---------------------------------------------



 ПРОЛОГ




Весли Крашер, персональный номер 43747.3.


 Мне кажется, я не достиг значительного прогресса на подготовительных курсах командиров. Я силен в химии, математике, в чем-то еще, что требует обычного логического мышления. Но когда нужно будет точно и со знанием дела отдавать команды, не знаю, смогу ли я.
 Командир Райкер говорит мне, что для того, чтобы стать хорошим командиром, нужно обладать хорошей интуицией. Потому что чем сложнее ситуация, тем меньшим количеством исходных фактов мы располагаем. Он говорит, что умение правильно принимать решения напоминает скорее игру в покер, чем в шахматы. Наверное это плохо, но шахматист я неважный.
 Капитан Пикар всегда строго соблюдает все инструкции Звездного Флота, но, как утверждает командир Райкер, добивается успеха всегда лишь потому, что знает, в каких случаях надо пренебречь инструкциями ради интуиции. Он, если можно так сказать, ожидает неожиданное. Когда я сказал об этом Дейте, он ответил, что так не бывает. Кстати, о Дейте. Будучи машиной, он утверждает, что не имеет интуиции. Но количество ячеек в его позитронном мозгу соответствует числу синапсов в мозгу человека, и это позволяет ему иной раз вести себя так, как будто он обладает этим чувством. Так неужели видимость и реальность – это одно и то же? Где грань между ними? Никто не мог дать мне вразумительный ответ.
 Тем не менее, я хочу верить, что научиться интуиции возможно. Хотя для этого требуется определенный жизненный опыт. Поэтому мне будет трудно убедить капитана Пикара в том, что мое место на вахте капитанов. А шансов доказать это у меня всего два: либо сделать это тонко, либо вообще никак. (Это что-то типа шутки. Дейта бы меня понял. Он всегда ценит именно возможность понять юмор, даже если он не слишком тонкий). Итак, впереди у меня – учеба в Академии, и мне придется оставить "Энтерпрайз", и я почти...

 – Мистер Крашер, пройдите на вахту капитанов, – донеслось из комплинга. Это был голос командира Райкера. Весли улыбнулся.
 Три дня назад, войдя в пространство Омеги Триангулы, "Энтерпрайз" принял радиосигнал, посланный неизвестной цивилизацией. Сигнал повторялся с определенной ритмичностью, что указывало на естественный источник звука. С другой стороны, источник постоянно менял свое местонахождение, что указывало совсем на другое. Образец постоянного сигнала сейчас обрабатывался.
 Весли вспомнил, что Райкер обещал позвать его, если обнаружится что-то интересное.
 В волнении он вытащил из записывающего устройства свой чип и выбежал из комнаты.
 Капитан Жан-Люк Пикар внимательно смотрел на главный экран, хотя в данный момент там, кроме тяжелой и черной глубины космоса, ничего не было видно. Но именно она и была причиной его поступления в Академию.
 Как определили его душевное состояние психологи Земли, это был восторг перед бездной – то есть своего рода эйфория, которую можно испытать, например, смотря в бездонную пропасть, такую, как Северо-Атлантический каньон. Надо сказать, что чувство в космосе значительно усиливается. В связи с этим иногда случаются даже комические ситуации, кончающиеся, как правило, разбитыми о главный экран носами тех, кто не справился со своим желанием немедленно погрузиться в пучину космоса.
 Рядом с Пикаром всегда находился его первый помощник Вильям Райкер, человек импульсивный, но с аналитическим складом ума, умеющий подметить в человеке самое главное. Поэтому с темпераментом его можно было и примириться, это не самый большой недостаток. В настоящий момент он, прищурив глаза, решал какую-то очередную задачу.
 Слева от капитана – консул Дайана Трой, милая, спокойная, в одном из своих голубых форменных платьев, которые так идут ей. В широко распахнутых лучистых глазах – неподдельный интерес ко всему окружающему. Ее обязанности заключались в определении эмоционального настроя чужеземцев, вступавших с "Энтерпрайзом" в какие-либо контакты. Такого рода информация всегда высоко ценилась Пикаром, а в тех случаях, когда сведений было очень мало, – особенно.
 – Объект приближается на скорости 6. Время контакта – через 7.43 минуты, – доложил Дейта.
 – Лейтенант, Уинстон Смит, приготовиться к перехвату, – приказал Пикар.
 – О'кей, сэр, – белокурая девушка прикоснулась к пульту управления, затем прошла к оперативному сектору.
 – Мистер Крашер, к пульту управления! Весли быстро прошел к своему месту, чуть не столкнувшись с Уинстон Смит.
 – Это очень странно, – Дейта тряхнул головой. – Объект движется со скоростью 6, но непонятно, чем поддерживается такая высокая скорость, сэр.
 Позади Пикара кто-то произнес:
 – Это чужеземцы, сэр, поэтому от них можно ожидать всего, что угодно. Даже того, что запрещается правилами. – Голос был знаком Пикару. Он принадлежал его специалисту по первым контактам, лейтенанту Шубункину, который стоял рядом с Ворфом. От него зависело многое. В ранней истории Федерации при встрече с другими цивилизациями на первый план выходил соревновательный момент, и этот неверный подход наделал много бед. Прямым следствием его были непонимание, натянутые отношения, даже войны между представителями обеих цивилизаций.
 – Мне кажется, – бросил через плечо Райкер, – что мы не нуждаемся в пустых разговорах на эту тему. Чужеземцы поступают не так, как мы, потому что они просто другие. И это делает их непонятными для нас.
 Пикар не решился улыбнуться. Прямолинейность первого помощника не помогла защитить от раздражения капитана, которое он всегда испытывал в присутствии Шубункина.
 – Объект в поле нашего зрения, – доложил Дейта.
 – Покажите его, – попросил Весли. Пикар увидел ярко светящийся объект не правильной формы. На звезду это не было похоже.
 – Увеличение в пять раз, – приказал Райкер.
 То, что предстало перед их глазами, было удивительно: это был корабль с блестящей серебристой поверхностью, на которой полностью отсутствовали какие-либо приборы, датчики, двигатели, окна... Он был великолепен.
 – Как серебристая слеза, – промолвил Райкер в восхищении.
 – Хорошее сравнение, сэр, – согласился Дейта. – А его обтекаемая форма указывает на возможность использования не только в космосе, но и в атмосфере. Этот корабль – источник радиосигнала, принятого нами три дня назад.
 Дейта дотронулся до прибора, и сигнал стал слышен. Он был похож на звучание комариного оркестра, звуки были приятные, но уловить связной мелодии Пикару не удалось. Кто и с какой целью использовал этот сигнал?
 – Достаточно, мистер Дейта.
 Комариная музыка стихла, но главный компьютер продолжал анализировать ее.
 Сжав губы, Весли не отрывался от экрана, надеясь уловить то, что пройдет мимо компьютера. Пикар любил парня так, как любил всех детей. Молодой лейтенант был умен, удачлив, слегка нетерпелив. Когда-нибудь он станет хорошим офицером Звездного Флота.
 – Прошу дать информацию о корабле, – обратился Райкер к Дейте. Тот опять тряхнул головой. Находясь долго среди людей, андроид Дейта во многом перенял их манеры. И он действительно много работал, стараясь заучить их как можно больше. Ему так хотелось стать, как и Пиноккио, настоящим парнем.
 – Датчики отмечают наличие двух групп существ. Члены одной группы – два процента – это люди, члены другой, – он нажал несколько клавиш, – очень необычны. Информации о них у нас нет. – Он коснулся другого прибора. – Анализ потоков умственной энергии указывает на то, что гуманоиды спят. Температура, давление, состав атмосферного воздуха соответствует нормам Земли.
 – Это становится любопытно, – сказал Пикар. – Есть ли данные о механизмах, которые поддерживают такую скорость?
 – Есть указание на большое скопление энергии в задней части корабля. Но что ее генерирует, – неизвестно.
 – Та-ак, мистер Дейта, что же мы имеем... Колебания энергетического уровня, получается, совпадают с колебаниями мозговой активности гуманоидов? – обобщил Райкер.
 – Очень интересно, – заметил Шубункин.
 Они забрали лейтенанта со Звездной базы 123 месяц назад. С тех пор Пикар разделял мнение Райкера об этом высокомерном самовлюбленном человеке. Безусловно компетентный в своем деле, он действовал Пикару на нервы, явно выпадая из спокойной доброжелательной семейной обстановки на корабле.
 – Вы когда-нибудь видели что-нибудь подобное? – вежливо поинтересовался Пикар.
 – Нет, никогда. Но это очень интересно.
 – Согласен с вами. – В глубине души Пикар был доволен, что Шубункин может чего-то не знать.
 – Может быть, провести телепатический контроль? – неуверенно предложил Шубункин.
 – Я не получаю сведений о конкретном рациональном мышлении. – Трой положила руку на лоб. – Чувства их слегка смятены, но я уверена, что они не причинят нам вреда. Я ощущаю любопытство и небольшой страх, возможно, перед нами.
 – Я напоминаю, что они движутся с предельной скоростью без каких-либо механизмов, обеспечивающих это, – заметил Дейта.
 Райкер кивнул.
 – А где другие чужестранцы?
 – Приборы пока не зафиксировали их местонахождение, – Дейта был явно смущен. Пикар повернулся к Шубункину:
 – Ваше мнение, лейтенант?
 – Чтобы выработать определенное мнение, мне недостает данных. Я думаю, лучше всего подождать и посмотреть, что будет предпринимать экипаж корабля.
 Райкер поднял брови и посмотрел на Пикара. Тот отдал приказ замедлить ход. Райкер предложил пригласить их в гости.
 – Если мы вынуждены бездействовать, то пусть это будет с максимальной пользой.
 – Они могут принять это за враждебный акт, – возразил Шубункин.
 – Мистер Ворф, будьте начеку, – приказал Пикар.
 Приблизившись, корабль чужестранцев сбросил скорость и плыл рядом, буквально на расстоянии вытянутой руки.
 – Мне кажется, будет что-то неожиданное, – сказал Весли.
 – В любом случае, – сказал Дейта, столь необычного корабля я не ожидал. Но природа реальностей такова, что подобные неожиданности часто случаются. К примеру...
 – Хватит об этом, мистер Дейта, – прервал его Пикар.
 – Хорошо, сэр, – Дейта как будто ждал этого.
 Чужой корабль совсем сбавил скорость и остановился невдалеке от "Энтерпрайза". Пикар напряженно подался вперед. Время шло, но ничего не происходило. Капитан расслабленно откинулся назад, положив руки на подлокотники. Перемигивались и попискивали приборы, негромко шелестели вентиляторы. Команда Пикара, за исключением Дейты, пребывала в небольшом волнении.
 – Как долго вы предлагаете нам бездействовать? – спросил с заметной долей сарказма Райкер.
 Не успел Шубункин открыть рот, как комната наполнилась резкими дребезжащими звуками. Казалось, они идут отовсюду. Все, кроме Ворфа и Дейты, схватились за уши.
 – Энергетический луч пробил нашу защитную систему! – выкрикнул Ворф.
 – Проанализируйте и установите причину, – мгновенно отреагировал Пикар.
 Спустя недолгое время Дейта доложил:
 – Сэр, я думаю, мы подверглись нападению мощной, но примитивной системы. Частота колебаний их сигнала совпала с частотой наших защитных полей, давление резонанса. Поэтому изменение этой величины, – он потянулся ж тактическому пульту, – может...
 Звук прервался так же неожиданно, как и возник.
 – Спасибо, Дейта, – вздохнул с облегчением Пикар.
 – К сожалению, сэр, это ничего не меняет. Мы не можем больше бездействовать.
 – Пошлите приветствия и мирные пожелания. Пусть прозвучит человеческая речь.
 – Слушаюсь, сэр. – Теперь Ворф был доволен.
 – Подождите... – начал Шубункин, Слегка раздосадованный, Пикар повернулся к нему.
 – Возможно, они хотят, чтобы мы первые пошли на контакт.
 После продолжительного молчания Ворф доложил:
 – Никакого ответа, сэр.
 – Продолжайте посылать миролюбивые послания. Номер один, подготовьте команду на выход.
 Не успел Пикар закончить фразу, как чужой корабль мгновенно переместился на другую сторону экрана.
 Предположить такое никто не мог.
 – Приказ отменяется, – сказал Пикар.
 – Невероятно! – выдохнул в волнении Весли.
 – Невероятная вероятность, мистер Крашер, – усмехнулся Пикар. – Кто-нибудь способен прокомментировать происходящее?
 – Я подозреваю, – начал Шубункин, что наши послания она приняла как вражеское вмешательство.
 Серебристый корабль снова прыгнул. Сначала к "Энтерпрайзу", потом от него.
 – Задира, – усмехнулся Пикар, – подраться бы ему да убежать. Как котенок.
 – Они перемещаются со скоростью света, – проинформировал Дейта.
 – Использование такой скорости на короткие расстояния – это огромный расход энергии, – заметил Весли.
 – Кроме того, это потребовало бы дополнительного контроля системы генерации на "Энтерпрайзе", – пояснил Дейта.
 – А я думаю, что наши миролюбивые послания и пожелания были поняты, и это была попытка контакта с нами. – Трой была задумчива. – Думаю, что сравнение капитана Пикара перемещений чужого корабля с игрой котенка вполне уместно.
 – Ну что, может быть, мы примем игру и поддразним его кусочком веревочки, а, лейтенант? – Пикар взглянул на Шубункина.
 – Можно попробовать, – надув для важности щеки, сказал Шубункин.
 – Мистер Крашер, вперед на самой малой скорости.
 – Есть, сэр.
 Корабль чужеземцев на экране "Энтерпрайза" рос прямо на глазах. Этим маневром капитан Пикар хотел заставить его обнаружить либо команду, либо автоматические системы. Потому что с теми, кто не желает вступать в контакты, не смог бы наладить связь даже Шубункин.
 Наблюдая за маневрами корабля, Пикар подумал о том, что неплохо бы было взять его на палубу челнока, чтобы Шубункин мог изучить его при ближайшем расстоянии, потому что вел он себя теперь вовсе непонятно. Но на то они и были чужестранцы, чтобы поступать не так, как принято в Федерации. Вот именно это и нравилось Пикару и было второй причиной, приведшей его в космос.
 Корабль прекратил резкие движения. Возможно, наблюдая за произведенным эффектом, но, скорее всего, Пикару просто это показалось. Ведь даже узнать о том, заметили они приближение "Энтерпрайза" или нет, он не мог.
 В следующее мгновение прекрасное видение исчезло с экрана.
 – Скорость шесть, – доложил Дейта. – Курс 1.47, уровень 4. По-прежнему нет данных о скоростных механизмах, передача сигнала продолжается.
 – Скорость шесть, мистер Крашер. Возьмите управление у мистера Дейты, – сказал Райкер.
 – Слушаюсь.
 Звезды проплывали по сторонам видеоэкрана и почему-то всегда накапливались в центре. Казалось, что "Энтерпрайз" нырнул в длинный незнакомый туннель, поблескивающий кварцевыми лампами.
 – Курс 246, уровень 8.
 Весли произвел тщательное расследование. Чужеземный корабль шел со скоростью, уменьшив ее потом до пяти, при этом изменил направление более трех раз.
 Консул Трой взвизгнула.
 – Корабль ушел, – доложил Дейта.
 – Поясните, – потребовал Пикар.
 – Только что был здесь, сэр, а сейчас его нет, – добросовестно пояснил Дейта.
 Трой, уже успокоившаяся, застенчиво улыбнулась:
 – Я почувствовала его уход, сэр.
 – Это можно почувствовать? – Райкер был удивлен.
 Трой кивнула.
 – Я ощущала его здесь, какое-то давление, неизвестное мне прежде. И вдруг оно исчезло, – Она помолчала и добавила:
 – Он пощекотал меня.
 Пикар нахмурился и взглянул на Райкера. Тот едва заметно пожал плечами.
 – Сказанное консулом Трой подтверждается показаниями приборов, – доложил Дейта. – Приборы не успели зафиксировать, в каком направлении скрылся корабль, а также неизвестно, каким образом ему удалось это сделать.
 – Может быть, в подпространство? – предположил Пикар.
 – Сейчас установить это не представляется возможным.
 – Что скажете по этому поводу вы, лейтенант Шубункин?
 – Сэр, несколько часов работы с цифрами в руках позволят мне...
 – Понять все особенности устройства этого корабля? – договорил Пикар.
 – Может быть, вам нужна помощь Дейты? – предложил Пикар.
 – Нет, нет, благодарю. Все, что мне нужно, – это побыть одному с исходным материалом...
 Он вышел. Пикар пригласил Дейту и Трой в свою подготовительную комнату. Сказать больше того, что она сказала, Трой не могла. Ясно было только то, что сигнал послан чужеземной цивилизацией, представители которой могли перемещаться в пространстве со скоростью света на корабле, не имеющем механизмов скорости. Неизвестно также, были они людьми или нет.
 – Все это очень странно, – заметил Пикар.
 Дейте и Трой ничего не оставалось делать, как согласиться с ним.
 Шубункин не показывался из своей комнаты, а когда наконец вышел, добавить что-либо к информации об инциденте не смог.
 "Энтерпрайз" исследовал пространство Омеги Триангулы еще в течение целой недели, но ничего интересного больше не произошло...




 Глава 1


 Капитан звездолета "Энтерпрайз" Весли Крашер размышлял, наблюдая за изображением капитана ромуланцев на главном экране. Переговоры явно зашли в тупик, запас дипломатических выражений был почти исчерпан, на лице сидящего рядом с Крашером капитана Райкера выступили крупные капли пота.
 Капитан Эрвис покачал головой и произнес:
 – Я не уверен, что Федерация ведет честные переговоры.
 Крашер развел руками, улыбнулся:
 – Уверяю вас, капитан Эрвис, что Федерация с удовольствием воспользуется полученным шансом, чтобы поделить богатства Ригана-3.
 – Ваша уверенность ничего не означает, – перебил его Эрвис. – Нам нечего больше обсуждать.
 Экран погас, и тут же мистер Ворф воскликнул:
 – Три ромуланских корабля пошли на быстрое сближение!
 – Тактический маневр. – Крашер был спокоен.
 В трехмерной системе координат на головном экране "Энтерпрайз" выглядел голубой точкой, к которой быстро приближались три искорки – корабли ромуланцев.
 – Мистер Ворф, дайте сигнал красной тревоги! Лейтенант Уинстон Смит, включить все системы!
 Сработала сигнализация, вспыхнули огни, все бортовые системы были приведены в рабочее состояние. Вцепившись в подлокотники командирского кресла, Крашер почувствовал жаркий всплеск адреналина в крови. Действия ромуланцев поставили экипаж "Энтерпрайза" в трудное положение, заставляя выбирать: или убивать, или самим быть убитым, однако капитан "Энтерпрайза" еще надеялся найти выход. Ему не хотелось, чтобы три недели переговоров были потрачены впустую.
 – Мы мертвецы... – буркнул Райкер.
 – Пятьсот тысяч подтяжек до сближения, – предупредил Дейта.
 – Вижу, – ответил Крашер.
 Красные точки на головном экране значительно приблизились. Казалось, что ромуланские корабли находятся чуть правее носовой части звездолета, однако Крашер понимал, что это всего лишь иллюзия, но и недооценивать их близость было слишком опасно.
 В середине ромуланского корабля вспыхнуло яркое пятно, и фотонная ракета помчалась к "Энтерпрайзу".
 – Защита, – крикнул Крашер. Корабль содрогнулся от удара. Мгновенно потускнели бортовые огни.
 – Небольшие повреждения в шестом отсеке, – доложил Ворф. – Защита цела.
 – Ромуланцы вне досягаемости света. Скорость падает. Стабилизация полтора импульса. Десять тысяч подтяжек до сближения, – сообщил Дейта.
 – Приготовиться, – скомандовал Крашер.
 Головная ракета приближалась к кораблю под прикрытием фланговых, вырвавшихся из чрева вражеских кораблей, на экране они выглядели огненными точками.
 Крашер знал, чего добиваются ромуланцы. Это был их старый трюк: в то время как один корабль оставался прямо по курсу и отвлекал внимание, два других старались как можно ближе с обеих сторон подойти к неприятелю, концентрируя свой огонь на головных отсеках в надежде разрушить пульт управления.
 – Мы должны что-то сделать, – в отчаянии произнес Райкер.
 – Терпение, терпение, – Крашер, не отрываясь, следил за экраном, затем добавил:
 – Лейтенант Уинстон Смит, по моей команде пуск на полную мощность по системе 015, цель 4.
 Уинстон Смит обеспокоенно глянул на Крашера:
 – О'кей, сэр, – и увеличил частоту.
 – Ждать, ждать, ждать, – кричал Крашер. – Теперь пора, лейтенант!
 На экране дисплея было видно, как "Энтерпрайз" круто взмыл вверх, а ромуланские корабли, не ожидавшие этого, стали поражать друг друга.
 – Основной курс 8, – твердо сказал Крашер. – Назад, в Федерацию.
 – Вы человек с железными нервами, сэр, – Райкер покачал головой.
 Крашер кивнул и скептически улыбнулся. Если в роли дипломата он и потерпел неудачу, то, во всяком случае, сумел не причинить вреда ромуланцам и избежать поражения, – а это своего рода победа. Но что-то было упущено. Он тряхнул головой и произнес:
 – Номер один, займите место капитана. – Весли прошел в свою учебную комнату и сел, обхватив лицо руками. Он был недоволен, но мама и Гвинан, конечно, тут ни при чем. Мать его была замечательной женщиной, он обожал ее. Ко всем прочим достоинствам она была офицером Звездного Флота – видимо то обстоятельство, что она – доктор, и сыграло здесь свою главную роль, ведь она никогда не училась в школе командиров и, конечно, не имела опыта.
 Весли почувствовал, что нуждается в поддержке. Он всегда немного волновался, обращаясь с вопросами к Вилли Райкеру или еще к кому-нибудь на корабле. Возможно, оттого, что боялся, что его вопросы покажутся смешными или более того – глупыми.
 Он пошел к Гвинан. Был день, поэтому Тен Форвард был почти пуст. Свободная от дежурства пара о чем-то тихо разговаривала в углу. Гвинан, стоя за стойкой бара, вытирала ее фиолетовой салфеткой. И платье ее, и шляпка, как всегда, гармонировала с окружающими предметами. Она мило улыбнулась, когда увидела его, – она все делала мило – и спросила:
 – Перерыв в учебе?
 – Что-то вроде этого. – Весли сел за стол и отвел глаза.
 – Что будешь пить? – поинтересовалась Гвинан.
 – Чистый эфир, пожалуйста.
 Наливая содовую в высокий стакан, она спросила:
 – Что-то случилось?
 – Почему ты решила, что что-то случилось? – интуиция Гвинан иногда поражала его. Он наблюдал, как она готовила целебный напиток. Он был уже почти готов, требовалось только присутствие человека, его дух, чтобы усилить его действие. К тому же священнодействие с коктейлем давало время для общения между клиентом и барменом, и эта добрая традиция сохранялась в течение многих веков на всех планетах.
 Гвинан поставила высокий стакан перед Весли. Красные торчащие усики вишни в прозрачном напитке пронзали пластиковый космический корабль в форме стрелы. Пока он жевал вишни, Гвинан спросила:
 – Ты ведь никогда не делаешь перерывов в учебе, правда? Ты скорее будешь учиться по ночам.
 – Да, пожалуй, – ответил Весли, играя маленьким пластиковым кораблем.
 Она вытирала стойку бара. Весли глубоко вздохнул и сказал:
 – Я не уверен, получится ли из меня хороший офицер.
 – Тебе это также нужно знать? Прямо сейчас? По-моему, ты в полной мере владеешь методами управления, как в школе, так и на капитанском мостике.
 Весли пожал плечами. Но это было важно. Он понимал, что если из него не получится хороший командир, отличный офицер, ему придется покинуть Звездный Флот и "Энтерпрайз". Он тянул через соломинку чистый эфир, холодный и сладкий.
 – И вот что еще я хотела сказать. Капитан Пикар доверяет тебе гораздо больше, чем кому-либо из парней твоего возраста. И ты оправдываешь его доверие, потому что справляешься со своими обязанностями.
 Весли опять пожал плечами.
 – Но это еще не приказ, а всего лишь временно возложенные обязанности.
 – Да, – кивнула Гвинан так, как будто согласилась с ним. Может быть, действительно так и было.
 – Я хочу командовать сам, в считанные доли секунды принимать жизненно важные решения. Мне просто необходимо проверить себя в кризисной ситуации.
 – Понимаю, – она добавила содовой в стакан Весли. Он посмотрел на шипящие пузырьки и неожиданно поднялся.
 – Как курсанты учатся выходить из подобной ситуации, не убивая никого? – спросила Гвинан.
 – Звездный Флот проводит разного рода тренинги в голокомнате (голографическая комната) Академии.
 Гвинан улыбнулась и посмотрела на него.
 – И почему я сам не подумал об этом?
 – Ты был близок к этому.
 – Да-да. Ты думаешь в голодеке (голографическая палуба) есть программа обучения командиров?
 – Это надо выяснить.
 Весли поблагодарил Гвинан и покинул Тен Форвард, так и не допив свой коктейль.
 турболифт доставил его в одиннадцатый отсек, где компьютер голодеки выдал ему различные обучающие программы. Весли выбрал вариант, где нужно было принимать незамедлительные решения по вопросам типа: каким должно быть взыскание за конкретный проступок? В каком случае член экипажа может быть повышен в звании? Какими дипломатическими приемами можно воспользоваться, если имеешь дело с несговорчивым чужеземцем высокого ранга? Никогда Весли не удавалось набрать по этим программам максимальное число очков, однако знания его оценивались достаточно высоко – набранные им баллы располагались в зеленой, приемлемой части спектра. Хотя, согласно компьютеру, никому еще не удавалось набрать абсолютное число очков. Каждый стремился к совершенству, не достигая его.
 Весли собрался с духом и набрал на голодеке изображение капитанского мостика "Энтерпрайза". Теперь он, а не Пикар, был командиром корабля. Попробовав себя а ведении переговоров с предателями клингонами и ференджи, Весли использовал полученные знания и против ромуланцев. Это было похоже на мягкую игру трехмерных шахмат против компьютера – здесь все ему было показано в истинном свете, т.е, он обладал подсказкой, и это беспокоило его. Однако правило Звездного Флота гласило: "Смело иди туда, где до тебя еще никто не был!" и означало, что предсказуемость ситуации в данном случае скорее исключение, чем правило.
 В комнате было тихо, и Весли глубоко задумался. Мягкий женский голос, раздавшийся из компьютера, заставил его вскочить:
 – Лейтенант Шубункин ожидает вас рядом с голодекой.
 – Ох, – выдохнул Весли. – Стоп-программа.
 Рыбка с шипами, плавающая в бассейне размером во всю комнату, замерла на месте – только это указывало на то, что компьютер выполнил его указание. Тот же голос спросил:
 – Вы желаете сохранить эту программу?
 Весли задумался. Все, что он мог выудить из компьютера, он уже досконально изучил. Смешно сказать, но все это были игры для детей, а ему хотелось копнуть поглубже. Может быть, даже придумать собственных чужестранцев. Что касается ромуланцев, то их данные всегда были в памяти компьютера, и если бы он захотел опять потренироваться на них, это всегда было бы возможно.
 Весли встал и громко произнес:
 – Программа созвездия Рака. Пригласите лейтенанта Шубункина.
 Изображение учебной комнаты капитанов закачалось и беззвучно исчезло, оставив Весли на одной стороне большой бесформенной комнаты, имеющей выход и голографические пометки в виде решетки на всех внутренних поверхностях. Дверь плавно открылась, и в комнату вошел лейтенант Шубункин с явными признаками раздражения на лице:
 – У нас была назначена встреча.
 – Да, сэр. Я просто потерял счет времени.
 – Не слишком лестно для младшего лейтенанта, – произнес Шубункин. – Очевидно, у доктора Крашер подобные же трудности.
 – Какие трудности? – в комнату вошла доктор Крашер. Руки ее были спрятаны глубоко в карманах рабочего халата, а удивленный взгляд устремлен на Шубункина, осмелившегося в чем-то ее обвинять. Весли всегда тушевался, когда мать подобным образом смотрела на него. Очевидно, тяжелый взгляд ясных глаз доктора Крашер так же подействовал и на Шубункина. Он сказал:
 – Мне просто очень хочется начать.
 – Так начинайте, – мать повела плечами в сторону сына, заставив его тем самым улыбнуться.
 – Компьютер? – спросил Шубункин.
 – Готов.
 – Прокрутим программу "Болдуэн".
 Сразу же они оказались в зарослях чужих джунглей, наполненных булькающими, скрипящими, похожими на щебетанье звуками, не имеющими земных названий. Скопления деревьев величиной с дом были оплетены вьющимися растениями и издавали жужжащие звуки, когда легкий, душистый ветерок овевал их. Вихревые потоки кружили в спутанной листве деревьев с тонкими стволами, достигавшими невероятной высоты.
 Весли не видел неба из-за сплошной листвы у себя над головой.
 – Жарко, не правда ли? – он оттянул воротник.
 Все трое уселись на прозрачные камни, пробивавшиеся сквозь мертвую коричневую поросль, как зубы какого-то неведомого чудовища. Единственное, что нарушало полную иллюзию, – это стандартные фразы на английском языке, плавающие в воздухе, и мелодичная музыка:
 "Омниология (наука обо всем) представляет: "Чужая цивилизация, изученная Эриком Болдуэном".
 Болдуэн был экзолог (ученый, изучающий внеземные цивилизации), эксперт по чужеземным культурам и артефактам. Это был высокий, жилистый человек с лицом добродушного демона. Он много раз избегал смерти, каждый раз при этом умудряясь совершать открытия большой важности. Целое крыло Северо-Американского музея Экстратерриториальной Биологии было названо его именем.
 Во время программы камни, на которых они сидели, превращались попеременно то в поганки, то в груду камней, то в коралловые рифы, наконец, просто в стулья. Болдуэну угрожали воинственно настроенные туземцы, космические и водные контрабандисты, однако он смог избежать ловушек аборигенов и помех со стороны других экзологов.
 Программа закончилась, а доктор Крашер, Весли и Шубункин все еще стояли в голодеке. Наконец доктор произнесла:
 – Очень впечатляющая карьера.
 – Капитан Пикар говорит, что он самый знающий экзолог во всей Федерации.
 – Капитан наверняка прав, – согласилась доктор Крашер. – Они вместе учились в школе.
 – Возможно, но есть много других экзологов, – возразил Шубункин. Все его соображения свелись к пустой болтовне, и никто не поддержал его. Что касается Весли, то он подозревал, что Шубункин просто элементарно завидует.
 – Может быть, вы и правы, – произнесла доктор Крашер. Она поблагодарила Шубункина за фильм и вышла, направляясь к своим больным, все еще находясь, по-видимому, под впечатлением, которое произвел на нее Эрик Болдуэн.
 Створки дверей сомкнулись за ней с шипящим звуком, но Весли и Шубункин все еще смотрели на дверь с таким видом, словно она вот-вот должна была открыться вновь.
 – На моей планете, – сказал Шубункин, когда кто-то говорит: "Может быть, вы и правы", – это означает именно то, что он имеет в виду. Но мне кажется, что твоя мама хотела сказать что-то другое.
 – Может быть, ты и прав, – сказал Весли и тут же пожалел об этом, торопливо продолжив:
 – Я хочу задать вам вопрос.
 – Задавай.
 Весли вздохнул.
 – Мне хотелось бы попробовать свои дипломатические способности в работе с какими-то чужаками.
 Весли решил не распространяться о мучивших его сомнениях по поводу своих командирских способностей. По крайней мере, перед лейтенантом. Шубункин уточнил:
 – Под чужеземцами ты имеешь в виду не людей?
 – Конечно. – Только теперь Весли понял, почему большинство командиров испытывали определенные трудности в общении с лейтенантом Шубункиным. Даже консул Трой, которая могла найти общий язык с кем угодно, находила его немного чопорным. Парень всегда показывал свой норов.
 Весли опять глубоко вздохнул и сказал:
 – Да, сэр, я не имею в виду людей.
 – В компьютере "Энтерпрайза" ты найдешь детальное описание любой схватки между различными расами. Думаю, используя эти описания, компьютер найдет что-то стоящее и для тебя.
 – Возможно, сэр, но мне хотелось бы что-то не совсем обычное.
 Шубункин кивнул и уточнил:
 – Ты больше интересуешься непредсказуемыми чужаками?
 – Абсолютно верно.
 Шубункин почесал подбородок и добавил:
 – Может быть, тебе воспользоваться шкалой Бодер?
 – Шкалой Бодер?
 – Да. Это комплексная система социального, эмоционального и интеллектуального значения. Там можно найти шесть разных видов сознания, а также честь, мужество, милосердие, свирепость, жестокость, высокомерие, умственные и физические реакции. Сотни вариантов. Я знаю, что Бодер изобрела субстанцию, имеющую отношение к чувству юмора. Это совершенно необходимый инструмент для приведения в единое целое различий и сходств рас.
 Весли, обдумывая сказанное, глядел на лейтенанта, затем задумчиво произнес:
 – Там нужно нечто большее, чем просто корпение над уймой примеров.
 – Конечно. Первоначальный выбор определяет в какой-то мере то, что должно следовать за ним. А первое и второе, в свою очередь, помогут найти третье. Все существа совместимы с их собственной системой. Единственное, что отличает одну расу от другой, – это разница между их системами.
 Весли понял, что изобретение новой расы, даже с использованием шкалы Бодер, будет трудной проблемой. Даже изучив досконально эту шкалу при помощи компьютера, ему видимо, придется обратиться за помощью к Джорди Ля Форжу, чтобы тот помог ему с программированием.
 Компьютер, произнес:
 – Личное послание для Весли Крашера. Ваша вахта на палубе капитанов начинается через десять минут.
 – Принято. Спасибо, лейтенант. Вы мне здорово помогли.
 – Я в этом уверен.
 Покидая комнату подготовки, Весли опять удивился словам Шубункина: либо это его обычное высокомерие, либо он имел в виду что-то еще. Все-таки Шубункин был странным субъектом, особенно для первоконтактного специалиста.


* * *

 Как только "Энтерпрайз" оторвался от базы, Пикар взглянул на человека, сидящего справа от него. Это был большой и тучный мужчина с бакенбардами гораздо большей, чем позволял устав, длины. Его пухлое лицо лоснилось от пота несмотря на то, что климат "Энтерпрайза" строго контролировался, а толстые пальцы беспрестанно терзали подлокотник кресла. Короткая накидка поверх униформы несколько скрадывала его полноту. Позади него, рядом с маневренным пультом и капитаном Ворфом, стоял командир Райкер.
 Младший лейтенант Крашер вбежал в комнату капитанов ровно за минуту до начала его вахты и занял командирское кресло, которое только что покинул Уинстон Смит. Легко коснувшись пальцами контрольной панели, Весли сделал запись в вахтенном журнале.
 Вкладывая в свои слова какое-то большее значение, Пикар произнес:
 – Мы только что покинули базу, мистер Монт. Мистер Дейта, когда мы достигнем Тантамона-4?
 – Через четырнадцать минут и двадцать две секунды, сэр.
 – Дайте изображение на экран.
 На головном обзорном экране закачалась панорама звездного неба и появилась планета, похожая на Землю. На этом расстоянии Тантамон-4, казалось, весь был покрыт серо-зеленым мхом, местами виднелись как бы клочки ваты. Пикара всегда удивляло, как много планет из космоса, этого родного дома для многих людей, выглядит подобным образом. А "Энтерпрайз", действительно, был его домом, однако, как и многие люди, он никогда не терял духовные связи с зелеными холмами Терры.
 – Стандартная орбита, мистер Крашер.
 – Есть, сэр.
 Командир Монт улыбнулся, однако руки его застыли на месте. Пикар подумал, что Монт напоминает ему голодного человека перед обильно уставленным лакомствами столом.
 – Довольно привлекательное место, – своим резким голосом сказал Монт.
 – Почему привлекательное? – подумал Пикар. Казалось, Монту доставляло удовольствие говорить слова, открыто выражающие чувства. И он был тем, кому Звездный Флот доверил опросить Болдуэна после шести месяцев, проведенных им на Тантамоне-4. Монт, должно, быть, был профессионалом по этой части.
 Двери турболифта открылись, и капитан Шубункин вошел в капитанский отсек.
 – Мистер Ворф, известите, пожалуйста, профессора Болдуэна о нашем скором прибытии, – сказал Пикар.
 – Да, сэр.
 На экране Тантамон-4 медленно вращался вокруг своей оси. Ворф доложил:
 – Профессор Болдуэн на связи.
 – На экране, – добавил Райкер.
 Теперь на головном экране появилась, вся в клубах пара, планета. Действительно, Болдуэн был не только прекрасным ученым, но и шоуменом: он стоял так, что не только Пикар, но и другие члены экипажа могли видеть чистое и прозрачное, как слеза, очертание его фигуры, лежащее на сырых чужих джунглях позади него. Рядом с ним стоял туземец. Вспомнив то, что он прочитал в предварительном репорте, Пикар понял, что это один из туземцев Тантамона.
 Джунгли этой планеты легко было узнать по описанию – они были густые, в плотных испарениях, и совсем не похожи на земные джунгли, растущие главным образом вертикально. Густые заросли на этой планете, казалось, располагались горизонтально и были как будто вылепленными из шаров разных размеров, очертаний и цветов.
 Туземец, стоящий рядом с Болдуэном, по всей вероятности, был типичным представителем этой расы: из-за кромки больших его глаз выглядывали маленькие клопиные глазки, а над ними блестел ярко-голубой череп. Он – если это имеет значение – был близок к тому, чтобы стать мужчиной. Вместо ушей у него были оловянные шары, а сверкающий голубой скелет предавал ему вид насекомого. Ко всему прочему вместо кистей у него были клешни со специальными выемками для захватывания. Наверное, он носил одежду, но точно Пикар ничего не мог сказать по этому поводу.
 С того времени, как они не виделись, Болдуэн отрастил бороду. Его волосы были слегка взъерошены, и пот с них стекал по лбу, темнее пятнами под мышками и на груди. Он, как всегда, выглядел превосходно франтовато, точно так, как на омниологической голопленке в библиотеке "Энтерпрайза". Пикар почувствовал легкий укол зависти, который, впрочем, тут же и погасил: он никогда не задумывался над тем, как выглядит в глазах других людей.
 – Прекрасно, – проговорил Монт. И Пикар знал, что это относится не к Болдуэну или туземцу, и даже не к джунглям, которые, действительно, были прекрасны, и каждый видевший их расставался со своим представлением о том, как они должны выглядеть; сказанное относилось к прозрачному серебристому слезовидному контуру, явление это было не только интересно с научной точки зрения, но и очень красиво само по себе. Несколько месяцев назад подобные чувства испытали и члены "Энтерпрайза", побывав в районе Триангулы.
 – Рад видеть тебя, Эрик, – приветствовал его Пикар.
 – Взаимно, старина.
 – Тебе помочь упаковаться?
 – Нет, спасибо, я путешествую налегке, – он улыбнулся.
 – Да, помню, – сказал Пикар. – Приготовиться к погрузке.
 – Хорошо, Жан-Люк, скоро увидимся, – он повернулся, и на экране еще раз показалась округлая, покрытая ковром растительности, поверхность Тантамона-4.
 – Что ты об этом думаешь, Шубункин? – спросил Монт.
 – Я думаю, что еще слишком мало думал.
 – Ты прав. – С удивительной для его комплекции грацией Монт поднялся и двинулся к турболифту. – Пойдем вместе, Шубункин, мы встретим и поприветствуем профессора Болдуэна.
 Оба вошли в турболифт, и двери за ними закрылись.
 Консул Трой хотела что-то сказать, но Пикар поднял руку, заставив ее замолчать. Двери турболифта открылись вновь, и лейтенант Шубункин, войдя в комнату, спросил:
 – Где транспортаторная комната?
 – Номер три, палуба шесть, – стараясь не улыбнуться, сказал Пикар. Шубункин кивнул и исчез.
 – Вы что-то хотели сказать, консул Трой?
 – Командир Монт немного странен.
 – И его напарник, Шубункин, тоже, – добавил Райкер.
 – Это не совсем то, что я хотела сказать, – продолжала Трой. – Лейтенант Шубункин просто слишком высокого мнения о себе, но капитан Монт как будто скрывает что-то. Я бы не доверяла ему.
 – Он офицер Звездного Флота, – сказал Райкер.
 – Офицеры тоже имеют секреты.
 – Принято и записано в вахтенный журнал.
 – Мистер Дейта, позаботьтесь о наших гостях.
 Дейта встал и направился к дверям турболифта. Задумчиво глядя ему вслед, Пикар сказал:
 – Заодно посмотрите, не сможете ли вы быть полезным для капитана Монта.
 – Понял, командир, – и Дейта исчез в дверях турболифта.




 Глава 2


 Приказав Весли держать скорость пять на Альфа Мемори, капитан ушел в свою комнату для подготовки. С такой скоростью они летели бы еще две недели, и корабль легко выдержал бы и большую скорость, но для командира Монта и лейтенанта Шубункина необходимо было время, чтобы успеть опросить Болдуэна и получить предварительные результаты его исследований на Тантамоне-4. Потом профессор, возможно, проведет месяцы или даже годы на Альфа Мемори, изучая и сопоставляя все добытые им материалы, пока не придет к какому-либо научному заключению. Те же, кто придет позже него, возьмут за основу его наблюдения.
 В настоящий момент Звездному Флоту очень важна была информация о чужестранцах, проживающих на планете с удивительным явлением "Серебристая слеза". Друзья они или враги? И чему они могут научиться друг у друга?
 Время на часах Весли тянулось ужасно медленно. Путь на Альфа Мемори, центральное хранилище всей информации в Федерации, был хорошо известен и пролегал через необозримую пустыню космоса, где не было ни ромуланцев, ни ференджи, ни боргов. Ничего, ровно ничего не должно подстерегать их на этом пути, однако Весли понимал, что лучше всегда быть готовым к встрече с приключениями. Но даже присутствие Весли на командном пункте было лишь простой формальностью, так как "Энтерпрайз", при необходимости, мог бы обойтись без него. Капитан Пикар был в своей комнате, Трой кому-то оказывала помощь, командир Райнер находился на вахте и в случае необходимости мог принять управление кораблем на себя, но в данный момент составлял очередной рапорт, недовольно ворча при этом. Зато Дейта был там, где сейчас очень хотелось быть Весли, – с профессором Болдуэном. Вспомнив о нем, Весли восхищенно покрутил головой и подумал о том, смог ли такой умный, самонадеянный, выглядевший столь независимо профессор соответствовать системе Бодер? Кроме того, многие женщины на корабле, и Весли знал это, были неравнодушны к профессору. Раньше женщины не занимали сколько-нибудь значительного места в мыслях Весли. Но теперь он все чаще стал задумываться, сможет ли он когда-нибудь их понять. А тот факт, что даже Райкер был не единожды обманут ими, оставлял ему совсем мало шансов разобраться во всем этом. По окончании дежурства он пошел в библиотеку корабля, и, открыв ключом компьютер, просмотрел шкалу Бодер. К его огорчению она была не настолько компактна, как, например, энциклопедический каталог. Одни инструкции и математические выкладки занимали целых три тома. Весли выделил то, что ему нужно, и с головой окунулся в работу. Но когда спустя несколько часов вышел подышать воздухом, то обнаружил, что сделал очень мало. Вообще, когда он работал, для него не имело значения, для чего он это делает, сам процесс, особенно, если попадалось что-нибудь этакое, над чем нужно было бы попотеть, доставлял ему массу удовольствия. Однако сейчас он торопился. Ему очень хотелось изобрести своих, каких-то особенных чужестранцев, и он все время думал о них, выстраивая их образ в соответствии со шкалой Бодер. К сожалению, все это мало походило на реальность, а поэтому и не увлекало, несмотря на крайнюю потребность Весли в их изучении.
 Задумчиво барабаня пальцами по столу, он обдумывал, что ему делать дальше. Коль скоро возникли трудности в общении с компьютером, был только один человек, который мог ему помочь.
 Весли нашел Дейту в его комнате, также занятого работой с компьютером. Едва он вошел, как Дейта, взглянув на него, прекратил работу. На его лице было обычное выражение легкого удивления.
 – Над чем работаешь? – поинтересовался Весли.
 – Ищу кое-что для капитана, – ответил Дейта и выключил компьютер.
 – Это имеет отношение к командиру Монту?
 – Всего лишь логическое умозаключение, – ушел от прямого ответа Дейта. – Ты хотел что-то спросить у меня?
 – Да. Ты знаешь что-нибудь о шкале Бодер?
 – Это количественная шкала физических, умственных и эмоциональных способностей разных рас. Она используется теоретически для логического и беспристрастного сравнения их.
 – Теоретически?
 – Конечно. Ты должен знать, что любая шкала – это отражение мыслей и чувств самого изобретателя, в данном случае Сандры Бодер, главного экзобиолога на Альфа Мемори.
 – Ну, тогда мне это совсем не подходит, – помрачнел Весли. – Придется мне поискать что-то еще, чтобы решить свою проблему с чужестранцами.
 – Некоторые исследователи относятся очень серьезно к шкале Бодер, другие, например, вулканцы, несмотря на их тягу к логическому мышлению, не любят ее, потому что в основе своей она опирается на предубеждения. У ромуланцев свое, может быть, более правильное мнение: подобный каталог несовершенен, поэтому он не лучше любого простого предположения.
 – А ты что думаешь?
 Дейта вздернул голову. Это означало, что у него есть ответ на этот вопрос.
 – Я думаю, что ей можно пользоваться, но очень осторожно. Зачем ты все это спрашиваешь?
 Дейта был другом, и Весли без опасения мог доверить ему свои самые сокровенные мысли. Поэтому он честно сказал:
 – Я проверяю свои командирские способности, используя обучающую программу Звездного Флота.
 – Так. А как тебе в этом помогает шкала Бодер?
 – Я хочу изобрести чужестранцев, которые бы бросили мне вызов, это помогло бы мне определить, получится ли из меня хороший командир звездолета.
 – Но такие чужестранцы существуют.
 – Наверняка.
 – Так. Значит, ты хочешь изобрести подобных чужестранцев, и войти с ними в контакт?
 – Да.
 Дейта наклонился и взял из пепельницы трубку. Подражая манерам Шерлока Холмса, он слегка постучал кончиком трубки по зубам. Обычно он поступал так, обдумывая какую-то проблему. Весли никогда не видел, чтобы он зажигал ее, но она придавала ему исключительно глубокомысленный вид.
 Дейта легко поднялся и принялся расхаживать по каюте. Весли знал, что у него самая маленькая каюта на корабле.
 – Тебе хочется создать дьявольски хитрых и умных чужестранцев, абсолютно лишенных каких-либо человеческих чувств и переживаний.
 – Ты абсолютно прав. Как раз для голодеки.
 – Понял. – Дейта снова сел и начал печатать на компьютере. Трубку он аккуратно положил опять в пепельницу. Пальцы его быстро мелькали над клавиатурой компьютера, сливаясь в неясное пятно. Весли наблюдал, стоя сзади. В течение нескольких секунд Дейта просмотрел все то, на что Весли потратил несколько часов, затем перескочив в незнакомую для него область. Спустя десять минут Дейта закончил, вложив прозрачный цилиндрический чип в отверстие клавиатуры, нажал несколько клавиш и, выждав несколько секунд, подал чип, теперь уже бледно-голубой, Весли.
 – Этот чип содержит данные на чужестранцев, которые нужны тебе. Они соответствуют шкале Бодер. Советую тебе попросить командира Ля Форжа помочь ввести эти данные в компьютер голопалубы. Никто, кроме него, не знает лучше эту систему "Энтерпрайза".
 – Спасибо, Дейта, – Весли схватил чип и одновременно оглянулся на схему "Энтерпрайза", висящую на стене.
 – Что-нибудь еще, Весли?
 Весли улыбнулся собственным мыслям – он никогда не думал о себе как о поклоннике, но все же спросил:
 – Скажи мне, что из себя представляет профессор Болдуэн?
 – Как выглядит? Белокожий мужчина почти двухметрового роста и весом около ста килограммов.
 Весли опять улыбнулся и покачал головой. Сразу видно, что у Дейты меньше наклонностей стать чьим-то поклонником, чем у него.
 – Что здесь смешного?– поинтересовался Дейта.
 – Понимаешь, когда люди спрашивают о ком-то, они хотят знать особенности характера, а не внешние данные.
 Немного сконфуженный, Дейта сказал:
 – Мне он кажется приятным человеком.
 – О'кей. Спасибо, Дейта.
 Весли повернулся и быстро вышел из каюты. Ему совсем не хотелось провести остаток дня, обсуждая обаяние какого-то человека, с андроидом.
 Командир Пикар восседал за столом из вулканического стекла в конференц-зале, который находился рядом с вахтой командиров, и с виду был совершенно невозмутим, хотя все его мысли вращались вокруг командира Монта. Его интересовало, что мог заметить в нем Звездный Флот, определив на такую высокую должность? По мнению Пикара, он был хвастлив и, по всей видимости, имел весьма слабое представление о чужих цивилизациях, впрочем, как и лейтенант Шубункин. Бывали даже случаи, когда командир Пикар с уверенностью мог сказать, что он мало что знает.
 К примеру, когда Монт и Шубункин впервые появились на корабле, прибыв со Звездной Базы №123, Пикар приветствовал их небольшим торжественным обедом, во время которого разговор коснулся темы экзобиологии, которая тогда была у всех на слуху. Обсуждая открытие новой расы триягов, они были необычны тем, что, имея захватывающие части наподобие человеческих рук, не имели совершенно никакой техники. Жили в пещерах, питались травоядными животными. Специалисты высшего класса, экспериментирующие с экстрасенсорикой, не могли обнаружить у них каких-либо признаков неординарности умственной деятельности. Были трияги способны мыслить или нет? А если нет, то почему?
 Лейтенант Шубункин тогда начал плести тонкую паутину из неопределенных рассуждений на тему о способностях той или иной расы, о пагубности влияния солнечного излучения, о прямой зависимости одного от другого. Идеи сами по себе были не более чем простое теоретизирование, Пикар считал все его доказательства надуманными; Райкер вежливо дискутировал с Шубункиным; командир Монт ограничился несколькими туманными замечаниями. Уже тогда Пикар был уверен, что Монт никогда прежде не слышал о триягах. И это был эксперт по контактам с другими цивилизациями?
 На следующее утро командир Пикар поинтересовался мнением консула Трой о Монте.
 – Он очень самодовольный тип.
 – Нерешительный?
 – Нет. Я не почувствовала неуверенности или неловкости, тем не менее... – Она скривила губы и покачала головой, посмотрев на капитана своим прямым, честным взглядом широко открытых глаз. Пикар доверял Трой. Она продолжила:
 – Он определенно скрывает что-то. Есть в нем какая-то напряженность, ожидание чего-то.
 – Чего?
 – Не имею представления.
 Пикар тогда попросил Трой сообщить ему, если она еще что-то заметит или почувствует, но до сих пор, не считая замечания несколькими часами раньше на вахте капитанов, она ничего ему не говорила о Монте.
 Сейчас она стояла рядом с капитаном, любуясь в иллюминатор радугой из звезд. На другом конце стола тихо переговаривались о чем-то Монт и Шубункин. Несмотря на то, что интуиция никогда не подводила Пикара, несмотря на то, что и Трой не смогла правильно определить к нему свое отношение, поиски Дейты в прошлом капитана ничего не дали. Ходил, как и все, в школу, дослужился до офицера, опубликовал ряд своих работ. Монт был загадкой для Пикара, а он очень не любил этого.
 Дверь открылась, и в комнату вошел Дейта вместе с профессором Болдуэном. Тот побрился и переоделся. Теперь на нем было тщательно отутюженное, со множеством карманов, хаки. Болдуэн подстриг немного бороду, которая придавала ему несколько демонический вид и, как понимал Пикар, так нравилась женщинам.
 Пикар и Болдуэн пожали друг другу руки, похлопали по плечам, шумно выражая радость от встречи, вспомнив, что не виделись лет пятнадцать. Дейта уселся напротив капитана, а Болдуэн, пожав руки всем остальным, задержал несколько дольше пальцы Трой в своей руке. Но она, казалось, не придала этому значения.
 – Добро пожаловать на "Энтерпрайз", – сказал Пикар.
 – Спасибо капитан.
 – Устроился хорошо?
 – Да, прекрасно. Как я понял, через две недели мы будем на Альфа Мемори?
 – Точно, при скорости пять, – подтвердил Пикар.
 Болдуэн слегка нахмурился, но тут вмешался Монт:
 – Времени хватит, лишь чтобы начать работу.
 – Мы можем приняться за дело уже сейчас, – подхватил Шубункин. – Я понимаю этот инфойвер, – и он протянул руку.
 Болдуэн достал из кармана рубашки зеленый пластиковый квадрат, по размеру не превышавший изоляционную плитку на кораблях-челноках такого же типа, как и "Энтерпрайз", в двадцатом веке, а сейчас подобной плиткой была отделана комната отдыха, и протянул его Шубункину.
 Дейта пояснил:
 – Это только копия, а оригинал инфойвера хранится в сейфе, в офисе лейтенанта Ворфа.
 – И это правильно, – согласился Шубункин, – сведения, собранные в течение шести месяцев работы, стоят того.
 – Включая, – продолжил Болдуэн, подняв палец, – все сведения, собранные в компьютере чужестранцев.
 – У вас была возможность списать их программу? – Шубункин был явно поражен.
 – Все виды работ.
 Неодобрительная, слегка смущенная улыбка Трой сейчас была похожа на улыбку Болдуэна.
 – Джентльмены, объем работ и время, в течение которого вы должны сделать это, вам определены. Пожалуйста, приступайте.
 Монт и Шубункин встали одновременно и, коротко откланявшись, направились к двери, которая, мигнув, отворилась. Они остановились.
 – Идете, профессор?
 – Через минуту. Я хочу поговорить с Жан-Люком, э.., с командиром.
 – Мы будем на палубе номер пять в лаборатории экзобиологии.
 – Я приду, – оживился Болдуэн.
 Когда дверь за Монтом и Шубункиным закрылась, Болдуэн развел руками и улыбнулся. Консул Трой встала и пожала руку профессору:
 – Пойдемте Дейта.
 – Капитан? – не понял тот.
 – Мне кажется, – сказал Пикар, что профессор хочет поговорить со мной наедине.
 Слегка сконфуженный, Дейта вышел вместе с Трой.
 Болдуэн подошел к автомату раздачи пищи и произнес:
 – Рэнди Йомон.
 Он вопросительно взглянул на Пикара, и тот согласно кивнул.
 – Два, пожалуйста, – сказал Болдуэн.
 Несколько секунд спустя на подносе появились два высоких запотевших стакана с красноватым дымком над нами. Отдав один капитану, Болдуэн уселся на место Дейты. Они выпили за добрые старые времена, и профессор сказал:
 – Тебе идет командовать, Жан-Люк.
 – Точно так же, как не подходит это тебе. Но тебе это и не надо. Ты всегда прочно стоял на ногах. Слава. Удача. Приключения. Ты всегда повторял, что мечтал о такой жизни.
 – Верно. Но в ней, к сожалению, есть и враги. – Он отпил глоток вина. – Вкусно.
 – Враги? – переспросил Пикар. Болдуэн продолжал потягивать вино.
 – Я пробовал сделать алкогольный напиток на Тантамоне-4 из некоторых растений. Ничего не получилось. То ли сахар у них другой, то ли еще что-то... Я так и не понял, в чем причина.
 – Ты знаешь, что я был экзологом очень длительное время, и без особого труда многих могу стереть в порошок.
 Пикар молча ждал.
 – Многие ненавидят меня за то, что где-то я был первым, – первым открыл что-то, первым пришел к правильному выводу, послал сведения и артефакты в Звездный Флот и музеи Федерации вместо того, чтобы продать их за большие деньги перекупщикам.
 – Сколько их?
 – Много, – ответил Болдуэн, со стуком поставив стакан с вином на стол. Немного помолчав, Пикар сказал:
 – Итак, ты хочешь выйти из игры?
 – Я хочу умереть в своей кровати, а не в каком-нибудь заброшенном уголке, куда пошлет меня музей. – Он сделал большой глоток и добавил:
 – Две недели – это большой срок.
 Пикар ободряюще улыбнулся:
 – На борту "Энтерпрайза" ты будешь чувствовать себя в безопасности.
 – Глупо правда? Но иногда мной овладевает самая настоящая паранойя. Скорее всего, я скручу старые газеты и разбросаю их вокруг своей кровати, чтобы никто не смог подкрасться ко мне, пока я сплю. – Он сокрушенно покачал головой.
 – Но должен же быть у тебя какой-то план?
 – Конечно. У меня всегда есть план. Я хочу исчезнуть.
 – Но это будет трудно сделать на Альфа Мемори.
 – Отчего же? Корабли делают посадку на Альфа Мемори и снова уходят.
 Они пристально посмотрели в глаза друг другу. Пикар всегда симпатизировал Болдуэну, у которого в жизни было немало таких моментов, когда надо было срочно принимать жизненно важные решения, чтобы выйти из ситуаций, из которых, казалось, нет выхода. Вот и сейчас он принял решение исчезнуть. От Трой Пикар узнал, что люди, занимающие ответственные посты, часто страдают от подобных фантазий.
 В своих мечтах, например, Пикар водил грузовые корабли или мог бы стать фермером на какой-нибудь пограничной планете или даже преподавать в Академии, но через неделю это, скорей всего, ему бы надоело.
 – У тебя, так же, как у меня, риск в крови. Выражается он по-разному, но суть одна, – заметил Пикар.
 – Так оно и есть, Жан-Люк. Пикар допил вино и добавил:
 – Если это тебе интересно, то я уверен, что консул Трой будет рада помочь тебе.
 – Это лишь половина того, что мне нужно. Я рассчитываю на твою помощь.
 – Да, конечно. Но если я оставлю тебя на Альфа Мемори, то люди наверняка заметят это.
 – Придумай что-нибудь. – Болдуэн встал. – Ты капитан.
 Он вышел, а Пикар задумчиво уставился на звездную радугу, которой прежде любовалась Трой, размышляя, сможет ли он придумать что-либо для профессора. А если придумает, то скажет ли ему?
 Весли отыскал командира Ля Форжа в технической лаборатории, сидящего за таким же, как и в конференц-зале, столом из вулканического стекла, вся поверхность которого была завалена различными деталями, измерительными приборами, считывающими устройствами и светодиодами. Здесь же находился главный монитор, и каждый, кто разбирался в светопотоках, легко мог получить всю информацию о корабле.
 Ля Форж, едва повернув голову в сторону Весли, сказал:
 – Энергетическая мощность упала на три процента, а я не знаю почему. – Он указал на экран, где металась синусоидальная кривая.
 Ля Форж родился слепым, и это поразило Весли при первой их встрече. Для того, чтобы видеть, он вынужден был носить особое чувствительное устройство, называемое "Визор", которое прикрывало его глаза и контактировало со зрительным центром. Закреплялось оно за ушами. Весли понадобилось некоторое время, чтобы понять принцип его действия, а Ля Форж, подшучивая над этим, говорил, что это то самое деревянное глазное яблоко, о котором Марк Твен говорил, что "оно заставит и детей плакать". Насколько Весли знал, от "Визора" никто не плакал, а между медицинскими экспертами постоянно велись дискуссии на тему о том, видит Ля Форж на самом деле или нет.
 Ля Форж дотронулся до освещенного квадрата на столе, и синусоидальная кривая угасла.
 – Чем могу быть полезен, Весли?
 – У меня проблемы с голодекой.
 – Надеюсь, это не ремонт?
 – О нет. – Весли показал ему бледно-голубой цилиндр и пояснил:
 – Это дал мне Дейта. В нем заключена программа, построенная с учетом шкалы Бодер, для создания абсолютно новых чужестранцев, до сих пор не существовавших. Сможешь ли ты помочь мне ввести эту программу в компьютер голодеки?
 Ля Форж взял чип, осмотрел его и поставил на стол. Откинувшись в кресле, он сложил руки на своем плоском животе и спросил:
 – Зачем это тебе, Вес?
 Весли оглянулся: в мастерской все были заняты обслуживанием приборов и считыванием информации с них. Он глубоко вздохнул и рассказал Ля Форжу о своих проблемах. Выслушав, Ля Форж покачал головой:
 – Ты напоминаешь мне одного знакомого ребенка, Руана, ему уже четыре года, но он до смерти боится академии Звездного Флота.
 Весли почувствовал подвох, но все же спросил:
 – Почему?
 – Он потерял уже надежду когда-нибудь побывать в космосе, потому что боится, что когда придет время поступать в Академию, он чего-то не будет знать, и придется поступать в другое учебное заведение. Кроме того, ему кажется, что ему всегда будет четыре года.
 Весли улыбнулся:
 – Ты считаешь, я слишком рано волнуюсь?
 – Я думаю, что когда тебе довертят корабль, ты уже будешь готов к этому. Звездный Флот не раздает галактические корабли, как леденцы, ты это знаешь.
 Они замолчали. Наблюдая за работой жизненно важных систем, Весли подумал о том, что Ля Форж не прав. Но как ему объяснить, насколько важно для него знать это уже сейчас? Ведь в жизни приходится принимать решения, которые имеют далеко идущие последствия, и вряд ли кому-то захочется дожить до старости и только потому узнать о своей состоятельности.
 – Как ты назвал свою программу, Вес? – спросил Ля Форж.
 – "Бугимены".
 Посмотрев друг на друга, оба не смогли сдержать улыбки.
 – Внимание, налет! Внимание, налет! – объявил компьютер, и одновременно с этим раздался сигнал тревоги. – Обезопасьте вашу территорию! Это не учебная тревога. Напа... – сигнал внезапно прервался.
 – Что за черт! – вскричал Ля Форж.
 – Что за черт? – подумал капитан Пикар, увидев изображение комнаты профессора.
 Лейтенант Ворф прорычал что-то невнятное.




 Глава 3


 Истекающий кровью Монт лежал на полу. Под ним натекла уже целая лужица, однако кровь его была намного светлее, чем кровь человека. Тяжело дыша, рядом стоял Болдуэн. Его новая бархатная рубашка была разорвана, волосы взлохмачены. Кинжал выпал из его руки, но, к счастью, Пикар поймал его и внимательно осмотрел: причудливой формы ручка, украшенная драгоценными камнями, остро заточенное лезвие. Капитан передал его Ворфу. Осмотрев, Ворф произнес: "Экзери".
 – Монт не похож на экзери, – возразил Пикар.
 Быстро вошла доктор Крашер и, оттолкнув Пикара и Ворфа, опустилась на колени перед Монтом. Она начала осматривать его, прослушивать медицинским трикодером, но Пикар даже издалека определил, что Монт уже мертв.
 – Он мертв, капитан.
 – Да-да. Может быть, ты теперь объяснишь, что произошло? – обратился Пикар к профессору.
 Болдуэн рухнул в кресло и зажал руки между коленями. Глядя в пол, он начал говорить:
 – Мы только что закончили наш первый отчет, и я проводил их – Монта и Шубункина – до дверей и очень удивился, когда через некоторое время Монт вновь был у моих дверей. Он сказал, что ему кое-что надо выяснить прямо сейчас, и я разрешил ему войти.
 – Неблагоразумно, – заметил Ворф.
 – Да, так и оказалось, – он поднял глаза. – Парень швырнул в меня меч. Это меч экзергов. Пока он гонялся за мной по комнате, я сумел подать сигнал тревоги. Надо сказать, что Монт был в лучшей форме, чем это можно было предположить по его внешнему виду. Потом, когда он был уже мертв, я выключил сигнал, потому что это было уже ни к чему.
 Значит Трой была права, и Монт, действительно, что-то скрывал. По-видимому, это была цель убить Болдуэна.
 Все еще стоя на коленях, доктор сказала:
 – Монт не человек, все показания на экзери.
 – Так же, как и меч, – добавил Ворф.
 Доктор слегка оттянула воротник, и взгляду окружающих открылась ужасная картина: грязное месиво из окровавленных перьев, чуть ранее имевших, вероятно, прекрасный желтый цвет.
 – Возможно, сейчас найдем и искусственные уши. Обычно у экзери не бывает ушей, вместо них просто отверстия.
 – Вы можете объяснить действия Монта, профессор? – поинтересовался Пикар.
 Болдуэн, сузив глаза, пристально взглянул на него. Пикар выдержал этот взгляд, тут же вспомнив о недавнем разговоре с профессором. Вполне вероятно, он был не прав, недооценив опасность, грозившую профессору.
 Болдуэн вздохнул и, сожалея о случившемся, покачал головой. Взгляд его слегка смягчился.
 – Номер один? – произнес Пикар.
 – Слушаю капитан.
 – Командир Монт, видимо, был наемным убийцей, посланным специально для того, чтобы погубить профессора. Пошлите сообщение в Звездный Флот. Если в нашу организацию удалось проникнуть одному кроту, там могут быть и другие. И передайте мои поздравления Трой. Она была права в отношении Монта.
 Все помолчали. Пикар взглянул на Ворфа.
 – Мистер Ворф, пожалуйста, передайте Шубункину, что я хочу видеть его сейчас в моей комнате.
 – Хорошо, капитан.
 – Пойдемте, профессор.
 Вслед за капитаном Болдуэн проследовал по коридорам корабля в турболифт. Двери закрылись, и Пикар проговорил:
 – Вахта капитанов.
 Турболифт начал медленное движение.
 Пикар взглянул на Болдуэна. Тот особенно переживал о случившемся, но старался сохранить скорбный вид. Он напоминал мальчишку, которого застали на месте преступления с полной ладошкой украденного печенья.
 Пикар не хотел осуждать Болдуэна, однако челюсти его вдруг непроизвольно напряглись и, чтобы расслабиться, он, глубоко вздохнув, сказал:
 – Тебе придется написать полный рапорт о случившемся, но я признаюсь тебе, Эрик, что мне хотелось бы знать обо всем уже сейчас. Чем это ты так разозлил экзери?
 – Тебе не хочется этого знать.
 – Не разыгрывай со мной этот спектакль, Эрик, – повысил голос Пикар. – Я все прекрасно понимаю.
 – О'кей, – нахмурился Болдуэн. – И я, и он занимались одним и тем же – утренним ритуалом як шимаши.
 – Я думал, они вымерли.
 Турболифт остановился на вахте капитанов, и Пикар спросил:
 – Номер один, все в порядке?
 – Да, капитан.
 – Я жду посетителей. Пожалуйста, поторопите их.
 – Будет исполнено, сэр.
 Уже у себя Пикар заказал два стакана горячего эрягрийского чая, один подал Болдуэну, держа другой, сел за свой стол.
 – Вы что-то начали рассказывать, – напомнил он.
 Потягивая чай, Болдуэн продолжил:
 – Мы тоже думали, что як шимаши вымерли. Но, пробыв на шимаши целый год, я смог найти одно оставшееся племя, долгое время провел бок о бок с ним и узнал то, что хотел узнать.
 – Затем туда прибыл экзери.
 – Они прилетели и все испортили, сделав врагами моих друзей.
 – Это похоже на экзери.
 – Да. Я договорился с як шимаши, и они были согласны показать мне свой утренний ритуал, по крайней мере, его самую отвратительную часть – захоронение до подбородка в специально заготовленную кучу экскрементов.
 Пикар не мог сдержать улыбки.
 – Экзери это не рассмешило, как вас, ведь к тому времени они уже были женаты на женщинах як шимаши, и я вынужден был уйти.
 Он почесал за ухом и закончил:
 – Я слышал, что они следили за мной. У вас есть сахар?
 – Спроси у автомата. – Пока Болдуэн просил приготовить для него несколько кусочков сахара, Пикар сказал:
 – В обед мне показалось, что твои опасения насчет врагов не имеют под собой реальной почвы.
 Болдуэн взял кусочек сахара.
 – К сожалению, это были реальные, а не придуманные враги. И я боялся их так же, как и тех парней из учебных фильмов, которые показывают в голодеке. – Он отпил глоток чая и улыбнулся:
 – Но экзери в жизни, а не в фильме. Я и нервничаю по этому поводу так же, как и раньше в подобных ситуациях. И вообще глупо, что я до сих пор не исчез.
 Затренькал дверной колокольчик, и Пикар сказал:
 – Войдите.
 Вошли Шубункин и Ворф. Лейтенант вышел на шаг вперед и спросил:
 – Я арестован, капитан?
 Пикар метнул гневный взгляд на Ворфа, который, поняв, что переборщил, смутился. Некоторые люди, не зная Ворфа, считали его чересчур воинственным.
 Стараясь сохранить строгость в лице, Пикар произнес:
 – Я сожалею, что лейтенант Ворф оставил у вас подобное впечатление, но уверяю вас, что он сопровождал вас для вашей же безопасности.
 – Разве я нуждаюсь в защите?
 – Командир Монт мертв, – вмешался Болдуэн.
 Впервые Пикар увидел, как побледнел Шубункин. Пикар рассказал о том, что случилось, со слов Болдуэна.
 Выслушав, лейтенант возразил:
 – Мне кажется, это профессор нуждается в защите.
 – А разве у вас нет врагов? – поинтересовался Болдуэн.
 – Конечно, есть, но это враги академические, и своим оружием они выбирают бумагу и перо, а не меч.
 – Будем надеяться, что это так, – согласился Пикар, – но если вы будете работать один, сумеете ли вы подготовить предварительный отчет за две недели?
 – Конечно, ведь рапорт профессора Болдуэна о д'Орт-д почти готов.
 – Д'Орт-д? – переспросил Пикар.
 Болдуэн поставил чашку и пояснил:
 – Насколько я понял, люди с планеты серебряной слезы так называют себя. Возможно, это означает "люди" или что-то в этом роде. Большинство их имен связано с этим понятием. – Болдуэн говорил, все более увлекаясь. Он даже начал размахивать руками.
 – Их технологии почти полностью соответствуют технологиям некоторых представителей Федерации. Только вот о своих машинах они говорят так, как будто речь идет об их собственных телах. Я еще не совсем понял это, но обязательно разберусь.
 – Мы разберемся, – поправил его Шубункин.
 – Через две недели, – добавил Болдуэн и рассмеялся.
 – Несмотря на вашу уверенность, лейтенант, вас и профессора, начиная с этого момента, будут тщательно охранять, – Пикар кивнул Ворфу, тот согласно кивнул в ответ.
 – Две недели, – сказал профессор и покачал головой.
 Шубункин старался выглядеть невозмутимым.
 Вечер этого дня Весли заканчивал в хорошем расположении духа. Это был знаменательный день в его жизни. Шубункин рассказал ему о шкале Бодер, Дейта помог составить программу "Бугимены", а Ля Форж помог ему загрузить информацию. Весли почти физически ощущал, что бугимены находятся внутри компьютера. Он радостно рассмеялся.
 – Ты что? – спросила доктор Крашер.
 – Так просто, – смутился Весли.
 – Ты должен вести себя сдержанно, можно проявлять лишь некоторое недовольство.
 – Извини, я задумался.
 – Ты частенько задумываешься. А на этот раз о чем?
 – Это личное.
 – Я твоя мать, не забывай об этом, – она прекратила есть и пристально посмотрела на Весли, заставив его улыбнуться. Доктор Крашер была его милой мамой, хорошим доктором, но не командиром. Сможет ли она понять его усилия по развитию командирских способностей? Надеясь на лучшее, он рассказал ей все без утайки. Теперь ему казалось бессмысленным скрывать что-либо от нее. Ведь как мать она могла подсказать ему что-то даже лучше, чем Трой.
 Мать серьезно отнеслась к его проблемам, и это порадовало Весли. Мечтательно прищурившись, доктор Крашер сказала:
 – Держу пари, что ты узнаешь намного больше, если кто-то будет руководить твоими занятиями.
 – Я думаю, что тебе трудно будет понять тот материал, который я изучал в течение многих лет.
 – Да нет, я имею в виду помощь тебе на практике, например, Пикара, – доктор уже находилась во власти своей идеи. – Я думаю, он присоединится к тебе на голопалубе.
 – Капитан очень занят, – уже представляя отрицательную реакцию Пикара, сказал Весли.
 – Ерунда, – настаивала мать. – Он может подключить автоматику.
 – Не нравится мне эта затея.
 – Ты не хочешь, чтобы я с ним поговорила?
 Весли разволновался. Он знал, что капитан не очень доволен курсантами, и даже несмотря на то, что он сделал Весли настоящим действующим младшим лейтенантом, в глубине души продолжал считать его большим ребенком. Приятным, но требующим опеки ребенком. Все же он сказал:
 – Если хочешь, поговори с ним, только так, чтобы он не считал, что это моя идея.
 – Конечно, – сказала мама, – обещаю тебе.
 Они вновь занялись обедом, думая каждый о своем.
 На следующий день, когда его вахта уже подходила к концу, командир появился в дверях своей комнаты и кивком подозвал Весли к себе.
 – Доктор Крашер рассказала мне, что ты прокручиваешь программу Звездного Флота на голопалубе.
 Весли напрягся. Он знал, что нет правил, запрещающих делать то, что он делал. Однако, может быть, он что-то упустил?
 – Да, сэр.
 – А ты работал с программой "Кобаши мори"?
 – Нет, сэр. – Весли никогда не слышал о ней.
 – Довольно интересная, в самом деле. Последние разработки по ромуланцам и ференджи, иногда они объединены даже в одном сценарии. Может, попробуем? – Пикар говорил с энтузиазмом, как будто для него это такое же большое событие, как и для Весли.
 – Непременно попробуем, сэр.
 Как-то незаметно от теории они перешли к практике. Присоединится ли Пикар? Или ограничится голым теоретизированием? У Весли не хватало духу спросить его об этом. Он проследовал за командиром в турболифт. Каким-то образом туда успел прошмыгнуть и Дейта, двери закрылись.
 – С дежурства, мистер Дейта? – поинтересовался Пикар.
 До Весли вдруг стало доходить: почти вся команда капитанской вахты была в сборе.
 – Да, сэр, – ответил Дейта.
 – Если у вас нет других планов, может быть, присоединитесь к нам на голопалубе? Мы собираемся прокрутить сценарий о "Кобаши мори". – Пикар говорил так, словно он уже видел, как будет работать на голопалубе Весли. Хотя, может быть, вовсе и не он интересовал капитана, просто были свои дела.
 – Нет возражений, сэр. Но мне хотелось увидеть, как будет вести себя младший лейтенант с новыми чужестранцами.
 – С новыми чужестранцами? – переспросил Пикар.
 – Да, сэр. Это бугимены, – постарался объяснить Весли. – Шубункин, Дейта и Ля Форж помогли мне в этой работе.
 – Вероятно, используя шкалу Бодер?
 – Да, сэр, – подтвердил Дейта.
 Весли покачал головой. Неужели все слышали о ней, кроме него самого?
 Пикар огляделся вокруг, соображая, где они находятся, и приказал:
 – Палуба одиннадцать.
 На голопалубе "Энтерпрайза" Весли набрал капитанскую вахту и заказал обучающий сценарий по "Кобаши мори", однако перестроенный на бугименов. Он немного нервничал, занимая место рядом с капитаном, но тот настоял на этом.
 – Какая же польза будет от обучения, если роль капитана буду выполнять я? – заметил он.
 Пикар взял рулевое управление, Дейта сел за оперативный пульт. На экране появилось изображение звездного неба, бегущего навстречу с привычной скоростью. Весли постарался поудобнее устроиться в кресле капитана. Он не знал, кто такие "Кобаши мори", но, наверное, не страшнее всех остальных.
 Пикар наклонился к Дейте и сказал:
 – Ты знаешь, в прежние времена Звездному Флоту приходилось строить даже специальные корабли, чтобы проигрывать обучающие сценарии.
 – Интересно, – откликнулся Дейта, но, внезапно посерьезнев, сказал:
 – Пошла программа.
 – Звук, – приказал Весли.
 Пикар улыбнулся и повернулся к контрольному пульту. Раздался прерывистый сигнал. Он был несколько искажен.
 "Мейдей", "Мейдей", – прозвучало на голопалубе. – Это грузовой корабль "Кобаши мори". Все системы по нулям. Нужна немедленная помощь. Мы обращаемся ко всем, кто следует в нашем направлении: помогите".
 – Расположение "Кобаши мори"? – спросил Весли.
 Дейта, бегло вглянув на экран, сообщил:
 – Один, два, три, семь уровень четыре. Нейтральная зона ромуланцев.
 – Оперативный пульт, – объявил Весли, повышая голос. Пикар посмотрел на него заинтересованным взглядом.
 – Маневр! – выдохнул Весли.
 Сообщение с грузового корабля продолжало поступать, пока Весли изучал, теперь уже на главном экране, расположение "Энтерпрайза" по отношению к "Кобаши мори": сверкающее голубое пятно на стороне Федерации в нейтральной зоне и пульсирующая янтарная точка на противоположной стороне. Ромуланских кораблей не было видно, но это не означало, что их здесь не было.
 – Соображения? – спросил Весли.
 – Возможно, это ловкий трюк с целью заманить нас поглубже в нейтральную зону. Если терпящий бедствие грузовой корабль не существует, нам придется туго.
 – А если "Мейдей" существует в самом деле? – подумал вслух Весли. – Мистер Пикар, берем курс на грузовой корабль.
 – Капитан, – заметил Пикар, – ромуланцы расценят наш полет в их нейтральную зону как неприятельское вторжение.
 – Я имею это в виду. Ложимся на курс.
 – О'кей, сэр.
 На маневренном дисплее обозначился предполагаемый курс "Энтерпрайза" – изящная черная кривая.
 Весли понемногу привыкал к роли командира. Ему казалось, что это место пронизывает какая-то невидимая энергия, подпитывающая его. Пока все было хорошо – все действовали сообща.
 – Держите курс, – приказал он.
 – Слушаюсь, сэр.
 Голубая точка на экране проскочила выход из нейтральной зоны. Спустя несколько секунд все залил янтарный свет, и сигнал бедствия оборвался на полуслове. Весли понял, что случилось.
 – Капитан, – сказал Дейта, – военные пауки бугименов вышли из прикрытия.
 – Вижу.
 На экране появились два больших черных паука. Это были корабли округлой формы, от каждого из которых спускались вниз три "ноги", с моторчиками на их концах. Военные пауки с ревом набросились на "Энтерпрайз".
 – Красная тревога, мистер Дейта! – успел крикнуть Весли. – Вытащите нас отсюда, мистер Пикар!
 Зазвучал сигнал красной тревоги.
 – Невозможно. Мы окружены. – Позади корабля появились еще два военных паука. "Энтерпрайз" содрогнулся.
 – Гляди вперед, – подсказал Дейта. Прямо по курсу на них неслась фотоновая ракета, выпущенная кем-то из пауков.
 – Доложите о повреждении.
 – Нарушена защита, – доложил Дейта. – Поврежден корпус в семнадцатом отсеке, а также в двадцать четвертом, тридцать шестом и сороковом. Большие потери...
 Моментально вспотев, Весли посмотрел на шею Пикара, сидящего перед ним. Что он должен сделать в этой ситуации? Даже если она не реальная, а придуманная? "Ты хотел этого. Вот теперь и учись", – сказал он сам себе.
 – Ваши рекомендации, – попросил он.
 – В этом случае, капитан, – начал говорить Пикар, но раздался какой-то незнакомый звук, похожий на свист, ярко вспыхнул свет... Весли, как зачарованный, смотрел на двух существ, появившихся на вахте капитанов. Это были самые отвратительные существа из всех, когда-либо виденных им. Оба бугимена были небольшого росточка, не выше восьмилетнего ребенка, одеты в длинные черные пальто чашеобразной формы, наглухо застегнутые до ворота, отчего их фигуры казались квадратными, свирепые лица, черные бороды и волосы на голове, сквозь которые проступали массивные рога, вместо зубов – клыки.
 Неслышно приблизившись, один из бугименов, размахивая чем-то очень похожим на топор, воинственно произнес:
 – Сдавайтесь, или вы все умрете, – голос его был мерзкой пародией на голос человека.
 – Остановите программу, – попросил Весли.
 Бугимены застыли на месте, как и изображение на главном экране, прекратился сигнал красной тревоги и поступление сведений.
 Пикар и Дейта повернулись и с любопытством посмотрели на Весли.
 – Что я сделал не правильно? – поинтересовался он.
 – Ты все сделал правильно. Но никому еще не удавалось справиться с программой "Кобаши мори".
 – Хотя по легенде это было восемьдесят лет назад, но они до сих пор загоняют всех курсантов в тупик, – добавил Дейта.
 – Легенда, – снисходительно сказал Пикар. – Академическая сплетня. "Кобаши мори" – это беспроигрышный сценарий, проверка характера. Мистер Крашер все делал правильно, так как должен был поступить честный командир. Тот факт, что он потерпел поражение, в данном случае не имеет значения.
 – Спасибо, сэр.
 – А ты не хочешь попробовать другой сценарий? – предложил Пикар. В голосе его была надежда. Но для Весли на сегодня испытаний было достаточно. Несмотря на добрые слова капитана, ему нужно было некоторое время для того, чтобы осмыслить, что же произошло и почему он потерпел поражение.
 Пикар попросил компьютер сохранить программу, они продолжат ее в другое время. Сейчас должно было раздаться характерное пощелкивание, свидетельствующее о том, что программа отключилась. Однако бугимены остались, и свет почему-то не погас. Пикар снова взял командование на себя, и все трое окружили бугименов, которые восковыми фигурами застыли посреди голодеки.
 – Ваши соображения, мистер Дейта? – спросил Пикар.
 – Я только сейчас понял, что нет смысла использовать шкалу Бодер на голодеке. Но эту программу надо сохранить в памяти компьютера. Она требует продолжения.
 – К сожалению, это так, – подтвердил Пикар. – Мистер Крашер, мистер Дейта может переделать вашу программу с бугименами, если она кажется вам слишком сложной. Или компьютер сотрет ее.
 – Стираю, – подтвердил компьютер.
 – Но она еще там? – спросил Весли.
 – Да, – подтвердил Пикар. – Компьютер, выход.
 К облегчению Весли, дверь в стене голодеки открылась, и Пикар повел его назад по коридорам настоящего "Энтерпрайза". Двери голодеки так же бесшумно закрылись.
 Весли не прошел и десяти шагов, как из бокового коридора выскочили три бугимена и угрожающе подняли топоры...




 Глава 4


 Бросив топоры, бугимены накинулись на Весли, Пикара и Дейту. Весли содрогнулся от ужаса и отвращения, когда шишковатые руки обхватили его, и еле сдержал готовый вырваться крик. От чужестранцев несло запахом гнили и разложения, и Весли казалось, что он попал в объятия мерзкого паукообразного слизняка. Он слышал, как Пикар вызвал службу безопасности, однако ответом была полнейшая тишина. С помощью Дейты Весли наконец удалось справиться с бугименом, который на самом деле оказался значительно сильнее, чем это можно было представить, и все трое подбежали к дверям турболифта. Дверь успела закрыться перед самым носом чужестранцев.
 – Вахта капитанов! – крикнул Пикар. Они едва переводили дух, но Дейта сохранял спокойствие, хоть и был очень заинтригован.
 – Это кажется невероятным, – задумчиво проговорил он.
 – Это более чем невероятно, мистер Дейта, – согласился Пикар, – Это невозможно. Мистер Крашер что-то скрывает от нас, так как невозможно изобрести что-то существующее вне голодеки.
 Оглушенный и совершенно подавленный, Весли едва смог выдавить из себя:
 – У меня нет никакого секрета, сэр.
 – Ты плохо выглядишь, – сказал Дейта.
 – Со мной все в порядке, но я считаю, что в этом есть моя вина.
 – Турболифт, – крикнул Пикар, – временная остановка.
 Они прекратили движение, но механизмы продолжали гудеть.
 – Ты не должен брать всю вину на себя, – сказал Дейта. – Ведь это я использовал шкалу Бодер для их создания.
 – Да, но по моим данным...
 – Джентльмены, прошу вас... – прервал их Пикар. – В данный момент это не столь важно, как поиски выхода из создавшегося положения. Эмпирические наблюдения заставляют нас сделать вывод о том, что либо невозможное стало возможным, либо...
 – О! – воскликнул Дейта, – мы должны признать, что все еще на голодеке.
 – Но мы ушли оттуда, – возразил Весли.
 Конечно, капитан был прав, когда говорил, что сейчас не время для препирательств, но это не снимало с Весли остро испытываемое чувство вины за происходящее. Если бы им удалось вырваться отсюда, он непременно бы извинился перед капитаном и заверил, что подобное впредь не повторится.
 Погруженный в свои мысли, Дейта сказал:
 – Мы покинули голодеку, изображающую капитанскую рубку, и вступили на территорию, которая выглядела, как коридор корабля... Невозможно, чтобы одно было так же нереально, как другое...
 Они молчали, задумавшись.
 Весли не мог избавиться от чувства радости оттого, что находится в турболифте, хотя он также мог оказаться фальшивкой, как и все вокруг.
 – Вашу гипотезу можно проверить, – высказал предположение Пикар. – Он приказал:
 – Дуга!
 Перед ними появилась арка. Она выглядела, как часть коридора. Используя ее, они могли управлять голодекой, не покидая ее.
 – Если вы будете так любезны, мистер Дейта, – сказал Пикар, сделав рукой пригласительный жест в сторону арки.
 Пройдя под дугу, Дейта скомандовал: "Компьютер". Послышалось знакомое пощелкивание, и он продолжил: "Скажите мне настоящее местонахождение капитана Пикара, младшего лейтенанта Крашера и командира Дейты."
 "Они в турболифте номер 7, между палубами 3 и 4" – был ответ. Пикар был смущен и растерян. Весли подумал, что он выглядит не лучше.
 – Компьютер, выход голодеки, – наконец произнес Пикар.
 Появились двери голодеки в стене турболифта. Трое мужчин с сомнением посмотрели на нее.
 – Мы не должны доверять компьютеру, – сказал Весли.
 – Мы можем доверять только себе, – ответил Пикар.
 Никто не двинулся к выходу. Сзади них был коридор, привлекавшим своим будничным видом. Он был пуст.
 – Может быть, пойдем? – предложил Дейта.
 – Нет никакой гарантии? Что этот коридор более реален, чем тот, из которого мы только что вырвались, – с сомнением сказал Пикар.
 – Джентльмены, у нас только два варианта: либо мы остаемся здесь до конца дней наших, либо мы продолжаем поиски выхода из этой ситуации, – нахмурился Дейта.
 – Вы правы, мистер Дейта, – и Пикар двинулся вперед, за ним, чуть поодаль, Весли и Дейта.
 Через несколько мгновений капитан был схвачен. Трое чужестранцев напали на него, и он с большим трудом вырвался от них. Все трое бросились вперед. Напряжение Весли было так велико, что он почувствовал, что теряет контроль над своими эмоциями. В следующую секунду он уже не смог сдержать крик отчаяния и страха.
 Пикар, работая кулаками, и Дейта, орудуя компостером из кормовой рубки, наконец отбросили бугименов от обессиленного Весли и, подхватив его, скрылись в турболифте. Весли била дрожь, в изнеможении он прислонился к стене лифта.
 – Непредвиденный случай держит нас между этими палубами, – сказал Пикар.
 Турболифт вдруг двинулся, но скоро остановился.
 – С вами все в порядке, мистер Крашер? – осведомился Пикар.
 Весли постарался выпрямиться и улыбнулся:
 – Теперь я понимаю, что не стоило придумывать бугименов лишь для того, чтобы сравнить их с существами из моих детских кошмаров.
 Пикар удивленно взглянул на него, затем понимающе улыбнулся и сказал:
 – Значит, тебе суждено повстречаться с твоими давними страхами. – Но вид при этом у него был не слишком довольный, то ли от создавшейся ситуации, то ли от недомогания Весли.
 – Со мной все в порядке, сэр, – сказал Весли.
 – Хорошо. Компьютер, доставьте нас на вахту капитанов. – Они ощутили движение турболифта.
 – Есть ли какие соображения, Дейта? – поинтересовался Пикар.
 – Абсолютно никаких, сэр. Придумывать что-то, не имея точной информации, бессмысленно.
 Турболифт остановился, послышалось легкое шипение открывающихся дверей. Пикар вступил на вахту и остолбенел: трое бугименов удобно расположились в командирских креслах. Тот, который в центре, вскочил и закричал:
 – Налет! Захватить! – остальные уже бежали по направлению к ним.
 Пикар толкнул Дейту и Весли к лифту и ретировался сам. Когда двери закрылись, Пикар выкрикнул:
 – Палуба номер 10!
 – Главный компьютер, сэр? – уточнил Дейта.
 – Да, но он может быть такой же фикцией, как и дуга, но может и сообщить нам кое-что об этом голомире... Но я все-таки считаю, что нам удастся прорваться к настоящему "Энтерпрайзу". Как дела у вас, Крашер?
 – Все в порядке, сэр. – Теперь Весли окончательно успокоился и пришел в себя. Действительно, было не совсем удачным с его стороны в качестве моделей для чужестранцев использовать тех, кто населял его детские кошмары. Но ведь теперь он намного старше... Вообще говоря, он просто хотел убедиться в том, что справиться с ними – для него не проблема. Увидев их опять, он был потрясен, но не сломлен.
 Коридор на этой палубе был также пуст, как и другие. Это, наверное, что-то значило. Весли подумал об этом, когда они быстро шли к главному компьютеру. Часто останавливаясь, Пикар дотрагивался до кампанелл, но ни одна из них не работала. Это было удивительно, ведь турболифт и дуга работали.
 Внешне Пикар был спокоен. Этот голо-"Энтерпрайз" выглядел почти так же, как настоящий, и Весли казалось, что капитан все еще надеется, что это его корабль.
 – Сэр, вы заметили, что корабль выглядит довольно пустынным, – стараясь немного реабилитировать себя, сказал Весли.
 – Как сказать, – заметил Пикар.
 – Даже бугименов мы встречали не более троих сразу.
 – Это, скорее всего, совпадение или результат какого-нибудь сбоя в программе, – высказал свое мнение Дейта, – по моему, это ничего не значит.
 – Все имеет свое значение, – медленно сказал Пикар.
 – Не буду спорить, но надеюсь, что это обстоятельство будет для нас полезным.
 Пикар опять коснулся кампанеллы и произнес:
 – Пикар вызывает Райкера. – Прошло несколько секунд, затем послышался голос:
 – Райкер на связи, капитан. – Казалось, что это действительно говорит Райкер. Весли заулыбался, и даже посветлел лицом.
 – Номер один, командир Дейта, младший лейтенант Крашер и я в западне на голопалубе номер три. Попросите Ля Форжа нейтрализовать компьютер голодеки. – Оглянувшись вокруг, продолжил:
 – А сейчас для большей безопасности пришлите мистера Ворфа с отрядом внешней охраны.
 – Охраны?
 – Да-да, долго объяснять.
 – Хорошо, я понял.
 – Попробуйте вы, Дейта, связаться с главным компьютером, – сказал Пикар. Дейта подошел к кампанелле:
 – Компьютер.
 Ответа не последовало. Дейта снова вызвал компьютер, и опять безрезультатно.
 – Ничего не понимаю, – сказал он. – Возможно панель работает только на связь между двумя людьми? – Он вновь дотронулся до кампанеллы и произнес:
 – Дейта вызывает Ля Форжа.
 Сзади донесся какой-то шум, и трое бугименов, одетых в форму службы безопасности "Энтерпрайза", набросились на них.
 Неприятно подражая голосу Ворфа, главный бугимен крикнул:
 – Охрана порядка прибыла!
 Но трое наших героев уже бежали по коридорам, опять преследуемые бугименами. Весли бежал не оглядываясь, считая, что Дейта и Пикар где-то поблизости. Но когда он бросил взгляд через плечо, то похолодел и сделал то, что, казалось, уже было невозможно – побежал еще быстрее. Двое бугименов следовали за ним по пятам. Один из них был лысым и одет в красную униформу, другой, с бледно-восковым лицом, – в форме золотистого цвета. Все-таки они схватили его, и лысый закричал:
 – Мистер Крашер, мистер Крашер! Весли вырвался и побежал на пределе своих сил. Затем кто-то опять схватил его. Он дрался слепо и яростно, размахивая кулаками, нанося беспорядочные удары, царапался, словно начисто позабыв все приемы борьбы в своем неистовстве.
 – Мистер Крашер!
 Это был уже голос настоящего капитана Пикара. Весли открыл глаза: капитан Пикар крепко держал его за плечи.
 – Капитан! Они сзади меня! Это бугимены, похожие на вас и Дейту.
 Дейта оглянулся.
 – Коридор пуст, Весли.
 Не поверив, Весли тоже оглянулся и убедился в том, что это правда. Чувства облегчения и разочарования посетили его почти одновременно. Стараясь успокоить бешеное биение своего сердца, он спросил:
 – Как вы здесь оказались?
 – Но ты же сам подбежал к нам, – ответил Пикар.
 – Очевидно, – высказал свою догадку Дейта, – топология этой голодеки отлична от той, которую знаем мы.
 Пикар с сомнением оглянулся вокруг:
 – Я буду очень удивлен, если голодека "Энтерпрайза" будет подчиняться каким-то иным законам, чем те, по которым здесь разгуливают бугимены.
 Весли с содроганием вспомнил:
 – Они чуть не поймали меня, сэр.
 Пикар кивнул и сказал:
 – Я думаю, ты постарался их сделать достойными соперниками.
 – Да, сэр.
 – Тогда, – подумав, произнес Пикар, – в силу непонятных пока причин игра продолжается.
 Это прозвучало как объяснение всего того, что произошло, но не удовлетворило Весли. Он получил хороший урок и был сыт этой игрой по горло.
 – Может быть, главный компьютер поможет нам и ответит на наши вопросы? – предположил Дейта.
 – И это позволит нам вернуться на наш корабль, – продолжил Пикар. – Давайте держаться поближе друг к другу.
 Они прошли немного вниз по коридору и остановились у главного компьютера, контрольный центр которого могли посещать не все члены команды, а только те, кто имел доступ к секретной информации. Компьютер имел двойной замок, тоже секретный, открывавшийся от двух вспышек сигнального устройства.
 Пикар выставил кончики пальцев напротив голубой тарелки, и компьютер произнес: "Младший лейтенант Жан-Люк Пикар не имеет права доступа на эту территорию".
 Капитан отшатнулся, как от удара, а Дейта поспешил высказать свою догадку:
 – Просто компьютер голодеки все еще работает в режиме программы Крашера, поэтому он считает, что капитан Весли.
 Весли был поражен, но капитан Пикар, рассмеявшись, сказал:
 – Тогда, капитан Крашер, будьте любезны, покажите свои пальчики этой голубой тарелочке!
 Смущенно улыбаясь, Весли сделал то, что ему сказали.
 – Капитан Весли Крашер опознан, – произнес компьютер.
 – Откройте контрольный центр.
 Компьютер раздумывал некоторое время, это были доли секунды, но для Весли они показались часами. Он уже начал было сомневаться, но тут компьютер произнес:
 – Подтверждение получено. – И тяжелые двойные двери начали бесшумно открываться, но сигнальное устройство дало только одну вспышку, и это было весьма странно.
 Они прошли в темную комнату, в разных концах которой мерцали огоньки. Четыре маленьких светофора освещали массивную колонну высотой от пола до потолка, пульсирующую в такт собственному излучению. Казалось, что работает огромное могучее сердце, да оно и было таковым в действительности. Без него "Энтерпрайз" превратился бы просто в дорогую, красивую игрушку, да и команда его увеличилась бы в десять раз. По плавающей таблице, расположенной прямо напротив входной двери, можно было мгновенно узнать не только то, над чем работает сейчас главный компьютер, но также чем в данный момент заняты его помощники – многочисленные компьютеры местного значения, а также получить ответ на вопросы типа: кто воспользовался автоматом раздачи пищи? Кто сделал запрос, и с какой проблемой он связан? Выполняет ли компьютер, отвечающий за жизнеобеспечение, свои основные обязанности? Если уметь пользоваться таблицей, здесь можно было узнать обо всем. Царившая в комнате тишина нарушалась лишь мерными вздохами вентиляторов.
 – Поднимите уровень освещения до дневного, – напряжение слышалось в голосе Весли.
 Вспыхнул свет, и Весли увидел, что то, что ему казалось светофорами, на самом деле было терминалами компьютера и уж во всяком случае – еще одно его тайное опасение – не бугименами. Они прошли еще немного в глубь комнаты.
 – Все выглядит удивительно натурально, – сказал Пикар.
 – Компьютеры следят за каждым дюймом корабля, – напомнил Дейта.
 – Ну, тогда давайте вспомним все, что относится к бугименам.
 Весли занял место за одним из компьютеров.
 Все члены экипажа должны были получить какой-то объем знаний, необходимых для работы с компьютером, но Весли знал, конечно, намного больше. Он вспомнил, как однажды, некоторое время назад, при обычном полете от Звездной Базы 123 к ближайшей звезде, Пикар разрешил ему временно перепрограммировать навигационный компьютер на его собственную программу, подготовленную в предыдущие месяцы. В результате этого "Энтерпрайз" прибыл к месту назначения с опозданием на три дня, да еще и "приземлился" почему-то на пятидесятую широту планеты. Райкер был очень удивлен этим обстоятельством, а Пикар мягко предложил Весли вернуться к исходным данным.
 Весли протянул руку к контрольной панели и тут же, не коснувшись ничего, отдернул назад – он понял, что это не настоящий терминал. Угрызения совести мучили его все больше, ведь это он своими действиями доставил всем столько волнений и тревог, пусть теперь попробуют что-то сделать Пикар или Дейта.
 – Вы понимаете, для чего мы здесь? – спросил Пикар.
 Дейта, постояв у плавающей таблицы и обойдя вокруг компьютера, очевидно, проверяя работу чипов, повернулся к капитану:
 – Конечно, сэр. Вы хотите, чтобы я связался с голосимуляцией главного компьютера "Энтерпрайза".
 – Разве это не опасно? – поинтересовался Весли. – Новая волна информации может привести к перегрузке компьютера и выводу его из строя.
 – Вероятность подобного один к двумстам миллионам, – сухо заметил Дейта. – Мы должны использовать этот шанс.
 – И все-таки есть большая доля риска, – заметил Пикар. – Здесь мистер Крашер прав. Поэтому я прошу, а не приказываю. Но, может быть, можно найти иной выход?
 – Я был бы рад услышать какое-либо дельное предложение.
 – Мистер Крашер, – обратился к нему Пикар, – ваши соображения?
 Здесь в самом сердце корабля, Весли и думать не мог о главном компьютере как о чем-то ненастоящем, фальшивом, ведь он был ему известен. Он знал все обо всем. Можно было обмануть компьютер, подделав ряд его программ, но изменить в нем абсолютно все было невозможно. Таково было мнение Весли.
 – Я думаю, – добавил он, – что лучше всего попытаться выбраться из этой ситуации именно здесь.
 – Очень хорошо, – согласно кивнул Пикар. – Приступим, когда будем готовы.
 Он сел за другой терминал и сложил руки, но, увидев, что Весли положил руки на колени, сделал то же самое.
 Дейта сдвинул пластинку на своем лбу, за ней обнаружилась сложная система проводков, тускло мерцали огоньки. Дейта вынул короткий зрительный проводок из системы запоминающего устройства и поискал нужное отверстие на панели плавающей таблицы. Он был готов и оглянулся на Пикара и Весли.
 – Можно начинать, – кивнул Пикар.
 Дейта наклонился над панелью, прикрыв ее собой. Он был похож на человека, наносящего удар мечом.
 Глаза его расширились, но он стоял не двигаясь.
 – Вы думаете... – начал Весли.
 – Не знаю, – отрезал Пикар.
 Послышался глухой шум, он быстро усиливался, и Дейта начал дрожать. Его трясло все сильнее и сильнее, и наконец ноги его начали отрываться от пола, выбивая дробь.
 Не думая об опасности, Весли бросился вперед и сильно толкнул плечом Дейту. В момент соприкосновения их пронзил сильный электрический разряд. Оба лежали на полу, и Весли не был уверен, что он сможет подняться. Дейта был недвижим. Затем чьи-то руки помогли Весли подняться. Это Пикар пришел ему на помощь. Теперь они бросились к Дейте. Его глаза были открыты, но смотрели в никуда и казались безжизненными.
 Пикар опустился на колени и позвал его. Не двигаясь, Дейта прошептал:
 – Очень интересно.
 – Что интересно? – облегченно заулыбались Весли и Пикар.
 – Я думаю, что сейчас принимал участие в эксперименте под названием "Оглушенный"... Быть ошеломленным, шокированным, напуганным, потрясенным...
 – Я думаю, что с ним все в порядке, сэр, – сказал Весли.
 Они помогли Дейте подняться. Он вернул проводок на место и задвинул пластинку.
 – Очень интересно, капитан, – сказал Дейта. – Наши выводы относительно данной ситуации в основном верны. Бугимены Весли контролируют компьютеры голодеки главного настоящего компьютера "Энтерпрайза". Этот компьютер, – он указал на колонну в середине комнаты, – не имеет сведений ни о каких кораблях вне игры, в которой мы попали в ловушку, поэтому отказывается вступать в какие-либо контакты.
 Пикар был мрачен, однако смог улыбнуться и сказать:
 – Будем надеяться, что командир Райкер примет меры к нашему спасению. Но и нам не стоит сидеть здесь, ожидая помощи. Компьютер, выход!
 Прямо в середине комнаты, там, где было "сердце" корабля, появилась дверь. За ней виднелся совершенно обычного вида коридор. Пикар подошел к дверям и обернулся:
 – Выходим, джентльмены? – Весли и Дейта последовали за ним.




 Глава 5


 Сидя в самом дальнем углу Тен Форварда, Райкер и Болдуэн, потягивая вино, коротали время за неспешной беседой, любуясь яркими росчерками падающих звезд на черном небе и серебристыми пузырьками в своих бокалах, которые, собственно, и дали название напитку.
 – Вы бывали в Тен Форварде? У вас, наверное, сложилось какое-то мнение о его посетителях? – спрашивал Райкер.
 – Вы полагаете, что я все время проводил в увеселительных заведениях? – не поворачивая головы, ответствовал Болдуэн.
 – Извините, – слегка смутился Райкер. – Я просто хотел поддержать разговор.
 Болдуэн посмотрел на него и улыбнулся:
 – Все в порядке. Не обращайте внимание. Вся моя жизнь в экзологии, а вы все шутите.
 Оба посмотрели на миловидную женщину, севшую за соседний столик.
 – Мой оптимизм спасает меня от рутины жизни, – продолжил Болдуэн.
 Сидевшая за соседним столиком женщина чему-то рассмеялась. Лучи света играли с ее золотистыми волосами.
 Болдуэн нахмурился.
 – Думаете о Монте? – спросил Райкер.
 – И о нем тоже. Мне кажется, что без всяких усилий приобретаются только враги.
 Его собеседник кивнул и посмотрел в окно.
 – Командир Райкер! – вызов из центра управления кораблем пришел, как это бывает в большинстве случаев неожиданно.
 – Райкер слушает, – дотронувшись до коммуникатора, ответил он. – Что случилось?
 – Очень странное колебание силового поля на третьей голопалубе. Но пока ничего страшного. Наверное, вы помните...
 – Что значит странное?
 – Это кажется невероятным, но похоже на постороннее вмешательство. Но на радиовещательном щите сигналов такого рода нет.
 – Я помню, что сейчас там находятся капитан Пикар с Весли и Дейтой. Им что-то угрожает?
 – Пока нет. Но если колебания усилятся, программа может разрушиться, и они будут дезориентированы.
 – Дайте мне знать, если ситуация изменится.
 – О'кей, сэр. Конец связи.
 – Одна чертовщина за другой, – посочувствовал Болдуэн.
 – Иногда мне кажется, что некоторые люди могут навлекать беду.
 – За героев, – провозгласил тост Болдуэн. Райкер улыбнулся и присоединился к нему.


* * *

 Пикар, Дейта и Весли вышли в коридор, который имел совершенно обычный вид. И вновь они были атакованы бугименами. На этот раз Пикар разозлился не на шутку и дрался неистово, без всяких скидок на то, что эти мрачные существа порождены голопалубой. Последние, в свою очередь, вовсю демонстрировали свою воинственность, поэтому даже Весли, несмотря на крайнюю подавленность и удрученность, пришлось взять себя в руки и показать, на что он способен. Дейта, как всегда, был образцом хладнокровия.
 Изловчившись, Пикар схватил своего противника за пучок волос и крикнул:
 – Выход из голопалубы!
 Одновременно все трое сумели отшвырнуть бугименов внутрь голопалубы, и двери закрылись, как им показалось, с торжествующим шипением, даруя относительную свободу.
 Они стояли вне голопалубы. В нескольких футах от них был другой коридор. Обычно там их поджидали бугимены.
 – Выход из голопалубы! – скомандовал Пикар.
 Перед ними открылись другие двери, и они прошли сквозь них, очутившись опять там, где только что были.
 – Выход из голопалубы! – еще несколько раз в отчаянии выкрикнул Пикар, и они вновь и вновь проходили через двери, каждый раз надеясь на чудо, но оказывались опять в том месте, которое только что покинули. Как автоматы, они в который раз пересекали те шесть футов, что отделяли их от другого коридора. По-видимому, все было напрасно.
 Во время короткого отдыха Дейта сказал:
 – Думаю, что все это бесполезно, капитан.
 – Вы хотите сказать, что компьютеру никогда не надоест играть с нами в эту игру? – мрачно усмехнулся Пикар.
 – Да, именно это я и хотел сказать, – с удивлением подтвердил Дейта.
 – Зато потренировались немного, – собрав остатки юмора, заметил Весли.
 Конечно, Пикар понимал, что Весли ответственен за то, что они попали в столь затруднительное положение, но он не держал на него зла, потому что не каждый эксперимент можно спрогнозировать. Видимо, Весли нелегко было вновь и вновь встречаться со своими детскими страхами, хоть и держался он молодцом, и Пикар мог бы подтвердить это даже записью в вахтенном журнале, но...
 Но пока вокруг них был только космос и.., бугимены.
 – Вы, конечно правы, мистер Дейта. Но ожидание чего-либо здесь мне кажется не более конструктивным, чем бесконечное хождение через одни и те же двери. Как верно заметил мистер Крашер, мы по крайней мере упражняемся в чем-то.
 Дейта хотел было что-то сказать, но вдруг брови его поползли вверх. Пикар никогда не видел его таким удивленным и даже не подозревал, что он способен так сильно выражать свои чувства.
 Взглянув туда, куда смотрел Дейта, Пикар был поражен не менее его.
 На пересечении коридора стояла высокая, стройная женщина с короткими, светлыми волосами. На ней была униформа Звездного Флота. Это была Таша Яр, начальник охраны безопасности "Энтерпрайза", погибшая некоторое время назад в схватке с бесформенным, покрытым черной слизью отвратительным чудовищем, называвшим себя Армус.
 – Таша, – еле слышно прошептал Дейта. Все знали, что они сблизились благодаря необычному стечению обстоятельств. Этот факт стал пищей для рассуждений разного рода, большинство из которых, к сожалению, было псевдонаучными. Тогда Дейта объявил, что, будучи машиной, он лишен каких-либо чувств.
 Сейчас все системы его работали явно с большой перегрузкой. Он выглядел ошарашенным, – как человек, придя на вечеринку к друзьям, вдруг с изумлением обнаруживает, что она дается в честь его дня рождения, – но очень довольным.
 Губы лейтенанта Яр подергивались от сдержанной улыбки.
 Эффект от ее появления был потрясающим, и лишь печальные обстоятельства ее гибели напомнили Пикару о том, что перед ним не реальная Таша, а такая же голограмма, как и бугимены.
 Крашер и Пикар в замешательстве посмотрели друг на друга. Они не знали, как быть в таком случае.
 – Это первая ошибка бугименов, – едва шевеля губами, произнес Пикар. – Если она симпатизирует нам так же, как и при жизни, мы сможем отыскать путь к главному компьютеру.
 – Я думаю, это так. Попробую поговорить с ней, – Дейта вышел вперед и остановился. – Рад тебя видеть, лейтенант.
 Она позволила себе улыбнуться, и улыбка ее была такая же лучистая, как и раньше.
 – Я тоже. Ты все еще работаешь?
 – Конечно.
 – Трудно поверить, что она не настоящая, – прошептал Весли. Пикар кивнул и предупреждающе поднял руку.
 – Если ты производная компьютера голопалубы, то наверняка знаешь наши проблемы, – продолжал Дейта.
 – Конечно.
 – Может быть и их решение?
 – Да. Следуйте за мной, я покажу вам, что нужно делать.
 Дейта оглянулся, и Пикар согласно кивнул головой.
 – Будь внимательна, здесь могут быть ловушки, – ласково предупредил Дейта.
 Они первыми спустились в холл, за ними последовали Пикар и Весли.
 – Извините за то, что здесь все принимают меня за капитана, сэр, – успел негромко сказать Весли.
 – Возможно, это сыграет нам на руку, – также негромко ответил Пикар.
 В этот момент что-то тяжелое сорвалось с потолка и упало прямо на него, свалив с ног. В следующий момент рука мужчины уже сжимала его горло.
 – Ниндзя, – с удивительным хладнокровием констатировал Пикар. Одетый во все коричневое, этот тип, подобно пауку, висел на потолке, незаметный на таком же фоне корабля. Мысли эти в мгновение ока пронеслись в голове Пикара. Схватив ниндзя за одежду, он смог перекатить его через себя и с размаху ударить головой о палубу. Ниндзя больше не шевелился. Не теряя времени, Пикар вскочил на ноги и закричал:
 – Выход из голопалубы!
 Размеренно действуя кулаками, Дейта уложил на палубу другого ниндзя. Весли, вспомнив то, чему его учили, очень кстати использовал прием, нанеся чувствительный удар растопыренными пальцами в лицо своему противнику и добив его ударом кулака.
 Пикар втолкнул их в дверь голопалубы и быстро оглянулся назад: Яр, стоя у поверженных ниндзя, насмешливо помахала им рукой.
 Двери с шипением закрылись.
 – Опять ночные страхи в виде ниндзя, мистер Крашер? – спросил Пикар.
 – Нет, сэр. Скорее всего их вытащили из банка данных, потому что они крепкие бойцы.
 Пикар согласно кивнул и взглянул на Дейту. Тот все еще смотрел на дверь.
 – Это была не настоящая Яр, – сказал Пикар.
 – Я знаю, – согласился Дейта. – Нехорошо, что ее прекрасный образ, так похожий на настоящий, можно использовать столь коварно.
 – Капитан, – несколько встревоженно спросил Весли, – где мы?
 Столпившись у дверей, они мрачно обозревали то, что их окружало. Это уже была не голопалуба и даже не "Энтерпрайз". Они очутились в небольшом офисе, стены которого были оклеены старыми выцветшими обоями зеленоватого цвета. На одной из них висел календарь с изображением бегущей лошади. Старый письменный стол и еще более старый стул, да ветхое кресло для посетителей дополняли интерьер помещения, по всей вероятности, какого-то кабинета. Из окна была видна шумная улица, заполненная автомобилями, двигатели которых работали по принципу внутреннего сгорания. Из-за двери доносились звуки печатающей машинки. В теплом воздухе разносился запах жареного.
 Пикар без ошибки мог сказать, что они очутились в конторе частного сыщика, крупного детектива. Бугимены или компьютер были тому причиной, но они оказались прямо в одной из его любимых фантазий. Однако Пикар не очень обрадовался этому обстоятельству, если вспомнить, вследствие каких причин это стало возможным.
 – Мы в офисе Диксона Хилла, – произнес Пикар.
 – Кого? – не понял Весли.
 – Детектив середины двадцатого века, – пояснил Пикар, – частный сыщик. Белый рыцарь: защищал невинных и наказывал зло. – Объясняя, он прошел в крошечную комнатку, в которой, вероятно, хранился архив. Над маленьким зеркальцем на вешалке висел мундир сыщика, на верхней полке лежала мягкая коричневая шляпа.
 – А, – сказал Дейта, – это тоже фикция.
 – Не более, чем легенды о Шерлоке Холмсе.
 Говоря это, Пикар примерил на себя мундир и шляпу.
 В дверь постучали, подойдя к столу, Пикар занял подобающее ему место. Весли и Дейта стали по обе стороны от него.
 – Войдите, – разрешил Пикар.
 Вошла высокая, стройная женщина, густые волосы которой были уложены в замысловатую прическу, видимо, по моде того времени. Она прислонилась к косяку.
 – Вас хочет видеть какая-то женщина, – сказала она.
 – Клиентка?
 – Возможно. Ей нужно поговорить с вами наедине, – она выразительно посмотрела на Весли и Дейту.
 – Не беспокойтесь об этом, Эффи. Просите ее.
 – Очень мудрое решение, капитан, решить проблемы голопалубы в этом мире, – быстро проговорил Дейта, когда они остались одни.
 – Бугимены стали явью по какой-то причине. Мы должны отыскать ее, – откровенно сказал Пикар.
 – Однако здесь нас может поджидать другая ловушка, – остро вздохнул или выдохнул Весли, не успев закончить фразу.
 В проеме двери стояла женщина.
 Спустя некоторое время, когда прошел шок от ее появления, Пикар смог заметить, что это была самая удивительная женщина из всех, когда-либо виденных им.
 Плотно обтягивающий изгибы тела костюм чудесным образом дополнялся изящными туфельками на высоких каблучках зеленого цвета и подобранной в тон шляпкой необычной формы. Огненно-рыжее великолепие волос усиливало впечатление необычности и оттеняло глаза цвета морской волны. Небольшие серьги сверкали и переливались всеми цветами радуги, как водная гладь в солнечный день, а вызывающе прекрасный контур губ не мог никого оставить равнодушным. Еще Пикар успел рассмотреть тонкие прозрачные чулки и небольшую сумочку для вечерних газет. Да, это была женщина, чем-то неуловимо напоминающая ему пору его студенческой юности, Париж...
 – Мистер Хилл? – спросила она.
 Первым движением души Пикара было желание поклониться прекрасной даме и усадить ее в кресло для посетителей, но так детективы не поступали.
 – С кем имею честь? – сухо осведомился он. Женщина села в кресло для посетителей, удобно сложив свои восхитительные ноги.
 – Меня зовут Фонда Хоув, – проговорила она, подавшись немного вперед, – у меня серьезные неприятности.
 – Подходящий денек для волнений, мисс Хоув, – заметил Пикар.
 – Я думала, вы работаете один, – сказала Фонда Хоув, взглянув на Дейту и Весли.
 – Да, так оно и есть. Расскажите мне, что вас тревожит, – Пикар невольно любовался ею, покойно устроившейся в кресле.
 – Меня беспокоят довольно неприятные мужчины. Все они небольшого роста, одеты в темную одежду. Очень лохматые, кажется, у них есть рога.
 – Рога?
 – Да. Но это трудно утверждать, потому что они очень лохматые.
 – Но почему вы не хотите обратиться в полицию?
 – Наша семья привыкла иметь дело с частным сыском.
 – Вы не пробовали предлагать деньги этим типам?
 Пикар не думал, что Фонда Хоув способна была покраснеть, но лицо ее неожиданно вспыхнуло.
 – Я думаю, деньги их не интересуют.
 Пикару очень хотелось отпустить несколько шуточек по этому поводу, но под мундиром сыщика был мундир капитана Звездного Флота...
 Пикар проводил Фонду до двери, попросив ее подождать несколько минут, пока он переговорит с коллегами.
 Закрыв дверь, но придерживая ее, дал знак говорить.
 – Вот это блеск, – протянул Весли.
 – Судя по твоей реакции, ты считаешь Фонду Хоув обворожительной женщиной, и я согласен с тобой, – сказал Дейта. Заметив взгляд Пикара, добавил:
 – Настоящая мадонна эпохи Возрождения.
 – Согласен, но вопрос в другом: надо ли принимать ее во внимание?
 Весли заметил, что все прозвучало очень правдоподобно.
 – Мы должны помочь ей справиться с бугименами, сэр. Я верю, что вы все точно просчитали, когда решили проиграть этот сценарий, – сказал Весли.
 – Очень хорошо, – констатировал Пикар, нажимая кнопку.
 – Попросите войти мисс Хоув.
 Голос Эффи произнес: "Хорошо, сэр!", и в комнату вновь вошла мисс Хоув. Каждое движение ее было исполнено такой чувственной грации, что не заметить это мог только слепой.
 Пикар кратко сообщил, что они решили заняться ее делом.
 – Вот и чудесно, – обрадовалась она. – Вы сможете приехать в особняк уже сегодня?
 Мисс Хоув обворожительно улыбнулась, но чем дольше смотрел на ее улыбку Пикар, тем меньше она ему нравилась.
 – Стоп, программа, – произнес он.
 – Если компьютер застопорит программу, может быть, нам и не придется драться с бугименами, – сказал Весли.
 – Один раз мы уже были одурачены.
 – Выход, – приказал Пикар.
 Выход открылся в боковой стене. Дальше был пустой коридор "Энтерпрайза". Дотронувшись до знаков различия, Пикар попытался вызвать Райкера. Ответом было молчание. Весли повторил запрос, но результат был тот же.
 – Неужели все три наши коммуникатора вышли из строя? – недоумевал Пикар.
 – Возможно, но маловероятно, – высказался Дейта.
 – Неужели мы не можем избежать этого особого сценария?
 – Думаю, что нет, сэр. Надо подождать и посмотреть на действия бугименов.
 – Согласен. Компьютер!
 – Слушаю вас, – последовал ответ.
 – Продолжим сценарий в доме Хоув.
 Послышался щелчок, и немедленно они оказались в великолепно убранной комнате особняка в стиле двадцатого века. Комната была побольше вахты капитанов, но поменьше технологической мастерской, стены ее по тогдашней моде были отделаны деревом и украшены гобеленами, изображающими сцены королевской охоты на оленей. Пушистый ковер покрывал пол. В одном конце комнаты была лестница наверх, на галерею третьего этажа, в другом – камин, сложенный из камня-голыша.
 – Я очень рада, что вы пришли. Моя комната наверху, – обратилась к ним Фонда Хоув.
 – Ваша комната? – повторил Пикар.
 – Да, там, где мне угрожали ужасные мужчины. Может быть, там будет ключ к разгадке всей истории, – глаза ее смотрели с такой надеждой!
 Стараясь не поддаваться ее чарам, Пикар сказал:
 – Вы правы. Ведите нас.
 Пикар, Дейта и Весли последовали за ней. Туфли их то гулко стучали по мозаичному полу, то утопали в пушистых коврах. Когда мисс Хоув ступила на первую ступеньку, в холл вошел очень высокий мужчина в полосатых брюках и в чем-то наподобие фрака. Светлые развевающиеся волосы уложены в виде небольших овалов, небольшая бородка.., слегка поклонившись, он произнес хорошо поставленным голосом:
 – Простите, мисс Фонда, но ваш отец желает видеть мистера Хилла.
 – Может быть, он подождет? Мистер Хилл сейчас занят, – сказала мисс Хоув с признаками некоторого раздражения.
 – Вашему отцу срочно надо встретиться с мистером Хиллом.
 – Я полностью доверяю моим помощникам, мисс Хоув, – сказал Пикар. – Они пройдут с вами.
 Он свернул за слугой в боковую дверь и оказался в большом коридоре, вдоль которого тянулись полки с массивными фолиантами. Через своеобразный тамбур они попали в самую настоящую оранжерею. Пикар мгновенно вспотел.
 – Будьте осторожны, – предупредил слуга, – здесь пресмыкающиеся.
 Идя по извилистой, вымощенной кирпичом дороге вслед за слугой, Пикар обмахивался шляпой и думал, что это самое жаркое место, где ему довелось побывать, кроме сауны, конечно. По обе стороны дороги тянулись деревья, кустарники, буйствовали лианы и, казалось, этому не будет конца. Крупные капли падали ему на лицо... Наконец, они вышли на открытое место. Здесь в воздухе витал аромат цветов, и даже бледно-зеленый свет, пробивающийся сквозь крышу, стал несколько ярче.
 Очень старый человек сидел в кресле на колесиках и смотрел на зеленые холмы через стеклянные стены. Рядом с ним стоял белый столик с телефоном и стул. Плечи его заботливо были укрыты шалью, а колени – пледом. На лице, похожем на сдувшийся кожаный мешочек и испещренном красно-голубыми прожилками, живыми были только глаза – такие же, как у дочери. Они оценивали Пикара, как оценивают тушу говядины.
 – Мистер Хоув, мистер Хилл здесь, – произнес провожатый и удалился. Где-то закрылась дверь.
 Пикар получил приглашение сесть, затем мистер Хоув сказал:
 – Я полагаю, моя дочь побеспокоила вас по поводу бугименов.
 Пикар был ошеломлен. Компьютер был способен общаться с ним посредством голоса этого голочеловека, а не своего собственного!
 – Бугименов? – осторожно переспросил он.
 – Вам не нравится слово? Ну тогда домового, или приведения, или ночного кошмара, как хотите...
 Компьютер играл с ним. Он знал, что придуманных существ Весли назвал бугименами. Используя двойное мышление, теперь он создал человека, который не только не знал о существующей компьютерной проблеме, но также и о своем компьютерном происхождении. Пикар даже слегка задумался, знают ли эти люди из плоти и крови что-нибудь еще о своем происхождении или о проблемах их создателя?
 – Но к нам это не имеет никакого отношения, не так ли? – заметил Пикар.
 – Моя дочь имеет богатое воображение. Иногда даже слишком богатое. И этим пожалуй, все сказано.
 – Что же вы ждете от меня? Может быть, я должен оглушить ее и на цыпочках уйти, пока она будет без сознания?
 – Ну, я не думаю, что это так уж необходимо. Просто скажите ей, что вы поговорили со мной и уходите. Можете оставить себе деньги, которые она уже заплатила вам. – Он покачал головой. – Это же не ваша вина, что моей дочери нравится дразнить вас.
 Неожиданно Пикару вспомнились слова, сказанные Диксоном Хиллом в одной из его книг: "Все, что у меня есть, – это мое доброе имя. Представьте, какова была бы моя репутация, если бы я позволил людям, не являющимися моими клиентами, отговаривать меня от дел". Что он и позволил себе процитировать мистеру Хоуву.
 – Я ее отец, – был ответ.
 – Но она не ребенок. – Пикар встал. – Как бы там ни было, ее нужно успокоить. Даже если это все выдумки, которые хорошо получаются у нее.
 Мистер Хоув, не отвечая, рассматривал складки своей одежды. Вдалеке хлопнула дверь, затем послышались голоса, какой-то шум, и через некоторое время появились Фонда Хоув, Дейта и Весли в сопровождении слуги.
 Мистер Хоув вздрогнул и спросил:
 – Нашли что-нибудь?
 – Как ты себя чувствуешь, папочка?
 – Прекрасно, прекрасно. Ты нашла что-нибудь?
 Слегка сконфуженная, мисс Фонда сказала:
 – Совсем ничего. Но помощник мистера Хилла мистер Дейта считает, что это важно.
 – Весли и я исследовали комнату мисс Хоув, но не нашли никаких улик – ни в комнате, ни под ее окном. Никаких отпечатков пальцев, ни остатков порванной одежды, ни потерянных предметов.
 – Ну, что я вам говорил? – спросил мистер Хоув.
 – Тот факт, что мы не нашли ничего, говорит о многом. В этих условиях только бугимены способны висеть на окне мисс Хоув и, как она описывает, стонать, а затем исчезать, не оставляя никаких следов.
 – Я не понимаю вас, – произнес престарелый отец.
 Дейта открыл рот, чтобы все объяснить, но в этот момент раздался звон разбитого стекла, при этом осколки брызнули прямо на них... Трое бугименов проскочили в оранжерею, произведя эффект, подобный взрыву. Два из них были одеты в коричневые, в полоску, костюмы и вооружены пистолетами, бывшими в ходу в двадцатом веке. Тот, который стоял в центре, был в сером. Своим свистящим голосом из тех далеких кошмаров он позвал:
 – Мистер Крашер, а мистер Крашер...
 Весли с искаженным от ужаса лицом, не помня себя, бросился назад, в джунгли. Пикар и Дейта приготовились прикрыть его. Один из бугименов дважды выстрелил в воздух, а тот, в сером, с легкостью проскользнув между Пикаром и Дейтой, в мгновение ока схватил Весли и перебросил его себе через плечо, как мешок. Через секунду все было кончено: бугимены исчезли через тот же пролом в стене, через который и появились.
 Дейта и Пикар последовали за бугименами, краем уха еще услышав, как мистер Хоув сказал: "Это все ее фантазии".
 Вне оранжереи было прохладно, и это взбодрило Пикара. Он сбросил маскарадный мундир и шляпу и налегке поднялся на небольшой холм: гориллообразные бугимены удалялись, один из них нес на плече Весли.
 – Нам обязательно надо поймать их! – крикнул в сердцах Пикар, спускаясь с холма.
 Внезапная яркая вспышка света ослепила его...




 Глава 6


 Капитан Райкер, сидя в капитанском кресле, с несчастным видом всматривался в головной экран, надеясь увидеть там хоть что-нибудь, кроме отражения своего левого ботинка. "Энтерпрайз" по-прежнему двигался с заданной скоростью пять по направлению к Альфа Мемори и звезды все так же приветливо моргали, проплывая мимо... Райкер повернулся и взглянул на Трой, которая сидела рядом с ним, прикрыв глаза. Доктор Крашер не смотрела на нее и была сильно озабочена.
 – Они растеряны и немного огорчены, – вдруг произнесла Трой, не открывая глаз. Потом улыбнулась:
 – Конечно, это не относится к Дейте. А капитан очень зол.
 – Почему? – поинтересовался Райкер.
 – Не могу сказать.
 – Что с Весли? – спросила Крашер.
 – Он держится молодцом.
 – Что-то тут не так, – прошептала доктор, откидываясь в кресле. Она обхватила шею руками и задумалась.
 – Ля Форж! – крикнул Райкер.
 – Слушаю, командир, – откликнулся голос Ля Форжа.
 – Есть ли какие-нибудь положительные изменения на голопалубе?
 – Не совсем то, что хотелось бы. Каждый раз, когда мы находим какой-то выход, компьютер немедленно начинает другой вариант.
 – Может быть не принимать во внимание?
 – Это не будет действенным.
 – Как насчет того, чтобы разрезать двери?
 – Работаем над этим, сэр. Но потребуется несколько часов, ведь сплав тритиля – не папиросная бумага.
 – Хорошо. Работайте в этом направлении.
 – Есть, сэр.
 Райкер принялся расхаживать по комнате, а доктор Крашер с надеждой вновь посмотрела на Трой, но та только сожалеюще пожала плечами. Доктор вышла из комнаты.


* * *

 Несший Весли бугимен, неприятно оскалившись, с удовольствием швырнул его на кровать, другой занял место за столом, а третий стал на часах у двери.
 "От судьбы не уйдешь", – подумал Весли, лежа на кровати в окружении троих бугименов. Сейчас он чувствовал себя беззащитным ребенком, находящимся во власти своих ночных кошмаров, с той только разницей, что бугимены были реальные, такие же, как и компьютер, который их создал. Весли все еще их боялся, только не было того вязкого ужаса, который он испытывал в детстве.
 Как он и хотел, это были жестокие и непредсказуемые враги, и правильнее всего было бы держаться настороже.
 Стоящий у его ног бугимен вдруг схватился за голову и закричал:
 – Мы выиграли, капитан Крашер, мы выиграли! – при этом что-то зеленовато-желтое с его зубов закапало на бороду.
 – Хорошо, – сказал Весли. – Поздравляю. Игра окончена. Верните контроль над голопалубой на компьютер.
 – Вернуть контроль? Что? Мы победили! – он вновь воздел руки, имитируя победителя.
 Нельзя было не заметить, что бугимены слегка обескуражены. И Весли понял почему. Несмотря на все творимое ими зло, они по-прежнему были всего лишь мистификацией, способной лишь на то, на что были запрограммированы. Сейчас они победили, как и положено по программе, но Весли и подумать не мог, что игра закончится этаким киднэппингом. Вообще, подумал он, чтобы игра закончилась, надо, чтобы кто-то из них – или Весли, или бугимены – навсегда исчезли с горизонта. Но придумать что-либо он не мог, а бугимены тем более. Они лишь мрачно посматривали на него, выплевывая ужасную смесь.
 Бугимены не обратили внимания, когда Весли встал, но когда он пошел, загородили ему дорогу.
 – Мы победили! – крикнул один из них. Весли был один против троих, и у него абсолютно не было уверенности, что он справится с ними. Может быть, попозже... Он опять сел на кровать, надеясь, что Дейта и Пикар найдут его раньше, чем он устанет от своих мыслей.
 ...Инстинктивно Пикар закрыл лицо руками. Когда ослепительный свет погас, он вытер выступившие слезы и огляделся вокруг.
 – Капитан, – окликнул его Дейта. – У вас все в порядке?
 – Да, если не считать временного ослепления и... Как вы?
 – Повреждений нет.
 – Весли? – в голосе Пикара слышалась надежда.
 Ответа не последовало. Пикар и Дейта стояли в чистой голопалубе.
 – Неужели мы смогли каким-то образом вернуться на корабль? – предположил Пикар.
 – Вы считаете, что мы находимся на голопалубе настоящего "Энтерпрайза"? Но скорее всего это симуляция голопалубы.
 Да, симуляция голопалубы в виде чистой голопалубы – в этом был какой-то юмористический нюанс, хотя оценить по-настоящему они смогли бы это в другой ситуации, а сейчас им было не до смеха. Хотя с другой стороны, сложное переплетение вымысла и реальности давало и какой-то философский посыл...
 – Если это та голопалуба, на которой мы проигрывали сценарий с Диксоном Хиллом, то Весли должен быть здесь.
 – Я того же мнения, капитан, – согласился Дейта.
 Пикар внимательно изучал сетку координат на стенах голопалубы, имеющей только один выход. Место выглядело вполне правдоподобным.
 – Если мы воспользуемся двумя выходами из голопалубы, не потеряем ли мы шанс найти Весли, – раздумывал вслух Пикар, – или, наоборот, не приведет ли это нас к настоящему "Энтерпрайзу"?
 – Все это может быть, сэр. Но скорее всего мы все же останемся в той же симуляции голопалубы, в которой находимся и сейчас.
 – Ну что же, – проговорил Пикар. – В любом случае бессмысленно торчать здесь. Выход! – Они вышли в пустой коридор "Энтерпрайза".
 – Выход из голопалубы! – еще раз приказал Пикар.
 Не далее шести футов от них открылась еще одна дверь.
 – Вот и ответ на вопрос. Отмена приказа, – сказал Пикар. Дверь исчезла. Едва они дошли до перекрестка коридоров, как на них набросились трое бугименов. Видимо, Пикар был сильно раздосадован всем этим, потому что он обхватил ближайшего к нему бугимена за шею и швырнул его об стенку. Дейте тоже прискучили подобные атаки, и он точно так же расправился с оставшимися бугименами. Бездыханные, все трое лежали на полу.
 – С этими покончено.
 – Да, сэр. Теперь куда?
 Да, это был вопрос! Прокрутив в голове все, что ему было известно, Пикар предложил:
 – Давай попробуем бритву Оккама.
 – А... Это та теория, в которой факты объясняются самым простым образом, и это оказывается самым верным. Она не совсем научная, но попробуем.
 Дотронувшись до знаков различия, Пикар произнес:
 – Младший лейтенант Крашер!
 Ответа не было. Он дотронулся до кампанеллы:
 – Компьютер!
 – На связи.
 – Где находится капитан Весли Крашер?
 Бугимен поднял ладони вверх и, несколько раз, хлопнув ими, выкрикнул:
 – Мы победили!
 – В чем вы победили? – зло переспросил Пикар.
 – Мы победили, – повторил бугимен, поднимая руки.
 Пикар подмигнул Дейте и сказал:
 – Вы победили. Конец программе. Пожалуйте к выходу.
 Ничего не изменилось. Пикар покачал головой:
 – Мистер Дейта, вы что-нибудь понимаете?
 – Нет, сэр.
 Пикар сел в кресло консула Трой и прикрыл лицо руками.
 – Нам надо все обсудить, но не здесь же. Компьютер слышит каждое наше слово.
 – Да, сэр. Я заметил некоторые странности в поведении бугименов и людей.
 – Продолжайте.
 – Реакция ниндзя из компании лейтенанта Яр была на несколько микросекунд хуже, чем она должна быть.
 – Это можно?
 – Я думаю, да, сэр. В мире голосимуляций микросекунда – значительный период времени. Бугимены, похищавшие Весли из оранжереи Хоува, тоже двигались несколько замедленно. Выход из голопалубы тоже появлялся немного позже.
 – Что же это значит?
 – Компьютер произвел лишних людей, отсюда трудности в управлении ими, и как результат – замедленная реакция тех, кто имитирует реальную жизнь.
 Пикар воспрянул духом.
 – Да, мы нигде не встречали сразу более троих бугименов.
 – А когда они были в компании с другими людьми...
 – Такими, как ниндзя или Хоувы...
 – Они двигались более медленно, чем ожидалось. Что же за этим кроется? – Пикар указал на бугименов на вахте. Дейта сказал:
 – Моя теория такова: эти бугимены двигаются так медленно, потому что компьютер воспроизвел других бугименов, тех, которые сейчас с Весли.
 – Конечно! Превосходно, мистер Дейта. Вы молодец! Я верю, что вы нашли ахиллесову пяту. – Он задумчиво потер подбородок и добавил:
 – А я, по-моему, нашел способ, как ухватиться за нее.




 Глава 7


 Доктор Крашер сидела в своей комнате, сосредоточив все внимание на медицинском трикодере. Она включала его, слышался щелчок, и вспыхивал красный свет, затем выключала, и свет постепенно гас. Потом повторялось все снова.
 Неслышно вошла консул Трой и молча села напротив доктора.
 – Я почувствовала твое настроение за две палубы отсюда, – спустя какое-то время сообщила она.
 – Извини, – доктор Крашер попыталась улыбнуться, но это плохо у нее получалось. Она вновь схватилась за трикодер, потом отложила его в сторону и нашла в себе силы сказать:
 – Я действительно себя хорошо чувствую.
 – Сомневаюсь, – произнесла Трой. – Твой сын исчез в дебрях голопалубы, и ты переживаешь. Это естественно.
 – Он с Дейтой и капитаном. У него все будет в порядке. И со мной тоже.
 – Один мудрец сказал: доктор, который лечит себя, дурачит своих пациентов, – улыбнулась Трой.
 – Когда Джорди прорежет дверь? – осталась серьезной Крашер.
 – Может быть, через час. Он не устает напоминать нам, что сплав тритиля – это не папиросная бумага.
 Они помолчали. Доктор опять было потянулась к трикодеру, но передумала. Чтобы как-то отвлечь ее, Трой пригласила в Тен Форвард. Крашер нахмурилась.
 – На корабле много кампанелл, кроме того, Райкер может связаться с нами обычным способом – через знаки различия, – мягко сказала Трой.
 – Но ведь сейчас рабочее время.
 – Ты нуждаешься в отдыхе, не отказывай себе в этом. Если ты понадобишься, тебя найдут.
 Крашер барабанила пальцами по столу. Трой, лукаво улыбаясь, наблюдала за ней.
 – Хорошо, – наконец согласилась она и, сжав руки Трой, вышла из комнаты.


* * *

 Очевидно, компьютер был не в состоянии догадаться о намерениях Дейты и Пикара, и они благополучно достигли палубы отдыха и развлечений. Здесь, на большом открытом пространстве, они чувствовали себя в большей безопасности.
 – Ну, теперь мы можем поговорить с тобой о замедленной реакции более подробно.
 – Это только теория, сэр. И у нас будет больше шансов на успех, если мы попробуем связаться с Весли при помощи знаков различия или кампанелл.
 – Мы должны воспользоваться этим шансом. Это наша надежда, – говорил Пикар, поглядывая вокруг. – Вдруг ему представилось, что все это большое пространство наполнено.., привидениями. Они наблюдают за Пикаром и Дейтой, стерегут их...
 Вообще палуба для отдыха и развлечений была самым большим помещением на "Энтерпрайзе".
 При помощи компьютера секции пола можно было легко трансформировать в бейсбольное поле, баскетбольное, да практически для любого вида спорта нетрудно было приспособить эти заменяемые конструкции. А соревнования на корабле были по-прежнему популярны между людьми, ведь, что ни говори, но мир голосимуляций может и прискучить. А музыкальные концерты или спектакли! Они вызывали не меньший интерес, чем спортивные состязания. И это несмотря на то, что уже давным-давно существовало такое искусство, как кино!
 Все это Пикар, конечно, понимал, но такое большое открытое помещение на корабле казалось ему некоторым излишеством. Он дотронулся до кампанеллы. Послышался щелчок.
 – Это э.., мистер Пикар. Капитан Крашер отдал приказ всем немедленно собраться на палубе отдыха. Немедленно.
 – Мистера Пикара нет в списке команды, и он не имеет права отдавать подобные приказы, – был ответ.
 – Почему же... – с раздражением в голосе начал Пикар, отдавая себе отчет в том, что это вряд ли поможет делу. Глубоко вздохнув, он предложил:
 – Мистер Дейта, может быть, у вас получится лучше?
 – Хорошо, сэр. – Дейта дотронулся до кампанеллы.
 – Слушаю вас, командир Дейта, – был ответ. Дейта слово в слово повторил приказ Пикара. Компьютер возразил:
 – Сбор всех членов экипажа противоречит инструкциям.
 Они немного подумали, потом Дейта сказал:
 – По меньшей мере каждый третий член экипажа может быть сейчас свободен от дежурства. Для нас и этого должно быть достаточно.
 – Пусть так.
 – Компьютер, – приказал Дейта. – Капитан Крашер приказывает всему свободному от дежурств персоналу собраться на палубе отдыха. Немедленно.
 Спустя мгновение приказ гулким эхом прозвучал по всему кораблю, дублируясь каждой кампанеллой и каждым персональным средством связи на знаках различия. Пикар не мог не поразиться тому обстоятельству, что компьютер и сейчас всеми силами старался соответствовать настоящему "Энтерпрайзу".
 Группами в несколько человек и поодиночке члены экипажа стали появляться на палубе отдыха. Вулканцы, а за ними и другие представители разных видов живых существ служили на корабле уже в течение многих лет, но в результате тщательного изучения этого вопроса ученые Звездного Флота пришли к выводу, что люди чувствуют себя намного лучше, если принадлежат к одной расе. Это не стало обязательным правилом, но было принято как факт.
 Хотя команда "Энтерпрайза" состояла в основном из людей, на корабле сложилась традиция брать с собой роботов. Ворф, например, был клингоном, а консул Трой – наполовину бетазойка. На корабле было несколько бензитцев с дымящимися газовыми трубочками для питания вокруг шеи. Сейчас, собравшись все вместе, они выглядели внушительно, хотя количество их на корабле не превышало одного процента.
 Дейта и Пикар, стоя на другой стороне, наблюдали, как прибывали члены команды. Первые несколько человек, казалось, двигались нормально, хотя и с небольшим замедлением. Но уже через некоторое время Пикар, наклонившись к Дейте, сказал:
 – Да, я теперь тоже вижу.
 Теперь это можно было заметить уже невооруженным глазом: собравшиеся двигались так, словно находились под водой. Они стояли, как курсанты, на своем первом балу в Академии. Видеть все это было очень тяжело.
 – Они не настоящие, – заметил Дейта.
 – Да. Но кажутся...
 В следующую секунду послышался сильный хлопок, и яркая вспышка света заставила Пикара прикрыть глаза.
 Открыв их вновь, он увидел, что стоит в чистой голопалубе.
 – Интересно, настоящая она или опять симуляция? – подумал он.
 – Капитан, – послышался голос. Оглядевшись вокруг, он заметил Весли, идущего прямо к нему из дальнего угла голопалубы. Неподалеку стоял Дейта.
 – Рад вас видеть, мистер Крашер, – сказал Пикар, пожимая его руку. – Где вы были?
 – В моей комнате, сэр, или в ее симуляции. Трое бугименов охраняли меня, но я не знал, что они хотят от меня. Они тоже не знали этого, как и того, что им делать после победы.
 – У нас, – вставил Дейта, – была такая же проблема.
 Весли с подозрением огляделся вокруг:
 – Это настоящая голопалуба или симуляция?
 – Сейчас узнаем, – сказал радостно возбужденный Пикар и скомандовал:
 – Компьютер, выход...
 Пикар не успел договорить, как двери голопалубы приоткрылись, дав возможность лейтенанту Ля Форжу ворваться внутрь. Он все-таки смог устоять на ногах, улыбнулся и пошел к ним навстречу.
 – Рад видеть вас, мистер Ля Форж! – приветствовал его Пикар.
 – Взаимно, капитан. Мы старались пробиться в голопалубу с тех пор, как потеряли с вами связь. – Ля Форж оглянулся:
 – Наверное, вам ужасно надоело торчать здесь все это время? Что тут смешного, Вес?
 Весли покачал головой.
 – Это длинная история, Ля Форж. Дейта расскажет тебе все технические подробности. А пока приказываю опломбировать все голопалубы на корабле до тех пор, пока мы не выясним, что же случилось с этой.
 – Хорошо, сэр.
 Дейта и Ля Форж, увлеченно беседуя о быстродействии компьютера, о световых и энергетических потоках, о чипах, отошли прочь.
 – А что делать мне, сэр? – спросил Весли.
 Пикар пристально посмотрел на Весли, понимая, как трудно будет ему выполнить его приказ:
 – Иди домой. Подумай над тем, чему ты сегодня научился. А заодно над тем, как опасны могут быть плохо продуманные эксперименты.
 – Есть, сэр, – обреченно сказал Весли.
 Вначале Пикар хотел, чтобы Весли, увлекающийся техникой, отправился с Дейтой и Ля Форжем. Он наверняка бы мог рассказать что-то нужное, но потом, поразмыслив, решил, что будет лучше, если Весли хорошенько подумает над своими ошибками и промахами и поймет и осудит их сам. Может быть, это пойдет ему на пользу.
 Проскользнув в дверь голопалубы, Пикар улыбнулся служащему, убиравшему мусор, а добравшись до памятного перекрестка коридоров, на мгновение остановился, побранил себя за глупость и отправился дальше.
 Никто в медблоке не мог сказать Весли, где доктор Крашер, пока наконец дежурный не сообщил, что она, кажется, собиралась в Тен Форвард вместе с консулом Трой.
 Весли поехал туда, и ему доставляло большое удовольствие ходить по коридорам, встречаться с людьми, просто знать, что поблизости нет бугименов. Возвращение в реальный мир было для него большой радостью, такой, что трудно было даже поверить в это. Он обязательно подумает над тем, что сказал ему Пикар. Он вообще-то и так думает слишком много. Во всяком случае, так говорила иногда консул Трой. Но сейчас ему нужно подумать о бугименах, изобретение которых сначала показалось ему хорошей идеей. Вообще он всегда предпочитал иметь дело с чем-то новым, а не с компьютерными ромуланцами и ференджи. И если Звездный Флот использует подобные обучающие программы, то почему бы Весли не воспользоваться ими? Конечно, он мог допустить какие-то отклонения в программе, но ведь Дейта не сделал бы этого. Пока Весли ясно было только одно: ни ошибки в программе, ни сам материал ее не могли быть причиной того, что случилось на голопалубе. Что-то неверно было изначально. А для того, чтобы выяснить это, Весли необходимо было подключить Джорди и Дейту.
 Турболифт вдруг застрял так, как если бы кто-то стучал по нему снизу. И несмотря на то, что Весли был поглощен собственными мыслями, он машинально отметил, что бугимены здесь ни при чем. Вызвав ремонтное бюро, он сообщил о неполадках, нисколько не сомневаясь, что они будут вскоре устранены. Однако тревога почему-то осталась...
 Благополучно прибыв на десятую палубу в Тен Форвард, Весли встал в дверном проеме, привыкая к полумраку и отыскивая глазами мать. Она первая заметила его и, бросившись к нему, крепко обняла, сильно смутив этим.
 – С тобой все в порядке? – отстранившись, спросила доктор, с любовью глядя на сына.
 – Конечно, мама. Только давай присядем, а то все смотрят...
 – Ну, хорошо.
 Они шли между столиками, и присутствующие приветствовали их, однако делали это без той доли восхищения или обожания, как обычно встречают вернувшихся из опасных переделок. Видимо, все дело было в том, что с ним не произошло ничего особенного, просто неординарное приключение.
 Консул Трой улыбнулась ему так, что он вдруг почувствовал себя маленьким мальчиком.
 – Рада тебя видеть, Вес. Мы волновались.
 Весли кивнул и смутился опять. На этот раз оттого, что его приняли за героя. Вот капитан был герой. Профессор Болдуэн был герой. А он? Всего лишь мальчишка, нахватавшийся вершков.
 Гвинан принесла ему чистый эфир. Она улыбнулась, потрепала его по плечу и ушла.
 Весли вытащил голубой пластиковый корабль из напитка и насадил его на вишню. Насколько он помнил, кораблики всегда были зеленого цвета. "Приди в себя, – сказал он сам себе. – Бугимены ушли. Ты дома. Расслабься".
 – Ты собираешься рассказывать нам обо всем, или мне придется расспрашивать тебя так, как я делала это в детстве?
 – Мам! – крикнул Весли, сильно покраснев.
 Он рассказал о пережитом, а мать и Трой прерывали его возгласами удивления или восхищения по поводу удачных ловушек или оригинальных решений. Они посмеялись, а мать сказала:
 – Ну что же, в следующий раз я постараюсь завладеть вниманием капитана, – имелась в виду история с Фондой Хоув.
 Весли кивнул. Он догадался, что отношения матери и капитана выходили за рамки служебных и дружеских отношений, но думать об этом ему было трудно.
 – Так как же вы выбрались? – продолжала мать. – Вас спас Джорди?
 – Он старался, но немного опоздал. – Весли почувствовал облегчение, когда заговорил о технической стороне дела. – Дейта и Пикар дали чересчур большую нагрузку на компьютер. – Он даже наклонился вперед, как будто хотел сказать что-то по секрету. – Дейта заметил, что чем больше людей производит компьютер, тем медленнее они движутся. Тогда они решили заставить компьютер сделать достаточно много людей, а поскольку для этого нужно очень много энергии, компьютер перегрузится и вынужден будет вычеркнуть из своей памяти бугименов, которые и сами есть производные компьютера.
 – В некоторых программах голопалубы присутствуют сразу несколько сотен людей, – засомневалась доктор.
 – Наверное. Но это высокоэффективные программы. Видно, программа с бугименами не такая.
 – Возможно, – проговорила Трой.
 – Возможно, – как эхо, откликнулась доктор.
 – Капитан назначил сбор всего экипажа на палубе отдыха, и когда прибыло достаточное количество людей, последовала яркая вспышка, и вся симуляция исчезла.
 – Замечательная история, – заметила Трой. – Ты действительно герой.
 – Не я. Дейта, капитан – вот герои.
 – Никто из них не сражался со своими детскими страхами, – Трой выглядела серьезной.
 – Действительно, – согласилась мать.
 – Но это произошло по моему желанию.
 Некоторое время они молча потягивали напиток. Весли поглядывал в окно на радугу из звезд. Они все еще шли на скорости пять к Альфа Мемори, и у Шубункина было время, чтобы опросить Болдуэна. Однако некстати пришедшее воспоминание о вибрации турболифта и голубом пластиковом кораблике вновь выбило его из колеи. Ему необходимо было как можно скорее встретиться с Джорди и Дейтой.
 – Каков же итог этой истории? – спросила мать. – Узнал ли ты то, что тебе было необходимо?
 – Что ты имеешь в виду?
 – Ты хотел проверить свои командирские способности. Удалось ли тебе это?
 – Моя собственная программа утерла мне нос, ма.
 – На этот раз.
 Это замечание несколько воодушевило Весли, потому что он настолько устал от своих переживаний по поводу неудач с бугименами и потери корабля в программе с "Кобаши мори", что и не надеялся, что у него будет еще шанс.
 – Я напишу новую программу с бугименами сам, без "помощи", – громко сказал Весли, скорее всего, для самого себя.
 – Опыт – великий учитель, – поддержала его Трой.
 В голове Весли возникли новые идеи и пути их реализации, поэтому он почувствовал настоятельную потребность немедленно поговорить с Дейтой и Джорди.
 – У тебя все получится, милый, – мать улыбнулась и погладила его по плечу.
 – Да, – улыбнулся в ответ Весли.


* * *

 Прибыв на вахту капитанов, Пикар с облегчением узнал, что дисфункции компьютера распространились только на голопалубу.
 – Скорость по-прежнему пять. Все в порядке, – доложил Райкер.
 – Есть что-нибудь от Звездного Флота относительно капитана Монта?
 – Вероятно, командир Монт посетил экзери год назад с дипломатической миссией. Служба безопасности подозревает, что вернувшийся оттуда и был наемным убийцей.
 – Но согласитесь, что трудно скрываться под чужим именем. Ведь как-то надо было избегать компьютерной проверки.
 – Наверное, он был достаточно умен, чтобы подставлять для проверок других людей, а потом использовал их подтверждения.
 Пикар кивнул в знак согласия.
 – Другие подробности?
 – Пока не выяснили, сэр.
 Капитану очень нужно было знать, остались ли у профессора на корабле другие враги, и тот факт, что это еще не выяснено, конечно, не мог удовлетворить его.
 – Номер один, я буду вместе с Шубункиным и профессором в экзолаборатории на палубе номер пять. – Он собрался уходить.
 – Как хорошо, капитан, что вы вернулись.
 – Да, у меня было небольшое приключение, но я никуда не исчезал. – Пикар тряхнул головой – "Энтерпрайз" был его домом.
 – Я очень заинтересовался, когда услышал, и, если вы не против, хотел бы поговорить с вами об этом.
 Статус капитана на корабле позволял Пикару не делать того, что ему не хотелось, в частности, обсуждать происшедшее. Однако простое человеческое желание поделиться возобладало, тем более, что случившееся должно было послужить основой для составления инструкций как руководства к действию в подобных случаях. Возможно, и Трой поддержала бы его в этом.
 – Хорошо, номер один. – Он уселся в командирское кресло и собирался с мыслями, пока Райкер пристраивался рядом с ним.
 Если не считать попискивания и пощелкивания, на вахте капитанов было абсолютно тихо. Младший лейтенант Уинстон Смит стояла у пульта управления, а лейтенант Перри – у оперативного отсека, который нужен был на случай непредвиденного события, когда главный компьютер не справится сам и потребуется вмешательство человека.
 Мерцающие на главном звезды, казалось, плыли навстречу, хотя на самом деле "Энтерпрайз" на высокой скорости рассекал черноту космического океана.
 Рассказывая своим ясным, хорошо поставленным голосом, Пикар заметил, что Уинстон Смит и Перри слегка повернули головы, прислушиваясь, но не принял это в расчет, понимая, что так или иначе, но все будут знать о случившемся, потому что слухи и сплетни, как обычно распространяются быстрее всего.


* * *

 Весли наконец распрощался с мамой и Трой и спустился в техническую лабораторию. Бывшие там Джорди и Дейта наблюдали высвечиваемые на экране параметры работы систем спутника голопалубы главного компьютера.
 – Нашли что-нибудь? – поинтересовался Весли.
 Не отрываясь от экрана, Дейта сказал:
 – Программа с бугименами убрана, стерта в тот момент, когда компьютер был занят заполнением палубы отдыха.
 – Ни одной сколько-нибудь значительной аномалии, – заметил Ля Форж. Он оторвался от контрольной панели и начал набирать новый код, на экране дисплея появились новые данные.
 – Мне кажется, все замечательно, – сказал Весли.
 Ля Форж озабоченно покачал головой.
 – Наш корабль – наиболее сложная система из всех, когда-либо созданных в Федерации, и программа управления им – соответственно. Она чудовищно многообразна по своим функциям, и главный компьютер все время обменивается информацией со своими помощниками – компьютерами, записывая даже ту информацию, которая, может быть, никогда не будет востребована. И каждый год я вынужден очищать компьютер от подобной чепухи...
 – Вы выражаетесь несколько метафорически, – Дейта выглядел слегка встревоженным.
 – Может быть, – согласился Ля Форж.
 – Никаких значительных аномалий, – подвел итог компьютер.
 – Может быть, но... – И Весли поделился с Дейтой и Ля Форжем своими наблюдениями о турболифте и пластиковом кораблике. – Стоит это принимать во внимание или нет? – поинтересовался он.
 – Я думаю, нет, ведь бугимены ушли. Так, Дейта?
 – Похоже, что так.
 Ля Форж покачал головой и сказал:
 – Не знаю, почему я разрешаю пессимистам посещать свою лабораторию. – И громко:
 – Компьютер, начинаем программу мачете.
 Дейта выглядел удивленным.
 – Программа пошла.
 – Если вы здесь ничего не найдете, значит, дело все-таки в программе с бугименами.
 – Не вижу какого-нибудь иного решения, – сказал Ля Форж.
 – А я думаю, – сказал Дейта своим размеренным голосом, который даже иногда раздражал Весли, – что программа с бугименами не имеет отношения к дисфункциям на корабле.
 – Ты запомнил всю программу? – спросил Ля Форж.
 – Конечно. Андроид никогда ничего не забывает.
 – Я наслышан об этой программе.
 – Черт возьми! Я же сам закладывал ее в голопалубу. Надо посмотреть на нее.
 – Я бы тоже хотел попробовать, – тихо произнес Весли.
 – Что? Бугименов? Обучающую программу?
 – Обе, – подтвердил Весли.
 Глаза Ля Форжа были прикрыты, но впечатление создалось такое, что он искоса посматривает на Весли.
 – Лучше будет, если я сначала взгляну на нее, Вес. Дейта не ошибается, но иногда даже правильный код может вытворять невероятные вещи.


* * *

 Райкер слушал рассказ Пикара с некоторым изумлением. Он пользовался обучающими программами Звездного Флота не чаще, чем любой другой офицер, однако гордо заявил, что своими внутренностями чувствует, когда имеет дело с симуляцией, а когда – с реальностью.
 – Короче говоря, это напоминает ночные кошмары, – сделал он вывод из злоключений Пикара. – Не знаешь, проснулся ты или еще дремлешь.
 Вывод этот не понравился Пикару, но он улыбнулся:
 – Ты выражаешь мысли философски. Прямо как Чуан-джи.
 Райкер чувствовал себя не очень уютно, когда Пикар преподавал ему уроки истории.
 – Он вулканец? – с надеждой в голосе спросил Райкер.
 Пикар отрицательно покачал головой.
 – Нужно знать историю, номер один. Чуан-джи – философ древней Земли, живший в четвертом веке до нашей эры в Китае. Это он говорил, что спящий человек похож на бабочку, а дремлющая бабочка напоминает человека.
 – А-а-а, – протянул Райкер.
 – Да, так и есть.
 Пикар приказал Райкеру нести службу, а сам пошел в лабораторию экзобиологии, ворча про себя, что Академия недостаточно внимания уделяет гуманитарным наукам.
 Поздоровавшись с секретным агентом службы охраны, он вошел внутрь лаборатории. Шубункин и Болдуэн обсуждали модель корабля с планеты серебряной слезы. Указывая на верхнюю часть корабля прозрачной палочкой, Болдуэн продемонстрировал, как она становится такой же, как палочка, то есть прозрачной, а дотронувшись до какой-то миниатюрной детали корабля, он приподнял ее на несколько дюймов выше всей модели.
 – Если поверить выкладкам, – рассказывал Болдуэн, то члены экипажа корабля должны выглядеть примерно как мы, причем с таким же уровнем развития чувств и мышления. Это подтверждается и теми показателями, которые мы смогли сделать при первом контакте. Тридцать два процента за человека. Но нужны дополнительные исследования и более точные приборы, чтобы утверждать, что они обладают телекинезом.
 – Даже больше для нас, чем для них, – включился в разговор Пикар. – Я слышал, что они умеют развивать скорость без затрат энергии. Без видимых затрат, – поправил он сам себя.
 – Да, да, – почему-то раздраженно сказал Шубункин. – Мы докопались до этого и нашли нужную аппаратуру. – Он взял палочку из рук профессора и указал на артефакт ближе к задней части корабля, который на модели выглядел, как небольшой цилиндр. – Насколько мы поняли, именно данный прибор накапливает этот вид энергии.
 – Какой энергии?
 Болдуэн хоть и покачал головой, но согласился с Шубункиным. Выглядел он каким-то опустошенным.
 – Той самой энергии, которая является продуктом взаимодействия центрального механизма и головного мозга субъекта. Кто знает, к чему это ведет?
 Они напряженно всматривались в модель корабля.
 Пикар заметил:
 – Приборы указывают, что гуманоиды спят, когда корабль находится в полете. Если принять во внимание тот факт, что деятельность мозга каким-то образом влияет на скорость полета, то, возможно, во время сна и происходит подпитка энергетической системы.
 Шубункин посмотрел на Болдуэна, желая увидеть, как он отреагирует на предположения капитана. Профессор пожал плечами. Тогда Шубункин сказал:
 – Мы пока не можем найти чего-то очень существенного, очень важного в этой головоломке. Непонятно, кто создал этот корабль.
 – А как насчет жителей Тантамона-4? – спросил Пикар.
 – Согласно дневниковым записям профессора, туземцы не могут быть строителями.
 – Тогда, возможно, их предки?
 – Дегенерация потомков? – предположил Шубункин.
 – Не может быть. Болдуэн не нашел ни одного артефакта повышенной сложности, кроме этого одиночного корабля. Так?
 – Верно, ничего не скажешь, – профессор сделал комический жест рукой и закатил глаза.
 Шубункин, конечно, проигнорировал это и сказал:
 – Наблюдения самого профессора подтверждают тот факт, что жители планеты скорее преуспели в сотрудничестве, чем в соревновании. И не одни они используют этот метод. На планете Земля и на многих других он преобладает. Я же нашел свидетельство соревнования на корабле.
 – Ваше свидетельство – голая теория.
 – Это закон экзобиологии!
 – Подобной теории привержены люди, никогда не работавшие в этой области!
 – Джентльмены, прошу вас! – Пикару пришлось повысить голос, чтобы быть услышанным. Спокойно, с сарказмом Шубункин сказал:
 – У профессора своя собственная теория. – Это был вызов.
 – Это не моя теория, это видно по инфойверу корабля, – зло возразил профессор. Однако его замечание не возымело действия. Впрочем, он другого и не предполагал.
 – Вы не можете разобраться в инфойверах, а я могу. Я не специалист по компьютерам. И даже если вы объявите, что во всем разобрались, это не будет означать, что дело в действительности обстоит так. Нам по-прежнему нужны дополнительные сведения.
 – Инфойвер всего лишь инструмент. Но есть же собственная логика. И это я хорошо понимаю. Одно лишь мне остается понять: почему вы становитесь столь воинственным, когда я высказываю предположение, что гуманоиды д'Орт'д не более чем слуги других более развитых существ.
 – Слуги, сделавшие подобный корабль, – ехидно заметил Шубункин. – Я говорю, что нам необходимо узнать еще чье-либо мнение.
 – Одного из ваших так называемых экзобиологов?
 Было понятно, что эти двое провели время не зря, войдя во время дискуссии в такой азарт, что не собирались уступать друг другу ни в чем.
 – Может быть, мистер Дейта сможет помочь вам. Он специалист и знаток компьютеров и их составляющих.
 – Что же, мне это предложение нравится, – устало сказал Болдуэн.
 Шубункин безразлично пожал плечами и сложил руки на груди.
 Пикар дотронулся до знаков различия:
 – Мистер Дейта!
 – Я здесь, капитан.
 – Не могли бы вы прийти в лабораторию экзобиологии на палубу номер пять?
 – Уже иду, сэр.
 Через некоторое время вошел Дейта. Как обычно, лицо его ничего не выражало.
 – Ну, может быть, мы теперь доберемся до истины, а, мистер Дейта? – сказал Пикар.
 – Разве мы с вами уже встречались, сэр? – Дейта был изумлен.
 Пикар похолодел. Он быстро взглянул на Дейту и, тщательно выговаривая слова, сказал:
 – Это профессор Болдуэн. Мы забирали его с Тантамона-4. Ты сопровождал его в конференц-зал.
 – Я? – не мог опомниться Дейта.
 – Ты, – подтвердил Пикар.
 Болдуэн и Шубункин недоуменно смотрели на них.
 – Что-то не так, капитан? – спросил Шубункин.
 – Как вы знаете, Дейта – андроид. Он ничего прежде не забывал.




 Глава 8


 – Я не способен забывать, сэр. – Заметив тревогу на лице капитана, спросил:
 – Разве я что-то забыл?
 – Похоже на то.
 – Моя забывчивость – это самая потрясающая сенсация, – произнес Дейта. Он оставался таким же безучастным, только на губах появилась слабая улыбка.
 Пикар наблюдал за Дейтой. Было в нем что-то очаровательное, что делало его похожим на человека. Однажды Райкер назвал его Буратино, и это прозвище очень ему подходило. Но сейчас Пикар опасался, что, переживая за свой дефект, Дейта будет проявлять к нему повышенное внимание.
 – Лейтенант, командир, – произнес с нажимом Пикар.
 – Да, сэр, – откликнулся Дейта.
 – Частичная потеря памяти может быть обусловлена вашей недавней связью с главным компьютером голопалубы "Энтерпрайза" и может быть симптомом более серьезных неполадок, – уже мягче сказал Пикар.
 – Вполне возможно, сэр.
 – Я предлагаю вам пройти диагностическую программу немедленно.
 – Но, может быть, не стоит доверять моей диагностической программе по той же причине?
 "Да, все хуже и хуже", – подумал Пикар. Что мог ждать Дейта от Пикара? Что он распорядится бросить его в бриг? Пикар содрогнулся от самой мысли, что это может стать единственно правильным решением. Надеясь на лучшее, он спросил:
 – Что вы предлагаете?
 – Невероятно, чтобы главный компьютер был испорчен бугименами, поэтому я предлагаю пройти диагностическую программу с его помощью и при условии наблюдения за ней Ля Форжа.
 – Принято. – Пикар дотронулся до знаков различия:
 – Ля Форж!
 – На связи, командир.
 – Немедленно явитесь в компьютерный центр, палуба десять.
 – Иду, командир.
 Болдуэн и Шубункин не осознали в полной мере проблемы Пикара, но пожелали удачи и по крайней мере отвлеклись от предмета своего спора.
 Пикар и Дейта поспешили на палубу номер десять, и Пикар без труда прошел через систему опознавания, которая не пропустила его на голо-"Энтерпрайзе". Как только двери компьютерного центра открылись, появился Ля Форж вместе с Весли. Пикар отметил присутствие последнего, но не стал возражать, надеясь, что он сможет предложить что-либо полезное.
 Двери закрылись, и они остались на подходе к главному компьютеру. Перед ними был сложнейший механизм, то, что, если можно так выразиться, составляло "мозг" "Энтерпрайза".
 Ля Форж подошел к стене ситуаций, или световой таблице, и некоторое время изучал ее.
 – Все нормально, сэр. В чем проблема?
 – Мистер Дейта. Он.., забыл профессора Болдуэна.
 Ля Форж поднял брови и кивнул в знак понимания.
 – Вы хотите иметь его полную диагностику. Идите сюда, Дейта. Для вас это будет неприятно.
 – Я не думаю, что это причинит мне боль, – проходя мимо панели электрических вводов, сказал Дейта.
 Ля Форж подключал Дейту к компьютеру при помощи зрительного кабеля. Потом сел за один из четырех терминалов и включил пульт. Пикар и Весли отошли несколько назад, как будто собираясь со стороны наблюдать за игрой двух актеров.
 – Постарайся стать равнодушным или даже безучастным, – подсказал Ля Форж.
 – Готово, – откликнулся Дейта странно расслабленным голосом.
 Настроив пульт, Ля Форж сказал:
 – У нас в главной системе недостаточно места, чтобы провести полную диагностическую программу Дейты, но мы сделаем ее копию на случай, если еще раз произойдет что-то подобное.
 Он обнаружил несколько дефектов, а потом разрешил Дейте немного отдохнуть и вызвал компьютер.
 – Слушаю, – Дейта и компьютер отозвались одновременно.
 – Примите и прогоните программу "Дейта" по периферии на выход 6-665А.
 – Принято к исполнению, – ответили Дейта и компьютер.
 Ля Форж сидел со сложенными руками, наблюдая за Дейтой, компьютер попискивал, разговаривая сам с собой. Андроид не двигался. Его лицо ничего не выражало.
 – Мистер Ля Форж, не можете ли вы уже что-то сказать о проблеме голопалубы? – не выдержал Пикар.
 – Еще нет, сэр. Надо проверить некоторые моменты.
 Пикар кивнул. Ему очень хотелось узнать, что же все-таки произошло на самом деле. Конечно, прожить несколько дней или недель, не пользуясь голопалубой, можно, но, как верно заметила консул Трой, она очень была важна для душевного здоровья экипажа.
 Компьютер прекратил исследование, и Дейта нахмурился. Он встал, выдернул кабель и задвинул на место металлическую пластинку. Потом потер лоб.
 – Дейта?! – воскликнул Ля Форж.
 Дейта рухнул на стул. Все столпились вокруг него.
 – Я почувствовал что-то необычное, – сказал он.
 – Необычное? – переспросил Пикар.
 Дейта пошевелил губами, но ничего не сказал. Казалось, он собирался с мыслями. И это тоже было странно, потому что делать это в общепринятом для людей смысле для него не было необходимостью: его позитронный мозг всегда работал как часы.
 – Если бы я выглядел, как Дейта, мама положила бы меня в медблок, и я бы не противился этому.
 – Дейта, как вы? – с тревогой обратился к нему Пикар.
 – Очень необычные ощущения, – опять повторил он. – Мою голову и конечности била противная дрожь. Я почувствовал себя очень больным и усталым.
 – Ты заболел, Дейта? – удивился Ля Форж.
 – Начинаю заболевать. – Он попробовал сделать обычные для него резкие движения головой, но вдруг остановился. Боль исказила черты его лица. Он дотронулся до виска и произнес:
 – Больной, болезнь, нездоровье... Раньше я не смог бы описать мое нынешнее состояние, потому что никогда прежде не чувствовал себя подобным образом. Это моя логическая рабочая гипотеза.
 Он улыбнулся, очевидно, испытывая боль. Снова дотронулся до виска:
 – Капитан, я могу быть свободен?
 – Если бы вы были любым другим членом экипажа, я бы отправил вас в медблок. А что скажете вы, мистер Ля Форж?
 – Мне кажется, что это больше инженерная проблема. Я не доктор, но, думаю, что Дейта не сможет заразить своей болезнью других членов экипажа. Давай спустимся в технологическую лабораторию, Дейта.
 – Очень хорошо. Это интересно.
 – Младший лейтенант Крашер, позаботьтесь о том, чтобы Дейта благополучно добрался до места.
 – О'кей, сэр.
 Дейте помогли подняться, и он вышел нетвердой походкой вместе с Весли.
 Когда дверь за ними закрылась, Пикар сказал:
 – Похоже, главный компьютер чем-то заразил его, все признаки указывают на это. Может ли это быть связанным с проблемой голопалубы?
 – Будем надеяться, что нет, сэр. Потому что если бугимены присутствуют в нашем главном компьютере, крупные неприятности нам обеспечены.
 – Нельзя ли поточнее?
 – Пока сказать не могу. Знаю одно: болезнь Дейты – уже удар по нам.
 – Каким образом?
 – Прежде всего, это две параллельные точки зрения на проблему голопалубы, а не одна. Это даст нам либо ключ к разгадке, либо сразу два ответа.
 – Я бы хотел несколько ответов, а лучше вопросов. Один час в конференц-зале.
 – Хорошо, сэр, – отвечал Ля Форж, быстро покидая помещение компьютерного центра.
 Пикар глубоко задумался. Во всей Федерации за год было зафиксировано три или четыре случая психических заболеваний. И уже многие годы не было зарегистрировано ни одного случая вирусной инфекции компьютера. В данном случае причиной болезни компьютера могла послужить какая-то цифровая аномалия. Пикар сильно сомневался в том, что два параллельных подхода к проблеме мистера Ля Форжа смогут помочь им.
 В технологической лаборатории Весли усадил Дейту на стул и стал наблюдать за ним. Было странно видеть его в таком состоянии, ведь он никогда не уставал и работал как машина. Вздрагивая, Дейта прикоснулся ко лбу рукой, при этом цвет лица у него был обычным. И хоть он никогда не потел, Весли догадывался, что у него могла быть температура, не та, которая соответствовала его обычному рабочему состоянию, а другая.
 – Как ты себя чувствуешь? – спросил Весли. Дейта с минуту смотрел изумленно, затем ответил:
 – У меня есть сенсоры по всему телу. Я сказал что-то смешное, Вес?
 Весли покачал головой.
 – Я думаю, что ты даже не догадываешься, насколько тебе свойственно чувство юмора.
 Дейта ничего не понял, но Весли не стал объяснять, зная, что это бесполезно. Поэтому он просто задал интересующий его вопрос в другой форме:
 – Как твое состояние?
 – Почти такое же, как и раньше. Расскажи мне, что значит быть больным?
 Весли задумался. Многие заболевания, которые были распространены до двадцать третьего века, теперь уже не существовали. Но микробы, вирусы и тому подобная пакость, пребывая в постоянной мутации, все-таки иногда заносились из одной части Федерации в другую. Иногда люди простужались. Рассуждая подобным образом, Весли подозревал, что Дейта все это знает, однако просто хочет проверить реакцию людей на чью-то болезнь. При этом нельзя было забывать о том, что Дейта был великим актером и руководимая им драматическая студия была любима на корабле.
 – Однажды я простудился, – все-таки попытался начать Весли.
 – Простудился? Холод, прохлада, обморожение, остывание...
 – Нет, Дейта. Вирусная инфекция, заставляющая тебя чихать и кашлять, при этом повышается температура. Ничего не повреждено, но ты ослабел от всего этого, и у тебя нет сил для какого-либо дела.
 – Сразу видно, что сын доктора. Это как-то сказывается на тебе.
 В глубине души Весли был доволен этим замечанием, но возразил:
 – Это все знают. Но самое главное – это то, что ты должен лежать в постели все это время, читать свои любимые книги, играть в компьютерные игры, но один и принимать таблетки от кашля.
 – Бесполезная суета.
 – Когда ты здоров, это, может быть, и покажется суетой, но когда болен – это как раз то, что нужно.
 – Понимаю, комфорт – это самое важное.
 Весли одобрительно кивнул.
 – Полезная информация, – сказал Дейта. – Извини меня, пожалуйста. – Он опустил голову на скрещенные руки.
 Весли сидел рядом, чувствуя свою полную беспомощность. Если бы Дейта был человеком, его давно бы отправили в медблок. Если бы он был просто машиной, то Весли готов был поработать гиперключом и всего его осмотреть, но он был саморегулирующимся механизмом. Никто даже и не предполагал, что он может заболеть, сломаться или еще что-то в этом роде.
 Наконец появился Ля Форж и спросил:
 – Ну, как он?
 – Так себе, хоть и пытался шутить.
 – Это наш Дейта.
 Они наблюдали за ним некоторое время. Он не двигался, но в данном случае это ничего не означало.
 – Может быть, он заразился от главного компьютера? – спросил Весли.
 – Я хотел бы надеяться, что это не так, но все говорит о том, что это так и есть.
 – Неужели это связано с моими бугименами?
 – Вообще-то диагностика не обнаружила в нем следов бугименов, однако если они и остались каким-то образом, то программа мачете должна была полностью их уничтожить.
 – Все-таки легче.
 – Сними с себя этот груз, мой мальчик, – обнимая его за плечи, проговорил Ля Форж. – Но лично я бы предпочел иметь дело с бугименами. Они подошли к Дейте. – Тогда была бы какая-то определенность, и мы бы знали, как с этим бороться, а так... – Он пожал плечами.
 Дейта взглянул на них и попытался улыбнуться.
 – Можно я еще поработаю с тобой, Дейта? Я хочу проверить свою собственную догадку.
 – Конечно, – сказал Дейта. – Как прикажут доктора.
 – Как насчет чашки горячего шоколада? – Весли очень хотел сделать что-либо для Дейты.
 – Я должен напомнить тебе, друг, что я не ем.
 – Я знаю, но иногда я видел, как ты делал жевательные движения, и подумал, что чашка горячего шоколада тебя взбодрит.
 – Это тоже для больных?
 – Да, если ты, конечно, хочешь, – подтвердил Ля Форж.
 – Очень хорошо.
 Весли подошел к пищевому блоку и заказал чашку горячего шоколада. Поглядев на Дейту, он усмехнулся.
 То, что появилось на подносе, очень мало напоминало чашку с ароматным напитком. Это было красное, с желто-зелеными лапками паукообразное существо, челюсти которого сжимали что-то мягкое красновато-фиолетового цвета.
 – Джорди, – прошептал встревоженный Весли.
 Подошел Ля Форж.
 – Липкий дьявол а ля Телларитэ, – сказал он.
 Другая скользкая тварь появилась на подносе, в то время как первая спрыгнула на пол... За ней третья, четвертая...
 – Компьютер, – вызвал Ля Форж.
 – Слушаю, – отозвался компьютер. Услышав этот голос, Весли в ужасе замер.
 – Что за дьявольский голос у этого компьютера? – вслух задумался Ля Форж.
 Весли судорожно сглотнул слюну и прошептал:
 – Это голос бугимена.
 Они молча наблюдали, как на подносе появилась очередная тварь а ля Телларитэ.
 Опомнившись, Ля Форж побежал к главному монитору, а Весли стал созывать персонал.




 Глава 9


 Настроение у собравшихся в конференц-зале было подавленное, и Пикару нечем было ободрить присутствующих. Сидя во главе стола, он в который раз нажимал кнопки своего мемотерминала. Наконец картинка вахтенного журнала исчезла и появились слова: "На связи".
 – Доложите состояние всех систем "Энтерпрайза", – приказал Пикар.
 Появившиеся слова "Одну минуту, пожалуйста" слегка обнадежили, но далее прочесть было ничего невозможно. Впрочем, это не удивило Пикара. Подобную чушь он получал в девятый раз.
 – Отмена приказа, – сказал Пикар.
 Экран компьютера вновь стал чистым, а затем появилось изображение голограммы. Пикар молча оглядел своих старших офицеров. Увидев Ля Форжа, спросил о состоянии Дейты.
 – Кажется, он страдает от разладки всей своей системы. Ее эффективность упала до 22 процентов, а оперативная температура поднялась до 40 градусов по Цельсию. Позитронный мозг действует неустойчиво. Полагаю, что полезным тренингом в данном случае может быть движение, ну и, конечно, не исключаю помощь со стороны системы корабля. Если бы я смог установить причину, я был бы доктором Сунгом, но, увы...
 Ля Форж был прав. Пикар задумчиво покачал головой.
 – Но может ли он отрегулировать себя сам?
 – Дейта уверен, что он в состоянии это сделать. В нем заложено устройство, действующее, как белые кровяные шарики у людей. Оно распознает врага и уничтожает его, причем основная его программа направлена на борьбу с действующим врагом.
 – Есть ли шанс, что врага нет на самом деле?
 – Мир, увы, велик...
 Пикар пожелал узнать мнение доктора Крашер.
 Она пожала плечами и сделала неопределенный жест рукой. Дескать, Дейта – андроид, а не человек, поэтому сфера ее деятельности еще дальше от него, чем та, в которой специализируется Ля Форж, однако она протестировала Дейту там, где это было возможно, и поставила диагноз: флу.
 – Флу? – переспросил Райкер.
 – Инфлюэнца. Группа очень заразных вирусов, которые существовали на протяжении всей истории жизни человека. Некоторые из вирусов вызывали страшные болезни, даже со смертельным исходом. Первые вирусологи называли инфлюэнцу "плохим вирусным изменением в белке".
 – Каким образом проблема компьютера оказалась связанной с проблемами Дейты? – спросил Райкер.
 Ля Форж стал объяснять, помогая себе руками, ибо все, о чем он говорил, имело для него свои форму и размер:
 – Очевидно, Дейта заразился, когда подключился к главному компьютеру для диагностики, и ухудшение его работоспособности – прямое следствие неполадок в компьютере.
 – И если заложенная в Дейте программа способна "излечить" его, то можно было бы использовать этот способ и для очищения компьютера, – развил его мысль дальше Райкер.
 – Это должно сработать, – согласился Ля Форж. – Но здесь есть два "но": во-первых, мы должны быть уверены, что позитронный мозг сможет работать вне компьютера корабля, и второе: подключившись к компьютеру, не получит ли Дейта очередную дозу "инфекции"? Поймать вирус легко, как мы убедились, вылечиться – намного сложнее. Следующий раз может окончиться плачевно.
 Пикар стукнул кулаком по столу:
 – Я надеюсь, что мы не в таком незавидном положении, чтобы на деле проверять теории мистера Ля Форжа. Вот факт, который не известен почти никому: Дейта был заражен дважды.
 – Сэр? – удивился Ля Форж.
 Пикар знал, что только они с Весли были свидетелями первого подключения Дейты к компьютеру голопалубы, и об этом было рассказано присутствующим.
 – Конечно, Дейта забыл профессора до того, как его продиагностировали, – удивленно подтвердил Весли. – Из-за этого его и пришлось проверять на компьютере.
 – Мне кажется, что во время диагностирования была получена гораздо более активная форма вируса.
 – Ваше предположение, мистер Ля Форж? – Ля Форж трижды подумал, прежде чем с изумлением констатировал, что у него таковых нет. Пикар не сомневался, что он обязательно найдет решение. Может быть, с помощью Весли и Дейты или без их помощи, но решение будет найдено. Только немного позже. Сейчас они сделать это не в состоянии. Он решил придать проблеме несколько иной угол зрения и сказал:
 – Я вспоминаю, что подобные трудности мы имели на "Ямато" с радиовещательной программой на научно-исследовательской станции Иконион. Может быть, стоит попробовать начать все сначала, используя защищенные главные программы?
 Упоминание о "Ямато" повергло всех в уныние. Она была создана по образу и подобию "Энтерпрайза".
 – Я так не думаю, сэр, – Ля Форж поднял руку и для большей убедительности помахал ею из стороны в сторону. – На этот раз, я думаю, заблокировано главное ядро.
 – А как оно защищено? – поинтересовался Весли.
 – Главное ядро окружено тремя многоуровневыми системами защиты, бездефектные программы, обслуживающие его, настолько засекречены, что Звездный Флот открывает их в случае крайней нужды. Но сейчас эта система разорвана. Компьютеры-помощники, работа которых координировалась главным ядром, сейчас не подчиняются ему и сами ведут корабль. И это уже проблема.
 – Ты считаешь, что ситуация на корабле в значительной мере еще не проработана инженерами Звездного Флота? – уточнил Райкер.
 – Вполне возможно, – пожал плечами Ля Форж.
 В комнате воцарилось молчание.
 Весли мучили угрызения совести. Ему было хуже, чем Ля Форжу.
 – Бугимены – причина всех бед? – выдавил наконец он из себя.
 – Не мучай себя, Вес. Диагностика не обнаружила программы бугименов. Но даже если предположить, что она каким-то образом осталась, то программа мачете должна была уничтожить ее полностью.
 Весли согласно кивнул. Казалось, ответ успокоил его.
 – Может быть, программа бугименов проникла в какую-нибудь другую программу? – предположил доктор Крашер.
 – Доктор, вирусы, о которых мы говорили несколько ранее, беспокоят нас гораздо больше, – сказал Ля Форж.
 Пикар напомнил, что вирусы, проникшие в программы компьютеров корабля на станции Иконион, привели к его гибели, и только остановка всех систем "Энтерпрайза" и переналадка программ может спасти корабль.
 – Я хотел бы, чтобы вы продолжили, мистер Ля Форж.
 Ля Форж встал и попросил включиться экран в конце конференц-зала.
 – Работает! – поразился Весли.
 – Да. Компьютер, покажите нам, как распространяется вирус.
 – Подождите, – ответил компьютер голосом бугимена. Пикар увидел, как вздрогнул Весли.
 Экран несколько секунд мерцал, затем появилось изображение.
 – Это упрощенная схема плывущей таблицы в главном компьютерном центре. В случае неполадок в каких-то звеньях она отключается автоматически. То, что видите сейчас, не связано с главным компьютером, а указывает, в каком состоянии находятся его помощники: нормально функционирующие системы представлены в золотистом цвете, а пораженные вирусом – в красном.
 – Почти половина, – отметил Райкер.
 – Сорок семь процентов, – уточнил Ля Форж.
 – И это было двадцать минут назад, – подытожил Пикар.
 Сорок семь, пятьдесят два, семьдесят три процента... Когда корабль потеряет жизнеспособность? Как долго они смогут продержаться?
 – Если поддерживать деятельность лишь основных функций корабля, сколько мы сможем продержаться? – настаивал Пикар.
 – Трудно сказать, сэр. Вирус распространяется скачками. Заражение происходит во время запроса, поступившего от "здорового" компьютера в пораженный. Все зависит от того, когда потребуется информация. Могут пройти часы, а могут и дни. Самое большое, на что мы можем рассчитывать, – это неделя. И то, если нам повезет.
 – Мы отключили все второстепенные системы корабля, – сказал Райкер.
 – Чтобы заразить главные, – иронически заметил Пикар. – Но должен же быть какой-то выход! Номер один, оповестите всех пассажиров и членов экипажа о величайшей осторожности при работе с компьютерами. Относиться к ним, как к естественному источнику, который может иссякнуть. На продолжительное время мы закрываем все развлекательные программы.
 – Слушаюсь, капитан.
 Они подождали, пока Райкер вызвал вахту капитанов и передал все инструкции капитана. Ворф принял их к сведению.
 Когда Райкер закончил, Пикар спросил:
 – Каким образом программа бугименов попала в систему?
 Ля Форж сел. Казалось, за время обсуждения он потерял много энергии, и силы оставили его. Он вдруг обмяк и устало произнес:
 – Моя точка зрения такова: программа бугименов в компьютере голопалубы каким-то образом начала взаимодействовать с вирусом.
 – И теперь вирусная программа повсюду тащит за собой бугименов, – продолжил его мысль Райкер.
 – По всей видимости, это так, – Ля Форж говорил, почти извиняясь, но как всегда, четко, логично; видимо его версия была верной.
 – Теперь моя очередь, – сказал Пикар.
 – Да, сэр.
 – Наши попытки стереть программу с бугименами оказались неудачными. Она не исчезла, как того бы хотелось нам, а просто куда-то ушла.
 Доктор Крашер сделала движение рукой, как будто бы хотела коснуться Пикара, но не сделала этого.
 – Вы не знаете, сэр? – сказала она.
 – Я не знаю. Мистер Крашер не знает, – он покачал головой и улыбнулся, как будто ирония сказанного только начала доходить до него. – Наверное, самая удачная мысль на данный момент – перезагрузить компьютер.
 – И еще нужно ответить на два вопроса, – сказал Райкер. – Первый: откуда взялся вирус и второй: как нам избавиться от вирусо-бугименной комбинации.
 Добрый старина Райкер старался отвлечь Пикара от самобичевания за то, что никто сейчас не мог знать.
 – У меня есть предположения относительно первого вопроса, – несколько смущенно объявил Ля Форж.
 "Да, у него был сегодня трудный день, – подумал Пикар. – Ведь в том, что пошатнулся авторитет капитана, мой авторитет, есть, пусть косвенная, вина Ля Форжа".
 – Продолжайте, мистер Ля Форж, – собрав все силы, смог улыбнуться Пикар.
 – Давайте примем во внимание тот факт, что Дейта инфицировался от компьютера во время диагностирования и что тип вируса в данном случае один и тот же.
 Все согласно кивнули.
 – Что необычного появилось после этого в поведении Дейты?
 – Он забыл, кто такой профессор Болдуэн, – сказал Весли.
 – Нет, – возразила доктор Крашер, – это случилось во время подключения к голокомпьютеру, который контролировали бугимены.
 – Пусть так, – подтвердил Ля Форж, – все равно эти два события взаимосвязаны.
 – Как? – поинтересовался Пикар.
 – О'кей. Представим, что у нас есть две системы, во время подключения Дейты к голокомпьютеру он получил вирус, который и стал причиной того, что Дейта забыл о профессоре Болдуэне.
 Доктор Крашер неуверенно кивнула.
 – Сейчас, когда вирус распространился по всей системе, он тащит за собой программу бугименов. Последняя, будучи более сильной, чем вирус, репродуцировалась быстрее, стала более активной и, возможно, заразила Дейту тем, что по внешним признакам выглядит как инфлюэнца.
 – Минутку, – сказала доктор Крашер. – Давайте рассмотрим все по порядку. – Программа Весли, компьютер голопалубы с бугименами. Кто-то заражает компьютерную систему вирусом, который стирает все данные относительно профессора Болдуэна. При поражении компьютера голопалубы программа бугименов связывается с вирусом.
 – Верно, – согласился Ля Форж.
 – Когда капитан извлек компьютер голопалубы, заставив его заниматься исключительно созданием голосуществ на палубе отдыха, вирусо-бугименная комбинация проскочила в общую компьютерную систему и уже оттуда получила возможность распространяться.
 – И опять все логично.
 – Так что же все это вместе взятое означает? – задала главный вопрос доктор Крашер.
 Райкер снисходительно улыбнулся:
 – Ответ лежит на поверхности. Если стерты все записи относительно Болдуэна, то, возможно, он и явился тем человеком, который изобрел вирус.
 Ля Форж, уже вновь спокойный, пояснил:
 – Теперь вы понимаете, капитан, что я имел в виду, когда говорил о параллелях. Решив проблемы, связанные с Дейтой, мы будем знать, что поможет кораблю.
 – Значит, Монт – не единственный враг Болдуэна, – заметила Крашер. – Кто-то стремится сделать его персоной нон грата, дискредитируя таким образом.
 – Я не согласен с вами, доктор, – сказала Пикар. – Мне кажется, в данном случае Райкер прав.
 – Почему?
 Пикар мог бы ответить на этот вопрос. Он вспомнил о желании профессора исчезнуть на время. Кроме этого, в таком информационно насыщенном пространстве, или обществе, каковым являлась Федерация, чтобы иметь положение, нужно обязательно быть вписанным в компьютерную сеть. Видимо, поэтому для продолжения борьбы с ним избран путь использования компьютерного вируса, который стирает любое упоминание о нем. У Пикара не было возможности как следует продумать этот вариант, тем более сейчас. Но ему обязательно надо поговорить с Эриком Болдуэном.
 – Профессор рассказывал мне кое о чем, – уклончиво ответил Пикар. – Мистер Ля Форж, у меня к вам два вопроса. Почему диагностическая программа не нашла вирус Болдуэна, когда она исследовала компьютер? И еще более важный: почему программа мачете не очистила его от вируса?
 – Когда мы найдем вирус, мы получим ответы на все вопросы. А поиски начнем с разговора с профессором Болдуэном.
 Дотронувшись до знаков различия, Райкер вызвал лейтенанта Ворфа.
 – На связи, командир, – прозвучал резкий голос Ворфа.
 – Проводите профессора Болдуэна на палубу номер один в конференц-зал.
 – Я отменяю этот приказ, – неожиданно сказал Пикар.
 – О'кей, капитан, – некоторое недоумение слышалось в голосе Ворфа.
 Подняв брови, Райкер с удивлением посмотрел на Пикара, который неожиданно для самого себя решил поговорить с профессором сначала сам.
 – Очень хорошо, сэр, – одобрил Райкер, но по тону его можно было понять, что он в любом случае собирается сопровождать капитана. Одним из ценных качеств Райкера было то, что он всегда знал, когда можно нарушить запрет старшего по званию. Да и Пикар замечал, что время от времени это случается, но только лишь по причине личной преданности его командиру.
 Пикар встал, и все поднялись со своих мест.
 – Мистер Ля Форж, я прошу вас проанализировать ситуацию и нейтрализовать вирусно-бугименную комбинацию, по возможности минимально используя компьютер.
 Ля Форж согласно кивнул и сказал:
 – Мы воспользуемся трикодером, – и вышел из комнаты.
 – Остальных прошу не расслабляться и в случае проявления каких-то идей, даже кажущихся вам нелепыми, прошу дать знать мистеру Ля Форжу. Сейчас не время для пустых размышлений.
 Весли и командир Райкер последовали за Пикаром в рубку капитанов. Закрыв двери, капитан спросил:
 – Ну что с вами, мистер Крашер?
 – Я прошу меня простить, капитан.
 – За что?
 – За бугименов. За те огромные неприятности, которые я, всем причинил.
 – Я думаю, что мы оба наделали немало ошибок.
 – Да, сэр.
 – Надеюсь, ты не собираешься взять их все на себя?
 – Но если бы не бугимены...
 Вздохнув, Пикар прервал его:
 – Мистер Крашер, я хочу прочитать вам небольшое стихотворение.
 Закончив, он спросил:
 – Ты понял, Весли? Иди и постарайся не волноваться.
 – Да, сэр.
 Весли вышел, оставив Пикара удивляться самовлюбленности некоторых людей.
 В технической лаборатории Ля Форж обнаружил, что Дейта исчез. Через некоторое время он нашел его в своей комнате. Позвонив в дверь услышал:
 – Фойдите.
 – Фойдите? – изумился Ля Форж, проходя в дверь.
 Дейта сидел за столом, заваленным огромным количеством совершенно разных вещей: тут были кипы книг, игровой генератор с набором чипов, коробка с мягкой папиросной бумагой. Здесь же стояла чашка с коричневой жидкостью, на поверхности которой, как белый островок, плавала пена, – видимо, горячий шоколад. Во рту у Дейты была маленькая стеклянная трубочка размером не более карандаша, а голова была увенчана чем-то, напоминающим мешок. Живописный халат с золотистым шнуром, в который облачился Дейта, потрясал воображение.
 – Что все это значит, Дейта? – спросил встревоженный Ля Форж.
 Дейта собирался ответить, но неудачно вдохнул и закашлялся. Вытащив трубочку изо рта, он быстро схватил папиросную бумагу и прижал ко рту. Он кашлял, прикрывая рот бумагой, при этом то, что было на голове, упало на пол. Как оказалось, это был кусок льда.
 – Температура, – сказал Дейта, опять беря в рот стеклянную трубочку. – А это бумага для кашля.
 – Ты говоришь так, как будто рот у тебя чем-то занят.
 – Конефно. У меня простута.
 Ля Форж облегченно покачал головой.
 – У тебя не может быть простуды, Дейта.
 – Я исследовать человеческое состояние "быть больным".
 – Займись этим, пожалуйста попозже. Капитан хочет, чтобы мы исследовали сейчас вирус.
 Дейта встал и театральным жестом сбросил халат. Под ним оказалась униформа.
 – У меня есть несколько соображений по этому поводу.
 Простуда, видимо, его больше не беспокоила.
 – Сейчас ты должен чувствовать себя лучше.
 – Да, я должен, – согласился Дейта.
 Они вышли в коридор, оживленно обсуждая проблему вируса.


* * *

 Сев за свой стол в учебной комнате, Пикар напряженно всматривался в терминал, раздумывая, стоит ли задавать вопросы, если получить ответы не так уж много шансов. Он вызвал профессора из лаборатории экзобиологии и с минуты на минуту ожидал его прихода. Конечно, Пикар мог бы послать за ним Ворфа, но не хотел этого делать даже в том случае, если вирус внедрил сам профессор. Он не должен был подвергаться насилию.
 – Кто-то у двери, – объявил голос бугимена.
 Это потрясло Пикара. Итак, бугимены Весли завладели кораблем. Надо было срочно что-то предпринимать.
 – Войдите, – разрешил капитан. Вошел недоумевающий Болдуэн.
 – Голос твой сух и официален.
 – Боюсь, что ты прав, Эрик. Присаживайся.
 Болдуэн сел в кресло напротив Пикара и закинул ногу на ногу. Пикар рассматривал его, решая, как начать разговор. Заметив, что Болдуэн также рассматривает его, не удержался от улыбки.
 – Ты наверное, слышал, что в системах корабля появились сбои.
 – Да, Шубункин и я слышали запрещение на работу с компьютерами. – Болдуэн покачал головой. – К сожалению, в это время я как раз заказал чашку кофе в пищевом отсеке.
 – И что случилось?
 – Я получил нечто, по вкусу напоминающее мою слюну, но коричневого цвета.
 – Пожалуйста, без таких подробностей.
 – Извини. Привычка описывать все. А что с компьютером?
 Пикар одернул мундир и сказал:
 – Главный компьютер "Энтерпрайза" поражен вирусом, одной из особенностей которого является стирание любого упоминания о твоем существовании.
 Болдуэн тряхнул головой:
 – У меня много врагов, Жан-Люк. Некоторые из них дьявольски умны. Один из них уже пытался досадить мне. Я приношу свои извинения.
 – И ты надеешься, что я поверю тебе после того, что ты мне рассказывал о своем желании исчезнуть? Мы ведь знаем, что и ты чертовски умен.
 Болдуэн смотрел на него так, как будто не слышал его слов.
 – Эрик? – повторил Пикар.
 Болдуэн внезапно соскользнул с кресла. Рванувшийся ему на помощь Пикар услышал голос Райкера:
 – Капитана Пикара просим срочно пройти на вахту.
 Дотронувшись до кампанеллы, Пикар попросил доктора Крашер прийти в учебную комнату.
 – Мы сейчас заняты, капитан.
 Неожиданно открывшиеся двери пропустили встревоженного Райкера.
 – Капитан!
 – У меня все в порядке, номер один, доктор Крашер, пошлите, если можно, кого-то другого. Профессор без сознания.
 Быстро войдя на вахту капитанов, он увидел доктора, склонившуюся над Трой. Рядом, держа руку на кинжале, стоял готовый броситься на первого встречного врага Ворф.
 – Она потеряла сознание, – объяснил Райкер.
 – Сейчас уже все в порядке, но я вынуждена забрать Трой в медблок. – Очень осторожно ее уложили на гравитационные носилки и увезли.
 – Не забудьте о Болдуэне, – напомнил Пикар.
 Крашер кивнула и заторопилась в учебную комнату.
 – Это еще не все, капитан, – сказал устало Райкер. – Мы перешли на скорость восемь.
 – Кто отдал приказ? – осведомился Пикар, усаживаясь в свое командирское кресло.
 – Никто, сэр. Мы не можем ничего изменить.
 Пикар пытливо посмотрел на своего первого офицера. Ворф нахмурился. Что бы ему ни сказали, Пикар знал, что сейчас ему это не понравится.
 – Мы не можем изменить скорость, потому что летим по новому курсу. Механизмы управления не действуют.




 Глава 10


 Как капитану Звездного Флота Пикару приходилось бывать в таких переделках, которые иным могли бы показаться страшными или странными. Но он был хорошо обучен и знал, как вести себя в той или иной ситуации, как возникшей неожиданно, так и, наоборот, ожидаемой. Однако сейчас ситуация на корабле была настолько сложной, что Пикар был растерян.
 – Курс, мистер Крашер?
 – Два, два, семь, уровень четыре, сэр.
 – Мы летим назад, к Тантамону-4? – удивился Райкер.
 – Мистер Ля Форж!
 – Слушаю, сэр.
 – Каково состояние механизмов скорости?
 – Проверяем, сэр. – После недолгого молчания Ля Форж доложил:
 – Это невероятно, сэр. – Пикар и Райкер обменялись взглядами.
 – Что именно?
 – Состояние механизмов, отвечающих за скорость, не изменилось. Они находятся в прежнем положении, как и при скорости пять.
 Задавая простые вопросы, Пикар надеялся, что с их помощью в нем вызреет мудрое решение, дающее ключ к разгадке всех проблем.
 – Есть ли у вас объяснение этому?
 – Нет, сэр. Только, думаю, бугимены здесь ни при чем.
 – Согласен. Однако до сих пор величина скорости корабля не была так жизненно важна. Продолжайте работу над вирусом.
 – О'кей, сэр.
 – Корабль с планеты серебряной слезы, который мы обнаружили в районе Омеги Триангулы, наращивал скорость и при отказе рулевого управления. Если верить Дейте, то корабль даже не имел такового, – вдруг вспомнил Райкер.
 – Невероятно, – задумчиво произнес Пикар. Значит, между этими явлениями существует какая-то связь. Ко всему прочему, гуманоиды на борту этого корабля, если помните, спали. А наши люди стали терять сознание в тот момент, когда "Энтерпрайз" потерял управление.
 – Еще одна возможная связь. – Пикар кивнул.
 – Да, наверное, в этом что-то есть, – протянул Райкер.
 Воспринимая любую техническую неисправность как шараду, которую необходимо разгадать, он рассматривал ее как вызов ему лично или даже как оскорбление, если сделать это достаточно быстро ему не удавалось.
 – Единственный корабль с планеты серебряной слезы – в регионе Тантамона-4, – тот, что мы видели, – продолжил обсуждение Ворф.
 – И куда держим мы сейчас курс, – закончил Райкер.
 – Но почему именно сейчас? – покачал головой Пикар.
 На вахте капитанов стало тихо. Звезды на головном экране, казалось, не плыли, а неслись навстречу.
 – А что насчет вируса? – поинтересовался Райкер.
 – Да, вирус! – встрепенулся Пикар, отвлекшись от своих предположений, догадок, вопросов без ответов, которых было предостаточно. Не было только стройной теории, позволяющей объяснить все происходящее. Да, такого никогда не было. Полный провал, полный. Он встал и одернул мундир.
 – Члены корабля, находящиеся в наибольшей опасности, как мне кажется, теряют сознание, – и, двинувшись к турболифту, закончил:
 – Я иду в медчасть. Дайте мне знать даже о малейшем изменении ситуации.
 – О'кей, капитан.
 Войдя в турболифт, Пикар произнес: "Медблок".
 Двери закрылись, потом открылись, опять закрылись. Раздался устрашающий смех бугименов, от которого кровь стыла в жилах. Хохоча, он вновь и вновь на все лады повторял слово "медблок". Пока Пикар обдумывал, не воспользоваться ли ему запасным выходом, турболифт вдруг начал двигаться рывками. Спустя несколько секунд Пикар ощутил потерю веса. Чуть погодя, он уже плавал под потолком. Наконец, двери открылись, и Пикар кое-как вышел, не обратив внимания на то, что турболифт завис на некотором расстоянии от пола.
 Идя вдоль коридора к медблоку, Пикар с неудовольствием отметил, что свет то разгорался, то почти гас, словно источники света никак не могли решить, что же им делать. Когда капитан уже почти достиг цели, свет, словно спохватившись, погас окончательно. Пикару показалось, что он ослеп. К счастью, вдалеке кто-то крикнул: "Запасное освещение на палубе двенадцать!" – и в коридоре загорелись запасные голубые огни, сразу придав всему окружающему какой-то болезненный вид. Спустя несколько секунд неожиданно включился обычный свет.
 – Что происходит, сэр? – обратился к нему человек, имени которого он не знал.
 – Бугимены упражняются, – невнятно пробормотал Пикар и, избегая дальнейших объяснений, быстро шагнул в медблок.
 Медчасть была переполнена. Кроватей не хватало, и многие члены экипажа и пассажиры лежали на полу. Казалось, они крепко спали.
 Озабоченные доктора и медсестры суетились возле больных, бегая с медицинскими трикодерами и прочими чувствительными устройствами. Было шумно, но пациенты все равно спали, словно для них это не имело ни малейшего значения. На Пикара почти не обращали внимания.
 Зазвучало "Болеро" Равеля, но как-то странно: мелодия то растягивалась во времени, то ускоряла свой темп, то она была почти не слышна, то причиняла боль барабанным перепонкам. Бугименам все это явно не нравилось.
 Пикар спустился вниз, чтобы посмотреть, как обстоят дела у Болдуэна и Трой, но он не мог уделить им слишком много внимания, потому что эти двое были лишь малой частью команды.
 Он нашел доктора Крашер, но она была занята – осматривала офицера первого ранга из Тен Форварда. Мельком взглянув на Пикара, она опустила сенсор, но продолжала с тревогой вглядываться в больного.
 – Предупреждая ваш вопрос, капитан, сообщаю, что это начинает принимать массовый характер. Люди падают в обморок, но причины я пока понять не могу.
 – Может быть, есть какой-то общий признак?
 – Нет... Не знаю... – Пикар никогда не видел ее такой растерянной. – Единственное, что могу с уверенностью сказать, – это не смертельно.
 – Как они?
 – Спят. Но это тяжелый сон. Их не может разбудить даже громкая музыка. Вы контролируете корабль?
 – Я стараюсь делать все возможное, – Пикар вымученно улыбнулся.
 – Извините, капитан, – доктор сокрушенно покачала головой. – Я постараюсь подготовить вам ответы как можно быстрее, – она вновь занялась больными. Пикар хотел было спросить, существует ли связь между изменением скорости корабля и стрессовым состоянием экипажа, но не стал, увидев, что ей сейчас не до рассуждений, а лишь поинтересовался состоянием здоровья профессора и Трой.
 – Спят, как и все.
 Пикар кивнул ей на прощанье, она рассеянно ответила тем же, занятая уже другим больным.
 В мрачном расположении духа он вернулся в турболифт. Поездка оказалась безуспешной. На вахте капитанов все выглядело внешне очень спокойно, хоть Райкер и метал злые взгляды на головной экран, являвшийся источником всех тревог. Ворф наблюдал за сигнальным устройством на тактическом дисплее, стараясь уловить малейший намек на изменения в системе безопасности корабля. Всегда, когда он был беспомощен перед лицом врага, он чувствовал себя несчастным клингоном, но это заставляло его только зорче всматриваться в экран да напрягать мускулы черных рук.
 Все жизненно важные функции системы вахты капитанов были надежно защищены, несмотря на все старания бугименов, проникнуть сюда им пока не удалось, но если учесть, что они, возможно, захватили уже ядро корабля, ждать этого осталось недолго.
 Сев в свое кресло, Пикар глубоко задумался, потирая подбородок. Голова его распухла от мыслей, но не было той единственной, которая могла бы объяснить, как эти ренегаты смогли изменить скорость и направление полета корабля, не пользуясь его механизмами. Нет, бугимены не в состоянии сделать этого. Теперь он был уверен в этом. Может быть, все дело в вирусе? Или в бессознательном состоянии его людей? Причина это или следствие? Ответов у него не было.
 Может быть, доктору Крашер удастся пролить свет на это загадочное явление и что-то узнать. Если бы профессор Болдуэн был здесь, возможно, он смог бы помочь, но.., сейчас он не в состоянии что-то сделать. Предположение о том, что он сам является причиной нынешних бед, не только своих, но и всего корабля, было, скорее всего, верным, но не давало объяснения того, как вирус мог стать причиной изменения курса и скорости полета и усыпить значительную часть экипажа и пассажиров "Энтерпрайза".
 Осознав, что здесь он использовал не все возможности, Пикар, возвысив голос, приказал:
 – Лейтенант Шубункин!
 – Слушаю, капитан.
 – Пожалуйста, срочно придите на вахту капитанов.
 – Прямо сейчас, капитан? В отсутствие Болдуэна, который помогал мне анализировать полученные сведения, я не располагаю большим запасом времени.
 – Сейчас, лейтенант, – повторил Райкер.
 Слегка раздосадованный, Шубункин произнес:
 – Хорошо, капитан.
 Райкер сел и стал расправлять складки мундира. Больше они с Пикаром не перекинулись ни единым словом.
 – Сэр, вы подозреваете, что жители Тантамона-4 что-то сделали с нашим кораблем? – не выдержал Весли.
 – Надеюсь, что лейтенант поможет нам разобраться в этом.
 Шубункин прибыл на вахту, раздуваясь от собственной значимости и сияя. Увидев каменные лица Пикара и Райкера, немного сник и спросил:
 – Чем могу быть полезен, капитан?
 – Садитесь, лейтенант, – Пикар указал на место консула Трой.
 Шубункин сел.
 – Лейтенант, "Энтерпрайз" больше не летит на Альфа Мемори... – начал Райкер.
 – Но... – попытался протестовать Шубункин. Увидев поднятую руку Пикара, осекся.
 – Согласно новому курсу, мы возвращаемся на Тантамон-4. Самое удивительное в том, что все механизмы корабля остались в том же положении, что и были, когда мы летели на Альфа Мемори.
 – Разве это возможно?
 – К сожалению, это факт.
 Видно было, что Райкер испытывает удовольствие, осаживая Шубункина, так же, как и во время их первого обеда. Конечно, Райкер никогда не считался дипломатом, но сейчас был как раз тот случай, когда надо прямо и откровенно рассказать обо всем.
 Шубункин вопросительно посмотрел на Пикара.
 – Мы не знаем почему, но дело обстоит именно так, – подтвердил капитан. – Возможно, в этом виноваты жители Тантамона-4.
 – Почему именно они?
 – Потому что корабль летит именно туда. Видно, им что-то нужно получить от нас.
 Сообщение повергло Шубункина в шоковое состояние. Нахмурившись, он посмотрел на экран, потом на Пикара и Райкера и сразу отвел глаза. Взгляд его беспокойно метался от одного предмета к другому. Наконец он сказал:
 – Я теряюсь в догадках. Почему бы не спросить Болдуэна?
 – Мы хотим услышать ваше мнение, – настаивал Райкер.
 Шубункин помолчал, потом встрепенулся. К нему постепенно возвращалась его обычная уверенность.
 – Я должен вам сказать, здесь что-то не так. Несмотря на спор, свидетелями которого вы, капитан Пикар, были, мы с профессором сходимся по многим вопросам. И один из них – это довольно низкое развитие жителей Тантамона-4.
 – Обитатели Орма тоже, казалось, были примитивными, но обладали большими возможностями в области телекинеза и держали всю свою технологию в головах, – возразил Пикар.
 – Я не думаю, что на Тантамоне-4 подобная ситуация, кстати, того же мнения и Болдуэн. А где он сам?
 – Спит, – сказал Пикар и объяснил случившееся так, как понимал.
 – Нет, я все-таки не думаю, что в этом есть вина жителей Тантамона-4, – стоял на своем лейтенант.
 Надежды Пикара получить от Шубункина нужную информацию явно не оправдывались. Тогда он захотел расспросить подробнее о корабле с планеты серебряной слезы.
 – Что же вас интересует?
 – Может быть, на этом корабле есть какие-то особенности, влияющие на поведение людей и контролирующие их?
 – Каким образом?
 – Мы надеялись услышать это от вас, – сказал Райкер.
 Шубункин встал.
 – Я не знаю, что вы думаете обо мне, но я профессионал в своем деле, а не волшебник. Я исследовал инфойвер профессора меньше чем за неделю. Но осталось еще много необработанного материала об этом корабле.
 – Лейтенант, мы отдаем должное вашим профессиональным способностям, – сказал Пикар.
 – Благодарю, капитан. Что-нибудь еще?
 – Нет ли в инфойвере профессора какого-нибудь упоминания о вирусе?
 Все еще обиженный, лейтенант сообщил:
 – Насколько я знаю, нет. Но, повторяю, еще не все исследовано.
 – Благодарю вас, – сказал Пикар. – Теперь вам лучше вернуться к своей работе. Готовьте доклад, ведь рано или поздно, но мы доберемся до Альфа Мемори.
 – Но...
 – Спасибо, лейтенант. Номер один и мистер Крашер, пойдемте со мной. Мистер Ворф, на вахту капитанов.
 Пикар быстро прошел в подготовительную комнату, Райкер и Вес последовали за ним, оставив недоумевающего Шубункина. Пикар еще услышал, как бескомпромиссный Ворф предложил лейтенанту покинуть помещение.
 Нажав кампанеллу, Пикар вызвал доктора Крашер.
 – Слушаю, капитан.
 – Получены ли какие-нибудь сведения?
 – Да, кое-что интересное есть. Кажется, удалось выделить общий признак.
 – Пожалуйста, пройдите в мою комнату.
 – Иду, сэр.
 Пикар сел за стол.
 – Мистер Крашер, Дейта и мистер Ля Форж заняты изучением вируса, поэтому вы здесь представляете научный отдел.
 – Понятно сэр, – ответил Весли со всей серьезностью молодого человека, который знает, что от него требуется.
 – Кто-то у двери, – неожиданно объявил голос бугимена, и все, вздрогнув, вскочили.
 – Мне кажется, я никогда не привыкну к этому, – устало сказал Пикар. – Войдите.
 Торопливо вошла доктор Крашер. Она выглядела очень утомленной. Увидев, что прихватила с собой трикодер, поискала, куда бы его девать, и бросила в большой карман своего халата.
 – Садитесь, доктор, мы надеемся услышать от вас что-то интересное.
 – Да, только я не уверена, что это нам поможет, – она села против Пикара. – Я выписала сведения обо всех, кто уснул. – Она слабо улыбнулась. – Это заняло довольно много времени, так как я пользовалась только трикодером.
 – Продолжайте, доктор, – ласково поощрил Пикар.
 – Телепатические индексы намного выше нормы. У консула Трой самый высокий, у остальных – высокий.
 – Но почему они впали в транс? – поинтересовался Райкер.
 – Этого, капитан, не знаю.
 – Не может ли что-то извне повлиять на это состояние?
 Доктор удивилась вопросу. Покачав головой и вздохнув, она сказала:
 – Не знаю, только волны, исходящие от спящих, свидетельствуют о том, что все они крепко спят – так, как только можно пожелать, чтобы как следует отдохнуть к предстоящему дню. Работа гипоталамуса в норме, однако, – она даже подалась вперед, взволнованная собственным предположением, – необычайная активность в утолщении Мартинезе таламуса заставила трикодер светиться, как новогодняя елка.
 – За что отвечает утолщение Мартинезе? – спросил Райкер.
 – За примитивные эмоциональные реакции. Во всяком случае, так было раньше.
 – А сейчас?
 – Не могу сказать. Она помассировала лоб и продолжала:
 – Такая неожиданная активность... Я никогда не встречала ничего подобного. Утолщение Мартинезе координирует сложное взаимодействие между мозжечком, который контролирует движение, и таламусом, отвечающим за примитивные формы сознания. Все это активно работает, но я не понимаю.., над чем?
 В комнате воцарилось молчание. Крашер отдыхала, откинувшись в кресле.
 – Возможно ли, чтобы утолщение Мартинезе подвергалось влиянию чужестранцев? – нарушил молчание Пикар.
 – Даже если это и так, то заметить происходящее с ними очень сложно, ведь они спят, – подключился к разговору Весли.
 – Я согласна с Весли. А на ваш вопрос, капитан, скажу, что отдельные индивидуумы могут оказывать такое влияние, только трудно определить, что они получают в результате этого.
 Райкер счел необходимым довести информацию о перемене курса корабля. Доктор этого еще не знала. Сообщение произвело эффект разорвавшейся бомбы.
 Потрясенно взглянув на сына, и тот кивнул в знак согласия, Крашер спросила:
 – Вы думаете, здесь есть какая-то связь?
 – Бугимены и вирус принесли нам немало тревог, но все они искусственного происхождения.
 Весли позволил себе улыбнуться.
 – Сэр, вы считаете, что корабль заселен духами?
 – Нет, – ответил очень серьезно Райкер, – я просто не могу уловить связи между изменением скорости корабля и вирусной проблемой компьютеров.
 – Понятно, – кивнула Крашер.
 – Доктор, – вновь обратился к ней Пикар, – насколько мы смогли установить, люди потеряли сознание в тот момент, когда корабль изменил скорость. Не так, ли, мистер Крашер?
 – Да, – кивнул Весли. – Я заметил новую скорость "Энтерпрайза" в момент, когда Райкер бросился на помощь Трой, потерявшей сознание.
 – Состояние наших людей, – продолжил Пикар, – очень похоже на то, в котором пребывали гуманоиды на борту корабля серебристой слезы, мы обнаружили его в районе Омеги Триангулы. Ваше мнение об этом, доктор?
 – Я слабо разбираюсь в технике, – доктор выпрямилась и расправила плечи, – но считаю, что только с ее помощью мы можем лететь со скоростью выше скорости света. С другой стороны, мы очень мало знаем о возможностях человеческого сознания.
 – И все-таки, по вашему мнению, нет ли в причинах смены курса и возврата к Тантамону-4 внешнего влияния?
 – Не могу сказать, – доктор пожала плечами.
 – Исключая активность в утолщении Мартинезе, у всех спящих все-таки нормальный сон? – уточнил Райкер.
 – Все так, как я об этом говорила.
 – Тогда, я думаю, мы сможем их успокоить. А вы, доктор, повоюйте пока с утолщением Мартинезе.
 Крашер кивнула:
 – Как говорил мой старый профессор, в любом необычном деле нужно помнить правило: "Не навреди".
 – Мистер Крашер, – обратился Пикар к Весли.
 Тот, глубоко задумавшись, подпрыгнул от неожиданности.
 – Извините, сэр, я размышлял, где профессор Болдуэн мог подхватить этот вирус.
 – Вполне возможно, он его создал сам, – сказал Райкер.
 Весли кивнул:
 – Если мама не против, то есть, простите, доктор Крашер, то я предложил бы делать им успокаивающие инъекции, конечно, если это не повредит спящим.
 – Ну что ж, доктор, давайте так и сделаем.
 Они вернулись на вахту капитанов, и Весли занял свое место у оперативного пульта.
 Немного поколебавшись, доктор двинулся в сторону лифта.
 Увидев, что он не работает, Пикар поинтересовался у Ворфа обстановкой на корабле. Все было по-прежнему.
 В это мгновение турболифт наконец открылся, и оттуда вывалился Ля Форж.
 – Какие неприятности, мистер Ля Форж? – задал вопрос Райкер.
 – Ну, их я только что ощутил на себе, – сказал Ля Форж, вновь становясь на ноги. – У меня есть свежие новости.
 – Я надеюсь, хорошие.
 – Уж какие есть. Мы с Дейтой установили, что программа мачете не убрала вирусо-бугименную комбинацию, потому что ей не удалось установить вирусную программу.
 Весли повернулся и взглянул на Ля Форжа, который всегда необычайно тонко чувствовал любой интерес, проявленный к нему.
 – У него какая-то особая программа? – спросил Пикар.
 – Уверен, что да, сэр, – Ля Форж начал объяснять, прибегая к помощи рук. – Я никогда не видел ничего подобного. Программа мачете прошла мимо нее. Видимо, все дело в том, что комбинация вируса с бугименами совершенно особая, экзотическая, доселе неизвестная, сумевшая спрятаться от мачете – программы, которая, как известно, не способна опознавать движущиеся программы, а стирает только стационарные, сияющие, как утки.
 Пикар вспомнил Болдуэна, его желание исчезнуть, вирус и спросил:
 – Может ли это быть тот вирус, который изучал Болдуэн на планете серебряной слезы, на Тантамоне-4?
 – Определенно, сэр.
 – Выясните, пожалуйста, если что-то подобное в инфойвере профессора, который он доставил на корабль.
 – Да, сэр.
 – Шубункин поймет, что просьба исследовать инфойвер идет от капитана, – заметил Райкер.
 Ля Форж улыбнулся:
 – О'кей, сэр.
 Прибыл турболифт, Ля Форж сначала с осторожностью заглянул внутрь, потом с опаской вошел.
 Щелкнуло переговорное устройство на вахте капитанов. К счастью оно еще работало, и жуткий симбиоз голоса доктора Крашер и бугимена произнес:
 – Капитан!
 – Слушаю, доктор. Что вы обнаружили?
 – Я выбрала десять человек и ввела им морфокс, как мы договаривались. Движение глазного яблока тут же прекратилось, и они погрузились в глубокий сон без сновидений. Активность Мартинезе пока сохраняется.
 – Нет ли другого способа значительно ослабить ее? – спросил Райкер.
 – Поскольку эта область головного мозга отвечает за очень примитивные функции, я не вижу иного способа понизить активность утолщения Мартинезе, кроме как убить пациента.
 – Спасибо, доктор, – поблагодарил Пикар. – Мы поищем иной способ.
 – Договорились. Конец связи.
 – Есть ли какие-нибудь изменения в скорости? – спросил Пикар.
 – Нет, сэр, – ответил Весли. – Курс на Тантамон-4, скорость 8.
 – Чертова неразбериха, – проворчал Пикар.
 – Сэр, – раздался позади громоподобный голос Ворфа. – Я знаю, почему мы возвращаемся на Тантамон-4.




 Глава 11


 Пикар взволнованно вскочил и с напряженным ожиданием посмотрел на Ворфа.
 – Я весь внимание, мистер Ворф.
 – Идет передача сигналов с Тантамона-4.
 – Давайте послушаем, – предложил Пикар.
 Сигнал был еле уловим и напоминал писк насекомых, как бы играющих на своих инструментах. Они слышали подобный в районе Омеги Триангулы, шедший с корабля серебряной слезы.
 Пикар слушал его, стараясь что-то разобрать, затем решил поручить это дело компьютеру, но тут же вспомнил, что доверять ему он уже не мог.
 – Хранилище, – вызвал Пикар.
 – Ворд слушает, сэр.
 – Мистер Ворд, пришлите немедленно на вахту капитанов трикодер.
 – Понял, сэр, конец связи.
 Сигнал чужеземцев продолжал звучать, и Пикара это раздражало.
 – До каких пор все это будет продолжаться!
 – Неизвестно, сэр. Сигнал идет не на обычных частотах, на которых мы можем воспринимать звук, а на высоких. Я его обнаружил случайно.
 Райкер удивился, но Пикар знал, что Ворфу трудно было признать это.
 Прибыл лифт, и Ворд, касаясь ногами потолка, напуганно произнес:
 – Сэр?
 Ворф и Райкер помогли ему принять нормальное положение. Такой трюк бугимены, развлекаясь, проделывали уже не однажды, создавая искусственную невесомость в кабине турболифта.
 Капитан передал трикодер Весли и приказал ему отыскать какую-то информацию в сигнале чужеземцев. Взяв образец звука, тот уселся за оперативный пульт и, нажимая на кнопки трикодера, принялся исследовать его.
 Открытие Ворфом чужого сигнала породило множество мыслей в голове Пикара, которые с момента освобождения из плена голопалубы, постепенно утрясаясь, начали выстраиваться в какую-то систему. Краем уха воспринимая возню Весли с трикодером, он продолжал сопоставлять факты, и вдруг с радостью обнаружил, что уже может свести концы с концами.
 Заметив, что Райкер наблюдает за ним, честно признался:
 – Номер один, чувствую, как мысли проясняются в моей голове. Кажется вирус образуется на борту корабля д'Орт'д, хотя профессор мог видоизменить программу по своему усмотрению. Мы получаем сигнал с Тантамона-4, который может поступать с корабля серебряной слезы. Мы летим, не пользуясь своими двигателями, и имеем возможность наблюдать достижения чужестранцев. Все указывает на то, что спящие люди и активность утолщения Мартинезе определяет скорость полета, а это, в свою очередь, означает, что состояние наших людей зависит от д'Орт'д. Как вам это нравится?
 – Выглядит логичным, сэр.
 – Тогда получается, что д'Орт'д – ключ к разгадке всех событий.
 – К несчастью, – заметил Райкер, – ведущий эксперт-исследователь д'Орт'д сам находится в трансовом состоянии в медчасти.
 – Надо попробовать привлечь к этому Шубункина. Он действительно специалист в своей области.
 – Ну что ж, рад слышать справедливые слова. Соберите, пожалуйста, всех, кто занят этой проблемой, через десять минут в конференц-зале.


* * *

 Пикар сидел во главе стола, справа от него занял место Райкер. Ля Форж, Дейта, Шубункин, доктор Крашер расположились на свободных креслах вокруг стола в тревожном и напряженном ожидании...
 Оглядев присутствующих, Пикар пожалел, что с ними сейчас нет Трой, которая, как никто другой могла вернуть им веру в свои силы и человеческое достоинство. Глубже других вникнув в проблему, Пикар понимал, что источник всех бед – планета д'Орт'д. И сейчас им предстояло принять решение, которое либо спасет корабль и его обитателей, либо... Надо было спешить, пока бугимены не овладели всем кораблем.
 – Итак, у нас три проблемы, – начал Пикар. – Первая, возможно, самая серьезная. Вирус еще не проник в сердце нашего корабля, но ему угрожает серьезная опасность, потому что он являет собой сложную комбинацию чужеземной программы и программы, записанной лейтенантом Крашером. Последняя была создана для воспроизведения воинственных чужестранцев с целью обучения на голопалубе, но, как оказалось, вышедшая из-под контроля и существующая вне компьютера голопалубы, представляет определенную опасность для нас.
 Второе. Мы летим назад, к Тантамону-4, и скоро будем там. Наши механизмы не действуют, в то же время мы получаем направляющий сигнал с Тантамона-4, который может исходить только лишь от корабля д'Орт'д.
 Третье. Немалая часть экипажа и пассажиров находится в состоянии сна. Ответственна за это часть головного мозга, называемая утолщением Мартинезе, активность которого у спящих необычно высока, причем прослеживается прямая связь между этой активностью и скоростью полета корабля. Но я должен сказать, что наши спящие – это самая малая из всех проблем. Так, доктор Крашер?
 – Это правда, все спящие вне опасности.
 – Очень хорошо. Мистер Ля Форж? Мистер Дейта?
 Дейта кивнул Ля Форжу. Тот встал.
 – Комбинированная программа бугименов – д'Орт'д – самая необычная, она не похожа на наши программы. Вот объяснения тому, что она все еще присутствует в наших компьютерах и чувствует там себя комфортно.
 – Анализ зараженной программы с вероятностью 85 процентов указывает, что вирус д'Орт'д попал в систему "Энтерпрайза" через терминал экзолаборатории на палубе номер пять, – добавил Дейта.
 – Д'Орт'д настроены погубить нас, – сказал Райкер.
 – Нет, я не согласен с вами, командир, – возразил Шубункин. – Я ознакомился с исследованиями профессора и не нашел доказательств враждебности или воинственности чужестранцев.
 – А не скрывают ли они такие наклонности? – с долей сарказма в голосе спросил Райкер.
 – Возможно, но маловероятно. Мы не наблюдали таких моделей поведения в нашей Галактике.
 Райкер промолчал, но сказанное не убедило его.
 – Значит во всем виноват Болдуэн. – Пикар надеялся услышать опровержение, но его не последовало. Все указывало на то, что другого вывода нет.
 – Но у нас нет сведений о том, занесена инфекция умышленно или нет, – счел нужным добавить Дейта.
 – Я думаю, что это не самый важный вопрос сейчас, – заметил Райкер.
 – Согласен, – сказал Дейта. – Я продолжаю. Мистер Ля Форж провел со мной много времени, пытаясь выяснить, почему я забыл профессора, подключившись к ложному главному компьютеру. Мы пришли к выводу, что это произошло не случайно, а вследствие того, что чужеродный вирус был внедрен с целью уничтожения любого упоминания имени профессора сначала в наших, а затем в компьютерах всей Федерации.
 – Можете ли вы смыть бугимено-д'Орт'д – программу уже сейчас? – спросил Пикар.
 – Нет, сэр, – Ля Форж был расстроен. – Не сейчас.
 – Я верю, что вы приложите максимум усилий.
 – Конечно, сэр.
 – Командир Райкер, сообщите о наших проблемах в Звездный Флот и предупредите всех о большой осторожности при встрече с кораблями д'Орт'д.
 – Боюсь, сэр, что этого не следует делать. Все, что выходит из нашего корабля, содержит вирус. Мы заразим Федерацию.
 Все молчали, потрясенные услышанным.
 – Спасибо, Дейта, – первым нарушил тишину Пикар. – Приказ отменяется. Продолжим разговор.
 Шубункин попросил слова.
 – Особые пробы, которые мы взяли при первой встрече с планетой серебряной слезы, указывают на то, что там фактически присутствуют две расы. Одна очень похожа на людей, другая.., очень необычна и непонятна. У меня есть своя версия, и я бы хотел, чтобы вы не отвергали ее сразу, несмотря на ее странность или фантастичность, а выслушали.
 – Продолжайте, пожалуйста.
 – Мое предположение заключается в том, что гуманоиды, которых мы исследовали, не члены корабля, а его часть.
 – Что вы имеете в виду? – удивленно спросила доктор.
 – Я считаю, что они использовались в качестве своеобразного источника энергии, или "толкачей", которые сообщали кораблю определенную скорость, – Шубункин излагал свою версию в некотором замешательстве, но продолжал:
 – Профессор Болдуэн был прав, когда настаивал на том, что д'Орт'д думают о гуманоидах, как о своих инструментах, механизмах. Вот в чем причина.
 Сказанное не могло понравиться присутствующим. Пикару претила сама мысль о том, что о человеке можно думать, как о гаечном ключе или жидком кристалле. По его мнению, это было даже хуже, чем думать о Дейте как о машине. Но убедительных аргументов, указывающих на ошибочность теории Шубункина, у него не было. Никто больше не произнес ни слова, и Пикар спросил:
 – Доктор, неужели стимуляция утолщения Мартинезе может придать кораблю определенную скорость?
 – Я так не думаю. Но нельзя сбрасывать со счетов и факты: потеря сознания, изменение скорости, повышение активности утолщения Мартинезе – все это соответствует теории Шубункина, но, с другой стороны... Можете ли вы, взглянув на ступню человека, сказать, в каком танцзале он только что был?
 Все рассмеялись, за исключением Шубункина.
 – Если принять, что теория лейтенанта верна, – продолжил Райкер, – тогда появляется объяснение сигнала с Тантамона-4. Может быть, его цель – стимулировать людей с высокоразвитыми телепатическими свойствами, чтобы превратить их в "толкачей" и таким образом управлять кораблем.
 – Хотел бы я знать, – сказал Ля Форж, – почему этот сигнал так высокоэффективен.
 Все посмотрели на доктора Крашер. Она поежилась.
 – У меня есть объяснение, почти такое же невероятное, как у Шубункина.
 – Такой уж, видно, сегодня день, – заметил Ля Форж.
 – Как мы знаем, д'Орт'д используют человекоподобных в своих целях. Возможно, анатомия последних не сильно отличается от нашей, тогда утолщение Мартинезе, толщина которого не больше толщины человеческого волоса, начинает играть роль спускового крючка – все в нем готово для приема сигнала, идущего сейчас от корабля серебряной слезы. Эффект сигнала поначалу небольшой, но с него, как с камешка в горах, начинается обвал.
 – Вы имеете в виду, что сигнал – как толчок к действию?
 Крашер облегченно вздохнула.
 Пикар помолчал, обдумывая услышанное, потом сказал:
 – То, что вы говорите, произведет переворот в умах и поставит на иную ступень развития нашей Федерации.
 – Я всего лишь излагаю факты, – пожала плечами доктор Крашер. – Но была бы рада услышать какую-нибудь из ряда вон выходящую теорию.
 – На борту корабля серебряной слезы нет людей? – повернулся Пикар к Шубункину.
 – Нет, – согласился тот, – но нет и представителей другого вида, если, конечно, профессор прав.
 – Кто же тогда посылает сигнал? – спросил Дейта.
 – Может быть, он посылается автоматически? – предположил Ля Форж. Райкер покачал головой:
 – Но почему именно сейчас?
 – Потому что, – высказал свою мысль Пикар, – сейчас этот корабль нашел новых "толкачей".
 Опять помолчали.
 – Вы думаете, что "Энтерпрайз" поможет подзарядиться кораблю серебряной слезы? – спросила Крашер. – То есть способности наших людей сделали это возможным?
 Взгляды всех устремились на Шубункина, и он, помолчав для пущей важности, подтвердил:
 – Я согласен с доктором. Как говорится, подкрутили винт в голове.
 – Но откуда д'Орт'д узнали, когда нужно посылать сигнал? – недоумевал Райкер.
 – Может быть, Болдуэн выступает у них в роли антенны и влияет на их органы чувств, они ведь наверняка имеют таковые. Поэтому они знают, что наш корабль наводнен потенциальными "толкачами", – развила свою мысль доктор.
 – Еще одна сногсшибательная теория, – съязвил Шубункин.
 – Бред какой-то, – Пикар вскочил с кресла. – Так. Мистер Ля Форж и мистер Дейта, продолжайте работу над вирусом. Можете взять с собой мистера Крашера, если считаете, что он будет полезен вам. Не буду напоминать, что дорога каждая минута. Доктор, Крашер, найдите способ дезактивировать деятельность утолщения Мартинезе, не прибегая к убийству пациентов.
 – О'кей, капитан, – все направились к двери. В этот момент щелкнул комплинг.
 – Вахта вызывает капитана Пикара, – послышался голос Весли.
 – На связи, Крашер.
 – "Энтерпрайз" снизил скорость за сто тысяч импульсов до Тантамона-4. – Снова послышался щелчок.
 – Медчасть вызывает доктора Крашер, – мужской голос был незнаком Пикару.
 Крашер с удивлением взглянула на Пикара и сказала:
 – Продолжай, Бирнберг.
 – Доктор, спящие проснулись.
 – И наверняка требуют завтрак, – добавил Райкер.
 – Да, сэр.
 – Накормите их. Дайте им все, что они хотят, не давайте только уснуть. Я буду через минуту.
 – Капитан, – снова напомнил о себе Весли.
 – Терпение, Крашер. Доктор, все-таки найдите способ нейтрализовать Мартинезе. Не очень приятно выполнять волю д'Орт'д.
 – Постараюсь, сэр.
 – Мистер Крашер, рассчитайте стандартную орбиту Тантамона-4. Может быть, там мы кое-что найдем.
 – Мистер Ворф, – отдал распоряжение Райкер, – поставьте заслоны от всех транспортных и грузовых кораблей.
 – А что делать мне? – спросил Шубункин.
 – Пойдемте со мной, – приказал Пикар и зашагал в медчасть.




 Глава 12


 Путь к медчасти не прошел без приключений. Сначала турболифт двигался очень быстро, потом очень медленно. Затем он стал дергаться и раскачиваться из стороны в сторону. Остановившись на палубе номер одиннадцать, голосом бугимена объявил: "Мы победили!"
 – Палуба двенадцать, – поправил Пикар, надеясь все же добраться до цели.
 Двери закрылись, и турболифт дернулся так резко, что возникло ощущение, что оторвался какой-то трос, хотя, конечно, он не имел ничего подобного. Спустя мгновение двери открылись вновь и закрылись так быстро, что Пикар еле успел выйти.
 К тому моменту, когда капитан и Шубункин добрались до медчасти, она почти опустела. Консул Трой и несколько сестер ходили от больного к больному, оказывая посильную помощь.
 Когда Пикар подошел к Трой, она укладывала спать маленькую светловолосую девочку, убаюкивала ее, успокаивала, говоря, что все будет хорошо. Увидев капитана и Шубункина, она сказала:
 – Ты скоро поправишься. Почему бы тебе не полежать здесь немного, пока ты не почувствуешь себя лучше?
 Малышка улыбнулась и согласилась.
 Пикар, Шубункин и Трой остановились у пустых кроватей, там, где никто не мог их услышать.
 – Что с ними? – спросил Пикар внезапно охрипшим голосом.
 – Они здоровы, как определила доктор Крашер. – Но если они видят такие же сны, как и я, то им, конечно, страшно.
 – Расскажите мне о своих снах, – попросил Шубункин.
 Трой нахмурилась. – Что-то чуждое нам и страшное. Какие-то вихревые потоки. Ощущение безнадежности и безысходности в настоящем и будущем. Ожидание чего-то плохого. А вообще-то рассказывать о таком сне, все равно что слепому объяснять, что такое свет, – она улыбнулась и добавила:
 – Помню еще сильную тоску по дому.
 – По дому? – удивился Пикар.
 – Да, мы все ощущали сильное желание вернуться в то место, которое далеко от нас во времени и пространстве, – наш дом.
 – Возможно, это оттого, что скорость корабля вашими усилиями возросла до 8? – предположил капитан.
 – Я думала, что это только слухи, – Трой была сильно огорчена.
 – Нет, к сожалению, это правда. Поэтому нам нужно знать, как это произошло, чтобы избежать повторения в будущем и обезопасить себя от д'Орт'д в настоящем.
 Трой глубоко задумалась, потом покачала головой.
 – К сожалению, капитан, все очень туманно...
 – И все-таки попробуем, – сказал Пикар. Вздохнув, Трой стала припоминать:
 – Изменяются наши взгляды на устройство Вселенной, ощущается необходимость пересмотра каких-то принципов в работе корабля... Нет, не могу...
 – Мы пересмотрим и изменим, – в один голос сказали Пикар и Шубункин. – Ну, что-нибудь еще.
 – К сожалению, – Трой безвольно опустила руки.
 – Возможно, другие... – начал Пикар.
 – Я опросила каждого, кого успела захватить, – неожиданно подошла доктор Крашер. Пикар и Шубункин повернулись к ней. – Больше того, что сказала вам Трой, не скажет никто, потому что многие помнят еще меньше. К счастью тоска по дому исчезает так же быстро, как и необходимость пересмотра каких-то принципов. Хорошо еще, что Трой проверила показания – активность Мартинезе у всех стала нормальной.
 – Вы можете поддержать их в таком состоянии? – поинтересовался Пикар.
 – Мы работаем над этим, – в ее голосе слышалась уверенность.
 – Очень хорошо, доктор. Поторопитесь, пожалуйста, если это возможно. Что вы думаете по этому поводу, лейтенант?
 – Пока ничего. Я такой же новичок в психологии и технологиях д'Орт'д, как и вы. У меня единственная надежда, что инфойвер даст нам некоторые сведения.
 – Ну, что же, можете вернуться к своим делам, лейтенант.
 – Хорошо, сэр, – Шубункин покинул медблок в хорошем настроении.
 – К слову, а где же профессор Болдуэн? – вспомнил Пикар.
 – Он сказал, что придет в вашу учебную комнату.
 Это удивило Пикара, ведь в последнюю встречу с Болдуэном он обвинил его не менее как в организации диверсии против "Энтерпрайза".
 – Он не сказал о цели своего визита?
 – Нет, но он очень хотел видеть вас.
 Пикар дотронулся до кампанеллы:
 – Профессор Болдуэн, это Пикар.
 Из кампанеллы полились звуки, которые лучше бы было не слышать, – Хомуджинский хор в компании с бугименами.
 Сказав: "Делайте все что можете, доктор", Пикар покинул медблок с чувством отвращения.
 Матовые бра в коридорах мигали, то и дело слышался смех бугименов, а сам корабль слегка содрогался. Пикар подбежал к кампанелле, попав в холодное пространство, как в омут. Дыхание его вдруг затуманилось, свилось в кольца и рассеялось, как дым. Было от чего сойти с ума.
 Связь еще работала.
 – Что у вас здесь, внизу, происходит? – спросил он Ля Форжа.
 – Все валится из рук, сэр. Это самая плохая выходка бугименов.
 – Сэр, это Весли. Мне кажется, что ситуация ухудшается. Бугимены со временем становятся все более агрессивными. Такими их запрограммировал Дейта.
 – Есть ли какой-то способ избежать этого?
 – С каждым разом это делать все труднее, так как заражение распространяется, – ответил Ля Форж. – У нас не такой уж большой выбор.
 – Постарайтесь использовать все, что есть. Конец связи.
 У Пикара не было причин злиться на Ля Форжа, Дейту и Весли. Лучше того, что они делали, не сделал бы никто. Ах, если это не было связано с Болдуэном и его проклятым желанием исчезнуть! Значит, профессор ждет его в подготовительной комнате...
 Пикар вновь пошел по коридору. Вдруг пол резко накренился и Пикар упал, откатившись к тому месту, которое только что покинул, и ударившись головой о стену. Кое-как поднявшись, он призвал на помощь все свое самообладание. Рядом с ним кто-то был. Присмотревшись, Пикар узнал младшего лейтенанта Перри, высокую, стройную блондинку с заметно выступающими скулами и короткой стрижкой. Убедившись, что с ней все в порядке, Пикар и девушка стали вновь пробираться к турболифту, перед которым теперь как будто выросла гора.
 – Что же это такое, сэр? – спросила Перри.
 – Бугимены стали намного сильнее, – кратко пояснил капитан. – У нас появилась компьютерная проблема, с которой теперь работают старшие офицеры, – времени на объяснения совсем не осталось.
 – Поняла, сэр, – она старалась улыбнуться и принять слова Пикара на веру, хоть и не совсем поняла его.
 Пикар помогал девушке ползти вверх по тому, что еще недавно было полом, устроенном так, что невесомость при ходьбе по нему совсем не ощущалась. И уж конечно, никому из технологического отдела Звездного Флота и в голову не могло прийти, что по нему придется когда-нибудь карабкаться.
 Они отдыхали, прислонившись к стене напротив медблока и восстанавливая дыхание. А в медчасти вполне нормально передвигалась доктор Крашер. Выглянув за дверь, она увидела Пикара и его спутницу и сказала только одно:
 – Бугимены?
 – Да, – ответил Пикар. – Мы, к сожалению, контролируем не весь корабль, поэтому без крайней нужды не выходите из медблока и молите бога о том, чтобы бугимены не трогали вас.
 – Хорошо, сэр. Не могу ли я помочь лейтенанту Перри?
 Девушка изобразила на лице подобие улыбки:
 – У меня все в порядке.
 – У нас всех все будет в порядке, – сказал Пикар, сам того не ожидая.
 Только они начали свой путь, как вновь тряхнуло, и они оказались отброшенными к турболифту. Двери его открылись, и Пикар с Перри буквально вкатились туда. Они не успели встать на ноги, как двери закрылись, и лифт двинулся.
 – Мы победили, – сказал бугимен.
 – Куда мы едем, сэр?
 – Компьютер, – приказал Пикар. – Вахта капитанов.
 – Вахта наша. Мы выиграли, – не замедлил похвастаться бугимен.
 Глядя в искаженное ужасом лицо Перри, Пикар попытался подбодрить ее улыбкой, но, честно говоря, он тоже чувствовал себя неважно. Если бугименам удастся захватить главное ядро корабля, то для поддержания жизнеспособности потребуется неустанная работа большого количества человек в течение продолжительного времени. И даже Дейте потребуется много часов, чтобы рассчитать курс и скорость полета до ближайшей Звездной Базы.
 В голове Пикара мелькали обрывки аналогичных ситуаций, но они не придавали ему мужества. Пока обстановка на корабле была не столь угрожающей, но.., может быть, скоро будет. И тогда уж бугимены победят всерьез.
 Турболифт остановился, двери открылись, и Пикар увидел вахту капитанов. Подхватив Перри, он быстро выпрыгнул, опасаясь, как бы намерения бугименов не изменились.
 Здесь все было по-старому: Ворф находился у своего пульта, Райкер занимал место капитана, хотя его роль сводилась в основном к роли наблюдателя, или свидетеля всех несчастий, которые росли, как снежный ком. У пульта управления никого не было.
 Пикар усадил Перри в кресло Трой и посоветовал для большей безопасности не выходить. Она с тоской посмотрела на изображение Тантамона-4 на головном экране.
 Сев на свое место, Пикар сказал:
 – Доложите обстановку, мистер Райкер.
 – Незначительное повреждение по всему кораблю. Вероятно, бугимены расширили свое влияние и сейчас контролируют обстановку на корабле.
 – Мы с младшим лейтенантом Перри первыми испытали это на себе. Что-нибудь еще?
 Словно в ответ на вопрос корабль содрогнулся, и на головном экране Пикар увидел фотонную ракету. Спустя мгновение она взорвалась, осветив яркой вспышкой экран, и исчезла.
 – Что за черт? – вскрикнул Пикар.
 – Наши ракеты стреляют наугад, сэр. Цели нет.
 – Ну что ж, будем благодарны за это. Где Болдуэн?
 Выяснилось, что профессор ждет в подготовительной комнате капитана. При этом Райкер значительно посмотрел на Пикара.
 – Хорошо, держите меня в курсе.
 Комната капитана была затемнена, как будто на корабле наступила ночь. Зато звезды за окном казались неестественно яркими, хоть Пикар и отдавал себе отчет в том, что бугимены еще не настолько расширили свое влияние.
 У окна, любуясь звездами, стоял Болдуэн. Не поворачивая головы, он произнес:
 – Я думал, что на твоем корабле буду в безопасности, Жан-Люк. Раньше Монт собирался убить меня, а сейчас сам корабль жаждет сделать это.
 – Тебе кто-нибудь рассказывал о наших проблемах – об изменении скорости без использования скоростных механизмов?
 – Да, но я не поверил этому.
 Болдуэн повернулся, вынужденный отдых не пошел ему на пользу. Даже при слабом освещении в комнате было видно, что он похудел и осунулся.
 – Почему-то у меня такое чувство, что ты думаешь, будто я каким-то образом причастен ко всему этому.
 – Присядь, Эрик.
 Болдуэн улыбнулся своей слегка застенчивой улыбкой, которая, как догадывался Пикар, так притягивала к нему женщин, и, обойдя стол, сел.
 Пикар расположился за своим столом. Он был рад видеть, что рыбка в бассейне напротив в полном порядке. Ему вдруг вспомнились канарейки, которых брали раньше с собой в шахты. Их нежное строение не позволяло вынести даже небольшую концентрацию опасного газа, но именно вследствие этого рабочие успевали при необходимости выбраться на поверхность. Для себя Пикар загадал, что пока с этой рыбкой будет все в порядке, у экипажа "Энтерпрайза" есть шанс благополучно выйти из этой истории.
 – В последний раз, – первым решился Болдуэн, ты обвинил меня в том, что я занес вирус в ваш компьютер.
 – Все обстоятельства указывают на это, Эрик.
 – Неужели? – Болдуэн еще сохранял позу, но голос его дрогнул.
 – И даже не так важно то, что, поступив таким образом, ты нарушил один из законов Федерации, как важно рассказать сейчас все, что ты знаешь, моим ведущим инженерам.
 Болдуэн быстро терял свой лоск. Голос его слегка дрожал, когда он начал говорить:
 – Что конкретно может сделать этот вирус?
 – Каким-то образом твоя вирусная программа соединилась на голопалубе с программой новых агрессивных чужестранцев, в результате чего разрушается мой корабль.
 – Я вижу, – потерянно произнес Болдуэн. Он начал качать головой из стороны в сторону и никак не мог остановиться. Страдание, отразившееся на его лице, говорило о том, что он наконец начал осознавать весь ужас содеянного им.
 Руки его тряслись, дыхание стало тяжелым и прерывистым. Он встал и резко побледнел:
 – Я виноват во всех твоих несчастиях.
 – Эрик, прошу тебя...
 – Я не собираюсь подвергать опасности кого-либо... – Обаятельный мужчина и неустрашимый исследователь космоса пропал. Вместо него стоял другой Болдуэн. Его всего трясло, он был почти вне себя.
 Пикар спокойно наблюдал за ним, стараясь отогнать от себя чувство вины за этот приступ. Но приступ отчаяния перерос в истерический.
 В надежде на лучшее Пикар дотронулся до знаков различия:
 – Консула Трой в подготовительную комнату капитана.
 – Твой корабль теперь наш, капитан Крашер, – послышалось в ответ.
 – Я хочу исчезнуть! – Болдуэн стиснул лицо руками и зарыдал.
 – Эрик, я... – начал Пикар, судорожно размышляя о том, что бы на его месте сделала бы Трой, будь она здесь.
 Болдуэн, не слушая, бросился вон из комнаты, Пикар – за ним, и почти настиг его у турболифта, но тот успел вскочить внутрь, и двери закрылись, едва не отрезав Пикару руки.
 – Мистер Ворф, тревога! Профессор Болдуэн в опасности, примите меры для его задержания! – передал Пикар.
 Чуть позже Ворф проинформировал:
 – По линии комплинга ответа нет.
 – Номер один, лейтенант Перри, пойдемте со мной. Нам очень важно самим догнать его. Лейтенант Уинстон Смит, примите вахту.
 Двери турболифта, за которыми исчез Болдуэн, не открывались. Ворф предложил раздвинуть их при помощи рук, но Пикар сомневался, что ему удастся совершить такой подвиг.
 – Запасной проход! – вспомнил вдруг Райкер и первым устремился к запасному коридору.
 Окликнув его, Пикар спросил, куда он собрался.
 – Искать Болдуэна, – нахмурился Райкер, потом печально улыбнулся:
 – Он может быть где угодно.
 Компьютер на запрос не отвечал, но и смеха бугименов слышно не было. Ворф, вернувшись на вахту, безуспешно нажимал кнопки тактического дисплея.
 – Капитан, компьютер полностью выведен из строя.
 – Может быть, воспользоваться трикодером? – подумал вслух Пикар. Правда, его диапазон невелик, а Болдуэн может быть где угодно...
 – Пожалуй, это выход, – согласился Ворф.
 – А мы не загрязним трикодер? – засомневался Райкер.
 – Если мы воспользуемся еще и сенсорными приборами, то они будут своего рода антенной для трикодера, и он сможет выполнять все необходимые операции.
 – А где ближайший трикодер? – поинтересовалась Перри.
 – В медчасти, – ответил Райкер.
 – Ведите нас, номер один, – сказал Пикар.
 Мрачно ухмыляясь, Райкер открыл механический замок и толкнул дверь в запасной проход, освещаемый неверным светом фонарей. Пикар предложил взять электрические фонарики на случай, если бугимены оставят их вообще без света. Воздух был прохладен и затхл. Никто не пытался украсить это место. Вдоль коридора тянулись провода линии связи, мигали и потрескивали установленные здесь редкие приборы. Будучи капитаном, Пикар посещал это место лишь во второй раз, а в первый был здесь при ознакомлении со всем кораблем.
 Каждый шаг их по металлическим ступеням многократно дробился и отдавался тяжелым гулом в ушах, тени метались и плясали по стенам, и их легко можно было принять за толпу бугименов...
 Добравшись до двенадцатой палубы, они открыли еще один замок, и толкнули дверь. Мимо плыл портативный мемоэкран, старался не отставать от него молоденький лейтенантик...
 Причалив к одной из декоративных тумб, тянувшихся вдоль всего коридора, он сказал:
 – Кажется, у нас гравитационная пробоина, сэр. Гравитационный градиент сильно уменьшился...
 – Да, да, вижу... Очень живописно... Продолжайте работу.
 Не успев сойти с лестницы, Пикар ощутил потерю веса и тут же следом – приступы тошноты и головокружение, что вызвало нарекания в адрес пищевого блока.
 – Ну что же, вперед, – проговорил он, надеясь, что голос его будет звучать достаточно твердо.
 Они проследовали путем только что проплывшего мимо них лейтенанта в направлении медблока. Достигнув цели, они медленно коснулись ногами пола. Скорее всего, гравитационная течь была и в медблоке, но здесь работали катушки, восполняющие ее.
 В медчасти еще оставались дети, но они выглядели намного веселее, чем Пикар и его спутники. Доктор Крашер обрабатывала специальным лекарством лейтенанта, прибывшего первым.
 К Пикару подошла Трой:
 – Что происходит, сэр?
 – Бугимены, – прорычал Ворф.
 – Они уже владеют кораблем?
 – Нет еще, – ответил Пикар.
 Доктор дотронулась сверхраспылителем до руки Пикара, и он услышал свист. В то же мгновение желудок успокоился, и голове полегчало. Немного придя в себя, они взяли у доктора трикодер и некоторое время совещались о необходимости медицинского дополнения. Убедив всех в этом, доктор прикрепила нужные инструменты и вернула трикодер.
 – Пока он испытывает душевные муки, найти его будет проще, чем потом, когда он придет в себя и присоединится к здоровому мужскому сообществу, – пояснила Крашер.
 Ворф тут же оснастил трикодер своими приспособлениями, которые должны были помочь в отыскании Болдуэна, и началось! Швыряя трикодер по всей комнате, Ворф пытался найти подсказку о местонахождении Болдуэна. Наконец он поймал его на потолке.
 – Он над нами, – доложил Ворф.
 – В транспортаторной, – уточнил Райкер.
 Пикар кивнул и сказал:
 – Болдуэн передвигается, – сообщил вдруг Ворф, следуя за трикодером.
 – Следи за ним. Судя по всему, он находится в турболифте, – сказал Пикар.
 – Друзья, – предупредил Ворф, – лифт остановился. Болдуэн как раз над нами.
 – Палуба одиннадцать, – заметил Райкер. – Голопалуба.
 – Спасибо, доктор, – сказал Пикар, – оставайтесь здесь с консулом Трой. Больным нужна ваша помощь. Номер один, Перри, мы идем за вами, мистер Ворф.
 Ворф поплыл вперед, к лестничному маршу, ведя всех за собой. Вот и запасной выход.
 Палуба номер одиннадцать встретила их горячим воздухом пустыни и тусклым освещением, но гравитация, к счастью, была нормальной или почти нормальной, и это их обрадовало.
 Трикодер показывал, что Болдуэн, по-прежнему в сильном душевном расстройстве, находится на третьей голопалубе.
 Подойдя к открытым дверям, они увидели джунгли, очень похожие на те, что были на Тантамоне-4.
 – Не означает ли это, что нас приглашают войти? – вслух произнес Пикар.
 Перри с готовностью взглянула на него.
 – Пойду я или Ворф, – сказал Райкер.
 – Ты прав, номер один, но лишь наполовину. Пойдем ты и я.
 – Сэр, я настаиваю...
 – Номер один, это ведь не прогулка. Хорошая или плохая, но голопалуба – часть корабля, моего корабля.
 Райкер обреченно промолчал.
 – Ворф, ты и Перри ждите нас здесь и будьте наготове. Все, что есть на голопалубе, может существовать и на самом деле.
 Пикар глубоко вздохнул и сглотнул слюну. Он не считал себя храбрым человеком, но всегда делал то, что было нужно. Пришедшая в последний момент мысль о том, что бугимены контролируют голопалубу, не испугала его, но и твердости не придала. Он осторожно осматривал джунгли.
 – Сэр, – сказал Райкер.
 Поняв, что он изучает джунгли дольше обычного, Пикар решительно сделал шаг вперед. Следом за ним зашел Райкер. Двери тут же закрылись и исчезли.




 Глава 13


 – Мне это нравится, – заявил Пикар, пробиваясь сквозь непроходимые заросли чужой планеты, утонувшие во влажных испарениях. – По крайней мере, это не похоже на "Энтерпрайз". Чуть погодя он заметил Болдуэна, идущего немного впереди них. Они пошли следом за ним.
 Болдуэн, несмотря ни на что, шел вначале довольно быстро, но потом вдруг стал заметно замедлять ход. И это было странно, потому что даже Пикар, имеющий несравнимо меньший опыт в подобных делах, еще не устал. Райкера гнало вперед чувство ответственности за капитана и нетерпение: обогнав Пикара, он догнал Болдуэна и повернул его за плечи к себе.
 Тот рассмеялся, как сумасшедший, и только тут они заметили, что это был не профессор, а бугимен. Райкер отпрянул назад, а бугимен, толкнув его в грудь, повернулся и побежал. И даже это не составляло для него особого труда.
 – Голопалуба, похоже, защищает Болдуэна, – сказал подошедший Пикар.
 – Но почему? – задумчиво произнес Райкер. Пикар не успел ответить, как сзади раздался крик:
 – Вот они!
 Резко обернувшись, они столкнулись лицом к лицу со средневековым рыцарем, вооруженным мечом. Пикар успел подхватить суковатую палку, Райкер же пребывал в полнейшей растерянности.
 – Сколько повторял я тебе, номер один, – говорил Пикар, пятясь назад вместе с Райкером, – что историю надо знать. В том числе и историю оружия.
 Он остановился, и сразу же на него напал рыцарь. Он взмахнул мечом, но Пикар парировал удар, отбросив меч в сторону. Упал срубленный сук, посыпались ветки.
 – Вам приходилось это делать раньше, сэр? – спросил Райкер, в то время как Пикар зорко наблюдал за противником.
 – Много раз.
 Рыцарь снова подступал к Пикару. Не имея времени не только для рыцарского поединка, но даже для формального соблюдения необходимых в данном случае правил, Пикар, увернувшись от удара, нанес рыцарю сильный удар по ребрам ногами.
 Рыцарь издал короткий звук, зашатался и, не в силах удержать равновесие, упал наземь и лежал там, размахивая руками и ногами. Приподняв забрало, Райкер посмотрел ему в лицо и отдернул руку, как ужаленный. Это был другой бугимен.
 – Пойдемте, номер один, оставьте его. – Бугимен исчез.
 – А есть ли смысл? – спросил Райкер. – Ведь голопалуба может отвлекать нас столько, сколько захочет.
 – Возможно, – согласился Пикар. – Но она не сможет отвлечь Ворфа и Перри. Они встретят Болдуэна, когда он выйдет отсюда.
 Райкер не удовлетворился ответом. Его кипучей натуре претило ожидание. Однако они пошли дальше, не встретив на своем пути ни души. Было душно, странные запахи обволакивали их, временами слышались крики диких зверей, вспархивали похожие на птиц существа. Укрывшись за большим валуном на поляне, они передохнули.
 Но голопалубе отдых не требовался, и вот уже из джунглей вылез очередной бугимен, на сей раз в одежде северо-американского ковбоя девятнадцатого века. Конечно, с пистолетом. Он позвякивал шпорами и был готов к броску.
 – Я вызываю тебя, Райкер, – сказал он.
 – Нет уж, спасибо, – уклонился тот, повернувшись и явно собираясь уйти. Выстрел из старомодного оружия в ноги заставил его вздрогнуть. Стая неведомых существ взмыла в серебристое небо.
 – Ты принимаешь вызов или дрейфишь?
 – Воспользуйся этим, номер один.
 – У меня нет... – начал Райкер и в тот же момент обнаружил на поясе два пистолета.
 – Историческое оружие, – заметил он и, мрачно улыбнувшись, сделал шаг вперед. Они стояли друг перед другом на середине поляны.
 – У тебя еще есть шанс, Райкер, – сказал бугимен, – оставь Болдуэна в покое.
 – Если бугимены так уговаривают нас, значит, у нас есть шанс найти профессора. – И повернувшись к противнику, Райкер крикнул: "Ты вышел драться или разговаривать?"
 Бугимен улыбнулся, показав золотой зуб среди остальных прогнивших. Райкер не слышал звука выстрела, но пистолет бугимена задымился, и нога у Райкера оказалась прострелянной. Вскрикнув, он упал. Кровь выступила между пальцев.
 Пикар оттащил Райкера за валун, надеясь, что преследования не будет. Присев около раненого, Пикар почувствовал свою абсолютную беспомощность. Коснувшись знаков различия, он вызвал:
 – Доктор Крашер, на голопалубу-3. – Из комплинга доносилось завывание ветра. Искаженное болью лицо Райкера вдруг разгладилось. Нога больше, и крови уже не было.
 – Я удивляюсь, почему они не могут нам нанести настоящий вред, – сказал Райкер. – Или не хотят, или не могут...
 – А я уверен, что если возникнет необходимость в этом, они причинят нам настоящие страдания.
 Пока они размышляли над этим, прямо перед ними, перепрыгнув колючий кустарник, приземлился некто в коротких штанах, обшитых внизу колокольчиками, грубых ботинках с пряжками, у широкого кожаного пояса – кривая сабля. В довершение картины представьте зверскую физиономию и устрашающий нож в гнилых зубах, над всем этим – шапка черных кудрей и золотое кольцо в ноздре.
 Райкер стал немного впереди Пикара, и, как оказалось вовремя, потому что грубым голосом им было сказано:
 – Стоять здесь, ребята, – при этом в руках незнакомца оказался нож.
 – Я Жан-Люк Пикар, капитан "Энтерпрайза", корабля Федерации.
 – Я знаю, кто ты быть.
 – Неужели космический пират? – удивился Райкер.
 – Да, так и есть, – сказал пират, погрозив им ножом. – Я есть капитан Пилгрим из Орион Небула. А вы быть мои пленники.
 Пикар вдруг вспомнил, что когда он был значительно моложе, его интересовали эти романтические персонажи, а любимым спектаклем был голоспектакль "Бегуны по кольцу". Этот бугимен сильно напомнил ему этих симпатичных парней.
 – Сценарий на основе моих детских увлечений, номер один, – сказал Пикар. Резкий выпад вперед – и нож пирата на земле. Тогда он попробовал применить каратэ, но капитан Пилгрим даже не дрогнул. Он стоял, как изваяние, и нехорошо улыбался.
 – На голопалубе все быть разное, – вдруг сказал он.
 – Наверное, нам лучше пойти с ним, – сказал Пикар.
 – Болдуэн уйдет.
 – Далеко не уйдет.
 – Х-р-р... – захрипел вдруг бугимен. – Мы победили! Мы!
 Пройдя через джунгли, они вышли к космическому кораблю. И хотя он не был похож на корабль из детских снов Пикара, стиль его вполне соответствовал духу того времени: красивая, но бесполезная филигрань на рулевом управлении, череп со скрещенными костями – в тыльной части ракеты. Он напоминал маленький уютный домик, раскрашенный яркими красками.
 Поднявшись по приставленной снаружи лесенке, они прошли в дверь, укрепленную на шарнирах. Внутри корабля мирно уживались секстанты, телескопы и бинокли из XX века с латунными звездами из планетария XVIII века и трикодерами Звездного Флота.
 Невероятное смешение стилей и эпох присутствовало и в интерьере корабля. Помимо всего прочего, от стены к стене была протянута веревка, расцвеченная флагами всех времен и народов.
 – Здесь вы оставаться, пока профессор Болдуэн спасется от опасности.
 – Мы хотим помочь профессору, – сказал Райкер.
 Грубо расхохотавшись, капитан Пилгрим заставил их спуститься в маленькую комнатку, освещенную единственным фонарем, и закрыл дверь. Стало влажно и душно. На верхней палубе тяжело топал ногами тот, кто пленил их.
 Удобно расположившийся на одном из больших мешков Пикар сделал приглашающий жест:
 – Вы можете присаживаться, номер один. Скажу вам, что нас будут охранять очень хорошо.
 – Извините, меня, сэр, но мне кажется, что мы совершенно расслабились в этой ситуации.
 Сразу посерьезнев, Пикар сказал:
 – Как мы с вами догадались, номер один, д'Орт'д озабочены поиском новых "толкачей" для своего корабля. Я думаю, что профессор их первая жертва. И для того, чтобы стать толкачом, ему надо вернуться на Тантамон-4. А для того, чтобы вернуться...
 – Надо похитить его.
 Они сели рядком и, сложив руки, стали ждать. Ворф стоял на выходе из голопалубы, лейтенант Перри расположилась напротив у стены.
 – Уф-ф-ф... – произнесла она. – Неужели вам не жарко?
 – Да, пожалуй... – нехотя признался Ворф, тяжело вздохнув и издав звук, больше похожий на рычание. – Хотя чаще я мерзну.
 – Но вы ничем не проявили этого!
 – Я воин.
 Перри кивнула.
 – Как пить хочется, – протянула она чуть погодя.
 Ворф напрягся и заскрежетал зубами. Она улыбнулась.
 – Разве вы не хотите пить?
 – Нет.
 То, что случилось в следующее мгновенье, описывать придется гораздо дольше.
 Дверь голопалубы открылась, и Болдуэн постарался бочком выскользнуть из нее. Однако Ворф был начеку и, обернувшись, легко схватил его. Болдуэн отчаянно сопротивлялся, но по сравнению с Ворфом он был ребенком.
 – Не заставляй меня садиться на тебя, – зло сказал Ворф Поняв всю тщетность своих усилий, Болдуэн прекратил сопротивление, но свободу не получил. Держа его в своих руках, Ворф начал крутить головой.
 – Откуда этот ужасный запах? – наконец спросил он.
 – Скунс, – кратко ответила слегка удивленная Перри. – Маленький зверек с планеты Земля, где я росла, издает такой запах, защищая себя.
 – Значит, опять бугимены, – догадался Ворф. – Надо отвести профессора на бриг для большей безопасности.
 – Нет! Вы не должны делать этого! – закричал профессор.


* * *

 Сидя на ступеньках возле двери, Райкер и Пикар напряженно прислушивались. Уже в течение долгого времени они не улавливали ни единого звука. Внезапно пиратский корабль исчез, и они оказались в голопалубе. Правда, почему-то появился капитан Пилгрим. Через открытые двери на другой стороне голопалубы Пикар увидел яростно сопротивляющегося профессора в руках Ворфа и Перри, суетящуюся рядом.
 Капитан Пилгрим шел навстречу Пикару, на лице его не было злобы.
 – Капитан Пикар, вы даже не разрешите профессору высадиться на Тантамоне-4? – спросил он мягким и спокойным, мало похожим на "бугименский", голосом.
 – С кем имею честь? – не замедлил поинтересоваться Пикар.
 – У нас нет собственных имен. Можете называть меня Пилгрим.
 – Кто же вы такие на самом деле? – задал точный вопрос Райкер, всегда отличавшийся конкретным мышлением.
 – Мы д'Орт'д.
 Буря эмоций захлестнула Пикара. Он понимал, что эта чужая цивилизация привлечет внимание ученых Федерации в самом ближайшем будущем, лучшие умы будут пытаться разгадать их тайны, и Шубункин тоже, но бурливший в нем гнев вытеснил все остальные чувства.
 – Прекратите контролировать мой корабль, тогда мы сможем обсудить ситуацию с Болдуэном.
 – Это не мы владеем вашим кораблем, а другие. Мы же старались сдерживать их.
 – Кто они? Бугимены? – уточнил Пикар.
 – Так вы их называете.
 – Почему же вы раньше не связались с нами?
 – Сюда долго никто не приходил. И Болдуэна не было.
 – Я приходил с двумя членами команды, – недоверчиво рассмеялся Райкер.
 – Тогда мы были еще в шоковом состоянии. Внедрение в чужой компьютер не проходит без последствий.
 – Это примерно то же, как быть по другую сторону барьера, – Райкер улыбался, но не шутил.
 – Может быть, мы присядем? – спросил Пикар. – Есть у вас стулья?
 Воздух заколебался, и появились кресла с пиратского корабля. Небольшой камин в виде костерка разделял сидящих. Было ли это очередной уловкой бугименов? Пикару нравилось смотреть на языки пламени, втягивать в себя горьковатый запах дыма. Это напоминало ему лагерь в дикой местности.
 – Где же настоящие д'Орт'д? Те, кто создал вашу программу?
 – Люди? Они как Болдуэн.
 Разговор принимал странный оборот.
 – Мы не люди, мы д'Орт'д.
 Взглянув на Райкера, Пикар быстро проговорил:
 – Если то, что он говорит, правда, это объясняет, почему мы не можем найти другую группу чужестранцев, которую зафиксировали наши сенсоры на борту корабля Омеги Триангулы. У них нет тел. Они компьютерная программа.
 – Компьютерная программа не может возникнуть сама по себе. Кто-то должен ее написать.
 – В этом не было необходимости. Наша планета имеет высокоразвитую кристаллическую структуру. Сердце-ядро вырабатывает электрическую энергию. Спустя тысячелетия энергия эволюционировала, и мы вместе с ней.
 Как будто разговаривая сам с собой, Пикар размышлял:
 – Вы были частью информации, полученной профессором Болдуэном с корабля серебряной слезы на Тантамоне-4. И вы присутствовали в инфойвере профессора, принесенном на ваш корабль.
 – Мы были счастливы помочь Болдуэну исчезнуть.
 – Зачем? – спросил Райкер.
 – Нам нужен профессор. Мы хотим, чтобы он был с нами, – сказал Пилгрим.
 – Быть вашим "толкачом"? – подсказал Пикар.
 – Да. Наши органические образования на Тантамоне-4 умерли. Для того, чтобы вернуться домой, нам нужен Болдуэн.
 – Только он? – продолжал разбираться во всем Пикар.
 – Да. Ваш корабль не имеет фокусирующего устройства, и для того, чтобы повернуть его к Тантамону-4, нужно много людей. Наш корабль обладает таким устройством, поэтому нам достаточно Болдуэна.
 Пикар кивнул:
 – Эти сведения удовлетворили бы Шубункина и профессора.
 Как он и подозревал, д'Орт'д были ключом к проблемам "Энтерпрайза", во всяком случае тем, с чего все началось. Знай Пикар о том, что из себя представляют д'Орт'д, а также о невозможности контролировать бугименов...
 – Но Болдуэн провел на вашем корабле много времени, осматривая, изучая, записывая, – сказал Райкер. – Почему же вы выпустили его с корабля?
 – Мы не знали, что он был там. Мы спали, ожидая помощи.
 – А помощь была в пути?
 – Возможно.
 – Достаточно об этом, – прервал их Пикар. – Нам надо взять "Энтерпрайз" под свой контроль.
 – Пока он в руках бугименов. Когда мы решили помочь Болдуэну стереть данные о нем с ваших записей, мы позволили ему немного видоизменить нашу основную схему, что сделало ее более слабой и позволило бугименам проникнуть в нее.
 – И теперь вы тоже не можете избавиться от них? – подвел итог Райкер.
 – Да, – согласился д'Орт'д. – И не можем ограничить их распространение по компьютерной системе вашего корабля. Они эволюционируют вместе с нами.
 Можно ли было верить тому, что говорил д'Орт'д? Очевидно, проверить это можно было, лишь поставив их в такое положение, в котором они вынуждены будут раскрыть себя действиями.
 Среди множества проблем, возникших в последнее время перед Пикаром, теперь четко обрисовалась одна: надо было остановить бугименов.
 Вызвав Ворфа, Пикар приказал привести Болдуэна.
 Короткая схватка на выходе из голопалубы стала причиной хромоты профессора. Сопровождавшая его Перри встала между Пикаром и Райкером.
 – Сэр? – спросила она.
 – Не сейчас, – сказал, как отрезал, Пикар.
 Перри взглянула на него, обескураженная его резкостью.
 Ворф положил, как мешок, Болдуэна на кресло. Профессор выглядел так, как будто из него выпустили пар. Серое лицо, мешки под глазами. Он не посмотрел в их сторону.
 – Эрик, – как можно мягче окликнул Пикар. Он позвал еще раз, и Болдуэн поднял на него глаза. Это были глаза больного человека. Одутловатость лица усиливала это впечатление.
 – Эрик, нам нужно знать, как ты изменил код д'Орт'д, что позволило тебе стереть свое имя в документах Федерации? Нам обязательно нужно это знать. Тогда мы сможем спасти тебя, корабль, д'Орт'д.
 Профессор начал смеяться. Он смеялся все сильнее и сильнее, и никак не мог остановиться...




 Глава 14


 От этого смеха холодок пробегал по спине Пикара. То же, вероятно, чувствовали и остальные. Даже Ворф выглядел слегка встревоженным. Только Пилгрим, или д'Орт'д, был спокоен. Такой Болдуэн был незнаком окружающим. И вероятно, это состояние было каким-то образом связано с насильственным сном. Но почему-то сильнее всех пострадал профессор. Может быть, все дело в его особой миссии? Или он сам сделал с собой что-то? Это обязательно нужно было выяснить.
 – Возможно, – подумал Пикар, – и Звездный Флот когда-нибудь обзаведется такими кораблями, которые смогут преодолевать большие расстояния, не имея двигателей. Сбудется вековая мечта человечества...
 Пикар отошел в угол, но и здесь смех Болдуэна настигал его, отражался от стен. Однако он смог уловить другой звук: корабль скрипел, как будто попал в шторм на море, и понять, существует ли это на самом деле или нет, было пока невозможно. Надеясь на лучшее, он постарался вызвать медчасть.
 – Здесь никого нет под таким именем, – сообщил ему голос бугимена.
 Вернувшись ко всем, Пикар приказал Ворфу привести доктора Крашер и Трой.
 – А как же я? – поинтересовалась Перри.
 Пикар бросил взгляд на Ворфа, но тот стоял с каменным лицом.
 – Идите вдвоем, – решил Пикар.
 Они ушли. Нравился ли Ворф Перри? Считала ли она его своим другом? Все могло быть. Холодность, тщательно, скрываемые чувства, внешняя привлекательность – это могло нравиться молодой женщине. С другой стороны, возможно, ей захотелось отдохнуть от Болдуэна?
 Весли не мог вспомнить, чтобы он когда-то так уставал. Нет, конечно, ему знакомо было это чувство. Однажды, готовясь к экзамену, он просидел всю ночь, штудируя материал об особом состоянии газа – плазме. Но потом, поспав часа два, почувствовал себя значительно лучше.
 Сейчас он, Ля Форж, Дейта сидели в технической лаборатории за главным монитором, однако не могли воспользоваться ни одним из терминалов. А если требовалось быстро получить какую-то информацию или произвести подсчет, приходилось обращаться к трикодеру. Проверка и перепроверка результатов занимала очень много времени.
 – А что если создать что-то наподобие хлыста для того случая, когда бугимены заставят нас возвращаться на Тантамон-4? Тогда им не поздоровится.
 Дейта отрицательно покачал головой.
 – Мы пользовались подобной симуляцией трикодера для этого же вопроса 4 часа 37 минут назад.
 – Ну и как? Сработало? – спросил Ля Форж.
 Весли рассмеялся.
 – Нет, – сказал Дейта.
 Весли засмеялся еще громче. Смущенное лицо Дейты развеселило Ля Форжа, и на этот раз расхохотался он. Потом, глубоко вздохнув, сказал:
 – Мы все немного обалдели.
 Все, кроме Дейты. Он по-прежнему был бодр и свеж, а Весли и Ля Форж уже давно сидели, клюя носами и стараясь не упустить очередную какую-то неясную мысль, догадку, сулящую избавление от всех проблем.
 Дейта по-прежнему собирал информацию для трикодера. Они почти не разговаривали и не замечали привычных сигналов работающей аппаратуры. Экраны компьютеров были чисты, или иногда проскальзывали очередные фантазии бугименов. Временами они гордо объявляли о своей победе.
 Искорка надежды в разрешении этой проблемы появилась тогда, когда Весли ощутил, что он перестал испытывать страх перед бугименами, кстати, в общении с людьми заметно истощившими свои силы. Теперь он знал наверняка, что не примет за кошмар сон с бугименами, теперь это будет просто неприятный сон средней руки.
 Вокруг них столпились помощники Ля Форжа, однако пока корабль подчинялся вирусной комбинации, они мало чем могли помочь, а только наблюдали за их действиями.
 – Джентльмены! – сказал вдруг Дейта.
 Ля Форж и Весли вскочили, стараясь вернуться в напряженно-тревожное состояние.
 – Неужели что-то отыскал?
 – Кажется, да. Если мы упростим код между входом и выходом, то новая программа мачете сможет приблизиться, распознать и убрать вирус.
 – Грандиозно, – прошептал Весли. Перспектива разрешения проблемы окончательно прогнала сон.
 – Дай-ка мне взглянуть, – попросил Ля Форж.
 Получив в руки трикодер, он некоторое время всматривался в экран, нажимая кнопки и вновь изучал информацию.
 – Но это сотрет не вирус, а всю комбинацию.
 – Да, – согласился Дейта.
 Ля Форж поджал губы и покачал головой.
 – Вряд ли капитан Пикар согласится с этим. Вирус д'Орт'д – это часть информации, добытой профессором на Тантамоне-4. Я не думаю, что мы поступим правильно, если сотрем ее.
 – Но разве вирус в нашем компьютере – это не копия того, что хранит инфойвер профессора?
 – Может быть, – задумался Ля Форж. – Но вирус мог видоизмениться в процессе контактов с бугименами. Я думаю, что сравнение этих данных было бы небезынтересно для Шубункина и Болдуэна.
 – Это так, но разве мы не можем попробовать? – не сдавался Весли.
 – Нет, мы не будем этого делать без капитана, – сказал Ля Форж.
 – Давайте свяжемся с ним.
 – Верно. – Джорди коснулся кампанеллы.
 – Техническая вызывает капитана Пикара.
 В ответ послышался вой ветра, сквозь который прорывался какой-то простой мотивчик песни, исполняемой бугименами. Некоторое время Весли прислушивался, пытаясь уловить его.
 Прослушанный ими небольшой концерт явно дал понять, что на помощь капитана в данных условиях рассчитывать не приходится, однако у Ля Форжа было свое мнение:
 – Бугимены отвоевывают наш корабль постепенно, так, как поступают со своей жертвой утки, защипывая ее до смерти.
 Все устали, даже Дейта как-то сник. Как подозревал Весли, улавливая это из воздуха, все думали об одном и том же, но никто не произносил вслух. Он решился:
 – Давайте мы упростим внешний код и сделаем все остальное без разрешения капитана.
 – Нет. Для полной уверенности мы должны найти его, – стоял на своем Ля Форж.
 – Но ведь корабль большой, и это займет много времени.
 Неожиданно упоминание о размерах корабля натолкнуло Дейту на новую мысль:
 – А ведь для поиска капитана мы можем использовать трикодер.
 – Диапазон мал, – заметил Ля Форж.
 – Я знаю, как увеличить его. Мы можем использовать внешнюю бортовую сенсорную сеть как антенну.
 – Но при этом отыскать его станет трудно: он будет просто одним из лиц мужского пола на корабле.
 – Возможно. Но я не знаю его персональный код по знакам различия.
 – Но ты знаешь весь код, – напомнил Весли.
 – Вот это да! – восхитился Ля Форж. – Продолжайте.
 Минут десять оба с возрастающим вниманием слушали о возможности отыскания капитана Пикара на корабле с помощью сенсорной компьютерной сети и трикодера. К тому моменту, как он закончил излагать свой план, Весли и Ля Форж готовы были применить его на практике.
 Через десять минут необходимые изменения в трикодер были внесены, и они стояли у ближайшего турболифта. Двери, разумеется, были закрыты. После некоторых попыток силой раздвинуть створки они чуть приоткрылись, но войти внутрь оказалось невозможно.
 – Не выношу, когда подводит собственная техника, – сказал Ля Форж.
 – Единственный наш альтернативный вариант – это запасной выход, – предложил Дейта. Ничего не оставалось делать, как согласиться.
 Технологическая лаборатория находилась рядом с инженерным отсеком. По всей вероятности, капитан был там.
 После всех треволнений Весли очень не хотелось пускаться на поиски капитана, но другого выхода не было.
 – Давайте попробуем, – вздохнул он.
 Ля Форж открыл механический замок, и они вошли в сумрачное помещение.
 – Теперь куда? – спросил Весли, уже угадывая ответ.
 – Наверх, – сказал Дейта, внимательно изучив показания трикодера.
 Все трое стали подниматься по лестнице.


* * *

 Дверь голопалубы была открыта, и поступающий сюда раскаленный воздух постепенно поднимал температуру в помещении. Стало жарко, но нечего было и думать о том, чтобы закрыть ее: неизвестно, что последует за этим. Единственное, что было во власти Пикара – попросить Пилгрима выключить камин.
 Болдуэн уже не смеялся, а только иногда с его губ слетал короткий звук, похожий на хихиканье. Вскоре он вообще впал в депрессию. Большой тряпичной куклой лежал он в своем кресле, безразличный ко всему окружающему.
 Вернулись промокшие до нитки Ворф, Перри; доктор Крашер и Трой озабоченно осмотрелись. И прежде, чем Ворф успел доложить обстановку, доктор Крашер сообщила, что внизу идет дождь.
 – Где? На палубе двенадцать? – удивился Пикар.
 – Льет, как из ведра, сэр, – добавила Перри.
 Недовольный Ворф проворчал, что никто от этого не растаял.
 – Ну, как мой пациент? – торопилась приступить к делу Крашер.
 Ей указали на Болдуэна. Бегло взглянув на Пилгрима, доктор приступила к работе.
 – Он в сильном шоке, но нервная система не имеет патологических изменений. Небольшая доля медокса поможет ему снять нервное напряжение. А самое лучшее в его положении – это лечь спать.
 – Нам нужно поговорить с ним, доктор. Срочно. Консул, может быть, вы сможете нам помочь?
 Трой внимательно оглядела профессора.
 – Вряд ли я смогу сейчас вывести его из этого состояния.
 – И все-таки попробуйте. Чудо нам сейчас очень бы пригодилось, но я не вправе требовать его. Мне он нужен для делового разговора.
 Трой встала на место, где только что стоял камин, и заговорила с профессором. Это были самые простые слова, и Пикару стало казаться, что она только зря тратит время. Однако вскоре на лице Болдуэна проступила слабая улыбка. Потом она подошла к нему и обняла за плечи, ласково шепча что-то на ухо, поглаживая по голове, уговаривая, – в общем делала то же, что обычно требуется малым детям. Чувствовалось в этом что-то глубоко интимное, и Пикару не слишком удобно было наблюдать за ними, но он, не отрываясь, смотрел на Болдуэна. Бугимены постепенно прибирали корабль к рукам, и капитану нужно было срочно поговорить с профессором.
 Болдуэн заплакал, рыдания усиливались, и казалось, что сейчас опять начнется истерика, но все оказалось наоборот: постепенно Болдуэн успокаивался, и вот уже стал слышен тихий плач, переходящий в редкие всхлипывания. Трой уложила его на спину, а он слабо отталкивал ее рукой. Присев рядом, Трой ласково наблюдала за ним.
 – Эрик, – позвал Пикар.
 Болдуэн взглянув на него. Это были глаза безумно уставшего человека, но признаков самого безумия в них не было.
 – Жан-Люк, – откликнулся он.
 – Спасибо вам, консул, – благодарно улыбнулся Пикар Трой. – Вы все-таки подарили мне это чудо. – Пикар пересел поближе.
 – Эрик, комбинация программы бугименов и д'Орт'д? Они, похоже, и сами не знают.
 – Ты говорил уже с ними.
 – Да. Пилгрим их представитель.
 Болдуэн перевел на него взгляд.
 – Д'Орт'д приветствует тебя, профессор. Помоги нам, пожалуйста, чем можешь. Иначе мы все погибнем.
 – Конечно, я постараюсь, – он опять заинтересованно посмотрел на Пилгрима. – Д'Орт'д говорят с нами посредством...
 – За неимением лучшей формулировки скажу тебе так: это компьютерная программа. Они выбрали форму общения с нами при помощи капитана Пилгрима.
 – Восхитительно, невероятно, – тихо прошептал Болдуэн. – А Шубункин считает, что мы сможем их понять очень быстро: хватит и двух недель. – Он задумчиво потер лоб.
 – Эрик, у нас нет времени. Нам нужно знать...
 – Верно, верно... – Он собирался с мыслями. – Я не специалист по компьютерам, но, будучи совершенно одиноким в своих путешествиях, пришел к некоторым выводам. – Он улыбнулся, и это была улыбка сильного человека... Не удержавшись, Пикар улыбнулся в ответ.
 – Тогда я не знал, что д'Орт'д не люди, а программа. Я считал, что дело обстоит как раз наоборот.
 Пилгрим не проявил никаких эмоций и на этот раз.
 – Я увидел, что смогу воспользоваться их программой, – продолжил Болдуэн, – и все, что мне нужно для этого сделать, – это внедриться в матрицу, то есть ввести туда мое имя. Я работал над этим целых три недели.
 – Неплохо для человека, не связанного с компьютером в повседневной работе, – заметил Райкер.
 – Я думаю, да. Изменение программы д'Орт'д было засекречено в моем инфойвере, и никто не смог добраться до этого, кроме меня.
 – Затем ты внедрил ее в банк нашего компьютера с определенной целью, – продолжил Пикар.
 – Да. Вначале я хотел подождать, пока мы прилетим на Альфа Мемори, и внедрить ее там. Но нападение Монта изменило мои планы. Больше ждать я не мог... Вы передали сообщение в Звездный Флот?
 – Нет еще, – сказал Райкер. – Продолжайте, профессор.
 – Ты должен послать любое сообщение. Оно будет содержать вирус... Так я начну приводить в действие свои планы исчезновения, – почти взмолился Болдуэн, обращаясь к Пикару.
 – Это невозможно, пока бугимены имеют силу.
 Болдуэн попытался возразить, но Пикар был непреклонен.
 – И даже если бугимены уже не будут для нас проблемой, я не уверен, что смогу помочь тебе в этом. Я не могу смириться с возможностью исчезновения твоего имени из памяти Федерации. Ты часть ее истории, и никто не имеет права изменить ее. И вообще, я думаю, никто не станет делать этого...
 – Слова – плохая замена хорошему ночному сну, – сказала Трой.
 В комнате было тихо и очень жарко. В этой пустыне уверенно чувствовали себя лишь Пилгрим да Ворф. Но если температура и дальше будет подниматься, то и они как особая конструкция просто-напросто перегреются.
 – Эрик, ты все-таки должен нам сказать, как ты изменил код д'Орт'д. Это единственная возможность отделить их от бугименов.
 Болдуэн был в отчаянии.
 – Жан-Люк, мне понадобилось три недели, чтобы все это придумать. Я думаю, что потребуется не меньше, чтобы восстановить все в прежнем виде. – Он как-то съежился и посмотрел на Пикара. – Мне очень жаль.
 Капитан тяжело вздохнул.
 – Я думаю, надо вернуться к тому, с чего мы начали, – предложил Райкер.
 Пикар положил руку на плечо Болдуэна и повернулся к Ворфу:
 – Переключите трикодер на поиск Дейты, мистер Ворф. – Может быть, у него или у Ля Форжа будут какие-то соображения по этому поводу.
 – Есть, сэр. – Весли взял трикодер у Райкера и впился в него взглядом, одновременно нажимая кнопки.
 Пикар встал.
 – Хорошо, джентльмены. Я предлагаю...
 – Капитан, – перебил его Ворф, – Дейта движется вдоль запасного прохода на втором корпусе.
 – Наверняка они нашли решение и идут сюда, чтобы сообщить нам об этом, – оживился Райкер.
 – Младший лейтенант Перри, ваши обязанности как офицера командного состава будут сейчас заключаться в присмотре за профессором Болдуэном, – приказал Пикар.
 Она, кивнула.
 – Я полагаю, что доктор Крашер и Трой тоже останутся здесь?
 – При условии, что у них нет сейчас других дел.
 – Если верить комплингу, в медблоке все спокойно.
 Трой посчитала своим долгом оставаться рядом с профессором.
 – Очень хорошо. Мистер Ворф, номер один!
 Они вышли в коридор. Воздух здесь был еще жарче и гуще и был так же мало пригоден для дыхания, как суп – для обитания рыб. Преодолев это препятствие, они вошли в лестничный проход, где было значительно прохладнее. Пикар почувствовал тяжесть во всем теле.
 – Выросла гравитация? – предположил Ворф.
 – Специфические ощущения борца после схватки, – констатировал Райкер. Ворф пробурчал что-то себе под нос.
 – Ведите нас, мистер Ворф.


* * *

 – Согласно маркировке это палуба номер семнадцать, – Ля Форж тяжело опустился на верхнюю ступеньку. Весли примостился рядом:
 – Я чувствую, что сильно потяжелел.
 И если сначала увеличение тела можно было посчитать полезным для тренировки моментом, то спустя некоторое время, пройдя несколько лестничных маршей, Весли почувствовал, что очень устал. Пытаясь вздремнуть, он мысленно стал извлекать кубические корни.
 – Гравитация – наш друг, Вес. Мы просто немного устали.
 – Наверное, это так, Джорди, но Весли правильно говорит. Гравитационный градиент вырос на целых три процента, масса наша осталась неизменной.
 Ля Форж вскочил и бросился к ближайшей кампанелле. Дотронувшись до нее, он устало опустил руки.
 Поводя трикодером в разные стороны, Дейта сообщил:
 – Капитан на пути к нам. Он движется в нашем направлении.
 – Возможно, ему надо что-то сообщить нам, а может быть, он ждет этого от нас.
 – Где он сейчас? – ожил Ля Форж.
 – Проходит палубу номер тринадцать. – Ля Форж встал, тряхнул головой и протер глаза.
 – Это нечестно – испытывать такие перегрузки на голодный желудок.
 Весли осторожно поднял голову:
 – Гравитация – наш друг, Джорди. – Они начали опять взбираться наверх.
 – Если мы будем двигаться навстречу друг другу, то встретимся на пятнадцатой палубе. – Ля Форж занес ногу, чтобы сделать еще шаг, но лестница вдруг накренилась почти вертикально, и они кубарем скатились назад, к люку семнадцатой палубы. Отсюда лестница выглядела, как гофрированное полотно. Весли почувствовал нарастающий гул.
 – Я не понимаю, что это такое? – окончание фразы он вынужден был прокричать, иначе бы его никто не услышал.
 – Вентиляторы, – прокричал в ответ Дейта.
 Ля Форж и Весли задыхались.
 – Не могу... – прохрипел Ля Форж и потерял сознание.
 Весли уже не слышал шума вентиляторов. Перед его глазами появились красные круги. Последнее, что осталось в сознании: Дейта трясет его за плечи и что-то спрашивает...




 Глава 15


 ... Пикар очнулся. Воздух, которым он дышал, имел какой-то особый запах. Таким был воздух из запасных канистр. Он помнил, что Ворф принес его сюда, когда они почти стали терять сознание в проходе между тринадцатой и четырнадцатой палубами.
 Бугимены стали еще сильнее, изучая и перерабатывая информацию из главного компьютера. Если учесть, что Весли задумал их как жестоких и бескомпромиссных врагов, то можно представить себе, что все полученные знания они направят на разрушение "Энтерпрайза". Однако они, как и все враги, имеют свои уязвимые места, на чем и надо сыграть сейчас команде Пикара. Ведь с умом защищать себя – задача не менее почетная, чем с толком нападать.
 Вокруг Пикара лежали, ходили, сидели люди. Все они были в специальных масках, что делало их похожими на насекомых Борга и придавало несколько зловещий вид. Принцип действия масок был автономным и не связан с главным компьютером, а следовательно, не испытывал влияния бугименов.
 Пошатываясь, Пикар поднялся. Райкера и Ворфа не было видно, и расспросы не дали никаких результатов. Виной всему было катастрофическое падение давления. Пикар решил, что за ним обязательно должны вернуться, поэтому ему просто надо ждать. Прохаживаясь по коридору, он заглядывал в комнаты, успокаивал, как мог, помогал нуждающимся в этом. Пикар мог гордиться экипажем и пассажирами. Никто из них не поддался панике и не впал в истерику. Просто было естественное желание узнать, что же произошло, и капитан подробно рассказал обо всем.
 Вскоре вернулись Райкер и Ворф. С ними были Весли, Ля Форж и Дейта.
 – Мы нашли их на семнадцатой палубе, – буднично сказал Ворф, как если бы речь шла ну, например, о носках.
 – Мы шли к вам, сэр, когда вдруг потемнело в глазах, – сообщил Джорди.
 – Хорошо еще, что падение давления было одинаковым на семнадцатой палубе и в запасном проходе, иначе мне бы не удалось открыть люк и достать маски, – добавил Дейта.
 – Дейта спас нас, – радовался Весли.
 – Он обязательно будет отмечен повышением в звании, – сказал Пикар. – Впрочем, как и вы. Я надеюсь, у вас есть для меня хорошие новости.
 – Возможно, капитан.
 Палуба корабля заходила под ногами, как будто они испытывали жестокий шторм на море.
 – Дополнительные гравитационные колебания, – объяснил Дейта.
 – К тому же снижается температура, – сказал Весли.
 – Продолжайте, мистер Ля Форж, – предложил Райкер.
 – Да, сэр. Если мы упростим внешний код между входом и выходом в первой части программы, как предлагает Дейта, программа мачете будет иметь возможность стереть бугимено-д'Орт'д-вирус.
 – Вы имеете в виду, что стерта будет вся программа, а не только та часть, где присутствуют бугимены?
 – Да, сэр.
 Райкер и Пикар нахмурились. Ворфу предложение тоже не понравилось.
 – Но мы сможем вернуть оригинал программы д'Орт'д на Тантамон-4, – уточнил Дейта.
 – Абсолютно верно, – согласился Ля Форж.
 – Боюсь, что вы не все учли, – начал Пикар. – Дело в том, что программа д'Орт'д в нашем компьютере – это не артефакт чужой культуры. Это сами чужестранцы.
 Все потрясенно замолчали.
 – Вы имеете в виду, – робко сказал Весли, – что д'Орт'д – это особая компьютерная раса?
 Ля Форж и Дейта не могли прийти в себя от изумления.
 – Когда у нас будет побольше времени, вы нам объясните все подробнее, – наконец сказал Ля Форж.
 – Если д'Орт'д – это что-то типа расы, тогда программу мачете здесь применять нельзя, – покачал головой Весли. – Но мы можем стереть комбинацию д'Орт'-бугимены, а затем отправить оригинал инфойвера с ними на Тантамон-4.
 – Проблема не так проста, как кажется, Весли, – возразил Дейта. – Ведь инфойвер не будет содержать данные об эксперименте на корабле – для безопасности профессора.
 – Да, это так, – подтвердил Пикар. – А сопоставление этих программ – старой и новой – многое могло бы дать ученым нашей Федерации, для того, чтобы в будущем мы с д'Орт'д могли бы хорошо понять друг друга.
 Пикар стоял перед грандиозной дилеммой. С одной стороны, непринятие никаких мер грозило скорой гибелью кораблю, вместе с ним погибли бы и обе программы. С другой стороны, уничтожение программы лишало бы Федерацию важной информации, не говоря уже о том, что уничтожать целую расу или даже копию ее было, по мнению Пикара, чудовищно. Но будущее Федерации, ее развитие ставилось им значительно выше своей собственной безопасности, или безопасности "Энтерпрайза"... Мучительное раздумье привело к выводу, что, спасая корабль, он поступает правильно. В противном случае спасать будет нечего.
 Досадуя на то, что образование, полученное им, не подготовило его к принятию таких глобальных решений, Пикар поинтересовался, сколько времени потребуется на реализацию программы Ля Форжа.
 – Судя по подсчетам, не более пятнадцати минут.
 Пикар взглянул на Райкера, который молча слушал, не вступая в разговор. Возможно, он не одобрял принятого командиром решения.
 Приказав Дейте приготовиться к активизации программы мачете, Пикар предупредил, что внедрять ее следует только по его команде.
 – Да, сэр. Но если исходить из нынешнего состояния дел, то, я думаю, мы добьемся большего успеха, если я введу новые внешние коды прямо сейчас, минуя терминалы.
 – Согласен с вами, мистер Дейта. Будьте осторожны. – Пикар улыбнулся. – Пожалуйста, пошлите кого-нибудь на третью палубу передать мои самые лучшие пожелания.
 – Для лучшей координации всех действий предлагаю держаться всем вместе.
 – Очень хорошо, номер один. Мистер Ля Форж, мистер Крашер, у вас самая трудная задача, но результат должен вознаградить вас.
 – Понимаю, – сказал Ля Форж, – вы хотите, чтобы мы поискали возможность разъединения бугименов и д'Орт'д.
 – Да, это необходимо делать вплоть до самого последнего момента. Оставить вопросы, мистер Крашер. Нам сейчас не до нюансов.
 – Но д'Орт'д сдерживают разрушительные действия бугименов на корабле. Если мы сумеем их разъединить, то бугимены развернутся в полную силу.
 Пикар пристально посмотрел на Ля Форжа.
 – Значит, надо искать способ стереть сначала программу в части, содержащей бугименов. Для таких гениев, как мы, это сущие пустяки.
 Ворф поглядел им вслед: они шли, как моряки, широко расставляя ноги, стараясь удержать равновесие на ходившем ходуном полу.
 На третьей голопалубе изнывали от жары. Профессор, лейтенант Перри, доктор Крашер и консул Трой сидели в мягких удобных креслах и вели неспешную беседу, экономя силы для того момента, когда они им потребуются. Рядом стоял Пилгрим. Он не участвовал в беседе, не двигался, не выражал неудовольствия из-за постигших всех неудобств. На его одежде не видно было темных пятен от пота.
 – Мне кажется, что где-то должно быть прохладнее, – призналась доктор.
 – А я с ужасом думаю, что это, возможно, самое прохладное место на корабле, – поделилась Перри.
 Обмахиваясь рукой, Трой пожалела, что уйти отсюда никуда невозможно, потому что капитан будет искать их здесь.
 – Так боитесь огорчить капитана? – удивился Болдуэн.
 – Я думаю, – заметила Крашер, – что вы его уже достаточно огорчили. Только этого он вам не скажет.
 – Добрый, хороший старина Жан-Люк.
 Надолго воцарилось молчание, капли пота, стекающие на одежду, и движение руки Трой не могли нарушить его.
 – Не хотите ли, профессор, рассказать нам о ваших злоключениях? – Болдуэн сделал вид, что не слышит. – Ну хотя бы для того, чтобы скоротать время, – добавила Трой.
 Помолчали еще, и неожиданно Болдуэн стал рассказывать. Он начал с того момента, когда пытался уволиться из Академии Звездного Флота. Сейчас это казалось ему смешным. Поступив в университет на Марсе, благополучно окончил его. Там же создал себе репутацию баловня судьбы, который не преминет воспользоваться выпавшим на его долю случаем и использует его себе во благо. Его карьера была построена на сплошной цепи приключений, которые следовали одно за другим, с небольшими перерывами для отдыха, во время которых ему оказывалось столько почестей, как никакому другому экзологу. Он стал ученым, известным во всей Федерации. Следствие успеха – появление недоброжелателей, завистников. Среди них были те, кому не нравилось, что профессор работает не на них, а также просто люди, сильно разочаровавшие его.
 – Так же, как я расстроил вашего капитана, – добавил он. – Ты слушаешь, Пилгрим? – тот не ответил.
 – Может быть, теперь вы расскажете мне о вирусе?
 – Я очень мало знаю о нем, – сказала Перри. – Из того, что объяснял капитан, я поняла, что это особая компьютерная программа, несущая ответственность за все безобразия на корабле.
 – Мы не можем остановить бугименов, – неожиданно сказал Пилгрим, удивив всех.
 – И не только вы, – сказал Болдуэн. – Я принес программу д'Орт'д на корабль не только с целью изучения ее, но также для использования в своих намерениях исчезнуть из банка данных Федерации.
 – Почему? – спросила Трой.
 – Я предполагал, что вас будет интересовать именно вопрос почему, а не зачем.
 Я принес программу на корабль для того, чтобы, исчезнув, иметь возможность расправиться по одному с моими врагами.
 – И что дальше? – мрачно спросила доктор.
 – Программа д'Орт'д каким-то образом вышла из-под моего контроля и соединилась с программой бугименов, и они взяли в оборот наш корабль.
 – Так это вас можно считать виновником всего, что происходит на корабле? – сделала вывод Крашер.
 – Ну вот, теперь я и вас разочаровал, – печально улыбнулся Болдуэн.
 Напряженно думая о чем-то, Перри вся ушла в себя. Затем неожиданно спросила о том, о чем профессор упоминал уже не раз:
 – Так вы использовали программу д'Орт'д для стирания вашего имени из записей Федерации?
 – Верно.
 – Так, может быть, сейчас вам удастся подобным образом стереть и бугименов? Разумеется, оставив д'Орт'д?
 – Никто не может их разделить, вот в чем дело, – пояснила Крашер.
 Лейтенант Перри опять задумалась, но Трой сказала:
 – У меня появилась идея.
 – Оказывается, вы ко всему прочему еще и эксперт по компьютерам, – пошутил Болдуэн.
 – Я не отношу себя к ним. Во всяком случае, не больше, чем вы, – парировала Трой.
 – Так что у тебя за идея? – тормошила ее Крашер.
 – Я думаю, почему бы не ввести в программу бугименов те поправки, что были внесены профессором в программу д'Орт'д. И тогда вместо поисков и стирания имени профессора д'Орт'д будет находить и уничтожать бугименов.
 Болдуэн выпрямился. Его глаза расширились и замерли.
 – Потрясающая идея! – воскликнул он. – В вас Федерация потеряла гениального мастера по компьютерам.
 – Лес для деревьев, – заметила доктор. – Вы искали более сложное решение.
 – Что у вас за потрясающая идея? – спросил, входя, Пикар.
 – Капитан, – встала Перри.
 – Мы не ожидали увидеть вас так скоро, – обрадовалась доктор Крашер.
 – Мы по пути проиграли разные варианты решений, предлагавшиеся Ля Форжем и его командой, – сказал Пикар.
 – Но ни одна из них не была совершенной, – с сожалением добавил Ля Форж.
 – У консула Трой есть хорошая идея, – подал голос Болдуэн.
 Смущаясь, Трой высказала свою мысль.
 Пикар и Райкер одобрительно кивнули. Ля Форж, Дейта и Весли замерли, пораженные. Увидев, что ее предложение с одобрением принято, Трой уже не пыталась скрыть радостную улыбку.
 – Это превосходно, – первым пришел в себя Дейта.
 – И реально, – высказал свое мнение Ля Форж.
 – Прекрасно, – одобрил идею Весли, но было заметно, что он о чем-то сожалеет.
 – Тебе надо отдохнуть, Весли, – заботливо сказала доктор Крашер.
 – Обязательно, – улыбнулся наконец и Весли.
 Ля Форж не мешкая, предложил Трой перейти к нему в технологическое отделение.
 Оглушенная таким предложением, Трой не знала, что сказать, в то время как Пикар убеждал Ля Форжа, что Трой будет полезнее для него на вахте капитанов.
 Но надо было поинтересоваться и мнением Пилгрима о возможности использовать идею Трой.
 – Мы будем сражаться с бугименами этим способом, – проронил он.
 – Звучит как согласие, – заметил Райкер. Он предложил закончить на этом торжественную часть и приступить к работе.
 – В самом деле, – согласился Пикар. – Неплохо было бы перенести наше заседание на десятую палубу.
 С облегчением Пикар и его команда вернулись в хорошо знакомый теперь запасной проход, где было намного прохладнее. Теперь, когда спасение казалось уже не за горами, подниматься по лестнице было не так тяжело. Они были уже на подходе к другой палубе, как раздался сигнал тревоги.
 – Красная тревога, – кричал бугимен, – красная тревога. Приготовить все спасательные средства!
 Сигнал этот вышел за пределы корабля и распространялся в космосе, сея разрушительный вирус.
 – Ля Форж! – закричал Пикар.
 Джорди стоял уже у верхней панели и набирал код. За его спиной в нетерпении переминались с ноги на ногу Весли и всегда невозмутимый Дейта.
 – Открыть все газовые убежища! Приготовить взрывчатое вещество! Приготовиться к катапультированию! Пять минут на подготовку! – продолжал кричать бугимен.
 Ля Форж, Дейта и Весли все еще стояли у панели.
 – Выполнение по моей команде!
 – Перекройте все, Ля Форж! – крикнул Райкер.
 – Это невозможно, сэр! – в отчаянии крикнул Джорди. – Бугимены контролируют все люки и тамбуры убежищ таким способом, что без отключения механизмов управления сделать ничего невозможно!
 – Мы обречены, – сказал Весли.
 Стоящий рядом Ворф мрачно кивнул.
 – Время, – объявил бугимен, и тут же включился счетчик времени.
 – Мы победили! – радостно вторил ему другой.




 Глава 16


 – Пойдемте, – сказал Пикар. Они дружно ухватились за крышку люка. Она не поддавалась.
 – Заклинило.
 Они возобновили попытки, и наконец со страшным скрипом и скрежетом она подалась.
 Сигнал красной тревоги продолжал звучать, бугимен вел отсчет времени.
 – Четыре минуты двадцать секунд до катапультирования.
 Пикар выставил кончики пальцев против голубой панели у входа в контрольный центр.
 Прошла вечность, пока компьютер голосом бугимена не объявил:
 – Лейтенант Жан-Люк Пикар не имеет права входа.
 Непосвященные впали в шоковое состояние.
 – Мистер Крашер, – стараясь сохранить спокойствие, сказал Пикар.
 Весли рванулся вперед и выставил кончики своих пальцев на обозрение.
 – Капитан Весли Крашер опознан, – произнес все тот же голос.
 – Откройте контрольный центр, – приказал Весли.
 – Три минуты пятьдесят секунд, – продолжался отсчет во времени.
 – Подтверждение получено, – объявил другой бугимен, и двери бесшумно открылись.
 Одновременно исчезло защитное поле.
 Войдя в святая святых корабля, Ля Форж просмотрел таблицу.
 – Что за путаница, – не выдержал он.
 – Мистер Дейта, – попросил Райкер.
 Дейта подошел поближе к нужному входу, держа в руке кабель.
 – Все данные указывают на то, что нужно немедленно ввести изменения, предложенные консулом Трой.
 – Однажды вы уже чувствовали себя больным, – напомнила Крашер.
 – Он просто был в плохом настроении, – не согласился Ля Форж.
 – Подождите, – вмешался Пикар – это опасно.
 – Три минуты тридцать секунд.
 – У нас нет времени для дискуссии, – сказал Дейта.
 – Хорошо, – сдался Пикар, – делай так.
 Дейта подключил себя к компьютеру, и глаза его заметались из стороны в сторону, как будто он быстро-быстро прочитывал страницу за страницей.
 – Прежде всего нужно перекрыть газовые хранилища, – закричал Пикар, почти не надеясь, что приказ его будет выполнен.
 – Три минуты двадцать секунд.
 – Попробуй ты, Весли.
 Весли повторил приказ командира.
 Всем показалось, что произошла какая-то заминка, но счет времени продолжился.
 – Три минуты десять секунд.
 – Действуй, Дейта, – не выдержала Крашер.
 Пикар мог бы повторить это за ней, но вряд ли что изменилось. Время растянулось до бесконечности.
 – Три минуты.
 Дейта продолжал вводить изменения в программу. Единые в своем порыве, вокруг него собрались все, кто желал бы помочь ему ускорить работу и вселить надежду на успех.
 – Две минуты пятьдесят секунд.
 Пикар повторил приказ.
 – Две минуты сорок секунд.
 Весли повторил приказ.
 Звучал сигнал тревоги, Дейта продолжал работу.
 – Две минуты, – сказал бугимен и.., засмеялся.
 Дейта выпрямился и вытащил разъем из гнезда.
 – Программа внедрена, – сообщил он.
 – Смотрите, как распространяется наш вирус, – Ля Форж указал на небольшое, но постоянно увеличивающееся световое пятно, перепрыгивающее с места на место в схеме "Энтерпрайза". Это была видимая часть работы, проделанная Дейтой. Новая программа проникла уже туда, где хранилась комбинация вирусных программ бугименов и д'Орт'д, и хотя скорость ее была высока, все считали, что желанные изменения на схеме происходят чрезвычайно медленно.
 – Хватит ли быстродействия компьютера? – кусал губы Весли.
 – Да будет ли она работать вообще, эта программа?! – в сердцах крикнул Ля Форж.
 – Одна минута пятьдесят секунд.
 Когда осталась всего одна минута, Пикар, не дрогнув, повторил свой приказ:
 – Ликвидировать все последствия...
 Потом то же самое произнес Весли.
 Каждые десять секунд они повторяли слова команды.
 – Тридцать секунд до вынужденного катапультирования, – бугимен победно рассмеялся.




 Глава 17


 – Ну что же, видно, всем нам придется приготовиться к смерти, – подумал Пикар почти спокойно.
 Мистическая сила, как называл ее Райкер, в конце концов овладела кораблем. Возможно, когда-нибудь, исследуя причины исчезновения "Энтерпрайза", корабли Федерации прилетят на Тантамон-4. Не исключено, что будут найдены даже обломки корабля, которые сочтут за доказательство причин гибели корабля вследствие атаки антивещества.
 Но то, что произойдет на самом деле, вообразить они не смогут никогда. Ведь никакого, даже самого малого послания, не мог передать Пикар в Федерацию, опасаясь заразить вирусом ее компьютерную сеть.
 Все это так. Он правильно поступил. Но тайна, связанная с исчезновением "Энтерпрайза", послужит поводом для светской болтовни на званых вечерах, и долго, примерно около полугода, общество будет занято построением различных версий и гипотез.
 Однако мало вероятно, чтобы эта трагедия могла повториться. Для этого надо, чтобы в одном месте в одно и то же время соединились три случайных фактора: бугимены Весли, встреча с д'Орт'д, желание профессора исчезнуть.
 – Двадцать секунд до катапультирования.
 Паники не было, все держались с достоинством. Вполне возможно, что не все до конца осознали масштаб трагедии, ведь гибель даже одного близкого или любимого человека прочувствовать сразу и до конца невозможно. А тут целая галактика...
 – Десять секунд до выброса.
 – Ликвидировать все последствия... – не уставали повторять друг за другом Пикар и Весли.
 – Последствия ликвидированы, – прозвучал нормальный голос компьютера.
 Пикару показалось, что он ослышался. Даже мелькнула мысль о том, что бугимены, издеваясь, решили подарить им тень надежды, чтобы потом тут же отобрать ее.
 Но сигнал тревоги прекратился, гравитационный градиент приближался к норме, постепенно снижалась температура, и лишь слабый шелест вентилятора да гулкие удары сердец нарушали тишину.
 – Неужели все? – не верила Перри.
 – По всей видимости, да, – вздохнул Пикар.
 Слезы радостного облегчения полились из глаз Перри, и Трой поспешила ей навстречу.
 Пикар вдруг обнаружил, что сжимает плечи доктора Крашер, и был немало смущен этим обстоятельством. Дружески похлопав ее по спине, он несколько поспешно отошел. Она улыбнулась ему. Он ответил дежурной улыбкой. Ля Форж и Дейта обсуждали что-то на схеме корабля. Потом Джорди сел за терминал и начал работать.
 – Теперь все блокировки на месте и ведут себя активно, – сообщил Весли.
 – Это же техника, – протянул Ля Форж. – Я обожаю ее.
 – Спасибо, мистер Ля Форж, мистер Дейта, мистер Крашер. Спасибо всем. Каждый из вас внес лепту в наш общий успех, – с большим чувством произнес Пикар.
 – А все-таки бугимены проиграли! – не утерпел заявить Весли.
 – На вашем бы месте, мистер Крашер, я не был таким самодовольным. – усмехнулся Пикар. – Они почти достигли своей цели.
 – Согласен, сэр.
 – Ну, как там, все в порядке? – Спросил Райкер, обращаясь к Ля Форжу.
 – По-моему, все системы в норме, сэр.
 – По-вашему? – переспросил он.
 – Судя по показаниям приборов, сэр, – поправил себя Ля Форж.
 Райкера не слишком удовлетворил ответ.
 – А как насчет д'Орт'д? – заинтересовался Болдуэн.
 Ля Форж переадресовал вопрос компьютеру.
 – Программа в наличии, – был ответ.
 – Продолжайте программу, – приказал Пикар. – Ну а нам надо проверить, действительно ли все системы корабля работают нормально. Весь командный состав прошу следовать за мной на вахту. Остальным не покидать помещение и ждать связи со мной.
 – Есть, сэр, – ответил Ля Форж.
 – Воспользуемся турболифтом, сэр? – не очень уверенно предложил Весли.
 – А есть еще какие-то варианты?
 – Нет, сэр.
 – Может быть, воспользуемся разными кабинами? – Райкер тоже был достаточно осторожен.
 – Ну, если так настраиваться...
 Они вошли вовнутрь. Двери бесшумно закрылись, и через определенное время открылись на вахте капитанов. Прибыв на место без приключений, они обменялись радостными взглядами. К хорошему, как и к плохому, привыкают постепенно.
 На главном экране спокойно вращался Тантамон-4. И все вокруг было таким, каким и должно быть. В это верилось с трудом.
 – Сэр! – вскричала младший лейтенант Уинстон Смит, в волнении ходившая вперед – назад, по кабинету. Она бросилась им навстречу, действительно испытывая огромное чувство радости, а еще больше, наверное, облегчения, ведь с ее плеч свалилась непомерная тяжесть – теперь ей не надо больше командовать кораблем, пусть даже бугимены свели ее обязанности в тот момент к чисто символическим...
 – Доложите обстановку, младший лейтенант!
 – Состояние всех систем пришло в норму, сэр. Однако газовые хранилища еще в боевой готовности.
 – Это замечательно, – обрадовался Пикар. – Лейтенант, вы нас успокоили.
 – Спасибо, сэр, – лейтенант Уинстон Смит поторопилась уйти и с восторгом проскользнула внутрь только что прибывшего турболифта, привезшего Райкера, Дейту и Трой.
 – Надеюсь, без приключений, номер один?
 – Абсолютно, сэр.
 Подозвав Ля Форжа, Райкер приказал ему сопроводить Болдуэна до третьей голопалубы и подождать его там.
 – Доктор Крашер, вам лучше вернуться в медсанчасть. Лейтенант Перри, займите свой пост, – отдавал распоряжения Пикар. Обращаясь к Райкеру, заметил:
 – Вероятно, удобнее будет передавать сведения через запасной проход.
 – Да, сэр.
 – Лейтенант Шубункин!
 – Слушаю, капитан, – откликнулся комплинг голосом лейтенанта.
 – Пожалуйста, пройдите на голопалубу-3 и ждите меня там.
 – Да, сэр... А это возможно?
 – Да, пожалуйста, выполните мою просьбу.
 – О'кей, сэр.
 – Номер один, на вахту!
 – Слушаюсь, сэр.
 – Лейтенант Крашер, прошу вас идти со мной.
 Сияющий Весли проследовал в турболифт за капитаном. Ему не терпелось поделиться только что пришедшей в голову идеей:
 – Сэр, я хочу еще раз попробовать программу с бугименами.
 – Ну, этим ты не удивил меня, лейтенант.
 – Так вы разрешаете мне?
 Пикар понимал, что он не может запретить Весли экспериментировать с его программами, как, впрочем, и любому другому сотруднику из научного отдела. К тому же молодой человек не виноват, что угораздило начать свою программу именно к моменту прибытия Болдуэна на корабль.
 – Хорошо, считай, что разрешение получено.
 Весли засиял еще сильнее и с благодарностью взглянул на капитана.
 Проверив по пути единственную голопалубу, они убедились, что температура и гравитация были в норме. Прибыв без приключений на голопалубу-3, они увидели все те же кресла, в которых удобно разместились Ля Форж и Болдуэн. Еще одно создание, хоть и одето было в пиратское одеяние, но более походило на бронзовую статую и имело благородные манеры.
 – Пилгрим? – уточнил, подойдя, Пикар.
 – Да.
 – У вас совсем другой вид.
 – Бугимены ушли.
 – Да. Теперь мы можем отправить вас назад.
 – Мы не можем уйти. У нас нет "толкача". – Пикар повернулся к Болдуэну.
 – Эрик, ты просил меня стереть твое имя с записей Федерации. Я не могу сделать этого, но, сочувствуя тебе, делаю контрпредложение: д'Орт'д нужен "толкач", способный придать скорость их кораблю. Без него они не могут вернуться домой.
 – Ты предлагаешь мне уйти с ними?
 – Но ведь это не такое уж страшное предложение. Ведь когда надо убежать, мы идем в транспортаторную комнату.
 – Может быть, ты и прав, – признал Болдуэн после некоторого размышления.
 – Пойми, Эрик, я рассчитываю, что в перспективе ты вернешься назад, в Федерацию, и будешь обучать наших собственных "толкачей"... Поэтому выгода здесь обоюдная.
 Болдуэн молчал.
 – К тому же ты самая удачная кандидатура на должность посла, – продолжал убеждать Пикар.
 – Послом ты сделать меня не можешь, Жан-Люк.
 – Нет, официально, конечно, нет.
 Болдуэн безмолвствовал.
 – Ты не тот человек, который сдается без борьбы.
 – Это так. Но я всего-навсего человек. И если я улечу с д'Орт'д, то не увижу себе подобных много-много лет.
 – Тогда не улетай.
 – Без меня они не смогут вернуться домой.
 – Еще одна дилемма, – констатировал Пикар.
 – Болдуэн должен полететь с нами, – изрек Пилгрим.
 Пришел Шубункин, слегка запыхавшийся, с удивлением доложил, что все работает нормально.
 – Шубункин, не хотите ли занять мое место на Альфа Мемори?
 – Это даст возможность сделать мне карьеру.
 – Жан-Люк переговорит кое с кем из начальства и узнает, пойдут ли они на это. Почему бы Шубункину не дать пищу своим собственным врагам?
 Шубункин побледнел, а Болдуэн широко улыбнулся.
 – Так ты решился? – спросил Пикар.
 – Давай порассуждаем, Жан-Люк. После всех волнений и тревог, которые я доставил всему экипажу, я просто обязан это сделать.
 – Компьютер, остановить и высвободить программу д'Орт'д.
 Послышался характерный щелчок, и Пилгрим исчез вместе со своими креслами. Шубункин непонимающе уставился на место, где только что стоял Пилгрим.
 – Это был д'Орт'д?
 Положив руку на плечо Шубункина, Болдуэн сказал:
 – Все оказалось намного сложнее, чем я думал, лейтенант.
 – Мистер Ля Форж, перепишите программу с д'Орт'д на два инфойвера. Один мы отправим на Тантамон-4 вместе с профессором Болдуэном, а другой возьмет лейтенант Шубункин для проведения исследований на Альфа Мемори.
 – Слушаюсь, – Ля Форж покинул голопалубу.
 – А что же я, сэр? – спросил Весли.
 – Поскольку вы напрямую участвовали в завязке всей истории, будет справедливо, если вы будете присутствовать при развязке.
 – Спасибо, сэр.
 – Лейтенант Крашер!
 – Слушаю, сэр.
 – В следующий раз, когда будете записывать д'Орт'доксальную программу в компьютер, постарайтесь, чтобы она не исчезла.
 – Хорошо, сэр.
 Чуть позже, на вахте капитанов, Шубункин стоял рядом с консулом Трой, изо всех сил стараясь выглядеть не таким высокомерным, как обычно. Видно, слова Болдуэна о врагах он все-таки принял к сведению.
 – Транспортаторная комната-2? – вызвал Пикар.
 – На связи, капитан. Болдуэн готов.
 – До свидания, профессор! Наверняка вас впереди ждут новые приключения, – попрощался Шубункин.
 – Да уж, это стало своего рода привычкой, – Болдуэн был настроен благодушно.
 – Удачи, Эрик. Буду ждать твоих сообщений, – сказал свое слово Пикар.
 – И я тоже. Давай на этом закончим. Не позволяйте Трой прощаться со мной, а то я, чего доброго, передумаю.
 Трой улыбнулась, но ничего не сказала.
 Высадив профессора на Тантамоне-4, "Энтерпрайз", наверное, целых полчаса оставался на его орбите. Все это время Пикар думал о том, что им пришлось пережить, но теперь все волнения были позади, и мысли его постепенно стали возвращаться к сценарию с Диксоном Хиллом и Фондой Хоув. Неужели они исчезли вместе с бугименами?
 – Сэр, – прервала его размышления Трой, – я испытываю нечто подобное тому, что ощущала, будучи в трансе, только в меньшей степени.
 – Корабль серебряной слезы покидает нас, сэр, – доложил Дейта, несший вахту у оперативного пульта.
 – Вижу, – отозвался Райкер. Корабль описал кривую вокруг планеты и исчез.
 – Вот это да! – поразился Шубункин.
 – Ну а мы полетим по-старинке, – сказал Пикар. – Полный вперед на Альфа Мемори!
 – О'кей, капитан. – Весли был доволен, что при скорости 8 им не придется две недели болтаться в космосе.
 Вахта Весли закончилась, и ему захотелось проведать младшего лейтенанта Уинстон Смит. В своей комнате ее не оказалось, и Весли даже немного разволновался: уж не случилось ли что-то опять с компьютером? Не зная, где искать, он наугад пошел в Тен Форвард.
 Она сидела одна в дальнем углу. Бокал с янтарным напитком стоял перед ней.
 – Лейтенант? – окликнул ее Весли. Взглянув на него, она постаралась улыбнуться. Следы недавней усталости были заметны на ее лице.
 – Можно присесть?
 Уинстон Смит кивнула и постаралась сосредоточиться.
 – Мне кажется, я никогда не смогу успокоиться.
 Весли наблюдал, как понемногу уменьшается содержимое ее бокала.
 – Ну расскажи, как тебе понравилось командовать "Энтерпрайзом", – попросил он.
 – Нет, – покачала она головой, – мне еще ни разу не доводилось командовать, если случалось какое-то ЧП.
 – Зато теперь у тебя есть опыт работы на вахте капитанов.
 Она опять кивнула.
 – Это было что-то ужасное, Весли. Я была так напугана.
 – Да, я понимаю: бугимены.
 – Да нет, не только. С одной стороны, пожалуй, я даже была рада, что мне представилась такая возможность. Но с другой... Я просто не знала, что делать, когда все ушли. Она сделала еще глоток. – Я провела несколько команд, но сомневалась в их правильности...
 – Это не был чистый эксперимент. Пикар оставил тебя командовать, потому что больше некому было поручить.
 – Я знаю, но все-таки...
 – А ты знаешь, – прервал ее Весли, – что капитан и сам долгое время был лейтенантом.
 – Что ты имеешь в виду?
 – А то, что через какое-то время ты станешь капитаном.
 Она равнодушно пожала плечами.
 – Может быть.
 Этот разговор напомнил ему другой, теперь казавшийся давним, когда они с Джорди обсуждали программу с бугименами и шкалу Бодер. Теперь только Весли давал советы.
 – Не нервничай зря. Ты сама поймешь, когда будешь готова командовать кораблем. Ведь Звездный Флот не раздает их, как леденцы.
 Ей приятно было слушать такие слова, потому что Весли был прав, как в свое время был прав Джорди.
 Весли больше не нуждался в обучающих программах Звездного Флота. Будущее для него обрело какую-то определенность: посещая Академию, он будет постоянно продвигаться по службе, и когда командование Звездного Флота доверит ему корабль, он будет уже готов к этому. А пока он был рад, что более знающие люди, нежели он сам, будут наблюдать за ним.
 Неожиданно для себя Весли заметил, что Уинстон Смит не только "свой парень", но еще и очень хорошенькая девушка. Нельзя было не использовать появившийся у него шанс.
 – Что ты пьешь, Барбара?
 – Вулкан Сапрайз. Это вкусно.
 – Я тоже попробую.
 Потом они долго беседовали. Начав с обсуждения качеств, необходимых командиру, в последующем они далеко отошли от этой темы...
 Освободившись после вахты, капитан Пикар прошел в свою комнату. Немного подумав, подошел к автомату и заказал двубортный костюм, как у Диксона Хилла, и мягкую шляпу.
 Прибыв на голопалубу-3, он приказал:
 – Компьютер, сценарий Диксона Хилла, включая Фонду Хоув.
 Он задержал дыхание, пока компьютер готовил ответ.
 Раздался щелчок.
 – Сценарий готов.
 Показался офис Диксона Хилла. Пикар готовился вдохнуть полузабытый запах дряхлеющего дома, услышать шум двигателей внутреннего сгорания...
 Дверь голопалубы открылась, и торопливо вошла доктор Крашер, одетая по моде сороковых годов двадцатого века.
 – Это прекрасно, доктор! – не очень уверенно сказал Пикар. Его планы познакомиться поближе с Фондой Хоув с очевидностью рухнули, ведь в присутствии доктора Крашер делать это было не слишком удобно.
 Но, с другой стороны, выглядела она великолепно всегда, а сейчас, одетая по моде давно минувших лет, кажется, еще лучше... Вполне возможно, что Фонда Хоув и не так уж ему нужна.
 – Из компьютерной информации я узнала, что ты запросил одежду Диксона Хилла, а уж услышав о Фонде Хоув, я поняла, что у тебя появилось время, если ты собираешься, прокрутить тот сценарий...
 – Да-а, – печально подумал Пикар, – это был всего лишь сценарий компьютера. Но он мог прокрутить его всегда, стоило лишь захотеть...
 – Очень хорошо, доктор. Вашу руку, – она протянула ему руку, и они вместе вошли в офис Диксона Хилла.