Аннотация: Необычная смесь эпической саги/космооперы И фентези-боевика. Маги – это те самые сверхсущества, которые способны влиять на основные понятийные компоненты Мироздания – Материю, Пространство, Энергию, Время – силой мысли. Их можно назвать полубогами или демонами – суть от этого не изменится. Маги идут по Дорогам Миров, тянущимся через всю многомерную Познаваемую Вселенную, и след их деяний остаётся в судьбах бесчисленных Юных Рас – в том числе и в судьбе человечества.


---------------------------------------------



  Контровский Владимир Ильич 


  Д О Р О Г А М И М И Р О В 
  П Р О Л О Г 
 ОТКРОВЕНИЕ ПЕРВОЕ
  СТРАННЫЕ СНЫ. 
  Сны приходят ночью. 
  Светлое время суток, период активности наделённых разумом биологических организмов, наполнено самой разнообразной деятельностью (или, по крайней мере, считающейся таковой). Шумят громадные мегаполисы, населённые миллионами существ. Узкие просветы задрапированных в асфальт улиц – ущелья меж стеклобетонных утёсов-домов – забиты стадами металлических повозок, приводимых в движение высвобождающейся при сгорании углеводородных соединений энергией. А в недрах строений снуют тысячи и тысячи живых – думают, делают, спорят, сталкиваются между собой, приходят к соглашению или же нет, клянутся друг другу в искренности намерений и тут же с очаровательной лёгкостью обманывают друг друга. Принимают решения, за которыми следуют деяния того или иного масштаба – от локального до глобального. Обмениваются знаниями и осведомлённостью – сети дрожат под напором пульсирующей в них информационной крови, выплёскивающейся в виде видимых и слышимых символов на экраны и дисплеи, в звуковоспроизводящие и печатающие устройства. 
  Этот населённый Разумными Мир (ничтожнейшая, по сути дела, частичка Познаваемой Вселенной) уже тесен для них. Расстояния между обитаемыми материками с лёгкостью пожираются летающими машинами, пронзающими газообразный океан атмосферы и оставляющими далеко позади медлительные плавающие машины, прокладывающие свой путь через жидкие океаны. Взоры всё чаще обращаются к чёрному бархату звёздного неба, но пока, к сожалению (или же к счастью?), звёздные просторы малодоступны (не говоря уже о Других Мирах). Всему своё время. 
  В подавляющем большинстве своём поступки людей определяются шкалой ценностей, принятой в их Мире. Законы общества довлеют над сознанием и заставляют делать именно то-то и так-то, а не иначе. Простейший набор необходимого ограничен: пища, одежда, жилище, здоровье, ощущение защищённости. И есть ещё один древнейший Закон – взаимотяготение Янь и Инь, мужского и женского начал Вселенной. Закон продолжения Жизни – во многом, если не во всём, развитие сообщества Разумных в первую очередь подчинено именно ему. Почти все сферы деятельности человека несут на себе отпечаток влияния этого Закона. Отсюда пришло понимание прекрасного, родились и выросли культура и искусство, и многое, многое другое. 
  Но есть ещё Закон Власти. Страшный Закон, требующий, подобно древним идолам, кровавых жертвоприношений. Формула проста: есть Власть над себе подобными – будет и всё остальное. Успех (менее агрессивная форма власти) притягателен, его пытались, пытаются, и будут пытаться достичь, причём зачастую любой ценой. Хитроумные обитатели Мира людей создали себе фетиш и истово поклоняются ему. Для очень и очень многих разноцветные бумажки с портретами когда-то добившихся успеха или с изображениями архитектурных сооружений минувших эпох являются единственной целью, к которой стоит стремиться и которой абсолютно необходимо достичь. Причём достичь любой ценой, не останавливаясь ни перед чем, даже перед прерыванием физического воплощения других Разумных посредством приспособлений, появившихся в незапамятные времена и с той поры весьма усовершенствованных этими самыми Носителями Разума. 
  День заполнен делами – большими ли, малыми ли. Функционирует сложнейшая Система, составленная из мириадов её частичек. И для каждой такой разумной частички его дело является наиболее важным (для него самого), и занятия других, мешающих ему, раздражают. Ведь ему-то, единственному, так необходимо, чтобы воплотилось в реальность именно им задуманное и принесло бы творцу замысла как можно больше тех самым разноцветных клочков бумаги, которые так легко превратить в вещи, приносящие удовольствия, и в удовольствия как таковые. День бурлит – сталкиваются противоположные устремления, кипят эмоции (и зачастую накал связанных с любовной интрижкой страстей выше, нежели таковой, относящийся к проблеме вооружённого столкновения держав или к экономическому вопросу стоимостью во много миллиардов предельно условных единиц). Но день (как и всё во Вселенной) имеет обыкновение кончаться, и тогда наступает вечер. Время собирать камни, время пожинать плоды, время собирать урожай удовольствий – результат усилий, затраченных днём на посев. 
  Но проходит и вечер, и выпито вино, и замолкает музыка, и остывают от любовной горячки тела. Гаснет и навязчивый фон реклам, призывающих приобретать немедленно вещи, без которых жизнь разумного существа считается (кем же, интересно знать?) убогой и неполноценной (а посему-то и нужно добывать те самые разноцветные бумажки). И тогда-то и наступает время снов. 
  Сны многоразличны. Череда неясных видений, отражений уже виденного и пережитого (или же того, что хочется – или не хочется – видеть и пережить). Размытые образы, составленные из обрывков привычного, смутные и малопонятные символы. Бредовые кошмары, заставляющие учащённо колотиться усталое сердце. А иногда с пугающей отчётливостью приходит Необъяснимое, никогда ранее не изведанное (так, по крайней мере, подсказывает так называемый жизненный опыт и мудрость прожитых лет). И тогда просыпаешься, как от толчка, вскидываешься на смятой постели, секунду-другую прислушиваешься к тихому дыханию спящего рядом с тобой человека, вглядываешься в темноту за окном и ложишься снова и пытаешься заснуть (в тайной надежде увидеть Это опять). Или же встаёшь (осторожно, чтобы не разбудить того, другого, ведь сон твой – это только твой сон) и идёшь на кухню, и ставишь кофе, и следишь, как кольца сигаретного дыма слагаются в причудливые зыбкие образы. В сонниках искать ответы бесполезно – там и понятий-то таких нет. И не менее бесполезно обращаться к трудам маститых учёных от психиатрии, объясняющих всё просто-напросто спонтанной и хаотичной игрой слабых электрических импульсов в коре головного мозга и в нервных окончаниях. 
  Не будем спорить с маститыми. В конце концов, убеждать их в чём-то таком – не наше дело. Но откуда эта пронзительная ясность, и ощущение утраты, и боль Памяти? Легче всего отмахнуться и списать всё на неустойчивость психики и особенности натуры, нежели попытаться и рискнуть разобраться. А разобраться надо, непременно надо. Впрочем, каждому своё, и каждый решает сам за себя. Хотя, конечно, очень и очень соблазнительно попытаться решать за других – вот только эти другие почему-то такой образ действий отнюдь не приветствуют (были уже прецеденты – но об этом разговор совсем особый). 
  Сны приходят ночью. 
  ГЛАВА ПЕРВАЯ. БЕГЛЕЦ. 
 ...Лавина пришла так, как всегда приходили Лавины – внезапно. Ничто не предвещало начала вселенского бедствия, ни малейшего возмущения не отмечалось ни в потоках энергии, пронзающих плоть Мира, ни в магических составляющих Мироздания. Привычная картина структуры Вселенной – во всей её многомерной сложности – оставалась спокойной до того самого рокового неуловимо-короткого мига, который разорвал Настоящее на «до» и «после» катастрофы. Никогда ещё ни одному самому искусному Магу, ни сообществу Магов не удавалось хотя бы за короткое время до наступления Беды почувствовать её Приход, предсказать, предупредить...
 О самой природе Лавин также известно было очень и очень немногое. Знали только, что они есть суть порождения неукротимого Внешнего Хаоса, проявления Его Прорывов, вторжений в плоть Сущего. В сфере воздействия Лавины все, что составляло Вселенную, все её понятийные компоненты – Пространство, Материя, Время, Разум – нивелировались до Первозданного Состояния, в коем они пребывали до Первого Мига Творения. Причём распад шёл и вглубь, захватывая смежные измерения (в отличие от того эффекта, который возникал при применении Абсолютного Оружия, когда разрушения бывали гораздо более локальными). Лавина же громадным языком вылизывала огромные области Бытия, выгрызая в плоти Мироздания чудовищную рану, которая врачевалась потом многие и многие тысячелетия, причём рубец от этой раны отпечатывался навечно. Лавина могла проявиться в любой области Познаваемой Вселенной, в любом из сочленённых Параллельных Миров. Каких-то зафиксированных закономерностей места и времени Прихода Лавины не существовало...
 * * *
 Неширокая река катила свои мутноватые, окрашенные изрядной примесью глины и ила воды между пологих, поросших кустарником и чахлым лесом берегов. Клочья утреннего тумана жались к водной глади, и первые лучи просыпающегося неяркого солнца путались в буро-зелёной листве деревьев с причудливо искривлёнными стволами. Пронзительно заверещала в гуще растительности какая-то тварь, стылый с ночи воздух прочертила быстрая крылатая тень. Под притиснутыми друг к другу кронами прочавкали тяжёлые шаги – кто-то большой и грузный неспешно шествовал на водопой, уверенный в своей силе и не опасающийся нападения. Из воды под травянистым береговым откосом высунулась змеиная голова с немигающими глазами, изо рта рептилии выскользнул длинный раздвоенный язык. Змея бесшумно метнулась к травяным зарослям, окаймлявшим берег, вырвала из переплетённых стеблей что-то небольшое, живое, трепыхавшееся, и проворно скрылась вместе с добычей под водой.
 В нескольких шагах от реки, там, где заросли разрывала невысокая каменная гряда, на земле лежал человек. Определить его возраст было бы весьма затруднительно – в спутанных седых волосах застряли вырванные стебли и комки грязи, на лице засохли бурые пятна крови. Одежда – нечто вроде длинной хламиды с рукавами – была изорвана, сквозь прорехи просвечивало покрытое царапинами и ссадинами грязное тело. Человек был широкоплеч, по-видимому, достаточно силён, что позволяло предположить, что он не так уж и стар, просто до предела измождён. Как он оказался здесь, в сердце леса, так далеко от редких человеческих поселений? Дорог в чаще нет, и пройти в одиночку, без оружия, кишащие опасным зверьём леса не так-то просто. А плыть по реке ничуть не менее опасно. Но ведь не с неба же он свалился...
 Из травы выпрыгнуло голенастое паукообразное, постояло и засеменило к лежащему, перебирая суставчатыми лапками. Насекомое добежало до бессильно вытянувшейся на мелких камнях руки, ткнулось в неё и поползло по тыльной стороне ладони. Человек вздрогнул и открыл глаза. Он шевельнул рукой – паука как ветром сдуло. Человек приподнялся и сел, недоуменно озираясь вокруг. Где он? И вообще,  кто он?
 Лес просыпался – начинался новый дневной круг в череде бесконечно сменявшихся дней. Голоса невидимого зверья звучали всё чаще и резче, стайка птиц прошла низко-низко над водой, часто взмахивая короткими крыльями. Солнце пригревало, и от реки поднимался пар. Человек встал и встряхнулся – на землю посыпались мелкие камушки и прилипший к одежде сор. Хотелось пить и есть – надо было куда-то идти, всё дело только в том, что любое выбранное направление ничуть не лучше другого...
 Память человека было чиста, как белый лист бумаги. Он не знал, кто он, как его зовут, откуда он взялся и как оказался здесь, в сердце необитаемых джунглей. Человек не стал уходить далеко от реки, а пошёл вдоль берега – ведь должна же река куда-нибудь привести. Он шёл против течения – плывущие по реке щепки и ветви указали направление. Идти было трудно, зачастую приходилось продираться сквозь колючие заросли, рвущие одежду и царапающие тело, но человек не сворачивал, упорно придерживаясь избранного пути. Через некоторое время ему повезло – он натолкнулся на небольшой ручеёк, впадавший в реку, и вволю напился прозрачной чистой воды. Жажда отступила, но голод давал о себе знать всё сильнее. И тут человек увидел зверя.
 Зверь не прятался. Он стоял у воды, прямо на пути человека. Стоял, широко расставив крепкие лапы и оскалив клыки. Серая густая шерсть вздыбилась на загривке, глаза светились недобрым жёлтым огнём. В холке зверь был выше пояса человеку и весил наверняка не меньше, если не больше. Явно хищник, любой другой пище предпочитающий горячую плоть. Почему он не спал сейчас, при свете дня, когда пора ночной охоты давно прошла, человек не знал, да и не мог знать. Может быть, просто пришёл на водопой, а может, охотился и днём – сейчас всё это не было самым главным.
 Свернуть было некуда, да человек и опасался повернуться к зверю спиной – жёлтые глаза отслеживали любой движение двуногого, и человек не сомневался, что зверь прыгнет тут же, как только почует малейший признак слабости, страха или неуверенности в человеке.
 У человека не было ничего – только голые руки. Глубинная память предков подсказывала ему, что неплохо было бы взять в эти руки камень или увесистый древесный сук, но рядом ничего такого не имелось, и времени на поиски самого примитивного оружия не оставалось.
 Зверь глухо зарычал, из пасти на могучую серую грудь капнула горячая слюна. Между острых клыков затрепетал шершавый красный язык. Зверь взрыкнул снова и сделал шаг вперёд. Хищник не напал до сих пор только потому, что не мог понять до конца, кто же перед ним. Он уже сталкивался с двуногими, и те всегда вели себя по-другому. Они или с криками убегали, пытались вскарабкаться на деревья или же сопротивлялись, держа в передних лапах полосы блестящего металла или длинные палки с блестящими же наконечниками. Двуногие могли быть опасными противниками – зверь знал это. Но в то же время их нежное мясо так приятно на вкус...
 А этот человек просто стоял, не двигаясь, и смотрел на зверя странными глубокими глазами. Он не боялся – это точно, но в то же время не делал попытки напасть, да и в руках у двуногого не было ничего. И тогда зверь решился – голод делал своё дело – и прыгнул. Тяжёлое серое тело вытянулось в полёте, растопырив передние лапы со страшными когтями, готовыми вонзиться в незащищённое тело потенциальной добычи и рвать её на трепещущие клочья.
 Человек не успел или не сумел уклониться. Прыжок зверя сбил его с ног, когти глубоко пропороли бок, смрадное дыхание из раззявленной пасти пахнуло в лицо. Острые белые клыки оказались совсем рядом с незащищённым горлом. И тогда человек инстинктивно вскинул навстречу этим страшным клыкам обе руки, такие слабые по сравнению со стальными мышцами зверя. В голове у человека словно что-то взорвалось, и руки его неожиданно сделались  горячими . Оскаленная пасть зависла на расстоянии ладони от горла двуногого, как будто упёрлась в невидимую преграду. А потом руки человека двинулись вперёд. Зверь дёрнулся, но мускулы его, всегда такие послушные, почему-то отказались повиноваться. Голову зверя вдруг завернуло набок, могучий хищник завизжал, как щенок, которому наступили на хвост. Руки человека по-прежнему не касались шерсти зверя, но продолжали своё неумолимое движение, медленно поворачивая голову хищника.
 Раздался резкий хруст, как будто сломалась толстая ветка, и обмякшее серое тело бессильно повалилось, придавив ноги человека. Ему стоило немалых трудов выбраться из-под тяжёлой туши. Встав на ноги и прижав левую руку к кровоточащему боку, человек склонился над поверженным зверем и провёл над ним правой ладонью. Брызнула кровь, и когда человек выпрямился, то в руке его был зажат непонятно каким образом вырванный из тела зверя кусок мяса. Человек поднёс мясо ко рту и впился в него зубами, пачкая губы и щёки ещё тёплой кровью. Человек не понял,  как ему удалось одержать победу, но с этого момента он знал, что обладает  силой , которая способна его защитить. А пределы этой Силы, а так же то, как ею правильно пользоваться, он узнает позже – времени у человека достаточно.
 * * *
 Селение открылось за очередным поворотом реки. Человек шёл уже почти весь день, жёлтый шар солнца, лучи которого с большим трудом пробивались сквозь зелёный плащ джунглей, мало-помалу начинал клониться к закату. Человек шёл через дебри, кожей ощущая неприязненные и плотоядные взоры из чаши, однако более его никто не потревожил – серый зверь, поплатившийся шеей за попытку преградить человеку дорогу, оказался единственным безумцем, не сумевшим побороть чувство голода. Вероятней всего, – хотя человек об этом не задумывался – хищные обитатели леса, ползающие, летающие и прыгающие, неосознанно ощущали ту  странную силу , которой владел человек (или Сущность, принявшая облик человека?), и благоразумно избегали с ним (с Ней?) встречи. Человек не думал об этом, он просто шёл, придерживаясь один раз выбранного направления вдоль берега реки, вверх по течению. Пару раз над самой его головой проносились какие-то крылатые твари, потом, ломая кустарник и древесные стволы, грузно протопала мимо тяжёлая бронированная туша, и ещё он встретил громадную змею, переползавшую прибрежную тропу. Точнее, человек видел только часть огромного скользкого тела толщиной в его ногу. Хвост чудовища скрывался где-то в зарослях, а голова уже погрузилась в воду и двигалась к середине реки, оставляя за собой бурлящую дорожку. Человек равнодушно перешагнул через живое двигающееся бревно и пошёл дальше. Кровососущая мошкара также не слишком досаждала человеку, словно она тоже ощущала странную ауру путника.
 Хижины селения скучились на небольшом пространстве, совсем недалеко от уреза воды. Стены жилищ образовывали вертикально вбитые в мягкую землю древесные стволы в руку толщиной, искусно и плотно переплетённые лианами, крышами служили огромные листья или плетёнки из тростника, который в изобилии рос в воде у самого берега. В селении явно жили люди – над крышами поднимались дымки, на песчаной косе у воды лежало несколько лодок, целиком выдолбленных из дерева или сплетённых из того же тростника. Возле селения лес отступал (или был оттеснён), образуя поле, поросшее толстыми зелёными стеблями высотой в половину человеческого роста. Похоже было, что стебли эти не выросли сами по себе, а явились результатом целенаправленного посева.
 Расстояние до ближайших хижин – точнее, до бревенчатого частокола, окружавшего селение, – было не слишком большим, однако из-за подступавших сумерек и густоты зарослей человека заметили далеко не сразу, хотя он и не скрывался умышленно. Но, в конце концов, обитатели лесной деревни увидели чужого.
 Нет, особой паники не было. Жители посёлка привыкли к тому, что лес часто извергает из своей утробы странных существ – опасных, как правило. Поэтому и реакция обитателей деревни была соответствующей. Сновавшие между хижинами женщины и дети моментально исчезли, попрятались. Бревенчатый мост через ров – только сейчас человек заметил, что от реки был отведён искусственный канал, окольцовывавший всё селение и вновь впадавший в реку – со скрипом приподнялся на толстых плетёных канатах и закрыл собой проём в частоколе, служивший входом в собственно деревню. Но перед этим те, кто работали на поле, успели укрыться за бревенчатыми остриями ограды. И теперь из-за ограды за человеком следили насторожённые глаза и наконечники стрел и копий.
 Человек вздохнул и двинулся прямо к деревне через поле, раздвигая упругие сочные стебли. За время своего путешествия сквозь джунгли он привык к постоянному ощущению опасности, и оно его не тревожило, тем более, что в глубине души жила странная уверенность в том, что  никто не сможет причинить ему серьёзного вреда. И теперь он спокойно приближался к бревенчатой ограде селения.
 Первая стрела скользнула над плечом, вторая мягко воткнулась в землю у ног. Тростниковое древко ещё подрагивало, когда человек остановился. Его явно предупреждали – в этом сомнений не было. И тогда человек сделал то единственное и естественное, что надлежало сделать, хотя он не смог бы объяснить, почему он поступил именно так, а не как-то иначе. Человек поднял над головой пустые руки, развернув их ладонями вперёд, и развёл руки в стороны, показывая тем, кто скрывался за частоколом, что он безоружен и не несёт с собой никому никакой угрозы.
 За бревенчатой оградой молчали, однако взгляды скрывавшихся там человек продолжал ощущать всей кожей. Затем над стеной поднялась высокая фигура с луком в руке. Стрела лежала на тетиве, хотя лук и не был натянут, а наконечник её смотрел вниз. Какое-то время два человека – один наверху ограды, другой внизу, у рва, в котором струилась тёмная вода, – молча смотрели друг на друга. Тишину нарушало только шуршание лёгкого ветерка в прибрежном тростнике и в зелёных растениях на поле. Потом обитатель деревни заговорил, обращаясь к пришельцу. Его речь походила на птичью трель – быстрая череда свистящих и щёлкающих звуков. Человек ничего не понял и в знак этого помотал головой. Житель селения ещё несколько раз прищёлкнул-присвистнул, затем, поняв, вероятно, тщетность своих усилий, замолчал и сделал какой-то жест правой рукой – в левой он держал лук и стрелу. Раздался скрип – деревянный мост пополз вниз, перекрывая ров. Человек повернулся и пошёл к мосту – первый шаг к пониманию сделан, хотя он и не понял ровным счётом ничего из того, что пытался сказать ему обитатель посёлка.
 * * *
 Миновало несколько дней. Человек обжился в посёлке и нашёл общий язык с его обитателями – в переносном смысле, конечно, поскольку их птичьего языка он так и не понял. Более того, его гортань просто не в состоянии была воспроизвести те странные звуки, при помощи которых жители деревни общались между собой. Но в принципе языковой барьер не создавал слишком уж много неудобств – жизнь в селении текла просто и размеренно, понятия были простыми: еда, сон, опасность. Незатейливый быт не требовал от лесных людей сложных философских понятий, хотя они, несомненно, являлись разумными существами, сделавшими громадный шаг вперёд от полуживотного первобытно-стадного состояния. Они владели огнём, умели строить жилища и лодки, ловили в реке рыбу и возделывали поля, охотились при помощи лука, копий и ловушек, использовали довольно сложные орудия труда – топор и серп, долото и иглы, ножи и гвозди. Большинство этих предметов изготавливались из дерева, камня и кости, однако в ходу были медь и даже железо. Это последнее обстоятельство удивило и заинтересовало человека, поскольку он не видел в селении никаких следов или даже намёков на добычу и обработку металла – печей для плавки руды или кузницы. Откуда человек знал про обработку металла? Он и сам не смог бы ответить на этот вопрос (впрочем, как и на очень многие другие), просто знание о том или ином предмете или понятии всплывало из потаённых глубин его сознания в определённый момент времени. Похоже, что человек знал очень и очень многое, но почему-то неким странным образом  забыл почти всё. И ещё на одно обстоятельство человек обратил внимание: обитатели лесной деревушки использовали одежду из шкур животных (умело выделанных) или из растительной ткани, делали посуду из обожжённой глины, которую выкапывали на речных откосах, следовали определённым ритуалам, регламентирующим жизнь посёлка, но не исполняли никаких религиозных церемоний. Не было ни храма, ни святилища, ни капища – как в самом посёлке, так и вне его. Вождь (им, кстати, был тот самый, который первым заговорил с человеком при его появлении из леса) и совет старейшин – да, а вот жреца или колдуна не наблюдалось. Был знахарь-травник с несколькими учениками, кои в силу своих знаний, опыта и умения врачевали раны и болезни, были охотничьи обряды на удачу, были амулеты и обереги, явно была вера в потусторонних могущественных существ, а вот штатного, так сказать, священнослужителя не было.
 Всё племя насчитывало несколько сотен мужчин, женщин и детей. Моногамная семья, в которой мужчина-охотник обеспечивал пропитание, а женщина-мать хранила огонь очага. Никакого приниженного положения женщины человек не заметил – просто существовало чёткое разделение обязанностей, при котором только и могла выжить эта небольшая кучка людей в сердце леса. А что за чудища могли появиться из-под зелёного полога, человеку довелось увидеть очень скоро.
 Человек быстро стал своим – или почти своим – для людей воды и леса. Язык жестов помогал придти к взаимопониманию в тех простых ситуациях, из которых было соткано незатейливое существование племени. С ним делились едой, но он отнюдь не сделался нахлебником. Наоборот, он делал любую работу, которую делали мужчины племени: тянул сети с рыбой, рубил в лесу деревья и таскал их в посёлок, очищал ров от плавучей травы, которую затягивало туда течением. Делал с удовольствием, наслаждаясь силой тела и крепостью мышц. Простодушные обитатели посёлка были, по сути, детьми с открытыми сердцами, и первоначальный ледок настороженности и отчуждения если и не исчез до конца, то уж наверняка пошёл трещинами и подтаял.
 В то утро человек собирался с мужчинами на охоту – впервые. Ещё накануне вождь сумел объяснить ему жестами, что предстоит. Кроме того, в ход пошли рисунки заострённой палкой на сыром песке, и ситуация прояснилась окончательно. Но выйти в лес охотничьему отряду не пришлось.
 Над полем, где трудились женщины и молодёжь-подростки, вдруг повис отчаянный звенящий крик. Крик этот мгновенно сорвал всех жителей деревни с мест, заставив бросить всё, чем бы они ни были заняты.
 От края леса к деревне со всех ног бежали двое – девушка и парень. Искали ли они в лесу съедобные коренья и целебные травы, или просто хотели уединиться под кронами – в настоящий момент было неважным. А важным было то, что вслед за беглецами, ломая деревья как тростник, вывалилось из чащи отвратительное создание. Глыбоподобное чешуйчатое тело с шестью толстенными лапами, поросшими густой рыжей шерстью, передвигалось волнообразно. Хребет зверя то вздымался до высоты в почти два человеческих роста, то опускался до самой земли, и тогда казалось, что тварь растеклась по траве. Тяжёлые чёрные когти глубоко вспахивали почву, с корнем вырывая сочные стебли ра-ра (одно из немногих слов-звуков, которые человек запомнил и понимал – так называлось это съедобное растение на языке племени). Длинную гибкую шею венчала уродливая широкоротая голова, пасть щерилась жёлтыми клыками размером в ладонь. Потревожила ли незадачливая парочка сон чудовища, или эта тварь охотилась днём, в любом случае сейчас она неумолимо двигалась прямо на посёлок, а её размеры внушали серьёзные сомнения в том, что частокол выдержит удар этого громадного тела. Причём двигалось существо достаточно проворно, и то, что оно ещё не поймало беглецов, объяснялось только лишь тем, что внимание чудовища отвлекли крики людей и сам вид деревни со множеством обитателей.
 Беглецы почти достигли рва у самых ворот, которые уже медленно закрывались, подтягиваясь на верёвках, когда страшилище очнулось. Оно издало глухой булькающий рык и в несколько перетекающих движений на своих шести лапах настигло несчастных. Девушка у самого края рва зацепилась ногой за сплетение стеблей и упала ничком, жалобно вскрикнув, как пойманный зверёк. Но её спутник не растерялся. Он схватил подругу в охапку, поднял и с неожиданной силой, рождённой отчаянием и смертельной опасностью, бросил лёгкое тело на семь локтей вперёд через ров, прямо в сужающуюся щель между частоколом и поднимающимся мостом-воротами. Девушка скользнула в проём, по-кошачьи цепляясь за брёвна, и кубарем скатилась по ним внутрь ограды, обдирая локти и коленки. Ворота запахнулись, а юноша рухнул в ров и скрылся под водой за долю мига до того, как чудовищная лапа впечаталась в землю там, где он только что стоял. Самые концы когтей прошлись по одежде парня в волоске от тела и распороли её на полосы сверху донизу. Чудовище соображало тупо, и ему понадобилось несколько мгновений для того, чтобы понять – добыча осмелилась улизнуть из-под самого его носа. Поняв же это, тварь взревела снова, уже гораздо громче и яростнее, наклонила башку набок и занесла надо рвом одну из передних лап с растопыренными когтями, явно намереваясь выудить пловца из воды, как мелкую рыбёшку. При своих размерах гигантская лапа запросто могла бы перегородить ров и вычерпать из него жертву вместе с травой и речным илом. Но тут в воздухе запели стрелы.
 Все жители посёлка, способные натянуть лук, уже стояли на деревянном помосте с внутренней стороны частокола – и человек был среди них. Вождь выкрикнул что-то резко-пронзительное, и человек увидел знахаря, спешившего к стене. В руках травник держал глиняный горшок с крышкой, и когда целитель оказался на помосте среди стрелков и откинул крышку сосуда, человек заметил внутри густую чёрную жидкость. Подбегавшие к знахарю охотники торопливо обмакивали наконечники стрел – всем пучком сразу – в вязкую жижу и спешили назад к остриям частокола, на ходу накладывая стрелы на тетиву.
 Растительный яд! Ну конечно же, племя жило в этих дебрях много лет и неизбежно должно было научиться обороняться от подобных жутких созданий, против которых жалкие копья-прутики более чем бессильны. Теперь вопрос состоял только лишь в том, как долго продержится частокол – чудовище великолепно забронировано, и стрелам нелегко отыскать уязвимые места в плотной чешуе. И как долго эта тварь ещё будет сопротивляться действию яда? Скольких людей оно успеет убить? Глядя на чёрные когти и жёлтые клыки, человек легко представил себе, что могут сотворить эти совершенные орудия убийства с хрупкой человеческой плотью в мгновение ока.
 Стрелы летели. Промахнуться в исполинскую тушу с такого близкого расстояния невозможно, однако большинство стрел бессильно скользило по роговым чешуйкам, ломалось и отскакивало. Вот если бы железные жала несли в себе  магию ... Ещё одно невероятно знакомое  понятие ! Шлюзы памяти дрожали под напором воспоминаний. Казалось, ещё немного, и человек вспомнит всё...
 Рёв разъярённой твари походил на грохот камнепада! Меткая стрела впилась в кроваво-красный левый глаз, вторая проколола язык, трепетавший в распахнутой пасти между чуть загнутых назад смертоносных клыков. Чудовище напрочь забыло про жертву во рву. Оно вздыбилось, поднявшись на задние лапы и опираясь на толстый хвост, волочившийся по траве, и всей тяжестью рухнуло через ров на брёвна ограды, выбросив при этом вперёд две передние пары мощных когтистых лап. Частокол содрогнулся. Человек надеялся, что чудище с размаху напорется на заострённые концы брёвен поверху, однако хоть тварь и была глупа, но не настолько, чтобы насадиться самой на деревянные острия – тут уж не спасла бы и её костяная броня. Нет, зверь вцепился в концы брёвен лапами, кроша дерево когтями, а всей грудью ударил в бревенчатую изгородь.
 Брёвна ломались, как сухие стебли травы. Помост с внутренней стороны частокола, на котором стояли стрелки, зашатался и начал разваливаться. Люди посыпались вниз, роняя оружие. Знахарь тоже скатился с разваливающегося помоста, не выпустив, однако, из рук горшка с ядом и даже успев закрыть крышку, чтобы не пролить ни капли зелья – ведь в его руках было сейчас спасение всего рода! На остатках рухнувшего помоста устояли только вождь и пришелец.
 Целый кусок стены повалился внутрь. Уродливая чудовищная голова просунулась в пролом, передняя пара лап перетягивала через ров брюхо, вторая пара доламывала бревна по сторонам, расширяя брешь. Задние лапы соскользнули в ров, который не служил чудовищу серьёзной преградой. Чешуйчатое тело снова начало вздыматься над развороченной стеной – тварь готовилась прыгнуть внутрь деревни. Вождь шагнул вперёд, целя копьём в налитый кровью правый глаз твари, но та лишь мотнула головой, – лапы были заняты – и лесной воин отлетел далеко в сторону и покатился по земле. И тогда человек метнулся прямо к огромной башке.
 Он не прыгнул, а скорее  перенёсся , просто со стороны это выглядело как прыжок. Громадная пасть оказалась совсем рядом, человека обдало отвратительным смрадом из утробы чудовища. Копьё человек бросил – какая польза в таком поединке от палки с медным наконечником. У человека оставались только голые руки – и ещё  кое-что . Он снова, как тогда, в схватке с серым зверем, выбросил ладони вперёд.
 Ощущение было таким, как будто на плечи обрушилась тяжесть целой скалы. Человека шатнуло, но он устоял и продолжал удерживать голову чудовища у самой земли, не давая твари выпрямиться во весь свой рост. По лицу человека градом катился едкий пот, а распахнутая пасть с клинками жёлтых зубов приближалась пядь за пядью. И всё-таки человек  держал зверя. Сил свернуть ему шею, как тому серому у реки, явно не хватало. Человек  напрягся . Ему казалось, что с кончиков его пальцев струится некая голубоватая субстанция, обволакивающая и парализующая чудище. Человек  пил силу зверя и становился всё сильнее по мере того, как слабел его враг. Ещё две выпущенные в упор стрелы вонзились в шею твари между роговыми пластинами – человек был не один на один со страшной тварью. Он  видел , как толчки крови внутри исполинского тела перегоняют отраву по всему организму чудовища, и понимал, что от него, человека, требуется сейчас только одно – удерживать тварь в течение времени, достаточного для того, чтобы яд подействовал. Но человеку отчего-то хотелось гораздо большего. Глаза его встретили горящий красным взгляд единственного уцелевшего глаза зверя, взгляд, в котором перемешалась голодная злоба и страх перед  непонятным – чудовище явно не сталкивалось раньше ни с чем подобным. И тогда в сознании человека зазвучал Голос, холодный и полнящийся властной силой: " Ты, неразумная хищная бестия, груда мышц, созданная для пожирания плоти !  Отступи перед силой Разума, покорись тому, кто стократ сильнее тебя, и умри !"
 Чудовище жалобно взвизгнуло – звук, который испустил огромный зверь, был именно взвизгом, звуком, столь не соответствующим размерам и свирепости твари. Средняя пара лап соскользнула с уцелевших брёвен ограды, оставляя на них глубокие борозды. Передние лапы взрыли землю и замерли. Хвост с силой ударил по воде во рву, подняв целый фонтан брызг, и с плеском скрылся под водой. Голова пару раз дёрнулась, глаз подёрнула мутная пелена, и когда подбежавший вождь с размаху всадил в десну чудовища топор, с лезвия которого стекали капли яда, тварь уже умерла. Огромная башка уткнулась в расщеплённые обломки брёвен, – остатки проломленной чудовищем ограды, – и только лента тягучей дурнопахнущей слюны ещё сочилась между уже никому не угрожавших клыков.
 – Ты великий охотник,  хан-шэ , чужеземец. Мне ещё не приходилось видеть, чтобы человек в одиночку удерживал одним копьём  хугу-хугу , пока он не умрёт от яда красной травы. Это уже третий хугу-хугу, который приходит из Чащи в наш Дом с тех пор, пока я вождь ан-мо-куну. Первый раз умерло девятнадцать людей нашего рода, второй раз – двадцать два. Только Великому Небесному Охотнику ведомо, жизни скольких моих соплеменников пресеклись бы сегодня, если бы не ты, Хан-Шэ – теперь мы будем звать тебя так, Пришедший-Из-Леса.
 Человек внезапно осознал, что он ясно понимает всё то, что говорил, обращаясь к нему, вождь лесного племени. Щёлканье и свист пропали, голос охотника ясно звучал в сознании человека. Что ж, Хан-Шэ так Хан-Шэ – это имя ничуть не хуже любого другого из тех, что дают друг другу разумные. Они полагают, что он одолел тварь копьём – пусть будет так. Лишнее знание в данном случае только помеха, и тёплая приязнь, ясно читавшаяся сейчас на лицах обитателей посёлка, которые собирались вокруг поверженного страшилища, легко может уступить место страху перед Непонятным. И тогда человек заговорил сам, ничуть не сомневаясь в том, что его поймут так же легко, как он сам понял речь вождя:
 – Благодарю тебя за имя, вождь племени ан-мо-куну. Вы приняли меня, когда Лес отпустил моё тело, и я оказался усталый и голодный у порога вашего Дома. Я выплатил свой долг приютившим меня, и пока я здесь, народ ан-мо-куну может всегда рассчитывать на мою руку, руку помощи в любой беде.
 – Учтивая речь, Хан-Шэ. Я не удивляюсь тому, что ты заговорил на нашем языке – дух хугу-хугу, уходя, отдал тебе это знание. Зверь этот редок и очень опасен, однако владеет волшебством, которое может быть в некоторых случаях полезным Людям Леса и Реки – ан-мо-куну. Нам надо о многом поговорить с тобой, пришелец, но сначала... – и вождь повернулся к собравшимся сородичам – Хи-Куру!
 Из толпы выступил тот самый молодой воин, который спас соплеменницу от чудовища и умудрился спастись сам. С одежды его, располосованной гигантскими когтями, стекала вода – воин проплыл по рву в реку и выбрался на берег уже в самой деревне. И девушка была тут же, она выглядывала из-за спины Хи-Куру, вся в царапинах и ссадинах, с глазами, из которых ещё не исчезла тень пережитого ужаса.
 – Хи-Куру и Джэ! Вы неосторожно разбудили хугу-хугу и навлекли страшную опасность на весь наш род. Сколько бы храбрых охотников и красивых женщин ушло в Хижины Предков, если бы не отвага и умение Хан-Шэ? Вы будете наказаны, оба!
 От смуглых лиц виновников, казалось, отхлынула вся кровь – они посерели. И юноша, и девушка прекрасно знали суровые законы племени, созданные только лишь для того, чтобы ан-мо-куну могли выжить перед лицом бесчисленных опасностей Леса, и приготовились к самому худшему. Вождь заговорил снова:
 – Сегодня никто не погиб, и поэтому солнце не увидит крови ан-мо-куну. Но знайте – вы не только не заговорите друг с другом до самого Месяца Свадеб, но даже не увидитесь. А если вы нарушите мою волю, то никогда, – слышите – никогда ты, Хи-Куру, не назовёшь Джэ своей женой, а она тебя своим мужем. А теперь идите и не знайте ни минуты отдыха, пока хугу-хугу не покинет наш Дом. Я всё сказал.
 Человек – или Хан-Шэ – не совсем понял последние слова вождя, но, оглянувшись назад, догадался, что они значили. Десятки лесных людей уже облепили гигантскую тушу хугу-хугу, загромоздившую пролом, как муравьи дохлую гусеницу. В руках ан-мо-куну проворно мелькали серповидные лезвия, которыми они ловко разделывали труп чудища. Труднее всего было вспороть неподатливую чешую, однако сноровка выручала. Целые пласты чешуйчатой шкуры отделялись от туши и складывались в кучу. Огромные куски мяса срезались и скатывались в ров, где их сплавляли в реку, подталкивая баграми и копьями. Целые ручьи чёрно-бурой крови также стекали в ров, расплываясь в воде грязными клубами. «Хорошо, что вода во рву проточная, – подумал человек, – а то от этой отравы наверняка приключилась бы какая-нибудь болезнь». Первые глыбы сероватой плоти уже плыли по реке, странно подёргиваясь, – стаи мелких хищных рыбёшек жадно набросились на добычу – а на огромной туше уже забелели проступившие под срезанными слоями жира и мяса рёбра. Человек отвернулся.
 – Мясо хугу-хугу несъедобно, Хан-Шэ, тем более после того, как в кровь попал яд. А вот кое-что из его внутренностей – мозг, печень... Ну, это дело знахаря. И конечно, шкура. Из неё выйдет хорошая защитная одежда для охотников. В Лесу найдётся немного клыков и когтей, которые могут пробить чешую хугу-хугу. А теперь пойдём, пришелец, имя которому отныне Хан-Шэ, – мы будем говорить.
 Хижина вождя располагалась в центре посёлка, на утоптанной земляной площади, служившей местом собраний всего рода, и почти ничем не отличалась от остальных подобных строений, разве что была чуть больше по размерам. Откинув циновку, закрывавшую вход, вождь пропустил Хан-Шэ вперёд и вошёл сам. Полумрак хижины рассеивало багровое свечение устроенного посередине очага из круга камней. Вокруг очага на расстеленных на земле циновках восседали трое седовласых с неподвижно-каменными лицами. На огне очага на длинных железных прутьях жарилось мясо, капли жира стекали в огонь и сгорали с шипением, распространяя вокруг резкий, но не неприятный запах. Сидевшие у огня не произнесли ни слова, когда вошедшие опустились на циновки у очага. Затем вождь поднял стоявший на земле сосуд с узким горлом, поднёс его ко рту, сделал несколько глотков и передал посудину человеку. Хан-Шэ последовал примеру хозяина хижины. Нёбо слегка обожгло, потом по жилам растеклось приятное тепло. "Какой-то хмельной напиток – и не из самых худших. Конечно, это не  рубиновое вино из горных ягод ...". Рубиновое вино.... Откуда это? Человек попытался вспомнить, но внезапная резкая головная боль заставила его отступить. Ладно, попытаемся позже...
 – Когда ты вышел из Леса, не все старейшины приняли тебя. – Вождь окинул быстрым взглядом сидевших подле огня. – Некоторые считали, что ты злой дух Леса, принявший облик человека, и что тебя следует отдать Реке и рыбам хам-хам. Мы спорили.... Сошлись на том, что злой дух, пришедший с тайным, знал бы наш язык и обычаи, тогда как ты.... В общем, тебя оставили в Доме. Сегодня ты одолел хугу-хугу и спас очень многих из народа ан-мо-куну. Но всё-таки, поскольку дар речи к тебе вернулся, расскажи о себе. Мы живём среди опасностей, и должны знать многое, чтобы род продолжал жить. Говори, Хан-Шэ, мы слушаем.
 – Я мало что могу сказать вам, вождь и старейшины. Я не помню ничего из своей прошлой жизни ... прошлого воплощения - прошелестело в мозгу...– человек помотал головой, отгоняя наваждение. – Я очнулся на берегу реки, один, без оружия, в той самой одежде, в которой я пришёл сюда. Я шёл через Лес вдоль берега Реки, шёл долго. Мне повезло – я не встретил никого из хищных тварей Леса на пути (человек благоразумно решил умолчать о встрече с серым зверем, а также о том, чем эта встреча закончилась – зачем вызывать ненужные вопросы старейшин,  как он сумел безоружным выйти из этой схватки победителем) и к вечеру добрался до Дома ан-мо-куну. Остальное вы знаете. Это всё, что я могу сказать. В моем сердце нет места для зла по отношению к отогревшим и накормившим меня. Я могу быть полезен – вы видели сегодня...
 – Ты не помнишь корабля, Хан-Шэ?  ...корабля ...летящего в тёмной пустоте ...холодные искры звёзд... Большой лодки со многими вёслами?– голос одного из старейшин походил на шуршание змеи в сухой траве.
 – Нет, мудрый. Я не помню ничего. Загляните в меня, и вы увидите...– человек вдруг осёкся. Как могут лесные дикари  заглянуть внутрь него? Для этого нужно владеть  магией ...
 Однако ничего не произошло, видимо, старейшины сочли его слова привычным оборотом вежливости, ритуалом, принятым в собственном племени Пришедшего-из-Леса.
 – Хорошо, Хан-Шэ. Сегодня мы согласны с вождём, – на этот раз заговорил другой старейшина – ты можешь остаться среди нас. Пусть будет так...
 «Остаться среди вас... Вы чистые сердцем дети природы, часть того самого Леса, в котором вы живёте и которого боитесь. Что мне ваша жизнь, мне, который...» – и тут снова в виски плеснула уже ставшая знакомой боль.
 – А ты не боишься, Старший Охотник, – третий из стариков вдруг обратился прямо к вождю, – что при своих талантах Хан-Шэ захочет занять твоё место? Это вызовет смуту и кровь, вождь.
 «Глупые дети! Неужели вы всерьёз думаете, что власть вождя маленького лесного племени – это предел моих мечтаний?» – подумал человек, но ничего не сказал вслух.
 – Я ничего не боюсь, мудрый, и ты знаешь это. Вождем охотников становится лучший, и он обязан подтверждать своё право каждый год. Если меня сменит более достойный, тем лучше для всего племени ан-мо-куну.
 Суровая отповедь вождя поставила точку в этом недолгом споре. Собственно говоря, спора и не было – просто соблюдался ритуал. Кувшин с хмельным снова пошёл по кругу, затем по второму, а жареное мясо было просто великолепным на вкус. А потом Старший Охотник вновь заговорил:
 – И ещё одно, Хан-Шэ. Моя дочь...Она была женой лучшего из молодых охотников рода, но всего лишь три дня. Потом её молодой муж ушёл в лес и не вернулся – прыгающая змея впилась ему в горло. Ты великий охотник, и моя дочь сможет быть хорошей матерью для твоих сыновей – племени нужны дети, наша жизнь коротка, и слишком многие уходят в Хижины Предков до наступления старости. Хоэ!
 В хижине, оказывается, было смежное помещение, вход в которое прикрывала ещё одна висячая циновка. Сейчас эта циновка отдёрнулась, и из-за неё, мягко ступая босыми ногами, появилась невысокая молодая женщина в платье из тонковыделанной кожи, расшитом бисером и перехваченном узким цветным пояском. Густые чёрные волосы спадали на плечи, полудетские губы приоткрыты, а тёмные глаза смело глядели прямо на человека, который вдруг узнал её. Они уже виделись раньше, и каждый раз лесная красавица точно также смотрела ему прямо в глаза, не отводя взгляда. Оказывается, это дочь вождя... Хан-Шэ в полной мере оценил первобытную хитрость Старшего – вряд ли зять будет подсиживать тестя. Да и какой отец не пожелает для дочери мужа-охотника, способного в одиночку положить такое чудовище, как хугу-хугу? Система жизненных ценностей лесного народа проста и незатейлива. А почему бы и нет, собственно говоря? Дикарка вполне привлекательна как женщина, тем более с таким зовущим взглядом...
 – Моя дочь, Хан-Шэ. Её зовут Хоэ. До Месяца Свадеб ещё далеко, но для вас мы решили сделать исключение...– «Ещё бы! Если уж меня приняли в племя, то ждать просто неразумно – вдруг взгляд Хан-Шэ остановиться на любой другой девушке племени! После того, что случилось у частокола, наверняка почти любая из невест сочла бы за честь разделить брачное ложе с таким могучим охотником. Да и зачем мучить молодую вдову, заставляя её беспокойно ворочаться в одиночестве на звериных шкурах...». Конечно, человек снова ничего не произнёс вслух. Ему всё равно некуда идти, точнее, он не знает, куда идти. Придётся ждать, пока не проснётся память. Так почему же не сделать это ожидание приятным, насколько это возможно?
 С этими мыслями человек встал на ноги и подошёл к Хоэ, которая следила за его приближением блестящими чёрными глазами. На её смуглых щеках проступил лёгкий румянец, когда она протянула свою небольшую, но крепкую ладошку и взяла Хан-Шэ за руку. Следуя за Хоэ в полумрак соседней комнаты, человек услышал, как четыре голоса за его спиной хором произнесли-пропели: «Да будет благодать неба над вашим ложем!»
 Пол комнаты, которая была гораздо меньше по своим размерам, чем главная, с очагом, устилали мягкие звериные меха – целый ворох шкур. Хоэ опустилась на эти шкуры на колени и, не сводя с Хан-Шэ сверкающих глаз, медленно распустила стягивавший её одеяние ремешок. Затем она одним плавным рывком сняла через голову своё платье-рубашку, оставшись совершенно нагой. И по её движениям человек понял, что она истосковалась по мужской ласке ничуть не меньше, чем он сам по ласке женской...
 А потом, глубокой ночью, когда весь посёлок (за исключением недремлющих стражей) крепко спал, человеку приснился сон. Будто бы он взирал с головокружительной высоты на какой-то мир, расстилавшийся далеко внизу. Разноцветные пятна – голубые, жёлтые, бурые, – различимые в разрывах между клубящимися облаками, обозначали моря, пустыни и горы этого мира. А потом картина стала ближе, и всё поле зрения заняло большое зелёное пятно, перечёркнутое наискось узкой синей извилистой полоской. И вдруг человек понял, что это Лес и Река, только видимые с очень большой высоты, на которую не забираются даже птицы. Что было за границами Леса, человек различить не мог. А затем картина снова стала удаляться, замелькали разноцветные пятна, и, наконец, весь Мир, где были и Лес, и Река, и наверняка многое другое, превратился в сверкающую каплю. Капель этих становилось всё больше, они сливались в сверкающий поток, в водопад, низвергавшийся из Ниоткуда в Никуда. Перед потрясённым взором человека бушевал водоворот всей необъятной Вселенной...
  ...Звёзды, звёзды, звёзды... Звёзды без счёта... Алые всполохи и слепящие белые вспышки... Ощущение Силы, переполняющей всё моё существо, Силы, способной гасить эти звёзды... 
 Человек проснулся с колотящимся сердцем, переводя дыхание, как после долгого и трудного бега, и даже не понял поначалу, где он находится. Темнота и тишина в хижине были настолько осязаемыми, что, казалось, их можно потрогать пальцами. Человек долго вглядывался, прежде чем начал различать нечёткие контуры предметов. Тихонько вскрикнула во сне Хоэ – наверное, маленькой лесной дикарке тоже приснилось что-то страшное: хугу-хугу с человеческим лицом или нечто подобное. Чёрные волосы Хоэ разметались и переплелись с мехом звериных шкур, покрывавших ложе. Хан-Шэ протянул руку и тихонько погладил её по голове. Женщина благодарно вздохнула-всхлипнула и прижалась к нему всем телом, как перепуганный зверёк, наконец-то отыскавший надёжное убежище в этом огромном и страшном мире...
 * * *
 Дни шли за днями, сливаясь в монотонную ленту Времени. Жизнь посёлка не отличалась разнообразием и подчинялась издревле установленному ритму, повторявшемуся из века в век. Жёсткая борьба за выживание диктовала свои законы, нарушать которые не следовало. Впрочем, больше никаких из ряда вон выходящих происшествий не случилось. Охота и рыбная ловля были удачными, и племя могло надеяться дожить до следующей весны относительно благополучно, тем более что урожай обещал быть обильным, зелёные стебли ра-ра на поле толстели и наливались янтарным соком. Даже нападение небольшой стаи летающих кровососов с телами обезьян, крыльями летучей мыши и полной пастью острейших зубов-иголок не нанесло серьёзного вреда. Стаю заметили вовремя – и ни кто иной, как Хи-Куру, который после нападения хугу-хугу, когда смерть дважды прошла мимо него, только обдав своим ледяным дыханием, выполнял всё выпадавшее на его долю с удвоенным рвением. Женщины и дети мгновенно попрятались по хижинам, а охотники встретили крылатых вампиров стрелами. Мужчины действовали слаженно: одни сбивали мерзко пищащих тварей на лету из охотничьих луков, другие прикрывали стрелков со спины, принимая пикирующих кровососов на копья и топоры. Стаю перебили начисто, тушки сволокли в кучу и сожгли – ан-мо-куну верили, что вампиры не столько звероптицы, сколько злые духи, и поэтому обращаться с ними после смерти требуется соответственно. Погибших и раненых среди жителей деревни не было, – на царапины лесные люди внимания не обращали – и такую редкую удачу объяснили тем, что среди племени жил великий охотник Хан-Шэ, победитель хугу-хугу. Авторитет человека и его почитание племенем поднялись до небывалого уровня. Хоэ теперь предпочитала не оставлять мужа надолго одного, на корню пресекая – без слов, одним только яростным блеском глаз, – любые попытки девушек и молодых женщин лесного народа заигрывать с ним.
 Хоэ... Дочь лесного племени была ненасытна в любви, ночи с ней превращались в жаркую череду изматывающего блаженства. Дикарка как будто ощущала своим звериным чутьём, что счастья ей отмеряно совсем немного, что Хан-Шэ не принадлежит ни ей, ни вообще миру Леса и Реки, что он неминуемо уйдёт, и поэтому спешила сполна получить причитающуюся ей долю любви и тепла. Иногда она сворачивалась клубком на груди человека и ощутимо покусывала его грудь своими острыми зубками, словно желая испить хотя бы капельку его крови.
 Человеку же было спокойно. Он ждал – что будет, то будет. События он не торопил, однако был готов к неизбежному, которое, как он предчувствовал, заявит о себе – рано или поздно. Иногда ему казалось, что он спит, точнее, пребывает в каком-то странном состоянии, когда всё окружающее кажется не слишком реальным – как будто человек оказался посередине некоего грандиозного спектакля, в котором он одновременно и актёр, играющий главную роль, и зритель. Причём зритель единственный, а спектакль может неожиданно прерваться – как только кто-то невидимый (а может, он сам?) решит, что время пришло. Человек ждал.
 Приближалось время сбора урожая, а вместе с ним – Месяц Свадеб. Всё чаще по вечерам в тени хижин обнимались и шушукались парочки – Лес, к сожалению, не самое лучшее место для романтических прогулок под луной, особенно ночью, когда многочисленные хищники выходят на тропу охоты. Хи-Куру и Джэ держались подчёркнуто отчуждённо, избегая встречаться даже взглядами, – у племени много глаз, и не стоит подвергать риску будущее счастье – ведь любая случайность может быть истолкована как нарушение воли вождя и старейшин. Лучше ещё подождать, осталось совсем недолго, а уж терпения и умения ждать лесным людям было не занимать. В общем, всё шло относительно спокойно и мирно до того самого утра, когда на реке появился корабль.
 Ещё за несколько дней перед этим Хан-Шэ заметил, что Старший Охотник, выходя утром из хижины, первым делом бросает взгляд на речной плёс перед посёлком, однако не придал этому значения. Мало ли что: быть может, вождь опасается сезонного появления каких-то водяных тварей или следит за природными приметами. Зачем тревожить его вопросами? У вождя забот и так полон рот, сочтёт нужным – сам расскажет.
 А в то самое утро человек проснулся от ощущения опасности, которое буквально пронизывало воздух. Хоэ в хижине не было, человек торопливо оделся и вышел на площадь. Между хижинами не было никого – посёлок заполняла вязкая тишина и всё тоже неосязаемое присутствие неведомой опасности. Обернувшись к берегу, Хан-Шэ разглядел у воды плотную людскую толпу – у воды собралось всё племя. А по водной глади скользил корабль.
 По форме он походил на лодки ан-мо-куну, только гораздо крупнее. Корпус корабля был сшит из досок внахлёст, посередине возвышалась мачта с парусом, сейчас свёрнутым. С каждого борта воду пенило по десятку вёсел, двигавшихся слаженно, как будто громадная птица взмахивала широкими крыльями. Нос корабля украшала вырезанная из дерева оскаленная морда неведомого зверя с прижатыми к голове короткими ушами и четырьмя длинными клыками, попарно торчащими с обеих сторон верхней челюсти подобно кинжалам. Глаза же деревянного чудища взирали на мир с лютой злобой – это было заметно даже на расстоянии.
 Когда человек добежал до берега и протолкался к самой воде, корабль уже подошёл. Под деревянным килем заскрипел песок речного дна, с борта в воду с плеском упал трап, приподнялся, выдвинулся, задрожал и упёрся в берег, образовав надёжную опору. И по этому мостику на берег один за другим начали сходить странные люди. Странным прежде всего было их одеяние – люди явно были облачены для боя, причём для боя не со зверьём, а с себе подобными. Тела воинов надёжно защищали сплошные панцири из металлических пластин, спускавшиеся до коленей, гибкие и не стеснявшие движений. Головы прикрывали круглые шлемы с забралами, налокотники на руках и поножи довершали доспехи. В левой руке каждый держал окованный железными полосами овальный щит с острым шипом посередине, в правой тяжёлое копьё с длинным стальным навершием. На поясах висели мечи – оружие, неведомое лесным обитателям. А на палубе корабля человек различил несколько тяжёлых арбалетов, заряженных и наведённых на толпу.
 Всего на береговой песок тяжело ступили двенадцать воинов, – однако человек не сомневался, что все охотники племени не сумеют одолеть их в открытом бою – а потом по трапу спустился высокий человек в чёрном, с чертами лица острыми, как у хищной птицы. Пришельцам не мешали, наоборот, толпа лесных людей покорно расступалась, уступая место на берегу тем, кто сходил со звероголового корабля. Старший же Охотник шагнул навстречу тому, кто носил чёрное одеяние, и склонил перед ним голову. Хан-Шэ не поверил собственным глазам – гордый вождь вольного лесного племени покорно склонялся перед неведомым пришельцем! Человек почувствовал, как сзади к нему прижалась Хоэ, и ощутил спиной её бешено бьющееся сердце – женщина явно была напугана, причём смертельно. Хищнолицый в чёрном обвёл толпу недобрым взглядом, и что-то коротко бросил вождю, а тот только покорно и как-то униженно кивнул в ответ.
 – Кто они? – Хан-Шэ обернулся к Хоэ и успокаивающе приобнял её за плечи. – Зачем они пришли и откуда? Почему твой отец...
 – Это слуги Наместника Бога, Властителя Всей Земли, Живущего в Алмазном Дворце до Неба. Они приходят каждую осень, чтобы забрать, то что принадлежит Ему... Мы не можем и не смеем противиться, иначе, они перебьют всех и сожгут всю деревню. Такое уже случалось...
 Да, подумал человек, на стороне бронированных чужаков не только превосходство в выучке и вооружении, но и самое надёжное оружие – парализующий волю к сопротивлению страх... " Во всех Мирах одно и то же, Власть и Страх перед этой  Властью...Ты или властвуешь, или покоряешься... ". Хан-Шэ почувствовал нарастающее раздражение – он и не подозревал, что лесные люди и их беды сделаются для него за столь краткий срок такими близкими и понятными. Хоэ несколько успокоилась, хотя еще вздрагивала под тяжёлой рукой мужа.
 А тем временем на берегу уже росла и росла куча того, что лесные люди отдавали Властителю: меха и шкуры, диковинные плоды в жёсткой кожуре, кости неведомых чудовищ и ...золото! Да-да, золото! Несколько округлых чаш, до краёв наполненных золотым песком. Человек и не знал, что лесные люди моют драгоценный металл. Вероятно, какие-то из впадавших в Реку ручьёв являются золотоносными. " ...Золото...Вечный фетиш всех властителей .... Откуда я всё это знаю?"
 С корабля тем временем вынесли увесистый тюк, развязали, и на плотный песок посыпались железные наконечники стрел и копий, ножи и прочие металлические изделия. Так вот откуда в посёлке металл! Что же, это вполне разумно. Данников следует беречь, и в известной мере помогать им в их борьбе с Лесом – тогда будет больше мехов, и больше золота. И отсутствие святилища в деревне также сделалось понятным – Наместник Бога далеко, у него есть свои жрецы, связующие его с Богом. А наличие в селении языческого капища может вызвать раздражение его слуг. Зачем злить того, кто сильнее? И всё-таки человек не понимал до конца, что же вызывало страх у обитателей деревни. Ну приплыли, ну забрали меха и золото (которое, кстати, для самих ан-мо-куну не имеет никакой особой ценности – денег они не знают, а женщины используют золото только для украшений, наряду с любыми другими материалами вроде ракушек, камня и кости). Но ведь никого не обидели, даже дали взамен необходимые лесному племени железные вещи – пусть даже и по явно завышенной цене, если рассматривать происходящее на песчаном берегу как товарообмен. Но очень скоро человек всё понял, в том числе и то, почему на берег были нацелены арбалеты, а пришельцы одеты в доспехи.
 Дань (в том числе когти и зубы хугу-хугу, только об этом человек узнал гораздо позже) уже погрузили на корабль, железо оттащили в хижину вождя для последующей делёжки. Но толпа не расходилась, пришельцы не спешили вернуться на борт, а напряжение нарастало. И вот в тревожной тишине хищнолицый вновь обвёл лесных людей тяжёлым взглядом и вдруг резко выбросил вперёд сухую руку с крючковатыми пальцами. Пальцы указывали на широкоплечего юношу. Тот дёрнулся, а двое воинов опустили копья и двинулись к нему. Парень посмотрел на соплеменников, но их лица оставались каменно-спокойны, и тогда он вышел из толпы и медленно пошёл к сходне. А крючковатые пальцы уже отыскали следующую жертву – на этот раз ею оказалась стройная черноволосая девушка. По толпе пронёсся полувздох-полустон, а железные воины обнажили мечи.
 Так вот оно что! Дань людьми, самым ценным достоянием рода! «Племени нужны дети... наша жизнь коротка...» – всплыли в памяти слова Старшего Охотника. И вот теперь молодых, будущее племени отдавали для того, чтобы сыновья дробили камень в мрачных каменоломнях или до изнеможения вертели тяжёлые вёсла галер, а дочери грели постель изнеженным слугам Властителя и услаждали своей дикой красотой его пресыщенных сановников. Теперь всё становилось на свои места, страшная мозаика сложилась в жуткий узор. И тут тугую тишину разорвал отчаянный крик-вопль.
 Джэ кричала точно так же, как она кричала, убегая от хугу-хугу. Если разобраться, ситуация повторялась: девушке снова грозила ужасная участь – смерть или нечто ещё похуже. Во всяком случае, любой из лесных людей  умирал для своих сородичей, как только ступал на борт звероголовой ладьи – назад не возвращался никто. У сходни уже стояли четверо: две девушки и два парня, а теперь двое тяжеловооружённых пришельцев волокли извивающуюся, царапающуюся и кричащую Джэ. Хан-Шэ заметил вырывавшегося из рук охотников Хи-Куру, ощутил, как прижавшуюся к нему Хоэ колотит крупной дрожью и резко  переместился вперёд, оказавшись рядом с воинами, тащившими отбивавшуюся изо всех сил Джэ. Он ясно понял, что именно привело его в состояние холодного бешенства. Нет, не горе, которое принесли хищнолицый с его железнотелыми солдатами лесным людям, хотя человек и испытывал к простодушным Детям Леса искренне тёплое чувство. Основным было то,  что кто-то осмелился поступать в  его присутствии не так, как  он хотел, как  ему нравилось. Кто-то осмеливался навязывать ему свою волю! Они просто не знают, с  кем они имеют дело!
 Первого воина Хан-Шэ просто оттолкнул левой рукой, но оттолкнул так, что тот отлетел на несколько шагов и тяжко рухнул к ногам человека в чёрном. Второго воина ударил по шлему дубиной Хи-Куру, воин повалился, а освободившаяся Джэ всем телом прижалась к жениху. И тогда в воздухе что-то гулко просвистело. Краем глаза Хан-Шэ успел увидеть медленно оседавших на песок Хи-Куру и Джэ. Влюблённые не разомкнули объятий, а их тела были плотно пришиты друг к другу тяжёлой стрелой чуть ли не в руку толщиной, пробившей насквозь обоих. Потом человек получил удар древком копья по ногам, споткнулся, и тяжкий удар по голове свалил его на мокрый песок.
 Когда Хан-Шэ вышел из краткого забытья, он увидел над собой хищное лицо человека в чёрном и железные спины воинов, замкнувших вокруг него и остальных пленников кольцо, отделившее их от людской толпы. Чёрный человек разомкнул тонкие бескровные губы и прошелестел:
 – Червяк, как ты посмел сопротивляться, как осмелился поднять руку на воина Властителя... – последовало занудливое перечисление титулов. – Ты слишком стар, чтобы работать на Властителя, тебя следовало бы просто умертвить, но я оставлю тебе твою жалкую жизнь, как пример для непокорных... – и человек с лицом хищной птицы сделал знак воинам.
 Хан-Шэ подтащили к валявшемуся на берегу деревянному обрубку. Один из воинов крепко сжал его левую руку и положил на деревяшку, а чёрный повернулся к толпе:
 – Вам хорошо видно, лесные дикари? – С этими словами хищнолицый указал на распростёртого перед бревном Хан-Шэ и на мёртвые тела Джэ и Хи-Куру. – Я не слышу!
 По толпе пронёсся тихий стон-шёпот, и чёрный удовлетворённо кивнул.
 – Властитель суров, но милостив. Эти двое наказаны: она за то, что отказалась принять оказанную ей честь служить Властителю, он за то, что ударил его воина. Этот же, – сухая рука небрежно указала на Хан-Шэ, – всего лишь оттолкнул слугу Властителя. Поэтому волей Его и Именем Его я оставляю ему жизнь, – по толпе снова пронёсся вздох, – но левая рука нечестивца, та самая, которой он посмел коснуться одного из моих воинов, будет отделена от тела. Давай!
 Последнее относилось к воину, стоявшему у импровизированной плахи. Тот не медлил с исполнением приказа господина. Клинок с лёгким шорохом вышел из ножен, описал в воздухе сверкающую стремительную дугу и упал на запястье распростёртого на песке перед деревянным обломком человека.
 Раздался резкий металлический звон, как будто удар исполинского гонга. Воин-палач отлетел в сторону, с изумлением уставившись на то, что осталось у него в руке. Лезвие клинка выплавилось в том месте, где меч коснулся запястья Хан-Шэ, капли расплавленного металла с шипением падали на мокрый песок, а весь меч оплыл и утратил форму, словно был сделан из мягкого воска. Воинов разбросало в разные стороны, у хищнолицего от изумления – вероятно, самого большого за всю его жизнь, – отпала челюсть, открывая редкие гнилые зубы. Хан-Шэ медленно поднялся, отряхивая песок, подошёл к одетому в чёрное и так же не спеша взял его за горло. Всё тело Хан-Шэ обливало голубовато-алое сияние, чётко повторяющее все контуры и линии фигуры, как будто он находился в сверкающем коконе. На этот раз человек не позволял эмоциям взять над ним верх – ведь именно это подвело его и дало возможность врагам одержать над ним пусть временную, но всё-таки победу. Теперь же Хан-Шэ действовал абсолютно хладнокровно. Когда он ещё шёл, с борта ладьи сорвалась вторая стрела, пущенная точно ему в голову. Но, не долетев пяди до лица человека, стрела вспыхнула в воздухе и осыпалась на песок невесомым пеплом. После этого на корабле все застыли в полном оцепенении.
 А Хан-Шэ внимательно посмотрел в лицо чёрному и тихо, но очень внятно произнёс:
 – А теперь вели своим псам немедленно вернуть этим людям всё, что вы у них взяли – прежде всего, пленников. После этого вы забудете сюда дорогу, и никогда больше, слышишь, ни-ког-да, не осмелитесь даже просто приблизиться к этому месту. Иначе... – и Хан-Шэ повернулся к кораблю и вытянул вперёд левую руку с браслетом из неведомого металла шириной в два пальца, с изображениями ветвящихся молний на запястье. Ту самую руку, которую только что безуспешно пытались отрубить...
 С пальцев сорвалась сверкающая молния и ударила в мачту. Парус вспыхнул, дерево мачты треснуло и рухнуло за борт, ломая ограждение палубы. Поднявшиеся было и взявшиеся за мечи воины снова распростёрлись на песке, уткнувшись в него лицами и не смея поднять глаза. Хищнолицый побледнел так, что сравнялся цветом лица со своей собственной жидкой сединой. Единственное, что он смог сделать, это судорожно сглотнуть (жёсткие пальцы по-прежнему сжимали горло) и кивнуть. А Хан-Шэ повернулся к замершей в немом изумлении (к которому примешивалась значительная доля благоговейного страха) толпе Детей Леса и веско произнёс:
 – Дети Леса и Реки, никто не причинит вам зла!
 * * *
 ...Грудь корабля раздвигала бурую воду с негромким шорохом, напоминавшим тихий стон, как будто Река жаловалось кому-то неведомому на причиняемую ей деревянным существом боль. Полог ночи наполняли звуки Леса, вопли его обитателей – пожираемых и плотоядное урчание – пожирающих. Вечный круговорот жизни и смерти, рождения и гибели...
 Человек стоял на носу, у самой шеи звероголового чудища-украшения и смотрел во тьму невидящими глазами. Мысли его были далеко-далеко, вдали от Реки и Леса, и вообще от всего этого Мира со всеми его бедами и заботами.
 Нет, чувство простой человеческой благодарности не было чуждо тому, кого Дети Леса называли Хан-Шэ. Он отзывался на это имя, хотя уже догадался, что оно не настоящее. Человек надеялся, что скоро он вспомнит, как его зовут на самом деле, равно как и многое другое. Именно поэтому он и был сейчас здесь, на борту звериноголового корабля и плыл вместе с ним туда, куда этот корабль направлялся – к центру страны, в столицу Властителя.
 После всего случившегося на берегу, железнотелые беспрекословно выполняли все приказы Хан-Шэ, даже не пытаясь отступить от их смысла ни на йоту. Он приказал вернуть отобранное и освободить пленников – исполнили тут же. Он приказал выгрузить на берег и установить на помосте частокола, окружавшего селение, четыре тяжёлых арбалета (больше похожих на баллисты). Пригодится, если вновь появится хугу-хугу или кто-нибудь ещё похлеще, особенно если щедро смазать гранёные железные наконечники ядом из красной травы. По одному его слову воины отдали лесным охотникам мечи – не все, конечно, но добрую половину того оружейного запаса, который имелся на ладье. И самое главное: Хан-Шэ повелел остаться в племени четверым из пришельцев – мастерам работы с металлом. Человек не сомневался, что скоро ан-мо-куну освоят плавку и ковку металла – меди, а потом и железа, лишь бы нашлась поблизости руда («руда» – откуда ему известно это слово?). Все его распоряжения выполнялись быстро и точно – и это было приятно.
 Неприятным был страх, поселившийся в сердцах наивных лесных людей. Если раньше они видели в Хан-Шэ просто могучего охотника, сильного среди равных, то расщепившая мачту молния (кстати, сборщики дани провозились с ремонтом ладьи несколько дней) одновременно выжгла настоящую пропасть, отделившую его от племени. Теперь победитель хугу-хугу и железных воинов выглядел в глазах ан-мо-куну то ли духом, то ли демоном, с которым лучше не иметь близких отношений. Исключение составляли только лишь Предводитель охотников и его дочь. Вождь мыслил весьма рационально и прекрасно сознавал, что с таким защитником племя будет непобедимо, а тогда – почему бы не подумать о большем? Все люди, вкусившие власти, в принципе похожи на наркоманов – наркотика власти над себе подобными им требуется всё больше. Исключения из этого правила крайне редки, и они лишь подчёркивают это самое правило. А Хоэ... Она была просто любящей женщиной и не хотела вновь остаться одной, не хотела, чтобы её избранник (будь он хоть Богом, хоть Демоном) покидал её. Но Хан-Шэ уже знал, что уйдёт. А Хоэ – пусть её утешит то, что в ней зреет семя новой жизни, его семя. И окончательный толчок ходу событий дал тот самый чёрный человек с лицом хищной птицы.
 Хищнолицего звали Хануфер, и, как скоро выяснилось, он оказался совсем не так прост. Хануфер был сыном царедворца, рос при дворе Властителя и стал царедворцем сам. Искусство тонкой интриги буквально въелось в его кровь и плоть с детства, интрига была для него воздухом, которым он дышал и пищей, которую он ел. В непрерывной грызне скорпионов в банке он оказался в числе проигравших – что был для него жалкий пост выколачивателя дани с жалких полудиких племён, связанный к тому же постоянным риском получить в висок отравленную стрелу из зарослей! Хануфер бредил и грезил властью, нежил сам себя в сладких мечтах о том, что будет, когда он... И в неожиданной встрече в Лесу с незнакомцем, явно могущественным колдуном (сколько Хануфер помнил, – а память у него хорошая – никто из придворных магов не смог бы вот так запросто бросить молнию с руки и прикосновением запястья превратить в оплавленный огрызок меч из доброй стали), сборщик дани сразу увидел для себя Возможность – с большой буквы. Для начала он станет для Хан-Шэ проводником в мире, о котором тот не имеет ни малейшего представления, а потом.... Но Хануфер решился на ещё одну проверку, прекрасно отдавая себе отчёт во всей её опасности лично для себя.
 Несмотря на сковавший его людей страх перед загадочными сверхспособностями таинственного лесного чародея, Хануфер всё-таки оставался для них начальником, и ни один из его воинов не осмелился бы ослушаться его прямого приказа. И такой приказ был отдан.
 В то утро ремонт ладьи подходил к завершению. Из найденного в лесу подходящего прямоствольного дерева было вырезано бревно, обстругано и приготовлено под заготовку мачты. И вот сегодня веревочными талями это бревно устанавливали в вертикальное положение, что бы затем поднять на него подвесной рей с заштопанным парусом. Пострадавшие палуба и ограждение борта были уже приведены в исходное состояние. Пришельцы (без оружия – оно было уложено внутри корабля) суетились вовсю, стремясь поскорее покинуть страшное для них место.
 А в нескольких десятках шагов от ладьи на берегу собрались ан-мо-куну. Им не было никакого дела до железнотелых, таких грозных совсем недавно. Пусть уходят! Пришельцы заплатили дань за смерть, а люди Реки и Леса сегодня проводят к предкам своих мёртвых – несостоявшихся новобрачных Джэ и Хи-Куру. На песке лежала плетёная из прутьев лодка в форме большой корзины, и женщины сейчас полными горстями замазывали глиной зазоры между прутьями. Тела погибших – так и не разъятые – обильно посыпали порошком красной и жёлтой охры. Затем шестеро мужчин подняли мёртвых и перенесли их в погребальную лодку. Теперь уже десять мужчин приняли лодку-корзину с телами на руки и вошли в реку. Когда вода дошла передним до груди, а задним до пояса, носильщики разжали руки. Корзина с телами поплыла вниз по течению, слегка покачиваясь и поворачиваясь. Вот и всё. Не было ни криков, ни слёз – все поминальные обряды свершились раньше. Лодка недолго будет плыть по реке – текучая вода размоет сырую глину, корзина наполнится водой, и камни балласта потянут её на дно. Маленькие, но прожорливые рыбки хам-хам обглодают тела до чистых костей; и могилой Джэ и Хи-Куру станет вся Великая Река...
 Вождь с Хан-Шэ и Хоэ стояли у самой воды, провожая взглядами уплывающую погребальную корзину.
 – Я бы убил их! – Предводитель охотников мотнул головой в сторону звериноголовой ладьи.
 – Нет. Пусть уходят. Они отдали вам щедрый выкуп за убитых.
 – Это только из-за твоей силы!
 – Пусть так. Но если убить этих, придут другие, снова и снова. А так они передадут мои слова своим, и вас оставят в покое. – Хан-Шэ не стал говорить о том, что у него свои планы насчёт этой ладьи. Зачем обижать стоявшую молча Хоэ? Она и так, похоже, о чём-то догадывается. Во всяком случае, почти каждый раз, когда Хан-Шэ говорил с Хануфером (во время ремонта корабля пришельцы жили в селении на странном положении полугостей-полупленников), он ловил на себе настороженно-странный взгляд жены. А Хануфер практически открыто звал Хан-Шэ с собой, подчёркивая бессмысленность для такого человека жизни в лесных дебрях и расписывал, не жалея красок, все прелести Хамахеры – столицы Властителя. Чародей внутренне улыбнулся: Хануфер мечтает обрести значимость и вес на представлении при дворе невиданного колдуна из лесных дебрей, а тому всего лишь надо выбраться из этих самых дебрей, и в данный момент наиболее подходящим средством для этого был корабль Хануфера – не идти же через Лес пешком. И в этот момент Хан-Шэ спиной почувствовал опасность.
 Чародей ещё поворачивался, когда Хоэ пронзительно закричала. Краем глаза Хан-Шэ увидел метнувшуюся к нему тень, и тут его глаза встретились с белыми от страха и бешенства глазами одного из пришельцев. В правой руке воин сжимал меч и уже заносил его для удара. Но как только горящий взгляд чародея упёрся в глаза убийцы, нападавший обмяк, как будто из него разом выпустили весь воздух. Меч выпал из безвольно разжавшейся руки и шлёпнулся наземь. И тут появился Хануфер. Хищнолицый молниеносно оказался рядом со своим воином, который мешком оседал на песок, и быстрым движением всадил в горло несчастного короткий нож. Воин без звука повалился ничком.
 – Зачем? Я в состоянии защитить себя и всех моих, – Хан-Шэ повёл рукой в сторону посёлка и людей на берегу, – от тысячи таких, как этот. Причём безо всяких этих железных палок, – чародей брезгливо пнул носком ноги валявшийся меч. – Или ты хотел проверить, а?
 – Прости, великий маг. Этот... несчастный свихнулся. Здесь бывает вредное дыхание болот... Я не имел и тени сомнений в твоих силах, но он напал сзади! Я всего лишь хотел придти на помощь...
 – Что ж, пусть будет так. Мы ещё поговорим обо всём, Хануфер. Твои готовы к отплытию?
 – Да, великий, почти...
 – Иди к ним. Но не смейте отчаливать, пока я не разрешу! Ты знаешь, что я могу...
 – Повинуюсь, великий.
 Хан-Шэ поднял упавший меч, отёр с него песок и протянул рукоятью вперёд тестю.
 – Возьми от меня – на память. На долгую память...
 Потом он повернулся к Хоэ. Женщина молчала, но глаза её были полны такой болью, что чародею стала даже как-то не по себе. Где и когда он уже видел эти глаза, или нет, другие, но смотревшие с таким же выражением? Он должен вспомнить, он слишком многое  должен вспомнить! А Хоэ повернулась и всё так же молча побрела вдоль берега. Слова были излишни, и гордость лесной красавицы взяла верх. Да, похоже, сегодня племя простилось не с двоими, а с троими....
 * * *
 Плеснувшая за бортом вода прервала плавное течение мысли. Крутая тёмная спина какой-то водяной твари выгнулась колесом, медленно перекатилась и пропала. И тут же Хан-Шэ ощутил рядом присутствие Хануфера.
 – Ты всё ещё пытаешься проверять меня, чтобы убедиться в том, насколько ценную диковину везешь в Хамахеру, ко двору Властителя?
 – Нет, нет, о великий, конечно же, нет! Просто я не хотел тревожить бег твоих размышлений...
 – Тогда что?
 – Я хотел говорить с тобой.
 – О чём на этот раз? Многое было уже сказано в селении Детей Леса.
 – Через три солнечных заката – если будет на то милость вечного неба – мы прибудем в Хамахеру. Я хотел знать...
 «Да прекрасно мне известно всё, что ты хотел знать» – мысль была отчётливой и холодной. С каждым уходившим днём чародей всё яснее ощущал, как возвращаются его возможности и умения, глубинная, давным-давно ставшая привычной способность  управлять  окружающим . А для обитателей этого Мира слова «управлять» и «повелевать» явно являются синонимами. Значит, он будет повелевать – для начала здесь, а потом... В принципе, Хануфер перестанет быть ему нужным в тот самый момент, когда нос ладьи ткнётся в причал порта в Хамахере.
 Заклятие Насторожённости чародей теперь  носил постоянно – что поделаешь, этот Юный Мир таков, что без определённых мер предосторожности просто не обойтись. Заклятье сделалось привычным, словно одежда. При не слишком значительном радиусе действия затраты Силы были невелики и вполне восстановимы непрерывно, зато за полсотни шагов Хан-Шэ чувствовал присутствие любого существа и общий настрой его мыслей. Некоторая фокусировка – и мысли существа (если оно, конечно, являлось разумным) становились легко читаемыми, словно написанные на листе папируса. Угроза же ощущалась мгновенно, даже когда чародей спал. Конечно, если противник будет использовать магию, хотя бы маскирующую... Однако пока ничего подобного не встретилось (что не исключало столкновения с магией в будущем, может быть даже в ближайшем). Второй слой заклятия приводил в действие защиту от механического воздействия – именно эта защита испепелила стрелу тяжёлого арбалета, направленную в голову волшебника в тот день, когда погибли Джэ и Хи-Куру. Так что Хануфер давно был  прочитан чародеем. И всё-таки...
 «Всё-таки, почему бы не поговорить с хищнолицым? Время есть, а мысли разумного существа невозможно прочесть, если они не возникают – в ходе разговора, например».
 А разговор получился неожиданно интересным.
 То, что Хануфер алкает власти, для Хан-Шэ не составляло секрета уже давно. Понял он и то, как именно собирается скромный сборщик дани с диких и полудиких племён добиться осуществления своих заветных желаний – через него, Хан-Шэ. Расчёт был верным – появление столь могущественного чародея не может пройти незамеченным. А раз так, то отражённый свет славы падёт и на Хануфера. Однако, судя по хищной ауре, Хануфера вряд ли окончательно удовлетворит вторая роль. Насколько Хан-Шэ успел разобраться в его мыслях, Хануфер желал заменить Властителя на его троне – по меньшей мере. И вот тут-то царедворец весьма уповал на боевые способности чародея – самому ему была явно не по зубам прямая борьба с Властителем. Но была ещё и третья сила, о которой Хан-Шэ узнал только сейчас.
 Этой ночью, разговаривая с чародеем на носу корабля, легко скользящим по течению Великой Реки сквозь темноту и тишину, Хануфер впервые упомянул о Храме. И чем больше он говорил, тем больший интерес вызывали у Хан-Шэ его слова – и тем более мысли. По словам Хануфера выходило, что в этом мире жили довольно-таки могущественные чародеи – Хурру. Каста Хурру фактически являлась основной правящей силой страны: они занимали ведущие посты при дворе, в армии, в чиновничьем аппарате. Хурру диктовали свою волю Властителям, ни одно мало-мальски важное решение не принималось без их участия. Жрецы Хурру легко устраивали дворцовые перевороты, если Властителю надоедала роль красивой марионетки, и он взбрыкивал, желая, наконец, выяснить, кто в доме хозяин. Неоднократно страна ввергалась в пучину смут и даже гражданских войн, возникавших в результате противоречий между Хурру и Властителями. В этих войнах сталкивались в прямом поединке меч и магия, и далеко не всегда магия однозначно одерживала верх. А кастовым гнездом Хурру, их святая святых и был Храм.
 Из всего услышанного от Хануфера и прочитанного в его мыслях в связи с Храмом, Хан-Шэ более всего заинтересовала именно магия Хурру, уровень её силы, её возможности. К сожалению, Хануфер мало что мог сказать вразумительного по этому вопросу, и он не лукавил – мысли не лгут. Он сказал только, что Хурру держат свои знания и умения в глубочайшей тайне. Хурру вербовали неофитов Храма из любых слоев населения, критерием отбора было лишь наличие магических задатков. Как это наличие определялось, Хануфер не знал. В ученики Храма отбирали детей обоего пола не старше десяти лет. Назад из Храма дороги не было – во всяком случае, Хануфер не знал ни одного такого случая, чтобы новообращённый Хурру вернулся бы к светской жизни. Храм не был как таковым святилищем какого-либо божества, хотя в стране, естественно, существовала религия, культ Вечного Неба. Храм скорее представлял собой штаб-квартиру некоего магического военизированного ордена, – при этих словах Хануфера голову Хан-Шэ словно взорвало изнутри вспышкой дикой боли – чем просто культовое сооружение с конклавом жрецов. " Существуют Миры, где, несмотря на общую примитивность развития общества, несмотря на то, что выше меча и мотыги технология труда и военного дела ещё не поднялась, магия занимает совершенно особое, ведущее место. Кто сказал, что развитие расы Носителей Разума непременно должно идти по линии техники: костёр – паровой котёл – ядерный реактор – ГАЭ? " – эта чёткая мысль вдруг пропечаталась в сознании Хан-Шэ, когда Хануфер рассказывал о Храме, стараясь не упустить ни одной известной ему подробности. Откуда это?! Нет, пора разбираться с этими внутренними голосами, тайными знаниями, да и, кстати, с этими приступами головной боли тоже! И именно тогда, когда Хан-Шэ сказал это самому себе, ему вдруг стало ясно – а ведь этот совсем не простой Хануфер ему ещё пригодиться, бросать его сразу по прибытии в Хамахеру рановато.
 Чародея очень заинтересовал сам факт существования Храма, и ему стало ясно, что в данной ситуации возможны только два варианта развития хода событий: либо открытое столкновение со жрецами Хурру, – вряд ли местные колдуны потерпят наличие серьёзного конкурента – либо сотрудничество с ними на взаимовыгодной основе. Правда, воплощение в реальность второго варианта Хан-Шэ на данном этапе представлял себе весьма смутно. Поэтому-то ему и понадобится помощник, и помощником этим будет никто иной, как Хануфер. А что до взаимовыгодного интереса... Чародей предполагал, что может заинтересовать жрецов, ему же самому требовалась помощь в просветлении сознания. Если Хурру могут, по словам Хануфера, не без успеха противостоять мечам, то почему бы им не оказаться способными и на такое деяние?
 Небо уже светлело, когда собеседники удалились отдохнуть, вполне удовлетворённые результатами ночного разговора. Хануфер понял, что Хан-Шэ будет ему помогать – до определённых пределов, естественно; а чародей, в свою очередь, осознал, что Хануфер ещё будет ему полезен – во всяком случае, пока.
 * * *
 Гавань была забита кораблями. Хамахера расположилась в устье Великой Реки, там, где река разливалась на четыре тысячи шагов. Могучие белые стены и башни города видны были издалека – город уверенно наложил свою властную длань на вольный бег реки, не прячась, не боясь возможного нападения, а наоборот, открыто выставляя напоказ всю свою силу, мощь и богатство. Город не опасался никого, напротив, он желал устрашать и подавлять сам. Хан-Шэ уже знал, что в этом Мире (на этой планете?) существовали два крупных материка – северный и южный, причём оба располагались в благодатной экваториальной зоне. По огромным просторам океана было рассыпано множество островов, и только подёрнутые коркой плавучих льдов полярные области оставались необитаемыми. Северный материк, тот, где они сейчас находились, был меньше по размерам, и большую его часть покрывали джунгли, таящие в себе массу загадочного. Почти все же пригодные для обитания земли после столетий кровопролитных войн объединились под эгидой Властителя. Многочисленный флот бороздил океан, добираясь до берегов Южного континента с торговыми целями – до поры до времени только с такими.
 Южный материк... Хан-Шэ узнал от Хануфера, что второй континент гораздо крупнее своего северного собрата и гораздо плотнее заселён, особенно его западная половина – Объединённое Королевство Изобильных Земель, конгломерат уделов, ещё сохранивших некое подобие независимости под верховной властью Короля. Восточная же часть Южного материка – Великая Пустыня – скрывала не меньше тайн, чем Великий Лес материка Северного. Не подлежало никакому сомнению, что в недалёком будущем военное столкновение между севером и югом неизбежно – таков закон развития почти всех Юных Рас. Однако пока отношения между соперниками не выходили за рамки интенсивных торговых контактов.
 Корабль приближался к берегу. У впадения в океан течение реки замедлялось, и кораблю не стоило большого труда пересекать водную гладь на вёслах, не опасаясь быть вынесенным в море. Трёхнедельный путь заканчивался, за это время они неоднократно миновали точки слияния рек, так что сейчас Хан-Шэ не так-то просто было бы найти дорогу назад, к ан-мо-куну, захоти он вдруг такого.
 Причалы порта тянулись вдоль реки на десять-двенадцать тысяч локтей, от них к городским стенам вела паутина дорог, стягивавшаяся в узлы у пяти ворот. Корабль направлялся к центральным причалам, к месту стоянки военных судов. Отсюда ближе всего было до Срединных Ворот, ближайших к дворцу Властителя. На взгляд – да и по словам Хануфера – в городе проживало никак не меньше полумиллиона обитателей, а может быть, и больше.
 На борту ладьи царила та возбуждённая суета, которая всегда сопутствует возвращению домой после долгого и опасного пути. И вместе с тем неуловимо менялась сама аура экипажа. Хануфер построжел, подобрался, даже стал как-то выше ростом. Воины взирали на Хан-Шэ без прежнего суеверного ужаса. Нет, они отнюдь не перестали бояться чародея, просто здесь, у стен великого города мощь лесного колдуна уже не казалась людям столь всесокрушающей. И чародей почувствовал это.
 Они стояли рядом с Хануфером на носу корабля, причём царедворец неотрывно вглядывался в береговую черту, словно отыскивая взглядом кого-то. Хан-Шэ расслабил волю, вновь пружинисто напряг её, представляя, как солнечный свет  без помех проходит через его вдруг ставшее  прозрачным тело, и окликнул Хануфера. Хищнолицый повернулся, и по тому, как внезапно округлились его глаза, чародей понял, что всплывшее из неведомых глубин памяти заклятье сработало должным образом. Хануфер не увидел ничего! «Подобный холодный душ полезен, – подумал Хан-Шэ, вновь становясь видимым. – Пусть не забывает, кто рядом с ним». Однако вслух он произнёс в общем-то незначащую фразу:
 – Итак, Хануфер, что будет дальше?
 – Мы скоро причалим, о великий (так, неплохо, титулование не забыто!).
 – Затем?
 – Нас встретит береговая стража, я сделаю доклад начальнику...
 – Когда мы сможем попасть во дворец?
 – Не знаю, великий. Это зависит от многих причин.
 – Сегодня это будет зависеть только от меня. Я пойду вместе с тобой, и я очень надеюсь, что уже сегодня мы удостоимся радости лицезреть Властителя.
 – Пусть будет так, как ты пожелаешь, великий.
 – Да, пусть будет именно так.
 Берег уже был настолько близок, что Хан-Шэ уменьшил радиус действия Заклятия Насторожённости – слишком суматошный рой мыслей обрушился на него, это утомляло, – а затем почти убрал его вообще, сузив фокусировку и оставив только лишь реакцию на непосредственную угрозу. Попробуем сначала без демонстрации магических способностей, пока остаётся практически неведомым арсенал колдовства Хурру...
 Корабль двигался вдоль торговых пирсов, над которыми, несмотря на ранний час, висел плотный гул голосов, скрип, лязг и прочий привычный шум от большого скопления людей, занятых погрузкой и выгрузкой.
 Гребцы с правого борта убрали вёсла, ладья тихо скользила в непосредственной близости от вереницы пузатых торговых посудин, прибывших и с дальних островов, и с самого Южного континента. Далее начинался уже военный порт, здесь было гораздо тише и в то же время как-то напряжённее. Высокобортные парусные морские крейсера Дальних Морей грозно нацеливались во все стороны катапультами, баллистами и огнеметательными приспособлениями. Длинные чёрные многовёсельные галеры вытянули хищные, окованные бронзой таранные носы. Тут же стояли ладьи Великой Реки, подобные их собственной. Эти корабли добытчиками сновали по всей паутине рукавов и притоков, пополняя казну Властителя данью лесных племён. Сюда и направился прибывающий корабль.
 Звериноголовый нос мягко ткнулся в каменную кладку набережной. Смуглые полуголые люди приняли брошенные на берег канаты и завели их за торчащие каменные тумбы. Выдвинулась с борта деревянная сходня. Прибыли.
 Первым на берег ступил Хануфер. Хан-Шэ сошёл вторым – не стоит до поры до времени раскрывать карты, тем более, что их встречали. Группа воинов в полном боевом облачении, уже привычном ещё по первой встрече в Лесу, и высокий человек в красном плаще с пронзительными чёрными глазами – они стояли в нескольких шагах от борта причалившей ладьи. И стоило Хан-Шэ и Хануферу приблизиться к ним, как чародея буквально обдало  запахом магии. «Так вот они какие, Хурру...».
 Ритуал был отработан годами. Сообщение сборщика дани о походе и его результатах, обильно сдобренное витиеватыми восхвалениями величия и славы Властителя, было принято в торжественной тишине. А затем, виртуозно умолчав о неприятном для этой самой славы поражении у маленькой деревушки ан-мо-куну, Хануфер перешёл к самому главному.
 На протяжении всего ритуала Хан-Шэ молчал. Он насторожился, даже прикрыл свои мысли лёгким магическим флёром – от высокого Хурру с пронзительными глазами так и веяло магией. «Да, похоже, это противник... Ну что ж, давай поиграем...».
 Высокий Хурру принял игру мгновенно. Он был искушён в магии – в тех пределах, в которых она была подвластна жрецам Храма. Поэтому он пропустил мимо ушей длинное славословие Хануфера и впился глазами в Хан-Шэ – тот ощутил всем сознанием касание холодных пальцев. Однако пальцы натолкнулись на  преграду и бессильно соскользнули – глаза Хурру расширились от удивления.
 – ...и посему мы просим твоего высокого соизволения быть допущенными ко двору Великого Властителя, Живущего в Алмазном Дворце-до-Неба...– бормотание Хануфера внезапно прервалось, и сборщик дани замер с полуоткрытым ртом.
 – Кто ты? – голос Хурру был сух и холоден, однако в нём явно скользили неуверенные нотки, пронзительноглазый понял, что столкнулся с чем-то необычным.
 – Меня зовут Хан-Шэ. Я вышел из Леса, но вот как я там оказался, я объяснить не могу. Мне почему-то кажется, что почтенный – не знаю твоего имени – знаком с тем, что называется «магия». Так вот, я считаю, что оказался в Лесу магическим образом, и при этом я не помню ничего из своей прошлой жизни.
 Служитель-Хурру уже овладел собой после неудачи  проникновения и внимательно оглядел пришельца с головы до ног. «Моя очередь, – подумал Хан-Шэ, выбрасывая вперёд узкий клинок мысли, – посмотрим, какова твоя защита...».
 Защита Хурру  спружинила и  поддалась – взвихрённый водоворот мыслей, таившийся под бронёй внешнего спокойствия Хурру, явился внутреннему взору чародея. И доминантой этих мыслей была встревоженность перед неведомой опасностью.
 – Ну что, почтенный, для начала достаточно? Так как всё-таки твоё имя? Ты убедился в том, что я что-то могу и представляю интерес для Храма? Я полагаю, что нам не придётся скрещивать мечи – ни магические, ни обычные.
 Хурру пришёл в себя после потрясения удивительно быстро, это вызывало уважение и уверенность в том, что магия Храма чего-то стоит.
 – Моё имя ничто пред могуществом Вечности, – выспренно ответил Хурру. – Ты можешь называть меня служитель второго ряда – таково моё место в Храме.
 – Тогда вот что, служитель второго ряда. Первоначально я собирался в первую очередь нанести визит Властителю, однако сейчас я считаю, что лучше для всех нас будет, если я как можно скорее встречусь с кем-нибудь из ваших высших иерархов. Властитель может подождать... – и, не дожидаясь ответа, Хан-Шэ повернулся к замершему Хануферу:
 – Ты пойдёшь туда, куда велит тебе твой долг. Побываешь во дворце и расскажешь Властителю всё... почти всё. Скажешь, что я по доброй воле принял вежливое приглашение слуг Храма – конфликты нам пока ни к чему. Я найду тебя.
 – Повинуюсь, великий... – прошептал Хануфер, кивнул и отошёл. Чародей проводил его взглядом –  помеченного заклятием сборщика дани он легко разыщет даже в этом огромном городе, среди множества аур и сознаний.
 Хурру молча ждал, такой же неподвижный, как и сопровождавшие его воины. Когда Хан-Шэ снова обернулся к нему, служитель Храма полностью владел собой и был бесстрастен, как каменная статуя. Он подал знак воинам эскорта и протянул руку в приглашающем жесте, предлагая волшебнику следовать за ним.
 * * *
 Громада Храма возвышалась над всей Хамахерой, видимая из любой точки города, словно подчёркивая тот непреложный факт, что на деле не Властитель, а Хурру являются истинными хозяевами всей страны. Магия сильней меча – хотя на деле так оказывалось далеко не всегда.
 Город кишел народом, улицы были забиты, но небольшой кортеж с молчаливым Хурру во главе проходил через толпу, как нож сквозь масло, даже не прилагая к этому каких-то особенных усилий. Люди раздавались в стороны, словно текучая вода, и процессия без задержек продолжала свой путь. Храм становился всё ближе, словно вырастая из-под земной тверди. Ещё несколько поворотов широкой мощёной мостовой – и они оказались на площади, посередине которой высился Храм.
 Первое впечатление, которое здание Храма произвело на Хан-Шэ – это череп. Нет, по форме это архитектурное сооружение череп отнюдь не напоминало: строго прямоугольный контур крепостного форта, мощные квадратные башни по углам, бойницы, тяжёлые ворота. Вот разве что белый цвет и круглый купол посередине, поднимавшийся выше уровня стен... И всё-таки именно череп, нечто зловещее и даже несколько потустороннее...
 Ворота распахнулись бесшумно, как только маленький отряд приблизился к ним. За воротами царила непроглядная темнота, несмотря на то, что над городом в голубом небе ослепительно сияло солнце яркого дня. Воины сопровождения остались снаружи, а служитель-Хурру и Хан-Шэ вошли под своды Храма.
 Их встретила прохлада – и мощная магическая аура. Шаги гулко отдавались в темноте, наполненной  ожиданием . Впереди забрезжил огонёк, другой, проступили очертания стен с тяжёлыми барельефами странных чудовищ. Ещё несколько шагов – и вошедшие оказались в просторном зале с колоннами.
 На стенах подрагивало пламя магических светильников, и вся махина Храма дышала магией. Да, Юная Раса здешнего мира сумела кое-чего достичь в этой области. А потом в полумраке зазвучал Голос:
 – Ответствуй, вошедший, чего ищешь ты здесь?
 – Помощи.
 – Какой?
 – Магической.
 Холодное щупальце коснулось сознания, и прикосновение это было не в пример  энергичнее , нежели та попытка проникновения, которую Хан-Шэ легко отбил на причале. Однако и на этот раз чародей устоял.
 – Ты маг?
 – Я надеюсь на это. Магия мой Бог – верните мне его.
 – Ты не таишь зла на Храм? Твой разум закрыт, и нам неведомо его содержимое...
 – Я не принёс с собой войну. Наоборот, мы можем быть союзниками. Магия правит Вселенной, и она будет править здесь.
 Хан-Шэ был искренен. Сама атмосфера Храма пробуждала в нём нечто скрытое, таившееся в неведомых глубинах его Эго. Казалось, ещё чуть-чуть – и он всё вспомнит.
 Прямо перед волшебником засветился голубой овал, уплотнился и превратился в подобие двери. Хан-Шэ шагнул в голубое свечение, отметив краем сознания, что его провожатый исчез, и чародей остался один. Ощущения опасности не было – если, конечно, магия Храма не подавила его Заклятие Насторожённости.
 Волшебник оказался в небольшой комнате, наполненной голубым свечением. И в этой комнате, в кресле у стены сидел человек в серебристом одеянии, с длинной седой бородой и глубокими внимательными глазами. Что-то в его облике вновь показалось Хан-Шэ до боли знакомым, но он тут же погасил эту мысль. Скоро он всё, всё будет знать, он должен знать!
 Человек – маг – в кресле разомкнул бескровные губы.
 – Садись...– предупреждая недоумение гостя, хозяин комнаты слабо повёл тонкой сухой рукой: напротив него из пустоты медленно возникло второе кресло.
 – Что же, я слушаю тебя, маг, пришедший из Великого Леса.
 Хан-Шэ изложил свою историю, стараясь быть как можно более кратким и в то же время не упустить ни одной важной детали. В продолжение всего своего рассказа он ощущал прикосновение чужого разума к своему и даже несколько  приоткрылся – пусть жрец Хурру (вероятно, один из верховных) видит, что он говорит правду. После того, как чародей закончил, Хурру некоторое время молчал. Хан-Шэ потянулся к его разуму и отшатнулся в недоуменном уважении: защита жреца была подобна ледяной броне, по которой бессильно скользнуло заклятье самого чародея. И тогда верховный жрец Хурру заговорил:
 – В твоём разуме много тайного, Пришедший-из-Леса. Хан-Шэ – это не настоящее твоё имя. Великий Охотник – на языке ар-ку-куну, нет, ан-мо-куну, да. В твоей ауре, точнее, в контуре сознания видны тёмные отпечатки, подобные синякам на рёбрах того, кто побывал в объятиях питона и чудом остался жив. Есть один способ прочесть тайное, но он опасен и, кроме того, требует твоего полного согласия. Я не могу, да и не хочу помогать тебе насильно, ибо это уже не помощь. Ко всему прочему, мне ясно, что ты принесешь нашему миру либо величайшую славу, либо гибель. Эта мысль будет сбивать меня, и я смогу захотеть пожелать твоей смерти, дабы избегнуть неведомых и невиданных бед. Как видишь, я с тобой вполне откровенен. Хурру верят в Предначертанное и не пытаются с Ним бороться...
 Если тот, кого ан-мо-куну называли Хан-Шэ, и сомневался, то колебания его заняли мгновения, не более того. Он уже знал, что примет предложение жреца, в чём бы оно ни состояло. Ему надо вспомнить, кто он и обрести себя заново, иначе сама его жизнь утратит для него всякий смысл. Если он когда-то летал, то он не согласится теперь всего лишь ползать. Сокрушавшего Миры не устроит роль шамана жалкого племени лесных дикарей. Нелепо требовать от Хурру гарантий того, что жрец не прикончит его из-за собственных опасений, воспользовавшись тем, что гость (пленник?) беззащитнее ребёнка. Все эти мысли молнией мелькнули в сознании чародея, но вслух он произнёс всего лишь два слова:
 – Я согласен.
 Каменный пол под ногами ощутимо дрогнул. Жрец поднялся со своего кресла и протянул волшебнику свою сухую тонкую руку, оказавшуюся неожиданно сильной – Хан-Шэ почувствовал это, когда без колебаний протянул Хурру свою ладонь. Они начали медленно проваливаться прямо через каменные плиты. " Сквозьматериальная телепортация. Хурру достигли много в магии. Редкий случай в пределах Познаваемой Вселенной ". Тьма вокруг сгустилась, отказали все органы чувств, даже магическое зрение, осталось лишь ощущение крепких сухих пальцев, сжимавших его собственные пальцы. А потом внизу начало медленно разгораться свечение – на этот раз оранжевого цвета, и в сознании чародея зазвучал голос жреца Хурру:
 – В недрах нашего Храма скрыт невероятно древний артефакт – он древнее самих звёзд на небе. Во многом мощь Храма зиждется именно на нём – я не скрываю этого от тебя, ибо ты и сам почувствуешь, когда мы окажемся рядом. –  Голос жреца оставался бесстрастным, но Хан-Шэ чувствовал нараставшее в нём напряжение, дрожавшее и вибрирующее, как перетянутая струна.
 Пол под ногами снова обрёл твёрдость и непроницаемость. Над головой нависал каменный же сводчатый потолок, стены не просматривались, хотя неяркий оранжевый свет заполнял всё помещение, а прямо посередине зала (подвала?) на прямоугольном постаменте из золота покоился огромный серый шар в четыре локтя диаметром. Верховный жрец Хурру сказал правду – от величественного артефакта веяло невероятной древностью и мощью. И ещё: возникло странное ощущение  пленённого времени , скованного под морщинистой, словно кожа глубокого старца, поверхностью серого шара. " Это же... Это...  Темпоральная бомба !  Так вот как она  выглядит !". На этот раз тот, кого Дети Леса назвали Великим Охотником, не стал гадать, откуда у него это знание (память?). До решения всех загадок осталось совсем немного – назад дороги нет.
 – Назад дороги нет, – эхом отозвался Хурру, – ты сделал свой выбор. Теперь всё в руках Предначертанного. Подойди, и возложи свои ладони на Орб Силы, и расслабь путы, стягивающие твой разум. Назад дороги нет...
 Поверхность шара на ощупь оказалась холодной, но затем под ладонями волшебника она начала стремительно теплеть. А потом по глазам резанул ослепительный ярко-белый свет, всё тело скрючило чудовищной судорогой, затрясло, боль выкрутила суставы, и он увидел...
 ... Мириады звёзд пылали в бездонной черной пустоте... ровным блеском, незамутнённым дымкой планетарной атмосферы, как будто одна из Звёздных Владычиц горделиво выставила напоказ все свои драгоценности... дни становились ночью от чёрного ядовитого дыма, а ночи превращались в багровые дни от зарева пожарищ пылающих городов... белая ослепительная вспышка, сопоставимая по яркости со взрывом сверхновой звезды... багровые плети... зловещий серый рой прямо перед ними... чистый и ясный голос, наполненный межзвёздным холодом... величественная горная цепь, увенчанная белыми коронами ледников; справа, почти у линии горизонта блестела бирюзовая морская гладь, очерченная золотой песчаной каймой... дочь Владычицы смело встретила его взгляд, и в глубине её глаз мерцал загадочный огонёк... гроздь светящихся рубиновым цветом капель упала на голубую ткань... чувство наслаждения и тревожное ощущение идущего над пропастью... шёлк кожи Натэны и запах её волос, горячие объятия и холодок затаившейся до времени неведомой опасности... яркая точка Цитадели, окружённая роем искорок-спутников... тринадцать величественных фигур в алых плащах поверх золотистых боевых одеяний со светящимися алым тонкими обручами вокруг голов... обвивающие тело Керстера туманные алые змеи плотоядно шевелились... средняя Волшебница сильнее среднего Мага... над выжженной, оплавленной твердью бушевал ледяной ветер... странное касание чужой мысли, смутный и неясный зов... высокая фигура в воронёных доспехах... на белой капельке Инь пальцы ощутили крошечный, почти неосязаемый скол – частички амулета недоставало, она пропала, исчезла без следа... крик смертельно раненой птицы, крик, переворачивающий Миры, крик, в котором не было ни капли фальши... Дом истаивал. Материя трансформировалась, меняла структуру, вновь становясь землёй и травой Сказочного Леса... Лавина пришла так, как всегда приходили Лавины – внезапно... его поволокло... сознание того, что он всё-таки сделал всё возможное, чтобы избежать прямого сокрушающего удара, а значит... Искра его разума не фиксируется... 
 Боль утихала, отступала, пряталась в свою нору, словно поджавший хвост хищник. Теперь он, Капитан Эндар, командир третьей когорты одиннадцатой фаланги Десятого легиона Ордена Алых Магов-Воителей  помнил всё .
 * * *
 –  Потери в когортах, совершавших охват – от десяти до пятнадцати процентов. Среди тех трёх когорт, которые поддерживали третью, – от двадцати до двадцати пяти процентов состава. Когорта Капитана Эндара, третья когорта, выбита почти полностью. Более половины общих потерь – безвозвратные. Всего погибло до трёх сотен Воителей, а вместе с ранеными число возрастает до четырёхсот пятидесяти. Примерно столько же пало Магов из других Рас. А нашу третью когорту придётся формировать заново... 
 –  Капитан Эндар? 
 –  Искра его разума не фиксируется. Последний бросок Лавины накрыл остатки его когорты. Немногих уцелевших подбирают – их расшвыряло. Капитана Эндара среди них нет. Вероятнее всего, он... 
 Командор Аргентар  промолчал . Собственно говоря, особой нужды в этом докладе не было – начальник фаланги и так всё уже знал. Ритуал, дань традиции... Аргентар взглянул на окружающий пейзаж – чёрные дымящиеся скалы, глубокие разломы исполосовали лик этого Мира. Сюда угодили  брызги чёрной  крови Лавины, и теперь неведомо сколько времени потребуется для того, чтобы здесь снова смогла бы прорасти Жизнь.
 Перед магическим взором Командора разворачивался финальный этап битвы. Чёрная туша Лавины, утратившая свирепость и напор после того, как монстр был отсечён от чрева Хаоса, ещё вздрагивала. Омерзительная клякса ещё уродовала лик Мироздания, и всё ещё представляла собой определённую опасность, но самое страшное миновало. Собственно говоря, это уже не битва, а добивание, точнее, погребение стремительно разлагающегося гигантского трупа. Боевые группы Магов сновали вокруг, и слепящие лезвия клинков энергии – Силы – кромсали судорожно подёргивающуюся черноту. От неё отваливались огромные пласты-куски, и тогда вспыхивало привычное белое пламя – Алые Воители жгли клочья исполинской туши Абсолютным Оружием. Ткань Вселенной мало-помалу очищалась от останков Лавины. Мёртвое  тело уберут довольно быстро, а вот с остатками Заражения придётся повозиться...
 «... Капитан Эндар. Да, Вселенная многим ему обязана. Число жертв было бы гораздо большим, если бы не отвага его и воинов его когорты. Что ж, если он пал, то вполне достойной Алого Воителя смертью». Командор вдруг удивился сам себе – что значит «если он пал»? Из объятий Лавины не возвращаются! Да и сигнала его разума нет. Правда, здесь бились и Голубые Хранительницы Тенэйи. Но не могли же они, в самом-то деле, похитить Капитана! Такое вряд ли осуществимо, да и само предположение дико – по сути. Аргентар ощутил нечто похожее на стыд. Оскорблять память доблестно павшего Алого Воителя, встретившего Конечную Смерть, какими-то застарелыми подозрениями, по меньшей мере, недостойно...
  ГЛАВА ВТОРАЯ. ПИР ПОБЕДИТЕЛЕЙ. 
 Небо было чёрным.
 Великая Изначальная Тьма раскинула свои необъятные крылья на всю Познаваемую Вселенную. Бесчисленные бриллианты звёзд сияли ровным блеском, незамутнённым дымкой планетарной атмосферы, как будто одна из Звёздных Владычиц горделиво выставила напоказ все свои драгоценности, демонстрируя власть, богатство и силу – свою, своего избранника-супруга и своего домена.
 Синтагма Алых Магов-Воителей материализовалась из гиперпространства в трёхмерный космос бесшумно, стремительно и слаженно. Основное число у Воителей – тринадцать, поэтому синтагма состояла из тринадцати Носителей Разума, быстро и координировано создавших в пространстве симметричную структуру: Ведущий в центре, четверо Магов образовали внутренний тетраэдр и восемь – два взаимопроникающих внешних тетраэдра, боевой периметр. Такое построение было обычным при перемещениях и немирных столкновениях в трёхмерном пространстве, обеспечивая оптимальное взаимодействие и боевую устойчивость всех входящих в синтагму разумов и всей синтагмы в целом. Алые (как, впрочем, и другие Маги Высших Рас) с минимальными энергозатратами могли поддерживать жизнедеятельность своих белковых оболочек практически в любых условиях (исключая, естественно, Внешний Хаос), но в данном секторе пространства и в данный момент времени слишком высока была вероятность встречи с Пожирателями Разума. А при такой встрече дорога каждая капля энергии – Силы, почерпнутой из щедро разлитого вселенского энергетического океана. Поэтому Алые материализовали плотный корпус, и через считанные мгновения среди звёзд замерцал призрачный силуэт, который с точки зрения любой техногенной цивилизации, взирающей на Мир через линзы телескопов и экраны локаторов, выглядел бы как космический корабль. Вот только ни визуально, ни техническими средствами подростковых цивилизаций этот объект был необнаружим.
 Псевдозвездолёт быстрой неосязаемой тенью заскользил в пространстве, перетекая, переливаясь, словно некое фантасмагорическое существо, а тринадцать разумов, тринадцать Алых Магов насторожённо и чутко прощупывали окружающее всеми своими до предела обострёнными магическими сверхощущениями, предчувствуя появление врага, с которым невозможно мирно разойтись на Дороге Миров – стандартное патрулирование в потенциально опасных районах редко обходилось без таких встреч.
 Тонкая струна тревоги зазвучала сначала еле слышно, на пределе восприятия, но с каждым мигом сигнал нарастал, тяжелел, наливался свинцом угрозы. Окружающую Реальность пронизала короткая судорога. Ещё... И ещё... В пространстве возникли странные уплотнения и выгибы, как будто нечто чудовищное стучалось  извне , из гиперпространства – Астрала, настойчиво пытаясь прорваться сюда, в эту точку Миров, где это самое  нечто ожидало поистине царское угощение, пиршество Богов – или Демонов.
 Тринадцать жадно впитывали магическую Силу, готовя щит и меч против самого страшного Врага, с которым сталкивались разумные существа бесчисленных Миров за последние эоны. Никто, даже Серебряные Всеведующие, не знал, откуда взялась эта напасть. Никому не было известно, где находится Исходный Мир Серых Тварей, откуда они вышли и куда движутся. Даже Жёлтые Маги-Искатели, пересекавшие галактики Привычного Мира и Смежные Реальности, встречавшиеся с огромным количеством разумных, полуразумных и псевдоразумных форм, зачаточных, развивающихся, развитых и угасающих цивилизаций, не могли ответить на этот вопрос. Ведомо было лишь то, что Пожиратели поддерживали своё существование и возрастали в числе только за счёт  полного уничтожения , впитывания  в самоё себя сути любой формы Разума – Бессмертной Души. Причём чем более развит был разум, становившийся жертвой Пожирателей, чем больше кругов реинкарнаций проходила пожранная душа, тем лакомее была эта добыча для Пожирателей, тем  вкуснее была для них эта пища. Большую часть времени они проводили в гиперпространстве, среди разнообразных сущностей Астрала, выходя в Реальность там и тогда, где и когда они чуяли – причём безошибочно – потенциальную добычу. В их арсенале имелись весьма разнообразные методы нападения: от прямой открытой атаки до перехвата исторгнутых Душ в тех местах, где шли войны с большим количеством жертв или там, где происходили катастрофы как минимум планетарных масштабов.
 Алые Воители, чьей основной Задачей в Круге Бытия было защищать Разумную Жизнь (да и Жизнь вообще, которая вполне могла бы стать Разумной) от самого разнообразного Врага, – от прорывов чудовищных псевдосущностей Внешнего Хаоса и  диких тварей Астрала до безумных деяний тех высоких цивилизаций, которые заходили в Тупик и становились Разрушителями; от наказания детей, заигравшихся со спичками до обуздания выходящей за рамки Равновесия деятельности Чёрных – вели с Пожирателями беспощадную войну на уничтожение уже не одно тысячелетие. Алые прикрывали Миры, где они ощущали появление врага; выжигали гнёзда Пожирателей, которые находили сами или с помощью Янтарных; в грандиозных битвах уничтожали стаи Пожирателей, которые насчитывали от десятков до многих тысяч тварей, причём в наиболее крупномасштабных сражениях участвовало до легиона Магов – а это двадцать восемь с половиной тысяч разумов, каждый из которых совершенен, достиг Высшей Ступени Познания и владеет почти всеми тайнами Мироздания (кроме, разумеется, Предельных). Далеко не всегда эти битвы оканчивались полной победой Воителей и почти никогда не обходились без потерь, зачастую очень тяжёлых. Разрушение белковой оболочки для Мага не страшно, не так опасно и поражение сознания – сотоварищи помогут, восстановимо даже астральное ранение Души, но вот полное уничтожение Изначальной Матрицы, Конечная Смерть – вот это действительно ужасно и непоправимо. А ведь Пожиратели не брали пленных, с ними невозможно было договориться, им не нужно было ни Знание, ни участие в Союзах Миров, ни помощь и поддержка со стороны любой Высшей Расы. Им требовалась только пища – и этой пищей были Души, капельки Мирового Разума. При этом сами Пожиратели были вполне разумны (но разум их являлся Диким Разумом), многое знали и обладали сильной собственной магией, что делало их особенно опасными противниками. И эта затянувшаяся война продолжалась уже тысячелетия без видимого решительного результата. Единственное, что удавалось Алым и другим Магам из Высших – это более-менее успешно прикрывать от опустошительных набегов Пожирателей Развивающиеся Миры. Но ведь никогда и нигде за всю наполненную войнами историю Носителей Разума эти самые войны не выигрывались одной только обороной. В этом отношении нет абсолютно никакой разницы между войной на каменных топорах и войной магической, где применяются непредставимые по форме и неописуемые по мощи боевые средства.
 * * *
 ...Ткань Привычного Мира  лопнула , и через образовавшуюся прореху заструилось-потекло Нечто, не имеющее формы и облика, неопределённо-серого цвета. Порождения Дикого Разума не умели, подобно Магам,  плавно переходить Границу Миров, отделяющую многомерное гиперпространство от Привычного трёхмерного Мира. Они или медленно  просачивались сквозь неё или же, подстёгиваемые алчным голодом,  взламывали межмировой Барьер, не считаясь с затратами Силы на такой взлом. В ткани Мироздания оставалась рваная  рана , правда, довольно быстро затягивающаяся, и через эту рану твари и проникали в Привычный Мир.
 Маг Эндар, Ведущий синтагмы, за то недолгое время, пока Алые находился здесь, успел узнать многое. Он уже знал, что именно привело сюда Пожирателей. Совсем рядом (относительно, конечно) находился обитаемый Мир техногенной цивилизации, и этот Мир сотрясала всепланетная война.
 ...Дни становились ночью от чёрного ядовитого дыма, а ночи превращались в багровые дни от зарева пожарищ пылающих городов. В небе сталкивались сотни летательных аппаратов, усыпая поверхность металлоломом разбитых машин, обильно смоченным кровью пилотов. Гусеницы танков терзали почву, равно перемалывая зелень растений, железо техники и плоть разумных существ. Моря кипели от разрывов, погребая растерзанные трупы кораблей вместе с их экипажами. Густые цепи солдат схлёстывались в безумных штыковых атаках, оставляя на полях сражений груды мёртвых тел. Тысячи и тысячи Душ ежечасно уходили в Тонкий Мир, ошеломлённые внезапным прекращением бытия. Аура боли и страдания окружала терзаемый войной Мир, и она, эта аура, и привлекла сюда Пожирателей. Для них аура страданий и беззвучные вопли уходящих Душ, чьё воплощение было насильственно прервано, были подобны запаху крови для морских хищников-акул, обитающих в морях одного из Окраинных Миров. Эндару довелось побывать там, на третьей планете возле жёлтой звезды уже после того, как Зелёные Маги-Дарители, исполняя волю Высшего Созидающего Разума, посеяли семена Разумной Жизни в том Мире.
 Знал Эндар и причину этой бессмысленной (как и подавляющее большинство войн) войны. Этот Мир успели навестить Чёрные и осуществили свой Прорыв. Дух Разрушения сделался официальной государственной политикой, почти религией одной из сильнейших стран этой планеты, и это, в конечном счете, и привело к войне. Кстати, отметил про себя Эндар, эти Миром следует заняться вплотную (после того, конечно, как будут остановлены Пожиратели). Нельзя допустить, чтобы вся эта планета стала планетой Разрушителей, тая в себе уже межзвёздную угрозу и следуя по пути, ведущему в Тупик.
 А Пожиратели, несмотря на всю свою мощь и боевое умение, не любили открытых схваток. Они высоко ценили свои жизни, а в памяти их поколений хранились случаи (немногочисленные, правда), когда молодые Обитаемые Миры давали отпор Пожирателям, нанося последним ощутимый урон. Так было, когда Серые Твари были остановлены мечами и стрелами в одном из Миров (правда, стрелами и копьями не совсем обычными, в том Мире, несмотря на его молодость, магию почитали и признавали, и умели её применять). Как бы то ни было, аборигены сумели продержаться до подхода боевого соединения Алых, которое и добило хищников. В другом Мире целая стая Пожирателей была истреблена водородными бомбами довольно развитой техногенной цивилизации (следует отметить, однако, что целеуказание осуществляли Маги-Хранители местной Звёздной Владычицы – порождения Дикого Разума, особенно в их тонкоматериальной форме, не фиксируются привычными техническими средствами-приборами).
 Нет, Пожиратели не любили открытого боя. Куда спокойнее и безопаснее отлавливать Арканами Силы растерянные Души, исторгнутые из погибших. Они, эти Души, окончившие Круг Воплощения гибелью тела, при переходе в Тонкий Мир ошарашены и неуклюжи, не до конца приняли и поняли факт внезапной насильственной смерти разумного существа, в коем эта Душа была воплощена. Они не могут с привычной лёгкостью избегать когтей астральных хищников, проскальзывая между их жадных щупальцев капелькой живой ртути. Лёгкая добыча! Да и выбор велик – уходящие Души движутся косяками, всегда можно найти кое-что  повкуснее . И уж совсем не улыбалось Пожирателям столкновение с таким грозным противником, каким всегда были Алые Маги-Воители, по праву носящие заслуженный ими титул Истребителей Зла.
 Тварь, что первой выбралась в Привычный Мир, не успела сделать ровным счётом ничего, не успела даже беззвучно закричать от дикого ужаса перед предстоящим Полным Небытиём. Удар Алых был короток, точен и неотразим. Абсолютное Оружие применялось крайне редко и только против таких опасных противников, как Пожиратели или же им подобные. Среди Магов Высших Рас одни лишь Алые владели тайной этого оружия, только они знали, что нужно сделать тренированному магическому разуму для превращения Силы во всесокрушающий клинок, подвластный воле посылающего его. В точке удара уничтожалось  абсолютно всё : Сущность, оказавшаяся в сфере воздействия, Материя, Пространство, Время и даже Бессмертная Душа. В ткани Мироздания образовывалась локальная область из Абсолютного Ничто, и проходило некоторое время, прежде чем эта язва вновь затягивалась соседней материей. Так вода смыкается после падения в неё тяжёлого камня, без следа заглаживая след от удара.
 Белая ослепительная вспышка, сопоставимая по яркости с взрывом сверхновой звезды, мгновенно стёрла серую кляксу, плоть Мира пришла в движение, заращивая рану, а Алые уже стремительно черпали магическую Силу, восполняя затраты и готовя следующий удар.
 Эндару и его синтагме повезло – Пожиратели Разума  выходили поодиночке. То ли стая была растрёпана астральной бурей, то ли её Вожак был неопытен, то ли Твари были слишком голодны и торопились, совсем не ожидая встречи с боевым патрулём Алых. Обычно Порождения Дикого Разума  вываливались в Привычный Мир кучей, поддерживая некое подобие структурного строя, что позволяло им прикрывать друг друга и наносить сильнейшие согласованные удары. А сейчас корабль Алых почти мгновенно перемещался от одной фиксированной точки выхода Пожирателя к другой, вспыхивал белый огонь, и очередное серое пятно исчезало из Мироздания без малейшего следа и памяти.
 Но Эндар был достаточно опытным Воителем, чтобы поверить в лёгкий успех. Сотни стандартных лет он сталкивался на Дорогах Миров с самым различным врагом. Он горел, получал астральные раны, его физическое тело регенерировало, восстанавливая потерянные органы. Пройдя путь от Ученика до Боевого Мага и Ведущего синтагмы, он знал и испытал достаточно, видел гибель друзей-соратников и несколько раз сам был на волосок от гибели, причём дважды – от гибели Конечной.
 Сейчас он не знал главного – численности атакующей стаи. По косвенным признакам можно было определить, что она не слишком велика. Синтагма с успехом выдержала бы бой против нескольких десятков Пожирателей, но вот если их больше сотни... И Эндар сделал то, что должен был сделать – он послал  Сигнал . Патрули Алых Воителей рассыпаны по всей Познаваемой Вселенной, и ближайшие из них должны получить Сигнал достаточно скоро. Да и на других Магов можно рассчитывать – даже Вечный Враг, Чёрные Разрушители, и те пришли бы на помощь в данной ситуации. Пожиратели были Врагом Всеобщим, в равной степени угрожающим и любому Молодому Миру, где Носители Разума ещё добывали огонь трением и кутались в звериные шкуры, и Миру Высших Магов, которым были подвластны многие тайны бытия и которые могли воздействовать на Мироздание непосредственно силой мысли, напрямую, минуя посредник-инструмент, будь то каменный топор или компьютер, то есть применяющим то, что с незапамятных времён называлось загадочным словом  Магия .
 Алые сожгли уже одиннадцать Пожирателей, когда в окружающем пространстве что-то неуловимо переменилось. Набухание отвратительных нарывов в плоти Мира, которые лопались, истекая серым гноем, прекратилось. Скорее всего, вопль одной из погибающих Тварей достиг гиперпространства и встревожил её сородичей. Повинуясь команде Вожака, те из Серых, которые уже вплотную подошли к Барьеру Миров, умерили свой бег, поджидая отставших. Но Эндар чувствовал и понимал, что передышка будет краткой.
 Собственно говоря, у Пожирателей оставались две возможности: отступить и поискать себе добычу полегче – Вселенная велика – или же всё-таки пробиваться к вожделенной цели. Почему-то Эндару казалось, что они выберут второй путь. Магия Детей Хаоса (так иногда называли Серых Тварей, подозревая об их истинном происхождении) сильна – они вполне могли  почуять , что Алых не так много, и что прорваться можно. И Маг не ошибся...
 Истерзанная, содрогающаяся плоть Миров взбухла и лопнула сразу в двух местах: совсем рядом с боевым порядком-кораблём Алых и чуть дальше, у звезды-солнца планетной системы, на четвёртой планете которой полыхала война. Миг спустя Эндар уже знал – шестеро Пожирателей в первой группе и пятеро – во второй. А мгновением позже вспух третий пузырь, прорвался, и ещё шесть тварей серым пульсирующим клубком вывалились в Привычный Мир.
 «Простое кончилось» – эта мгновенная мысль, подобная электрическому разряду в поле высокого напряжения, кольнула всех Магов синтагмы одновременно. И тут же, понимая друг друга даже не с полуслова ( сверхсуществам не нужно прибегать к столь примитивному способу общения), а с  полумысли , Алые ударили. До сих пор всё шло на редкость удачно, лишь двое из уничтоженных врагов успели огрызнуться, но один из Пожирателей промахнулся, а удар другого легко был отражён магическим Щитом – Сила безвредно  вылилась в пространство, возвращаясь в вечный круговорот колдовской энергии. Но теперь будет труднее, ближайшая шестёрка хищников закуталась в покрывало защиты. Для Серых Тварей сейчас главное – выстоять, а уж потом, когда Порождения Дикого Разума все вместе замкнут сферу вокруг принявшей форму звёздного корабля синтагмы...
 Отточенное магическое боевое мастерство не подвело. Алые вложили в созданный ими всеразрушающий клинок больше половины Силы, которую они успели вобрать (благо вблизи находилась звезда, из которой энергия изливалась водопадами). Защита Пожирателей разлетелась, как стекло под молотком. За доли мига одно за другим вспыхнули три ослепительно-белых солнца, тут же сменившиеся чёрными омутами  Не-Существования . Омуты стягивались,  зарастали , а трёх уцелевших  оглушённых Тварей расшвыряло дрожью плоти Мира. Отряд Алых, как загоняющий добычу волк,  прыжком настиг одного из Детей Хаоса – вспышка; второго... И когда шестой, последний Пожиратель из клубка превращался в Ничто, синтагму-корабль накрыл длинный язык багрового огня.
 * * *
 Если бы там, на четвёртой планете, в охваченном огнём войны Пылающем Мире, у кого-нибудь из астрономов было бы время и желание взглянуть в небо так, как они смотрели всегда (а не в поисках угрожающих бомбовым ливнем туч неприятельских аэропланов), то взору такого наблюдателя предстало бы поистине  странное .
 Привычный звёздный узор словно подёрнуло лёгкой рябью, сместившей спектры. Дрогнули орбиты небесных тел, и изменились ненарушаемые константы. Чуткие приборы наверняка отметили бы непонятные возмущения магнитных и гравитационных полей, отклонение температур. Судороги Мироздания – отдача пущенного в ход Абсолютного Оружия – проявились в природных катаклизмах: землетрясениях, ураганах и необычно высоких приливах. Нет, в окулярах не отразились бы грозные силуэты неведомых звездолётов, яростно обстреливающих друг друга из сверхпушек или фигуры ангелов с пылающими мечами. Восприятие обычными органами чувств (пусть даже усиленных приборами) отзвуков применяемой разрушительной магии смутно. Как понять первобытному человеку, что же происходит там, высоко над его головой, в бездонной сияющей голубизне неба, где столкнулись сверхзвуковые истребители, плюющиеся управляемыми ракетами и хлещущие лазерными лучами? А если и свалится к его ногам оплавленный осколок неведомого металла, то в лучшем случае обломок этот займёт место в капище варварских богов – не более того.
 Буйство высвободившейся чистой энергии – крови Вселенной – причудливо изменило картину Мира. Однако понять, что же творится, связать причину и следствие – для Юного Разума эта задача непосильная. Конечно, пройдись по поверхности Пылающего Мира смерч шального  энерговыброса , разрушения были бы чудовищными и стали бы осязаемым свидетельством происходящего. Сцепившиеся в драке дикие звери могут походя развалить муравейник со всеми его многочисленными обитателями, даже не обратив в пылу на это внимания. Но в отличие от слепых в своей ярости тяжких лап и копыт боевые заклинания  остронаправлены и управляются холодными и изощрёнными разумами. Каждая капля пущенной в ход Силы предназначена только для того, чтобы сокрушить противника или защититься от его ответного удара – случайностям в таком бою нет места. И кроме того, эпицентр битвы находился относительно далеко (по пространственным меркам Привычного Мира) от четвёртой планеты, да и разворачивалось сражение на  стыке Миров и измерений, где в понятия «далеко» и «близко» вкладывает совсем иной смысл.
 И всё-таки достаточно пытливый ум понял бы: там, среди звёзд, происходит нечто необычное. Но вот только не нашлось такого ума в несчастном Пылающем Мире. Война (тем более война мировая) – не самое подходящее время для занятий теоретической и созерцательной наукой. Куда важнее в такие времена наука прикладная, направленная лишь на то, чтобы максимально эффективно уничтожить как можно большее количество себе подобных, на которых наклеен убийственный ярлык «враг».
 * * *
 Пятёрка Пожирателей била с большого расстояния, но они вложили в своё оружие всю зачерпнутую ими Силу, спасая безвозвратно гибнущих сородичей. И слишком много энергии потратили Алые на разгром первого клубка серых хищников. Нет, удар Серых оказался не смертелен, защита в целом выстояла, но в  корпусе корабля зазияла рваная дыра с оплавленными, светящимися красным рваными краями. Один из Магов внешнего периметра, находивший в пространстве, замкнутом корпусом, рухнул на металл палубы.* Вся левая половина его тела превратилась в сплошной ожог, а из-под почерневших лохмотьев кожи побежали струйки крови. Оглушённое болевым шоком сознание отключилось, выпав из яростной круговерти боя.
 ___________________________________________________________________________________
 * Материализованные мыслеформы многообразны. Их образ зависит от ситуации и определяется прежде всего понятием функциональности, сложившемся в коллективном сознании группы Магов. С такой же степенью вероятности вместо звёздного корабля мог возникнуть рыцарский замок, палуба обернуться мощёным двором и т.п. Магическое сражение (как и любое другое колдовское действо) ведётся  чистым сознанием , и его антураж есть облечённая в материю производная этого самого сознания.
 Мыслеприказы Ведущего были точны и выполнялись быстро. Один из четырёх Магов внутреннего тетраэдра тут же занял место выбывшего, закрыв своим магическим полем образовавшуюся брешь, другой одел внешнюю восьмёрку в силовые коконы, – открытый космос вошёл внутрь корабля-синтагмы – третий за считанные мгновения затянул пробоину новосотворённым металлом, а четвёртый занялся раненым товарищем. Сожжённая плоть регенерировала на глазах, восстанавливалась даже одежда – серебристые боевые доспехи, напоминающие кольчугу витязей Древних Миров. Только эта кольчуга прикрывала и тело, и конечности, перчаткой облегая плоть. Белковая  оболочка Сверхсуществ из Высших Рас – физическое тело – может изменяться по воле Мага, но исходная человекоподобна, поскольку именно эта форма в ходе эволюции оказалась наиболее рациональной. Потрясённое сознание очнулось, получив энергетический  укол. Ещё миг-другой – и воин снова вернулся в строй, только теперь во вторую линию, полностью  обретая себя снова. И все тринадцать Магов непрерывно  пили чародейную энергию окружающего Мира.
 От второго и третьего ударов синтагма ускользнула, стремительно перемещаясь в пространстве. Четвёртое Багровое Копьё скользнуло по Щиту, ушло в сторону и рассыпалось угасающими в межзвёздной черноте багряными брызгами.
 Пятый удар Алые упредили. Их ответ пришёлся в центр строя пятёрки Пожирателей, которые быстро сокращали расстояние между собой и Алыми. Слепящая белая молния пронзила защиту Детей Хаоса, и вспыхнувшее новое солнце – восемнадцатое за недолгие мгновения боя – обозначило конец хищника, находившегося в середине. Боевой порядок Порождений Дикого Разума рухнул, уцелевшие Пожиратели метнулись по радиусам в стороны, но добивать их Алым было некогда: подоспело несколько свежих противников, а сквозь новые  проломы через Барьер Миров перетекало ещё около двух десятков Серых Тварей...
 Багровые плети хлестали всё чаще, и всё меньше сил могли тратить Маги-Воители на ответные удары: слишком много энергии уходило на защиту. Их оттесняли от звезды, отжимая одновременно от Барьера Миров в трёхмерную реальность Привычного Мира, где численное превосходство имеет большее значение. Вожделенный для Пожирателей Пылающий Мир, куда они так яростно рвались, был уже совсем рядом, за спиной. Пару раз Серые Твари пробовали пустить в ход свои Арканы, но Алые далеко ещё не израсходовали запаса чародейной энергии и потому с лёгкостью рубили зловещие петли.
 Алым Магам дважды удалось снова уничтожить по одному врагу и ещё несколько Пожирателей вышли из боя, зализывая раны. Но около полусотни их сбивалось в плотный рой, прикрывая и усиливая друг друга. Эндар ощущал, что это всё, почти вся стая уже здесь, в гиперпространстве ещё максимум двое-трое отставших. Ощущал он и неясные магические возмущения в гиперпространстве, что могло означать приближение подмоги, но он далеко не был уверен в том, что его синтагма выстоит. Еще несколько раз вспыхивали пробоины в воронёном металле корабля, Абсолютном Металле, который выдержал бы удар даже ядерной боеголовки. Ещё трижды сменялись  раненые Маги, приходя в себя во внутреннем периметре. Воители давно уже бились в защитных силовых коконах – новые  пробоины появлялись быстрее, чем успевали зарастить старые.
 «Сколько мы ещё продержимся?» – эта мысль холодной змеёй вила свои кольца в сознании Эндара. Нет, отступать раньше времени, предоставляя несчастный Мир за спиной своей Судьбе, нельзя. Но нельзя было и пропустить тот роковой момент, когда силы его воинов иссякнут, и тогда они начнут погибать один за другим. А если Порождениям Дикого Разума удастся пожрать Души Магов, то сила хищников возрастёт многократно.
 Зловещий серый рой прямо перед ними – сорок девять злобных тварей – окончательно скоординировал свой боевой порядок, создав симметричную устойчивую систему. Эндару казалось, что он  слышит , как багровые копья  скрежещут по щиту Силы, прикрывавшему синтагму. Боевое искусство Алых во многом состояло в том, чтобы предугадать  направление магического удара и подставить Щит  под углом к его оси. При прямом ударе схлестнувшиеся энергии атаки и защите взаимокомпенсировались, а суммарная мощь противостоящего серого роя сейчас в несколько раз превосходила мощь Магов. И второе: надо было  чуять тот короткий момент времени, когда Сила Пожирателей, выбрасываемая с багровыми языками-копьями, ослабевала – ненадолго. Вот тут можно было наносить встречный удар. Именно такие два момента и поймал Эндар, убив двух последних Пожирателей и выведя из боя ещё нескольких. Но сейчас враг стал осторожнее, он предпочитал затратить больше времени, нежели нести новые потери.
 Критический момент приближался, Эндар чувствовал это, как чувствовал и нарастающую волну злобного торжества Пожирателей. Они уже были настороже, дабы не пропустить тот миг, когда Алые Воители начнут уходить в Астрал, чтобы пустить в ход свои страшные Арканы в момент Перехода.
 И тогда Эндар отдал краткий мыслеприказ, настолько краткий, что даже магия Детей Хаоса не смогла его перехватить. Контуры корабля стали  размытыми , и он  растаял . Алые скользнули в гиперпространство, но лишь на долю секунды, как дельфин под волну, и тут же материализовались в самом центре боевого порядка Серых Тварей. Энергозатраты на такой  нырок незначительны, поэтому, оказавшись в середине роя, Истребители Зла обрушили сокрушительные удары сразу по нескольким  направлениям . А Пожиратели не могли тут же сжечь отчаянный кораблик – строй их был плотен, и они неминуемо поразили бы друг друга.
 Четыре вихря белого пламени уменьшили число врагов, рой рассыпался, беспорядочно хлестнули несколько багровых плетей, и в чёрной пустоте среди звёзд вспух и лопнул багровый пузырь – удар пришёлся по своим. «Осталось сорок четыре» – с удовлетворением отметил Эндар, стремительно  прощупывая чужие разумы. Он искал Вожака. Если удастся его уничтожить, Пожиратели неминуемо откатятся. Они и так потеряли уже больше трети стаи, и потеря Вожака их добьёт. Если же нет, то всё. Серые Твари очень скоро опомнятся, разомкнутся, увеличив расстояние между собой до безопасного, и, удерживая синтагму Алых в центре сферы (на плоскости такое называется окружением), за считанные мгновения превратят её в пепел. И нечего рассчитывать на повторение один раз удавшегося маневра. Их сожгут во время Перехода, будь то короткий нырок или глубокий уход в гиперпространство. Слишком умел и опасен этот враг, и слишком хорошо он учится на своих ошибках. А Души Магов будут для Пожирателей более чем достаточной компенсацией за понесённые потери, даже если и придётся оставить в покое тот Мир, куда они так яростно рвались.
 * * *
 Магия не может быть направлена в пустоту. Цель заклятья должна быть ясной, удар любой мощи необходимо чётко ориентировать. Требуется не просто обрушивать его на  нечто , а нацеливать на вполне определённый образ или хотя бы символ. Если предмет колдовства уже существует, тогда затруднений не возникает, но вот если речь идёт об абстрактном понятии или же о чём-то незнакомом, тогда всё гораздо сложнее. Умение творить мыслеобразы и воплощать их в плотной материи – суть важнейшая составляющая магического искусства. Мысль – это универсальное орудие и могущественнейшее оружие, но обращаться с этим орудием-оружием надо уметь.
 Пожиратели Разума, будучи ближайшими родственниками  тонкоматериальных  диких сущностей Астрала, не имели облика и формы в привычном смысле слова. Они могли выглядеть так, как их представляли себе Разумные. И если синтагма Алых Магов-Воителей приняла материальную форму звездолёта, то атакующие Серые Твари обернулись перед мысленным, магическим взором Истребителей Зла скопищем отвратительных монстров – у сознания есть свои стереотипы.
 ...Раззявленные пасти, усаженные кривыми клыками; холодные глаза, не отражающие ничего, кроме алчного голода; многоногие суставчатые тела, одетые в чешуйчатую броню. И – магия, злая магия, отвратительно  пахнущая . Порождения Дикого Разума обладали структурой Тонких Тел, подобно прочим его Носителям, структурой, устойчивой к чародейным воздействиям – сразить такое существо совсем не просто. Ещё более трудно отыскать среди  защищённых сознаний именно то, которое требуется (не забывая при этом отбивать непрерывно метаемые когтистыми лапами Тварей убийственные заклятья, материализующиеся в виде багрового цвета копий)...
 Эндар нашёл Вожака, матёрого хищника, сотни солнечных кругов бесчинствовавшего во множестве Миров. Скользнув по поверхности его сознания, Эндар вдруг понял, что этого Пожирателя надо брать живым. Тварь знала и помнила очень многое, в том числе нечто чрезвычайно важное. То есть  оболочку , конечно, можно было сжечь (только не Абсолютным Оружием!), но вот та  информация , которую нёс в себе этот хищник...
 Вожак показался Магу гигантским пауком, затаившимся в тени, за спинами свих солдат. Паук завис в центре огромной паутины, сотканной из нитей магических связей между центром и периферией. Исходящие из этого центра неуловимые приказы с завидной чёткостью немедленно исполнялись на окраине сети, превращаясь в багровые сгустки разрушительной энергии и в упругую плёнку силовой защиты, по которой тяжёлыми каплями скатывались остатки атакующих заклятий Алых. И Ведущий, до предела  сжав волчком вертевшуюся под ударами Пожирателей Разума (но послушную его воле) синтагму, бросил этот таранящий клюв в самый центр сплетения мерзких нитей.
 Встречный кинжальный выброс багрового лезвия пропорол щит Силы и вскрыл обшивку корабля по всей длине, как нож вспарывает консервную банку. По краям зияющей раны заплясали огненные языки – горел сам металл, стекая раскалёнными каплями. Двоих Магов внешнего периметра выбило одного за другим, причём первый  завис на грани биологической смерти – пришлось затратить немало сил, удерживая его Душу от Ухода. Сам Эндар ощутил удар по лицу – багровые брызги веером разлетались внутри корабля – и тёплую струйку крови, зазмеившуюся у виска.
 Однако большинство Магов-Воителей остались невредимы, и их ответ не заставил себя ждать. Сонмище серых пятен прошил слепящий зигзаг – Цепная Молния Распада, второе по мощи оружие Алых Магов. Этим оружием владели все без исключения Маги Высших Рас, и подозревалось, что оно ведомо и Пожирателям. Не столь всеуничтожающая, как Абсолютное Оружие, Цепная Молния была тем не менее высокоэффективным боевым средством и широко применялась практически во всех боевых столкновениях (в том числе – чего уж там греха таить – и между самими Магами, такое тоже иногда случалось). Оружие было  умным , на уничтожение первой цели затрачивалось ровно столько влитой в Молнию Силы, сколько было необходимо, не больше и не меньше, после чего энергетический вихрь перебрасывался на следующую ближайшую мишень и так далее, до полного уничтожения врага или до того мига, когда магический заряд Молнии иссякнет.
 На этот раз Пожиратели, надеясь остановить отчаянную атаку Алых, вложили в своё Багровое Копьё почти всю Силу, которую они успели высосать из окружающего Мира. Скорлупа их защиты опасно истончилась, и Молния собрала богатый урожай. Тела семи Пожирателей распались на атомы, превратились в мельчайшую раскалённую пыль, а энергоинформационные составляющие их сущностей, их Серые Души начали Уход. Маги предпочитали уничтожать противника  полностью , во всей совокупности физических и Тонких Тел, целиком изымая враждебную Сущность из Мироздания, но Абсолютное Оружие могло быть применено далеко не всегда –  рана в плоти Вселенной вещь опасная сама по себе – и не везде. И кроме того, Души, уцелевшие после воздействия Молнии Распада, в случае победы могли быть  пленены и обогатили бы победителей ценнейшим Знанием.
 Порождений Дикого Разума перед синтагмой осталось лишь двое (одно из них – Вожак), кольцо-сфера было разорвано, но три дюжины оставшихся  сзади Детей Хаоса опомнились, и вихрь багровых языков обрушился на истерзанный корабль Алых. Хорошо, что у Эндара хватило разума и боевого опыта не выплеснуть всю накопленную синтагмой Силу с Молнией, а сохранить значительную часть энергии для Щита, который и держали сейчас четверо Магов, и который корёжило ударами Багровых Копий.
 Пожиратель-страж, спасая Вожака, метнулся к строю синтагмы. Когда это было необходимо, Пожиратели умели жертвовать собой, невзирая ни на что. Серый шёл в лоб, и расчёт его был ясен: распадаясь и превращая самоё себя в разрушительную энергию в непосредственной близости к ненавистному врагу, развалить неподатливую боевую структуру Алых и наконец-то сделать их добычей для уцелевших сородичей. А Вожак тем временем, описывая широкую дугу в пространстве на стыке измерений, устремился к своим, резко меняя направление полёта и сбивая Воителям  прицел .
 Эндар снова сумел упредить врага. Четверо Магов, изнемогая, держали трещавший под ударами Щит, ещё четверо непрерывно подпитывали их Силой, девятый удерживал на Грани Между (той самой, которая отделяет Миры Живых от Мира Мёртвых)  тяжелораненого товарища. Эндар  замкнул своё сознание на сознания двух оставшихся Магов, успевших уже выбрать из Мироздания некоторое количество Силы, и белый клинок прянул в упор в серую гадину, которая была уже опасно близко. Свет яростного белого солнца полоснул по глазам и тут же угас, сменившись пятном чернильной тьмы. «Тридцать три, почти половина, осталось тридцать шесть», – бесстрастно зафиксировал ум Воителя; и тут же три сильнейших удара один за другим обрушились на магический Щит.
 Щит  треснул , колдовское  сверхвосприятие Эндара уловило мыслекрик боли и отчаяния – сразу трое Магов были  выбиты , причем  ранение одного из них оказалось очень тяжёлым. У Ведущего осталось всего одиннадцать бойцов, считая его самого и тех, кто только-только пришёл в себя. Корабль разваливался на части, пылающие обломки разлетались по причудливым траекториям в разных направлениях, угасая искрами в вечной тьме космоса. «Всё, – успел подумать Эндар отрешённо, – с отступлением опоздали», и в этот страшный миг серые ряды подёрнуло алой дымкой. Всё существо Воителя окатило волной ликования и невероятного облегчения. Высшие Маги бесстрастны и холодны, великолепно умеют управлять своими эмоциями и чувствами, но сейчас Ведущий синтагмы даже не пытался обуздать свою радость.
 * * *
 Синтагма Гейртара, старого боевого товарища из той же когорты и фаланги, что и синтагма Эндара, подоспела вовремя. Перестроившийся рой Пожирателей словно угодил в объятия водоворота исполинской мощи. Гэйртар  встряхивал пространство, как одеяло, из которого выбивают пыль, и белые солнца вспыхивали одно за другим. А совсем рядом с Алыми возникли два светящихся голубых конуса. Это шли две боевые семёрки Голубых Хранителей, Магов Владычицы местного домена. Древнейшая Разумная Раса Познаваемой Вселенной, владевшая Высшей Магией ещё тогда, когда предки Эндара и Гэйртара грелись у пещерных костров и отбивались дубинами от диких зверей, Голубые Хранители исполняли свою Задачу – лелеять и опекать ростки Жизни, оберегая их от злых ветров жестокого Мира. Воплощение женского начала Инь, Голубые сохранили с незапамятных времён матриархат как форму правления. Они, утратив память о своём родном Исходном Мире, рассыпались по всей Познаваемой Вселенной, образовав десятки самостоятельных доменов-княжеств в пределах Галактики и в Сцепленных Мирах и многие тысячи доменов в других галактиках и в их Смежных Реальностях. Хранители не имели общего центра для всей своей Расы, и поэтому Владычица каждого домена была самостоятельной властительницей собственного удела, держа ответ за свои действия (или бездействие) только перед Высшим Созидающим Разумом. Её супруг-консорт не обладал реальной властью и делил с Владычицей только ложе, но отнюдь не право решать (хотя из этого правила и бывали исключения).
 Древнейший способ воспроизводства Жизни при слиянии мужского и женского начал сохранился как практически единственный с Изначальных Времён. Да, Маги умели создавать белковые (и небелковые) тела, могли творить бездушных големов, могли делать  дубликаты , но Тайна Инкарнации Души, обитающей в Тонком Непроявленном Мире и сходящей в очередной Круг Воплощения в очередном теле в момент зачатия, принадлежала к числу Предельных Тайн и была неподвластна Магам. Поэтому-то и сохранились даже у Высших Рас и брак, и семья, и рождались в Мирах Магов дети. И неважно, что продолжительность жизни растянулась на тысячелетия, что физические тела обновлялис ь , как изношенное платье, что Маги Высших практически достигли бессмертия. Начиналась Жизнь точно так же, как и миллиарды Кругов назад.
 Бой был выигран, выигран окончательно и бесповоротно. Атака синтагмы Гейртара существенно уменьшила число Пожирателей – их оставалось чуть больше двух десятков, и все они были измотаны боем. Переливать через себя Вселенскую Силу, выбрасывать её разрушительными клинками и гасить вражеские удары собственной накопленной энергией – дело далеко не шуточное и требует от владеющих Высшей Магией Носителей Разума предельного напряжения. У Магов-союзников теперь почти двойной численный перевес, – беспощадная математика войн – и кроме того, большая часть из них только-только вступила в сражение и полнилась нерастраченной чародейной Силой.
 Боевой строй Пожирателей был смят и разорван, Серые Твари метались в межзвёздной пустоте, лихорадочно глотая колдовскую энергию для возврата в Астрал, для бегства. Хранители охватывали свору хищников с двух полусфер, выставляя у Барьера Миров цепочки Отражающих Точек, которые отбрасывали назад в трёхмерность любую Сущность, пытавшуюся  проскочить , особенно если эта Сущность не несла в себе достаточно Силы для преодоления преграды.
 Кое-кто из Порождений Дикого Разума ещё пытался огрызаться, но большинство уцелевших беспомощно кувыркались, ожидая конца. И тут Эндар перехватил короткий мыслеприказ Вожака. Ведущий не успел или не смог понять его, но что этот приказ означал, стало ясно миг спустя. Пожиратели  вгрызлись в ткань Мироздания, прорывая Границу Миров, а пятеро из них, сбившись в плотный серый ком, одним яростным броском преодолели расстояние, отделявшее их от Алых Магов Гейртара, и врезались в строй его синтагмы. Это был предсмертный бросок умиравшего хищника, загнанного охотниками, агония, но опытным звероловам слишком хорошо известно, насколько опасен может быть этот самый умирающий хищник...
 Гейртар не смог полностью отбить удар. Багровое пламя вздулось трепещущим пологом, его прошили алые нити защитных заклятий Воителей, пламя задёргалось и начало угасать, но некоторым успехом безумная атака Пожирателей увенчалась. Сжигая свою суть, совершая самоубийство Души и превращаясь в разрушительный энергопоток, пятерка Серых принесла себя в жертву, отвлекая самого опасного из противостоящих им противников от прорывавшихся в Астрал сородичей. Пожирателям следовало отдать должное: они были мерзкими созданиями, но умели сражаться и  безвозвратно умирать мужественно.
 Трое Алых Магов, включая самого Гейртара,  упали с тяжёлыми ранами, а Воитель, оказавшийся на острие удара, погиб мгновенно. Его тело испарилось в огне чудовищного взрыва, а ошеломлённая Душа отошла в Тонкий Мир – товарищи не сумели и не успели  удержать её, слишком велика была ярость высвободившейся Силы. Помощник Гэйртара Эйсар принял командование, синтагма перестроилась в строй девятки, укрывая  раненых внутри защитного кокона, но какое-то время Пожиратели выиграли.
 Вожак хищников на это и рассчитывал. Он ясно понимал, что частный успех не сможет переломить ход уже проигранного боя и сознательно жертвовал частью своих бойцов для спасения остальных. Исполнялся жестокий закон войны, когда полководец посылает на верную смерть немногих для сохранения жизней большинства.
 Эндар  собрался . Эта Тварь не должна уйти! Шестеро Магов его синтагмы, из которых двое только-только оправились от ран и шока, были заняты воссозданием корабля и  поддержкой двоих тяжелораненых соратников. Расслабляться было ещё рановато, ещё вспыхивали в пустоте Багровые Копья, ещё не был кончен бой. И Эндар с четырьмя Алыми Магами в строю пятёрки – тетраэдр с Ведущим в центре – устремился по следу Вожака.
 Тем временем Хранители деловито добивали беспомощных Пожирателей-подранков, трепыхавшихся в пространстве Привычного Мира. Их боевые семёрки составляли Инь-Маги – женщины. Такое редко случалось у других Высших Рас и никогда – у Алых, Орден Магов-Воителей был Янь-структурой в чистом виде. Голубые Амазонки, бережно холившие и лелеявшие Жизнь повсюду, были вместе с тем абсолютно беспощадны в бою. Ни Заблудшие, ни Идущие-по-Пути-Разрушения, ни встретившиеся Звёздным Валькириям на Дороге Миров Чёрные Чародеи не могли ждать от них снисхождения.
 Кольца голубого огня охватывали очередное серое пятно, плоть Порождения Дикого Разума корчилась, сгорая и распадаясь, а  спелёнатая магическими путами Серая Душа втягивалась внутрь строя боевой семёрки – Маги брали пленных. Напарываясь на Отражающие Точки, новые и новые Пожиратели отлетали  назад , в Привычный Мир, обессиленные и оглушённые. Отражающие Точки работали по принципу зеркала, когда падающий свет отражается под тем же углом, под которым он упал на зеркальную поверхность. Когда какой-либо материальный объект, проходящий Барьер Миров, попадал в зону действия чар Отражающей Точки, туго  спрессованная в Точке Сила высвобождалась и, подобно пружине, отбрасывала этот объект обратно. Отражающую Точку почти невозможно заметить и очень трудно преодолеть – жаль, что Маги-Хранители не успели выставить их достаточно много для полного перекрытия Барьера в этой области Мироздания.
 Оправившаяся от атаки Пожирателей-самоубийц, синтагма Гейртара под командой Эйсара тоже не теряла зря драгоценного времени. Любое существо на Переходе практически беззащитно, а если Переход затягивается на мучительно долгие мгновения, то уязвимость многократно возрастает. Мстя за погибшего сотоварища и заодно взымая старые долги, – не впервой Истребители теряли своих в стычках с хищниками – Алые выжигали Тварей одну за другой Абсолютным Оружием. Подоспевшая пятёрка Эндара двигалась вдоль (хотя понятие  вдоль в данном случае более чем условно) Границы Миров,  выдёргивая вгрызшихся в Барьер Детей Хаоса. Эндар шёл на чёткий сигнал разума Вожака, и холодная ярость обостряла его магическое чутьё, безошибочно ведущее Алого Мага к цели.
 И Эндар настиг Вожака. Тварь умудрилась проскочить  между двумя Отражающими Точками Хранителей (и как только ухитрилась!) и уже почти проваливалась в многомерность Астрала, где догнать её было бы крайне сложно. «Не уйдёшь!» – пронзила разум полная спокойной уверенности мысль, и тут же черноту звёздного неба вспороли один за другим три потока белого огня. Эндар выжигал ткань Мироздания  вокруг Пожирателя, отбрасывая Тварь от Границы Миров и  захлопывая Барьер. Сознание Мага восприняло отчаянный вой Порождения Дикого Разума,  слитые воедино пятеро Алых легко отбили наугад пущенное в них Вожаком Багровое Копьё, и краткий взблеск Молнии Распада перечеркнул омерзительную серую кляксу. А ещё миг спустя Серая Душа  забилась в тенётах магических пут, дёргаясь всё слабее и слабее. Маги-Воители уверенно тянули астрального пленника к себе, не оставляя ему никаких, даже призрачных, шансов на побег.
 Это была победа! Последние Пожиратели умирали под белыми и голубыми сполохами, последние пленённые Серые Души судорожно бились в конвульсиях, тщетно пытаясь разорвать сковавшие их магические кандалы.  Во плоти из Пожирателей не ушёл никто. За двадцать восемь минут битвы погибло около семидесяти хищников, причём свыше пятидесяти  окончательно и  безвозвратно , со всеми астральными и прочими составляющими. Абсолютное Оружие не давало осечек. Тринадцать пленных сущностей, в том числе Вожак стаи – очень и очень ценная добыча. Лишь несколько Серых Душ ушли в Тонкий Мир, дабы в назначенный срок вернуться в Круг Бытия. Пылающий Мир на четвёртой планете был спасён, пусть на время – Яд Чёрных Разрушителей не менее страшная штука, чем вторжение Пожирателей Разума. У Хранителей потерь не было вообще, за исключением двух легко раненых. В синтагме Эндара двое оказались на Грани, но их уверенно  держали ; и мало-помалу израненные Маги должны были  вернуться . Почти у всех остальных добавилось шрамов (Алые умышленно не регенерировали боевые шрамы полностью), но это уже не в счёт. Эндар провёл ладонью по лицу – кровь давно не текла, он и сам не заметил, когда и как его сознание автоматически бросило нужное заклятие. Гейртар потерял одного воина, и хотя жизни остальных раненых Магов ничто более уже не угрожало, Эндар почувствовал скорбь старого боевого друга. Погибший Маг был очень молод, менее ста солнечных кругов миновало с момента его воплощения. Взросление, выбор Пути Мага, ученичество, получение Имени, становление Мага-Воителя... Он даже не успел найти себе постоянную пару, хотя наверняка в Исходном Мире Алых его кто-то ждал. И что самое главное, Маг  ушёл вдали от родных мест, его Душа попала в ближайшую область Непроявленного Тонкого Мира, и по Закону Реинкарнаций в следующее воплощение она сойдёт где-то здесь, в домене Голубых Хранителей или даже в полыхающем, отравленном ядом Чёрных Мире четвёртой планеты. Такое случалось уже не раз, капризная судьба перетасовывала Изначальные Матрицы – Души – как колоду карт; и лишь Серебряные Всеведущие могли иногда с большой степенью вероятности указать, куда ляжет та или иная карта при следующей сдаче...
 Чистый и ясный голос, наполненный межзвёздным холодом, голос сверхсущества Древнейшей Расы прозвучал в сознании Алого Мага:
 –  Вы славно и достойно бились, Алые. Спасибо вам за помощь в охране  Жизни в нашем домене .  Звёздная Владычица Тенэйя просит вас быть почётными гостями  на Пире Победителей  ...– голос смолк, так как краткий мыслеответ Эндара «Спасибо, мы придём» Голубые Маги-Хранители  услышали сразу.
 * * *
 Магам пришлось задержаться на месте выигранного боя. Во-первых, должны были придти в себя те, кого поразили Багровые Брызги. Соединённые силы двух десятков Алых Магов уверенно вытянули их почти из-за Грани Между. Сознания  очнулись , физические (и Тонкие) тела были восстановлены (правда, в полном соответствии с тысячелетними традициями Воителей шрамы на телах остались).  Возрождённые были ещё слабы для участия в новой битве, но перенести Переход и гиперпространственное путешествие вполне смогли бы. Во-вторых, подошли ещё две синтагмы Алых – Сигнал, посланный Эндаром и разошедшийся кругами по воде на пол-Галактики, был  услышан многими. Поскольку эти синтагмы появились, когда всё уже было кончено, то приглашение Владычицы на них не распространялось – Хранители свято соблюдали древние традиции своей Расы. Синтагмы имели прямой приказ Командора Аргентара, начальника фаланги, контролировавшей этот сектор Миров, сменить Эндара на боевом патрулировании. Высокая вероятность повторного набега Порождений Дикого Разума сохранялась, поскольку здесь существовало несколько населённых Разумными Миров, не говоря уже о такой сладкой приманке для Серых Тварей, как Пылающий Мир. Да и сам Пылающий Мир требовал к себе пристального внимания – возможностью появления нового Мира Разрушителей пренебрегать нельзя.
 Эндару же предписывалось незамедлительно явиться в Исходный Мир Алых Магов и предстать перед Советом Магистров – Аргентар уже знал о пленении Серой Души Вожака стаи Пожирателей Разума. Такое случалось нечасто – неудивительно, что факт захвата астрального пленника вызвал интерес Магистров. Определение «незамедлительно» не подразумевало, тем не менее, отказа от приглашения Голубых Хранителей: Маги уважали традиции Древнейшей Расы – всем было известно трепетное отношение Хранителей к их соблюдению. У Воителей с Валькириями издревле сложились вполне дружеские отношения, они никогда не заступали друг другу Дорогу Миров и никогда не обнажали друг против друга оружия. Поэтому даже в таком незаурядном случае Эндар, прежде чем явиться на зов Магистров, просто обязан был исполнить долг вежливости. Он снёсся с Аргентаром – Маги умели общаться на огромнейших расстояниях, пересылая вести через Миры, пространство и измерения – и получил уточняющее распоряжение: вернуться в свой Исходный Мир сразу по завершении визита к Владычице Тенэйе. Одной же из прибывших синтагм вменялось в обязанность отконвоировать пленника в Цитадель Алого Ордена немедля.
 Остальные пленённые Серые Души были законной добычей Голубых Магов, и дюжину астральных пленников уже втянули внутрь сферы одной из боевых семёрок. Синтагмы Эндара и Гейртара замкнули внешний защитный контур вокруг строя Хранителей, готовясь к Переходу. Вероятность боевого столкновения в Астрале ничтожна, – в многомерности гиперпространства противники могли пройти сквозь друг друга, даже не заметив этого, – а что касается  диких  сущностей Междумирья, то они, как правило, слишком хорошо знали, на что способны Алые Воители, чтобы связываться с ними. И тем не менее, все возможные меры предосторожности были приняты: жизни почти бессмертных – ценность высшего порядка, да и захваченными пленниками рисковать не стоило. Пленённые Души облеклись плотью – в соответствии с Законом Перехода пересекать Границу Миров по своей воле и усмотрению, с тем, чтобы пройти гиперпространство по выбранному  направлению и выйти в Привычный Мир там, где нужно, могли только  грубоматериальные объекты. Кроме того, в Астрале достаточно шустрая  призрачная сущность имела шанс проскользнуть  между стягивающих её энергетических пут и уйти в слои Тонкого Мира для возврата в Круг Реинкарнаций. Конечно, созданные магией зомбеподобные големы, лишённые собственной воли и каких бы то ни было магических способностей, не являлись истинными воплощениями Душ (тайна Инкарнации, Предельная Тайна, не была и  не могла быть ведома Магам). Так, временные вместилища, нечто среднее между ожившими мертвецами и биороботами.
 Корабли воссоздали – всё из того же излюбленного Магами Абсолютного Металла. Умевшие обходиться безо всего, одной лишь  чистой Силой, Маги по мере возможности предпочитали перемещаться в комфортных условиях. Да и дополнительная защита – в очень ответственных делах несущественных мелочей не бывает.
 Одна из двух боевых семёрок Звёздных Валькирий пока оставалась здесь для  прямого наблюдения за происходящим в Пылающем Мире. По Принципу Равновесия Маги не могли вмешаться  непосредственно , – скажем, испепелить армии и флоты агрессора, – но держать руку на пульсе событий они были просто обязаны в полном соответствии с их Задачей.
 Но перед тем как объединённый отряд из тридцати двух Алых и Голубых Чародеев с пленными пересёк Барьер Миров, Эндар не смог отказать себе в удовольствии первым вывернуть наизнанку память Серой Души Вожака. Это было его право – право победителя. Вместе с Эленгаром, Ведущим конвойной синтагмы, внутрь симметричного строя которой уже была втянута закованная в магический кокон облёкшаяся плотью призрачная сущность, они расположились напротив распятого на фоне звёздного неба серокожего  псевдосущества , сконцентрировались и потянулись цепкими щупальцами Заклятий Познания Истины к тому, что хранилось в тайниках Неизгладимой Памяти Серой Души.
 И перед мысленным взором Магов начали разворачиваться удивительные картины. По Закону Реинкарнаций мыслящее существо, как правило, не помнит ровным счётом ничего из своих прошлых жизней, за исключением смутных и бессвязных обрывков. Неизгладимая Память заперта на прочный замок, и нужны специальные методики, владение магическим арсеналом и тренировка сознания, чтобы приподнять хотя бы краешек плотной завесы, окутавшей прошлое (и, конечно же, необходима воля и желание самого Носителя Разума, стремящегося познать). И стократ труднее вскрывать Память насильно, ломая сопротивление не желающего отвечать. Серебряные Всеведущие затратили уйму сил и времени для создания изощрённых заклятий, способных помочь Магу пробиться к Неизгладимой Памяти извне. И кое-чем с Алыми, несмотря на более чем прохладные отношения между этими двумя Высшими Расами, они поделились.
  ...Серые гранитные скалы, иссеченные паутиной трещин и прошитые жилками блестящего кварца, покрытые коростой бурого мха... Узкое ущелье, похожее на нанесённую исполинским мечом рану. Из этой «раны» тягучей кровью выдавливается светящаяся малиновым раскалённая лава, вязкая, как тесто... Клубы гнилостно-зеленоватого ядовитого тумана заполняют расщелины, ограничивая видимость до нескольких сотен шагов... Кроваво-красное небо, затянутое грязными космами рваных туч и изредка появляющийся в разрывах облаков солнечный диск цвета тусклой меди. Среди туч мелькают чёрные крылья каких-то стремительных летающих существ, источающих злобу ко всему сущему... Заросли уродливых фиолетовых безлистных низкорослых растений вплотную подступают к подножию серых скал... И повсюду – на скалах, среди зарослей, на берегу недальней речушки, в которой течёт ртутеподобная жидкость, – серые бесформенные существа, похожие на громадных амёб. Они сползаются со всех сторон, направляясь к только им одним ведомому месту, охваченные беспокойством и тревогой... 
 "Исходный Мир... Тот самый Первичный Мир Пожирателей Разума, поиском которого заняты все без исключения Высшие Расы вот уже сколько тысячелетий... Первичный Мир, как минимум миллион солнечных кругов тому назад... " – это понимание вспыхнуло в сознании Мага, придя неизвестно откуда, но не оставляя ни малейшего сомнения в своей истинности. Неясным оставалось только одно, но зато самое главное:  где , в какой Реальности находится этот Мир, и  как туда добраться...
 Картина изменилось.  Какой-то горящий город, видимый с высоты птичьего полёта. Стены проломлены в нескольких местах, две башни превращены в груду каменных обломков. Через проломы в город вливается лавина закованных в сталь воинов. Лязг оружия, крики, свист стрел... Крупно – обезумевшие от ужаса глаза, вполне человеческие... Трепещущий призрачный контур... Ближе... Ближе... Плотоядное ощущение насыщающегося хищника – Эндара передёрнуло от омерзения. Он видел, как эта Тварь (неважно, где и когда, в каком из воплощений и измерений) без остатка сожрала, растворила в себе Разумную Душу... 
 И снова изменившаяся картина из недр Неизгладимой Памяти:  чёрное звёздное небо, пространство, кишащее мириадами серых тварей... Взблески Багровых Копий, и такие знакомые вспышки белых солнц Абсолютного Оружия, и ослепительные росчерки Цепных Молний Распада. Это уже, похоже, не так давно... Может быть, Великое Вторжение? Удар – и темнота... 
 Сменявшиеся картины утратили резкость, стали туманными. Эндар почувствовал, что слабеет, – Тварь была невероятно сильна и сопротивлялась отчаянно, несмотря на всю пущенную в ход могучую магию, – и рывком вышел из медитативного состояния. По лицу обильно струился пот, глаза жгло, всё тело болело, как будто он только что полностью его регенерировал. Эленгар бессильно обмяк рядом в полубессознательном состоянии, и Эндару пришлось помочь ему  возвратиться . Маг не обманывал сам себя: он сделал всё, что мог, кое-что узнал, но в целом этот орешек ему явно не по зубам. Здесь нужен Капитан, командир когорты, или даже Командор, начальник фаланги, а ещё лучше – Магистр, командующий легиона. Чародейный уровень Мага-Ведущего недостаточен...
 Эленгар очнулся, и Эндар прочитал в его взгляде уважение и невольную хорошую зависть. Это было приятно.
 – Быть тебе Капитаном, Эндар, – Эленгар произнёс эту фразу не мысленно, а  вслух , словами, на Всеобщем Языке Магов, что подчёркивало её весомость. – Такой бой, без невозвратимых потерь, и  такой пленник... До самой Цитадели я не спущу с него чар, а уж там Совет Магистров сумеет выжать Неизгладимую Память Серой Души Пожирателя Разума досуха, до последней капли.
 Прощаясь, Ведущие вскинули правые руки в ритуальном жесте. «Спокойного Межмирья, Эленгар!» – «Доброго гостеприимства Хранителей, Эндар!». Миг спустя алый шар каплей  живого огня пересёк чёрную, наполненную искрами звёзд пустоту между висевшими в открытом космосе  кораблями , играючи прошёл сквозь непробиваемую ни лазерами, ни бластерами техногенных цивилизаций  обшивку из Абсолютного Металла; и в центральный  отсек корабля, где Эндара уже ждали, Маг  вошёл уже в привычном для повседневной жизни облике  человека .
 А ещё мгновением позже силуэты обоих кораблей начали истаивать, и вот уже снова Первозданный Покой воцарился там, где бушевала эпическая битва, и где было пущено в ход такое количество Силы, которого с избытком хватило бы для того, чтобы превратить в атомарную пыль всю эту планетную систему, включая звезду.
 * * *
 Переход и короткое путешествие по  псевдореальности гиперпространства прошли без каких-либо происшествий и нежелательных встреч. Насторожённые разумы Чародеев несколько раз улавливали следы присутствия  поблизости неких  сущностей , но те тут же исчезали, и даже нельзя было сказать с достаточной долей уверенности,  что они из себя представляли. Астрал был  спокоен – полный штиль. Время в гиперпространстве текло несколько по-иному, нежели в Привычном Мире, да и понятие  расстояние было абсолютно другим. Поэтому всё путешествие заняло меньше полутора стандартных часов.*
 __________________________________________________________________________________
 * Термин «гиперпространство» известен обитателям Земли. Особенно свободно им оперируют, в отличие от учёных-физиков, писатели-фантасты. Хотя ни, те ни другие не представляют себе толком, что же это такое. Примерно объяснить можно следующим образом: если представить себе наш Привычный (трёхмерный) Мир в виде бесконечной плоской ленты, то третье измерение (перпендикулярное плоскости ленты) и будет гиперпространством, в котором одна за другой располагаются иные параллельные плоскости (Миры). Легко понять, что точка, движущаяся вдоль ленты, должна преодолеть значительное расстояние от одного фиксированного положения до другого. Но если свернуть эту ленту в гармошку и проколоть складки иглой, то мы достигнем пункта назначения за неизмеримо более короткий промежуток времени. Естественно, что такой  прокол требует энергозатрат, тем более значительных, чем больше  линейное  расстояние от пункта А до пункта Б. Да и остриё  иглы должно быть  нацелено правильно, иначе мы окажемся совсем не там, где хотели. Конечно, такое пояснение очень приблизительное, и на деле всё обстоит гораздо сложнее. Следует отметить также, что понятие «гиперпространство» практически аналогично эзотерическому понятию «Астрал».
 Столица домена Звёздной Владычицы Тенэйи находилась относительно  недалеко , в  закольцованном смежном Мире  между системой Пылающего Мира и несколькими другими населёнными Мирами – все они находились под эгидой Тенэйи. Разум в этих Мирах стоял на разных ступенях развития – от бронзовых мечей кочевых племён Мира Косматой Звезды до дредноутов Пылающего Мира. Они ещё не повзрослели, эти Миры, отношение к Магии в них было весьма разнообразным – от религиозных церемоний до снисходительного ярлыка  сказка . И Задачей Хранителей как раз и являлось то, чтобы это  взросление когда-нибудь наступило, а не было бы прервано тем или иным образом.
 Голубые Маги пришли в Закольцованный Мир несколько сотен тысяч лет тому назад, воспользовавшись сведениями, полученными от Вечных Бродяг – Жёлтых Магов-Искателей. Мир этот населяла странная раса  полумагических разумных существ, утратившая жизненный потенциал и медленно угасавшая. Вторжение Хранителей встряхнуло их, они даже пытались сопротивляться, но силы оказались слишком неравны. Получив от Всеведущих сведения, что Раса Закольцованного Мира обречена, Голубые Амазонки не колебались: отмирающий орган всё равно надо ампутировать. Аборигены были истреблены начисто, и Закольцованный Мир стал резиденцией новой династии Звёздных Владычиц. Хранители всегда предпочитали селиться в таких вот укромных уголках, избегая нежелательной для них любознательности Развивающихся Рас. Техногенные цивилизации прежде всего осваивали Привычный Мир, используя примитивные звездолёты и продвигаясь  вширь , а не  вглубь . В Смежные Миры существа этих цивилизаций попадали крайне редко и, как правило, чисто случайно, в результате  стихийного возмущения вселенских Сил. Если же, на свою беду, они оказывались в Мире, подобном Закольцованному, то есть населённом Хранителями, назад дороги им не было. Нет, их не уничтожали, просто  гости не могли вернуться. Мера вынужденная и необходимая – знания, полученные  подростковой цивилизацией до срока, могли оказаться для неё гибельными. В крайне редких случаях непрошеных гостей возвращали домой, предварительно полностью стерев им всю память о посещении  Неведомого . Окончательное решение всегда принималось только самой Звёздной Владычицей, правительницей домена, поскольку всегда существовала вероятность того, что умелый Маг сможет прочитать  тень памяти – со всеми вытекающими отсюда последствиями.
 ...Находившийся в  расслабленности Эндар даже не заметил момента повторного пересечения Границы Миров. Голубые Маги осуществили его сами, без помощи Алых. Эта была вежливость хозяина, отворяющего двери гостю, однако Воитель не без основания подозревал, что истинная причина совсем в ином:  вход в Закольцованный Мир  закодирован , и без введения этого кода-заклинания корабль просто оказался бы в Привычном Мире в нескольких десятках парсеков от планетной системы Пылающего Мира. Дружба дружбой, но свои сокровенные секреты имелись у любой из Высших Рас...
 Весь  перелёт Эндар и Гейртар провели в  сотворённом уюте и в приятной светской беседе с Карантэйей, Предводительницей семёрки. Голубая Амазонка была  невероятно красива, и Эндар поймал себя на том, что её Инь-чары действуют на него обволакивающе. Женщины Алых тоже красавицы, многотысячелетнее развитие, подкреплённое магией, довело телесный облик существ Высших Рас до мыслимого совершенства. Но Хранительницы... Эндар подумал, что  материализованное Женское Начало Инь выглядело бы именно так. Напротив него за причудливым столиком, на котором стояла ваза с диковинными фруктами и бокалы с рубиновым вином (Маги не отказывали себе в таких радостях плоти, как еда и питьё, хотя, конечно, вполне обошлись бы без всего этого в случае необходимости) сидела и смотрела на Алого бездонными глазами Вечности не имевшая возраста (точнее, замершая в расцвете)  Любовь . И это притом, что эта Любовь готова была убивать – безжалостно, коль скоро такое требовалось.
 Карантэйя улыбнулась мысленному комплименту Эндара – Алый Маг не  маскировал своих мыслей, ведь они находились среди друзей. Да и кроме того, Маги великолепно умели управлять своим сознанием, и ни о чём-либо  нежелательном Эндар просто не подумал бы.
 Беседа текла неспешно (обстановка располагала), говорили обо всём и в общем-то ни о чём. Новости домена Тенэйи и соседних уделов Хранителей; оживившаяся деятельность Чёрных Разрушителей, притихших было после заданной им последней трёпки; очередная Волна Слияния, готовящаяся Познающими; Мир Невидимых, не так давно найденный Вечными Бродягами в одной из Смежных Реальностей; сведения о Новорожденных Мирах и тех Мирах, где Зелёные Дарители только что посеяли семена Разумной Жизни; история последней облавной охоты Алых на Бесплотных. Общались древним способом, при помощи слышимых слов, соблюдая этикет межрасового общения Магов. Другое дело, что речь эта была предельно понятной и краткой, не несла никчёмных фраз, кроме положенных по правилам вежливости вычурных оборотов.
 Рубиновое вино Хранителей было воистину волшебным напитком. Приготовленное из горных ягод, растущих под солнцем Закольцованного Мира (естественно, с добавлением доброй толики магии), оно снимало усталость души и тела, успокаивало разум и напрочь стирало все отрицательные эмоции. Потягивая душистую, тающую на языке жидкость, Эндар вдруг ощутил, насколько он устал и душой, и телом. Хотелось вытянуться где-нибудь на теплом золотистом песке у тихо шепчущего моря в одном из Безмятежных Миров, закрыть глаза и слушать Вечность. И при этом совсем неплохо было бы, чтобы рядом лежала такая, как эта Голубая Волшебница Карантейя...
 Эндар пребывал в полудрёме, слушая журчащий мелодичный голос Хранительницы, продолжавшей беседу с Гэйртаром, а перед его мысленным взором всё ещё полыхали в черной пустоте багровые, белые и голубые огни, ползли серые пятна и дрожали в ужасе искорки звёзд. Боевая горячка утихала, напряжение отступало и возвращалось привычное внутреннее спокойствие. Расслабившись, он уловил лишь краешком сознания краткий мыслеприказ Карантэйи, ощутил мягкий толчок, и тут кожи лица коснулся ласковый тёплый свет. Они пересекли Барьер Миров.
 * * *
 Алый Маг открыл глаза. Корпус корабля стал прозрачным. Маги парили в безоблачном голубом небе, омываемые потоками солнечного света. Далеко внизу, насколько мог охватить взор (обычный, не магический), расстилалась зелёная равнина с рощами диковинных широколистных деревьев и синими извивами рек. Слева вздымалась величественная горная цепь, увенчанная белыми коронами ледников; справа, почти у линии горизонта, блестела бирюзовая морская гладь, очерченная золотистой песчаной каймой (совсем как в его  желании !); а прямо впереди вставали голубовато-белые, как будто выточенные из кости единорога, изящные шпили и овальные купола дворцов Столицы Голубой Хранительницы, Звёздной Владычицы Тенэйи.
 Раскинувшийся внизу Мир был прекрасен, удивителен и совершенен. И уже нельзя было сказать, что здесь существовало изначально, а что было сотворено могущественной магией Хранителей. Ткань Мироздания подчинялась владеющим Силой Магам точно так же, как подчиняется податливая глина чутким пальцам умелого скульптора. Создаваемые Магами Миры зачастую были настолько причудливы, что даже описать их привычными понятиями бывало весьма затруднительно. Голубые же Колдуньи-Хранительницы вообще часто меняли окружавшие их ландшафты, как меняет хозяйка наскучившую ей обстановку в доме. Эндар был больше чем уверен, что каких-нибудь четыреста-пятьсот стандартных лет тому назад, при предыдущей Владычице, матери Тэнейи, Закольцованный Мир выглядел совершенно иначе.
 На первый взгляд строения столицы производили впечатление нагромождения эклектических архитектурных форм. Овальные купола, устремившиеся ввысь многоэтажные башнеподобные шпили, обвитые лентами внешних лестниц, перекинутые между дворцами кажущиеся невесомыми мосты, причудливые арки и резные оконные проёмы.... Улиц как таковых не было, вместо них буйную зелень, в которой утопали здания, пронизывала паутина дорожек, больше похожих на аккуратные тропинки.
 Дворец Тенэйи, бывшей одновременно и Главой фратрии Диадемы, окружали дворцы шести других фратрий, тотемами которых служили драгоценные камни. Домен Тенэйи был крупным, он охватывал значительную область Познаваемой Вселенной. Под его опекой находилось около десятка Миров, в которых развивался Разум, и ещё несколько десятков Проснувшихся Миров,* причём некоторые из них уже облюбовали Зелёные Дарители Жизни для Посева Разума. И существовали также ещё не исследованные Смежные Реальности,  привязанные к этому району Привычного Мира. Несколько ватаг Вечных Бродяг-по-Мирам – Янтарных Викингов – вели глубокую разведку этих Реальностей, периодически сообщая Тенэйе весьма интересные новости.
 ___________________________________________________________________________________
 *  Здесь : Миры, в которых появилась и развивается Жизнь в любой её форме.
 В соответствии с принятым в домене Тенэйи Числом каждая фратрия делилась на семь крыльев, крыло – на семь кланов, а клан (как правило, целиком связанный родственными узами) состоял из боевых семёрок. Вообще иерархическая структура всех Высших Рас была схожей, различались лишь наименования составляющих единиц. Владычица имела право решать единолично, но по всем серьёзным вопросам она советовалась с Главами фратрий (совсем нелишне отметить, что  несерьёзных вопросов в таком важном деле, как опека Жизни, практически не существовало). В наиболее же ответственных случаях, как то: вступление в войну с опасным противником, выбор новой Владычицы в случае пресечения династии и тому подобное высказывались все Старшие крыльев, Вожди кланов и Предводительницы семёрок, причём последние выражали мнение не столько своё, сколько своих Магов.
 Население Столицы не превышало ста тысяч (а всего Закольцованного Мира – нескольких миллионов) Носителей Разума – ничтожно мало по меркам Мироздания. Но магия,  Магия ... Даже один  Настоящий Чародей – это уже много. Магическими способностями в той или иной степени обладают все, но истинный талант Мага присущ единицам. Во всех фратриях, включая личные отряды Глав, насчитывалось около семнадцати с половиной тысяч Магов, а вместе с Учениками – до пятидесяти тысяч. Помимо способностей, для проявления и становления Амазонки требовалось желание и склонность, основанная на свободе воли – без этого ничего не выйдет. Тем, кто не смог (или же не захотел) ступить на стезю Звёздной Валькирии, всегда найдётся иное дело по душе – мало ли занятий в сообществе Разумных. Обитателей домена Тенэйи, принадлежавших к Расе Голубых Хранителей, но имевших иную колдовскую  специализацию  (с учётом жителей форпостов в  Сопредельных Мирах) набиралось более миллиарда – Настоящие Маги, костяк и опора, составляли незначительную долю процента. Впрочем, подобное же наблюдалось и у всех остальных владеющих чародейством Высших Рас.
 Тем временем корабль пошёл на снижение, намереваясь совершить посадку в непосредственной близости от центра Столицы, на огромном лугу, служившем местом торжеств и празднеств, многолюдных собраний и массовых мистерий. Не было ни рёва пламени, ни дыма, ни грохота двигателей, что свойственно творениям рук техногенных цивилизаций. Созданный магией и её же управляемый (по простой  прямой линии Разум – Вселенская Энергия-Сила), корабль мягко опустился на траву, не повредив ни зелёного покрывала травы, ни земли. Он с лёгкостью мог бы тут же быть дематериализован (тридцать два Волшебника осуществили бы эту операцию менее чем за миг), но зачем тратить силы на уничтожение того, что ещё вполне может пригодиться? Пусть стоит – места на обширном лугу предостаточно.
 Их встречали. Войдя в пределы своего Домашнего Мира, Карантэйя тут же послала в Столицу весть о прибытии, и за то недолгое время, пока корабль парил в небе, приближаясь к городу, десятки тысяч обитателей города Магов успели собраться на зелени луга.
 Они расположились по краю поля, похожие многоцветьем одежд на неожиданно распустившееся на сочной зелени море цветов. Сверхсущества – стройные, красивые  люди в просторных одеяниях, обвивающих тела и ниспадающих свободными складками. Белые цвета Лекарей и Учителей, переливающиеся разноцветными огнистыми искорками костюмы Копящих Знание – Мудрых, все цвета радуги и их оттенки у иных. И лоскутками голубого пламени выделялись Маги – право на платье из голубой струящейся ткани (с первого взгляда даже трудно было понять, материя это или текучая вода, или просто часть бездонного синего неба над головой) чистого, незамутнённого цвета, древнейшего  родового цвета Хранителей имели только они одни. Не было оглушительных криков, славословия и прочих атрибутов беснующейся толпы, собравшейся неважно по какому поводу. Зато была тёплая, искренняя общая аура тысяч и тысяч Разумных, принимавших желанных гостей – Вечных Защитников от Вечного Зла. А надо всем этим купол ясного неба, ласковый солнечный свет, воздух, напоённый едва уловимыми ароматами и ощущение мира и покоя. Покоя, который достаточно надёжно охранялся. Всё это  звучало как гимн любви и жизни, той самой Жизни, которая пробивалась миллионами лет через все тернии и муки, страдая, погибая, но возрождаясь снова и снова.
 Тенэйя стояла чуть впереди, окружённая Главами фратрий и Магами своего личного отряда. Часть из них были её родичами, другие отмечены Владычицей за серьёзные заслуги – советники, воины и приближённые одновременно. Рядом с Хранительницей стоял высокий, крепкий, – не уступавший телесным совершенством никому из Алых, – седовласый Чародей, возраст которого явно перевалил за тысячу стандартных лет. Босуэнт, муж и в какой-то мере соправитель, с которым Тенэйя прошла рука об руку сотни кругов через все передряги, кои встречаются на жизненном пути Магов точно так же, как у любого из простых смертных в любом из бесчисленных Миров Познаваемой Вселенной. В глубоко посаженых тёмных глазах Мага светились ум и сила, отвага и гордость. Да, этот по праву стал спутником Владычицы, будучи выбран ею среди многих претендентов на её благосклонность.
 На полшага позади правительницы стояли две молодые женщины (возраст Мага почти невозможно определить, но что-то неуловимое подсказывало, что они едва перевалили за первую сотню), явно похожие на неё саму. Первая – высокая, голубоглазая и светловолосая, – вообще выглядела как почти точная копия Владычицы, а вторая, с волной длинных тёмных волос и серыми глазами... Эндар не успел даже толком разглядеть красавицу, потому что в этот миг он испытал ощущение, схожее с  энергетическим ударом , – так бывает, когда вражеское оружие-заклятье пробивает Щит Силы. Мысли беспорядочно взвихрились, как цветочные лепестки под внезапным порывом ветра, и ему, многоопытному Воителю, разменявшему пятую сотню солнечных кругов и много чего повидавшему в этой жизни, стоило некоторого труда привести их в прежнее спокойное состояние. Причём Маг не ощутил ни капли магии, кроме той самой,  древнейшей , стихийной и неподвластной, как правило, никому из Янь-Магов... Да-да, той самой магии, тайна которой (как считали некоторые) принадлежала к числу Предельных Тайн – Великой Магии Любви. «Высший Разум, что это со мной?» – подумал Алый Маг и тут же поспешно  задёрнул сознание тонкой маскирующей  вуалью , почти незаметной, дабы не обижать хозяев нарушением этикета и недоверием, – но не  показывать же окружающим охватившее его смятение!
 – Приветствую вас, Алые Воители! – Мягкий и мелодичный, но полный скрытой до времени силой голос Тенэйи помог Эндару выйти из мгновенного замешательства. – Будьте нашими почётными гостями на Победном Пире. Отдохните немного после боя и дороги, и мы встретимся вновь в пиршественном зале моего дворца. Вас проводят в отведённые вам покои. – Этикет Голубыми Волшебницами соблюдался свято.
 – Благодарю тебя, Звёздная Владычица! – Эндар ответил ровно и спокойно, он снова полностью владел собой, от мгновенной сумятицы сознания не осталось ни малейшего следа. – Да будет мир и ясное небо всегда над твоими владениями. Я и мои товарищи с огромным удовольствием разделим с вами радость Победного Пира. – Алый Маг слегка наклонил голову, чётко следуя ритуалу таких встреч  на высшем уровне . Владычица повела рукой в приглашающем жесте, толпа расступилась, и уже ступая по покрытой плотным серебристым песком дорожке, Воитель всей кожей лица вновь ощутил странный мерцающий взгляд той самой темноволосой и сероглазой, что так его поразила...
 Идти было совсем недалеко. Дорожка-тропинка вилась между величественными деревьями, пышными кустарниками и высокими травами, среди которых разноцветными огоньками светились венчики дивных цветов. Солнечные лучи, дробясь в листве, складывались под ногами в причудливую мозаику, шевелящуюся и изменчивую. Голоса невидимых птиц складывались в умиротворяющую и завораживающую мелодию – казалось, что это звучат падающие под ноги идущих солнечные блики. "Именно так, верно, выглядит тот самый Рай, о котором рассказывают все без исключения Древние Религии бессчётных Миров " – подумал Алый Маг, неспешно следуя за провожатыми по городу-саду. Конечно, Волшебники могли бы воспользоваться каким-либо транспортом вроде диковинного зверя из легенд, или лететь сами, или просто переместиться в нужное место почти мгновенно, незначительным усилием воли. Однако зачем? Истинным наслаждением было просто шагать по этому тёплому песку дивного Мира, ощущая своё гибкое и послушное физическое тело и очищая сознание.
 Стена из красноватого камня открылась за очередным поворотом тропки почти неожиданно. Несколько ступеней вели к арчатой двери, задернутой полупрозрачным, переливающимся многоцветными искрами пологом, будто бы сотканным из тончайших водяных (или воздушных?) струек.
 – Мы пришли. – Провожатый поднял правую руку в приветственно-прощальном жесте, и Алые Маги ступили за порог, миновав неосязаемый дверной занавес. За порогом раскинулся просторный зал овальной формы с тремя десятками расположенных по его периметру опять-таки арчатых дверей. Только сами двери теперь казались сотворёнными из голубовато-белого тумана. Эндар повернулся к своим воинам:
 – Ну что ж, у нас есть пара часов на то, чтобы передохнуть и привести себя в относительный порядок перед пиршеством. Вы устояли перед Детьми Хаоса, Порождениями Дикого Разума, так неужели же дрогнете перед чарами здешних Колдуний? – закончил он полушутливо, но тут вдруг с пронзительной ясностью понял, что это предостережение в первую очередь ему следовало бы отнести к самому себе.
 * * *
 Комната оказалась небольшой, но уютной. Мягкий полусвет струился прямо из стен; за огромным, во всю внешнюю стену окном шелестела листва. У правой стены располагалось роскошное ложе (из пуха? из снега?) с парой подушек и казавшимся невесомым одеялом. У левой стены стоял низкий столик с двумя мягко-упругими креслами, на столе устроились причудливой формы сосуд с рубиновым вином и ваза с традиционными дивными фруктами, сочными и мясистыми, дающими ощущение сытости без тяжести в желудке. Более в комнате ничего не было, но Эндар сразу почувствовал, что служебная магия этого места настроена на него, именно на него, и смог по достоинству оценить такт и вежливую заботу хозяев: зачем навязывать гостю то, что может прийтись ему не по вкусу? Куда проще и для всех удобнее дать ему простейшую возможность сотворить что его душе угодно одним движением мысли.
 И Алый Волшебник не преминул воспользоваться представившейся возможностью. Он вызвал настоящий водопад водяных струй, насыщенных воздушными пузырьками. Колдовской душ ласкал и массировал кожу, снимая усталость тела и сознания. Даже вечная насторожённость, намертво, казалось бы, въевшаяся в саму суть Мага-Воителя, отступала. Ненадолго и недалеко, но отступала. В постоянном напряжении не может жить никто: ни зверь, ни человек, ни иное разумное существо, ни даже целый Мир. Даже короткий отдых стоит целой обоймы Подкрепляющих Заклятий – ведь Маг изначально есть  живое дышащее существо , несмотря на всё его могущество и невероятно долгий Путь Совершенствования.
 Освежённый, ощущая каждую клетку тела, Ведущий краткой мыслью прервал поток водовоздушной смеси, откинулся навзничь на вполне королевское ложе и прикрыл глаза. Мысли текли плавно и спокойно, и он знал, что даже если и задремлет, то проснётся не позднее чем через час.
 И тут вдруг он ощутил краткое касание чьей-то мысли, настолько краткое, что менее опытный и искушённый в магии его бы просто не заметил. О нём явно кто-то подумал, и Алый Маг, кажется, догадывался,  кто это был... Ощущение пропало почти мгновенно, но подступавший сон смыло начисто, и Эндар открыл глаза.
 На бело-голубом потолке причудливыми живыми узорами переплетались свет и тень, сменяя друг друга и складываясь в загадочные картины. То вдруг проступало нечто неуловимо знакомое, когда-то виденное, то что-то совершенно неведомое, почему-то чуть щемящее душу пряным привкусом тайны. Прошлое? Настоящее? Вероятное будущее? Или просто проявление одного из великих чародейных искусств Хранителей, магии Созерцания, Умиротворения и Познания? Ответа не было, и Эндар  задёрнул своё сознание лёгким флёром, поскольку из глубинных тайников сознания всплывали воспоминания, и Магу не хотелось, чтобы кто-то (особенно  тот разум, касание которого он только что почувствовал) смог бы в них  заглянуть . Хотя вряд ли такое было бы возможным, – закон гостеприимства обязывал – но всё-таки...
 А память перелистывала свою книгу. В эту рукопись Магу-Воителю в круговерти вселенских битв зачастую просто некогда было заглянуть, да и зачем? Свершившееся необратимо, сладость и горечь минувшего – это просто туманные воспоминания, и стоит ли их ворошить, когда в Настоящем столько дел и неотложных забот, вовлекающих в свою орбиту не только его, Алого Мага-Воителя, Ведущего синтагмы, носящего имя Эндар, но и мириады разумных и полуразумных существ и сущностей бесчисленных Миров.
 Но здесь, в Закольцованном Мире Хранительниц, пронизанном и переполненном древней магией Инь, воспоминания проснулись, и Эндар думал о  Женщине . Первое полудетское понимание двуединой сущности Мира, первые юношеские влюблённости, когда, казалось, весь Познаваемый Мир рухнет и разобьётся на мелкие кусочки из-за того, что взбалмошная подружка не появилась в условленное время в условленном месте, где-нибудь на взморье или в лесной рощице. Первая настоящая любовь и первая женщина – неизбежный рубеж взросления. Его жена... Они заключили брак, когда Эндар завершал обучение и готовился принять магическое Имя. Скорее всего, основной причиной их союза явился тот романтический ореол, который окружал Магов-Воителей. Как и у всех Рас, владевших Высшей Магией, у Алых Настоящие Маги составляли крайне незначительную часть многомиллиардного населения. Отбор был очень строг, Наставники придирчиво, с применением утончённых магических методов проверяли, действительно ли желающий стать Учеником обладает необходимыми задатками и талантом. Случалось и так, что многообещающие кандидаты сами не склонны были принять на себя столь тяжкую ношу ответственности, которую несли Воители. Никакого насилия в этом случае не допускалось – свобода волеизъявления личности являлась ценностью высшего порядка.
 Брак, основанный на столь зыбком фундаменте, неизбежно был обречён на распад. Две сильные личности с резко различающимися шкалами жизненных ценностей просто не смогли сосуществовать. Особой боли крах несостоявшейся семьи ни ему, ни ей не причинил – у неё было своё Дело, он же повидал к этому времени столько горя и крови в разных Мирах, что подобная житейская неурядица уже не способна была выбить его из колеи. Впереди у обоих были сотни и сотни стандартных лет жизни в данном воплощении – более чем достаточно времени для исправления ошибки.
 Были и другие женщины, в самых разных Мирах, подобные глотку воды после долгого пути по пустыне – мгновения короткого отдыха после тяжких боёв. Когда синтагма, к которой принадлежал Эндар, угодила в мастерски устроенную Чёрными Магами Засаду и была разгромлена, уцелевшие Алые укрылись в одном из Обитаемых Миров (после этого случая, сумев вывести и спасти остатки синтагмы, Эндар и стал Ведущим). Приютивший их Мир был населён Разумными, стоявшими на младенческой стадии развития и с увлечением игравшими железными игрушками типа мечей и копий. Алые прятались в горах, приняв облик местных жителей и избегая прибегать к магии (за исключением крайних случаев), восстанавливая силы и готовясь к прорыву. Девушку Эндар спас случайно, вырвав её из рук обезумевшей толпы, которая собиралась утопить её в реке как ведьму. Она действительно обладала кое-какими магическими задатками (Алый Маг смог это оценить), так что у её соплеменников имелись основания для расправы. Эндар никого не убивал, он просто усыпил разъярённых и унёс несчастную на руках подальше от места несостоявшейся казни. Она, похоже, сумела кое-что почуять в своём спасителе и восприняла случившееся как должное. Они провели вместе всего несколько дней и ночей, но Эндар хорошо запомнил это время... Он даже хотел забрать Лю с собой (подобное отнюдь не возбранялось), однако это было слишком опасно. Алых Магов оставалось всего пятеро, а кроме дозоров Чёрных поблизости появилось несколько шаек Пожирателей Разума. Исполняя свою Задачу, Воители могли и обязаны были идти на смертельный риск, но подвергать такому риску – риску Конечной Гибели – Юную Душу Эндар не имел права. Он доставил Лю в ближайший храм местных мрачных богов и сделал её верховной жрицей – воздействовать на  неокрепшие разумы священнослужителей-аборигенов не составило большого труда. Зато была гарантия, что родившийся ребёнок будет признан дитём Бога (со всеми вытекающими отсюда последствиями), а не Дьявола, и окружён заботой и почитанием, а не отправлен вместе с матерью прямиком на костёр. Эндар передал дочери Юной Расы сотворённый им самим талисман, – своеобразный  усилитель магических способностей – сознание Лю ещё  не умело напрямую подчинять себе Силу. Эта  безделушка должна была обеспечить девушке спокойное существование на весь период её не столь уж долгой жизни...
 И ещё была Шоэр – Волшебница из Расы Зелёных Дарителей Жизни. С ней они встретились в Окраинном Мире Жёлтой Звезды, на третьей планете которой тысячелетия назад Дарители посеяли семена Разума. Зелёные Маги периодически возвращались сюда, совершенствуя Начальный Разум, коим наделены были человекоподобные создания этого Мира. Разум совершенствовался  скачкообразно , и также скачкообразно совершенствовались тела Носителей этого Разума. Пройдут века, и некий учёный мира Третьей планеты системы Жёлтой звезды выведет теорию происхождения людей от обезьян...
 Эндар тогда командовал одной из двух боевых синтагм, прикрывавших  экспедицию Дарителей от возможных нежелательных встреч. Шоэр же руководила одной из девяток ( листьев ) экспедиции (всего Зелёных Магов было более восьмидесяти, –  ветвь в полном составе – совершенствование эгрегора Юной Расы и создание Дороги Инкарнаций, канала для подключения этого эгрегора к локальной области Тонкого Мира, требовало соединённых усилий десятков искусных Магов и значительного времени).
 Дарительница раскрылась навстречу любви, как цветок раскрывается навстречу солнцу, – для Зелёных Волшебниц понятия  любовь и  жизнь зачастую тождественны. Они легко следовали велениям сердца, но при этом оставаясь  вещью в себе и сохраняя в неприкосновенности свой внутренний мир.
 Эндару было спокойно и уютно с ней, что резко контрастировало с постоянным существованием на лезвии клинка, существованием, являвшимся неотъемлемой частью того, что определялось словосочетанием «Алый Воитель». Он даже предложил Шоэр брак – подобные межрасовые союзы отнюдь не были редкостью у Магов. В результате таких браков рождались крепкие дети с очень незаурядными магическими способностями – семьи Магов необъяснимым образом влияли на Тонкий Мир, инициируя инкарнации  совершенных Душ. Но Шоэр, помолчав, тихо ответила, глядя глазами цвета весенней травы прямо в глаза Воителя: "Не требуй от меня невозможного, Эн... Нам хорошо вместе, но мы слишком  разные . Мы  дарим Жизнь и Разум, а ты  убиваешь , причём не только астральных хищников или диких тварей Хаоса, но и собратьев по Разуму, поражаешь их Конечной Смертью. Да, я знаю, что ты поступаешь так защищая, исполняя Задачу своей Расы, но я всё-таки не могу с этим смириться. Многие из наших убивают тоже, законы жизни жестоки, но я... Пойми и прости. Мы ещё не раз встретимся с тобой на Дорогах Миров, я это чувствую, я буду ждать тебя, и когда бы ты ни появился, тебя встретит моё тепло, но идти с тобою рядом... – Шоэр потянулась к нему, коснулась губами его губ и отстранилась, внимательно вглядываясь в лицо Алого Мага. – А сейчас мне пора:  Дело не может ждать".
 Они действительно ещё не раз виделись, у них даже был установлен  межличностный Контакт, что позволяло им дозваться друг друга через необозримые просторы Пространства и Времени, но Дарительница даже среди жарких ласк оставалась верна себе – под её внешней мягкостью скрывалась твердая уверенность в полной несхожести Путей Алых и Зелёных. А потом, лет двадцать пять назад, связь оборвалась. Эндар не мог  дотянуться до Шоэр и даже не знал, что с ней. Не раз он давал себе слово отыскать Волшебницу, но всякий раз поперёк дороги становились неожиданно возникавшие препятствия. И постепенно образ Колдуньи-Дарительницы становился всё более размытым, прячась в глубинные тайники памяти...
 Эндар усилием воли погасил воспоминания. Внутреннее чутьё подсказывало ему, что прошло немало времени, и что пора готовиться к почётному пиру. Маг пружинисто встал с ложа, взглянул на стену, и её поверхность заколебалась, подёрнулась дымкой и сделалась зеркальной.
 Из глубины зеркала на Эндара смотрел темноволосый  человек средних лет, худощавый и стройный, с волевым лицом и серо-зеленоватыми глазами, в которых читалась невидимая непосвящённому взору мудрость прожитых лет и перенесённых опасностей. Этот облик был его  истинным , изначальным обликом, все же другие – лишь только маски, надеваемые по мере необходимости. Ведущий не стал ничего изменять или приукрашивать – пусть будет так, как есть.
 Вопрос одежды, как ни странно, оказался несколько более сложным. Излюбленным одеянием Воителей был  комбинезон : серебристо-металлический облегающий  боевой или более просторный  повседневный , алого цвета – цвета Магов этой Высшей Расы. В особо торжественных случаях поверх комбинезона полагался широкий плащ, опять-таки алый, в который можно было завернуться или же позволить ткани спадать свободно. В данной же ситуации Эндар решил отказаться от комбинезона – Победный Пир у Звёздной Владычицы событие далеко не повседневное, и уж тем более это не сражение. После нескольких не слишком удачных попыток – следование веяниям моды не относилось к излюбленным занятиям Алых – Эндар облёк своё тело в некое подобие одежд Хранителей: короткие лёгкие штаны и рубашка без рукавов фиолетового оттенка (смешение красного и синего цветов), а сверху тогоподобная более плотная ткань, обернутая вокруг торса и ниспадающая тяжёлыми складками почти до лодыжек. Ткань эта не изменялась, как текучая вода: Ведущий не стал полностью подражать Голубым. Он ведь всё-таки был гостем, сыном иной Расы. Поэтому и цветом верхнего покрова остался алый. На ногах появились лёгкие сандалии – тепло, да и вряд ли по пути появятся шипы или колючки, не говоря уже о пыли и грязи, такое просто невозможно в Мирах Магов. Резной же перстень из Абсолютного Металла (точнее, из сплава металлов) никогда не покидал безымянного пальца левой руки Алого Мага. Этот перстень с изображением меча на печатке являлся единственным знаком различия Ведущего синтагмы (первого звания военачальника в иерархии Ордена Алых Воителей) и мог существовать только на руке того, кому он был однажды вручён. Будучи же снят силой (или в случае гибели носящего его), перстень немедленно распадался, подчиняясь заключённому в нём заклинанию. Перстень служил амулетом-оберегом и катализатором колдовских действий, облегчая своему владельцу управление потоками энергии – Силы. Во многом именно перстень делал Ведущего магически сильнее любого из Магов-рядовых.
 Эндар ещё некоторое время удовлетворённо изучал своё отражение в зеркале, но тут мелодичный звук из-за входного занавеса возвестил о прибытии почётного эскорта, который должен был сопровождать гостей.
 Ведущий вышел в общий зал. Почти все его товарищи уже были там, из комнат один за другим появлялись задержавшиеся. Алый Маг окинул соратников быстрым цепким взглядом и подал знак следовать за провожатыми.
 * * *
 Громадный Зал Торжеств не оставлял ощущения просторности и той неуютной пустоты, что так часто свойственно подобным присутственным местам. Расстояние от середины зала до овального куполообразного потолка и до стен с огромными оконными проёмами и двустворчатыми входными дверями (не задёрнутыми традиционным для Голубых Магов  живым  занавесом , но прикрывавшимися именно двумя массивными створками, сотворёнными то ли из камня, то ли из металла и покрытыми причудливыми барельефами) скрадывалось, не подавляя и не угнетая. Парадные двери, несмотря на свою кажущуюся тяжеловесность, распахивались перед входящими легко, мягко и бесшумно. К дверям снаружи вела широкая мраморная лестница, украшенная по краям великолепными статуями, хранящими полное подобие жизни. Лестница через арку в наружной стене выводила в густой лес-парк-сад, окружавший дворец Звёздной Владычицы, правительницы домена.
 Когда Алые Маги поднялись по лестнице и вошли через распахнувшиеся парадные двери в Зал Торжеств, почти все приглашённые были уже в сборе. Маги умели чувствовать бег времени, высоко ценили каждое мгновение и не тратили Быстротекущее попусту на никчёмные ожидания или опоздания.
 Воителей встретил приветственный гул голосов, и собравшиеся поднялись со своих мест в знак уважения к гостям и победителям. Центр зала был свободен, а по окружности его протянулось ожерелье невысоких столов с придвинутыми к ним полуложами-полукреслами. За столом в середине, прямо напротив дверей, восседала-возлежала сама Тенэйя, ближайшее место слева от неё занимал Босуэнт, далее располагалась светловолосая красавица, та самая, которая стояла за спиной Владычицы во время встречи прибывших на лугу. Следующие кресла были заняты Главами фратрий (присутствовали пятеро из шести). Эти  старшие Волшебницы прибыли со своими мужьями и сидели парами. Длинный же ряд кресел за столами по правую руку от Тенэйи пустовал.
 Рокот голосов стих, и в наступившей тишине зазвучал голос Владычицы, мягкий, но исполненный внутренней силы, голос Сущности, привыкшей повелевать. Когти, таящиеся в подушечках тигриных лап...
 – Прошу вас, Алые Воители, вас ждут почётные места. – Рука её царственным жестом указала на свободные кресла за столами справа. Любой из приглашённых знал, какое место ему надлежит занять, и Эндар без колебаний опустился на кресло рядом с Владычицей. Это действительно была высокая честь – различие в магической иерархии между властительницей домена и простым Ведущим синтагмы (первый и самый низкий ранг военачальника у Алых) огромно. Кресло справа от Эндара почему-то осталось свободным, далее сел Гэйртар, рядом с ним из ниоткуда появилась улыбающаяся Карантэйя, оставшиеся места заняли Алые Маги и Амазонки. Голубых Хранителей, принимавших участие в бою у Пылающего Мира, было меньше, чем бойцов в двух синтагмах (несмотря на то, что Маги второй семёрки получили замену и также прибыли на пир), однако оказалось так, что рядом с каждым из Алых оказался кто-то из хозяев (точнее, хозяек) Закольцованного Мира – большинство присутствующих в Зале Торжеств составляли Инь-Существа. Можно было не сомневаться – право присутствовать оспаривалось многими достойными претендентками, и каждая Чародейка из числа добившихся этого права заняла место рядом именно с тем Алым, который ей приглянулся.
 От созерцания влекущей красоты Хранительниц Эндара отвлёк вновь зазвучавший голос Тенэйи:
 – Жители нашего домена и вы, почтенные гости! Всем вам хорошо известно, почему мы сегодня здесь, в этом Зале Торжеств. Вы знаете о той постоянной угрозе, что висит надо всеми Разумными Познаваемой Вселенной, о тех усилиях, кои мы прилагаем, и о тех жертвах, кои мы несём, защищаясь от этой страшной угрозы. Отважные Воители совершили настоящий подвиг, прикрыв не только наш  подопечный Мир, но и нас самих. Один из них пал – да возвратится скорее Душа его в Круг Бытия! Позвольте вам представить доблестного военачальника Эндара, командовавшего Алыми Магами в этой жестокой битве, а также его храбрых воинов.
 Эндар встал и склонил голову, всем существом ощущая направленные на него доброжелательные и заинтересованно-восхищенные взгляды. Он отдавал должное такту Тенэйи, не указавшей его невысокий ранг, а назвавшей Алого просто «военачальником». Его соратники поднимались со своих мест один за другим, Владычица представляла всех поименно, никого не забывая. Акустическая магия Зала Торжеств работала прекрасно: если говоривший желал, чтобы его услышали все, то ему отнюдь не требовалось напрягать голос – произносимые слова были отчётливо слышны в самых дальних концах зала, несмотря на его внушительные размеры. Если же обращение предназначалось кому-то конкретно, то именно он это обращение и слышал, остальных же оно не отвлекало от состояния отдыха или от беседы с соседями.
 – А теперь, о достославный Воитель, – на сей раз Тенэйя обращалась только к Эндару – я хочу представить тебе моего супруга Босуэнта (лёгкий кивок), мою старшую дочь, наследную принцессу Хеленейю (светловолосая красавица приподнялась и ослепительно улыбнулась), а также...
 С уст Эндара едва не сорвалось невольное «А где же твоя другая дочь, о Владычица?», как вдруг послышался лёгкий шорох одежды, и в пустующее ложекресло справа от Алого Мага грациозно опустилась та самая темноволосая и сероглазая девушка, мысли о которой занимали в сознании Ведущего за последнюю пару часов непозволительно много места.
 – Моя младшая дочь Натэна. – Голос Верховной Хранительницы помог Эндару справиться с мгновенным замешательством. – Она хотела сидеть рядом с тобой сегодня. Надеюсь, ты не будешь возражать? – и губы Владычицы тронула едва уловимая тень улыбки. Но Эндар уже полностью овладел собой и его ответ был изысканно вежлив:
 – Прекрасная и мудрая Владычица Звёздного домена! Ты оказываешь мне, простому воину, высочайшую честь, отводя мне столь почётное место на этом пире рядом с тобой и твоей несравненной дочерью. Голубые и Алые с незапамятных времён были друзьями и союзниками, и да будет так до скончания Круга Бытия Мироздания! От себя же могу добавить, что отныне мой меч принадлежит тебе и твоему дому, я приду и буду биться с твоими врагами, если только не помешает этому Высший Долг Алых перед Созидающим Разумом!
 Тихий ропот одобрения пронёсся над столами. Эндар подождал, пока Тенэйя представит ему Глав пяти фратрий (шестая Хранительница отсутствовала, и наверняка причина, побудившая её к этому, была более чем весомой), опустился в кресло и повернулся к Натэне. Дочь Владычицы смело встретила его взгляд, и в глубине её глаз мерцал загадочный огонёк. Алый хотел что-то сказать, но слова почему-то куда-то пропали, и он просто сидел и смотрел на неё...
 Зал Торжеств был полон. Не меньше тысячи приглашённых расположились в креслах-ложах за столами, уставленными всевозможными яствами и напитками – Маги знали толк в радостях плоти и далеко не избегали их, коль скоро предоставлялась такая возможность. Сочные фрукты всевозможных цветов и форм, сложные блюда из мяса и птицы с овощами, приправленные пряными соусами и тонизирующими травами,  приготовленные , а не  сотворённые . Для таких застолий, как Пир Владычицы, использовались только  истинные дары природы, собранные в лесах-садах Столицы и окрестностей. Рыбу ловили в реках и в море, зверя и птицу добывали охотой. Это тоже было ритуалом: всесильные Маги, способные движением мысли обращать в прах Миры, использовали для добывания пищи только лук и стрелы, подобно своим далёким предкам, прошедшим воплощение миллионы и миллионы солнечных кругов тому назад. И конечно же, на столах стояли сосуды с рубиновым вином из горных ягод (во время перелёта Эндар, Гейртар и Карантейя пили  сотворённое вино, здесь же это вино было  настоящим ).
 Одежда присутствующих (особенно Инь-созданий) выглядела так, будто основой её была текучая вода. Очертания складок и форм менялись неуловимо, сохраняя при этом общий силуэт. Господствующим цветом являлся, конечно же, голубой – ведь на торжестве присутствовали гости другой Расы. Женщины отнюдь не пренебрегали драгоценностями, подобранными с тонким вкусом. Маги вообще – и Хранительницы в особенности – ценили драгоценные камни, причём не сотворённые, а подлинные, добытые с немалыми трудами и риском в многоразличных Мирах Познаваемой Вселенной. На неискушённый взгляд разницу невозможно было установить (даже с применением технической экспертизы), но истинно  магическое зрение улавливало эту разницу сразу. И поэтому в пышных волосах, в ушах, на тонких запястьях и на стройных шеях Хранительниц всеми цветами радуги переливались только  настоящие драгоценности. Для Сверхсуществ, способных создать что угодно и где угодно (была бы Материя и Энергия!), понятие  материальные ценности было архаичным, оставшимся в седой и примитивной древности. В сообществах Магов существовали иные мерки: здесь ценились прежде всего качества Личности, таланты и особенности Первичной Матрицы – воплощённой Души. А в драгоценных камнях Чародеев привлекала только красота – ведь кристалл чем-то подобен миниатюрной Вселенной во всём её величии.
 За окнами постепенно темнело, и тогда пиршественный зал залил мягкий ровный полусвет, струящийся ниоткуда – из самих стен. Зазвучала негромкая спокойная музыка. Мелодия создавала уютный звуковой фон, не мешая и не раздражая, столь же естественная, как глоток свежего воздуха (каковым и был воздух в этом зале – чистый, с легчайшим привкусом тонких ароматов).
 Эндаром владело удивительное спокойствие, какого он не испытывал давным-давно. Аура собравшихся и самого этого места действовала умиротворяюще. Короткие часы, когда можно полностью сбросить с себя тяжкое бремя забот, – нечастый подарок Судьбы. Близость Натэны волновала, горячила кровь, и бесстрастный Маг-Воитель, бившийся с бессчётными врагами в бессчётных Мирах, прошедший множество Дорог Миров и знавший, что такое есть любовь женщины, прислушивался к себе с некоторым удивлением.
 Натэна оказалась и прекрасной собеседницей. Она умела слушать с искренним интересом и в то же время увлекательно рассказывала сама. Миры Голубых Хранителей, взаимоотношения между доменами и с другими Магическими Расами, древнейшие традиции и новейшие Знания, полученные всевозможными путями, события в подопечных Тенэйе Мирах... Эндар действительно узнал очень много нового, в который раз убеждаясь в том, что Путь Познания бесконечен. Натэну же, в свою очередь, интересовали не только и не столько описания боевых столкновений и возможностей потенциальных врагов (хотя и это, конечно, тоже), сколько устройство, законы и обычаи Мира Алых Магов. Из её вопросов было ясно, что дочь Владычицы ещё очень молода и вряд ли достигла даже столетнего рубежа. Но она явно была сильным Магом с большими способностями. Вот только почему её имя выпадало из ряда принятых у Хранителей  магических имён , получаемых после Посвящения? Впрочем, не так важно. Куда важнее то, что она полулежала на удобном, послушно повторяющем форму тела кресле совсем рядом и не отводила своих загадочных глаз под взглядом Эндара. Её длинное, ниспадающее почти до пят голубое одеяние оставляло открытыми плечи и шею, которую охватывало изящное ожерелье из драгоценных камней. Льющуюся на плечи волну густых тёмных волос венчала маленькая диадема – знак принадлежности к фратрии. Движения Натэны, когда она протягивала руку к вазе с ягодами и фруктами, были перетекающе-плавными, как в замедленном танце – поистине совершенное существо, результат многотысячелетнего развития со всеми его пробами и ошибками. Алый Маг откровенно любовался ею, её улыбкой, светом загадочных глаз, движениями губ. И ещё: случайно коснувшись сознания Хранительницы, он вдруг заметил тончайшую  маскирующую вуаль. Дочь Тенэйи явно  не желала , чтобы её  случайные мысли стали известны гостю. Означало ли это, что Голубая Волшебница вступила в ту  вечную игру , в которую с Начала Времён играют Инь и Янь? Эндару хотелось, чтобы это было именно так. Но тут он ощутил несколько странный взгляд Владычицы, которым та скользнула по дочери и Воителю. Многоопытную Тенэйю что-то очевидно встревожило. Но что? В словах, движениях и даже в мыслях Натэны и Эндара не было ничего предосудительного, а если Алый Маг и Голубая Волшебница и захотели бы зайти в своей игре несколько дальше – ну что ж, свобода чувств и поступков составляет неотъемлемую часть общей свободы высшего разумного создания. И всё-таки Эндар не мог ошибиться – Звёздную Владычицу что-то беспокоило, и совсем не потому, что Натэна была просто её дочерью – для Магов биологическое родство не слишком значимо.
 А пир тем временем шёл своим чередом. После отзвучавших в начале ритуально-торжественных формул обстановка сделалась непринуждённой – редкая возможность хорошего отдыха высоко ценилась всеми Высшими Расами. Приглушённый гул голосов перемежался смехом, мягкие струи музыки обволакивали, изумительные по вкусовым качествам пища и напитки доставляли настоящее удовольствие. Увлечённый беседой с Натэной Эндар почти не обращал внимания на своих соратников, он просто  знал , что всё идёт хорошо. Мимоходом Ведущий заметил, что ладони Гэйртара и Карантэйи встретились на грозди горных ягод и на несколько мгновений замерли, касаясь друг друга. Озорной чертёнок шевельнулся где-то внутри, и Эндар протянул руку к лежавшей на богато инкрустированном блюде пирамидке сладких плодов именно в тот момент, когда к ним потянулась Натэна. Их пальцы соприкоснулись...
 Это было похоже на удар электрическим током. Искорки Силы заплясали между встретившимися пальцами, и перед мысленным взором Эндара начали возникать странные, неясные видения...
  ...Звёзды, чернота межзвёздного пространства, лавина голубовато-жёлтого огня и медленно распадающаяся на обломки выжженная планета... 
  ...Громадные океанские волны, со свирепой яростью рушащиеся на берег какого-то огромного острова в каком-то далёком, но чем-то неуловимо знакомом Мире... Разваливающиеся башни, стены, белые храмы и дворцы погибающего города... Утлые деревянные судёнышки, размётанные бушующими водяными горами... И лица гибнущих людей, искажённые смертной мукой... 
  ...Скрежет разрываемых переборок и корпуса звёздного корабля, ощущение отчаяния и бессилия, видимая в разрывах облаков поверхность какого-то Мира (и снова чем-то знакомого!), тошнотворное ощущение неуправляемого падения с огромной высоты... И те же самые тонкие пальцы, которых только что коснулся Алый Маг, судорожно переплетённые с его пальцами... 
 Видение угасло, но Эндара поразило резко побледневшее лицо Натэны: Голубая Волшебница, несомненно, видела то же самое. Но спросить её об этом Алый Маг просто не успел – в этот момент произошло совершенно неожиданное, прервавшее и скомкавшее спокойное течение праздника.
 * * *
 Слуг у Магов не было – зачем они  всемогущим ? Но на торжественных пирах, опять-таки в силу одной из многочисленных древних традиций переменой блюд и наполнением опустевших кубков занимались Ученики Магов – это являлось частью их обучения. Стройные юноши и девушки бесшумно скользили по залу, всякий раз оказываясь там, где надо, и именно тогда, когда это требовалось. Цвет их свободных одежд варьировался от тёмно-синего, почти фиолетового до почти голубого. Эндару уже было известно, что чем светлее цвет платья, тем выше ступень обучения будущего Мага, пока наконец Ученик не пройдёт обряд Посвящения, не получит Имя и вместе с именем право на чисто голубой цвет,  избранный цвет Расы Хранителей.
 Юноша в светло-синем костюме и накидке (кто-то из Старших Учеников) появился возле их стола в тот момент, когда пальцы Эндара и Натэны встретились. Лет ему едва ли было больше, чем дочери Тенэйи; на загорелой сильной шее блестела золотая цепь с крупным рубином – символ фратрии Рубина. Чёрные глаза ничего не выражали, но Алый Маг сразу почувствовал что-то неладное и уловил еле заметное неудовольствие Натэны. В руках Ученик держал прозрачный, как будто из хрусталя, сосуд с высоким горлом, наполненный рубиновым вином.
 Чаши Эндара и Натэны пустовали, и юноша с лёгким поклоном наполнил кубок Алого Воителя. Сделав это, Ученик чуть повернулся, поднося тонкое горло сосуда с вином к чаше Натэны. В этот миг рука его странно дрогнула, и гроздь светящихся рубиновым цветом капель упала на голубую ткань, покрывавшую колени дочери Владычицы. Дальнейшее произошло мгновенно.
 Как будто подброшенная невидимой пружиной, Натэна резко  взлетела с кресла с быстротой атакующей змеи. Правая рука её описала стремительную дугу (Эндар успел лишь заметить, что в этой руке появился короткий,  созданный за долю мгновения серебристо-голубой клинок) и коснулась смуглой шеи Ученика, украшенной цепью с рубином.
 Брызнула кровь. Глаза юноши остекленели, тело обмякло и мягко повалилось на мозаичный мраморный пол. В наступившую полную тишину тяжёлыми каплями упали слова Тенэйи:
 – Нарушен Древний Закон. Случившееся далее справедливо.
 Соткавшийся из воздуха белый саван окутал распростёртое на мозаичном полу тело. Четверо в синем неслышно приблизились, подняли убитого и унесли. Оставшиеся на полу пятна крови исчезли, как будто стёртые невидимой рукой. Но Эндар не ощутил ни малейшего следа волшбы, предназначенной для  удержания уходящей в Тонкий Мир Души. А ведь здесь собрались сильнейшие Маги-Хранители, вполне на такое способные. Несчастному спокойно и равнодушно  дали умереть... 
 Вместо этого Алый Чародей почувствовал быструю волну магии Перемещения – Натэна исчезла, кресло справа опустело.
 – Не беспокойся, воин, – голос Владычицы звучал сухо и ровно, как бы подчёркивая тот факт, что не произошло ровным счётом ничего заслуживающего внимания, – моя дочь вернётся.
 – А что...– начал было Эндар и вдруг сказал то, чего вроде и не собирался говорить. – Что с вашими пленными? Удалось узнать у этих серых зомби что-нибудь интересное?
 – Не так, чтобы очень интересное, – похоже, Владычица была довольна сменой темы разговора, – достаточно  молодые Серые Души, два-три воплощения, не больше... Интересно было бы узнать, откуда исходят их Первичные Матрицы, как Тонкий Мир пополняется Серыми Душами. Созидающий Разум или, быть может,  бациллы Внешнего Хаоса?
 – А Серебряные Маги, они...
 – Эти ничего не делают бесплатно... – усмехнулась Верховная Хранительница. – Отрешились от Познаваемого Мира, затворившись в ими самими же выстроенных башнях из слоновой кости. Слияние, полное и окончательное Слияние – вот единственное, что их по-настоящему волнует и наполняет их существование Смыслом. А между тем Пожиратели с искренним удовольствием полакомятся их Душами, которые вместо Слияния встретят Полное Небытие. Они мудры, это бесспорно, так почему же они тогда не понимают – или не хотят понять – столь простую истину? Столетия уже поддерживается хрупкий баланс сил: ни мы, Маги, ни Порождения Дикого Разума не в состоянии взять верх. И Зелёные Дарители встревожены: распространение Жизни замедлилось, Разумные Расы умирают чаще, чем рождаются новые. И без Всеведущих ясно, что виной этому Пожиратели – они обожают беззащитные  младенческие Миры. И вы, Алые, и мы, и Дарители Жизни, и Янтарные Вечные Бродяги-Искатели, и даже Чёрные – да будет проклят Вселенский Закон, оправдывающий их существование! – все втянуты в той или иной степени в эту бесконечную войну. Два вопроса в этой связи представляются мне ключевыми:  где же всё-таки находится Исходный Мир Серых Тварей, и  откуда появляются их  новорождённые Первичные Матрицы. Без ответа на эти вопросы наша война станет вечной. Мы будем изгонять Пожирателей из каких-то областей Привычного Мира или из иных Реальностей, а их шайки, стаи и орды будут выползать из своих тайных логовищ в других местах. Я не думаю, что это есть Испытание, ниспосланное Вечнотворящим. Вечный Созидающий Высший Разум имеет своего антипода в лице Вечного Внешнего Хаоса, и вот их-то борьба поистине  бесконечна . Сокращение присутствия Жизни в Познаваемой Вселенной, так взволновавшее Дарителей (да и нас, признаться, тоже), есть верный признак того, что само существование Пожирателей враждебно всему Сущему. Ведь Жизнь есть основа бытия Познаваемого Мира. Не станет её – и вся Вселенная тотчас же  перестанет быть .
 Эндар в который уже раз почувствовал уважение к этой  женщине , красивой зрелой чувственной красотой. Тенэйя рассуждала как истый стратег и мыслила всемирными, вселенскими категориями. Сам Эндар до такого просто ещё не дорос. Он был хорошим воином, но далеко не настоящим вождём.
 За окнами сделалось совсем темно, чёрную ткань неба усыпали звёзды. Мало-помалу места за столами в Зале Торжеств пустели. Приглашённые уходили – когда хотели и с кем хотели. Гейртара и Карантэйи тоже уже не было за столом – Эндар и не заметил, как они ушли.
 Алый Маг поднялся со своего пиршественного полуложа и, поклонившись Владычице, подошёл к высокому открытому арчатому окну, начинавшемуся от самого пола и заканчивавшемуся почти у края потолочного купола. За окном начинался неширокий балкон, ограждённый резной каменной балюстрадой. Эндар шагнул за оконный проём и полной грудью вдохнул пьянящий чистый воздух, напоённый запахами цветов и зелёной листвы.
 Подняв голову к небу, Воитель долго всматривался в звёздный узор. Даже не верится, что это не настоящие звёзды. Парадокс Закольцованного Мира: этих звёзд нельзя достичь, вокруг них не вращаются планеты. Это просто  фантомные копии где-то реально существующих светил. Подобную же природу имеет и здешнее солнце (такое тёплое и ласковое!), и три разноцветные луны, две из которых только всходили, тогда как третья уже опускалась за горизонт. Да и вообще Закольцованный Мир – странное место. Из него нельзя выйти, просто перемещаясь в Привычном Пространстве. Рано или поздно ты снова окажешься там, откуда ты начал свой путь, на этой уютной и ухоженной райской тверди. Кроме Хранителей, подобные места для обитания очень любили Серебряные с их вечной тягой к отшельничеству. Иногда дело даже доходило до открытых столкновений с жертвами и прочими реалиями настоящей войны. Несколько раз Алым приходилось выступать в роли третейских судей при разрешении таких конфликтов. Серебряных Магов трудно было назвать приятными во всех отношениях существами. Их плохо скрываемое высокомерие и презрительная оценка деятельности всех других разумных отнюдь не добавляли Расе Познающих популярности. Впрочем, они к ней и не стремились.
 Да, Познающие (в полном соответствии с носимым ими именем) действительно  познали многие тайны Мироздания, вот только тайны эти по большей части лежали у них под спудом, как сокровища скупого рыцаря, не принося пользы никому, даже самим Познающим. Им просто доставляло странное удовлетворение претендовать на роль  единственных владеющих истиной, а смыслом бытия была подготовка и осуществление очередной Волны Слияния с Высшим Разумом. После такого Слияния численность Серебряных Магов уменьшалась в несколько раз, и проходили века и даже тысячелетия, прежде чем она восстанавливалась.
 Будучи добровольными изгоями (хоть и поддерживающими кое-какие отношения с Магами других Высших Рас), Познающие селились в самых укромных уголках Вселенной небольшими общинами, состоящими из семи-девяти братьев и сестёр и двух-трёх десятков послушников под началом избранного Игумена. Но они великолепно умели общаться на огромнейших расстояниях и быстро собираться в одном месте в случае необходимости. Даже в одиночку Познающие были способны преодолевать Границу Миров (у Алых такое было по плечу только военачальникам, начиная с Капитана, или группе Магов – боевой синтагме, например), хотя как бойцы Серебряные стоили немногого. Всеведущих недолюбливали, а они и не искали ничьей симпатии. Всевселенская секта, одержимая Двуединой Идеей, – Познание и Конечное Слияние – вот чем была, по сути своей,  структура Серебряных Чародеев-Всеведущих...
 Если Маги всех Высших Рас славили Жизнь в любом её проявлении (даже Чёрные, хотя эти упорно подгоняли развитие Разума под свой идеал), то Адепты Слияния исповедовали (и проповедовали)  суетность бытия . И подобный постулат отразился во множестве религий самых разных Миров...
 * * *
 От размышлений Алого Мага оторвал донёсшийся снизу тихий смех. Посмотрев вниз, Эндар разглядел в тени деревьев обнявшуюся пару. Это были Карантэйя и Гейртар. Что ж, вечное тяготение мужского и женского начал, подкреплённое в данном случае с одной стороны воинской доблестью и славой победителя, а с другой стороны – невянущей волшебной красотой. Пара растворилась в тени деревьев, Ведущий с минуту смотрел в ту сторону, ощущая лёгкое покусывание доброй зависти, и вдруг почувствовал, что на балконе он не один.
 Натэна приблизилась к Эндару, и некоторое время оба молчали, глядя в глаза друг другу.
 – Ты... Тебя неприятно удивило то, что я сделала?
 – Да нет, не так. Не гостю судить о нравах и обычаях хозяев. Могу только сказать, что ты была бы опасным противником и хорошим союзником в бою.
 – Спасибо за такой комплимент, Алый. Не подумай, пожалуйста, что я пытаюсь как-то оправдываться – отнюдь нет. Просто я постараюсь объяснить, мне почему-то хочется, чтобы ты понял. Чем древнее Раса, тем больше всевозможных законов, правил, традиций – писаных и неписаных – регламентируют жизнь общества. Есть и приметы, истинность которых доказана временем. Так вот, если на празднестве в честь военной победы огнистые рубиновые капли вина из горных ягод попадут на чьё-нибудь голубое одеяние... Судьба того, с кем такое случилось, будет ужасна, и Предначертание сбудется достаточно скоро. Наш цвет – это цвет стихии Воды, а в рубиновом вине дремлет стихия Огня. Эти две стихии антагонистичны, и горе тому, кто окажется между ними в тот миг, когда они столкнутся! Помнишь, что мы с тобой одновременно увидели, коснувшись друг друга? К тому же этот глупый мальчишка...
 – Глупый мальчишка?
 – Ну да. Разве ты не понял, мудрый Маг, что он сделал это умышленно?
 – Но почему?
 Дочь Владычицы несколько мгновений молчала, а потом заговорила вновь. – Мы с ним ровесники. Вместе росли, играли, вместе пришли в Школу Магии. Он был сыном Главы фратрии Рубина – поэтому, кстати, он и имел право на пиру наполнять чаши наиболее почётным гостям и их собеседникам – и обладал хорошими магическими способностями. Мы дружили, и было то, что называют первой любовью, однако всё это – по крайней мере, для меня, – давно уже подёрнуто дымкой забвения. Я думаю, что не ошибусь, если скажу, что его поступок был вызван бессмысленной ревностью, недостойной Мага...
 – А как же вышло так, что ты давно уже настоящая Волшебница, а он всё ещё оставался Учеником? – Эндар хотел задать совсем другой вопрос, но вовремя благоразумно удержался.
 – Одна из тех неслучайных Случайностей, что порой подбрасывает нам Судьба. Он был чрезмерно любознателен... Когда мы учились переходить Барьер Миров и перемещаться в гиперпространстве, он вдруг учуял в Астрале лярву* и с юношеской самонадеянностью попытался войти с ней в контакт. Случай сам по себе редчайший – я имею в виду встречу с астральной сущностью. В общем, досталось ему здорово, мы вытащили его еле живого, с тяжелыми ранениями астрального тела. Почти двадцать солнечных кругов – стандартных лет – Целители Закольцованного Мира пытались помочь, его мать не жалела драгоценностей. Но и сам он, следует отдать ему должное, упорно боролся и, в конце концов, вернулся в Школу. Ещё несколько лет – и в домене моей матери стало бы одним Магом больше... Впрочем, его участь не столь уж печальна. Душа его вернётся в Круг Бытия в новом теле, и достаточно скоро, и не где-то, а именно здесь, в нашем Мире... Нам с тобой будет хуже.
 ___________________________________________________________________________________
 * Лярва – полуматериализованный сгусток злобных мыслей (мыслеформа) разумного существа, одна из хищных полуразумных астральных сущностей. Представляет определённую опасность в пространстве любого Мира из-за своей способности негативно воздействовать на сознание (поступки) разумных существ и смертельно опасна у себя дома – в Астрале.
 – Нам с тобой?
 – Ну да. Вспомни наше с тобой общее Видение...
 – Но будущее вероятностно, это просто один из возможных вариантов хода событий!
 – Может быть... Я не слишком хорошо владею магией Предвидения. – Голос Натэны еле заметно дрогнул, и Эндар счёл за лучшее не развивать эту тему.
 – Кстати, о магии и об астральных сущностях. Твоё имя... Оно не похоже на принятые у вас магические имена – а ведь ты Маг. И ещё – эти серые зомби, пленённые вами Души Пожирателей...
 – Их уже нет – уничтожены. Полученная информация передана Копящим Знание, Мудрым, а зомби развоплощены.
 – Но их Первичные Матрицы...
 – Мы умеем подвергать Души  полному распаду . Другое дело, что процесс этот чересчур длителен для того, чтобы быть использованным в бою. Ты же прекрасно знаешь, Воитель, что реальный бой слишком скоротечен. А что касается моего имени... Моё магическое имя здесь Хэйя, но я это имя не ношу, так как скоро мне предстоит уйти.
 –  Уйти ? Ты ведь ещё так молода и вряд ли устала жить...
 – Ты не понял. Слышал ли ты об Окраинном Мире Жёлтой звезды?
 – Да. Мне даже довелось там побывать ( что-то слишком часто эта  Жёлтая звезда встречается мне на Дороге Миров... ).
 – Звёздная Владычица тамошнего домена – дальняя родственница моей матери. Ты ведь уже знаешь, что у нас династия продолжается по Инь-линии, и моя сестра Хеленэйя станет Владычицей, когда матери придёт время Уходить. А наша многоюродная кузина гораздо старше матери, её Круг Бытия подходит к концу, и она беспокоится о судьбе династии. У неё нет дочери-наследницы, точнее, дочери-то есть, да вот только ни одна из них не обладает в должной мере нужными магическими способностями. Зато есть три вполне достойных сына... Короче говоря, я выберу себе мужа из этих троих и приму власть из слабеющих рук его матери. И имя у меня будет другое. Вот так.
 – Но ведь ты свободна, свободна в своих мыслях, чувствах, поступках...
 – Всё это верно, но ты совсем забыл о древних традициях, которые столь сильны у нас, Хранителей. Есть вещи, которые ценятся выше свободы и даже жизни Голубого Мага.
 – Значит, ревность этого несчастного...
 – Да, Маг. Не ты был её причиной, – Натэна подняла лицо, в глазах её плясали голубоватые искорки (отражения звёзд?), – он просто выбрал удобный случай...
 Мысли Алого Мага поневоле путались, несмотря на всё его умение и выдержку. Да, Голубые Амазонки воистину были подлинными воительницами – почему-то вспомнилась Шоэр с её непоколебимой убеждённостью в неприкосновенности Жизни. А Натэна... Хладнокровно и молниеносно убила сородича, былого возлюбленного, и вместе с тем спокойно готова принести самоё себя в жертву древним традициям своего народа. Деловито проинформировала о судьбе пленных и одновременно вела с ним, Эндаром, вечную любовную игру...
 – И когда ты... уходишь?
 – Не сегодня и не завтра, Алый. – Глаза дочери Владычицы как-то вдруг оказались близко-близко, у самых глаз Эндара. – И не надо вспоминать о Шоэр, по крайней мере, сейчас. – Натэна вовсе не скрывала, что прочла мысли Воителя. – Эта ночь наша...
 * * *
 Если бы Эндара попросили бы подробно и точно описать всё то, что происходило в эту ночь, Алый Маг оказался бы в весьма затруднительном положении. Калейдоскоп сменявших одна другую отрывочных картин, ярких и неясных, реальных и призрачных... Чувство наслаждения и тревожное ощущение идущего над пропастью... Шёлк кожи Натэны и запах её волос, горячие объятия и холодок затаившейся до времени неведомой опасности...
 Они не шли по ночному лесу-саду при свете звёзд, под шорох листьев и под таинственные звуки, издаваемые неведомыми созданиями, обитавшими в чаще. Нет, Алый Маг и Голубая Волшебница оказались в комнате, отведённой Эндару,  мгновенно . Заклятие Телепортации было пущено в ход обоими  синхронно – подобная магическая  настроенность на общее не часто встречается даже у Магов спаянной боевой синтагмы, прошедших вместе множество битв. И так же синхронно  отработало и другое заклятие – на обоих исчезла одежда. Обнажённые, они опустились на белое облако ложа и утонули в нём...
 Любовный акт Магов, основанный на древнем физическом контакте, когда один передаёт другому недостающий генетический материал для создания материальной оболочки, Вместилища Души, невероятно усложнён и дополнен слиянием Тонких Тел, образованием  нового единого целого , тем более гармоничного, чем больше эти двое совпадают и подходят друг другу. И испытываемое обоими наслаждение практически невозможно описать привычными понятиями...
 ...Вокруг вращалась бесконечная Познаваемая Вселенная, возникали и исчезали Миры, рушились планеты, взрывались и распадались в пыль светила, на ткань Мироздания обрушивались могучие волны Внешнего Хаоса, мириады живых разумных существ погибали и вновь сходили в Круг Бытия. А центром всего этого коловращения была сейчас небольшая уютная комната в Закольцованном Мире, где оставались только двое на все Привычные и Сопредельные Реальности...
 ...Само время, подчиняясь могущественной магии (опять-таки пущенной в ход синхронно), замедлило своё бег в пространстве, ограниченном пределами этой комнаты. Торопливые мгновения покорно растянулись до минут, а минуты стали часами. Уставшие от взаимных ласк Натэна и Эндар засыпали, просыпались, подкреплялись сотворённой пищей и снова тянулись друг к друг. И когда чернота ночи за окном только начала чуть бледнеть, они уже успели прожить вместе несколько дней своего  собственного времени...
 ...Алый Маг окончательно проснулся, когда шёлковый солнечный луч, пробравшись через лабиринт листвы, коснулся кожи лица. Эндар рывком приподнялся на ложе. Он был один, на столике у противоположной стены стоял пустой кувшин из-под вина и пустое же широкое блюдо, на котором вчера горкой лежали дивные фрукты Закольцованного Мира. Ничто не напоминало о случившемся, и на какую-то долю мига Эндаром овладела шальная мысль: а не было ли всё всего лишь сном, рождённым Древней Магией Инь,  первичной магией Расы Голубых Хранителей? Но тут же эта мысль исчезла без следа, отступив перед спокойной уверенностью: нет, это был не сон и не иллюзия. И как бы в подтверждение этой явившейся из глубины его сознания уверенности взгляд Эндара упал на смятую подушку.
 На снежно-белой ткани покоилась тонкая золотая цепочка с небольшим овальным кулоном с древним символом, известным мудрецам практически всех Миров, населённых Носителями Разума: две обращённые друг к другу слившиеся капли, чёрная с белой точкой в широкой части и белая с чёрной точкой, сотворённые из неизвестных Алому драгоценных камней. Эндар взял талисман, положил на ладонь и сжал пальцы в кулак. Под пальцами мягко завозился крошечный тёплый зверёк, пушистый и ласковый. И в сознании Мага прозвучал тихий голос Натэны: " Прощай... Хотя нет, я чувствую, что правильнее будет сказать  до скорой (или не скорой?) встречи ...". Голос смолк, а Эндар всё сидел неподвижно на развороченном ложе, ещё хранившем тепло её тела, как будто ожидая чего-то...
 * * *
 Проводы были краткими. Ритуал выполнен, традиции соблюдены, заслужившим почёт воздали должное. Отдых, каким бы приятным он не был, имеет обязательное свойство подходить к концу (как, впрочем, и всё в Мироздании). У всех есть свои дела и обязанности, которые невозможно переложить на других. Провожавших, собравшихся на том же самом лугу, где состоялась встреча победителей, было не в пример меньше, чем встречавших тогда. Владычица Тенэйя и Босуэнт присутствовали, здесь же находилась и Хеленэйя, но Натэны не было.
 Эндар произносил определённые традициями ритуальные фразы, благодарил, но делал всё это автоматически. Он не мог смириться с мыслью о том, что  она не пришла ... Он не замечал даже отдельных лиц (лишь отметил Гейртара и Карантэйю, стоявших рядом, лицом к лицу и державшихся за руки). И даже когда двадцать пять Алых Воителей образовали Кольцо (корабль оставался в подарок хозяевам), готовясь к Переходу; когда Тенэйя подняла руку в прощальном жесте, давая одновременно понять, что путь свободен; когда контуры дворцов Столицы, деревья, трава, небо, солнце – всё, что составляло Закольцованный Мир, –  задрожало и подернулось рябью, как зеркальное отражение в потревоженной воде; Алый Маг-Воитель по имени Эндар всё ещё ждал.
  ГЛАВА ТРЕТЬЯ. КАПИТАН. 
 " Маг " – это понятие предельно условное, термин, более-менее привычный и понятный Носителям Разума всех Юных Рас. То самое могущественное существо, способное колдовать и творить чудеса, герой легенд и преданий. Это  сверхсущество можно назвать демоном, богом или как-нибудь по-другому – суть от этого не изменится.
 Маги – это предельная, высшая ступень развития разумных существ, ставших сверхсуществами и сделавших домом своим всю Познаваемую (в отличие от непознаваемого Хаоса) Вселенную. Выше их – только Вечносозидающий Абсолют, начало и конец всего сущего. Маг самодостаточен как личность, но Маги образуют устойчивые сообщества. Не только потому, что все Носители Разума нуждаются во взаимных контактах с себе подобными, но и из-за того, что социум Магов выполняет (в первую очередь) функцию самосохранения Высшей Расы как таковой.
 До овладения разумными магией и до Великой Трансмутации – превращения человека в Мага – общественное устройство (и само общество с его законами и установками) нужно было людям как необходимое условие выживания. Маг в состоянии поддерживать условия, требующиеся для поддержания своего воплощения и в одиночку – помощь ему не требуется. Сверхсущество почти всесильно, но именно поэтому оно может быть опасным для других, не менее всесильных Сверхсуществ. Носителям Разума вообще свойственен эгоцентризм, и чем совершеннее воплощённая Первичная Матрица, тем выше степень этого эгоцентризма. Ещё бы: когда плоть Мироздания так послушна тебе и так покорно подчиняется творимым тобою чарам, как легко уровнять себя с Вечнотворящим! А твои собратья по магии – они-то ведь ощущают то же самое...
 Примитивные (присущие первобытным племенам, а также Молодым Расам, гордо именующим себя цивилизованными) основы для конфликтов между сообществами и внутри самих сообществ исчезли, но осталась вечная жажда первенства и власти над такими же, как ты сам. И поэтому сохранились у Магов Высших Рас структуры, подобные государственным и предназначенные обезопасить всех от вполне возможных  некорректных деяний одного (или немногих). Степень гибкости таких структур очень высока, они оставляют достаточно свободы, но их существование необходимо. Общества сверхсуществ сами накладывают на себя рамки, переступать через которые никому из членов таких сообществ не рекомендуется.
 И кроме того, Высший Долг и Задача – тот самый смысл и та самая цель жизни. Осознание себя почти всемогущим требует точки приложения этого всемогущества – без этого Сверхраса попросту самоуничтожится. К счастью для Носителей Разума, Мироздание беспредельно, всегда останется Непознанное, и всегда найдётся место для деятельности.
 И Маги действуют: ведь взялись откуда-то в мифах и религиях всех Молодых Рас упоминания об ангелах-хранителях и об ангелах-истребителях. Детская фантазия Носителей Разума, ещё не вошедших в пору взросления? Может быть, может быть...
 * * *
 Синтагмы вышли в Привычный Мир в окрестностях Цитадели. Именно в окрестностях – потребовалось бы ещё несколько часов перемещения в трёхмерном пространстве на субсветовой скорости для достижения собственно Цитадели, мозга и сердца той структуры, которую представляло собой сообщество Алых Магов-Воителей. Цивилизация Алых охватывала целый ряд звёздных систем, населённых этой Высшей Расой (не Высшей в смысле превосходства над прочими бесчисленными разумными расами, конечно, а по праву того высочайшего уровня Знания, достигнутого за миллионы лет развития и совершенствования), и целую гроздь иных Реальностей,  сцепленных с этими системами. В Мирах Алых обитали сотни и сотни миллиардов разумных – и собственно принадлежащих к Исходному Миру, и влившихся в процессе эволюции и экспансии. Магия была делом повседневным и привычным, но лишь единицы, наделённые подлинным талантом, становились Воителями. А центром Алого Ордена была Цитадель – ближайшая к светилу планета системы, окружённая двенадцатью спутниками (естественными и  сотворёнными ).
 Выйти из гиперпространства прямо в небе Цитадели было невозможно. Плотный защитный Занавес – чудовищное по мощи и исполинское по размерам творение магии – отсекал пространство вокруг планеты и её спутников от Астрала. По принципу своего действия Занавес походил на Отражающие Точки Хранителей, но был сплошным и наглухо перекрывал Границу Миров в этой точке Мироздания. Чистая энергия – Вселенская Сила – до краёв наполняла Занавес, и её естественное рассеивание постоянно компенсировалось. По сути дела, Занавес представлял собой непрерывно творимое грандиозное защитное заклинание. Каждый из спутников Цитадели являлся опорной базой фаланги Воителей, – а это свыше двух тысяч лучших магических воинов Познаваемой Вселенной – и поддержание чар Занавеса было их основной задачей. Любой участок колдовской обороны находился под неусыпным контролем, и стоило этому одеялу истончиться хоть чуть-чуть, как утечка Силы тут же пополнялась. Алые сумели защитить свой Исходный Мир, и степень надёжности этой защиты прошла жестокую проверку две тысячи стандартных лет назад.
 Среди обитателей Алых Миров к настоящему времени не осталось почти никого, кто был свидетелем Великого Вторжения; Ученикам подробное видение этого титанического побоища являли в Школе. Отмеренный Круг Бытия для Магов теоретически не ограничен, изношенные органы физического тела восстанавливались, как штопается порванное платье, болезни отступили перед Знанием. Но на деле мало кто переваливал за полторы-две тысячи солнечных кругов, а число долгожителей, ведущих счёт на тысячелетия, и вовсе было крайне невелико. Дело в том, что по Закону Реинкарнаций Душа  обязана менять свои оболочки для совершения полного круговорота от зарождения Первичной Матрицы до Возврата в лоно Высшего Созидающего Разума. И наступал момент, когда этой самой Душе становилось  неуютно в доставшемся её теле. Приходила  усталость сознания , и живущий, подчиняясь неизбежности,  уходил . Некоторые даже отправлялись в общины и приходы Серебряных для присоединения к очередной Волне Слияния. Что же касается Воителей, то среди них мало кто достигал даже тысячелетнего рубежа – они просто погибали в бесконечных битвах. Именно из-за непримиримости Добра и Зла, Света и Тьмы, из-за существования войн, постулат личного физического бессмертия никогда не принимался Алыми (да и другими Магами). Сражение – это готовность не только побеждать, но и погибать, без этого не бывает победоносных армий. Физически бессмертный – если его воплощение всё-таки тем или иным способом может быть прервано насильственно – в принципе никогда не будет настоящим воином. А Вечное Противостояние – это неумолимый Закон Познаваемой Вселенной и всего Мироздания, и от него никуда не деться.
 Тогда, за две тысячи кругов до того, как синтагма Эндара столкнулась с хищниками у Пылающего Мира, война с Пожирателями Разума разгоралась, охватывая всё новые и новые Миры. Далеко не все Маги Высших Рас осознали к этому времени всю серьёзность нависшей угрозы: мало ли всяких зловредных чудищ водится на Дорогах Миров!
 Оставалось неясным, сознательно ли вышли Дети Хаоса на Миры Алых, или эти Миры просто оказались на пути массовой миграции Серых Тварей. Не шайка, не стая и даже не орда* Порождений Дикого Разума – полчища отвратительных созданий всеуничтожающим потоком, терзаемые вечным голодом, полились на населённые Миры сферы обитания Алой Расы. Почти все эти Миры в разных Реальностях были атакованы отдельными отрядами Пожирателей, но главный удар их многомиллионного скопища обрушился на планетную систему Цитадели.
 ___________________________________________________________________________________
 * Условные количественные категории-мерки, введённые Магами. Соответствуют численности Серых Тварей: шайка – несколько десятков Пожирателей Разума, стая – до нескольких сотен, орда – тысячи Порождений Дикого Разума.
 ...Ткань Мироздания содрогалась под чудовищным натиском. Десятки и сотни тысяч тварей ломали Барьер Миров, прорываясь в пространство Привычного Мира. Никогда ещё за всю свою долгую-долгую историю Алые не сталкивались с такой страшной опасностью, угрожавшей самому их существованию.
 Сферой ответственности Алых Воителей, Вечных-Бойцов-с-Вечным-Злом, была и есть вся необъятная Познаваемая Вселенная, и четыреста тысяч Магов Ордена – это ничтожно мало, если сравнить это число с протяжённостью Дорог Миров. Когорты, фаланги и легионы Алых растворяются в просторах Мироздания брошенной в океан горстью песка; и только умение Магов перемещаться в Астрале позволяет им относительно быстро оказаться там, где нужно. В Домашних Мирах Алых, затерянных среди скоплений галактик Привычного Мира и многоэтажных пирамид сцепленных с этим Миром параллельных Реальностей, никогда не находилось более легиона Воителей одномоментно: слишком велика Вселенная, в которой никогда нет места  полному спокойствию, и слишком мало в ней Звёздных Рыцарей. Но легион – это двадцать восемь с половиной тысяч Магов-воинов, и это много, если знать, на что способен любой из них. Пятый легион принял бой; и зов тревоги нёсся сквозь Миры и измерения, созывая Истребителей Зла к их дому, на порог которого пришла беда.
 И всё-таки тогда Алых спас только Занавес. Дети Хаоса в слепой ярости врезались в него, пробиваясь к цели по кратчайшему пути. Вечную ночь межзвёздной пустоты залили потоки огня – Сила, заключённая в Занавесе, столкнулась с дикой силой хищников. Часть их была отброшена назад в Астрал, часть вышвырнута в трёхмерное пространство у дальних планет системы Цитадели, а те из Пожирателей, которые сталкивались с Занавесом  под прямым углом  (если уместно воспользоваться понятиями обычной геометрии), просто выгорали, когда их запасённая энергия, расходуемая на преодоление Занавеса, иссякала. Тысячи и тысячи Тварей сгорели на непроницаемой защитной броне, десятки и сотни тысяч Серых отшвырнуло назад в гиперпространство или выкинуло в открытый космос у границ планетной системы. Оглушённые, ошарашенные, истерзанные силовой отдачей Занавеса, Пожиратели становились лёгкой добычей Магов-Воителей Четвёртого легиона, поспешно стянутого к месту прорыва. Белые клинки Абсолютного Оружия и ветвистые зигзаги Цепных Молний Распада собрали тогда обильную жатву...
 Занавес выгибался, как парус под штормовым ветром. Маги фаланг Пятого легиона, удерживавшие бастионы-спутники, непрерывно вливали всё новые потоки чистой энергии в свой главный оборонительный рубеж. Кто-то из них, случалось, выбывал из строя – какая-то часть бешеной энергии Серых Тварей пробивала Занавес и поражала защитников. Но Алые держались, сменяя друг друга и давая передохнуть обессиленным.
 Звезда-светило системы Цитадели начала тускнеть – слишком много энергии было выпито из неё для поддержания Занавеса, и далеко не вся эта энергия могла быть снова возвращена в Круговорот. И тут Пожиратели сменили тактику. Они несли огромные потери, теряя сотню-полторы своих на одного выведенного из строя противника, причём павших у Чародеев пока что почти не было.
 Подчиняясь неуловимой команде, орды хищников ослабили натиск на Занавес, отошли, перегруппировались и начали массами пересекать Границу Миров у крайних планет системы Цитадели, там, куда уже были вышвырнуты сотни тысяч их покалеченных сородичей.
 Четвёртый легион сжал ряды. Маги-Воители с наработанной тысячелетиями сноровкой выстроили симметричную трёхтетраэдрную боевую структуру: тринадцать Воителей в синтагме, тринадцать синтагм в когорте, тринадцать когорт в фаланге. Фаланги вошли в колышущуюся серую тучу, как раскалённый нож в масло. В ход была пущена вся ведомая Алым боевая магия: Серых Тварей рвали Абсолютные Клинки и Цепные Молнии, в гуще Пожирателей вспухали Огненные Шары: Чародеи метали сгустки туго спрессованной чистой энергии, которая, высвобождаясь для разрушения в определённом месте и в нужный миг, превращала в атомарную пыль любой материальный объект в радиусе десятков и сотен тысяч миль. Отряды Воителей-призраков возникали в самых неожиданных точках: фантомы отвлекали внимание и успевали нанести удар и убить какое-то число врагов до того, как сами таяли под багровыми сполохами. Сбитая в единый кулак синтагма принимала на Заклинание Щита Багровое Копьё, отражала его под углом, другая синтагма ещё раз меняла направление движения Копья, и после нескольких отбитий оружие Пожирателей возвращалось назад, к тем, кто запустил это заклятье. Планеты изменяли свои орбиты: плоть Мироздания была изрешечена  чёрными дырами в результате массированного применения Абсолютного Оружия, и дыры эти не успевали затянуться, как возникали всё новые и новые.
 Внешне битва походила на сражение великолепно обученной панцирной дружины с толпами разъярённых, но неумелых и плохо вооружённых разбойников. Но вот только разбойников этих было слишком много, и не так уж плохо они были вооружены – попытки Алых воздействовать на сознание Пожирателей блокировались. Маги отступали шаг за шагом, изо всех сил сохраняя симметричную структуру боевого порядка – пока он держится, не всё ещё потеряно. Соотношение потерь изменилось: теперь Алые меняли одного своего на двадцать-тридцать врагов. Появились первые погибшие, их не успевали удержать на Грани Между; и немалых трудов стоило хотя бы спасти Первичные Матрицы – Души – павших от змеившихся Арканов, от пожирания, от Конечной Гибели.
 При таком количестве сошедшихся в магической битве Сущностей, каждая из которых владела богатым арсеналом чародейства, индивидуальное мастерство отдельного Мага-Воителя не являлось решающим фактором. Основным сделалось коллективное магическое умение, способность организовать общую структуру, координированность всех действий, настроенность на одну волну. Маги образовали сложнейший боевой  комплекс , работающий как единое целое. Именно мастерство ведения группового боя и сделало Звёздных Рыцарей непревзойдёнными бойцами Познаваемой Вселенной. Силы одного Чародея ограничены, его ошибку некому исправить. Силы же многих Волшебников не просто складываются – скорее, перемножаются.
 Фаланги Пятого легиона отправляли свои синтагмы на помощь воинам Четвёртого – натиск на Занавес ослаб, и на бастионах Магов сменяли Ученики во главе с Наставниками. Подкреплений от Двенадцатого легиона ждать не приходилось, – Пожиратели появились в смежных Мирах, и бойцы Двенадцатого завязли там, – но подходили первые части Второго легиона, с ходу вступавшие в бой, и приближались Третий и Восьмой. Когда свежая когорта Воителей врезалась в ряды Тварей, накат серой волны замедлялся и приостанавливался, но затем неумолимо возобновлялся. Чародеи истребили не менее половины вражеской армады, однако оставшихся всё ещё было слишком много – по пятнадцать-двадцать на каждого Алого Мага, а соотношение потерь неуклонно уменьшалось. В трёхмерности многократное численное превосходство имеет существенное значение, и чаши весов заколебались: приближался критический момент битвы. Чтобы сдержать вражеский натиск и не дать рухнуть боевым порядкам обороны Цитадели, Магистр Второго легиона вынужден был вводить свои силы в бой по частям, немедленно по прибытии; и Третьему легиону пришлось действовать точно так же. Теперь Маги несли тяжкую убыль: тысячи и тысячи их были выбиты, и счёт погибших (в том числе безвозвратно) шёл уже на многие сотни.
 Однако, как неоднократно случалось в бессчётных сражениях в бесчисленных Мирах, жертвы стойко оборонявшихся оказались не напрасными. Упорно сопротивлявшиеся и гибнущие Воители Четвёртого и Пятого легионов и передовых фаланг Второго и Третьего выиграли бесценное время. Командующий Восьмого легиона Магистр Арбентар-дан сконцентрировал все силы своего легиона и отставшие части Второго и Третьего и обрушил координированный удар по всей полусфере, охватывавшей тылы серых полчищ.
 Началось избиение. Маги прежде всего выбивали Вожаков, безошибочно находя их в сером сонмище и окончательно превращая несметное войско в неорганизованное стадо. Бронированные Силой клинья когорт разрезали мечущиеся орды, и непрерывно полыхавший белый огонь поглотил блеск звёзд, оттеснив Светом Мрак. Стаи Пожирателей таяли на глазах, как последний снег под лучами вошедшего в силу весеннего солнца. Жалкие остатки Серых Тварей в поисках спасения пытались преодолеть Границу Миров или затеряться в необозримых просторах Привычного Мира, но Алые, полностью оправдывая одно из своих имён – Истребители, – хладнокровно и деловито жгли бегущих тысячами, ориентируясь по пульсирующим вспышкам охваченного паникой Дикого Разума. Воители шли на мигающие искорки этого разума (несмотря на все попытки Детей Хаоса маскироваться) и гасили эти искры одну за другой.
 Неисчислимое полчище Великого Вторжения было выжжено под корень. В Астрал сумели убраться считанные Пожиратели, оставшихся же в Привычном Мире настигли и перебили (поодиночке и мелкими шайками) в течение нескольких последующих дней. Пленных было немного, – Маги-победители, чья знаменитая бесстрастность оставила всё-таки место для древнего чувства ярости, не слишком стремились их брать, да и многие серые хищники в последний миг успевали совершить Конечное Самоубийство, разрушая свою Первичную Матрицу – Пожиратели Разума хорошо умели это делать...
 Победа стоила дорого – многие тысячи Магов погибли (правда, подавляющее число их Первичных Матриц избегло Арканов и ушло в слои Тонкого Мира, в ожидание грядущих воплощений), и многие тысячи были  искалечены  (конечно, не повреждениями физического тела, а ранениями Тонких Тел – Багровые Копья поражали все составляющие разумной сущности, кроме Души).
 После разгрома основных сил Детей Хаоса сражения в Сопредельных Мирах прекратились достаточно быстро. Первоначально атака Пожирателей, обрушившихся неожиданно на планеты и Параллельные Реальности, привела к гибели миллионов разумных существ, оставив глубокие выжженные язвы на тверди этих Миров. Рушились горы, выкипали моря, огненные волны превращали цветущие континенты в чёрную пустыню. Однако Воители Двенадцатого и подоспевшего Десятого легионов сумели отбиться, аккумулировав магические способности всех населявших эти Миры Разумных. А после истребления главных орд Серые Твари сочли за лучшее поспешно ретироваться (что им и удалось – с весьма ощутимыми для себя потерями).
 После этой страшной битвы все Миры Алых укрылись Занавесами, границы Иных Реальностей запечатали Кодовые Заклятия (не зная  ключа , такой Мир просто невозможно отыскать). И именно после Великого Вторжения война Магов с Детьми Хаоса окончательно приняла беспощадный характер войны на уничтожение, когда совместное существование противоборствующих сторон попросту не представляется возможным.
 Никогда более Пожиратели Разума не появлялись в таких количествах не только у Миров Алых, но и где бы то ни было ещё. А планетной системе Цитадели долгие десятилетия пришлось зализывать раны – больше десяти процентов ткани Мироздания здесь было уничтожено, плоть Мира стянулась, сблизились орбиты крайних планет, энергобаланс звезды-светила был подорван, и она начала угасать – слишком много энергии  высосали из этого небесного тела в ходе ожесточённого побоища. Толстые панцири ледников расползались по поверхности выжженных планет – на них обрушился не один шальной удар. Пришедшие на помощь собратьям Зелёные Маги-Созидатели год за годом кропотливо восстанавливали прежние условия, подкачивая по цепочке Силу в угасавшую звезду. Из семи планет системы осталась одна только Цитадель со своими спутниками, обращавшимися вокруг неё в разных выверенных симметрично расположенных плоскостях. Остальные планеты пошли в Топку: Материя преобразовывалась из планетарных сгустков в собственно плоть Привычного Мира – в Пространство. Условия жизни на Цитадели остались достаточно суровыми, не слишком напоминавшими райские Миры Хранителей, но существование здесь Носителей Разума без лишних повседневных энергозатрат стало вполне возможным.
 С той грозной поры один легион всегда располагался в Материнских Мирах Алых и на Цитадели и ещё четыре – Ближний Круг – могли в кратчайшее время рвануться сквозь Астрал для защиты своего Дома. И всегда готовы были Алые Маги-Воители возглавить многомиллиардное ополчение своих населённых Миров, случись когда-нибудь снова нечто подобное Великому Вторжению...
 * * *
 Несколько часов полёта до Цитадели протекли почти незаметно. Идентификация на границе радиуса безопасности (там, где выход из Астрала в Привычный Мир в окрестностях Цитадели уже был возможен без малоприятного контакта с Занавесом) прошла мгновенно. Короткая судорога – и в сознании Эндара прозвучал тяжёлый властный голос: «Путь открыт, с возвращением». Отряд Магов окутал полупрозрачный кокон, – нет, не боевая оболочка, а просто защита от открытого космоса, – чтобы придать перелёту минимальный комфорт.
 Яркая точка Цитадели, окружённая роем искорок-спутников, увеличивалась и приближалась. Путь к ней не был прям, как полёт стрелы, но выписывал причудливые извилистые петли. Дело в том, что за века, миновавшие со времени Вторжения, система обороны Цитадели и вообще обитаемых Миров Алых существенно изменилась и улучшилась. Если раньше Занавес можно было представить в виде сплошной силовой Стены, перегораживающей Границу Миров, то теперь он выглядел скорее как Паутина с энергоузлами. Когда любой объект, пытавшийся пересечь Границу, касался Занавеса, то сложная система заклятий  активировалась , и к точке проникновения устремлялся мощный поток Силы, причем гарантированно превосходящий возможности дерзкого пришельца. А далее всё протекало аналогично прежнему сценарию – либо вторгшаяся сущность (или корабль) отшвыривалась Хаос знает куда, либо разрушалась при тщетной попытке пробить защиту. И постоянные энергозатраты на поддержание Паутины в активном состоянии были на два-три порядка ниже, чем для Стены.
 Дорога по трёхмерному пространству – там, где два тысячелетия назад орды Пожирателей катились к Цитадели, – тоже сделалась ныне не столь ровной и спокойной. Непрошеных пришельцев подстерегали здесь миллионы и миллионы настороженных ловушек – Провалов и Капканов. Первые представляли собой локальные пространственные области, опутанные клубком сложных заклятий. Неосторожно угодившего в Провал ожидала печальная участь – его перебрасывало в какую-нибудь отдалённую необитаемую и неуютную Реальность, сидевшую на голодном энергетическом пайке. Выбраться оттуда в более-менее  приличное место представлялось весьма непростой задачей даже для Мага. Заклятия же Капкана приводили в движение саму ткань Мироздания. Пространство смыкалось, схлопывалось вокруг жертвы, закутывая её в непроницаемый кокон и намертво отсекая доступ к Мировой Силе – энергии. Мало того, само Время изменяло свой бег для попавшего в западню: он способен был лишь вяло шевелиться, как муха в тесте. Вырваться из Капкана самостоятельно почти невозможно, оставалось надеяться на помощь извне – или бессильно ожидать прибытия Стражи (в последнем варианте дальнейшее развитие событий было однозначным). Обеспечением всей сложной структуры обороны потребной для её поддержания  в дежурном режиме магической энергией и занимался гарнизон.
 И наконец, Цитадель и бастионы-спутники были  невидимы , то есть необнаружимы даже с помощью всего того богатейшего технического арсенала, коим так гордятся техногенные цивилизации. А Заклятия идентификации работали не просто по принципу «свой-чужой»: они детектировали и нейтральных пришельцев – например, какой-нибудь космический ковчег с отважными астронавтами на борту. В этом случае траектория полёта такого гостя просто искривлялась, уводилась в сторону, и звездолёт тихо-мирно продолжал свои галактические странствия. Да и что интересного может быть у какой-то весьма заурядной звезды, у которой  даже нет планетной системы?
 * * *
 Цитадель приближалась. Алый огонёк – видимый лишь магическим зрением – становился всё ярче. Магам синтагм Эндара и Гейртара оставалось только ждать – приводной маяк-Поводырь работал исправно, полёт контролировался извне.
 Гейртар большей частью отмалчивался, сознание его было  задёрнуто  (сам по себе несколько странный факт!). Впрочем, о чём говорить? Всё ясно и так, а шутить по поводу проведённой в Закольцованном Мире ночи Эндару как-то не хотелось.
 Алый Шар Цитадели занял значительную часть передней полусферы, ясно различимыми стали и все двенадцать Бастионов, медленно (не по законам небесной механики) вращавшихся вокруг планеты. Пространство ощутимо переполняла чародейная Сила: дремлющая до срока, но готовая в любой миг пробудиться к действию.
 Поверхность Цитадели в основном занимал океан с двумя крупными континентами и рядом архипелагов. Материк в Южном полушарии принадлежал Наставникам – здесь, в их Городе, находилась Высшая Школа Магии, здесь избранные из числа наиболее способных к магии (и не только из Миров Алых, встречались и Найдёныши) проходили долгое обучение, длившееся тридцать-сорок стандартных лет. Только здесь становились  настоящими Магами, и отсюда легионы Ордена Алых Воителей получали пополнение. Число Учеников иногда достигало миллиона, но ежегодного выпуска только-только хватало на то, чтобы восполнить потери – несколько тысяч Воителей гибли ежегодно в бесчисленных стычках и битвах в самых разных Мирах Познаваемой Вселенной, не считая тех, кто  уходил . И здесь же размещалось Хранилище Знания, где адепты Магии Познания сохраняли для Расы уже  Постигнутое и постоянно расширяли сферу  Изведанного . И ещё в Городе был Пантеон...
 На Северном же материке, существенно меньшем по площади, располагалась собственно Цитадель, давшая название всей планете, всему этому Миру. Центр, сердце и мозг самой могущественной  боевой организации Познаваемой Вселенной, Цитадель была Ставкой Главного Командования, если пользоваться привычными терминами Юных Миров. Мощные зубчатые крепостные стены с башнями вздымались недалеко от побережья, ограждая территорию, на которой расположились Дворец Совета Магистров – высшего управляющего органа Ордена, исполинский Купол Ока с Картой – трёхмерной моделью всей известной Алым Вселенной и казармы (такое название подходило этим сурового вида строениям более всего) Гвардии. Здесь же была база тринадцатой фаланги легиона, несущего в данный отрезок времени охрану всей системы Цитадели и ближайших Миров.
 Конечно, для могущественных Магов, способных испепелять Миры и гасить звёзды, кажущиеся неприступными стены являлись не более чем данью традиции, но традиции – это неотъемлемая и весьма важная составляющая жизни Высших Рас.
 Дворец Совета Магистров был местом, где принимались ответственейшие решения, касающиеся не только Алых, но и практически всех известных населённых (и ненаселённых) Миров. Изрекаемые Советом вердикты не только подлежали неукоснительному исполнению всеми Магами-Воителями – к голосу Совета внимательно прислушивались во всех иных Мирах и Реальностях, хотя для жителей этих Реальностей решения Совета и не имели силы закона.
 В Куполе Ока (иногда его ещё называли уважительно Всевидящим Оком) Эндару довелось побывать лишь однажды, и впечатления остались неизгладимые. Огромнейший зал под полупрозрачным куполообразным потолком вмещал сложнейшую модель Мироздания со звёздными островами галактик и сцепленными друг с другом гроздьями Смежных Реальностей. Многоцветные символы многое говорили посвящённым – всё происходящее в Познаваемой Вселенной отображалось как на ладони. Информация обновлялась непрерывно с незначительным опозданием – система передачи сведений функционировала великолепно. Любому участку Мировой Сферы можно было задать желаемое увеличение – до уровня отдельного Мира или даже планеты, коль скоро ситуация в данном месте требовала по каким-то причинам более пристального внимания.
 Гвардия комплектовалась из иссеченных шрамами офицеров-ветеранов, имевших бесценный магический, боевой и жизненный опыт. Чин декуриона Гвардии был лишь чуть ниже ранга Капитана, центурион стоял почти вровень с Командором, а звание миллениарха, командира всей Гвардии, незначительно уступало по значимости рангу Магистра. К мнению Гвардии прислушивался даже Совет Магистров при принятии решений в наиболее ответственных и затруднительных случаях. Гвардейцев направляли советниками в точки возникновения  острых ситуаций , и полномочия эти советники имели весьма широкие. Гвардейцы же несли сменное дежурство в Куполе Ока, незамедлительно извещая Совет (а также тех из Магистров, которые на данный момент находились за тридевять Реальностей) обо всех мало-мальски значащих изменениях в любом из Миров. Колдовская элита Ордена, Гвардия значила очень много, и любой из Магистров бессознательно (а может, очень даже сознательно?) стремился заручиться её симпатиями (в том смысле, какое это слово имеет для бесстрастных Магов) и поддержкой.
 ...Скорость полёта стремительно убывала, черноту космоса сменила голубизна планетарного неба. Внизу уже ясно различалась пенная полоса прибоя у скал и укрепления Цитадели. Окружающий мир выглядел суровым, подчёркнуто аскетичным. Даже на Южном континенте, в Городе Наставников было не в пример уютнее, не говоря уже об обычных Мирах Алых и уж тем более не о райских уголках Голубых Хранителей. Здесь же волны яростно набрасывались на каменистый берег (никакого легкомысленного пляжного песочка), линия каменных зубьев разрывалась лишь у самых стен крепости, образую укрытую бухту-порт. Вечная война моря и земной тверди служила символом-напоминанием о вечной борьбе, вечном противостоянии и вечном Долге Алых Магов-Воителей перед Вселенским Созидающим Разумом. Из крепостных ворот выбегала мощёная дорога, уходившая в густой мрачноватый лес – никакого сравнения с лесом-садом Столицы Тенэйи. Кольцо недальних угрюмых гор замыкало тёмно-зелёный лесной массив, а за горами – Эндар знал это – тянулась пустыня, занимавшая всю остальную площадь Северного Континента. Пустыня служила своеобразным полигоном для испытания новейших боевых заклятий (в тысячную и десятитысячную долю их полной  мощности ). За чертой леса, у подножья гор, темнела красновато-чёрная глыба Узилища, где под охраной гвардейцев содержались наиболее важные пленники и преступники (случалось и такое) как в телесном, так и в бестелесном облике. Казалось, что весь внешний вид Цитадели и её окрестностей говорил лишь об одном: «Помни, ты воин. Где-то есть радости жизни, и солнце, и улыбки. Всё это и для тебя тоже, но твой Долг состоит в том, чтобы эти радости жизни не исчезли без следа, как задутое холодным ветром пламя свечи». Даже погода над Северным материком по большей части была какой-то сумрачной и пасмурной.
 Защитный кокон-оболочка заколебался и распался-растаял. Прибывшие Воители стояли на каменных плитах (каменное покрытие под ногами, его неровная поверхность также была подчёркнуто суровой) у Главных Ворот Цитадели. Тяжкие створки медленно и бесшумно распахнулись, и в проёме ворот возникли несколько фигур в серебристо-металлических одеяниях-доспехах и алых плащах – парадно-боевое облачение. Ритуал встречи соблюдался в полной мере.
 * * *
 Шагавшего впереди Мага и Эндар, и Гейртар, и их воины узнали сразу. Это был легендарный (без преувеличения) Командор Аргентар, начальник одиннадцатой фаланги Десятого легиона, фаланги, патрулировавшей центр Галактики и звёздные скопления, населённые Технолидерами. Высокий, с седеющими волосами (Маги  корректировали свой физический облик – нелепо для бывалого Воителя выглядеть юнцом), ястребиным носом и глубоко посаженными серыми глазами, Командор был широко известен в иерархии Ордена своей какой-то первобытной отвагой и боевым умением, прекрасно сочетавшимися с качествами вождя и талантом стратега. Возраст его приближался к тысяче кругов, и он, несомненно, был первым кандидатом на звание Магистра – если, конечно, кто-либо из ныне здравствующих командующих легионами  уйдёт . Шею Аргентара охватывало кажущееся литым, а не сплетённым из крупных звеньев ожерелье из Абсолютного Металла с примесью золота – знак отличия Командора. От всей его гибкой и плотной фигуры веяло Истинной Силой и умением повелевать и этой Силой, и подчинёнными ему Воителями. Вместе с Аргентаром шли четверо гвардейцев, причём один из них в ранге центуриона. Нечто знакомое почудилось Эндару в облике офицера Гвардии, знакомое, но очень давно виденное.
 Ну конечно! Отрагар, бывший Ведущий той самой синтагмы, куда молодой выпускник Школы Эндар попал почти четыре стандартных века тому назад. Хотя вряд ли Отрагар, точнее, Аротрагар,* – статус центуриона Гвардии почти равен рангу Командора – помнит этого новобранца (слишком много лет миновало, да и недолго тогда Отрагар командовал синтагмой – не прошло и пары солнечных кругов, как он стал Капитаном и принял когорту в другой фаланге и даже в другом легионе).
 ___________________________________________________________________________________
 * Любой из обитателей населённых Миров Алых получал при рождении  обычное ( родовое) имя. По окончании ученичества новому Магу давалось  магическое имя (диапазон таких имён достаточно узок). Если Воитель достигал ранга Командора (начальника фаланги), то к его имени добавлялась приставка " Ар ", а для Магистра – частица " дан " в конце (например, Арэндар-дан). Для Наставников в конце имени присовокуплялась частица " шо ". Снова традиция – одна из многих!
 Однако Эндар ошибся. Когда его взгляд встретился с взглядом гвардейца, суровое лицо центуриона тронула чуть заметная улыбка, и стало ясно – Отрагар не только не забыл Эндара, но более того, специально встречал своего бывшего воина. К чему бы это? Приятное предчувствие шевельнулось в душе Ведущего, но он тут же поспешил его усмирить – нельзя давать волю надеждам до того, как они станут реально свершившимся фактом.
 Между тем Командор и гвардейцы подошли вплотную, и почти одновременно и прибывшие, и встречавшие обменялись приветственными жестами – правая рука на уровне плеча, открытой ладонью (знак мира) вперёд.
 – Мы ждали – вы прибыли – прозвучал рокочущий голос Командора. Ворота остались распахнутыми, и через минуту все тридцать Алых Магов оказались на широкой площади, начинавшейся сразу за стенами крепости. Площадь была пуста, разбегавшиеся от неё дороги-улицы – к Дворцу Магистров, к гавани, к куполу Всевидящего Ока, к домам и казармам – тоже. Дойдя до середины площади, Аргентар остановился, повернулся и заговорил снова:
 – Долг исполнен. Теперь слушайте. Прежде всего... – взгляд Командора нашёл кого-то за спиной Эндара. – Воитель Эйсар! Приблизься!
 Похоже, всем уже стало понятно, что сейчас произойдёт, и поэтому все, кроме Отрагара, Эндара, Гейртара и самого Аргентара опустились на одно колено. Эйсар подошёл к Командору и склонил голову.
 – Твою левую руку, воин. Повелением Совета Магистров...– вытянутая вперёд ладонь Эйсара оказалась между почти касавшихся её сверху и снизу ладоней Командора. Между ладонями Аргентара заплясали алые пламенные язычки, хищными змейками заскользившие по пальцам Эйсара. Эндар знал, что сейчас чувствует его помощник (уже бывший?) – боль. Эту боль легко можно было бы снять несложным заклятьем, но... Поколения пращуров терпели боль при Церемониях Посвящения, доказывая своё право быть Воином, и данная традиция оставалась незыблемой.
 По виску Эйсара скатилась капелька пота, но лицо его оставалось абсолютно бесстрастным. Ладони Командора чуть разошлись, и стало видимым светящееся пятно на безымянном пальце Эйсара. Пятно темнело, принимало форму и объём. Ещё несколько минут – и на пальце уже светился, твердея и остывая, перстень Ведущего синтагмы, точно такой же, как у Гейртара и самого Эндара. Обычно сотворение перстня, тонко настроенного на все нюансы сущности его владельца, занимало существенно больше времени, но Аргентар был очень сильным Магом, да и Отрагар, похоже, помогал ему в этой непростой волшбе.
 – Теперь ты Ведущий, Эйсар. Примешь синтагму Эндара – его ждут Магистры. Через полчаса прибудет галера с Южного материка, она доставит пополнение. Вы с Гейртаром примете по одному молодому воину. Навестите Город и Пантеон, а завтра вашим синтагмам надлежит быть в центре Галактики, в рядах нашей одиннадцатой. Хэол!
 – Хэол! – прокатилось по рядам Алых. Воители вставали и приветствовали нового Ведущего ритуальным наклоном головы.
 Дальнейшие Дороги Миров Эндара и его старого боевого товарища расходились, как расходятся улицы, ведущие к порту и к Дворцу Совета, и кто знает, пересекутся ли они снова. Будущее всего лишь вероятностно, и предсказания его не могут быть точными, даже если этим занимается весьма сильный Маг, поднаторевший в соответствующем разделе Высшей Магии. Эндар сжал ладонь Гэйртара, и тут взгляд последнего чуть изменился. " Посмотришь потом" – мелькнула в сознании Эндара мыслефраза, и плотно  запакованное послание кануло в его разум. Гейртар ответил на рукопожатие, повернулся и зашагал к гавани, сопровождаемый своими воинами и тремя гвардейцами. На опустевшей площади остались трое: Аргентар, Отрагар и сам Эндар – их ожидал Дворец.
 Путь до Дворца недолог. Эндар не смотрел по сторонам (смотреть, по правде сказать, не на что – архитектуру строений Цитадели отличала предельная простота и утилитарность), уйдя в свои мысли. Конечно, более всего его волновало то, что ждало во Дворце Магистров. Новое назначение? Повышение? Или то и другое вместе? Или что-то вовсе неожиданное? Прибегать к Заклятию Вероятностного Предсказания не стоило – в присутствии Командора и центуриона Гвардии не хотелось  терять лицо , проявляя излишнюю нетерпеливость. Кроме того, Эндара заинтриговало заботливо упрятанное в дальний уголок сознания послание Гейртара. Эндар постарался  забыть о полученной мыслепосылке – не стоило привлекать к факту её существования гораздо более искусных в магии  старших товарищей . Аргентару (не говоря уже о Магистрах) не стоит особого труда взломать его защиту и выжать сознание, как губку, коль скоро заподозрится неладное. А так... В конце концов, несмотря на то, что Эндар находился в святая святых Ордена, он всё-таки не влекомый на дознание пленник, а заслуженный Воитель, прибывший по зову Высших Командиров за наградой (перед самим собой лукавить нет нужды, вероятность награды более чем высока). И всё-таки, почему Гейртар ничего не сказал ему на перелёте – времени ведь было предостаточно? Или он просто не предполагал, что они расстанутся так быстро?
 * * *
 Внешний облик Дворца Совета Магистров впечатлял. Здание было округлым, похожим на исполинскую приземистую башню. Куполообразная крыша выступала за стены, нависая громадным козырьком. По окружности козырёк этот подпирался колоннами, кольцом опоясывавшими Дворец. Строительным материалом послужил камень тёмно-красного цвета, выглядевший как застывшая кровь или окаменевшее пламя. Широкая мощёная дорога обрывалась у разрыва в кольце колонн, перед главным входом. Тяжёлая металлическая дверь (всё из того же столь любимого Алыми Воителями Абсолютного Металла с нанесёнными на нём магическими символами) замыкала вход. Она не распахивалась, а разделялась на две половины, которые мягко и беззвучно сдвигались вбок, уходя в толщу стен. Примерно за тысячу шагов до главного входа по сторонам ведущей к Дворцу дороги начинались два ряда обелисков в виде каменных мечей, поставленных на рукояти остриями вверх. Каждый обелиск символизировал определённое важное и масштабное событие Познаваемого Мира, в котором Алые Воители принимали деятельное участие. Став перед обелиском, можно было при помощи несложного заклятия вызвать полное видение всего происходившего многие тысячелетия назад. Однако сейчас было не до воспоминаний о славном прошлом – тревожное настоящее требовательно стучалось в двери.
 Трое остановились перед входом. Аргентар произнёс несколько звучных фраз, Эндар почувствовал окатившую всё его существо тёплую волну магии – ещё одна проверка, теперь скорее формальная. Плоскость дверей рассекла вертикальная трещина, створки дрогнули и бесшумно поползли в разные стороны, скрываясь в каменном теле стен. Из тёмного зева дверного проёма пахнуло теплом – и колдовской Силой. Переступая вслед за Командором порог (центурион следовал чуть сзади), Эндар услышал (осознал? почуял?) трепетание туго натянутой струны, пронизывающее его насквозь.
 За дверью начиналась ведущая наверх широкая лестница, залитая ровным голубовато-белым призрачным свечением и оканчивавшаяся у арочного входа в Зал Совета. Звук шагов по каменным ступеням гулко отражался от стен и потолка, угасая медленно и неторопливо. Трое Алых Магов поднялись по лестнице, чуть помедлили у арки и шагнули внутрь.
 Контуры громадного зала, чёткие и резкие вблизи, с увеличением расстояния становились размытыми и неясными, будто уходя в Бесконечность Познаваемой Вселенной. Черноту куполообразного потолка усеивали бесчисленные мигающие капельки звёзд. В центре зала в углублении на невысоком пирамидальном постаменте покоился светящийся алым светом шар – Амулет Силы, а возле него полукругом на возвышениях располагалось тринадцать высоких кресел – Места Присутствия Магистров. И все тринадцать кресел были заняты.
 Тринадцать величественных фигур в алых плащах поверх золотистых боевых одеяний со светящимися алым тонкими обручами вокруг голов – высший знак иерархии ордена, Обруч Магистра, – обратили взгляды на вошедших. Эндар поначалу даже не понял, что телесно здесь присутствовали только девять командующих легионами, остальные четверо являли собой всего лишь бесплотные фантомы, и был ошеломлён. Все тринадцать Магистров собирались вместе только в исключительных случаях, даже одновременное пребывание одиннадцати из них на Совете имело место крайне редко. Удивление Ведущего несколько уменьшилось, когда Эндар разобрался, кто есть кто, но до конца не исчезло. Девять Магистров пребывали сейчас в Зале Совета во плоти. Ну хорошо, командующие четырёх легионов Ближнего Круга  рядом , им не так уж далеко добираться, какие-то десятки-сотни тысяч световых лет, но ещё-то четверо явились из Дальних Миров, из других галактик и их смежных Реальностей – путь ох какой неблизкий. Значит, нечто гораздо более важное, чем встреча с Ведущим синтагмы (таковых в Ордене десятки тысяч) или даже производство его в Капитаны (их тысячи), заставило командующих легионами Дальнего Круга появиться во Дворце  лично , отложив неотложные дела и оставив за себя в Зонах Ответственности фантом-копию. В не слишком значительных случаях на Совете  материально присутствовали всего пятеро Высших Командиров (иногда хватало и троих), реже семеро – остальные получали информацию и выражали своё мнение опосредованно. Случилось что-то серьёзное...
 Живую тишину зала разрезал властный голос Арэнтенар-дана, Магистра Седьмого легиона, легиона Материнских Миров, – по древнему правилу первое слово принадлежало начальнику непосредственной обороны Цитадели:
 – Алый Воитель Эндар! Ты доказал своё боевое умение и магические способности столетиями битв с силами Разрушения. Твои дела говорят сами за себя, и свои слова изрекли знающие тебя Командор Аргентар и центурион Гвардии Аротрагар. Твою левую руку, воин!
 Запястье вытянутой вперёд левой руки Эндара охватило жжение, усиливавшееся с каждым мигом. Боль нарастала, вгрызалась во всё существо Мага, терзая и соблазняя: «Ну что же ты, право! Брось заклятье, это ведь так просто, и я тут же убегу, поджав хвост...». Но Эндар знал, что поступи он так, он покрыл бы себя несмываемым позором, а это означало бесповоротное крушение всей его  военной карьеры и разом перечеркнуло бы все былые заслуги. В долгой истории Ордена не было случая, чтобы кто-то из испытуемых не выдержал бы ритуальной боли без всякой помощи магии.
 Кисть Воителя сжимали раскалённые тиски, но Эндар уже видел сквозь пелену боли очертания металлического браслета Капитана, сотворяемого сейчас на его левой руке. И он чувствовал, что боль скоро угаснет: браслет творили соединёнными усилиями одиннадцать сильнейших Магов – Магистры и Командор с центурионом. Обычно такое чародейство проделывал один Магистр, и это длилось долгие мучительные минуты, но сейчас вполне хватит мгновений.
 Пылающую руку обнял прохладный ветерок. Боль отступала, уходила, таяла. Эндар посмотрел на свою руку – запястье охватывало металлическое кольцо в два пальца шириной с чеканными изображениями ветвящихся молний. Капитан! Теперь Эндар мог в одиночку пересекать Барьер Миров и самостоятельно пускать в ход Абсолютное Оружие и Молнию Распада (другое дело, что для усиления мощи заклятия и увеличения количества вливаемой в него энергии нужны были совместные усилия многих – но это уже не принципиально). Во всяком случае, одиночного Пожирателя – и даже нескольких – Эндар обратил бы теперь в  ничто с лёгкостью. Подвластны сделались и некоторые другие заклятия, ранее недоступные. И браслет мог служить только ему, Алому Магу-Воителю по имени Эндар, – только для него он и был материализован. Перстень же на безымянном пальце левой руки исчез бесследно, развоплотился незаметно и безболезненно. Сила перстня сделалась составной частью силы браслета, перестав существовать отдельно.
 – Отныне ты Капитан, Алый Маг-Воитель Эндар. Ты примешь третью когорту фаланги Командора Аргентара. Желаем тебе занять его место, когда придёт час, и наш доблестный Командор сделается Магистром. А бывший командир третьей когорты Капитан Керстер уходит.
 И тут Эндар вдруг заметил стоявшую рядом с ним ещё одну фигуру, которой раньше не было – он даже не заметил, когда и как она появилась. Это был Алый Воитель с браслетом Капитана, и Эндар тут же понял, что это и есть тот самый Капитан Керстер. Но зачем он здесь? Что-то не очень похоже на возведение его в ранг Командора.... И эта странная формулировка «уходит»... Впрочем, за последние дни Эндар имел возможность убедиться в том, что данное понятие не всегда однозначно – Натэна-Хэйя тоже говорила «я скоро уйду». И тут снова заговорил Магистр:
 – Окончательно ли ты решил, Капитан –  пока ещё Капитан – Керстер? Ты волен в своих поступках, решениях и пристрастиях, коль скоро они не идут вразрез с Великим Долгом Алых Воителей, но стоит ли того Инь-существо из Расы Зелёных Дарителей Жизни? Совет Магистров ждёт твоего слова...
 Так вот оно что! Вот что значило в данной ситуации слово «уходит»! Такое случалось, и не раз, когда кто-то из Воителей по каким-то, только для него значимым причинам решал вдруг покинуть ряды Ордена. Уходили в Наставники, просто селились (выходя, так сказать, в отставку) в каком-нибудь из Обитаемых Миров Алых и посвящали себя иной деятельности, обычно весьма отличной от вечных битв. Иногда кто-то из Умудрённых уходил даже к Серебряным, иногда те, в Неизгладимой Памяти которых дремала жажда странствий и открытий, подавались в дружины Магов-Искателей – Кодекс Воителей допускал многое. Межрасовые браки были достаточно частым явлением, но чтобы по этой причине резко менять свою судьбу – это уже из ряда вон выходящий случай. Любовь, тем более основанная на страсти, растение не слишком долгоживущее: за сотни лет очередного воплощения она не раз расцветала и отцветала в жизни любого Мага, и прочные Инь-Янь привязанности являли собой крайне редкие исключения из правила.
 По спине Эндара вдруг пробежал неприятный холодок. Неужели Магистры не только ведают о том, что произошло между ним и Натэной, но и придают этому какое-то значение? Чушь – только и заботы командующим, занятым судьбами Мироздания и бесчисленных его Миров, что забивать себе голову такой мелочью, как любовная интрижка одного из сотен тысяч Воителей! А то, что Керстер здесь, – что ж, его случай можно считать уникальным, а в Зале девять  реальных Магистров. Непрерывно возникающие дела лучше решать разом, не откладывая...
 Голос Керстера, сухой и спокойный, прервал бег мыслей Эндара:
 – Великие Магистры, я решил, и моё решение неизменно... – пауза, занявшая всего несколько мгновений, и...
 – Да будет так! Повторяю, ты свободный Маг Высшей Расы, но Кодекс тебе известен: много из того, что ты знаешь и чем владеешь, не должно выйти за пределы этих стен!
 – Да, о Магистры, я знаю Кодекс и готов подчиниться его требованиям.
 Эндар ясно понимал, о чём идёт речь. У каждой из Высших Рас были свои собственные ревниво охранявшиеся тайны – у Алых Магов к таким тайнам прежде всего относился секрет Абсолютного Оружия. Бывший Воитель вряд ли поделится сокровенными знаниями своей Расы с кем бы то ни было по доброй воле, но помимо этой самой доброй воли существовал ещё обширный арсенал магических способов вызнать скрываемое – слишком уж велик соблазн. А если сознание даже сильного Мага будет атаковано сотней-другой сведущих в колдовстве разумов, то защититься сложновато. Существовала, правда, Предельная Защита, – дремлющее в подсознании любого Чародея-Воителя заклятье, вызывавшее в  безвыходной ситуации полный распад всей сущности, бесследное исчезновение, Конечную Смерть Души, – но полной гарантии не было, и быть не могло. Любое заклятье можно  обойти , это вопрос только времени и магических способностей тех, кто будет этим заниматься...
 – Подойди к Амулету Силы,  бывший Капитан Керстер... – голос Арэнтенар-дана был бесстрастен, но непререкаемо властен. – Да свершится Закон!
 Поверхность шара заколебалась, и от неё отделились трепещущие спирали алого мерцающего тумана. Миг-другой бесплотные ленты дрожали, словно в нерешительности, а потом все вдруг метнулись к Керстеру, как клубок атакующих змей. Вся фигура Капитана оказалась почти мгновенно оплетённой так плотно, что различимым оставался лишь её контур, силуэт тела. Раздался протяжный стон...
 Обвивающие тело Керстера туманные алые змеи плотоядно шевелились, и Эндар был достаточно сведущ в магии, чтобы понять, что происходит. Туманные полосы были лишь видимым компонентом мощнейшего координированного заклятья, нацеленного на сознание и разум отступника. Вся  информация , хранимая Сущностью Керстера, сейчас безжалостно перетряхивалась и выворачивалась наизнанку. И всё, что Магистрами считалось запретным и могущим принести какой-либо ущерб Расе Алых, подлежало немедленному и бесследному стиранию, уничтожению без возможности восстановления...
 Эндар затруднился бы сказать точно, сколько времени длилась  казнь – это слово, пожалуй, наиболее точно подходило к происходившему – мгновения, минуты или даже часы. Но вот он ощутил некоторое ослабление напряжения магических потоков; терзавшие Керстера алые змеи поползли-заструились обратно к Амулету, нырнули, всосались в его мерцающую, колеблющуюся поверхность; и вот уже алый шар снова непоколебимо и величественно покоится на своем постаменте.
 Керстер стоял неподвижно, бессильно уронив руки вдоль туловища и наклонив голову. На его бледном лице не было никаких признаков жизни, остановившиеся глаза ничего не выражали. Двое гвардейцев, появившихся откуда-то сбоку, приблизились к  бывшему Алому Воителю, взяли его под руки и молча повели к выходу. В зале повисла тяжкая тишина...
 И снова зазвучал голос Арэнтенар-дана:
 – А теперь о главном. Ты всё правильно понял, Капитан Эндар. Ни ты, ни бывший Капитан Керстер не были, конечно, причиной сбора здесь девяти командующих легионов. – Магистру даже не пришло в голову скрывать то обстоятельство, что он прочёл мысли Эндара. – То есть ты-то в какой-то степени явился причиной – всё дело в захваченном тобой в битве у Пылающего Мира пленнике. За такую добычу тебя можно было бы сразу произвести в Командоры, будь ты хоть чуть-чуть поопытнее... Впрочем, тебя вроде бы неплохо вознаградили у Голубых Амазонок... – губы Магистра тронула чуть заметная усмешка, и Эндару снова стало не по себе. Что происходит? Откуда такой странный интерес к ничтожному событию? Нет, он не случайно стал свидетелем того, что сделали с Керстером...
 – Тебе, Капитан, до ушей улыбнулась самая капризная дама Вселенной – Удача. Изловленная тобой Серая Сущность пережила двадцать семь реинкарнаций, причём самая ранняя отстоит от нашего времени на полтора миллиона лет. Мы получили ответы на очень многие вопросы, в том числе и на два основных:  где находится неведомый нам доселе Исходный Мир Пожирателей Разума и  как пополняется число их Первичных Матриц,  откуда они приходят в наши Миры и  куда возвращаются. Командиру оперативного подразделения, каковым является когорта, по статусу не обязательно владеть такой информацией, но ты имеешь на неё полное право – право Победителя. Дважды в предыдущих воплощениях эта Сущность достигала весьма важного положения: один раз что-то вроде царя союза племён и второй раз – верховного жреца мрачного и загадочного культа. Серая Душа оказалось куда как непроста – неудивительно, что вам с Эленгаром удалось увидеть так немного. Здесь четырнадцать сильнейших Магов, из них девять Магистров, почти двадцать часов потрошили эту рыбку. Её даже не стали пока развоплощать, отправили в Город Наставников, к Занятым Познанием, чтобы там выжать до последней капли. Но основное уже ясно! Да, эта Тварь дважды пыталась уничтожить сама себя, и один раз мы едва успели заблокировать её Смертное Заклятье – вот так. Впрочем, смотри сам...
 Эндару вдруг почудилось, что слова о неудавшемся саморазрушении Серой Души были сказаны Магистром не зря, что это как-то связано с тем, что было проделано над сущностью Керстера, но в это время алый шар Амулета Силы начал вращаться. Сначала он поворачивался медленно, не спеша, потом всё быстрее и быстрее, одновременно увеличиваясь в размерах и заполняя собой всё пространство Зала, так что, в конце концов, все находившиеся здесь – и Магистры, и Аргентар с Аротрагаром, и сам Эндар оказались как бы внутри светящейся алым сферы. И перед мысленным, магическим взором поплыла вереница видений, странных картин и образов...
 * * *
 Галера скользила по сине-зеленоватой океанской поверхности, ныряя в провалы между гребнями волн и снова проворно карабкаясь на их увенчанные белыми плюмажами вершины, отряхивая с крутых боков пену и брызги, как резвящееся морское чудище. Собственно говоря, на подлинную  галеру , парусно-гребное судно Юных Миров, этот корабль походил мало. Вытянутое рыбоподобное тело серебристо-чёрного цвета, ни мачты, ни паруса, ни вёсел. И стремительность бега – галера оставляла за кормой сотни и сотни миль за считанные минуты. Она не сокрушала волну, не подминала её под себя, не пересиливала своей мощью мощь бушующего океана. Нет, судно легко и изящно танцевало среди волн, скользило между потоками беснующейся воды, будучи плоть от плоти созданием водяной стихии. Творение магии, галера казалась не сложным техническим устройством (она им и не была), а скорее живым существом, вызванным для служения из тёмных глубин.
 Капитан Эндар стоял на небольшой открытой площадке на спине галеры. Ветер трепал его волосы, капли брызг разбивались в пыль о металл костюма – Маг не обращал на это никакого внимания. Он любовался неистовством первобытной стихии, древней, как само Мироздание. Защиту, правда, пришлось  накинуть , иначе встречный ветер, стократ усиленный стремительным бегом галеры, тут же сорвал бы тело Воителя с палубы. Но это было привычным делом, защита не мешала, как не мешает хорошо сидящая, подогнанная по фигуре одежда. Чародей смотрел на бегущие навстречу водяные горы и думал...
 Картины-видения, явленные Амулетом Силы во Дворце Магистров, потрясали воображение и завораживали. Всё известное доселе о Пожирателях сложилось в единое жуткое целое, как складывается из разрозненных кусочков смальты мозаичное панно.
 Первичные Матрицы Серых Тварей действительно были порождением Вечного Хаоса – смутная догадка самых мудрых из Магов оказалась верной. Миллионы и миллиарды лет протуберанцы Хаоса, те самые страшные Лавины, приносившие столько бед Обитаемым Мирам, обрушивались на Мироздание в вечном стремлении превратить  Нечто в  Ничто . Но помимо всеразрушающей мощи, Лавины несли в себе мириады зародышей Серых Душ, оседавших в локальных областях Тонкого Мира там, где такая Лавина прокатывалась. Инкарнировать они могли только в бесформенное тело Пожирателя Разума и лишь иногда воплотиться в какой-нибудь из Диких Сущностей Астрала. Теперь становилось понятной давно уже отмеченная особенность: активность Пожирателей резко возрастала в Мирах и районах, которые недавно подверглись разрушительному воздействию Лавины. И наоборот: там, где Детям Хаоса удавалось опустошить населённые Миры и потеснить Разум, Лавины возникали гораздо чаще. Вывод напрашивался сам собой – Серых Тварей следовало уничтожить поголовно и полностью, в противном случае тяжёлая болезнь Мироздания сделалась бы смертельной и привела бы к краху всей Познаваемой Вселенной. И начинать надо было с уничтожения Исходного Мира хищников, того самого Мира, который посланцы Хаоса захватили первым и откуда эта зараза начала расползаться по всему Мирозданию.
 До сих пор от гибели Обитаемые Миры спасало только лишь то обстоятельство, что Пожиратели, будучи порождениями Абсолютного Разрушения, просто-напросто  не могли организоваться и объединиться – вступал в действие Закон Равновесия. Десятки и даже сотни миллионов серых хищников были рассеяны стаями и ордами по необозримым просторам Познаваемой Вселенной. Соберись они вместе, перед напором такой чудовищной волны не устояло бы ничто, но как раз это-то и было выше их сил. Более того, если Пожиратели Разума не находили себе подходящей добычи достаточно долгое время, то они с той же яростью, подстёгиваемые вечным голодом, набрасывались на своих сородичей из другой стаи или орды. Да, истинным спасением для Разумных являлось то, что у кочующих полчищ в принципе не мог появиться единственный Великий Вождь.
 Разрушение же Первичного Мира Порождений Хаоса представлялось необходимым прежде всего потому, что этот Первичный Мир был магическим центром Силы, местом паломничества, где Вожаки стай и Вожди орд набирались убийственного умения применять Магию Уничтожения Разума...
  Такой враг права на существования не имел.
 Гонять серых хищников по всей Познаваемой Вселенной бессмысленно – требуется загасить очаг их распространения.
 Теперь местонахождение Первичного Мира Пожирателей, который тщетно искали в течение многих тысячелетий наиболее искусные Маги всех Высших Рас, было известно. Не абсолютно точно, требовались уточняющие поиски, но круг этих поисков сузился до предела. Эндару сказали, конечно, далеко не всё, но он понял, что это где-то в пределах Ближнего Круга, просто кроме линейного перемещения в Привычном Пространстве требовалось ещё нырнуть в определённом  месте на десяток Иных Реальностей  вглубь* . В подлежавший прочёсыванию район Мироздания уже перебрасывался Пятый легион, были направлены послания к трём Звёздным Владычицам прилегающих доменов и к конунгу Рэндальфу, предводителю Войска Дракона, одного из девяти Войск Янтарно-Золотых Искателей, Вечных Бродяг, или, как они себя сами называли, Викингов Познаваемого. Полки и дружины Рэндальфа издавна облюбовали именно эту область Мироздания, изобилующую увесистыми гроздьями Иных Реальностей, сцепленных со звёздными системами Привычного Мира. Начаты переговоры с Серебряными Всеведущими и даже с Чёрными Разрушителями, чьи батальоны также часто оперировали в  точках скопления Параллельных Миров. Косвенным подтверждением сведений, добытых у серого пленника, была информация, полученная от Дарителей. Зелёные Маги давно уже обратили внимание на интенсивное убывание уровня распространённости Разума именно здесь – за несколько последних тысячелетий не было положено начало ни одной новой разумной расе, существующие же хирели и вырождались на порядок чаще, чем где бы то ни было во Вселенной. Рассматривалось даже предложение о привлечении к поискам Технодетей – в той степени, конечно, в каковой они смогут быть полезны.
 ___________________________________________________________________________________
 * Если представить себе Привычный Мир в виде плоскости (как уже указывалось ранее), то окружающее эту плоскость третье измерение и будет пространством Иных Реальностей. Понятно, что любую точку плоскости можно соединить прямой с любой точкой третьего измерения, но понятно также, что ближайшим расстоянием от точки третьего измерения до плоскости будет перпендикуляр – любая другая линия длиннее. Поэтому попадать в какую-то Иную Реальность удобнее всего из строго определённого места Привычного Мира – меньше энергозатрат, и, кроме того, движение по «перпендикуляру» позволяет взять наиболее точный «прицел».
 С Командором Аргентаром Эндар расстался в порту. Аротрагар простился с ними ещё раньше, вскорости после того, как все трое покинули Дворец Магистров. Центуриону надлежало позаботиться о медленно  возвращавшем себя Керстере и проводить его до границ системы Цитадели, откуда тот должен был отправиться в путь навстречу своей новой судьбе. Распоряжения Аргентара новому Капитану были кратки: следовать на Южный Континент, в Город Наставников, встретить там группу молодых Воителей-выпускников – пополнение для фаланги – и прибыть вместе с ними в центр Галактики, в  штаб Командора. На всё про всё – сутки. Аргентар знал, естественно, о том, что своей семьи у нового командира когорты в Алых Мирах нет, – подобное знание о семейном положении подчинённых ему офицеров было обязательным для вышестоящего – следовательно, ничто не держит Эндара в пределах Исходного Мира.
 Ни Гейртара, ни кого-нибудь ещё из прибывших вместе с ним в Цитадель Эндар в гавани уже не застал. Впрочем, он не очень и надеялся на такую встречу. За то время, которое он провел во Дворце Магистров, в гавани побывало несколько галер, и его бывшие соратники давно уже отбыли в Южное полушарие. Быстроходные галеры служили основным средством транспортной связи между материками планеты Воителей. Заклятиями Левитации или Телепортирования настоятельно  не рекомендовалось пользоваться в пределах Цитадели, равно как и  несанкционированное использование сотворённых летательных аппаратов (или экзотических тварей, вызываемых из Иных Реальностей) было нежелательным – слишком уж сложна и чувствительна система Оборонительных Заклятий Центрального Мира Алых. Малейшая неточность или небрежность могла при вести к  несчастному случаю , и исключения из общего правила делались только для старших Магов или в экстренных случаях.
 Ждать очередную галеру пришлось недолго. Эндар только-только успел в гордом одиночестве опрокинуть кружку доброго пенистого пива в сотворённой под седую старину припортовой таверне, как стремительный силуэт возник у входа в гавань. Попутчиков почти не было, и это радовало – Алому Магу хотелось побыть одному. Поэтому-то он и остался на верхней палубе, тогда как все остальные спустились во чрево галеры. И вот корабль быстро глотает мили, разделяющие материки Цитадели, а вокруг давно уже не видно ничего, кроме катящихся волн...
 –  Тебе лучше спуститься вниз, Капитан, – прозвучала в сознании мысль Кормчего, –  ветер крепчает, и мы собираемся опуститься под поверхность . Палуба галеры разошлась, Эндар оказался в уютном салоне, опустился в удобное кресло и прикрыл глаза.
 Только сейчас он вспомнил о послании Гейртара. Нет, он вовсе не забывал о нём, просто  не разрешал себе думать об этом , чтобы не привлекать ненужного внимания. И вот теперь Эндар потянулся к тайному уголку собственной памяти, где было укрыто мыслеписьмо. Капитан  снял внешнюю обёртку, и тут же услышал мыслеголос верного соратника, вместе с которым они изведали всякого...
  Прощай, мой старый боевой друг. Мне почему-то кажется, что мы не свидимся более в этом воплощении, и поэтому мне хочется поговорить с тобой и заодно выполнить одну просьбу – ты уже наверняка догадался чью. Я всё ждал удобного момента, мне хотелось остаться с тобой один на один. Когда мы вошли в систему Цитадели, то нас вели извне, ты знаешь. Поэтому-то я и не стал открывать сознание – я не знаю, какие там новые заклятья дополнительно появились в структуре обороны за те пару веков, что мы здесь не были. То, что я собирался сказать, касается только нас с тобой – и кое-кого ещё – и вовсе не предназначено для постороннего внимания. Всё дело в том, Эндар, что я собираюсь уйти. Да, ты понял правильно – я хочу вернуться в Закольцованный Мир. Карантэйя ждёт меня, и мы всё с ней решили той памятной ночью в Столице Тенэйи. Но я не хочу подвергаться той магической кастрации, с которой связан официально одобренный Уход. Утратить значительную часть тех знаний и умений, коими я сейчас владею, стать инвалидом – это выше моих сил. Я очень рискую, сообщая тебе всё это, хотя и искренне доверяю тебе, старый дружище. Я ведь хорошо помню, как ты держал меня на Грани Бытия, когда мы попали в Засаду в Лабиринтах, и как я высасывал из твоей Души Чёрный Яд после боя с Разрушителями в Туманных Мирах. Но речь не об этом. Просто моё послание может попасть в чужие руки, и тогда мне несдобровать. Я совсем не враг своей Расе и не собираюсь наносить ей какой-либо вред. Просто многие из наших запретов кажутся мне бессмысленными. Например, я знаю, что Хранители вот-вот овладеют тайной Абсолютного Оружия, и мы им для этого вовсе не нужны – их Копящие Знания докопаются до этого сами. Я отнюдь не разочаровался в нашем Высшем Долге – это поистине Великая Задача, но я просто хочу быть рядом с Карантэйей постоянно, а не видеться с ней урывками раз в несколько лет. А защищать Жизнь и Разум можно везде, используя все имеющиеся у тебя силы, знания, способности и опыт. Возможно, я не прав, и впоследствии мне придётся горько сожалеть, – Магия Предвидения не мой конёк – но я не изменю своего решения. Хочу надеяться, что ты меня поймешь. Вот это мне передала Кара, когда мы улетали, передала для тебя. А теперь прощай... Письмо сотри, так будет лучше для нас обоих... 
  Голос Гэйртара смолк, но Эндар сидел ещё несколько мгновений неподвижно, глядя невидящими глазами в полупрозрачную стенку салона, за которой струились водяные потоки. Да, нечто подобное следовало ожидать, и не мне судить тебя, собрат...
 Перед мысленным взглядом Алого Мага появились крохотные пляшущие язычки пламени, на которых чернели и сворачивались бумажные листочки – заклятье приведено в действие, пусть в десятую долю силы (не стоило волшбой откровенно привлекать к себе повышенное внимание), потребуется несколько больше времени, но его должно вполне хватить. Быть предателем (пусть даже невольным) Эндару сейчас, после виденного во Дворце Магистров, хотелось меньше всего.
 Но закуток памяти не опустел – там находилось ещё одно послание, вложенное в первое, закутанное в нечто голубоватое (так виделось внутренним взором). Капитан  потянулся к посланию и попробовал  развернуть его, снять голубой покров. Тщетно! Голубоватая оболочка  пружинила , но не поддавалась, а  рвать её означало пустить в ход довольно ощутимые силы, чего делать совсем не хотелось по уже упоминавшейся причине. И тут вдруг его внезапно осенило: амулет! Ну конечно же, тот самый амулет на золотой цепочке, что Натэна оставила ему  там , в Закольцованном Мире Звёздной Владычицы Тенэйи.
 Эндар запустил руку за ворот комбинезона и сжал пальцами округлый камешек. Тут же снова возникло ощущение  пушистого зверька , завозившегося под пальцами, голубая  обёртка послания покорно исчезла, и Маг услышал  её голос:
  Прости меня, что я не пришла проводить тебя, прости и пойми, Алый Маг. Мать очень сильная Волшебница, она заподозрила ещё в Пиршественном Зале, что ты можешь быть для меня чем-то большим, чем краткое увлечение-развлечение. Поэтому-то я и не пришла – мне было бы слишком трудно скрывать свои мысли, когда ты рядом, и мать могла бы узнать то, что ей знать совсем не следует. Мы с тобой оба заложники Долга – у тебя свой, у меня свой. Слишком часто подобные препятствия разделяли мужчину и женщину в минувшие времена. Я не знаю, что будет с нами дальше – мои заклятия не дали вразумительного ответа. Может быть, если бы мы попробовали вдвоём... Но такая мысль, к сожалению, не пришла в голову ни мне, ни тебе той нашей ночью. А может быть, это и к лучшему, по крайней мере будет жить надежда... Прости и прощай, Алый ... – и голос Натэны погас. Эндар ждал ещё несколько томительных мгновений, а затем в сознании Мага-Воителя заплясали огненные язычки ещё одного маленького костра, в котором горели тонкие белые листочки второго прощального письма...
 * * *
 Береговая черта Южного материка была подёрнута дымкой тумана. Погода на Цитадели вообще не баловала обитателей – ветер, хмурое небо и отнюдь не жарко. Магистры и Умудрённые считали малоцелесообразным заниматься улучшением климата – Цитадель прежде всего военный лагерь, и чем быстрее неофиты Ордена привыкнут существовать в не слишком комфортных условиях, тем лучше. Южный Континент хоть и выглядел чуть поуютнее Северного, но также отнюдь не напоминал райскую обитель.
 Галера замедляла ход, нацеливаясь в узкую щель в стене скал – вход в Гавань. Гавань являлась главным городом-портом, откуда осуществлялась не только внутрипланетная, но и внешняя связь – здесь брал начало Коридор, торная дорога к границам системы Цитадели, откуда уже можно было уходить в гиперпространство. Отсюда же тянулись фиксированные телепорт-каналы, соединявшие Гавань с Городом Наставников, Пантеоном и со всеми остальными обитаемыми местами Южного Континента. Строения Гавани с моря не видны – всё опоясывала ограда высоких мрачных скал, подобных глубоко забредшим в бушующие воды океана безмолвным стражам.
 Корабль скользнул в проход – и картина тут же изменилась. Причальная черта полукольцом охватывала спокойную водяную гладь – волны остались там, снаружи, за несокрушимым скальным барьером. Берег плавно повышался и был усыпан разнообразными зданиями, сбегавшими почти до самого моря. Ровные линии улиц рассекали ряды строений, вливаясь в широкие площади – именно с площадей Маги уходили в звёздное небо. Дома Гавани не радовали глаз архитектурными излишествами – по большей части временные пристанища отбывающих и прибывающих, простые невысокие кубы с плоскими крышами. Внутри любой Маг мог сотворить себе обстановку по вкусу, сообразно своим способностям, наклонностям, желанию и располагаемому времени, однако мало кто задерживался в Гавани больше, чем на несколько часов – стоило ли особо стараться над экстерьером?
 Ступив на берег, Эндар сразу же направился к центральной площади, где начиналась сеть телепорт-каналов. Улицы Гавани были не столь пустынны, как в Цитадели, но знакомых не встретилось, да и времени у Воителя оставалось не так много – его ждал Город Наставников. Но прежде Пантеон: хранилище самого ценного достояния Расы –  Памяти Воплощений... 
 Периметр центральной площади испещряло множество кругов диаметром в три локтя, выделявшихся более светлыми пятнами на идеально гладкой серовато-матовой поверхности мостовой. На Цитадели, с её ограничениями на свободу перемещения, фиксированные каналы органично вписывались в сложную систему защиты, слежения и контроля, не создавая помех чутким заклятьям, на которых зиждилась вся оборонительная структура.
 Войдя в один из кругов, Эндар прикрыл глаза и ясно увидел перед собой громаду Пантеона – для осуществления переноса требовалось всего лишь усилие мысли, запускавшее  штатное заклятие входа в телепорт-канал. Щеки коснулся лёгкий ветерок, и Капитан открыл глаза. Он прибыл.
 Пантеон в целом напоминал святилище. Белый камень стен и колонн, воздвигнутых на ступенчатом возвышении; гулкий звук шагов по каменным плитам в стеклянной тишине; два ряда  живых статуй знаменитых Магов минувшего вдоль ведущей от Площади Прибытия к Порталу широкой дороги-аллеи... Зелени здесь не было, как и почти во всех других обитаемых местах планеты-крепости. Только суровый камень и тишина – сгусток застывшей Вечности. И ни одной живой души вокруг...
 Но когда Эндар приблизился к Порталу, перед ним из задрожавшего воздуха соткалась фигура Стража Пантеона в белых одеждах и алом плаще. Много лет назад, при своём первом посещении Пантеона, Воитель никак не мог понять, кто же всё-таки перед ним – фантом или существо во плоти. Теперь-то он знал это, но первое – самое яркое – впечатление сохранилось.
 – Что привело тебя сюда, Капитан?
 – Уважение к предкам и долг перед потомками.
 – Как долго ты не бывал здесь?
 – Больше ста тридцати солнечных кругов.
 – Ты хранишь в памяти заклятье твоего Кристалла?
 – Храню, Страж Пантеона.
 – Хорошо. Войди.
 Ритуал казался формальным, но на деле это было далеко не так. Стражи в совершенстве владели Заклятьем Распознавания, и присутствуй в ауре прибывшего в Пантеон хотя бы малейшая тень Зла, – пусть даже невольная или мимолётная – он не смог бы войти под своды Хранилища Памяти.
 Миновав Портал и небольшой открытый дворик перед дверями собственно Пантеона, в котором искрился многоцветьем водяных брызг высокий фонтан, – символ Круговорота Душ – Эндар шагнул в плавно распахнувшиеся перед ним двери. Внутри было полутемно, полумрак рассеивало колеблющееся пламя укреплённых на стенах факелов. И в этом полумраке, насколько достигал взгляд, тянулись бесконечные ряды стеллажей, чем-то похожих на пчелиные соты. А в каждой ячейке дремал крохотный кристалл – прозрачно-бесцветный в состоянии покоя и пульсирующий алым при активации. Внутреннее пространство Пантеона, конечно же, было ограниченным, стеллажи вплотную примыкали друг к другу, но Магия Измерений помогала размещать здесь всё новые и новые ячейки-соты с Кристаллами Памяти. Пантеон представлял собой исполинское хранилище Составляющих Личности. Любой Носитель Разума из любого Мира Алых мог сотворить здесь свой  личный Кристалл (если собственного колдовского умения не хватало, на помощь приходили Стражи), на который переписывалась вся история его данного воплощения – более того, перекопировалась личность со всеми её переживаниями и чертами характера. Это и было подлинное бессмертие – при соблюдении определённых условий любое разумное существо в очередном Круге Бытия, нащупав магическим путём ключевые моменты своей прошлой жизни, могло найти в Пантеоне полный слепок этой самой жизни и носителя своей Души в предыдущей инкарнации. Далеко не все Алые пользовались этим правом, некоторым это казалось ненужным, но копии личностей всех незаурядных персон – и всех без исключения Воителей – создавались обязательно. И всегда, когда Воителю случалось вновь побывать на Цитадели, он посещал Пантеон и освежал запись. Большинство Алых Магов-Воителей погибало, не достигнув преклонных лет, но то, что они узнали и пережили в бессчётных Мирах Познаваемой Вселенной, не должно было исчезать бесследно. У всех Магических Рас Знание являлось ценностью высшего порядка.
 Усилием воли Эндар вызвал дремлющее в его памяти Заклятье-код своего Кристалла. Перед грудью Воителя в воздухе затлел алый огонёк-проводник, указывавший путь в бесконечных рядах стеллажей и безошибочно находивший среди миллиардов и миллиардов кристаллов нужный. Остановившись у искомого места, огонёк замигал. Целая секция стеллажа осветилась неярким голубоватым свечением, идущим откуда-то изнутри. А потом на этом голубоватом фоне вспыхнула алая искорка – Кристалл узнал своего хозяина и проснулся.
 Рядом с Эндаром возникли округлый стол и кресло. Маг сел, облокотился и вытянул вперёд левую руку (с новеньким браслетом Капитана на запястье) ладонью вверх. Алая искорка порхнула и опустилась на подставленную ладонь. Кристалл ждал, приготовившись внимать...
 ...Алый Воитель провёл в хранилище больше часа. И за это время сто тридцать прожитых им стандартных лет со всеми событиями, переживаниями, опытом и знаниями упаковались в крошечную искорку-кристалл. Таить что-то не требовалось – доступ к Кристаллу имел только его Владелец или доказавший своё право наследник – носитель Души в следующей инкарнации. Кристалл необратимо разрушался при попытке силового вскрытия его кем-то  чужим , и действие Заклятия Самоуничтожения прекращалось только с Конечной Смертью создателя Кристалла. Подобные попытки – за всю долгую историю Пантеона они отмечались всего несколько раз, Стражи не дремали, – не имели общественного смысла: если даже кто-то в чём-то обвинялся, то всю подтверждающую или опровергающую информацию можно получить у него самого – коль скоро подозреваемый воплощён и доступен. А если уже перешёл за Грань Бытия или исчез, то какой тут спрос? Завещательные заклятья (хозяин Кристалла Памяти мог передать право на доступ к его содержимому – полному или частичному – любому Носителю Разума по своему выбору) определяли условия и круг лиц, имеющих право заглянуть в заветный Кристалл, или даже предоставить хранящуюся в нём копию личности для широкого пользования. Во всяком случае, серьёзных нарушений Закона за многие тысячелетия отмечено не было – свободные разумные сверхсущества умели уважать чужую свободу. Но всё течёт, и всё изменяется, и кажущие незыблемыми законы когда-нибудь могут быть нарушены. Однако пока до этого далеко...
 Покинув Пантеона, Эндар ощутил самую настоящую физическую усталость. Пришлось даже прибегнуть к взбадривающей магии: он ведь не всё ещё сделал из того, что наметил. Оглянувшись напоследок на белые стены Хранилища Памяти, освещённые пробивавшимися сквозь облачный покров скупыми лучами солнца, Капитан шагнул во входной круг телепорт-канала. Теперь – в Город, к Наставнику.
 * * *
 Казалось, Город совсем не изменился за несколько веков, минувших с той поры, как Эндар покинул стены Школы, обретя  магическое имя и статус Алого Мага-Воителя. Те же разбросанные – на первый взгляд бессистемно – строения из белого камня (жилые и учебные здания); редкая зелень небольших рощ с тихо журчащими ручейками (места уединения и медитации); аккуратные улицы, перетекающие в сетку континентальных дорог, позволявших перемещаться  ускоренно . В Городе единовременно обитало до полумиллиона Учеников и Наставников (иногда больше, иногда меньше). Здесь же пребывали лучшие из Умудрённых,  Посвятивших-Себя-Познанию, – мыслящая элита Алой Расы. Конечно, и во всех прочих Мирах ареала расселения Алых существовали местные центры Знания (в первую очередь магического), но истинный Центр находился именно здесь, на Цитадели.
 Найти своего бывшего Наставника (хотя почему же бывшего, Наставник навсегда остаётся таковым для своего Ученика) не составило труда: Эндар забрёл в одну из рощ, присел на причудливо выгнутый, почти стелящийся по земле древесный ствол и  позвал . Ответ пришёл незамедлительно – время было выбрано удачно; и спустя всего несколько минут из-за деревьев показалась высокая фигура в белой одежде – Хэнэр-шо,  Тот-Который-Открывает-Путь , Наставник Эндара и ещё многих сотен Алых Магов-Воителей. Наставник значил для Мага гораздо больше, нежели  биологические родители – те ведь просто создали  футляр , вместилище для Бессмертной Души, и выпустили его в мир. Родственные узы у Алых (да и вообще у всех Высших Рас) не особенно крепки: дети вырастали быстро и переставали нуждаться в родительской опеке, продолжительность жизни увеличилась в десятки раз, а призрак немощной старости отступил навсегда. Поколения жили не мешая (но и не слишком помогая) друг другу, занятые своими собственными делами. Отношения между родителями и детьми не отличались особенной теплотой и были скорее лишь дружескими, без диктата старших и бунта младших (да и так ли уж существенна разница между восьмьюстами десятью и семьюстами восьмидесятью годами?). А Учитель, Наставник – это совсем другое дело. Наставник лепил из неоформившейся Сущности с определёнными магическими задатками  настоящего Волшебника, умеющего подчинять себе саму суть Мироздания: Пространство, Материю, Время и Энергию. Учитель оставался Учителем на весь Круг Бытия – своего ли собственного или Ученика, и всегда к нему можно было обратиться за советом в любой затруднительной ситуации или просто чем-либо поделиться. Любые тайны Учеников, доверенные Учителю, ни в коем случае не становились достоянием кого бы то ни было ещё – Устав Наставников соблюдался свято.
 Хэнэр-шо был стар, очень стар, – он считал уже четвёртую тысячу лет и хорошо помнил ещё времена Великого Вторжения – но старость в данном случае являлась просто синонимом мудрости. Крепкая, по-молодому гибкая фигура, острый и пронзительный взгляд голубовато-стальных глаз из-под кустистых бровей, пышные седые волосы... Морщины тронули кожу лица совсем немного, и было их куда меньше, чем шрамов. Хэнэр-шо дослужился до Капитана, должен был уже занять пост Командора, когда понял, что его истинное назначение – учить других и ушёл в Школу. Прежде чем стать Наставником, он ещё долго учился сам и был придирчиво проэкзаменован Конклавом Наставников – только тогда его право быть Учителем подтвердилось.
 Эндар поспешно поднялся и приветствовал Наставника наклоном головы. Старый Хэнэр-шо был явно рад – его аура не обманывала, хотя внешне эта радость никак не проявлялась.
 – Приветствую тебя, мой Ученик! О, ты уже Капитан – догнал старого Хэнэра. Желаю тебе обогнать меня. Ты всегда подавал большие надежды, Эндар...
 – Привет и тебе, Наставник, пусть вечно не устанет твоя Душа пребывать в твоём теле. А Капитан я всего несколько часов, и скоро мне предстоит отбыть к центру Галактики, забрав пополнение для нашей фаланги.
 – Да, я уже знаю. Двенадцать молодых Воителей готовы, они чуть-чуть опьянены просторами Дорог Миров, которые вот-вот раскроются им навстречу. Впрочем, через такое проходят все... Однако у нас ещё есть время, поэтому расскажи мне всё, что ты хотел,... – Наставник на мгновение смолк и пристально посмотрел на Эндара, – ...и кроме того, тебя ведь что-то тревожит, не так ли?
 – Ты прав как всегда, мой мудрый Учитель. Мне есть, что рассказать тебе, чем поделиться, и ты не ошибся насчёт моего внутреннего беспокойства.
 Эндар рассказывал о том, чему он был свидетелем за минувшие без малого полтора века. Калейдоскоп пройденных Миров, десятки, если не сотни, битв, боёв и стычек, встречи и расставания, обретения и утраты. И последние события, ярко и свежо живущие в памяти: перехват и разгром шайки Пожирателей Разума у Пылающего Мира, пиршество у Хранителей, Тенэйя и Натэна, Дворец Магистров и то, что произошло там с Капитаном Керстером. Эндар использовал мыслеречь – медлительные слова отняли бы слишком много времени. Конечно, он кое о чём умолчал, – например, о подробностях ночи, проведённой в Закольцованном Мире, и о послании Гэйртара – но Наставнику было вполне достаточно сказанного.
 Когда Эндар завершил своё повествование, Хэнэр-шо ещё какое-то время помолчал, а затем негромко произнёс – словами, вслух, подчёркивая тем самым понимание и важность этого понимания для обоих:
 – Да, Капитан, душа твоя в смятении... И всё здесь гораздо сложнее, чем ты себе представляешь. Голубые Хранители – древнейшая Раса известной нам части Познаваемой Вселенной, прямые потомки Древних. Ты слышал о них?
 – Да, ещё когда длилось моё ученичество. Потом я нигде не встречал их следов, только смутные предания...
 – О Древних можно говорить очень долго, но речь сейчас не об этом. Этика и жизненные установки Хранителей весьма отличны от наших, они просто  другие . Закон Равновесия... Начала Инь и Янь не только взаимодополняют друг друга, они ещё и ведут между собой бесконечную борьбу. Когда-то очень давно женщина занимала подчинённое положение по отношению к мужчине. Причин этому много – и меньшая физическая сила, и большая осторожность, граничащая с боязливостью, и пассивная роль женщины в любовном акте... Всё переменилось, когда магия, Высшая Магия, прочно вошла в жизнь наших Рас. Несколько большие физические возможности перестали иметь какое-либо значение, а женщина оказалась куда способнее и восприимчивее к магическим действам, нежели мужчина – средняя Волшебница сильнее среднего Мага. А Голубые Чародеи весьма многочисленны, их в десятки и сотни раз больше, чем Магов во всех остальных Магических Расах, вместе взятых. И Задача их куда как широка – она примыкает к Задачам многих других Рас – и Зелёных, и Янтарных, и нас, Алых, и ...Чёрных. Да, да, не удивляйся, даже Чёрных! Хранители до сих пор не сделались доминирующей силой Познаваемого Мироздания, единственным посредником между Жизнью и Вечным Созидающим Разумом только потому, что они разъединены на тысячи уделов. И объединиться им мешает непомерное властолюбие таких, как Тенэйя – каждая Владычица хочет повелевать и не желает подчиняться. И тем не менее, тенденция наметилась, одни Владычицы сильнее и способнее других; и мне кажется, что в относительно недалёком будущем мы станем свидетелями небывалых потрясений, тем более что Хранители уже близки к разгадке тайны Абсолютного Оружия. А ещё одним оружием они владеют издревле и в совершенстве – это Любовью мужчины к женщине...
 – Учитель, но ведь любовь, тантрическая магия, кроме страсти и удовольствия, есть ещё и всеобщее начало жизни...
 – Это так, но, посуди сам, сколько женщин самых разных рас ты уже повстречал на Дорогах Миров, и скольких ты ещё встретишь? Любовь тороплива, это ведётся издревле, когда век разумных был слишком короток, и требовалось спешить, чтобы успеть дать продолжение роду... А теперь, когда у тебя сотни и сотни лет вечной молодости, тебе не раз ещё покажется что у очередной встреченной тобой глаза ярче, волосы пышнее и фигура стройнее. И запомни: Хранители всё настойчивее стремятся к объединению и усилению своих княжеств, к превращению их в королевства. А для успешного решения этой задачи Звёздным Валькириям очень пригодятся лучшие магические бойцы Познаваемой Вселенной – то есть мы, Алые Воители. Так что будь осторожен, слушай прежде всего голос разума, а потом уже голос сердца!
 – Так значит то, чему я был свидетелем во Дворце Магистров, что случилось с Керстером, точнее то, что с ним сделали...
 – Ты не ошибся, мой Ученик. Виденное тобой не было случайным, но показали тебе это отнюдь не с целью запугать, а скорее напомнить. Ты прав, Магистрам безразлично, с кем делят ложе Алые Воители в бессчётных Мирах, но когда дело касается Голубых Хранителей, тем более их знатных особ... Ты ведь далеко не юнец, Эндар, которого бросает в озноб от поцелуя красавицы. Твоя магия – Магия Янь. Мужчина не живёт и не может жить только любовью, это опасное заблуждение, которым умело пользуются те же Хранители и... – Наставник кольнул Эндара быстрым взглядом, – ...соплеменники Шоэр и избранницы Керстера, забыл её имя. Пойми, нас очень мало, по отношению ко всей Вселенной мы как капля воды в океане или как песчинка в пустыне. Мы постоянно теряем воинов в бесконечных боях, и Орден не можем позволить себе терять их ещё и иным образом. На наших плечах лежит тяжкая ноша, нам дано многое, но и слишком за многое мы в ответе... А теперь ступай, мой Ученик, путь твой не прост, но решать тебе придётся самому, только самому... – Хэнэр-шо пожал протянутую руку Эндара (пожатие было крепким), и вскоре одетая в белое фигура Наставника пропала за деревьями. Эндар некоторое время смотрел вслед Учителю, потом встряхнул головой и направился к Дому Отлетающих – встречать пополнение.
 А Хэнэр-шо, по-юношески легко и упруго шагавший меж деревьев Рощи Медитации, думал о том, правильно ли он поступил, не сообщив своему Ученику, что  тенденция концентрации власти в одних руках проявляется не только среди Хранителей Жизни, но и среди самих Алых Воителей. Хэнэр мог бы уже сейчас (пусть даже предположительно) назвать нескольких среди старших офицеров Ордена, желающих сделаться Королём и заменить единовластием  тринадцативластие Совета Магистров.
 «Нет, – сказал Наставник сам себе. – Всё верно. Эндар умный мальчик, он поймёт это самостоятельно – со временем, конечно...»
 * * *
 Чернота неба Привычного Мира сменилась серым  нечто гиперпространства. Ещё на перелёте от Цитадели к границе оборонительной системы Эндар устроил небольшой экзамен для неофитов. Молодые Воители старались, очень старались, и избыток этого старания компенсировал недостаток опыта. Несколько раз в трёхмерном пространстве Эндар перестраивал свою группу – по составу как раз полная синтагма – в традиционный боевой порядок из трёх двухслойных тетраэдров, меняя своих воинов местами. Манёвр выполнялся достаточно чётко, и только с некоторым опозданием Маг понял, что отсутствие должного умения у новобранцев перекрывалось тем, что во главе отряда стоял не Ведущий, а Капитан.
 Магией молодые бойцы владели (в той мере, в какой ею положено владеть выпускникам), это было заметно даже при поверхностной проверке. Конечно, до настоящих воинов Ордена им ещё расти и расти, и самостоятельно колдовать в магическом бою новичкам пока рановато, но вот обращаться с Силой они умеют – уже немало. Все (и сам Эндар) начинали именно так...
 Легко читаемые ауры подопечных полнились ликованием и предвкушением невероятных и волнующих грядущих событий. Капитан внутренне усмехнулся – это пройдёт, и достаточно скоро, столкнувшись с постоянным напряжением и балансированием на грани бытия и небытия, когда почти каждый сигнал окружающего мира скорее означает появление врага, нежели друга. А самое трудное – пережить первый бой, по жестокому закону войны в любой схватке первыми гибнут неопытные. Поэтому задача старших Воителей – прикрыть и свести неизбежные потери к минимуму. Основные принципы сражений не меняются, какими бы средствами эти битвы не велись – дубинами или заклинаниями.
 Барьер Миров они пересекли также достаточно чётко, никто не отстал, не выпал из слитного строя. Координаты точки назначения заданы и введены, мыслеприказ отдан, и теперь оставалось спокойно ожидать в течение нескольких часов прибытия к центру Галактики, к границам Мира Сказочных, где находился Командор Аргентар со своей фалангой.
 Эндар мало знал и об этом Мире, и о том, с каким врагом (солдата прежде всего интересуют данные о потенциальном противнике) в основном приходится сталкиваться в данном секторе. Алый Маг видел соседние галактики Привычного Мира, побывал во многих Сопредельных Реальностях, но центр Галактики он знал только понаслышке. А что касается самого Мира Сказочных...
 Мир этот Маги открыли очень давно, ещё во времена Древних, но число загадок, которые он подбрасывал с завидным постоянством, ничуть не уменьшалось. Например, добираться до него было одинаково удобно из многих точек Привычной Вселенной, что само по себе выглядело весьма странным. Мир Сказочных являл из себя нечто среднее между Параллельной Реальностью, отделённой Барьером Миров, и просто труднодоступной областью Привычного Мира. Попасть сюда можно было двумя путями: обычным переходом Граница Миров – Астрал – Граница Миров, или же требовалось совершить длительное путешествие по причудливо искривлённому трёхмерному пространству, чтобы в итоге точно также оказаться в Мире Сказочных.
 А главной загадкой этого загадочного Мира были его обитатели. Удивительные существа, полуреальные-полупридуманные, словно собравшиеся из всех мифов и легенд бесчисленных разумных рас. Драконы, эльфы, гномы, гоблины, тролли, русалки, разумные звери и многие, многие другие... Все они несли в себе странную магию и периодически вдруг объявлялись в иных Мирах и Реальностях. Не враги и не друзья, Сущности, установить с которыми контакт было затруднительно даже сильному Магу, они просто существовали как данность и жили своей собственной жизнью, иногда пересекаясь на Дорогах Миров с другими расами. Некоторые из Умудрённых полагали, что жители Мира Сказочных есть собственное творение (что-то вроде наброска, эскиза) Вечного Созидающего Разума, рождённое без посредничества Зелёных Дарителей Жизни или их предшественников. Имелось и другое предположение: Сказочные – это очень устойчивые  самостоятельные мыслеформы Носителей Разума самых разных эпох и народов, причём способные пребывать и развиваться не только в Астрале, но и в Привычном Мире, и во всех прочих Мирах и измерениях. Косвенным подтверждением такой гипотезы было то, что внешний облик (и даже нрав) Сказочных мог кардинально изменяться в зависимости от того, какими их видели Юные и какими качествами наделяли. Те же эльфы могли быть и крошечными феями-стрекозами, и лесными стрелками, и загадочными магическими созданиями; а гномы – и забавными собирателями драгоценных камней, и построившимися в бронированные шеренги беспощадными подземными воинами. И Мир этот был двояким для своих обитателей: и Исходным, материнским, откуда Сказочные выходили на Дороги Миров; и Обетованным, где эти таинственные существа, явившиеся неизвестно откуда, собирались из самых разных уголков Познаваемой Вселенной. Серебряные Всеведущие проявляли повышенный интерес к Миру Сказочных, не без основания предполагая, что здесь скрыты многие тайны Древних, а вот Пожиратели Разума почему-то обходили этот Мир стороной. Командор же Алых Магов облюбовал его из чисто стратегических соображений – из-за возможности быстрого перемещения отсюда практически в любую точку Галактики. И вот теперь Эндару предстояло увидеть Мир Сказочных воочью...
 Маги вышли из Астрала в бархатно-чёрном небе Мира Сказочных. Рисунок созвездий был одновременно и знакомым, и непривычным. В отличие от Закольцованного Мира Владычицы Тенэйи звёзды здесь были реальными, до них можно долететь, только путь к ним извилист. Здесь уже наступила ночь, тьма скрывала контуры Мира Сказочных, лишь порой где-то далеко внизу мелькали быстрые огоньки, да полыхал мириадами ярких точек небосвод над головой. И путеводной звездой пульсировал впереди алый свет – сигнал приводного маяка ставки Командора. Прибывающих ждали, несмотря на столь поздний час.
 Громада замка на скалистом утёсе прыгнула навстречу, как хищник из засады. Коль скоро Аргентар разместил свою ставку здесь, то ему поневоле приходилось играть по правилам этого Мира и соблюдать внешний антураж: зубчатые стены, башни, подъёмный мост через глубокий ров, заполненный чем-то лишь отдалённо напоминавшим воду. Алый огонь переливался на вершине центральной башни, вознёсшейся на четыреста локтей вверх в тёмное небо. Эндар мягко поставил свой отряд на камни внутреннего двора замка, и Алые  сбросили скорлупу магической защиты.
 – С прибытием! – голос Аргентара шёл ниоткуда и одновременно отовсюду, и Эндар не сразу разглядел плотную фигуру Командора у входа в главную башню. – Всем –  расслабиться , а ты, Капитан Эндар, следуй за мной – о твоих подопечных позаботятся.
 Эндар поднялся вслед за Командором по крутой каменной лестнице, вздымавшейся в теле башни по спирали, и оказался в довольно просторной комнате, освещённой колеблющимся светом колдовских факелов, с узкими окнами-бойницами в толстых каменных стенах и с большим круглым столом потемневшего от древности дерева посередине, за которым на кряжистых табуретах сидели двенадцать Волшебников, двенадцать Капитанов, двенадцать командиров когорт одиннадцатой фаланги Десятого легиона Алого Ордена Магов-Воителей. Два места за столом были свободны – самого Аргентара и командира третьей когорты – то есть его, Капитана Эндара.
 Появление Командора и нового Капитана было встречено вставанием, приветственными жестами поднятых к плечу ладоней правых рук, негромким, но слитным и веским «Хэол!» и  выплеском дружески-суровой магии боевого братства Истребителей Зла.
 – Это командир третьей, Капитаны. – Аргентар всегда славился немногословностью. – Подкрепи плоть, Эндар (при этих словах на столе появилось жареное мясо и кувшин с пивом – снова традиции!), и внимай тому, что будет сказано и явлено...
 Рассказ и тем более  показ захватил Эндара. Командор вводил нового Капитана в курс дела, не теряя зря времени.
 Основной заботой для Магов-Воителей в этой области Мироздания были  Технодети . Это ироничное прозвище, данное Чародеями галактианам, – гуманоидной расе центра Галактики, только-только (по вселенским меркам) заявившей о себе, – отражало отношение к ним Владеющих Высшей Магией. Сами же галактиане себя называли иначе, с очевидной претензией на превосходство: Технолидеры Галактики, или просто Лидеры.
 Они действительно многое знали, развитие их цивилизации по пути техногенного совершенствования принесло свои ощутимые плоды. Они умели использовать разлитую в Мироздании Силу – Энергию для перемещения, созидания и разрушения, многого достигли в Познании и вплотную приблизились к пониманию места Разума во Вселенной. Однако магия как первейший инструмент восприятия Окружающего и воздействия на него до сих пор была не признана в обществе Лидеров и ютилась на задворках их гордящегося своим техническим совершенством Мира. Технолидеры взаимодействовали с Мирозданием опосредованно, не по прямой  Разум – Действие , а по более сложной триаде  Мысль – Посредник-инструмент – Результат. Эпохальным изобретением Технолидеров стала система ГАЭ (генератор-аккумулятор-эмиттер), обеспечившая им широкий доступ к Мировой Энергии. Подобные устройства монтировались на планетах и на их звёздных кораблях и имели разную мощность, сообразную поставленным задачам. Лидеры владели техникой гиперпространственных прыжков, но сфера распространения их влияния пока ограничивалась Галактикой – для более дальних путешествий они не умели запасать достаточного количества энергии.
 Однако и в доступных им пределах Технолидеры развили бурную деятельность, стремясь распространить свой протекторат надо всеми Мирами Разумных, уже вышедших в космос. Корабли-скауты кружили над обитаемыми планетами, подготавливая Контакты; Посланцы галактиан внедрялись в техногенные цивилизации, регулируя их развитие и направляя его таким образом, каковой представлялся Лидерам наилучшим. Магия же казалась Технолидерам просто отголоском древних религий, пусть и имеющей право на существование, но отнюдь не на главенствующее положение.
 И это при том, что внутри цивилизации Лидеров существовало Сообщество Магов, пусть крайне немногочисленное, но жадно перенимавшее любые крупицы Знания, перепадавшего от Магических Рас. Название Технодети было в чём-то глубоко верным – Лидеры увлечённо возились со своими мудрёными игрушками, с детской непосредственностью полагая себя почти всемогущими. Параллельные Реальности пока оставались для них недоступными, – так, нечто из области теоретической математики, – что также не нарушало стройной картины мировосприятия, созданной учёными Технодетей, картины, в которой для магии оставалось слишком мало места. Высшие Расы не спешили развеивать данное заблуждение – всему своё время. Технолидеры уже могли быть в чём-то полезными, а со временем они непременно поумнеют (если, конечно, не наломают по дороге слишком много дров).
 Наряду с молодой энергией, целеустремлённостью и самоуверенностью Молодая Раса галактиан-Технодетей страдала и всеми детскими болезнями. Страшная Галактическая Война с Сокрушающими – техногенной цивилизацией, взлелеянной Чёрными, – оставила незаживающие раны в душах Лидеров. Галактиане не знали наверняка, но догадывались, что победой в этой войне они были обязаны помощи кого-то из  непонятных  (осторожно и почти всегда косвенно, не нарушая Равновесия, в той войне принимали участие силы трёх доменов Звёздных Владычиц, несколько когорт Алых Воителей, четыре дружины Вечных Бродяг и три ветви Зелёных Дарителей Жизни). Признание же этого факта было унизительным для поистине вселенской гордости Технолидеров и зачастую толкало их на необдуманные поступки, вплоть до открытых конфликтов с фратриями Хранительниц. Наталкиваясь иногда на неподдающиеся изучению техническими средствами следы деятельности Голубых Магов, Технодети принимали их за загадочную супервысокоразвитую цивилизацию, не желающую делиться технологиями. К чести Звёздных Владычиц следует отметить, что Амазонки вовсе не стремились обострять эти очень редкие конфликты и попросту уклонялись от чрезмерной активности Лидеров – на Дорогах Миров места предостаточно.
 Искажённо понятые Задачи Магов (точнее, отрывочные сведения об этих Задачах и о Магах вообще) воспринимались  неокрепшими Душами Технодетей в странной форме и давали неожиданные всходы. Так возникло сообщество Отрицателей, считавших Разум тяжёлой болезнью Жизни, неминуемо ведущей к летальному исходу. Так появились Разбойники, ставящие своей целью откровенное подавление слабых Миров. Так родилась КОСНа – Конгресс Объявивших Себя Наследниками, группа учёных, к которым примкнули и некоторые из немногих магов Технодетей. В руки «косных» чисто случайно (или  не случайно ?) в ходе Галактической Войны попали крошечные обрывки знаний Чуждых, непонятной расы, истреблённой Древними в невообразимо далёкие времена; и применение этим знаниям было найдено совершенно неожиданное. Конечно, большинство этих обществ (или, правильнее, сект) не являлись по-настоящему серьёзными или опасными, но нельзя было сбрасывать со счетов, что Технодети обладали достаточно значительной мощью, могущей причинить ощутимый вред Мирозданию.
 Кроме того, в центре Галактики постоянно кружили стаи Пожирателей Разума, издавна облюбовавших обитаемые миры галактиан как заповедные охотничьи угодья – набеги серых хищников повторялись регулярно. И плюс ко всему, нарастала напряжённость в отношениях между Владычицами трёх сопредельных доменов Голубых Хранителей – проявление той самой тенденции к централизации, о которой говорил Эндару Хэнэр-шо. Короче говоря, здесь, вокруг Мира Сказочных, стянулся тугой узел многочисленных проблем; и не зря Алые постоянно держали здесь лучшую фалангу своего лучшего Десятого легиона; и сам Магистр Арфордар-дан со своим мобильным штабом по большей части пребывал тут же,  поблизости . Трижды ставка Магистра подвергалась атакам: Порождений Дикого Разума, Разрушителей и Лавины Хаоса; и все три раза личная когорта Арфордар-дана несла серьёзные потери. Поэтому теперь  сотворённый крохотный мирок Ставки находился в непрерывном движении,  перетекая из одной Реальности в другую, не теряя при этом связи с фалангами. И сам Мир Сказочных всё так же оставался таинственным местом, а всё  непонятное может превратиться в  угрожающее , и то, что этого до сих пор не произошло, ещё ни о чём не говорит.
 ...Сознание Эндара начало уставать – слишком большой поток сведений обрушился на него за короткое время. Маги всегда воспринимают информацию предельно скрупулёзно, – какой бы многогранной и сложной она ни была – поэтому нагрузка на разум очень велика. Командор Аргентар, надо отдать должное его магическим способностям, сразу почувствовал снижение уровня понимания у своего нового Капитана и прервал череду видений.
 – Пожалуй, стоит немного передохнуть...– прогудел он, поднимая высокую кружку с тёмным пивом и приглашая всех присутствующих последовать своему примеру.
 * * *
 ....Над выжженной, оплавленной твердью бушевал ледяной ветер. Эндар пытался понять, что за оружие было здесь применено (и кто его применил) – тщетно. Это было нечто непонятное и ранее нигде не встречавшееся. Даже сама плоть Мироздания  не понимала этого. Структура Пространства-Времени под воздействием этого неведомого оружия была странным образом изменена, да так и застыла на многие и многие тысячелетия в каком-то нелепом уродстве. Шрамы-язвы, наносимые ткани Мироздания знаменитым Абсолютным Оружием Алых сравнительно быстро затягивались-зарастали бесследно, но в этом Мире след от удара отпечатался практически навечно. Может быть, тут воевали неизвестно с кем те самые пресловутые Древние, канувшие в Лету миллионы и миллионы стандартных лет тому назад? Ответа на этот вопрос (как, впрочем, и на другие вопросы) не было. Изощрённые магические методы познания истины, способные добиться отклика даже от костяка давно вымершего ящера, в данном случае оказались бессильны. Оплавленный, мёртвый камень, косная материя, обязанная подчиниться воле вопрошающего, хранила мрачное и отрешённое молчание. А жаль, потому что ответы нужны были как можно скорее – и по возможности, полные и исчерпывающие. Собственно говоря, ради этого когорта Алых Магов-Воителей Капитана Эндара и появилась в Мёртвом Мире.
 Дело в том, что до Алых дошли слухи о странных делах, творящихся в секте «косных» . И не слухи даже, а так, некие  косвенные магические данные, полученные в результате наблюдений, проводившихся за этой сообществом галактиан. И кроме того, тут был замешан личный интерес Капитана Эндара, доблестного командира третьей когорты одиннадцатой фаланги Десятого легиона Ордена Алых Магов-Воителей, лучших воинов всей Познаваемой Вселенной....
 C того момента, когда новоиспечённый Капитан Эндар был встречен соратниками в замке Командора Аргентара в Мире Сказочных и до того мига, когда нога Алого Воителя ступила на выжженную твердь Мёртвого Мира, миновало шесть солнечных кругов, шесть лет. Великое Время текло по-разному в разных уголках Мироздания, однако Алые привыкли брать за эталон время своего Исходного Мира, своё биологическое (стандартное) время. И все эти шесть лет были насыщены многоразличными событиями, причудливо вовлекавшими в свою вязь самых разнообразных Сущностей.
 Миры Технодетей были совсем молодыми по сравнению с Мирами Магов, жизненная энергия здесь била через край; и на такую заманчивую приманку слеталось немало алчущих. Несколько раз когорта Эндара сталкивалась с Пожирателями Разума, – как правило, хищники откатывались, не принимая боя со столь грозными противниками, – но иногда этой бой удавалось навязать, а однажды стая из трёх с лишним сотен Серых Тварей была зажата в кольцо (точнее,  сферу ) из шести синтагм и истреблена полностью. Пленных на этот раз взять не удалось, обречённые Порождения Хаоса успевали необратимо саморазвоплотиться, но это обстоятельство не умаляло сознания исполненного Долга. Эндар не знал наверняка, когда начнётся долгожданная атака на Исходный Мир Пожирателей, но по некоторым признакам, время Начала приближалось.
 Дважды на ареал обитания Лидеров обрушивались Лавины Хаоса, но в стороне от сектора патрулирования когорты Эндара, и его Воителям не пришлось отбиваться от этой страшной угрозы. Но вот с повышенным интересом Чёрных Разрушителей встретиться довелось...
 Совсем недавно (по меркам долгоживущих Магов Высших Рас) в Мирах галактиан отбушевала страшная война, изначально инспирированная именно Адептами Зла. Цивилизация Технодетей раскололась на два антагонистических альянса, примерно равных друг другу по своим потенциальным возможностям. И один из этих Союзов всецело был выпестован Разрушителями в течение тысячелетий, минувших с момента начала здесь их Проникновения. Очень давно не удавалось Чёрным Чародеям подчинить своей воле, своей Задаче такую целеустремлённую и столь значительную силу. Союз Сокрушающих ориентировался на широкомасштабную межзвёздную экспансию и основным (и единственным) методом воздействия на несогласных считал полное уничтожение противящихся. Чада Несущих Зло построили мощный флот именно  боевых звёздных кораблей, предназначенных только для боя, тогда как основу флота их противников составляли крейсера, использовавшиеся и для глубокой разведки, и для исследований, и для осуществления контактов, и для многих иных задач, кроме чисто военных.
 И поэтому оказалось вполне естественным, что поначалу силы Союза Созидающих терпели жестокие поражения. Армады звёздных дредноутов Сокрушающих вошли в пределы Миров, контролируемых Созидающими, как раскалённый утюг в снег, сметая эскадры их крейсеров и взламывая оборону планетных систем. Жертвы и разрушения последовали огромные, страшному опустошению подверглись десятки и сотни планет, причём некоторые уничтожались полностью. Хорошо ещё, что Технодети (а с обеих сторон сражались именно они) не умели проникать в смежные Реальности и не владели наиболее разрушительными видами оружия высокого уровня (не говоря уже об Абсолютном).
 Но Созидающие всё-таки выстояли, хотя вряд ли они сумели бы сделать это без помощи Чародеев из Высших Рас. Сами Маги не могли напрямую вмешиваться в конфликт, – нарушение Незыблемого Принципа Равновесия – но помочь помогли. Созидающие получили бесценные знания и умения, позволившие им в кратчайшие сроки выковать оружие сопротивления: был создан боевой флот, ни в чём не уступавший звёздному флоту противника. А на пути победоносно продвигавшихся Сокрушающих одно за другим возникали неожиданные препятствия вроде искажений самой плоти Мироздания – Омутов Времени, в которых на неопределённые сроки вязли крупные соединения завоевателей. Сокрушающие не располагали точными сведениями о местонахождении важнейших центров Созидающих, тогда как последние знали наверняка, где именно нанесённый удар окажется для врага наиболее болезненным. Так были уничтожены все главные крепости адептов Разрушения, их основные узловые точки военной мощи – уничтожены внезапными ударами появившихся из ниоткуда, буквально возродившихся из пепла флотов Союза Созидающих.
 Тем не менее, война была долгой, разрушительной и кровопролитной, и её последствия ещё десятки лет спустя напоминали о себе. И именно поэтому Маги – прежде всего Голубые и Алые – пристально следили теперь за всем происходящим в Мирах Технодетей и в их Сопредельных Реальностях. А полумагические секты галактиан – те же Наследники – всегда привлекали особое внимание Волшебников.
 Непонятным образом, по необъяснимой прихоти Судьбы (или же  закономерно ?) в руки «косных» иногда попадали утраченные знания, за которыми буквально гонялись Серебряные Познающие (да и другие Маги), и даже извлечённые из седых глубин времени артефакты, причём такие... Здесь, в Мёртвом Мире, где сохранились явные (хоть и  нечитаемые ) следы применения неведомого древнейшего странного оружия, успели побывать Наследники – их след Капитан Эндар сумел различить. И похоже, «косные» что-то унесли с собой...
 * * *
 Море шепталось среди многочисленных каменных обломков, усеявших берег на всём его протяжении, насколько достигал взгляд. Когда-то, давным-давно, обломки эти составляли единое целое, несокрушимую плоть гигантского скального монолита, преградившего путь морю здесь, на этом рубеже. Веками и тысячелетиями увенчанные пенными гребнями шеренги волн шли на приступ твердыни, рассыпаясь мелкими брызгами у её подножия. Легионы водяных воинов бестрепетно умирали, но каждый из павших успевал нанести каменному врагу свой удар. И вот теперь крошечные волны играющими зверьками сновали между гранитных останков, облизывая их мягкими язычками и выглаживая острые грани камней...
 Маг из Расы Серебряных выглядел невероятно старым даже по меркам долгоживущих. Волосы цвета тусклой платины спадали до плеч, обтягивающую кости черепа пергаментную кожу избороздили глубокие морщины. Если Янь-Маги других Высших Рас  застывали в облике мужчины в расцвете лет, то Познающие предпочитали образ глубокой мудрой (но не бессильной!) старости. Ниспадающее серебристое одеяние скрывало тело от шеи до пят, оставляя открытыми только худые руки с чуткими тонкими пальцами. Ничего примечательного – вот разве что глаза... Глаза эти, бесстрастно взиравшие на Миры Познаваемой Вселенной один лишь Вечнотворящий Разум знавший сколько тысячелетий, светились странным глубинным светом, отблеском почти предельного Знания, аккумулированного этой Сущностью. Глаза Всеведущего смотрели  внутрь , как будто всё окружающее Мироздание для Серебряного Мага не представляло уже ровным счётом никакого интереса. Познающий сидел на округлом валуне у самого моря, на границе земли и воды, и не выказал ни малейших эмоций, когда Алый Воитель опустился на каменное крошево рядом с ним и сбросил защитную оболочку, облегчавшую ему перемещение в небе этого Мира.
 – Ты звал меня? Я Эндар, Капитан Ордена Алых Магов-Воителей.
 – Я знаю. Хорошо, что ты пришёл. Я не могу назвать тебе своё имя – у нас нет имён. Можешь звать меня просто Епископ.
 Эндар не слишком детально изучил иерархическую структуру Серебряных, однако его знаний хватило для того, чтобы оценить уровень своего странного собеседника – Епископ, глава округа, примерно соответствовал по рангу Командору у Алых.
 – Зачем ты звал меня? Что тебе нужно?
 – Мне? Да, мне кое-что нужно. Но прежде всего что-то нужно тебе самому...
 – Не говори загадками, Познающий. Дороги Миров и их опасности ждут меня, и уж если я выбрал время...
 – Никаких опасностей в ближайшем пространстве и времени нет, я это  вижу , так что мы имеем возможность побеседовать спокойно... – Эндар почему-то только сейчас обратил внимание на то, что они не обменивались словами. В нарушение этикета межрасового общения Епископ использовал мыслеречь, причём настолько искусно, что Алый поначалу этого просто не заметил. Впрочем, Всеведущие всегда считали себя стоящими выше любых традиций и правил, принятых среди Магов Высших Рас.
 Осторожное касание чужой мысли, смутный и неясный зов Эндар ощутил несколько дней назад и, привыкший в любом непонятном прежде всего видеть угрозу, он тут же решил оценить степень этой угрозы. Коснувшийся его сознания мыслезов явно принадлежал очень сильному в магическом отношении сверхсуществу, и командир когорты Алых Воителей в силу своего Долга не имел никакого права оставлять такое явление без внимания. И вот он встретил того, кто посылал призыв.
 До сего дня Капитану не доводилось близко сталкиваться с Адептами Слияния. Сумрачная Раса избегала излишнего, по их мнению, общения с другими Высшими, но говоря уже о Молодых Расах Носителей Разума. А если они звали сами, значит, произошло что-то по-настоящему серьёзное. От Учителя Эндар знал о последней Волне Слияния, когда тысячи и тысячи Серебряных Магов  ушли , вернулись в лоно Высшего Разума, ускорив по своей воле естественный круговорот своих Первичных Матриц. Собственно говоря, это было высшей и единственной Целью Серебряных – уйти  самостоятельно и именно тогда, когда  приходило время (наступление этого времени Познающие определяли сами, по одним им ведомым признакам). Волна Слияния захватила почти все ведомые Магам Миры Познаваемой Вселенной, и численность Всеведущих сократилась больше чем на порядок, с двухсот до десяти тысяч (считая не одних только Истинно Познавших, но и новообращённых аколитов-послушников). Общины и приходы Восходящих поредели, а многие исчезли совсем. И вот теперь снова число Сумрачных Колдунов пусть медленно, но неуклонно возрастало, год за годом, век за веком, тысячелетие за тысячелетием.
 – Так вот, Алый, – прервал размышления Эндара мыслеголос Епископа, – для меня не составляет труда увидеть то, что тревожит доблестного Капитана... – ничтожнейшая доля иронии промелькнула в  голосе Серебряного. – Нам многое дано Волею Вечнотворящего, и мы многое можем. Например...
 Воздух над каменной россыпью задрожал, заколебался, очертания дальних скалистых холмов исказились, а в двух шагах от Эндара из дрожащего марева появилась фигура молодой женщины с рассыпавшейся по плечам волной длинных тёмных волос, с серыми глазами на прекрасном лице. Фантом был абсолютно реален, серые глаза смотрели внимательно, с чуть заметной затаённой грустью, и Эндар не сомневался ни секунды – стоит только протянуть руку, и он ощутит кончиками пальцев тёплую нежную кожу.
 – Или, если хочешь, я найду Шоэр, –  голос Всеведущего  звучал ровно и холодно, – а ты уж сам решишь, с кем тебе идти. В твоём сознании нет покоя, Женщина занимает там слишком много места, но меня это не касается, это твоё дело, я просто могу помочь...
 – Чего ты хочешь? – хрипло проговорил Алый Маг (вслух, а не мысленно). Ему стоило немалых трудов овладеть собой, несмотря на всю присущую Высшим Чародеям бесстрастность. – Зачем ты позвал меня? Я не слишком верю в альтруистические наклонности твоей Расы, и я знаю о вас достаточно, чтобы отбросить саму вероятность безвозмездной дружеской помощи.
 – Ты прав, конечно, – Серебряный Маг оставался неизменно равнодушен. – Нам нет абсолютно никакого дела до ваших  человеческих проявлений, мы выше всего этого. А нужно мне совсем немного, это тебе по плечу, а  заплатить , как ты сам видел, мне есть чем. О нет, я не предлагаю тебе таскать за собой по бесчисленным Мирам фантомы... – призрак Натэны медленно исчез. – Я могу исподволь повлиять на сознание твоей, скажем так, избранницы в нужном тебе направлении, а уж дальше... Ты ведь воин, следовательно – завоеватель, и тебя никогда не устроит равновесное, а уж тем более, подчинённое положение твоего Янь. А взамен... Нам подвластно многое, очень и очень многое, но далеко не всё – такое просто невозможно:  всемогущества для Мага нет и быть не может. Мы знаем, чем ты занимаешься сейчас. «Косные» сами по себе не представляют серьёзную силу, но по странной прихоти Рока – или даже самого Вечносозидающего Разума – они получили доступ ко многим тайнам Древних, что не под силу ни вам, Алым, ни Голубым Валькириям, ни даже нам. Не буду многословен – нам нужен некий артефакт Древних, который можешь отыскать ты, идя по следам Наследников. Серебряным нужна эта вещь... – на этот раз в мыслеголосе Епископа явственно прорезалась нотка фанатизма.
 – Что это за артефакт? – Капитан уже полностью владел собой и даже задёрнул свои мысли защитным пологом, хотя неизвестно было, будет ли такая защита эффективной против изощрённого чародейства Всеведущих.
 – Пользуясь терминологией Технодетей, – на миг, не более, Эндару почудилась тень колебания в бесстрастном  голосе , –  это можно назвать  темпоральной  бомбой . Мы не воины, Капитан Эндар, мы сражаемся тогда и только тогда, когда встречаем Препятствие на нашем Пути. Никому, я повторяю, никому не принесёт вреда темпоральная бомба в наших руках. Принцип её действия прост: высвобожденная Сила воздействует на Время – останавливает, ускоряет, искажает, даже поворачивает вспять (по крайней мере, так мы это себе представляем). След темпорального взрыва навечно отпечатывается в искорёженной ткани Мироздания (если, конечно, не выжечь всё это место вашим любимым Абсолютным Оружием), так что отыскать его можно. Нам нужно знать точно,  как Сила действует на Время, чтобы ускорить его бег в определённом месте, когда мы будем готовы к следующему Слиянию. Видишь, я не скрываю наших замыслов, мне действительно нужно, чтобы ты мне верил.
 Серебряный Маг говорил правду, способностей Эндара хватало, чтобы удостовериться в этом. И всё-таки... Конечно, такая игрушка в руках Технодетей – штука страшная, но не захотят ли эти Сумрачные Отшельники вовлечь  всю Познаваемую Вселенную в своё пресловутое Слияние?
 – Нет, не захотим (так, значит, Епископ справился с его защитой без особого труда и незаметно). У каждого свой Путь по Дорогам Миров, и мы уважаем чужую свободу выбора. Адептом же Слияния можно стать только добровольно. И кроме того, если владение нами темпоральной бомбой противоречит замыслу Вечнотворящего, то ты просто-напросто не преуспеешь в своих поисках, на них будет наложен Запрет. Так что беспокоиться не о чем.
 – Но я же не Янтарный Искатель, не вольный Бродяга-по-Мирам. В конце концов, я не один – со мной рядом мои воины, а темпоральная бомба, коль скоро она существует в материальной форме, – не крошечный амулет, который можно спрятать достаточно легко.
 – Твоим соратникам мы отведём глаза (так, кажется, называется это чародейство в Изначальной Магии) – на такое мы способны. А почему именно ты... Всё дело в том, что из всех  взявших след ты подобрался к этой тайне ближе всего, и Вероятностные Предсказания гласят, что у тебя больше всего шансов добраться до цели. Мне искренне жаль, поверь, что мы не можем решить эту задачу сами, без помощников, но это именно так. Бывают ситуации, когда даже наша магия бессильна – пути Вечнотворящего неисповедимы. Я не требую от тебя немедленного ответа – ты сможешь связаться со мной, когда решишь (Заклятье Вызова, построенное по совершенно неведомым Эндару законам, легко скользнуло в сознание Алого Мага). Единственное, о чём я прошу тебя – не медли чересчур. Впрочем, ты и не будешь медлить – я  вижу . Они для тебя почему-то слишком важны: и Зелёная Мать, и особенно эта Волшебница-Амазонка из Расы Хранителей Жизни. Что ж, всё в твоих руках, воин...
 Серебряный Маг ушёл, не прощаясь, – просто и без затей растаял, и даже не понять было, скользнул ли он через Границу Миров или же телепортировался куда-то не столь далеко. Отслеживать Всеведущих было невероятно трудной, почти неразрешимой задачей, но Эндар отчего-то ни на миг не усомнился в том, что переданное ему Епископом заклятье безотказно сработает в нужное время и в нужном месте. А вещественным напоминанием-воплощением этого заклятья стал крошечный амулет цвета тусклой платины, появившийся на груди Эндара и устроившийся рядом с подарком Натэны. Оба талисмана невидимы для постороннего – если, конечно, очень любознательный не прибегнет к сильнодействующим магическим средствам.
 Капитан трансформировался и взмыл в небо, над которым его ждала одна из синтагм третьей когорты одиннадцатой фаланги Десятого легиона Ордена Алых Магов-Воителей, лучших воинов Познаваемой Вселенной....
 * * *
 На ясный и недвусмысленный след Чёрных Разрушителей ведомая Эндаром синтагма натолкнулась сразу же, как только Алые вышли за пределы атмосферы Мёртвого Мира и оставили позади изуродованную темпоральной бомбой в невообразимо давние времена плоть Мироздания.
 Разбитый крейсер Технолидеров (и именно Наследников – на сей раз Заклятья Познания сработали безотказно) беспомощно дрейфовал в пустом пространстве, как плавает в воде брюхом кверху оглушённая рыба. Корпус крейсера был изрешечен зияющими пробоинами с оплавленными краями, и даже беглое сканирование показало – внутри развороченного корабля нет ничего живого. Сразу же возникала целая куча вопросов: почему останки корабля уцелели, а не были испарены без следа? Каким образом «косные» сумели оказать сопротивление (а это было именно так), ведь мощь Чёрных Чародеев (а звездолёт разрушили они –  отпечатки магии Несущих Зло были чёткими) многократно превосходила энерговозможности одиночного крейсера? И, наконец, почему вообще Разрушители атаковали, ведь такое могло быть вызвано только чем-то экстраординарным – обычно Тёмные действовали совсем иначе. Ответ на последний вопрос напрашивался, но для полной уверенности Капитан решил прибегнуть к чародейству Просмотра Минувшего – трагедия разыгралась совсем недавно, и вечнотекущий поток Времени ещё не успел смыть все следы прошлого. Тем более, что сохранился грубоматериальный объект-свидетель...
 Когда покорная его воле череда чётких и ясных видений потекла перед мысленным взором Мага, Алый был потрясён – такого он просто не ожидал, хотя о сути случившегося догадывался абсолютно верно. Девятка Чёрных Разрушителей следила за крейсером Наследников давно, почти с самого начала их странствий по центру Галактики, по тем местам, где отбушевала война Созидающих и Сокрушающих. Следила, сама в то же время оставаясь необнаруженной – всё техническое совершенство Юных оказалось бессильным перед могучей древней магией. Чёрные поступили почти так же, как Епископ – пусть кто-то другой отыщет то, что требуется, если уж нам самим такое не по силам. Но если Познающие предпочли заключить некое подобие сделки, или как это можно ещё назвать, то Разрушители уповали на грубую силу: отобрать у удачливого кладоискателя сокровище – и всё. Да, ощущения не обманули Алого Мага – Технодети отыскали  нечто в руинах Мёртвого Мира. Правда, оставалось совершенно непонятным, как именно им удалось это сделать, но тем не менее... А затем – убедившись в том, что искомое находится на борту корабля, – Несущие Зло кинулись на казавшуюся такой лёгкой добычу со стремительностью атакующей змеи. И вот тут-то и произошло совсем уж неожиданное. На крейсере оказались двое магов, собственных немногочисленных магов Юных, из тех, кто с завидным упорством шёл по пути Познания и не отбрасывал с пренебрежительной лёгкостью ни грана Знаний, пусть даже и идущих вразрез с официозом, с доктриной о всесилии техники и её творений. И эти маги сумели учуять присутствие Разрушителей, именно  учуять – точнее не скажешь.
 И не просто учуяли, но и смогли нанести встречный упреждающий удар ещё до того, как Чёрные Петли захлестнули корабль, лишая его экипаж малейшей возможности сопротивляться. Крейсер сумел дать один-единственный залп из бортовых орудий, вложив в него едва ли не всю накопленную для гиперпространственного прыжка мощь. И прицел оказался верен – поток испепеляющей энергии прянул в самый центр боевого порядка атакующего взвода* и, не встретив защиты (Адептов Разрушения подвела самонадеянность), смял и разметал его строй, убив одного и выведя из строя ещё троих Чёрных Магов.
 ___________________________________________________________________________________
 * Как уже упоминалось, названия  боевых соединений  (иерархических ступеней) разных Магических Рас заменены на более привычные.  Ярлык не столь важен, важна сама суть понятия.
 Однако соотношение сил всё-таки оставалось далеко не в пользу Наследников, и второго залпа им сделать не дали. Разрушители зажали крейсер в смертные тиски, – не могли же маги Юной Расы тягаться силами с  настоящими Высшими Магами – и Чёрные Клинки вспороли обшивку звездолёта. Волна пламени прокатилась по отсекам крейсера, плавя переборки и выжигая всё живоё. Неравный бой закончился за несколько секунд – иного исхода и быть не могло. А подвергать корабль полному распаду Разрушители и не собирались – ведь тогда существовал риск вместе с ним уничтожить и то, за чем они так долго и упорно охотились. Расправившись с командой злополучного крейсера, Тёмные прошлись по выжженным корабельным внутренностям, перетряхивая их (с использованием всех доступных им магических приёмов) с предельной тщательностью и старанием. И здесь снова случилась неожиданность: один из магов-галактиан каким-то невероятным образом уцелел под лавиной всеуничтожающего пламени. Причём он не только уцелел, но и сумел  замаскировать свой разум (Чёрные  смотрели крейсер перед тем, как проникнуть внутрь); и Технолидер не только  затаился , но и успел ударить в упор, убив ещё одного Чёрного Мага за те доли мига до того, как Парализующие Заклятья сделали его беспомощной добычей победителей. Разрушители оказались достаточно прагматичны, чтобы не уничтожить его, а взять в плен – талантливый маг сам по себе был ценной добычей (особенно если учесть то обстоятельство, что ряды Чёрных пополнялись медленно, а потери в столкновениях с Алыми Воителями и другими Чародеями Разрушители всегда несли весьма ощутимые).
 Дальнейшее не составляло никакой загадки даже без применения магии – забрав добычу и пленного, Чёрные пересекли Барьер Миров и нырнули в гиперпространство, заметая следы, причём так торопились, что даже не дожгли до состояния атомарного пепла разрушенный корабль. След их оставался чётко различимым, и можно было даже определить направление вектора перемещения, что делало погоню за Несущими Зло Колдунами далеко не безнадёжным предприятием.
 Алый Воитель потратил ещё совсем немного времени перед тем, как пойти по Следу.  Запрос – ответ : уничтожение данной группы Тёмных не нарушит Принципа Равновесия.  Приказ – подтверждение : четыре синтагмы его когорты (из числа тех, что патрулировали  неподалёку – относительно, конечно) прошли Барьер и углубились в гиперпространство, охватывая предполагаемый  район нахождения врага облавным кольцом-сферой (впрочем, для Астрала оба эти понятия были одинаково не точны, более того – бессмысленны). И ещё через несколько мгновений синтагма самого Эндара вошла в гиперпространственную Псевдореальность по ясно читаемому Следу Чёрных Магов-Разрушителей.
 Задачу предстояло разрешить очень непростую: отыскать в хаотичной многомерности гиперпространства горстку уходящих от преследования Носителей Разума Высшей Расы (тем более Чёрных Волшебников, в совершенстве владеющих искусством магической маскировки) сложнее, чем найти меченую песчинку в пустыне. Но как раз потому, что песчинка эта и была  меченой ...
 Не обращая никакого внимания на тени обитателей Астрала, синтагма Алых Магов-Воителей шла на мерцающий сигнал Чёрного Разума, пусть даже и прикрытый магической обманкой-камуфляжем. Настичь врага предстояло именно здесь, в гиперпространстве, сколь бы сложным это не выглядело. Рассчитывать на перехват при выходе в Привычный Мир явно не стоило.
  ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ. ВО МНОГОМ ЗНАНИИ МНОГО ПЕЧАЛИ. 
 Эндар открыл глаза. Сознание восстанавливалось медленно, толчками. Забытьё стекало тёплой водой, и вместе с ним уходила терзавшая разум боль.
 Просторная комната, наполненная светом и теплом. Сводчатый потолок, образующий подобие ребристого купола. Стекловидный пол мягкого светло-коричневого цвета, тёплый даже на взгляд. Белые стены с голубоватым оттенком, несущие ощущение свежести раннего утра и запаха морского бриза. Просторный оконный проём, прикрытый колеблющейся прозрачной завесой из  ничего . За окном раскинули ярко-зелёные широколистные ветви могучие деревья. На полу вели свой затейливый танец многочисленные солнечные пятна, сливаясь в причудливый узор и вновь разбрызгиваясь в разные стороны вслед за движением листьев за окном. Эндар с минуту следил за игрой солнечных бликов, игрой, которая напоминала беззвучную музыку. Но были и настоящие звуки – тихий шорох листвы, шепот лёгкого ветерка среди тел деревьев, негромкие голоса неведомых птиц (или, быть может, каких-то иных созданий) в зелёной чаще.
 Капитан лежал на просторном ложе, которое бережно обнимало его, повторяя все линии тела – идеальное отдохновение для потрёпанной белковой оболочки. Почти невесомое одеяло покрывало тело до середины груди, оставляя шею, плечи и руки открытыми. Всё верно – это тот самый уютный покой, который так хорошо умеют создавать Целители Расы Алых, когда им приходится латать израненные тела (и не только физические) и Души Воителей. Причём находиться Эндар мог сейчас в любом из Миров, совсем  рядом  c местом того памятного боя в Астрале с Чёрными Разрушителями или же невообразимо  далеко . Алый Маг не слишком беспокоился – память проснётся, восстановится и послушно явит ему всё случившееся с того самого мига, когда они настигли врага.
 Где-то рядом послышались лёгкие, чуть торопливые шаги. Часть стены напротив окна дрогнула и растаяла, образовав арчатый вход, подёрнутый дымкой полупрозрачного тумана. И из этой дымки в комнату шагнула женщина.
 Огромные тёмные глаза на пол-лица, смуглого, с правильными тонкими очертаниями, переполняло участие и лёгкое беспокойство, скорее даже просто тень беспокойства. Густые тёмно-каштановые волосы, рассыпавшиеся волной по обнажённым плечам, опоясывала на уровне высокого точёного лба узкая алая лента. Лёгкое короткое платье лоскутом живого огня облегало стройное гибкое тело, оставляя открытыми руки, плечи, шею до груди и совершенной формы ноги выше колен. Да и всё остальное пламенеющая ткань скорее подчёркивала, чем скрывала. Определять возраст Мага, а тем более Волшебницы – занятие крайне неблагодарное, но можно было с высокой вероятностью сказать, что Целительнице от силы сотня лет, ну может чуть больше: физическая красота вошла в пору расцвета, который будет длиться ещё сотни и сотни лет, а жизненного опыта в этом воплощении уже достаточно.
 – Кто ты? – голос повиновался Эндару, и это было хорошо. – Как твоё имя?
 – Аэль. Я Целительница, и мне выпало вести тебя прочь от Края, Капитан Эндар. Я буду рядом до тех пор, – тут Воителю почудилось, что она на ничтожную долю мига запнулась, – пока все твои силы не вернутся к тебе в полной мере.
 – А где мы сейчас? Я имею в виду, Аэль, в каком из бесчисленных Миров Познаваемой...
 – Это Мир Сказочных. Командор Аргентар не стал отправлять тебя  домой , ты был слишком слаб. Проще оказалось вызвать... – (снова неуловимая заминка?) – ...кого-нибудь из Целителей сюда...
 – Всё это... – Эндар повёл рукой вокруг. – Это твоё творение?
 – Почти всё. Я хорошая Целительница, – в голосе Аэль скользнула нотка гордости, – я сотворила Дом и всё, что в доме, а вон там... – она грациозным движением повернулась в сторону окна. – Там подходящий уголок Мира Сказочных, его просто нужно было правильно подобрать, чтобы тебе здесь было лучше всего, воин...
 Аэль скользнула неуловимо-внимательным взглядом (и не только взглядом, Эндар ясно ощутил тёплое касание целебной магии) по лицу Воителя и сделала шаг в сторону двери.
 – Тебе следует отдохнуть, Эндар, – в первый раз Целительница назвала его просто по имени, – я здесь, рядом. Если я буду нужна тебе, просто  позови , я  услышу . – И с этими словами она мягко шагнула в задёргивающую дверь дымку и исчезла, а Капитан остался один на один со своими ощущениями и возвращающейся памятью...
 * * *
 Гиперпространство – это очень странное место, труднообъясняемое и труднопонимаемое с точки зрения несовершенного человеческого разума. Невероятная путаница измерений, свёрнутых в затейливый клубок, многоэтажный, точнее,  многомерный лабиринт с бессчётным количеством входов и выходов (и тупиков). Здесь изменены привычные свойства пространства, времени и материи, здесь отсутствуют понятия  верх и  низ ,  далеко и  близко ,  осязаемо и  призрачно . Здесь находятся Двери в Тонкие Миры, в обитель Первичных Матриц – Душ. Здесь скользят, перетекают, струятся полупризрачные-полуреальные  мыслеформы ; разумные, полуразумные и вовсе неразумные обитатели Астрала – эфемерные и в то же время реально существующие призраки и  дикие обитатели этого  псевдомира , для которых гиперпространство – дом родной. Гиперпространство обтекает всепроникающей жидкостью всю невообразимо сложную структуру Познаваемой Вселенной, заполняя все бесчисленные  поры между Мирами. Научившиеся использовать гиперпространство для дальних путешествий Технодети по сути дела не имеют ни малейшего представления о том, что же это такое. Так, нечто, воспринимаемое как данность или физическая абстракция, что-то вроде абсолютного нуля или абсолютно чёрного тела. Можно пользоваться – и ладно, философско-научное обоснование свойств и значения этой загадочной  субтанции-структуры может подождать. И только Маги Высших Рас умеют чувствовать себя более-менее  нормально в этом очень странном месте...
 Синтагма Алых уверенно шла по следу – у Эндара было достаточно опыта, чтобы вцепиться в хвост ускользавшему взводу Чёрных Разрушителей. Конечно, очень немаловажно было то, что с момента ухода Чёрных в псевдореальность и до начала погони прошло совсем немного времени, и след не успел растаять, раствориться среди астральных волн. Капитан  видел мерцающий свет враждебного разума и вёл своих воинов на этот маяк, упорно сокращая  расстояние между преследующими и преследуемыми.
 Но настичь противника в зыбком хаосе гиперпространства – это только начало. Вести бой в Астрале невероятно трудно, противники распадаются на множество зеркальных отображений-дублей, и надо суметь вычленить из этого сонма призраков  реальную цель . Потоки энергии – Силы – здесь ведут себя непредсказуемо, то исчезая напрочь, как блуждающий колодец в пустыне, то вдруг выплёскиваясь фонтаном. Энергию надо экономить, расходовать бережно и на защиту, и на нападение, поскольку нет никакой гарантии того, что можно будет быстро восполнить затраченное. И кроме того, самое главное – далеко не всякое магическое оружие может быть с успехом применено в Астрале, прежде всего потому, что гиперпространство слишком плотно  сцеплено с окружающими реальными Мирами. Излюбленное Абсолютное Оружие Воителей вообще неприменимо – разрушение  плоти гиперпространства вызывает страшнейшие катаклизмы в сопряженных  близлежащих Реальностях (вроде чудовищных потопов и землетрясений, метеоритных ливней и искажений орбит небесных тел), не достигая при этом основной цели – уничтожения врага. Всесокрушающий удар рушится мимо, комар избегает богатырского размаха, а окружающее разносится в куски. Знаменитая Цепная Молния Распада  глупеет , поток огня мечется, губя абсолютно непричастных к делу обитателей Астрала и произвольно меняя изначально заданное ей  направление . И так происходит почти со всем магическим арсеналом – слишком уж изменяются его свойства. Даже привычные, тысячелетиями опробованные и отработанные заклятья изменяют форму и содержание. Бой в Астрале – удел очень умелых бойцов-Магов, и то они вступают в такой бой только при крайней необходимости, когда просто нет иного выбора. И сейчас было именно так.
 Чёрных настигли  прыжком . Изображение перед мысленным взором Эндара дёрнулось, увеличилось, приобрело чёткость, яркость и размах. Семёрка Разрушителей  расплескалась , брызнула в разные  стороны горячими, светящимися магией каплями. И на втором плане – спелёнатый коконом магии силуэт пленённого Техномага и голубоватый блик захваченного артефакта.
 Строй Алых Воителей также рассыпался. Все их движения были чётки и безошибочны: разделившись на пары, они устремились  вперёд . Исход боя в принципе однозначно ясен – у Алых почти двойной численный перевес, и это при том, что по боевому умению средний Алый Воитель превосходил среднего Чёрного Разрушителя. Сам же Эндар выбрал себе противником предводителя (командир взвода Несущих Зло имел ранг  лейтенанта ). А метод ведения боя в Астрале мог быть практически единственным...
 Чёрный Лейтенант принял вызов. Краем сознания Эндар, не забывая о своих обязанностях командира, успел отметить – всё идёт как надо. Двенадцать Воителей сцепились с шестью Чёрными – бой распался на шесть самостоятельных схваток, в каждой из которых все (или почти все) шансы были у Алых Магов. Атакованным Разрушителям уже не до захваченной добычи – вопрос стоял о жизни и смерти (Конечной). Единственной надеждой уцелеть для настигнутых оставалась весьма проблематичная вероятность ускользнуть от беспощадных преследователей в любой из попутных Параллельных Миров, но... Первый же из Чёрных, попытавшийся проделать подобный фокус, погиб на Переходе. Два алых огненных клинка разорвали его тело на самой Границе Миров, разбрызгав останки по обе стороны Барьера – и в Привычном Мире, и в гиперпространстве. Двое из уцелевших ещё пытались как-то обороняться, несмотря на явное преимущество противника, трое других предпочли бегство, пытаясь отгородиться от неминуемой гибели возможно большим количеством слоёв Астрала и плодя сонмы фантомных двойников.
 И тут на Капитана Эндара обрушился удар – красивый, сильный, великолепно нацеленный и сбалансированный. Алый Воитель сумел отбить его, но невольно почувствовал нечто сильно смахивающее на уважение к своему врагу. Знакомый азарт боя (тем не менее, находящийся под жёстким контролем холодного рассудка, под контролем, без которого не было бы великолепной  боевой машины , именующейся Алым Магом-Воителем) переполнял всё существо Эндара. Постоянный риск, постоянная опасность, постоянное балансирование на грани бытия и небытия – весь этот коктейль ощущений являлся естественным для Капитана, более того, составлял часть его сущности и наполнял само его бытиё смыслом и значимостью.
 Сквозь зыбкие контуры окружающего стали проступать очертания холмов и древесных стволов, под ногами запружинила густая невысокая трава, сменившаяся песком. А из-за недальних крупных каменных глыб навстречу Эндару шагнула высокая фигура в воронёных доспехах. Желания обоих противников совпали и облеклись плотью – поединок начнётся и закончится здесь, в созданной совместными усилиями иллюзорной реальности.
 В правой руке Воителя возник и засветился алым длинный клинок совершенной формы – сгусток чистой Силы, воплотившийся в древнее и самое безотказное оружие. Боевой комбинезон окончательно трансформировался в кольчугу, плотно обнявшую тело от шеи до щиколоток, голову прикрыл конический шлем с наличьем. Разрушитель также завершил боевую трансформацию – тёмные пластинчатые доспехи, спускавшиеся от плеч до колен, поножи, налокотники. Глухой шлем с забралом скрывал лицо Чёрного, но Эндар вдруг с пронзительной ясностью понял, что перед ним Инь-Маг. Это отнюдь не было удивительным само по себе – достаточно вспомнить Голубых Амазонок-Хранительниц. Женщины Зелёных Дарителей Жизни участвовали в битвах наравне с мужчинами своей Расы, немало Янтарных Искательниц заслуженно снискали себе славу умелых бойцов. Но почему-то на ничтожнейшую долю мига Капитан был ошеломлён.
 В правой руке Чёрная Колдунья держала чёрный меч с широким лезвием, но именно в тот кратчайший отрезок времени, когда Эндар понял, кто его противник, она резко взмахнула другой, левой рукой.
 Веер коротких чёрных стрел метнулся прямо в лицо Алому Магу – спасла лишь столетиями отточенная реакция. Только одна из стрел ударила в шлем, скользнула и, разъярённо взвыв, унеслась куда-то вверх, тут же рассыпаясь невесомым чёрным пеплом.
 В следующее мгновение алый и чёрный клинки скрестились и отлетели в разные стороны, отброшенные совокупной силой встретившихся ударов. «Средняя Волшебница сильнее среднего Мага» – всплыли откуда-то из тайников памяти слова Хэнэр-шо. Но как раз средним-то Эндар и не был (по крайней мере, так считал он сам). Другое дело, что алый и чёрный мечи, хоть и схожие чисто внешне, обладали разными свойствами. Меч в руке Алого Воителя нёс только разрушение телесной оболочки врага. Он мог также рассечь те незримые тонкие нити, что связывают воедино весь комплекс тел Мага и соединяют с телом Бессмертную Душу. Клинок мог нанести серьёзные ранения и самим этим Тонким Телам (всё зависело от  глубины его проникновения) и уж конечно был способен отправить противника в объятия смерти (не Конечной, правда), а его Первичную Матрицу – Душу – прямиком в ближайшую область Тонкого Мира, в ожидание возврата в Круг Реинкарнаций.
 Оружие же Чёрных, ко всему прочему, было  отравленным . Секрет действия Чёрного Яда не удалось до сей поры разгадать никому, даже Серебряным Всеведущим. Маги знали только то, что Яд воздействует непосредственно на саму Первичную Матрицу так, что разумное существо – носитель этой самой Матрицы – медленно, но неизбежно мутирует в Разрушителя. Причём (поскольку действию отравы подвергалась Душа) мутация тянулась по всей цепи перерождений, Душа  отбрасывалась во Зло , и требовалось немало мучительных воплощений для возврата к Добру. Раны физического тела и даже повреждения Тонких Тел врачевались Целителями тех же Алых сравнительно легко, а вот противостоять Чёрному Яду с успехом удавалось далеко не всегда, во всяком случае, процесс излечения требовал значительного времени и опыта Целителя. Чёрные использовали «принцип вампира» для пополнения своих рядов, поскольку в столкновениях с Магами (с Алыми в особенности) они постоянно несли тяжкие потери, не перекрывавшиеся естественным приростом их численности.
 И вот теперь Эндар ощущал почти физически злую пульсацию вдоль режущей кромки чёрного клинка. В равной степени Ядом были напоены и стрелы, которых ему едва удалось избегнуть, и вообще любое колюще-рубящее оружие, каковое могло возникнуть из ничего, материализоваться по злой воле Чёрной Колдуньи. Вдобавок ко всему, Разрушительница, по всей вероятности, успела (сумела?) щедро зачерпнуть Силы из какого-то источника, оказавшегося на её пути на кривых тропках Астрала; и потому Капитану было ясно, что лёгкой победы не будет.
 Клинки столкнулись вновь. Одновременно Эндар ощутил волну враждебной парализующей магии, но его защита не дала сбоя, и заклинание бессильно скатилось по защитному слою, как капля воды по промасленной ткани. Но и прощупывающие уколы заклинаний Алого Мага вязли в защите Колдуньи – тут они явно не уступали друг другу, поэтому спор должны были решить мечи.
 Лезвия проскрежетали (любое заклятье сопровождается зримой, слышимой и осязаемой формами), пытаясь превозмочь друг друга. В отличие от Разрушительницы Эндару было некуда спешить: его воины скоро покончат с Чёрными, которые ещё пытаются сопротивляться (более благоразумные уже пустились в бега), и тогда Колдунью, скорее всего, ждёт плен – ей не выстоять против дюжины Алых Воителей и нескольких мгновений. Но Эндару почему-то хотелось взять верх в единоборстве, хотя, как правило, при всей своей отваге, Алые избегали ненужного риска. Магическая схватка – это прежде всего холодный расчёт, но сейчас...
 Воитель атаковал. Клинки со свистом секли воздух, окружающий пейзаж менялся и таял – слишком много сил у обоих уходило на схватку, на защиту и нападение, на непрерывную подпитку энергией магического оружия. Чёрная Колдунья билась просто великолепно, всего умения Капитана не хватало на то, чтобы эффективно пробить её оборону. Уголком сознания Эндар ощущал приближение своих – бой приближался к концу, трое Чёрных пали, трое спасались бегством, и лишь двое Воителей получили лёгкие ранения. И тут Разрушительница, раскрывшись, отчаянно бросилась вперёд – у неё оставался последний шанс.
 Боевое искусство Мага-Воителя не дало осечки. Алый клинок, поднырнув под атакующее лезвие чёрного меча, стремительным движением вверх выбил оружие из руки Колдуньи. И прежде чем новое оружие появилось в её руке, – Разрушительница вымоталась, запас Силы иссякал – Эндар обрушил разящий удар на закованную в чёрные латы фигуру. Алое лезвие упало на высокую грудь, пробило магическую защиту, просекло нагрудник и аккуратно разделило тело Несущей Зло надвое. Верхняя половина туловища взлетела вверх с беспомощно вскинутыми руками, нижняя мешком свалилась к ногам победителя. Но в тот неуловимо краткий миг, пока колдовской клинок вершил свою страшную работу, рассекая плоть и обрывая тонкую нить бытия, из вскинутой левой ладони Чёрной Чародейки вылетел короткий кинжал. Она вложила все свои сохранившиеся силы в это предсмертное колдовство, чтобы – даже погибая – захватить с собой оказавшегося слишком умелым врага.
 Чёрный нож пропорол кольчугу (невзирая на защитную магию) и почти по рукоять вошёл в грудь Эндара в то самое мгновение, когда Разрушительница перестала жить.
 ...Мир опрокинулся. Рвущая тело и разум боль заполнила всю Вселенную, перед глазами завертелись огненные спирали и звёздные россыпи, и последним уголком гаснущего сознания Эндар успел заметить несколько устремившихся к нему силуэтов – его воины опоздали совсем чуть-чуть...
 * * *
 Аэль появлялась каждый день, иногда по несколько раз. Причём приходила она именно тогда, когда её присутствие становилось нужным. Эндар не мог уяснить доподлинно, как Целительница определяет этот момент, просто это было так. Во всяком случае, ни разу не пришлось Капитану прибегнуть к её совету и звать девушку самому. Он ощущал приближение Аэль за несколько мгновений до того, как по туманному пологу входной арки пробегала лёгкая дрожь, и призрачный занавес раздавался в стороны, пропуская гибкую стройную фигуру в алом. Поток тёплой магии обволакивал Воителя мягкой волной, беспредельная совокупность Познаваемых Миров съёживалась до пределов уюта его небольшой комнаты, память о нескончаемой череде кровавых битв отступала, и ощущение покоя заполняло всю сущность Алого Мага. Пережитое, гибель друзей, постоянное присутствие опасности, да и все прочие мысли и тревоги, глубоко, казалось бы, скрытые где-то на дне тайников его души блекли, таяли или даже вовсе отпадали подсыхающей корочкой с заживающей раны.
 С Аэль было легко и просто. Она великолепно умела и говорить, и слушать сама. Эндар не раз ловил себя на том, что просто тонет в её огромных глазах, растворяясь в их бездонной глубине. Ей было интересно всё, – Целительница вряд ли могла похвастаться богатым опытом путешествий по Познаваемой Вселенной в силу хотя бы своего возраста – и интерес этот был вполне искренним. И вместе с тем Аэль никогда не забывала о главном – она выхаживала тяжело раненого воина. Касание её целебной магии было лёгким и мягко-пушистым, оно очищало душу и всю совокупность тел Мага от последних следов Чёрного Яда подобно тому, как умелый реставратор снимет тонкой кисточкой следы патины с древнего артефакта. Освобождение Сущности от Яда Разрушителей – процесс длительный и кропотливый, и далеко не простой даже для опытного Целителя, но Аэль, несмотря на свою молодость (сотня лет не возраст для Волшебницы), явно была Целительницей из лучших. Причём Эндар зачастую даже забывал, как и зачем он оказался здесь, и кто есть его прекрасная собеседница по сути дела. Просто было легко и спокойно, и хотелось, чтобы это ощущение сохранялось как можно дольше. Аэль казалась естественной, как солнечный свет, как дыхание, как шорох зелёной листвы за оконным проёмом.
 И так же просто, легко и естественно Целительница разделила с Капитаном ложе. Как-то в разгар их очередной неспешной беседы – Воитель рассказывал что-то о Хранительницах, об их обычаях и образе жизни, даже о красоте Звёздных Амазонок (не всё, конечно, сокровенное надёжно укрывалось в глубинах сознания под магическим защитным флёром) – он вдруг взглянул на Аэль чуть-чуть по-иному, совсем чуть-чуть. Нет, он отдавал должное её красоте и телесному совершенству с самого первого момента, как только увидел девушку, – любой настоящий Маг остаётся настоящим мужчиной, способным оценить влекущую силу древнейшей женской магии, – просто в тот миг его взгляд как-то по-особому скользнул по изгибам её тела, по лицу и волосам. И тут Аэль встала с низкого полукресла-полуложа, на котором она уютно располагалась в нескольких шагах от Эндара, сидевшего перед невысоким столиком из тёмно-красного камня (его сотворил сам Воитель, проверяя свои возвращающиеся магические способности), и шагнула к Магу. Неуловимая улыбка, скорее даже тень улыбки, тронула губы Волшебницы, она приблизилась к воину вплотную, а затем провела ладонью перед своим лицом и грудью – сверху вниз. Алая, выглядевшая невесомой ткань с лёгким шорохом соскользнула на пол, и девушка осталась совершенно обнажённой, не выказывая при этом ни тени смущения, робости или ложного стыда – ничего не было в её бездонных глазах, кроме осознания собственной женской силы и теплоты. Оба протянули друг к другу руки одновременно...
 ...Ощущение времени истаяло и исчезло. Оставались руки, губы, жар объятий, слившиеся воедино тела. Любовь Магов настолько же богаче по трудно поддающейся описанию привычными понятиями гамме и спектру ощущений, насколько звучание оркестра превосходит по многообразию звучания дробь примитивного первобытного барабана, выдолбленного кремнёвым рубилом из древесного обрубка и обтянутого сыроватой плоховыделанной звериной шкурой. Телесное сладострастие дополнялось слиянием Тонких Тел, резонансом Душ, неземным наслаждением Единения. Так бывало у Эндара и раньше, с другими Волшебницами на его долгом и причудливо извилистом пути по Дорогам Миров, но сейчас ему не хотелось проводить никаких параллелей. Есть подарок судьбы, и надо воспринимать этот подарок таким, каким он дан. Не надо даже пытаться что-то сравнивать и анализировать разумом чувственность. Есть величайший и главнейший Закон Жизни, и этому Закону подчинено всё и вся, весь живой мир, растения, насекомые, животные – от простейших до сложнейших, Носители Разума, стоящие на самых разных ступенях развития этого самого Разума, от зачаточного до совершенного.
 С тех пор Аэль зачастую оставалась на ночь. Она охотно шла навстречу желаниям Эндара, ласки её были бурными и всепоглощающими – любовной магией юная Волшебница явно владела не хуже, чем чародейством исцеления. И они, обессиленные и насытившиеся друг другом, засыпали, тесно обнявшись; так, что Эндар ощущал телом каждый изгиб её тела и уносил с собой в освежающий сон тепло её упругих губ и пьянящий аромат волос. Однако просыпался он, как правило, один – Аэль незаметно исчезала ночью, но всегда возвращалась, как только Воитель начинал чувствовать, что ему её недостаёт. Но почти всегда, даже в пике страсти и наслаждения, Эндар вдруг ощущал еле заметную тень чего-то такого  неясного , чему он не мог найти объяснения. И жизненный опыт, помноженный на недюжинный магический талант и способности, почти полностью уже восстановленные после столь памятного поединка в Астрале с Чёрной Колдуньей, подсказывал –  что-то всё-таки не так , что-то остаётся недосказанным. И однажды Эндару даже показалось, что причина недомолвки выяснилась.
 ...Они отдыхали после любви. Затихающая страсть уходила, как вода в песок. Эндар лежал на спине, раскинув руки. Аэль устроилась рядом, тесно прижавшись к его левому боку и положив голову на плечо Капитана. Её густые волосы окутывали левую руку Мага от плеча до локтя, тонкие пальцы Целительницы скользили по его лицу, обнажённой груди, чуть касаясь неровного бугристого свежего шрама там, где вошёл зачарованный кинжал Разрушительницы. И тут Эндар, неожиданно даже для самого себя, предложил Аэль стать его женой.
 Волшебница несколько мгновений молчала. Потом она приподнялась на локте и заглянула в лицо Эндара. Выражение её глаз было непонятным, во всяком случае, Алый не мог разобрать, что таится в их бездонной глубине.
 – Я не могу, воин. Хотя, вероятно, мы могли бы быть хорошей гармоничной парой...
 – Но почему, Аэ?
 – Всё очень просто. Я замужем, у меня двое детей, и я люблю своего мужа – он мне достаточно дорог.
 – Но почему тогда...
 – А вот об этом ты мог бы и не спрашивать, мудрый Маг. – Эндару показалось, что в голосе Аэль мелькнула тень обиды, хотя сказать наверняка было затруднительно – сознание Волшебницы задёргивал защитный покров, а взламывать его силой...
 Казалось, всё встало на свои места и сделалось предельно ясным. Институт брака был священен у всех Высших Рас. Дети рождались нечасто и, как правило, в браке. Зачатие могло произойти только по обоюдному согласию обоих, ведь любой из пары легко сумел бы блокировать несложной магией хрупкий биологический механизм физического тела. Время и, что важнее, место зачатия выбиралось тщательно, предпочтительнее в тех областях Вселенной, где силён был эгрегор данной Магической Расы, дабы снизить до возможного предела вероятность инкарнации  несовершенной Души или вообще какой-либо  отрицательной сущности . Тайна вселения Первичной Матрицы в создаваемое известным с незапамятных времён способом грубоматериальное тело была Тайной Предельной, и разгадка её, похоже, лежала вне способностей и возможностей даже сильнейших из Магов – ещё один из Ненарушимых Вселенских Законов.
 Но вместе с тем право Разумного на свободу чувства и привязанности никем и никогда не подвергалось сомнению или какому-либо порицанию. За сотни и тысячи лет воплощения просто невозможно сохранить приверженность однажды сделанному выбору (как для мужчины, так и для женщины), тем более что домом для Магов являлась вся необъятная Познаваемая Вселенная с её мириадами Миров и бесчисленными сонмами Разумных. Хотя иногда такие случаи бывали, но исключения только подчёркивают общее правило. А деторождение и связанная с этим биологическим актом инициация очередной инкарнации Бессмертной Души оставалось прерогативой брака – слишком уж ответственное это дело облекать плотью Душу, и не где-нибудь, а в обществе могущественных Магов, способных создавать и рушить Миры. Поэтому у любовников дети рождались крайне редко, и почти всегда только тогда, когда один из пары не был настоящим Магом.
 Ну что ж, оставалось только поблагодарить Целительницу за прямоту и за то наслаждение, которая она ему подарила. Правда, неясной была ещё одна мелочь: если муж Аэль тоже Целитель (а Эндару показалось почему-то, что это именно так), то отчего тогда они здесь не вместе? В этой обители-санатории-госпитале Мира Сказочных, замыкавшегося на множество  горячих Миров, работы для врачевателей явно хватало, зачем же разделять супружескую пару?
 – Готовится Великое Очищение – тебе ли не знать об этом. А когда сотни тысяч Алых Воителей столкнутся с миллионами Пожирателей Разума... Совет Магистров отбирает Целителей по всем Материнским Мирам Алых, и мой муж...
 Аэль вдруг приподнялась на ложе, как будто прислушиваясь к чему-то, слышимому только ей, опустила босые ноги на пол, пружинисто встала. Вокруг её тела сгустилась и материализовалась пламенеющая ткань, Целительница извечно-женским движением поправила волосы и выскользнула из комнаты. Эндар проводил её внимательным взглядом, ясно сознавая, – что-то всё-таки не так...
 * * *
 ...Капли дней стекали в струйки недель, сливавшихся в ручейки месяцев. Над Миром Сказочных вставало местное дивное светило, наполненное волшебством, прокладывало свой извечный путь по голубому своду небес и уходило за синеющую кромку горизонта, уступая сцену сонму (их было иногда три, иногда четыре) цветных лун, совершавших еженощный танец на чёрном звёздном небе.
 Этот Мир – Мир причудливых фантастических существ – полностью оправдывал своё имя. Сказкой здесь дышало всё: и зелёный густой лес, сотканный из мириадов причудливых растений; и странные звуки и голоса, раздававшиеся ниоткуда; и быстрые тени неведомых созданий, скользившие в листве, в ковре разнотравья, в хрустально чистом воздухе, в прозрачной влаге ручейков и речушек. И вдобавок ко всему, магия этого Мира была  спокойной , не угрожающей, а напротив – умиротворяющей и не враждебной. Эндара не покидало ощущение, как будто бы он впервые за всю свою долгую-долгую жизнь звёздного воина, жизнь, до краёв наполненную болью, кровью и опасностью, смог остановиться и передохнуть, оглядеться и подумать. Краткие минуты отдыха (вроде того памятного Пира Победителей в Закольцованном Мире Хранительниц) были слишком уж краткими, и кроме того, такие минуты выпадали редко. И только теперь, вдыхая загадочные ароматы здешнего Мира и впитывая его ауру, Алый Маг смог отдохнуть по-настоящему. Да, пожалуй стоило поблагодарить магический клинок Разрушительницы, благодаря которому Капитан оказался здесь, в этом  санатории для увечных Воителей.
 Днями Эндар был предоставлен самому себе (не совсем, конечно, – Аэль знала своё дело и  вела Мага бережно и осторожно, но неотрывно) и мог распоряжаться временем по собственному усмотрению. Он забирался далеко в дебри зелёного лесного лабиринта, уходил под поверхность небольших озёр, телепортировался и летал над отвесными скалами недальних гор. И всюду слушал, внимал, осязал и запоминал. И думал...
 Он продирался через чащобу, проходил пешком многие мили, наслаждаясь гибкостью и силой возрождающегося тела. На нём была надета лёгкая и прочная одежда, специально сотворённая для подобных путешествий: облегающая рубашка и не стеснявшие движения брюки, заправленные в высокие сапоги. В колдовском лесу запросто можно было напороться не только на острые сучья и колючки, но и – Магия Познания предупредила – на нечто живое и зубастое. Алый Маг не боялся никого и ничего, однако шипы или, более того, острые зубки, весьма вероятно ядовитые, – это не самое лучшее, что может быть рекомендовано для прикосновения к обнажённой плоти. Поэтому создание соответствующего одеяния перед выходом в Лес (с небольшим, но вполне достаточным добавлением Защитной Магии) стало для Алого Мага такой же естественной и привычной процедурой, как утреннее омовение. И вот целыми днями Эндар бродил по чащобе, мимолётно сталкиваясь с её диковинными обитателями (причём Маг явно не вызывал у них особого любопытства – идёт себе, и ладно), наблюдал, запоминал, сопоставлял. И думал...
 Ночи же были наполнены любовью – Аэль была с ним и отдавалась страсти с пылкостью и не меньшим умением, чем присущее истинной Целительнице умение врачевать. Лишь иногда Эндар оставался в ночи один – в тех редких случаях, когда он почему-то хотел одиночества. И Аэль безошибочно улавливала подобные минуты своим обострённым чутьём и оставляла Мага, исчезая тихо и незаметно, как туманная утренняя дымка под первыми солнечными лучами. Эндар не переставал удивляться этому умению Целительницы, и как-то даже поймал себя на пришедшей ему на ум отстранённой мысли, что жаркая любовь юной волшебницы на самом деле есть не более чем часть – пусть и очень важная – общего ритуала излечения. Ну что ж, даже если это и так...
 С каждым минувшим днём Эндар чувствовал себя лучше и лучше, память, силы, знания и умения возвращались в полной мере, он становился прежним Алым Воителем, суровым и беспощадным рыцарем-бойцом с многоликим Вселенским Злом. Последние следы воздействия страшного Чёрного Яда исчезали, стёртые искусной исцеляющей магией Аэль (с добавлением доброй толики магии любовной), и вынужденный отдых начинал уже мало-помалу тяготить. Эндар знал, что пройдёт ещё совсем немного времени, и он вернётся к привычному образу существования, каковой был для него единственно правильным и привычным в течение долгих (или кратких?) веков. А пока всё больше и больше времени Капитан проводил в прогулках по удивительному Миру Сказочных.
 Впрочем, уже сейчас Алый Маг не мог пожаловаться на заброшенность и одиночество. Нет, дело тут было не только и не столько в Аэль – Алая Волшебница сделалась неотъемлемой частью окружавшего бытия, естественной, как пища для тела или воздух для дыхания. Просто, как только Эндар начал вновь становиться самим собой, его стали навещать. И первым визитёром был Епископ.
 Конечно, явиться в Мир Сказочных – да к тому же вотчину грозного Командора Аргентара – во плоти, запросто, без соответствующего приглашения было бы далеко не так легко даже для Мага Серебряных Всеведущих. Епископ не стал использовать и эфирный дубль – призраков здесь хватало, и неизвестно, как они встретят чужака-пришельца. Епископ перекинулся, трансформировался, придав себе физический облик одной из местных Сущностей – небольшого древесного создания, обитателя лесов и рощ Мира Сказочных. Эндар наткнулся на него во время одной из своих лесных прогулок, выйдя на маленькую округлую полянку, обрамлённую плотной зелёной стеной деревьев и густо поросшую упругой сочной травой. Понятно, что и полянка, и сама встреча – всё это не было делом случая. В Мирах Магов вообще слишком мало места для случайностей...
 На середине полянки – совсем крохотной, шагов пятнадцать в поперечнике, – из травяного ковра, в котором нога тонула почти до колена, торчал причудливой формы узловатый пень высотой в половину человеческого роста. Когда Эндар раздвинул гибкие ветви и шагнул на поляну, пень внезапно шевельнулся, набряк, раздался вширь, и на плоской его макушке оформилось некое существо, свитое из узловатых корневищ, с двумя яркими бусинками глаз где-то внутри этого древесного спрута.
 – Привет, воин! – псевдоголос древесника был скрипуч, как будто под ветром тёрлись друг о друга сухие ветки. – Ты уже почти полностью вернулся в себя...
 Эндар как-то не сразу осознал, что этот странный скрипучий голос ему знаком. Точнее, не сам голос, его тембр, а интонации и строй мыслеречи. Ко всему прочему существо было плотно укутано защитной магией, и Эндар не сомневался, что будь на поляне ещё кто-нибудь кроме него самого, то этот кто-то не разглядел бы ничего, кроме нелепого сухого пня. Да ведь это...
 – Епископ?
 – Да, Капитан, это я. Местечко это далеко не простое, и забираться сюда.... Но мне требовалось встретиться с тобой, а не просто попытаться войти в любой другой вид контакта. Как ни парадоксально звучит, так проще, чем прорываться сюда через Астрал. Это, как бы попроще выразиться, несколько неуютно... Загадочность Мира Сказочных в достаточной мере не осознали даже мы, Всеведущие. Однако времени у нас с тобой меньше, чем хотелось бы – мне (да и тебе) совсем ни к чему, чтобы кто-нибудь стал свидетелем нашей встречи. А твоя Целительница, – Эндару показалось на миг, что в скрипучем голосе Епископа-древесника мелькнула тень иронии (опять!), – она пасёт тебя достаточно тщательно. Впрочем, сейчас это не существенно. Наш договор остаётся в силе, Капитан Эндар. Предупреждаю твой вопрос – то, что вы отбили у Чёрных в той самой схватке, где ты получил ножом в грудь и в результате попал сюда, оказалось не совсем тем, что нам нужно. Это просто осколок бомбы, активированной бездну времени тому назад, неведомо каким чудом сохранивший свою первозданную материальную структуру. По нему тоже можно кое-что узнать, но... Нам не хотелось бы подвергать тебя неоправданному риску – этот осколок тебе добыть сейчас было бы крайне затруднительно.
 – Епископ, ты говоришь со мной так, будто бы я ваш шпион, выполняющий диверсионное задание в сердце вражьей крепости.
 – Не стоит разбрасываться ярлыками, Капитан. Ты не наш агент, но суть дела от этого не меняется. Нам нужен этот древнейший артефакт, и добудешь его именно ты, – Эндар не стал уточнять, откуда у Серебряного такая уверенность в Предначертанности данного события, – а тебе нужно от нас... – тут вдруг Познающий запнулся, и Эндар вдруг понял, что Всеведущий в затруднении: что же  действительно нужно от Познающих Алому Магу? Что означала эта краткая заминка? Его партнёр счёл предложенную ранее оплату неадекватной тому, что требовалось от Воителя? Или же...
 – Я выберу сам, Епископ.
 – Конечно, конечно. Ты странен, Алый. Душа твоя блуждает в потёмках, ты...– казалось, Сумрачный Волшебник рад, что Эндар помог ему, и спешил сменить тему.
 – Давай оставим душеспасительные беседы, Серебряный. Мой Путь для меня ясен, совсем скоро я вернусь в строй, и тогда...
 – Да-да, ты прав. Не стоит сейчас взывать к материям, которые кажутся тебе эфемерными. Мир для тебя окрашен в два цвета – белый и чёрный, добро и зло. Правда, эту монохроматическую картинку можно обильно подкрасить алым цветом крови – ведь это твой (ваш) любимый цвет, не правда ли?
 – Если ты не хочешь, чтобы я отказался от нашего, м-м, сотрудничества, скажем так, то оставь свою ненужную ироничность. Я же не высказываю своего отношения к вашей вседовлеющей и всепоглощающей идее полной, скорейшей и окончательной Вторичной Смерти, которую вы именуете Слиянием с Вечнотворящим Разумом! Не думай, что для меня так уж важно исполнение того, что ты мне пообещал когда-то, при нашей первой встрече.
 – Не будем ссориться, Алый. Мы нужны друг другу, уж в этом-то я не ошибаюсь, поверь. Если тебя задели мои слова, извини. Мы не придаём большого значения эпитетам...
 – Каждому своё, Серебряный. Твой амулет ещё действует?
 – Да, конечно. Он живёт, как живёт, кстати, и твой талисман Инь-Янь. Мир Сказочных вообще очень хорошее место для пробуждения силы любых оберегов, амулетов и ... артефактов тоже.
 Всеведущий был прав. Эндар ощутил на груди, под тканью одежды оба амулета, уютно покоившихся на цепочках чуть ниже ключиц. Капитан слегка оттянул ворот и коснулся ладонью обеих гранул: чёрно-белой и опалесцирующе-матовой. Да, действительно тёплые... Интересная штука  истинные амулеты: их невозможно потерять, порвать кажущуюся такой тонкой и непрочной цепочку совсем не просто. Длина цепочки саморегулируется, охватывая шею владельца без лишней слабины, какой бы облик Маг не принял. Конечно, если в какой-то трансформации шеи не будет вообще... Но и в такой ситуации амулет как-нибудь выкрутится. Он останется с владельцем до тех пор, пока хозяин сам не решит, что пришло время расстаться – или же не погибнет. А до того времени амулет будет жить своей (но преданной хозяину) жизнью, как живёт браслет из Абсолютного Металла на запястье Эндара, и умрёт вместе с его носителем. Вот только от амулета Натэны тянет каким-то холодком, лёгкой  болью ... Ладно, с этим разберёмся попозднее...
 – Это намёк?
 – Естественно, намёк, но не более того. Правила игры надо соблюдать. Ты достаточно умён, чтобы самому придти к окончательным и очевидным выводам... – Древесник замолчал, огоньки глаз стали тускнеть: Епископ явно к чему-то  прислушивался . – Ты позовёшь меня, когда придёт срок....
 Очертания древесного спрута стали таять, уродливые корни змеями начали втягиваться в растрескавшуюся кору пня. Ещё несколько мгновений, и на поляне ничего более не напоминало о появлении Мага из иных Миров и измерений.
 На противоположном краю полянки раздвинулись ветки, из них выкарабкался древесный гном в коричневой куртке, зелёной шляпе и грубых башмаках. Гном деловито взобрался на пень, стукнул по коре обухом топорика – посыпалась труха. Лесной житель равнодушно окинул Воителя взглядом и проворно скрылся в зарослях, исчез, как будто его здесь никогда и не было.
 А Эндар постоял и пошёл к Дому – ему было над чем поразмышлять.
 Прежде всего – стоит ли добиваться победы над женщиной за счёт заёмного чародейства? Сладка ли  такая победа, и не будет ли это ещё худшим унижением для Янь, чем даже признание превосходства Инь? И что всё-таки вызвало замешательство Епископа? Неужели Серебряный раньше самого Эндара понял ненужность для Алого получения желаемого таким способом и не сообразил сразу, что же ещё он может предложить Воителю? И зачем вообще Всеведущий стремился снова встретиться с Капитаном – ведь всё идёт по плану, и временная задержка дела из-за пребывания Мага-Воителя на излечении отнюдь не означает его отказа от продолжения поисков? Зачем суетиться? А вот зачем: Восходящие-к-Вершинам-Познания не сильны в разрушительной, боевой магии, – это общеизвестно – зато они очень искусны в Магии Воздействия (ведь именно это и обещал Эндару Маг из Расы Отрешающихся). Но Мир Сказочных –  укрытый Мир, и применять магию манипулирования сознанием  издалека не слишком эффективно. А Епископу непременно надо было проконтролировать разум Алого, и скорее всего, не только лишь для того, чтобы лишний раз убедиться в сохраняющейся для Воителя соблазнительности предложенного вознаграждения. Серебряный Епископ  ведёт Эндара, это ясно... Значит, искомый артефакт действительно чрезвычайно важен для Всеведущих. Но если он  так важен...
 И наконец, самое главное: если Познающие умеют исподтишка, незаметно вскрывать сознание даже Магов и работать с ним (а они умеют это делать), то где гарантия того, что во время их первой встречи Епископ был искренен? Разумно ли передавать Серебряному такую штуку, как  времеуправляющий артефакт, когда абсолютно неизвестно, для чего же всё-таки он будет применён?
 * * *
 Из объятий сна (или видения?) Эндар вышел рывком. Мягкая тёплая тьма за оконным проёмом, запах Леса, колючие искорки звёзд – немногочисленные, зелёный полог очень плотен. Уют и тишина комнаты в его Доме, упругость и покой ложа. Рядом тихо дышала во сне Аэль, невесомое покрывало окутывало её стройное тело. Воитель осторожно поднялся и подошёл к окну, всматриваясь в темноту Леса. Что это было? Да, Мир Сказочных воистину странное место... Эндар коснулся амулета, того самого, Инь-Янь. Амулет был тёплым! А на белой капельке Инь пальцы ощутили крошечный, почти неосязаемый скол – частички амулета недоставало, она пропала, исчезла без следа...
 ...Видение было ярким, осязаемым и  реальным . Звуки, запахи, цвета, ощущения... Россыпь звёзд в первозданной бархатной черноте, желтый шар звезды, обрамлённый космами протуберанцев... Вереница планет, плывущих по своим орбитам вокруг этой звезды... Что-то во всём этом было очень знакомое, хотя мало ли солнц и планет в бесчисленных Мирах Познаваемой Вселенной!
 А потом картина изменилась. Зал с колоннами и высоким сводчатым потолком, пламя магических светильников на стенах. Это похоже... Да, это он, излюбленный архитектурный стиль Хранительниц! Сердце заныло... Неужели?! А потом зал наполнился людьми – точнее, Магами, и цветом их был голубой.
 Натэна сидела на возвышении посередине зала. Она не изменилась внешне – что такое несколько лет для почти бессмертных. Но весь облик её дышал Силой и Властностью – перед Эндаром предстала  Повелительница . Не её одежда, не торжественный антураж, не аура преклонения, ощутимо разлитая вокруг, нет – средоточием Силы и Власти была она сама: истинная Звёздная Владычица. Она была самодостаточной и независимой, и сидевший рядом с ней мужчина выглядел скорее атрибутом, неким полагающимся дополнением, без которого облик Владычицы не обрёл бы подлинной законченности, а отнюдь не господином или (хотя бы!) равноправным партнёром-соправителем. Кто это, Эндар понял сразу – для этого не требовалось особой проницательности. Нет, муж Натэны – или какое теперь там имя она носила – совсем не выглядел жалким и незначительным: явно сильный Маг, уверенный в себе, молодой и красивый – внешний образ его вполне соответствовал внутреннему содержанию, такие совпадения формы и сути обычны для Высших Магических Рас. Но на фоне Владычицы он мерк и таял, неизбежно отступая на второй, а то и на третий план. Интересно, подумалось Эндару, а как бы смотрелся рядом с этой теперешней Натэной он сам, Капитан Эндар? Впрочем, вопрос этот риторический: Свершившееся есть Свершившееся, Несбывшееся есть Несбывшееся, а Невозможное (даже для Мага) – невозможно. Да и нужно ли это ему нынешнему?
 Эндар ещё не совсем понял, в каком же состояние он здесь пребывает – призрак, фантомный дубль, или же просто информация об этом Мире как-то передаётся ему, тогда как на самом деле он спокойно спит рядом с Алой Чародейкой в Мире Сказочных, не покидая его ни своей эфирной составляющей, ни тем более во плоти. Но видение слишком уж материально, он видит окружающее глазами, воспринимая всю картину непосредственно. Хотя, с другой стороны, что он знает, по существу-то, о древнейшей и могущественной магии Голубых Хранительниц или хотя бы об истинных свойствах амулета-подарка Натэны, вещественного напоминания о жаркой ночи в Закольцованном Мире? На что способен камешек с изображением двух слившихся капель, белой и чёрной, символами Инь и Янь? И тут Натэна встретила его взгляд...
 ...Картина (или декорация?) сменилась снова. Зал исчез, исчезли и все присутствовавшие, включая супруга Звёздной Владычицы. Они остались вдвоём, в небольшой по размерам комнате с низким столиком с двумя придвинутыми к нему креслами и неизменным кувшином с рубиновым вином, двумя чашами и блюдом с ягодами (горный виноград!) на гладкой поверхности. Так и не поняв, каким же образом он здесь присутствует, Эндар оставил никчёмные потуги разобраться в происходящем. Если это и иллюзия, то неотличимая от реальности, так что какая, в конце концов, разница?
 – Здравствуй, Эн...
 – Здравствуй и ты, Тэна. Или теперь тебя зовут по-другому?
 – Это неважно. Для тебя я Натэна, та самая, из той самой ночи...
 – Ты жалеешь?
 – Нет, что ты, как такое могло придти тебе на ум! Всё идёт так, как должно было идти. Предопределение – великая сила, и спорить с ней бессмысленно.
 – Ты сделалась фаталисткой, если признаёшь неизбежность и всесилие Рока? Не ты ли говорила когда-то, что будущее всего лишь вероятностно, и предсказание его с подлинной достоверностью – нереально?
 – Конечно. Моё отношение к этому отнюдь не изменилось. Ты просто не понял – я говорю не о Предсказании, а о Предопределении – это разница. Судьбы избежать можно, только вот стоит ли?
 – Давай оставим – хоть на какое-то время – столь высокие материи, пусть о них радеют Серебряные Маги. Разве нам не о чем поговорить? Ведь ты вытянула меня сюда – или как я тут оказался – и удалила всю твою свиту вместе с мужем не для того, чтобы порассуждать на философские темы? Или я не прав?
 – А ты стал... злее, что ли...
 – Извини, я совсем не хотел. Просто мне не очень понятно всё происходящее, – Эндар обвёл рукой комнату, – и это только своеобразная защитная реакция. Поверь, я очень рад тебя видеть...
 – Я верю, Эн, и я тоже очень рада. Мой амулет по-своему  мудр , он  молчал несколько лет, рассудив, вероятно, что так будет лучше для нас обоих. За эти недолгие годы произошло очень многое. Мы изменились – оба, и изменились достаточно сильно, особенно я.
 – Я видел, Натэна. Ты стала...
 – Да, Капитан Эндар. Я вкусила Власти.  Настоящей Власти , подлинной. Ты этого не понимаешь...
 – Ну почему же? Под моим словом когорта – сто шестьдесят девять воинов-Магов из числа лучших бойцов Вселенной...
 – Это не то! Под  моим словом , как ты говоришь, Миры с мириадами Разумных. И я для них...
 – Почти Богиня?
 – В какой-то мере даже так! Я властна над их жизнью и смертью, счастьем и несчастьем, над их помыслами, устремлениями, мечтами. Это сладко!
 – И это тебе действительно нужно?
 – Нужно, Алый Маг. Ты никогда не задавал себе вопрос – зачем я живу? Зачем скитаюсь по бесчисленным Мирам, сражаюсь в бессчётных битвах, кидаюсь по мановению руки Магистров на всё новых и новых врагов? Таков мой Путь, мой Долг, моё Предопределение? А мне тесно в любых рамках, Воитель Эндар. Я хочу быть всего лишь самой собой и решать всё только сама, без любого диктата свыше.
 – Но Созидающий Разум...
 – Созидающему Разуму нет ровным счётом никакого дела до нас! Для Вечнотворящего могущественнейший Маг, способный гасить звёзды и рушить Миры, не более значимая величина, чем пещерный дикарь, только-только овладевший зачатками Магии Огня, или даже любая бессловесная тварь. У Высшего Разума свои законы, и нам их не постичь – ведь даже Всеведущие отступили перед этой загадкой, признав тайну эту Предельной!
 Горячность Натэны завораживала. Эндар ясно ощущал переполнявшую Хранительницу Силу, бурлящую, ищущую и находящую выход. Да, она очень сильно изменилась за прошедшие несколько стандартных лет, и вряд ли сейчас так просто упала бы в его объятья. И Звёздная Владычица словно прочла его мысли – а может быть, так оно и было?
 – Я помню ту ночь, Эндар. Это была  настоящая любовь , которая редко встречается на пути даже у долгоживущих – а у них масса времени для проб и ошибок. Меня даже посещали мысли – а что, если бы ты пошёл со мной рядом? Но нет, Алый Маг. Любовь для Начала Инь имеет огромное значение, но  Власть ... Любовь делят  двое , власть предназначена только  одному . И кроме того, война...
 – Какая война, Волшебница? Уж насчёт войн я... Я знаю о том, что Голубые Хранительницы одержимы идеей слияния доменов в королевства, но каким образом это касается нас с тобой, Тэна?
 – Ты снова не понял меня, Эн. Я говорю о той  вечной войне между Мужчиной и Женщиной, что шла миллионы лет назад, идёт сейчас, и будет идти до скончания Круга Жизни Вселенной, а потом начнётся сызнова в Возрождённом Мироздании. В течение многих эонов женщина была игрушкой и рабыней мужчины, добычей, объектом наслаждения и унижения. Женщина становилась жертвой насилия после того, как заляпанные кровью орды завоевателей крушили города и страны, да и просто так, походя, поскольку уступала в грубой силе и не могла себя защитить должным образом. Она выработала защитные инстинкты, противопоставляя силе хитрость и спекулируя своей слабостью. Мужская похоть использовалась в целях наживы – прямолинейный мужской разум не видел ничего странного в том, что за любовные услуги приходилось платить, и не всегда всего лишь деньгами. Даже брачный союз (в той форме, в какой он существовал раньше) – что это такое? Настоящая взаимная любовь слишком редко бывала его причиной, в подавляющем большинстве случаев женщина просто продавала себя (зачастую инстинктивно, подсознательно) мужчине на неопределённый срок, меняя свои ласки на благосостояние (естественно, понятие это менялось с течением времени, но суть-то оставалась та же). Не будучи самодостаточной, женщина не могла выжить (в широком смысле слова) самостоятельно, а если и пыталась, то, как правило, жизнь её почти всегда оказывалась в чём-то ущербной. Неравенство же порождает конфликты, и именно поэтому – война, одинаково беспощадная с обеих сторон. Я не хочу воевать с тобой, Алый Маг, не хочу ни подчиняться, ни покорять. И это странно...
 Да, Инь и Янь неразделимы и вечны, как неразделимы свет и тень, добро и зло. Вселенная стояла, стоит, и будет стоять на любви, на взаимотяготении, это есть начало всех начал. И конец тоже... Высшая Магия дала нам  истинную силу , мы почувствовали себя  равными – и даже сильнее вас. Даже подчиненная роль женщины в физическом акте любви перестала быть довлеющей: в слиянии Тонких Тел мы не менее – если не более! – активны. Что же касается боевой магии, то ты испытал её на себе. Знаешь, что спасло тебя от смертельного удара колдовского клинка Чёрной Волшебницы? Мой амулет! Смотри!
 Тонкие и гибкие пальцы Натэны (тёплые, живые) коснулись двухцветного камня амулета на груди Воителя и повернули его белой каплей вверх. Другой рукой Натэна взяла руку Эндара и приложила его пальцы к белой поверхности. И Маг ощутил кончиками пальцев ничтожную выбоинку, след скола на белой стороне талисмана.
 – Магическое лезвие коснулось половинки Инь. Конечно, мой амулет не настоящий оберег, я дарила его как память о себе и в какой-то мере как средство для нашего возможного общения в будущем, но тогда он своё дело сделал. Пусть незначительно, но он ослабил силу Кинжала и спас тебя. Вот так... Правда, я не знаю и не могу знать, как Чёрный Яд – а он попал в амулет – изменил или сможет изменить его свойства, но не думаю, что камень станет опасен.
 Несколько мгновений они оба молчали. Затем Звёздная Амазонка заговорила снова:
 – Я благодарна тебе, Алый Маг Эндар, за то, что ты дал мне ощутить тогда, в домене моей матери. Истинное Единение – это невероятное наслаждение... Продолжение рода не единственный смысл существования Двух Начал и не единственная цель их встречи. Эротический контакт Инь и Янь совершенствует Души – недаром существует тантрическая магия. А степень этого взаимного влияния и взаимообогащения тем выше, чем более подходят друг другу две половинки одного целого. Но у Вечной Войны нет окончания, как не бывает и победителей. И я не хочу, чтобы тень этой войны стояла между нами. Хотя может статься, что когда-нибудь мы встретимся снова и уже не расстанемся – до самого конца...
 – Предопределение? – Эндар попытался произнести это как можно более иронично, но получилось не слишком-то убедительно.
 А Натэна одним плавным движением встала с кресла, – лицо к лицу, глаза в глаза, – положила руки на плечи Капитану, притянула его к себе и поцеловала – крепко, до боли. И губы её тоже были тёплыми и живыми – как пальцы перед этим. А затем лицо её начало таять, исчезла комната, и закрутился вокруг звёздный хоровод. «Ну вот, даже вина не выпили...» – промелькнула нелепая мысль, и пропала в темноте и в калейдоскопе неясных образов...
 ...Из объятий сна (или видения?) Эндар вышел рывком. Мягкая тёплая тьма за оконным проёмом, запах Леса, колючие искорки звёзд – немногочисленные, зелёный полог очень плотен. Уют и тишина комнаты в его Доме, упругость и покой ложа. Рядом тихо дышала во сне Аэль, невесомое покрывало окутывало её стройное тело. Воитель осторожно поднялся и подошёл к окну, всматриваясь в темноту Леса. Что это было? Да, Мир Сказочных воистину странное место... Эндар коснулся амулета, того самого, Инь-Янь. Амулет был тёплым! А на белой капельке Инь пальцы ощутили крошечный, почти неосязаемый скол – частички амулета недоставало, она пропала, исчезла без следа...
 * * *
 ...Совсем иное – по сути своей – видение настигло Капитана Эндара на следующую же ночь. И снова он не мог до конца осознать, до какой степени реально происходившее и разворачивавшееся перед ним. Правда, место он определил сразу – окрестности Пылающего Мира, то самое место, где несколько лет тому назад синтагма Ведущего (тогда ещё Ведущего, не Капитана) Эндара схватилась со стаей Пожирателей Разума. И всё, случившееся сразу после битвы... На какой-то краткий миг Эндар даже подумал, что это второе видение непосредственно связано и является неотъемлемым продолжением его вчерашнего сна-яви, но нет, всё было не так. Прежде всего хотя бы потому, что он явно присутствовал, жил внутри какой-то иной, хотя и очень знакомой сущности, то есть не был самим собой, командиром когорты Звёздных Воителей, хотя и оставался Алым Магом.
 Понимание пришло внезапно и стремительно, как удар молнии – Гейртар! Ну конечно Гейртар, его старый боевой товарищ, с которым они не виделись со времени прощания на плитах площади Цитадели перед тем, как Эндару надлежало предстать перед Магистрами. И то столь памятное послание друга, прочитанное на борту галеры и уничтоженное бесследно – слишком опасное для них обоих послание... И вот сейчас Эндар пребывал в теле Гейртара, и не только и не столько в его физической оболочке, сколько на более высоких Тонких Уровнях, составлявших саму сущность Мага по имени Гейртар. Но вот почему разум (уже не Гейртара, а самого Эндара) явно оперировал  прошедшим временем, как будто Эндар просматривал  запись уже случившегося , пусть и не столь давно, но случившегося, совершённого и миновавшего? В фантасмагорическом свидании с Натэной время было  настоящим , события происходили именно в этом временном отрезке, а отнюдь не в прошлом и не в будущем. А здесь – здесь дышало  Прошлое . И именно ощущение видения  миновавшего вдруг породило в душе Эндара смутную тревогу и беспокойство, нараставшее с каждой минутой.
 Далеко внизу (впрочем, не так и далеко, каких-то несколько сотен миль – в любом случае не больше тысячи) расстилалась окутанная дымом пожарищ поверхность Пылающего Мира. Этот мир теперь полностью соответствовал своему названию – тяжёлые и плотные дымные космы стлались над землёй, свиваясь чудовищными змеями. Дым, пыль, прах, ядовитый пар – всё вместе в одной отравной смеси, явственно отдающей запахом Смерти. И причина происходившего была ясна: за несколько миновавших с того памятного боя солнечных кругов больные разумы учёных этого несчастного мира докопались до овладения ядерной энергией, а поскольку шла война, то и применение этой энергии было найдено сразу же. Причём, похоже, столь опасная игрушка попала в руки обеих враждующих сторон практически одновременно. Дети заигрались со спичками, и теперь их общий дом пожирало неугасимое пламя. Вот только где были родители? Голубые Хранительницы домена Тенэйи явно проморгали этот опасный момент. Или же их отвлекло что-то серьёзное, например, атака Разрушителей? Принимая во внимание тот факт, что сама война между обитателями Пылающего Мира была делом рук Чёрных, такой поворот событий представлялся весьма реальным. Правда, Несущим Зло в планетарном столкновении нужна была победа одной из сторон (и желательнее стороны  подопечной ), а вовсе не взаимоуничтожение и гибель всей этой Разумной Расы и всей этой планеты, но Эндар уже достаточно знал о Тёмных. Они легко принимали неудачу очередного Проникновения – растущих Разумных Рас в Познаваемой Вселенной достаточно много – и предпочитали гибель  заражённого разумного племени его возвращению на Путь Восхождения и созидания. И вот теперь расстилавшийся внизу Мир корчился в судорогах...
 Кое-где над выжженными континентами ещё не осели клубящиеся грибы атомных взрывов. Кое-где ещё сталкивались в диких (и уже бессмысленных) схватках в пронизанном радиацией воздухе стаи неуклюжих механических летательных аппаратов, сокращая друг для друга агонию. По оплавленным руинам городов – на несчастной планете вряд ли уцелело хоть одно нетронутое светопреставлением поселение – гуляли волны всепожирающего пламени. Выкипевшие русла рек и сухие ложа озёр застилал чёрный дым от горевших сплошной стеной лесов. Турбулентные воздушные потоки, рождённые чудовищной разницей температур между атмосферой и атомными кострами, хлестали истерзанный лик планеты, вздымая волны праха и пепла, в который обратились миллиарды Разумных со своими страстями, желаниями, бедами и заботами... И ветер этот выл погребальную песню над умирающим Миром...
 Душа Мага, привыкшего мыслить вселенскими категориями, достаточно очерствела от вида бесконечных страданий, претерпеваемых Жизнью – прежде всего Жизнью Разумной – на её тернистом Пути. И сейчас разум Эндара (или всё-таки Гейртара?) бесстрастно фиксировал происходящее. Следовало ожидать скорого появления Пожирателей Разума: в Астрал, в Тонкие Миры в одночасье в страшных муках низринулись миллионы и миллионы Душ – какое обилие Пищи, какой пир до отвала! А беззвучный вопль исторгнутых ядерным огнём из своих телесных оболочек-вместилищ Первичных Матриц служил серым хищникам маяком, свет которого они ясно различали на огромнейших расстояниях, сквозь Миры и Иномирье, через всю невероятно сложную паутину линейных и нелинейных измерений.
 Алый Маг парил над умирающей планетой не в одиночестве – рядом были воины его синтагмы, шестерёнки отлаженного боевого механизма. А с другого полушария развернулась ещё одна синтагма, и Маги обоих подразделений сейчас делали одно и то же – они раскидывали Ловчую Сеть. Нити Сети пронизывали привычное Пространство и тянулись  вверх и  вниз , в иные измерения, на стык Мировых  слоёв , охватывая защитной паутиной поток  уходящих Душ. Конечно, соединённого порыва нескольких десятков Пожирателей, ударяющих совокупно в одной  точке , Сеть не выдержала бы, будь она даже сплетена не десятками, а сотнями Алых Воителей – слишком велика её  протяжённость . Однако подгоняемые алчным голодом Серые в подобных ситуациях бросаются на добычу поодиночке, стремясь насытиться как можно скорее, пока поток жертв не иссякнет. Захваченные Души пожираются – в Миг Перехода Первичные Матрицы бессильны и беззащитны, тем более перед таким беспощадным и страшным врагом. Иногда  спелёнатые Арканами Души утаскиваются куда-то в Неведомое, быть может в тот самый Исходный Мир Серых для торжественного, почти ритуального уничтожения-съедения. Но основная бойня разворачивается на месте – немедленно и безотлагательно.
 Алые Воители не нарушали своего боевого порядка, пусть и развёрнут он был не в привычной для столкновений трёхмерности. Стоило кому-то из Пожирателей влететь в Сеть, – а Дети Хаоса не замедлили появиться – как Сеть  пружинил а, замедляя стремительный неистовый бег зверя и подавая сигнал охотникам. Молниеносно бросаемое совместное заклятье, вспышка ослепительного пламени, – видимый атрибут применения знаменитого Абсолютного Оружия Воителей – и ещё одна злобная Серая Тварь исчезала навсегда. Пожирателей становилось всё больше и больше, Сеть трещала и местами рвалась, хищники проскальзывали в прорехи, дорываясь до вожделенной цели, но время работало на Алых. Исход Душ недолог, просто они  ошарашены насильственным перерывом Воплощения, и только это и делает их уязвимыми для атак Пожирателей. Нужно прикрыть поток исторгнутых Сущностей совсем ненадолго, а там, в Тонком Мире, они сделаются недосягаемы – вплоть до нового Воплощения, до возвращения в Круг Бытия. И Алые Воители делали привычное своё дело – защищать и противостоять – умело и слаженно, тем более что Серые отнюдь не рвались в бой, не лезли в драку, а лишь пытались дорваться до Пищи, избегая связанных с боем риска и потерь драгоценного времени.
 И тут вдруг Эндар – не Гейртар, а именно Эндар! – почувствовал смутное беспокойство. Где-то в недрах его души, в сокровенных её глубинах зазвучал Голос: " Ну что же ты, я рядом, момент слишком удобен и может не повториться, мы же с тобой столько ждали! Иди ко мне, я здесь, рядом!". И голос этот показался Эндару знакомым, когда-то уже слышанным.
 Поток Исходящих Душ тончал и прерывался, резко сокращаясь и идя на убыль. В нескольких местах Сеть поддалась атакам, но латать её уже не имело смысла: прорвавшиеся Пожиратели свершили своё чёрное дело – потери при подобном Апокалипсисе неизбежны – и исчезали в лабиринте Миров и измерений. Кое-где кучки хищников сбивались в клубки и отходили, огрызаясь – их не преследовали. Сил было маловато, да и основная задача выполнена: процент сгинувших Душ ничтожен. А в чёрной межзвёздной пустоте неярко засветился голубой кокон: семёрка Хранительниц вынырнула из гиперпространства. И Эндар – а ещё быстрее Гейртар – понял, кто стоит во главе Голубых Волшебниц. Да, это была она, Карантэйя; и это её голос звучал только что; и адресовалось обращение отнюдь не Капитану Эндару, а Алому Магу по имени Гейртар.
 Понимание происходящего обрушилось на Эндара водопадом. Конечно же, Гейртар и Хранительница поддерживали контакт все эти годы, быть может, даже встречались, обдумывая и подготавливая бегство Ведущего синтагмы. И этот миг наступил. Какое-то ничтожно краткое время Гейртар колебался – Эндар ясно ощутил это и понял, что тревожит его давнего соратника. Не совершит ли он предательство, бросая своих во время битвы, хотя она почти закончилась? – вот что беспокоило Гейртара. Не так просто отринуть вековые традиции своей Расы, пусть даже ради... А ради чего, собственно говоря? Вопрос этот с одинаковой предельной резкостью и чёткостью вспыхнул перед обоими Алыми, составлявшими сейчас  единое целое . Но, похоже, для Гейртара всё было ясно, и краткое колебание его было всего лишь кратким колебанием, не более того. Но оно оказалось роковым для Мага...
 В следующий миг чёрная бездонная пустота бросилась навстречу, и казалось, что в ушах взвыл звёздный ветер. Гейртар начал  перемещение , устремившись на голубой огонь. А на чёрном фоне проступили контуры женского лица, – лица Карантэйи! – а затем и всей фигуры Волшебницы в серебристо-голубом боевом одеянии. Хранительница тянула навстречу руки защищающе-зовущим жестом, ускоряя и без того неистово-быстрый бег Алого Мага сквозь чёрную пустоту... Но этот проклятый кратчайший миг колебания! Его-то и не хватило Гейртару для того, чтобы коснуться протянутых зовущих ладоней...
 Эндар осознал гораздо раньше Гейртара, что произошло, и понимание это было ясным и болезненным. Да, сомнения не было –  все Воители, побывавшие тогда в Закольцованном Мире и вкусившие любви Голубых Волшебниц, оказались под пристальным магическим вниманием. Значит и он, Капитан Эндар, тоже? Да, конечно же...
 ...Стена ревущего пламени распорола черноту пространства. То ли это заклятье было наложено на Гейртара давным-давно с тем, чтобы ожить и придти в действие в  нужный  момент , – условия такого нужного момента могли быть заранее заданы налагавшим чары – то ли остальные Алые Маги получили соответствующий приказ от тех, кто неусыпно следил за Гейртаром, и пошли на перехват. Надо отдать должное Воителям синтагмы – они не стремились убить своего Ведущего, а лишь хотели отбросить его от Голубой Чародейки. Момент был очень острым – никогда доселе Алые и Голубые не обнажали друг против друга оружия, и дотянись Гейртар до спасительного кольца Хранительниц и тянущихся к нему рук Карантэйи, его, скорее всего, оставили бы в покое. Не стали бы мудрые Магистры нарушать многотысячелетний мир и подвергать риску союзнические отношения со Звёздными Валькириями ради покарания одного-единственного отступника в открытую, пусть и в назидание всем прочим. Есть ведь масса иных, менее бросающихся в глаза способов, методов изощрённой тонкой магии...
 Но Гейртар не успевал! Эндар уловил отчаянье, захлестнувшее Карантэйю, искреннее, неподдельное – хотя кто может оценить до конца возможности магии Инь! Предводительница отдала приказ своим, приказ атаковать, но приказ этот так и остался невыполненным – более того,  блокировалась попытка самой Предводительницы броситься к Гейртару в одиночку. Не больше Воителей желали Голубые Волшебницы нарушения древнего мира с Расой лучших воинов Всех Ведомых Миров. Да, для начала Инь любовь имеет ценность высшего порядка, но идти на прямой конфликт с Орденом Амазонки явно не жаждали. Другое дело, если бы беглец  уже оказался под их защитой, в их собственном Мире или хотя бы внутри голубого кольца семёрки – тогда нарушать мир пришлось бы Алым, чего они тоже, в свою очередь, не стали бы делать. Но вот здесь, на нейтральной полосе...
 Гейртар боролся, и боролся отчаянно. Бойцом он оказался умелым, а близость возлюбленной придавала ему сил – в прямом смысле. С протянутых рук Карантэйи – Эндар ясно различал это – текли потоки Силы, подпитывающей  бегущего Мага. Четверых нападавших Гейртар просто  расшвырял в разные стороны, изрядно  помяв , хотя он и избегал причинять серьёзный вред своим товарищам по оружию. Огненная стена опала, на глазах угасая и уступая место привычной чёрной пустоте. Расстояние до Голубого Кольца стремительно сокращалось, и Эндар  видел ликующую улыбку на лице Карантэйи. Правда, он не мог до конца понять, чего же в этой улыбке больше – радости за любимого или же торжества победительницы. Но тут – ведь тот самый драгоценный миг всё-таки был потерян – в игру вступила новая сила.
 Пустота отвердела, превращаясь в лёд, только в отличие от обычной замёрзшей воды лёд этот имел неизмеримо большую прочность, причём прочность магическую, напрочь отсекая Гейртара от извергаемой Карантэйей колдовской энергии. С холодеющим сердцем Эндар понял: на поле боя (бегства?) появился сам Командор Аргентар с четырьмя Магами из своей личной синтагмы, а против них Гейртару не устоять. Понял это и Гейртар, и отчаяние, неизбывное отчаяние охватило его. Нет, беглец знал, что его воплощению ничто не угрожает, его отпустят к Голубым, – свобода выбора! – но отпустят лишь  после того , как проделают с ним то же, что сделали с Капитаном Керстером. Тайны Расы Вечных Воителей не должны попасть к Магам иных Рас! Так было, так есть, так будет! Но этот обряд – Эндар знал это, он хорошо помнил содержание послания своего боевого друга, – для Гейртара неприемлем. И выхода для Мага-Ведущего не было...
 ...Ещё несколько раз Гейртар бросался на всё уплотнявшуюся преграду. Силы его убывали, и неотвратимая развязка приближаясь. Кольцо-сфера Алых Магов сомкнулась, и Карантэейе уже не под силу было  дотянуться до возлюбленного. Её магия бессильно  стекала по разделившей их ледяной броне, и Эндар видел, как гасла улыбка на прекрасном лице, уступая место выражению боли и потерянности. Ещё совсем чуть-чуть – и спелёнатого чарами Гейртара  поволокут под надёжной охраной в Цитадель, на суд Магистров, а там – или-или... Но конец драмы оказался совсем другим, нежели все ожидали. Гейртару не хватило мига до свободы, но миг для принятия решения у него остался, как остались и силы для воплощения этого своего решения в реальность...
 Два заклятия сработали одновременно, и по качеству они оказалось лучшими из всех чар, что когда-либо творил Алый Маг Гейртар. Первое заклятие вызвало саморазрушение. Алый Маг рангом ниже Капитана не сумел бы должным образом привести в действие Абсолютное Оружие в одиночку, но Гейртар  смог . Он не хотел убивать никого из своих, а прорваться не вышло. Но направленное на самоубийство заклятие не удалось блокировать самому Аргентару. А быть может, Командор просто не ожидал такого или...  не захотел ? Как бы то ни было, ослепительное белое пламя выплеснулось во тьму, и для Гейртара, и, что гораздо серьёзнее, для Первичной Матрицы, Души, Сущности, воплощённой в Маге-Воителе Гейртаре,  всё кончилось. Монаде предназначено вернуться в Лоно Вечнотворящего Разума по завершении Великого Круга, и только Конечная Смерть может нарушить это Предначертание. И именно Конечную Смерть призвал для себя мятежный Ведущий...
 Второе заклятье было неожиданным по сути, и поэтому осталось не замеченным никем, даже Аргентаром.  Прочитал его только лишь тот, кому оно предназначалось – Капитан Эндар. Спрессованная в тугую магическую глобулу информация обо всём происходившем канула в пространство, пронзая Миры и измерения, чтобы по истечении некоторого срока – не более нескольких стандартных дней – добраться до адресата, лучше всего тогда, когда он будет спать. Волшба была поистине высшей пробы – глобула успела впитать в себя и ещё кое-что, случившееся уже после того, как Ведущий Гейртар обратился в  ничто . Не так много, в общем-то, но отчаянный крик Карантэйи, крик смертельно раненой птицы, крик, переворачивающий Миры, крик, в котором не было ни капли фальши, – этот крик глобула впитала и скрупулёзно воспроизвела, добравшись до того, кому она и была послана.
 И крик это, затихая, продолжал звучать в сознании Эндара, хотя видение уже погасло. Маг проснулся, встал и подошёл к окну, всматриваясь в мягкую уютную темноту за ним и пытаясь решить для себя несколько странный на первый взгляд вопрос: что это было – живое подтверждение наивно-прекрасного рыцарского девиза седых времён: «Любовь стоит жизни!» или же... очередная победа магии Инь?
 * * *
 Как-то само собой получилось, что Эндар совсем не вспоминал о спасённом Алыми маге Технодетей. И меньше всего он предполагал, что тот тоже может находиться здесь, в Мире Сказочных, в том самом «санатории», как окрестил своё временное обиталище (а было ли у него когда-либо обиталище постоянное?) Воитель. Однако это оказалось именно так.
 О том, что Техномаг по имени Иридий (странно звучащее имя!) здесь, Эндар узнал от Аэль. Он наверняка и сам почувствовал бы его присутствие, просто не придавал этому факту никакого значения, не думал об этом и, следовательно, не концентрировался.
 Как-то утром (Аэль делила ложе с Воителем ночью, а потом  омывала его своей целительной магией), уже уходя, Целительница окинула Мага взглядом, в котором сквозило удовлетворение от качественно выполненной работы.
 – Ну вот почти и всё, Эн...Ты уже совсем как новый, Капитан. Скоро ты покинешь этот Мир. Тебя ждут новые Дороги, новые Миры, новые битвы – и новые женщины. – Аэль произнесла всю эту чуть высокопарную тираду без малейшей тени ревности (да и могла ли идти о ревности речь!), просто констатируя факт. – Да, а не хотел бы ты повидать спасённого тобой?
 – Кого? Какого спасённого?
 – Того самого. Ты уже не помнишь, о Воитель, что в той памятной схватке, когда тебя полоснул Чёрный Нож, вы спасли пленного – мага из галактиан. Он здесь, неподалёку. Чёрная Магия серьёзно его  покалечила , и он пробудет здесь ещё не один день. Иридий едва не сделался  зомби , и мне стоило немалых трудов оттащить его от края... Я рассказала ему о тебе, и Юный очень хотел бы с тобой встретиться – если ты не против, конечно.
 – Почему бы и нет? Мне и самому интересно. Столько лет опекать Технодетей и не познакомиться поближе ни с кем из них – это просто неразумно.
 – Правду говорят, что у Алых Воителей понятие разумности и целесообразности всегда стоит на первом месте... – с какой-то странной интонацией фыркнула Аэль. Девчонка вообще иногда позволяла себе в общении с Эндаром некоторую  вольность – что поделаешь, Закон Разделённого Ложа накладывает свой отпечаток. Но Эндару и в самом деле захотелось увидеть Юного Мага – времени у Капитана вполне достаточно, почему бы и нет?
 И в тот же день они встретились. Сначала Аэль намеревалась пригласить мага из расы Технолидеров в Дом Эндара, но Алый Воитель предпочёл встречу в жилище Иридия – ему хотелось посмотреть, в каком антураже обитает представитель расы, для которой магия не была столь естественной и неотъемлемой, как для тех же Алых или для аборигенов Мира Сказочных.
 Когда Воитель и Целительница примерно через полчаса неспешной ходьбы миновали очередной поворот извилистой тропки, змеившейся под кронами Сказочного Леса, глазам Эндара предстало обиталище Техномага. Естественно, оно было сотворённым, и к этому всецело приложила ручку Аэль, но действовала она – и в этом ошибки не могло быть – в полном соответствии с запросами и привычками временного хозяина временного Дома.
 Параллелепипед из  стеклобетона  (так, кажется, называется этот материал в Мирах Технодетей?) вписался в окружающий пейзаж достаточно органично. Стены казались зеркальными, непроницаемыми для взгляда (обычного, не магического) снаружи и прозрачными изнутри. Столь привычного Магам дверного полога-занавеса не было, вместо него дверной проём закрывала массивная плита, скользящая вбок и уходящая в толщу стены, как на звездолётах техногенных цивилизаций (Эндару доводилось видеть этих монстров из металла, правда, уже в безнадёжно изувеченном и мёртвом состоянии). Тропинка заканчивалась прямо у двери, которая была распахнута – гостей явно ждали.
 Переступив порог, Эндар сразу ощутил  запах жилища, столь отличный от внешнего запаха Сказочного Леса, что не заметить разницу было просто невозможно. Не запах в прямом смысле этого слова, а скорее аура, комплекс тончайших подробностей, присущих тому или иному месту, особенно месту обитания разумного существа. Достаточно просторный холл встретил вошедших тёплым уютным полусумраком и мелодичным механическим голосом, произнёсшим слова приветствия. А сам хозяин встречал их во внутренней комнате, чем-то похожей и одновременно резко отличавшейся по интерьеру от принятого Высшими Расами стиля убранства жилища.
 Обращённая к Лесу стена действительно была прозрачной, позволяя разглядеть до мельчайших подробностей всё происходящее снаружи. Всю другую стену занимал огромный экран – то есть то, что заменяло Носителям Разума техногенных рас магическое видение. Через дверь в стене, противоположной оконной, гости вошли в комнату, а у последней стены располагались стол причудливой криволинейной формы, увенчанный компьютером, – привычнейшим инструментом Технолидеров – и пара лёгких передвижных кресел, перемещавшихся по комнате по воле обитателя этого Дома. Эндар представил себе, сколько пришлось потрудиться Аэль, творя всё это (причём ориентируясь лишь по смутным мыслеобразам, которые Целительница извлекала прямо из контуженного разума Иридия), и воздал должное магическому таланту Волшебницы – задачка была далеко не из простейших. Поймав его мысль, Аэль благодарно улыбнулась – похвала, особенно заслуженная, приятна всегда.
 Сам же Техномаг оказался невысок ростом, поджар и сухощав, с негустыми седыми волосами, с правильными чертами лица и пытливым взглядом тёмных глаз. Иридий выглядел много старше Эндара, не говоря уже об Аэль, – его Мир далеко ещё не в полной мере овладел искусством омоложения, хотя к ретушировке внешнего облика Иридия Аэль явно также имела самое непосредственное отношение – косметическое, если так можно выразиться. Одет Технолидер был в свободного кроя брюки серого цвета, лёгкие облегающие голени сапоги, тёмную рубашку без ворота и свободную куртку из металлизированной ткани с множеством карманов. На широком чёрном поясе висела кобура, оттянутая тяжёлым металлическим предметом.
 –  Эту штуку сотворить было тяжелее всего. Что поделаешь, Технодети так  любят носить оружие – или то, что они таковым считают... Бластер -  единожды материализованное заклинание разрушения ,  воплощённое в предмете,  который действует по законам физики. Труднее всего было понять, что же всё-таки такое он собой представляет и как работает – дальнейшее не так и сложно. 
  – Давай не будем пользоваться мыслеречью, Аэ, это невежливо по отношению к хозяину. Или он умеет... 
 –  Умеет, но совсем чуть-чуть, и предварительно надо настроиться – так он это называет. Однако ты прав, не стоит пренебрегать вежливостью... 
 Весь этот обмен мыслефразами занял доли мгновения, так что Иридий ничего не заметил (или сделал вид, что не заметил – Технодети не столь просты и наивны, как это могло показаться мудрым Магам). Во всяком случае, на лице его ничего не отразилось, и улыбка, с которой он приветствовал Аэль и Эндара, была открытой и дружелюбно-располагающей, а голос мягким и тёплым.
 – Прежде всего, мне хотелось бы сказать вам спасибо, Эндар. Вы спасли мне жизнь и даже более того. Я уже достаточно знаю о Разрушителях, чтобы ясно представлять себе, что меня ожидало, – Иридий выговаривал фразы подчёркнуто правильно, со старательностью примерного ученика, – так что...
 – Не стоит благодарности, как не нужно и высоких слов. Мы Носители Разума – и этим всё сказано. Разум слишком редкий цветок на необозримых просторах Познаваемой Вселенной, и его следует защищать от сорняков, равно как и от тех, для которых этот цветок всего лишь аппетитное лакомство.
 – Всё равно спасибо – чисто по-человечески. И кроме того, я получил такую невероятную возможность – увидеть ваш Мир, точнее Миры. Магия – это всё, теперь я знаю это наверняка. Когда я вернусь, в моём собственном Мире всё переменится, буквально всё!
 " Когда я вернусь... Наивный, ты ничего не знаешь о том, что тебе предстоит. Вернёшься ты или нет, это будут решать другие, а вовсе не ты сам. Целесообразность и безопасность подобного деяния будет тщательно взвешена на точнейших Весах, и если возникнут хоть малейшие сомнения... В лучшем случае память твоя будет стёрта, и ты ничего не расскажешь там, в своём Мире. А если предположат, что твои магические таланты достаточно серьёзны для того, чтобы вспомнить... Тогда ты просто навсегда останешься здесь, дабы не нарушать ритм и закономерность развития твоей расы, или же вообще исчезнешь без следа.  Высшая справедливость, которая столь отлична от общепринятой...".
 Вслух, конечно, Алый Маг не сказал ничего, лишь склонил голову в ответ на пылкие изъявления благодарности со стороны спасённого. Возникла неловкая пауза, которую искусно сгладила Аэль.
 – Насколько я знаю, во всех Мирах сервировка стола – сугубо женское дело. Так что если мужчины будут столь благосклонны... – она чуть прикрыла глаза. Воздух посередине комнаты заколебался, уплотнился, и сквозь его прозрачность проступили контуры невысокого столика. Ещё несколько секунд – и на его поверхности уютно расположились блюда. Аэль неплохо изучила кухню техногенных Миров и гастрономические пристрастия их обитателей. Дымящееся мясо, хлеб, фрукты... Ностальгия по первобытному являлась отличительной чертой Технолидеров, проявляясь прежде всего в предпочитаемой пище. Толстая пузатая запылённая бутылка с полустёртой этикеткой «Ром» венчала натюрморт.
 – Именно этот напиток предпочитают ваши космические пираты, не так ли, Иридий? – мурлыкнула Аэль. – Прошу, за столом беседа всегда идёт живее...
 И действительно, общение стало непринуждённым. Лёгкая ироничность, с которой Эндар поначалу смотрел на мага Юной Расы, быстро уступила место искренней заинтересованности. Иридий на самом деле оказался далеко не так прост. Ум его был развитым и гибким, магию он воспринимал всерьёз и более того, умел ею пользоваться – в доступных  начинающему пределах. Эндару показалось даже, что он ощутил лёгкое  прикосновение Техномага к своему сознанию, хотя вряд ли такое было возможным. Энергия переполняла Иридия, он по-настоящему радовался ситуации, в которой оказался. Всё новое он впитывал как губка, наслаждаясь самим фактом того, что он всё-таки оказался прав, что магия займёт надлежащее место в его Мире, и что ему доведётся сыграть в этом особую роль. И вместе с тем компьютер на столе и игрушка-бластер на поясе... Действительно ребёнок – с точки зрения умудрённого Мага из Высших. Только вот что станется с этим ребёнком...
 А Иридий наслаждался гостями, беседой, отдавал должное трапезе и пил с Эндаром ром. Он прямо-таки излучал волны оптимизма. Да и чего ему опасаться? Ведь он среди друзей – и каких друзей! Могущественных, почти всесильных! Они помогли ему, спасли, они лечат и учат, они говорят с ним, как с равным. Всё просто замечательно, а будет ещё лучше. И Аэль – какая женщина!
 Эндару же было немного грустно. Этот парень из расы Технодетей, достигшей известного могущества и влияния – в этой Галактике, во всяком случае, – сумел сохранить детски-непосредственное восприятие мира во всех его проявлениях. В Иридии присутствовало то, чего Маги Высших Рас давно уже и бесповоротно были лишены – открытость и ожидание  Чуда . Компьютеры и звёздные крейсера не убили в его душе черт древнего рыцаря, верящего в чары и заколдованных принцесс. И как сладко было ему видеть воплощение детских грёз наяву! Но сны имеют обыкновение завершаться пробуждением – об этом Иридию ещё предстояло узнать. Догадывается ли он об этом? Алому Воителю почему-то казалось, что догадывается. И вместе с тем весел и беззаботен... Живёт сегодняшним днём, используя на практике эту нехитрую мудрость ушедших поколений? Вряд ли, слишком уж он умён – даже на первый, беглый и поверхностный взгляд... И вдруг Алый Воитель ощутил нечто вроде лёгкой зависти к Иридию, к свежести его восприятия, к его поистине юной энергии – а ведь он выглядел почти стариком рядом с вечно молодыми Магами. Технолидер просто жил и наслаждался каждой минутой дарованного ему бытия. Фатализм? Отнюдь нет, всё дело в молодости,  молодости  его  расы . У них всё впереди, хотя и пройдено, и оставлено за спиной немало. И кто знает, может быть именно эта молодая кипучая энергия и даст в не столь отдалённом будущем возможность и право Технодетям говорить по-настоящему  на равных с представителями любых магических цивилизаций? Будущее всего лишь вероятностно....
 * * *
 В отличие от всех остальных, Командору Аргентару было проще всего. Он навестил своего Капитана, когда счёл это возможным и необходимым, не прибегая к уловкам типа наведённых сновидений или материализованных фантомов. Командор просто пришёл к Эндару на следующее после встречи с Техномагом утро, вскоре после того, как ушла Аэль, завершив уже сделавшийся привычным магический ритуал – заключительный, как она сама сказала.
 Услышав уверенные тяжёлые шаги, – сомнений в том, кому они принадлежат, не было – Эндар поднялся с ложа, где пребывал в состоянии расслабленности, и  подобрался . Автоматический рефлекс солдата при появлении командира...
 Светящийся дверной полог раздался в стороны, пропуская плотную фигуру (как всегда, в полном боевом) Командора внутрь Дома. Эндар никогда не видел Аргентара в иной одежде, нежели эта, которая, казалось, сделалась второй (или первой?) кожей начальника фаланги. Командор поднял правую руку в приветственном жесте и улыбнулся. Этакий отец-командир, заботливый по отношению к своим воинам и абсолютно беспощадный к врагам... Эндар удивился злой иронии, неожиданно проявившейся в его сознании, – такое было бы просто невозможным ещё совсем недавно – и поспешил погасить крамольные мысли.
 – Ну, как, Капитан? Не надоело вдыхать аромат местных цветов?
 – Надоело, Командор. Я здоров и готов ко всему.
 – Что ж, отлично. Постараюсь быть кратким. Как говорили древние, у меня есть две новости – с какой начать?
 – С любой, Командор.
 – Хорошо. Начнём с главного. Пока ты залечивал здесь свою царапину, – странно, раньше Эндар нравились такие грубоватые солдатские манеры, – окончательно подтвердилось местонахождение Исходного Мира Пожирателей Разума. Это хорошо. Находится он, как бы объяснить более понятно... Впрочем, я лучше покажу.
 Почти всегда, когда язык слов и мыслеобразов оказывался скуден и недостаточен для изложения какого-либо сложного понятия, Маги прибегали к видениям – так было проще и яснее.
 Перед Эндаром разворачивалась удивительная панорама: огромный голубовато-светящийся шар, – условное трёхмерное изображение необъятной Познаваемой многомерной Вселенной – со всех сторон окружённый чёрным океаном Первозданного Внешнего Хаоса. Изображение росло, захватывая всё поле зрения, и медленно вращалось. На боку голубого шара появилась светившаяся багрово-красным небольшая область. Ближе... Ближе... Это походило на отвратительный нарост, прилепившийся к голубому телу Мироздания и соединённый с ним тонкой перемычкой-пуповиной.
 – Из нашего Мира, точнее, Миров,  это выглядит, как Чёрная Дыра, – рука Аргентара указала на  горло перемычки. – В этот аппендикс не попасть никак: ни через линейное перемещение, ни через Параллельные Реальности. Вход только здесь, в Горловине. Неудивительно, что мы искали это место тысячелетиями, и могли бы искать ещё столько же. Спасибо Янтарным – в искусстве торить тропы в Неведомое им нет равных. Рэндальф был хорошим следопытом.
 – Был?
 – Да, Эндар, был. Его дружины – дружины Войска Дракона – исползали этот участок Мироздания вдоль и поперёк, обнюхивая буквально каждую пядь плоти Вселенной. Тщетно! А потом вдруг две ватаги Звёздных Викингов исчезли бесследно, одна за другой. Рэндальф подтянул три полка, они просеяли звёзды и Миры сквозь мелкое сито Заклинаний Поиска и наткнулись всё-таки на Горловину... Она оказалась укреплена барьерами мутированного Пространства-Времени. Рэндальф был смел и горяч, как и большинство Вечных Бродяг-Искателей. Он бросил на барьеры Горловины целый полк – семьсот тридцать Боевых Магов. Они немногим уступали нам в искусстве магического боя, Капитан Эндар. И они прорвались, взломали бастионы! А потом... Дошедшие сообщения были отрывочны и полны боли и отчаяния. Удалось понять только их суть: сразу за бастионами Горловины Викингов атаковали полчища Серых Тварей. Конунг Рэндальф не мог бросить своих... Он сам повёл второй полк Искателей через теснину. Янтарные оказались в осином гнезде. Единственное, что они успели сделать перед тем, как стать добычей Пожирателей – это сообщить. И это хорошо, Капитан Эндар. Тварей там не счесть! На штурм надо бросать не сотни, а тысячи и тысячи бойцов, десятки тысяч, несколько легионов! И им надо ещё суметь развернуться за Горловиной в правильный боевой порядок, иначе просто задавят численностью. И это плохо, Капитан Эндар.
 – Что стало с Янтарными Магами? Никто не уцелел?
 – Лишь несколько воинов сумели вырваться назад из ловушки Горловины. И ещё нескольких  выкинуло , – но в каком состоянии! Это просто тела, белковые оболочки,  лишённые Душ. Когда Викинги смешались под обрушившейся на них лавиной врагов, Пожиратели зачастую даже не убивали тела, так они спешили насытиться редкой добычей – Первичными Матрицами Магов. Серые Твари усилились – ведь они сожрали без малого полторы тысячи магических Душ. И это тоже плохо.
 Видение погасло, но перед внутренним взором Эндара ещё плясали разноцветные огни. Да, картина более чем впечатляющая...
 – А теперь о том, что в этой связи предстоит тебе, Эндар, – голос Аргентара оставался сух и размерен, Командор великолепно владел собой – как всегда. – У третьей когорты сейчас временный командир. Как только ты вернёшься в строй, он отправится на Цитадель, чтобы там стать Капитаном и привести пополнение. А ты примешь когорту в Седьмом легионе, в одном из легионов будущего Прорыва. Падут многие, Капитан Эндар, и если тебе суждено уцелеть, то ты вернёшься из этого похода Командором, в этом я не сомневаюсь, – тяжёлая рука Командора опустилась на плечо Эндара, а холодные глаза оказались совсем рядом.
 – Готов ли ты?
 – Да, Командор Аргентар, я готов. Мой Меч, моя Жизнь, мой Долг!
 – Хорошо сказано. И ещё одно, последнее, – взгляд Командора полоснул холодным, проникающим до потаённых глубин души лезвием, – погиб Гейртар.
 Эндар ждал этого известия из уст Командора, был готов к нему и поэтому остался каменно спокоен, не выказав никаких эмоций и ограничившись само собой разумеющимся, безмолвно произнесённым: «Как?»
 Судя по всему, Аргентар остался доволен реакцией подчинённого, так как продолжал по-прежнему бесстрастно.
 – Он погиб, пытаясь бежать. Бежать к Хранителям. Если уж он не мог жить без объятий Голубой Волшебницы, – в чём лично я сомневаюсь, женщины Алых ничуть не хуже, – то ему всё равно не следовало нарушать Закон. Он должен был явиться в Цитадель и пройти Очищение. Его никто не стал бы удерживать в Ордене против его воли.
 Эндар молчал. Мозаика складывалась! Его явно подозревали в желании совершить то же, что сделал его старый боевой товарищ. «Женщины Алых ничуть не хуже...». Так значит, Аэль всего лишь... Всего лишь выполняла приказ! Огромная боевая машина, именуемая Орденом Алых Магов-Воителей, не желала терять ценную  боевую единицу по имени Эндар. Да, она без колебаний уничтожила бы его в случае необходимости, но пока все средства удержания не использованы... Прибегнуть к кнуту никогда не поздно, а вот пряником следует манить до самого конца.
 Затянувшееся молчание нарушил Аргентар.
 – Помни о его судьбе, Воитель Эндар. Мне очень хочется, чтобы в скором времени мы встретились с тобой в равных званиях, – холодный клинок взгляда снова прошёлся по лицу Эндара и соскользнул. – Я жду тебя завтра. У тебя последняя ночь отдыха, воин, – используй же её!
 Тень кривой усмешки тронула пересечённые старым шрамом губы Командора, а затем Аргентар резко повернулся и вышел, оставив Эндара наедине с его мыслями, кружившимися в бешеном ритме.
 * * *
 –  Ты видел его? 
 –  Да. Видел и говорил. Я рассказал ему о готовящемся Прорыве. 
 –  Твоё впечатление? 
 –  Он по-прежнему солдат Ордена – почти по-прежнему. 
 –  Что это значит? 
 –  В нём нарастает внутренний разлад и неудовлетворённость. 
 –  Возможные последствия? Варианты? 
  – Не думаю, что он пойдёт по стопам Гейртара. Для него любовь никогда не будет основной мотивацией. Причина скорее в статусе... 
 –  Может быть, стоит привлечь его? 
 –  Посвящение? 
 –  Да. Ты же знаешь, нам нужны новые сторонники. 
 –  Я думаю, это преждевременно. Торопливость... 
  – Принимаю. Тебе на месте виднее. Кстати, я могу навестить твои края – с инспекцией, скажем. 
  – Нет необходимости – пока. Не нужно лишний раз настораживать Совет. Ты же знаешь, насколько они внимательно отслеживают подобные перемещения. 
 –  Признаю твою правоту. Особые контакты твоего Капитана? 
 –  Явных не отмечено. Но это не значит, что нет иных – скрытых. 
  – Последнее – его ценность как Мага и как возможного кандидата для введения в Круг Посвящённых? 
 –  Высокая. 
 –  С такой оценкой полностью согласен. 
 Оба Мага – Командор Аргентар, начальник одиннадцатой фаланги Десятого легиона Воителей, стоявший на башне своего замка в Мире Сказочных, и Аротрагар, центурион Гвардии (которая, как хорошо знали Посвящённые, исполняла и функции внутренней службы безопасности Алого Ордена), находившийся на Цитадели, прервали магический Контакт одновременно.
 * * *
 ...Эндар шагал по упруго-мягкой траве, податливо раздающейся и одновременно пружинящей под ногой. Сумятица мыслей улеглась быстро – Высшие прекрасно умеют владеть своими чувствами. Зелёный полог Сказочного Леса не таил в себе угрозы – он просто жил своей собственной жизнью, не имевшей никакого отношения к той жизни, которую вели Маги, в том числе и Алые, и смутные тени скользили под покровом буйно струящейся растительности. Использовав совсем чуть-чуть магии, Воитель смог бы рассмотреть эти Сущности, однако зачем их тревожить? Ведь вполне можно жить, не мешая никому ничем, в том числе и навязчивым праздным любопытством, не говоря уже о навязывании своей воли и подавлении чужой. Эндар удивился – подобная мысль пришла ему на ум едва ли не впервые за долгие-долгие годы бытия Мага в данном воплощении. Что с ним? Или каскад встреч и впечатлений, полученных здесь, пробудил в Капитане склонность к философствованию? А ум должно держать на коротком поводке, сковав, если требуется, надёжной бронёй Долга и Предназначения. Есть Вечное Вселенское Зло, и есть Рыцари, избранные Вечнотворящим Разумом для Вечной Борьбы с этим Злом. Его невозможно извести под корень, но сдерживать расползание многоликого чудовища по Мирозданию можно, нужно и должно – Закон Равновесия действует не сам по себе, а лишь опосредованно, руками избранных. И всё-таки что-то в этой привычной схеме сейчас Эндара не устраивало, тревожило своей какой-то непонятностью и неясной неприемлемостью.
 Чей-то пристальный, но отнюдь не враждебный, а, скорее, дружелюбно-заинтересованный взгляд Алый Воитель ощутил неожиданно для себя. Стена растений перед его лицом была плотной, широкие мясистые листья, лианы и могучие древесные стволы тесно переплелись, не оставляя ни малейшего просвета, но когда Маг сделал всего лишь один шаг вперёд, зелёная завеса послушно раздвинулась. Перед Эндаром раскинулась обширная поляна, скорее даже луг, с густой ярко-сочной голубовато-зелёной травой почти до пояса высотой. Посередине поляны возвышался холм в два средних человеческих роста, а на вершине этого холма в позе спокойного отдыха расположился Дракон.
 Великолепное существо, Сущность, воплощённая в огромном бронированном теле, поражающем воображение размерами и одновременно гибкостью и сообразностью, возлежало (именно  возлежало , точнее выразиться трудно) на травянистом взгорке, подогнув лапы и сложив вдоль боков широченные перепончатые крылья. Громадная голова утонула подбородком в траве по ноздри, так, что длинные усы-вибриссы переплелись с упругими стеблями. Гороподобное тело, спина, увенчанная могучими зубцами, увеличивали высоту холма самое малое вдвое. А глаза, фиолетовые, с красными прожилками на тонкой белой полоске вокруг радужки, с бездонным чёрным зрачком взирали на Мага внимательно и спокойно.
 Эндар впервые встречал дракона во плоти. Он слышал, конечно, об этих загадочных существах и раньше, но не сталкивался с ними лицом к лицу (к морде?). Опасности не было никакой, Алый Маг чувствовал это, как чувствовал и то, что Дракон почему-то хотел пообщаться с ним – в противном случае встреча эта вряд ли вообще состоялась бы.
 – Здравствуй... – звуковая речь чудовища была ясной и отчётливой, что явно свидетельствовало о большом опыте существа в подобном способе общения.
 – Здравствуй и ты. Вот вы, оказывается, какие...
 – Какие? Уродливые и малоприятные, каприз Вечнотворящего?
 – Я бы так не сказал. Я видел великое множество самых разных существ, и ты... Ты красив, Дракон.
 – Отрадно слышать, хоть я и не дама, которая млеет от комплиментов. Впрочем, я и не ожидал другого от мудрого Мага...
 – Прекрасно. Будем считать, что взаимный обмен вежливостью состоялся. Зачем ты хотел встречи со мной?
 – Я любопытен, Маг. Свойство это вообще присуще разумным, а уж нам, Крылатым... Мне интересно.
 – Интересно что?
 – А всё. Я никогда ещё не беседовал с Магом, вы вечно куда-то спешите, спасаете Вселенную или заняты другими, не менее ответственными делами... – в речи Крылатого скользнула тень иронии, совсем крохотной и необидной. Несомненно, ящер был более чем умён.
 – Что бы обсудить  всё , понадобится чересчур много времени, Дракон.
 – Не будем жонглировать словами, Маг... Хорошо, я спрошу так – зачем ты живёшь?
 – Ну и вопрос! Ты что, вдоволь успел пообщаться с кем-нибудь из Всеведущих? Хотя нет, ты же говорил, что никогда раньше...
 – Это мой вопрос, Маг, а вовсе не вбитый в мою голову кем-то ещё. Мне действительно интересно, как ты на него сможешь ответить. Впрочем, если для тебя это затруднительно или почему-либо неприятно, то...
 – Да нет, Крылатый, просто я не ожидал...
 – Такого от большой ящерицы с крыльями? – дракон усмехнулся, сморщив верхнюю губу так, что блеснули снежно-белые громадные клыки. – А взамен, дабы соблюсти куртуазность нашей беседы, я готов сам ответить – относительно себя, естественно.
 – Я воин, Дракон, и этим всё сказано. Я иду Предначертанным Путём, путём, который я же сам и выбрал и нахожу в этом весь смысл своего бытия. Это вкратце, без нюансов и экивоков.
 – Воин, значит... Вечный Боец с Вечным Злом... Честно говоря, именно те самые нюансы, о которых ты обмолвился, Маг, и интересуют меня больше всего. А может, ты просто полицейский с большой огненной дубинкой, который усмиряет очередной дебош? Или тебе просто удобнее жить по установленной схеме и гвоздить этой самой дубинкой по всему, что не укладывается в эту твою схему?
 – А по-твоему, Пожиратели Разума всего-навсего безобидные шаловливые детишки?
 – Я сталкивался с ними, Маг. Это действительно страшные существа, и с ними не может быть мира. Но ведь кроме Пожирателей, есть невообразимое множество иных созданий, и вы уничтожаете их только лишь потому, что они вам непонятны и, следовательно, потенциально опасны...
 – Ты преувеличиваешь, Крылатый. Мы отнюдь не тупоголовые убийцы, сметающие всё, что нам почему-либо не по нраву. Да и Закон Равновесия...
 – Ладно, пусть будет так. Поговорим о другом – не слишком ли высокую цену ты платишь за право быть Избранным? Ты никогда не казался сам себе марионеткой в умелых руках невидимого кукловода? Ты несвободен, могучий Маг. При всех твоих умениях и возможностях ты просто винтик огромной и бездушной  машины , которая, говоря языком Технолидеров,  функционирует по раз и навсегда заданной  программе , и горе тому, кто попытается этой программе не подчиниться.
 – Не тебе, Дракон, судить о моём внутреннем мире. Что ты вообще знаешь о нас, Магах? А сам-то ты что, абсолютно свободен?
 – Ты прав, я почти ничего не знаю о вас – поэтому-то мне и хотелось этой встречи. А что касается меня самого... Да,  я свободен . Я не знаю всего моего прошлого Пути Воплощений, но этим своим воплощением я вполне удовлетворён. Я впервые увидел свет здесь, в этом Мире, который вы называете Миром Сказочных, и здесь же надеюсь смежить веки, когда придёт мой час. Отсюда я уходил в Иные Миры, туда, где в нас, Сказочных Существах , возникала потребность. Когда Разумные становятся настолько разумными, чтобы хотя бы интуитивно почувствовать всю невообразимую сложность Познаваемой Вселенной, когда вычленяются понятия Добра и Зла, когда приходит понимание того, что Созидание превыше Разрушения (не отрицая его в то же время), когда осознаётся, что же такое есть Любовь, и когда слово  Магия перестаёт быть пустым звуком и образом, тогда и наступает наш час. Мы – то есть драконы, гномы, эльфы и прочие – приходим в тот или иной Мир, безошибочно ориентируясь на свет этого самого Понимания. И это великолепно, Маг. Миры эти, как правило, юны, у их обитателей горячая кровь, их не гнетёт излишняя мудрость, в которой много печали. Рыцари седлают коней и отправляются за тридевять земель в поисках приключений или в угоду Прекрасной Даме. Начинающие колдуны упорно пробиваются к овладению магическими тайнами, к познанию Сути. И те, и другие совершают великое множество ошибок, путаются в собственных заблуждениях, но упорно начинают снова и снова. Жалкий пигмей, нацепив на себя бесполезное железо и размахивая им же, бросается на меня, – на меня, который способен раздавить его мимоходом! – потому что так велят законы справедливости. И если дух этого воина достаточно высок, я позволяю ему одолеть себя...
 – Не понял...
 – Ну, не себя, конечно, в  истинном облике. Мечу или копью, если они не несут в себе сильной магии, весьма затруднительно пробить это... – Дракон сел на задние лапы, вытянул шею и потянулся всем своим гигантским телом. Плотная чешуя одевала его с лап до головы, до кончика бревноподобного хвоста, не оставляя ни пяди незащищённой плоти. – Я ведь тоже кое-что умею, в смысле магии. Я создаю фантом, очень правдоподобный, который кусается, царапается и пыхает огнём. И рыцарь побеждает его, заработав немало ран и ожогов! И это правильно – потому что он  заслужил . Довольны все – и я, и он, и его Мир...
 – Ты что-то говорил о театре марионеток. Не кажется ли тебе, Крылатый, что эта твоя игра с Разумными Юных Рас ещё более похожа на водевиль?
 – Может быть, может быть. Но сценарий этого спектакля гибок, он каждый раз новый, и никогда не повторяется. И никогда не нарушаются Вечные Принципы – Добро выше Зла, Любовь превыше Смерти... Разумные тянутся к  Чуду , они подспудно чувствуют всеобъемлющую роль Магии в системе Мироздания, и я помогаю им в этом – по мере сил и возможностей.
 – Ты знаешь, Крылатый, ты не настолько свободен, как хочешь мне показать. У тебя тоже своя роль, своё место, свои рамки, за которые ты не можешь выйти – да и не хочешь. Почему же ты считаешь, что меня могут тяготить правила моей игры? Каждому своё, Дракон. Абсолютная свобода – это миф, её нет и быть не может в принципе. Всегда найдутся рамки, за которые ты не сможешь заступить. Весь вопрос только в том, уютно тебе или нет внутри этих рамок...
 Дракон слушал речь Эндара внимательно, чуть склонив голову набок. Глаза его были полуприкрыты тяжёлыми веками, но Маг ощущал напряжённую работу мысли существа. Потом Дракон шумно вздохнул.
 – Да, Алый, не зря я искал встречи с Магом. И хорошо, что этим Магом оказался именно ты. Случайностей не бывает, я знаю. В чём-то мы с тобой очень похожи – я говорю о родстве Душ, конечно. Ты прав, у каждого своя игра. И всё-таки – я свободен, мои рамки не столь жёстки, как твои. Впрочем, я ведь могу и ошибаться, не правда ли?
 – Очень даже можешь – как и любой Носитель Разума.
 – Угу. И всё-таки – насчёт этих самых  рамок , или как их там правильнее назвать... Скажи: вот ваша структура – Орден Алых Воителей. Она ведь жёстко регламентирована, так? Каждый из вас занимает в этой системе вполне определённое место. Да, отбор достаточно естественный, и наиболее талантливые имеют возможность продвинуться, выделиться, забраться на самый верх этой вашей пирамиды, стать Магистром – и становятся. Ваш постулат – Орден есть орудие Вечнотворящего Разума, созданное (сложившееся) для чётко обозначенной цели: для защиты слабейшего и для борьбы с проявлениями Зла. Следовательно, вы проводники Его (не Зла, конечно, а Высшего Разума) Непререкаемой Воли. Но  кто выражает эту волю,  кто доводит её до рядовых бойцов? Ты сам-то хоть раз получал прямые приказы от  Него Самого ? Нет, ты выполняешь распоряжения своих командиров. А задумывался ли ты когда-нибудь о том, что нет никакой гарантии того, что получаемые тобой указания действительно являются волеизъявлением Вечнотворящего? Не приходило ли тебе в голову, что эта самая  Воля может быть просто-напросто  искажена , и искажена никем иным, как твоими собственными вышестоящими соратниками? Ведь как ты сам только что сказал – любой Разумный может ошибаться. И что тогда? Как подобное укладывается в твою привычную схему?
 – Не понимаю, к чему ты клонишь?
 – Да к тому, что существуют рамки объективные, накладываемые вселенскими Законами, а есть рамки, установленные самими же Носителями Разума. Вспомни жрецов любой религии любой Юной Расы: они ведь все вещают от имени Бога, и никак иначе! Они присвоили себе это право и никого не спросили. Так вот: я свободнее тебя просто потому, что живу  вне  искусственных рамок . А ты – нет.
 – Ты опять преувеличиваешь, Крылатый. Мы, Маги, можем отличить ложь от истины – на то мы и Маги.
 – Нет, Вселенский Воитель,  на таком уровне – не можете...
 С этими словами исполинский крылатый зверь снова потянулся всем телом, взмахнул развернувшимися перепончатыми крыльями, – траву на лугу пригнуло резким порывом ветра – присел, подпрыгнул (удивительно легко и мягко при своём весе) и взмыл вверх. Стремительная тень пробежала по земле, становясь всё меньше и меньше по мере того, как Дракон поднимался всё выше и выше в прозрачное голубое небо. Эндар следил за полётом Дракона, подняв голову и прикрыв ладонью глаза от яркого солнечного света. Он мог бы следить за улетающим Крылатым и не прибегая к примитивному обычному зрению, без всяких для себя неудобств, но почему-то не стал так поступать. Попытка  раздвинуть рамки или всего лишь прихоть, вроде прогулки пешком, когда можно лететь или вообще телепортироваться?
 * * *
 Солнце Сказочного Мира давно миновало зенит. Эндар шёл к Дому, ещё не зная, что этот длинный-длинный день ещё не преподнёс ему всех своих сюрпризов. Мысли Мага текли плавно и спокойно, Алый Воитель ослабил вечный жёсткий самоконтроль – подумать ему было о чём. Вынужденное пребывание на отдыхе неожиданно обернулось всплеском самоосознания и переоценки ценностей. Накопленный опыт превысил некий уровень, и запруду прорвало. Что там насчёт соломинки, ломающей спину верблюду, – или, философски говоря, о переходе количества в качество? Наверно, магия Мира Сказочных послужила катализатором этого перехода. И конечно – Аэль, Епископ, Натэна, Гейртар, Иридий, Командор, Дракон, наконец. Контакты с таким разными и сильными Сущностями оставили след (каждый – свой), заставили задуматься, взглянуть на ставшие давно привычными вещи по-новому. И в итоге во весь рост вставал неизбежный и самый важный вопрос –  куда и как идти дальше , если хоть на миг допустить, что прежний Путь  неверен , пусть даже не полностью, а лишь в каких-то очень существенных деталях?
 И тут размышления Алого Мага прервались. Эндар почувствовал  что-то , происходящее где-то совсем рядом. Капитан быстро и бесшумно скользнул между  живыми кустами, теснившимися по обеим сторонам тропы, раздвинул листву и ...замер.
 Прямо перед ним открылась маленькая лужайка, поросшая невысокой мягкой травой, такой густой и плотной, что образовался сплошной живой ковёр – отдельные травинки сливались в единое пушистое целое. И на этом ковре, на расстоянии вытянутой руки от лица Эндара лежала обнажённая Аэль, её великолепное тело наполовину утонуло в траве. Глаза Волшебницы были закрыты, густые длинные тёмные волосы переплелись с тонкими стеблями. А между её раскинутых стройных ног белела обнажённая же фигура Иридия. Руки Техномага сжимали бёдра Целительницы, и оба тела двигались в любовном ритме. Гибкие руки Аэль то взлетали, касаясь мускулистой спины Технолидера, то падали в траву, и тогда тонкие пальцы её рвали лепестки цветов и тут же роняли их. Они – Аэль и Иридий – не видели и не слышали ничего вокруг, всецело поглощённые друг другом. И если для Юного такое было совсем неудивительным, то что касается Алой Колдуньи... Значит, для неё происходящее было поистине  настоящим , без примеси обязанности или вынужденности. Что ж, Аэль сумела выйти за те  рамки , в которых жила, сумела – пусть даже ненадолго и по-своему. Интересно, выдержит ли сын Юной Расы подобную нагрузку без ощутимого вреда для себя? Ведь судя по  свечению , Волшебница, отдающаяся на физическом плане как самая обычная (хотя и очень чувственная) женщина, сейчас проделывает с его Тонкими Телами такое, что не всякий Маг вынесет. Хм, а ведь Эндар должен был бы отметить раньше, что между Целительницей и Техномагом что-то есть – хотя бы тогда, в гостях... Неужели Иридий смог утаить сокровенное, сумел спрятать мысли (Чародейке-то такое сам Вечнотворящий велел, а вот  Технодитё... ). Способный мальчик, ничего не скажешь...
 Эндар абсолютно бесшумно отступил на шаг назад. Занавес листвы скрыл любовников, но их переплетённая аура, вспыхивающая разноцветными искрами любовной горячки, проникновения и слияния, ясно фиксировалась магическим зрением Капитана. И буйство красок этой двуединой ауры лишний раз подтверждало – да, происходившее таинство было для уединившейся пары  искренним .
 Алый Маг-Воитель не испытал ни зависти, ни ревности, ни обиды. Он вдруг поймал себя на том, что все эти обычные,  человеческие , чувства давно уже потускнели в глубине его души. А что же там оставалось, в конце-то концов? Неужели только лишь вечная жажда боя, перед которой меркло всё прочее?
 А почему, собственно говоря, ему должны быть присущи человеческие эмоции? Маги – не люди, телесная схожесть ни о чём не говорит, и движет ими совсем иное. Всё то, что тревожит людей, что представляет для них ценность, для Мага с его почти неограниченными возможностями воздействия на окружающее и получения всего требуемого – ничто. Маги самодостаточны, и если для людей жизнь в племени, народе, государстве есть непременное условие физического выживания и развития, то Маг встречается с другими Разумными лишь потому, что нуждается в общении с себе подобными. Маги – это существа другого порядка, и они  бесстрастны ...
 А ветви деревьев Сказочного Леса мягко обнимали тело Капитана, Лес что-то шептал, неразборчиво и невнятно, но что-то утешительное и доброе. Алый Маг шагал через Лес, шагал к Дому. Пришло время уходить, время возвращаться...
 Войдя в Дом, Эндар сбросил одежду и вызвал бодрящий душ. Стоя под тугими струями, ласкавшими и мявшими его тело, Маг ощущал, как внутри него рождается, растёт и крепнет  Решение . Он не знал ещё,  как он воплотит его в реальность, но чувство грядущего Освобождения переполняло и согревало. Потом Алый долго сидел в кресле перед распахнутым окном, закрыв глаза и вдыхая волшебный аромат Леса, стараясь запомнить его и сохранить. Мягкий ветерок, напоённый колдовством, пушистыми невесомыми лапками касался обнажённого тела Волшебника. Освободившись из плена телесной оболочки, дух Мага взмыл в небо, уходя всё выше и дальше. Сверкнули звёзды, и перед ним распахнулась вся Познаваемая Вселенная. Где-то рождались и умирали Миры и планеты, где-то креп и развивался Разум, где-то лилась кровь, и в захлёбывающихся криках боли и ярости бушевали войны. Вечная круговерть Жизни... И где же здесь  твоё место, Алый Маг-Воитель по имени Эндар? Ответа не было...
 Транс прервался, когда Маг почувствовал, что он в Доме не один. Воитель открыл глаза и увидел Аэль. На миг Эндару показалось, что в пышных волосах Целительницы застряла зелёная полоска травы. Но нет, женщины вообще тщательно следят за своей внешностью, а уж Волшебницы – тем более...
 – Я пришла проститься. – Аэль первая нарушила затянувшееся молчание, становившееся уже несколько тягостным для обоих. – Да будет лёгок твой Путь по Дорогам Миров...
 – Лёгкого Пути не будет, Аэль. Ты сделала всё, что могла, и даже больше. А теперь осталось лишь только сказать: «Прощай...»
 – Мне бы не хотелось, что бы что-то осталось недосказанным. И поэтому я...
 – Не надо, Аэль. Я знаю всё – или почти всё. Мы все живём в рамках, и выйти за их пределы может далеко не каждый из нас. Спасибо тебе: за то, что ты  восстановила меня и за твою... любовную магию.
 – Он погибнет... – неожиданно произнесла Аэль глухо, глядя в пол. – Он не согласится вернуться без всего того Знания, какое приобрёл здесь. А иначе...
 – Ну и что? Стоит ли жалеть  человека , даже если он оказался неплохим любовником? Мы Маги, а Маги...
 Аэль вскинула горящие глаза, и Эндару показалось на миг, что сейчас она влепит ему прямо в лицо какое-нибудь жгучее заклятье.
 – О да, мы Маги! Но только плох тот Маг, который не помнит, что когда-то Расы Магов были Расами  Людей ! Мы не только владеем Силой и можем мыслью переворачивать Миры – мы ещё знаем, что такое привязанность, дружба, любовь и другие Высокие Понятия. Да, мы Маги, но мы не машины, и мы бесстрастны только лишь по внешним, человеческим же меркам!
 – Я понял, Целительница Аэль. Мы всё сказали друг другу.
 Несколько мгновений оба молчали, потом Аэль заговорила снова:
 – Ты завтра уходишь. Хочешь, я останусь здесь до утра?
 – Тебе придётся ночевать в пустом Доме. Я хочу уйти сегодня, сейчас.
 Аэль внимательно посмотрела ему в глаза, потом повернулась и пошла к выходу. Остановилась, снова взглянула на Капитана и тихо произнесла:
 – Не делай  глупостей , Капитан Эндар. Мне почему-то совсем не хочется...
 Она замолчала, резко повернулась спиной к Воителю и исчезла. Не вышла через дверной проём, а именно  исчезла , использовав заклинание телепортации. Куда она отправилась? На Станцию, где формируют караваны для пересечения необозримых бездн пространства, времени и измерений, откуда Дороги ведут в Миры Алых? Оттуда можно быстро вернуться  домой и вкусить честно заработанный отдых в кругу заждавшейся семьи... Алому Воителю по имени Эндар не было до всего этого никакого дела. Его ждали Дороги Миров, и ждал  его собственный Путь. Вот только какой? Прежний, уже переставший удовлетворять мятежную натуру Мага Эндара полностью, или же...?
 Капитан шагнул за порог. Пройдя несколько шагов, он обернулся на  запах сотворяемого заклятья.
 Дом таял. Заложенное в его стены заклинание проснулось – активировалось, как говорят техногенщики. Дом был создан только для него, Эндара, и теперь, когда  хозяин уходил, существование Дома теряло всякий смысл. Если появится другой временный хозяин, то и Дом для него будет создан другой. И сделает это та же Аэль, или кто-нибудь ещё... «Не хочу думать об этом и не хочу знать. Во многом знании слишком много печали...».
 Дом истаивал. Материя трансформировалась, меняла структуру, вновь становясь землёй и травой Сказочного Леса, минуя тоскливые стадии химического распада. И вот уже только зыбкий контур Дома ещё просматривался в темнеющем воздухе. Вот и он растаял без следа.
 На опустевшую поляну опускался чёрный занавес ночи. Эндар повернулся и зашагал через Лес. Можно и полететь, но ведь у него в запасе ещё целая ночь. Вдруг по пути снова встретится что-нибудь интересное?
 * * *
 Когорта, рассыпавшись на синтагмы (а те, в свою очередь, – на боевые четвёрки), вела стандартное патрулирование Обитаемых Миров галактиан. Прошло совсем немного времени с того момента, когда Капитан вернулся к привычному ритму жизни, а ему уже казалось, что он и не уходил, что Мир Сказочных и все фантасмагорические его картины ему просто-напросто привиделись в необычайно ярком и приближенном к реальности сне.
 Алый Маг ждал. Вот-вот должен был прибыть новый командир когорты, а Эндара вновь ждала Цитадель, а там – Путь в Неведомое, к Горловине, к бастионам Серых Тварей в рядах атакующих легионов Ордена Алых Воителей, вершащих Великое Очищение Вселенной от мерзкой плесени.
 Мысли Эндара текли размеренно. Чуткие струны Следящих Заклятий фиксировали малейшие всплески магической активности, сопровождавших любые мало-мальски значащие события в бурлящих Мирах Юных. Капитан был центром паутины, сотканной из ста шестидесяти девяти разумов-сущностей, центром сбора информации. Сам же он, в свою очередь, сообщал обо всём дальше – Командору Аргентару. Огромная и сложная машина функционировала бесперебойно – так было, так есть, так будет. Ничего особо из ряда вон выходящего не отмечалось, но Капитан поддерживал состояние сосредоточенности, которое за столетия въелось в его плоть и кровь.
 И тут... Сколько раз за долгую и опасную жизнь Мага в данном воплощении всё и вся переворачивалось в единый краткий миг!
 Первое ощущение было таким, словно вся Вселенная качнулась, заколебалась, а потом забилась в судороге всепоглощающего Ужаса. Опора уходила из-под ног, хотя в привычном смысле слова её, опоры, и не было – Маг свободно парил в межзвёздной пустоте в структурном коконе, образованном воинами одной из своих синтагм. Но именно эта призрачная опора – ткань Мироздания – и поплыла под ногами Алого Мага по имени Эндар.
 Звёзды сместились. Тонкие связи между Параллельными Мирами скручивались, как скручивается мокрая тряпка, когда из неё выжимают воду. Только теперь невидимый исполин выжимал из Сущего всё, что это самое Сущее составляло. А потом повеяло холодом, – не тем, который определяется законами термодинамики и ощущается органами чувств и измеряется приборами, – а Истинным, предвестником Конечного Распада.
 Звенящий сигнал тревоги – высшей её степени – уже летел по всем системам магической связи между Мирами, сквозь пространство, время и измерения. Мыслеприказ Капитана его когорта начала выполнять в тот самый миг, когда Эндар отдал его. Синтагмы сворачивались в плотные клубки, и вся когорта сжималась в единый кулак, готовый встретить любую неведомую опасность. Впрочем, уже ведомую...
 В Мироздание хлынула Абсолютная Чернота. Материализовавшийся Хаос (хотя, конечно, в нем ни было ни грана материи) расползался чудовищным пятном, пожирая в мгновение ока Миры, обитатели которых, проваливаясь в Ничто, даже не успевали осознать, что же с ними происходит. Картина развернувшейся катастрофы подавляла своей невероятной мощью, пределы которой превосходили всё, что мог себе представить даже самый совершенный Разум. Казалось невозможным, чтобы этой напасти что-то вообще можно было противопоставить.
 Но способ всё-таки существовал. Единственный, найденный в результате многих тысячелетий борьбы и бесчисленных жертв. Противостоять Лавине в лоб бессмысленно, её всеподавляющая мощь сметает любые защитные барьеры, как взбесившийся носорог паутину. Магические тенёта способны лишь несколько замедлить расползание Распада – здесь всё зависит только от количества энергии, влитой в оборону. Остановить чудовищное Проявление Хаоса можно было лишь отсечением Лавины от его тела. Но и разрыв этих связей требует невероятного напряжения сил и магического умения. Лавины по праву считались самым страшным врагом, с которым когда-либо приходилось сталкиваться Алым Магам. И труднее всего приходилось тем, кто волею судьбы оказывался на острие удара – Лавину необходимо было сдерживать, насколько это вообще возможно, ибо она подпитывалась энергией не только от материнского лона Хаоса, но и от того количества материи, которое успевала пожрать и обратить в самоё себя. И сейчас на этом самом направлении главного удара оказалась когорта Эндара.
 Алый Маг-Воитель сталкивался с Лавинами и раньше – уже дважды. Но этот третий раз вполне мог стать для него последним – Лавина рушилась прямо на него, давя, сминая, обращая в Ничто всё, что только встречала на своём пути. Стремительно возводившиеся на её пути защитные заклятья-барьеры лопались под первобытной мощью чудища, как мыльные пузыри. Лопались, но на какие-то краткие доли мгновения тормозили победное шествие Хаоса. Разум Эндара впитывал всё происходящее, Маг знал, что он не одинок, что все, кто только мог и успевал, уже спешат на помощь. Когорты фаланги Аргентара охватывали  тело Лавины со всех сторон, рассекая магией питающие её артерии. Чёрная кровь – энергия Хаоса – хлестала во всех направлениях, отравляя плоть Мироздания. С этой заразой, порождающей чудовищных сущностей, ещё предстоит бороться, но это – потом. Сейчас главное – остановить Лавину. Воинства Звёздных Владычиц – в том числе и домена Тенэйи – уже бились плечом к плечу с Алыми, сдерживая давящий напор. Одна из дружин Янтарных Искателей, Викингов Вселенной, восемьдесят Магов с Таном Торольфом, прошлась  сверху над Лавиной, разрезая связи – захлёбываясь в чёрной  крови и теряя своих. И всё-таки тяжелее всего пришлось именно Эндару.
 Лавина продолжала своё победное шествие – чёрное пятно ширилось и ширилось. Мало того, Лавина начала резко выбрасывать во все стороны длинные убийственные щупальца, пронзавшие и Миры, и гиперпространство. Одно из таких щупальцев Эндару с двумя синтагмами удалось перебить – чёрный зловещий обрубок затрепыхался, извиваясь, и медленно истаял под разящими клинками Алых – его напрочь выжгли Абсолютным Оружием, Ничто вернулось в Ничто. Но другое щупальце хлестнуло – под совершенно непредсказуемым углом – по третьей синтагме.
 Капитан видел, как это было. Чёрный удав врезался тараном в боевой порядок синтагмы, и этот порядок мгновенно рухнул – слишком уж велика была мощь Хаоса. Искры Разума – воинов синтагмы – накрыло пологом Абсолютной Тьмы. Гибель Воителей произошла молниеносно, не спасли никакие защитные слои. Лишь одного из воинов отбросило невероятно далеко. Он, скорее всего, сумел превратить разящий удар в скользящий и потому уцелел. Эндар даже не догадывался, что этот опыт умелого бойца совсем скоро сослужит неоценимо добрую службу самому Капитану.
 А Лавина наступала, язва на теле Мироздания углублялась и кровоточила. Казалось, что никакие, самые отчаянные усилия Магов не остановят эту смерть в её конечном, необратимом проявлении. Когорта Эндара понесла (и продолжала нести) тяжелейшие потери. Почти половина его воинов выбыла из строя, причём большинство из них бесследно растворились в чёрных объятьях. Те же, кто выпал из боя в результате тяжких магических ран (Лавина несла в себе и страшную магию разрушения), могли считать, что им ещё повезло – гибель прошла мимо. Их подберут, пока искорка Разума горит, сообщая о том, что его Носитель продолжает жить. Магия безошибочно засечёт этот сигнал; и  раненого отыщут, куда бы ни забросил его удар Лавины.
 В область Прорыва Хаоса стянулось уже несколько тысяч Магов, и новые подкрепления продолжали прибывать. Перед лицом вселенской Беды были забыты прежние распри и даже прямая вражда – ведь гибель угрожала всем одинаково, ни для кого не делая исключения. Алые Воители, Янтарные Бродяги, Голубые Хранители, Зелёные Дарители (не слишком умелые воины, они, тем не менее, делали всё, что было в их силах, бестрепетно погибая в страшном противостоянии), даже Серебряные Познающие и Чёрные Разрушители бились сообща. Только Технодети не умели ещё противостоять  такому врагу (слишком мало было среди них магов) и лишь пытались хоть как-то изучить обрушившуюся неведомую напасть своими более чем бесполезными в данной ситуации приборами – для техники Лавина абсолютно непознаваема.
 Дьявольский разбег Лавины замедлялся, чудовище хаотично дёргалось в разные стороны. Маги уклонялись от выбросов чёрных протуберанцев и кромсали отсечённые червеобразные обрубки магическими клинками. Тело Лавины корчилось, питающие пуповины лопались одна за другой. Их прижигали, бесповоротно отрывая от Лавины. Цена победы была высокой, гибли десятки и сотни Магов, десятки и сотни их получали ранения и ожоги – брызги чёрной крови жгли страшнее огня и яда. И речь шла не о травмах белковых тел-оболочек – страдали Тонкие составляющие тех Разумных Сверхсущностей, которых называли коротким словом  Маги . А вот сколько погибло в уничтоженных Мирах, сказать было невозможно даже приблизительно. И всё-таки чаша весов мало-помалу склонялась в пользу Носителей Разума.
 При всей своей невероятной, слепой разрушительной силе Лавина не была  разумной , её действия не направлялись злой Волей. Так огромная волна рушится на берег, дробя скалы и сметая жилища – но она не выбирает место, где могла бы нанести максимальный ущерб. Изощрённость Совершенного Разума столкнулась с дикой, грубой энергией разрушения – и Разум одолевал. Стремительный бег Лавины всё более замедлялся, броски её уродливого тела становились всё более судорожными. Чудовище ещё собирало свою страшную дань, Разумные ещё гибли, но исход эпической битвы становился всё яснее – победа.
 Эндар потерял счёт времени. Воители его поредевшей когорты бились в полукольце (полусфере?). В чёрной бесформенной туше образовалась глубокая впадина-брешь, на границе которой натиск Лавины был остановлен. А той самой костью в горле, которой поперхнулось кошмарное чудище, и стала когорта Эндара. Капитан знал, что перелом произошёл, что Лавина  умирает , лишённая притока свежих сил Хаоса. Теперь Магам останется только лишь расчленить чудовищное псевдосоздание и уничтожить куски жуткого тела по частям. И когорта Эндара билась до конца, внося свой вклад в приближающуюся окончательную победу.
 То, что произошло, можно было бы назвать предсмертным броском издыхающего хищного зверя – если Лавину уподобить невероятной мощи хищнику. Чёрная стена перед воинами Эндара вздыбилась и метнулась вперёд, одним броском преодолев разделявшее её и Магов расстояние. Эндар успел сконцентрировать, сжать в громадное копьё общие силы нескольких десятков уцелевших своих бойцов. Стена дрогнула, получив ошеломляющий удар, заколебалась... и бросилась снова. Отбить этот второй удар сил уже не оставалось. Единственное, что ещё успел сделать Капитан, – сработал не разум, сработали боевые инстинкты, – это  сжаться и встретить падающую на него чёрную махину вскользь,  под углом , использовав для этого все остатки сил, до последней капли.
 Чудовищная тяжесть обрушилась на Мага, на всю совокупность его тел, завертела и понесла. Разум ещё успел отметить гибель товарищей, бившихся до конца, судорожные подёргивания чёрной плоти Лавины под яростными взблесками Алых Лезвий, расшвыриваемых в разные стороны Воителей из тех, кто находился чуть в стороне от оси последнего броска чудовища. И пылающие разрезы, распахавшие чёрное туловище – Лавина была уже отсечена от Внешнего Хаоса, и Маги, окружившие  зверя , перешли в последнее, решающее наступление. Однако самому Эндару не хватило какой-то доли мига – совсем как тогда, в бою с Чёрной Колдуньей. Последнее, что Маг ощутил перед тем, как его  поволокло , – это осознание того, что он всё-таки сделал всё возможное, чтобы избежать прямого сокрушающего удара, а значит...
  ГЛАВА ПЯТАЯ. ВРЕМЯ ОБНАЖАТЬ КЛЫКИ. 
 Стоя на башне храма, Эндар смотрел на звёзды. Небо над Хамахерой – как, впрочем, и в остальных местах этого Мира, не ведавшего загрязнённой атмосферы, – прозрачно и не мешает взору проникать далеко за его пределы. Рисунок созвездий совершенно незнаком – это совсем не удивительно, принимая во внимание бесконечное множество обитаемых Миров в Познаваемой Вселенной. Маг пытался определить хотя бы примерно, куда его закинуло, в какую Реальность, и насколько  далеко он находится от Миров Алых, от Мира Сказочных и от Обитаемой Галактики Технолидеров. Магию Поиска Эндар применять не хотел – после того, как он принял решение, требовалось принять все меры предосторожности (если он не желал, чтобы его проворно разыскали).
 Сознание Мага было ясным, как небо над головой. Древний артефакт Храма обладал поистине чудовищной мощью, заключённой в спрессованном времени. Алый Воитель (бывший?) помнил всё о своём прошлом и знал и умел всё, что он знал и умел когда-то. Браслет Капитана на руке и оба амулета – Натэны и Епископа – остались при нём. И это притом, что Эндар теперь был полностью свободен – свободен от всего, что раньше заполняло его жизнь. И он решил остаться именно в таком состоянии – на столь долгий срок, насколько окажется возможным.
 Вероятнее всего, Эндар оказался первым, кто выжил под ударом Лавины. Выплеск обрушившейся на него волны Хаоса забросил Воителя в какую-то доселе неведомую точку Мироздания, и при этом Магу невероятно повезло (повезло?): Мир этот был очень даже обитаемым, и здесь существовала достаточно сильная магия. И самое главное – контуженное почти прямым контактом с Хаосом сознание Алого впало в своеобразный летаргический сон, полностью прервав всю свою внешнюю активность. Именно поэтому его и не нашли, когда после прорыва Лавины Маги подбирали своих. А теперь уже прошло достаточно много времени, и вероятнее всего поиск прекратили – ведь Эндар доблестно пал под натиском Лавины. Конечно, верный солдат Ордена просто обязан был не медля пуститься в путь, сколь бы долгим этот путь не оказался, – Капитан умеет в одиночку пересекать Границу Миров – или хотя бы позвать своих, дать сигнал о том, что Капитан Эндар жив. Но вот именно возвращаться он и не хотел. Все те долгие размышления, для которых у него хватило времени в Мире Сказочных, все случившиеся события, свидетелем которых он оказался, всё это, вместе взятое, дало свои пышно распустившиеся цветы и свои плоды. Эндар  вырвался за рамки , и залезать в них снова отнюдь не собирался. Он один, и он останется один. А Мир – весь Мир принадлежит ему, остаётся лишь протянуть руку и взять, причём задача эта не представлялась слишком сложной – если, конечно, говорить только об одной этой планете. Однако это будет только начало.
 Оставалось решить, каким будет его отношение к Хурру. Чувство признательности к Верховному жрецу не должно довлеть, хотя помощь его и оказалась поистине бесценной. Свои приоритеты Маг определит сам. Эндар не сомневался, что со своей вновь обретённой прежней магической силой он одолеет в открытом бою всю совокупную мощь Храма. Вот только стоит ли так сразу доводить дело до столкновения? Будет ли это решение самым правильным? Хануфер – величина несерьёзная, не поднимающаяся выше уровня средневековых интриг вокруг борьбы за трон. Его, Эндара, цель гораздо значительнее...
 Послышались шаги – по крутой каменной лестнице кто-то торопливо поднимался. Молодой служитель склонился перед Эндаром:
 – Лесной Маг, Верховный Хурру желает говорить с тобой.
 Катри, Лесной Маг – ну что ж, это новое имя ничуть не хуже (и не лучше) любого другого. Что есть имя – символ понятия, ярлык, не более того... А вот то, что служитель  поклонился , что Верховный не  повелевает явиться, а всего лишь  желает говорить , что он не стал использовать магию, пытаясь позвать Эндара, а послал аколита... Хурру тоже явно не хотят конфликта – зачем он им? Потерять можно всё, а вот выгода выглядит весьма сомнительной. Худой мир в данном случае лучше доброй ссоры. Эндар кивнул служителю и пошёл за ним.
 Путь не отнял много времени. Храм огромен, но проходы в толще стен, во внутренних помещениях устроены хитро (наверняка замешена магия пространства). Из одной точки громадного сооружения можно достаточно быстро добраться до любой другой, причём как по горизонтали, так и по вертикали. Интересно, сколько же лет Храму? И магия Хурру – она привнесённая или проснулась и развивалась здесь, в этом Мире?
 Келья-кабинет Верховного имела тот же внешний облик, что и при их первой встрече. Те же скрытые полумраком стены и потолок, каменный пол и два кресла тёмного дерева с прямыми спинками и изогнутыми подлокотниками в форме змей (тогда, в первый раз, Эндар не слишком обращал внимания на детали – сознание его было занято другим, гораздо более важным), ряд настенных светильников по периметру. Голубоватый свет был неярок и скорее создавал не освещение, а световой фон.
 Когда Катри переступил порог, Верховный Хурру молча повёл рукой в приглашающем сесть жесте, а провожатый тут же исчез.
 – Мир тебе, Верховный Хурру.
 – Мир тебе, Катри – Лесной Маг. Тебя устроит это имя?
 – Вполне. Нам нужно поговорить о многом.
 – Мы будем говорить, Катри.
 Эндар ощутил лёгкое магическое движение. Между креслами медленно возник невысокий стол из такого же тёмного дерева, как и кресла. Часть стены ушла в сторону, из открывшегося прохода появились несколько невысоких женских фигур в закрытых струящихся одеждах, они быстро и молча расставили на столе сосуды с винами (пузатые, с длинными тонкими горлами), кубки, фрукты, блюдо с жареным мясом и так же быстро и молча исчезли. Стена сомкнулась.
 Верховный собственноручно наполнил два кубка тёмного стекла янтарной жидкостью.
 – Ты можешь не опасаться отравы, Катри. Я легко мог бы уничтожить тебя, пока ты был во власти Орба Силы. Но Хурру...
 – ...не пытаются противостоять Предначертанному, так?
 – Так. Но речь сейчас не об том. Что ты собираешься делать?
 – А разве вообще надо что-то делать? Может быть, я собираюсь просто жить?
 – Для таких, как ты, понятия «жить» и «делать» тождественны, Катри.
 – Ты прав, мудрый Хурру. Я собираюсь взять этот Мир...
 – ...в котором уже не будет места Хурру?
 – О нет, Верховный. Вы дети магии, а мать, как правило, не поедает своих детей. Вы займёте в этом Мире надлежащее место – правящих.
 – А твоя длань сменит длань Властителя...
 – Пойми, Хурру, один лишь этот мир тесен для меня! Пусть он будет домом, откуда можно уходить далеко-далеко, за свод неба, – тебе так будет понятнее – и куда можно возвращаться. Я просто хочу, чтобы по возвращении меня не ждали бы неприятные сюрпризы. Отдыхают даже Боги. Я могу смести Храм, но я хочу, – вместо этого – чтобы Храм стал бы частью моего дома, и важнейшей его частью. А что до Властителя... Если Храм сочтёт его достойным править народом, пусть остаётся. Если же нет – пусть уходит. Есть определяющие вселенские законы, просто они неспешны, и иногда им следует помочь.
 – Ты примеряешь на себя одеяния бога, Катри... – это прозвучало не как вопрос, скорее как утверждение.
 – А почему бы и нет? Мне почему-то кажется, что я буду не самым худшим богом.
 – Предначертанное неизбежно, но непознаваемо...
 – Предначертанному нет до нас никакого дела ( так, кажется, сказала Натэна в том дивном видении, только она имела в виду Вечнотворящий Разум ). У меня – у нас – хватит сил делать нашу жизнь самим: в тех пределах, какие нам доступны. Вот так, мудрый Хурру... – Эндар отхлебнул вина ( а вкус изумительный !) и подцепил аппетитный кусок жареного мяса. Можно было взять двузубую серебряную вилку, однако Катри-Хан-Шэ-Эндар не отказал себя в маленьком мальчишестве. Он  взял мясо, не касаясь его, взял невидимыми пальцами и с искренним удовольствием отправил в рот. Свободен! Он свободен ото всего!
 – Будет кровь, Катри. Много крови...
 – А как там насчёт Предначертанного? Кому суждено умереть, те умрут.
 – Ты говоришь так легко, потому что почти всемогущ – я представляю примерно пределы твоей силы – и не слишком-то рискуешь умереть сам...
 – Я знаю, что такое смерть, Верховный Хурру, – я сталкивался с ней на Дорогах Миров. Здесь – да, я не очень опасаюсь мечей и даже вашей магии. Но, продвигаясь и раздвигая рамки, я неизбежно столкнусь с кем-то или чем-то, что не только будет соизмеримым по мощи с моими силами, но и превосходящим. И что тогда? Я вполне могу погибнуть – точно так же, как и простой воин на поле битвы от стрелы или копья. А остановиться... Это вряд ли.
 – С чего ты хочешь начать, Лесной Маг?
 – С начала, Верховный Жрец Хурру.
 * * *
 Хануфера Катри разыскал легко. Он сделал бы это и до визита к Орбу Силы, а уж теперь... Стоило только чуть напрячься, и огонёк разума царедворца ярко высветился перед внутренним взором Мага. Эндар решил прибегнуть к телепортации – лишняя демонстрация Силы не будет лишней – и через несколько мгновений материализовался в доме Хануфера, прямо перед изумлёнными глазами последнего. Сборщик дани поспешил склониться в низком поклоне, однако, надо отдать ему должное, в себя пришёл достаточно быстро – ведь Хануфер прекрасно знал и понимал, с  кем имеет дело.
 Катри не отказался от угощения – к чему пренебрегать приятным, коль скоро имеется такая возможность. Но разговор за чашей вина пошёл серьёзный.
 Хануфер был несказанно рад тому обстоятельству, что грозные Хурру если и не окажутся союзниками, то, во всяком случае, не выступят против. Оставалась армия и гвардия Властителя, а так же те из знати, которые Властителя поддерживали (быть может, сами втайне лелея мысль занять его место). Катри не собирался разгонять сторонников трона мановением руки. Он рассуждал вполне логично: если уж Хануфер жаждет власти, пусть добывает её, а не ждёт, пока этот сладкий плод сам упадёт к нему в ладони по волшебству. Чародей решил вмешаться только в том случае, если ход событий его совершенно не будет устраивать. Визит во дворец решено было нанести утром – без особого приглашения. Хануфер успел доложить о чуде, и его сообщение вызвало интерес – Властитель давно нуждался в чём-то подобном для противовеса магической мощи Храма.
 Утро наступило ясное и прозрачное. Огромный город просыпался, общая аура его обитателей была спокойной и умиротворённой. Первые торговцы уже разворачивали свои товары на рыночной площади, из дверей пекарен тянуло запахом свежеиспечённого хлеба, по каменным мостовым зацокали копыта – первые гружёные возы потянулись в город от распахнувшихся ворот. Порт наполнялся привычным каждодневным шумом, первые корабли покидали его, и первые вновь прибывшие занимали места у причалов. Лучи солнца скользнули по белому куполу Храма, и Катри-Эндар уловил слабый ручеёк ожившей магии. Нечто вроде утренней общей молитвы? Точнее, что-то среднее между молитвой и медитацией, в которую вовлечены сотни разумов. Да, Храм не забывал своих функций – пробудившаяся магия явно была Магией Слежения. Что ж, пусть наблюдают...
 Дорога до дворца Властителя не отняла много времени – царедворцы уровня Хануфера по установившейся традиции селились недалеко от дворца, и чем выше был ранг слуги Властителя в сложной придворной иерархии, тем ближе располагалось его жилище к центру светской власти – к дворцу-крепости.
 Дворец чуть уступал по высоте зданию Храма, однако был не менее величественным сооружением. Его опоясывали два кольца стен, сложенных из серого камня и увенчанных зубцами и выступающими вперёд башнями, позволявшими обстреливать подступившего к самым стенам врага с флангов. Естественно, под стеной был прокопан наполненный водой глубокий ров с подъёмным мостом – во всех Мирах одно и то же, такой же ров занимал почти всё пространство между первой и второй стенами. Несколько подъёмных мостов могли быть переброшены с внутренней стены на внешнюю, но никак не наоборот. Дворцу неоднократно приходилось выдерживать осаду – часть кладки стен была свежее в тех местах, где после победы заделывали оставленные таранами бреши.
 Когда Катри и Хануфер подошли к воротам, подъёмный мост был опущен, но в воротах стояла бдительная стража в сверкающих латах. Взглянув на них, Катри вдруг почувствовал нечто вроде сожаления, и его затея показалась ему пустой и никчёмной. Зачем ему это? Демонстрировать на этих солдатах всю мощь подвластной ему магии – это всё равно, что мастеру боевых искусств состязаться с детьми: ни чести, ни славы, ни удовольствия. И Эндар твёрдо решил для себя – не вмешиваться. Пусть всё идёт так, как пойдёт. В конце концов, в словах Верховного Хурру насчёт Предначертанного что-то есть. Будущее вероятностно...
 Их пропустили без задержки через обе стены – либо Властитель отдал соответствующий приказ, либо Хануфер принял какие-то свои меры. За вторыми воротами чародея и сборщика дани встретил высокий человек в тёмно-синем плаще поверх кольчуги. Он внимательно оглядел вошедших и сделал знак следовать за ним.
 За вторыми воротами внутреннее пространство крепости заполняло множество строений, одно– и двухэтажных, и надо всеми ними царило выстроенное из голубовато-серого камня здание дворца.
 «Впечатляет, – подумал Катри, – даже меня. Что же тогда говорить об аборигенах...». Дворец походил на жемчужину, скрытую за прочными створками-стенами раковины-крепости. Стиль странный, раньше Маг такого не встречал. Высокие окна первого этажа, затянуты витражами, узкие, походили на следы от ударов исполинским кинжалом по серо-голубой коже, только удары эти наносились очень аккуратно – окна располагались ровной цепью, опоясывающей весь дворец. Над ними шла линия круглых окон второго этажа, высота до них составляла не менее двенадцати локтей. А над крышей кольцом возвышались десять тонких шпилей, увенчанных сферами с остриями – словно на концы гигантских копий были насажены диковинные круглые плоды. Тяжёлые литые металлические двустворчатые двери с причудливой резьбой – то ли растения, то ли узор, то ли вязь неведомых символов – медленно распахнулись.
 На второй этаж вела широкая каменная лестница, уставленная по сторонам статуями мужчин с оружием и обнажённых прекрасных женщин. Понятие красоты может варьироваться в довольно широких пределах, но общие стандарты для человекоподобных сохраняются. Через каждые несколько ступеней замерли неподвижные фигуры воинов в полном вооружении, почти неотличимые от изваяний. Катри поднимался за провожатым не спеша, ощущая нарастающее внутреннее напряжение Хануфера. Волнуется хищнолицый, и правильно делает, что волнуется...
 Лестница окончилась перед широкими резными дверями – на этот раз деревянными. Створки растворились бесшумно. Длинный вытянутый зал с двумя рядами каменных колонн, подпиравших свод по обе стороны от центральной части, встретил тишиной и прохладой, однако света, проникавшего сквозь круглые окна над балюстрадой, соединявшей капители колонн, было достаточно. А тишина оказалась обманчивой – в зале присутствовало множество людей. И в конце зала, противоположном входу, восседал он – Властитель.
 Человек на вычурном кресле – троне – на четырёхступенчатом возвышении представлял интерес сам по себе. Средних лет, с жёстким лицом, с холодными жёлтыми глазами волка, с крепкой фигурой – заметно даже под мантией – и с кривым рваным шрамом через всю левую часть лица. Длинные жёсткие светлые волосы, спадавшие на плечи, венчала остроконечная золотая тиара – корона Властителей. Лёгкое касание – и Эндар быстро выхватил из памяти человека на троне узловые моменты: голодное детство в трущобах – наёмник – военачальник, заслуживший чин потом и кровью, – дворцовый переворот. Властитель был типичным хищником, не разжимавшим впившихся в добычу клыков; и у Эндара мелькнула мысль, что шансов-то у Хануфера не слишком...
 Пропели трубы, по залу прошёл лёгкий шелест, и Властитель поднял руку. Голос у него вполне соответствовал внешнему облику – жёсткий и холодный.
 – Я знаю о тебе, чародей из Великого Леса. На что ты способен?
 – На многое.
 – Покажи, – тон человека на троне был тоном приказа, тоном голоса того, кто привык повелевать, – я хочу видеть.
 Эндар огляделся. С того самого момента, как он снова осознал себя и оценил ситуацию, в которой оказался, Маг чётко зафиксировал для себя ту границу, выше которой применение магии нежелательно. Молния там или огненный смерч – это пожалуйста, а вот попробуй он испепелить всю планету... Око во Дворце Магистров на Цитадели не дремлет, а Эндар вовсе не жаждал появления синтагмы Алых Воителей-карателей прямо на улицах Хамахеры. А показать...
 Маг выбросил вперёд пальцы обеих рук. Жест как таковой не имел особого смысла, работала тренированная мысль, но что поделать – у юных народов магические ритуалы накрепко ассоциированы с невнятным бормотанием или движениями. В центре зала возник тёмный клубок, распался... На полу с шипением извивалось десятка два змей, страшных ядовитых змей Великого Леса, чей укус убивает человека в полминуты.
 Вельможи не были трусами – по залу пронёсся слитный лязг, когда десятки мечей проворно покинули ножны. Обнажённые клинки не дрожали, и Эндар впервые понял, почему Властители сумели устоять перед магией Храма – они не боялись и были готовы и убивать, и умирать. Сам же Властитель даже не пошевелился, хотя ядовитые гады вили кольца всего в двух десятках шагов от трона. В его ауре не появилось ничего нового, кроме искреннего интереса. И тогда Катри воздел обе руки над головой.
 В зале родилась молния – та самая знаменитая Цепная Молния Распада, её миниатюрный вариант. Ослепительный росчерк накрыл шевелящихся змей, стремительно перекидываясь с одной твари на другую. Одно-два мгновения – и на полу не осталось ничего, кроме кучек пепла. И тогда из-за колонн вышли шестеро воинов в полном боевом и двинулись на Катри, выставив вперёд длинные копья.
 Убивать Эндар не хотел. Властитель нравился ему всё больше, и Маг совсем не спешил торопливо заменить его Хануфером. А воины... Они выполняют приказ, они смелы и не боятся не только стали, но и магии. Не боятся?
 Копья и щиты с грохотом повалились на каменные плиты пола. Воины рухнули на колени и склонили головы перед Катри. Властителя, похоже, проняло. Он поднялся и хотел что-то произнести, но в это время по залу пронёсся пронзительный вопль Хануфера:
 – Небо не желает тебя! Уйди и умри!
 Зал наполнился звоном скрестившихся мечей – не менее половины присутствующих были сторонниками сборщика дани. Хануфер явно подготовился к перевороту, однако уже в следующий момент Лесной Маг понял, как мечи умудрялись одолевать магию – только импровизация, только неожиданный стремительный ход.
 На балюстраде внезапно возникли чёрные фигуры стрелков, и щелчки разряжаемых арбалетов слились почти в единый звук. Эндар успел: время послушно замедлило свой бег, и стремительные чёрные молнии тяжёлых стрел превратились в медлительных червяков, пробиравшихся сквозь густой воздух. Маг не стал возвращать стрелы обратно: где-то на полпути к цели стальные древки натолкнулись на невидимую преграду, согнулись почти под прямым углом и со звоном упали на камень плит, выстилавших пол тронного зала. Но одну стрелу Катри не отбил (не стал отбивать?) – чёрный росчерк ударил Хануфера в висок, и хищнолицый завалился набок. Ты мне больше не нужен, проводник...
 Но драка в зале отнюдь не прекратилась – скорее наоборот. Эндар поймал несколько обжигающе-радостных мыслей: «Теперь я буду первым!» и понял, что всё ещё только начинается. Тела валились на каменный пол, обильно смоченный кровью.
 От второго залпа Эндар ушёл, переместившись в другую точку зала, а затем тетивы арбалетов в руках стрелков начали с треском лопаться, превращая грозное оружие в бесполезные деревяшки. Впрочем, стрелки и не могли уже повлиять на ход и исход побоища – Лесной Маг оказался неуязвим, а отличить сторонников Властителя от его противников не было никакой возможности. Стоя у колонны, Катри наблюдал.
 Двое с длинными клинками в мускулистых руках прорвались к подножию трона, и тогда Властитель вскочил на ноги. Эндар почти не заметил, как и когда в руке человека со шрамом появился меч. Первый из нападавших споткнулся, лезвие змеёй выскочило у него из спины и втянулось обратно. Неудачливый претендент на корону ничком свалился на ступени тронного возвышения, проколотый насквозь мастерским встречным выпадом.
 Два меча столкнулись в яростной пляске, высекая искры, и Лесной Маг невольно залюбовался смертельным танцем стали. Естественный отбор – пусть победит сильнейший. И сильнейший определился, причём достаточно быстро. Нападавший отступил на один шаг под натиском Властителя, ещё на один... Молниеносный взмах – и голова командира дворцовой гвардии (это был тот самый военачальник в тёмно-синем, встретивший Катри и Хануфера за вторыми воротами дворца) покатилась прямо к ногам Эндара. Маг равнодушно взглянул на подкатившийся к нему круглый предмет и отдал  приказ – на этот раз не сопровождая его никакими внешними эффектами вроде завываний или размахивания конечностями. И тут же на залитый кровью тронный зал упала тишина.
 Фигуры сражавшихся застыли в тех позах, в которых их настигло Заклинание Обездвиживания, и зал стал похож на музей, уставленный реалистически выполненными статуями. Катри шагнул к трону.
 Властитель прыгнул ему навстречу, в волчьих глазах полыхнуло пламя. Он испустил горловой рык, и лезвие клинка со свистом разрезало воздух, опускаясь на ничем не прикрытую голову Мага. Меч опустился – и с лязгом отлетел назад с такой силой, что Властитель едва не упал. Неудача не обескуражила человека со шрамом, он атаковал снова, на этот раз нанеся косой режущий удар поперёк груди чародея. И снова сталь оказалась бессильной перед магической защитой, хотя Эндар в полной мере смог оценить быстроту и силу удара. Клинок почти коснулся его кожи, физическое тело Мага испытало даже подобие боли – лёгкой, практически незаметной, но, тем не менее, боли. Нападай на Катри десятка два таких бойцов одновременно, Лесному Магу пришлось бы многократно усилить свою защиту или вообще изменить тактику борьбы с ними. Но сейчас Эндару достаточно было лишь успокаивающе поднять вверх руку.
 – Остановись, воин. Хватит, Властитель, ты победил!
 – Ты не обманешь меня, проклятый колдун, змеёй вползший в мой дом!
 «Да, его сейчас остудит только кровь. Ну что ж, пусть остынет...» – подумал Алый Маг, становясь невидимым и одновременно творя перед нападающим Властителем фантом.
 Кровь из перерубленных жил брызнула вверх фонтаном. Властитель удовлетворённо заурчал, поднимая отсечённую голову за волосы, и ...замер. Голова медленно растаяла в воздухе, а перед ним снова стоял Лесной Маг, целый и невредимый.
 – Хватит, я сказал. Тебе и твоей власти ничего не угрожает. Ты доказал своё право властвовать. Опусти меч, и поговорим спокойно.
 Властитель был достаточно умён – ведь одной храбрости, силы и боевого умения недостаточно, чтобы пробиться по трупам к трону. Он неторопливо вложил меч в ножны, медленно поднялся по ступеням тронного возвышения и так же не спеша сел. По залу пронёсся шорох-вздох, оружие со звоном попадало на камень, а все присутствующие – и те, кто нападал, и те, кто защищал – распростерлись перед Властителем. Желтоглазый человек со шрамом обвёл взглядом всех в зале и жёстко произнёс:
 – Уберите тела! – и повернулся к Магу. – А теперь говори...
 * * *
 Эндар узнал о приютившем его Мире достаточно. Осторожными прощупывающими заклятиями он определил примерное место его расположения в Познаваемой Вселенной. Выходило, что неведомый каприз Лавины зашвырнул Мага невообразимо далеко, на  периферию сцепленной грозди смежных Реальностей, почти на  границу с Вечным Хаосом. Здешняя магия и проснулась только лишь из-за этой  близости к Первозданному – рассеянные волны эманаций Хаоса век за веком, тысячелетие за тысячелетием обрушивались на  пограничные Миры, создавая благоприятные условия для развития магии – самобытной и значительно отличавшейся от общевселенской. Хурру, потомки шаманов диких племён, сумели подобрать ключ к этой магии и начали ею пользоваться – сначала робко и осторожно, потом всё увереннее и увереннее.
 Удалённость Пограничья от густонаселённых центров Мироздания, от мест, давно обжитых Магами всех Высших Рас, вселяло некоторую уверенность в том, что Эндара не так-то легко будет отыскать даже Всевидящему Оку – если этим не займутся специально. Поэтому бывший Воитель постарался как можно точнее установить для себя – ещё раз – допустимые пределы применения мощной магии с тем, чтобы не вызвать сколько-нибудь заметных возмущений в общем магическом поле Познаваемой Вселенной и не навести на свой след возможных спасателей, которые в его ситуации оказались бы попросту преследователями. Его заклятия по используемой Силе не должны были превышать общего фона магических  шумов , обусловленных естественными причинами. Эндар даже наложил на себя Заклятие Контроля, вызывавшее резкую головную боль в том случае, если он подойдёт слишком близко к роковому пределу. В любом случае не стоило – без самой крайней на то необходимости – прибегать к специфическим заклинаниям, вроде активации Абсолютного Оружия.
 Расклад же в самом Пограничном Мире оказался достаточно прост: повелители местной магии Хурру поняли и приняли Эндара, более того, взирали на Лесного Мага как на ниспосланного Небом и Предначертанным Мессию, безоговорочно признав превосходство Катри и даже не пытаясь проверить этот постулат в открытом магическом поединке. Жёсткая иерархическая структура Храма, где решающий вес имело слово Верховного Жреца, сослужила Эндару хорошую службу. На него заранее смотрели скорее как на долгожданного Учителя, чем как на посланца Зла и Врага – такое вполне устраивало Мага. Он не стал накладывать общего Заклятья Слежения за всеми мыслями всех Хурру, – слишком большой расход магической энергии – ограничившись контролем на случай возникновения явно выраженных агрессивных намерений по отношению к нему, Катри.
 Что же касается Властителя, то человек со шрамом вполне оправдывал своё имя (или прозвище?) Хаур, что на языке обитателей Северного континента означало «Волк». С ним нельзя было ни в чём быть уверенным – волки не приручаются, однако Властитель прекрасно понял после памятного побоища в тронном зале, что Лесной Маг гораздо сильнее его, и признал эту превосходящую силу. Необдуманные поступки не были свойственны характеру Волка, иначе те самые скорпионы в банке – его преданные приближённые – сожрали бы Властителя с потрохами давным-давно. Короче говоря, границы власти Хаура определились, и Властитель не собирался их переступать – по крайней мере, пока.
 Оставались неизвестные величины: островные княжества морских торговцев-разбойников и Южный материк, причём если с первыми особых проблем не ожидалось – раздробленные на крошечные уделы, где каждый царёк люто завидовал соседу, пираты вряд ли устоят перед массированным ударом флота Дальних Морей, то что касается южан...
 Всё дело в том, что если Северный континент представлял из себя единое государство под тяжёлой рукой Властителя (лесные племена, при всей их относительной свободе, вряд ли могли претендовать на роль самостоятельной силы), то Южный делился на две части, причём настроенные по отношению к друг другу явно недружелюбно. Королевство Изобильных Земель походило по структуре на Хамахеру (название столицы переносилось на все земли Властителя) – типичная средневековая монархия, а вот Великая Пустыня таила в себе загадку.
 Ещё в самый первый раз, когда Эндар, сидя в башне Храма и впав в магический транс, вёл прощупывание эгрегора Пустыни, он отшатнулся, встретив там знакомые  чёрные нити . Неужели в Пограничье успели побывать Разрушители и посеять здесь свои отравные семена? Сразу заныла левая сторона груди, там, где когда-то вонзился клинок Чёрной Колдуньи... Решение напрашивалось само собой: Королевство стоило оставить существовать (причем самостоятельно, ведь любая система устойчива лишь при наличии противовеса – униполярные структуры, как правило, нежизнеспособны), однако вызревающую в Пустыне  отраву необходимо выполоть с корнем. Задача обещала быть непростой – уничтожить  посев Чёрных Чародеев без применения сильнодействующих заклятий нелегко. Требовалось основательно подумать...
 * * *
 Флот Дальних Морей готовился к рейду на островные княжества. Для самого Катри участие в походе не представлялось необходимым, но он решил отправиться хотя бы для того, чтобы видеть происходящее собственными глазами. Не всегда и не во всём следует полагаться на магию, тем более при наличии ограничений на силу заклятий.
 За тылы Эндар не беспокоился. Перед отплытием он провёл глубокое сканирование разумов всех без исключения Хурру в Храме: и послушников, и высших посвящённых. Делал он это не только и не столько для того, чтобы обезопаситься, сколько для выявления наиболее талантливых. Катри вполне отдавал себе отчёт в том, что рано или поздно ему придётся столкнуться с кем-то из Магов Высших Рас – с теми же Чёрными, например. И в этом случае совсем неплохо не противостоять угрозе в одиночку, а опираться на помощь подготовленных магических бойцов. С этой точки зрения проверка аколитов Хурру на предмет наличия чародейных способностей представлялась более чем разумной мерой. Диагностика отняла несколько дней и порядком вымотала Эндара, но игра стоила свеч: более двух десятков Хурру (включая и самого Верховного Жреца) он нашёл подходящими для себя и своего плана. Верховный Хурру получил соответствующие распоряжения, подкреплённые нужным заклятьем: Ученики будут готовы для обучения к возвращению Лесного Мага и подготовлены к той миссии, которая на них будет возложена.
 А с Властителем дело обернулось ещё проще – Волк отправлялся в море сам. Хаур любил войну и не собирался лишать себя такого удовольствия, как участие в кровавом набеге на пиратские острова, набеге, который должен был положить конец разбойничьей самостоятельности независимых уделов. Глаза Властителя светились жёлтым, когда он окидывал взглядом длинные вереницы крейсеров, выстраивавшиеся в гавани Хамахеры.
 Соединённые эскадры включали в себя до двухсот крейсеров и несколько сотен вспомогательных судов других типов – разведывательных, транспортных, посыльных и иных. Флот принял на свои палубы свыше семидесяти тысяч воинов. Можно было выделить и большие силы, но Властитель не хотел оставлять Хамахеру совсем уж без защиты, а по подсчётам его самого и его офицеров данной воинской силы было достаточно для успеха похода. Кроме того, сам Лесной Чародей отправлялся с ними – какой может быть повод для сомнений и беспокойства?
 Флот покинул Хамахеру ранним утром, без пышных проводов, и уже через несколько часов хода береговая черта устья Великой Реки растаяла в туманной дымке. Стоя рядом с Хауром на кормовой палубе флагманского корабля, Катри рассматривал колонны крейсеров, тянущиеся почти до горизонта.
 Чисто парусные корабли, крейсера Дальних Морей явились продуктом развития судостроения в этом раздираемом непрерывными войнами Мире, где море покрывало четыре пятых поверхности. Трёхмачтовые, с несколькими палубами и разделёнными на отсеки трюмами, крейсера были надёжными, крепкими и быстроходными кораблями. Экипажи их в среднем составляли около двухсот моряков и воинов, а продолжительность пребывания в океане ограничивалась только лишь запасом пресной воды и провизии. На средних палубах устанавливались метательные машины – укрупнённое подобие тяжёлых арбалетов, которые Эндар впервые увидел на борту ладьи покойного Хануфера. Машины эти выстреливали через специальные открывающиеся бортовые порты тяжеленные, окованные железом стрелы-брёвна, проламывающие корпуса вражеских судов. Разрушительный эффект усиливался тем, что при ударе высвобождались подпружиненные стальные когти-крючья на оконечности стрелы, снабжённые рубящими острыми кромками. Четыре-шесть таких зубьев крошили в пыль дерево вокруг места попадания, превращая круглую дыру в рваную рану. Эти же машины могли выбрасывать и камни, и круглые свинцовые ядра, и сосуды с горючей смесью – возникший внутри корабля пожар гасить очень трудно. Были и ещё машины, установленные на нижних палубах, на уровне поверхности моря, и Катри очень хотелось увидеть их в действии. Места же на верхних, открытых палубах у бортов в бою занимали арбалетчики, засыпавшие корабли врага градом коротких толстых стальных стрел. Довольно сложное парусное вооружение позволяло крейсерам успешно лавировать против ветра и покрывать значительные расстояния при ветре попутном. Мореходы Хамахеры знали компас и умели определяться по звёздам, что давало им возможность пускаться в дальние плавания в открытом океане на большом удалении от берегов.
 За крейсерами – становым хребтом флота – скользили черные двух– и трёхпалубные многовёсельные галеры, узкие и длинные, словно клинки мечей. Метательные машины на них также имелись, но в меньшем числе и меньшего калибра – только на носу и на корме. Основным же оружием галер, способных двигаться и при полном штиле, был таран – выдвинутая вперёд носовая часть на уровне ватерлинии, усиленная и окованная бронзой. Когда галеры клевали носом на встречной крутой волне, а потом снова карабкались вверх, их носовые тараны, с которых белыми плащами стекала пена, ярко вспыхивали под лучами солнца, разбрасывая вокруг сияющие блики.
 И шли позади грузные крутобокие транспортные суда, битком набитые воинами армии Властителя, а далеко впереди, едва видимые на горизонте, рассыпались цепью дозорные быстроходные суда-разведчики, с косыми парусами, стремительные и лёгкие – глаза армады. Огромный флот – чуть ли не тысяча кораблей – двигался быстро, подгоняемый устойчивым попутным ветром.
 Катри не чувствовал особого напряжения. Вражеских судов поблизости не было, а под водой... В океане водились чудовищные змееобразные гигантские твари, представлявшие известную опасность даже для крупных кораблей, однако после того, как Маг отпугнул парочку чересчур любопытных зверей, высунувших из волн плоские зубастые головы неподалёку, морские змеи сочли за лучшее не приближаться к кораблям и оставили флот в покое. До ближайшего архипелага – самого крупного из пиратских гнёзд – оставалось не более дня хорошего хода, и это означало, что уже утром они будут на месте.
 И действительно, на рассвете пришло сообщение с борта одного из разведчиков, – хамахерийский флот использовал для связи полированные бронзовые зеркала, отбрасывающие направленно солнечный свет, – а вскоре и на флагмане увидели синеватый контур далёкого гористого берега.
 – Шемрез, – произнёс Волк, вглядываясь из-под руки в очертания острова, – с ними у меня давние счёты. Их корабли часто опустошали берега Хамахеры и при этом удачно ускользали от преследования наших крейсеров. А вот теперь-то...– Властитель замолчал, но его раздувавшиеся ноздри и горящие глаза были красноречивее любых слов.
 По сигналу флот хамахерийцев развернулся полумесяцем, охватывая остров с обеих сторон и перекрывая выход из гавани. Над скалами Шемреза потянулись к небу дымные полосы – знак поднятой тревоги, но ясно было, что пираты захвачены врасплох. Навстречу армаде вылетели несколько юрких судёнышек, покрутились, обменялись десятком-другим выстрелов с кораблями сторожевой цепи и проворно ретировались под защиту нависавших над входом в порт острова утёсов при приближении галер и крейсеров.
 Несмотря на явное превосходство сил своего флота, Волк действовал осмотрительно – он был достаточно опытен для того, чтобы не принимать в расчёт любую неожиданную случайность. Властитель не стал прорываться в гавань напролом – не исключено, что в проходе могут ждать неприятные сюрпризы.  Приглядевшись , Эндар понял, что Хаур абсолютно прав – поперёк входа во внутренний порт острова под водой тянулась толстая двухрядная железная цепь, всеми четырьмя концами выходящая у скал на берег и там присоединённая к хитроумным подъёмным механизмам. Между звеньев цепей на определённом, равном между собой расстоянии были вплетены прочные брёвна. Нижние концы их притапливались каменными грузами так, что верхние, заострённые и окованные бронзой, смотрели вертикально вверх. Нетрудно себе представить, что произойдёт, если неосторожный корабль окажется над скрытой под водной гладью ловушкой. Подъемники под скалами немедленно придут в движение, заработают, цепи со страшными клыками пойдут вверх, с лёгкостью пробивая днище и нанизывая жертву на свои два ряда сокрушающих зубов, словно акулья челюсть зазевавшуюся рыбёшку. Потом цепь опустится, почти упадёт на дно, в пробоины войдёт море, и пасть залива-гавани проглотит добычу. Правителям Шемреза надлежало отдать должное – защитить своё логово грабители сумели.
 Эндар тронул Властителя за плечо и  показал ему, что ждёт его флот на входе во внутреннюю гавань острова, сделав толщу воды проницаемой для обычного человеческого взгляда. Волк задумался, потом решительно тряхнул головой:
 – Аораха-механика ко мне! – бросил он через плечо и повернулся к Эндару. – Покажи ему тоже...
 Аорах, худой смуглый темноволосый человек с аскетичным костистым лицом и внимательными чёрными глазами, явно не уроженец Хамахеры, явился на зов повелителя без задержки и долго всматривался в развёрнутую перед ним чародейством картину, ничем не выказав своего удивления перед способностями и возможностями Лесного Мага – иного от Катри и не ожидали.
 – Башни... – проговорил он наконец. – Надо посмотреть их...
 Результаты осмотра оказались неутешительными – подъёмные механизмы цепей, рычаги и громадные шестерни скрывались под тяжёлым камнем приземистых башен, скорее даже небольших фортов, расположенных по обеим сторонам пролива-входа и прикрытых, в свою очередь, неприступным гранитом скал. Пираты Шемреза неплохо привязали свои оборонительные сооружения к местности. Обстреливать башни с кораблей было бессмысленно: со стороны океана форты закрывали монолиты утёсов, цепи не позволяли крейсерам приблизиться на нужное расстояние, не говоря уже о том, что ни камни, ни брёвна, ни ядра катапульт не смогли бы причинить серьёзного вреда сплошной каменной облицовке башен. Высаживаться же на берег вне гавани просто негде – подножия скал усеяны гранитными обломками, а дальше придётся карабкаться вверх по почти вертикальным склонам горы. Вести морскую блокаду острова – занятие и вовсе безнадежное. Запасы на Шемрезе достаточны для того, чтобы высидеть в долгой осаде, а первый же ураган разметает блокирующий флот по всему океану. Эндар понял, что слово за ним – за его магией. Катри произнёс всего несколько слов, но Властитель хорошо его понял.
 Флот начал отходить от прохода, и Маг чувствовал, что за маневрами кораблей со скал следит множество внимательных глаз. Затем тринадцать крейсеров (счастливое число для Алых!), включая флагман, выстроились клином напротив узкого пролива-входа в каменную западню гавани. А потом в океане, на самой линии горизонта, родилась волна.
 Водяной горб рос, становился выше и круче, на гребне закудрявилась полоса белой пены. Эндар  подстраивался под природное явление – на островах хватает вулканов, и цунами случаются. Просто случай надо подтолкнуть, и  подделать естественный катаклизм, спрятав за его личиной магическое заклинание.
 Гул водяного титана нарастал, на лицах многих появилась та бледность, которая сопутствует ощущению опасности, но сам Властитель не выказал ни малейших признаков страха. Отдаваемые им приказы были быстры и точны, как взмахи отточенного лезвия. Рулевые удерживали корабли носами к входу, и боевой порядок эскадры прорыва не рассыпался. Тем временем водяная гора закрыла горизонт, вздымаясь на добрые шестьдесят-семьдесят локтей над уровнем моря. Решающий момент приближался.
 Эндар не собирался делать за хамахерийских моряков всё. Победа сладка тогда, когда её добиваются, а не получают в подарок. Корабли арьергарда – галеры и транспортные суда – уже взбирались на спину водяного чудища кормами вперёд; и рулевые старались изо всех сил, чтобы их не развернуло бортом. В море волна была пологой, но становилась всё круче по мере приближения к береговым скалам и уменьшения глубины.
 – Держать! – заорал Волк, на его лице блестели капельки пота, скатываясь по извилистой дорожке шрама. – Держать руль!
 Испытанные рулевые флота Дальних Морей не нуждались в дополнительных командах – они сами прекрасно знали, что и как надо делать. Крейсера потащило вверх, но строй не нарушился. Фронт волны сужался, и напротив входа скорость движения водяной массы нарастала. Береговые утёсы прыгнули навстречу – эскадра прорыва понеслась вперёд выпущенной из тугого лука стрелой.
 У бортов кипела пена. Корабли ухватились за гребень волны и летели к узкому горлу прохода. Катри  слышал , как залязгали шестерни подъёмного механизма, цепи лихорадочно натягивались, но длины зубов-брёвен не хватало, чтобы пронзить всю толщу несущейся воды и дотянуться до поросших водорослями корабельных днищ. Крейсера поравнялись со скалами.
 Несколько пущенных с вершин утёсов стрел бесполезно воткнулись в борта крайних кораблей, и через несколько мгновений крейсера заскользили вниз по спине волны – уже внутри гавани. Затем раздался резкий металлический звон.
 Цепи лопнули. От Лесного Мага потребовалось совсем немного – чуть-чуть ослабить средние звенья, вмешавшись иглой тонкого заклятья в прочностную структуру железа цепей. Остальное доделали сами шемрезийцы – выбирая цепи на максимально возможной скорости, они буквально разорвали их в тот момент, когда слабина была выбрана полностью, и железо зазвенело под натяжением.
 А волна тем временем рухнула на берег, сметая всё на своём пути: корабли у причалов, дома и прочие береговые сооружения, суетившихся среди воцарившегося хаоса разрушения людей. Едва ли полтора-два десятка пиратских посудин успели отойти от берега, встретить волну посередине гавани и перевалить через кипящий гребень.
 Но спасением это назвать вряд ли было можно – эскадра прорыва разомкнула плотный строй и перекрывала всю ширину акватории, а к взломанному проходу уже торопилась вся армада вторжения. Пиратам оставалась либо сдаваться, либо без затей умирать.
 Шемрезийцам трудно было уповать на чрезмерную милость победителей – слишком уж наследили морские разбойники на берегах Хамахеры. Поэтому те из немногих пиратских кораблей, что избежали гибели под чудовищным обвалом водяной горы, ринулись на прорыв с мужеством отчаяния. Маленькие и вёрткие, передвигавшиеся и под парусом, и на вёслах, они скользили у самых скал берега, стремясь выскочить из превратившейся в западню гавани до того, как подходивший с моря флот намертво закупорит проход.
 Палуба под ногами Эндара ощутимо вздрогнула. Метательные машины ударили гулко и слитно, выбросив в цель свои диковинные снаряды. Дымные полосы от горящих шаров потянулись колеблющимися под ветром лентами к ближайшему пиратскому кораблю, блеснула яркая вспышка. Глиняный сосуд раскололся на палубе, мгновенно залив всё вокруг полыхающей густой жижей, и истошные крики сгоравших заживо взлетели к безразличному небу. На втором корабле громадная стрела ударила в носовую фигуру, и отщёлкнувшиеся крюки начисто срезали голову статуи. Эффект скорее психологический, но разбойничье судно завертелось на месте, перепутав вёсла. Арбалетные стрелы посыпались дождём, сметая с палубы пирата всё шевелящееся.
 Прошло всего несколько минут, а уже все пиратские корабли горели или тонули – почти все. Единственное уцелевшее под вихрем снарядов судно шло прямо на флагманский крейсер, то ли на таран, то ли желая скрестить клинки в абордажной схватке. Последнее, правда, представлялось маловероятным – борта крейсера гораздо выше, и вскарабкаться на палубу под градом стрел проблематично.
 Волк не стал доводить дело до рукопашной, хотя он, без сомнения, страстно желал омыть свой меч разбойничьей кровью. Память у Властителя была хорошей – он вспомнил желание того, кому он был обязан сегодняшней победой. Крейсер чуть подвернул, паруса поймали ветер, и большой корабль начал расходиться со своим маломерным противником контркурсами. Пират попытался развернуться носом, – какая возможность для таранного удара! – но не успел. В средней части крейсера почти на уровне воды распахнулся порт, и в воду плюхнулось что-то длинное и продолговатое. Вскипел белый бурун, обтекаемый предмет – чёрное бревно – одним рывком покрыл незначительное расстояние между кораблями и ударил пиратскую галеру в борт. За ударом последовал громкий треск, взметнулись железные лапы-крючья, доски обшивки разлетелись в щепки, и в огромную рваную пробоину хлынула бушующая вода. Галера сразу осела, быстро кренясь на пробитый борт. На её палубу плеснули волны...
 – Ты видел, Лесной Маг... – голос Властителя полнило торжество. – Применять  морскую стрелу не было необходимости, но я обещал тебе показать, как она действует.
 – Спасибо, Хаур. «В техногенных Мирах такую штуку назвали бы торпедой. Этот Аорах талантлив – сущая находка для Технолидеров. Скрученные жилы и нити из застывшего древесного сока – каучук. Великолепное подобие двигателя кратковременного действия. И самый настоящий гребной винт! Морскую стрелу потом выловят, зарядят машину снова, и матросы, обливаясь потом, будут долго закручивать упругий канат, готовя новый выстрел. А на наконечнике такие же рубящие стержни-клыки, как на снарядах катапульт, только ещё более мощные. Интересно, кем был Аорах в прошлом воплощении... Надо бы посмотреть при случае...».
 Дальнейшее уже не представляло интереса. Отряды воинов без помех, почти не встречая сопротивления, высадились на берег, и скоро над Шемрезом заплясало гудящее пламя пожаров. Пленных было мало – гораздо больше освобождённых из плена, а добыча превосходила самые смелые ожидания. Приказ Властителя не допускал двойного толкования – пиратское гнездо должно было быть выжжено дотла, что и исполнялось со скрупулёзной тщательностью. Отдельные стычки с горстками уцелевших защитников острова уже ничего не решали – так, обычное добивание последних упорствующих безумцев.
 Флот провёл багровую от зарева ночь в прекрасно защищённой от любых штормов гавани Шемреза, а утром взял курс на Хамахеру.
 «С остальными островными княжествами будет проще» – подумал Эндар.
 * * *
 Катри не ошибся – дальше было проще, гораздо проще. Весть о разгроме Шемреза достигла других архипелагов гораздо раньше, чем крейсера Дальних Морей появились у их берегов. Наглядные примеры впечатляют – островные князья спешили выразить покорность (с подписанием соответствующих договоров) заранее, не доводя дело до боя, в котором у них не оставалось бы ни малейшего шанса победить. Не было никакой необходимости обрушивать всю мощь флота Хамахеры на каждый удел по очереди – армада разделилась на несколько самостоятельных эскадр: десяток-полтора крейсеров, дюжина-другая галер, вспомогательные и транспортные суда – всего около полусотни вымпелов в каждой. Эскадры рассыпались, охватывая сетью весь океан, и появились у всех пиратских архипелагов практически одновременно.
 Когда после победы над Шемрезом корабли вернулись в гавань столицы, Катри провёл двое суток в напряжённом труде без передышки. Он учил Хурру. Для начала Эндар вложил в разумы избранных адептов Храма предварительные знания – Заклятия Контакта. И теперь на флагманских крейсерах эскадр – на каждом – рядом с командирами отрядов стояли жрецы. Строго в установленное время Хурру сосредоточивались и звали Катри. Лесной Маг открывал разум и слышал всё, что ему хотели сказать. Маг мог быть доволен – все отобранные аколиты оказались способными воспринять полученное знание и применить его на практике. Теперь чародей и Властитель постоянно владели всей информацией, касающейся хода боевых действий и возникающих сложностей – в деталях. А переданные тем же Хурру Отпугивающие Заклинания и Заклинания Погоды обеспечили защиту от морских чудищ и внезапных шквалов. Эндар проверил – пущенное в ход волшебство не превышало естественного магического фона и, следовательно, вряд ли могло привлечь чьё-нибудь нежелательное пристальное внимание.
 Разбойничьи островные карликовые государства привели к покорности за пару недель, причём почти без потерь – если не считать боя под Шермезом, где некоторых, пусть небольших, жертв избежать не удалось. Впрочем, для уровня сознания обитателей Пограничного Мира гибель нескольких десятков воинов не выглядела чем-то необычным – на то и война. А человеческая жизнь – разве это такая уж ценность?
 Авторитет Эндара вырос необычайно высоко. Властитель, будучи достаточно умным, вполне усвоил расстановку сил: без Катри в сложных ситуациях просто не обойтись, а коль скоро Маг не покушается на существенное ограничение власти Хаура, то пусть всё и останется так, как сложилось. Вдохновлённые новыми знаниями Хурру смотрели на Эндара со всё возрастающим почтением, граничащим с обожанием, не без основания надеясь на получение новых умений. Распри между Хурру и Властителем были забыты, – или, по крайней мере, отодвинуты на задний план – что вполне устраивало чародея. Убедившись в том, что покорение островов проходит успешно и близится к завершению, Катри (вместе с Волком и отборной эскадрой флота Дальних Морей) направился в Южное полушарие, к Эдерканну – самому крупному порту Изобильных Земель.
 Плавание протекало тихо-мирно – в экваториальной зоне Пограничного Мира по большей части океан спокоен, а морские змеи предпочитают более прохладные воды севернее и южнее. Через три восхода на горизонте появилась жёлтая полоса берега. Эскадра вышла к Южному континенту, к той его части, где расстилались прокалённые бешеным солнцем пески Великой Пустыни. Изобильные Земли занимали южную часть материка, где почвы плодородны, а климат гораздо более благоприятен, но Эндар захотел пройти вдоль побережья Пустыни и  принюхаться . Чем ближе к Непонятному, тем меньше требуется магических усилий для того, чтобы сделать его понятным. И предчувствия не обманули Мага.
 Великая Пустыня сочилась злобным отравным волшебством. Эндар не ошибся – на местную, природную магию грубо и властно было наложено знакомое ему колдовство Чёрных Разрушителей. Они побывали здесь примерно пять-шесть тысяч лет тому назад и посеяли в Пустыне Зло. И вот теперь посев давал всходы – в виде  направленной на уничтожение религии жителей песков. Собственное же чародейство Колдунов Пустыни – до чего же щедр Пограничный Мир на естественную магию! – по уровню уступало волшебству, доступному Хурру. Умение наводить мороки, кое-какое перевоплощение, дальновидение, воздействие на неокрепшие разумы... Во всяком случае, следов серьёзной боевой магии Катри не отыскал. Однако пренебрегать наиболее вероятным противником не стоило.
 Корабли скользили у побережья Великой Пустыни, не слишком приближаясь к нему, но и не теряя из виду. На девятый день пути вид берега изменился – желтизна песков сменилась фиолетовыми контурами гор. Граница Пустыни и Изобильных Земель. И уже следующим утром цветом береговой полосы сделался зелёный, а тяжелый  смрад магии песков исчез. По расчётам кормчих, до Эдерканна оставалось шесть-семь дней хода. И тут Катри заметил птицу.
 Точнее, сначала внимание Мага привлекла тёмная точка высоко-высоко в небе. Затем точка снизилась, превратилась в пятнышко, и пятнышко это начало описывать широкие, почти правильные круги над плывущими у побережья Изобильных Земель кораблями. Катри  заострил зрение и пригляделся внимательнее. Да, действительно птица: огромная, крылья в размахе перекроют два человеческих роста, перья отливают воронёным металлом, хищный изогнутый клюв. И взгляд – удивительно осмысленный, словно через вертикальные зрачки немигающих жёлтых глаз смотрит... Носитель Разума!? Да это же... Ну конечно!
 Быстрый укол заклинания – и перед внутренним, магическим взором Эндара появилась совсем иная картина, точнее две картины, наложенные одна на другую. В контур тела гигантской птицы  вписывался человеческий силуэт, обычный – две руки, две ноги, голова. Заклятье трансформации наложено грамотно, что свидетельствует о способностях и опыте применившего его волшебника. Вот и ещё одна новая грань магии Пограничного Мира... А с этим  птицечеловеком стоит познакомиться поближе...
 Птица затрепыхалась. Неведомая сила накинула незримые путы на могучие крылья, и голубая океанская гладь с крошечными белыми корабликами на ней почему-то стала приближаться. Никакие усилия не помогали – летящее существо столкнулось с многократно превосходящей мощью. Птицу вели, словно приглашая опуститься на палубу флагманского крейсера. И отклонить это очень настойчивое приглашение не удавалось.
 Теперь птицу можно было хорошо разглядеть обычным зрением, безо всяких ухищрений. «Интересно, подобные крылатые создания действительно водятся в этом Мире, или же передо мной идеализированный образ, чисто магическое творение? – подумал Катри, рассматривая соразмерное стремительное тело совершенных пропорций. – Если придумано, то придумано хорошо...».
 Птица тяжко опустилась на доски палубы – дерево жалобно заскрипело под кривыми сильными когтями. Эндар читал мысли человека, в них была тревога и даже страх, а в круглых янтарных глазах птицы горела лишь неукротимая ярость.
 – Ты наш гость не совсем по своей воле, но мы не приготовили для тебя зла. Просто мне очень нужно говорить с тобой, – голос Лесного Мага звучал сухо и ровно. – Мы не враги, и, скорее всего, не будем врагами,  маг .
 Птица как-то странно наклонила голову чуть набок, внимательно глядя на Катри желтым немигающим глазом. А потом – потом птичий силуэт дрогнул и подёрнулся рябью. Принудительной помощи Эндара не потребовалось – вынужденный гость перекидывался в человека сам, и это было хорошим знаком.
 Обратное перевоплощение заняло пару мгновений, не больше. Перед Катри, Властителем и Верховным Хурру на палубе стоял высокий человек в тёмном облегающем одеянии – штаны, рубаха, кожаный пояс и мягкие сапоги. На поясе короткий клинок в ножнах – то ли маленький меч, то ли большой нож. Длинные чёрные волосы спадали на плечи, на тонком лице с правильными чертами светились умом яркие тёмно-карие глаза.
 – Кто ты, неведомый маг? Ты обладаешь Силой, какой нет ни у кого из Хурру, и с которой доселе не сталкивался никто из нас, Видящих.
 «Видящие, значит... Вот и ещё одно магическое сообщество Пограничного Мира – третье, считая Хурру и Колдунов Пустыни. Если Видящий знает о Хурру, значит, и Хурру знают о Видящих. Почему же тогда они не сообщили ему, Катри, об этом? Или сочли само собой разумеющимся, что могучему Лесному Магу подобная мелочь, конечно, известна? Хорошо, если это так...».
 – Я не из вашего Мира, – искра удивления промелькнула в глазах Видящего при этих словах Эндара, – но Колдуны Пустыни, ваши враги, – мои враги. А имя моё Катри – Лесной Маг, потому что я пришёл из дебрей Великого Леса. Хамахере и Изобильным Землям нечего делить – постулат равновесия, а вот в Пустыне, я чувствую это, таится нечто злобное и разрушительное.
 – Ты поистине мудр, пришелец, – прошептал Видящий, – оттуда наступает Зло... И мы пока не знаем, как его остановить.
 – Остановим, Видящий. Отдохни, ты наш гость – извини, что звать тебя пришлось чересчур настойчиво, но я не мог по-другому. – За спиной Катри слуги по знаку Волка проворно расстелили прямо на тёплых досках палубы пышный ковёр и расставляли на нём яства и напитки. – Беседа наша краткой не получится...
 * * *
 Равнина расстилалась до горизонта, насколько достигал взгляд. Точнее, самой линии горизонта чётко различить было невозможно – рыжевато-жёлтая полупустыня незаметно перетекала в тусклое небо, оплывшие невысокие барханы без перехода сменялись клочьями рваных грязно-оранжевых облаков. Поверхность почвы напоминала застывший воск – как будто давным-давно здесь отполыхало пламя исполинской свечи, залив всё вокруг расплавленным телом этой самой свечи. Невысокие холмы пытались приподняться над унылой монотонностью местности, однако сил не хватило, и они оплыли, застыли, едва достигнув высоты в десять-пятнадцать локтей. Перемешанный с глиной песок порос жёсткой короткой рыжей травой, выглядевшей ворсом этого чудовищного пыльного ковра. Нагретый медным диском светила воздух дрожал, перетекал и струился между возвышенностями, в ложбинах. Кое-где плясали невысокие пылевые смерчи, путаясь в шерсти травы, хотя воздух был неподвижен, как мутное стекло. Преддверие Великой Пустыни – граница между Изобильными Землями и собственно Пустыней. Казалось совершенно невероятным, чтобы в негостеприимном лоне Пустыне могла бы существовать какая-то жизнь, однако она там была, – причём достаточно хищная и агрессивная. Не в самих раскалённых песках, конечно, но в бесчисленных оазисах, усеявших Пустыню. Там была вода, растительность, были звери и птицы. И там жили люди – безжалостные и жестокие Дети Пустыни. Они не создавали серьёзной угрозы Изобильным Землям, пока их племена были разрознены и действовали каждое по собственному усмотрению, на свой страх и риск. Случались, конечно, периодические набеги, когда бандам кочевников удавалось углубиться в Изобильные Земли и вернуться восвояси с добычей – или же полечь под клинками королевских паладинов. Угроза эта стала привычной, сделалась частью стихии, вроде непогоды или нашествия саранчи. Однако всё переменилось теперь, когда самому хищному из племенных военных вождей удалось, ступая по черепам соперников, стремившихся к тому же самому, подчинить соседей своей власти. Никто не ведал точного числа Детей Пустыни; сведения, приносимые случайными торговцами, проникавшими в оазисы в погоне за прибылью и рисковавшими при этом собственной шкурой (в самом прямом смысле слова – излюбленной казнью у кочевников служило сдирание кожи с изловленного и чем-либо неугодившего чужака и набивание оной кожи горячим песком), – были отрывочными и далеко не точными. Доподлинно известным являлось только то, что Князь Песков (даже точного имени вождя кочевников в Изобильных Землях не знали), одержимый самой древней и самой опасной жаждой Носителей Разума – жаждой власти, готовился обрушить на Изобильные Земли всё своё несметное воинство и пройтись по ней огнём и мечом от края до края. И вот из-за этой серьёзной угрозы Король и был вынужден выдвинуть войска к границам.
 Сама граница между Пустыней и Изобильными Землями была очень своеобразной – пересечь её, особенно большими конными массами, можно было далеко не везде. По какому-то капризу Творения на основном протяжении границы вздымались весьма труднодоступные скалистые горные хребты, создававшие естественную оборонительную стену, и лишь кое-где стена эта прерывалась так называемыми Воротами – разрывами в горных кряжах. Число Ворот было невелико, ширина колебалась от нескольких тысяч до нескольких десятков тысяч шагов. Склоны гор у Ворот поросли лесом, и рощи густых деревьев росли и на равнине, в самих Воротах. Иногда здесь голубели небольшие озёра, питавшиеся водами ледников и в свою очередь дававшие начало рекам, текущим вглубь Изобильных Земель. Через Ворота шли караваны, шли паломники – искатели мудрости, и шли, звеня оружием, военные отряды. Кочевники не расставались с конём, и если пеший воин при известном умении и опыте смог бы преодолеть скалистые кручи гор, то всаднику такое было просто не по силам. Поэтому-то королевские войска прежде всего перекрыли все Ворота.
 Конечно, сил на то, чтобы в равной степени надёжно запечатать все лазейки, у Короля явно не хватало. Поэтому ключевым представлялся вопрос: где же всё-таки ринуться голодные полчища Детей Пустыни на вожделенную добычу? Выяснить это было очень непростой задачей. Недоверчивые и негостеприимные по натуре, теперь, в преддверии большой войны, кочевники и вовсе закрыли доступ в свои родовые гнёзда всем чужестранцам. Помочь смогла только магия – Видящие, каста магов Изобильных Земель, владели искусством перевоплощения. Ширококрылые птицы денно и нощно парили над песками Пустыни, отслеживая перемещения кочевых орд. Кое-кто из волшебных птиц – перевоплощённых магов – приняли геройскую гибель от когтей сторожевых кречетов варваров, кого-то (из тех, кто неосторожно слишком снизился) достали меткие стрелы – кочевники великолепно владели луками. Но главное удалось выяснить – основная орда Детей Пустыни направлялись сюда, к Хорским Воротам у Трёх Пиков. И поэтому лучшие силы королевских войск Изобильных Земель и были собраны именно здесь.
 Король шёл на огромный риск – ну что стоило коварному врагу изменить направление главного удара? При высокой мобильности конного войска они могли бы в считанные дни оказаться у любых других близкорасположенных Ворот. Правда, Хорские Ворота были самым удобным местом – отсюда вёл кратчайший путь к самому сердцу Изобильных Земель, к самым её густонаселённым областям и городам.
 Остановить же несметные полчища можно лишь в теснинах Ворот – на просторах зелёных равнин много места для маневра, кочевники легко могут уклониться от сокрушительных, сметающих всё на своём пути атак тяжёлой конницы Короля и выбрать любое место для нанесения наибольшего урона цветущей стране. Но даже и в Воротах, даже хорошо подготовившись, нельзя было сбрасывать со счетов бешеную боевую ярость Детей Пустыни, их численность и оголтелость. Шла не просто шайка грабителей, нет. Мутной кровожадной волной вздыбился весь нищий и голодный Юг, который давно уже со злобной (и бессильной до поры) завистью взирал на благополучие и сытость богатого Севера. Срабатывал вечный Закон Разрушения – по крохам созидать долго, проще ворваться с железом в чужой дом и отнять уже созданное по праву сильного (точнее, вообще без всякого на то права).
 Нападать всегда легче, чем обороняться. Нападающий выбирает время и место, концентрирует свои силы там, где он собирается атаковать. Обороняющийся, особенно если пребывает в полном неведении относительно планов нападающего, вынужден прикрывать все свои уязвимые точки, на что, как правило, никогда не хватает сил. А ведь даже по примерным расчётам численность воинства Детей Пустыни в несколько раз превышала общую численность королевской армии даже с учётом ополчений крестьян и горожан. Поэтому, выделив для обороны иных участков предполагаемого фронта отряды прикрытия, Король смог стянуть к Хорским Воротам в общей сложности всего около двадцати тысяч воинов – шесть тысяч тяжеловооружённых рыцарей, цвет своей конницы, одиннадцать тысяч пеших лучников и около трёх тысяч копьеносцев. По весьма же примерным данным Видящих в надвигающейся на них орде было от ста до ста пятидесяти тысяч всадников, а может быть, и все двести тысяч. Точнее определить представлялось затруднительным – поток кочевников поднимал при движении густые тучи пыли, и под этой пеленой перемешались и боевые конные отряды, и вереницы верблюдов, и скопища повозок. Магия также оказалась в данном случае бессильной – собственные маги Детей Пустыни отводили глаза достаточно умело. Король рассчитывал лишь на прекрасные боевые качества своего войска и опыт военачальников.
 Тяжёлая конница Изобильных Земель стяжала себе заслуженную славу. Ещё не было случая, чтобы вражеское войско, пусть даже в несколько раз превосходящее её числом, выдержало бы лобовую атаку закованных в добрую сталь всадников. Любой боевой порядок просто рушился под ударом этой стальной лавины. Другое дело, что момент этой самой атаки следовало правильно выбрать. Брошенная в атаку конница походила на слепого в своей ярости носорога, неспособного изменить направление своего всесокрушающего движения или затормозить свой тяжкий разбег. Королевские же стрелки вообще заслуживали особого слова, сказанного об их непревзойдённом умении. Их тяжёлые луки – много выше человеческого роста – метали стрелы длиной в два локтя на пятьсот шагов прицельно. За сто пятьдесят-двести шагов закалённый наконечник такой стрелы пробивал латы. Наиболее умелые лучники – а таковых насчитывалось немало в рядах стрелков – могли за полсотни шагов без промаха вогнать стрелу в перстень или перебить натянутую верёвку в палец толщиной. Стрелки в бою рвали тетивы с такой быстротой, что когда первая стрела находила цель, с лука срывалась уже пятая. Копейщики-горцы, набиравшиеся из числа охотников, которые выходили в одиночку против снежного чудища-людоеда, кровожадного обитателя ледяных вершин, владели восьмилоктевым копьём с той же непринуждённостью и лёгкостью, с какой хорошая вышивальщица владеет иголкой. Они славились своим упорством и полным презрением к смерти. Основная задача копейщика в бою – сдержать первый, самый страшный вражий натиск, не допустить, чтобы противник врезался в ряды стрелков и смешал их. Стрелок должен быть надёжно прикрыт стеной щитов и щетиной длинных копий – тогда и только тогда его стрелы соберут обильную жатву из вражьих тел. И при этом медитативные практики закалили дух всех воинов, в самые напряжённые моменты битвы они действовали с потрясающим хладнокровием, повергая в изумление и врагов, и союзников.
 Военачальники Короля сделали всё от них зависящее. Конечно, принимая во внимание постоянную угрозу со стороны Пустыни, самым надёжным – и самим собой напрашивающимся – способом раз и навсегда обезопасить Изобильные Земли было бы просто перегородить все Ворота мощными крепостными стенами с башнями, рвами и узкими надёжно запирающимися проходами, замкнув таким образом цепь гор искусственными укреплениями. Но всё дело было в странных особенностях почвы в Воротах. Она, эта почва, просто  не терпела никаких сооружений на своей спине, будь то хижина, храм или сторожевая вышка. Каменные или деревянные строения разрушались в течение часов. Сначала их перекашивало, потом стены покрывались трещинами и разваливались. Обломки камня и расщеплённые бревна, рухнувшие на бунтующую землю, так быстро всасывались под её поверхность, как будто бы там крылось зыбучее болото. Проходило не более нескольких дней, и не оставалось ровным счётом никаких следов того, что на этом месте пытались что-то возвести. Собственно говоря, и сами Ворота поэтому-то и появились. Тяжкие скалы осели, рассыпались, истаяли, и в сплошной стене гор зазияли бреши – Ворота. Для этого хватило всего лишь каких-то пятидесяти-шестидесяти лет – памяти одного поколения. В чём тут было дело – в каких-то непознанных физических законах или в древнем магическом проклятии? Лучшие маги Изобильных Земель бились над разрешением этой загадки, но так и не нашли ответа. Мало того, Ворота не только не принимали построек над поверхностью. С равным успехом они противились любым попыткам выкопать на своей территории ров, траншею или волчью яму. Поддающаяся поначалу киркам и лопатам земля затем становилась вязкой и текучей, как вода – только очень густая. Попытки углубиться далее неизменно терпели крах, а уже к утру почва выравнивалась и принимала прежний вид, и на ней как ни в чём ни бывало продолжали расти трава, кусты и невысокие деревья с густой листвой.  Живая земля тянулась примерно на полдня пешего пути от Ворот как в сторону Пустыни, так и вглубь Изобильных Земель. Поэтому-то остановить дикие орды могла лишь живая стена воинов.
 На магию особенно рассчитывать также не приходилось. Да, маги Изобильных Земель умели многое, но вот в бою... Они не могли свести огонь с неба, обрушить на полчища врагов громы и молнии или разъять землю под конскими копытами. Магия нуждалась в подкреплении мечами в сильных и умелых руках. Воинство Изобильных Земель было опытным и отважным, но вот число бойцов... Хватит ли их для того, чтобы преградить путь бешеной орде дикарей, сильных своей злобой, жадностью и полным презрением к ценности человеческой жизни? Поэтическое выражение «их много, как песчинок в пустыне» лишь немногим уступало реальному положению вещей. Да и держать в руках кривую саблю и тугой лук кочевники тоже умели – они были очень хорошими воинами. Жестокая же и кровожадная вера в мрачных Чёрных Богов (невесть откуда появившаяся и сменившая прежние языческие верования) укрепляла дух несметных орд и вела их. Враг был опасен, очень опасен и недооценивать его было бы по меньшей мере неосмотрительно.
 Королевские полководцы постарались просчитать и предугадать всё, хотя это само по себе дело невозможное. Однако войска Короля приготовили варварам один неприятный сюрприз, секрет которого хранился в строжайшей тайне; но никто не мог бы сказать наверняка по поводу эффективности этого сюрприза. В любом случае сейчас королевскому войску оставалось только ждать, и это-то и было самым тяжёлым и мучительным.
 * * *
 Над Тремя Пиками поднималось солнце. Утренняя прохлада ещё пряталась в листве деревьев, в густых кустах у подножия отвесных, как будто клинком срезанных горных склонов. Роса оседала на железе доспехов и на оружии, а ледяные вершины Трёх Пиков уже приняли на себя первые лучи проснувшегося светила. Лучи эти обожгли кожу ледников, и она запылала нестерпимо ярким светом, как будто острия пиков окунулись в расплавленное серебро.
 Лагерь просыпался. Часовые, конечно, бодрствовали всю ночь, оберегая сон товарищей, остальные же в полной мере использовали предоставленные им всемогущим Роком краткие часы отдыха. Звякало оружие и сбруя, шумно всхрапывали и переступали кони. Дымки костров, на которых готовили пищу, змейками тянулись в быстро заполнявшееся светом небо.
 Военачальник откинул полог и шагнул из полумрака шатра наружу. Странно, но живая земля снисходительно терпела присутствие шатров и палаток, как будто понимая, что эти произведения рук человеческих отнюдь не претендуют на постоянное осквернение её лика. В соседнем шатре ещё спали маги – те, что вернулись из ночного полёта над Преддверием Пустыни и самой Пустыней. Один из них не вернулся, и остальные ничего не могли сказать о его судьбе. Сейчас над песками парили в птичьем обличии другие, и Военачальник знал, что скоро им пора возвращаться. Вот только все ли смогут сделать это...
 В сияющем небе возникла тёмная точка, затем другая, третья... Ширококрылые птицы скользили могуче и упруго, быстро приближаясь к лагерю в парящем полёте, словно скатываясь с вершины воздушной горы. Первый из Видящих опустился прямо перед шатром, сложив крылья и пропахав стальными когтями траву и землю. Птица заклекотала, закидывая назад голову с мощным клювом, пронзительно закричала, и... птичий силуэт дрогнул, заколебался, подёрнулся дымкой. Миг спустя перед Военачальником стоял усталый маг в тёмном плаще, перетянутом широким кожаным поясом с заткнутым за него недлинным изогнутым клинком. Маг склонил голову и приложил правую руку к сердцу в молчаливом приветствии. Затем его пересохшие губы разомкнулись:
 – Они идут сюда, о Предводитель Воинов.
 – Далеко?
 – Два-три часа такого конного бега, каким они идут.
 – Много?
 – Да. Никак не меньше двухсот тысяч конных воинов. Верблюды. Буйволы. Повозки. Маги – мы почуяли их присутствие, и они наше тоже. Выпустили кречетов – был бой. Мы летели высоко, их стрелы не долетали, да и ночная темнота помогла, укрыла – простые воины-кочевники не умеют глядеть во тьме магическим зраком. Вечное Небо не отъяло от нас свою защищающую длань – вернулись все, хотя кое-кто мечен ранами...
 – Спасибо, о Видящий. Как ты считаешь, они не свернут?
 – Нет. Они поняли, что замечены, и поэтому будут спешить, чтобы прорваться за Ворота как можно скорее. Хорские Ворота ближайшие – другого пути Детям Пустыни нет. У тебя два часа времени, о Предводитель Воинов.
 Военачальник ответным жестом склонил голову. Остальные птицы приземлялись одна за другой и перекидывались в людей. Усталые маги шли к своему шатру и скрывались в нём. В них ещё будет нужда – лечить, поддерживать, отбивать вражьи чары. А пока слово за воинским железом... У самого входа в шатёр Старший-из-Видящих задержался и вновь обратился к полководцу:
 – Да, о Предводитель Воинов, я почти уверен в том, что кочевое войско ведёт сам Князь Песков – мы почуяли странное возмущение магической ауры. Это неспроста...
 Видящий исчёз за пологом шатра, оставив военачальника в раздумье. Впрочем, размышления Предводителя Воинов длились совсем недолго – пришло время действовать, призвав на помощь весь свой многолетний опыт воина и вождя.
 «Два часа, значит... Видящие не ошибаются. Нет, ошибаются, конечно, но крайне редко и на не на принципиально значимую величину... Два часа...»
 Собственно говоря, всё уже было готово – продумано, подготовлено, отлажено. Оставалось только взвести мощный боевой механизм – насторожить убийственный капкан. Пересыщенная жаждой смерти лавина кровожадных дикарей не должна прорваться в Изобильные Земли!
 К счастью для королевских войск, дивное творение природы – Хорские Ворота – самим Всевышним было создано как место, где обороняться удобнее, нежели атаковать. Десятикратное численное превосходство надвигающейся орды – основное преимущество варваров – в узкости Ворот не могло быть реализовано в полной мере. В том самом месте, где рыжеватый воск суглинка и жёсткая трава Преддверия Великой Пустыни сменялась более плодородной почвой собственно Ворот, начинался небольшой подъём, не слишком крутой, но вполне достаточный для успешного применения той тактической уловки, которою сообща изобрели поднаторевшие в военном деле полководцы Изобильных Земель. Граница начала этого подъёма была чёткой, словно отчерченной, и на этом же самом рубеже с обеих сторон ровная, как скатерть, плоскость полупустыни сменялась отвесной, вздымавшейся к облакам вертикалью неприступных скал Трёх Пиков. Внутри Ворот каменные подошвы поросли густым кустарником в полтора-два человеческих роста высотой, не то чтобы совсем непроходимым, но всё-таки представлявшим собой определённую преграду для конницы – особенно для лёгкой конницы кочевников. Стволы и ветви кустов обильно уснащали острейшие шипы, и если закованная в сталь с головы до копыт тяжёлая кавалерия Короля проломилась бы сквозь эту преграду вепрем, то конным варварам пришлось бы очень туго, особенно лошадям, вздумай они прорываться здесь. Ширина же собственно Ворот, то есть наезженной дороги и прилегающей к ней равнины, составляла не более двух тысяч шагов, так что воинов хватало на то, чтобы перегородить их живой стеной.
 Войско строилось – без ненужной суеты, быстро и умело. Предводитель Воинов чувствовал гордость – честь для вождя командовать  такой армией. Первую линию на склоне занимали горцы-копейщики. Железная змея их строя в два ряда перекрыла Ворота. Прочные полуцилиндрические щиты образовали сплошную стену, хотя острые наконечники копий пока смотрели в небо, а забрала на шлемах были откинуты, оставляя суровые лица открытыми – до поры до времени.
 Конница паладинов, громыхая железом брони, двумя полками отхлынула на фланги и расположилась несколько оттянутыми в тыл колоннами, смяв и потоптав колючие заросли на изрядном протяжении, почти до отвесных склонов. А за спинами копьеносцев густо стали стрелки-лучники – в семь-восемь рядов. Подъём местности позволял задним без помех бить через головы передовых шеренг. Тела стрелков защищали добрые доспехи, малоуязвимые для стрел Детей Пустыни.
 А больше всего времени заняла раскладка между горцами и лучниками длинного ряда таинственных цилиндров, уложенных торцами друг к другу почти встык и прикрытых от ненужных взоров мешковиной. Цилиндры эти были, по-видимому, достаточно увесисты, так как их с натугой перетаскивали по дюжине воинов, ухватившихся за концы пропущенных сквозь середины загадочных предметов прочных и толстых жердей, скорее даже брёвен. Всего таких диковин насчитывалось до тысячи, и когда кладка была завершена, между копейщиками и стрелками вырос странного вида почти сплошной вал высотой без малого в человеческий рост. Все шатры свернули, обозные телеги отогнали далеко назад, и над Хорскими Воротами у Трёх Пиков опустилась та особенная тишина смертного ожидания перед боем, тишина, которой вот-вот суждено было взорваться криками и стонами, лязгом железа и ржанием беснующихся коней, свистом стрел и треском ломающихся копий и щитов...
 * * *
 Ждать пришлось совсем недолго – никто не успел не то чтобы устать, а даже захотеть пить, несмотря на то, что солнце уже забралось высоко, а из Преддверия тянуло жаром недальних Вечных Песков.
 Cначала в знойном мареве проскользнуло ядовитой змейкой леденящее ощущение Зла и близкой опасности, скользнуло и пропало. Это повеяло дыханием враждебной магии Колдунов Великой Пустыни. Затем вдруг возникла линия горизонта, причём линия эта, живая и шевелящаяся, ширилась и приближалась. Шла Орда Детей Пустыни.
 А потом чуть ли не у самых Ворот появились из ниоткуда несколько невысоких пылевых смерчей. Они выглядели бы вполне естественными подальше вглубь Преддверия, но вот здесь... Предводитель Воинов, сидевший верхом на великолепном коне в окружении нескольких военачальников и Видящих, насторожился. И не зря. Старший-из-Видящих щёлкнул пальцами, подавая знак кому-то из своих.
 – Это они, Предводитель Воинов.
 – Кто они?
 – Эти пылевые смерчи – это Колдуны Пустыни. Сейчас...
 Один из Видящих уже протягивал Старшему колчан со стрелами. Маг быстро провёл над оружием ладонью, что-то шепча при этом. Из ладони крошечным водопадом посыпались голубые искорки.
 – Лучшим стрелкам, Предводитель Воинов. Пусть бьют по смерчам – наверняка.
 Полководец повернулся в седле, махнул рукой – подскакал воин-гонец. Слова были не нужны, хватило нескольких жестов (Предводитель Воинов знал от Видящих, что Колдуны Пустыни умеют слышать на расстоянии, недоступном обычному человеку). Взвихрилась пыль под копытами. Гонец, горяча коня, уже мчался к рядам лучников. По рядам стрелков прошло быстрое движение – по земле покатился пустой колчан. И тут же запели тетивы.
 Слава лучников Изобильных Земель ни на йоту не была дутой. Первая же стрела за семьсот шагов серебряной молнией прошила один из пылевых фантомов. Проскрежетал злобный вопль, метнулся низкий всплеск бурого дыма, и по рыжей траве покатилось тело в коричневом балахоне. С бритой головы свалился причудливой формы тюрбан и запрыгал по земле. Он ещё не остановился, когда всё кончилось. Последние стрелы вонзались в уже мёртвые тела – их на желтовато-рыжей земле осталось шесть. Промахов не было. Не ушёл никто.
 «Соглядатаи... Всё верно – самый тупой вожак мелкой разбойной шайки не бросит своих вперёд без разведки, а уж Князь Песков отнюдь не дурак... Интересно, многое ли они успели унюхать, понять и главное – сообщить? Что здесь войско – а что, варвары ожидали, что их будут встречать скромные девушки с вином и цветами? Численность – тысяч десять (конница паладинов надёжно укрыта в зарослях, да ещё под защитой отводящих глаза чар). Самое главное – успели ли они разобраться, что за вал возвышается за спинами копейщиков. А вот это вряд ли... Мешковина усилена магией, да и времени у шпионов было всего ничего...»
 – Успокой сердце, о Предводитель Воинов. Мы  держали их. Да и твои лучники... Кочевники узнали только то, что здесь воины, которых в двадцать раз меньше, чем самих варваров. Князь Песков не будет медлить, он прекрасно понимает, что для него единственная возможность выжечь и вырезать Королевство – это без промедления прорваться через Ворота. Он ударит.
 Полководец коротко взглянул на Старшего-из-Видящих, кивнул, однако промолчал. Иногда слова бывают не только не нужны, а более того, попросту вредны. Полчища кочевников приближались...
 Казалось, на них движется сама Великая Пустыня, внезапно ожившая, зашевелившаяся и воплотившаяся в этом бессчётном скопище свирепых всадников. Иной мир, иные понятия, иные ценности, столь не похожие на те, что казались общепринятыми и единственно верными в том мире, к которому принадлежал Предводитель Воинов, Видящие и любой из тех, кто стоял сейчас в шеренгах лучников и копьеносцев, кто сжимал рукой в латной рукавице поводья боевого коня в колоннах паладинов, Рыцарей Веры, красы и гордости армии Королевства Изобильных Земель.
 Полководец поднял руку. Хрипло пропели рога. Простой этот инструмент способен был извлекать достаточно разнящиеся по уровню громкости и тональности звуки, чтобы обеспечить пусть и не столь обширный, однако достаточный набор сигналов, ясных любому воину королевской армии.
 Железная стена копьеносного строя отозвалась слитным металлическим лязгом. Разом на лица бойцов упали забрала, а древки длинных копий, как трава под сильнейшим порывом ветра, опустились горизонтально.
 Земля ощутимо задрожала под ногами, всё сильнее и сильнее по мере того, как воинство кочевников накатывалось на вход в Хорские Ворота.
 – Он улыбается, я вижу это... – услышал полководец негромкий голос Старшего-из-Видящих.
 – Кто?
 – Князь Песков. Ему кажется, что твои воины будут сметены в единый миг, подобно убогой запруде при весеннем паводке.
 – Что ещё ты видишь, маг?
 – Более ничего. Его колдуны неплохо владеют своим ремеслом. Они  закрыли своего владыку.
 Уже различимы были отдельные фигуры в надвигавшейся на них слитной волне всадников, несмотря на густые клубы рыжей пыли, выбитой почти миллионом конских копыт. Развевающиеся белые плащи-балахоны, тюрбаны, лица, почти до самых глаз укрытые платками. Далеко не все варвары носили кольчуги и шлемы, но луки, копья и кривые мечи имели все без исключения. План Повелителя Песков был прост – смести жалкую цепочку этих зажиревших земледельцев навалом несметной конной массы, что казалось вполне осуществимым при подобном соотношении сил – один к пятнадцати. Конная лавина вплотную приблизилась к границе Ворот...
 Вновь взвыли рога, и воздух зашелестел, пронизанный тысячами стремительных наконечников. Первые сотни стрел с хрустом вонзились в податливую плоть, первые сотни людей и лошадей рухнули наземь, тут же исчезая под копытами скачущих позади. Стрелы лились сплошным потоком, опытные лучники опустошали колчаны за несколько минут боя, а промахнуться по такой единой цели стрелки не могли – будь они даже гораздо менее умелы.
 Кочевники ответили без промедления, их было гораздо больше, однако задние воины не могли пустить в ход луки прицельно (просто потому, что они не видели этой самой цели из-за спин передовых рядов) и были вынуждены стрелять навесом в расчёте на то, что при таком количестве метаемых стрел какая-нибудь да и отыщет себе жертву.
 К счастью для оборонявшихся, их тела были не в пример лучше укрыты доспехами, однако и среди копьеносцев, и особенно среди лучников тоже начали падать первые убитые и раненые. Соотношение потерь из-за разницы в защитной оснастке и в условиях стрельбы пока было вполне приемлемым для королевских войск – один к двадцати-двадцати пяти, причём если среди латников большинство было только раненых, то у Детей Пустыни совсем наоборот. Двухлоктевые стрелы страшных тяжёлых луков (из них невозможно стрелять с коня, зато они прекрасно подходят пешему лучнику) били наповал, пронзая кольчуги и лёгкие щиты, пришивая при этом к щиту держащую его руку, прикалывая ноги к лошадиным бокам, пробивая тюрбаны вместе с черепами и ломая человечьи и конские хребты.
 Лавина варваров натолкнулась на жалящую стену. Надеяться на то, что у врага не хватит стрел на всю его армаду, Князь Песков не мог – его Колдуны уже донесли ему о длинных рядах запасных колчанов, разложенных за спинами пеших лучников. Знал он также и о странном вале позади копейщиков, однако вполне разумно посчитал это сооружение просто опорой для пеших воинов, предназначенной лишь для того, чтобы они не были бы так легко сметены бешеным натиском его орд.
 Стремительный разбег Детей Пустыни замедлился. Передовых выкашивало начисто: и людей, и лошадей. Следующие шеренги скакали по телам павших, сами падали под не знающими промаха стрелами и мостили дорогу очередным рядам. Чудовищное избиение, которому подвергалось войско кочевников, вне всякого сомнения, заставило бы армию любого другого народа отхлынуть и бежать прочь, забыв навсегда саму дорогу к столь хорошо защищаемым местам. Но извращенная вера кочевников в Чёрных Богов требовала  крови , причём Богам этим было абсолютно  безразлично , чья именно кровь льётся – тех, кто свято верит в них и поклоняется им, или же тех, кто об этих Богах и слыхом не слыхивал. Лишь бы  эта кровь лилась , и как можно обильнее. И варвары не прекращали своего яростного натиска.
 Многие тысячи кочевников уже полегли, но Орда всё-таки достигла границы и начала вдавливаться в Ворота. Расстояние сократилось, ответные стрелы всё чаще и чаще находили цель, всё чаще и чаще падали стрелки и копьеносцы Короля. Щиты железной стены копейщиков походили на диковинных ощетинившихся зверей из-за множества воткнувшихся в них стрел. Второй ряд горцев поредел – ведь из него заменяли павших из первого ряда, да и сами они несли потери. Лучников же было выбито до одной трети, ливень стрел утратил начальную густоту. Крылья воинства Детей Пустыни завязли в зарослях, отчаянно прорубаясь клинками, стремясь обойти упорного врага с обоих флангов. Видящие изо всех сил поддерживали чары над паладинами, укрывая их от хищных глаз Колдунов Пустыни. Ускоряя бег, лавина всадников начала подниматься по пологому склону Ворот. До шеренги копьеносцев оставалось менее сотни шагов, менее полусотни... Казалось, ещё немного – и варвары дорвутся ножами и зубами до ненавистных врагов, сомнут горцев и врежутся в ряды лучников. И тогда – всё...
 И тут в третий раз, как-то по-особому, взревели рога. Копья горцев неожиданно поднялись, воины разомкнули стену щитов и быстро скользнули в щели в том самом странном валу, что был сложен из загадочных цилиндрических свёртков. Мешковина спала, и в глаза Детям Пустыни ударило ослепительным серебряным блеском. Сначала им даже показалось, что на них полились сотни и сотни потоков расплавленного металла. Когда же кочевники поняли,  что им уготовано, над Хорскими Воротами повис гортанный злобный вой десятков тысяч прокалённых жаром песков Великой Пустыни глоток.
 Навстречу оскаленным конским мордам и искажённым яростью человеческим лицам с шелестом разматывалось множество металлических лент в два локтя шириной, до этого туго свёрнутых в рулоны. Цилиндры скатывались под уклон под собственным весом, образовывавшие их полосы блестящего металла плотно расстилались по поверхности почвы, словно прилипая к ней. А с внутренней стороны, той, что доселе была скрыта от взгляда, ленты были усажены бесчисленным множеством стальных гранёных шипов в палец высотой, располагавшихся столь часто, что между ними едва можно было просунуть кулак. В считанные мгновения весь склон засверкал нестерпимым блеском, оказавшись почти сплошь облитым серебристым металлом. Момент был выбран точно: чуть позже – и цилиндры не успели бы размотаться до конца, вцепиться десятками острейших когтей на свободных концах полос глубоко в мягкую землю; чуть раньше – и воины песков успели бы придержать коней перед непроходимой преградой, развернуться, перестроиться. А сейчас разогнавшаяся конная масса с разбега влетела на страшные острия, и к небу взвился тот самый полный злобы и отчаяния многоголосый вой...
 Кони ломали ноги на миллионах стальных зубов, сбрасывали седоков, тяжело падали всей тушей на сверкающий металл, который через считанные мгновения таковым уже и не был, залитый обильно хлещущей кровью. Выдавливаемые напором всего воинства Детей Пустыни, взявшего яростный разбег и почти уверовавшего в близкую и столь желанную победу, резвые скакуны следующих шеренг с их лихими наездниками поначалу легко перепрыгивали через бьющихся в агонии сотоварищей – только лишь для того, чтобы самим рухнуть на ждущих своей очереди бесчисленных рядах острейших шипов. В каких-то двадцати-тридцати шагах от сомкнутого строя суровых горцев-копейщиков, вновь быстро и слаженно составивших непробиваемую стену щитов, громоздился и рос чудовищный завал из людских и лошадиных тел, обильно нашпигованный стрелами. Стрелки заменили опустошённые колчаны на полные, запасные, и убийственный ливень шелестящей колючей смерти снова погустел.
 Правда, завал этот мало-помалу пододвигался всё ближе и ближе к уставленным твёрдой рукой копейным наконечникам, но по мере роста его высоты и протяжённости всадникам всё реже удавалось его перескочить. А до врага оставался ещё с десяток локтей пространства, сплошь утыканного жадными остриями. Хитрая придумка королевских стратегов остановила орду.
 Озверевшие от крови и ярости наездники спешивались и карабкались через груды трупов, оскальзываясь на внутренностях, выпавших из распоротых конских животов. Лучники били почти в упор, не промахиваясь, и страшная гора росла и росла – уже более половины войска Детей Песков легло в Хорских Воротах.
 Те немногие из кочевников, которым удавалось перелезть через кровоточащий курган, спрыгивали в своих мягких сапогах на стальные зубы, кричали страшно, насадившись на них ногами; и очередная меткая стрела была для них лишь милосердным избавлением от мук. Окончательно обезумев, Дети Пустыни бросали на шипы тела мёртвых товарищей и по ним ухитрялись иногда подобраться вплотную к копейному строю, – наконец-то! – но только лишь затем, чтобы встретить стремительный взблеск вражеской стали, успевая бесполезно лязгнуть своей острейшей саблей по тяжёлому щиту. Весь склон поменял окраску, сделавшись из ослепительно-блестящего бело-буро-красным.
 И тут снова, в четвёртый раз за то недолгое время, пока шла эта невиданная бойня, хрипло взвыли боевые рога – на этот раз торжествующе.
 Сотрясая землю и вминая в неё колючий кустарник, с обеих сторон одновременно, на избиваемое войско кочевников хлынули ждавшие своего часа колонны паладинов. Они стремительно превратили в кровавую грязь тех, кто оказался на их пути – отряды варваров, пытавшихся прорубиться сквозь колючки на флангах, затем чуть изменили направление движения и двумя сходящимися монолитными стальными клиньями врезались в зажатое в теснине Ворот  мясо . Начался разгром.
 Скученная, лишённая свободы маневра лёгкая конница варваров была бессильна перед этими металлическими монстрами, почти неуязвимыми для оружия кочевников из-за сомкнутого строя и подавляющего превосходства в защитном оснащении. Два стальных клина походили – если взглянуть с высоты птичьего полёта – на два блестящих ножа, которыми опытный охотник умело и быстро разделывает ещё трепыхающуюся тушу загнанного зверя.
 Успели отхлынуть назад – до того, как клинья сомкнулись, – и обратиться в паническое бегство всего лишь несколько тысяч степняков. Их не преследовали – паладины развернули свой общий теперь строй и тяжким молотом обрушились на обречённые остатки несметного воинства Детей Пустыни. Зажатым в смертном кольце между кровавым курганом и неумолимо надвигавшимся и сжимавшимся дугообразным прессом тяжёлой конницы кочевникам бежать было уже некуда. Правда, уцелевшие варвары умерли достойно, как воины, до конца пытаясь сопротивляться, прыгая с ножами с груд мёртвых тел на стальных всадников и силясь найти уязвимое место в прочных доспехах. Последние тридцать пять тысяч кочевников были изрублены, поколоты, втоптаны в прах тяжёлыми копытами рыцарских коней – пленных не брали.
 А над бесновавшимся и убивавшим друг друга скопищем Носителей Разума – не их вина, но беда, что Души их ещё столь незрелы, – в ходе всей этой эпической битвы схлёстывались волны противоборствующих чар Видящих и Колдунов Пустыни. Принцип воздействия был прост – устрашить противника и вселить мужество в своих. Видящие одолели: точно так же, как ещё до битвы они выиграли гораздо более ответственный поединок, суть которого состояла в том, чтобы скрыть свои планы и приготовления и вызнать планы врага...
 * * *
 – Ваш Аорах хорошо потрудился. Он по-своему колдун, хоть и чурается магии. Работу пришлось проделать огромную – мы подняли всех умелых кузнецов, и притом ни малейшего намёка на суть наших приготовлений не должно было просочиться в Пустыню. Видящие использовали всю подвластную им магию для сохранения тайны. И очень помогли заклятья, переданные нам тобой, Великий Наставник. Колдуны Пустыни так ничего и не пронюхали. Аорах непревзойдённый мастер, недаром Король заплатил ему слитком золота размером с его голову – эта голова действительно на вес золота. Ленты должны были быть как можно тоньше, иначе они получились бы слишком тяжёлыми, и в то же время достаточно прочными, чтобы не разорваться под копытами взбесившихся от боли коней. Аорах искусно расположил отверстия между шипами – полосы стали дырчатыми, и при сворачивании зубы входили в дыры, резко уменьшая диаметр получающегося свёртка. И всё обильно смазали жиром – ленты развернулись легко и быстро, без малейшего заедания.
 – И ещё совсем чуть-чуть магии...
 – Да, о Великий Катри, без твоей магии это диковинное боевое средство вряд ли оказалось бы столь эффективным. Полосы расстелились гораздо быстрее, чем просто под действием собственной тяжести, и намертво прилипли к земле. Победа досталось нам не слишком дорогой ценой – среди Рыцарей Веры потери вообще ничтожны, а что касается пеших воинов... Стрелы кочевников попятнали почти половину копьеносцев и больше половины стрелков, но из восьми тысяч погибли немногим более трёх – хвала доспехам. Остальных мы непременно исцелим. А хищники Пустыни полегли почти все – около двухсот тысяч, сбежать удалось очень немногим.
 – Что было дальше, Старший-Из-Видящих?
 – Дальше? Мы в птичьем облике бросились в погоню.
 – Покажи.
 Перед внутренним взором Эндара привычно разворачивалась картина видения. Старший оказался способным учеником и сильным – по меркам Пограничного Мира, разумеется, – магом. Сначала Катри увидел Преддверие с высоты – увидел глазами человекоптицы.
 Словно гигантская рука титана небрежно рассыпала по рыжей степи пригоршню цветных бусинок – светлых и тёмных. Бусинки эти стремительно катились по ровной как стол поверхности, словно стремились как можно скорее закатиться куда подальше и вовсе затеряться в необозримом просторе Преддверия. Птица снижалась – картина укрупнилась, и бусинки оказались скачущими всадниками, беспощадно загоняющими взмыленных лошадей. Белым – хотя бурая пыль и запёкшаяся кровь изрядно его подпортили – был цвет одеяний наездников, тёмной – в основном серой и вороной – масть их коней. Жалкие остатки бесчисленного войска бежали в Пустыню, спасаясь от висящей за плечами неминуемой гибели. Тысячи рассыпались на сотни, сотни распадались на десятки, из которых одна за другой выпадали единицы. Воинство Пустыни уподобилось взвихрённой самумом огромной куче сухого песка, собрать которую воедино уже никому было не под силу. И только в одном месте кучка всадников держалась ещё вместе, соблюдая подобие строя и единения. Сотни три израненных воинов-кочевников (однако почти все в кольчугах и при оружии), десятка два Колдунов в коричневых балахонах, на гнедых скакунах, и ...он, Князь Песков. Магический взор не ошибался – злобная аура, обильно приправленная горечью поражения, струилась над этим последним сплочённым отрядом. Птица заклекотала – яростно, взахлёб. Крик подхватили летящие позади: сорок четыре мага из клана Видящих, магического клана Изобильных Земель. Они настигли врага, и таиться им теперь было уже ни к чему.
 Птицы стремительно снижались, планируя; скатывались с крутизны громадной воздушной горы, словно пущенные стрелы, будто убийственные живые клинки. Сильные крылья неподвижно застыли, не взмахивая, – скорость нарастала за счёт свободного падения. Воздух пел, стекая по упругим перьям, пел, рассекаемый несущимися хищными телами. Земля приближалась, и уже различимы были лица всадников и детали их одеяний и оружия. Оружия... Кочевники не собирались сдаваться или дёшево продавать свои жизни. Враг оставался врагом – загнанный зверь вдвойне опасен.
 Боевые кречеты не взмыли навстречу атакующим – запас их был исчерпан, а сотворить новых воздушных убийц у Колдунов Пустыни, измотанных страшным боем, сил не осталось. Но стрелы полетели.
  Нам никогда бы не удалось дорваться до их плоти, без тяжких потерь – во  всяком случае, если бы не переданные тобой секреты, Лесной Маг . Воздух послушно сгустился вокруг птичьих тел, стрелы вязли, теряли свои смертоносную быстроту, скользили по невидимой броне и уходили в сторону, в сияющую пустоту неба. И тогда взметнулся песчаный вихрь.
 Видящим помогло то, что кочевники ещё не достигли собственно Пустыни, где Колдуны смогли бы почерпнуть сил. В Преддверии же Великая Пустыня не могла в полной мере помочь своим детям, и тем не менее...
 Вихрь ударил, и удар оказался страшен. Строй птицелюдей сломался, жёсткие плети песка хлестали по летящим, вырывая клочья перьев. Розоватая дымка повисла над атакующим клином – капельки крови из многочисленных (неглубоких, к счастью) ран, распылённые встречным воздушным потоком, обернулись красноватым туманом.
 Две волны магии столкнулись в противоборстве. Старший не стал бить по самому вихрю – порождённый заклинанием смерч не почувствует боли. Видящие метнули в ответ совокупное парализующее заклятье, которое пружинящей сетью упало на разумы Колдунов Пустыни.
 «Красиво исполнено...» – подумал Эндар, наблюдая за видением. Сделавшееся видимым волшебство казалось мерцающими сиянием, пульсирующим и подрагивающим, наливающимся красным по мере того, как заклятье выпивало силы у врагов. – «Очень способные ребята...».
 Песчаный вихрь распался. В воздухе ещё висела туча рыжей пыли, поднятая колдовским ветром, но колючие песчинки шуршащим дождём уже опадали на землю. Атака Видящих почти не утратила своей силы и скорости – маги быстрыми тенями один за другим пробивали рыжевато-жёлтое облако. В руках варваров засверкали кривые сабли, и над жёстким ковром Преддверия заклубилась круговерть яростной схватки.
 Удар изогнутого стального клюва – сила мышц, помноженная на быстроту падения и приправленная чародейством, – подобен удару молнии. Под копыта храпящих коней рухнули с пробитыми черепами первые павшие – шлемы не выдерживали. И тут же с пронзительным человеческим криком на выброшенные вверх острия копий нанизались сразу двое магов – смерть их оказалась почти мгновенной.
 Старший не потерял головы. Те из магов, которые уже взяли первые вражьи жизни, скользили теперь над самой поверхностью, сбивая тугими крыльями с коней ощетинившихся железом воинов. Старший видел, как яростный удар излома могучего крыла снял с плеч голову в тюрбане – голова покатилась под ноги беснующимся лошадям. И тут же кривые когти Видящего впились в лицо тощего колдуна в коричневом пропыленном бурнусе. Не встречая сопротивления, когти сильных лап глубоко утонули в глазницах, брызнула кровь с мозгом пополам. Сильный рывок – и безвольно обмякшее тело грудой тряпья свалилось наземь с седла. По перьям скользнуло изогнутое лезвие, срезая волоски и выдирая пух, а затем выпад клюва кинжалом пронзил насквозь шею нападавшего. Крики, лязг оружия, конский топот и ржание, истошный визг и победный клёкот...
 Колдуны отбивались яростно, извиваясь змеями между хлещущих крыльев и разящих клювов и когтей. Змеями в самом прямом смысле этого слова – несколько коричневых фигур исчезли, а вместо них свивали кольца отвратительно шипевшие гады. И всё-таки чаша весов клонилась в пользу Видящих – разорвав и смяв кольцо воинов, большинство из птиц парили на небольшой высоте, посылая вниз взмахами крыльев потоки перьев-стрел. Катри почерпнул знание об этом экзотическом боевом приёме из легенд одного из Юных Миров, оставалось лишь обратить его в реальность. А быть может, наоборот – легенды родились уже потом? Колдунов выбивали в первую очередь, хотя остатки их магии вряд ли могли переломить ход боя. Простые же воины-кочевники бились с мужеством отчаяния, умирая во славу Тёмных Богов Пустынь, однако их самоотверженность также ничего не решала. Последняя кучка Детей Пустыни тесно обступила Повелителя, твёрдо решив умереть вместе с ним. Но сам Князь Песков решил иначе. Умирать он совсем не спешил – властвующие и правящие во все времена и во всех Мирах предпочитали, чтобы за них умирали другие. Неважно, во имя чего – во имя единственно правильной веры, во имя высокой идеи или же ради вождя, сумевшего сделаться идолом тем или иным способом. Во всяком случае, последняя магическая уловка Колдунов Пустыни оказалась для Видящих неожиданной.
 Победу никогда нельзя торжествовать заранее – сколько великих воителей дорого заплатили за пренебрежение этой простой истиной. Последний выстрел может всё решить и перечеркнуть уже подведённый итог. К счастью, вырвать победу Дети Пустыни всё-таки не сумели, но вот другое им удалось вполне.
 Над несколькими десятками Колдунов и воинов, тесно обступивших Князя, взъярилось и забушевало тёмное пламя. Жар заставил отпрянуть Видящих, уже бросившихся в последнюю, завершающую атаку. Птицы с клёкотом взмыли круто вверх, роняя перья с обожжённых тел. Замешательство длилось всего несколько секунд, но их Детям Пустыне хватило. Когда  чёрное пламя погасло под напором магии, на месте зловещего костра осталось несколько десятков обгорелых трупов людей и коней. Но ни самого Князя Песков, ни одного из уцелевших Колдунов среди сожжённых не оказалось. Эндар узнал заклятие Разрушителей – отбирая жизни у многих свято верящих, кучка почитаемых могла ускользнуть, избегнуть почти неминуемой гибели или пленения, телепортироваться в безопасное место. Но безопасного места для них в этом Мире не будет, а уйти в соседний Мир у Колдунов Пустыни сил не хватит – в этом Катри был уверен. Ну что же, придётся самому доводить начатое до логического завершения – когда имеешь дело с Несущими Зло, останавливаться на полдороге не следует.
 * * *
 К сердцу Великой Пустыни они отправились втроём: сам Эндар, Верховный Хурру и Старший-из-Видящих. Нужды в многочисленном войске сопровождения не было – вырвать занозу чёрного колдовства из тела Пограничного Мира предстояло чистой магией. Кроме того, путь через пески долог и труден, сопряжён с множеством тягот и лишений, а перенести целую армию при помощи  малозаметного волшебства достаточно сложно. Эндар не сомневался в том, что он справился бы и один, но нельзя забывать о маскировке, да и главам двух основных магических кланов Пограничья стоит кое-что показать. И Хурру, и Видящие должны были сделаться опорой, верными адептами – нет, не какой-то новой веры, а самого лишь Эндара-Катри. Они уже почти сделались таковыми, но для пущей уверенности требуется наложить последние мазки на практически законченную картину.
 Прозрачная сфера скользила над песками Великой Пустыни на небольшой высоте, повторяя неровности местности и плавно огибая невысокие барханы. Пески тянулись, насколько хватало глаз, бесконечные, словно сама Вселенная. Ни кустика, ни травинки, ни голубой искорки воды. Казалось невероятным, что из недр столь безжизненной страны могли извергнуться те несметные скопища вооружённых людей, которые так яростно штурмовали Хорские Ворота.
 Эндар-Катри позволил себе несколько расслабиться – совсем чуть-чуть. Он с удовлетворением отмечал переполнявший его спутников почти детский восторг – ну надо же, какая замечательная новая игрушка! Лесной Маг не стал прибегать к телепортации – слишком резкий всплеск Силы, да и  координаты цели очень размыты, словно изображение, подёрнутое пленкой быстротекущей воды. Сферу, позволявшую лететь и защищавшую телесные оболочки магов от палящего убийственного зноя, Катри творил сам, неспешно, осторожно и мягко, словно хрупкое гончарное изделие. Потом же, передав Хурру и Видящему необходимое знание, он доверил управление им. Сам же Эндар продолжал отслеживать свет  тёмного маяка , по которому они ориентировались – неясный сигнал, исходящий от Сердца Пустыни. Острой нужды в еде и питье маги не испытывали – Алый мог подпитываться чистой силой, а для своих спутников можно было сотворить несложным волшебством минимум необходимого. Мысли Эндара гораздо больше занимало то, что могло их встретить там, в пресловутом Сердце. Чёрные нити колдовства Разрушителей всё явственней проступали в магической ауре этого загадочного объекта по мере приближения к нему.
 Первый оазис появился спустя день пути. Он был невелик – полторы-две тысячи шагов в поперечнике. Несколько десятков пальм отбрасывали скудную тень, в которой поблескивало тусклым серебром маленькое озерцо. В оазисе не осталось ни единой живой души, только следы поспешного бегства и запустения – какие-то брошенные впопыхах пожитки, обрывки ткани и глиняные черепки. Следы коней и вьючных верблюдов давно затянуло текучим песком, который воровато вползал тонкими длинными языками в оставленное людьми место. И ещё над оазисом едва уловимым, но тяжким маревом висел  страх .
 Катри прикрыл глаза. Несколько сотен людей, в основном старики, женщины и дети... Все они бежали отсюда в страшной спешке, бросая даже нужное, гонимые страхом перед Тёмными Богами, который могли разгневаться на Детей Пустыни за то, что они не исполнили их волю и не омыли обильно свои изогнутые сабли кровью врагов. Под тонким слоем песка Маг  увидел несколько тел – слабых бросили, бросили умирать, не потрудившись даже добить обречённых. Эндар был твёрдо уверен, что в остальных обиталищах кочевников они встретят то же самое. Так и произошло: за следующие несколько дней маги миновали больше дюжины оазисов, – самый крупный из них превосходил по площади Хамахеру или Эдерканн – и все они были покинуты людьми. Куда бежали кочевники? Вряд ли в Сердце Пустыни для них уготовано место...
 И вновь потянулись пески, пески без конца и края. Но тёмный голос Сердца становился всё слышнее, его уже слышали и Верховный Хурру, и Старший-из-Видящих. И чем ближе становилась цель полёта, тем больше нарастало беспокойство Эндара. Бывший Капитан Алого Ордена не сомневался – он сумеет сокрушить любую магическую защиту; заклятья слабеют со временем, как дряхлеют и разрушаются самые грандиозные строения, даже горные хребты. Всё дело в пределах допустимой магии, в том самом внутреннем ограничении, которое установил для себя сам Маг. Пусть первыми начнут главы местных магических сообществ – их волшебство  естественно впишется в магический фон Пограничного Мира. Заодно проверят свои новообретённые силы и возможности...
 Все трое ждали появления зримого признака конца пути, хотя даже сам Эндар не смог бы сказать наверняка, как  это будет выглядеть. И всё-таки купол возник в какой-то мере неожиданно.
 Сначала последовал резкий магический  всплеск – сторожевое колдовство известило тех, в куполе, о приближении врага. Затем песок запел, зашуршал, заструился, потёк в стороны, и из-под него угрюмой глыбой выдвинулась чёрная полусфера. Отводящие глаза чары продержались недолго, Хурру и Видящий сорвали невидимый покров соединёнными усилиями – Катри даже не понадобилось вмешиваться. И после этого Чёрное Сердце Пустыни предстало во всей своей зловещей красе.
 Матовый чёрный купол почти идеальной формы не имел никаких видимых выступов, отверстий или даже намёков на вход. Горсти песка, подхваченные ветром, хлестали изредка по основанию купола и тут же скатывались обратно, не оставляя ни малейшего следа на тускло посверкивающей поверхности.  Маскирующее заклинание исчезло, но  защитное дрожало лёгкой дымкой над всей полусферой. Удар тарана оно выдержало бы наверняка, как с успехом отразило бы пущенный катапультой камень любого веса. «Ну что ж, действуйте, маги, – а Катри пока понаблюдает...».
 Видящий и Хурру ударили вместе, со старанием и тщательностью прилежных учеников под внимательным взглядом учителя. Они сотворили гигантское лезвие и с размаху опустили его на чёрный купол, словно на исполинский вражий шлем.
 Над Великой Пустыней разнёсся скрежещущий гулкий лязг. Ореол над куполом ослепительно вспыхнул, яростное пламя вцепилось бесчисленными пламенными зубами в белый клинок и начало пожирать его. Меч изгибался, стряхивая капли огня, но огненные языки оплетали его снова и снова. По лицу Хурру струился пот, Видящего скрючило от боли, но прилипший к чёрной поверхности клинок оторвался, пошёл назад и снова рухнул на купол в разящем выпаде. И снова защита отразила его – на этот раз меч магов отлетел, из его лезвия выкрашивались огромные куски, падали на песок и стремительно превращались в ничто. Старший-из-Видящих побледнел и зашатался, а Верховный жрец Храма просто молча упал лицом вниз. Катри чуть шевельнул бровью – пламя отпрянуло, словно поджавший хвост зверь, и угасло. Но защитный контур светился, как и раньше – первый раунд остался за Колдунами Пустыни.
 Катри  прикрыл магов, давая им возможность придти в себя, и тут же иглообразным коротким заклинанием пробил защиту купола. Заклинание Эндара не несло разрушительной мощи – Маг просто хотел увидеть то, что скрывалось под чёрным металлом (нет, скорее сплавом многих металлов) полусферы Сердца. Там оказались люди – несколько тысяч людей. Сам Князь Песков, – его ауру не спутаешь ни с какой другой – три десятка Колдунов (и из самых сильных), воины, женщины с детьми – гарем повелителя и его потомки. И было ещё что-то, и это «что-то» очень не понравилось Магу. Похоже, сильнейший артефакт Чёрных Разрушителей, след их посещения Пограничного Мира и средоточие той силы, которая придаёт такую устойчивость всему куполу.
 Эндар преодолел мгновенный соблазн пустить в ход – ох, как сладко! – Абсолютное Оружие (в  локальной модификации , конечно же). Он почти наяву  увидел , как молниеносно превращается в  ничто весь отвратительный нарыв купола со всем его содержимым, но... Оружие это – своеобразный опознавательный знак Алых Воителей, его не спутаешь ни с чем, и если вполне может пройти незамеченным  количественное превышение естественного уровня магии рукотворным волшебством, то что касается  качественного содержания пущенного в ход чародейства... Проще уж прямо перенестись через все Границы Миров на Цитадель и заявить Магистрам: «Ну вот он я, беглец и отступник, берите и карайте...». Однако что-то делать надо, его Ученики не смогут взломать купол, это ясно – Катри даже послышался насмешливый торжествующий хохот.
 Каменный град? Поток молний? Разъедающий всё и вся ливень? Нет, одна лишь грубая мощь вряд ли одолеет защиту Сердца, если, конечно, не прибегать к  запредельному волшебству – Эндар уже вполне освоился с природой Силы Пограничья и мог черпать и расходовать её практически в неограниченных количествах. А вот если попробовать более тонкое заклинание...
 Видящий и Верховный Хурру пришли в себя и  восстановились . И тут вдруг в круглой стене купола распахнулась дверь, нет, не дверь даже – настоящие ворота. Из разверстой в чёрном боку дыры хлынул поток серых призраков, завывающих и улюлюкающих, но на этот раз ученики оправдали возлагаемые на них надежды учителя. Орда злобных фантомов увязла в выметнувшихся из песка цепких узловатых лапах; серые тени выли, кусались, брызгали тёмной слюной, но не могли прорваться через внезапно выросший на их пути лес. «А теперь жгите...» – подумал Катри, и оба его подручных уловили мыслеприказ. Извилистые корни (или ветви?) выплюнули ослепительное белое пламя. Защита прикрывала только лишь собственно поверхность купола, бросившихся на вылазку призрачных тварей Колдунов Пустыни она не оборонила, да и не могла сделать этого. Бестелесные создания корчились в колдовском пламени, несмотря на все ухищрения вроде изменения формы, размера или деления на множество себе подобных. Ворота запахнулись, поток поддерживающего волшебства иссяк, и последние из атакующих истаяли без следа. Один – один, пока ничья...
 Пока Хурру и Видящий отбивали контратаку Колдунов, Эндар делал своё дело – осуществлял задуманное. Его заклинание потребовало не столько силы, сколько точного расчёта, умения и терпения, поскольку не принадлежало к разряду быстродействующих. Оба мага почувствовали творимое колдовство, но не могли уразуметь его сути и недоуменно воззрились на Катри. Тот лишь улыбнулся уголками губ – думайте, думайте, напрягайте все доступные вам возможности, иначе вам никогда не подняться выше уровня кое-что умеющих шаманов.
 Первым понял Верховный Жрец (хотя Эндар предполагал, что Видящему сделать это будет легче – как-никак, он уроженец Изобильных Земель). Чёрный купол странно дрогнул, словно теряя под собой опору. А потом блестящий тёмный бок с раздирающим оглушительным треском-скрежетом вспорола зигзагообразная трещина. До Видящего тоже дошло, и он с уважением посмотрел на Лесного Мага – не всегда самое простое решение является самым верным.
 По поверхности песка словно волна прокатилась – как будто под песчаным слоем внезапно ожило и забушевало подземное море. Эндар уловил тревогу, даже панику, возникшую и разрастающуюся там, под разрушающимся куполом – Дети Пустыни явно не понимали, что происходит.
 Медленно и мягко, взметнув тучи песка и мельчайшей пыли, рухнул громадный кусок чёрной сферической стены. Из разодранного купола, словно муравьи из развороченного муравейника, наружу хлынули те, кто скрывался под казавшейся несокрушимой кровлей. Колдуны и воины-кочевники устремились к трём магам, которые стояли открыто на вершине бархана. Катри предоставил их заботам Хурру и Видящего – у него самого теперь были два дела: продолжить разрушение купола и рассечь липкие серые нити (видимые лишь колдовским взглядом), тянущиеся от неведомого артефакта Сердца Пустыни к каждому из Песчаных Колдунов. Эндар вёл и вёл незримое лезвие, и нити лопались, извиваясь перерубленными змеями. С каждой разрезанной нитью один из Колдунов падал на песок и катался по нему с истошным утробным визгом, исходя клочьями пены изо рта и постепенно затихая, – барханы усеялись телами в коричневом, похожими на смятое и брошенное наземь тряпьё.
 Варваров-воинов же накрыл ливень стрел, извергавшийся из поднятых вверх ладоней обоих магов – Катри лишь чуть подпитал своих аколитов магической энергией. Да ещё песок сделался почему-то вязким, словно раскисшая глина – и люди, и лошади вязли в нём по колено.
 Купол разваливался. Эндар нашёл элегантное решение: пролетая над Великой Пустыней, он заметил под морем песка пятна  живой земли , блуждавшие по пустыне, как гонимые ветром клубки перекати-поля. Дальнейшее было просто – почти просто. Маг нашёл и подтянул под купол ближайший такой участок, усилив и ускорив действие природной магии – разрушение длилось не часы, а минуты.
 Кочевники падали под стрелами. Они еле двигались в вязком песке, а ответные стрелы бессильно скользили по защите магов. Конечно, будь стрелков в несколько раз больше, они пробили бы невидимый щит – или Катри пришлось бы бросать все остальные дела-заклинания и спасать своих подопечных. А так...
 Кочевники падали. Поток стрел был густ, словно на вершине песчаного холма стояли не двое магов в длинных дорожных плащах-накидках, а несколько сотен прославленных лучников Изобильных Земель. Лишённые защиты собственных Колдунов, Дети Пустыни становились лёгкой добычей чужой магии. Тела бессильно распластывались на песке, роняя оружие. Варвары не бежали – куда им было бежать? Рушилась вера, рушились привычные, казавшиеся незыблемыми многовековые устои и весь уклад жизни. Враг пришёл к самому Сердцу Пустыни, и его дети не могли противостоять этому врагу. Сила ломила силу.
 Последние фрагменты разваливающегося купола валились на взбаламученный падением тяжких плит песок и прямо на глазах уходили под его поверхность. В оставшейся на месте величественной чёрной полусферы котловине метались с воплями женщины, плакали дети. А в самом центре огромной ямы, на дне впадины возвышался чёрный плоский обелиск из того же материала, что и обратившийся в прах купол Сердца Пустыни. Обелиск походил на воткнутый рукоятью в землю – под куполом оказался не песок, а самая настоящая земля – исполинский кинжал в двадцать локтей высотой. Лезвие кинжала угрожающе целилось в безликое раскалённое тусклое небо, а к его рукояти, в том месте, где на обелиске (как на настоящем оружии) прорисовывалась перекладина, прижималась человеческая фигура с разведёнными в стороны руками.
 Эндар совершил ошибку – и Маги Высших Рас ошибаются. Он не отказал себе в удовольствии сжечь остатки кочевников  миниатюрной Цепной Молнией Распада (несколько отчаянных фанатиков, сумевших добраться до подножия бархана, пали под появившимися в руках Верховного Хурру и Старшего Видящего поющими клинками) и потерял драгоценные мгновения, прежде чем зафиксировал внимание на фигуре с распростёртыми руками у подножия чёрного обелиска-кинжала. Князь Песков – а это был именно он – использовал подаренные ему секунды в полной мере. Блокировать заклятье Катри не успел – слишком сильным и быстрым оно оказалось. Само заклятье дремало в гранях обелиска, Князь лишь дал ему толчок к пробуждению, убив самого себя в момент запредельной страстной молитвы, обращённой к Тёмным Божествам. Вот это-то действие апологета мрачной веры и можно было остановить, не отвлекись Эндар именно в это время на заклинание Цепной Молнии.
 В небо цвета тусклой меди ударил крутящийся столб чёрного огня. Свитая из пламенеющих жгутов чудовищная колонна вонзилась в небеса, с каждым мгновением поднимаясь всё выше и выше. Огненный столб поглотил без следа и чёрный обелиск, и припавшего к нему Повелителя Детей Пустыни. Холодея, Лесной Маг понял, что означал этот буйный выброс колдовского пламени. Полыхающий клинок состоял не только лишь из видимой, хоть и очень впечатляющей, части. Многомерное лезвие играючи пронзило ближайшую Границу Миров и кануло за неё. Эти был  сигнал , сигнал тем, кто побывал в Пограничном Мире несколько тысяч лет тому назад, побывал и воздвиг и чёрный обелиск, и самое Сердце Пустыни. У Мага по имени Эндар не было никаких сомнений в том, что сообщение дойдёт до адресата. Чёрные Разрушители узнают о том, что их План в этой точке Познаваемой Вселенной провалился, и они не замедлят появиться здесь снова, дабы установить причину  сбоя и начать всё сначала. И никто не смог бы сказать бывшему Капитану Алых Воителей, сколько времени у него остаётся на то, чтобы подготовить непрошеным визитёрам достойный приём, и удастся ли это выполнить вообще.
  ГЛАВА ШЕСТАЯ. ВЛАСТЕЛИН. 
 ...Откуда берутся в неведомых глубинах человеческой Души, Души Носителя Разума (пусть даже и прошла Душа эта долгий путь по Кругам Перевоплощений, очистилась и возвысилась, приблизившись к Конечному Совершенству) мрачные, зловещие тени? Где, в каких укромных закоулках таились они до поры, выжидая и дожидаясь своего часа, часа торжества? Какой же дьявольской силой обладают эти призраки (если их можно так назвать), коль способны они подчинить себе полностью Бессмертную Душу и заставить существо, телесную оболочку, в коей обитает Первичная Матрица в данный отрезок Всемогущего Времени, действовать именно так, а не как-то иначе, совершать страшное, преступать все законы, на которых зиждется Познаваемая Вселенная, да и само Мироздание? И творится Зло, и переполняется Чаша, и нарушается Равновесие, и приходит воздаяние за содеянное, и тянется кара по всей цепи дальнейших воплощений, и мучаются те существа (и близкие их), – неважно, в каком из Обитаемых Миров, – в которые снизошла из Тонкого Мира в сладкий миг зачатия неприкаянная и мятущаяся Душа. Созидать гораздо труднее, нежели разрушать; и долог, и труден путь к вершине – и так легко, быстро и просто катиться вниз, напрасно пытаясь ухватиться за что-нибудь, дабы замедлить и остановить стремительность падения. Тщетна надежда избежать возмездия, но снова и снова обманываются желающие быть обманутыми – наказание ждёт кого угодно, но только не меня! – и снова ступают на зыбкую тропу кажущегося всевластия. Во все времена, во все века, у самых разных, зачастую неописуемо странных по облику своему рас – будь то Маги, люди, эльфы, тролли, драконы, бестелесные сущности и иные прочие, коим несть числа, – самым сладким (и самым страшным) лакомством всегда была Власть.
 Различен масштаб этой власти – от вожака дикой стаи полузверей до Звёздной Владычицы, различны возможности и пределы влияния на окружающий мир (и в первую очередь, конечно, на себе подобных), но суть остаётся неизменной. Как в капле воды бессчётное число раз повторяется океан, как солнечный луч дробится на множество в осколках разбитого зеркала, так и неуёмное желание властвовать – на каждом уровне своё – схоже для всех Разумных. Атаман мелкой разбойной шайки сам для себя не менее велик, чем Властитель Хамахеры, пиратский капитан мнит себя владыкой морей. Но зыбка и неопределённа граница (опять-таки для каждого своя)... Король идёт воевать соседей, расширяя владения (зачем?), плетутся интриги вокруг трона; диктаторы подчиняют своей воле целые народы и бросают их в пламя бессмысленных войн; дикие полчища кочевых племён стирают в безжизненный прах цветущие страны; гномы бьются насмерть с эльфами и орками (просто потому, что те  другие и не признают их власти и законов); полуразумные древесные создания воюют с тварями каменными; могущественные Маги испепеляют целые Миры (правда, справедливости ради следует отметить, что подобное происходит редко), осмелившиеся предпринять что-либо против ниспосланной обитателям этих Миров воли Высших; Звёздные Владычицы, пользующиеся практически неограниченной властью в пределах своего домена, грезят о королевстве (зачем?!). Атрибуты Власти многоразличны: почитание, обожествление, признание всеми теми,  кто ниже , неоспоримой  неординарности того,  кто выше . Иногда же всё гораздо примитивнее: достаточно лишь обладать тем, чего нет у других, пусть даже эти предметы, вещи или права не несут в себе  никакой реальной ценности – так, фетиш, и не более того. Погоня за Властью зачастую слаще самой Власти и почти всегда отнимает у Носителя Разума весь отмеренный ему срок бытия в данном воплощении, долгий ли, краткий ли. Так бывает, когда мужчина добивается любви женщины – жизнь его, случается, гораздо насыщенней и ярче  до того , как вершина покорена, а не  после того . Что это есть такое? Рок? Забава Вечнотоворящего Высшего Разума? И даже Серебряные Познающие не ведают ответа...
 * * *
 Над Хамахерой тихо дышала глубокая тёплая ночь. Эндар стоял у высокого стрельчатого окна, плавно скруглённого и заострявшегося кверху – типичный стиль местной архитектуры. Спальня – его собственная спальня в его собственном дворце – всецело отвечала понятиям роскоши, принятым в Пограничном Мире: покрытый разноцветной мозаикой пол, громадных размеров четырёхугольная постель под пышным балдахином, с белоснежным льняным бельём и набросанными вокруг ложа меховыми шкурами хищных зверей. Покрытые росписью стены – сражения и эротика, высокие стенные зеркала в серебряных рамах, напольные бронзовые светильники – сейчас их пламя отдыхало – в форме стройных обнажённых женских фигур. В полу посередине был устроен бассейн с морской водой, подаваемой сюда по трубам, подведённым к мраморным статуям четырёх морских змеев – водяные струи били из разверстых пастей чудовищ так, что днём, когда в покой пробивались солнечные лучи, над поверхностью воды в бассейне дрожала радуга.
 Катри мог позволить себе краткий отдых – первая часть его замысла успешно претворена в реальность. Пограничный Мир подвластен Магу – всецело. Властитель и Король, Хурру и Видящие превращены в покорных вассалов, причём противостоящих и соревнующихся – так надёжнее: свет неотделим от тени, холод от тепла. Любые весы должны быть уравновешены, иначе одна из чаш перевесит, и кто тогда скажет наверняка, к чему это приведёт?
 Дворец для Лесного Мага, светоча мудрости, победителя Детей Пустыни и пиратов Дальних морей, и прочая, и прочая, был выстроен за время отсутствия Катри. Выстроен быстро и красиво – по возвращении Эндар испытал чувство приятного удивления. Конечно, он мог бы  сотворить себе жилище и сам, действуя по многовековой привычке. Однако то, что для него трудились в поте лица тысячи  разумных , подгоняемые  почитанием его власти и  страхом перед его властью, было новым, неожиданным и ...приятным. Да, приятным! Приятным! Всю свою прежнюю жизнь, исполненную долга и вечной борьбы, Маг провёл где-то в горних сферах, лишь изредка скользя безразличным беглым взглядом по суете бесчисленных Обитаемых Миров. Что ему было до них! А оказывается...
 Приятным было и то, что всё во дворце делали живые слуги и служанки – его, Катри, слуги. Опять-таки, магия легко предоставила бы Эндару всё необходимое – как раньше, но подвластные тебе  люди , такие же Носители Разума, хоть и юного ещё... Магу приятно было наблюдать за проворными движениями  рабов , менявших блюда и напитки во время пира, который состоялся в его новом жилище сразу по возвращении Катри из Великой Пустыни – то ли новоселье, то ли чествование победителя, то ли всё вместе взятое. Приятно было наблюдать за гибкими телами девушек-танцовщиц, плавно двигающимися в такт тягучей завораживающей музыке – сознавая при этом, что красота их также  принадлежит ему , Магу по имени Эндар. И этой ночью постель Катри грели сразу четыре молодые красавицы – две светловолосые танцовщицы-хамахерийки и две бывшие наложницы из гарема Князя Песков, смуглые, с длинными чёрными волосами и чуть раскосыми глазами. Законная добыча победителя – нравы средневековья просты и незатейливы. Измученные ненасытной любовью Мага девушки крепко спали, свернувшись тёплыми клубочками на огромном ложе.
 Эндару доводилось и раньше подчинять магией своей колдовской воле разумы обитателей Юных Миров – коль скоро в этом возникала необходимость. Например, если действия этих самых разумных представляли собой в известной степени помеху, или для их же собственного блага (в понимании самого Мага), или как в том полузабытом случае с Лю. Но всегда (за исключением спасения Лю) Алый воздействовал на них точно так же, как на любую неразумную стихию, сила которой вдруг встала поперёк его, Мага, дороги, не испытывая при этом никаких иных чувств, кроме ощущения правильности своих действий – какое там удовлетворение. Человек защищает своё тело от холодного ветра или дождя – это же так естественно! И никогда до сего времени не посещало Мага  наслаждение от понимания своей власти, причём без прямого использования чародейства. Обитатели Пограничного Мира признали в нём посланника сил почти божественных; и аура всеобщего поклонения ласкала и нежила. Эндар и не предполагал, что такое может настолько ему понравиться. Впервые Катри испытал подобное, когда вошёл в главные ворота столицы, возвращаясь с Юга. Мага встречали толпы, он шагал по цветам, которые летели со всех сторон ему под ноги. Хотя нет, это был уже второй раз. Первый – это когда Эндар вместе с Хауром сошли с борта крейсера в гавани Хамахеры после взятия Шемреза. Да, именно тогда вкусил он действительно  впервые пряной ауры ликования, восхищения и преклонения, центром которого был Маг по имени Эндар (или Катри – имя не имеет никакого значения).
 А пиршество удалось на славу. Нет, оно совсем не походило на тот памятный Пир Победителей во дворце Владычицы Тенэйи, где всё и вся пронизывала тончайшая паутина высокого волшебства. Застолье в Хамахере, очень быстро перешедшее в разнузданную оргию, поражало первобытной яростной жаждой наслаждений и простотой нравов Молодого Мира. Хмельное лилось рекой; – в прямом смысле этого слова – струйки изысканных вин, перемешанных с грубым пивом, стекали со столов на пол, образуя разноцветные лужи. Мясо жареной целиком дичи резали извлечёнными из-за поясов кинжалами или просто рвали руками. Упившихся гостей бережно оттаскивали в специально отведённые для этого укромные уголки под надзор бдительных слуг, где перепившие мирно почивали сном праведников. Под ногами со звоном катались пустые чаши и кубки, путаясь под ногами снующих рабов. Пару раз вспыхивали рождённые опьянением беспричинные ссоры, даже сверкала сталь обнажённых клинков, однако казавшееся неизбежным кровопускание умело предотвращали дюжие воины, задачей которых как раз и являлось не допустить превращения пиршества в побоище. Драчунов утихомиривали отработанным способом – принудительно напаивая их до полного бесчувствия. Приглянувшихся молоденьких служанок, имевших на соблазнительных телах минимум ткани, брали прямо тут же, между низкими столами тяжёлого дерева, на устилавших пол коврах. Сопротивление девушек жадным рукам выглядело наигранным и являлось частью традиционного ритуала – женщины полностью принимали правила грубой игры мужчин. Выкрики, визг, звон бокалов, музыка – достаточно примитивная – всё сливалось в единый многоголосый шум, оглушающий и возбуждающий одновременно.
 Среди всеобщего разгула только трое не теряли головы: сам Катри, Верховный Жрец Храма Хурру и Властитель Хамахеры. Да, Хаур-Волк...
 Осторожность давно уже вошла в кровь и плоть Эндара и особенно обострилась здесь, в Пограничном Мире. Вселившись в свой новый дворец, Катри первым делом  просмотрел его стены – и то, что за стенами. И без всякого удивления Маг обнаружил несколько тайных ходов, берущих начало в городе, среди путаной паутины кривых улочек предместья, и заканчивавшихся в разных помещениях дворца перед плитами стен. Плиты эти имели свойство отодвигаться, стоило лишь особым образом и в определённом порядке нажать на несколько выступов – как снаружи, так и изнутри. Лесной Маг ничего не сказал о своём открытии Властителю – не бывает ручных волков. Он просто завалил все ходы поплывшей по его воле землёй – причём в трёх случаях вместе с засевшими в потаённых проходах соглядатаями. Несчастные не успели даже вскрикнуть, когда на их головы рухнул потолок, а стены сомкнулись, словно беспощадные объятия удава. Что ж, иллюзий питать не стоило – хищник остаётся хищником, и он не преминёт укусить кормящую его руку, представься на то возможность. Иного от средневекового владыки Эндар и не ожидал.
 Сканирование разумов аколитов Храма, напротив, не выявило ничего подозрительного – во всяком случае, на настоящее время. Верховный Хурру всецело был поглощён тайнами Высшей Магии, самый краешек завесы над которыми приподнял перед ним Вышедший-из-Леса. То же самое относилось и к Видящим, хотя кто знает точно – способные ученики перенимают знания очень быстро. Однако сейчас Катри в основном занимали две вещи, взаимосвязанные и вытекающие одна из другой. Первое – это тот  знак , который успел (своей собственной смертью) послать Князь Песков в Неведомое. Впрочем, почему же в  неведомое , в очень даже  ведомое . Крик умирающего Сердца Пустыни предназначался Чёрным Разрушителям, и они его  услышат в самое ближайшее время – если уже не услышали. Весь вопрос во времени, которое остаётся в запасе до начала нового вторжения Несущих Зло, и в том, какими силами оно может быть предпринято – здесь простор для предположений весьма обширный. И второе, почти в полной мере являющееся следствием первого: воспитание и обучение собственных магов-бойцов, совокупную силу и умение которых можно противопоставить Чёрным, и на кого Эндар смог бы опереться. У Алого Мага есть почти сотня избранных из числа как Хурру, так и Видящих, – избранных лично им. С учётом неизбежной отбраковки Катри мог рассчитывать на несколько десятков учеников-помощников – уже в скором будущем. Вот только не стоило до конца доверять местным магам и вкладывать в их руки слишком мощное оружие: ведь он, Лесной Маг, был и остаётся чужаком и пришельцем, могущественным, но оттого лишь более опасным. В данной ситуации не стоило пренебрегать и прямым силовым воздействием на разумы новообращённых, а то и на их Первичные Матрицы. Хотя последнее достаточно трудно и потребует значительных затрат энергии-Силы, и, как следствие, наверняка вызовет заметные возмущения в магическом фоне Пограничного Мира. Однако необходимый и оправданный риск приемлем, и на него придётся пойти. В конце концов, Катри неизбежно предстоит столкнуться с кем-то из Магов Высших Рас. Одному ему не устоять – значит, нужны помощники. Аксиома.
 Катри постоял у вырезанного в камне оконного проёма ещё несколько минут, рассеянно скользя отдыхающим взглядом по укутавшей город тьме – ничто так не очищает разум, как созерцание Тьмы. Затем Маг повернулся и, ступая босыми ногами по тёплой мозаике пола, приблизился к ложу. Помедлил немного, прислушиваясь к сонному дыханию  его женщин... Потом освободился от тяжёлого халата – плотная мягкая ткань послушно соскользнула к ногам. Протянул руку, откинул тонкое одеяло, укутывающее лежавшую ближе к краю постели наложницу, и коснулся пальцами её тонкой шеи и нежной кожи плеча. И даже не просыпаясь, Дочь Пустыни, не так давно ласкавшая Повелителя Песков, ответила на прикосновение нового Властелина и покорно потянулась всем телом навстречу его горячим ладоням...
 * * *
 Деятельность, новая деятельность захватила Катри. Впервые за сотни лет он делал что-то не диктуемое ему обязанностью, долгом или полученным приказом. Сфера его самостоятельности, область принятия решений и мера волеизъявления всегда оставалась ограниченной кем-нибудь или чем-нибудь. Он был независим только в очень узком диапазоне, относящемся к тому, как именно наилучшим образом выполнить стоящую перед ним задачу – быстрее, качественнее и с минимальными потерями (если дело касалось боевых действий). Впрочем, Алые Воители испокон веку выполняли только лишь  боевые задачи – за редчайшими исключениями. Отнюдь не ему, Магу по имени Эндар, принадлежало право решать, является ли встреченная на Дорогах Миров форма разума (или стихия) враждебной, таит ли она в себе определённую опасность (если да, то какова степень этой угрозы?), и какие действия следует предпринять для ограничения или же ликвидации данного возмущающего вселенское равновесие фактора. За непреложный принимался тот факт, что Орден Алых Магов-Воителей есть суть разящий Зло меч Вечнотворящего Высшего Разума, направляемый Его Волей и неподдающимся конечному пониманию смертных (пусть даже и долгоживущих Магов) Вселенским Сознанием. Однако Эндара всё чаще посещала мысль, что легионы Ордена посылает в бой не столько Воля Вечносозидающего, сколько решения Совета Магистров. Нет, конечно, Магистры действовали в рамках общевселенских норм и понятий Добра и Зла, и всё-таки... Скорее всего, даже в этом случае, даже для Магов Высшей Расы срабатывал неумолимый закон:  всякая власть претендует на то, чтобы считаться таковой от Бога, и никак иначе. Дракон-то, похоже, был прав...
 Здесь, в Пограничном Мире, на Катри было наложено одно-единственное ограничение: он должен  просто выжить и устоять перед более чем вероятным натиском превосходящей магической силы с тем, чтобы и далее иметь возможность жить так, как он бы хотел. А надо сказать, что жизнь в статусе  почти Бога – или, во всяком случае, единственного неоспоримого Властелина этого Мира – пришлась бывшему командиру когорты Алых Воителей весьма по вкусу. И вот теперь Эндар учил  настоящему владению магией отборных аколитов из числа Хурру и Видящих.
 Обучение новых Магов у всех Высших Магических Рас продолжалось десятилетиями, этим занимались многочисленные Наставники, прошедшие придирчивый и скрупулёзный отбор на право учить других – тем более учить такой тонкой и опасной вещи, как Высшая Истинная Магия. Одного природного Дара неофита было явно недостаточно – алмаз становится ограненным бриллиантом лишь под руками настоящего мастера. И кроме того, получивший Знание Маг сам по себе  становился величиной вселенской , поскольку теперь он обладал огромным потенциалом – как созидательным, так и разрушительным. Чрезвычайно опасным представлялось передать подобное сокрушительное умение тому, кто не был готов совершенством духа принять и достойно нести столь тяжкую ношу. В долгой-долгой истории Мироздания прецеденты имелись...
 Десятилетий у Катри не было. По самым оптимистическим прогнозам, он располагал на два порядка меньшим временем. Не было у него и штата умелых и опытных учителей, поднаторевших в своём ремесле. Да и сам Эндар вряд ли мог похвалиться тем, что он доподлинно постиг все сокровенные тайны магии – хотя бы в той мере, в какой они подвластны его Расе. И, конечно же, не имелось почти никакой уверенности в том, что  все избранные окажутся достойными павшего на них выбора. Однако иного выхода у Лесного Мага не оставалось.
 Эндар даже не подозревал наличия у себя таланта учителя, но оказалось именно так. Кроме того, существовали три важных обстоятельства в пользу отчаянного Мага. Во-первых, Катри совсем не ставил перед собой задачи создать даже из наиболее талантливых  полноценных магов, Магов с большой буквы. Ему, прежде всего, требовались помощники, способные  эффективно черпать Силу, а уж он, Катри, сам сумеет найти этой  подготовленной Силе должное применение. Обучение же только этому аспекту магии (пусть даже вкупе с умением активировать самые нужные заклятия первого уровня) не требовало столь значительного времени. Кроме того, ограничение магических знаний в известной мере ограничивало риск нежелательных последствий. Во-вторых, Пограничный Мир оказался невероятно щедр на  природную магию , и способности тех, кто отличался магической одарённостью, существенно превосходили таковые, присущие рождённым в любом из ранее ведомых Алому Магу Миров. Ученики Лесного Мага впитывали знания примерно с такой же скоростью, с какой песок Великой Пустыни всасывает скупые капли редких дождей; и степень восприимчивости его аколитов изумляла и даже несколько настораживала Катри. И в-третьих, наконец, – Орб Силы.
 Все занятия проходили в Храме, а Эндар ещё в самое первое своё посещение подземелья, в оглушительный миг возвращения памяти, смог оценить исполинскую мощь, скрытую под серой морщинистой  кожей шаровидного артефакта. Орб  помогал , и помощь его была поистине неоценимой. Магические потоки, пронизывающие Познаваемую Вселенную, перемешивались с таинственными эманациями артефакта, ласкали и нежили в своих струях разумы магов-учеников, поддерживая их и делая гораздо более восприимчивыми к тому, что именовалось таким кратким, но в то же время таким ёмким понятием  Магия . Причём, похоже, Орб действовал  по собственному усмотрению  (стихийно?), и мотивы его действий представлялись совершенно непонятными. Но ведь не обладала же темпоральная бомба разумом? Как ни странно, вопрос этот всё более и более занимал Катри, несмотря на массу иных нерешённых вопросов; и именно поэтому одним из первых практических применений полученных его аколитами знаний явилось творение изощрённого Заклятия Познания – заклятия  совокупного .
 Эндар помнил о поручении Серебряного Мага – амулет Епископа висел на его груди рядом с амулетом Натэны, с символом Инь-Янь. Более того, учитывая очень высокую вероятность достаточно скорого повторного визита Чёрных Колдунов в Пограничный Мир, Катри даже рассчитывал на помощь Всеведущих – в обмен на столь вожделенный ими артефакт. Однако что-то мешало Эндару вызвать Познающего немедля, а Алый привык во многом полагаться на своё чутьё – эта привычка не раз выручала его на Дорогах Миров. Так и не разрешившиеся сомнения по поводу искренности посланца Адептов Слияния тоже отнюдь не подталкивали Лесного к недостаточно обдуманному шагу.
 Во всяком случае, спешить не следовало. Серебряные способны перемещаться по измерениям очень быстро; и Катри полагал, что успеет воззвать к Епископу, коль скоро будет в том необходимость. И уже самые первые результаты  прощупывания Орба Силы подтвердили правильность решения не торопиться с обращением к Серебряным – Эндар почувствовал присутствие Таинственных...
 * * *
 Если дни Эндара всецело были заняты магической работой в гулком подземелье Храма, в потоках Силы, струящейся от Орба, то ночи и те немногие часы отдыха в праздники, которые он предоставлял своим аколитам, – они не могли, подобно самому Катри, восстанавливать силы энергетически,  напрямую  (хотя и учились усердно, и вплотную приблизились к этому умению), – свободное время Мага – полностью занимали женщины.
 Эндар давно уже  скорректировал тот свой  стихийно сформировавшийся невзрачный облик, в котором он попал в Лес. Алый Маг вернулся к привычному для него виду своей биологической оболочки – к обычному для Магов Высших Рас образу нестареющего мужчины в расцвете сил. Так было удобнее, словно Алый вновь надел излюбленную повседневную одежду. Позаботился он и о собственно одежде как таковой. Носить традиционное боевое облачение Воителей Эндар не стал – ни к чему переносить в новую жизнь черты прошлой. Не нравились Катри ни пышные наряды придворных Хаура или Короля, ни хламидоподобные длинные мантии-плащи жрецов Храма Хурру, ни ритуальная одежда Видящих. Он создал для себя нечто среднее, эклектичное и функциональное: куртка наподобие курток Технолидеров поверх лёгкой кольчуги из Абсолютного Металла и свободные штаны, заправленные в мягкие сапоги – похожую обувь носили Дети Пустыни. Оружие являлось необходимым атрибутом, деталью костюма средневековой знати, поэтому Эндар счёл нужным обзавестись постоянным мечом, лёгким и чуть изогнутым. Конечно, Маг не был бы Магом, если бы уповал только лишь на полосу стали, пусть даже и выкованную мастером. Крохотный кристалл, помещённый в рукояти клинка, отнял у Катри добрую толику сил и времени, но работа того стоила. Меч сделался истинно магическим оружием –  многомерным и всесокрушающим. Кристаллическая песчинка была уменьшенной копией перстня Ведущего или браслета Капитана (или даже ГАЭ Технодетей) и выполняла те же функции – функции  материального усилителя мыслеприказа, касающегося непосредственно меча. Выполняя волю владельца (излишне уточнять, что им мог быть только лишь сам Эндар), потоки знергии-Силы текли вдоль лезвия и позволяли оружию рассекать практически любую преграду – до известных пределов знергозатрат, естественно. Теперь не было необходимости творить клинок уже в ходе боя (как в той памятной схватке в гиперпространстве, например), да и требования моды Пограничного Мира соблюдались.
 Биологическая оболочка – физическое тело – являлась важной составляющей многомерной совокупности сущности Мага, и дело отнюдь не в сентиментальных воспоминаниях об изначальном облике далёких предков. Начало и конец воплощения, отправная точка и вместилище Души, физическое тело было основой всей пирамиды Тонких Тел. Маг мог принимать почти любой облик, мог даже сбрасывать органическую оболочку при пребывании во враждебной органике среде, но всегда возвращался в повседневной жизни к привычному для всех Носителей Разума состоянию-образу. Слишком многое связано с физическим телом, в том числе и тайна сотворения новой жизни. Поэтому-то Эндар и вернул себе привычное тело, как только пробудившаяся память позволила ему это, вернул со всеми знакомыми чертами и со старыми шрамами. Зачастую материальная оболочка причиняла массу неудобств, но она же служила и источником наслаждения бытиём. Недаром в каждой реинкарнации Первичная Матрица – Душа – вновь и вновь нисходила в физическое тело.
 Женщины всегда занимали много места в мыслях и поступках Эндара – это отмечали и Хэнэр-шо, и Серебряный Епископ, и даже, вероятно, Командор Аргентар. Просто у Ведущего, а потом у Капитана Ордена Алых Воителей никогда не хватало на них времени. И вот теперь, здесь, в средневековом Мире, где Маг достиг вершины власти, Эндар дал волю своим склонностям (или же это были всего-навсего древние инстинкты?).
 Человек не так далеко ушёл от зверя, как это кажется на первый взгляд. Маг продвинулся несколько дальше за многие тысячелетия совершенствования реинкарнирующихся Душ, и всё-таки первобытное нутро запрятано не так глубоко, как принято считать. Просто в нормальной, привычной для Магов Высших Рас жизни, регламентированной, упорядоченной и подчинённой строгим понятиям Долга и Предназначения для полуживотных проявлений остаётся не так много места. Плюс жёсткая внутренняя самодисциплина и понимание того, что ты обладаешь такой мощью, которая способна обратить в прах всё и вся, лишь только дай ей волю и ослабь туго натянутые вожжи. Да и сами внутриобщественные отношения в магических сообществах построены таким образом, что незримо и ненавязчиво (на первый взгляд) держат под эффективным контролем любые нежелательные поступки своих членов. Что же касается мужчины и женщины...
 Первейшая цель и задача существования двух полов – воспроизводство жизни биологическим путём – отступила на второй план. Теоретически неограниченный срок бытия в данном воплощении (если не иметь в виду причины, вызывавшие Уход), исчезновение болезней, регенерация любых органов телесных оболочек, громадная степень возможности влиять на окружающий мир в желаемом направлении – всё это привело к резкому снижению рождаемости, ослаблению семейных уз и ликвидации той торопливости, которая вечно подстёгивала предков. Для них ситуация складывалась просто и однозначно – успеть дать продолжение роду, пока не исчезла гибкость и яркость молодости и не сменилась дряхлостью и увяданием. Особенно уязвимыми были женщины: ведь их основное оружие в вечной войне полов – красота – в наибольшей степени подвергалось разрушительному воздействию времени. И так длилось веками и тысячелетиями – достижения науки и медицины позволяли добиться лишь определённых  количественных изменений и улучшений. Магия же изменила жизнь Носителей Разума  качественно .
 Нет, любовь – этот ярчайший и прекраснейший из цветов Вселенной – не исчезла. Она лишь трансформировалась, точнее, освободилась от наложенных на неё пут  необходимости и сделалась действительно свободной. Право выбора не ограничивалось более ни чем: ни условиями бытия, ни законами продолжения жизни, ни даже самим временем. Обоюдная симпатия, даруемое друг другу физическое и духовное наслаждение, родство душ в широком смысле слова – это и только это сделалось доминирующим фактором, определявшим отныне всё происходящее между Инь и Янь. Дремали где-то глубоко-глубоко древние рудименты подавляющего мужского начала и покоряющегося женского, но те времена ушли безвозвратно. Маг – неважно, он или она, – оставался в одиночестве только тогда, когда это совпадало с его внутренним настроем и желаниями. Спешить куда-то, торопиться в чувствах и принимать желаемое за действительное (зачастую обманывая себя) не было теперь никакой нужды. А если учесть, что в чародействе женщина оказывалась (как правило) сильнее, – и Звёздные Владычицы яркий тому пример – то становилось понятным, что стереотип господина и наложницы канул в Лету. Нельзя сказать, что все мужчины приняли такую данность с великим восторгом (пусть даже не полностью отдавая себе в том отчёт), но с реалиями нового времени нельзя было не считаться. Быть может, поэтому те же Алые Воители с удовольствием заводили романы с женщинами иных, Молодых Рас – древняя окраска таких любовных историй тешила никуда не исчезнувшее, а лишь отступившее и притаившееся мужское самолюбие. Первобытный охотник, самец-хищник не умер – ему просто не слишком уютно стало в мире, где Инь и Янь равноправны, где покорять некого, и где женщина вовсе не нуждается так уж сильно (хотя и в глубинах женских душ дремало  древнее ) в подчинении сильной руке победителя.
 В Пограничном же Мире – как и в любом другом из населённых Молодыми Миров –  первичные законы никто ещё не отменял (чем Эндар и не преминул воспользоваться). Он был здесь полноправным Властелином, а женское начало Юного Мира тянулось к владеющему силой, властью и успехом непреодолимо – так кролик заворожено ползёт в пасть удава, или мотылёк обречённо стремится на пламя свечи.
 Катри всегда ценил женскую красоту, любил женщин и стремился к обладанию ими, но такой прыти, какая обрушилась на него здесь, он от себя не ожидал и был даже несколько озадачен проявившимися в нём способностями неутомимого любовника (причём совсем без злоупотребления магией сексуальной силы). Чародей менял за ночь пять-шесть подружек и очень скоро потерял счёт делившим с ним ложе. Юные девушки и зрелые красавицы всех населявших Пограничный Мир племён и народов, рабыни и аристократки, танцовщицы и жёны вельмож Хамахеры и Южного континента, храмовые жрицы и дочери знатных родов, уличные девки и пленницы из полудиких племён Леса и Пустыни, простолюдинки, на которых случайно упал его взгляд, и полученные в качестве дани островитянки разгромленных и покорённых пиратских княжеств. Смуглые и белокожие, светловолосые и с чёрными, каштановыми или рыжими волосами, отличавшиеся друг от друга цветом глаз и стройностью фигуры (последнее, впрочем, варьировалось в весьма нешироких пределах – кое-какие предпочтения для Эндара существовали). Лесной Маг проявил поразительную всеядность и аппетит, но только посмеивался над дошедшими до него слухами о популярной в народе шутке: Властелин, де, желает, чтобы через одно-два поколения всё население столицы моложе двадцати лет состояло бы исключительно из его прямых потомков. О любви речь не шла – Натэна, Шоэр, Аэль и прочие, даже Хоэ, остались где-то невероятно далеко, в другой жизни. А в этой жизни важен был сам факт обладания женщиной, и ни о каком более-менее равноправном партнёрстве не могло быть и упоминания.
 И главную сладость для Катри приносило отнюдь не только и не столько физическое наслаждение, сколько реализованное в полной мере стремление завоевателя. Ему доставляло искреннее удовольствие сознавать, что почти любая женщина этого Мира сочтёт за честь провести с ним если не ночь, то хотя бы несколько минут. А вот это «почти» составляло особый охотничий интерес – Маг выискивал (на этот раз пуская в ход имевшийся у него магический арсенал) тех редких, которые по каким-либо причинам отнюдь не горели желанием забраться к нему в постель. Добиться благосклонности такой упрямицы – не прибегая к магии подавления сознания! – вот на это действительно стоило тратить время и силы.
 Эндар прекрасно сознавал, что по законам первобытной стаи остальным самцам отнюдь не придётся по вкусу присвоенное одним из них (пусть даже этот один настолько сильнее, что прочим остаётся только поджимать хвост, не осмеливаясь даже негромко ворчать сквозь стиснутые клыки) право на всех без исключения самок; и что они, в конце концов, запросто могут взбеситься и броситься на него. Но это понимание только добавляло остроты к его ощущениям и даже придавало любовным безумствам Мага какой-то болезненный оттенок. У Катри, надо отдать ему должное, появлялось чувство некоей  странности и  непонятности  (для него самого) собственного поведения, но тогда он ещё не задумывался глубоко о возможных причинах овладевшей им половой горячки. Осознание пришло гораздо позднее...
 А пока чародей неустанно менял своих кратковременных любовниц (редко кто оказывался на его ложе более одного раза) и лишь дважды столкнулся с попытками сопротивления своей воле, причём один раз это была скорее месть.
 * * *
 Лесной Маг стоял, широко разведя в стороны руки, перед серым шаром. Глаза Катри были закрыты – мерцающее свечение, струящееся с поверхности Орба Силы, отвлекало, а Эндару сейчас требовалась как можно более полная сосредоточенность. По периметру подземного зала сидели в позах лотоса несколько десятков его учеников, впавших в состояние медитативного транса – не без помощи самого Алого. Впрочем, у аколитов и самостоятельно получалось очень даже неплохо – талантливые ребята, ничего не скажешь. Задача у неофитов не слишком сложная, однако требующая предельной самоотдачи. Чародею от них требовалось сейчас только одно – Сила. Как можно больше вселенской магической энергии,  зачерпнутой и  подготовленной к передаче ему, Катри. И ученики справлялись хорошо – труды Эндара не пропали даром. Маг просто купался в потоках колдовской энергии. Да ещё загадочная  помощь самого артефакта... Даже когда Капитан вёл в бой целую когорту Алых Воителей, он не ощущал такого количества подвластной ему мощи, и это при том, что его помощники-ученики были ещё совсем  сырыми . Однако Силу они  качали вполне исправно, а большего от них пока и не требовалось.
 Заклятие формировалось, складывалось, принимало законченный вид, подкреплённое всей магической энергией, находящейся сейчас в распоряжении Эндара. Нет, не грубый таран, направленный на серую сферу, и даже не столь любимая чародеем проникающая к сокровенному тонкая игла. Катри интуитивно почувствовал, что в данном случае от него требуется нечто иное. Шар не отзовётся на попытку  взлома , удар уйдёт в сторону и растратит влитую в него мощь впустую, а остриё  иглы просто ничего не наколет. Слишком уж необычно то, с чем столкнулся Алый Маг, пытаясь понять суть Орба Силы. И Эндар отыскал единственно приемлемый вариант познания-воздействия.
 Направленный на шар энергопоток не нёс разрушения или принуждения. Скорее это выглядело как порыв ласкового мягкого ветра или теплый солнечный луч. Эндар не  препарировал Орб, как расчленяют труп неведомого чудища, пытаясь вызнать его магию и уязвимые места. Нет, Маг просто дружелюбно спрашивал серую сферу: " Кто ты? Что таится в твоих глубинах? Быть может, я  смогу чем-то помочь тебе? ". Катри обращался с артефактом, как с равной себе Сущностью, как с собратом по разуму. И Алый Маг не ошибся в выборе пути  контакта .
 Где-то невообразимо далеко – и в то же время совсем рядом – родилось неясное эхо, едва ощутимый  отклик . Его услышали! Выбор места и времени оказался абсолютно верным, и поистине неоценимой была помощь местных магов, – Хурру и Видящих – которые стали его, Эндара, учениками и соратниками. А перед мысленным, внутренним взором Мага разворачивались удивительные видения; и не приходилось сомневаться, что рождены они могуществом Орба, пробудившимся под магическим прикосновением Заклятия Познания.
 Поле магического зрения Катри охватывало сейчас чуть ли не всю Познаваемую Вселенную, не уступая знаменитому Всевидящему Оку Цитадели. Эндар  видел сотни Миров, необъяснимым образом вычленяя из сложнейшей многомерной панорамы те фрагменты, которые отображали нечто  серьёзное происходящее. Он видел пульсирующую черно-серым отвратительную кишку Горловины и алое свечение на подступах к ней – Великое Очищение началось, и легионы Воителей шли на приступ. Золотистая дымка отмечала россыпь дружин Викингов Вселенной, причём интенсивность жёлтого цвета возрастала в окрестностях Горловины – Искатели не забыли и не простили гибели Конунга Рэндальфа и многих сотен Магов-бойцов. Тёплый зелёный цвет отмечал места, где вершили свой труд Дарители Жизни (быть может, Шоэр?), но основным цветом всё-таки был голубой. Да, Хэнэр-шо оказался прав, тысячу раз прав – Хранители неотвратимо идут к тому, чтобы сделаться не просто доминирующей, но  единственной силой Мироздания, единственным промежуточным звеном между рассеянными по необъятной Вселенной проявлениями Разума и его Вечнотворящим Прародителем. Густота голубого цвета соответствовала уровню могущества того или иного домена Владычиц, и даже беглого взгляда на эту картину было достаточно для того, чтобы понять – процесс консолидации, процесс создания мощных  королевств идёт полным ходом. Разноцветные искорки отмечали точки активности Молодых Рас, подобных Пограничному Миру, или стихийные проявления-выбросы магической энергии Мироздания. Серебряная паутина Всеведущих выглядела малозаметной, но охватывала практически всю Познаваемую Вселенную, как и чёрные зловещие нити – следы Магов-Разрушителей. И Эндар как-то сразу понял и осознал, каким почти божественным чудом ему дарована возможность (пусть и кратковременная, сознание Мага-одиночки не выдерживало чудовищной тяжести обрушившегося на него  понимания ; для поддержания  канала требовались совместные усилия сотен, если не тысяч, изощрённых магических разумов) воспринимать столь всеобъемлющую информацию. Все события Мироздания протекали  во времени , а отозвавшиеся на его заклинание были Сущностями Всемогущего Времени, самой его  сутью .
 Ещё в те далёкие времена, когда юный Эндар пребывал в поре ученичества (да и звали его ещё по-другому), среди множества премудростей, заботливо вкладываемых в сознание учеников, ему особенно запомнилась одна – из так называемого общеобразовательного материала. А именно – постулат о том, что Разум вездесущ, всепроникающ и является основной движущей силой поступательного развития Мироздания, сам в то же время будучи высшим, конечным продуктом, производной от Вечносозидающего. "В любом уголке Познаваемой Вселенной, – говорил Наставник Хэнэр-шо, – в любой среде, в любом измерении, даже в гиперпространстве способны существовать причудливые формы воплощения Разума, живущие и развивающиеся по своим собственным законам, – что не исключает, однако, их подчинения Всеобщим Вселенским Правилам. Биоорганическая гуманоидная форма просто оказалась наиболее рациональной, поскольку обеспечивает самую эффективную обратную связь с окружающим – в виде разумного труда, воздействия на это самое окружающее. Таким образом обеспечивается непрерывное расширение поступающей к Носителям Разума информации, её обработка и практическое применение – без этого невозможен путь к Высшему Знанию, совершенствование Разума вплоть до его высших ступеней. Именно поэтому мы такие, какие мы есть, и выглядим именно так, а не иначе. Но на биоформы наложена масса ограничений: они способны выживать и существовать в очень узком диапазоне спектра физико-химических условий – температуры, давления, агрегатного состояния вещества, наличия или отсутствия тех или иных химических элементов, обеспечивающих нормальный метаболизм этих организмов. Однако такое материальное воплощение Носителя Разума далеко не единственное – в силу неограниченных возможностей Вечносозидающего к творчеству. Я даже не говорю о Сказочных – они в принципе схожи с нами, с  людьми , или же о тех биоформах, которые просто используют для своей жизнедеятельности несколько отличный от нашего химизм. Не слишком поражают воображение Магов негуманоидные разумные расы: змеи, птицы, обитатели океанских глубин и ледяных миров – всё это лишь эскизные наброски Великого Плана распространения Разума. И уж конечно не стоят упоминания различия в размерах, строении тела, структуре внешних  оболочек человекообразных – эти отличия скорее чисто количественные, ориентированные на строго определённую среду обитания с её конкретной спецификой, нежели принципиально качественные. Однако есть существа, обитающие в недрах звёзд и в чёрной пустоте открытого космоса, в иных измерениях – и только там! – и в Астрале. И зачастую существа эти  разумны , просто они далеко не всегда стремятся к контакту с другими разумными. Иногда эти создания просто опасны – вспомните хотя бы Пожирателей Разума. Магия безмерно раздвинула границы доступной нашему пониманию Познаваемой Вселенной, мы можем без ощутимого вреда для себя находиться там, где наши далёкие предки неминуемо погибли бы, и поэтому мы всё чаще сталкиваемся с абсолютно не знакомыми нам ранее Разумными. Особенно преуспели в этом Янтарные Искатели – это их Путь и Предназначение. Но и вам, скорее всего, доведётся столкнуться на тропах Мироздания с чем-то таким, о чём старый Хэнэр-шо и представления не имеет. И ещё... – тут вдруг голос Наставника как-то странно изменился и, как показалось Эндару, даже чуть дрогнул, – ...есть те, которых мы называем Таинственными. Известно о них совсем немногое...". Так будущий Алый Воитель впервые услышал об этих загадочных и более чем странных существах.
 Действительно, Маги знали о Таинственных очень мало – только то, что они существуют, что они разумны, и что обитают в одном-единственном измерении – во Времени. Никакие другие, пространственные измерения для них не существуют, и, скорее всего, Таинственные даже не подозревают, что в Мироздании есть ещё что-то, кроме Времени. Редчайшие случаи Контактов, осуществлённых сильнейшими Чародеями Магических Рас (в том числе и Всеведущими), почти ничего не прояснили. Образ существования, цели, даже облик Таинственных (если они вообще имели таковой) – всё это оставалось тайной за семью печатями.  Контактирующие волшебники не  увидели ничего, кроме разноцветных расплывчатых пятен, да и то это видение скорее можно было отнести на счёт результата работы Заклятий Познания, облекавших  искомое в более-менее привычную форму. Похоже было, что Таинственных вообще не интересует ничего, кроме них самих, – очень странное явление для Носителей Разума. Существовали неясные намёки истлевших манускриптов на то, что Древним (или это были Чуждые?) удалось проторить тропку к пониманию загадочной расы Обитателей Времени, но то были лишь намёки, и не более того. А ведь Серебряным удалось строго доказать, что тайна Таинственных не является Предельной Тайной, следовательно, она разрешима. И тем не менее, никому из Магов из Высших так и не удалось сколько-нибудь ощутимо приблизиться к разрешению этой загадки.
 За века странствий по Мирозданию Капитан Алых Воителей имел немало случаев убедиться в правоте сказанного Хэнэр-шо. Сонмы самых разнообразных разумных существ прошли перед глазами Эндара, но никогда он не встречал ни малейшего признака присутствия Таинственных. Алые – да и другие Маги – умели в известной мере использовать время в своих целях с помощью заклинаний (достаточно вспомнить хотя бы Омуты Времени, попортившие немало крови Сокрушающим во времена столь памятной войны в Мирах Технодетей, или Капканы системы обороны Цитадели). Но Маги использовали время точно также, как Технодети гиперпространство (а ещё раньше электрический ток), то есть не имея правильного представления о его  истинной сути и свойствах. Подозревалось, что в полной мере знаниями о природе Времени владеют только лишь Таинственные, и это лишний раз подогревало интерес к этой загадочной расе. И вот теперь, в подземелье Храма Хурру, рядом с серой глыбой Орба Силы, Катри уловил некий неясный отклик на своё Заклятие Познания, скорее даже смутный зов, исходящий именно от  Них – от Таинственных...
 * * *
 Дом был таким, как большинство домов зажиточных обитателей Хамахеры – богатых купцов, чиновников и военных: двухэтажный, сложенный из тёсаного камня и обнесённый каменным забором высотой в полтора человеческих роста. Почти всё пространство между оградой и стенами дома занимал густой сад, похожий скорее на перенесённый в Столицу кусок Великого Леса. Кроме паутины тропинок сад пересекала широкая дорожка жёлтого песка, ведущая к дому от замыкавших ограду тяжёлых ворот, да робко жались к жилищу хозяев несколько примитивных строений-хижин – подсобные постройки, в которых ютились слуги.
 Первый этаж дома выглядел капитально – разделённый на множество помещений, с прочными стенами, дверями с входными ступенями и окнами, которые запирались глухими ставнями. Второй этаж был открытым, без стен – двенадцать каменных столбов по периметру и четыре в центре поддерживали плоскую кровлю. Образовавшиеся таким образом девять комнат разделялись плетёными занавесями-циновками – климат на побережье Северного материка большей частью благодатный, и жители Хамахеры любили ночевать на свежем воздухе. Дом выстроили прочно, и – средневековье есть средневековье – в случае нужды он смог бы выдержать настоящую осаду. Но сегодня все ставни распахнули настежь, и из открытых окон доносился весёлый шум, музыка и смех – в дом пришёл праздник.
 Эндар  заметил этот дом не так давно. Он  разглядел его во время своей очередной игры,  пересыпая в своём сознании искорки аур жителей города (точнее, жительниц). Маг искал в них след того самого  нежелания отдаться ему, которое так его раззадоривало. Игра требовала значительного напряжения сил – например, Катри вряд ли сумел бы проверить ауры всего населения страны, не говоря уже о Южном континенте или обо всём Пограничном Мире. Чародей работал по частям – на население Столицы его умения хватало. И всё равно, процесс получался длительным и кропотливым, – какая мешанина эмоций, мыслей и чаяний! – но, тем не менее, захватывающим и интересным.
 На этот раз объектом вожделения Мага (он рассмотрел намеченную  добычу подробно с помощью магии, после того как  зацепил её ауру, совершенно безразличную по отношению к нему, к Властелину) оказалась встретившая шестнадцать вёсен младшая дочь хозяина дома, капитана флота Дальних Морей, старого рубаки, просолённого всеми ветрами океана и испещрённого отметинами бесчисленных боёв и стычек. Юная красавица с ладной фигуркой, увенчанной золотистым водопадом густых длинных волос, с матовой бархатистой гладкой кожей полудетского ещё лица, взирала на мир зеленоватыми глазами, широко распахнутыми в ожидании счастья. И сердце её было уже не свободно – молодой офицер флота, помощник командира крейсера, участник покорения пиратских островов, прочно обосновался в нём. Родители девушки сочли партию вполне подходящей, и дело стремительно продвигалось к свадьбе, к вящему удовольствию молодых. Времени у Катри почти не осталось, и чародей решил заявиться прямо на свадебный пир, вопреки своим прежним привычкам по отношению к  добыче , которой являлись женщины. Тёмная страсть билась в сознании Лесного Мага, подчиняя его и толкая на такие поступки, которые были бы совершенно непредставимыми для Алого Мага-Воителя по имени Эндар.
 Ворота поспешно распахнулись перед Властелином (он прибыл на носилках, которые несли четверо дюжих рабов – дань традициям и нормам Хамахеры), и Лесной Маг, даже не взглянув на распростёршихся ниц слуг, ступил на золотистый (как волосы его избранницы!) песок дорожки.
 Весёлый гомон в переполненной гостями огромной центральной комнате, превращённой в пиршественный зал, разом стих, как только высокая фигура Катри возникла на пороге. По залу пробежал холодок страха и почитания. Эндар ощущал содержание обращённых на него женских взглядов и знал наверняка, что любая из присутствующих здесь женщин покорно пошла бы за ним куда угодно, повинуясь слабому жесту руки чародея. Кроме одной...
 Ауры же мужчин наполняло несколько иное чувство, точнее, смесь чувств. Присутствовали и страх, конечно, и преклонение, и зависть, и тяжёлая неприязнь, скрывавшаяся под пологом прочих эмоций. Не было лишь дружелюбия, но Катри в нём и не нуждался.
 Маг молча обвёл взглядом всех в комнате – люди поспешно опускали глаза под его тяжёлым взором. Слова не требовались – волшебник явился сюда с вполне определённой целью, и он своё получит. Помешать Властелину не сможет никто, в конце концов, существует же право первой ночи, а там пусть женятся, любят друг друга, рожают детей и живут счастливо до глубокой старости. Он, Великий Маг, всего лишь желает первым вдохнуть аромат нежного цветка и сорвать его. И поэтому совсем не стоит затягивать сюжет – время дорого, и неотложных важных дел предостаточно.
 Катри приблизился к краю большого низкого стола, уставленного винами и кушаньями – подошвы его сапог утонули в ворсе густого ковра, устилавшего весь пол. Вместо куртки на нём был надет просторный багровый плащ, ниспадавший почти до пят – всё-таки он прибыл на празднество!
 Невеста приподнялась с низкого кресла во главе стола, где она сидела рядом со счастливым женихом – крепким молодым мужчиной со смелым лицом, на котором уже успел отпечататься шрам от вражеской стали. Обычай требовал, чтобы она сама поднесла чашу с вином  такому гостю. И она выполнила обычай, хотя Эндар явственно ощущал быстро заполнявший всю её душу липкий страх, даже ужас – девушка явно догадывалась,  зачем пожаловал сюда грозный Властелин Мира. Катри выпил кубок до дна, не отрывая глаз от бледнеющего лица новобрачной, затем поставил чашу на стол и произнёс одними губами, так, что услышать его слова могла только она – ведь только ей эти слова и предназначались:
 – Я желаю тебя. Пойдём.
 В глазах её плеснуло отчаяние, перемешанное с ужасом и бессилием – по спине Мага пробежала ледяная струйка наслаждения. Он протянул руку и одним движением разорвал тонкую белую ткань свадебного наряда. Обнажились маленькие упругие груди с тёмными зёрнами сосков, девушка тихо вскрикнула и попыталась прикрыться рукой, а Катри сгрёб её в объятия и жадно поцеловал в дрожащие тёплые губы.
 – Н-е-е-е-ет!
  Добыча упёрлась в обтянутую кольчугой грудь Властелина стиснутыми кулачками, отчаянно и безнадежно пытаясь вырваться из охватившего её железного кольца сильных рук. Быть может, если бы она покорно уступила, то в зале никто бы и не шелохнулся, и не случилось бы ничего, но несчастная упорно не желала сделаться просто  вкусным угощением , будь добивающийся её хоть Великим Магом, хоть даже самим Богом Неба. Она  любила , и не хотела принадлежать никому другому, кроме своего возлюбленного.
 Следующие несколько мгновений вполне могли бы стать последними в этом воплощении мятущейся Души Мага – последними для его телесной оболочки. Позади кресел, на которых восседали новобрачные, на стене было развешано оружие из многочисленных трофеев хозяина. Прямо за спиной жениха под растянутым полным кольчужным доспехом висели два перекрещенных морских боевых топора, одинакового удобных для рукопашного боя и для метания. И один из этих топоров мгновенно оказался в умелой руке опытного (несмотря на молодость) воина.
 Катри спасло то, что юноша чуть промедлил, корректируя прицел, – он слишком боялся зацепить свою пока ещё будущую женщину. Да и привычно носимая магическая защита, пусть и ослабленная затопившей Мага волной желания, сработала автоматически, чуть отклонив стремительно несущееся лезвие. Сверкнувший молнией боевой топор срезал прядь волос Эндара, обдав щёку дуновением распарываемого воздуха, и глубоко врезался в дверной косяк – стена содрогнулась от силы удара. В следующий миг воин замер с вытянутой рукой – на окаменевшем лице жили только яростно сверкавшие глаза, а девушка проворным испуганным зверьком вырвалась из объятий волшебника и кинулась на грудь своего любимого, тесно прижавшись к нему всем телом.
 Тишина в комнате стояла такая, что можно было слышать шорох листьев в саду. Брошенное Магом заклятье сработало безукоризненно, десятки находившихся в зале людей оцепенели, не в силах шевельнуть рукой или просто глубоко вздохнуть. Слышно было, как журчит, растекаясь по столу, вино из опрокинутого кем-то из ошеломлённых гостей сосуда.
 Катри медлил. Он просто не знал, как ему поступить – возможно, впервые за всю свою долгую жизнь. Чародей ясно видел ожидание смерти в глазах обоих молодых, причём девушка явно больше боялась не за себя, а за своего жениха. Поступок парня был хуже чем бессмысленным, вроде попытки остановить голыми ладонями надвигавшуюся океанскую волну, но руку его толкнуло то, что позволяло выжить Молодой Расе сейчас, и что позволит ей в будущем сделаться Великой Расой –  Настоящая Любовь и готовность к самопожертвованию во имя этой любви.
 И тут перед глазами Лесного Мага всплыла картина из не столь далёкого прошлого: пробитые толстой тяжёлой стрелой тела Джэ и Хи-Куру, медленно-медленно оседавшие на влажный песок берега Великой Реки у селения ан-мо-куну... " Ты не спас тогда тех, хотя, наверно, мог бы, а теперь хочешь убить этих, ты, всегда спасавший Миры? Что с тобой, Звёздный Рыцарь? Какая чёрная сила всё в большей степени управляет тобой и твоими деяниями? " А Хи-Куру и Джэ всё падали на песок, не размыкая объятий, падали – и никак не могли упасть...
 Тишина треснула. Пиршественный зал вновь наполнили говор и смех, на лицах появились улыбки, зазвучали даже грубые солоноватые шуточки, весьма уместные в подвыпившей компании морских вояк, собравшейся по такому славному поводу, как свадьба одного из них. Великолепный наряд невесты радовал взгляд красотой и совершенством, – форма вполне соответствовала содержанию – а тяжёлый боевой топор, как ни в чём не бывало, покинул дверной косяк (на котором не осталось и следа от врубившегося в дерево оружия) и мирно устроился на стене за спинами новобрачных, крест-накрест со своим близнецом.
 Катри выпил поднесённую невестой чашу вина – новобрачная сама была обязана угостить  такого гостя, поставил золотой кубок на стол и протянул руку над сложенными лодочкой перед грудью ладошками девушки. Из руки Мага полилась струйка сотворённых жемчужин, падая с тихим шорохом в подставленные горсти. По залу пронёсся благоговейный вздох, а полудетские губы новобрачной раздвинула счастливая улыбка, обнажая великолепные ровные зубки.
 Эндар просто стёр из памяти всех находившихся в комнате всё случившееся с того самого мига, как Лесной Маг переступил порог дома – такое знание не будет полезным ни этим людям, ни ему самому. Великий Маг не может терять лицо, ведь его власти никто не смеет противиться. Он воздал по заслугам, а создавать прецеденты совсем ни к чему. Боги должны уметь быть милостивы, иначе о них не сложат легенд...
 Катри легко сбежал по входным ступенькам и направился к воротам. Тёмная страсть билась внутри, обжигая и требуя выхода. Маг поймал за одежду пробегавшую мимо молоденькую испуганную служанку, торопившуюся к гостям с полным блюдом жареной рыбы, задрал ей подол, открыв стройные загорелые бёдра, наклонил и грубо овладел ею прямо тут же, прислонив девчонку к ближайшему древесному стволу.
 Как всё-таки легко быть великодушным, когда ты почти всесилен...
 * * *
 В этот же день, точнее ночью, Эндар расслабленно лежал в тёплой, мягко фосфоресцирующей морской воде бассейна, устроенного в спальне его дома. Маг любил ощущение тёплой воды – как будто летишь, а затрат Силы никаких. Да и сосредоточиваться и думать в воде гораздо легче и приятнее.
 На ложе Властелина терпеливо ожидали, не смея прервать его мысли, две закутанные в прозрачную ткань светловолосые девушки. Вообще-то Катри хотел взять трёх, но отыскать девственниц подходящего возраста и, самое главное, похожих внешне на сегодняшнюю невесту всего за несколько часов оказалось совсем не простой задачей – найти удалось только двоих. Зато никаких неожиданностей не ожидалось – «невесты» покорно ждали, пока Великий Маг завершит медитацию и снизойдёт до них, чтобы сделать из девушек женщин.
 Мысли Эндара текли размеренно и привычно. Пожалуй, сегодня впервые он задумался о том, что с ним происходит. Было ли это всего лишь обычное опьянение властью, или же причина гораздо серьёзнее? Ведь никогда раньше не опускался Алый Маг до того, чтобы унижать тех, кто неизмеримо слабее, да ещё испытывать при этом настоящее наслаждение! Катри твёрдо решил для себя разобраться в происходящем до конца, как только он закончит работать с Орбом Силы – когда продолжающееся обучение магов-аколитов оставит ему достаточно времени и сил для разрешения этой проблемы. А может быть, новообученные маги даже помогут...
 И тут острое чувство опасности активировало защитное заклятье. Тело Мага взметнулось вверх, роняя стекавшие с него звонкие капли, и в том же горизонтальном положении, в каком оно покоилось в тёплой светящейся морской воде, мягко опустилось на мраморную кромку бассейна. А потом завизжали девушки.
 Голубоватую струю воды, бьющую из разверстой пасти мраморной статуи морского змея – одной из четырёх по углам бассейна – пробила стремительная чёрная молния. Гибкое змеиное тело вонзилось в воду, свернулось спиралью, взлетело высоко над взбаламученной водной поверхностью и шлёпнулось обратно. Мелькнула распахнутая пасть, полная острых иглоподобных зубов, и горящие красным маленькие глазки. Гадина достигала трёх локтей в длину и была толщиной в руку. Водяная змея, обитательница гнилых заводей Великой Реки, тварь настолько же редкая, насколько опасная, – яд её убивал человека за полминуты – предстала во всей своей убийственной красе перед изумлённым чародеем. Водяные змеи не нападают на человека первыми, – звери не охотятся на того, кого не в состоянии съесть, – но если её потревожить или раздразнить... А сейчас, попав в жгучую солёную воду после привычной пресной, змея впала в состояние неконтролируемого бешенства и готова была броситься на кого угодно. Она металась по бассейну зигзагами, норовя выскочить на пол.
 Катри пришёл в себя очень быстро – жизнь Мага-Воителя приучила Эндара к любым опасностям, просто эта свалилась (почти в буквальном смысле) ему на голову слишком уж неожиданно. Да, ничего не скажешь, денёк выдался щедрый на смертельные сюрпризы...
 Коротким заклинанием он успокоил перепуганных наложниц, те прижались друг к другу, заворожено глядя на Мага и на змею в воде круглыми от страха глазами. Вторым заклятьем волшебник  взял змею за шею чуть пониже головы, выдернул из бассейна и распластал на гладком мраморе пола. Чёрное блестящее тело ещё подёргивалось, но шевелиться змея уже не могла.  Допросить неразумное создание, в обычном смысле этого слова, не представлялось возможным, но вот  узнать от неё всё необходимое Маг уровня Эндара очень даже мог. И сейчас Катри весьма интересовало, как змея попала в систему водоводов бассейна, и если ей помогли в этом, то кто это сделал. Вопрос «Зачем?» даже не возникал, ответ на него был само собой разумеющимся – Властелина хотели убить. В случайность появления ядовитого создания там, где обычно купался и принимал морскую ванну только сам чародей, Лесной Маг не верил хотя бы потому, что речное существо не могло само по себе оказаться в море – разве что река вынесла туда уже дохлую змею. Однако судя по тем пируэтам, какие выделывала эта тварь в воде всего несколько мгновений тому назад, она и близко не подходила под категорию «дохлая».
 Ответы на интересующие его вопросы Маг получил скоро. Он  проследил всю цепочку свинцовых, керамических и каменных труб, ведущих внутри стен дворца к большому резервуару для морской воды во дворе, откуда вода самотёком поступала в покои.  Просматривать было несложно, след змеи во времени ещё не исчез, тем более что сама змея находилась тут же, под руками. И так же быстро Катри нашёл того, кто запустил гадину в трубы, точнее в резервуар, на дно, откуда поток воды всосал её в водовод. Высокий человек в грязных лохмотьях раба стоял у каменной кладки накопителя морской воды (вода туда заливалась прямо из моря во время прилива или пополнялась вёдрами вручную) неподвижно, словно окаменев или прислушиваясь к чему-то. Но самое интересное последовало далее, когда Эндар стал доискиваться ответа на вопрос «Почему?».
 Раб был военнопленным шемрезийцем, и сначала Катри даже решил, что им двигала жажда мести за испепелённый Шемрез, однако всё оказалось и проще, и сложнее. Змею слуга приобрёл на городском рынке у заезжего фокусника, развлекавшего зевак смертельно опасными трюками за медные монеты, купил за неизвестно как сохранившийся у пленника алмаз. Для заклинателя алмаз был целым состоянием, так что сделкой остались довольны обе стороны. Эндар отдал должное мужеству бывшего пирата – тащить речную змею через весь город под одеждой, ежесекундно рискуя получить смертельный укус, решится далеко не каждый. Пират явно знал повадки обитателей реки и моря и хорошо продумал план действий, зная примерно то время, когда Властелин любит нежиться в морской воде бассейна. А причина – причиной являлась молодая служанка-шемрезийка, прислуживавшая Магу за завтраком.
 Катри не знал её имени (он звал её просто Шемрезой – по имени её родной земли), но вполне мог оценить темперамент смуглой красотки. Она прошла через постель Мага, но одного раза ей явно не хватило, и девушка нашла выход, позволивший ей пользоваться вниманием чародея в обход конкуренток. Подавая Катри завтрак (так сложилось, что шемрезийка занималась именно этим), она зовуще изгибалась всем телом и безошибочно чуяла тот миг, когда Маг взглядывал на неё чуть более заинтересовано. Тогда девушка торопливо сбрасывала с себя одежду и усаживалась на колени к Эндару, повернувшись к нему лицом и широко разведя в стороны стройные ноги так, что она обнимала ими бёдра Мага, сводя пятки за его спиной. И пока чародей неторопливо вкушал трапезу, шемрезийка предавалась любви, ублажая Властелина и (в не меньшей степени) себя. Эндар не ошибался – пленница была влюблена во владыку Пограничного Мира и готова на всё, лишь бы хоть раз в неделю иметь возможность предаться с ним любовной игре. Игра же эта представлялась оригинальной: Шемреза обладала неистощимой сексуальной фантазией, и Катри позволял ей иногда получить желаемое – когда это совпадало с его собственными желаниями.
 Что же касается раба-водоноса, то он давно и тайно был влюблён в прекрасную соплеменницу, вероятнее всего ещё с тех пор, когда оба они были свободными жителями Пиратских Островов. Любовь эта, как часто бывает, осталась незамеченной самим объектом страсти, ушла вглубь, но продолжала жить, выжигая душу пленника. Очень может быть, что раб имел возможность понаблюдать, чем занимается предмет его обожания с Властелином – и у стен, особенно у стен дворцов, есть глаза и уши. Дальнейшее просто – черноволосая обольстительница сделалась единственным смыслом жизни человека, у которого отняли всё: свободу, дом, родную землю, близких ему людей. И виновник всех бед, в довершение всего, отобрал то последнее, что еще оставалось у несчастного. В свойственной всем глубоко влюблённым слепоте раб полагал, что стоит исчезнуть проклятому колдуну, как всё встанет на свои места, девушка сразу заметит, что её давно и пылко любят, и тут же, конечно, ответит взаимностью на такое сильное чувство. А тот факт, что соотечественница сама не мыслит себе жизни без Лесного Мага, пленник просто-напросто не замечал. Человеку так свойственно обвинять во всех своих бедах и неудачах кого-то другого...
 Катри вздохнул – здесь он был бессилен. Он не сможет, да и не захочет внушить служанке-шемрезийке пылкую любовь к соплеменнику – подобные заклятья  краткоживущи , а заниматься поддержанием заклинания постоянно – у него что, мало своих, гораздо более важных (для самого Мага) дел? Излечить бывшего пирата от гибельной страсти? А не хватит ли на сегодня актов человеколюбия, ведь, как-никак, Эндара сознательно намеревались убить, и не в минутном порыве, а подготавливая покушение долго и тщательно. И что с того, что подоплёкой обоих сегодняшних случаев было, по сути дела, одно и то же: только в одном случае мужчина отстаивал и защищал свою любовь, а в другом пытался этой самой любви добиться любым доступным способом...
 Раб-водонос упал у каменной стены водосборника молча, без вскрика – лёгкая смерть. Утром его найдут; что ж, сердце останавливается и у молодых – на всё воля Вечного Неба! Умер от любви – так скажут наиболее проницательные и, что самое интересное, окажутся абсолютно правы.
 Да, придётся наложить на всех во дворце Заклятье Непричинения Зла. Дополнительные затраты Силы – ну что ж, продолжение воплощения дороже. А не то жди яда в кубке с вином, поданным очередной ревнивицей или прошедшим через руки очередного ревнивца. И ещё неизвестно, чья ревность опаснее.
 Маг посмотрел на чёрное змеиное тело – жёлтое быстрое пламя проглотило тварь и исчезло, оставив на полу лёгкий пепел. Эндар дунул, и пепел исчез без следа – мраморная поверхность снова сделалась девственно чистой.
 Девственно... Нет, свою брачную ночь он всё-таки справит. А утром снова будет дело, которое следует делать, даже пренебрегая удовольствиями. Иначе может случиться так, что никаких удовольствий больше не будет вовсе...
 * * *
 Эндар вытер тыльной стороной ладони обильно выступившие на лбу бисеринки пота.  Говорить с Таинственными невероятно трудно, хорошо ещё, что такое вообще сделалось возможным. Диалог состоялся, – хвала Орбу Силы – Маг может задавать вопросы и получать ответы. Правда,  общение затруднено тем, что для Сущностей Времени многие понятия, обычные для Носителей Разума из  пространственных Миров просто не существуют или не имеют смысла, а некоторые обозначают что-то с точностью до наоборот. И кроме того, следует поспешить –  контакт может прерваться в любой момент, Таинственные капризны и непредсказуемы. И не капризны даже, а просто  абсолютно иные , и этим всё сказано. И всё-таки...
 – Кто вы?
 –  Мы те, кого вы называете  (непонятно).  Сами же мы зовём себя  Духами Времени... 
 – Где вы?
 –  Мы, как и вы, везде. Мы даже не можем понять, где обитаете вы. Ваш Мир для нас непостижим...( целый ряд неясных символов ). 
 – Как вы существуете? Есть ли у вас Предназначение и Цель? Какова система ваших ценностей?
 –  Мы просто живём. Остальные твои вопросы нам непонятны... 
 – Можем ли мы быть как-то полезны друг другу?
 –  ............... (бессмысленный набор знаков).
 – Что такое есть Орб Силы? Почему с вами удобнее всего общаться именно здесь, рядом с ним, – я знаю, что многие пытались говорить с вами раньше, и почти всегда безуспешно.
 –  Это тюрьма... Нас держат здесь могущественные заклинания, силу которых не может побороть наша магия. Но если стены узилища рухнут, и мы вырвемся наружу...  (и снова что-то непонятное).
 – Кто создал Орб? Мы называем такие вещи артефактами.
 –  Это было  (непонятно, но Катри догадался, что для Духов Времени понятие  давно означает  далеко )...  Была большая война между теми, кого вы зовёте  Древними ,  и теми, которых называете Чуждыми .  Нам неясны причины и  цели этой войны ,  но она была ,  и в ней даже погибали Духи Времени .  Впрочем ,  они гибнут и сейчас ,  когда вы пускаете в ход  (неясное прилагательное)  Оружие ...(Абсолютное, быть может?).  Обе стороны сумели сплести поистине  дьявольские заклятия ,  которые дали им власть над нами .  И противники  использовали  тюрьмы –  артефакты –  как оружие в этой войне ,  и назвали их темпоральными бомбами...  (Эндар даже вздрогнул от того, насколько точным оказался перевод термина, который употребил его незримый собеседник).
 – Значит, вы смертны?
 –  Да, вопрошающий, мы смертны. Бессмертен только Высший Разум. 
 – Как освободить вас? Разрушить тюрьму?
 –  Есть два пути – тонкий и грубый, и для каждого свои заклятья. Мы не властны подсказать их тебе, но поскольку ты сумел нас дозваться, то и разгадать тайну этих заклинаний тебе будет под силу. При тонком освобождении Духи Времени истекают без вреда для вашего Мира. А вот при грубом освобождении – вы называете это взрывом... 
 – Что происходит при взрыве темпоральной бомбы?
 –  Нам трудно объяснить тебе – не достаёт общих для нас понятий. 
 – А вы можете показать то, что хранится в памяти вашей расы? Что случилось, например, в том Мире, который мы назвали Мёртвым, и где Технодети разыскали и унесли с собой осколок темпоральной бомбы?
 –  Ты уверен, что хочешь видеть это ?
 – Да, я желаю это видеть...
 И он  увидел .
 В самый первый миг не произошло ровным счётом ничего. Затем всё подёрнулось тончайшей серебристой дымкой, лёгкой и неосязаемой. Раздался короткий звук – как будто лопнула перетянутая струна. Конечно, и зрительные, и слуховые восприятия были псевдореальны – просто обычные органы чувств так реагировали на происходящее. А потом...
 Окружающая картина менялась на глазах. " Активация темпоральной бомбы девятого порядка – естественный бег Времени ускоряется в миллиард раз... " – комментировал мыслеголос в сознании. – " Соответственно ускоряется проявление воздействия всех законов, которым подчиняется материя.  Смотри ...". Нет, в небе не происходило ничего особенного – область взбесившегося, сошедшего с ума времени ограничивалась только планетой, её поверхностью. Но вот на этой самой поверхности...
 Эндар находился в центре большого города, заполненного людьми, механизмами и разнообразными строениями. И всё это стремительно старело – ведь одна-единственная секунда вмещала в себя более тридцати лет! Красивые, молодые существа, окружавшие Мага, в считанные мгновения превращались в дряхлых стариков, падали на каменные покрытия улиц и умирали – естественной смертью. Через три-четыре секунды во всём огромном мегаполисе не осталось ни единого живого создания. Плоть осыпалась с мёртвых тел, голые костяки усеивали всё вокруг. Металлические конструкции затягивала рыжая короста ржавчины, стёкла мутнели от толстого слоя мгновенно скапливающейся пыли, стены зданий рассекали змеящиеся зигзагообразные трещины. В первые мгновения апокалипсиса с небес рухнуло несколько летательных аппаратов, пилоты которых умерли, и обратилось в груды распадающихся рваных обломков. Кое-где расцветали и тут же увядали пламенные бутоны пожаров – огонь угасал, пожрав в мгновение ока всю предложенную ему пищу.
 Эндар ожидал увидеть зелень буйной дикой растительности, заполняющей вымершие улицы, однако господствующим цветом по-прежнему оставался серый и чёрный. Как Разум на несчастной планете умер, не успев за отведённый ему последний краткий миг даже осознать происходящее, не то чтобы попытаться хоть как-то защититься; так и любая форма органической жизни кончилась, не имея достаточно времени для того, чтобы дать себе продолжение. Как состарились и скончались успевшие покинуть материнскую утробу дети, так и проросшие семена выбросили стебли и увяли – тонкая нить оборвалась. Законы созидания хрупки и уязвимы, Янь не успевал соединиться с Инь, и злосчастный Мир всецело оказался во власти безудержной энтропии.
 Всего за каких-то несколько стремительных секунд жизнь на планете исчезла – любая её форма, в любой среде. Уцелевшие примитивные звенья жизни, вроде размножающихся делением простейших, не в силах оказались существовать в одиночку – ведь рухнула вся сложнейшая пирамида взаимосвязанных структур. На пределе слуха Эндар уловил тонкий звенящий вой: вырвавшиеся на свободу после долгого заточения Таинственные бушевали в бешеном танце, даже не замечая гибели, воцарившейся в чуждых и попросту неведомых им измерениях.
 Чудовищная картина гибели неведомого Мира завораживала. Древние поистине достигли вершин магии, коль скоро сумели заточить и в какой-то мере подчинить себе такую всесокрушающую мощь. Строения города разваливались, черепа домов с пустыми глазницами окон (стёкла исчезли так быстро, что глаз не успел зафиксировать это событие) оседали грудами щебня, загромождая бесформенными кучами мусора то, что некогда было улицами и площадями. К серому и чёрному цветам добавился жёлтый – в мёртвые руины вползали пески. Жёлтые языки мгновенно исчезали, слизанные яростными порывами набравших силу ветров, неистовый бег которых не задерживали больше густые леса, но появлялись снова и снова. Минут через десять среди каменных останков заголубела вода – поднялся уровень близлежащего моря в результате таяния полярных ледяных шапок. Затем синий цвет исчез, уступая место багрово-красному на чёрном – подземный огонь разорвал земную кору, через дымящиеся расщелины тягуче потекла вязкая магма, тут же застывая и каменея. Фиолетовый контур далёких гор на горизонте исчез – горы распались, подчиняясь всеобщему разрушению. Миновал всего один час (или сто десять тысяч стандартных лет), и планета стала безжизненным каменным шаром, иссеченным глубокими ранами-трещинами. А след небывалой катастрофы намертво впечатался в окружающую плоть Мироздания. Над выжженной, оплавленной твердью бушевал ледяной ветер...
 Картина кошмарного видения постепенно начала меркнуть – разрушительная мощь высвободившихся духов иссякала. Таинственные вернулись к привычному для них образу существования, а то, что при этом перестал жить целый Мир, их ни в коей мере не касалось и не волновало. Река времени вошла в нормальное русло, и лишь пронизывающий до костей ветер выл вечный реквием скончавшемуся населённому Миру – отныне этот звук будет почти единственным на злополучной планете.
 " Ну, как? Впечатляет? " – Эндар помотал головой, чисто физическим движением изгоняя из сознания гаснущие обрывки видения вместе с мыслеголосом своего иномерного собеседника. " А Орб Силы – это ловушка-тюрьма одиннадцатого порядка, выше двенадцатого такие структуры существовать просто не могут. Слишком мала устойчивость – артефакт разорвёт в момент создания. Этот закон не удалось обойти Древним, и вряд ли кому-нибудь когда-нибудь удастся... " – Таинственный умолк,  замкнулся и  ушёл в себя . У Эндара не осталось ни сил, ни желания вызывать его снова. Но одна мысль в его сознании сформировалась чётко и ясно – Орб Силы (или темпоральная бомба) ни под каким видом не должен оказаться в распоряжении Серебряных, тем более в руках такого фанатика, как Епископ. Плевать на все его обещания! Алый Маг сам в состоянии добиться всего того, чего он пожелает. А Всеведущие... Если уж им так невтерпёж окунуться до назначенного срока в лоно Вечнотворящего, то пусть уж ныряют туда сами, не прихватывая с собой ни в чём не повинные сонмы Носителей Разума, которым идея Слияния абсолютно чужда. Даже Чёрным Разрушителям не пришло бы в голову пустить в ход такое страшное оружие – у них концепция несколько иная.
 И кроме того, на мощи Орба Силы во многом основана магия Хурру. Кто может сказать точно, насколько она ослабнет, если лишиться своего источника и поддержки? А магия Храма – это его, Катри, магия, его арсенал для борьбы.
 А Таинственные, или Духи Времени... Вряд ли они смогут стать союзниками – слишком глубока пропасть, разделившая привычную и совсем непривычную формы проявления воплощённого Разума. Но полученное от пленённых Духов знание поистине бесценно (бесполезных знаний вообще не бывает), и кто знает, как Катри сможет применить его в будущем. Ведь Будущее всего лишь вероятностно...
 * * *
 Эндар имел основания быть довольным. Первую часть его плана по созданию боеспособного магического Отряда, способного противостоять в открытом бою Магам Высших Рас, можно было считать выполненной. Восемь десятков магов-бойцов – конечно, батальон Чёрных или дружина Искателей их сомнут, но вот с шайкой Детей Хаоса или со взводом Магов-Разрушителей они управятся. Особенно если возглавлять Отряд будет бывший Капитан Ордена Алых Воителей...
 Что дальше? Отдавать в руки своих подопечных секреты наиболее разрушительных и действенных заклятий Эндар пока совсем не спешил –  оружие должно  привыкнуть , притерпеться к руке  хозяина , а не то и  порезаться недолго. Катри с интересом наблюдал тот неприкрытый восторг, с которым Властитель Хаур и Верховный Хурру, присутствовавшие на  демонстрации , следили за разворачивающимся перед ними чародейством.
 В подземелье Храма, вместилище Орба, в святая святых, доступ имели немногие. И сейчас здесь находились, кроме самого Катри и его учеников, только лишь Верховный Хурру с несколькими жрецами высшего уровня посвящения и Волк с десятком отборных военачальников и приближённых. Кстати, совсем ещё недавно Властитель и помыслить не мог о том, что он тут окажется. Отношения между жрецами Храма и Властителями веками балансировали на тончайшей грани между открытой войной и временным перемирием, и эта ситуация в корне переменилась лишь с появлением Лесного Мага. Эндар прекрасно понимал, что при наличии постоянной – и непредсказуемой – внешней угрозы сущим безумием было бы допускать какие бы то ни было конфликты внутри самого Пограничного Мира.
 Зрелище демонстрации магических возможностей воинов Отряда впечатляло. Эндар специально отобрал для показа наиболее эффектные с точки зрения зрелищности заклятья. По подземелью хлестали плети молний, в щебень разнося каменные мишени, сложенные из тяжких плит. Призрачные силуэты магов-бойцов мгновенно  перемещались , возникая в самых неожиданных местах и вновь исчезая. Аколиты Отряда принимали грудью пущенные в них стрелы и пропускали их сквозь тело безвредно. Заклятье Проницаемости – хорошая штука, особенно против  механического оружия Молодых Миров. И заключительным аккордом стало сотворение соединёнными усилиями отвратительного монстра, под грузной поступью которого трескались каменные плиты пола. Позволив почётным гостям вдоволь налюбоваться исполинской мощью чудовища, ученики Эндара проворно искромсали закованную в роговую броню тушу сверкающими клинками. Чёрная кровь потоками хлестала во все стороны, пачкая стены, но когда  псевдоящер издох, аколиты Катри так же споро убрали все следы побоища – громадные куски кровоточащей серой плоти и лужи липкой крови словно истаяли в воздухе. Властелин долго колебался, стоит ли вооружать своих подопечных магическими мечами, подобными его собственному, но всё же пошёл на это. Средневековый воин привык к ощущению рукояти холодного оружия в ладони, а творить волшебные лезвия каждый раз заново бойцам Отряда явно не под силу. Что же касается опасения, что острия мечей могут быть повёрнуты против самого Лесного Мага, – такую возможность нельзя было сбрасывать со счетов – то чародей принял определённые меры для обеспечения собственной безопасности.
 А надо всем происходящим ровно светился Орб Силы, словно бы удовлетворённый тем, что творилось в его присутствии и с его помощью.
 Когда всё завершилось, и аколиты расположились по периметру подземелья, сев на пятки согнутых в коленях ног в позах восстановительно-расслабляющей медитации, Волк повернулся к Лесному Магу. Эндар поднял ладонь, предупреждая незаданный вопрос Властителя.
 – Я знаю, о чём ты хочешь спросить, Властитель Хамахеры: почему, располагая такой мощью, мы не посылаем наши войска на юг, для завоевания и покорения Изобильных Земель? Верно?
 – Ты прав как всегда, Великий Маг (Волк избегал называть Катри Властелином, лелея иллюзию собственной исключительности).
 – Так вот, Волк, – войны между континентами не будет. Она просто не нужна и не имеет смысла. И кроме того, твой флот владеет морями, но армии Юга сильнее твоего войска. Вспомни побоище у Хорских Ворот – разве у тебя найдётся что противопоставить страшным лучникам южан? Отряды арбалетчиков? Да их выкосят начисто, прежде чем твои солдаты успеют хотя бы десяток раз разрядить свои самострелы в противника! А магия применяться не будет – в моём Отряде и Хурру, и Видящие.
 Эндар не счёл нужным объяснять Хауру, что стрелки Короля смогли так эффективно опустошать ряды Детей Пустыни – лук всё-таки не  пулемёт , оружие молодых техногенных Миров, и не бластер галактиан, – только благодаря чарам. Лесной Маг в принципе сделал то же самое, что и при штурме Шемреза:  вмешался в допустимых пределах . Старший-из-Видящих колдовства Катри не заметил, и Волку знать об этом совсем не следует.
 – И самое главное, повторю, война эта совершенно бессмысленна. В этом Мире один Властелин – я, запомни это. Тебе мало власти? Тогда продвигайся вглубь Великого Леса, завоёвывай новые земли с новыми данниками. Посмотри на те же Изобильные Земли – полки Короля начали наступление на Пустыню. Так кто мешает тебе поступить так же? И ещё – каждому Судьбой (тебе так будет понятнее) отмеряно определённое место, чёткий уровень, которого он может достигнуть. Ты своего достиг. Попытаешься забраться выше – сломаешь шею, если не сам, так тебе помогут.
 Хаур промолчал, но в жёлтых волчьих глазах его плясало неукротимое пламя. Эндар сознательно провоцировал Властителя – открывшийся враг гораздо менее опасен, чем враг таящийся. Однако Катри не сомневался – у владыки Хамахеры хватит здравого смысла не бросать вызов силе, одолеть которую он не сможет. Волк хорошо помнил и завоевание островов, и разрушение Сердца Пустыни, и самую первую свою встречу с Лесным Магом в своём собственном дворце. И даже гибель Катри не пошла бы Хауру на пользу – ведь тогда он остался бы один на один против невероятно возросшей магической мощи Храма Хурру.
 От Верховного жреца Храма Эндар также не ждал удара в спину. Хурру из Отряда выполняют приказы Катри, и только его. Высший иерарх Храма не обладает более никакой  реальной властью над ними. А на что  бывшие Хурру теперь способны, жрец только что видел своими собственными глазами. И в довершение всего, фатальное подчинение Верховного Предначертанному, воле Вечного Неба делает любую враждебную акцию по отношению к Эндару с его стороны и вовсе маловероятной. Верховный Хурру не уничтожил Лесного Мага ещё в самом начале, когда имел для этого реальную возможность, а уж теперь...
 В сложном уравнении равновесия сил Пограничного Мира одна лишь величина представлялась Катри неизвестной, вернее, известной недостаточно – Видящие. Нет, не те из них, которые состояли в Отряде, а те, кто остались у себя дома, в Эдерканне, на Южном материке. Король запросто мог точить зубы на Север (точно так же, как Хаур нацеливался на Юг – все владыки в этом отношении одинаковы), хотя следов враждебных намерений в его ауре Лесной Маг не замечал (пока?). Что же касается Старшего-из-Видящих, то он оставался вещью в себе, и это настораживало. Несколько раз,  просматривая Алтарь Видящих в Эдерканне, Эндар замечал следы-нити странных заклятий. Причём нити эти гасли настолько быстро, что Катри не успевал разобраться в их сути, а отпечатки творимых заклинаний во времени почему-то не прощупывались. Непонятное всегда может таить в себе опасность; и разобраться, что за волшебство творится в Южном магическом сообществе, следовало безотлагательно. Эндар допускал, что Видящие умеют маскировать кое-какие свои магические действия, скрывая их даже от него, Властелина.
 Что же касается надёжности воинов-магов Отряда, то тут Катри был вынужден прибегнуть к наложению на них (на всех!) Заклятия Непричинения Зла (ему, Эндару, – прямая попытка причинить Магу вред, или даже серьёзное намерение предпринять подобную попытку, привела бы к смерти находящегося под властью заклинания). Такой способ нельзя считать наилучшим – поддержание заклятья на должном уровне эффективности и малозаметности для объекта заклинания требовало почти постоянного контроля и затрат энергии-Силы, да и полузомбированные воины не будут наилучшими бойцами в настоящей магической схватке. Кроме того, существовала вероятность, что кто-нибудь из особо одарённых аколитов сумеет почуять наложенное на него заклинание, и не только почуять, но и блокировать или обойти его, и не просто обойти, но и сделать это незаметно от самого Катри. Маг очень надеялся, что скоро он сможет снять своё заклятье – после соответствующей проверки своего Отряда в бою.
 Роящиеся в голове Эндара планы были поистине грандиозными. Ему, конечно же, тесен Пограничный Мир с его средневековьем, он пойдёт дальше, к звёздам, раздвигая границы Параллельных Миров. Просто для этого надо подождать каких-нибудь двадцать-тридцать лет – не срок для долгоживущего. Надо дождаться, пока вырастут и овладеют магией его собственные дети. В шутках хамахерийцев была доля истины – дети Мага рождались и рождались во дворцах, домах и хижинах Столицы. Катри отслеживал своих отпрысков, стараясь прежде всего уяснить для себя, что за сущность инкарнирована в созданную от его семени биологическую оболочку, и насколько она восприимчива к магии. Ничего особо вдохновляющего чародей пока не отметил – так, вполне заурядные Матрицы из местного ареала. Поэтому Маг всё чаще и чаще во время своих соединений с женщинами прибегал к слиянию Тонких Тел, повышая вероятность материального воплощения более совершенных Душ. Ничего, в конце концов должен сработать статистический закон – вместо десятков детишек будут сотни, а там, вероятно, и тысячи; и среди самоцветных камней неминуемо блеснут драгоценные. И вот тогда можно будет подумать о том, что всё больше занимало мысли Эндара – о создании  собственной магической расы , сообщества Истинно Свободных Магов. Свободных от всего, что ограничивает жизнь всех Магов Высших Рас и накладывает на неё жёсткие ограничивающие рамки. Катри не представлял себе ясно, что это будет за Сообщество, но полагал, что у него с избытком хватит времени разобраться (если, конечно, его раньше не раздавят Чёрные Разрушители). Противодействия Алых Воителей можно было не опасаться – бывший Капитан достаточно хорошо представлял себе мотивы, вызывавшие ответную реакцию Ордена. Если новая Раса, или Мир, или течение, или просто Сущность не рассматриваются как несущие Вселенское Зло (причём критерии такой оценки очень многогранны и отнюдь не субъективны), то Алым абсолютно безразлично такое явление – мало ли их в Познаваемой Вселенной! Численность Воителей относительно крайне невелика, и они не могут отвлекаться от основной своей задачи на всякие там второстепенные. Всем же прочим, будь под рукой Эндара хотя бы несколько сот боевых магов, можно с успехом противостоять. Конфликтная ситуация может возникнуть только с Владычицей ближайшего (и не только) домена Голубых Волшебниц, – Звёздные Амазонки вряд ли потерпят у себя под носом сильного и независимого соседа – но здесь можно попытаться разрешить её несколько по-другому. Хотя бы путём династического брака с какой-нибудь симпатичной дочкой этой самой Владычицы. А что? Опыт близкого общения с дочерью Хранительницы высшего ранга у Катри имеется...
 При этой несколько ёрнической мысли Эндару вдруг сделалось как-то неловко (перед самим собой? или ...перед Натэной?). И не знал Алый Маг, что подавляющее число попыток создания подобных задуманному им Сообществу структур, ранее уже неоднократно предпринимавшихся Янтарными Бродягами, не увенчались успехом. Новообразования (иногда весьма масштабные) или распались сами собой в силу различных причин, или были разрушены извне, или же поглощены бурно развивавшейся местной расой. Но даже знай Катри об этом, вряд ли что изменилось бы: любой Носитель Разума почему-то всегда считает, что неудачи преследуют исключительно других, а уж он-то ну просто обречён на успех...
 * * *
 Встреча с этой женщиной выглядела случайной, хотя (как хорошо известно, и не только Магам)  случайностей не бывает . Катри слышал, конечно, в простонародном пересказе истории о существовании  ведьм , но никогда раньше не сталкивался с ними и не находил их реальных следов в магическом фоне Пограничного Мира. Скорее всего, ведьмы являлись просто составной частью местной мифологии. Но ведь, как правило, любой миф так или иначе соотносится с действительностью – тем более в таком щедром на природную магию Мире.
 Всё началось достаточно тривиально. Крестьяне одной из прибрежных деревушек неподалёку от Столицы пожаловались в Храм на бесчинства местной ведьмы, которая наводила порчу на домашний скот, загоняла в сети к рыбакам ядовитых морских тварей вместо рыбы, доводила до любовного сумасшествия и юношей, и солидных отцов семейств, и так далее – стандартный набор злодеяний. Самостоятельно одолеть лиходейку поселяне не сумели, и даже направленная в деревню ловчая команда в составе шестерых жрецов-Хурру смогла изловить её с немалыми трудами. Верховный Хурру не стал бы беспокоить Катри по такому пустяку – ведьмами зачастую объявлялись женщины, чем-то заслужившие глухую неприязнь соседей, иногда действительно с кое-какими магическими задатками. Но казавшийся заурядным случай оказался особым.
 Первое же сканирование (Хурру быстро перенимали новые понятия и пользовались ими с каким-то детским удовольствием) разума пленницы выявило несомненные следы довольно сильной магии, которой она обладала. А когда усилия жрецов Храма проанализировать суть этой обнаруженной  дикой магии ничем не увенчались, владыка Храма счёл разумным известить Эндара – его самого заинтересовало, с чем же они всё-таки столкнулись.
 Когда Лесной Маг увидел ведьму в дрожащем свете факелов одного из залов Храма, та не выглядела ни удивлённой, ни испуганной – последнее казалось достаточно странным для пленницы, подлежащей суду Храма по обвинению в незаконном колдовстве. А едва прикоснувшись к её сознанию, Катри удивился сам, и в немалой степени. Вся внутренняя сущность ведьмы представляла собой густой перепутанный клубок серебристых нитей – следов как собственного, так и привнесённого откуда-то извне чародейства. И всё это было так переплетено, что Маг тут же понял – распутывание потребует немалого времени и трудов. И держалась пленённая ведьма на редкость спокойно, с поистине царским достоинством, как будто была совершенно уверена в том, что ей ровным счётом ничего не угрожает. Да и выглядела она своеобразно, чем-то неуловимо отличаясь от всех виденных Эндаром ранее женщин этого Мира.
 Высокая, гибкая и сильная, с копной каштановых волос до плеч, с холодным выражением серо-стальных глаз, полуприкрытых длинными ресницами, она смело встретила изучающий взгляд Мага и выдержала его – невероятно само по себе! Несмотря на то, что на ней было надето всего лишь продранное во многих местах (при захвате) короткое тёмное платье, ведьма казалась разодетой в шелка и бархат. Внешность же у неё была такой, словно в ней перемешалась кровь чуть ли не всех племён обоих континентов и островов. Смуглая кожа шемрезийки или дочери Великой Пустыни, черты лица хамахерийки, фигура и стать обитательницы малонаселённых холодных северных островов, глаза дикарки из Леса и волосы жительницы Эдерканна. А уверенность в себе такая, какая вообще не свойственна женщинам Молодых Рас, где Инь всё ещё (пока ещё) подчиняется Янь. Точно определить возраст ведьмы на первый взгляд было несколько затруднительно; однако ясно, что она молода, хотя и не юная девица, конечно. «Интересно, а какова она в постели?» – подумал Катри, твёрдо решив забрать эту живую загадку с собой.
 В постели ведьма оказалось великолепной, причём настолько, что Алый Маг изменил своему правилу краткой связи (зачем привыкать к кому-то!) и брал ведьму в спальню снова и снова. Нет, ложе с Магом по-прежнему делили и другие наложницы и мимолётные подруги, и Шемреза получала свою заслуженную долю ласк, но Мириа (таково было имя ведьмы) мало-помалу занимала в жизни волшебника несколько особое место. И дело было вовсе не в её любовных талантах, а в загадочной магии странной женщины.
 Именно поэтому Катри, заметив злой блеск глаз (и магии не требуется!) пылкой служанки (та всё видела и всё понимала), поспешил  успокоить шемрезийку – не хватало ему ещё одной мелодрамы с кровопролитием на почве страсти. С Шемрезы станется – пронзит себе грудь кухонным ножом с тем, чтобы умереть у ног обожаемого Властелина или всадит этот же нож в живот Мириа. А ведьма нужна Магу далеко не только лишь для любовных утех.
 Так вышло, что в Отряде не было ни одной женщины. Вероятнее всего, это случилось из-за всё той же, так странно (если не сказать больше!) проявившейся, увлечённости Эндара сексуальным разгулом. Катри в первую очередь оценивал здешних женщин по тем их качествам, которые лишь со значительной натяжкой могли быть отнесены к разряду магических. Очевидно, именно поэтому он и пренебрёг известной любому Магу истиной «Средняя Волшебница сильнее среднего Мага». Однако теперь Властелин всерьёз намеревался исправить данное упущение. Но для начала требовалось разобраться в истоках магических способностей ведьмы.
 К разгадке магии Мириа Маг продвигался с трудом, что удивляло его снова и снова. Катри искренне считал, что местное чародейство не окажется для него крепким орешком, но встреча с ведьмой разуверила волшебника в этом. Правда, в ведьме уживалось (наряду с  естественным ) и некое  постороннее волшебство, но ведь не из другого же Мира оно взялось! Инаковость Эндар почувствовал бы...
 Лесному Магу удалось установить, что магия ведьмы как-то связана с совпадением определённых фаз трёх лун Пограничного Мира (одной  реальной и двух  отражённых ), и он надеялся отыскать исчерпывающий ответ на все свои вопросы уже в ближайшее время – ход светил благоприятствовал. И вот долгожданная ночь наступила.
 На этот раз Маг взял с собой в постель одну только Мириа – присутствие других женщин всё-таки несколько отвлекает, а дело казалось Катри всё более и более серьёзным и заслуживающим пристального внимания.
 Всё шло, как обычно – почти. Маг чувствовал какой-то странный холодок, но отнёс это на счёт собственного охотничьего азарта и возбуждения. Мириа же была восхитительна, как всегда, на этот раз безо всяких там «почти». Эндар не мог припомнить, когда он в последний раз испытывал подобное наслаждение. Язык слов слишком беден, чтобы передать все оттенки того каскада невероятных ощущений, который обрушился на обоих. И вместе с тем Катри ясно видел, что по мере приближения времени совпадения лунных фаз всё существо ведьмы наливается колдовской силой, переполнявшей Мириа и бьющей через край. Быстрые блики пробегали по её лицу с закушенными от наслаждения губами и словно смывали выступавшие на смуглой коже мелкие капельки пота. За пеленой любовной горячки Маг чувствовал – час близиться.
 Они позволили себе передохнуть немного и снова соединили объятия и тела. Очередная горячая волна пика физической близости уже накатывала на Эндара, когда тело ведьмы вдруг выгнулось дугой, и сквозь её стиснутые в истоме зубы прорвался хриплый стон. Гибкая и мягкая, живая и податливая горячая плоть Мириа как-то сразу сделалась похожей на сжатую стальную пружину, стала чужой и ...враждебной!
 Закинутые за голову руки ведьмы заметались, как потревоженные змеи, а потом правая рука молниеносно устремилась к шее Мага. И в тонких, но сильных пальцах была зажата острая металлическая шпилька в форме крошечного кинжала, неуловимо быстро извлечённая из густых каштановых волос.
 Миниатюрное жало летело точно в ямку на горле, и если бы Эндар не готовился внутренне к мигу познания, собираясь и концентрируясь независимо от почти полностью владевшего им чувства наслаждения прекрасной ведьмой, то укус железа наверняка достиг бы цели. Остриё коснулось кожи, чуть кольнуло и... медленно пошло назад вместе с державшей его рукой. Мириа сопротивлялась отчаянно, Катри перехватил и сжал её тонкую кисть со странным ощущением того, что он борется с внезапно ожившей железной статуей – такая огромная злая сила переполняла тело женщины, ещё всего лишь пару мгновений назад бившейся в экстазе высшей точки страсти. Вязкая кисея сладкого дурмана таяла, и Эндар пустил в ход магию. Кинжальчик вывалился из ослабевших пальцев и упал на смятое покрывало, игла его лезвия неприятно отсвечивала зелёным. Ведьма ещё пыталась вырваться, но в её остекленевших бездонных глазах уже нарастал и плескался смертный ужас. А затем всё тело Мириа (или того существа, что заменило её) разом обмякло, голова с разметавшимися волосами бессильно свесилась чуть набок, и изо рта на смуглую щёку выбежала алая струйка крови. Ведьма была мертва.
 И тут же за окном спальни резко и часто захлопали сильные крылья.
 Маг бросился к оконному проёму и почти сразу отыскал (магическим зрением, простое было бы бессильным) на тёмном фоне неба, среди россыпи звёзд и обрывков ночных облаков, силуэт быстро удалявшейся громадной птицы. Понимание всего случившегося молнией сверкнуло в сознании, и так же мгновенно Маг бросил в ночь убийственное заклятье. Цепочка золотистых (таких красивых и безобидных на вид!) огоньков проворно перечеркнула темноту, дотянулась до крылатой тени, и... Звенящий крик разорвал тьму ночи, испуганная тишина отпрянула в стороны. В тёмном небе вспыхнул огненный клубок, закувыркался и с шипением рухнул в волны. Чёрная вода с плеском сомкнулась, и снова стало темно.
 Эндар отвернулся от окна и несколько мгновений смотрел на распростёртое на развороченном ложе мёртвое тело, такое красивое и совершенное. Затем он стремительно оделся, застегнул на бёдрах пояс с мечом и чуть прикрыл глаза – в спальню тут же торопливо вбежали двое вырванных из дрёмы стражей, недоуменно переводящих взгляды с неподвижной фигуры женщины на широкой смятой постели на мрачного Властелина с каменно-спокойным лицом, на котором лишь чуть перекатывались желваки на скулах.
 – Охранять! – коротко бросил Катри и направился к дверям, на ходу отдавая мысленные приказы воинам своего Отряда.
 Медлить было нельзя.
 На Властелина напали – он должен ответить.
 * * *
 Они летели сквозь ночь. Впервые Эндар вёл свой отряд в жёстких реальных условиях, столь отличных от учебных. Его аколиты пробовали, естественно, летать самостоятельно, но всё это было несколько не то. И теперь Катри приходилось следить за правильностью сохранения строя и корректировать нарушения контура Заклятия Полёта, позволявшего Отряду перемещаться высоко в небе Пограничного Мира. Одновременно у Мага были и другие задачи: отслеживать возможное появление сторожевых заклинаний на их пути (а может, и чего похуже) и вовремя заметить присутствие посторонних разумов неподалёку. Кроме того, уже в пути чародей отправил послания Властителю: «Следи за Храмом Хурру. Не думаю, что они выкинут что-то неожиданное, но всё-таки. Мой дворец тщательно охранять до моего возвращения. Я скоро буду» и Верховному Хурру: «Проверь всех послушников Храма, особенно тех, кто пришёл не так давно – среди них есть враг (или даже не один). Следи за Властителем – он способен наделать глупостей. Я скоро вернусь». Теперь за тылы можно было не беспокоиться. Разделяй и властвуй – так, кажется?
 От совсем недавнего пренебрежительного отношения Лесного Мага к возможностям местных чародеев, а именно Видящих, не осталось и следа. Катри на собственной шкуре испытал, на что они способны. Куда там одуревшему от неразделённой любви бедолаге-водоносу с его змеёй! Вот это настоящее покушение, и какое! Великолепно спланированное и рассчитанное, с учётом всех особенностей и обстоятельств, с идеальным выбором единственного уязвимого места в непробиваемой магической броне Властелина. И теперь Эндар вёл свой Отряд так, как будто впереди их ждали по меньшей мере две сотни до озверения изголодавшихся Пожирателей Разума. Правда, создавать полный защитный купол вокруг летящего Отряда не было особой нужды – среда не враждебна биологии организмов его аколитов, но вот о невидимости, в том числе и магической, Катри позаботился. Обеспечивать исполнение вспомогательных заклинаний пришлось самому – все силы его воинов ушли на полёт и непрерывное пополнение запасов магической энергии. Что поделать, опыт приходит со временем, после неоднократного применения на практике теоретических выкладок. Поэтому Маг и не стал прибегать к телепортации – сложновато для начала, а предпочёл лететь. На обычный путь до Эдерканна на корабле морем времени не оставалось – врага, доказавшего свою опасность, следовало атаковать немедля. Нет, Эндар не сомневался в своих силах – тем более с такой поддержкой, как его Отряд (вот и будет им та самая проверка боем!), но совсем не собирался в ходе борьбы выжигать половину Южного континента. Хотя бы потому, что подобный выброс Силы наверняка обратит на себя внимание любознательных соседей из Высших Рас – тех же Хранительниц, например. А сопутствующие разрушения могут быть очень серьёзными, если Видящие успеют подготовиться к отпору. Крылатые маги прекрасно понимают, что их ждёт в случае поражения – на прощение, во всяком случае, рассчитывать никак не приходится. Но пока они ждут возвращения своих посланцев с бесценной добычей, а не падающего с неба неотвратимого возмездия за содеянное.
 Мысли Эндара были спокойны и холодны, как сталь клинка – так всегда перед боем держится Алый Воитель. Картина всего случившегося сделалась предельно ясной и чёткой: Маг был на волосок от гибели – и даже хуже...
 Конечно же, несчастная ведьма была полностью  сделанной только для того, чтобы послужить орудием для других, гораздо более умных, умелых и опасных. Скорее всего, она аколит Алтаря – наверняка Видящие, вынашивавшие идею сопротивления давно, просто не показывали всех своих учеников Катри, укрывшись за достаточно достоверным занавесом внешней покорности. Увлечение Властелина женщинами не составляло секрета для любого обитателя Пограничного Мира в любом его месте. Идея нанести удар в момент оргазма, когда Маг меньше всего ожидает какой бы то ни было угрозы, была единственной, которая могла бы увенчаться успехом. Соответствующие заклятья тонко и грамотно наложили на Мириа, чётко определив время и причины их пробуждения к действию. Эндар не зря предполагал наличие предателя в Храме – кое-что из знаний, переданных им Хурру, наверняка попало к Видящим. А маскирующий клубок серебряных нитей не нёс в себе никакого рационального смысла, он был предназначен только для того, чтобы заинтересовать Мага и отвлечь его внимание. Заговорщики предусмотрели всё – Катри не спасло бы даже наложение на ведьму заклятья Непричинения Зла. Ведь Мириа отнюдь не  желала  сама по себе нанести какой бы то ни было вред Властелину. Из-за этого Эндар и не обратил внимания на злополучную шпильку в пышных волосах – ведь ведьма совсем  не собиралась пускать её в ход!  Подброшенная же информация о связи магии женщины с лунными фазами предназначалась для единственной цели – остриё должно было войти в тело Мага именно в эту ночь. Почему? Да потому, что за окном в эту ночь ждал Видящий в облике птицы – не мог же он сидеть там постоянно, слишком велика опасность быть обнаруженным.
 Лесного Мага не собирались просто убивать. Стальная игла несла яд, это так, но яд только парализующий. Куда опаснее была заключённая в острие магия, дремавшая и остававшаяся незаметной до срока. Удар нацеливался в третью чакру, и всё могущество Катри оказалось бы бессильным, пробей крошечный клинок его плоть. Так снежинка вызывает лавину, капля переполняет чашу, а соломинка ломает спину верблюду. Пленённую в бессильной телесной оболочке сущность чародея птица-Видящий намеревался просто унести – при таких размерах птичьего облика это вполне возможно. Южным магам требовалась магическая сила и знания Эндара для того, чтобы властвовать в Пограничном Мире самим.
 А Мириа... Возможно, что очнувшаяся ведьма перекинулась бы в такую же птицу и улетела бы вместе со своим собратом по колдовству. Однако вероятнее другое – она не владела этим волшебством (магический контур подложенной в постель Мага женщины не должен был нести знакомых Катри очертаний), и тогда её предполагалось попросту уничтожить – так выбрасывается за ненадобностью отработавший своё инструмент. Рациональная жестокость хорошо планируемых покушений – свидетелей (и исполнителей) не оставляют. А когда стало ясно, что хитроумный план всё-таки провалился, сработало ещё одно – предельное – заклинание, и Мириа умерла. Видящие прекрасно знали, что Лесной Маг способен добиться кое-чего и от мёртвой, но всё-таки меньшего, чем от живой пленницы.
 И Эндар действительно попытался придержать уходящую в Тонкий Мир Душу, но быстро понял, что толку будет немного. Всё наиболее интересное заранее заботливо и тщательно стёрли ещё перед засылкой ведьмы в Хамахеру. Фантомный серебряный клубок быстро таял, оставляя лишь неясные следы, походившие на рубцы от ударов беспощадного бича. Можно было бы попытаться расшифровать эти отпечатки, заключив Душу Мириа в магическую клетку до возвращения Катри из карательного похода, но смысл? Основное было и так ясно, терять зря время не стоило, а дополнительные затраты Силы на клетку... Маг не знал, какие ещё сюрпризы ожидают его на Юге, и решил не тратить зря магическую энергию – один раз гордыня его уже подвела, так что не надо снова недооценивать противника.
 Отряд преодолел уже половину пути, когда Эндар заметил внизу россыпь крошечных искорок чужих сознаний. Остров, а на нём с десяток Видящих, терпеливо ожидающих прибытия бесценного трофея. Губы Катри искривила злая усмешка (отвык, отвык он от бесстрастности Звёздных Воителей!), и вниз пролился поток испепеляющего рыжего огня. Горели деревья, плавились скалы, спекался в сплошную однородную массу прибрежный песок... Огненная волна смыла без следа трепетавшие огоньки – волшебники Юга не сумели ни защититься, ни бежать, ни даже подать весть своим.
 На подходе к Эдерканну Лесной Маг почувствовал осторожные чуткие  щупальца , вытянувшиеся им навстречу. Сторожевые заклятья Эндар обошёл играючи, отклонив их  оси и отведя в сторону – он всё-таки гораздо сильнее Видящих. И на ничего не подозревающий Алтарь Отряд обрушился внезапно.
 При снижении Катри быстро коснулся сознаний тех своих воинов, которые ранее сами были адептами Видящих. Ни тени сомнений или колебаний не прослеживалось в их ровно светящихся аурах. Вспомнив потрясающую маскировку ведьмы, Маг  копнул глубже , причиняя своим бойцам боль, и отступил, удовлетворённый увиденным. Нет, здесь всё нормально – его Отряд знает только одного командира.
 А внизу клубилась и нарастала волна паники. Сбросив завесу невидимости, воины Эндара опустились на площадь перед грандиозным зданием Алтаря и проворно рассыпались, выхватывая из ножен мечи. Их не встретили ни стрелами, ни магией – Видящие понимали, что такое действие абсолютно бессмысленно. Эндар уловил напряжённую работу мысли за камнем стен – заговорщики пытались найти выход. Противостоять могучей магии взбешённого Властелина невозможно, это ясно, но и погибать вот так запросто не хочется. Но что делать, придётся – ведь проигравший всегда платит...
 Первым желанием Катри было просто стереть Алтарь с поверхности и превратить его в каменное крошево вместе со всеми находящимися внутри, но он не дал эмоциям взять над собой верх. В конце концов, подавляющее большинство мятущихся от непонимания происходящего сознаний под сводами Алтаря принадлежали тем, кто находился в полном неведении относительно дьявольского плана своей верхушки со Старшим во главе. Властелин обязан уметь заглянуть вперёд дальше, чем на несколько часов или дней. Всё ещё только начинается, и способными к магии существами этого Мира нельзя разбрасываться – они ещё очень могут пригодиться. Кроме того, принцип противовеса: Хамахера – Изобильные Земли, Храм Хурру – Алтарь Видящих. Заговорщики – ну, с ними понятно...
 Фасадная стена Алтаря со статуями на фронтоне, с барельефами, с узкими окнами-бойницами и пышными входными дверями медленно и мягко осела, поднимая тучу белёсой пыли и мелкой мраморной крошки. Во вскрывшемся нутре бестолково и беспомощно суетились фигурки людей, размахивающих руками и натыкающихся друг на друга. Выброшенное всё-таки защитное заклинание Видящих треснуло и рассыпалось под натиском атакующей магии, как стекло под ударом кулака в латной перчатке. Бой кончился, так и не начавшись по-настоящему – слишком уж неравными были силы сторон.
 Молчаливые, с покорно опущенными головами и без оружия, Видящие один за другим унылой цепочкой перебирались через завалы щебня, оставленные рухнувшей стеной. Эндару не было нужды прибегать к Заклятию Проверки – багровые пятна враждебности в аурах шестерых магов Юга он прекрасно видел и так. Над площадью повисла гулкая зловещая тишина, и в эту тишину упали тяжёлые слова Мага:
 – В этом Мире есть единственный истинный Властелин – я! Я умею уважать настоящих, достойных врагов, и поэтому подарю вам лёгкую и благородную смерть. Вы даже можете защищаться.
 Во вновь завладевшей площадью тишине хорошо был слышен шипящий шелест, с которым зачарованный клинок Катри покинул ножны...
 * * *
 Снова, как два года назад, за деревянным бортом ладьи шептала мутная вода Великой Реки. Ладья давно уже свернула с основного русла и теперь поднималась вверх по течению одного из бесчисленных притоков Реки, что охватили громадной голубой сетью две трети территории Хамахеры, покрытые труднопроходимым Лесом с его диковинными тварями.
 По обоим берегам тянулись сплошные стены переплетённой зелени, кишащей всевозможной живностью. Что-то хрустело и чавкало в чаще, мелькали над водной гладью стремительные тени птиц, со свисавших до воды ветвей деревьев шлёпались в реку скользкие жабообразные существа самых разных размеров – от величины среднего кулака до громоздких туш в несколько локтей длиной. По ночам, когда бегущие облака затягивали небо, а в просветах между ними изредка проглядывали луны, река светилась мертвенным зеленоватым светом. И всплывали из глубины неизвестно кому принадлежащие огромные немигающие глаза и следили из-под воды за скользящей ладьёй. Всё было так же, как и два года тому назад. Но если для Мага с его долгим пребыванием в очередном Круге Бытия это ничтожный срок, то для человека два солнечных круга – это два солнечных круга. За это время многое может случиться...
 Эндар не мог сказать наверняка, когда и почему ему захотелось вернуться в Лес – не насовсем, конечно, а только лишь для того, чтобы навестить то место Пограничного Мира, куда он был заброшен слепым капризом Лавины, вырвавшей его из привычной жизни. Маг отнюдь не был склонен к сентиментальности – напротив, рационализм всегда являлся отличительной чертой Носителей Разума из Высших Магических Рас.
 Как бы то ни было, вскоре после того, как был раздавлен единственный по-настоящему опасный для Властелина заговор Видящих (кровавых расправ не было: кроме шестерых магов, собственноручно убитых Катри на площади перед полуразрушенным Алтарём в Эдерканне, жрецы Хурру казнили ещё только двоих выявленных соучастников заговора, проникших в Храм), чародей вдруг ощутил смутное желание побывать в Лесу. Присутствия чего-либо угрожающего Маг не видел: всё шло своим чередом, ещё несколько сотен новых аколитов постигали азы Высшей Магии в Храме под недрёманным оком Верховного Хурру (и под сенью мощи Орба Силы), а заботливо сплетённая Эндаром сеть дозорных заклятий должна была предупредить о возможной попытке проникновения в Пограничный Мир любых Сущностей, обладающих сильной магией. А Властелин уже привык к тому, что основным мотивом его поступков со времени обретения свободы были только лишь его собственные желания.
 Хотел ли он увидеть Хоэ? На этот вопрос Катри также затруднялся ответить даже самому себе. Кто для него, Властелина этого Мира, маленькая лесная дикарка, по непонятной причуде судьбы ставшая его женой по закону полудикого племени Детей Леса? Всего лишь одна из многих сотен, если не тысяч, женщин, чьей любви он отведал за время своего пребывания здесь. Или же... Да нет, это просто глупо.
 У Мага по имени Эндар было сердце – в том смысле, в котором Разумные упоминают его, когда говорят о любви. В этом сердце оставили след и Шоэр, и Аэль, и... Хоэ. Да, и Хоэ! В конце концов, она была первой его женщиной этого Мира, первой – и запомнившейся. От всех остальных память не сохранила даже имён, за редкими исключениями вроде Шемрезы или злосчастной Мириа. Но всё равно, разделяющая их пропасть невероятна глубока – они существа слишком разного  порядка . Да и ко всему прочему (теперь Катри знал это наверняка), сердце его – в том самом смысле слова – принадлежало Звёздной Валькирии по имени Натэна. Если оно, это сердце, вообще имело свойство принадлежать кому-то ещё, кроме собственного владельца...
 И тем не менее Лесной Маг возвращался в Лес. Он плыл по Реке и думал о том, что произошло в селении ан-мо-куну за период его отсутствия. С помощью магии можно было бы приподнять завесу расстояния и заглянуть под плотный зелёный полог Леса, в деревеньку лесных охотников, ориентируясь по искоркам сознания её обитателей, но Катри не стал этого делать. Пусть уж будет сюрприз – а вдруг он окажется приятным? У почти всесильных свои причуды...
 Эндар решил именно плыть по реке, а не лететь и тем более не телепортироваться. Быть может, он предчувствовал, что знание водного пути по извилистой паутине рек, речек и ручейков пригодиться ему уже в недалёком будущем? Катри взял с собой всего лишь нескольких воинов из Отряда. Эскорт Магу не требовался – он сам мог прекрасно защитить себя от любой угрозы. Просто Катри видел в этих аколитах, наряду с незаурядными магическими талантами, задатки будущих вождей. Воинство Эндара будет увеличиваться в числе, и ему потребуются умелые предводители – а их надо готовить. Время необратимо, и терять его нельзя – даже если кажется, что впереди ещё годы и годы. Магия Таинственных, колдовство Духов Времени не поддаётся пониманию обитателей  пространственных Миров.
 На рассвете, когда по реке ползли густые космы холодного тумана, ёжась под первыми лучами солнца, за очередным поворотом водного пути открылось селение. Нет, сердце Эндара не сжало сладкой болью – Маги почти всегда выше любых эмоций, но на душе потеплело. Здесь ничего, казалось, не переменилось с тех пор, как Катри ступил на палубу ладьи Хануфера. Те же хижины, частокол, дымок над тростниковыми кровлями... И ровная спокойная аура людей, живущих привычной для них жизнью и не желающих для себя никакой другой. А на песчаной кромке берега, у самой воды, неподвижно стояла женщина, завернувшаяся в длинное тёмное покрывало. Эта была Хоэ.
 Эндар не мог понять, как не владеющая магией дочь Леса могла почувствовать его приближение – а от всей её фигуры так и веяло ожиданием. Но не выходила же она, в самом деле, на берег каждое утро в течение двух лет! И всё-таки появление Хоэ у реки в столь ранний час не выглядело случайным. Но тогда почему она здесь оказалась – именно в это время?
 Ладья приблизилась к берегу, и Эндар соскочил на влажный песок, точнее прямо в мелкую воду, и пошёл, разбрасывая по сторонам брызги, к так и не шелохнувшейся Хоэ. Не пошевелилась она и тогда, когда Катри подошёл к ней вплотную – на смуглом лице её жили только горящие внутренним огнём тёмные глаза. И только после того, как Властелин протянул руку и осторожно коснулся ладонью её тёплой щеки, она чуть повернула голову и дотронулась губами до его пальцев.
 Они шли вдоль воды молча, взявшись за руки. Тихо шуршали крошечные волны мелкой ряби, облизывая мягкими язычками слежавшийся плотный песок.
 В селении царила сонная тишина раннего утра, и никто не встретился им по дороге к хижине вождя. Хоэ отодвинула прикрывавшую вход плетёную циновку и всё так же молча исчезла внутри. Эндар последовал за ней, несколько озадаченный поведением женщины.
 Внутри горел огонь в каменном круге посередине, тонкий серый дым тянулся змейкой к потолку. В центральной части дома никого не было, лишь из-за разгораживающих хижину висячих циновок доносилось еле слышное дыхание спящих. В хижине находился кто-то ещё, и Эндар поймал себя на извечном дурацком мужском вопросе: «Быть может, она снова вышла замуж?».
 Катри подошёл к Хоэ и взял её за плечи. Она мягко отстранилась, хотя Маг не сомневался, что больше всего ей хочется сейчас упасть вместе с ним на устилавшие пол звериные шкуры.
 – Зачем ты пришёл? – это были первые слова, которыми она прервала затянувшееся и начинавшее тяготить обоих молчание. – Зачем?
 – Разве ты не рада, Хоэ? Или ты...
 – У меня нет нового мужа ( она что ,  научилась читать мысли ?). Я не видела тебя мёртвым – и никто не видел, и по закону Детей Леса не считаюсь вдовой. Но зачем ты пришёл, Хан-Шэ ( давно его так не называли !)... Ты ведь не собираешься вернуться к нам... ко мне... Прошлое миновало, у тебя своя дорога, а я не могу идти с тобой рядом... Да ты и сам не захочешь...( как ,  как ей удалось так  аккуратно разложить всё по полочкам ?!). Я любила и люблю тебя, и останусь твоей женой по законам моего народа и по своей собственной воле, но... Тебе лучше уйти, Хан-Шэ, если ты не можешь остаться...
 И тут заплакал ребёнок. Хоэ метнулась за циновку, и Катри последовал за ней. Он был сейчас не Магом, Властелином всего Пограничного Мира, а просто человеком. В полутьме он разглядел склонившуюся над завёрнутым в шкуры ребёнком Хоэ и тихо подошёл к ней. Женщина почувствовала его и повернула к нему своё лицо, смутно освещённое отблеском огня очага.
 – Это твой сын, Хан-Шэ, и он вырастет великим охотником!
 Маг наклонился над маленьким существом. Он знал, конечно, о том, что у него немало детей в самых разных Мирах (не говоря уже о тех, которые родились здесь, в Пограничном Мире), но никогда не испытывал от этого знания каких-то тёплых чувств – у Магов родительский инстинкт предельно слаб. Не почувствовал он особой нежности и сейчас, глядя на своего крохотного сына, но нечто  мягкое в груди ворохнулось. Да, разум подсказывает, что создана всего лишь новая физическая оболочка для сошедшей в новый Круг Бытия Души, и не более того, но первобытные древние инстинкты,  голос крови , не дают забыть о себе. Хоэ продолжала глядеть на Хан-Шэ, и он сказал вдруг то, чего сам от себя не ожидал:
 – А ты хотела бы уйти со мной туда, в большой мир? Этот мир покорен мне, и у тебя будет всё, о чём ты можешь только мечтать. Ни голод, ни болезни, ни дикие звери не будут тебе больше угрожать. Ты будешь...
 – Ты стал великим царём, Хан-Шэ... Я знала, что так и будет... Но у великих царей и у великих вождей много жён, а я могу быть только единственной. Но даже если бы было так – твоя дорога темна и страшна, и у меня кружится голова, когда я вижу высоту, с которой тебе придётся падать. Нет, Хан-Шэ, я и мой сын останемся здесь... Я всё сказала.
 Катри внимательно посмотрел на Хоэ. Где были его глаза раньше? Ах да, это же было до пробуждения памяти и всех его магических способностей... Аура женщины из племени ан-мо-куну отсвечивала серебром – она была  ведьмой , и не слабее Мириа. Но если чародейство Мириа почти целиком было заёмным, чужим, искусственно  привитым для достижения вполне определённой цели, то в сознании Хоэ журчал настоящий источник чистой, незамутнённой  собственной природной магии – вот только она сама об этом не знала. И пусть остаётся в этом счастливом неведении и дальше. Эндар не будет жертвовать покоем матери его сына только для того, чтобы в Отряде появился бы ещё один воин, точнее воительница. Пусть всё останется так, как есть.
 А насчёт высоты, с которой придётся падать... Это в каком смысле, в прямом или переносном? Помнится, в их общем с Натэной видении на том памятном Пире Победителей было что-то такое... Но ведь точных предсказаний быть не может – будущее только лишь вероятностно. Если разумному существу сообщить, что произойдёт то-то и то-то, Носитель Разума наверняка предпримет всё возможное (и невозможное) для того, чтобы это что-то не случилось – если оно его не устраивает. Будущее изменится, и предсказанию грош цена. Однако что толку перебирать эти философские категории здесь и сейчас...
 Эндар вздохнул – совсем как человек, принявший трудное для себя решение.
 – Хорошо, Хоэ. Пусть будет так, как ты хочешь. Но я постараюсь, чтобы жизнь твоя оставалась безоблачной, твоя и твоего... – Маг почему-то не смог сказать «нашего», – ...сына. Возьми это.
 Катри сжал левую руку в кулак и на несколько мгновений закрыл глаза. Когда же он разжал пальцы, на ладони его покоился жемчужного цвета овальный кулон-оберег (из неведомого камня? или из металла?) на тонком шнурке  алого цвета.
 – Возьми, – повторил Хан-Шэ. – Если с тобой что-нибудь случится, если в дом войдёт беда,  позови – я услышу. И ещё: найди себе нового мужа – если захочешь.
 Хоэ не ответила. Она смотрела на талисман, который Лесной Маг вложил ей в руку, смотрела внимательно и молча. Эндар повернулся, придержал зашуршавшую циновку и шагнул к выходу. Вот из таких лесных дикарок и выросли Звёздные Владычицы и независимые в своих чувствах и в своём выборе гордые женщины Высших Рас...
 По глазам плеснул яркий свет родившегося дня. Катри не поленился прикрыться невидимостью – ему ни с кем (из тех, кто хорошо помнили великого охотника Хан-Шэ) больше не хотелось встречаться и тем более говорить.
 Истинная свобода подразумевает свободу от всего – и от всех.
 А истинный Властелин обречён на одиночество.
 * * *
 Эндар даже не мог приподняться. Угнетающая, всеобъемлющая и всепоглощающая тяжесть обрушилась на него, раздавила, распластала, растёрла по шероховатым каменным плитам. Сквозь дымчатую пелену, застилавшую глаза, Маг едва различал неясные зыбкие очертания проклятой белёсой фигуры, маячившей между ним и Орбом Силы. А сам Орб безмолвствовал, равнодушно взирая на всё происходящее.
  Такого Алый не знал. Всё веками взлелеянное боевое искусство Катри, все его отработанные магические приёмы, вся сила его чародейства – всё это исчезло, превратилось в ничто, испарилось, как капелька росы под палящими лучами солнца. Он привык к магическому противоборству, к поединку, когда твоё волшебство либо преодолевает чужое колдовство, либо – и такое бывало – уступает мощи противника; и тогда надо уже думать о том, как отступить с минимальным уроном. А сейчас магия просто  ушла , как вода в песок, кончилась. Эндар не мог нащупать ни малейшего отклика той привычной составляющей, которая и делала Мага  Магом , той самой способности колдовать, творить волшбу. Властелин словно забыл всё, что умел и знал. Простейшее заклинание упорно не желало выстраиваться в его сознании, готовое к применению. Чародей как будто судорожно шарил в полной темноте, не в силах нащупать спасительный, но почему-то погасший факел. Магическая Сила никуда не делась, она по-прежнему присутствовала, её потоки всё так же лились сквозь Мироздание, но в руки Катри они не давались, проскальзывая между пальцами. Так бывает в неприятном сне, когда тебе в лицо смрадно дышит какая-то мерзкая тварь, ты силишься отпихнуть её вонючую морду, а сил в превратившихся в вату мышцах нет – ну ни капли.
 Тактика его противника оказалась очень простой и потрясающе эффективной. Владеющий Знанием, как никто из всех прочих Высших Рас, он и ударил по знанию. Свалившийся на Эндара магический паралич лишил Мага малейшей возможности прибегнуть даже к слабенькому колдовству. А когда Лесной Маг в отчаяньи вырвал из ножен клинок и бросился вперёд, целясь лезвием в тощую морщинистую шею, то оказалось, что сам-то враг вполне сохранил своё магическое умение. Катри швырнуло навзничь; на грудь, на всё его тело потекла вязкая тяжесть, распластывая и припечатывая Лесного Мага к полу. Властелин едва мог слабо шевелиться, как полураздавленное насекомое.
 Зловещая пелена  не-магии – зрительно она выглядела гнилостно светящейся дымкой – накрыла и его аколитов. Воины Отряда ничем не могли помочь учителю и вождю – они попали в тот же самый плен бессилия и неумения, магического и телесного. Оружие выпадало из ослабших рук, звякая по камню, а способность колдовать покинула аколитов точно так же, как и самого Эндара.
 Старческая фигура в длинном плаще с капюшоном – такая хилая с виду! – даже не двинулась с места. Горящие фанатизмом, торжеством (и злобой!) глаза медленно повернулись в сторону Орба Силы. Серебряный Маг поднял вверх руки – широкие рукава задрались, соскользнули к локтям, открывая прозрачные худые кисти в переплетении набухших старческих вен, – и начал нараспев читать ритуальное заклинание, совершенно незнакомое Катри. И тогда Эндар, отчётливо понимая, что всё,  всё потеряно,  закричал мысленно, взывая к тем сущностям, которые жили своей странной жизнью  под серой сферой, и которые однажды ответили ему. Он пытался объяснить им, что пришёл тот, который несёт всей расе Духов Времени вечное рабство – во имя разрушения и гибели, именуемой Конечным Слиянием. И если они не хотят этого, то... Эндар не мог понять, услышали его Таинственные или нет (в сознании Мага продолжала царить полная  тишина ), но на вершине артефакта внезапно появилось мягкое бесплотное щупальце перламутрового света и потекло-заструилось, разворачивая тугую спираль, в которую оно изначально было свито...
  ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ЯД ДЕЙСТВУЕТ. 
 ...Появление Епископа явилось полной неожиданностью для Властелина. Он ждал вторжения Чёрных Разрушителей – это да; не стало бы для него сюрпризом и внимание, проявленное к Пограничном Миру со стороны Хранительниц – сфера влияния каждого домена ограничена, и любая Владычица куда более пристально следит за происходящим в её уделе, нежели те же Алые с их вселенской ответственностью. Визит ватаги Янтарных Искателей, даже набег Пожирателей – всё это Эндар вполне допускал, но Всеведущие... А между тем, достаточно было просто принять во внимание вероятность того, что амулет Епископа имеет  двустороннее действие. Катри мог позвать Серебряного Мага, а тот, в свою очередь, имел возможность следить за местонахождением и действиями Капитана. Почему такая мысль не посетила Эндара? Скорее всего, только лишь из-за того, что амулет, ко всем прочим своим свойствам,  умел ещё и усыпляюще воздействовать на разум того, кому он был передан – во исполнение воли вручившего его. Маленький такой троянский конь...
 Епископ вломился в Пограничный Мир практически открыто, пренебрегая какой бы то ни было маскировкой (настолько уверовал в свои силы и способности?). Катри пропадал в Храме – выбранные им будущие  офицеры Отряда теперь работали не напрямую на сознание чародея, а образовывали свои собственные звенья из шести-восьми аколитов и замыкали впитываемую ими Силу на себя. Далее магическая энергия могла быть использована двояко – или для ставшей уже привычной для учеников передачи Эндару, или же самостоятельно. Получалось у них очень даже неплохо – растут будущие Маги, растут. Молодцы... И тут вдруг поднебесье Пограничного Мира беззвучно лопнуло, и тучи наискось пересёк пронизавший смежные измерения широкий белый луч – именно так зрение спроецировало то, что произошло. Луч упёрся своей лапой в Храм, без труда прошёл кровлю, скользнул сквозь этажные перекрытия, и на каменных плитах подземелья перед изумлённым Эндаром возникло серебристо-белое овальное пятно – буквально в нескольких шагах от сидевшего на коленях и пятках Мага. Сторожевые Заклятия сработали исправно, оповестили, но вторжение произошло как-то слишком быстро и как-то неприятно легко и просто.
 Пятно света на плитах пола между Катри и серой сферой уплотнилось, приобрело вес и материальность. И в середине его возникла человеческая фигура в серебристом длинном плаще. Неторопливым движением явившийся откинул с головы плотный капюшон, почти закрывавший лицо...
 – Епископ...
 – Кардинал, если быть более точным ( ого, высшая ступень иерархии  Серебряных Всеведущих –  как Магистр у Алых Воителей ). Ну, здравствуй, Капитан, вернее,  бывший Капитан, да? Ты так долго молчал, что я счёл своим долгом навестить тебя сам, а то мною уже начало овладевать беспокойство – не случилось ли с тобой что-нибудь неприятное?
 Маг из Расы Познающих Высший Смысл явно издевался. Странно – Маги вообще далеки от любых эмоций, а уж Всеведущие тем более. И он был один – Катри чувствовал это. Вероятно, абсолютно уверен в своём превосходстве, и ещё, похоже, совсем не склонен делиться к кем-то – даже со своими собратьями – наконец-то достигнутым.
 – Так вот, значит, как  это выглядит... – в голосе Епископа (то есть Кардинала) перемешивалось торжество, фанатизм и благоговение. – Я же говорил, что ты его отыщешь. Вот только нарушать уговор нехорошо – или ты уже досыта наелся женщинами здесь, в этом глупом  детском Мире, где так любят ребячьи забавы с железными бирюльками?
 – Чего ты хочешь? – Эндар очень постарался, чтобы голос его (он только сейчас обнаружил, что Серебряный не прибегает к мыслеречи, как он обычно поступал во время их предыдущих встреч) прозвучал как можно твёрже и холоднее, но змея беспокойства и неуверенности медленно вползала в сознание.
 – Странный и нелепый вопрос. Ты же прекрасно знаешь,  средневековый царь , что мне нужно.
 – А если я не отдам артефакт? – притворяться не имело смысла, Эндар понимал, что Познающий наверняка перечитал все его мысли. Проклятый амулет! Как глупо...
 – Тогда я заберу его безвозмездно. Силой. – Теперь Кардинал говорил бесстрастно, как и подобает Магу его уровня. – Я не спешил. Твои контакты с Таинственными показались мне очень интересными, и я решил немного обождать. Надо уметь пользоваться успехами и достижениями других.
 Эндар почувствовал, как в нём закипает раздражение – совсем по-человечески. Неудивительно – он основательно сжился с обитателями Пограничного Мира и незаметно перенял кое-что от них.
 – Не надо горячиться. Ты просто мальчишка, Алый. Раб своих страстей, недостойных подлинного Мага. Тешишь себя глупыми иллюзиями об истинной свободе, даже не представляя, что же это такое на самом деле. Примитивно наслаждаешься своей ничтожной властью и радостями плоти, которые остались у тебя от животных и твоих далёких диких предков. Ты от них, надо признать, не так далеко ушёл. Это же надо – ты, который самонадеянно причисляешь себя к кругу  настоящих Магов, находишь удовольствие от физиологических ощущений, возникающих вследствие полового контакта! Да ещё гордишься чувством победителя! Да и все вы,  разноцветные  ( вот, оказывается, как презрительно  именуют Адепты Слияния прочие Высшие Расы )... Вы просто забава Вечнотворящего, его прихоть, и не более того. Возомнили о себе... Во всей Вселенной лишь  мы можем считаться  Магами , истинными проводниками Его Воли и Намерений. Но уж если Он допустил ваше существование и даже наделил вас кое-каким знанием, то и нам приходится смиряться с этим фактом – до определённого момента. Но в конце концов...
 Никогда ранее Эндар не испытывал подобного потрясения. Так вот вы какие, Серебряные Всеведущие... Буквально пересыщенные предельной гордыней! Хотя, быть можешь, по одному примеру нельзя судить обо всей их Расе – что он, в сущности, о ней знает? А Кардинал – что ж, не без урода... Но вот если это явление общее для них для всех, тогда... Тогда это такая угроза Мирозданию, что всё творимое Чёрными Разрушителями вместе с Пожирателями Разума не идёт ни в какое сравнение с потенциальной опасностью Серебряных. Об этом непременно должны узнать Магистры! Эндар даже удивился себе: насколько, оказывается, живучи представления о Высшем Долге, составляющие основу ценностей в этике Алых Воителей! Но вот только вряд ли они узнают – Кардинал так откровенен неспроста...
 – Конечно. Дальнейшее продолжение твоего воплощения бессмысленно, более того – нецелесообразно. Тебя следовало бы уничтожить даже в том случае, если бы ты строго следовал условиям нашей договорённости – уничтожить опосредованно. А теперь придётся вмешиваться напрямую...
 Боевые привычки, почти инстинкты, сработали безотказно, ещё до того, как разум принял окончательное решение и отдал соответствующий приказ. Полумрак подземелья Храма, нарушаемый лишь трепещущим светом факелов на стенах да белым свечением, исходящим от овального пятна и от самой фигуры Серебряного Мага, пробила ветвистая молния. Простейшее, но автоматически оживающее атакующее заклинание...
 Ослепительное огнистое жало воткнулось в серебристо-белый плащ и... бессильно угасло, а Познающий рассмеялся нарочито каркающим смехом.
 – Ну наконец-то... Поиграем в рыцарей – я уступил тебе право первого удара... – краем сознания Катри отметил, как мгновенно подобрались его воины по всей окружности подземного зала, как их ладони сомкнулись на рукоятках мечей, как задрожали в их аурах магические нити подготавливаемого мощного заклятья. И тут на Алого Мага как будто рухнула вся тяжесть каменного свода, замыкавшего сверху пространство подземного зала...
 И вот теперь он мог всего лишь созерцать, как Серебряный Маг неспешно творит своё финальное заклинание. Катри даже различал контуры заклятья: основное – это перенос Орба куда-то невообразимо далеко, в какую-то  Обитель  (так примерно называлось это место), вторичное – превращение физических оболочек самого Эндара и всех его учеников в тонкий прах (на Души Кардинал не покушался – или умения не хватало, или сил. Ведь артефакт всё-таки главная цель...). Почему-то единственным чувством для Катри осталась обида – ну как же так могло получиться, что непревзойдённое боевое мастерство лучших Магов-воинов всей Познаваемой Вселенной вот так запросто спасовало перед иезуитским колдовством Серебряных! В это никак не хотелось верить...
 Тело Эндара сделалось рыхлым и мягким, потом он перестал его ощущать вовсе, как будто ушёл в глубокую медитацию, предшествующую обычно высвобождению Души для временного свободного полёта. Заклинание Разрушения действовало медленно – завеса не-магии, видимо, всё-таки несколько ограничивала колдовскую силу и самого Кардинала. И тут Катри увидел, как перламутровое щупальце внезапно резко удлинилось и (Алому показалось даже, что он услышал звучный шлепок) накрыло голову Серебряного Мага, который до последнего мгновения почему-то не замечал ползущую с вершины серого шара призрачную субстанцию. Не надо делать несколько дел сразу...
 Непомерная тяжесть свалилась с груди Эндара (за ничтожную долю мига до этого ощущение тела вернулось), Маг рывком вскочил на ноги. По углам зашевелились его воины, медленно приходя в себя и недоуменно осматриваясь (некоторые даже ощупывали свои руки и плечи, словно не веря в возвращение). А Кардинал застыл в своей величавой позе, так и не опустив простёртых рук и не доведя до конца начатое. Под ногой Катри хрустнула льдинка – по подземному залу пронёсся тихий шорох падающего на камень льда. Нет, конечно, Всеведущий не примитивно замёрз, просто остатки его разваливающегося заклинания сознание облекло именно в форму осыпающегося ледяного крошева.
 Перламутровое щупальце растеклось по всему туловищу Познающего, по ногам до самых пят. Неподвижная фигура оказалась заключённой в прозрачный, слабо светящийся кокон – на костистом лице с пустыми глазами не осталось ни малейших признаков жизни. И своим новым пониманием, пришедшим откуда-то из неведомых глубин Орба Силы, Эндар осознал, что произошло.
 В прозрачном коконе, как раз по размеру фигуры Кардинала,  исчезло время . Таинственные использовали то, что было для них простым и естественным, что составляло саму суть их существования. Под прозрачной поверхностью на неопределённо долгий срок остановилось и умерло всё: движение и само существование – ведь все процессы протекают во времени. Можно бесконечно долго падать в бездну, если нет времени падения...
 Эндар подошёл к застывшему во  вневременье Кардиналу. Под сапогами Мага лопались ледяные гранулы, но  лёд уже исчезал – не таял, а именно исчезал. Приблизившись вплотную к мерцающему кокону, Воитель медленно вытянул вперёд пальцы правой руки и коснулся ими перламутрового свечения. Ничего! Ни малейшего ощущения под кончиками пальцев! Катри утопил ладонь до половины в неосязаемой преграде – глаза отметили исчезновение проникшей внутрь части руки, и тут же Маг увидел свои пальцы, появившиеся с противоположной стороны кокона. Расстояния  между для плоти не существовало – призрачный столб света виден был только магическим зрением. Лишённая времени крошечная часть Вселенной вместе с заключённым в ней Познающим  выпала из Мироздания – идеальная, несокрушимая тюрьма для одного узника, неподвластная никакому действию. Эндар не сомневался – ни зачарованный меч, ни поток огня, ни любое другое обычное чародейство не способны потревожить поистине вечный вневременной сон пленника Таинственных. Магия (по крайней мере, та, привычная, которую знал Катри) не действовала в отсутствие времени. Абсолютно совершенное узилище...
 Но слишком уж опасен, опасен для всего Сущего этот извращённый разум – вместе с его Носителем. Кто может дать гарантию того, что (пусть даже в неимоверно далёком будущем) он снова не обретёт свободу, свободу действовать в полном соответствии с владеющей им фанатичной верой в собственное предназначение и в исключительное право распоряжаться судьбами мириадов иных созданий, разумных и неразумных? Сколько раз во многих Мирах такая вера оборачивалась морями слёз и реками крови, пролитыми во имя полного торжества какой-либо идеи. А масштабы у Всеведущего отнюдь не ограничены пределами одной планеты или одного отдельно взятого Мира – Серебряный Маг замахивается в своей оголтелости на всю Вселенную, никак не меньше. Эндар свободен, но Долг Алого Воителя, защитника и непримиримого бойца с Вечным Злом во всей его многоликости, живёт в его сознании, в его сердце, в его крови. Риск? Да, риск. Но он на него пойдёт – хотя бы потому, что очень любит жизнь, бурлящую во всех бесчисленных Мирах. Жизнь, в которой столько хорошего – от полусонной утренней улыбки женщины до ощущения подвластности плоти Мироздания творимому тобой волшебству.
 Ослепительная белая вспышка на миг ярко осветила весь громадный подземный зал до самых дальних его закоулков. Резкий хлопок заполнившего абсолютную пустоту воздуха плетью хлестнул по ушам. Нет, Капитан Алых Воителей по имени Эндар не утратил ничего из того, что он знал и умел. Хорошая эта всё-таки вещь – Абсолютное Оружие. Если, конечно, уметь им пользоваться...
  Этот Орб Силы последний из всех созданных в Незапамятные Времена... Дай нам свободу, когда тебе придётся оставить этот Мир... 
 А с чего это Таинственные, загадочные Духи Времени, решили, что Эндар собирается покидать Пограничный Мир? Он ещё и думать не думал об Уходе, и вообще – ему здесь нравится!
 * * *
 Амулет Серебряного Мага Эндар разрушил сразу же после того, как без следа уничтожил, стёр вручившего его. Таинственные помогли ему ещё раз – в распоряжении Властелина оказалась полная память Кардинала (не бессмертная Душа, та сгорела во всеуничтожающем пламени Абсолютного Оружия, а именно память). Ценный трофей, хотя его содержимое читалось с большим трудом – слишком много непонятного. Всеведущие всё-таки очень сильно отличаются от всех других Высших Рас, и отпечатки их сознания прихотливы и извилисты, теперь Алый Маг знал это. Но главное – на данный отрезок времени – он понял. Повторного визита адептов Слияния в обозримом будущем можно было не опасаться (Эндар даже почувствовал липкий холод, стоило ему вспомнить то ощущение магической импотенции, которое он испытал по воле Познающего). Но Кардинал действовал один, не сообщив никому из своих собратьев, куда и зачем он отправляется. И переоценил свои силы, вернее, недооценил силы Духов Времени. Гордыня, она никого ещё до добра не доводила – ни человека, ни Мага.
 Кроме того, Эндар сумел разобраться в достаточной степени в принципах построения Заклятья Не-Магии, только он переделал это оружие под свою руку. Получилось нечто вроде узкого и тонкого  клинка , который способен проникнуть под защитный панцирь вражеской магии и  резать основные её связующие звенья – так гранёный стилет раздвигает кольчугу и поражает плоть. Пригодится, если придётся сражаться с гораздо более сильным противником.
 О загадочной Обители (именно туда собирался Серебряный утащить вожделенный артефакт) тоже кое-что стало известно – в частности, её примерное местонахождение и настроения живущих там. Похоже, что экстремизм Кардинала не являлся всё-таки чертой, общей для всех Познающих. Утешительно, конечно, но вот Обитель навестить стоит – когда-нибудь. Интересное местечко, и жители её куда как занятные – судя по их воззрениям...
 И ещё – сам факт существования Орба Силы опасен. Пленённых Духов надо выпускать – не погубив при этом весь Пограничный Мир (с заклятьем  грубого разрушения серого шара, то есть с инициацией темпорального взрыва Маг в общих чертах разобрался, а вот с  тонким ещё предстояло повозиться). Исчезнет магическая опора Храма Хурру? Ничего, умение его аколитов быстро совершенствуется, и очень скоро они смогут оперировать с  сырой энергией-Силой. Детки подрастают, у них прорезаются зубки, и они переходят с протёртой кашки на жёсткое жареное мясо – это нормально. И к тому же, маги Алтаря колдовали безо всяких там волшебных артефактов, причём настолько умело, что... Вспомнилась Мириа и её головокружительные ласки. Да, невероятная была женщина... Одно слово – ведьма! Настоящая, как... как Хоэ.
 Маг задумчиво повертел в пальцах амулет Натэны – теперь чёрно-белый символ Инь-Янь остался в одиночестве. Что-то беспокоило Эндара: двухцветная капелька амулета всё больше напоминала ему чем-то раздражённое насекомое. Белую половинку Инь подёрнул какое-то сероватый налёт, и амулет едва-едва ощутимо жёг подушечки пальцев. «Ревнует, что ли?» – вынырнула невесть откуда нелепая мысль. Да уж, если амулет Звёздной Владычицы обеспечивает обратную связь, как подарок незабвенного Кардинала, то дочь Тенэйи такого насмотрелась... Эндару на долю секунды даже захотелось избавиться от амулета, он сжал ладонь, ощущая еле уловимое жжение, и... сунул овальный камешек за пазуху, оттянув ворот кольчуги. Спешить не будем!
 ...Бормочущий невнятное далёкий голос родился на самом пределе магического слуха Властелина. Понятно, обращавшийся к Магу не слишком искушён в чародействе. Так, это из Эдерканна... Интересно, что их там встревожило – тон сообщения явно взволнованный. После памятного рейда Отряда на Эдерканн Видящие из кожи вон лезли, дабы доказать Властелину свою преданность и – упаси Вечное Небо! – не быть заподозренными в чём-либо предосудительном. Вот и сейчас – выползло, небось, из пучин очередное не виданное раньше чудище, а шуму-то... Однако сообщение оказалось действительно серьёзным, и Катри после минутного размышления решил поднимать Отряд. Лучше переоценить угрозу, чем недооценить её. А суть тревожной вести сводилась к следующему: в Великой Пустыне что-то появилось, что-то непонятное и чуждое.
 Прежде всего, Эндар проверил то, что сообщали Охранные Заклинания. Поскольку тревоги они не подняли, то появившийся в Реальности Пограничного Мира объект либо не нёс серьёзной магии, либо – что гораздо хуже – обладал способностью противодействия. К счастью, на поверку оказалось первое.
 Да, сгусток материи. Обладает определённой формой и достаточно внушительными размерами. Предположительно небесное тело – нечто вроде крупного метеорита. Магический фон есть, но очень слабый, на уровне естественного. Время появления... Направление падения... Параметры точки касания поверхности... Где-то в Великой Пустыне с неба свалилась какая-то интересная штука, но, похоже, неопасная.
 Властелин прикрыл глаза и сосредоточился. Чуткие пальцы подвластных его воле заклятий потянулись туда, в Пустыню. Да, что-то там есть... Искорка разума – и не одна, а несколько, даже больше. Но зловещих тёмных полос – неотъемлемого атрибута ауры Чёрных Разрушителей – Эндар не видел, как не ощущал и присутствия серьёзной магической составляющей. Нет, какие-то следы просматриваются, но почти неощутимые (Сторожевые Заклятья не ошиблись). И ещё –  намёки на чародейство, нащупанные Катри, действительно чужеродные.  Привкус у них какой-то не такой, не от мира сего (Пограничного). И это не привычная, хорошо известная Алому тугая и звенящая магия Высших Рас, нет. Что-то другое, как будто недоученный подмастерье пытается подражать кисти мастера... Тогда-то Лесной Маг и решил рассмотреть диковинку поближе.
 На этот раз Эндар прибегнул к телепортации – на первом этапе. Пора уже его бойцам владеть и таким колдовством. Перенос совершился вполне грамотно, стены и башни Эдерканна возникли именно там, где ожидал Маг. Дальше они полетели: точно так же, как во время карательного налёта на Алтарь. Катри взял с собой около полусотни лучших аколитов, в том числе нескольких девушек из последнего пополнения. Способности юных колдуний вполне соответствовали постулату о соотношении магических сил у мужчин и женщин – несмотря на то, что прибыли они в Храм гораздо позже многих других учеников, во многих аспектах колдовского знания девушки серьёзно опережали своих сотоварищей. И кроме того, с ними Катри чувствовал себя более уверенным – ведь как ни крути, а имидж Властелина и неукротимого любовника вызывал соответствующую реакцию у ведьм.
 Во время перелёта Эндар имел время поразмыслить. Кажется, он догадывался, что же такое могло опуститься в Пустыне. Расширяя рамки познания, Эндар изучал и саму природу Пограничного Мира. Мир этот оказался  состыкованным – бывают и такие. Он имел собственную систему небесных тел и дальних звёзд, но в отличие от Привычного Мира линейное перемещение в пространстве имело здесь свои пределы. Нет, летящий объект не возвращался к исходной точке (как это произошло бы в Закольцованном Мире Владычицы Тенэйи), а по достижении некоего трудноуловимого рубежа плавно  перетекал в Мир Привычный, минуя гиперпространство и все сложности перехода Границы Миров. Возможен был и обратный переход – при определённой досветовой скорости и далеко не во всякой точке. Соотношение скорости перемещения и местонахождения  точки провала  (зрительно процесс выглядел именно как провал в яму) изменялось в широких пределах, поэтому прогнозировать попадание в какой-либо из Состыкованных Миров представлялось достаточно затруднительным. Маги предпочитали пользоваться астральными путями для своих путешествий – так во всяком случае попадёшь туда, куда хочешь и когда пожелаешь. Но пересекать Барьер Миров надо ещё уметь. А здесь под случайный переход ( провал – так будет точнее) угодили, похоже на то, именно  не умеющие . Вероятность такого события исчезающе мала, но отлична от нуля...
 Когда на дальних жёлто-бурых барханах возникли очертания металлической конструкции, Эндар понял окончательно – он не ошибся в своём предположении. Перед ним был звёздный крейсер Технодетей.
 Тяжёлая громада придавила песок и даже частью погрузилась в него. Внешний вид корабль имел неважный: обшивку во многих местах пересекали шрамы (свежие, следует отметить), и испещряли оплавленные почерневшие пятна – явные следы боя и попаданий. Крейсер получил от кого-то серьёзную трёпку, и этот «кто-то» не принадлежал к магическим расам – раны корабля имели чисто техногенное происхождение. Экипажу невероятно повезло – они  провалились и оказались здесь. В противном случае исход сражения сулил бы галактианам плачевную участь: судя по повреждениям, противник попался превосходящий. Интересно, за что их так? Ничего, выясним.
 Несмотря на следы тяжёлого боя, от корабля веяло мощью – пусть не магической, а рукотворной, базировавшейся на научных законах и на машинах и аппаратах, изготовленных по этим законам. Правильная сфера из зеркально-белого металла (пусть и изъеденного оспинами боевых отметин) высотой почти в четыреста локтей чем-то напоминала круглую голову исполинского монстра, вынырнувшего из песчаного моря и замершего. Крейсер был абсолютно чужд Миру, в котором он оказался, и совсем не собирался скрывать свою чужеродность. Избитый и изувеченный, корабль всё-таки угрожал, и враждебность эту ощущал не только сам Эндар – её ясно почуяли и его воины.
 Да, сфера... Идеальная боевая форма, где любая точка поверхности равноудалена от центра шара. Восемь ярких мерцающих  узлов под зеркальной бронёй, симметрично разнесённых по всему корпусу корабля – места установки тех самых  генератор-аккумулятор-эмиттеров , вершины научно-технической мысли Лидеров. Хитроумное устройство, давшее его создателям известный доступ к Мировой Энергии – Силе. Подчиняясь командам из центрального поста, ГАЭ могли генерировать, вбирать из окружающего пространства разлитую по Мирозданию энергию, хранить её неопределённо долгое время и излучать (эмитировать) обратно в любом из трёх вариантов использования: созидание, разрушение, перемещение. Тот же принцип, что и в магии, только добавлено промежуточное звено –  машина , поскольку Технодети не умели лепить из Силы требующиеся им  формы напрямую, одним усилием чистого сознания. Даже размещение ГАЭ по корпусу крейсера полностью совпадало со схемой построения пространственного боевого порядка у Магов-Воителей: если соединить прямыми линиями противоположные энерготочки корабельного контура, то в результате получались те самые два взаимопроникающих тетраэдра – внешний периметр синтагмы. 
 Правда, из восьми пульсирующих «звёзд» на корпусе корабля (Эндар ясно различал тёплые точки – магия окрасила их красным)  живыми сейчас были только шесть – два ГАЭ накрыло прямыми попаданиями. Сектор ещё одного блокировал песок Великой Пустыни – при посадке крейсер глубоко в него зарылся. Использовать эту точку представлялось возможным, – энергия проникает сквозь все материальные преграды – но вот так запросто плюнуть из неё струёй пламени в цель не так легко. Взлететь – это пожалуйста, но энергобаланс крейсера был серьёзно нарушен, и хватало повреждённых вспомогательных механизмов. Технодетям требовалось время для ремонта. И главное (Маг ощущал) – Мир, в который угодили пришельцы, очень и очень их заинтриговал, и они намеревались здесь задержаться. И интерес их имел некоторый не слишком миролюбивый оттенок... Сектанты? Отрицатели или Разбойники? Или... КОСНа?
 Отряд действовал слаженно и чётко, следуя мысленным командам – так работает хороший оркестр, подчиняясь порхающим движениям дирижёрской палочки. А бывший Капитан Алых был дирижёром опытным и умелым.
 Цепь невидимых призраков – заклятие не позволяло не только обнаружить аколитов Катри визуально, но и делало бесполезными все детекторы Технолидеров – быстро и бесшумно опустилась на вершины песчаных холмов, замкнув кольцо вокруг грозной громады звёздного крейсера. Эндар не фиксировал ни тени страха в аурах своих бойцов – уверенность в непобедимости магии, тем более чародейства самого Властелина, была неколебимой. А образ средневекового мышления не допускал и тени сомнения в том, что пришельцев прежде всего следует рассматривать как врагов, явившихся в их Мир с враждебными намерениями неизвестно откуда. Посланцы Неба? Демоны? Ну и что, Великий Маг найдёт управу и на демонов! Да и сами они, маги-воины, тоже кое-что умеют и могут... Предвкушение жаркой схватки горячило кровь детей Молодой Расы.
 Сам же Эндар, напротив, не спешил. Въевшийся в плоть и кровь вековой боевой опыт подсказывал: в бою надо действовать молниеносно, но вот до начала боя о противнике необходимо узнать как можно больше. Конечно, иногда следует атаковать немедля – враг способен на всякое, достаточно вспомнить то, что сделал Серебряный Маг, но сейчас-то Отряду не противостоит магия. А о боевых возможностях Технодетей Алый за годы, проведённые в ареале их обитания, узнал немало. Да, они используют ту же вселенскую энергию в той или иной форме (хотя и делают это варварским, с точки зрения Мага, путём). Да, им доступна Сила в значительных количествах. Но вот применение её... Что произойдёт, если бестолково размахивающий кулачищами здоровенный деревенский увалень попытается потягаться в бою без оружия с Рыцарем Веры, владеющим тонким искусством единоборства, подкреплённым истинным единением мышц и сознания?
 Катри  смотрел . Вероятно, можно было бы скользнуть под сверкающую броневую обшивку крейсера бестелесной фантомной сущностью-тенью, пройти, перетекая и проникая, через лабиринт проходов и помещений, наполненных пульсирующими сгустками полей.  «...Технодети достигли многого в своём развитии, им совсем не требуется всегда облекать свои инструменты в осязаемую пальцами форму твёрдого вещества. Дисплеи и бластеры мало-помалу становились архаичными, не говоря уже о трубопроводах и толстых вязанках электрических проводов. Один шаг до истинной магии!...». Но что-то удерживало Эндара от этого шага – только сейчас, находясь совсем рядом с металлическим монстром, он почувствовал еле уловимое присутствие того, что подпадало под определение «магия» – пусть даже с очень большой натяжкой. А фантомная тень для магии очень уязвима, и почти не может себя защищать. Да, что-то есть...
 Катри смотрел. Смотрел не глазами, конечно, а тем надчеловеческим магическим видением, которым умеют видеть Маги, различая самую суть. Дальше, дальше под тяжёлые доспехи сферического гиганта, до его недр и внутренностей, по причудливым извилинам потрохов-тоннелей, обходя горячие жилы текущей от вздувшихся от натуги приёмников энергокрови. Дальше, дальше, до самого сердца рукотворного чудовища, до его мозга, напряжённо размышляющего где-то там, под многими слоями плоти из металла, синтетики и материи в состоянии поля. Искорки-ауры Носителей Разума, насторожённо подрагивающие, – ещё бы, сам факта провала, выпадения из Привычного Мира (да ещё в разгар почти проигранного боя), способен ошеломить. И в довершение всего – чужой Мир, так похожий на их знакомые планеты и в тоже время чем-то неуловимым от них отличный. Пришельцев несколько десятков, почти столько же, сколько воинов в Отряде. Некоторые ранены – в их аурах проступают пятна цвета запёкшейся крови. А одна из искорок и вовсе странная – в ней подрагивают тончайшие  магические разводы, причём с  алым оттенком. Ну да, среди Технолидеров есть приверженцы магического начала в Мироздании, но почему алый цвет? И почему этого не заметили Охранные Заклятья? Слишком слаб уровень сигнала? 
 Катри смотрел. В принципе он увидел уже достаточно, чтобы оценить степень сохранившейся боеспособности крейсера Лидеров и уровень возможного противодействия. Разобраться же в том, что произошло с кораблём в Привычном Мире, почему был бой, к какому из многочисленных внутренних течений, существующих у Технодетей, принадлежат прибывшие и прочее – на это требовалось время и определённые усилия (как всегда). Но сиё второстепенно – гораздо больше внимание Эндара занимали те магические  намёки , которые он различил в тени сознания одного из галактиан. И ещё: аура этого человека* показалась Катри чем-то знакомой, словно он уже видел её когда-то, пусть даже мельком.
  _______________________________________________ ___ _________________________________ 
  * Здесь и далее галактиане зачастую именуются (в отличие от Магов)  людьми, поскольку это существа одного уровня развития, и суть их одна и та же.
 Технодети заняты, очень заняты – они восстанавливают сложную материальную структуру своего техногенного детища. Над генераторами дрожит горячий воздух, размывая строгий силуэт крейсера. Потоки впитываемой энергии перераспределяются центром и направляются туда, где они преобразуются уцелевшей аппаратурой в возрождаемую корабельную плоть и в её начинку. Лидерам повезло ещё и в том, что причинённые кораблю повреждения не превысили некоего критического уровня, сверх которого ремонт звездолёта возможен лишь при помощи специальной стационарной базы – межзвёздной или планетарной.
 Экипаж работал. Раны корабля медленно затягивались, обшивка постепенно обретала первозданный вид. Воссоздавалось и внутреннее оборудование – в той мере, в какой это было возможно. С повреждёнными ГАЭ сложнее: скорее всего, ввести их снова в строй команде не удастся. Тем не менее, Лидеры восстановят свой корабль процентов на семьдесят уже к следующему утру, судя по темпам работ. А потом они займутся исследованием Пограничного Мира, и очень на то похоже, что это исследование легко может превратиться в завоевание. А их всё-таки много – раненых лечат параллельно с устранением повреждений. Пока Технодети ещё не уяснили, что они находятся под неусыпным наблюдением, но это пока. Технические возможности галактиан велики; они признают существование магических существ, хотя и не приемлют волшебства внутри своей собственной цивилизации. Наверняка у Лидеров имеются устройства, информирующие их о присутствии несущих чародейство созданий. 
 А может быть, стоит попробовать договориться? Несколько десятков высокоразвитых Носителей Разума – они могут быть полезны. Судя по всему, эти Технолидеры изгои для своего Мира, их преследуют. Так почему бы... Но в любом случае, для начала следует чётко разъяснить им, кто здесь хозяин, – Властелин! – и выбить из их голов никчёмную идею завоевания. А мысль о возможности союза определённо интересна...
 Размышления Эндара прервал долгий шипящий звук. На вершине шара медленно рос и набухал другой шар – подобный, но гораздо меньший. Понятно. Технолидеры запускают разведчика – от тела крейсера отделяется автономный летательный аппарат. А вот далеко лететь им совсем даже ни к чему...
 Стартовавший с крейсера блестящий шар-зонд (беспилотный? – нет, там двое живых) описал плавную снижающуюся дугу и впечатался в песок. Провернулся несколько раз вокруг оси и замер, подрагивая и басовито гудя. Эндар просто выпил энергию шара, перелив её в себя, – и тут же ощутил нарастающую внутри корабля тревогу. У основания корпуса песок потёк в стороны – вокруг крейсера появилось, уплотняясь и наливаясь энергией, защитное поле. А от самой верхней энерготочки выхлестнул узкий зелёный луч. Он не был напитан разрушительной мощью, но там, где зелёная полоса касалась барханов, невидимость воинов Катри таяла, как туман под резким порывом ветра. Внутри корабля нарастал звенящий тревожный вой – Технодети обнаружили врага.
 Эндар предполагал, что, зафиксировав присутствие магии, Лидеры предпримут попытку вступить в переговоры, но он ошибся. Технодети атаковали, причём сразу всей располагаемой мощью – как раз потому, что их сенсоры сигнализировали о наличии волшебства. Вероятно, эти люди достаточно хорошо знали, на что способны владеющие Высшей Магией. 
 Воздух над сферическим корпусом вскипел. Три эмиттера из шести (остальные ГАЭ были задействованы на защиту и пополнение щедро выплёскиваемой энергии) разрядились потоками раскалённой добела, беснующейся, сделавшейся видимой разрушительной силы. Мощи одного такого импульса вполне хватило бы, чтобы обратить в пепел Эдерканн или Хамахеру. Там, где огненный вихрь касался барханов, песок мгновенно сплавлялся в дымящуюся и текучую стекловидную массу. Сознание Катри отметило короткий вскрик боли – две, нет, три бестелесные тени скользнули за Грань Бытия, уходя в Тонкий Мир.
 Отряд понёс первые боевые потери, но за долю мига до того, как основная масса ослепительного огня обрушилась на Великую Пустыню, краткий приказ-заклятье: «Щит!» воплотился в реальность. Пылающая лавина изменила направление своего сокрушительного движения-удара – совсем немного. Потоки пламени отклонялись, отражались от песчаных гребней, и с рёвом устремлялись дальше, уходя вверх, в тусклое медное небо, и за спины врывшихся в песок аколитов. А там, далеко в безжизненной пустыне, яростная сила ослабевала, истекала обратно, как вода из взрезанного кожаного мешка, и возвращалась в вечный круговорот вселенской энергии.
 Технолидеры сражались так, как они привыкли вести бой с равными себе: баланс накопленной энергии между обороной и нападением с непрерывным пополнением щедро расходуемой мощи. Похоже, в принципе, на магическую битву, только у Магов диапазон применения располагаемой Силы несравнимо шире – формы боевого использования гораздо многообразнее. Эндар не стал противопоставлять силу силе прямолинейно, лоб в лоб; он отводил остриё вражеского выпада, превращая проламывающий удар в скользящий, – излюбленный приём Алых Воителей. Затраты Силы один к десяти – даже гораздо более сильный противник неминуемо выдохнется. У Капитана было и ещё одно очень важное преимущество – быстрота. Прямая  Разум – Действие короче, чем та же линия, но включающая промежуточную точку  Машина . Тем не менее, доступная Технодетям мощь впечатляла – у Эндара мелькнула мысль, что будь он здесь один, без Отряда, ему пришлось бы туго, и даже неизвестно, кто взял бы в конечном итоге верх.
 Сам Катри пока пребывал вне боя,  над ним – огненная река обтекала его безвредно. Правда, в таком состоянии он и сам не мог нанести ответный удар, но этого пока и не требовалось. Дотянуться до скрытых в недрах шара сознаний экипажа Маг не смог бы – защита имела и антимагическую начинку, а срывать её всю целиком... Но Отряд выстоял, а мощь Технолидеров неуклонно таяла. Шальной выброс энергии накрыл рикошетом ворочавшийся в песке зонд, и на его месте осталась лишь глубокая яма с торчащими из вязкого и тёмного расплава оплывающими металлическими клочьями. Обращённые к кораблю склоны песчаных пригорков спеклись в сплошную однородную массу, словно здесь вырвался на поверхность подземный огонь.
 Мощь пламенных смерчей резко пошла на убыль (Технодети переводили дух), и тогда Эндар,  переместившись в непосредственную близость к крейсеру, коротким кинжальным ударом пробил его защиту у самой вершины сверкающего шара.
 На блестящей броне появилась тонкая огненная полоска, образовала замкнутое кольцо, отделяя сегмент сферического корпуса вместе с заключённым в нём эмиттером от корабля. Так радушный продавец срезает ножом шляпку со спелого арбуза, приглашая покупателя полюбоваться внутренним содержимым товара. Отсечённый сегмент приподнялся над корпусом (энерготочка ГАЭ продолжала неистово выбрасывать белое пламя) и неожиданно резко перевернулся. Хлещущая струя огня ударила во вскрывшееся корабельное нутро...
 Задыхавшиеся от боевой ярости эмиттеры разом захлебнулись, поток испепеляющей энергии прервался. Огромный шар вспух изнутри, набряк и раскололся. Через змеящиеся трещины выплеснуло бешеное пламя, и весь громадный корпус корабля начал разваливаться на части – как тот самый арбуз, только брошенный теперь на булыжную мостовую и угодивший под тяжёлое подкованное лошадиное копыто.
 Затопившая шар изнутри огненная волна смыла и поглотила большую часть трепещущих искорок сознаний Технодетей, но кое-кому удалось спастись. Закапсулированные в оболочки индивидуальных защитных полей, они запрыгали-заскакали прочь от разваливающегося на части величественного шара горстью жемчужин, рассыпающихся по тёмной стеклянной поверхности стола.
 Крейсер взорвался. Эндар сжал столб освободившейся Силы со всех сторон, оставив ему один путь – вверх. Кипящее пламя выплеснулось бьющим в раскалённое небо фонтаном, вздымаясь всё выше и выше, выше пиков синеющих на горизонте далёких гор, до самых верхних слоёв атмосферы. И только там, остывая и умирая, пламенный фонтан обернулся колышущейся дымной колонной, увенчанной клубящейся грибообразной тучей.
 Уцелевшие – чёрные насекомые внутри прозрачных шариков – метались между пышущими жаром обломками и кольцом оплавленных холмов. Они пытались огрызаться колючими взблесками бластерных разрядов, – осы порывались жалить после того, как огнедышащий дракон издох, – но били вслепую. С гибелью корабля техническая поддержка иссякла, и воины-маги Катри снова сделались невидимыми для невооружённого глаза.
  «Пленных!» – коротко бросил Властелин своим, следя за тем, как среди мечущихся Технодетей легко и стремительно заскользили призрачные силуэты аколитов Отряда. Пришельцев оставалось не более десятка, мысль о завоевании этого гостеприимного Мира, надо полагать, их более не увлекала, так что пора вернуться к интересной идее возможности полезного новоприобретения.
 Красивое это зрелище – торжество магии. Тонкая девичья фигурка возникает из ниоткуда перед ошалело озирающимся человеком в чёрном комбинезоне, силящимся разглядеть невидимого врага. Взмах зачарованного лезвия – и прозрачная сфера лопается, другой – и в руке пришельца остаётся только рубчатая рукоять бластера, ствол отделён одним неуловимо-быстрым движением волшебного клинка. А потом самый что ни на есть примитивный удар по затылку – и тело Технолидера бессильно распластывается на ещё не остывшей от отбушевавшего огня тверди.
 И вдруг красная черта бластерного выстрела перечёркивает девушку, она мягко оседает, прижимая ладонью пробитую грудь, в глазах боль и недоумение:  "Ну как же так, Великий Маг,  почему?!". Шальное попадание – часть неизбежного в бою риска? Персональный детектор – ведь вся техническая оснастка Лидеров погибла вместе с кораблём? Или... тот, со следами магии в тени сознания!
 В глазах на долю секунды темнеет от ярости. Настоящий Маг безэмоционален, но ты провёл в Пограничном Мире уже достаточно времени, чтобы перенять кое-что из чисто человеческих привычек... Уцелевшие Технодети скованы заклятьем; Катри мгновенно оказывается рядом и рывком поворачивает к себе лицо человека, упавшего ничком в пяти шагах от лежащей с неловко поджатой рукой девушки. Часть сознания Мага напряжённо работает, заходясь в беззвучном крике:  «Ты будешь жить!», обращённом к сражённой. Катри  держит трепещущую на Грани Между юную Душу, ощущает  устремившихся к нему на помощь учеников, бережно  передаёт им драгоценную ношу:  «Осторожно, не уроните! Хватит случайных жертв из-за моей небрежности...». А другая часть сознания Лесного Мага в это же самое время с изумлением  идентифицирует черты того, кто лежит перед ним на опалённой тверди Пограничного Мира. Великий Рок, так вот как довелось встретиться, Техномаг по имени Иридий...
 Эндар молча смотрел на лежавшего у его ног, а перед глазами плыли полузабытые картины. Мир Сказочных... Дом галактианина и они, трое... Аэль... Её танцующие обнажённые точёные гибкие руки над напряжённой спиной Иридия в тени буйной травы Сказочного Леса... Ну что ж, вернём тебе способность мыслить и общаться, Техномаг...
 Иридий шевельнулся, в мутных бессмысленных глазах его появилась тень осознания. Эндар так и не понял, узнал его Технолидер или нет, но с запёкшихся губ человека сорвалось: « Аэль...»...
 Глаза Властелина  вспыхнули . Узкое лезвие живого рыжего огня вспороло синтетический комбинезон, дымящийся разрез залило кипящей кровью. Тело Техномага дёрнулось и застыло, а Катри обернулся к своим:
 – Если она умрёт, то всех этих мы принесём в жертву Вечному Небу!  «Вполне в духе традиций Молодого Мира, не так ли? Легенда становится частью бытия с тем, чтобы сохраниться в памяти поколений легендой» . Но я постараюсь, чтобы она не умерла, и вы мне в этом поможете!
 И уже сдирая с уходящей Души Иридия слепок памяти (кажется, у каких-то диких племён в каком-то из Миров есть обычай снимать с голов павших врагов кожу с волосами – скальп; снятие памяти чем-то похоже, просто очень редко обстоятельства позволяют выполнить такой процесс), Эндар вдруг с пронзительной ясностью понял, что убил Иридия вовсе не потому, что тот был пришедшим с недобрым в его, Катри, Мир врагом, а из-за того, что независимая в своих чувствах, выборе и привязанностях дочь Алой Расы вышла за рамки служения Долгу и предпочла Техномага ему, Капитану Ордена...
 * * *
 "После всего, что произошло со мной, мне почему-то трудно жить среди того порядка вещей, который был для меня привычным всю мою жизнь. Мне не очень верят, и это понятно – человеку удобнее сохранять прежние воззрения, нежели менять их на кардинально новые, в корне изменяющие его мироощущение. Наш мир рационален до предела, окружающая нас техника сделалась столь же неотъемлемой его частью, как воздух, которым мы дышим, или теплый солнечный свет. А наука сделалась нашей религией, на которую возлагаются все наши надежды и чаяния. Наука, верим мы истово, спасет нас от всех бед и дарует нам всё, о чём мы только можем мечтать: вечную жизнь без старости и болезней, безграничную власть над окружающим нас миром и полное счастье для всех без исключения индивидуумов. Человеку свойственно заблуждаться – это старая-престарая истина, но есть заблуждения, в которых мы упорствуем более всего. С чего это вдруг мы приняли за единственно возможный именно тот путь, по которому движется и развивается наша цивилизация? Гордые своими научно-техническими достижениями (а мы и вправду очень много достигли), мы высокомерно отворачиваемся от всего, что не поддаётся описанию математическими формулами, не фиксируется нашими приборами и не оставляет никаких следов на привычных нам носителях информации. Мы воротим нос, пренебрежительно процедив сквозь зубы: «Бред!» или «Сказки для детей!» (это в лучшем случае). «Этого не может быть, потому что не может быть никогда!» – с этим железобетонным постулатом не поспоришь...
 Иногда мне и самому кажется, что это был всего лишь навсего сон – красивый, как те сны, что снятся нам в детстве (наверно, я чересчур сентиментален и романтичен, и это плохо – для того мира, где я жил всегда и куда я снова возвратился). Ведь у меня не осталось ни единого материального напоминания (а как я просил Её оставить мне хоть какой-нибудь предмет, вещь!) о том, что произошло, – только моя память. А скептику непременно надо предъявить что-нибудь такое, что можно потрогать рукой...
 В моём собственном мире тоже есть те, которые называют себя магами (теперь-то я знаю, насколько подобное самоназвание далеко от истины). Но их очень мало, быть может, не больше нескольких тысяч человек на сотни миллиардов обитателей наших планет. По большей части их рассматривают как безобидных чудаков, не наигравшихся вдоволь в детстве. О тех же, кто интересуется паранормальными явлениями и рассуждает об этом с умным видом (просто следуя веяниям моды), я не хочу и говорить. Для нашей цивилизации важнее всего практическое применение тех или иных знаний. Вопрос ставится очень просто: как данный факт или явление может быть использован для дальнейшего роста могущества нашей расы, Расы Технолидеров Галактики. Всё остальное нефункционально. Нас ничему не научила даже та страшная война между самими же нами – смутные свидетельства о косвенном вмешательстве в ход этой войны (и влиянии на её исход) неких странных высокоразумных существ замалчиваются: слишком уж это не согласуется с общепринятыми истинами.
 ...Я примкнул к Наследникам – было у них что-то такое, к чему меня тянуло необъяснимо. Внутри нашего общества существует великое множество всевозможных движений, течений, сект и сообществ – мы всё-таки высокоцивилизованы (по нашему глубокому убеждению) и можем относиться уважительно (до известной степени, конечно) к мнению других наших сограждан. Правда, учитывая горький опыт всё той же войны, Правящие с повышенным интересом наблюдают за сутью тех или иных неформальных группировок – ведь Сокрушающие тоже начинали с малого. Во всяком случае, деятельность Отрицателей отнюдь не встречает одобрения, а Разбойники и вовсе подпадают под антикриминальное законодательство. Хотя, если разобраться непредвзято, я не вижу принципиального различия между установлением протектората над слаборазвитым миром (государственного) и созданием там же разбойничьего гнезда. Разве что в первом случае это делается от имени и во имя нашей могучей расы, а во втором ради собственных узких интересов кучки представителей всё той же расы. Но в любом варианте стоящим на более низкой ступени развития навязывается  наша модель , которую мы считаем идеальной.
 ...Мне нравилось у Наследников. Нравилась их понимание того, к чему я неосознанно стремился; нравилось их серьёзное отношение к тому, что меня интересовало; нравилась сама атмосфера своеобразного братства по убеждениям. Даже оголтелая приверженность Элама колдовскому началу Мира (на грани фанатизма) не вызывала во мне раздражения. Мы пересекали Галактику из конца в конец, на пределе отпущенных нам возможностей перемещения в пространстве; мы гонялись за любыми, самыми призрачными намёками на то, к чему мы все так дружно стремились. Мы искали следы чародейства – любое явление не проходит бесследно, и ищущий да отыщет! Иногда Элам просто поражал меня: там, где безмолвствовала сложнейшая аппаратура, он умел отыскать нечто, из чего извлекал бесценную крупицу нового знания. Любой учёный муж на любой из наших научных станций, рассеянных по всему обжитому нами космосу, пришёл бы в неподдельный ужас от его методов, и «шарлатанство» было бы, пожалуй, самым мягким из ярлыков, навешенных тут же на такую систему познания. Но Эламу глубоко безразлично, что думают о нём все теоретики и практики науки нашей цивилизации. И мы находили Следы: фиксировали информацию на кристаллах памяти в компьютерах нашего корабля и – самое главное! – в нашей собственной памяти. Постепенно вырисовывалась грандиозная картина, от одного взгляда на которую любой истый Технолидер испытал бы сложнейшую гамму чувств: от ненависти к осмелившимся приоткрыть  такое до желания разрядить в себя бластер – слишком уж унизительна она для нашей невероятной гордости и слишком уж жалким выглядит на её фоне наш непомерный коллективный эгоцентризм. 
 ...А Элам искренне считал, что ему назначено свыше просветить заблудших и осчастливить этим всю нашу цивилизацию – было в нём что-то от древних религиозных проповедников и миссионеров, бестрепетно умиравших под пытками дикарей.
 ...И на ту странную планету, абсолютно мёртвую, мы забрели исключительно следуя таинственному наитию Элама. От планеты буквально веяло полным разрушением – я уже умею чувствовать кое-что, и наш предводитель полагает, что у меня есть кое-какие магические способности, и что они потихоньку просыпаются. Так вот, среди безжизненного камня мы отыскали нечто, невероятно древнее, хотя выглядел этот странный обломок так, как будто был создан только что. Похоже, что время над ним не властно – тончайший анализ, проделанный машинами, показал, что веществу (не подпадающему, кстати, ни под одну из строгих классификационных категорий – не металл и не камень, а какой-то непонятный композит) по меньшей мере, полмиллиона лет! Глаза Элама, когда он держал извлечённый из камня блестящий осколок, светились так, что казались раскалёнными (до сих пор выше моего понимания, как Предводитель нашёл  это , по каким непонятным приметам, и что же  это всё-таки такое).
 ...А потом случилось непоправимое – так мне, во всяком случае, казалось тогда. Нас умело и беспощадно атаковали в открытом космосе, атаковали именно те (одни из тех, как я знаю теперь), встречи с которыми так жаждал Элам.
 ...Мы с Эламом висели в мягкой полутьме*. В последнее время он выделял меня среди прочих и даже любил пообщаться, потренироваться в прямом мыслеобмене. Мы беседовали обо всём и ни о чём конкретно, Элам знал невероятно много – из тех областей, которые всегда считались мифическими для Лидеров. Сказать, что мне было интересно, – это значит не сказать ничего. Я просто пил его знания, пил с жадностью, как человек, измученный долгим отсутствием воды. И вдруг Элам напрягся, я услышал стремительно отдаваемые им приказы людям и механизмам (хотя сенсорные поля вокруг нас не фиксировали никакой опасности), и тут я сам  увидел Их.
  _______________________________________________________________________ ___ _________ 
 * Рубки крейсеров галактиан (или Центры) не содержат никаких пультов с экранами, кнопками и рычагами. Это сгустки различных полей (в том числе и ментального), передающих приказы управляющих разумов исполнительным механизмам – те, в свою очередь, зачастую также материализованы в форме поля. Кое-что (например, обшивка и блоки ГАЭ) существует в виде твёрдого вещества – как и некоторые объекты индивидуального пользования (тот же бластер или домашний управляющий процессор-Хозяин). Закономерный этап развития техники, вплотную подошедший к тому рубежу, за которым начинается магия.
 ...Скользящие среди звёзд быстрые чёрные тени – ни формы, ни очертаний, ни облика в привычном нам смысле. Только ощущение присутствия холодного чужого разума... и опасности! А в следующий миг батареи крейсера метнули Им навстречу огонь – Элам разряжал почти всю накопленную нами энергию, и я не успевал понять, прав он или нет. И не успел, потому что ещё миг спустя на нас обрушилось чёрное пламя.
 ...Для меня до сих пор осталось загадкой, как я уцелел. Быть может, Элам – мир его праху! – был прав насчёт моих магических способностей (хотя я бы предпочёл более щадящую проверку своих талантов) и присущей мне возможности почти инстинктивно самомобилизоваться в случае крайней опасности. Чёрная огненная волна затопила весь корабль, и я осознал, что весь экипаж, все люди, которые сделались мне такими близкими, умерли – мгновенно. А Они вдруг оказались совсем рядом, и я вдруг выбросил в Них всё то, что у меня ещё оставалось – подчинённую моей воле энергию незадействованных аккумуляторов, не успевшую перелиться в эмиттеры обращённой к Ним полусферы крейсера. Я успел со злой радостью понять, что убил одного из них – не знаю, откуда взялось это понимание (как не подозревал и того, что я способен на такое чувство, как злая радость); а потом вязкая топь  неощущения заглотила меня – одним глотком.
 ...При пробуждении первым моим ощущением было тепло мягкой и сильной (но несомненно женской!) ладони, покоящейся на моём лбу. И это так приятно, что не хочется открывать глаза – а вдруг это ощущение исчезнет? И всё-таки я открываю глаза, силясь понять, где же я нахожусь. Тела я не чувствую – может быть, его у меня больше нет? Тогда стоит предположить, что я в том самом загробном мире, о существовании которого в один голос твердят все без исключения галактические религии?
 ...Надо сказать, что этот загробный мир – далеко не самое плохое место. Тем более, что тут обитают такие существа, как Аэль. Конечно, это не более чем шутка, всесилие техники не уничтожило в нас, Технодетях (так Они называют нас, и прозвище это не кажется мне обидным, даже наоборот), чувства юмора. К тому, что со мной произошло, я был внутренне готов всю свою долгую жизнь – мне уже за сотню, почтенный возраст, и по Галактике давно разлетелись мои взрослые внуки, и рождаются правнуки. Первое время я просто боялся поверить в то, что это всерьёз, – я вот-вот проснусь, и дивное видение растает.
 ...А Лес совершенно фантастический. Интересно, какое резюме выдала бы в итоге наша хитрая аппаратура, настрой её на детальный анализ этого  растительного (в симбиозе с животным) скопления биологических форм с существенными включениями ментально активных неклассифицируемых объектов ? Уф... Никогда не думал, что наш язык, оказывается, более всего подходит для составления протокола вскрытия трупа!
 ...Аэль рассказала мне, – в общих чертах – что со мной случилось. Она чего-то недоговаривает, но не думаю, что поступает так сознательно. Просто кое-какие вещи для Неё совершенно естественны, и Она просто не замечает того, что для меня они абсолютно непривычны. Часть реалий этого мира слишком сложна для моего восприятия – ну как объяснить пещерному человеку, понятия не имеющему о физике вообще, принцип гиперпространственного прыжка или работы ГАЭ? Хотя попытаться можно, и, надо отметить, Аэль такое зачастую делает – и небезуспешно. 
 ...Со мной твориться что-то невообразимое. Я долго не мог понять, в чём дело, пока меня не осенила простая и чудовищная в своей простоте мысль: да я влюблён в Неё, ни больше, ни меньше! Влюбиться в  богиню – это нечто запредельно-иррациональное, но мне почему-то сделалось теплее. Аэль лечит меня, но её действия не похожи на манипуляции наших врачей при помощи медицинского оборудования, да и сам характер болезни (или ранения?) принципиально отличен от того, с чем привыкли иметь дело медики моей цивилизации. Проще сказать так: меня заколдовали злые колдуны, а добрая фея теперь медленно и аккуратно расколдовывает жертву злых чар. При всей фантасмагоричности данной формулировки она, тем не менее, абсолютно точно передаёт смысл действий моего прекрасного доктора.
 ...Аэль относится ко мне странно: какая-то смесь заботливой матери, врача-исследователя и ещё чего-то неуловимого. И ещё – Она умеет читать мысли! Впрочем, чему я удивляюсь. Это же вполне естественно для Существа такого уровня. Иногда мы даже общаемся таким способом – я могу слышать, что думает Она (правда, только лишь в том случае, если сама Аэль не против). А когда я подумал о том, что Она могла прочесть в моём сознании касательно Её лично, то покраснел до корней волос. 
 ...Она раскрывает передо мной совершенно удивительный мир, точнее Миры, наполненные Разумом во всём его многообразии, и делает это с явным удовольствием. Эх, Ей бы прочесть серию лекций перед нашими твердолобыми для прояснения мозгов вышеупомянутых светил науки, но... «Это невозможно, Иридий. Каждая раса развивается самостоятельно, и подталкивать её в ту или иную сторону есть существенное нарушение вселенского равновесия, а такое недопустимо. Принцип невмешательства в чистом виде. Мы, Высшие, лишь призваны оберегать и предотвращать – по мере возможности – те ошибки, которые чреваты необратимыми последствиями». А какой у Неё голос...
 ...Нет, этого просто не может быть! Такого не бывает! Боги не снисходят до уровня смертных! И тем не менее... Наверное, я самый счастливый человек во всей известной моей цивилизации части Вселенной. Мой опыт общения с женщинами невелик – я никогда не пользовался у них особенным успехом. В моём Мире существуют определённые стереотипы (как и везде, вероятно) образа Настоящего Мужчины, Носителя Успеха, и я, увы, под них никогда не подходил. Но то, что произошло между мной и Нею (и продолжает происходить)... Нет, я не буду даже думать об этом – ведь если мои мысли умеет читать Аэль, то точно такой же способностью наделены и Её сородичи; а я не хочу, чтобы даже мимолётно чужое сознание коснулось того, что принадлежит только нам двоим.
 ...Аэль почти никогда не остаётся в моём Доме (кстати, Ею же и созданном, я лишь подсказывал, а Она творила) на ночь. На мои просьбы Она обычно отшучивалась: «Не забывай, Ир, о разнице в наших с тобой физических возможностях. Я забочусь о твоём здоровье» (и верно, после тех редких ночей, которые я проводил с Нею, мне приходилось отлеживаться чуть ли не весь следующий день – Аэль даже прибегала к восстанавливающему чародейству), но как-то сказала серьёзно, даже с оттенком горечи: «И у нас есть дела, которые нельзя отложить на потом...». У Неё нет возраста: во всяком случае, Она выглядит моложе моей младшей внучки.
 ...Я видел ещё двоих из расы Аэль – Расы Алых Магов. Не  людей , нет (хотя внешне они неотличимы от нас, разве что не имеют возраста, да ещё присутствие Силы...). Маги – это нечто большее, мне трудно сформировать моё суждение правильно. А внешний облик... Аэль рассказывала, что Маги могут изменять его по своему усмотрению, но изначально Они человекоподобны. Один из них – офицер звёздных войск (у Них это называется как-то по-другому, но суть та же). Он командовал тем подразделением, которое отбило меня у Чёрных, и сам был при этом ранен. Мы втроём (его привела Аэль) провели чудесный вечер у меня дома, разговаривали и пили старый добрый ром (хорошая штука колдовство, от настоящего не отличить!). У него холодные и бесстрастные глаза, но, кажется, проблемы бывают и у Магов – что-то его смутно беспокоит. Больше мы не встречались, и на мой вопрос Аэль с несколько удивившими меня нотками раздражения ответила, что он «вернулся к исполнению своих служебных обязанностей» – если выражаться привычным мне языком. А другой (тоже офицер, но выше чином) пришёл сам, без приглашения. Аэль словно предчувствовала его визит (да так оно и было, наверное) и уклонялась от моих рук (точь-в-точь любящая мама, успокаивающая не в меру расшалившегося малыша) как раз перед этим. На сей раз приятной беседы не получилось (и ром не распивали), Маг был крайне сдержан и смотрел на меня изучающе, да и сама Аэль вела себя по-другому, как-то скованно, что ли... А я поднаторел в азах магии, кое-что умею чувствовать и даже делать – спасибо моей наставнице.
 ...Наверно, я с огромным удовольствием остался бы в мире магии навсегда. Мешает одно обстоятельство – Аэль ясно дала мне понять, что в этом случае я вряд ли смогу рассчитывать на Её постоянное внимание. Что ж, у Магов свои этические нормы и взгляды на взаимоотношения (в том числе и между полами). И кроме того, мною всё больше овладевает мысль о невероятной ценности обретённых мною здесь знаний для моего собственного мира, для людей. Я не знал ещё, что тут-то и возникнут основные проблемы.
 ...Принцип равновесия ненарушим – Аэль объяснила мне это вполне доходчиво. "С полученными тобой знаниями тебя никто отсюда не выпустит. Ты забудешь всё – и только так. Твоя раса ещё не доросла до настоящей магии – она должна будет придти к пониманию  сама ...". Но мне почему-то казалось, что Аэль повторяет чьи-то чужие слова, отнюдь не совпадающие с Её собственным мнением. "Технически осуществить твоё возвращение несложно – тебя вернут в ваш разбитый крейсер (он дрейфует в пространстве) и  сообщат твоим. А для вящей убедительности сотворят чудом уцелевшую локальную систему жизнеобеспечения, благодаря которой ты и выжил в беспамятстве среди обломков разрушенного корабля в условиях открытого космоса. Спасатели прибудут в последний момент. Мы очень гуманны по отношению к Носителям Разума..." – последняя Её фраза несла оттенок горечи. – "Но ты, повторяю, забудешь  всё – утратишь не только приобретённые тобой знания о магической сути Миров, но и саму память о том, что с тобой происходило здесь". А когда я осознал, что понятие «всё» включает в себя также и память о Ней,  о нас  , и начал достаточно бурно выражать своё полное неприятие такого варианта развития событий, Аэль только устало улыбнулась. «Ты просто мальчишка, сын галактической расы, гордящейся своими техническими достижениями. Человек твоего уровня развития (не говоря уже о Маге) обязан мыслить вселенскими категориями: что по сравнению с законами Мироздания эмоции и сладкие воспоминания!». И снова в её словах была горечь – я не ошибся, клянусь чем угодно! «А захочешь остаться здесь – пожалуйста, выбирай себе место по вкусу в наших Мирах и живи в своё удовольствие. Но не рассчитывай, что я буду рядом с тобой». Да, капризы богинь преходящи – хотя мне снова показалось, что Аэль о чём-то умолчала.
 ...Всё изменилось ночью, когда мы остались вдвоём (неужели за нами следят? Бред какой-то...). Тогда-то Аэль и рассказала мне о третьем пути, и я очень быстро понял, чем Она рискует. Естественно, я начал энергично отказываться, но Ей удалось каким-то образом меня убедить. Не знаю, использовала ли Она для убеждения магию – такой женщине не сможет отказать ни один мужчина, и всякого там колдовства не надо (кроме природно-женского). Финальную точку в споре поставил Её последний довод – обещание разыскать меня в моём Мире. Против этого я не смог устоять.
 ...Я не знаю, что Ею двигало. Простой – и столь приятный для мужского самолюбия – ответ «любовь» вряд ли будет верным, слишком уж Маги отличны от нас, людей. Хотя – кто знает, Женщина – самая таинственное существо во всём Мироздании!
 ...Я уже знал о загадочных расах Сказочных, обитавших в этом Мире. Я не слишком удивился реальности эльфов, гоблинов и прочих – после всего увиденного ожившие персонажи легенд не казались мне чем-то из ряда вон выходящим. Аэль рассказала, что Сказочные периодически мигрируют из этого Мира в другие, Параллельные Миры, и происходит это без определённой закономерности. Маги Высших Рас не вмешиваются в дела и обычаи Сказочных (я так и не понял почему, хотя Аэль и пыталась мне это объяснить). Короче говоря, Она предложила мне сделаться эльфом – на время, естественно, и уйти вместе со своими новообретёнными соплеменниками. Спустя некоторое время я должен был  вернуться в себя и добраться до собственного Мира – используя эльфийскую магию и контур соответствующего заклятья, которое Аэль собиралась  зашифровать в моём сознании. Ещё пару месяцев назад я счёл бы всё это бредом больного воображения (несмотря на моё нетипичное для представителя техногенной цивилизации отношение к магии), но теперь ни минуты не сомневался в реальной возможности такого развития хода событий. Аэль была не только Целительницей – она  водила дружбу  (если такое определение уместно) со многими из Сказочных Рас. Кажется, у Неё даже был знакомый дракон.
 ...А риск состоял в том, что требовалось тщательно замести следы – моё исчезновение должно было выглядеть предельно правдоподобным. А я уже очень хорошо понимал, на что способны Маги (с их-то властью над Мирозданием!) в поисках истины. Аэль, несомненно, шла на нарушение неких установок и норм Её Мира, и я мог только гадать, какое Её ждёт наказание в том случае, если тайное сделается явным.
 ...Лес, лес, лес кругом, зелёное море без конца и края. Мы – одетые в куртки цвета листвы существа – без малейшего шороха скользим сквозь непролазные дебри к только нам ведомой цели в конце нашего пути. Меня обнимают тёплые волны магии, ею пропитано всё вокруг, я чувствую. Лук за спиной, колчан с белооперёнными стрелами на боку – как сон из далёкого детства.
 ...Журчащий поток обтекает тяжкие гладкие валуны, ночь темна, и пламя костра отражается на тонких лицах с огромными миндалевидными глазами. Неуловимо звучащая мелодия (то ли голос, то ли музыка, то ли всё вместе) струится в ночи – от этого и тепло, и грустно.
 ...Тонкие, тонкие шпили над лесом, словно выточенные из кости, и нечто непонятно-щемящее – будто ожидание того, чему никогда уже не суждено сбыться. Чёрное небо с совершенно незнакомым рисунком созвездий, и чёрные волосы, перепутавшиеся с травяными стеблями.
 ...Бездонная пропасть впереди, и тело послушно делает рывок в туман, клубящийся глубоко внизу, подчиняясь пришедшему  извне приказу. 
 ...А потом знакомые лица, склонившиеся надо мной – в них тревога и озабоченность, и немой вопрос. А что я мог им объяснить? Медики, тщательно порывшись в моём мозгу, вывели витиеватое заключение, суть которого, вкратце, сводилась к следующему: «С его сознанием и памятью явно что-то случилось, но вот что – мы определить затрудняемся. Какая-то странная форма поражения клеток головного мозга, вызванная космическим излучением неизвестного спектра и происхождения. А в остальном Иридий вполне здоров и дееспособен. Пережить катастрофу космического крейсера – шансы у него были ничтожны, так что примите наши поздравления в связи с невероятным везением».
 ...Я не нахожу себе места. Только поэтому я связался с Разбойниками – они странствуют по всей Галактике, как никто из Технолидеров (после гибели Элама секта Наследников захирела, хотя и не прекратила своего существования). А я не могу сидеть на месте, мне всё время кажется, что чем больше Миров пройдёт перед моими глазами, тем выше будут шансы снова встретить Её. Хотя разумом я прекрасно понимаю, что мне никогда не найти Аэль, и наша встреча может состояться только в том случае, если этого захочет Она –  захочет сама. Но ведь Она же обещала мне эту встречу!
 ...Нас накрыли на периферии звёздного скопления. Правящим надо отдать должное – за Разбойников и иже с ними они принялось всерьёз. Удирать было поздно, уходить в прыжок просто невозможно – нас в момент сожгли бы на переходе в гипер, сопротивляться одному против четырёх... И всё-таки наш капитан ударил, ударил первым, ясно понимая, что для нас единственный шанс спастись – это ошеломить патруль и непонятно как, но нырнуть в гиперпространство, а там – ищи-свищи... Подвергаться досмотру Разбойники явно не желали, их файлы в контрольных компьютерах Технократов наверняка были мечены тремя красными крестами.
 ...Головной крейсер нам удалось основательно повредить внезапным залпом из всех эмиттеров, но остальные тут же профессионально ловко зажали нас так, что только щепки полетели. Шансов не оставалось, я  ощущал  (уроки Аэль не пропали даром!) нарастающую в коллективном сознании команды мысль: «Сдаваться!» и понимал, что на весь остаток жизни мне придётся расстаться со свободой – вооружённое сопротивление патрулю не шутка. И тут звёзды разом погасли, и мы вместе с кораблём провалились во тьму.
 ...Потом некоторые из нашего экипажа считали, что мы угодили в  блуждающую чёрную  дыру – о чём-то подобном упоминали в своих многочисленных гипотезах наши астрономы. А я в безумной надежде ждал Её, ни минуты не сомневаясь в том, что наше чудесное (иначе и не назовёшь) спасение – это дело рук Аэль, точнее, её магии. Но Она снова не появилась.
 ...Раскинувшийся под нами мир красив. Он населён – мы уже успели провести детекторное сканирование, и сенсоры подтвердили наличие разума на начальной стадии коллективного развития. То есть – средние века (мечи, мотыги, цари-короли и прочая экзотика). Разбойники не скрывают своей радости – двойной: избежать гибели или перспективы пожизненного заключения и тут же наткнуться на пригодный для колонизации Мир, пригодный по всем параметрам (условия жизни, население и так далее). А я ощущал в этом Мире присутствие магии и размышлял, не ждёт ли меня здесь Она...".
 Эндар медленно  свернул память Иридия и снова  скрыл её в своём сознании. Дальнейшее было ему известно: Великая Пустыня, бой, гибель крейсера и большей части его экипажа. И смерть самого Техномага по имени Иридий... Ещё пара-другая  скальпов , и можно открывать подобие собственного Пантеона с Кристаллами Памяти – этакое невинное хобби стареющего Воителя-ветерана. Интересно, есть ли вообще в Познаваемой Вселенной разумное создание, которое полностью удовлетворено своим бытиём и не страдает от Неосуществлённого? Иридий, во всяком случае, таким созданием не был – мир его праху! Эх, Аэль, Аэль... Как он там выразился, этот покойный Технолидер с задатками Мага: «Женщина – самая таинственное существо во всём Мироздании».
  * * * 
 Девушка из Отряда всё-таки умерла – сам Катри отвлёкся на Иридия, а его воины не сумели удержать уходящую в Тонкий Мир Душу – не хватило опыта. Итак, Отряд потерял пятерых (первая волна огня с крейсера накрыла не троих даже, а четверых). Кроме того, разлетающиеся обломки при взрыве корабля поранили ещё нескольких (это не страшно). И троих аколитов Эндар был вынужден отпустить – магические способности они утратили напрочь после столь памятной дуэли с Познающим в подземелье Храма: для них воздействие Заклинания Не-Магии оказалось необратимым. Первые потери – а сколько их будет ещё?
 Пленных Технолидеров Катри отдал на заклание с лёгким сердцем. Во-первых, он обещал это сделать, а во-вторых, он понял из прочтения памяти Иридия, что вряд ли сумеет сделать из Разбойников своих надёжных сознательных и добровольных союзников. А держать их всё время под заклятьем... Зачем ему биороботы, когда есть нормальные живые люди, готовые умереть за него, не задумываясь ни секунды? А посему – да свершится слово Властелина!
 А затем Катри заинтересовался некоей странной информацией, дошедшей до него в Эдерканне, где Отряд задержался после боя с Разбойниками в Пустыне. На легенды иногда стоит обращать внимание – ведь те же ведьмы, к примеру, оказались вполне реальными существами Пограничного Мира.
 ...Братство Рыцарей Веры существенно отличалось от сообществ Видящих или Хурру. Паладины Изобильных Земель, краса и гордость армии Короля, уповали прежде всего на сталь своих мечей, а не на тонкую вязь колдовских заклинаний. Рыцарский орден, типичнейшее явление для многих рас во многих Мирах, Братство являлось носителем всех традиций и воззрений классического рыцарства, как то: воинская доблесть, служение сюзерену, поклонение святыням и прекрасной даме и неустанное стремление к подвигу – всё это было составными частями Кодекса истинного паладина. И ещё – легенды и предания, в которых таится частичка истины, намёк, которого вполне достаточно настоящему Рыцарю Веры. О да, конница паладинов служила Королю верой и правдой, повергая его врагов – при Хорских Воротах именно клинки и копья Рыцарей довершили разгром воинства Детей Пустыни, однако неистребимая жажда подвига во имя... Да и не так уж важно, во имя какой из статей Кодекса творился подвиг – героическое деяние вершилось только лишь потому, что всадник на закованном в блистающую броню могучем коне не мог поступить иначе, так как в противном случае какой же он Рыцарь Веры?
 Драконы всегда занимали особое место в ряду объектов подвига. Крылатые огнедышащие ящеры являлись идеальным воплощением Истинного Врага, поразить которого невероятно трудно, но именно это-то и делает победу над ним особенно почётной. И вот драконы появились (по слухам, но Эндар склонен был этим слухам доверять) в горах на границе между Изобильными Землями и Преддверием Великой Пустыни. Именно драконы, а не дракон – не один, а несколько!
 Взоры Рыцарей обратились к Горам. Паладины направлялись туда в одиночку и группами, рыская в поисках драконов по сумрачным узким ущельям. Почти все искатели подвига возвращались ни с чем, усталые и раздражённые бесплодностью поисков, но готовые снова пуститься в путь после краткого отдыха. Кое-кто не вернулся вовсе, и это наводило на размышления (хотя в Горах могло случиться всё что угодно, и отнюдь не драконы могли быть причиной исчезновения отважных). Некоторые рассказывали, что видели громадные крылатые тени, скользившие над острыми каменными пиками, но не могли предъявить весомых подтверждений своим рассказам. Но были единицы, которые такими доказательствами располагали – они вернулись пешком, потеряв коней, и возвратились  обожжёнными .
 Властелин не счёл за труд взглянуть на таких (их и было-то всего несколько человек)  человеческим взором, то есть встретился с паладинами. Рассказы их были смутны и полны противоречивого, но вот латы носили несомненные следы огня – железо слегка оплавилось, и на телах под кожаными подкольчужными рубахами остались ожоги. Значит...
 Чародей привычно  потянулся к Горам чуткими пальцами Заклятий Поиска. Он даже привлёк нескольких аколитов (для их практики, для самого Эндара поиск в данном конкретном случае не составлял особого труда) – совокупное заклинание эффективнее. И почти сразу же Катри ощутил присутствие волшебства Сказочного Мира – возникшая у Мага догадка подтверждалась. И поэтому он решил отправиться в Горы – один.
 ...Ущелье густо заросло колючим кустарником, но лишь у подножья каменных стен, вздымавшихся вверх, к острым силуэтам вершин. Середина горного прохода оставалась свободной от переплетения кривых ветвей с шипами, и по ней вилась неширокая тропа. Конь ступал неторопливо, слегка пофыркивая, всхрапывая и позвякивая сбруей. Всадник поднял голову (забрало шлема откинуто) и внимательно оглядел из-под ладони чёрно-серые крутые склоны. И здесь ничего – однако  запах магии становится всё сильнее и сильнее.
 На обычный, даже внимательный и пристальный взгляд, в облике всадника в доспехах, со щитом в левой руке и длинным копьём в правой, не было ничего особенного – паладин, Рыцарь Веры, прокладывающий путь к подвигу. Катри постарался: нет, сотворение правдоподобного образа не составило особого труда, гораздо сложнее было тщательно замаскировать любой намёк на чародейство. Если Лесной Маг прав в своём предположении, то тот, кто ждёт его в запутанном лабиринте расщелин, великолепно чует магию, и с этим надо считаться.
 Конь повёл ушами – откуда-то сверху сорвался камешек, звонко щёлкнул по скале, отскочил и канул в заросли по сторонам тропы. Затем с кручи скатился средних размеров валун, врезался в гранитную твердь и разлетелся веером каменных брызг, наполняя ущелье гулким эхом. Однако камнепада не последовало, и всадник, секунду-другую помедлив, тронул коня. И тут в ущелье потемнело – что-то очень большое заслонило дорогу свету там, наверху.
 По теснине каменного мешка пронёсся порыв ветра, кусты затрепетали, шурша и цепляясь друг за друга колючими пальцами коротких кривых веток. А прямо поперёк тропы, заполняя огромным телом чуть ли не всю ширину ущелья от одного скального откоса до другого, перед рыцарем на встрепенувшемся коне появился дракон, вынырнувший из-за каменных неровных зубцов, венчавших стены каньона.
 Крылья чудовище вынужденно сложило – полный их размах превышал ширину каменной щели. Дракон присел на задние лапы, вздыбился и распахнул оснащённую чуть изогнутыми громадными клыками пасть в жутком подобии усмешки. Меж клыков ползли струйки дыма, и грохочущий голос произнёс человеческие слова на эдерканнском наречии:
 – Поворачивай и спасай свою жалкую жизнь, червяк! Не становись поперёк дороги Крылатому Хозяину Гор... – дымные струйки уплотнились, и диковинный зверь плюнул струёй пламени. Конь заржал испуганно, пытаясь встать на дыбы (тщетная – из-за тяжести конского доспеха – попытка), а заросли вдоль левой стены ущелья на сорок локтей слизало огненным языком, в золе красными точками светились непрогоревшие уголья.
 – Великолепно, Крылатый. Меня до глубины души потряс твой артистический талант. А теперь давай оставим зрелища – и фокусы с фантомами – и поговорим, как старые приятели. Ведь мы с тобой уже встречались, не так ли?
 Нет, удивления в глазах дракона не появилось – фантомные дубли на такое  не программируются . Исполинский ящер лишь застыл на месте, чуть склонив голову набок, его горящие глаза медленно стекленели и делались безжизненными. А потом очертания драконьего тела заколебались, как туман под ветром, изменились, снова обрели плоть. Дракон вернулся в свой изначальный облик, гораздо более совершенный, без гротескных преувеличений вроде несоразмерно гигантских зубов или устрашающе-уродливых шиповидных наростов на морде.
 – Это... ты?
 – Я, Крылатый, я – тот самый Маг, с которым ты говорил в Мире Сказочных несколько стандартных лет назад, – на тропе не было больше рыцаря в броне, конь пропал. Эндар  вернулся в себя легко и быстро, восстановив и ту одежду, которая была на нём тогда, в пропитанном чародейством Лесу материнского Мира Дракона.
 Если Крылатый и был ошеломлён встречей, то никак не выказал этого и справился с собой не менее быстро. Лишь мелькнула в его сознании лёгкая тень сожаления о прерванной увлекательной игре, мелькнула и пропала.
 – Ну что ж, Маг... Я рад тебя видеть, хотя, признаться, я никак...
 – ...не ожидал встретить меня, Дракон?
 – Конечно, не ожидал – слишком уж различны наши Пути. Во всём необъятном Мироздании вдруг натолкнуться на тебя – невероятно! А что ты здесь...
 – Что я здесь делаю? Я просто живу, это мой Мир, и я его хозяин. Впрочем, слова медлительны и маловыразительны. Тебе ведома магия –  смотри ...
 Конечно, Катри не стал выворачиваться наизнанку перед Драконом полностью. Он  приоткрылся лишь в той части своего сознания и памяти, которая касалась только его пребывания в Пограничном Мире, да и то не до конца.
 Дракон долго хранил молчание уже после того, как Эндар прервал череду видений. Потом он шевельнулся и совсем по-человечески вздохнул.
 – Властелин, значит. Да, ты раздвинул рамки, – помнишь наш разговор там, у меня дома? – Дракон сделал неопределённый жест когтистой лапой, указав ею куда-то в небо. – И ты доволен? Нет, не надо отвечать – я вижу и так. Тебе скоро – очень скоро – станет неинтересно. Ты Существо высшего порядка, ты перерастёшь этот Мир, как взрослеющий подросток вырастает из детских распашонок, или как у нас детёныш разбивает скорлупу яйца, когда приходит время выходить в Большой Мир. Да и чего ты достиг? Власти – так она досталась тебе легко, играючи, у тебя не было серьёзных противников. Продемонстрировал пару волшебных трюков – и всё, Молодой Мир упал тебе в руки. Вот если бы ты был плоть от плоти этого Мира, и шагал к трону с одним только мечом, отбиваясь от врагов и конкурентов... А немудрёные удовольствия – они тебе наскучат, ты перекушаешь сладкого. Ты – я вижу – завоеватель по натуре, а здесь тебе некого побеждать. Не твой это уровень, Маг.
 – Это только начало, Крылатый. Я пойду дальше.
 – Да, я видел показанное тобой. Но вот только ничего у тебя не выйдет. Ты возомнил, что сможешь быть абсолютно свободным, свободным от всего. Так не бывает, мудрый Маг. Любое разумное создание во Вселенной имеет своё место и свои – совершенно верно! – рамки. Их можно раздвинуть, но не сломать. Ты изменил  цвет , ты сбросил  алый плащ и пытаешься облачиться в не имеющие цвета одежды, но... Задуманное тобой (я имею в виду Сообщество Свободных Магов) – это просто утопия. Для такого социального образования в Мироздании нет места. Да и кроме того, нечто подобное не раз пытались сделать Янтарные Викинги (безуспешно, следует заметить), так что, повторяя их путь, ты неизбежно изберёшь  жёлтый цвет. А уж если говорить более конкретно, отвлекаясь от высокой патетики, то тебе просто не дадут развернуться. Ты нарушитель принципа Равновесия: ты вмешался (и весьма энергично) в ход развития Молодой Расы разумных, одарил  несовершенных сильной магией – такое непозволительно. На тебя уже обратили внимание, Маг, – так что жди гостей, и скоро.
 – Кого мне ждать, Крылатый?
 – Хранительниц, кого же ещё! Я знаю об их интересе к этому Миру, просто я не мог даже предположить, что  возмущающий фактор – это ты.
 – Знаешь? Откуда, Дракон?
 – Мы, Сказочные, не сами по себе. Мы – ваше порождение, да. Не в прямом смысле, конечно, но это так, и наша магия – это тень вашего чародейства. Мы неотъемлемая часть магической картины Мироздания, и в силу этого имеем кое-какие привилегии, если так можно выразиться. Например, нас нельзя полностью уничтожить (как вы, Алые, не можете уничтожить Чёрных Носителей Разрушения), даже если кому-то из Высших Рас и придёт в голову такая нелепая мысль. Мы можем свободно ходить меж Мирами, и я был тут недавно в одном не столь отдалённом от этого Мира домене Голубых Амазонок.
 – Зачем ты сообщил мне об этом?
 – Зачем? Да просто так – и у меня есть прихоти. А кроме того, ты мне нравишься, Маг. Ты смел и силён, и не любишь подчиняться  общепринятому . В этом мы с тобой очень похожи. Мне иногда даже кажется, что ты был бы хорошим Драконом. А может, ты уже был им? Я не умею так легко и просто читать ленту реинкарнаций.
 – Тогда спасибо. Я буду готов к бою.
 – Ты проиграешь, Властелин Пограничного Мира. Конечно, ты сам, да ещё с присущей тебе сексуальной агрессивностью, – тут Дракон изобразил на морде подобие ехидной усмешки и прищурил фиолетовый глаз, – одолеешь добрый десяток далеко не самых слабых Волшебниц, но твои аколиты... Они не готовы к серьёзному магическому поединку, а ты хочешь бросить этих мальчиков и девочек под убийственные заклятия Голубых. Подумай, Маг. Лучше собери самых способных из них – и уходи. Познаваемая Вселенная невероятно велика, ты знаешь это не хуже меня, так что найди себе место под другим солнцем, не впутывая в свои амбиции  несовершеннолетние народы.
 – Мне нравиться здесь, Крылатый. Я хотел встречи с тобой, потому что ты из древней и мудрой расы, а разговор с умным собеседником – это наслаждение. Но вот что мне делать дальше, я решу сам, договорились? И ещё – играй в свои игры в каком-нибудь другом Мире, не в моём. Ты третий из тех, с кем я ранее встречался в Мире Сказочных, и кто появился потом здесь. Так вот, двое первых мертвы. Мне абсолютно не хочется, чтобы это стало мрачной традицией, тем более что к тебе я испытываю искреннюю симпатию – в той мере, на которую мы, Маги, способны.
 – Я подчинюсь, Маг, – на этот раз в голосе Дракона не было и тени иронии, – ты гораздо сильнее, и мне не устоять. Да я и не хочу сражаться с тобой... Хотя мне искренне жаль, поверь. Люди твоего Мира, эти паладины, они очень интересны – с точки зрения становления духа. Я уже даже подобрал двух-трёх, которым собирался даровать радость победы над злобным страшилищем. Но раз уж ты... Я оставлю этот заповедник, хотя, пожалуй, вернусь сюда позже, когда ты уйдёшь – если хватит отведённого мне времени бытия в этом Круге.
 – Ты по-прежнему думаешь, что я уйду отсюда?
 Но Дракон не ответил – у Сказочных всё-таки свои понятия о вежливости и своя этика. Контуры крылатого чудовища начали быстро таять, вот сквозь них уже можно видеть стены ущелья и уцелевшие заросли, примятые весом огромного тела, и Дракон исчез, растворился. Он не улетел (как тогда, в Мире Сказочных), а перешёл в какое-то иное измерение (эти создания на такое способны – без особых затруднений). Катри не стал отслеживать перемещение – зачем? Дракон не враг, он просто  сам по себе . «И я хочу быть сам по себе, и я не вижу причин (по крайней мере, пока), которые мне мешали бы...».
 Эндар постоял ещё немного, и начал  закручивать воронку Силы для телепортации – прямо в Хамахеру. Магу совсем не хотелось тащиться в Эдерканн на спине четвероногого животного (которое ещё нужно было сотворить) – ненужная потеря времени. Если Крылатый сказал правду насчёт Владычиц (а Сказочные, как правило, не лгут), то следовало поторопиться. Мало ему беспокойства по поводу Разрушителей, так тут ещё эти властолюбивые дамы! А что до лишнего всплеска Силы – чего теперь таиться (опять-таки, если принять на веру сказанное Драконом).
 И была ещё одна причина, почти иррациональная, заставившая Эндара прибегнуть к мгновенному возвращению. Тогда, помнится, после первой встречи с Крылатым, Эндар по дороге к Дому натолкнулся на Аэль и Иридия, занятых... э-э-э... очень личным делом. Предположение о повторяемости явлений в данной ситуации нелепо – Иридий бесповоротно погиб, Катри прикончил его собственноручно (до чего живучи антропоморфизмы в языке, ведь Маг физически не коснулся Технолидера и пальцем), а что до Аэль – вряд ли она сможет вот так запросто появиться здесь. Но оставалась ещё вероятность рождения призраков, генерированных спонтанно собственным сознанием Эндара (или Дракон вмешается со своей загадочной магией – в качестве ма-а-аленькой мести за испорченное удовольствие). А лицезрение таких призраков не доставило бы Магу ну ни малейшей радости. И поэтому...
 Ущелье опустело – только шуршал вернувшийся ветер, да остались на тропе отпечатки лошадиных подков, странным образом обрывавшиеся, как будто конь вдруг каким-то чудом обрёл крылья и улетел в поднебесье...
 * * *
 Этот голос – точнее,  кричащий шёпот – буквально вырвал Эндара из полусна-полудремоты (Маги спят, давая отдых физическому телу, но сон этот странен и не похож на человеческий). И всем своим пробудившимся и готовым к немедленному действию сознанием Катри тут же понял,  кто кричал и звал его. " Это демоны, Хан-Шэ, демоны... Спаси... " – голос оборвался, но переполнявшие этот крик-всхлип боль и страх остались, истаивая куда медленнее. Если Хоэ использовала подаренный ей талисман, значит, действительно произошло что-то очень серьёзное. Да и сама интонация отчаянного призыва-мольбы не оставляла в том сомнений. 
 Сознание действовало автоматически:  контур Заклятия Поиска... наполнение  оболочки Силой... пошёл. Но только осторожно, очень осторожно – чтобы  То , что пришло в Пограничный Мир, не  почуяло . Призрачные пальцы-змейки тянутся и тянутся, за стены дворца и за городские укрепления Хамахеры, над зелёными просторами Леса и над голубой гладью Реки, дальше и дальше, туда, где на песчаном пологом берегу одного из многих притоков лежит селение ан-мо-куну, и откуда донёсся далёкий отчаянный призыв о помощи, так похожий на предсмертный стон...
 Ещё чуть-чуть, ещё... и Катри поспешно  отпрянул , едва коснувшись  того ,  что таилось в чаще. Чёрное пульсирующее  пятно , походившее на отвратительного амебоподобного хищника, вцепившегося в живую зелень – вот что предстало перед мысленным колдовским взором Мага. Оно жило, это пятно, озиралось настороженно, щетинилось острыми иглами охранно-предупреждающих заклятий и переваривало проглоченное. Да, это они... Вечный Враг вернулся в пределы Пограничного Мира.
 Холодные и спокойные мысли Воителя выстраивались чётко, как солдаты перед боем, – да ведь так оно и было, приближался настоящий магический бой. Катри разослал приказ всем своим – короткий и резкий, словно рубящий удар меча в опытной и умелой руке: " Немедля собраться в Храме ". Слово Властелина на этот раз понесли вестоноши – любой излишне пущенной в ход магии сейчас следовало избегать. Конечно, Разрушители почувствовали магический фон Пограничного Мира и его насыщенность естественным чародейством. Скорее всего, именно с этим они и связывают провал своего первого вторжения –  пока связывают, до получения новой достоверной информации. Поэтому-то и надо было таиться до поры: Чёрным совсем ни к чему знать, что за противника они встретят здесь в действительности. А время (в отличие от ситуации, возникшей при подавлении мятежа-заговора Старшего-из-Видящих – тогда медлить было нельзя) у Эндара было. Не в избытке, конечно, но...
 Алый Маг за столетия непрерывных боев и стычек хорошо изучил Вечного Врага: его стратегию и тактику, боевые уловки и пускаемое в ход оружие. И, конечно, Цель – то самое Предназначение Расы Чёрных Магов, которое и позволяло Разрушителям выжить, несмотря на направленные против них совместные усилия и Алых, и Голубых, и Янтарных, и Зелёных, и даже, порой, Серебряных. Общая численность Чёрных невелика – по примерным прикидкам тех же Всеведущих, зловещих Магов было около шестидесяти тысяч (не больше, чем Дарителей, Познающих или Викингов), то есть вшестеро меньше числа бойцов Алого Ордена. Количество Несущих Зло не являлось величиной постоянной и изменялось в определённых пределах, однако среднее его значение Адепты Слияния установили с достаточной точностью – не более, чем горсть чёрных капель в бурлящем потоке многоразличных форм Носителей Разума. Но Чёрные олицетворяли собой само  Разрушительное Начало Мироздания, без которого не может существовать  Начало Созидательное . Поэтому, и только поэтому они не исчезли – могучую силу Вселенского Равновесия не одолеть никакому Магу, ни даже Богу.
 Ничтожно малое число (Звёздных Владычиц в сотнях и тысячах доменов, к слову, миллионы, десятки миллионов – только Волшебниц) и характер Задачи накладывали соответствующие ограничения на действия Разрушителей. Они отнюдь не стремились обрушиться своими бригадами и дивизиями* на врага, сметая его в молодецкой битве. Если Зелёные Дарители бережно пестовали семена Разума, ими же привитого той или иной форме Жизни, а Хранители опекали эту самую Жизнь, то Разрушители с невероятным упорством снова и снова стремились к обращению этого Разума на разрушение, нивелирование, возвращение к изначальному (не Хаосу, нет) состоянию Первого Мига Творения. Сами по себе Чёрные не представляли серьёзной боевой силы, хотя и были опасными противниками и владели сильной магией. Настоящую угрозу таили их  Проникновения , растянутые во времени  вторжения в коллективное сознание разумных рас для их  Обращения – Чёрный Яд обладал способностью воздействовать как на отдельные личности, так и на целые народы. Дьявол-Сатана всех религий появился не на пустом месте...
 ___________________________________________________________________________________
 * Напомним, что наименования структурных подразделений у Чёрных, да и у других Магических Рас  предельно условны .
 Есть безобидные с виду насекомые, крылатые мошки или маленькие осы, откладывающие свои яйца прямо на теле гораздо более крупных гусениц. Из яйца вылупляется личинка, которая медленно, незаметно, но неотвратимо начинает пожирать хозяина, даже не подозревающего о поселившейся в нём смерти. Так и Чёрные Маги-Разрушители...
 Первый удар – тот самый укол жала-яйцеклада – уже нанесён (о судьбе обитателей лесного посёлка, тех самых Детей Леса ан-мо-куну, и о судьбе одной женщины этого племени по имени Хоэ Эндар запретил себе думать – в бою сознание должно быть занято только боем, только тем, как этот бой выиграть, и ничем иным). Теперь Разрушители будут терпеливо ждать, пока отравленные семена дадут всходы. Пройдут годы и десятилетия, и Великий Лес извергнет из своей чащи бурный человеческий поток. Великую Реку и её притоки вспенят вёсла бесчисленных лодок и плотов; и поведёт эту мутную волну на  неверных какой-нибудь очередной Царь Лесов под знаменем новой, но не менее нетерпимой к  другим религии (или же соблазнительной идеи). Всё повторяется под разными солнцами разных Миров...
 Но на этот раз Чёрные не уйдут так скоро. Они сохранят своё присутствие на какое-то время, чтобы убедиться – их План успешно воплощается в жизнь. Разрушители останутся хотя бы только потому, что они не знают, что остановило их Вторжение в первый раз, и самое главное – как и почему было разрушено Сердце Пустыни, защищённое и прикрытое сильным чародейством. Враги останутся – если не найдётся силы, способной их изгнать.
 А сам Эндар не знал сейчас ответа на основной для него вопрос – сколько Несущих Зло явилось в его Мир на этот раз. От этого ответа зависело очень многое, если не всё. Как атаковать, когда, и вообще – хватит ли у него, Властелина, сил выстоять перед лицом давно ожидаемой, но не ставшей от этого менее страшной опасности. Чёрные не любят открытой схватки грудь в грудь, это так, но уж если они нацелились на определённый Мир, то не отступят, пока не добьются своего – или не убедятся в том, что Мир этот слишком хорошо защищён и им не по зубам. Например, домены Владычиц Разрушители давно уже обходят стороной (не упуская, однако, случая действовать исподволь, окольными путями), а вот в памяти поколений Технолидеров надолго останется страшная Галактическая Война, развязанная Сокрушающими – их появление и становление как вселенской силы явилось результатом одного из самых успешных Вторжений Чёрных за последние тысячелетия.
 Эндару было известно – исходя из собственного богатого опыта – что основной тактической единицей Разрушителей является девятка (взвод), дробящаяся иногда на тройки и пары. Более крупными соединениями (от батальона до бригады) Чёрные действовали только при прорывах с боем в те области Познаваемой Вселенной, откуда их изгнали какое-то время тому назад. Можно было предположить – в данном случае врагов не меньше девяти. Такое представлялось вероятным хотя бы потому, что от Пограничного Мира ожидали сопротивления. Конечно, можно было бы уточнить с помощью магии, но... Разрушители – это не Технодети, и если они обнаружат (а они обнаружат, Эндар не обольщался чрезмерно своей способностью нейтрализовать вражескую магию – у его сил есть свой предел) чужие, и достаточно сильные, Заклятия Познания, то их реакция будет малопредсказуемой. И всё равно, в любом случае, у Катри есть только лишь его Отряд – не больше. Ну, и он сам, конечно... Что ж, будем действовать, исходя из худшего – перед Лесным Магом и его учениками полнокровный, боеспособный взвод – девять Несущих Зло Разумов.
 ...Мерцающий свет факелов дрожал на стенах подземелья Храма и на лицах аколитов Отряда – как хотел бы Эндар назвать их  Магами . Но нет, они люди, всего лишь люди, владеющие кое-какой магией. Однако именно  люди , как никто другой во Вселенной, привыкли и умеют побеждать – пусть порой победа достаётся недёшево. И лица его воинов в красноватых бликах пламени были спокойны: они не настоящие маги, но бойцы истинные.
 Маги не любят пустых и никчёмных слов, ненужного сотрясения воздуха звуковыми колебаниями. Но на этот раз Катри чувствовал – ученики ждут Слова, его, Властелина,  слова . Они ведь люди...
 – Воины, дети мои... Вы бились рядом со мной у стен Алтаря, в Пустыне, где мы разрушили Железный Шар, и здесь, в Храме, когда злой колдун выпил магию. И вы побеждали! И вот пришёл Враг, о котором я предупреждал, и бой наш будет страшнее всех наших прошлых битв. Но мы одолеем его, победим – снова. Но я не могу и не хочу врать вам, воины, – для многих из вас этот бой станет последним, ибо на сей раз перед вами могущественные чародеи. Но нет другого пути ни для вас, ни для меня, так как иначе погибнет весь этот Мир,  ваш Мир – и  мой . А теперь нам пора.
 Время в запасе оставалось, но его, времени, никогда не хватает на всё.
 Безмолвно мерцал Орб Силы – какое дело Таинственным до дрязг и проблем  иномерных существ...
 * * *
 ...И вновь текла за деревянным бортом – в который раз – тёмная вода, мутная кровь Великой Реки. Они – больше сотни лучших бойцов Отряда во главе с самим Властелином – плыли по реке на самой обычной ладье, просто плыли. Идею полёта к тому месту, где  дышало отвратное шевелящееся чёрное нечто, Маг отбросил сразу – ведь жители Молодых Миров, как правило, не летают, как птицы. Слишком странен покажется их полёт для тёмного взора, пристально разглядывающего и изучающего Пограничный Мир. Нет, Катри, нет – таи свою силу до времени...
 На один лишь краткий миг что-то человеческое шевельнулось в душе Чародея, когда он смотрел на своих воинов-людей и видел решимость, написанную на их лицах, решимость и готовность к самопожертвованию. Ему вдруг остро захотелось презреть всякую осторожность, метнуться огненным смерчем туда, в Лес, смять, разорвать и разметать в клочья гигантскую чёрную амёбу, вползшую в его Мир, и вырвать из её липких лап маленькую лесную ведьму. Но холодный рассудок  Мага тут же взял верх – прекрасный душевный порыв оборачивался бессмысленностью. Вряд ли Эндар в одиночку возьмёт верх над целой сворой Разрушителей, несмотря на всё своё несравненное боевое умение. А его Отряд – устоят ли они, если неизбежная магическая контратака настигнет их в полёте, когда силы учеников чуть ли не полностью уйдут на то, чтобы поддерживать само Заклятие Левитации? Тогда Катри, вместо использования совокупной силы, собранной по капле аколитами, вынужден будет прикрывать и спасать их самих. А Хоэ... Если с ней случилось что-то  необратимое , то  уже случилось, если же нет – то он, Лесной Маг, успеет придти на помощь. И имеет ли право он, Властелин, бессмысленно жертвовать своими лучшими воинами? Истинный полководец не тот, который вырывает победу любой ценой, а тот, который умеет достичь цели с минимальными для себя потерями. Война и жертвы – категории суть неразделимые, но бывают потери неизбежные, а бывают те, каковых можно и должно избежать. И из-за своей относительно небольшой численности Алые Воители очень хорошо усвоили эту истину.
 Уходили назад густо заросшие Лесом берега. Знание пути очень пригодилось Катри – не было необходимости прибегать к колдовству, даже для придания дополнительных сил гребцам (людей на ладье хватало для простого чередования на вёслах). Всё выглядело предельно достоверно – движется себе по воде обычная ладья сборщиков дани, ничем не отличимая от десятков ей подобных.
 А Чёрные не дремали: не раз и не два ощущал Эндар ледяное касание их заклинаний, нацеленных на изучение Пограничного Мира. Разрушители не спеша, но и не останавливаясь, просматривали окружающее, доискиваясь причин краха своего первого Проникновения. Они наверняка знали уже и о Хурру, и о Видящих, и теперь скрупулёзно оценивали степень их вероятного магического сопротивления. Не оставалось никаких сомнений в том, что, поддайся Катри своему мгновенному порыву и устремись вперёд очертя голову, летящий Отряд немедленно был бы обнаружен и атакован – в самых невыгодных для Эндара условиях. А сейчас воины Лесного Мага продвигались к цели пусть медленно, но неотвратимо и незаметно.
 Воитель хранил ледяное спокойствие, хотя напряжение мало-помалу нарастало – ладья давно уже оставила за выгнутой своей кормой главное русло Реки и поднималась теперь вверх по течению извилистого притока, на берегу которого расположено селение ан-мо-куну. Вернее всего,  было расположено...
 Они достигли цели, когда солнце очередного дня в полную силу заливало светом и реку, и лес. Это было составной частью плана Эндара – среди бела дня кто угодно чисто инстинктивно меньше опасается внезапного нападения, нежели воровского удара под покровом ночной темноты.
 Представшая глазам людей картина не являла собой, на беглый взгляд, ничего необычного: тростниковые хижины, многочисленные дымки и люди, привычно занятые своими повседневными делами. Вот только почему-то никто из них даже не повернул головы в сторону ладьи, когда судно огибало закутанный в зелень зарослей мыс, длинным языком вдававшийся в реку. И лишь Катри видел своим вторым зрением нечто совершенно иное.
 Селения  не было : ни хижин, ни людей – морок, умело созданный для отвода не слишком искушённых в чародействе глаз. На месте обнесённой бревенчатым частоколом лесной деревни высилась чёрная стена из металлокамня высотой в человеческий рост, замыкавшаяся в кольцо, словно свернувшаяся сытая змея. Стена эта была чуть выпуклой – первый пояс такого же купола, который когда-то закрывал в песках Сердце Пустыни. Придёт время – и чёрная полусфера сомкнётся и скроется за зелёным пологом Леса, как та, первая, скрылась под жёлтыми волнами Великой Пустыни. А на самой оконечности лесистого мыса, в двух шагах от воды, возвышалось корявое громадное высохшее дерево.
 Ловко, ничего не скажешь... Имей  страж человеческий облик, – или хотя бы человекоподобный, или вообще любого существа из плоти, – им наверняка заинтересовался бы какой-нибудь вечно голодный хищный обитатель чащи. Конечно, он поломал бы себе все зубы на  такой добыче, но Чёрные Маги (подобно самому Эндару) избегали излишнего использования колдовства – ведь они до сих пор не знали наверняка, какие сюрпризы может преподнести им этот загадочный Мир, и остерегались. Вот и застыло вне чёрного кольца уродливое старое дерево, пялившееся во все стороны деревянными глазами – магия зародыша Купола не создавала помех вынесенному на некоторое удаление наблюдателю.
 У самого борта шумно плеснуло. Из-под воды вынырнула жабья морда с усаженной кривыми зубами широченной пастью. Жабоящер шевелил огромными выкаченными глазищами (круговой сектор обзора – совершенное с этой точки зрения творение природы), словно прикидывая – съедобно ли это странное плавучее что-то или же нет? «А ты очень вовремя, приятель, мне даже сотворять ничего не потребуется...».
 Жабоящер шумно выдохнул и направился к берегу, резко отталкиваясь мускулистыми задними лапами. Гигантская лягушка удалялась от корабля, а сознание Катри раздвоилось: на носу ладьи стоял, держась рукой за деревянную резную звериную шею, хамахерийский колониальный чиновник в длинном сером плаще, скучающе глядя на селение лесных дикарей; а над самой водной поверхностью стремительно проскользнула бестелесная быстрая тень.
 Земноводная тварь тем временем выбралась на берег у самого дерева, завозилась, вдавливая во влажный песок пальцы-когти передних лап, присела, раздувая чешуйчатое белое горло, и неожиданно резко метнулась-прыгнула.
 Заклятье стража опоздало на ничтожнейшую долю мгновения. Людям на корабле показалось, что на берегу взвыло и засверкало острейшее тонкое полотно пилы – на мокрый песок посыпались опилки и древесная труха. А сам Эндар – его  дубль-копия –  отпустил жабоящера и молниеносно перекрестил своим зачарованным клинком проступившую под  древесной формой человекоподобную фигуру в блестяще-чёрном боевом облачении Магов-Разрушителей.
 Один.
 Время спрессовалось в тугой ком. Аколиты подготовили для Властелина вдоволь Силы, и он не замедлил пустить её в ход – быстро и умело. Черный ещё умирал, Душа его ещё только-только высвобождалась из оков плоти, а на погибающего врага уже опустилась вязь тончайших заклятий, защищённых от тех, других, которые таились за металлокаменным валом.  Имитация – для следящих за стражем кажется, что с ним не случилось ровным счётом ничего: всё также работает сознание, не говоря уже о функциях физического тела. Морок высшего уровня – он не продержится долго, как его ни подпитывай: такие подмены недолговечны по самой своей сути. Секунды капают быстро, но их должно хватить – пока там, за стеной, не разберутся в происходящем и не поймут, что к чему.  Вскрытие угасающего разума – доступ к драгоценной информации. Разрушителей всего пятеро, хотя нет, уже четверо – и это хорошо, очень хорошо! И ещё: там, за стеной, люди, десятки людей, если не сотни – те, что совсем недавно были вольным лесным племенем. А сейчас они застыли в странном состоянии полусна-полусмерти, безучастные ко всему, с восковыми лицами и пустыми глазами. Придёт час, они  проснутся и пойдут к другим Детям Леса, пойдут через непролазные заросли, погибая в когтях чудовищ и проваливаясь в жадные пасти окон болотной трясины. Они будут продираться между шипов живых лиан, оставляя на колючках клочья одежды и собственной кожи. Большинство из них погибнет, но некоторые дойдут, чтобы заразить фанатичной Новой Верой других людей Великого Леса. Маленький камешек сорвёт лавину... Всё просто и опробовано многократно во множестве Миров (особенно Юных) – вера в новых богов оборачивается реками крови тех, кто упорно цепляется за прежних идолов. Иногда механизм сложнее: берётся идея (та же религия, по сути), находящая отклик в измученных сердцах и обещающая всеобщее благоденствие (и не в загробном мире, а здесь, на грешной земле, в не столь отдалённом светлом будущем, которым в полной мере смогут насладиться если не внуки, то уж правнуки – наверняка). И тогда последствия ещё страшнее, а реки крови – полноводнее...
 Хоэ среди  зомби нет – за краткие мгновения, вместившие в себя так много, Лесной Маг узнал, что ведьмы, его жены, не существует больше в мире живых. Обострённым колдовским чутьём Хоэ почувствовала Вторжение, и успела  закричать , сжав в ладонях амулет Хан-Шэ. И тут же была убита – Разрушители приняли  вспышку её магии за попытку сопротивления. Теперь у Властелина появились веская дополнительная причина не останавливаться до тех пор, пока последний из явившихся сюда Адептов Зла не будет уничтожен.
 Время истекало. Подчиняясь команде Катри, ладья развернулась и заспешила к берегу, вспенивая мутную воду частыми взмахами вёсел. Но они не успевали, никак не успевали.
 Морок-обманка растаял. Корявый древесный ствол распался трухой, стремительно исчезающей и обращающейся в прах, а среди мгновенно гниющих щепок осталось изрубленное тело в чёрном одеянии, обильно окрашенном красным. И тут же за чёрной стеной – теперь уже и воины Эндара видели её вместо мирного селения лесных людей – вспух и лопнул призрачный шар пробудившейся вражьей магии.
 Над стеной стремительно выросли четыре гигантские, в сорок локтей, отвратительные фигуры – скелеты в болтающихся на костях коричнево-серых хламидах, в надвинутых на скалящиеся черепа капюшонах. Расчёт Разрушителей был точен: противников из рода людей прежде всего побеждает страх, древний и привычный, но воплотившийся вдруг злым чудом в реальность. Со вскинутых вверх костлявых ладоней и потекли волны леденящего  ужаса перед небытиём , того самого ужаса, преодолеть который труднее всего смертному разумному существу. И предметным подтверждением этого ужаса стал ливень чёрных молний-стрел, хлынувший из пустых глазниц огромных гнилых черепов. Но за полсекунды до этого Эндар успел отдать приказ Отряду.
 Сидевшие на вёслах сгибали их чуть ли не под прямым углом (в ход пошло колдовство, запрет снят), стремясь к уже очень близкому берегу – перед деревянной грудью ладьи и за её кормой вскипели буруны. А остальные, будто подхваченные могучим порывом ветра, прыгали за борт, прямо в воду – точнее,  на воду, сделавшуюся вдруг упругой и превратившейся в опору под ногами. Воины рассыпались по поверхности отвердевшей воды и бросились вперёд, к чёрному кольцу. И тут извергнутый призраками поток чёрных молний достиг цели.
 Их было очень много, этих чёрных стрел, несущих в себе губительное чародейство. Сам корабль не пострадал, не задело и находившихся на его борту – раскинутая Эндаром защита, слабо светящийся щит, отразила росчерки вражеских молний, разлетевшихся в разные стороны веером тёмных брызг. Но бегущим по воде пришлось хуже – они должны были рассчитывать в основном на свои собственные силы, на своё магическое умение защищаться. Большинству из них это удалось (не зря они так упорно изучали излюбленный боевой приём Алых – принятие удара вражеской силы  под углом * с последующим отводом), но кое-где чёрным стрелам удалось пробить защиту. Упал один воин, второй, и ещё, и вода, снова став обычной текучей водой, с тихим плеском сомкнулась над их телами.
 ___________________________________________________________________________________
 * Магия  многомерна , поэтому вряд ли можно говорить «под углом» в строгом  геометрическом смысле, однако суть явления передаётся достаточно точно.
 Ладья с разгону врезалась в берег, натужно заскрипев деревом киля по песчаному дну. Вторая волна атакующих вступила в бой, спрыгивая с досок палубы на прибрежную отмель. Стоя на привычной твёрдой земле, они быстро развернулись широкой цепью, и навстречу чёрным молниям хлестнули золотистые. Вспышки алого пламени отмечали места попаданий в чёрную стену, металлокамень крошился в пыль и отваливался крупными оплавленными кусками – в стене зазияли первые рваные пробоины. Призрачные костяки дёргались при каждом ударе ослепительной искры, словно от боли, по серым телам пробегала конвульсивная дрожь. Разрушители вынужденно  перенесли огонь на берег.
 Наступательное заклятье Чёрных несколько изменило форму, сделавшись гораздо более разрушительным и опасным. Коснувшиеся защиты чёрные взблески взрывались холодным пламенем, ослепляя и оглушая, а вонзавшиеся в песок промахи превращались в шипящих аспидно-чёрных змей, которых с каждым мигом становилось всё больше и больше. Бежавшие по воде ещё не достигли берега и не могли по-настоящему вмешаться в ход сражения – слишком много сил уходило на защиту и на то, чтобы вода не перестала быть опорой под их ногами. А волна удушающего ужаса, катящаяся от чудовищных воплощений Смерти, давила на сознание аколитов Лесного Мага всё сильнее и сильнее.
 Силы у Катри накопилось немало, хотя и не достаточно для того, чтобы испепелить всех четверых Разрушителей одним ударом – он не отнимал у своих воинов всю энергию, контролируя уровень располагаемой магической мощи у каждого. Не мог предводитель бросить своих бойцов беззащитными под дождём колдовских стрел. Теперь же, когда чаша весов опасно заколебалась, пришло время вмешаться самому Эндару.
 Где-то в дебрях Леса родилась тугая спираль смерча. Свитоё из бешено вращающихся воздушных струй чудище играючи раздвинуло плотно переплетённую массу древесных стволов, ползучих растений и кустарника и с гулким рёвом вырвалось на берег, ломая как солому толстенные тела вековых деревьев. Разрушители заметили вихрь, но или не поняли до конца, что за угрозу он несёт в своём утробно урчащем чреве, или же просто не смогли эту угрозу отбить.
 Серая крутящаяся воронка зацепила хоботом мелководье, взмётывая тучи донного ила и фонтаны вспененной воды, а затем одним броском перемахнула металлокаменный вал, испятнанный следами молний.
 И защитное, и наступательное заклинания Чёрных разорвало в клочья напором влитой в смерч магической силы. Призраки Смерти были разодраны на стремительно исчезающие лоскуты-ошмётки сероватого тумана – волна смертного ужаса отхлынула, поток чёрных молний иссяк. Воспрянувшие духом люди отчаянно отбивались мечами от ещё шипящих на песке змей – порождения злой магии утратили смертоносную стремительность, перестали свиваться в живые пружины и прыгать, целясь при этом в лицо. Люди брали верх – мерзкие гады гибли один за другим под секущими, свистящими взмахами поющих клинков. А первая волна атакующих зацепилась наконец-то за берег, и золотые молнии посыпались на чёрное кольцо теперь уже с двух сторон.
 Разрушители быстро и правильно оценили изменившуюся ситуацию. Они справились бы с напавшими на них чародеями-людьми даже сейчас, когда враги подобрались к самой стене и щедро засыпали чёрный вал молниями. Но настоящую угрозу представлял собой возглавлявший атаку  Неведомый Маг , укрывшийся за мощной защитой, – Чёрные не только не могли  достать его, но даже не сумели понять, кто же он такой на самом деле и какими силами обладает. И Разрушители перераспределили оставшуюся у них Силу – они отдали почти всю энергию лучшему из них, сохранив только минимально допустимый уровень защиты от непрерывно падающих молний, разрушавших оборонительный рубеж – чёрную стену.
 Воинам Отряда показалось, что из-за стены взметнулось исполинских размеров змееподобное тело, закованное в броню блестящей чешуи. Громадный змей изогнулся дугой, нацеливаясь заострённой головой на ладью, а из-за вала росло и росло его бесконечное туловище. Аколиты оцепенели.
 Сам же Эндар видел происходящее несколько по-иному – прямо в лицо Магу летела узкая четырёхгранная пирамида, похожая на наконечник огромной стрелы (лук для неё был бы размером чуть ли не во всю Великую Реку). Уклониться Катри не мог – несущееся на него остриё безошибочно наводилось на сознание Чародея и  самокорректировало свой полёт, несмотря на всю его краткость. Если бы рядом с Эндаром стоял сейчас кто-нибудь из его былых соратников, – тот же Гейртар, например, – то он сумел бы помочь, отбить вражеское оружие боковым ударом, но Алый Маг был один (никому из его аколитов такое не под силу). Оставалось единственное.
 До какой немыслимой остроты не был бы заточен гигантский гранёный наконечник, его всегда можно встретить ещё более острым оружием – всё дело в уровне чародейства столкнувшихся в противоборстве Магов. В миг удара Катри даже показалось, что он не выдержит – такая боль скрутила всё его тело, проникая в сознание, словно чудовищное остриё всё-таки долетело. Но уже в следующее мгновение стало легче, а заострённая пирамида начала раскалываться надвое, вдоль, сначала медленно, а затем всё быстрее и быстрее. Творение чёрной магии распадалось – алая магия побеждала. В сумбуре мельтешащих образов перед Эндаром появилось напряжённое сухощавое лицо с прищуренными глазами и прилипшей к взмокшему лбу прядью тёмных волос. Неумолимо двигающееся вперёд призрачное лезвие (Катри сжимал в руке свой собственный меч, служивший отправной точкой для гораздо более высокого и сложного волшебства) дотянулось до этого лица, просекло его и разрезало пополам. Захлёбывающийся хрип оборвался...
 Два.
 На глазах у приходящих в себя воинов тело гигантского змея разваливалось вдоль, половины его загибались, от них отрывались куски горящей плоти и с шипением падали во взбаламученную воду. Аколиты радостно взвыли и кинулись вперёд, к полуразрушенной уже стене.
 Эндар перехватил заметавшиеся мысли уцелевших врагов – силы Разрушителей убывали, и их защита ослабла. " Кто он ?  У него Сила настоящего Мага  из Высших !" – " Нам не выстоять !" – " И ... (что-то непонятное, похоже на имя),  уходи ,  мы прикроем !". И тут вдруг Эндар понял, что один из Разрушителей не  он , а  она . Разрушительница. Женщина. Точнее, Инь-Маг – Чёрная Колдунья.
 Сразу заныло в груди, там, где когда-то в тело вошёл кинжал одной такой  дамы , если так уместно выразиться. И сразу же в глубине сознания Мага появилась и начала расти и шириться уже знакомая ему горячая тёмная страсть. Эту Колдунью он возьмёт живой – Властелин просто обязан иметь  такую наложницу, это будет по-настоящему  сладко ...
 Понятно, почему двое остальных Черных Магов собираются прикрывать её бегство, почти наверняка ценой собственных жизней. У Чёрных странное соотношение числа мужчин и женщин: два-три к одной (а у собственно Магов даже девять-десять к одной) – в пользу первых. Кажется, Серебряные высказывали какие-то соображения на этот счёт: вроде бы, если следовать их выводам, женское начало Инь гораздо менее склонно к разрушению, поэтому-то... Как бы то ни было, женщин Чёрной Расы гораздо меньше, нежели мужчин (у них даже существовала полиандрия), поэтому Чёрные Маги жертвовали собой не задумываясь, если такое требовалось для спасения Чёрной Колдуньи.
 Катри оказался внутри чёрного кольца первым, далеко опередив своих подбегавших воинов. Оказался в тот самый миг, когда Разрушители поняли, что они побеждены, и начали отход – точнее, бежать должна была только одна Колдунья, а её сотоварищам оставалось лишь геройски погибнуть. Тело Чёрной обратилось в тонкую иглу, предназначенную проколоть Границу Миров, а в самой гуще аколитов Отряда возник чудовищный двухголовый монстр, вооружённый клешнями, длинными суставчатыми щупальцами, когтями и шипами на восьми чешуйчатых лапах и прочими смертоносными приспособлениями. Примитивно, но действенно – против людей удобно материализовать именно чудовищ. На берегу вскипела кровавая круговерть, в которой схлестнулись зачарованные мечи и воплощённая в монстре магия Несущих Зло, а Колдунья  бросилась прочь. Но она лишь словно врезалась со всего размаха в несокрушимую каменную стену. Эндар легко мог бы сжечь Чёрную на  переходе , когда та абсолютно беззащитна и уязвима, но ему нужна была живая пленница, во плоти.
 Остатки магической энергии Колдуньи иссякли, Заклятье Бегства рассыпалось. Сейчас всё решало соотношение сил, а их у Эндара было больше – многократно больше. Тело Чёрной кубарем покатилось по земле; она ударилась о полуразвалившуюся стену (которой уже не быть первым поясом Купола) и попыталась подняться, цепляясь за оплавленный край пробоины, оставленной врезавшейся в металлокамень молнией. Катри сделал несколько шагов, не сводя глаз и магии с Колдуньи.
 А той удалось таки встать, и теперь она замерла, следя за приближавшимся к ней победителем. Теперь Властелин имел возможность рассмотреть  добычу – пока, правда, предполагаемую. Да, она была красива – по всем стандартам красоты, существующим как у магических, так и у человеческих рас. Лицо с правильными тонкими чертами и миндалевидными глазами (сейчас они светились зелёным, как у кошки в темноте), блестящие и гладкие тёмно-русые волосы, приоткрывавшие стройную белую шею, гибкая ладная фигура соразмерных форм, обтянутая посверкивающей чёрной тканью наподобие полётных комбинезонов Технодетей. Настоящая  Женщина , мечта любого мужчины, но –  Дочь Зла ...
 Катри приблизился к ней вплотную – на расстояние вытянутой руки. За остатками вала, снаружи, ещё шёл бой, последний и отчаянный, катились по земле разодранные и смятые тела его бойцов, отлетали отсечённые от чудовищного тела монстра щупальца и прочие конечности, обильно хлестала из жутких ран твари тёмная жижа, лишь отдалённо напоминавшая кровь. Всё это уже не касалось Эндара – люди справятся сами, пусть даже ценою нескольких лишних смертей. Властелин намеревался заняться совсем другим.
 Чёрная Колдунья, кажется, поняла. Глаза её полыхнули зелёным огнём, она даже попыталась связать какое-то заклятье. Тщетно – всю магию Разрушительницы Катри  выпил досуха, до последней капли, как опустошает кувшин с влагой измученный жаждой путник. Властелин медленно протянул вперёд руку и одним движением разорвал облегающее тело Колдуньи одеяние от шеи до пояса. Чёрная тут же впилась в кисть Мага острыми и крепкими белыми зубами, и тогда Эндар повалил её и подмял под себя бьющееся тело.
 Чёрная отбивалась отчаянно, как отбивалась бы любая женщина из любой расы под угрозой насилия. Она пустила в ход зубы и ногти, как поступила бы её сестра по разуму в любом из Миров Познаваемой Вселенной. Катри прижал правую руку  добычи к земле всем весом своего тела, сжал левой рукой и заломил за голову левую руку Колдуньи, а правой продолжал рвать на ней остатки одежды. Чёрная сопротивлялась, безусловно, понимая, что её силы несоизмеримы с силами  охотника , что он всё равно добьётся своего, сопротивлялась, движимая ненавистью своей Расы ко всем прочим Высшим и ненавистью Инь к Янь (той самой ненавистью, которая есть обратная сторона любви). Она продолжала отбиваться, оставшись почти полностью обнажённой – когда Маг сорвал с неё последние клочки чёрной ткани. Она не перестала сопротивляться, выгибаясь всем телом, когда Властелин коленями развёл в стороны её судорожно стиснутые ноги. Она пыталась вырываться даже тогда, когда любое сопротивление стало откровенно бессмысленным – поздно, охотник  настиг свою добычу...
 Когда Эндар поднялся, Чёрная не шевельнулась: не попыталась прикрыть руками наготу, даже не свела раскинутых ног. Только в глазах её продолжало плескаться яростное пламя бессильной ненависти.
  – Алые Воители не насилуют жён побеждённых, Капитан... 
 Пришедший из ниоткуда голос произнёс эти слова чётко и размеренно. Эндар даже не понял сразу, слышит ли он их наяву, физически, или же фраза прозвучала только в его сознании. Маг внезапно почувствовал, что скрытый под его кольчугой талисман Натэны – чёрно-белый камень – стал вдруг таким горячим, что обжёг кожу на груди Катри. Замешательство длилось не более мига, но Колдунье этого мига хватило – она вскочила на ноги одним прыжком.
 Нет, из её ладони не вылетел чёрный нож (как тогда, в Астрале) – на это сил у Разрушительницы уже не было. Она успела лишь активировать конечное, предельное заклятье, которое есть у многих Магов, особенно у боевых.
 Вверх метнулась частичка живого огня – Чёрная посылала  Вестника , последний сигнал своим, сигнал, способный пронзить всю толщу Миров и измерений. А Силу для этого чародейства она почерпнула в своей собственной жизни, отдавая её взамен – примерно так же поступил когда-то Князь Песков, пробудивший собственной смертью дремлющее в обелиске-кинжале заклинание. Но у Колдуньи не было под рукой могущественного артефакта, подобного Обелиску, и Эндар успел  дотянуться и  поймать уже почти канувшего за Границу Миров Вестника – ощущение было примерно такое, как будто в руке трепыхается схваченная за крыло птичка. Вторым кратким заклятьем Маг разъял структуру Вестника – перед глазами поплыли цепочки неведомых символов. Разбираться Катри не стал – оставим головоломки Серебряным. Маг просто  вырезал содержимое, как удаляют острым ножом сердцевину плода из толстой скорлупы, и  впечатал на  пустое место всего лишь одну фразу из трёх слов: " Сюда пути нет ". Потом он медленно  разжал руку – Вестник исчез мгновенно.
 Второй слой последнего заклятья Чёрной Колдуньи (как же её всё-таки звали, кажется, имя начиналось на "И") Эндар не блокировал – не успевал. Вот если бы он просто  разрушил Вестника, а не занялся его  потрошением , тогда да, но Маг и  не хотел успевать. Брать Разрушительницу с собой в качестве наложницы сущее безумие – лучше уж сразу засунуть себе под одеяло речную змею (оказалась как-то подобная тварь в бассейне его спальни). Разве что превратить Чёрную в безвольную куклу, но тогда какая в том радость? У него столько искренне влюблённых во Властелина женщин... Перевоспитание же Несущих Зло вообще не его увлечение. Оставалось только убить, как убивают непримиримого врага, когда нет иного выхода, но как раз этого-то Катри и не хотелось делать – наперекор всему. Пусть уж лучше она сама...
 Кровь из лопнувшей шейной артерии брызнула фонтаном – по стене потекли густые алые капли. Миндалевидные зелёные глаза медленно погасли под упавшими веками, тело Колдуньи как-то разом обмякло, словно из него выпустили весь воздух, и мягко осело к подножию чёрного вала. Мертва – а на прекрасной белой шее осталась глубокая узкая рана, будто бы туда сверху вниз всадили невидимый стилет. Эндар ещё несколько мгновений смотрел на обнажённое тело, на упругие груди, которые он так жадно и ненасытно мял и целовал всего минуту назад, на стройные бёдра, а потом медленно повернулся.
 В двух шагах от него завис призрак.
 * * *
 Подарок Натэны, талисман Инь-Янь, нестерпимо жёг кожу на груди. Эндар вытянул из-под кольчуги тонкую цепочку с овальным камнем. Белая половинка Инь казалась раскалённой, внутри неё перекатывались сполохи фиолетового огня. Временами пламя меняло цвет, становясь то алым, то голубым, оттенки смешивались, и вновь камень светился фиолетовым. А сама белая поверхность была сплошь подёрнута серой патиной, как будто амулет начал чернеть.
 Призрак шевельнулся, по его колышущемуся бесплотному телу пробежала короткая дрожь, и прозрачный силуэт начал наполняться цветом, обретая видимую осязаемость. Небесно-голубым окрасились струящиеся одежды, и рассыпались по плечам длинные тёмные волосы...
 – Натэна...
 – Да, Эндар, это я, точнее, часть меня. А тебе, наверное, теперь гораздо привычнее иное имя – Властелин?
 – Ты оказалась здесь при помощи этого? – Маг сжал между пальцами горячий – очень горячий! – амулет. – Почему ты не пришла раньше, если уж ты знала, где я, и могла переместиться, пусть даже и не в своём изначальном облике? Дела или... или просто не было особого желания?
 – И дела тоже. –  Копия слегка пожала плечами. – У меня их не меньше, чем у тебя,  Властелин . А кроме того, насколько я могла заметить, тебе ведь совсем не было скучно, не так ли?
 – Послушай,  Владычица , тебе не кажется, что твои слова просто нелепы для твоего уровня? Мы с тобой Маги Высших Рас, а Маги свободны в своих мыслях и деяниях – сво-бод-ны! Неужели ты проделала такой путь только для того, чтобы устраивать сцены? В конце концов, ты со своим супругом и любовниками по ночам что, занимаешься исключительно решением насущных проблем Мироздания?
 – Ты прав. – На лице фантомного дубля Натэны не дрогнул ни один мускул, и голос оставался таким же бесстрастным. – Не буду изображать из себя ревнивую жену, заставшую мужа за задиранием юбки у смазливой молоденькой служанки. Оставим это. Хотя, не скрою, мне было не очень приятно созерцать твои...м-м-м...подвиги. Я Инь, а женское начало никогда не бывает полностью свободным от ревности. А пришла я для того, чтобы помочь – тебе и  себе .
 – Помочь?
 – Да, помочь. Тебе не кажутся несколько странными те некоторые изменения, которым подверглась твоя Сущность за последнее время – ты понимаешь, о чём я говорю?
 – Понимаю. Я заметил, конечно, и это меня насторожило.
 – Я знаю ответ. Всё дело в нём. – Тонкий палец указал на амулет, который Эндар всё ещё держал на весу. – Ты помнишь, что я говорила тебе во время нашей последней встречи, когда ты выздоравливал? Отравленный клинок коснулся белой капли амулета, и Чёрный Яд попал внутрь Инь. Камень всё-таки стал опасен – хоть и не так, как я ожидала. Об истинных свойствах Яда известно немногое – даже Серебряным Познающим. В твоём же случае произошло примерно следующее: структура камня изменилась под воздействием Яда, и это отразилось на тебе – негативно. Заметь, пострадал символ Инь – это важно! Ты всё в меньшей и меньшей степени рассматриваешь женщину как равное тебе существо, она для тебя лишь игрушка, добыча, источник приятных ощущений. И это... – фантом сделал жест в сторону мёртвого тела Чёрной Колдуньи, – ...лишнее тому подтверждение. Твой Янь встал на тропу войны против Инь, Маг, ибо сама твоя сущность воспринимает  отравленный Инь как врага. А потом цепь разрушений потянется дальше. О нет, ты не превратишься в Разрушителя, ты просто утратишь слишком многое из того истинно хорошего, что в тебе есть. И в следующий раз, когда ты заявишься на чужую свадьбу, ты убьёшь – и любовь, и людей.
 – Значит, я буду саморазрушаться, пока со мной твой дар? Почему же ты не известила меня раньше?
 – Я не была уверена – не стоит переоценивать мои колдовские способности. Изменения накапливаются постепенно, и для подтверждения моей правоты требовалось время. Да, я эгоистична, – мне не хотелось потерять твой след из-за необоснованных опасений.
 – Отрадно сознавать, что я настолько ценен для тебя!
 – Мы оба ценны друг для друга, Эн, ты сам скоро поймёшь это. Наши Пути сойдутся – неизбежно.
 – Ты настолько уверовала в Предначертание и в Судьбу, Тэна?
 – Нет, я просто знаю это.
 – А если твой амулет разрушит меня ещё до того, как сие прекрасное предвидение сбудется? Я легко могу сжечь его, и...
 – ... и связь наших Сущностей прервётся. Нет, Маг, есть другой выход – попроси Орб Силы.
 – Орб? Ты многое знаешь, Волшебница.
 – Многое. Я спасаю тебя – но делаю это для себя, так что не обольщайся чрезмерно по поводу твоей собственной значимости. А теперь мне пора идти – ты забрался очень  далеко , мне невероятно трудно поддерживать дубль-копию. Целовать я тебя не буду – копия бесплотна, да и не слишком мне хочется касаться твоих чересчур зацелованных другими губ – на них ещё не остыли поцелуи, которые ты вырвал у этой несчастной...
 – Ты жалеешь Чёрную Колдунью, Хранительница?
 – Я жалею Женщину...
 С этими словами призрак исчез. Не растаял медленно, а именно исчез – мгновенно. Ну какая же настоящая женщина, будь она хоть трижды Волшебницей, позволит, чтобы последнее слово осталось бы не за ней?
 Чёрно-белый овальный камень амулета остывал.
 Возвращалось видение окружающей действительности. Лесной Маг спрятал амулет и огляделся.
 Бой закончился – почти.
 Монстр, порождение магии Чёрных Разрушителей, издыхал, исполосованный мечами и вспарывающими заклятьями аколитов Катри – муравьи загрызли хищного жука, заползшего в их дом. Оба Колдуна, создавшие эту чудовищную оболочку и воплотившиеся в ней, умирали. Береговой песок превратился в липкую топкую грязь от обилия пролитой здесь псевдокрови. Густые тёмные ручейки стекали извилистыми дорожками в реку, клубясь и расплываясь в воде причудливыми разводами. Чёрные Чародеи взяли свою дань жизнями – одиннадцать изуродованных человеческих тел остались на взрытом и истоптанном берегу. Жертв было бы меньше, если бы Властелин сам добил последних врагов вместо того, чтобы немедленно попробовать любви Чёрной Колдуньи, однако Эндар предпочёл сражению развлечение.
 Магу не требовались самооправдания – он поступил так, как считал правильным  для себя , полностью следуя  своей прихоти. В конце концов, воины Отряда сами, без его помощи, взяли верх над двумя очень сильными и опасными противниками (пусть те и бились уже на остатках магической Силы). Такие победы, пусть даже оплаченные немалой кровью, повышают боевой дух и уверенность в собственных возможностях и способностях.
 Битва вырвала из рядов Отряда около тридцати человек. Многие были ещё живы, но Эндар не был уверен в том, что сможет успешно справиться с проникшим в их тела и Сущности Чёрным Ядом (если не сумеет, раненых придётся умертвить – по возможности незаметно для остальных). Аэль бы сюда с её талантом истинной Целительницы...
 И ещё оставались те, что когда-то были Детьми Леса – больше сотни  изменённых . Здесь не справилась бы и Аэль, разве что ей помогала бы целая команда помощниц. Люди-зомби безучастно просидели весь бой внутри чёрного кольца, не реагируя даже на жгучие удары молний – некоторые просто сгорели, не сделав ни малейшей попытки хоть как-то укрыться. Обречённые...
 По приказу Катри их перебили быстро и милосердно – сон незаметно сменился смертью. Племени ан-мо-куну, принявшего Вышедшего-из-Леса и нарекшего его Хан-Шэ, больше не существовало.
 Недостойную Мага из Высших эмоцию – слепую ярость – Властелин выплеснул с потоком огня, расплавившим без следа остатки чёрной стены. Вместе с обломками металлокамня сгорела и пустая физическая оболочка Разрушительницы.
 Кончено. Одним проклятым местом в Пограничном Мире стало больше – зловещая аура  Пустого Берега сохранится на века и тысячелетия. А им надо возвращаться в Хамахеру – если Орб Силы, по словам Натэны, способен обуздать  взбесившийся от отравы чёрно-белый камень амулета Инь-Янь, то, быть может, артефакт Таинственных излечит и раненых? Хотелось бы верить...
 Дорога назад не отнимет много времени – теперь-то можно без опаски пустить в ход Заклинания Левитации вместо того, чтобы уныло тащиться на корабле по голубой паутине бассейна Великой Реки.
 А на Пустой Берег Лесной Маг больше не вернётся никогда – незачем беспокоить призраков безвозвратно ушедшего.
  ГЛАВА ВОСЬМАЯ. ЯБЛОКО РАЗДОРА. 
 Гостья изящным движением поставила на инкрустированную перламутром поверхность низкого деревянного столика серебряный бокал с недопитым вином.
 – Как гостеприимный хозяин, ты умело поддерживаешь светскую беседу вот уже два часа, и при этом виртуозно уходишь от ответов на мои вопросы. Я, кажется, высказалась достаточно откровенно о том, что меня интересует, Маг. Не хочешь говорить, откуда ты – хорошо, я не буду настаивать. И так не вызывает никаких сомнений твоё  нездешнее происхождение. Твоя магия – хотя бы та, которую ты пустил в ход в бою с Разрушителями, – это не чародейство Пограничного Мира,  окраска у неё другая. Да и уровень волшебства... Мы давно и тщательно наблюдаем за этим Миром и, поверь, знаем его особенности очень неплохо. Давай всё-таки оставим куртуазность – ритуал вежливости соблюдён – и поговорим, наконец, без обиняков. Ты представляешь известный интерес для нас, точнее – для меня. Что ты можешь мне ответить на это?
 Эндар снова – в который уже раз за это время – внимательно оглядел свою собеседницу. Карисса встретила взгляд Мага спокойно: ни тени неуверенности, равно как и ни малейшего следа  автоматического женского кокетства – естественной реакции Инь на присутствие Янь – не отразилось в её глазах. Поза расслабленного отдыха, в которой Волшебница полусидела-полулежала на придвинутом к столику диване прямо напротив хозяина дома, ничуть не изменилась. Всё также мягко струилась-спадала по телу гостьи чуть мерцающая небесно-голубая ткань её одежд, движение гибкой обнажённой руки, поправившей упавший на бархатистую кожу щеки золотистый локон роскошных волос, было медленным и плавным. Наверняка со стороны их встреча походила на любовное свидание, а неутомительная для обоих неспешная беседа казалась лишь прелюдией к страстным взаимным ласкам прямо на этом диване. Во всяком случае, для слуг, хорошо изучивших касающиеся женщин повадки Властелина, происходящее выглядело именно так – они ведь не замечали (да и не могли заметить)  холода межзвёздных бездн в глазах невероятно красивой гостьи. А Эндар видел этот холод, более того – он его  чувствовал . И поэтому он сразу же задавил шевельнувшееся было где-то внутри  привычное : азарт охотника при виде дичи. Спасибо Орбу Силы, после  восстановления амулета эмоции Катри в отношении женщин сделались вполне контролируемыми.
 Визит Голубой Волшебницы во дворец Властелина в Хамахере состоялся в строгом соответствии с канонами этики межрасового общения Высших – Владычица даже не пыталась проникнуть в Пограничный Мир тайком или пустить в ход чародейство для достижения желаемого. С самого начала она признавала Властелина как по меньшей мере  равную силу и поэтому предпочла путь открытых переговоров преждевременному объявлению войны. А почему она поступила именно так, выяснилось очень скоро.
 Эндар получил  официальное послание, содержание которого сводилось к следующему: не будет ли досточтимый Властелин Пограничного Мира столь любезен принять в своих владениях Звёздную Владычицу Кариссу для знакомства и взаимоинтересной для обеих высоких сторон беседы? При этом ненавязчиво упоминалось, что отказ Властелина будет крайне огорчительным для Волшебницы событием и несколько затруднит дальнейшие добрососедские отношения между Пограничным Миром и доменом Кариссы. Подчёркивалось также, что нужды в пышной церемонии нет никакой, что Владычица намерена посетить Властелина в одиночестве, дабы придать их встрече более доверительный и приватный характер. Нет нужды добавлять, что послание было магическим и выполненным с очень высоким уровнем колдовского искусства.
 Эндар согласился на  контакт без колебаний. Даже без предупреждения Дракона он и сам  ощущал чьё-то внимание к Пограничному Миру – было бы удивительно, если бы после уничтожения крейсера Технолидеров (и особенно после битвы с Разрушителями) пущенное им в ход чародейство не вызвало бы такого внимания.  Следы наблюдающих заклятий присутствовали почти постоянно, и, имея некоторое представление о характере магии Хранительниц, Катри мог  идентифицировать их природу – колдовали именно Голубые Волшебницы. Худой мир гораздо лучше доброй ссоры; и в любом случае (если тебе идут навстречу) сначала гораздо полезнее побеседовать, а уж потом (если не будет альтернативы) обнажать оружие. Кроме того, Эндара заинтересовало, почему всё-таки Карисса желала встречи без излишней помпезности – обычно при налаживании взаимоотношений Звёздные Владычицы предпочитали следовать ритуалу, который предусматривал целый ряд официальных церемоний. Амазонки весьма трепетно относились к внешним атрибутам, и если на этот раз Владычица Карисса отказалась от привычного  стандарта поведения ... Значит, у неё имелись веские на то причины – скорее всего, она хотела избежать излишней огласки (даже среди своего ближайшего окружения). Отсюда вытекал другой вопрос –  зачем ей эта скрытность, но ответ на него можно было получить только от самой Чародейки.
 Место и время визита стороны оговорили незамедлительно – Магу показалось, что Хранительница вполне удовлетворена его быстрым ответом. Эндар сам  расстелил ковровую дорожку , то есть  вёл Кариссу до своего дворца после того, как Владычица пересекла Барьер Миров и появилась в Пограничном Мире. Карисса закончила переход ( опираясь на руку Катри) прямо в его покоях, однако челядь имела удовольствие созерцать прибытие дамы в голубом в роскошном паланкине, в сопровождении соответствующего знатным особам эскорта – обычная иллюзия высокого качества. В момент появления Владычицы Эндар снял охранно-тревожное чародейство, но  оживил заклинания сразу же после прибытия Кариссы. Дальнейший контроль за их сигналами Властелин доверил своим аколитам, не забывая, однако, и сам послеживать за обстановкой – вполглаза, что называется.
 Звёздная Владычица практически не тратила времени на обязательный ритуал знакомства двух облечённых властью Магов – за исключением абсолютно необходимого минимума. Голубая Амазонка была предельно рациональна: она ровным счётом никак не отреагировала на почти подсознательное стремление Эндара произвести на неё чисто мужское впечатление (надо отметить, что это явилось ощутимым уколом по самолюбию Мага, избалованного женским обожанием). Карисса чётко и предельно доходчиво разъяснила Катри ситуацию, сложившуюся вокруг Пограничного Мира в связи с определёнными противоречиями между несколькими близлежащими доменами Хранительниц, в сфере интересов которых и оказался волею судеб этот Мир.
 Хэнэр-шо был прав, тысячу раз прав, – процесс консолидации доменов Голубых развивался полным ходом, и центростремительные силы на данном отрезке времени превалировали над центробежными. В запутанный клубок переплелись отношения между шестью звёздными уделами – ни больше, ни меньше. Четыре домена относились к малым (число-основа пять), а домен самой Кариссы и её соперницы Хетты – к типичным (большим), подобным владению Тенэйи, с базисным иерархическим числом семь.
 Всё повторяется под солнцами множества Миров – противоречия, в конечном итоге, возникли исключительно на почве борьбы за гегемонию, за власть. И Карисса, и Хетта вполне стоили друг друга – обе они оспаривали друг у друга право встать во главе нарождающегося унитарного объединения всех шести доменов. Подобное королевство ничуть не уступало бы по своей потенциальной мощи (да и по численности Магов) любому магическому синклиту Высших – за исключением Ордена Алых Воителей. Но при этом претендентки на корону стремились всё-таки избежать прямого  вооружённого столкновения с неизбежными жертвами, борьба велась за привлечение на свою сторону Владычиц малых доменов – хотя бы троих из четырёх. В этом случае чаша весов неминуемо качнулась бы в сторону одной из конкуренток, и проигравшей оставалось бы лишь смириться и признать своё поражение или же развязывать междоусобную войну – со всеми вытекающими отсюда малоприятными последствиями и весьма проблематичными шансами на победу.
 Неустойчивое равновесие – симпатии Владычиц второго ряда пока делились в отношении два-два – пошатнулось в результате неожиданного хода Хетты. Собственно говоря, подобный ход вовсе не был таким уж неожиданным, решение ввести в игру стороннюю третью силу для достижения перевеса напрашивалось, просто Хетта опередила Кариссу. А третьей силой оказался Тан Торфин, Маг из Расы Золотых Искателей, предводитель дружины Янтарных Викингов Вселенной.
 Для Бродяг-по-Мирам одним большим домом была практически вся Познаваемая Вселенная. Движимые неутолимой жаждой странствий и связанным с ними познанием нового, они никогда и нигде не останавливались надолго (хотя иногда и пытались организовать собственные своеобразные осёдлые структуры – об этом говорил Эндару всё тот же многомудрый Дракон). Находя новые Миры, пригодные для Жизни, они ставили в известность Зелёных Дарителей, в случае столкновения с какой-то серьёзной опасностью сообщали Алым, а сами шли дальше и дальше, к какому-то недостижимому, вечно манящему пределу. Янтарные были очень неплохими воинами, закалёнными в бесчисленных схватках с Неведомым, однако борьба со всеми враждебными Жизни проявлениями этого самого Неведомого вовсе не являлась их Задачей. Поиск – да, война – предоставим это Ордену Воителей. Викинги отнюдь не боялись открытого боя, просто битва как таковая не вызывала у них особого интереса. Вместе с тем они зачастую могли быть очень ценными союзниками – не зря Алые Воители привлекли войско Конунга Рэндальфа к целенаправленным поискам Исходного Мира Пожирателей Разума. Янтарные сражались и с Чёрными Разрушителями, и никогда не оставались в стороне, если речь шла об остановке прорыва Лавины. И всё-таки прежде всего Жёлтые Чародеи оставались независимыми (внутри рамок поведения своей Расы) странниками Мироздания.
 Хетта сумела добиться расположения и дружеского внимания Тана Торфина древнейшим и почти никогда не дающим осечек способом. Одержав  кажущуюся победу над Голубой Волшебницей на ложе любви и потешив этим свой Янь, гордый Искатель на самом-то деле оказался удобным орудием Хетты, которое она собиралась с максимальной эффективностью использовать для достижения своих собственных целей. Восемь десятков опытных Магов-воинов его дружины представляли собой очень серьёзную силу, способную изменить существующий баланс сил в пользу любвеобильной Хранительницы. Влюблённый Торфин с пылкостью юнца порывался даже изменить свой статус с любовника на мужа, но как раз это-то и не входило в планы Хетты – ведь в случае перехода Викинга к Голубым Хранителям его дружина, отнюдь не собиравшаяся следовать примеру своего Тана, избрала бы себе нового предводителя. Поэтому Звёздная Владычица обещала Янтарному связать себя с ним узами брака – но только  после того , как она станет королевой Шести Доменов.
 Что же касается Кариссы, то ей оставалось единственное – найти противовес Торфину, и возможно скорее, пока Владычицы малых доменов не сделали свой окончательный выбор. Именно поэтому она и появилась в Пограничном Мире почти что инкогнито.
 Сменившая за пять веков бытия нескольких мужей и несметное число любовников, Голубая Хранительница по имени Карисса была достаточно искушённой в психологии мужчин, чтобы не пустить в ход по отношению к Властелину ту же методику, какую Хетта с полным успехом применила к Торфину. Отношение к женщинам Лесного Мага слишком уж отличалось от такового у Тана Янтарных – Карисса поняла это своим безошибочным чутьём Инь-Ворожеи*, да и наблюдала она за Пограничным Миром и его нравами достаточно долго. О да, конечно, Лесной Маг предастся с ней любовным утехам с превеликим удовольствием, вот только вряд ли после этого он с таким же пылом бросится за неё в бой с сильным противником. Карисса отметила полубессознательную попытку обольщения со стороны Катри и её потребительскую окраску – слишком уж избалован этот местный Маг поклонением женщин. А потому Карисса напрочь проигнорировала осторожный флирт Властелина и решила добиваться своего иным способом.
 ___________________________________________________________________________________
 * Инь-Ворожеи – наиболее искушённые в любовной магии Чародейки всех Высших Рас.
 – Помочь мне – это прежде всего в твоих же собственных интересах, Неведомый Маг. Ты нарушитель Принципа Равновесия – надеюсь, бесспорность этого факта не вызывает у тебя никакого сомнения. Передача магических знаний обитателям Юного Мира и изменение естественного хода развития этой расы Носителей Разума слишком серьёзная вещь, чтобы мы, Хранительницы Жизни, не придали бы этому соответствующего значения и оставили бы всё так, как есть, без внимания и... – Карисса медленно сделала глоток вина, – ...без вмешательства. Кроме того, ты, судя по всему, Маг из Высших, – скорее всего изгой Янтарных (поэтому, быть может, ты не слишком желаешь выступать против Торфина), и очень вероятно, что по каким-то причинам (не хочу ими интересоваться – пока не хочу) тебе нет дороги назад. Так вот, Лесной Маг: или ты поможешь мне, или очень скоро я вернусь сюда – но уже не одна, и мило беседовать и распивать вино (очень хорошее, кстати!) мы с тобой уже не будем. Ты силён, я чувствую, однако силы для тебя слишком неравны. Несколько сотен твоих магов из людей не выстоят против тысяч и тысяч Воительниц моего домена – Настоящих Волшебниц. Ты неизбежно потерпишь поражение, а уж кто ты такой на самом деле, мы сможем узнать из твоей памяти (ты можешь, конечно, стереть её, но ведь это для тебя равносильно самоубийству) – если мне будет интересно. Да, я проиграю свою игру, а Хетта выиграет, но ты-то, Катри, проиграешь гораздо больше!
 – Хорошо, прекрасная, ты очень убедительно расписывала мне неотвратимость наказания, а вот как насчёт вознаграждения? Про кнут я наслушался, хотелось бы также узнать кое-что по поводу пряника.
 – А разве возможность продолжения твоего образа существования здесь не будет для тебя наилучшей наградой? Ну, и кроме того... – Волшебница метнула на Эндара быстрый взгляд из-под полуопущенных густых ресниц. – Я думаю, что ни одна из моих младших сестёр, Владычиц малых доменов, не сочтёт  неинтересной возможность разделить с тобой и ложе, и трон.
 – Твои  сёстры ? А ты сама, Владычица Карисса? Пограничный Мир тесен для меня – думаю, что ты уже поняла это.
 – Я сама? Ты не в том положении, Неведомый Маг, чтобы претендовать на слишком уж многое. Хотя...
 Карисса лукавила. Уж чем-чем, а властью делиться с этим хищником Звёздная Владычица отнюдь не собиралась. Но зачем говорить об этом так сразу?
 – Итак, Властелин Пограничного Мира, что ты мне ответишь?
 * * *
 Эндар выговорил у ледяноглазой гостьи отсрочку ответа – правда, совсем незначительную, всего несколько часов, – до заката солнца. У Мага оставался ещё один, наиболее приемлемый для него выход: бежать, но... Организованный широкомасштабный Исход тысяч и тысяч людей из Пограничного Мира требовал значительного времени для подготовки, а его-то предусмотрительная Голубая Хранительница Эндару как раз и не оставила. Тщательный отбор наиболее  ценных  (причём их число не должно было быть меньше определённого минимума, необходимого с точки зрения правила элементарного биологического выживания популяции высокоорганизованных существ – не два-три десятка в любом случае); плетение сложного заклятия для реализации коллективного перехода через Барьер Миров такой массы людей, не слишком сведущих в магии; да ещё и отыскание нового Мира, пригодного по очень многим параметрам, – всё это не осуществишь впопыхах. Бегство же с кучкой аколитов выглядело достаточно бесперспективным – Сообщество Свободных Магов не создашь из ничего. Придётся снова вовлекать в сферу своих интересов какую-нибудь Юную Расу, а это будет простым повторением того, что Катри уже пытался сделать здесь, в Пограничном Мире. Нетрудно предвидеть, чем такая попытка закончится – к нему снова заявится какая-нибудь местная Карисса или Хетта и предъявит обвинения в пресловутом нарушении Равновесия и естественного хода событий и порядка вещей. Сильный Маг слишком серьёзная и значимая величина, чтобы оставаться всецело  вне порядка Мироздания и  вне той или иной структуры. Похоже, Крылатый был прав – ну не получится у Эндара существование по принципу «сам по себе».
 Сопротивляться атаке Голубых Амазонок бессмысленно – шансов у Катри нет, тут Карисса абсолютно права. Раздраженная провалом своих планов и крушением властных амбиций Владычица уничтожит Лесного Мага, более того, она постарается стереть саму память о нём. Погибнет много людей, прежде всего аколиты и прямые потомки Властелина, а также все те, чей уровень чародейных знаний превышает естественный для Пограничного Мира. Хурру и Видящие будут отброшены назад, к своему исходному состоянию, в коем они пребывали до появления Катри в Хамахере – равновесие восстановится.
 Эндару давно уже стало ясно, что ему придётся соглашаться на предложение Кариссы и стать её наёмником поневоле. Отсрочку он требовал только лишь для  сохранения лица , а также для того, чтобы ещё раз оценить расстановку сил и вероятные варианты развития событий. Маг отнюдь не обольщался по поводу искренности матримониальных обещаний Волшебницы – скорее наоборот. Нет, он вполне допускал, что может стать консортом одного из малых доменов, но вот что касается королевского титула... За время краткого знакомства с Кариссой Катри сумел в полной мере оценить жёсткую властность Волшебницы и её способность пренебрегать  несущественными  (с точки зрения самой Хранительницы) деталями. Не верил Эндар и в то, что Владычица потерпит в своём будущем королевстве существование независимого и малопонятного Неведомого Мага – тем более нарушителя Равновесия. Роль же соправителя (вероятнее всего, чисто  номинального ) малого домена Катри совсем не прельщала, тем более что независимым доменам суждено было сделаться не более чем фратриями нового объединения Голубых Хранительниц. Не для того бывший Капитан Ордена Воителей снял алый плащ, чтобы надеть голубой.
 Почему-то вспомнился погибший Гейртар, убивший себя друг. Его выбор в такой ситуации был бы однозначным – если бы, конечно, здесь присутствовала Карантэйя. Но Карантэйи не было – как не было и Натэны. И не было Гейртара, а был бывший Капитан Алых Эндар, со своей Судьбой и со своей Дорогой.
 Маг отбросил некстати всплывшие воспоминания. Время шло, а ему ещё следовало обдумать суть предстоящего поединка с Янтарным Искателем по имени Торфин. Основываясь на собственном опыте и некоторых косвенных намёках Кариссы, Катри мог сделать заключение об отношении обеих соперниц и к Торфину, и к самому Эндару. Оба Мага были не более чем орудиями, пущенными в ход в острой борьбе за Власть. Для Звёздных Владычиц кровь и даже сама жизнь Золотого Бродяги (а некоего Неведомого Мага – тем более) не представляла такой ценности, как кровь и жизни собственно представителей Расы Голубых Волшебниц. Принципы же борьбы за власть на уровне Магов не очень отличались от таковых, принятых в средневековье Пограничного Мира, да и вообще где бы то ни было, то есть – все средства хороши. Карисса сказала, что задачей Катри будет  всего лишь оказаться сильнее, чем Викинг. Но что значит  сильнее ? Где та граница, которую не следует переступать? Ослеплённый любовью к Инь-Ворожее Янтарный будет идти до конца, а что в таком случае остаётся делать Катри – ведь у него на карту поставлено собственное существование? Карисса вполне разумно предположила, что мотивация Неведомого Мага окажется более сильной: любовь, тем более для долгоживущего Мага, категория  многоразовая , а вот само физическое воплощение... Да, конечно, Душа Властелина вновь сойдёт в Круг Бытия, но вот что-то случаи, когда Маги спешат прервать очередную инкарнацию (не имея в виду Уход – это статья особая), не слишком часты.
 Что же касается магических способностей подставных бойцов, то здесь Карисса оказалась предусмотрительнее Хетты. Если последняя просто рассчитывала на обычные колдовские таланты Янтарного Чародея в ранге Тана (величина, в принципе известная среди Высших Рас), то первая рисковала – ведь Неведомый Маг был «тёмной лошадкой». Поэтому она устроила Катри своеобразную проверку.
 Звёздная Владычица проговорилась при встрече с Лесным Магом – или, быть может, сделала это умышленно. Оказалось, что вторжение Чёрных Разрушителей, в результате которого погибло племя ан-мо-куну, произошло не без попустительства домена Кариссы, через  территорию которого и прорывались Несущие Зло. Первая попытка Проникновения Тёмных Колдунов в Пограничный Мир, последовавшая почти сразу же после гибели Сердца Пустыни, была пресечена Воительницами Хетты – экспедицию Чёрных перехватили и разгромили полностью ещё на подходе. Второй раз взвод Разрушителей окружили боевые семёрки Кариссы, была схватка, двое Черных Магов погибли, двое вынужденно вернулись, но пятерым  позволено было прорваться. Хранительница Карисса просто желала узнать, на что же способен Неведомый Маг в бою. Такой образ действий несколько не соответствовал основной Задаче Голубых – охране Жизни, но Владычица легко успокоила свою совесть: если Властелину Пограничного Мира будет не под силу справиться с Чёрными, что ж, их добьют Амазонки. А некоторые жертвы среди людей как раз и были для Голубой Волшебницы теми самыми несущественными деталями, которые Карисса с такой лёгкой небрежностью не принимала в расчёт – ведь речь шла о короне одного из первых королевств, создаваемых Голубой Расой.
 Скорее всего, Владычица сообщила Катри об этом вполне сознательно: просто для того, чтобы Неведомый Маг знал, чего от него ждут – если уж его магические возможности прошли проверку боем. Случайность выглядела очень маловероятной для Волшебницы такого высокого ранга – тем более, что во время встречи ни Катри, ни Карисса даже не пытались проникнуть в сознание друг друга; следовательно, один из них мог узнать от другого что-то только с ведома и согласия последнего.
 Итак, вывод напрашивался сам собой – обе Владычицы вполне допускают гибель одного из Магов как окончательный итог бескомпромиссного состязания. Схватки с Янтарным Магом Эндар не очень опасался, – в среднем Тан Искателей слабее Капитана Алых – хотя и не склонен был недооценивать противника (с учётом того, что отнюдь не в интересах Властелина афишировать свою былую расовую принадлежность и показывать всё, на что он способен – особенно  алый оттенок боевой магии). У Викингов строгие рыцарские представления о чести воина; и вряд ли можно ожидать, что Торфин выйдет на бой в окружении ватаги своих Магов-бойцов, тем более на глазах дамы сердца. Нет, это будет единоборство – с этим ясно. Причём Катри очень надеялся не доводить поединок до смертельного исхода – по мере возможности. К Золотым вообще и к Тану Торфину в частности Эндар не испытывал ни малейшей неприязни, Бродяги Вселенной никогда не становились Воителям поперёк Дороги Миров. Вот с кем Катри скрестил бы мечи с искренним удовольствием, так это с самой Кариссой. Или с Хеттой, неважно. Или с обеими Владычицами сразу. Хотя нет, с двумя Волшебницами такого уровня одновременно ему не справиться – эта парочка запросто разложит всю структуру тел Мага на первоэлементы. И вообще, незачем занимать сознание размышлениями о малореальном.
 Гораздо более важным представлялось другое – как всё-таки вырваться из цепкой хватки изящных ручек Кариссы после всего того, что должно будет произойти. И при этом желательно сохранить голову на плечах в целости и сохранности. Хаос бы побрал всех этих новоявленных королев... Хотят дотянуться до вожделенной короны чужими руками! Почему бы им не решить этот наболевший вопрос самим, лично? Забросали бы друг друга голубыми молниями или чем-нибудь ещё похлеще, и всё стало бы на свои места. Так ведь нет, подавай им интригу позаковыристее! Властитель Хамахеры Хаур-Волк, небось, собственноручно орудовал клинком, прорубаясь к трону – поневоле начнёшь уважать простые нравы сделавшегося родным Пограничного Мира... А Хранительницы Жизни прежде всего бережно относятся к жизни собственной, не стесняясь при случае, подпадающем – по их воззрениям – под понятие  необходимый , устраивать настоящие гекатомбы обитателям Юных Миров, сопровождая свои действия простейшим пояснением: врач, де, без колебаний ампутирует больной орган ради сохранения жизнеспособности всего организма.
 Время шло. Решение принято, остались кое-какие мелочи – например, подобрать себе свиту из лучших аколитов Отряда, человек десять-двенадцать. Для них это будет первое путешествие за пределы Пограничного Мира (остаётся надеяться, что не последнее), а без почётного эскорта Властелин не будет выглядеть Властелином под испытующими взглядами сотен и тысяч Голубых Волшебниц (решающий выбор вассальных Владычиц может ведь быть сделан и  до начала поединка). Ладно, займёмся этим – и ещё надо оставить кое-какие распоряжения на время отсутствия Властелина Пограничного Мира, которое может затянуться. Да, и не забыть сообщить Кариссе, что Неведомый Маг принимает предложение Звёздной Владычицы.
 Как бы то ни было, Неведомый Маг должен выиграть поединок – для начала. Вряд ли Карисса (она слишком умна) тут же расправится с тем, кто фактически прокладывает ей дорогу к трону. Новорождённое королевство на первых порах наверняка будет не слишком устойчивым структурным образованием, с многочисленными болевыми точками и узлами противоречий. Да и Хетта, если она потерпит поражение, так просто оружия не сложит. Физическое же устранение соперниц – это прямая дорога к братоубийственной (точнее,  сестроубийственной ) войне. Значит, надо всячески поддерживать образ мудрой и справедливой правительницы, а поспешное уничтожение союзника с этим образом как-то не стыкуется. У Властелина должно остаться достаточно времени на поиски выхода. А сейчас главное – победить Золотого Викинга.
 И кроме того, его спутники: двенадцать Лучших из Отряда, дравшихся с ним бок о бок и в Пустыне, и в Лесу. Четыре девушки и восемь мужчин (Маг уже сделал  выбор и послал им  приказ ), безоглядно верящих Лесному Магу и готовых бестрепетно умереть за него. Они не сумеют сами пересечь Барьер Миров и вернуться домой. Алые Воители не бросают своих, не сделает этого и Катри. Аколиты могут возвратиться только вместе с ним – значит, у Неведомого Мага есть и ещё одна причина для того, чтобы победить.
 * * *
 Лучшие не обманули надежд Катри – переход в Астрал прошёл гладко. Эндару на миг показалось даже, что вернулось то время, когда за ним, за Ведущим, шла его испытанная синтагма (во всяком случае, воинов было столько же). Магов из рода людей потрясло  увиденное ими. Конечно, они знали от Властелина о множественности Миров, о Тонких Мирах, о невероятном многообразии Познаваемой Вселенной, о магическом естестве Мироздания. Но одно дело слышать (и даже верить услышанному), а совсем другое – увидеть  воочью  (причём  вторым зрением ) подтверждение сказанного. Однако аколиты из Юной Расы оправились от потрясения и освоились быстро – людям, живущим в мире легенд и суеверий легче воспринять  ожившую сказку . Эндар подумал даже, что какому-нибудь прагматику от техногенной цивилизации с его рационалистическим мышлением пришлось бы не в пример тяжелее.
 В гиперпространстве их никто не потревожил – Катри уловил в тени сознания своих учеников подобие некоторого сожаления. Вероятно,  ребятишкам очень хотелось взглянуть хоть одним глазком на невероятных чудищ  псевдомира – какие они?
 Кортеж Неведомого Мага ждали. Карисса получила послание Властелина с его согласием и подготовила встречу – в хаотичной псевдореальности Астрала обозначился светившийся мягким зелёным светом овал. Воины Отряда не подкачали и на этот раз – чётко (можно даже сказать изящно) вошли в обозначенное окно перехода в некий Параллельный Мир Голубых Волшебниц, лежавший на  стыке доменов Кариссы и Хетты, и оказались на своеобразной нейтральной территории, словно специально предназначенной быть местом для ведения переговоров, улаживания конфликтов и разрешения спорных вопросов.
 Нейтральный Мир оказался не самым уютным местом. Каменистая безжизненная равнина стелилась до горизонта, скрывающегося в плотной пелене тумана, перемешанного с паром гейзеров и дымом бесчисленных огнедышащих гор. Вязкие потоки густой полузастывшей лавы медленно ползли по россыпи громадных вулканических бомб, заполняя змеившиеся тут и там глубокие чёрные трещины и светясь зловещим оттенком тёмно-вишнёвого. Низкое серое небо вечно затягивал толстый слой клубящихся мрачных туч, из которых на раскалённую почву низвергались водопады ливней. Коснувшись расплавленного камня, упругие водяные струи обращались в пар, с шипением возвращавшийся обратно в небо. Чудовищные по пляске высвободившихся сил бушевали почти непрерывные грозы, порождая каскады ослепительных молний, от которых лопались дымящиеся скалы. Луч солнца никогда не касался горячего мёртвого камня, мертвенный тусклый полусвет стёр границу дня и ночи. Ни голубой полоски реки, ни зелени травы, – ничего. Жизнь – в любой её форме – ещё не вступила в этот Мир, терпеливо ожидающий своего часа и прихода Дарителей.
 И только в одном месте мертвящая монотонность была нарушена – магией. Когда-то здесь высился громадный вулкан, а потом гору разнесло мощным взрывом. Сила выброса энергии недр была столь велика, что исполинский каменный конус разорвало на мелкие обломки и частично распылило в атмосфере. Остался кратер – глубокая воронка, окаймлённая впаянными в застывшую лаву глыбами базальта и гранита, – свыше тридцати тысяч шагов в поперечнике. Заклятья Хранительниц воздвигли над кратером непроницаемый купол, выглядевший снаружи (на  неискушённый взгляд) обычной крутой скалистой горой, только чересчур уж правильной – для естественного образования – формы.
 Внутри же Голубые Волшебницы заботливо создали великолепный Мир в миниатюре: голубое небо с ласковым солнечным светом, зелень рощ диковинных растений – полудеревьев-полукустов, прихотливо вьющиеся меж мшистых камней серебристые змейки ручьёв. Никаких  обычных входов-выходов купол не имел: Маги легко могли проходить сквозь каменную твердь, а для иных, не владеющих столь тонким искусством, сотворённый мирок и не предназначался. А в самом центре Уюта (так называлось это волшебное творение Звёздных Амазонок) белой драгоценностью на зелёном бархате пышной густой травы блистал Энтераон – Кров Согласия.
 Подобные сооружения не редкость в Мирах Хранительниц: сложные отношения между многочисленными доменами Владычиц зачастую порождают остроконфликтные ситуации, для рассмотрения и улаживания которых потребовались специально отведённые укромные уголки –  ничьи .
 Светящийся овал, принявший Властелина и его воинов, растянулся и образовал туннель. За прозрачными стенами проносились космы серого тумана, перемешанного с горячим паром и ядовитым дымом страны вулканов, но внутри воздух был чист и свеж. Под ногами бежала неширокая тропа, дававшая ощущение опоры, но отряд Катри продолжал перемещаться в свободном парении, не касаясь ни  стен , ни  пола . Эндар ощущал напряжение и настороженность своих – изумление отступило на второй план. Неудивительно – ещё в гиперпространстве, вне досягаемости контролирующих заклинаний Голубых Чародеек, Маг постарался объяснить своим ученикам  куда , собственно говоря, они направляются.
 – Вы увидите много удивительного, но помните – друзей там, скорее всего, не будет. Мы идём в мир магии, в мир могущественных Чародеев и Колдуний, и я могу сказать вам прямо – нас ожидает отнюдь не праздничное пиршество. Нет нужды, конечно, сразу же хвататься за мечи, но ладони лучше держать поближе к их рукоятям. И ещё: успокойте свои мысли – так, как я вас учил. Хозяева не должны прочесть в них ничего такого, что может быть использовано во вред нам. И не позволяйте страху завладеть вашими сердцами – собаки бросаются на убегающих.
 Его выслушали в полном и почтительном молчании, и Катри не сомневался – его воины поняли его очень хорошо. Почти со всеми аколитами (а уж с Лучшими – тем более) у него наладился надёжный ментальный контакт. Хорошо всё-таки, что он не один... Некая непривычность этой мысли удивила, но особо анализировать её было некогда –  дверь приближалась.
 Пересекавший угрюмое небо Нейтрального Мира призрачный туннель упирался в каменный склон и оканчивался серебристо-жемчужным занавесом, слегка колышущимся, словно под лёгким дуновением несильного ветра. Чистилище – подсвеченные багровым тучи и тягучая слюна лавы, сочившаяся между дымящихся уродливых клыков-скал, – осталось позади. Впереди был Рай – примерно такой, как его описывают священные книги. Вот только ангелы в этом раю имели совсем не ангельский характер...
 Перламутровая завеса пропустила их с мелодичным звоном. Лиц коснулся мягкий и тёплый свет, под ногами спружинила густая сочная трава, прозрачный воздух наполнился ароматом неведомых цветов. А из-за недальней стены густой зелени навстречу пришедшим заструились-потекли три стройные фигуры в голубых одеждах. Не в боевом облачении Звёздных Амазонок, как отметил опытный взгляд бывшего Капитана.
 Эндар быстро оглядел своих. Так, всё нормально: серебристые кольчуги облегали тела его людей, поверх доспехов светлые, не стесняющие движений плащи, длинные волосы (и у мужчин, и у женщин) перехвачены на уровне лба узкими цветными ремешками (как у погибшего племени ан-мо-куну), руки на рукоятях мечей (но жест этот не несёт угрозы, скорее это традиционная поза воинов почётной охраны), лица спокойны, даже чуть расслаблены – и это хорошо. Ауры у всех светятся ровно, желающий прочесть мысли не увидел бы там ничего, кроме вежливого интереса. Сам же Властелин облачён в свою обычную  униформу  (короткая куртка, брюки, мягкие сапоги) – вполне соответствующий внешний вид для  наёмника , солдата удачи, желающего продать свой меч Звёздной Владычице. В деталях облика всех гостей таилось немало намёков (Голубая Чародейка умна, она поймёт) – в большой игре мелочей не бывает.
 – Владычица Карисса приветствует вас в Уюте Голубых Хранителей Жизни, – голос встречающего (мужчина, однако!) прозвучал вполне дружелюбно, – сама же она ожидает Неведомого Мага под сенью Крова Согласия. Нам доверено проводить наших  гостей  (это слово прозвучало чуть нарочито-подчёркнуто) до Энтераона.
 – Властелин Пограничного Мира, Лесной Маг, благодарен Владычице за оказанную честь. Мы готовы следовать за вами, достойные хозяева.
 Вежливая – и ни к чему не обязывающая – форма, столь же древняя, как небо и звёзды, как любовь и ненависть. Узкая тропинка петляла между деревьями, походившими на гигантские травы, а над зеленью крон близилась и вырастала кипенно-белая громада Энтераона. Идти было недалеко, путь приятен – чудовищ в Уюте не водилось и в помине. Настоящие  чудовища притаились там, под сводами Крова Согласия...
 Катри  стёр малопочтительную по отношению к хозяевам этого по-настоящему прекрасного места мысль и нарочито бесцеремонно  заглянул в сознание неторопливо ступавшего справа Хранителя. Тот удивлённо поднял глаза, однако дерзость Катри была продуманной – во взгляде Голубого Мага читалось не одно только изумление (как это пришелец осмелился!), но и уважение к силе заклинания (ого! да он не так-то прост, этот Неведомый Маг...). Ничего интересного Эндар не  прочёл , да он и не слишком старался – важен был сам факт демонстрации уверенности и пренебрежения. Как уже упоминалось, мелочей для всех нас не будет, дорогие хозяева...
 Под ногами шагавших чуть позади Эндара аколитов шуршала густо разросшаяся по обеим сторонам тропки трава.
 * * *
 Неведомый Маг (пусть здесь у него будет такое имя) видел множество разнообразных архитектурных сооружений во множестве Миров: крепости, дворцы, просто жилища. И все они несли в себе частичку тех, кто их построил – или сотворил. Энтераон, Кров Согласия, был безличен и бесстрастен – примет личности у него не было. Глядя на эти белые гладкие стены, смыкавшиеся гигантским кольцом, очень трудно определить их создателей – откуда они, дети какой расы, и зачем это построено. Только Маг мог опознать созидательные заклинания Хранительниц, лёгшие фундаментом под белый камень циклопического строения. Дворцы Закольцованного Мира Тенэйи буквально  дышали воплощением начала Инь, Энтераон  молчал . В нём воплотилась воля Владычиц – пусть место это будет именно нейтральным, без  цвета волшебства, чтобы Маги любой Высшей Расы смогли бы в полной мере ощутить  непредвзятость Крова Согласия. Похоже, Голубым Чародейкам их замысел удался – вполне.
 В отличие от магического купола, отсекавшего Уют от ярящихся стихий первобытного Нейтрального Мира, Энтераон имел обычный вход, ворота, ведущие внутрь белокаменного кольца – как любая постройка любой гуманоидной цивилизации. Створок у ворот не было, словно строители желали подчеркнуть, что запираться здесь не от кого. По обе стороны проёма, аккуратно разрезавшего камень стены сверху донизу, стояли две огромные статуи, обращённые лицами одна к другой – изваяния смотрели друга на друга и  сквозь друг друга. В камне чётко прорисовывались только черты прекрасных лиц – мужского и женского – и вьющиеся волосы. Тела каменных титанов определённых форм не имели – женская фигура походила на окаменевший бурлящий водный поток, закутанный в белую пену, мужская – на клубящееся тёмное грозовое облако. Древнейшие символы Инь и Янь, начало и конец Мироздания, вечно любящие и вечно ненавидящие, тянущиеся друг к другу, как две половины единого целого, и отталкивающиеся – как непримиримые противоположности того же самого целого.  Забудьте распри, входящие в Кров Согласия – они ничто пред ликом Вечности . Если творившие Энтераон Волшебницы хотели сказать именно так, то у них и это получилось. И тем не менее, ни Хетта, ни Карисса своих притязаний не оставили... Неужели жажда  Власти превыше всего, даже Вечного?
 Маленький отряд вошёл в проход между каменными исполинами. Утоптанная земля тропы сменилась аккуратно пригнанными мраморными плитами – стыки между ними были не толще волоса. Толща стен осталась за спиной, и перед ними во всём своём великолепии раскинулся Энтераон – изнутри.
 Больше всего это напоминало огромный цирк. Круглую площадь в центре окружали поднимавшиеся ярусами ряды широких сидений – много, тысячи и тысячи. Широкая мощёная дорога, ведущая от статуй, впадала в эту площадь, словно река в озеро под крышей волшебного голубого неба Уюта. И дорога, и центральная площадь-арена громадного амфитеатра были пусты, – но почти все места по периметру Энтераона заняты. Словно небо раздробилось на осколки и пролилось вниз потоком голубых капель – в основном здесь присутствовали Хранительницы. И только слева от мест напротив входа – почётных мест – на голубом фоне резким контрастом проступал жёлтый цвет: почти вся дружина Янтарных прибыла сюда вместе со своим Таном по имени Торфин.
 Шаги по мрамору плит рождали гулкое эхо. Тишина была полной, несмотря на то, что в Энтераоне собралось несколько тысяч Магов. И эту ждущую тишину потревожили произнесённые холодным голосом Владычицы Кариссы слова:
 – Чародеи Шести Доменов! Перед вами Неведомый Маг, Властелин Пограничного Мира... и мой друг. Я рада представить его нашему собранию.
 Катри ощутил на себе взгляды тысяч внимательных глаз, смотревших на него с самым разным выражением – от простого любопытства до откровенной неприязни. Были и попытки заглянуть в его сознание, но такие поползновения Эндар пресёк сразу – и весьма решительно (вероятно,  получившие по рукам даже испытали лёгкую боль). Ничего, пусть почувствуют сразу,  кто он...
 Кто из присутствующих Хетта, Катри понял сразу – соперницы сидели рядом в самой середине почётных мест. Внешне обе Волшебницы очень походили друг на друга, не говоря даже о почти полной идентичности одежд – за исключением украшений. Взгляды обеих были исполнены льда, но у Хетты примешивалась ещё и неприкрытая враждебность (с долей опаски – и она, очевидно, безуспешно пыталась вскрыть сознание Неведомого Мага). А рядом с Хеттой в спокойной позе отдыха восседал плотный широкоплечий мужчина, с пробитыми серебряными прядями короткими чёрными волосами и загорелым лицом, отмеченным многочисленными шрамами. С плеч мужчины свободными складками спадал золотистый плащ, и это не оставляло ни малейших сомнений в том, кто этот Маг – Тан Торфин собственной персоной. Сознание Янтарного не задёргивала защитная вуаль, и Катри  потянулся к нему без колебаний (ведь его самого только что пытались  прочитать !). Викинг не сопротивлялся, хотя и заметил, конечно, чужую магию. Но то, что Эндар сумел прочесть в мыслях Жёлтого Мага, заставляло задуматься – и было над чем.
 Прежде всего, Неведомый Маг с изумлением понял, что Хетта не обманывала Торфина – она действительно собиралась сочетаться с ним узами брака (разумеется, после победы). В данном случае любовное влечение не слишком много значило для Инь-Ворожеи (хотя и оно присутствовало), расчёт обнаруживался даже не при слишком пристальном рассмотрении. Как и сам Катри, Хетта прекрасно понимала начальную нестабильность будущего королевства и все вытекающие из этого возможные осложнения. Она собиралась заручиться постоянной поддержкой  личной гвардии , и этой гвардией должна была стать дружина Тана. Бродяга Вселенной вполне мог надеяться стать Королём Шести Доменов – Владычица предложила ему не только любовь. А это значит, что биться он будет упорно... Предварительные переговоры  уже состоялись , и именно этим объяснялось то, что в Энтераоне присутствовала  не вся дружина Торфина. Почти два десятка Викингов отказались остаться в Мирах Шести Доменов – любой Искатель имеет право оставить своего предводителя, если тот намерен изменить бродячий образ жизни на сидячий. Они сбились в две ватаги под водительством своих Атаманов и ушли, как только окончательно поняли, к чему клонится дело. Из девяти ватаг у Тана остались семь – но это больше шестидесяти опытных в магии бойцов, впятеро больше, чем магов-людей у Катри. Оставалось уповать на то, что Звёздный Викинг всё-таки выберет единоборство – ведь Неведомый Маг мог бы привести с собой больше воинов, если рассчитывал меряться ратной силой.
 Впрочем, кажется, поединка можно избежать – Катри чувствовал,  как смотрят на Неведомого Мага четверо Хранительниц, сидевших рядом с главными виновницами всего собрания – две рядом с Кариссой, справа, и две слева, возле Хетты и Торфина. Уязвлённое равнодушием Кариссы мужское самолюбие Властелина теперь могло потешить себя – все четверо Владычиц малых доменов и не собирались таить свой откровенный интерес к загадочному пришельцу. Только сейчас Катри смог оценить в полной мере дальновидность и хитрость Кариссы. Логика простая – Хетта опирается на Торфина, Карисса – на Неведомого Мага, но последняя отнюдь не собирается брать своего якобы друга в мужья (Эндар не сомневался, что Карисса тем или иным способом известила о своих намерениях всех четверых вассальных Владычиц). Значит, любая из четырех может попытаться завоевать сердце Властелина и сделать Неведомого Мага  своей опорой. Магия Инь – страшная сила, а трон Королевы поначалу будет весьма шаток – усидит ли на нём Карисса? Оставалась единственная причина, удерживавшая сторонниц Хетты от того, чтобы немедленно её оставить – никто из четырёх Валькирий не знал точно пределов силы Неведомого Мага (а вдруг опора окажется непрочной?). Карисса и здесь не сделала ошибки – в Пограничном Мире она посетила Властелина почти что тайком, а детали магического сражения с Чёрными Разрушителями остались малоизвестными. Да, конечно, Неведомый Маг выглядит  внушительно , и попытки  подсмотреть он отбил играючи, но неведомое и есть неведомое – выстоит ли пришелец из Юного Мира ( маг – самородок , скорее всего) против Тана Золотых Викингов? Вот в чём вопрос...
 А самой Кариссе нужна была уверенная победа Катри над Торфином – теперь, когда Хетта не одинока в своём стремлении к власти, эта пара не отступит, даже если лишится поддержки своих сторонниц из вассальных доменов. Изучив же Властелина (и не только во время их краткой встречи), Карисса не принимала всерьёз наивные, по её глубокому убеждению, планы сестёр-подруг-соперниц – ничего у них не выйдет. Сумей Катри в этот момент прочесть мысли Владычицы, он был бы немало удивлён тем, что Карисса определила его суть точно таким же выражением, которым Лесной Маг в своё время охарактеризовал Хаура: «Волки не приручаются». Но Эндар не мог проникнуть в сознание Владычицы и всё ещё полагал, что желаемого можно достичь без боя...
 Однако Хетта стоила Кариссы – от её внимания не ускользнула реакция Амазонок на Неведомого Мага, и она тут же раскусила хитрость противницы. Теперь Хетте требовалась только победа своего будущего супруга над пришельцем – это разом решит все проблемы. Она чувствовала колебания своих сторонниц и понимала, что медлить нельзя. А тут ещё этот проклятый Неведомый открыто и широко улыбнулся сразу всем Голубым Волшебницам, и чутьё Инь-Ворожеи подсказало –  опасность ! Хетта не стала прибегать к мыслеобщению – слишком много Чародеев вокруг. Вместо этого Владычица слегка коснулась кончиками пальцев кисти руки Золотого Мага, и Торфин понял – сразу.
 Всё происходившее – слова Кариссы, обращенные к собранию, взаимный обмен Заклятьями Чтения Мысли, улыбка Катри и незаметный жест Хетты – заняло не больше нескольких мгновений. Эхо голоса Голубой Волшебницы ещё не угасло до конца, когда Тан уже оказался на ногах, глядя на Неведомого Мага сверху вниз и скрестив на груди обнажённые до плеч сильные руки.
 – Значит, ты друг Волшебницы Кариссы? Я и не знал, что Звёздные Владычицы взяли моду заводить себе  друзей из Молодых Миров. Впрочем, говорят, что чем старше женщина, тем больше её тянет на юнцов. Однако, если ты действительно Маг, Неведомый, для тебя найдётся место. Новому королевству нужны новые воины, и Королева... – с этими словами Торфин полуобернулся к Хетте, – ...наверняка примет тебя. Только сначала неплохо бы посмотреть, на что ты способен, пришелец!
 Катри видел, как побледнела Карисса – даже бесстрастность Волшебницы не устояла перед прямым и сознательным оскорблением. Не меньшую  оплеуху получил и сам Эндар – надежда на мирный исход дела таяла на глазах. Но Тан явно теряет голову, неведомого противника очень опасно недооценивать. Алые, во всяком случае, никогда так не поступали.
 Властелин выждал ровно один миг, прежде чем ответить. Он уже понял, что поединка не избежать – обе Владычицы своего добились, и теперь каждая из них надеется выиграть. Ну что ж, ему отступать некуда...
 – А ты не представился, Желтый (надо отметить, что Искатели всегда предпочитали иные определения цвета своей Расы – янтарный или золотой). Или ты считаешь себя настолько известным, что тебя просто обязаны узнавать в любом уголке Познаваемой Вселенной? – При этих словах Катри по лицу Торфина скользнула едва заметная тень:  маг из Молодого Мира знает словосочетание  Познаваемая Вселенная ? – И кроме того, насколько мне известно,  здесь нет Королевы, как  нет и Королевства –  пока нет . В постель к женщине забраться гораздо легче, чем на трон, Звёздный Бродяга (и опять-таки, Янтарные не любили этого своего прозвища, Искатели или Викинги – это звучит гораздо  почётнее ). А насчёт  проверки – пожалуйста, вот он я! Или ты предпочтёшь биться со мной, стоя за спинами своих воинов? – Неведомый Маг небрежно указал на места, занятые Золотыми Волшебниками.
 По всему Энтераону пронёсся ропот, похожий на общий вздох. Эндару не доставляло никакого удовольствия играть в игру, навязанную ему Искателем. Нелепо обмениваться никчёмными оскорблениями, недостойными не только Мага, но и простого смертного, тем более задевая женщин. Но он всё ещё надеялся на Владычиц второго ряда – что такое полсотни с небольшим Янтарных против трёх тысяч Амазонок любого из малых доменов. Пройдясь по поводу возраста Владычицы Кариссы (хотя внешне этот возраст и не определить), Тан, вольно или невольно, нанёс оскорбление Инь – есть вещи, которые неприятны любой женщине (неважно, Колдунья она или нет). Но Катри не учёл, что обеим основным интриганкам нужна была кровь – только  разная , а вассальные Владычицы уже настроились на захватывающее дух зрелище жестокого поединка (древние инстинкты неистребимы). А кроме того, Тан Торфин окончательно закусил удила: что поделаешь, любовь (да ещё приправленная острым привкусом власти) – это такое пьянящее питьё, которое очень часто имеет свойство отбивать способность разумно мыслить не только у людей, но и у Магов.
 Властелин повернулся к неподвижно стоящим за его спиной аколитам и сделал им знак отойти, а лучше занять места в амфитеатре – любые свободные по их усмотрению (надо полагать, возражать никто не будет).
 Янтарный Маг (явно сдерживаясь, дабы не терять лицо перед  будущими подданными ) неторопливо спускался по ступенькам пересекавшей ярусы амфитеатра лестницы...
 * * *
 Неверно представлять себе многомерный поединок двух могущественных Магов как схватку закованных в сталь рыцарей, яростно рушащих друг на друга тяжкие удары мечами, секирами и прочим разящим железом. Бой Чародеев трудно описать простыми человеческими понятиями – слишком уж  странными методами он ведётся. Непримиримое столкновение двух сил, воплощающихся в самые невероятные убийственные формы, противостояние непрерывно творимых заклятий, призванных поразить или защитить – в конечном счете, верх возьмёт не просто более сильный (в магическом смысле), а более умелый и опытный, тот, чья система боевого волшебства окажется совершеннее.
 На мраморе арены Энтераона не возникли фигуры двух гладиаторов, силящихся одолеть один другого под восторженный рёв распалённой зрелищем толпы (хотя по сути своей происходящее не очень отличалось от древних кровавых игрищ). Кров Согласия сделался своеобразным зеркалом, в котором зримыми образами отражались все перипетии битвы – понятно, что видеть всё это могли только Маги. Аколитам Властелина поначалу вообще не под силу было понять хоть что-нибудь: на плитах громадного цирка сшибались, изгибались и переплетались дымные смерчи, пронизанные зигзагами ветвящихся молний, голубое небо Уюта то темнело дочерна, со вдруг делалось багрово-красным, словно оставшийся снаружи огонь дикого Нейтрального Мира прорывался под купол. Земля ощутимо вздрагивала, гладкий голубовато-белый мрамор рассекали стремительные линии чёрных трещин, образуя зловещий узор и тут же исчезая бесследно – матовая поверхность арены оставалась девственно гладкой. Но потом одна из ведьм сообразила: люди-маги  соединили усилия и увидели то, что творилось – здесь, рядом, и одновременно где-то невообразимо далеко.
 Тан Торфин отнюдь не был тем пустоголовым хвастуном, каким мог показаться поначалу – Маг есть Маг. Пустые слова брошены на публику, не более того; а когда дошло до дела, то Янтарный стал тем, кем он и не переставал быть – уверенным в себе бойцом, сталкивавшимся за многие века с множеством самых разных опасностей (в том числе и неведомых). Подобно любому бесстрастному Магу Высших, Искатель не испытывал по отношению к противнику особо сильных эмоций – неприязни, ненависти и тому подобного. Неведомый Маг представлял для него всего лишь  препятствие , каковое безотлагательно следовало  устранить , поскольку оно мешало планам Тана. Янтарный Викинг давно уже подумывал о том, чтобы осесть где-нибудь – надолго. Так что Карисса ошибалась, полагая движущие Неведомым Магом мотивы однозначно превосходящими – у Золотого Чародея было не меньше причин биться до конца.
 И воином Торфин оказался опытным – века странствий не прошли бесследно. Для него не осталась незамеченной та ловкость, с которой Неведомый Маг проник в его сознание (пусть даже через сознательно ослабленную защиту), и Тан был весьма далёк от пренебрежительного отношения к противнику. Кроме того, за время странствий по Мирозданию Звёздный Бродяга изучил массу оригинальных боевых приёмов, использовавшихся чародеями-одиночками разных Миров. Да, Янтарный шёл на единоборство, – в полном соответствии с кодексом чести – но отнюдь не собирался тратить время и усилия на демонстрацию внешне эффектных, давящих на психику, но не слишком опасных для умелого Мага-бойца заклятий. Едва выдержав ритуальную паузу перед началом боя, Искатель атаковал первым – используя всё доступное ему в полную силу.
 Реальность  поплыла вокруг Катри – Торфин воздействовал на измерения, смещая их относительно друг друга. Эндар знал очень немногих, способных на такое изощрённое чародейство. Сохранить  ориентацию стало очень трудно, потоки магической знергии-Силы, текущей сквозь Миры, проскальзывали между пальцами, не давались – примерно так качается окружающее перед глазами воина, получившего оглушительный удар боевым топором по шлему. А ошеломлённого легко можно добить простым ножом.
 Неведомый Маг выдержал. Он  сжал всего себя до  не имеющей размеров точки, способной какое-то время существовать  вне любого измерения. А когда волна прокатилась, и качающийся вокруг Мир снова обрёл под собой опору, Властелин ответил ударом на удар. Эндар  резал невидимым лезвием тугие нити Силы, которую жадно тянул к себе Торфин, восполняя затраченное. Не все – некоторые потоки оставались  неповреждёнными , но сама  природа энергии изменилась: она, эта Сила, сделалась  враждебной по отношению к поглощающему её. Тан Янтарных почувствовал себя так, как задыхающийся человек, вдохнувший всей грудью вместо свежего морозного воздуха пропитанный испарениями трупного яда смрад развороченной могилы.
 Искатель  пошатнулся , теряя  равновесие , и пропустил новый удар – простой (в отличие от предыдущего), но жестокий. Огненная плеть хлестнула раз, и другой, жгучая боль пронзила не только физическое тело Викинга, но и его Тонкие Тела – эфирное, астральное, ментальное. Янтарный Маг завертелся волчком (так это  выглядело для тех, кто неотрывно  смотрел в зеркало Энтераона), уходя от беспощадно полосующего огня. Остатки его сил быстро таяли, уходя на поддержание хоть какой-то защиты и на  перемещение , которое требовалось для уклонения от сотканной из пламени плети.
 Торфин был  ранен  (если такое понятие применимо), и Неведомому Магу оставалось  прикончить противника. Но Катри  придержал следующий удар, который вполне мог бы стать роковым, и  воззвал к Искателю. Здесь, в прихотливо искажённом  месте магического поединка, свидетелей не было, и быть не могло – Эндар хотел договориться, объяснить Торфину всё и сообща найти выход. Однако Золотой Волшебник уже принял решение, и менять его не собирался. Полученную же благодаря великодушию Властелина (точнее, из-за его надежды на примирение) краткую передышку Тан сумел использовать, перехватив струю чистой,  незамутнённой Силы и впитав её. И тут же плоть Мироздания начала вздуваться и лопаться.
 За краткие мгновения схватки Янтарный не разобрался, конечно, в истинной природе волшбы Неведомого Мага, но понял, что прямое состязание в действенности защиты и нападения он неминуемо проиграет – враг сильнее. Падающее лезвие полутораручного рыцарского меча не отбить тонкой шпагой, однако опытный фехтовальщик надеется отыскать своим узким клинком уязвимое сочленение доспеха противника. Но для этого латника следует отвлечь...
 Маг из Расы Бродяг-по-Мирам не исказит в одиночку ткань Мироздания – сил не хватит, но вот создать почти реальную иллюзию он может. Эфемерная псевдотвердь под ногами Катри пошла зыбью, из распахнувшихся провалов лезли и лезли зубастые пасти. Воздух сгустился в длинные змееподобные тела, изрыгающие облака жгучего яда. А сам Торфин затерялся среди сотворённых им фантомов, копя силы и готовя единственный, решающий выпад.
 Неведомый Маг не стал отвечать контрзаклятьем, выбивающим структурную основу из сонма бросившихся на него призраков. Собранной колдовской Силы у Эндара было достаточно, а упрямство Янтарного Чародея и его нежелание идти на компромисс начинало надоедать. Можно было отыскать Торфина среди теней,  перебирая их и  отбрасывая , но это долго. И Властелин пустил в ход Цепную Молнию Распада.
 Бесплотные выгорали один за другим, энергии на полное развоплощение фантома требуется не так много. Но Сила всё-таки расходовалась, а Торфину повезло – начальная  точка удара Молнии отстояла от него достаточно  далеко . Викинг успел ответить, хотя и снова был ранен – второй раз. И целью своего заклинания Искатель выбрал разум противника, то самое искомое уязвимое место в броне тяжеловооружённого панцирника.
 Сознание Эндара затуманилось. Мысли –  материальные , живые – главное оружие Мага, его основной  инструмент разрушения и созидания, начали терять своё проворство и стремительность, перешли с бега на шаг, а потом и вовсе поползли. И одновременно возникло ощущение накинутой на горло стягивающейся петли. Удавка не только прерывала дыхание, этот атрибут физической оболочки, она ещё и блокировала поступление энергии-Силы ко всей структуре тел Неведомого Мага – на  тонком уровне.
 Каким-то уголком разумения, не утратившим ещё способности анализировать, Катри опознал атакующее чародейство. Давно, несколько сотен солнечных кругов тому назад, когда он был совсем молод и только-только ступил на стезю Воителя, Эндар принимал участие в войне против Умерщвляющих Разум, магической расы Отдалённого Мира. Овладевшие бесценным даром Высшей Магии, Умерщвляющие вполне могли бы со временем стать вровень с другими Расами Магов, если бы не извращённая направленность их колдовства. Чародеи Отдалённого Мира  убивали Разум. Нет, они не использовали Души для питания и размножения, подобно Серым Тварям, – они уничтожали способность этой Души  мыслить и  действовать посредством высокоразвитого сознания. Носитель подвергшегося поражению Разума превращался в животное, управляемое только набором инстинктов. Магам Алых так и не удалось выяснить, какой каприз Вечнотворящего воплотился в столь дикой форме, что двигало Умерщвляющими, какую цель они преследовали (и была ли эта цель вообще).* Разразилась война – на уничтожение.
 ___________________________________________________________________________________
 * Некие параллели можно провести с философией Отрицателей (секта Технолидеров, полагающая Разум тяжкой болезнью Жизни).
 Тревогу тогда подняли Зелёные Дарители, столкнувшиеся с тем, что заботливо привитые ими ростки Разума подверглись безжалостному вытаптыванию – в нескольких Мирах сразу. В сражениях, развернувшихся в Привычном Мире и в добром десятке Сопредельных, одновременно принимало участие до легиона Воителей – враг оказался серьёзным. Тогда-то и встретились Алые с заклинаниями,  растворяющими сознание. Изощрённые в боевом чародействе Воители Ордена быстро выработали систему противодействия, хотя и понесли некоторые потери на первых порах. Умерщвляющие не умели применять своё поистине дьявольское колдовство ко многим магическим Разумам единовременно, да и действовало оно далеко не молниеносно. Сомкнутая когорта с успехом противостояла даже массированной атаке колдунов Отдалённого Мира, пострадавшие отводились во вторую линию, где их  отмывали от  грязи Заклятья Распадения Разума, а остальные Воители тем временем прицельно выбивали наиболее сильных и опасных вражьих Магов. Конечно, существенное значение имело соотношение численности и концентрация сил, но уж тактического умения Алым было не занимать. Тем не менее, война оказалась достаточно длительной и жестокой, пришлось даже полностью развоплощать Абсолютным Оружием целые планеты и области Миров Умерщвляющих. Пощады чародеи Отдалённого Мира не просили, их настойчиво преследовали чуть ли не по всей Познаваемой Вселенной и уничтожали (и не только Алые). Война закончилась лишь с гибелью последнего Мага Отдалённого Мира, при этом сам этот Мир был разрушен почти до первозданного состояния, близкого к Хаосу.
 Скорее всего, Торфин тоже участвовал в той войне, вынес оттуда знание основ колдовства Умерщвляющих и вот теперь нашёл этому трофейному знанию применение. Душащая же  Петля – это уже из арсенала самих Янтарных: так они берут пленных или ослабляют сопротивление врага перед тем, как нанести ему последний, добивающий удар. Такое нападение хорошо отбивать, когда рядом испытанные соратники, но вот в одиночку, да ещё после того, как выбросил столько Силы с заклятьем Молнии... Но Эндар не сдавался, его враг изнемогал от ран (иначе Жёлтый Маг уже взял бы верх), и это вселяло надежду.  Водопад , – прозвучало вдруг в меркнущем сознании Властелина, –  вызови водопад ... Мысли ещё подчинялись, они вяло, но всё-таки шевелились.
 ...Небо, бездонное небо раскрылось над головой, и оттуда хлынул поток ярящейся вспененной воды. Бурлящие, беснующиеся струи ударили в серое липкое  нечто , заполняющее сознание подобием топкого болота; грязь вскипела, лопаясь пузырями и отступая под напором Водопада. Разум  оживал , возвращая себе привычную остроту и гибкость. Мгновенное равновесие противоборствующих сил – и заклинание Янтарного начало  подаваться назад , уступать. Эндар  выбросил перед собой руку  (правую, такой образ сложился), пальцы скользнули по  туго натянутой верёвке от стягивающейся петли-удавки и сомкнулись железной хваткой на чужом запястье.
 Хрустнули кости – почти осязаемо. Петля лопнула, и тут из-за пелены нереальности, обволакивающей место поединка, к Эндару метнулось узкое золотистое лезвие.
 Последние ошмётки грязи вымывались могучим потоком хрустально чистой воды.* А на левой руке Неведомого Мага, поднявшейся навстречу по-змеиному быстрому движению тонкого клинка, возник тяжёлый щит. Золотое жало клюнуло его, чуть вошло внутрь, отскочило. Клинок согнулся, спружинил и с режущим звоном переломился. Обломок взлетел высоко вверх и рассыпался фейерверком золотистых, стремительно гаснущих искорок.
 ___________________________________________________________________________________
 * Почти всегда творимые заклинания ассоциируются со зрительными (или иными) образами, привычными для физических органов чувств.
 Сквозь тонкую кожу мягких сапог Катри ощутил подошвами и пальцами ног гладкий мрамор. Окружающее менялось: зыбкие неясные контуры таяли, и вместо них проступали и обретали белокаменную плоть чёткие линии Крова Согласия. Маги возвращались из причудливого пространства поединка к реальности Уюта, и это означало, что развязка близится. Уже можно было разобрать лица Хранительниц, заполнивших ярусы амфитеатра, но ни звука, ни тени заклятья, ни капли колдовской энергии не могло достичь сражавшихся – непроницаемый купол, отделивший бойцов от зрителей, позволял только видеть, но никак не вмешиваться. Ритуал соблюдался строго, и нарушить его в присутствии нескольких тысяч Волшебников представлялось совершенно невозможным.
 Теперь Катри и Торфин снова обретали свой изначальный облик, трансформированный в ходе поединка в почти чистое сознание, причудливую мыслеформу. И оба противника ясно различали следы схватки на своих физических оболочках, материализованные на первичном уровне отметины от воздействия заклинаний на всю многомерную структурную суть Мага.
 Роскошный золотой плащ Искателя разодрала Огнистая Плеть, в нескольких местах видны были прожжённые Цепной Молнией Распада дыры. Оба заклятья добрались и до живой плоти: на левом боку из-под распоротой кольчуги обильно сочилась кровь, второе кровавое пятно ярко алело на правом плече, почти возле шеи. Левая рука Викинга бессильно свешивалась вдоль тела, кисть была вывернута под необычным углом к распухшему запястью. Тёмное лицо Жёлтого Чародея обильно покрывал слой гари, в котором стекавшие струйки грязного пота пробили извилистые дорожки. Но глаза Тана светились неукротимым яростным огнём – он всё ещё не признавал себя побеждённым. Неведомый Маг почти не пострадал – лишь на щеке осталась царапина от отлетевшего куска золотистого лезвия, да кожа резче обтянула кости черепа – отголосок ударившего по сознанию заклятья, сплетённого по законам давно сгинувших Магов Отдалённого Мира.
 Катри шагнул вперёд и потянул из ножен свой зачарованный клинок. Долю секунды Властелин ещё колебался – предложить Торфину сдаться или (в который раз!) попытаться договориться, но Тан Янтарных сам сделал выбор.
 В правой руке Золотой Маг сжимал бесполезную уже шпагу с обломанным узким клинком – ничто против блеснувшего под голубым небом Уюта меча Неведомого Мага. Викинг швырнул жалкий обломок на плиты арены – металл коротко звякнул – и вскинул обе руки над головой, ладонями вверх (повреждённую левую ему удалось поднять с видимым усилием).
 Чуть подрагивающая полоса жёлтого света – Катри мог поклясться, что в ней мелькнули и оттенки голубовато-синего (подарок Хетты?) – мягко и бесшумно вошла в напряжённую вывихнутую ладонь, а правой Торфин сделал неуловимо-быстрое круговое движение. С кончиков пальцев сорвался рой крошечных, бешено вращающихся золотистых звёздочек – тонко запел рассекаемый их острейшими лучиками воздух. Мириады маленьких убийц неслись прямо в лицо Лесному Магу.
 Меч в руке Властелина  ожил  (Чёрные Колдуньи, и одна, и другая, хорошо научили Эндара отслеживать последний бросок). Ослепительный веер  размноженного клинка закрыл фигуру Катри сплошной непробиваемой завесой. Жёлтые звёзды  вскрикивали , натыкаясь на разящую магическую сталь, и  умирали – падали на белый мрамор и застывали каплями расплавленного золота. А затем Неведомый Маг как-то сразу оказался рядом с Торфином.
 Почти никто из находившихся в Энтераоне не разглядел невероятно стремительного движения Властелина, тем более что Янтарный Тан так и остался стоять – в первый, самый краткий и самый длинный миг. Многим, видевшим начало выпада, показалось даже, что Лесной Маг промахнулся.
 Магический клинок рассёк шею Золотого Чародея так молниеносно, что голова ещё секунду-другую держалась на своём обычном месте. Одновременно иномерные отражения меча точно так же разрубили и все остальные тела Мага из Расы Бродяг Вселенной. Торфин умер раньше, чем волосы его отрубленной головы коснулись плит арены, а на белоснежный мрамор упали первые горячие алые капли. Эндар видел, как уходила Душа сражённого, просачиваясь в Тонкий Мир, но не сделал попытки снять скальп – слепок памяти. Честный поединок есть честный поединок. Пусть уж зловещее мастерство Умерщвляющих Разум останется под спудом – слишком оно зловещее...
 Ограждавший арену чародейный купол исчез. На Властелина хлынул поток мыслей и эмоций – самых разных. Самым приятным было не расчётливое восхищение Владычиц (они уже  приценивались к Неведомому Магу), а искреннее  тепло его аколитов, простое и бесхитростное. Хетта вскочила на ноги, глаза её метали молнии (к счастью, в переносном смысле). Она проиграла: обе её сторонницы демонстративно встали и неспешно перешли туда, где сидели две другие Владычицы доменов второго ряда – справа от Кариссы. Карисса добилась победы малой кровью, кровью всего лишь одного Мага, причём Мага не из Расы Голубых Хранителей Жизни, а из Расы Янтарных Искателей Нового.
 Но самой неожиданной была одна из услышанных мыслей – скрытая от других, она предназначалась только ему, Магу-победителю:
 –  Я никогда не думала, что мы с тобой так встретимся, Эндар ...
 * * *
 Положение то ли полугостя, то ли полупленника, то ли полуполномочного посла мало-помалу начинало не на шутку раздражать и даже злить Катри, несмотря на всю малую подверженность Магов эмоциям. Властелин и его личная охрана пользовались практически ничем не ограниченной свободой в пределах Шести Доменов, и Эндар имел возможность в деталях наблюдать рост, развитие и становление одного из первых Королевств Хранителей в пределах Познаваемой Вселенной. И зрелище это, надо признать, впечатляло.
 Карисса оказалась жёсткой и умелой верховной правительницей. Своего она добилась везде – где силой, где хитростью, где лестью, где всем вышеперечисленным вместе взятым. Со своей основной соперницей – Хеттой – Королева расправилась со всей возможной беспощадностью: семёрки, кланы, крылья и фратрии домена Хетты переполовинивались и перетасовывались. Маги Хетты, где посулами, где едва прикрытыми угрозами переводились в малые домены – Анэки, Марин, Ирэа и Дагги. Карисса выравнивала боевую силу доменов на основе доселе не применявшегося у Голубых числа шесть – вместо боевой пятёрки или боевой семёрки вводилась боевая шестёрка, а далее следовала обычная для Хранителей цепь: клан – крыло – фратрия – домен. Только теперь вершиной иерархии сделалось Королевство – объединение шести равнозначных по мощи доменов. Хитрые математические изыски Кариссы привели к тому, что общее число Магов в новых шести доменах оказалось не меньшим, чем до этого в двух доменах класса «семь» и четырёх класса «пять» (и это без досрочного выпуска Учеников, что было бы крайне нежелательным). К тому же без боёв, без стычек и прочих конфликтных ситуаций Королева сумела выделить лично для себя отборные крыло и два клана – все на основе привычной числа семь – почти четыре с половиной сотни лучших Волшебниц, нечто вроде королевской гвардии. Так, на всякий случай...
 Вместо шести независимых уделов родилась новая жёсткая структура. В дальнейшие планы властолюбивой Хранительницы входило расширение Королевства до традиционного числа-основы семь, а там, чем Хаос не шутит, и до девятки. Собственно говоря, Звёздные Владычицы и ориентировались изначально на базисное число девять – такое государственно-структурное объединение не уступало бы по мощи любому из магических сообществ Высших Рас (за исключением, как уже упоминалось, Алого Ордена). Однако в любом деле важно сделать первый шаг, и шаг этот Карисса сделала – вполне успешно.
 Оставался досадный камешек-помеха в зубцах благополучно запущенного механизма – Властелин Пограничного Мира по имени Неведомый Маг, победитель Тана Торфина. И именно он, Неведомый Маг, вымостил для Кариссы дорогу к трону, с которого она столь успешно начала править новорождённым Королевством. И что прикажете делать с этим самым камешком?
 Конечно, проще всего стереть его в порошок – мощь стальных зубьев вполне позволит выполнить такое, но... Во-первых, Владычицы бывших малых доменов – и Дагга, и Анэка, и Ирэа, и Марин, – всерьёз строили матримониальные планы касательно Неведомого Мага (вероятнее всего именно потому, что он был Неведомым – загадочное всегда привлекает, особенно после победы на поле боя). Во-вторых, откровенное предательство никогда и нигде, ни в одном из Миров, не бывало в фаворе, и реноме новоявленной Королевы – как следствие – понесло бы весьма ощутимый урон. В-третьих, по законам Золотых Бродяг, Властелин сделался их Таном после победы над Торфином, и теперь под рукой Катри была пусть даже не полная, но дружина Викингов Вселенной – шесть десятков не самых слабых, право же, боевых Магов Мироздания. Дружина охраняла своего нового Тана, и расправиться с ним без серьёзных потерь представлялось достаточно проблематичным. Так что Хетте – Волшебнице, которая наиболее чистосердечно ненавидела Эндара (в той мере, конечно, в коей подобные чувства способны свить себе гнездо в сердце Мага), – оставалось лишь злобствовать впустую, а самой Королеве – ждать удобного случая.
 Зато кто искренне радовались открывшемуся перед ними совершенно новому Миру (да что там Миру – Мирам!), так это Молодые Маги из личного эскорта Властелина. Шустрые девочки и мальчики столь многого и так успешно нахватались в Королевстве Шести Доменов, что Катри вполне уже мог рассчитывать на них в серьёзной схватке с опасным противником – наравне со Звёздными Викингами. Итого у него стало теперь семьдесят пять воинов, а вернувшись домой, Чародей мог рассчитывать довести численность своей дружины и до ста Магов-бойцов (были у него ещё очень даже способные аколиты там, в Пограничном Мире). А может, удастся составить и полнокровную когорту, подобную той, что водил когда-то Капитан Алых Воителей Эндар по Дорогам Миров, в сто шестьдесят девять боевых единиц? Нет, это вряд ли... Но почему хотя бы не помечтать?
 А пока Лесной Маг откровенно маялся, лавируя между четырьмя претендентками на его рыцарскую руку и отважное сердце (словосочетания, почти всегда звучащие анахронизмом в Мирах Магов). Оставаясь верен себе и своим склонностям и привычкам, Властелин успел провести ночь любви и с Анэкой, и с Марин, и с Ирэа, и с Даггой. Однако окраска этих интрижек оказалась совсем не льстящей самолюбию Янь (честно-то говоря, самолюбие скорее потешили Валькирии, а не Катри), поскольку нельзя было сказать, кто же кого добился, и кто над кем одержал победу. Если бывший Капитан Алых чего и достиг, так это только того, что теперь ни одна из Владычиц не смогла бы заявить о своём первенстве в борьбе за его благосклонность. А ведь после выравнивания структуры Королевства не было больше доменов первого и второго ряда, доменов-сюзеренов и вассальных доменов. По численности Волшебниц домен Анэки или Дагги ничуть не уступал домену Хетты или самой Кариссы – Закон Магической Симметрии. Единственное, что отличало Королеву – это её титул да наличие довольно многочисленной отборной личной гвардии. Но в том-то и состоит фокус Симметрии, что при сбалансированной структуре некоторая сторонняя величина может этот баланс нарушить. И гвардии Кариссы, числом чуть больше трети фратрии любого из доменов, в данном случае как раз хватило бы – Звёздная Владычица (то есть Королева) прекрасно сознавала этот факт.
 А Катри рвался к себе домой, в Пограничный Мир, хотя он всё яснее понимал, что независимости ему не дадут и в покое не оставят. Мечта о Независимом Сообществе Свободных Магов (неважно, какого цвета – белого, серого, крапчатого) рушилась на глазах. Мудрый Дракон был прав – есть предельные рамки, за которые не выскочишь. Эндар устал лавировать между Владычицами, для которых он был всего лишь инструментом для завоевания и удержания власти да постельной игрушкой. Надоело! Но что же делать? Войны не только со всем Королевством, но даже с одним доменом, с любой фратрией ему не выиграть – он просто положит всю свою дружину Викингов и всех Молодых Магов плюс всех учеников-аколитов (хотя, конечно, Хранительницы умоются своей драгоценной голубой кровью – но результат-то всё равно известен заранее). Бежать? Бросить столь полюбившийся ему Пограничный Мир, где у него родилось столько детей и где в него, Властелина, так верят? Сделаться вассалом под могучей дланью Королевства Шести Доменов со всеми вытекающими отсюда ограничениями на магию,  опережающую естественный ход событий? Да кто, в конце концов, установил этот самый  естественный ход событий? Кто присвоил себе право решать, что своевременно для Пограничного Мира, а что преждевременно? Вечнотворящий Разум? Да для него один-единственный Мир исчезающе малая величина! Скорее всего, всё это дело рук одуревших от жажды Власти Голубых Амазонок, гордо именующих себя Хранительницами Жизни. Если хранить Жизнь означает вечно вести её на помочах, то да, с этим делом наши воспитательницы справляются вполне. А вот если дать чуть больше свободы (пусть даже малыш пару раз споткнётся или даже расквасит нос, не смертельно), так это сразу классифицируется как Нарушение Равновесия!
 Иногда Эндару даже хотелось самому закрутить какую-нибудь лихую интригу: например, стравить в смертельном поединке Ирэа и Даггу с твёрдым обещанием жениться на той, которая принесёт к его ногам в качестве свадебного подарка голову другой. А после этого силами двух доменов, да его Янтарных, да Молодых Магов Пограничного Мира развязать настоящую гражданскую войну и развалить всё Королевство Шести Доменов к Хаосу в пасть! Раскрыться до конца, пустить в ход Абсолютное Оружие и дремлющий в Храме Хурру в Хамахере Орб Силы с Таинственными. Никогда за миллионы лет не было в Познаваемой Вселенной Королевств Звёздных Владычиц, и вдруг они пошли плодиться, как поганки после ливня! Это ли не Нарушение Равновесия? Да, такое было бы сладко... Вот только Карисса достаточно умна, чтобы позволить двум Владычицам зарезать друг друга ради сомнительной перспективы заполучить в мужья неизвестно кого – она же прекрасно понимает, чем это может кончиться. А Властелину с его силами не выстоять даже против гвардии Королевы – там как минимум вдвое больше Магов (и каких – отборных, не чета его аколитам), чем Катри сможет наскрести со всеми своими ополчениями. Но что же всё-таки делать? Полное ощущение петли-удавки на шее (вроде той, что в поединке пустил в ход Торфин). Естественно, все эти крамольные размышления Эндар вёл только лишь под двойным, а то и под тройным слоем магической защиты, дробя их к тому же на мелкие бессистемные осколки.
 И всё чаще вспоминалась Натэна, и её амулет теплел в ладони Мага.
 И оставалось ещё одно, крайне интересовавшее Катри обстоятельство: кто же всё-таки дозвался до него после его победы над Торфином?
 –  Я никогда не думала, что мы с тобой так встретимся, Эндар ...
 Натэна? Но они  виделись с ней относительно недавно, после разгрома отряда Чёрных, когда дочь Тенэйи предупредила своего былого возлюбленного о том, что половинка амулета Инь становится опасной из-за попавшего в неё Чёрного Яда. И потом, с чего бы Натэне проявлять столько удивления? Да и голос не слишком походил на её голос...
 Аэль? Абсолютно невероятно. Что ей здесь делать, да и как вообще Целительница Алых могла бы здесь оказаться? Разве что шла по следу Иридия... Но тогда почему она не откликнулась снова, не вышла на контакт? Нет, непохоже... Но тогда кто, кто мог окликнуть его по его  настоящему имени? Это мог быть только кто-то из его очень старых знакомых. И почему эта таинственная незнакомка молчит вот уже столько времени? Эндар терялся в догадках и ждал, ждал. Тем более что больше ему и делать-то ничего не оставалось...
 * * *
 Тёплый, живой, мягкий ветер порывами проносился по кучно толпящимся под балюстрадой небольшого дома-виллы деревьям. На мраморной террасе в глубокой задумчивости стоял Маг по имени Эндар (или Катри, или Властелин, или Неведомый) – у этого существа было много имён, полученных им в самых разных Мирах Познаваемой Вселенной. Но всё-таки кто-то здесь хорошо знал его настоящее, первое магическое имя.
 Большинство его воинов – Золотых Викингов и Молодых Магов – находилось внутри уютного коттеджа, отдыхая в излюбленном Магами стиле, то есть, предаваясь медитативному расслаблению. Хотя кое-кто и бродил парочками среди кустов, невысоких деревьев и густой травы, занятый древнейшей игрой Жизни – Любовью – под призрачным светом двух лун этого Мира, зелёной и голубой, большая часть дружины Властелина была настороже, прекрасно понимая, что оказываемое им Голубыми Колдуньями гостеприимство скорее всё-таки враждебное, нежели дружелюбное.
 Катри стоял на балюстраде в одиночестве, в который раз пытаясь получить ответ на кажущийся неразрешимым вопрос: «Что же всё-таки делать?».
 Порыв ветра повторился, зашептала листва, и тут вдруг Эндар понял, что совсем рядом с ним есть кто-то ещё – и не из его окружения. Деревья внизу кланялись ветвями, но вот одно из них... Да, конечно, это существо было сродни зелени леса, и тем не менее оно не являлось растением.
 Одним  движением Маг оказался рядом с загадочным созданием и ощутил  биение Разума под пышной лиственной кроной. Фея? Нет – женщина!
 – Кто ты, и что ты здесь делаешь? – вопрос упал резко, как удар меча.
 Женщина помолчала, а потом ответила тихо (не мыслью, речью):
 – Ты заблудился в лесу ласковых женских рук, Эн, и вряд ли помнишь даже моё имя, хотя когда-то ты предлагал мне брачный союз...
 Опала листва, тонкие ветви обернулись волной густых светлых волос, и прямо в душу Мага в упор взглянули пронзительно-знакомые зелёные глаза.
 – Шоэр! – полувыговорил-полувыдохнул ошеломлённый Эндар. – Так это была ты, тогда, на арене Энтераона...
 – Я, Неведомый Маг. Не скрою, мне приятно, что ты вспомнил меня, хотя я всего лишь одна из тех тысяч Созданий Инь, с кем ты делил ложе любви за эти долгие годы. Но ты уж будь столь добр позволить мне называть тебя так, как я привыкла делать это давным-давно, чуть ли не сотню солнечных кругов тому назад...
 – Я никогда не забывал тебя, Шоэр. А ты, Инь-Ворожея, должна понимать разницу для мужчины между женщиной и  Женщиной . И конечно, называть меня ты можешь так, как тебе хочется – как ты привыкла. Но как ты здесь оказалась?
 – Это довольно долгая история, но я изложу её вкратце, потому что времени у нас – у тебя – очень мало. Вам всем надо бежать, так как наконец-то сёстры пришли к соглашению, и с тобой решено покончить. Нельзя дурачить одновременно такое количество Волшебниц, Эн.
 – Погоди, откуда тебе это известно? И вообще, ты так и не ответила, как ты...
 – Всё очень просто – и очень сложно, Эн. Вечная борьба между Жизнью и Смертью, как между Добром и Злом. Листья моей ветви* сеяли семена Жизни и Разума во многих Мирах. Помнишь Третью планету Жёлтой звезды на окраине Галактики? Мы с тобой встретились именно там... Твоя синтагма гонялась за шайками Пожирателей Разума, а мой лист и ещё несколько других листьев одной ветви бережно лелеяли и пестовали посеянный на планете Разум. Тогда нам улыбнулась большая удача: на планете был создан и уже успешно развивался Человек Настоящий, совсем не похожий на своих сородичей-обезьян, которые были пробными ступенями Эксперимента Посева. Славное было время. Потом... Потом была  Работа в других Мирах, когда удачная, когда не очень. Мироздание поистине необъятно, Эн, и почти везде в нём найдётся место для Жизни и для Разума. Только вот и эта Жизнь, и этот Разум слишком часто получаются очень-очень разными... Я стала уже Инь-Ворожеей и Опорой ветви, и в нескольких Мирах растут мои собственные  биологические дети. Ты уж не обижайся...
 ___________________________________________________________________________________
 * Иерархия Зелёных Дарителей (Садовников) Жизни: лист (Черенок) – ветвь (Опора) – крона (Дриада) – лес (Смотритель). Коллегиальный верховный управляющий орган – Совет Смотрителей Лесов. Базовое число – девять. Цвет Расы – зелёный.  Задача – распространение ( посев ) Жизни и Разума ( привитие ).
 Сообщество Зелёных Чародеев  замкнуто , они крайне неохотно принимают к себе выходцев из других Магических Рас (за исключением браков). Их этика и воззрения зачастую  непонятны остальным Магам из Высших. Следование своему Предназначению иногда доходит у Дарителей до  фанатизма , превосходящего даже фанатизм Серебряных Всеведущих: Садовники Жизни делают своё дело, не обращая  ни на что внимания и  ни с чем не считаясь. Пусть бушуют войны или стихийные катастрофы – вешняя трава упорно продолжает пробиваться к свету, если пришёл  Срок . – ( Из Летописей Голубых Хранителей Жизни ).
 – Какие могут быть обиды, Шоэр? Ты же прекрасно знаешь, Инь-Ворожея, что Маги свободны в своих чувствах и привязанностях, иначе они перестали бы быть Магами.
 – Да, да, конечно, ты прав – как всегда, мудрый мой Маг. Но я несколько отвлеклась, а время, повторяю, уходит. Последний раз мы сеяли Разум уже не так далеко от Миров Шести Доменов, и случилось нечто поистине ужасное. Я не знаю, что было тому причиной – отголосок Лавины, влияние Чёрных Разрушителей или просто какая-то дикая неслучайная случайность, но всходы наш посев дал страшные. Порождённый нами Разум, привитый странной расе полулюдей-полузмей, сделался  одержимым , одержимым смертью. Мы не сумели выправить это  искривление . Всё случилось так быстро... Как бы тебе объяснить попонятнее... Если ребёнок, только что покинувший выносившее его материнское чрево, тут же вонзает нож в кормящую его грудь, а потом бросается на ещё подгибающихся ножках с этим окровавленным ножом резать всё живое кругом... Примерно так... Мы дали нашим чадам зачатки магических знаний, а они очень быстро усовершенствовали их – в сторону Зла. И первыми их жертвами сделались именно мы, Дарители Жизни. Весь Змеиный Мир захлестнуло кровавой волной. Погибла вся моя ветвь – восемьдесят Зелёных Магов! Уцелела одна я – и то до сих пор не могу понять, как... Меня подобрали Хранительницы. Следует отдать им должное: при всех своих иногда малоприятных качествах имени своему –  Хранительницы Жизни – они соответствуют вполне.  Змеелюдей стерли в порошок, до состояния первоэлементов, а меня Владычицы выходили. Я осталась с ними, у Кариссы. Я была им благодарна, и кроме того, – и это главное – я поняла, что уже никогда не смогу снова стать Зелёной Матерью. Я прижилась у Звёздных Владычиц и даже научилась убивать – когда этого требовала охрана Жизни от Смерти. Помнишь наш давний разговор, ну, о том, что ты убийца, а я породительница, и поэтому наши Дороги Миров расходятся? Теперь я бы так не сказала. Только не подумай, что я напрашиваюсь тебе в жёны!
 – Не надо так, Шоэр... И вообще, почему ты не пришла раньше, ведь прошло столько времени с тех пор, как ты узнала меня в Энтераоне?! – от изумления, вызванного столь неожиданной встречей, Эндар оправился с похвальной – даже для Мага – быстротой.
 – А ты разве не догадываешься? Мы, Зелёные Маги, обладаем тем, что с известным приближением можно назвать даром Предвидения или, скорее, Предощущения. То, что тебе угрожает вполне реальная и серьёзная опасность, я поняла в тот самый миг, когда увидела тебя входящим в Кров Согласия. Ты же  яблоко раздора , Эн! Если бы ты только знал, сколько дебатов ведётся вокруг твоей буйной головы среди Глав фратрий и Владычиц доменов! И какие интересные предложения выдвигаются: от настоятельного требования немедленно тебя развоплотить до экзотического варианта сделать из тебя коллективного мужа, этакого элитного производителя общего пользования! Нравиться последний сюжет? Автор – Ирэа или нет, Марин. Так что мне пришлось оставаться там, с ними – встретиться с тобой я смогла бы только один раз, после этого Карисса наверняка поняла бы, что мы знакомы давно, а значит, моё поведение по отношению к тебе – и к планам Королевы, в той или иной степени тебя касающихся, – непредсказуемо. Ты же понимаешь, что за тобой следят всё время, и следят достаточно тщательно. Вот и сейчас... – Инь-Ворожея окинула быстрым взглядом окружавшие их заросли. – Хотя я и приняла определённые меры предосторожности.
 – Тогда понятно. Спасибо, Шоэр. Ты помнишь...
 – Давай оставим сейчас воспоминания, ладно? О главном: Совет Владычиц доменов закончился только что. Карисса непревзойдённый мастер интриги – она никогда не допустит брака любой из других Владычиц с тобой. Тебя она видит насквозь и прекрасно понимает, что сделайся ты мужем любой из её сестёр-соперниц, в Королевстве тут же заполыхает мятеж, а её власть зашатается. Поэтому она весьма искусно перессорила остальных, используя их взаимную ревность из-за тебя, женский ты любимец... Могущественные Волшебницы спорили до хрипоты, словно торговки на рыбном базаре. Зрелище... Хетта открыто потребовала твоей головы – смерти Торфина она тебе не простила и не простит. Однако Дагга и прочие не согласились – запал ты им всё-таки в души. Тебя просто отпустят с дружиной на все измерения и Миры, но независимого правления Пограничным Миром тебе не видать. Вердикт прост – нарушение естественного хода событий и Равновесия. Заодно припомнили, кстати, и мою трагедию с расой людей-змей – в качестве поучительного примера. А тебя тут ещё немного придержат, пока карательные отряды Звёздных Валькирий не наведут порядок в твоём любимом Пограничном Мире – так, как они это понимают. Надеюсь, тебе ясно, что это означает?
 – Ясно, – глухо бросил Эндар.
 – Вот так вот... А знаю я всё это по той простой причине, что состою в гвардии Кариссы и присутствовала на этом самом Совете – и не только в охране. Меня пожелали дополнительно заслушать: о том, что творилось в Змеином Мире, когда была вырезана вся моя ветвь. Я-то понимаю, что это совершенно разные вещи, но на Совет моя история впечатление произвела. Как ты, надеюсь, понимаешь, лукавить я не имела возможности, но известить тебя обо всём этом немедля могла и хотела. И не спрашивай, почему хотела.
 – Я не буду спрашивать этого. Я всё понимаю, Шоэр, и я зову тебя пойти с нами.
 – С вами? Куда?
 – В  мой Мир – в Пограничный. Ты была Зелёной Матерью и поймёшь меня: я не могу бросить своих детей, детей в прямом и переносном смысле слова. Я выпестовал этот Мир, одарил его магией, научил жить лучше и свободнее, без непрерывных междоусобных войн и нашествий варварских орд, без лишней крови и лишних слёз. Я не Бог, конечно, но я в какой-то мере старался быть им – причём Богом добрым. Я просто хотел жить в своём собственном свободном Мире! Не получается... Я понимаю, что открытой борьбы с Королевством Шести Доменов мне не выиграть, но надеюсь, что моё присутствие удержит Звёздных Владычиц от расправ, пока я не организую Исход – для этого потребуется всего-то несколько дней. Ты идешь со мной, Шоэр?
 – Я иду с тобой, Эн, – эхом отозвалась бывшая Дарительница Жизни, – но нам надо поторопиться, иначе ты рискуешь вернуться уже на пепелище. Я знаю кратчайший путь перехода отсюда в Пограничный Мир. Торопись...
 Властелин бросил в ночь короткий мыслеприказ своим – таиться уже не имело смысла. После этого он взял Шоэр за руку (удивившись мимолётно холоду её узкой ладони), и они оказались внутри виллы, окружённые встревоженными Янтарными Бродягами и Молодыми Магами. Надо было выстраивать Кольцо для броска через гиперпространство.
 * * *
 Шоэр умирала. Тонкое изломанное тело Зелёной Колдуньи бессильно распростёрлось на густой траве у стены дворца Властелина в Хамахере в такой неестественно-причудливой позе, что казалось каким-то нелепым, гротескным произведением сумасшедшего скульптора, понятия не имеющего о пропорциях и грации, о красоте. Волосы Шоэр так плотно переплелись со стеблями травы, что было непонятно, то ли трава внезапно побелела, то ли волосы умирающей женщины имеют странный зелёный цвет. Она ещё дышала, грудь её прерывисто вздрагивала, но всё реже и реже. Вечная Хозяйка Сущего – Смерть вот-вот должна была завладеть своей добычей.
 Единственное, что сейчас мог сделать Эндар – это крепко сжимать холодеющие запястья Инь-Ворожеи, удерживая Душу Чародейки на самой грани Ухода. Даже могущественные Маги не всесильны – можно регенерировать разрушенную биологическую оболочку, физическое тело, но когда смяты и разорваны структурные связи Тонких Тел, сдвинуты и перекручены иномерные составляющие того сложнейшего существа, которое определяется кратким и таким ёмким понятием  Маг , тогда уже всё поздно...
 Их  накрыло на переходе, когда сомкнутая дружина Катри скользила в псевдореальности Астрала. Скорее всего, Звёздные Владычицы достаточно быстро заметили бегство Неведомого Мага и поняли, куда именно он направляется. Не одна Шоэр, конечно же, знала кратчайшую тропку между Миром Кариссы и Пограничным Миром. Вряд ли беглецов хотели уничтожить, скорее их требовалось задержать, а ещё лучше – завернуть обратно.
 Настигшее дружину Эндара заклятье было изощрённым и очень мощным: в плетении его одновременно принимали участие сотни или даже тысячи опытнейших Голубых Воительниц. Звёздные Валькирии  выворачивали гиперпространство, смещая относительно друг друга его бесчисленные измерения. Астрал  вскипел , время и пространство сходили с ума, сменяясь в лихорадочном бесноватом танце. Оперируя понятиями Привычного Мира, это выглядело так, как если бы крадущийся узким подземным ходом отряд угодил в зону сильнейшего землетрясения, сопровождаемого многочисленными обвалами и сдвигами слоёв земной коры.
 Воины Катри не дрогнули, не разорвали плотного строя Кольца, упрямо прорываясь сквозь взбесившееся гиперпространство. Вот только никто из них не мог уже сказать,  ближе к цели становились они в своём упорном движении или же, наоборот, всё  дальше и  дальше от неё.
 Спасла их всех Шоэр. Знавшая  дорогу , она сумела углядеть в сумасшедшей круговерти ту самую  крысиную нору , которая единственно могла вывести их из-под магического удара. Колдунья обрушила на стремительно сужавшийся  лаз всю запасённую ею чародейную силу,  вскрыла отнорок и  держала его до тех пор, пока последний из отряда Неведомого Мага не ступил на твердь Хамахеры. А вот сама... Сама она приняла на себя чудовищной силы удар смыкавшихся слоёв Астрала, и Эндар, даже используя совокупную колдовскую мощь всех своих бойцов, едва сумел  вырвать Шоэр из гиперпространства в Пограничный Мир – но уже  истекающую жизнью ...
 И вот теперь он держал её за руки на теплой земле своего Мира и бессильно  провожал . И сам Властелин, и стоявшие в молчании рядом Молодые Маги и Золотые Искатели прекрасно понимали, что сделать уже нельзя ничего.
 А в голубом сияющем небе Пограничного Мира замелькали ещё более голубые искорки – подходили карательные отряды Звёздных Амазонок.
 Глаза Эндара хищно сузились. «Хранительницы Жизни, больше всего вы цените ваши собственные жизни. Но сегодня я возьму с вас именно эту плату – за всё! И мне не важно, сколько вас там – чем больше, тем лучше, я успею убить многих, прежде чем умру сам...».
 И тут же, словно отвечая на его мысль, в сознание Катри ворвался властный  голос Кариссы – Королева явилась сюда собственной персоной.
  Не делай глупостей, Неведомый Маг. Поверь, мне искренне жаль, что так получилось. Ты и твои люди – по твоему выбору – вольны уйти отсюда куда тебе угодно. Мы подождём, пока ты подготовишь Исход, мы даже не ступим на твердь Пограничного Мира – пока. Но ты сложи оружие. Нас слишком много, не заставляй нас выжигать весь этот твой Мир вместе со всеми его обитателями. Ты знаешь, на что мы способны. 
 Властелин не стал отвечать. Тем более что Маг  видел – его обманывают. Первые боевые шестёрки Голубых Волшебниц  уже опустились на Южном континенте. Пылал Эдерканн, и рушились белые стены Алтаря Видящих. Спасать южан было поздно. Но здесь, в Хамахере, в Храме Хурру...
 Приказы Властелина привычно сделались коротки и точны, словно взмахи остро отточенного боевого лезвия – он принял решение.
 Всего через несколько мгновений под сводами Храма были  собраны все, которые – по мнению Катри – были наиболее  боеспособными  (с точки зрения возможности сопротивления) и наиболее  ценными  (с точки зрения магической и общечеловеческой). Остальных, к сожалению, пришлось оставить  вне защиты – срабатывал жестокий закон войны: в случае нехватки времени и сил жертвы неизбежны. А голубая волна накатывалась стремительно и неотвратимо, падая с распахнувшихся небес гневом взъярившихся Богов (точнее, Богинь).
 Однако первые ветвящиеся плети голубых молний, хлестанувшие по крепости Храма, распались-рассыпались бессильной и безвредной пылью, очень похожей на ту, что клубится над рушащейся в бездну с отвесной скалы могучей лавиной водопада. Эндар выставил над куполом и башнями святыни Хурру магический щит: уж чего-чего, а Силы-то у него хватало – в Храме находилось несколько тысяч приверженцев Властелина. Хотя к настоящим Магам можно было отнести всего чуть более сотни из них (Янтарных Викингов и магов-людей Отряда), но любой из аколитов-неофитов в первую очередь обучался искусству  качать разлитую по Мирозданию колдовскую энергию. И если ещё учесть природные магические особенности Пограничного Мира, его насыщенность чародейскими потоками и податливость их воздействию Разума, то становится понятным, что даже удар, нанесённый одновременно несколькими сотнями Звёздных Амазонок, Катри отбил достаточно легко. Правда, отразить все молнии, падавшие на другие точки столицы, Эндар уже не мог – слишком их было много, и слишком часто они били. В Хамахере загорелись дома и начали рушиться стены и башни городских укреплений.
 Привычная  холодная боевая ярость заполняла сознание бывшего Капитана Ордена Алых Магов-Воителей, а ныне Властелина собственного Мира, который он был готов защищать до конца. Эндар не стал дожидаться второго удара Хранительниц – он атаковал сам, атаковал всей подвластной ему магической мощью. Пришло время раскрыться – любую боевую способность стоит таить лишь до определённого предела. Всё равно, рано или поздно, его противницы поймут, кто же он такой на самом деле. Так пусть уж лучше Королева Карисса и её подданные увидят это в бою, чем выжмут из его пленённого разума.
 Ослепительный свет яркого солнца Пограничного Мира померк, съеденный гораздо более слепящим длинным языком белого огня, выхлестнувшего навстречу накатывающимся на кажущийся обречённым город стройным рядам Голубых Чародеек. Эндар почти физически услышал исполненный ужаса многоголосый крик, исторгнутый сотнями ошеломлённых Воительниц – Звёздные Валькирии поняли, с  чем они столкнулись, и  кто им противостоит.
 Наверное, впервые за бессчётные века Хранительницы испытали на себе, что такое Абсолютное Оружие; ведь никогда доселе Голубые и Алые не скрещивали мечей на Дорогах Миров – они всегда были союзниками, или, по крайней мере, придерживались нейтралитета по отношению друг к другу. В  полное небытие кануло одновременно несколько десятков – почти сотня – Голубых Волшебниц; их строй был плотен, поскольку они плели заклятье второго, проникающего кинжального удара по упрямому Храму после того, как их первую атаку отразил магический щит Властелина.
 Небо над Хамахерой потемнело и содрогнулось от громоподобного раската – воздух спешил заполнить новосотворённую  абсолютную пустоту в ткани Мироздания. Краем глаза Властелин отметил хищный блеск в жёлтых волчьих глазах Хаура – правитель Хамахеры тоже пребывал в Храме вместе с сотней своих лучших воинов. Теперь он был рядом с Катри и поигрывал рукоятью меча, явно радуясь битве. Да и могло ли быть иначе? Не в первый раз в Хамахере сталкивались в бою меч и магия, правда, магия несравненно более слабая, чем та, что рушилась на город сейчас. И кроме того, гибель столицы означала бы и гибель самого Хаура-Волка, а средневековый Властитель всю жизнь ходил по лезвию ножа и привык к этому, как к сильнейшему наркотику.
 И сам Катри не смог – да и не захотел – сдержать мстительного удовлетворения. За Шоэр он отомстил, оставалось расплатиться за тех, кто уже погиб и погибал сейчас на выжигаемом Владычицами Южном материке и под голубыми молниями в развалинах домов на горящих улицах Хамахеры.
 Вероятнее всего, в другой ситуации, поняв, что они перешли дорогу Алому Магу, Голубые Волшебницы сочли бы за лучшее отступить – по крайней мере, до выяснения отношений. Но не сейчас. Карисса была достаточно умна, она хорошо знала нравы и обычаи Ордена Воителей и очень быстро поняла, что имеет дело всего лишь с изгоем, отступником-одиночкой, а отнюдь не со всем магическим Сообществом Алых. Принимая же во внимание размеры понесённых Звёздными Владычицами потерь, нетрудно догадаться, что Королева решила: однозначно – месть! И кроме того, тайна Абсолютного Оружия, хранящаяся в сознании Неведомого Мага! За такое знание Карисса готова была положить вдесятеро больше своих соратниц, чем она уже потеряла.
 Голубые Валькирии спешно размыкали ряды, рассредоточиваясь в пространстве, не без основания предполагая, что враг может ударить вторично – с подобным же результатом, если иметь в виду количество жертв. Южный материк оставили в покое – куда он денется! – и отряды Волшебниц оттуда телепортировались к Хамахере. Через Астрал, подчиняясь приказу Королевы, спешили подкрепления. Эндар  видел всё это и прекрасно понимал, что даже несколько тысяч Амазонок просто задавят его числом, а Карисса – в случае необходимости – может поднять вдесятеро больше, всех Магов Королевства, лишь бы добиться своего. С умом, упорством, опасностью и колдовскими способностями и силами этого Инь-Мага Катри имел уже достаточно возможностей познакомиться. Надо уходить. Властелин начал было сплетать Заклинание Перехода, собрав воедино магические возможности всех своих Магов (пока Голубые Хранительницы не пришли в себя), но тут громада Храма дрогнула и мягко присела.
 Храм оседал, погружаясь в земную твердь, медленно, но неотвратимо. Карисса не теряла времени. Не сумев добраться до сознания Властелина (защита  держала ), она пустила в ход Заклинание Разъятия земных пластов, чтобы попросту утопить всю твердыню Неведомого Мага в толще земли, словно в топком болоте или в зыбучих песках. А дальше просто – люди умрут, а немногочисленных  настоящих Магов Властелина одолеют числом. Заклинание работало медленно только лишь потому, что оно было недостаточно скоординировано из-за поспешного перестроения воинства Звёздных Амазонок.
 Эндар блокировал удар Королевы контрзаклятьем, но на это ушла почти вся энергия, которую он аккумулировал для рывка в Астрал. Вся магическая рать Властелина снова лихорадочно черпала из потоков колдовской Силы окружающего Мироздания, но время, время! Вот-вот к Королеве подойдут подкрепления, и следующей массированной магической атаки Храм не выдержит. Время...  Время ! Как же он мог забыть об этом!
 В следующий миг ладони Эндара легли на серо-матовую, морщинисто-шероховатую поверхность Орба Силы.  Тюрьма Таинственных подрагивала, в глубине огромного шара перемигивались искорки. Духи Времени были, несомненно, встревожены, но бессильны предпринять что-либо самостоятельно. Сейчас, сейчас, пленники Древних, я же обещал вам свободу за вашу бесценную помощь и против фанатика-Серебряного, и против Чёрного Яда...
 Катри отнюдь не собирался взрывать темпоральную бомбу, убивая тем самым весь Пограничный Мир (да и себя, кстати, тоже). Заклятье  медленного высвобождения пленённых Духов Маг успел составить уже достаточно давно, но берёг его на крайний случай (предчувствовал?). И вот теперь он плавно открывал замки темницы, именуемой Орбом Силы. Магической энергии для этого потребовалось совсем немного.
 Тонко-тонко запел ветер, и от вершины серой сферы заструились-потекли голубовато-серые струйки-ленты, раскручиваясь спиралями. Вверх, вверх, вверх, сквозь толщу свода подземелья Храма Хурру, сквозь купол, сквозь магическую защиту ( Им она не помеха), в сияющее небо Пограничного Мира, заполненное Воительницами Кариссы. Всё шире, шире, шире раскручиваются спирали, и всё убыстряется и убыстряется их круговой бег-вращение. И там, где серовато-голубая змейка высвобождающейся спирали касалась живого...
 Это было поистине страшно. При всём своём колдовском умении Хранительницы не могли противопоставить ничего магии Духов Времени, да и вряд ли Голубые Волшебницы вообще что-то знали толком о Таинственных. Эндар видел всё происходившее, и даже ему, прекрасно сознававшему, что перед ним беспощадный враг, сделалось как-то не по себе.
 На его глазах гибла красота. В принципе происходило то же самое, что ему показали Таинственные в истории Мёртвого Мира, только в локальном варианте. Совершеннейшей красоты женщины, попав под укус узкой серой текучей ленты-спирали, умирали почти мгновенно – и какой смертью! Вечно юные, они старились в течение мгновений, превращаясь в дряхлых старух, умирали в воздухе и падали на землю с тихим шелестом уже клочьями иссохшей плоти и костей.
 Будь оно всё трижды проклято...
 Сама Карисса погибла одной из первых. Королева шла в первых рядах, она была настоящим врагом, способным вызвать уважение. В считанные мгновения умерли несколько сотен Звёздных Валькирий, остальные бежали в истинно паническом ужасе, рассеиваясь в пространстве, как можно дальше от жутких серых змей – и их можно было понять. Слепая пляска Духов Времени собрала куда более страшную жатву, чем удар Абсолютного Оружия. Небо очистилось от зловещих голубых бликов, битва была выиграна, но, кажется, впервые сознание одержанной победы не принесло Алому Воителю привычного удовлетворения.
 ...Эндар даже не заметил, когда и как исчез Орб Силы, распался, перестал быть. Перед ним остался лишь пустой постамент, на котором неведомо сколько тысячелетий покоился серый морщинистый шар. А заключенные в нём Духи Времени вернулись в свой привычный одномерный Мир, к своему привычному и малопонятному для иных Носителей Разума существованию, скорее всего даже не заметив, что при этом своём возвращении они унесли столько жизней. И тут вдруг Катри почувствовал что-то горячее на груди, под кольчугой.
 Амулет Натэны! Чёрно-белый камешек Янь-Инь!
 Маг сорвал с шеи тончайшую – но такую прочную – цепочку с непреодолимым желанием уничтожить подарок дочери Тенэйи, избавиться от него раз и навсегда, поставить, наконец, точку в этой затянувшейся истории. Он сжал амулет в кулаке... и замер.
 Белая половинка Инь была ощутимо влажной. Камень  плакал .
 * * *
 Они шли через Астрал. Они – это, прежде всего, бывший Капитан Ордена Алых Магов-Воителей и бывший Властелин Пограничного Мира, Маг по имени Эндар, или Хан-Шэ, или Катри, или Неведомый, – и его Маги и люди. Сотня с небольшим Магов и несколько тысяч – около десяти – людей, последовавших за своим Властелином в  никуда , оставив позади свой обречённый материнский Мир.
 Как опытный военачальник, Эндар прекрасно понимал, что одержанная им победа даёт всего лишь временную отсрочку перед неизбежным. Катри опустошил свои арсеналы, и как только Звёздные Владычицы опомнятся от потрясения, месть их будет ужасающей – ведь Неведомый Маг убил свыше полутысячи Голубых Волшебниц. И как убил! Женское начало Инь умеет быть беспощадным; на Пограничный Мир обрушится армия из тысяч и тысяч могущественных Чародеек; и Властелин с горсткой своих воинов не продержится и нескольких мгновений. Заодно Валькирии превратят весь Пограничный Мир в мёртвую пустыню (если, конечно, разум не возьмёт верх над эмоциями). Но уж самому-то Катри рассчитывать абсолютно не на что.
 Мага спасло только то, что при разрушении Орба Силы погибла Королева Карисса. Небо над Хамахерой очистилось быстро, зловещие спирали распались, Таинственные вернулись в своё измерение, растратив убийственную энергию. Атака могла бы возобновиться через полчаса-час, в конце концов, не зря Хранительниц Жизни называли ещё Голубыми Амазонками или Звёздными Валькириями – они умели воевать и привыкли видеть смерть в любой её форме. И действительно, Владычицы опомнились быстро, но...
 Трон остался вакантным, Королевство зашаталось. Искусственно перемещённые Кариссой Голубые Маги возвращались в родные фратрии. Домен Хетты стремительно обретал свою прежнюю силу и превосходство над остальными уделами, тем более что в Пограничном Мире полегли только Волшебницы домена Кариссы, причём сильнейшие. Да и сам домен остался без Владычицы – Главы фратрий в равной степени оспаривали своё право на занятие этого поста и никак не могли придти к соглашению. Месть может подождать – Власть куда важнее!
 Поэтому-то и получил Эндар драгоценное время, давшее ему возможность подготовить почти полноценный Исход. Две ватаги Янтарных Викингов успели даже прочесать опустошённые Изобильные Земли и спасти нескольких чудом уцелевших Видящих. А в самой Хамахере Властелин спешно, но безошибочно отбирал тех, кого в любом случае надо было уводить и кто представлял из себя наибольшую перспективную ценность.
 Молодые Маги Отряда. Аколиты Храма. Крепкие молодые мужчины и женщины, способные дать жизнеспособное потомство. Дети с магическими задатками (прямые потомки Катри в том числе). Просто приобщённые Властелином к тайнам Высшей Магии – им месть Владычиц грозила в той же степени, как и самому Эндару. К сожалению, многие погибли под развалинами в Хамахере. Дворец Катри был стёрт с лица земли, там не уцелел никто. Уж Карисса-то знала, где расположено обиталище Неведомого Мага, и куда следует метнуть голубую молнию – ведь она сама распивала вино в этом дворце во время своего первого визита к Властелину.
 А некоторые сами отказались оставить родной Мир. Властитель Хаур прямо заявил Эндару, что уходить ему некуда и незачем.
 – Ты, Катри, пришёл из-за неба и туда же вернёшься – у тебя своя дорога. А мой дом здесь, тут я родился, взял власть и стал тем, кто я есть – Властителем. Зачем мне менять золото короны на лохмотья беглеца? А если эти разгневанные богини решат меня прикончить – что ж, я умру на  своей земле. Прощай и спаси тех, кто пойдёт за тобой, чародей.
 И Верховный жрец Хурру остался тоже, но по другой причине. Его иссохшие останки упокоились в подземелье Храма. Выплескивавшиеся из подземелья серые ленты зацепили нескольких и в самом Храме, хотя полный смертоносный разбег Таинственные набрали уже над городом. Духам Времени всё равно, кого убивать, в этом отношении они стихийно слепы. Так камнепаду безразлично, кто или что окажется на его пути – сметёт.
 А для Верховного Хурру погибнуть в своём святилище было, наверное, своего рода счастьем и исполнением Предначертанного. Орб Силы исчез, Храм утратил основу своей магической мощи, а Звёздные Владычицы наверняка не обойдут вниманием (при своём неминуемом возвращении, случись оно рано или поздно) крепость, оказавшую им такое сопротивление.
 Катри постарался – в пределах отпущенных ему возможностей – обезопасить тех, кто оставался. Всё равно вывести всех не было ни времени, ни сил, ни смысла. Стиралась  ненужная память и  опасные знания, уничтожались  следы пребывания Властелина в Пограничном Мире – пришлось задействовать Молодых Магов и Искателей, самого Эндара на всё это просто не хватило бы. Но вот Храм он обрушил собственноручно, превратив его в величественную и смутно-таинственную груду развалин. Голубые Волшебницы всё-таки Хранительницы Жизни, а не Чёрные Разрушители или Пожиратели Разума. Если они убедятся в том, что естественное состояние Пограничного Мира восстановлено, а проклятый пришелец исчез без следа и памяти, то вряд ли они проявят склонность к бессмысленному опустошению и убийствам. Впрочем, туманная память у народов Пограничного Мира останется, конечно, но мало ли у любых Юных Рас мифов и легенд о битвах богов и вселенских катастрофах?
 Во всяком случае, Властелин успел. Наблюдающие Заклятья только-только принесли весть о начинавшемся подозрительном  шевелении в Мирах Шести Доменов, а Неведомый Маг уже наносил последние, завершающие штрихи совокупного и сложного Заклинания Исхода.
 ...Плотная человеческая масса сгрудилась на площади перед руинами Храма Хурру, окружённая Магами. Висела тяжкая тишина, только тихо потрескивали многочисленные факелы – над полуразрушенным городом сгущалась ночная тьма, а в небе загорались звёзды. И в эту вязкую тишину мерно закапали тягучие капли-слова заклинания – так это воспринималось простым человеческим слухом. А затем контуры толпы дрогнули и начали медленно таять. Через минуту площадь опустела, только кое-где валялись, чадя и догорая, брошенные, уже никому не нужные смоляные факелы...
 И вот они двигаются через гиперпространство. В одиночку Эндар ни за что не справился бы со столь сложной задачей – вести через Астрал такое количество совершенно неподготовленных к подобного рода перемещениям людей; поддерживать более-менее симметричное магическое поле, защищающее их от вредоносного воздействия Псевдореальности и обеспечивающее жизнедеятельность организмов; отгонять роящихся  диких тварей Межмирья, которых как магнитом притягивало такое большое скопление  беззащитных ; выравнивать то и дело нарушающийся  строй , поскольку в Астрале отбившийся от строя человек неминуемо обречён тут же сгинуть в ирреальности бесследно.
 К счастью, у него были Маги – в первую очередь привыкшие к бесконечным странствиям между Мирами Золотые Бродяги. Они-то и создавали ту самую спасительную колдовскую  скорлупу вокруг беглецов из Пограничного Мира. Катри лишний раз убедился, что не ошибся в расчётах: большее число людей провести сквозь Астрал просто-напросто не хватило бы сил. И так они шли почти на пределе, запасы Силы медленно, но верно таяли, а восполнять её в гиперпространстве невероятно сложно. Маги привыкли к стремительным броскам через Псевдореальность, а сейчас им поневоле пришлось перемещаться с поистине черепашьей, ползучей скоростью. И всё-таки они шли, медленно, но упрямо, шли к любому подходящему Миру, где можно было бы сделать хотя бы передышку-привал.
 Поначалу Эндар всерьёз опасался двух вещей – преследования Владычиц Шести Доменов с последующим избиением бессильной толпы или же того, что против него будет пущено в ход такое же заклинание, под которое они угодили при возвращении домой, и которое погубило Шоэр. Однако  след ухода удалось  замести  (и снова бесценную помощь оказали Янтарные), а что касается  астралотрясения , то Катри вскоре осознал, что такого не случится. Нанесённый по ним тогда удар был  прицельным и возможным только лишь потому, что Карисса (да и другие Владычицы)  совершенно точно знали их тропу. Перетряхивать же Астрал вслепую – занятие абсолютно бессмысленное. Да и к тому же на такое потребуются координированные усилия миллионов (!) опытнейших и сильнейших Магов, что также нереально и невозможно.
 А люди Исхода шли и шли через бесконечную странного и дикого вида бесплодную местность туманного бессолнечного «мира», заполненного тусклым свечением (в дополнение ко всему Магам пришлось создавать и поддерживать посильную иллюзию), и уже рождались зачатки первых легенд о долгом и изнурительном пути к Земле Обетованной. Сколько подобных легенд уже родилось, и скольким ещё предстоит родиться...
 Эндар же двигался  над человеческим скопищем, наблюдая и контролируя  сверху . Он автоматически (но чётко!) выполнял все требующиеся от него обязанности Вождя Исхода и необходимые магические действия по управлению и командованию переходом, а в сознании его снова и снова прокручивалась  запись того, что сказала ему Натэна через плачущий амулет Инь-Янь.
  «Гордыня никогда ещё не доводила до добра никого из Разумных: ни человека, ни Мага, ни любое другое существо, ни даже Бога или Демона – только не надо путать понятия „гордыня“ и „гордость“. Второе – естественно и полезно, первое – вредоносно и разрушающе. Ты не Бог, которым ты себя возомнил, ты Маг. Тебе многое дано, но с тебя и спрос соответственный. Можно и нужно раздвигать рамки, но выйти за них нельзя! Такое просто наказуемо, и наказание последует неотвратимо. Невозможно убежать от своего Долга и поставить себя вне и превыше всего. Ты сделал для себя из несчастного Пограничного Мира большую и вкусную игрушку, а посмотри, чем всё завершилось! Потоками крови и слёз! Мне жаль сестёр, но мне жаль и тебя. Война жестока, ты защищался, а Карисса была далеко не ангелом, я успела к ней приглядеться – издалека – и навести кое-какие справки, так что твои завершающие действия в какой-то мере понять можно. Но с самого-то начала что ты натворил? Кто дал тебе право решать за такое количество людей, что для них будет лучше, а что хуже? Существуют определённые Ненарушимые Законы Мироздания, преступать которые ни в коем случае не следует. Я давно хотела поговорить с тобой, но всё время мешали собственные дела. Ладно, успокаивала я себя, наиграется мальчик почти пятисот лет от роду с юбками и с железками и повзрослеет. А теперь я очень жалею, что не сделала этого. В тебе нет настоящей ответственности, точнее, она только-только нарождается, хотя давно пора бы. Ты обвиняешь моих сестёр по Расе в излишней, на твой взгляд, жестокости, а откуда у тебя такая уверенность, что ситуация в твоём Мире не вышла бы из-под контроля? Что не нашёлся бы достаточно энергичный мерзавец, – из твоих же учеников (вспомни хотя бы заговор Видящих) – который сверг бы тебя тем или иным способом и не сотворил бы такое, что в крови и слезах захлебнулся бы не один Пограничный Мир, а десяток Миров! Разве можно вкладывать в детские ручонки настоящее оружие? А ты сделал это, ты одарил незрелые души опаснейшими магическими знаниями. Ты же одиночка, а ошибка одиночки непоправима – как правило. Ты преступник, тут я согласна полностью с мнением Владычиц из Шести Доменов. Тебя следовало остановить – только, может быть, несколько иным способом, помягче. Не обижайся на мою резкость, пойми – мне так больно за всё случившееся. Мне жаль каждого из многих тысяч погибших, потому что мы по праву носим имя Хранительниц Жизни. Мне жаль и Шоэр, хотя здесь замешана ревность. Да, ревность! Потому что я люблю тебя, и любила всегда, Хаос бы тебя побрал своей Лавиной! Выслушай меня, наконец, – уходи оттуда! Уходи, пока тебя не прикончили, для меня это будет чересчур больно. Я жду тебя, и чем скорее ты придёшь, тем будет лучше. Только – прошу тебя – перестань играть с живыми Носителями Разума. Всем им дано Вечнотворящим право самим выбирать свой Путь и свою Судьбу, пусть даже методом проб и ошибок. Подсказать им или удержать их на краю пропасти можно и должно, но делать из них игрушки – преступление. А абсолютной свободы не бывает, и быть не может, это только красивая сказка – к сожалению или к счастью, не могу даже сказать точно. Я знаю, ты гоним, ты дезертир Ордена Алых, и если они тебя достанут... А теперь ещё Звёздные Валькирии из Шести Доменов. Впрочем... Как ни парадоксально, мне кажется, что Хетта будет тебе теперь даже благодарна. Да, и потом, у тебя какие-то сложности с Серебряными Всеведущими. Иди ко мне, разберёмся вместе! Никто не может быть один, ни единое живое существо, разумное или даже неразумное – неважно. Я жду тебя, поторопись – время беспощадно. И не надо дурацких Янь-вопросов о моём муже или о ком-либо ещё. Мы Маги, и тебя это ни в коей мере не касается. Повторяю: я жду тебя, любимый...». 
 А  внизу с муравьиным упорством полз и полз через Астрал плотный человеческий поток.
  ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. КАМНИ ДОРОГ РВУТ САПОГИ. 
 «Похоже, и эта планета – не самое удачное место для выживания небольшого человеческого сообщества. Половина поверхности покрыта водой, собранной в обширные водоёмы – нечто среднее между морями и болотами, остальное занимают непролазные мокрые джунгли. Местность в основном равнинная, только кое-где над лесными дебрями поднимаются горные плато. Пожалуй, лишь на одном из таких плато и можно зацепиться. Солнце просвечивает тусклым пятном сквозь густой туман атмосферы, от лесов и морей-болот ползут серые языки испарений (наверняка вредоносных). Жарко и влажно; и, скорее всего, полным-полно всякой заразы. А уж тварей в лесах и болотах – ползучих, прыгающих, летучих, плавающих... И все как на подбор: милые зверюшки, в изобилии оснащённые клыками, когтям, шипами и прочими колюще-режуще-рвущими приспособлениями. Любой диете явно предпочитают мясную... Незабвенный хугу-хугу из Великого Леса Пограничного Мира им прямой родственник. В общем, типичный средний уровень развития жизни (если я правильно усвоил уроки Хэнэр-шо по стандартной биогеологической историографии Мироздания) – Мир Ящеров. Как же тут оставлять людей? Их же здесь сожрут за пару недель, стоит только уйти Магам! Не очень-то похож этот Мир на Землю Обетованную, куда они так стремились... Единственное, что подходит – это среда обитания: воздух для дыхания пригоден, воды более чем достаточно (с землёй хуже). Да и расположение... Не так просто будет их отыскать кому бы то ни было. И всё-таки не очень мне здесь нравится... Может, передохнуть и повести народ-беглец дальше? Уж больно страшноватое это местечко...»
 Эндар стоял на вершине одинокой горы, выпиравшей почти до уровня низких непроницаемо-плотных густых облаков из ядовито-зелёного моря джунглей, которое на горизонте сменялось сине-зелёным морем-болотом. Над джунглями и болотами причудливо изгибались серые столбы влажных миазмов, тянулись в желтоватое небо, облизывали каменную вершину под самыми сапогами Мага. Катри ждал возвращения своих аколитов, рассыпавшихся по-над всем Миром Ящеров – Молодые Маги искали  место , куда можно было бы вывести измождённых людей Исхода. Люди пока ещё оставались в Астрале, и Янтарные Искатели медленно и осторожно творили  окно прохода через Барьер Миров, которое выводило бы в любую подходящую выбранную точку планеты.
 Беглецы шли через гиперпространство почти тридцать стандартных дней – невероятно долго само по себе. Для людей же это время вообще растянулось до неопределённости месяцев, едва ли не лет. Дорога становилась всё изнурительней, иногда  диким тварям Астрала удавалось прорваться сквозь защитное кольцо Магов, и тогда люди гибли. А случалось и так, что сделавший неосторожный шаг человек вдруг проваливался  под землю и исчезал бесследно – это означало, что он выпадал из общего строя, и гиперпространство глотало его. Появились вспышки странных болезней, Маги гасили их, не доводя дело до эпидемии, но смерть уносила самых слабых – прежде всего детей. Запасы Силы неумолимо таяли, несмотря на отчаянные усилия Магов почерпнуть её из окружающего – идти становилось всё труднее и труднее. Надо было как можно скорее выводить людей в любой  настоящий Мир – в Привычный или в Смежный, неважно, лишь бы он подошёл им, и они смогли бы жить там сами. Держать людей такое длительное время  под магией не слишком для них полезно, а говоря откровенно – просто опасно.
 Но вся беда в том, что несмотря на бесчисленное множество Миров, натолкнуться вот так запросто на подходящий не так-то просто – расстояния в Мироздании неописуемо огромны, и плотность Миров в пространстве невелика. Конечно, те же Искатели ведали множество Миров, но все они были чересчур  далеко . И кроме того, помимо подходящих для жизни условий, Мир этот должен был быть необитаемым, то есть свободным от местных Разумных. Эндар отнюдь не желал новой войны и новой крови – с лихвой хватит той, что в изобилии пролилась в Пограничном Мире. Несколько встреченных по пути Миров не подошли – по разным причинам, прежде всего по условиям жизни.
 Как ни странно, выручила память Иридия – Катри тщательно просмотрел её слепок. Техномаги избороздили пол-Галактики в поисках следов древнего чародейства, и вышло так, что Эндар отыскал более-менее подходящее место относительно  близко . Во всяком случае, другого выхода (в прямом и переносном смысле) для Исхода сейчас не было. И вот они здесь, в одном из укромных уголков Привычного Мира Галактики, на её периферии, в пятипланетной системе одинокой звезды, удалённой от других звёздных скоплений...
 В небе возникла стремительно приближающаяся летящая точка, и Катри опознал её: Мерсена, одна из его лучших и самых способных учениц. Прирождённая ведьма, девушка схватывала магические знания на лету и была в Отряде одной из первых, несмотря на то, что она пришла в Храм – его руины остались там, в Пограничном Мире, – гораздо позже многих других аколитов.
 Ведьма проскочила белой птицей под самыми низкими тучами, мягко опустилась на скалу прямо перед Эндаром и склонила голову. Её чёрные волосы перехватывал на уровне лба тонкий цветной ремешок – Мерсена была с Катри у Голубых Волшебниц. Маг помнил, с какой жадностью её широко распахнутые небесно-синие глаза цепляли множество деталей великого многообразия открывшихся перед ними тогда Миров. Это именно она, кстати, сообразила объединить усилия Молодых Магов, чтобы  видеть ход поединка Властелина с Таном Торфином в Энтераоне.
 – Великий Властелин, мы нашли Место.
  Великий Властелин... Традиционная формула обращения учеников к нему, Катри. Властелин без Мира...
 – Это огромное горное плато в часе  наблюдающего полёта отсюда. Настоящая природная крепость. Там  спокойно .
 – Покажи, Мерсена.
 Девушка послушно  открыла своё сознание, и перед Эндаром возникла величественная картина.
  ...Громадные красноватые отвесные гранитные стены вздымались на добрых полторы-две тысячи локтей над джунглями, окружавшими плато с трёх сторон – с четвёртой стороны к скалам почти вплотную примыкал берег одного из самых крупных заболоченных морей планеты... 
 «На плато достаточно места не то что для десяти тысяч людей – для миллиона! Мерсена права, там спокойно – кажется. Обширная саванна с густой травой и рощами причудливых местных растений-деревьев. Озёра. Реки. Невысокие всхолмлённые участки. Чудовищ – на первый взгляд, по крайней мере, – не видно (ни на земле, ни в воде, ни в воздухе). Впрочем, если там и есть какая опасная живность, то на таком относительно ограниченном пространстве перебьём. Сухо, нет болот, а это значит, – прежде всего – что не будет болезней. Действительно природная крепость: обитателям джунглей туда нипочём не добраться, за исключением только самых отчаянных летунов. Ну что ж...»
 Катри потянулся заклятьем к сознаниям Атаманов ватаг Звёздных Викингов, творящих Врата, с мысленным приказом и  целеуказанием . Потом взял Мерсену за руку – ведьма трепетно-радостно утопила свою маленькую ладошку в сильной ладони Мага.
 – Полетели, Молодая Колдунья? И заодно  позови остальных...
 * * *
 Люди выходили в Привычный Мир. Перед усталыми путниками причудливым миражом возникла вдруг чуть подрагивающая золотистая стена, от каменистой  земли до тусклого  неба , рассёкшая монотонность иллюзорного Мира, по которому они странствовали столько времени. Самые робкие остановились и замерли, поражённые невиданным зрелищем и страхом, – они повидали уже немало опасностей на своём долгом пути и боялись  непонятного . Но тут откуда-то  с  небес прозвучал хорошо слышимый всеми голос Вождя Исхода:
 – Не страшитесь, дети мои, ваш путь окончен! Ступайте смело сквозь Золотые Врата – ваш новый Мир ждёт вас!
 Катри очень хорошо понимал, что для основной массы людей он был кем-то вроде Бога, ведущего их от родных пепелищ к Земле Обетованной, – с психологией средневекового жителя следует считаться – и поэтому вёл себя соответственно возложенной на него роли. И люди поняли его, приободрились, задвигались, зашевелились и потянулись к призрачной золотистой светящейся стене-пологу – к Окну Прохода, которое  открыли и теперь  держали открытым Янтарные Маги.
 Сотворённое специально для людей, Окно пропускало их, чуть-чуть пружиня, воздух совершенно другого  вкуса касался напряжённых лиц, а надоевшее каменное крошево под ногами сменялось густым травяным ковром. Золотая же Стена оставалась теперь за их спинами и исчезла совсем, как только последний человек Исхода покинул гиперпространство. Окно захлопнулось – перед ними, перед исстрадавшимися беглецами из Пограничного Мира лежал их новый Мир, у которого ещё не было названия (не называть же его, в самом деле,  Миром Ящеров , когда это будет  Мир Людей ).
 Человек очень быстро привыкает ко всему и осваивается везде – именно поэтому эта форма Жизни Разумной так распространена в Познаваемой Вселенной, так удачна и поистине непобедима. Когда схлынула первая волна изумлённой радости (беглецы не замечали мелких неудобств своего нового дома вроде низко нависшего прямо над их головами плотного слоя сероватых туч – вершины самых высоких холмов на плато буквально касались клубящегося тумана), то людям осталось только рухнуть на колени и возблагодарить  Бога , однако Эндар быстро  выбил подобные мысли – в прямом смысле слова – из их голов. Хотите легенд, почитания, религии даже – да Вечнотворящего Высшего Разума ради, но только чуть-чуть попозже. Сейчас слишком много других, гораздо более насущных и неотложных дел.
 И люди перешли к делу, едва надышавшись терпким запахом степной травы и обняв  настоящую землю. Загорелись костры временного лагеря, женщины занялись детьми и больными, а отряды мужчин-охотников потянулись веером в разные стороны, чутко озираясь вокруг и не выпуская из рук оружия. Прямой угрозы поблизости не было, на деревьях небольших рощ росли вполне съедобные плоды, а в ближайшем озере (чистом, незаболоченном), в которое впадало несколько быстрых речушек, плескалась крупная рыба. Насчёт серьёзной опасности побеспокоились Молодые Маги – они  прошлись по всему плато, прочесали рощи и заросли густого кустарника, нырнули в глубину местных озёр. Бывшие аколиты сгинувшего Храма прикончили нескольких не слишком крупных змееподобных тварей с острыми игольчатыми зубами, но более грозных чудовищ не встретили. И это было хорошо – Эндару очень не хотелось сразу же пускать в ход сильную магию, неизбежно привлекая тем самым внимание к этой заброшенной планете со стороны Магов из Высших Рас (прежде всего местных Звёздных Владычиц). Хватит с него ошибок, понаделанных в Пограничном Мире, где он разбрасывался сильнейшими заклинаниями направо и налево (хотя и осторожничал – поначалу). А если потихоньку,  шёпотом... Когда те же Голубые Волшебницы заметят новую популяцию Разумных (а они заметят, заметят рано или поздно, в этом сомнений и быть не могло), то пока они разберутся, чьё же это творение, какая ветвь Зелёных Дарителей Жизни в этом замешана (и замешана ли вообще), да убедятся в том, что особо сильной (и, следовательно, опасной) магией эти Носители Разума не обладают, что пресловутое Равновесие не нарушено и так далее... Тем более, что никакого загадочного Неведомого Мага здесь не будет!
 «...прошу тебя – перестань играть с живыми Разумными» – так, кажется, сказала Натэна? Что ж, она права, и бывший Властелин предоставит спасённых их собственной судьбе, отнюдь не безнадёжной. А сам он уйдёт – к ней, к Натэне. Правда, по пути надо нанести визит вежливости в одно местечко, а то он совсем забыл об этом в бешеной круговерти последних дней, проведённых в Пограничном Мире. Хорошо, что вспомнил, когда в поисках подходящего Мира  просматривал не только память Иридия, но и скальп Кардинала (мир его праху, которого не осталось). Да и Кардинал-то он был  самозванный  (скальп  рассказал , хотя это уточнение в данном случае уже не имеет никакого значения).
 Так называемая Обитель – приют Оголтелых из Расы Серебряных Магов. Там надо побывать обязательно, и не просто побывать. Насколько Эндар смог понять из просмотра памяти лже-Кардинала, Оголтелые представляли собой относительно небольшую секту Всеведущих. Да, все Серебряные исповедовали Слияние, но отнюдь не его принудительное ускорение. Они руководствовались сложнейшими и туманными знаками-символами-сигналами, получёнными – если верить всё тому же слепку памяти Епископа – непосредственно от Вечнотворящего Начала Всех Начал и указующими на время и место проведения очередной Волны Слияния. Познающие уходили в Слияние сами, никого силком в это дело не втравливая, а то, чем занимался уничтоженный Эндаром (с помощью Таинственных) Серебряный Маг со своими Оголтелыми, есть чистейшей воды нарушение Равновесия, более того, прямая угроза Жизни Разумной. А раз так, то как поступали в подобных случаях (например, война с Умерщвляющими Разум Магами Отдалённого Мира) Алые Воители? Конечно, проще всего известить об этой новой угрозе Орден, но... Алые заняты Великим Очищением, битвой в Горловине, и кроме того, – и это главное – попадись Эндар в руки бывших соратников... При одной мысли о подобной перспективе по спине Мага, несмотря на всё его мужество, пробегал недобрый холодок. Любой сильный Алый Маг – на уровне Командора, скажем, –  расшифрует его, невзирая ни на какую маскировку на ментальном уровне, и тогда не остаётся никаких сомнений в том,  что именно ожидает дезертира. Поэтому рассчитывать придётся на свои собственные силы – и на силы его Янтарных. Викинги Вселенной любят опасные приключения. А если этих самых сил не хватит, или Янтарные не пойдут за своим Таном (в конце концов, война с опасными проявлениями в Мироздании не их Долг, хотя они никогда не бегали от боя в случае необходимости), то Эндар известит Цитадель через Золотых Искателей. А сам пойдёт дальше – уже один. Пойдёт к той, которая его ждёт. Можно, конечно, и не навещать Обитель, а сразу уйти к Миру Жёлтой звезды, но Эндару хотелось хоть в какой-то мере искупить свою вину за всё случившееся в Пограничном Мире – вину неважно даже перед кем. Перед погибшими людьми, перед Вечнотворящим, перед Долгом, перед самим собой, наконец! Она была, эта вина, Маг чувствовал это, была – и требовала искупления. Натэна поймёт и простит его за некоторое (будем надеяться, что незначительное) опоздание.
 А люди Исхода – люди выживут, Эндар в этом почти не сомневался. Шоэр бы сюда с её талантами и способностями истинной Зелёной Матери – чудища джунглей брызнули бы от неё во все стороны перепуганными котятами, ей бы даже не пришлось никого убивать... Шоэр, Дарительница Жизни, погибшая, в конечном-то счёте за то, чтобы остались живы те, кого Властелин привёл сюда. И поэтому название этому Миру отныне будет –  Мир Памяти Шоэр . Эндар постарается, чтобы название это не стало пустым звуком для поколений тех, кто будет жить здесь. И Молодые Маги, Лучшие из его Отряда, помогут ему в этом – уж они-то точно знают, кому они обязаны успехом побега из Мира Кариссы.
 Люди справятся – на то они и  Люди . Тем более что с ними останутся все Лучшие – это Вождь Исхода решил твёрдо. Они останутся, плоть от плоти своего народа, останутся со своим Знанием и понесут его дальше, от одного поколения к другому. Люди обживут плато, увеличатся в числе – будет рождаться много детей, а потом, через ряд поколений, спустятся вниз и пойдут всё дальше и дальше. И отступят джунгли, и кости ящеров выстелят высохшие болота, и весь этот Мир – Мир Памяти Шоэр – ляжет под ноги новой могучей человеческой расе, овладевшей магией. И завертится в местном эгрегоре Тонкого Мира Круговорот Душ, сходящих во всё новые и новые инкарнации, дабы продолжить Совершенствование. И так будет – обязательно. И если людям Мира Памяти Шоэр понадобится новая религия, они создадут её, и пусть там будет фигурировать Великий Отец, Вождь Исхода – Маг не против. Не забыли бы только, что кроме Великого Отца была ещё и Великая Мать, чья заслуга отнюдь не меньше – а может быть, и больше. Да будет так!
 * * *
 Через несколько дней, поздним вечером, когда тусклый свет местного дня сменился непроглядной безлунной и беззвёздной – слишком плотна атмосфера юной планеты – тьмой местной ночи, и в человеческом лагере (где уже выстроили первые хижины – для всех) заполыхали огни многочисленных костров, Эндар собрал своих Молодых Магов и Янтарных Искателей. На импровизированном совете присутствовали шестьдесят два Золотых Мага (один из Викингов погиб в Астрале, защищая караван Исхода от атаки стаи  диких тварей , прорывавшихся к вожделенному  мясу и Душам) и сорок четыре  полноправных Молодых Мага из Лучших. Около двух десятков  несовершенных магов из людей, а также учеников (их Вождь Исхода вывел из Пограничного Мира несколько сотен – до пятисот – человек, всех, кого только смог) Властелин звать не счёл нужным, своё решение достаточно довести только до Магов. Да и совершенно ни к чему большое скопление народа, иначе есть вероятность превращения совета в душераздирающую церемонию прощания с ярко выраженной религиозной окраской – а уж этого-то совсем не требуется.
 Маги сидели прямо на мягкой траве, тесным кругом, и пламя костра окрашивало багрово-красным их напряжённые лица. Сидели вперемежку, Маги Отряда и Звёздные Бродяги, и белый цвет плащей аколитов Храма сменялся золотистым цветом одежд Искателей. Все они догадывались, о чём пойдёт речь, и их напряжение было вполне понятным. Гораздо больше волновались Молодые Маги, Янтарные же держались намного спокойнее – и это также объяснимо. Эндар  пробежался по взвихрённым мыслям сподвижников и встал.
 – Мы завершили Исход, люди обрели новый Мир. И у этого Мира не будет Властелина, у меня своя Дорога Миров, и пришло моё время уйти по ней. Может быть, я когда-нибудь и вернусь сюда, но только лишь как гость в дом, где ему всегда будут рады, а не как господин и повелитель. Молодые Маги! Вы получили от меня поистине бесценный дар – Знание, и пришло ваше время вести ваш народ дальше. – Эндар сделал решительный жест рукой, пресекая возникший было среди Магов тихий ропот. – Такова моя воля и моё решение, и они неизменны. Править будете вы, Совет Владеющих Магией. Постарайтесь удержать друг друга от ошибок, – где может ошибиться один, всегда сможет поправить другой, – и не дайте Злу свить гнездо в ваших сердцах и душах. Правда, вас сорок четыре, чётное число, – но ничего, вы подберёте себе сорок пятого из  несовершенных , выберете его сами. Кроме того... – но тут речь Властелина была прервана самым неожиданным образом.
 В центр освещённого пламенем костра круга выпущенной из лука стрелой вылетела Мерсена с горящими глазами и растрепанной гривой густых чёрных волос – удерживавший их ремешок лопнул от стремительного движения ведьмы. Молодая Колдунья подлетела прямо к Эндару и решительно бросила, забыв традиционное " Великий Властелин ":
 – Им не надо будет искать  сорок пятого , потому что их останется  сорок  три – нечётное число. Я иду с тобой! А если ты всё-таки прикажешь мне остаться здесь и не возьмёшь меня, я прыгну вон с той каменной стены, – девушка взмахнула рукой в указующем жесте, – и  забуду при этом Заклинание Полёта!
 Всё собрание замерло. Молодые Маги были ошеломлены дерзостью Мерсены, а Янтарные Викинги – в не меньшей степени – её решимостью. Суровые Странники-по-Мирам высоко ценили решительность во всех её проявлениях. Даже привыкший к Инь-проявлениям Эндар был изумлён.
 – Это невозможно, Мерсена, – сказал он, стараясь при этом, чтобы голос его прозвучал как можно мягче, – у нас разные мерки жизни, я надолго переживу тебя...
 – Я овладею магией омоложения и продления жизни – ты сам научишь меня этому. А я способная, очень способная, ты знаешь это!
 – Но там, далеко-далеко, среди во-о-он тех звёзд, меня ждёт женщина, – Эндар решился выложить перед сумасшедшей девчонкой свой основной козырь, – которая, возможно, станет моей женой...
 – А мне всё равно! – тут же отрезала ведьма. – Пусть себе ждёт! Она далеко, а я здесь, рядом. Повторяю, – в последний раз! – если ты решишь оставить меня в этом Мире, а не возьмёшь с собой, я убью себя тут же, на твоих глазах, и всех твоих магических способностей не хватит для того, чтобы удержать мою Душу от ухода в Тонкий Мир. Пусть тебе будет хотя бы стыдно...– при этих последних словах голос её чуть дрогнул, и Эндару показалось, что она вот-вот разрыдается. Но нет, Молодая Колдунья держалась просто великолепно, только глаза её полыхали таким синим огнём, что, казалось, поднеси к ним сухую ветку – и она тут же вспыхнет самым натуральным пламенем.
 Вождь Исхода колебался не более мига.  В конце концов , – прозвучало вдруг в его сознании, –  она как раз заменит в симметричном боевом строю павшего Викинга, а Молодых Магов останется нечётное число. Ведь она и в самом деле прервёт нить своей жизни ...
 – Хорошо, ты пойдёшь со мной. Но только ты одна, все остальные Молодые Маги остаются здесь, и это я тоже говорю в последний раз!
 Ведьма быстрым зверьком метнулась к Властелину, рухнула на колени и прижалась лицом к тыльной стороне ладони его опущенной левой руки; при этом её густые чёрные волосы живой волной оплели кисть Мага. И только тут Эндар сообразил, что в его сознании только что прозвучала мысль, вложенная туда никем иным, как самой Мерсеной! Действительно, очень способная девочка...  Надо было наложить на неё Заклятье Лишения Воли , – подумал Маг запоздало.  А ничего бы у тебя не вышло! – тут же ответила  мысленно Молодая Колдунья. –  Я это предвидела и поставила защиту .  Конечно, ты гораздо сильнее и  подавил бы меня ,  но не так уж мгновенно ,  а устраивать магический поединок  с девчонкой на глазах у всех недостойно  Властелина и Вождя Исхода !
  Вот  ведьма, – внутренне  улыбнулся Алый Маг, –  она ещё и мысли прекрасно читает ! –  А как же –  у меня ведь был очень хороший учитель ! –  Ладно ,  хватит баловаться ! – прервал Эндар их мысленный диалог, и Мерсена послушно  замолчала .  Ещё много важного осталось недосказанным –  для остальных, – добавил Чародей, ставя точку в кратком мыслеразговоре с ведьмой – с очень способной ведьмой.
 Тем временем Маги оправились от замешательства, вызванного выходкой Мерсены, и готовы были слушать дальше – предельно внимательно. Они ведь тоже чувствовали, что многое осталось недосказанным. А Молодая Колдунья притихла, свернувшись тёплым живым клубком у ног Вождя Исхода – только глаза посверкивали. Ведьма...
 – Надеюсь, вы хорошо поняли меня, ученики. – Эндар дождался, пока все Молодые Маги краткими кивками подтвердили правоту его слов, и продолжил. – Если вы хотите задать мне какие-нибудь важные вопросы – спрашивайте, я отвечу. И ещё: прощаться с людьми я не буду – не хочу надрывных рыданий и потоков слёз. Народу вы всё расскажете и объясните сами. Не спешите спускаться с плато, сначала обживитесь и наберитесь сил здесь. Следите за зверьём там, в джунглях, – среди них очень много способных хорошо летать. Вы, и только вы теперь будете в ответе за жизнь каждого человека в Мире Памяти Шоэр! Кстати, это очень важно, – постарайтесь сделать так, чтобы  все люди этого нового для них и для вас Мира хорошо знали и помнили,  кто такая была эта Шоэр, и  что именно она для них сделала. Пусть память о Великой Матери передаётся из поколения в поколение – в любой форме, лишь бы эта память не затерялась. Для вас у меня всё сказано.
 Наступила тишина, только потрескивал костёр, да шелестела под порывами ночного ветра трава саванны. Над огнём с писком пролетела и пропала во мраке ночи мелкая летучая тварь, нечто вроде ящерки с перепончатыми крыльями, и тишина вернулась. Молодые Маги молчали – всё было предельно ясно.
 – А с вами, Янтарные, у меня разговор особый. Я хочу повести вас в одно место и предполагаю, что путешествие это будет опасным. Вы вправе отказаться, хоть я и избранный вами же ваш Тан. Тогда...
 Но Эндар не договорил. Золотые Искатели одним слитным движением оказались на ногах – лязгнуло оружие. Заговорил Свард, Атаман одной из ватаг, и говорил он явно от имени всех остальных:
 – Мы хорошо знаем, что такое честь воина, Тан! Мы признали тебя после твоей победы над Торфином, и мы принесли тебе клятву верности. Мы бились рядом с тобой в Пограничном Мире, и мы бились достойно. Да, война со Злом не наш Долг, но мы никогда не оставались в стороне, когда это Зло наступало. Тем более, – Свард хитровато прищурился, – что, похоже, речь-то идёт не  о войне , а о  разведке боем , а как раз это-то и есть наше излюбленное занятие! Так что веди нас, Тан. А ещё я думаю, что кто бы ни были эти загадочные враги, решимости у этой Колдуньи, – при этих словах Свард указал на Мерсену, – более чем достаточно для того, чтобы разнести всё их гнездо в клочья!
 Маги заулыбались, немудрёная шутка Сварда сняла скопившееся напряжение. А Свард добавил, ещё раз подтверждая уже сказанное:
 – Мы с тобой, Тан, все наши шестьдесят два меча!
 Вот теперь было сказано всё. Маги – из тех, кто ещё сидел, – поднялись на ноги и разделились, разошлись по разные стороны жарко полыхавшего костра. Теперь белый и жёлтый цвета образовали два однотонных ряда, ставших напротив друг друга. Молодые Маги подняли руки в прощальном жесте (перед этим каждый из них подходил к Вождю Исхода и склонял голову – в знак благодарности и уважения), а Искатели уже выстраивали Кольцо. Мерсена прижалась к Эндару, и Маг слышал, как часто-часто бьётся сердечко ведьмы – девушка прощалась с породившей её расой, и, похоже, навсегда. Но её уводила любовь, и всё остальное перед этим меркло.
 Со звуком лопнувшей струны дружина Янтарных Магов, и её Тан, и Молодая Колдунья исчезли – нырнули в псевдореальность Астрала. У костра остались только белые плащи.
 Дороги Миров разошлись.
 * * *
 Мир за Миром оставались позади. Дружина Эндара – семь ватаг полного состава – уходила в Астрал плотным  симметричным строем, совершала короткий переход и вновь возвращалась, меняя Реальность за Реальностью. Краткий отдых – и новый бросок сквозь причудливость гиперпространства. Тан раз за разом  перелистывал слепок памяти Серебряного Мага, пытаясь уточнить местонахождение пресловутой Обители. Пока он точно мог сказать только лишь одно – место это  замаскировано очень тщательно, может быть даже  закодировано . Эндар чувствовал, что они где-то  рядом , но снова и снова переход заканчивался  промахом . Обитель оставалась призраком, миражом, упорно не желающим сделаться явью.
 Искателями овладел охотниче-поисковый азарт, они пустили в ход всё доступное и привычное им чародейство для отыскания Обители. Эндар ознакомил воинов со своим трофеем – скальпом Познающего, и теперь Атаманы ватаг на каждом привале дружно ломали головы над этой загадкой. Кое-кто предлагал даже изловить кого-нибудь из Серебряных, отыскав его по характерному  запаху магии Всеведущих и  расспросить его хорошенько. Ведь, вполне логично предполагали Викинги, если какая-нибудь община или приход Адептов Слияния избрала местом своего пребывания какой-либо из  близлежащих Миров, а цель их путешествия также находится  поблизости , то эти встреченные Восходящие Маги с высокой степенью вероятности должны иметь то или иное отношение к Обители.
 Но если кто из отряда Алого Мага и был абсолютно счастлив, так это Мерсена. Ещё бы! Перед Молодой Колдуньей открылось столько  нового , распахнулось такое количество  неведомого , что от обилия впечатлений и новых знаний кружилась голова. Девушка с неиссякаемой энергией  прочитывала каждый из встреченных на их пути Миров и  вбирала всё для себя полезное – прежде всего что-то незнакомое из арсенала местной магии. Она дотошно выспрашивала Янтарных Искательниц (в дружине было одиннадцать Золотых Волшебниц) и воспринимала секреты колдовства Жёлтых Магов. Ей охотно шли навстречу – если Золотистые ценили решительность вообще, то Странницы-по-Мирам особо высоко (как и любые Инь-Существа) оценивали проявления решительности в том, что касалось любви. Ведьма завоевала их сердца и стала для них сестрой.
 И самое главное – Молодая Колдунья добилась своего: она шла рядом со своим избранником, жила сегодняшним днём и не задумывалась о будущем. Любая ночёвка в любом из Миров становилась для Мерсены настоящим праздником – ведь она могла предаться любви. И девушка делала это с неукротимой страстностью, настораживая многоопытного Эндара – он-то  знал , что подобная любовная отчаянность  может предвещать скорую гибель.
 Тем временем их поиски по-прежнему не приносили никакого иного результата, кроме отрицательного. Таинственная Обитель словно выпала из Мироздания, не оставив следа и даже намёка на своё существование. Тень её проскальзывала между цепких пальцев Искателей, привыкших к поискам Неведомого, хотя Тан Эндар снова и снова – безуспешно – пытался  локализовать расположение в Познаваемой Вселенной загадочного места. Иногда ему даже казалось, что никакой Обители в действительности не существует, что он неправильно понял записи памяти убитого лже-Кардинала, и что Обитель – это понятие условное, категория, порождённая чистым сознанием, а не реальный Мир. Но в конечном счёте всё-таки выяснилось, что это далеко не так.
 В очередном встреченном Искателями Мире они задержались на гораздо более продолжительный срок, чем предполагали изначально. Если верить содержащейся в слепке памяти Серебряного Мага  информации , они находились буквально  в двух шагах от искомого объекта, и этому вдруг получено было неожиданное подтверждение.
 Мир, в который дружина попала на этот раз, был населён Разумными, и не одной расой, а несколькими. Были здесь и гномы, и эльфы, и орки, и люди. Присутствовали и маги – не слишком сильные, но всё-таки маги, со своей самобытной магией.* И именно местные маги  заметили пришельцев и напросились на встречу с Эндаром; и основания добиваться этой встречи у аборигенов имелись куда более веские, нежели простое и вполне естественное любопытство.
 ___________________________________________________________________________________
 * Подобные Миры описываются в произведениях жанра  фэнтези .
 Делегацию возглавлял сухощавый маг-человек неопределённого возраста (что само по себе свидетельствовало об уровне его магических познаний), державшийся с заметным достоинством. Беспокойство выдавали только глаза и подрагивание ауры. И беспокойство это, как безошибочно определил Эндар, было вызвано отнюдь не самим фактом появления в Пуповине – примерно так звучало местное название этого Мира в переводе на принятый Магами Высших Рас в качестве ритуального средства общения Всеобщий Язык – загадочных посетителей, обладающих недюжинными чародейными талантами. Нет, здешних магов беспокоило что-то другое, и именно поэтому они и прибыли в лагерь Янтарных Викингов.
 Сухопарого мага сопровождали ещё четверо чародеев: плотный мужчина, каждое движение гибкой и сильной фигуры которого выдавало в нём настоящего воина, дивной красоты эльфийка, не уступающая внешностью любой Волшебнице, широкоплечий и коренастый гном (не в броне, а в тёмном плаще мага этой расы) и зеленокожий колдун-орк, сплошь увешанный всевозможными амулетами из костей и камня.
 В повседневной жизни Мира Пуповины эти расы, как правило, непримиримо враждовали, и то, что сейчас они пришли вместе, лишний раз подчёркивало серьёзность причины, собравшей их и заставившей – пусть даже на время – забыть застарелые взаимные обиды и претензии.
 Гости не стали тратить время на излишние церемонии (кроме обязательных), – ещё одно подтверждение  значимости беспокоившего их, – а без проволочек перешли к делу.
 – Вы все сильные колдуны,  пришельцы-из-неведомого , – голос сухощавого мага из рода людей звучал уверенно, у него не было ни тени сомнения в том, что он говорил (значит, силён – почувствовал чужую магию). – Мы  видим , что в ваших сердцах нет места Злу, и поэтому просим вашей помощи...
 И маг-абориген коротко и ясно изложил, что заставило всех Носителей Разума Мира Пуповины, независимо от их расовой принадлежности, просить помощи.
 С некоторого времени – относительно недавно, на памяти одного поколения, – в этом Мире начало происходить что-то странное, сопоставимое по своим последствиям с моровым поветрием. И поражала эта  болезнь – если такое определение применимо – только наиболее  продвинутых представителей обитавших в Пуповине народов: учёных и магов людской расы, волшебников-эльфов, гномьих чародеев и колдунов из орочьего рода.
 Происходило всё примерно по одной схеме – каждый раз.  Заболевший без видимых причин впадал вдруг в некую отрешённость, переставал интересоваться даже тем, что ещё совсем недавно составляло смысл его жизни, искал уединения и подолгу пребывал в состоянии глубокой задумчивости. Расспросы встревоженных сородичей, как правило, ничего не проясняли, и очень скоро захворавший просто исчезал – бесследно. И лишь незадолго до появления Эндара и Бродяг-по-Мирам в Пуповине местным волшебникам общими немалыми усилиями удалось кое-что узнать.
 Оказалось, что вспышки неведомого заболевания как-то связаны с периодическими появлениями в Мире Пуповины неких странников-пилигримов, появлявшихся неизвестно откуда и уходивших неведомо куда. Пилигримы встречались и с людьми, и с орками, и с гномами, и речи странников были причудливы и загадочны. Смысл того, что они говорили, тёмен, но одно удалось установить достоверно – все исчезнувшие обитатели Пуповины (маги проверили несколько сотен последних случаев) так или иначе, встречались с таинственными пилигримами, адептами какой-то непонятной и никому не известной веры.
 Суть этой веры осталась за рамками понимания, – что-то о Зовущем Вечном, об объятиях Бога, в которые надо пасть незамедлительно, и так далее – тем более что живых свидетелей разговоров со странниками не оставалось. Пришлось полагаться только на косвенные магические данные, на неясные следы неведомого чародейства, присущего пилигримам.
 Услышав всё это, Эндар тут же сопоставил кое-что и понял, что Искатели вплотную приблизились к разгадке тайны Обители. Понял это и Свард – у него даже ноздри зашевелились, как у хорошего охотничьего пса, наконец-то взявшего след давно разыскиваемой добычи. Уж очень многое из того, о чём вели свои туманные речи пилигримы, совпадало – при соответствующей  аппроксимации – с основами воззрений Серебряных Всеведущих.
 Как только местные ушли (Эндар помочь, конечно же, согласился, но попросил какое-то время на подготовку), Тан Янтарных собрал Атаманов ватаг. Присутствовала и Мерсена – помимо всего прочего, Молодая Колдунья сделалась для бывшего Властелина кем-то вроде адьютанта-порученца, избавившего Эндара от необходимости заниматься всеми мелочами самому.
 – Что скажете, соратники?
 – А тут и говорить нечего. – Свард всегда был прям, как лезвие меча Викинга. – Всё ясно – это  они . Серебряные Познающие, а точнее – Отрешённые из Оголтелых, те самые, которых мы ищем. Я  чую это.
 Остальные Атаманы без слов, одними короткими кивками подтвердили своё согласие с тем, что сказал Свард.
 – Я думаю, что вы правы, мудрые Искатели. Ну и как нам действовать дальше?
 И снова заговорил Свард. У этого Янтарного Мага явные задатки вождя, и он непременно станет Таном, как только Эндар покинет Золотых, – а в том, что им придётся расстаться рано или поздно, бывший Капитан Алого Ордена не сомневался. Слишком уж различны Пути его и Звёздных Викингов, и совпали их тропы на Дорогах Миров временно...
 – Действовать? Да так, как я уже предлагал – взять  языка . Только теперь нет необходимости ловить любого из этой Расы святош наобум, надо поймать кого-нибудь из этих полоумных пилигримов, а дальше...
 – Разумно. Значит,  засада . Но  где и  когда – тут надо немного подумать...
 Но подумать, даже немного, Эндару не дали. На следующей же день в лагере Звёздных Викингов появилась уже знакомая Эндару волшебница-эльфийка, запыхавшаяся от быстрого  перемещения .
 – Эккерт  заболел ... – без всякого предисловия выдохнула она, как только увидела Эндара. – Нужна ваша помощь, пришельцы!
 Так, значит, Эккерт – тот самый маг из людей, который стоял во главе побывавшего здесь посольства. " Где " и " когда " по-прежнему не очень ясно, зато точно известно  кто ...
 Алый Маг размышлял два-три мгновения, не больше.
 – Свард! – Атаман Искателей был уже рядом с Эндаром. – Поднимай свою ватагу. Больше – не надо, меньше – не стоит.
 – Я понял тебя, Тан, – и Свард быстрым шагом направился к своим.
 – Я с тобой! – тут же вскинулась вездесущая Мерсена.
 – Девочка, – мягко, не непреклонно сказал Маг. – Слушайся меня, пожалуйста, – хотя бы иногда. Твоё присутствие в данном случае совершенно излишне. Более того, ты можешь даже помешать мне, так как я буду думать ещё и о том, чтобы с тобой ничего не стряслось.
 Ведьма надулась, но спорить не стала, – Молодая Колдунья умела быть разумной – а Эндар повернулся к эльфийке:
 – Ты проводишь нас до жилища Эккерта?
 – Конечно, пришельцы, – мы сможем даже долететь туда.
 – Тогда не будем терять времени, волшебница лесов, – и Тан Викингов Вселенной подал знак уже собравшейся ватаге Сварда. – Выступаем.
 ...Ночь выдалась безлунной и беззвёздной – небо затягивали густые облака. Отчего-то Эндар был уверен в том, что  пилигрим появится именно ночью, и поэтому торопился. И предчувствия не обманули Мага – они едва не опоздали.
 Против ожидания, обиталищем Эккерту служил не укреплённый замок и не дворец. Маг жил в простом бревенчатом доме на опушке леса, на значительном удалении от прочих людских поселений. Нет, Эккерт не исповедовал аскетизм, просто он любил уединение и близость к природе.
 Когда эльфийка  довела десятерых Магов – Тана и ватагу Викингов во главе со Свардом – до места, сделалось уже совсем темно. В доме Эккерта не светилось ни одно окно, но хозяин бодрствовал. Эндар определил это по состоянию его ауры, но вот результаты  полного сканирования этой самой ауры Тану Янтарных очень и очень не понравились.
 Эккерт пребывал в состоянии некоего странного оцепенения, характеризующегося полной утратой интереса ко всему, что происходило вокруг. Мысли местного мага шевелились вяло, как осенние мухи, да и содержание этих мыслей...  Бытиё бессмысленно, и чем скорее оно прервётся, тем лучше ...  Надо возвращаться в объятья Вечнождущего, только там истинное отдохновение и покой ...  Оставь суету жизни, ибо это не более чем мгновение пред ликом Вечного ... А всё сознание Эккерта оплетали нити  серебристой  паутины – несомненный след чародейства Отрешённых.
 Засаду Маги организовали по всем правилам. Не только человеческий, но и магический взгляд не различил бы ничего подозрительного возле бревенчатого немудрёного строения. Янтарные укрылись плащами полной невидимости, растворились в окружающем, в то же время чутко вслушиваясь струнами заклятий во всё происходящее. Не отстала от них и эльфийка – дитя лесов сделалось частью леса, присутствуя у дома Эккерта почти чистым сознанием. Сильная волшебница, ничего не скажешь. Сильная – и очень беспокоящаяся за свой народ перед лицом нависшей над ним непонятной угрозы.
 И всё-таки первым заметил  явившегося сам Эндар. От опушки леса скользнула неярко светящаяся тень – среднего роста  человеческая фигура, закутанная в длинный плащ с надвинутым до самых глаз капюшоном.  Тень не таилась, она явно не ожидала встречи с чем-либо неожиданным. Призрак (нет, Сущность во плоти) приближалась к дому, и цвет плаща существа был серебристо-платиновым.
 Пилигрим (а это был именно он, сомнений не осталось) не стал проникать сквозь стены дома (хотя явно – судя по оцененному Магами уровню доступного страннику чародейства – мог такое проделать). Он просто подошёл к двери и постучал. Какое-то время в доме было тихо, а потом послышались шаги. Скрипнула дверь, и в осветившемся дверном проёме появился маг Эккерт со свечёй в руке – пламя её трепетало от шевеления ночного воздуха.
 – Готов ли ты, сын мой? – прозвучало из темноты. – Готов ли ты пройти Путь, который благословенен?
 Медоточивый голос завораживал, и Эккерт медленно кивнул в ответ. Для Эндара всё сделалось ясным – окончательно ясным. Сейчас этот, с позволения сказать,  пилигрим просто заберёт мага из Мира Пуповины с собой. И заберёт не куда-нибудь, а в ту самую пресловутую Обитель, которую они так долго, упорно и безуспешно ищут, и которая, судя по всему, действительно находится где-то совсем рядом. Вот только зачем Оголтелым Носители продвинутых Душ – это пока вопрос, хотя ответ на него напрашивается...
 Медлить и ждать дальше – а что будет? – нельзя. Если пилигрим – Серебряный Маг, кто же ещё, – вместе с жертвой своего чародейства уйдёт в Астрал, то изловить его там будет очень проблематично. И Тан подал сигнал своим Викингам.
 Хозяин и его  гость вошли в дом, толстая деревянная дверь запахнулась, но для Заклятья Ловчей Петли (как именно оно  работает , Эндар знал из собственного опыта, приобретённого в поединке с Торфином) дерево отнюдь не помеха. Викинги  метнули общую Петлю, и когда Эндар  оказался внутри дома, в довольно просторной комнате, освещённой дрожащим пламенем свечей, дело было уже сделано. Серебряный Маг – пилигрим, ставший пленником, – лежал на дощатом полу,  спелёнатый заклятьем. Серебряные не слишком умелые бойцы, это общеизвестно, да и  удар оказался слишком сильным и слишком неожиданным для Познающего. Капюшон свалился с головы Всеведущего, открывая костистое лицо с пронзительными глазами, и Тан смог хорошо рассмотреть его. Да, тот самый – такой знакомый! – фанатизм, те же  контуры свойственной только Всеведущим магии (с некоторыми  специфическими дополнениями). Напоминает приснопамятного Епископа, только  калибром помельче...
 В комнате стало чуть тесновато – Золотые Маги  вошли тоже, и эльфийка была тут как тут, и взгляд её горящих ненавистью зелёноватых глаз обжигал пленника так, что, казалось, на нём вот-вот вспыхнет одежда. Сигрид и Хьела – Янтарные Волшебницы из ватаги Сварда – уже  работали с недоумённо озиравшимся вокруг, но уже приходящим в себя Эккертом. Как и все носительницы начала Инь, Чародейки обладали природными способностями к врачеванию и были Целительницами. И теперь Золотые Колдуньи осторожно, бережно и умело  очищали сознание мага Мира Пуповины от мерзкой  паутины наложенного на него заклятья. Помощь им не требовалась, и Эндар медленно и внимательно – ещё раз – прошёлся взглядом по лицу пленника.
 – Говори, мы с большим интересом тебя выслушаем.
 – Я не собираюсь ничего говорить, – прошипел Серебряный, и глаза его оставались по-змеиному холодными, – а победу ты торжествуешь рано, Жёлтый.
 "Не слишком-то ты крепок, парень, да и с Магией Познания у тебя слабовато – хоть и претендуешь ты на имя  Всеведущий ". Таном Янтарных Эндар стал не так давно, и опытный чародей без особого труда различил бы  многоцветность магии бывшего Капитана Алых. А на злобный ответ «языка» Эндар лишь пожал плечами:
 – Не хочешь говорить – не надо. Мы и сами узнаем у тебя всё, что нам требуется, и притом без всякого на то твоего согласия. Мы же Маги, и отнюдь не из начинающих!
 Свард и шестеро его воинов (Сигрид с Хьелой по-прежнему были заняты Эккертом) уже плели заклятье, предназначенное для того, чтобы просто и без затей  вскрыть и  выпотрошить и память, и сознание пленённого Чародея из Расы Серебряных Всеведущих, Стремящихся-к-Познанию Предельного.
 * * *
 «...Надо полагать, Серебряные творили – или, по крайней мере, перекраивали, – этот Мир в качестве наглядного пособия, иллюстрации к их постулату о никчёмности физического бытия и о настоятельной необходимости скорейшего возврата в лоно Вечнотворящего Высшего Разума. Впрочем, скорейшего – это уже явно авторское дополнение Оголтелых, а не классика воззрений Серебряных Магов...» – именно такая мысль посетила Эндара, когда Тан Янтарных Викингов обозревал унылый вид, открывшийся перед ним после того, как они наконец-то достигли места, именовавшегося Миром Обители или просто Обителью.
 Пленник оказался ценной добычей –  слабым , но знавшим достаточно много. Память его  поддалась соединённым усилиям Золотых Волшебников без особого сопротивления и  читалась она легко – в отличие от наполненного смутными символами слепка памяти лже-Кардинала. Загадка Обители разрешилась: вход в этот Мир не был  кодированным , просто путь к нему через Астрал представлял собой зигзаг,  зафиксированный целым букетом сложнейших заклинаний, и путь этот был единственным. В строго определённой  точке требовалось повернуть на строго определённый  угол , переместиться ещё на некоторое  расстояние и повернуть снова – опять-таки, все  точные  параметры дороги к Миру Обители были жёстко заданными с крайне незначительным разбросом. Оголтелые (а пленник принадлежал, как выяснилось, именно к этой зловещей секте Серебряных) основательно потрудились, но сделали доступ в Обитель невозможным для несведущих.
 После того, как всё требуемое выяснилось, " пилигрима " попросту прикончили – по суровому закону войны (тем более что война эта была войной магической). Эльфийка и пришедший в себя Эккерт  изорвали Оголтелого заклинаниями и сожгли в пепел. Ярость (для магов низших ступеней Познания эмоции допустимы) их была вполне понятной и объяснимой – ведь этот Серебряный Маг и ему подобные нанесли такой урон цвету всех населявших Мир Пуповины рас.  Скальп же – слепок памяти – Серебряного Эндар передал Сварду. У бывшего Властелина Пограничного Мира присутствовало ощущение, что так будет правильнее – если их экспедиция не увенчается успехом, то именно Свард донесёт эти ценнейшие сведения до Истребителей Зла.
 Наконец-то стало известным,  зачем Оголтелым потребовалось воровать наделённых определёнными способностями и одарённых совершенными Душами разумных существ Мира Пуповины. И когда Эндар понял это, он испытал ощущение чего-то до крайности мерзкого и отвратительного, и его желание навестить Обитель сильно возросло.
 Оголтелые не уходили в Слияние  сами , нет. Они организовывали очередную Волну, включая в неё определённое количество других Разумных, которых они со всем усердием собирали по всем доступным Мирам. Такое деяние представлялось адептами-вождями (к их числу принадлежал и Епископ) Оголтелых как крайне  богоугодное дело, предназначенное обогатить Вечнотворящий Разум  обратным Знанием. Вряд ли подобная интерпретация Цели Серебряных Магов пришлась бы по вкусу ортодоксальным Всеведущим, поэтому секта Оголтелых существовала в условиях строжайшей конспирации.
 Единственное, что беспокоило Эндара – это численность секты. По всё тем же данным памяти «языка», Оголтелых было несколько сотен – целый округ* примерно в середине периода подготовки очередной Волны Слияния. Хватит ли сил дружины для того, чтобы должным образом вставить Оголтелым мозги на место? Конечно, Серебряные не слишком умелые воины, но их всё-таки многовато, и кто знает, какими ещё тайнами волшебства они владеют. Епископ преподал – в своё время – хороший урок Властелину, и сейчас Эндар был очень далёк от того, чтобы недооценивать противника. И тем не менее, он решил идти до конца – хотя бы до выяснения подробных деталей.
 ___________________________________________________________________________________
 * Иерархия Серебряных Всеведущих, Стремящихся-к-Познанию: община (Игумен) – приход (Аббат) – округ (Епископ) – епархия (Кардинал).  Число изменяется от пяти до девяти.  Девять – это начало Волны Слияния,  пять – её окончание и начало подготовки следующей. – ( Из Летописей Голубых Хранителей Жизни ).
 «Очень хорошо, великолепно, что темпоральная бомба не попала в руки этих сумасшедших. Страшно даже подумать, какое применение они ей нашли бы. Изучили бы тщательно, докопались до сути, и разработали бы на её основе нечто принципиально новое и смертоносное. Или, не мудрствуя лукаво, просто поставили бы на поток производство подобных артефактов и потащили бы целые Миры в принудительное Слияние с Высшим Разумом. Чудовищно...»
 Вот он, Мир Обители, – дорога оказалась совсем не долгой (так всегда бывает, когда знаешь точно, куда надо идти). Серое низкое небо, слезящееся мелким дождём, серые полуразрушенные древние горы (скорее даже  останки гор), серые долины с болотистыми лужами. И ни единого живого существа – ни на земле, ни в небе. Только кое-где на пологих склонах торчат одинокие деревья, скрюченные, с голыми иссохшими ветвями и редкими пожухлыми листьями, жалобно трепыхающимися на холодном ветру. Мир вечной поздней осени, осени, которая возвещает о скором приходе долгой-долгой зимы...
 Чавкает под ногами липкая жирная грязь и висит в воздухе  запах магии – затхлый, как дыхание древнего склепа. Магия тления и распада, так не похожая ни на  звенящую боевой сталью магию Алых, ни на  упругую магию Хранительниц, ни на  тёплую магию Зелёных Дарителей Жизни. Ну, погодите,  могильщики !
 Первую крепость – а Эндар уже знал, что таких крепостей в Обители несколько, – они увидели за поворотом расквашенной глинистой дороги, обогнув очередной невысокий холм. Не совсем крепость, а, скорее,  гибрид монастыря и укреплённого замка, мрачное и уродливое строение неопределённо-грязного цвета. Ни на зубчатых стенах, ни у ворот никого не видно, только плывёт в стылом воздухе тягучий голос колокола, редкими ударами нарушающего угрюмую тишину Обители.
 Никого? Да нет,  они там. Больше сотни Серебряных Магов, и заняты они чем-то очень серьёзным, заняты настолько, что даже не замечают появившихся в их Мире  посторонних – пока не замечают. И там есть кто-то ещё, и этих  других много, очень много, гораздо больше, чем  монахов . И все они – другие – какие-то  неактивные , полусонные.  Похищенные !
 Тягомотное бормотание колокола внезапно оборвалось. Несколько мгновений полной тишины, а затем колокол взорвался серией коротких частых ударов, означавших только одно – тревога!
 Янтарные Искатели быстро и сноровисто развернулись в  боевой порядок , оставаясь пока  на земле , а Эндар отрывисто бросил Мерсене:
 – Держись ко мне поближе!
 Молодая Колдунья повиновалась без единого звука. Девушку колотило, хотя уж в чём-чём, а в трусости её никогда нельзя было упрекнуть.
 До серых стен оставалось шагов четыреста, когда над крепостью вдруг появилось серебристое сияние, дрожащее и переливающееся. В его мерцании было что-то угрожающее, хотя контуров сплетаемых заклятий Эндар пока не различал. А затем прямо перед медленно продвигавшимися вперёд Викингами возникли три фигуры в уже знакомых платинового цвета плащах с капюшонами. Не фантомные копии, нет, – Сущности во плоти. Аббат и два Игумена –  офицеры . Обтянутые пергаментной кожей костлявые лица и холодные глаза – Оголтелые как они есть.
 Средний из тройки – Аббат – поднял руку (ладонь повёрнута к Эндару в миролюбивом, но явно неуместном  здесь жесте) и заговорил:
 – Незваные, я очень советую вам всем немедленно повернуть назад, покинуть этот Мир и  забыть сюда дорогу. Для вас,  Жёлтые , здесь нет ничего интересного, и тебе – не могу понять точно,  какого ты цвета , – тут делать нечего. Хотя... Вот эту девчонку... – костлявый палец указал на Мерсену, – ...мы бы у вас с большим удовольствием  купили .
 – Вероятно, ты нас с кем-то спутал,  Всезнайка . Мы не работорговцы и не похитители Разумных. – Голос Эндара звучал ровно и спокойно, хотя внутренне Маг уже превратился во взведённую пружину. – Вот похищенных мы бы у вас с большим удовольствием  забрали .
 Аббат ничего не ответил – он всё понял. Три фигуры в плащах  растаяли , а серебряное сияние над стенами монастыря-крепости бесшумно и быстро потекло вниз, на Эндара и его воинов.
 Дружина сжалась в тугой клубок, ощетинившийся защитными заклятьями. Серебристая муть упала на Искателей, неся с собой такое знакомое Эндару чувство  слабости . Однако до  паралича дело не дошло – бывший Алый Маг был не один, да и уровень владения заклинанием у тех, кто засел за серыми стенами, похоже, явно уступал уровню чародейства пресловутого Епископа.
 Эндар не стал проверять правильность своего предположения. Дружина Искателей, не тратя времени на анализ чуждой волшбы, попросту  располосовала упавшее на них заклинание на  перекрученные лоскутья и тут же ответила ударом на удар.
 От разваливающихся стен полетели обломки. Зубцы выкрашивались, одна из угловых башен качнулась, наклонилась и рассыпалась грудой щебня. Крепость быстро превращалась в руины, – защита Оголтелых оказалась  хлипкой – а Викинги уже были у самых стен. И тогда из-за оставшихся от укреплений каменных глыб посыпался град коротких и толстых серебряных стрел, очень похожих на обычные арбалетные.
 Какая ни есть, но всё-таки  форма боевого волшебства , и эффективность её прямо пропорциональна вложенной в эту форму магической энергии. А с потоками Силы в Обители всё в порядке,  ешь, не желаю . И Оголтелых всё же чуть ли не вдвое больше, и они у себя дома, а дома, как известно,  любая стенка опора . Но пока всё идёт нормально, даже потерь нет, и сопротивление Серебряных слабеет – явно слабеет. Не слишком-то сильными оказались здешние Чародеи...
 Пословицы и поговорки не зря называют жемчужинами народной мудрости – Тан Эндар, что называется,  накаркал . Серебряные стрелы бессильно отскакивали от плотной защиты Викингов, но к ним добавилось какое-то незнакомое  размягчающее заклятье, и тогда появились первые  раненые . Ничего особо страшного, дружина достаточно многочисленна, и Целительницы быстро  восстанавливали тех, кому  не повезло , но атака приостановилась. Оголтелые выиграли время, и им его хватило – вполне.
 Когда воины Эндара ворвались в руины, там уже никого не было – из Серебряных. Оголтелые отступили, телепортировались в какую-то другую укреплённую точку Обители, как только поняли, что натиск опытных и умелых Магов-бойцов им не сдержать. А по всему мощеному грубым камнем просторному внутреннему двору монастыря лежали тела – сотни и сотни тел. Трупы. Гномы, эльфы, люди – всех их молниеносно умертвило смертельное для  незащищённых заклятье. В арсенале Всеведущих хватает собственных  боевых изобретений.
 Скорбеть над погибшими было некогда. Где-то там, за горизонтом, копилась магическая Сила – Всеведущие очень быстро умеют перемещаться по Мирозданию, и сейчас наверняка они созывают-стягивают всех Магов секты в Мир подвергшейся внезапной атаке Обители.
 И Янтарные со своим Таном двинулись к следующей крепости – в конце концов, Оголтелые не смогут отступать бесконечно, а в открытом бою сектанты не ахти какие противники. Если бы Эндар или Свард знали, как они оба ошибаются...
 Долететь (времени на пеший переход уже не было) до следующей крепости им не дали. Где-то на полдороге дружину атаковали Оголтелые, и в большом числе. Смять Янтарных с ходу Серебряным всё же не удалось, но и от затяжного  правильного  боя Адепты Слияния не отказались. И тут Эндар понял, что боевые способности Познающих явно недооценивались Магами других Высших Рас (а может, Серебряные сами, сознательно, поддерживали образ воинов-неумех, преследуя при этом какие-то свои цели?).
 Как бы то ни было, дружине Эндара пришлось туго. Серебристые стрелы сыпались со всех сторон, подвергшаяся воздействию Заклятья Размягчения защита  держала плохо, а тут ещё Оголтелые то и дело бросались в  рукопашную , и далеко не всегда Викинги брали верх в этих яростных схватках.
 Появились первые жертвы – с обеих сторон, и хотя Серебряные явно несли большие потери (примерно два-три к одному), урон, который они наносили Янтарным, был очень ощутимым. Погибла Сигрид – три стрелы сразу пробили её защиту, когда она  лечила очередного  раненого Искателя. Причудливо сплетённое заклинание  развоплотило другую Целительницу, Лейнарту, попавшую под сосредоточенный удар целой группы Оголтелых, выскочивших из  ниоткуда . Свард  изрубил  в лохмотья троих Серебряных, но спасти Волшебницу не смог. А за спинами яростно бросавшихся прямо на убийственные заклятья Викингов фанатиков плелось и плелось что-то донельзя грозное, нечто, способное одним махом уничтожить всю дружину Эндара.
 Алые Воители умеют считать в бою, и умеют при этом забывать, что разумные существа ещё и  разумные существа , а не просто  боевые единицы – без этого страшного умения трудно добиться победы. Бывший Капитан Алого Ордена тоже умел считать, но сейчас эти подсчёты выглядели неутешительными. Дружина ляжет здесь вся, даже если при этом она истребит полторы-две сотни Оголтелых. Пора было отходить и уносить с собой  информацию , но что-то подсказывало Эндару: их появление в Обители спутало Всеведущим все карты, повредило тончайший (и почти готовый к запуску)  механизм , нарушило все планы Адептов Слияния. И поэтому следовало продолжать бой.
  Растаяла Хьела. Янтарная Волшебница приняла на себя большую часть нацеленного в Мерсену убийственного чародейства, и оно оказалось для Целительницы непосильным. Эндар сжёг четвёрку авторов заклинания (он уже давно без ненужного стеснения использовал Абсолютное Оружие – в бою с  таким врагом любые средства применимы) и  отбросил остальных. Молодая Колдунья осталась жива, она только потеряла сознание, и Тан поднял тело ведьмы к себе на плечо и крепко  привязал .
 И в это время атакующие отхлынули. Эндар не мог понять, почему атака сектантов захлебнулась. Они что, устрашились потерь? Но Серебряные не могут не сознавать, что само существование Обители окажется под угрозой, если хоть кому-нибудь из отчаянных  разведчиков удастся ускользнуть. Непрошеных визитёров следовало уничтожить, уничтожить всех до единого, иначе они оповестят всех, кого только возможно, и тогда... Да тогда сами же Серебряные из  нормальных обеспечат  извращенцам досрочное Слияние!
 Но всего через пару мгновений Эндар понял, почему Оголтелые отступили – на горизонте унылого Мира Обители возникла и выросла клубящаяся призрачная  Волна .
 Чудовище приближалось и росло, закрывая своим бесплотным телом цвета тусклого серебра полнеба, и от него явственно веяло смертельной угрозой, даже больше, нежели  просто смертельной. 
 Эндар  потянулся к Волне и тут же  отдёрнулся – ощущение было примерно таким, как если голой рукой коснуться раскалённого железа.
 –  Уходим! Уходим, Тан! – ворвался в сознание мыслекрик Сварда, и Эндар кивнул. Он уже понял,  что это такое , и этого было достаточно.
 «Так вот как ты выглядишь, Волна Слияния, не понятие, а зримый образ. Вы всё-таки запустили Её, вынуждены были запустить, хотя и не собрали ещё достаточного количества жертв для вашего дьявольского жертвоприношения; а это значит, что мы выиграли наш бой. Сейчас вы торопливо и трусливо убираетесь прочь с дороги выпущенного вами же самими монстра, и если о чём и сожалеете, так это только о том, что всё придётся начинать сначала. Но мы не дадим вам начать сначала, не для этого погибли Лейнарта, Хьела, Сигрид и многие другие Янтарные Маги – десятки Викингов. Мы вернёмся сюда, обязательно вернёмся, – не мы, так другие, – и день нашего возвращения станет для вас Судным Днём, потому что вы не имеете права быть, Оголтелые, вам нет места в Познаваемой Вселенной и в Мироздании вообще!»
 А сейчас надо отступать, Свард прав. Против чудовищной мощи Волны им не выстоять, как не выстоять одиночной когорте Алых перед натиском Лавины Хаоса. Продолжение боя грозит им всем поголовной гибелью, а они обязаны выжить –  выжить , чтобы  сообщить .
 Бродяги Вселенной замыкали Кольцо. Серебряные, крутившиеся где-то  поблизости , пытались помешать – хоть как-то, однако Викинги сумели  разбросать поспешно творимые на их пути преграды. Оголтелые слишком осторожничали, слишком опасались угодить в объятья Волны, и поэтому их Заклинания Помех Переходу получились малоэффективными. Всеобщее правило Мироздания:  возлюбивший убивать не слишком спешит умирать сам . До встречи, убийцы, до скорой или не очень, но до неминуемой встречи...
 Они успели – на остатках Силы – выскользнуть в Астрал из-под самого гребня зловещей тускло-серебряной клубящейся Волны, надвигавшейся на них с неумолимостью Рока.
 * * *
 Мир, в котором достаточно случайно оказались Эндар и Мерсена (с Викингами они расстались ещё в гиперпространстве; Эндар сумел объяснить Сварду, почему их дороги отныне расходятся), – выглядел очень даже уютно. Тёплое – но не жаркое – солнце, глубокая синева небес (под цвет глаз Молодой Колдуньи), сочная зелень, мягкий ласковый воздух... В общем, Случайный Мир чуть ли не идеально подходил для того, чтобы перевести дух после отчаянно-изнуряющего боя в Мире Обители, боя, который принёс такие потери Янтарным Странникам и который в конечном счёте окончился их поражением. Да, им пришлось отступить, – сил не хватило, и Эндар, как опытный военачальник, понял, что продолжение сражения грозит полным уничтожением дружины Золотых Магов. Но дело своё они всё-таки сделали: опаснейшее гнездо найдено, Маги разворошили его, потрепали, сорвали ближайшие планы Оголтелых, и теперь – в этом Алый Воитель ничуть не сомневался – Искатели донесут до Ордена весть о существовании Обители, о том, как туда добраться, и самое главное – чем Обитель грозит Мирозданию. Испокон веку именно в этом – известить – и состоял Долг Бродяг-по-Мирам, а Свард знал Долг своей Расы. Так что особых причин для беспокойства быть не должно – Всевидящее Око Цитадели оценит ситуацию, Совет Магистров всё взвесит и выделит необходимые силы. И очень скоро в Мире Обители появятся три-четыре когорты (если надо, если Магистры сочтут нужным, то и целая фаланга) Алых Воителей. Крепостям сектантов ни за что не устоять перед согласованным натиском достаточного числа лучших магических бойцов Познаваемой Вселенной, и змеиное гнездо неминуемо будет раздавлено.
 Но в данный момент, как ни странно, Эндара беспокоило совсем другое, то, что могло – да и должно было – показаться ничего не стоящей мелочью, пустяком на фоне вселенских проблем, которые обычно встают перед Магами.
 Мерсена оправилась от тяжких последствий воздействия поистине адских заклятий Серебряных Магов на удивление быстро, едва ли не быстрее самого Эндара. Девушка уже шныряла между деревьев чуть вдалеке, что-то высматривая с детской любознательностью. Алый Маг сидел на могучем стволе поваленного дерева у журчащего светлого ручейка, слушал птичий щебет, следил за быстро скользившей среди древесных великанов Молодой Колдуньей (пока ведьма совсем не скрылась в густых зарослях подлеска) и размышлял.
 Дело, которое задерживало его на пути к Миру Жёлтой звезды, сделано. До домена Звёздной Владычицы (интересно, а какое имя носит Натэна сейчас, об этом раньше как-то не думалось...) оставался один, ну максимум два броска через Межмирье. И как он собирается заявиться к ждущей его Голубой Волшебнице: не один, а с подружкой? Как она на это будет реагировать (если уже не отреагировала, ведь с амулетом Инь-Янь Алый Маг не расставался, следовательно, Натэна в курсе всего происходившего – и происходящего – с Эндаром)? И реакция Натэны ещё только одна сторона вопроса – оставалась ещё реакция Мерсены. А вот как раз её-то предугадать несложно.
 Конечно, в идеале всё не выглядело так уж сумрачно. Молодой Колдунье запросто найдётся место в Мире Хранителей – с её-то чародейными способностями! Владычица поймёт и примет ведьму (отношение Магов к свободе сердечных привязанностей и выбора известно), но только при условии, что та не будет в дальнейшем претендовать на внимание Эндара. Делиться любовью Звёздная Валькирия не намерена, это понятно. Однако и Мерсена не потерпит, чтобы кто бы то ни было посмел претендовать на  её место подле Властелина – он для неё был и остался таковым. Дочь средневекового Мира отнюдь не обладала характером гаремной наложницы – влюбившаяся в Катри ещё в Пограничном Мире, она не выдала своих чувств ни словом, ни намёком, ни даже мыслью (наверняка и укрывалась магически). Она видела непрерывную череду сменявших друг друга на ложе Властелина женщин (особенно до того, как тот сумел обуздать взбесившийся от Чёрного Яда амулет Инь-Янь) и не желала быть всего лишь одной из многих – это вам не Шемреза! И открылась-то Молодая Колдунья тогда (и только тогда!), когда никаких конкуренток не осталось, открылась со всей своей пылкостью и страстностью. Эндар очень хорошо помнил,  что она говорила там, на горном плато Мира Памяти Шоэр, перед расставанием с людьми Исхода, и  как это было сказано.
 Так что суть проблемы (да, да, проблемы!) не в Натэне, а в Мерсене. Представить себе поединок между Владычицей домена Голубых Хранителей Жизни и ведьмой нелепо до крайности, такое просто невозможно, да и бессмысленно. Вот если бы Натэна ждала бы Алого Мага  только как гостя , но она ясно дала понять в своём последнем  послании , что ею движет. Кроме того, надо быть честным перед самим собой – в глубине сердца Эндара безраздельно владычествовала дочь Тенэйи. Отношение же Чародея к Мерсене скорее носило оттенок жалости, нежели  истинной любви.
 Что же делать? Попытаться поговорить с Молодой Колдунье начистоту, ещё раз, – он ведь ничего не скрыл от неё, и ведьма знает,  куда именно они держат путь и  зачем . Но дело в том, что Маг знал заранее, что та ему ответит – и как. Оставить девушку здесь, в этом Мире? Да она просто умрёт, завянет, словно сорванный цветок, как только поймёт, что Властелин её бросил. Но ведь точно так же она погибнет и в Мире Натэны, не смирится с тем, что для неё  всё кончилось – сколь всё-таки различно отношение к любви у людей и долгоживущих Магов! Мерсена по своей сути была и осталась человеком, несмотря даже на то, что она уже овладела началами Магии Продления Телесного Воплощения и Омоложения. А Эндар ничуть не желает ещё одной смерти, – совсем недавно, в Мире Обители, погибло двадцать шесть Янтарных Искателей, а привёл их туда именно он! – тем более смерти юной ведьмы. Но об изменении собственных планов Алого Мага, связанных с Голубой Волшебницей, не может быть и речи – их с Натэной соединяет слишком  крепкое и  давнее  (не говоря уже о том, что ему с Мерсеной – вдвоём – просто некуда податься; за Эндаром скоро будет гоняться пол-Мироздания, слишком много где он  наследил ). Так что же делать?
 Хотя... Выход должен быть – всегда! Можно ведь аккуратно и осторожно стереть часть памяти Молодой Колдуньи, те её переживания, которые связаны с ним, с Властелином. Конечно, такая операция (ведь дело иметь придётся не только с памятью, но и с чувствами) совсем не для грубых пальцев Мага-Воителя – ими только скальпы сдирать! Но в Мире Натэны наверняка найдётся достаточно искусная Инь-Ворожея, – и не одна – которой такая задача как раз по плечу. И это вовсе не будет проявлением жестокости, наоборот, это самый милосердный выход из сложившейся ситуации. Избавившись от  бесперспективной  (и не несущей с собой ничего, кроме боли и угрозы гибели, причём скорой гибели) любви, ведьма вскорости найдёт ему, Эндару, замену и будет счастлива. А если девушке и будут сниться  странные  сны  о любви  Бога , так это только сны, оставляющие ощущение тёплого  Непонятного . Сочинит на основании этих снов красивую сказку, и будет рассказывать её потом своим дочерям и внучкам. А те будут внимательно слушать мать и бабушку, широко распахнув такие же синие, как у самой Мерсены, глазёнки...
 Остановившись на этом, наиболее рациональном с точки зрения разумного сверхсущества решении, Маг поднялся с поваленного дерева, на котором просидел в размышлениях всё это время. Надо позаботиться о еде: сотворить, например, для Молодой Колдуньи что-нибудь экзотически-вкусное – пусть девочка искренне порадуется! Или просто найти-изловить съедобное местное – естественное. В конце концов, с древнейших времен задача добывания пищи всегда ложилась на мужские плечи! А где, кстати, Хаос носит Мерсену? Конечно, ведьма вполне в состоянии сама защитить себя почти от любой опасности, а Мир этот выглядит очень неугрожающим (и запах магии отсутствует), но всё-таки не стоило бы Молодой Колдунье забираться слишком уж далеко...
 Эндар быстро и привычно  поискал ведьму и успокоился, отметив ровное и мягкое свечение её ауры в какой-нибудь паре сотен шагов от него, в густом кустарнике – Мерсена увлечённо собирала и лакомилась сочными ягодами (не забывая и отложить про запас, явно намереваясь угостить ими Чародея). Алый Маг улыбнулся и сделал несколько шагов к ручью – там среди округлых камней резвилось живое серебро довольно крупной рыбы.
 Какое-то странное ощущение коснулось сознания Эндара, резко усилилось – со скоростью горного обвала – и сделалось нестерпимо острым. В тишину и умиротворяющий покой Случайного Мира стремительно вторглось (скорее всего,  выпало из-за Барьера Миров) нечто, какая-то Сущность, несущая очень серьёзную магическую мощь. И оттенок окраски магии этого так внезапно появившегося существа был до боли знакомым – алый! Неужели... Да, так и есть, это кто-то из Алых Магов, и находился он где-то совсем рядом.
 Эндар торопливо взбежал на невысокую вершину безлесного, поросшего пушистой травой холма, у подножия которого струился ручей, остановился и огляделся.
 На обратном склоне холма, всего в десятке шагов от Эндара, раскинув руки, лежал человек – вернее,  Маг – в боевом облачении Алых Воителей. И одеяние, и физическая оболочка – тело – этого Мага явно носили следы жесточайшего боя. Алый плащ был изорван и прожжён в нескольких местах, знаменитый  боевой  комбинезон Алых на спине и на боках обильно окрашивала кровь, просочившаяся из-под кольчуги – Абсолютный Металл нигде не пробило. Ауру лежавшего в траве исполосовали тёмные штрихи боли, и даже при беглом  осмотре обнаруживались серьёзные ранения Тонких Тел. Это кто же его – и где – так отделал? Что за противник такой? Справиться с Алым Магом-Воителем совсем не просто, это Эндар знал точно – по собственному обширному боевому опыту. 
 Одним прыжком оказавшись рядом с израненным собратом по оружию, – сработал многосотлетний инстинкт взаимовыручки воина, привычка, вошедшая в кровь и плоть (этим всегда славились Воители), – Эндар бережно и осторожно перевернул тяжёлое тело... и оцепенел.
 Прямо перед ним, на расстоянии вытянутой руки, в ласковой траве Случайного Мира лежал Командор Аргентар, начальник одиннадцатой фаланги Десятого легиона, чьим непосредственным подчинённым так долго был бывший Капитан Эндар, командир третьей когорты одиннадцатой фаланги. Эндар даже отступил на шаг, не совсем доверяя собственным глазам.
 Веки Командора дрогнули, затрепетали, и приоткрылись глаза, и взгляд их был всё тем же – до боли знакомым. Миг и другой Аргентар вглядывался в лицо склонившегося над ним, а потом запёкшиеся губы разомкнулись, и начальник фаланги проговорил-прошептал:
 – Ну, здравствуй, пропавший без вести...
 Вот так, – а Эндар опрометчиво полагал, что изменился до  неопознаваемости – по всем  параметрам .
 * * *
 – Ты знаешь, я разменял одиннадцатый век бытия в этом воплощении и повидал много всякого разного, но такого не видел даже я – никогда. Я думаю, что такую массированную атаку диких тварей Астрала мог вызвать только сам Хаос, хотя наверняка никто, даже Всеведущие, не смог бы объяснить точно,  как это было сделано. Конечно, наши боевые порядки были расстроены после беспорядочного отхода, скорее даже бегства, – чего уж стесняться точного слова, если так оно и было, – из-под рушившейся Горловины. Мы понесли очень серьёзные потери, – и во время штурма Бастионов, и во время многодневного сражения в Исходном Мире Пожирателей, и особенно при вторжении Хаоса, – а тварей было просто несметное количество. Затрудняюсь сказать даже, сколько именно, тем более, что заниматься подсчётами в гиперпространстве... И нападали они с такой яростью, что... А какие твари! С какой магией! Никогда бы не поверил, если бы не видел сам, что подобное вообще возможно. А координированность нападения? Да ими словно руководил опытнейший полководец! Нет, такого ещё не бывало. Они лезли и лезли, лезли остервенело, и одновременно будто бы направляемые умелой рукой. Совсем не так, как обычно: куснула – и шмыг между измерений! Да и сами встречи-то чисто случайные, сам знаешь, так, несколько бестелесных, не более того... А тут...
 ...Мы хорошо подготовили Великое Очищение – гибель Конунга Рэндальфа и многих сотен его Янтарных Магов оказалась не напрасной. Мы знали,  куда идти и  как , и  что нас ожидает в Горловине и за ней. Все уцелевшие Викинги, побывавшие  там и сохранившие память и Душу, – а их и набралось-то не более десятка! – были тщательнейшим образом  опрошены . Искатели охотно шли нам навстречу – их обжигала жажда мести за павших товарищей. Нам стали известны мельчайшие детали – конфигурация Серого Мира, Большого Гнездилища (это самоназвание, примерный перевод) Пожирателей Разума, его природные особенности – в том числе особенности распределения магических потоков Силы, астральные и обычные пути Загорловинного Пространства. Все уцелевшие Янтарные Маги Рэндальфа вызвались быть проводниками, так что у нас было и это преимущество.
 В ходе стратегической разработки плана Великого Очищения рассматривались два варианта. Первый – именно  штурм Горловины, прорыв в Исходный Мир Детей Хаоса и последующее  полное уничтожение его мерзких обитателей вместе с их жилищами, уничтожение их всех – до единого! Второй вариант был более осторожным: кто-то из Магистров предложил просто  отсечь Серые Миры от  плоти Познаваемой Вселенной. Довольно разумно, с определённой точки зрения, и вполне осуществимо теоретически и практически.  Протяжённость пространства Горловины невелика (по меркам расстояний, на которые тянутся Дороги Миров), и планомерные методичные удары Абсолютным Оружием (с привлечением достаточных сил и концентрации магии, конечно) в итоге привели бы к тому, что  искажённая плоть Мироздания во всей Горловине была бы полностью уничтожена, обращена в  ничто . Большое Гнездилище  оторвало бы от  тела Познаваемой Вселенной, и Серые Миры – вместе со всем их населением – канули бы в Вечный Хаос. И потери второй вариант предполагал неизмеримо меньшие, нежели те, которые неминуемо стали бы следствием затяжных и упорных битв с несметными полчищами Пожирателей в их родном доме.
 Но всё дело в том, что никто из мудрейших Магов (и не только среди Алых, мы консультировались по данному вопросу и со многими другими, в том числе и с Серебряными Всеведущими) не мог сказать точно:  что именно произойдёт с Серыми Мирами в никому не ведомых дебрях Хаоса?  Растворятся ли они, или же, после долгого дрейфа по волнам  Первичного ,  прилепятся снова к ткани Познаваемой Вселенной – но уже совершенно в другом месте. Серые Твари суть творение Вечного Внешнего Хаоса (хотя понятия " Хаос " и " творение " как-то малосовместимы), и очень может быть, что даже длительное изолированное пребывание Серого Острова  вне Познаваемой Вселенной не причинит этому  острову никакого вреда. А потом – неважно, сколько пройдёт времени, века, тысячелетия или даже больше, – Исходный Мир Пожирателей опять  приблизится к обитаемым Мирам, населённым Жизнью. Серые Твари  прогрызут проход (они на такое способны), возникнет новая Горловина, и всё начнётся сначала. И опять придётся Алым Воителям – пусть даже нашим потомкам – вырезать или выжигать этот чудовищный нарыв. И ещё вопрос: а чему смогут научиться Пожиратели в  чреве их Прародителя? Какую новую страшную магию они принесут с собой в следующий раз? Ведь любые Носители Разума способны к самосовершенствованию, и  дикий разум не исключение. Удастся ли справиться с ними вообще во время их Второго Пришествия?
 Нет, такой риск для нас, Алых Воителей, неприемлем. Мы не можем оставлять в подарок грядущими поколениями всех бесчисленных разумных рас  мину замедленного действия . Потери – что ж, на них мы  обязаны пойти в полном соответствии с Долгом Алых Магов-Воителей, Вечных Борцов с Вечным Злом. Пожар должен быть потушен до последней искры, нельзя оставлять тлеющие головешки, из которых возгорится новое пламя. А когда тушат огонь, то на ожоги внимания не обращают. И поэтому  осторожный вариант был отвергнут, а к исполнению принят первый вариант –  штурм , и только штурм!
 Совет Магистров выделил для операции четыре легиона: Второй, Пятый, Седьмой и наш Десятый. Боевые соединения перебрасывались из Дальних Миров, из материнских Миров Алых и из Привычного Мира Галактики, причём отбирались наиболее боеспособные части, обладавшие серьёзным опытом ведения магических сражений с самыми разнообразными противниками. Одиннадцатый легион сменил Десятый на патрулировании Миров техногенных цивилизаций, и мы вошли в состав Армии Прорыва. Уж Десятый-то с кем только не воевал, с какими только противниками не сталкивался – лучшее соединение Ордена!
 Первоначально Магистры намеревались направить в Мир Серых шесть легионов – почти половину всех сил Ордена, но потом скорректировали своё решение. И поступили они, на мой взгляд, достаточно мудро – слишком большая численность скорее стала бы просто помехой. Пространство Исходного Мира Пожирателей Разума относительно ограничено (не говоря уже о теснине Горловины), и Маги просто мешали бы друг другу. Что это за бой, когда нельзя по-настоящему  размахнуться , не опасаясь при этом задеть кого-нибудь из своих?
 ... Бастионы Горловины поддались не сразу и не вдруг. Изменённое Пространство-Время – дьявольски сложная для  преодоления штука. Однако мы справились: пробивали  бреши в  стенах Абсолютным Оружием и проникали в эти  проломы , пока  заращивающаяся плоть Мироздания еще не подвергалась изменениям и не превратилась вновь в часть Бастиона. Спасибо Магам-Наставникам и Занятым Познанием – они разработали для Воителей Ордена целую систему Заклятий Обращения. И мы пустили эти заклинания в ход, когда  врывались в бреши. И они  работали , как работает вонзившаяся в тело монстра отравленная стрела (при этих словах Командора Эндару припомнилось вдруг, как расправлялись с хугу-хугу и ему подобными охотники погибшего лесного племени ан-мо-куну). Окружавшее  точки прорыва мутированное Пространство-Время возвращалось в своё  нормальное состояние. Закрепившиеся в брешах когорты уступали место фалангам, а те, в свою очередь, мостили дорогу для легионов. И это было единственно возможным методом широкомасштабного прорыва – не могли же мы выжечь всю Горловину. Мы бы тогда сами захлопнули единственную  дверь , ведущую в Мир Серых Тварей. А так мы сокрушили Бастионы, сохранились лишь отдельные участки оборонительных линий Пожирателей – магическим зрением можно увидеть серые изломанные клыки, остатки некогда неприступных укреплений.
 ...И мы прорвались, мы вошли в Исходный Мир Пожирателей Разума, в Большое Гнездилище, как они его называли сами. Мы – это почти сто четырнадцать тысяч Алых Магов Воителей. Я говорю «почти», потому что некоторые потери при штурме Бастионов мы всё-таки понесли – Серые Твари бросались на нас  толпами из внезапно распахивавшихся тайных  ворот и врезались в ряды легионов. Урон был относительно невелик, но несколько сотен – до тысячи – бойцов мы потеряли (в основном, правда,  ранеными – их отправляли в  тыл ). Но как бы то ни было, Прорыв состоялся – легионы ворвались в Серые Миры и потекли неудержимой всесокрушающей лавиной! – в голосе Командора явственно звучала гордость истинного Алого Воителя.
 – Десятый вёл сам Магистр Арфордар-дан – ты его знаешь. Хороший был командующий и очень сильный Маг... Но об этом – об обстоятельствах его гибели – я расскажу чуть позже...
 Катящийся вал наших легионов сметал всё на своём пути. Выйдя на оперативный простор, мы смогли развернуть привычный сомкнутый строй, устойчивую симметричную боевую структуру. Неистовые контратаки Серых Тварей разбивались о стену Алых фаланг, как волна морского прибоя рассыпается водяной мельчайшей пылью, встретив с разбега скалистую твердь берегового утёса. Мы продвигались вперёд, шаг за шагом, ломая сопротивление Серых и истребляя их без счёта. В ход пошла вся ведомая и подвластная нам боевая магия. Концентрированные удары Абсолютного Оружия вырывали громадные клочья плоти Серого Мира – настолько громадные, что в одну такую  воронку без труда провалилась бы целая планетная система средних размеров вместе со своим светилом. Цепные Молнии Распада – в каждую из них вкладывалась магическая мощь многих тысяч Алых Воителей – выкашивали орды Пожирателей, Порождения Хаоса гибли тысячами, десятками тысяч! Но врагов были многие миллионы, и Алые Маги тоже несли потери. За всё время боёв в Загорловинье армия Прорыва потеряла до десяти процентов личного состава, и до половины от этого числа составляли безвозвратные потери. Нет, Порождениям Дикого Разума не удавалось пожрать Души – почти не удавалось, но беда в том, что  обычные пути, по которым Первичные Матрицы уходят в Тонкий Мир, в Исходном Мире Пожирателей  искажены ,  путь становится долог и  извилист , и кроме того,  поблизости нет ареалов обитания любых разумных рас – почти нет возможности для реинкарнации в обозримом будущем.
 И всё-таки мы продолжали наступление – на полдороге не останавливаются! Положение несколько осложнилось тем, что Серый Мир оказался  не единым – он, скорее, походил на пчелиные соты, на  ряд Миров, разделённых  перегородками . И каждая «ячейка» этих сот – каждая! – буквально кишела Серыми Тварями! Легионы Воителей сражались с предельной беспощадностью – пленные нам не требовались. Мы выжигали один Серый Мир за другим, выжигали полностью, без остатка, вместе со всем населением, – против истекающей сукровицей и гноем язвы очень помогает калёное железо... Уничтожив один Мир, Алые Маги  ломали перегородку и приступали к уничтожению следующего. Седьмой легион пришлось держать во втором эшелоне – Пожиратели наносили удары во  фланг и  тыл наступающим, просачиваясь через  местный Астрал; и эти удары в спину надо было чем-то парировать.
 ...Привычный нам счёт времени в Серых Мирах теряется – там нет солнца, нет ни в одной из " ячеек ". По моим подсчётам, мы бились шесть стандартных дней – шесть дней упорных и кровопролитных боёв! Мало-помалу сопротивление противника слабело, контратаки выдыхались. Перелом обозначился, а в конечной победе мы и не сомневались – не сомневались с самого начала. И тут вмешался Хаос...
 Ты сам прекрасно знаешь, что Лавины являются непредсказуемо. Но тогда сложилось полное впечатление того, что Хаос  среагировал на наш Прорыв и на грозящее Серым Мирам окончательное уничтожение. Прародитель пришёл на помощь своим чадам – правда, в очень своеобразной форме...
 Лавины рушились на Большое Гнездилище со всех  сторон , и мощь их далеко превосходила всё виденное нами ранее. И их было много, целая серия, десять-двенадцать и более. Лавины сметали целые области Исходного Мира Пожирателей полностью, вместе с ещё копошащимися Серыми Тварями – и вместе с когортами Алых Магов-Воителей. И что хуже всего, Лавина – самая мощная из всех –  упала прямо на Горловину, отрезая нам путь к отступлению.
 Арфордар-дан – а он совмещал пост командующего Десятым легионом и пост главкома Армии Прорыва – первым (и очень быстро!) понял, чем грозит легионам всё происходящее. Десятый – лучший из легионов Ордена – стремительно  перебросился к Горловине, чтобы остановить и придержать распространение Лавины, пока остальные легионы не покинут Большое Гнездилище. Оставаться там и продолжать сражение уже не имело смысла – многочисленные Лавины довершат уничтожение всех «ячеек» Серого Мира с не меньшей эффективностью, чем магия Абсолютного Оружия. Теперь нам следовало отходить, и отходить с наименьшими потерями.
 Десятый свою задачу выполнил – удержал Лавину, пока Седьмой, Второй и Пятый легионы не покинули уничтожаемые Серые Миры. Десятый держался, хотя Алые Маги гибли под  чёрным ничто когортами; но когда отход почти что завершился, – поредевшие легионы уходили в гиперпространство – по Горловине с другой  стороны ударила ещё одна Лавина...
 Арфордар-дан со своим штабом оказался прямо на пути этой второй Лавины – я  видел ,  как это произошло. Чёрные языки хищно и плотоядно охватили отчаянно отбивавшихся Воителей и сломили их сопротивление за несколько мгновений. Несколько сотен Алых Магов просто исчезли в колышущейся тьме Лавины, пропали, растворились бесследно! Последнее, что успел сделать Арфордар-дан – это послать мне мыслеприказ о передаче командования Десятым легионом (вернее, его остатками, – под Лавинами осталось до трети Магов-воинов). Магистр был истинным адептом Ордена, до конца помнившим о Долге...
 Мы выполнили задачу Великого Очищения – Серые Миры перестали существовать, но отходили с тяжёлым сердцем. Слишком высокую цену заплатили Алые за эту победу, и слишком много соратников осталось в Горловине и в Большом Гнездилище. И мы ещё не знали, что ждёт нас впереди, в Астрале – а ждала нас та самая неистовая атака Диких Тварей Псевдореальности...
 Маги-Воители  устали , многие были серьёзно  ранены , и строй отступавшего легиона выглядел весьма далёким от симметричного. А нападение астральных Сущностей, повторяю, было прекрасно согласовано. В Астрале биться трудно, и нападавшие применяли неведомую нам магию. Мы отбивались  сотворёнными клинками , – самым надёжным оружием для гиперпространственных схваток – а  твари так и лезли прямо под наши мечи! Они  распадались под ударами, но на месте  окончательно развоплощённых появлялись всё новые и новые! Им удавалось  отбивать наши удары или  блокировать их своей магией, так что уничтожили мы не так много врагов, как хотелось бы, – и как того требовала обстановка. И Десятый, наш непобедимый Десятый, – Аргентар скрипнул зубами, – дрогнул... И очень скоро наше отступление превратилось в обыкновенное беспорядочное бегство – лишь бы оторваться, лишь бы спастись... Удалось это далеко не всем – в астральной битве погибли тысячи, и ещё тысячи были убиты во время бегства. Десятый легион понёс чудовищные потери – он лишился половины (а, может быть, даже двух третей своего состава). Потребуется много времени для того, чтобы феникс возродился из пепла...
 Командор замолчал, а Эндар смотрел на него и думал – да, только  истинный Алый Маг-Воитель способен на такого рода повествование, где специфическая военная терминология причудливо переплетена с поэзией древних саг.
 * * *
 Мало-помалу Аргентар приходил в себя – Эндар чётко  видел это. Лежавший (опираясь на локоть) в начале своего рассказа, Командор приподнялся и сел, и даже несколько раз привставал перед сидевшим напротив него Эндаром. Повреждения физического тела Аргентар почти полностью регенерировал, не теряя при этом нить своего рассказа, и теперь более-менее успешно  латал прорехи в Тонких Телах.  Помогать ему в этом Эндар не спешил – Командор не просил помощи, а самому беглому Магу почему-то казалось, что чем слабее будет его бывший командир, тем лучше.
 Что-то было  очень не так в поведении грозного Воителя, он вёл себя как-то странно. Не задал ни одного вопроса относительно того, чем же занимался Эндар все эти годы, и самое главное – почему вообще от него так долго не было ни слуху, ни духу? А ведь Аргентар наверняка давно уже (едва ли не с первых мгновений их столь неожиданной встречи) понял, что его бывший подчинённый не возвращался вполне сознательно,  дезертировал со Знанием , то есть совершил тяжелейшее преступление против Кодекса Алого Ордена. И как же должен был бы поступить жёсткий и беспощадный (в равной мере по отношению к врагам и к любым колебаниям своих же Магов-Воителей) – иным его никто и не знал – Командор, без пяти минут Магистр? Да как минимум учинить беглецу строгий допрос с пристрастием, а то и просто скрутить его и доставить прямиком в Цитадель, за красно-чёрные стены Узилища, на суд и праведную – с точки зрения любого верного солдата Ордена – расправу. А если Аргентар опасался (хотя на памяти Эндара Командор никогда и ничего не опасался, он просто проявлял холодную рассудительность), что у него самого из-за ранений не хватит сил в одиночку справиться с дезертиром, то он легко мог бы вызвать подмогу. В Астрале наверняка оставались ещё сотни (если не тысячи) Воителей из растрёпанного Десятого легиона, отступавшего от  руин Исходного Мира Пожирателей Разума, да и  обычные патрули Алых должны были находиться относительно  неподалёку – ведь далеко не вся воинская сила Ордена была занята только Великим Очищением. Есть вещи, которые  не прощаются Кодексом Алых Магов-Воителей – достаточно вспомнить хотя бы гибель Гейртара...
 А как поступил непримиримый по отношению к трусости (а тем более к  предательству – ведь именно так классифицировал бы поступок Эндара всё тот же Кодекс) начальник одиннадцатой фаланги (а ныне временный командующий Десятого легиона) Аргентар? Начал пространно и подробно рассказывать сам: о прорыве укреплений Горловины, об эпическом побоище в Гнездилище, о вторжении каскада Лавин, о разрушении Серых Миров, о невиданно яростной атаке Диких Тварей Астрала! Так спешил поделиться впечатлениями с первым же благодарным слушателем? Нелепее предположения и быть не может! Нет, если Аргентар не предпринял в отношении отступника-беглеца никаких наказующих действий, более того, даже не стал его ни о чём спрашивать, значит, это как-то напрямую связано с планами Командора, причём с планами ближайшими. Всё-таки не зря Эндар несколько лет пробыл под началом Аргентара – бывший Капитан хорошо изучил характер Командора и знал его предельный рационализм.
 Поэтому-то беглец спокойно (относительно спокойно) ждал, что же будет дальше, только внутренне подобрался и чуть-чуть  напрягся , чтобы не быть захваченным врасплох. Так, на всякий случай – мало ли что...
 А Командор продолжал свой рассказ, как ни в чём не бывало, словно они с Эндаром сидели за столом в зале замка в Мире Сказочных за доброй кружкой пива, и Капитан никуда не пропадал, и вообще не случилось ровным счётом ничего, что заслуживало бы какого-то особого внимания.
 Но Эндар его уже почти не слушал. Командор становился всё  сильнее , оправляясь от ран. Может быть, весь его рассказ – это просто уловка, предназначение которой выиграть время, набраться сил и  задавить изменника наверняка? Такое вполне в стиле Аргентара. Хотя нет, с такими серьёзными ранениями астрального и прочих Высших Тел ему не справиться –  самолечение в данном случае малоэффективно. Здесь нужна помощь извне, и помощь опытного Целителя – класса Аэль, например. Да, Аэль...
 И тут вдруг – неожиданно для самого себя – Эндар прервал плавное течение речи Командора вопросом:
 – А что случилось с Аэль?
 Эндар не смог бы объяснить, почему он задал этот вопрос, и задал его именно в такой форме, и с чего он вообще взял, что с Аэль что-то случилось? Основываясь только на слепке памяти Иридия? Или что-то  подсказало Магу – с Аэль  действительно случилось нечто достаточно серьёзное? Как бы то ни было, вопрос был задан.
 Аргентар споткнулся на полуслове и бросил на Эндара быстрый взгляд.
 – С Аэль? А почему ты спрашиваешь об этой... – Эндар готов был поклясться чем угодно, что с уст Командора готово сорваться самое чёрное ругательство. – Так запомнилось её  искусство ? – последнее слово прозвучало более чем двусмысленно. – Аэль больше нет в Мире Сказочных.
 – Она что, вернулась к мужу, в материнские Миры Алых?
 – К мужу? А у неё нет никакого мужа, да и не было никогда, – насколько я знаю. Дети – да, двое, сын и дочь, где-то там,  дома , а вот насчёт мужа или там мужей...
 – Так она что, возвратилась домой, или...
 – Ты не понял. Её нет  вообще – она погибла.
 – Погибла?
 – Да. Ввязалась в глупейшую историю с этим спасённым тобой Техномагом, забила себе сознание  любовью , – последнее слово Командор произнёс с еле скрываемым презрением, – и в результате... Технолидер исчез, я подозревал неладное, хотя она и пыталась рассказывать мне какие-то сказки о похищении его эльфами.
 – И что потом?
 – Потом? Потом её должны были просканировать магически – я сам настаивал на этом. Утечка Знания – вещь очень серьёзная! – При этих словах колючий взгляд Аргентара царапнул собеседника, и Эндар  подобрался . – Но мы не успели – она саморазвоплотилась, как только почувствовала, что за ней вот-вот  придут . Сильная была Волшебница... И как женщина – м-м-м...
 Так, значит, и Аргентар отведал любви Целительницы... Впрочем, чему тут удивляться: если Аэль выполняла приказы Командора, то уж что касается постели... Да и любила она это дело – как любая Инь-Ворожея.
 – А зачем ты подложил её мне? – вырвалось у Эндара.
 – Я считал тебя умнее. Ты что, сам не догадался?
 – Догадался, но хотелось бы услышать... – никогда раньше Капитан Эндар не осмелился бы  так разговаривать с грозным Командором, – ...от тебя самого.
 – Да, именно  поэтому . Ордену не нужны  небоевые потери. Инь-Магия несёт в себе не меньшую угрозу, чем злое чародейство Чёрных Разрушителей. Ты хороший солдат –  был таким, по крайней мере, и мы...
 – Решили за меня, с кем мне спать?
 – Не без этого, – цинично ответил Командор. – Но вообще-то Аэль и сама была отнюдь не против – ты ей понравился.
 – Она что, и об этом тебе доложила?
 – Зачем же? – вполне искренне удивился Командор. – Подобную  мелочь я в состоянии  разглядеть и сам, тут и заклятий особо сложных не требуется. Но мне не нравится, когда из-за так называемой любви гибнут ценные Боевые Маги – вспомни, чем кончил Гейртар. Поэтому изначально  я велел Аэль излечивать тебя  не только чистым целительством.
 – А почему она вообще слушалась тебя? Она же не воин Ордена, а свободная Волшебница свободной Расы, и совсем не обязана...
 – А вот тут мы и подходим к самому главному. Ты, наверно, смотришь на меня и удивляешься: а с чего это вдруг Командор Аргентар сидит тут и разводит со мной долгие разговоры вместо того, чтобы наложить на меня соответствующее заклятье да препроводить пред светлые очи Магистров? Ты же предатель,  бывший Капитан Эндар, – Аргентар произнёс слово «бывший» с подчёркнутым нажимом, – предатель и дезертир, и твоё геройское поведение при прорыве Лавины ни в коей мере не умаляет твоей вины в том, что ты сделал после этого прорыва! А с предателями и дезертирами Орден поступает вполне определённым образом. Надеюсь, ты знаешь, каким именно?
 – Знаю, Командор.
 – Ну, вот и прекрасно! Только всё дело в том, что мне нет никакого резона поступать именно так. Может быть, если бы на твоём месте был бы кто-нибудь  менее ценный как Маг-Воитель, я и не медлил бы. Но я видел тебя в бою, и не раз. Ты нужен мне –  мне лично .
 – Зачем же?
 – Зачем? У каждого своя заветная мечта и цель, Эндар. Вот ты, например: что заставило тебя не возвращаться? Я не верю, что причиной была всего лишь любовь, ты не Гейртар. Скорее всего, у тебя имелись на то гораздо более веские основания – меня даже не очень интересуют, какие именно.  Пока не интересуют, если мне потребуется – я узнаю. – Голос Командора зазвучал угрожающе, и  расслабивший себя было Эндар снова  подобрался . – И у меня есть  своё , то, что я прятал очень глубоко и достаточно долго, сотни лет. И это своё – Власть! Да, Эндар,  власть – и ни что иное! Удивляешься?  Почти Магистр Ордена Алых Магов-Воителей – какой ещё власти ему не хватает? Объясняю –  верховной единоличной власти надо всем Орденом, ни больше, ни меньше. Твои любимые Голубые Хранительницы Жизни, чем они занимаются сейчас – и весьма активно занимаются, а? Правильно, они расширяют свои домены до размеров королевств! Так почему же Алым этот путь заказан? Орден как таковой себя изжил, должна быть  Империя Алых Магов-Воителей, а Империи нужен  Император . И этим Императором буду я, Аргентар!
 Я давно лелеял эту мысль и терпеливо взращивал её в глубине души. Я вербовал себе сторонников везде: и в гвардии (центурион Аротрагар, например), и собственно в легионах, и среди Наставников, и среди Целителей. Аэль была среди Посвящённых, и если бы она не потеряла голову из-за этого мальчишки, – Эндар подумал, что тысячелетний Аргентар имеет полное право так называть столетнего Иридия, – то она вознеслась бы так высоко, что голова может закружиться. Я готовился, и я готов – моё время пришло. В Ордене разброд, мы понесли тяжелейшие потери при проведении Великого Очищения – хотя и добились своего, в конечном счёте. Магистров сейчас двенадцать, – чётное число – и важные решения зачастую не могут быть приняты из-за того, что голоса будут разделяться поровну. Пора действовать! И мне нужны ещё сторонники, и чем больше, тем лучше. Ты  подходишь мне, Эндар, и я зову тебя за собой. Поверь, ты не пожалеешь!
 Аргентар вскочил и выпрямился во весь свой немалый рост, глаза горели, сильные руки сжались в кулаки. Командор словно бы разом залечил все свои тяжелейшие раны и перестал ощущать боль.
 – Ты беглец и изгой, у тебя нет будущего, а я предлагаю тебе всё – или почти всё!
 – Ты очень откровенен, Командор, – не слишком ли ты откровенен? Ты назвал меня предателем, а кто есть ты сам? Ты заговорщик, долго и давно готовящий мятеж против Ордена! Твоё преступление против Кодекса гораздо тяжелее моего, Аргентар. – Эндар тоже поднялся с травы и стоял теперь с Командором лицом к лицу.
 – Очень может быть, что ты и прав, – легко согласился Командор – слишком легко. – Но что это меняет? У тебя просто нет другого выбора, беглец. Или ты идёшь  со мной – или отправляешься в Узилище со всеми вытекающими отсюда последствиями.
 Эндару показалось, что время повернулось вспять. Развевающийся алый плащ Командора внезапно сменил цвет и резко  поголубел , а в жёстких чертах Мага-Воителя проступили вдруг тонкие линии прекрасного лица Звёздной Владычицы Кариссы. Всё повторяется с почти полной точностью: кто-то жаждет власти и ставит его, Эндара, перед однозначной дилеммой – или-или. Помоги будущей Королеве – или она покарает тебя за нарушение Равновесия, за преступление против Мироздания. Стань в ряды сторонников Императора Аргентара Первого – или прими казнь за предательство, за преступление против Кодекса Ордена Алых Магов-Воителей. Как они мне все надоели...
 – Власть, Командор, особенно  единоличная неограниченная , – это отрава. Я имею право так говорить, – я  вкусил этой отравы сам. Ты сказал, что Инь-Магия пострашнее колдовства Чёрных Разрушителей, а я скажу, что власть (точнее,  жажда власти ) грозит любому Носителю Разума куда более тяжкими последствиями, нежели совокупное применение  всех видов чародейства Несущих Зло или  ставших на путь Зла, которые нам ведомы. Жажда власти разрушительна сама по себе,  изначально и  в принципе , и защиты от этого не существует!
 – Ты что, пытаешься переубедить меня или просто решил осветить отдельные аспекты природы Зла? Так перевоспитывать меня бессмысленно, да и не тебе этим заниматься; а о природе Зла я знаю достаточно, ты уж поверь мне на слово.
 – Я не собираюсь тебя разубеждать, это действительно безнадёжно,  болезнь пустила слишком глубокие корни, тут оказалась бы бессильной даже любвеобильная Аэль. Я просто хотел объяснить  моё отношение к данному предмету, объяснить предельно доходчиво.
 – А меня не интересует  твоё отношение к проблеме власти – не тебе дано стать Императором! Всё, что от тебя сейчас требуется – это дать чёткий и ясный ответ «да» или «нет» на чётко и ясно поставленный вопрос. И времени на долгие размышления... – Аргентар взглянул вверх, в ослепительно синее безоблачное небо, – ...у тебя нет. Скоро, как мне кажется, здесь будут другие Алые Воители, верные солдаты Ордена. Многие из них хорошо тебя знают и помнят, и мне будет несколько затруднительно объяснить им, куда же ты подевался и почему так долго отсутствовал. Разве что... – отмеченныё шрамом губы Командора тронула кривая (такая знакомая Эндару по былым временам) усмешка, – ...сказать им, что ты выполнял  спецзадание от Круга Посвящённых. Но ты Посвящённым не являешься – пока не являешься. Так что решай, и решай быстро! Я никогда не любил долго ждать ответов, а сейчас тем более не люблю – у меня у самого мало времени.
 – Мало времени... Я знавал – не так давно – одну Звёздную Владычицу. Она страстно мечтала стать Королевой и стала ей – с моей помощью. Вот только дорога к трону отняла у неё столько Времени, что она умерла от старости, умерла дряхлой старухой, хотя это так несвойственно Волшебницам вообще и Голубым Хранительницам в частности. Пугающая судьба, Командор...
 – Я никогда и ничего не боялся, бывший Капитан, и тебе это известно. – Аргентар не понял смысла сказанного Эндаром – он ведь не знал истории Королевства Шести Доменов.  Перетрясти память своего былого подчинённого у Командора не было ни сил, ни времени, а сам Эндар ему ничего не рассказал. Аргентар его не спрашивал, наоборот, всё время говорил сам. Командор смотрел на Эндара и ждал ответа – прямого и чёткого. Ответа, который должен дать солдат на прямой и чёткий вопрос вышестоящего командира.
 – Мне очень жаль, – медленно и очень спокойно произнёс Эндар, глядя прямо в глаза начальнику одиннадцатой фаланги Десятого легиона Алых Воителей, а ныне временному командующему этим самым легионом и претенденту на корону Императора ещё несуществующей Империи Алых Магов; и слова беглого Мага прозвучали невероятно и дико – такого никогда не сказал бы один Алый Воитель другому, – что ты вышел живым из побоища в Исходном Мире Пожирателей Разума, что тебя не накрыл чёрный язык Лавины Хаоса (ощущение, кстати, поистине незабываемое), и что дикие твари Астрала уделили тебе недостаточно внимания – явно недостаточно...
 На этот раз Аргентар понял его. Он ничего не ответил, лишь глаза его сделались вдруг совершенно бешеными. Удивительно – Маги Высших Рас, как известно, безэмоциональны, тем более Чародеи уровня  почти Магистра Ордена Алых Магов-Воителей, лучших бойцов Познаваемой Вселенной.
 * * *
 По глазам ударил режущий свет. Командор решил, что время уговоров истекло, и перешёл к действиям – стремительно, в полную оставшуюся у него силу и со всем доступным ему магическим умением.
 Удар оглушил Эндара, реальность закачалась перед беглым Магом, и тут же он ощутил стягивающиеся  петли  паутины вокруг своей сущности – Командор  брал пленного по всем правилам магического боя.
 Три года назад – да будь ещё к тому же Командор полон сил – Эндар был бы уже спелёнат по рукам и ногам. Но беглый Маг, Маг-одиночка узнал очень много нового за это время, он перестал быть прежним Капитаном Эндаром.
 Неведомый Маг ужом выскользнул из стягивавшихся пут и несколькими взмахами  призрачного лезвия рассёк их на  шевелящиеся  обрывки .
 Качание картины Случайного Мира прекратилось, жёсткое лицо Аргентара с холодными глазами – в бою тот неподвластен эмоциям абсолютно – снова сделалось ясно различимым.
  А ты многому научился, беглец. Жаль, что ты не со мной, – прозвучало в сознании Эндара. –  Такой ценный Боевой Маг ... И тут же Эндар поймал  след посланного Командором  сообщения . Аргентар не то что бы сомневался в своих силах, просто он никогда не отступал от своего излюбленного правила: действовать только наверняка, не оставляя места никаким случайностям.
  Тебя будут гнать, как дикого зверя, гнать, пока не загонят... – эта мысль Командора была окрашена неприкрытым торжеством, и Эндар понял, что выбора – снова, в который уже раз! – у него нет. Аргентар не  выпустит его, бежать не получится, да и не мог бывший Властелин бросить Мерсену. Бедная девочка, она, наверно, собирает себе ягоды и даже не подозревает, какие страсти разбушевались на невысоком травянистом холме! Да, им не уйти, а как только  подойдут другие...
 Значит, остаётся одно-единственное – победить! И как можно скорее, пока не стало совсем уже поздно.
 Эндар вырвал из ножен свой старый добрый меч, который он сделал себе, ещё будучи Властелином Пограничного Мира, и обрушил казавшийся неотвратимым удар на неприкрытую голову Командора.
 Удар был отбит. В правой руке Аргентара полыхнул нестерпимо ярким алым огнём молниеносно сотворённый клинок. Эндар атаковал снова, лезвия с лязгом столкнулись и сломались – одновременно, у самых рукоятей. Магия встретилась с равной магией, заклятья взаимоуничтожились.
 И в следующее мгновение противники просто бросились друг на друга – одна и та же мысль пришла им на ум в один и тот же миг.
 Собственно говоря, Магам не было ровным счётом никакой необходимости  физически вцепляться друг другу в горло – всё равно  работали заклинания. Просто за долгую-долгую историю овладения человеком Высшей Магией и превращения его в Мага жест или слово всегда играли важную роль  инициатора или  катализатора магического действия, поддерживая, проясняя и усиливая  суть пущенного в ход чародейства и помогая тем самым сознанию.
 Равновесие продолжалось всего несколько секунд. А потом Эндар ощутил, что Командор медленно, – очень медленно! – но верно одолевает. Он таки брал верх, старый и опытный Маг-Воитель, встретивший на своём пути несчётное количество врагов и схваток с ними за тысячу с лишним прожитых им стандартных лет.
 Эндар был вынужден выпустить горло Командора и перехватить его цепкие и сильные кисти, стальными тисками сжимавшие шею беглого Мага. Оборона обычно – в конце концов – проигрывает наступлению, но что ему оставалось ещё делать! Только попытаться разжать или хотя бы ослабить смертельный захват...
 И вдруг между  ломавшими друг друга Магами мелькнула стремительная тень. Молодая Колдунья кинулась на Командора с решимостью птицы, защищающей гнездо с птенцами от подбиравшейся к ним змеи. Такой она и осталась в памяти Эндара – вытянувшаяся в броске, с полыхающими безумным синим огнём глазами и с тускло мерцающим клинком в руке.
 Командор оставался Командором. Аргентар отмахнулся левой рукой (вынужденно отпустив при этом горло своего врага) и отбросил ведьму, как матёрый медведь отбрасывает набросившуюся на него и задыхающуюся от праведной ярости и охотничьего азарта лайку. Клинок Мерсены переломился (магия!), девушка отлетела вниз по склону холма шагов на двадцать и бессильно распласталась в густой зелёной траве. Но один-единственный – и такой необходимый! – миг она подарила своему Властелину...
 Эндар уже понял, что состязание в уровне владения Чистой Силой он неизбежно проиграет – несмотря на все свои ранения (в том числе и астрального тела), Командор всё-таки оставался  сильнее его. На самую малость, но сильнее. И тогда беглый Маг пустил в ход то своё заветное заклинание, которое он  приготовил из трофейного знания, добытого у Серебряного Колдуна в тот столь памятный день схватки в подземелье Храма Хурру, у постамента Орба Силы.
 Тонкий  стилет жалящей змеёй скользнул сквозь защиту Аргентара, пробил её и дотянулся до самой сердцевины магической  сути Командора Алого Ордена.
 Глаза Аргентара – а они были совсем рядом, и Эндар очень хорошо различал их выражение, – наполнились изумлением. С подобным не сталкивался даже многоопытный Командор за все свои тысячу с лишним прожитых стандартных лет. Эндар знал, что именно чувствует сейчас его враг – ощущение  полного  магического бессилия хорошо запомнилось ему самому.
 Правая рука Командора соскользнула с горла Эндара, Аргентар обмяк и  поплыл , отчаянно пытаясь противостоять неведомой ему  Не-Магии . Он боролся, искал выход, старался зачерпнуть Силу и  слепить хоть какое-нибудь заклятье, но тщетно. И тогда Эндар выбросил вперёд обе ладони и  ударил – с двух рук.
 Ветвящиеся молнии хлестали Аргентара, непрерывно и беспощадно следуя одна за другой. Эндар  крошил остатки защиты Командора, которая была поставлена ещё  до заклинания из арсенала Всеведущих и теперь держалась  автоматически . Летели обрывки алого плаща, осколки Абсолютного Металла доспехов и ошмётки окровавленной плоти. Содрогалась вся многомерная структура Тонких Тел Аргентара, дёргались под ударами и вытягивались их  тончайшие связи. Защита Командора  распадалась , таяла, словно снег под лучами вешнего солнца. Ещё немного, – Эндар уже и сам изнемогал – и вся многослойная магическая оборона Аргентара с почти слышимым  хрустом рухнула.
 Конвульсивно дёргающееся тело Командора (он всё ещё на что-то надеялся и сопротивлялся – отчаянно, до конца) безвольно сникло, Аргентар зашатался. Не знавший доселе поражений великий воин не мог поверить в победу врага и сейчас – придётся  убедить его в этом.
 Руки Эндара сомкнулись на горле начальника одиннадцатой фаланги и временного командующего Десятого легиона и резким движением разорвали золочёную цепь-ожерелье из Абсолютного Металла на могучей шее – символ и артефакт, усиливавший магические действия любого Алого Мага-Воителя в ранге Командора и постоянно им носимый (как Капитаном – браслет).
 Аргентар начал заваливаться набок, глаза закатывались, а Эндар вторым движением (естественно, сопровождаемым сильнейшим Заклятьем Сокрушения) свернул ему голову – совсем как серому зверю в Великом Лесу Пограничного Мира когда-то. Могущественный Маг, возмечтавший сделаться Императором Алых Воителей и заменить Орден Империей, безвольным мешком рухнул наземь, как только победитель разжал пальцы. Сильное тело, сплошь заляпанное кровавыми пятнами, дёрнулось ещё раз и вытянулось, зарывшись лицом и вывернутой шеей в траву.
 До магического слуха Эндара донёсся слабый прерывистый звон – это разрушалась вся  тонкая структура Сущности, физическое тело которой  уже умерло. Как уходила,  недоумевая , Первичная Матрица – Душа – Эндар не стал  отслеживать , он еле держался на ногах. Но то, что Великий Алый Маг умер  окончательно , бывший Капитан и бывший Властелин понял.
 Мог ли когда-нибудь даже подумать Воитель Эндар, всегда восхищавшийся воинскими и магическими талантами Командора Аргентара, что их последняя встреча так закончится...
 Эндара шатало, реальность Случайного Мира плыла и качалась перед его замутнённым болью и усталостью взглядом – с противником  такой силы он ещё никогда не сталкивался. Если бы Командор не был так изранен, то в траве валялось бы сейчас бездыханное тело самого Эндара, а не Аргентара. Да, если бы не это – и если бы не исполненный предельно-отчаянной решимости прыжок Мерсены...
 На подгибающихся ватных ногах Маг побрёл вниз по склону холма, туда, куда было отброшено силой магического удара тело Молодой Колдуньи, и где оно лежало сейчас – неподвижно. Эндар уже знал, что его там ожидает, он видел  погасшую ауру ведьмы, так что сомнениям и надеждам места не оставалось. Но то, что он увидел  обычным взором , когда прошёл, наконец, эти двадцать шагов (ему показалось, что он шёл целую вечность), потрясло и ошеломило его так, что Маг почти мгновенно пришёл в себя, забыв и слабость, и боль.
 Девушка лежала навзничь, широко раскинув так хорошо умевшие обнимать руки, роскошные чёрные волосы пологом расстелились по траве. Она была мертва, мертва уже  необратимо , её Душа ушла своей привычной дорогой, пока Эндар добивал своего страшного противника. А прекрасное тело Мерсены (девушка была очень красивой – даже по меркам Магов) было чудовищно и беспощадно разодрано от горла до низа живота, как будто ведьма попала под страшный удар когтистой драконьей лапы. Вместо совершенных форм и бархатистой кожи (Эндар хорошо помнил её тепло) была теперь мешанина из мяса, сломанных костей и внутренностей, обильно залитая кровью. Не пострадало только лицо, оно осталось точно таким же, каким было всегда, лишь приобрело цвет белого мрамора. Капли крови разлетелись широким веером далеко по сторонам, однако, чуть приглядевшись, Маг понял, что большая часть  капель вовсе не кровь. Это были сочные алые ягоды, которые Молодая Колдунья заботливо собирала – для него.
 Вот и всё. Прощай, Мерсена...
 Перед внутренним взором Мага вдруг побежала череда женских лиц – Инь-существа, так или иначе погибшие за него или из-за него. Одурманенная ведьма Мириа, живое орудие заговора Видящих... Та девушка из Отряда – её Душа не ушла бы, не поддайся он ревности и мстительности и не займись Иридием после гибели крейсера Лидеров... Лесная дикарка Хоэ, убитая Несущими Зло в тот миг, когда она осмелилась бросить призыв-крик о помощи, обращённый к нему, к Эндару... Аэль... Нет, вот здесь он не причём: Аэль погибла из-за Техномага... Чёрная Колдунья, имени которой он так и не узнал – она покончила с собой, после того, как он... Шоэр, Дарительница Жизни, спасшая их всех и пожертвовавшая собой... Шемреза, оставшаяся под руинами разваленного голубыми молниями Звёздных Валькирий дворца Неведомого Мага в Хамахере... Ледяноглазая Владычица Карисса – она, правда, была откровенным врагом, павшим в бою... Янтарные Викингессы Сигрид, Лейнарта и Хьела, погибшие в Мире Обители – их лица он помнил смутно. А ведь если бы они не ввязались в такую затяжную и упорную драку... Будь Таном тот же Свард, командуй он дружиной, Золотые Волшебницы остались бы живы. Искатель отступил бы раньше, прекратил бой и отвёл бы своих, как только стало ясно, что узнали они уже достаточно, а противник им явно не по зубам. А он, Эндар, упрямо старался искупить  свою вину –  чужими жизнями...
 И, наконец, Мерсена, Молодая Колдунья Мерсена, чьё изуродованное тело лежало в двух шагах и ещё не остыло окончательно. Мерсена, неудержимая и отчаянная в любви (да и во многом другом) девчонка, чистейшей воды  жертва , отдавшая свою жизнь только лишь для того, чтобы продолжал  быть он, Маг по имени Эндар, – а для Мерсены он всегда оставался  Властелином ... Бедная девочка, она  сама решила все проблемы...
 Как же так? Издревле и всегда  мужчины погибали ради того, чтобы оставались живыми  женщины ; мужчины умирали из-за женщин, но никак не наоборот! Или же это жестокая плата за то, что Инь окончательно и бесповоротно добился равенства с Янь (и даже, зачастую, превосходства)?
 Усилием воли Маг прервал череду видений, повернулся к трупу Аргентара и с непонятным и неожиданным для самого себя бешенством вскинул вверх левую руку с браслетом.
 С пальцев стремительно рванулся-потёк жгучий жидкий огонь, жадные огненные змеи обняли физическую оболочку Командора, свиваясь в ярящийся сноп. Пламя взвыло и зарычало, словно дорвавшийся до добычи хищный зверь, охватило и скрыло труп полностью, взметнулось клубящейся и изгибающейся рыжей гривой. Огню хватило нескольких мгновений, и когда отбушевавшее пламя опало и угасло, на холме осталось только выжженное в траве чёрное пятно размером в человеческий рост, покрытое слоем жирного пепла.
 – Да будет так...– прошептал Эндар. – Удобри собой эту землю, дай хоть раз жизнь, ты, всё время убивавший!
 Потом он отвернулся от выгоревшей проплешины и опустился на колени перед телом Мерсены. Рука Мага – та самая, из которой только что изливался всеуничтожающий пламень, – медленно и нежно прошлась над жуткой раной. И вслед за движением Чародея изорванное, искорёженное кровавое месиво сменялось алебастром нетронутой плоти. Вернуть жизнь Молодой Колдунье он не мог, так пусть хоть её тело останется и в смерти прекрасным. Эндар несколько мгновений вглядывался в потухшую синеву глаз ведьмы – прощаясь – и осторожно прикрыл ей веки.
 Подчиняясь следующему заклинанию, земля сделалась мягкой, потекла, раздалась и приняла в себя мёртвую, сомкнувшись над ней стоячей водой и оставив невысокий продолговатый могильный холмик, тут же вновь заросший травой. А затем из самой середины холмика выстрелил упругий зелёный стебель, вытянулся, набух тугим бутоном. Зелёный наконечник лопнул с тихим звоном, обернувшись дивным цветком с великолепными белыми лепестками и ярко-синей сердцевиной. Мерсена очень любила цветы... И цветок этот не завянет очень долго, точнее, он никогда не завянет – заклятье далеко не из самых сложных. А климат Случайного Мира ровный, природные факторы цветку не повредят. Жаль, что Маг не смог вот так же похоронить Шоэр, времени на прощальную церемонию не было – началась атака Звёздных Амазонок, и тело Дарительницы сгорело в голубом огне, когда молнии Владычиц рушили дворец Катри в Хамахере (ведь мёртвая Шоэр так и осталась у его стены).
 Эндар тихо дотронулся до нежного венчика, погладил цветок – белые лепестки так и затрепетали – и поднялся, машинально отряхнув колени.
  Враги уже близко, погоня приближается – это  чувствуется . Командор Аргентар был очень сильным Волшебником, он послал сигнал-извещение  правильно , и его очень быстро приняли и поняли те, кому он предназначался.
 " Тебя будут гнать, как дикого зверя, гнать, пока не загонят " – припомнились Эндару мыслеслова Командора, брошенные им во время схватки.
 Надо было уходить – времени почти не осталось.
 * * *
 И его действительно гнали, как гонят охотники дикого зверя во время облавной или загонной охоты. По его  следу – а след преследователи  взяли хорошо, первые из них появились в Случайном Мире почти сразу же после  ухода оттуда Эндара, – шли три, а то и четыре синтагмы Алых Воителей, рассыпавшиеся на боевые четвёрки. Эндар со своим теперешним уровнем владения боевым магическим искусством (и чародейством вообще) без особых затруднений управился бы с двумя-тремя Алыми Магами из  рядовых , выстоял бы и против четвёрки, но всё дело в том, что стоило хоть кому-нибудь из преследователей настичь беглеца, как на него со всех  сторон кинутся и другие. А самое главное – бывший Капитан Алого Ордена отнюдь не горел желанием убивать своих собратьев по Расе и былых товарищей по оружию.
 И поэтому Эндар бежал по Дороге Миров, бежал, не пытаясь отбиться, а лишь стараясь оторваться от погони. Для этого он пустил в ход всё подвластное ему чародейство. Янтарные Викинги Познаваемой Вселенной – непревзойдённые мастера по части искусства взять след или сбить со следа (только благодаря им Исход не настигла немедленная месть Звёздных Владычиц Шести Доменов); а бывший Властелин Пограничного Мира, как-никак, всё-таки был их Таном – пусть и недолго – и кое-чему у них научился, перенял кое-какие секреты волшебства Золотых Магов.
 Беглый Воитель уходил в Астрал, – кратковременно –  разворачивался там, меняя  направление  (умение, коим обладают немногие), и снова появлялся в каком-нибудь из  попутных Миров, чтобы почерпнуть магической энергии, пополнить её непрерывно расходуемый запас. Так пловец выныривает из тёмной глубины моря за глотком свежего воздуха.
 Ему перерезали кратчайшую дорогу к Миру Натэны – пришлось  идти окольными путями. Сеть погони смыкалась снова и снова, но каждый раз Магу удавалось скользким  слимом * нырнуть в оказавшуюся слишком широкой ячею. Число преследователей то возрастало, то убывало, – одни патрули сменялись другими – но в среднем за Эндаром гналось уже пять-шесть синтагм полного состава, почти полкогорты – около семидесяти Алых Чародеев-Воителей. Скорее всего, послание Командора Аргентара прошло под кодом " Повышенная важность ", и это было принято к сведению.
 ___________________________________________________________________________________
 *  Слим – угреподобная рыба, в изобилии водящаяся в водах Великой реки Пограничного Мира.
 Хорошо ещё, что беглецом не заинтересовались  непосредственно во Дворце Магистров на Цитадели и не применили магию Всевидящего Ока (во всяком случае, Маг  не ощущал его Взгляда – были у него на такой случай давно  сделанные Заклятья Распознавания). Оно и понятно: после пирровой победы** под Горловиной верхушке Ордена просто не до него, да и сведения о задуманном Аргентаром мятеже-перевороте не могли не просочиться – Маги есть Маги.
 ________________________________________________________________________________
 ** Царь Эпира появится на свет спустя примерно десять тысяч земных лет после описываемых событий, но подобные выражения, обозначавшие обескровившую победителя победу, издревле существовали у многих Разумных Рас.
 И всё-таки уклоняться становилось труднее и труднее – Эндар  уставал . У него даже мелькнула мысль  позвать Натэну через амулет Инь-Янь, но гонимый тут же постарался погасить эту мысль. Звёздная Владычица  видит его и так и понимает, в какой ситуации оказался беглец. Так что если сможет, то поможет – в этом Эндар не сомневался. А гордость воина – не гордыня Властелина.
 ...Очередной попутный Мир оказался не слишком уютным – под ноги легла усеянная острыми камнями бесплодная пустынная местность. Каменные острия ощутимо кололи ноги через мягкую подошву кожаных сапог, но прибегать к Заклятью Полёта Маг не стал. Ему дорога была каждая капля Силы, а полёт – это дополнительный (и весьма ощутимый) расход колдовской энергии. Ничего, потерпим. Хорошо ещё, что с точки зрения распределения магических потоков Мир этот вполне  нормален , Сила льётся сквозь него достаточно щедро. Остаётся только грамотно  аккумулировать эту Силу, внимательно  отслеживая , как повышается  уровень заполнения ею всей сущности Мага. А уж это-то Эндар умел, и притом хорошо умел.
 Камни дорог рвут сапоги,
 Но мы идём, не считая потерь...*
 Эти строчки боевой песни-гимна одной воинственной Юной Расы (к ней, кажется, принадлежала Лю, спасённая Эндаром от костра когда-то – очень давно) явились в памяти Мага сами по себе. Наверно потому, что момент соответствовал – каменная щетина когтями царапала обувь, а что касается потерь, то их и считать не стоит – занятие явно бесполезное.
 ___________________________________________________________________________________
 * Перевод построчный.
 Впереди, в каком-нибудь десятке шагов, в каменную россыпь с шипением врезалась слепящая стрела молнии – капли мгновенно расплавившегося камня полетели брызгами во все стороны. Преследователи подобрались очень близко – ничего не скажешь, по следу беглеца шли опытные охотники. Но Эндар уже вдоволь  напитался магической Силой, и медлить с прыжком за Барьер Миров не стал. Следующий огненный росчерк, последовавший буквально через несколько мгновений вслед за первым, прочертил всего лишь безжизненную каменистую пустошь – там уже никого не было.
 * * *
 Чернота межзвёздного пространства Привычного Мира Галактики не выглядела угрожающей. Преследователи отстали, на какое-то время они потеряли след беглеца, и передышку эту следовало использовать – до конца. До Мира – Миров – Звёздной Владычицы Натэны оставался совсем небольшой отрезок Дороги. Обходная тропа всё-таки привела Эндара к цели – почти привела.
 Маг летел через пустоту, выбирая точку для последнего, завершающего рывка через гиперпространство, и амулет Инь-Янь бился на его груди как живой, пульсировал, осуществляя  целеуказание .
 Чувство приближающей опасности привычно полоснуло по сознанию – там, позади, среди мириадов и мириадов звёзд, снова появились трепещущие алые огоньки – четыре и ещё четыре, нет, даже пять. Итого девять – две боевые четвёрки и Ведущий синтагмы. С девятью Алыми Воителями разом ему не справиться, одолеют (хотя и попотеть им придётся, так просто бывшего Капитана Ордена, бывшего Властелина насыщенного  природной магией Пограничного Мира и бывшего Тана Звёздных Викингов не взять). Да и не нужен Эндару этот бой – совсем не нужен.
 Эндар нарастил скорость своего стремительного бега до естественного предела – до скорости распространения в обычном пространстве светового луча. Погоня чуть отстала, но затем алые огоньки – сейчас они были для беглеца куда более зловещими, чем что бы то ни было ещё, – тоже прибавили хода. По-другому и быть не могло: ведь, в конце концов, и преследуемый, и преследователи использовали одну и ту же основную магию –  Алую .
 До рассчитанной точки броска сквозь Границу Миров уже недалеко, но погоня висит на плечах, и как бы снова не пришлось нырять в Астрал раньше времени. А это крайне нежелательно, потому как всё придётся начинать сначала: уходить, уклоняться, петлять загнанным зверем и тропить себе новую тропу между Дорогами Миров.
 Ещё чуть-чуть! Но то ли гнавшиеся за Эндаром поняли его замысел – добраться до строго определённой точки Познаваемой Вселенной (хотя они и не знали, конечно, что это за точка, и почему беглый Маг стремится к ней с таким упорством), то ли действовали по наитию, то ли ещё по какой причине (может, просто гоняться бестолку надоело), однако они применили оружие. И не молнии, которыми Эндара уже пытались достать, а излюбленное оружие Алых – Абсолютное.
 Белые ослепляющие вспышки следовали одна за другой. Эндар по их интенсивности смог оценить уровень боевого магического умения догонявших – ничего особенного. Во всяком случае, любой из них поодиночке не представлял для Эндара ощутимой опасности. Но вот все вместе...
 Алые Воители били не на поражение. Они просто вырывали клочья плоти Мироздания  вокруг дезертира, сбивая беглеца с пути. Да и попасть в Эндара им было бы совсем не так просто – бывший Капитан слишком опытен и искушён в боевых приёмах Ордена. Однако Магу пришлось ставить защиту – на случай шального  накрытия . Он всё ещё не хотел отбиваться  активно , но, кажется, этого всё-таки не избежать.
 Удары падали всё ближе и ближе, и тогда Эндар ответил – ответил Цепной Молнией Распада. Бывший Алый Маг не стал вкладывать в заклятье слишком много чародейной Силы – уничтожать он никого не собирался, достаточно  сбить им прицел. Да и требовалось сохранить как можно больше энергии для дальнейшего. Погоня наверняка  прикрыта тоже, так что отделаются относительно лёгкой  встряской – лишь бы дали возможность беглецу выиграть так требующееся ему время.
 Алые огоньки расшвыряло во все стороны. Очереди белых вспышек прервались – Цепная Молния не шутка, особенно если заклинание наложено сильным, опытным и умелым Магом. Cерьёзно из преследователей никто не пострадал (Эндар и не стремился нанести им заметный урон), однако Молния хлестанула по всем преследователям весьма ощутимо, вызвав чувство настоящей боли (как на  физическом , так и на  тонком уровне). Чародей поймал  оттенок мыслей Алых – в них прослеживалось неподдельное уважение. Воители умели отдавать должное достойному противнику, будь то Чёрные Разрушители или даже Пожиратели Разума.
 Безумный бег сквозь чёрную пустоту возобновился. Новосотворённые  дыры в ткани Познаваемой Вселенной затруднили перемещение в пространстве, как взрывшие шоссе воронки от снарядов затрудняют движение автотранспорта по этому самому шоссе.
 И всё-таки Эндар упорно продвигался вперёд и вперёд к своей совсем уже близкой цели, лавируя между  медленно стягивающимися  ранами в плоти Мироздания, нанесёнными Абсолютным Оружием.
 Но и преследователи оправились и явно готовили что-то очередное своё – беглый Маг ясно ощущал их копящуюся энергию и смутные контуры сплетаемого заклинания. Получив один раз  сдачи , загонщики стали осторожнее. Вероятнее всего, они имели прямой приказ командования взять дезертира живым, во плоти (в самом крайнем случае – хотя бы его Первичную Матрицу в  неразрушенном состоянии). Поэтому Эндар не очень опасался координированного совокупного удара Абсолютным Оружием – ведь следствием такого удара стало бы превращение всей Сущности беглеца в  ничто  (в полном смысле слова), а вот как раз это-то, очевидно, в планы погони и не входило. Нет, скорее уж Алые прибегнут к заклятью Ловчей Сети или применят  трофейные Арканы (если уже переняли секрет этого чародейства у уничтоженных под корень – будем надеяться, что навсегда, или хотя бы очень и очень надолго – Серых Тварей).
 Эндар не ошибся: Сеть действительно возникла. Но получилась она слишком  редкой и  слабой – преследователей, вошедших с беглецом в прямой  боевой контакт , было всё-таки мало, им явно не хватало умения и опыта, а другие участники погони ещё только  подходили . Метнувшуюся же к нему с быстротой липкого языка ящерки-хамелеона  серую нить Аркана (да, Алые уже знают это оружие и умеют им пользоваться) – так это  выглядело – Эндар без промедления рассёк на части магическим клинком. Творить меч пришлось заново, своёго привычного оружия Маг лишился во время поединка с Командором, но с этой задачей бывший Капитан справился без особых затруднений, излишней потери времени и серьёзных затрат энергии-Силы.
 И тут прямо перед Эндаром из ниоткуда (впрочем, почему же  из ниоткуда , из гиперпространства) возникли ещё четверо Алых. Появились они совсем рядом, – по меркам межзвёздных расстояний – и времени на долгие размышления не осталось.
 Первого из нападавших беглый Маг свалил сразу тяжким ударом, перед которым не устояла наспех сотворённая защита. Неудачливый поимщик  выпал из боя, и тут же другой воин  переместился к раненому. Алые Воители своих не бросают, а останься получивший удар без поддерживающего чародейства в пустоте космоса, дело наверняка кончилось бы прерыванием его воплощения.
 С двоими оставшимися Эндар управился достаточно быстро,  расшвыряв их далеко в стороны двумя точно нацеленными выпадами. Но и этих нескольких мгновений прочим преследователям хватило для того, чтобы сократить расстояние.
 Беглец почувствовал, что у него  вязнут ноги . Понятно, Алые Маги  гасят его разбег, нейтрализуя применённое заклятье, – у девятерых разом это выходило очень даже неплохо. Придётся  прыгать , хотя до нужной точки он так и не добрался.
 И Эндар прыгнул за Барьер Миров, рассчитывая тут же оторваться от погони с помощью какой-нибудь из уловок Вечных Бродяг-по-Мирам. Прыгнул – и словно врезался лбом в несокрушимую каменную стену.
 Его преследователи оказались более умелыми, чем ему показалось вначале. Они  поставили Забор: то самое Заклятье Занавеса, которое оказало неоценимую услугу Алым Магам при отражении Великого Вторжения Пожирателей Разума в незапамятные времена; заклятье, которое являлось предметом заслуженной гордости для сотворивших его. Только сейчас применено оно было в  портативной модификации , которой не существовало в бытность Эндаром Капитаном Ордена – боевая новинка Воителей. Похожее  самодельное заклинание сплёл сам Катри, когда ловил оставшуюся для него безымянной Чёрную Колдунью в бою с Несущими Зло в Пограничном Мире. Теперь он на себе испытал то, что почувствовала тогда она...
 Звёзды и Миры завертелись перед глазами Мага, сливаясь в сплошную сверкающую ленту. Эндара отбросило  назад , точнее, почти назад, так как он врезался в Забор несколько  под углом , а угол падения, как известно, равен углу отражения.
 Беглый Маг  очнулся – всего через несколько мгновений, их ему хватило, – в чёрной пустоте Привычного Мира Галактики,  чуть в стороне от россыпи алых огоньков. И это стало для него спасением – Эндар успел придти в себя и собраться (всё-таки  ударило его очень и очень чувствительно), прежде чем преследователи  кинулись на него снова.
 Теперь их стало одиннадцать (первый из сражённых Эндаром так ещё и не оправился, а другой был занят его опекой) – не самое лучшее число для построения в трёхмерности симметричной боевой структуры, усиливающей действие совокупных заклятий и делающей их куда более эффективными. И это обстоятельство позволило бывшему Капитану выиграть ещё несколько драгоценных мгновений. Но всё равно, прорваться явно не удавалось, придётся пройти по Дороге Миров снова.
 Эндар потратил отпущенное ему время на то, чтобы пополнить запас Силы; и он совсем уже готов было опять уйти в Астрал, когда к одиннадцати настигавшим его Воителям добавилось ещё пятеро – с ещё одним Ведущим синтагмы во главе. И появилась эта пятёрка гораздо ближе к Эндару, чем находились его первые преследователи.
 Положение осложнялось. Маг оставался спокоен, – другим в бою и быть нельзя – однако мысли его заметались в поисках выхода. И пришло вдруг ощущение  уже виденного – виденного в том самом посмертном послании Гейртара. Точно так же рвался его былой соратник к тянущимся к нему зовущим и ждущим ладоням, вот только дотянуться до них так и не сумел. Неужели история повторяется? Нет, тысячу раз нет! Эндар – не Гейртар, он не тратил драгоценных мгновений на колебания и ни на волос не отклонялся от своего пути, ведущего к чётко обозначенной цели. Сдаваться рано: далеко не все ещё возможности исчерпаны.
 Эндар на долю мига  нырнул в Астрал – этот боевой приём у него был отработан давно, и он с успехом применял его не раз (хотя бы в том достопамятном сражении с Пожирателями Разума, после которого Маг впервые встретил Натэну в Закольцованном Мире её матери, Звёздной Владычицы Тенэйи) – и тут же  вынырнул точно в середине строя боевой пятёрки Алых Воителей яростным  огненным клубком .
 Самого опасного противника – Ведущего синтагмы – Эндар  выбил сразу ударом  боевого топора  (такой образ сложился, создался почти произвольно и оказался наиболее подходящим) по всей  структуре Сущности Алого Воителя. Беглый Маг не отступил от своего принципа не убивать, он только  оглушил Ведущего, но и этого оказалось вполне достаточно. Слитный строй Алых разом распался, а Эндар  завертелся  волчком , щедро рассыпая удары, ломавшие защиту противостоящих ему Магов и наносившие им  раны .
 Беглецу потребовалось не так много времени для подавления сопротивления всей пятёрки, но этого времени остальным преследователям с избытком хватило для того, чтобы снова настичь отступника.
 Первый брошенный Аркан Эндар  разрубил привычным заклятьем, но за первым последовали два других. От одного бывший Капитан  ушёл , но другой оплёл всё-таки часть его  тел . Беглый Маг  рвал путы, а к нему  летели уже и четвёртый, и пятый Арканы. Похожее на отчаяние чувство вспухло в сознании Эндара и тут же сменилось видением.
 ...Поросший великолепной густой зелёной травой луг тянулся до горизонта, насколько достигал взгляд. Ярко-синее безоблачное небо (это что за Мир такой, или же это просто нереальность?) широко раскинулось над головой куполом-пологом невиданного шатра, переполненное потоками солнечного света. Эндар ползёт по мягкой и ласковой траве, силясь встать на ноги, а навстречу ему струится-скользит (даже не приминая сочных стеблей) прекрасная женщина. И стекает по её стройному телу голубизна одежд, и развеваются растрепавшиеся от быстроты бега тёмные, слегка вьющиеся волосы, и светятся надеждой и беспокойством серые глаза. Совершенное в своей красоте Инь-Создание – Женщина – уже почти рядом. Она протягивает к нему, к Эндару, тонкие и нежные – но сильные, Маг ощущает это, – ладони.  Сейчас, сейчас, любимый, я уже здесь ...
 Арканы лопались с каким-то чавкающим звуком, лопались один за другим, лопались быстрее, чем Алые Воители метали новые. В черноту межзвёздной пустоты из-за Границы Миров пролился поток голубого света. Голубой водопад прянул прямо в середину свалки, центром которой был беглый Алый Маг по имени Эндар (другие его имена уже сделались достоянием прошлого), и рассыпался-расплескался десятками сияющих капель-искр. Не так давно, в Пограничном Мире, точно такие же голубые искры несли в себе смертельную угрозу, а теперь они означали спасение.
 Воители явно растерялись – уж чего-чего, но такого они никак не ожидали! Звёздных Валькирий было много, гораздо больше, чем Алых. Натэна (а в том, что Волшебница здесь, Эндар не сомневался, он уже различал её ауру, и амулет-подарок помогал ему в этом) привела с собой не меньше клана – полсотни очень сильных Колдуний.
 Эндар не промедлил – ошибок других повторять не стоит. Маг разорвал остатки  пут на своих  телах , одним  броском преодолел всё ещё разделявшее его и Натэну  расстояние и  упал – во всех смыслах этого слова – в ликующее тепло серых глаз Голубой Хранительницы Жизни.
  ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. ВЫБОР. 
 Тишина... Тишина и покой, только необъятный поток солнечного света затапливает огромную комнату, скорее даже зал, до краёв. Теплый свет льётся сквозь высокие стрельчатые окна непрерывно, плещет по украшенным мозаичными панно стенам, по узорчатому мраморному полу, дробится в камне и снова сливается в единое целое. Камень по природе своей холоден, но сейчас он сделался тёплым, впитав щедро даримый солнцем свет, – по такому камню приятно ступать босыми ногами...
 Сознание, за столько лет (а особенно за последние месяцы и дни) привыкшее к непрерывному напряжению, к состоянию опасности и готовности противостоять этой опасности, никак не может воспринять и усвоить тот простой по сути своей факт, что Дороги Миров привели, наконец, к надёжно защищённому и уютному пристанищу, что можно перевести дух, и что нет ровным счётом никакой необходимости постоянно генерировать атакующие и защитные заклятья.
 Отбиваясь от былых товарищей по оружию, Эндар не очень пострадал. Погоня всенепременно пыталась взять его  целым и по возможности невредимым, поэтому новых серьёзных ран Маг не заработал. Во всяком случае, осматривавшие его Целительницы не обнаружили ничего угрожающего.
 Обстоятельствами, сопутствовавшими его прорыву, Эндар имел все основания быть довольным. Он никого не убил, он просто достаточно успешно защищался, не совершая при этом  непоправимого . И он прорвался – хотя, если бы не подоспела спасательная команда, ещё неизвестно, чем бы всё кончилось.
 А сейчас он ждал Натэну, и ожидание это было спокойным, тёплым и наполненным. Он чувствовал – Волшебница вот-вот появится, и осознание этого грело и ласкало. Кровь, боль, потери – всё это осталось где-то там, далеко позади, а впереди были только свет и тепло.
 И он услышал её приближение: шорох торопливых лёгких шагов по мраморным ступенькам ведущей наверх лестницы, еле различимый на самом пределе слуха. Эндар повернулся к дверному проёму, задёрнутому традиционным для Хранительниц жемчужно-голубым мерцающим пологом, и в то же мгновение чуть колеблющийся занавес дрогнул и раздался, пропуская Её...
 Натэна ничуть не изменилась с тех пор, как они расстались в Закольцованном Мире Звёздной Владычицы Тенэйи – что такое десяток лет для сверхсуществ, измеряющих продолжительность бытия в очередном воплощении веками и тысячелетиями и к тому же владеющих в совершенстве всем (или почти всем) арсеналом методов Высшей Магии. Волшебница не изменилась внешне, – она была и осталась прекрасной (точнее не скажешь, язык слов скуден) – но внутренне... Наполненные событиями годы оставили свой след, в уголках серых глаз поселился лёд, столь свойственный Звёздным Владычицам, и обозначились властность и жёсткость. Изначально присущие любой Голубой Хранительнице Жизни качества получили своё развитие – дочь хозяйки домена сама стала  истинной Владычицей, и это наложило на неё неизгладимый отпечаток.
 Однако внешний вид Натэны никак не соответствовал её высокому положению в этом Мире. На ней была короткая светлая (не голубая даже!) туника, открывавшая выше колен стройные загорелые ноги, длинные тёмные волосы собраны на затылке в спадающий на гибкую спину конский хвост, на ногах простые лёгкие сандалии. Никаких драгоценностей, даже непременная диадема – символ власти – отсутствует. Ни дать ни взять – простая девчонка, каких не счесть среди дочерей любой Разумной Расы, сбежавшая от нудных повседневных дел типа готовки-уборки-стирки на заветное свидание с милым дружком.
 Эндар улыбнулся этому невольно пришедшему на ум сравнению и шагнул ей навстречу, а Волшебница порхнула (не удержалась всё-таки от простенького заклятья, выигрывая миг-другой бесценного времени) к нему неуловимо-быстрым движением. Её лучащиеся радостью серые глаза оказались совсем рядом, кожей лица Маг ощутил её тёплое дыхание и утонул, растворился, исчез...
 ...Миры дрогнули и замерли, вся Познаваемая Вселенная задержала свой вечный бег, – совсем как тогда, в их  самый первый раз, – и даже всесильное Время потекло медленнее...
 ...Они лежали на роскошном ложе, тесно обнявшись и взаимопроникая друг в друга до самой  сути . Ни слов, ни мыслей не было – время для них наступит позже. А сейчас они просто  пили друг друга, пили жадно и неотрывно, овеваемые мягкими струящимися движениями прозрачного воздуха и омываемые потоками солнечного света...
 ...Им столько надо было сказать друг другу – но это всё потом, потом. Оставались дела, их никто не отменял, и оставались нерешённые проблемы, требующие разрешения, – но это после, после. Дороги Миров сошлись в одной точке, и точкой этой были этот Мир, этот дом-дворец, эта комната-зал и это великолепное ложе, сотворённое не для отдыха, но для любви...
 Ни Натэна, ни Эндар не смогли бы сказать, – спроси их об этом – сколько же минуло реального времени, пока они хоть чуть-чуть утолили сжигавшую их жажду и хоть немного насытились друг другом. Но  всему на свете приходят  сроки *, и Натэна первой прервала любовное безумие. Сожаления не испытывали оба – всё ещё впереди, они нашли друг друга и расставаться не собирались. За плечами обоих был опыт – зачастую горький – прожитых лет, столько в себя вместивших, они сделались мудрее и научились ценить и понимать. А дела – ну что же, в жизни обязательно должно быть место и делам.
 ___________________________________________________________________________________
 * Строчка Владимира Высоцкого – ему ещё предстоит  придти .
 ...Ужин (за окнами быстро темнело, наступал вечер, – правда, затруднительно было бы сказать, вечер ли это того самого дня, когда они, наконец, встретились, или же вечер дня следующего, – и ночь вот-вот должна была вступить в свои права) они  готовили вместе. Смешно, но каждый настаивал на своём: Эндару непременно требовалось жареное мясо, а Натэна готова была удовольствоваться ягодами и фруктами. Этим они напоминали молодожёнов, которые – пока ещё – всецело следуют своим добрачным привычкам и пристрастиям. Но вот рубиновое вино из горных ягод устроило обоих.
 Волшебница и Маг неторопливо ели, молчали – время слов ещё не пришло – и почти неотрывно смотрели друг на друга, словно боясь поверить в то, что он (она) реальны, во плоти, а вовсе не в форме бесплотной фантомной копии. Впрочем, касаясь кончиком языка распухших от поцелуев губ, оба ясно понимали, что это не сон и не контакт на тонком уровне – призраки  так не целуют.
 Покончив с едой (восстановить силы и предоставить всё необходимое для нормального функционирования физической оболочки можно было бы и  напрямую , энергетически, но так  вкуснее ), они поднялись, подошли друг к другу и обнялись – крепко-крепко. Нет, они не собирались снова отправиться в постель, – времени теперь у них будет предостаточно – они просто стояли обнявшись, прислушиваясь к стуку своих сердец.
 А потом, спустя некоторое время, – за окнами было уже совсем темно, и загорались в чёрном небе звёзды, – Натэна мягко отстранилась, и слова её были первыми словами, произнесёнными за весь этот долгий-долгий день (или дни?).
 – Подожди, Эн. Тут осталась одна формальность... – и с этими словами Чародейка прикрыла глаза, притушив их мерцающий в полутьме свет.
 Эндар повернулся к ложу,  убрал его движением сознания, а когда снова обернулся к Натэне, то в первое мгновение даже не понял, что произошло.
 Облик Хранительницы разительно переменился. Исчезли легкомысленная туника и сандалии, исчез «конский хвост». Перед Магом стояла Звёздная Владычица во всём своём великолепии, холодная и неприступная. Длинное голубое одеяние (не боевые доспехи Звёздных Валькирий, а парадно-официальное облачение) струилось-спадало до пят, волосы густой волной легли на плечи, перехваченные на лбу светящейся диадемой с пятью яркими голубыми карбункулами. С пятью – значит... Значит, Натэна не просто  Владычица домена, она  Королева объединения  пяти таких доменов ! Почему-то вспомнилось, что творилось на другом краю Познаваемой Вселенной не столь давно: Карисса, Хетта и остальные-прочие, и нельзя сказать, что воспоминания эти были такими уж приятными. Хвала Вечнотворящему, если здесь обошлось иначе! Надо полагать, Тэна расскажет...
 –  Конечно, расскажу, только чуть позже, мой Маг, – тут же зазвучало у него в сознании. –  Не беспокойся, у нас обошлось без крови – я не Карисса .
 «И то ладно. Моя жена – Королева! Мог ли ты всерьёз подумать о таком, бродячий Маг-беглец?».
 –  Ещё не жена , – поправила Голубая Волшебница, –  но стану ею, и  очень скоро , –  если ты не против, конечно ... – добавила она.
 Мыслефраза эта прозвучала серьёзно, без малейшей тени иронии или шутливости, и Эндар поспешил ответить – тоже с полной серьёзностью:
 –  Конечно же, нет, Тэна. Я прошу тебя стать моей женой – я очень долго  ждал этого. 
 –  Я согласна ,  Эн , – мыслеслова Владычицы (да нет же, Королевы!) были тихи и торжественны, –  но для начала мне надо ещё расторгнуть мой предыдущий брак –  я это и имела в виду, когда говорила о формальности .
 Предыдущий брак – как он мог забыть... Он же видел мужа Натэны, видел ещё в Мире Сказочных, в странном полусне-полувидении, и знал о существовании этого самого пресловутого мужа. Странно для Мага, но Эндар ощутил при мысли об этом укол самой настоящей  человеческой ревности.
 –  А вот ревновать как раз и не следует ,  Маг , – на этот раз Натэна мыслеговорила суше и даже жёстче. –  Мне нужен был этот брак ,  я обязана была стать  Владычицей .  Да и кроме того ,  у меня поводов для ревности гораздо больше –  ты-то ведь не изменял своим привычками даже по дороге сюда  (явный намёк на несчастную Мерсену),  так что ...  Прошлое принадлежит прошлому ,  Эн ,  а настоящее ,  и тем более будущее –  только нам двоим ,  и никому бы то ни было  ещё. И я ... – но тут мыслеголос Волшебницы смолк – на входной лестнице послышались шаги.
 Шаги эти были уверенными и отличными от лёгкой поступи Хранительниц – они явно принадлежали Янь-существу. Эндар невольно  напрягся , но тут же  расслабился , встретив чуть насмешливый взгляд Натэны.
 – А ты не изменился в этом отношении, Воитель, – на этот раз Королева заговорила вслух – всегда и везде готов к драке. Это хорошо...– задумчиво произнесла она и добавила. – Но сегодня драки не будет.
 Шаги замерли перед входом, полог раздвинулся, и в комнату шагнул высокий Маг в полном боевом Голубых Хранителей: гибкая кольчуга из отсвечивающего голубым металла, остроконечный шлем с поднятым забралом, длинный прямой меч на поясе. Вошедший выглядел спокойным, некоторую тревогу можно было заметить только в глазах, да и то при очень внимательном рассмотрении. Молод (лет двести, не больше), силён, уверен в себе.
 – Ты звала меня, Таэона?
 ... Так вот как тебя теперь зовут, дочь Тенэйи... Вот только не знаю, что означает это твоё новое имя на собственном древнем языке Хранителей ...
 –  Облечённая Властью, – ответила ему Натэна мыслью, тогда как произнесённые ею слова предназначались вошедшему.
 – Да, я звала тебя, Эмиах.
 – Что-нибудь случилось? Произошло что-то важное?
 – И произошло, и случилось. Я намерена расторгнуть наш брак – как Владычица домена (и уж тем более как Королева Объединения Пяти) я имею на это полное право.
 – Но почему, Таэона? – Эмиах сохранял полное спокойствие, как и подобает настоящему Магу Высшей Расы, но  заметно было, что он в полном смятении, и спокойствие даётся ему совсем не просто.
 – Наш брачный союз умер, Эмиах! Для тебя не было тайной, что я тебя не люблю, и никогда не любила по-настоящему. Некоторая симпатия – да, но не более того. Именно поэтому у нас с тобой не было детей. И это к лучшему – нам нечего делить, и не возникнут в будущем никакие неясности по вопросу престолонаследия. Пришёл тот, кого я так долго ждала, и он – и только он! – будет отныне и навсегда моим мужем, клянусь в этом Вечным Голубым Небом! – и с этими словами Голубая Волшебница подошла к Эндару и взяла его за руку.
 Наступила полная тишина – Натэна-Таэона великодушно предоставила Эмиаху некоторое время для того, чтобы хорошо понять и переварить всё сказанное ею. Эндар был ошеломлён в не меньшей степени – не очень-то укладывалось в сознании недавнего Властелина средневекового Юного Мира, что  женщина может вот так запросто указать  мужчине на дверь, выставить его из своей постели и согнать с трона с таким предельным хладнокровием. Хотя Маг и сталкивался раньше (и предостаточно) с нравами и обычаями Звёздных Амазонок, но всё-таки...
 Королева (следует признать, что этот титул Волшебница носила по праву) заговорила снова. Голос её звучал по-прежнему ровно и бесстрастно, и слова падали холодными режущими льдинками.
 – Конечно, по законам Магов ты можешь вызвать его – она коснулась плеча Эндара – на поединок. Но я сильно опасаюсь, что в результате ты быстро превратишься в изначальную протоплазму, откуда вышло всё живое, все биоорганические формы, известные нам в Познаваемой Вселенной. Я слишком хорошо знаю, на что способен этот Маг в бою. И кроме того, если ты даже – каким-то чудом! – и возьмёшь верх, то тут же сам получишь Вызов – уже от меня. Я и на это имею право – как Инь-Ворожея, защищающая свою любовь. Но я не хочу твоей смерти, – ты всё-таки несколько лет был мне мужем – и поэтому советую тебе просто уйти. Это будет наилучшее из всего, что ты можешь сделать.
 Эмиах молчал, мысли его  метались . Он не прикрывался, и Эндар ясно читал то, о чём думал Голубой Хранитель. Присутствовало в его мыслях и оскорблённое самолюбие Янь, и ревность, и обида, и откровенная злость – полный набор чисто человеческих чувств (хотя на поверхности ничего не было видно).
  Ну как же так ,  эта  чужеземка ,  не имевшая никаких прав на трон своей  собственной матери ,  змеёй вползла в мой дом ,  играла с мной столько лет ,  стала Королевой ,  а теперь ,  когда заявился Маг-бродяга ,  какой-то былой случайный  любовник ,  она так  поступает с Наследным Принцем !  Если бы только всё это можно было  предвидеть ...
 Тем не менее, Голубой Маг продолжал молчать, только пальцы его судорожно сжали рукоять меча. Эндар уже подумал было, что драки всё-таки не избежать, но в этот момент Хранитель резко повернулся и вышел – только затрепетал входной занавес-полог. Эмиах отнюдь не струсил, нет. Он просто понял, что любое другое его действие будет попросту бессмысленным...
 – Вот и всё, – Эндару показалось, что Натэна испытывает облегчение, – я отныне свободна, и ничто не может помешать мне стать твоей женой.
 – И как это будет выглядеть... Таэона?
 – Для тебя я была, есть и останусь Натэной, как и ты для меня – Эндаром. Таэона – это моё  тронное имя . Такое же тронное имя появится и у тебя, как только мы станем мужем и женой. Ну, скажем, Коувилл –  Совладеющий Миром . Да уж, чего-чего, а имён у тебя – всех и не упомнишь! А что касается нашего бракосочетания – придётся подождать три дня. До истечения этого срока ни одна Звёздная Амазонка (и даже Королева) не может вступить в новый брак, коль скоро перед этим она расторгла предыдущий. И это ещё ничего, а вот если бы ты сделал меня вдовой, то ждать пришлось бы целый год, – и это ещё одна причина, почему я не хотела поединка между тобой и Эмиахом. Он хороший Чародей, но против тебя, с твоей свирепой боевой магией... Я помню твои поединки с Торфином и с Аргентаром, – как помню и многое другое из твоей боевой практики – и я не люблю ненужного кровопролития. Пусть живёт... А три дня – они пройдут быстро. Тем более что ночами мы будем вместе... – Натэна улыбнулась и прижалась к Магу всем своим гибким и жарким (словно и не она только что роняла ледяные фразы) телом... 
 Однако утром Эндар проснулся один – его невеста уже ушла.
 Что поделаешь, у Королев много дел, и к этому надо привыкать!
 Как надо привыкать и к тому, что теперь у него будет новое имя – очередное, и дай Вечнотворящий, последнее: Коувилл, Совладеющий Миром.
 * * *
 Брак – дело серьёзное. Долгоживущие Маги легко вступают в тантрические любовные связи, зачастую даже мимолётные, но к институту брака на протяжении многих веков и тысячелетий отношение неизменно оставалось очень и очень серьёзным – у всех Высших Рас. Именно в браке  наиболее надёжно создаются физические тела для новых воплощений Носителей Разума (как правило, с хорошими магическими способностями – Маги весьма тщательно выбирают время и место зачатия), и это самое главное. А уж если речь идёт о замужестве не рядовой Волшебницы Расы Голубых Хранителей Жизни, а Владычицы домена и Королевы Объединения Пяти Доменов, то становится понятным, что подобное событие и обставлялось соответственно, согласно всем древнейшим традициям. В основе начала Инь лежит Закон Продолжения Жизни, один из первейших законов Мироздания, и поэтому неудивительно, что у Хранительниц с их матриархатом все брачные обычаи и обряды соблюдались более чем неукоснительно.
 Если расторгнуть брак, даже свой собственный (одним-двумя словами), могла любая Звёздная Владычица или даже Глава фратрии, то для заключения союза требовалась особая церемония в присутствии Глав всех фратрий домена (если дело касалось Владычицы), или Владычиц всех остальных четырёх доменов Объединения Пяти – если выходить замуж собиралась Королева Таэона.
 ...Три дня действительно пролетели незаметно. Событий не произошло никаких – Эндар просто отдыхал, наслаждаясь покоем и безмятежностью, он уже забыл, что такое вообще возможно. Вечером приходила Натэна, они торопливо ужинали и забирались в постель, на своё роскошное ложе. Они любили друг друга, но без надрыва, – ведь между ними всё уже было решено – и говорили, говорили, говорили... Эндар рассказывал о подробностях своих странствий, – разрешающая способность амулета была всё-таки ограниченной, тем более на огромных расстояниях, и Натэна знала о том, что происходило с Магом, лишь в общих чертах, – а Таэона поведала о своём, о чём Коувилл не имел ни малейшего представления.
 Так Эндар узнал о том, что произошло в Мирах Таэоны за эти годы (стоит отметить, что жизнь этих Миров протекала в основном бестревожно); как дочь Тенэйи стала настоящей Звёздной Владычицей (наделав на первых порах кучу ошибок – к счастью, не слишком серьёзных); и самое основное – как пять равноценных больших (с числом-основой семь) доменов сумели без обострения противоречий образовать единое королевство, названное Объединением Пяти или просто Объединением.
 Натэна оказалась куда более гибкой, чем те же Карисса с Хеттой. Во всяком случае, при объединении не возникло и тени конфликтной ситуации – всё разрешилось законным путём. То, что консолидация назрела, сомнений не вызывало, оставалось только решить вопрос, кто же именно станет во главе нового Королевства (сохранив при этом статус Владычицы своего собственного домена). Натэна была самой молодой из пяти Владычиц, но именно она придумала, как сделать выбор.
 Был устроен Экзамен: не просто магическое состязание, соревнование в колдовском искусстве, но и подробный  просмотр личности каждой из соискательниц с использованием тончайших методов Высшей Магии. Зрителями и одновременно судьями выступали Главы фратрий всех пяти доменов, числом тридцать пять; и оценивалось всё, – потенциальные возможности воплощённой Сущности, качества её Души, способности и наклонности, – а не только уровень владения чародейством и доступная мощь. Сила как таковая – необходимое, но недостаточное условие для того, чтобы стать первой среди равных; требуется ещё и совершенство. Сверхсуществ не обмануть заманчивыми обещаниями и красивыми словами: мысли не лгут, и тем более не может лгать  распахнутая настежь Душа под изучающими заклинаниями Магов. Единственное, что осталось скрытым от судей, – кто же именно  обнажается перед ними. Система  инкогнито-чар – творение самой Натэны и Мудрых – обеспечила беспристрастность. Член жюри мог экзаменовать  сам себя  (кое-кто из Глав тоже выдвинул свою кандидатуру), даже не подозревая об этом.
 Экзамен оказался эффективным и жёстким – Владычицы двух из пяти доменов заранее отказались в нём участвовать, уступили без борьбы. Натэна рисковала – не было никакой гарантии, что из семи претенденток лучшей будет признана именно она. И всё-таки победу одержала дочь Тенэйи, – несмотря на свою молодость (а может быть, и благодаря этому). Ей отдали предпочтение девятнадцать Голубых Волшебниц из тридцати пяти – большинство. Так Натэна стала Таэоной, а пять доменов Хранительниц Жизни – Объединением Пяти.
 Сложилась эта структура относительно недавно, в то время, когда Катри, Лесной Маг, уже был Властелином Пограничного Мира. Интересно, что они оба – и Натэна, и Эндар – шли к Власти, но пришли к ней разными путями и с разными конечными результатами.
 Под опекой Объединения оказалась значительная часть Привычного Мира Галактики (и не только одной этой Галактики) и несколько сотен  сцепленных с ней Миров в иных Реальностях.  Забот  по шею , но в мягкой кошачьей лапке Таэоны скрывались достаточно острые коготки. Она не стала добиваться, подобно всё той же Кариссе, абсолютной власти. Ей вполне хватало коллегиального правления, когда все важные решения принимались Советом Пяти, но решающий голос принадлежал Королеве – он имел больший вес. Таэона также имела право (как старшая по признанному положению) поправлять, делать замечания и даже отменять те или иные решения любой из Владычиц Объединения, если те поступали, по её мнению, неверно. И она не преминула воспользоваться этим правом, когда одна из Владычиц проморгала серьёзный  выброс Зла в одном из своих Миров. Вспышку  погасили общими усилиями, однако имели место некоторые потери среди Амазонок, каковых могло бы и не быть, окажись злополучная Владычица чуть более внимательной.
 И Таэона указала на это виновнице, причём достаточно мягко, но та (раздражённая ощущением собственной вины) реагировала несколько неадекватно – мол, ты мне в прапрапра... годишься, и так далее, и тому подобное. Вот тогда-то Натэна и показала когти.
 Сменив тон, она резко и холодно дала понять провинившейся, что она, Таэона, не девчонка-ученица первых ступеней обучения, а признанная всеми Королева Объединения Пяти, и если Звёздная Владычица этого не понимает, то она, Владычица, может легко и просто перестать быть таковой, и Совет поддержит это решение Королевы. И что самое удивительное – виновная во всей этой заварухе хозяйка звёздного удела очень хорошо поняла Таэону и вполне искренне извинилась, пообещав впредь не допускать чего-либо подобного – небрежности или невежливости. Властвовать тоже надо уметь – это искусство, искусство достаточно сложное и опасное.
 В итоге всего рассказанного Натэной-Таэоной Эндар понял, что авторитет Королевы в Объединении непререкаем, что она пользуется заслуженным уважением всех – или почти всех – Магов Королевства, и даже посмотрел на свою без пяти минут жену чуть-чуть другими глазами. Так вот какой ты стала, дочь Тенэйи и женщина его снов...
 Утром четвёртого дня, дня, когда они должны были стать мужем и женой, Эндара разбудило нежное прикосновение губ Натэны к его ещё сомкнутым векам. Он открыл глаза и встретил её улыбку – она смотрела на него так, как всегда и везде любящие смотрели, смотрят, и будут смотреть на любимых.
 Волшебницу окутывало нечто, напоминавшее чуть сгустившийся воздух. Одеяние её то становилось полностью прозрачным, и тогда совершенные линии великолепного тела Хранительницы ничто не скрывало; то уплотнялось, превращаясь в голубовато-белый утренний туман, прятавший за своей колеблющейся завесой вечную загадку влекущей женской красоты. Простое, но потрясающе действующее на Янь заклинание Инь-Магии...
 – Вставай, мой Маг. Сегодня  наш день – надеюсь, ты не забыл об этом?
 – Я помню, моя Колдунья, – в тон ей ответил Эндар и пружинистым движением поднялся с ложа.
 Завтрак они проглотили торопливо, как говорится, не жуя, затратив на трапезу минут десять. Гораздо больше времени потребовал подбор одежды. Натэна, стоя перед огромным – во всю стену – зеркалом, появившимся из глубины камня, с феерической быстротой меняла наряды. Сотворив очередной, Волшебница миг-другой вглядывалась в своё отражение, неудовлетворённо морщилась и начинала всё сначала. С цветом было всё ясно – белый, согласно тем же древним традициям, но вот фасон... Ну какая же настоящая женщина, Волшебница она или нет, вот так вот сразу выберет себе подходящее платье, тем более подходящее для столь важного и ответственного события?
 Эндару было проще: чёрные сапоги и чёрные брюки, и чёрная же, распахнутая на шее – чтобы был виден амулет – рубашка. В данном случае чёрный цвет не имел никакого отношения к мрачной символике Разрушителей. Половинка мужского начала Янь амулета окрашена чёрным, тогда как капелька Инь – белым. Именно поэтому цвета одежд невесты и жениха издревле бывают белым и чёрным – соответственно.
 Покончив, наконец, с платьем, Натэна подошла к Эндару и придирчиво оглядела его с головы до ног. Оставшись довольной, Волшебница протянула ему руку.
 – Пойдём. Нас ждут в Храме Инь.
 Окружающее завертелось, рассыпаясь фейерверком разноцветных холодных искр, и через несколько мгновений они оказались в Храме.
 Эндар не видел Храма снаружи, но внутреннее убранство святилища Инь поражало (хотя Мага трудно удивить) сообразностью и духом древности.
 Средних размеров зал окольцовывал по периметру ряд высоких колонн, подпиравших куполообразный голубой, таинственно мерцавший свод. Цвет же самих колонн чередовался: чёрная – белая, чёрная – белая, а из-за них, из пространства между колоннами и стенами, лился мягкий свет, подобный солнечному. А в центре зала, на подковообразном возвышении, были установлены четыре кресла, на которых восседали четыре Голубые Хранительницы, четыре Волшебницы в традиционном голубом, четыре Звёздные Владычицы четырёх из пяти доменов Объединения – пятым был домен самой Натэны.
 Взгляды всех четверых коснулись вошедших, а затем зазвучал мягкий, но полный колдовской Силы голос:
 – Подойдите, желающие стать женой и мужем!
 Говорила какая-то одна из Владычиц, скорее всего самая старшая по возрасту, но кто именно, разобрать было невозможно.
 Когда Натэна и Эндар послушно сделали несколько шагов и оказались в самом центре полукруга, образованного четырьмя креслами, та же Владычица заговорила снова:
 – Вы действительно хотите сделаться супругами? Вам в самом деле нужно делить не только ложе, но и всё остальное, из чего соткано бытиё: боль и радость, кровь и слёзы, труды и заботы, печаль и отдохновение? – и дождавшись одновременно произнесённого Голубой Волшебницей и Алым Магом «да», она продолжила. – Да будет так!
 – Да сольются ваши тропы, которые вы прокладываете по Дорогам Миров!
 – Да будут ваши воплощения долгими и счастливыми, и наполненными светом!
 – Да родится новое, и да подарите вы Пяти Мирам достойную наследницу трона!
 – Да не произнесут уста Королевы слов – «я намерена расторгнуть наш брак»!
 Теперь говорили все Владычицы по очереди, и каждая произносила свою, предписанную ритуалом фразу. И наконец:
 – Перед лицом Вечности, пред ликом Вечнотворящего, перед всем Мирозданием: отныне вы, Таэона и Коувилл, Облечённая Властью и Совладеющий Миром, жена и муж!
 Тихо-тихо полилась трепещущая музыка.
 В воздухе перед новобрачными возникли очертания светящегося круга, разделённого на две взаимопроникающие половины – белую и чёрную. Эндар протянул ладонь, и в руку его тут же послушно лёг амулет – точная копия того, что висел у Мага на шее. Чародей повернулся к жене и надел амулет ей – Таэона лишь немного наклонила голову, чтобы Коувиллу было удобнее.
 Эндар опустился на одно колено (ты в царстве Инь, Маг!) и поцеловал руку Натэны. Тонкие пальцы Волшебницы скользнули по его волосам, а потом она положила на плечи Эндара ладони, подняла его, запрокинула свою голову и крепко поцеловала мужа в губы...
 Подробностей свадебного пира Коувилл не запомнил, да и не старался их запоминать. Ему вполне хватало ощущения искреннего торжества, переполнявшего пиршественный зал королевского дворца. Ни единая тёмная полоса не пятнала общую ауру собравшихся, ни одному недоброму чувству не было здесь места. Эмиах, скорее всего, уже покинул Миры, в которых ему больше не было надлежащего места, а что касается остальных... За каких-то неполных десять лет невестка бывшей Владычицы этого звёздного домена Натэна сделалась Звёздной Владычицей сама, а потом стала Королевой Таэоной, завоевавшей расположение почти всех, за малым исключением (исключения всегда имеют место быть), обитателей Ключевого Мира домена – своеобразной столицы всей Грозди Миров, слагающих домен Голубых Хранителей Жизни. И даже её поступок – скоропалительный развод с первым супругом (а ведь именно брак с Эмиахом и позволил ей получить законные права на статус Звёздной Владычицы) и поспешное новое замужество – не вызвал ни малейшего осуждения. В Инь-Мирах постулат «Любовь всегда права!» издревле считался аксиомой.
 Поэтому-то ликование присутствующих действительно было неподдельным и ненаигранным – да и трудно быть неискренним в обществе сильных Магов. На торжество была приглашена вся колдовская элита Объединения Пяти – Главы фратрий и Владычицы доменов, а также кое-кто из занимавших не столь высокое положение – Таэона имела настоящих подруг из Голубых Волшебниц рангом пониже. Всего в зале находилось более ста Колдуний и Чародеев – почти все прибыли с мужьями или с избранниками, которым предстояло стать мужьями, – появиться на празднике бракосочетания Королевы с любовником считалось несколько неприличным.
 Было много цветов, музыки и вина. Эндар, чуть пригубив первый бокал, изумлённо посмотрел на молодую жену, которая лишь улыбнулась в ответ. Рубиновое вино из горных ягод, неизменно излюбленный напиток выходцев из Закольцованного Мира, оказалось  настоящим , а не  сотворённым . За те три дня, которые Эндар и Натэна обязаны были выждать перед церемонией свадьбы, Таэона успела связаться с матерью и получить от неё этот свадебный подарок.
 Были и речи, но пересказывать их содержание нет смысла: все они, так или иначе, сводились к одному – к пожеланию Счастья. В общем, пир удался – в полном соответствии с ритуалами и традициями Голубой Расы. И молодая чета, и гости уже несколько утомились праздновать, и пиршество приближалось к своему естественному завершению, когда странный и неприятный холодок пробежал в воздухе.
 Ощущение было такое, словно в жаркий летний день вдруг ворвалась струя стылого зимнего ветра, убивающего цветы. Смех и разговоры как-то разом стихли, и присутствующие на торжестве гости – Маги быстро чуют неладное – почти одновременно обернулись к дверям.
 На пороге пиршественного зала стоял гонец, и снедавшее его беспокойство можно было явственно различить даже без применения магии.
 – Королева, прибыли Алые, и они хотят видеть тебя – незамедлительно.
 * * *
 Многоцветье одежд – Хранительницы Жизни отнюдь не страдали патологической привязанностью к голубому, они оставляли цвет своей Расы для строго официальных церемоний, поэтому одеяния гостей переливались всеми цветами радуги, – разом застыло, замерло. Ни звука, ни шевеления...
 Само по себе прибытие исконных союзников не могло встревожить Звёздных Валькирий, наоборот, их появление стало бы приятным событием, но... Все в зале знали, кто такой Коувилл на самом деле, и как он здесь очутился. Многие же из подруг Натэны сами принимали участие в спасении беглеца, выхваченного из-под самого носа наседавшей погони.
 Никто не ожидал, что Воители вообще придут в Ключевой Мир домена Таэоны, и уж тем более неожиданной была формулировка  " видеть тебя незамедлительно". Значит, дело серьёзное, коль скоро Алые Маги явно склонны к некоторому обострению отношений со своими древнейшими союзниками. Что же такое натворил этот пришелец, ставший мужем Королевы?
 Среди всеобщего мгновенного замешательства Натэна-Таэона сохранила полнейшее самообладание и хладнокровие. Она спокойно допила вино (только пальцы её чуть-чуть сильнее сжали тонкую ножку золотого бокала), поставила бокал и медленно, чётко и раздельно выговаривая каждое слово, произнесла:
 – Голубые Хранители Жизни всегда рады гостям, тем более таким, как доблестные Алые Воители, вместе с которыми мы не раз и не два бились с многоразличным врагом на Дорогах Миров. Однако, к моему глубочайшему сожалению, Королева Пяти Доменов никак не сможет незамедлительно встретиться с гостями – у Королевы Таэоны сегодня свадьба. Надеюсь, Алые Маги не будут настаивать на том, чтобы я отложила свою первую брачную ночь, или же на том, чтобы я приняла их именно этой ночью – прямо в спальне. Иди. Пусть гости отдохнут после утомительного пути, а завтра мы с ними увидимся.
 Напряжение, царившее в зале, рассыпалось. Маги задвигались, и снова зазвучал смех. Спокойная уверенность Королевы передалась и всем остальным, а пустившая было ростки неприязнь к Коувиллу завяла на корню.
 А Натэна, терпеливо высидев положенное этикетом и ритуалом время (один лишь Эндар видел, чего стоит ей это терпение), поднялась и обратилась к веселящимся:
 – Я благодарна всем, почтившим своим присутствием мою свадьбу. Отдыхайте, пейте, смейтесь и любите – ночь длинна, и до рассвета далеко! А нам с Коувиллом пора.
 Брачная ночь была именно такой, какой и положено быть первой брачной ночи – казалось, Натэну ничуть не беспокоит внезапное появление нежданных визитёров. Но утром всё переменилось: перед Эндаром предстала не пылкая и страстная Инь-Ворожея Натэна, но властная и холодная Королева Таэона. Любовь – одна из важнейших составляющих многопланового бытия Чародеек-Хранительниц – спряталась до времени, отступила вместе с ночными тенями, уступая место Долгу Звёздной Владычицы.
 – Теперь пора встретиться с твоими сотоварищами. Следуя межрасовому этикету, принятому среди Магов, мы примем их на высшем уровне. Ты удивлён, Коувилл? Да, да, я не оговорилась – именно «мы». Со вчерашнего дня ты не только мой муж, но и законный соправитель Объединения Пяти, Совладеющий Миром. Так что говорить с твоими былыми соратниками мы будем вместе.
 Тронный зал дворца Королевы был почти пуст – кроме Таэоны и Коувилла, восседавших на двух установленных на ступенчатом возвышении вычурных креслах, украшенных древними магическими символами, в зале находилось лишь около трёх десятков – четыре боевые семёрки – Голубых Магов. Хранители выстроились двумя шеренгами по обе стороны от покрытой пышным ковром, в котором гас звук шагов, середины тронного зала. Серебристые кольчуги и голубые плащи замерли неподвижно – почётный караул приготовился.
 Эндар несколько изменил свой внешний облик. Нет, он не собирался прятаться от ищущих его (а в том, что причиной появления Алых Воителей в Мире Натэны был именно он, Эндар, Коувилл не сомневался), просто он  подкорректировал внешность, исходя из своего нового, ещё непривычного положения.
 Одежда Соправителя почти полностью – лишь с некоторыми отступлениями – повторяла традиционное боевое одеяние Мага-Хранителя: гибкая, отливающая голубоватым серебром и не стесняющая движений кольчуга, прямой меч на поясе. Цвет плаща был голубым – Коувилл в какой-то мере стал приёмным сыном Голубой Расы, и с этим обстоятельством надлежало считаться. Сделавшиеся привычными за долгие годы мягкие сапоги Эндар оставил, а от шлема отказался – ведь ему предстоял не бой, а переговоры (во всяком случае, Коувилл надеялся боя избежать). Лицо бывший Воитель также не стал менять, сохранив все его черты и все заработанные в бесчисленных схватках шрамы. Любой из знавших и видевших Эндара раньше узнал бы его без труда, без всякой магии, но Маг вполне сознательно шёл на встречу с поднятым забралом. Ему нечего бояться, и таиться он не будет.
 Одеяние же Королевы выглядело подчёркнуто мирным – парадное, а не боевое. Текучая вода одежд не несла в себе ни единой угрожающей детали: ни меча, ни даже кинжала. Ничего лишнего Таэона не надела – только диадему Власти с пятью яркими камнями и амулет Инь-Янь (с ним теперь она не расстанется никогда).
 Все приготовления не отняли много времени (магия – великая вещь!), и когда солнце едва поднялось над горизонтом, приказ Королевы уже был отдан исполнителям, и приглашение Таэоны без промедления доведено до Алых Магов-Воителей.
 И ожидать их прибытия долго не пришлось – обе стороны явно спешили внести ясность в сложившуюся ситуацию. Прошло совсем немного времени с того момента, как дипломатическая машина завертелась, и тяжелые, сплошь покрытые резной вязью рун входные двери мягко и бесшумно распахнулись.
 В тронный зал вошли трое: незнакомый Эндару Капитан Алого Ордена и два Ведущих – тоже незнакомые. Неторопливо, соблюдая этикет, прибывшие приблизились к ступеням возвышения. Капитан поднял руку в знак приветствия и заговорил:
 – Мы приветствуем Королеву Таэону, хотя и предпочли бы появиться в её домене совсем по другому поводу. Жаль, что мы не смогли встретиться со Звёздной Владычицей ещё вчера, но мы понимаем обстоятельства. – Алый Чародей не поздравил Таэону с бракосочетанием, и вряд ли это было сделано по недомыслию, скорее наоборот. Нехороший знак...
 – Мы все также приветствуем  гостей , – последнее слово Натэна произнесла нарочито подчёркнуто, – и всегда готовы видеть наших  друзей у нас. – Голос Королевы звучало бесстрастно, – как всегда – лишь на слове " друзей " Таэона снова сделала ударение. – Я вас слушаю, и очень внимательно.
 – Королева, – Алые Воители всегда были отличными солдатами, но никудышными дипломатами; Капитан не стал тратить время на плетение вязи неоднозначных слов, – мы пришли за преступником. Нам нужен беглец и предатель, бывший когда-то Капитаном Алого Ордена, Маг по имени Эндар. Законы других Высших Рас следует уважать, Королева, а твои воины помогли ему избегнуть заслуженной кары – временно, как я очень надеюсь!
 В речи Капитана проскользнул отчётливо различимый оттенок наглости, – не подобает напоминать Звёздной Владычице и Королеве азбучные истины – но Таэона оставалась по-прежнему невозмутимой.
 – Во-первых, здесь нет бывшего Алого Мага по имени Эндар, а есть Соправитель Коувилл, мой муж. Ты прав, Капитан, законы других Высших Рас следует уважать, а ты наверняка не можешь не знать, что наряду с Жизнью Голубые Хранители – всегда и везде, Капитан! – защищают Любовь. – Ответ Королевы был исполнен достоинства, Алого Воителя явно проняло, а Таэона между тем продолжала ронять отточенные фразы:
 – Мы не нарушали мира между нашими Расами, мы не выпустили ни одной стрелы, не применили ни единого атакующего заклятья. Никто из Алых не только не погиб, но даже не пострадал. Я просто забрала  своё , то, что принадлежит  мне – по Праву Любви! И во-вторых: ты назвал этого Мага преступником. Мне хотелось бы услышать, – из первых рук – в чём же конкретно состоит его вина.
 Капитан Ордена оказался не так прост. Он быстро оправился от впечатления, произведённого на него резкой отповедью Таэоны, и его ответ прозвучал с достаточной степенью бесстрастности:
 – Мне почему-то кажется, что тебе хорошо известна его вина, Звёздная Владычица. Но я отвечу на твой вопрос, дабы не оставлять места неясностям. Ни одна из Высших Рас не смиряется с утечкой Знания – есть тайны, составляющие достояние только одной из таких Рас. Вы свято храните тайны Инь-Магии, Дарители оберегают секреты Посева Жизни и Привития Разума, Разрушители – особенности воздействия Чёрного Яда. У Серебряных Всеведущих запретного для прочих Знания вообще не счесть, ну а мы, Алые Маги-Воители, скрываем принципы построения особо эффективных боевых заклятий. И это тоже закон для Высших, и  ты наверняка не можешь не знать этого. – Алый Маг точно повторил слова Таэоны, обращенные к нему самому. – И кроме того, это не единственное, в чём обвиняется отступник, – с этими словами командир когорты встретился глазами с Эндаром, и тот различил в глазах верного солдата Ордена не только холод, но и холодную ненависть. – Он убил Командора Аргентара, – мы прочли следы – и это его второе преступление ещё тяжелее первого. Никогда один воин Ордена не поднимет руку на другого Воителя, на это способен только предатель и... – Капитан замолчал, подыскивая нужное слово, которое не было бы чёрным ругательством, – он всё-таки находился сейчас в королевском дворце, а не в казарме. Так и не отыскав его, Алый Маг коротко и жёстко подытожил:
 – Мы требуем выдачи беглеца, Королева Таэона, – кем бы он ни был здесь! В случае же твоего категорического отказа мы не можем гарантировать сохранение дружеских отношений между Орденом Алых Магов-Воителей и Объединением Пяти Доменов Голубых Хранителей Жизни. По нашим законам, по Кодексу Ордена, этот Маг уже мёртв – его Кристалл Памяти в Пантеоне уничтожен, и такая же судьба ждёт и его Воплощённую Сущность!
 По залу пронёсся лёгкий, едва различимый шорох-вздох, но на лице Таэоны не дрогнул ни один мускул, и аура Чародейки  светилась по-прежнему ровно.
 «Ого! – пронеслось в сознании Эндара. – Надо же, какое серьёзное значение придаёт могущественнейшая магическая иерархия Познаваемой Вселенной моей скромной персоне! Хотя, конечно, не стоит переоценивать свою роль в истории – Орден просто не хочет создания прецедента, который может положить начало целой серии подобных случаев».
 Отвечая на его мысли, вновь зазвучал голос Натэны, однако теперь в её голосе кроме льда появился и зазвенел металл, тот самый металл, из которого куют клинки:
 – Если я правильно поняла уважаемого  гостя , – Королева умышленно не изменяла форму обращения к посланцам, – ты угрожаешь мне войной? Орден Алых Магов-Воителей собирается разорвать многотысячелетний мир и союз между нашими Расами из-за частного случая?
 – У меня нет полномочий на объявление войны, Королева, – Алый Маг всё-таки старался поддерживать видимость вежливости, – однако, согласно полученным мною инструкциям, я могу сказать, что Совет Магистров не остановится перед крайними мерами в случае твоего несогласия с нашими требованиями. И не следует уповать на то, что конфликт между Орденом и Объединением будет означать полный разрыв отношений между Алыми и Голубыми. Твоё королевство – да, оно примет волю верховной правительницы, но другие домены Хранителей... Разобравшись в сути вопроса, они не будут вмешиваться, а уж мы постараемся сделать так, чтобы они непременно разобрались.
 «Маленький камешек рождает камнепад, снежинка срывает лавину... Неужели мне, Эндару, суждено стать этим самым злосчастным камешком?»
 Но Таэона отнюдь не сочла разговор законченным и вопрос решённым.
 – Похищение Знания... – медленно проговорила она. – Вы, Истребители, так кичитесь секретами вашей боевой магии...
 С этими словами Королева медленно подняла руку – так же медленно, как перед этим говорила, – и свела пальцы щепотью.
 Грянул гром. До боли знакомая Эндару белая вспышка на долю мига ослепила всех находившихся в тронном зале. Громадная каменная статуя у дальней стены, изображавшая выгнувшегося дракона, исчезла – на мраморе пола не осталось и пылинки.
 – Узнаёте заклятье? – Алый Капитан был настолько ошеломлён, что не смог ответить. – Да, Абсолютное Оружие. И узнала я этот секрет отнюдь не от моего мужа – это легко проверить. Наши собственные Мудрые не зря зовутся таковыми, и я думаю, не только Мудрые Пяти Доменов. Наивно полагать, что ваша тайна останется только вашей на веки вечные. Лук и стрелы открыли тысячи Разумных Рас независимо друг от друга – путь Познания един. Таким образом, – с полной невозмутимостью продолжала Таэона, – ваше первое обвинение утрачивает силу и смысл.
 И тут Эндар коснулся запястья жены – на второе обвинение он сам даст ответ.
 – Да, я убил Командора Аргентара, убил в честном бою, а не ударом в спину из-за угла! А теперь я хочу объяснить вам, почему я это сделал, – и Эндар  развернул перед так ещё и не оправившимся от изумления Капитаном и его Ведущими полную картину того, что произошло в Случайном Мире.
 Когда последние  кадры записи угасли, Эндар добил своих былых соратников несколькими рассчитанными фразами.
 – Подлинность явленного вам также легко проверить магически. Я не изменник – Командор Аргентар был истинным изменником, злоумышлявшим против существующего порядка вещей и готовившим мятеж против Ордена. Поэтому я и убил его, и любой верный Кодексу Воитель на моём месте поступил бы точно так же. Я настоятельно прошу вас как можно скорее довести содержание виденного вами до сведения Магистров – ядовитые семена, посеянные Аргентаром, ещё могут дать отравленные всходы.
 Да, я покинул Алый Орден – но не совсем добровольно, меня забросило на окраину Познаваемой Вселенной ударом Лавины Хаоса. Да, я не вернулся, когда вновь осознал себя в полной мере, и в этом виновен. Но я не крал и не передавал секретов нашей магии другим – этого и не нужно, Королева Таэона доказала вам это достаточно убедительно. И я считаю, – и вы, и Совет Магистров сможете оценить правоту моих слов, – что моё второе преступление полностью искупает первое. Я предотвратил мятеж и братоубийственную войну, которая обернулась бы реками крови и бессчётными жертвами – с нашей-то боевой магией! Я не отнял жизнь ни у кого из преследователей, которые гнали меня по Дороге Миров, как бешеного волка, – хотя мог бы. Разве так поступил бы предатель, разве он остановился бы перед убийством, коль скоро возникла угроза его собственному бытию? Я невиновен, и это моё последнее слово, Капитан.
 – Но тебе всё равно надлежит явиться на суд Магистров и выслушать их вердикт... – начал было Алый Маг, но как-то неуверенно, в сознании верного солдата Ордена никак не укладывалось только что увиденное им. – Ведь лишь они могут решать судьбу...
 – Я останусь здесь! – решительно отрезал Коувилл. – Свою судьбу я решу сам. Я более не Алый Воитель, я Соправитель Королевства Пяти Доменов Голубых Хранителей Жизни, и у меня свой Путь, отличный от Цели Ордена. Такое вполне укладывается в рамки законов, принятых среди Магов Высших Рас. Доказательства же моей невиновности – пожалуйста, моё сознание к вашим услугам: смотрите,  переписывайте , передавайте Магистрам. И не стоит грозить нам войной – суть конфликта мы доведём до сведения всех соседей, Звёздных Владычиц сопредельных доменов, и «постараемся сделать так, чтобы они непременно разобрались» в этой самой сути.
 ...Когда Алые Воители удалились (не приняв приглашения к трапезе), ушли ни с чем (хотя почему же ни с чем, они ведь узнали столько для себя – и для Магистров – нового и интересного); и Королева с Коувиллом также покинули тронный зал и удалились в свои покои; тогда Таэона снова стала Натэной.
 – Я очень испугалась за тебя, Эн, – тихо проговорила она, прижавшись к мужу всем телом, – и за тебя, и за весь мой народ. Война с Орденом Алых Магов – страшная вещь, мой Маг, но не могла же я, в самом-то деле, отдать им  тебя ?
 – Твой испуг совершенно не был заметен, Тэна, – ты держалась просто великолепно. А что до войны – так её не будет, моя Колдунья! Поверь, я достаточно хорошо знаю образ мышления верхушки Ордена. Магистры, при всей своей воинственности, осторожны и рассудительны, и отнюдь не склонны принимать опрометчивые решения. Ситуация прояснилась, им не в чем более меня обвинять, да и забот у них теперь будет предостаточно – сеть заговора Аргентара обширна, насколько я мог понять. Я бы сдался, если бы твоим Мирам всерьёз угрожала бы истребительная война – моя жизнь не стоит стольких смертей.
 – Если бы мне, – сказала Натэна, глядя прямо в глаза Эндара, – пришлось бы пожертвовать тобой для спасения моих сестёр, то Объединению Пяти пришлось бы выбирать новую Королеву. Я не смогла бы пережить такую потерю...
 * * *
 ...Мироздание живёт и развивается по Закону Цикличности, по одному из базисных Законов Существования. В полном соответствии с этим законом день сменяется ночью, лето – зимой, за рождением следует смерть, предшествующая новому рождению. Зажигаются и отгорают своё звёзды, угасая в положенный срок, творятся и рушатся бесчисленные Миры в бессчётных Реальностях, и периоды вселенских потрясений сменяются временами покоя и затишья...
 Свадебное путешествие Таэоны и Коувилла не было просто таковым – Королева показывала Соправителю  его Миры во всём их многообразии и неповторимости. И Миров этих было столько, что Эндар невольно изумлялся, как это умудряются Хранительницы следить за всем (или почти за всем) происходящим в этих Мирах, следить постоянно и внимательно.
 ...Планетные системы Привычного Мира, Галактика и звёздные скопления соседних галактик, Смежные Миры в паутине иных измерений. Миры, едва народившиеся, юные, и Миры, отмерившие многие миллионы лет существования. Миры необитаемые, куда ещё не снизошла Жизнь (а то и вовсе непригодные для жизни –  черновики ), и Миры, где жизнь уже расцвела пышным цветом, увенчанная блистающей короной Разума.
 Удивительное разнообразие живых форм, от более-менее знакомых до невиданных, перечислять которые не хватит времени и пергамента Рукописи. Расы Носителей Разума на всех ступенях Восхождения – от каменных топоров до гиперпространственных двигателей, от невнятного бормотания шаманов до изящных заклинаний магов. Бронзовые мечи полудиких племён, едва-едва начавших строить первые городища, и атомные бомбы техногенных цивилизаций, стоящих на пороге проникновения в Дальний Космос.
 Просветление сознания и Взросление Первичных Матриц – Душ, религии – от наивных до жутких, и магия,  Истинная Магия , входящая в бытиё и становящаяся обыденной и привычной. Магические Миры Звёздные Владычицы отслеживали с особым тщанием, настоящее чародейство – слишком опасная игрушка для  неготовых .
 Постоянное внимание Голубых Волшебниц совсем не означало непременного их вмешательства во всё происходящее в их Мирах. Разум не сможет нормально развиваться, если каждый его шаг контролируется и поправляется. Дитя должно научиться ходить самостоятельно, не держась за руку матери, а синяки и ссадины есть непременный атрибут роста. Разум изначально свободен, а чрезмерная опека способна убить эту свободу.
 Проявления Вселенского Зла неизбежны, и Хранительницы Жизни не только не будут встревать в заурядную уличную драку, но даже не предпримут активных действий в случае вторжения в мирные края полчищ дикарей, заливающих кровью и устилающих трупами целые страны (за исключением  особых случаев). С птичьего полёта не видна трагедия муравья...
 Говоря языком Технолидеров,  для активации системы реагирования требуется достижение контролируемым параметром уровня срабатывания , а проще – только в том случае, если Зло превышало допустимые пределы и превращалось в угрозу серьёзную, тогда (и только тогда!) Звёздные Владычицы – персонифицированная сила возмездия –  имели право вмешаться и вмешивались. Критерии оценки допустимого Зла неведомы и непонятны людям, и никак не укладывается в человеческом сознании, почему мерзавец и негодяй благоденствует, а добродетель влачит зачастую убогое существование. В традиционном же «пути Господни неисповедимы» мало утешения...
 Эндар, став Коувиллом, получил редчайшую возможность увидеть  изнутри , как именно  функционирует невероятно сложная система иерархии Звёздных Владычиц. А система эта, или, если угодно,  машина , работала бесперебойно и чётко, чутко отзываясь на малейшие изменения Окружающего. Совершенство  механизма Голубых Хранителей Жизни заставило бы любого Технолидера тут же удавиться от безысходной зависти первым же попавшимся под руку куском электрического провода.
 А Натэна, раскрывая перед мужем всё новые и новые Миры своей (и его) вотчины, ни на миг не забывала о другой цели их путешествия по Дороге Миров – она подбирала подходящие для зачатия ребёнка время и место. Иерархии Высших Рас ни в коем случае не копировали наследственные монархии Юных Миров –  биологическое дитя совсем не всегда получало статус только по праву рождения. Сама Натэна стала Звёздной Владычицей только потому, что ни одна из трёх дочерей матери Эмиаха не соответствовала этому уровню. Дочь Первой Королевы будет иметь приоритет при наличии  равной соперницы, но во всех прочих спорных ситуациях право сделаться Второй Королевой ей придётся доказывать.
 И они отыскали требуемое – Мир, пропитанный волшебством, где соответствующая область Тонкого Мира отличалась высокой концентрацией Совершенных Душ.
 Они зачали наследницу (Маги нисколько не сомневались в том, что их первенцем будет девочка) под звёздным небом с девятью разноцветными лунами, в шатре из листвы и веток, на ложе из упругой и сочной травы. Неумолчно гремел водопад, и звучали в ночи таинственные голоса загадочных обитателей леса...
 Через положенный срок девочка увидела солнечный свет, и взгляд её серых (как у матери) глаз был удивительно осмысленным и серьёзным – обычно новорождённые  так не смотрят. По заключению Мудрых, ребёнок обладал серьёзнейшими магическими задатками – после необходимого обучения дочь Таэоны обещала стать одной из сильнейших Волшебниц всего Объединения Пяти Доменов. Просмотр Ленты Реинкарнаций показал, что Первичная Матрица, воплотившаяся в созданном родителями древнейшим способом теле, видела больше сотни схождений в Миры, причём добрая половина воплощений была воплощениями в магические Сущности. Натэна имела все основания быть довольной – они с Эндаром сумели подарить бытиё достойной наследнице.
 ...Шло время, текло себе безмятежно и бестревожно. Страницы дней складывались в главы месяцев, образуя книги годов. Фолианты лет выстраивались на полках Вечности в ряды веков и вереницы тысячелетий. Бег потока времени различен в разных измерениях – Маги ориентировались на своё стандартное время. В Ключевом Мире Натэны минуло около сорока таких лет, и за все эти годы не произошло ничего такого, что могло бы всерьёз нарушить установившийся ритм существования Объединения Пяти Доменов.
 Звёздная Принцесса превратилась из ребёнка в девочку-подростка, а затем и в совершенную в своей красоте девушку. В выборе пути ни сама Энна (Принцесса носила пока  детское имя, данное ей родителями; придёт срок – и она получит  настоящее , магическое имя, а потом и тронное), ни её родители не сомневались – девушка училась истинному владению магией. Прогнозы Мудрых относительно её колдовских возможностей оказались точными: далеко ещё не закончив обучения, Звёздная Принцесса с изумительной лёгкостью оперировала сложнейшими системами заклятий, повергая в восторженный трепет всех без исключения учителей.
 А Коувилл и Таэона привели в Мир брата Энны. У мальчика, делавшего только первые шаги, ещё даже не было имени, но Эндар (среди Волшебников Объединения его иногда называли Фиолетовым Магом – из-за смешения алого и голубого цветов магии) уже видел сына стоящим во главе элитного отряда Магов, составленного исключительно из юношей. Времени для обучения будущих Магов-бойцов у Коувилла было теперь предостаточно, а сам бывший Алый Воитель (исходя из собственного горького опыта) считал, что погибать в бою – это всё-таки удел мужчин. Спору нет, Звёздные Валькирии великолепны в битве, но... Не хватит ли женских смертей, виденных Эндаром на Дорогах Миров? Он ещё более укрепился в этой мысли, побывав однажды в Случайном Мире. Маг ходил в этот Мир намеренно – ему захотелось  взглянуть .
 Цветок на могиле Мерсены сохранил всё своё великолепие, словно расцвёл только вчера, и Коувилл постоял немного перед последним пристанищем спасшей ему жизнь Молодой Колдуньи, обновляя заклятье.
 Эндар и Натэна хранили верность друг другу – редкое явление среди Магов, которые, как правило, не упускали возможности предаться любви вне супружеского ложа. Более того, Фиолетовый Маг, доселе равнодушно относившийся к самому факту существования многих сотен своих детей, испытывал к детям Таэоны – Энне и Малышу – чувства, очень похожие на настоящие отцовские. Королева и Соправитель не любили расставаться, они оба испытывали настоятельную потребность находиться рядом, а если и разлучались, – по необходимости – то крайне редко и ненадолго.
 Смирившийся со случившимся Эмиах покинул Миры Объединения. По некоторым данным, бывший муж Натэны ушёл к Янтарным Викингам (Искатели охотно принимали тех, кому по тем или иным причинам не сиделось дома), и след его затерялся на Дорогах Миров.
 А к королевской чете – в Объединении их иногда называли Звёздной Парой – нежданно-негаданно заявился желанный гость: ни кто иной, как Золотой Чародей Свард собственной персоной; и встреча старых друзей была по-настоящему тёплой и радостной.
 Свард сделался Таном после расставания с Эндаром, а теперь он уже стал Ярлом, водившим по Дорогам Миров целый полк – свыше семисот Жёлтых Викингов. Искателя интересовала область Миров Пяти Доменов, расположенная ближе к  окраине Познаваемой Вселенной. Здесь, на Краю, из мрачной утробы Хаоса всё время рождались новые и новые Миры, и природная любознательность тянула Вечных Бродяг хоть одним глазком взглянуть на эти Миры – взглянуть первыми.
 Ярл и Королева пришли к соглашению, по которому Сварду предоставлялось исключительное право беспрепятственно исследовать всю область Пяти Доменов, взамен предоставляя Таэоне возможность получать всю представляющую интерес информацию из первых рук.
 И был пир, обернувшийся настоящим праздником, на котором было много вина, веселья и непринуждённого флирта. Свард и Эндар сидели рядом, и в разгар празднества Соправитель обратил внимание на стройную девушку и плечистого парня, очень похожих на Сварда и ещё на кого-то, но на кого именно, Фиолетовый Маг никак не мог вспомнить.
 – Гард и Эрита, мои дети, – сказал Свард, заметив интерес Эндара.
 – А твоя досточтимая супруга...– произнеся эти слова, Коувилл вдруг ясно понял, что задавать этот вопрос не следовало бы.
 – Сигрид... – по суровому лицу Ярла пробежала еле заметная тень. – Она осталась там, в проклятом Мире Обители...
 Сигрид... А Эндар и не знал, что она была женой Сварда, – Звёздные Викинги весьма сдержанны в том, что касается их личных отношений.
 Избегая неприятных воспоминаний, Ярл поведал Эндару о том, как Янтарные достигли Миров Алых, и о том, как всё необходимое было доведено до сведения Совета Магистров. Бывший Алый Воитель не ошибся в своих расчётах – Алый Орден должным образом отреагировал на полученное сообщение.
 В Мир Обители было послано шесть когорт, и все воины поредевшей дружины тогда ещё Тана Сварда пошли с ними. Обитель была выжжена дотла, и захваченные на месте Оголтелые безжалостно истреблены. Сопротивления они почти не оказали – мстители превосходили сектантов численностью и боевым умением, а сил инициировать новую Волну Серебряные Маги-изгои набрать не успели.
 Оголтелые предпочли спасаться бегством, рассеявшись по бесчисленным Мирам, однако упорства в преследовании ни Алым, ни Янтарным было не занимать – они гнали обречённых несколько стандартных лет, пока не перебили всех до единого. Извещённое обо всём сообщество Всеведущих отреклось от былых собратьев и даже помогло выслеживать беглецов.
 А затем Познающие ушли в очередную  настоящую Волну Слияния, численность их сократилось в несколько раз; и сейчас редко-редко можно было встретить на Дорогах Миров фигуру старца в серебряно-платинового цвета плаще с капюшоном.
 У Натэны и Эндара побывал ещё один гость, лет за десять до появления Сварда. Гостем этим был Алый Маг-Воитель Эленгар, старый знакомый Эндар ещё по битве у Пылающего Мира. Теперь бывший Ведущий синтагмы стал Капитаном, и возложенную на него миссию нельзя было считать неприятной – в отличие от миссии другого Капитана Алого Ордена, явившегося к Таэоне на следующий после бракосочетания Королевы день.
 Дело Эндара пересматривалось Магистрами, и, после некоторых споров, беглый Маг был оправдан. Последней каплей, переполнившей чашу и качнувшей весы правосудия в пользу бывшего Капитана, оказалось, как ни странно, принесённая Свардом весть о существовании отвратительной секты Оголтелых. Викинг рассказал о том, кто именно первым напал на след дьявольского гнезда, и как они бились в Обители, оплачивая жизнями Магов дополнительную информацию. Как бы то ни было, Эндара признали невиновным, он мог теперь даже вернуться в Миры Алых без малейшей опаски.
 И всё-таки Эндар расстался с Эленгаром с ощущением некоторого холодка (хотя, в отличие от предыдущего визита, на этот раз Алые приняли приглашение на банкет) – верхушка Ордена не любила менять свои решения. Благодаря Эндару посеянные Командором Аргентаром зубы дракона были вырваны (хотя на это потребовалось немало лет, сеть заговора отличалась очень высокой степенью конспирации), и тем не менее...
 Однако Эндара не слишком тревожила прохладность сложившихся отношений с Алыми Воителями – пусть их. Главное – он более не объявленный во  всевселенский розыск преступник, и угроза войны не висит над Королевством Таэоны. Случись же что-нибудь очень серьёзное, требующее вмешательства Алых (например, появление чего-либо подобного Пожирателям Разума), Орден отринет мелочные обиды и последует велению Долга – в этом бывший Воитель не сомневался.
 А со Свардом всё было понятно и просто, без недомолвок, и первым делом Эндар попросил Ярла навестить Пограничный Мир и Мир Памяти Шоэр – Янтарного Мага и самого очень интересовало, как там обстоят дела, ведь с этими Мирами связано столько воспоминаний. Эндар хотел отправиться сам, но Таэона решительно воспротивилась – слишком  далеко . Королева не могла так надолго оставлять свои Миры, а отпускать мужа одного она просто опасалась – кто его знает, что взбредёт в голову той же Хетте?
 Свард вскоре возвратился, и принесённые Искателем вести оказались в целом весьма утешительными.
 Королевой Шести Доменов действительно сделалась Хетта, однако её тяжёлая ручка пришлась по вкусу далеко не всем – от Королевства отпали домены Марин и Дагги; и у Хетты хватило ума не доводить дело до откровенного принуждения, чреватого войной.
 Пограничный Мир избежал тотального опустошения – после Исхода карать там было уже некого. Хаур-Волк – гнев Звёздных Владычиц его миновал – благополучно скончался на склоне лет в собственной постели (редкая смерть для средневекового Властителя!), и Хамахерой успешно правили его потомки. Магические сообщества Видящих и Хурру распались: лучшие аколиты ушли с Властелином, а от Алтаря и Храма сохранились лишь величественные, окутанные мистической тайной развалины.
 Место прежних магов – по-иному и быть не могло в Мире, богатом естественной магией, – занял Клан Ведьм, мало-помалу распространивший своё влияние на оба континента Пограничного Мира. Голубые Хранительницы взирали на это вполне благосклонно: ведь всё шло  обычным путём, без посторонних  факторов , да и то, что отныне чародейством владели носительницы начала Инь, вполне устраивало Звёздных Валькирий.
 А в целом жизнь Пограничного Мира протекала согласно  стандартной  схеме – сталкивались в океане боевые корабли хамахерийцев и обитателей Изобильных Земель, периодически выплёскивались из глубин Пустыни и Леса разбойные шайки варваров-грабителей, набеги их отражались – когда успешно, когда не очень. Обычное средневековье, неизбежная ступень становления Юной Расы Носителей Разума. И жили в этом средневековье легенды о схождении в этот Мир Бога, несущего утраченное ныне Знание...
 Беглецы, выведенные Катри в Мир Памяти Шоэр, выжили – к вящему удовлетворению Эндара. Численность населения возросла в десятки раз, люди освоили всё плато, они добывали руду и плавили металл, сеяли хлеб и строили города. Редкие вторжения летающих тварей из низин отбивались почти без потерь – этому (как, впрочем, и многому другому) в немалой степени способствовало магическое умение учеников Властелина. Молодые Маги достойно справились с возложенной на них задачей, и недалёк уже был тот день, когда людям предстояло спуститься с плато в джунгли.
 Местные Владычицы зафиксировали, конечно, появление новой владеющей магией Расы, однако не усмотрели в их деятельности ничего тревожащего и посему не беспокоили обитателей Мира Памяти Шоэр своим излишним вниманием. У Владычиц вообще хватало более важных забот – количество новых Королевств Голубых Хранителей Жизни в Познаваемой Вселенной исчислялось уже десятками. Одни оказались неустойчивыми и распадались почти сразу же после появления, другие (подобно Объединению Пяти) проявили завидную жизнеспособность и становились в один ряд с сильнейшими магическими сообществами Высших.
 Чем заняты Технолидеры, Эндара не очень интересовало. Достаточно было того, что Технодети по-прежнему отрицали магию и уповали на могущество техники, деятельность же их отдельных сект не выходила за рамки  любительской . Иногда звездолёты (и даже целые эскадры) Технолидеров появлялись в районах Галактики, находившихся под контролем Объединения, но Владычицы Контакта избегали, наблюдая за действиями  техногенщиков со стороны. Голубые Волшебницы совсем не были против распространения экспансии Технолидеров на цивилизации, пошедшие по пути науки и техники, но решительно пресекали любые попытки влияния на магические Миры (впрочем, таких Миров в Галактике раз-два и обчёлся, а технологиями проникновения в Параллельные Реальности Технодети-галактиане, слава Вечносозидающему, не владели).
 «Решительно пресекали» отнюдь не означало применения силы по отношению к кораблям Технолидеров. Хранительницы действовали испытанными методами, принятыми среди Магов, – они  искривляли траектории полётов Технодетей и прятали магические Миры под завесой  необнаружимости  (в окрестностях Мира Памяти Шоэр летающие тарелки-скауты, например, появлялись дважды, но так и  не  заметили самой планеты).
 Несколько раз за эти годы в Миры Объединения приходили Зелёные Дарители Жизни – наступало  Их Время , и Садовники безошибочно чуяли это. Они  сеяли жизнь в  созревших для этого Мирах, а в одном из них  привили Разум – одной Разумной Расой в Мироздании стало больше. Проверяли Дарители и свои прежние  посевы  (и  всходы ), хотя по большей части ответственность за нормальное развитие там Жизни и Разума возлагалась уже на Голубых Хранительниц.
 Чёрные Разрушители не слишком беспокоили Королевство Таэоны. Это не значило, конечно, что они напрочь отказались от своих Проникновений, но действовали Несущие Зло очень осторожно, исподволь, забираясь в любую пригодную лазейку и всё-таки предпочитая менее защищённые Миры. Однако Владычицам всех пяти доменов Объединения надлежало держать ухо востро – Неистребимое Зло есть Неистребимое Зло, и с этим приходилось считаться.
 Серые же Твари исчезли бесследно. Отдельные их шайки, стаи и даже орды встречались на Дорогах Миров ещё сколько-то лет, но, в конце концов, лишённые источника пополнения хищники были поголовно уничтожены. Проверка, произведённая Алыми Воителями, показала, что Горловина и Большое Гнездилище исчезли, растворились в волнах Хаоса, и только отдельные незначительные участки изменённого Пространства-Времени – жалкие останки некогда грозных Бастионов – напоминали о том, что некогда существовало в этой части Мироздания.
 В магические Миры Пяти Доменов в свой черёд мигрировали Сказочные, и тут уж Голубые Волшебницы препятствий не чинили – эльфы и драконы владеют своим собственным чародейством, и им всегда найдётся место в развивающимся по магическому пути Мирам. Отношения со Сказочными у всех Высших Магических Рас исстари сложились ровные, и незначительные конфликты случались крайне редко. Маги и Сказочные не мешали друг другу, наоборот, они делали одно и то же дело.
 Казалось бы, все беды и тревоги остались где-то далеко позади, Натэна и Эндар были счастливы. Понятие «счастье» по сути своей неопределённо, однако некие общие критерии всё же существуют и у людей, и у Магов: живи и давай жить другим, радуйся жизни и любви и расти детей, делай то, к чему лежит сердце (и что никому не мешает, наоборот, помогает), и не делай того, что противно твоей натуре. Жизнь Мага длинна, а когда Душа устанет пребывать в данном воплощении, уйди одновременно с тем (с той), кто сопровождал тебя на всём твоём долгом пути по Дорогам Миров – уйди с лёгким сердцем...
 Казалось бы, самое время поставить точку в  Рукописи Памяти Эндара и Натэны, созданных друг для друга, – ведь у них всё хорошо!
 Но всё дело в том, что почти никогда ни человеку, ни Магу, ни даже Богу или Демону не удаётся  поставить точку тогда, когда он этого захочет, – есть куда более могущественные силы. Будущее вероятностно, и видеть его  наверняка дано Магу только тогда, когда он уже не в силах что-либо изменить – когда Выбор уже сделан.
 * * *
 – Моя Королева, в Мире Жёлтой звезды происходит что-то нехорошее. – Селиана, Глава фратрии Птицы из собственного домена Натэны была встревожена, беспокойство читалось не только в её ауре, но и на лице, и в чуть более порывистых, нежели обычно, движениях статной фигуры Голубой Волшебницы.
 – И что же именно, Селиана? – Таэона сохраняла свою привычную бесстрастность – в Объединении десятки и сотни Миров, и в каждом из этих Миров нет-нет, да и происходит что-нибудь  нехорошее .
 – Мы отметили странные возмущения в естественном магическом фоне, и  оттенок проявившегося откровенно неприятный – если не сказать  угрожающий . В этой весьма стандартной планетной системе Привычного Мира Галактики нет владеющих магией рас, там присутствуют только  природные потоки вселенской колдовской энергии –  стихийные . И вдруг следы магии  управляемой ! С моего ведома туда была направлена боевая семёрка для обычной контрольной проверки, и вот тут-то и началось самое странное – смотрите.
 "Мир Жёлтой звезды... – подумал Коувилл, – знакомое место. Доводилось бывать в этих краях, лет этак сто восемьдесят назад – стандартных лет, разумеется. С тех пор, как Дарители создали на Третьей планете  настоящего человека, на самой этой планете минуло около тридцати тысяч местных лет... А так – ничего особенного, окраина Галактики – периферия, звезда – жёлтый карлик, десять планет, из них Зелёные Чародеи сочли пригодной для жизни только Третью – и сделали свою работу ещё в незапамятные времена. Потом привили Разум – сейчас там, кажется, бронзовый век вперемежку с неолитом, первые города и первые государства соседствуют с дикими племенами, расселившимися в основном в северном полушарии. Селиана права, серьёзной магией на планете пока и не пахнет. И всё-таки Глава фратрии Птицы очень сильная Волшебница, с хорошим чутьём – она не станет поднимать тревогу по пустякам. Недаром она должна вот-вот возглавить Синклит Мудрых, передав пост Главы фратрии другой Чародейке...".
 Тем временем одна из стен  растаяла , и на её месте начала последовательно разворачиваться яркая череда картин-видений – подробная  запись происшедшего в системе Жёлтой звезды совсем недавно. Таэона, Коувилл и Селиана обрели возможность видеть глазами тех, кто побывал там непосредственно.
 ...Семёрка вышла в обычный космос недалеко от центрального светила – плюющийся протуберанцами косматый огненный шар занял значительную часть  кадра . Затем звезда сместилась – в поле зрения вплыл желтоватый контур прокалённой солнечной яростью Первой планеты.
  Ничего примечательного. Условия очень жёсткие – слишком высока температура на поверхности. Планета может служить пристанищем разве что Огненным Духам. Следов магии не фиксируется. 
 Окутанная непроницаемым одеялом плотных облаков Вторая планета сменила Первую – и снова ничего из ряда вон выходящего.
  Простейшие формы жизни. Разум отсутствует. Искажений магического поля нет. 
 Третья планета – обитаемый мир. Здесь разведка даже задержалась – базируясь на единственный спутник планеты (безжизненный каменный шар, сплошь изрытый метеоритными кратерами), Хранительницы предприняли несколько вылазок, облетев Третью со всех сторон и кое-где опускаясь на её поверхность. На голубом силуэте планеты теплились огоньки очагов Жизни, наделённой Разумом, – огромный материк занимал большую площадь Северного полушария, обширной своей частью, соединённой с основным массивом суши узким перешейком, простираясь до экватора и дальше к югу. Племена разумных обитали во многих точках – на востоке континента, на юге (на треугольнике вонзившегося в океан полуострова), немного западнее, между двумя могучими реками, и ещё западнее, по берегам Серединного моря. Здесь были уже первые города, первые государства и первые цари. Разбросанные искорки усеяли и остальную часть суши, но уже с незначительной плотностью – первобытные сообщества, кланы охотников и кочевников.
 Жизнь расцветала и на другом, значительно меньшем континенте, отделённом от основного широкой лентой воды. Состоящий из двух частей, материк этот тянулся почти от полюса до полюса; Разум пустил свои корни и там, но с гораздо меньшей интенсивностью – время городов здесь ещё не наступило.
 Зато на огромном острове в океане, между двумя основными континентами, развитие Юной Расы Носителей Разума претендовало на некоторую степень совершенства. Города из камня, возделанные поля, сотни и тысячи парусно-вёсельных кораблей, бороздящих океан во всех направлениях. Величественные храмы – жрецы местных богов уже владели кое-каким Знанием, в том числе знаниями первичных основ магии.
  Наделённая Разумом Жизнь развивается без существенных отклонений, по общим историческим стандартам. Значительных всплесков магии не отмечено. Степень владения колдовскими знаниями крайне незначительна. 
 – Мы постоянно наблюдаем за этим Миром –  Восхождение этой человеческой расы  типично , они даже ещё не определились с выбором Пути. Могу сказать почти наверняка, – голос Селианы звучал уверенно, – источник магического возмущения не здесь.
 Голубой шар медленно уходил вглубь видения, а Эндар вдруг поймал себя на очень странном ощущении, непонятном и необъяснимом. Ему вдруг показалось, что эта голубая планета совсем скоро сыграет очень важную роль в его жизни, и не только его, но и в жизни Натэны. Впрочем, такое дополнение отнюдь не удивительно – вот уже сколько лет Коувилл и Таэона не отделяют себя друг от друга...
 Четвёртая планета – красноватая пустыня без конца и края.
  Вероятны следы древней жизни, но очень размытые. Некоторое время тому назад имели место посещения планеты скаутами Технолидеров, они даже пытались устроить здесь свою станцию. В настоящее время ни Разума, ни магии не наблюдается. 
 Пятая планета – примерно такого же размера, как Третья или Четвёртая. Каменный мир, полуразрушенные горы и скалистые равнины – ни воды, ни жизни. Но  что-то такое явно присутствует – и Натэна, и Эндар почувствовали это одновременно.
 – Мы ещё вернёмся к Пятой, Таэона, – снова заговорила Селиана, и голос её чуть дрогнул, – только немного позже... Остальные пять планет системы Жёлтой звезды и вовсе малоинтересны: газовый гигант Шестой (в недрах его атмосферы под чудовищным давлением газ превращается в жидкость), Седьмая, украшенная кольцами из захваченных небесных камней и льда, Восьмая, Девятая и Десятая – ледяные миры, владения вечного холода и мрака. Ни жизни, ни разума, ни магии... Облетев дальние планеты, патруль возвратился на орбиту Пятой. Шестеро остались в открытом пространстве, наблюдая Пятую со всех сторон одновременно, а Предводитель семёрки Кореад – хороший Маг, я знала его ещё со времён ученичества, – пошёл вниз, к поверхности каменного мира. Сейчас я покажу, что было дальше...
 Перед глазами медленно поворачивалась однообразная картина – камень, камень и ещё раз камень. Ничего, кроме камня – скалы, нагромождения каменных глыб, одиноко стоящие утёсы. И вместе с тем – едва уловимое ощущение присутствия чего-то странного и зловещего, как будто из-под камней за тобой следят чьи-то недобрые (и разумные!) глаза...
 – И вот... – проговорила Глава фратрии Птицы и замолчала.
 Всю панораму поверхности Пятой планеты внезапно и мгновенно поглотила, заполнила без малейшего просвета непроницаемая темнота – словно резко выключили свет. И в этой молниеносно упавшей тьме прозвучал мыслекрик Кореада, пронизанный отчаяньем и болью, – так кричат в момент смертельной опасности или гибели:
 –  Уходите! Все! Ухо-о-о-д... 
 Видение исчезло – всё без остатка залил чернильно-бархатный,  сочащийся злобой мрак.
 – И что дальше?
 – Дальше? А дальше не было ничего, Королева. Все шестеро Хранительниц, естественно,  кинулись на крик. И они не обнаружили ни малейшего следа, ни тени сознания Кореада. Маг просто пропал – исчез бесследно, как будто его одним движением проглотила какая-то дьявольская пасть. Амазонки исколесили всю планету вдоль и поперёк (не опускаясь, однако, на её поверхность), но так и не отыскали никаких зацепок. Кстати, они не видели и самой тьмы, поглотившей Предводителя, – её видел только он, видел  изнутри . Заклятья Познания безмолвствовали, а ощущение того, что за тобой наблюдает нечто  непонятное , ушло. Это самое Непонятное притаилось, заснуло или даже вовсе сгинуло, унеся с собой свою жертву. Единственное, что можно сказать наверняка – был чудовищный по силе выброс магической энергии,  организованной по неизвестному нам принципу – словно  спрессованное  во времени разрушительное извержение вулкана огромной мощности.
 Волшебницы пробыли у Пятой планеты ещё несколько дней, но так и не заметили ничего нового. И тогда они решили возвратиться и вернулись, принеся с собой печальную и тревожную весть...
 Картина чёрного неба с мириадами звёзд угасла, уступив место камню стены. Все трое: и Таэона, и Коувилл, и Селиана молчали – слова были не нужны. Потом Королева заговорила:
 – Спасибо, Глава фратрии Птицы. Мы с Коувиллом подумаем – ты свободна... до вечера. Вечером мы будем говорить: Главы всех фратрий моего домена – ведь беда пришла в наш домен – и Владычицы всех остальных доменов. Похоже, ты не ошиблась, беда эта серьёзная, и касается она всех нас...
 – И что ты обо всём этом думаешь? – спросила Натэна мужа, когда Селиана удалилась. – Очередное проявление Неведомого?
 – Очень на то похоже. Да, Неведомого, но, ко всему прочему,  опасного Неведомого! Меня не покидает ощущение, что Кореада убили – а его  убили –  сознательно . Если это так, то мы имеем дело с разумными носителями враждебной магии. Я не могу припомнить ничего подобного... Может быть, спросить твоих Мудрых? Пусть покопаются в древних записях!
 – Обязательно, Эн. Хорошо бы обратиться к Познающим, но их после Слияния осталось мало, и многие древнейшие знания Ушедшие унесли с собой. Но в любом случае попытаться стоит...
 – Знаешь, Тэна, мне пришла в голову одна мысль – мне надо побывать там самому. Не стоит чересчур уповать на других, на их знания. На эту  нехорошую планету необходимо полюбоваться вблизи, иначе может случиться так, что мы получим ответы на наши вопросы тогда, когда уже будет слишком поздно!
 Королева помолчала, потом так же молча кивнула.
 – Согласна. Только не ходи один – это неразумно. И... будь осторожен.
 – Обязательно буду. Но что с тобой? – спросил Эндар, заметив матовую бледность, разлившуюся по лицу Таэоны.
 – Мне как-то... нехорошо.
  Нехорошо ? Более чем странное выражение для не знающей болезней могущественной Голубой Волшебницы...
 * * *
 Фиолетовый Маг  шёл над самой каменистой поверхностью Пятой планеты. Совет Звёздных Владычиц и Глав фратрий, по сути дела, не кончился ни чем. Во всяком случае, никто из Голубых Магов не смог высказаться с достаточной определённостью. Мудрые пока тоже безмолвствовали, и ответа от Серебряных не было. Поэтому Звёздные Валькирии поддержали предложение Соправителя о повторном рейде к Пятой планете системы Жёлтой звезды. Правда, кто-то предложил было обратиться к Янтарным Викингам Ярла Сварда, но тут Коувилл отказался наотрез. В душе Эндара жило чувство вины перед Искателем, вины за гибель Сигрид. Бывший Алый Воитель твёрдо решил идти сам – он больше не будет прятаться за чужие спины. Именно поэтому и к самой поверхности планеты, таившей в себе мрачную загадку, Маг направился один, оставив сопровождавших его Голубых Воительниц (по настоянию Таэоны он взял с собой целый клан – сорок девять Магов) вне пределов планетарной атмосферы.
 Маг отнюдь не ринулся навстречу опасному Неведомому очертя голову и отбросив разумную осторожность – его эскорт  держал Коувилла на некоем подобии магической  страховочной верёвки , готовый в любое мгновение  выдернуть Соправителя в случае возникновения угрозы. Эндар не касался камня, он летел. Ощущения  наблюдения не было, однако Маг почему-то не сомневался – доверять своему чутью Коувилл научился давным-давно, и чутьё это ещё ни разу его не подводило, – стоит ему коснуться подошвами сапог планетной тверди, и Неведомое  проснётся и ударит с силой взведённой пружины тяжёлого охотничьего капкана. А он, Маг, обязан как можно дольше оставаться  незамеченным , его задача сегодня не бой – он должен  узнать и  вернуться . Магия здесь имелась, и очень мощная магия, хотя сейчас она впала в какой-то анабиоз.
 Первый сюрприз ожидал Эндара, как только он обогнул невысокую каменную гряду и оказался над относительно ровным участком почвы, сплошь устланной разнокалиберными обломками камня.
 Прямо посередине каменной «поляны» лежал металлический блин почти правильной округлой формы, толщиной в палец, не больше, и несколько десятков шагов в поперечнике. Что это такое, подсказала магия – перед Соправителем валялись жалкие останки корабля-скаута Технолидеров. Такие  летающие  тарелки стартовали с борта крейсеров, исследующих незнакомые планеты. Значит, Технодети побывали не только на Четвёртой, но и на Пятой планете системы Жёлтой звезды (вероятнее всего, что и на всех остальных). И именно здесь их скаут нарвался на нечто такое, что превратило его в раскатанный лист металла, и, судя по всему, превратило очень быстро. Что стало с экипажем – понятно. Весёленькая планета, ничего не скажешь...
 Следующий сюрприз, на который Маг натолкнулся всего через несколько минут дальнейшего полёта, оказался куда более неожиданным и куда более неприятным – между двух скалистых пиков, напоминающих исполинские клыки, бессильно свисало истерзанное драконье тело.
 И Коувилл узнал Крылатого, узнал по знакомым очертаниям его ауры, хотя аура эта была  смятой – Дракона поверг магический удар – и сплошь исполосованной тёмными шрамами боли. Это был он, его старинный приятель, с которым они свели знакомство ещё в Мире Сказочных и встретились позднее в Пограничном Мире. Сознание Дракона ещё  трепетало – жизнь не совсем покинула могучее существо.
 Эндар описал широкий круг, внимательно  всматриваясь в безжизненный каменный хаос, и замер у самой поникшей головы Дракона.
 Крылатый, философ и романтик, какая нелёгкая занесла тебя сюда, в это  злое место? Здесь ведь нет ни столь любимых тобой рыцарей, ни их замков, ни восхищающихся их подвигами прекрасных дам, ни менестрелей, воспевающих эти самые подвиги. Тебя привело любопытство, так свойственное всем представителям твоей древней и мудрой Расы? Или ты прилетел на  запах магии, рассчитывая встретить  привычное , а вместо этого встретил беспощадного и страшного врага, который одолел твоё собственное чародейство и сокрушил твою несокрушимую броню? Враг этот действительно могущественный (об этом можно судить хотя бы по мгновенной гибели Голубого Мага Кореада) и одержимый жаждой убивать, убивать всё равно кого – Волшебника, астронавтов или Дракона, который, несмотря на всю свою грозную внешность, никогда не был Носителем Зла.
 Все тело Крылатого было измолото, как будто Дракон попал под невероятной силы камнепад – но вот только  простая каменная лавина не причинила бы ему ни малейшего вреда. Во многих местах бронированная чешуя лопнула и глубоко вдавилась в плоть, словно Крылатого били исполинскими дубинами. Кости переломаны, и могучие перепончатые крылья порваны, но Крылатый ещё жив – если корабль галактиан уничтожили много лет назад, то на Дракона напали совсем недавно, незадолго до прибытия Эндара. Маг осторожно коснулся медленно угасающего сознания Дракона, и фиолетовый, сплошь залитый кровью глаз медленно приоткрылся.
 –  Это ты, Маг... Хорошо, что это ты... – прошелестело в мозгу Коувилла. –  Зло ...  планета-убийца... Здесь обитают они... Странные... Каменнолапые... Редко случается... такое... Беспризорный Разум, не творение... Дарителей... Сами... спонтанно... Они не терпят иных... не могут... Только лишь... убивают... Останови их, Маг... Очень большая опасность... для всех... – Крылатый смолк, жизнь покидала его, убегая быстрой струйкой, как вода из продырявленного сосуда. Можно было бы попытаться исцелить, но Эндар опасался, что времени для этого ему не дадут –  Непонятное медленно  просыпалось , и ползли меж камней тягучие и липкие нити чужой злой магии.
 –  И ещё, Маг... Отправь меня... домой... Я хочу умереть там, в Мире... Сказочных... у себя... заклятье... в моей памяти... давно... я знал, что может... случиться такое когда-нибудь... Останови Каменнолапых... Они становятся... всё сильнее... Их магия... непримирима... Угроза, большая угроза... – и тяжёлые веки Крылатого сомкнулись.
 Исполнить просьбу умирающего товарища – это тоже долг воина. Эндар начал быстро  листать память Крылатого в поисках заветного заклинания. Одновременно он  переписывал всё относящееся к самым последним событиям, к тому, что произошло здесь, на Пятой планете системы Жёлтой звезды после того, как Дракон пришёл сюда. Содержимое памяти было малоразборчивым,  искажённым злой магией, но ничего – пусть Мудрые из Хранителей поломают свои многознающие головы над этой криптограммой. Есть, нашёл! Теперь чуть-чуть  плеснуть Силы, толчок... Пусть лёгким будет твой путь, Крылатый!
 Очертания изуродованного тела Дракона растаяли, а в спину Мага упёрся тяжкий взгляд – Странные  заметили пришельца. Громадные каменные зубья, между которыми только что находился умирающий Крылатый, с хрустом и скрежетом сошлись, сокрушая друг друга, – посыпалась пыль и мелкий щебень. Будь Дракон ещё здесь, его неминуемо разрезало бы пополам.
 Эндар взмыл вверх и с высоты окинул взглядом всю поверхность Пятой планеты, находящуюся в его поле зрения.
 Каменная шкура планеты-убийцы вздрагивала, словно под ней перекатывались могучие мышцы или бродили неведомые чудовища. Шатались скалы, с невысоких гор скатывались грохочущие плети камнепадов. Щупальца чужой магии шарили окрест – Коувилл дважды  стряхивал мерзкую дрянь, липнущую к телу.  Страховка напряглась – Хранительницы там , за небом, тоже почувствовали неладное. Но мало-помалу  каменный ветер стихал, Странные потеряли след. Они ещё не вошли в полную силу, но обязательно войдут, – Эндар имел возможность убедиться в прозорливости Крылатого, Драконам ведомо многое.
 А вот он, Совладеющий Миром, узнал ещё далеко не всё нужное, хотя кое-что уже прояснилось, – спасибо тебе, Дракон! – и поэтому уходить ему рановато. В магическое битве главное – это знать, на что способен твой враг, а этого-то знания как раз и недоставало. Вы снова решили задремать, Странные? Но меня это не устраивает, и я, пожалуй, осмелюсь нарушить ваш сон!
 Фиолетовый Маг метнулся вниз. Он не бросался в неизвестное наобум – холодный расчёт всегда был неотъемлемой составляющей боевого умения Алых Магов-Воителей. Соответствующий приказ прикрытию был отдан, Коувилл не имел права погибать, он обязан был донести до своих всё узнанное – в том числе и то, что он ещё только собирался узнать.
 Эндар нырнул в клубящееся, напоминавшее дым облако – пыль от рушившихся скал ещё не успела осесть – и встал обеими ногами на плоский, казавшийся таким прочным камень.
 Первые несколько мгновений ничего не происходило. Но затем каменистая почва ощутимо дрогнула, и по всей поверхности Пятой планеты, до самого горизонта и дальше, прокатился глухой утробный рёв –  хозяева проснулись окончательно.
 Боевая слаженность Звёздных Валькирий не подвела. Мага резко дёрнуло вверх, отделяя его от обманчивой тверди спасительным расстоянием. А там, где он только что стоял, распахнулась чёрная бездна, ненасытная пасть, и в глубине этой тьмы что-то неясно шевелилось, передвигались какие-то смутные тени.
 Коувилла буквально обожгло  переполненным ненавистью к другим потоком чужой магии и свирепым желанием убивать этих самых  других . Тьма бурлила, как закипающее варево, выбрасывая во все стороны кипящие капли. Эндар поднялся ещё выше, так, чтобы видеть почти всё полушарие планеты, и ударил – прямо в колышущуюся непроницаемо-чёрную мглу врезался сияющий клинок.
 От рёва начали рушиться горные цепи. Чёрные провалы распахнулись ещё в нескольких местах, и оттуда поползли-полезли жуткие создания – Странные или, как их назвал Дракон, Каменнолапые, обретали внешний облик.
 Амёбообразные существа, сложенные из каменных глыб, и человекоподобные твари с рассечёнными щелью рта безглазыми лицами, с несколькими хватательными конечностями (тоже из камня), какие-то каменные змеи и вовсе неописуемые  нечты – всё это извергалось чёрными безднами и растекалось по всей поверхности планеты-убийцы. От тяжкой поступи кошмарных монстров содрогалось всё, от горных вершин до недр проклятого мира, а в темноте рождающих тварей нор проступили багровые сполохи подземного огня, огня, который и давал этим Сущностям странное подобие жизни и способность колдовать. Некоторые чудища подпрыгивали и с грохотом падали обратно – Каменнолапые  чуяли чужого и жаждали стереть его в пыль. Они ещё не умели летать – но они научатся, и скоро научатся этому искусству.
 Поток  каменной магии густел, Коувилл рубил тянущиеся к нему щупальца и несколько раз бил сам, проверяя степень воздействия на Странных различных боевых заклятий. Абсолютное Оружие действовало безотказно, неплохо срабатывала и Цепная Молния Распада – от Порождений Недр только осколки летели, но в целом Каменнолапые оказались очень  устойчивыми и хорошо защищёнными своим  коллективным магическим полем. И их было очень много – десятки и сотни тысяч, если не миллионы. Бойцу-одиночке, даже сильному бойцу, здесь делать нечего – нужны совместные усилия сотен (если не тысяч) Чародеев.
 И когда  давление вражьей магии возросло настолько, что уже грозило разорвать связь Эндара с прикрывавшими его Голубыми Магами, Коувилл отступил, прекращая ненужное противоборство. Фиолетовый Маг шёл вверх, легко пронзая слои атмосферы и разрывая колдовские путы, которые на него уже пытались наложить. Кишевшая отвратительными каменными существами поверхность Пятой планеты осталась далеко внизу, а впереди распахивались объятья звёздного неба, чернота которого не была угрожающей.
 Рой голубых искр сомкнулся вокруг Совладеющего Миром – Хранительницы явно  вздохнули с облегчением . Но когда они уже уходили за Барьер Миров, направляясь  домой , в сознании Эндара окончательно сложилась мысль, появившаяся и причинявшая смутное беспокойство с того самого момента, когда Маг увидел умирающего Дракона.
 Все, – почти все – с кем он, так или иначе, контактировал в Мире Сказочных много лет назад,  мертвы . Серебряного Епископа, Техномага Иридия и Командора Аргентара Коувилл убил сам, так сказать,  собственноручно . Покончили с собой Алый Воитель Гейртар и Целительница Аэль, а теперь встретил свою судьбу и Крылатый... Кто остался? Осталась только Натэна и... и  он сам , бывший Алый Маг по имени Эндар, а ныне Соправитель Объединения Пяти Доменов Голубых Хранителей Жизни Коувилл...
 Эндар усилием воли погасил умозаключение – сейчас не до этого. Впереди был бой, и бой очень трудный – с таким врагом мира не будет. И поэтому никаким расслабляющим своей фатальностью мыслям места быть не должно.
 * * *
 – То, что удалось вызнать Соправителю Коувиллу, поистине бесценно. – Голубой Маг из Мудрых обращался к четырём десяткам Хранительниц, Владычицам доменов и Главам фратрий и старался, чтобы слова его были предельно точны. – Мы сопоставили его рассказ с текстами древних манускриптов и поняли, что столкнулись с редчайшим явлением в Познаваемой Вселенной.
 Так называемый  беспризорный разум проявляется крайне редко. Такой Разум не есть продукт деятельности Зелёных Дарителей Жизни, исполняющих своё Предначертанное. Причины таких  вывихов не ясны ни нам, ни, я думаю, даже Всеведущим. Но, тем не менее, такое случается – иногда, и с этой данностью волей-неволей приходится считаться.
 Беспризорный Разум обладает целым рядом крайне неприятных особенностей, и самое основное – он абсолютно эгоистичен и нетерпим к любым иным, отличным от него самого разумным формам. Совместное существование с  другими для спонтанного Разума просто исключено, он не приемлет ничего, кроме самого себя.
 Каменнолапые – одна из страшнейших ипостасей Беспризорного Разума. Если верить имеющимся у нас сведениям, подобная форма проявлялась раньше всего лишь однажды, много миллионов стандартных лет назад, во времена Древних и Чуждых, далеко отсюда, на  другом краю Познаваемой Вселенной. Имеющиеся у нас данные скупы, известно только, что Древние приложили немало усилий для того, чтобы обуздать  Сорвавшихся-с-Цепи – примерно так можно перевести на наш язык название той расы Странных.
 Беспризорный Разум вообще – Каменнолапые в особенности! – изначально владеет очень сильной магией, причём магия эта приспособлена к быстрому самосовершенствованию. Я – то есть все мы, Мудрые, – полагаем, что скоро (особенно по меркам долгоживущих Магов) Порождения Недр научатся летать, а затем выйдут в межзвёздное пространство и обретут способность проникать в Параллельные Реальности. Они питаются исключительно чистой магической Силой (на первых порах Странные черпают энергию внутреннего огня Пятой планеты), способны генерировать общее магическое поле, устойчивы к почти любому оружию и к атакующим заклятьям – кроме сильнейших, и вдобавок наложенных значительным числом сильных Магов одновременно.
 Договориться с ними невозможно – Странные просто не будут ни с кем вести никаких переговоров. Их можно только уничтожить, другого выхода не существует. И истребить их надо как можно скорее, пока они не превратились во вселенскую угрозу – тогда их сокрушение будет стоить очень дорого. Уважаемое собрание, – Голубой Маг церемонно поклонился, – я постарался быть краток, время дорого, но надеюсь, что изложил вам суть вопроса достаточно ясно. А теперь вам решать, Звёздные Владычицы.
 Хранитель отошёл от середины зала к своим коллегам, и остальные Мудрые – ещё один Маг и три Волшебницы – короткими кивками подтвердили правоту всего сказанного их собратом.
 Все молчали, и тогда заговорила сама Королева:
 – Я думаю, дополнительные вопросы не нужны – всё ясно. Хотя нет, один вопрос есть у меня самой. Как вы считаете, Мудрые, сколько у нас осталось времени до того, как Каменнолапые выйдут на Дороги Миров?
 – На этот вопрос трудно ответить с достаточной точностью, Королева. Развитие у Странных протекает неравномерно – они могут сотни и сотни лет оставаться почти на одном уровне, а затем вдруг в кратчайшие сроки делают головокружительный рывок и становятся совершенно иными, с принципиально новыми способностями и возможностями. Я бы не терял ни часа – мы ведь не знаем, когда зародился Беспризорный Разум на Пятой планете. Каменнолапые весьма умело  прятались , пока не достигли определённого мастерства в магии. Так что точное время нового их  всплеска совершенствования не назовёт никто. Может быть, через десять или даже через сто лет, а может быть – завтра.
 – Спасибо, Мудрый. Теперь я готова выслушать мнение любого из присутствующих и ваши соображения, но только конкретные, общих рассуждений достаточно – пора действовать. – И так как Звёздные Владычицы по-прежнему хранили молчание, осмысливая услышанное и не торопясь высказываться, Таэона продолжила сама. – По сути своей ситуация ясна – мы находимся в состоянии войны с Каменнолапыми. Я говорю это не только как Королева Объединения, но и как Владычица домена, на территории которого произошло Проявление. Потери есть уже с обеих сторон, причём с нашей я посчитала бы не только Кореада, но и пилотов скаута Технодетей, и представителя Расы Сказочных, Дракона. А у них – те, кого уничтожил Коувилл во время своей разведки боем. Так что драться или нет – это вопрос решённый. Я хотела бы услышать, как драться, какой придерживаться стратегии , и какую выбрать тактику, чтобы расправиться с Каменнолапыми с наименьшими потерями. Поэтому попрошу Мудрых... – Королева перевела взгляд на пятерых Магов, – ...высказывать свои комментарии прямо по ходу дискуссии, незамедлительно и вне очереди.
 – Можно попытаться изолировать Пятую планету. – Первой заговорила Владычица одного из двух  дальних доменов, включавших в себя почти исключительно Миры  сцепленных с Привычным Миром Реальностей. – Мы можем отгородиться, а тем временем известить Алых. Воители не станут уклоняться от своего Долга, несмотря на то, что у нас с Орденом были... некоторые трения в прошлом.
 – Мы не сможем удерживать Странных неопределённо долго. Рано или поздно они  усовершенствуются настолько, что прорвут наши заслоны, как бумагу, и разольются по всем пяти доменам и дальше. И я не уверена в том, что даже всех сил Объединения хватит для успешного противостояния, если уж мы позволим этой каменной нечисти набраться знаний и магического умения.
 А что до Алых Воителей – да, их необходимо поставить в известность, и мы это сделаем. Но я не рассчитывала бы на их немедленную помощь, и вовсе не потому, что у нас с ними были «некоторые трения» в прошлом. Магистры сначала всё взвесят и обсудят, и только потом... Не забывайте, сёстры и братья, время на Пятой планете,  собственное время Каменнолапых  течёт быстрее . Пока мы  тут с вами дискутируем,  там пройдёт месяц-полтора, и лишь Вечнотворящий знает, какого уровня достигнут Странные за этот период. А если у них как раз начнётся Всплеск Совершенствования?
 Они покинут свои пределы и первым делом проглотят всю систему Жёлтой звезды. Спору нет, Алые Маги, появись они в достаточном числе, испепелят всю эту планетную систему вместе с Порождениями Недр и... вместе с Юной Расой Третьей планеты. Или вы забыли о том, что там есть развивающаяся Разумная Жизнь? Но, скорее всего, до этого дело не дойдёт – людей уничтожат Каменнолапые. Бронзовый меч – ничто против владеющего магией  живого камня. Нет, стратегия пассивного сдерживания для нас неприемлема – надо атаковать.
 – Но прямое вторжение на Пятую чревато очень серьёзными потерями, Королева. Странные там у себя дома, они смогут бить нам в спину, и основной источник их магической силы – подземный огонь планеты – у них под рукой. Вот если охватить планету со всех сторон значительными силами, – скажем, несколько тысяч Магов, – и выманить врагов на поверхность... Мы могли бы  расстреливать их издалека, не вступая в  ближний бой, – Владычица  соседнего домена придерживалась гораздо более решительного образа действий, она говорила кратко и по существу, как и просила Таэона.
 – Не получится, – подала голос Селиана. – Странные уйдут под защиту пластов планетарной коры, усиленной магией, и ответят. Если Коувилл почувствовал их чародейство в атмосфере, то почему бы Каменнолапым не дотянуться и до орбиты?
 – Селиана права, – сказал Эндар, и взоры всех присутствующих немедленно обратились на Фиолетового Мага, – не получится. Пятую планету придётся уничтожать полностью, вместе со всеми её милейшими обитателями.
 Наступило молчание. Голубые Маги прекрасно понимали, что такое вполне возможно – при соответствующей  концентрации сил . Разрушить планету –  незащищённую – может и один достаточно умелый Маг, просто для это потребуется много времени: надо наносить последовательные удары, один за другим, оставляя на планетной тверди глубокие язвы, пока не будет достигнут известный  критический  предел , и небесное тело не развалится. Одинокий дровосек в состоянии срубить могучее дерево, если будет махать топором с рассвета до заката, но у целой бригады лесорубов работа пойдёт гораздо быстрее. А если к тому же ожидается, что «дерево» будет активно сопротивляться топорам...
 – И как же ты собираешься её уничтожать? – когда дело касалось  серьёзных вещей, Таэона переставала быть любящей женой и становилась  только Королевой. – Абсолютным Оружием?
 – А почему бы и нет? Звёздные Валькирии владеют этим оружием достаточно умело, а  корректировать совокупное заклятье я буду сам. Такого врага лучше всего уничтожить  насовсем .
 – Это, конечно, справедливо, и твоё предложение, Коувилл, выглядит весьма заманчиво. Но есть один нюанс – Пятая планета очень хорошо защищена магически. Нет, я думаю, что у нас вполне хватит сил  сломать защиту Странных, пусть даже придётся бросить в бой не тысячи, а десятки тысяч Хранителей, но нам неизвестен  предел прочности этой самой защиты. Значит, нам надо  рассчитывать заклинание заведомо превосходящей силы, способной преодолеть  любое сопротивление – полагаю, у Мудрых достаточно  информации для оценки  максимально располагаемой Каменнолапыми мощи на данный момент. Но тогда может случиться так, что защита тварей  поддастся значительно раньше, и часть вложенной в заклятье Силы окажется  излишней . В результате в плоти Мироздания образуется гигантская  дыра , в тысячи раз превышающая по своим размерам диаметр Пятой планеты. Ткань Вселенной всё равно сомкнётся, затянет рану, но как такое отзовётся на прочих планетах системы Жёлтой звезды, прежде всего – на Третьей? Орбита её наверняка изменится, а это чревато природными катаклизмами – потопами, землетрясениями, оледенением. Может случиться и ещё худшее – планета вовсе сойдёт со своего проторенного небесного пути и либо начнёт падать в жаркие объятья светила, либо удаляться от него в холод и мрак. Там живут  люди , а мы – мы прежде всего Хранители Жизни, и мы не имеем права подвергать Юных возникшей в результате наших же действий угрозе.
 – Но Королева, – сказала кто-то из Глав фратрий, – только в наших доменах множество Обитаемых Миров, а сколько их всего в Познаваемой Вселенной? Жизни Голубых Волшебниц ценнее, и к тому же не факт, что применение нами Абсолютного Оружия вызовет такие катастрофические последствия. И мы...
 – Ты не поняла, Глава фратрии Ветра. Повторяю:  мы Хранители Жизни . Ты, кажется, сама мать, так вот: ты оставишь на дороге ребёнка только потому, что из чащи леса лезет чудовище, и тебе надо прежде позаботиться о самой себе? Мне очень жаль, что  Главе фратрии приходится объяснять такие простые и всем известные вещи. Любая Жизнь  бесценна , особенна та, которая не умеет ещё  сама себя защитить ! Пятую планету надо разрушить, в этом я с Фиолетовым Магом полностью согласна, но делать это придётся  осторожнее . Будет  неизбежный риск – и я пойду на него  сама . От вас, Мудрые, я жду уточнений, касающихся степени возможного противодействия Каменнолапых. Главам фратрий моего домена надлежит немедля собрать  все разосланные по сопредельным Мирам боевые отряды. От остальных доменов мне пока потребуется по одной фратрии – думаю, что двадцати пяти тысяч Магов хватит для того, чтобы одним ударом превратить Пятую планету в метеоритную пыль. На этом всё. О времени  Начала я всех извещу. – И Таэона поднялась, давая понять, что Совет окончен...
 Удалившись к себе и оставшись одни, Эндар и Натэна некоторое время молчали. Мысли их были открыты друг для друга, и слова им не требовались. Эндар отчётливо понял, что задумала Таэона: в магическом арсенале Звёздных Владычиц издревле имелись  специфические заклинания, предназначенные исключительно для разрушения крупных материальных объектов. Заклятье  раздирало гравитационное поле, одновременно  разваливая слои материи, слагающие небесное тело. Но имелись и некоторые особенности, вызывавшие известное опасение. Заклинание должно было быть тщательнейшим образом  сфокусировано  (особенно если оно налагалось значительным числом Магов единовременно) и требовало конечной  корректировки . При этом  корректировщику приходилось находиться в непосредственной близости от  цели , а если цель эта оказывалась хорошо защищённой магически, то... Кроме того, действие заклинания сопровождалось сильнейшим  побочным эффектом  (тем более мощным, чем больше Силы вкладывалось в заклятье), вызывавшим временное искажение магических потоков и даже их  остановку на какой-то период времени. Образно говоря, в  окрестностях разрушаемого объекта магия на некоторое (правда, не очень длительное) время  слепла и  глохла , а для привыкших к чародейству Сущностей такое смерти подобно. Опасно, очень опасно, но...
 Но Натэна права, это единственный более-менее  аккуратный способ покончить со Странными. Безопасный для всех, кроме того, – или тех – кто будет корректировать, направлять остриё заклятья, чтобы оно сработало с максимальной эффективностью. И Эндар уже знал,  кто именно будет это делать.
 Королева перестала бы быть Королевой, если послала бы кого-нибудь другого вместо себя на это смертельно опасное предприятие. А он, Эндар-Коувилл, перестал бы быть самим собой, если бы оставил свою единственную, подаренную Судьбой женщину одну. В конце концов, ей же одной просто не справиться: ведь наверняка придётся не только нацеливать грандиозное по мощи заклинание, но и отбивать контрудары Каменнолапых.
 – А может не надо, Эн? Я возьму кого-нибудь из своих подруг... – но Натэна явно говорила  просто так , она уже заранее знала,  что услышит в ответ.
 – Это даже не смешно, Тэна. Кто из твоих подруг лучше меня прикроет Королеву Таэону от злой магии, пока Королева будет направлять карающий меч возмездия? А если оставить напыщенность – неужели ты всерьёз думаешь, что я отпущу тебя одну? Наоборот, я сам лучше пошел бы с кем-нибудь ещё, но только за эти годы я узнал все-все чёрточки твоего неукротимого характера – ты своих решений не меняешь, и Долг Звёздной Королевы для тебя не пустой звук. Я же не только Соправитель, я  твой муж – прежде всего, и я очень хорошо помню,  как ты говорила с явившимися за моей головой посланцами Алого Ордена, и  что нам желали Владычицы в Храме Инь во время нашего бракосочетания. Мы с тобой единое целое, Тэна, а целое не рвут пополам!
 Натэна не ответила, только прижалась к Эндару и укрыла своё лицо на его груди. Гордая и властная Звёздная Владычица на какой-то краткий миг перестала быть Королевой и Чародейкой; она превратилась в обыкновенную женщину, которой было тепло от ощущения того, что её  любят и  не бросают в труднейшую для неё минуту.
 У них оставался ещё час-полтора до неотложных дел, и Натэна с Эндаром решили подарить это время друг другу. Могущественные Маги, они, тем не менее, ещё не осознали до конца, что свой общий Выбор они уже сделали.
 * * *
 Таэона и Коувилл  висели в пустоте межзвёздного пространства, укрытые  материализованной оболочкой – неким подобием  космической лодки . Они медленно приближались к Пятой планете, диск которой занимал уже полнеба.
 Планета-убийца  беспокоилась , Странные не теряли времени даром – их магия явно стала  совершеннее с того момента, как здесь побывал Эндар. Каменнолапые чувствовали приближение врага и готовились – оба Мага ощущали  шевеление злого чародейства.
 А в это время по обе стороны плоскости эклиптики, за миллионы миль пустого пространства, формировались две гигантские структуры, составленные из многих тысяч Голубых Магов. Выстраиваемые в строгом соответствии с законами магической симметрии, когда каждая составляющая занимает своё, однозначно определённое место, исполинские полусферы мало-помалу принимали вид двух невероятных размеров параболических зеркал, в фокусе которых находилась Пятая планета.
 Предводительницы семёрок выравнивали строй своих бойцов, Вожди кланов контролировали построение семёрок, Старшие крыльев отслеживали правильность боевого порядка кланов, Главы фратрий подправляли симметричность выстраивания крыльев. Звёздные Владычицы всех остальных четырёх доменов, входящих в состав Объединения, тоже были здесь. Могущественные Чародейки не могли оставаться в стороне, они пришли с отрядами своих Звёздных Амазонок и теперь руководили обеими группировками – по двое в каждой из них. Основываясь на расчётах Мудрых (над ними корпело несколько десятков лучших Волшебников), Натэна задействовала десять фратрий, – шесть своих и по одной из других доменов – двадцать четыре тысячи Магов, по двенадцать тысяч на полусферу. Никогда раньше Объединение не собирало в одной точке Мироздания столь значительных сил – но ведь никогда раньше Королевство Пяти Доменов и не встречалось с такой угрозой.
 Звёздные Валькирии  пили щедро льющуюся сквозь Вселенную магическую энергию,  копили её для того, чтобы  выплеснуть в единый миг всесокрушающим потоком. И поток этот, точнее,  два потока , должны быть  абсолютно точно направлены – тогда, и только тогда  цель будет разрушена. И поэтому-то Таэона и Коувилл и находились сейчас в своём утлом боте здесь, в опасной близости к планете-убийце.
 Диск Пятой занял уже почти всё поле зрения. Поверхность планеты жила: скопища каменных тварей передвигались по ней в разных направлениях, собирались в концентрические кольца вокруг одиноких горных вершин, и тогда над этими вершинами  оживала , мелко подрагивая,  пелена  магии . А из недр, подчиняясь неслышным командам, лезли и лезли всё новые и новые толпы Каменнолапых.
 Бот-оболочка, конечно, был прикрыт  маскировкой и слоем защиты, – об этом Эндар позаботился в первую очередь – но у Мага не было никакой уверенности в том, что их не обнаружат, и что защита выдержит направленный удар магии Странных. Концентрация и плотность их чародейства неуклонно возрастали, и похоже, что вопрос уже ставился так: кто успеет ударить первым?
 Королева, сидя в сотворённом для удобства кресле и полуприкрыв глаза,  принимала сообщения о степени готовности и о времени, потребном для завершения подготовки. Таэона не отвлекалась ни на что иное – контроль за действиями Каменнолапых взял на себя Эндар. Фиолетовый Маг находился в состоянии  напряжения , но это не причиняло ему серьёзных неудобств – боевое напряжение было привычным для того, кого теперь звали Коувилл.
 Бот дрогнул – пространство вокруг  завибрировало . Над местами скоплений Странных высветились клубящиеся столбы тёмно-вишнёвого пламени. Огненные колонны росли, вытягивались вверх, удлинялись – планета-убийца  ощупывала окружающее многочисленными цепкими пальцами.  Завеса магии вокруг Пятой уплотнялась, окутывая весь планетарный шар, – Каменнолапые ставили свою защиту. Они ещё  не увидели крохотный бот почти у верхних слоёв атмосферы; Странные действовали, скорее всего, интуитивно, но интуиция, надо отдать ей должное, не подводила Каменнолапых.
 –  Мы почти готовы , – в бою Маги общаются исключительно мыслями, слова медлительны, –  степень аккумулирования Силы близка к расчётной ...
 Сообщение предназначалось Таэоне, но они с Коувиллом сейчас составляли  единое целое , и Маг тоже услышал доклад.
 –  Почти – величина неконкретная. Сколько ещё требуется времени? Каменнолапые, несомненно, что-то почувствовали, они обеспокоены , – тут же отозвалась Натэна. –  Уточните !
 –  Сто одиннадцать...  Сто десять секунд... – ответ последовал незамедлительно. Звёздные Валькирии были хорошими воительницами и понимали всю важность точности.
 Поверхность обиталища Странных  вскипела , превращаясь в подобие огненного озера. Планета-убийца плевалась пламенными брызгами, выбрасывая в окружающее пространство десятки и сотни ярящихся огненно-красных смерчей. Каменнолапые били наугад, они не видели противника, – в военном искусстве такое называется  стрельбой по площадям .
 Слепящий поток огня прошёл недалеко от бота. Мимо...
 –  Восемьдесят восемь... Восемьдесят семь... – бесстрастно звучало в сознании, –  восемьдесят шесть... 
 От планетной тверди один за другим начали отделяться громадные каменные шары. Значит,  они уже научились летать... Уродливые глобулы с выпирающими острыми гранями величественно парили, поднимаясь всё выше и выше. Извергаемый Пятой планетой поток магии густел, растекаясь в межзвёздной пустоте; вместо одних угасавших огненных вихрей рождались другие.
 –  Семьдесят один... Семьдесят... 
 Огненный ливень иссяк. Но стая каменных шаров – сотни и сотни глыб – поднялась уже высоко и продолжала подъём.
 –  Шестьдесят два... – и тут бот  ударило . Шаривший вокруг себя в полной темноте титан наконец нащупал  что-то .
 –  Пятьдесят четыре... 
 Заполнившие небо Пятой планеты  формы начали лопаться, оборачиваясь лавинами камней. Сам по себе удар камня не страшен, защита отразит его с лёгкостью, но сейчас каждый –  каждый ! – из каменных обломков был  начинён магией, и к тому же обладал аналогом  системы самонаведения .
 –  Сорок пять... 
 На лбу Натэны выступили бисеринки пота, пальцы Звёздной Владычицы сжали ладонь Коувилла. Мириады  живых камней летели к ним, обнаружив врага...
 –  Тридцать девять... 
 Медлить и дальше уже нельзя. Мелкие обломки сгорят на  щите , но вот крупные... А уклониться трудно, камни несутся отовсюду.
 –  Тридцать три... 
 Пространство вокруг бота расцветилось фейерверком ярких вспышек. Цепная Молния Распада собрала обильную жатву – Эндару хватило десятитысячной доли накопленной  соединением энергии, а на эффективности  основного заклинания такое незначительное заимствование Силы никак не отразится.
 –  Двадцать семь... 
 До магического слуха обоих донёсся торжествующий рёв – Странные теперь знали точно, что враг здесь, что он пришёл, и что он силён. Гибель многих сотен собратьев ничуть не обеспокоила Каменнолапых, наоборот, только распалила их ненависть к  другим .
 –  Двадцать один... 
 Небесные камнепады рушились со всех сторон. Эндар  перемещался в пространстве (стараясь, по мере возможности, не слишком удаляться от  точки коррекции ), уходил из-под ударов, уклонялся, но живые камни снова и снова упрямо разворачивались, безошибочно нацеливаясь на хрупкую скорлупку.
 –  Восемнадцать... 
 Смертоносный каменный хоровод сомкнулся. И тогда Коувилл коротким, сотни раз опробованным в действии заклятьем  швырнул бот в гиперпространство – на кратчайший миг – и тут же снова  вынырнул в Привычный Мир Галактики, только чуть в стороне от смыкавшегося кольца.
 –  ...дцать... 
 Каменные глыбы с грохотом врезались друг в друга, будучи не в силах затормозить свой бешеный разбег, вспыхивали и распадались. Высвободившаяся Сила хлестала в пространство, как кровь из ран, и оба Мага торопливо черпали её, пополняя собственные энергоресурсы.
 –  Восемь... Семь... 
 Назад! Скорее назад, к той  единственной точке, на которую  ориентирована сейчас вся исполинская сила, накопленная тысячами и тысячами Хранителей там, в чёрной межзвёздной пустоте!
 –  Пять... Четыре... 
 Очередной шар породил новую лавину, покатившуюся на Эндара с Натэной, но Фиолетовый Маг боевым инстинктом понял – на этот раз Странные  не успеют дотянуться до бота раньше, чем ударит сжатая в чудовищную пружину вся магическая мощь Звёздных Владычиц.
 –  Два... 
 Таэона и Коувилл сплели пальцы рук,  помогая друг другу, – и просто для того, чтобы лучше  ощущать друг друга...
 –  Ноль! 
 Каменнолапые не успели. В черной пустоте родился голубой свет. Водопады света одновременно обрушились на Пятую планету с двух сторон. Удар наносился через иные измерения, поэтому оказался мгновенным – свету не потребовалось преодолевать миллионы миль пустоты. Но в самый последний миг Таэона – и Коувилл – поняли, что удар  не  соосен . Отклонение было совсем незначительным, но достаточным для того, чтобы  защищённая планета приняла бы его  вскользь , отклонила, отвела чуть в сторону. Да, планета-убийца волчком закрутится вокруг своей оси, разрушения на её поверхности будут поистине чудовищными, погибнут тысячи и тысячи – миллионы! – Странных, но сама планета уцелеет, не распадётся, и тогда всё придётся начинать сначала...
 Но именно на этот случай и находился у Пятой планеты крошечный бот с двумя Магами-корректировщиками. Натэна и Эндар понимали друг друга с полумысли, они оба знали, что и как надо делать. И оба Мага одновременно щедро  выбросили весь свой  аварийный запас Силы,  подправляя и  совмещая голубые острия. И их совокупной Силы оказалось достаточно – не с избытком, но вполне.
 Летящие каменные шары разваливались. Их магия вливалась сейчас в планетарную защиту, в общее магическое поле, и грозные глобулы осыпались на поверхность планеты грудами мёртвого камня.
 Мир содрогнулся. Две лавины голубого пламени,  совершенно точно направленные навстречу друг другу, гигантскими тисками сжали пружинящую защиту планеты-убийцы.
 Странные сопротивлялись отчаянно, пустив в ход все свои колдовские ресурсы, вычерпывая до дна энергию внутреннего огня планеты-убийцы. На какой-то краткий миг две противоборствующие Силы замерли в состоянии неустойчивого равновесия, а потом...
 Мудрые не ошиблись, рассчитывая предел сопротивления Порождений Недр. Более того, противодействие Каменнолапых далеко не достигло расчётного максимального уровня.
 Защита Пятой планеты рухнула сразу и вдруг. Голубой огонь затопил всю её поверхность, в его бушующих волнах тонули десятки и сотни тысяч тварей, а затем и сама планетная твердь  хрустнула , как зажатый в клещах орех.
 Планета-убийца  закричала . Конечно, кричала не сама её разрушаемая плоть, это выли в предсмертной муке миллионы Странных, но ощущение было именно таким.
 Поверхность рассекли глубокие трещины. Планета теряла свою правильную форму, рассыпалась, из чёрной глубины трещин хлестали потоки раскалённой магмы. Разодранное в клочья поле тяготения  не склеивало больше фрагменты материи, и громадные куски небесного тела медленно расходились в стороны, в свою очередь, разваливаясь на всё более мелкие обломки.
 А затем был взрыв. Тысячи, десятки и сотни тысяч осколков, различных по величине и форме, – от песчинок до глыб величиной с хороший планетный спутник – брызнули во все стороны, разлетаясь по произвольным орбитам. Минуют тысячелетия собственного времени системы Жёлтой звезды, и между орбитами Четвёртой и Шестой (теперь она станет Пятой) планет сформируется из останков планеты-убийцы  пояс астероидов ...
 Но самого конца Эндар и Натэна уже не видели.  Искажённый поток магической энергии подхватил их утлый бот, завертел, как щепку в водовороте, и швырнул куда-то сквозь чёрную пустоту конвульсивной судорогой.
 Свет погас, и упало беспамятство.
 * * *
 Неуправляемый бот падал, падал, как брошенный в пропасть камень. Две искорки разума теплились под тонкой защитной оболочкой, но полёт-падение они не контролировали. Третья планета системы Жёлтой звезды – Голубая планета – уже распахивала свои объятья перед падающей с небес крошечной искусственной скорлупкой.
 Оболочка выдержала внешние воздействия, возникшие при стремительном перемещении бота, вызванном искажением магических потоков –  побочным эффектом Заклятья Разрушения. Внутри оболочки сохранились условия, достаточные для поддержания жизнедеятельности белковых организмов, и только поэтому Эндар и Натэна были ещё живы.
 Пятая планета, планета-убийца  перестала быть . Голубой огонь всласть попировал на её останках, облизал каждый обломок и начисто выел малейшие следы Беспризорного Разума. Странные прекратили своё существование, погибли все до единого, разделив судьбу своей планеты. Звёздные Владычицы могли быть довольны – потерь не было. Вот только оборвалась связь с Таэоной и Коувиллом, но это не страшно! Скорее всего, их  лодку отбросило куда-то в сторону, но её непременно отыщут – как только  проснётся магия.
 Однако на деле получилось гораздо хуже. Избыточная энергия заклинания оказалась слишком велика, пропорционально возрос и побочный эффект. Магов отбросило к самой верхней кромке атмосферы Голубой планеты, отбросило почти мгновенно, – странный фокус  искажённой магии – и никому из Хранительниц и в голову не пришло искать их так далеко.
 Притяжение Третьей планеты уже наложило свою властную длань на оказавшееся в сфере его воздействия крошечное небесное тело, и теперь оболочка падала в атмосферу, всё ускоряя и ускоряя своё падение.
 Эндар пошевелился. Боль пронзила физическое тело Мага, сознание мутилось и не подчинялось. С огромным усилием Коувилл повернул голову – Натэна лежала в кресле с закрытыми глазами, но веки её трепетали, Волшебница была жива. Пальцы их оставались переплетёнными, и ладонь Таэоны хранила тепло жизни.
 –  Тэна... – беззвучно позвал Эндар. –  Всё хорошо, Тэна... Мы победили, и  теперь всё будет хорошо... 
 –  Эн... – отозвалась Натэна. Она открыла глаза и чуть повернула голову, встретившись взглядом с Эндаром. –  Где мы? 
 Через прозрачную переднюю часть бота-оболочки ясно различался громадный голубой шар планеты с синевой океанов и зеленовато-буро-жёлтыми пятнами континентов. Голубая планета – Третья планета системы Жёлтой звезды. Так вот куда их занесло...
 Эндар привычно  потянулся к Силе – и  осёкся . Магия  молчала , ни единой её звенящей струйки не ощущалось в окружающем. Искать источник магической энергии сейчас было так же бесполезно, как пытаться найти воду в прокалённых солнцем песках Великой Пустыни Пограничного Мира. Всё тот же побочный эффект Заклятья Разрушения. Интересно, сколько это будет длиться?
 Впереди уже не было больше ничего, кроме светящегося голубым светом силуэта Третьей планеты – планеты, которую они спасли. Бот падал, падал стремительно и неотвратимо, и не было сил задержать его самоубийственный бег. Им – Натэне и Эндару – оставалось только ждать, ждать чуда. Или магия пробудится раньше, чем оболочка сгорит в плотных слоях атмосферы, или же их отыщут – ведь  поблизости тысячи Магов – и протянут руку помощи.
 Внутри оболочки стало ощутимо теплее – воздух за бортом делался всё плотнее, он оказывал всё большее сопротивление неудержимому падению бота, и обшивка неумолимо разогревалась.
 –  Ну что ж... Уходить всё равно когда-нибудь придётся, – эта мысль была  общей для обоих, –  так уж лучше уйти вдвоём, в один и тот же миг, с сознанием хорошо сделанного дела... 
 –  Ещё не конец, Тэна... 
 –  Ещё рано ставить точку, Эн... 
 А их утлый кораблик всё падал и падал, и от стремительности падения начинала медленно кружиться голова. Очертания морей и суши на голубом лике Третьей планеты становились всё отчётливее, но оба понимали, что до поверхности планеты им не долететь живыми – огонь убьёт их гораздо раньше. Если бы только  жива была магия, если бы было, где зачерпнуть Силы – хоть немного! Они давно покинули бы сделавшуюся раскаляющейся тюрьмой оболочку, птицами нырнули в прохладные струи воздуха и опустились на твердь спасённой ими планеты там, где им захочется, и тогда, когда они сочтут это нужным.
 Но магической энергии не было – ни капли. А оболочка от нагрева приобрела уже тёмно-красный цвет, но Абсолютный Металл держал – пока держал. Вот когда он раскалится добела...
 По поверхности Голубой планеты медленно ползла ночная тень. Тьма затопила уже большую часть самого большого материка и продолжала своё извечное движение с востока на запад. А над океаном, разделявшим континенты, и над огромным островом посередине этого океана ещё царил свет дня. Но и туда придёт ночь – в назначенное ей время.
 И тут перед Эндаром – нет, перед ними  обоими – поплыла череда видений, и оба Мага узнали  виденное когда-то – давным-давно, на Пире Победителей в Закольцованном Мире Звёздной Владычицы Тенэйи, когда пальцы Натэны и Эндара встретились впервые.
  ...Звёзды, чернота межзвёздного пространства, лавина голубовато-жёлтого огня и медленно распадающаяся на куски выжженная планета... 
 Да это уже было, и было совсем недавно! Это же конец планеты-убийцы!
  ...Огромный обломок небесного камня, исполинская глыба, величественно вплывающая в атмосферу Голубой планеты .  Яростные языки пламени грызут каменные бока, но глыба слишком велика, она рушится в океан недалеко от берегов большого острова, густо населённого людьми... 
  ...Громадные океанские волны, со свирепой яростью падающие на берег. Разваливающиеся башни, стены, белые храмы и дворцы погибающего города... Утлые деревянные судёнышки, размётанные бушующими водяными горами... И лица гибнущих людей, искажённые смертной мукой... И уходящая под воду земля... 
 А вот это ещё только будет. Обломок планеты-убийцы  ещё не долетел до Голубой планеты, люди на острове  ещё живы , более того, они даже не подозревают о том,  что их ожидает. И сам остров стоит незыблемо, презрительно отряхивая со своих каменных боков океанскую пену...
 Но Пятая планета  будет  продолжать убивать даже после своей собственной смерти.
 За какие-то доли мгновения оба поняли, что на этот раз они видели не  вероятностное , а  истинное будущее, причём будущее  ближайшее . Такое случается только тогда, когда видящий будущее уже не в силах что-либо изменить...
  ...Скрежет разрываемого корпуса звёздного корабля, ощущение отчаяния и бессилия... видимая в разрывах облаков поверхность какого-то Мира  (не какого-то – Третьей планеты, Голубой планеты),  тошнотворное ощущение неуправляемого падения с огромной высоты... И те же самые тонкие пальцы, судорожно переплетённые с его пальцами... 
 Неужели и  это истинное будущее? Неужели и  это случится – и совсем уже скоро? Разум отказывался смиряться с  неизбежностью , он не понимал и не принимал этой неизбежности,  не хотел её принимать.
 Жара становилась нестерпимой. Оболочка помутнела, утрачивая свою прозрачность от нагрева. Каким-то краешком сознания Эндар уловил скользнувшую где-то  на пределе досягаемости тёплую струйку  оживающей магии, потянулся к ней из последних сил...
 Поздно.
  Обшивка бота со скрежетом лопнула, и внутрь оболочки ринулись бешеные языки пламени.
 –  Жаль, мы так и не успели дать Малышу имя... 
 * * *
 Жрец давно забытых ныне сумрачных богов стоял на плоской вершине ступенчатой пирамиды-зиккурата и смотрел в ночное небо, запрокинув бритую голову. Обнесённое глинобитными стенами и забитое крытыми тростником хижинами городище давно погрузилось в сон, не спали только стражники и такие, как этот жрец, Следящие-За-Небом.
 За стенами, совсем недалеко, – шёпот волн был слышен даже здесь, на вершине пирамиды, – размеренно несла свои воды могучая река, одна из двух рек, что давали жизнь всей земле. Город был тёмен и тих, лишь изредка мигали одинокие огни факелов в руках воинов ночной стражи.
 Жрец вздохнул, сел у каменной ступеньки на плетёный из тростника стул – дерево здесь, в Междуречье, поистине бесценно, – и придвинул к себе медную доску с аккуратно выложенными на ней небольшими прямоугольниками из сырой глины. Из-под острой палочки, зажатой в проворных пальцах, побежали цепочки значков-символов – через много-много лет они станут  клинописью . Пройдя жар печи, пластинки обретут твёрдость, и выдавленные на них знаки сохранятся на века и тысячелетия – если, конечно, обожжённая глиняная страница не хрустнет под грубым сапогом очередного завоевателя и не превратится в кирпичное крошево под развалинами.
 " Знамения страшны, и возвещают они гнев богов. С небес падают звёзды, и тьму ночи рвут сполохи голубого пламени. Пророчества предрекают ужасное, потопы и землетрясения, и гибель многих. Остается только взывать к богам, умоляя их смягчить разгневанность и не карать нас столь жестоко. Однако боги так часто остаются глухи к молениям смертных... "
 Жрец оторвался от своих записей и снова посмотрел в тёмное небо. Как раз в этот миг упала ещё одна звезда. Яркая, она прочертила свой огненный путь через черноту ночи и угасла.
  Э П И Л О Г 
 ОТКРОВЕНИЕ ВТОРОЕ.
  ТОЛКОВАНИЕ СНОВ. 
  ...И был Вечный Хаос, откуда вышло всё Сущее и куда оно уйдёт, когда придёт Срок, уйдёт, дабы возродиться вновь, и так без Конца и Начала. И было Мироздание, Познаваемая Вселенная, сотканная из мириадов Миров, связанных между собой и взаимопроникающих друг в друга. Были и есть Миры, разделённые неизмеримыми безднами Пространства, но и только, – достичь их можно, двигаясь в этом самом пространстве, весь вопрос лишь в скорости перемещения и во времени. У каждого Мира своё солнце, своя звезда, и россыпь этих звёзд украшает чёрный бархат неба. Миры эти далеки, но дойти до них сумеет научившийся ходить – если, конечно, есть у путника нужная для столь дальней дороги обувка. Были и есть Миры, которые и бесконечно далеки, и совсем рядом. Они невидимы, неосязаемы, неощутимы, но они есть. Они сцеплены в единое Целое и пронизывают друг друга, как петли неразрываемой верёвочки в ловких руках циркового фокусника. Они привязаны к любому из Привычных Миров, как тень к её обладателю. Точнее, как множество теней, отбрасываемых одним и тем же предметом, который освещён с разных сторон. Вот только трудно сказать наверняка, что есть тень, а что есть то самое существующее, что отбрасывает эту тень – все Миры равнозначимы. И этих Миров можно достичь, надо только научиться летать. Так ползущий по плоскости муравей может взлететь в голубое небо, если вдруг обретёт крылья. И все Миры Познаваемой Вселенной, вся их грандиозная структура разделена и окружена тончайшим труднопредставимым Нечто, которое учёные-физики техногенных цивилизаций называют гиперпространством, а эзотерики и Маги Высших Рас – Астралом. И дорога сквозь него и мгновенна, и бесконечна – всё зависит от тебя самого, от уровня твоего Познания и умения. Но ведь дорогу осилит только лишь идущий, не так ли? 
  ...И был Великий Разум, вечно созидающий и вечно познающий самоё себя. Капли этого Разума, струясь через Познаваемую Вселенную, оплодотворяют готовую к принятию Разума Жизнь, и расцветают в Мирах цветы Жизни Разумной, совершенствующейся и познающей, и обогащающей всё новым знанием Великий Разум. И вращаются в вечном круговороте мельчайшие капельки Разума, как водяная пыль над поверхностью бьющего фонтана хрустальной чистоты, как та самая водяная вуаль, в которой рождается радуга. И было множество наделённых разумом рас, и каждая из этих рас проходила свой Путь, долгий ли, краткий ли. И расы эти странны и многоразличны, и только в легендах и преданиях живут тени существ, почитаемых сказочными. И были Расы, достигшие высших ступеней познания, когда ненужной игрушкой становятся в равной степени и каменный топор, и вычислительная машина. Умелой руке не нужен инструмент – Разум способен воздействовать на Познаваемую Вселенную без какого-либо промежуточного звена. Так незащищённая и хрупкая плоть ладони рушит кирпич и дерево без молота и топора. И было то, что именуется Магией, и владели ей Высшие... 
  ...И были те из Высших, чьим цветом стал зелёный, а осознанной Целью – Помощь в распространении Жизни и наделении её Разумом. Зелёные Дарители, Садовники Жизни, суть проводники воли Созидающего Мирового Разума, нашедшие своё Предначертание и Путь. И присущее им число – девять. Были те, чьим цветом сделался голубой, а Предназначением – Опека Жизни. Долгий, долгий путь прошла Раса Хранителей, и вело их женское начало Инь, и домом им стало всё Познаваемое Мироздание, и рассыпаны они по десяткам, сотням и тысячам доменов в великом множестве Миров. Были те, чей цвет – алый, а Путь – Защита Сущего. Трудна дорога Алых Воителей, и редко встречают они занавес Круга Бытия в тёплом уюте дома, ибо они суть Щит и Меч Высшего Разума. Их место там, где приходит угроза, и данное им число – тринадцать. Были те, чьим уделом стало искание. Рождаются и умирают Миры, неисчерпаема фантазия Творящего, и идут тропами Мироздания Янтарные Искатели, Вечные Бродяги, и сталкиваются с Неведомым, и прокладывают дорогу Зелёным и Голубым, и призывают в случае нужды Алых. И цвет их – золотистый. И были Познающие, Всеведущие, Отрешившиеся – много у них имён. И цвет их серебристо-белый, и число пять-девять, и Путь – Слияние. Зачастую стоят они над бедами и заботами Мироздания, ибо одержимы своей Целью – Предельное Познание и Конечное Слияние с Высшим Разумом, возврат в его Лоно. И были Чёрные, чей Путь – Разрушение, ибо нет света без тьмы, тепла без холода и жизни без смерти. И нет им по Вселенскому Равновесию конечного предела, и Дарители, и Хранители, и Воители способны лишь ограничивать их деяния, но не стереть Разрушителей без следа и памяти со скрижалей Миров. И число их девять, и Цель – Зло... И ещё были Технодети – высокоразвитая техногенная цивилизация, распространившаяся по всей Галактике. Не признавшие магии и гордые своими техническими достижениями они зовут себя Лидерами всех цивилизаций, уповающих на реакторы и реактивные двигатели. И ведут они активный поиск новых контактов, и готовы войти в Параллельные Миры, и засылают своих Посланцев, и кружат их «летающие тарелки» в небесах обитаемых планет. Их собственный мир сложен и противоречив, и прорастают в нём побеги магии, и жадно впитывают Технодети-Лидеры любые крупицы знаний Высших. 
  И цвет, и число суть магические понятия-символы, занесённые в древние рукописи. Алый цвет – цвет крови, хлещущей из перебитых беспощадной сталью жил. Зелёный – цвет первой молодой листвы, проклюнувшейся после долгой зимы. Голубой – цвет неба, что служит изначальным кровом для тысяч и тысяч Разумных Рас – человеческих, сказочных и ещё многих иных, коим несть числа. Чёрный цвет издревле был символом Зла, которое неистребимо; серебряный – мудрости (таков цвет волос прошедших долгий путь старцев). Золото же и янтарь – вещи редкие в Познаваемой Вселенной, и за ними надо идти, и их надо отыскивать, и длинен путь, и труден поиск. 
  ...И был Вечный Хаос, откуда вышло всё Сущее и куда оно уйдёт, когда придёт Срок, уйдёт, дабы возродиться вновь, и так без Конца и Начала. И было Мироздание, Познаваемая Вселенная, сотканная из мириадов Миров, связанных между собой и взаимопроникающих друг в друга... 
  А что же было дальше? Это самое «дальше» обязательно было, ибо в небе над Третьей планетой системы Жёлтой звезды сгорели только физические тела Фиолетового Мага Коувилла и Голубой Волшебницы Таэоны. Правда, рухнула и вся пирамида их Тонких Тел, как рушиться строение, из-под которого выдернули фундамент. Ну и что из этого? 
  Бессмертные Души есть Бессмертные Души – Первичные Матрицы Магов оказались в той области Тонкого Мира, которая соответствует планетной системе Жёлтой звезды – в первую очередь – и ещё нескольким Параллельным Реальностям, сцепленным с галактической окраиной Привычного Мира... 
 ( Из манускриптов Мудрых Пяти Доменов )
 * * *
  На этом заканчивается первая книга дилогии «Рукопись Памяти» – «Дорогами Миров». Вторая книга дилогии – «Колесо Санасары» – это события мира Третьей планеты системы Жёлтой звезды (сиречь Земли), события уже ставшие достоянием истории и события наших дней. И их связь со всей Познаваемой Вселенной...