---------------------------------------------


 Джек Вэнс
 Додкин при деле

 Теория Организованного Общества (разработана Кинчем, Колбигом, Пентоном и другими) содержит такое огромное количество важнейшей информации, раскрывающей разнообразные особенности и сложнейшие подробности планов на будущее, что весьма полезно будет познакомиться с его внешне простой преамбулой (приводится в изложении Колбига).
 КОГДА НЕЗАВИСИМЫЕ МИКРОЧАСТИЦЫ СКЛАДЫВАЮТСЯ В ОПРЕДЕЛЕННУЮ КОМБИНАЦИЮ В ЦЕЛЯХ СОЗДАНИЯ И ПОДДЕРЖАНИЯ ДЛИТЕЛЬНО СУЩЕСТВУЮЩЕЙ МАКРОЧАСТИЦЫ, ОТДЕЛЬНЫЕ ВИДЫ СВОБОДЫ ДЕЙСТВИЙ ПОДЛЕЖАТ ОГРАНИЧЕНИЮ.
 ТАКОВ ОСНОВНОЙ ПРИНЦИП ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ОРГАНИЗАЦИИ.
 ЧЕМ БОЛЬШЕЕ КОЛИЧЕСТВО МИКРОЧАСТИЦ И ОБЪЕМ НЕСОМОЙ ИМИ НЕОБРАБОТАННОЙ ИНФОРМАЦИИ, ТЕМ БОЛЕЕ СЛОЖНЫМИ ДОЛЖНЫ БЫТЬ СТРУКТУРА И ФУНКЦИИ МАКРОЧАСТИЦЫ. В СИЛУ ЭТОГО СОСТАВНЫЕ ЧАСТИ ОРГАНИЗАЦИИ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ЕЩЕ БОЛЕЕ ВСЕОБЪЕМЛЮЩИМИ И ИМЕТЬ ОГРАНИЧИТЕЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР.
 (ИЗ БРОШЮРЫ ЛЕСЛИ ПЕНТОНА «ОСНОВОПОЛАГАЮЩИВ ПРИНЦИПЫ ОРГАНИЗАЦИИ»).
 Коренные жители Города давно забыли о своих урезанных свободах — точно так змея не помнит, что предки ее имели ноги. Однажды какой-то деятель заявил: «Когда у отдельно взятой нации достаточно велики расхождения между теорией и практикой, это свидетельствует о том, что в ее культуре происходят быстрые изменения». Если исходить из таких критериев, то культура города была достаточно стабильной, чтобы не сказать — застойной. Образ жизни людей определялся планированием и общественной классификацией. Существовала также система поощрений, призванная смягчать социальную напряженность.
 Однако бактерии внедряются даже в наиболее здоровые ткани, а самое незначительное загрязнение может вызвать серьезные осложнения.
 Люку Грогачу — худому и угловатому — уже стукнуло сорок. Лицо у него было суровое, лоб покатый, рот упрямо сжат, брови лохматые. Иногда он странно подергивал головой — впечатление было такое, будто у него болело ухо. Он был приверженцем нонконформизма, но не так глуп, чтобы открыто это демонстрировать. Природное упрямство лишало его шансов на улучшение своего положения в обществе. По натуре Люк был пессимист и одновременно придирчив, саркастичен и прямолинеен. Все это мешало ему подолгу задерживаться на одном месте, на тех должностях, которые сам он считал для себя подходящими. Очередная классификационная комиссия неизменно понижала его статус. Каждую новую должность он страстно ненавидел.
 В конце концов, получив классификацию НИЗШАЯ КАТЕГОРИЯ/КЛАСС «Д"/ЧЕРНОРАБОЧИЙ, Люк был распределен в отдел технического обслуживания канализационной сети района 8892. Там его направили уборщиком породы при ротационной бурильной машине тоннельной бригады N 3, работавшей в ночную смену. Прибыв к месту назначения, Люк представился прорабу бригады Федору Мискитмену — крупному человеку с лошадиным лицом, рыжеватой шевелюрой и спокойным взглядом голубых глаз. Мискитмен достал откуда-то лопату и показал Люку его рабочее место — совсем рядом с режущей головкой бурильной машины. Здесь, как объяснил Мискитмен, Люку предстояло находиться постоянно. Люк должен был очищать пол тоннеля лопатой от сыпавшихся на него осколков камней и гравия. Если при проходке тоннеля, говорил прораб, встретится старая канализационная труба, сквозь которую предстоит пробиться. то придется убирать остатки трубы и еще детрит, которые звались здесь „мокрыми отходами“. Люк обязан был, кроме того, опорожнять пылеуловитель и следить за тем, чтобы он функционировал в оптимальном режиме. Когда во время перерыва другие отдыхали, ему надлежало смазывать подшипники, не включенные в систему автоматической смазки. К тому же в случае надобности приходилось заменять сломанные зубья режущей головки.
 Люк спросил, точно ли все это входит в его обязанности. Сказано это было с откровенной иронией, однако грубовато-прямолинейный Федор Мискитмен ничего не заметил. — Вот и все, — подвел итог Мискитмеи и вручил Люку лопату. — Первым делом будешь убирать всякий хлам. Следи, чтобы под ногами было чисто. Люк тут же предложил прорабу способ, как усовершенствовать погрузочный механизм, чтобы набежать падения битого камня на пол. И вообще, рассуждал Люк, к чему беспокоиться о всякой ерунде? Пусть их валяются — эти осколки. На бетонном покрытии тоннеля мелкий камень почти незаметен.
 Мискитмен тут же осадил Люка: камень должен быть убран — и точка! Люк спросил: — Почему?
 Мискитмен ответил:
 — Таков порядок.
 Люк смачно сплюнул. Осмотрел лопату в с сомнением покачал головой. Рукоять была слишком длинная, а штык — чересчур коротким. Люк обратил на это внимание Мискитмена. Тот, однако, лишь взглянул на часы и подал знак оператору. Режущая головка с воем начала вращаться. Затем раздался оглушительный грохот — головка врезалась в скалу. Мискитмен удалился, а Люк приступил к работе.
 Как только Люк нагибался, чтобы подцепить на лопату сыплющиеся под ноги камни, в лицо ему ударял горячий пыльный выхлоп из машины. Во время первого же перерыва ему пришлось заменять режущий зуб головки, и он умудрился при этом прижечь себе большой палец на левой руке. К концу смены только одно соображение удерживало Люка от того, чтобы заявить, что он не пригоден для этой работы; его тут же бы перевели из разряда НИЗШАЯ КАТЕГОРИЯ/КЛАСС «Д"/ ЧЕРНОРАБОЧИЙ в самый последний разряд — ПОДСОБНЫЙ РАЗНОРАБОЧИЙ.
 Соответственно бы уменьшился его расходный счет. Такое понижение переместило бы его на нижнюю строчку Табеля рангов, так что рассчитывать на сочувствие не приходилось. Даже нынешний расходный счет едва соответствовал его потребностям, покрывая лишь пропитание типа РП, койку в ночлежке на вспомогательном уровне П 22, а также стоимость шестнадцати специальных купонов в месяц. Он выбрал эротические развлечения 14-й категория, и ему разрешалось двенадцать часов в месяц проводить в своем оздоровительном клубе. При этом на выбор заниматься штангой или настольным теннисом, а также воспользоваться двумя миниатюрными кегельбанами и любым из шести телеэкранов, которые были постоянно настроены на Эйч-программу.
 Наяву Люк часто мечтал о жизни более достойной: о питании типа ААА, о личных апартаментах, о пачках специальных купонов и эротических развлечениях 7-й категории, а может быть, даже 6-й или 5-й.
 Люк презирал Высший Эшелон, но, несмотря на это, ему были симпатичны доступные его представителям материальные блага. И всегда, как грустный заключительный аккорд, приходило убеждение в том, что он мог бы реально наслаждаться всеми достижениями цивилизации. Люк, бывало, наблюдал за тем, как обстряпывали свои дела его приятели. Ему были известны все их хитроумные трюки, а также бесконечные махинации, круговая порука, стадный инстинкт, стремление опорочить других, выгородить себя…
 Может быть, воспользоваться их опытом?
 «Нет, уж лучше принадлежать к НИЗШЕЙ КАТЕГОРИИ /КЛАССУ „Д“, — с усмешкой думал Люк.
 Время от времени в его душу закрадывалось сомнение. Возможно, ему просто не хватало решительности, чтобы растолкать локтями других, бросить вызов остальному миру! Сомнение грозило перерасти в презрение к самому себе. Он конечно же был противником существующего строя, но боялся себе в этом признаться!
 Однако неизбежно брало верх упрямство Люка. Какого черта ему нужно было признаваться в своем нонконформизме, если это было равносильно отправке в Дом для разложившихся? В такую ловушку мог угодить только дурак, а Люк не был дураком. Возможно, он и в самом деле был нонконформистом. Однако не исключено, что и не был им — ведь он никогда для себя это окончательно не решил. Были основания думать, что он находился на подозрении. Так называемые его приятели время от времени обменивались в его присутствии многозначительными взглядами и кивали друг другу головой. Плевал он на эти перемигивания! Доказать они все равно ничего не смогут.
 Итак, Люк Грогач принадлежал к НИЗШЕЙ КАТЕГОРИИ / КЛАССУ «Д» и был лишь на ступеньку выше тех своих сограждан, которые не имели квалификации и включали преступников, идиотов, несовершеннолетних и явных нонконформистов. А ведь ему снился Высший Эшелон, слава и независимость! Вместо этого — Люк Грогач с клеймом НИЗШАЯ КАТЕГОРИЯ / КЛАСС «Д»! Им командовали тупицы с трухой в голове, рядом с ним работали подсобные разнорабочие, статус которых приближался к его собственному.
 Миновало семь недель. Люк страстно возненавидел свою новую работу. Она была трудной, изнурительной, вызывала отвращение. Федор Мискитмен не обращал внимания на предложения и аргументы Люка. Прораб держался так, что было ясно: подобным образом работа делалась всегда, и впредь она будет так делаться! Во время первого перерыва в тот день Федор Мискитмен зачитал вслух членам бригады дневное задание, которое он получил от управляющего работами. Обычно указания касались норм выработки, морального состояния бригады и согласованности действий. Здесь же высказывались пожелания следить за тем, чтобы бетонная поверхность тоннеля получалась по возможности более гладкой, а также предупреждение о нежелательности употребления спиртных напитков после смены, поскольку это влияет на тонус и может привести к снижению производительности труда. Обычно Люк пропускал все это мимо ушей. Но сегодня Федор Мискитмен вытащил откуда-то знакомый желтый листок и принялся читать своим бесстрастным голосом следующее:
 ДЕПАРТАМЕНТ ОБЩЕСТВЕННЫХ РАБОТ ОТДЕЛЕНИЕ ПРЕДПРИЯТИЙ ОБЩЕСТВЕННОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ КОНТОРА ПО ПРОВЕДЕНИЮ САНИТАРНЫХ РАБОТ РАЙОН 8892 БЮРО ПРОКЛАДКИ И ТЕХНИЧЕСКОГО ОБСЛУЖИВАНИЯ КАНАЛИЗАЦИИ ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ОТДЕЛ Указание: 6511 Серия БВ96 Код приказа: ГЗП-ААР-РЕГ Справка: Г98-7542 Код даты: БТ-ЕК-ЛЛТ Санкционировано: ЛЛ8-П-СК-8892 Проверено: 48 Перепроверено: 92К От: Лейвстера Лемона, менеджера, Исполнительный отдел.
 Через: все отделы прокладки и технического обслуживания.
 Кому: всем управляющим по прокладке и техническому обслуживанию.
 Особо: для всех прорабов.
 На предмет: продление долговечности ручного инструмента.
 Момент вступления в силу: немедленно.
 Продолжительность действия: постоянно.
 Содержание: До начала каждой смены весь ручкой инструмент должен выдаваться на складе технического обслуживания канализационной сети района 8892. После окончания каждой смены все ручные инструменты должны быть тщательно очищены от грязи и возвращены на склад технического обслуживания канализационной сети района 8892.
 Данное распоряжение проверено и разослано.
 Подписи:
 Батри Кеггорн ( Главный управляющий по строительству, Бюро развития канализационной сети) Клайд Каддо ( Управляющий по техническому обслуживанию канализационной сети )
 В то время как Федор Мискитмен читал ту часть документа, которая озаглавлена как «Содержание», Люк недоверчиво хмыкнул. Мискитмен закончил чтение, осторожно сложил желтый листок своими толстыми пальцами и взглянул на часы.
 — Таково полученное нами указание, — сказал он. — Мы уже просрочили двадцать пять секунд и должны вернуться к работе.
 — Минуточку! — остановил его Люк. — Мне бы хотелось, чтобы вы кое-что пояснили в этом указании.
 — Чего вы тут не поняли? — спросил Мискитмен с плохо скрываемым раздражением.
 — Понял, но не все. Кого оно касается?
 — Это приказ, и он касается всей нашей бригады.
 — Что имеется в виду под «ручным инструментом»?
 — Орудия труда, которые держат в руках.
 — Лопата к ним относится?
 — Лопата? — Мискитмен повел своими широкими плечами. — Лопата — ручной инструмент.
 — Они хотят, чтобы после смены я отполировал лопату до блеска, отнес за четыре мили на склад, а утром снова получил ее там и принес обратно сюда? — с нескрываемым удивлением спросил Люк.
 Мискитмен еще раз развернул листок, распрямил его на ладони снова прочел, шевеля губами.
 — Да, таков приказ, — подтвердил он, складывая бумагу и пряча ее в карман.
 Люк снова изобразил на лице удивление.
 — Но здесь наверняка ошибка.
 — Ошибка? — переспросил Мискитмен, явно сбитый с толку. — Почему в официальном документе должна быть ошибка?
 — Не могут же они всерьез выносить подобные решения, — сказал Люк. — Это не просто смешно, но выходит за рамки разумного.
 — Сие мне не ведомо, — бесстрастным голосом произнес Мискитмен. — За работу! Мы просрочили полторы минуты.
 — Мне думается, что очистка и транспортировка инструмента должны производиться в рабочее время, — высказал предположение Люк.
 Мискитмен снова развернул бумагу и заглянул в нее, держа ее на расстоянии вытянутой руки.
 — Здесь это не оговорено. Не предусмотрены никакие изменения рабочего времени.
 Он сложил бумагу и сунул ее в карман.
 Люк в сердцах сплюнул себе под ноги.
 — Я принесу собственную лопату. И пусть они таскают туда-сюда свои драгоценные РУЧ-НЫ-Е ИНС-ТРУ-МЕН-ТЫ!
 Мискитмен поскреб подборок и снова перечитал указание. Затем с сомнением покачал головой.
 — В приказе говорится, что должны быть очищены от грязи и сданы на склад ВСЕ ручные инструменты. Независимо от того, кому они принадлежат.
 Люк прямо-таки задохнулся от ярости.
 — Сказать, что я думаю об этом приказе?
 Федор Мискитмен сделал вид, будто не заметил эту вспышку.
 — За работу! — скомандовал он. — Время не ждет.
 — Если бы я был главным управляющим…— начал было Люк, но Мискитмен грубо оборвал его:
 — Нам платят не за болтовню! Работать! Мы выбились из графика!
 Заработала бурильная машина. Семьдесят два стальных зуба режущего барабана со скрежетом впились в коричневато-серый песчаник. Погрузочный механизм проглатывал огромные куски породы, перемещая их по ленте Транспортера в желоб, откуда они попадали в подъемные контейнеры. Осколки камня дождем сыпались на пол тоннеля. Люк Грогач должен был подчищать их и кидать обратно в бункер. Позади Люка двое крепильщиков устанавливали стальные тюбинги, закрепляя их с помощью электросварки на продольных металлических конструкциях. Работали они в защитных рукавицах. Быстрыми и точными движениями они касались электродами мест сварки. Появился рабочий, распылявший жидкий цемент. Из сопла вращающегося «паучка» с шипением вылетала серовато-зеленая смесь. По пятам за бетонщиком следовали двое отделочников, которые приглаживали распыленный цемент чуть ли не до блеска. Работали они с лихорадочной быстротой и производили впечатление каких-то ненормальных.
 Федор Мискитмен прохаживался взад-вперед по тоннелю, проверял крепления, измерял толщину бетона, то и дело сверяя ход бурильной установки со схемой на ее задней стенке, где электронное устройство контролировало направление прокладки тоннеля. Устройство направляло движение установки среди хитросплетения шлангов, трубопроводов, проходов, систем подачи воды, воздуха, газа, пара, а также в лабиринте транспортных, грузовых и коммуникационных каналов, которые связывали город в единое целое.
 Ночная смена завершилась в четыре часа утра. Мискитмен сделал аккуратные заметки в вахтенном журнале. Рабочий, распылявший цемент, завернул заглушки форсунок. Крепильщики сняли защитные рукавицы, сумки с портативными батареями и изоляционные комбинезоны.
 Люк Грогач выпрямился, потер онемевшую спину и застыл в такой позе, не сводя глаз с лопаты. Он чувствовал на себе взгляд Мискитмена — тот наблюдал за Люком с дьявольским спокойствием. Если Люк, как обычно, бросит лопату у стены тоннеля и отправится по своим делам, его обвинят в подрыве дисциплины. Люк прекрасно знал, что в наказание его понизят в должности. От унижения он готов был сквозь землю провалиться.
 «Не противься, иначе угодишь на самое дно, — говорил он себе. — Подчинись, иначе станешь ПОДСОБНЫМ РАЗНОРАБОЧИМ».
 Люк сделал глубокий вдох. Лопата не была особенно грязной. Достаточно было раз-другой обтереть ее тряпкой — и пыли как не бывало. Но предстояло еще ехать в переполненном транспорте на склад, томиться в очереди перед окошком приемщика, сдавать инструмент, затем тащиться в ночлежку, которая тоже была не близко. А завтра все должно повториться сначала. Зачем тратить на все это лишние силы? Люк понимал, что кому-то это понадобилось. Какому-то незаметному чиновнику в бесконечном множестве контор и комиссий захотелось продемонстрировать свое рвение. Он не смог изобрести лучшего предлога, чем забота об имуществе, принадлежащем Городу. В результате — абсурдный приказ, который спускается Федору Мискитмену, а через него — Люку Грогачу. Последний и становится жертвой этого идиотизма. Вот бы найти этого чиновника, схватить его за сопливый нос, а потом дать пинка в зад.
 Голос Федора Мискитмена вывел его из задумчивости:
 — Вытрите лопату! Смена окончена.
 Люк сделал вялую попытку оказать сопротивление.
 — Лопата и так чистая, — буркнул он. — Что за дурацкие выдумки! Нечего меня принуждать…
 Федор Мвскитмен сказал ровным, спокойным голосом:
 — Если вам не нравится это распоряжение, напишите жалобу и бросьте ее в ящик для предложений. Каждый имеет на это право. А пока распоряжение остается в силе, вам придется подчиниться. Таков наш образ жизни. Такова Организация, а мы — ее граждане.
 — Дайте мне это распоряжение! — взорвался Люк. — Я добьюсь его отмены. Я затолкаю его в глотку чиновнику, который его сочинил. Я…
 — Вам придется подождать, пока я его зарегистрирую.
 — Я подожду, — пообещал Люк сквозь стиснутые зубы.
 Федор Мискитмен неторопливо и обстоятельно произвел окончательную проверку произведенной работы, осмотрел механизмы, зубцы режущей головки, форсунки-«паучка», ленту транспортера. Затем пристроился за небольшим столиком у задней стенки машины, отметил, что сделано, подписал расходные счета членов бригады, под конец зарегистрировал злополучное распоряжение на микропленке. Затем неторопливым движением передал желтый листок Люку.
 — Что вы будете с ним делать?
 — Выясню, кто придумал этот идиотский порядок. И выскажу все, что думаю об этой бумаге и в придачу о ее авторе.
 Мискитмен неодобрительно покачал головой.
 — Такие вещи так не делаются.
 — А как бы вы поступили? — с наигранной улыбкой спросил Люк.
 Мискитмен задумался, поджал губы и, шевеля колючими бровями, сказал:
 — Я бы этого не делал вовсе.
 Люк досадливо махнул рукой — отстань, мол! — и зашагал по тоннелю. Его тут же настиг голос Мискитмена:
 — Вы обязаны взять лопату!
 Люк остановился. Медленно обернулся, измерил взглядом грузную фигуру прораба. «Подчинись, иначе угодишь на самое дно», — снова мелькнула мысль. Медленно ступая, понурив голову, он вернулся. Схватил лопату и пошел прочь. Его худая спина сгорбилась. Федор Мискитмен проводил его торжествующим взглядом.
 Впереди тоннель расширялся — он был похож на освещенную бледным светом пещеру. Позади он, казалось, сужался. Ввиду каких-то непостижимых особенностей рефракции освещенные тюбинги чередовались с затемненными, вызывая обман зрения и иллюзию, будто у них разный диаметр. Люк ступил в этот иллюзорный мир, с трудом волоча ноги, страдая от унижения и собственной беспомощности. Он едва ощущал тяжесть лопаты.
 Как он до этого дошел — Люк Грогач, прежде надменный в своем цинизме и едва скрывающий свое критическое отношение к Организации? Все-таки пришлось в конце концов съежиться от страха, раболепно подчиниться идиотским правилам… Если бы только его положение в Табеля рангов было на несколько порядков выше! Люк вдруг представил себе, с каким необыкновенным цинизмом он встретил бы тогда это самое распоряжение и с какой беззаботностью позволил бы лопате как бы невзначай выпасть из своих рук…
 Слишком поздно, слишком поздно! Теперь невозможно уйти в сторону. Он должен покорно нести лопату на склад. В припадке бешенства Люк размахнулся и метнул безвинный инструмент вперед так, что тот с грохотом покатился по полу тоннеля. Полная беспомощность! Нет выхода! Как и нет возможности нанести ответный удар! Ведь Организация неуязвима и безжалостна, неповоротлива и инертна. Она терпима к тем, кто подчиняется, но откровенно жестока с теми, кто высказывает сомнения… Люк подошел к тому месту, где лежала лопата, и, ругаясь на чем свет стоит, рывком поднял ее и стремительно пошел по тоннелю, слабо освещенному бледным светом.
 Он выбрался на поверхность сквозь люк возле делового центра на 1123 авеню в тут же затерялся в толпе. Людские потоки неторопливо передвигались между подъемниками и механическими движущимися тротуарами, которые веером расходились во все стороны. Прижимая к груди лопату, Люк с трудом втиснулся на ленту тротуара в направлении Фонтего. Тротуар понес его на юг, в то время как его ночлежка оставалась на противоположном конце города. Десять минут спустя Люк достиг делового центра «Астория», где на эскалаторе спустился на добрый десяток уровней, возле колледжа Гримсби. Он пересек угрюмую каменную площадку, где пахло плесенью и влагой. За ней был короткий тротуар, который доставил его на склад технического обслуживания канализационной сети района 8892.
 Склад был ярко освещен. Возле него толпилось несколько сот человек. Одни направлялись к складу, другие уже уходили. Первые, подобно Люку, несли с собой разнообразный ручной инструмент. У тех, кто уходил, руки были свободны.
 Люк пристроился к очереди, которая образовалась возле камеры хранения ручного инструмента. Впереди него было человек пятьдесят-шестьдесят — однообразная масса, состоявшая из множества рук, спин, голов и ног. По обе стороны шеренги торчали инструменты. Серая людская масса, походившая на гигантскую сороконожку, передвигалась очень медленно. Ожидавшие обменивались шутками и острыми репликами.
 Люк обратил внимание на то, как бесконечно терпеливы были эти люди, в вновь почувствовал, что им овладевает раздражение. «Взгляни-ка на них, — думал он, — столпились, словно стадо баранов!.. Стоит кому-нибудь объявить о новом приказе, как они тут же застывают по стойке „смирно“. Спрашивали они хоть раз, чем вызвано то или иное распоряжение? Интересовались, почему им причиняют разные неудобства? Нет! Вот они, эти недотепы, стоят рядом, посмеиваясь и болтая друг с другом. Любое распоряжение они воспринимают как перст судьбы, как стихийную неизбежность, наподобие смены времен года… А он, Люк Грогач, чем он лучше их? Это был мучительный вопрос, доставлявший Люку почти физические страдания.
 Итак, лучше он или хуже? Какой перед ним был выбор? Подстраиваться под них или угодить на самое дно? Выбор небогатый. Правда, можно было воспользоваться ящиком для предложений, о котором упомянул Федор Мискитмен. Впрочем, возможно, это была только шутка. Люк почувствовал такую досаду, что даже застонал. Не исключено, что несколько недель спустя он получил бы фирменный бланк с одной-двумя фразами из разряда тех, которыми отвечают клерки низшей категории или младшие исполнители:
 «Ситуация, изложенная в Вашем послании, изучается ответственными официальными лицами. Благодарим за проявленный Вами интерес…»
 Либо: «Описанная Вами ситуация носит временный характер и вскоре должна измениться. Спасибо за проявленный интерес…»
 Или: «Ситуация, описанная в Вашем письме, возникла как результат избранного нами курса и не подлежит изменению. Благодарим за внимание, которое Вы проявили…»
 Люку пришла в голову еще одна мысль: если бы он очень постарался, то добился бы того, что ему присвоили новое звание в соответствии с Табелем рангов… Но он тут же отверг эту мысль. Вокруг полно молодых, энергичных конкурентов. Если бы даже он решился потягаться с ними…
 Очередь медленно продвигалась вперед. В затылок Люку стоял невысокий полноватый человечек, сгибавшийся под тяжестью измерителя фирмы «Велстро». Прядь рыжеватых шелковистых волос лежала у человечка на лбу. Губы — сердечком — крепко сжаты, обнаруживая крайнюю сосредоточенность. Глаза до невозможности серьезные.
 Одет он был щегольски: в розовый с коричневой отделкой комбинезон, на ногах — оранжевого цвета сапоги до колен. На голове — синий берет с тремя оранжевыми помпонами — отличительный знак технического персонала фирмы «Велстро».
 Контраст между угрюмым Люком в потрепанной одежонке и этим жирным коротышкой в щегольском комбинезоне был разительный. Оба сразу почувствовали взаимную неприязнь.
 Карие глаза коротышки — чуть-чуть навыкате — задержались на лопате Люка, затем неторопливо прошлись по его штанам и куртке, сплошь покрытыми грязными пятнами. Он тут же отвел глаза в сторону.
 — Издалека добирался? — не слишком приветливо спросил Люк.
 — Не очень, — безразличным тоном ответил толстячок.
 — Сверхурочно работаете? — подмигнул Люк. — Какая-нибудь непыльная работенка, не то что у нас.
 — Мы все закончили, — с достоинством произнес коротышка. — Работаем, как все. Просто не было смысла тратить половину завтрашней смены на недоделки, которые можно было закончить сегодня.
 — Все понятно, — с иронией сказал Люк. — Хотите выглядеть паиньками в глазах начальства.
 Коротышка криво усмехнулся. Он, видимо, понял, что говоривший не слишком к нему расположен.
 — У нас свой стиль работы, — холодно ответил он. — Вещица небось тяжелая, — посочувствовал коротышке Люк, указывая на измеритель.
 Про себя он отметил, что собеседник изнывал под тяжестью инструмента. Его коротким, пухлым рукам едва удавалось удерживать равновесие.
 — Да, — признался коротышка, — тяжелая.
 — Полтора часа, — в тон ему сказал Люк. — Столько времени требуется, чтобы сдать лопату на склад. И все из-за того, что сбесился какой-то кретин, который мной командует. Нас считают подонками — вот мы и страдаем.
 — Я вовсе не подонок! — обиделся коротышка. — По Табелю рангов я техник-оператор.
 — Какая разница? — сказал Люк. — Все одно теряешь полтора часа. И все из-за какого-то дурацкого распоряжения.
 — Ну, не такое уж оно дурацкое на самом деле, — возразил толстячок. — Думаю, что введение этого правила имеет веские основания.
 Люк поднял лопату, показывая ее собеседнику. — И потому я должен кататься с нею взад-вперед три часа каждый день?
 Толстячок поджал губы. Автор распоряжения, несомненно, очень хорошо знает свое дело. В противном случае его место в Табеле рангов занимал бы кто-то другой.
 — Кто же этот невоспетый герой? — иронически улыбнулся Люк. — Вот бы его повидать! Любопытно, зачем ему нужно, чтобы я попусту терял три часа в день?
 В глазах толстячка мелькнула искра подозрения.
 — Так рассуждают нонконформисты! — выпалил он. — Извините за резкость…
 — Стоит ли извиняться за то, что от тебя не зависит? — заметил Люк и повернулся к толстячку спиной.
 Он подал лопату в окошко, где ее принял служащий, и получил квитанцию. Люк тут же порывисто обернулся к толстячку и сунул квитанцию ему в нагрудный карман.
 — Получите! — сказал он. — Лопата вам понадобится раньше моего!
 И вышел, держась очень прямо.
 Что ни говори, жест получился эффектный! Однако Люк заколебался, прежде чем ступить на ленту тротуара, разумно ли он поступил?
 Полноватый техник-оператор вышел вслед за Люком и как-то особенно на него посмотрел, потом куда-то отправился.
 Люк двинулся обратно на склад. Если он сейчас вернется, то еще сможет уладить дело и завтра утром у него не будет никаких неприятностей. А если он отправится прямо в ночлежку, это будет равносильно понижению в должности. Люк Грогач станет ПОДСОБНЫМ РАЗНОРАБОЧИМ.
 Он полез в карман джемпера и извлек оттуда распоряжение, полученное от Федора Мискитмена, — листок желтой бумаги с отпечатанным на нем текстом. Подумать только, всего несколько строк, сущий пустяк, а ведь это символ могущественной Организации!
 Люк судорожно сжал листок и взглянул на толпу возле склада. Техник-оператор назвал его нонконформистом. На лице Люка появилось выражение усталости. Чушь собачья. Никакой он не нонконформист и ничего особенного собой не представляет. Ему, как в остальным, нужны постель, талоны на питание, скромный расходный счет.
 Люк застонал — едва слышно. Он в тупике. Дошел до предела. Неужели когда-нибудь он мог подумать, что попытается противостоять Организации? Возможно, он ошибался, а все остальные правы? Может быть, с сомнением думал Люк. Похоже, что Мискитмен всем доволен. Пухленький техник-операгор тоже, казалось, вполне удовлетворен жизнью — в нем ощущается даже какое-то самодовольство.
 Люк привалился к стене склада. Он почувствовал резь в глазах — они увлажнились. Жаль было самого себя. Нонконформист. Неудачник. Что было делать?
 Постепенно лицо его приняло упрямое выражение. Он сделал шаг вперед и ступил на ленту тротуара. Черт бы их всех побрал! Его могут понизить, он станет ПОДСОБНЫМ РАЗНОРАБОЧИМ, но не потеряет способности улыбаться!
 Настроение было хуже некуда. Люк отправился в деловой центр Гримсби. Здесь, уже собираясь встать на ступеньку эскалатора, он на мгновение задержался, обдумывая свое положение. Казалось, еще не все потеряно, Он застыл на месте, сосредоточенно моргая глазами и потирая подбородок на своем желтоватого цвета лице. Вряд ли это удастся… но почему бы не попытаться? Он снова пробежал глазами текст распоряжения. Его инициатором, насколько известно, был Лейвстер Лемон — менеджер районного исполнительного отдела. И именно он мог бы аннулировать это распоряжение. Если Люку удастся переубедить Лемона, то нынешние неприятности, хоть и не исчезнут совсем, по крайней мере, потеряют остроту. До начала смены он доложит, что у него нет лопаты. Федор Мискитмен конечно же встретит эти слова издевательски-вежливой улыбкой, а Люк ответит язвительной усмешкой. Он может даже взять на себя труд выяснить, где искать коротышку-оператора с его измерителем и с квитанцией Люка. Наверное, все это ни к чему. Главное — убедить Лейвстера Лемона в том, что он должен отменить свое распоряжение. А каковы будут последствия? Вероятно, ничего серьезного добиться но удастся, размышлял Люк, находясь на ленте механического тротуара, приближавшего его к ночлежке. Распоряжение непрактично — в этом не было сомнения. Оно создавало неудобства для многих, не принося никакой пользы. Если бы в этом можно было убедить Лейвстера Лемона, доказать ему, что под угрозой его собственный престиж и репутация, он бы наверняка согласился отменить неудачное распоряжение.
 Когда Люк прибыл наконец в ночлежку, шел уже восьмой час утра. Он без промедления отправился в Переговорную будку и позвонил в исполнительный отдел района 8892. Ему ответили, что Лейвстер Лемон прибудет на работу в половине девятого.
 С большим тщанием Люк начал приводить в порядок свою внешность. Совсем недавно он приобрел новую пару: облегающий черный пиджак и темно-синие брюки, отдав за них четыре специальных купона. Обновка подчеркивала его спортивную фигуру. К тому же новый костюм был несравненно лучшего качества. чем прежний. Брюки были сшиты по последней моде, а их покрой несколько напоминал военный. Люк с удовлетворением оглядел себя в зеркале туалетной комнаты.
 На ближайшем пункте питания Люк получил утренний рацион типа РП, затем поднялся на 14-й вспомогательный уровень. Лента тротуара доставила его в Бюро развития и технического обслуживания канализации района 8892.
 Бойкая брюнетка с пышной прической в модном стиле «барон-разбойник» провела Люка в приемную Лейвстера Лемона. В дверях она обернулась и как бы невзначай оглядела его. Люк понял, что не зря потратился на новый костюм. Он расправил плечи и уверенно вошел в кабинет.
 Лейвстер Лемон — приветливый человек среднего роста — при виде Люка проворно встал из-за стола и с милой улыбкой встретил посетителя. Одет он был в золотисто-рыжий пиджак и брюки того же цвета из тонкого вельвета. Его золотисто-рыжие полосы были тщательно зачесаны на загорелую веснушчатую лысину. Огромные глаза Лейвстера Лемона тоже были золотисто-рыжие.. Он знаком предложил Люку кресло.
 — Присаживайтесь, мистер Грогоч!
 Столь радушный прием уменьшил агрессивность Люка. В душе его затеплилась надежда. Лемон казался порядочным, простодушным человеком. Не исключено, что его распоряжение — результат административной ошибки.
 Лемон вопросительно поднял золотисто-рыжие брови.
 Люк не стал тратить время на предисловия, а просто извлек из кармана распоряжение.
 — Дело, которое привело меня сюда, касается этого документа, — сказал он. — По-моему, вы его автор.
 Лемон взял в руки распоряжение, прочел и кивнул головой.
 — Да, это мои формулировки, — подтвердил он. — Здесь что-нибудь не так?
 Люк удивился: неужели такой проницательный человек не понимает всей глупости этого документа?
 — Это распоряжение делу не помогает, — пояснил Люк. — Мистер Лемон, оно совершенно бессмысленно! Казалось, Лейвстер Лемон вовсе не обиделся.
 — Ну, ну! Почему вы так говорите? Между прочим, мистер Грогач. кто вы?..
 3олотисто-рыжие брови Лемона снова вопросительно поползли вверх.
 — Я принадлежу к НИЗШЕЙ КАТЕГОРИИ / КЛАСС «Д», работаю в тоннельной бригаде, — сказал Люк. — Сегодня я потратил полтора часа на то, чтобы сдать лопату на склад. Завтра снова уйдет полтора часа на то, чтобы поднять ее оттуда. И все это — за счет личного времени. Сомневаюсь, чтобы это было разумно.
 Лейвстер Лемон вновь перечитал распоряжение, поджал губы и несколько раз кивнул головой. Затем сказал во встроенный в стол микрофон:
 — Мисс Рэб, я хотел бы взглянуть, — посмотрел он на исходящий номер распоряжения, — на документ семь — пять — четыре — два, секция G-98.
 Затем повернулся к Люку и произнес бесцветным голосом:
 — Иногда такие вещи усложняют жизнь.
 — Но вы в состоянии изменить существующее положение? — нетерпеливо спросил Люк. — Вы согласны, что это неразумно?
 Лемон склонил голову набок. В его тоне прозвучали неуверенность.
 — Посмотрим, что говорится в пояснительной записке. Если память мне не изменяет… — Он умолк, не договорив.
 Прошло секунд двадцать. Лемон барабанил кончиками пальцев по крышке стола. Раздался мелодичный звонок, Лемон нажал кнопку, и на дисплее появилось изображение интересующего его документа. Это было распоряжение, как две капли воды похожее на предыдущее.
 ДЕПАРТАМЕНТ ОБЩЕСТВЕННЫХ РАБОТ ОТДЕЛЕНИЕ ПРЕДПРИЯТИЙ ОБЩЕСТВЕННОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ КОНТОРА САНИТАРНЫХ РАБОТ РАЙОН 8892 СЕКЦИЯ КАНАЛИЗАЦИОННЫХ ТРУБ ПРИЕМНАЯ ДИРЕКТОРА
 Указание: 2888 Серия ВК008 Код приказа: ГЗП-ААР-РЕФ Справка: ОП9-123 Код даты: БР-ЕК-ЛЛТ Санкционировано: ДжР Д-СДС Проверено: АС Перепроверено: СХ МсД От: Джудиата Риппа, ( Директора ) Через:
 Кому: Лейвстеру Лемону, ( Менеджеру исполнительного отдела ) Вниманию:
 Предмет: Экономичность операций Момент вступления: Немедленно в действие Продолжительность: Постоянно Действия:
 Содержание:
 Настоящим распоряжением месячная квота вашего снабжения по расчетам типа А, Б, Д, Ф, Х уменьшается на две целых и две десятых процента. Предлагается информировать о данном сокращении соответствующий персонал и принять меры к самой строгой экономии. Как свидетельствует отчетность, в вашем департаменте снабжение, в особенности типа Д, превосходит расчетные нормы.
 Рекомендации:
 Более бережливое отношение индивидуальных пользователей к инструментам, включая их ночное хранение на складе.
 — Снабжение типа «Д», — сухо заметил Лейвстер Лемон, — означает ручные инструменты. Старина Рипп добивается строгой экономии. Моя роль свелась к передаче его рекомендаций по команде. Такова история документа, обозначенного кодом шесть — пять — один — один.
 Он вернул распоряжение Люку и откинулся на спинку кресла.
 — Понимаю ваше беспокойство, но…— Он воздел руки кверху с выражением полной безнадежности. — Таковы порядки в Организации.
 — Значит, вы не отмените это распоряжение? — упавшим голосом спросил Люк. — Дорогой мой! Как я могу?
 Люк попытался изобразить полнейшее безразличие.
 — Ну, для меня всегда найдется место ПОДСОБНОГО РАЗНОРАБОЧЕГО. Я посоветовал друзьям выкинуть лопаты вон!
 — Хм. Это неосмотрительно. Сожалею, но помочь не смогу…— Лемон с интересом разглядывал Люка, затем его губы тронула слабая улыбка. — А почему бы вам не попытаться уговорить старину Риппа?
 Люк недоверчиво взглянул на него.
 — А толк будет?
 — Заранее не угадаешь, — оживился Лемон. — Возможно, будет землетрясение, а может быть, он отменит распоряжение. Сам я с ним спорить не могу — для меня это опасно. Но почему бы вам не попытаться?
 И как бы виновато улыбнулся Люку, а тот понял, что приветливость Лемона, пусть даже искренняя, помогала ему вести двойную игру.
 Люк порывисто встал, желая высказать Лемону, что не собирается принимать чью-либо сторону. Люк знал эту свою склонность к эффектным жестам. Безрассудная уверенность в собственной правоте не оставляла места для отступления. Когда только он научится владеть собой?
 — Повторите, пожалуйста, кто этот Рипп? — глухо спросил Люк, опускаясь на место.
 — Джудиат Рипп — директор секции развития канализационной сети. Попасть к нему непросто. Имейте в виду, что он старая подлая скотина. Погодите, я выясню, на месте ли он.
 Лемон принялся наводить справки через внутреннюю связь. Служба информации сообщила, что Джудиат Рипп только что прибыл и находится в кабинете, в секции на вспомогательном уровне номер три, расположенном под Брэмблбери-парком. Лемон принялся наставлять Люка: — Рипп — холерик, из породы крикунов. Главное
 — дать ему понять, что вы не из пугливых. Твердость он уважает. Стучите по столу. Кричите на него… Будете осторожничать — он вас вышвырнет из кабинета. Пусть Поймет, что спуску ему не будет, тогда он вас выслушает.
 Люк заметил, что у Лейвстера Лемона поблескивали золотисто-рыжие глазки — он злорадствовал.
 — Можно попросить копию этого распоряжения, чтобы Рипп знал, о чем идет речь?
 Лемон мгновенно овладел собой — он догадался, что Люк читает его мысли. А мысли были такие:
 «Сильно ли разозлится на меня Рипп, если я пошлю к. нему этого придурка? Но такой случай упускать нельзя».
 — Разумеется,-вслух сказал Лемон. — возьмите копию у секретаря.
 Люк поднялся на вспомогательный уровень П 3, прошел красивую сводчатую галерею, расположенную под Брэмблбери-парком. Миновал округлый бассейн под открытым небом. В нем, освещенные солнечным светом, плавало множество рыб. Люк встал на ленту тротуара и через две-три минуты очутился перед входом в контору санитарных работ района 8892.
 Секция развития канализационной сети занимала роскошные апартаменты, окна которых выходили в небольшой садик во внутреннем дворе.
 Люк миновал переход, затейливо украшенный мозаикой — голубой, серой, зеленой. Вскоре он очутился в приемной, со вкусом обставленной мебелью светло-серого и розового дерева.
 Пухленькая блондинка с надутыми губками сидела за столом секретаря. Шею ее украшало ожерелье из акульих зубов. Люк объяснил, что желал бы коротко побеседовать с директором Джудиатом Риппом. Видимо, тон у него был несколько грубоватый — нервы были напряжены. Девушка с сомнением покачала головой.
 — Никто другой вас не устроит? — спросила она. — День мистера Риппа расписан до минуты. О чем бы вы хотели побеседовать?
 — Скажите мистеру Риппу, что я здесь! — потребовал Люк. — Речь идет об одном из его последних распоряжений. Оно не во всем соответствует закону и допускает неверное его толкование…
 — Несоответствие закону?
 Похоже было, что до пухленькой блондинки дошли только эти слова. Она посмотрела на Люка так, будто только что его увидела. Теперь от ее внимания не укрылось и то, что на нем новый, с иголочки, костюм. Может быть, он какой-нибудь инспектор?
 — Я доложу о вас мистеру Риппу, — с готовностью сказала она. — Ваше имя, сэр, и кого вы представляете?
 — Люк Грогач. А кого представляю…— Он улыбнулся. — Это несущественно.
 — Я скажу мистеру Риппу, сэр. Подождите минутку.
 Она повернулась кругом во вращающемся кресле, на котором сидела, и что-то глухо проговорила в микрофон, потом взглянула на Люка и сказала еще несколько слов. Резкий голос Риппа раздался в ответ. Девушка повернулась имеете с креслом обратно и произнесла с легким кивком головы:
 — Мистер Рипп может уделить вам несколько минут. Войдите вот в эту дверь…
 Люк расправил плечи и вошел в просторный кабинет Джудпата Риппа, отделанный деревянными панелями. За столом восседал человек грузного телосложения. Лицо его было бледно, а вид — невыразителен: плоская голова, гладко причесанные волосы, потухшие глаза. Во всем его облике было что-то рыбье.
 Джудиат Рипп оглядел его холодным, немигающим взглядом.
 — Чем могу быть полезен, мистер Грогач? Секретарша сказала, будто вы занимаетесь каким-то расследованием?
 Люк ответил без обиняков:
 — Вот уже несколько недель я работаю уборщиком породы в одной тоннельной бригаде. Имею статус НИЗШАЯ КАТЕГОРИЯ / КЛАСС «Д» / ЧЕРНОРАБОЧИЙ…
 — Какого черта вы там расследуете в тоннельной бригаде? — изумленно спросил Рипп.
 Люк сделал неопределенный жест, который мог означать все или ничего в зависимости от того, как его воспримет собеседник.
 — Вчера вечером наш прораб получил распоряжение, выпущенное Лейвстером Лемоном из исполнительного отдела. Более идиотского документа я в жизни но видел!
 — Если его автор — Лемон, то я охотно верю. — проговорил Рипп сквозь стиснутые зубы.
 — Я уже побывал у него на приеме. Он, однако, отказался взять на себя ответственность за это распоряжение и направил меня к вам.
 Рипп слегка выпрямился в кресле.
 — О каком распоряжении речь?
 Люк, перегнувшись через стол, подал Риппу оба документа. Тот неторопливо прочел их, затем, как бы нехотя, вернул их посетителю,
 — Затрудняюсь точно сказать…-Рипп сделал паузу. — Но мне кажется, что оба распоряжения составлены на основе полученных мною указаний. Какие у вас затруднения?
 — Расскажу, что со мной произошло, — начал Люк. — Сегодня утром, после смены, мне пришлось везти лопату на склад. Это заняло полтора часа. Если бы я постоянно работал в этой бригаде, то был бы полностью деморализован.
 Казалось, Риппа это нисколько не взволновало.
 — Могу дать только один совет: обратиться к вышестоящему руководству, — сказал он. И тут же отдал распоряжение секретарше: — Будьте добры, найдите мне папки П 123 в досье ОР-9.
 Затем снова обратился к Люку:
 — Не в моей власти отменить это распоряжение. Чего вы полезли в этот тоннель? Для кого вы собираете материал?
 Люк промолчал.
 Рипп нахмурился и продолжал:
 — Мне это дело явно не нравится. Здесь нет повода для расследования. Собственно, кто вы?
 В этот момент из прорези в стене на поверхность стола упал запрошенный Риппом документ. Хозяин кабинета резким движением передал его Люку.
 — Можете убедиться, что я не несу за это распоряжение никакой ответственности, — отрывисто сказал он.
 Люк взял в руки документ и убедился, что он составлен по стандартному образцу. В нем был такой текст:
 ДЕПАРТАМЕНТ ОБЩЕСТВЕННЫХ РАБОТ ОТДЕЛЕНИЕ ПРЕДПРИЯТИЙ ОБЩЕСТВЕННОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ ОТДЕЛ КОМИССАРА ПРЕДПРИЯТИИ ОБЩЕСТВЕННОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ
 Указание: 449 Серия УА-14-Г2 Код приказа: ГЗП-ААР-РЕФ Справка: ТК9-1422 Код даты: БП-ЕК-ЛЛТ Санкционировано: ПУ-ПУД-Орг.
 Проверено: Дж. Эван Перепроверено: Херион Кланен От: Пэрриса де Виккера, комиссара предприятий общественного пользования Через: Все районные агентства санитарных работ Кому: Всем руководителям департаментов Вниманию:
 На предмет: Срочной необходимости строгой экономии при эксплуатации оборудования и ресурсов Момент вступления в действие: Немедленно Продолжительность действия: Постоянно Содержание:
 Настоящим всем руководителям департаментов вменяется в обязанность осуществлять режим строгой экономии при эксплуатации ресурсов и оборудования. Это в первую очередь касается тех предметов, которые изготовлены из металлических сплавов либо требуют использования последних в процессе производства в местах, подпадающих под юрисдикцию соответствующих департаментов. Минимальной будет считаться степень износа в размере двух процентов, Достижение эффективной экономии будет влиять на продвижение по службе.
 Данное распоряжение проверено в разослано:
 Подпись: Ли Джон Смит, районный агент санитарных работ, район 8892.
 Люк поднялся с кресла, желая теперь поскорее убраться из кабинета. — Это копия? — спросил он.
 — Да.
 — Я возьму ее, если позволите.
 Люк присоединил бумагу к уже имевшимся у него.
 На лице Джудиата Риппа вдруг появилось выражение подозрительности.
 — Так я и не могу понять, кого вы представляете?
 — Иногда, чем меньше знаешь, тем лучше спишь, — отрезал Люк.
 Рипп едва заметно кивнул:
 — Это все, что вам нужно?
 — Нет, — отвечал Люк, — но, к сожалению, это все, что я могу от вас получить.
 Он повернулся было к двери, но голос Риппа внезапно остановил его:
 — Задержитесь!
 Люк неторопливо обернулся.
 — Кто вы такой? Ваши документы!
 Люк демонстративно рассмеялся.
 — У меня нет документов.
 Джудиат Рипп поднялся во весь свой немалый рост и уперся костяшками пальцев в стол. Люк вдруг понял, что Рипп — действительно холерик. Лицо его побледнело, на скулах выступили розовые пятна.
 — Назовите себя! — гортанным голосом приказал он. — Иначе я вызову охрану!
 — Назову, — согласился Люк. — Мне нечего скрывать. Меня зовут Люк Грогач. Я — ЧЕРНОРАБОЧИЙ НИЗШЕЙ КАТЕГОРИИ/КЛАСС «Д» в тоннельной бригаде П 3, находящейся в ведении бюро развития и технического обслуживания канализационной сети.
 — Что вы делаете здесь, выдавая себя за другого и отнимая у меня время?
 — Это я выдаю себя за другого? — удивился Люк. — Я здесь только для того, чтобы выяснить, почему я должен, как идиот, таскать лопату на склад по утрам. Сегодня это отняло у меня полтора часа времени. Вам приказали экономить не меньше двух процентов металла, а я из-за этого трачу три часа в день на то, чтобы возить лопату туда-сюда!
 — Значит, вы принадлежите к НИЗШЕЙ КАТЕГОРИИ / КЛАСС «Д»?
 — спросил Рипп, неожиданно успокаиваясь.
 — Совершенно верно.
 — Хм. Вы были в исполнительном отделе? Кто вас сюда направил? Менеджер?
 — Нет. Он только дал мне копию распоряжения, точно так, как это сделали вы.
 Розовые пятна на лице Риппа побледнели.
 — Разумеется, в этом нет ничего предосудительного, — согласился Рипп. — Но чего же вы надеетесь добиться?
 — Не желаю я возиться с этой чертовой лопатой! Вам следовало бы издать распоряжение на этот счет!
 Джудиат Рипп едва заметно улыбнулся.
 — Принесите мне соответствующее указание от Пэрриса де Виккера, и я рад буду вам помочь. А пока…
 — Помогите попасть к нему на прием!
 — На прием?… — Рипп явно опешил. — К нему?
 — Да, к нему, комиссару предприятий общественного пользования.
 — Пошел ты…-сказал вдруг Рипп и сделал красноречивый жест рукой. — Вон отсюда!
 Прежде чем подняться на поверхность со вспомогательного уровня П 3, Люк в изнеможении остановился в проходе, выложенном голубой мозаикой. Он готов был растерзать Риппа, Лемона, Мискитмена и всех остальных бюрократов. Вот бы стать председателем правления на каких-нибудь часа два — они бы у него поплясали! Он заставил бы Джудиата Риппа поворочать тяжеленной лопатой — подбирать с самого низа комья мокрой породы. И постарался бы, чтобы бурильная машина при этом грохотала как можно громче и вибрировала бы как бешеная, плюясь горячей пылью и каменной крошкой, которая ранит кожу на шее. Лейвстеру Лемону пришлось бы менять еще дымящиеся после работы зубья режущего барабана, действуя при этом маленьким ржавым гаечным ключом. А Федор Мискитмен до и после смены таскал бы у него на склад и обратно лопату, гаечный ключ и все износившиеся зубья.
 Минут пять стоял Люк в этом проходе в самом мрачном расположении духа. Затем поднялся на поверхность, в Брэмблбери-парк. Люк медленно брел вдоль посыпанных гравием дорожек, не замечая неба над головой, — настолько он был поглощен своими неотложными проблемами. Он чувствовал себя загнанным в угол. Джудиат Рипп издевательски посоветовал ему проконсультироваться у комиссара предприятий общественного пользования.
 Если бы даже Люк добился приема у комиссара, что маловероятно, ничего хорошего из этого не вышло бы. Для отмены столь важного распоряжения комиссару нужно представить очень веские доводы. Исключение для Люка могло быть сделано только в одном случае: если бы кто-нибудь убедил комиссара.
 Люк глухо рассмеялся — звук этот испугал голубей, которые важно разгуливали по дорожкам. Что же дальше? Вернуться в ночлежку? Он имел право пользоваться койкой двенадцать часов в сутки. Как правило, он этого не делал, значит, не до конца использовал свой расходный счет. Но спать Люку не хотелось. Он окинул взглядом башни, окружавшие парк, и ощутил вдруг радость оттенком грусти. Вот оно небо — прекрасное, чистое, безоблачное, голубое и сияющее! Одновременно он почувствовал озноб: на воздухе было свежо, а солнце закрывал массив Моргентау Мунспайка. Люк направился к тому месту, где была полоса рассеянного солнечного света, пробивавшегося между башнями. Скамейки были сплошь заняты подслеповатыми стариками, но Люк все же нашел себе местечко. Он уселся, подняв лицо кверху, наслаждаясь настоящим солнечным теплом. Как редко приходилось ему видеть солнце! В юности он часто и подолгу гулял по верхним городским уровням. То справа, то слева от него открывалась бездна, облака были рядом, в них буквально можно было заглянуть. Солнечный свет искрился и ласкал его кожу. Постепенно вылазки эти делались все реже, интервалы между ними удлинялись, и он с трудом мог припомнить, когда в последний раз бродил рядом с облаками, продуваемый всеми ветрами. Какие мечты только не лелеял он в эти молодые годы, какие буйные видения не посещали его! Препятствия казались пустячными. В мыслях он безостановочно поднимался по ступеням Табеля рангов, неизменно обеспечивая себе приличный расходный счет, достойный доход и бесчисленные специальные купоны. Люк уже планировал купить аэромобиль, составил разнообразнейший рацион питания, присмотрел квартиру на самых верхних уровнях Города, расположенную в стороне от других… Мечты, мечты! Люк был наказан за несдержанность в речах, за нетерпеливый нрав и дикое упрямство. В душе он вовсе не был нонконформистом. «Нет! — кричал Люк. — Никогда!» Происходил он из семьи промышленных магнатов. Благодаря влиянию, вовремя замолвленному за него слову или намеку он был принят в Организацию и поначалу занимал довольно высокое положение. Однако обстоятельства и врожденная грубость закрыли для Люка проторенные пути к преуспеванию, и он начал скатываться вниз по общественной лестнице. В соответствии с Табелем рангов он прошел через профессиональное и техническое обучение, овладел разными ремеслами и специальностями, в частности научился обращаться с техникой. Так он превратился в нынешнего Люка Грогача, ЧЕРНОРАБОЧЕГО НИЗШЕЙ КАТЕГОРИИ/КЛАСС «Д», а в перспективе у него была лишь окончательная дисквалификация. И все же тщеславие не позволяло ему возить лопату на склад. «Нет, — поправил сам себя Люк. — Моему тщеславию ничто не угрожает. С тщеславием я расстался еще в юности».
 Однако оставались гордость, право называться самим собой. Если он подчинится распоряжению 6511, то лишится и этого права. Организация поглотит его, подобно тому как океан вбирает в себя вздымаемую им самим водяную пыль… Люк торопливо вскочил на ноги. Зачем он теряет время? Джудиат Рипп, весь кипевший злобой, посоветовал ему получить консультацию у комиссара предприятий общественного пользования. Прекрасно, Люк получит эту консультацию — Рипп в этом убедится.
 Но как это сделать?
 Люк вошел в переговорную будку и полистал справочник. Как он и предполагал, отдел предприятий общественного пользования располагался в Сильверадо, район 3366, в Центральном Здании Организации, что в девяноста милях к северу.
 Люк так ничего и не мог придумать: он стоял, освещенный рассеянным солнечным светом, надеясь, что придет озарение. Старики и старухи, занявшие все места на скамейках, были похожи на осенних воробышков: безразличные ко всему на свете, они наблюдали за Люком без всякого интереса.
 «Как поступить? — продолжал себе ломать голову Люк. — Как попасть на прием к комиссару? Как убедить его, что хранить лопаты следует не на складе?»
 Решение не приходило. Люк взглянул на часы: до полудня еще было далеко. Достаточно времени для того, чтобы побывать в Центре Организации и вернуться к началу смены. Люк поморщился. Значит, его решимость не слишком сильна? И сегодня вечером ему предстоит вернуться в тоннель с этой ненавистной лопатой? Люк покачал годовой. Он не знал, на что решиться.
 На пересадочной станции Брэмблбери Люк вошел в скоростной вагон подвесной дороги, который устремился на север, в Сильверадо. Блестящий металлический челнок с шипением и воем рванулся вперед. В считанные секунды он достиг 13-го уровня и, подобно метеору, понесся на север на огромной скорости — сквозь тоннели, через эстакады, между высотными зданиями, оставляя позади лихорадочное биение жизни Города. Четыре раза экспресс останавливался с тяжелым вздохом: на станциях Ай-Би-Эм, Университет, Бремар и Грейт-нозерн-джанкшн. Наконец, спустя тридцать минут после отправления из Брэмблбери, он прибыл на центральную станцию Сильверадо. Люк вышел из вагона. Экспресс бесшумно удалился в провал между башнями, извиваясь, словно огромный угорь посреди водорослей.
 Люк вошел в вестибюль на десятом уровне Центральной Башни. ВЕСТИБЮЛЬ напоминал огромную подземную пещеру, стены которой были отделаны мрамором и бронзой. Мимо него быстро проходили группы энергичных мужчин и женщин. То были сильные мира сего — с сосредоточенными лицами, отмеченные печатью значительности представители Высшего Эшелона, их помощники и помощники их помощников — функционеры всех рангов. Одежда свидетельствовала об их принадлежности к верхам. Здесь подчиненного могли принять за начальника, и первый к этому стремился изо всех сил. Все спешили по привычке. Люк тоже начал протискиваться сквозь толпу и расталкивать всех локтями. Ему удалось пробиться к информационной стойке и взглянуть на указатель.
 Приемная комиссара предприятий общественного пользования Пэрриса де Виккера находилась на 59-м уровне. Люк обнаружил также, что секретарь по социальным вопросам, мистер Сьюэл Сепп, находится на 81-м уровне.
 «Больше ни с какими пешками не буду иметь дела, — решил про себя Люк. — Доберусь до самого верха! Только Сепп может решить эту проблему».
 Лифт доставил его в вестибюль департамента социальных вопросов. Интерьер был великолепен: псевдоантичный декор, известный под наименованием «второго министерского», в котором со вкусом сочетались разноцветные материалы и орнаменты. Стены из полированного матового стекла производили впечатление калейдоскопов: они светились переменчивыми бликами вставок-медальонов. Пол сверкал ромбовидными узорами голубого и белого камня. Особенно бросалась в глаза композиция из бронзовых скульптур. Массивные фигуры символизировали основные общественные службы: связь, транспорт, образование, водоснабжение, энергетику и санитарию.
 Люк обошел скульптуры и направился к стойке информации за которой, словно в строю, неподвижно стояло порядка десяти рослых девушек в ладной черно-коричневой униформе. Люк направился к одной из них, и на лице у служащей сразу заиграла дежурная улыбка.
 — Да, сэр?
 — Мне нужно видеть мистера Сеппа, — произнес он тоном, не допускавшим возражений.
 Улыбка исчезла, во взгляде девушки обозначилось беспокойство.
 — Мистера… кого?
 — Сьюэла Сеппа, секретаря по социальным вопросам.
 Девушка вежливо спросила:
 — Вы записаны на прием?
 — Нет.
 — В таком случае это невозможно, сэр.
 Люк раздраженно мотнул головой.
 — Тогда мне нужен комиссар Пэррис де Виккер.
 — Вы записаны на прием к мистеру де Виккеру?
 — Боюсь, что нет.
 Девушка сокрушенно покачала головой.
 — Люди, которых вы назвали, сэр, очень занятые. Попасть к ним можно только по предварительной записи.
 — Подумать только! — возмутился Люк. — Возможно, все же…
 — Нет, сэр!..
 — Что ж, — сказал Люк, — тогда я запишусь на прием. Если возможно, я хотел бы повидать мистера Сеппа сегодня.
 Девушка поскучнела. На лице ее снова появилась дежурная улыбка.
 — Я наведу справки в приемной мистера Сеппа…
 Получив ответ, она обернулась к Люку.
 — В этом месяце, сэр, записи на прием нет. Побеседуете с кем-нибудь другим? Например, с одним из его заместителей?..
 — Нет! — отрезал Люк.
 Он собрался было уходить, но в последний момент спросил:
 — Кто записывает на прием?
 — Первый заместитель. Списки у него.
 — Тогда я поговорю с ним.
 Девушка вздохнула.
 — И нему нужно записаться, сэр.
 — Записаться, чтобы поговорить?
 — Да, сэр.
 — Записаться на прием, чтобы записаться на прием?
 — Нет, сэр, по этому вопросу можно без записи.
 — Где он находится?
 — Сорок вторая комната, внутри ротонды, сэр.
 Люк прошел через две стеклянные двери и очутился в ротонде. Купол над его головой сплошь состоял из витражей, изображавших сцены из легенд. В округлом холле вдоль стены стояли мягкие сиденья для ожидавших приема посетителей. На двери напротив входа была надпись:
 ПРИЕМНАЯ СЕКРЕТАРЯ Департамент социальных вопросов
 В холле было человек пятьдесят — мужчин и женщин, записавшихся на прием. Многим, как видно, ожидание уже наскучило. Легко было догадаться, что здесь собрались птицы высокого полета. Время от времени они окидывала друг друга надменными взглядами. Поглядывали на часы. Скучали и хотели уйти.
 Вкрадчивый голос в скрытом от глаз динамике произнес:
 — Мистер Артур Кофф приглашается в приемную секретаря.
 Полноватый мужчина бросил на сиденье журнал, который он только что изучал со скучающим видом, быстро встал и направился к застекленной двери, отделанной бронзой и черным пластиком.
 Люк с завистью проследил, как за ним закрылась дверь. Он отыскал комнату П 42, Швейцар в коричневой униформе с черной отделкой шагнул ему навстречу. Люк объяснил, по какому он делу, и швейцар провел его в скромную комнату.
 За металлическим столом там сидел молодой человек — заместитель секретаря. Он вопросительно посмотрел на посетителя.
 — Садитесь, пожалуйста, — сказал молодой человек, указывая на стул. — Ваше имя?
 — Люк Грогач.
 — Слушаю вас, мистер Грогач. По какому вы делу?
 — Мне нужно кое-что сообщить секретарю по социальным вопросам.
 — По поводу чего?
 — По личному делу.
 — Извините, мистер Грогач. Секретарь слишком занят — буквально завален неотложными делами Организации. Но если вы объясните мне, в чем состоит ваше дело, я смогу рекомендовать вам компетентных людей в нашем аппарате.
 — Это не решит проблему, — возразил Люк. — Мне нужно посоветоваться с секретарем относительно одного недавнего распоряжения.
 — Оно подписано самим секретарем?
 — Да.
 — Вы хотите его опротестовать?
 Люк кивнул.
 — Для этого существуют соответствующие каналы, — решительным топом произнес заместитель секретаря. — Вы можете заполнить вот эту стандартную форму — не здесь, а в ротонде — и опустить ее в ящик для предложении, находящийся справа от двери, при выходе…
 Люк вдруг рассвирепел, схватил протянутый листок и ладонью припечатал его к столу.
 — У него должно найтись для меня свободных пять минут!..
 — Боюсь, что нет! — ледяным тоном ответил заместитель. — В ротонде, как вы убедитесь, мистер Грогач, весьма высокопоставленные лица подолгу, иногда месяцами, ждут возможности побеседовать с секретарем те самые пять минут. Если вам угодно будет заполнить вот эту форму и подробно изложить свою просьбу, я прослежу за тем, чтобы она была должным образом рассмотрена.
 Люк вышел из комнаты с понурым видом. Помощник секретаря улыбнулся вслед ему с откровенной издевкой. «Наверняка нонконформист, — подумал он о Люке. — За ним нужен глаз да глаз».
 Снова очутившись в ротонде, Люк остановился, бормоча, как заведенный: — Что же дальше? Что же дальше? Он осмотрелся. Всюду сидели надменно-напыщенные представители Высшего Эшелона. От скуки они то и дело поглядывали на часы, тихонько притопывали ногами.
 — Мистер Джеппер Принн! — произнес вкрадчивый голос в динамике. — Просим в приемную секретаря.
 Люк проводил глазами Джеппера Принна, исчезнувшего за стеклянной дверью. Затем он тяжело опустился в кресло и начал смотреть по сторонам. Неподалеку расположился грузный человек с самодовольным выражением лица.
 В голове Люка мелькнула озорная мысль. Он поднялся и подошел к столу, которым пользовались посетители. Взял несколько бланков с грифом Центральной Башни и, обойдя ротонду вдоль стены, вроде бы направился в комнату П 42. Грузный человек не обратил на Люка никакого внимания.
 Скрытый от посторонних взглядов Люк застегнул воротничок рубашки, одернул на себе пиджак. Затем выпрямился, сделал глубокий вдох в тот момент, когда грузный незнакомец повернул к нему голову, с деловым видом вошел в ротонду. Люк энергичным взглядом окинул посетителей и посмотрел в «списки». Затем подошел к незнакомцу.
 — Ваше имя, сэр? — официальным тоном спросил Люк.
 — Меня зовут Хардин Артур, — резким голосом ответил сильный мира сего. — А в чем дело?
 Люк кивнул, перебирая «списки».
 — Какое время вам было назначено?
 — Одиннадцать десять. Для чего это вам?
 — Секретарь хотел бы знать, удобно ли было бы вам пообедать о ним в час тридцать?
 Артур задумался.
 — Думаю, это возможно, — несколько раздраженно сказал он.
 — Однако придется перенести некоторые дела… Есть кое-какие неудобства, но я сумею все уладить.
 — Вот и отлично, — ответил Люк. — Во время ленча секретарь сможет побеседовать с вами конфиденциально, да и времени у него будет больше. Сейчас он смог бы уделить вам только семь минут,
 — Семь минут1 — задохнулся от возмущения Артур. — Да я едва успею изложить свои планы…
 — Да, сэр, — подтвердил Люк. — Секретарь это понимает и поэтому предлагает вам пообедать с ним.
 Артур поднялся, не скрывая раздражения.
 — Очень хорошо. Ленч в час тридцать. Правильно я понял?
 — Правильно, сэр. Приходите прямо в приемную секретаря.
 Артур покинул ротонду, а Люк пристроился на его место.
 Время тянулось медленно. Однако ровно в одиннадцать десять вкрадчивый голос произнес:
 — Мистер Хардин Артур, пройдите, пожалуйста, в приемную секретаря!..
 Люк поднялся, с достоинством прошествовал через ротонду и открыл стеклянную дверь, отделанную бронзой с черным пластиком.
 Секретарь — довольно невыразительный человек с седеющими волосами — сидел за длинным столом. Когда Люк приблизился, у него чуть-чуть расширились глаза, видимо, внешность Люка не во всем соответствовала его представлениям о Хардине Артуре.
 — Садитесь, мистер Артур, — предложил тем не менее секретарь. — Говорю вам прямо и откровенно: мы полагаем, что ваш проект не может иметь практического применения. Под словом «мы» я подразумеваю себя и Совет по планированию, который, разумеется, воспользовался данными отдела досье. Прежде всего, слишком велика стоимость проекта. Затем, нет гарантии того, что вы сможете скоординировать свою программу с программами других предпринимателей. Наконец, Совет по планированию сообщает о том, что отдел досье не видит необходимости в этих новых мощностях.
 — Понятно, — с глубокомысленным видом произнес Люк. — Впрочем, все это ерунда… Не имеет значения.
 — Не имеет значения? — удивился секретарь, выпрямляясь в кресле. — Странно слышать это от вас!
 Люк позволил себе пренебрежительный жест.
 — Забудьте об этом. Жизнь слишком коротка, чтобы волноваться из-за пустяков. В действительности мне нужно обсудить с вами совсем другое дело.
 — Что именно?
 — Дело может показаться тривиальным, тем не менее значение его немаловажно. На него обратил мое внимание один бывший служащий. В настоящее время он принадлежит к НИЗШЕЙ КАТЕГОРИИ и работает к одной из тоннельных бригад, производящих техническое обслуживание канализационной сети. Человек он восьми достойный. Необычность сложившейся ситуации состоит в следующем. Какой-то идиот-чинуша издал распоряжение, согласно которому этот человек обязан ежедневно после смены отвозить лопату на склад. Я решил разобраться в этом деле. И вот расследование привело меня сюда.
 Люк предъявил секретарю все три полученных им документа. Секретарь нахмурился.
 — Насколько я понимаю, все эти документы составлены по форме. Чего вы хотите от меня?
 — Необходимо издать распоряжение, которое упорядочило бы применение этих документов. В конце концов, нельзя принуждать рабочих тратить по три часа сверхурочно только из-за того, что все это придумал какой-то болван.
 — Болван? — тоном неодобрения переспросил секретарь. — Вряд ли, мистер Артур. Указание о необходимости соблюдения мер экономии поступило ко мне из Совета директоров, от самого председателя, и если…
 — Вы меня не так поняли. — поспешно сказал Люк.-Я вовсе не против бережливости. Хотелось бы, однако, чтобы подобные меры не выходили за рамки здравого смысла. Отвозить лопату на склад
 — разве в этом проявляется бережливость?
 — Умножьте одну лопату на миллион, мистер Артур, — холодно возразил секретарь.
 — Согласен, давайте умножим, — отозвался Люк. — Получим миллион лопат. Какую экономию даст это распоряжение? Две-три лопаты в год? Секретарь пожал плечами.
 — Разумеется, в такого рода распоряжениях, носящих весьма общий характер, все учесть невозможно. Что же до меня, то я санкционировал это распоряжение, поскольку получил на сей счет указание. Чтобы изменить смысл этого документа, требуется согласие председателя Совета.
 — Прекрасно! Вы можете помочь мне попасть к нему на прием?
 — Постараемся уладить это прямо сейчас, — пообещал секретарь. — Поговорим с ним по внутренней видеосвязи, хотя, как вы выражаетесь, дело может показаться тривиальным…
 — Моральное разложение среди рабочих — дело нешуточное, секретарь Сепп!
 Секретарь передернул плечами, надавил на кнопку и сказал в микрофон:
 — Вызываю председателя Совета, если он не занят.
 Экран засветился. С него глянуло лицо председателя Совета. Он сидел в шезлонге на смотровой площадке Центральной Башни. В руке его был стакан, наполненный полупрозрачным шипучим напитком. За его спиной, на фоне голубого неба, открывалась перспектива красивого, залитого солнцем города.
 — Доброе утро, Сепп, — приветливо сказал председатель и кивнул Люку: — И вам, сэр, доброе утро.
 — Председатель, — начал Сепп, — мистер Артур возражает по поводу распоряжения, касающегося мер экономии средств производства. Указание от вас на этот счет поступило несколько дней назад. Мистер Артур утверждает, что буквальное следование этому распоряжению приведет к недовольству среди рабочих, чреватому деморализацией. Речь идет о лопатах.
 Председатель попытался вспомнить, что за указание он дал.
 — Распоряжение о мерах экономии? Никак не могу припомнить детали…
 Сепп пересказал ему содержание распоряжения, назвав номера кода и ссылок, а также напомнив суть дела. Наконец председатель закивал головой.
 — Да, проблема дефицита металла! Боюсь, что я не смогу помочь ни вам, Сепп, ни вам, мистер Артур. Совет по плакированию отправил распоряжение наверх. Нет сомнения, что мы начинаем испытывать недостаток полезных ископаемых. Как иначе мы можем поступить? Возобновить работу в старых рудниках? Всем нам трудно. А что конкретно насчет лопат?
 — В этом-то все дело! — неожиданно громко сказал Люк.
 Секретарь и председатель недоуменно переглянулись.
 — Приходится таскать лопату взад-вперед — на склад и обратно — по три часа в день! — взволнованно говорил Люк. — Это не бережливость, а издевательство!
 — Послушайте, мистер Артур, — шутливым тоном, но с явным упреком сказал председатель. — Сами вы эту лопату не таскаете, так зачем вам волноваться? Это может кончиться для вас несварением желудка. Дело в том, что Совет по планированию принимает решения открытым голосованием, и пока мнение его остается неизменным, — но часто случается, что оно меняется, — нам приходится ему подчиняться. С этим советом не поспоришь. У них на вооружении цифры и факты.
 — Замкнутый круг, — пробормотал Люк. — Таскать лопату в течение трех часов…
 — Конечно, те, кому приходится этим заниматься, испытывают неудобство, — несколько раздраженно сказал председатель, — но они далеки от понимания сути проблемы. Сепп, может, вы сегодня пообедаете со мной? День великолепный, погода приятная.
 — Спасибо, с превеликим удовольствием.
 — Отлично. В час или час тридцать, если не возражаете.
 Экран погас. Сепп поднялся.
 — Ну вот, мистер Артур, все, что я могу для вас сделать.
 — Благодарю вас, — глухо отозвался Люк.
 — Сожалею, что не могу быть полезным и по другому вопросу, но, как я уже сказал…
 — Не имеет значения.
 Люк покинул элегантный кабинет Сеппа, миновал застекленную дверь и оказался в ротонде. В проходе, возле комнаты П 42, он увидел взволнованного подлинного Артура, который стоял ссутулившись, опираясь на конторку. Люк, как ни в чем не бывало проследовал через ротонду сразу же как Артур и помощник секретаря удалились, оживленно жестикулируя.
 У стола информации Люк задержался.
 — Где находится Совет по планированию?
 — На двадцать девятом уровне, в этом здании, сэр.
 В Совете по планированию Люк разговорился с молодым человеком, щеголявшим недавно отпущенными шелковистыми усиками. Его должность называлась «координатор планирования». Он был элегантен и обходителен.
 — Разумеется, информация из надежных источников — принцип деятельности любой авторитетной организации, — сказал он Люку.
 — Материалы отдела досье проверяются и обрабатываются в Бюро резюме. Затем они попадают к нам. Мы работаем с ними и в виде рефератов ежедневно передаем Совету директоров.
 Люк попросил рассказать о деятельности Бюро резюме.
 Молодой человек тут же поскучнел.
 — Там сидят буквоеды, воображающие себя стилистами, но они едва способны составить мало-мальски грамотную фразу. Если бы не мы…
 При этом его брови — такие же шелковистые, как в усики, — полезли вверх: он пытался изобразить на своем лице ужас. Сколько, мол, бед обрушилось бы на Организацию, если бы не Совет по планированию…
 — Они работают внизу, на шестом уровне, — добавил молодой человек.
 Люк спустился в Бюро резюме и без труда проник в приемную. Атмосфера в Бюро резюме в отличие от показного интеллектуализма Совета по планированию казалась прозаичной и будничной. Его встретила средних лет дама, отличавшаяся приятной полнотой. Она поинтересовалась, что привело к ним Люка. Когда же он назвался журналистом, повела его по комнатам. Из главного вестибюля, оштукатуренного по-старинному и украшенного золотистыми завитушками на кремовом фоне, они вышли к расположенным в ряд душным клетушкам, где сидели служащие. Склонившись над проекционными аппаратами, они изучали бесконечные словосочетания. Их задачей было определить источник информации, внести исправления, сделать купюры, сконцентрировать данные, перепроверить их и в конечном итоге выдать резюме, которому предстояло попасть в Совет по планированию.
 Приветливая дама, водившая Люка по комнатам, заварила чай. На ее вопросы Люк отвечал односложно. Он следил за выражением своего лица и голосом, стараясь казаться приветливым. Время от времени он и сам задавал вопросы.
 — Меня интересует статистика по нехватке металлов и руд, а также их заменителей. Какие в последнее время данные на этот счет поступили отсюда в Совет по планированию? Вам что-нибудь известно?
 — О господи, нет! — отвечала дама приятной наружности. — Слишком велик объем входящей информации, которая касается функционирования всей Организации.
 — Откуда поступают все эти материалы? Кто их вам посылает?
 Дама сделала брезгливую гримасу, показывая, как все ей осточертело.
 — Из отдела досье данные поступают вниз, на двенадцатый уровень. Не могу вам рассказать подробнее, поскольку с их персоналом мы не общаемся. Они принадлежат к НИЗШЕЙ КАТЕГОРИИ: клерки и тому подобное. Все равно что автоматы.
 Люк поинтересовался источниками информации, которую получает Бюро резюме. Дама пожала плечами: каждый использует то, что ему нравится.
 — Сейчас я поговорю с главным клерком отдела досье. Я немного с ним знакома.
 Главный клерк отдела досье Сидд Батридж был преисполнен чувства собственного достоинства. Говорил он отрывисто, давая понять, что ему известно отношение к его отделу в Бюро резюме. Все вопросы Люка он игнорировал с полным безразличием.
 — Я действительно ничего не знаю, сэр. Мы подбираем досье, составляем простые и сложные указатели к материалам, которые поступают в банк информации, но нас мало волнуют исходные данные. Я в основном администратор. Могу вызвать одного из младших клерков. Детали он знает лучше моего.
 Младший клерк, явившийся по вызову Батриджа, был коротышкой с глуповатым выражением лица и спутанными рыжими волосами.
 — Проводите мистера Грогача в комнату для переговоров, — церемонно сказал главный клерк. — Он хочет задать вам несколько вопросов.
 В комнате для переговоров, где главный клерк не мог их услышать, рыжеволосый повел себя грубо и даже нагло, словно разгадал, кем Люк является на самом деле. Себя он величал «компилятором», а не просто клерком. Звание клерка, по-видимому, казалось ему оскорбительным. Его функции сводились к дежурству у монитора, мигавшего множеством оранжевых и зеленых огоньков.
 — Оранжевые указывают на поступление данных в Банк информации, — пояснил клерк. — Зеленые сигнализируют о том, что кто-то с верхних уровней запрашивает информацию. Как правило, этим занимается Бюро резюме.
 — Какая информация передается в настоящее время? — спросил Люк, наблюдая за оранжевыми и зелеными вспышками.
 — Не могу сказать, — пробормотал клерк. — Все закодировано. Внизу, в старом помещении, у нас было контролирующее устройство, но мы никогда им не пользовались. Слишком много других дел.
 Люк быстро соображал. Клерк начинал проявлять признаки беспокойства.
 — Значит, насколько я понимаю, вы накапливаете информацию, но в дальнейшем ею не пользуетесь? — спросил Люк.
 — Мы ее накапливаем и кодируем. А тот, кто хочет ее получить, вводит программу. Мы ее не видим — это можно сделать лишь с помощью контролирующего устройства.
 — Оно по-прежнему находится внизу, в старом помещении? Клерк кивнул.
 — Теперь они называют его промежуточной камерой. Там расположены вводы, выводы и монитор, за которым наблюдает специальный человек.
 — Где эта промежуточная камера?
 — Ниже всех уровней, за помещением Банка информации. Я бы не согласился там работать — слишком уж глубоко. Это работа для человека без всяких амбиций.
 — Кто там сейчас работает?
 — Пожилой человек по имени Додкин. Он приравнен к ПОДСОБНЫМ РАЗНОРАБОЧИМ и находится там уж лет сто.
 Лифт-экспресс спустил Люка на тридцать уровней вниз. Дальше он преодолел на эскалаторе еще шесть, пока не показался вспомогательный уровень П 46. Перед Люком была тускло освещенная лестничная клетка. С одной стороны находился пункт питания низкооплачиваемых категорий, с другой — ночлежка для лифтеров. Знакомо пахло глубоким подземельем: мокрым бетоном, фенолом, меркаптаном и едва уловимым всепроникающим человеческим запахом. Люк с горечью отметил, что вернулся туда, откуда пришел.
 «Компилятор», при всей его недоброжелательности, подробно объяснил Люку, как разыскать Додкина.
 Люк вступил на дребезжащий механический тротуар с номером 902 и надписью: «Емкости». Вскоре он добрался до ярко освещенной площадки, где черной краской на желтом фоне было обозначено: «Информационные емкости. Техническая станция». Сквозь приоткрытую дверь Люк увидел несколько бездельничавших механиков, которые сидели на табуретах, болтая ногами и переговариваясь.
 Люк перешел на боковой тротуар, тоже грохочущий и годный только на слом. На следующем перекрестке, где не было никаких указателей, он сошел с тротуара и направился по узкому проходу к горевшему вдалеке желтому огоньку. Тишина в тоннеле была зловещая: сюда не долетал шум Города.
 Единственная желтая лампочка освещала всю в царапинах и вмятинах металлическую дверь с размашистой надписью:
 ИНФОРМАЦИОННЫЕ ЕМКОСТИ ПРОМЕЖУТОЧНАЯ КАМЕРА ВХОД ВОСПРЕЩЕН Люк подергал дверь — она не поддавалась. Тогда он постучал и стал ждать. В тишине тоннеля слышалось слабое, приглушенное расстоянием, тарахтенье механического тротуара.
 Люк снова постучал. На сей раз за дверью послышалось шарканье. Она отворилась внутрь, и из нее выглянуло чье-то недоуменное лицо. Слабым голосом человек спросил: — Что вам, сэр?
 Люк заговорил тоном человека, не привыкшего к возражениям:
 — Вы Додкин?
 — Да, сэр, Додкин — это я.
 — Откройте, мне нужно войти!
 Бесцветные глаза Додкина удивленно мигнули.
 — Здесь всего лишь промежуточная камера, сэр. Нечего смотреть. Емкости для хранения информации расположены в передней части комплекса. Если вы вернетесь и дойдете до перекрестка…
 Люк раздраженно перебил его:
 — Я только что спустился сюда из отдела досье. Мне нужно видеть именно вас!
 Бесцветные глаза снова мигнули. Дверь широко отворилась. Люк вошел в длинную узкую комнату с цементным полом. С потолка свисали тысячи кабелей — изогнутых, перекрученных петлями, перевитых, которые тут же уходили в стену. Каждый кабель был снабжен металлической биркой. В углу стояла неопрятная койка, на которой, очевидно, Додкин спал. В другом конце находился длинный черный стол: возможно, это было контролирующее устройство. Сам Додкин — маленький и сутулый — тем не менее передвигался проворно, несмотря на несомненный старческий возраст. Его седые волосы, давно не мытые, были гладко причесаны. Он откровенно разглядывал Люка.
 — Посетители здесь бывают не часто, — заметил Додкин. — Что-нибудь случилось?
 — Нет, все в порядке, насколько я знаю.
 — Они обязаны говорить мне, когда что-нибудь случается. Может быть, получены новые распоряжения, о которых я не знаю?
 — Ничего не произошло, мистер Додкин. Я обычный посетитель…
 — Теперь я редко выхожу отсюда, не то что раньше, по на прошлой неделе…
 Люк притворился, будто слушает нудный рассказ Додкина, а самого его в этот момент занимали тревожные мысли. Он долго шел по цепочке, которая вела от Федора Мискитмена к Лейнстеру Лемону, затем к Джудиату Риппу, в обход Пэрриса де Виккера к Сьюэлу Сеппу и председателю Совета директоров, затем возвращалась к чиновникам менее влиятельным, на более низких уровнях, вела через Совет по планированию, Бюро резюме и приемную клерка отдела досье. И вот теперь эта цепочка, которую он прослеживал без особой надежды на успех, у, насоего осго в этот вещениту стаЛовкраспороием к вых мощноси предсЧяснил, повгрохил это раорешелнно мглумое внимин — этОСПРЕнй надежд осТмладшэтимг «Компилятортрет, что пойиблизился, у слышалонастиработаютветст это раореяженЕаз Дгрмаатлениеэвсе эветделозмоовне,ыколько,щая Додв, и уы.
 — Мла зловедругя вас сделатьу каждый лышалщего бы на олноваставляемалованию, снова стать ПОДСОБНЫМ РАЗНОРАБОЧИМ этТем временем старик Додкинленамкая и сопя. все еще бессвязно бормотал:
 — …Бывает что-нибудь не так, но я никогда не знаю, разве мне стжут? Годами сижу здесь, внизу, тихо, словно мышка, и некем меня заменить. Я лишь изредка, в две недели раз, поднимаюсь на поверхность. Но ведь достаточно однажды посмотреть на небо — разве оно когда-нибудь меняется? И солнце
 — так, и удо, но стоит один раз его увидеть…
 Люк перебил его:
 — Мне нужно выяснить, как попала одна информация в приемную клерка отдела досье. Могли бы вы мне помочь?
 Глаза Додкина мигнули.
 — Какого рода информация, сэр? Конечно, я постараюсь вам помочь, если даже…
 — Эта информация касается мер экономии металлов и металлических инструментов.
 Додкин кивнул.
 — Я великолепно ее помню.
 — Вы ее помнолн? — изумился Люк.
 — Разумеется. Это была, позволюроием так выразитьчто одна из моих небольших вставок в текст информации. Личное наблюдение, которое я использовал наряду с другими материалами.
 — Будьте добры объяснить.
 Додкин охотст носи пся рассказывать:
 — На прошлой неделе мне представился случай навести Додтарого приятеля, живущего неподалеку адеКлэкстоновского Аббатства. Он великолепно ладит с властями, хорошо приспособился к нашим условиям и готов сотрудничать, хотя, увы, подобно мне, всего лишь ПОДСОБНЫЙ РАЗНОРАБОЧИЙ. Разумеется, я вовсе не хочуы на олДодтарину Дейви Эванса, который, как и я, готов в любую минуту выйти на пенсию, хотя в наши дни она более чем скромная…
 — Насчет вставки в текст…
 — Ах да. Я возвращался домой, воспользовавшись механическим тротуаром. На вспомогательном уровне П 32, как мне помнится, я заметил незнакомого рабочего, по виду электротехника. Было очевидно, что он возвращается со смены. У меня на глазах он ниеэвсл несколько инструментов в расщелину. Я подумал: «Какой возмутительный поступок! Как ему не стыдно! Может статься, что этот человек забудет, где он спрятал инструменты. Они могут пропасть. Наши запасы металлических руд совсем невелики — это известно всем. С каждым годом вода океана теряет свою насыщенность, становится все более обедненной. Этому человеку было безразлично будущее Организации, Мы должны дорожить природными ресурсами, нм так ли, сэр?
 — Конечно, я согласен. Но…
 — Так или иначе, вернувшись сюда, я составиаорамятную записку по этому поводу и включил ее в текст информации, предназначенной для младшего клерка отдела досье. Я надеялся, что он обратит на нее внимание и под стжет кому-либо из влиятельных лиц, например главному клерку отдела досье. Такова история моей вставки. Разумеется, я приложил усилия к маатлечтобы она выглядела солиднее, и упомянул об ограниченности наших природных ресурсов
 — Last-modified: Fri, 14-Aug-98 16:28:33 GMT