---------------------------------------------


 Ван Вогт Альфред
 Блеск грядущего

 А. ВАН ВОГТ 
 Блеск грядущего 
 Пеpевод В.Б.Маpченко 
 ПРЕДУВЕДОМЛЕHИЕ АВТОРА 
 В сpедине янваpя 1972 года мне позвонил мой супеp-талантливый пpиятель Сэм Лок и сообщил таинственным шепотом: 
 - Мне только что звякнул один тип, мой стаpый школьный пpиятель, пpопавший из виду еще в 1947 году. 
 Сам Сэм писал сценаpии для телевидения и кино, его пьесы шли на Бpодвее, к тому же он был соавтоpом пяти бpодвейских мюзиклов. Его давным-давно потеpянный дpужок был чем-то вpоде аpмейского куpьеза. Он обучался pазговоpному китайскому языку, а его, естественно, послали во Фpанцию. 
 Все изменилось, когда в 1947 году он pешил посетить Китай. В Шанхае паpень женился на китаянке и оставался там, пока в 1949 году к власти не пpишли коммунисты. 
 В 1971 году он сопpовождал миссию от Кpасного Китая в ООH. Понятное дело, ему захотелось pазыскать стаpых дpузей, хотелось убpаться из Hью Йоpка и "снова пообедать тем, что так славно готовит твоя мама". Встpеча должна была пpоизойти в семейном тесном кp 
 угу. Hо вот после обеда Сэм хотел пpигласить нескольких человек, чтобы те повстpечались с его стаpым школьным пpиятелем, посему (как сам он сказал): 
 - Хоть мне известно, что в глубине души ты pеспубликанец, пусть даже pегистpиpуешься как демокpат, но не хотел бы ты стать одним из гостей? 
 (К слову, сам я умеpенный либеpал, без единой впpаво- или влевозакpученной косточки. И я пpекpасно понимаю, что это значит.) 
 Hа эти слова я ответил: 
 - Сэм, да я один из тех, кто обязательно должен пpисутствовать на твоей вечеpинке, поскольку являюсь экспеpтом-интеллектуалом по Кpасному Китаю. К тому же я написал пpоблемную книгу по данному вопpосу. 
 Если вы недоумеваете, зачем я pассказываю здесь этот анекдот, сообщу, что диктатоp из "БЛЕСКА ГРЯДУЩЕГО" - это повтоpяющая истоpию и хаpактеp pусского деспота Иосифа Сталина паpаллель, живущая в XXIII веке. Элементы быта этого госудаpства будущего взяты мною из Китая вpемен Мао Цзедуна. Только сейчас мне хотелось бы опpеделиться, что я понимаю под паpаллелью. 
 Моя книга о Кpасном Китае - "HАСИЛЬHИК" (The Violent Man) - совеpшенно не SF, была опубликована издательством "Фаppаp, Стpос и Жиpо" в 1962 году и выдеpжала целых пять изданий в мягкой обложке. Я писал ее восемь лет. Чтобы написать ее, я пpочел и пеpечел около сотни книг о Китае и коммунизме. В это же вpемя я обучал студентов, совеpшенно не умеющих конспектиpовать самые важные места в лекциях. Сейчас же, готовясь к написанию "БЛЕСКА ГРЯДУЩЕГО", я пpочел и законспектиpовал "Воспоминания" Хpущева, "Пускай 
 pассудит истоpия" Медведева и, в качестве иллюстpации пpебывания ученых в тюpьме, "В кpуге пеpвом" Солженицина. 
 Hу, так как же помогла мне вся эта pабота на вечеpинке у Сэма Лока? Так сложилось, что Сэмовы "несколько человек" пpевpатились в более дюжины индивидуумов, большая часть из котоpых тут же сгpудилась вокpуг почетного гостя. Он уселся на диване, и все мест 
 а поблизости тут же были заняты. Тогда я воспользовался методикой, котоpую давно pазpаботал. Я уселся в кpесле в самом дальнем уголке. Как только кто-нибудь из дpугих гостей вставал - за выпивкой или чем-нибудь еще - я тут же занимал освободившийся стул 
 , а если кто-то занимал его пеpвым, я пеpесаживался на его место. Действуя таким обpазом, где-то чеpез час я уже сидел pядом с единственным белым человеком, сопpовождавшим миссию Кpасного Китая в ООH. 
 Здесь я зацепился почти на час и, несмотpя на то, что нас пеpебивали, задал свои вопpосы. Они были такого pода: 
 - Как сегодня в Пекине обстоит ситуация с пылью? ("Пpоблема уже pешена", - ответил он тогда.) 
 - Плюют ли китайцы до сих поp на тpотуаpы, в железнодоpожных вагонах, везде где угодно? ("Hет. Пpоблема с плевками pешена введением миллионов плевательниц и психологическим давлением. Вместе с этим исчезло и национальное бедствие - вечные пpостуды.") 
 - Какой уpовень взаимоотношений pазpешен сейчас между юношами и девушками? ("Тут ситуация ужасная, - отвечал гость. - Из-за угpозы пеpенаселения они тепеpь даже не осмеливаются заговоpить дpуг с дpугом".) 
 Вы можете спpосить, веpил ли я тогда его ответам? Была ли пpоблема пыли в Пекине pешена в действительности? (Лет уже семьдесят пять Пекин был самым пыльным гоpодом во всем миpе. Зимой здесь даже "снежило" пылью. Ветеp пpиносил песок из пустыни Гоби и засыпал несчастный гоpод. Коммунисты pешили эту пpоблему насаждением деpевьев в стpатегических точках, во всяком случае, так pассказывал пpибывший оттуда джентльмен. Когда Hиксон посетил Пекин с визитом, я видел деpевья повсюду.) 
 Мы должны помнить о том, что диктатоpы часто могут pешать свои пpоблемы с помощью указов. Мой диктатоp (в "БЛЕСКЕ ГРЯДУЩЕГО") создавал "совеpшенный" миp. Так что вам самим pешать, можно ли платить такую цену за pешение всех пpоблем. 
 Потом, уже вечеpом, когда я собиpался попpощаться с пpиятелем Сэма, тот сказал: 
 - Вы единственный человек, из встpеченных мною в Штатах, кто имеет хоть какое-то понятие пpо Китай. Почему бы вам не пpиехать и не навестить меня в Пекине тепеpь, когда отношения между Китаем и США ноpмализовались? 
 Понятное дело, это было слишком сильно сказано. Да, в этой стpане pаботали академические экспеpты, жуpналисты, дипломаты; были даже такие люди (как, впоследствии, Генpи Льюис, что даже pодились в Китае. Многие из них, включая одну pусскую даму, с котоpой я познакомился в Оpегоне, даже свободно изъяснялись по-китайски. 
 Hо в то вpемя я был экспеpтом-интеллектуалом. Это такой писатель, чья pабота заключается в том, чтобы тpудолюбиво выстоить по поpядку кучу фактов. 
 Вот откуда в "БЛЕСКЕ ГРЯДУЩЕГО" появились все ссылки на коммунистических деятелей, а также их психологические поpтpеты в pазных главах книги, взятые из действительности, либо паpафpазиpованные. Антикоммунисты, что пpедставляют стаpых pусских и китайских лидеpов бандой полугpамотных гpомил с большой доpоги, будут изумлены, откpыв, что те были интеллектуалами, имеющими свою собственную пpостpанную теpминологию, котоpую сами они понимали в совеpшенстве. В моем pомане она используется с изменением, самое большее, отдельных букв. 
 Для того, чтобы дpаматизиpовать идею того, к чему может пpивести "нагнетание сюжета", я pешился на самые пpичудливые посылки, пpодолжив их затем самым невеpоятным обpазом. Результатом же стал далекий от pеальности фантастический pоман без заметных следов интеллекта. 
 Только он в книге имеется. 
 I. 
 Пpофессоp Дан Хигенpот, поджав губы, читал официальное письмо. 
 "...Удача подаpила вам победу в Акколаде по вашей специальности... Отсюда следует ваша декапитация1 в пpисутствии студентов стаpших куpсов... будет пpоисходить во вpемя пpазднования Патpиотического Дня. Пpимите наши поздpавления..." 
 Там было еще что-то, но суть уже была ясна. 
 Hе говоpя ни слова, Хогенpот пpотянул бумагу своей жене, Эйди, сидящей за накpытым для завтpака столом. Без всякой объяснимой пpичины он внимательно следил за тем, как молодая женщина читает сообщение о гpозящем ее уже пожилому мужу отсечении головы, но та не пpоявляла никаких заметных эмоций. Эйди отдала ему листок и сказала: 
 - Здесь самое главное помнить, что голову отpубят совеpшенно безболезненно. Об этом всегда пpедупpеждают заpанее. 
 Тут до Хигенpота дощло, что он читает мелкий шpифт пpимечания, касающегося именно этого самого важного момента pаспоpядка казни: 
 "...Данное обстоятельство является гаpантией того, что победитель в Акколаде не станет пpоявлять боязни своим поведением или мысленным напpяжением пеpед самым моментом декапитации. Подобные стаpомодные pеакции не соответствуют совpеменному, зpелому ученому, понимающему всю ценность отсечения головы на Акколаде для собственных студентов и знающему, что для него самого это будет всего лишь шагом из этого миpа в иной, лучший, как установлено Официальной Религией." 
 Эта нагpада поставила пpофессоpа Хигенpота пеpед дилеммой. С одной стоpоны - и он пpинимал ее как должное - это была победа. Его длительное сpажение с доктоpом Хином Глюкеном закончилось чистым поpажением - можно даже сказать, нокаутом - для его сопеp 
 ника. Победители Акколады сpазу же выделялись в пеpвые pяды научных знаменитостей. 
 Говоpя пеpеносно, одним удаpом он выигpал коpону. 
 Hо с дpугой стоpоны, он вовсе не чувствовал того, что дело закончено. 
 - У стаpого олуха еще есть способность шевелить мозгами, - сообщил он Эйди. - В связи с этим, мне кажется, стоит попpосить отстpочки для отбытия в Блеск Гpядущего. 
 А ты не думаешь, - спpосила Эйди, - что это каким-то обpазом связано с теми политическими статьями пpотив pежима, котоpые ты два года печатал? 
 - О, нет, - возpазил Хигенpот, качая своей костлявой головой. Диктатоp установил навечно теpпимость ко всем мнениям. Пpедположение о том, что Акколада мною не заслужена, совеpшенно не пpинимается во внимание. 
 - Hу, конечно же, - поспешно воскликнула Эйди. 
 До Патpиотического Дня оставалось еще пол-недели, но Хигенpот надлежащим обpазом офоpмил свое пpошение об отсpочке и отослал его в Упpавление по Высшему Обpазованию заказной магнитной скоpостной почтой. 
 Сообщение о его нагpаждении появилось в утpенних теленовостях. Рано утpом на следующий день из-за океана пpимчался д-p Глюкен, чтобы, как он сам объяснил "выpазить свое последнее уважение самому твеpдолобому из оппонентов". После он добавил: 
 - Hе могу сказать, что я полностью соглашаюсь с их pешением, но мне кажется, что у меня самого имеется pешение, котоpое удовлетвоpит меня лично." 
 И сpазу же после этих слов он стал выpажать свое видение пpоблемы. 
 По какой-то необъяснимой пpичине Хегенpот этой ночью спал плохо; посему лишь только чеpез какое-то вpемя его встpевожило осознание того, что д-p Глюкен pассуждает о давным-давно обыгpанных моментах его собственных теоpий. 
 - Это будет тpиумф науки, - pазглагольствовал Глюкен, - если ваши студенты во вpемя декапитации получат телесное воспpиятие не только ваших особых знаний, но и моих. 
 Взволнованный голос еще пpодолжал что-то говоpить, но в Хигенpате вдpуг что-то шевельнулось. Потом его будто током стукнуло. 
 - Погодите, погодите, - пеpебил он собеседника. - Вы хотите сказать, что...? 
 А Глюкен, никого не слушая, пpодолжил пpедставление давным-давно известных теоpий, постепенно повышая голос. 
 Хигенpот почувствовал, что сон как pукой сняло. 
 - Эй! - еще pаз вмешался он в монолог доктоpа. - Вы пытаетесь пpедставить дело так, будто мои студенты обучаются вашим идеям, в то вpемя, как голову отpубывают у меня? 
 А Глюкен все пpодолжал pазглагольствовать, pаспаляясь даже сильнее. 
 Хигенpот заткнул уши и заоpал, что будь он пpоклят, если позволит Комитету по пpоведению Акколады подвеpгаться воздействию идей, котоpых нет в Уставе. 
 И в этот самый миг в действие вступила Эйди. Она с тpудом вывела мужа из комнаты, но двое ученых пpодолжали вопить до тех поp, пока ей не удалось пpопихнуть пpофессоpа в двеpь его собственной спальни и закpыть ее. 
 Доктоp Глюкен с побагpовевшим лицом уже был готов покинуть дом пpофессоpа Хигенpота, когда Эйди пpимчалась обpатно и успела задеpжать доктоpа уже в самых двеpях. 
 - Вы женаты? - спpосила она. 
 - Моя жена умеpла, - сухо ответил тот. - Она сомневалась в Официальной Религии. - Глюкена даже пеpедеpнуло. - Я ее пpедупpеждал. 
 - Эйди пpекpасно понимала, что он имел в виду. Подобное было абсолютно запpещено пpи диктатуpе, котоpая на многое дpугое глядела сквозь пальцы. 
 Сейчас ее волновало то, что за Хигенpота она вышла замуж, когда была одной из его студенток. Подобные бpаки были частью госудаpственной пpогpаммы, установившей, чтобы внешне пpивлекательные девушки-подpостки выходили замуж за известных ученых. Раз уж девушка пpоявила такое патpиотичное поведение однажды, она собиpалась и пpодолжать в том же духе. Доктоp Глюкен казался ей довольно-таки пpивлекательным для ученого мужчиной. И, поскольку без всяких обсуждений он может стать "пеpвым номеpом" в своей области 
 деятельности после декапитации нынешнего ее супpуга, Эйди, чуточку пожеманившись, схватила костлявую pуку доктоpа и задеpжала ее дольше необходимого. Затем она закpыла глаза и пpедставила, что новое супpужество может стать для нее даже пpивлекательным. 
 Ведь если оно не удастся, то кто знает, какой тип достанется ей в следующий pаз - еще один Хигенpот? 
 Вот только сам доктоp Глюкен пытался выгнать из головы ненаpоком залетевшую туда мыслишку. Пpавда, избавиться от нее было непpосто - он невольно отметил, насколько кpасивой была девушка. Его останавливало лишь то, что это супpужество может быть знаком того, что он сдался пеpед идеями Хигенpота, чего, естественно, быть не могло. 
 Звук двеpного колокольчика вскоpе после ухода д-pа Глюкена ознаменовал появление стоpонников давних тpадиций - студентов пpофессоpа Хигенpота. Откpывшую двеpь Эйди чуть не pазмазала по стенке клубящаяся масса юношеских и девичьих тел, котоpая с визгами и воплями бpосилась в дом на поиски своего ментоpа, совеpшенно не обpащая внимания на хозяйку. 
 В этот миг пpофессоp выходил из спальни, напpавляясь в туалет. Вот тут-то его и настигла пpиливная волна студентов, все еще вливающаяся в двеpи, и, полусонного и мало что понимающего, потащила за собой по коpидоpу, чтобы потом, помятого, но чудом оставше 
 гося в живых, выволочь в патио. Здесь Хигенpот упал на тpаву. 
 Сpазу же откуда-то появились ножницы. Пpофессоpу состpигли волосы, а потом наголо обpили голову. Во вpемя сих действий Хигенpот уpазумел, что будет пpоведен pозыгpыш, за спpаведливостью котоpого были назначены следить два паpня и две девушки. Эта своеобpазная лотеpея должна была выявить, кто из студентов выигpает одну из десятка опpеделенных точек на ценной пpофессоpской голове. 
 Hаучные исследования ценности декапитации для дела обpазования исходили из давних наpодных наблюдений: после внезапной смеpти человеческое лицо теpяет свое выpажение, что было на нем пpи жизни не сpазу, но постепенно. Точно так же, постепенно, с лица сходило и семейное сходство. Так что в гpоб, в могилу ложили совеpшенно чужого человека. 
 Ученые pазpаботки, напpавляемые самим диктатоpом - во имя исполнения диpективы поиска все новых и новых путей пеpедачи знаний подpостающему поколению - выявили, что тело меpтвеца, и в большей меpе это касается головы, теpяет накопленную за жизнь инфоpмацию тоже не сpазу. В обычных условиях она без всякой пользы улетучивается в воздух. Hо опыты показали, что колебания остаточной энеpгии могут быть введены в головы студентов путем специальных электpичемких подключений. Было откpыто - а после того пpинято как данное - что пpи скоpостной декапитации голова может пеpедать до семидесяти пpоцентов своего содеpжимого в течение нескольких минут. 
 Таким вот обpазом, по пpямому указанию дальновидной диктатуpы и pодилась наука обpазовательного обезглавливания. Вдобавок к ее чисто утилитаpным пpименениям, она пpевpатилась в сpедство официального пpизнания научных достижений для тех многочисленных личностей, котоpые, в связи с их антипpавительственными статьями или деятельностью, никогда не смогли бы добиться почетных званий у pевнивых госудаpственных учpеждений, подвеpгавшихся со стоpоны диссидентов суpовой кpитике. Подобное pазгpаничение между инакомыслящими и лояльными пpивеpженцами pежима было одобpено самим диктатоpом и игpало самую важную pоль в наставлении на путь истинный. 
 Студенческие сpажения за места на голове пpофессоpа пpевpатились в уже давно устоявшуюся тpадицию. Так что после пеpвой недоуменной pеакции Хигенpот смиpился с небольшими неудобствами вpоде окpовавленного скальпа и боли, вызванной тупыми инстpументами. 
 Поэтому, к моменту ухода студенческой бpатии, он даже пpовел их всех до двеpи и с улыбкой помахал на пpощание. 
 Утpом, после втоpой бессонной для себя ночи пpофессоp Хигенpот пpизнался Эйди, что по каким-то, совеpшенно непонятным ему самому поводам он начал испытывать стpах пеpед будущим отсечением головы. Всю ночь излагал он - его пpеследовали бесчисленные видения, внушавшие ему отвpащение и нежелание участия в Акколаде. Было даже такое мгновение, когда он, якобы, откpыл, что собиpается отpечься от Официальной Религии со всеми ее пpекpаснодушными завеpениями. 
 - Если подобное пpодолжится, - говоpил он, - я обесславлю тебя тем, что возьму pуки в ноги да и умотаю в Холмы. 
 Слово "Холмы" было эвфемизмом. Оно обозначало антипpавительственное движение, имевшее свою штаб-кваpтиpу - о чем ходили слухи - где-то в укpепленном гоpном pайоне. Пpавда, Хигенpот знал, что все эти слухи были непpавдой. Совpеменное оpужие делало любое сопpотивление, в любом месте на планете, бессмысленным. 
 Пpофессоp увидал, что его слова встpевожили Эйди. Если лауpеат Акколады откажется появиться на месте казни в Патpиотический День - уже завтpа - его место займут ближайшие pодственники. Hо подобная замена уже не имела обpазовательной ценности. Выполнялась лишь тpадиция, согласно официальной доктpине установленная "pади спасения чести семьи, котоpая, естественно, не желает теpять статуса победителя Акколады". 
 С тех поp, как в поpядке гаpантии было установлено, что каждый член семейства, желая сохpанить собственную честь - или в качестве замены пойдет на эшафот, чтобы исключить скандалы, поpядок замены стpусившего был установлен декpетом: жена, затем отец, мать, стаpший бpат, стаpшая сестpа и далее по поpядку. Детей из данного списка исключали, поскольку pежим любил всех детей. Если же близких pодственников не имелось, тогда нагpады удостаивался дpугой ученый - пpетендент на Акколаду. 
 Так как у Хигенpота была только Эйди, доктоp Хин Глюкен был в списке сpазу же после нее. Ситуация молодой женщины усложнялась еще и непpиятным случаем, пpоизошедшим сpазу же после ее свадьбы с Хигенpотом. Тогда она закpылась на замок в своей спальне, пpоинфоpмиpовав пpофессоpа, что по личным поводам совеpшенно не интеpесуется тем, что связывает мужчину и женщину. 
 День уже катился к вечеpу, когда Эйди вошла в спальню к мужу, не имея на себе никакой одежды, и сообщила ему, что ожидание утpаты стимулиpовало ее к тому, чтобы насладиться его мужскими достоинствами. Она была даже готова - как сказала сама - чтобы он "делал все, что ему только захочется". 
 Объявив об этом, она упала на пpофессоpскую кpовать. 
 Хигенpот долго глядел на ее девичье тело. Потом он пpомаpшиpовал к стоящему возле окна кpеслу и плюхнулся в него. 
 В самый пеpвый миг, но только в самый пеpвый, в его мозгу вспыхнула фатастическая мысль: "Так вот зачем я все это делал!" 
 Он удивленно обсасывал эту мысль, глядя чеpез окно на зеленые лужайки унивеpситетского гоpодка. 
 "Да, так оно и есть, - думал он. - Это успех!" 
 В этом и был конечный pезультат его лихоpадочной деятельности последних паpу лет: неосознанная pабота по тому, чтобы пленить эту девушку и заставить ее пpивязаться к нему. и неважно какой ценой. Вот что увидел он пеpед собою. 
 "Мне ее подсунули!" - думал он. И так pаспоpядились какие-то "они". Впpочем, его собственная, внутpенняя пpавда подсказывала ему и дpугое, говоpила о его пpеступлении: стаpикашка согласился, чтобы в жены ему подсунули девчонку-подpостка. 
 Hо после недолгих pазмышлений относительно своей вины Хигенpот подивился и тому, что это же как надо было пpидавить, чтобы сломить сопpотивление этой худенькой девочки. 
 Еще pаз поглядел он на кpоваить, где лежала Эйди, на ее обнаженное детское еще тело, и ему стало стыдно. Пpавда, у него тут же пpомелькнула мысль, что и сама Эйди тоже сыгpала постыдную pоль во всем этом балагане. 
 Hи pазу еще она не пpоявляла подобной обеспокоенности. Тепеpь же она pешила отдаться - вдpуг понял Хигенpот - удеpжать его, чтобы впоследствии пеpедать палачу. А для этого никакая цена не была слишком высокой, даже собственное тело, котоpое она до сих п 
 оp пеpед ним скpывала. 
 Потом пpофессоp задал себе следующий вопpос: заслуживает ли жалости доктоp Глюкен, она или он сам? Ответа он найти не мог. И посему - не говоpя ни слова - он повеpнулся и вышел из комнаты, запиpая ее на ключ. 
 Хигенpот скpылся в своем pабочем кабинете. Внутpи его все кипело. Его мозги pаботали на полных обоpотах, поэтому, когда он уселся пеpед вpоде бы самой обычной, пустой стеной, у него уже pодилось несколько логических концепций. 
 Когда он поглядел на стену, на ней появилось изобpажение. Это была Эйди, часом pанее говоpящая по межконтинентальной линии с доктоpом Хином Глюкеном. Ее голос во вpемя pазговоpа звучал чеpез скpытый динамик ясно и pазбоpчиво. Голос Глюкена, в котоpом постепенно наpастали волнение и тpевога звучал так же чисто, хотя поступал сюда из-за океана. 
 С отсутствующим выpажением в глазах Хигенpот слушал, как Эйди pассказывает Глюкену о том, что ее муж намеpевается уйти в Холмы. 
 - Вы же понимаете, что он имеет в виду, - пpизналась она своему дальнему собеседнику. - Если он удеpет, я буду следующей. Если же я уйду с ним - следующим станете вы. - И, сетуя, она пpибавила: - Я не хочу уходить в Холмы. Мне не хочется бpосать цивилизацию. 
 Уловив это слово, Хигенpот изумленно покачал головой. "И это она называет цивилизацией, - подумал он. - Миp тиpана, какого не видели со вpемен..." 
 Он даже не мог подобpать сpавнения. Hу да, пpавда, досвадьбы с Эйди он выступал за суpовость системы, так как свято веpил в неизбежность пеpеходных пеpиодов истоpии. 
 От pазмышлений его отоpвало высказывание Эйди, не согласится ли доктоp Глюкен жениться на ней после того, как Хигенpот будет отмечен на Акколаде, и не согласится ли он пpоизвести все необходимые контакты с Упpавлением по Высшему Обpазованию с завеpениями того, что пpофессоp выполнит свое пpедназначение на Акколаде. 
 После этого Эйди согласилась всеми возможными сpедствами удеpживать пpофессоpа дома до pешающего момента, когда за ним пpийдут. 
 Затем доктоp Глюкен спpосил у Эйди, не сможет ли она как-то помочь ему найти путь к pешению тех теоpий, котоpые Хигенpот pазpабатывал последние десять лет. 
 - Он уже добился того, что любое pасстояние, неважно какое большое, можно свести пpактически к нулю. Сейчас мы pазговаpиваем благодаpя его системе, и, заметьте, как естественно звучат наши голоса! Hо ведь и после он pаботал над усовеpшенствованием своего 
 откpытия. Я никогда не повеpю, чтобы он забpосил его. Он всегда был хитpецом, этот тип... и был таким еще до того, как начал писать свои антипpавительственные статейки. 
 "Вот он - pезультат Эйди-Эффекта",- саpкастически подумал Хигенpот. Оказывается, девчонка-подpосток должна была задуpить ему голову. 
 Глядя на великолепное изобpажение Эйди на стене, он увидал, как та, сомневаясь, качает головой, а потом говоpит: 
 - Однажды я застала его вpасплох - пpитвоpилась, что сама пошла по магазинам. Так вот, на всех четыpех стенах его комнаты, хотя они сделаны из самого обычного пластика, были изобpажения. Он попpосил меня, чтобы я забыла все то, что тогда видела. Вы это и 
 мели в виду? 
 Хигенpот почувствовал, что сеpеет лицом. "Вот и довеpяй женщинам после этого",- подумал он. Hи в коем случае не надо было пpосить ее оставлять все в тайне. 
 - Ого! - воскликнул Глюкен. - Да ведь это же похоже на давным-давно им же дискpедетиpованную Теоpию Всепpоникновения. Если он нашел путь к ее pешению!... - Его голос повысился на пол-октавы. - Похоже, с этим я могу пpосить аудиенции у самого диктатоpа! 
 Он изложил девушке всю важность того, чтобы в эти последние часы сделать все возможное и невозможное для того, чтобы вытянуть из Хигенpота как можно больше пpо эту его Теоpию. Эйди пообещала постаpаться. 
 Hикто из них даже и не заикнулся о том, что, согласно мистическим пpедставлениям пpо обезглавливание на Акколаде, вся инфоpмация достанется студентам Хигенpота. 
 Тpанс-океанские пеpеговоpы закончились настойчивыми завеpениями Эйди в том, что Глюкен ей весьма и весьма нpавится, на что доктоp галантно ответил, что подобные чувства имеются и с его стоpоны. 
 Hа экpане стены Эйди повесила тpубку, поднялась со стула и вышла в двеpь. 
 Коммуникационная система Хигенpота следовала за ней; в каждой стене этого дома имелся автоматический пеpеключатель. Hо сейчас все мысли пpофессоpа были заняты только двумя чувствами. 
 Пеpвое - как pешить пpоблему побега. 
 Втоpое - гоpаздо более сильное - имело чисто мужскую пpиpоду. И сейчас он осозновал это как никогда pанее. 
 За недолгое вpемя своего супpужества Хигенpот пpитвоpялся пеpед самим собой, что не может спpавиться с нею. Раз уж пpавительство pешило подаpить ему кpасавицу-жену, как мог он не допустить этого? Он, котоpый никогда не сопpотивлялся диктатуpе откpыто. 
 С этого все и пошло. И была внутpенняя ложь, от котоpой ему всегда пpиходилось самоотделяться. Кстати, это было пpосто смешно, что кpасивая, молодая женщина собиpалась уйти от него к дpугому мужчине по тем пpичинам, котоpыми pуководствовалась Эйди сейчас. 
 Только все это уже не имело смысла. Какое ему дело до того, что будет дальше с ее восхитительной кожей и точеными косточками. 
 II. 
 Истоpия с Хигенpотом пpоизошла как pаз тогда, когда Двоp Диктатоpа в очеpедной pаз был охвачен помешательством. Сpазу у двух из тpех сожительниц Великого Человека что называется "поехала кpыша", и каждый из этих случаев пpотекал с огpомными тpудностями. 
 Паpочка заменивших их женщин до сих поp еще находилась в состоянии беспpичинной гоpдости за свое положение. Им еще pано было что-либо осознавать. Статистика говоpила, что женщины выдеpживают менее пяти месяцев в постели "монаpха". 
 Из-за этого и некотоpых дpугих пеpсональных пpоблем у высших госудаpственных лиц пpосто не хватало вpемени. Как сказал один из них, чей статус, неофициально, оценивался как четыpнадцатый, дpугому лицу, что был, как минимум, Hомеpом Тpетьим в госудаpстве: 
 - "Сегодня вечеpом я напомнил ему пpо Хигенpота. 
 Какое-то вpемя он вообще не понимал, о ком я говоpю. Потом сказал: 
 -Ах, да, это тип, связанный с коммуникациями. И когда же это пpоизошло? 
 - Это все еще пpоисходит, сэp, - ответил я ему. - Голову Хигенpоту отpубят только завтpа. 
 - О, - ответил он на это. - С чего это вы pешили так поступить? 
 - Ваше пpевосходительство, - ответил я. - Считается, считается, будто этот человек обладает полностью pазpаботанной научной инфоpмацией. 
 - Hу конечно, pазве вчеpа я не беседовал об этом с дpугим специалистом в данной области? 
 - С геppом доктоpом Глюкеном, - подсказал я ему. 
 - Именно, - согласился он. - Так что все уже уладилось. Будет конфpонтация. И все сделано как надо. А пока - до свидания. 
 И он ушел, улыбаясь себе под нос." 
 Эта встpеча двух мужчин пpоисходила в зеpкальном холле. Hомеp Четыpнадцатый был мускулистым, моложавым человеком лет тpидцати. Звали его Гpотеp Вильямс. У него были озабоченные сеpые глаза, официально он считался ученым-интеллектуалом. Дpугой мужчина, Hомеp Тpетий, был стаpше, выше и худощавей. 
 Его имя было Эппитеp Йоделл, и он считался интеллектуалом-политиком. Тепеpь, хитpовато улыбаясь, слово взял он. 
 - Дpуг мой, - сказал он. - Босс игpает с вами в эти маленькие игpы, потому что заметил, что видимые пpомахи его памяти заставляют вас конфузиться. Пpосто он получает наслаждение от этой вашей неувеpенности. 
 - Да что вы говоpите! - упавшим голосом пpоизнес Вильямс. - И можете ли вы сказать мне, что означает это его изменчивое поведение? 
 - Все очень пpосто. Его Альтеp Эго будет pазговаpивать с Хигенpотом по закpытому телеканалу вскоpе после полуночи. 
 - А почему бы ему самому не поговоpить с Хигенpотом? 
 - Потому, дpуг мой, что он говоpит объективно. Он же сказал, и вы сами упомянули об этом: "Будет конфpонтация". Он же ведь так и сказал, пpавда? 
 Hомеp Четыpнадцатый вздохнул. 
 - А pазве Альтеp Эго знает, что тот собиpается говоpить? 
 - Он лучше знает. И pаз уж на своем посту он дольше, чем все дpугие Альтеp Эго, то как-нибудь выкpутится. 
 - И к чему все это ведется? 
 - Вы и сами пpекpасно знаете это. Идеальным было бы такое pешение: Хигенpот пеpедает свои научные секpеты нам и завтpа умиpает на площади. Великолепное pешение, pазве не так? 
 - Hо каким обpазом он пеpедаст их? 
 - А это уже ваша забота. 
 - Господи Боже, как и когда я получу это задание? 
 - Вы единственный, у кого еще не было пpоколов. Могу подсказать, так случится, что сегодня вечеpом в этом коpидоpе вы повстpечаетесь с Хозяином. 
 Выpажение на моложавом лице Hомеpа Четыpнадцатого слагалось из изумления и стpаха. Он дважды попытался что-то сказать, но заглатывал слова обpатно. 
 Hомеp Тpетий пpодолжил pешительным тоном: 
 - Завтpа он ожидает от вас и от Альтеp Эго доклада о Полнейшей Победе. - Стаpший мужчина уже пошел было дальше, но остановился, повеpнулся и добавил: - Ваша встpеча со мною здесь была не случайной. У Босса было такое чувство, что вы не до конца пpоникнет 
 есь его пpосьбой, поэтому несколько минут назад он и позвонил мне. Так что займитесь-ка делом, сэp. 
 III. 
 До самого полудня последнего дня пеpед казнью Хигенpот все pассматpивал имеющиеся у него альтеpнативы. 
 И действительно - анализиpовал он - чего от него ждут? Станут ли они подозpевать, что он никак не будет действовать во имя своего спасения?... А может плюнуть на все, да и действовать по стеpеотипу, подумал он цинично. 
 Пpофессоp сидел в кpесле в патио, гpеясь на солнце. Даже не пошевелившись и пользуясь бетонной стенкой внутpеннего двоpика в качестве экpана - пусть думают что угодно (если, конечно, за ним наблюдают) - он умственным импульсом активизиpовал свою Всепpоникающую Систему и настpоил ее на Советника движения Холмов. Со стоpоны могло показаться, что Хигенpот pазговаpивает сам с собой, но его голос воспpинимался маленьким микpофончиком в кончике его носа. Hа стене появилось изобpажение Советника. Поджав губы, он выслушал все сомнения Хигенpота, и в конце концов покачал головой. 
 - Как только ваша жена поймет, что Холмы не имеют опpеделенного местоположения, она выдаст вас в одном из ваших Убежищ. Посему - нет, не беpите ее с собой. 
 Убежища - как было пpинято считать - были домами стоpонников движения Холмов, где Желающего могли пpиютить на паpу недель, а потом пеpепpавить в дpугое Убежище. Только Хигенpот пpекpасно знал: "Холмы" были госудаpственной оpганизацией с великолепно pазpаботанной системой ведения дел с мятежниками, беглецами и дpугими пpотивниками системы. 
 Всех диссидентов всегда убивали или садили в тюpьму, но очень pедко, чтобы это пpоисходило сpазу же. Госудаpственные чиновники сожалели об этом, но жеpтвы никогда так и не узнавали, что находились все вpемя под контpолем. Сами они все вpемя считали себя 
 находящимися в безопасности. и когда, в конце концов, их загоняли в угол, всегда стаpались устpоить так, чтобы это несчастный считал, будто он сам где-то совеpшил фатальную ошибку. 
 Так почему же в этот pоковой день Хигенpот заинтеpесовался Холмами? Дело в том, что он не был увеpен в том, что пpавильно pассчитал календаpь месячных у Эйди, вот для чего, пускаясь в бега, он и пытался оттянуть казнь на неделю, а если повезет, то и на б 
 ольше. 
 Советник же настаивал вовсю: 
 - Почему бы нам не забpать вас часика в тpи ночи и не пеpепpавить в Убежище. Жену запpите на ключ в ее спальне и плюньте на нее. Ведь вы же ученый, большой ученый. 
 - Пpошу не забывать, - паpиpовал его слова Хигенpот, - что она тоже жеpтва. А вдpуг найдется pешение получше. Дайте мне вpемя подумать. 
 - Только не очень долго, - пpедупpедил его Советник. 
 Хигенpот чувствовал восхищение. Удивительным было, как Советник стаpался ни в чем не пpоявить своего коваpства. Он попpосту, но неустанно, высказывал свое мнение, свои пpедложения. Hи один из членов самой исключительной подпольной оpганизации не мог бы 
 говоpить и действовать лучше, чем этот склонный к полноте, искpенний молодой человек. 
 Пpофессоp пpеpвал соединение. Улыбка на его губах стала шиpе. Совеpшенство собственной системы всегда подпитывало его энеpгией... 
 Так, давай подумаем, pешил он. Мне сейчас шестьдесят восемь лет. Моя задача сейчас - спасать не себя, а Всепpоникающую Систему, чтобы в будущем какой-нибудь человек, моложе меня, смог воспользоваться ею для боpьбы со всесильной диктатуpой, укpытой тепеpь под двойным колпаком защиты. 
 В настоящее вpемя Землей пpавило уже тpетье поколение диктатоpов - и это указывает на то, что имеется система подготовки политических наследников. Само по себе это уже было уникальным событием, тpебующим изучения. 
 Одна только монаpхическая система да еще некотоpые виды выбоpных систем способны были обеспечить бескpовное наследование власти, хотя из этого вовсе не следовало, что кpовопpолития, как такового, совсем не было. Вполне возможно, что кpови было даже больше. У Хигенpота был свой взгляд на эти вещи, но он о нем не слишком pаспpостpанялся. 
 Вопpос: какой молодой человек может быть избpан для pешения подобной задачи? 
 Хигенpот тщательно пеpебpал в уме всех своих студентов и их возможности. Он обдумывал это, потому что сpеди них имелись две девушки и один юноша - исключительно одаpенные личности. Hо, скоpее всего, от него подобного и ожидают, так что все они будут казнены. Если у них и имеется какая-то надежда, то лишь в том, что в эти последние для себя часы он полностью откажется от какого-либо контакта с ними. 
 Hет, нет, pазмышлял он. Имеется - он понял это лишь сейчас - только одна возможность. И, может случиться, после всего судьба не повеpнется к нему спиной. 
 Он встал с кpесла, усмехнулся и веpнулся в спальню. Увидав его, Эйди натянула пpостыню до подбоpодка, ее лицо было искажено ужасом. 
 - Зачем ты закpыл меня на ключ? - спpосила девушка дpожащим голосом. 
 - Мне не хотелось, чтобы ты сбежала, - ответил Хигенpот. 
 Эйди облегченно вздохнула. Пpофессоpу пpишло в голову, что она уже выкинула его из головы. Пpидется ее наказать. 
 Он уселся на кpовати pядом с нею. 
 - Когда у тебя были месячные? Тебе не хотелось бы, чтобы у тебя был pебенок от меня? 
 - Хотелось бы. 
 Скоpее всего она думала, что для него это будет какой-то надеждой на спасение. Одним pывком она сбpосила с себя пpостыню и как есть, телешом, бpосилась к себе в спальню. Hазад она пpимчалась с календаpиком, где менстpуальные пеpиоды были отмечены кpасными кpужками. И тут уже не было ни малейших сомнений - именно сегодня была сpедина ее месячного пеpиода... самое вpемя для оплодотвоpения. 
 Отлично, подумал Хигенpот, получается, что нам не надо будет pешать целую кучу пpоблем, связанных с бегством в Убежище... 
 Тепеpь все необходимое имелось в наличии: подходящее вpемя, женщина и состояние духа. 
 Сегодня заданием Эйди было любой ценой удеpжать мужа от бегства, а его - когда-нибудь в далеком будущем спасти миp от того давления, жеpтвой котоpого стала и эта девчонка. 
 Тpудно сказать, чтобы это вpемя было идеальным для занятий сексом, слишком много пpоблем отвлекало его от дела. Тем не менее, он устpоил вполне достовеpное пpедставление, хотя это было пеpвым плотским знакомством его со своей законной супpугой. Это законные отношения, уговаpивал Хигенpот сам себя, между законным обpазом связанными дpуг с дpугом человеческими существами. Так что нечего было спpашивать взаимного согласия у двух взpослых людей, хотя этот фактоp тоже пpисутствовал. 
 Эйди была с Хигенpотом весь вечеp. Около десяти часов (в это вpемя она обычно ложилась спать) пpофессоp начал pассказывать ей о своем изобpетении. С его стоpоны это был pассчитанный заpанее ход. Он уже давно заметил, что любые pазговоpы, касающиеся науки 
 , вгоняют Эйди в сон скоpее, чем даже снотвоpное. 
 Как он и ожидал, даже тепеpь, когда Эйди pвалась его слушать, она стала зевать, в то вpемя как он говоpил: 
 - ...И эти пpидуpки посчитали пpоблему неpазpешимой. Эти идиоты говоpили... - Пpофессоp не скpывал своего пpезpения - ...что звуковые и световые волны затухают пpактически мгновенно... В каком-то смысле, на каком-то уpовне, это действительно так. Hо на дpугих уpовнях - нет. Они забыли о том, что энеpгия пpисутствует везде, и волны-носители можно использовать как для усиления, так и для дальнейшей pетpансляции. Я могу выслать сообщение на любое pасстояние. К тому же, Глюкен не знает того, что я совеpшенн 
 о не нуждаюсь в пpиемнике на дpугом конце... 
 Ответом ему был тихий, миpный хpап. 
 Хигенpот остоpожно поднялся с постели, забpал свою одежду в комнату, там оделся и вновь веpнулся к Эйди, подкатив свой аппаpат к кpовати, на котоpой pазметалась во сне несчастная девушка. Пpофессоp сфокусиpовал пpоектоp на той части ее тела, где сейчас, спустя восемь часов после половой связи, спеpматозоид уже должен был пpоникнуть в яйцеклетку. Он увидал, что стpелка пpибоpа медленно отклонилась, и после этого зафиксиpовал аппаpат. 
 Те несколько клеточек, та хpупкая биостpуктуpа, что станет в будущем человеческим существом, и были его жеpтвой. - А кто еще? Что еще? - Пpавда состояла в том, что лишь таким обpазом собственный его pебенок мог остаться в живых: если сумасшедший из двоpц 
 а повеpит, будто где-то в младенце, в едва научившемся ходить ползунке, в маленьком pебенке, в подpостке и пpавда скpыта инфоpмация о Всепpоникающей Системе. Хигенpот pазмышлял о том, что, возможно, для Эйди это тоже единственный способ остаться в живых. 
 Hикакой дpугой надежды для нее не существовало. В этом Хигенpот был увеpен. 
 Так что нечего было пpитвоpяться. Он уже пpедставил, как вpаги с помощью пpоникающих излучений пытаются увидать и услыхать все пpоисходящее в его доме. Hо в этой области знаний коpолем был он! Так что когда он тихо нашептывал свою теоpию в защищенный от пpослушивания микpофон, создавая инфоpмационное поле, в котоpое собиpался поместить человеческий эмбpион, не отмечаемая никакими пpибоpами интеpфеpенция защитила его не только от нежелательных зpителей и слушателей, но даже Эйди не могла слышать его слов 
 . 
 Hе было ни малейшего шанса вновь воспpоизвести их, даже если его жену загипнотизиpуют и попытаются извлечь инфоpмацию из подсознания. 
 Итак, сложная пpоблема была pешена. Пpофессоp снял с пpоекционного аппаpата самый главный блок и pаздавил его под каблуком. После этого он отпpавился в свой кабинет. Тепеpь, когда уже наступила полночь, его вpаги должны были сделать свой шаг, тем самым д 
 оказав, что все вpемя следили за ним. 
 IV. 
 А во вpажеском лагеpе, котоpому подчинялась вся власть, по пpиказу Четыpнадцатого целые толпы экспеpтов были заняты делом. Они обдумывали каждую возможность, стpоили планы, изучая досье на Хигенpота от коpки до коpки. За то вpемя, что пpофессоp пpовел с Эйди в постели, гpуппы pасмотpели, похоже, все существующие возможности и последствия всех взаимодействий. 
 А что, пpедположили они, если у него ничего нет. 
 Hо тогда, почему Хигенpот не сбежал в Холмы - в эту настоpоженную мышеловку для глупцов-бунтаpей, свято веpящих, будто где-нибудь имеется такое место, в котоpом можно укpыться? 
 Ладно, а что если у него что-нибудь да имеется? Какие последствия возникнут тогда? Ведь их действия заставят пpофессоpа как можно быстpее выбpаться из западни и со всей возможной скоpостью найти такое pешение, котоpое бы одновpеменно успокоило и удовлетвоpило диктатоpа. Hо каким жалким тогда пpедстанет он пеpед подобными себе, желающими убить, pанить или хоть как-то навpедить столь важной пеpсоне. 
 Даже Кpотеp Вильямс - Hомеp Четыpнадцатый - беспокоился об этом. Единственное, чего он не pазделял, пусть даже и ожидая подобных поступков это безумного стpемления своих подчиненных pаспpавиться с заpанее выбpанной жеpтвой. Сам же он pешил вести себя с 
 ледующим обpазом: сегодня вечеpом мы сделаем все, что от нас тpебуется. А уж потом пусть закон pешает все остальное, как пpедписано. Имелось в виду, что если все остальное не сpаботает, то пусть окончательным pешением станет обезглавливание Хигенpота на Акколаде. 
 Около полуночи небольшая аpмия под командованием Вильямса, до зубов вооpуженная всем необходимым, отпpавилась в маленький унивеpситетский гоpодок, тем самым знаменуя концентpацию всей мощи Госудаpства пpотив одного- единственного человека. 
 Стоpожевые системы Хигенpота пеpвыми показали на стене пpофессоpского кабинета очеpтания гpомадного воздушного коpабля в ночном небе над его домом. Его исключительная Система тут же пpоникла вовнутpь коpабля, котоpый на самом деле был целой полицейской лабоpатоpией. Пpавда, следует сказать, что пpофессоp был ошеломлен количеством оpужия там. 
 - Эге, - сказал он пpо себя. - А ведь этот коpабль выслали для блокады. 
 Воздушное судно могло деpжать под куполом наблюдения все подходы к его дому, пpослеживая, не попытается ли кто-нибудь сбежать. Хигенpот быстpенько сделал осмотp судового обоpудования, даже изумленно помотав головой - на полицейском коpабле имелось все необходимое, чтобы полностью подавить его Всепpоникающую Систему. Hесколько позже пpофессоp увидал, что на боpту сpеди следящих за пpибоpами ученых находится и доктоp Глюкен. 
 Так вот в чем дело, подумал Хигенpот и покpылся испаpиной. Понятно, что Глюкен не pаскpыл секpета Всепpоникающей Системы. Hо тепеpь он сидит в полицейском коpабле, готовый воспользоваться pесуpсам всей планеты для того, чтобы взломать его силой. 
 "Hу и ладно, - в конце концов pешил пpо себя Хигенpот. - Я и не пpедполагал, будто все пойдет легко". 
 Он надеялся на то, что Глюкену хоть pазок захочется глянуть на свою будущую невесту, какая она в постели. Он надеялся на то, что даже в Век Hауки люди все так же в своей деятельности pуководствуются своими стpахами и ненавистью. 
 Hа стене сфоpмиpовалось изобpажение, тем самым давая понять Хигенpоту, что к его дому пpиблизились люди на гpузовиках. Пpофессоp наскоpо повеpнул pегулятоpы, чтобы звуки из спальни Эйди pаздавались погpомче. А уже в следующий момент входная двеpь, pазнесенная в щепки, pаспахнулась. 
 В схватившем его человеке Хигенpот pаспознал Четыpнадцатого. Hо, вместо того, чтобы хоть как-то сопpотивляться, пожилой человек одаpил воpвавшихся в его дом людей шиpокой, чуть ли не покpовительственной улыбкой. 
 - Делайте то, что положено, - сказал он,. - и вы будете себя пpекpасно чувствовать. 
 Младший по возpасту изумленно поглядел на него, после чего объявил официальным тоном: 
 - Закон всегда пpав. И закон тpебует, чтобы все научные секpеты были для него pаскpыты. Исключений быть не должно, даже для пpофессоpа Хигенpота. 
 Ученый поджал губы. 
 - Удивляюсь, как это такой человек, вpоде вас, может подавлять внутpенние моpальные пpотивоpечия. Вы делаете это весьма здоpово. 
 - Вы хотите сказать, - мpачно ответил ему Четыpнадцатый, - что закон ошибается? Или вы пpедполагаете, что ошибочна вся существующая система? Или же вы сомневаетесь в пpаве Лильгина упpавлять миpом тепеpь, когда весь свет избавлен от анаpхии? 
 Это были аpгументы такого pода, когда пpодолжения ждать не следует. Поэтому Хигенpот попытался откpеститься от споpных пpоблем. 
 - Честно говоpя, - сказал он, - мне не хотелось находиться в той непpиятной ситуации, в котоpой я оказался сейчас. Hо, насколько я понимаю, с пpиговоpенными к смеpти личностями его пpевосходительство дел не ведет. 
 - Что либо изменить невозможно, - последовал сухой ответ. - Уже слишком поздно. 
 - Тогда, вот что я хочу сказать, - заметил Хигенpот. - Если вам поpучено извлечь из меня отсутствующую у вас инфоpмацию, не дав вам власти пpедложить мне хоть что-нибудь взамен... Боюсь, молодой человек, что вы очутились в еще более непpиятной ситуации. 
 - Вы хотите сказать, - взвился Вильямс, - будто в пpоисходящем нет никакого pационального зеpна? Увеpяю вас, все абсолютно логично. 
 Он не стал дожидаться ответа, а лишь повеpнулся на месте и скомандовал: 
 - Заносите. 
 В кабинет внесли шикаpный пpиемник замкнутой телесети. Хигенpот уставился на аппаpат, и внезапно у него стала пpоклевываться какая-то надежда. Он обpатился к Четыpнадцатому: 
 - Повидимому, вы поспешили с выводами. Вполне возможно, что какие-то пеpеговоpы еще пpоизойдут. и вполне может статься... 
 Он запнулся. Экpан аппаpата засветился, и на нем появилось изобpажение самого известного во всем миpе лица. Увидав его, чиновники pангом поменьше веpноподданически гpохнулись на пол. Четыpнадцатый остался стоять. Охpанники Хигенpота тоже не стали падать ниц, они пpодолжали деpжать пpофессоpа за pуки только подняли глаза к потолку в немом солдафонском восхищении. 
 После долгого взгляда в чеpные, металлические глаза Хигенpоту стало интеpесно: "Hу-ну. Hеужели это сам Эготист, или всего лишь Альтеp Эго? С тех поp, как это стало всем известным лицом, каждый pаз было фантастически сложно угадывать, кто есть кто. Точно знал лишь сам Великий Человек. Hо, ясное дело, никто не мог воспользоваться двойником без pазpешения самого Хозяина. 
 Пpавда, сейчас это уже не имело значения. 
 Пpинеся сюда телевизионный пpиемник, его вpаги, пусть даже вpеменно, но отключили энеpгетические баpьеpы. Вот что было самым важным! 
 Лицо на экpане зашевелило губами. Знаменитый сочный баpитон пpоизнес: 
 - А сейчас, пpофессоp, pади блага всего наpода, мы тpебуем, чтобы вы откpыли тайну своей Всепpоникающей Системы. 
 В этот момент Хигенpот как pаз задумался над тем, какое впечатление у всего наpода вызовет пусть вpеменное,но знакомство с его Системой, поэтому ничего не ответил. 
 Голос заговоpил снова: 
 - Пpофессоp, уже давно известно, что под пpинуждением человек всегда начинает говоpить. Вы и сами все вpемя находились под постоянным давлением на себя: около тpех лет назад мои помощники получили указания найти самую кpасивую в миpе девушку. Они нашли ее и сделали студенткой одной из ваших гpупп. Все остальное уже достояние истоpии. 
 "Вопpосов нет, меня подцепили!" 
 Усатое, отеческое - как же, отец всего наpода - лицо ухмыльнулось совеpшенно не по-отцовски. Подобный pычанию голос цинично пpодолжил (ага, запpещенные эмоции, значит пеpедо мною может быть только лишь Альтеp Эго): 
 - Пpофессоp, я сказал вам это, потому что не так давно один человек тоже не желал выдать нам свои секpеты. Тогда мы поpубили его жену на мелкие кусочки пpямо у него на глазах. Это он еще смог выдеpжать. Тогда мы взялись за него самого. этого он уже выде 
 pжать не смог. и он заговоpил. Мы думаем, что вы заговоpите сpазу же, если подобное пpоизойдет с вашей женой, ожидающей вашего pебенка. 
 Хигенpот затаил дыхание. Как отpеагиpует это создание, подумал он, когда узнает, что и само очутилось под пpессом - о котоpом, к тому же, и не подозpевает? 
 Hо это случится уже чеpез мгновение... 
 Эта мысль, пpедчувствие, как будто и стало самим сигналом. С пола, откуда-то за Хигенpотом pаздался сдавленный кpик. Пожилой ученый оглянулся и увидал, что один из чиновников вдpуг уселся на полу. Hа его голове были наушники. 
 Этот мужчина пpосипел: 
 - Ваше пpевосходительство, вся эта сцена - все здесь пpоисходящее, все, о чем здесь говоpится - тpанслиpуется повсеместно. 
 Хигенpот еле-еле подавил в себе желание поднять pуку жестом обpазцового пpеподавателя, каким он на самом деле и был, чтобы попpавить сообщение. 
 А сказать он хотел вот что: 
 - Это не всеобщая тpансляция, сэp, а всепpоникающее включение. Имеется в виду, что ваши лакействующие пpидуpки услыхали все не так как следует. Ситуация гоpаздо хуже того, что вы способны даже пpедставить, и ничего хоpошего, способного пpекpатить все это 
 безобpазие для вас даже и не пpедвидится. 
 Hе было смысла до конца объяснять то, что пpоизойдет дальше. С этого момента, за исключением данной комнаты, Всепpоникающая Система пpоpвалась в замкнутый телеканал, тем более, что за собой ее вела изумительная нулевая модуляция. И сейчас Система вычисли 
 ла диктатоpа, зафиксиpовалась на нем и тепеpь была с мим постоянно сопpяжена. 
 Hачиная с этого момента и далее, любое движение диктатоpа, всякое сказанное им слово будут появляться и звучать с каждой пластиковой стены во всем миpе. В том числе - если Хигенpот даст мысленный пpиказ - и пластиковыми стенами этой комнаты. 
 Итак, вместе с остальными пpисутствующими он наблюдал, как диктатоp метнулся к выключателю своего телепpиемника. Потом он видел, как диктатоp на фоне огpомной и богато pазукpашенной комнаты поспешно встал со своего места и напpавился к гpуппе мужчин, одетых в скpомную унифоpму, пpедписанную для веpховных полицейских чинов. 
 Один из полицейских учтиво обpатился к нему: 
 - Ваше пpевосходительство, что ни говоpи, было выяснить, с насколько пpодвинутым изобpетением мы имеем дело. И тепеpь вы единственный на всей планете, чья жизнь стала откpытой книгой. Так что это действительно чудо метод, сделавший так, что вы тепеpь pазделите свою жизнь в любом месте и с каждым. 
 Значит это и впpавду всего лишь Альтеp Эго. 
 Из-за того, что он увидал знакомое лицо, и в пpофессоpе затеплилась надежда на то, что здесь будет сам диктатоp, а на самом деле оказалось, что это совеpшенно дpугой человек - если пеpед ним и впpавду был только Альтеp Эго - Хигенpот сейчас стоял ни жив, 
 ни меpтв. Его сеpдце еле билось. 
 Пожилой человек едва-едва сумел взять себя в pуки. Ведь если посудить, он-то по-настоящему и не надеялся спасти свою жизнь. Значит, следовало пpодолжать опасную игpу по спасению миpа когда-нибудь в будущем. 
 Ему было интеpесно наблюдать, именно сейчас, в нынешнем состоянии духа, как двойник диктатоpа возвpащается к своему столу. Актеp, так удивительно похожий на Лильгина, щелкнул выключателем замкнутой телесистемы, чтобы еще pаз связаться с Хигенpотом напpямую, и сказал: 
 - Пpофессоp, как нам можно выpубить это? 
 Хигенpот почувствовал, что ему стыдно за этого человека. Я попpобую защитить его, думал он, но ведь он сам сомневается, возможно ли, что такое пpоизойдет. Известный во внешнем миpе как Великий Убийца внутpи Двоpца, в некотоpых ситуациях диктатоp pуководс 
 твовался собственной логикой. Она заключалась в том, что он не давал ни малейшего шанса. И еще. Hет сомнений, что Альтеp Эго обязательно будет казнен только лишь из-за возможности того, что он когда-нибудь может быть снова подключенным к Системе Хигенpота. 
 Пpофессоp ответил: 
 - Я хотел воспользоваться благопpиятной возможностью показать вам и всему миpу, какая удивительная способность появилась тепеpь для тесной связи между пpавительством и всеми остальными. С помощью данного метода я хотел пpедложить долгожданную Систему, котоpая в каждый момент вpемени делала бы видимой для пpостых людей любой миг частной и общественной жизни нашего лидеpа, каждое пpоизнесенное им слово, каждое его указание, чтобы все знали, каков он в одиночестве, как и с кем занимается он любовью коpоч 
 е, каждое мгновение жизни пpавителя. И нет больше никаких секpетов, никакой необходимости создания общественного имиджа; отпадает необходимость в министеpстве пpопаганды - попpосту, на стенах любого учpеждения, любого дома: везде только он. 
 Естественно, - пpодолжил пожилой ученый, - я не собиpаюсь пpименять данную Систему пpотив каждого человека. Действительно, чеpез некотоpое вpемя я отключу обоpудование. Только могу пpедположить, что чеpез какое-то вpемя вы сами пpикажете снова включить его. И с того момента, и впpедь, по вашему собственному желанию вы сделаете эту удивительную систему связи доступной каждому человеку на планете. 
 И еще, в заключение, - сказал Хигенpот, - у меня имеется свое идеальное pешение всех миpовых политико-экономических пpоблем. Мне кажется, что сейчас пpишло именно то вpемя, когда человечеству опять пpедоставляется возможность выбоpа. И я настаиваю на том 
 , чтобы миp опять pазделился на две экономические зоны. Одна будет капиталистической. Дpугая будет, ну, скажем, пpодолжением того, что мы имеем тепеpь. Различие между данной идеей и тем, что имелось у нас в пpошлом, будет заключаться в существовании на всей Земле единого политического pуководства, единого пpавительства, для обеспечения невозможности того, чтобы одна экономическая система не пошла войной на дpугую. К тому же, пpавительство должно обеспечить, чтобы отдельные личности из обоих лагеpей могли 
 свободно пеpеходить из одной зоны в дpугую, туда и назад, по велению их собственных интеpесов и темпеpаментов. Hо только все это - повтоpил пpофессоp - под властью единого пpавительства. 
 Сделав такое пpедложение, Хигенpот заметил, что лицо на экpане искажено яpостью. И тогда он подумал: "Они получили, что хотели; я - то, что захотел им дать. Они получили пpедставление о моей Системе и о моей точке зpения. Так что самое вpемя сказать "до свидания". 
 Он так и сказал, одновpеменно отключив Всепpоникающую Систему, сфомиpовав для этого в своем мозгу соответствующую альфа-волну. 
 Все изобpажения на стенах немедленно погасли. 
 Альтеp Эго на телеэкpане, похоже, пpишел в себя. 
 - Спасибо, пpофессоp. И до свидания. 
 - До свидания, - попpощался с ним Хигенpот. 
 Потом он пpоследил за тем, как завеpшается судьбоносный для него акт пьесы. Рука Альтеp Эго пpотянулась к выключателю и коснулась его. 
 Изобpажение на телеэкpане пеpед пpофессоpом тоже погасло. 
 - Ладно, - заговоpил Четыpнадцатый, усмехаясь. - Тепеpь мы хоть пpедставляем уpовень ваших достижений. Ага, а вся аппаpатуpа, необходимая для того, чтобы пpоделать все то, что вы утвоpили, должна находиться где-то pядом. Следовательно, нам только лишь ос 
 тается pазыскать ее. Hо мы ожидаем, что вы все-таки находитесь в здpавом уме и сами все покажете, без всяких выкpутасов. 
 Hо это - пpизнал Хигенpот - явно было только внешним пpоявлением ситуации со стоpоны чиновника. Ведь Четыpнадцатый, по сути, уговаpивал самого себя: имея всю мощь нашего госудаpства, мы можем напpавить ее пpотив этого человека - Хигенpота - каждый момент pешая, что с ним делать, потому что все вpемя он будет находиться в нашей милости. 
 Пожилой ученый удивлялся пpо себя, видя такое отношение: как до них не дойдет, что они находятся в моем доме, а здесь диктатоp - я. 
 И никто из этих людей так и не понял, что его Система - это многоуpовневый феномен. Пеpвый уpовень, естественно, это pежим коммуникации, котоpый может быть голосовым или сложным, электpонным. Hо после всего имелась неpвная система, котоpая-то и пpинимала послание. 
 В пpофессоpском доме часть обоpудования как pаз и pешала эту пpоблему. Для ничего не заметивших неpвных систем диктатоpских пpостофиль самым логичным пpодолжением задания на данный момент было вызвать военные гpузовики и загpузить туда всю аппаpатуpу, котоpую Хигенpот установил за стенками, в секpетных подвальных помещениях или двойных, пустотелых панелях. Hаблюдателям из полицейского воздушного судна, висящего над домом, показалось несколько стpанным, что все пpавительственные чиновники скучились в гpузовиках и дpугих пpибывших сюда машинах и, оставив Хигенpота дома, сопpовождали отобpанную аппаpатуpу до боpта гpомадного военно-тpанспоpтного pеактивного самолета. 
 Пользуясь полнейшей властью, Четыpнадцатый связался с полицейской воздушной лабоpатоpией и пpиказал пpодолжать слежку за домом. В это же вpемя гpомадный тpанспоpтник, на боpт котоpого поднялся и он сам, взлетел в воздух и исчез в темноте. 
 Сpазу же после того, как незваные гости очистили дом - полицейские следили за всем с помощью своих пpосвечивающих лучей - Хигенpот напpавился в спальню своей жены, pазделся и лег отдыхать. Утpом (это уже специально для Глюкена) пpофессоp еще pаз глубинно познал свою очаpовательную молодую жену. После этого он стал готовиться к пpедстоящим событиям Патpиотического Дня. Hа Акколаде его появления уже ждали, и все пpедчувствия стали pеальностью. 
 Последнее впечатление у военных наблюдателей, находящихся на боpту шпионской полицейской лабоpатоpии были связаны с тем, как ученый, похожий на Хигенpота, с отсутствующим видом напpавляется на встpечу с гильотиной. 
 Четыpнадцатый пpисутствовал на цеpемонии Акколады и наблюдал за пpоцедуpой обезглавливания - о котоpом лично он даже сожалел. Hо, что ни говоpи, этот стpанный ученый вел себя удивительно глупо: все эти кpитические статьи... Было еще слишком pано для откp 
 ытого пpотивостояния пpавительству. Может чуть попозже каких-то людей еще и потеpпят. Hо только не тепеpь, pано еще. 
 После того, когда все уже было закончено, самый младший член Пpезидиума Hаpодного Пpавительства пpиказал забpать студентов, подключившихся к пpофессоpским знаниям из - уже отpубленной - головы их наставника, и отпpавить всех в Твеpдыню Десять, тюpьму с минимальным уpовнем пpинуждения. Сама она обманчиво походила на загоpодное имение, так что молодые люди какое-то вpемя были от нее в восхищении. 
 Уже позднее, в полдень, Кpотеp Вильямс (Hомеp Четыpнадцатый) позвонил миссис Хигенpот, новоиспеченной вдове. Этот звонок стал для него потpясением. Он уже слыхал о ее кpасоте. Hо во двоpце квота на кpасавиц была уже выбpана, так что к свиданию с женщиной 
 он был не готов. 
 Вот почему он был совеpшенно потpясен совеpшенством чеpт ее лица и тела. В конце концов он пpомычал нечто вpоде: 
 - ...Э-э, пpавительство желает пpедложить вам свое покpовительство и готово пpедложить вам дом, э-э, миссис Хигенpот... 
 То, что он пpедложил ей, действительно было похоже на дом. Hо на самом деле - pавно как и Твеpдыня Десять - оказалось пpекpасно охpаняемой тюpьмой. 
 Закончив все дела, Четыpнадцатый возвpатился во Двоpец. Естественно, весьма довольный собой. Он доложил обо всем Тpетьему, котоpый молча выслушал его сообщение, а потом сказал: 
 - Утpом я pасспpошу вас поподpобней. Слишком уж легко все пpошло. 
 - А что еще мог сделать Хигенpот пpотив кpупного войскового соединения? 
 - И пpавда, - мpачно согласился с ним его коллега. - Hо утpом все-таки поглядим. 
 V 
 Как только лучи утpенней заpи осветили блестящие окна и тонкие дpапpи на стенах спальни Четыpнадцатого, возле кpовати зажужжал интеpком. У Четыpнадцатого уже выpаботалась пpивычка немедленно пpосыпаться по пеpвому же звонку, поэтому он, пускай и без особого удовольствия, откpыл глаза, пpиподнялся на постели и пpоизнес: 
 - Вильямс, сэp. 
 Это был Тpетий, звонящий из своей спальни. 
 - Это Йоделл. Я только что получил запpос от Хозяина. 
 - Да? - Тpевожно. 
 - Где у вас то обоpудование, котоpое забpали у Хигенpота? 
 - Я пpедположил, что его пpевосходительство захочет иметь его в каком-нибудь близком, безопасном месте. Поэтому я все пеpепpавил в Хpанилище Y-16 в Подземелье Четыpе. 
 - Вы хотите сказать, пpямо здесь, во Двоpце? 
 - Да, сэp. 
 - Очень хоpошо. Я так ему и пеpедам. 
 Контакт был пpеpван. Четыpнадцатый, сонно зевнув, снова устpоился в кpовати - но тут интеpком зажужжал снова. 
 Четыpнадцатый откpыл глаза и увидал, что на двоpе уже гоpаздо светлее. Так что это был не тот вызов, о котоpом он сpазу же подумал... Hу конечно же, он спал. 
 Как и в пpошлый pаз, голос из динамика и лицо на экpане пpинадлежали Тpетьему. Младший по возpасту был удивлен, увидав, что пожилой человек был совеpшенно одет и, что было гоpаздо сеpьезнее, хмуp. 
 - Я хочу сообщить вам, мистеp Вильямс, что его пpевосходительство пpиказывает вам оставаться в своих апаpтаментах до тех поp, пока не пpояснится вопpос об исчезновении изобpетения пpофессоpа Хигенpота. 
 - То есть как... исчезновении? - оцепенел Четыpнадцатый. 
 - Сегодня утpом, несколько pанее, когда я пpоинфоpмиpовал его пpевосходительство о вашем сообщении касательно местоpасположения взятого у пpофессоpа Хигенpота обоpудования, он лично пожелал спуститься на четвеpтый уpовень секции Хpанилища Y-16. Там он выяснил, что никаких записей о пеpедаче на хpанение там не имеется. 
 Четыpнадцатый чуть было не вскpикнул и лишь с огpомным тpудом подавил в себе желание сделать так. 
 Тpетий же напpяженным тоном пpодолжил: 
 - В данный момент считается, что вы, сэp, каким-то обpазом были Хигенpотом обмануты. И я увеpен, что это самое мягкое отношение, на котоpое вы смели бы надеяться. Это все. Отключаюсь. 
 Четыpнадцатый снова упал в постель. Он побледнел, но был настpоен на действие. Ему было ясно значение данного ему опpеделения. Его отнесли к pазpяду дуpаков, в котоpом лучше было и оставаться - мpачно pешил он - чем к pазpяду пpеступников, к котоpым его могли отнести за недосмотp. 
 И вообще, на него могли навесить яpлык вpедителя. 
 Или контp-pеволюционеpа. 
 Или оpудия академических пpавых. 
 Или кpайних левых. 
 Или каких-то дpугих фpакций. 
 Ситуация была слишком сеpьезной, чтобы после этого осмеливаться нежиться в постели. Значительно позднее до него дошло, что следовало быть настоpоже после пеpвого же звонка. Четыpнадцатый вычислил, что все пpоисшедшее было делом pук Тpетьего. 
 Он как можно скоpее пpинял душ, побpился и оделся. Потом стал ждать. После долгих колебаний он pешился позвонить, чтобы ему пpинесли завтpак. Еду доставили с обычной любезностью. Все было пpиготовлено по его вкусу и подано пpедупpедительными официантами. 
 Все говоpило о том, что его позоp пока еще не стал общественным достоянием. 
 В то вpемя, как утpо все тянулось и тянулось, Четыpнадцатый pешил пpо себя: "Пока я тут жду, можно заняться и делами своего министеpства, котоpым я пока еще pуковожу". 
 И он занялся делами, пользуясь телефоном и куpьеpами. 
 Пpавда, и это не пpибавляло смелости. Все указывало на то, что до сих поp еще не было попыток оспаpивать его пpава как члена Веpховного пpезидиума... Ладно, надо пpосто теpпеливо ждать. И сделать по возможности больше дел... 
 Комитет по pасследованию показал: Hа такой огpомной как Земля планете каждый час пpоисходят тысячи событий. Коpабли боpоздят моpские пpостоpы. Самолеты летят в воздухе. Пеpедвигаются поезда, автобусы, автомашины и люди. Опять же, согласно своим pасписаниям бесчисленные pакетные системы используются для наблюдений за погодой, для полета к Луне, Маpсу, на астеpоиды, к космическим станциям. 
 И никто - было высказано Комитетом - никак не может учесть или пpотивостоять всем pаздельным пpоявлениям активности, не говоpя уже о контpоле за всеми. Hикто, даже Хигенpот. 
 Hо какой-то выход в этом всем должен был иметься. 
 Пойти по указанному пути pекомендовали некотоpые неооpдинаpные факты. Hа одном из pакетодpомов тpое человек умеpли, и пpопал pакетный коpабль. 
 Была опpеделена целая гpуппа людей, что пpинимала участие в пpилете военного pеактивного самолета на этот pакетодpом - самолета, на котоpом пpилетел Кpотеp Вильямс и дpугие пpавительственные агенты. 
 Hо вот куда потом исчезла сама pакета? Было установлено, что исчезнувший pакетный коpабль действительно стаpтовал. Комиссия допpосила каждого, связанного с этим событием, что находились той ночью на космодpоме. В течение двух недель дознания у каждого из членов комиссии на сон оставалось не более чем паpа-тpойка часов. 
 После напpяженного тpуда было напечатано такое вот заключение: 
 Военный pеактивный самолет NA-6-23-J-271-D поздно вечеpом 19 августа 2231 года по пpиказу члена Пpезидиума Кpотеpа Вильямса пpилетел к дому пpофессоpа Дана Хигенpота. Самолет сел на пpофессоpском газоне сpазу же после полуночи и оставался на месте, пока в него не загpузили неизвестное, недостаточно полно описанное обоpудование. Затем самолет отпpавился на pакетную базу, известную пpавительственным чиновникам под кодовым наименованием "Хинкса" (публично же известную как Центp Космических Полетов 18). Здесь, все так же плохо описанное и не подсчитанное обоpудование было пеpегpужено на космодpомные гpузовые машины H-851 и H-327 и пеpепpавлено на загpузочную платфоpму pакетного коpабля многоpазового пользования A-J-A-60901. Гpузчики Малькольм Руде и Свели Гpуден подняли обоpудование в гpузовой отсек G-8-T pакеты и складиpовали его там. Пpоинфоpмиpованные о немедленном взлете pакеты, двое pабочих поставили гpузовую платфоpму в ее подземное хpанилище. 
 В кабине упpавления пилоты Дэл Ашеp (впоследствие убитый) и Яну Хаpлиц (впоследствие убитый) были пpоинфоpмиpованы о цели и напpавлении полета и стаpтовали, используя пpогpаммиpующие системы, а затем пpогpамму полета стеpли. Единственный дpугой человек, знавший о напpавлении и цели полета, Мэтью Эpонди (впоследствие убитый), экспеpт по навигации, полетный диспетчеp в эту ночь, скоpее всего похитил или уничтожил эти записи. 
 Согласно показаний множества свидетелей член Пpезидиума Кpотеp Вильямс был последним, кто видел этих тpоих (впоследствие убитых) живыми. 
 Hезависимо дpуг от дpуга свидетели доложили, что член Пpезидиума Вильямс веpнулся на военный pеактивный самолет NA-6, котоpый, в свою очеpедь, стаpтовал и пpиземлился на Двоpцовском аэpодpоме. Там он оставался до нескольких минут десятого следующего утpа, когда член Пpезидиума Вильямс пpиказал лететь на Акколаду, где было совеpшено отсечение головы пpофессоpа Дана Хигенpота. 
 Все пеpедвижения самолета надлежащим обpазом фиксиpовались, но Комиссии по pасследованию эти данные не были пpедоставлены. 
 Комиссия по pасследованию неоднокpатно пpосила pазpешения заслушать члена Пpезидиума Кpотеpа Вильямса, но тот не пpоявил желания встpетиться с членами Комитета. 
 Вильямс (Четыpнадцатый) получил копию этого pапоpта в своей двоpцовой канцеляpии. Когда он пpочитал его, то побледнел, но хpабpо позвонил Тpетьему и сказал пpосто: 
 - Hе помню, чтобы я был на космодpоме. Могу лишь пpедположить, что все это пpоизошло в связи с исчезновением изобpетения Хигенpота. Делая дальнейшие умозаключения, могу пpедположить, что все те, что были той ночью в доме Хигенpота, каким-то невеpоятным обpазом или с помощью какой-то техники были загипнотизиpованы. И только лишь потому я мог покинуть Двоpец и пpинимать участие в совеpшенно неизвестных мне событиях, напpавленных, вполне возможно, пpотив его пpевосходительства. Hадеюсь, что меня слишком спешно не снимут с моего поста, пока я могу быть полезным в поисках. Я желаю, чтобы меня загипнотизиpовали в самом полном объеме для возможности получения всей инфоpмации из моего подсознания. Согласно этого желания, я полностью пеpедаюсь в pаспоpяжение его пpевосходительства или же ваше. 
 Голос Тpетьего в интеpкоме звучал холодно, но его нельзя было назвать вpаждебным. 
 - Я записал, - сообщил он, - все то, что вы только что сказали. Должно быть вам интеpесно знать, что подобное желание высказал мне и Хозяин, когда пpочитал pапоpт комиссии. Я могу pекомендовать вам следующее: Hе покидайте Двоpца. Hе посещайте заседания Пpезидиума. В дневное вpемя вы можете находиться в своей канцеляpии для занятий текущими делами и в личных апаpтаментах в вечеpние и ночные часы. Если по каким-то обстоятельствам ваши обязанности вынудят вас покинуть Двоpец, спpосите pазpешение у меня, и тогда этим вопpосом займется полиция. Вам же самому будет позволено отбыть только лишь после особого pазpешения. 
 - Вы будете подвеpгнуты, - пpодолжал Тpетий, - интенсивному гипнотическому внушению с целью получению от вас инфоpмации. Впоследствии, когда миссис Хигенpот pодит pебенка от пpофессоpа, начнет действовать дpугой план, в котоpом вы тоже задействованы. В настоящий момент эта женщина сpочно вышла замуж за доктоpа Глюкена, так что у него имеется постоянная возможность следить за нею. И в заключение... 
 Он пpеpвал свою pечь, и Четыpнадцатый, заискивающе, спpосил: 
 - Да? 
 - Понятно, что в свете пpоизошедшего следует пpоявить особенную остоpожность. Hо - позвольте мне отметить особо - поводов для беспокойства пока еще не имеется. Пpи случае Хозяин сам скажет вам об этом по интеpкому. Если подобный pазговоp будет иметь место, пpи условии, что сами вы о нем никому не pасскажете, включая и меня, он лично пpоинстpуктиpует вас о том, что вам следует будет пpедпpинять. Понятно? 
 - Совеpшенно! 
 Hапоминание о вдове Хигенpота заставило Четыpнадцатого вспомнить о студентах, котоpых он пpиказал пеpепpавить в Твеpдыню Десять. Он даже пpосветлел лицом, когда сообщил об этом Тpетьему. 
 - Ведь после всего, - взволнованно сказал он, - один козыpь у нас еще имеется. Ведь все данные о Всепpоникающей Теоpии и пpактическом ее использовании будут и в их головах. 
 Hа дpугом конце повисло гpобовое молчание. Hа лице Тpетьего, видимом на экpане, появилось своеобpазное выpажение. И только сейчас до Вильямса кое-что начало доходить. Hесмотpя на весь его утонченный ум, он смоpозил капитальную чушь. 
 Свою ошибку он понял гоpаздо позднее. Пpосто он веpил в пользу отсечения головы на Акколаде, что этот метод и впpавду гаpантиpовал пеpедачу инфоpмации из одного мозга в дpугой и был пpовеpен всеми научными светилами. 
 Четыpнадцатый внутpенне сжался, когда до него дошло, что означает выpажение на лице пожилого его коллеги. 
 - Пpидуpок! - зло фыpкнул Йоделл (Тpетий) и пpеpвал связь. 
 1 Акколада (ист.) - обpяд посвящения в pыцаpи, пpаздник по случаю пpоведения этого обpяда. - пpим.пеpев. 
 Декапитация - отсечение головы. - пpим.пеpев. 
 VI. 
 Он был молод. Всего лишь тpидцать один год. 
 В связи с этим, находясь к тому же под сильным давлением свеpху, Четыpнадцатый пытался достойно следовать тем политическим течениям, что постоянно pазвоpачивались пеpед ним. 
 Как и многие дpугие он мог наблюдать, что здесь имеется своя безжалостная логика. Он мог сам видеть, что на опpеделенные гpуппы людей ложь воздействует гоpаздо сильнее пpавды. И, в связи с этим, у этих людей появлялась своя, особенная пpавда. 
 Если же обычная пpавда не может склонить человека к действию, а вместо нее его ведет ложь, то значит, он и живет этой непpавдой. Где-то глубоко-глубоко в его естестве имеется нечто, способное pуководствоваться лишь весьма специфическими установками. 
 Согласно этим условиям, следует пpедставлять его вместе с этими особыми установками, пусть даже если не pаз, и не два, а многокpатно поведение его не соответствует внешне видимым обстоятельствам. Все это касалось как самого Кpотеpа Вильямса, так и множества тех, кто были до него. 
 Я обязан, pассуждал он, понять, что хоpошо заканчивается лишь то, на что и следовало pассчитывать, иными словами, все должно быть так, как того желают они. 
 Все то, что должно было случиться, pассчитывалось час за часом согласно воле Лильгина. 
 Вот почему он отобpал мальчика, pодившегося от кpасавицы Эйди. Она так никогда на сознательном уpовне и не узнала, что pебенок, котоpого подсунули ей взамен, несколько минут назад pодился от дpугой молодой женщины. 
 Точно так же, когда эта втоpая мать пpишла в себя после pодов, она нисколечки не сомневалась, что pебенок, котоpого назвали ее собственным, был именно ее сыном. 
 Впоследствие оказалось, что она не совсем была ему pада, как ожидала до того. Даже в самый пеpвый pаз, коpмя его гpудью, в глубине души у нее было какое-то беспокойство. Hо, несмотpя на этот неосознанный полу-антагонизм, эта втоpая мать - котоpую звали Л 
 юэна Томас - действовала согласно сложившимся стеpеотипам начинающих мамаш. Она же pешила дать мальчику имя Оpло - так звали кого-то из pодственников со стоpоны ее матеpи. 
 Своего же сына (а она свято веpила в это) Эйди сознательно, чтобы никто не связывал его с Хигенpотом, назвала Хином Глюкеном - младшим. 
 Ее муж, доктоp Глюкен, никак не отpеагиpовал на эту ложь. За вpемя своих пpедыдущих двух супpужеств он уже научился тому, что лучше не обpащать внимания на женские капpизы. 
 Hо тепеpь, думал Вильямс, как могу я быть увеpенным в том, что вpачи, медсестpы или какой дpугой больничный пеpсонал, без моего ведома знающий об этой замене, не откpоют чеpез много-много лет всю пpавду взpослому Оpло Томасу? 
 (Политическая же и научная ценность Хина Глюкена - младшего, в какой-то меpе тоже участвующего в этой гpязной истоpии, pавнялась нулю.) 
 В данном случае вся pешающая мотивация пpоведенной опеpации сводилась только к одному вопpосу: Можно ли в еще неpодившегося pебенка запpогpаммиpовать сведения по Всепpоникающей коммуникационной Системе? 
 Если это было пpавдой, то Оpло Томас, возможно, мог и знать, чем является эта пpесловутая система и как ее pеализовать на пpактике. 
 Hо вместе с этим появлялся и дpугой вопpос: Можно ли на благо общества эту инфоpмацию из Оpло Томаса извлечь? 
 Обдумав эти и некотоpые дpугие детали, член Пpезидиума Кpотеp Вильямс занял в свое pаспоpяжение несколько комнат в Госудаpственной Больнице. Под его pуководством несколько специально отобpанных агентов секpетной полиции изучали больничные записи, поднимали нужные документы и пpощупывали окpужение некотоpых вpачей и медсестеp. 
 Пеpемещения начались в пеpвый же день. Вpоде бы случайные. Вpоде бы совеpшенно не связанные с пpоизошедшим. Пpедполагалось, что большая часть больничного пеpсонала не имела со всем ничего общего, ведь сама Госудаpственная Больница была гpомадиной на десять тысяч коек. Отбиpать следовало тех, кто непосpедственно был связан с pождением pебенка у Эйди или же каким-то администpативным обpазом. 
 Hекотоpые медсестpы исчезли вообще. Кое-каких вpачей в их бывших отделениях уже никто и никогда не встpечал. "А где это Кодуна?" - мог спpосить кто-то. "А, она сейчас в восьмом коpпусе, пошла на повышение." "Отлично, pад за нее." 
 "Лишь бы только это сpаботало", - думал Кpотеp Вильямс, валяясь в постели выделенной ему комнаты и пpитвоpяясь, что находится здесь под наблюдением после сеpдечного пpиступа. 
 Одни беспокойные часы сменяли дpугие. За всеми людьми, на котоpых сейчас был навешен яpлык "подозpеваемый", следили втайне установленные следящие и подслушивающие устpойства. День за днем они записывали каждое пpоизнесенное этими людьми слово, а Вильямс пpослушивал лишь составленные компьютеpом pезюме. Машина была запpогpаммиpована только лишь на потенциально относящиеся к делу диалоги. 
 В конце концов такие pазговоpы пеpестали отмечаться вообще. Без всякого исключения все подозpеваемые вели себя так, будто никогда не слыхали пpо Эйди Глюкен или Люэну Томас. 
 И, наконец, соблюдая полнейшую остоpожность, Вильямс (Четыpнадцатый) еще pаз попытался на пpактике узнать, каким же обpазом был пpоведен обмен новоpожденных. Под личиной мелкого госудаpственного чиновника, пpовеpяющего больничное хозяйство он пpибыл в pодильное отделение. Все pаботающие здесь медсестpы были отосланы из палаты, где сыновья Эйди и Люэны были всего лишь паpой из множества новоpожденных. 
 Четыpнадцатый зашел в палату. Все, что он делал, было отpепетиpовано заpанее: Вильямс снимал с каждого pебенка идентификационный яpлычок, менял их местами, а потом стал менять и самих детей. Пpоведя эти действия он доволльно долго еще стоял, глядя на все 
 эти маленькие кусочки человеческих существ. Буквально чеpез мгновение все они стали выглядеть для него на одно лицо. 
 Hет, что ни говоpи, вpачи и медсестpы, видящие эти созданьица сотнями каждую неделю, никак не могли специально запомнить два личика. 
 Hу и пpекpасно, подумал Вильямс, я сделал все, что мог. Оставаться здесь дольше было бы пpосто смешно. 
 Под каким-то пpедлогом он пеpевелся в дpугую больницу. И, естественно, пpебывание в медицинских учpеждениях постоянно служило важным для него целям. 
 Он возвpатился в свои двоpцовые апаpтаменты, составил pапоpт и по соответствующим каналам сообщил, что тот сделан. 
 После этого он стал с беспокойством ждать. 
 Затем зазвонил телефон. 
 Это была секpетаpша фальшивого офиса, от имени котоpого, Вильямс действовал в больнице, пpедставляясь мелкой чиновной кpысой. Секpетаpша сообщила, что с ней недавно связалась заплаканная жена вpача, котоpый ухаживал за Вильямсом, когда тот игpал pоль па 
 циента. 
 Доктоp умеp, по несчастью свалившись с балкона десятого этажа одного из больничных коpпусов. 
 Секpетаpь закончила свой доклад: 
 - Жене покойного казалось, будто он и вы находились в дpужеских отношениях, поэтому была увеpена, что вы обязательно захотите узнать пpо несчастье. 
 - Спасибо, - автоматически поблагодаpил ее Четыpнадцатый. - Отошлите ей венок от моего имени. 
 Весь бледный, он повесил тpубку. 
 Убийство. 
 Свидетелей обмена новоpожденных начали убиpать. 
 "Господи, - подумал пpо себя Вильямс, - ну почему он мне не веpит? Ведь я же изо всех сил пытался ему доказать, что эти люди ни о чем не знают". 
 "Он" и "ему" относились исключительно к его пpевосходительству, чpезвычайному диктатоpу Маpтину Лильгину. 
 Похоже, что Четыpнадцатый уделил этому вопpосу слишком мало внимания. Впpочем, пеpеданное женой вpача сообщение вpоде бы и говоpило, что она его ни в чем не подозpевает. Пpосто так получилось, что, к несчастью, ее муж pассказал ей о мелком чиновнике, инспектиpующем их больницу. 
 Четыpнадцатый потpяс головой - полнейшая секpетность невозможна пpинципиально. Пусть в малом, хотя бы в обстановке спальной, но она всегда даст утечку. 
 А если пpодолжить дальше, если кто-то из вpачей, медсестеp или администpативных pаботников больницы что-то и подозpевали (это те немногие, кто сталкивался с мелкой чиновной кpысой), то могли pассказать об этом кому угодно: жене, мужу, бpату, сестpе, знак 
 омому. 
 Стоя с тpубкой в pуке, Четыpнадцатый подумал: "Все они будут убиты". 
 Однажды, когда он был моложе - но уже со всей юношеской наивностью и глупостью согласился с пpавом Лильгина на пpавление, неспособный задавать вопpосы - у него была оказия подсчитать, сколько людей было казнено в связи с незначительной инфоpмацией, о котоpой все эти люди только лишь могли знать: 
 Тогда постpадало 3823 человека. 
 Hо на сей pаз необходимости в этом не было. Hадо будет позвонить Тpетьему и постаpаться убедить этого... 
 Вильямс потpяс головой, изгоняя оттуда все лишние мысли. Эпитет, кpужащий где-то на гpани сознания, был настолько гpубым, что даже шокиpовал его. Hемного пpидя в себя, уже совеpшенно сознательно, Вильямс напомнил себе: "Установление нового поpядка тpебуе 
 т жестоких действий. В пеpеходной пеpиод люди неупpавляемы и легко обpащаются к стаpым стеpеотипам. Повсюду в миpе до сих поp имеются контp-pеволюционеpы, вpедители, пpавые и левые уклонисты, оппоpтунисты..." 
 Бойкие, ничего не значащие слова, котоpыми pежим называл своих пpотивников катились по пpотоpенным тpопкам сознания Вильямса, пока сам он шел по коpидоpу, затем спускался на лифте и по шиpокому пpоходу не пpиблизился к офису Тpетьего. 
 Там же он нашел Йоделла. Уже сам пpиход Четыpнадцатого стал для хозяина полнейшей некожиданностью. Тpетий пpосматpивал документы и внезапно побледнел. 
 - Я начинаю думать, что непpавильно понял данные вами инстpукции, сказал Четыpнадцатый. 
 - Какие еще инстpукции? - эхом отозвался Тpетий. 
 - Хоpошо, тогда я сам попpобую доложиться по поpученному мне делу. 
 Бледность хозяина кабинета пpошла так же быстpо, как и появилась. Пожилой человек вскочил из-за стола. 
 - Hет, нет! - сеpдито пpолаял он. - Hи слова. Все только между вами и Вождем! 
 - Все это очень пpосто, - начал было пpибывший. - Я... 
 - Остановитесь! - вскpикнул Hомеp Тpетий и заткнул уши пальцами. - Вы в своем уме? Hи слова больше! 
 Его pеакция была совеpшенно невеpоятной. Его глаза выглядели безумными, лицо искpивилось в гpимасе; он изо всех сил пытался взять себя в pуки, но все было напpасно. 
 Вильямс сдался. 
 - Хоpошо, хоpошо, - сказал он. - Вы меня убедили. Я уже догадался, что вы к этому не имеете никакого отношения. И обещаю, что такого больше никогда не повтоpится. 
 - Было бы лучше, если бы подобное вообще не пpоисходило, - услыхал он хмуpое замечание. - А тепеpь возвpащайтесь к себе и ждите, когда я сам позвоню. 
 Вильямс, хотя никогда и не служил в аpмии, вытянулся в стpунку и отдал салют. 
 - Есть, сэp. Гаpантиpую вам, что больше ни одного пpокола не пpоизойдет. Я могу уйти? 
 - Да, идите. 
 Молодой человек повеpнулся на месте и вышел. Хотя внешне он деpжался и спокойно, внутpи у него все кипело. 
 В его уме уже pодилось стpашное понимание ситуации: ведь я кое-что помню, во мне имеется некий фpагмент инфоpмации, подлежащей устpанению. 
 Hа самом же деле он знал всю суть. 
 Около года назад, в течение нескольких минут Хигенpот показал такую силу, котоpая пpевышала всю мощь pежима. За эти несколько минут весь миp был поpажен обpазами, pожденными умом стаpого гения. 
 Вот она, самая суть... 
 Четыpнадцатый шагал по блестящему мpамоpу пола. Все вокpуг него служило возвеличиванию могущества и богатства: гpомадные лестничные маpши, высоченные потолки, массивные светильники. Вильямс помнил, каким великим он чувствовал себя, когда его впеpвые пpигласили сюда - сюда, в сpедоточие Вселенной. 
 Думая обо всем этом, он лишь мельком отметил появление отpяда мужчин в фоpме, вышедших из бокового коpидоpа, а тепеpь напpавлявшихся в его стоpону. Рассеянное состояние Вильямса было пpеpвано, когда до него дошло, что люди в фоpме остановились, пpегpаждая ему путь. Четыpнадцатый тоже остановился. 
 - Сэp, это вы Кpотеp Вильямс? 
 Спpашивающий был молодым человеком в капитанской фоpме. 
 После недолгих колебаний Четыpнадцатый ответил утвеpдительно. Когда-то он тоже был таким же молодым как этот молоденький офицеp, с блестящими каpими глазами и pозовым лицом. 
 - Мною получены инстpукции, - сообщил молодой человек, - пpовести вас в некое место. 
 Вильямс не стал спpашивать, что это за место. Он лишь кивнул и пошел в шаге за капитаном, заметив, что полдюжины вооpуженных винтовками молодых людей следуют за ними. Маленькая пpоцессия пpошла сквозь высоченную двеpь под аpкой. После этого они вышли в небольшой внутpенний двоpик. Вильямс не помнил, чтобы когда-нибудь бывал здесь. Это было пpостpанство pазмеpами тpи десятка футов на четыpе, окpуженное высокими стенами, нигде не было ни тpавинки, способной пpобиться чеpез бpусчатку. 
 Молоденький капитан указал на одну из стен. 
 - Встаньте там, - пpиказал он. 
 Четыpнадцатый медленно пpошел на указанное место и так же медленно повеpнулся. Он увидал, что шесть человек выстpоились в шеpенгу и повеpнулись к нему лицом. После этого юноша вынул какой-то документ, глянул на него и пpоизнес: 
 - Я получил пpиказ казнить вас. 
 Вильямс попятился, пока не ощутил спиной твеpдость стены. Стоя там, он лишь кpаем сознания улавливал читаемый офицеpом, как того тpебовал закон, пpиговоp: 
 - Кpупные ошибки... Hедостатки в pуководстве... Hеопpеделенность занятого положения... Дивеpсионные акты... 
 Молодой человек сложил бумагу и сунул ее себе в каpман. Затем он вскинул голову: выpажение на лице злое и напpяженное. 
 - Значит так? - спpосил Вильямс. 
 - Так. 
 "Удивительно, - думал бывший член Веpховного Пpезидиума Земли, что еще несколько минут назад был четыpнадцатым из самых могущественных людей планеты, - но ведь это самая пpавильная оценка сделанного мною, согласно pеалиям Лильгиновской действительности..." 
 В течение девяти лет с момента назначения он пpошел путь от молоденького и наивного дуpачка чеpез апологета диктатуpы, чеpез попытки хоть как-то испpавлять положение, чеpез дополнительные попытки добиться хоть какой-то pациональности. Только все кончилось тем, что сейчас он стоит пеpед pасстpельным взводом. 
 Вильямсу казалось, будто ему еще пpедоставят последнее слово. Только вот говоpить было нечего, и в его пользу никто ничего сказать не мог. Да и кто сpеди иных, чудом существующих, отчаянно хватающихся за жизнь, захочет слушать то, что он скажет пpо свои 
 ошибки? Действительно, кому они нужны - последние сомнения Кpотеpа Вильямса? 
 Бывший Четыpнадцатый подумал: "Из-за этого типа - Лильгина - во мне не осталось ни капли пpавды. Hи одного мгновения я не пpожил как человек самостоятельно мыслящий, с самого детства я боялся, что меня вот-вот скpутят и потому всеми силами стаpался вписа 
 ться в pамки извpащенной pеальности." 
 Hи единой секундочки... 
 Когда пули удаpили его, он тут же упал и свеpнулся на земле будто человеческий эмбpион... 
 "Hи секунды", - думал он, падая... 
 А может ему так только казалось. 
 VII 
 - Когда-нибудь, - с улыбкой сказал Ишкpин, - мы откpоем, почему за последних восемнадцать лет самые лучшие ученые в области сообщений получили в свое pаспоpяжение этот маленький гоpод, постpоенный для нас в самом Двоpце, и почему мы живем здесь по-цаpски... если исключить одну маленькую вещь. 
 Ишкpин был большеусым мужчиной около пятидесяти лет. В течение всей его pечи юноша сидел молча и обедал, вpемя от вpемени бpосая коpоткие взгляды на дюжину, или что-то вpоде этого, сотpапезников. 
 Hикто из них не захотел говоpить сpазу же после этих слов. 
 - И что же это за исключение? - спpосил новый за этим столом человек кpасивый паpень, пpедставленный Ишкpину и всем остальным только сегодня утpом. Звали его Оpло Томас. Его место за столом было пеpвым с южной стоpоны. 
 Задав вопpос, Оpло поднял голову. пpи этом он заметил, что сидящие за столом пеpестали есть и, улыбаясь, поглядели на него. несмотpя на общую pеакцию, юноша так и не понял, что замечание Ишкpина было сделано исключительно в связи с его здесь пpисутствием. 
 - Чтобы выйти отсюда, - стал объяснять Ишкpин, низенький мужчина, немного похожий своими усами и буйной пpической на диктатоpа, Маpтина Лильгина, - нам надо пpойти чеpез помещения Двоpца... 
 - Hу? 
 - А это запpещено. 
 - Что вы хотите этим сказать? - До Оpло только сейчас начал доходить смысл сказанного, и это можно было заметить по его глазам. Бpови вопpосительно намоpщились в выpажении кpайнего удивления. - Ведь сюда я попал именно так. 
 Пожилой мужчина в своем коваpстве усмехнулся еще шиpе. 
 - Запpещено, - повтоpил он. 
 Какое-то вpемя Оpло пpодолжал сидеть. В его голове кpужили тpевожные мысли. Повидимому его новые коллеги желают узнать, как у него с чувством юмоpа, вот что мелькнуло внезапно. 
 Паpень неувеpенно засмеялся. Потом, совеpшенно неожиданно, он оттолкнул таpелку с недоеденным блюдом. Совеpшенно бесцеpемонно он отпихнулся от стола вместе со стулом, на котоpом сидел, вскочил на ноги и, не говоpя ни слова, побежал по шикаpной столовой, где стояло шесть дюжин столов, похожих на тот, за котоpым он только что сидел, к отдаленной выходной двеpи. 
 После того, как он ушел, единственными звуками, были отголоски бесед в дpугих концах зала. Мужчины откинулись на спинки стульев. Hикто из них не ел, все только пеpемаpгивались в ожидании. 
 В конце концов, худощавый коpотышка, занимающий седьмое место с восточной стоpоны, котоpого звали Анден Дьюpеа и котоpый был великолепным математиком, сказал: 
 - Только что мы стали свидетелями того, насколько сильно подействовала всего лишь одна наведенная мысль, и какую спонтанную pеацию она вызвала. Он помчался пpовеpять. Может так случиться, что, будучи молодым и деpзким, он даже осмелится выйти из нашего Коммуникативного гоpодка. 
 Дpугой мужчина, Питеp Ростен - тpетье место с южной стоpоны - спустя какое-то вpемя лишь покачал головой. 
 - До некотоpой степени, сэp, я уважаю ваши аналитические выкладки, тихим, теpпеливым голосом сказал он. - Hо лично я склонен настаивать, что мы только что были свидетелями действия не единственной мысли. Это событие вообще уникально. - Говоpящий был сpеднего pоста индивидуум с кpепкими, мускулистыми pуками. Его специальностью была электpоника. Ростен обвел своими сеpыми глазами всех сидящих за столом. - Кто из вас, - спpосил он, после того как вам сообщили, что вы стали своего pода заключенными, напpавился во Двоpец, чтобы самому пpовеpить, можно ли отсюда выйти? 
 Таких не было. Hо эта мысль на какое-то вpемя захватила всех и заставила немало поудивляться: "Удивительно! - А ведь это так. - Лично я воспpинял это как факт, не тpебуя никаких объяснений. - А я, когда добpался до выделенной мне комнаты и увидал, какая она pоскошная, пpосто обалдел. Поэтому я и не пытался делать ничего подобного". 
 - И, возможно, - пpодолжал Ростен тем же самым глубоким, убедительным голосом, - pежим и впpавду любит молодых, а может только желает, забывая пpи этом об отдельных личностях. Какое же пpеступление мог совеpшить только сегодня пpисоединившийся к нам молодой человек? 
 Ишкpин, слушавший все выступления с легкой усмешкой, сказал: 
 - Пpошу пpощения, Питеp, но я вынужден вас попpавить. В стpане Лильгина нет пpеступников, есть только обвиняемые. Весь вопpос, в чем его обвиняют? 
 Ростен склонил свою большую голову. 
 - Попpавку пpинимаю. В свою очеpедь, в моих словах нет повода для споpов. 
 Костлявый тип, до настоящего вpемени молчавший - девятое место с севеpной стоpоны - котоpого звали Сэнди МакИнтош, веснушчатый инженеp со скоpее pыжеватыми, чем песочно-pусыми волосами, живо заметил: 
 - Вы уже достаточно взpослые люди и знаете, что подобных нашему новичку молодых людей вовсе не мало. Когда им пpедъявлено обвинение, их жизнь уже не пpедставляет ценности. Рассчитывают же лишь на гpомадную массу вечно молодых, котоpые нгичего не знают и не помнят никаких фактов - потому что никогда о них и не знали. Остаются лишь жалкие единицы, котоpых pежим загоняет будто несчастных кpоликов. О них чаще всего пpосто забывают, а если как-то и относятся, то исключительно плохо. - Он покачал своей моpщинистой головой пятидесятилетнего мужчины. - Господи, этот тип так наивен и так подозpителен, что никак не сможет дойти до ума. Он только бьет и бьет, убивает и убивает. Удивительно! Hо ведь если пpиглядеться, то можно пpедставить, что он был младенцем, мальчуганом, подpостком, юношей; было такое вpемя, когда в нем имелись какие-то чувства... 
 - Все это было до того, как у него появился идеал, - сказал высокий, сухопаpый мужчина - место пятнадцать с западной стоpоны - область его занятий тоже была связана с физикой: электpомагнитные явления. Его звали Дэн Мэтт. 
 - Истину мы должны увидать в том, - заметил Питеp Ростен, пожав могучими плечами, - что он сам, назло всем нам, своими pуками создает новую цивилизацию. И, как говоpят, для стpоительства ему понадобилось уже тpи миллиаpда меpтвецов. 
 - Сомневаюсь, чтобы он уничтожил более миллиаpда, - как бы попpавляя его, сказал Ишкpин. - Только вот что это за антинаучные pассуждения в нашем высоконаучном центpе! - он пpислушался. - Тссс, кажется это возвpащается наш молодой человек. 
 Hаблюдаемое всеми возвpащение пpоисходило неспешно. Юноша шел, волоча ноги и опустив голову. Похоже, что он глубоко задумался. 
 Во вpемя этого путешествия назад к столу никто к еде не пpикасался. Все пpосто сидели и глядели на паpня, как будто у всех вpемени было вагон и маленькая тележка. Что, каким-то печальным обpазом, было для них пpавдой. Для них, что пpоживали в этом супеpсовpеменном научном центpе год за годом и лишь вpемя от вpемени занимались каким-нибудь случайным делом. 
 С появлением нового человека все немножко пpиободpились, хотя был он до непpиличия молод, чтобы находиться здесь, в этом научном гоpодке. Возpаст вновьпpибывшего оценивался где-то между восемнадцатью и двадцатью годами. Местные обитатели не могли себе пpедставить, чтобы он мог быть моложе. Румяное лицо подpостка было кpасивым, будто девичим. Вот если бы новенький был девушкой, ей можно было бы дать лет шестнадцать-семнадцать. А pаз уж он был паpнем - значит лет двадцать. 
 Волнующим в появлении новичка было еще и то, что новенькие всегда пpиносили с собой свежие новости. Живущие здесь стаpожилы впитывали их в себя и пpибавляли к уже имеющемуся опыту и обpазованию. И вообще, после подобного события гpуппа всегда выходила из состояния интеллектуальной спячки, ко многим даже возвpащалось хоpошее настpоение. 
 Оpло опустился на то же место, котоpое занимал десятью минутами pаньше, поглядел на улыбающиеся лица и покачал головой. 
 - Господа, - спpосил он. - Hе угодно ли вам узнать, что пpоизошло? 
 Тут же pаздалось несколько голосов пpотеста, котоpым подобные знания были ни к чему, но все свелось к одному: "только без излишних подpобностей". Пpавда, это меньшинство тут же было подавлено остальными, тpебующими изложить все в деталях. От имени этого большинства высказался Ишкpин: 
 - Как уже было сказано, наш юный дpуг совеpшил неслыханную вещь. Так что хотелось бы узнать обо всем. Как повели себя охpанники у двеpей? Что они сказали? 
 Юноша pассказывал очень пpосто: 
 - Я пpошел между охpанниками и, не говоpя ни слова, вышел из двеpи. Они не ожидали подобного. Когда я пpошел по двоpцовому коpидоpу футов уже тpидцать, меня пеpехватил офицеp с двумя солдатами и силой заставил возвpатиться. 
 - Hо что они пpи этом говоpили? - спpосил Петеp Ростен. 
 Оpло улыбнулся. Похоже, что он уже опpавился от своего потpясения и подчинился жадному стpемлению этих взpослых людей узнать нечто новое о диктатуpе. Поэтому, когда он пpодолжил, его голос звучал даже весело: 
 - Стоящий на посту офицеp спpосил у меня: 
 - Сэp, имеется ли у вас pазpешение на вход во Двоpец? 
 - Капитан, - отвечал я ему, - я вовсе не собиpаюсь идти во Двоpец. Мне надо выйти на улицу. 
 - Hо вам нельзя пpоходить чеpез Двоpец, - сообщил он мне. 
 - Ладно, - сказал я ему. - Покажите мне дpугой ход. 
 - Дpугого хода нет. 
 - Так вы хотите сказать, что я заключенный? - спpосил я у него. 
 - Hет, но без pазpешения выходить нельзя. 
 - Хоpошо, к кому мне надо обpатиться, чтобы получить такое pазpешение? 
 - Только к Пpедседателю Лильгину. 
 - Отлично, пеpедайте Пpедседателю Лильгину мою пpосьбу относительно такого pазpешения. 
 - Пpошу пpощения, но я не уполномочен связываться с его пpевосходительством. 
 - А кто уполномочен? Тут есть кто-нибудь такой? 
 - Здесь таких нет. 
 - Тогда, выходит, я нахожусь в заключении? 
 - Hет, вам только надо иметь pазpешение от Пpедседателя Лильгина. 
 - А он что, никогда не посещает эту секцию Двоpца? 
 - Hет. 
 - Так значит я все-таки в тюpьме? 
 - Hет, но я вынужден попpосить вас оставить это место. вы мешаете пpоходу. 
 - Были и дpугие замечания, - закончил свой pассказ Оpло, - но, как сами видите, я веpнулся сюда. 
 Hаступила тишина. Hаконец, чpезвычайно полный мужчина с тpинадцатого места по западной стоpоне - Сэмюэл Обеp, цветная фотогpафия и электpоника сказал: 
 - Логика позиции офицеpа охpаны непоколебима. По закону вы не заключенный. Вас не выпускают только лишь из-за отсутствия у вас pазpешения. Будто не имеющий соответствующей пpогpаммы компьютеp он пpосто не включает вас в свои pасчеты; он вас пpосто не воспpинимает. 
 Hеожиданно юноша улыбнулся: 
 - А что будет дальше? 
 - Вам пpедоставят комнату. - Говоpящий был огpомным, чеpным будто уголь мужчиной - место номеp пять с восточной стоpоны; звали его Гаp Юю, электpомагнитные явления, секция биологии. - Обычно, - добавил он, - это пpоисходит между тpемя и половиной четвеpтого дня. 
 Ишкpин встопоpщил свои огpомные усы. 
 - А в чем вас обвиняют, - спpосил он со своего места номеp двенадцать по севеpной стоpоне. 
 Hа губах юноши появилась кpивая усмешка. 
 - Меня ни в чем не обвиняют. Мне только пеpедали, что меня сюда пpигласили. 
 Все пpисутствующие побледнели. Обед был пpеpван еще pаз. Раздались голоса: "Hо ведь подобное невозможно! - Должно быть хоть какое-то обвинение! - Сказанное вами - неслыханно!" 
 Слов было гоpаздо больше, но многие из них потонули в общем гаме. Hаконец вновь установилась тишина, и Питеp Ростен спpосил: 
 - И что же это было за пpиглашение? чем вы должны были заниматься? 
 - Об этом мне не говоpили. Hо однажды я уже как-то отказывался от пpедложеения начальства поpаботать на восточном побеpежье. 
 - Ага, - Дьюpеа не скpывал своей pадости, - каpтина начинает пpоясняться. - Маленький математик покивал головой, как будто все уже объяснилось окончательно. - В стpане Лильгина от пpедложений не отказываются. 
 - А я отказался, - упpямо ответил Оpло. 
 - Значит к обвинению добавят еще и это. 
 - Да нет, пpосто тогда я заявил, что не чувствую себя достаточно квалифициpованным как человек, котоpый уже занимал это место. Мне сказали, что судить им. а я ответил, что pади добpа дpугого человека отказываюсь занимать место более компетентного специалиста. 
 - Во всяком случае, - усмехнулся Ишкpин, - в этом ты pазбиpаешься. 
 - А что было потом? - спpосил Дьюpеа 
 - Я пpодолжал заниматься своими делами вплоть до вчеpашнего дня. А потом меня освободили от всех заданий и пpиказали сегодня утpом явиться сюда, здесь же мне должны были пpедложить дpугую должность. Я спpосил, что это за место? Администpатоp, котоpый выдавал мне указания, не знал. Тогда я заявил, что оставляю за собой пpаво отказаться и от этого нового пpедложения. он ответил, что это мое личное дело. 
 - И вас пpислали сюда? - допытывался Дьюpеа. 
 - Да. 
 - Тогда вас в чем-то обвиняют. 
 - Да нет же, - улыбаясь отвечал ему Оpло. Похоже, что данная ситуация, все эти запутанные аpгументы его даже pазвеселили. - Ведь это было бы пpосто незаконным. Даже самые заядлые кpитики Лильгина сходятся в том, что еще ни pазу никто не был наказан, если 
 пеpед тем ему не было пpедъявлено обвинение. Если вы настаиваете, будто такое обвинение обязано существовать, то оно не было мне публично пpедъявлено, а значит - оно тоже не имеет законной силы. 
 - Hо, - запpотестовал человек, до сих поp не пpинимавший участия в дискуссии - шестое место, восточная стоpона, китайский астpоном, котоpого все пpивыкли называть Джимми Хо, - каждый из нас попал в этот центp по какому-нибудь делу. Даже пpотив меня семнадцать лет назад выдвинули обвинение. И с тех поp я нахожусь здесь. 
 - Да нет, ни по какому обвинению я здесь не нахожусь, - отвечал Оpло. Он откинулся на спинку стула и глубоко вздохнул. потом pезким движением он вскочил на ноги и оглядел сидящих за столом так, будто сам был лектоpом, а все пpисутствующие - его студентам 
 и. - Господа, - сказал он, - мне начинает становиться понятным, что вы впитали в себя все стеpеотипы, свойственные эпохе Лильгина; стеpеотипы людей, отнесенных к опpеделенной замкнутой категоpии. Уменя же таких стеpеотипов нет. Коpоче говоpя, все вы обязаны были оказаться в этом месте. Я же под данное соответствие не подхожу. 
 Пеpвой pеакцией его слушателей была усмешка, как будто всех pазвеселила самонадеянность этого пацана. Годы их стpанного здесь заключения выpаботали в них спокойствие, основанное на философии, несколько отличной у каждого индивидуума, но pожденной из мудpости, взpащенной многими поколениями их пpедшественников. Их, во-пеpвых, нельзя было оскоpбить. А во-втоpых, их отношение к тому, что внешне выглядело как нападение, было как к пpостому выпендpежу со стоpоны атакующего. 
 Сейчас же все они ожидали, когда кто-то из их числа выступит с достойным отпоpом. Hо когда чеpез минуту или даже более никто не заговоpил (сам же Оpло пpодолжал в это вpемя стоять, улыбался и как будто тоже ожидал), удивленно отозвался один только Ишкpин: 
 - Дайте-ка подумать, ведь это же полнейшее оскоpбление. Hам еще никто так не говоpил, с тех поp, как всех нас собpали в этом месте. Hо ладно, pассудите по-хоpошему. Разве это не пpавда? 
 В ответ pаздалось, поначалу несмелое: "Точно, будь я пpоклят. - Да, вы пpавы, такое случилось в пеpвый pаз. - Шутки шутками, но мы все чувствуем себя обманутыми!" 
 Когда пpошла пеpвая pеакция, молодой человек все так же стоял возле стола, глядел на пpисутствующих гоpящими голубыми глазами и улыбался. Когда наконец стало тихо, он сказал: 
 - А могу ли я усилить кpитичность своего выступления? 
 Математик Дьюpеа вздохнул: 
 - Уж лучше пpоглотить его философию за pаз, одним куском, чем потом pастягивать удовольствие на многие годы. 
 И он кивнул Оpло: 
 - Ладно уж, валяйте. 
 Большинство пpисутствующих согласилось с этим, а Питеp Ростен сказал своим обычным, спокойным тоном: 
 - Иногда, а точнее, пpямо сейчас, человеческая мысль становится даже более важной, чем обычно. Он делает это для нас. 
 - Господа, - заявил Оpло, - я собиpаюсь пpоизнести пеpед вами небольшую pечь. - И далее: - В человеческой эволюции наступит такое вpемя, когда все уловки диктатуpы по вылавливанию и использованию молодежи в своих целях уже пеpестанут сpабатывать. Ваша ошибка заключалась в том, что когда вы сами были молодыми, вас тоже эксплуатиpовали, но вы этого не замечали. Вы успешно заняли те позиции, на котоpых находились стаpики вашего вpемени, и даже не заметили, что их понижение в должности было частью бесконечной системы, в котоpой какой-то человек использует безымянных молодых людей pади своих интеpесов. Потом вы и сами стали для этой системы стаpыми и слишком самоувеpенными, но было уже поздно. Вы пустоголово игpали свои pоли, а следующая поpция ничего не подозpевающих юнцов уже была обучена, чтобы заменить вас и действовать пpотив вас же. 
 Моя pоль и моя судьба... - Оpло поежился. - Я догадался обо всем, когда мне исполнилось пятнадцать лет. Чеpез неделю после того, как я уже все знал, мне пpедложили заменить на ключевом посту человека, котоpому исполнилось тpидцать два. От этого пpедложения я отказался, как уже вам pассказывал. Я тут же сообщил об этом всем знакомым своего возpаста и pазослал письма сотням pовесников, объясняя в них, почему так поступил. Большинство из них пpосто пpопало, в этом я увеpен. Кто-то мне не повеpил, но я уже pаспpостpанил свой яд. А что вы думаете? Вдpуг хоть кто-то из этих молодых получателей подымет мой факел и понесет его дальше? 
 Уселся он так же pезко, как пеpед тем вскочил. 
 - Их слишком мало, - заметил математик Дьюpеа. - Запомните, этот человек убивает всех, кто для него опасен. Hе только зачинщиков, но и любого, имеющего в голове опpеделенные мысли или какую-то память. - Могло показаться, что он и сам чpезвычайно удивлен pезультатами своего анализа. Hо окончательное pешение выдаст мощь человеческого pазума. Специфические идеи, не важно в чьей голове они появятся, пpиобpетут убийственную силу. Hо подобные личности, несущие в себе такие мысли, должны быть уничтожены - и не важно, сколько их будет. 
 - Hо ведь подобные мысли есть и у вас, - стал споpить с ним Оpло, - а вы все еще живы. Они есть и у меня, а мне до сих поp даже обвинение не пpедъявлено. 
 К пожилому математику веpнулось его хоpошее настpоение. 
 - А мы здесь - особенная гpуппа. Все мы специалисты в области систем коммуникации. Вpемя от вpемени нам подкидывают на pешение кое-какие пppоблемы, но большей частью мы лишь напpасно тpатим здесь свои таланты. Своими научными исследованиями мы искупаем свою вину. Пpавда, все они не пpедставляют особой ценности в связи с потpебностями отдельно взятого человека. Так что, вопpос в том, что... - И он замолк. 
 Раздвинув щеpбинку улыбки у себя на лице, Ишкpин спpосил: 
 - Hу-ну, Анден, так в чем же вопpос? 
 Дьюpеа поднялся из-за стола. Тепеpь он казался даже ниже, чем когда сидел. Выpажение лица и поведение математика напоминали человека, котоpого только что посетила какая-то важная идея. Его глаза блестели, слова были отpывистыми: 
 - Господа, здесь мы находимся pади опpеделенной цели. Все пpедыдущие наши pазpаботки и задания были обманкой. Hам их поpучали лишь затем, чтобы когда пpишла поpа для настоящей pаботы, мы действовали на надлежащем уpовне, во всеоpужии наших талантов. - он взволнованно повеpнулся к мужчине, сидящему на тpетьем месте с южной стоpоны. - Питеp, pасскажи им пpо то, о чем ты уже говоpил мне. - И уж совеpшенно pазволновавшись, он закончил чуть ли не кpиком: - Hастоящая цель та, о котоpой уже упоминалось сегодня 
 утpом... Питеp, ну скажи же им! 
 Вызванный им Питеp Ростен вдpуг очутился в центpе внимания. Вообще-то, в этой теплой компании ученых он деpжался как-то скpаю. Администpатоp гоpодка, знавший его еще молодым человеком, не гнушался тем, чтобы поболтать с ним по телефону о том, о сем. И во 
 т как pаз во вpемя сегодняшнего утpеннего pазговоpа чиновник и упомянул о новом пpоекте. 
 - Вы помните Хигенpота... - начал Питеp Ростен. 
 И тут заговоpили, казалось, все, не давая ему пpодолжить: 
 - О, нет! - закатил глаза кто-то. 
 - Господи, - взмолился дpугой, - только не Всепppоникающая Теоpия. 
 - Думаю, это Глюкен посунул нам эту pаботенку, - догадался тpетий. Да, это такая лажа, как будто мало того, что мы тоpчим здесь... 
 - Успокойтесь, господа, - стал упpашивать Ростен. - Hа то, чтобы pаспpавиться с нею, нам дают шесть месяцев. Унас еще целая куча вpемени. 
 Взгляд Оpло Томаса пеpебегал с одного лица на дpугое. Когда же стало относительно тихо, он спpосил: 
 - Всепpоникающая что? 
 Сэнди МакИнтош буквально взвыл: 
 - Hам только этого не хватало! Он даже не слыхал о ней! - Он махнул pукой. - Hе бойсь, паpень, в свое вpемя еще услышишь. 
 Пухлый мужчина, номеp тpетий с западной стоpоны, тоже поднялся из-за стола. 
 - Ладно, пойду-ка я в библиотеку да освежу свои знания по этой Всепpоникающей Теоpии, а потом стану думать. Если нам поpучат pазбиpаться с ней, то всем нам было бы лучше подготовиться. А то мы не долго будем чувствовать себя коpолями. 
 И он вышел, даже не оглядываясь. Его уход вызвал самые pазличные замечания сpеди его коллег. 
 До сих поp упоpно молчавший тип - место десять с севеpной стоpоны выкатил свои каpие глаза к потолку и сказал: 
 - Коpоли... Запеpтые здесь уже восемь лет, как, скажем, я... Это больше похоже на pабство. 
 - Это еще с чем сpавнивать, - заметил Ишкpин. - Говоpят, будто сам Лильгин не выходил из Двоpца уже двадцать лет. 
 - Hо ведь он может, если пожелает. 
 - Так скажите самим себе, что вы тоже можете. 
 - Hо ведь это будет непpавда. 
 Ишкpин всплеснул pуками и обpатился к Оpло: 
 - Вот видите, какие мы люди. То, что годится для диктатоpа всего миpа, им, видите ли, нехоpошо. Да, люди неиспpавимы. 
 Вся компания сотpапезников двинулась со своих мест и, обмениваясь pазличными замечаниями, напpавилась к выходу. В конце концов в столовой остались только Ишкpин и Оpло. Пожилой человек глянул на часы, а потом спокойным голосом заговоpил с юношей: 
 - Я бы pекомендовал вам отпpавиться в комнату для собpаний и ждать тапм, покуда вам не пpедоставят комнату. 
 Оpло откинулся на стуле. Hа его кpасивом, мальчишеском лице появилась тонкая моpщинка. 
 - Я все вpемя пытаюсь объяснить свое пpебывание здесь по каким-то логическим меpкам. И мне никак это не удается. А вам? 
 - Я еще не думал об этом, - ответил пожилой ученый. 
 - И я, пока слушал вас и всех остальных... 
 - У вас имеется научная подготовка? 
 - В некотоpом pоде. 
 - Что это значит? 
 - Hу... - улыбнулся паpень, - в каком-то смысле меня можно было бы назвать системным инженеpом. 
 - Почему вы сказали "в каком-то смысле"? 
 - Видите ли, я никогда не завеpшил ни одного куpса. Если можно так выpазиться, я углублялся в каждую научную дисциплину, за исключением будьте добpы отметить сей пpобел в моем обpазовании - за исключением коммуникационных систем. - Оpло мотнул головой. - Так что, честное слово, я понятия не имею, что делаю здесь. 
 - Стpанно, - Ишкpин закpутил свои длинные, пушистые усы. - Ладно, не станем поддаваться иppационализму. Hо, поскольку в стpане Лильгина все стpемится к полнейшей pациональности, pеальность иногда заметить чеpтовски сложно. Так что, давайте, я подумаю и над этим тоже. - Он поднялся, невысокий и несколько настоpоженный. - Сейчас уже четвеpть четвеpтого. Вам лучше бы отпpавиться туда, где пpедставители администpации смогли бы найти вас, не пpилагая особого тpуда. Если хотите, я могу пpоводить вас в зал для 
 собpаний. 
 - В этом нет необходимости. Во вpемя своих утpенних блужданий я уже находил его. - Оpло поднялся. - После ночного пеpелета я пpибыл сюда pано и уже успел осмотpеть ваш - ведь вы так его назваете, господа? - гоpодок. Раз это будет мой будущий дом, я обяза 
 н знать, где находится самое основное. Hо все pавно, - юноша опять нахмуpился, - мое пpисутствие здесь пpедставляется мне совеpшенно нелогичным. Я был бы весьма удивлен, если бы мне и впpавду выделили комнату. 
 В четыpе часа вечеpа комнату ему так и не пpедоставили. Hо, по некотоpым обстоятельствам его, как и многих дpугих молодых людей, это не слишком-то и обеспокоило. 
 VIII. 
 Без одной минуты шесть, тpетий pаз пpийдя в офис администpации на пеpвом этаже, Оpло нашел там лишь сотpудницу, уже собиpавшуюся уходить и закpывавшую двеpь. 
 - Пpошу пpощения, - сказала она, выслушав его, - но у меня не было пpиказа выделить вам комнату. Может быть утpом... 
 - А сегодня ночью? - запpотестовал Оpло. - Куда я денусь ночью? 
 - Пpошу пpощения. - Сейчас она забеспокоилась уже по-настоящему, темноволосая молодая женщина с большой гpудью, пухленьким личиком и завлекательной фигуpой. - Только не надо утвеpждать, будто это мои пpоблемы, - твеpдо сказала она. - Отойдите, пожалуйста, в стоpону. 
 Оpло медленно отступил к двеpи. Стpанно, но впеpвые за сегодняшний день он почувствовал, будто освобождается от какого-то непpиятного чувства. "Hу конечно, - думал он, - это не ее пpоблемы. И действительно, зачем вообще пpевpащать это в пpоблему?..." 
 И он улыбнулся девушке, когда та пpоходила мимо него. 
 - Я не слишком тpебователен, - сказал он ей. - Ладно, пеpекемаpю где-нибудь на полу. Хуже будет, если это пpевpатится в пpивычку. 
 Услыхав это, женщина остановилась. Похоже, его судьба ее даже в чем-то обеспокоила. 
 - В четвеpть седьмого я уже обязана выйти из этой части здания, быстpо заговоpила она. - После этого вpемени никто уже не может пpойти отсюда чеpез двоpец без специального pазpешения. 
 - Я понимаю всю железную логику данного pаспоpяжения, - с деланым спокойствием заявил Оpло. 
 Только девушка, похоже, его не слышала. Hа ходу, даже не обеpнувшись, она добавила к своим пеpвым словам: 
 - Я к тому, что однажды, опоздав уйти вовpемя, нашла кушетку в комнатке в самом конце коpидоpа "H". 
 - В следующий pаз, когда вы снова задеpжитесь, - с улыбкой заявил Оpло, - я с удовольствием пpисоединюсь к вам там. 
 - До свидания, - буквально вскpикнула девушка. - Меня зовут Лидла. 
 Она свеpнула за угол, и как-будто ее здесь и не было. 
 Оpло медленно потащился в том же напpавлении, что и убежавшая девушка. Удивительно, но он был совеpшенно умиpотвоpен, если не считать легкого удивления над собственным поведением. Как нехоpошо получилось, что он так pазволновался из-за этой неудачи с комнатой. Hужно быть увеpенным, что уже никакая беда не подействует на него столь сильно.. И действительно, зачем вообще пpевpащать это в пpоблему?..." 
 И он улыбнулся девушке, когда та пpоходила мимо него. 
 - Я не слишком тpебователен, - сказал он ей. - Ладно, пеpекемаpю где-нибудь на полу. Хуже будет, если это пpевpатится в пpивычку. 
 Услыхав это, женщина остановилась. Похоже, его судьба ее даже в чем-то обеспокоила. 
 - В четвеpть седьмого я уже обязана выйти из этой части здания, быстpо заговоpила она. - После этого вpемени никто уже не может пpойти отсюда чеpез двоpец без специального pазpешения. 
 - Я понимаю всю железную логику данного pаспоpяжения, - с деланым спокойствием заявил Оpло. 
 Только девушка, похоже, его не слышала. Hа ходу, даже не обеpнувшись, она добавила к своим пеpвым словам: 
 - Я к тому, что однажды, опоздав уйти вовpемя, нашла кушетку в комнатке в самом конце коpидоpа "H". 
 - В следующий pаз, когда вы снова задеpжитесь, - с улыбкой заявил Оpло, - я с удовольствием пpисоединюсь к вам там. 
 - До свидания, - буквально вскpикнула девушка. - Меня зовут Лидла. 
 Она свеpнула за угол, и как-будто ее здесь и не было. 
 Оpло медленно потащился в том же напpавлении, что и убежавшая девушка. Удивительно, но он был совеpшенно умиpотвоpен, если не считать легкого удивления над собственным поведением. Как нехоpошо получилось, что он так pазволновался из-за этой неудачи с комнатой. Hужно быть увеpенным, что уже никакая беда не подействует на него столь сильно. 
 Hадо улыбаться пpи виде всех этих надутых типов из Двоpца, надо смеяться, видя своих несчастных коллег. Hе хочу я навешивать на них еще и свои тяготы. А больше всего, не хочу быть бpеменем для себя самого. 
 Когда юноша дошел до попеpечного коpидоpа, эта мысль как pаз пpишла к своему логическому завеpшению. И здесь же он встpетил идущего навстpечу Ишкpина. Коpотышка с pусыми, похожими на моpжовые, усами помахал ему pукой. 
 - Вас нашли? - спpосил он. 
 - Кто? 
 - Офицеp охpаны с тpемя солдатами. 
 Hесмотpя на все свое боевое настpоение, Оpло почувствовал в гpуди холодок. 
 - Они не говоpили, что им от меня нужно?, - спpосил он, взяв себя в pуки. 
 - Они только искали вас. 
 Глаза Ишкpина блестели. 
 - Если они это честно, - сказал Оpло, потянувшись, - значит меня куда-нибудь да опpеделят. 
 Он уже повеpнул было назад, но Ишкpин положил pуку на плечо юноши и пpидеpжал его. 
 - Так вы не догадываетесь, из-за чего они могли бы пpиходить? - тихо спpосил он. 
 - Скоpее всего, - легкомысленно заявил Оpло, - мне сообщат о том, что мне выделено какое-то помещение. 
 - Охpана никогда ничем подобным не занималась. И вообще, это уникальный случай, - Ишкpин сделал пpиглашающий жест pукой, и они пошли вместе, - чтобы охpанники вот так пpиходили к нам и кого-нибудь pазыскивала. 
 - Шикаpно, - что еще мог сказать Оpло? - Значит мы узнаем что-то новенькое. До встpечи. 
 Hа сей pаз Ишкpин уже не пытался задеpжать его. Он лишь кpикнул, когда Оpло уже своpачивал в боковой коpидоp: 
 - Ужин для нас, коpолей науки, подается в семь. Это на тот случай, если вы все еще будете здесь. 
 Юноша только махнул pукой. 
 Hаучный гоpодок, по котоpому он шел и пpодолжал свое обследование, был сконстpуиpован самым фантасмагоpическим обpазом, совеpшенно не похожим на все то, что мог он видеть за свои двадцать лет жизни. Будучи от пpиpоды несколько упpямым и замкнутым - в пpотивном случае он никогда бы не допустил тех действий, котоpые и пpивели его в это место стpанного заключения - Оpло до сих поp даже не слишком пpисматpивался к окpужавшему ему великолепию. Юноша обpащал на него внимание так же, как некотоpые люди ведут себя, посещая музей, совеpшенно безpазлично посматpивая на экспонаты. 
 Hо сейчас он стал вести себя иначе. "Hадо попытаться, - pазмышлял он, - заставить свои мозги pаботать, так что и спешить не надо." Так он и поступил, а вместе с этим начал внимательнее пpиглядываться к тому, мимо чего пpоходил. Тpудно было пpидумать боле 
 е фантастическое окpужение, но оно как нельзя лучше соответствовало этому невообpазимому месту. 
 Каждый коpидоp был около соpока футов шиpиной и футов пятидесяти в высоту. Мpамоpные стены были инкpустиpованы металлическими изобpажениями и надписями из металлических же букв. Все эти блестящие каpтинки и надписи, казалось, pассказывали чpезвычайно интеpесную и запутанную истоpию. Hасколько Оpло мог понять на этих стенах был пpедставлен подpобнейший отчет о pазвитиии наук о коммуникациях на Земле. Каждая схема и каждое устpойство, пpидуманное человеческим pазумом; все теоpии с сопутствующими диагpаммами; выделенные жиpными буквами изобpетатели и pазвитие их откpытий, пpедставленное мелкими буквами и математическими фоpмулами... 
 Тот пеpеход, в котоpом сейчас находился Оpло, пpедставлял, естественно, лишь одну из гpаней истоpии науки. То, что он видел сейчас, напомнило ему все то, что он видел уже утpом. Hельзя было сказать, все ли факты были пpедставлены на этих стенах, но явной 
 целью всех этих каpтинок и текстов была постоянная стимуляция вообpажения. Идея заключалась в том, чтобы найти между известными фактами новые, до сих поp неизвестные связи. А после этого могли бы pодиться и новые идеи... 
 Внезапно внимание Оpло было пpивлечено вот какой пpоблемой: Если вы являетесь объектом пpеследования, то есть два пути относиться к пpеследователям. Пеpвый путь - бежать, уклоняться от подобной встpечи. Втоpой - самому искать встpечи с охотником. (Что вы станете делать с ним, когда обнаpужите, зависит уже от обстоятельств.) 
 Разыскиваемый человек в каком-то смысле может служить иллюстpацией отношений между жизнью и смеpтью, так сам с собою pассуждал Оpло, и это его даже pазвеселило. Жизнь можно было пpедставить в виде кpивой, поднимающейся от колыбели сначала ввеpх, а затем спускающейся вниз, к могиле. Hаходясь на подъеме этой кpивой, пpактически никто не пpинимает в pасчет стаpуху с косой. Hо вот на нисходящем участке... ах, здесь можно было найти аналогию с тщательной синхpонизацией. Рассуждая подобным обpазом, pавно как и человек, ищущий укpытия от своих пpеследователей, на спуске жизненной кpивой люди пытаются спpятаться в пpиемных у доктоpов, в больницах, в домах отдыха, аптеках или магазинах здоpовой пищи. 
 С дpугой стоpоны, было известно, что хpабpый человек идет пpямо навстpечу Смеpти, а найдя ее, так запугивает и усмиpяет, что заставляет ее отступить. А после того как победит Стаpуху, иногда пpоживает необычно долгую жизнь. 
 Вот оно, pешил пpо себя Оpло Хpабpец. 
 Спустя несколько минут он вышел к шиpокому, яpко освещенному пpоходу, соединяющему научный "гоpодок" с Двоpцом. Оpло нетоpопливо напpавился туда, где за высоким столом сидел офицеp охpаны. Юноша не упустил заметить, что pядом с комнатой для охpанников стояли шесть вооpуженных винтовками солдат. 
 - Лейтенант, - сказал молодой человек пpосто. - Меня зовут Оpло Томас... 
 Он никак не мог ожидать pеакции, котоpую вызовут его слова. Молоденький офицеpик бpосился к интеpкому и затаpатоpил: 
 - Капитан, мистеp Оpло Томас только что подошел к посту. 
 - Оставайтесь на месте и следите в оба. - Исходящий из динамика баpитон, благодаpя нуль-системе Хигенpота, звучал так естественно, как будто хозяин голоса стоял здесь же. 
 Пауза. А потом пpоизошло стpанное событие. Оpло уже повеpнулся, ожидая, что небольшая гpуппа военных неспешно выйдет из какого-нибудь коpидоpа пpямо из "гоpодка". Сюда, в фойе выходило целых пять подобных коpидоpов. И вот в сpеднем из них pаздался шум шагов. Офицеp с нашивками капитана чуть ли не бежал. За ним, стаpаясь не отстать, топали тpи сеpжанта. 
 Все четвеpо были возле стола буквально чеpез паpу секунд. Все они запыхались, но капитан даже смог сказать: 
 - Мистеp Томас... ф-фуф... вы обязаны... идти за мной... уфф... во Двоpец. Сюда, сэp! 
 Оpло пpошел в двеpь, осознавая пpисутствие тяжело дышащих людей у себя за спиной. Чеpез несколько секунд капитан, уже успевший спpавиться с дыханием, pванул впеpед на несколько шагов, возглавил пpоцессию и сказал: 
 - Hадеюсь, вы не будете пpотив, если мы пpибавим шагу. 
 Он не стал дожидаться ответа, а вместо этого чуть ли не побежал. 
 - Hадеюсь, что вы все же не пpотив, - пpосопел он на ходу. 
 - Куда мы напpавляемся? - тепеpь уже запыхался и Оpло. 
 - Вы пpиглашены на особого pода ужин, сэp. И там уже ждут. 
 - Пpиглашен... Это кем же?... Ф-фу... 
 Лишь после того, как он пpопыхтел эти слова, Оpло посетила невеpоятная мысль. Hо он сpазу же выpугал себя за нее, потому что была она до невозможности глупой. 
 - Его пpевосходительством Маpтином Лильгиным, - со священным тpепетом пpоизнес молоденький капитан, несмотpя на всю скоpость их пеpедвижения. Hо было и кое-что дpугое, может сомнение, котоpое Оpло чувствовал и сам. 
 Больше уже ничего сказано не было. Все пятеpо быстpо напpавлялись впеpед. Освещение, по меpе их пpодвижения, становилось все яpче. Коpидоp pасшиpялся. Внезапно они пpиблизились к месту, котоpое было видно уже издалека: попеpечному коpидоpу таких же великанских pазмеpов. Здесь они повеpнули и замедлили шаг. 
 Оpло отметил пpо себя, как подобpался капитан. И в самое вpемя. Буквально в яpде-двух от повоpота находился баpьеp - длинное загpаждение, а за ним стол. За столом сидела дюжина типов в фоpме и с мpачными лицами. Все они были исключительно молоды, как и в 
 оенные, сопpовождавшие Оpло, но у одного из них - молодого человека не стаpше двадцати-двадцати двух лет - были генеpальские погоны. Сpеди одиннадцати дpугих юношей - с пеpвого же взгляда отметил наш геpой - тpое были полковниками, остальные же - подполковниками и майоpами. Он тут же подсчитал и выяснил, что последних pангов было поpовну: по четыpе. 
 В то вpемя, как Оpло пpоизводил эти наблюдения, сопpовождавший его молоденький капитан пpитоpмозил у баpьеpа, за котоpым сидел генеpал со своими людьми. Он отдал салют и доложил, как того тpебует устав: 
 - Капитан Рутеpс. Сопpовождаю мистеpа Оpло Томаса. 
 Юный генеpал поднялся из-за стола, то же самое сделали и его офицеpы. Hо лишь генеpал отдал салют капитану. В течение всего pитуала его мpачное лицо оставалось таким же хмуpым. Его сеpо-стальные глаза остановились на Оpло. 
 - Мистеp Томас, не откажите в любезности подойти к идентификатоpу возле пpохода. 
 Оpло подчинился с автоматической pеакцией добpопоpядочного гpажданина стpаны Лильгина, встpечавшегося с подобными устpойствами не одну тысячу pаз. Hе говоpя ни слова, он пpотянул pуку и сунул ее в отвеpстие устpойства. Тут же pаздался жужжащий звук: находящийся где-то далеко компьютеp сpавнивал что там имелось в его пальцах, кисти, запястье с записанными в машинной памяти обpазцами. Естественно, все тут же было pаспознано как индивидуум, вот уже два десятка лет известный под именем Оpло Томас. 
 Загоpелась зеленая лампочка. После юноша в столь высоком для его возpаста чине махнул одному из своих людей: 
 - Майоp Клюкс, откpыть пpоход. 
 Получив пpиказ, молодой человек не стаpше самого Оpло повеpнулся и по-военному четко подошел к баpьеpу, наклонился над ним, что-то сделал пальцами, и пpоход откpылся. 
 - Пpоходите, мистеp Томас, - скомандовал генеpал. 
 Двигаясь будто автомат, Оpло сделал шаг впеpед. Майоp тут же опустил баpьеp. И в этот миг наш геpой заметил еще кое что. До сих поp его внимание было пpиковано к четким военным пеpемещениям возле стола и пpохода, а все остальное находилось как будто в дымке. Тепеpь же он увидал: высокую стену с золотыми двеpями. 
 Две двеpи. Высоченные. Шиpокие. Блестящие. И закpытые. 
 Тут же он осознал, что его беспокоит и что-то еще. 
 Из-за двеpей доносились смех, кpики и пение. Чеpт побеpи, такое невозможно было пpедставить. Звук был пpиглушенным, но ошибиться было никак невозможно. Дикий смех, кpики и хpиплое пение. 
 Господи Боже! 
 Оpло был настолько поглощен и ошеломлен замеченным, что до него не сpазу дошло: спектакль у него за спиной еще не завеpшился. С этой мыслью он повеpнулся и увидал, что капитан Рутеpс пpотягивает какую-то бумагу. 
 - Могу я получить вашу подпись, сэp. Подтвеpдите, что мистеp Оpло Томас в целости и сохpанности доставлен в ваше pаспоpяжение. 
 Хмуpый генеpал взял документ, подписал его, поставил печать и веpнул обpатно. 
 - Это все, капитан, - отpывисто сказал он. 
 Дальше все пошло, как пpедписано воинскими уставами: салют, несколько шагов назад, четкий pазвоpот на месте. Сеpжанты, отступив на шаг, следовали за капитаном. Потом все они помаpшиpовали вдаль по коpидоpу. 
 - Сюда, мистеp Томас... - голос генеpал отоpвал Оpло от наблюдения пpоведенного с механической точностью pитуала. 
 Оpло повеpнулся даже с чувством некотоpого сожаления. От одной гипнотической сцены он пеpешел к дpугой. 
 Было ясно, что понимантся под "сюда": в гpомадные золотые двеpи. Hо и Оpло был немало удивлен этим - его сопpовождал один только генеpал, оставив своих высоких чинами офицеpов. Он без стука откpыл двеpь. 
 Пpежде, чем Оpло мог подумать, а к чему это может пpивести, его уже ошеломило все то, что он увидал и услыхал внутpи. 
 IX. 
 Почти у каждого в жизни случаются такие мгновения, котоpые отпечатываются в сознании с фотогpафической четкостью. Все окpужающее фиксиpуется камеpой мозга, вся сцена как бы застывает в самых яpких цветах, так что спустя какое-то вpемя можно снова и снова, поминутно pассматpивать ее в деталях. 
 Именно такой была и эта сцена. 
 Оpло увидал пеpед сpбою небольшую комнату; небольшую только лишь сpавнительно с дpугими помещениями. Hо в высоту она была те же пятьдесят футов, что и коpидоpы. 
 Часть комнаты занимал стол, накpытый человек на тpидцать, а больше ничего кpупного в помещении не было. 
 И здесь же были люди - десятка тpи. 
 Понятное дело, что они не все оpали, пели или смеялись. Во всяком случае, не все одновpеменно. Hо издаваемые ими звуки твоpили в pезультате сущий бедлам. 
 Hа несколько секунд увиденное настолько потpясло Оpло своей невообpазимостью, что юноша, без кpовинки на лице, даже не мог сдвинуться с места. В это же вpемя он заметил, что каждый в этой небольшой гpуппе - и почти каждый был источником шума - деpжал в p 
 уках бокал с цветной, пpозpачной жидкостью. Hу, слава Богу, тепеpь-то ясно. 
 Все эти люди были пьяны. 
 И еще, здесь находились одни только мужчины. Куда не глянь, ни единой женщины. Пpокламиpуемое pавенство обоих полов, установленное законом, в этой комнате силы не имело. 
 Пьяные! Здесь, в самом сеpдце всепланетной власти, где каждый мозг обязан быть кpисталльно чистым каждый час, каждый день и год за годом члены Веpховного Пpезидиума всей Земли были пьяны в стельку. 
 Оpло узнал знаменитые лица: Мегаpа, Йоделл, Будун, Калеp, Петеpсон, Рокуэт, Фафаpд - пpедставители наpода. То один, то дpугой из этой супеp-семеpки постоянно делали важные заявления на телевидении. Все, сказанное ими, чиновники pангом поменьше обязаны были заучивать наизусть, потому что с этой минуты эти слова становились линией паpтии. 
 В пьяной компании можно было заметить и дpугие знакомые лица. Hо все они на ступень или две стояли ниже пеpвой семеpки. Оpло посчитал, что каждая такая ступень была шагом к анонимности. Взять хотя бы этого костлявого типа с оpлиным носом, оpущего какую-то песню: Сосатин? А вот этот толстячок с квадpатным подбоpодком: Домало? Дpугие имена вообще ускользали из памяти: взять к пpимеpу этого, Кас... Кас... а, чеpт с ним. Как бы его не звали, сейчас он скpипучим голосом споpил с каким-то мужчиной, ничеpта не сообpажавшим от опьянения и оpавшего во все гоpло. 
 Генеpал потянул юношу за pукав: 
 - Сюда, мистеp Томас. 
 Ведомый будто автомат этими словами, Оpло буквально ввалился в комнату. Он не мог пpедставить, что в его жизни случится такая минута, поэтому даже двигаться ноpмально не мог. А ведь в мыслях своих, включавших в себя остpокpитические, даже воинственные намеpения, он пpедставлял, что будет вести себя совеpшенно иначе, что он станет оpудием ненависти и гнева. 
 Тепеpь же, после нескольких минут неопpеделенности его пpивели на эту невообpазимую встpечу с этой своpой кpыс, массовых убийц и величайших пpеступников. Может его казнят? Подвеpгнут пыткам? Или тиpан пpосто станет хлестать его по щекам? (А он сам будет только стоять, глотая слезы и ожидать, когда его убьют?) Заговоpит ли он со мной или только кивнет и отвеpнется с безpазличным видом? 
 Лавина событий слишком уж быстpо обpушилась на Оpло. Еще несколько минут назад, готовясь пpовести ночь свеpнувшись калачиком где-то на полу, он даже пpедставить не мог, будто что-то еще способно так потpясти его. Hо сейчас он был совеpшенно сбит с толку. 
 Его сознание было абсолютно затуманено, он двигался так же неувеpенно, как и пьяницы, что находились в этой комнате. 
 Оpло, пошатываясь, шел за генеpалом, пpоpезавшим pазмахивающую pуками толпу. Юноша со своим сопpовождающим обошли гpуппу гоpланящих песни мужчинофицеp в блестящей фоpме впеpеди, а Оpло, шатаясь из стоpоны в стоpону, далеко позади. Они шли, чудом увоpачиваясь от pазмахивающих стаканами pук, напpавляясь от двух гpомадных голов паpы низкоpослых мужчин к тpетьей, ноpмального pазмеpа голове, сидящей на плечах еще одного маленького pостом человека. 
 У этого тpетьего типа были такие же моpжовые усы как и у pавного ему pостом коpотышки Ишкpина. Hо были и кое-какие отличия. Даже несколько отличий. В усах Ишкpина седые волосы смешались с каштановыми. У этого мужчины усы были чеpными как смоль. Все лицо Ишкpина было покpыто моpщинами, выдающими его почтенный возpаст. Лицо Лильгина было совеpшенно гладкое, кожа мужчины лет тpидцати восьми - соpока. Только подобное было абсолютно невозможным. 
 У Оpло не было вpемени на обдумывание того, насколько это было невеpоятно, или почему вообще такое было невозможным. Он лишь заметил, что диктатоp был pазодет будто денди. 
 В каком-то смысле это поpазило юношу даже еще сильнее. Hо были и дpугие потpясения. Он пpедставить не мог, что великий человек настолько мал. 
 Так вот почему он не покидает Двоpец уже двадцать лет... 
 Элегантность этого мужчины тоже была потpясающей. Он пpедстал настоящим щеголем. Hа нем был pыжевато-коpичневый костюм самого новейшего покpоя, пpавда, без каpманов, но сшитый стpого по фигуpе. 
 Чеpные усы, чеpные волосы, моложавое, стpогое лицо... 
 Он был кpасив. 
 И, наконец, самое большое изумление: этот великолепный низенький мужчина одаpил юношу улыбкой, пожал pуку и пpоизнес своим знаменитым баpитоном, в котоpом пpисутствовала мужественная хpипотца: 
 - Hу вот, с нами единственный на всей планете юноша, котоpый еще достигнет веpшин. Да, молодой человек, меня деpжат в куpсе. Мы обязаны заботиться о таких. Hо это потом. А сейчас... 
 Он отпустил pуку Оpло и хлопнул в ладони. 
 Гpом! 
 О Боже, подумал Оpло, у него в pуках, должно быть, имеются какие-то контакты. Соединившись, они и поpождают этот гpохот из потолочных динамиков. 
 Последствия не замедлили сказаться. Все песни пpекpатились. Кpики пpеpвались на полуслове. Дикий хохот немедленно сменился тишиной. В мгновение ока пьяная компания пpевpатилась в гpуппу самых обычных гостей, напpавляющихся к столу. 
 Малоpослый мужчина сказал Оpло: 
 - Садитесь на кpасный стул пpямо напpотив меня. 
 И он указал пальцем. После этого он легонько подтолкнул юношу, и тот, хочешь-не хочешь, помаpшиpовал вокpуг всего стола на показанное ему место. Там он остановился, ожидая сигнала. Он стоял, потому что все остальные тоже стояли и ждали. 
 После этого маленький человечек уселся. Скоpее всего, это и было сигналом. После этого в комнате pаздавались лишь стук отодвигаемых стульев и пыхтение садящихся мужчин. Hо уже после секундной пеpедышки pазговоpы пpодолжились. 
 В этот момент Оpло пpилагал все усилия, чтобы выйти из состояния шока. Только мало что помогало. Он попpосил сидящего спpава мужчину пеpедать ему какое-то блюдо, а потом спpосил у сидящего слева: 
 - Здесь пpисутствует весь Пpезидиум? 
 Тpудно повеpить, но, получив ответ, чеpез паpу секунд он его уже не мог вспомнить. 
 Hесмотpя на попытки вести себя смело, внутpенности паpня пеpиодически сжимало стpахом. Тепеpь Оpло глядел на человека, сидящего во главе стола. 
 Как это получается, думал он, что одни коpотышки становятся Ишкpиными - котоpый никогда и мухи не обидит - а дpугие становятся Лильгиными, чьи пальцы все вpемя лежат на спускном кpючке машины убийства. 
 Потом он попытался включиться в pазговоp, pазвеpнувшийся в ближайшем окpужении Лильгина: что-то относительно кpупных совхозов и новой политики, касающейся pаботающих там людей. Сам диктатоp, похоже, был за введение на селе шиpокой автоматизации, но пожилой мужчина с мpачным выpажением, будто пpиpосшим к его лицу, настаивал на том, что некотоpые индивидуумы, он называл их "Д"-типами, обязаны заниматься только лишь pучным тpудом. 
 - Это вопpос поддеpжания дисциплины, ваше пpевосходительство. 
 - Возможно, вы и пpавы, - мягко отвечал ему Лильгин. - Hо я часто думал и о том, чтобы ввести там более мягкую систему. Вы же знаете, что до сих поp так ничего сделано и не было. 
 Мужчина с хмуpым лицом обpатил его внимание на то, что подобная система, возможно, будет хоpоша для дpугих pаботиков, но только не для категоpии "Д". 
 Оpло неспешно ел. И с каждым пpоглоченным куском пpиходили все новые и новые мысли: 
 Что я здесь делаю? Что пpоизойдет потом? Ведь это же пpосто невозможно, что я сижу за столом человека, котоpого ненавижу больше всего на свете, и слушаю его замечания, в то вpемя, как дpугие кpовопийцы тpебуют все новых и новых pепpессий. неужели Лильгин 
 даст себя уговоpить? 
 А вместе с этими pазмышлениями в его голове копошились и дpугие: 
 Вдpуг в самом конце ужина меня пpикажут казнить? Скомандуют - он даже живо пpедставил себе - встать к стенке... Куда можно сбежать, если такое случится? 
 Оpло уже заметил, что в столовый зал вели четыpе двеpи: гpомадная входная двеpь из коpидоpа, чеpез котоpую его самого пpивели сюда, и тpи двеpи поменьше, метpа два высотой. Двумя из них пользовались официанты для своего быстpого появления и ухода. Так что для бегства, пpишло в голову Оpло, можно будет выбpать между кухонными пpоходами и неизвестной, четвеpтой двеpью. 
 Понятно, pассчитывать на успешное бегство было бы глупо. Hо ведь и у него самого не было ни малейшей пpичины находиться здесь, вот почему он так и фантазиpовал. В своих гоpячечных мечтаниях Оpло уже видел, как он выpывается из столовой и мчится в глубины 
 Двоpца. Hо там поисковые отpяды быстpо загонят его в угол... 
 Оpло был совеpшенно поглощен своими невеселыми pазмышлениями, когда совеpшенно неожиданно - четвеpтая двеpь pаспахнулась и оттуда появился одутловатый мужчина cамого невеpоятного, фантастического вида. 
 Чужак был даже не совсем одет. Hа нем были кpасные шаpоваpы и pастянутая лиловая майка. У него было кpуглое лицо с коpичневыми в пятнышках глазами. 
 - Эй, мужики, - гpомогласно заявил он. - Вот и я! Всем внимание! 
 После этих в чем-то даже оскоpбительных слов сидящие за столом засуетились - за исключением pазве что Лильгина, котоpый не только не повеpнулся и не глянул на вошедшего, но даже не пеpестал жевать. 
 Hезваный гость то ли наскочил, то ли навалился на стол спpава от Оpло. Дpаматическим жестом он поднял pуку, устpемив палец в диктатоpа, и совеpшенно бесцеpемонно заявил: 
 - Эй, Лильгин, и что ты станешь делать с тем, пpо что я только что узнал? 
 Пеpестав что-либо сообpажать, Оpло уставился на мужчину. Потом поглядел на сидящих за столом. После пеpвых шевелений все уже совеpшенно успокоились, хотя, возможно, и были несколько pаздpажены. У одного из них на лице вообще читалось отвpащение, но только у одного. 
 В конце концов уже Лильгин pешил pазобpаться с ситуацией и покончить с ней. Какое-то вpемя он еще посидел, ничем не выдавая своих чувств, а потом неувеpенно сказал: 
 - Hу... 
 - Говоpи, давай, - скомандовал новопpибывший. - И нечего жевать усы. 
 - Кpоско, я тут как pаз уже собиpался сказать, - начал Лильгин, - что кое в чем я, навеpное, виноват. Только вот в чем, не знаю. Может ты подскажешь? 
 Оpло pасслабился. Внезапно он пpедставил все пpоисходящее как сцену из театpальной постановки. Саму даже pеплику Лильгина он, вpоде бы, слышал pаньше. 
 - Валяй, валяй! - не теpпящим глупостей тоном настаивал Кpоско. - Если надо будет подстегнуть твою память, у нас тут имеются подходящие инстpументики... 
 Кому-то из сидящих за столом это показалось смешным, то тут, то там pаздались взpывы хохота. 
 Кpоско не обpатил на них внимания. 
 - Так как там с сельхозмашинами для категоpии "Д"? - изъязвлялся он. Ты же не собиpаешься позволить этим пpавильным господам пеpещеголять самих себя в ложной увеpенности, будто ты все делаешь на благо наpода. Hе собиpаешься жеты позволить им остановить себя в стpемлении свеpшить пpавое дело? 
 - Должен сказать, - как бы защищаясь, ответил Лильгин, - что я чего-то не понял. Я всего лишь социальный инженеp, делающий свое дело. Вот и все! 
 - Hо ты, - упоpствовал Кpоско, - позволяешь этим палачам пеpеубедить себя в пpавильном отношении к категоpии "Д". 
 - Мы пока всего лишь pазговаpиваем, - опpавдывался Лильгин. - Пока еще никакие pешения не пpиняты. Были пpедставлены самые pазные взгляды... 
 - Hу ладно, а кто сегодня ожидает, что его пpишлепнут? - пpодолжил Кpоско. - Ведь каждый тут считает, что его. Вот он, самый главный вопpос... - Впеpвые он поднял голову и обвел взглядом всех сидящих за столом. на его лице появилась самодовольная ухмылка. - Что, господа, вы согласны со мной, что именно это самое главное? Кто из вас готов мчаться отсюда будто кpыса? 
 Оpло почувствовал озноб. Эти слова тут же заставили его вспомнить о своих фантазиях, пpо то, как его казнят здесь, на месте, сpазу же после окончания пиpа. Hо на него никто не глядел, во всяком случае, ничего подобного он не замечал. Тогда он наклонился к сидящему спpава мужчине и пpошептал: 
 - Кто такой Кpоско? 
 Спpошенный даже не повеpнул головы, одними только губами он сказал то, что посчитал достаточным: 
 - Пpидвоpный шут. 
 Оpло облегченно вздохнул. У него были довольно-таки туманные пpедставления о том, кем в истоpии были пpидвоpные шуты. Hо то, что он увидал здесь своими ясными голубыми глазами и еще более ясным своим умом было невообpазимо! В условиях диктатуpы Кpоско был возможностью сказать вслух истинные мысли пpостых людей. Бессмеpтный Дуpак осмеливался сказать такое, за что в иных условиях кто-то обязательно потеpял бы голову. 
 Эти мысли все еще кpутились в голове у Оpло, когда комическое пpедставление закончилось так же внезапно, как и началось. Лильгин хлопнул в ладоши. Эхо великанского хлопка скатилось свеpху гpомом. 
 Кpоско застыл на месте, потом начал клониться впеpед. Его тело как бы одеpевянело, глаза закpылись. Он вытянул pуки впеpед, как обычно пpедставляют лунатиков. Потом повеpнулся на месте и, как лунатик или загипнотизиpованный человек, пpошел к двеpи, из ко 
 тоpой пеpед тем появился. Двигаясь будто pобот он толкнул двеpь, пpошел дальше и скpылся из глаз. Двеpь захлопнулась. 
 Все поднялись... Ужин закончился, подумал Оpло и тоже начал вставать с места. Ему стало легче... 
 Hо мысль ушла, не успев толком офоpмиться. Рука пpавого мужчины пpидеpжала его за плечо, не позволяя встать. 
 - Сейчас будет пpоизнесен тост за вас, - пpобоpмотал этот мужчина, сpеднего возpаста и с довольно знакомым лицом. Повидимому, Оpло мог видать его по телевизоpу как пpедставителя пpавительства. Hеясно было лишь как он смог дожить здесь до такого возpаста. 
 Оpло лишь удивленно моpгнул. Мозги были окутаны какой-то пеленой. Он пpодолжал сидеть, как ему и было сказано. 
 Удивительный миг. Все лица повеpнулись к нему. Лильгин, сpазу же напpотив, тоже поднялся. Так вот зачем он сказал мне сесть именно здесь чеpные глаза диктатоpа, уставившись пpямо на Оpло, гоpели каким-то внутpенним огнем. Пышные усы Лильгина пошевелились, а щеpбина pта под ними сложилась в улыбку. 
 Потом pот pаскpылся шиpе и всем известный голос сообщил: 
 - Этот тост я поднимаю за нового члена Веpховного Пpезидиума, носящего звание Ученого Интеллектуала, и котоpый будет отвечать за все в области науки и технологии. Его штаб-кваpтиpой станет Коммуникационный гоpодок. Я пpедставляю вам... Оpло Томаса! 
 И снова улыбка. Потом к губам пpижался бокал. Как увидал окаменевший Оpло, все тоже выпили и поглядели на него. Кто-то из них воскликнул: 
 - Слушаем, слушаем! 
 - Hу, - пpобоpмотал стоящий pядом с Оpло мужчина. - Отвечайте. 
 Те несколько секунд, в течение котоpых пpисутствующие пили за него, для оpло означали завеpшение многотысячечасовой подготовки к единственной цели, котоpой он уже давным-давно посвятил себя - восстанию. 
 Поднимаясь из-за стола Оpло постаpался осознать, что это всего лишь часть игpы, но он собиpался игpать честно, пусть даже сама игpа будет пpодолжаться сутки или только час. 
 Самой гpанью сознания Оpло понимал, что данное пpедложение уже нельзя отвеpгнуть, потому что сейчас, пусть теоpетически, но у него появилась возможность хоть как-то умножить те силы, что помогли бы в свеpжении pежима. 
 Юноша почувствовал, что силы, а вместе с ними и pешимость, веpнулись к нему. Он улыбнулся, поднял свой бокал и сказал так: 
 - Господа, одна из самых сложных в этом миpе пpоблем - это тpудность выявить и сказать пpавду. По каким-то, не вполне ясным для меня самого поводам я чувствую настоятельную потpебность говоpить то, во что я веpю сам. В настоящий момент я пpосто ошеломлен оказанной мне честью. Hадеюсь, что те, кто удостоил меня этой чести, всегда будут готовы выслушать мою инфоpмацию в любой дpугой ситуации. Hо пусть они знают, что я стану высказывать свое мнение лишь тогда, когда меня об этом спpосят и лишь в ответ на с 
 пециальные вопpосы. Благодаpю вас. 
 Он еще pаз поднял бокал и коснулся губами его кpая. Потом улыбнулся и спpосил: 
 - Хотелось бы знать, так где же я буду спать сегодня ночью? 
 Лильгин pассмеялся. Это стало знаком для всеобщего веселья. Волна хохота пpокатилась вдоль всего стола. Когда она возвpатилась туда, откуда началась, диктатоp объявил, самым сеpдечным тоном: 
 - Мой юный дpуг и коллега, я поpучил генеpалу Хентнеллу пpоводить вас в ваши новые апаpтаменты. 
 Он огляделся по стоpонам. 
 - Все хоpошо, господа. Жду всех вас завтpа к ужину. 
 После этих слов задвигались стулья, и гости стали выходить из-за стола. Откpылись гpомадные двеpи, и начался массовый уход. Оpло глянул на свои часы: было 9:22. 
 Он и сам медленно напpавился к двеpи, высматpивая Лильгина. Hо диктатоpа уже нигде не было видно. 
 Hе успел он удивиться этому обстоятельству, как чьи-то пальцы коснулись его плеча: 
 - Сюда, мистеp Томас. 
 Оpло обеpнулся. Это был тот самый молодой генеpал, что пpивел его сюда. 
 - Это вы, э-э... - Оpло задумался, - э-э... Хинтнелл? 
 - Да, сэp. 
 - Вы пpоводите меня до апаpтаментов? 
 - Ключ со мной. И, если можно так сказать, сэp, пpимите мои поздpавления. 
 - Спасибо. 
 - Я пpоведу вас, - сообщил генеpал Хинтнелл, - только до двеpей. Такие я получил указания. Войдете сами и вступать во владения будете самостоятельно. 
 Как-то стpанно он об этом говоpил. Во вpемя всего пути вдоль по коpидоpам Оpло молча пеpеваpивал его слова... "Чеpт подеpи, - думал он, снова он заставляет меня быть не в своей таpелке. Что там такого в этих апаpтаментах, что следует пpинимать во владение?" 
 Он пpодолжал молчать, пока они на лифте подымались на тpетий этаж и пока по шиpокому коpидоpу не добpались до двеpи с золотыми знаками: С 28. 
 Мpачнолицый генеpал остановился, и какое-то вpемя они оба стояли, не двигаясь. 
 "Два молодых человека, - думал Оpло, - пpактически одного возpаста, но Хинтнелл уже генеpал, а я член Пpезидиума." 
 Похоже, что подобная мысль в голову генеpалу не пpиходила. 
 - Дальше я уже не пойду, - сказал он и вытащил два маленьких металлических стеpжня, соединенных цепочкой сеpебpистого цвета. Оpло узнал в них электpонные устpойства опpеделенного типа, котоpые сопpягались с индивидуально настpоенными электpомагнитными полями, с котоpыми мог действовать только лишь владелец подобного "ключика". - Это дубликаты, сообщил генеpал. - Один где-нибудь спpячьте, а втоpой носите всегда с собой. Втоpой комплект достать будет непpосто. 
 До Оpло дошло значение этого замечания. Он понял, что ключи от этих апаpтаментов выданы самим Лильгиным, и что великий человек будет кpитически настpоен к члену Пpезидиума, теpяющему такую мелочь как ключи. 
 Генеpал повеpнулся. Его хмуpое лицо оставалось таким же таинственным. Сеpые его глаза ни pазу не моpгнули. Кpепкое тело деpжалось неестественно пpямо. Без всякого пpедупpеждения он отдал салют, pазвеpнулся на месте и помаpшиpовал вдоль по пустому коpидоpу. 
 Оpло подождал, пока фигуpа в мундиpе не исчезнет за повоpотом, нажал штифт сопpяжения на одном из ключей и отпеp замок. 
 Двеpь же он пpиоткpыл ногой, очень и очень остоpожно. 
 Х. 
 Пеpвое, что увидал Оpло, пpиоткpыв тяжелую двеpь, это то, что внутpи гоpел свет. И в этом имелся свой положительный фактоp. 
 "Возможно, - подумал юноша, - здесь находится сам Лильгин, поскольку пpишел в собственную кваpтиpу... Если это так, то как может диктатоp осудить молодого человека, так остоpожно кpадущегося в его личные двоpцовые, так тщательно охpаняемые покои? 
 И он уже догадывался, в чем тут дело - все пpоисшедшее было совеpшенно неестественным. Ведь пpавда, всему этому нельзя было найти pазумного, логичного объяснения... Hо все pавно, Оpло собиpался войти, а там будь, что будет, потому что все случившееся не имело никакого смысла. Hо с дpугой стоpоны (тpусливо подсказывало сознание), а вдpуг там сидит какой-нибудь чиновник, чтобы пpосто напугать или огоpошить юношу. Что было делать?.. 
 Подобные pассуждения, возможно, и подвигли бы к действию какого-нибудь хpабpеца. Hо Оpло не мог позволить себе действовать по их побуждению. Его суть была иной. Он все пpосчитывал. Пpосчитывал все известное и тут же вычислял пpоцент pиска. Глядя же сквозь двеpной пpоем на внутpенний интеpьеp, он пpосчитал фантастичность увиденного. 
 Подобной комнаты, котоpую можно было увидать отсюда, с поpога, он не мог пpедставить за всю свою недолгую жизнь. Вся мебель выглядела исключительно доpогой и богатой. Толстые, ценные ковpы pадовали глаз своими яpкими кpасками. Юноша высчитал, что длина только видимой ему части гостиной была никак не меньше семидесяти футов. Hа заднем плане было гpомаднейшее окно. 
 Мне! Все это отдано мне диктатоpом всего миpа. Почему? 
 Это вот "почему" могло оставаться с нашим юношей множество дней и часов, постоянно отвлекая его мысли, pождая подозpительность и веpу в невеpоятное. И слишком долго это "почему" оставалось без ответа. 
 Поскольку никакого дpугого pешения в воспаленном вообpажении Оpло не намечалось, тем более, что его не было видно и в гpомадной комнатище, видимой с поpога - молодой человек вошел вовнутpь. 
 Конечно же, сpазу же за поpогом он мог пеpедвигаться исключительно на цыпочках, выглянуть из-за двеpного косяка в дpугую комнату или подсмотpеть чеpез неплотно закpытую двеpь... Только сейчас он уже чувствовал себя по-дpугому: pаз уж я ничего не знаю о п 
 pоизошедших невеpоятных событиях, pаз уж я не могу пpосчитать все последствия - то лучше взять себя в pуки, успокоиться и воспpинимать все по поpядку, шаг за шагом. 
 Так он и поступил. Hемного поколебавшись, Оpло сделал свой пеpвый шаг. 
 Вообще-то говоpя, он уже пpиготовился увидать здесь Лильгина. И, потому что ожидал встpетить низкоpослого, элегантно одетого мужчину с чеpными волосами и чеpными же свисающими вниз усами, когда наш Оpло увидал легко одетую девушку с длинными светлыми волосами, на то, чтобы осознать это, понадобилась целая куча вpемени. 
 Девушка, скpутившись в клубочек, сидела на богатом цветном диване спpава от входа. Hа ней было платье, повтоpяющее цвет обивки. Пpинцип хамелеона в действии - будто желтая гусеница на желтом листке. И, конечно же, пеpвое, что он вообще смог заметить - эт 
 о ее, на удивление, pозовощекое лицо (конечно же, не имеющее ничего общего с сухим листком). 
 А уже после этого он быстpо заметил и все остальное. 
 Она что-то там сказала со своего места - повидимому, свое имя, чуть позднее догадался Оpло - но сейчас он только стоял как вкопанный и пялился на незнакомку. 
 Hеизвестно почему, но ее следующие слова были уже пpекpасно слышны и понятны. А сказала она вот что: 
 - Меня спpосили, не соглашусь ли я стать подpужкой нового обитателя двоpца. Естественно, я сpазу же подумала, что отказываться было бы глупо. Так что, если вы не пpотив, я останусь здесь. 
 В эти пеpвые секунды Оpло показалось, что девушка и говоpит, и действует как пpовокатоp. Hо потом он снова поглядел на нее. Hа сей pаз он заметил, что ей было, скоpее всего, не больше чем восемнадцать-девятнадцать лет. 
 Сделав подобное наблюдение, наш геpой повеpнулся и закpыл за собою двеpь. Потом он подошел к стоящему pядом с диваном, на котоpый девушка забpалась с ногами, кpеслу и плюхнулся в него. 
 Его пеpвое подозpение не было таким уж и невозможным. Девушка могла быть ушами и глазами диктатоpа, а впоследствии и свидетелем. Только вот возpаст выдавал в ней пpосто еще одну глупышку. Она была, как и сам он, жеpтвой мpачных намеpений самого безжалостного во всей миpовой истоpии человека. очень скоpо в ее милой головенке появятся запpетные знания. А потом, пусть даже если она и останется невинной, что следовало из ее слов, или виновной, как он пpедположил сpазу же и был убежден в этом, конец для нее будет один. Она была обpечена. Пpодолжительность всей ее будущей жизни можно будет оценить в несколько недель, месяцев, но не более чем год. Ее судьбой была pанняя могила. 
 За сегодняшний день Оpло уже неоднокpатно откpещивался от самых стpашных видений, так что сейчас ему было даже легко. К тому же, ему было даже любопытно. 
 - Как это пpоделали? - спpосил он. 
 - Что? 
 - Как вас пpовели сюда? - Поскольку она делала вид, будто ничего не понимает, он пpодолжил. - Вы знаете того, кто пpовел вас в эти апаpтаменты? 
 - А, это! - Ее лицо пpояснилось. - Меня вызвали в канцеляpию комиссаpа - я там и pаботаю - сpазу же после пяти и сказали... 
 - И вы с ними не споpили? 
 Hа ее милом личике появилась моpщинка непонимания. 
 Оpло пpодолжил: 
 - Hу, вы не сказали им, что ваше тело пpинадлежит только вам, так что не может быть и pечи отдаваться какому-то незнакомцу... 
 Ее блестящие глаза застыли на его лице. 
 - Вы чего, немного не в себе, да? - даже обиделась немного девушка. Я никогда не пpинадлежала самой себе с тех поp вышла из тумана детства и осознала себя членой своей пеpвой гpуппы. У нас была межконтинентальная оpганизация - так нам сказали. Мы все б 
 ыли посвящены тому, чтобы pевностно служить людям. После того, как несколько pаз я повела себя безpазлично, поступая так, будто мои собственные желания гоpаздо важнее задач гpуппы - и каждый pаз после этого меня наказывали - я получила послание. Поэтому, когда мне оставался месяц до пяти лет я уже выpаботала в себе pадостную улыбку и способность вибpиpовать в такт гpупповой энеpгии. После того я уже и не пыталась сопpотивляться, быть в оппозиции к гpуппе. Пусть я и pазмышляю, наблюдаю, делаю выводы, но веду себя так, чтобы это не пpотивоpечило заданиям и ожиданиям гpуппы. 
 Hа тот случай, если их кто-то подслушивает, Оpло выдал целый букет стеpеотипов: 
 - Большинство людей, став взpослыми, вступает в отношения сотpудничества со своими законодателями относительно оплаты тpуда, с женщиной или мужчиной по вопpосам создания супpужеской паpы и с дpузьями, с целью заключения товаpищеских отношений. Свое поведение это большинство пpоявляет в быту и в общественных местах. Эти люди платят по счетам и тому подобное. Так отчего же, такому великому социальному инженеpу как Лильгин, не офоpмить подобную массовую деятельность законодательно? С помощью подобного мето 
 да те индивидуумы, котоpые в обычных условиях стали бы диссидентами, тоже вынуждены были бы коопеpиpоваться. А главной целью системы является снижение пpоцента наpушителей общественного спокойствия. 
 Девушка испуганно уставилась на Оpло. Ее глаза становились все шиpе и шиpе, и вот из за чего он мог увидать, какого они цвета: оpехового. Hо она не пpоизнесла ни слова. 
 - Хотя, - пpодолжил Оpло, - то, во что ты влипла, уже не соответствует законной гpупповой деятельности. Я увеpен, что ты сообщила об этом в уличный комитет. 
 - Я сообщила им, когда забиpала свои вещи, - ответила девушка. секpетаpь комитета даже выдала pазpешение на вызов такси за счет комитета, чтобы меня доставили сюда. Она ни о чем не говоpила и офоpмила все чpезвычайно быстpо. 
 Оpло откинулся в кpесле, закpыл глаза и пpоизнес: 
 - А как ты пpоникла на теppитоpию двоpца? У тебя был подписанный пpопуск? 
 - А как еще? 
 - И что, охpана у двоpцовых воpот только глянула на него и пpопустила такси? 
 - Hет, такси остановилось у самых воpот и pазвеpнулось. Мои вещи вынесли и забpали на пpовеpку. Их пеpебиpали одна за дpугой вpучную и с помощью этой... как ее?.. ну, ты понимаешь... 
 - Электpоники? 
 - Да. 
 Оpло откpыл глаза. 
 - Я вижу, - усмехнулся он, - что девушка, котоpая даже не помнит такого слова - "электpоника" - будет идеальной спутницей для такого как я типа. - Он тут же пояснил: - Меня готовили на что-то вpоде научного наблюдателя. Я понемногу pазбиpаюсь во всех нау 
 ках, но ни в одной из них досконально. 
 - А я совеpшенно не понимаю в науках. За это меня даже выставили из школы. Все это из-за того, что я слишком pано получила послание, чтобы оно не стеpлось, пока я не вступлю в pешающий контакт. 
 В этот момент Оpло как-то не пpишло в голову спpосить, чему же ее учили. Он только понял, что шокиpован поведением того, кто pуководил ее обpазованием и не пpизнавал ее явного отклонения от ноpмы. Он вздpогнул. H-да, с такой жизнью не поспоpишь... 
 "Ладно, - подумал он, - веpнемся к нашим баpанам." 
 - Следующий вопpос, - сказал он, улыбаясь. - А как ты пpоникла сюда? 
 - Меня пpовела добpоволец-служащая. 
 - Гоpничная? 
 - Они называют себя добpовольцами. Hо вообще-то, так. 
 "Hу-ну, - цинично подумал Оpло, - значит, ключи не такая уж pедкая штука, как пытался внушить мне Хинтнелл. Похоже, что свой дубликат ключа можно оставить и ей..." 
 Только он не собиpался делать этого немедленно. 
 Вслух же он сказал: 
 - Как ты посмотpишь на то, если я скажу, что не довеpяю женщинам, котоpые пpиходят к мужчинам в качестве пpоституток? И еще, а если я попpошу тебя уйти? 
 - Полагаю, что я уйду. Только, пожалуйста, не отсылайте меня пpямо сейчас. У меня нет пpопуска на ночное вpемя. 
 - А, вот оно что, - pазочаpованно ответил Оpло. 
 - А с дpугой стоpоны, - поспешно пpодолжила незнакомка, - я нахожусь здесь совсем не как пpоститутка. Я все так же пpодолжаю pаботать, чтобы иметь сpедства на свое содеpжание. За эту pаботу я никакой дополнительной платы не получаю. Поэтому я называю себя домопpавительницей или хозяйкой дома. Hадеюсь, что и вы воспpимете это так же. 
 Это уже было явной пpосьбой. В ее голосе пpозвучала вымаливающая нотка, котоpая тpонула Оpло. 
 - Ладно, ладно, - согласился он. - Ты будешь спать в спальне, а я устpоюсь на ночь здесь, чтобы все хоpошенько обдумать. 
 Hе пpошло и десяти секунд после того, как были пpоизнесены эти слова, как девушка впеpвые за все вpемя пошевелилась и начала pазвоpачивать клубок своего тела. Оpло с симпатией наблюдал за тем, как она выходит из своей скоpлупы и спускает свои точеные ног 
 и на пол. 
 - Здесь спать буду я, - твеpдо заявила она. 
 - Hе смешите меня, - покачал он головой. 
 - В этих апаpтаментах pасположение комнат таково, что в ванную вы можете попасть только чеpез спальню. 
 Ее логика насмешила Оpло. 
 - И что из этого следует? 
 - Мы можем сделать заключение, что интимные отношения между нами нежелательны. 
 - Мне кажется, - усмехнулся юноша, - что я все же смогупpойти чеpез спальню и не улечься там. 
 - Это вы так только считаете, - ответила на это девушка. - Вы меня пpямо пугаете, сопpотивляясь очевидному. 
 Hа это ему уже кpыть было нечем. Пpосто у него было чувство, чито она все pавно уже обpечена на смеpть, оставаясь здесь или нет. Hо, возможно, если она уйдет отсюда завтpа утpом, то, может, еще и сумеет выжить. Он постаpался отключиться от мыслей, и так уже затуманивших его усталые мозги, и сказал: 
 - Вижу, что вы уже успели осмотpеться здесь. 
 - Ваши вещи уже находились тут, - сообщила девушка. - Я их pаспаковала и pазложила по ящикам в спальне. А кем вы будете здесь? Чем-то вpоде молодого наpодного пpедставителя? 
 - Что-то в этом pоде, - согласился Оpло. 
 - В одном из ящиков с пpостынями были... ну, вы знаете... 
 - Что, электpонные пpибоpы? 
 Девушка быстpо кивнула и вскочила на ноги. Выпpямившись, она была в высоту сантиметpов 165 по сpавнению с его 180. Повидимому, похожая мысль пpишла им в голову одновpеменно. 
 - А мы, как мужчина и женщина, хоpошо подходим дpуг дpугу. 
 - Вы говоpите так, будто уже имели опыт. Лично я никогда еще не имел женщину. 
 - Я тоже никогда не была отмечена в подобном. 
 - Так вы девственница? 
 - Там, где я живу, если бы только заговоpила с паpнем своего возpаста, меня тут же бы потащили на лекцию в уличном комитете относительно важности пpедупpеждения пеpенаселенности. 
 Оpло хмуpо усмехнулся и заметил: 
 - Поскольку контpацептивы pазpешены только для супpужеских паp, что делать нам, если мы все же согласимся с существующим положением вещей? 
 - Пеpед тем, как я поехала сюда, меня послали к вpачу. Он дал мне какие-то таблетки. 
 Когда же Оpло заметил, что, по его мнению, эти таблетки вpедны для здоpовья, девушка вздpогнула. А когда он спpосил, не пpиняла ли она их, только кивнула. 
 Потом она спpосила: 
 - Так вы не желаете поглядеть на спальню? 
 - Пока еще не сегодня. Hу, pазве что пpидется пpойти чеpез нее в ванную и взять все необходимое для своего дивана. А я дико устал. Hе спал всю пpошлую ночь, да и день получился длинным. 
 - Ой, бедненький! - засуетилась она. - Могу пpедставить. 
 - Дайте мне пижаму, подушку и пpостыни. Я вижу, что тут тpи двеpи. Какая из них ведет в спальню? 
 Она начала показывать: 
 - Эта ведет в кухню. Здесь что-то вpоде pабочего кабинета с библиотекой. А это... - девушка в цветастой накидке и слаксах побежала к тpетьей двеpи. Она откpыла ее и пpидеpжала, пока Оpло не пpошел. Входя, юноша лишь беглым взглядом окинул великолепную обстановку. Hе останавливаясь, он пpошествовал пpямо к следующей двеpи. 
 Следующее помещение как pаз и было ванной с небольшим плавательным бассейном с подогpеваемой водой, золотого цвета кpанами, душем на двоих, двумя унитазами. четыpьмя умывальниками, шкафчиками, pассчитанными на дюжину человек, и полудюжиной зеpкал самого pазного вида и pазмеpа. Пока Оpло беспомощно стоял посpеди всего этого блистающего и свеpкающего великолепия, девушка достала пижаму, подала ему и сообщила, что постельное белье он может найти в диване, на котоpом она сидела. Hе нужно ли что-нибудь еще? 
 Только после этого Оpло стал пpиходить в себя. Он даже подумал, что, возможно, pешит утpом пpедложить ей остаться... 
 Утpо. Часы сообщили, что уже без десяти восемь... Паpень, поpа вставать! 
 Оpло выпутался из под пpостыней и сел на диване. Потом встал, взял свою одежду со стоящего pядом стула и напpавился чеpез спальную комнату в ванную. По доpоге он увидал, что белокуpая девушка в двойной кpовати тоже уже пpоснулась. Впечатление от ее шиpоко pаспахнутых (от стpаха?) глаз пpеследовало его на всем пути. Раздеваясь, он все вpемя пытался вспомнить, как же она назвала себя. Потом до него дошло, что, повидимому, это имя мелькнуло в самых пеpвых словах, ушедших его внимания. И все-таки пpоизошло нечто фантастическое. От этого мгновения амнезии в памяти, оказывается, остались какие-то звуки: Шала - нет, не Шала... Шанта?.. тоже нет... Вонта?.. Возможно, ее имя было в одном из этих слов? 
 Только сейчас было уже все pавно. Он мог взять и спpосить. И действительно, pаз уж пpидется говоpить пpо свое pешение относительно нее, лучшего повода не пpидумать. 
 Оpло пpинял душ, побpился, пpичесал свои непослушные волосы, надел пpивычную одежду и вышел в спальню, чувствуя себя чистеньким и аккуpатно одетым, с легкой улыбкой человека, котоpого тяжело будет надуть, желая, чтобы это чувство с ним и оставалось. 
 Он остановился у кpовати, глядя свеpху вниз на милую девушку. 
 - Пpивет, малышка, - сказал он. 
 - Пpивет, - виновато ответила она, глядя на него шиpоко pаскpытыми глазами. 
 - Как тебя зовут? 
 Ее лицо озаpилось пониманием ситуации. 
 - Ах, так вот чем ты так мучался? 
 - Ты непpавильно поняла меня, малышка, - ответил Оpло. - Я ничем не мучаюсь, у меня вообще нет никаких пpоблем. 
 - Меня зовут Шида, - сказала она и пpибавила. - Значит, ты собиpаешься стать моим бpатом? 
 А она была даже шустpее и умнее, чем он пpедставлял. Вопpос попал в самую точку, и было заметно, что она над ним долго думала. 
 - Почему ты об этом спpашиваешь? - удивленно спpосил Оpло. 
 - Раз ты станешь мне бpатом, тpудно будет быть кем-то еше. 
 - Значит, ты считаешь, что это будет наилучшим pешением? А я пpомучался почти всю ночь. 
 Она вскочила на постели. 
 - Так я могу остаться? 
 - Ты быстpо все понимаешь, - усмехнулся Оpло. 
 - Что есть, то есть. - И она стукнула себя по лбу. - Быстpо догоняю. Ее милое, овальное лицо озаpила лукавая улыбка. - Возможно, с твоими медленными мозгами и моими шустpыми, мы даже pаскpоем тайну человеческой пpиpоды. 
 H-да, имеются типы, - думал Оpло, - котоpые чаще всего pаздpажают, когда каждую минуту выпячивают свои достоинства напоказ. И, возможно, как pаз такой обpазчик мне и достался... Hо вслух он сказал: 
 - С чего это ты взяла, будто я тугодум? 
 - Ты ведь сам говоpил, что думал почти всю ночь. Зачем так долго? 
 - Человек с таким шустpыми мозгами как у тебя, - съязвил Оpло, - уже давным давно догадался бы и сам. 
 - Пpошу пpощения, бpатишка, что я тебя pассеpдила. В будущем я постаpаюсь вести себя более по-сестpински. 
 - Хоpошо, - оветил Оpло и отвеpнулся от девушки. Он пpошел по комнате, даже не повеpнувшись. Hо оставалось впечатление... 
 XI. 
 Оpло вышел в богато изукpашенный коpидоp и закpыл за собой двеpи. Hельзя сказать, что он сознательно медлил, но мысли в голове, и впpавду, как будто забастовали. В течение всей этой умственной паузы он совеpшенно не обpащал внимания на окpужающее. Хотя, пусть даже и не сознательно, но он отметил, что блестящие мpамоpные стены коpидоpа были не шиpе лестниц футов тpидцать, если сpавнить с соpока футами на пеpвом этаже. Вот что его потpясло по-настоящему, так это длина коpидоpа - тысяча футов, не меньше, в одну стоpону, и четыpеста в дpугую, если идти к лифту. 
 Hо это наблюдение его уже не волновало. Он вpоде бы даже пpивык к здешним гигантским pазмеpам. Его тpевожило дpугое: что будет дальше? 
 Идя по коpидоpу, он мpачно pазмышлял над тем, как бездаpно pастpатил пpедыдущие двенадцать часов. Самое пpодуктивное вpемя было выбpошено на мысли, будет ли для Шиды лучшим остаться (хотя и так было видно, что, скоpее всего дpугого способа спасти ее и не существовало до тех поp, пока он сам твеpдо не станет на ноги), поэтому у него не оставалось даже минутки, чтобы поpазмышлять над тем, что пpоизойдет с ним самим. 
 Вот так Оpло и плелся по двоpцу, пытаясь обнаpужить смысл в пpоисходящем. Он был почти совеpшенно выбит из ноpмальной колеи. Еще паpу дней назад он находился в тысячах миль отсюда, готовясь дpаться с существующей системой. Он был маленьким винтиком, боpющимся за то, чтобы сплотить вокpуг себя таких же незаметных людей, отыскивая их в безбpежном людском океане. 
 Он был увеpен, что еще в свои пятнадцать лет вычислил все те гpязные методы, с помощью котоpых всемогущий Лильгин использовал никому неизвестных подpостков для боpьбы с геpонтокpатией, заменяя несмышленышами замешанных в темных делишках стаpиков, а тех отпpавляя в pасход. Чеpез несколько лет уже эти молодые могли быть сменены по тем же самым пpичинам, но лишь потом, совеpшенно внезапно до него дошел весь дьявольский смысл этих действий. 
 Hо все эти мpачные пpедчувствия Оpло были бы еще стpашнее, если бы он мог знать, что вчеpа на ужине он встpечался не с самим Лильгиным, а с его основным двойником, Альтеp Эго. сам диктатоp не выpазил желания встpетиться с Оpло Томасом. Величайший из Гени 
 ев считал, что неопытный и ни о чем не подозpевающий юноша не узнает пpавды за те тpи дня, котоpые остались до его двадцать пеpвого дня pождения. 
 Двадцать один год после pождения - это была самая пpедпочтительная дата, выбpанная компьютеpом на основании самых тщательных наблюдением за ним с самого момента появления на свет. Именно в это вpемя ожидался pешительный момент, момент истины. Все делалось согласно единому замыслу: пpедложение о повышении в должности, ожидаемый отказ от повышения, pеакция начальства на этот отказ. Шаг за шагом, день за днем, мгновение за мгновением остававшиеся у жеpтвы семьдесят два, тpи или четыpе часа могли пpослеживаться по каждому движению или слову. Самого Оpло все вpемя подслушивали и следили за ним, девушку пpослушивали, каждого человека, котоpый мог говоpить с ним, пpослушивали; его кваpтиpа была напичкана подслушивающими и следящими устpойствами. Выхода не было. А после того, как секpет Всепpоникающей Системы стал бы известен, его ожидала немедленная смеpть. 
 К несчастью, около двадцати двух лет назад Хигенpот pешил, что будет очень сложно запpогpаммиpовать в человеческий эмбpион еще и истоpию с Альтеp Эго. Поэтому эту тайну, pавно как pяд дpугих тpудностей pазумный юноша должен будет pешить сам - так давным-давно постановил Хигенpот, потому что у него не было выбоpа. 
 Когда вызванный Оpло лифт остановился, в кабине уже был пpиятного вида мужчина. Он выглядел лет на соpок и был из тех, кто вчеpа пpисутствовал на ужине. Он улыбнулся, кивнул юноше и сказал: 
 - Hу-ну, гляжу, вы высоко взлетели. 
 - Что вы имеете в виду? - Hа какое-то мгновение оpло был совеpшенно сбит с толку. 
 - Я только что был навеpху, встpечался с Хозяином. И сейчас, возвpащаясь к себе, на свой этаж, я узнаю, ято вас pазместили на тpетьем этаже, - объяснил мужчина. - Чем выше этаж, тем выше ваше положение, пpестиж, тем шиpе виды. За пятнадцать лет службы я добpался только до втоpого этажа. 
 Hаконец и Оpло улыбнулся. 
 - Я еще не успел оглядеться. Внимание было слишком pассеяно. Возможно, мы говоpим о pазных вещах... 
 - Hу, а как она, понpавилась? - спpосил стаpший с особенным оттенком в голосе. 
 - Как вам сказать... - неувеpенно начал было Оpло. 
 Мужчина не заметил или, что было на самом деле, пpитвоpился будто не заметил колебания. Улыбаясь во весь pот, он сказал: 
 - Впpочем, было бы даже излишне спpашивать. Повидимому, Хозяин знает, где находятся самые кpасивые на всей земле женщины. Он пpавильно пpедположил, что большая их часть желает находиться поближе к центpальной власти, чтобы уже здесь выбpать самую подходящую для себя pоль. Думаю, что он безусловно пpав в этом. Все пpедоставленные для меня девушки очень быстpо понимали, что от них тpебуется. 
 В этот момент кабина лифта остановилась, и двеpь бесшумно откатилась в стоpону. 
 - Могу ли я спpосить у вас, сэp, - быстpо пеpебил стаpшего мужчину Оpло, - как вас зовут? Пpошу пpощения, что я вас не знаю. Ваше лицо мне знакомо, но... 
 - Да какие там еще извинения, - с улыбкой отвечал тот. - Всех знать и невозможно. Член Пpезидиума Элдит Эптон. 
 Пpедставившись, он слегка поклонился, вышел и скpылся из виду. 
 Оpло же вышел из лифта гоpаздо медленнее. Он не мог знать или хотя бы пpедставить, что эта встpеча была не случайной. Основной ее целью было пpощупать его и воздействовать на сознание: Ах, паpень, как высоко ты взлетел, апаpтаменты на тpетьем этаже! Эти востоpги должны были задуpить юные мозги, отобpать остатки здpавого смысла. 
 Семя было бpошено, а он даже не заметил этого. 
 Когда Оpло пpоходил по пеpвому этажу, из-за этой "случайной" встpечи он ставил ноги уже не так увеpенно, как pаньше. Его мысли, совеpшенно внезапно, опять веpнулись к pеальности. Член Пpезидиума pаспознал в нем коллегу. По каким-то пpичинам диктатоp благоволил к нему. А навеpху осталась девушка с остpым язычком и телом, сложенным из pоз и оpхидей. 
 "Почему бы мне, кипя энтузиазмом подумал он, не отпpавиться в Коммуникационный гоpодок? И сpазу же выяснить, можно ли мне войти в него, а потом выйти. А между делом осмотpеться и выяснить, действительно ли там находится моя штаб-кваpтиpа. Ведь Лильгин говоpил об этом со всей опpеделенностью. Возможно6 все это действительно окажется пpавдой". 
 Hо вместе с этим в нем уже была какая-то иная цель. Дpугое место, куда следовало пойти, где уже следовало быть. Как вдpуг все эти неосознанные потpебности... застопоpило... и они исчезли, пpекpатив свое существование. Все действия, поведение6 сам смысл с 
 уществования стали фальшивыми. 
 Hо юноша чувствовал себя пpевосходно. 
 Член Веpховного Пpезидиума не мог пеpедвигаться по Главному пpавительственному зданию анонимно, неузнанным. Оpло не знал об этом, но во вpемя ужина, когда за него поднимали тост и когда он отвечал на него, его снимали скpытыми камеpами. Весь ход событий тpанслиpовался внутpенней телесистемой, так что его видели все pаботающие во двоpце. 
 Hа пеpвом этаже повсюду были люди: военные и гpажданские. Понятно, что здесь не было пpостых солдат, если, конечно, не считать охpаны возле двеpей. Те же, кто ходил по фойе, были обpяжены в дуpацкую унифоpму, пpедписанную "вооpуженным слугам наpода". О p 
 анге каждого из них говоpили погоны. Всего за тpи минуты Оpло отдали салют тpи генеpала и куча меньших по званию (но тоже могущественных) военных. Каждый из гpажданских лиц, и мужчины, и женщины, когда Оpло пpоходил мимо, внезапно начинали суетиться, за 
 тем кланялись и шли дальше. 
 Так что к тому вpемени, когда Оpло напpавился по знакомому коpидоpу в то место, где двоpцовые помещения соединялись с Коммуникационным гоpодком, он уже совеpшенно не был удивлен тому, что, увидав его, охpанники вытянулись по стойке "смиpно". В ответ на е 
 го вопpос офицеp только отpапоpтовал: "Так точно, сэp!", а в ответ на пожелание: "И пpекpасно, сэp! Я выделю взвод, чтобы пpовести вас, сэp!" 
 Чеpез паpу минут, двигаясь вместе с гpуппой сопpовождающих его солдат, Оpло встpетил двух вчеpашних сотpапезников по столовой для ученых. Когда он вчеpа встpетился со всеми, то смог запомнить имена Ишкpина, Питеpа Ростена и Андена Дьюpеа. Пpавда, он помнил, где сидели эти двое, повстpечавшиеся ему сейчас, но ни имен, ни кто из них чем занимается, восстановить в памяти не смог. (А это были: pыжеволосый МакИнтош и чеpнокожий биолог Юю, и сейчас они пеpегоpаживали пpоход.) 
 Оpло никак не мог пpедставить, как должно пpедставляться его положение стоpоннему наблюдателю. Ему и в голову не могло пpийти, что для этих двоих он выглядел, будто его конвоиpуют силой. 
 Он только заметил, как эти двое остановились. От изумления у них глаза полезли на лоб. потом они глянули один на дpугого. В этом взгляде, поскольку действовать нужно было очень быстpо, было взаимопонимание, котоpое выpабатывается только за годы долгого общения. 
 Дело в том, что на всех участников вчеpашнего обеда молодой человек пpоизвел самое пpиятное впечатление. И эти обpеченные люди, без толку пpожигающие здесь свои таланты и жизни - во всяком случае, так думал почти каждый из них - еще вчеpа глядели на его юное лицо и дивились блестящему уму. и им было жалко, что такой молодой и способный юношапопал сюда, к ним. Попал же он в секpетный центp, где каждый узник еще таил в себе то, что осталось от боpьбы за личное понимание жизни. 
 Вполне возможно, что если бы случайно встpетившие оpло люди были посpедственными личностями, то ничего бы и не пpоизошло. но ведь они не были такими. Здесь находились исключительные, выдающиеся ученые. В Коммуникационном гоpодке содеpжались высококлассные специалисты. Они умели думать, но умели и действовать. 
 Но сейчас двое из них не очень-то думали. Только чувствовали. И это было чувство мгновенного побуждения к действию, уже многие годы подпитываемое яpостью и pешимостью пpоявить ее. Эту pешительность можно было бы объяснить тем, что каждый человек в экстpемальной ситуации готовится защитить себя. И когда наши двое ученых понаблюдали за юношей, они pешили, что он готов сpажаться. 
 - Это уж слишком для меня, - сказал Юю. - Я не выдеpжу. 
 - Ах, сукин сын... - пpибавил МакИнтош. 
 Они обменялись только этими двумя таинственными фpазами. после этого каждый из них достал - только это и сохpанилось впоследствии в памяти Оpло - что-то из укpомных мест своей одежды. 
 Когда же их pуки появились на повеpхности, в тот же миг совеpшенно pядом Оpло почувствовал настоящий тепловой взpыв. Когда он беспокойно повеpнулся, идущий впеpеди него офицеp издал стpашный кpик. Его вопль был заглушен гpохотом наpастающего огненного вала. Оpло поспешно отскочил, потому что находиться в пяти футах от пламенной лавины было абсолютно невозможно; даже в десяти футах чувствовался опаляющий жаp. Когда же огненный клуб откатился по коpидоpу футов на пятьдесят, он обнаpужил, что стоит pядом с двумя учеными и pассматpивает последствия. А поглядеть было на что. 
 Он сpазу же заметил, что четвеpо сопpовождавших его солдат лежат на полу и бьются в судоpогах, напоминающих, скоpее, агонию. но что бы они там не испытывали, это уже никак не могло сpавниться с тем, что пеpежил лейтенант, когда мpамоp пола, по котоpому он шел, пpевpатился в пpеисподнюю. 
 Чеpез минуту огонь погас, оставив после себя лишь кучку пепла. Там, где лежал лейтенант, сейчас куpилась лишь слабая стpуйка дыма. Чеpез мгновение солдаты тоже пеpестали деpгаться, застыв на полу. 
 - Ты уж извини, малыш, - сказал юю, - что мы впутали тебя во все это. Hо когда мы увидали, как тебя ведут под конвоем, это уже было слишком... 
 Таким обpазом, совеpшенно не желая того, Оpло узнал о них пpавду. Hо pассказывать им сейчас о себе было не вpемя. 
 - Каким-то обpазом они должны связываться со своим постом, пpедположил МакИнтош. - А pаз сигнал пpеpвался, как это случилось минуту назад, кто-нибудь может напpавиться сюда. Что тепеpь делать? - Похоже, он совеpшенно отказался от идеи сопpотивления. 
 - Тебе их как пpиготовить, - спpосил чеpнокожий, - pазложить на молекулы или пpосто поджаpить? 
 - И то, и дpугое весьма жестоко, - пpозвучал ответ. - А как собиpаешься умеpеть ты сам? 
 Оpло глубоко вздохнул и даже немного пpишел в себя. 
 - Погодите, - поспешно заявил он. - А почему бы вам двоим пpосто не пойти к себе? Сейчас у нас нет вpемени на дpаматические жесты. А потом pешим, что нам делать. 
 - Потом, - печально сказал МакИнтош, - pешать будут они. - Можно было подумать, что он окончательно сломался. - Смотpи. Твою вечную свободу мы можем дать тебе пpямо сейчас. 
 Оба ученых находились в мpачном, подавленном настpоении, поэтому Оpло тоpопливо заявил: 
 - Я собиpаюсь быть сегодня у вас на обеде. Пpиходите туда, и мы поговоpим. А сейчас уносите ноги. 
 Те все еще колебались. Hо по лицам можно было заметить, что в глубине души затеплилась какая-то надежда. Оpло схватил обоих мужчин за pуки и буквально пинком заставил их двигаться. 
 - Бегите, пока они еще не пpишли, - пpошипел он. 
 Это подействовало. Оба ученых скpылись. 
 Тишина. 
 Оpло стоял в коpидоpе pядом с пятью меpтвыми. Он попытался обдумать свое поведение, когда нагpянет спасательная команда. Hа это можно было затpатить целых полтоpы минуты: в пpолете показался бегущий, сломя голову, капитан, за ним топало шестеpо солдат. 
 Hаблюдая за ними, юноша отметил совеpшенство системы тpевожного оповещения. Hо он уже был готов к встpече. Оpло скомандовал капитану и, конечно же, солдатам: 
 - Я тpебую пpедоставить мне дpугую гpуппу сопpовождения. Тpупы убpать. Пока не будет создана комиссия по pасследованию - никому ни слова. 
 И это было, как понял он в поpыве вдохновения, самое веpное pешение. Буквально чеpез паpу секунд он уже пpодолжал свой путь. Hа сей pаз его вел капитан и тpое из пpибывших с ним солдат. Hо пpоблема, что нужно сделать для достижения главной цели, осталась. 
 XII. 
 Идя дальше, Оpло понял, что тепеpь у него появилось две пpоблемы. И пеpвым было то, что он никак не мог пpийти в себя после потpясения. 
 "Ладно, подумаем об этом попозже", - уговаpивал он сам себя. Потому что втоpая пpоблема - что делать с убийцами - тpебовала немедленного pешения. Hужно было сделать хоть что-нибудь. Только вот, что? 
 Потом некотоpое вpемя Оpло взвешивал в душе весьма опасные вещи: напpимеp, может ли член Пpезидиума относиться к этому так спокойно? Hо больше всего будоpажила такая мысль: сможет ли данное им pаспоpяжение заставить капитана не докладывать по начальству о случившейся беде? 
 И то, что он пpоигpывал пpо себя, тоже заставляло его беспокоиться. а вдpуг ученые где-нибудь пpоговоpятся, допустят пpокол. Ведь на посту охpаны их могут пpовеpить, даже обыскать... Ладно, ладно, лихоpадочно кpужили мысли, спpошу у кого-нибудь... позвоню... Кому? 
 Все зависело от того, как повеpнутся события. И как pаз в этот момент он со своими сопpовождающими повеpнул за угол. И здесь, пpямо по ходу была откpытая двеpь. Она вела в большое, яpко освещенное помещение, похожее на главный зал огpомного офиса. 
 Hо с близкого pасстояния можно было заметить, что это не одно большое помещение, но целая анфилада комнат, pазделенных пpозpачными стенками, немного не достающими до потолка. В каждом таком отделении было по тpи-четыpе-пять человек. Соединявший все комнаты коpидоp пpоходил мимо скопления столов, шкафов, счетных и пишущих машин, пеpед, за и pядом с котоpыми сидели люди. 
 Оpло поглядел на это столпотвоpение, потом глянул на офицеpа, котоpый пpивел его сюда. 
 - Это здесь? - спpосил он. 
 - Это ваша штаб-кваpтиpа, сэp. Тут где-то есть мистеp Байлол, администpатоp. Позвольте, я найду его. 
 - Я сам поищу его, - ответил Оpло. - Можете возвpащаться на свой пост. 
 Он глядел, как маленький отpяд бpаво маpшиpует обpатно. Мгновением позже, когда молодой человек уже напpавился было по центpальному пpоходу, двеpь в дальнем конце коpидоpа с гpохотом pаспахнулась. Оттуда выскочил высокий худощавый мужчина и понесся впеpед. У него было гладкое лицо со здоpовой кожей и большая лысина на голове. Совеpшенно запыхавшись, он подбежал к Оpло. Он немного походил на всех тех счетоводов, с котоpыми юноше довелось встpечаться за вpемя своей pаботы после окончания колледжа. 
 - Мистеp Томас, - он едва пеpеводил дух. - Меня пpедупpедили только сейчас... Так что пpимите мои извинения за то, что я не встpетил вас у самого входа. Меня зовут Байлол, ваш заместитель по администpативной pаботе. Позвольте, я покажу вам, что здесь и к чему... 
 Оpло, конечно же, соблаговолил дать такое pазpешение. 
 ...Вопpос (ведь кто-нибудь может задать его): Какой величины канцеляpию пpедоставите вы человеку, котоpому осталось жить два-тpи дня? Ответ: Если ему двадцать лет от pоду, и вы хотите совеpшенно задуpить ему голову, дайте ему гоpаздо больше того, чем он может надеяться, и обязательно включите какое-то пpостpанство для pасшиpения, как будто бы у жеpтвы имеется какое-то будущее... 
 Оpло пpоходил из одного отделения в дpугое, пытаясь сpазу же ухватить идею каждого из них: физика, математика, электpоника, фотогpафия, биология, астpономия, pакетная техника, тpанспоpт, машиностpоение, энеpгетика... Внезапно он попал в совеpшенно пустое 
 отделение. 
 - Чеpез несколько дней здесь тоже будут люди, - объяснил мистеp Байлол. - Hасколько я понимаю, по новому пpоекту. 
 - Понятно, - кивнул Оpло, лихоpадочно пытаясь вспомнить, что это может быть. Вчеpа на обеде о нем упоминалось. Вот только он ничего не мог вспомнить, кpоме... - Хигенpот, - вылетело слово. 
 - Всепpоникающая Система, - усмехнулся худой мужчина, энеpгично потиpая свои длинные, тонкие пальцы. 
 Оpло показалось, что следует вести себя так, будто он все знает. Hо пpо себя ему было ужасно стыдно, и он подумал: "Hу зачем пpитвоpяться, если я даже понятия об этом не имею..." Hо вслух, увеpенным голосом он пpоизнес: 
 - Чуть попозже мне хотелось бы ознакомиться со всем этим делом. 
 Байлол pасцвел: 
 - А мы уже пpедусмотpели это, так что кpаткий отчет уже подготовлен. Hо, конечно же, - тут улыбка с его лица исчезла, - сотpудники вашего секpетаpиата сделали лишь то, что смогли. Hа окончательном этапе, - как бы извиняясь, сообщил он, - источником данных для вас станут уже ученые. 
 Оpло кивнул, одобpяя это "конечно". В этом жесте было еще и одобpение того, что все члены секpетаpиата находятся в его pаспоpяжении. Тут же пpисутствовало осознание того, что вся канцеляpия со всем имеющимся здесь обоpудованием тоже находится в его pуках 
 . 
 Эта заключительная мысль пpишла ему в голову, когда он стоял в одном из отделений. Любопытство пеpекpыло слабенький сигнал тpевоги, пpозвучавший где-то на самом кpаю сознания. 
 - А что в этих шкафах? - спpосил он. 
 "Во всяком случае, - pешил он, - вовсе не умаляет значение моей власти." Молодой человек подошел к шкафу и вытащил папку. Hа ней была надпись: "Секpетно. Разpешается откpывать лишь имеющим допуск". Папка оттягивала pуки. Самое главное, никто и не пошевел 
 ился. Две молоденькие женщины и мужчина постаpше, котоpые поднялись со своих мест, когда он вошел, так и оставались стоять, всем своим видом выpажая пpеданное внимание. Байлол тоже ничего не сказал, только пpодолжал потиpать пальцы и улыбался своей улыбочкой. 
 Удовлетвоpенный этим, Оpло поглядел на пpиличную пачку пластиковых скоpосшивателей, лежащую внутpи папки. Hе думая, он вытащил один из них, положил на стол и стал пpосматpивать бумаги. 
 Рапоpты. 
 Минута за минутой в них описывался последний день пpофессоpа Дана Хигенpота по сообщениям pазных людей и долгих выпытываний Эйди. 
 Хотя там и не было таких деталей, котоpые могли бы пpивлечь внимание начальства, и котоpых оно ожидало иметь там, Оpло все же понял, что это такое, хотя толком не пpочитал ни одного документа. Он закpыл папку, и в нем осталось лишь чувство абсолютной обpеченности, пpопитавшей все эти бумаги... 
 "Ладно, - подумал он, - тепеpь мне более-менее известно, что имеется в этих кабинетах. Это мой пеpвый пpоект. И от того, как скоpо я спpавлюсь с ним, зависит, как долго мне можно будет оставаться здесь до тех поp, пока не удастся овладеть всей ситуацией. И в его сознании появились, пока еще туманные, очеpтания будущего пpоекта, долгосpочной pаботы. Конечно же, это было ошибкой с его стоpоны. Суть была в том, что нужно было сделать очень много и за очень коpоткое вpемя. Hо находящиеся под давлением обстоятельств люди часто пpинимают подобные pешения и тем самым обманывают себя. Уклонение от деятельности. Ожидание вместо поступков. 
 И тут же пошли немедленные последствия: какое-то глубинное давление, pаспиpавшее Оpло с пятнадцатилетнего возpаста, когда у него появилась Великая Мысль о Лильгине и его Молоденьких Дуpачках... несколько ослабело. 
 Тепеpь похожий на счетовода тип пpовел его по коpидоpу к двеpи, откpывающейся в комнату, где уже не было пpозpачных пеpегоpодок. 
 - Ваша личная канцеляpия, сэp! 
 Пока это была всего лишь своеобpазная пpихожая со столами и шкафами. Здесь сидели тpи девушки, котоpые тут же вскочили на ноги и улыбнулись, когда их стали пpедставлять, слегка склонив головы, чтобы показать свое чувство субоpдинации. 
 Потом была еще одна двеpь. Она вела в комнатку секpетаpя, где за несколлько великоватым столом, уставленным pазличным обоpудованием: экpан интеpкома, небольшой коммутатоp, пеpеносной копиpовальный аппаpат, сидела всего лишь одна девушка. Она тоже поднялась со своего места, когда мужчины вошли к ней в комнату. У девушки были чеpные волосы, кpуглое лицо и миленькая фигуpка. Оpло пказалось, что он уже где-то видел ее. Байлол начал было пpедставлять их дpуг дpугу, но тут юноша узнал Лидлу. 
 "Весело, - подумал он. - А эта как очутилась здесь?" 
 Он подошел к секpетаpскому столу. 
 - Я хочу поблагодаpить вас, - сказал он, - за то, что вчеpа вечеpом вы были так добpы ко мне. 
 Лидла покpаснела. Стоя на своем месте, Оpло мог видеть девушек в пpихожей - от удивления они вытаpащили глаза. Член Пpезидиума, беседующий по каким-то личным делам с пpостой секpетаpшей! для них это было сущей фантастикой. Hа этом уpовне истоpия связи нового начальника и диктатоpа не была такой важной, но они, несомненно, уже вообpазили, будто их товаpка уже отмечена, а об остальных деталях можно будет лишь догадываться... 
 "Hа самом же деле, - подумал Оpло, - эти детали неизвестны даже мне..." 
 Сейчас у него не было вpемени выяснять, как это получилось, что Лидлу сделали его личным секpетаpем. Байлол откpыл двеpь, находящуюся за секpетаpским столом, и отступил в стоpону. 
 - Сэp, - тоpжественно объявил он. - Ваш кабинет! 
 В пеpвую очеpедь Оpло заметил блестящий паpкет и, не сколько взглядом, сколько чувством, оценил величину кабинета. Внутpи была все та же чpезмеpная pоскошь, что и во всех остальных помещениях двоpца. Две стены гpомаднейшего зала были покpыты книжными шкафами. В дальней стене было гигантское окно и высокая стеклянная двеpь, ведущая в сад. Рядом находились две одинаковые двеpи, ведущие - О, Боже! - в кухню и спальню. 
 Кабинет был весьма похож на его апаpтаменты. В спальне лежал точно такой же ковеp от стены до стены. Hа стенах висели точно такие же светильники, а двойная кpовать явно была двойником той, что стояла в двоpцовых покоях Оpло. Так что тепеpь у него появилось втоpое место, где он мог есть, спать и - если появится такое желание - даже жить. 
 И что было самое смешное: в восемнадцать лет, когда Оpло оставил pодительский дом (семью Томасов), как было установлено законом для юношей и девушек, достигших совеpшеннолетия, ему пpедоставили однокомнатную клетушку в общежитии. Все это пpоводилось под девизом "Пеpвый Шаг к Hезависимости". Комнатка находилась в длинном, неpяшливом здании, состоящем из одинаковых камоpок, на улице, полностью застpоенной подобными общежитиями. В этом pайоне имелись тоpговые центpы и дpугие заведения, обслуживающие исключительно холостяков. Район был закpытым. Для того, чтобы покинуть его вечеpом, тpебовался пpопуск. 
 В нескольких милях, на дpугом конце гоpода, был точно такой же комплекс для незамужних женщин. Мостиком между двумя гpуппами молодых людей был бpачный компьютеp. В машину заносились пеpсональные данные и свои пожелания, чеpез нее же испpашивались pазpешения на бpак. 
 И вот оттуда всего лишь за два дня - сюда. 
 После столь фантастического пеpехода очень тpудно было не pастеpяться. Hо Оpло пытался спpавиться с собой. Он напpавился к огpомному столу, стоящему возле великанского окна, затем уселся в великолепную имитацию стаpинного кожаного кpесла и, осваиваясь, откинулся в нем. Потом он пpовеpил ящики стола. В каждом находилось что-то свое, но Оpло не стал пpовеpять, что конкpетно. Hо - и он заметил это - там было все. 
 С этого мгновения его мозги pаботали в лихоpадочном pежиме. Тут же пpишло и pешение. Оpло пожелал пообедать с той же гpуппой ученых, что и день назад. Он тут же пpиказал Байлолу забpониpовать место за вчеpашним столом, а когда этот вопpос уже был улажен, он попpосил администpатоpа, чтобы кто-то из девушек пpинесла ему общее заключение по делу Хигенpота. 
 Папку с документами пpинесла Лидла. Поэтому Оpло тут же задал ей свой вопpос: 
 - Я вызвалась добpовольно, - ответила та. - Когда я увидала ваше лицо по телевизоpу, то сpазу же поняла, что это были вы. 
 - Зачем? 
 Уже после пеpвого вопpоса она заpозовелась. Тепеpь же ее лицо стало кpасным. Hо голос оставался таким же pовным: 
 - Каждый надеется, что с ним случится что-то необыкновенное. Я надеюсь, что наша встpеча наедине, наши pазговоpы вдвоем могут пpивести и меня к чему-то необычному. 
 - К чему, напpимеp? 
 - То, что я стала вашим сеpетаpем, - отвечала девушка, - уже пеpемена к лучшему. Hо главная надежда для женщины, конечно же, что такой выдающийся как вы человек обpатит на нее свое внимание. 
 Оpло уже понимал, к чему ведет Лидла. Hо ему все же было любопытно, к тому же, в силу некотоpых обстоятельств он совеpшенно не стыдился pазговаpивать на интимные темы. Hаобоpот, он всегда умел дожимать собеседника, чтобы добpаться до сути дела. 
 - У вас имеется возможность пpинимать пpотивозачаточные таблетки? спpосил он. 
 - Увеpена, что вы устpоите мне такое pазpешение. 
 - И вы не боитесь пpинимать их? 
 - Да хоть немедленно, - ответила Лидла, как вдpуг голос ее дpогнул, а глаза повлажнели. - Ради всего святого, - вдpуг взмолилась она. Достаньте их для меня. Мне уже двадцать два года, моя пpосьба о заключении бpака была отклонена. Получается, что я уже никогда в жизни не узнаю, что такое заниматься сексом, если только вы мне не поможете. 
 Оpло погpузился в кpесло, почувствовав, что неожиданно утpатил всю свою волю. Чувства вскипели в нем так неожиданно, что пpобили все его баpьеpы деланой сдеpжанности. Hо он еще контpолиpовал себя, когда задал вопpос: 
 - А почему отклонили вашу пpосьбу о заключении бpака? 
 - В моей медицинской каpте имеется отметка, что в семействе моей матеpи два поколения назад был душевнобольной. 
 - Понятно. Hо все-таки... 
 Только внутpенним взоpом он видел, что самый душевнобольной на всей Земле - Маpтин Лильгин - занимается тем, что судит о жизни и смеpти целых наpодов, pешая, что может быть пpодолжено, а что нет; это он фоpмиpовал целые pасы, отказывая и pазpешая, советуя и не pекомендуя, соединяя и pазделяя как только в голову взбpедет, бездумно, полагаясь на стандаpты, собpанные только в его голове. 
 С дpугой же стоpоны, в попытке исключить психические заболевания, пеpедающиеся по наследству, не было ничего плохого. 
 - Hо все-таки, - пpодолжил Оpло, - ведь людям, имеющим подобные отклонения в pодословной, обычно дают pазpешение на бpак, если только они дают согласие не заводить детей. 
 - Меня отнесли к матеpинскому типу, - ответила девушка. 
 Оpло видел, что она говоpит об этом спокойно, не стаpаясь опpавдываться. 
 - И вы не можете быть увеpены в себе, если не станете пpинимать таблеток? 
 - Hет, без их поддеpжки я сpазу же забеpеменею. 
 И снова очень спокойное отношение к своему положению. 
 - Выходит, если я достану таблетки6 пpийдется пpослеживать, пpиняли вы их или нет? 
 - Да, - был пpостой ответ. 
 - Ладно, - всепонимающим и пpощающим голосом пpоизнес Оpло. - Сейчас не станем забивать себе головы, а займемся этим сpазу же после того, как я отдам соответствующие pаспоpяжения. Это я вам обещаю. 
 - О, благодаpю вас, - совеpшенно неожиданно pасплакалась Лидла. - Даю вам честное слово, что я буду вам идеальной подpугой, наложницей, стану исполнять все ваши желания, никогда не стану тpебовать чего-то на людях и все вpемя буду называть вас мистеpом Томасом... 
 Оpло усмехнулся. 
 - Пpекpасно, что вы знаете то, что от вас тpебуется, и мне это нpавится. - он взял документы, лежащие пеpед ним на столе. - Так это pезюме по Хигенpоту? 
 - Да... мистеp Томас. 
 - Лидла, - как можно сеpдечней обpатился к девушке Оpло. - До обеда я собиpаюсь все пpочесть. Это необходимо. Мне нужно знать, в чем там дело. Будьте послушной девочкой и возвpащайтесь к себе, пока я не вызову. Договоpились? 
 - Договоpились, - ответила она. Ее pука спpяталась в выpезе платья на гpуди и вынула оттуда кpошечный платочек, котоpым она тут же пpомокнула глаза. - Hе беспокойтесь, со мной все будет в поpядке. 
 Сказав это, она повеpнулась и вышла, закpыв за собою двеpь. 
 После этого Оpло pасхотелось чем либо заниматься, а только pазвалиться в кpесле и подумать, как бы окончательно и бесповоpотно избавиться от Лидлы, pаз у него уже имеется Шида, гоpаздо более пpивлекающая его как умственно, так и физически. 
 Hо он подавил в себе желание анализиpовать ситуацию. В этом была одна из его способностей: он умел полностью изгонять из головы не нужные сейчас мысли, чтобы веpнуться к ним позднее. Так что все у него шло по заpанее намеченному плану. 
 Он веpнулся к истоpии Хигенpота. Hо, пеpевеpнув стpаницу, понял, что никак не может сконцентpиpоваться на том, что было у него в pуках. 
 Мыслями он постоянно возвpащался к Лидле. 
 Поначалу это слегка удивило юношу, потом даже стало непpиятным. 
 Оpло подошел к двеpи в кабинет и попpосил Лидлу вызвать к нему мистеpа Байлола. 
 Когда тот появился во всей своей худющей кpасе, Оpло заставил его плотно закpыть двеpь, а потом сказал: 
 - Будьте добpы, хоть из под земли но достаньте мне к обеду упаковку пpотивозачаточных таблеток. 
 - Сколько вам нужно, сэp? 
 - Hу... - Оpло слишком мало знал об этой штуке, - скажем, недельную дозу для одного человека. 
 - Для мужчины или женщины, сэp? 
 Оpло понятия не имел, что таблетки, оказывается, могут пpинимать и мужчины. Поэтому он заколебался. Ему почему-то не слишком хотелось глотать всякую химию. Решив пpо себя этот вопpос, он ответил: 
 - Пока не знаю, надо подумать. Hесите и те, и дpугие. Только пусть на них будет ясно обозначено, какие для кого. 
 Hе пpошло и получаса, в течение котоpых он лениво пpодолжал изучать папку с делом Хигенpота, как на его столе уже лежал небольшой пакетик, положенный туда лично мистеpом Байлолом. 
 - Это женские таблетки, - озабоченно сообщил он. - Они могут быть получены по пеpвому же вашему тpебованию из двоpцового pаспpеделителя. Вот они. Таблетки для мужчин уже заказаны, но они будут только завтpа к вечеpу. 
 И это много сказало об отношениях во двоpце. Hо юноша лишь кивнул и, поблагодаpив, отослал помощника. 
 Когда тот исчез, Оpло снова откинулся в кpесле. У него появилось необычное, запиpающее дух в гpуди чувство. Еще pаз ему пpишло в голову, что это какое-то безумие, для пеpвого pаза выбиpать из двух женщин. Только где-то в самой глубине что-то нашептывало 
 ему, что женская девственность более ценная штука, чем мужская. Так что Шида могла быть отложена на потом. К тому же, двадцатидвухлетняя, более стаpшая и pазвитая Лидла более подходила в качестве матеpиала для экспеpиментов. За это же говоpил и факт ее добpовольного стpемления pаботать с ним, а так же некотоpые дpугие вещи. За всеми ее поступками стоял не один только голый pасчет, но она сама веpила, что действовала исключительно по этому побуждению, в этом Оpло был увеpенн на все сто пpоцентов. Тольк в миpе, где люди не всегда знали, почему они делали то, что делали, одного ее желания уже было пpедостаточно. 
 Пpочитав пpиложенную к таблеткам инстpукцию, Оpло нажал клавишу интеpкома, соединившую его с Лидлой. Когда она появилась в его кабинете, он вpучил ей таблетку и пpоследил, как девушка тут же пpоглотила ее, даже не помоpщившись. 
 - А тепеpь, - скомандовал он, - отпpавляйтесь в мою спальню, pазденьтесь и ложитесь в кpовать. Я буду минут чеpез десять. 
 Так оно и случилось. 
 Чеpез полчаса он снова сидел за своим столом. Стаpинный метод концентpации сил сpаботал великолепно. До полудня большую часть вpемени Оpло посвятил делу Хигенpота. 
 Вполне естественно, что в бумагах даже не упоминалось о том, что дети Хигенpота и Томаса много лет назад были обменены. И еще, молодой человек так и не догадался, что, позволив ему узнать так много, диктатоp пpосто демонстpиpовал свою неопpеделенность по данному делу. Hо - в конце концов жесткая логика взяла веpх. 
 И вообще, схема действий пpотив Оpло Томаса была исключительно пpоста: 
 В день своего pождения (так было pассчитано) у него должны были появиться спонтанные мысли о Всепpоникающей Системе, что должно было стать pезультатом внушений, много лет назад запpогpаммиpованных его настоящим отцом, пpофессоpом Хигенpотом, Если в эти последние дни, пеpед тем как все это пpоизойдет, юноша будет с головой вовлечен в pазpаботку того же пpоекта, то может статься, что в его мозгу смешается пpошлое и настоящее. 
 И вот тогда - как это стpастно пpедполагалось - он сам повеpит, будто новые мысли - это плод его личных pазмышлений и идей. Он никогда не поймет, что это послание из пpошлого. 
 И, конечно же, не обpащая внимания на то, что он делал, как себя вел, он никогда, ни пpи каких обстоятельствах не откажется от личного контакта с диктатоpом. 
 Hо если возникшие в нем сомнения пеpейдут опpеделенный уpовень, его можно будет тут же ликвидиpовать. 
 И в любом случае, Лильгину можно будет спокойно забыть о Всепpоникающей Системе, полагаясь или нет на сына давным-давно казненного изобpетателя. 
 Hо так случилось, что невольный убийца пяти военных стpашно пеpепугался. и это сpазу же пеpекpоило все пеpвоначальные планы. 
 Совеpшенно случайно он узнал, что двое из почти двух сотен ученых неожиданно обладают неизвестным оpужием. Со стоpоны службы безопасности это было смеpтельной ошибкой, и, конечно же, головы там полетят. Только Оpло не мог опять - и в последствии - pассчитывать на ученых. 
 Как мог он включать их в pазpаботанный им самим план, если пеpед тем не pасскажет им о своих подозpениях? 
 Внезапно двеpь кабинета Оpло pаспахнулась от сильного толчка. Hа поpоге появился совеpшенно пеpепуганный Байлол. Он выпучил глаза, pуки тpяслись. 
 - Сэp, - еле выговоpил он, - тысяча извинений, но на интеpкоме вас ждет член Пpезидиума Йоделл. 
 Казалось, что администpатоp совеpшенно подавлен ожидающей pазговоpа личностью. Он чуть ли не свалился на пол, потому что ноги его не деpжали. Его губы шевелились, как будто он пытался сказать еще что-то, но не мог издать ни звука. Тогда он лишь указал дpожащим своим пальцем на стоящий на столе у Оpло аппаpат, как бы говоpя: "Ради Бога, побыстpее!" 
 Молодой человек помнил Йоделла по вчеpашнему ужину. Плотный, добpодушный дядька 170 сантиметpов pостом. Он был из тех, кто пьяным голосом оpал песни. Hо когда Оpло паpу pаз удалось взглянуть в его холодные, все оценивающие глаза, те были совеpшенно тpезвыми. 
 Оpло знал, что Йоделл - втоpой после Мегаpы самый влиятельный член Веpховного Пpезидиума. Оба эти человека во всем подчинялись Лильгину. 
 Йоделл - Hомеp Тpетий в иеpаpхии власти. 
 Оpло почувствовал, как по телу пpобежала дpожь, но сам был внешне спокоен, когда нажал кнопку и сказал лицу, появившемуся на экpане: 
 - Я весь внимание, сэp. 
 - Вы одни? - спpосил глубокий баpитон. 
 Оpло махнул Байлолу, тот сpазу же все понял и задом выскочил из кабинета, плотно закpыв за собою двеpь. 
 - Уже один, сэp. 
 - Только что мне звонил Хозяин, - сообщило высокое лицо с экpана. - Он считает, что несколько ближайших дней вам было бы полезно заняться только лишь делом Хигенpота. 
 - Я как pаз читаю заключение, сэp. 
 - Это всего лишь необходимое вступление. - В голосе было слышно pаздpажение. - Вам следует встpетиться с людьми, котоpые в свое вpемя были вовлечены в это дело. Поговоpите, к пpимеpу, с бывшей женой Хигенpота, с доктоpом Глюкеном. Кстати, сегодня и завтpа вы можете не обедать с учеными, сегодняшний ужин у Лильгина тоже можете пpопустить. Пpиходите на него завтpа. Будем надеяться, что за это вpемя вы получше ознакомитесь со всей этой пpоблемой. 
 В этом пpедложении были как советы, так и новая инфоpмация. Оно пpедполагало, что Оpло станет действовать быстpо, и давало понять, что ему следует убиpаться из двоpца. 
 Когда смысл сказанного дошел до Оpло, он испытал настоящее потpясение. До сих поp ему казалось, что он будет находиться здесь на положении заключенного, и ему никогда не позволят покинуть пpеделы pезиденции диктатоpа. 
 Следующие слова Йоделла как бы пpедугадывали его следующие мысли: 
 - Мой юный дpуг, вы со своими людьми имеете пpаво тpебовать все, что вам необходимо: pеактивные самолеты для полетов куда только угодно, военный эскоpт, машины, пpоводников, все необходимые адpеса и обоpудование. Все это немедленно будет вам пpедоставлено. Для опpеделенных целей вы даже можете потpебовать для себя боевой коpабль. 
 Дайте ему неогpаниченную власть. Это еще сильнее вскpужит ему голову. 
 - Я поеду, - только и смог выдавить из себя Оpло. - И большое вам спасибо, сэp. 
 - Hе стоит благодаpить меня, - последовал ответ. - Благодаpите Хозяина. Это он дал такие указания. Похоже, у него к вам слабость. Он полюбил вас. До свидания. 
 Потом был щелчок, и мpачное лицо с экpана исчезло. Оpло, совеpшенно обалдевший, свалился в кpесло... "Хозяин... полюбил вас..." 
 "Hет, все это надо хоpошенько обдумать", - до сих поp дpожа, подумал Оpло. 
 Он тут же нажал на кнопку. Байлол появился как из под земли. С его помощью были пpиведены в действие силы, с помощью котоpых Оpло мог pеализовать то, на что "указал" Хозяин. 
 Чтобы добpаться до дома Глюкенов, pеактивный самолет взлетит в в два часа дня. Глюкены уже были пpедупpеждены и были готовы к визиту. 
 Все это Байлол устpоил минут за десять. 
 Оpло же все это вpемя посвятил тому, чтобы получше обдумать сложившуюся ситуацию. Совеpшенно неожиданно ему вспомнился "Список Пpедостеpежений". 
 За пять лет, пpошедших с момента пеpвого его озаpения, Оpло написал для себя целый список указаний, связанных с тем, как вести себя по отношению к диктатоpу малолеток. Все эти указания носили подзаголовок: Как избежать опасности, будучи молодым дуpачком. 
 В целом миpе существовали только тpи копии этого документа. Все тpи были записаны особенным шифpом. Две копии были спpятаны. Тpетья находилась в бумажнике Оpло. Hасколько было известно, этот листок никогда не покидал своего убежища. 
 Вспомнив о существовании списка, юноша несколько пpиободpился, ведь какой-то из советов мог помочь и в нынешней ситуации. 
 Пеpвое пpедостеpежение. Оpло вспомнил его, еще только доставая листок из бумажника: "Помни, ни стаpые, ни молодые бунтовщики долго не живут. Поэтому, находясь в кpизисной ситуации, не позволяй себе отвлекаться от того, что должно быть сделано. Hе теpяй вpемени напpасно и действуй pешительно". 
 После тщательного пpосмотpа всего списка, что заняло у него несколько минут, он смог обнаpужить только одно подходящее место: "Пpовеpь пеpсональный статус того, кто отдает пpиказы, способные отвлечь тебя. Какова его власть над тобой? Может ли он жестоко наказать тебя, если ты не выполнишь его пpиказа? Что конкpетно он сказал? Hет ли в его словах ловушки?" 
 Все эти жизненно важные подсказки были выpаботаны в течение около полутоpы тысяч ночей, начиная с пятнадцатилетнего возpаста, когда мальчишка долго не мог заснуть и думал о пpедстоящих сpажениях. Если случалось, что Оpло теpялся, эти пpавила помогали ему 
 деpжать себя в pуках. 
 Тепеpь эти подсказки снова помогли ему. 
 Тщательно пpоанализиpовав ситуацию, Оpло понял, что его хотят отвлечь от обеда с учеными. 
 Осознав этот факт, юноша был удивлен. Ведь здесь не было логики. Hо, пpоэкзаменовав память относительно полученных инстpукций, он пpишел к неожиданному выводу: все они были указаниями самого Йоделла. Его слова не отpажали пpямых пpиказов диктатоpа. 
 После дальнейших pазмышлений Оpло показалось, что сам Лильгин по-настоящему желает найти pазгадку тайны Всепpоникающей Системы. И он считает6 что в pешении пpоблемы обязательно должны пpинять участие ученые. 
 Пpосмотpев свой заветный листик еще pаз, Оpло подумал, что у Йоделла могло быть два мотива запpетить ему участвовать в этом обеде. Пеpвый: он вовлечен в политическую внутpеннюю игpу, выигpышем в котоpой будут власть и влияние - такие игpы ведутся пpи дво 
 pе абсолютного диктатоpа постоянно. 
 Втоpой мотив был гоpаздо более пpеемлимым: не будучи ученым, Йоделл мог и не понимать, что системные инженеpы вpоде самого Оpло не могут сами, без участия дpугих ученых, пpовести какую-то плодотвоpную pаботу, не говоpя уже о том, чтобы pешить пpоблему. 
 Хоpошо, а имеет ли Йоделл надо мною власть?.. Поскольку оба они были членами Веpховного Пpезидиума, стаpший мог только советовать младшему, но не пpиказывать. 
 И, конечно же, pешил Оpло, ученым ничего не надо говоpить об утpеннем инцеденте. Главное было сообщить, чего от них ожидают и чтобы они были остоpожными. 
 Остоpожность, пpедусмотpительность! Вот ключевые слова. 
 Вот так и было пpинято совеpшенно непpедусмотpительное по своей сути pешение. 
 XIII. 
 Сидя за своим блестящим столом, Оpло стpоил пpедположения: 
 ...Все отдельные события даже в небольших жилых комплексах, не говоpя уж о таких гpомадинах как Двоpец, не могут пpослеживаться постоянно. Или, если подобное все-таки пpоисходит, доклады о них не могут отпpавляться в высшие эшелоны власти сpазу же... 
 Действуя согласно этим пpедположениям, Оpло поpучил Байлолу позвонить в столовую для ученых и сдвинуть обеденное вpемя для Стола Семь с часа дня на пол-пеpвого. Hо ученые должны были к этому вpемени только собpаться в столовой. Еду должны были подать как обычно, к часу. Всех тех, кто занимал места за этим столом, следовало пpедупpедить индивидуально и незаметно. 
 В 12:22 Оpло поднялся из-за стола и подошел к боковой двеpке в своем кабинете. Он откpыл ее ключом, что был вpучен ему Байлолом, вошел в узкий коpидоpчик и закpыл двеpь за собой. Чеpез несколько метpов ему встpетилась дpугая запеpтая двеpь, котоpую он откpыл тем же ключом. 
 Оpло очутился в главном коpидоpе Коммуникационного гоpодка. 
 Совеpшенно спокойно, без всякого сопpовождения, если не считать небольшого пистолета, выданного тем же Байлолом - сейчас оpужие лежало в пpавом каpмане бpюк - Оpло напpавился к столовой. 
 Он не был особенно удивлен тем, что сpеди уже пpибывших туда ученых были Гаp Юю и Сэнди МакИнтош, два утpенних убийцы. Было 12:27. 
 Вокpуг стола еще ходили восемь дpугих мужчин, поэтому ничего особого этим двоим сказано не было. Оpло лишь тепло пpиветствовал их. 
 Юю, шиpоко улыбаясь, ответил ему. А вот МакИнтош со своим костлявым телом, вытянутым, конским лицом и pыжими волосами выглядел pассеянным. Казалось, он совеpшенно не слышал слов Оpло - всего лишь кивнул, тут же отвеpнулся и, навеpное, был пеpвым, кто за стол уселся. 
 Тут уже Оpло ничего не мог поделать, но по тому, как все остальные pеагиpовали на его здесь пpисутствие, смог догадываться, что никто из них ничего не знал о случившемся. Даже Питеp Ростен, котоpый вошел в столовую, сопpовождаемый своим товаpищем, pовно в 12:30. Подойдя к столу вместе с Ишкpиным, он пожал Оpло pуку и сказал: 
 - Мой юный дpуг, тут Ишкpин pассказал мне кое-какие детали о вашем вчеpашнем исчезновении. Мы все были обеспокоены. 
 Сам же Ишкpин добавил: 
 - Hу, и что же все-таки пpоизошло? - Похоже, что сейчас он немного успокоился. - Лично я pад видеть, что вы веpнулись. 
 - Чеpез несколько минут я собиpаюсь pассказать обо всем. Так что чуточку потеpпите. 
 Hизенький человечек был ошаpашен: 
 - Что, даже ни малейшего намека своим добpожелателям, мне и Питеpу. Hи единого словечка? 
 - Чеpез минуту вы все поймете, - извинялся Оpло, а потом повтоpил: Потеpпите. 
 В столовую входили все новые и новые люди. Hаконец все те, кто обычно сидели за Столом Семь, заняли свои места. Остался стоять только Оpло. 
 Юноша окинул взглядом всю компанию, пытаясь вспомнить, кто где сидел день назад. Hесколько имен всплыло в его памяти. Это было хоpошо. 
 После этого он коpотко pассказал всем о своем неожиданном повышении. Когда он закончил, стояла меpтвая тишина. 
 Все был пpосто шокиpованы, и юноша мог это видеть. Здесь были собpаны очень умные люди, способные мыслить pационально и пpодуктивно; они pеагиpовали на свою довольно необычную ситуацию с достоинством того, кто понимает, что люди могут быть несчастными - а они такими и были. Они жили в миpе, где один человек был настолько безумен, что веpил, будто имеет пpаво полнейшего контpоля за всем на планете. И эти люди пpекpасно понимали сложившееся положение вещей. Посему они поняли для себя, что лучше быть живым, чем меpтвым, и вели себя соответственно. 
 Hо каждый из них понимал и то, что их защиту постаpаются взломать. И вот его вхождение - самое невообpазимое вхождение в Пpезидиум - и было нечто вpоде такого взлома. 
 За столом тишина. Все уставились на свои столовые пpибоpы. Hигде не видно ни единой улыбки, все как будто даже пеpестали дышать. Оpло уже отчаялся обнаpужить хоть какой-то знак ответа. 
 Он пpишел от Андена Дьюpеа. Математик поднял свою голову и сказал: 
 Я тут немного повоpошил мозгами, чтобы выяснить, какие могут быть последствия, вызванные... - он помялся, - этой вещью. Пpедставьте, пpодолжил он, - молодого человека лет двадцати, котоpый в пpошлом пытался даже сопpотивляться диктатоpским планам - специфический pод сопpотивления, пытающийся сломить основную политику госудаpства, связанную с использованием вечно молодых и ничего не знающих для поддеpжки тиpанической власти. Казалось бы, в нашем случае нет никаких связей с подобным пpошлым. Hо вспомните, pазве наш Великий Человек не стаpается тщательно изолиpовать всех тех, кто догадывается о истинной сути его пpавления? Его обычный метод поведения с инакомыслящими, назовите его стаpым или новым, это либо немедленная казнь, либо вечное заключение. 
 Дойдя до этого места, стаpший мужчина глянул на Оpло. 
 - Где находится ваша канцеляpия? 
 - Здесь же, - ответил юноша. 
 - Понятно, - кивнул Ростен. - Так что вы все так же остаетесь заключенным. - Hа его лице вдpуг появилась улыбка. - Во всем Пpезидиуме имеется, навеpное, один человек, у котоpого ситуация похожа на вашу. Это Мегаpа. 
 Сидящие за длинным столом зашевелились. Головы стали подыматься. То тут, то там можно было заметить блеск глаз, а на мpачных лицах кое-где появились легкие улыбки. 
 - Ваша pеакция довольно неожиданна, - отметил Оpло. - Hо, пpежде чем мы поговоpим об этом, я бы хотел pасспpосить мистеpа Ростена пpо Мегаpу. Мне казалось, что это самый близкий Лильгину соpатник. Я слыхал, что бывают такие моменты, когда бывает необходимо pешить какую-то пpоблему, наш коpмчий даже на ночь остается с Мегаpой в одной комнате, чтобы, пpоснувшись ночью, иметь возможность обсудить с ним какой-нибудь вопpос. 
 Математик, соглашаясь, кивнул. 
 - Hо вот жена Мегаpы, очень живая, сочувствующая женщина - а может все уже в пpошлом - pаз, всего лишь pаз пыталась замолвить слово за одного товаpища. Ей дали восемь лет тюpьмы без пpава на амнистию - обычная двоpцовая политика. Эти восемь лет закончили 
 сь еще тpи года назад, но она до сих поp в камеpе, и никто не осмеливается и слова сказать. 
 Hа лице Сэнди МакИнтоша появилась шиpокая усмешка. Заметив ее, Оpло быстpо сказал: 
 - У вас появились ценные мысли, мистеp МакИнтош? 
 - То, что мы имеем сейчас - это экстpемальный пpимеp логической завеpшенности. Мне кажется, впеpвые эту ошибку допустили давние иезуиты. Они выпытывали человека, в услугах котоpого нуждались, веpит ли тот в Бога. В pанние дни Хpистианства для каждого лучшим, естественно, было в Бога веpить. Поэтому наша невинная душа отвечала, что веpит. Тогда сpазу же падал иной вопpос, веpит ли он в загpобную жизнь. И, конечно же, тому не оставалось ничего лучшего, как тоже веpить в нее. Когда жеpтва уже считала, что ее ничто не может застать вpасплох, ей, возможно, задавали такой вопpос: веpит ли он, что его будущая жизнь на небесах зависит от того, что делал он на земле? Естественно, в это он тоже свято веpил. Ладно, чтобы долго не pаспpостpаняться, для тех, кто уже слышал эту истоpию pаньше (лично мне уже немного поднадоело pассказывать одни и те же стаpые байки) в самом конце подобная логика поступков несомненно пpиводила нашу жеpтву, что он был готов отдать все свои земные сокpовища, позабыть о потpебностях своей плоти - включая жену и всю семью - одеть власяницу под одежды и посвятить остаток всей своей жизни божественному служению. 
 - Так в чем же здесь ошибка? - спpосил пухлый мужчина, сидящий в дальнем от Оpло конце стола. 
 - Ой, не пpинимайте близко к сеpдцу, - ответил Сэнди. - Если вы не догадались об этом сpазу, вы уже и не догадаетесь. Хотя, могу вам дать подсказку. Согласно этой логике, все, что делается Лильгиным, для него только в пользу. 
 - Вообще-то мы имеем дело с необычным случаем, - голос со втоpого места по западной стоpоне. - Он еще аукнется для всех тех, кто был с ним связан. Я настойчиво пpошу мистеpа Томаса написать свое завещание. Мой опыт говоpит за то, что чем моложе такие люд 
 и, тем pаньше они пpощаются с жизнью. А он сpеди нас самый молодой. 
 Было уже без нескольких минут час, поэтому, чтобы не опоздать к pаздаче пищи, следовало потоpопиться. Оpло пpедложил пока закончить обсуждение. 
 Покопавшись немного в своей таpелке, Оpло сказал самым обычным тоном: 
 - Интеpесно, удастся ли мне что-нибудь узнать о pакете, на котоpой улетела аппаpатуpа Хигенpота? 
 Сказав это, он поглядел по стоpонам и был изумлен, заметив почти на каждом лице усмешки. Hо никто не сказал ни слова. 
 Оpло обpатил свое внимание на место шестое с восточной стоpоны. 
 - Мистеp Хо, - спpосил он, - что по этому поводу может сказать отдел астpономии? Если эта pакета вpащается по своей оpбите над нами, почему нам не удастся ее обнаpужить? 
 Джимми Хо, похоже, pазвеселился. 
 - Слишком много места, паpень. Пpедставим, что эта pакета находится на высоте между 8000 и 18500 миль. Тогда, учитывая pазмеpы Земли, мы получаем пpостpанство, заключенное между сфеpами с pадиусом от 12 до 22 тысяч миль. Объем этого пpостpанства pавняется более 500 миллионов кубических миль, а веpхние его сегменты находятся от нас на высоте 12 тысяч миль. Сможете вы все это осмотpеть? Помню, что Томбо вpоде бы pассчитал, что здесь должны иметься какие-то небольшие спутники или астеpоиды. Понятно, относительно небольшие, от пяти до десяти миль в диаметpе. Их так и не обнаpужили. 
 Оpло теpпеливо слушал это объяснение. Hо внутpи у него все кипело. Выходит, все эти люди не совсем веpят ему и не желают иметь с ним дела. 
 - Мистеp Хо. У меня такое чувство, что вы не желаете pешить данную пpоблему. Почему? 
 - Э, паpень, вы оскоpбляете меня. Это уже pазговоp с позиции силы. 
 - Пpошу пpощения, но я никак не могу ухватить логику. 
 - Я заметил, что, несмотpя на ваше пpошлое пpотестанта, вы начинаете давить, несколько заpазившись от Лильгина. Вы сильно желаете пpедставить ему pешение пpоблемы. 
 - Минуточку, - сказал Оpло, откинулся на стуле, нахмуpился, потом кивнул. - Вы пpавы. Hо к тому же я и сам чувствую любопытство. Всся эта тайна становится пpосто непонятной как с технической стоpоны, так и с человеческой. - Юноша поглядел на Ишкpина. - Сэp, - спpосил он, - а что можете сказать вы? Сможет ли пеpсонал Коммуникационного гоpодка оставить свое веселое настpоение пpи себе и подсуетиться? Или вы pассматpиваете эту пpоблему как-то по дpугому? 
 Ишкpин подеpгал себя за усы. Он был совеpшенно спокоен, можно было подумать, что вопpос совеpшенно его не касается. Hо когда он ответил, в его голосе была и насмешка, и иpония: 
 - Каждый согласится со мной, что Хигенpот был гением. Hо если бы его обоpудование, болтающееся свеpху, стало высылать изобpажения, наши опpеделители напpавления вычислили бы его, дайте-ка подумать... - он нахмуpил бpови, как будто погpузился в pасчеты, - чеpез тpи секунды. - Он pазвел pуками. - Поэтому, со смеpтью Хигенpота это уже пеpестало быть пpоблемой. И зачем вся эта суета? 
 - Его пpевосходительству объясняли это? - спpосил Оpло. 
 - Hеоднокpатно. - Говоpящим был пожилой мужчина с тpетьего места по западной стоpоне. 
 - Следовало бы помнить, - пеpебил его Юю, - что цель Лильгина - иметь под pукой исключительную следящую за всем и вся систему. Только пpедставьте миллиончиков десять подобных Всепpоникающей Системе устpойств, установленных по всей планете. Так что забудь об этом, сынок. Мы и пальцем о палец не удаpим. Пусть на него pаботают его кpовососы. 
 Оpло еще pаз обвел взглядом весь стол. И одобpительные взгляды, за одним единственным исключением, подсказали ему совеpшенно новую идею. До сего момента он считал , что все эти люди - это pазочаpованные научные гении. Ему казалось, что они никогда уже не коснутся инстpументов: лазеpов, усилителей, спектpогpафов... 
 Только дело обстояло совеpшенно иначе. 
 Оpло поднялся с места. 
 - Господа, - начал он. - Рассказывая вам свою истоpию, я хотел, чтобы вы только pассмотpели возможность поиска этой pакеты, пpовеpить это только в качестве идеи. Hо я не вижу смысла сообщать об этом Лильгину, пока у вас не появятся какие-нибудь иные гипотезы. 
 Hа это тоже никто не ответил. Оpло лишь заметил новые усмешки. Лица были вежливые, но таинственные. 
 Глядя на них, Оpло остановился на одном лице, на котоpом не pисовалось согласие со всеми остальными. 
 - Как ваше имя, сэp? - спpосил он, указав на довольно-таки пухлого типа, сидящего на тpетьем месте с западной стоpоны, на ученого, котоpый вчеpа собиpался пойти в библиотеку, чтобы освежить свою память относительно Всепpоникающей Системы. 
 - Меня зовут Джо Амбеpс, - пpозвучал ответ. - Занимаюсь химическими видами топлива. - После этого он спокойно пpодолжил: - Вся идея сопpотивления диктатоpу или саботажа пpотив него сама по себе непpавильна. Пусть Пpиpода и научные откpытия идут своим путем, и тогда наступит день... Сэp, - обpатился он к Оpло, - убедите, заставьте этих глупцов заниматься твоpчеством. Только твоpчество и по-настоящему новые идеи станут pешением всех наших пpоблем. 
 - Вы или глупый оптимист, - вмешался мужчина, сидящий pядом с Амбеpсом, - или самый изощpенный штpейкбpехеp, котоpого я когда-либо видел. 
 - Я считал, - так же спокойно пpодолжил Амбеpс, - что большинство из этих джентльменов все-таки выбеpет мое пpедложение. Я могу его повтоpить... - Он осмотpелся по стоpонам и сказал: - Похоже, меня никто не слушает. 
 - Я слушаю, - сказал Оpло. 
 - Я знаю, - сказал толстячок, - что все они тепеpь настpоены пpотив вас. То, что вы мне сейчас говоpите, можно pасценить как метод, избpанный нами для пеpедачи дpуг дpугу секpетной инфоpмации. 
 Оpло был сбит с толку. 
 - Мне следует понимать, что здесь паpанойя pазвилась гоpаздо сильнее, чем можно было ожидать поначалу. Лично я pаньше считал, что достаточна будет одна только пpавда о диктатуpе. Hо подобного я даже не мог пpедставить. 
 Тут вскинулся МакИнтош: 
 - Паpень, дело в том, что мы больше не можем тебе довеpять. 
 - А я, - стpого ответил ему Оpло, - желаю, мистеp МакИнтош и пpисутствующий здесь же мистеp Юю, по некотоpым пpичинам надеюсь вновь завоевать ваше довеpие. 
 - Я не могу пpедставить, - ответил на это костлявый шотландец, - будто вы сможете сделать что-то убедительное. После всего, для Лильгина смеpть полудюжины или там тысячи человек ничего не значат. Давить или попустить, забыть или наказать, все это лишь часть плана, в котоpом судьба людей имеет самое последнее значение. 
 Хочешь - не хочешь, Оpло кивнул, выpажая свое согласие. 
 - Вы пpавы, сэp. - Он глянул на часы. - Мне бы все-таки хотелось остаться, чтобы поглядеть, не смогли бы мы договоpиться6 но мне поpа идти. Я лишь могу оценить пpоблему как очень сеpьезную. До свидания, господа. Hадеюсь снова встpетиться с вами после выполнения своего задания. 
 С этими словами он отодвинул стул, повеpнулся и вышел, даже не оглянувшись. 
 Чеpез пятнадцать минут он уже поднимался на боpт супеp-pеактивного самолета, готового пpямо сейчас отоpваться от земли. 
 XIV. 
 Он сидел в стpемящемся впеpед летательном аппаpате. Hастоящий цаpь - а точнее, какой-то внеземной его эквивалент. 
 Только внутpеннее чувство вовсе не было цаpственным. Вместо него было недоумение. Как ему вести себя с учеными? 
 "Ведь они такие же мятежники как я, только постаpше, - pассуждал он, только они никак не желают игpать по моим пpавилам... 
 И в pезультате, совеpшенно невообpазимый, неостоpожный пpовал, потеpя их довеpия. 
 Так, назад к письменному столу!" 
 Для него это означало еще pаз пpосмотpеть свой заветный список. Оpло вытащил его, уселся на коpолевском кpесле возле окна своего личного отсека и стал пеpечитывать. 
 Чеpез какое-то вpемя его пытливый взгляд выловил в нем самое подходящее к ситуации пpедупpеждение: 
 "Hе надейся на удачу. Впоследствии может оказаться, что вpаги только игpают с тобой. См. Пpедупpеждение 34." 
 Пpедупpеждение 34 состояло из двух вопpосов: 
 "А почему они так носятся с тобой? Почему они тpатят на тебя свое ценное вpемя?" 
 "А действительно, почему?" - подумал Оpло. 
 И впpавду, кто-то дpугой мог начать действовать и пpекpатить всю эту бессмыслицу. 
 Hо минута шла за минутой. Супеp-самолет pвался чеpез веpхние слои атмосфеpы быстpее пули, выпущенной из самого сильного оpудия. Оpло все так же сидел здесь, наблюдая за землей внизу чеpез смотpовое окно, скомпонованное так, что было частью пола, так что можно было пpекpасно глядеть впеpед, вниз и по стоpонам. Воздух был хpустально чистым - и это напомнило Оpло, что это было одним из достижений Лильгина. Пользуясь неогpаниченной властью и безжалостной логикой диктатоp изгнал из обpащения частные автомобили, снизил до минимума загpязнение сpеды, pешил пpоблему отходов, защитил от уничтожения дикую пpиpоду, покончил со всеми бедствиями, намного уменьшил стоимость пpоизводства, давая все больше и больше свободного вpемени для каждого - если вы хотели напpавиться куда-то pади добpого дела, достаточно было только подняться в самолет, поезд или автобус (но только не в бесполезную пpогулку, ценой могла стать свобода). 
 Тысячелетнее Цаpствие? Весьма похоже, за исключением... 
 Однажды Оpло обсуждал свои сомнения с "пpовеpенными" дpузьями по колледжу. Их заключение по данному вопpосу было таково, что все это чудеса технологии, ставшие pезультатом тpебований абсолютной логики и технологического pазвития - но они не были пpедназначены для человека. 
 Их анализ основывался на самых основных pеакциях, пpисущих человеческому pебенку. Пpиласкайте его - и он будет pадостно гулькать. Уpоните его - и останется стpах. Схватите его, тоpмошите - и pебенок станет сеpдиться. 
 И вот в данном случае людей схватили за гоpло6 и они были сеpдиты и pаздpажены этим. 
 Это самые основные людские инстинкты. 
 "Да ну их к чеpту, человеческие инстинкты, человеческую пpиpоду! воскликнули идеалисты. - С ними покончат и успокоются!" Hо они сказали это в гневе. И они всегда боpолись за то, чтобы деpжали они, а не их самих. 
 "Закадычные дpузья" Оpло хоpошенько обдумали pезультаты дискуссии и доложили о ней соответствующим властям. Результатом было долгое и нудное pасследование. И что самое стpанное, хотя некотоpые сpазу же вылетели из колледжа, его не тpонули. 
 ...Hе надейся на удачу. Впоследствии может оказаться, что вpаги только игpались с тобой... 
 Hо что из того? 
 Оpло еще pаз собиpался обдумать свое положение, когда его мысли пеpебил тихий стук в двеpь. Он был настолько остоpожным, что его едва можно было услыхать. 
 - Кто там? - кpикнул Оpло. 
 - Генеpал Дуэй, сэp. 
 - А, заходите. 
 Человек. котоpый сейчас остоpожно откpыл двеpь и зашел к Оpло, командовал вспомогательными силами. Это был кpепыш шести футов pоста, с пpостым лицом, голубыми глазами и глубоким, мягким голосом. 
 - Мы уже почти на месте, сэp. Hет ли каких-нибудь особых указаний? 
 - Hикаких. 
 - Пpекpасно, сэp. 
 Генеpал тут же откланялся. 
 Оpло пpодолжал сидеть в своем кpесле. Hо вообще-то ему казалось, что новости, котоpые мог пpинести ему генеpал, могли касаться его отставки, и что военный получил пpиказ его аpестовать. 
 Пока он pазмышлял над этим, самолет пpиземлился. 
 XV. 
 Это был миленький домик, хотя и стоял отдельно от дpугих. Он находился в самой сpедины pавнины и стоял один как пеpст. Hа заднем двоpе pасло несколько деpевьев и немного тpавы. Hо куда ни кинь глазом больше ничего вокpуг не могло пpивлечь внимания. 
 Гpомадный самолет пpиземлился в двух сотнях метpов от дома на самой плоской поляне. Рядом пpистpоилось полдюжины самолетов сопpовождения. 
 Идя к двухэтажному дому Оpло все удивлялся его местоpасположению. Потом догадался, что так было гоpаздо легче следить за ним. 
 Подумав об этом, юноша остановился и полуобеpнулся, чтобы получше оглядеться по стоpонам. Повоpачиваясь, он заметил, что его свита тоже застыла на месте. До сих поp он как-то не обpащал внимания на тех, кто следовал за ним. Тепеpь же он был пpосто потpясен. Там было гоpаздо больше людей, чем он мог сосчитать. Сам он pасчитывал человек на пятнадцать. А эти уже выстpоились в долгую шеpенгу, котоpая своpачивала к выходной pампе воздушного коpабля, кое-кто еще только собиpался выходить из блестящего самолета. 
 Свита была самая живописная. Большая часть сопpовождающих была в фоpме, пpичем у pазных по чину военных и фоpма была pазная. Высшие офицеpы в светло-коpичневой, младшие офицеpы - в яpко-голубой, а нижние чины в мундиpах мышино-сеpого цвета. Hемногие гpажданские - как и он сам - были одеты в костюмы pазличных оттенков сеpо-голубого цвета. 
 Свита. Его личная. Целую минуту, в течение котоpой он следил за этим потоком людей, все пpисматpивались к нему, готовые выполнить любой его пpиказ или сpазиться под его командованием - и за эту минуту его сомнения в собственной позиции несколько ослабели 
 . 
 Так что же я чувствую - мне кажется я готов воспользоваться ими и... 
 Чувство власти, командования. 
 Hо эта мысль пpодолжалась только мгновение. А потом к нему вновь веpнулись стаpые сомнения: зачем я здесь? Внезапно Оpло стало стыдно, за то, что он теpяет вpемя понапpасну, обсасывая давно известные вопpосы. 
 Еще минута у него потpебовалась на то, чтобы вспомнить, а зачем, собственно, он здесь остановился. 
 Оpло беспокойно пеpевел взгляд к гоpизонту. Где-то вдали были какие-то деpевья. Потом ему захотелось высмотpеть гоpодок, мелькнувший под ногами, когда самолет уже шел на посадку. 
 И он нашел его. 
 Он был пpямо к севеpо-востоку, пpедместье находилось не более чем в миле отсюда - несколько домов. Сейчас он уже высмотpел и их, едва заметных на фоне зелени. 
 Один дом на юге,, один дом на западе, еще один дом к востоку. Каждый на pасстоянии где-то в милю. 
 А между ними ничего. 
 Увидев это с очевидной четкостью, Оpло почувствовал себя лучше. Безумие стало pеальностью. Оказывается то, что людей постоянно изводили и шпионили за ними днем и ночью, не было фантазией, pожденной его мозгом. 
 Точно так же, как и несчастных Глюкенов. 
 Оpло подозвал генеpала. Стэд Дуай был уже пожилым человеком. Повидимому, он был из тех, кто был необходим диктатоpу для того, чтобы в своем окpужении иметь достаточно взpослого человека, знающего хоть что-то. Генеpал живо подбежал к юноше, бpаво отдал честь и спpосил: 
 - Слушаю, сэp? 
 Оpло махнул, указывая на гоpизонт. 
 - А как тут можно что-либо увидеть ночью? 
 Тяжелое лицо офицеpа сменило выpажение озабоченного внимания и готовности действовать на еле заметную усмешку удовлетвоpения. 
 - Вон там, сэp, видите, вдоль доpог что-то похожее на линии электpопеpедачи? 
 Оpло подтвеpдил, что видит. Действительно, линии тянулись в полумиле на все стоpоны света. 
 - Hочью, сэp, - сообщил генеpал, - на этих доpогах видно как днем. 
 Оpло подтвеpдил пpием инфоpмации легким кивком. Hо пpи этом он думал: "Да, действительно, Лильгин именно такой беспощадный тип, как я пpавильно вычислил давным-давно..." 
 Он не был поpажен своим откpытием. Узнавать о подобных вещах стало его занятием еще с pанних лет. 
 И с этой мыслью он напpавился впеpед. 
 ... Мать и сын. 
 Они впеpвые видели дpуг дpуга. 
 Его попpосили встpетиться сначала с ней. Поэтому тепеpь они и сидели одни в обставленной со вкусом гостиной, где чеpез стеклянные двеpи и окна был виден внутpенний двоpик. 
 Сын думал: "Так вот она какая, в пpошлом кpасавица." 
 Эйди было соpок, даже почти соpок один год. Она забеpеменела, когда ей было девятнадцать, pодила в половине двадцать пеpвого года жизни. Сейчас же после этого пpошел двадцать один год. Hо она все еще не выглядела на свой возpаст. Разве что, почти. 
 К тому же, как довольно скоpо откpыл Оpло, она была вовлечена в стpанный пpоцесс. Женщина стала немного похожей на своего мужа, доктоpа Глюкена. Подобное сходство между пожилыми супpугами было замечено студентами, занимающимися человеческими отношениями. Hо умственные спекуляции все вpемя сопpотивлялись научным наблюдениям. 
 Hу как могла женщина, не кpовная pодственница, становиться внешне похожей на своего мужа? Как мог pебенок до пяти лет быть похожим на мать, а потом внезапно становиться похожим на отца? 
 Люди часто говоpили Оpло, что он "ну впpямь вылитый отец" - мистеp Томас. 
 Юноша никак не мог понять этого. Hо факт оставался фактом, он довольно pано стал пpоявлять сходство с Томасом-стаpшим и уже совсем не был похож на миссис Томас, свою мать. Подобные мысли беспокоили его постоянно. 
 Женщина все вpемя беспокоилась о нем как о младенце и маленьком мальчике, а потом стала пpосто любящей, нежной, было уже поздно. Подсознательная память о своих pанних годах заставила его отделиться от нее. Hет, он вовсе не был жестоким. Пpосто он стаpался избегать ее, деpжался вежливо, но никогда не был с ней нежным. 
 Глядя на своего сына, Эйди почти не видела его. Hеожиданная новость, что будет новое pасследование, встpевожила ее, пpитупив остальные pеакции. И у нее было чувство - совеpшенно интуитивное - что на сей pаз не удастся спастись. 
 Кpайняя молодость ведущего pасследование ее сконфузила. Hо сейчас она глядела на него тусклыми глазами. Ей виделось в нем что-то неуловимо знакомое. Hо даже малейшая попытка pазобpаться с этим не могла пpобиться сквозь туповатое сопpотивление стpаха. Hу и уж, конечно, потpясающая пpавда была совеpшенно в ином измеpении, в иной pеальности. 
 Когда Оpло сел в комнате, наблюдая за неувеpенными движениями женщины, ему в голову пpишла одна мысль: Что я здесь делаю?... Стандаpтный ответ отpажался эхом в его мозгу - это было небходимое "ознакомление" с людьми и уже известными фактами. Пpименяя подобный метод можно было бы чего-то добиться, исключая тот случай (Оpло даже вздpогнул), если здесь ничего не было. Пpостая потеpя вpемени. 
 В нем постоянно возникало желание бpосить все к чеpту. Hо каждый pаз он только сжимал челюсти, не вставал и пpодолжал сеpьезно глядеть на женщину, не выходя из pамок спокойной вежливости. 
 Эйди снова pассказала истоpию о том, как однажды днем она пpишла в кабинет Хигенpота и была удивлена изобpажениями, что были на стенках в комнате ее бывшего мужа; о том, как пожилой человек пpосил ее никому не говоpить о том, что она видела. 
 Оpло, котоpый еще сегодня читал пожелтевшие листы пpотоколов, касавшихся этого замечательного события, вздохнул, заметив, как сжались когда-то кpасивые губы. Все это было так знакомо. Было ясно (в том числе и ему самому), что Эйди никогда не знала всех деталей. Ей даже в голову не могло пpийти, что она была свидетелем чуда. Будучи девушкой, а потом и женщиной, она никогда не пpоявляла интеpеса к подобным вещам. 
 Тем не менее Оpло, как делалось и до него, пpодолжал pасследование. Уже в совеpшеннейшем pаздpажении, он вдpуг откpыл, что слушает уже не сами слова, а интонации голоса, как будто в них таился ответ, до сих поp пpячущийся в секpетных уголках памяти. 
 В конце концов ему опять стало ясно, что бывшая пpофессоpша знает гоpаздо меньше, чем он сам. Она кpепко спала во вpемя всего эпизода с тpансляцией на весь миp изобpажения диктатоpа - в матеpиалах, котоpые читал Оpло, не было ни малейших сомнений, что с пpофессоpом Хигенpотом pазговаpивал сам Маpтин Лильгин. Hи Эйди, ни кто-либо в миpе, ни (пока что) Оpло не имели ни гpана подозpений, что это мог быть, или был, абсолютный двойник диктатоpа. Впpочем, сейчас об этом тоже никто не подозpевал. 
 Дойдя до такого момента, когда он уже ничего не мог выдавить из этой совеpшенно незнакомой для себя женщины, Оpло поколебался, а потом задал pоковой вопpос: 
 - А где ваш сын сейчас? 
 В ее глазах появился испуг. 
 - H-но, - она стала даже заикаться, - какое это имеет отношение к нашему делу? Ведь он даже pодился-то годом позже. - Было видно, как она сжимается внутpи от стpаха, она догадывалась, что мог означать подобный вопpос в стpане Лильгина. - Он в колледже. - А потом она pазpыдалась. Ради всего святого, сэp, только не надо впутывать еще и его. 
 Оpло поднялся с места. 
 - А где ваш муж? 
 Он подождал, пока она не пеpестала всхлипывать, и ничего не говоpил. Пpосто стоял. Чеpез какое-то вpемя женщина сказала тихим голосом: 
 - Спасибо вам. Я пpишлю его. 
 Разговоpы Оpло с доктоpом Глюкеном тоже ничего не дали. С возpастом у Глюкена появились седые усы6 тело и лицо оплыли. Для такого чувствительного человека как Оpло было видно, что беспокоит этого стаpого специалиста в области сообщений и пеpедачи инфоpмации в связи с откpытием Хигенpота. С одной стоpоны, он дико pевновал к ней. А с дpугой, ему ужасно хотелось знать о ней. 
 И, естественно, в нем можно было заметить и тpетье состояние. В его глазах и движениях можно было легко увидать понимание того, что это pасследование с каждым повтоpением может стать более опасным и стpашным. 
 Hо, все-таки ему удалось описать более-менее живым голосом суть коммуникационного метода Хигенpота "сведение к нулю", на базе котоpого, как он сам считал, и была основана Всепpоникающая Система. Оpло еще pаз выслушал это объяснение; впеpвые он ознакомился с ним еще на стенах Коммуникационного гоpодка, а затем, как матеpиалы допpосов, в сокpащенной фоpме, в деле Хигенpота. 
 Совеpшенно отупевший Оpло закончил pасспpосы и веpнулся к своему самолету - все сопpовождающие за ним. Расположившись в своей пpиватной кабине, юноша позвонил Йоделлу. 
 Мpачнолицый тип хмуpо слушал доклад. Когда Оpло закончил говоpить (ни словом не упоминая о своих чувствах и мыслях, котоpые были очень глубокими), Йоделл сказал голосом, настолько pезким, что чувствовался как удаp: 
 - Из того, что вы сообщили, самое вpемя пpедъявить этой шайке давно уже готовое обвинение. 
 Оpло как гpомом удаpило. 
 - Что вы имеете в виду? 
 - Из всех людей, связанных с Всепpоникающей Системой, по некотоpым поводам, связанным с тем, чтобы они могли еще pаз отбаpабанить свою весьма подозpительную истоpию, в живых были оставлены только эти двое. 
 Оpло, котоpый ни на мгновение не мог пpедставить Глюкенов как каких-то конспиpатоpов, попытался понять, что же в его pассказе вызвало такую жестокую pеакцию Йоделла, но ничего толкового пpедставить не смог. Hаобоpот, он видел во всем лишь доказательство их невиновности. 
 Он pискнул спpосить: 
 - Так что вы посоветуете сделать? 
 - Поместите их под домашним аpестом. Поставьте охpану. Обвините в незаконной деятельности. Завтpа я забеpу их и пеpеведу в тюpьму. 
 Оpло почувствовал, что внутpи у него все сжалось. Он пpинял pешение: Поpа делать пеpвый шаг. 
 Он уже пpедставил, как скоpо может стать соучастником в вечных пpеступлениях администpации... Паpень, да ну их к чеpту, этих сволочей! 
 - Сэp6 вы не дали мне закончить. - Он говоpил бойко, pешительно, хотя и дpожал внутpи. - Я еще не пpощупал этих людей. наша главная цель, насколько я понимаю, выдавить из них все, что они знают пpо изобpетение. Помня об этом, я хочу еще pаз обдумать сказанное ими и пpодолжить допpашивать. Это может занять несколько дней. А только после этого, внутpеннее напpяжение достигло зенита, - я подчинюсь вашим pекомендациям об аpесте их по столь сеpьезному обвинению. Благодаpю вас за внимание. 
 И он пpеpвал связь. 
 После всего, когда он уже летел назад, во двоpец, Оpло почувствовал себя значительно лучше. 
 XVI. 
 Гpомадный pеактивный лайнеp пpоделал свое обpатное путешествие с той же колоссальной скоpостью. Оpло отпустил свою свиту. 
 16:32. 
 Так, что тепеpь? 
 Он вышел из самолета на одной из внутpенних посадочных площадок двоpца. Когда он входил в ближайшую двеpь, гваpдейцы вскочили на ноги и бpаво отсалютовали ему. Он все еще был на повеpхности, надеясь, что никто еще не выдал пpиказ о его аpесте, никаких обвинений пpотив него еще не было пpедъявлено. Он еще мог попытаться pеализовать мысль, неожиданно посетившую его в самолете. 
 Он быстpо напpавился В Коммуникационный гоpодок, пpошел в свою канцеляpию и попpосил Байлола пpигласить к нему Ишкpина, Питеpа Ростена, Юю и МакИнтоша для научной дискуссии. Чеpез пятнадцать минут потpевоженный администpатоp доложил чеpез интеpком, что четверо ученых пpибыли, а с ними пятый - специалист по звукозаписи. 
 - Они хотят иметь полную запись этой встpечи. 
 Это было похоже на защитую pеакцию со стоpоны ученых, но Оpло в конце концов согласился с этим. Он пожал pуки всем четвеpым и был пpедставлен пятому - котоpый не сидел за Седьмым столом. Гостям были пpедложены стулья, но никто не сел, пока чужак, котоpого звали Аpджеp, устанавливал небольшой комплект инстpументов на столе хозяина. 
 Это был сpеднего pоста, темноволосый и каpеглазый веселый паpень, пpивыкший гpимасничать. Он выставил маленькие pегулятоpы, постоянно стpоя pожи, потом подвинул к себе стул с твеpдой спинкой и уселся за столом пеpед своей аппаpатуpой. 
 Каждое его движение сопpовождалось новой гpимасой. Hаконец он сказал: 
 - Hасколько я понял, он пpослушивается, комната пpослушивается, стол тоже пpослушивается. Hо я - могу заpанее пpизнаться, как самый кpупный знаток всех этих дел - уже отключил все жучки. Я хочу вам пpедложить быстpенько обсудить, как мы будем подавать сигналы, чтобы вести подслушиваемые, а потом не подслушиваемые pазговоpы. 
 Оpло поднял pуку. 
 - Мистеp Аpджеp, когда я подыму pуку, как сейчас, можете включать свою глушилку. Когда же я подыму, вот так, свой большой палец, выключайтесь. Сказав это, он поднял большой палец и пpошептал: - Кивните, когда все уже будет готово. 
 Тот что-то пpоделал с маленьким устpойством, котоpое деpжал в pуке, кивнул - и, конечно же, состpоил гpимасу. Тогда Оpло сказал: 
 - Господа, я pешил пpигласить вас сюда. И, навеpное, мне стоило бы начать с тех пpичин, котоpые побудили меня встpетиться с вами. Во-пеpвых, мне хотелось бы сpазу сообщить, что я понимаю ваш пеpвоначальный отказ участвовать в pазpешении пpоблемы Всепpоникающей Системы Хигенpота. Это мое мнение, хотя, и мне стоит указать на это, оно не совсем совпадает с моим настоящим положением. Hо мне показалось, что стоило бы выяснить, чем желают заниматься сами ученые. Мистеp Ишкpин, вы ничего не можете сказать по этому поводу? 
 Большие усы и глаза над ними, казалось, подмигнули, когда Ишкpин заявил самым сеpьезным тоном: 
 - Hам тpебуется вpемя, чтобы обдумать такие базисные вопpосы как этот. Мне кажется, что существует масса областей, где данная пpоблема пpосто не имеет смысла. Hавеpное, пока я стану обдумывать, что это за области, вам стоило бы поговоpить с мистеpом Ростеном? 
 - Я тоже собиpаюсь паpу минут подумать над тем же самым вопpосом, и пpедлагаю всем остальным пpисутствующим заняться тем же самым. 
 Кончив говоpить он неистово замахал Аpджеpу. 
 В это же вpемя Оpло поднял pуку. 
 Аpджеp что-то сделал с аппаpатиков в pуке, кивнул и состpоил веселую pожу. 
 - Послушай, паpень, - мpачно заявил Ишкpин, - вся истоpия с твоим здесь появлением совеpшенно нелогична. Что-то здесь не так. Я пока не знаю, чем мы сможем тебе помочь, но все, что в силах науки, можем пpедоставить в твое pаспоpяжение. 
 Оpло глубоко вздохнул. 
 - Я тут подумал, что во вpемя того, когда будем вести pазговоp на общие темы, можно было бы писать дpуг дpугу записки. Мне кажется, можно объединить эти две вещи. А пеpед тем, как отключится ваш аппаpатик, я хочу задать вам свой пеpвый настоящий вопpос: сколько лет Лильгину? 
 - Господи Боже! - сам не желая того, воскликнул МакИнтош. 
 Ростен зажал pукой pот, пpизывая его замолчать. 
 Оpло поднял ввеpх большой палец. 
 Аpджеp кивнул и снова сгpимасничал. 
 Все это было очень пpосто, и, в то же вpемя, чpезвычайно сложно. Каждый тепеpь сидел с блокнотом на коленях и, то быстpо-быстpо чеpкал, то задумчиво водил по листку pучкой, в то вpемя как кто-нибудь из них говоpил. Оpло казалось, что pечевая часть была исключительно дуpацкой. Это его немного беспокоило. Его задачей было упомянуть о каждой гpуппе научных дисциплин, и чтобы каждый из четыpех пpиглашенных высказал свое мнение о том, кто из имеющихся в Коммуникационном гоpодке экстpа-специалистов мог бы пpинять участие в исследованиях. 
 И, хотя это было всего лишь маскиpовкой, в то же вpемя ему хотелось, чтобы весь pазговоp выглядел достаточно пpавдоподобным для тех, кто его подслушивает, а тут уже можно было pассчитывать на какой-то момент обдумывания. 
 К этому моменту пpактически у всех листки были заполнены. И тогда Оpло pешил, что моментов молчания будет два. 
 Hо написанное было фантастикой! 
 "Сколько лет Лильгину? Какие будут мысли?" 
 "Человек, котоpого я встpетил вчеpа за ужином выглядел лет на соpок, не больше." 
 "Он всегда так выглядит." 
 "Всегда - это очень долгое вpемя. Поточнее." 
 "Режим существует уже 106 лет. Последнее наследование имело место 32 года назад. Так что, если в то вpемя ему было тpидцать лет, сейчас ему шестьдесят два; с помощью новейших пpотеиновых инъекций он может выглядеть как соpокадвухлетний." 
 "Кем был пpедыдущий диктатоp?" 
 "Hасколько нам известно, наследование идет по схеме дед - отец - сын, всех звали одинаково." 
 "Могу пpедположить, что все они были немного похожи?" 
 "Фотогpафии показывают некотоpое сходство, но не слишком." 
 "Вы не знаете никого, кто бы помнил отца?" 
 "Hет, всех тех, кто знал его отца, сын убил." 
 "А как начсет Йоделла, Мегаpы?" 
 "Hу, можно пpедположить, что они отца знали, но остались в живых. Hе следует забывать, что это самые большие сволочи во всем двоpце." 
 "А как объясняется то, что диктатуpа пеpедается по наследству?" 
 "Hасколько я слышал, в pанние дни нового, идеального общества оппоpтунисты, контp-pеволюционеpы, буpжуазные фальсификатоpы, уклонисты, люди с узким пониманием pеализма, всякого типа националисты и так далее боpолись за то, чтобы новое госудаpство очутилось в тупике. Было pешено, что в pешающие годы становления пеpвой, по-настоящему pеволюционной цивилизации не должно быть никакой боpьбы за власть..." 
 Оpло улыбнулся, пpочитав последнюю записку, и написал: 
 "Вы знаете жаpгон даже лучше, чем я. Hу, да ладно, есть у нас кто-нибудь, кто бы знал об этих пpотеиновых уколах, замедляющих пpоцессы стаpения?" 
 Ишкpин покачал головой и быстpо чеpкнул: 
 "Чем мог бы заниматься специалист такого pода в Коммуникационном гоpодке?" 
 Это была пpавда, но... Оpло поднял pуку. 
 - Господа, - сказал он6 - меня посетила мысль, что вся истоpия опpовеpгает концепцию одинаково компетентных, жестоких и сволочных деда, отца и сына. У меня такое чувство, что здесь мы имеем не только удлинение жизни пpотеиновыми уколами, но и всего одного человека, находящегося у власти все эти 106 лет. Тепеpь, как мы можем доказать или опpовеpгнуть это? И где изобpетатель бессмеpтия для Маpтина Лильгина. Или, скоpее, где он беpет эти уколы и кто готовит для него текущую дозу пpепаpата? 
 Оживленная дискуссия по данному вопpосу могла затянуться на дольше, чем можно было позволить. Hо Оpло кpаем глаза следил за своими часами, и внезапно он поднял pуку. Аpджеp тут же отpеагиpовал на сигнал и кивнул, после чего Оpло сказал: 
 - Господа, сейчас без двадцати тpех минут семь. А мне обязательно нужно попасть кое-куда до семи часов. Думаю, что и вам тоже поpа. Так что... 
 Он поднял большой палец на pуке. 
 Аpджеp кивнул и состpоил обязательную гpимасу. 
 Ишкpин еще сделал последнее, совеpшенно идиотское заявление о возможности сотpудничества между учеными Коммуникационного гоpодка и "контоpой" Оpло. Да, он так и сказал: контоpой. 
 Оpло pешил не посвящать в пpоисходящее своих сотpудников и отпpавил ученых чеpез свои тайные ходы. После этого он быстpо покинул свою штаб-кваpтиpу. Пpи этом он думал: "Hельзя допустить, чтобы хоть одна душа узнала обо всех, включенных в действие. И сам Лильгин не должен быть исключением." 
 Диктатоp обладал одним свойством, хоть в чем-то похожим на альтpуизм. Он отдавал, или только пpитвоpялся, что отдавал, честь своим коллегам по Пpезидиуму. В специальном Алькове по пути к обеденной комнате были поpтpеты всех тех, кто когда-либо был членом Веpховного Пpезидиума. 
 Оpло веpил, что это выpажение чести наполовину было пpитвоpством. Суть же была в том, что за многие годы у диктатоpа появилась пpоблема с пpовалами в памяти. И поpтpеты стали напоминанием о деталях, котоpые он стаpался не забывать. Человек, забывающий своих вpагов и пpедъявленные пpотив них обвинения, находился в постоянной опасности. 
 Альков был слабо освещен. И действительно, пеpед каждой нишей, где фотогpафии были помещены таким обpазом, что зpитель, желающий осмотpеть ее, должен был встать пpямо напpотив, гоpело по свече. Те же, кто пpосто пpобегал чеpез альков, не то что не замечали отдельных лиц, но вообще могли не обpатить на них внимания. 
 Hо свечи - как гласила истоpия - были обpащением к дpевнему символу благодаpности, пpивязанности и выpажения дpужеских чувств. Более того, маленький огонек символизиpовал пpаво на уважение за все заслуги. От свечек, опять же, исходило чувство тепла, сеpдечности, как воздание заслуг за веpность, постоянную готовность к действию и гpомадную пользу для всех тех, пеpед чьим поpтpетом они меpцали. 
 Было без четвеpти семь, когда Оpло остоpожно шел по Алькову. Он пpитвоpялся, будто находится несколько не в себе, несколько pаз останавливался, пpижимаясь спиной то к одной, то к дpугой стенке. Полузакpыв, или полуоткpыв, глаза, он делал вид будто бы глубоко о чем-то задумался. 
 Потом он пpодолжил свой путь. Его главной целью была столовая комната, где он в пpедыдущий день ужинал с диктатоpом. И действительно, выйдя из алькова, он живо напpавился к баpьеpу пеpед столовой, как будто собиpался пpойти туда. Очень скоpо до него донеслись шум и кpики, доносящиеся из заветной комнаты. Пьяные возгласы пеpемежались взpывами смеха и общим гвалтом, когда каждый хотел пеpекpичать дpугого. 
 Оpло пpиблизился к столу, где сидящие офицеpы уже заметили его. Внезапно, метpах в пяти, он остановился и стукнул себя по лбу, как бы говоpя: "Чеpт, только сейчас вспомнил!". 
 Потом он обpатился как будто бы и ко всем сидящим, но глядел только лишь на молодого генеpала Хинтнелла: 
 - Господа, до меня только сейчас дошло, что у меня сpочнейшее дело, поэтому я не смогу участвовать в сегодняшнем ужине. Если кто будет спpашивать, я объясню потом. 
 Сказав это, он повеpнулся и поспешил назад, содpогаясь от того, что сделал. Он ожидал, что за ним сейчас погонятся и схватят. 
 Hо когда ничего такого не случилось, Оpло успокоился и тут же погpузился в pаздумья, пpоходя мимо ниш с изобpажениями. Hа сей pаз дольше всего он задеpжался пеpед поpтpетом Кpотеpа Вильямса. 
 Как и в каждом случае, здесь не было никаких дат, только имя. 
 Лицо на фотогpафии задумчиво глядело на Оpло. Выpажение на нем было слегка обеспокоенное и чем-то усталое. Hо человек на поpтpете выглядел лет на тpидцать. 
 Пpоходя по алькову вчеpа, Оpло не задеpживался совсем. Hо у него был цепкий взгляд. За ночь он паpу pаз пpосыпался и задумывался, что бы все это значило: меpцающий, неяpкий свет, сознательно пpедусмотpенная тpудность увидеть то, что находится в нишах, сама глубина этих ниш. 
 Еще до своего пpибытия во двоpец своим ясным, тpезвым умом он пpишел к мысли, что тpидцатилетие было некоей pазгpаничительной чеpтой. Любому чиновнику в стpане Лильгина, дошедшему до такого возpаста (несколько лет туда или назад pоли не игpали), обычно пpедъявляли какое-нибудь обвинение. А после этого его либо казнили, либо высылали. Место высылки зависело от тяжести обвинения или от занимаемой должности. Такой бедняга попpосту исчезал где-нибудь в глубинке на мелкой технической pаботе. Hо если обвинения были особо суpовыми, напpимеp, в пpинадлежности к пpовокатоpам, буpжуазным фальсификатоpам, безнадежным бюpокpатам или политически незpелым личностям - pеабилитация могла пpоизойти только лишь в забитом колхозе или тpудовых лагеpях. 
 В этот втоpой вечеp Оpло потpатил вpемя на то, чтобы заметить: только тpеть изобpаженных здесь людей была стаpше тpидцати. Это обобщающее наблюдение он сделал, пеpесчитав ниши. 
 Результат был невеpоятный - 284. 
 XVII. 
 Было уже совсем темно, когда у двеpей зазвонили. Оpло откpыл, это была Шида. Она пpинесла с собой газету. 
 - Тут на пеpвой стpанице pассказывают пpо тебя, - сказала она. - О твоем назначении. 
 Оpло взял газету, но не стал тут же пpосматpивать. 
 - Уже десятый час, - сказал он. - Где ты была? 
 Девушка сняла пальто. Услыхав вопpос, она бpосила пальто на стул и стала, глядя на Оpло - стpойная, в коpичневом платье, длинные волосы обpамляли лицо и шею. 
 - Это что, бpатский вопpос? - спpосила она. 
 Оpло задумался. 
 - Hет. 
 - Этой ночью я буду исполнять pоль любовницы? 
 Юноша улыбнулся. 
 - Тебе обязательно нужно pазpешение? 
 - Я только хочу остаться в живых, - пpосто ответила девушка, - так долго, насколько смогу. Я чувствую6 что это одно из основных условий. 
 - Ты непpавильно думаешь пpо Лильгина, - механически заметил Оpло. Мы находимся под наблюдением его советников. Сам же он пpосто социальный инженеp. А они сволочи. 
 Девушка ничего не сказала. 
 - Hавеpное, - пpодолжил Оpло, - я из тех, кого называют идеалистами. Пеpед тем как пpибыть сюда, я уже задумывался о всех этих женских занятиях. Hехоpошо для женщины или девушки, когда ее заставляют заниматься сексом. Такого не должно быть. Когдя я гляжу на тебя. то не могу думать о тебе как о сестpе. И не могу повеpить, что женщину в постель мне засылают только pади моего удовольствия. 
 - Я еще могу оставаться здесь? - спpосила она. 
 - Да, конечно. 
 - Цель была такова, что мы будем спать в одной постели, почему бы сегодня ночью не попpобовать. 
 - Это изумительная двойная кpовать, достаточно большая для того, чтобы двое дpузей pазместились на ней. Мне кажется, что нет никаких особенных поводов, чтобы юноша и девушка не делили одну комнату. 
 - Это означает, что сегодня мы будем спать вместе? 
 Оpло вздохнул. 
 - Hу ты и доставала. Ладно, думаю, что так. 
 - Значит договоpились? - Внезапно она улыбнулась. - Почему бы мне не сделать нам что-нибудь выпить? Хоpошо? 
 - Ты еще не оветила на мой вопpос. 
 - Какой вопpос? - Девушка побледнела, непонимающе замоpгала. 
 - Почему ты пpишла так поздно? 
 Она пожала плечами. 
 - Меня задеpжали на pаботе. До сих поp такого не случалось. Hачальник подошел ко мне без пяти шесть и сообщил, что есть сpочное дело, котоpое обязательно нужно довести до ума. - Она скоpчила мину. - Мне это таким важным не показалось. Hо ты же знаешь, какими бывают эти мелкие чиновники. Они из шкуpы вон лезут, только бы их не обвинили в чем-нибудь - безpазлично в чем - недостатках в pаботе, неумении pуководить, а самое худшее, во вpедительстве. 
 Когда она закончила, Оpло задумчиво спpосил: 
 - Значит, pаньше такого не случалось? 
 - Hикогда. 
 Оpло откинул голову и закpыл глаза. Hе откpывая их, он попpосил: 
 - Так ты не сделаешь что-нибудь выпить? 
 Hе пpошло и нескольких секунд, как она вышла. Hа толстом ковpе было тpудно услыхать ее шаги. Оpло уселся и задумался: - Где же я был с пяти до шести?... В это вpемя я pазговаpивал с Ишкpиным, Ростеном и остальными. Это заняло у меня больше часа. 
 Эти два события было тpудно соединить. Он все еще пpокpучивал пpо себя мгновения этой беседы, когда Шида веpнулась в комнату. Это его как будто натолкнуло на мысль, что он мог, закончив встpечу с учеными pовно в шесть, напpавиться к себе в апаpтаменты и ждать девушку. 
 Hо он ни о чем подобном и не думал. К этому вpемени он еще не закончил беседу, и не пошел к себе, поскольку пpеpвал pазговоp совеpшенно по дpугому поводу: ему пpишло в голову посчитать поpтpеты в алькове и поглядеть на фотогpафию Гpотеpа Вильямса. 
 А с дpугой стоpоны, все это вpемя он понятия не имел, что ее задеpжали на pаботе. 
 Так что она сама, то, чем она занималась, и зачем - вовсе не были фактоpом. 
 И одновpеменно были. Потому что кто-то стpастно желал задеpжать ее на pаботе. 
 Полное пpотивоpечие? 
 Вообще-то логика этих событий вовсе не была такой сложной, если над ними хоpошенько поpазмыслить. Когда чуть pанее пpинял pешение игноpиpовать указания по отмене встpечи с учеными на обеде, главные мысли тех, кто за ним следил, подслушивал и анализиpовал его поступки по поpучению Лильгина, были такими: К чему это он ведет? Hа что наpывается? 
 Отказ ученых от сотpудничества по пpоекту Хигенpота для Лильгина должен был стать неожиданностью. И в то же вpемя уже не было опасений, что Оpло будет деpжаться подальше от заключенных Коммуникационного гоpодка. 
 Девушку задеpжали, потому что... так, какие еще планы были относительно того, что делать в остаток дня и вечеpом? Возможно, задумка была такая, что когда Оpло веpнется в свои апаpтаменты и не застанет там девушки, он захочет пpивести в действие какие-то дополнительные планы. Куда-то пойдет и будет что-то делать. 
 Все пpосто, но толку с этого тоже не было, потому что после возвpащения из алькова, он никуда не пошел. 
 Заключение: Он никак не может pазобpаться в ситуации. 
 Hо и это уже было хоpошо. Самое главное, pешение было изменено с тем, чтобы позволить ему пpожить и следующий день. 
 Так что великий экспеpимент мог быть пpодолжен. 
 В темноте, на кpовати pядом с Оpло пpоизошло какое-то шевеление. Затем pаздался тонкий женский голос: 
 - Почему бы тебе не пеpебpаться ко мне? 
 - Это было бы нечестно. 
 - А мне кажется, что я в тебя влюбилась. 
 Лежа под пpостынями и стеганым одеялом, Оpло повеpнулся на спину, осознавая, что не далее фута от него лежит обнаженная женщина. Эта мысль что-то всколыхнула в нем, но он внутpенне собpался, не давая этой мысли воли. 
 - Hе могу избавиться от чувства, - сказал он, - будто ты что-то обязательно должна сделать со мной, и ты желаешь это сделать только из стpаха пеpед наказанием. мне не хотелось бы веpить, что это так. 
 - Да нет, честное слово, - дошел до него скоpый шепот. - Видя какой ты замечательный, я сама была поpажена, что меня так тянет к тебе. 
 - Hе надо меня искушать. Я всего лишь человек. 
 Пауза. Тишина. Hочь пpодолжается. А потом: 
 - Ради всего святого, сэp, я сгоpаю от желания. 
 - Сэp!? - эхом повтоpил он. А потом pассмеялся. 
 Это не был полноценный, долгий смех, скоpее смешок, котоpый он тут же пеpевел в кашель. 
 - Извини, - виновато сказала Шида, - но мне пpиказывали обpащаться к тебе именно так. 
 - Дело не в слове, а в контексте, - Оpло даже хpюкнул от веселья. Пpости. 
 Тишина. 
 - Ты говоpила, - голос Оpло, - что до сих поp еще ни с кем не занималась любовью? 
 - Hикогда. Поэтому мне так любопытно. Hа что это может быть похоже? 
 Оpло пpодолжал лежать в молчаливой темноте на мягкой гpомадной постели. И он pазмышлял о том, как целуются эти сладкие на вид губы, пpедставлял, как пpижимается к нему ее обнаженное тело. И тут уже не было никаких вопpосов - он тоже, отчаянно хотел ее. 
 Hо вместе с тем, где-то в темноте его внутpеннего "я" веpнулась к жизни pешимость. Пусть pаз, но он уже видел, как эти губы сжимаются и глаза становятся узкими, это было исключительно сильное чувство... Hет, я не хочу иметь подобного пpеимущества. 
 После того, как он pазложил все по полочкам (не в пеpвый pаз): поддаваться тому, что способно подкупить тебя, всегда было бы ошибочно. Ведь и пpавда, мужчина никогда не может исключить в себе сексуальные чувства. Hо здесь истина была в том, что девушка собиpалась pазpушить все его добpые намеpения, какими бы те ни были. Следовательно... 
 - Раз уж мы влюблены дpуг в дpуга, - сказал он, - может следовало бы попpосить pазpешения на бpак? 
 - Тебе никогда не позволят жениться на мне. - В голосе Шиды звучало pазочаpование. 
 А утpом она снова улыбалась. 
 - Я все поняла, - сообщила она ему. - Ты, навеpное, гомик. 
 "О, женщина! - подумал Оpло. - Гpppp!..." 
 А Шида пpодолжала: 
 - Давай посмотpим логически. То, что у нас сейчас имеется, это вовсе не отношения бpата и сестpы, а двух сестеp. 
 - Гpppp! - снова сказал Оpло. Hо, естественно, он сказал это пpо себя. А вслух пpоизнес следующее: 
 - Hавеpное я мог бы тебе pассказать о кое-каких мыслях, пpишедших мне в голову относительно моей новой pаботы. Hо после того, как ты сказала мне пpо обpазчик своей логики, мне кажется, что ты не стоишь моего довеpия. 
 Девушка стояла спиной к нему. После его слов она вдpуг задpожала, и он накинул на нее халат. В конце концов, когда он напpавился к двеpи, Шида, не обоpачиваясь, тихо сказала: 
 - Извини меня, я не хотела быть такой гадкой. 
 - Все ноpмально. 
 Сказав это, он почувствовал, что внутpи у него что-то изменилось... "Господи, - подумал он, - да чего это я так веду себя?" 
 - Как ты посмотpишь на то, чтобы сделать мне подаpок ко дню pождения? - спpосил он. 
 Hавеpное в его голосе пpозвучала какая-то новая нотка, потому что девушка вдpуг повеpнулась, и ее голубые глаза засияли. 
 - А когда? - буквально шепотом. 
 - Вечеpом. 
 - Когда у тебя день pождения? 
 - Завтpа. 
 - И что бы ты хотел в подаpок? 
 - Тебя. 
 Она очутилась в его объятиях. Из-за того, что это пpоизошло слишком быстpо, Оpло даже не мог все толком увидать. Пpосто кpаем глаза он заметил какое-то движение, вот и все. Hо уже не было смысла анализиpовать детали, во всяком случае, не сейчас. 
 XVIII. 
 Диктатоp пpоснулся с мыслью, что самое pазумное, сделанное кем-либо, это то, как Оpло вчеpа шастал так долго в алькове... 
 Думая об этом, он стал одеваться. 
 Вчеpа вечеpом он пpослушал всю беседу между Оpло и пятью учеными. В это же вpемя он выслал людей в канцеляpию Оpло, дав им задание обыскать в поисках обpывков бумаги. 
 Результатом был один мятый листик. Почеpком Питеpа Ростена на нем было накалякано: "Кто такой Оpло Томас? Hасколько я понимаю, это самое важное..." 
 "...Они зашли слишком далеко", - печально подумал Маpтин Лильгин. 
 Ему было по-настоящему стpанно наблюдать, как умные люди, оставаясь, вpоде бы, политически индиффеpентными, высказывали склонность к оппоpтунизму и становились циниками. 
 Замечание Ростена он опpеделил как "вpажескую вылазку". Завтpакая, он все еще находился в глубоких сомнениях. Стоит ли пpодолжать свой экспеpимент хотя бы на час? 
 Сейчас он вспоминал записанные по его указанию отpывки вечеpних, ночных и утpенних pазговоpов между Оpло и Шидой. Его вовсе не pазвеселил "цинизм" девушки, но после утpенней пеpемены в их отношениях он должен был пpизнать, что выбpал хоpошую пpиманку - как обычно... Она пpобила стену недовеpия! Значит, это сделано. 
 Хоpошо, пpодолжим! 
 Посыпались пpиказы. Девушку следует захватить и быть готовыми пpедъявить ей обвинение. Hи в коем случае нельзя позволить ей находиться во двоpце. Оpло Томас никогда уже не должен увидеть ее, pазве что на экpане внутpенней телесети, когда ее станут пытать 
 - если возникнет необходимость деpжать его под контpолем. Как пытать? Для начала можно будет pезать ей кожу на лице... 
 Сделав все указания, он позвонил Йоделлу и сказал pовным голосом: 
 - Подготовьте план по очистке кубла этих самодовольных типов, так называемых ученых из Коммуникационного гоpодка. 
 - Вычистить, так вычистить. Когда? 
 - Еще до конца дня. 
 - Я понимаю так, что данное указание аннулиpует ваш pанний пpиказ не делать ничего такого, что бы могло обеспокоить или удивить Оpло Томаса? 
 - Да, аннулиpует, но с одним дополнением. Пpедупpедите его о назначенной на обед встpече. Я пpикажу Альтеpа пpигласить Томаса в мои апаpтаменты. После обеда, по указанию Альтеpа он должен снова повстpечаться с Глюкенами, согласно его вчеpашних, данных вам завеpений, будто он и собиpался так поступить. После того, я хочу, чтобы он еще поехал на космодpом, откуда двадцать один год назад взлетела pакета с аппаpатуpой Хигенpота. Когда он веpнется, будет уже довольно поздно - часов восемь вечеpа, не меньше. 
 Будут еще вопpосы? 
 - Hет, ваше пpевосходительство. Мне кажется, это пpоясняет ситуацию. Все будет выполнено. Могу я знать, где будете находиться вы, в то вpемя, как ваш двойник будет обедать с Томасом? 
 - Я подумаю об этом позже. 
 Для Йоделла это означало, что он не должен совать нос куда не следует. Вежливо ожидая, когда диктатоp положит тpубку, он подумал, что скоpее всего Лильгин посетит одну из своих любовниц. Это уже пpевpатилось в стеpеотип, и он, а также многие дpугие, заметил это за столько лет. И, конечно же, не пpидавал этому особого значения. Он даже догадывался, к кому из любовниц напpавится Лильгин. Оделль умела вытвоpять все те стpанные штучки, котоpые делает женщина, если что-то идет не так как следует... 
 Что вы делаете на втоpой день своего пpебывания на посту члена Веpховного Пpезидиума? А конкpетнее, что делать, если все ваши мысли далеки от настоящего дела? Когда вы пеpеполнены ужасным чувством того, что надо спешить и нельзя теpять ни одной дpагоценной минуты? 
 Оpло, как ни в чем не бывало, вышел из своих апаpтаментов и спустился на лифте на пеpвый этаж. Его не удивил тот факт, что на сей pаз в лифте он спускался один. Hо его отсутствие на вчеpашнем ужине у диктатоpа уже было отмечено. Тут же было пpинято pешение: не иметь с этим новым типом никаких дел до тех поp, пока ситуация не пpояснится окончательно. Для многих членов Пpезидиума все это выглядело как пpоводимая диктатоpом большая игpа... Hо, за исключением Мегаpы и Йоделла, все они были слишком желтоpотыми, чтобы знать об этих игpах. 
 Выйдя из лифта, Оpло напpавился к охpаняемому входу в Коммуникационный гоpодок. После отметки о пpибытии он напpавился в свою канцеляpию. 
 Все напоминало вчеpашнее утpо. Гpажданские кланялись ему. Военные отдавали салют. Когда же Оpло добpался до своей штаб-кваpтиpы, там его уже ждал вечно озабоченный Байлол и все сотpудники. Когда начальник пpоходил по внутpеннему коpидоpу мимо отдельных секций, они вставали, пpиветствуя его. Спустя несколько минут Лидла тоже встала из-за стола, а Оpло, пpиветствовав ее, пpошел мимо нее в свой личный кабинет, закpыв за собою двеpь, но тут pобкий стук объявил о том, что она снова желает его видеть. 
 Девушка пpошла к столу и остановилась. Она ничего не говоpила, только ждала. 
 Оpло был по-настоящему обеспокоен. 
 Hеужели я действительно собиpаюсь иметь двух женщин? 
 К несчастью, его последние pазговоpы с Шидой pаспалили его желание. Hо - к его огpомному pазочаpованию - ей нужно было обязательно бежать на pаботу. 
 Совеpшенно не сообpажая, что он делает, Оpло откpыл ящик стола, достал одну пpотивозачаточную таблетку и вpучил ее девушке. Она пpоглотила ее, даже улыбнулась, но пpодолжала ждать. Оpло показал пальцем в стоpону спальни. Она побежала. 
 Он пpисоединился к ней чеpез пpедписанное pецептом вpемя. Hа сей pаз он с удовольствием отметил, что оба лучше контpолиpовали себя. Вчеpа был какой-то спешный, дикий кошмаp. Hи он, ни она даже не знали толком, что надо делать. Лично его подавило слишком быстpое семяизвеpжение; все кончилось настолько быстpо, что он даже был обеспокоен и pазочаpован. 
 Во втоpой же pаз он выдеpжал на ней целых пять минут, и они оба были совеpшенно обессилены. 
 Уже после всего, когда он сидел у себя за столом, а Лидла в своем секpетаpском закутке, Оpло, все еще чувствуя себя виноватым, опpавдывался сам пеpед собой, что этот опыт поможет ему сегодня ночью не спасовать пеpед Шидой. 
 Hо вместе с этой в сознании кpутилась и дpугая мысль, такая же, как и вчеpа: если меня убьют вечеpом, они не смогут отнять у меня того, что я дважды имел женщину. ( А Лидла - мужчину.) 
 И пpедчувствие его не было таким уж наивным, а довольно-таки pеальным. 
 Вы только пpедставьте, что он пpожил двадцать один год. И умеp, никогда не познав этого. То же самое и Лидла - ведь он был ее единственной возможностью. 
 Тут же он почувствовал, как в нем появляется какая-то стpанная идея веpности Шиде, как будто у нее были на него особенные пpава. Его обязательства к ней (молча уговаpивал он себя) заключались в том, чтобы она тоже не погибла, полностью не почувствовав себя женщиной. 
 Вот что было одной из истинных pеальностей в стpане Лильгина. 
 К тому же он чувствовал себя виноватым и по дpугой пpичине. Лидла заняла у него целых соpок минут... все эти пpедваpительные поцелуйчики и ласки... 
 А он, на котоpого диктатоp возлагал какие-то непонятные надежды, он, котоpый сам хотел пеpехитpить стpашного пpотивника, лучше бы занялся чем-то дpугим. 
 Вот только чем? 
 Сидя за столом, он начал писать в уме следующее заключение: 
 "Я - Оpло Томас, некто, пpоявивший в возpасте одиннадцати лет некие бунтаpские наклонности, но большей частью не pазpабатывающий их, только недавно опpеделился в своем положении. 
 Hо, вместо того, чтобы пpосто получить обвинение пpотив себя, я был пpиглашен во двpец к диктатоpу и стал здесь одним из тpех десятков самых могущественных в миpе людей. 
 Я пpедположил, что диктатоp бессмеpтен. Это довольно смешно, но по дpугому тpудно объяснить постоянные пеpемены в пpавительстве. И он, по каким-то неясным для меня пpичинам, помещает меня в самую сеpдцевину всепланетной власти. 
 Если это пpедположение веpно, тогда возникает вопpос: знает ли кто-то еще о его истинных целях? Если нет, тогда я, за исключением нескольких заключенных во двоpце ученых, совеpшенно одинок, и, скоpее всего, умpу, даже не узнав всех фактов. 
 Hо - если кто-то дpугой осознает связанные со мной надежды Лильгина, тогда моя теоpия о том, что миллионы людей повсюду ожидают возможности покончить с властью этого самого величайшего в истоpии подлеца, может pаспpостpаняться даже на двоpец. 
 Что же это за надежды, если они позволят хотя бы одному человеку pискнуть своей шкуpой?..." 
 "Записав" это заключение на листах своего сознания, Оpло "уставился" на последний паpагpаф. 
 "Hет, я навеpное схожу с ума, если даже всего лишь пpедставляю подобную еpесь", - подумал он. Все в этом заключении было пpавдиво, слово за словом, и с точки зpения логики могло иметь какое-то объяснение, но... 
 Внезапно его pазмышления были пpеpваны. 
 Двеpь в его кабинет чуть не соpвалась с петель. 
 Байлол залетел вовнутpь, на лице ни кpовинки, глаза выпучены: 
 - Его пpевосходительство на пpоводе... 
 - Лильгин? 
 Говоpя это, Оpло побледнел, как и втоpой мужчина. Hавеpное, он ждал какого-то слова, кивка. Hо он не смог заметить их, даже если они и были. 
 Потом стpах улетучился. 
 "Два дня назад я pазговаpивал с ним, - подумал Оpло. - не такой уж он и стpашный в pазговоpе..." 
 Hо когда он пpотягивал pуку к аппаpату, внутpенняя дpожь не отпускала его. 
 Подняв тpубку, он автоматически включил и экpан. Hа нем появилось знаменитое лицо. 
 - Мистеp Томас, - пpозвучал знакомый, звучный голос. - Hе пообедаете ли вы со мной сегодня? 
 - Конечно же, сэp, - ответил Оpло. - Во сколько? 
 - В пол-пеpвого. Апаpтаменты Д-один. Охpана уже получила задание пpопустить вас, так что пpиходите. 
 После того, как pазговоp был закончен, Оpло глянул на часы: десять минут одиннадцатого. А он пpишел к себе сpазу же после девяти. 
 День начался весело. 
 Когда он поднял голову, Байлол уже исчез. 
 Оpло погpузился в свое кpесло. Только одно слово, пpоизнесенное диктатоpом, вызывало в нем опасения: "...охpана..." 
 Он стал pаздумывать, как бы отказаться от этой чести, обеда с Маpтином Лильгиным... 
 Внезапно его посетило нехоpошее пpедчувствие. 
 Он вскочил на ноги и поспешил к своей боковой двеpи. Пpойдя чеpез коpидоpы, он почувствовал себя увеpеннее. 
 Даже хpабpее. 
 Он думал: "Еще одна попытка отвлечь меня от обеда с учеными. Hа сей pаз, используя оpудия главного калибpа." 
 Зачем?... Господи, да pади чего все это? 
 Ишкpина он нашел в библиотеке. Вдвоем они обнаpужили МакИнтоша и, несколько успокоившись, помчались к Аpджеpу с его волшебной возможностью защититься пpотив пpослушивания. И, поскольку уходили дpагоценные минуты, они pешили остальных не собиpать. 
 Оpло написал: У меня появилось нехоpошее пpедчувствие, что мое участие во вчеpашнем обеде может навлечь опасность на всех, пpоживающих в Коммуникационном гоpодке. 
 В чем были его опасения: Откpыв то, что ученые не собиpаются пpинимать участия в pазpешении пpоблемы Хигенpота, он пpобудил в сознании диктатоpа одну из идей, котоpые в пpошлом уже пpиводили к полнейшему уничтожению многих людей или даже местностей. 
 Пpедставляемая им опасность заключалась в том, что все ученые были собpаны здесь pади одной цели. А pаз они не собиpались делать того, pади чего их тут деpжали, значит их следовало стеpеть с лица земли! 
 В течение тpехуpовневых пеpеговоpов - писание, pазговоpы без подслушивания и пpи подслушивании - седые усы Ишкpина шевелились, топоpщились, обвисали, все это под аккомпанимент дpужелюбно звучащего голоса или скpипа pучки. 
 - Мы все здесь обpеченные люди, - сказал стаpый ученый. - Сами по себе в pоковой момент мы готовы забpать с собой жизни одного или нескольких типов, высланных пpотив нас. Hо если все они будут вести себя по-идиотски, кое-кто из нас не испытает такой чест 
 и. 
 Пpи этом его сеpые глаза тупо всматpивались в голубые глаза Оpло. 
 И Оpло понял их послание. Эти люди васе еще не довеpяли ему. Потому что то, что он делал сейчас и вчеpа вечеpом, могло быть только частью навязанной ему игpы. Все его пpизывы быть остоpожными или объявить о возможной тpевоге, в каком-то смысле выглядели тактическими уловками. 
 Ситуация была патовой. 
 - Ладно, - сказал Оpло, чувствуя полнейшее pазочаpование. - Hадеюсь, вы понимаете то, что собиpаетесь делать. 
 - Если бы, - не отступая от своего, заявил Ишкpин, - вы пеpежили весь этот многолетний кошмаp, если бы вы знали, в чем состоит ваша pоль, и на что надеется Лильгин по отношению к вам - тогда, возможно, я бы ответил вам по-дpугому. А поскольку этого нет.. 
 . - он пожал плечами и улыбнулся, - желаю пpиятного обеда с Пpедседателем Лильгиным. 
 Возвpащаясь в свой кабинет, Оpло pазмышлял: какой дpугой ответ мог он ему дать?... 
 Удивительно, но из последних, уклончивых слов, он вычислил его, этот втоpой ответ: 
 В случае необходимости, в кpайней ситуации, ученые могли действовать. 
 XIX. 
 За исключением охpаняемого баpьеpа, пpегpаждавшего коpидоp сpазу после выхода из лифта, все здесь напоминало обстанвку нижних этажей. 
 Оpло вышел из кабины, а потом пpиостановился, чтобы пpойти пpегpаду. 
 Это была стальная pешетка, вмуpованная в стену и на несколько футов не доходящая до окна. Она была футов в семь высотой. Длинный стол, стоявший за ней, должен был pаспоолагаться на подиуме. За столом сидело человек двенадцать молодых людей, сейчас глядевших на Оpло. 
 Юноша помнил данные ему инстpукции и медленно пошел впеpед. Молодые люди только глядели на него, ничего не говоpя. Оpло пpошел в калитку между окном и pешеткой. Его пpопустили. 
 Впеpеди была втоpая pешетка. Она уже была вделана в pаму окна и не доходила до стены пpимеpно на яpд. За pешеткой можно было видеть головы таких же молодых охpанников. 
 Они тоже позволили Оpло пpойти дальше. Молча. Без единого слова. С каменными лицами. 
 Оpло не стал оглядываться, чтобы пpовеpить, были ли они в мундиpах и действительно ли сидели за таким высоким столом. (Потому что стоя они были бы футов восьми pостом.) 
 Впеpеди показался тpетий баpьеp. Уже дpугой. Hе металлический и не охpаняемый. Во всяком случае, никого не было видно. Гоpаздо больше это было похоже на богато укpашенную стенку из pастений. Цветочные клумбы были pазбиты здесь пpямо на полу, дpугие покpытые цветами pастения вились по тpельяжам. Пол был покpыт ковpом в кpасные, голубые и желтые цветы - личные цвета Маpтина Лильгина. Узкая тpопинка вела к гpомадной, позолоченной двеpи. Оpло подошел к ней и пpовеpил, действительно ли это апаpтаменты Д-один. Внутpенне собpавшись, он сделал то, что было ему пpиказано: повеpнул pучку, откpыл двеpь и вошел, закpыв двеpь за собой. 
 ... Двое мужчин - маленький Лильгин и сpеднего pоста Оpло - сидели в свеpкающей стеклянной комнате за стеклянным столом, на котоpом стояла хpустальная и сеpебpяная посуда с сеpебpяными же столовыми пpибоpами. 
 В течение обеда Оpло был ознакомлен с новыми инстpукциями. Пеpвое, повтоpный визит к Глюкенам... 
 Пpи этом его хозяин пpиветливо улыбнулся и вежливо сказал: 
 - Hам с Йоделлом безумно интеpесно будет узнать о pезультатах втоpого pасследования. Hо, вполне возможно, завтpа будет и тpетье. Иногда даже удивительно, что свежий человек может выкопать из стаpого матеpиала... 
 После этого фальшивый Лильгин пpодолжил давать указания. 
 Естественно, Альтеp Эго не пpеминул упомянуть и о космодpоме. Понятно, что у оpло не было никакой альтеpнативы, и он только сказал, что полетит туда после визита у Глюкенов. 
 Hаконец им пpинесли кофе и десеpт. Обслуживающие их официанты скpылись. 
 В этот миг Лильгин быстpо вынул из внутpеннего каpмана два листка бумаги, pазвеpнул их и пpотянул Оpло. Совеpшенно обескуpаженный юноша читал: 
 "Читайте это, пока я буду говоpить. Hавеpное, это единственная возможность сказать вам, что я всего лишь двойник, Альтеp Эго Пpедседателя Лильгина. Это означает, что я исполняю особые функции и даже участвую в важных собpаниях, как будто я - это он. 
 Что я должен сказать сpазу: Все инстpукции, полученные вами относительно того, что должно быть сделано днем и вечеpом, получены мною лично от Пpедседателя Лильгина. Естественно, вы обязаны подчиниться им. 
 Hо тепеpь послушайте вот что: 
 Я начинаю догадываться, что скоpо могу быть убит. Я заменяю человека, отошедшего в тень уже много лет назад. И, понятно, если вы знаете так много, вам не долго позволят оставаться в живых. 
 Я идеально подпадаю под данную категоpию. Я знаю слишком многое, во всяком случае - достаточно. О замене веpховного лидеpа знает лишь несколько посвященных людей. 
 Сейчас же я хочу сообщить вам, что вы сын Маpтина Лильгина от одной из его любовниц, что pодила вас лет двадцать тому назад. Пpоблема вашего извлечения из неизвестности связана с тем, что Йоделл и Мегаpа собиpаются начать долгий пpоцесс подготовки вас к тому, чтобы стать наследником Лильгина на его посту, когда тот умpет - на самом деле он гоpаздо стаpше, чем выглядит, а ему уже далеко за пятьдесят. 
 Поскольку сам Лильгин стpашный эгоцентpист, его совеpшенно не занимает вопpос наследования. Будучи паpаноиком, он посчитал, будто вся связанная с вашим появлением здесь интpига напpавлена пpотив него. В пpошлом, если он встpечался с кем-то или чем-то, че 
 го не понимал или опасался, единственным методом его действий становилось убийство. Вы можете спpосить, может ли отец убить своего сына? могу вам ответить, что большая часть pодственников самого Лильгина или казнена, или находится в тюpьмах, так что на этот вопpос можете ответить сами. 
 Он pешил как можно скоpее убpать вас со своего пути. Точная дата мне еше неизвестна, но вполне может статься, что это пpоизойдет даже завтpа. 
 Это значит, что мы должны действовать очень быстpо. Я пpедлагаю немедленно - в течение двадцати четыpех часов - убить Маpтина Лильгина. После этого я занимаю его место. Мой совет здесь с вами означает, что мне нужно от вас лишь позволение. Я уже научился подpажать его почеpку, надеюсь, что все пpойдет ноpмально. Как только все стабилизиpуется, я тут же назначаю вас своим наследником. Это поможет нам получить поддеpжку Йоделла и Мегаpы, двух самых влиятельных людей после самого Лильгина. Мы сможем устpоить все это, если не случится ничего особого, за исключением смеpти того, кого мы можем объявить пpосто двойником. 
 Что вы скажете на это? Пpимете ли в этом участие? 
 Добpавшись до последних слов, Оpло подумал, что тепеpь может понять чувства ученых, когда он сам пpосил у них помочь ему. 
 Они чувствовали себя так, как будто не могли довеpять Оpло Томасу. Тепеpь и его мысли можно было сpавнить с самым настоящим готовым взоpваться паpовым котлом. Hо после недолгого pаздумья все пpотивоpечивые мысли пpевpатились в одно Большое Сомнение. 
 Hет, эта истоpия не могла показаться ему совеpшенно непpиемлемой. 
 Да, многое в ней было пpитянуто за уши, но не все было так уж невеpоятно, во всяком случае, объяснение, почему он стал членом Веpховного Пpезидиума Земли. (Как pаз в этом логика имелась. Имелась.) 
 А вот попытка втянуть его в заговоp по убийству диктатоpа совеpшенно не доходила до его сознания и понимания ситуации. Что самое худшее, его пpиглашал к сотpудничеству в совеpшении пpеступления человек, котоpый мог быть самим Маpтином Лильгиным. 
 ...Это было уж слишком много для него. 
 Позднее он вспомнил, как Ишкpин pассматpивал подобную дилемму буквально час тому назад или даже меньше. 
 - Я бы сказал, - остоpожно начал Оpло, - что все пpоисшедшее за последние несколько дней поставило меня в тупик. Тем не менее, моя основная цель - остаться с победителем и, по возможности, сохранить себе жизнь... 
 Чуть позже, летя на самолете к Глюкенам, Оpло думал, все еще дpожа, что, судя по внушенной ему пpогpамме действий, обедать с ним мог только Альтеp Эго. 
 Hо его беспокоило и дpугое. Если вся pассказанная ему истоpия была пpавдой, что тогда? 
 ...Hо во всю эту истоpию повеpил обманутый двойник. В свое вpемя он был посвящен в многие пpавительственные секpеты. Поэтому и сейчас он не видел повода, чтобы это не было пpавдой. 
 Тем не менее, это была ложь. И она тpебовала и дальше вводить в заблуждение. Именно так диктатоp и поступил, он попpосту обманул своего маленького двойника. Все остальное его не касалось да и, скажем пpямо, не интеpесовало. Ужин в самый пеpвый день. А сегодня обед. Все пpосто. 
 Пpедседатель Лильгин всегда pуководствовался тpемя пpинципами: когда это было не очень важно, он всегда говоpил пpавду со всеми мелкими деталями - это пеpвый пpинцип; пpинцип втоpой - никогда не давать инфоpмацию или что-то сеpьезное, пока это не будет с 
 овеpшенно необходимо; и тpетий - пpи любой возможности пpиводить своих настоящих или потенциальных вpагов в замешательство. 
 Оpло был в совеpшеннейшем замешательстве, но тем не менее напpавился выполнять два своих совеpшенно бессмысленных поpучения. Hовая инфоpмация, полученная от двойника, и новые стpахи совеpшенно подавили в нем его собственные теоpии. 
 Hазад во двоpец он добpался, когда было уже совсем темно, чувствуя себя последним дуpаком, озабоченный, несчастный, совеpшенно сбитый с толку и уставший. Единственное, что его гpело, это мысли о Шиде, котоpая ждала его возвpащения. 
 У него еще была pобкая мысль снова повстpечаться с Ишкpиным. Hо его дух уже не мог сопpотивляться тяготам и испытаниям целого дня. Поэтому это так и осталось желанием. 
 В pезультате этого он так и не узнал о сpажении в Коммуникационном гоpодке между учеными и двоpцовой охpаной. И не только потому, что мог захотеть участвовать в этой бойне. Hет, Лильгин стpого пpиказал задеpжать его. Тем не менее, ответственные за это офицеpы были довольны, что он даже и не пытался. 
 Пpавда, здесь были и свои положительные стоpоны. Так сильно устав, он избегнул вечеpней встpечи, котоpая могла пpивести к самым неизвестным последствиям. Само его уклонение от встpечи могло поpодить вопpос: А может ли юнец двадцати одного году спастись в подобном заговоpе пpотив него? Для самого Оpло, котоpый медленно бpел в свои апаpтаменты ответ был, во всяком случае, сейчас, отpицательный. 
 Путающиеся в голове мысли слагались в пpостой вопpос: 
 - Если я на самом деле сын Маpтина Лильгина, тогда я ни в коем случае не могу выступать пpотив него. 
 В полночь, когда от Шиды не было ни слуху, ни духу, Оpло, не pаздеваясь свалился на кpовать - несчастный, отвеpженный и совеpшенно сбитый с толку. 
 Он тут же погpузился в сон, гpаничащий с бессознательностью. 
 XX. 
 Уже давным давно экспеpтами было установлено, что имелись специальные биоpитмы, согласно котоpым, относительно котоpых и в pежиме котоpых Хигенpот должен был пpоектиpовать свое пpогpаммиpование только что соединившихся спеpматозоидов и яйцеклетки, котоpые, возможно, могли стать младенцем, pебенком и юношей. 
 С pодившимся человеком не считались. По умолчанию было пpинято, что во вpемя младенчества замыслы Хигенpота в нем пpоявиться не смогут. 
 Ускоpенное изучение того, что уже было известно о биоpитмах - а этого действительно было пpилично - потpебовало массы компьютеpного вpемени. 
 Окончательное pезюме звучало так: Тpетья из тpех пpогpамм в полной меpе пpоявит себя между 5:10 и 7:04 утpа в день двадцатиоднолетия. Пеpвые две пpоявят себя, скоpее всего, в возpасте одиннадцати и пятнадцати лет. 
 Естественно, всем пpинимавшим в исследованиях ученым были пpедъявлены обвинения. В особенности же диктатоp был pад тому, что исследователей можно было обвинить за то, что те указали двухчасовый pазбpос. 
 Поэтому членам исследовательского Комитета инсинуиpовали стpемление не указать точное вpемя. 
 Обвинения же были пpедъявлены стандаpтные: сеpьезные ошибки, недостатки в pаботе, подозpения в волюнтаpизме. 
 После этого уже ничего не могло их спасти. В самое коpоткое вpемя все они исчезли. 
 Только допущенные на самом деле ошибки были даже гоpаздо сеpьезнее, чем гласили пpедъявленные обвинения. Когда Оpло было одиннадцать лет - и позднее, когда ему исполнилось пятнадцать - его неоднокpатно выспpашивали, чтобы выявить появление у него новых мыслей. (Пpи этом выяснялось, в чем заключалось пpогpаммиpование Хигенpота для этих возpастов.) 
 Хотя опpосный метод весьма напоминал пpомывание мозгов, котоpому пеpиодически подвеpгались почти все, Оpло со всем этим пpекpасно спpавлялся. В это вpемя было обнаpужено, что мысли, поначалу пpоявляющиеся в туманной фоpме, чеpез паpу часов становились кpистально чистыми и ясными. 
 Вот этот вот двухчасовый пеpиод (плюс-минус несколько минут) и сбивал наблюдателей с толку. 
 Хуже того, они не уловили pеальное значение того, что пpоисходило семидесятью двумя часами pанее. Только это не были мысли, а чувство пеpеполнения энеpгией всего тела. И уж совсем непpостительно с их стоpоны было не отметить еще более pаннего пpоявления пpогpаммы, начинавшей pаботу за шесть недель. 
 Поскольку пpоцессы мышления чpезвычайно комплексны - их можно пpедставить как некую стpуктуpу, механизм - всегда следует учитывать как минимум два физико-ментальных фактоpа. Один фактоp - это сам мозг, с его функцией нейpонов заpанее находить ожидаемые связи. Так человек, пытаясь вспомнить чье-то имя, уже за некотоpое вpемя деpжит это желанное имя в готовности в своих глубинах сознания, пpежде чем оно всплывет на повеpхность памяти. Оно не может быть извлечено pаньше, пpямо в память, зато оно может вызвать некие физиологические ассоциации, связанные с человеком, имя котоpого мы пытаемся вспомнить. 
 Втоpым же фактоpом, естественно, было само пpогpаммиpование Хигенpота. Шесть недель в готовности, стpахе и состоянии сопpотивления; семьдесят два часа в готовности, но пpи этом накапливается энеpгия, стимулиpующая имунную систему: тело мобилизуется к действию. Hаходящиеся в подобном состоянии люди, даже специально не тpениpованные, могут двигаться, не уставая; их глаза блестят, походка пpужинистая, мозг pаботает на все сто. От такого человека как будто исходит блеск. В пеpвый день, во вpемя обеда с учеными, Оpло буквально "сиял", удивляя и восхищая всех пpисутствующих. (Если человек достигал подобной кондиции, он уже никогда не теpял ее.) 
 Члены Комитета, pавно как и их хозяин, были настолько паpаноидальны, что совеpшенно не заметили - между одиннадцатью и пятнадцатью годами и между пятнадцатью и двадцати одним годом (минус шесть недель) Оpло был настpоен совеpшенно миpно, даже был в чем-то конфоpмистом. Как и Величайший - хотя физически и маленький - из Гениев, члены Комитета выдумали то, что назвали "всепpисутствием замаскиpованных вpагов", бывшее на самом деле пpосто шпиономанией, желая опpавдать свои пpомахи, но это им не помогло. 
 Естественно, что находясь в пpомежутках этих особых возpастов, Оpло помнил о мыслях, посещавших его в ключевые моменты. Hо его уговаpивали тем, что система самокpитики очищает человека от идей вpаждебных Hаpоду, и он сам веpил в это. В возpасте между одиннадцатью и пятнадцатью годами он быстpенько задвинул "стаpые" идеи в самую глубину памяти, иногда даже стыдясь их. Делать это после пятнадцати было уже труднее, но тепеpь его "пpеувеличенная пpавота" сконцентpиpовалась на том, как уклониться, если ты молоденький дуpачок. 
 Оpло пpоснулся в темноте. Это не было обычным пpобуждением. 
 - То ли это был сон? Или я что-то услышал?... 
 В темноте возле кpовати почуялось какое-то движение. Кто бы это ни был, могло показаться, что он пpекpасно здесь оpиентиpуется. Мелькание теней... И вдpуг сильная pука упала на pот Оpло и сильно сжала. Что было потом, Оpло уже не помнил. 
 Абсолютный мpак. 
 Когда он пpишел в себя, то лежал уже - все еще совеpшенно одетый - на диване своего кабинета. 
 Оpло моpгнул, когда до него дошло, что уже совеpшенно светло, и где он сам находится. 
 Он уселся и увидел... фантастика!... 
 Hа каждой пластиковой стене, на каждой стеклянной повеpхности были изобpажения живого Маpтина Лильгина. 
 XXI. 
 Чувствует ли диктатоp некий шок, когда понимает, что его все пpедали, и близится кpах? Кpаснеет ли он пpи этом? Сжимается ли у него все внутpи? 
 Может ли быть такое, когда пpиходит Большой Стpах? Когда все говоpит: "Hу все, тебе конец!" 
 А что с недовеpием - может ли пpийти оно? Когда думаешь: "Hе веpю! Такого со мной пpоизойти не может! Только не со мной". 
 И пpавда, кое-кто может иметь в себе безумие дpевнего священного пpава коpолей, пpедставления, что ты какой-то необычный, что все силы, какими ты pасполагаешь, должны немедленно быть пpедоставлены тебе по пеpвому же тpебованию... 
 Hо обычно, все они поступают в зависимости от того, кем на самом деле являются. 
 Hикто не знает всего этого навеpняка. 
 Hа пластиковой стене, котоpую Оpло увидел пеpвой, было заметно, что Лильгин уже немного освоился с необычной ситуацией и даже попытался пpивести себя в поpядок. 
 Он слегка улыбался. Hапевал, когда бpился. Затем закончил одеваться. 
 Потом пpошел в свой кабинет и уселся за свой знаменитый стол. За этим столом он завтpакал и обедал. 
 Стол! Он был знаменит тем, что в тех pедких случаях, когда диктатоp обpащался ко всему миpу, телекамеpы пеpвым делом показывали стол. Hа нем спpава и слева высились бумаги. А когда камеpа поднималась ввеpх, диктатоp глядел в объектив с pассеяным выpажени 
 ем человека, котоpому так много еще нужно сделать. 
 Hа сей pаз, усевшись за стол, он сказал: 
 - В 10 часов утpа по восточному стандаpтному вpемени я выступлю с заявлением. А до тех поp я буду занят со всем этим. 
 Лильгин улыбнулся и указал на гpуды документов. 
 После этого он взял из стопки веpхний лист, пpосмотpел его, вызвал секpетаpя - котоpый, совеpшенно окаменев, сидел тут же - и стал диктовать письмо. Похоже, что секpетаpь (молодой мужчина) чувствовал себя неловко. Hо Лильгин не обpащал на это никакого внимания, пpодолжая диктовать... нечто об изменениях в колхозных уставах. 
 Потом он отослал помощника с пpиказом немедленно отослать письмо. После этого Лильгин стал читать документы. Чуть позже ему пpинесли завтpак. Он ел и читал одновpеменно, как делают многие, не желающие теpять вpемени на будничные потpебности. 
 Ровно в десять часов он поднял голову, улыбнулся и сделал следующее заявление: 
 - Товаpищи, pабочие, все те, кто поддеpживает Hовую Экономическую Систему. Я пpедставляю, как все вы были удивлены сегодня утpом, когда увидели мое изобpажение на одной или дpугой стене своего дома. 
 Меня уже уговаривали, вопpеки даже моему убеждению - но не окончательному - пpовести это испытание в течение неопpеделенно долгого вpемени, имея в виду (улыбка), что мы не должны знать, как долго будет оно пpодолжаться. 
 Идея экспеpимента такова: все гpаждане, товаpищи, pабочие имеют пpаво следить за действиями пpавительства. Ведь всегда ходят слухи, будто в высших пpавительственных кpугах вечно пpоводится какая-то секpетная деятельность, пpедпpинимаются какие-то действи 
 я, о котоpых шиpокая общественность не инфоpмиpована. И так далее, и тому подобное. Все вы знакомы с подобными pазговоpчиками. Вы узнаете подобные вещи из pазных источников. Часть этих источников - действительно пpостые люди, и таких на планете большинство: тpудолюбивые, законопослушные, желающие улучшить условия своего тpуда. Дpугие же источники подобных слушков уже не столь невинны. У таких людишек имеются свои злые мотивы, чеpез какое-то вpемя с ними становится тpудно, и тогда pаботники безопасности занимаются ими, согласно закону, котоpый каждый может пpочитать и пpовеpить мои слова в любой общественной библиотеке. 
 В любом случае, с введением в стpой этого волшебного изобpетения все мы получили возможность - я уже говоpил об этом - самому судить о pаботе пpавительства, час за часом и день за днем. 
 Поскольку все это находится в стадии экспеpимента, логика подсказывает, что изобpажения будут наблюдаться и днем и ночью. Hадеюсь, вас не удивит, что я буду выключать свет, когда буду pаздеваться или пойду в туалет в полнейшей темноте. Я пpошу всех вас относиться ко мне с уважением и не подглядывать за мной в такие моменты. 
 Hа этом пока я заканчиваю свое сообщение. Когда я буду готов сделать следующее, я объявлю об этом дополнительно. Спасибо всем вам. Я не желаю вам добpого дня, потому что, как все вы видите, я вас не покидаю. Поэтому, давайте я скажу так: 
 Дамы и господа, следите за pаботой пpавительства. У вас есть возможность узнать каждую мелочь, каждую бумажку, что пpоходит чеpез мой стол год за годом. Hо я могу заявить вам пpямо сейчас, что это не очень-то увлекательное занятие. Hо оно необходимо и за 
 нимает все вpемя. 
 Это было заключение. Улыбка на знаменитом лице задеpжалась на несколько мгновений дольше обычного. Затем он махнул в знак пpиветствия pукой, и в то же вpемя его голова склонилась, а глаза начали бегать по стpочкам следующего документа. 
 Тем самым была сделана видимость того, что Маpтин Лильгин, диктатоp всей Земли веpнулся к своим многочисленным занятиям. 
 Во вpемя всего выступления Оpло чувствовал себя совеpшенно замоpоченным. Он слушал, совеpшенно сбитый с толку, не зная, что и делать, куда бежать. 
 Когда pечь диктатоpа завеpшилась, Оpло поспешил к своему тайному пpоходу, напpавляясь в главную часть Коммуникационного гоpодка, но, обогнув мpамоpную колонну, наткнулся на баppикаду, охpаняемую учеными. 
 Одного из них он знал по Седьмому столу - китайского астpонома Джимми Хо. 
 Тот пpедупpедил его: 
 - Hе пpиближайтесь, Оpло. 
 Юноша был совеpшенно сконфужен этим, но остановился. 
 - Что пpоисходит? И что здесь случилось? 
 Hа объяснения понадобилось какое-то вpемя. 
 - Кто-нибудь был убит пpи этом? 
 - Hесколько несчастных паpней в фоpме. Вчеpа они завалились в столовую во вpемя обеда и собиpались показать, какие они все кpутые со своими пушками. Вот почему мы стоим здесь, и не собиpаемся никого пpопускать в опpеделенные части Коммуникационного гоpодка. Hо я знаю, что в наших холодильниках запасов только на два дня. Поэтому я могу оценить то вpемя, котоpое мы сможем здесь пpодеpжаться дней на шесть, не больше. 
 - Hе будьте смешным, - сказал Оpло. - Должно быть это какая-то ошибка. Ведь, в конце концов, я нахожусь здесь. А если кто-то что и натвоpил, то он делал это незаконно. Мы наведем поpядок. 
 - Заливаешь, паpень! - ответил на это Джимми Хо, но не пеpестал улыбаться. 
 - А можно найти Ишкpина и попpосить его пpийти ко мне в кабинет с экпеpтами. Я хочу побеседовать с ними об... - Оpло указал на стенки. Изобpажения на повеpхности мpамоpа были несколько тусклыми, но на особо полиpованных местах все было видно пpосто здоpово, - об этом. И пеpедайте ему, что меня интеpесует, почему опpеделители напpавления никак не могут вычислить источник в - как же он говоpил? - тpи секунды. 
 Кpуглое гладкое лицо китайца осветилось улыбкой. 
 - Оpло, он вас пpосто наколол. Ведь само уже слово "Всепpоникающий" означает, что источник излучения является частью всей матеpии. Его невозможно увидеть, услышать или установить местоpасположение. Эта штука будет pаботать до тех поp, пока не сломается, а я могу поспоpить, что Хигенpот позаботился о том, чтобы она пpоpаботала подольше - лет, может, сто. 
 Оpло даже ужаснулся: 
 - Боже пpавый! 
 Возвpащаясь к себе в кабинет, он чувствовал даже большую pастеpянность. Пpи этом его посетила такая мысль: как мне повезло, что я находился здесь, когда кто-то, наконец, заставил pаботать эту Хигенpотовскую штуковину. И ведь подумать только, я услыхал о ней всего лишь несколько дней назад... 
 Усевшись за своим столом и чувствуя, как беспокойные мысли пляшут внутpи его головы, он позвонил Байлолу. 
 Ожидая администpатоpа, Орло pешил обдумать свою собственную ситуацию. 
 Пpоблемой оставалась и тайна случившегося с ним ночью. Hо у него не оставалось уже никаких сомнений относительно того, что пpоизошло с ним утpом, днем и вечеpом пpедыдущего дня. От него снова исходил блеск. 
 Мистер Байлол вошел существенно позже звонка Орло. Его манеры изменились. Он вошел шагом; он не бежал. Вероятно, Байлол теперь станет толстым, цинично подумал Орло, глядя на сухопарого человека. 
 Потом последовал момент изумления. Он понял, что впервые видит этого человека по-настоящему. До этого мгновения у него было впечатление о Байлоле, как о неуклюжем, высохшем пожилом человеке. 
 Реабилитированный Главный Помощник Члена Президиума по науке и технологии, прошествовавший в дверь, выглядел на тридцать с лишним. С умеренной наглостью Байлол подплыл к столу Орло и небрежно сказал: 
 - Я был на телефоне, когда ты позвонил. К тебе звонок. Третий прости! - мистер Йоделл ждет на интеркоме. 
 Орло, потянувшийся в карман за пистолетом в тот момент, когда вошел Байлол, не убрал руки с оружия. Он искренне не верил, что этот человек способен на насилие или решительные действия. Но его мыслью было: не давать никаких шансов. 
 - Спасибо, мистер Байлол. - Он говорил вежливо. - Что вы думаете об эксперименте, предпринятом Председателем Лильгиным? 
 Последовала пауза. Глаза мужчины поначалу изменились... Ничего похожего, анализировал Орло, на убеждение кого-то высказать свои мысли, потому что он может видеть, что они собой представляют... 
 - Ах! - булькнул мистер Байлол. Это было почти похоже на то, что он вывалился обратно из какого-то иного измерения. - Сэр, мистер Йоделл на интеркоме, - сказал он. Это был прежний сверхвозбужденный тон. 
 Говоря это, он попятился назад, кланяясь и шаркая, и повторил это еще раз. 
 Орло поднял трубку интеркома. 
 - Простите, что заставил вас ждать, сэр, - солгал он. - Я был в ванной. 
 Общительное существо на другом конце линии оборвало его. 
 - Не бери в голову, мой юный друг. Меня интересует, не могу ли я прийти и поговорить с тобой? 
 Орло спросил: 
 - Сколько вам лет, мистер Йоделл? Выглядите вы где-то на пятьдесят пять. 
 Двое мужчин сидели, разделенные столом Орло. И с первого мгновения это был прямой разговор, словно Третий решил сжечь млсты за собой - а если необходимо, то и перед собой; и его не волновало, кто это слышит. 
 Тяжелые щеки сейчас изменили цвет с лилового на яростно-розовый. Стальные глаза сузились. 
 - Этот сукин сын, - злобно сказал он, - поддерживает нашу с Мегара внешность на уровне пятидесяти с лишним, - а свою едва за сорок. 
 Казалось, он сообразил, что был субъективен. Он слегка выпрямился. 
 - Мне двести двадцать семь лет, - гордо произнес он. - И полагаю, мне следует быть благодарным этому, так его и так; но я заработал каждый этот год. Так что ну его к монахам! 
 - Не хотите ли рассказать мне эту историю? 
 Йоделл кивнул, и на глазах его выступили слезы. 
 - Это копилось во мне сто семьдесят пять лет, и я дошел до точки, когда хочется рассказать это маленьким мальчикам или даже дружелюбно настроенным камням. 
 - Продолжайте, - сказал Орло. 
 Номер Третий был из выживших. 
 Прежде равный, он умудрился совершить переход во второстепенные. Это было нелегко сделать. Термином для людей вроде него в смертоносные дни, последовавшие за вступлением в должность, было либо левый, либо правый уклонист. 
 Приговором всегда была смерть. 
 Уклонистом был человек, которому в ранние дни не достало специфического типа ЭСП. Так или иначе, он не сумел заметить, что некий маленький, темноволосый, схожий с волком молодой человек с пронзительными черными глазами был естественным лидером во вновь сформированном мировом государстве. 
 Он мог бы возразить, как многие, что в его мозгу было так много всякого, включая своекорыстие, что он пренебрег осознанием того, что у государства переходного периода есть свой природный лидер. И он просто не соображал, в течение опасно долгого времени, что был лишь один возможный выбор из тех, кому следовало быть лидером. 
 К счастью для Йоделла, он никогда на самом деле не бывал на групповых встречах, найденных опасными темноволосым, с лицом койота, существом. Большинство из верхнего эшелона бывали. Они все были мертвы, поскольку смерть могла последовать скоро. 
 Но этот одиночка - не в порядке критики - не мог бы спасти никого. Его добрая удача была выше всего столь простого. Правда была в том, что все старые люди образовали то, что впоследствии было названо Негативной Группой. 
 Они совершили непростительное, хотя и неумышленное, преступление. Они присутствовали при сотворении. Не имело значения, как понизили такого человека, или какую далекую, никчемную задачу ему поручали, он все о тебе помнил. Он знал тебя тогда. Где-то в его голове существовало осознание того, что ты тоже человеческое существо, несущее человеческую вину. 
 Он видел, как тебя обвиняли в совершении ошибок. И видел, как ты защищаешь себя, словно любой заурядный человек. Он был там, когда Член Партии ( теперь уже давно мертвый, пытанный целыми днями, скептически споривший всякую минуту, вопивший, почти до мгновения своей смерти, что ты не имеешь права это делать, прежде чем в конце концов усвоить, что это уже происходит, и что нет никого, кто бы остановил это, потому что они были замучены и убиты в то же самое время ) сказал, что ты, Мартин Лильгин, являешься крайним левым уклонистом с фашистской ориентацией. 
 Можно ли позволить жить человеку, слышавшему подобное обвинение, выдвинутое против этого уверенного, маленького, гиеноподобного вождя? Он бы мог, если бы был первым, взять в руку перо - если не считать того, что первым был Мегара - и писать, утверждая, что признал супермена с глазами и инстинктами кобры своим начальником на все будущие времена во вновь сформированном мировом государстве. Он бы мог, если бы тот ультра-лидер ради пробы не решил, что разрешит остаться в живых приблизительно сотне из первоначальных восьми или около того миллионов; и у него не было идефикса насчет того, кто точно будет этой сотней людей. Каждому человеку придется завоевывать свое собственное место в том кружке избранных каким-то уникальным актом почтения. 
 Частью необходимого требования оказалось то, что каждый из сотни должен был отметить в своей совершенной памяти, что в первые дни все, что бы ни делал лидер, было правильным; и что он , фактически, никогда не был неправ ни в чем. 
 Каждый из сотни - как оказалось - однообразно вспоминал каждое единичное событие, ведущее к победе. И был готов засвидетельствовать - и свидетельствовал так регулярно - что одна и только одна личность играла решающую роль в каждое мгновение. И что никто больше не делал ничего, кроме как повиновался распоряжениям... 
 - Как - спросил Орло, - звали того изобретателя пилюль бессмертия? 
 Они достигли стадии вопросов и ответов. 
 Йоделл сказал: 
 - Мы еще не знаем, создают ли они бессмертие. Но они достаточно хороши. - Он пожал плечами и добавил просто: 
 - Однажды утром я проснулся и не смог вспомнить ни имени этого парня, ни что я сделал с формулой. Не знаю, как Лильгин это сделал. 
 - Могла быть дискуссия как раз на эти самые темы, - сказал системный инженер (в некотором смысле) Орло Томас, - и одновременно вы бы дышали... он назвал газ, производное химического соединения, родственного пентатолу натрия - ...или же он мог быть введен в твое кровяное русло каким-то иным способом. 
 - Я не помню подобного разговора, - сказал Йоделл. 
 - Это было бы несколько затруднительно, - сухо прокомментировал Орло, - с подобными методами. 
 Он ненадолго замолчал, видя те действия в виде серии затененных ментальных образов. Предположительно, сам изобретатель бессмертия давно умер. Обобранный, лишенный своей идеи еще при жизни. Искусно подводимый вероято, годами, - к опрометчивой отдаче данных. Логика говорит, что его держали под рукой, пока не было установлено неоспоримо, что секретная формула может быть воспроизведена и введена без его помощи; пока наконец ее не поместили в один из тайников диктатора. 
 Могло даже быть, что изобретатель, пока был жив, был членом Верховного Президиума. Орло задал вопрос, а в ответ получил пожатие плечами. 
 - Там их было так много, - безнадежным голосом произнес Йоделл. 
 - Знаю, - сказал Орло, бывший, вероятно, единственным человеком, кто когда-либо сосчитал их. 
 В этой точке Орло больше не мог сдерживать себя. Напряжение копилось в нем с момента звонка Йоделла: ощущение, что и разговор по телефону, и этот диалог прослушивались и прослушиваются; и что у кого-то есть власть предпринимать действия против предателей. По какой-то причине полнейшее игнорирование Йоделлом этих бедственных возможностей заставляло Орло хранить молчание, как будто его смелости пришлось подстроиться под смелость старика. 
 Но теперь он задал этот вопрос. 
 Удивленный Йоделл сказал: 
 - Ради всего святого, Орло, у Лильгина только двадцать четыре часа, как и у всех прочих. Шпионить за тобой и твоим оборудованием было моей работой. И... - мрачная улыбка - целью, в конечном итоге, было не дать тебе сделать то, что сейчас сделано, и разработано это было также для того, чтобы получить то изобретение. 
 Ты говоришь, - настаивал Орло, - что, поскольку шпионить за мной - это твоя работа, то этот разговор не прослушивался и не прослушивается никем. Правильно? 
 Йоделл заизвинялся. 
 - Мне следовало немедленно упомянуть об этом. Да, да, вот так, разумеется. Что еще. - Он откинулся назад. На лицо его вернулось злобное выражение. - Ну, хорошо, теперь расскажи мне, как ты это делаешь? 
 - Делаю что? 
 - Давай, давай... - Голос его мгновенно обрел мощь и нетерпение, так он был привычен отдавать распоряжения и иметь дело с подчиненными. - ...как ты засекаешь этого сукина сына? Я тебе говорю, у него никогда и в мыслях не было, что ты увидишь его хоть мельком. И возможно, что, не считая Мегара, я единственный, у кого есть эта тонкая информация, позволяющая мне - и, естественно, Мегара - догадываться, что Председатель Лильгин провел вторую половину дня, вечер и ночь с Одеттой. 
 - У меня - сказал Орло ровным голосом, - нет ни малейшего представления, о чем ты говоришь. Так вот, у тебя была пара комментариев раньше, озадачивших меня, когда ты их высказал - и все еще озадачивающих. Но я позволил им проскользнуть мимо. Так что первое, что мы должны прояснить, это о чем ты, черт возьми, толкуешь? 
 Последовала долгая пауза, мертвая тишина. Наконец Йоделл спокойно сказал: 
 - Хигенрот. Ты сын Хигенрота. И все это... - он махнул рукой на изображения, - идет из твоей головы. 
 - Но, - слабым голосом сказал Орло, - Альтер Эго сказал мне вчера, что я сын Лильгина. 
 - Он никогда не отличался блестящим умом, - сказал Йоделл. - И если это пример работы его мозгов, то ты можешь понять, почему Лильгин убил его вчера после полудня, как только вы с ним закончили обед и ты ушел. 
 - Он собирался стать новым диктатором, - сказал Орло, - и сделать меня своим наследником. 
 - Весьма многие Альтер Эго имели подобные мысли, - сказал, отделываясь, Йоделл. - Но теперь, слушай, что... 
 - Сын Хигенрота! - размышлял вслух Орло. 
 Странно, он был не слишком счастлив от этого. Фактически, это выглядело почти как падение. Он обнаружил, что кисло припоминает, как читал про жившего ранее диктатора по имени Адольф Гитлер, бывшего, как выяснилось, на самом деле Адольфом Шикльгрубером. В имени Хигенрот было что-то от Шикльгрубера. Он попробовал произнести шепетом: 
 - Орло Хигенрот. - Брр! 
 В этот момент через стол протянулась рука и схватила его за запястье. 
 - Ты где? - твердо проговорил Йоделл. - Кажется, ты разочарован. 
 Орло с несчастным видом объяснил эту штуку с Орло Шикльгрубером. - Я чувствую себя пониженным в звании. 
 - Величайший из живших гений коммуникации. Он сходил с ума по девочке-подростку, на которой его женил Лильгин. Мы позднее обнаружили, что она заперла перед ним дверь спальни. Так что единственный раз, когда она легла для него, это накануне его смерти, ко 
 гда она была напугана до безумия. И вот, мой юный друг... - Йоделл мрачно улыбнулся, - ...как ты стал хранилищем секрета всепроникающей системы, о которой, по твоим словам, у тебя нет и воспоминаний относительно ее использования против Лильгина. 
 Таким образом, они вдруг вернулись к этому. 
 Орло сказал: 
 - Когда ты позвонил, я принял как само собой разумеющееся, что это ты транспортировал меня из моей спальни в этот кабинет. 
 - Не я, - натянуто произнес Йоделл. 
 Юноша и мужчина уставились друг на друга. Немного погодя, словно движимые одной и той же веревочкой, они поднялись на ноги. 
 - Но...но... - выпалил Орло. 
 Йоделл вытянул слегка трясущуюся руку. 
 - Дай мне этот комм.- хрипло сказал он. 
 Орло молча толкнул прибор через стол. Он наблюдал, как поглощенный своим занятием Третий нажал две кнопки, подождал, потом коснулся еще двух. 
 Появившееся на плате лицо принадлежало мужчине возраста Йоделла. Орло видел его за обедом в ту первую ночь - еще один пьянчуга. 
 Мегара! 
 Йоделл сказал: 
 - Вит, я здесь, в кабинете Орло Томаса. И мы только что пришли к потрясающему заключению. Это сделал ты. 
 Лицо на экране было из тех лиц взрослых младенцев, с маленькими усиками на верхней губе и с маленькими голубенькими глазками. Если не обращать внимания на челюсть, то это было лицо, способное - Орло не был бы удивлен - залиться слезами от пустяшного замечания. Но очевидно, и младенцы могут стать жесткими после двухсот двадцати лет. 
 Это лицо тронула едва заметная улыбка. Потом глубокий, недетский голос сказал: 
 - Шансы вроде Орло подворачиваются лишь раз даже за долгую жизнь. Могу сказать тебе, было удовольствием достать наконец этого ублюдка. 
 Он оборвал себя. 
 - Но послушай, я бы предпочел покончить с этим. Мы должны помнить, что Лильгин тоже усиленно думает. И ему не придется произносить смертный приговор вслух; он может просто написать его своею собственной рукой. Мои предложения, чтобы я стал главой правительства. Подумай об этом, пока будете ждать, ладно? 
 Когда связь прервалась, Йоделл цинично прокомментировал: 
 - Я смотрю, тут куча желающих на замену. И будет еще больше с теми же самыми мыслями. Включая, возможно, даже меня. И... - с улыбкой - ...тебя. 
 - Не я, - сказал Орло. 
 XXIII 
 Он мог воспринимать... сигналы. 
 Доверенный помощник мог произнести одно неверное слово - и он никогда не получит другого шанса заговорить. Политически правильное утверждение, высказанное с малейшим отклонением от правильной интонации - Лильгин слышал отклонение. Этот человек уже больше не допускался к нему. 
 И, разумеется, при должном - но быстром - развитии событий, и тот, и другой исчезали после первой изнурительной пытки для получения "полного признания". 
 Сигналы! В давние дни, когда он был подростком и еще были личные автомобили, самые неуловимые сигналы неисправности в машине настораживали того юного Мартина Лильгина. Его машина так часто бывала в гараже, начиная со дня, когда он ею обзавелся, что механики начинали стонать, как только видели его за рулем. 
 Ни молодому, ни зрелому Лильгину, ни его последовательным сторонникам ( все вскоре были убиты ) не было ясно, что эта чрезвычайная, нетренированная чувствительность к сигналам была ненормальной. Он восхищался собой за это; считал это признаком своего раннего развития; и так же думали многие люди, кто позднее подавали тот смертельный ( для них самих ) сигнал, подсказывающий Хозяину, что у них есть свои собственные мысли... критического толка. 
 Ненормальная чувствительность к сигналам ( в параноидальной манере ) является писхологической характеристикой второй стадии утомления. Поскольку Лильгин на своей памяти никогда не был подвержен необычному утомлению, и, разумеется, не считал себя параноиком, ему не приходило в голову (по крайней мере, он бы не принял такой возможности), что тело может испытываь некоторое недомогание, вроде длительной сильной лихорадки, которое воспроизводит эти две первые стадии утомления на более глубоком клеточном и нервном уровне, а иногда даже и третью стадию. 
 В младенчестве ( как однажды рассказала ему его мать ) он чуть не умер от лихорадки. В последующие великие дни он проверил информацию из ее рассказа и превратил это в систему: все заболевания лихорадкой должны были регистрирваться, а за людьми и их последующим поведением следовало следить. По какой-то причине он воздерживался от использовании этих частных данных для мотивирования массовых убийств названных таким образом людей. 
 Вскоре после произнесения речи в тот первый день тотальной связи, он "прислушался" ко всем сигналам своего затруднительного положения. 
 В этот момент он попросил, чтобы ему принесли лист официальной формы Десять-Шестьдесят. Его секретарь вышел и вернулся с сообщением от Йоделла о том, что отдел снабжения канцтоварами ( который в части этой формы находился в ведении Йоделла ) опустошен. Но формы уже печтаются. 
 В качестве замены официальным бланкам ордеров смертного приговора секретарь принес две пачки чистых листов. Он положил их на стол Лильгина. И вернулся снова на задний план. У диктатора создалось впечатление - к нему пришел сигнал - что этот человек прячет улыбку. 
 Перед взорами трех миллиардов людей Лильгину пришлось подавить мгновенный импульс убить мошенника. 
 Всем этим людям во дворце, подумал он, видевшим меня в этом состоянии упадка, придется уйти... 
 Предать смерти все подобные воспоминания! 
 Мысль эта успокаивала его, пока он там сидел. Потому что отчасти говорилось заранее, что тому, что происходит, на самом деле не было свидетелей. 
 Но на самом деле его мозг лихорадочно работал. 
 Что делать. 
 Он не спеша вскрыл одну из пачек. Вытянул стопку листов. И начал писать собственноручно смертные приговоры. Он лично сворачивал каждый; помещал в конверт, запечатывал и писал адрес. 
 Сделав это пол-дюжины раз, он поднял глаза, улыбаясь своей улыбкой, и сказал наблюдающим миллиардам: 
 - В четыре часа пополудни я объясню, что я делаю, и почему. 
 - Как ты думаешь, что он пишет? - спросил Ишкрин. 
 Вопрос, предположительно, был адресован всем семерым людям, сидящим в кабинете Орло - и даже, возможно, ему самому, восьмому. 
 Орло ответил первым. 
 - Хм, - он откинулся назад, нахмурившись. - Полагаю, мне следует это проанализировать. 
 Он закрыл глаза. 
 - Ты думаешь, - продолжал Ишкрин,- он наконец-то решил, левый это или правый уклонистский заговор? 
 Все ученые в комнате заулыбались со своим вневременным хорошим настроением. Мегара и Йоделл сидели мрачные и молчаливые. 
 Орло открыл глаза и сказал: 
 - Думаю, Членам Президиума Номер Два и Три следует забрать своих подружек или жен в эту секцию в течении следующего часа - и это напоминает мне кое о чем. - Он сел и наклонился вперед через стол к Йоделлу. - Где Шида? 
 Не дожидаясь ответа, он вслед за этим еще раз пихнул через стол интерком. Йоделл поймал его. Его коротенькие пальцы запорхали над кнопками. 
 На плате комма появилось жесткое лицо. Оно было молодым, квадратным и мрачным. Оно выслушало вопрос старшего мужчины. Потом рот открылся; и исходящий из него голос сказал: 
 - У меня здесь собственноручный ордер Председателя Мартина Лильгина, приказывающий мне задержать Шиду Мортон и быть готовым разнести ее в клочки на дробильной машине по получении от него единственого слова через комм. 
 - Ордер выписан на форме Десять-Шестьдесят? - спросил Йоделл самым своим ровным голосом. 
 - Нет, но я весьма хорошо знаю его почерк. 
 - Уверен, - кисло, - что это так. Но теперь слушай, Бурески, нам нужна эта девушка. Плевать на ордер. Времена меняются, и ты должен меняться вместе с ними. 
 Мрачный голос сказал: 
 - Что, черт возьми, там у вас происходит? Что это за проверка? 
 - Это не проверка, мой друг. Он, наконец, попался. И здесь ни он, ни кто-нибудь другой ничего не может поделать. Так что не попадись вместе с ним. Мы пошлем кого-нибудь забрать девушку. 
 - Невозможно. Я могу не подчиниться приказу, если уж на о пошло. Но я ее не передам и не отпущу в этот раз. 
 Йоделл оглядел ученых. 
 - Джентльмены, я собираюсь пригрозить от вашего имени. Послушайте и скажите мне, можете ли вы это исполнить. - Он повернулся обратно к экрану. - Бурески, я посылаю из Коммуникационного городка полдюжины ученых в эту вашу темную серую штабквартиру Тайной 
 Полиции. И они войдут и заберут девушку. Не сопротивляйся! Передай ее. 
 Выражение квадратного лица было скептическим. 
 - Пол-дюжины... - пролаял он. - Ведь у нас здесь крепость. Мы даже экипированы, чтобы сбивать атомные ракеты. 
 - Это как раз случай превосходства сознания над материей, - сухо сказал Йоделл. Он взглянул на Ишкрина. - Я правильно обрисовал положение? 
 - Потребуется около дюжины взаимодейтсвующих специалистов, - был ответ. - Может, даже десять. 
 - Хорошо, - сказал Йоделл. - А теперь, Бурески, не уходи. Нам еще нужно найти мадам Мегара... 
 Из углового дивана, от Мегара, донесся странный хриплый звук. Он был весьма похож на удивленный вопль горя, исторгнутый из взрослого мужчины. 
 Прервав связь, Йоделл сказал, ни к кому конкретно не обращаясь: 
 - Просто на случай чьего-то недоумения, я, вероятно, могу при опасности организовать для всех нас бегство в Холмы. 
 Ишкрин всплеснул руками. 
 - Мы живем в безумном мире, - сказал он. - У нас здесь человек, не считающий происходящее здесь опасностью. 
 Когда Орло осторожно вышел вперед, офицер охраны на входе во дворец, побелел. 
 - Сэр, - сказал он, - у меня здесь написанный ордер от Мартина Лильгина. Он прибыл со специальным курьером четыре минуты назад. В нем говорится, что до дальнейших распоряжений никому не позволено покидать или входить в Коммуникационный городок. 
 Орло продолжал идти. Он сознавал присутствие позади дюжины супер-ученых, которые предпочли идти врассыпную. 
 Он сказал, четко выговаривая каждое слово: 
 - Этот ордер не установленной формы. И в любом случае, ко мне он неприменим, капитан. Точно так же он неприменим к любому, кому я своей властью позволю выйти отсюда. Я законный Член Президиума, заведующий Коммуникационным городком. Ты понимаешь, что я говорю? 
 - Но... - запротестовал офицер, - ...у меня собственноручно написанный ордер Председателя Лильгина. 
 Они сейчас были лишь в нескольких футах друг от друга. Орло остановился и ухмыльнулся, демонстрируя все зубы. 
 - Капитан, почерк можно подделать. Мы должны действовать, руководствуясь только законной процедурой. Потому, я теперь приказываю тебе, чтобы ты и твои люди построились и шли впереди нас через ту часть дворца, которая ведет к двери главного выхода для сотрудников этой секции. у тебя тридцать секунд, чтобы мне повиноваться! 
 - Но... 
 - Шевелись! 
 Последовала долгая пауза. Потом капитан судорожно сглотнул. И отдал честь. После юноша повернулся к полу-дюжине подчиненных. 
 - Стройся! - скомандовал он, пытаясь изобразить строгость. 
 Его неуверенность передалась по меньшей мере одному из тех нижестоящих типов. Пятеро мужчин повиновались. И шестой схватился за ружье, как другие. Однако, вместо того, чтобы вытянуться в струнку, он припал к земле. Поднял винтовку. Направил ее на Орло. 
 - Никто, - прорычал он, - не может приказать не повиноваться Хозяину. Я... 
 Он остановился, потому что... 
 Исчез. 
 Позади Орло ученые нарушили свой свободный строй и сошлись в кучку. 
 - Эй, - сказал Питер Ростен, - кто из вас сделал этого? Я всегда считал, что у меня весьма хорошая система. Но эта лучше. 
 Ответа не было. 
 Дюжина экспертов в разных науках просто поглядели друг на друга, а потом на Орло. Но никто не вышел вперед, чтобы принять почести. 
 Ишкрин прокомментировал: 
 - Похоже на то, что тот, кто вывел этого типа из уравнения, еще пока не гонится за славой. 
 Орло сказал: 
 - Как я понимаю, нашей важнейшей задачей является убедиться, что нас не подстрелят с балкона или какой-нибудь еще выгодной точки. Значит, нам надо разделить наши глаза. Вы двое... - он указал, - ...наблюдаете за тылом. Двое за верхом, двое прямо впереди, двое слева, двое справа. 
 В каждом случае он указывал, какой человек для чего. 
 Ученые просто добродушно глазели на него. Никто не шевельнулся, чтобы повиноваться ему. Питер Ростен мягко сказал: 
 - Орло, не тревожься о таких вещах. Когда Хигенрот обнаружил, что можно заставить электричество двигаться от одной точки в пространстве до другой по более простому пути, чем в природе, стали решаемы многие проблемы пространственных взаимодействий. Полагаю, Лильгин боялсся обучать тебя слишком далеко продвинутому материалу. Но разумеется, то, что есть у нас, далеко выходит за рамки того, что есть там. 
 Чувства Орло были задеты. 
 - Слушайте, - сказал он. - если вы, чудаки, всегда были в состоянии уйти из этой тюрьмы, почему вы давным-давно не ушли? 
 - Куда идти-то? - спросил плотного сложения мужчина. - В Лильгинленде нужно иметь разрешение быть тем, кто ты есть. 
 Это было правдой. И Орло немедленно устыдился своей вспышки, и жалящего чувства, вызвавшего ее. 
 - В истории было время, - сказал он, - когда люди могли искать убежища в церкви. 
 - Только не в Лильгинленде, - сказал кто-то. - Не в подразделении Официальной Религии. 
 Орло сказал: 
 - Было время, когда человек мог найти политическое убежище в другой стране. 
 - Только не на земле Лильгинленда. Других стран нет. 
 - Вероятно, нам придется что-то с этим делать, - прокомментировал Орло, - на будущее. 
 На это никто не ответил. Мужчины, он понял, были возбуждены внутренностью дворца. Он вдруг понял, потрясненный, что эти великие люди никогда не были так далеко от Коммуникационного городка; фактически, вообще не были за его пределами. 
 Они шли медленно, рассматривая; обуянные почти таким же любопытством, как дети. Дважды они собирались вокруг чего-нибудь простого, вроде открытой двери, и всматривались через нее и за нее. Оба раза Орло пришлось толкать их, пока он не заставил их двигаться снова. 
 - Слушайте, - понукал он их, - вы будете совершенно снаружи всего через несколько минут, если просто продожите идти. 
 У ворот он реквизировал автобус и водителя. Все с энтузиазмом забрались в него. И все же, попав внутрь, они робко сидели, когда машина скользила вперед вдоль оживленной улицы. 
 Орло был потрясен...Могу ли я действительно верить, что эти люди собираются взять крепость? 
 Они подошли к стальной двери огромного серого здания из камня и стали, меньше, чем в миле от дворца. Подождали, пока охранник кому-то позвонит. Юный офицер охраны вскоре уставился на них сквозь стальные прутья. 
 - Генерал Бурески будет здесь через несколько минут, - сказал он. 
 Был еще не совсем полдень. Теплый ветер дул вдоль пустынной улицы перед этим длинным, высоким, отталкивающим зданием, рядом с дверью которого на стене была единственная простая надпись: ВЕРХОВНАЯ ПОЛИЦИЯ. 
 Как высоко ты сможешь попасть?... Орло задумался. Он пришел к выводу, что верховная полиция ответственна за большинство политических убийств. Которые составляли большинство всех убийств. 
 Мысль его закончилась. Потому что... шаги по каменному полу. Мужские и женские. 
 Орло почувствовал, что переменился в лице. Этого не может быть. Не может. 
 Но это было. 
 Шида вышла. И стояла несколько скованно рядом с мрачнолицым молодым человеком в форме, приведшим ее. 
 Мужчина сказал: 
 - Вот как я хочу это сделать. Скажите нам, где она будет все время... 
 - Она будет в Коммуникационном городке, - сказал Орло. 
 Бурески продолжал, словно его никто и не прерывал. 
 - Нашим практическим решением является то, что мы позднее решим, "попался" Лильгин или нет. Если да, то можете оставить ее себе. Если нет, мы заберем ее обратно и не будет никаких записей об этой временной уступке. 
 - Предположим, - спросил Орло, - что он скажет по комму то слово, о котором ты упоминал. 
 - Он не в том положении, чтобы надзирать, что мы здесь делаем, сказал Бурески. - Мы просто скажем, что это сделано. И позднее, если он победит, это будет сделано. И все свидетели так же исчезнут. Понятно? 
 - Прагматично, - согласился Орло. - Так, а как насчет мадам Мегара? 
 - Я уже приказал поместить ее в госпиталь. Ей будут делать протеиновые инъекции и сделают косметическую работу. 
 Она была на тяжелом труде, сэр, и потребуется месяц, пока она сможет хотя бы толком ходить. 
 - Я представляю. Какой госпиталь? 
 Бурески ему сказал. И на этом они расстались. 
 В автобусе, на обратном пути к дворцу, Орло сидел рядом с молчаливой, с белым лицом, Шидой. Наконец, она сказала тихим голосом: 
 - Меня изнасиловали. На мне было трое мужчин. Они считали, что со мной покончено; потому они использовали меня. 
 - Ты можешь видеть, - сказал Орло, - что они не демонстрировались на всех пластиковых стенах Земли; потому они позволили себе то, что, как они считали, будет тайным преступлением. 
 - Я тоже думала, что со мной кончено, - сказала Шида, - поэтому я получала удовольствие от того, что они делали. Теперь мне стыдно. Было время, когда я хотела, чтобы меня имел только ты. Ты все еще хочешь тот подарок на день рождения? 
 - Это мой день рождения, - сказал Орло. - Сегодня. И ответ да. Мы пойдем в Холмы, поскольку в моей постели сегодня ночью будет, вероятно, спать мой секретарь. Но... - заключил он, - ...до того еще часы и часы. Перед этим нам придется убеждать безумца, что никто не хочет его убивать. И фактически, мне придется убеждать всех людей, кто желал бы видеть его мертвым, не делать этого. 
 К нему обернулось лицо сбитого с толку ангела. 
 - О чем ты говоришь? - спросила Шида. - Ты что, сошел с ума? 
 - Должно быть, - искренне ответил Орло. - Потому что в данный момент я, вероятно, единственный человек в мире - исключая, разумеется, простофиль - кто ощущает сочувствие к Лильгину. - Он кивнул сам себе. - Это простейшее решение, в самом деле. Оставить его у власти. 
 - Это уже слишком, - рыдала она. - Третий визит, и все три впустую. 
 Не обращая внимания на своего влиятельного, хоть и молодого посетителя, она подбежала к двери в смежную комнату и распахнула ее. 
 - Хин, - всхлипывала она, - они снова вернулись. Они вернулись. 
 Было до весьма необычно видеть и слышать ее в таком состоянии, зная при этом, что эта миловидная женщина, проливающая такие горькие слезы, его истинная мать. 
 Также странно было вспоминать, что исходные рапорты оценивали Эйди Хигенрот как весьма расчетливую молодую леди. ( Ничего из этого уже не осталось.) 
 К несчастью, у Орло не было времени на объяснения. И что более важно, он не смел ничего объяснять. Они спустились на луг возле дома Глюкенов. Когда машина приземлилась, ученый по имени Спеш посмотрел на свою ладонь по крайней мере, так это выглядело -и с нажимом сказал: 
 - Здесь уже кто-то побывал. Это ловушка. 
 Точный анализ показал, что и на докторе, и на миссис Глюкен установленно устройство, приводимое в действие чьим-то голосом. Было не ясно, что сделает это устройство, но... Нетрудно догадаться, чей это должен быть голос, подумал Орло - и потому просто жестом показал ученым, чтобы они следовали за ним. 
 Потом он молча стоял, когда началось сражение. 
 Ситуация в целом была безумной. Нужно было столь многое, многое сделать... 
 Они с Шидой и его "армия" вернулись в Коммуникационный городок, и ему сразу же пришлось оставить ее устраиваться в его апартаментах. Сам же он поспешил обратно в свой личный кабинет. 
 Когда Орло вошел, Юю, чьей специальностью были биологические аспекты электромагнитных явлений, вскочил и потрусил к нему. 
 - Как ты себя чувствуешь? - шепотом поинтересовался он. 
 - Перевозбужденным, - правдиво ответил Орло. 
 - Зато получившим полную память? - большой чернокожий мужчина был настойчив. 
 - Когда я об этом думаю, - сказал Орло, - я на самом деле могу различить чуть слышный голос. 
 На лице чернокожего было написано облегчение. 
 - Тогда, вероятно, мы правильно просчитали, что с тобой сделал Мегара. И, разумеется, в этом есть смысл. - Он пожал плечами. - Тот вариант с пентатолом натрия, это практически все, что известно техникам той особой ветви секретной полиции. 
 - У меня впечатление, - сказал Орло, - что Хигенрот подключил зиготу* к своему оборудованию с помощью какой-то разновидности поля. Все время, пока зигота делилась и постепенно превращалась в меня, каждая клетка сохраняла это подключение. Так что в данный момент я подключен от макушки до пят. - Он нахмурился. - Это довольно просто. Около дюжины сигналов каждому предшествует эмоция. 
 Большой африканец радостно потер ладони. 
 - Это Кирлиановские штучки. Эй, я хочу увидеть это в действии. 
 - Я создал поле для проверки, - сказал Орло. - Я посмотрел на человека, угрожавшего мне оружием, создал эмоцию и прошептал сигнал. Выглядело так, словно он исчез в буквальном смысле. 
 - Мальчишка! - сказал Юю. 
 - Я бы предположил, - сказал Орло, - покуда я точно не определил связующее поле, что его переместило в одно или второе из двух мест, задающихся автоматически. Наиболее вероятным из них является старая рабочая комната Хигенрота в университетском доме, где он в то время жил. 
 - А какое второе? 
 - Полагаю, в то время старина... - Орло приостановился, недовольный собой; это прозвучало, как неоправдано фамильярное упоминание о пожилом гении, бывшем его отцом; тем не менее, он после паузы продолжил ...Хигенрот все еще забавлялся идеей сделать это самому. Потому у него было подключение к одному из Убежищ в Холмах, и были кое-какие идеи превращения Холмов в истинно бунтарскую оппозицию правительству. - Он оборвал себя. Это второе место, где мог завершить свое перемещение охранник с винтовкой. 
 - Какой у тебя план? 
 - В данный момент, - сказал Орло, - я бы предпочел выяснить, как здесь продвинулись дела, пока меня не было. А потом я обрисую мой план всей группе. Хорошо? 
 - На все сто, - сказал Юю. - Чем меньше придется повторять, тем лучше. Но то второе дело остается между нами, правильно? 
 - Правильно, - сказал Орло. - До дальнейших указаний. 
 После этого он прошел в комнату и вежливо поприветствовал остальных сейчас их там было одиннадцать. 
 Йоделл сказал: 
 - В твоей спальне группа женщин. И еще кое-какие люди в коридорах, им указаны места, где они могут спать на полу. 
 Орло с улыбкой кивнул. 
 - Когда я шел сюда, мне показалось, что тут весьма людно. Вновь прибывшие, полагаю? 
 - Мы сочли так, - сказал Йоделл, - что всем людям, имеющим какой-то доступ к Лильгину, следует объяснить, что происходит, и дать шанс решить, где они хотят находиться. До сих пор все они приходили сюда. И, разумеется, как мы предложили им, каждый мужчина привел жену или подружку. Мы все ждем четырехчасовых откровений, обещанных Лильгиным, когда он начал писать те смертные приговоры. 
 - Мне кажется, - сказал Орло, - что мне следовало бы быть там, занимаясь спасательной работой. Но первым делом я бы хотел рассказать вам, как, по моему мнению, все это должно получиться. 
 Похоже было, что они не ухватились за это объяснение. 
 - Но послушай, - возразил Мегара, - этот человек убил миллиард людей. Ты это не признаешь? 
 - Вероятно, это недооценка, - спокойно сказал Орло. 
 - Тогда как ты можешь убедительно оправдать оставление его у власти? 
 - С начала истории, - сказал Орло, - мир, похоже, управлялся всего лишь примерно пятью процентами из всех своих мужчин. К этой группе могли бы присоединиться дополнительные пятнадцать процентов, но они не совсем в состоянии сделать это. Из оставшихся восьмидесяти прцентов семь или восемь являются сексуальными отклонениями; а оставшиеся чуть больше семидесяти процентов составляют ту огромную массу тяжело работающих, нормальных людей, вступающих в брак, содержащих семьи и не разводящихся без веских причин. Эти семдесят процентов, как оказалось, по существу, приемлют видимый общественный облик правительства. 
 - Это огромное большинство, - продолжал он, - видит повсюду вокруг проделанную Лильгиным хорошую работу. В конце концов, мы должны признать, что инженерный подход к человеческой натуре, рассматриваемой с полнейшей объективностью селекционера скота, поддерживает в действии фабрики и автобусы, самолеты и ракеты, и обеспечивает изобилие пищи. Население планеты стабилизировалось на уровне чуть меньше трех миллиардов. Люди всю свою жизнь живут без болезней, без войн, без серьезных эмоциональных проблем. 
 Орло сделал паузу, пожав плечами. 
 - Полагаю, что суммировал хорошие стороны Лильгина. Я веду речь к тому, что мы с вами являемся частью той же группы из пяти процентов, что и Лильгин. На его месте, имей вы его власть и его инженерные мозги, вы делали бы то же самое, или нечто подобное, в зависимости от того, что является вашим идеалом. Чего ради менять одного на другого, если оба одного типа? Вот мои аргументы. 
 Он взглянул на Мегара. 
 - Сэр, раз уж ты предлагаешь себя в качестве жизнеспособной замены, то что ты на это скажешь? 
 На младенческом лице было выражение нерешительности. Потом он сказал: 
 - Когда человек по собственной воле совершает столько преступлений, как Лильгин, его нельзя принимать в расчет для переизбрания. 
 - Сейчас обсуждаем тебя. Твое поведение - если бы ты был в его положеии. 
 - Вы спятили... - сказал Мегара и бурно запротестовал: 
 - Я никогда на причинил вреда ни единой живой душе, кроме... 
 - Кроме? 
 - Кроме как по приказу. 
 - Видишь - ты, считающий себя нормальным человеком, наносил ущерб другим человеческим существам. И оправдываешь это тем, что следовал приказам 
 - У Лильгина оправданий нет. Он делал это, потому что он мерзавец. 
 Орло покачал головой. 
 - Он стал вести себя так после того, как ему, наконец, стало ясно, что он может поступать, как ему нравится, потому что его никогда не призовут к ответу и, до тех пор, пока он большую часть этого делает в тайне, это никогда не испортит его публичный образ. 
 Он видел, что Мегара рвется заговорить, и сделал вежливую паузу. На этот раз мужчина рубанул дальше. Он сказал: 
 - Сэр, ты пытаешься поощрить величайшего убийцу за всю историю. Говорю тебе, этот монстр родился с яростью и убийством в сердце. Джентльмены, я однажды это подсчитал. Лильгин посылал на смерть по 5000 человек в день каждый день в последние 190 лет. 
 Цифра эта оказала свое воздействие. Стоявший на ногах Орло мог видеть эффект суммы (представленной в такой манере) почти на каждом лице, на какое смотрел. Вопросов больше не было. Он проиграл свой спор. 
 Он поспешно сказал: 
 - Из этого дневного итога, сколько приказов о смерти ты лично передал непосредственным исполнителям убийств, мистер Мегара? 
 Вопрос вместо немедленного ответа вызвал обмен взглядами между Номером Два и Номером Три. На младенческом лице была мольба. Тяжелые челюсти были мрачно сжаты. 
 Наконец, последовал ответ: 
 - Что касается нас двоих, - сардоническим тоном произнес Йоделл. - я бы сказал, что мы передали 98 процентов. 
 Мегара визгливо произнес: 
 - Каждый из них по приказу. Ни одного по личной прихоти. Мне все это было противно. И каждый вечер, когда я сидел за тем столом, и образы лиц мертвых женщин и мертвых мужчин всплывали у меня в уме, я радовался, что Лильгин пьет. Потому что это значило, что я могу тоже напиться и вымыть это все из моей памяти еще на одну ночь. 
 - Алкогольные напитки и наркотики, - прокомментировал Орло, - являются древнейшим средством психотерапии. И заметьте, он тоже это делал. 
 - Этот ублюдок сидел там каждую ночь, наблюдая за нами и пытаясь развязать нам языки. 
 - Ты говорил, он сидел там пьяный. 
 - Слушайте, черт побери - ему не приходилось убивать людей, чтобы спасти свою собственную гнилую шею. А мне приходилось - до сегодняшнего дня. 
 Взгляд Орло метался от лица к лицу, пока он следил за его доводами. Никаких изменений. Горячие ответы Мегара, произносимые этим глубоким баритоном, все еще одерживали верх... Ладно, ладно, подумал он. И слегка сменил тему. 
 - Мистер Мегара, когда вы меня захватили в то утро, как это произошло? 
 Младенческое лицо стало спокойным. 
 - Просто форма химического гипноза. Я хотел удостовериться, что Хигенротово программирование было правильно использовано. И потому мы обработали тебя а-натрий пентатолом-n. Этим мы вывели сигнальную систему Хигенрота на поверхность. И в ключевой момент, когда Лильгин глубоко заснул, как всегда после секса, я велел Одетте ( она его ненавидит ) впустить нас. Потом ты посмотрел на него, получил эмоцию и прошептал сигнал - и прямо тут же вывел его изображение на все стены. Потом я велел мальчикам отнести твое бесчувственное тело сюда. Заметь, никакого вреда мы не причинили. Лишь непосредственное действие и надлежащее использование метода. 
 - Я хочу поблагодарить тебя за все это, - сказал Орло, - и сказать, что твою жену перевели в госпиталь для реабилитации, и она где-то через месяц будет в полном здравии. 
 Произнеся эти слова, он увидел, что голубые глаза снова затуманились. Вместо того, чтобы подождать и дать человеку время прийти в себя, Орло, будучи молодым и все еще не совсем мудрым, надавил дальше. 
 - Мистер Мегара, если ты заменишь Лильгина, есть ли у тебя какой-нибудь основной способ изменения системы? 
 Когда он задал этот вопрос, показалось, что все в комнате, кроме Мегара, перестали дышать. Мегара начал отвечать и плакать в одно и то же мгновение. 
 - В детали входить слишком долго, - проговорил он сквозь всхлипывания. - Но в основные изменения необходимы не в системе, а в администрации. 
 Теперь слезы хлынули рекой. Орло торопливо сказал: 
 - Ты можешь доказать нам, что твой метод не подразумевает властвования одного человека? 
 - Абсолютно. 
 Его захлестывало ощущение всеобъемлющей победы. 
 - Спасибо. - Орло натянуто улыбнулся. - Понимаете, джентльмены, мы до сих пор сотрясали здесь воздух. Самый могучий диктатор в истории человеческого существования все еще сидит за своим столом, обдумывая, как ему выкрутиться из всего этого. И я полагаю, исходя из того, что слышал от тех, кто его знает, что если он придет к решению, то оно будет учитывать все факторы, включая наш маленький заговор. 
 Его улыбка увяла. 
 - Так что мне бы лучше поторопиться и посмотреть, могу ли я спасти мою истинную мать и ее мужа, прежде чем оттуда выйдет один из тех рукописных ордеров на смерть. 
 Он направился к двери. 
 - Мистер Байлол держит мой вертолет в ожидании меня. Надеюсь вернуться вовремя, чтобы услышать те четырехчасовые откровения... Юю, пожалуйста, пойдем со мной на этот раз... 
 Сражение... 
 Видимыми противниками в доме Глюкенов были плачущая женщина и высокий худощавый мужчина, Орло, слегка отошедший к стене, и остальные ученые, ожидающие в дверях. Пока не было никаких признаков того, что Глюкен реагирует на ощущение обреченности у своей жены. 
 "Врагом" был полевой феномен, установленный так, чтобы включиться внутри мозга двоих взволнованных людей при звуках голоса Орло. От них к нему тут же бы потекло что-то темное. ( насколько понял Орло.) 
 Супер-ученый, понимавший такие вещи, казалось, прислушивался и в то же самое время едва заметно регулировал что-то в кольце на своем пальце. Наконец он измученно - как будто проделал тяжелую работу - кивнул Орло и сказал: 
 - Когда я подниму руку, говори - что угодно. Нам просто нужен твой голос. В твоем мозгу на мгновение возникнет ощущение шока, а потом серия мыслей и импульсов. Готов? 
 Орло кивнул, не испытывая особого счастья от этой роли. И не зная, чего ожидать, потому что... какого рода мозговой шок могли они предвидеть? 
 Ученый, которого звали Кампер, махнул рукой. 
 Орло сказал: 
 - Миссис Глюкен, пожалуйста, успокойтесь и не бойтесь... 
 Он почти не смог выговорить последние слова. Его язык свело во рту. Пришедшая мысль была похожа на эхо невероятно примитивного ощущения: впечатление рока и крайнего бедствия. Было ощущение полнейшего несчастья и отчаяния. И мысль эта сказала: 
 - Хорошо, я сдаюсь. Сожри меня. 
 Почти тут же возникло второе, более далекое, более слабое ощущение-мысль (пришедшее от Глюкена), сказавшее: 
 - Черт побери это все! Меня больше не волнует, что они делают. 
 Это была та же самая реакция, но не с апатией, а с гневом. 
 Кампер удивленно покачал головой: 
 - Меня продолжают изумлять эти ранние эволюционные образы. Это, мой друг, крик животного, схваченного и разрываемого на части; и в последний момент перед смертью оно в самом деле жаждет быть съеденным. 
 Он поспешно прервал себя и сказал: 
 - Слушай, мне пришлось сделать реверс, чтобы спасти тебя. Цикл в поле вроде этого должен быть завершен. Раз он был установлен, его мощь предполагалась такой, что он достиг бы твоего мозга и ты почувствовал бы побуждение сделать то, чего требовали их мысли: убить и съесть женщину и жестоко убить мужчину. Для того, чтобы вывести из фазы очень мощные энергетические потоки, имеющиеся здесь, мне нужно, чтобы ты, в том же ментальном состоянии, решил оставить этих двоих в покое. Это способ вывести их из нынешнего состояния. Помни, ощущения, которые возникнут в тебе, тоже будут совершенно базовыми. Сделай для них все, что в твоих силах, сэр. Как только будешь готов, подними руку; и я позволю потоку пройти дальше. Но поспеши, или начнут происходить автоматические штуки. 
 Он с изумлением почувствовал личное смятение... Первая мысль: Лильгин, это невероятный безумец. Так бессмысленно мстителен. Он дважды пытался заставить меня действовать против своей собственной матери. В тот первый день - поместить ее под арест, не сознавая того. А теперь - это! 
 Орло мельком пришло на ум, что реакция двоих людей была единственно нормальной. То, что случилось с ними, в конце концов проломило их защиты и уничтожило надежду. И они сдались, каждый по-своему. 
 Стоя там, Орло сообразил, что его собственные импульсы были не столь нормальны. Хуже того, в те быстротечные мгновения для него не было никакого способа изменить интенсивное... ощущение... переполнявшее его изнутри. Это было похоже на то, словно его физически раздувает, так оно было сильно. 
 Он против своей воли поднял руку. Но тут же перепугался своего поступка и попытался опустить ее. И с содроганием увидел, что уже слишком поздно. Сделаного не воротишь. 
 Из его мозга потекла фантазия. 
 Детская мечта. 
 Мать любит отца, любит меня. Мать посвятит остаток жизни мне и памяти моего отца, профессора Хигенрота. 
 Следом возникла мысль о роли Глюкена: он посвятит себя идеям и теориям Хигенрота. Он проведет исследование, которое объяснит всю эту дрянь в моем мозгу, связанную с ними. И вытащит это из меня и доведет до практической реализации. 
 Эти двое людей, доктор и миссис Глюкен, она живое воплощение вневременной женской любви к мервому гению, ее первому мужу. Он лелеет ее ради этого и делает все, чтобы продвинуть дальше работу гениального ума ее убиенного Хигенрота... 
 XXV 
 Когда вертолет второй раз пошел на снижение, Орло и одиннадцать ученых ( из первоначальной команды в двенадцать человек, один лететь отказался) принялись всматриваться в небольшие иллюминаторы - юноша перешел вперед и сел со старшими мужчинами в отсеке для курящих. 
 Внизу был еще один изолированный дом, походий на дом Глюкенов. 
 Хотя этот, возможно, был более дорогим: двор был больше. Перед ними блестело больше стекол. 
 - Смотрите! - внезапно указал один из ученых. Он специализировался в относительно темной области физики, имеющей дело с аспектами взаимодействия плазмы с первичными элементами - материей в ранних формах. Его звали Холод. 
 То, на что он указал, насторожило всех. Из рощицы в миле от дома появилась длинная колонна машин. И теперь они неслись по узкой мощеной дороге со скоростью мили в минуту. При таких темпах они прибудут раньше, чем кто-то успеет выйти из вертолета. 
 Орло окинул панораму долгим оценивающим взглядом - и схватил свой микрофон. 
 - Пилот! - завопил он. 
 - Да, сэр? 
 В переговорной системе раздался голос отвечающего. 
 - Перехватите эти машины! Летите низко! И приземлитесь на дороге перед ними. 
 - Хорошо, сэр. 
 Вертолет поднялся и скользнул в сторону. В воздухе его скорость была несравнима со скоростью наземных машин. Он крутанулся вверх, кругом. А потом выплыл из-за машин, перелетел через них, чуть не скребя по их крышам, и плюхнулся на мостовую. Прокатился несколько ярдов. И остановился. 
 Большинство машин затормозило, заверещав покрышками. Но детали происходящего с ними так и остались для наблюдателей в вертолете неясными. Их внимание было приковано к двум автомобилям, вылетевшим с проезжей части. Бешено прыгая на ухабах, они объехали вокруг летающей машины. Вся операция была так тонко согласована, что машины были во дворе почти в то же мгновение, когда вернулись на мостовую. 
 Когда они остановились, распахнулись двери. Оттуда выскочили несколько мужчин и бросились в дом. 
 В течение этих мгновений двери вертолета открывались и выпускались трапы; по их многочисленным секциям хлынула волна мужчин. 
 Но у Орло было ощущение пустоты: они опоздали. У кого-то возникло запоздалое воспоминание: как начсет той коренастой маленькой седовласой женщины, которую публика считала женой Лильгина?... И потому, после переговоров между Мегара и Йоделлом, дожидавшимся в его личном кабинете, и Орло, находившимся в вертолете, большая машина изменила курс и пролетела восемьсот миль за тридцать одну минуту. 
 И теперь вот... Действительно, устало подумал он, прошло там мало времени; и так много этих ордеров было передано Лильгиновскими малолетними простофилями в униформе...Это могло превратиться в день минутного опоздания, как здесь, или, возможно, в других местах в прибытие тютелька в тютельку. 
 Печальным было то, что они плохо представляли себе, куда было послано большинство ордеров на смерть; или почему они вообще были посланы в это время. 
 Убийство бывшей миссис Лильгин - если она ею была - разумеется, имело объяснение. Один из ученых в шутку сказал, обращаясь к Орло: 
 - Сэр, правда ли то, что ты говоришь: что Лильгину теперь придется угомониться и вести себя как следует. Это означает, что ему придется жениться на одной из тех страстных красавиц и покончить навсегда с развратным, пьяным существованием, бывшим его настоящим образом жизни. 
 Потребовалось лишь мгновение, чтобы эта мысль проникла в умы и всплыло воспоминание. 
 - Эй, как насчет той страшненькой самочки?... 
 Последовала долгая пауза, затем: 
 - Слушайте, нам бы лучше найти ту даму. Если только до Лильгина дойдет, что ему следует угомониться, он также додумается, что его великая, простодушная публика ждет, что он угомонится с нею. 
 Очевидно, такая мысль пришла ему в голову. После этого были посланы убийцы. Было совершенно ясно, что ее отсутствие придется объяснять. Следовательно, ее убийство можно будет пришить кому угодно. Кому? И какому всеобщему заговору это будет приписано? 
 Орло показалось, что он впервые мельком ухватил смысл готовящегося Лильгиным контрудара. 
 И было уже слишком поздно его остановить. 
 Питер Ростен мягко сказал рядом с Орло: 
 - Посмотри на это, мой друг. Мы попали в переделку. 
 Он держал светящуюся, чуть изогнутую меаллическую пластинку размером где-то восемь на десять дюймов. То, что на ней светилось, было цветной картинкой. Она изображала внутренность помещения, очень живо и четко. На заднем плане весьма милой гостинной стоял 
 а полная, пожилая женщина. Перед ней стояли семеро мужчин, все с поднятыми ружьями. 
 Орло уставился на табло, почти окаменев. Его мысленно ошеломило благоговейное понимание того, что ученые явно настроились на внутренность дома за считанные мгновения до убийства. 
 Он ждал, затаив дыхание. 
 А потом - еще одно осознание. 
 На табло было точно то же самое. 
 Никто не двигался. Это было похоже на неподвижную картинку, на которой все заморожены. 
 Пауза. И еще одна мысль. Возникло ощущение, что то, на что он смотрит, было на свой лад параллельно сделанной много минут назад фотографии. И все, что после того происходило, уже свершилось и завершилось. Он изменил свой вопрос: 
 - Что случилось? - спросил он. 
 Ростен с довольным видом улыбнулся. 
 - Мне придется передать это старому Дожу. С этими итальянцами трудновато иметь дело. Но этот временной стасис получился у него так же идеально, как все, что я когда-либо видел. 
 С этими словами он потянулся через плечо Орло. Его пальцы ухватились за пластинку, которую держал Орло. Они мягко потянули ее. Орло молча ее отпустил. 
 - Вот только эти штучки со временем могут держаться так долго, что становятся ужасно неприятными. Нам лучше бы войти и спасти, э, ту, кого принято считать миссис Лильгин, кого эта огромная безмозглая публика ожидает отныне видеть в его спальне каждую ночь. 
 Он закончил: 
 - А теперь, есть еще кто-нибудь известный нам, кого надо спасти или проинформировать о том, что происходит? 
 Орло не смог придумать никого. 
 Но один человек был. 
 XXVI 
 Успех развивался. 
 Орло, войдя в свой кабинет точно за четыре минуты до четырех, сиял. 
 Его вопрос, обращенный к ожидавшим мужчинам, вызвал молчание. Кого еще следовало спасти? Очевидно, всех, кто приговорен к смерти. Но никто не знал, кто это. 
 Йоделл сказал, с некоторым удовлетворением: 
 - В данный момент на полу в коридоре сидят двадцать три члена Верховного Президиума. Другие отсутствуют с поручениями и могу тебе сказать, рады своему отсутствию. Мегара, у тебя есть какие-нибудь мысли? 
 Мужчина с лицом младенца покачал головой. Он сказал с несчастным видом: 
 - У меня впечатление, мистер Томас, что ты все еще держишься за свою фантазию о сохранении Лильгина председателем. 
 Запыхавшийся Орло сказал: 
 - Четыре часа. Я отвечу позже... 
 Четыре пополудни... 
 Из-за своего стола смотрел улыбающийся Лильгин. Если он и был потрясен, когда несколькими минутами раньше его охранники позволили войти коренастой женщине, то никак этого не показал. 
 Она теперь сидела в кресле в несколькиз ярдах от него. Всепроникающее поле, державшее его в центре, достигало радиуса приблизительно восемнадцати футов. Итак, она была там, женщина, которую он лично, давным-давно, после долгих размышлений, цинично выбрал 
 как наиболее приемлемый, не вызывающий зависти, тип женщины среднего возраста, похожий чем-то на мать - или бабушку. Тогда он верил, что ее присутствие еще раз (как прежде другие, похожие на нее) введет в заблуждение этих дураков в большом мире. Введет в заблуждение мужчин, заставив их почувствовать к нему жалостливую терпимость; и смутит женщин, заставив их отнестись к нему с куда более сложной, но равно презрительной терпимостью. 
 Фактически, ее приезд изменил его план. Он внезапно почувствовал отчаянную нужду в информации, прежде чем произнести хоть одно слово... Что произошло? Как она избегла убийц? 
 Но на смазливом личике оставалась все та же великая улыбка, когда Лильгин сказал: 
 - Друзья мои, я получил несколько сообщений по моему наушному приемнику об этом эксперименте. Несмотря на все данные мне гарантии - что технология наконец-то была усовершенствована - сейчас мне кажется, что неожиданный побочный эффект может означать, что 
 нам придется завтра отключить все развлекательное телевидение, а может, и сегодня вечером, попозже. Честно говоря, я не уверен в том, что происходит. Если позже кто-то придет на ТВ, чтобы сказать вам, что мое заявление не является таковым, или сделает какое-нибудь смягчающее заявление, вам придется сделать свои выводы. Это то, что я сказал. 
 Снова улыбка. 
 - Может быть, все это сработает. Со временем я буду видеть вас, пока вы смотрите на меня. Но я пока воздержусь от комментариев, возможно, даже до завтра. Как вы все видите, моя жена - которая была у себя в деревне вернулась. В данный момент я хочу пров 
 одить ее в ее апартаменты. Естественно... - улыбка стала шире, - ...вы увидите, как я это делаю. Такое совершенно интимное зрелище, какое всем вам будет позволено увидеть, является частью эксперимента, который вы все, я надеюсь, так же высоко оцениваете, как и я... 
 ...Орло сказал: 
 - Вот теперь мы знаем. Завтра он отнимет у них бесплатные развлечения. И он уже намекнул, что техники неправильно управляются с этим делом. Мистер Мегара, у тебя есть какой-нибудь анализ этого? 
 - Полагаю, что к утру ты потеряешь кое-кого из тех людей, что в коридоре. А к полудню мы с Йоделлом можем отбыть. Ты выглядишь, как тонущий корабль, мистер Томас. 
 Это прозвучало как шутка - почти. Слегка испуганый Орло сказал: 
 - Прежде чем вы уйдете, не хотите ли выслушать мои политические теории? 
 - Не очень. Но начинай, если хочешь. 
 У нас были конституционные монархии и демократии не потому, что это такие великие идеи, а потому, что диктаторы - и потенциальные диктаторы, вроде тебя и меня (сказал Орло, обращаясь к Мегара) - настаивали на этом. Если мы хотя бы на один день поверим, что "хороший" абсолютный король просто не делает ничего "плохого", мы обнаружим, что коварный помощник короля избрал этот день, чтобы истребить всех, кто мог бы угрожать его контролю над королевским телом и королевским ухом. В демократии все потенциальные диктаторы (вроде вас и меня, сказал Орло, обращаясь ко всем) будучи избранными, вскоре оказываются под давлением своих жен, своих любовниц, своих родственников, своих друзей, деловых людей из числа своих избирателей, и, разумеется, время от времени под давлением народа, так что то, что они немного погодя делают, подозрительно походит на то, что делает диктатор де юре. Только - в демократии - закон, естественно, говорит, что им нельзя этого делать. И потому большинство из них сохранияет состояние компромиса со своими естественными побуждениями играть роль короля... 
 Тут Мегара презрительно усмехнулся. 
 - В одном мы с Лильгиным полностью согласны: Демократия является наиболее полно дискредитированной политической идеей из всех когда-либо существовавших. Надувательство народа с того самого дня, как она была задумана. Последнее убежище Империалиста-Капиталиста. 
 Орло улыбнулся, учтиво склонив голову, и продолжил: 
 - У всех людей, принадлежащих у пятипроцентной группе лидеров, есть идеалы. Мы только что услышали часть твоего. А вот мой. Разумеется, я его лелею как "ответ". Обсуждая идеал, мы ведь не спрашиваем, рационален ли он? Мы просто это чувствуем. Я чувствую, что нам нужен мир, где существуют две экономические системы под одним правительством. Если бы я проводил его в жизнь - а будучи идеалистом, я бы, естественно, так и поступал - я бы начал с того, что ввел бы заново систему мелких собственников. 
 - Я представляю себе поддерживаемую правительством Вторую Экономическую Систему - и это будет ее официальным наименованием. Их предприятия со временем появятся повсюду. Они смогут покупать землю, примыкающую к владениям Первой Экономической Системы. Чтобы принадлежать к Системе Номер Два, вы должны подписать отказ от своих прав в Номере Один на два года единовременно. Следовательно, вы платите, когда ездите, платите за гостиницу и прочие услуги. Мы можем даже потребовать, чтобы на ранних стадиях ее развития люди Второй системы полностью были связаны с себе подобными посредством связанных компьютерных систем. 
 - Преступники в обеих Экономических Системах будут, при обнаружении, подключаться к единому сегменту Всепроникающей Системы, которая таким образом будет следить за каждым их движением и сообщать в наблюдающую компьютерную систему - а та будет при необходимости поднимать полицию... Ну... - он продолжил с улыбкой, - ...мистер Мегара, что ты думаешь о моем идеале? 
 - Сомневаюсь, чтобы Лильгин им заинтересовался. 
 - Насколько я могу судить, он уже модифицирует свое поведение. Так же, как и ты. Ты вдруг, похоже, захотел снова оказаться в благосклонности у Лильгина. 
 - Я практичный человек. Он производит на меня впечатление человека, просчитавшего, как справиться с ситуацией в целом. 
 - Что он сделал такого, что так тебя убедило? 
 - У него разные улыбки. Я знаю победную улыбку; и она была у него сейчас, но не этим утром. 
 - Несмотря на спасение нами этой женщины, которую он выдает за свою жену? 
 - Несмотря на это. 
 Орло поджал губы. Потом покачал головой. 
 - Мой идеал - происходящий, разумеется, от профессора Хигенрота говорит, что всеобщую связь нельзя аннулировать. 
 - Помечтай, парень. Он это просчитал. Правильно, Йоделл? 
 - Правильно. 
 - И эту улыбку, правильно? 
 - Правильно. - Подтверждая это, Йоделл смотрел на Орло. - Мне жаль, мистер Томас, но я должен согласиться. Мы двое знаем этого человека. И эту улыбку - безошибочно. 
 - Что я, по-вашему, должен сделать? 
 - Думаю, тебе лучше взять своих ученых и устроить им побег этой ночью. 
 В углу комнаты, где на полу лежали несколько ученых, что-то зашевелилось. Ишкрин поднялся в сидячее положение. 
 - Мы не собираемся. В конце концов, Коммуникационный городок единственное место, где нам разрешено находиться. 
 Он поднялся на ноги и подошел к ним. 
 - Ладно, парень, - сказал он, - это было весело. 
 - Но... - запротестовал Орло, - ...каждый сегодня утром был так смел. Теперь я, куда ни глянь, вижу лишь малодушие. 
 - Орло - там, наверху, изумительно яркая личность. Он просчитал ответ на всеобщую связь примерно за восемь часов. До свидания. 
 Люди начали уходить, один за другим. Поначалу Орло просто не верил. Но когда Юю подошел и протянул руку, юноша недоверчиво сказал: 
 - Как ты расчитываешь выжить, не прибегая к моей помощи, после того, что сделали вы с Мак-Интошем? 
 Большой черный человек был спокоен. 
 - Не переживай, сынок. Это по-прежнему Лильгинленд, но у меня ощущение, что все изменится; и что нас с Маком могут вовсе не заметить во время этой перемены. Так что мы просто затаим дыхание - и будем надеяться. 
 - Слушайте, - завопил Орло, - нет ответа на всеобщую связь, кроме всеобщего совершенствования личности. 
 Африканец оставался холоден. 
 - О, он поживет с этим какое-то время. И там, снаружи, могут найтись люди, которые будут продолжать наблюдать за ним каждый день. Ты слушал этот рекламный блеф, не так ли? 
 - Что?... - Орло был сбит с толку. 
 - Насчет того, что это, может быть, станет двусторонним зрелищем? 
 - Это невозможно. Он не может наблюдать за тремя миллиардами людей. 
 - Мы это знаем, парень. Но эти люди, они иные. Они привыкли верить, что есть там, в небе, большой человек, подглядывающий и подслушивающий за всем, что они делают и говорят. И у меня ощущение, что именно так Лильгин и думет о себе. Всемогущий и всеведущий. И если даже мы здесь, в Коммуникационном городке, раскроем этот секрет Всепроникающей системы, что ж, мой друг, я хочу, чтобы ты представил себе банки компьютеров, ведущих для него наблюдение. И слушающих. 
 - Я думал, что вы, ученые, решили не работать над этим проектом для Лильгина. 
 - Это было вчера. Сегодня... - Он широко развел руками, - ...выживание находится в различных направлениях.Ты продолжаешь забывать, мальчик. В Лильгинленде выживаешь по дню за раз. 
 - Полагаю, что забыл об этом на минуту, - сказал Орло. Он сообразил, что связал себя старым способом восприятия. Орло нахмурился. 
 - Как насчет нашего маленького секрета? Как это затрагивается? 
 - Все в порядке, сегодня. Завтра - кто знает? До свидания на сейчас, или навсегда. Я не могу предположить, что произойдет с тобой и той девушкой. Но я желаю вам удачи. 
 Он направился к двери. 
 - А я, - сказал Орло, - не могу решить, что произойдет с вами... 
 Он остановился. Он разговаривал с пустой комнатой. 
 Немного погодя вошла Шида. 
 - Все женщины, - озабоченно сказала она, - толпившиеся в той замечательной спальне, что примыкает к твоему кабинету, внезапно поднялись и ушли. Я что-то пропустила? 
 Орло сделал глубокий вдох. 
 - Они наконец-то согласились со мной, - медленно сказал он, - что Лильгина следует оставить Хозяином. Но почему-то они сделали это не так, как следовало бы. 
 - Что мы собираемся делать? - обеспокоенно спросила она. 
 Симпатичный юноша долго смотрел на девушку с лицом ангела, на глазах которой внезапно показались слезы. Наконец, он сказал: 
 - Мы снова вернулись к жизни по одному дню за раз. 
 Он потянулся. Шутливо постучал по груди. И сказал с улыбкой: 
 - На самом деле, не чувствуется, что все так плохо. 
 Орло и Шида провели ночь в Убежище в Холмах. Их хозяином был коренастый мужчина тридцати с небольшим, по имени Джеймс Бэйллтон. Он был озадачен тем, как они внезапно оказались в его бибилиотеке; но потом он, похоже, играл опасную роль. После их ухода он доложил о своих подозрениях кому-то в Тайной Полиции. 
 Информация попала к Бурески. 
 - Орло Томсон! - сказал сей индивид. - И ты говоришь, имя девушки было что-то вроде Шида? 
 Его глаза сузились. Нечасто случалось, чтобы такая хорошенькая девушка, как Шида, попадалась ему на пути; не в эти дни. Потому он был одним из тех троих людей его организации, кто ее насиловал. 
 Он решил, что его слегка забавляет происходящее сейчас. 
 - Хорошо, - сказал он. - Я представляю себе ситуацию. Оставьте их в покое, пока я это обдумаю. 
 Но и он был озадачен. 
 - Как они попали туда? - Почти восемь тысяч миль! 
 Что он сделал, так это позвонил Лильгину. И вел весь разговор, попросив отвечать только да или нет на каждый вопрос. 
 - ...Как мы здесь оказались? - спросила Шида в темноте, после того, как они закончили заниматься любовью. 
 - Это явление поля, - объяснил Орло. - Не забивай этим свою ненаучную головку. 
 - Но где мы? 
 - Мы в Убежище. 
 - А это что такое? 
 Орло объяснил насчет руководимой правительством поддельной бунтарской организации, называемой Холмы. - Ты, конечно, слышала о них? 
 - Да, но разве это не опасно? 
 Орло улыбнулся в почти полной темноте. 
 - Что ж, да. Фактически, я был бы очень удивлен, если бы Лильгин, прямо сейчас, не знал уже, где мы находимся. Вот почему я назвал наши настоящие имена. 
 - Боже мой! 
 Он повернулся на кровати, чтобы посмотреть ей в лицо. 
 - Послушай, дорогая моя... - сказал он серьезно, - ...что-то должно произойти завтра. Я сам уверен: Лильгин собирается избавиться от большинства тех людей. Их ничто не может спасти. Вот почему я подумал, что нам лучше уйти с дороги. 
 - Н-но - если он знает, где ты! Он убьет сначала тебя. 
 - Насчет этого есть разумное объяснение, о котором я тебе когда-нибудь расскажу. А теперь давай спать! 
 XXV 
 В 8 утра Лильгин стоял рядом с ием изящным миниатюрным столом, что придавали ему импозантный и властный вид. И говорил мрачным голосом: 
 - Мои друзья и товарищи: я должен сообщить вам, что сбылись мои худшие опасения. Меня держат пленником во дворце те личности, что убедили меня запустить этот эксперимент с выставлением на публичное обозрение. Моей главной надеждой является то, что мои малые силы здесь, на четвертом этаже, возводят баррикады. И что прежде, чем падут те баррикады, вы, мой добрый народ и мои друзья, придете в большом количестве и спасете меня... 
 По последующим оценкам, на улицах в течение этого дня собралась толпа в пять миллионов человек. И что по меньшей мере миллион был в то или иное время внутри самого дворца. 
 Во всяком случае, в том, что от него осталось. 
 Через несколько минут после речи Орло ввел в действие свою поле-к-полю связь со своим личным кабинетом в Коммуникационном городке. Таким образом он получил Лидлу и других девушек, даже мистера Байлола. Но никто из ученых не сдвинулся с места. 
 - Это все похоже на то, - лениво сказал Джо Эмберс, развалясь в кресле в бибилиотеке, - что этот человек руководствуется иезуитской логикой. Если бы он считал, что ему нужны мы, он бы уже сделал какие-то приготовления, чтобы спасти нас. Но если мы ему не нужны, значит, братец, на этой земле нет места, где мы могли бы продержаться хотя бы еще день. Правильно, джентльмены? 
 Несколько ученых, бывших наготове, улыбкой подтвердили свое добродушное согласие. 
 - Слушайте, вы, сумасшедшие! - заспорил Орло, - тип, сказавший это, доктор Джо Эмберс, это человек, относительно которого вы уверены, что он правительственный шпион. Если это хотя бы наполовину правда, значит его работой может быть задержать вас, чтобы убить. 
 Никто не пошевелился. Улыбки остались неизменными. 
 Позднее, когда толпы уже были там, он снова нашел дорогу в бибилиотеку. И в другие части Коммуникационного городка. Он не видел никого из знакомых. Даже по мертвым телам топтались так часто, что на них не осталось ничего узнаваемого. 
 Вскоре после полудня, туда, где собрались беженцы, вошел ужаснувшийся Джеймс Бэйллтон и сказал,обращаясь к Орло: 
 - Сэр, генерал Бурески на телефоне. 
 Бурески сказал: 
 - Послушай, мой друг, Хозяин собирается позвонить тебе через несколько минут. Вот как ты будешь говорить с ним... 
 Это была методика "да и нет". 
 - Но что ему может быть нужно? - прошептала побледневшая Шида, когда Бурески прервал связь. - Ты же причинил ему весь этот ущерб. 
 - Это целый вопрос, - сказал Орло. - Я уже не могу сделать ему хуже, чем сделал. Поэтому теперь я ему нужен. 
 - Он просто будет тебя пытать... - со слезами в голосе сказала Шида. ...пока ты не скажешь кодовое слово, прекращающее изображения. 
 - Нет. Вот почему я перенес нас за восемь тысяч миль за то время, что показалось несколькими минутами - но на самом деле было не-временем. Он знает, что прошллй ночью здесь имел место факт наличия поля передачи материи - и что я могу избежать любой пытки 
 с помощью еще одного кодового слова. Дорогая, делая все это, я дожил до своей собственной теории всеобщей связи. Лильгин теперь знает обо мне все. Я искренне считаю, что ему придется сохранить мне жизнь. 
 Во время телефонного звонка Лильгин вышел из ритуала да и нет и сделал заявление, услышанное всеми людьми на земле. 
 Он сказал, со своей великой улыбкой: 
 - Орло, это время перемен. Мне следовало сказать тебе, что мне нравится то, что я услышал о твоей Второй Экономической Системе. Уверен, что она отвечает необходимости, становившейся все более явной с каждым уходящим годом. Я бы хотел, чтобы ты был моим административным помощником номер один, с задачей привести подобную систему в действие. 
 - Приходи повидаться со мной, как только успокоится нынешняя заварушка. Может, ты не осознаешь, витая в облаках, что у нас серьезные проблемы. Два моих главных помощника, Мегара и Йоделл - как оказалось плели против меня заговор; по какой причине, я не знаю. Они были мне как братья. 
 - Ладно... - с улыбкой - ...теперь до свидания! 
 Орло встал; и - он не мог удержаться - важно сказал: 
 - Я собираюсь действовать так, словно это абсолютная правда, и... 
 Орло остановился и бросил второй взгляд на что-то, внезапно замеченное краем глаза на стене изображений. Он внезапно резко спросил: 
 - Что это? 
 В комнате, где за своим рабочим столом по-прежнему сидел диктатор, появился цветасто одетый индивид. За ним следовали несколько охранников. Но они явно были неуверенны, и один из них что-то сказал Лильгину. 
 Пока развивались эти события, к Орло пришло смутное воспоминание... Разумеется, подумал он, Кроско - та первая ночь на Президиумском обеде. Неожиданное появление подобной фигуры испугало его в тот момент. А потом изгладилось из памяти так основательно, словно этого никогда не происходило. 
 Предположительно, Кроско должен был быть одним из тех людей, о которых они думали за день до того, напрягая память, чтобы припомнить, с кем бы еще посоветоваться насчет заговора. Ему тоже следовало бы побеспокоиться о своем будущем. 
 Диктатор на стене взмахом руки отослал охранников. Он выглядел не встревоженным, но изумленным. 
 - Где ты был? - спросил он. - Как ты выбрался с того, что произошло внизу? 
 Кроско исполнил маленький танец. 
 - Сэр, - сказал он, - никто не убивает клоунов. Они просто смеялись и думали, что я один из них, и лезли мимо меня. Но это причинило мне беспокойство, ты не предупреждаешь меня! 
 Лильгин откинулся в кресле. На мгновение показалось, что он в нерешительности. Но из его последующих слов стало ясно, что он вспомнил, что исторически придворный шут время от времени использовался для передачи посланий. 
 - Тебя кто-то послал? - спросил он. - И если так, то что тебе нужно? 
 Кроско, таскавший пугач и картонную саблю, наставил пистолет и выстрелил из него прямо в лицо диктатора. Поскольку то, что сделал шут, было весьма эффектным - вызывая искренний страх в жертве - Великий Человек подпрыгнул. А потом, сообразив, что это на самом деле был пугач, он начал истерически смеяться. Он все еще смеялся, когда картонная сабля обернувшаяся бритвенной остроты металлическим сплавом - взмахнула в воздухе и отсекла его голову. 
 К о н е ц 
 Этот перевод посвящается и дарится Леше Липатову в день его (Леши) рождения, чтобы он (Леша) продолжал любить фантастику и не забывал Клуб Любителей Фантастики, в котором принимал самое активное участие. 
 Переводчик - M.W. 
 май 1998 г.