Аннотация: Последняя эпоха несет людям тяжкие испытания. Трон властителя крепнет, великая империя падает к стопам демонов, ангелы смерти продолжают собирать кровавую дань. В таком мире очень непросто сохранить чистоту души и не уподобиться тем, кто продал родину за жалкое подобие жизни. Здесь каждому дан выбор, но далеко не каждый способен найти верную тропу. Так какой же удел предпочесть? Поклониться опьяненному властью и силой врагу или бороться за свободу? Далеко не все способны найти ответ.


---------------------------------------------


 Евгений Черноусов
 Глаза Тирана



 ПРОЛОГ


 Солнце скрылось за горизонтом, уступив место на небосводе своей младшей сестре – луне. Серебрящийся свет нежно коснулся покатых крыш, дощатых заборов и ветхих стен. Стройные деревья подернуло сумеречной дымкой. Дневная жара ушла, позволив благодатной прохладе просочиться на узкие улочки.
 Уставшие после дневных забот люди готовились ко сну. Лишь пара пьянчужек да старый попрошайка из квартала Рыболовов пока не нашли места для ночлега. Крохотные оконца домов постепенно гасли. Лучины, дарующие человеку слабый, но теплый свет, затухали, оставляя в память о себе густой сизый дымок.
 На славный город Кевелн опустилась ночь – время тишины и покоя.
 – Сегодня необычная служба, – с каким-то хищным удовольствием произнес Фаргел, городской стражник, удостоенный великой чести стеречь храм во время черного обряда. – Люблю смотреть на безумие жрецов.
 – А я бы все отдал, лишь бы оказаться как можно дальше, – признался его молодой напарник Сенро. – Наблюдать, как приносят жертву богам, – не самое приятное зрелище.
 Фаргел громко расхохотался и похлопал напарника по плечу.
 – С мое поживешь, тогда и… – Он осекся и трусливо вжался в стену, почувствовав холодное дыхание мрака. В священном храме Далеара бесцеремонное поведение каралось смертью.
 – Тише, а не то беду накликаешь, – остерег Сенро. – Помни, когда появятся жрецы, сразу падаем на колени и опускаем глаза. Если посмеешь взглянуть на священнослужителей, тебя мигом положат на алтарь рядом с жертвой.
 – Не учи ученого, – огрызнулся Фаргел. – Я старший, а не ты. Уж десять лет по ночам храмы сторожу, всего насмотрелся.
 Сенро смущенно кивнул. Ему поручили охранять святилище впервые, и он жутко гордился подобным доверием городского старейшины. Но с другой стороны, черный обряд пугал стражника до дрожи в спине. Чего хорошего наблюдать, как несчастную жертву растягивают на алтаре и заносят над ней ритуальный нож?
 – Когда ж они явятся? – недовольно пробурчал Фаргел. – Ждешь, словно пленник перед казнью… Обычно внутрь стражей не пускают, оставляют рядом с внешними вратами. Сегодня нам сделали исключение. Гордись, Сенро.
 – Я лучше поостерегусь, – осторожно отозвался напарник. – Местечко-то жуткое. Вылитый некрополь.
 Храм впечатлял и одновременно ужасал внутренним убранством. Зловещие черные стены, сливающиеся воедино на высоте сотен футов, мрачные крылатые статуи, зорко следящие за посетителями, окровавленный алтарь, разместившийся в центральном нефе городского святилища. В самом конце храма на высоченном постаменте находилось изваяние Далеара – человеческого бога, вселяющего в сердца людей звериный страх и раболепное восхищение. Высокая статная фигура небожителя, высеченная из монолита, всем своим видом показывала: жестокость и божественная вседозволенность не знают границ. Жесткое холодное лицо походило на звериный оскал, хмурые немигающие глаза были подобны двум зияющим безднам, развернутые за спиной черные крылья напоминали исполинские паруса.
 – Далеар един, неумолим и вечен, – послышался за спиной томный голос.
 Стражи, не сговариваясь, пали ниц, замерли, ожидая появления жреческой процессии. Все обряды дозволялось проводить лишь ночью, ибо это время суток даровало богу и его приближенным особую силу.
 – Наш удел – ночь, – продолжал вещать главный служитель. – Наша цель – господство мрака. Наша жизнь – жалкая кроха на его ладони. Наша воля – никчемное дуновение пред его стопами.
 Жрецы находились в наркотическом экстазе. Они смутно понимали, где находятся и чего желают. Служение Далеару отравляло их разум и разрушало их души.
 Сенро сначала тупо смотрел в пол, но скоро осмелел и развернулся так, чтобы подглядеть за ритуалом. Всего в храм вошли одиннадцать человек: восемь простых служителей, два исполнителя и один архижрец. Исполнители тащили на руках нагое тело молодой женщины. Пленницу погрузили в сон, благодаря чему она не дергалась и не брыкалась.
 – Славься Далеар, наш всесильный покровитель! – громко и четко провозгласил архижрец. – Славься Ниэрен, благородный сын его! Славься Твэл, грозная и беспощадная королева! Славьтесь крушители шторма, непобедимые воины его! Славьтесь ангелы смерти, вестники воли его. Славьтесь…
 Неожиданно верховный служитель оборвал протяжную речь. Что-то пошло не так.
 Исполнители, уже привязавшие девушку к алтарю и готовящиеся зарезать ее для утехи бога, рухнули замертво. Жертва, вдруг обретшая способность думать и ощущать, неистово забилась в цепях. Однако жрецы позабыли о ней в мгновение ока. Их взволновал темный туман, невесть как появившийся у ног статуи Далеара.
 – В чем дело? – прошептал Сенро, искоса поглядывая на старшего товарища.
 – Понятия не имею, – тихо прошипел Фаргел, уткнувшись носом в мраморные плиты святилища. – Сбой случился впервые.
 Когда зловещий туман сложился в призрачную фигуру, жрецы попадали на колени. Невиданное существо вытянуло вперед правую руку и медленно поплыло в сторону алтаря. Через минуту к нему присоединилось еще четверо таких же тварей.
 Сенро почувствовал невыносимый холод. Стражнику показалось, будто ему под кожу воткнулось множество ледяных игл. Он вздрогнул, вскочил на ноги и едва удержался от панического крика. К счастью, жрецы не обратили на такое богохульство никакого внимания, – их целиком и полностью поглотили черные фигуры.
 – Держи себя в руках, – прохрипел Фаргел. – Совсем обезумел?
 Молодой охранник не выдержал давящей силы, дико взвыл и бросился прочь. К вратам святилища бедолага прикасаться не решился (мало ли какие на них лежат заклинания). Ему пришлось трусливо прятаться за одной из крылатых статуй крушителей шторма.
 – Приветствую тебя, вестник. – Архижрец медленно приблизился к возглавляющему процессию призраку и почтительно пал ниц.
 Молодой стражник заметил, как сильно трясутся ноги верховного служителя. Жрецу сейчас очень страшно. Должно быть, даже страшнее, чем ему, Сенро.
 – Ты ослушался, смертная мразь, – прорычал призрак. Его собратья угрожающе подняли закутанные прозрачной тканью руки. – Где та, на кого указал перст нашего владыки, всемогущего лорда Далеара?
 Архижрец всхлипнул, точно плаксивая девчонка, и попытался коснуться подола призрачного плаща. Его руки прошли насквозь – точно через густой туман.
 – Милости! – взмолился верховный. – Я не виновен! Жертва сбежала! – Он распластался на полу и тихо завыл.
 – Лорд Далеар никогда не прощает, – подал голос второй пришелец.
 …И началась расправа. Быстрая и жестокая. Сенро так и не понял до конца, как именно погибли жрецы. Прежде они стояли на коленях, а вот уже лежат мертвые. Та же участь, к ужасу стражника, постигла и его старшего товарища.
 Сенро ощутил такой звериный страх, какого еще не испытывал ранее. Ужас, граничащий с безумием, охватил его тугой удавкой, вздернул ввысь и с чудовищной жестокостью ударил о мрамор храма. Охранник завопил, подпрыгнул едва ли не выше собственной головы и, презрев страх пред жреческими проклятиями, опрометью бросился прочь из зловещего святилища.
 …Он несся по городу, словно лишенный рассудка бык. Поворот… другой поворот… темная улица… грязный переулок… спасительная дверь в родной дом…
 Дрожа от страха, Сенро принялся рыться в карманах в поисках связки ключей. Он шарил в куртке до тех пор, пока ключи с гулким звоном не упали на грязную землю. Страж храма рухнул в слякоть дороги и начал судорожно нащупывать в темноте нужный ключ.
 После долгих поисков впотьмах он наконец оказался под спасительной крышей отеческого дома. Здесь стражник прожил всю жизнь, здесь родился и здесь вырос. Эти стены помнили и смерть его матери, и загадочное убийство отца, и первую любовную ночь. Как бы в их памяти не отпечаталась и гибель самого Сенро…
 – Я спасен, – успокаивал он сам себя. – Те твари никогда меня не найдут. Зачем я им? Я же простой городской стражник. Все позади.
 – Да, позади. – Незнакомый голос едва не свел перепуганного стражника с ума. – Не дергайся, приятель, я не собираюсь тебя убивать.
 – А д-для ч-чего ты п-п-при-шел? – заикаясь, пискнул Сенро. – Покажись! – Он все же сорвался на крик.
 Неожиданно зажглись стоящие на письменном столе свечи. Стражник готов был поклясться, что к ним никто не прикасался. Они вспыхнули сами, повинуясь воле неизвестного.
 В любимом отцовском кресле Сенро увидел молодого парня – не старше его самого. Парень закинул ногу на ногу и с усмешкой следил за реакцией хозяина дома. Русоволосый и синеглазый, он мало походил на вора или наемного убийцу. Стражника испугал лишь взгляд незнакомца – холодный и сощуренный, почти такой же, как у статуи Далеара.
 – Ты пришел рано, – хмуро констатировал пришелец. – А как же служба в храме?
 – Служба? – тупо переспросил Сенро. – Там такое… такое…
 Незнакомец неожиданно поднялся и заглянул стражнику прямо в глаза. Сенро попытался опустить голову или попросту отвернуться, но взгляд парня приковал не хуже стальных цепей. Разорвать мысленную связь оказалось неимоверно сложно. Стражник несколько раз безуспешно дернулся, попытался позвать на помощь или вырваться самостоятельно, однако не сумел пошевелить даже пальцем.
 – Интересно, – хмыкнул незнакомец, вновь опускаясь в кресло. – Великий лорд вновь лютует. Ох, не хотел бы я попасть под горячую руку его псов.
 Сенро, вновь получивший драгоценную способность двигаться и разговаривать, протяжно завыл. Силясь вернуть себе нормальный вид, он вдохнул полной грудью, гордо выпрямился и строго, будто старая школьная учительница, обратился к парню:
 – Кто таков будешь? Со злом ли явился?
 – О как заговорил, – нагло ухмыльнулся незнакомец. – Не волнуйся, я не намерен убивать. И с рабами Далеара я никак не связан. – Парень выдержал короткую паузу. – Мое имя Эриан.
 Огоньки стоящих на столе свечей вздрогнули, будто на них подул сильный ветер. Сенро мгновенно понял, что пришелец назвал ему свое истинное имя – сокровенную тайну, требующую надежного хранения от чужих ушей. Подобная откровенность удивила и одновременно напугала городского стражника. Ох, не простой гость явился на огонек.
 – Я назвал имя, данное мне звездами при рождении, – спокойно, словно ничего не произошло, сказал Эриан. – Тебя это удивило? Не дергайся, Сенро; даже зная сокровенное, ты не сможешь мне навредить. Впрочем, мы отвлеклись… Меня послал Гархед Мрачный, мой покойный учитель. Знакомое прозвище?
 Охранник похолодел. Гархед Мрачный? Сводный брат его родного отца?
 – Он был магом, – презрительно ответил Сенро. – А ты знаешь, как должно поступать с магами.
 – Да-да, – беззаботно отозвался Эриан. – По закону ты обязан схватить меня и передать инквизиторам для последующего сожжения на костре. Видишь, я знаю здешние порядки.
 Простые люди ненавидели колдунов всей душой. Эту ненависть разжигала не только инквизиция, но и сами боги. Именно Далеар повелел всюду создавать гильдии охотников за мерзкими чернокнижниками, способные быстро вычислять неверных и предавать их очищающему пламени святого инквизиторского костра.
 – Не любишь ты дядю, – заключил Эриан. – Но мне плевать. Я хочу предложить тебе маленькую сделку.
 – Сделку с магом?! – воскликнул Сенро. Ему это показалось дикостью. – Может, мне еще и в огонь прыгнуть? Все равно подобное карается смертью.
 – Очень жаль, – вздохнул парень. – Ладно, неволить тебя не стану, хотя дельце-то плевое. Но на нет и суда нет. Придется тратить наследство Гархеда в одиночку…
 Стражник напрягся:
 – Какое еще наследство?
 Эриан скривился и откинулся на спинку кресла. У Сенро возникло ощущение, будто пришелец попросту над ним издевается.
 – Твой дядя был состоятельным человеком и уважаемым магом, – пояснил парень. – Жаль, инквизиторы выследили его логово и отправили жариться всех, кого обнаружили, включая самого Мрачного. Но богатство-то осталось.
 – Стоп-стоп-стоп, – перебил Сенро. – Не гони коней. Инквизиция уничтожила очередную кучку колдунов, но при чем здесь я? Если дядя велел передать мне наследство, то я всегда готов выслушать предложение.
 – Но как можно?! – притворно возмутился Эриан. – Ведь заключать сделку с богопротивным магом, коим я являюсь, немалый грех!
 Сенро властно поднял руку, желая без промедления покончить с делом и выпроводить незваного гостя прежде, чем его почуют инквизиторы.
 – Говори быстро и прямо, – потребовал он. – Если в моем доме обнаружат колдуна, моя голова займет почетное место на колу перед храмом.
 – Слушаюсь, ваше святейшество, – продолжая насмехаться, отчеканил Эриан. – В двух словах: дядя оставил тебе огромное состояние, однако велел передать его наследнику только после того, как оный выполнит крохотное поручение.
 Стражник засомневался, мигом почуяв неладное. Лишь когда к его ногам упала россыпь сияющих синих камней, страхи ушли. Их заменила жадность – древнейшее и сильнейшее из человеческих чувств.
 – Сапфиры, – пояснил молодой колдун. – Символы тех, кто видит мир по-иному, тех, кто наделен особой силой и особым мышлением.
 Сенро торопливо поднял с пола один камень и придирчиво осмотрел его в свете свечей. Сапфир был великолепен: идеальная огранка, девственная чистота, потрясающий желтый отблеск в сердцевине.
 – У меня их много, – похвастался Эриан. – И они могут стать твоими.
 Жадность и стремление к наживе в мгновение ока поглотили чувство самосохранения. Сенро сказал:
 – Я стану богачом. Обязательно стану! Выкладывай свое поручение.
 – Поручение  дяди, –  наставительно подняв палец, поправил колдун. – Для начала скажи: ты слыхал о Вратах Арканны?
 Стражник отрицательно помотал головой.
 – Это вход в заброшенный город, – снизошел до объяснения Эриан. – Он затерян где-то в скалах Вортала. На подступах к ним, если быть точным.
 – И я должен туда отправиться? – смекнул Сенро.
 – Воистину мудр наследник Гархеда! – нахально усмехнулся колдун. Его наглость бесила городского стражника до предела. – Но помни, тебя никто не заставляет.
 – Ближе к делу, – придав лицу серьезный вид, потребовал стражник.
 – С удовольствием. – Улыбка у Эриана вышла особенно глумливая. Он долго копался в кармане длинного черного плаща, затем вынул из него обмотанный кожей предмет. – Древний артефакт, – пояснил он. – Отправишься к Вратам Арканны, разыщешь мага-отшельника и отдашь ему этот сверток. Как только вернешься в Кевелн, получишь кучу золота и камней.
 Сенро скептически прищурился:
 – Так просто? Где подвох? Вы, маги, без каверзы не умеете.
 – Задание простейшее, а подвох в том, что ты можешь погибнуть. В тех местах обитают малоприятные существа, не слишком любящие, когда их беспокоят.
 – Темнишь, гад, – без обиняков заявил Сенро. – Почему сам не можешь отдать свой артефакт тому отшельнику?
 Эриан молча поднялся и зашагал в сторону двери.
 – Ты куда? – напрягся стражник.
 – У меня много других забот. Некогда трепаться с тупоголовым воякой. Мое дело – предложить, твое – отказаться.
 Сенро преградил колдуну дорогу.
 – Я согласен. Давай сюда сверток. – Стражник неуклюже повернулся и едва не упал, поскользнувшись на сапфире.
 Маг небрежно кинул ему искомый предмет и предупредил:
 – Отправиться придется завтра на рассвете. Деньги у тебя есть. Найдешь корабль, плывущий в порт Ховергол, потом совершишь пешую прогулку на восток. Можешь взять проводника. Местные жители с удовольствием проведут тебя до цели; особенно если ты покажешь им все свои камушки. Блеск сапфиров затмит любой рассудок.
 Сенро повертел артефакт в руках, но снимать ткань не решился, – мало ли какую дрянь может таскать с собой молодой волшебник.
 – Встретив отшельника, назовешь ему мое имя и отдашь презент, – велел маг. – На этом твоя грандиозная миссия закончится.
 – Надеюсь, в скалы Вортала соваться не придется? – на всякий случай уточнил стражник. – У тамошних мест дурная слава. Говорят, будто в Вортале находится небесный дворец Далеара.
 – Говорят, будто, прыгнув с края света, можно упасть на слонов, подпирающих наш мир, – эхом отозвался Эриан. – Но ты же не веришь?
 – Те места не заселены людьми, – припоминая уроки матери, пробормотал Сенро. – Кто их облюбовал?
 – Лучше тебе не знать, – загадочно отозвался колдун и быстро выскочил на улицу.
 Стражник так и не успел вывалить на ночного гостя оставшиеся вопросы.
 Над городом проклюнулась рассветная дымка…




 Часть I
 ПРИЗРАЧНЫЙ ВОЛК



 Verba volant, scripta manent. [1] 


 1

 Осень выдалась жаркой. Три дня назад погода преподнесла людям сильный дождь с грозой, однако по-летнему теплое солнце мигом прогнало стужу и слякоть. Кое-где в лесу все еще блестели темные пятна луж, но на центральной дороге из Кевелна в Деларос от природного буйства не осталось и следа. Сухой и чистый тракт дружелюбно предлагал скромным путникам прогуляться по песчаной глади..
 Впервые за месяц у меня было отличное настроение. Пока шагал по тракту, пару раз искупался в глубокой реке, воды которой еще не успели надышаться холодным воздухом, рождающимся каждую ночь. Купание освежило и придало мне сил для дальнейшего пути. А лучше всего то, что у воды есть одно замечательное свойство – она смывает не только грязь телесную, но и грязь душевную.
 Также хорошему настроению способствовал тот факт, что я сумел-таки отправить в Арканну простофилю Сенро. Стоило показать стражнику драгоценный камень, как он согласился на все условия. Даже странно. Обычно люди менее доверчивы, особенно при общении с магами. Вот она – всеобъемлющая сила денег, разрушающая все предрассудки и преграды. Лично мне сие открытие на руку.
 Вскоре навстречу выехала повозка, груженная всяческим барахлом. На облучке сидел старик – грязный, словно извалявшаяся в луже свинья. Он постоянно морщил нос и изредка покрикивал на худенькую кобылку, вынужденную в гордом одиночестве тащить всю тяжесть и вместо благодарности получать удары хлыстом.
 На меня – скромного путника в дорожном плаще – возчик не обратил особого внимания. Лишь поравнявшись с моей персоной, он соизволил пожаловаться:
 – Тракт дальше дрянной. Вы, молодой человек, обходным путем идите. По неведомым мне причинам река разлилась и затопила путь. Весь вымазался, пока телегу вытаскивал.
 – Учту, – не желая вступать в полемику, буркнул я.
 – С благословением Далеара доберусь до Кевелна дней за пять, – задумчиво продолжил возчик. – Надеюсь, дальше дорога легче? А не то придется… – Он запнулся, разглядев в моей руке небольшой черный посох с синим набалдашником. – Защити меня, всевидящий Далеар… Маг!!!
 Старик осенил себя знаком божественной защиты, громко гаркнул на несчастную лошадку, и та резво понесла телегу дальше.
 – Разве способен защитить тот, кто требует человеческих жертв? – громко бросил я вслед быстро удаляющейся повозке.
 Старик столь истово начал молиться своему кровавому божку, что расслышать мой окрик не мог.
 Народ боялся и ненавидел колдунов до колик в животе. Уверен, как только старый возчик доберется до города, он первым делом настучит в Белую гильдию или инквизицию о том, как повстречал на центральной дороге жуткого мага. Инквизиторы мне не страшны, но с палачами гильдии лучше не встречаться – больно уж они злобные ребята.
 …Буквально через полчаса я действительно наткнулся на густую жижу, не так давно бывшую дорогой. Разлившаяся река обратила ровный тракт в сущее болото. Не став мудрить, я пошел прямо по луже. Благо, она не казалась огромной. В голову полезли нехорошие мысли – поскользнусь и упаду в грязь, позорно утону или банально заплутаю, лишившись ориентира.
 Интересная вещь: можно идти, опустив голову, и видеть под ногами только грязные лужи и слякоть, а можно поднять голову к небу и наслаждаться ярким солнцем, золотыми листьями, холодным дыханием приближающейся зимы. Все зависит от человека, от его восприятия мира и всей жизни в целом.

 2

 Когда я перебрался на ту сторону и уселся на трухлявый пенек, мечтая снять измазанные грязью сапоги, из-за поворота появились три всадника. Они окружили меня, и один из воинов, видимо главарь, спрыгнул с лошади.
 – Ты Эриан? – без всякого перехода спросил он.
 – Все зависит от вашей цели, – уклончиво ответил я. – Если мне хотят вручить большой кошель с деньгами, то – да; если желают вспороть брюхо, то – нет!
 – Он, он, – подал голос второй всадник. – Точно такой, каким его и описывали.
 Мне их тон не понравился:
 – К чему вам безобидный путник, идущий взглянуть на чарующий город Деларос – столицу нашего славного королевства Флеверт?
 – Эко запел, – ухмыльнулся главарь. – Давай, парень, залезай на лошадь. И не пытайся юлить или использовать колдовство, а то проблемы будут.
 – У кого? – наивно удивился я.
 Главный шутку не оценил. Он кивнул спутникам, и те, в свою очередь, сняли с привязи четвертого коня – не обремененного седоком.
 Я равнодушно пожал плечами и быстро забрался на жеребца.
 – Кому обязан столь любезным приглашением? – поинтересовался я, натягивая поводья. – Не думал, что в Деларосе меня знают.
 – Умолкни, – почти вежливо попросил главарь. – Доберемся до столицы, все узнаешь. И спрячь свой посох. Коль в городе тебя признают за мага, нам всем придется туго.
 Не став спорить (для меня это нонсенс), я передал колдовской предмет одному из всадников – самому здоровому и грозному. Рослый детина аккуратно, точно крохотного младенца, взял посох, бережно обмотал его тонкой тканью и спрятал в заплечный мешок.
 – Потеряешь – голову оторву, – на всякий случай предупредил я. На самом деле до дурацкой побрякушки мне не было никакого дела. Она уже выполнила свое предназначение – подчеркнула, что я маг. Большего мне не требовалось.
 Главарь поехал впереди, остальные заняли места по бокам, предвосхищая возможность моего побега.
 Компания подвернулась на редкость молчаливая. За всю дорогу воины не проронили ни слова. При необходимости они общались кивками или скудными жестами. Понять их «воинский» язык представлялось мне невозможным.
 Часа через полтора я стал прикидывать, как лучше всего смотаться от этих молодчиков. Можно слегка поколдовать, а затем, когда начнется буча, быстренько свалить. Но боюсь, в жизнь такой план не претворить. Воины наверняка позаботились и о магической защите, и собственно о самом способе передвижения – подсунули мне коня, способного лишь ковылять, словно больная черепаха. Лошадка дойдет до Делароса да там и издохнет:
 Есть и другой способ: дождаться, когда меня довезут до города, а там изловчиться и затеряться в толпе. Деларос – крупный город; поймать в нем беглеца сложнее, чем найти иголку в стоге сена… Нет, полный бред. Ускользнуть не получится при всем желании. Мои конвоиры не лыком шиты и прекрасно понимают, где и когда у меня появится возможность освободиться. Они будут на стреме.
 – Сколько нам еще ехать? – не в силах больше молчать, спросил я.
 Главарь обернулся и слегка замедлил бег своего коня.
 – К вечеру доберемся, – сообщил он, поравнявшись со мной.
 – Значит, через три часа, – заключил я, глядя на солнце.
 Остальные всадники ехали чуть позади. Попробую дернуться – и они быстро засадят мне в спину пару вредных для моего слабого здоровья стрел.
 – Твои мысли ясны как день, – хмыкнул главный. – Ты не сможешь бежать, даже не пытайся. Шаг в сторону – и мои ребята нашпигуют тебя арбалетными болтами.
 В подтверждение собственных слов главарь продемонстрировал спрятанный за поясом самострел. Его рукав при этом задрался, и обнажилось жилистое запястье с татуировкой в виде черного дракона.
 – Вот как, – сказал я, напряженно косясь на самострел. – По мою душу пожаловали легендарные белые палачи Делароса. Слышал, вы убиваете магов на месте, не таская по судам и пыточным подвалам?
 – Ты нужен живым, – равнодушно пояснил безымянный главарь.
 Белыми палачами называли особый боевой отряд, по легенде созданный королевой Твэл для ловли беглых колдунов. Белая гильдия обладала не только лучшими бойцами, но и великолепными осведомителями. Говорят, их шпионы работают по всему миру.
 – Палачи стали настоящим бичом для моих товарищей, – продолжил рассуждать я. – Правда, что королева Твэл даровала вам собачий нюх на магию и способность отражать любую порчу?
 – Не слишком ли много вопросов? Неужто сам не понимаешь? Мы не служим гильдии и не молимся королеве Твэл.
 – Само собой, – кивнул я. – Но понимание того, что всесильная королева простила предательство, поражает до глубины души.
 – Боги нашего мира ничего не прощают. Они могут на время закрыть глаза на непотребства, но помиловать и забыть – никогда!
 Как именно прибывшие за мной всадники изловчились удрать из гильдии, я спрашивать не стал. Все равно мне никто не ответит.

 3

 Ночь выдалась холодной, черной и беззвездной. Про такие ночи говорили: Далеар покрыл мир могучими крылами, посадив людей под нерушимый замок льда и мрака. Некоторые особо ревностные фанатики утверждали: однажды день так и не наступит; свет, навечно погребенный саваном тьмы, останется лишь в грезах еретиков и подлых магов.
 Прежде Сенро никогда не обращал внимания на болтовню жрецов. Но после страшной расправы в святилище молодой стражник готов был поверить и в несокрушимую мощь Далеара, и в силу его сторонников – как небесных, так и земных.
 Правда, бывшего стражника волновали дела поважнее. Во-первых, он постоянно дрожал, предвкушая встречу с пиратами; во-вторых, опасался не дойти до порта Ховергол из-за надвигающейся грозы; в-третьих, все очевиднее становилась опасность распрощаться с жизнью из-за подаренных колдуном сапфиров.
 Проведя на корабле посреди Деларосского моря пять дней, городской стражник наконец понял, что влип по самые уши. Идиот! И как он только согласился на столь безумную авантюру? Нет, дело не чисто. Наверняка тот проклятый маг затуманил ему, Сенро, разум. Волшебники без труда способны обмануть, заговорить, заколдовать, отнять трезвость мышления. Иного объяснения, кроме влияния колдовства, стражник не видел. Банальное стремление к наживе, на его взгляд, причиной не являлось.
 «Ну держись, Эриан, – мстительно подумал Сенро. – Найду тебя и все кости переломаю! Ты у меня узнаешь, как простым людям головы морочить; ты собственными драгоценностями подавишься!»
 – Э, не спится? – К Сенро приблизился хозяин корабля – капитан Харут, коренастый мужик с бандитской рожей и длиннющей рыжей бородой.
 – Шторм близится, – поделился опасениями стражник. – Как бы нам не попасть.
 – Ща беду на наши задницы накликаешь, – пригрозил Харут. – Нашелся тут умник. Иди-ка лучше в каюту и попусту глаза не мозоль.
 – А сами чего не ложитесь? – Проницательный охранник мигом учуял неладное.
 Капитан оскалил гнилые зубы, но смолчал.
 Корабль для далекого плавания Сенро выбрал надежный – крупный трехмачтовый фрегат с весьма внушительными пушками и солидной командой. Ради него стражнику пришлось расстаться с одним сапфиром – наиболее мелким и невзрачным. Не жалко, ведь безопасность превыше всего.
 – Капитан! – К Харуту подлетел взъерошенный юнга. – Капитан, у нашего кока снова жрачку стащили. Он на призраков грешит. Говорит, будто его покойная жена с того света вернулась и за былые обиды отомстить хочет.
 – Э, ща я этому разине такую жену устрою, – прорычал Харут, – век меня помнить будет. Хрен ему, а не призраков.
 Оба скорым шагом направились на камбуз. Сенро, не видя иных развлечений, двинулся следом. Зная крутой нрав капитана, он старался держаться позади и с пустыми наставлениями не лезть.
 Не успели они сделать и пяти шагов, как насмерть перепуганный кок выскочил из трюма и бросился им навстречу. Потрясая огромным половником и вытирая сальные руки о складки заляпанного грязью фартука, он принялся ныть:
 – Беда, капитан. Злая сила на корабле завелась, продукты тырит!
 – Э, как же без нее? – усмехнулся Харут. – Ведь каждому призраку непременно жрать надо, а то от голода подохнет.
 – Вы о чем, капитан? – не понял юнга. – Кто подохнет?
 – Башка твоя ослиная, – выругался Харут. – Нет на моем корабле никакого призрака! Просто к нам проник ненужный попутчик. Так, Орти, – он кивнул юнге, – живо найди матросов, которые еще не дрыхнут, и скажи: пусть облазят все судно. Первым делом пусть осмотрят вотчину нашего кока и прилегающие к ней подсобные отсеки. Понял?
 – Так точно, капитан! – Орти неуклюже отсалютовал и, надувшись от важности, умчался.
 Харут глянул ему вслед и небрежно плюнул на палубу.
 – А ты че встал? – Он навис над коком, точно могучая скала. – Топай в свою каморку и помоги в поисках.
 «Интересно, – подумал Сенро, – как команда умудряется уживаться с таким капитаном? Он же все кишки проесть может».
 – Ща мы узнаем, как выглядят живые призраки, – посулил Харут, искоса поглядывая на стражника. – Клянусь хозяином морей, я жестоко проучу нашего незваного гостя.
 – А что с ним сделают? – тихо поинтересовался Сенро.
 – У меня на корабле порядки простые: камень на шею и за борт. Мне лишние пассажиры не нужны.
 Сенро хватило ума не ввязываться в спор. Он слишком хорошо успел изучить капитана, чтобы понять: любая провинность у него карается очень строго, а иногда и жестоко.
 Долго ждать не пришлось. Буквально через пятнадцать минут «гость» был найден.
 – Опаньки! – Капитан аж прихлопнул, наблюдая, как шестеро молодцов и плюгавый юнга тащат брыкающийся и всеми силами упирающийся моток веревок. – Надо же, таких призраков я еще не видел! Интересно…
 Сенро подошел ближе и в тусклом свете корабельных факелов разглядел связанного «гостя». Им оказалась хрупкая худая девчонка со странной светло-фиолетовой кожей и не менее странной гривой густых темных волос. Стражник дал бы пленнице лет семнадцать, да и то с натягом.
 – Диковинная штучка, – сообщил один из матросов. (Сенро заметил, что щека у него кровоточит, а на руке отчетливо виднеются следы острых зубов.) – Мы ее еле скрутили. Кусается, зараза.
 – И не только кусается, – наябедничал юнга Орти. – Она одному парню так меж ног заехала, что он до сих пор в отключке валяется. Бешеная девка.
 Харут приблизился к пленнице и опустился на корточки, желая поближе рассмотреть диковинку. Длинные волосы со стальным блеском, черные глаза, заостренные ушки, высокие скулы, лиловая кожа с серебристым отливом, невероятно гордое и мрачное выражение лица.
 – Сколько лет живу, никогда подобного не видел, – признался капитан. – Занятная штучка.
 Он попытался коснуться нежной кожи, но едва не поплатился за столь вопиющую наглость собственными пальцами. Девушка хищно оскалилась, давая понять: от нее следует держаться подальше.
 – Кого только на свете не водится, – проговорил матрос с разбитой щекой. – Девка странная, но не страшная.
 – Да, ничего, – поддержал его другой парень. – Для утех вполне сгодится.
 – Ага, – похотливо улыбаясь, согласился кок. – Пусть жратву отрабатывает.
 Пленница забилась с еще большей яростью. Используя гибкость своего тела, она развернулась и резко вцепилась зубами в запястье одного из зазевавшихся матросов. Команде пришлось успокаивать буйную попутчицу пинками и злой руганью.
 – Баба на корабле – дурной знак, – мрачно пробурчал капитан Харут, наблюдая за бучей с безопасного расстояния. – Как она к нам залезла?
 – А демоны ее знают, – беспечно отозвался Орти. Ему «гостья» подарила здоровенный синяк под глазом. – С неба свалилась.
 – Не хочу мешать, – деликатно влез Сенро, – но, по-моему, к нам на корабль попала темная эльфийка.
 – Естественно, – подтвердил Харут. – А ты кого ожидал увидеть? Королеву Твэл?
 Эльфийка ради приличия пнула зазевавшегося юнгу головой в грудь и на этом угомонилась. Сил сопротивляться у нее больше не осталось.
 – Отдайте ее нам, капитан, – попросил один из матросов. – Мы с ней позабавимся.
 – Делайте что хотите, – небрежно ответил Харут.
 – Уж мы сделаем, – нагло ухмыляясь, пообещал Орти. – Она у нас быстро научится старших уважать.
 – Это ты, что ль, у нас старший? – скривился Харут.
 Команда поддержала капитана дружным хохотом.
 – Эй, так нельзя, – вступился за девушку Сенро. – Она же живое существо!
 – Так мы ее убивать и не собираемся, – возразил кок.
 – Не троньте, – сухо потребовал стражник и повернулся к Харуту: – Капитан, отдайте ее мне.
 – Ишь какой умный, – скривился Харут. – Мои ребята тоже имеют право поразвлечься. Присоединяйся к ним, если хочешь.
 Сенро мрачно надулся и протянул капитану сверкающий в свете факелов сапфир.
 – Я человек нежадный, – повертев камень в руке, заявил Харут. – Девку ловила моя команда, пусть она и решает, как с ней поступить.
 – Все уж решено! – хором отозвались матросы.
 Скрипя зубами, Сенро передал Харуту еще один камушек.
 – Чтоб вам пусто было, – проворчал он. – На эти деньги вы сможете набить шлюхами все трюмы.
 Ради приличия капитан покрутил сапфиры на ладони, рассмотрел их в свете факела, а затем спрятал в карман.
 – Сам напросился, – нагло бросил он. – Так, ребята, развяжите-ка это недоразумение. Пусть наши попутчики сами меж собой разбираются. Чую, до утра доживет лишь один.
 Развязывать пленную эльфийку никто не вызвался. Возмущенная команда загалдела, наградила Сенро парой пошлых шуточек, но воевать с «гостьей» не захотела. Ради простого стражника никто не желал рисковать собственными зубами.
 – Раз такой умный, сам и разбирайся, – заявил один из матросов. – А я дальше дрыхнуть пойду. И на хрен мне все ваши девки не нужны.
 Команда дружно заворчала и медленно потянулась к трюму. Через минуту на палубе остались лишь капитан с юнгой, пленница да сам эльфийский заступник.
 Недолго думая Сенро принялся снимать с несчастной веревки. Та не дергалась – по всей видимости, поняла, что ее больше не обидят. Харут внимательно следил за действиями стражника, но с советами не лез. Зато юнга Орти не замолкал ни на миг. Поначалу он перечислил все известные ему похабные ругательства, а потом за неимением богатой фантазии принялся рассуждать на тему чудовищного нрава темных эльфов.
 – …Говорят, они отлавливают людей и пожирают их заживо, – рассказывал пустомеля Орти. – Но самое страшное заключается"…
 – Заткнись, – оборвал его Харут. – Клянусь, еще одно слово, и я укорочу твой длинный язык раз и навсегда.
 Юнга внял команде мгновенно, будто ожидал подобной реакции.
 Сенро снял последние путы и отошел в сторону. Сперва девушка сидела тихо, но затем резко вскочила и попыталась кинуться за борт. На выручку пришел вечно готовый к пакостям Харут. Он бесцеремонно схватил эльфийку за талию и оттащил от края. Темная злобно зашипела, но вырваться из медвежьих лап не сумела. Капитан держал ее мертвой хваткой, словно гигантскую морскую змею, способную играючи проглотить человека.
 – Вот зараза… – Харут прибавил к «заразе» еще парочку особо мудреных ругательств. – Я тебе покусаюсь! Дочь продажной русалки и морского осла!
 Даже сквозь подступающий мрак Сенро заметил, как покраснели острые эльфийские ушки. «Ага, значит, человеческую речь разумеет», – не без радости подумал стражник.
 – Капитан, похоже, вы ей понравились, – заливаясь хохотом, заявил Орти.
 Харут оттолкнул темную прочь и объявил:
 – Хватит с меня. Сенро, веди девку к себе. А иначе утоплю ее в море.
 Краем глаза капитан заметил, с какими наглыми ухмылками за ним наблюдают стоящие на вахте матросы. Показав им средний палец, он за шиворот схватил Орти и направился в трюм. Юнга, повисший, точно на виселице, задергался и захрипел, однако не упустил возможности в последний раз изобразить малопристойный жест.
 – Ну вот, – стараясь, чтобы голос звучал как можно мягче, проговорил Сенро, – пошли в мою каюту. Надо бы тебя привести в порядок, а то ты похожа на огородное пугало.
 Сравнение с пугалом девушке явно не понравилось. Она гордо надулась, ради приличия помялась на месте, но потом все же шмыгнула в трюм. Сенро пожал плечами и отправился следом. Оставлять бешеную эльфийку в одиночестве он опасался – наломает дров, а отвечать придется ему.

 4

 – Похоже на камеру пыток, – сообщил я свое профессиональное мнение. – Несколько жаровен, дыба в центре, решетка – и готово.
 – Тебе бы язык поджарить, – мечтательно сказал глава всадников, с комфортом доставивших меня в Деларос.
 Обычно он откликался на прозвище Эльгорро, но подлинного его имени не знал никто. Простые люди в отличие от магов боялись открывать истинные имена, данные свыше, и предпочитали прятаться за вымышленными кличками. На мой взгляд – глупейшая манера.
 – Так куда меня ведут? – продолжал выпытывать я.
 – Заткнись и шагай, – проворчал Эльгорро. – Мне говорили, – ты талантливый заклинатель. Однако пока я заметил лишь один талант – действовать на нервы.
 – О, здесь мне равных нет, – заверил я, резво шагая за лжеглаварем деларосских палачей.
 В столицу меня привезли два дня назад. Все прошло тихо, мирно и без лишней помпы. Провели через боковые ворота, доставили к руинам старинного королевского замка, заставили спуститься в заброшенные тоннели и, в довершение всего, заперли в малопригодной для нормальной жизни камере. Хорошо хоть жрать давали, а то могли бы и забыть про мою скромную персону. С них станется.
 – Кому я так понадобился? – Ответ был мне прекрасно известен, но я по-прежнему продолжал играть роль неосведомленного дурачка.
 – Узнаешь. – Невозмутимость Эльгорро дала крохотную трещину.
 Мы шли по мрачному коридору, где солнечный свет заменяли не только колдовские светильники, но и вполне заурядные факелы. Ход шел в глубь земли, туда, где плодородная почва встречалась со скальной породой. Достаточно было немного погулять по этим лабиринтам, дабы понять: маги, пытаясь спрятаться от безжалостной инквизиции, создали под Деларосом собственный город.
 – Неплохо обжились, – усмехнулся я, заметив в одном из боковых проходов широкое помещение с фонтаном и живыми растениями. – Интересно, как инквизиторы допустили строительство колдовского убежища у себя под носом? И куда глядела Белая гильдия? Неужто подкупить можно даже белых палачей Делароса?
 – Я не служу гильдии, – проскрипел зубами Эльгорро.
 – Но служил раньше, – уперся я. – Ответь честно: как ты сумел вырваться из железной хватки королевы Твэл? Жрецы утверждают, будто она куда опаснее самого Далеара.
 – На свете существует понятие «свобода», – немного помедлив, отозвался бывший белый палач. – Тебе оно знакомо? Если да, то ты сам сможешь найти ответ. Надеюсь, тебе, Эриан, хватит мозгов додумать?
 Мозгов мне не хватило. Я на время замолк и стал рассматривать тайное поселение местных колдунов. Благо, появилось нечто интересное. Длинный коридор вывел нас в шикарно обставленное помещение, более всего напоминающее царские покои: золотые гобелены, хрустальные люстры, высокие узорчатые двери. Посредине статной изысканной красавицей расположилась лестница, ведущая на верхние этажи.
 Впервые за три дня мне встретились настоящие колдуны, в основном ученики или ассистенты. Они шныряли по переходам и навесным мостам, словно крысы – нагло и никого не опасаясь. Видимо, убежище было устроено по всем правилам, имело множество запасных ходов и тайных ловушек, дающих возможность в случае опасности не только покинуть обжитые помещения, но и отбить вражескую атаку.
 – Осведомители в Белой гильдии у вас есть? – в лоб спросил я.
 – Не твое дело, – прорычал Эльгорро.
 – Значит, есть. Скажу честно: обстановка впечатляет. Наш орден был гораздо скромнее. А здесь целый город.
 Белый палач повел меня дальше. Мы спустились по неприметной винтовой лестнице, прошли через богато украшенную комнату и оказались в довольно большом зале, напоминающем перевернутый стакан. Десять граней-стен шли вверх и соединялись в круглое прозрачное «дно», через которое вырисовывалось мрачное осеннее небо. Напротив единственного входа, через который меня и привели, полукругом расположился ряд кресел. Меж богатых сидений стояли странные асимметричные статуи, напоминающие не то корявые деревья, не то уродливые человеческие фигуры. Все места были заняты живыми людьми – высшими магами, постигшими вершины колдовского таинства. Среди них выделялся один умудренный годами старец – нынешний маг-правитель, известный колдовскому сообществу под именем Нергил. Одного взгляда на него было достаточно, дабы понять – этот человек познал жизнь целиком, во всех ее гранях и оттенках. Гордая осанка, властный взор, мудрое лицо – каждая черта выдавала могущество и предупреждала об опасности. С таким противником не совладать ни одному белому палачу.
 – Подойди, юноша. – Маг-правитель легко обнаружил мое замешательство и улыбнулся мягкой отеческой улыбкой. – Уж прости за не слишком радушный прием. Нынче магам живется тяжко, приходится блюсти осторожность.
 Я подошел к креслам и замер, ловя на себе взгляды верховных колдунов деларосского ордена. Вражды в их глазах я не почуял, однако ясно осознал: мне пока не доверяют.
 – Ты проделал воистину трудное странствие, – промолвил один из сидящих магов. – Чудо, что Белая гильдия тебя не заметила. Ответь, Эриан, чья незримая воля толкнула тебя на тропу скромного странника, отринувшего прежние воззрения?
 Меня проверяли. Нагло, вызывающе и откровенно.
 – Простая магия недоступна моему разуму так же, как недоступны секреты мироздания. – Я тоже умел говорить красиво. – А палачам не дано учуять того, кто якшается с таинствами мира теней.
 – Заклинатели тени есть и в нашем ордене, – уперся всеми рогами наглый колдун. – Увы, проклятое око Далеара не обходит их стороной.
 – Довольно, Юэдд, – оборвал его маг-правитель Нергил. – Юноша искренен и заслуживает нашего доверия. Он не шпион святой инквизиции. Готов поручиться за сии слова.
 Я с трудом подавил ухмылку. Нергил считал себя чересчур проницательным и оттого не учуял опасности в моем лице. Все же власть и могущество портят людей, делают их более толстокожими и менее проницательными.
 – Благодарю за доверие. – Я чуть склонил голову и незаметно покосился на одну из боковых ниш. Там за мной чутко наблюдали двое: темноволосая женщина в бордовом платье и молодой мужчина в черном кожаном плаще. Я сразу почуял между ними некую ментальную связь – тонкую ниточку, скрепляющую сердца. Должно быть, муж и жена.
 – Разумеется, ты ждешь объяснений нашим действиям? – ради приличия поинтересовался маг-правитель. Он заметил направление моего взгляда, но виду не подал.
 – Нет необходимости, – заверил я, по-прежнему с опаской глядя на нишу. Другие верховные колдуны меня не интересовали, ибо подозрение в их лицах уже успело смениться заинтересованностью. – Ваши действия вполне законны и легко объясняются логикой. Мой орден погиб, и вы дали мне новый кров. Маги всегда должны помогать магам, ибо в противном случае нас ждет жестокое истребление. Инквизиция и Белая гильдия не дремлют.
 – Ты конечно же прав, – кивнул старец Нергил. – Поиск талантливых учеников – основа нашего существования.
 Другие колдуны в присутствии мага-правителя говорить не отваживались – они слишком уважали своего наставника. Лишь наглый и чрезмерно подозрительный Юэдд продолжал упрямиться.
 – Пусть расскажет, как погиб его орден, – потребовал он, сверля меня маленькими серыми глазками.
 – Законное требование, – легко сдался я. – Утолять дремучее незнание куда важнее, нежели банальную жажду воды.
 От такой наглости Юэдд покраснел. Он явно хотел возмутиться, однако подавил злобу, понимая, что тем самым унизит себя любимого. Остальные маги заметно расслабились; в их позах уже не просматривались ни напряжение, ни сомнение, ни испуг. Женщина в нише кивнула мне с благодушной улыбкой, а ее товарищ и вовсе забыл обо мне, здраво решив, что изучение собственных сапог – более занимательное дело.
 – Мне не слишком приятно вспоминать события годичной давности, – одержав первую победу, начал я. Жутко хотелось добавить нечто пакостное в адрес Юэдда, но пришлось сдерживаться. – Мой орден находился за много-много миль отсюда – в городе Клаудфол. Мы молились своим богам, с простыми людьми в контакт почти не вступали и особо не беспокоились по поводу влияния чуждой для нас веры. Новая религия пришла к нам всего пятнадцать лет назад. Ее влияние мы ощутили мгновенно. Молодые боги – Далеар, Твэл, Ниэрен – стали воспитывать в людях ненависть к магам. Их волю преданно исполняли инквизиторы и белые палачи – главные носители чужой веры. Они установили новые порядки и полностью захватили власть над страной. Жрецы принялись крушить старые храмы и строить собственные святилища, воспевающие мощь и жестокость Далеара. Начались расправы над еретиками и массовые жертвоприношения.
 – И простой люд не воспротивился кровавой мерзости? – Маг-правитель прекрасно знал о тех событиях и спрашивал ради порядка.
 – Когда народ понял истинный лик Далеара, было уже поздно, – поведал я. – Жрецы наделили себя абсолютной властью, прилюдно обесчестили старых богов и установили деспотические порядки. Вы же сами понимаете: против белых палачей не устоит и сильный колдун. Так что же говорить о дремучих людишках?
 – Пасть ниц пред сильным куда проще, нежели поднять голову, – задумчиво изрек Нергил, потирая седую бороду.
 Остальные члены совета согласно закивали. Кое-кто презрительно оскалился, тем самым демонстрируя ненависть к Далеару и его прихвостням.
 – Пока жив наш орден, – выкрикнул один из колдунов, – мы будем бороться!
 – Над миром нависли черные крылья ангелов смерти, – вторил ему другой маг. – Наш святой долг – обратить их в прах!
 – И вернуть прежних небожителей, – поддакнул Юэдд.
 Я вопросительно поднял бровь:
 – Интересные у вас планы. Неужто вы решили, будто сумеете разрушить трон Далеара? Боюсь, это даже сложнее, чем объяснить дураку, что он дурак.
 Гениальность моей шутки никто не оценил. Каждый думал о своем и упорно не хотел руководствоваться логикой.
 – Мы прервали твой рассказ, – желая вернуться к прежнему разговору, сказал маг-правитель. – Будь добр, Эриан, продолжи повествование. Мы жаждем узнать твою историю.
 – Моя история проста, – сохраняя каменное лицо, сказал я. – Год назад на наш замок в Клаудфоле напали белые палачи. В это время я находился в другом городе, и страшный суд инквизиции меня не коснулся.
 – А может, ты трусливо сбежал, когда начался штурм? – нагло оборвал Юэдд.
 – От палачей не сбежишь, – беззлобно отозвался я, искоса глядя на стоящего за моей спиной Эльгорро.
 Наглый колдун хотел было вновь съязвить, по Нергил заткнул его властным жестом.
 – Ты выжил один? – поинтересовался маг-правитель.
 – Нет. Со мной был целый отряд боевых колдунов. Позже я отделился от них, избрав другой путь. Участь остальных мне неведома.
 Старец печально покачал головой.
 – Боюсь, их уже нет среди живых, – сообщил он. – Палачи попировали на славу. Даже маг-правитель клаудфольского ордена не сумел их остановить.
 – Гархед Мрачный был великим колдуном, – поддакнул я. – Он обучил меня всем премудростям мира теней.
 – Ученик орденского главы – ценный союзник, – с нотками лести изрек Нергил. – Сейчас, когда я остался единственным магом-правителем, следует блюсти чрезвычайную осторожность и постоянно привлекать к себе свежую кровь. Скажи, Эриан, ты готов служить иному ордену и трудиться во имя его процветания?
 Старясь сохранять равнодушный вид, я приблизился к креслу Нергила и заглянул в его старческие глаза. Они показались мне двумя глубочайшими безднами. Никаких слабостей, страхов или сомнений; лишь твердая уверенность, готовая поспорить с волей сильнейших мира сего. Подобная стойкость заслуживала уважения.
 – Сочту за честь помогать тем, кто приютил скромного странника под теплым кровом, – пряча усмешку, объявил я. Легкость, с какой меня приняли в орден, поражала до крайности. С одной стороны, маги, работающие с тенями, чрезвычайно редки и ценятся на вес золота, но с другой, опасно зачислять в свои ряды чужака.
 Вопреки всем моим опасениям остальные колдуны артачиться не дерзнули. Моя уверенность и подобающее магу поведение сделали свое черное дело: заставили поверить пришлому человеку и принять его, будто давнего товарища.
 – Не сочтите за грубость, – осторожно начал я, – но нельзя ли спросить об одном легендарном ведуне, чьи подвиги достигли заоблачных высот? Речь идет о Пристеоне, бывшем маге-правителе сего ордена.
 Услышав прославленное имя, Нергил почтительно склонил голову и ответил:
 – Мастер Пристеон, да будет ему дарована вечная жизнь, снял с себя бразды правления и передал их мне уже более десяти лет назад. Он очень стар и нуждается в покое. Негоже нам, его верным последователям, тревожить величайшего из магов по пустякам.
 Участь последнего из колдовских орденов я не назвал бы пустяком при всем желании. Но Нергилу виднее.
 – Ты имел честь лично знать Пристеона? – сохраняя деликатно-мирный тон, осведомился маг-правитель.
 – Увы, нет, – без особого разочарования ответил я. – Но мне говорили, что он познал все тонкости нематериального мира. Возможно, наши общие научные исследования в области контроля над тенью дали бы воистину революционные результаты.
 Насчет знаний и умений Пристеона я не обольщался. Более всего меня волновало его всевидящее око, способное, если верить излишне болтливым колдунам, вторгаться в души людей, отнимая их разум и волю. Такая штука мне бы точно не помешала, особенно учитывая тот факт, что за свою недолгую жизнь я успел обзавестись множеством врагов.
 – Мастер Пристеон очень стар. – В спокойном голосе мага-правителя прозвучали стальные нотки. – Однако ему дарован острый глаз, видящий сквозь любую препону. Даже душа человека – многогранный кристалл в телесной оправе – не сокроет пороков пред его силой. Пристеон зорко надзирает за теми, кто служит волшебству, и сам решает, когда открыться и явить миру великую истину.
 Меня отшили – аккуратно и прямолинейно. Здешние маги почитали Пристеона словно божество. Они и в мыслях не допускали, что на самом деле он самый заурядный колдун, продвинувшийся в магическом искусстве ненамного дальше остальных.
 Следует молиться всем богам, чтобы слова орденского главы не оказались пророческими. Меня мало радовало понимание того, что дремучий старик может раскрыть мой честолюбивый план. В конце концов, Пристеону уже около девяноста лет, и едва ли он смог сохранить былую зоркость.
 – Вижу, наши разговоры утомили тебя, – промолвил Нергил, созерцая мою озадаченную физиономию. – Тебе следует отдохнуть и набраться сил для дальнейших испытаний.
 – А именно? – напрягся я. Проницательность главного мага смутила меня до крайности. Как бы он не учуял прозвучавшую в зале ложь.
 – Всему свое время. – Последний из магов-правителей добродушно улыбнулся и повернулся к стоящей в нише темноволосой женщине: – Мелиса, будь добра, проводи нашего собрата в его покои.
 Мелиса коротко кивнула и гордой походкой, свойственной королеве, но уж никак не простой ведьме, приблизилась ко мне.
 – Идем, Эриан, – сказала она, касаясь моего плеча.
 В ее голосе я не расслышал никаких интонаций, и это напугало меня до крайности. У любого живого существа должны наличествовать слабости – как скрытые, так и явные. Если их не видно, значит, с таким существом следует общаться настороженно и аккуратно. В противном случае появляется риск ненароком раскрыть собственную душу.
 Женщина не стала дожидаться моего ответа. Она почтительно поклонилась Нергилу, едва заметно улыбнулась стоящему у двери Эльгорро и направилась к выходу. Я двинулся следом.
 Едва мы покинули зал, как моих ушей коснулись возбужденные голоса верховных магов и советников. Похоже, они начали обсуждать мою персону с новой силой. «Эх, Эриан, Эриан… ты сыграл свою роль из рук вон плохо. Как бы теперь не пришлось поплатиться».
 – Ты действительно умеешь контролировать Зеркальные врата? – неожиданно спросила Мелиса.
 Размышляя о возможности собственного фиаско, я не сразу сообразил, сколь странным названием женщина обозначила Недриарн – нематериальный мир, населенный фантомами и тенями. Зеркальные врата? Так Недриарн называли лишь темные эльфы и другие бессмертные расы, связанные с некромантией и заклинанием духов.
 – Людей, способных по-настоящему умело обращаться со «вторичной» вселенной, можно перечесть по пальцам одной руки, – продолжила Мелиса. Теперь в ее голосе мелькнул неподдельный интерес. – Я видела лица советников. Они не поверят тебе до тех пор, пока не изведают силу заклинателя Недриарна в действии.
 – А ты мне веришь? – прямо спросил я. Мелиса была немногим старше меня, поэтому я рискнул обратиться на «ты».
 – Верю, – ни капельки не смутившись, заверила она. – И маг-правитель верит. Но не переживай. В любом случае ты теперь адепт нашего ордена.
 Я благодарно кивнул. Мелиса поддержала и приободрила меня, дав понять, что все не так плохо, как показалось ранее.
 – Мы нашли для тебя подходящую комнату, – сообщила женщина, ведя меня по очередному коридору. – Неподалеку находятся алхимические лаборатории и испытательный центр. Если хочешь, могу показать.
 – С удовольствием, – согласился я, прикидывая, сколько реактивов смогу оттуда спереть.

 5

 Пристеон откинулся в кресле и сложил морщинистые ладони лодочкой. Его хрустальный шар, дающий возможность видеть любые события настоящего и прошлого, вновь стал прозрачным. Минуту назад он демонстрировал красивый зал в магическом городе под Деларосом, теперь же опустел, на время утратив драгоценные волшебные свойства.
 Величайший из магов, десять лет назад ушедший на покой, был не на шутку встревожен. Его волновало даже не усиление влияния инквизиции, а появление в Деларосе странного молодого мага по имени Эриан. Юноша называл себя учеником клаудфольского мага-правителя и утверждал, будто владеет сложнейшим искусством волшбы над миром теней – Недриарном. Некую силу Пристеон в нем действительно разглядел, однако ясно чувствовал: в Клаудфоле Эриан никогда не жил. Но кто он и зачем явился в орден к Нергилу?
 У ныне покойного Гархеда Мрачного действительно был ученик, но гораздо старше и звали его совсем не Эрианом. Оный ученик действительно проявлял талант к управлению Недриарном, но его возможности сводились скорее к теории контроля, нежели к практике. Естественно, маг-правитель Нергил не мог об этом знать. Как ни крути, Деларос находится безумно далеко от Клаудфола, и маги обоих орденов практически не контактируют.
 Тогда кто же такой этот Эриан? Простой колдун, желающий накрутить себе цену, или шпион, посланный Белой гильдией? Пристеон решил пока не разоблачать наглого мага. Пусть для начала покажет истинный лик. А уж тогда…
 В свои девяносто три года Пристеон ухитрился сохранить не только колдовскую мощь, но и ясность мышления. Он чувствовал приближение смерти, однако противился ей всеми силами. «Нет, Далеар, – все чаще и чаще повторял великий маг, сидя по вечерам у горящего камина. – Ты не получишь мою душу. Пока во мне сохраняется хоть капля воли, я буду сопротивляться, и твои ангелы смерти не подступятся к моему священному очагу».
 Огонь разгонял тьму и превращал скромную комнатку в бальный зал для сотни метущихся теней. Пристеон нашел себе уютное жилище в крохотной деревеньке недалеко от городка Стеррэ – там, где грань между мирами живых и мертвых размыта, превращена в сумрачную топь, именуемую Зеркальными вратами. Великий маг никогда не видел истинный облик «вторичного» мира, но был уверен, что он подобен вот этой комнате. Холодный туман, темная пелена, мечущиеся тени, скудный огонь в камине – таким, по мнению Пристеона, был подлинный лик Недриарна.
 Старец не выходил на улицу уже несколько месяцев. К чему глупые прогулки, когда можно наблюдать за всеми событиями, не утруждая уставших за долгую жизнь ног? Лишь изредка, когда над миром властвовал солнечный день, великий маг позволял себе расслабиться и выйти на широкий балкон, с которого открывался милый сердцу вид на бескрайние вечнозеленые леса. Порой Пристеон признавался себе, что жизнь стала утомлять; все чаще возникало желание закрыть глаза и никогда больше их не открывать, отдавшись бескрайнему океану покоя в мире теней… Маг отчаянно гнал крамольную мысль прочь. Как можно уходить сейчас, когда крылья Далеара нависли над челами людей? Смерть – слишком легкий путь к решению проблем; она подобна позорному бегству от жестоких реалий.
 Некогда сей удел избрал для себя и Гархед Мрачный. Не узрев истины, он предпочел гордо умереть на костре святой инквизиции. Какая глупая и никчемная гибель! Неужели глава магов Клаудфола не нашел лучшего выхода? Зачем обрек на смерть и себя, и своих подопечных? Или он знал некую тайну, неведомую даже Пристеону? Но какая тайна способна погубить целый колдовской орден? Впервые мудрый старец не видел ответа.
 С каждым годом магов становилось все меньше и меньше. Людей, с рождения наделенных особой силой, инквизиция выставляла главнейшими врагами простого люда. Земные слуги Далеара всеми правдами и неправдами стремились изничтожить богопротивных еретиков и истребить в людских сердцах даже память о волшебстве. Однако Пристеон боялся не инквизиторов. Куда более страшным врагом для него стала Белая гильдия. Жестокие палачи, именующие себя святыми мстителями, показали воистину огромную мощь. Они не считались ни с инквизицией, ни со светской властью; в их распоряжении находились лучшие гвардейцы короля и регулярная армия наемников. Возжелай Белая гильдия царствовать над королевством Флеверт, и никто не сумеет ей помешать. Но палачей мало волновал королевский трон. Вся их мощь была устремлена против магических орденов. Будучи верными последователями богини Твэл, они беспощадно уничтожали всех, кто не повиновался темной владычице.
 Сперва пала Нахора, затем Хост и Клаудфол. Сами города практически не пострадали, но находившиеся там жилища магов стали историей. Выжившие колдуны, коих во всех трех городах было не так уж и мало, разбежались по богами забытым деревням и селам. Опасаясь погони, они оседали в лесной глуши или в болотных дебрях. Пристеон часто слышал их мольбы и просьбы о помощи; маги звали своих ослабевших покровителей и умоляли избавить от чумы, порожденной последователями лорда Далеара и королевы Твэл. Тщетно. Новые покровители мира не ведали прощения и не желали мириться с теми, кто дерзнул поднять кулак супротив их трона.
 Нергил, последний из магов-правителей, верил, будто инквизиторские божки – заурядные идолы, выдуманные архижрецами деларосских храмов ради достижения большего влияния над Флевертом. Орден Нергила – единственная истинно могучая организация магов – совершал наглые осквернения храмов и прилюдно разрушал статуи ангелов смерти, крушителей шторма и самого Далеара. Стоит ли говорить, сколь жестоко белые палачи расправлялись с теми, кто внимал словам колдунов и поддерживал их доводы? Но еще более жестоко они поступали с самими магами… Вспоминая те расправы, Пристеон каждый раз морщился.
 Белая гильдия… Эти слова заставляли многих людей дрожать и вжиматься в стену. Фанатичные, суровые и бессердечные палачи могли творить произвол всюду, куда устремлялся взор их госпожи – королевы Твэл. В отличие от инквизиции, чья сила пробуждалась лишь в могильной тьме, слуги Твэл прекрасно ощущали себя и днем. Для Далеара же свет губителен. Его небесные воины, чьи черные крылья порою мелькали в сознании Пристеона подобно карающему мечу старухи-смерти, могли являться лишь ночью. Днем власть Далеара растворялась в радостном потоке веселых солнечных лучей, дарующих простому люду тепло и надежду.
 Но так будет не всегда.
 Старый колдун, кряхтя, поднялся с кресла и неспешно приблизился к окну. На улице вновь властвовала ночь – время, когда стираются человеческие лица и уходят в небытие грешные души. Мрак обволакивает округу густой черной пеленой и медленно, капля за каплей, пьет людские страхи. Он не знает жестокости и доброты, благородства и коварства, влечения и безразличия; его не волнуют заурядные думы простых смертных. Мрак не ведает крайностей и предрассудков, ибо он обычный слуга, призванный безропотно служить новому владыке – лорду Далеару. Но бог, чью власть считают абсолютной, может оступиться. В порыве тщеславия он способен на многое; и миг, когда сила оборачивается бессилием, может стать для него роковым. Ночь сменяется днем, мрак уступает место свету, и нерушимый трон бессердечного лорда превращается в дымящуюся горстку пепла.
 Пристеон истово верил, что когда-нибудь такой день наступит.
 И придет человек, чья решимость разгонит зловещие клубы мрака…
 И настанет час суда над тираном…
 И черные крылья ангелов смерти обернутся прахом…

 6

 Мелиса никогда не считала себя особенной. Ее называли сильной ведьмой, опытной целительницей, великолепной лучницей и наездницей, но каждый раз, когда Мелиса слышала подобную лесть, ей становилось не по себе. Какой прок от таланта, если ты не можешь применить его достойно? Зачем небеса дают тебе способности к мечу и колдовству, если толка от таких способностей меньше, чем доброты в людских сердцах? Скорбь и самобичевание – вот та участь, которой молодая женщина наградила себя добровольно. Коли неспособна быть сильной, так изволь хотя бы принять удар коварной судьбы с гордостью, а не с позорно опущенными глазами.
 – Не могу смотреть на твои терзания. Они абсурд, пустые отражения былых событий. – К волшебнице совершенно незаметно подошел Кристиан.
 – Я просто размышляю, – холодно отрезала Мелиса. Она глядела на мужа с плохо скрываемым раздражением, не желая проявить человеческую слабость. Гордой ведьме лишние эмоции не положены, ибо в их волнах тает ясность мышления.
 – У-у, какие мы злые! – заметил Кристиан улыбаясь. – Хоть на трон Далеара сажай.
 Мелиса страдальчески вздохнула:
 – Дурак ты, Крис. И язык у тебя без костей.
 – А у тебя с костями? – притворно изумился Кристиан. – В постели я таких подробностей не замечал. Неужто совсем наблюдательность потерял?
 Мелиса насупилась, отвернулась от мужа, неспешно прошлась по комнате и уселась на мягкую табуретку рядом с зеркалом. Серебряная поверхность мгновенно отразила ее изящное, но утомленное лицо, темно-русые волосы, высокий лоб и слегка пухлые щечки.
 – Ты у меня красавица, – подбодрил жену Кристиан. – Только в последнее время стала мрачной и холодной словно лед. Хочешь совет мудрого человека? Будь проще, и люди к тебе потянутся.
 – Я не хочу, чтобы они ко мне тянулись. Крис, зайди попозже. Я жутко устала.
 – Ну уж нет. – Маг положил руки на худенькие плечи жены и принялся массировать затекшие мышцы. – Хватит киснуть. Улыбнись хоть разочек.
 – Улыбнусь, – пообещала женщина. – Тогда, когда наша родная страна вновь обретет свободу. А сейчас, когда миром заправляет властитель Белтанар, мне не до смеха.
 Мелиса закрыла глаза и представила себе прекрасные картины из далекого прошлого. Изумрудные луга и бескрайние леса, звонкие реки и теплые озера, родные горы и милые сердцу водопады… Таким некогда было великое царство Оривиэл. А какое оно сейчас? Где те реки и озера, где луга и леса? Все стало пылью, зловонным пеплом пред стопами жестокого тирана – колдуна Белтанара.
 – Война между Оривиэлом и Дреарой еще не окончена, – напомнил Кристиан, беззастенчиво читая мысли жены. – Клянусь, я найду способ уничтожить Белтанара. И когда он умрет, власть его приспешников станет пустым звуком. Оривиэл вновь обретет свободу.
 – Наш бой не проигран, – согласилась Мелиса. – Но это именно НАШ бой. Мы не должны втягивать в него невинных магов деларосского ордена. У них свои проблемы.
 – Ты не права, солнышко, – покачал лохматой головой Кристиан. – Все в подлунном мире связано одной нитью – каждая судьба, каждое желание, каждый помысел. Одолей белых палачей, уничтожь святую инквизицию, обрати во прах тупую веру в Далеара – и ты откроешь путь к свободе. Белтанар потеряет хватку, его слуги забьются в темные дыры, и Оривиэл вернет былое могущество. Мы научим людей ценить жизнь, сравняем с землей языческие храмы, отменим кровавые жертвоприношения, подарим народу новых богов – добрых и гуманных.
 Женщина улыбнулась. Ей представилось, как Далеар, Твэл и сам Белтанар трусливо бегут, спасаясь от ярости истинных правителей, как войска Дреары мчатся прочь из захваченных земель, как белокаменный град Сен-Рион, столица Оривиэла, восстает из руин… Мелисе неожиданно стало легко и приятно. Ей показалось, будто грезы мягким покрывалом обволакивают ее тело, забирая грустные думы и ледяной страх. В глубине души рождается покой; его теплое, ласковое дыхание уносит боль и возвращает к жизни давно забытое чувство радости.
 – Хватит! – Мелиса аж подскочила, пытаясь разорвать морок, посланный мужем. – Крис, у тебя совесть есть?! Прекрати использовать свое дурацкое колдовство!
 – Ты первая, у кого повернулся язык назвать заклинание Недриарна дурацким колдовством, – улыбнулся Кристиан. Он совершенно не умел обижаться. – В ордене я остался последним, кто наделен оным умением. Маг-правитель готов оберегать меня, точно родного сына.
 – Теперь у тебя появился конкурент, – мстительно напомнила Мелиса.
 – Эриан? Да он только языком молоть горазд. – Заклинатель презрительно махнул рукой, но добавил: – Даже если Эриан действительно талантлив, со мной ему не тягаться. Кишка тонка.
 – Ты жутко самоуверенный тип, Крис, – заявила Мелиса. Она собиралась добавить, что эта самоуверенность не спасла их родную страну, однако сдержалась. Ей не хотелось обижать мужа. Крису ведь тоже тяжело, пусть он и не показывает виду.
 Неожиданно зеркало, перед которым сидела женщина, завибрировало. По его поверхности пошла рябь. Напоминающая морские волны зыбь исказила отражение, превратив скромную комнатку в танец серых красок.
 – Опять ты хулиганишь? – возмутилась Мелиса, глядя на свое отражение в кривом зеркале. – Играть с Зеркальными вратами глупо и опасно.
 – Это не я, – возмущенный беспочвенным обвинением, Кристиан чуть сильнее, чем следовало бы, сжал плечи жены. – Волшба незнакомая.
 – И кто это?!
 – Выходит, наш новый колдун. Ага, интересненький подход. Ты как хочешь, а я непременно должен взглянуть поближе.
 Мелиса не хотела, вот только Кристиан ее мнения спросить не удосужился. Он с легкостью подхватил возмущенную супругу и понес ее прочь из комнаты.
 – Меня редко носят на руках, – уже без раздражения заметила Мелиса. Она знала, что отпираться и вырываться бесполезно. Настырный Крис своего не упустит.
 Комната Мелисы находилась на одном из верхних уровней подземного убежища ордена. Там устроили себе скромные жилища простые адепты, а также ученики и подмастерья. Средние этажи предназначались для верховных магов совета. Что же находится на нижних – в бездонных недрах гор, – волшебница понятия не имела. Туда простых колдунов не пускали.
 – А куда ты меня тащишь? – подозрительно спросила Мелиса, созерцая двух нагло ухмыляющихся парней, стоящих в дверях вместо охраны.
 – В зал, где произошел выброс чужеродной силы, – туманно отозвался Крис, отвечая охранникам той же ухмылкой.
 – Эй, Мелиса, куда это тебя так поспешно несут? – хихикнул один из стражей. Кажется, он хотел добавить еще парочку ехидных уколов, но сдержался, опасаясь острого на язык Кристиана.
 Мелиса изловчилась, вывернулась из цепких рук и спрыгнула на гранитный пол.
 – Где Нергил? – строго осведомилась она, уткнув руки в бока.
 – Маг-правитель? – зачем-то переспросил второй стражник.
 – Нет, тот, который свиней в королевских покоях пасет, – огрызнулась волшебница.
 – Свиньи нынче прибыльное дело, – пояснил Кристиан.
 Охранники разразились дружным хохотом, видимо, представили могучего мага-правителя в свинарнике со свитой маленьких розовых поросят.
 Про себя Мелиса решила, что мужа давно пора отдавать в цирк на должность клоуна. Болтливость губила Криса не один раз, однако исправляться он и не думал.
 – Свиньи свиньями, а судьба ордена важнее, – послышался голос за спиной.
 Волшебница обернулась и чуть не подпрыгнула от неожиданности. Ее улыбка исчезла с лица со скоростью молнии. Она потупила взор и отступила на шаг. Оба стражника вытянулись по струнке «смирно». Кристиан состроил умную гримасу.
 – Я не помешал? – поинтересовался маг-правитель Нергил. – Вы, кажется, искали меня?
 – Я ощутил чужую волшбу, – совершенно спокойно, без тени смущения сообщил Кристиан. – Было произнесено заклинание Недриарна.
 – Мир теней недоступен моему разуму, – отозвался старец. – Он сокрыт завесой, через которую может переступить лишь тот, кто с рождения наделен чудесным даром видеть Зеркальные врата и использовать их во благо или во вред. Я не почувствовал нарушения в зеркальном отражении, но тебе виднее, Крис.
 – Эриан балуется? – перебила Мелиса, опасаясь продолжения старческой болтовни.
 – В моем ордене почти четыре сотни магов, но лишь двое получили чудесный дар Недриарна при рождении.
 Волшебница понимающе кивнула, но позволила себе толику сомнения:
 – Настоящий ли он заклинатель или всего-навсего очередной теоретик?
 – Теоретик, – со знанием дела объявил Кристиан. – Настоящего заклинателя, практикующего волшбу теней, я ощутил бы мгновенно.
 – Но при условии, что оный заклинатель слабее тебя, – добавил ложку дегтя Нергил. Он немного разбирался в теории заклятия Недриарна – по статусу положено.
 Кристиан, к вящему удовольствию Мелисы, аж рот разинул от возмущения.
 – Он сильнее?! – Слегка эгоистичный колдун не мог переварить столь вопиющее безобразие. – Нонсенс!
 – Скоро узнаем, – пообещал маг-правитель. – Следуйте за мной.
 Нергил коротко кивнул охранникам и вошел в арочную дверь. Крис поспешил за орденским главой, он не хотел пропустить занимательное представление. За дверью Мелиса увидела довольно просторный, но темный зал, чьи стены были увешаны сотней зеркал. В нишах тускло блестели свечи, под потолком висели разноцветные обереги, талисманы и амулеты. Прямо на полу, на подстилках из овечьих шкур, расположились маги ордена. Среди них женщина заметила как молодых учеников, так и вполне успешных почтенных колдунов. Естественно, не обошлось и без советников мага-правителя.
 – Красиво, но хмуро, – вынес свой вердикт Кристиан. – Мрачное помещение, тусклые огни, множество зеркал, аромат дорогих благовоний. Одним словом – показуха.
 Резкий травяной запах коснулся носа Мелисы. На языке появился дурманящий, слегка сладковатый привкус.
 – Маг-правитель… – послышался шепот. Некоторые поднялись со шкур, желая выказать уважение, но большинство остались сидеть сиднем.
 – Нет-нет, не обращайте на меня внимания, – тихо, дабы не нарушать тонкой волшбы, попросил Нергил. – Я хочу лишь взглянуть на нового адепта.
 Эриан, как и положено оратору, стоял в середине зала и терпеливо ждал, пока почтенный маг-правитель займет свое место. Старец в сопровождении Кристиана и Мелисы прошел меж притихших колдунов и медленно, не без помощи одного из учеников, опустился на мягкую овечью шкуру.
 – Рад, что вы нашли кроху драгоценного времени и пришли взглянуть на мои скромные умения, – учтиво сказал Эриан, склонив голову набок, точно ворона.
 «Вот трепло деревенское». – До сознания Мелисы дошло мысленное послание мужа. Другие не могли слышать мыслей. Лишь Эриан как-то нехорошо скривился. Он наградил Криса уничтожающим взглядом и отвернулся.
 – Расскажи о Недриарне, – потребовал один из адептов.
 – Разумеется, начнем с основ. – Эриану явно нравилось столь пристальное внимание. Он прохаживался между шкурами и говорил: – Как мы все знаем, мир соткан из двух тесно сплетенных вселенных. Первая вселенная – наш с вами материальный, видимый глазу мир. Он состоит из физических предметов, сиречь живых и неживых объектов, чью форму без изъяна описывают три параметра – длина, ширина и высота. Проще говоря, мы живем в мире, где пространство трехмерно, а время одномерно. Но есть вторая вселенная – так называемый нематериальный мир – обитель духов и теней. Также его называют «вторичным» миром, или Недриарном. Понять его сущность и свойства – невыполнимая задача. Все теоретики древности чуть ли не до драки спорили о происхождении Недриарна и его свойствах. Увы, и в наше время о нем известны лишь скудные крохи, составленные со слов тех магов, коим удавалось заглянуть туда. В Недриарне нет пространства и времени, ибо он не содержит материи в ее абстрактном толковании. С понятием «время» еще трудней. Многие ученые, в том числе и я, считают, что там, за гранью, отражается весь наш мир от сотворения до кончины, весь интервал времени, коему много миллиардов лет. Естественно, сие трудно понять и осознать. Поэтому предлагаю поверить на слово…
 – А как насчет материи? – подал голос пожилой адепт – один из тех теоретиков, кто занимался изучением пространства и времени. – В каком смысле ты толкуешь это понятие?
 – В самом примитивном, – с готовностью ответил Эриан. – Могу потрогать – материя; не могу – значит, нематерия.
 – Но современная философия отрицает твои суждения, – возмутился теоретик. – Духи и тени «вторичного» мира существуют вполне реально и даже могут вырваться в нашу вселенную. Такие случаи были, и не раз.
 – Я не философ, – с холодным презрением отрезал Эриан. – Наш диспут не имеет логической потребности, ибо категории философии и Недриарна абстрактны и не могут быть доказаны логическим путем или при помощи современных наук.
 «Лихо уел, – вновь раздался в голове Мелисы голос Криса. – Трепаться этот клоун умеет».
 – Недриарн непредсказуем и опасен, – продолжил тему Эриан. – Существует поверье, будто некоторые люди после смерти попадают туда и становятся призрачными хищниками. Лично я не разделяю этой теории, но могу сказать прямо: хищники существуют. Они крайне опасны, ибо могут сожрать душу, что гораздо страшнее, нежели смерть тела. Также призраки способны отыскивать места, где грань между нашим миром и миром теней размыта, и прорываться в материальную реальность. Последствия подобного прорыва могут быть катастрофическими. Вырвавшиеся хищники уничтожают все живое, и остановить их может только опытный заклинатель. Простая магия и сталь бессильны.
 – Толковых заклинателей днем с огнем не сыщешь, – встрял очередной болтун. – И как же простому народу бороться с призраками?
 – Никак, – совершенно спокойно заявил Эриан. – В реальном мире они живут недолго: от трех минут до трех часов.
 – А потом?
 Рассказчик пожал плечами:
 – Возможно, погибают; возможно, возвращаются в родную стихию. Точно неизвестно.
 – А ты можешь призвать хищника? – неожиданно спросил Кристиан. Мелиса недовольно всплеснула руками, но сделать уже ничего не могла:
 – Призвать – да, контролировать – нет.
 – Тогда грош тебе цена, – заявил Крис.
 Эриан скривился:
 – Ты сам заклинатель, так зачем задаешь бессмысленные вопросы, достойные бездарного новичка? Коли боги даровали бы нам с тобой такую возможность, мы могли бы править миром, а не сидеть в катакомбах, страшась расправы. Маги, занимающиеся теорией заклинания Недриарна, пророчат нам небывалую силу, однако на практике оная сила есть фарс.
 – Ладно, болтать ты горазд, – в свойственной ему наглой манере фыркнул Кристиан. – Лучше покажи, что умеешь.
 – Волшба требует времени и сил, – невозмутимо ответил Эриан. – Одно заклятие уже было произнесено. Тебе мало?
 Кристиан хотел возмутиться, но маг-правитель жестом велел ему умолкнуть.
 – А какое заклятие? – шепотом спросила Мелиса своего мужа. Она не чувствовала изменений в плавном потоке магии.
 – Ты оглянись, – так же тихо отозвался Крис. – Ничего не замечаешь?
 Волшебница острым взглядом осмотрела всех присутствующих, а затем пристально изучила висящие на каменных стенах зеркала.
 – Отражение, – подсказал сидящий рядом старец Нергил.
 Мелиса по-прежнему не понимала, где собака зарыта. Отражения людей и самого зала выглядели вполне нормально. В зеркалах девушка видела все, кроме…
 – Эриан, – догадалась Мелиса. – В зеркале нет его отражения.
 – Именно, – кивнул маг-правитель. – Пока действует эта волшба, Эриан защищен для любых проявлений активности со стороны Недриарна.
 – Он неуязвим для хищников и злых духов, – по-человечески объяснил Кристиан. – Простенькое, но действенное заклятие. Ничего особенного.
 Меж тем Эриан продолжал разглагольствовать. Оставив призраков и других тварей в покое, он переключился на более животрепещущие проблемы:
 – Граница между нашим миром и Недриарном именуется Зеркальными вратами. Это название неслучайно. Лишь зеркало может послужить тропой, ведущий из реальности в небытие. В зеркалах наши образы отражаются и переносятся во «вторичный» мир. Мы постоянно, непрерывно существуем не только здесь, но и в Недриарне… Или, если быть точным, там существуют наши отражения – тени. Любой сильный заклинатель способен отделить свой дух от тела и перенести его в Недриарн. Там он может захватить любую тень и управлять ею, словно марионеткой. Тогда человек, которому принадлежит тень, обращается в безвольного раба, готового выполнить любое требование хозяина.
 По рядам слушателей пронесся возбужденный гул. Старшие маги знали о силе заклинателей, а вот их младшие помощники услышали о ней впервые.
 – Мораль отсюда такова, – ради смеха добавил Эриан, – не вставайте у меня на пути, а не то обращу в зомби.
 «А он может?» – мысленно спросила Мелиса.
 «Теоретически», – мгновенно отозвался Кристиан.
 «А практически?»
 «Возможно».
 Мелиса прекрасно знала: столь страшный дар есть и у ее мужа. Другое дело, что Крис никогда не воспользуется тайными знаниями ради зла. Но за Эриана поручиться нельзя.
 – Простые люди могут попасть в Недриарн только после смерти, – продолжил рассказ Эриан. – После гибели тела душа усопшего рыщет по свету, желая найти зеркало для перехода. Именно поэтому перед захоронением покойнику в руку вкладывают крохотное зеркальце. Душа попадает в Недриарн, подвергается суду, а затем направляется либо в ад, либо в рай. Так считают жрецы разных стран и верований.
 Мелиса и другие маги мнения жрецов не разделяли. Они предпочитали верить в то, что мир теней и есть та самая обитель душ – место тишины и вечного покоя, где нет земных пороков и абсурдных человеческих страстей. С каждым новым днем волшебнице хотелось оказаться там все больше и больше. Возможно, Мелиса давно бы отринула жизнь, если б не один человек, ради которого ей хотелось жить и бороться…
 – Недриарн тесно связан с миром мертвых, – вновь встрял Кристиан. Сидеть спокойно и тихо он не умел. – Поэтому наша волшба очень близка к некромантии темных эльфов. Некроманты Сейлорта также умеют заклинать мир теней, однако делают это осторожно, стараясь не касаться его центра и обходить по краю.
 – Они контролируют мертвецов с помощью уже погибших теней, – оборвал Эриан, почуяв в словах «собрата по ремеслу» некую шпильку. – Мы не некроманты.
 – Мы – да, – легко согласился Кристиан. – Однако в нашем ордене есть настоящий некромант, владеющий недоступными для нас тайнами смерти. Уверен, он сможет четко отследить помыслы любого заклинателя.
 Мелиса заметила, как побледнело лицо Эриана. Молодого адепта эти слова испугали не на шутку. Неужто он скрывает некие детали своего ремесла? Или дело в ином?
 – С некромантом я поговорю позже, – слегка запнувшись, пообещал Эриан.
 – Зачем же ждать? – подал голос советник по имени Юэдд. Он невзлюбил пришельца с первого взгляда и теперь всеми правдами и неправдами пытался вывести заклинателя на чистую воду. (Мелиса тоже чувствовала, что Эриан не так прост, как кажется.) – Зегил, – Юэдд повернулся к своему ученику, – сбегай-ка за Дэретом. Скажи, что маг-правитель его вызывает.
 Мелиса хорошо помнила Дэрета – мрачного и нелюдимого колдуна, способного убить одним взглядом. С некромантом старались не связываться, обходили сторонкой, даже не разговаривали. Официально он в ордене не числился, однако жил в городе магов – на самых нижних ярусах, где проводил свои странные опыты и с людьми почти не контачил.
 – Не рискуй, Юэдд, – предупредил Эриан. – Твой ученик уйдет живым человеком, а вернется зомби. Некроманты – лихие ребята, сначала убьют, а уж потом спрашивать станут, кто таков и зачем пожаловал.
 Советник мага-правителя махнул рукой: дескать, нечего напраслину возводить на того, кого не знаешь.
 Зегилу поручение наставника явно не понравилось. Он лениво встал с нагретого места и неторопливо поплелся к выходу.
 – Давай живей! – окрикнул его Юэдд. – Одна нога здесь, другая…
 – …в гробу, – нагло влез Эриан. – Иди-иди, из тебя выйдет отличный ходячий труп. Я не некромант, но в таких вещах разбираюсь прекрасно.
 Бедняга Зегил тяжко вздохнул, дошел до двери, но прикоснуться к створкам так и не решился.
 – Не пойду, – твердо заявил он. Его глаз предательски дернулся.
 Юэдд аж опешил от наглости сопливого ученика.
 – Гляньте на Эриана, – шепнул Кристиан сначала Мелисе, затем Нергилу. – Вылупился, точно пойманный лещ на рыбака. Не пускает нашего гонца, страх в душу загоняет.
 Мелиса поняла, что сейчас Крис бросит в ход собственную силу. Огни свечей задрожали, по стенам побежали белые искорки, овечья шерсть засеребрилась, став похожей на снег.
 Но Эриан оказался быстрее. Предвидя удар извне, он активизировал заранее заготовленную волшбу.
 – Смотрите, – буркнул заклинатель раздраженно. – Коли не верите, так убедитесь на родной шкуре.
 Мелиса ожидала вспышек молний, взрывов и летящих во все стороны камней, однако ничего подобного не произошло. Кристиан много раз повторял ей, что заклинатель Недриарна опасен лишь тогда, когда находится в мире теней; в реальности его можно не бояться.
 Изменению подверглись висящие в зале зеркала. Они задрожали, завибрировали, по их поверхности скользнула мелкая рябь. Прошло не более пяти секунд, как все отражения исчезли, и зеркальная гладь стала темной-серой с золотистым переливом.
 – Подойдите к зеркалам, – властно приказал Эриан. – Идите и смотрите на свой истинный лик. А тот, кто по-прежнему не верит моим способностям, пусть плюнет мне в лицо.
 К великому разочарованию Мелисы, желающих плюнуть не нашлось. Все маги вскочили с насиженных мест и устремились туда, куда показывал «виновник торжества». Волшебница тоже не удержалась. Она медленно приблизилась к одному из зеркал и стала всматриваться в туманный образ. Сперва она видела лишь серые полосы да отдаленные огоньки свечей. Чуть позже, когда заклятие вступило в полную силу, рябь исчезла, явив взгляду колдуньи истинный облик зала. Исчезли овечьи шкуры и огарки свечей, растворились возбужденные лики людей и выглаженные человеческими руками стены.
 Мелиса поняла, что стоит в мрачной сырой пещере, где никогда не ступала нога живого существа. Но более всего ее испугало собственное отражение, или, если быть точнее, тень. Да, волшебница видела собственную тень, живущую на бескрайних просторах Недриарна – мира, где нет ни пространства, ни времени; где каждая секунда, давно прошедшая или еще ненаступившая, запечатлена, точно картина великого художника.
 – И это моя истинная сущность? – удивилась Мелиса.
 Тень – темное пятно, сквозь которое проступали расплывчатые рукава-руки – колыхалась и вздрагивала. Казалось, будто она наблюдает за Мелисой и удивляется. Вскоре волшебница поняла, что может видеть тени других людей, оказавшихся в зале. Все они походили друг на друга, словно братья, – черные, полупрозрачные, зловещие.
 – Не касайтесь зеркал! – словно из-под земли донесся глухой голос Эриана. – Вы видите собственное отражение в Недриарне – такое, какое оно есть на самом деле. Не нужно пугаться.
 От мужа Мелиса наслушалась огромного количества всевозможных историй – как "правдивых, так и нагло придуманных. Она знала: подобная волшба держится недолго, каждая секунда отнимает у заклинателя и физическую, и магическую силу.
 – Довольно! – Эриан быстро разорвал волшбу, вытер проступившие на лбу капельки пота и обратился к Кристиану: – Ну что, коллега, ты доволен?
 – Прекрасное искусство! – вместо Криса ответил маг-правитель. По всей видимости, старец боялся, что тот сморозит очередную глупость.
 Остальные колдуны дружно зааплодировали. Многие до этого момента сомневались в возможностях нового адепта, теперь же все их сомнения развеялись, будто подхваченный ветром пепел.
 – Расскажи еще, Эриан! – потребовал один из младших магов.
 – Нет, – отрезал заклинатель утомленно. – О Недриарне можно рассказывать бесконечно. О нем были написаны горы книг и рукописей, кои ты не сумеешь прочитать за всю жизнь. С вашего позволения, – он повернулся к Нергилу, – я удалюсь.
 – Ага, – нагло вскочил Кристиан, – заклятие на зеркала навел и сразу на попятную! Тут и теоретик справится.
 Эриан страдальчески закатил глаза:
 – Быть может, ты, коллега, продемонстрируешь нам более сильную волшбу?
 – С удовольствием! – Крис жутко обрадовался «дружескому» предложению.
 Мелиса тяжело вздохнула. Достался же такой муженек! Ужас!
 – Невозможно! – возмутился советник Юэдд. – Мы увидели достаточно. Более сильная волшба опасна, ее бессмысленное использование приведет к страшным последствиям. Мы не раз слышали о том, как безграмотные заклинатели Недриарна, – он беззастенчиво указал пальцем на Криса, – гибли сами и уносили с собой в мир смерти множество невинных жизней. Одно дело – волшба над зеркалами, а другое…
 – Страх не может толковаться как порок, – невозмутимо перебил Эриан. Ему жутко хотелось взглянуть на способности «коллеги». – Страх – наш друг и товарищ; он предостерегает и охраняет нас, будто сторожевой пес. Если здесь, среди почтенных служителей волшебства, есть тот, кто боится, пусть он покинет зал. Мы не станем осуждать или тем паче удерживать его. Трепет перед неизвестностью, который закрадывается в наши души, не может быть осмеян.
 Услышав столь проникновенный монолог, Юэдд посерел от злости. Только что его осмеяли – нагло, откровенно, в глаза. А самое обидное: нельзя ответить, ведь обращение, если разобраться, адресовано не советнику, а всем магам, сидящим в зале.
 – Я предупредил, – прорычал Юэдд, пожирая Эриана злобными маленькими глазками.
 Заклинатель лишь ухмыльнулся и сказал:
 – Мы ждем представления.
 Кристиан коротко кивнул и подошел к зеркалу – самому крупному и чистому. В нем опять блестело заурядное отражение – зловещие тени и сырые стены пропали.
 – Я рискну и открою проход между мирами, – сообщил Крис, лукаво поглядывая на Эриана. – Более того, я вытащу из Недриарна безобидного призрака.
 По залу пронесся возбужденный гул. Еще бы! Кто же пропустит такое зрелище?!
 Кристиан потянулся, хрустнул костяшками пальцев и чуть-чуть коснулся зеркальной глади. Мелиса знала, что волшба над Недриарном требует, чтобы тело заклинателя осталось в материальном мире, а душа через зеркало перенеслась по ту сторону реальности. Здесь существовала одна загвоздка – время. Как говорил Эриан, этого понятия во вселенной духов и теней не существует. Именно поэтому заклинатель, вошедший в Недриарн, но постоянно связанный с телесной оболочкой, воспринимает время по-своему. Ему кажется, будто минули часы или даже дни, тогда как в реальности не прошло ни секунды.
 Мелиса смутно представляла, какие ощущения испытывает сейчас ее муж. Крис страшился собственной силы, поэтому никогда не просил жену помочь в каком-либо заклинании. Он все делал сам, без лишних глаз и ушей. Впервые на памяти волшебницы ему захотелось покрасоваться перед толпой.
 Наблюдателям процесс волшбы показался секундным делом. Им было невдомек, что там, в ужасающем Недриарне, Кристиан провел час, а может, и больше. Вот сверкает молния, вот зеркало становится темным, вот заклинатель, шатаясь, отходит прочь и довольно ухмыляется.
 – Увиденное вами действо – смертельный трюк, – поспешил объяснить Эриан. – Любая ошибка могла стать для моего коллеги роковой.
 – Не утрируй, – огрызнулся Кристиан. – Я достаточно опытен и не попадаю впросак.
 – Смелое заявление.
 Зачарованное Крисом зеркало отобразило все те же сырые стены, мечущиеся огни, зловещие человеческие тени. Простой человек не уловил бы разницы между волшбой обоих заклинателей. А разница была, причем огромная. Если Эриан показывал банальное изображение Недриарна, похожее на живую картинку, то Кристиан открыл настоящие Зеркальные врата, через которые вполне мог прорваться тамошний обитатель.
 – Приди, дух! – звонким голосом велел Крис.
 Волшебница ощутила жуткий холод, исходящий от врат. Ядреный мороз пронизывал до костей, заставляя дрожать и кутаться в теплые шкуры. Мелиса увидела, что светлые волосы мужа стали седыми от инея, а подол куртки превратился в серебристый кусочек льда.
 – Что-то не то! – подал голос вечно подозрительный Юэдд. – Волшба должна действовать мгновенно, не замирая ни на минуту. В противном случае… – Он осекся, увидев опасность. – Кристиан, немедленно закрывай врата!!!
 – Пытаюсь! – отозвался тот.
 Неожиданно из Зеркальных врат вылетело странное полупрозрачное существо, похожее на крокодила, но с длинными лапами и громадными шипами на спине. Перепуганные маги бросились в разные стороны, некоторые вздумали забиться под широкие шкуры. Мелиса ясно осознала: ее муж совершил досадную ошибку. Но почему? Неужели враг помешал ему довести волшбу до финала?
 – Эриан, останови тварь! – Волшебница вцепилась в плащ заклинателя, пытаясь понять, причастен ли он к нарушениям в структуре Недриарна.
 Вырвавшийся в реальный мир хищник злобно заревел, махнул полупрозрачным хвостом и ударил Криса в грудь. Бедняга отлетел на несколько шагов и больно ударился спиной о пол.
 – Это тебе за «деревенское трепло», – услышала Мелиса мстительное бормотание Эриана.
 Хищник подпрыгнул, точно белка, и, не обращая внимания на других колдунов, устремился к злосчастному заклинателю. Кристиан попытался встать и отразить атаку призрачной твари, однако порождение Недриарна оказалось проворнее. Хищник легко ушел от хитроумного удара, посланного тенью Криса из зеркала, и с тупой злобой вцепился заклинателю в левую ногу. Кристиан вскрикнул и мгновенно потерял сознание. Призрачные зубы не только оставили вполне реальные кровавые раны, но и мгновенно парализовали жертву.
 – А это за «клоуна», – продолжал ухмыляться Эриан.
 Подобного Мелиса выдержать не могла. Она заехала наглому колдуну по шее, резко встряхнула и заорала в самое ухо:
 – Ты спятил?! Немедленно убери эту тварь!!!
 – Как?! – взвыл Эриан, злясь на коварный удар. – Волшба не моя! Я не могу закрыть чужие врата!
 Мелиса смутно поняла сторонние слова. Она отпустила заклинателя и бросилась к мужу. Остальные колдуны трусливо вжались в стены и ждали развязки. Помочь они не могли. Даже маг-правитель – сильнейший из сильнейших! – был сейчас беспомощен, словно младенец.
 – Остановись! – рявкнул Эриан, хватая Мелису за шиворот. – Ты погибнешь!
 Волшебница попыталась вырваться, но заклинатель вцепился в нее мертвой хваткой. Мелисе почудилось, будто ее поднимают высоко над землей и швыряют в сторону. Конечно же на самом деле этого не произошло. У женщины просто закружилась голова. Испуг, помноженный на нехитрую волшбу, заставил ее лечь на шкуры. Она не потеряла сознания. Чужеродное колдовство лишь впитало частичку ее физической силы, заставив безвольно сидеть и наблюдать за происходящим ужасом.
 Четверо магов решились-таки прийти Крису на помощь. Один стал отвлекать хищника, другие принялись тянуть жертву призрака на себя, стараясь высвободить окровавленную ногу.
 – Отойдите, идиоты! – зарычал Эриан.
 Ругаясь, точно морской пират, он пинком отшвырнул того мага, который отвлекал хищника и тем самым спас ему жизнь. Троим оставшимся колдунам не повезло. Тварь Недриарна резко отпустила ноги Кристиана, подскочила, перевернулась в воздухе и пронзила волшебников острыми шипами. Несчастные умерли мгновенно, не успев почувствовать на языке вкус крови и смерти.
 Мелиса и другие наблюдатели потрясенно вздрогнули, узрев, как их товарищи превратились в окровавленное месиво.
 – Иди ко мне! – Эриан громко хлопнул в ладоши, отвлекая тварь на себя.
 Заклинателей Недриарна хищники считали лакомым кусочком. Не лишенные разума твари ясно понимали: заклинатель для них опаснее любого другого живого существа и с ним следует расправляться в первую очередь.
 – Ну же, не тяни, – подбодрил Эриан. – Нападай!
 Порождение «вторичного» мира почуяло неладное. Оно переминалось с лапы на лапу, злобно скалилось и шипело, демонстрировало раздвоенный змеиный язык.
 – Никому не двигаться, – тихо предупредил заклинатель, краем глаза следя за насмерть перепуганными адептами ордена.
 Почуяв, что человек отвлекся, хищник прыгнул. Он пролетел ползала, выставив вперед острые зубы, но буквально в воздухе развернулся и накинулся на совсем еще юного волшебника, попытавшегося скользнуть за дверь. Заметив летящую смерть, парень взвыл не хуже разбуженного медведя и рухнул на пол. Это его и спасло.
 Призрак пронесся чуть выше, задел грудью створку дверей, упал на спину и принялся безудержно дергать мощными лапами, тщась перевернуться. Эриан воспользовался секундной задержкой, подбежал к двери и обеими руками вцепился в крокодильи челюсти, не давая им сомкнуться. Скалясь не хуже самого хищника, заклинатель потащил извивающуюся тварь к Зеркальным вратам.
 Что произошло дальше, Мелиса так и не поняла. Сверкнула молния, подул ледяной ветер, свечи потухли, погрузив зал в кромешную темноту. Волшебница почувствовала страшное головокружение и провалилась в спасительные объятия сна.

 7

 – Ну и дурень же ты, Крис, – бесцеремонно заявил я, садясь на стул рядом с кроватью, где лежал наш раненый оболтус. – Какой черт дернул тебя вытаскивать из Недриарна призрака третьего класса?
 Кристиан провалялся без сознания почти две недели. Столь долгий срок объяснялся своеобразной защитой организма, свойственной только заклинателям. В отличие от обычных магов мы менее восприимчивы к яду хищников, и наши тела быстрее восстанавливаются после полученных ран. Окажись на месте Криса обычный колдун, он бы непременно умер. Не помогли б ни дорогие лекарства, ни опытные целители.
 – Те четверо храбрецов, что пытались помочь, погибли, – безжалостно продолжил я. – Они прикоснулись к хищнику и мгновенно испустили дух.
 – Хватит, а! – страдальчески завыл Кристиан и спрятал голову под одеяло. – Не успел очнуться, как меня принялись мучить! Эриан, у тебя совесть есть?
 – Совесть – не мой конек, – сознался я, а затем мстительно пригрозил: – Сейчас позову Мелису. Она тебе все кишки проест. И не надо всхлипывать!
 – Воистину нам повезло, – покачал беловолосой головой маг-правитель Нергил.
 Бородатый дурак так и не уразумел, что на самом деле нам совсем не повезло. Старый любитель пафосных речей искренне полагал, будто тварь изгнана и никогда больше не вернется. Ах, как же он заблуждался.
 – Разве крокодил – существо третьего класса? – послышался вопрос из-под одеяла. – Эриан, здесь ошибка.
 – Единственная ошибка – это ты, – безжалостно сообщил я. – Третьего, уж поверь мне, третьего.
 – Крокодил – пятый класс! – уперся неудачливый заклинатель.
 Я лишь махнул на него рукой. Спорить не было ни желания, ни сил.
 Кроме меня и Нергила в лекарской палате присутствовали два целителя и вездесущий советник Юэдд – фантастически наглый тип и к тому же страстный любитель всюду совать длинный и донельзя любопытный нос.
 – Какие еще классы? – сразу влез Юэдд. В волшбе над Недриарном он разбирался не лучше, чем в правилах хорошего тона.
 – Кромешные незнания, – затянул я свою волынку, – помноженные на неверия и нежелания, в конечном итоге…
 – Эриан! – прикрикнул на меня маг-правитель. – Не наглей!
 Советник зло заскрежетал зубами.
 – Ответь неразумному старику, – деликатно заговорил Нергил, желая сменить тему. – Мы видели, как хищник парализует и убивает одним прикосновением. Но почему он не смог причинить вред тебе? Здесь поработала волшба?
 – Еще до того, как вы пришли на то злосчастное представление, я воспользовался заклятием исчезновения отражения. В зеркале моя тень тоже пропала, и это сделало меня неуязвимым к любым проявлениям активности со стороны тварей Недриарна.
 – Логично, – с важным видом хмыкнул маг-правитель.
 Уверенный в собственной силе и ненаказуемости, я поднялся и объявил:
 – Все, больше моя помощь не требуется. Пойду подышу свежим воздухом.
 – Адептам ордена запрещено покидать подземелье без разрешения, – вновь полез не в свое дело Юэдд. – Сейчас на дворе ночь – время, когда мощь Далеара особенно опасна для тех, кто притронулся к колдовству.
 – Благодарю за беспокойство, – огрызнулся я и выскочил из палаты прежде, чем маг-правитель успел меня остановить.
 Здесь, в подземных катакомбах колдовского убежища, мы жили по иному времени. Смена дня и ночи там, на поверхности, не волновала нас. Какой смысл следить за стрелками часов, коли в мрачных холодных застенках нет перемены суток? Здесь вечный мрак, ледяная тьма, которой нет конца и края. Поначалу подобная обстановка угнетала и раздражала меня, но буквально через несколько дней я привык и перестал обращать внимание на «погоду» снаружи. Мне говорили, будто многие молодые маги, а также дети, рожденные в каменных застенках, никогда не видели настоящего солнца – теплого, нежного, ласкового. Им уже не объяснить, что мир – это не сырой камень над головой и не тусклые факелы, дающие слабый мертвенный свет. Им неведомо, что там, над их челами, существует огромная вселенная – такая удивительная и манящая. Но самое страшное в том, что эти дети никогда уже не смогут выйти на поверхность и увидеть серебряные горы, изумрудные леса, бирюзовые реки и сапфировые моря. Им никогда не узреть солнца, ибо оно выжжет им глаза. Ночь станет их верной спутницей. Она укроет от палящих лучей и жестокого, безумно яркого сияния. Пылающий всеми красками день обратится в обитель пыток и страданий – храм лорда Далеара.
 Но с другой стороны, человек может привыкнуть ко всему. Если ему не показывать небесного светила, он полюбит тьму и мрак; если отнять вкусную пищу, он пристрастится к сухим кореньям и жестким листьям; если сослать на горную вершину, он сроднится с лютым холодом и разреженным воздухом. Мы, люди, жутко привередливы, но в то же время можем смириться с любыми каверзами судьбы, посланными на наши грешные головы. Стойкость и неприхотливость – залог выживания, однако если эти понятия угнездятся в душе слишком крепко, человек потеряет желание развиваться и перестанет стремиться к лучшей жизни. Процесс формирования и развития общества остановится.
 Задумавшись, я нечаянно свернул не в тот коридор. Скажу прямо: заблудиться в этих сплетениях до боли одинаковых коридоров, ходов, лестниц и комнат проще, чем отличить молоко от вина. Колдуны, страшась за дорогие шкуры, построили под стольным градом Деларосом колоссальный лабиринт, где с легкостью заплутает не только посторонний субъект, но и маг, рожденный в этих застенках. Теперь неудивительно, почему слуги Далеара и Твэл не могут изничтожить осточертевший орден. Попробуют сунуться – и банально потеряются. Блуждать по каменным ходам, не зная верного направления, можно годами, ведь лабиринт содержит не только двухмерное сочетание переходов, но и неопределенное количество уровней с коварными ловушками, устроенными как раз для приема незваных гостей.
 Буквально через десять минут я нашел нужную лестницу и, ориентируясь по тайным отметкам на перилах, вышел на нужный мне этаж. Здесь было многолюдно. Несмотря на то что уровень находился ближе всех к поверхности, колдуны предпочитали селиться именно тут. маг-правитель упорно пытался втолковать «неразумным чадам», сколь опасной может оказаться излишняя близость к дневному светилу. Смельчаки слушать не желали. Нам, дескать, чем ближе к солнцу, тем лучше. В орден ни инквизиторы, ни белые палачи не совались. Адепты обнаглели.
 Я ловко поймал за рукав одного из шныряющих мимо ребятишек и спросил:
 – Есть у вас человек, занимающийся погодой?
 – Я – маг погоды, – с гордостью заявил мальчишка и показал вышитый на рукаве куртки знак – мокрое от дождя дерево, пронзаемое молнией.
 Мне всегда удавалось безошибочно определить, кто каким видом магии занимается. Мой талант в очередной раз оправдался.
 – Как сейчас на поверхности? – отпустив рукав, осведомился я.
 Паренек вытащил из кармана хитроумный предмет, похожий на тонкую каменную пластину со множеством стрелок, дырочек и символов. Он внимательно осмотрел волшебную побрякушку, прикинул что-то в уме и с важным видом умудренного годами старца сообщил:
 – Сейчас вечер. Двадцать два часа, тридцать восемь минут. Погода ясная, полная луна, звезды пока малозаметны. Двадцать пять градусов.
 – Жарко.
 – Для наших мест – стандарт, – со знанием дела сообщил мальчишка. – Осень пока не успела изгнать летний зной.
 Вылезать из прохладных подземелий на жару, да еще ночью, мне не захотелось. Я бросил пареньку монетку. Тот кивнул и хотел мчаться дальше, но я вновь его окрикнул:
 – Скажи, на вашем уровне ничего странного не происходило?
 – А с чего вы взяли? – подозрительно прищурился маг погоды.
 Объяснять мне не хотелось. Зачем пугать здешних обитателей новостью о появлении жуткого призрачного монстра, упорно не желающего возвращаться в Недриарн?
 – А я знаю, кто вы, – неожиданно заявил ушлый парень. – Вы тот новый заклинатель, появившийся в ордене несколько недель назад. Мой учитель говорил, что вы вызвали из мира теней страшную бестию, и теперь она бегает по закоулкам ордена.
 Оправдываться и объяснять я не пожелал. Просто поинтересовался:
 – Так видел ты хищника или нет?
 – Коли б увидел, с вами бы уже не разговаривал. А вот мои друзья видели. Они говорят, будто по обвалившейся части лабиринта на нашем уровне бродит привидение. Старшие им не верят. Скажите, что они правы и действительно встречались с тварью Недриарна.
 – Лучше бы это было неправдой, – вздохнул я. – Ладно, где тот обвал?
 – Я покажу. – Глаза паренька загорелись. – Можно посмотреть, как действует волшба заклинателя?
 Я отрицательно помотал головой. Незачем подвергать других опасности.
 – Просто скажи где. И можешь идти на все четыре стороны. – Опасаясь, что мальчишка начнет канючить, я протянул ему вторую монетку и строго сощурился: – Укажи направление.
 Парень показал пальцем на одну из арок, вход в которую преградили два громадных огра. Я страдальчески вздохнул, понимая, что сделать работу втихаря не удастся. Придется для начала идти к местному начальнику и просить об открытии двери.
 Огры, заметив на себе чужой пристальный взгляд, оскалились. В два человеческих роста, с грязно-синей кожей, когтистыми лапами и грудой переплетенных мышц – они мало походили на дружелюбных ребят, которых можно подкупить или обмануть. Уродливые морды с длиннющими клыками, широкими зенками и приплюснутыми носами ясно говорили: не суйся, а то пожалеешь. Интересно, где маг-правитель их откопал? Представители иных рас редко появлялись во Флеверте и еще реже нанимались к людям на службу.
 – Ждите здесь. – Мальчишка правильно истолковал мой взгляд. – Я приведу главного. Он откроет путь и даст проводников с факелами.
 Не успел я ответить, как паренек умчался. Отвернувшись от огров, я уселся на камень и замер, вслушиваясь в неуловимый для обычного уха звук – свист ветра в мире теней, повествующий об активности призраков. Эх, Кристиан, какой же ты болван! Что за демон дернул тебя хвастать силой и открывать Зеркальные врата? Но самое интересное: как он смог найти столь неприхотливую к нашим условиям тварь? Обычно хищники жили в нашей реальности несколько часов, а затем исчезали. Этот же крокодил и не думал возвращаться домой. Мне упорно казалось, будто его удерживает нечто загадочное – что-то, чему пока нет объяснения. Вот Кристиан на ноги встанет, я из него все жилы вытяну, но узнаю, как действовало заклятие призыва.
 Теоретики делили существ Недриарна на восемь классов. Первые пять классов обозначали хищников – опасных для человека тварей, способных покалечить или убить. Крокодилы обычно относились к пятому – самому спокойному классу хищных монстров. Они, как правило, были медлительны и неповоротливы, в материальный мир выбирались редко и народ попусту не тревожили. Наш же аллигатор на спокойную зверюшку не тянул. Он ухитрился убить прикоснувшихся к нему магов и чуть не отправил на тот свет излишне самоуверенного заклинателя. В результате мне пришлось две недели следить за Крисом, дабы тот не откинул копыта. Роль няньки бесила меня до нервного тика и дрожи в коленях, но среди адептов ордена не нашлось других мало-мальски толковых заклинателей, способных приглядеть за Кристианом и не дать ему кануть в Лету. Вот и пришлось мне вместо того, чтобы заниматься важными делами, штопать жуткие шрамы и вытаскивать дух этого идиота с тонкого мостика, протянувшегося между жизнью и смертью.
 На месте Кристиана я бы никогда не решился на людях призывать хищника. Куда проще и безопаснее вытаскивать из небытия существ шестого и седьмого класса – бесславно умерших людей, чьи души не нашли путь в мир мертвых и остались в Недриарне. На худой конец Крис мог бы позвать тень – человеческое отражение, относящееся к восьмому классу. Тень нельзя перенести в нашу реальность, но можно, обуздав ее, контролировать одного из тех магов, что находились в злополучном зале и безрассудно отбрасывали тень прямо в цепкие руки заклинателя. Такая демонстрация силы была бы на редкость впечатляющей и убедительной. Если меня вновь попросят показать свои возможности, я непременно зачарую чью-нибудь тень, например, Юэдда. Уж тогда наглый советник пожалеет об остром языке и длинном носе.
 Из сладких грез, где загипнотизированный Юэдд прыгает по полу и изображает курицу-наседку, меня вывел все тот же мальчишка – маг погоды. С собой он привел кого-то из старших колдунов и целую толпу воинов с мечами и топорами. Про себя я усмехнулся: какой прок от железа, если ты идешь воевать с хищным призраком? Монстр порвет тебя за секунду, а ты его и уколоть не сумеешь.
 – Здравствуй, Эриан, – кивнул мне старший волшебник. – Мы рады тебя видеть. Появление твари Недриарна – слух, но, к моему величайшему сожалению, слухи часто оказываются правдой.
 – Откройте арку, – без лишней болтовни, столь любимой всеми волшебниками, потребовал я. – Проводники мне не нужны, от них проку не будет.
 – Вы чувствуете хищника?
 – Да, он рядом.

 8

 – Ведьма!
 – Ведьма!!!
 – Хватай ведьму!!!
 – Жги ее!!!
 Голоса становились все отчетливее. Лай собак и грозные восклицания уже не казались отдаленным эхом. «Инквизиторы совсем близко, – с ужасом подумала Ория. – Они догонят меня! Сожгут на костре!»
 Женщина упорно пробиралась сквозь густую лесную чащобу, раздвигая обессилевшими руками сухие ветви и колючий кустарник. Только бы не упасть! Только бы не рухнуть на сырую землю и не умереть от страха! Скромное платье Ории превратилось в лохмотья, рукава изодрались, мягкие волосы стали похожими на клочья сена. Ладони от острых шипов стали напоминать вздувшиеся окровавленные культи; лицо, терпеливо переносящее удары тонких, точно хлыст, веток, обратилось в уродливую, покрытую ссадинами маску. Женщина бежала сквозь лес, забыв о боли. Ее гнал страх – холодный, жестокий, омерзительный. Не останавливаться, забыть об отдыхе, отринуть мысль о сдаче инквизиторам. Подлые изуверы не щадят никого – ни женщин, ни детей, ни стариков. Им все равно, кого убивать. Главное – исполнить волю Далеара, бездушного бога, желающего истребить всех, кто дерзнул слишком высоко задрать голову.
 – Она здесь!!!
 – Собаки взяли след!!!
 В голосах отчетливо слышалось ликование. Сейчас, когда мир уснул в крепких объятиях мрака, собачий нюх и острое зрение – лучшие помощники. Ория надеялась лишь на то, что ночь укроет ее черными крылами, закутает в темный туман, спрячет от глаз злых преследователей. О, как же она ошибалась! Ночь – спутница и преданная служанка Далеара, его сила и опора. Ночью мощь беспощадного лорда возрастает, становится всеобъемлющей и всепоглощающей. Она отнимает у людей почти все, но главное – веру в спасение. Нет свободы там, куда устремлен взор ангелов смерти.
 Последние силенки оставили Орию. Она могла бы еще найти укрытие в не столь далеких скалах, но обремененное ребенком чрево забрало последнюю надежду. Сын, которого женщина носила уже много месяцев, казалось, ощущал страх матери и рвался наружу – к теплу и свету. «Только не ребенок, – в ужасе думала Ория. – Только не мой нерожденный сын… Он должен жить… Он не может погибнуть, так и не узрев солнца».
 Топот сапог стал еще более отчетливым. Сквозь окутанные тьмой кусты пробились первые огоньки факелов. Женщина – усталая, израненная, обессиленная – попыталась забиться под засохшую корягу, но не смогла. Мышцы превратились в тугие пучки горных трав, ноги отказались повиноваться, изуродованные колючками руки безвольно повисли. Ей захотелось сжаться клубочком, закрыть глаза, отринуть плотскую жизнь и заснуть вечным сном. Она верила, что после смерти ее душа возродится в новом теле. Это поверье – последний пережиток старой веры – святая инквизиция искореняла всеми возможными способами, но простой люд упорно продолжал рассказывать несмышленым внукам о лучших временах, когда в славном королевстве Флеверт не было ни инквизиторов, ни белых палачей.
 Ория почти провалилась в блаженный сон, когда до ее руки дотронулся мокрый нос гончего пса, посланного по следу «мерзкой ведьмы». Псина, учуяв добычу, села на задние лапы и громко залаяла, призывая хозяев. Оглушительный лай, слышимый, наверное, даже в стольном Деларосе, мгновенно привлек внимание инквизиторов. Женщина лежала в луже собственной крови и видела, как из чащи выходит один человек… второй… третий. Мрачные, зловещие, в черных рясах и с капюшонами на головах. На груди каждого красовался заостренный шестиконечный крест, вокруг которого обвивалась змея. Этот символ являлся главным знаком Далеара, отметкой его благосклонности.
 Женщина с ужасом взглянула на извергов и взмолилась:
 – Нет, только не моего сына…
 Инквизитор, заметивший беглянку первым, победно ухмыльнулся и сказал:
 – Погоня окончена, братья. Вяжите ведьму и тащите в Деларос. Завтра утром на главной площади будет пылать священный костер. Славься, Далеар!
 – Славься! – хором ответили остальные. – Сожжем тварь!
 – За что? – вскрикнула женщина. – Я никому не причиняла зла!
 – Ты ведьма, – отрезал главный. – Хватайте ее, братья!
 Собрав в кулак ничтожные остатки силы, Ория поднялась и бросилась прочь. Увы, ноги подвели ее. Сделав шаг, она упала и покатилась с невысокого обрыва. Инквизиторы расхохотались и неспешно двинулись следом.
 – Решила сбежать, – ухмыльнулся главный инквизитор, отгоняя сумрак ярко пылающим факелом.
 Ория больно стукнулась левым боком об острый камень. Рассеченная кожа заныла в новом приступе унижения и страдания. Женщина обхватила руками большой живот и зарыдала. Она плакала не из-за себя, куда страшнее ей казалась смерть сына. Ведь он ни в чем не повинен! Он даже не успел родиться! Почему он должен умереть?!
 Один из инквизиторов, самый молодой и горячий, спрыгнул в овраг, размахнулся тонким копьем и вонзил его в живот несчастной беглянки. Та вскрикнула, судорожно выдернула острие и, зажимая кровоточащую рану, поползла прочь. Ей почудилось, будто копье вошло в то место, где неистово билось крохотное сердечко ее нерожденного ребенка.
 – Куда же ты? – издевался молодой. – Сопротивляться вздумала?
 Инквизитор сделал шаг, но внезапно отпрянул и захрипел. Ория увидела, как из его рта потекла тонкая струйка крови.
 – Что с тобой, брат? – К младшему подбежал главарь, но слишком поздно. Мучитель испустил дух.
 Вокруг убитого столпилось около десятка инквизиторов. Они тупо озирались по сторонам, шарили руками воздух и будто бы не замечали лежащую у их ног женщину. Неожиданно Ория услышала голос главаря:
 – Ведьма сбежала, убив нашего брата. Вернемся в Деларос и снарядим новую погоню.
 Женщина с изумлением наблюдала, как слуги веры быстро удаляются прочь. Некая сила отвела их глаза и заставила убраться. Но кто же ее спаситель? Ория сделала над собой титаническое усилие и повернула голову. Увиденное напугало так, что она задрожала всем телом и едва не лишилась сознания. Над ней, точно карающий меч, возвышался высокий мужчина в сером плаще. Его холодное лицо напоминало маску древнего языческого бога, а глаза… от этих глаз кровь стыла в жилах, и все живое обращалось в смрадный пепел. Но более всего Орию напугали сложенные за спиной черные крылья. Они сияли в ночи мертвенным светом.
 – Я умерла? – прошептала женщина.
 – Нет. – Голос ангела смерти был подобен дуновению могильного ветра. – Тебе дарована жизнь. Благодари великого лорда Далеара.
 Ория опустила голову на камень и в мгновение ока заснула. Ангел смерти склонился над ней, вложил в руку большое черное перо и исчез…

 9

 – Дяденька, дайте хлебушка, – попросила маленькая девочка, протягивая торговцу худенькую, точно прутик, руку. – Мама болеет.
 – Иди отседова, – буркнул продавец. – Коли стану всех попрошаек кормить, так сам без гроша в кармане останусь. Убирайся!
 Кэт обиженно всхлипнула, но совета послушалась. В свои шесть лет она была очень развитым ребенком – умела читать, чуть-чуть писать и даже считала до десяти. Живя в большом городе, Кэт быстро научилась распознавать людей, видеть их помыслы. Ей пришлось изведать человеческую жестокость, и потому она не особо надеялась на помощь и доброту жителей Делароса. Кэт давно поняла, что сказок не существует, и прекрасный принц на белом коне никогда не появится в самом бедном квартале города и не заберет ее прочь из потонувшей в грязи и пороках столицы. Сказки созданы для богатых детей, бедным же следует учиться на ошибках реальной жизни. Жизнь эта лишена доброты и света, но с лихвой наполнена злобой, коварством и стремлением к наживе.
 – Не стыдно маленькую гнать? – услышала Кэт звонкий женский голос, обращенный к торговцу. – Сам вон какое брюхо отъел, а для дитя малого крошку хлеба жалеешь.
 Рядом с собой Кэт увидела невероятно красивую женщину в белом пальто, черных сапогах и черных же перчатках. Ее волосы цвета воронова крыла, блестели на солнце, идеально гладкая кожа сияла здоровьем, пронзительные карие глаза взирали на торговца с усмешкой.
 – Нужен хлеб – покупай, – отрезал продавец. – За бесплатно ничего не отдам.
 Женщина, а вернее даже молодая девушка, презрительно кинула ему настоящую золотую монету и сказала:
 – Бери, но помни: погибель твоя близка.
 – Тоже мне предсказательница нашлась. – Изображая презрение, продавец спрятал золотой в карман и выставил на прилавок здоровенную краюху хлеба и запечатанный кувшин молока. – Люблю, когда щедро платят, – нагло оскалился он, однако Кэт заметила, как предательски сверкнули его глаза. Жадный торгаш испугался слов неизвестной.
 Девушка криво усмехнулась, слегка коснулась плечика Кэт и гордой походкой направилась прочь. Кэт восхитилась, сколь изящно шагает ее новая знакомая – грациозно, надменно, с высоко поднятой головой. «Должно быть, она очень богата, – с восторгом подумала Кэт. – Ее уважают и боятся. У нее много денег, а поклонников наверняка еще больше».
 – Ты чего стоишь? – Девушка обернулась. – Пойдем скорее.
 Кэт изумленно схватила хлеб с молоком, показала торгашу язык и кинулась за незваной спасительницей.
 – Как твое имя? – улыбнувшись, спросила незнакомка.
 – Кэтрин, – смущенно ответила девочка. – Но меня называют просто Кэт. А вы… – она запнулась. – Вы очень красивая… словно лилия на пруду, под стенами Делароса.
 Кэт очень любила бегать за городскую стену – в пальмовую рощу, где серебрилось небольшое проточное озеро. Там она часами любовалась на лилии – потрясающей красоты водные цветы с белыми лепестками и черной сердцевиной. Эти цветы до боли напоминали загадочную незнакомку.
 – Ты знаешь, как лилия звучит по-эльфийски? – неожиданно спросила девушка и, увидев отрицательно качающуюся головку, ответила: – Темные эльфы зовут лилии Сайморин. Ты тоже можешь называть меня этим именем.
 – Но эльфы же сказка? – удивилась Кэт, нежно сжимая молочный кувшин.
 – А ты не веришь в сказки? – спросила Сайморин.
 – Не-а. Но сегодня мне сказочно повезло. Спасибо.
 Девушка была очень удивлена.
 – Я знаю, кто вы, – немного освоившись, заявила Кэт. – Вы волшебница.
 – Какая умная девочка. Да, Кэтрин, я волшебница, но держи рот на замке. Пусть это станет нашим общим секретом.
 Кэт не любила секретов. Она к ним не привыкла.
 – Вы не местная, – продолжала удивлять своей сообразительностью Кэт. – Вы издалека приехали и кого-то ищите. Я угадала?
 Неожиданно Сайморин расхохоталась. Девушка села на корточки, и их лица оказались на одном уровне. Кэт попыталась найти хоть один изъян в лике загадочной «лилии», но потерпела неудачу.
 – Ты очень умная, – призналась Сайморин. – Но страшная грязнуля. Личико чумазое, платьице порвано, обувки и вовсе нет.
 Кэт могла бы сказать, что они с мамой живут очень бедно, но не стала. Она не привыкла жаловаться. Люди, излишне часто сетующие на жестокость судьбы, вызывают в людских сердцах не сострадание, а насмешливое презрение.
 – Извините, – просто ответила она.
 – Это ты меня извини. – Сайморин смутилась и поднялась на ноги. – Я не хотела тебя обидеть. Идем со мной.
 Кэт замотала головой:
 – Мне домой надо. К маме.
 Сайморин понимающе кивнула:
 – В таком случае я составлю тебе компанию. Не возражаешь? – Она вопросительно подняла бровь и растянула уголки губ в добродушную улыбку.
 Услышав такое предложение, Кэт несказанно обрадовалась. Вот мама удивится, когда она приведет в их скромную лачужку столь богатую, красивую и изысканную женщину! А потом… Что будет потом, девочка представляла плохо. С одной стороны, ее новая подруга вызывала неопределенный, какой-то щемящий душу страх, но с другой стороны – она ведь помогла!
 Отогнав сомнения прочь, Кэт повела новую подругу к дому. Их путь пролегал по самой бедной части Делароса. Столица Флеверта и без того не могла похвастаться красотой, а уж квартал бедняков и вовсе вызывал гнетущее впечатление. Заплеванные земляные дороги, сохраняющие вонь, грязь и слякоть круглый год; уродливые покосившиеся дома, напоминающие скорее хлев для свиней, нежели человеческие жилища; не к месту расставленные заборы – прогнившие до такой степени, что страшно было смотреть. А главное – запах, гнилой, удушающий и ужасно приставучий, словно городской попрошайка. С непривычки люди, попадающие сюда, презрительно морщились и затыкали носы платками, – вынести столичный смрад мог не каждый. Но Сайморин держалась на удивление спокойно. Ее словно бы не беспокоило то место, куда она попала. По мнению Кэт, таким девушкам ни в коем случае нельзя появляться в грязных нищенских подворотнях. Мало ли на кого можно наткнуться? И чем закончится неожиданная встреча? В лучшем случае – перерезанным кошельком, в худшем – перерезанным горлом.
 Кэт повела незнакомку по узенькой улочке, где вонь помоев перебивалась смрадом отходов человеческого желудка. Из-за трухлявых дверей то и дело выглядывали местные жители – такие же грязные, босоногие оборвыши, как и сама Кэт. Они провожали женщину в изящном белоснежном пальто удивленными взглядами, но окликать и приставать не решались. По всей видимости, даже нищие чувствовали в незнакомке некую опасную мощь, способную оборвать нити их никчемных жизней.
 Не успела Кэт подумать о загадочном могуществе Сайморин, как дорогу им преградили пять внушительного вида мужиков – чумазых, но крепких. Кэт сглотнула и поспешила спрятаться за белым пальто. Девочка сразу догадалась, что они наткнулись на бывших стражников, по прихоти судьбы очутившихся на самом дне.
 – Такая красавица и в таком месте! – осклабился один из стражников – беловолосый верзила с квадратной челюстью и маленькими глазками. – Не желаешь ли погулять с моими ребятами? Они жутко соскучились по обворожительным женским мордашкам.
 Остальные головорезы дружно загоготали.
 – Не желаю, – спокойно отозвалась Сайморин. В ее руках заблестел едва различимый синий огонек.
 – Ведьма, – без особого восторга констатировал вожак. – Мы народ непривередливый. Мы колдунов не боимся.
 – Ваше дело, – легко согласилась Сайморин. – А как насчет белых палачей?
 – Они сюда не лезут. Но ты права, красавица. Мы сдадим тебя гильдии и получим вознаграждение. Ну как, сама пойдешь или тащить придется?
 Сайморин лишь криво усмехнулась и вздохнула:
 – Знали бы вы, кому препону учинили.
 – А чего знать-то? – удивился главарь. – Ведьма ты, ведьма и есть. Знаю я вашу породу колдовскую, с пятью воинами вы не совладаете. Кишка тонка.
 – С пятью – да, – кивнула Сайморин. – Но тебя отправлю в преисподнюю без затруднений. Сомневаешься?
 Вожак смутился. Пасть от руки колдуньи в его планы не входило.
 – Эй, ребята, – окрикнул он, – хватайте эту красотку.
 Сайморин небрежно махнула рукой, словно желала защититься от ярких солнечных лучей. В ту же секунду головорезы отлетели в сторону и весьма ощутимо ударились о грязную землю.
 – Думаю, встанут они нескоро, – усмехнулась волшебница, подходя к главарю. – А ты чего вылупился? Улепетывай, пока я добрая.
 Вожак оказался на редкость сметливым. Без пустых угроз и грязной ругани он повернулся к девушке спиной и быстро скрылся за углом.
 – Людей несложно напугать, – пояснила Сайморин, сжав ладошку Кэт. – Пошли скорее, а то наши друзья очухаются.
 Кэт согласно закивала. Демонстрация магической силы так поразила ее, что язык прилип к нёбу и не желал шевелиться.
 – Вы сильная, – покинув злополучную улицу, похвалила Кэт. – Но я слышала, будто маги не должны причинять вред простым людям. Мне Крис рассказывал об одном злом волшебнике, который…
 – Кто? – невежливо перебила Сайморин. – Повтори имя.
 – Крис, – с готовностью ответила Кэт. – Он тоже маг. Он очень добрый и часто рассказывает всякие занимательные вещи.
 Лицо Сайморин превратилось в непроницаемую маску.
 – Ты знаешь Кристиана? – удивилась она. – Откуда? Быть может, ты даже проведешь меня к тому месту, где сокрыт вход в колдовской орден? В конце концов, маги – мои братья.
 – Мне неведом путь, – смущенно призналась Кэт. – А Кристиана я действительно знаю. Он часто появлялся в нашем районе… Он рассказывал много чудесных историй… А еще он всегда помогал бедным деньгами и едой.
 – И где же сейчас твой Крис? Могу я с ним поговорить?
 – Я не видела его много дней. Если б Крис появился, он непременно бы помог моей маме.
 Сайморин нахмурилась.
 – Хм, – задумчиво протянула она. – Выходит, наш милый маленький Кристиан вновь задумал показать зубки. Скажи, Кэтрин, он никогда не говорил о своей стране?
 – Нет. Он превращал повествование в сказки, но я давно догадалась, что на самом деле его истории реальны и произошли… – Кэт запнулась, но, поймав на себе подбадривающий взгляд волшебницы, продолжила: – Крис рассказывал о прекрасной далекой стране Оривиэл, которую вздумал захватить ужасный черный колдун Белтанар. Страна склонилась пред могуществом Белтанара, но потом явился благородный герой, который сумел освободить Оривиэл и прогнать злого колдуна.
 – Ты веришь, что сейчас Оривиэл свободен? – В глазах девушки сиял неподдельный интерес.
 – Я умею отличать правду ото лжи, – гордо заявила шестилетняя Кэт. – Ныне Оривиэл во власти Белтанара. Просто Крис не хотел заканчивать историю печально и поведал о великом спасителе. Вы знаете, я уверена, что когда-нибудь такой спаситель действительно придет и спасет несчастных жителей Оривиэла!
 – И сказка станет былью, – подхватила Сайморин.
 Кэт сразу поняла, что волшебница тоже не верит в счастливые концы.
 …Минут через пять обе подруги достигли нужного дома. Он выглядел еще более грязным и заброшенным, чем все предыдущие. Одноэтажный, покрытый копотью и сажей, с узкими окнами и драной тряпицей вместо двери.
 – Не боитесь спать без замка? – поинтересовалась Сайморин, отодвигая тряпицу.
 – У нас воровать нечего, – пояснила Кэт. – А ночью люди особо не шастают, боятся ночного мрака и приспешников Далеара.
 – Скажи, – волшебница помялась у порога, – ты веришь в лорда Далеара и королеву Твэл?
 Кэт не нашла что ответить. С одной стороны, она считала новых богов лживой шуткой инквизиторов; с другой, ее мать утверждала, будто воочию узрела ангела смерти. Девочка без стеснения поведала историю о том, как ее мама чуть не попала в лапы жутких изуверов, и о том, как явился ангел смерти – посланник беспощадного Далеара. Кэт думала, что Сайморин ужасно удивится, однако волшебница лишь кивнула и вошла в дом.
 Жилище выглядело угнетающе. Покосившийся деревянный стол, кривая подгнившая лавка, лежанка с какой-то заплесневевшей снедью, бочки для сбора дождевой воды. На стенах висели кочерга, два дырявых ведра и целый ворох всевозможных веников, сушеных луговых цветов и пахучих трав.
 – Твоя мама – знахарка? – Сайморин не побрезгала сесть на лавку.
 – Да, за это ее инквизиторы и хотели сжечь.
 – А где она?
 Кэт указала на соседнюю комнатку:
 – Она, наверное, спит. Ей тяжело пришлось. А вы сможете помочь?
 – За этим я и пришла, – призналась Сайморин.

 10

 После долгого и ужасно нудного плавания могучий корабль капитана Харута достиг знаменитого торгового города. Порт Ховергол раскинулся на западном побережье Независимых Земель тяжеловесной громадиной. Когда-то он занимал всего одну бухту – между двумя горными вершинами, теперь же превратился в бескрайнее нагромождение домов, амбаров, дворцов и других строений, требующих огромной территории. Порт Ховергол благодаря съезжающимся со всех стран купцам стал настоящим сердцем торгового ремесла. Желая продать свой товар, сюда мчались негоцианты со всего света. Город рос, рос и рос, пока не вгрызся каменными постройками в близлежащие деревни и не обратил их в единый град – могучий, зажиточный, именитый.
 Своим богатством Ховергол был обязан мудрому правлению древних наместников. Здешние повелители еще в незапамятные времена смекнули, что их город стоит на выгодном торговом пути и вполне может развиваться за счет развозящих товары купцов. Наместники, чуя наживу, издали указ, в котором всячески поощряли купеческую деятельность. Прежде всего снизился налог на ввоз товара. Затем один из правителей установил закон, по которому обманутому или обворованному негоцианту выплачивалась половина ущерба. Были и другие новшества, сделавшие из скромного провинциального городка торгового гиганта.
 По мнению Сенро, в сравнении с Ховерголом стольный Деларос – дремучее, богами забытое село. Там стражник ощущал только смердящий запах инквизиторских костров да вонь выброшенных прямо на дорогу помоев, здесь же все лучилось аккуратностью и показным лоском. Порт Ховергол мог позволить себе чистоту и порядок.
 – Красиво? – спросил бывший стражник свою попутчицу.
 – Обыденно, – коротко ответила темная эльфийка.
 Она оказалась ужасно неразговорчивой и за все время плавания обмолвилась со своим спасителем лишь парой коротких фраз. Сенро смог узнать только то, что эльфийку зовут Линэ.
 – Уверен, тут прорва всяческих развлечений, – стараясь, чтобы голос звучал как можно веселее, проговорил стражник. – Эй, Линэ, хочешь, зайдем куда-нибудь?
 Лиловокожая девушка пожала плечиками и быстро пошла вниз по трапу. Сенро знал, что длительное плавание безумно утомило его новую знакомую.
 – Вы все такие болтливые? – пробурчал стражник, спрыгивая на землю вслед за темной эльфийкой.
 Линэ вновь промолчала.
 Сенро понятия не имел, зачем она пробралась на корабль и с какой целью плыла в порт Ховергол.
 – У тебя здесь друзья или родственники? – не теряя надежды на откровение, спросил стражник. Он твердо решил заставить девушку рассказать о себе.
 – У меня никого нет, – призналась Линэ. Ее голос предательски зазвенел.
 – У тебя есть я, – брякнул Сенро.
 Эльфийка неожиданно остановилась, с презрением покосилась на фрегат Харута и высокомерно заявила:
 – Ты помог мне. Спасибо. Ныне тропы наших судеб расходятся. У тебя своя цель, у меня своя. Я должна уйти.
 Сенро вздохнул, взял девушку за плечи и заглянул в ее красивые черные глаза. Он пытался найти ответ, но видел лишь два сияющих камня – холодных и непроницаемых.
 – Я плохо разбираюсь в людях, – скромно признался стражник, – да и в нелюдях тоже. Но сейчас в твоей душе я вижу боль и страх.
 – Эти чувства знакомы многим. – Линэ оттолкнула Сенро и направилась прочь.
 «Из всех женщин мира мне попалась своенравная остроухая недотрога», – печально подумал охранник. Нет, упускать эльфийку он не собирался. Такая непременно наживет себе проблем и в итоге окажется либо в рабстве, либо в гробу.
 Бывший стражник в последний раз посмотрел на славный корабль капитана Харута, по обычаю родного королевства поклонился ему и, не дожидаясь у моря погоды, бросился за Линэ. Сенро прошмыгнул мимо тащившего огромный мешок батрака, подошел к торговцу сладостями и протянул ему одну из монет, выменянных у Харута за сапфир. Продавец взял деньги, проговорил что-то на незнакомом языке и протянул стражнику покрытый инеем сверток. Охранник благодарно кивнул. Еще от матери он слышал, что в Ховерголе готовили удивительное лакомство. Местные умельцы особым образом сбивали сливки, добавляли туда фрукты с сахаром и замораживали. Сей деликатес именовался мороженым.
 Сенро быстро догнал эльфийку, виновато улыбнулся и протянул ей обжигающий льдом сверток:
 – Говорят, очень вкусно. Попробуй. Тебя, наверное, не слишком часто баловали сладостями?
 – Щедрость в наше время – недопустимая роскошь. – Линэ позволила себе скромную улыбку. – Если я правильно поняла, ты уходить не намерен?
 – Угу.
 – Смотри, потом жалеть будешь. – Эльфийка села на закрепленную в стене лавку и принялась аккуратно сдирать с мороженого обертку. – А ты что, слюнки глотать собрался?
 – Я не голоден, – признался стражник. После длительного плавания его шатало и мутило.
 Линэ занялась мороженым, а Сенро стал осматривать окрестности. Ховергол восхищал охранника своей неординарностью. Здесь все казалось новым, невиданным, почти волшебным. В порт никогда не ступала нога инквизиции, и белые палачи не устраивали тут кровавых пиршеств. Город утопал в деньгах и нежился в лучах свободы и богатства. В отличие от Делароса в Ховерголе нашлось место не только людям. Тут мирно и беззлобно сосуществовали эльфы всевозможных мастей и верований, могучие огры и свободолюбивые орки, быстроногие кентавры и грозные минотавры, таинственные подземные хозяева и зловещие полулюди-полузвери. Раньше стражник мог лишь догадываться, как выглядят диковинные жители далеких земель, теперь же ему представилась возможность увидеть все своими глазами. Безусловно, на набережной эльфов, огров, минотавров и прочих нелюдей не было. Сенро просто мечтал о встрече с ними, грезил желанием пообщаться. Уродливая внешность его не пугала. Врожденное любопытство перевешивало все на свете.
 – Магия тут в почете, – прошептал стражник, следя за пожилым человеком в черной мантии.
 Старик развлекался тем, что пускал в воздух разноцветные искры, затем ловил их и жонглировал огоньками, точно деревянными шариками. Волшебное представление привлекло падкий на забавы народ, и вскоре вокруг мага собралась пестрая толпа зевак. Люди подбадривали волшебника, кидали ему монетки и требовали показать «нечто чудесное и незабываемое». Старик вежливо улыбался, постоянно напоминал о скромной плате за представление, но ничего оригинального показывать не желал. Наконец народу наскучило однообразное жонглирование. Люди стали расходиться, вспомнив о важных делах. Оставшись в гордом одиночестве, волшебник поспешно собрал монеты и скрылся в переулке.
 Сенро вновь переключил внимание на эльфийку:
 – Тебе понравилось?
 – Нет, – призналась Линэ. Она старалась есть мороженое медленно и чинно, но все равно измазалась и стала похожей на чушку. Покончив с деликатесом, девушка облизала пальцы, скомкала обертку и запустила ее в ближайшую урну. – Ты очень щедрый, – сообщила она, вытирая лицо. – Похоже, ваше племя не совсем пропащее.
 – Я ее кормлю, а она еще смеется, – печально вздохнул Сенро.
 Линэ похлопала его по плечу и вновь улыбнулась:
 – Идем, а то простудишься.
 Стражник смутно представлял, как можно простудиться при столь теплой погоде. В королевстве Флеверт, к примеру, спокойно вызревали бананы с финиками; здесь же, несмотря на близость Вортальских скал, фрукты тоже росли в изобилии. Недалеко от песчаной полоски пляжа тянулась аллея с апельсиновыми и лимонными деревьями, чуть подальше виднелись финиковые пальмы, а прямо возле лавочки, где сидели человек и эльфийка, рос инжир.
 Внезапно Сенро заметил марширующий вдоль набережной отряд воинов. Дабы понять, кто они такие, особой проницательности не требовалось. Длинные темные волосы, надменные лица, черные безрукавки, добротные штаны и широкие пояса с мечами и кинжалами.
 – Твои родственники? – насмешливо поинтересовался стражник, толкая девушку в бок.
 Линэ повернулась и обомлела. Ее фиолетовое лицо стало серым, а тонкие пальцы сжались в кулачки.
 – В Ховерголе много темных эльфов, – прошептала девушка. – Они постоянно торгуют и обмениваются опытом. Но нам лучше не попадаться им на глаза.
 Эльфийский отряд прошел рядом с той стеной, где минуту назад сидели Сенро и Линэ. На неприметной парочке остроухие воины даже не задержали взгляда. Зато стражник разглядывал их с нескрываемым интересом. Его привлекли татуировки, аккуратно выколотые на плечах. Некоторые представляли собой хитрые символы и картинки, другие выглядели как мудреные узоры, тянущиеся от шеи к подмышке. Охранник помнил, что подобная татуировка есть и у Линэ. На худеньком плечике эльфийки стражник еще при первой встрече рассмотрел картинку в виде трехглавого льва, над которым парит корона. Дабы понять смысл короны, особой гениальности не требовалось.
 У одного из бойцов Сенро увидел схожую татуировку со львом, но без символа власти. Видимо, рисунки говорили о принадлежности эльфа к тому или иному клану. Но более всего стражника смутил темный эльф, шагающий в центре процессии. Он был совершенно лыс, носил длинную зеленую мантию с рунами, а в руках сжимал некий предмет, до боли напоминающий череп. Пальцы эльфа были унизаны перстнями, а в ушах сверкали крупные золотые серьги.
 – Богатенький эльф со свитой? – предположил Сенро.
 – Хуже, – сообщила Линэ, когда отряд скрылся из виду. – Это некромант и его охранники.
 – Эксцентричный тип, – усмехнулся стражник. – Вот бы сюда инквизиторов и белых палачей. Они бы быстро поджарили этого лысого гада на костре.
 – Ты глуп, – презрительно заявила Линэ. – Слугам Далеара и Твэл никогда не совладать с настоящим некромантом темных эльфов.
 Сенро мысленно проклял себя за длинный язык. Теперь девушка обидится и не станет с ним разговаривать как минимум неделю.
 – Расскажи о своем народе, – попросил стражник, стараясь приглушить вину.
 – Нет времени, – отрезала Линэ. – Я чую близость врага.
 – Некроманта, что ли? – не понял Сенро.
 – Ты действительно глуп. Тем, кто якшается со смертью, до живых нет никакого дела. – Эльфийка сглотнула и, не выдержав напряжения, вцепилась спутнику в рукав. – Если тебе дорога жизнь, уходи. Я проделала долгий путь, желая заглянуть врагу в глаза, и вот моя мечта сбылась. Я встречусь с судьбой, а там пусть судьей мне станет бог Сиргенделл.
 – Какой враг?! – Сенро запутался окончательно. – Ты хочешь сказать, что намеренно плыла навстречу гибели?! И при чем тут судьба?
 Линэ оттолкнула Сенро (эта привычка уже прочно вошла в ее обиход) и быстро юркнула в неприметный проем, над которым красовалась металлическая вывеска с выцветшими буквами. Стражник, успевший привязаться к непокорной и ужасно своенравной девушке, тоже не стал мяться на пороге.
 Внутри таверна (да, да, именно таверна) выглядела весьма скромно. По мнению Сенро, она мало чем отличалась от постоялых дворов Кевелна и Делароса. Мощные дубовые столы, широкие лавки, заплеванный пол и закопченные стены. Ничего особенного. Публика тоже оставляла желать лучшего. Охранник сразу понял: здесь собираются самые низшие слои общества – попрошайки, воры, убийцы.
 Не теряя времени, эльфийка уселась за самый дальний столик, жестом позвала служанку и что-то быстро ей прошептала. Служанка понятливо покивала, обвела посетителей соколиным взором и быстро скрылась за стойкой бара.
 – Ну и где твой жуткий враг? – Сенро присел напротив и брезгливо провел пальцем по крышке стола. Пыль в этом сомнительном заведении явно не вытирали.
 – Не лезь, человек, – прошипела Линэ. – Тебе не понять.
 – Я сообразительный. А впрочем, не хочешь – не рассказывай. Дело твое. Но помни, я всегда могу тебя защитить.
 – Ты?! – На лице эльфийки отразилось неподдельное изумление. – Верится с трудом.
 Сенро оставалось лишь печально вздохнуть. Девушка не воспринимала его всерьез, предпочитая насмехаться и грубить. Охранник решил пока не действовать нахалке на нервы и сидеть тихо. Пусть она попривыкнет и поймет, что у него, Сенро, нет на уме ничего злого.
 …Так в гордом молчании они провели полчаса, а то и больше. Стражник мечтал расспросить подругу о ее жизни, однако не решался. Недоверчивая эльфийка не станет раскрывать душу простому человеку, пусть и спасшему ей жизнь. Ну и ладно. Никуда она не денется.
 – Долго будем играть в молчанку? – не выдержал Сенро. – Послушай, Линэ, давай поговорим откровенно.
 – Откровенничать будешь с трактирными служанками, – грубо отрезала темная эльфийка. Она неспешно потягивала вино прямо из бутылки и делиться с товарищем не собиралась.
 – Все эльфы такие неблагодарные?
 Линэ проигнорировала вопрос, притворившись, что ее жутко заинтересовал порванный сапог на ноге одного из пьянчужек. Пока она рассматривала дырку, Сенро еще раз оглядел таверну. Посетители все так же ели, пили и горланили матерные песни. Лишь один мужик – невысокий малоприметный тип с уродливым шрамом на лбу – не разделял общего веселья. Все это время он пристально наблюдал за эльфийкой. Его жуткий немигающий взгляд напугал стражника до мокрых подштанников. Такой взгляд может быть только у опытного бойца, способного играючи расправиться с любым противником.
 – Кто это? – спросил Сенро, кивая на мужика. – Уж не твой ли враг?
 Линэ кивнула.
 – Всадник Эвернайта, – пояснила она, – верный слуга королевы Твэл.
 – Как белые палачи?
 Девушка закатила глаза:
 – Палачи Делароса – презренные ничтожества, вынужденные кормиться жалкими крохами магии.
 Всадник Эвернайта безошибочно почувствовал, что разговор зашел о нем. Воин неспешно поднялся, бросил служанке пару серебряных кругляшков и без спросу сел за тот столик, где расположились Сенро и Линэ.
 – Рад тебя приветствовать, Линэйра, – степенно изрек всадник.
 – Не могу ответить тем же, ибо не рада встрече, – холодно ответила эльфийка. – Я не знаю тебя, но осмелюсь предположить, что ты носитель воли своей черной госпожи.
 – Истинно так. Ты пришла сюда не случайно, ты искала встречи. Так ответь же, готова ли ты, Линэйра, признать силу и мощь королевы Твэл?
 Эльфийка покачала головой:
 – Твэл – мой главный враг. Лучше смерть, чем служение ей.
 Признать богиню врагом?! Сенро это показалось безумием. Разве может живое существо тягаться с могуществом небожителей?
 – Я ждал подобного ответа. – Всадник Эвернайта был нестар, однако голос его, казалось, принадлежал дремучему деду. – Судьба не написана на ладони, как утверждают некоторые глупцы. Судьба подвижна и непредсказуема, она любит сильных и гордых. Итак, Линэйра, спрашивай. Я знаю, какие думы терзают тебя, но хочу услышать вопрос из твоих уст.
 Линэ непроизвольно коснулась руки Сенро и выпалила на одном дыхании:
 – Какая судьба постигла моего младшего брата?
 Всадник хищно улыбнулся и выдал всего два слова:
 – Нам неведомо.
 Эльфийка вздохнула с явным облегчением.
 – Выходит, слуги Твэл слабее, чем я думала, – усмехнулась девушка. – Мой брат сумел уйти от безжалостной королевы. Мне приятно это слышать. Теперь можно и умереть. Или ты, могучий воин, продлишь агонию моей жизни?
 – Всадник Эвернайта никогда не опорочит себя убийством беззащитного существа, – раздраженно бросил воин. – Если тебя, Линэйра, за порогом ждет смерть, то помни: она придет не от моего меча. Клянусь всеми властителями Дреары.
 Прежде чем Линэ успела ответить, всадник поднялся и ушел прочь. Сенро проводил его изумленным взглядом. Из разговора он не понял ровным счетом ничего.
 – Объяснишь? – осторожно спросил охранник.
 – Позже. А сейчас я устала. Пошли искать место для ночлега. В этом гадюшнике я больше сидеть не намерена.

 11

 Шаги за дверью и чужой голос напугали Орию не на шутку. После бегства от инквизиторов и встречи с ангелом смерти женщина стала бояться даже самого банального скрежета половых досок. Страх, точно слепой крот, вгрызался в ее плоть, не давая забыться и уснуть. Ория знала: вчера ей повезло. Но что будет завтра?
 – Мама, я пришла, – послышался тонкий голосок.
 Женщина попыталась ответить, но вместо вразумительных слов из ее рта вырвалось нечленораздельное бормотание. Ория вдохнула полной грудью, поднялась с кровати и аккуратно села на край. Кроме боли душевной ее терзала и боль физическая. Рана, нанесенная копьем молодого инквизитора, и не думала заживать. Напротив, она постоянно гноилась и кровоточила.
 – Мама, ты спишь? – Кривая дверца приоткрылась, и в проеме показалась веснушчатая мордашка Кэт.
 – Нет, дочка, заходи. – Ория виновато улыбнулась и вновь дотронулась до раны на животе.
 – Мам, я не одна. Со мной подруга. Она купила нам молока и хлеба.
 Ория похолодела. Подруга? Нет, не может быть. Скорее уж коварная шпионка, посланная инквизицией для завершения начатого дела. Ох, глупая, глупая Кэт. Ну почему ты поверила незнакомке?!
 – У меня нет злого умысла. – За спиной Кэт Ория увидела красивую и, безусловно, очень богатую девушку с властным взглядом и гордым лицом.
 – Ее зовут Сайморин, – представила Кэт новую подругу. – Она волшебница.
 Ория не нашла что сказать. Появление незнакомки изумило ее и лишило дара речи.
 – Я приветствую вас, госпожа Ория. – Сайморин почтительно склонила голову и подошла ближе к кровати.
 – Вам известно мое имя? – поразилась женщина.
 – Да, госпожа. Звезды даровали мне силу и зоркий глаз. Но не стоит бояться. Я пришла ради спасения, а не ради смерти. Разрешите присесть?
 Прежде чем Ория успела дать согласие, Сайморин уселась на край кровати и потянулась к той полке, где лежало черное перо.
 – Это воронье, – попыталась объяснить мама Кэт.
 – Возможно, – кивнула незваная волшебница, – но в таком случае этот ворон размером с корову. Я прекрасно понимаю: вам нет резона верить моим словам, но молю, выслушайте их. Сегодня день откровений.
 – Ангел смерти, – обреченно призналась Ория. – Это он оставил мне весточку от Далеара.
 Сайморин вернула перо на место и потребовала досконального рассказа обо всех событиях. Ория покорно кивнула и принялась за повествование. Она не решилась утаивать истину и поведала свою страшную историю четко, без прикрас.
 – Скажите, – почти жалобно прошептала Ория, – мой сын еще жив?
 – Да, – кивнула Сайморин. – Он родится через месяц. Ангел смерти укрыл его могучими крылами. Ему ничто не грозит.
 – Но почему Далеар помог мне?
 – Увы, даже магам ведомо далеко не все. Если на то будет воля грозного лорда, ваш сын в будущем прославит свое имя и взойдет на вершину власти.
 Орию подобные слова испугали. Она не хотела бы видеть сына, павшего в грязь и зло.
 – Но я пришла по иной причине, – призналась Сайморин. – Я долго наблюдала за вашей дочерью. Она растет умной и невероятно талантливой девочкой. Мне бы хотелось помочь ей раскрыть оный талант и дать возможность выбраться из нищеты.
 – Вы хотите забрать меня?! – воскликнула Кэт. – А как же моя мама?
 – Не волнуйся, Кэтрин, – успокоила Сайморин. – Твою маму больше никто не посмеет обидеть. Ныне она под черными крылами Далеара. – Девушка повернулась к Кэт и заглянула ей прямо в глаза: – Итак, малышка, ты готова стать волшебницей?

 12

 – Дурацкая тварь, – ругался я, пробираясь сквозь узкие каменные тоннели. – Ну попадись ты мне…
 Вызванный Кристианом монстр поражал все больше и больше. Он будто бы издевался надо мной. Во-первых, хищник сумел выжить в непригодном для его тела мире; во-вторых, смог одурачить и меня, и мои ловушки; в-третьих, нашел дорогу в древнее подземелье, куда жившие на верхних уровнях маги старались не соваться. Около недели порождение Недриарна нахально бегало по обжитым колдунами ходам, издевалось надо мной всеми известными способами, но на рожон не лезло. Я начинал тихо беситься и проклинать всех людей и Криса в первую очередь. Когда этот болван оклемается, я непременно зашлю его на нижние этажи. Пусть сам ловит призрачного гада.
 Запас факелов, пожертвованных мне магом-правителем, закончился. Когда последняя искорка потухла и своды пещеры исчезли под пеленой непроглядного мрака, я перешел на особое магическое зрение, доступное исключительно заклинателям. Образно говоря, я перенес часть сознания из реальности в Недриарн. Мое тело осталось в холодных подземельях, а крупица сознания «нырнула» в мир теней. Я не умел видеть в темноте, но совершенно не терялся в Недриарне. Там все ходы, галереи и закоулки отражались без каких-либо изменений, но в отличие от реальных переходов освещались неугасаемым светом. Таким образом, мое тело двигалось по реальным ходам, а душа в это время ориентировалась по отражению в Недриарне.
 Теперь кроме однообразных камней и рваных трещин я мог видеть подернутые туманом силуэты тех существ, что некогда строили эти запутанные тоннели. Разглядеть лица и одежды подземных хозяев мне не удалось. Подумать только, они ушли отсюда сотни (если не тысячи) лет назад, а их отражения до сих пор бродят в обители призраков – мире, где нет времени и пространства!
 Заглянув в Недриарн, я еще отчетливее почувствовал причину моих походов в земные глубины. Причина эта бегала всего в дюжине футов над моей головой и упорно не желала познакомиться поближе. Хищник следил за мной уже около часа и вопреки всем инстинктам рвать и убивать, мялся на месте. Когда я швырнул в монстра сгустком потусторонней энергии, он лишь недовольно заурчал. Моя сила его не заинтересовала.
 – Может, поговорим как мужчина с мужчиной? – не особо надеясь на ответ, сказал я. – Иди сюда!
 …И хищник пришел. Он легко просочился сквозь толщу потолка и в мгновение ока оказался прямо передо мной. От столь вопиющей наглости я обомлел и пропустил момент, когда призрак сиганул с каменного выступа и повалил меня на землю. От удара о твердую поверхность в глазах запрыгали искры, а голова возмущенно взвыла. Я мгновенно потерял связь с Недриарном и превратился в жалкого слепого котенка, неспособного постоять за мягкую шкуру. Стоит ли говорить, что вся моя хитроумная защита обратилась в облачко жалких потуг?
 Заметив легкую победу, хищник завыл. Я тупо поднялся на ноги и замер. Шок не давал сделать и шага. Как простая тварь может развеять волшбу сильного заклинателя? Почему моя магия на него не действует? Зачем, в конце концов, призрак медлит? Полный бред!
 Глаза хищника засияли невыносимо ярким зеленым светом. Они разогнали мрак и подарили мне ценную возможность видеть врага. Когда я разглядел призрака, моему удивлению не было предела. Монстр разительно изменился: пропали уродливые спинные наросты, кривые лапы и мерзкая башка. От крокодила не осталось и следа. Теперь рядом со мной стоял самый настоящий призрачный волк с перепончатыми крыльями и ненормально длинными когтями на лапах. Его шерсть отливала серебром, глаза горели изумрудным светом, идеально белые клыки сияли подобно колдовской свече. Из шипастого уродца хищник превратился в красивого, гордого и завораживающего зверя. Когда я был совсем маленьким, одна могущественная ведьма показывала мне крылатых волков – изящных, загадочных, опасных. Они мне ужасно понравились. Лишь спустя десять лет я понял, что на самом деле эти волки – глупый вымысел, созданный лишь для того, чтобы порадовать мое тогда еще детское воображение. Так кто же мог подумать, что призрачный крокодил превратится в существо, никогда доселе не рождавшееся в Недриарне? Волк, являющийся, в сущности, обычной иллюзией, на моих глазах обрел пусть и призрачную, но все-таки плоть! Чудеса, иначе и не скажешь! Расскажи я о своих приключениях теоретикам магии, они поднимут меня на смех.
 Между тем хищник поджал серебристый хвост, виновато подошел и ткнулся носом в мою руку. Прикосновение оказалось теплым и слегка покалывающим. Я с опаской потрепал призрачного волка по острому уху и, убедившись в собственной безопасности, облегченно выдохнул. Хищник смотрел на меня преданными глазами и нападать не собирался. Он мирно прилег возле моих ног и начал водить носом из стороны в сторону, норовя запомнить новый запах.
 – И откуда ты взялся? – Я дотронулся до волчьей головы и сразу ощутил электрический разряд. Подобные разряды могли испускать лишь хищники первого уровня – безумно опасные, но, к счастью, довольно редкие призраки Недриарна. Однако гасить чужую волшбу не умели даже они.
 Признаюсь честно, в данную минуту я мог бы без труда вернуть хищника домой. Наверное, я так бы и поступил, если б не жалостливые, преданные глаза, глядящие на меня со смирением. Залюбовавшись на нового знакомого, я не сразу почуял приближение постороннего существа. Оно шагало в мою сторону не таясь. Его скрипучие шаги с каждой секундой становились все отчетливей.
 Не доверяя простому зрению, я вновь задействовал волшбу. Как только мои глаза открылись в ином мире, я увидел бодро топающий скелет. Самый обыкновенный, выбеленный временем костяк вопреки всем законам и аксиомам не лежал в гробу, как положено любому уважающему себя мертвецу, а нагло прохаживался по каменным лабиринтам. Я мгновенно распознал, что скелет оживил некромант. Причем оживление это оказалось весьма необычным. Костяк не просто сторожил лабиринты, он охранял их от одного-единственного человека. Заглянув в хитроумную вязь некромантии глубже, я узнал имя того, на кого охотился мертвец. Кристиан!
 – Опять ты, – вздохнул я. – Прям в каждой бочке затычка, в каждой заднице гвоздь.
 И как такой оболтус ухитрился уйти от мести всемогущего властителя Дреары и найти прибежище у магов Делароса? Либо властитель Белтанар отпустил его нарочно, либо Крис просто дико везучий человек – эдакий баловень судьбы, постоянно выходящий сухим из воды и холодным из огня.
 Скелет с равнодушным видом обогнул мою скромную персону и потопал дальше. Столь вопиющее равнодушие слегка задело мою чрезмерно самовлюбленную душу. Искренне захотелось догнать наглеца и превратить его в суповой набор. Лежащий у моих стоп крылатый волк поднялся и, будто учуяв мое мимолетное желание, вальяжно отправился вслед за порождением некромантии.
 – Не прячься! – громко крикнул я, заметив, что хозяин скелета находится где-то рядом. – Или нынешние некроманты настолько измельчали, что боятся показываться на глаза?!
 Моя связь с Недриарном вновь дала трещину. Непроглядная тьма липким покровом закрыла мои глаза. Я стал подслеповато щуриться и водить руками перед носом. Еще не хватало упасть или столкнуться лбом со здешним чернокнижником.
 – Fiat lux! [2] – отчетливо произнес некромант.
 Слова, сказанные на древнем языке ныне вымершей расы, подействовали безотказно. В ту же секунду тьма, повинуясь нехитрому приказу, ушла. Слабый свет родился в каждом камне, в каждой трещине, дав возможность видеть всю пещеру целиком. Каменные своды уходили ввысь и, переплетаясь со сталактитами, соединялись в куполообразный потолок. Около одного из ходов стоял весьма зловещего вида тип, невероятно смахивающий на мертвеца. Худое костистое лицо, впалые щеки, круги под глазами, худые руки и немного сгорбленная из-за подземной жизни фигура. Темно-зеленое облачение выглядело старым и поношенным, и лишь сжатый в ладони посох казался абсолютно новым. Но более всего меня потрясли молодость некроманта и сильно контрастирующие на этом фоне стариковские глаза изумрудного цвета со светящимися радужками. Я-то, наивная душа, полагал, что в подземельях живет обычный некромант-самоучка, а здесь сыскался настоящий хозяин смерти – зловещий чернокнижник, способный прожить века. Выглядит паренек не старше меня, но сколько же ему на самом деле лет? Сто? Двести? Пятьсот? Бессмертные могут жить очень-очень долго.
 – Я не так уж и стар. – Некромант нагло читал мои мысли. – Хм, интересно. Очередной заклинатель Недриарна. И где вас Нергил откапывает в таком количестве? Едва поставил стражника для одного мага, как явился другой.
 – А ты, наверное, Дэрет? – предположил я, вспоминая рассказ мага-правителя о жутком подземном чернокнижнике. – И кого только мать-земля не родит? Мало мне загадочных хищников, так еще и выкормыш темных эльфов объявился.
 – С чего ты взял, что меня обучали эльфы мрака? – с явным интересом спросил Дэрет.
 – А ты знаешь другой народ, балующийся  истинной  некромантией?
 Бессмертный чернокнижник покачал головой и уселся на холодные камни.
 – Угораздило же наткнуться на полумертвого мага, – зло пробурчал я.
 Враждебностью от некроманта не веяло, однако в воздухе витал дух погибели. Ох, не к добру подобные встречи. В мире есть две вещи, которые я на дух не переношу, – человеческая глупость и бессмысленные опыты над смертью.
 – Homo sum, humani nihil a me alienum puto, [3] – наставительно поправил Дэрет.
 – Пусть будет по-твоему, – легко согласился я, косясь на противоположный ход. Оттуда, повинуясь моему бессловесному приказу, выскочил крылатый волк. В зубах он сжимал оторванную от несчастного скелета кость.
 Некромант с досадой изучил волчий трофей и прокомментировал:
 – Vae victis. [4] Гибель того, кого ты породил, – твоя собственная гибель.
 – Не надо плакаться в жилетку, – проворчал я, чуя, что некромант просто издевается. – Какого черта ты поставил в подземельях стража? В одиночку гулять боишься?
 – Тот, кому смерть стала родной матерью, не умеет бояться, – с готовностью уведомил Дэрет. – Я хотел лишь отпугнуть вездесущего Кристиана. Он постоянно шнырял по моим тоннелям.
 – О, стало быть местечко уже застолбили, – усмехнулся я. Сидящий рядом волк вызывал у меня чувство спокойствия и полной защищенности. – Рассказывай, раз сам пришел. Или ты только древние поговорки помнишь?
 Дэрет посмотрел на меня исподлобья и громко постучал посохом по каменному полу. Приглядевшись, в его внешности я нашел пару нестыковок. Во-первых, некроманты начисто брили голову, этот же носил гриву черных, давно не мытых волос. Во-вторых, некроманты обожали всевозможные ожерелья, талисманы, перстни и серьги, наш же индивид прекрасно обходился без брюликов. В-третьих, все некроманты принадлежали к расе темных эльфов, Дэрет же на эльфа никак не тянул.
 – Всех, кто якшается с Недриарном, место сие притягивает не хуже магнита, – снизошел до объяснения хозяин смерти. – Сначала здесь появился Кристиан, а затем ты и твой зубастый товарищ. – Презрительный кивок в сторону волка. – Я тоже ощущаю странную силу, исходящую от камня. Мое ремесло схоже с твоим, и посему мы одинаково чуем враждебное проявление магии.
 Некромант меня заинтриговал. Разумеется, я давно приметил нарушение в плавном потоке волшбы, но толкового объяснения дать не мог.
 – Говори конкретнее, – обнаглев окончательно, потребовал я.
 Дэрет криво ухмыльнулся и заявил:
 – Услуга за услугу. Я помогу тебе, ты мне.
 – В помощи пока не нуждаюсь.
 Некромант лениво поднялся и, не обращая внимания на рычание призрачного волка, направился к темному провалу одного из ходов.
 – Куда собрался?! – окликнул я.
 – С тобой бесполезно разговаривать, – бросил Дэрет через плечо. – Ты глуп, как и Кристиан. Dixi. [5] 
 – Э нет, приятель. Говори, коли начал.
 Ради приличия некромант помялся, но потом соизволил вернуться на прежнее место.
 – Мне ведом секрет подземелья, – с гордостью сообщил он. – И я знаю, почему вырвавшийся на свободу хищник не исчез в небытие, а превратился в послушного зверя. Интересно? Если да, то для начала позволь мне самому задать пару вопросов.
 – Валяй, – великодушно согласился я, усаживаясь рядом с некромантом.
 Крылатый волк тут же лег мне под бок и принялся немигающим взглядом следить за зловещим собеседником.
 – Ты живешь в деларосском ордене магов, однако родился в ином месте, – начал Дэрет. – Ты притворяешься заклинателем, выжившим после гибели Клаудфола, однако на самом деле никогда там не был. Ты лгал Нергилу и другим колдунам. Единственная правда, вылетевшая из твоих уст, – это признание в способности заклинать Недриарн. Не так ли, Эриан?
 Я кивнул. Проницательность некроманта меня не удивила. Куда сильнее я бы удивился, если б бессмертный чернокнижник не сумел узреть моих истинных планов. Настоящий некромант, как и заклинатель, обязан четко видеть все помыслы, желания и цели других людей, а иначе грош цена такому колдуну.
 – Ты подданный Дреары, – заключил Дэрет, – слуга Белтанара.
 – Мне не нравится слово «слуга». Но ты прав, я действительно родился и вырос в Дреаре, хотя властителя никогда не видел. Белтанар – непомерно значимая личность. Куда уж мне с ним тягаться?
 – Тогда ты наверняка знаешь, что Кристиан и еще некоторые сподвижники Нергила в прошлом служили Оривиэлу – главному врагу Дреары. Сейчас, когда Оривиэл пал окончательно, повстанцы спят и видят, как Белтанар отправится в преисподнюю. Когда властитель умрет, сила Дреары развеется, и Оривиэл обретет свободу.
 Я вяло зевнул:
 – Ты рассказываешь очевидные факты, Дэрет. Безусловно, Нергил понятия не имеет, кто такой Белтанар и где находится Дреара, но мы-то с тобой прекрасно это знаем. Планы Кристиана и Мелисы для нас тоже не секрет.
 – Само собой. Но мне хотелось бы узнать о твоих планах. Пока Белтанар и его слуги правят igni et ferro, [6] ты отсиживаешься здесь. Странно.
 – Думаешь, меня интересуют игры властителя? – фыркнул я. – Увы, но чрезмерное любопытство едва не стоило мне жизни. Теперь приходится осторожничать.
 На лице некроманта отразилось удивление.
 – Кто же может угрожать заклинателю? Такие, как ты, ценятся высоко. Белтанар наверняка дал бы тебе покровительство, стоит лишь попросить. Или существует некая сила, способная тягаться с мощью властителя?
 – Если ты намекаешь на Оривиэл, – ответил я, – то жестоко ошибаешься. На самом деле за мою шкуру назначили награду повелители Реганонского Креста.
 – Ясно, – склонил голову чернокнижник. Он и сам чуял ответ, но хотел получить его не с помощью колдовских приемов, а лично от меня. – Выходит, твои дела не лучше моих. А какие у тебя планы насчет Кристиана? Выдашь его Белтанару?
 – Не в моих правилах кого-то выдавать, – пояснил я. – Он не причинял мне зла, так почему я должен совершить предательство? Пусть властитель сам вылавливает повстанцев.
 Любой житель Оривиэла и Дреары прекрасно знал, что среди магов Белтанару равных нет. Он обладал и феноменальным могуществом, и проницательным разумом. Пока Белтанар сидит на троне Дреары, повстанцы бессильны. Но когда властитель уйдет, у Кристиана и остальных изгоев появится реальный шанс вернуть былую силу и восстановить разрушенный город Сен-Рион. А пока пусть мятежники довольствуются жалованной им свободой и безвылазно сидят в норах.
 Когда Дреара одержала верх на Оривиэлом, Белтанар позволил павшим магам уйти из пылающего Сен-Риона. Он мог бы уничтожить всех, однако сжалился и велел проигравшим бежать в Белую топь – зловонное болото, куда испокон веков ссылали провинившихся людей. Большинство послушались указа победителя, но некоторые типы вроде нашего Криса задумали изменить ход событий. Помогать или мешать им я не собирался.
 – Ладно, про Реганонский Крест спрашивать не стану, – сжалился Дэрет. – Все равно ты ничего не знаешь. Перейдем к главному. – Он смерил меня оценивающим взглядом. – Ответь прямо: ты сможешь замолвить за меня словечко перед сильными мира сего?
 – Учти, с Белтанаром я связываться не стану. Нор-Шергард, столица Дреары, малоприятное место даже для парня вроде тебя. Но поверь, я знаю того, кому твои знания в области некромантии очень пригодятся. Воинам Эвернайта нужны хорошие чернокнижники.
 На лице Дэрета появилась озабоченность. Похоже, мое предложение пришлось ему не по душе.
 – Эвернайт… – Некромант будто бы пробовал слово на вкус. – Вижу, альтернативы нет. Скажи, а в Вортале ты не был?
 – Нет, боги миловали, – признался я. – Как ты попал в подземелья Делароса, допытываться не буду. Итак, можно ли считать сделку свершенной?
 Чернокнижник кивнул.
 – В таком случае, будь любезен, Дэрет, развей мое вопиющее незнание насчет тайны этих лабиринтов.
 – Изволь. – После предложения служить в Эвернайте некромант явно повеселел. – Слышал когда-нибудь о Пристеоне – бывшем маге-правителе этого ордена? Так вот, здесь он проводил некие эксперименты в области некромантии и заклинания Недриарна. Но в отличие от тебя, Эриан, Пристеон не ограничивался стандартными теориями о происхождении и свойствах мира теней. Он полагал, что простые зеркала, используемые для связи с Недриарном, ущербны. По его концепции куда более действенными могли бы стать кривые зеркала.
 – Бред! – Мне показалось, будто некромант юлит и заговаривает зубы. – Кривое отражение смертельно опасно. Если исказить призрак или тень, результат будет плачевным.
 Дэрет усмехнулся и мгновенно стал похож на оскалившийся труп.
 – Ты всецело прав, – заверил он. – Однако Пристеон нашел способ защититься от побочного действия. Он создал особое кривое зеркало, через которое Недриарн отражается не просто искаженным, а неполноценным. К примеру, тени выглядят облачком пара, а хищники походят на размытые кляксы.
 – Хватит мозги пудрить! – не выдержал я. – Говори нормально, а иначе познакомишься с клыками моего ручного волка. Обычно я не убиваю людей, но для тебя сделаю исключение.
 Если честно, мне не хотелось оставлять в живых столь проницательного типа. Правда, Кристиан и Мелиса тоже знают о моем истинном лице, однако в отличие от Дэрета они никогда меня не сдадут. Ведь в противном случае придется рассказывать о собственных тайнах.
 – Убивать беззащитных с помощью хищника очень благородно, – пристыдил меня некромант. – Если б не плен в этих застенках, я бы и показываться на глаза не стал. Но увы, пять лет в одиночестве и темноте сделали свое дело.
 – Ладно, ладно, не драматизируй, – поспешно оборвал я. – Я вытащу тебя из подземелий, раз слово дал. И хлебное местечко в Эвернайте подыщу. Вот только лгать мне не надо. Не люблю, когда сказки за быль выдают.
 – Сказки, – задумчиво протянул Дэрет. – Что ж, значит, сидящий подле тебя волк тоже сказка, ибо на самом деле таких хищников не существует. Он плод твоего воображения.
 «Плод воображения» выставил длиннющие клыки и грозно зарычал. Сейчас как вцепится!
 – Я знаю, почему детская фантазия обрела плоть, – авторитетно заявил Дэрет. Волка он совершенно не боялся, считая, что смерть для него – это не страшная участь, а, напротив, блаженное избавление от одинокой, лишенной смысла жизни.
 – Ну?
 – Дело в кривом зеркале Пристеона, – принялся объяснять некромант. – Как я уже говорил, оно притягивает и заклинателей, и хищников, и хозяев смерти. Вызванный Кристианом крокодил с самого начала уловил связь с лежащим где-то здесь зеркалом. Связь эта и стала причиной, по которой монстр не смог вернуться. Она держала его, не позволяла вырваться. Крокодил долго искал путь к зеркалу и сегодня нашел. Но, на беду, явился ты. Как только хищник коснулся кривого зеркала, его тело исказилось, стало неполным и ущербным. Ты, Эриан, непроизвольно дополнил исказившееся отражение своими собственными детскими мечтами. Любой заклинатель мечтает о ручной зверушке, умеющей перемещаться в Недриарн. Короче говоря, фантазия случайно превратилась в реальность, и причина всему – артефакт Пристеона.
 – Жалкая теория, – бесцеремонно заключил я. – Кристиану расскажи. Ему понравится.
 Дэрет нахмурился:
 – Не веришь? Так загляни в мой разум и проверь, правдивы ли эти слова.
 – Правда – вещь относительная, – философски изрек я. – Ты считаешь научные труды Пристеона истиной, я – нет.
 – Найди иное объяснение. Мудрые люди говорят: nil admirari. [7] Поверь, Пристеон воистину гениальный маг, достойный места рядом с Белтанаром. Он не мог заблуждаться.
 – Хорошо, будь по-твоему, – сдался я. – И каковы возможности кривого зеркала?
 Некромант расплылся в зловещей улыбке.
 – Они колоссальны, – заверил он, фанатично сверкая глазами. – Простой пример. Представь, что ты берешь такое зеркало, призываешь из Недриарна хищников и обращаешь их в послушных волков. За день можно создать целую армию – быструю, могучую, не требующую пищи и воды. Это воинство ты сможешь бросить на столицу Дреары. Скажи, сколько в Нор-Шергарде магов, способных победить призрачного хищника? Думаю, десятка три. И что они смогут противопоставить армии крылатых волков? Ответ очевиден.
 – Ты предлагаешь мне вторгнуться в Дреару и занять трон властителя? – спросил я с насмешкой.
 – Это пример. Теоретически можно все, но на практике непременно возникнут проблемы. Я всего-навсего пытаюсь вбить в твою башку, сколь огромна сила кривого зеркала.
 Я смущенно покачал головой. Доводы некроманта меня убедили.
 – Кристиан хочет убить Белтанара с помощью зеркала?
 – Разумное предположение, – одобрил Дэрет. – Но есть проблема. Пристеон, когда понял мощь своего артефакта, разбил его на части.
 Как все банально. Был могущественный предмет, потом его разбили и спрятали. Теперь нужно найти смельчаков, которые соберут осколки. Где-то я это уже слышал. Интересно, Дэрет ничего не напутал?
 – Ты напутал, – поправил некромант. Он вновь нагло считывал мои мысли. Пришлось ставить нехитрый блок. – Нет никаких осколков. Пристеон просто уничтожил зеркало, обратил его в пыль. Теперь место, где он это сделал, обладает особой энергетикой, и волк-фантом тому подтверждение.
 – Стало быть, старик испугался опасных разработок и зачистил все ходы. Жалко.
 – Возможно, не все.
 Я поднялся и кивнул в сторону выхода:
 – Мне пора. Если Нергил недосчитается одного заклинателя, он весь орден на ноги поставит.
 – Иди, иди, – небрежно махнул рукой Дэрет. – Но не забудь про обещание.
 – Не волнуйся. Кстати, кто тебя заточил в подземельях?
 – Я сам избрал удел отшельника, – охотно пояснил некромант. – Там, на поверхности, за мою голову назначена награда. Некогда я перебежал дорожку своим учителям – темным эльфам Сейлорта. Потому и скрываюсь. Кстати, ты первый человек за пять лет, с которым мне удалось нормально поговорить. Обычно от некромантов шарахаются, точно от прокаженных.
 И правильно делают. С хозяевами смерти связываться глупо и опасно. Я могу позволить себе подобную роскошь, ибо сам в некоторой степени связан с некромантией и способен в случае необходимости отразить удар, но простому магу лучше держаться от некроманта как можно дальше.
 – Встретимся в Эвернайте, – в шутку сказал я и направился к тоннелю, ведущему на поверхность.
 Призрачный волк бодро шагал следом и услужливо освещал путь горящими, словно факелы, глазами.

 13

 – Попались! – Кристиан ловко выскочил из укрытия и состроил жуткую рожу.
 Носившаяся по двору детвора радостно заверещала и бросилась врассыпную. Крис усмехнулся и вновь исчез в хитром переплетении стен, заборов и рухнувших крыш.
 – Он нас напугал, а теперь мы его напугаем. – Один из мальчуганов принялся составлять «жуткий» план мести.
 Мелиса глядела на резвящуюся мелочь и качала головой.
 – Как ребенок, ей-богу, – вздохнула волшебница, когда муж из-за деревянных «баррикад» запустил в нее скомканным бумажным фантиком. По всей видимости, излишняя серьезность супруги забавляла его.
 – Человек вырастает тогда, когда начинает смотреть на жизнь трезво, без прикрас, – задумчиво проговорил я. – Но некоторые люди так никогда и не становятся взрослыми. Именно поэтому они самые счастливые.
 – Когда-то я тоже умела радоваться жизни, – призналась Мелиса. – Увы, после войны с Дреарой пришлось забыть детские шалости.
 Мы с Мелисой сидели на скамейке возле одного из многочисленных храмов богини Твэл. Инквизиция и Белая гильдия искренне полагали, что богомерзкие маги никогда не приблизятся к священному месту, и поэтому не проверяли болтающуюся здесь публику на наличие магических способностей. Мне рассказывали, будто верные прислужники королевы Твэл в обмен на душу получали особое зрение, позволяющее без труда отличить колдуна от простого человека. Не знаю, лгут ли мои осведомители, но одно могу сказать наверняка: белые палачи действительно обладают некой силой, природу которой я понять не могу.
 – Когда-нибудь мир изменится. – Мелиса поднялась со скамейки, с ненавистью взглянула на черную громаду храма и показала крылатой статуе Далеара, разместившейся у входа, кукиш. – Скажи, Эриан, ты поможешь лам?
 Прежде я не задумываясь ответил бы нет. Сейчас же, когда я ближе узнал повстанцев из павшего Оривиэла, мне захотелось поучаствовать в противостоянии на их стороне – не ради борьбы за справедливость, а для развлечения. Мне до ужаса надоело прятаться в подземельях Делароса; хотелось заменить сырые каменные стены легким ветерком, мягким солнышком, одурманивающим запахом свободы. Более того, я мечтал пойти против сложившейся системы, ощутить вседозволенность, понять, действительно ли я так ценен для властителя и его подручных. Слегка подсоблю повстанцам с их хитрым планом, а там посмотрим. Нельзя сказать, что Оривиэл лучше и прекраснее Дреары. На самом деле нет плохих стран, есть плохие люди. А где их больше – сказать проблематично.
 – По идее мы с тобой заклятые враги, – подметил я. – Мы служим разным властителям. Ты – Архаилу, я – Белтанару. Не боишься, что я примкну к вам, а затем сдам хозяину Дреары?
 – Не боюсь, – глядя мне прямо в глаза, ответила Мелиса.
 – Тогда я согласен. По крайней мере у вас будет хотя бы один нормальный заклинатель теней.
 Мелиса с усмешкой посмотрела туда, где, по всей видимости, скрывался Кристиан, и призналась:
 – Мой муж сильнее, чем ты думаешь. Он непревзойденный мастер меча, да и в реалиях Недриарна разбирается без сучка без задоринки. Перестал бы еще дурью маяться, цены б ему не было.
 Мы с Мелисой не скрывали планов. Нергилу и другим магам ордена пустить пыль в глаза проще, чем приготовить пареную репу. Но с адептами Сен-Риона такие вещи не пройдут. К примеру, недавно встреченный мною некромант Дэрет без труда понял, кто я и чего желаю. Правда, он до сих пор полагает, что я скрыл половину истины за непроницаемыми вратами мира теней. На самом же деле у меня не было и нет никаких сокровенных тайн, способных показать меня в не самом лучшем свете. Если честно, я планировал всего лишь поселиться в ордене Делароса и заняться улучшением своих редких способностей. Увы, ни первому, ни второму не суждено было сбыться. Посидеть тихо и мирно маг-правитель мне не дал. Дескать, нечего тебе, Эриан, зря штаны протирать; пойди-ка лучше потрудись во благо всех колдунов мира – найди злобного хищника и спаси бедного несчастного Криса.
 Наконец Кристиану надоело безобразничать. Он, грязный и слегка помятый, выбрался из-под «баррикад» и запустил в меня снежком – благо, промахнулся. И где он снег-то взял? Его здесь даже зимой не бывает. Ответ напросился сам собой…
 – Не надоело тебе шутовством заниматься? – возмутился я. – Ладно бы фантиками кидался, а то в Недриарн за снегом полез.
 – Извини, мамочка, – весело сказал Крис. – Больше не буду безобразничать.
 И что с таким обормотом делать? Может, отдать его в цирк? Клоун выйдет отменный.
 – Зря мы выбрались на поверхность, – неожиданно произнесла Мелиса. Ее миловидное лицо стало напряженным.
 – В чем дело? – Кристиан мигом растерял остатки веселья. – Выходили же раньше. Ничего страшного не произойдет. Сейчас день, и жрецы Далеара бессильны. Мы…
 – Прошу, помолчи, Крис, – перебила волшебница. – Нам ничего не угрожает. Беда у наших собратьев.
 Я огляделся по сторонам. Ничего подозрительного. Чирикают воробьи, неистово гудят цикады, за оградой горланит детвора.
 – Бой с противоположной стороны храма, у центрального входа? – не совсем уверенно предположил Кристиан.
 Мне захотелось проверить догадку, обратившись к силе Недриарна, но товарищи не дали опомниться. Меня непростительно наглым образом схватили за руки и потащили вдоль клумбы с ярко-красными цветами, обладающими на редкость мерзким запахом.
 Мы обогнули святилище Твэл с левого крыла. Зловещий храм, смахивающий на извращенную фантазию погрязшего в коварстве и зле психа, отталкивал и вселял малопонятный разуму страх. Собственно, вся вера, навязанная Дреарой, и была направлена на то, чтобы порождать в слабовольных человеческих душах ужас пред троном всемогущего лорда и его королевы.
 Мелиса и Кристиан завели меня в парк, раскинувшийся на территории святилища. Веерные пальмы, финики, инжир, бананы – заботливые руки местных жрецов превратили пустырь в великолепный сад, достойный и короля, и даже бога. Буйство зеленых красок перемешивалось с радугой пестрых цветов и экзотических трав немыслимого оттенка, создавая гармоничное сочетание местной флоры с привезенными из далеких стран растениями. Трудолюбивые жрецы, стараясь в каждой мелочи угождать чернокрылому повелителю ангелов смерти, постарались на славу. В каждом кустике, в каждой травинке и песчинке чувствовалось море заботы и любви.
 – Красиво, но с храмом Твэл как-то не смотрится, – заметила Мелиса.
 – Здесь уместнее лес из колючек и низких кривых сосен, что растет за пределами Делароса, – поддакнул Кристиан.
 Кажется, они позабыли, зачем пришли?
 – Я больше не чувствую дыхания беды, – смущенно призналась Мелиса. – Но слабый отголосок остался.
 – Опоздали, – без особой горести констатировал я. – Побегать вокруг черного храма, конечно, весело и интересно, но мне пора. Не стану вам мешать.
 – А ну стой! – потребовал Кристиан. – Загляни в Недриарн и посмотри, что случилось. Глюки у моей жены случаются не чаще одного раза в день и сегодня уже были. Значит, здесь действительно что-то произошло.
 Железная логика мужа Мелисе не понравилась. С превеликим удовольствием и плохо скрываемым садизмом она заехала Крису по шее.
 – За мной, живо, – скомандовала волшебница, направляясь в глубь парка. – Заклинаниями будете заниматься позже.
 – Так тебе и надо, – мстительно заявил я, косясь на Кристиана. Тот пробурчал нечто малопонятное, но последовал за нами без наглых споров.
 Как выяснилось минутой спустя, чутье Мелису не подвело. Около искусственного пруда, под тенью раскидистой пальмы мирно лежали останки трех явно свеженьких мертвецов. Их тела нечто разжевало и разорвало на множество уродливых кусков. Кровь еще не успела свернуться, а мухи уже жужжали над нашими головами, готовясь закатить славный пир.
 – Эриан, кто с ними так обошелся? – В голосе Мелисы звучало не отвращение, а любопытство. Молодая ведьма так часто сталкивалась со смертью, что перестала воротить от нее слегка вздернутый носик.
 Теоретически я мог бы заглянуть в Недриарн и, обратив аморфное время зеркального мира вспять, узреть события, произошедшие здесь до нашего появления. Увы, бессмысленные скитания по подземельям и борьба за не слишком дорогую жизнь Кристиана, забрали у меня остатки сил. Откат, возникающий после каждого заклятия, вернулся ко мне не сразу. Он, точно коварная змея, подкрался незаметно и проглотил целиком. На время лишенный магических способностей, я мог применять лишь простенькое волшебство с использованием зеркал и ведьмовских снадобий.
 – Бесполезно. – Мне на выручку пришел Кристиан. – После той дурацкой истории с хищником мы с Эрианом безумно устали. На восстановление способностей уйдет недели две, не меньше.
 Мелиса еще раз осмотрела мертвецов.
 – Так изуродовать могли лишь твари Недриарна, – подметил Кристиан. – Возможно, Зеркальные врата непроизвольно открылись в парке, и вырвавшиеся из «вторичного» мира существа разорвали людей, оказавшихся поблизости.
 – И давно хищники научились убивать с помощью вот этого? – Мелиса показала клинок, напоминающий зазубренную вилку с короткой рукоятью. – Такими игрушками любят баловаться кровососы… Ага, смотрите, на перекрестии – волчий череп с клыками, впивающимися в бьющееся сердце. Это символ Нирс-Келлира – повелителя вампиров.
 – Умница, – похвалил Крис. – Вампиры обожают охотиться днем. Особенно в солнечную погоду.
 Мелиса недовольно фыркнула По личному мнению гордой волшебницы, ни один человек не имел права сомневаться в истинности ее догадок. Правда, на сей раз она действительно прокололась.
 Ввязываться в их милый спор мне не хотелось. Плюнув (в фигуральном смысле) на все трупы, я направился дальше. Узенькая аллея, петляющая среди зеленых, желтых, красных, синих и коричневых растений, вела прямиком к руинам старинного дворца, где под грудой камней скрывался один из входов в тайный магический орден. Безусловно, инквизиция оную тайну давно знала. Верные шпионы святых отцов не могли не пронюхать о секретном убежище магов. Преданные Далеару люди часто захватывали в плен излишне самоуверенных магов, и те, в свою очередь, с превеликим удовольствием раскрывали все тайны мага-правителя Нергила. Раскаленные докрасна щипцы, приставленные к незащищенной коже, как известно, делают людей безумно разговорчивыми. Откровения прут из каждой щели.
 Через парк я вышел к руинам. Здесь в томительном ожидании на солнышке жарились десятка два белых палачей. Верные поклонники богини Твэл оцепили развалины с той стороны, где когда-то блистала восточная башня замковых укреплений. Сейчас от нее остались невысокий, но прочный каркас с внутренней лестницей, вьющейся по стене, да целый ряд узких бойниц с выемками для горячей смолы.
 Кроме палачей, легко узнаваемых по белым накидкам и золотым медальонам в виде дракона, тут собрались представители инквизиции и жреческого сословия. Последние, к слову сказать, выглядели смущенно и даже затравленно. На жрецах, как на непосредственных слушателях «гласа божьего», грозные рыцари веры срывали весь гнев. Злобный маг сбежал – виноваты жрецы; великий Далеар осерчал – и вновь жрецы в почетной роли козлов отпущения. В моем сознании всплыла выловленная в мозгу стражника Сенро картина, повествующая о гибели жрецов от лап низших духов смерти. Тогда Далеар не получил обещанную жертву, ужасно расстроился и послал на расправу злющих призраков. Те устроили в храме небольшую кровавую баню, чем слегка потешили убитого горем бога.
 Моя никому не нужная ирония вновь вылезла наружу. Я поспешно «затолкал» ее обратно и поудобнее устроился в кустах, ожидая развязки представления. Вскоре ко мне присоединились мои оривиэльские друзья. Интересно, что сказал бы Белтанар, узнай он о моих похождениях? По головке бы точно не погладил.
 – Похоже, служители Далеара загнали магов в башню и думают, как поступить дальше, – высказал я свое предположение. – Сейчас день, и инквизиция бессильна.
 – Зато сила палачей никуда не исчезает, – зачем-то напомнил Кристиан, выглядывая из-за колючего куста с мелкими оранжевыми цветочками. – Думаю, Белая гильдия начнет штурм укрепления, не дожидаясь ночи.
 – Впредь думай поменьше, – осадила мужа Мелиса. – Там наши собратья. Если мы не вмешаемся, их ждет гибель. Собирайте остатки ваших сил и готовьтесь к бою.
 Возможно, Оривиэл пал именно потому, что тамошние маги отличались невиданной безбашенностью. Только в наивных детских сказках три отчаянных храбреца, сражающихся за абстрактное добро, играючи побеждают армию злобных врагов. В жизни так не бывает. Жаль, Мелиса не знает сию нетленную истину.
 – На пару ударов моих сил хватит, – признался Кристиан. – Последствия отката постепенно сходят на нет.
 У нас, заклинателей Недриарна, есть одна малоприятная слабость: мы полностью лишены обычной магии. Возможности простых колдунов – метание молний, наложение сглаза, отвод глаз, превращение в животных – нам недоступны. В бою с магом заклинатель практически беззащитен; любой, даже самый слабый огненный шар может убить его на месте, точно жалкого таракана. Люди, наделенные талантом к волшбе над тенями, рождаются редко и умирают, как правило, молодыми. Если их жизнь обрывается не по вине враждебного колдуна, то с убийством успешно справляются хищники Недриарна. Яркий тому пример – наш небезызвестный Кристиан. Не вмешайся я тогда в его волшбу, он непременно оказался бы в зубастой пасти призрачного крокодила.
 – Проверим, хорошо ли палачи нарезаются на ломтики, – кровожадно ухмыльнулся Крис, снимая с пояса длинный прямой меч. За неимением магической защиты, многие заклинатели пользовались кольчугами и колюще-режущими побрякушками.
 – Мелиса, не дури, – Я попытался воззвать к мудрости молодой волшебницы. – Одна ты не справишься, а от нас толку мало.
 – Вы с Крисом можете нанести совместный удар из Недриарна, – возразила колдунья.
 – Вот именно, – поддакнул Кристиан. – Ты, Эриан, отдашь мне остатки сил, а я обращусь к теням и разорву связь между белыми палачами и источником их могущества.
 Мне эта идея не понравилась.
 – Вы слышали, что говорят о палачах? – спросил я. – Могущество им дала королева Твэл. Разорвать ее узы труднее, чем вычерпать океан.
 – Избавь меня от божественной мути, – почти дружелюбно попросила Мелиса. – Коли боишься, так и скажи.
 Меня добили окончательно. Я поднял руки к небу и заявил:
 – Ладно, поможем. Но заправлять банкетом буду я. Ты, Мелиса, обеспечишь нам магическое прикрытие, а ты, Кристиан, сам отдашь мне все силы. Я маг Дреары и хорошо знаю, как развеять мощь властителя…
 Договорить мне не дали. Толпа жрецов, инквизиторов и палачей неожиданно пошла на штурм. Никаких тактических ухищрений они применять не стали, чем продемонстрировали безграничную уверенность в собственной мощи. Жрецы и инквизиция оцепили руины кругом, адепты Белой гильдии бросились к полуразрушенным стенам.
 Святые воины богини Твэл, вопреки всем законам стратегии и банальной логики, вместо того чтобы броситься в бреши круглой башни, обогнули ее со всех сторон и прижались к ней ладонями. Ничего подобного мне раньше лицезреть не приходилось. Обычно палачи действовали нагло и прямолинейно – тупо разрушали все вокруг и убивали каждого, кто некстати попадался под руку. Сейчас же в дело пошло серьезное и хитроумное волшебство, требующее огромной концентрации и солидной предварительной подготовки.
 Засевшие в башне маги ответили врагам залпами разноцветных искр. Когда искры попадали на белоснежные балахоны, сокрытый в них огонь вырывался наружу, обращая тела палачей в буйство огненной стихии. К моему величайшему сожалению, большинство приспешников Твэл смогли выжить и отойти прочь от неприступных руин. Напоследок они ответили защитникам волной сизых брызг и удушающего дыма. Поток искр мгновенно прекратился.
 – Бред какой-то. – Кристиан озвучил наши общие мысли. – Раньше палачи действовали напролом, а не лапали стены грязными ручонками.
 Мы с Крисом могли бы проверить сущность порожденной святыми отцами волны, но откат мешал любой волшбе.
 – Силы тратить не будем. – Кристиан вновь истолковал мои мысли верно. – Давайте проберемся в башню через Недриарн и поможем нашим собратьям.
 Где только таких умников выкапывают? Тоже мне спаситель. Ха, слуги богов его на клочки порвут и даже не запыхаются.
 – Колдуйте, – без лишних слов приказала Мелиса.
 Горбатого, как говорится, могила исправит. Уж если втемяшится дурь в голову, кувалдой не выбьешь.
 – Черт с вами, – вздохнул я. – Начинаем.
 В последнее время моя связь с Недриарном стала невообразимо прочной. Я с легкостью потянул на себя ментальную нить, крепко схватил Мелису за руку и позволил вырвавшемуся в реальность ледяному потоку заглотить меня и забросить в иной мир. Ветер, пронизывающий до костей и замораживающий любой химический раствор, окутал нас густой завесой и кинул в бездну метущихся снежинок и искр. На секунду я потерял контроль и едва не разжал руку. Мелиса, беспомощно болтающаяся на ветру, задрожала. Людей, не привыкших к волшбе, переход в Недриарн пугал до мокрых штанов.
 Наконец холод отступил. Падение в пропасть прекратилось.
 Мы стояли в зоне, более всего напоминающей зловещую пустыню, где багровое небо затянуто черными облаками, а вместо почвы – туман и влажная вата. В Недриарне нет дня и ночи, тут царствуют сумерки – тонкая граница меж светом и тьмою. Здесь нет места живым, здесь обитель душ и жутковатых отражений.
 – Так вот он какой, мир теней, – восхищенно произнесла Мелиса. – Красно-коричневое небо, холодный туман и бескрайние просторы, тянущиеся сквозь пространство и время.
 – Время сейчас не властно, – напомнил я, осторожно нащупывая более или менее твердую поверхность под ногами. – Пока мы будем тут бродить, в реальности не пройдет ни секунды. В этом вся прелесть Недриарна.
 – А дальше начинаются сплошные проблемы, – добавил Кристиан. Он не стал тратить силенки на переход, предпочтя воспользоваться Зеркальными вратами, открытыми мной. – Сейчас наше сознание воспринимает Недриарн неадекватно. Мы видим лишь общие черты, но пару минут спустя появятся детали.
 Моих ушей коснулась восхитительная, но немного зловещая музыка. Она лилась отовсюду, играла с туманными завитками и нежно обнимала витающих над головами призраков. Таинственный музыкант играл чарующую мелодию – нежную и страстную, словно поцелуй любимой женщины. Он будто вспоминал неразделенную любовь, предавался грустным воспоминаниям, витал в облаках блаженного забвения. Так играть может лишь очень грустный человек, забывший радости и красоты земной жизни. Флейта надрывалась горькими слезами, скрипка рыдала о несбывшихся мечтах, лютня с грустью вспоминала былые времена – светлые и чистые, как слеза младенца.
 – Потрясающая музыка, – искренне восхитилась Мелиса. – И такая грустная, что хочется свернуться калачиком и заплакать.
 Волшебница вдохнула ароматный воздух Недриарна и беззаботно улеглась на мягкую землю.
 – Держись ближе ко мне, – попросил жену Кристиан. – Здесь ты беззащитна и уязвима, точно котенок.
 – Хищники могут напасть в любую секунду, и не от каждого имеется защита, – предупредил я. – Музыка музыкой, но безопасность превыше всего.
 Излучение Недриарна, похожее на проникающий сквозь любую щель мороз, пагубно влияло на обычных людей. Заклинатели могли гулять по просторам мира теней часы и дни, не испытывая особых трудностей с дыханием и не чувствуя боли от пронизывающего кожу холода. Но для простых обывателей Недриарн мог стать местом пыток, боли и смерти, ибо рождающийся в его сердце туман был воистину непредсказуем. Как зловещая пелена поведет себя с незваным гостем, способны предсказать лишь витающие в мрачном небе тени, а они, как известно, не слишком разговорчивы.
 – Если станет дурно, немедленно скажи, – велел супруге Кристиан. – Излучение может сыграть злую шутку с тем, кто не смыслит в волшбе. Поняла?
 – Угу. – Увлеченная чудесами иной вселенной, Мелиса пропустила предупреждение мимо ушей.
 На затянутой темной пеленой пустыне стали появляться очертания деревьев, домов и людей. Позади нас возник тот злосчастный парк с храмом посредине, по бокам прорезались образы пальм и разноцветных цветов, а спереди выросли руины с башней, в которую инквизиторы загнали несчастных магов. В Недриарне все выглядело измененным – серым, зловещим и безжизненным. Нечто схожее можно увидеть, зайдя ночью на кладбище.
 – Идем к башне, – распорядился я. – Отражения палачей и инквизиторов не причинят нам вреда.
 Мы спокойно прошли сквозь дрожащие тени, обступившие башню со всех сторон. Из всех теней я выбрал ту, которая принадлежала начальнику белых палачей. Я подозвал ее ближе, обвил ментальной сетью, мысленно произнес все необходимые команды и отправил назад. Зачарованное мною отражение послушно вернулось на прежнее место, ожидая, когда время в реальности снова двинется по проторенному руслу. Что ж, главу палачей ждет малоприятный сюрприз.
 – Ты что делаешь? – Мелиса заметила мои «махинации» с тенью.
 – Волшбу творю, – по привычке откликнулся я.
 Последние силы покинули меня. Ноги стали ватными, голова опасно запрокинулась. Если б Крис вовремя не придержал меня за плечи, я бы грохнулся прямо на одну из теней. Разумеется, особых неудобств от этого ни она, ни я не испытали бы. Но все равно сталкиваться с отражениями живых людей не рекомендуется.
 – Хочешь, я проведу ритуал обезвреживания всех теней? – предложил Кристиан.
 – И не думай, – нахмурилась Мелиса. – После укуса хищника ты еще слаб.
 Мы миновали отражения и вошли в башню. Поднявшись на второй пролет, я смог увидеть лишь блеклые, неподвижно лежащие тени. Такими отражения становятся после смерти, когда тело уже погибло, а душа отлететь еще не успела.
 – Почти все маги мертвы, – безжалостно заявил я, опускаясь на вырванный из стены камень. В Недриарне я ориентировался гораздо лучше, чем в реальном мире, поэтому мог сказать и как они умерли, и сколько всего их было. – Здесь четырнадцать мертвецов. Они погибли мгновенно – в тот момент, когда белые палачи пустили в ход дымовую волну. Трое колдунов пока живы, но умрут (если ориентироваться по времени реального мира) через минуту. Отголосок их смерти уже достиг ушей магов, находящихся в ордене. Я чую, что их тени близко. Скоро орденские маги придут сюда.
 – Это ловушка, – констатировала Мелиса. – Инквизиция устроила представление с заложниками нарочно. Они желают выманить других колдунов.
 – Давайте уйдем, – почти взмолился я. – Пребывание в Недриарне требует огромных затрат. Скоро нас вышвырнет в реальный мир и…
 Договорить я не успел. Зеркальные врата неожиданно закрылись, и мы вылетели из Недриарна, словно пробка из бутылки. Переход произошел за доли секунды. Вспышка – и мы уже в башне, среди мертвых тел.
 Признаюсь, я погорячился, когда назвал сотканные Недриарном образы зловещими. Реальность оказалась еще хуже: изуродованные трупы, забрызганные кровью стены, вывернутые наизнанку кишки. Но самое неприятное – это запах: мерзкий, удушающий, чуть-чуть сладковатый.
 Подавив рвотные порывы, я опустился перед магом, сохранившим пока остатки жизни. Бедняга упорно боролся с гибелью, зажимал рукой кровавую рану и издавал нечеловеческие звуки.
 – Палачи сильнее, чем я думал, – зажимая нос рукавом, проворчал Кристиан. – Похоже, королева Твэл и впрямь дала им огромную мощь.
 За бойницами послышались громкие крики. Я выглянул наружу и с садистским удовлетворением отметил, что моя волшба прошла успешно. Зачарованный мною белый палач, повинуясь командам своего отражения, бросился на собратьев. Используя руки, ноги, зубы и колдовство он принялся рвать других рыцарей веры. Во дворе началась жестокая свара. Инквизиторы и их старшие коллеги не могли понять, с чего вдруг всеми уважаемый святой отец напал на товарищей. И поплатились за беспечность.
 Удар ногой, злобный укус зубами, нехитрое боевое колдовство – и несколько слуг Далеара полегло прямо под бойницами нашей башни. К сожалению, в бой вмешались жрецы богини Твэл. Они выхватили мечи, оттеснили перепуганных инквизиторов и быстро покромсали обезумевшего палача на куски.
 – Вот вам преимущества заклинателя теней, – усмехнулся я.
 Увы, радость моя оказалась недолгой. Едва бунтарь рухнул на землю, как приспешники темных богов кинулись штурмовать башню.
 Шагая сквозь Недриарн, мы без труда прошли через защитные стены. У наших врагов такой возможности не было. Не размениваясь на угрозы и не тратя магию, они стали выбивать дверь подручными средствами – собственными плечами. Хилая деревянная дверца, заваленная с внутренней стороны камнями и досками, сопротивлялась.
 – Сейчас ворвутся, – с ужасом пробормотала Мелиса. – В одиночку мне с ними не совладать.
 – Не ворвутся, – обреченно выдохнул я. – Они вновь хотят пустить в ход волну смерти.
 Поняв бедственность нашего положения, Мелиса принялась создавать волшебный щит. Наивная ведьма решила, будто сумеет справиться с двумя десятками опытных бойцов. Как бы не так.
 Возможностей сопротивляться у меня больше не было. Недриарн выпил мои силенки полностью, не оставив даже жалкой капельки. «Извини, Крис, – подумал я, – но без твоих способностей нам не выжить». Прежде чем Кристиан понял, в чем дело, я залпом выпил остатки его силы. Он судорожно вздрогнул и медленно осел на пол. Я на время отнял у него всю энергию.
 – Что с Крисом? – Перепуганная Мелиса опустилась на колени рядом с провалившимся в глубокий обморок мужем.
 – Все в порядке, – заверил я.
 Объяснять волшебнице суть волшбы не хотелось. Пусть думает, что Кристиана сразила атака белых палачей.
 И какой черт дернул меня соваться в башню? Окажись у меня выбор, я бы со всех ног кинулся прочь. Ан нет, Эриан, нельзя бросать в беде несчастных магов! Ты должен спасать их жалкие жизни, наплевав на свою собственную! Ну что за идиотские понятия у колдунов Оривиэла?!! Я прямо диву даюсь!
 Мелиса стояла на коленях рядом с супругом и глядела на меня глазами, полными ужаса, тоски и боли. Она мгновенно лишилась возможности встать и защищаться – страх, зародившийся в Недриарне и возмужавший на пище из человеческих страданий, отнял у бедной волшебницы последние силы.
 – Все будет хорошо.
 У меня защемило сердце. А я-то – наивный колдун! – думал, что давным-давно лишился способности переживать за других. В конце концов, волшба Недриарна, дарующая малоприятную способность безошибочно чувствовать боязни, терзания и горькие людские мысли, делала заклинателя черствым к чужому горю, безразличным к судьбам простых смертных:
 – Эриан, ты вытащишь нас из башни? – Мелиса сделала бессмысленную попытку встать на ноги.
 Я помог ей подняться и прислониться спиной к наклонной подпорке одной из стен.
 Сам бы я выбрался, но тащить на себе двух обессилевших магов было за гранью моих сил.
 Белые палачи не горели желанием лезть в башню. Они догадывались, сколько человек находится в окружении и как их лучше схватить, однако решили пойти по проторенной дорожке – использовать сизую волну. Нагло украденные у Криса способности помогли мне разложить волшбу на составляющие «ингредиенты». Вопреки моим ожиданиям волна представляла не поток разрушительной магии, а необычайно тонкую, изящную и ядовитую, точно укус скорпиона, волшбу. Да-да, не магию, а именно волшбу – вездесущее отражение мощи Недриарна. Неужели среди слуг королевы Твэл появились настоящие заклинатели?
 Когда волна, пущенная белыми палачами, просочилась сквозь крепкие стены нашего укрытия, я нашел достойный способ ответить. Неистовый псих, в порыве панического трепета я выпустил на свободу встречную волну. Она столкнулась с вражеским порождением и испустила удушающую аммиачную вонь. Волшба сошлась с волшбой, претворив в жизнь не менее страшное заклятие.
 Оглушающий гром… Раздирающий барабанные перепонки скрежет стали… Дикие вопли инквизиторов и палачей… Падающая на окровавленные камни Мелиса…
 На несколько минут я потерял сознание. Не выдержавшее волшбы тело рухнуло на пол, а душа продолжила парить в воздухе, превратившись в фантома. Появилось ощущение, будто смерть маячит где-то рядом. Я тупо наблюдал, как мое тело лежит на полу, как из уголков рта течет алая кровь, как изорванная осколками камня грудь поднимается и опускается, пытаясь во что бы то ни стало дать смерти отпор.
 После каких-то нечеловеческих усилий я вернулся назад, в бренное тело. Когда сознание слилось с физической оболочкой, первым моим ощущением стала боль в руках, ногах и груди. Я нашел способ погасить волшбу, но недостаток силы сказался на качестве моего заклинания. Мне удалось выставить ментальный щит и спасти Кристиана и Мелису, однако чрезмерное злоупотребление могуществом Недриарна закончилось плачевно – я полностью опустошил резервы и превратился в легкую добычу для слуг Далеара и Твэл.
 Попытка встать на ноги окончилась новым приступом щемящей боли. Я уже начал жалеть, что вернул душу в оболочку слишком поспешно. Если б у меня осталась хоть чуточка энергии, я бы немного полетал в образе фантома, дав телу отдохнуть и заглушить ноющие раны. Но каково же было мое удивление, когда вместо палачей в башне появилась маленькая девочка. На вид – лет шесть-семь, с длинными светлыми волосами, огромными голубыми глазами и не по-детски серьезным личиком. Она деловито взяла мое запястье, пытаясь нащупать пульс, и, заметив, что я живой и наблюдаю за ней, направилась проверять Мелису и Криса.
 Я приподнялся на локтях и тупо прокомментировал:
 – Либо мы умерли, либо у меня начались галлюцинации.
 Вслед за девочкой в башне появилась изящная, безумно красивая женщина с вьющимися иссиня-черными волосами. Из-за белого пальто, плотно облегающего ее соблазнительную точеную фигуру, я едва не принял вошедшую красавицу за ангела. Эта женщина не любила своего истинного имени, предпочитая прятаться за прозвищем, данным ей темными эльфами Сейлорта. Лиловокожие жители Эриф-Аскальда наделили ее именем чудесной лилии, произрастающей в дивных бухтах эльфийских островов. На мой взгляд, оное имя необыкновенно шло черноволосой соблазнительнице, ибо эти лилии были не только дьявольски красивыми, но и страшно ядовитыми. Их пыльца убивала за пару минут.
 – Неожиданная встреча, правда, Эриан? – Девушка нагло улыбнулась и протянула мне ухоженную ручку с зеленым перстнем на мизинце. – Совсем крыша поехала, раз вздумал с рыцарями веры воевать.
 – Я тоже рад тебя видеть, Сайморин. – Я не спешил отпускать ее нежную ладошку. – Какие ветра занесли столь обворожительную даму в зловонный Деларос? Проведение не часто балует своих детей такими спасителями.
 – Не умничай. – Сайморин чересчур резко выдернула руку, и я едва не грохнулся обратно на пол. – С тобой разберусь позже. Кэт, – она повернулась к девочке, – как себя чувствуют наши друзья?
 – Да что им будет? – буркнул я.
 – Кристиан дышит ровно, – не обращая на меня внимания, сообщила Кэт. – У него ран нет. И у Мелисы тоже.
 Сайморин удовлетворенно кивнула и вновь повернулась ко мне:
 – Магов Оривиэла хлебом не корми только дай сунуть нос в чужие дела. Мы с Нирс-Келлиром приставляли к ним надежных шпионов-заступников, а они по-прежнему лезут на рожон. Теперь и ты опростоволосился, Эри.
 Я терпеть не могу, когда меня называют Эри, но Сайморин, к счастью, этого не знает.
 – Нашла ангела-хранителя, – буркнул я. – Мне дана власть над Недриарном, а не над чужой волей. – Разумеется, я слегка кривил душой. Способность контролировать разум других существ – одна из причин, по которой меня держали в Эвернайте. Будь я простым магом, меня бы быстро сослали за острый язык в какую-нибудь глушь.
 Сайморин ткнула мирно спящего Криса сапогом в бок.
 – Простите, наставница. – Кэт невежливо дернула девушку за рукав. Окажись на ее месте обычный колдун, он немедленно поплатился бы за такую наглость. – Вы говорили, что Оривиэл и Дреара – заклятые враги. Тогда почему вы помогаете тем, кто борется против вашей родины? Вы строите козни против властителя?
 – Какая умная девочка! – усмехнулся я. – Знаешь, Сайморин, тебя только что раскусили. Станешь отпираться или добровольно сдашься Белтанару? Учти, в случае сопротивления существует опасность сломать свой очаровательный носик.
 Сайморин обожгла меня презрительным взглядом.
 – Вы считаете, что Крис найдет управу на злобного черного колдуна, – заявила Кэт, – и у Дреары появится достойный правитель.
 – Все гораздо сложнее, – заверил я, – но суть ты уловила верно. Белтанара мало кто любит, хотя назвать его злобным черным колдуном нельзя. Он не злой, он просто чересчур могущественный для нашего слабовольного мира… Кстати, – я с подозрением посмотрел на Сайморин, – а какими судьбами тебя забросило в Деларос?
 – Искала преемницу. – Девушка положила руку на худое плечо Кэт. – Познакомься с Кэтрин, Эриан. Кэт, этот наглый тип – Эриан, мой… хм, помощник.
 – И не только, – добавил я, улыбаясь.
 Преемницу она искала? Ха, так я и поверил! Нет, моя милая Сайморин, ты здесь совсем по иной причине…
 – Дреаре нужны талантливые маги, – сообщила Кэт. По всей видимости, Сайморин успела кое-что рассказать ей о могучем государстве и его нравах. – Мне уготовано стать очень сильной и доброй волшебницей.
 Я подозрительно посмотрел на Сайморин. Похоже, коварная ведьма наплела маленькой девочке ворох красивой чепухи.
 – Ты сказала ей, кто такая на самом деле?
 – Рано, – отрезала Сайморин. – Когда придет время, Кэт все поймет без моих подсказок.
 – Ну-ну, – усмехнулся я.
 Увлеченный неожиданной встречей, я совсем забыл о белых палачах. Пришлось исправлять столь позорную оплошность очередным вопросом.
 – Моя наставница очень сильная, – вместо Сайморин ответила Кэт. – Она обратила извергов в бегство. Здорово, правда? Орденские маги так не умеют.
 – Они много чего не умеют. – Я присмотрелся к Мелисе. Похоже, она начинала приходить в себя после сизой волны. – Когда Сен-Рион пал, колдуны Оривиэла уподобились здешним фокусникам. Вместе со стольным градом они утратили большую часть силы. Знай, Кэт, что Мелиса, вернув былое могущество, играючи скрутила бы и палачей, и твою обожаемую наставницу.
 Кэтрин отрицательно замотала головой. Откуда ей знать, что раньше Мелиса была одной из сильнейших ведьм Сен-Риона?
 – Довольно болтовни. – Сайморин начинала злиться. – Мы помогли, и настала пора прощаться.
 – Постой! – возмутился я, – А как же свидание при свечах?
 – С тобой? – Сайморин демонстративно скривилась. – Ты слишком много болтаешь, Эри. Смотри, могу разозлиться и сослать в Дарканаар. Нирс-Келлир сделает из тебя великолепного вампира – наглого и клыкастого. Как перспективка?
 – Отталкивающая.
 Сайморин вместе с Кэт направились к выходу из башни.
 – Эй! – окликнул я. – Сейчас сюда заявятся маги ордена. Что мне сказать, когда они увидят кучу мертвых собратьев, дохлых инквизиторов и нашу сладкую парочку?
 – Думай, – расхохоталась Сайморин. – Скажи, что с небес спустилась черная королева Твэл и жестоко покарала отступников!
 – Маг-правитель не поверит.
 – Это твои проблемы!

 14

 Безумцы, забывая об истинных ценностях, мы так часто оглядываемся назад, вновь и вновь ворошим насыпи былых ошибок, мучаемся терзаниями прошлого и не видим чистого, не опороченного жизнью света. Обманутые собственными страхами, мы теряем истину, непроизвольно заменяем ее ложными идеалами. Но разве можно жить прошлым? Разве способны оплошности нарушить плавный поток наших судеб? Год, два, три, а может, десятилетия потребны нам для лечения душевных ран? Или подобные раны не заживают никогда? Кто знает?.. Все люди разные. Кто не ведает угрызений совести, тот грязная мразь; кто слишком близко к сердцу принимает свои ранние промахи, тот слабовольная тряпка. Так где же найти золотую середину? С кем правда? С тем, кто забыл, или с тем, кто помнит?
 Некромант Дэрет поудобнее закутался в теплый плащ. Он ужасно мерз в сыром мраке каменных лабиринтов, но знал: пока живы враги, ему не выйти на поверхность. Некогда некромант, как и многие из нас, совершил непростительную ошибку – преградил путь сильнейшим мира сего, разрушил их козни. Теперь же, когда промах покрылся непроницаемым одеялом прошлого, единственной надеждой стало прощение тех, кого он некогда предал. Но способны ли темные эльфы и всадники Эвернайта прощать? Едва ли.
 Дэрет знал, что жить прошлым глупо. Лишь слабаки да глупцы оглядываются назад. Удел сильных – будущее. Кто сумеет добиться от жизни всех благ? Человек, страдающий из-за бессмысленных воспоминаний, или человек, отринувший прошлое ради новой жизни, новых свершений? Ответ очевиден.
 Тусклый свет факелов пробуждал во мраке пещер безумные образы, несущиеся в диком танце тени. Огонь, дарующий тепло и свет, точно искорка судьбы, разгонял мрак и вселял надежду. Он стал единственным товарищем Дэрета – самым близким и самым преданным существом. Некромант понимал: его удел – одиночество, его судьба – бессмысленное прожигание жизни во тьме. И зачем нужно бессмертие, если оно несет боль и нечеловеческие страдания? Один, в зловещих лабиринтах, лишенный солнечного света и людского внимания…
 Некромант не был идеалистом или романтиком. Он желал лишь чуточку тепла, толику мягкого солнца и ласки нежной, любящей женщины. Человек не лишен возможности мечтать. Беда в одном: мечты сбываются редко. Или нет?
 Блики прошлого изувечили душу некроманта, сделали ее черствой и холодной.
 Утомленный пустым прожиганием жизни, Дэрет рухнул на высеченную из камня кровать. Уже засыпая, он неожиданно понял: человек сам себе хозяин, а судьба – пустой звук, придуманный глупцами для оправдания своих неудач.




 Часть II
 СТОН РАЗБИТЫХ ЗЕРКАЛ



 Omnia mea mecum porto. [8] 


 1

 На подернутом утренней дымкой небе показалось яркое медно-красное солнце. Оно неспешно поднималось над головами воинов, окрашивая горизонт свежей кровью. Пришедший с востока свет изгнал мерзостную темень прочь, обратил ночь в бегство и подарил толику восхитительного тепла. Солнечные лучи пронзили вечные туманы Эриф-Аскальда и превратили доспехи стоящего у подножия гор войска в океан сияющего багрянца. Для темных эльфов, пришедших сюда ради генерального штурма, алые лучи были хорошим знаком. Коли с небесной тверди на землю рушится дождь из кровавого огня, значит, трехглавый бог Сиргенделл вновь благоволит своим покорным детям. Эльфы мрака купались в рассветном мираже, вдыхали несущийся с Клаудфольского моря ветер и буквально упивались предвкушением победы.
 «Глупцы, они чрезмерно уверены в близости триумфа», – подумал Крейдан, угрюмо созерцая безропотно повинующееся ему войско. Главнокомандующий императорскими солдатами слишком хорошо знал врагов, дабы понять: так просто они не сдадутся.
 – Трубить начало атаки? – едва слышно пролепетал один из тактиков.
 Крейдан зло оскалился. Он терпеть не мог, когда жалкие военные начинали говорить ему, что делать. В иной ситуации главнокомандующий непременно отправил бы наглеца в темницу или в зловонные рудники. Но сейчас, когда императорский трон шаток, точно подпиленное дерево, любые радикальные действия повелители Эриф-Аскальда могли счесть за восстание.
 Войско темных эльфов разбило лагерь на восточной стороне острова, у подножия цитадели Хагит Дегарр – нерушимого оплота мятежников. Там скрылись последние приверженцы старого императорского рода, свергнутого волей Эвернайта более пяти лет назад. Палатка Крейдана разместилась в центре войска – на высоком, но гладком уступе, с которого открывался прекрасный вид и на Хагит Дегарр, и на Клаудфольское море.
 – Властитель Белтанар велел атаковать на рассвете, – решился напомнить другой тактик. Всего вокруг Крейдана собралось десять эльфов мрака – пять тактиков, три телохранителя и два следопыта. Все нетерпеливо мялись и хищно поглядывали на вражью крепость. Ну когда же начнется бой?!!
 – Белтанар не стратег, – с ледяным презрением отрезал главнокомандующий.
 Крейдан медлил не напрасно. Он прекрасно понимал, что затаившиеся в цитадели недруги чрезмерно сильны и в случае необходимости вполне справятся с накатывающимися волнами императорских воинов. Нет, собравшаяся под Хагит Дегарром армия сегодня не нападет. К чему рисковать тысячами невинных жизней, когда можно поступить гораздо проще и изящнее? Несмотря на показную жестокость, Крейдан любил своих подчиненных словно сыновей и не спешил губить их души понапрасну. На мнение властителя Дреары, установившего в Эриф-Аскальде новые порядки и новую власть, главнокомандующему было глубоко плевать. Пусть колдун подавится своими приказами. Здесь главный он, Крейдан, а советы бездарных тактиков пусть отправляются в пропасть!
 На горизонте показались три темные точки. Как только они достигли крепости мятежников, Крейдан удовлетворенно хмыкнул: к нему на помощь пришли всадники Эвернайта. Три некрупных черных дракона сделали над эльфийской армией круг и опустились на площадку, рядом с палаткой главнокомандующего. Два дракона сели в стороне, а один – крылатый зверь с серебрящейся чешуей и когтистыми лапами – опустился буквально в паре шагов от командира эльфов.
 – Приветствую тебя, Венсайрус. – Крейдан слегка наклонил голову, демонстрируя уважение. Он чтил главу всадников Эвернайта за силу и мастерство в военном деле.
 – Здравствуй, друг мой. – Венсайрус спрыгнул с дракона, отпустил уздечку и крепко пожал руку старому знакомцу. – Вижу, твоя армия готова к сражению.
 – Она всегда готова, – заверил Крейдан. – Вопрос в ином: готовы ли повелители?
 Венсайрус усмехнулся. Его хищное лицо стало еще белее зловещим, а в глазах засверкали дьявольские огоньки.
 – Сколько у тебя тысяч? – прямо спросил глава всадников, имея в виду конечно же количество бойцов.
 – Четыре, – с готовностью ответил Крейдан.
 Венсайрус громко расхохотался. Его дракон недовольно повел мордой, но с места не сдвинулся – сказывалась многолетняя дрессировка.
 – Неужели наш властитель думает, что столь жалкая кучка захватит целую крепость?!
 – Так думает не только властитель, – покивал главнокомандующий.
 – Нет, Белтанару определенно пора на покой.
 Венсайрус совершенно не боялся произносить столь крамольные слова. Все жители Дреары боялись и уважали могущественного властителя, и далеко не каждый отваживался упрекнуть его в том или ином грехе.
 Именно за прямолинейность, граничащую со слегка простоватой грубостью, Крейдан и уважал Венсайруса. Мало кто осмелится так откровенно критиковать сильнейшего из ныне живущих колдунов. Венсайрус пользовался слишком большим почтением среди своих бойцов, и даже иерархи Нор-Шергарда не смели указывать ему.
 – Вы распространяете смуту, – пискнул тактик, пристально следивший за разговором двух величайших воинов Дреары и Эриф-Аскальда.
 Венсайрус резко обернулся и посмотрел на наглеца такими глазами, что бедный тактик едва не обмочил штаны. Он трусливо вжал голову в плечи и поспешил скрыться с глаз долой.
 – Не люблю хамов.
 Глава всадников едва заметно кивнул своему дракону. Тот развернул могучее крыло и махнул им, точно мечом. Тело тактика, повинуясь рефлексам, продолжило движение, а голова покатилась вниз по пологому склону.
 Крейдан хищно оскалился. Он любил, когда трусливых задир убивали каким-нибудь особым способом. Правда, главнокомандующему больше бы понравилось, если б черный дракон просто сожрал лезущего не в свое дело эльфа.
 – Мои слова не обсуждаются, – мрачно изрек Венсайрус, косясь на остальных. – Оставьте нас.
 Темные эльфы послушно двинулись к палатке. Через секунду на площадке остались лишь Венсайрус с Крейданом да безмолвный телохранитель, ни при каких обстоятельствах не покидавший своего начальника.
 – Тебе не наскучило быть главнокомандующим? – неожиданно спросил всадник Эвернайта.
 Крейдан посмотрел на него с подозрением. «Как, неужели пришла пора уступить свое место другому?!»
 – В сердцах магов Дреары рождается смута. – Венсайрус лукаво сощурился. – Чем прочнее становится трон властителя, тем сильнее полыхает искорка бунта. Ты понимаешь, друг мой?
 Командир темных эльфов понимал. Ему не раз приходилось слышать истории о том, как коварные приспешники Белтанара плетут заговоры против своего хозяина. Структура Дреары слишком разрозненна, и сейчас, когда Оривиэл пал, а трон Нор-Шергарда обрел силу, появилось несколько магов, готовых претендовать на престол. Белтанар им не помеха. Он стар и скоро уйдет с мировой арены.
 – Я не стану играть по правилам лордов Дреары, – холодно изрек Крейдан.
 – Во имя королевы Твэл, ты безумен! Встань на нашу сторону, признай Вортал и Эвернайт, отринь волю Белтанара!
 Главнокомандующий сузил глаза и повернулся к Венсайрусу спиной:
 – Нет, мне незачем лезть в вашу гнилую политику. Вы лишили меня цели в жизни.
 – И какова же цель? – ощерился глава всадников. – Ты хотел служить старому императорскому роду, а вместо этого вынужден пресмыкаться перед лордами Дреары?
 – Ты избрал верное слово – «пресмыкаться». Это единственное, чего я не умею. Новая власть в Эриф-Аскальде, навязанная Белтанаром, сводит меня с ума. Я хочу отойти от дел.
 Венсайрус удовлетворенно кивнул:
 – Я предвидел сей ответ. Твои заслуги перед эльфийской империей чрезвычайно велики, и ни один из колдунов Дреары не осмелится поднять на тебя руку. Так знай же, друг мой, скоро сюда, в Эриф-Аскальд, прибудет повелитель демонов – владыка Лэранд, ближайший сподвижник Белтанара и, как ни парадоксально это звучит, наиглавнейший его враг. На время Лэранд примет бразды правления и сам станет повелителем эльфийской армии. Ты же отправишься в отставку.
 – Вот как, – хмыкнул Крейдан. – Что ж, благодарю тебя за это признание. Давно предполагал, что меня сместят.
 – Не сместят, – поправил Венсайрус. – Отстранят на время. Для тебя есть очень важное задание.
 – Какое же? – Крейдан вопросительно изогнул бровь. Он давно предполагал, что Лэранд устроит ему пакость.
 – Ты и сам знаешь.
 Крейдан знал и немного робел.
 – Опасайся Лэранда, – предупредил Венсайрус. – Среди демонов ты не найдешь более коварной, опасной и скользкой личности. Демонический лорд способен на все. Ты слышишь меня, друг мой? На все!

 2

 Примерно через месяц они добрались до Армоса. По настоянию темной эльфийки Сенро не стал заходить в город и обошел его с севера. Армос в отличие от порта Ховергол принадлежал не людям, а лесному народу. По заверению Линэ, там не было ничего интересного: «Город как город, одна гниль кругом, да орки с гоблинами шныряют». Пришлось Сенро искать новых лошадей в соседней деревне – около небольшой реки, берущей начало в Вортальских скалах. Деревенские жители с превеликим удовольствием сменили взмыленных лошадок на гордых и благородных скакунов. Правда, стражнику пришлось приплатить. Золото и сапфиры таяли с удивительной быстротой.
 – Давай привал устроим, – неожиданно попросила лиловокожая эльфийка. – Во-он там, рядом с озером.
 Это были первые слова, услышанные охранником за сегодняшний день. Немногословная девушка предпочитала молчать или показывать жестами, хотя человеческой речью владела в совершенстве.
 – С удовольствием.
 Сенро неуклюже спрыгнул с коня и направился к внушительному эвкалипту, намереваясь привязать скакуна. Линэ молча последовала его примеру.
 Стражник взглянул на небо. Лазурь начинала темнеть, услужливо напоминая о том, что день скоро завершится. Несмотря на безраздельное владычество осени, ночи по-прежнему оставались теплыми и сухими.
 – Разведу костер, – задумчиво пробормотал Сенро. Он давным-давно привык к молчанию спутницы и особо не надеялся на ответ.
 Линэ направилась было к озеру, но неожиданно остановилась. Ее острые ушки напряженно поднялись, а на непроницаемом лице появился налет легкого испуга.
 – Леса здесь дикие, – предупредил Сенро. – Держись ближе ко мне, а не то хищник или дикарь нападет.
 Стражник смутно представлял, какие именно звери водятся в здешних зарослях, но отчетливо понимал: опасность где-то рядом, за спиной. Как ни прискорбно говорить, но чутье его не обмануло. Едва Сенро вытащил из ножен короткий меч, положенный каждому городскому охраннику, как из чащи выползло нечто зловещее. Скользкое тело, покрытое черно-зеленой слизью, уродливая пасть с тремя рядами желтых зубов, мерзкие отростки-лапы, торчащие во все стороны, маленькие красные глазки и зловонное дыхание. Чудовище, чем-то напоминающее гигантского слизняка с лапками, можно было описать одним словом – омерзительное.
 Тварь медленно поворачивала голову из стороны в сторону, разглядывая то Линэ, то Сенро. Эльфийка стояла безмолвно и спокойно, а ее товарищ заметно нервничал и тихо проклинал мага, пославшего его в Арканну. Внимательно изучив обоих, слизняк выбрал стражника – более крупную и упитанную жертву. Несмотря на габариты, он пополз навстречу добыче с необычайной для такой туши скоростью. Сенро едва успел взмахнуть мечом, как тварь вцепилась ему в руку. От ужаса стражник закричал, выронил оружие и бросился в кусты.
 – Пакость! – взвыл он, стряхивая с себя зловонную слизь. Неожиданно ему почудилось, будто голова закружилась, веки наполнились свинцом, а в теле появилась пьянящая усталость.
 Слизняк с удовольствием проглотил меч и громко рыгнул. Сенро пожелал ему подавиться и сдохнуть, но, увы, монстр даже не поперхнулся. Отведав на вкус человеческое оружие, монстр решил, что сам человек еще вкуснее. Не раздумывая, слизняк пополз к тем кустам, где укрывался трусливый стражник.
 У Сенро кровь застыла в жилах. Ему и с простыми воинами не часто приходилось драться, чего уж говорить о монстре. Стражник почувствовал безумный, замораживающий кровь ужас. Его ноги окаменели, пальцы тупо сжали ветку и упорно не желали с ней расставаться.
 Одна из многочисленных лап твари неожиданно удлинилось и оплела Сенро прочнейшей паутиной. Стражник попытался вырваться, но объятия монстра оказались невероятно крепкими.
 – Помогите!!! – нечеловеческим голосом взвыл Сенро, пытаясь вырваться из смертельного плена.
 Линэ подбежала к слизняку сзади, ткнула в него острым кинжалом и на этом успокоилась. Монстр так заинтересовался Сенро, что на эльфийку не обратил никакого внимания. По всей видимости, он был женского пола.
 – Линэ, вытащи меня!!! – взмолился стражник, с ужасом наблюдая, как его правая нога исчезает в пасти чудовища.
 – Полиморфа нельзя убить, – будничным голосом сообщила эльфийка. – Расслабься и получай удовольствие от мысли, что полиморф насытится тобой и больше не станет никого лопать.
 Сенро едва не взвыл от бессилия и обиды. Он не стразу заметил, что девушка пытается отвлечь слизня на себя, тыкая его кинжалом.
 Неожиданно тварь отпустила стражника и набросилась на эльфийку. Бедная девушка даже не успела защититься. Монстр обвил ее щупальцами и вцепился уродливыми кривыми зубами в горло. Эльфийка громко вскрикнула и безвольно повисла в объятиях слизня. Во все стороны брызнули фонтаны крови. Полиморф хищно зарычал, швырнул мертвое тело Линэ на землю и вновь напал на Сенро.
 После увиденного стражник едва не обезумел. С бешеным криком он набросился на монстра и начал неистово бить его по крепкой шкуре.
 – Мразь! – Увидев гибель девушки, с которой Сенро успел породниться, он в буквальном смысле стал берсерком – безумным воином, не знающем ни боли, ни страха. Весь мир – гнилой и безжалостный – опротивел ему. Зачем жить, если несчастная эльфийка погибла?
 Сенро позабыл все ужасы и сомнения. Эмоции покинули его душу, остались лишь безумная боль, упоение мраком и жажда мести. Стражник больше не боялся слизня. Он грезил одной-единственной мыслью: поквитаться за гибель Линэ. Остальное пустяки.
 Одно из щупалец потянулось к стражнику. Тот без сомнений схватил уродливый отросток двумя руками и вырвал его вместе с вонючим мясом твари. Полиморф завыл, точно раненый волк, завалился на бок и усеял ближайшие деревья паклями слизи. Монстр неожиданно уменьшился в размерах, превратился в сгусток тумана и мгновенно скрылся в густых зарослях колючек.
 Сенро рухнул на землю и бессильно взвыл. На его глазах проступили слезы. Он не сразу понял, что лес совершенно чист: вокруг нет ни крови, ни смердящей слизи. Нет даже запаха. Меч стражника мирно лежал на выжженной солнцем траве, а раздавленные тварью кусты вновь обрели нормальный вид.
 Когда стражник поднялся, он увидел Линэ – целую, здоровую и жутко довольную. Она сидела на нижнем суку какого-то южного дерева, весело болтала изящными ножками и от души хохотала.
 – Ты жива? – не веря своим глазам, спросил Сенро.
 – Как видишь. – (Впервые за много дней стражник увидел, как эльфийка улыбается. Ее улыбка была радостной и беззаботной, словно у ребенка.) – Скажу честно, я еще никогда так не веселилась. Вы, люди, забавные существа.
 Стражник вылупился на девушку, точно на безумную ведьму.
 – Забавные?! – взвыл он. – Нас чуть не убили, а ты…
 – Тише, детка, не плачь, – улыбнулась Линэ. – Будь ты лет на пятнадцать моложе, я непременно взяла бы тебя на ручки и спела колыбельную.
 – Смейся, смейся. Я, между прочим, едва не…
 – …обделался! – продолжила темная эльфийка. – Ради таких зрелищ я готова ходить по диким лесам целую вечность!
 Сенро сел на траву и попытался успокоиться. После схватки с загадочным слизнем его трясло и шатало.
 – Позволь объяснить тебе, о глупейший, где собака зарыта. – Линэ спрыгнула с ветки и села рядом с охранником. – Мы с тобой наткнулись на полиморфа – заурядного призрака, промышляющего нападением на тупых людей. Полиморф не способен причинить физического вреда, но умеет насылать на жертву морок. Человеку начинают мерещиться всякие ужастики, а слизень в это время кормится его страхами.
 – Ты знала и не сказала раньше? – возмутился Сенро. Кричать не было ни сил, ни желания.
 – А зачем? – искренне поразилась Линэ. – Я хотела посмотреть, как ты будешь визжать и барахтаться. Кстати, ты вопишь, как девка.
 – Спасибо за комплимент, – буркнул стражник. От обиды и унижения он действительно хотел завопить.
 Эльфийка фамильярно похлопала его по плечу и примирительно сказала:
 – Не обижайся. Лучше займись костром. Я есть хочу.
 – Съешь слизняка, – глухо отозвался Сенро.
 – Злой ты, – без обиняков заявила Линэ.
 Пока стражник пытался прийти в себя после перенесенного ужаса, эльфийка занялась ужином. Она быстро (не без помощи магии) развела костер, надрала сосновых веток и принялась разогревать на них оставшееся в мешке охранника мясо. Почуяв нежный аромат, Сенро перебрался поближе к огню. Впервые на его памяти у эльфийки было превосходное настроение. Она постоянно улыбалась, посматривала на стражника с плохо скрываемой насмешкой и ехидно сверкала черными, точно ночь, глазами.
 – Угощайся. – В руки стражника перекочевала палочка с нанизанными на ней ломтиками свинины. – Ты заслужил.
 – Не надоело издеваться? – беззлобно поинтересовался Сенро. Он понял, что сейчас эльфийка добрая и может рассказать о своих бедах.
 – Ответь, – лицо Линэ стало серьезным, – ты действительно испугался за меня? Ты боялся меня потерять?
 Вопрос поставил Сенро в тупик. Он понятия не имел, как объяснить свою панику.
 – Наверное, – только и смог сказать стражник.
 – А дальше защищать станешь?
 – Стану.
 – И не бросишь?
 – Не брошу.
 – А жизнь отдашь?
 – Отдам.
 Линэ чарующе улыбнулась, потянулась и зевнула.
 – Ты можешь не бояться за свои секреты, – скромно проговорил Сенро. – Мы вместе уже много дней, но ты до сих пор ничего о себе не говорила. Я видел твою татуировку на плече – лев с тремя головами и короной.
 – Какой лев?! – возмутилась эльфийка. – Это трехглавый кот Сиргенделл – главное божество темных эльфов. В Эриф-Аскальде, нашей империи, существует культ черной кошки. Мы считаем, что абсолютно черные кошки обладают особой колдовской силой, поэтому выращиваем их как талисманы от проклятий и обереги для здоровья и долгих безбедных лет.
 – А корона? – напомнил Сенро.
 – Думаешь я императрица Эриф-Аскальда? Увы, все не так просто. Мое полное имя Линэйра Верайт, и я действительно принадлежу к императорской семье. Мой род царствовал в Сейлорте, столице Эриф-Аскальда, тысячелетиями. По закону, трон может передаваться только по мужской линии; женщин же до власти никогда не допускали.
 – А за что тебя изгнали?
 Линэ отложила мясо в сторону и посмотрела на стражника с раздражением.
 – Меня никто не изгонял, – холодно бросила она. – Я сама покинула родину, когда на нашу благодатную землю пришли враги.
 – Кто?
 – Ты слышал о Дреаре? – вопросом на вопрос ответила темная эльфийка.
 – Нет.
 – О ней в твоем королевстве не знает никто, – пояснила Линэ. – Дреара – это очень могущественная страна, где правит властитель Белтанар – великий маг и редкостный ублюдок. Он давно мечтал поработить мою родину, но не мог к нам подобраться, ибо мы, эльфы, не лыком шиты. Мы воевали с властителями Дреары много веков, упорно сопротивляясь тирании дреарских лордов.
 – Лордов? – переспросил Сенро. В голову ему пришло одно известнейшее имя. – Лорд Далеар?
 – При чем здесь ваши дурацкие божки? – возмутилась Линэ. – Далеар, Твэл и ангелы смерти – тупые выдумки людей. Я же рассказываю тебе истинную историю.
 – Прости.
 Эльфийка удовлетворенно хмыкнула:
 – Раз уж ты такой дремучий, расскажу о Дреаре подробнее. Это громадная страна, растянувшаяся от Клаудфольского до Стального моря. Правят в ней властители, которых избирают из числа великих лордов. Кроме столицы, Нор-Шергарда, там есть четыре города власти: Крониос, Дарканаар, Шедо и Вортал. Еще один, Волон-Тор, находится за ее пределами – в Независимых Землях. Дреара огромна, и властителю необходимы своего рода наместники – лорды, способные контролировать эти города. Теперь понял?
 – Приблизительно, – признался Сенро.
 – Я знаю двух лордов: Нирс-Келлира, короля вампиров, и Лэранда, повелителя демонов.
 – Демонов? – изумился стражник. – Но демоны – мифические существа, живущие в преисподней.
 Линэ усмехнулась:
 – С тварями ада они не имеют ничего общего. Просто странное название. Возможно, демоны Дреары владеют магией огня или превращаются в рогато-хвостато-зубастых монстров. Точно не знаю.
 – Расскажи о себе, – попросил Сенро. – Как Дреара захватила твою империю?
 Девушка презрительно скривилась, но повествования не прервала.
 – Члены семьи Верайт считались законными наследниками престола. Наш род не прерывался тысячелетиями. Но вот однажды проклятый лорд Лэранд, заручившись поддержкой всадников Эвернайта, вторгся в мою страну. С помощью хитрости и коварства он сумел свергнуть мой род. Сначала он убил моего отца и дядю, а затем с помощью предателей из числа темных эльфов начал гонение на моих братьев. По закону правящий род может отойти от власти лишь после того, как всех мужчин семьи публично принесут в жертву пред очами бога Сиргенделла. Давнишние наши враги, род Зеденнэ, погубил всех моих родственников, не пожалев даже женщин. После расправы Лэранд назначил главу семьи Зеденнэ новым императором Эриф-Аскальда.
 – Значит, власть поменялась? Тогда зачем к тебе подослали всадника Эвернайта? – Сенро хорошо помнил встречу с загадочным воином в порту Ховергол.
 – Единственный мужчина, сумевший бежать из Сейлорта, – мой младший брат Андрэ Верайт. Я не знаю, где он скрывается сейчас, но до тех пор, пока его кровь не обагрит священный алтарь Сиргенделла, семья Зеденнэ не сможет править. Таков закон. Ныне на моего младшего брата идет охота. Его ищут темные эльфы, демоны, а еще вампиры – слуги лорда Нирс-Келлира.
 – А ты?
 – Что я?! – разозлилась Линэ. – Я не могу занять престол, ибо женщины в моей стране лишены права на власть. Я им не нужна. А всадник приходил лишь для того, чтобы заглянуть в мои мысли и выведать укрытие Андрэ. Конечно же он остался ни с чем.
 – Он мог тебя убить.
 Эльфийка отрицательно помотала головой:
 – Всадники Эвернайта – лучшие мечники и колдуны Дреары. Им нет равных ни среди демонов, ни среди простых магов. И они никогда не запятнают свою честь убийством более слабого врага и уж тем более женщины.
 – А Эвернайт тоже город?
 – Скорее школа воинов. Эвернайт не имеет собственного лорда и подчиняется Ворталу. Кто там правит, я не знаю. Наверное, Венсайрус, глава всадников. Ненавижу этот город. Именно с него началась оккупация моей империи. Воины Эвернайта, слуги королевы Твэл, первыми проложили тропу в Эриф-Аскальд. Лэранд и Нирс-Келлир подключились позже.
 Сенро поразился, с каким хладнокровием Линэ рассказала ему о своей трагической судьбе. Неужели гибель отца, матери и братьев ее не задела?
 – Я уже выплакала все слезы, – читая мысли стражника, ответила эльфийка. – Прошло более пяти лет. Рыдать на могиле – бессмысленное занятие. Так я не помогу роду Верайт. У меня лишь один путь – уничтожить семью Зеденнэ, отомстить лордам, изгнать всадников Эвернайта и помочь Андрэ занять принадлежащий ему по праву рождения трон.
 Линэ печально вздохнула. Сенро заметил, что, несмотря на внешнее спокойствие, глаза эльфийки полны слез. Она долго прятала чувства в себе, надежно хранила их в сердце и вот наконец решилась излить боль простому смертному человеку.
 – Мне жаль, – тихо поговорил стражник.
 – Молчи, – сухо бросила эльфийка. – Своей жалостью ты унижаешь меня. Я уже не та маленькая и трусливая девочка. Я ангел мести, карающий меч, живущий ради одной цели – наказания виновных.
 – Понимаю, – кивнул Сенро. – А зачем ты пробралась на фрегат Харута?
 – Хотела выбраться из Флеверта, где долгое время пряталась от семьи Зеденнэ, в Независимые Земли. Вот и все. Спасибо, что спас меня тогда, на корабле.
 Стражник смущенно почесал затылок.
 – Надеюсь, ты останешься со мной? – с надеждой спросил он.
 – Возможно. Интересно узнать, что же понадобилось твоему магу в Арканне?
 – Он не сказал. Слушай, а зачем…
 Линэ возмущенно подняла вверх изящную ручку:
 – Довольно вопросов. Давай спать, – забралась в спальный мешок и, сладко зевнув, сказала: – Спокойной ночи.
 – Спокойной.
 Сенро понял, что тоже безумно хочет кануть в объятия сна. Битва с полиморфом отняла все силы.

 3

 Он взирал на копошащихся внизу эльфов с презрительной усмешкой. Лиловокожие гордецы решили, будто у них есть право тягаться с волей всесильных лордов Дреары? Будто в мире существует сила, способная вернуть события на круги своя? Ха, сколько наивности и беспомощного зубоскальства. Но ему было плевать на чужие беды. Зачем портить нервы из-за чужих проблем? Проще смять, унизить и раздавить. Да, именно так он и поступит с мятежниками, не желающими мириться с новым императором и новыми порядками. Теперь, когда над Эриф-Аскальдом нависла тень властителя, жалкие букашки либо смирятся с неизбежным, либо позорно сгинут в огнях преисподней. Все идет по четко выверенному и просчитанному плану – он понимал это лучше других. Сейлорт, столица империи темных эльфов, скоро падет на колени окончательно, мятежники сгинут, и настанет час триумфа. Его триумфа! Но не стоит слишком надеяться на легкую победу. Действовать нужно тонко и осторожно, словно охотящаяся змея. Посадить на эльфийский трон собственного ставленника – верного и не слишком умного, а затем, заручившись поддержкой Эвернайта и Дарканаара, нанести визит в Нор-Шергард – к излишне самонадеянному Белтанару. Его план мог показаться безумным. Кто в здравом уме рискнет бросить вызов властителю? Он рискнет! Ибо в тот момент, когда задумка воплотится в жизнь, властитель уже уйдет из Дреары, оставив трон на попечение куда более хитрого и расчетливого правителя.
 – Владыка Лэранд. – Пытаясь привлечь внимание, слуга шаркнул ногой. Затем он опустился на колени и едва коснулся губами сапога великого лорда.
 Лэранд не выносил, когда плавный поток его мыслей прерывают нежданными визитами. Сперва повелитель демонов хотел покарать наглеца, но потом передумал. В конце концов, для ярости не было причин. Напротив, дела шли великолепно.
 – Владыка Лэранд, – тихо повторил слуга, пялясь на вычищенный до блеска сапог дреарского лорда. – Главнокомандующий Крейдан явился, как вы и повелевали.
 Лэранд молча взял со стола бокал с чуть разогретым вином, сделал крохотный глоток и зажмурился. Вино оказалось восхитительным. Приятное, слегка пьянящее тепло разлилось внутри и наполнило тело свежими силами. Лорд благосклонно кивнул посланнику и распорядился:
 – Впусти.
 Покорный слуга, привезенный Лэрандом из Крониоса, города демонов, молча поднялся и, не поднимая глаз, скрылся за дверью.
 Лорд вновь повернулся к окну. Уже более получаса он наблюдал за бегающими внизу эльфами. Здесь, из центральной башни Сейлорта, открывался чарующий вид на славный град – жемчужину Эриф-Аскальда. Могучие стены, высеченные из мрамора и желтого известняка; многоярусные балконы и переходы, украшенные цветным орнаментом и россыпью южных растений; чудесные водопады, обрушивающие воду с верхних строений к раскинувшемуся где-то внизу озеру. Лэранд умел ценить красоту и мастерство зодчих; ему не хотелось почем зря разрушать столь дивные сады, мосты и башни. Великий лорд искренне полагал, что в любой ситуации можно обойтись без кровопролития. Всегда есть умный выход, и всегда найдется предатель, готовый в любую секунду выполнить твои желания. Так в свое время случилось и с Сейлортом: город пал на колени не перед силой, а перед хитростью и коварством.
 Лэранд воспевал Сейлорт, почитал его как бриллиант, пред блеском которого меркнет белокаменный Сен-Рион. Величественные башни вздымались в небесную высь, перламутровые арки и монументы заставляли разум трепетать, а сердце замирать в приступе безудержного восхищения. Изящные потоки чистейшей родниковой воды падали к стопам города, переливались на солнце золотом, играли в кровавых лучах заката. Мириады огней окружали Сейлорт призрачной дымкой, нежно ласкали фонтаны и многоцветные парки, тонули в сверкающих водах столицы.
 – Вы звали, лорд? – Крейдан явился быстрее, чем ожидалось.
 – Звал. – Лэранд повернулся к собеседнику и, прежде чем тот успел опомниться, метнул в него зазубренный нож. Острое лезвие пронзило воздух, но, не дойдя до сердца Крейдана каких-то трех дюймов, оказалось в руках темного эльфа. Главнокомандующий без труда поймал метательный нож и принялся вертеть его в ладони, изучая зловещее черное лезвие и покрытую свернувшейся кровью рукоять.
 Лэранд удовлетворенно склонил голову и спросил:
 – Исправно ли сие оружие?
 – Нет, – равнодушно отозвался Крейдан. – Этот нож неудобен для убийства. Баланс смещен чуть ли не на дюйм, рукоятка скользит, а лезвие из мягкого металла и не слишком хорошо заточено.
 – Вижу, вы хорошо разбираетесь в способах отнятия жизни. Не так ли, господин главнокомандующий?
 – Я полководец, а не убийца, – с легким раздражением бросил Крейдан. – Мой удел – стратегия войны.
 Лорд Лэранд сделал еще глоток. Красное вино пришлось ему по душе.
 – Стало быть, господин главнокомандующий, мое скромное поручение оскорбит вашу репутацию?
 – Какое поручение? – Крейдану крайне не понравился слюнявый тон демонического лорда.
 – А разве вам не сообщили? Что ж, видимо, мне придется исправить столь позорную оплошность. Если мне докладывали верно, то ваши славные бойцы, стоящие под стенами мятежной крепости Хагит Дегарр, так и не захватили цитадель?
 – Я не давал приказа к штурму.
 – Да, да, конечно, не давали, – с готовностью подтвердил Лэранд. В его голосе прозвучала насмешка. – Простите за любопытство, но нельзя ли узнать, когда вы планируете атаковать?
 – Я уже ничего не планирую. Вы лично сняли с меня все полномочия и сами приняли командование над армией.
 Лэранд досадливо скривился. Он провел рукой по длиннющим, идеально белым волосам и вновь глотнул вина. Его молодое холеное лицо на секунду сделалось морщинистым.
 – Вы умны, господин главнокомандующий, и не хуже меня знаете, что четыре тысячи солдат никогда не возьмут надежную крепость. Считайте, что мое скромное поручение – своего рода проверка на пригодность. Вы удивлены? Не стоит злиться. Я знал, что вы изберете верный путь. Осаду мы с вами снимать не станем. Какой смысл? Пусть мятежники сидят в Хагит Дегарре и не рыпаются. Вы со мной согласны?
 Крейдану этот разговор крайне не нравился. Он смутно понимал, к чему клонит хитрый и расчетливый лорд, но догадывался, что результатом сегодняшней беседы может стать как вознесение на заоблачные высоты, так и падение в бездну ада.
 – А впрочем, забудем о цитадели. – Лэранд поставил бокал с напитком на стол. – Говорят, что вам, господин главнокомандующий, в мастерстве владения мечом нет равных. Так ли это?
 – Желаете проверить? – Крейдан сделал шаг в сторону Лэранда и провел метательным ножом по воздуху.
 – О нет, избавьте. Не люблю блеск стали. Я – маг, а не воин, и клинку предпочитаю колдовской посох. – Лэранд выгнул пальцы и принялся изучать длинные ногти, покрытые темно-синим лаком. – Всем известно, что среди воинов Дреары сильнейшими являются всадники Эвернайта. Способны ли вы одолеть слугу королевы Твэл в честном поединке?
 Крейдан знал, что сможет. Он не раз участвовал в дружеских поединках с Венсайрусом и проигрывал далеко не всегда.
 – К чему подобные вопросы? – подозрительно прищурился главнокомандующий. Он понимал, что Лэранд гораздо выше его по званию, однако никак не мог взять в толк, почему один из могущественных правителей Дреары говорит с ним, заурядным темным эльфом, точно с равным. Странная манера.
 – Вы и сами знаете, господин Крейдан. Наверняка глава всадников упомянул о моем прибытии сюда, в Сейлорт, и не мог обойти вниманием причину сего приезда. Но неужели господин Венсайрус не упомянул обо мне? – В голосе мелькнули нотки разочарования.
 – Упомянул, – поспешно заверил темный эльф.
 – Вот и чудесно.
 «Скользкий тип», – подумал Крейдан.
 Лэранд был невысоким и худощавым щеголем с юным смазливым лицом и излишне женственными манерами, однако ни для кого не было секретом, что великий лорд – коварный, опасный и безумно жестокий демон, способный на любую хитрость. Благодаря своему уму и дюжей силе колдовства, Лэранд добился не только господства над демоническим городом Крониосом, но и огромного влияния на всю политику Дреары. Теперь же, когда власть крепка и стабильна, он начал задумываться о титуле властителя.
 – Вы не хуже меня знаете, – продолжил Лэранд, – что новый император Сейлорта не может считаться законным повелителем до тех пор, пока живы представители старой династии. Так вот, мне бы очень хотелось, чтобы вы взяли столь щекотливое дело под личный контроль.
 – Я должен выследить и убить последнего мужчину из рода Верайт. – Это был не вопрос, а утверждение. – Для истинного воина такое поручение – страшное оскорбление!
 Лэранд хитро улыбнулся. Крейдану эта улыбка женоподобного демона крайне не понравилась.
 – Не поручение, а просьба, – поправил лорд. Спрятав ухмылку, он вернулся к изучению своих ногтей. – Вы примкнули к нам, господин главнокомандующий, значит, признали новую власть. Не стоит противиться. Вы же знаете, что в случае отказа я могу воспользоваться вашими слабостями.
 Крейдан вопросительно изогнул бровь.
 – Да, да, господин главнокомандующий, у каждого живого существа есть слабости. Люди, маги, демоны, вампиры, эльфы – все они рабы тех или иных страхов. Этот страх есть и у вас. Вы сами найдете или вам подсказать? А?
 – Шантажируете? – с легкой иронией спросил Крейдан. Он не чувствовал в себе слабостей и страхов.
 – Нет, нет, что вы! – всплеснул руками демон. – Я лишь скромно констатирую неоспоримый факт.
 – Так в чем же моя слабость? – не без интереса спросил Крейдан.
 – В гордыне. Среди военных вы кумир. Думаю, для вас нет наказания страшнее, чем потеря уважения и престижа. Я прав?
 Темный эльф похолодел. Да, от демона так просто не отвертеться.
 – Предмет в ваших руках. – Лэранд кивнул на метательный нож. – Это ритуальный клинок, служащий для заклания жертвы. Он испил кровь почти всех членов рода Верайт. Остался последний представитель императорской династии – младший наследник Андрэ. Найдите его и без промедления убейте. Как только мой клинок отнимет жизнь наследника, ритуал полностью завершится. Новый император станет законным правителем Эриф-Аскальда.
 – А если я откажусь? – первым делом уточнил Крейдан.
 – Не откажетесь, господин главнокомандующий. Еще никто не осмеливался отвергнуть мою просьбу, и, уверяю вас, вы не станете досадным исключением в этом нерушимом правиле.
 Дабы не показывать гнева, Крейдан опустил глаза.
 – Вы свободны, господин главнокомандующий, – благосклонно прошептал Лэранд. – Завтра на рассвете всадники Эвернайта доставят вас в порт Ховергол. Оттуда вы сможете начать поиск. Надеюсь, вам хватит терпения и сил выполнить мое скромное поручение? Ступайте.
 Крейдан молча кивнул и поспешно вышел. Гнев, охвативший его душу, затмил разум и не позволил величайшему из воинов эльфийской империи разобраться в истинных намерениях лорда.
 Когда дверь затворилась, Лэранд снял с руки крупный золотой перстень с ярко-красным рубином и негромко позвал:
 – Кейра, явись.
 В ту же секунду рядом с господином возникла стройная девушка в облегающем кожаном костюме, выгодно подчеркивающем ее соблазнительную фигуру. Она появилась внезапно, без дыма, взрывов и магических порталов. Стороннему человеку могло бы показаться, что девушка материализовалась из воздуха, хотя на самом деле она находилась в зале уже довольно давно, успешно отводя Крейдану глаза. Для демонессы ее уровня подобные фокусы были пустяком.
 – Ты все слышала? – поинтересовался Лэранд, нежно касаясь лица девушки.
 – Да, мой лорд. – Кейра перехватила ладонь повелителя демонов и прижалась к ней губами.
 – Ты знаешь, как следует поступить?
 – Да, мой лорд. С вашего позволения я лично займусь Крейданом.
 – Ты всегда была смышленой девочкой, Кейра, – похвалил Лэранд. – Исполни мою волю и когда-нибудь ты сядешь на трон Дреары рядом со мной. Властителю нужна царица, правда?
 – Вы еще не властитель, мой лорд, – осмелилась напомнить Кейра. – Не рано ли делить шкуру пока еще живого зверя? Белтанар не так прост, как кажется.
 Лэранд расхохотался:
 – Неужели боишься?
 Демонесса покачала головой:
 – Я лишь опасаюсь за вашу жизнь, мой лорд. Прикажите, и я…
 – Довольно, Кейра, – нетерпеливо оборвал Лэранд. – Я устал. Хочу расслабиться.
 Кейра улыбнулась и всем телом прижалась к повелителю. Ее костюм сам собой начал расползаться, обнажая великолепную грудь.
 – Не здесь, – тихо попросил Лэранд. – Здесь нам могут помешать.

 4

 Все шло по намеченному плану. Каждый шаг, каждая ниточка хитроумной головоломки, где сплелись интересы Лэранда, Нирс-Келлира, Венсайруса и Сайморин, складывались в череду выгодных для нас последствий. Я чувствовал себя не совсем в своей тарелке, ибо понимал: частичка замысла висит на мне, и ошибка может нарушить хитроумные планы величайших магов Дреары. Они шли разными путями, пользовались всевозможными методами, но суть сводилась к одному – приобретению власти.
 Власть… Чарующее слово. Оно пьянит, точно хмельное вино, и возбуждает, точно обнаженная прелестница. Ради власти многие колдуны готовы пойти на любые жертвы, нарушить любые запреты, сыграть в опасную головоломку, где на кону стоит жизнь. Лэранд, главный заговорщик и первейший претендент на трон властителя, истово верил, что разработанный им план почти идеален и непременно приведет к солидному выигрышу. Лично я не разделял мнения повелителя демонов, но где-то в глубине души знал: игра стоит свеч.
 Более всего меня пугал Белтанар. Нынешний властитель ведет себя чересчур спокойно, делишками лордов не интересуется и не кажет носа из столицы. Странно, не правда ли? А ведь он далеко не глуп. Напротив, Белтанар куда умнее наглого, слегка безрассудного Лэранда. Признаюсь честно, для себя я особой выгоды не искал, но осознавал, что в случае провала отделаюсь достаточно легко. Разумеется, никакого влияния и веса в Дреаре у меня нет, а гнев властителя если и заденет меня, то самым краем. Я боялся не за себя, а за Сайморин. В итоге она может оказаться крайней.
 Резкое изменение последовательности действий слегка смутило меня. Я не собирался плыть на Эрифские острова – в гости к знаменитому магу Пристеону, но проблема заключалась в том, что мое скромное мнение никого не интересовало. Мелиса попросила помочь, а отказывать симпатичным (пусть и замужним) женщинам я не умел. К тому же бывшие маги Оривиэла вопреки своей воле обратились в сподвижников Лэранда. Колдуны Сен-Риона понятия не имели, что сейчас, когда трон Дреары окреп и появились желающие посидеть на его мягкой обивке, они превратились в могучее, но легко контролируемое оружие. А оружие, как известно, надо холить и лелеять.
 Этим я, собственно, и занимался.
 – Эй, ты заснул? – Ко мне кошачьей походкой подкралась Тайлин – весьма симпатичная волшебница с глубокими синими глазами и копной блестящих русых волос. Она являлась адептом деларосского ордена и поэтому даже не догадывалась о существовании Дреары и Оривиэла.
 – Просто задумался, – ответил я улыбаясь. Клянусь, если бы эту улыбку увидела Сайморин, она бы меня с потрохами сожрала.
 – У-у, – протянула Тайлин, ехидно сверкая глазками. – Какой-то у тебя взгляд косой.
 Когда корабль, груженный рыбой, крабами и магами Делароса, причалил в бухте Эрифских островов, мои собратья по ремеслу закатили грандиозную пьянку. Здесь инквизиция и белые палачи им не угрожали. В результате колдуны средь бела дня наклюкались спиртного и теперь медленно приходили в себя после диких гуляний. Вчерашняя попойка прошла успешно и без лишних жертв. Кому-то набили морду, кому-то вышибли зуб. Короче говоря, все как всегда.
 – Я не пил!
 Мое чрезмерное упрямство позабавило Тайлин. Она пощелкала у меня перед носом пальцами, из-за чего мои глаза сошлись на переносице. Со стороны это наверняка выглядело по-дурацки.
 – Сейчас мы будем наблюдать интереснейшее представление, – пообещала Тайлин. – Осталось дождаться Мелисы.
 В Стеррэ, главном городе Эрифских островов, нашему ордену принадлежал крупный трехэтажный трактир. Он располагался на берегу моря и носил весьма неаппетитное название «Вареная крыса». Именно здесь, на первом этаже, маги и закатили вечеринку. В данную минуту большинство помчались опохмеляться, но самые стойкие продолжали куролесить. Не привыкшие к веселью колдуны пьянели моментально. Наблюдать за ними было забавным развлечением.
 – Подвинься. – Тайлин нахально спихнула в стельку пьяного Криса на край дивана и уселась, закинув ногу на ногу. Кристиан находился в том состоянии, когда смутно понимаешь, где находишься и почему вокруг столько валяющихся без памяти людей.
 – Ты кто? – пьяным голосом поинтересовался он. Попытка вернуться на прежнее место окончилась увесистым пинком в бок.
 – Ангел смерти, – с готовностью сообщила Тайлин. Она не выпила ни капли спиртного и теперь считала себя вправе смеяться над окружающими. – Пришла забрать тебя в царство Далеара. Трепещи, ничтожный!
 Крис скорчил умную гримасу и повернулся ко мне:
 – А ты кто? Я тебя не видел.
 – Ты смотрел в другую сторону, – безразлично буркнул я.
 Кристиан задумался.
 – Просто рядом с тобой стояла такая обворожительная девушка, – он попытался дотянуться до Тайлин, – что на тебя я внимания не обратил.
 – Дурень, у тебя же жена есть!
 – Так я о ней и говорю.
 Пока я подбирал достойный ответ, Тайлин окончательно выдворила Криса на пол и полностью оккупировала уютный диван.
 – Эриан, давай вытащим его во двор и сунем головой в бочку, – подала идею девушка. – Будет забавно!
 В зале появилась Мелиса. Почуяв запах алкоголя, она презрительно наморщила нос, отпихнула от себя парочку нетрезвых магов и, осторожно переступая через преграды из пьяных людей, подошла к нам.
 – И вы туда же. – В ее голосе звучало огорчение, смешанное с легким презрением.
 – Мы с Эрианом к бутылке даже не притрагивались, – поспешила уверить Тайлин. – Если не веришь, загляни в мои честные, культурные глаза. – Она захлопала длинными ресницами.
 – Клятвенно подтверждаю, – покивал я. – Но ради тебя готов выпить вон тот ящик вина.
 Рядом с диваном, где вальяжно развалилась Тайлин, стояла деревянная клеть, в ячейках которой дожидались своей страшной участи глиняные винные кувшины. Остальные уже и смотреть на них не могли.
 – Эй, ты! – Мелиса небрежно пнула мирно спящего на полу мужа. – У тебя совесть есть? Какого черта ты напился словно свинья?!
 – Свиньи не пьют, – заметила Тайлин.
 – Такие, как он пьют, – возразил я. – Между прочим, недавно поступило гениальное предложение запихнуть Криса в бочку. Если что, я всегда готов помочь хорошим людям.
 – Еще издевается, – тяжко вздохнула Мелиса.
 Тайлин слезла с дивана и подбодрила возмущенную волшебницу:
 – Не обижайся, Мелиса. Каждый человек имеет право на отдых. Дай Крису расслабиться и забыть о делах.
 К нам незаметно подошел хозяин трактира – громадный увалень, смахивающий на румяного кабанчика.
 – Проблемы? – осведомился «кабанчик», нагло разглядывая обеих волшебниц.
 – Можно и так сказать, – кивнула Мелиса. – Надо дотащить вот эту пьянь до нашей комнаты.
 – Без проблем.
 Трактирщик свистнул двух вышибал и объяснил им суть задачи. Те понятливо склонили головы, схватили Кристиана за руки-ноги и понесли к лестнице. Мелиса направилась следом.
 Теперь «кабанчик» перевел взгляд на Тайлин:
 – Еще вина? У меня в погребе лежит великолепная бутылка эльфийского ликера. Для такой прекрасной девушки ее не жалко.
 – Полчаса назад ты говорил это совсем другой женщине, – встрял я. – А до этого еще одной. Сколько же у тебя ликера?
 «Кабанчик» насупился и поспешно удалился. Тайлин проводила его кривой усмешкой и заявила:
 – Пошли, Эриан. Оставим этих суррогатных колдунов наедине с зелеными чертиками. Подышим лучше свежим воздухом.
 – С удовольствием!
 Откуда ни возьмись появился вездесущий Юэдд. Советник мага-правителя обожал совать нос во все щели, и плавание на Эрифские острова не оказалось исключением. Формально он возглавлял группу колдунов и отвечал за нашу безопасность.
 – Пьянствуете?
 Почему-то сей вопрос задавали все вокруг. Ну разве я так похож на алкаша?!
 – Опохмеляемся, – проворчала Тайлин.
 Наглый советник надоел ей до зубовного скрежета.
 – Всегда говорил: вино погубит человеческую расу, – наставительно изрек Юэдд. – Вам следует умерить желания и научиться целомудрию. – Докучливый колдун многозначительно поднял вверх указательный палец. – Помню, в молодости…
 Опасаясь нудных изречений, Тайлин схватилась за голову и возмущенно объявила:
 – Сейчас мордобой начнется!
 Действительно, стоящие неподалеку маги начали проявлять агрессию. Один из них злобно затряс кулаками, а другой принялся осыпать товарища смачным ворохом ненормативной лексики.
 – Так! – протянул Юэдд. – Нарушители спокойствия!
 Едва советник отвлекся, мы выскочили во двор.
 На улице было прохладно. Солнце еще не успело как следует нагреть землю. Здесь, на Эрифских островах, приближение зимы чувствовалось куда отчетливее.
 – Можно задать неприличный вопрос? – поинтересовалась Тайлин, едва мы вышли во двор трактира.
 – Рискни, – смилостивился я.
 – Ты действительно веришь, что Пристеон поможет нашему ордену?
 Маг-правитель Нергил сказал своим подопечным о том, что в мире есть лишь один человек, способный помочь, – великий волшебник Пристеон. Дескать, он наша последняя надежда; надлежит немедленно плыть в его обитель на Эрифских островах и умолять о содействии. Лично я мнения Нергила не разделял, но некоторые типы вроде Кристиана или Мелисы утверждали, будто Пристеон воистину могуч и владеет старинными тайнами волшбы. После знакомства с некромантом Дэретом я почти поверил в возможности Пристеона, но предварительных выводов делать не спешил. Сначала гляну на этого древнего старика, а уж потом начну судить, силен он или слаб.
 – Возможно, – уклончиво ответил я.
 – А Мелиса не сомневается, – заявила Тайлин. – Она, если честно, женщина странная. В ней чувствуются высокомерие, царская порода. Но в то же время она чуткая и приветливая волшебница. Парадокс?
 Мы с Тайлин подружились давно, еще в ордене. В отличие от большинства деларосских колдунов она оказалась веселой и необыкновенно живой. Мне безумно хотелось разговаривать с ней откровенно, но я понимал: разглашение тайны о существовании Дреары и Оривиэла может обернуться плачевными последствиями. Не для меня, а для нее.
 – Все люди разные, – заметил я. – Добрые и злые, подлые и благородные.
 – Ты считаешь, что в каждом человеке живет добро или зло? – Тайлин изогнула изящную бровь. – По-моему, глупость. В подавляющем большинстве в людях я не замечала ни того, ни другого. Найди мне хотя бы одно живое существо, в чьем сердце обитает одна из упомянутых крайностей. Боюсь, ты потерпишь фиаско, Эриан. Люди – это водоворот примитивных эмоций и низменных желаний. В них ютятся лишь трусость, наглость, самолюбие, жажда наживы и стремление к достижению тупых идеалов. Разве это добро? – Девушка вопросительно посмотрела на меня. – Конечно же нет. Ты скажешь, что это зло? Опять нет. На самом деле это всего лишь слабости, давным-давно превратившие людские души в кучу гнилых помидоров.
 Я пожал плечами. Достойных возражений в данную минуту найти не удалось.
 – Ладно, забудь. – Тайлин, по всей видимости, посчитала меня жутким неучем. – Лучше пойдем погуляем.
 Здешняя природа мало отличалась от деларосской. Невысокие горы, поросшие мхом и колючим кустарником; бледно-красные камни, вырвавшиеся на поверхность в результате землетрясения; вечнозеленые сосны, чьи иголки обратили дорогу в жесткий бурый ковер. Скудный растительный мир не стремился поразить воображение. До боли одинаковые хвойные деревца, непролазные океаны колючек и редкие островки пожелтевших от солнца пальм. Пейзаж не украшали даже тянущиеся вдоль гор виноградники и оливковые поля. Изредка попадались присыпанные камнями одноэтажные домики, построенные фермерами для удобства сбора плодовых культур.
 Эрифские острова издревле принадлежали темным эльфам – главным путешественникам и мореплавателям, однако жили здесь в основном люди. В обмен на защиту и покровительство человеческая раса трудилась на полях, заботилась об урожае и изготавливала товары на продажу и обмен. В назначенное время в порты трех основных островов прибывали эльфийские корабли. Они забирали у людей плоды их трудов, а взамен давали золото и вещи, здесь не изготовляемые. Таким образом, каждый получал необходимое, и обе стороны были довольны прочным союзом. Темные эльфы империи Эриф-Аскальд особой кровожадностью не отличались, с иными народностями враждовали мало, и потому многие расы торговали с ними без боязни. Все знали, что эльф Сейлорта скорее вспорет себе брюхо, чем попытается обмануть или обокрасть честного негоцианта.
 – Жаль, море холодное, – вздохнула Тайлин. – Вот бы сейчас искупаться!
 – Подогрей воду огненными шарами, – предложил я. – Устрой маленький ба-бах!
 – Тебе бы только ба-бах, – усмехнулась девушка.
 Маги Дреары отличались от деларосских колдунов прежде всего своей практичностью. Если в Деларосе думали исключительно о безопасности и защите жизней, то в Дреаре на первом месте стояло личное удобство. Там давно придумали и лекарство от похмелья, и таблетки для увеличения силы, и способы повышения температуры воды. Я, как заклинатель Недриарна, был лишен столь полезных возможностей, а вот Сайморин или Лэранд без труда бы согрели небольшой отрезок моря в районе пляжа.
 – О, смотри, кто явился за нашими коварными душонками. – Тайлин указала на тропу, вьющуюся по горному склону.
 По ней шагал мой старый знакомый некромант. Будучи на редкость нелюдимым, он часто бродил по неприметным узким дорожкам, пугая местных фермеров своим жутковатым видом. Люди, не имеющие никакого отношения к магии, без труда чувствовали негативную энергетику и шарахались от некроманта, точно от прокаженного.
 Заметив наши взгляды, Дэрет ускорил шаг, и вскоре его худощавая фигура возникла возле пористого камня, чем-то напоминающего гигантскую морскую губку.
 – Утренняя пробежка? – дружелюбным голосом поинтересовалась Тайлин.
 Не привыкший к любезностям некромант замялся.
 – Сегодня тепло, солнечно, – невозмутимо продолжила девушка. – И не прячься от других магов. Если честно, тебе давно пора устроить имматрикуляцию.
 – Что? – Дэрету зловещее слово явно не понравилось.
 – Внести в списки ордена, – соизволила пояснить Тайлин. – Станешь почетным адептом. Хочешь?
 – Да, но не в этой жизни, – буркнул некромант. От смущения он слегка покраснел.
 Тайлин подозрительно прищурилась:
 – Ты что, меня боишься?
 – Когда я начну бояться смертных женщин, солнце угаснет, а луна коршуном рухнет на землю.
 – У-у, какие мы страшные, – заулыбалась Тайлин. – Не злись, малыш.
 Из всех представительниц слабого пола она оказалась единственной, у кого повернулся язык назвать зловещего некроманта малышом.
 – У меня нет привычки злиться, – нагнав на себя равнодушный вид, ответил Дэрет. – Я выше всякой злобы.
 – А плавание на остров темных эльфов тебя не напрягает?
 – Тайлин, тебе не надоело издеваться над убогим?
 Я смутно представлял, почему Дэрет согласился на путешествие к Эрифским островам, но терпеть их болтовню не собирался.
 Некромант пробурчал нечто невразумительное, виновато улыбнулся и быстрым шагом направился прочь.
 – Зачем так стращать хозяев смерти? – спросил я, когда некромант скрылся за валуном. – Он же теперь от тебя шарахаться будет.
 – Мне стыдно, – созналась Тайлин. – Дэрет ведь безумно несчастный и одинокий человек. Слегка улыбнись или скажи невинную глупость, и он пугается. Я все чаще убеждаюсь, что слово сильнее любого колдовства.

 5

 Ребенок родился в назначенный срок – Сайморин не ошиблась. Ночью, во время страшного ливня, в мире появилось еще одно крохотное создание – мальчик. Ория с ужасом вспоминала ту ночь: грохот дождя, невиданной силы грозу и оглушающие раскаты грома. Ослепительно-яркие молнии, казалось, били в одну точку – на залитую грязью площадь, расположенную как раз около ее дома. Во время родов несчастную женщину мучили безумные видения. Она глядела во тьму ночи и видела огромные черные крылья, нависшие над ее челом. Следом появился жутковатый туман, сквозь который проступали очертания зловещего мужчины с горящими глазами, звериным оскалом и сложенными за спиной крыльями. Ория знала: это не простой ангел смерти. В нищенский домик заглянул сам лорд Далеар.
 Ория вздрогнула и крепко обняла свое дитя. Она перестала бояться смерти или божественного гнева. Куда больше ее заботил сам ребенок. Славный, нежный, крохотный, но… чужой. Материнские инстинкты покинули женщину. Ей казалось, что мирно спящий на руках младенец – совершенно постороннее существо, никогда не бывавшее в материнской утробе. Из головы не уходило воспоминание о молодом инквизиторе, нанесшем страшный удар. Ория часто отодвигала одеяльце и наблюдала, как на груди малыша, возле сердца, прорисовывается грубый ромбический шрам. Место удара копьем часто пульсировало алым светом, а иногда, во время черных жреческих обрядов, начинало кровоточить.
 Однажды Ория решилась выйти на ту площадь, где лютовал безумный гром. Она даже не удивилась, когда увидела на земле идеально ровный шестиконечный крест со змеей – символ Далеара. Гигантский знак был выжжен прямо на сырой почве, и никакой дождь не смог размыть его безупречных очертаний.
 – Нет, прочь, – тихо взмолилась женщина. – Не нужно видений. Мне все ведомо.
 Ребенок Ории умер тогда, когда копье инквизитора пронзило его слабенькое сердечко, а на свет появилось совершенно другое существо – могучее, холодное и злое.

 6

 – Видишь ту мерцающую звезду? – безмятежно спросила Сайморин. – Красивая, правда?
 – Красивая. – Кэт лежала на траве и наблюдала за черным небом, на гладкой поверхности которого ночь рассыпала яркие зеленые точки.
 – Это твоя звездочка, – неожиданно пояснила волшебница. – Береги ее и помни: покуда пылает она на небосводе, ты бессмертна. Знай: звездный свет – твоя опора и защита. Он даст силу для великих свершений и поможет в минуту страдания.
 Кэт смутно поняла слова наставницы. Она нежилась в мягкой траве, посаженной в храмовом парке, и зорко следила за той загадочной звездой. Кэт даже показалось, что два лучика падают с небесного огонька на ее руку. Она жадно поймала один из лучей и сразу ощутила нежное, слегка покалывающее тепло.
 – Смотри! – Волшебница коснулась второго луча, свернула его в сияющий клубок и небрежно кинула в сторону храма королевы Твэл.
 Раздался неприятный скрип. Место магического удара заволокло дымом.
 – Это называется Жало скорпиона, – объяснила Сайморин, показывая на идеально ровное отверстие в каменной стене.
 Кэт поспешно закивала. Она ловила каждое слово, каждый нюанс в интонации ее новой наставницы. Девочка боялась пропустить нечто важное и тем самым подвести гордую волшебницу.
 – Очень опасное заклинание, – предупредила Сайморин. – Оно проникает сквозь любую магическую защиту и пронзает тело будто стрела. Тебе пока рано изучать Жало. Давай попрактикуемся на наложении гипноза. Уверена, у тебя в этой области большое будущее. Если постараешься, то превзойдешь в искусстве контроля над разумом даже сильных заклинателей Недриарна.
 – Таких, как Эриан? – полюбопытствовала Кэт.
 Наставница много рассказывала о своем старинном приятеле и его загадочном ремесле. Кэт давно усвоила, что волшба и магия – совершенно разные вещи, и тот, кто коснулся магии, уже никогда не сможет пользоваться волшбой.
 – Эриан не умеет гипнотизировать, – с легким разочарованием ответила Сайморин. Ей показалось, что ученица недостаточно чутко слушала рассказ о Недриарне. – Он заклинает тени, а затем через них управляет волей людей. В гипнозе же абсолютно иной подход. Гипноз – более грубая, но и более надежная форма волшбы. Она подразумевает непосредственный удар в мозг, позволяющий установить некую ментальную связь…
 Сайморин оборвала объяснение, заметив, как по залитому зеленью парку шагает одинокая фигура. Внутреннее зрение и врожденное чутье, свойственное всем магам Дреары, мигом подсказали, кто же явился в парк в столь поздний час.
 – Здравствуйте, госпожа Ория, – Сайморин жестом предложила женщине присесть на лавочку. Она видела, что лицо женщины заплакано, а руки, сжимающие сверток с младенцем, судорожно трясутся. – Вы хотели проведать дочку? Будьте уверены, у нее все прекрасно.
 Как только Сайморин взялась за обучение Кэт, она перевезла ее в другой дом – большой и чистый. Он находился в центре Делароса, на оживленной улице, ведущей к королевскому дворцу. Недалеко расположился славный тихий парк с фонтанами, пальмами и цветами. Великолепное место для обучения молодой ведьмы.
 Кэт навещала маму каждый день, приносила ей продукты с лекарствами и часами рассказывала об успехах в области колдовства. Сайморин не обольщалась насчет способностей юной ученицы. Кэт, безусловно, обладает колоссальным потенциалом, но, чтобы его развить, понадобятся годы изнурительных тренировок. Но ничего, Кэт – сильная личность; она справится со всеми трудностями и в один прекрасный день займет высокий пост в сложной иерархии магов Дреары.
 – Я хочу поговорить о моем сыне. – Ория развернула одеяльце и показала волшебнице милую младенческую мордашку.
 – У вас замечательный сын, – искренне заверила Сайморин. – Он здоров и необычайно силен. Простите мое любопытство, но я не знаю имени вашего ребенка.
 – У него нет имени, – холодно ответствовала Ория. – Это не мое дитя. Мой сын погиб в лесу много недель назад. Копье инквизитора убило его.
 Сайморин удивленно захлопала глазами:
 – Госпожа Ория, ваши слова безумны…
 – Нет! – Женщина нервно задрожала. – Ты лжешь, ведьма! Инквизитор отнял у меня сына, а ты – дочь!
 – Мама! – в ужасе пискнула Кэт. – Как ты можешь?!
 – Могу, – ледяным тоном бросила Ория. – Смотри, дочка. Кого ты видишь перед собой? Разве это одна из тех добрых волшебников, что помогали нищим? Нет, она коварная змея, стремящаяся достичь неведомых мне целей!
 Лицо Сайморин превратилось в хищную маску. Ория помнила: такое же выражение было у лорда Далеара, когда он наблюдал за родами.
 – Госпожа, вы переутомились, – справившись с гневом, проговорила Сайморин. – Я не пытаюсь отнять у вас дочь. Я хочу лишь помочь ей занять в мире достойное место. Или вы хотите, чтобы Кэт сгнила в бедности, подобно тысячам нищих, снующих по зловонным улицам Делароса? Вы мать! Как вы можете осуждать меня?!
 Ория медленно опустилась на скамейку и начала водить пальцами по вискам.
 – Прости, Сайморин. Я действительно устала. – Женщина положила сверток с ребенком рядом с собой и сказала: – Это не мой сын.
 – Тогда чей?
 – Не мой, – еще тверже повторила Ория.
 Сайморин печально вздохнула, подняла младенца и покачала его на руках. Ребенок родился необычайно спокойным. Он никогда не кричал, не плакал и не просил есть.
 – Славный мальчик. – Увидев радостное личико малыша, Сайморин не смогла сдержать улыбки. – Вы безумны, госпожа Ория, если желаете отвергнуть его.
 Женщина поднялась, подошла к черноволосой волшебнице вплотную и, глядя прямо в глаза, спросила:
 – Чей это ребенок? Ты знаешь! Не лги мне.
 Сайморин снова вздохнула и вернула дитя женщине. Чуя приближение беды, она воспользовалась Дланью ангела – одним из наиболее действенных успокоительных заклинаний. Волшебница Дреары не боялась колдовать ни днем, ни ночью, ибо инквизиция и Белая гильдия были против нее бессильны.
 Длань ангела подействовала безупречно. Ория почувствовала легкую слабость, теплую мягкость в ногах и незначительное головокружение.
 – Идемте, госпожа Ория. – Сайморин положила ладонь на ее худое плечо. – Я отведу вас домой. Вам необходимо расслабиться и немного поспать. Обещаю, завтра полегчает. Усталость пройдет.
 Кэт взяла маму за руку, и втроем они направились прочь из парка. Сайморин не оглядывалась назад, но ясно ощущала, как холодный взгляд буравит ее затылок. Небесные слуги Далеара пристально следили за новорожденным.

 7

 – Какая красота! – восхитилась Тайлин, вдыхая аромат цветочного букета. Я знал, что девушка не слишком любит цветы, считая их бесполезными, но ничего более оригинального мне придумать не удалось.
 Букет был необычным. Изящные стебельки самых неожиданных расцветок переплетались между собой, разделялись на множество отростков и резных листьев, играли в переливах заходящего солнца, сверкали бронзовым пламенем. Сами цветки впечатляли не меньше. Красные, золотые, бирюзовые, малиновые – они походили на крупные колокольчики, сотканные из лучей дневного светила. Стоит ли говорить, что в реальном мире такие красавцы не росли?
 – Здорово, – похвалила Тайлин. – Спасибо. А в Недриарне много цветов?
 – Не очень, – честно признался я. – Там холодно и жутко.
 – Покажи мне потусторонний мир, – скромно попросила девушка.
 – Не лучшая идея. Недриарн опасен и непредсказуем. Никогда не знаешь, чем обернется моя волшба.
 Тайлин разочарованно хмыкнула, но спорить не стала:
 – Ладно, завтра увидимся.
 – Обязательно. Спокойной ночи.
 – Спокойной.
 Я направился по лестнице вниз. Солнце почти скрылось за горизонтом. Ночь подкралась тихо и накрыла мир черным бархатом. Последние бледные лучи скромно проглядывали сквозь могучую громаду горы. Еще минут тридцать, и придет ночь. Следуя старым привычкам, маги спешили забиться в уютные комнатки, залезть под одеяло и заснуть. Они понимали, что здесь не Деларос и инквизиция бессильна, однако видели за каждым кустом зловещую фигуру белого палача или ангела смерти. Я не раз объяснял Тайлин, что Эрифские острова безопасны и инквизиторы здесь не лютуют. Она понимала и верила, но привычка брала свое. Никаких прогулок под луной!
 После приятной, но в общем-то бессмысленной болтовни с Тайлин я ощущал себя довольным и умиротворенным. Мне давно не приходилось испытывать искренних, нежных чувств. С ней мне было хорошо, уютно и легко. Веселая, красивая – она могла зарядить бодростью самого закоренелого пессимиста. А я уже позабыл, что в мире кроме подлости и лицемерия существуют и более светлые вещи.
 – Не спится? – поинтересовалась у меня дородная старая ведьма. Она сидела на лавке возле двери и лузгала семечки. В ее основную задачу входил контроль над магами. Старуха зорко следила за неразумными адептами деларосского ордена и при необходимости вмешивалась в их дела. Разумеется, сие задание ей дал вездесущий колдун Юэдд.
 – Хочу прогуляться, – буркнул я себе под нос.
 – Поздно, – заявила ведьма. – Иди спать. Нечего по ночам шляться, как зомби неупокоенный.
 – Деларос далеко, – спокойно возразил я. – Здесь власть Далеара слаба.
 Старуха зло цыкнула:
 – Не произноси имени его. Незачем опороченными словами язык губить. Ты еще молод и глуп, а уже со старыми препираешься. Ну-ка топай в свою комнату!
 Я криво усмехнулся. Чтобы чинить препоны магу Дреары, нужно быть безумцем. Вопреки слову, данному Мелисе, я решил воспользоваться волшбой. Тонкая ниточка потянулась к Недриарну, прошла сквозь его ледяную завесу и вонзилась в тучную тень – отражение старой колдуньи в нематериальном мире. «Отойди, – передал я четкую команду. – Ты пропустишь меня и забудешь о нашей встрече. Отправляйся почивать».
 На морщинистом лице ведьмы отразилось недоумение. С одной стороны, она должна была сторожить трактир; с другой, незримая сущность требовала покинуть пост и отдаться во власть сна.
 – Вы устали, – заметил я. – Пропустите.
 – Э-э… ну да, – замялась старуха. – Наверное… странное ощущение. Будто в голову вату набили. – Она зевнула. – Морок какой-то. А ладно, боги с ним.
 Ведьма неспешно поднялась, пожелала мне доброй ночи и ушла. Я довольно кивнул и юркнул за дверь. Волшба действует великолепно. Раньше у меня ничего подобного не выходило. Сайморин часто ругала меня за лень и чрезмерную ветреность, говорила, что настоящего заклинателя из меня никогда не получится. Пусть теперь обломается! Все у меня выходит: и заклинание теней, и несложный морок, и путешествия по Недриарну. А старуху как провел! Загляденье!!! Она же меня и не вспомнит. А главное: моя волшба не оставила следов – Мелиса, возникни у нее такое желание, никогда не заметит и не докажет моей причастности к облапошиванию наивной старушки!
 Пользуясь последними крохами света, я добрался до просторного грота, зажатого между двумя скалами. Это место я облюбовал для проведения ритуала давно – еще в первый день, когда мы только приплыли на острова темных эльфов.
 Во время плавания Кристиан ухитрился порезаться заурядным столовым ножом. О глупом инциденте он забыл через пару часов, но факт остался. А еще сохранился ножик, хранящий память и вкус крови моего коллеги по ремеслу. Крис даже не догадывался, что я тайком выкрал злополучный предмет и сохранил его до лучших времен. Что ж, пора воспользоваться кровью заклинателя и разобраться, есть ли у наших скромных колдунов шанс низвергнуть властителя в преисподнюю.
 Поудобнее устроившись на поросшем мхом камне, я вытащил нож и стал ждать ночи. Все ритуалы, а в особенности замешенные на крови, следовало проводить исключительно в темное время суток. Днем же, когда царствует слепящий свет, а могущество лорда Далеара ничтожно, ритуалы теряют смысл и идут по иному механизму – солнце лишает их истинной силы.
 «Сайморин! – мысленно позвал я. Черноволосая колдунья находилась за много миль от Эрифских островов, но я чувствовал ее гораздо лучше других. – Отзовись. Нужно поговорить».
 Долгое время царствовала тишина.
 «Чего тебе? – наконец отозвалась Сайморин. Она владела мысленной речью не хуже заклинателей. – Соскучился?»
 «Можно и так сказать. Я добрался до островов. Скоро мы всей компанией наведаемся к Пристеону. Старик обалдеет!»
 «Мелиса тебе доверяет?» – поинтересовалась волшебница. Даже на расстоянии я чувствовал потрясающий аромат ее волос, нежную мягкость ее губ.
 «А почему нет? Она не дура и прекрасно знает, кто я и кто ты. В Дреаре нет единства, а значит, нет лордов, готовых сплоченно ударить по повстанцам. Зато есть жажда власти. Мелиса понимает: мы на ее стороне. Временный союз обернется прочной дружбой. Не находишь?»
 Мне показалось, что Сайморин презрительно фыркнула.
 «Я скорее продам себя в рабство Ворталу, чем заведу дружбу с колдунами Оривиэла. Учти, Эри, чрезмерное усердие может обернуться провалом. Узнай о возможностях Пристеона и сразу же сообщи Нирс-Келлиру. Хотя нет, лучше мне. Нашим лордам доверять не стоит».
 «Ясно, – кивнул я. – Мне и самому интересно, на что способен этот старик».
 «Желаю удачи». – Сайморин резко оборвала мысленную связь. Ну и ладно. Нам еще представится возможность поболтать с глазу на глаз.
 Вскоре пришла ночь. Едва мрак опустился на грешную землю, я начал подготовку к ритуалу. Начертив на гладкой поверхности камня хитрый символ, я положил в его центр ножик с кровью и облил его особым раствором, припасенным заранее. Суть ритуала была до боли простой: изучить способности Кристиана, заглянуть в структуру его тени и понять, действительно ли он тот избранный, на которого указал Лэранд. Делая схему ментальных сил, лорд демонов мог ошибиться и направить не на того. Моя же задача сводилась к более детальному анализу.
 Когда раствор попал на лезвие ножа, засохшая кровь вспенилась и обратилась в густую серую массу. Я воззвал к древнему колдовству, позаимствованному у магов Вортала. Темная сила, похожая на отблеск смерти и порыв ледяных игл, прошла сквозь мою руку и проникла в затвердевшую кровь Кристиана. Так, теперь самое сложное.
 Я принялся осторожно тянуть заклинание на себя, смешивать его с понятной мне волшбой и разбавлять полученный «коктейль» холодным ветром Недриарна. Ритуал приблизился к своему апогею. Вспыхнуло изумрудное пламя, по горам пронесся гул, в глазах запрыгали сотни крохотных теней. Серая масса расползлась по поверхности камня, напоила символ особой энергетикой и обернулась пылью. Эта пыль засверкала зеленым огнем, поднялась до уровня моих глаз и сплелась в заковыристые руны. Древний язык, которым любил щеголять мой знакомый некромант, дал исчерпывающую информацию о возможностях Кристиана. Едва я успел занести все руны в блокнот, как сзади раздался холодный голос:
 – Что ты делаешь?..

 8

 Дэрет любил ночь, восхищался ее грацией, красотой и коварством. Все зло в мире вершится именно ночью – в час, когда приходящий вслед за закатом мрак пожирает округу. Вместе с ним рождаются людские страхи, сомнения, предрассудки. Некромант не раз уверял себя, что человек, поддавшийся страху пред ночной мглой, может увидеть свое истинное лицо, ярко осознать свои проступки и никчемные желания.
 «Возможно, мои желания тоже никчемны, – рассуждал Дэрет, неспешно шагая по узкой дорожке, тянущейся вдоль обрыва. Отсюда открывался великолепный вид на свинцовое море и ровную полоску горизонта. – Может быть, в моей жизни больше не осталось смысла и я живу просто по прихоти матери-природы? Не окажется ли, что путь, проложенный через боль, страдания и унижения, приведет к позорной кончине? Возможно, все уже предопределено? Нет, сдаваться нельзя! Фатализм – бред безумца, забывшего истинный лик жизни!»
 Некромант погнал прочь мрачные думы. Он давно смирился с мыслью о скорой смерти. Меч безжалостной старухи низвергнет его в преисподнюю без сострадания и сомнения. Но Дэрет искренне надеялся, что перед тем, как его глаза закроются под властью вечного сна, он сумеет забрать жизни у тех, кого всей душой ненавидит.
 Дэрет бесцельно слонялся по горам уже несколько часов. Люди шарахались от него, словно от ходячего мертвеца, и даже маги – истинные сыновья колдовства – старались держаться от жуткого чернокнижника подальше. Во время плавания к Эрифским островам некроманту выделили отдельную каюту – самую маленькую и самую отдаленную. Каждый раз, когда он появлялся на палубе, колдуны и корабельная команда награждали его презрительными взглядами. «Только дернись, – однажды предупредил его Эриан, – и они мигом отправят тебя кормить акул». Маг-правитель и вовсе не желал брать Дэрета в команду. Он утверждал, что для встречи с Пристеоном некромант не потребен. Каким-то чудом после многочисленных просьб Мелисы и Эриана Нергил смилостивился и отпустил чернокнижника на все четыре стороны. Плыви, мол, да обратно в мой орден не возвращайся.
 И вот он здесь, на далеких островах. Совершенно один, без товарищей, готовых заступиться в случае опасности. Некромант чувствовал себя слабым и уязвимым. Он прекрасно понимал, что эльфы не забыли старых обид и до сих пор ищут его для свершения суда. В ордене ему было нечего бояться – остроухие туда не сунутся. Но тут, под носом у врагов, о безопасности можно благополучно забыть. Ладно, долой страхи и сомнения! Скоро они превратятся в фарс. Дэрет поможет магам Оривиэла, через Эриана доберется до Эвернайта, а там…
 Некромант криво усмехнулся. Месть ему казалась единственным, ради чего стоит коптить небо.
 Неожиданно Дэрет ощутил мощнейший выброс черной силы. Кто-то использовал некромантию, причем делал это аккуратно и вымеренно. Все штришки, линии и символы казались четкими и необычайно опасными. Неужели темные эльфы почуяли его появление и готовятся затянуть аркан? Следует проверить. А там будь что будет. Смерть не страшна. Куда страшнее бессмысленная жизнь.
 За скалой, в просторном гроте, ночное зрение помогло Дэрету разглядеть худощавую фигуру в сером плаще. Неизвестный маг ворожил над рунами и вполне успешно применял магию смерти – некромантию.
 – Что ты делаешь? – Дэрет сразу узнал мага.
 Эриан молча поднялся и вытер проступивший на лбу пот.
 – Проваливай, – почти ласково попросил он.
 – Творить высшую некромантию запрещено, – праведно возмутился Дэрет. – Маг, якшающийся со смертью, подвергается гонению.
 – Спасибо за напоминание, – буркнул Эриан. – Я в курсе. Никто не узнает, и ты, приятель, тоже не станешь попусту распространяться о нашей встрече. Нам с тобой проблемы не нужны. А теперь ступай, Дэрет.
 На секунду чернокнижник прикрыл глаза и попытался понять суть творившейся здесь некромантии. Он почти докопался до истинных намерений Эриана, когда заклинатель через Недриарн нанес болезненный удар. Дэрета скрутило судорогой, подняло в воздух и швырнуло наземь. Он едва успел перевернуться и опуститься на руки-ноги, как кошка.
 – Я не хочу драться. – Эриан мирно поднял ладони вверх. – Жаль, ты вздумал мешать.
 Эти слова сопровождались мощнейшей ментальной волной из «вторичного» мира. Дэрет почувствовал, как в его разум проникает тонкая нить, способная повелевать сознанием и подчинять чужой воле.
 – Нет!
 Некромант разорвал волшбу и наложил на свою тень в Недриарне дополнительную защиту, не позволяющую заклинателю действовать исподтишка.
 – А ты силен, – одобрил Эриан. – Не каждый колдун может противиться моей волшбе. Уходи, Дэрет. Уходи, пока я не разозлился.
 – Мечтай! – Для некроманта победа над заклинателем стала делом чести. – Я не позволю заклинать невинных людей.
 Дэрет попытался создать Изумрудный шар – одно из простейших боевых заклятий. Но Эриан опередил его на доли секунды. Заклинатель не мог нанести врагу физических увечий, зато прекрасно умел бить по самому слабому месту всех людей – по разуму. Дэрет почувствовал, как его мозг наполняется свинцовой тяжестью, как незримая рука сдавливает нервы. В голове зазвонили сотни церковных колоколов, тело от невыносимого звука затряслось и едва не рухнуло под ноги противнику.
 Найдя прореху в ментальной атаке, Дэрет выпустил в Эриана сгусток зеленого тумана. Он сложился в гигантский молот и с размаху ударил заклинателя в грудь. Враг упал и пропахал спиной пару футов.
 – Тебе конец!
 Разъяренный Эриан вскочил на ноги и обрушил на некроманта ледяную лавину Недриарна. Голову Дэрета сжали тиски. От невыносимой боли и безумного холода он вскрикнул и покатился по пыльной земле, силясь нарушить вязь в волшбе.
 Заклинание оказалось мощным и разрушительным. Некромант понял: еще чуть-чуть, и холод параллельного мира превратит его в сосульку. Каким-то чудом Дэрет увернулся от очередной атаки и выстрелил в Эриана Изумрудным шаром. Заклинатель сумел развеять шар прежде, чем магия смерти возымела успех. Однако возня противника с черным колдовством подарила некроманту несколько драгоценных секунд.
 – Земля, разверзнись! – приказал Дэрет.
 Раздался оглушительный грохот, с гор посыпались камни. Смерч, точно всеобъемлющий поток страха и безумия, рухнул на заклинателя, давя и разрушая саму сердцевину вражьего колдовства. Замешкавшийся Эриан провалился в земную прореху почти по грудь. Его ноги увязли в разломе, а руки судорожно вцепились в рваные края пропасти. Он попытался вырваться, но вызванные некромантией лианы оплели его надежной сетью. Они сковали заклинателя нерушимой цепью, на время отняли бесценную способность шевелиться.
 – Глупо. – Эриан неожиданно перестал сопротивляться. Он изогнулся и нырнул в Недриарн.
 Дэрету показалось, что враг просто переместился, но на самом деле он вошел в мир теней и больно ударил по отражению. Некромант упал на одно колено и не заметил, как заклинатель вновь появился в реальности. Эриан скользнул через незримую завесу Зеркальных врат и аккуратно опустился рядом с Дэретом.
 – Ты труп! – Он вздернул некроманта за шиворот и шарахнул его кулаком по печени.
 Сознание мигом вернулось на место. Физическая боль позволила некроманту очистить разум и заполнить его новым пониманием: следует драться врукопашную. Тщедушному некроманту было сложно в обычном бою одолеть врага, превосходящего и по размерам, и по мастерству бойца. Эриан не отличался завидной комплекцией, но на фоне хрупкого некроманта выглядел настоящим богатырем.
 Заклинатель ударил Дэрета в челюсть. Чернокнижник неумело закрыл лицо руками и, как только противник разжал вторую руку, покатился по земле.
 «Так мне с ним не справиться», – мелькнула шальная мысль. Некромант понял, что в магическом плане Эриан выдохся; произведенный им обряд похитил солидную часть силы. Дэрет выпрямился, стер с губ капельки крови и претворил в жизнь могучее и разрушительное заклятие Гром Сейлорта. Некромантия услужливо вызвала из небытия солидных размеров меч с пылающим черным пламенем лезвием.
 Эриан понял, что находится на грани поражения. Его волшба померкла.
 – Не так быстро. – Заклинатель собрал в кулак оставшуюся магию и обрушил ее на больную голову Дэрета в виде чистейшей, незамутненной энергии. Удар прошел сквозь хлипкое тело некроманта, пронзил завесу Недриарна и рухнул на тень чернокнижника.
 В голове Дэрета промелькнула ужасающая мысль: «Это конец!»
 Гром Сейлорта потерял основу, и призрачный меч безвольно рухнул на землю, став жалким сгустком тумана. Некромантия полностью развеялась. Теперь в воздухе витала одна волшба – грозная, неотвратимая и смертоносная. Она заполнила собой все тело Дэрета, ослепив его безумной болью. Некромант мелко затрясся, его руки поднялись вверх, а голова запрокинулась назад. Волна чужой мощи подхватила его, закружила в адском вихре и безжалостно вонзилась в ревущие от муки суставы.
 – Сам виноват.
 Сквозь густой морок Дэрет уловил слова Эриана. Заклинатель понял, что переборщил с волшбой, однако остановиться уже не мог.
 Сознание некроманта раскрылось, точно простая книга. Рвущий слух ветер мгновенно исчез, пришла абсолютная тишина – мирная и безмятежная. Неожиданно Дэрет увидел сам себя, только совсем маленького. Беззаботный черноволосый ребенок весело прыгает по зеленому лугу, радостно смеется и наслаждается мягким солнечным светом… Но проходят годы, и ребенок становится холодным и безжалостным некромантом. Детские грезы пропадают, тонут в бездне взрослых проблем и человеческой корысти. Начинается новая эра. Дэрет видел, как над его родной империей нависает зловещая тень лорда Лэранда – демонического повелителя и безжалостного изверга, пред троном которого меркнет воля и угасает здравый смысл. Он повергает Сейлорт на колени, убивает семью императора и устанавливает новый порядок. Но Дэрет пытается бороться. Он хочет освободить родину от власти Дреары, вернуть законных повелителей… Ему удается тайком вывести из осажденной столицы младшего наследника Андрэ и его сестру Линэйру. А затем…
 Дэрет похолодел. Его лоб вспотел, а на рассеченной скуле вновь проступила густая кровь. Память, которую некромант пытался загнать на самое дно своей истлевшей души, вспыхнула подобно сухому ельнику – от одной-единственной искорки. Спонтанная волшба, приведшая в тихий ужас и Дэрета, и самого Эриана, насквозь пронзила давние воспоминания и вышвырнула их на бескрайние берега разума. Дэрет пошатнулся, безвольно рухнул на воспаленную почву, сильно повредил руку. Но волшба не ушла. Она возродила прошлое, вернула канувшие в бездну мысли. Дэрет увидел сам себя – слабого, раздавленного, опустошенного. Волна былых событий накрыла его, показав зловещие подвалы с рвущимся наружу пламенем, темные казематы с висящими под потолком цепями, огненные чаши, в жаре которых отражаются глумливые усмешки палачей. Там, в пучине смерти, тьмы и ужаса, Дэрет провел целую вечность, познал истинный, ничем не замутненный страх, узрел вкус страданий. Лэранд был холоден и бессердечен. Он сурово покарал некроманта, вздумавшего нарушить великие планы демонического лорда. Наказание оказалось жестоким, но Дэрет выдержал, перетерпел, не сдался. Вновь будто наяву некромант увидел себя – лежащего в крови и грязи пред стенами могучего Сейлорта. Но его не убили. Зачем карать смертью отступника, если с этого момента жизнь для него станет куда более жестокой карой?..
 – Хватит!!!
 Дэрет сам не узнал своего голоса. Жалкий, стонущий, молящий – он более походил на предсмертную молитву, что льется из бескровного рта человека, обреченного на долгую и мучительную казнь. Да, эльфы были искусны в плане пыток. Но демоны оказались более умелыми мастерами.
 Волшба начала гаснуть. Ревущее от боли и трепета сознание чуточку прояснилось, дав некроманту возможность ощущать отблески реальности. Где-то на грани разума он ощутил, как некий хищник, вырвавшийся из глубин Недриарна, вгрызся острыми клыками в волшбу и принялся неистово рвать ее на лоскутки. С каждым укусом призрачной твари Дэрету становилось легче. Возрожденное из пепла прошлое вновь рухнуло в бездну.
 Когда заклятие рассеялось окончательно, некромант понял, что лежит на земле лицом вниз. Зеленая мантия разорвана и заляпана кровью, все мышцы дико ноют, рука, судя по всему, сломана. Сперва Дэрет решил, будто балансирует на грани меж жизнью и смертью, но вскоре понял: у него нет причин бояться. Впрочем, Дэрет никогда не страшился физической гибели, считая ее путем к освобождению от теней прошлого. Он давно подумывал о самоубийстве, но некое подсознательное чувство мешало ему вскрыть вены или просунуть голову в намыленную петлю. Возможно, некроманту попросту не хватало решимости.
 Влажный нос осторожно коснулся волос Дэрета. Разрывая все мыслимые и немыслимые барьеры, некромант открыл глаза и увидел перед собой гордого крылатого волка – того самого хищника, созданного ошибочной волшбой Криса и Эриана. Призрачный зверь аккуратно обнюхал Дэрета и опасливо лизнул его больную руку. Слегка полегчало.
 – Ты живой? – донесся до некроманта приглушенный голос заклинателя. Эриан, судя по всему, испугался не меньше самого Дэрета.
 Прежде чем он успел ответить, Эриан поднял его за плечи и бережно усадил на камень. Некромант прижался спиной к холодной поверхности. Как ни странно, боль сразу ушла. Дэрет взглянул на заклинателя, но вместо лица увидел темный силуэт. До него не сразу дошло, что сейчас ночь.
 – Слушай, извини… – с легким оттенком смущения произнес Эриан. – Я не знал…
 Некромант потрогал руку – вроде цела.
 – Волшба вышла из-под контроля, – попытался оправдаться заклинатель.
 – Ты тоже видел мое прошлое?
 Дэрет скорее почувствовал, чем увидел, как бывший соперник кивнул.
 – Но я не понимаю, – тихо пробормотал Эриан, – зачем ты пытался попасть в Эвернайт, если знаешь, что там тебя ждет неминуемая расправа? Ты предал Дреару.
 – Я стал бы предателем, если б не помог бежать истинным наследникам.
 Дэрет криво усмехнулся и попытался встать. Получилось у него лишь с третьей попытки.
 – Ты хочешь отомстить Лэранду?
 – Ему тоже.
 – Ты безумен, коли решил тягаться с лордом и его слугами! – возмутился Эриан.
 – Безумен? – Некромант попробовал слово на вкус. – А ты только сейчас заметил? Для заклинателя ты слишком твердолобый.
 Подслеповато щурясь, Дэрет побрел куда-то вниз по тропе. Ноги не гнулись, каждый шаг отдавался гневным возмущением связок и сухожилий.
 – Вернемся в трактир.
 Эриан поддержал некроманта за плечо. Дэрет почувствовал, как его рука оперлась на крепкую спину крылатого волка. Он хотел воспротивиться и пойти искать ночлег в каком-нибудь заброшенном сарае, но сил на препирательства не осталось.
 Ночь полностью поглотила Эрифские острова. Лишь в трактире, где нашли приют деларосские маги, по-прежнему сверкал жидкий огонек.

 9

 В мире нет двух совершенно одинаковых людей. Черты лица, строение тела, манера речи и – главное – характер. Каждый человек индивидуален. Даже самое серое, бесформенное существо при ближайшем рассмотрении обязательно проявит некую особенность, несвойственную другим. В мире тысячи чувств, эмоций, привычек, способов мышления и общения. Все они переплетаются в безумном водовороте жизни, и едва ли найдется два абсолютно одинаковых типажа. Природа не терпит повторений точно так же, как и не терпит равенства. Кому-то дано больше, кому-то меньше. Каждый приспосабливается под внешние условия, пытается плыть либо по, либо против течения, старается или выделиться из толпы, или, наоборот, слиться с аморфной, серой массой.
 Кейра Безликая оказалась исключением из нерушимых правил природы. Она давно отринула все чувства и желания, лишилась индивидуальности. Для нее любой характер был подобен раскрытой книге. Как и любой заклинатель, Кейра умела заглядывать в самую сердцевину души, выуживать сокровенные тайны и видеть гнилостные людские пороки. Безликая демонесса не была ни доброй, ни злой, ни смелой, ни трусливой, ни благородной, ни жестокой. У нее полностью отсутствовала индивидуальность. Безусловно, раньше она была, но потом, когда Кейра из простой малопривлекательной девушки превратилась в демона, все черты стерлись, обратились в осколки былых переживаний. Кейра Безликая отринула прошлую жизнь, забыла родственников и друзей; она стала актрисой в самом жестоком спектакле из всех, когда-либо придуманных богами. Спектакль этот именовался жизнью.
 Демонесса оказалась великолепной актрисой. Она играла свои роли безупречно, вызывала восхищение и зависть среди магов Дреары, срывала безумные овации. Но постепенно роли загладили истинную сущность, отняли у Кейры личность, заменив ее ложными чертами. Безликая могла стать ласковой или холодной, безжалостной или добродушной, сильной или слабой. Зритель сам выбирал роль, а Кейра играла – истово, восторженно, с жаром. Демонесса упивалась спектаклем, затянувшимся на всю жизнь; черпала в нем силу и искала смысл бытия. Увы, смысл оказался ложным идеалом.
 Однажды, когда собственная личность еще теплилась в ее воспаленном разуме, Кейра повстречала двух гордых и благородных демонов. Позже один из них взлетит на вершину власти, а другой рухнет в пучину забвения. Демон, сумевший выжить за счет предательства товарища, превратился в лорда Лэранда – хитроумного интригана и редкостного подлеца. Именно он заметил в Кейре поразительный талант – умение превращаться в любого человека, перенимать не только его внешность, но и внутреннюю суть. Так скромная девочка, держась за крепкую ладонь могучего лорда, вошла в высший пантеон магов. Ее дар актрисы, с одинаковой легкостью воплощающий и мужские и женские роли, сделал свое черное дело – забрал истину. Кейра навсегда отринула былые времена навсегда изменила свою внешность. Даже Лэранд не знал, что когда-то эта стройная белокурая красавица походила на гадкого, неуклюжего утенка. Кейра стерла не только душу, но и внешность. К чему ей лишний груз? Пусть все считают ее самой прекрасной демонессой Крониоса и самой верной любовницей коварного лорда.
 Единственным чувством, сохранившимся в душе Кейры Безликой, стала любовь. Она безумно любила Лэранда и столь же безумно его ненавидела. Великий лорд одарил ее благосклонностью, но девушка не питала иллюзий. Скоро она ему надоест, и тогда Лэранд усадит на трон другую красавицу. Кейра даже боялась представить, сколько женщин было у влюбчивого лорда за всю жизнь. А сколько детей?
 Демонесса покачала головой, провела изящной ладонью по струящимся, словно водопады Сейлорта, волосам. Неожиданно нахлынувшие чувства – горечь и себялюбие – быстро растворились в океане безграничного спокойствия и равнодушной пустоты, оставив легкий привкус несбывшихся надежд. Кейра улыбнулась собственным мыслям и быстро вышла на балкон. Оттуда открывался восхитительный, ни с чем не сравнимый вид на величественную столицу эльфийской империи. Демонесса поднялась на смотровую площадку, находившуюся на верхнем этаже башни. Там ее уже ожидал Венсайрус.
 – Приветствую тебя, воин королевы Твэл, – сказала Кейра, накручивая на палец прядь светлых волос.
 – Здравствуй, Безликая, – холодно отозвался глава всадников Эвернайта. – Вижу, твой хозяин послал верную собачку убедиться, все ли в порядке.
 Прежде за подобную наглость демонесса не раздумывая набросилась бы на наглеца. Теперь же чувство ненависти истерлось.
 – Крейдан доставлен в порт Ховергол? – спросила Кейра, искоса поглядывая на небольшого черного дракона, привязанного у шпиля, недалеко от края смотровой площадки.
 Венсайрус ухмыльнулся. Кейра знала, сколь сильно всадник презирает ее, но абсолютно не обижалась. Какое ей дело до мнения чужого человека?
 – Крейдан отказался лететь в порт, – с готовностью поведал воин королевы Твэл. Его голос прозвучал с издевкой. – Передай своему хозяину, Безликая, что темный эльф сейчас в Севарго. Возможно, наследник Андрэ Верайт скрывается именно там.
 – Хорошо, – покивала демонесса. – Надеюсь, Крейдану хватит ума не дерзить Лэранду и безропотно выполнить его волю?
 – Поручение, – гадко улыбаясь, поправил Венсайрус. – Мы не служим повелителю Крониоса. Мы лишь заключили некий… хм… договор.
 – Сколько Крейдану нужно времени, чтобы найти Андрэ? – Кейра старалась формулировать вопросы четко.
 Венсайрус неопределенно пожал плечами:
 – День, неделя, месяц. Лэранд ждал возможности укрепить власть годами, так почему же теперь он столь поспешен?
 Демонесса не знала. Ее мало волновали интриги лорда. Она привыкла действовать четко и слаженно, без сомнительных партий.
 – Совсем забыл. – Венсайрус снял с плеч длинный черный плащ, повесил его на руку и деликатно протянул собеседнице уродливый кинжал. – Узнаешь, Безликая?
 «Ритуальный нож! – подумала Кейра. – Он же должен быть у Крейдана!»
 – Темный эльф – воин, но не палач, – пояснил всадник Эвернайта. – Он вернул нож, сказав, что найдет наследника, но пачкать руки кровью не будет. Так и передай хозяину, Безликая.
 Демонесса похолодела. Неужели Крейдан догадался о колдовских свойствах ритуального предмета? Безусловно, Лэранд понимал, что эльф не поднимет оружия на безвинного Андрэ. Поэтому он подкинул Крейдану магический артефакт, способный безошибочно показать, где находится его обладатель. Эльфы встретились бы в Независимых Землях, а затем Лэранд отправил бы за ними группу боевых магов. Увы, простенький план лорда с треском провалился.
 Венсайрус взмахнул рукой, и плащ испарился. Глава всадников остался в крепкой, но легкой броне с широким поясом и гербом Эвернайта на могучей груди. В следующую секунду рядом с воителем вспыхнуло зловещее синее пламя. Его сапфировые язычки обожгли мраморный пол башни, оставив на нем уродливые разводы копоти.
 – Знаешь, что это? – полюбопытствовал Венсайрус.
 – Магия Эльсанны – царицы Нор-Шергарда, – безразлично откликнулась Кейра.
 – Именно. Скоро Эльсанна прибудет в Эриф-Аскальд. Уверен, у нее возникнет много щекотливых вопросов к твоему хозяину.
 – Запугиваешь?
 – Предупреждаю.
 Демонесса смерила всадника взглядом огромных зеленых глаз. Она ощущала: Венсайрус гораздо сильнее и может убить ее одним небрежным жестом.
 – Чего ты добиваешься? – впервые в голосе Кейры мелькнули раздраженные нотки. – Я не боюсь ни Лэранда, ни Эльсанны, ни самого Белтанара.
 – Знаешь, как среди всадников Эвернайта проводят первый отбор? – неожиданно спросил Венсайрус. – Их спрашивают: боятся ли они? Тех, кто отвечает отрицательно, мы выгоняем без зазрения совести. Страх – не слабость. Он – защита. Ты понимаешь меня, Безликая? Ты совершенно беззащитна.
 Кейра не нашла достойного ответа. Ее дар превращения был безумно редким и ценился на вес золота. Однако даже самые потрясающие возможности не способны защитить от гнева сильных мира сего.
 – К чему ты клонишь, Венсайрус?
 – Скоро узнаешь, – загадочно отозвался всадник. Он прыгнул в седло дракона, небрежно взмахнул поводьями, и черный зверь быстро унес его прочь.
 От ветра, поднятого взмахами могучих крыльев, у Кейры разрушилась вся прическа. Она пригладила волосы, сплюнула на пол и зачерпнула студеной воды. Водопад, чьи тонкие струйки стремились скатиться со шпиля и разбиться у подножия башни, охладил вспотевшие ладони и освежил мысли.
 Разговор с Венсайрусом оставил в душе неприятный, ноющий осадок. Воин Твэл знал некие секреты, но разглашать их не пожелал. Кейре не хотелось ломать голову. Она уникальна, она стоит сотни боевых магов, она никогда не окажется на дне! Демонесса еще раз взглянула на постепенно гаснущее синее пламя – сосредоточение силы и знак всевластия знаменитой царицы Эльсанны. Неужели в Нор-Шергарде догадались о планах Лэранда? Возможно, Белтанар почуял неладное и отправил в Эриф-Аскальд могущественную ведьму.
 Безликой демонессе надоели вечные тайны и загадки. Пусть лорды сами крутят свои извращенные интрижки, а она, Кейра, будет придерживаться иных путей – более мирных и надежных. А Лэранд пусть катится ко всем чертям. Его безумство и тупое рвение к господству над Дреарой – камни на свежую могилу.

 10

 – Так просто?! – изумилась Линэ.
 – Мне тоже не нравится, – согласился Сенро.
 Вдвоем они без проблем добрались до Арканны. Если не считать той глупой схватки с уродливым слизняком, их путь прошел без сучка без задоринки.
 Недалеко от Арканны Сенро обнаружил крохотную деревеньку. Едва он полюбопытствовал насчет местных отшельников, как жители направили его в нужном направлении. Несколько охотников согласились показать удобную тропу и даже довести до избушки, где, по их словам, обитал угрюмый отшельник. Стражник узнал и имя старика – Луртиш.
 – Что здесь понадобилось твоему дурацкому магу? – полюбопытствовала темная эльфийка. – Сплошное болото. Возможно, он хотел сделать из тебя закуску для комаров?
 – Этот мог, – признался стражник, прихлопывая очередного кровососа. Каждый раз, убивая комара, он представлял, как давит наглого колдуна Эриана. Подобные мечты значительно повышали настроение.
 Они медленно шагали по осеннему лесу. Ходить по таким местам оказалось сущим наказанием. Пожелтевшая хвоя постоянно набивалась в сапоги, сухие колючки ранили незащищенную кожу, противная пыль застилала глаза, витающая в воздухе мошкара лезла в рот и нос.
 – А вот и избушка. – Линэ первой заметила скромное жилище отшельника.
 На широкой поляне, среди колючих сосен стоял покосившийся домик с криво прорубленными окнами и гнилой дверью. Брус казался старым и почерневшим, соломенная крыша походила на разворошенное воронье гнездо. Печная труба, торчавшая в середине соломенного настила, дышала едким дымком. В общую картину не вписывались лишь чистые занавески на окнах да ухоженный садик, раскинувшийся вокруг избушки.
 В маленьком саду среди изящных цветов и пестрых трав невысокая женщина средних лет заботливо пропалывала сорняки и бережно опрыскивала цветочные клумбы кристально чистой водой.
 – Переговоры буду вести я, – важно заявила Линэ. – Ты у нас бестактный.
 – Да пожалуйста, – разрешил Сенро, улыбаясь. – Перед наследницами трона все двери распахнуты.
 – Я не наследница! Сколько раз тебе повторять: женщина не может унаследовать престол Эриф-Аскальда.
 Стражник прикусил язык. Он давно заметил, что любые упоминания сей щекотливой темы выводят гордую эльфийку из себя.
 Вместе они подошли к женщине. Хозяйка садика одарила их мимолетным взглядом и вновь погрузилась в любимое занятие.
 – Простите, – с несвойственной для нее вежливостью заговорила Линэ. – Мой друг, – бесцеремонный толчок в спину, – ищет отшельника, живущего, если верить людям из ближайшей деревни, именно здесь. Его зовут…
 – Луртиш умер полгода назад, – не поднимая глаз, ответила женщина.
 – Умер? – Линэ изогнула бровь. – А вы его дочь?
 – Скорее собеседница.
 Эльфийка и человек переглянулись. Неужели многомесячный путь проделан зря?
 – Меня послал маг по имени Эриан, – вмешался Сенро. – Он хотел…
 – Я знаю. – Женщина поднялась с колен и устало провела рукой по вспотевшему лбу. – Какую цену Эриан дал за путешествие?
 – Гору сапфиров, – наябедничала Линэ.
 – Что ж, ты продешевил, Сенро.
 Стражник едва не упал. Откуда деревенская тетка знает его имя?
 – Мне ведомо все, что таится в лабиринтах памяти собеседника, – туманно пояснила женщина.
 Про себя Сенро отметил, что она не слишком походит на деревенщину. Изящная походка, властные жесты, безумно уставшее лицо и глухой голос. У женщины были рыжие с проседью волосы, не лишенный благородства профиль, узкие мягкие ладони и печальные глаза.
 – Вы поможете нам, госпожа? – тихо полюбопытствовал Сенро, вытаскивая из заплечного мешка сверток, некогда переданный ему Эрианом.
 Женщина взяла дар колдуна и небрежно его развернула. Когда бурая кожа упала наземь, на ее ладони оказалась крупная и жирная, точно свинья, жаба. Она разинула рот, громко квакнула и прыгнула в кусты. Стражник проводил жабу тоскливым взглядом и непонимающе уставился на рыжеволосую.
 – Теперь я верю, что вас действительно послал Эриан. Шутка как раз в его духе. Идемте в дом. Я все объясню.
 Они вошли в избу. Внутри она оказалась более привлекательной, чем снаружи. В каждом уголке чувствовалась рука заботливой хозяйки. Простая, но в то же время уютная обстановка говорила о трудолюбии и доброте.
 Увидев на стенах пучки сушеных трав, дарящие особый пряный аромат, Сенро понял, что эта женщина знахарка.
 – Садитесь за стол. Я угощу вас отваром из целебных растений. – (По голосу стражник заметил: хозяйка не слишком-то рада гостям.) – Сюда не часто забредают путники. Я не привыкла к нежданным визитам.
 – Мы можем уйти, – предложила Линэ. Ей женщина крайне не понравилась.
 Хозяйка разожгла огонь в очаге и занялась приготовлением чая.
 – Люди зовут меня Файменой, – кроша в воду сухие листья, представилась она. – Луртиш часто рассказывал мне об Эриане – заклинателе Недриарна, служащего во благо Дреары. Да, Линэйра, он твой враг.
 – Заклинатель? – удивилась эльфийка. – Такие враги опасны. Но откуда вы знаете обо мне?
 Файмена тяжко вздохнула:
 – Это мой рок и мое проклятие. – Она вздрогнула, и часть травы упала в бушующее пламя. – Души людей для меня – раскрытая книга, которую я вижу полностью – с первой до последней страницы. Я тоже в каком-то смысле заклинательница Недриарна.
 – Вы умеете управлять тенями?
 – Нет, Линэйра, я умею видеть сердцевину души, самую сокровенную ее часть. Вас это не пугает?
 Сенро и Линэ переглянулись. Понимание того, что они сейчас подобны двум прозрачным каплям, не прибавило им оптимизма.
 – А вы можете не читать мысли? – спросил охранник недовольно.
 – Увы. – Файмена развела руками. – Потому-то я и ушла от людей и поселилась в глухой чащобе. Думаете, приятно видеть все скрытые желания людей? Знали бы вы, сколько в мире пороков. Я пыталась найти хоть одну чистую, неопороченную душу. Тщетно. В человеческих сердцах живут лишь ненависть, жестокость, корысть и лицемерие. Я не выдержала наката черных эмоций. Если б я осталась среди людей, то, скорее всего, сошла бы с ума.
 – Мы тоже зло? – Эльфийка явно заинтересовалась спонтанной колдовской силой женщины.
 – Вы потоки лихорадочных эмоций. Сперва Сенро двигала к цели простая жажда денег, теперь же… – Файмена ласково улыбнулась и кивнула эльфийке. – А ты, Линэйра, мечтала о мести. А где сейчас эти мечты? Их поглотили новые ощущения. Не так ли?
 Линэ с интересом посмотрела на Сенро и неопределенно пожала плечами. Прозрачные намеки поняли все.
 – Я хочу помочь брату. Разве здесь есть корысть или злоба?
 – А разве ты не представляла, как будешь вырывать сердца у лорда Лэранда и его подручных? – поинтересовалась женщина.
 Эльфийка густо покраснела. По-видимому, она припомнила и более «колоритные» мечты. Сенро понял, что чувствует себя не лучше. Разговор с таким собеседником заставлял ежиться и тупо прятать сокровенные мысли на самое дно.
 – Я не пугаю. Просто констатирую факт. Вы вправе знать, с кем беседуете. Если хотите, можете идти.
 – Ну уж нет, – уперся Сенро. – Я решил выполнить поручение, и я его выполню!
 – Похвальная решимость, – одобрила Файмена. – Так и надо. Люди, лишенные цели, представляют собой жалкую тень. Цель в жизни – основа существования. Без нее мы обращаемся в рваную тряпку.
 Женщина сняла чайник с огня, аккуратно разлила чай и поставила на стол простенькое угощение – сушеный хлеб, сахар и мед.
 – Увы, ничего более изысканного предложить не могу, – с легким конфузом промолвила Файмена. Жила одинокая заклинательница весьма скромно.
 Сенро осторожно глотнул травяной чай. Терпимо. Можно пить и без сахара.
 – Перейдем к делу, – потребовала темная эльфийка, забавно хрустя сухарем.
 – Извольте. – Файмена села на край лавки. – Некогда Эриан спас Луртишу жизнь. С тех пор ныне покойный отшельник стал его должником. У Эриана много проблем, а врагов еще больше. Некогда его подвело любопытство. Лет десять назад, когда Эриан только примкнул к воинам Эвернайта, он задумал бросить вызов мистическому Реганонскому Кресту. Что это такое, не знаю даже я. Эриан то ли убил кого-то из адептов Креста, то ли украл некую ценную вещь. Он никогда не распространялся на эту тему. Реганонский Крест объявил его врагом и назначил цену за его голову.
 – Так гаду и надо, – ухмыльнулся Сенро. – Околдовал меня и послал…
 – Тебя околдовали синие камушки. – Файмена любила перебивать собеседников. – Сверкание сапфиров, а не чужое ведовство отправило тебя в Арканну.
 Стражник прикусил язык. Он ясно понял правоту этих слов.
 – Теперь Эриан скрывается, – продолжила рыжеволосая женщина. – Дреара дала ему покровительство, но этого, судя по всему, недостаточно.
 – А при чем здесь Арканна? – нетерпеливо спросила Линэ. Ее бестактность могла соперничать лишь с ее же гордыней.
 – Арканна – ключ к тайнам Реганонского Креста. По крайней мере так полагал Луртиш.
 – Но если Эриан такой сильный колдун, то зачем ему понадобился я? – удивился Сенро.
 – Он не колдун, он заклинатель Недриарна, – поправила Файмена. – В Арканне существует некий барьер, переступить который не способен ни один человек, знакомый с магией. Туда может попасть только простой смертный. Тебя, Сенро, выбрали по одной простой причине: ты племянник Гархеда Мрачного. В тебе тоже есть сила.
 Стражник тупо вытаращил глаза:
 – То есть я маг?!
 – Эта сила ничтожна, – заявила Линэ. – Не бойся, человек, инквизицию ты вряд ли заинтересуешь.
 Файмена согласно закивала:
 – Девочка права.
 – Ладно, понятно. – Сенро допил чай и теперь искал, чем бы вытереть измазанные медом руки. – А что меня ждет в Арканне?
 – Неизвестно. – Файмена подала ему новую чашку. – В Арканну не ступала нога человека. Или по крайней мере я о таком не слышала.
 Сенро задумчиво почесал подбородок:
 – Веселенькое дельце.
 Он хотел добавить чего-нибудь насчет опасности, но постеснялся Линэйру. Наглая эльфийка могла поднять его на смех.
 – Не бойся. – Файмена мгновенно почувствовала мысли охранника.
 – Стало быть, вы с нами не пойдете, – констатировала Линэ. – Я ощущаю вашу силу. Вы гораздо сильнее любого мага из деларосского ордена.
 – Сильнее, – легко согласилась Файмена. – Когда-то я служила Оривиэлу.
 – Вы бежали сюда, когда пал Сен-Рион?
 – Нет, раньше. Я не смогла выдержать людского корыстолюбия и гнилостной обстановки, царившей в Оривиэле. Здесь, в мрачных лесах, Луртиш приютил меня, дал пищу с кровом. Именно поэтому я помогу вам и тем самым исполню долг.
 – А мой брат? Вам известно, где он?
 – Нет, Линэйра – просто ответила Файмена. – Его судьба сокрыта пеленой мрака. Она не видна даже властителю Дреары – величайшему из магов.

 11

 – Сиди тихо и не дергайся. – Тайлин отвесила Дэрету несильный пинок и направилась за бинтами. – Замотаем тебе лапу, и будешь как новенький.
 Перечить некромант не решился. После нашей с ним схватки он вел себя на редкость мирно, по горам не шнырял и не пугал несчастных людей почем зря.
 – И не стыдно тебе бедненьких некромантов обижать? – укорила меня Тайлин.
 – Стыд заклинателям неведом, – нагло заявила Мелиса. По всей видимости, она намекала и на своего супруга.
 – Да, я тебя тоже люблю, – буркнул я.
 Наша маленькая компания заняла лазарет, находившийся на нижнем этаже трактира. Предусмотрительные колдуны обустроили здесь комнату со всеми необходимыми вещами: бинтами, таблетками, зельями, целебными мазями, набором колдовских инструментов.
 – Хватит елозить! – Тайлин обработала руку Дэрета мазями и теперь занялась повязкой.
 «Бедненький некромант» послушно замер и даже перестал дышать. Еще задохнется, чего доброго.
 – Зачем подрались? – строго спросила Мелиса. – Решили выяснить, кто сильнее?
 – Типа того, – отмахнулся я.
 Дэрет вообще молчал, говорить приходилось только мне.
 Мелиса смерила меня недовольным взглядом, но приставать не стала. Дескать, не стоит моя скромная персона длительных разбирательств.
 Я пристроился на лавке в самом углу. Крылатый волк улегся рядом и положил голову мне на колени. Изредка он тихонько поскуливал и косо поглядывал на окружающих.
 – Хорошая зверюга, – одобрила Тайлин. – Страшно представить, что стало бы с Дэретом, если б твой волчонок не слопал волшбу.
 Девушка выбрала очень точное слово. Именно «слопал». Призрачный хищник умел то, что было недоступно другим хищникам Недриарна, – разрушать заклятия. Мой волк буквально проглотил витавшую в воздухе силу, чем спас от верной смерти и меня, и некроманта. Раньше мне не доводилось встречаться с подобными возможностями эфемерных тварей.
 Тайлин в последний раз проверила правильность наложения повязки и заключила:
 – Жить будешь, причем долго.
 – Ты меня расстроила, – тихонько промычал некромант. Ответом ему был строгий взгляд Мелисы.
 – Коли б мы вовремя не почуяли беду… – начала она.
 – …в мире количество идиотов уменьшилось бы на два пунктика. – К нам заглянул Кристиан. Он осторожно подошел к хищнику, попытался его погладить, едва не лишился пальцев и быстро понял: с волками лучше не шутить.
 – Жаль, ничего не откусил, – мечтательно пробормотал я. – Вот бы Тайлин обрадовалась: еще один пациент!
 – Тебя надо от общества изолировать, – посоветовал Кристиан. – Знаешь, Эриан, у нас есть отличное место: там мягкие стены и люди в белых халатах шастают. – Он ухмыльнулся и ехидно поинтересовался: – Надеюсь, ты не обиделся?
 – Нет, ты того не стоишь!
 – Вот и славно! – обрадовался Крис. – Значит, решено!
 Болтовню заклинателя мы успешно проигнорировали. Куда сильнее нас беспокоила предстоящая встреча с Пристеоном.
 – А волка куда? – не унимался Кристиан. – На суповой набор он не потянет. Ни кожи, ни костей. Один эфир.
 Когда хищник впервые предстал глазам простых магов, Крис замучил меня вопросами. Я терпеливо объяснил ему суть происхождения моего призрачного товарища, сославшись на теорию Пристеона и Дэрета. Если честно, я и сам не до конца понимал сущность волка. Сначала он появился в пещерах под Деларосом, потом исчез в Недриарне на несколько недель и вот явился вновь. Интересно, он так и будет туда-сюда скакать?
 – У живности должно быть имя, – напомнила Тайлин.
 – Ага, – поддакнул Крис. – Злобный рычащий паразит.
 – Он ведь призрак, – предложила девушка, – эфирный фантом. На древнем языке эфир звучит как «этер» – Дэрет не даст соврать. Так назови волка Этером.
 Хищник поднял голову и вопросительно посмотрел на Тайлин. Затем вильнул хвостом. Против нового имени он, судя по всему, не возражал.
 – Если голодный, можешь съесть Криса, – посоветовал я. – Он костлявый, зато вкусный.
 Этер окинул заклинателя сонным взглядом, расправил могучие крылья и в мгновение ока скрылся из виду. Его полупрозрачное тело буквально растворилось в воздухе, оставив после себя облачко серебристых брызг.
 – Шустрый волчонок, – оценила Тайлин. Она повернулась ко мне и с подозрением осведомилась: – Ты его случайно не на следующего врага натравил?
 «Натравить бы его на Лэранда!» – мечтательно подумал я, а вслух ответил:
 – Этер меня не слушается. Он сам по себе. Но главное, не кидается и не пытается меня сожрать.
 – Да, это тебе не фунт изюму, – отбросив со лба прядь русых волос, констатировала Тайлин.
 – Ладно, мне действительно следует проверить, чем занимается мой призрачный зверек. – Я призвал ментальные силы, по выработавшейся за долгие годы привычке схватился за нити и легко переместился из реальности в Недриарн. Натренированное зрение без проблем показало расплывчатые стены лазарета и отражения моих товарищей. Подул сильнейший ветер. Дабы не упасть, я схватился за стоящую в углу лампу. Разумеется, в Недриарне она являлась призраком, однако мне, как заклинателю, не составило труда за нее зацепиться.
 Как только ветер унялся и разум смирился с царствующим вокруг льдом, я приблизился к теням, отбрасываемым моими друзьями. Тени Дэрета и Кристиана выглядели непроницаемыми сгустками черной субстанции. Подобный эффект достигался после долгих и изнурительных тренировок. Он делал людей устойчивыми к заклятиям и успешно защищал от различных видов гипноза. Возжелай я сейчас поработить или убить обоих колдунов, я потерпел бы фиаско. Они умели защитить себя от постороннего вмешательства через параллельный мир.
 Тень Мелисы выглядела куда слабее. Теперь, когда из-за падения Сен-Риона она потеряла основную часть могущества, ее отражение было беззащитным, словно крохотное дитя. Небрежный удар, молниеносное дыхание Зеркальных врат – и Мелиса отправится прямиком на тот свет.
 Но более всего меня поразила тень Тайлин. Тоненькая, изящная, крепкая – она походила на сгусток целеустремленности и безграничной воли. С первого взгляда в отражении не наблюдалось ничего особенного, но при ближайшем рассмотрении проявлялись черты, не могущие относиться к простой волшебнице из деларосского ордена. В Тайлин я обнаружил некую силу, сущность которой упорно не желала открываться. Я попытался копнуть глубже, подтянуть тень к себе, но получил болезненный толчок. Да, девушка заслуживает уважения.
 Вновь поднялся могучий ветер. Вихрь, несущий во чреве тысячи ледяных игл, закружил меня в магическом танце. Заиграла грустная, депрессивная музыка. В пьяняще-сладком состоянии, которое бывает после бутылки хорошего вина, я побрел прочь из лазарета. Просочившись сквозь дверь, я встретил три замерших в оцепенении тени. Мне без труда удалось понять: это маги, пытавшиеся подслушать наш разговор. Кристиан, перед тем как войти, наложил на них нехитрое заклятие сна и рядком уложил под дверью. Шуточка как раз в его духе.
 – Этер, покажись! – перекрикивая музыку и вечный ветер Недриарна, позвал я.
 Призрачный волк не ответил. То ли он успел убежать на приличное расстояние, то ли уже покинул «вторичный» мир и вернулся в реальность.
 Недриарн разбушевался не на шутку. Сперва заглохла музыка, затем исчезли все звуки кроме дикого воя. Странно, раньше ничего подобного не наблюдалось. Я не слышал ни гула шагов, ни собственного голоса. Ледяной буран поглотил все. Через минуту я понял: еще чуть-чуть, и мне придется искать способ вылезти из снежного кокона. Холод сковывал движения, снежинки запутывались в волосах, на губах проступил иней.
 – Чертовщина какая-то, – пробурчал я. Возмущение потонуло в безумном грохоте ветра.
 Покинув призрачное отражение нашего трактира, я оказался на открытой площадке. Здесь особых изменений не наблюдалось. Холод царствовал так же безраздельно и никому не собирался отдавать бразды правления. Единственным отличием был некий странный всплеск не то огня, не то потустороннего света. Я не смог подобрать достойного определения. В воздухе просто носился непривычный поток колдовских частиц. Он закручивался в перекошенные спирали, преломлял мутный свет и делал сумерки Недриарна более густыми. На долю секунды загадочный поток распрямился и понесся туда, где, судя по странному излучению, находился центр аномалии.
 Поймать очередной порыв ветра не составило большого труда. Я поднялся в воздух и быстро полетел навстречу аномалии – благо, она находилась не так далеко. Остановившись примерно в пятидесяти футах, я плавно спустился на мягкую, покрытую густым туманом почву Недриарна. В сапогах противно хлюпнула вода, а туман взметнулся вверх и застелил глаза плотным серым одеялом. Не тратя силы понапрасну, я разорвал связь с призрачным миром.
 Переход в реальность был как всегда быстрым и безболезненным. Легкий толчок, финальный аккорд мистического музыканта – и время вновь потекло по старому руслу. Теперь у меня появилась возможность разглядеть местность. Я стоял в заурядном для здешних широт лесу: кривые сосны, колючие кусты, мелкие белые цветочки, скудная желтоватая травка под ногами. Я отчетливо ощутил присутствие четырех человек. Три мужчины и одна женщина находились совсем рядом – где-то за камнем. Мне, как заклинателю, не составило труда вычислить точное положение существ, вызвавших в Недриарне небывалую бурю. Отголоски их эмоций улавливались великолепно. Если мужчины представляли собой сгустки ледяной уверенности, то женщина явно нервничала и больше всего на свете мечтала очутиться как можно дальше.
 Я осторожно перемахнул через камень и бесшумно подкрался к поляне, раскинувшейся на дне небольшого оврага. Из-под корня бил шумный родник, поэтому я не боялся выдать себя треском сломанного сучка. Звон кристально чистой воды успешно гасил мою возню. На поляне действительно находилось четверо человек. Трое неизвестных мужчин были закутаны в непроницаемо-черные плащи. Их лица скрывались под капюшонами и масками. Что касается девушки, то ее я узнал сразу. Как и Тайлин, она являлась заурядной волшебницей из деларосского ордена, согласившейся плыть на Эрифские острова к великому магу Пристеону. У нее были глубоко посаженные карие глаза и миловидная веснушчатая физиономия. Но ниже начинался сущий кошмар. На фоне девушек, пристально следящих за своей фигурой, она выглядела настоящей свиньей. Честно говоря, я ничего не имею против тучных женщин – некоторые весьма приятны. Эта же походила на широкий шкаф с толстыми руками, куриными ляжками и большой дряблой грудью. На талию не было даже намека.
 – Мы не можем ждать, – глухо пробурчал один из закутанных в плащи мужиков.
 Пухлая девушка, откликавшаяся на дурацкое имя Вигата, тихо всхлипнула и прижалась широченной спиной к сосне.
 – Терпение, – откликнулся второй, – скоро придет отворяющий.
 – Ожидание смерти подобно, – пробурчал первый.
 – Ошибаешься.
 – Я никогда не ошибаюсь.
 – Неужели? – в томном голосе второго мага промелькнула насмешка.
 Третья фигура стояла в стороне и в разговор не лезла.
 – Какой прок от отворяющих? – спустя минуту спросил первый. – После битвы с Черным Доминионом они стали никчемным балластом.
 – Мир меняется. Скоро мы вернем утраченное.
 – Мечты. – Плащ колыхнулся, в голосе заиграло раздражение. – Пока Черный Доминион правит бал, отворяющие – жалкие пустышки.
 – Довольно! – резко оборвал второй. – Твои причитания не улучшат ситуацию.
 Собеседники замолчали. Естественно, я не мог не узнать в них старых знакомых – ведунов Реганонского Креста. Загадочные маги давно мечтают содрать с меня шкуру, а голову насадить на штык. Неужели они явились за мной?!
 – Эй, толстуха!
 Второй ведун повернулся к девушке. Та горько всхлипнула и с силой надавила на дерево. Бедная сосна скрипнула, но немалый вес выдержала с достоинством.
 – Д-да, господин. – Вигата сглотнула.
 – Кончай трястись. Учти, будешь действовать на нервы, зарежу, как свинью.
 Вигата упала на колени и судорожно схватилась за край плаща. Адепт Реганонского Креста брезгливо отпихнул девушку ногой.
 – Я готова на все, – пропищала толстуха. – Я исполню любую просьбу.
 – Заткнись, ничтожество. Отворяющий близко.
 Кусты разошлись, и на поляне появилась еще одна фигура – точная копия первых трех. В руках отворяющий тащил изуродованный до неузнаваемости труп. Мертвое существо имело перепончатые крылья, рогатую голову, когтистые лапы и длинный хвост с кисточкой.
 – Что это? – недовольно пробурчал первый, склоняясь над трупом.
 – Демон Крониоса в истинном обличье, – охотно пояснил отворяющий. – Как только Дреара стала единовластно контролировать весь мир, такие твари разлетелись повсюду.
 – Дреара становится опасной, – напомнил второй ведун. – Следует прижать ее, пока не поздно. Скоро Эриф-Аскальд преклонит колени пред властителем, а повстанцы умрут. Тогда Дреара может устремить взгляды на Реганонский Крест.
 Вигата тупо хлопала заплывшими от жира глазками. Она ровным счетом ничего не понимала. Колдунья не имела ни малейшего представления о Дреаре и Оривиэле.
 – Властитель – не наша забота, – заявил отворяющий. Он наклонился, и его маска почти коснулась пухленького лица волшебницы. – Скажи, девочка, ты знакома с заклинателем по имени Эриан?
 Я нервно сглотнул, по спине побежали мурашки.
 – Он был на корабле, а сейчас здесь, на острове, – без зазрения совести сообщила Вигата. – Мы знакомы.
 – Великолепно, – повеселел отворяющий. – Эриан знает о нас больше, чем нужно. Его следует убрать. Ты готова исполнить сие поручение?
 – А награда? – тотчас стала торговаться практичная толстуха.
 Отворяющий поднялся и пнул мертвого демона сапогом. Мне показалось, что скрытые под маской губы растянулись в хищную улыбку.
 – Мы умеем быть щедрыми, девочка. Но помни: нарушение обещаний, данных нам, карается беспощадно.
 – Заклинатель силен, – напомнила Вигата. – Его так просто не одолеть.
 – Ты служишь нам долго и пока ни разу не подвела, – неожиданно вмешался доселе молчавший ведун. Видимо, именно он «пас» девушку в Деларосе. – Возьми этот клинок. – Он вытянул вперед перчатку, на которой лежал черный стилет с тонким лезвием без явного ограничителя. – Убивать не надо. Достаточно ранить. Яд сам довершит начатое.
 Вигата на коленях подползла к ведуну, раболепно коснулась губами того места, где секунду назад находился его сапог, и аккуратно забрала стилет.
 – Но Эриан умеет читать чужие мысли, – напомнила она, преданно глядя на ведуна. – Он может почувствовать опасность и избежать смерти.
 – Какое ему дело до жирной коровы? – раздраженно проворчал отворяющий. – В твои низменные мысли не полезет ни один маг. Мерзко.
 – Я не подведу, господин, – прошептала Вигата.
 Второй ведун схватил девушку за шкирку и небрежно вздернул:
 – Вставай, ничтожество. Ты похожа на жалкую лужицу зловонной слизи. Убирайся прочь и без головы заклинателя не возвращайся!
 Вигата трусливо пискнула и, как только адепт Реганонского Креста разжал медвежью хватку, бросилась бежать. Надо отметить, что для девушки с такой комплекцией она бегает очень быстро.
 – Некоторые люди похожи на слизняков, – проговорил отворяющий, как только толстуха скрылась из виду.
 – По мне, так они все достойны быть раздавленными, – кровожадно сказал первый ведун. – Не понимаю, к чему эта возня с простыми смертными?
 – Они доминирующая раса, – пояснил отворяющий. – Мы используем их как покорную скотину, но должны помнить: их сила в количестве. Поодиночке люди ничтожны, но, собравшись вместе, они способны превратиться в грозный кулак.
 – Мы сильнее. – Похоже, у первого была дурацкая привычка спорить со всеми подряд. – Если понадобится, мы уничтожим и властителя, и лордов.
 Отворяющий неспешно покачал головой:
 – Возможно. Но тем самым мы привлечем внимание Черного Доминиона. Нам оно надо?
 Второй ведун щелкнул пальцем, и на его ладони загорелось яркое пламя. Он поднес огонь к трупу, и демон в мгновение ока обратился в горстку пепла.
 – Довольно. Нам следует на время покинуть Эрифские острова.
 С этими словами адепты Реганонского Креста испарились. Я так и не почувствовал, какую магию они применили. Их колдовство показалось мне особенным, ни на что не похожим. Вот бы узнать, кто они такие и к чему стремятся. А Черный Доминион? Что это такое? Впервые слышу.
 Решив на время выкинуть загадки из лабиринтов черепной коробки, я отправился в трактир. Более всего меня сейчас беспокоила ведьма Вигата. Эта ничтожная зараза пойдет на любые ухищрения, лишь бы вогнать в меня отравленное лезвие стилета. Нет, я так просто не сдамся. За мной стоят могущественные маги, и Реганонский Крест за здорово живешь не получит мою жизнь. Никогда!
 «Сайморин, – мысленно позвал я, – открой портал между Эрифскими островами и Деларосом. Мне нужно с тобой поговорить».

 12

 Настроение у Лэранда было хуже, чем у голодного хищника. Мало ему промашки с Крейданом, так теперь еще и стерва Эльсанна вздумала явиться в Сейлорт! Неужели властитель Белтанар почувствовал неладное и отправил в Эриф-Аскальд надежного ревизора – собственную ученицу?! Лэранд видел Эльсанну раза три, не более, но для себя подчеркнул, что она умна и могущественна. К тому же, если властитель отойдет в мир иной, она окажется первым претендентом на престол. Нет, от Эльсанны следует избавиться, причем тонко и изящно. Демонический лорд не признавал грубого насилия. Он любил играть деликатно, плести изощренные планы и строить самые мудреные козни. Повелитель демонов понимал, что Эльсанна не уступает ему в хитрости и коварстве. И потому расправа над ней казалась ему особенно интересным делом. Ему хотелось встретиться в поединке умов с достойным противником, долго плести заговоры и наконец одержать верх. Нет, не сразу. Битвы с магами вроде Эльсанны надлежит смаковать, точно изысканное вино. Он, Лэранд, сперва подготовит почву, затем узнает сильные и слабые стороны недруга и лишь потом примется за осуществление замыслов.
 С достойными врагами следует бороться осторожно, наслаждаясь каждой минутой незримого поединка. Лэранд мечтал убить царицу Эльсанну чужими руками – так, чтобы все подозрения пали на его врагов – правителей городов власти.
 – Наши друзья раскололись? – поинтересовался великий лорд, искоса глядя на нового главнокомандующего, занявшего пост Крейдана пару недель назад.
 – Да, лорд, – сухо ответил главнокомандующий.
 Лэранд хотел услышать обращение «великий лорд», однако возмущаться наглостью эльфа не стал.
 – Прекрасная работа, господин Геррадо, – сухо похвалил демон. – Выведите всех неверных. Я хочу лично взглянуть на убийц.
 – Будет исполнено! – Темный эльф кивнул и удалился.
 Лэранд вновь и вновь взирал на могучую цитадель Хагит Дегарр – последний оплот мятежников, отринувших истинную власть. Неподъемные каменные глыбы врезались в толщу скалы, пронзали ее стальными клыками и обвивали сотней башен, ниш и переходов. Чтобы понять силу цитадели, не требовалось особых тактических знаний. Она была неприступной.
 Лорд ядовито улыбнулся. Да, именно так он и скажет Эльсанне. Коли той не понравится бессмысленная осада, пусть сама вызывает из Нор-Шергарда воинов и с их помощью штурмует Хагит Дегарр. Лэранд мешать не будет. Зачем пускать реки крови, когда есть возможность обратить неудобства в выгодные последствия? Демон никогда не считал себя дураком. Он ясно осознавал: пока цитадель во власти мятежников, его руки развязаны. Ссылаясь на могущество эльфийской твердыни, можно затянуть войну на год, а то и на два. Зачем спешить?
 Демон искоса поглядел на стоящих за спиной тактиков. Они тоже понимали, что падение мятежной цитадели сейчас невыгодно. Тактики откровенно скучали и делали вид, будто прохлаждаются. Лэранд их не тревожил Великого лорда волновал лишь наглый эльфийский сосунок по имени Андрэ, вздумавший нарушить его замыслы. Наследник сбежал из лап палачей и скрылся в тайном убежище, найти которое не удалось даже заклинателям Недриарна.
 Понимая, сколь важна смерть Андрэ, Лэранд пустил по его следу некромантов. Хозяева смерти, воспользовавшись кровью императорского рода Верайт, попытались вычислить пристанище наследника. Безрезультатно. За ними удачу попытали привезенные из столицы заклинатели. Они продвинулись чуть дальше некромантов, по крови указав, что последний мужчина из рода Верайт находится в Независимых Землях. Лэранд не любил, когда ему причиняют неудобства. Андрэ же стал ужасающей проблемой. Ни всадники Эвернайта, ни эльфийские следопыты, ни бывший главнокомандующий Крейдан – никто не обнаружил проклятого наследника.
 У Лэранда осталась последняя надежда – демонесса Кейра.
 – Великий лорд, – тихо позвал Ярреш – ближайший советник и надежный телохранитель, – минуту назад мы получили сообщение: Эльсанна прибудет в Эриф-Аскальд завтра пополудни. Вам следует покинуть Хагит Дегарр и вернуться в Сейлорт. Царице Нор-Шергарда не понравится, если вы не встретите ее лично.
 – Ну да, – отмахнулся Лэранд. – Подготовь портал, Ярреш. Нет нужды гневить всесильную царицу.
 Раньше Лэранд не видел смысла в телохранителях, он не боялся вражеских атак. Теперь же, когда довелось иметь дело с темными эльфами и – хуже того! – всадниками Эвернайта, ему пришлось всерьез задуматься о безопасности. Лэранд не раз замечал на себе холодно-насмешливый взгляд Венсайруса. Повелитель демонов хорошо изучил главу всадников, дабы понять: он опасен и, появись у него такое желание, способен сокрушить трон лорда небрежным взмахом ладони.
 – Ярреш, – Лэранд обернулся к телохранителю, – где Венсайрус?
 – Мне не сообщали. Он повинуется только лорду Вортала.
 «Проклятье! Неужели другие лорды вздумали тягаться с силой демонов Крониоса?! О-о, это будет не просто!»
 – Держитесь от Венсайруса подальше, – посоветовал Ярреш. – Воин королевы Твэл хитер, изворотлив и опасен.
 – Знаю. Ступай.
 Со словами «повинуюсь, великий лорд» телохранитель скрылся в одноэтажном здании, построенном специально для удобства Лэранда. Там имелись все человеческие удобства, а также магическая лаборатория и склад с оружием.
 Внезапно демон почувствовал резкую головную боль. Он постоянно думал о своем плане, сутками не ел и не спал, что привело к плачевным последствиям. Так и загнуться недолго.
 Лэранд вдохнул свежий морской воздух, распустил по плечам идеально белые волосы и, гордо выпятив грудь, направился в нижний лагерь. Там, среди палаток для бойцов, новый главнокомандующий Геррадо велел построить небольшую темницу для пленных. Вчера ночью (благо, Лэранда вновь мучила бессонница) Хагит Дегарр покинула пара десятков мятежных эльфов. Разбитые на два отряда, они тайком проникли в стан врага, добрались до ставки лорда и едва не отправили его в пылающую бездну ада. В жизни часто случаются нелепости, и одна из них спасла демону жизнь. В ту злополучную ночь Лэранд сидел за лабораторным столом и от нечего делать проводил эксперименты с химическими веществами. Задумавшись, он пропустил время закипания кислоты. Ядреная жидкость перелилась через край мензурки и обожгла руку чуть ли не до кости. Не желая жаловаться и вызывать лекаря, Лэранд втихомолку оставил лагерь и, напустив на себя нехитрый морок, направился к текущей в низине речке. Когда он вернулся, от его палатки осталась лишь источающая черный дым воронка. Оказалось, что мятежники подослали к лорду опытных некромантов-убийц. Эльфы рассчитывали застать Лэранда врасплох и прикончить одним ударом. Что ж, им почти удалось это. Почти.
 Повелитель Крониоса неспешно подошел к главнокомандующему и победно ухмыльнулся. Перед ним, скованные по рукам и ногам, стояли темные эльфы. Для пущей безопасности их окружало кольцо верных Лэранду воинов, среди которых были как демоны, так и сами эльфы Сейлорта. Пленники выглядели злыми и подавленными, их лица походили на уродливые маски, сотканные из ненависти, презрения и крови. Лэранд прекрасно все понимал, – они осознанно шли на смерть. Каждый из двух десятков лиловокожих гордецов и не мечтал вернуться домой – к женам и детям. Они были смертниками – неустрашимыми бойцами, гордо шествующими к возвышенной цели – устранению проклятого лорда.
 – Хорошая попытка, – улыбнулся Лэранд, разглядывая пленных. Эльфы выглядели жалко: рваная одежда, окровавленные лица, скованные цепями тела. – Неужели вы столь наивны, коли вздумали тягаться с повелителем демонов?
 Ответом ему было молчание.
 – Заклинатели вытащили из них всю информацию, – невежливо вмешался главнокомандующий. Он относился к лорду примерно так же, как и мятежники, но в отличие от воинов Хагит Дегарра не осмеливался перечить новым властям. В конце концов, Геррадо – хранитель короны и верный слуга императорского трона. Ныне на троне семья Зеденнэ – ставленники Дреары, и подчиняться приходится ей.
 – Пусть наши остроухие друзья перед смертью сами откроют все тайны, – не слишком веря в удачу, ответил Лэранд. Поймав на себе множество презрительных взглядов как со стороны врагов, так и со стороны других эльфов, он остро пожалел, что не взял с собой отряд телохранителей.
 – Они не ответят простому человеку, – возразил Геррадо.
 Лэранд изумленно изогнул бровь. Человеку?! Да как этот ничтожный хам отважился назвать его, могучего демона, простым человеком?!!
 – Я наместник Эриф-Аскальда, – с трудом подавив приступ ярости, напомнил великий лорд. – Император Зеденнэ – мой ставленник.
 – Ты узурпатор! – неожиданно выкрикнул один из пленников – молодой эльф с антрацитовыми глазами.
 Удовлетворенный первым успехом, Лэранд прошелся вдоль ряда мятежников.
 – Я повелитель, – поправил он, – наместник властителя. Неужто вы вздумали оспорить мое могущество, обратить в прах мой престол?
 – Ублюдок! – Молодой эльф попытался плюнуть в лорда, но не попал.
 Демон ловко уклонился и осклабился:
 – Страх перед муками смерти лишил тебя рассудка.
 – Я не знаю страха, – уперся наглец.
 Лэранд заметил, как сильно исказилось лицо главнокомандующего. Он искренне сочувствовал мятежникам. «Интересно, – подумал лорд, – если бы на его месте сейчас был Крейдан, как бы сложилась ситуация? Крейдан бы не выдержал, восстал против новой власти».
 – Мразь, – подумав, добавил эльф.
 – Молчи, Рейла, – цыкнул на него другой мятежник.
 – К чему затыкать глотки гордецам? – пожал плечами демон. – Он вправе отвечать за наглые слова, не так ли?
 Великий лорд приблизился к молодому эльфу и заглянул ему в глаза. Даже под слоем грязи вперемешку с кровью он различил несоответствия в росте и фигуре.
 – С каких это пор среди эльфийских воинов встречаются женщины? – полюбопытствовал Лэранд, снимая с Рейлы помятый шлем.
 Геррадо и другие бойцы Лэранда были удивлены не меньше. Эльфы почитали женщин как хранительниц домашнего уюта и никогда не позволяли им заниматься военным ремеслом. Лорд впервые увидел остроухую женщину-воительницу.
 – Удивлены? – усмехнулась Рейла, поглядывая на главнокомандующего. – Меня больше удивляет то, что вы, преданные дети Сейлорта, стали раболепно прислуживать поганым магам Дреары!
 В рядах бойцов послышался возмущенный шепот.
 – Мы темные эльфы! – высокомерно продолжила Рейла. – Да, нас можно победить, сковать узами подлости и коварства. Но нас нельзя сломить! Наш дух силен, наша воля подобна стальному мечу! Мы всегда боролись с Дреарой и ее приспешниками! Так почему же вы, братья мои, позабыли устав предков и склонили колени пред троном властителя?! Встаньте, преодолейте робость, сбросьте оковы тирании. Мы, эльфы, свободный и гордый народ. Людские маги нам не указ…
 – Довольно, – оборвал Лэранд. – Пылкая, но глупая речь. Жители Сейлорта повинуются своему императору.
 – Зеденнэ – не император! – пламенно возразила эльфийка. – Пока жив Андрэ, Зеденнэ – узурпатор и продажная тварь!
 – Скоро Андрэ умрет, – пообещал Лэранд.
 Рейла презрительно нахмурила брови и отвернулась. Повисла гробовая тишина.
 Лорд явственно ощутил, что его бойцы на взводе. Огонь их гордости запылал особенно ярко. Еще пара подобных фраз, и Лэранду придется позорно бежать от армии в Сейлорт и прятаться под юбкой Эльсанны. Как глупо и унизительно!
 – Ты молода, но умна. – Демон провел острым ногтем по грязной щеке Рейлы. Та зашипела и попыталась укусить. – Не рыпайся. Поверь, я ценю гордость и волю к победе. Именно поэтому я сохраню тебе жизнь. Что касается остальных, – он зловеще ухмыльнулся, – их смерть будет тяжелой.
 Лэранд прекрасно знал, что среди магов Дреары нет более изощренных мастеров пыток и казней, чем адепты Вортала. Для него они подготовили особую «потеху».
 – Главнокомандующий Геррадо, – громко и выразительно изрек демон, – у вас все готово для казни?
 – Да, лорд, – помедлив, процедил Геррадо.
 – Превосходно. Начинайте!
 Рейлу расковали и поставили рядом с Лэрандом. Других пленных подвели к выкопанной по приказу лорда яме.
 Темные эльфы наотрез отказались убивать собратьев. Пришлось вмешаться демонам Крониоса. Закутанные в бордовые мантии с черными узорами, они казались беспощадными ангелами мести – берсерками, не знающими страха и пощады. В их глазах сияла жестокость, холодные взгляды сулили неверным мучения и скорую гибель.
 Убийцы встали полукругом между пленными.
 …И началась расправа – бессмысленно-жестокая. Демоны-палачи сняли с поясов узкие сабли и принялись орудовать ими. Они рубили кисти рук, подрезали сухожилия, уродовали алыми росчерками лица мятежников. Палачи действовали с упоением, верно исполняли указ своего хозяина. Лорд запретил им убивать пленных эльфов сразу. Нет, так неинтересно. Лэранду хотелось посмотреть на их предсмертные муки, заглянуть в искаженные болью и страхом лица.
 Темные эльфы, вздумавшие убить верховного демона, один за другим падали на землю, обильно поливая стопы палачей густой красной кровью. Ни один из них не закричал, не взмолился о пощаде. Сцена расправы была немой; лишь глухие стоны, свист сабель да скрежет зубов нарушали идеальную тишину подернутого сумеречной дымкой лагеря.
 – Ты будешь вечно гореть в аду, – прорычала Рейла. Не в силах наблюдать за жуткой расправой, она упала на колени и закрыла совсем еще юное лицо узкими ладонями.
 – Плачь, – усмехнулся лорд. – Клянусь первым властителем Дреары, ты прольешь еще очень много слез.
 Демоны действовали осторожно. Пока не умер ни один мятежник. Окровавленные тела, сохранившие капельки жизни и способность чувствовать, пытались добраться до извергов и в предсмертном порыве разорвать их в клочья.
 Отбросив сабли, демоны подхватили изуродованных эльфов и потащили их к глубокой яме. Полуживых пленников стали небрежно сбрасывать вниз. Только сейчас ушей Лэранда коснулись стоны и глухие крики несчастных воинов Хагит Дегарра, внезапно осознавших весь ужас предстоящей казни.
 – Закапывайте яму, – приказал лорд, когда последний эльф оказался на дне.
 Палачи с великим удовольствием принялись исполнять веление господина. Демоны всегда славились неудержимой жестокостью и любовью к страданиям. Они знали: последним, что увидят мятежники, будет летящая в глаза земля, и искренне наслаждались ощущением всесилия и полной безнаказанности.
 – Подобная участь ждет всех, кто бросит мне вызов, – пообещал Лэранд, глядя на Рейлу. Эльфийка не ответила. Ее глаза по-прежнему оставались сухими, но на лице горела такая звериная ярость, что всесильному лорду стало не по себе.
 Когда казнь закончилась и на месте расправы остались лишь лужи крови да невысокий бугорок рыхлого грунта, Лэранд перевел дух. Он не чувствовал удовлетворения, не упивался показной жестокостью, однако некая часть души рвалась и металась в груди, словно вольная птаха.
 Неожиданно властелин Крониоса услышал мягкие шаги. За его спиной появился Венсайрус.
 – Вы совершили большую ошибку, великий лорд. – Глава всадников Эвернайта вытащил из ножен тонкий клинок и бросил его к ногам короля демонов.
 Лэранд похолодел. Клинок был символом презрения и предвещал скорое падение в бездну преисподней.

 13

 Когда Аворик выходил на охоту, жители деревни провожали его будто героя. Блестящий охотник, он прекрасно ориентировался в скалах Вортала, умел взбираться на самые отвесные и славился потрясающим талантом находить дичь даже в самых неприметных пещерах. Его дару завидовали все мужчины племени, а женщины восхищенно вздыхали и мило улыбались. Аворик обожал ловить на себе восторженные взгляды. Они придавали уверенность и силу.
 Сегодня охотнику, как всегда, повезло. Всего за день он успел добыть трех горных фазанов. Жирные тушки мирно лежали в его мешке и ждали, когда их выпотрошат и пожарят. Аворик предвкушал славный пир. Его деревня жила небогато, довольствовалась скудной едой, добытой бортниками, собирателями ягод, охотниками за дичью. В скалах Вортала, холодном царстве камня и песка, фазаны считались необычайной удачей.
 Внезапно острый глаз охотника уловил промелькнувшую где-то внизу тень. Любопытный Аворик привязал мешок с добычей к торчащей из скалы ветке и быстро полез вниз – в широкую расщелину, куда нырнула тень. Презрев опасность, он протиснулся сквозь узкий лаз, перебрался через зловещую трещину и, раздирая бока, просочился в пещеру.
 – Красиво, – хмыкнул Аворик, осматриваясь. Пещера походила на зеркальную комнату, созданную таинственным строителем изо льда, стекла и алмазов.
 Охотник спрятался за камнем и принялся искать глазами ту непонятную тень. Когда он повернулся к дальнему проходу, его взгляду предстала ужасающая картина. Аворик не считал себя трусом, но увиденное испугало его до мокрых штанов. На зеркальной поверхности, под сводом из сотен сталактитов стояло жуткое существо. Зловещее, оно напоминало демона из преисподней, забирающего души грешников. Огромные перепончатые крылья, могучие лапы, длинные светлые волосы, кривые уродливые рога, пылающие адским огнем глаза. Демон медленно поворачивал уродливую голову и небрежно скреб по полу когтистыми пальцами левой ступни.
 Перепуганный Аворик попытался тихо улизнуть, но страх сковал его железными объятиями. Перед глазами охотника пронеслись сцены пылающих костров преисподней. В них горели души тысяч людей.
 Демон начал преображаться. Сначала исчезли крылья и рога, затем пропали когти. Зловещее лицо разгладилось, болезненно-красная кожа приобрела нежный золотистый оттенок. Буквально через минуту на месте адской твари появилась небывалой красоты женщина с роскошными белокурыми локонами, огромными зелеными глазами и соблазнительной точеной фигурой.
 Она была почти обнажена. Лишь высокая грудь да изящные бедра скрывались под полосками алой ткани.
 Аворик находился в смятении. Он понятия не имел, что нужно делать: бежать прочь или раскрывать свое присутствие? Девушка решила его дилемму первой.
 – Ты кто? – совершенно безжизненным голосом спросила она.
 – Я? – Охотник запнулся. Ему еще не доводилось встречать более обворожительного существа. – Меня зовут Аворик.
 – Превосходно. Ты мне подходишь.
 В следующее мгновение охотник почувствовал невыносимую боль в голове.

 14

 Едва Кейра сбросила истинное обличье, свойственное всем демонам Крониоса, она ощутила на себе пристальный взгляд. Неожиданный свидетель сбил ее с толку и вызвал спонтанный вопрос. Но демонесса не собиралась вести беседу с жалким смертным человечком. Ее острый, расчетливый ум быстро подсказал порядок действий. Кейра вытянула вперед правую руку и пронзила голову мужчины тонкой ментальной нитью. Жертва дико закричала, рухнула на колени, но сознания не потеряла.
 Кейра Безликая заглянула в голову свидетеля и принялась жадно пить его мысли, поглощать его разум. Она поняла: мужчину зовут Аворик, ему тридцать семь лет, живет в крохотной деревушке с женой и двумя детьми. Демонесса забрала не только воспоминания, но и все чувства охотника. Разум Аворика столкнулся с безжизненной пустотой демонессы и поглотился без остатка.
 – Великолепно.
 Кейра разорвала связь. Она похитила все мысли и ощущения мужчины, забрала даже его страхи, переживания и скрытые мечты. Демонесса впитала сущность человека подобно губке.
 – За что? – простонал Аворик. Его попытки встать на ноги после сложного заклятия оказались тщетными.
 – Тебе не повезло, – равнодушно произнесла Кейра. – Любопытство губит людей чаще, чем пьянство. Уж не обижайся.
 В следующую секунду лицо и пропорции тела демонессы изменились. Вспыхнул ярко-кровавый свет, заклубились пары ядовитого тумана. Привычным движением Кейра протянула к Аворику руки, взяла его за голову и переняла все черты – каждую морщинку, каждую пору сухой загорелой кожи.
 – Не может быть! – Аворик в ужасе уставился на своего двойника.
 – Может, – заверила Кейра.
 Она знала, что после трансформации они с охотником похожи как две капли воды. Не различит ни родная мать, ни жена, ни дети. Демонесса забрала все: внешние данные, характер, манеру общения и поведения, даже особенность мышления. Она не просто превратилась в Аворика, она стала им всецело и безраздельно.
 – Тебе больно? – спросила Кейра. Голос тоже поменялся, стал мужским, суровым.
 – Ты призрак! – простонал охотник. – Ты превратилась в меня, но скоро ты исчезнешь.
 Кейра, а точнее ее новая сущность Аворика, помотала головой.
 – Я не призрак. Я актриса. Я исполняю роли других людей, и моя сцена – весь белый свет. У меня нет собственного характера, зато я умею похищать характеры других людей. Удивительно, да?
 Охотник не знал, что ответить. Он был выжат до предела, его голова жутко ныла, а мышцы окаменели. Неожиданная встреча казалась глупым сном.
 – На время я займу твое место, – сказала демонесса. – Не возражаешь?
 – Зачем?!!
 Кейра не стала объяснять. Прежде чем Аворик успел опомниться, демонесса вытащила из-за пазухи нож и ловко перерезала охотнику горло. В лицо ей брызнул фонтан теплой человеческой крови. Отшвырнув труп в сторону, она направилась прочь из пещеры.
 Получив чужие чувства, демонесса испытала приступ невыносимого раздражения. Ей вспомнился лорд Лэранд – наглый интриган, без зазрения совести отправивший Безликую на охоту за Андрэ. Наверняка он уже нашел себе новую подругу и теперь блаженствует в ее нежных объятиях. А она, Кейра, вынуждена шнырять по Вортальским скалам, разнюхивать мысли местных жителей и тупо искать наследника. Демонесса не была глупой, наивной девчонкой; она прекрасно понимала, что в мире существует только два места, где есть надежда скрыться от власти лордов: Реганонский Крест и скалы Вортала. Первый пункт отпадал сразу: ни один безумец не сунется на мистический остров. Оставались лишь скалы – малоизученное нагромождение камней, где нашли приют не только простые смертные, но и загадочная раса даркхов. Безликая давно подозревала, что даркхи приютили Андрэ под своими могучими крылами, скрыли его от злобы Лэранда.
 – Кейра не знала, где ты прячешься, поганый наследничек, – прошептала демонесса, – но зато это знал Аворик.
 …На высокой скале сидел коршун. Он зорким взглядом взирал на невысокого мужчину, выбирающегося из расщелины. Мужчина снял с ветки мешок, криво усмехнулся и быстрым шагом направился в сторону небольшого людского поселения. Коршун не догадывался, что мужчина этот давно мертв, что его мысли и чувства похищены другим существом – холодным, расчетливым, безликим.

 15

 Я всегда считал себя неплохим мечником. В конце концов, в свое время меня тренировал один из лучших бойцов Дреары – знаменитый Венсайрус. Он был великолепным педагогом, научил меня обращаться практически со всеми видами оружия, показал множество мудреных приемов. «Атакуй, Эриан, не тяни! Теперь блок! Блок ставь!!! Уклоняйся! Ох, ну что же ты за бестолочь такая?!!»
 Несмотря на изнурительные уроки Венсайруса, Кристиан уложил меня на обе лопатки за какие-то жалкие четыре минуты. Безбашенный и жизнерадостный супруг Мелисы продемонстрировал вершины мастерства. Среди магов не нашлось мечников, равных ему в искусстве боя.
 – Не переживай. В конце концов, я же тебя не прирезал.
 Кристиан протянул мне руку и помог подняться. Встав на ноги, я небрежно отряхнулся.
 – А что, собирался? – подозрительно осведомилась Тайлин. Она внимательно следила за ходом сражения.
 – Всякое случается, – легкомысленно ответил Крис. – Если мой склероз мне не изменяет, в прошлом году на соревнованиях в Севарго погибли три бойца.
 – Где? – переспросила Тайлин.
 – В Севарго, – понимая, что наболтал лишнего, повторил Кристиан. – Мне некогда довелось там жить. Весьма сомнительное местечко. Кругом топи да болота.
 – Да, городок смачный, – вставил я. – Высунь из дома нос без защитного заклинания, и комары с мухами мигом задницу искусают.
 Крис согласно закивал:
 – Могут, могут. Здесь главное не забыть штаны надеть. Мой коллега, по всей видимости, не знал столь великой истины.
 Я возмущенно фыркнул. Тупые шуточки Криса бесили меня даже больше, чем пристально следящий за каждым шагом советник Юэдд.
 – Эй, трепач! – окликнула мужа сидящая у костра Мелиса. – Долго развлекаться будешь?
 Она занималась приготовлением ужина. Покинув трактир «Вареная крыса», мы направились в глубь острова – туда, где, по сведениям мага-правителя, располагалось скромное жилище Пристеона. Все семь дней, проведенных под открытым небом, кашеварить приходилось Мелисе. Другие волшебницы, взятые в отряд, о приготовлении пищи не имели ни малейшего представления. В основном они занимались зельеварением, что в значительной степени уменьшало их авторитет с точки зрения кулинарии. Лично меня совсем не привлекает перспектива лопать жратву, приготовленную ведьмами-отравительницами.
 – Пойди сюда! – потребовала Мелиса. Она уже отправила за дровами целый отряд магов и теперь мучилась вопросом, как бы припахать любимого муженька.
 Кристиан страдальчески вздохнул.
 – Женщины! – с умным видом изрек он. – С точки зрения внешности они воплощение красоты и совершенства. Ножки, бедра, талия, животик, грудь – все идеально. Но в районе головы начинаются аномалии.
 – Я все слышала! – Мелиса изобразила стойку «злая, как собака, жена встречает пьяного мужа со скалкой». – Снимай котелок с огня.
 Услышав заветные слова, остальные маги зашевелились. Каждый мечтал о сытном ужине и сладком сне. Неожиданно я уловил на себе неприятный взгляд Вигаты. Жирная колдунья, продавшаяся ведунам Реганонского Креста, постоянно следила за мной, однако убивать не спешила. Видимо, она искала удобный случай. Я ей такого счастья позволить не мог. Каждый раз перед сном я ставил вокруг себя нехитрую защиту, а перед приемом пищи проверял, нет ли там яда. Разумеется, Вигата заметила мою осторожность.
 – Ты куда уставился? – немедленно возмутилась Тайлин. – Тебе что, пухленькие девки нравятся?
 – Я скорее влюблюсь в ангела смерти, чем в это чучело, – совершенно честно ответил я и мигом столкнулся с суровым взглядом Тайлин.
 – Вигату мало кто любит, но называть ее чучелом не стоит. У каждого свои недостатки.
 Волшебница не знала, что подлая Вигата задумала прирезать меня ножиком. Я не решился рассказывать о ней даже магам Оривиэла – чего доброго, начнут расспрашивать о Реганонском Кресте.
 – Вигата – человек несчастный, – пояснила Тайлин. – Наглая и чрезвычайно самовлюбленная, у своих товарищей она не вызывает ничего, кроме насмешливого презрения. Кто захочет общаться с девушкой, которая постоянно норовит залезть в душу или унизить? У нее и настоящих друзей-то нет. Так, одни мимолетные знакомые, за которых она держится, точно за спасительную веревку.
 – Благо, она слишком глупа, чтобы все это понять, – подметил я.
 – Глупость – великое счастье. – Тайлин ласково улыбнулась. – Иногда мне тоже хочется побыть полной дурочкой, выкинуть из головы все проблемы, забыть былые обиды.
 – А кто посмел тебя обидеть? Только скажи – мигом башку откручу!
 Тайлин звонко засмеялась:
 – У-у, какой ты воинственный. Лучше анекдот какой-нибудь расскажи…
 …Часом позже мы собрались с нашей крохотной компанией на поляне – среди невысоких деревьев и восхитительного запаха смолы. Осень нагоняла жгучие порывы ветра, но мы позаботились о ярком костре. Теплые язычки огня с аппетитом лизали сухие поленья и словно в знак благодарности отдавали нам приятное тепло.
 – У Пристеона мы окажемся завтра, – нарушила тишину Мелиса. Удобно устроившись на коленях мужа, она тихо млела, однако продолжала играть роль суровой колдуньи. – Не знаю, как остальные, но я понятия не имею, что мы ему скажем.
 – А разве беседовать станет не старейшина Юэдд? – удивилась Тайлин. – Он же вроде как главный.
 – Вроде как, – подтвердил Крис. – Боюсь, если Пристеон увидит его кислую рожу, он разочаруется в людях на всю оставшуюся жизнь.
 – Но если он увидит ваши кислые рожи, – передразнила Тайлин, – он вообще впадет в глубокую депрессию.
 – В любом случае, – добавил я, – среди магов Дреары всегда найдутся помощники.
 Тайлин удивленно изогнула бровь. Мелиса нахмурилась. Крис скорчил выразительную гримасу.
 – Города власти желают видеть на троне Нор-Шергарда нового властителя, – упрямо продолжил я. – Однако всадники Эвернайта не позволят забрать престол сомнительным типам вроде Лэранда и Нирс-Келлира. – Я повернулся к Тайлин и виновато улыбнулся. – Она вправе знать, кто мы и чего добиваемся!
 На меня посмотрели с возмущением и непониманием.
 – О чем ты? – деларосская волшебница подозрительно сощурилась. В ее пленительных глазах отразился огонь костра.
 – О нас. – Слова Криса эхом разлетелись по укутанному мраком лесу.
 Мелиса строго поглядела на меня, но возмущаться по поводу болтливости не пожелала.
 – Мы не совсем те, за кого себя выдаем, – признался я. Лгать девушке дальше у меня просто не было сил. Пусть знает правду. – Мы – высшие маги, подданные могущественных держав – Оривиэла и Дреары.
 – Шутишь? – Тайлин конечно же не поверила.
 – Нет, – вмешалась Мелиса. – Эриан – один из адептов Эвернайта, боевой крепости Дреары. Мы с Крисом – колдуны Оривиэла. Некогда наша страна попала под гнет властителя Дреары. Мы бежали в Севарго – заброшенный город на болоте. Сейчас мы пытаемся восстановить статус-кво. – Волшебница виновато развела руками. – Извини за сумбурный рассказ, Тайлин. Я не мастерица по части пересудов.
 Тайлин удивленно захлопала ресницами. Надеюсь, она не обидится?
 – Ты должна знать, – скромно потупился я.
 – То есть ты мне постоянно врал? – Тайлин взглянула на меня так, что ком встал в горле. – Говорил, будто Оривиэл – детская сказка, а теперь заявляешь, что… – Она осеклась. – Скажи, Эриан, как тебе после этого можно верить?
 – Эти сведения опасны, – пришла на выручку Мелиса. – Колдуны Флеверта не посвящены в тайные игры сильных мира сего, и здесь есть глубокий смысл.
 Тайлин презрительно скривилась:
 – А вы хотя бы люди?
 Сложный вопрос. Нас называли по-разному; иногда даже демонами, хотя я полностью опровергал данное мнение.
 – Рогов и хвостов у нас нет, – угрюмо заметил Кристиан.
 Тайлин покачала головой, бросила на нас печальный взгляд и быстро скрылась в ближайших кустах. Даже на расстоянии я прекрасно улавливал хаотичность ее эмоций: обида, страх, возмущение, печаль, злоба, презрение.
 Я хотел было догнать девушку, но Кристиан поймал меня за рукав.
 – Сиди, – велел он. – Ей нужно время, чтобы осознать услышанное.
 – Тайлин успокоится и простит, – тихо заверила Мелиса. – Не каждый день доводится выслушивать подобное. Благо, она пока не узнала самого главного…
 «Главного, – тупо подумал я. – Разве сможет девушка смириться с тем, что адепты Оривиэла и Дреары…»
 Мысли оборвались мгновенно, словно их разрубили мечом.
 – Час от часу не легче, – нахмурилась Мелиса.
 Я напряженно вгляделся во тьму и заметил, как среди деревьев мелькнуло черное крыло. Узреть его могли лишь мы.

 16

 Дни сменялись днями, ночи – ночами. Тупое однообразие, царившее в Вортальских скалах, издевалось над разумом и губило душу. Вечные ветра, вечные камни, вечные звезды. А еще хоровод до боли одинаковых лиц – холодных, зловещих, лишенных людской индивидуальности. Королевство скал и песка было непоколебимым. Казалось, время не властно ни над твердынями, ни над существами, живущими в них. Бессмертный Вортал – сколь гордо и сколь угрюмо звучит сие сочетание. Вечность, порожденная волей неведомого создателя, властвовала тут безраздельно, и еще не нашлось ни одного смельчака, возжелавшего бросить вызов давним принципам. Ибо подобный вызов невозможен. Нет в мире живой, мыслящей твари, способной противиться могуществу нерушимых гор.
 Постоянство нагнетает тоску.
 Постоянство крушит иллюзии свободы.
 Постоянство убивает…
 Но самое страшное – отречение от прежней жизни, крах собственных идеалов. Когда ты идешь к заветной цели, а затем понимаешь, что она недоступна, ты закисаешь, тонешь в океане жестоких поражений. Несбывшаяся мечта бьет в сердце страшнее, чем нож убийцы. Точно иззубренное лезвие, она разрывает душу, тянет жилы, терзает разум.
 Как поступить, если ты совершенно один и любой путь, какой бы ты ни выбрал, обязательно приведет к гибели? Где найти силы для борьбы не просто с врагом, а с могущественной державой, готовой разорвать тебя на лоскутки?
 – Интересно, в мире есть справедливость? – Мрачные думы отравляли рассудок Андрэ. Молодой эльф никак не мог понять, где искать истину.
 – Справедливость – категория философская, – хриплым, грудным голосом ответило крылатое существо. Оно когтями прицепилось к своду пещеры, заменяющему беглому эльфу крышу, и висело так вниз головой, будто летучая мышь. – Мечтать не вредно, но глупо. Ты, Андрэ, скоро поймешь, что нельзя сокрушить гору, сидя на одном месте. Миром правят сильные личности – жестокие, холодные, лицемерные, готовые на любые жертвы. Совладать с ними дано не каждому. Лишь преодолев страх и рискнув поставить на кон все, включая собственную жизнь, ты сможешь бросить им вызов.
 – Я проиграю, – хмуро заявил Андрэ. Во тьме пещеры он плохо видел своего крылатого собеседника. – Ты же знаешь, Бран-Дегар, я один, а против меня вся Дреара.
 Из тьмы донесся протяжный кашель, похожий на хриплые завывания бурана.
 – Если ты так себя настроишь, – упрекнул Бран-Дегар, – супротив тебя выстоит даже трусливый заяц.
 – Я буду бороться.
 – Эх, бедный Андрэ. Если бы ты только знал, сколь жалко звучат эти слова. – Крылатое существо немного помолчало. – Справедливость всегда на стороне сильного. Угнетенным же следует либо биться до конца, либо смириться с поражением и гнить в нищете. Ты избрал смирение. К чему плакать о былом?
 – Я хочу бороться! – возмутился Андрэ.
 – Ты не готов. Твой дух слаб, а воля зыбка.
 Темный эльф грустно вздохнул. Они возвращались к этому разговору уже много-много раз. Мудрый Бран-Дегар почти каждую ночь наставлял своего остроухого ученика, готовил к рискованному шагу. А куда шагнуть? На престол славы или в адскую пучину? Выбор ложился на узкие плечи наследника древнего эльфийского рода.
 – Ты еще мальчишка, – укорил Бран-Дегар. – Подрасти, изведай воинскую тренировку, а уж после мечтай о победе. Будь сильным, Андрэ, и справедливость сама падет к твоим стопам. Ты добр, благороден и смел, но знай: светлые качества еще никого не привели к победе. Победителем становится не святой боец, а ангел мести – существо, отметшее чувства ради достижения священной цели.
 – Ты не веришь в свет?
 – Я не верю в то, что он может рушить вражьи твердыни, – отозвался Бран-Дегар из темноты. – Наш мир холоден, мрачен и сер. Мы заточены в его границах и рамках.
 Темный эльф изогнул бровь и поднялся с расстеленных на полу звериных шкур:
 – А как определить эти рамки?
 – Они в твоей душе, Андрэ, в твоей сущности. Взойди на трон боли, разорви оковы сомнений, предай забвению детские страхи. Научись идти смело и гордо. Лишь тогда ты встанешь на одну ступень с врагами.
 – Я убью Лэранда, сравняю Эвернайт с землей, жестоко покараю виновных. Мои недруги сполна заплатят кровью за подлость и предательство!
 Из мрака донесся короткий смешок. Бран-Дегар пока не расценивал молодого эльфа как могучего воина, готового идти до конца. До победного конца!
 – Я хочу бороться, – упрямо повторил Андрэ. – Я наследник древней семьи, император Эриф-Аскальда! – Он приблизился к выходу из пещеры, отодвинул дверь и выглянул на улицу. Сверкали звезды, нежно поблескивала луна, горели охотничьи костры.
 Бран-Дегар расправил крылья и отцепился от потолка. Ловко перевернувшись в воздухе, он подхватил воткнутый в стену факел.
 Андрэ повернулся к собеседнику. Даже прожив в деревне даркхов несколько лет, он не мог привыкнуть к их зловещему облику. Слишком отличались они от людей или эльфов. Быт, ценности, культура, манера мышления – Андрэ не мог найти ни одного сходства. Но главное – внешность.
 Бран-Дегар был типичным представителем племени даркхов – таинственных жителей скал Вортала. Как и все свои соплеменники, он обладал отталкивающей наружностью. Синеватая, твердая, как древесная кора, кожа с зубцами в районе бедер; растущие из лопаток могучие черные крылья, похожие на дамский веер. У даркхов отсутствовали ноги. Их конечности срастались в нечто напоминающее хвост, плавно сужались и заканчивались тремя кривыми лезвиями, с помощью которых горные жители цеплялись к камням. Андрэ казалось, что его товарищ чуть-чуть смахивает на русалку мужского пола, но с крыльями, темной шкурой и острыми ножами вместо рыбьего хвоста. Несмотря на царящий в горах холод, даркхи не носили одежды – чешуя надежно защищала их и от грозного льда, и от коварного вражьего меча. Единственным элементом одеяния была маска, надежно скрывающая лицо. Черная, гладкая, с шипами по краям – она таила истинный лик горцев, делая их еще более скрытными. Лишь красные глаза блестели сквозь узкие прорези маски. Андрэ ни разу не видел лиц даркхов, хотя ел с ними из одного котла.
 Ни Бран-Дегар, ни другие летуны никогда не рассказывали темному эльфу о своих обычаях. Наследник не знал даже горского языка. С ним общались лишь существа, разумеющие человеческую речь или эльфийский говор. Одно время Андрэ допытывался о быте даркхов, их веровании, традициях и мировоззрении, но ответом каждый раз была лишь улыбка наставника, мелькающая в прорези черной маски. Вскоре эльф оставил тщетные попытки влиться в ряды крылатого семейства. Он был здесь чужаком, отщепенцем, изгоем, которого приютили из жалости, которому дали пищу и кров. Наблюдая за горной деревней, Андрэ подметил, что даркхи малообщительны, суровы, безжалостны, искусны в бою. Жили они очень скромно – в пещерах, с минимумом мебели и удобств; спали вверх ногами, прицепившись хвостом к потолку. Они не признавали богатства, не строили храмов и постоянно носили непроницаемые маски. Еще Андрэ не знал, есть ли у даркхов особи женского пола. Все крылатые существа, которых видел эльф, являлись мужчинами; по крайней мере друг друга они называли мужскими именами. Детей в селении тоже не наблюдалось.
 – Скажи, Бран-Дегар, – Андрэ закутался в шкуру: после Эриф-Аскальда, где снег был редкостью даже зимой, он постоянно мерз, – сколько тебе лет?
 Скрытые под маской раскосые глаза сверкнули алым светом.
 – Возраст – понятие, свойственное примитивному мышлению людей, эльфов и орков. Наш разум и душа выше этих суждений. Я старше тебя, но моложе нашего мира.
 Примерно так – абстрактно и непонятно – Бран-Дегар отвечал на все вопросы любознательного эльфа.
 – А года вы отсчитываете? – Андрэ решил выпытывать до конца. – Или вам все равно, в каком веке жить и в каком веке живут ваши дети.
 Даркх шумно выдохнул. Он предпочитал постоянно махать крыльями и на землю без надобности не опускаться. Эта надобность у летунов возникала редко. Эльф подметил, что даркхи даже нужду не справляют, – их физиология исключала наличие соответствующих «приспособлений».
 – О примитивный разум! – Бран-Дегар сокрушенно воздел руки к мрачным сводам пещеры. – Ваши понятия нам чужды. Мы отличаемся от вас гораздо больше, чем ты думаешь.
 – Расскажи! – потребовал Андрэ.
 – Не имею права.
 – Почему?
 – Мы не посвящаем в наш быт чужаков.
 – Боитесь предателей?
 – Нет. Просто дурная примета.
 Эльф возмущенно насупился.
 – Ну и молчи, – буркнул он. – Зачем тогда вообще к себе взяли?
 – В одиночку ты бы либо погиб, либо попал в лапы лордов Дреары. – Когда даркх говорил, его крылья ускоряли темп, а глаза вследствие постоянной подвижности тела превращались в две красные полоски.
 – А вы поддерживаете Дреару? – возмутился Андрэ.
 – Ты сам не понял, что спросил, – осудил Бран-Дегар. – Мы поддерживаем властителя, осознающего нашу мощь и опасность, но мы никогда не встанем на сторону лордов. Пойми, Анрдэ, Дреара – огромное государство, где нет единства и взаимной поддержки. Там любой маг готов вцепиться другу в глотку ради богатства и власти. В Дреаре царствует сила, а правят деньги. Помни, там, где нет целостности, нет и истинного могущества. Когда ты осмыслишь эту выгоду и поставишь ее себе на службу, ты станешь непобедимым.
 Андрэ досадливо шмыгнул носом и плотнее закутался в теплую меховую шкуру. Иногда он смутно понимал мысли старого даркха.
 – Помни, Андрэ, придет час… – Бран-Дегар неожиданно запнулся и полетел к выходу.
 – Ты куда? – удивился темный эльф.
 – Сюда явился чужак.
 Опираясь на хвост, даркх выскользнул наружу.
 Андрэ безропотно последовал за наставником. Он отвык от нежданных визитов. Сюда, в гости к крылатому народу, другие расы соваться не любили.
 Деревня даркхов располагалась на отвесной скале – со всех сторон обрыв и несколько минут полета навстречу смерти. Всю скалу покрывали вырубленные в разрозненном порядке пещеры, где летуны устраивались на ночь. Перед пещерой Андрэ располагалась довольно широкая площадка, через которую можно было добраться до подножия гор. Сейчас на этой площадке стоял невысокий мужчина средних лет, закутанный в теплую заячью шубу. Вокруг него вились шесть даркхов. Они возбужденно переговаривались на своем гортанном языке и изредка тыкали незваного гостя острыми шестами.
 – Кто ты, чужак? – Над головой мужчины возник еще один даркх – более крупный, чем его соплеменники, и к тому же с венчиком рогов на голове. Рога означали принадлежность к правящей касте.
 – Мое имя Аворик, – учтиво представился незнакомец. – Я охотник, пришел с миром.
 – Я Шеррис-Антерр – вождь сего клана. – Главный обвел толстой рукой своих подданных. На человеческом языке он говорил значительно хуже, чем Бран-Дегар, однако мужчина прекрасно понял его слова.
 Аворик почтительно поклонился и заговорил:
 – Благодарю тебя, почтенный Шеррис-Антерр, что не гонишь прочь скромного путника. Я пришел просить тебя, мудрейший, о помощи. Видишь ли, моя деревня расположена недалеко от вашей, – охотник указал куда-то вдаль, – у подножия той скалы. Недавно к нам пришли странные остроухие существа с лиловой кожей. Они говорили, что ищут эльфа, сбежавшего из их страны. Лиловокожие рассказали об императорском роде, который может прерваться, если наследник не вернется в столицу.
 Андрэ уже хотел бежать навстречу Аворику, но Бран-Дегар повалил его на камни и закрыл крылом.
 – Сиди тихо, – предупредил он.
 Вождь подлетел к незнакомцу ближе и заглянул в его глаза.
 – Разве эльфы не пали под гнетом лорда Лэранда? – на ломаном человеческом языке спросил он.
 Аворик непонимающе развел руками:
 – Я не знаю, о чем ты говоришь, мудрейший. Я лишь передал слова остроухих. Они ищут некоего Андрэ – своего императора.
 – Тогда почему они не явились сами? – Шеррис-Антерр оказался весьма недоверчивым существом. – Почему пришел ты?
 – Остроухие не задержались у нас, – пояснил Аворик. – Через день они отправились дальше. Старейшина нашей деревни не сразу вспомнил рассказ охотников о странном существе, живущем у даркхов. Он послал меня проверить.
 Шеррис-Антерр долго молчал. Он явно пытался заглянуть в мысли незваного гостя, однако каждый раз натыкался на странную преграду.
 – Ты действительно тот, за кого себя выдаешь, – наконец заключил вождь даркхов, – но разве можем мы верить темным эльфам? Пусть это решает сам Андрэ.
 Наследник выскочил из-под крыла Бран-Дегара и быстро подбежал к Аворику.
 – Расскажи подробнее! – взмолился он, глядя на охотника округлившимися щенячьими глазами. – Неужели мой народ сбросил тиранию Лэранда?!
 – Я готов в точности передать повествование остроухих. – Аворик улыбнулся и зябко поежился. – Но я жутко замерз. Нельзя ли для начала обогреться у костра и выпить горячей воды?
 – Конечно, можно! – обрадовался Андрэ. – Идем в мою пещеру!
 Поняв, что опасности нет, другие даркхи разлетелись по своим делам. На площадке остались лишь четверо.
 – Не спеши. – Бран-Дегар преградил гостю путь. – Я не верю тебе, охотник. Уж не за жизнью ли моего подопечного ты явился?
 Аворик изобразил на лице вполне правдоподобное удивление.
 – Говорят, даркхи умеют читать мысли, – заметил он. – Коль мне не доверяют, пусть заглянут в мой разум. Противиться не стану, ибо скрывать мне нечего.
 Андрэ понял: Бран-Дегар уже проверил разум охотника и нашел в нем некое несоответствие.
 – Не вижу причин сомневаться в нашем госте, – хмыкнул Шеррис-Антерр. – Но если ты, Бран-Дегар, опасаешься за нашего юного эльфа, ты можешь лично допросить охотника и проверить истинность его слов.
 – Так я и поступлю, – заверил мудрый даркх. – Андрэ, вернись в свою пещеру. Я позову тебя позже. А ты, достопочтимый Аворик, изволь пройти со мной.
 На лице охотника промелькнула злость.
 – Ваше недоверие оскорбляет меня!
 – Андрэ, быстро в пещеру! – рявкнул почуявший опасность Бран-Дегар.
 – Нет, он останется!
 Аворик взмахнул рукой. Крупный кусок скалы, мирно покоившийся на краю площадки, резко взлетел в воздух, пронесся над головой эльфа и буквально размазал Бран-Дегара в лепешку. Во все стороны брызнула темная кровь.
 Шеррис-Антерр попытался улететь, но его догнал могучий огненный вихрь. Язычки адского огня за долю секунды превратили вождя в груду обгорелого мяса. Не успел глава клана рухнуть на землю, как на помощь прилетели другие чернокрылые даркхи.
 Аворик прокричал непонятную формулу, и вокруг него образовалась огромная огненная сфера. Она обжигала кожу, растапливала местами лежащий снег и надежно защищала от обезумевших из-за гибели вождя летунов. Крылатые монстры подняли такой жуткий рев, что с соседних скал посыпались камни.
 – Вам не пробиться! – Охотник произнес новое заклинание, и внутри сферы образовался сгусток тишины. Он полностью изолировал Андрэ и Аворика о внешнего мира.
 – Кто ты?! – Все еще не верящий в реальность происходящего эльф попытался прорваться сквозь пылающую стену, но был жестоко отброшен к ногам незваного гостя.
 Аворик придавил эльфа сапогом и расплылся в хищной улыбке:
 – Если бы ты только знал, сколько крови попортил великому лорду!
 – Иди к дьяволу! – огрызнулся Андрэ. Все попытки подняться на ноги оказались тщетными – нога охотника надежно удерживала наследника на земле.
 – Я и так явилась по поручению дьявола! – расхохоталась Аворик. – Я мечтала найти тебя несколько лет, но все мои потуги рушились подобно песчаному замку. И вот ты попался в мои сети!
 Охотник начал меняться. Черты его лица стали расплываться, словно тающий огарок свечи. Трансформация происходила быстро. Секунду назад над эльфом возвышался крепкий мужчина, а сейчас появилась красивая белокурая женщина.
 – Узнал меня? – спросила демонесса. Ее голос был спокойным и безжизненным. В нем не сквозили человеческие чувства и мечты.
 – Безликая Кейра, – выдохнул Андрэ. Он хрипел и задыхался.
 – Верно, малыш.
 Демонесса убрала ногу и обернулась. За ее спиной неистовые даркхи продолжали таранить огненную сферу. Они понятия не имели, что пробить демоническую защиту без помощи магии труднее, чем выпить соленое море.
 Андрэ отскочил прочь. До него медленно доходило, как сильно он вляпался.
 – Рада встрече.
 Кейра не глумилась, не упивалась победой. Приняв истинный облик, она потеряла чувства Аворика и вновь стала Безликой демонессой – существом, не знающим эмоций.
 – Убьешь меня?
 Андрэ поднялся на ноги и гордо выпрямился. Он не желал умирать, валяясь у стоп победителя. Уж если погибать, то с достоинством.
 – Нет, доставлю к Лэранду, – пояснила Кейра. – Он сам решит, как с тобой поступить.
 – Тварь! – прошипел темный эльф.
 Безликая равнодушно пожала плечами. Чужие оскорбления абсолютно не задевали ее гордость. Для того чтобы уметь обижаться, нужны чувства.
 – Я лишь актриса, – сказала Кейра. – Я не живу, я играю роли.
 Демонесса уже собиралась наложить на эльфа заклинание сна, когда краем глаза заметила просочившуюся сквозь преграду темную фигуру. Она небрежно швырнула в наглеца сгустком чистейшего огня, однако фигура даже не покачнулась.
 Андрэ тоже увидел пришельца, и его глаза полезли на лоб. Безликая обернулась и похолодела. Кровь застыла в жилах, тело обратилось в холодную глыбу, ледяной страх вошел под кожу и пронзил тонкие нервы. Колдовская сила покинула демонессу, сделав ее ничтожной и беззащитной.
 Рядом с Кейрой возник ангел смерти – вестник всемогущего Далеара.

 17

 Давненько у Пристеона не было гостей. Одиночество стало верным и надежным спутником старого мага – он не желал расставаться с ним. Но мирному бытию пришел конец. Едва старец собрался лечь в мягкую постель и предаться блаженному сну, чуткие уши уловили стук в дверь.
 На пороге стояли четверо магов. Два русоволосых заклинателя в простых одеждах – один постарше, другой помоложе. Довольно привлекательная женщина с уставшим и немного припухшим лицом – колдунья Оривиэла. Долговязый худющий тип с неприятным взглядом – некромант Сейлорта.
 – Я ждал вас.
 Пристеон никогда не запирал дверь. Зачем? Ни один сумасшедший не посмеет нарушить покой известнейшего мага Флеверта.
 – Простите за беспокойство в столь поздний час…
 Мелиса вошла первой. Крис, Дэрет и я пока топтались в проходе.
 Пристеон обвел нас мутным взглядом и подал жест войти и сесть. Мы поспешно, с легкой неуверенностью, протиснулись в скромное жилище и расположились по углам. Комнатка, на мой взгляд, выглядела убогой. Никаких излишеств и дорогих побрякушек. Стол, деревянная скамья, шкафчик для зелий и прочие вещи, необходимые любому колдуну, даже если он находится на заслуженном отдыхе. На столе, рядом с креслом, где разместился старик, стоял подсвечник с крохотным огарком. На фитиле скромно сиял небольшой алый огонек.
 – Для посещения вы избрали ночь, – хмыкнул Пристеон.
 Я попытался прощупать его сущность, заглянуть в мысли, однако наткнулся на абсолютно непроницаемую стену.
 – Чем объяснить сие странное время?
 Мелиса вышла вперед, приблизилась к Пристеону. Она уже заготовила ответ:
 – Сюда, на Эрифские острова, прибыл большой отряд магов. Они желают просить вас о помощи, великий Пристеон. Им необходимо средство для борьбы с Далеаром, королевой Твэл и инквизицией.
 – Знаю, – кивнул старец. – Вы же преследуете иные цели. – Он немного помолчал. Взгляд сделался холодным и пронзительным. – Я знаю, кто вы и к чему стремитесь. Каждый из вас обладает силой, которая и не снилась магам Делароса. Неужто вы решили, что жалкий смертный старик ведает путь, по которому следует идти?
 – Мы надеемся, – подал голос Кристиан.
 – Я стар и слаб, – грозно провещал Пристеон, – и не в силах вам помочь. Ступайте. Завтра утром я приму делегацию мага-правителя. Ответ для них будет звучать аналогично.
 – Но… – начала было Мелиса.
 – Я не всесилен! – оборвал Пристеон, касаясь подсвечника. Огонек вздрогнул и едва не потух. – Вы, маги Оривиэла, слишком сильно возжелали власти, и это привело вас к гибели. Теперь нечего пенять на других. Если существует возможность вернуть былые возможности, то мне она неведома. А ты, – Пристеон повернулся ко мне, – ты служишь Дреаре. Зачем тебе помогать врагам?
 Я безразлично пожал плечами:
 – Дреара разрозненна и слаба. Мы ищем нового властителя – человека, готового возродить былые устои.
 – Вот как. И кто же сей человек? Лэранд или Нирс-Келлир?
 Отвечать на подобные вопросы было не только глупо, но и опасно. Разумеется, на троне Нор-Шергарда я не видел ни того, ни другого.
 – Властителем станет достойнейший, – уклончиво проговорил я.
 – А Белтанар отправится на покой, – закончил Пристеон. Он долго пожирал меня взглядом, затем переключил внимание на Криса: – А ты, стало быть, средство для достижения скромных задумок дреарских колдунов?
 Кристиан поморщился. Он смутно понимал нашу конкретную задачу, но знал, что его жизнь всецело зависит от предателей, возжелавших уничтожить нынешнего властителя.
 – Лэранд умен, – после некоторых раздумий заключил старец. – Он не только нашел способ завладеть троном, но и предусмотрел надежные пути отхода. Коли план не увенчается успехом, великий лорд останется незапятнанным.
 Пристеон понимал, о чем говорит. Он оказался хорошо осведомленным о наших грязных делишках. Когда об этом узнает Сайморин, она вряд ли обрадуется.
 – Вас следовало бы выгнать взашей, – невежливо заявил Пристеон, – однако обстоятельства выше меня. Я не могу помочь, но могу посоветовать.
 Мы затаили дыхание. Воздух зазвенел и заискрился.
 – Смерть Белтанара ничего не изменит, – безжалостно объявил старец. – Смерть есть отрицание бытия. Она дает покой, но не силу. Уверен, господин некромант меня поймет и поддержит. Сен-Рион не воскреснет из праха подобно мифическому фениксу, если сердце властителя навеки остановится. Ваш путь ложен.
 – И где искать правду?! – не выдержала Мелиса. – Вы последний, к кому мы можем обратиться! Других мудрецов не осталось!
 Дреара загнала магов Оривиэла в тупик. Попав в крысоловку, повстанцы готовы были исступленно метаться, рвать зубами стальные прутья и искать любые средства к спасению. Обессилевшие и забитые, они пойдут на любой, даже самый безумный шаг. Это лучше, чем медленное гниение в болоте.
 – Сейчас в Белой топи никчемное существование влачат тысячи невинных людей. – Мелиса попыталась бить на жалость. – Они истово верят в спасение. Мы обязаны вернуть наш народ в Оривиэл любыми способами! Не знаю, как остальные, но я пойду до победного конца. Или погибну. Иного выхода нет.
 – Именно, – добавил Кристиан. – Что бы ни случилось, нужно жить дальше. Нельзя отчаиваться, закисать, чахнуть. Если нет выхода, мы сами его прорубим. Вот этими руками. – Он яростно сжал кулаки. – Пусть Дреара увидит магов Оривиэла мертвыми. Но она никогда не увидит их коленопреклоненными! Никогда!!!
 – Похоже, наши друзья заразились от мага-правителя любовью к дешевому пафосу, – тихо, дабы не услышал никто, кроме некроманта, прошептал я.
 Дэрет хмыкнул, но от комментариев отказался.
 Пристеон задумчиво покачал головой.
 – Ненависть пожирает лордов Дреары подобно бушующему пламени, – многозначительно изрек он. – Кристиан, на тебя возложили безумно тяжкий венец. Сумеешь ли ты нести его достойно? Увы, ответ мне неведом. Помни, воин Оривиэла, лишь кровь бессмертного возродит блистательный Сен-Рион.
 – Кровь бессмертного? – задумчиво повторил Крис. – Не понимаю.
 – Скоро поймешь. Вся мощь мира – ничто пред силой самопожертвования. Найди истину внутри себя, и Глаза Тирана сомкнутся.
 Кристиан вопросительно поглядел на супругу. Мол, объясните хоть кто-нибудь!
 – Это пророчество? – полюбопытствовал я.
 – Нет, – возразил старик, – совет.
 Пристеон подул на подсвечник. Красный огонек потух, родив на прощание тонкую струйку дыма. Фитиль, однако, продолжал медленно тлеть.
 – Вы ведь могущественный заклинатель, – напомнил Кристиан. – Вы гораздо опытнее, нежели я или Эриан.
 – Я не заклинатель. – Пристеон откинулся в кресле и прикрыл глаза.
 – А ваши разработки? – не выдержал молчаливый Дэрет. – Кривые зеркала Недриарна…
 Губы старика расплылись в зловещей улыбке.
 – Зеркала уничтожены, – прохрипел он. – Остались лишь Глаза Тирана. Когда Реганонский Крест прозреет, кровь бессмертного закроет их навеки.
 Мелиса бросила недобрый взгляд в мою сторону. Я непонимающе развел руками и приблизился к столу, где находился подсвечник. Мистическая искорка в последний раз мигнула и погасла.
 – Что такое Глаза Тирана? – Волшебница возбужденно выдохнула.
 Пристеон не ответил.
 – Вы ведь знаете.
 – Помогите нам, – поддержал супругу Крис.
 Вновь тишина.
 – Мы не…
 – Тише, Кристиан. – Дэрет медленно накинул на голову черный капюшон, отчего его фигура стала еще более сгорбленной. – Старец не ответит тебе. Он только что задул огонь собственной жизни.
 Я изумленно уставился на Пристеона. Неужели умер?! Невозможно!!!
 – Спи в тишине, – прошептал некромант. – Ты жил достойно, и после смерти тебя ожидает вожделенный покой.
 …И тогда зеркала застонали. Они не ревели, не бились, они действительно стонали. Стон пронесся над головами изумленных магов и потонул в предсмертном потоке. Мне ранее не доводилось слышать этот зловещий, замогильный стон. Он вонзался под кожу сотней пылающих осколков, раздирал разум и терзал душу.
 Дэрет бессильно опустился на пол. Мелиса вскрикнула и потеряла сознание. Я прислонился к стене и схватился за безумно ноющее сердце. Сквозь реалии мира теней я узрел черные крылья ангелов смерти, почувствовал близость их гибельных взмахов. Празднуй победу, жестокий Далеар. Твой враг ушел на покой.
 Уши вновь пронзил молящий стон… Стон разбитых зеркал.
 Ангелы смерти медленно, точно бестелесные призраки, ступили на порог. Они услужливо поклонились, позволяя ослепительно красивой черноволосой женщине в белом пальто войти в ветхий дом старца Пристеона.
 Узнав гостью, Кристиан поежился и сглотнул.
 – Ну здравствуй, воитель Оривиэла, – улыбнулась женщина. Ее карие глаза сверкнули. В них отразились долговязые фигуры ангелов смерти.
 Крис безумно испугался, однако нашел в себе силы ответить:
 – Здравствуй, королева Твэл.




 Часть III
 КРОВЬ БЕССМЕРТНОГО



 Suum cuique. [9] 


 1

 Когда над Сейлортом проклюнулся рассвет, в роскошном тронном зале засияли потоки сапфирового огня. Они свивались в могучий смерч, образовывали огненную воронку, вносили в мертвенную тишину полупустого зала не встречавшиеся здесь ранее звуки – грохотание прибоя, шум дождя, завывание ветра, треск безумного пламени. Эти звуки пронеслись над мраморным полом, обвили изящные белые колонны, заиграли с рельефными рисунками и устремились прочь из тесного помещения. Они жаждали свободы. И они могли ее получить.
 «А когда свобода снизойдет на плечи темных эльфов?» Великий император Зеденнэ, верный слуга и безвольный ставленник лорда Лэранда, не знал ответа. Он ненавидел короля демонов всей душой, но понимал: Лэранд дал семье Зеденнэ власть и господство над всем Эриф-Аскальдом. Надолго ли? По меркам своего народа новый император был очень стар – его возраст приближался к отметке в полторы тысячи лет. Он видел кровавые битвы и славные пиры, коварные интриги и жестокие состязания, благородные подвиги и всеобъемлющее предательство. Он познал жизнь, заглянул на обе ее стороны. Слабый и безвольный рухнет в грязь, сильный взойдет на золотой престол!
 Некогда Зеденнэ, обуреваемый жаждой власти и мечтой о мести роду Верайт, совершил страшное предательство. Презрев великодушие и забыв слово «честь», он пал на колени пред жестоким демоническим королем. Зеденнэ хотел уничтожить вражью семью и самостоятельно повелевать огромной империей. Лэранд принял предложение и позволил амбициозному эльфу осуществить давнюю мечту. Зеденнэ продал собственную душу, но взамен насладился и местью, и всесилием. Теперь он император и… изгой. Подданные косились на него с презрением, обвиняли в подлости и продажности, мечтали бросить в темницу на съедение голодным псам. Но самозваный император выжил, уничтожил неверных и прочно занял трон. Он пытался забыть коварный мятеж, унять мечущуюся душу хмельным вином. Зеденнэ презирали, мысленно плевали вслед. Но страшнее всего было то, что он ненавидел себя сам. Внутренняя боль грызла его подобно могильным червям. Предательство, совершенное с умыслом и расчетом, разрывало душу на части. Но что император Эриф-Аскальда может изменить? Ничего! Дело сделано! Недруги пали! Империя у его ног! Жаль, цена непомерно высока – пренебрежение к самому себе.
 Синий смерч усилился. Теперь его порывы сопровождались не только диким ветром, но и необузданными всплесками магии. Чуя, что дреарское волшебство находится на грани завершения, император преклонил колено и опустил глаза. Эльфийские господа, удостоенные чести приветствовать царицу вместе с демонами, повторили позу своего повелителя. Как только все темные эльфы склонились в смиренном поклоне, стоявший в стороне Лэранд вышел вперед и приблизился к воронке портала.
 Когда магическая мощь достигла предела, смерч лопнул, обрызгав всех присутствующих фонтаном золотых и бирюзовых искр. Зеденнэ поморщился, но глаз не поднял. Свет померк. Мертвенный блеск факелов заменили красноватые лучи восходящего солнца. В их потоке появились одинаковые фигуры, закутанные в черные, белые и бордовые мантии. Небрежно накинутые капюшоны не скрывали молодых лиц – в основном женских. Маги Дреары жили не меньше самих эльфов и трепетно относились к внешнему виду.
 Вслед за придворными в тронном зале Сейлорта появилась сама царица Эльсанна – грозная и прекрасная хозяйка стольного Нор-Шергарда. Ее потрясающее алое платье с золотой нашивкой сияло не хуже яростного костра преисподней; рубиновое ожерелье, надетое на изящную тонкую шею, походило на нить из лавы, что течет по руслам адских топей. А глаза… Они были не просто черными. В них застыл непроглядный мрак тех миров, где люди никогда не видели солнечного или лунного сияний. Холодный властный взгляд заставлял щуриться, ниже и ниже склонять головы, выказывать раболепное почтение.
 Царица Эльсанна медленно приблизилась к престолу. Трон пустовал. Никто не осмелился занять его до появления прекрасной и зловещей госпожи.
 «Она дьявольски красива!» – восхитился император, поднимаясь на ноги. Шелковистые черные волосы струились по нежным плечам подобно водопадам Сейлорта, бархатистая кожа ослепляла нежностью и белизной.
 Лэранд подошел к царице и прикоснулся губами к ее изящной руке. Надетое на палец кольцо заискрилось, предупреждая об опасности, исходящей от хозяйки.
 – Философы утверждают, что совершенных людей нет, – прошептал великий лорд, продолжая нежно сжимать тонкую ручку Эльсанны. – Теперь я убедился, сколь сильно они заблуждаются.
 – Благодарю вас, господин Лэранд. – Лицо царицы осталось непроницаемым. Лишь черные глаза сверкнули дьявольским огоньком. – Ваша любезность делает вам честь.
 – Честь для меня – любоваться вами, моя царица. – Лэранд почти не кривил душой. Облик Эльсанны восхитил его. Другие женщины, стоявшие в тронном зале, рядом с ней казались уродливыми курицами.
 Царица небрежно взглянула на своих подданных. Те верно истолковали волю госпожи и поспешили покинуть зал. Вслед за ними устремились демоны Крониоса и некоторые иерархи темных эльфов.
 – Рад приветствовать вас, сиятельная госпожа. – Император Зеденнэ склонил голову.
 Кроме Лэранда в зале остались только телохранители. Они окружили пустующий трон и застыли подобно статуям. Зеденнэ казалось, что телохранители даже не моргают.
 – В Дреаре не привыкли к чрезмерным почестям и похвалам, – заметила Эльсанна улыбаясь.
 – Вы достойны большего, – возразил император, – гораздо большего.
 Царица не ответила. Осмотрев белоснежные колонны, она приблизилась к трону. Императорские телохранители сохранили внешнее спокойствие, но Зеденнэ без труда определил, сколь сильно они нервничают.
 – Любите ли вы свой город, император? – Черные глаза Эльсанны сверкнули.
 – Сейлорт великолепен, – без лишней скромности заметил Зеденнэ. – Его нельзя не любить.
 Царица продолжила осмотр своей новой вотчины. Повернувшись к огромному окну, из которого открывался чарующий вид на могучие водопады, резные арки и зеленые сады, женщина удовлетворенно цокнула языком:
 – Теперь я понимаю, почему вы, любезный лорд, не пожелали использовать против стольного города войска. Вводить сюда армию – воистину страшное преступление.
 – Я умею ценить прекрасное, – спокойно ответил Лэранд.
 Он уже почувствовал, что гостья собирается перейти к делам. Отдыхать и попусту терять время Эльсанна не любила.
 Зеденнэ вновь поклонился царице и проговорил:
 – Думаю, мне следует удалиться.
 Он кивнул телохранителям, и те нехотя засеменили к выходу.
 – О, что вы, император, – всплеснула руками Эльсанна. – Вы повелитель Эриф-Аскальда. Какое же я имею право гнать вас из собственного дворца?
 – Ступайте, император, ступайте, – пришел на помощь Лэранд.
 Зеденнэ немедленно покинул зал. Он знал, что сейчас будет решаться его судьба и судьба всего Эриф-Аскальда, поэтому не хотел путаться под ногами. Когда интриги плетут высшие маги Дреары, вмешиваться бесполезно.
 – Вот мы и одни.
 Эльсанна немедленно заняла императорский трон. В ее руке появился широкий бокал с белым вином. Она небрежно откинулась на спинку, загадочно улыбнулась и пригубила хмельной напиток.
 «Потрясающая женщина! – восхитился Лэранд. – В ней есть шарм, харизма, таинственность. О, она воистину достойна сидеть на престоле рядом со мной».
 – Известие о вашем прибытии застигло меня врасплох.
 – Не утруждайте себя оправданиями, любезный лорд. Я прибыла всего на три дня. Признаюсь, я уже сейчас восхищена этим чудесным городом.
 – Сейлорт не только красив, но и могуществен, – заметил Лэранд.
 Внезапно лицо Эльсанны стало холодным и серьезным.
 – Именно, любезный лорд. Очень могущественен. Властитель полагает, что подобная сила способна уничтожить вас.
 – Уверяю, империя всецело под моей властью.
 – Неужели? – Царица Нор-Шергарда изогнула тонкую бровь. – Зеденнэ еще не император, а значит, ваш контроль над Эриф-Аскальдом относителен. Мы с вами, любезный лорд, должны всенепременно разыскать последнего из рода Верайт и завершить обряд перехода власти к семье Зеденнэ.
 Лэранд помрачнел. На его глазах восхитительная певчая пташка превратилась в сурового коршуна. Демон чувствовал витающее в воздухе напряжение. Если он начнет темнить и оправдываться, царица сожрет его с потрохами.
 – Андрэ скоро умрет.
 – Разумеется. – Улыбка у Эльсанны вышла чарующе-зловещей. – В противном случае с должности наместника вас сместит либо властитель Белтанар, либо сами темные эльфы. Не нужно быть чрезмерно проницательной, дабы понять, как сильно они разгневаны деспотией, установленной по велению Дреары.
 – Никакой деспотии нет! – праведно возмутился Лэранд. – Зеденнэ продолжает политику семьи Верайт. Он всецело…
 Царица властно подняла вверх изящную ладонь. Демон замолчал.
 – Мы можем потерять здесь влияние, – уже спокойнее произнесла Эльсанна. – Сейчас, когда Оривиэл повержен, мы просто обязаны поставить эльфов мрака на колени. Эту задачу вы взяли на себя, любезный лорд. Нужно ли объяснять, что в случае провала вы лишитесь многого. Очень многого.
 – Провала не будет.
 – Разумеется. Потому-то я и здесь.

 2

 Кейра Безликая упала на колени пред своим повелителем и жалобно всхлипнула. Вид у нее был жалкий: волосы растрепанны, ногти забиты грязью, на лице следы копоти и побоев.
 – Что значит тебе помешали? – вкрадчиво осведомился Лэранд.
 – Андрэ прятался в Вортальских скалах, – попыталась оправдаться демонесса. – Когда я настигла его, вмешались ангелы смерти. Они рассеяли мою магию и забрали наследника.
 – Ангелы смерти?!! – взревел Лэранд. – Неужели тебе не хватило сил справиться с этими крылатыми ублюдками?!!
 – Слуги Далеара сильны. – Кейра осмелилась поднять глаза и с мольбой поглядеть на разгневанного лорда. – Я не смогла им помешать.
 Лэранд раздраженно сжал кулаки.
 – Дура! – Он с такой силой ударил Кейру по лицу, что демонесса отлетела на добрых три шага.
 Стирая кровь и пряча унижение на дно воспаленного сознания, светловолосая девушка поднялась.
 – Убирайся прочь! – прорычал Лэранд. – Я позже решу, как с тобой поступить.
 – Возможно, Далеар сам убьет Андрэ, – решилась возразить Безликая.
 Лорд смерил ее презрительным взглядом:
 – Мы обязаны завершить ритуал. Если кровь последнего мужчины рода Верайт не обагрит жертвенный алтарь, меня с позором изгонят из Сейлорта. Эльфы мрака возьмут власть в свои руки, перебьют семью Зеденнэ и навеки отринут покровительство Дреары. Властитель никогда не простит мне такого поражения. Надеюсь, ты это понимаешь?!
 – Я исправлю ситуацию.
 – Прочь! – рявкнул Лэранд. От гнева его руки затряслись.
 Кейра пристыженно направилась к дверям кабинета.
 – Зачем же так орать на очаровательную демонессу? – Резкий голос заставил Лэранда вздрогнуть и обернуться. За его спиной прямо из воздуха появился Венсайрус. Он покровительственно кивнул девушке, и та застыла на пороге.
 – Как ты смеешь появляться у меня без стука?! – вскипел Лэранд. Неудачи сделали его на редкость раздражительным.
 – Я вас напугал? – с ехидством поинтересовался Венсайрус. – Прошу прощения.
 Великому лорду сделалось дурно. Он понял, сколь опасен глава всадников. Коли он умеет возникать из воздуха без порталов и колдовских смерчей (что доступно исключительно адептам Эвернайта), он способен в любой момент отправить Лэранда в ад. Короля демонов безумно раздражало понимание того, насколько он уязвим перед всесильным воителем.
 – Как прошла встреча с Эльсанной?
 Лэранду показалось, что над ним нагло издеваются.
 – Следует менять планы, – холодно отозвался демон, искоса поглядывая на Венсайруса.
 Если для создания портала у той же Эльсанны уходило до шести часов, то воины Эвернайта перемещались молниеносно – по велению мысли. Тайну телепортации они берегли как зеницу ока и не спешили раскрывать козыри собратьям из Крониоса.
 – Не поздно ли? – В голосе главы всадников сквозила холодная насмешка.
 – Не поздно, – отрезал Лэранд. – Мы введем в империи военный режим и уничтожим любого, кто вздумает бросить вызов моей воле. Семью Зеденнэ мы тихо уберем. Я назначу императора из числа ближайших помощников.
 Венсайрус уселся в любимое кресло Лэранда и почесал гладко выбритый подбородок. Закинув ногу на ногу, он изрек:
 – Эльсанна не даст тебе власти. Теперь она самостоятельно начнет «рулить» страной. Учти, Лэранд: пока она не знает о заговоре, но, если ее симпатичных ушек коснется хоть одна сплетня, ты потеряешь все, включая трон Крониоса. Белтанар раздавит тебя, точно бегающую под ногами букашку.
 – Ты смеешь угрожать? – ощерился Лэранд. Уж если Венсайрус перешел на «ты», дела действительно плохи.
 – Угрожать всесильным лордам – не моя манера. Я всего-навсего предупреждаю.
 Лэранд плюхнулся в кресло напротив всадника Эвернайта и принялся пить вино прямо из бутылки. Проглотив половину пьянящей жидкости, демон покосился на Безликую. Кейра застыла в дверях и с жадностью ловила каждое слово.
 – Не обижай девочку, – посоветовал Венсайрус, правильно истолковав взбешенный взгляд. – Она не раз помогала тебе.
 Лэранд немного успокоился. Он понял, что в пустых криках нет смысла. Следует помолчать и послушать мудрого собеседника.
 – Ты обладаешь колоссальной властью, Лэранд. Ты второй в списке претендентов на трон властителя. Далеара мы с грехом пополам обыграли. Осталась Эльсанна.
 – С чего ты взял, что другие лорды не выкажут претензий на престол?
 Венсайрус усмехнулся:
 – Какие претензии? Если сыграть чисто, никто ничего не поймет. Мы поставим Эриф-Аскальд на колени, избавимся от царицы Нор-Шергарда, а затем со спокойной душой начнем операцию по уничтожению Белтанара. Когда наш правитель упокоится с миром, ты сам примешь силу властителя. Другие лорды не успеют сориентироваться.
 – У тебя все выглядит просто и понятно.
 – Не у меня, – поправил Венсайрус, – а у королевы Твэл. Я лишь скромный исполнитель ее воли.
 Лэранд прищурился:
 – Ты что-то знаешь. Рассказывай.
 – С удовольствием. – Лицо Венсайруса сделалось торжественным. – Прошлой ночью наши пешки наконец преодолели шахматную доску и стали ферзями. – Он обвел демона тяжелым взглядом и пояснил: – Кристиан, Мелиса и другие маги добрались до логова Пристеона. Старый колдун наверняка поможет им вернуть былую мощь и возродить Сен-Рион.
 – Мне плевать на Сен-Рион, – фыркнул Лэранд. – Главное – смерть Белтанара.
 – Уверен, они непременно отыщут способ свергнуть проклятого властителя.
 – Ясно. А какие планы насчет темных эльфов? Ведь именно королева Твэл первой вторглась на территорию Эриф-Аскальда. Стало быть, спрос тоже с нее.
 Взгляд Венсайруса стал ироничным.
 – Наместник Дреары – ты, а не Твэл. В случае свержения и позорного бегства из Сейлорта пострадает только твоя шкура. Королева Эвернайта в глазах Белтанара будет чиста.
 Лэранд закусил нижнюю губу. Понимание того, что все это время с ним играли, точно с глупым котенком, заставило бессильно зарычать.
 – Твэл не свалит провал на мои плечи, – досадливо прохрипел лорд.
 – Уверен, до этого дело не дойдет. Скоро оправдываться будет не перед кем. – Глава всадников поднялся с кресла. – Мне следует покинуть тебя, великий лорд. Королева зовет.
 Венсайрус исчез, оставив Лэранда наедине с жестокими сомнениями.

 3

 – Какой подвиг я должен совершить, чтобы никогда больше тебя не видеть? – почти ласково поинтересовался Кристиан.
 – Прыгни с обрыва на острые скалы, – посоветовала Сайморин. – Дешево и сердито.
 – Проще тебя столкнуть.
 – Неужели?! – Ведьма задорно улыбнулась. – Ну рискни.
 Рисковать Крис не решился. Он мирно сидел на лавочке в домике почившего мага Пристеона и изредка переругивался с обворожительной королевой Эвернайта.
 – Все же Пристеон был гением, – задумчиво протянула Сайморин, приближаясь к креслу, где полусидел-полулежал мертвый старик. – Создать кривые зеркала – немыслимая задача. С ней не могли справиться даже всесильные маги Дреары. Кто бы мог подумать, что их сотворит простой смертный.
 – Простым его назвать сложно, – проворчала Мелиса. Сперва она с подозрением отнеслась к появлению черноволосой колдуньи, но позже смирилась с мыслью о том, что без поддержки Эвернайта ее жизнь гроша ломаного не стоит.
 Сайморин коснулась плеча старого мага. В ту же секунду лицо Пристеона посерело, руки безвольно опустились, а из глазниц посыпался пепел. Неожиданно тело Пристеона рухнуло на пол и рассыпалось горсткой серого праха. Королева брезгливо отдернула руку и с непониманием уставилась на стоявших у двери ангелов смерти. Два высоким мрачных типа с могучими крыльями за спиной почти синхронно пожали плечами, ясно давая понять, сколь сильно удивлены случившимся.
 – Пристеон продлевал свою жизнь много лет, – соизволил пояснить Кертис – старший ангел смерти. – Ныне свеча его жизни угасла, и тело разрушилось под гнетом времен.
 – Но душа отлететь не успела. – Сайморин повернулась к Дэрету. Некромант под ее тяжелым взглядом потупился. – Верни душу Пристеона, допроси ее. Тогда, быть может, ты заслужишь мое прощение.
 – Мне не нужно твое прощение, королева, – хмуро отозвался Дэрет. – Если хочешь убить – убивай. Едва ли у меня хватит сил бороться с тобой.
 Пять лет назад, когда всадники Эвернайта совместно с демонами Крониоса поставили на колени империю Эриф-Аскальд и вынудили темных эльфов повиноваться новым повелителям, наглый некромант буквально из-под жертвенного ножа вытащил последнего представителя рода Верайт. Андрэ благодаря Дэрету покинул Сейлорт, и заговорщики опростоволосились. Сайморин и Лэранду осталось лишь грызть ногти и тупо искать ускользнувшего наследника в каждой подворотне. Пока кровь Андрэ не обагрит жертвенник, новая власть по законам империи установиться не может. Эльфы мрака свято чтят свои традиции – никто не смеет нарушать или упразднять их.
 Самого Дэрета схватили. После долгих бесед в пыточных подвалах Лэранд приказал вышвырнуть полуживого некроманта из империи. По всей видимости, демонический лорд полагал, что после таких мучений Дэрет не выживет. Однако он ошибся.
 – Убивать тебя, колдун, не стану, – сухо бросила Сайморин, – но и сопли вытирать тоже не собираюсь. Ты наверняка достаточно могуществен для подобного обряда. В противном случае эльфы не взяли бы тебя в обучение. Они не слишком-то любят раскрывать сокровенные тайны некромантии представителям человеческой расы.
 – Нужны некроманты, – вступилась за Дэрета Мелиса, – вызывай из Эриф-Аскальда.
 – Бесполезно, – возразил Дэрет. – Душа Пристеона умерла вместе с его телом. Не знаю, как такое могло произойти, но я больше не ощущаю присутствия ментальных нитей. Старец унес свою тайну в могилу.
 Сайморин уже отдала приказ верным ей воинам обыскать жилище Пристеона на предмет древних рукописей и книг, содержащих хоть какие-нибудь намеки на разработки старого мага. Естественно, никто ничего не нашел.
 – Проклятье, – сокрушенно вздохнул Кристиан. – Не пойму, почему старый олух не пожелал нам помочь?
 – Он не пожелал помогать сомнительным личностям вроде королевы Твэл, – беспардонно заявила Мелиса. – Согласись, подруга, на нас тебе плевать. Ты ищешь выгоду исключительно для себя.
 Сайморин надула щеки, но вопить и метать молнии не стала. У нее по-прежнему было хорошее настроение.
 – Мы ищем выгоду для всех, – вмешался я. Долго молчать у меня не получалось. – Мелиса, ты же достаточно умна, дабы понять, насколько опасен властитель. Он чрезмерно силен для нашего мира. Посуди сама. Сначала он выиграл войну с Оривиэлом, затем вторгся в Эриф-Аскальд. Уверен, скоро Белтанар полезет и в Независимые Земли. Раньше Дреара вынуждена была считаться с Оривиэлом; сейчас же для нее нет границ и пределов. С каждым днем властитель становится сильнее, Дреара постепенно порабощает весь мир. Когда Белтанар исполнит задуманное, отпадет нужда как в могучих воинах и магах, так и в самих лордах. Если мы не примем меры сейчас, в будущем мы рискуем оказаться на дне.
 Дэрет возмущенно фыркнул:
 – В Эриф-Аскальд полез не Белтанар, а вы с Лэрандом.
 – Темные эльфы – гарант нашей безопасности, – терпеливо объяснил я. – Империя могущественна, и в случае возвышения Дреары она сможет стать противовесом.
 – Пошлете эльфов мрака драться с Белтанаром, когда он завоюет весь мир? – уточнил Кристиан.
 – Типа того.
 Маги Оривиэла долго молчали, переваривая услышанное.
 – Зачем это рассказывать нам? – удивился Крис.
 – А почему бы и нет? – улыбнулась Сайморин. – Сейчас мы с вами в одной лодке, хотя гребем в разные стороны. Об империи пока забудьте – дело не в ней. Наша цель – возродить Оривиэл и свергнуть Белтанара с помощью повстанцев, бежавших в Белую топь. Пристеон знал способ вернуть им силу и восстановить разрушенный Сен-Рион, однако вместо вразумительного ответа выдал туманный бред.
 – Найди истину внутри себя, и Глаза Тирана сомкнутся, – вспомнил я слова старика. – Лишь кровь бессмертного вернет Сен-Рион к жизни. И как понимать эту чепуху?
 – Глаза Тирана? – задумчиво повторил Кристиан. – Когда прольется кровь Тирана, мы восстановим баланс сил.
 Взгляд Мелисы упал на прах, оставшийся от Пристеона. Она пристально созерцала серую кучку. На ее высоком лбу проявились морщинки.
 – Я чувствую себя безвольной куклой, с которой играют, как хотят, – возмущенно процедила Мелиса.
 – Все мы заложники чьих-то игр, – философски пожала плечами королева Сайморин. – Так что же вы закисли, друзья мои? Будем бороться или сдадимся в плен?! – Она протянула волшебнице изящную ладонь.
 Женщины скрепили предложение теплым рукопожатием. Помнится, несколько дней назад Сайморин уверяла меня, что скорее продаст себя в рабство Ворталу, чем заведет дружбу с колдунами Оривиэла.
 Вот она, сила обстоятельств!
 – А как же Флеверт – королевство людей? – не удержался от шпильки Кристиан. – Помнится, вы с Далеаром здорово развлекались с простыми смертными, называли себя богами.
 – Далеар развлекался, – поправила Сайморин. – Ты, Крис, даже представить себе не можешь, сколь сильно меня оскорбляет понимание того, что Белая гильдия использует мое истинное имя как средство запугивания. Деларосские маги и даже обычные жители проклинают меня, хотя на самом деле я никак не связана с этими кровавыми ублюдками.
 – Не прибедняйся. Разве не ты давала силу белым палачам?
 – Конечно нет.
 Королева Твэл в последнее время не слишком тесно сотрудничала с Ворталом. Несмотря на то что Далеар являлся непосредственным повелителем Эвернайта, Твэл все чаще обращалась к другим лордам. Лэранд, к примеру, после принятия титула властителя обещал дать Эвернайту статус города власти, а его королеву приравнять в звании к лордам Дреары. Сайморин давно мечтала вырваться из-под могучих крыл Далеара и самостоятельно царствовать над величественной цитаделью – прибежищем грозных всадников.
 – Не боишься, что заговор раскроется? – как бы невзначай поинтересовалась Мелиса. – Лэранд может допустить ошибку и попасть в лапы Белтанару. Тогда туго придется всему Эвернайту.
 Кроме нас свидетелями откровенного разговора были ангелы смерти. Мелиса не знала, что они верой и правдой служат королеве Твэл.
 – О заговоре знают немногие, – вмешался я. – В принципе, если Лэранд попадется, в моих силах выжечь память о подлых планах и у Твэл, и у других посвященных. Когда властитель Белтанар начнет «копать», мы окажемся чистыми.
 – Ты сам понял, что сказал? – полюбопытствовала Мелиса. В теории Недриарна она разбиралась поверхностно.
 – Объясняю для особо одаренных, – не удержался от ехидства Кристиан. – Белтанар пронюхивает о заговоре, тайком посылает в Эриф-Аскальд опытных воинов, и они притаскивают зарвавшегося Лэранда на коротком поводке. Перепуганный лорд немедля сдает с потрохами всех, включая нашу милую королеву. – Наглый кивок в сторону Сайморин. – Белтанар немедленно отряжает в Эвернайт заклинателей, умеющих читать чужие мысли, а те, в свою очередь, начинают допрос с пристрастием. Естественно, после выжигания памяти они ничего не найдут. Воины Эвернайта окажутся чистыми. Мы тоже.
 – Властитель учтет подобную возможность, – продолжила упрямиться Мелиса.
 – Вполне возможно, – кивнул я. – Но доказательств-то не будет! Вздумай Белтанар устроить показательную казнь правителям Эвернайта, лорд Далеар, хозяин Вортала, поднимет жуткий скандал. Поверь, Мелиса, Белтанару будет проще закрыть на Эвернайт глаза. Он не настолько глуп, чтобы по пустякам ссориться с самым могущественным лордом Дреары и его непобедимыми воинами.
 Каждый маг Дреары прекрасно знал: среди всех городов власти Вортал – самый независимый. Населяющие его ангелы смерти – чрезмерно заносчивый и эгоистичный народ; наглых действий они не потерпят даже со стороны властителя.
 – Возможно, властитель уже почувствовал запах измены. – Сайморин приблизилась к окну. На горизонте нерешительно проклевывалось солнце. Она понимала, сколь опасен для ангелов смерти дневной свет. Королева обратилась к чернокрылым бойцам: – Кертис, ты можешь возвращаться в Эвернайт. Забирай остальных ангелов.
 Немногословный Кертис кивнул и удалился. За ним немедленно проследовал второй воитель.
 Много тысячелетий назад владыка Оривиэла маг Хиронт наложил на ангелов смерти страшнейшее заклятие, сделавшее их уязвимыми к солнечным лучам. Оно было построено на крови десятков бессмертных колдунов Оривиэла, сам Хиронт отдал за него свою жизнь. С тех пор минуло много-много лет, потоки истории сгладились и исказились, однако так и не нашлось умника, готового разрушить кровавое заклятие Хиронта.
 – Ладно, с вами все ясно. Уж лучше часть правды, чем незамутненная ложь. – Кристиан покосился на Дэрета: – А чего хочешь ты?
 – Уже ничего, – буркнул некромант.
 – Мести он хочет, – усмехнулась Сайморин. – Мы с Лэрандом почти поработили его империю, вот он и взъелся. Я права?
 – Я ничего не хочу, – упрямо повторил Дэрет. – Ради отмщения жить глупо.
 – Жить вообще глупо, – сообщила королева Эвернайта. – Присоединяйся ко мне. Опытный некромант, тем более человек, весьма ценен.
 Дэрет неопределенно помотал лохматой головой. В данную минуту его эмоциональный фон был настолько запутанным, что разобрать какие-либо отдельные переживания показалось мне нереальным. Он действительно слабо понимал, зачем живет и к чему стремится.
 Некроманты ценились не меньше заклинателей. Будучи опытными хозяевами духов, они умели вызывать души умерших, говорить с призраками, поднимать из могил живых мертвецов, убивать небрежным взмахом руки и накладывать различные необратимые проклятья.
 – А как насчет Нирс-Келлира? – продолжил допрос въедливый Кристиан. – Вампир ведь тоже участвует в этом скользком дельце. Извини за любопытство, но ему-то какая выгода?
 – Любопытство не порок, – улыбнулась Сайморин, – любопытство – смертный грех!
 Благо, больше Крис допытываться не стал. Полный план захвата власти являлся загадкой даже для меня. Лэранд лично координировал заговор против властителя Белтанара и не спешил открывать карты даже ближайшим сподвижникам.
 – Убить властителя Дреары должны именно мы? – уточнила Мелиса.
 – Разумеется. – Голос Сайморин обрел ледяные нотки. – Если я правильно понимаю замысел Лэранда, в скором времени между Дреарой и повстанцами из Белой топи разгорится настоящая война.
 – Но бывшие маги Оривиэла потеряли силу, – напомнила Мелиса, – а Сен-Рион лежит в руинах. Надеяться следует скорее на темных эльфов. У них больше шансов совладать с властителем.
 – Ой ли! – рассмеялась Сайморин. – Колдуны Оривиэла так сильно ненавидят Белтанара, что готовы вцепиться ему в горло голыми руками – без меча и магии.
 Мелиса недовольно насупилась. Ее губы свернулись в трубочку, а брови сошлись на переносице – весьма забавное зрелище.
 – Как ты намерена вернуть магам Оривиэла их силу? – прямо спросила Мелиса. Она понятия не имела, каким заклятием воспользовался Белтанар для поглощения волшебства, рожденного Сен-Рионом.
 – Терпение. – На сей раз улыбка у Сайморин вышла зловещей. – Наступит день и… – Она осеклась, уловив поток чужой энергии.
 Прямо в комнате открылся мгновенный портал. Технологией его создания владели исключительно воины Эвернайта. Жители других городов Дреары пользовались куда более примитивными средствами перемещения.
 Вспышка портала чем-то напоминала крохотный полумесяц, с острых концов которого падали два тонких луча. Они переплетались в причудливом узоре и разливались на деревянном полу серебристыми пятнами. Красивое, но быстро исчезающее зрелище.
 Едва мертвенный свет померк, в центре круга появился высокий плечистый мужчина. Он пронзительным взглядом оценил обстановку, поправил запутавшийся плащ и поскреб гладко выбритый подбородок. Жители Оривиэла и Дреары усы и бороду не носили, считая их пережитком прошлого.
 – Приветствую тебя, Венсайрус.
 Сайморин облокотилась на край окна. Лучи восходящего солнца мгновенно окрасили ее черные волосы кровавым цветом.
 – Здравствуй, королева. – Глава всадников Эвернайта шагнул вперед. Его невозмутимый взгляд застыл на Кристиане. – Полагаю, они уже ознакомлены с планами Лэранда?
 – Конечно. – Сайморин немедля перешла к делу: – Как ты и предполагал, Пристеон не вел здесь разработок касательно «заклятий деструкции». Мы обыскали весь дом и ближайшие постройки. Эриан тщательно просканировал местность.
 – Никаких следов, – подтвердил я. – Пристеон не занимался волшбой с тех пор, как покинул орден Делароса.
 Мелиса навострила уши:
 – Что за «заклятия деструкции»?
 – Лишняя информация вредна, – отрезал Венсайрус.
 – Для твердолобого вояки вроде тебя – да, – с вызовом выпалил Кристиан.
 Всадник оскалился и грозно навис над хлипким Крисом.
 – Хватит! – приказала Сайморин. Будучи грозной и жестокой, она без зазрения совести могла обречь на смерть любого наглеца. Мягкого и слабовольного правителя Эвернайт никогда бы не потерпел. – Мы много лет изучаем чары, наведенные Белтанаром после разрушения Сен-Риона. Некоторые заклинатели, детально анализировавшие строение этих чар, полагают, что были применены так называемые заклятия деструкции – древние рунические символы. Белтанар фактически одним ударом разрушил внутренний стержень каждого оривиэльского мага, похитил его колдовскую силу.
 – Слишком сложно, – насупилась Мелиса. – Проще убить.
 – Ты плохо знаешь нашего властителя, – перебил Венсайрус. – Трудно встретить более загадочную личность. Его логику не способны понять даже ближайшие подданные.
 – Потому-то он и опасен, – подтвердила Сайморин. – Когда не понимаешь суть человека, лучше всего его устранить.
 Дверь распахнулась. В проеме показались трое всадников. Судя по возбужденным лицам, они что-то раскопали.
 – Королева Твэл. – Один из воинов перевел дух и протянул Сайморин пожелтевшую от времени книгу. – Нашли в подвале.
 Ведьма аккуратно взяла древний фолиант.
 – Рукописи Пристеона?
 Всадник развел руками.
 – От книги веет силой, – запинаясь, пояснил он. – Чужой силой, непонятной. Мы не сразу ее заметили.
 Сайморин с любопытством повертела хрупкий раритет.
 – Превосходно. – Королева повернулась к Кристиану: – Проводите наших друзей в лагерь к другим магам. В Деларосе не должны знать о нашем появлении.
 – А что сказать Юэдду и другим советникам? – возмутилась Мелиса.
 – Ты задаешь слишком много вопросов, моя милая. – Сайморин закатила глаза. – Бери пример с некроманта. Когда возникнет необходимость, я свяжусь с вами через Эриана. – Она повернулась к окну и добавила: – Что бы ни случилось, ни в коем случае не возвращайтесь в Деларос. Сдается мне, этот примитивный магический орден скоро станет историей.
 Крис, Дэрет и Мелиса быстро покинули тесную комнатку Пристеона. Как ни странно, возражений больше не последовало. По всей видимости, колдуны павшего Оривиэла сами хотели обмозговать случившийся разговор – в удобной обстановке, наедине.
 – Я тоже пойду.
 – Останься, Эриан.
 Венсайрус осторожно забрал у Сайморин ветхую книгу и раскрыл ее на середине.
 – Руны незнакомые, – хмыкнул он. – Похоже, версия с «заклятиями деструкции» себя оправдывает. Но неужели ты действительно верила в то, что Пристеон сможет помочь?
 – Конечно нет. – Сайморин аж причмокнула от удовольствия. – Старик явно приложил руку к падению Оривиэла, однако вряд ли знал, как противостоять заклятию.
 – Тогда какой дьявол дернул Мелису плыть сюда, на Эрифские острова? – праведно возмутился я.
 – Так надо. Чем дальше от лорда Далеара, тем проще.
 – Он же твой повелитель?
 – К моему великому сожалению – да, – вздохнула Сайморин. – Благо, Лэранд нашел способ обезвредить его и выбить из колеи.
 Я удивленно изогнул бровь. Меня давно поражал тот факт, что Далеар никак не вмешивается в события, а лишь забавляется с простыми смертными, играя роль кровавого бога. Почему могущественнейший из лордов Дреары отошел от дел, позволив Эвернайту играть по новым правилам, навязанным коварным Лэрандом? Зачем повелитель ангелов смерти, могущий соперничать с самим властителем, добровольно вышел из борьбы?
 – Объясни, – коротко потребовал я.
 Венсайрус усмехнулся подобной наглости, но встревать не пожелал. Он хитрым жестом материализовал из воздуха удобное кресло, плюхнулся в него и принялся изучать пожелтевшую книгу. Лишь глава всадников позволял себе фамильярность в присутствии королевы. Даже лорды старались лишний раз не тревожить вспыльчивую Сайморин.
 – Надеюсь, ты помнишь Ниэрена – единственного сына Далеара? – полюбопытствовала королева.
 – Естественно, – подтвердил я. – Он погиб незадолго до падения Оривиэла. Ниэрен бросил вызов одному из бойцов Сен-Риона и проиграл. Темная история.
 – Этим бойцом был Кристиан. Собственно, с тех пор он и стал знаменитым.
 О поединке между Крисом и Ниэреном ходило множество слухов и легенд. Свидетели утверждали, что Кристиан перехитрил Ниэрена, отвлек его внимание, а затем нанес смертельный удар в спину. Надо ли говорить, что после этой подлой победы Далеар решил любыми способами добраться до Криса и поквитаться с ним за гибель сына.
 – Не так давно я анализировал кровь Кристиана, – сказал я, вспоминая ритуал некромантии и бой с влезшим не в свое дело Дэретом. – Обряд дал противоречивые показания: в смерти Ниэрена повинен другой человек.
 – Спросил бы самого Кристиана. – Венсайрус на минуту отвлекся от изучения рукописи Пристеона.
 – Здесь выходит загвоздка, – объяснила Сайморин. – Кристиан не помнит тех событий, утверждает, будто на него наслали морок.
 – Морок?! – изумился я. – На заклинателя Недриарна? Полная чепуха! Его разум неприступен. Заклинатель сам кого хочешь поработит.
 – Логично, – не стала спорить Сайморин, – однако я убеждена, что Крис не такой негодяй, каким его малюют. Он не станет бить в спину. Уверена, его подставили. Свидетели поединка видели не его, а другого воина. По всей видимости, потрудилась Кейра Безликая – ближайшая помощница Лэранда. Она могла на время погрузить настоящего Криса в глубокий сон и принять его обличье. Затем Кейра выждала удобный момент и прикончила ничего не подозревающего Ниэрена.
 – Кейра? – Я попытался вспомнить, о ком идет речь. – Актриса погорелого театра?
 – Если погорелым театром считать наш мир, то – да.
 Венсайрус громко хмыкнул, демонстрируя свои сомнения насчет хитрой версии. Естественно, его мнение королеву не волновало.
 – В любом случае причастность Кейры доказать нереально, – с уверенностью заявил я. – Едва ли Далеар поверит, что его сына убили по приказу Лэранда. Смысла-то нет.
 Сайморин нагло постучала по моему лбу.
 – Бестолочь, – заявила она. – Смысл огромный. Видишь ли, Далеар задумал воскресить сына.
 Я вытаращил глаза:
 – Это невозможно. Ни один некромант не знает, как бороться со смертью. Ниэрен уже много лет покоится в некрополе на подступах к Ворталу. Я сильно сомневаюсь, что когда-нибудь он вылезет из гроба и завопит: «Папочка, я живой!»
 – Бестолочь, – повторила Сайморин.
 – Редкостная, – поддакнул Венсайрус.
 Я сердито засопел. Не привык, когда со мной разговаривают подобным образом.
 – Существует древнее заклинание, требующее колоссальной затраты сил, – соизволила объяснить королева. – Оно называется Лоно воскрешения. Суть заклинания – переселение души погибшего в тело нерожденного ребенка. Далеар и его слуги выбрали в Деларосе подходящую мать. Они хитростью убили настоящего ребенка Ории и вселили в него дух Ниэрена. Скоро ребенок подрастет, вернет прежнее обличье и восстановит память.
 – Звучит нелепо, – признался я.
 – Мир состоит из одних нелепостей. Кто говорит, что в нашей жизни есть логика или смысл?
 – Страшно подумать, сколько у Далеара ушло сил на реализацию Лона воскрешения.
 – Больше, чем ты думаешь. Он израсходовал и внутренний запас, и запас всего Вортала. Теперь лорд слаб и уязвим. У него больше нет возможности бороться за престол. Надеюсь, теперь ты понимаешь замысел Лэранда?
 Я с удовольствием покивал головой:
 – Хитер наш демон, ничего не скажешь. Обставить самого Далеара! Это заслуживает уважения!
 – Сейчас Лэранд подавлен, – напомнил Венсайрус. – Я разговаривал с ним пару часов назад. После появления в Эриф-Аскальде царицы Эльсанны он думает, будто властитель прознал о его планах.
 Состояние Лэранда мало заботило гордую королеву. Мы все прекрасно понимали, что верховный демон скоро отойдет от дел и уступит место новому наследнику – человеку, достойному занять место Белтанара.
 Я повернулся к Сайморин:
 – Стало быть, теперь ты вынуждена возиться с новорожденным? Далеар приказал?
 – Разумеется. За ним следят и простые ангелы смерти. Далеар слишком беспокоится за Ниэрена и ни на минуту не выпускает его из виду.
 – Кто бы мог подумать, что этот кровавый ублюдок так любит своего сына, – восхитился я.
 – Положительные стороны есть у всех, – подметила Сайморин. – Абсолютно злых или добрых людей не существует. Абсолют – понятие теоретическое, на практике оно не встречается.
 – А как же та девчонка? Как там ее… Кэт?
 – Кэт – настоящий самородок, – с гордостью заявила королева. – У нее великое будущее, я уверена.
 Венсайрус отложил книгу в сторону и заключил:
 – Совершенно бесполезное чтиво. Наполовину дневник, наполовину сборник банальных заклятий.
 – В любом случае отдадим рукопись на экспертизу. В Эвернайте разберутся.
 Глава всадников согласно кивнул.
 – И последнее. – Сайморин облизнула пересохшие губы. – Настала пора заглянуть в Арканну…

 4

 Злые языки утверждали, будто Нор-Шергард – великую столицу Дреары – породила тьма. О, как же они заблуждались! На самом деле это Нор-Шергард породил тьму. Именно его закрома тысячу лет назад выпустили в мир огромные клубы черных туч. Эта тьма была особой, она не несла в себе жестокости, коварства или зла. Ее задача сводилась к совершенно иному – защитить от проклятых солнечных лучей вампиров и ангелов смерти, скрыть от врага тайны властителя, превратить Нор-Шергард в неприступную цитадель.
 Посторонние маги, никогда не бывавшие близ стен нетленного града, едва ли могли представить, что же на самом деле представляет собой Нор-Шергард, в чем его сила, а в чем слабость. Они искренне верили, будто столица Дреары – великая крепость, стены которой соизмеримы лишь с могуществом самого властителя. Подобное заблуждение рассеивалось быстро. Ибо Нор-Шергард был куда сильнее и старше любого властителя. На своем веку он повидал множество правителей – как глупых, так и гениальных. Даже у бессмертия есть предел. Лишь столица была вечной.
 Проклятое вампирами солнце, проходя над Нор-Шергардом, могло наблюдать лишь высокие глухие стены, высеченные из черного агата, и высокие конусообразные башни, пронзающие небо острыми шпилями. Разумеется, ни одна армия не могла даже близко подойти к этим стенам, – витающая в воздухе тьма, смешиваясь с огнями стольного града, могла испепелить любого мага. В мире еще не родился человек, чьего могущества хватило бы для захвата черной цитадели. Агаты, переливающиеся всеми оттенками адского пламени и дьявольской тьмы, стали истинным проклятием для врагов всесильной Дреары. Их энергия казалась неисчерпаемой, а ярость могла сравниться только с ненавистью оривиэльских колдунов.
 Истинный облик Нор-Шергарда открывался глубоко под землей. Там, среди огромных лабиринтов, великолепных аркад и зловещих переходов, таился настоящий, не опошленный светом или сумерками город. Он походил на переплетенные в безумном танце ходы, чьи ветви были способны привести и к жизни, и к смерти. Каждый сам избирал свой путь, а ошибка каралась быстро, расчетливо, безжалостно.
 В одной из аркатур, служащих для украшения черной, точно душа убийцы, стены, стоял невысокий худощавый мужчина. Бледная кожа, длинные седые волосы и тонкие клыки, торчащие из-под верхней губы, выдавали в нем вампира. Темная мантия и небрежно накинутый на голову капюшон говорили о том, что мужчина не желает быть узнанным. Случайным свидетелям незачем знать, кто именно явился в Нор-Шергард. Лорд вампиров не желал огласки. Он всего лишь хотел вновь пройтись по запутанным коридорам столицы, прикоснуться к клубящейся тьме, вдохнуть аромат адского огня. Говорили, будто Нор-Шергард построил сам дьявол, и у повелителя вампиров пока не появилось возможности усомниться в столь чудовищном факте.
 – Лорд Нирс-Келлир.
 Безжизненный голос заставил мужчину вздрогнуть. Он отошел от аркатуры; на его тонкой ладони загорелся крохотный Диск Луны – особое заклинание, дающее свет, но не испепеляющее слабую вампирскую плоть.
 – Я не ждал тебя, Кейра. – Диск Луны позволил Нирс-Келлиру разглядеть худую белокурую девушку.
 – А я не ждала вас, – ответила Кейра Безликая. – Простите за беспокойство.
 – Ну что ты, девочка. – Лорд вампиров ласково улыбнулся. – Разве ты можешь причинить беспокойство? Просто я полагал, что ты живешь в империи темных эльфов, рядом с Лэрандом.
 Глаза демонессы сверкнули. На непроницаемом лице за долю секунды промелькнули злоба, обида и слабость.
 – Лэранд прогнал меня, – объяснила Кейра. – Я не исполнила его волю.
 Лорд Нирс-Келлир понимающе кивнул. Ему уже доложили, что повелитель демонов вновь упустил наследника Андрэ, и по Эриф-Аскальду прокатилась очередная волна недовольства.
 – Не печалься, девочка. – Верховный вампир ласково обхватил руку Кейры и повел демонессу по скудно освещенному коридору. – Твоя сила уникальна. Забудь Лэранда. Ты всегда найдешь другого покровителя.
 Кейра Безликая сочла нужным улыбнуться в ответ. У Нирс-Келлира был мягкий, добрый, но очень тихий голос. Он медленно лился по холодным плитам Нор-Шергарда и вынуждал душу успокоиться, забыть былые обиды.
 – Придет время, и мы с тобой нарушим буйное течение нынешней жизни… – Повелитель Дарканаара все говорил и говорил. Звук его шагов отражался от гладких стен и эхом разносился по хитрому лабиринту, нарушая вечную тишину стольного града.
 Кейра поймала себя на мысли, что может слушать медленную и умиротворяющую речь вампира бесконечно. Для нее он стал почти отцом. По крайней мере, когда беда подступала к ее серой личности, демонесса обращалась именно к мудрому лорду. Она знала, что бальзам на душу есть только у него.
 Погрузившись в океан покоя, Кейра не заметила, как они достигли Красной Каверны – мертвого сердца Нор-Шергарда. Именно здесь располагались покои властителя, тронный зал и комната для заседания лордов. Каверна представляла собой огромную воронку, на дне которой пылал яркий огонь. По бокам шли ниши, балконы и отгороженные перилами переходы. На каждом шагу чадили факелы, в некоторых местах между ними сверкали крепкие дубовые двери.
 – Наверно я утомил тебя? – ласково спросил Нирс-Келлир.
 – Что вы, лорд! – возразила Кейра. Кошки перестали скрестись, а грудь наполнилась ангельски нежным теплом. Ей показалось, будто повелитель вампиров – один из старейших иерархов Дреары – забрал всю боль, подменил ее спокойствием и мирной дремой.
 – Ты хочешь вернуться к Лэранду? – тихо осведомился Нирс-Келлир.
 Кейра отрицательно замотала головой. Девушка явственно поняла, что никогда больше не станет служить мерзкому интригану. Для Лэранда она была простой забавой – игрушкой, которую можно в любой момент выкинуть на свалку. Довольно пустых иллюзий! Теперь она, Кейра, найдет нового покровителя… и будет счастлива.
 Впрочем, демонесса не понимала смысл счастья. Лишенная личности суть упорно сопротивлялась любым чувствам. Лишь иногда, в присутствии мудрого и доброго Нирс-Келлира, к демонессе возвращались былые эмоции.
 – Ступай с миром, девочка. – Повелитель Дарканаара величественно склонил голову.
 Безликая поняла: не стоит по пустякам задерживать лорда. Пора и честь знать.
 Кейра низко поклонилась Нирс-Келлиру и скрылась за одной из дверей – той, которая вела на верхние этажи Нор-Шергарда, к теплу и солнечному свету. Солнце, столь ненавистное всем адептам Дарканаара, казалось ей спасением.
 Едва демонесса покинула Красную Каверну, вампир направился в покои Белтанара. Кейру он постарался на время убрать из головы. Если властитель почувствует его переживание за служанку Лэранда, он может выкинуть любую глупость. Демонесса должна быть сильной.
 «Белтанар безумен! Безумен!!!» – эта мысль многие годы не давала покоя. Нирс-Келлир чувствовал: разум всемогущего хозяина Дреары дал трещину. Демоны Крониоса и вампиры Дарканаара в один голос утверждали, что Белтанару пора на покой. Слишком долго он жил, слишком многое видел и слишком могучим стал. Так не может продолжаться. Либо властитель превратится в мирового господина и уничтожит лордов, либо сами лорды отправят его к дьяволу. Иных путей не открывалось.
 Нирс-Келлир никому не сообщал о намерении поехать в Нор-Шергард. Зачем посторонним знать о его планах? Пусть Лэранд думает, что их интересы совпадают.
 Вампир перегнулся через парапет, заглянул в огненную пучину, а затем скрылся в одном из проходов. Охранявшие дверь воины – четыре боевых мага и два ангела смерти – узнали дарканаарского лорда и без вопросов пропустили его в покои. Нынешний властитель считал себя чрезмерно могущественным колдуном и не слишком волновался из-за слабой охраны. В мире пока не родился человек, готовый соперничать с ним в магических навыках.
 Немного помявшись перед тяжелым занавесом, разделяющим внутренний коридор и собственно кабинет, Нирс-Келлир вошел. Он не стал утруждать себя глупым стуком или не менее глупым вопросом: можно ли войти? Хозяин Дреары не признавал глупых церемоний. Он ценил лишь силу.
 – Зачем явился, вампир?
 Из-за яркой свечи, пылающей прямо в центре небольшой комнатки, лорд Дарканаара не сумел разглядеть обладателя этого низкого холодного голоса. Привычным жестом Нирс-Келлир собрал витающие в воздухе облака тьмы и приблизил их к лицу. Темнота обволокла слабые глаза мягким покрывалом и ослабила резь.
 – Я не звал тебя, вампир. – Белтанар лежал прямо на пушистом ковре, рядом со свечой. Его безумный взгляд был направлен в черный потолок.
 Лорд небрежно поклонился повелителю (в отличие от Оривиэла в Дреаре долгих церемоний не признавали) и медленно ответил:
 – Мой господин, мне необходимо поговорить.
 Валяющийся на полу маг издал короткий смешок и подложил руки под голову. Теперь его глаза устремились на Нирс-Келлира.
 «Он безумен! Безумен!!!» – вновь подумал лорд. Он давно привык к сумасбродным выходкам повелителя Дреары, однако каждый раз нервничал. Кто знает, что придет в больную голову хозяина мира?
 «Белтанар безумен! И в этом безумии сокрыто его могущество!»
 Властитель тяжело вздохнул и совершенно неожиданно вскочил на ноги. Облик величайшего мага едва ли мог поразить наблюдателя. Белтанар был невысок ростом, необычайно худ. Его невыразительное лицо казалось почти юношеским, короткие темные волосы выглядели тусклыми и нездоровыми, тонкие губы постоянно кривились; лишь глубоко посаженные глаза пылали адскими огоньками. Про Белтанара говорили, будто силу ему даровал сам дьявол… А взамен отнял рассудок.
 – Говори, вампир, – со свойственной ему бесцеремонностью разрешил повелитель Дреары. Он уселся на ковер и поджал ноги под себя. – Здесь только ты и я. Посторонние не услышат твоих крамольных речей. Не услышат!
 – Крамольных? – переспросил Нирс-Келлир. Наглость и недостойное истинного господина поведение сильно смутили вампирского лорда.
 – Иначе ты бы не пришел, – резонно заметил Белтанар. – Ты не любишь приносить мне хорошие известия.
 Нирс-Келлир переступил с пятки на носок. Смущение нахлынуло жаркой волной и подступило к горлу.
 – Мне нужен совет, – тихо прошептал лорд.
 Властитель взглянул на собеседника с явным удивлением:
 – С каких это пор мудрейшие из вампиров просят совета?
 – Я не мог не прийти, – мягко проговорил Нирс-Келлир. – Ответьте, господин, верно ли мы поступили, когда нанесли удар по Сен-Риону? Столица Оривиэла погибла, но не станет ли ее гибель звоном наших предсмертных колоколов?
 Белтанар неожиданно вскочил и неведомо как оказался за спиной лорда. Нирс-Келлир не сумел почувствовать всплеска магической активности.
 – Ты умнее, чем я думал. – Властитель произнес это шепотом на ухо вампиру. – Немногие поняли мою роковую ошибку. Немногие.
 Непроизвольно Нирс-Келлир коснулся ауры Белтанара. Он заглянул в глубины его магических способностей… и ужаснулся: мощь хозяина Дреары превосходила все мыслимые и немыслимые пределы. Он казался непобедимым. Его сила абсолютно не вписывалась в принятые законы и рамки.
 – За ошибки надо платить, – улыбнулся властитель. – И я заплачу сполна, уж поверь мне. Сполна.
 Когда Белтанар смеялся, он сильно смахивал на простого деревенского мальчишку. Однако вампир знал, что господин куда старше всех лордов Дреары, вместе взятых, – ему уже несколько тысяч лет!
 – Вас могут убить, – осторожно заметил Нирс-Келлир. Он хотел проверить: осведомлен ли господин о планах своего «верного» подданного – лорда Лэранда.
 – Меня убьют, – совершенно спокойно подтвердил Белтанар. – Я же сказал: за ошибки надо платить.
 Властитель давным-давно дал понять, что в скором времени, когда Дреара вознесется над прочими царствами, в лордах отпадет всякая необходимость. Иерархи Нор-Шергарда немедленно забили тревогу. Далеар принялся укреплять власть в Вортале, Харгент, повелитель Волон-Тора, вплотную занялся Независимыми Землями, Лэранд и Нирс-Келлир приступили к подготовке бунта.
 – Повелитель славен своими подданными, – заметил Белтанар. – Жаль, лорды не славят меня. Очень жаль. Впрочем, виноват я сам.
 Вампир продолжал медленно переваривать странные слова повелителя.
 Властитель совсем по-мальчишески отскочил от собеседника и вновь развалился на полу. «Он безумен! Безумен!!! – раз за разом повторял себе Нирс-Келлир. – Лишь безумец может царствовать над столь величественной и непредсказуемой страной. И лорды ему не помеха. Они схожи с пылью под ногами!»
 Вампир прогнал прочь дурацкие мысли. Нет, Белтанара необходимо скинуть с трона любой ценой. Даже ценой собственной жизни. Главное, чтобы все вернулось на круги своя. Дреаре нужен новый властитель – человек, способный достойно нести венец правления.
 – Я знаю, зачем ты пришел, – неожиданно заявил Белтанар. Он положил голову на мягкий ворс ковра и раскинул худые руки в стороны. Сейчас его фигура показалась вампиру особенно тощей.
 «Он бредит? Или действительно осведомлен о делах Лэранда?» Вслух Нирс-Келлир спросил:
 – Так зачем же я пришел?
 – За правдой, вампир. Ты пришел за правдой. Но боюсь, она тебе не понравится.
 – Истина лучше лжи, – веско подметил Нирс-Келлир.
 От его мягкого голоса стоявшая в центре комнаты свеча все время подрагивала. Огонек постоянно мерцал, вызывая у короля вампиров сильнейшую резь в глазах.
 – Пусть так. – Когда говорил Белтанар, тлеющий на фитильке огонь вновь становился неподвижным. Он будто бы замирал, опасаясь вызвать гнев у всесильного хозяина. – Неужели ты думаешь, что заговоры за моей спиной до сих пор остались тайной? Скажи, вампир, я действительно кажусь тебе глупцом?
 «Ты просто безумен. Но не глуп».
 – Нет, мой господин, – сухо процедил Нирс-Келлир.
 Белтанар поднялся с пола и перебрался на кресло.
 – Расскажи о планах Лэранда! – с неожиданной грубостью потребовал он.
 Лорд Дарканаара похолодел. По его коже пробежали мурашки. Вампир отчетливо понял, что рискует никогда больше не выйти из этой странной комнаты.
 – Не бойся. – Белтанар громко расхохотался, его глаза засверкали азартом. – Подумай, есть ли прок от твоей смерти?
 – Нет, мой господин. Если Дарканаар узнает о гибели своего лорда, он поднимет мятеж против Дреары.
 – Именно, вампир, именно. – Властитель подавился смешком. – Ночной народ слишком любит и ценит тебя. К тому же я бы не хотел терять столь мудрого и рассудительного мага. Вот и объяснение причин, по которым ты явился ко мне! – Он вальяжно потянулся и захрустел костяшками пальцев. – Ладно, можешь не утруждать себя рассказом о заговоре Лэранда. Я сам расскажу. Обуреваемый жаждой власти, демон решился начать хитрую игру. Сперва, заручившись поддержкой всадников Эвернайта и переманив на свою сторону всех вампиров, Лэранд вздумал подчинить Эриф-Аскальд – империю темных эльфов. Он полагал, что лиловокожие красавцы превратятся в непобедимую армию, могущую легко захватить Нор-Шергард. Естественно, его планам не суждено было сбыться. Знаешь, кто спутал демону карты?
 – Наследник Андрэ, – нехотя отозвался Нирс-Келлир. Он понимал: отмалчиваться нет смысла. – Ему помог бежать некромант по имени Дэрет.
 Властитель радостно затряс головой:
 – Думаю, ты догадался о том, кто надоумил Дэрета вытащить Андрэ из-под жреческого клинка?
 – Вы? – Брови вампира поползли вверх.
 Белтанар снова покивал.
 – Но мы отошли от сути дела, – с легком налетом печали пробормотал он. – Прежде всего Лэранд хотел избавиться от конкурентов – лордов Дреары. Ты уже выказал согласие сотрудничать, и наш демон занялся Далеаром – первейшим претендентом на мой трон. Ты знаешь эту историю.
 – Знаю, господин, – легко согласился Нирс-Келлир. Он помнил, как Кейра Безликая, приняв облик Кристиана, подло убила Ниэрена – единственного сына Далеара.
 – Ты догадываешься, вампир, кто подсказал Лэранду этот гнусный ход? И кто подбросил Далеару Лоно Возрождения – могущественное заклятие, способное возродить усопшего?
 – Вы, – теперь уже без удивления констатировал лорд вампиров.
 Белтанар фривольно развалился в кресле и откинул голову назад, обнажив тонкую белую шею. «Вот бы вцепиться ему в глотку!» – мечтательно подумал Нирс-Келлир. Он уже почувствовал, как во рту удлиняются острые клыки.
 – Я с превеликим удовольствием вступил в игру, устроенную Лэрандом, – сообщил властитель, глядя в потолок. – Теперь игра подходит к концу.
 – Боюсь, господин, в ваших словах отсутствует логика, – осторожно заметил вампир.
 «Белтанар безумен! Просто безумен!!!»
 Властитель задумчиво пожевал губами, усмехнулся:
 – Скажи, вампир, если к твоему горлу приставить кинжал, что ты сделаешь?
 – Увернусь, – машинально ответил Нирс-Келлир.
 – А если враг слишком близко?
 – Попытаюсь отразить удар.
 – Но вдруг противник окажется опытнее тебя?
 – Позову на помощь охрану.
 – А если она не ответит?
 – Заранее предусмотрю появление кинжала у моего горла.
 – Сумеешь ли?
 – Коли не сумею, значит, не достоин править Дарканааром.
 Нирс-Келлир отвечал на странные вопросы Белтанара с холодным спокойствием. Бояться по-настоящему, как умеют лишь смертные человечки, лорд не мог.
 – Вот видишь, вампир! – Властитель громко расхохотался. – Нам всем свойственно чувство самосохранения. В критических ситуациях мы лихорадочно ищем пути к спасению, стремимся уйти от кинжала всю свою жизнь. Всю жизнь. – Он помолчал. – Ты интуитивно, словно дикий зверь, поддавшийся инстинктам, жаждешь увернуться от лезвия, причем любыми средствами.
 Нирс-Келлир безмолвствовал. Когда безумный хозяин входил в раж, остановить его было очень трудно.
 – Сейчас такой кинжал находится у моего горла, – после короткой паузы проговорил властитель. – И я не принял мер защиты. Ты хочешь понять, где логика моих действий. Так знай же, вампир, никакой логики нет. Нет! Я просто играю, наслаждаюсь хорошей партией! Но скоро игра завершится, и вне зависимости от исхода я покину трон. Покину, чтобы его занял новый властитель – человек, способный не повторять ошибок предшественников.
 – Ищете приемника, – констатировал лорд Дарканаара. Он искреннее полагал, что после смерти Белтанара на престол Нор-Шергарда взойдет царица Эльсанна. По крайней мере именно ее многие жители Дреары видели своей госпожой.
 – Не приемника, – поправил Белтанар. – Безумца. Точно такого же безумца, как я сам. Только более умного и расчетливого.
 «Как безумец может быть умным?!» – удивился Нирс-Келлир. Нет, хозяину определенно пора на покой.
 – Когда-нибудь ты поймешь, – загадочно улыбнулся властитель. – Безумие и гениальность – родные сестры, а мудрость – их мать.
 Нирс-Келлиру надоело ходить вокруг да около. Он решил взять быка за рога:
 – Кто будет наследником? – Для мягкого и рассудительного вампира вопрос прозвучал довольно резко.
 Белтанар потянулся, точно сытый кот. На его губах заиграла ехидная улыбка.
 – Есть ли смысл задавать такие задачи тому, кого ты считаешь сумасшедшим?
 Лорд вампиров побледнел. Лишь сейчас он понял, что властитель тонко и совершенно незаметно считывал все его мысли. Абсолютно все!
 – Путь блажных ведет к покою, – туманно изрек Белтанар. – О покое я мечтаю уже очень давно. Очень. – Он медленно прикрыл глаза.
 Только сейчас лорд заметил, что лоб и правое веко повелителя рассечены. Старый, почти заживший рубец резко контрастировал с бледной, болезненной кожей.
 Был ли шрам раньше, вампир не знал.
 – К власти рвется Лэранд, – наконец заговорил властитель. – Разумеется, он потерпит крах. Тебя, вампир, я тоже не представляю на моем месте. Кто остался? Далеар? Лорд Вортала мог бы стать великолепной кандидатурой. Но он отказался от борьбы, сын для него важнее трона. Другие лорды, как ты сам понимаешь, отпадают.
 Иерархи Дреары были могущественными магами и непревзойденными воинами; каждый житель знал: если они сцепятся, все царство рухнет под гнетом их силы.
 – Эльсанна, – хмыкнул Нирс-Келлир.
 Белтанар отрицательно помотал головой:
 – Ее хочет видеть на троне королева Твэл. Уверен, ты даже не догадывался, что, поддерживая Лэранда, Твэл разгребала местечко для Эльсанны.
 Вампир действительно не догадывался. Он смутно подозревал обеих ведьм в сговоре, однако не мог получить даже самые незначительные подтверждения их товарищества. Должно быть, Твэл и Эльсанна общались меж собой тайком, через посредников. К тому же маги Эвернайта владели тайнами мгновенных порталов, что в значительной степени упрощало связь.
 – Твэл – очень умная девочка, – похвалил Белтанар. – Лорд Далеар не прогадал, поставив ее править легендарными всадниками Эвернайта. Твэл – единственная, единственная, – он дважды подчеркнул это слово, – кто догадался, каким именно способом я лишил колдунов Оривиэла их силы. Теперь она мечтает возвратить им утерянные магические способности, восстановить Сен-Рион и вернуть все на круги своя.
 – Вполне логичная мечта, – согласился Нирс-Келлир. Разговор с властителем увлек его. – Эльсанна наверняка пообещала независимость для Эвернайта.
 – Если цитадель всадников получит статус города власти, Твэл по могуществу сравняется с лордами. Это немалый куш. Немалый. – Властитель приблизился к стоящему у окна столу из черного мрамора. По мановению руки на его гладкой поверхности появились четыре горящие свечи. Их огоньки заиграли с мраморной гладью и многократно преломились в стеклах.
 Нирс-Келлир приблизился к окну. Из него открывался превосходный вид на бездну, в сердце которой сиял адский огонь. Тьма, властвовавшая в кабинете Белтанара, рассеялась, уступила место пламени.
 «Четыре свечи на столе и одна на полу. Пентаграмма! Но зачем?»
 – Скоро придет Тиран, – загадочно проговорил властитель. – Когда его Глаза сомкнутся, мир изменится.
 – Гаданиям я не верю.
 – И правильно делаешь, вампир. Правильно.
 Лорд Дарканаара быстро вернулся к двери, где стоял во время аудиенции. Хозяин Дреары присесть в мягкое кресло не предложил, да гость и не настаивал.
 – Надеюсь, мы поняли друг друга, – улыбнулся господин. – Я больше не держу тебя. Ступай, вампир, и помни: скоро наш мир сотрясется от удара великих перемен.
 Нирс-Келлир пребывал в задумчивом и обескураженном состоянии. Властитель заставил его задуматься, серьезно задуматься.
 «Ты безумец, Белтанар, – подумал вампир, выходя за дверь. – Очень умный и загадочный безумец».

 5

 Линэйру снова мучила бессонница. Бедная эльфийка ворочалась с боку на бок, постоянно взбивала подушку и поправляла одеяло, однако сон упорно не приходил. Наконец она не выдержала и вскочила. Стерев со лба липкий пот, Линэ отправилась умываться.
 За окном царствовала ночь. Коварные осенние облака облепили все небо, закрыв и луну, и звезды. Казалось, что в мире нет даже самого хрупкого огонька, готового отогнать мрак. Ночь властвовала безраздельно, и не нашлось героя, желающего поспорить с ее волей. Где-то в непроглядной тьме ухала сова, шелестел опавшей листвой дикий зверь, осторожно крался грозный лесной хищник.
 Быстро одевшись и захватив факел, Линэ выскользнула во двор. Сейчас, когда мир предался дреме, хижина Файмены казалась еще более убогой и старой. Покосившиеся стены походили на стопы грозного великана, проступающая сквозь черноту крыша напоминала разорванное воронье крыло. Темная эльфийка никогда не понимала отшельников – людей, добровольно отказавшихся от жизненных благ. Неужели в одиночестве есть польза?
 После нескольких бессонных ночей голова кружилась, а ноги наполнились свинцовой тяжестью. Несмотря на усталость и боль, Линэ отправилась на прогулку. Она не знала, куда идет. Просто некая незримая сила повела ее прочь от ветхой хижины – туда, где над верхушками сосен прорисовывалась громада древнего города. В жизни эльфийке пришлось испытать слишком много страха, познать его приторный горьковатый вкус, поэтому покидать дом и ходить по ночному лесу она не боялась. Тьма не страшна. Куда страшнее люди, скрывающиеся под ее покровом.
 Шаг… второй… третий. Линэ смутно понимала, куда ведет ее таинственный незнакомец. Незримая нить, сотканная из ледяного ветра параллельного мира, казалась нежной, но крепкой. Она мягко обволакивала сердце и звала податливый разум за собой.
 «Не бойся, девочка», – шептали ветра Недриарна.
 «Иди к своей судьбе», – вторил им разыгравшийся холод.
 «Послужи во благо порядка», – поддержал мистический музыкант, подаривший миру теней свою восхитительную, но безумно грустную мелодию.
 Темная эльфийка чувствовала, что идет навстречу врагу, однако некая часть сознания истово жаждала кинуться в сети. Пусть ловушка захлопнется. Ничего страшного. Главное, Линэйра увидит лицо того, кто расставил эту проклятую сеть.
 Внезапно тучи, надежно охранявшие землю от мертвенного лунного света, рассеялись. Сперва робко показались крохотные звезды, вслед за ними загорелся надкушенный диск ночного светила. Деревья расступились, позволив эльфийке узреть загадочную Арканну – старинный город, построенный неведомыми зодчими много тысячелетий назад – во времена, когда объединенная империя Эриф-Аскальда казалась глупой мечтой, а бессмертные маги Оривиэла и Дреары еще не поняли собственного могущества. Те века давно забылись. Их отпечаток стерся со страниц истории еще тогда, когда люди и эльфы жили разрозненными племенами, охотились за дикими животными, собирали подножный корм, воевали друг с другом за кусок зловонного мяса и не ведали магии. Возможно тогда, в эпоху древних народов, и решилась судьба мира: человеческая раса вознеслась на вершину славы, получив бессмертие, а темные эльфы покорно склонили головы, умоляя своих старших братьев о милости.
 Арканна не могла впечатлить взор случайного путника. Вся сила, некогда царившая в древнем городе, испарилась. Остался лишь жалкий отголосок – тонкое дуновение ветерка. Могучие стены рухнули, башни и дома обратились в пыль. Лишь проступающие сквозь ночной мрак обтесанные камни явственно говорили, что когда-то здесь жили разумные существа. А возможно, никаких башен, стен и домов никогда не существовало? Что, если их породила неудержимая фантазия эльфийки? Быть может, тут никто никогда не обитал?
 Тогда зачем эти разбросанные на много миль камни? Зачем обломки укреплений и чернеющие провалы пещер? Есть ли в них смысл?
 «Смысл есть всегда, – прошелестел внутренний голос. Линэ вздрогнула. – Логика может отсутствовать, но смысл – никогда».
 Эльфийка переступила через крупный обломок и оказалась на выложенной галькой площадке. Изящные босые ступни – Линэ так и не надела сапоги – сами собой двигались по гладкой поверхности. Нить, тянувшая девушку к развалинам Арканны, усилила свое колдовское воздействие.
 Чуть в стороне, подле крупного валуна, эльфийка заметила молодого человека с русыми волосами и пронзительными синими глазами. Его холодный, точно ветра Недриарна, взгляд пронзал девушку не хуже острых стрел. Черная накидка с широкими рукавами полностью скрывала руки и ноги, делая незнакомца похожим на ангела смерти.
 – Кто ты? – Голос прозвучал гордо, с вызовом. Императорская кровь, текущая в жилах Линэйры, давала о себе знать.
 – Тот же вопрос я могу задать тебе, – с легкой усмешкой отозвался незваный гость. Он неспешно направился к девушке.
 – Не приближайся! – Линэ не испугалась. Она умела постоять за свою жизнь.
 Обитатель Арканны равнодушно пожал плечами. Его глаза запылали с новой силой – в них отразился образ Недриарна.
 – Не знаю, кто ты, – пробормотал незнакомец, – но ты явно ошиблась со временем посещения древних руин.
 В следующую секунду адская боль сковала голову эльфийки. Линэ упала на колени и яростно зашипела. Ее тонкие ногти прошли сквозь покрытие площадки и вырвали несколько круглых серых камешков.

 6

 Темная эльфийка поразила меня до глубины. Снаружи она походила на грубый монолит, но внутри… С первого взгляда Линэйра – холодная каменная стена, но в сердце… Лишь заглянув на дно души, я узрел целый океан боли и страдания. Девушка оказалась не из тех, кто любит жаловаться. Она надежно хранила терзания под крепчайшим замком гордости и более всего на свете боялась открыть их другим. Это заслуживало огромного уважения. Сколько же властности и гордыни в этом изящном, хрупком теле? Наверное, бескрайние моря.
 – Надеюсь, ты на меня не в обиде? – с легким оттенком смущения поинтересовался я.
 – В обиде! – мрачно отрезала Линэ. – Кто позволил тебе копаться в моей голове?!
 – Я заклинатель. Мне положено.
 Эльфийка смерила меня уничтожающим взглядом.
 – Прирезать бы тебя, – мечтательно ощерилась она.
 – Значит, не обиделась, – улыбнулся я. – Поверь, убить меня сейчас ой как сложно.
 – Да неужели?! – Глаза Линэ заблестели.
 Сенро погладил свою девицу по спине и прошептал что-то насчет подлых магов, недостойных внимания сиятельной наследницы рода Верайт. Бывший стражник, несколько месяцев назад направленный мною в Арканну, прискакал на помощь взбалмошной эльфийке буквально за пару минут. Подобной прыти от него не ждал даже я. Вслед за стражником явилась знаменитая Фай-мена – могущественная ведьма Сен-Риона, отвергнувшая власть Оривиэла и выбравшая тернистый путь отшельницы.
 – Леди Файмена, – я слегка поклонился рыжеволосой колдунье, – легенды о вашей силе ходят по всей Дреаре. Рад познакомиться. Мое имя – Эриан.
 Файмена хмуро изогнула бровь, но на поклон ответила.
 – Значит, именно ты послал в Арканну этих невинных?
 – Цель оправдывает средства, – попытался оправдаться я. – К тому же Сенро согласился на мои условия без магических средств воздействия. Ему хватило блеска сапфиров.
 Линэ громко фыркнула. Файмена же возмущаться не стала.
 – Перестань дуться, – налетел я на эльфийку. – Хватит строить из себя униженную и оскорбленную.
 – Боль живет в душе каждого, – мягко прошептала Файмена. Она умела заглядывать в людскую суть глубже любого заклинателя. – Ты, Эриан, тоже не похож на каменного истукана. В тебе смешаны противоречия, страхи, сомнения. И еще ты безумно переживаешь за девушку, с которой поссорился.
 Я густо покраснел и попытался закрыть сознание на крепкий стальной замок. Увы, с рыжей колдуньей подобные фокусы не проходили.
 – Не лезьте мне в душу! – В моем голосе зазвенели панические струны. – Моя жизнь принадлежит только мне, и незачем соваться в нее другим!
 Линэ довольно осклабилась. Мое смущение жутко порадовало нахальную эльфийку.
 Файмена развела руками: дескать, сам напросился. Привык заклинать других, так и сам получи по первое число.
 – Кому ты служишь? – в лоб спросил Сенро.
 К счастью, моя личная жизнь его не волновала.
 – Королеве Твэл он служит, – пробурчала эльфийка.
 Она продолжала дуться и грозно втягивать ноздрями холодный ночной воздух. Здесь, на руинах Арканны, ледяные флюиды подступающей зимы чувствовались лучше, нежели на Эрифских островах или во Флеверте.
 – То есть ты храмовый жрец? – не понял стражник.
 – Скорее уж правая рука, – хмыкнул я. – Для справки скажу, что именно Твэл додумалась отправить тебя сюда.
 Глаза Сенро вылезли из орбит. Я почти физически ощутил исходящий от него ментальный поток – хитрое переплетение удивления и обиды.
 – То есть боги существуют? Но Линэ говорила…
 – Мало ли что я говорила, – огрызнулась эльфийка.
 – Лишние знания опасны, – пришла на помощь мудрая Файмена. Старушка уселась на камень и прикрыла глаза тонкой морщинистой рукой. – Твэл и Далеар не боги. Они – бессмертные маги Дреары, вздумавшие поиграть с простыми смертными. Инквизиция, костры, жертвоприношения – для них это не более чем развлечение.
 – Вот ублюдки! – досадливо выпалил стражник. – Выходит, меня вынудили помогать каким-то колдунам, возжелавшим поиграть в небожителей?!
 – Отнюдь, – возразил я. – Твэл непричастна к кострам инквизиции. У нее есть более важные дела. Она пытается вернуть силу павшему Оривиэлу, уничтожить Белтанара и посадить на трон нового властителя.
 – Или сесть самой, – вырвалось у Линэ.
 Объяснять подробнее мне не хотелось. Лень.
 Есть ли смысл таиться? Едва ли. Во-первых, Файмена давно прочла мои мысли, а во-вторых, уже ничего не изменишь. Фигуры заняли нужные позиции.
 Я переключил внимание на Файмену:
 – Вы понимаете меня, леди?
 – Всецело.
 Рыжая колдунья не зря в молодости носила почетное звание советника. Она прекрасно разбиралась в интригах обоих государств и новые ходы иерархов разгадывала на лету.
 – Зато я не понимаю, – возмутился Сенро. – Зачем всесильным магам помощь жалкого смертного человека? Неужели без меня вы не могли пробраться в Арканну?
 – Не могли, – согласился я, поглядывая на эльфийку. Линэ немного успокоилась, но до конца меня не простила. – Видишь ли, ни один маг, смертный или бессмертный, не может приблизиться к Арканне. Мы понятия не имеем, почему так происходит. Стоит нам перешагнуть определенную черту, и на наши головы обрушивается лавина непонятных заклятий, суть которых проследить не представляется возможным. Даже я, заклинатель Недриарна, не вижу нитей, из которых сплетены заклятия.
 Сенро подозрительно прищурил левый глаз:
 – Но ты же здесь. Почему на твою голову ничего не обрушивается?
 Я подметил, что стражник хотел добавить «на больную голову». К счастью, он вовремя одумался. Негоже дерзить колдунам Дреары.
 – А меня здесь и нет. – Я приблизился к валуну и прошел его насквозь. Вынырнув с другой стороны, я вернулся на прежнее место. – Сайморин… то есть королева Твэл, разработала особую формулу, позволяющую заклинателю на время покидать тело и перемещаться в нужную точку пространства. Формально я сейчас нахожусь в Деларосе.
 – Все равно не понимаю, – заявил Сенро.
 – Потому что твердолобый, – услужливо объяснила Линэ. – Помнишь ту лягушку, выпрыгнувшую из свертка? Тогда я не поняла, что на самом деле это одна из тварей Недриарна. Развернув ткань, ты тем самым активизировал связь между «посылкой» и «отправителем», позволившую Эриану пройти сквозь пространство прямиком в Арканну. – Девушка важно надулась. – Это колдовство придумал мой народ. Твэл ни при чем.
 Спорить я не стал. Пусть девица думает все, что хочет, – мне по барабану.
 – Со мной еще проще, – вмешалась Файмена, чувствуя подозрительный взгляд городского стражника. – Я отреклась от магии, выбрала отшельничество и тем самым открыла путь к руинам Арканны. Идти одной было опасно, поэтому я решила ждать посланцев королевы Эвернайта. Там, в подземельях, вся магия улетучивается.
 – Понятно. – По лицу Сенро было прекрасно видно: он не понял ни шиша.
 – Зачем тебе Арканна?
 Линэ подошла вплотную и ткнула меня пальцем в грудь. Рука прошла насквозь. Эльфийка смущенно хихикнула и попыталась снова повторить нехитрый жест.
 – Хватит хулиганить. – Я отошел подальше. Сейчас все мои ощущения сгладились, точно отработавшее срок лезвие. Ну что может чувствовать бестелесный призрак? – Будешь примерной девочкой, я все тебе расскажу.
 Эльфийка насупилась, но приставать не стала.
 – Ладно, довольно болтовни. – Я нетерпеливо осмотрелся. – Ищите Врата Арканны. Мы должны попасть в подземелья.
 – Э, придержи коней, – возмутился Сенро. – Мы так не договаривались. Я привел тебя к руинам, теперь хочу получить вознаграждение.
 Я смерил охранника хмурым взглядом:
 – Проведи меня через Врата Арканны, и ты станешь самым богатым вельможей Флеверта. А хочешь, я заколдую твою эльфийку? Она станет доброй, мирной и послушной. Ты сможешь делать с ней все, что душе угодно. Уверен, из нее выйдет восхитительная любовница!
 Линэ тихо взвизгнула и едва не подавилась собственным языком. Признаюсь, в данную минуту я жутко обрадовался отсутствию физического тела. В противном случае я вернулся бы в королевство Флеверт с массой синяков.
 – Сволочь, – резюмировала эльфийка. Ее недовольная мордашка показалась мне очень забавной. – Надо бы тебя…
 – Хватит, – перебила Файмена. – Я знаю, где Врата Арканны.
 Она указала пальцем на громадный, размером с дом, камень, из-под которого пробивался тонкий поток ключевой воды. Чуть выше родника виднелась узкая щель, протиснуться сквозь которую мог лишь очень худой человек. Как ни крути, Врата Арканны выглядели убого. Я ждал чего-то более пафосного.
 – Идите за мной. – Файмена взяла руководство на себя. – И будьте осторожны. Мы не знаем, что ждет нас под землей.
 Вместе мы направились к расщелине.

 7

 – Оривиэл раздавлен. Его маги лишились колдовских возможностей и бежали в Белую топь. Так почему властитель не закрепит успех?! Почему не добьет повстанцев сейчас, когда Сен-Рион разрушен?! Это ведь так просто!
 Селтигорн, лидер крушителей шторма, со всей злобой ударил кулаком по столешнице. Деревянный стол не выдержал огромной силы лучшего воителя Вортала, жалобно всхлипнул и развалился на куски.
 Лорд Харгент, повелитель Волон-Тора и неофициальный наместник Независимых Земель, согласно закивал. Он с флегматичным видом сидел на стуле и в отличие от вортальского бойца не показывал раздражения.
 – Мой повелитель требует объяснений! – Селтигорн прошелся по комнате, смерил взглядом двух лордов, Нирс-Келлира и Харгента, затем плотоядно оскалился. – Владыка Далеар в гневе. Если он в течение двух дней не получит головы мятежников, между Нор-Шергардом и Ворталом начнется борьба. Мы не потерпим на троне слабовольного властителя, неспособного править жесткой рукой!
 – Успокойся, Селтигорн, – мягко улыбнулся Нирс-Келлир. Он предпочел не обращать внимания на то, сколь нагло простой боец ведет себя в присутствии двух высших иерархов Дреары. – Если память мне не изменяет, лорд Далеар отказался от претензий на престол. Белтанар скоро уйдет. Тогда мы изберем нового властителя.
 – Не заговаривай мне зубы! – Хищный взгляд Селтигорна столкнулся с невозмутимыми глазами Нирс-Келлира. – Почему мертвое тело властителя не лежит у наших стоп? – Лидер крушителей шторма посмотрел на лорда Харгента. – Плевать на все! Мы обязаны объединиться и единым кулаком ударить по Нор-Шергарду!
 Предложение показалось королю вампиров излишне самонадеянным. Даже если под единое знамя встанут Вортал, Дарканаар, Крониос, Эвернайт и Волон-Тор, никто не сможет говорить о безоговорочной победе. Благодаря последнему разговору с Белтанаром король вампиров понял, сколь загадочен и опасен их хозяин.
 Слишком опасен. И попросту безумен.
 – Лорд Далеар хочет войны, – после паузы объявил Селтигорн. – В случае вторжения нашей объединенной армады на территорию столицы верные Белтанару лорды не рискнут мешать. Они не обладают должной силой.
 – Сила не главное, Селтигорн. Главное – трезвый разум.
 Лидер элитного боевого отряда ангелов смерти резко обернулся. Сквозь тьму, плотным покрывалом застилающую стены, потолок и пол, шагнула обворожительная женщина в белом пальто. Ее смуглая кожа излучала красоту и здоровье, волосы отливали кромешным мраком.
 – Королева Твэл. – Нирс-Келлир учтиво поклонился.
 Харгент приподнялся в кресле, Селтигорн потупился.
 Вслед за королевой появился Венсайрус – верный помощник и защитник.
 – Есть новости? – осведомился лорд Волон-Тора, награждая вошедшую оценивающим взглядом.
 – Новости есть всегда, любезный лорд Харгент. – Твэл брезгливо отвела от себя облачко тьмы, облокотилась на спинку кресла. – Думаю, мы нашли способ вернуть Оривиэлу утерянные возможности. – Она косо поглядела на Венсайруса. – Господа, вы слышали об Арканне?
 – И речи быть не может! – воскликнул Селтигорн. – Оривиэл следует раздавить.
 Венсайрус презрительно хмыкнул. Вражда между лидерами крушителей шторма и всадников Эвернайта существовала всегда. Два боевых подразделения, попасть в которые мог лишь опытный и дьявольски сильный воин-маг, в Дреаре были страстно почитаемы. Всадникам и крушителям прощались все грехи. Даже дерзкие речи и те сходили им с рук. Дреара умела ценить своих лучших бойцов.
 Несмотря на то что оба отряда находились под могучим крылом лорда Далеара, за всю историю враждующие меж собой воины объединились всего один раз. В тот страшный день пал блистательный город Сен-Рион и замерло сердце Оривиэла.
 – Мы совершили ошибку, – спокойно пояснил Нирс-Келлир. Вампир опасался, что Венсайрус и Селтигорн начнут выяснять отношения прямо здесь, в логове мятежников. – Девять лет назад, почуяв слабину повелителей Оривиэла и мощь нашего властителя, мы нанесли по Сен-Риону страшный удар. Город рухнул, его защитники либо погибли, либо сдались в плен, либо бежали в Белую топь. Так ответьте же мне, мудрые иерархи, какая судьба постигнет нас, когда Дреара закрепит в мире лидирующее положение?
 – В лордах и бойцах отпадет всякая необходимость, – поспешил напомнить флегматичный Харгент. Он вяло покачал головой и протянул Нирс-Келлиру огромную, как у медведя, руку. На его ладони загорелся слабый огонек. Сизая струйка тумана змеей выползла из пламени и сплелась в причудливый знак.
 – Древняя руна баланса, – констатировала королева Эвернайта. – Сейчас баланс нарушен…
 – …и руна вибрирует, – закончил Нирс-Келлир. – Когда ее черты изменятся, на нас обрушится масса неприятных сюрпризов. Я сильно удивлюсь, если лорд Далеар не знает об этом.
 Селтигорн нахмурился. Нирс-Келлир мгновенно понял: бравый вояка не слишком-то хорошо осведомлен о планах вортальского повелителя. Все правильно – солдат не должен думать; для размышлений есть начальники.
 – Сперва воевали, теперь помогаем, – фыркнул Селтигорн. – Бред.
 – Совершенно с вами согласна, – улыбнулась Твэл. – Бред полнейший. Но иного выхода у нас нет. Либо умрем мы, либо Белтанар. Не знаю, как вам, господа, но лично мне первый вариант не по душе.
 Харгент вновь покивал. Нежный голос королевы он был готов слушать часами.
 – Властитель сильнее, чем я предполагал, – осторожно подметил Нирс-Келлир. – К тому же его разум затухает с каждым днем. Скоро вместо хозяина у нас будет безумец. Опасный и неконтролируемый безумец.
 Селтигорн яростно сжал кулаки. Лорд Нирс-Келлир явственно ощутил, как через сочленения его черных доспехов льется могущественная сила – несокрушимая энергия ангелов смерти.
 – У Белтанара слабая защита, – прорычал адепт Вор-тала. – Следует подгадать момент и вонзить в его спину нож. Против стали магия бессильна.
 – Как раз в духе крушителей шторма, – немедленно поддел «конкурента» Венсайрус. – Ангелы смерти всегда были благородными воителями.
 – Что?!! – взревел Селтигорн. – Да как ты смеешь?! Прячешься под бабью юбку и брешешь, словно жалкая шавка!
 Венсайрус выхватил свой знаменитый меч. Селтигорн недолго думая выудил из воздуха острое копье. За его спиной материализовались крепкие крылья – дар и проклятие всех ангелов смерти.
 – Довольно! – Королева Твэл среагировала первой. Она резко оттолкнула Венсайруса к стене и встала напротив Селтигорна. – Ты наглеешь, слуга Далеара! – Она быстро применила старинное руническое заклинание.
 Вызванный королевой символ насквозь пронзил облако клубящейся тьмы и ударил крушителя шторма в незащищенное горло. Чернокрылый воин захрипел и безвольно упал на колени. Его руки принялись судорожно драть шею, рот искривился в тщетной попытке уловить хоть каплю драгоценного воздуха. Лишенные подвижности легкие взвыли не хуже дикого волка.
 – Хватит, – хладнокровно бросил Нирс-Келлир. Он попытался разорвать древнее колдовство, но быстро убедился в тщетности своих попыток.
 Твэл нехотя опустила ладонь. «Красива и опасна, – подумал вампир. – Она чем-то напоминает царицу Эльсанну. Такая же суровая и несдержанная. Плохие качества для королевы Эвернайта».
 Селтигорн быстро поднялся, с ненавистью взглянул на адептов Эвернайта и хищно оскалился:
 – Ты совершила ошибку, ведьма. Клянусь, скоро твоя голова будет украшать тронный зал Вортала.
 – Ты не умеешь запугивать, друг мой. Прибереги ярость для властителя.
 Крушитель шторма злобно сощурился, но больше препираться не стал, – королева Эвернайта умела быть убедительной.
 Спокойно наблюдавший за стычкой лорд Харгент выпрямился во весь свой немалый рост. Он на целую голову возвышался над остальными людьми и походил на огромного медведя – хладнокровного и несокрушимого.
 – Ей-богу, дети малые, – укорил Харгент. Он почесал абсолютно лысую голову и положил огромную ладонь на узкое плечо Нирс-Келлира – вампира перекосило, однако могучую длань лорда он выдержал. – Два лучших бойца Дреары грызутся, словно мальчишки. Маги Оривиэла посмеялись бы, поглядев на вашу возню.
 – Им сейчас не до смеха, – нерешительно подал голос Венсайрус.
 – Вот это недоразумение мы и должны исправить.
 Нирс-Келлир аккуратно выбрался из-под медвежьей лапы Харгента. Еще до того, как мятежники объявили собрание, он встречался с властителем. Знания, вынесенные им из мрачных застенков Нор-Шергарда, пугали и интриговали одновременно. Как мог властитель узнать о заговоре? Почему закрыл на него глаза? С какой стати начал помогать врагам – колдунам Оривиэла? Одним словом – безумец… Или нет?
 Вампир твердо решил не посвящать других заговорщиков в подробности их беседы. Пусть Твэл и остальные думают, будто у них все схвачено. Лишние знания станут тяжелой пошей. Какой резон нагружать изящные плечики королевы Эвернайта тяжкой вестью?
 – Какой сегодня год? – неожиданно спросил Нирс-Келлир.
 На него уставились с непониманием.
 – Какой год? – упрямо повторил владыка Дарканаара.
 – Девять тысяч триста четырнадцатый, – тихо ответила Твэл.
 – Конец ноября, – зачем-то добавил Харгент.
 Венсайрус и Селтигорн в разговор больше не лезли. Пристыженные, они замерли в углу и признаков ярости не подавали.
 – А что произошло девять тысяч триста четырнадцать лет тому назад? – скромно полюбопытствовал Нирс-Келлир.
 Ответ был известен всем бессмертным магам.
 – Тогда установился баланс, – почувствовав, куда клонит вампир, отозвалась Твэл. – И родились две могучие державы – Дреара и Оривиэл. До них существовали лишь слабые разрозненные королевства.
 Те древние события не просто так стали точкой отсчета. Маги вели летоисчисление от этой знаменательной даты, ибо в истории мира не было других столь же важных событий. Легенды гласили, что в те далекие времена мир раздирали мелкие, но кровопролитные войны между многочисленными королевствами людей. Они знали магию, однако не ведали секретов бессмертия. Однажды в одной из держав к власти пришел невероятно могущественный маг, имя которого истерлось из анналов истории многие века назад. Позже его назвали Демиургом – высшим существом, сумевшим всего за несколько лет поставить на колени все мятежные королевства. В сердцах людей он остался воплощением благородства, силы и мужества; благодаря его мудрости люди познали таинства жизни и возвеличились над старшими собратьями – эльфами, орками, троллями. Перед своей загадочной гибелью Демиург разделил мир на две империи, Дреару и Оривиэл, отдав их в руки своих сыновей. Оба брата с радостью приняли короны и на горе Властителей, что рассекает империи на равные части, заключили союз и поставили печать баланса – руну, отвечающую за согласие и мир между братьями. Легенда утверждает, что человек, разрушивший руну, обречет мир на верную гибель.
 – Надеюсь, вы помните имя старшего сына Демиурга – мага, ставшего первым властителем Дреары? – полюбопытствовал Нирс-Келлир.
 – Его звали Вэлнар, – продолжила вереницу ответов королева Твэл.
 – Он прожил почти тысячу лет. – Вампир прошелся из одного угла в другой. – Где могила Вэлнара?
 – В Арканне.
 «Умница, – мысленно похвалил вампир. – Понимает, на что я намекаю. Далеар не ошибся, выбирая для Эвернайта достойного повелителя».
 – Чем знаменита Арканна?
 – По преданию, там родился Демиург.
 Твэл широко улыбалась. В ее карих глазах мелькали задорные искорки.
 – Арканна – ключ ко всем ответам? – наконец понял лорд Харгент.
 – Разумеется, – склонил голову Нирс-Келлир. Его тонкие клыки плотоядно заблестели. – Сайморин поняла это первой, еще раньше меня.
 Лорд вампиров знал, что Твэл не слишком жалует свое истинное имя, данное звездами. Королеве Эвернайта больше нравилось прозвище, доставшееся ей от темных эльфов Эриф-Аскальда.
 Твэл-Сайморин скосила взгляд на Венсайруса:
 – Белтанар нарушил руну баланса. Мы же ее восстановим. Оривиэл поднимется из праха, и вечная война между нашими державами продолжится. Иначе и быть не может. Даже будучи мертвым, Вэлнар укажет путь к спасению.
 – Похоже, властитель сам понял ошибку, – осторожно начал лорд Нирс-Келлир. – Его бездействие вполне может расцениваться как желание возродить былые устои.
 Селтигорн раздраженно втянул носом холодный воздух подземного убежища:
 – Мы не обсудили самое главное.
 Четыре пары глаз устремились на крушителя шторма.
 – Кто станет следующим властителем?

 8

 – Кто станет следующим властителем? – передразнил Белтанар. Повелитель Дреары открыл глаза, и морок исчез. Теперь он вновь видел свой скромный кабинет: крепкий стол и несколько жестких кресел. На стенах еще висели полки, но тьма, клубящаяся подобно рассветному туману, надежно скрывала их от посторонних глаз.
 – Что вы видели, господин? – тихо спросила царица Эльсанна. Буквально час назад она вернулась из Эриф-Аскальда и теперь выглядела уставшей.
 – Ничего нового, ведьма. – Властитель уныло покачал головой. – Ничего нового. Везде одни предатели. Знаешь, в чем парадокс?
 – В чем?
 – Я сам виноват в случившемся. Нарушил баланс, теперь страдаю.
 Эльсанна непонимающе развела руками. Разговор Нирс-Келлира, Сайморин и Харгента она слышать не могла.
 – Вы знаете, где логово мятежников? – спросила царица, глядя на потертые сапоги хозяина Дреары. Смотреть ему в глаза она не могла – мгновенно начинались резь и слезотечение.
 Белтанар равнодушно пожал плечами:
 – Какая разница. Они имеют право на предательство. Имеют. И я не смею их осуждать.
 Эльсанна непонимающе уставилась на властителя. Тот вновь зашелся приступом истерического смеха.
 «Он же безумен!» – Царица знала о сумасшествии хозяина давно, но открыто перечить или упрекать не решалась. Никто из приближенных не ведал, что выкинет повелитель в следующую минуту.
 – Как дела у Лэранда? – Белтанар сел за стол и налил себе стакан воды. Он никогда не пил вино, а из пищи предпочитал свежеиспеченный хлеб и специально привезенные с севера овощи. Эльсанна знала, что Белтанар очень скромен в еде, а к здоровому сну относится с пренебрежением – в сутки он спал по три-четыре часа, не более.
 – Эльфы Эриф-Аскальда скоро поднимут восстание, – сообщила царица. Подумав, она добавила: – Вы уверены, что Лэранд тоже вас предал?
 – Я всегда во всем уверен. Всегда.
 «Самонадеянный псих!»
 Белтанар выпил воду, закусил корочкой хлеба и сырой луковицей – это являлось его суточной нормой еды.
 – А ты сама верна мне? – прищурился властитель.
 По спине Эльсанны побежали мурашки. Белтанар был единственным человеком, которого она боялась. Даже дьявол не пугал ее так сильно.
 – Верна, господин. – Голос предательски дрогнул.
 Властитель пнул ногой стоявшее рядом кресло.
 – Как нам поступить с Кристианом и остальными магами Оривиэла? – Эльсанна попыталась как можно быстрее перевести разговор в другое русло. Касаться скользких тем опасно для жизни.
 – Они хотят войны, – усмехнулся Белтанар, – и они ее получат!
 …Едва царица покинула мрачный кабинет, по Нор-Шергарду пронесся истерический смех властителя. Безумие полностью овладело разумом величайшего из магов Дреары.
 За силу всегда нужно платить.

 9

 Узкая лестница, неуклонно ведущая вниз, доставила скромных путников в огромный зал, размеры которого могли сравниться лишь с амбициями дреарских иерархов. Здесь, в мире статуй и надгробных плит, в недрах земли пылал невиданной красоты свет. Он не имел цвета, да и горел неярко, однако его переливы заставляли восхищаться и трепетать. Глупые странники, решившиеся вступить под своды многовековых пещер, могли только с обомлевшим сердцем и открытым ртом созерцать величие древнего зала, восторгаться его сиянием и почитать его старость. Переливы огня рождались из ниоткуда и уходили в никуда. Так было всегда. И даже тогда, когда мир опустится в пучину страшной катастрофы, этот свет продолжит пылать – для него нет понятия времени. Он вечен.
 Определить истинный размер помещения представлялось невозможным. Оно буквально утопало во тьме, и чарующий свет разгонял мрак лишь на небольшой площади – там, где сливались воедино потоки грозной древней силы. Колдовства, магии и волшбы в этом историческом месте не было никогда. Здесь обитало нечто иное – более сильное и опасное.
 – Магия покинула Арканну много веков назад. – Рыжеволосая Файмена аккуратно переступила порог, разделявший узкий ход и сам зал. – Демиург забрал все волшебные силы, оставив лишь особую энергию льда, именуемую чародейством.
 Сайморин когда-то давным-давно рассказывала мне о ледяных чарах Арканны. Признаюсь честно, этим рассказам я особенного значения не придавал – слишком много в них было странного и необъяснимого.
 – Чем чары отличаются от магии? – тут же влезла Линэйра. Она вышла из прохода и принялась важно осматривать горящее вдали пятно света.
 – Тем же, чем огонь отличается от воды, – расплывчато пояснила Файмена. – Совершенно разный подход к созданию заклинаний. Легенды гласят, что Демиург и его сыновья были истинными чародеями – повелителями стужи и льда. Мы же чаще работаем с огнем и его производными – дымом, светом, теплом.
 Благо, допытываться, кто такой Демиург, эльфийка не пожелала. Гордо выпятив грудь, она направилась к светлому пятну. Струящиеся под ногами сгустки тьмы (почти такие же, как в Нор-Шергарде) трусливо разлетались в стороны. Они будто бы опасались, что импульсивная девчонка на них наступит.
 – Вы так и будете глазеть? – почти ласково спросила она, обернувшись. – Сенро, дуй за мной. А эти колдуны пусть на темень таращатся.
 Стражник покорно бросился за эльфийкой. Мы с Файменой понимающе переглянулись и двинулись следом.
 Мы сделали шагов десять, не более, когда пятно света переместилось. Мгновенная вспышка – и наша компания оказалась прямо в его центре. В глаза тотчас бросился мраморный пол зала: он был выполнен в виде карты, где невидимый мастер с ювелирной точностью вычертил материки, горы, леса и моря. Суша сияла песочно-коричневым цветом, водная гладь отливала розоватым серебром. Все страны и основные города нашего грешного мира были обозначены непонятными мне рунами. Они чем-то напоминали примитивные закорючки, которыми пользовались наши предки десятки веков назад.
 – Не двигаться! – сухо приказал я. – Лишний шаг – лишняя опасность. Здесь наверняка куча ловушек.
 – Тебе-то что? – нагло фыркнула Линэ. – Ты же у нас фантом.
 Я вновь поглядел на мраморную карту. Мои призрачные ноги стояли на городе Деларос, Файмена находилась на территории Клаудфола, Сенро разместился между Эвернайтом и Нор-Шергардом, а Линэйра где-то в районе Стального моря.
 – Очень красивая карта, – похвалила рыжая ведьма. – А главное – точная. Правда… – она косо поглядела в мою сторону, – присутствует одно несоответствие.
 Действительно, там, где по логике должен находиться Реганонский Крест, зияла водная гладь. Клаудфольское море никак не разделялось с морем Скитальцев, и на древней карте это место обозначалось одним символом.
 – Возможно, древние не знали о существовании Креста? – скромно предложил я.
 – Древние знали гораздо больше нас, – отрезала Файмена. – Нет, Эриан, тут нет ошибки. Просто в те времена, когда картографы создавали свои эскизы, Реганонский Крест еще не появился. Думаю, он поднялся из морских глубин после смерти Демиурга и Вэлнара.
 – А его загадочные жители, ведуны Реганона?
 Файмена повела плечами:
 – Понятия не имею. – Она опустилась на колени рядом с небольшой черной пирамидой, стоявшей прямо на Сен-Рионе. – Догадываешься, кто поставил Пирамиду бессилия на сердце Оривиэла?
 – Разумеется.
 Я сел на корточки рядом с рыжеволосой ведьмой и осторожно коснулся идеально гладкой грани артефакта. Моя рука прошла Пирамиду бессилия насквозь. Особых магических колебаний я не ощутил.
 – Это ваш властитель сотворил? – Любопытная эльфийка тоже встала на территорию Оривиэла. – Мило.
 Файмена выпрямилась и осторожно коснулась Пирамиды указательным пальцем. Артефакт завибрировал, по его черным граням поползла вереница трещинок. Я ощутил сильнейший поток ледяных чар, исходящих из медленно умирающего предмета. Тончайшее колдовство, не выносящее даже самых крохотных колебаний в окружающей среде, развеялось мгновенно. Пирамида поднялась над мраморной гладью пола и с негромким уханьем разбилась. Рассыпавшиеся по всей карте осколки загорелись голубоватым пламенем, а затем исчезли.
 – Что вы натворили? – занервничал я. – С подобной силой так не обходятся. Вы могли навлечь на нас…
 Файмена властно подняла ладонь, желая прервать мою яростную тираду. Сейчас она напомнила мне царицу Эльсанну – такой же холодный взгляд, такая же гордая осанка.
 – Белтанар – очень сильный маг, – пояснила рыжая. – Он сумел проникнуть в Арканну, воспользоваться древними «заклятиями деструкции» и поставить Пирамиду. Но даже ему не справиться с законами, по которым плетут чары. Создай он здесь защитное поле, срабатывающее при разрушении Пирамиды, все основное колдовство пошло бы прахом. Магию можно переплетать и комбинировать, но чары – никогда.
 – Так просто? – восхитился я. – То есть мы с Сайморин столько мучились ради одного жалкого касания?
 – Честно говоря, да, – саркастически усмехнулась Файмена. – Королева Эвернайта сильно удивится, когда узнает сущность колдовства.
 Линэ внезапно пискнула и попыталась дотронуться до рукава моей мантии.
 – Ловушка! – Сенро выхватил меч и направил его в пульсирующий мрак.
 Мы с Файменой помочь не могли. У рыжей здесь не было магии, у меня – тела.
 Тьма немного рассеялась, свет стал ярче. Сквозь черные облака проступили два ряда каменных статуй. Один ряд находился на северной части карты, другой на южной.
 – Они оживают, – пискнула Линэ.
 – Где ты успела сказок начитаться? – искренне удивился я.
 Изваяния мирно стояли на высоких постаментах и нападать не спешили. Просто до этого момента их надежно укрывал густой черный туман. Поняв свою оплошность, эльфийка густо покраснела. Ее симпатичное лиловое личико резко изменило окраску.
 – То есть Белтанар не поставил защиту? – полюбопытствовал Сенро. Далекий от магического мира стражник так ничего и не понял из объяснений рыжеволосой волшебницы.
 – Конечно нет, – уверенно заявила Файмена. – Даже сильнейшие маги не смеют нарушать одиночество и пустоту этого некрополя.
 – Некрополя?!
 – А как же еще назвать священное место, где захоронен великий Вэлнар – первый хозяин Дреары?
 Я принялся рассматривать статуи северного ряда. Вдвое выше человеческого роста, они были укутаны в бесформенные плащи со скрывающими лица капюшонами. Их тонкие руки с шестью пальцами находились почти у колен. На груди каждого истукана красовалась золотая цепь с эмблемой в виде пронзенного клинком черепа. Откуда-то из глубин памяти всплыло название Черный Доминион.
 – А эти похожи на эльфов и людей. – Линэ рассматривала южный ряд.
 Я направился к девушке. Здесь истуканы были и ростом поменьше, и на вид посимпатичнее. Простые человеческие лица, странная одежда и такие же золотые цепи. Только эмблемы на них оказались иными.
 – Всего двадцать восемь каменных изваяний. – Сенро решил продемонстрировать свои «грандиозные» познания в арифметике. – Четырнадцать на севере и четырнадцать на юге.
 – А чего они здесь забыли? – полюбопытствовала эльфийка. – Пялятся словно живые.
 Сейчас я пожалел, что с нами нет толкового некроманта. Тот же Дэрет, к примеру, сумел бы четко определить сущность статуй и сказать, из чего они состоят – из камня или из живой плоти, покрывшейся многовековой коркой.
 – Да, странно, – согласился я. Неприятное чувство, похожее на мерзкий холодок, подступило к моей душе. – Надо бы покинуть некрополь.
 Сенро огляделся:
 – А где Файмена?
 Ведьма действительно пропала. Я даже не заметил, когда именно она исчезла, – меня полностью поглотило изучение загадочных статуй.
 – Я здесь. – Возбужденное лицо Файмены на секунду вынырнуло из клубящейся тьмы. – Идите сюда.
 Возражений не последовало. Мы скользнули во мрак.
 Выяснилось, что стена тьмы была совсем тонкой. Один шаг – и наша компания очутилась под куполом серебристых лучей. Потоки нежного света создали здесь своеобразную полусферу, в центре которой на широкой гранитовой платформе стоял черный саркофаг, разрисованный незамысловатыми знаками.
 – Здорово! – Линэ первой приблизилась к огромному саркофагу. – Вот и ваш первый властитель.
 Файмена стояла прямо над саркофагом и с интересом изучала его содержимое. По всей видимости, те, кто хоронил Вэлнара, забыли приспособить к каменному гробу плотную крышку.
 Я беззастенчиво перегнулся через край. На дне саркофага лежало совершенно не тронутое временем тело. Пожилой мужчина в расшитых золотом одеждах выглядел так, словно умер не девять тысяч лет назад, а всего лишь за час до нашего прихода. Время не тронуло его благородную седую бороду, длинные серые волосы и бледную морщинистую кожу. Только пустые глазницы говорили о том, что Вэлнар давно мертв.
 – Как интересно, – хмыкнула Файмена. – Такое впечатление, будто перед смертью ему выжгли глаза. Смотри, даже шрамы и ожоги остались.
 – Возможно, его ослепили и зарыли там, где нет магии, – предположил я. – Что, если древние боялись Вэлнара до дрожи в ногах?
 – Мы это уже никогда не узнаем. – Рыжая ведьма отошла от саркофага и пропустила везде сующую свой нос Линэйру. – Кстати, Эриан, ты слышал о демоне по имени Шэннер?
 Я напряг память. В моем мозгу тут же возник черноволосый маг в красной мантии – высший демон Крониоса.
 – Он был другом Лэранда, – припомнил я. – Потом, когда Лэранд сел на трон Крониоса, Шэннера казнили по обвинению в предательстве.
 – Лэранд? – мигом встряла эльфийка. – Как же мне хочется плюнуть в его мерзкую рожу.
 – Поторопись, – улыбнулся я. – Скоро у тебя такой возможности не будет.
 Линэ удивленно захлопала длинными ресницами.
 – Лэранд заигрался, – пояснил я. – Он желал получить власть над Эриф-Аскальдом, но в итоге перехитрил сам себя. Благодаря твоему ловкому братцу наш лорд не сумел завершить ритуал передачи короны от рода Верайт к роду Зеденнэ. Думаю, теперь твои собратья поднимут демона на штыки.
 Девушка радостно заулыбалась. Я знал, что подобная новость жутко ее обрадует.
 – А Твэл? Она сразу поняла, что Лэранд останется с носом?
 – Конечно нет, Линэ. Мы до конца надеялись на победу. Некроманты темных эльфов гораздо опытнее магов Дреары. Они бы стали великолепным подспорьем для свержения Белтанара. Увы, мы потерпели крах. Теперь будем надеяться лишь на силу Вортала и Дарканаара.
 – Ты так просто обо всем рассказываешь, – подозрительно прищурилась Линэ. – А не врешь?
 – Не вру. Какой смысл?
 Девушка окинула меня пристальным взглядом и снова улыбнулась:
 – Выходит, у меня есть шанс найти Андрэ, живого и здорового?
 – У нас не получилось, – с легкой примесью сожаления ответил я. – Возможно, тебе повезет больше.
 Файмена громко хмыкнула.
 – Вообще-то мы говорили о Шэннере, – напомнила она, возмущенно щурясь. – Уверена, никто из вас не знал, что Лэранд лично замуровал его в лабиринтах Ар-канны.
 Если честно, до демона-предателя нам не было никакого дела. В конце концов, он отправился в преисподнюю более сорока лет назад. Именно столько времени Лэранд протирает штаны на троне Крониоса.
 – Лорд обрек своего товарища на вечное заключение во мраке, – наставительно заявила Файмена.
 – Мы жутко сочувствуем, – хихикнула наглая эльфийка. – Но злобных демонов освобождать не станем, правда?
 – Правда, – с иронией ответила рыжая. – Шэннер и так на свободе. Я чую его присутствие.
 Лицо эльфийки мгновенно стало серьезным. Она опасливо поглядела сперва во тьму, затем на Сенро. Кажется, стражник обещал защищать ее даже ценой собственной жизни.
 В детских сказках враги всегда появлялись неожиданно – подло и со спины. К моему великому сожалению, в реальности сказка подтвердилась. Крылатая тварь словно ждала, когда о ней заговорят. Едва Файмена щелкнула пальцем, из ночной мглы в круг света выпрыгнуло крайне гадкое на вид существо. Крепкие жилистые лапы с бордовыми когтями, могучие ноги, оканчивающиеся железными копытами, оранжевые крылья, похожие на искривленные ветви деревьев. Кожа демона отливала болезненной бледностью. Глаза пылали безумием и звериной яростью.
 – В истинном обличье твари Крониоса довольно «миловидны», – шепнул я насмерть перепуганной эльфийке.
 Файмена вышла вперед, загородив собой Линэ, Сенро и меня. Весьма, надо сказать, благородный поступок для погрязших в грехах магов Оривиэла. За свою шкуру я не беспокоился – едва ли когти с клыками могут причинить вред призрачной тени, – но терять молодую и забавную эльфийку ужасно не хотелось.
 Демон злобно зарычал и двинулся в сторону нашей скромной компании.
 – Стой, Шэннер. – Файмена грозно лодняла правую руку. – Именем Вэлнара, остановись. Мы не тронем тебя, мы хотим помочь.
 Демон, лишившийся рассудка за долгие годы заточения, наглую просьбу исполнять не пожелал. Он был злым, голодным и обозленным на всех людей мира. В таком состоянии существа редко воспринимают действительность адекватно.
 Шэннер напал молниеносно. Старые боевые навыки, которыми он блистал полвека назад, не истерлись из его воспаленного мозга до сих пор. Первый удар пришелся на Файмену. Женщина громко вскрикнула, рухнула на пол и обхватила голову руками. Демон пронесся над ней размытым потоком мрака, изогнул крыло и ударил в грудь зазевавшегося Сенро.
 Воинственная Линэ выхватила тонкие кинжалы. Она кинулась было на противника, но мой резкий окрик остановил ее:
 – Эй, ты, тварь, иди ко мне!
 Мой план был прост до безобразия. Одним прыжком я оказался рядом с рослой статуей и теперь ждал, когда демон бросится на меня. Не знаю, понял ли монстр мое оскорбление или просто среагировал на громкий голос, но от моих товарищей он отстал. Расправив могучие крылья, Шэннер ринулся на меня. Ненависть ослепила его, не дала разуму понять, что перед ним не настоящий человек из плоти и крови, а обычный фантом, созданный хитроумной магией королевы Сайморин.
 Демон разогнался, вытянул вперед когтистые лапы. Когда могучее тело без всяких препятствий прошло сквозь мой плащ, на долю секунды на уродливом лице я заметил неподдельное изумление. Шэннер миновал фантома и со всего размаху врезался в каменную статую. К сожалению, шестипалый истукан не развалился и не засыпал злобную тварь грудой острых камней. Долговязая фигура с достоинством выдержала удар могучей туши.
 Воспользовавшись короткой передышкой, я бросился к эльфийке. Линэ неподвижно стояла на коленях над распластавшимся телом стражника. Когда я приблизился, моим глазам предстала ужасающая картина. Грудь Сенро оказалась буквально разорванной: ребра торчали в разные стороны, кровь била алыми струйками, виднелись оголенные легкие.
 – Помоги, – тихо пролепетала девушка. В ее глазах застыли горькие слезы. – Помоги, ты же маг…
 Впервые я не знал, что делать. Как спасать человека, если ты лишен не только магии, но и физического воплощения?
 Линэ разорвала свою курточку на лоскуты и принялась заматывать жуткую рану. Я никогда не специализировался на лекарском искусстве, но мог сказать точно: Сенро не жилец. От таких увечий умрет даже живучий вампир.
 – Файмена, помоги! – Я бросился к рыжей колдунье.
 Она успела подняться на ноги, но глубокие следы когтей на спине не давали ей возможности нормально двигаться и соображать. Файмена просто качалась из стороны в сторону и кривила губы. И без волшбы я ощутил исходящие от нее флюиды боли.
 Я встал перед волшебницей и проорал ей прямо в лицо:
 – Хватайте Линэ и бегите к выходу! Иначе смерть!
 – А т-ты? – Она скорее подумала, чем произнесла вслух.
 – Мне он ничего не сделает! Бегите!!!
 Никак иначе, кроме криков, женщину я образумить не мог. Мои призрачные руки прошли сквозь ее тело. Я ощутил, как по ее спине течет вязкая багровая жидкость, дающая жизнь.
 Каким-то чудом Файмене удалось справиться с шоком и кинуться к эльфийке. Склонившись над изуродованным телом стражника, она выговорила то, чего я сказать так и не решился:
 – Сенро не выживет. Нужно спасаться.
 – Нет!
 Справившись с новым приступом паники и слез, несчастная девушка продолжала бинтовать ужасающую рану на груди стражника. Ее разум упорно не желал мириться с потерей верного друга.
 Файмена попыталась схватить эльфийку за талию, но та злобно отпихнула рыжую и прошипела:
 – Уходите без меня.
 Я заметил, что демон начал приходить в себя. Шэннер медленно поднялся, ударил копытом по полу, вызвав град искр, и повернул к нам уродливую морду. Из его пасти текла струйка крови, а один из рогов обломился и теперь висел на тоненьком, но прочном нерве.
 – Больно?! – хищно осклабился я, шагая навстречу демону. – Ну ты, ублюдок крылатый, нападай!
 Краем глаза я заметил, как Файмена безуспешно пытается оттащить Линэ от умирающего стражника. Эльфийка огрызалась и цеплялась за Сенро сведенными судорогой пальцами.
 Шэннер издал грозный рык и вновь ударил железным копытом. Не успели белые искры потухнуть, как демон прыгнул. В воздухе, расправив крылья, он нырнул в подступающую тьму, а затем оказался в кругу света между мной и безжизненным Сенро. Умная тварь быстро поняла: я ему не по зубам.
 Файмена гордо выгнулась, поморщилась от боли в искалеченной спине. На ее ладони появился некий блестящий предмет, напоминающий осколок зеркала.
 – Видят боги, я не хотела. – Рыжая подняла осколок на уровень глаз и через него посмотрела на демона.
 В ту же секунду тварь издала дикий вопль, похожий на предсмертный крик рухнувшего в пропасть сокола, и медленно осела на холодный мрамор пола. В последней попытке дотянуться до волшебницы, Шэннер провел острыми когтями по мраморной карте, – в том месте, где раскинулся город власти Крониос. Двадцать восемь каменных фигур, расставленных на юге и севере карты, с холодным презрением наблюдали, как демон корчится, извивается и по-змеиному шипит.
 Файмена резко опустила полупрозрачное зеркало. Едва осколок скрылся под длинной мантией, волшебница вернулась к эльфийке.
 – Что вы сотворили? – глухо спросил я, опускаясь рядом с рыжей.
 Та неопределенно помотала головой и дотронулась до повязок, наложенных Линэйрой.
 – Он еще жив, – прошептала Файмена. – Удивительно.
 Сенро продолжал упорно бороться со смертью. Линз держала его за руку и нежно шептала слова поддержки.
 – Я ведь не дурак! – Действия Файмены привели меня в бешенство. – Почему вы сразу не воспользовались кривым зеркалом Пристеона? Тем самым вы бы оградили Сенро от гибели. Откуда у вас зеркало?
 Рыжая взглянула на меня с холодным презрением:
 – Не твое дело.
 – Как раз таки мое! – Будь у меня плоть, я бы непременно схватил ведьму за горло. – Вы украли зеркало из саркофага Вэлнара и прятали, опасаясь, что его у вас отнимут. Надеялись удрать, пока Сенро, Линэ и я воевали с рогатым ублюдком, так?
 – Зеркало принадлежит Оривиэлу, – отчеканила Файмена, пряча злобу. – Я отдам его магам из Белой топи.
 Линэ тихо всхлипнула и жалобно поглядела на нас с колдуньей.
 – Отдайте зеркало эльфийке.
 – Оно принадлежит Оривиэлу, – повторила Файмена.
 – Оно принадлежит Пристеону. Старец нарочно передал плод своих творений Белтанару, а тот, в свою очередь, спрятал его здесь, в подземельях Арканны. Пристеон слишком сильно боялся, что кривое зеркало окажется в плохих руках. Ради сохранения тайны он даже задул свечу жизни, добровольно ушел в царство мертвых.
 Лицо Файмены побелело. Она смерила меня гневным взглядом, но зеркало все же отдала эльфийке.
 – Кривое зеркало Недриарна не защитит от смерти, – холодно объявила ведьма. – Если тебе, заклинатель, так этого хочется, пусть Линэ потешит себя надеждой на спасение товарища.
 Рыжая выпрямилась и подошла к лежащему без сознания демону. Тело Шэннера изменилось: исчезли крылья, копыта, рога и когти. Теперь на полу лицом вниз лежал обычный мужчина в рваных одеждах со всклокоченными грязными волосами. Его морды я не видел, да и не очень-то хотел увидеть.
 Линэ судорожно схватила осколок зеркала, сильно порезалась, но, не обращая внимания на сочащуюся кровь, приложила предмет к уродливой ране Сенро. Я с изумлением наблюдал за этим нехитрым действом. Почему стражник до сих пор не умер? Как сумел продержаться с такими увечьями? Ответ пришел сам собой: его упорно поддерживала эльфийка. Она всеми силами пыталась разжечь угасающее пламя его жизни. Это был совершенно непознанный вид магии – нечто более могущественное, чем смерть, и более благородное, чем великий подвиг. Особая сила, не ведающая преград и готовая пробить любой заслон из колдовства, волшбы или ледяных чар, крепко хранила в умирающем теле искорки жизни.
 – Борись, Сенро, – прошептала эльфийка, касаясь его раны осколком зеркала.
 Я понял: она впервые назвала стражника по имени.
 С кривого зеркала на полумертвое тело пролился необычайно яркий свет. Он казался сосредоточением всех добрых и благородных сил – того, чего в мире осталось безумно мало. Этот свет разлился по груди Сенро и принялся медленно проникать в глубь раны. Прикоснись к потоку света я, Файмена или любой другой маг, от нас осталась бы лишь горстка дымящегося пепла. Мы давно изжили в наших душах добро, подменив его корыстью, хладнокровием и возможностью жить очень-очень долго. Ныне жестокость и эгоизм – наши верные спутники; благородных идеалов черные сердца не вынесут.
 Мы бессмертны телесно, но мертвы в душе.
 Это наша благодать… и наше проклятие.
 – Ты будешь жить.
 Линэ медленно положила осколок на грудь Сенро. Стражник тихо застонал, но глаз не открыл. Теперь свет заполнил все его тело. Жар, которого не чувствовали ни Линэ, ни Сенро, показался мне истинным пламенем ада. Я зажмурился и поспешил отойти подальше. Иначе превращусь в пылающий факел. Кривое зеркало Пристеона, некогда породившее призрачного волка Этера, могло уничтожить меня за долю секунды. Дьявольский зной никогда не щадил таких, как я.
 Белый огонь становился все мощнее и мощнее. Язычки пламени сливались с яркими огоньками надежды, возвращали к жизни гаснущее сознание. Они ясно говорили: безнадежных ситуаций нет. Предел возможностей диктуется лишь нашей душой.
 – Немыслимо!
 Файмена, прожившая на земле дьявол знает сколько веков, изумленно уставилась на Сенро. Ведьме казалось, будто она повидала в мире все. Что ж, теперь ей пришлось убедиться в обратном.
 Наконец жар спал, превратился в нежное тепло. Мы с Файменой все еще не рисковали подойти ближе. Кто знает, чем обернется для нас неукротимая мощь, созданная необычайным гением смертного мага по имени Пристеон. А впрочем, смертного ли?
 Линэ медленно поднялась и слабо улыбнулась. «Все в порядке, – понял я. – Сенро будет жить!»
 – Невероятно, – выдохнула Файмена. – Ты сделала невозможное.
 – Да, – так же тихо подтвердил я. – Просто Линэ пока еще верит в то, во что разучились верить мы – бессмертные маги темного мира.
 Сенро по-прежнему неподвижно лежал на холодном мраморе. Осколок кривого зеркала покоился на его мерно поднимающейся и опускающейся груди. А эльфийка просто стояла и весело улыбалась. Она даже не догадывалась, что сотворила чудо, в которое мы давным-давно разучились верить.

 10

 – Боишься меня? – Узкая ладонь с выкрашенными черным лаком ногтями почти Ласково коснулась худенького плечика Рейлы. – Ты пленница. Ты должна проявлять покорность и уважение.
 – Я не игрушка. – Рейла с ненавистью посмотрела в темные, холодные глаза повелителя демонов. – Лучше смерть, чем преклонение пред тобой.
 Лэранд собрал копну густых вьющихся волос и с наслаждением вдохнул их аромат. Банальные возгласы пленной воительницы забавляли его.
 – Как я люблю дерзость и непокорность, – усмехнулся он, отходя от женщины.
 Рейла наградила лорда презрительным взглядом и отвернулась. Она сидела в дальнем углу его кабинета и покорно ожидала своей участи. Пленная эльфийка, некогда сражавшаяся со своими братьями на стенах могучего Хагит Дегарра, ныне вынуждена была находиться в компании ненавистного ей демона – того, кого она так жаждала убить. Ныне девушка сама мечтала о смерти. Гибель казалась ей великой благодатью – освобождением от проклятой мрази, вторгшейся на территорию великого и гордого Эриф-Аскальда.
 – Эльфы не смирятся с твоей властью, не встанут на колени, – гордо заявила Рейла. – Скоро империя поднимет карающий меч, и твоя голова покатится по главной лестнице дворца. Сейлорт презирает ничтожеств, подобных тебе.
 Лэранд налил себе бокал красного вина и с ним приблизился к окну. На стекле, защищавшем кабинет от студеного дыхания подкрадывающейся зимы, на миг отразились его зловещие глаза. Такие глаза могут принадлежать только истинному демону Крониоса – жестокому, амбициозному, лукавому.
 – Ты пыталась меня убить, – пригубив вино, сказал Лэранд. – Ты пыталась убить лорда Дреары – высшего иерарха. О чем ты думала? Неужели твои соплеменники надеялись на успех? Если ты полагаешь, что простой некромант способен прервать жизнь мага Нор-Шергарда, ты столь же безумна, как и наш знаменитый властитель.
 – Ты коварен, но не силен, – возразила Рейла. К этому разговору они возвращались вновь и вновь – эльфийка устала спорить.
 Лорд залпом допил вино и с ненавистью поглядел на бокал. В воздухе промелькнуло звенящее напряжение. Прозрачный бокал искривился, расплавился и пылающей стеклянной массой растекся по руке демона. Лэранд, с детства привыкший к магии огня во всех ее ипостасях, боли не ощутил.
 – Мы ведь победили, – неожиданно догадалась Рейла. – Андрэ нашел способ укрыться от тебя. Ты не завершил ритуал. Теперь грозный бог Сиргенделл покарает и тебя, и весь род предателей Зеденнэ!
 Мести выдуманного темными эльфами бога Лэранд не страшился. Куда сильнее его волновали боевые мечники и некроманты, готовые в любую минуту поднять мятеж. Они долго мирились с присутствием короля демонов. Но любому смирению рано или поздно наступает конец.
 Проклятый лиловокожий народ! Дикий, необузданный, лишенный нормальной человеческой логики. Белтанар не смог поставить эльфов на колени силой, Лэранд – хитростью. Скоро тень властителя покинет этот прекрасный сияющий город. Живи, Сейлорт, блистательная столица Эриф-Аскальда! Живи и наслаждайся жизнью. Недолго тебе осталось хвалиться величием и свободой.
 – Да, я проиграл, – с неожиданной легкостью согласился лорд Крониоса. – Мы с королевой Твэл до последнего надеялись найти беглеца Андрэ и сделать власть Зеденнэ законной. Увы, все мы делаем ошибки, все испытываем горечь поражения. Просто одни люди, совершив оплошность, ломаются, другие же вновь рвутся в бой, готовые отстоять ту правду, в которую веруют. Я считаю свое дело правым, ибо я подданный Дреары. Я люблю свою страну и желаю ее развития, процветания, господства над миром.
 – Хочешь, чтобы властитель превратился в мирового лидера. Демиурга? – Рейла попыталась встать, но тонкие колдовские цепи, обвившие руки и ноги пленницы подобно лианам, не позволили ей даже шевельнуться.
 Лэранд небрежно вскрыл бутылку вина (четвертую за сегодняшнее утро) и, не размениваясь на бокалы, прильнул к горлышку. Когда бутыль опустела наполовину, лорд с ненавистью разбил ее о покрытый белым ковром пол. У его стоп тут же образовалось широкое алое пятно.
 – Ты проиграл, демон, – с ликованием в голосе произнесла Рейла.
 Лорд поглядел на эльфийку замутненными от хмельного глазами. А ведь девчонка его не боится. Совершенно не боится.
 – Демон? – после короткой паузы переспросил он. – А ведомо ли тебе, моя милая девочка, что когда-то я был обычным человеком, простым мальчишкой, не знавшим о существовании могущественной Дреары и ее бессмертных жителей? Ты, наверное, даже не догадываешься, что все мы: демоны, вампиры, ангелы смерти когда-то были простыми людьми. Лишь пройдя крещение пламенем и тьмой Нор-Шергарда, мы можем получить силу и бессмертие. О, как же я завидую магам Дреары. Им не нужно крещение. Они изначально рождаются со своей силой.
 – Ангелом смерти может стать любой? – поразилась Рейла. – Даже эльф?
 Лэранд кивнул:
 – Почему ты выдаешь тайны Дреары?
 – Это не тайна, моя милая. От брака демонов рождаются демоны, но и обычный человек, впустив в свою душу пламя, может перекинуться в крылатую тварь Крониоса.
 – А ты родился от простого смертного, – смекнула Рейла.
 Лэранд вновь кивнул.
 – Но даже приняв демоническое крещение, я не мог отделаться от косых взглядов товарищей. Они считали меня мразью, изгоем, недостойным называться истинным сыном Крониоса. Я презирал своих сверстников, ненавидел старших наставников. Но я переборол страх, отринул ненависть. Мне удалось доказать ценность своих способностей, опровергнуть все насмешки. Я вознесся над остальными. Мой путь был долог и тернист, но я справился. Смерть меня никогда не страшила. Я был слишком жалок и забит, чтобы трепетать пред гибельной косой. Я поставил ясную задачу: либо смерть, либо победа… И я победил; доказал, что моя грязная человеческая кровь обладает великой мощью. Подлость, жестокость, предательство – я познал все грехи, рожденные нашим смрадным миром. Познал и смирился – иначе не выживешь. Да, я жестоко пытал и убивал, предавал и сам не раз познавал предательство собратьев. Но все это осталось позади. Ныне я лорд, иерарх и единоличный повелитель демонического града Крониоса.
 Лэранд замолчал и отвернулся к окну. Его глаза в стекле уже не пылали тем адским пламенем.
 – Почему ты рассказываешь мне это? – Рейла ясно чувствовала: из уст демона не прозвучало ни единого слова лжи. Он говорил чистую, но горькую правду. – Не думала, что тварь Крониоса способна излить душу. Честно говоря, я вообще не верю, что у демонов есть душа.
 – Душа есть у любого живого существа. Принадлежность к той или иной касте ничего не определяет. Благородство и низость существуют везде: и в Дреаре, и в Оривиэле, и в Эриф-Аскальде.
 Рейла фыркнула:
 – Не жди от меня сочувствия. Ты его не заслуживаешь.
 – Я знаю, – с прежней легкостью согласился Лэранд. – Мне не нужна жалость врага. Мне нужно кое-что другое.
 Его взгляд стал холоднее льда, уши заострились, а из-под верхней губы показались клыки – не тонкие, как у вампира, а изогнутые и мощные, как у хищного зверя. Лорд Крониоса начал принимать свой истинный облик, приобретенный после огненного крещения в черной купели стольного Нор-Шергарда.
 На лице Рейлы появился испуг.
 – Я давно перестал быть человеком, – улыбнулся лорд. – Я демон, инфернальная сущность, рожденная огнем. Я рассказал тебе историю своей жизни, ибо в ней скрыт смысл Кристалла души – сложнейшего заклинания, доступного лишь адептам Крониоса. Благодаря Кристаллу, поглотившему твою нежную душу, я обрету новую жизнь и новые возможности.
 Рейла не понимала. Страх, которого она не испытывала прежде, грыз ее, точно голодный пес. Он проник в разум, пронзил легкие, отнял способность двигаться и даже дышать. Только сейчас эльфийка осознала, в какой опасности находится.
 – Знаешь, в чем истинная мудрость? – полюбопытствовал Лэранд. – Она в том, чтобы всегда предвидеть проблемы и всегда знать, как с ними бороться.
 Демон склонился над пленницей. Его длинные белые волосы скользнули по ее лицу.
 – Заклинание Кристалла души необычайно сложное, – пожаловался Лэранд. – Им владеют всего несколько высших демонов Крониоса. Даже властитель Белтанар не догадывается о его силе. – Лорд улыбнулся и вытащил из рукава тонкий серебряный кинжал. – Мне жаль, но для осуществления задуманного нужна жертва.
 Рейла вновь попыталась разорвать колдовские путы. Познаний в некромантии, полученных в Хагит Дегарре три года назад, ей не хватило даже на ослабление хватки цепей. Эльфийка изогнулась, едва не вырвав руку из оков, но сдвинуться с места так и не смогла. Лэранд в последний раз улыбнулся и провел ладонью по ее гладкой коже. Когда тонкий нож вошел Рейле в грудь, она почти ничего не почувствовала – ни боли, ни трепета, ни жалости к самой себе. В мозгу родилось единственное и неотвратимое понимание: «Я сейчас умру». Холодная сталь легко прошла через ребра и поранила бешено колотящееся сердце. Эльфийка ощутила в груди комок льда, а затем слабое покалывание. Это оказалось последним ощущением, испытанным ею в жизни.
 – Твоя смерть не будет напрасной, – прошептал Лэранд.
 Впервые он проявил милосердие – не стал мучить несчастную. Он отнял ее жизнь быстро, хотя заклинание требовало долгого и мучительного обряда – темной церемонии, способной дать Кристаллу души воистину потрясающие возможности.
 Кинжал разорвал грудную клетку жертву, в лицо демону брызнул поток горячей крови. У эльфов она была чуть темнее, чем у людей, и немного гуще. Лэранд стер багровые капельки тыльной стороной ладони, поудобнее перехватил рукоять серебряного ножа и с силой надавил на мертвое тело. Послышался хруст ребер.
 Несколько вымеренных движений, и на руках демона появилось покрытое кровью эльфийское сердце. Поддерживаемое огнями Крониоса, оно тихо билось. Ритмичное биение медленно угасало, струи густой горячей влаги затихали. Лэранд поднял умирающее сердце над головой и произнес необходимую формулу. Вокруг его головы вспыхнул огненный нимб, руки затянуло сизым туманом. Окажись здесь Твэл или Венсайрус, они бы непременно восхитились той необычайной силой, бурным потоком струящейся от ног демона к лежащему на его ладони куску плоти.
 Древнее заклинание, корни которого Лэранд пустил в землю еще до прихода в Сейлорт, действовало отменно. Холодный разум давно подсказал лорду, что полагаться на Твэл и Зеденнэ нельзя. Он заблаговременно подготовил нужное заклинание и, как выяснилось, не прогадал.
 Повелитель Крониоса порой совершал ошибки, однако всегда знал, как их исправить.
 – Свершилось! – расхохотался Лэранд, едва заклинание сбавило обороты.
 Он медленно опустился на пол и взглянул на руку. На его ладони, переливаясь всеми оттенками алого, лежал крупный кристалл. Его грани сияли, а внутри горел слабый белый огонек.
 – У тебя красивое сердце, Рейла, – усмехнулся демон, изучая камень. – Оно сослужит мне великолепную службу. И твоя душа тоже.
 Лэранд замолчал и прислушался. До его острого слуха донеслись слабые крики и лязг стали. Ожидая мятежа, он вернул всех слуг в Крониос. Здесь, в Сейлорте, осталось лишь несколько жалких пособников, чья смерть для демона ничего не значила. Пусть они послужат пушечным мясом.
 Едва шум и возня стихли, Лэранд осторожно замотал Кристалл души в тонкую голубую тряпицу и убрал его в карман. Все, сложнейшее колдовство, требующее месяцы подготовки, почти завершилось. Осталось самое простое – найти последнюю жертву.
 Демон не захотел возвращать себе прежний облик. С ядовитыми когтями, могучими лапами и огромными перепончатыми крыльями он чувствовал себя гораздо спокойнее.
 Накрыв тело Рейлы покрывалом и заметя следы крови нехитрым колдовством, Лэранд сел в кресло и принялся ждать. Как он и рассчитывал, овечка на заклание появилась всего через пару минут.
 Темный эльф Геррадо, назначенный главнокомандующим вместо Крейдана, без стука вошел в кабинет. Он выглядел усталым, был растрепан, но жутко доволен. Его синие глаза лучились победной радостью.
 – А-а, господин Геррадо! – заулыбался Лэранд. – Рад вас видеть. Позвольте узнать, что привело вас ко мне в столь… – он взглянул на восходящее солнце, – ранний час?
 Увидев демона в истинном облике, главнокомандующий непроизвольно отступил к стене. Боевой меч эльф перевел в защитное положение.
 – Как дела в Хагит Дегарре? – лилейным голоском справился лорд. – Крепость все еще в осаде?
 – Я велел снять осаду. Мы не станем убивать собратьев по приказу чужака.
 Повелитель Крониоса сделал умное лицо. Его глаза сейчас буквально лучились показным добродушием.
 – Мы приняли решение, – бесстрастно проговорил Геррадо. – Ваша власть незаконна. Вы не завершили обряд передачи императорской короны, ибо на то не было воли великого бога Сиргенделла. Он не желает видеть Зеденнэ на троне.
 – Кто вам сказал такую глупость? – вежливо поинтересовался Лэранд.
 Геррадо пребывал в нерешительности. Он был воином, а не оратором. Как разговаривать со свергнутым наместником, он конечно же не имел ни малейшего представления.
 – Вы обязаны сдаться, – твердо заявил главнокомандующий.
 «А ведь он меня боится, – с усмешкой подумал Лэранд. – Очень боится».
 – А если я не сдамся?
 – Мы рассчитываем на ваше благоразумие. – Геррадо попытался улыбнуться в ответ, но улыбка вышла жалкая, нерешительная.
 Демон понимающе закивал рогатой головой. Он откровенно издевался.
 – Видите ли, господин Геррадо, меня смущает заурядный факт. Вы один. Где ваша армия? А главное, где мои подданные?
 – Все, кто не пожелал перейти на нашу сторону, мертвы. Поверьте, их было не слишком много.
 – Да-да, я слышал возню, – рассеянно улыбнулся Лэранд. – Уверен, едва вы заговорили о мятеже, солдаты и простой народ поддержали вас пламенными овациями. Темные эльфы не желают признавать меня своим господином, а жаль. Действительно жаль.
 Геррадо направил меч на лорда и произнес:
 – Сдавайтесь, наместник. Мы щадим всех, кто не оказывает сопротивления.
 – О, как благородно. – Сейчас Лэранд был воплощением доброты и любезности. – Я знаю, господин Геррадо, вы отличный боец. Уверен, такие мастера боя, как Крейдан, Венсайрус или Селтигорн, с удовольствием скрестили бы с вами клинки в дружеской схватке. Но вот ведь незадача, – он сочувственно причмокнул губами, – вы совершенно один против боевого мага. Или вы полагаете, что в одиночку можете сокрушить иерарха Дреары?
 Главнокомандующий сделал почти неуловимый знак кистью, и в ту же секунду в кабинете лорда материализовались десять темных эльфов в зеленых, покрытых рунами, мантиях. Их головы были полностью лишены волос, на руках переливались разноцветные кольца, в ушах сверкали серьги, на шеях красовались всевозможные талисманы, обереги, тайные символы.
 Лэранд прекрасно понимал, что группа некромантов появилась не сразу по двум причинам: во-первых, они устанавливали на окнах защитные обереги, не позволяющие через них удрать на свободу, а во-вторых, подготавливали нехитрый, но действенный магический аркан, готовый спеленать демона в любую секунду. Хозяева смерти наивно полагали, будто загнали Лэранда в угол.
 – А, господин Инлиера! – Лорд любезно улыбнулся главному боевому некроманту Сейлорта. – Рад вас видеть.
 Инлиера не снизошел до ответа. Чуя полную власть и безнаказанность, он встал в центре комнаты и глухо произнес:
 – Чувствую смерть. Кого ты убил, демон?
 – Может, муху? – невинно предположил Лэранд. Ситуация ужасно его забавляла.
 Боевой некромант Инлиера смерил демона взглядом, далеким от добродушного, и направился в тот угол, где под покрывалом покоилось тело Рейлы. Сдернув одеяло, Инлиера хмыкнул и спросил:
 – Зачем убил невинную?
 Лэранд непонимающе захлопал глазами. Он знал, что некроманты разговаривают с ним только потому, что хотят выведать сущность происходившего здесь обряда. Иначе они бы не снизошли до разговоров и немедленно напали.
 – Пахнет колдовством Крониоса, – проговорил один из некромантов, поглаживая лысую голову.
 Лорд Крониоса никогда не понимал, для чего все маги Сейлорта остригают волосы. Явно не для того, чтобы производить устрашающее впечатление.
 – Объяснись, демон, – грозно потребовал Инлиера. – В случае оказания содействия мы не причиним тебе особого вреда. – Слово «особого» он выделил четче остальных.
 Лэранд нарочито медленно поднялся с кресла и расправил могучие крылья. Некроманты интуитивно выставили посохи, готовясь к битве. Главнокомандующий Геррадо вновь поднял меч.
 Драться с темными колдунами Эриф-Аскальда у лорда не было ни малейшего желания. Он слишком хорошо знал смертоносное ремесло эльфов, чтобы смекнуть: он не продержится против них и минуты. Убивать некроманты умели великолепно – куда тоньше и искуснее, чем суровые ангелы смерти.
 – Где семья Зеденнэ? – напоследок полюбопытствовал демон.
 – Голова императора пополнила мою коллекцию черепов, – сообщил Инлиера. – Других членов рода Зеденнэ мы не тронем. Они добровольно отказались от претензий на престол.
 – Ясно. Но кто же тогда займет трон? Или вы нашли Андрэ Верайта?
 – В соответствии с законами Эриф-Аскальда на время трон займет главнокомандующий. – Инлиера кивнул в сторону Геррадо. – Советником при нем будет назначен апостол ночи. Затем на престол сядет либо последний наследник рода Верайт, либо представитель семьи, занимающей в нашей иерархии высокое положение. Все решится закрытым голосованием. Я удовлетворил твое любопытство, демон?
 – Вполне.
 Лэранд не стал утруждать себя расспросами о названии семьи. Гораздо больше его интересовал апостол ночи. Кто это такой? Верховный некромант? Мудрый оракул? Великий заклинатель? Об апостоле ночи до лорда доходили лишь обрывочные слухи, странные и нелепые догадки. Он никогда с ним не встречался.
 Внезапно в голове демона промелькнуло нехорошее предчувствие: что, если царица Эльсанна приезжала в Сейлорт не для инспекции, а как раз для беседы с этим загадочным апостолом? Вдруг она знала нечто, о чем он, Лэранд, даже не догадывается?
 Но ничего, еще выпадет шанс познакомиться с легендарным апостолом.
 – Благодарю за информацию. – Лорд галантно поклонился. – Увы, мне пора.
 Прежде чем мятежники успели среагировать, Лэранд взмахнул когтистой рукой. Порыв ветра, вызванный огненной магией Крониоса, сбил с ног Геррадо, Инлиеру и еще нескольких некромантов. Пока оставшиеся колдуны готовили ответный удар, Лэранд кинулся к окну. Разбив стекло, а заодно и защищающие его заклятия, демон выпрыгнул наружу. Мощные крылья расправились, загребли побольше воздуха, и Лэранд быстро полетел прочь от башни, где находился его кабинет. Лежащий в кармане Кристалл души придал ему воистину чудесную силу. Он чувствовал, как адское пламя бушует в его груди, как Кристалл наполняет его великой мощью, готовой противостоять любой магии некромантов. Холодный ветер быстро отрезвил рассудок, яркая рассветная дымка напомнила о задуманном.
 Демон тяжко вздохнул и развернулся. Под ним проплывал чудесный город Сейлорт, а где-то между домами бежал главнокомандующий Геррадо – его последняя жертва.

 11

 Пустота.
 Абсолютная, ничем не опороченная Пустота.
 Ни тьмы, ни света.
 Ни жизни, ни смерти.
 Здесь не было ничего. Совершенно ничего. Просто чернота, отрицающая любую сущность. Она находилась везде и была всем. Ее никто не создавал, и она никогда не исчезнет. Как может исчезнуть то, что само по себе отвергает любую материю? Тьма непроницаемым, черным покрывалом сокрыла все. Она полностью заглушила любые намеки на жизнь.
 – Где мы? – тихо спросила Вигата.
 Толстая волшебница, еще недавно служившая ордену магов Делароса, покорно брела следом за закутанной в глухой плащ фигурой.
 Отворяющий сбавил шаг, капюшон повернулся к Вигате. Трусливая колдунья пискнула и инстинктивно закрыла лицо руками.
 – Это Безмолвный Мир – изначальная Пустота, – чуть помедлив, ответил ведун Реганонского Креста. – Он существовал всегда, еще до того, как появились первые вселенные и в них зажегся огонек жизни.
 Любые звуки были чужды Пустоте. Здесь они походили на слова грешника, оскверняющего святой храм грязной руганью.
 – Зачем вы привели меня сюда? – осмелилась задать вопрос Вигата.
 Отворяющий не ответил. Неожиданно он замер точно истукан и принялся ждать. Толстуха не отходила от него ни на шаг.
 В скором времени (впрочем, время здесь не имело власти) через тьму проступила новая фигура – худая, зловещая, она не шагала, а летела навстречу двум людям, дерзнувшим нарушить покой Пустоты. Очень высокий мужчина с бледным и высокомерным лицом, холодными глазами, острым носом и черными волосами приблизился к отворяющему.
 – Приветствую тебя, враг Черного Доминиона. – В голосе мужчины преобладала та же ледяная надменность, что и в лице.
 – Здравствуй, верховный магистр. – Отворяющий чуть наклонил капюшон.
 – Вижу, Реганонский Крест вновь жаждет получить помощь от Демиурга? – Мужчина демонстративно поднял голову вверх. На трясущуюся от страха Вигату он даже не взглянул.
 Адепт Реганонского Креста опустил капюшон.
 – У меня хорошие новости, – сказал он. – Мир меняется. Властитель, сам того не ведая, играет нам на руку. Он разрушил Оривиэл и вызвал недовольство иерархов. Скоро властителя скинут, и лорды перегрызутся за право сидеть на троне Нор-Шергарда. Оривиэл слаб, Дреара тоже в скором времени ослабнет.
 – Говорят, Белтанар лишился разума. – Верховный магистр скрестил руки на груди.
 Отворяющий согласно кивнул.
 – Демиургу понравятся принесенные тобой новости, – благосклонно произнес мужчина. Надменность и властность светились в его лице, позе и жестах подобно огню, проступающему сквозь ночную мглу. – Продолжай претворять в жизнь наш план, ведун Реганонского Креста. Если ты не подведешь нас, Реганон возвысится. Демиург всегда награждает тех, кто верно ему служит. Его щедрость не знает границ.
 – Благодарю.
 Верховный магистр растянул тонкие губы в кривой усмешке и только теперь заметил насмерть перепуганную Вигату.
 – Зачем ты притащил в Безмолвный Мир эту уродину? – поинтересовался он, гордо выпячивая подбородок.
 – Исполни мою просьбу, верховный магистр Нэрт О'Коннуэр. – Голос отворяющего зазвенел. – Эта смертная ведьма верно служит нам. Я думаю, она полезна. Дай ей силу. Пусть она познает холод и суровую мощь истинных чар – чар господствующего мира.
 Бледный мужчина, названный странным именем Нэрт О'Коннуэр, мрачно взглянул на Вигату.
 – Смертная? – повторил он. – Хорошо, будь по-твоему, ведун. Надеюсь, у тебя хватило ума не посвящать ее в наши планы?
 – Она глупа, но верна нам, – ничуть не стесняясь Вигаты, заявил отворяющий. – Чары льда сделают ее великолепной пособницей. Я ручаюсь.
 Верховный магистр презрительно закатил глаза. Белая холеная рука вытянулась вперед, тонкий палец указал на Вигату.
 – Ты готова познать мощь чар? – властно и громко спросил Нэрт О'Коннуэр.
 Волшебница так перепугалась, что не смогла ничего ответить.
 – Глупа, но верна, – усмехнулся верховный магистр, поворачиваясь к отворяющему. – Я исполню твою пользу.
 В следующее мгновение Вигату скрутил немыслимый холод. От боли и страха ведьма закричала и забилась Она начала извиваться и дрожать, словно оторванное щупальце кальмара. Но ее истерика быстро сменилась чем-то иным – тем, чему толстуха не могла найти определения.
 Ее тело заполнили несокрушимые чары льда.

 12

 – Ты правда заклинатель?
 – Угу.
 – А в мир теней входить умеешь?
 – Угу.
 – А хищника изловить можешь?
 – Могу.
 – А моя наставница говорит, что ты редкостная бездарность.
 – ???
 – А еще деревенщина.
 – Сайморин много всего говорит. Не верь ей.
 – Но она же моя наставница?! А ты не похож на заклинателя.
 – Почему? Сколько ты видела настоящих заклинателей?
 – Пока ни одного. А ты правда умеешь околдовывать людей?
 Похоже, Кэт всерьез решила замучить меня бесконечными вопросами. Они сыпались из нее со скоростью обезумевшего бараньего стада. Один, второй, третий.
 – Все равно не похож ты на заклинателя, – ехидно сверкая глазами, заявила Кэт. – Ты умеешь пускать молнии и огненные шары?
 – Заклинателям обычная магия не полагается, – медленно ответил я.
 Кэт буквально буравила меня своим нахальным взглядом.
 – Расскажи о вашей магии, – потребовала Кэт. Она немного подумала, затем уточнила: – О магии моей наставницы.
 – Иди и приставай к Венсайрусу, – буркнул я.
 Глава всадников Эвернайта пару часов назад вернулся с какого-то задания – злой, помятый и жутко уставший. Не говоря ни слова, он бухнулся на новенький диван в соседней комнате и мгновенно заснул. Будучи истинным воином, Венсайрус умел вылавливать для сна любую минуту. Но в то же время мы с Кэт прекрасно понимали: едва стоит приблизиться к его лежанке, он сразу откроет глаза, – бойцовская выучка сказывалась везде, даже во время полетов в царстве дремы.
 – Не-е, он молчаливый и сердитый. – Ученица королевы Твэл замотала лохматой головой. – Он никогда ничего не говорит попусту.
 – Правильно делает.
 После маленького приключения в подземельях Ар-канны я воротился в Деларос. Здесь, в самом центре столицы Флеверта, Сайморин приобрела для себя небольшой особняк – довольно простенький на вид, но симпатичный. Именно тут грозная королева обучала недавно найденную девчушку. Скажу честно: меня крайне удивило желание Сайморин тренировать обычного смертного ребенка из весьма неблагополучной семьи. Королева никогда ничего не делала просто так, а вариант, что она всего лишь пожалела несчастную кроху, мною даже не рассматривался. Маги Дреары не умели сопереживать смертным братьям, считали их недостойными.
 Я несколько раз анализировал способности Кэт в области магии. Разумеется, кое-какой потенциал у нее имелся, однако чем глубже я копал, тем сильнее убеждался: особо ценных или редких дарований в девчонке нет. Так, заурядный человек, едва ли обреченный на славу, могущество и власть. И почему же Сайморин приняла Кэт под теплое крылышко Эвернайта? Дилемма…
 – Ну расскажи, – заканючила Кэт, сделав такие глаза, что отказать стало невозможно.
 – Мы пользуемся огнем, – пояснил я. – Сама огненная стихия в чистом виде дает мало силы, поэтому для сильных заклинаний обычно применяются флогистоны. Это особая эфирная субстанция, обладающая уникальными колдовскими свойствами. Мы не можем увидеть или почувствовать флогистоны, однако умеем создавать из них нужную комбинацию магических заклинаний.
 – Все дело в огне? – уточнила Кэт. – Он всегда одинаковый?
 – Нет, пламя может быть разным – как по внешним характеристикам, так и по внутренним качествам. В зависимости от сложности и назначения магии мы мысленно разжигаем то или иное волшебное пламя, а затем, используя флогистонный дым, творим свои заклятия. Поняла?
 Кэт пожала худыми плечами. Говорил бы, мол, на нормальном языке.
 – А заклинателям нужны флогистоны?
 – Нет, мы не способны вызывать огонь. Волшба отличается от огненной магии так же, как козел отличается от свиньи.
 Судя по сдавленному хихиканью, сравнение новоявленной ведьме понравилось.
 – Теперь расскажи про Недриарн, – важно потребовала Кэт. Еще пара месяцев дружбы с Сайморин, и она станет точной копией королевы Эвернайта.
 – Давай в другой раз.
 Кэт скорчила недовольную гримасу.
 – Сейчас, – заявила она. – Или ты ничего про Недриарн не знаешь?
 – Знаю, но не все. Пока нет заклинателя, способного постигнуть мир теней во всех отражениях и гранях. Недриарн – сложнейшее магическое явление. Он своего рода отблеск нашего реального мира, вычеркнутый из временных рамок.
 – Логично, – хихикнула Кэт. На ее лице появилось детское озорство. – Ты всегда разговариваешь таким манером? Понять тебя сложнее, чем одолеть Венсайруса в рукопашном поединке.
 – Ты сильно занижаешь способности нашего бойца, – не согласился я.
 – Нет, это ты завышаешь свои.
 Теперь корчить гримасу пришлось мне.
 – Вредная ты, – обиделся я.
 – А ты занудный, – не осталась в долгу Кэт.
 От перепалки нас спасла появившаяся в комнате Сайморин. Как и все адепты Эвернайта, она пользовалась мгновенными порталами. Просто, удобно и невозможно вычислить заранее.
 – Как дела? – излишне ласково для хладнокровной ведьмы поинтересовалась Сайморин.
 – Отлично, – заулыбалась Кэт. – Мне Эриан про волшебные флогистоны рассказывал.
 Мелкая нахалка соскочила с кресла и подбежала к наставнице – радость встречи была искренней.
 – Ты упражнялась с заклятием, которое я тебе вчера показывала? – строго, словно старая школьная учительница, спросила Сайморин.
 Кэт виновато захлопала ресницами.
 – Тогда ступай, – не терпящим пререканий тоном велела королева. – Я подойду позже.
 Девчонка быстро смекнула, что наставница хочет поговорить со мной тет-а-тет, поэтому заупрямилась:
 – Можно остаться?
 – Ступай, Кэтрин.
 Кэт обиженно надулась, напоследок показала мне язык и выскочила за дверь.
 – Когда ты расскажешь ей правду о себе? – полюбопытствовал я, едва мы остались наедине.
 Сайморин меня проигнорировала. Она понимала, сколь непросто объяснить девочке сущность Дреары и ее адептов. А еще сложнее доказать, что королева Твэл не такая уж мразь, какой ее малюют здешние жрецы.
 – Выходит, для отнятия магических сил у магов Оривиэла Белтанар использовал Пирамиду бессилия, – задумчиво произнесла черноволосая ведьма, выглядывая в окно. Из него открывался великолепный вид на зеленый парк и подернутый закатной дымкой храм – кровавое святилище, возведенное в честь нашей обаятельной Сайморин.
 – Да, древнее заклятие, сочетающее и флогистоны, и волшбу, – подтвердил я. – Невероятно сложное и невероятно хрупкое. Для его нейтрализации хватило одного касания. Думаю, властитель не верил, что найдется колдун, способный пройти через защитное поле Арканны, без магии убить заточенного там демона и правильно обойтись с Пирамидой.
 Сайморин долго смотрела на заходящее солнце. Наконец она хмуро заявила:
 – Не нравится мне Белтанар. Он ведет странную, не укладывающуюся ни в какие рамки игру. Теория о его безумии не принимается.
 – Мы с тобой тоже хороши.
 Королева по-прежнему не слушала мои вяканья. Ее мысли витали где-то далеко-далеко.
 – Кривое зеркало Недриарна не миф? – внезапно спросила она.
 – Не миф, – кивнул я. – Думаю, Пристеон безумно испугался своего творения и поспешил совместно с Белтанаром захоронить его в месте, казавшемся ему полностью защищенным от чужих посягательств.
 – Почему он не разбил зеркало?
 – Он его разбил. Просто колдовские свойства целиком сохраняются даже в осколках. Один из таких осколков и попал в руки эльфийки Линэ. – Я немного помолчал, затем добавил: – Зеркало обладает воистину фантастическим комплексом свойств. Взять хотя бы мою призрачную зверушку.
 Я улыбнулся, вспоминая, каким искренним детским счастьем сияло лицо Кэт, когда она познакомилась с Этером.
 Сайморин медленно повернулась и грозно сжала кулаки. Костяшки пальцев побелели, а на руках проступили синеватые вены.
 – Тогда почему зеркало Недриарна до сих пор не у меня? Оно – великолепный способ покончить с Далеаром и Белтанаром. Не находишь?
 – Зеркальце захотела? – с иронией брякнул я. – Так ступай в Арканну и отними у беззащитной эльфийки. Или пошли Венсайруса. Даю голову на отсечение, ты потерпишь поражение. После смерти Пристеона зеркало выбрало себе нового хозяина – девочку-эльфийку Линэ. Чужак не сумеет к нему прикоснуться. Не знаю, как действуют отблески кривого зеркала на бессмертных магов, но готов поспорить: исход будет плачевным. Лично я не подойду к изделию Пристеона даже в виде призрачной тени. Свет зеркала слепит глаза и обжигает кожу.
 Сайморин слушала меня вполуха.
 – Оривиэл развалился, Дреара на грани междоусобных войн, – желая сменить тему, пробормотала она. – Недавно говорила с Селтигорном, лидером крушителей шторма. Судя по его резким выпадам, даже ближайшие пособники Далеара не в курсе происходящего.
 – Далеар в игре? – удивился я.
 – Не знаю. Логично было бы предположить, что на время проведения обряда по воскрешению сына он заляжет на дно, а затем, когда остальные лорды перегрызутся меж собой подобно дворовым шавкам, нанесет один-единственный, но очень болезненный удар. Мне даже страшно представить, что будет, если этот выродок получит титул властителя. Мир утонет в крови, а спасительную лодку придется строить из черепов и костей невинно убиенных людей.
 – Раньше ты не считала смертей.
 – Раньше я была молодой и глупой, – отрезала Сайморин. Она отошла от окна и вновь поменяла тему: – Ты слышал о лорде Лэранде?
 Я нахмурился и развел руками. Хитрый демон в последнее время не очень-то выпендривался.
 – Эльфам быстро надоела власть Дреары, – пояснила королева. – Они подняли армию и быстро перебили всех адептов Крониоса. Сам Лэранд пал в схватке с главнокомандующим Геррадо – временным императором Эриф-Аскальда.
 Я удивленно изогнул бровь:
 – Ты веришь в гибель Лэранда?!
 Сайморин ядовито усмехнулась. Ее идеально белые зубы засверкали.
 – Некроманты Сейлорта могущественны, и победить высшего иерарха им по плечу. Однако кончина Лэранда – событие, из ряда вон выходящее. Он чересчур умен и изворотлив, простой эльфийский воитель вряд ли найдет ключик к его погибели.
 – То есть Лэранд жив и здоров? – уточнил я.
 – Вполне вероятно.
 Сайморин взяла со стола высушенную ромашку, раздавила в руке и принюхалась к исходящему от цветка запаху. Сейчас от нее шли самые негативные эмоции. Любой заклинатель умел улавливать их, раскладывать на элементы и говорить, что чувствует собеседник. Хозяйка Эвернайта надежно прятала мысли и ощущения от посторонних, однако в последние дни я начал излишне чутко видеть терзания людей. Почти так же чутко, как Файмена.
 Когда я понял думы Сайморин, меня охватил ужас.
 – Деларосский орден магов уничтожен?! – Я жестко подавил в себе желание схватить ведьму за грудки и сурово встряхнуть.
 – Далеар просто кровавый ублюдок, – выругалась Сайморин. – Почему я вынуждена служить ему? – Она презрительно сморщилась. – Лорд Вортала решил, будто орден слишком разросся и разжирел. Прошлой ночью он послал туда инквизиторов и низших ангелов смерти. Они устроили дикую резню, маг-правитель Нергил пал в бою, а уцелевшие колдуны бежали прочь из пылающего подземелья. Больше ордена не существует. Теперь каждый смертный маг сам за себя.
 – Мразь, – только и смог выговорить я.
 Убивать невинных ради забавы – это не просто преступление, это поступок, за который следует наказывать жесточайшим образом. И почему Белтанар не вмешается? Или властителю все равно, как самый могущественный лорд Дреары обращается с простыми смертными?
 Перед глазами сразу появилось милое лицо Тайлин. Как ей живется на Эрифских островах? Знает ли она о падении ордена? Простила ли меня за обман?
 – Далеар готовится к войне, – мрачно констатировала Сайморин. – Его слуги заберут души павших, подвергнут их крещению тьмой и создадут для Вортала еще больше ангелов смерти. После крещения павшие обретут бессмертие, получат черные крылья, забудут прежнюю жизнь и превратятся в верных солдат Далеара.
 Подробности превращения людей в ангелов смерти меня не волновали. Пусть мертвецы и получат новую жизнь – для бесчинств вортальского лорда это слабое оправдание.
 – Твэл, создай портал на Эрифские острова, – грубо потребовал я.
 В порыве злости, недопустимой для заклинателя, я даже назвал ведьму истинным именем, чего она ужасно не любила. Впрочем, мне было плевать. Тайлин для меня гораздо важнее.

 13

 Ночи становились все холоднее. Хмурые облака надежно закрыли слабеющее солнце, студеный ветер проникал под теплые одежды, холод заглядывал в уютные дома. Виноградники и оливковые поля под утро покрывались инеем, на лужах местами проступала корочка льда. Саван зимы норовил поскорее захоронить лето.
 Тайлин зябко поежилась, укуталась в меховой плащ и пересела ближе к костру. Местные жители не горели желанием давать приют проклятым колдунам, а трактиры и постоялые дворы вовсе закрылись – людям не было никакого дела до горстки изгоев, приплывшей на Эрифские острова ради мольбы о помощи. Легендарный маг Пристеон не сумел помочь.
 – Не спишь? – Вигата подсела рядом и ядовито улыбнулась. Сейчас она казалась толстой наглой жабой, почему-то отказавшейся от зимней спячки.
 Большинство магов уже развели небольшие костерки, собрали теплую золу и улеглись спать.
 – Хочешь вернуться домой, в Деларос? – вновь спросила Вигата, изучая Тайлин маленькими, глубоко посаженными глазками. – В ордене тепло и сухо. Тамошние колдуны не жмутся друг к другу, пытаясь уловить хоть чуточку тепла, и не трясутся от морозного воздуха, несущего сладковатый запашок беды.
 Тайлин с удивлением посмотрела на собеседницу. Для ее короткого ума фраза была на редкость длинной и сложной.
 – А вот я не вернусь в королевство Флеверт – Вигата не желала понять, что разговаривать с ней никто не хочет. – Мне предложили новое местечко, поинтереснее и посытнее. – Она подняла вверх большой палец и хихикнула.
 – В клетке для клоунов? – полюбопытствовала Тайлин.
 На насмешку Вигата внимания не обратила. Она взяла прутик, пошарила им в дровах.
 – А где твой Эриан? – удовлетворившись жаром огня, спросила толстуха.
 – Он не мой! И я его не видела!
 Излишняя горячность и чрезмерное раздражение выдали Тайлин с потрохами.
 – Странные они, – после непродолжительной паузы сказала Вигата и тут же пояснила: – Кристиан, Мелиса, Дэрет, твой Эриан. Шепчутся, на Юэдда внимания не обращают. Похоже, пакость затевают.
 – Меня это не волнует.
 Вигата не слушала, она летала в пучине собственных мыслей.
 – Может, они и порешили Пристеона? – предположила она. – Заявились к нему в дом, выпытали все необходимые знания, а затем убили.
 – Говорю же, меня это не волнует! – отрезала Тайлин. – Спокойной ночи!
 Толстуха расплылась в малоприятной улыбке:
 – Спокойной? О, как же ты заблуждаешься. Эта ночь будет какой угодно, но только не спокойной. Уж поверь мне.
 Не скрывая раздражения, Тайлин швырнула в костер подмерзшее за вечер полено. Во все стороны полетели фонтаны оранжевых искр.
 – Тебе не холодно? – Тайлин лишь сейчас заметила, что Вигата облачена в тонкую курточку и столь же тонкие штаны. Замерзнуть в такой одежде проще, чем сказать «ой».
 – У меня теперь есть сила, – похвалилась толстуха. – Настоящая, могущественная сила. Тебе до меня далеко. – Она заржала, словно кобылица. – Мне мороз не страшен, ведь я чародейка!
 Тайлин пропустила хвастовство мимо ушей. На чужие возможности ей было глубоко плевать.
 – Ну и сиди тут, – буркнула Вигата. – Я ухожу.
 Подарив на прощание гадливую усмешку, толстуха направилась в лесную чащу. Благодаря сверкающему инею, ее широкая фигура долго мелькала среди невысоких кривых стволов.
 Едва Вигата скрылась из виду, я решил выйти на свет костра. Заметив мою скромную попытку присесть рядом, Тайлин нахмурилась.
 – Слышал наш разговор, – констатировала она, сверкая глазами.
 – Мы не убивали Пристеона, – попытался объяснить я. – Мы хотели понять…
 – Не трудись, – перебила меня Тайлин. – Уходи.
 – Послушай, я хотел объяснить…
 – Не надо, Эриан. Я все понимаю.
 – Ты ничего не понимаешь.
 Тайлин стряхнула с волос иней и поднялась. Не говоря ни слова, она направилась прочь от костра. Я пошел следом.
 – Ты упрямый, – фыркнула девушка, когда мы покинули пределы лагеря. Вокруг мерцала тьма, разбавленная налипшим на деревьях снегом.
 – Давай поговорим по душам?
 – А давай разойдемся? – в тон мне предложила Тайлин. – Говорить бессмысленно. О Дреаре мне в детстве рассказывали много сказок. Жаль, ты не похож на сказочного принца.
 Я виновато опустил голову. Смотреть ей в глаза у меня не нашлось сил.
 – Выходит, Дреара не сказка. Может, ангелы смерти тоже существуют?
 – Существуют, – обреченно подтвердил я.
 – А ты один из них?
 – Конечно нет!
 Тайлин нахмурилась. Она долго изучала длинные ногти на левой руке, затем спросила:
 – Хочешь поговорить по душам? Что ж, с удовольствием. Ты хотя бы знаешь, как я попала в деларосский орден? Как начала изучать магическое ремесло?
 – Ты никогда не рассказывала, но…
 Тайлин цыкнула и скривилась:
 – Да, не рассказывала! А зачем?! Разве это что-то изменит? Едва ли. – Она присела на пенек и вымученно улыбнулась. – Когда-то у меня была семья. Мать, отец, старший братик. – Девушка замолчала. (Я понял: сейчас в ее памяти проплывают их лица.) – Когда в наш дом пришли инквизиторы, мне едва исполнилось восемь лет. Отец и брат пытались защищаться. Их убили сразу, почти не мучая. А маму… – Тайлин не выдержала, всхлипнула. – Ее прилюдно обвинили в колдовстве и приговорили к смерти. Мою маму привязали к столбу и позволили простым жителям нашей деревни забрасывать ее камнями… Люди – это дикие, необузданные звери. Им плевать, кого и за что убивать. Для них главное – развлечение, возможность пощекотать нервы, показать, какие они сильные и храбрые.
 Я крепко обнял Тайлин, провел ладонью по ее милому, заплаканному лицу.
 – Маму убивали прямо на моих глазах. Она кричала, просила одуматься. А народ смеялся. Ты понимаешь, Эриан, смеялся! Людям нравились ее страдания, ее мольбы.
 Тайлин отстранилась, вытерла горькие слезы рукавом.
 – Далеар и его слуги превратили человеческую расу в дикое стадо, в тупое быдло, – тихо сказал я.
 – Быдлом легко управлять. – Тайлин тяжело вздохнула и попыталась придать себе суровый вид. – Возможно, Далеар вовсе не кровавый ублюдок. Возможно, он несет смерть, потому что люди ее заслужили.
 – Но твоя семья… Они же невинны.
 – Далеар не щадит никого.
 Мы долго молчали. Я не знал, как объяснить ей сущность кровавых обрядов. А Тайлин… она просто сидела и тихо всхлипывала. Прошлое ударило в нее смертоносным мечом, пронзило сердце и душу.
 – Я ненавижу Далеара, – прошептала Тайлин.
 – Я тоже. Мы хотим свергнуть его, поставить над ангелами смерти нового лорда – сурового, но не жестокого. Не все жители Вортала – закоренелые маньяки. Как и в любой стране, в любом городе или деревне, среди них есть светлые души, не алчущие свежей человеческой крови.
 – Зла в мире всегда больше, чем добра… Гораздо больше… Всегда.
 Тайлин всегда казалась мне счастливой, жизнерадостной. Кто бы мог подумать, что за маской веселья скрывается грустный и безумно несчастный человек? Далеко не каждый умеет прятать чувства на самое дно души и не допускать к ним никого, даже близких и родных.
 – Меня отпустили, – продолжила свой рассказ Тайлин. – Я долго скиталась по свету, одинокая и всеми забытая, без помощников и друзей. Когда я уже находилась на грани отчаяния, меня приютил один добрый старец – волшебник Делароса. Он разглядел во мне магический потенциал, предложил учиться колдовству – не ради славы, а ради борьбы с ненавистным Далеаром. Так я и попала в орден. Дальше ты знаешь.
 Она закуталась в плащ и медленно побрела назад в лагерь.
 – Не ходи за мной, – попросила она. – Одиночкам проще приспособиться к жестокостям бытия.
 Она быстро исчезла во мгле, а я все стоял и стоял. Один. Во тьме. Окруженный низкими раскидистыми деревьями.
 Вокруг царила тишина…

 14

 – Ты ведь знала, что Эриан заодно с Сайморин? – Кристиан недовольно взглянул на супругу.
 – Знала, – легко согласила Мелиса.
 – Но все равно ему верила?!
 – Сайморин хочет уничтожить Далеара и Белтанара. – Мелиса скрестила на груди тонкие руки. – Наши стремления совпадают.
 – Но маги Дреары – враги.
 – У тебя слишком примитивное мышление, Крис.
 – А ты слишком сильно веришь в благородство, – не остался в долгу Кристиан.
 Их милая перепалка могла затянуться на всю ночь, однако судьба распорядилась иначе. Едва Эриан и Тайлин покинули лагерь, в темнеющем небе появились изящные силуэты. Поэт мог бы сравнить их плавный полет с грациозным, завораживающим танцем. Однако он не догадался бы, сколько зла, ужаса и боли несут в себе эти ночные пришельцы.
 Едва черные крылья пронеслись над головами спящих людей, Кристиан вскочил на ноги.
 – Тревога! – закричал он. – Нападение!!!
 За себя или супругу Крис не беспокоился. Теперь, когда давно потерянная сила обрушилась на их головы подобно снежной лавине, они мало тревожились за свои жизни. В конце концов, до падения Оривиэла Мелиса являлась ведущей боевой ведьмой Сен-Риона, а Кристиан считался лучшим заклинателем Недриарна и великолепным специалистом по колдовским артефактам.
 Смертные маги вскочили на ноги мгновенно. У Мелисы сложилось впечатление, будто они заранее предчувствовали атаку и готовились к ней весь предыдущий день. Не унижая себя криками и бессмысленным созерцанием парящих в ночном небе врагов, они взялись за дело.
 – Создать Непроницаемый купол! – громко приказал советник Юэдд – начальник экспедиции.
 Он деловито, без паники, прошел сквозь растерянную толпу колдунов и прокричал ритуальную формулу Купола. Другие маги поддержали его волшебство грозными возгласами.
 Огонь немногих оставленных на ночь костров померк. Угольки вспыхнули алым и зашипели, словно ядовитые змеи. В воздух взметнулись клубы едкого дыма. Рожденный людской магией дым окружил весь лагерь; его струи уложились на манер сплетенной корзины, образовав надежный защитный барьер.
 – В ордене кое-что умеют, – одобрил Кристиан.
 Мелиса покачала головой. Она прекрасно понимала, как сложно смертным биться с ангелами смерти – посланцами зловещего лорда Далеара.
 – Всю энергию направляйте в Купол! – крикнул какой-то пожилой колдун. Его команда была излишней. Закаленные в боях с инквизицией маги прекрасно знали, как противостоять темному могуществу Вортала. – Мы обязаны продержаться до восхода солнца! Свет для адептов мрака смертелен!
 Едва зловонный дым рассеялся, обнажив полупрозрачную синеву Купола, на землю опустилось десять фигур. Они не пожелали окружать магов со всех сторон. Зачем? Слуги Далеара никогда не считали смертных человечков опасными противниками. Для адептов Вортала они были игрушками, куклами для развлечения и убийства.
 – Мамочка! – пискнула молодая волшебница, когда фигуры приблизились. Даже сквозь барьер их жуткие черты прорисовывались отменно.
 Пришельцы не имели с ангелами смерти ничего общего. Тощие тела были замотаны в рваные тряпки, вместо крыльев торчали какие-то уродливые обрубки. Но самым пугающим в слугах Далеара являлись лица – холодные, мертвенные, похожие на оскалившиеся черепа. Жестокие палачи выжгли этим пришельцам глаза, отрезали губы и уши. У некоторых вместо носа зияли две темнеющие дыры.
 – Кто это? – тихо спросила Мелиса. За свою продолжительную жизнь она не раз сталкивалась с воинами Дреары, однако подобных монстров увидела впервые.
 – Не знаю, – прошептал Крис, с отвращением глядя на изуродованные лица полумертвых посланцев.
 Фигуры медленно приблизились к Непроницаемому куполу и замерли. Сперва Мелисе показалось, что они похожи на ходячих мертвецов, но потом она убедилась: пришельцы еще живы.
 – Кто мог сотворить такое? – ужаснулась Мелиса. – Их будто бы пытали.
 – Их действительно пытали. – Сзади к супругам приблизился Дэрет. Некромант великолепно разбирался в магии смерти и знал толк в зомби. – Ты действительно не догадываешься, кого послал властитель Белтанар?
 – Это слуги Далеара! – запротестовал советник Юэдд. О властителе Дреары он не имел ни малейшего представления.
 Дэрет взглянул на изуродованные фигуры и отрицательно помотал головой.
 – Когда Оривиэл проиграл войну, – бесстрастно проговорил он, – многие маги Сен-Риона добровольно перешли на сторону Дреары. Властитель принял капитуляцию, но покровительства не дал. – Некромант криво усмехнулся. – Белтанар презирает слабаков и предателей. С отступниками он поступил воистину жестоко. Властитель провел над ними множество экспериментов. Результаты перед вами.
 Мелиса вновь посмотрела на покалеченных магов. По ее спине пробежали мурашки.
 – Трусость и предательство в нашем мире караются точно так же, как и благородство.
 Дэрет улыбнулся. Мелиса впервые за время их знакомства увидела на скуластом лице некроманта улыбку – холодную, зловещую, лишенную светлых чувств.
 Посланцы Дреары приблизились к «куполу» вплотную. Руки, испещренные следами раскаленной стали, коснулись полупрозрачного барьера.
 – Готовьте боевые заклинания! – тем временем повелел Юэдд. – Будем драться!
 – Они наполовину мертвы, – заметил Дэрет. – Мне несложно уничтожить их. Проблема в другом. – Он задрал голову вверх.
 Сквозь мрак ночного неба пробились клубы черного дыма. Могучие потоки, в чьих вибрациях без труда угадывались открывающиеся порталы, возникли прямо над Куполом.
 Могучие взмахи огромных крыльев, мертвенный блеск протазанов, зловещие отблески черных, как сама ночь, доспехов. Ангелы смерти – величайшие воины за всю историю – пришли пожинать кровавый урожай. Один из них небрежно взмахнул крылом. Острое, словно бритва, перо со свистом пронзило воздух и ударило в Купол. Колдовская защита смертных магов Флеверта легко защищала от стрел и болтов, но против оружия высших колдунов Дреары оказалась бессильной. Стальное перо играючи прошло сквозь щит и с глухим хлюпаньем вонзилось в землю.
 Другие ангелы смерти предпочли не ввязываться в бой. Они быстро исчезли во тьме, подарив изуродованным воинам полную свободу действий.
 – Ангелы ударят в последний момент, – оттолкнув Юэдда, к Мелисе приблизился высокий колдун. – Сперва они натравят своих псов.
 – Станем драться? – уточнил Кристиан.
 – Мы – да! – Долговязый внимательно оглядел Криса. За его спиной возникло еще шесть бойцов. – За свободу Оривиэла!
 Мелиса облегченно улыбнулась, догадавшись, что в ряды простых магов просочились и другие подданные белокаменного Сен-Риона. Естественно, после гибели Оривиэла далеко не все маги бежали в Белую топь или сдались на милость победителя. Многие предпочли укрыться в деларосском ордене, – оставшихся сил вполне хватило, чтобы прикинуться колдуном. Дети Оривиэла старались не контачить друг с другом, понимая, как опасна их задумка: если лорд Далеар поймет, сколько врагов скрывается в его владениях, он затопит Деларос реками крови. В одиночку или парой укрыться от опьяненного властью лорда было гораздо легче.
 Разумеется, об этом не знал даже пронырливый Эриан. Мелиса пристально следила, чтобы дреарский заклинатель не добрался до самых сокровенных тайн.
 – Наша магия вновь действует. – Долговязый повернулся к собратьям. – Используем Ветер преображения! Покажем чернокрылым ублюдкам, сколько стоит гордость Оривиэла!
 В отличие от подданных Дреары, любящих применять огненные флогистоны, маги Оривиэла предпочитали более простую, но не менее сильную магию воздушных стихий. Сплетая хитрые эфирные нити, они вызывали самые непредсказуемые заклятия.
 Долговязый и его товарищи преобразились. Исчезли грязные одежды, пропали широкие пояса и измазанные сажей сапоги. Людская грязь растворялась, обнажая внутреннюю сущность. Вокруг семерых волшебников закружился ураган – дикий, яростный… и такой родной для всех, кто родился в славном граде Сен-Рионе. Его порывы буквально спеленали оривиэльских колдунов, вернули им истинный облик. Вспышка яркого света, грозные воронки смерчей – и перед изумленными смертными предстали семеро статных воинов в сияющих зеленых доспехах, с легкими длинными клинками и красивыми треугольными щитами. За спиной каждого воина развевался синий плащ с белым тигром – символом Оривиэла.
 – Рыцари Малахитовой цитадели! – обрадовалась Мелиса.
 – А ты думала, повелитель отправил вместе с вами горстку жалких неучей? – рассмеялся долговязый.
 Рыцари Малахитовой цитадели считались элитным отрядом, не уступающим в мастерстве всадникам Эвернайта или крушителям шторма. Мелиса знала о них крайне мало – на публике рыцари никогда не открывали истинного облика и крайне редко общались с другими представителями боевых подразделений Оривиэла. Сейчас они впервые сделали исключение.
 Юноши, желающие обучаться в Малахитовой цитадели, проходили строжайший отбор – своего рода испытание, после которого выживал далеко не каждый. Даже в знаменитом своей жестокостью Вортале не было подобных зверств. Те, кому удавалось пройти испытание и не сгинуть во тьме, возвращались совершенно иными людьми: они забывали свои истинные имена, не узнавали родителей, полностью отрекались от мирской жизни. Считалось, что у идеального воина не может быть слабостей. Именно поэтому рыцари, проходя обряд посвящения, ставили крест на всем, чем дорожили прежде. Никаких чувств. Никаких сомнений. Никаких снисхождений.
 Рыцари Малахитовой цитадели использовали свои таинственные силы лишь против врагов, но уж если начинали убивать, то убивали всех – женщин, детей, стариков. Они не ведали пощады. Они всегда заканчивали начатое дело. Они не оставляли живых свидетелей. Они не требовали крови, но при их появлении смерть становилась полновластной госпожой. И именно поэтому они считались гораздо более жестокими и безжалостными бойцами, чем огненные колдуны Дреары.
 – Ангелы смерти обречены, – жестко констатировал Дэрет. – Похоже, моя помощь здесь излишня.
 Простые маги Делароса смотрели на зеленых рыцарей будто на спустившихся с небес богов. В какой-то степени они и являлись богами, ибо покровительствовали смертным людям Оривиэла точно так же, как Далеар покровительствовал королевству Флеверт. Существовало всего одно исключение: Оривиэл не требовал кровавых жертв и не отправлял несчастных человечков в Дарканаар в качестве пищи для прожорливых вампиров.
 – Небожители! – воскликнул один из смертных и пал ниц пред долговязым рыцарем. – Они спустились с облаков, чтобы спасти нас от адских тварей!!!
 Другие маги разразились восторженными возгласами. Они быстро смекнули: спасение пришло.
 О, как же они заблуждались…
 Семь рыцарей играючи прошли сквозь созданный Юэддом заслон и покрошили изуродованных отступников за доли секунды. У монстров не было ни единого шанса… а впрочем, они сами едва ли хотели жить. Лучше быстрая гибель, чем медленное гниение и тупое ощущение собственной мерзости.
 – Предателей ждет смерть! – провозгласил безымянный рыцарь. Из-за «купола» его голос казался замогильным. Как и Дэрет, он без труда почувствовал сущность пришедших на Эрифские острова магов.
 Кристиан и Мелиса переглянулись.
 – Так просто? – удивилась она.
 – Белтанар не знал, что среди нас есть зеленые рыцари.
 – Белтанар знает все, Крис, абсолютно все.
 Долговязый рыцарь вернулся под прозрачный покров барьера. Сила «купола» показалась ему смехотворно ничтожной.
 – Властитель безумен, – уперся Кристиан.
 – Нет, он гениален, – неожиданно сказал рыцарь.
 Спорить с представителем элитного отряда никто не пожелал.
 Маги заохали и заахали. Некоторые смотрели на рыцарей с обожанием, другие – с плохо скрываемым ужасом. Но в одном смертные были солидарны: бойцам в красивых изумрудных доспехах равных нет.
 Внезапно Купол лопнул, точно мыльный пузырь. Мелиса попыталась нащупать пущенный ангелами смерти флогистон, но вместо этого наткнулась на поток неутомимой, звериной силы. Сминая травы и уничтожая деревья, она с бешеной злобой неслась сквозь завесу ночи.
 В лагере вновь появились отступники. Десятки, сотни, тысячи. Не разбирая дороги, они неслись на магов. Они знали вкус боли и страданий, однако упорно шагали вперед; воля Белтанара требовала крови.
 Изуродованные фигуры появились одновременно и со всех сторон. Рыцари сосредоточились по периметру лагеря, но даже их не хватило, чтобы остановить несущийся поток. Своими длинными мечами они крушили врагов подобно тому, как извержение вулкана крушит хилые человеческие домики, но противников становилось все больше и больше. Властитель словно потешался над воинами Оривиэла. Он будто бы хотел сказать: «Смотрите, славные маги Оривиэла, смотрите, сколько ваших бойцов трусливо переметнулось на мою сторону! Я сохранил им жизнь. Пусть теперь они докажут, что я не ошибся, сменив гнев на милость!»
 – Сколько же среди ваших колдунов трусов! – усмехнулся Дэрет.
 Не размениваясь на слабенькие заклинания простых магов, он пустил в ход некромантию. В его руке вспыхнул оскалившийся серый череп с пылающими глазницами. Когда он разросся, Дэрет взмахнул ладонью и направил свои темные силы навстречу отступникам. В воздухе череп раскрыл жуткую клыкастую пасть, ударил в густые ряды врагов и рассыпался прахом. Все, кто вдохнул этот прах, мгновенно отправились в огненное царство ада. Серый череп просто-напросто заставил их сердца остановиться.
 Некромантия не зря считалась страшнейшим видом магии. Ее боялись и демоны Крониоса, и ангелы смерти Вортала. Она не позволяла вызывать призрачных тварей, не создавала огромной силы взрывов и не метала шаровые молнии. Некромантия просто убивала – мгновенно и неотвратимо.
 Однако Дэрет не ограничился простым убийством. Как и любого некроманта, его мало волновал процесс отнятия жизни. Куда важнее ему казалось то, что можно сотворить с умершим потом. Тратя колоссальное количество энергии, Дэрет окружил место убийства плотным кольцом алого тумана. Туман трепетал, рвался ввысь и мерцал всеми оттенками красного. Сквозь его клубы отчетливо виднелись изможденные души тех, кому «посчастливилось» попасть под действие серого черепа. Они протяжно завывали и рвались к свободе; их лишенные зрения глазницы тупо пялились в сторону некроманта. Они осознали, что смерть не принесла им облегчения. Просто сменился хозяин – вот и все.
 – Убивайте моих недругов! – зычно рявкнул Дэрет.
 Скованные алым туманом души покорно вернулись в мертвые тела. Они не могли ожить в полном смысле этого слова, но и не могли противиться воле нового хозяина. Дэрет обратил предателей в зомби – тупых, жестоких, но послушным монстров.
 Живые души получили ясный приказ и не смели ослушаться. Не раздумывая, зомби бросились на тех, с кем минуту назад дрались бок о бок. Руками, зубами и ножами они рвали отступников, выдирали из их тел огромные куски мяса, тонули в фонтанах горячей крови. Они не чувствовали боли или страха, они забыли сомнения, их вел всезнающий и всесильный хозяин.
 Краем глаза Дэрет заметил, как группа отступников оттеснила одного зеленого рыцаря. Воин Малахитовой цитадели великолепно отбивался от недругов. Его меч порхал, точно певчая птичка, – стремительно, ловко, изящно. Выпад, нехитрый блок, снова выпад – каждое движение, каждый шаг были вымерены до сотой доли дюйма. Но Дэрет знал: скоро рыцарю настанет конец. Он без труда мог видеть человеческую ауру и умел определять дату смерти с филигранной точностью.
 Некромант не ошибся. Едва рыцарь попытался перевести дух, враги обрушились на него со всех сторон. Один отступник вцепился в лицо, силясь выдавить глаза, второй вонзил зубы в незащищенное горло, третий подрубил сухожилия на ногах. Затем на воина посыпался град неистовых ударов. Когда рыцарь упал на землю, его душа уже покинула тело и устремилась в небеса.
 Дэрет направил своих зомби туда, где бились смертные маги. Некромант прекрасно видел маячащую за спиной каждого человека смерть, но все равно стремился помочь. Нет, он не испытывал жалости к медленно гибнущим людям, он просто понимал: они сражаются вместе с ним, на одной стороне.
 Наконец поток изуродованных отступников начал редеть. Зомби прекрасно выполняли свою грязную работу. Дэрет даже счел разумным ослабить свою связь, дабы накопить энергию для следующего удара.
 Крики, шум, лязг стали, приглушенное всхлипывание израненных тел – безумная какофония звуков ударила в мозг некроманта. Перед тем, как провалиться в забытье, Дэрет понял: в бой вступили ангелы смерти.
 Под коварный удар, посланный адептами Вортала с безопасного расстояния, могли бы попасть и Мелиса с Кристианом. К счастью, они находились слишком далеко, и слепая атака была поглощена аурой некроманта. Дэрет лишился чувств, но сумел защитить тех, кто еще не погиб в жутком кровавом месиве.
 – Сзади! – рявкнул Крис стоящему рядом магу. Тот не успел среагировать на предупредительный отклик и рухнул на землю со вспоротым животом.
 Кристиану приходилось труднее всего: чуя заклинателя, отступники бросались на него, точно на самого главного врага. Крис то и дело нырял в Недриарн, рвал ментальные связи души и тела, превращал бегущих на него воинов в безвольную груду мяса и костей. Он не умел применять боевую магию – приходилось обходиться волшбой над тенями. Изувеченные Белтанаром предатели умирали легко, даже  слишком  легко. Крис понимал, что его сила в подобной ситуации куда действеннее, чем простое колдовство, но в то же время где-то на грани осознанного мышления чувствовал: дикий поток отступников – только начало. Настоящие проблемы будут потом.
 – Умри! – Не отходящая от мужа Мелиса в очередной раз швырнула в толпу врагов сложным заклинанием, похожим на клубок голубых молний. Столкнувшись с преградой из живых тел, клубок взорвался, молнии разлетелись во все стороны и нещадно пожгли уродов.
 Нескольких врагов охватило бушующее пламя. Они чувствовали боль, видели, как огонь пожирает их тела, стремясь добраться до костей, однако все равно с тупым упрямством неслись вперед. Смерть не пугала их. Смерть была спасением.
 – Прикрой меня! – крикнула Мелиса мужу.
 Кристиан быстро кивнул и создал вокруг них ментальный барьер – менее обширный, нежели Купол Юэдда, но гораздо более надежный.
 – Сдержи их тридцать секунд! – попросила Мелиса.
 – Да хоть сто тридцать! – откликнулся супруг. Он знал предел своих возможностей и к тому же за время боя успел прощупать весь потенциал отступников. – Колдуй сколько нужно!
 Недруги накинулись на барьер и принялись рвать его когтями и рубить мечами. Бесполезно. Один предатель хищно зарычал, обнажив желтые зубы. Пустые глазницы повернулись к Крису.
 – Ну и монстр! – фыркнул Кристиан.
 На раскрытых ладонях женщины появился полупрозрачный бутон. Он медленно упал с ее рук, укоренился в щедро политой кровью земле и начал расти. Едва стебель прорвался сквозь защиту Криса, на его вершине появился огромный белый цветок с алой серединой. Вспыхнул ослепительный свет, и с цветка сорвалось более десятка гигантских призрачных пчел. Яростно жужжа, они полетели навстречу врагам.
 Участь отступников была решена.
 – Отлично! – Крис снял защиту и попытался улыбнуться жене. Враг проиграл.
 Поле битвы выглядело угнетающе. Разбросанные по земле фрагменты человеческих тел, сверкающие в ночной тьме мечи и копья, омерзительный запах свежей крови.
 Смерть изрядно попировала на Эрифских островах.
 Кристиан быстро направился туда, где недавно вели бой смертные маги. Из них не выжил никто – они не могли тягаться с необузданной мощью врага. Крис без труда нашел изуродованный огромной раной труп Юэдда, увидел искаженные болью лица старых друзей – простых магов, с которыми совсем недавно выпивал и весело смеялся. Все они мертвы. Все!
 Потери понесли даже рыцари Малахитовой цитадели – их осталось пятеро. Кристиан видел, как они беспощадно добивают жалкие остатки врагов. Зеленые рыцари действовали слаженно и четко: блок – удар, блок – удар. Пока один прикрывал спину, другой рубил от плеча. Простая, но эффективная тактика. Она как нельзя лучше подходила для ведения боевых действий с лишенным разума противником.
 С каким-то отстраненным видом Крис наблюдал, как падает последний отступник. Ни один мускул на его лице не дрогнул и тогда, когда из лесной чащи вылетели ангелы смерти. Не разбирая дороги и не видя препятствий, они неслись прямо к разоренному лагерю. Нет, ангелы не желали поквитаться с зелеными рыцарями. Их цель, как подметил Крис, была гораздо примитивнее: они стремились улизнуть от сбесившегося роя птиц-фантомов. Целая стая когтисто-зубастых летунов, призванная из Недриарна, с яростным упорством неслась за слугами Далеара. Ангелы смерти пытались обороняться, посыпали птиц градом боевых флогистонов, создавали магические щиты. Естественно, стандартное колдовство не могло защитить от призраков. Флогистоны пролетали сквозь ряды крылатых хищников, не причиняя им вреда, а защитные заклинания просто-напросто застревали среди корявых ветвей.
 Едва ангелы смерти оказались на поле боя, стая призрачных птиц исчезла. Крису не понадобилось долго напрягать мозг, дабы понять, кто именно натравил на слуг Далеара злобных тварей Недриарна.
 Ангелы смерти были обречены. Как только они оказались в разрушенном лагере, их атаковали вечно бдящие рыцари. Пока ангелы соображали, где их новый противник, земля вновь обагрилась свежей кровью. У адептов Вортала она оказалась такой же, как и у простых смертных, – багровой, густой, горячей.
 Отряд ангелов Вортала погиб практически за три секунды. Именно столько потребовалось рыцарям Малахитовой цитадели, чтобы подойти к ним на нужную дистанцию и нанести точные удары. Крису показалось, что посланцы Далеара так и не поняли, кто занес над их жизнями косу смерти, – все произошло слишком быстро.
 – Ангелы попали в ловушку, – констатировала Мелиса, становясь рядом с мужем. Она взяла его руку и грустно улыбнулась.
 Пятеро выживших рыцарей брезгливо отряхнули мечи и подошли к Мелисе. Долговязый воин в качестве трофея забрал себе протазан ангела.
 – Ты очень сильная ведьма, – сказал рыцарь.
 Он не льстил, он просто констатировал неоспоримый факт. Мелиса действительно была одной из лучших, и адепты Малахитовой цитадели не могли этого не знать.
 Женщина сдержанно кивнула. Долговязый повертел протазан в руке, оценил баланс и принялся изучать насаженное на длинное древко лезвие в виде двух смотрящих в противоположные стороны змей.
 – Слабый противник, – после некоторых раздумий пробасил другой рыцарь. – Полагаю, эти ангелы прошли крещение совсем недавно.
 – Крещение Вортала? – уточнила Мелиса.
 – Нет, Нор-Шергарда. Они не служили Далеару, их послал властитель Белтанар…
 Договорить рыцарь не успел. Из ночного мрака выскочил взъерошенный и хорошенько помятый Эриан.
 – Идите за мной, – тоном, не терпящим возражений, потребовал молодой заклинатель.

 15

 Обида нахлынула на меня подобно ледяной волне. Страдание, жалость, разочарование, сомнение в собственных силах – все слилось воедино. Дыхание перехватило, руки задрожали. Я уже не чувствовал ни боли, ни холода господствующей над миром ночи. Все стало таким никчемным и таким пустым.
 Хотелось поднять голову к звездному небу и завыть на тощий обглоданный месяц.
 С отрешенным видом я шагал по ночному лесу. Острая сухая хвоя набилась в сапоги, зеленые иглы низеньких сосен ощутимо царапали лицо, шею и ладони. Физическая боль сейчас казалась мне такой незначительной, такой жалкой и бессмысленной. Она ничто перед болью душевной. Воистину нет в мире более изощренной пытки, чем пытка души.
 Я остановился и взглянул на подмерзшую землю. Возможно, на ней остался след сапожка Тайлин. А здесь, на пеньке, она вполне могла присесть отдохнуть. А эта красивая вечнозеленая веточка, быть может, помнит ее прикосновение. Безумие, раньше я бы никогда не стал переживать из-за какой-то смертной. А теперь? Что изменилось? В конце концов, Тайлин – адепт Делароса, простой маг самого обыкновенного ордена. Лет через десять она все равно потеряет всю свою красоту, станет заурядной хозяюшкой в простом деревенском доме, найдет достойного мужа и заведет детей…
 Нет! Все должно выйти иначе. Я не позволю ей потерять красоту, не позволю состариться! Никогда!!!
 Женский крик заставил меня мгновенно вынырнуть из океана грустных мыслей. Кричали совсем близко – всего-то пара десятков шагов. Не разбирая дороги, я ринулся через лес.
 Прыжок, безумный кувырок через неглубокий овраг, дикий бег сквозь ночь. Я даже не заметил, как выскочил на поляну – небольшой клочок земли, покрытый мелкими камнями и колючим кустарником. Здесь устроили себе логово ангелы смерти.
 – Стой!
 Закованный в легкие черные доспехи воин метнул в меня парализующий флогистон. Я среагировал почти молниеносно: выпустил нити Недриарна и пронзил ими выпущенное в меня заклятие. Флогистон, способный парализовать все нервные окончания, включая мозг, не долетел до меня пары футов и рассыпался горсткой синего праха.
 На руках другого ангела я заметил повисшую без сознания Тайлин. «Жива, но в шоке», – с облегчением понял я. Далеко не каждый может достойно пережить встречу с крылатым посланцем зловещего Вортала.
 – Не атакуйте! – Мой грозный крик потонул в шуме ветра. – Я заклинатель Недриарна. Адепт Эвернайта.
 Готовый сорваться с ладони флогистон погас. Главный ангел смерти выступил вперед и с сомнением оглядел мою малопримечательную персону.
 Воины не пожелали нападать повторно, ибо знали: убийство заклинателя карается тяжким наказанием. В Дреаре непростительно мало магов теней и каждый ценится на вес золота.
 – Что ты здесь забыл? – недовольно поинтересовался вожак. Его крылья встрепенулись и бесследно исчезли. Сейчас он не видел в них необходимости.
 – Не твое дело, – огрызнулся я. – Отпусти девушку.
 Главарь покосился на Тайлин и приблизился ко мне почти вплотную. В его глазах я без труда прочел коварные намерения: он хотел оглушить меня, спокойно расправиться со смертными магами, а уж потом в мирной обстановке выведать, кто я такой и зачем явился на Эрифские острова.
 Я опередил его на долю секунды: исподтишка бросил заклинание. Моя волшба нырнула в Недриарн и нанесла серьезный удар по тени – отражению вожака в параллельном мире. Главарь согнулся пополам и безмолвно рухнул мне под ноги. Не успел он коснуться земли, как я сам исчез в Недриарне.
 Подул свежий, но холодный ветер, заиграла чудесная музыка, ярко вспыхнули образы моих врагов. Здесь не было смены дня и ночи, здесь царствовали сумерки. Красно-коричневое небо с густыми темными облаками, плотный туман и искаженные силуэты деревьев – таков был истинный облик Недриарна.
 Время замерло, тени ангелов смерти остановились. Я увидел, что у некоторых на ладонях уже зажглись боевые флогистоны. Тут они напоминали пар, исходящий от взмокшей руки на лютом морозе.
 – Ну держитесь, уроды, – мстительно прорычал я.
 Разумеется, заколдовать все тени было мне не под силу. С простыми людьми подобный фокус прошел бы на ура, но с адептами Вортала…
 Пришлось действовать иным способом: искать хищников. Признаюсь, сейчас мне бы очень пригодился мой ручной волк Этер. К сожалению, на зов он откликаться не пожелал.
 Я считал себя удачливым человеком, и на сей раз фортуна вновь повернула ко мне свое обворожительное личико. Не успел я произнести заклятие призыва, как мой взгляд застыл на стайке мелких птичек, кружившихся примерно в том месте, где в реальном мире располагался наш лагерь. Скажу честно, в Недриарне птицы весьма своеобразные – когтистые, зубастые и ужасно жадные до крови. Из-за крохотных размеров убить человека они не могли, но, собравшись в стаю, становились воистину ужасающей опасностью. Спастись от сотни стремительных и разъяренных птах порой было нереально в принципе – они окружали жертву, выклевывали ей глаза, рвали вены и грызли сухожилия.
 Прежде чем звать «милых» птичек в гости, я воспользовался двумя заклинаниями: создал портал в реальность и окружил себя особой аурой, делающей заклинателя незаметным для хищников. Твари Недриарна попросту проходили мимо – заклятие не давало им унюхать сладкую добычу. Эта волшба была безумно сложной, она отняла у меня минут пятнадцать, но результат того стоил. Насколько я знал, защищать себя от эфемерных хищников не умеет даже знаменитый Кристиан.
 – Птички, ко мне! – Пока я колдовал, зубасто-когтистая стая не успела улететь далеко. Мелкие монстры, почуяв призыв, не сговариваясь устремились в мою сторону. Дождавшись, когда горластый рой окажется совсем близко, я нырнул в портал. Птицы не отставали.
 Порыв ледяного ветра перенес меня в реальность и заставил время течь по стандартному пути. Предвидя, что ангелы смерти начнут атаковать меня флогистонами, я переместился немного правее – ближе к Тайлин.
 Одним размеренным ударом я отправил крылатого воина в дальний полет. Державший девушку ангел с шумом упал на землю и больше не поднимался. Я аккуратно подхватил Тайлин и медленно опустил ее на землю.
 – Все будет хорошо, – прошептал я.
 Банальные фразы успокаивают душу. Тайлин еще спала, но даже сквозь сон ухитрилась улыбнуться.
 Я глядел только на Тайлин. Все, что происходило за моей спиной, казалось незначительным. Я гладил девушку по лицу и шептал успокаивающие слова – тихо, медленно, нежно. Она была необычной, совершенно уникальной. Я не имел права ее потерять.
 Аура надежно защищала от стаи хищников, но краешек сознания все равно следил за происходящим. Я не видел, но прекрасно чувствовал боль и ужас ангелов смерти. Они кричали, рвались ввысь, пытались всеми доступными средствами побороть алчущих смерти птиц. Некоторые воины отдались смерти без боя – с разорванными крыльями рухнули на землю и превратились в легкую добычу. Другие попытались скрыться. Разумеется, их жалкие потуги были тщетными.
 Жестокая и несокрушимая сила Недриарна не знала пощады.

 16

 – Мы справились бы и без твоей волшбы, – без обиняков заявил мне высокий, как фонарный столб, рыцарь. С его зеленых доспехов капала кровь, а лицо напоминало перепачканную грязью маску.
 – Возможно, – пробурчал я. – Вот только потеряли бы больше воинов. Уверен, ангелы смерти готовили ловушку. Я спутал им карты.
 Пять рыцарей Малахитовой цитадели, Крис с Мелисой да лежащие без сознания Дэрет и Тайлин – вот и все уцелевшие. Сразу после боя я вернулся в лагерь и без промедлений позвал выживших магов сюда – на крохотную поляну, где призрачные твари напали на ангелов смерти. Поляна эта сейчас выглядела не лучше, чем бывший лагерь. Кровь, обглоданные трупы, валяющиеся на песке протазаны. Не самая приятная картина.
 Понимая опасность, я отозвал птиц заблаговременно – покусай они кого-нибудь из зеленых рыцарей, меня бы уже закапывали в братской могиле. Сайморин и Венсайрус много раз рассказывали мне об адептах Малахитовой цитадели. Из их повествования, граничащего с ужастиком, я почерпнул одно важное сведение: зеленые рыцари безумно сильны, жестоки и опасны. Если верить все той же Сайморин (а она не склонна к преувеличению), рыцари гораздо страшнее всадников Эвернайта. Сейчас я воочию убедился в истинности этих слов: даже самые опытные бойцы Дреары не сдержали бы натиск сотен обезумевших от боли и страдания уродов.
 – Зачем ты нас позвал? – возмущенно пробурчал Кристиан. Ему пришлось тащить на себе потерявшего сознание некроманта, и теперь он злился. – Кругом сплошные трупы.
 Я молча показал туда, где лежал оглушенный мною вожак ангелов. Ему повезло: он находился в стороне, не подавал признаков жизни, и голодные птицы его не тронули. Без крыльев и протазана он мало чем отличался от заурядного бойца Нор-Шергарда или Волон-Тора.
 – Соображаешь, – похвалил меня рыцарь. – Допрос сейчас вполне уместен.
 Он подошел к главарю ангелов смерти и поднял его за грудки. Враг мгновенно очнулся и постарался вырваться. Жестокий удар заставил его безвольно повиснуть в могучих лапах зеленого рыцаря.
 – Кто тебя послал? – тотчас потребовал воин Малахитовой цитадели.
 Вожак демонстративно отвернулся. Рыцарь с силой швырнул его на камни и нарочито медленно достал из складок плаща тонкий стилет.
 – У нас мало времени, – хищно проговорил он. – Лучше ответь на мои вопросы. В противном случае я привяжу тебя к дереву и позволю полюбоваться восходом солнца. Рассвет близок.
 Ни один мускул не дрогнул на грубом лице ангела. Он боялся солнечного света даже больше, чем вампиры, однако перспектива мучительно сгореть под лучами дневного светила не сделала его разговорчивее.
 – Не утруждай себя расспросами, – вмешалась Мелиса. – У нас аж два заклинателя. Они быстро расколют любого строптивца.
 Она взглянула на Кристиана, но тот отрицательно помотал головой.
 – Очень устал. Сил на волшбу больше нет.
 Маги дружно посмотрели в мою сторону. Копаться в чужой голове я не любил, но иного выхода не планировалось.
 – Не стоит доверять ему, – возразил рыцарь, глядя на меня исподлобья. – Колдуны Эвернайта способны на любой поступок.
 – Сколько же можно объяснять, – страдальчески взвыл я, – мы на вашей стороне! Королеву Твэл и многих других иерархов не устраивает сегодняшнее положение вещей. Мы хотим смерти Белтанара и его последователей.
 – Он говорит правду, – встала на мою сторону Мелиса. – Я ручаюсь.
 Кристиан кивнул, рыцари скромно промолчали.
 – Он не лжет, – согласился зеленый. – А как быть с королевой Твэл?
 – Почему ты ненавидишь Твэл? – хмуро спросил я. – Или здесь кроется не ненависть, а более банальное чувство – страх? Да, безымянный воитель, ты прекрасно знаешь: хозяйка Эвернайта сильнее любого рыцаря. В ее власти уничтожить вас одним мановением руки.
 Адепт Малахитовой цитадели скривился так, словно его сунули носом в дерьмо. Я понял, что попал в точку.
 – Колдуй, – милостиво позволил другой рыцарь – лидер. На правах сильнейшего он мог принимать решение за весь отряд.
 Зеленый воин ударил пленного ангела по голове, и тот без сознания рухнул к его ногам. Не дожидаясь разрешения, я приблизился к обездвиженному пленнику и вонзил в его разум несколько десятков ментальных нитей. Вожак вздрогнул, но не очнулся.
 Используя волшбу, я быстро сковал тень ангела прочной цепью. Тонкое колдовство далось мне без труда – видимо, сказался стресс.
 – Задавайте ваши вопросы, – милостиво разрешил я. Околдованный разум вожака с явной неохотой начал делиться со мной сокровенными тайнами.
 – Кто он и зачем его послали? – потребовал ответа долговязый рыцарь.
 Затуманенный мозг воспринял вопрос не сразу. Работать он начал лишь спустя минуту.
 – Он отступник, – с ухмылкой заговорил я, расшифровывая путающиеся мысли ангела. – В одной из последних битв между войсками Оривиэла и Дреары он попал в плен. Наши иерархи предложили ему два пути: позорно умереть на эшафоте или примкнуть к их победоносному маршу по пылающей стране. Тогда Ниред – так зовут нашего пленника – согласился переметнуться к властителю. Его доставили в Нор-Шергард, где вынудили пройти обряд крещения тьмой. Ниред полностью переродился, получил черные крылья и силу ангела смерти, но прошлой жизни не забыл. Он позволил трусости и страху завладеть собой, а таких наши маги очень любят.
 Я открыл глаза и с усмешкой взглянул на рыцарей. На их холодных лицах отражались лишь раздражение и брезгливость. Падшие ангелы казались им чуть ли не отбросами общества.
 – Ниреду повезло, – продолжил я. – Его не искалечили, как многих других предателей. Ему даровали мощь, но отняли волю. Он превратился в марионетку властителя.
 – Белтанар готовит армию собственных ангелов смерти – боевую группу, могущую конкурировать с воинами Далеара, – догадалась Мелиса.
 – Вполне возможно. Полагаю, властитель давно точит зуб на лорда Вортала. Далеар стал сильным и непокорным. Белтанара это жутко бесит.
 Долговязый кашлянул и вновь спросил:
 – Зачем их сюда посылали?
 Я напряг нити, но вразумительного ответа найти не сумел.
 – Ниреду известно не так уж много, – пояснил я. – Белтанар повелел напасть, и ангелы слепо полетели выполнять приказ. У нас в Дреаре строгая дисциплина. Неподчинение карается смертью без суда и следствия. – Я немного подумал и добавил: – Белтанар наверняка знал, что среди смертных магов прячутся рыцари Малахитовой цитадели. В противном случае он бы вряд ли послал на Эрифские острова такую армаду. Своего рода способ деморализовать и нагнать страх. Уверен, эти уроды есть и в Оривиэле.
 Высокий рыцарь нахмурился. Судя по взгляду, больше всего на свете ему хотелось сорвать злость на моей скромной персоне.
 – Грядет новая война, – поспешно заговорил я. – Не наделаете глупостей, и на вашей стороне окажутся многие иерархи Дреары. У Белтанара множество недоброжелателей.
 – А чем ты лучше тех отступников? – внезапно спросил тот рыцарь, который придерживал ангела смерти. – Они переметнулись к Дреаре, а ты к Оривиэлу.
 – Наглый вопрос, – сощурился я. – Ты не в том положении, чтобы указывать мне и Твэл, как поступать.
 Дабы за наглость меня не порубили на тысячу маленьких заклинателей, я незаметно открыл за спиной врата, ведущие в Недриарн. Там меня сам дьявол не достанет.
 – Демоны с тобой, – махнул рукой долговязый лидер. – Возвращаемся домой. В Оривиэл!
 Над вершинами сосен проклюнулся рассвет. Солнечные лучи принялись жадно облизывать багровую от крови землю, питаться витающей в воздухе погибелью. Они без зазрения совести испепелили беззащитные перед светом тела падших ангелов.

 17

 Люди ликовали. Крики, веселье, радостный смех. Их не могли заглушить даже работающие на полную мощность грузовые порталы. Маги Оривиэла искренне радовались переменам: они вернули себе силу и отныне не станут прятаться от властителя в грязных норах. Они дадут бой!
 Крейдан едва заметно улыбнулся и поглядел на суетящихся у подножия невысокого холма воинов. Они в последний раз проверяли оружие, изредка поднимались в воздух на пару футов, вновь и вновь испытывали вернувшиеся способности. Бывший главнокомандующий эльфийской армии, сосланный предусмотрительным Лэрандом подальше от Эриф-Аскальда, поднял над головой изящный клинок – грядет пора посмотреть, какого цвета кровь у демонов и магов Дреары. Вопреки приказу демонического лорда Крейдан не пожелал участвовать в охоте за неуловимым наследником Андрэ. Он попросил Венсайруса доставить его в Белую топь – зловонное болото, где укрылись последние солдаты Оривиэла. Разумеется, Венсайрус догадался о планах Крейдана найти повелителя Оривиэла, примкнуть к повстанцам и показать всю свою ненависть к Дреаре. Главнокомандующий не сомневался, что многие эльфы мрака поддержат его праведное стремление сбросить оковы тирании.
 И вот наконец из империи Эриф-Аскальд пришла потрясающая весть: Лэранд мертв. Трезвый рассудок подсказывал, что лорд Крониоса слишком ловок и хитер для поражения в битве с заурядным бойцом Геррадо, однако душа продолжала ликовать. Империя свободна – и это главное!
 Когда Крейдан впервые увидел затерянный в Белой топи город Севарго, он ужаснулся. Полная разруха, бедствия, эпидемии, нищета. Кособокие домики, полусгнившие сараи, захлебывающиеся в вонючих лужах дороги, тошнотворный запах болота. Лишенные магии люди умирали от болезней и голода; некоторые, не желая страдать, сознательно обрывали нить своей жизни. В Белой топи не было законов и повелителей. Каждый сам решал, как шагать по извилистой тропе бытия. Здесь царили смерть и затхлость.
 Но с пустым прозябанием покончено. Королева Твэл не солгала, она действительно нашла способ помочь несчастным. Естественно, не по доброте душевной. Крейдан не сомневался, что душа хозяйки Эвернайта черна и холодна, как тьма Нор-Шергарда. Трезвый расчет и внятная цель – вот объяснение всем ее поступкам.
 – Портал готов! – донесся до ушей Крейдана радостный вопль.
 Бывший главнокомандующий поскреб выросшую за дни скитания щетину на подбородке и неспешно пошел вниз. Ему, как одному из лучших бойцов, повелитель Оривиэла Архаил позволил командовать передовым отрядом магов. Не размениваясь на мелкие стычки, Архаил планировал единым кулаком ударить по Сен-Риону, выгнать прочь проклятых захватчиков и надежно закрепиться в столице. О возвращении всего Оривиэла можно было думать только после удачного завершения штурма. Крейдан не сомневался: битва будет трудной. Белтанар просто так не отступит.
 Взглядом опытного полководца Крейдан пробежался по своим солдатам. Отряд буквально рвался в бой. Минута промедления, и они, сбивая друг друга, ринутся к огромной полукруглой арке, в центре которой горит магический огонь портала.
 Час пробил!
 Пришла пора насмерть биться за свободу!

 18

 – Мятежники? – коротко спросил Белтанар.
 – Уже проникли на территорию разрушенного Сен-Риона, – доложил лорд Харгент, властелин Волон-Тора.
 – Иерархи?
 – Лорд Гилдаар оцепил Сен-Рион с юга; лорд Сеталл вместе с армией боевых магов на подходе – его войско будет в столице завтра.
 – Крониос?
 – Демоны Крониоса отклонили требование прийти к нам на помощь, – с ухмылкой пояснил Харгент. – Без лорда Лэранда они слабы. Боюсь, война будет тяжелой. Никто не подозревал, что колдуны Оривиэла вернут утраченную силу и в едином порыве ударят по собственной столице. – Лорд уселся в кресло напротив властителя. Под его тушей сиденье недовольно скрипнуло. – Вы сами велели вывести из Сен-Риона почти все подразделения.
 Белтанар отодвинул длинный занавес, отделяющий его шатер от горланящих на улице солдат. Началась зима. Первые хлопья снега медленно падали на оледеневшую землю.
 – Вернетесь в Нор-Шергард? – полюбопытствовал Харгент. Из всех иерархов он единственный мог позволить себе задавать повелителю наглые вопросы. Грубоватый и прямолинейный лорд не имел ни малейшего представления о правилах этикета.
 – Нет. Я намерен сопровождать армию вплоть до Сен-Риона.
 Харгент покивал:
 – Ясно. Жаль, Далеар и Нирс-Келлир не могут к нам присоединиться. Солнце для них равносильно смерти.
 Белтанар мнения лорда не разделял. Оба иерарха были слишком умны и опасны. От них следовало держаться подальше. Остальных повелителей властитель серьезными противниками не считал: Харгент глуп, Эльсанна осторожна, а Сеталл и Гилдаар преданы хозяину, точно цепные псы.
 – Распорядись построить небольшой портал, – велел Белтанар. – Собери тридцать лучших воинов и тайно проведи их в Сен-Рион. Мы с Эльсанной будем тебя сопровождать.
 – Ясно. – Харгента подобный приказ не удивил. Он не слишком высоко ценил умственные способности своего властителя. Лорд даже не подозревал, сколь тонкую и изящную игру ведет всесильный Белтанар. – Когда подготовить переход?
 – Немедленно.
 Лорд Волон-Тора лениво поднялся с кресла. Он был чуть ли не на две головы выше властителя, а толще раза в три.
 – Ступай, – велел хозяин Дреары.
 Едва лорд Харгент покинул палатку, Белтанар вытащил из ножен тонкий кинжал.
 – Ну что ж, – хмыкнул он, изучая изящную рукоять оружия, – пешки заняли самые выгодные места.
 Пришла пора ставить мат – красивый и запоминающийся. Только целью был не король, а куда более важная фигура. Первая партия станет выигрышной при любом раскладе, а все последующие – забота уже не Белтанара. Хозяин Дреары великолепно понимал: дальше в игру вступит уже новый властитель. Осталось лишь подготовить достойного преемника. Белтанар давным-давно выбрал себе замену – умного, жестокого и безумно опасного мага. Того, в чьем сердце нет места ни добру, ни злу.
 Черный Доминион будет доволен.

 19

 Бой был жестоким. Кровь лилась рекой. Крики боли, предсмертные стоны, мольбы о пощаде, жалобные всхлипывания – эти звуки резали уши Крейдана не хуже острого ножа, рассекающего податливую плоть. Сталь звенела подобно натянутой струне, нервы не выдерживали нагрузки, обезумевшие от страха люди неслись прочь от места схватки.
 Две величайшие армии сошлись в жестоком побоище. Свет Оривиэла столкнулся с тьмой Дреары. Пламя битвы захлестнуло весь Сен-Рион. Солдаты, облаченные в крепкие доспехи, дрались на мечах, атаковали смертоносной магией, взмывали в воздух. Сверкание боевых флогистонов Дреары сливалось с колдовским ветром Оривиэла, образуя безумную какофонию.
 У Крейдана не было желания отсиживаться за спинами товарищей. Он понимал, что бой ничего не значит для темных эльфов Эриф-Аскальда, однако упрямо прорывался сквозь плотный строй противника. Бывший главнокомандующий бился не за родную империю, а за саму идею свержения власти Нор-Шергарда. Властитель падет, Сен-Рион возродится! Густой мрак должен сгинуть с лица земли или по крайней мере оказаться под надежным замком в зловещих подземельях дреарской столицы.
 Крейдан наносил бесчисленное количество ударов. Противники падали у его ног, точно скошенная трава. Рука без устали рубила мерзких колдунов, сверкающая на груди белая броня Сен-Риона надежно защищала от огненных заклинаний. Крейдан убивал с холодным безразличием, будто лишенный души палач. Он не считал жертв, не молился за спасение их заблудших душ. Он просто шел вперед, с каждым шагом забирая все больше и больше вражьих жизней. Он нес на плечах смерть.
 Рядом один за другим погибали его товарищи – благородные воины Оривиэла, мечтавшие разрубить прочные узы тьмы. Они умирали с улыбками на лице, ибо знали: их гибель не будет напрасной; пот и кровь смоют мерзкую заразу Нор-Шергарда.
 Одним ловким взмахом Крейдан снес головы сразу двум магам. Не успели их тела рухнуть на покрытую багровым снегом землю, как темный эльф оборвал нить бытия еще одного ублюдка. Каждый новый шаг давался все труднее. Сказывалась даже не усталость, а скорее способности самих врагов. Если в первые ряды лорд Гилдаар поставил простых колдунов, то в центре, рядом с гигантскими арками порталов, разместил своих ближайших слуг – опасных и изворотливых тварей. Монстры Шедо были мало похожи на обычных людей или магов: змеиные тела, рачьи клешни, осьминожьи щупальца, волчьи клыки. Более всего они напоминали гигантских уродов, сошедших со страниц детских книжек-страшилок. Один из таких монстров напал на Крейдана. Темному эльфу пришлось трижды рубануть его по крепкой чешуе и выстрелить потоком некромантии. Лишь соприкоснувшись с магией смерти чудовище сбавило обороты, а затем с ревом обрушилось к стопам воителя. Не дав твари опомниться, Крейдан рассек ее уродливую змеиную башку надвое.
 Свершилось! Давняя мечта Крейдана сбылась: он лицом к лицу столкнулся с самим лордом Гилдааром – знаменитым иерархом Шедо. Заметив проворного эльфа, Гилдаар первым бросился ему наперерез. Небрежным жестом он отбросил мельтешащих рядом тварей и с гордо-насмешливым видом перекрыл Крейдану путь. Другие жители Шедо предпочли проигнорировать опасного противника. Они уже поняли, что битва будет проходить один на один и победит сильнейший.
 Гилдаар был единственным лордом, не принадлежащим к человеческой расе. Даже Лэранд и Далеар могли позволить себе право именоваться людьми – и демоны, и ангелы смерти произошли именно от человеческой породы. Гилдаар же не имел с людьми ничего общего. Чешуйчатая, как у рыбы, шкура; две пары могучих рук; длинный тонкий хвост с похожим на ножницы наконечником; большая змееподобная голова. Иерарх Шедо обладал не только крепким телосложением, но и огромным ростом – почти таким же, как у лорда Харгента. Четыре лапы, оканчивающиеся шестипалыми ладонями, сжимали тонкие изогнутые сабли, на поясе висели метательные ножи. Гилдаар не любил носить одежду – весь его наряд состоял из черного плаща и столь же черного нагрудника с гербом города Шедо.
 Крейдан напал первым. Его резкие, но точные удары быстро нашли сердце, шею и легкие повелителя монстров Дреары. К величайшему сожалению эльфа, подобные атаки мало беспокоили зловещего лорда – его толстая шкура надежно защищала от любых вражеских потуг. Крейдан ударил вновь – более четко, целясь в горящие желтым светом глаза. Гилдаар отстранился, молча отбил меч Крейдана и сам перешел в нападение. Четыре сабли задвигались с невероятной скоростью – лорд работал ими, точно легкими веерами. Крейдан с трудом успевал следить за всполохами лезвий – иерарх Шедо теснил его.
 Две левые руки Гилдаара ловко отвели меч в сторону, правая верхняя рассекла эльфу плечо, нижняя едва не пронзила живот. Крейдан отскочил прочь и атаковал на расстоянии. Сгусток зеленого тумана сорвался с его ладоней, принял облик зубастого шакала и понесся навстречу лорду. Гилдаар не умел разрушать заклинания некромантии, зато хорошо знал механизм защитной магии. Его броня с достоинством выдержала удар. Крейдан в очередной раз убедился, как ничтожны его познания в области магии смерти.
 «А ты силен». – Крейдан сплюнул кровь и оскалился. Впрочем, он превосходно понимал, сколь трудна победа над иерархом. Властители никогда не ставили над первостепенными городами Дреары слабых и неграмотных правителей.
 Гилдаар решительно бросился на темного эльфа. В его беге напрочь отсутствовали торопливость и сомнение. Хладнокровный иерарх чувствовал свое превосходство, но опыт не позволял ему расслабиться. Любой враг опасен: если он не достанет тебя мечом, то одолеет магией. Борись за процветание Дреары и всегда будь начеку – эту аксиому иерархи знали наизусть.
 Каким-то немыслимым движением Крейдан увернулся и оказался за широкой спиной Гилдаара. Найдя в чешуйчатой шкуре небольшую щель, эльф вонзил туда тонкое лезвие стилета. Меч он отбросил в сторону и обеими руками вцепился с могучую шею иерарха. Впервые за время боя Гилдаар издал рокочущее шипение. Он попытался сбросить коварного врага, но, поняв бессмысленность сего действия, просто-напросто рухнул на спину. В самый последний момент Крейдан успел перескочить на грудь лорда и, воспользовавшись коварным приемом, прижать его к земле. Не дав Гилдаару сориентироваться, эльф выхватил следующий стилет и точно так же погрузил его между чешуйками. Учтя предыдущую оплошность, Крейдан добавил к удару стилета нехитрое колдовство. В рану иерарха мгновенно просочился Трупный яд – заклинание некромантии, проникающее в кровь жертвы через порезы и разрушающее тело за несколько минут.
 Крейдан не знал, да и не мог знать, что у монстров Шедо иммунитет к ядам. Он понял бессилие своей магии лишь тогда, когда Гилдаар с легкостью вскочил на ноги и с прежним проворством кинулся на противника. Темный эльф, закаленный огнем и кровью войны, не растерялся. Понимая, что после отравления организм лорда ослаб, он применил Шип розы – колдовство, вызывающее сильнейшие приступы боли. Гилдаар не успел отразить некромантию – Шип сизым дымком окутал громадное тело монстра и быстро просочился в порезы.
 Гилдаар взвыл, будто смертельно раненный зверь, и ринулся прочь. Сметая все на своем пути, он подбежал к сияющему алым светом порталу и исчез в нем. Заметив бегство господина, другие твари тоже устремились прочь. Они уже поняли, что бой проигран. Кто-то получил удар в спину, кто-то обессилел и сам свалился на полпути, но большинство монстров Шедо все же успели телепортировать.
 Едва последний уродец исчез, воины Оривиэла с радостными криками принялись крушить арки порталов Никто не хотел оставлять в стольном граде мерзкие здания, способные перемещать на огромное расстояние целые полчища бойцов.
 Крейдан вытер со лба пот и улыбнулся: они победили. Сен-Рион очищен от скверны.

 20

 В Оривиэле царили ужас и мрак, мука и отчаяние. Из разоренных домов доносился шепот молитвы, на изуродованных войной улицах трусливо мелькали лишившиеся крова люди, в небе горело адское зарево, вещающее о неумолимом приближении смерти. Кто-то пытался бороться, старался выжить и спасти семью; другие не выдерживали – единственным спасением для них становилась намыленная петля.
 Люди не заблуждались, называя разоренный Сен-Рион столицей обреченных.
 Сейчас Кристиан испытывал особую боль – не телесную, но душевную. Видеть, как родная страна опустилась, как ее благородные жители кончают жизнь самоубийством, было невыносимо. Крис заглядывал в глаза тех, кто остался в Оривиэле, не пожелал прятаться в Белой топи или в ноги кланяться властителю Дреары. Их зеницы уподобились черным океанам, глубоким безднам, в коих не сохранились, да и не могли сохраниться чувства святости, благородства, долга. Из каждой щели на молодого заклинателя глядели трусливые, забитые звери. Они давно позабыли тепло домашнего очага, разучились готовить настоящую пищу, сбились в дикое стадо. Белтанар постарался на славу, превращая народ Оривиэла в тупое быдло. Но самое страшное – он добился успеха.
 Кристиану редко приходилось вкушать ненависть – то особое, холодное чувство, граничащее с жаждой убийства. Даже сражаясь с отступниками, предавшими родину ради спасения жалкой жизни, он щадил их, понимал их состояние. Заклинатель великолепно умел ощущать чужие помыслы, видеть самую сердцевину души. Те же, кто предстал его взору в разрушенном Сен-Рионе, не могли похвалиться чистотой этой сердцевины. Люди опустились, деградировали, словно дикари. Кристиан мечтал об одном: найти виновника, заставить его ответить за содеянное, а затем казнить – публично, беспощадно. Белтанар обязан заплатить! Обязан! Из-за него пролилось слишком много крови.
 Неожиданно из-за развалин выскочил мальчишка лет семи-восьми. Похожий на злобного волчонка, он прошмыгнул мимо заклинателя, оскалился и спрятался на противоположной стороне улицы. Кристиан успел разглядеть только рваную одежку, изуродованные синяками руки и полные звериной ярости глаза. «Он ведь может наброситься, – понял Крис. – Зубами вцепиться в шею и убить. Не ради наживы, а просто так. Здесь можно все. Здесь никто ни за кого не отвечает».
 Опустив голову, Кристиан направился дальше. С тех пор как он вместе с Мелисой, Дэретом и пятью рыцарями покинул Эрифские острова, прошла неделя. Волна первых боев миновала. Отряд бывших магов Оривиэла, посланный из Белой топи, сумел отстоять захваченный Сен-Рион, изгнать из него мерзких осквернителей. Армия лорда Гилдаара почти полностью погибла от рук воинов Крейдана, сам повелитель дреарского города Шедо бежал, точно трусливая дворняга. Лорд Сеталл, безумно опасный и безумно коварный иерарх Нор-Шергарда, не успел перебросить на помощь Гилдаару своих солдат. В результате две разрозненные армии Дреары погибли. Нападение магов Оривиэла оказалось слишком стремительным – заплывшая жиром Дреара не смогла опомниться.
 Кристиан свернул на ту улочку, где когда-то стоял их с Мелисой дом. От жилища осталось одно пепелище, подернутое кое-где дымкой могильного праха. Сюда, как и в другие дома, тоже заглянула смерть. Вместе с кровом умерла и давняя мечта – жить долго и мирно, не знать обид и разочарований, завести детей… Крис безумно хотел сына – продолжателя рода, достойного и благородного человека. Увы, в военное время Мелиса даже думать не желала о детях. Кругом слишком много опасностей, и волшебница не хотела, чтобы ее плоть и кровь узрела гибельное дыхание сражения. Крис прекрасно понимал супругу. Она была для него всем – опорой, поддержкой, единственным смыслом жизни, крепкой цепью, удерживающей от падения в бездну.
 Вместе с войной пришла зима. Первый снег крупными хлопьями падал на землю, смешивался с кровью, нес зловещее понимание того, что гибель близка. Холодные ветра подарили Сен-Риону промозглость, лед сковал сточные каналы, а разбросанные повсюду тела людей покрылись синеватой коркой. Никто не спешил хоронить мертвецов. Зачем утруждать себя заботой, если завтра вновь польются реки крови? Пусть суровая зима сама позаботится о павших – укроет их тела мягким снежным покрывалом, защитит от зубов голодных падальщиков, скроет запах гнилой плоти.
 Кристиан обошел почти весь город. Картина не менялась. Множество мертвых тел, покрытые высохшей кровью мостовые, затхлость, от которой не спасали даже снега. Сен-Рион был разрушен до основания. Белокаменные башни превратились в прах, прекрасные сады сгорели в неистовом пламени войны, развалины могучих замков и чарующих дворцов стали вечными памятниками тем, кто уже не вернется под родную крышу, не обнимет родителей, жен и детей.
 Лишь одно здание не пострадало. Теперь, когда Сен-Рион лежал в руинах, Малахитовая цитадель возвышалась над ним подобно грозному великану. Темно-зеленая пирамида, вершина которой порой касалась проплывающих над землей облаков, находилась в центре столицы – рядом с резиденцией оривиэльского повелителя. Сияющие на солнце малахитовые грани с черными прожилками, четыре острые башенки у подножия, золотая верхушка со шпилем, вокруг которого обвивалась пятиглавая гидра, – такой Малахитовая цитадель была всегда. Еще в детстве Крис бегал на центральную площадь, чтобы полюбоваться величественным строением. Он всегда мечтал стать настоящим рыцарем – непобедимым, гордым, благородным. Позже он узнал сущность цитадели и ужаснулся: здесь выращивали не просто воинов, здесь тренировали самых настоящих убийц. В недрах исполинской зеленой пирамиды юноши изучали не только боевое ремесло – куда важнее мастерам казалась тренировка души. Тот, кто входил в чернеющий провал врат, возвращался перерожденным. Никаких эмоций, никакой жалости или любви. Точно пьющий кровь вампир, цитадель забирала у человека все – родственников, память о прошлой жизни, даже истинное имя. Адепты становились машинами для убийства.
 Кристиана в цитадель не взяли. То ли его сочли слишком добрым и мягким, то ли не пожелали губить талант заклинателя. Крису пророчили более перспективное будущее – службу стража во дворце повелителя Оривиэла. Кристиан не умел пользоваться нормальной магией, зато его способности к волшбе над Недриарном вызывали зависть даже у тертых специалистов по теням, хищникам и духам. Если бы не проигранная война, Крис мог бы стать великим заклинателем. Увы, коварная судьба решила иначе.
 – Зловещее место, не так ли?
 Голос заставил Криса обернуться. За его спиной, на гладком камне сидел невысокий тощий парень лет двадцати пяти. Разумеется, точный возраст магов Оривиэла или Дреары на глаз определить сложно, поэтому чаще всего пользовались шкалой смертных людей Флеверта.
 – От Малахитовой пирамиды буквально веет злом, – безмятежно продолжил парень. – Признаюсь честно, даже в Нор-Шергарде спокойнее и приятнее.
 Кристиан заметил, что глаза у незнакомца какие-то странные – большие, полубезумные; зрачки не прикрывались веками, как у нормального человека.
 – Ты житель Оривиэла? – тихо спросил Кристиан. Он попытался прочитать мысли парня, однако наткнулся на глухую стену. Подобная защита вызывала удивление и грызущее душу напряжение.
 Незнакомец потряс головой и расплылся в жутковатой улыбке:
 – Мне сложно называть себя оривиэльцем, хотя я действительно родился здесь, в этом славном городе. Эх, давно это было. Ужасно давно.
 Крис не мог почувствовать силу, однако червячок сомнения уже принялся грызть его душу. Догадка обожгла, точно язычок пламени.
 – Ты сильный и талантливый заклинатель, Крис, – спокойно произнес парень. Его безумные глаза сверкнули. – Гордость и благородство не чужды тебе. Жаль губить такого бойца…
 Незнакомец не успел договорить, а Кристиан уже выхватил меч.
 – Кто ты? – прорычал он, судорожно сжимая потемневшую от пота рукоять.
 – Тот, кого ты пару минут назад хотел предать суровой казни, – улыбнулся парень.
 Вставать с камня и защищаться явно не входило в его планы. Он был безоружным. Впрочем, величайшим магам оружие не требуется.
 На лбу Криса появились морщины.
 – Сражайся! – потребовал он. – Или я зарублю тебя на месте.
 – Вперед. У меня нет меча. – Властитель Дреары раскрыл ладонь.
 Кристиану стало жутко. Принципы не позволяли ему атаковать безоружного, но тупое понимание опасности оказалось сильнее. Заклинатель воспользовался очень сильной волшбой – призвал в реальный мир Ментальный кнут – одно из опаснейших заклятий, ранящих не тело, а душу.
 – Атакуй, – великодушно позволил Белтанар. С места он не сдвинулся.
 Кристиан отошел на безопасное расстояние:
 – Чего ты хочешь, хозяин тьмы?
 – Поговорить. – Белтанар облизал тонкие губы. – Видишь ли, Крис, у меня есть к тебе весьма интересное предложение. Ты молод, талантлив, умен. Служи мне. Я понимаю, в тебе нет коварства Эльсанны, властности Далеара или амбиций Лэранда; и именно поэтому ты так ценен для меня.
 Кристиан округлил глаза. Если бы Белтанар предложил ему добровольно зарубить супругу, он удивился бы меньше.
 – Ты знаешь мой ответ, – процедил заклинатель. Нежное лицо Мелисы, всплывшее в сознании, придало бодрости и спокойствия.
 – Не спеши, Крис.
 – Ты просто безумен, Белтанар! Хочешь убить меня, так убей! Служить тебе я не стану и под страхом смерти.
 – Смерть – меньшее, что я могу предложить.
 – Безумец! – Слова походили на пощечину. – Только лишенный разума царь мог устроить войну, а затем отпустить проигравших восвояси.
 Лицо Белтанара сделалось хмурым.
 – Видишь ли, Крис, человек устроен очень примитивно: чем больше у него есть, тем больше он желает. Знаешь, что я пожелал? – Он слез с камня и посмотрел на громаду Малахитовой цитадели. – Я пожелал стать богом. Богом! Согласись, лишь безумец может захотеть уподобиться небожителям. Сейчас у меня есть все: богатство, сила, власть. Увы, заурядные людские слабости меня не прельщают. Мне нужно другое, Крис. Другое! Я затеял войну с Оривиэлом, ибо искренне верил в победу. Жаль, я совершил досадную ошибку – нарушил баланс. Еще Демиург перед смертью завещал сыновьям хранить нейтралитет – не вдаваться в добро или во зло и хранить созданное отцом равновесие. Я пренебрег мудрым завещанием, тьма заслонила мой взор. Теперь настала пора платить.
 Кристиан не понимал. Уразуметь логику безумца почти невозможно.
 – Эпоха, когда нарушится баланс меж Оривиэлом и Дреарой, станет последней, – хмуро провещал Белтанар. – А я не хочу конца света.
 – Поэтому ты не добил мой народ и позволил ему вернуться?
 – Именно. Видишь, как все просто.
 – И что же теперь? – Кристиан вопросительно изогнул бровь.
 – Ничего. Я уйду, а над Нор-Шергардом воцарится новый властитель.
 – Эльсанна? Или Далеар?
 Отвечать Белтанар не счел нужным. Он подошел к Кристиану почти вплотную и бросил к его ногам огненный флогистон. Заклинатель отпрянул в сторону. На том месте, где он стоял секунду назад, появилась зеркальная поверхность.
 – Смотри!
 Кристиан заглянул в зеркало и ужаснулся. Он увидел лагерь оривиэльских магов, раскинувшийся в паре миль от городского центра. По его спине пробежали мурашки: стоянка оривиэльцев была захвачена войсками Дреары. Колдуны Нор-Шергарда деловито распределяли пленных воинов по казармам, на окраине лагеря палачи готовили плахи и топоры – сегодня предстоит много работы. Среди мелькающих фигурок Крис увидел супругу. Связанная Мелиса сидела около мертвого дерева, по ее милому лицу текли слезы. Над ней возвышалась гигантская туша лорда Харгента.
 – К сожалению, демоны Крониоса, всадники Эвернайта и ангелы смерти Вортала отказались меня поддержать. К счастью, окружить и разбить армию Оривиэла мои бойцы сумели и без них, – буднично сообщил властитель.
 Крис смотрел в зеркало и не верил. Слишком диким, зловещим и неправильным казались ему эти мелькания черных доспехов, взрывы боевых флогистонов и лязг подготавливаемого для экзекуции оружия.
 – Морок, обман зрения, – прошептал заклинатель.
 – Неужели? Так проверь, Крис. Проверь! Хочешь, я немедленно отдам приказ Харгенту начать расправу?
 Сомнений не осталось. Враг действительно захватил лагерь. Но как?!
 Спрашивать Кристиан не стал. Гнев овладел его сознанием так, как огонь овладевает сухим хвойным лесом. Резкий взмах руки, жестокий и стремительный удар Ментальным кнутом. В атаку заклинатель вложил всю свою ярость, всю боль. Свист призрачного хлыста разрезал воздух, уподобившийся грому удар с неистовым бешенством обрушился на голову Белтанару.
 На секунду Кристиан потерял возможность видеть. Глаза заволокло беловатым дымом.
 – Весьма достойная атака.
 Властитель стоял на прежнем месте. У его ног быстро таял извивающийся, словно раненая змея, Ментальный кнут. Заклинание столкнулось с мощью Белтанара и потерпело поражение.
 – Боюсь, Крис, меня не так легко убить. Заметь, в отличие от других магов я даже не старею. Всем отведен свой час. Всем! Кроме меня.
 Белтанар приблизился к замершему на мостовой зеркалу. Его безумные глаза заиграли всеми оттенками тьмы.
 – Чего ты хочешь? – прорычал Кристиан, яростно сжимая кулаки. Он чувствовал себя жалким, беспомощным сопляком, которому предстоит лицом к лицу столкнуться с армадой жестоких врагов.
 – Каждому свое, – многозначительно произнес Белтанар. – Союзники плели заговоры за моей спиной, враги готовили молниеносный удар. Парадокс в том, что мне, дабы сохранить силу и жизнь, нужно им подыграть. Уверен, сейчас ты меня не поймешь. Но позже мы еще встретимся с тобой, Крис, обязательно встретимся. Роли изменятся, равновесие сместится, но суть останется прежней.
 Властитель замолчал, с интересом наблюдая за реакцией собеседника. Разумеется, Кристиан не мог понять изящную манеру игры.
 – Каждому свое, – повторил властитель. – Скажи, чего алчешь ты?
 – Избавить мир от твоего безумия.
 – Безумия?.. – Белтанар словно бы пробовал слово на вкус. – Считаешь меня безумцем? Что ж, подобного следовало ожидать. Но подумай сам: может ли человек, получивший неограниченную власть, оставаться нормальным? Едва ли, Крис. Едва ли. Власть – это не просто ответственность, власть – это состояние души, смысл моего существования.
 Белтанар сел прямо на покрытую снегом землю и произнес короткое заклинание. Повинуясь его призыву, из-за полуразрушенной стены выглянул тот самый «волчонок», попавшийся Кристиану во время скитаний по родному городу.
 Мальчишка покорно пошел к Белтанару. В его темных глазах горел панический, липкий страх.
 – Отпусти ребенка, – потребовал заклинатель. – Он ничего тебе не сделал.
 Сидящий на снегу Белтанар вытянул обе руки. На одной ладони появился образ «волчонка», на другой фигуры Мелисы, Крейдана, Дэрета и других друзей, согласившихся биться за свободу славного Оривиэла. Властитель медленно поднимал и опускал ладони, создавая иллюзию весов.
 – Договор прост, – пояснил хозяин Дреары, ядовито улыбаясь. – На одной чаше жизнь этого мальчугана, на другой жизни твоих товарищей. Скажи, какая чаша должна перевесить?
 Кристиан с ужасом смотрел то на раскрытые ладони Белтанара, то на притаившегося рядом с ним «волчонка». Меч сам собой выпал из рук.
 Напряжение возрастало. Властитель терпеливо ждал. С затянутого свинцовыми тучами неба посыпался густой снежок. Он падал на чаши весов и быстро таял, оставляя на память о себе капельки кристально-чистой воды.
 – Либо ты убьешь мальчишку, – скривился Белтанар, – либо я убью всех, кто дерзнул ступить на мою землю. Не стану скрывать: Оривиэл все равно возродится, но твоя милая супруга едва ли увидит сию чарующую картину.
 – Мразь!
 – Я знаю.
 – Ты просто рехнувшийся маньяк!
 – Пусть так.
 Кристиан поднял меч и швырнул его в Белтанара. Лезвие дважды перевернулось в воздухе и вонзилось прямо в живот. Точнее, попыталось вонзиться. Меч ударил сидящего властителя чуть ниже ребер, жалобно звякнул и отлетел обратно к стопам Криса. Белтанар даже не поморщился.
 – Твоя ярость заслуживает уважения, – улыбнулся он. – Но, увы, ждать я не могу. Сделай свой выбор, Крис, перешагни через благородство, отринь свет в своей душе. Смешай свою сущность с вечной и нерушимой тьмой Нор-Шергарда. Покажи силу и жестокость, Крис, а иначе я сделаю выбор за тебя. Ты догадываешься, каким он будет?
 – Я не палач. Я не убиваю беззащитных.
 Голос прозвучал сдавленно, слабо. Больше всего на свете заклинатель хотел оказаться как можно дальше от этого свихнувшегося от власти и крови ублюдка.
 Белтанар протяжно вздохнул, поднялся с земли, неспешно отряхнулся от снега и потрепал скованного заклинанием мальчишку по голове.
 – Делать выбор трудно, – в словах властителя мелькнула грусть. – Очень трудно. Порой мы не ведаем, как поступить, где свернуть, по какому пути двинуться. – Белтанар упал на колени пред магическим зеркалом и взглянул в мерцающую гладь. – Да, я жесток и коварен. Мои планы сложны и многогранны. Я прекрасно понимаю твою ненависть, Крис, но менять договор не стану. Смерть за смерть, кровь за кровь. Либо ты сам исполнишь договор, либо я принесу погибель той «чаше», на которой остались твои друзья. Выбирай.
 По лицу Кристиана пробежала бледная рябь. Широко расширенными от злобы глазами он смотрел на сгорбленную фигуру властителя и истово молил небеса ниспослать на его голову хаос и гибель.
 – Ладно, будем считать, что ты слишком слаб и не способен решать чужую судьбу. Тот, кто не может судить, не может и властвовать. Жаль, ты до сих пор ничего не понял. А ведь старик Пристеон предупреждал тебя, говорил об опасности. Ты не знаешь ответ, хотя он прост. Найди Глаза Тирана, Крис, в них сокрыта сущность моих поступков. Более того, в Глазах спрятана тайна возрождения. Всеобщего возрождения.
 – Ты все равно убьешь Мелису, – прохрипел Кристиан.
 Не отрываясь от созерцания захваченного лагеря, Белтанар покачал головой:
 – Все зависит от тебя и от твоего решения. Если я поступлю вопреки твоему решению, сама сущность выбора станет пустышкой. Нет, Кристиан, я не нарушу договор. Либо гибель мальчишки от твоей руки, либо гибель оривиэльцев от моей. Выбирай, что дороже: твоя супруга или твоя же честь. Сейчас не время для благородства.
 – Убей меня.
 – Нет! – отрезал Белтанар. – Ты будешь жить при любом раскладе, вне зависимости от того, какая «чаша» перевесит.
 – Я не подниму руки на беззащитного ребенка!
 Властитель кивнул с пониманием и быстро нашел в зеркале грозную фигуру лорда Харгента.
 – Ты слышишь меня, боец? – прорычал Белтанар, глядя на иерарха сверху вниз. Повелитель Волон-Тора вздрогнул и поднял очи к небу. – Вели палачам: пусть начинают экзекуцию. Не щадить никого. Мелису убьешь позже, на глазах у мужа.
 Лорд Харгент нахмурился, но кивнул. Он считал себя воином, а не убийцей. Приказ противоречил его внутренним убеждениям, но ослушаться иерарх не дерзнул.
 Кристиан не мог слышать ответ лорда, однако увидел, как рядом с ним появился кто-то из низших бойцов – смертных инквизиторов или белых палачей. Их в разгромленный Сен-Рион призвал Далеар. Хозяин Вортала хотел, чтобы они несли людям тьму, страдание и смерть; желал превратить благородный народ в тупое стадо.
 – Остановись, – упавшим голосом взмолился Кристиан.
 – Ты сделал свой выбор, променял супругу на собственную гордыню. Теперь страдай.
 – Нет!
 Кристиан схватил меч и приблизился к «волчонку». В глазах мальчишки вспыхнул панический страх.
 Удар пришелся в самое сердце. Скованный магией «волчонок» не успел почувствовать холод стали и замогильное дыхание Недриарна. Он вздрогнул, в последний раз с мольбой посмотрел на убийцу и медленно, очень медленно, завалился на бок. Из его рта потекла тонкая струйка алой жидкости.
 Белтанар мутным взглядом посмотрел на мертвое тело «волчонка», затем повернулся к застывшему в зеркале Харгенту.
 – Остановись, боец, – велел хозяин Дреары. Лорд Волон-Тора не мог видеть своего господина, зато прекрасно его слышал. – Немедленно выводи из города все войска. Возвращайся к порталам и начинай переброску солдат обратно в Нор-Шергард. И учти, боец, если хоть один оривиэлец сейчас пострадает, твоя голова украсит Красную Каверну.
 Харгент удивленно посмотрел на связанную Мелису, что-то ей сказал и повернулся к инквизиторам. Белтанар не пожелал продолжать разговор. Куда сильнее его волновали события, развернувшиеся здесь, рядом с величественной Малахитовой цитаделью.
 Кристиан дрожал. Его губы непрерывно шептали какую-то молитву, руки тряслись, словно у больного. Окровавленный меч лежал рядом с трупом мальчишки и сверкал алыми гранями. Падающий с неба снег всеми правдами и неправдами старался прикрыть место расправы белым одеялом.
 – Я не хотел, – шептал Кристиан, падая на колени.
 – Ты сделал верный выбор. Одна жизнь менее важна, нежели жизни сотен людей.
 Крис не обратил внимания на слова Белтанара. Он неотрывно глядел на убитого его собственной рукой «волчонка». Дыхание заклинателя участилось, изо рта пошел пар.
 – Ты убил ради спасения, – напомнил Белтанар. – Ты не имеешь права винить себя. Твой выбор жесток, но разумен. Смирись.
 Кристиан по-прежнему не слушал. Его сердце билось подобно запертой в клетке птице, стремящейся любой ценой вырваться на свободу. Дар речи исчез, мышцы онемели, разум взвыл в приступе всепоглощающего ужаса.
 – Я бы оставил тебя наедине, – хмыкнул властитель, – но, к сожалению, обстоятельства требуют иного.
 Он поднял меч Кристиана и повернулся спиной к Малахитовой цитадели. С холодной усмешкой следил властитель за тем, как в нескольких футах от него зарождается могучий всполох портала. Всплеск темной магии Эвернайта привел в Оривиэл трех знаменитых иерархов: царицу Эльсанну, королеву Твэл и боевого лидера Венсайруса.
 – Я ждал вас. – Белтанар позволил себе улыбнуться.
 – Неужели? – с презрением ответила Эльсанна.
 Королева Твэл, не унижаясь до разговора, кинулась к Кристиану. Заклинатель, ни жив ни мертв, стоял на коленях. Когда прекрасная черноволосая ведьма коснулась его плеча, он сумел лишь прошептать ее второе имя: «Сайморин». На большее его не хватило.
 – Бой проигран, игра окончена, – заявила Эльсанна, гордо вскинув подбородок. – С этого момента ты перестал быть властителем.
 – И кто же свергнет меня? Ты? Или Венсайрус?
 С изящной руки царицы сорвался поток густого синего огня. Он обрушился на грудь Белтанара, однако вреда не причинил.
 – Букашка решила бросить вызов льву, – прокомментировал властитель. В следующую секунду в него ударил смертоносный флогистон Венсайруса. Эффект был тем же. – Боюсь, меня не одолеют все всадники Эвернайта и крушители шторма, вместе взятые.
 Эльсанна похолодела. На лице Венсайруса появились капельки пота.
 – Но возможно, тебя одолею я.
 Белтанар резко повернулся на голос. К нему неспешно шагал невысокий и очень старый темный эльф в простой серой мантии. Время выбелило его волосы, сделало лицо морщинистым, а губы сухими. Однако в движениях пришельца угадывались сила и властность.
 – Уже интереснее. – Белтанар направил меч на старика. Он без труда узнал в нем мистического апостола ночи – верховного колдуна империи Эриф-Аскальд. – Ты пришел сражаться, эльф?
 – Нет, я пришел избавить мир от той тьмы, которую ты несешь в своем разуме, – спокойно произнес апостол ночи.
 Теперь все встало на свои места. Властитель давно догадывался, что Эльсанна отправилась в Сейлорт как раз для заключения договора с величайшим из эльфийских магов. Гипотеза подтвердилась. Планы королевы Твэл тоже не были тайной. Властитель знал, что повелительница Эвернайта играла не последнюю роль. Она хотела вернуть Оривиэлу силу, развязать войну, а затем, прикрываясь хаосом битвы, уничтожить властителя и посадить на трон Нор-Шергарда Эльсанну – свою верную подругу и любимицу всей Дреары. Довольно подлая, но действенная задумка. Твэл не была жестокой или гнусной ведьмой, однако она без стеснения переступила через собственные принципы.
 Чего стоят твои взгляды и убеждения, если на кону стоит жизнь всего мира?
 – Расплата близка! – Апостол ночи поднял над головой черный посох с оранжевым кристаллом на конце.
 На сей раз мятежники атаковали разом. Твэл, Эльсанна, Венсайрус, безымянный апостол – их общий удар слился в могучую энергетическую стрелу. Подобной силы Оривиэл еще не видел. Снег мгновенно иссяк, небо заволокло кустистыми ветвями мрака, на землю обрушились сотни голубых молний. Оглушительный взрыв, пережить который не смог бы даже отворяющий Реганонского Креста, обрушился на одного единственного человека. Белтанар не выдержал льющейся со всех сторон энергии. Волшба, некромантия, стихийная магия – в едином порыве они сковали властителя, отшвырнули его к разрушенному дому. Хрупкое тело властителя ударилось о каменную стену с таким напором, что кладка не выдержала и рассыпалась.
 Царица Эльсанна вскрикнула и без чувств упала на обожженную землю, Венсайрус припал на одно колено. Лишь королева Твэл и апостол ночи с достоинством выдержали накат собственного колдовства. Кристиан удивленно взглянул на старого темного эльфа. Он смутно догадывался, что для усиления атаки апостол забрал его силу – всю, без остатка. Заклинатель почувствовал себя жалким, выжатым до предела.
 Набравшись храбрости, Твэл приблизилась к руинам дома. Она понимала, что после подобного колдовства тело должно испариться, словно влага под палящим солнцем пустыни, однако хотела воочию убедиться в смерти ненавистного тирана. Сайморин осторожно перешагнула через остаток стены, затем посмотрела на апостола и виновато развела руками. Трупа нет.
 – Белтанар не мог выжить, – прохрипел Венсайрус, пытаясь подняться.
 – Неужели?! – На изуродованной магией почве прямо в эпицентре взрыва появилась закутанная в длинный плащ фигура. Перед ними вновь стоял живой Белтанар.
 Властитель вымученно улыбнулся и провел рукой по груди. На ней зиял уже успевший немного затянуться шрам. Все же колдовство апостола ночи немного навредило ему.
 Твэл-Сайморин глядела на Белтанара и не верила своим глазам. Выжил! Но как? Против такой мощи не выстоит никто. Королева Эвернайта видела, как сильно изменились черты Белтанара: его сгорбленная фигура распрямилась, из глаз ушел безумный блеск, лицо стало холодным и мужественным, кожа приобрела золотистый оттенок. На шее властителя висела золотая цепь с медальоном в виде пронзенного клинком черепа, а голову украшала странная диадема, изображающая все тот же череп.
 – Ваша мощь заслуживает уважения. – Белтанар небрежно склонил голову пред апостолом ночи. – Не знаю, кто вы на самом деле, но ваши способности поразительны. Жаль, но теперь придется убить всех.
 Властитель вскинул руку. На его ладони зажегся флогистон. Апостол попытался выставить защиту. Куда там. Тело старика скрючилось, поднялось в воздух. Серая мантия вспыхнула дьявольским огнем.
 – Умри! – повелел Белтанар.
 Апостол ночи громко закричал, его руки и ноги бессильно обвисли. В следующее мгновение тело старца упало на снежную гладь мостовой горсткой темного пепла.
 Преобразившийся властитель удовлетворенно хмыкнул. Следующая атака была обращена на Венсайруса. Глава всадников Эвернайта выстрелил флогистоном первым, но его потуги моментально потонули в порыве невообразимой мощи Белтанара.
 – Стой!
 Сайморин, не размениваясь на колдовство, кулаком стукнула врага в скулу. Не ожидавший подобной наглости властитель отпрянул в сторону.
 – Не противься, девочка, – почти ласково попросил хозяин Дреары, потирая ушибленную скулу. – Меня нельзя убить, ибо я сам – смерть. Прими гибель с достоинством.
 Пришедшая в себя Эльсанна тоже вздумала напасть. Разумеется, ее синее пламя лишь позабавило непобедимого мага.
 – Просто удивительно, – протянул Белтанар, отшвыривая царицу к стене, – человек всегда борется за жизнь до конца, хватается за тонкую соломинку или из последних сил рвется к спасительному берегу. Похвально, но глупо. А теперь…
 Неожиданно властитель захрипел, мелко задрожал. Сайморин взглянула на изувеченную грудь Белтанара и едва не вскрикнула – из нее торчало лезвие крепкого оривиэльского меча. Колдун попытался что-то сказать, но вместо слов из его горла вырвалась струя крови.
 – Ты заплатишь за наши страдания, – прорычал Кристиан, с холодной решимостью проворачивая рукоять меча. Потом он напряг руки, и худое тело Белтанара оторвалось от земли.
 Властитель хрипел, пытался дотянуться до убийцы. Его ноги беспомощно болтались на весу, руки судорожно сжимали багровое лезвие.
 – Любое зло карается, – прорычал Кристиан, – рано или поздно.
 Заклинатель сделал последний рывок, и тело властителя, рассеченное от живота до левого плеча, рухнуло на снег. Белтанар еще пытался сопротивляться, жадно ловить воздух и бороться с неизбежно надвигающимся забвением, но дряхлая старуха с косой, как всегда, оказалась сильнее.
 – Каждому свое, – припомнил Крис слова Белтанара. Он развернул меч и одним отточенным движением обезглавил величайшего из магов Дреары.
 Смерть за смерть, кровь за кровь.

 21

 Ночь на пустынные Эрифские острова пришла незаметно. Она подкралась, точно коварная черная кошка, ласково замурлыкала, а затем набросилась жестокой тигрицей. Ночь вновь овладела миром; как и тысячи лет назад, ее покров скользнул с темнеющих небес и отнял дневное сияние.
 Желая поприветствовать ночную хозяйку, море взвыло и вскипело. Ветер усилился, неся на призрачных крыльях холодную царицу-зиму. Волны принялись лизать скалистый берег, покрывать острые камни тонкой блестящей пленкой. Белая пена, пришедшая вместе с морским буйством, нежно прильнула к каменному утесу. Она будто бы прижималась к своему возлюбленному. Утес возвышался на высоте сотен футов. Казалось, он был здесь всегда – с того момента, как незримый творец создал свет, выковал землю и населил ее чудесными народами. Утес значительно выдавался вперед, и на его крутом склоне суровые волны бессильно гасли. Возможно, море истово желало обратить гордую скалу в пыль, подчинить ее своей воле. Но массивная скала не отступала: днем и ночью, год за годом, век за веком она противилась соленой воде, отбрасывала пенящиеся от гнева волны прочь.
 На самом верху утеса, сквозь полотно ночи, прорисовывалась одинокая темная фигура. Она стояла на краю и с грустью взирала на беспокойно клокочущее море. Камушки под ее ногами теряли опору и обреченно падали вниз – навстречу грозной водной стихии. Их полет был долог и ужасен. Рычащая бездна вздымалась ввысь и разевала пасть, желая поскорее проглотить не только кусочки скалы, но и саму фигуру.
 «Какая участь ждет человека, потерявшего цель и смысл жизни? Сможет ли он выдержать жестокое испытание или ему придется броситься в пучину?»
 Тайлин не знала ответа. Она просто стояла на кромке утеса и отрешенно глядела вниз. Ни сожаления, ни боли, ни обиды. Девушка прогнала прочь все чувства. Сейчас они мешали, сбивали с истинного пути. Впрочем, о каком пути может идти речь? Все кончено, цель оказалась ложной, смысл бытия превратился в фарс. Все, кого знала Тайлин, погибли. Она осталась одна – несчастная фигура на вершине скалы, потерявшая любовь и забывшая покой.
 Есть ли нужда жить дальше, если впереди у тебя сосущая пустота? Можно ли найти новое призвание, начать путь сначала, забыть прошлое? Тайлин понимала: это возможно. Но она устала бороться. Ей надоели бессмысленные метания, жестокие мысли о своей судьбе.
 Тайлин мечтала лишь о покое…
 И этот покой ей могут даровать обглоданные морем камни. Но они далеко внизу – там, где волны встречаются с шершавым основанием утеса. Один крохотный шаг – и девушка навечно погрузится в бездну смирения и забытья. Боль пройдет, а душа полетит ввысь – навстречу свету и солнцу.
 Забвение и покой, покой и забвение…
 Иного выхода нет…
 – Ты совершаешь большую ошибку, Тайлин. – Я осторожно вышел из-за дерева, медленно приблизился к краю обрыва.
 Девушка повернулась и холодно взглянула на меня. В ее больших глазах плескались океаны боли и страдания.
 – Самоубийство не выход, – тихо прошептал я. – Одумайся.
 Тайлин презрительно усмехнулась и вновь заглянула в пасть смерти.
 – Уходи, Эриан. Я уже решила, менять расклад бессмысленно. Для меня в этом мире нет места.
 – Ты ошибаешься.
 – Уходи.
 Девушка встала на самый край. Волны, будто чуя смерть, принялись биться о камни еще яростнее.
 – Я помогу тебе, Тайлин. Прими меня таким, каков я есть.
 Девушка поднесла ладонь к лицу, смахнула горькую слезинку.
 – Ты маг, несущий холод и зло, – зло фыркнула она. – В тебе нет жалости, ты не умеешь сострадать. Ступай прочь, Эриан. Я выбрала свой путь.
 – Это не путь, Тайлин. Ты лишь пытаешься сбежать от проблем, одним ударом покончить с болью и затхлостью нашего бытия. Самоубийство – не выход. Самоубийство – трусливое бегство от реальности, позорное отступление. Оно может искусить только слабого, ничтожного человека. Ты же всегда была сильной, Тайлин. Ты умеешь бороться с душевной болью, ты можешь выстоять в жестокой борьбе с собственным я.
 Девушка всхлипнула.
 – Ты поможешь мне? – с детской наивностью спросила она.
 Я улыбнулся и кивнул:
 – Ты будешь жить, Тайлин. И запомни одну вещь: что бы ни случилось, я больше не позволю тебе испытывать боль. Ты должна забыть несчастья и жить дальше. Ты сильная, ты справишься. Идем со мной. Я отведу тебя в свой дом, покажу, что мир полон не только зла, но и света. Поверь мне, Тайлин. Поверь и прости…
 Девушка медленно кивнула, а затем протянула мне свою тонкую изящную ладошку. Я привлек Тайлин к себе и пообещал:
 – Я больше никогда не отпущу тебя.
 – Я знаю. – Она улыбнулась в ответ.

 22

 Темные эльфы ликовали. Тирания пала! Зеденнэ мертв! Дреара повержена!
 – Сегодня особый день! – провозгласил хранитель короны, оглядывая столпившихся у подножия дворца эльфов. – Сегодня на трон Сейлорта взойдет новый император!
 Жители Эриф-Аскальда встретили слова хранителя дружным ревом. Они искренне радовались переменам. После долгих споров и пересудов иерархи империи решили, что наследник Андрэ сгинул на просторах Вортальских скал. Официально объявив о гибели последнего представителя рода Верайт, темные эльфы выбрали другую правящую семью.
 Теперь народ готовился к веселому празднику – дню восхождения на престол новой династии.
 Главнокомандующий Геррадо не слушал торжественных речей. Его занимали более важные мысли: как действовать дальше, где брать силу для борьбы со сложившимися порядками? Высокий пост позволял ему многое, но Геррадо было нужно иное. Его не устраивала частичка власти, он мечтал о полной власти над Эриф-Аскальдом. Ладно, следует подумать, хорошенько подумать. Итак, в Сейлорте воцарилась новая семья, пришел другой император – молодой и неопытный. Им можно управлять словно марионеткой, заставлять делать то, что нужно ему, Геррадо. А потом…
 Потом мир изменится.
 У каждого своя судьба. Большинство людей не знают, что их ждет за следующим поворотом на коварной дороге бытия. Большинство, но только не Геррадо. Темный эльф хорошо представлял свое будущее: в правой руке жезл власти, на голове – императорская корона, а за спиной – вся мощь Крониоса.
 Геррадо улыбнулся собственным мечтам и вытащил из кармана Кристалл души – кровавый артефакт, некогда бившийся в сердце несчастной Рейлы. Эльфийка умерла не напрасно – она даровала Лэранду второй шанс. И на сей раз он не подведет свой родной город, докажет, что не просто так сел на трон великой демонической твердыни.
 Но это в будущем.
 А пока никто не должен знать, что главнокомандующий Геррадо одержим демоном Крониоса…

 23

 – Слава победителю!
 – Слава!!!
 Сегодня Кристиан стал не просто героем. В мгновение ока он превратился в живую легенду, в бойца, сумевшего уничтожить того, кто олицетворял всю тьму этого мира. Криса прославляли, стремились пожать руку или обнять. Заклинателя такие потуги раздражали, заставляли шарахаться прочь. Он не считал себя героем. Он ничего не сделал. Пусть за смерть Белтанара восхваляют мятежных иерархов. Если бы не объединенный удар Сайморин, Эльсанны, Венсайруса и апостола ночи, властитель бы выжил. Он, Кристиан, лишь закончил начатое. Вот и все.
 – Потрясающе!
 – Ты победитель!
 – Ты легенда!
 Эти фразы жгли воспаленный разум Криса не хуже раскаленного железа.
 «Я не заслужил почестей. Я простой маг».
 Перед глазами стояли образы близких людей. Кристиан видел улыбающуюся Мелису, затем почти физически ощутил крепкие рукопожатия высших магов Оривиэла – главы Малахитовой цитадели, капитана гвардии, лидера стражей, самого повелителя. Они ликовали, выказывали свое уважение, называли достойнейшим из сынов Оривиэла. И все они жестоко заблуждались. Потом в сознании всплыла сдержанная улыбка старшего брата – знаменитого воина-стража, на которого Крис равнялся всю свою жизнь. «Неужели он тоже считает меня героем?!»
 – Я не герой. – Кристиан повторял эту фразу много-много раз, точно заклинание.
 Крис никак не мог забыть того мальчишку-«волчонка», его перепуганный молящий взгляд. Заклинателю казалось, будто его руки темны от крови. Он сделал выбор: убил ради спасения. Теперь прошлое жестоко аукнулось ему.
 «Я убийца. Я жестокий, хладнокровный убийца. Даже всадники Эвернайта и крушители шторма никогда не поднимут руки на ребенка. А я хуже их. Гораздо хуже. Я способен на любую жестокость, я могу стать палачом для невинного существа».
 Кристиану хотелось громко взвыть и забиться в самую глубокую щель – так, чтобы его никогда не нашли. Замереть, закрыть глаза и быстро распрощаться с жизнью. Детоубийца не достоин прощения. Его не могут называть героем, даже если он совершил великий подвиг – уничтожил тьму, воплощенную в Белтанаре.
 Давным-давно наступила ночь. С мрачного неба медленно падали серебристые снежинки. Крис шагал по ледяному покрову, стараясь не издавать ни единого звука. Он ужасно боялся, что его узнают даже в темноте, поднимут шум, позовут праздновать победу над властителем.
 Но о какой победе может идти речь? Да, войска Дреары отступили. Да, Белтанар пал. Но что дальше? Сен-Рион лежит в руинах. Оривиэл потерял в войне треть населения. В стране хаос и погром. Дреара скоро очнется от поражения, выберет нового властителя, начнет очередной виток кровавых битв. Впрочем, можно ли считать Дреару проигравшей стороной? Кристиан не знал ответа. Возможно, смерть Белтанара – всего лишь расчетливый план высших иерархов. Возможно, хитроумные игроки чужими руками убрали неугодного властителя и теперь готовятся к следующему ходу. Сайморин, Эльсанна, Харгент, Нирс-Келлир – их коварство не знает пределов, их хитрость может соперничать лишь с жестокостью чернокрылого лорда Далеара.
 Мысли Криса путались. Мертвый «волчонок» не выходил из головы ни на минуту.
 – Я убийца. Убийца.
 Кристиан стиснул зубы, ногтями до крови разодрал запястье и принялся наблюдать, как густые багровые капли падают на снег, искажая его кристальную белизну, создавая уродливую пародию. Где-то за спиной послышались тихие голоса.
 Не разбирая дороги, Кристиан бросился прочь. Он бежал долго, очень долго, пока ноги не отказались повиноваться. Перед ним мелькали ужасающие картины: разрушенные дома, мертвенные огни догорающих костров, собранные в кучи тела погибших. Заклинатель увидел стаю воронов, пирующих на человеческих останках. Скоро черные птицы принесут в город чуму и другие страшные болезни. Начнутся эпидемии, усталые и утомленные войной люди падут в объятия смерти.
 Все потеряно. Оривиэл никогда не возродится. Над миром прольется новая заря – заря Дреары.
 Ночь окончательно овладела бытием. Даже снег внезапно померк, отдавшись могучему порыву тьмы. В спину Криса ударил ледяной ветер. Спасаясь от холода, заклинатель нырнул в многоэтажный дом – наверное, единственную постройку, сохранившуюся после войны.
 Здесь, в серых стенах, мрак властвовал безраздельно.
 Едва Кристиан прошел коридор и оказался в просторной комнате, он ощутил на себе тяжелый взгляд. Медленно обернувшись, он увидел высокого крепкого мужчину, небрежно облокотившегося о дверной косяк.
 Вид незнакомца вселял почти суеверный страх. Надменное лицо, похожее на львиную морду, широкий нос, кустистые брови и глубоко запавшие глаза, в зрачках которых сияли холод и властность. По спине могучим водопадом струилась россыпь серебристых волос. Мужчина был облачен в черные доспехи Вортала, на поясе висел простенький кинжал без ограничителя и украшений.
 – Узнал? – грубым, низким голосом спросил воин.
 Кристиан безразлично кивнул. Сложно не узнать могущественнейшего из лордов Дреары – самого зловещего, жестокого и кровавого иерарха. Того, кто отверг солнце и принял на себя проклятие всех ангелов смерти.
 Тонкие губы Далеара расползлись в зверином оскале. Повелитель Вортала долго сверлил заклинателя презрительным взглядом, затем усмехнулся. В его глазах зажглись костры инквизиции.
 – Приятно встретить человека, способного победить самого Белтанара. – Далеар насмехался, чувствовал свое превосходство.
 – Зачем ты явился?!
 Лорд Вортала отошел от стены и, грузно опираясь на появившийся прямо из воздуха шест, приблизился к заклинателю.
 – Хотел взглянуть на тебя. Согласись, как глупо все получилось: ты победил зло внешнее, но разбудил тьму внутри себя. Ты убил невинное дитя, но спас Оривиэл. – Далеар прищурился. – Все же жизнь – странная и безумная вещь.
 – Не тебе судить! – с ненавистью крикнул заклинатель, – Сколько крови пролил ты сам?!
 – Сейчас это не столь важно. Если я не ошибаюсь, ты так и не понял, что скрывают в себе Глаза Тирана и кривые зеркала Недриарна. Глупый потерявшийся мальчишка – ты до сих пор не осознал всю гениальность Пристеона и Белтанара. Я наблюдал за тобой с превеликим удовольствием, однако надеялся на большую сообразительность. Жаль, ты не оправдал наших надежд.
 Кристиан не понимал. Липкий страх, медленно заползающий в сердце, мешал думать.
 – Ты станешь новым властителем? – обреченно спросил он.
 Далеар едва заметно склонил голову:
 – Несомненно. Ни один человек не посмеет преградить мне путь. И поверь, Кристиан, я все сделаю для того, чтобы об Оривиэле не осталось даже воспоминаний. Прольется еще очень много крови, но ты уже не сможешь лицезреть картину расправы над своими друзьями. Жизнь цинична и жестока.
 Кристиан медленно вытащил меч. Уж если умирать, то в битве. Он не боялся смерти, куда сильнее его терзало понимание того, что у его родины нет будущего.
 Во время сражения с властителем рядом с ним находились союзники; сейчас же он совершенно один – помощи ждать не от кого. Пришла пора забвения.
 – Люблю наблюдать, как из раненого тела уходит жизнь, – усмехнулся лорд Далеар. – Приступим.
 Атака ангела смерти оказалась молниеносной. Один стремительный выпад – и Кристиан позорно распластался на полу. Далеар даже не стал бить его оружием – ограничился ударом ногой.
 – Прикончить Белтанара в спину намного проще, – с издевкой бросил хозяин Вортала. – Как ты считаешь, великий герой? А впрочем, едва ли тебе ведомы терзания. Моего сына ты не пощадил. Так зачем же щадить проклятого темного колдуна?
 Кристиан вскочил, попытался ответить мечом, но опять оказался на полу. Он не хотел оправдываться из-за убийства Ниэрена. Заклинатель был невиновен, но молить о пощаде считал ниже собственного достоинства.
 – Сражаться клинками бесполезно, – усмехнулся Далеар. – Среди мечников мне нет равных. Лучше попробуй использовать супротив меня волшбу. В конце концов, я воин, а не маг.
 Кристиан бессильно зашипел. Над ним беззастенчиво издевались. Ангела смерти не интересовала легкая победа; он любил мучить свои жертвы, наблюдать, как они страдают и корчатся в дьявольской агонии.
 – Несчастный, сбившийся с пути щенок, – тихо пробормотал Далеар, а затем рявкнул: – Сражайся! Или хочешь погибнуть, лежа на полу?!!
 Очередной удар ногой заставил Кристиана скорчиться от боли.
 – Люблю видеть в глазах жертвы обреченность. – Далеар прокрутил деревянный шест в руке. – Вижу, ты готов к смерти, Кристиан.
 Лорд Вортала начал нарочито медленно, с легкой ленцой. Его шест скользнул чуть выше головы заклинателя. Кристиан молниеносно вскочил и направил меч в горло Далеара.
 – Ты не увидишь страха в моих глазах, – заносчиво произнес Кристиан. – Ты не услышишь мою мольбу и не познаешь вкус моих страданий!
 Следующую атаку Крис отбил с достоинством. Сталь столкнулась с деревом и, разумеется, победила. Далеар с улыбкой поглядел на свой перерубленный пополам шест и уважительно промолвил:
 – Ты действительно силен. Что ж, начнем настоящий бой.

 24

 Безмолвный Мир не ведал ни жизни, ни смерти. Он упорно отрицал и то и другое. Здесь, в бесконечной Пустоте, не существовало, да и не могло существовать само понятие бытия. Безмолвный Мир отрицал все истое, все, что рождали заботливые руки творца. Он не был противником света или тьмы, он вообще не ведал противоборства. Ибо ничто не могло ему противостоять. Пустота Безмолвного Мира являлась вечной, она никогда не знала рождения и могла не бояться смерти. Пустоту нельзя уничтожить. Она – основа всех основ, первобытная стихия, миллиарды веков назад вскормившая в своем чреве и хаос, и порядок.
 Впервые за много лет в структуре Безмолвного Мира появились изменения. Некто, обладающий воистину огромной силой, прочертил здесь тонкую дорогу, эфирный путь, ведущий прочь из прогнившей вселенной, где проливали кровь жестокие полулюди-полубоги. Именно по этому пути чинно шествовал Белтанар. Он знал, что сие священное место оскверняли своим присутствием и ведуны Реганонского Креста, и верховный магистр Арканны Нэрт О'Коннуэр. Многие стремились найти в Пустоте решение своих жалких задач.
 – Миром правит корысть и жестокость. – Голос бывшего властителя был полон грусти и тоски. – Там нет зла, там есть лишь гниль и пороки. Можно смириться и преклонить колени пред троном сильнейшего, а можно пойти против течения. Обе дороги ведут в бездну. Либо убьешь душу, либо тело.
 – Циничные рассуждения, – возразила Пустота. – Твоя философия темна.
 – Моя философия реальна. Она отражает сущность той планеты, на которую я ступил ради торжества справедливости.
 – Но разве принес ты справедливость? – Пустота прильнула к Белтанару, точно волна. – Ты – мессия тьмы, апостол боли. Разве сияние твоей мудрости остановило вечную войну, нарушило древний уклад? Ты принес людям лишь мрак и страдания. Тебя возненавидели все, даже ближайшие сподвижники. Ты стал воплощением зла.
 Белтанар замер. В его глазах зажглись алые огоньки.
 – Зла нет, – громко бросил он. – Я лишь принес людям то, чего они заслуживали. Человеческая раса восторжествовала над планетой, поставила на колени другие народы, но так и не научилась прощать. Я желал нести спокойствие и процветание, но от меня желали иного: властности, жестокости. Люди возвысились, но души их сгнили, точно брошенные в лужу плоды. – Белтанар немного помолчал, коснулся висящего на груди талисмана. – Ты считаешь, что я был обязан спасти заблудших людей? Простить их? Но разве заслуживают они прощения? Ответь мне, о слепая, но всевидящая Пустота, кто из них достоин света? Покажи мне хотя бы одно живое существо, способное по-настоящему сострадать и чувствовать чужие горести? Увы, я не нашел света.
 – Неужели тот мир не заслуживает спасения? – изумилась Пустота.
 – Он заслуживает забвения, – бесстрастно бросил Белтанар. – Да, я пролил очень много крови. Да, я зажег пламя страшной войны. Называй меня убийцей, жестоким палачом, бездушной тварью. Мне все равно. Я сделал свой выбор. Я давно осознал, что на той зеленой планете нет добра. Я принес мучение и гибель, боль и утрату. Но разве люди того холодного мира заслуживали иного? Кто из них действительно боролся за светлые идеи, за благо и процветание других? Каждый думал только о себе, ценил лишь собственный уют – как телесный, так и душевный. Человек достоин той крови, которую я пролил.
 – Воистину ты жесток, – вздохнула Пустота. – И речи твои ужасны.
 – Мир, в который я пришел, подобен гнилой ране.
 – Раны лечат, а не уничтожают.
 – Я пытался лечить. – В голосе властителя вновь прорезалась грусть. – Не получилось. Теперь я ухожу. И пусть эпоха, в которой родились иерархи Дреары и Оривиэла, станет последней. Так будет лучше.
 Пустота не стала перечить.
 Белтанар ускорил шаг. Вскоре тропа, пронзающая Безмолвный Мир, привела его к вратам грозной крепости – сердцу Черного Доминиона.

 25

 Лишь ангелы смерти ведали, сколь сильна и опасна тьма. Они давно познали ее свойства, вкусили ее безразличие и холодную жестокость. Ангелы Вортала воспевали тьму, молились ей, получали от нее могущество. Они не были порождениями мрака, но сущность их вечно жаждала ночи. Ночью, когда людские глаза заволакивает черной пеленой, крылатые воители ликовали. Они чувствовали, как стихия, давшая им жизнь и ставшая их второй матерью, клокочет в неистовой агонии – том особом, ни с чем не сравнимом экстазе, когда душа возносится до самых небес, а затем, вкусив праведного огня и пройдя темное крещение Вортала, возвращается в перерожденное тело. Испокон веков смертные люди вкушали это чарующее пламя, без остатка отдавались чудесной энергетике ночи и жестоко сжигали свою старую жизнь. Так человек становился ангелом смерти – рабом самого одиозного из лордов Дреары.
 – Нет более древнего страха, чем страх перед мглой, – тихо и медленно проговорил Далеар.
 Кристиан не мог видеть своего врага – его скрывала густая пелена ночи. Очередной удар был направлен прямо в сердце. Каким-то чудом Крис успел скользнуть вбок и избежать быстрой расправы. Он почти ничего не видел, поэтому полагался лишь на свои обостренные чувства заклинателя. Тьма полностью скрыла Далеара, сделала его невидимым и неслышимым.
 – Ты подонок, Далеар, – прорычал Кристиан, рассекая мрак грозным мечом. – Ты не достоин жизни.
 Из-под ночной завесы вынырнул сдавленный смешок. Заклинатель отвлекся и едва не стал жертвой уродливых, покрытых ядовитыми шипами лиан, выскользнувших прямо из мглы.
 – Белтанар говорил, что никто из нас не достоин жизни. – (Голос Далеара казался далеким, но Кристиан не обманывал себя – враг близок и готов в любой миг завершить бой, забрав в преисподнюю очередную душу.) – Наш властитель не ценил бытие, почитал людей слабыми и ничтожными. А разве слабость заслуживает жалости? Белтанар отвечал прямо: нет! И я с ним солидарен.
 – Ты глупец, помешавшийся на власти и крови!
 – Я реалист, – возразил Далеар. Его львиное лицо проступило сквозь мрак. – Ни власть, ни кровь мне не потребны. Я правлю Ворталом уже семь веков, при мне сменилось два властителя и добрый десяток лордов. Я старше других иерархов, я жесток и силен. Но разве правитель может быть слабым? Смеет ли он показывать свою боль, свои страхи и переживания? Нет! Повелитель обязан нести в сердце холод, а в душе – пустоту, а иначе он уподобится ничтожной щепке в бурном океане реальности. Сила исключает добродетель. – Далеар небрежно взмахнул рукой, и тьма отступила. Теперь хозяин Вортала уподобился отражению грозного хищника в зловещих зеркалах Недриарна. – Пролитая мною кровь, – продолжил он, медленно надвигаясь на заклинателя, – дань тому мраку, который вскормил и меня, и всех моих подданных. Мы, ангелы смерти, дети ночи; мы преклоняемся пред ее нерушимым троном. Взамен она дарует нам защиту и покровительство. Но, увы, ничто в этом грязном мире не дается даром. Маги платят собственными жизнями, мы – жизнями смертных людишек.
 Кристиан невольно отстранился. Сомкнувшаяся вокруг него тьма немного ослабила хватку, милостиво позволив вдохнуть свежий воздух.
 – Долгие годы – наша главная ценность, – отозвался заклинатель. – Но плата твоя непомерна. Почему люди должны страдать ради твоей мерзкой прихоти?
 Далеар поднял кинжал, внимательно взглянул на его тонкое, чуть искривленное лезвие.
 – Человечество страдало всегда. – Лорд Вортала низко опустил голову. Россыпь серебристых волос скользнула по его холодному лицу. – Эпидемии, пожары, голод – создатель преподнес людям много бедствий. Но страшнейшую кару они выдумали для себя сами – они породили кровавые войны. Вспомни историю, Кристиан. Взгляни на ветхие страницы и скажи, что ты увидишь. – Он пристально посмотрел на Криса. (Заклинатель не выдержал и опустил глаза.) – Лабиринты наших летописей наполнены болью, терзаниями и кровью. Мы воевали неизменно, мы рождались и умирали с мечами, мы боготворили богов сражений, посылающих нам победы. Люди не ценят жизнь, забывают о смерти. Опьяненные властью и богатством, они готовы зубами рвать противников, нести гибель всем, кто встанет на пути.
 Далеар замолчал и неожиданно атаковал Кристиана – подло и расчетливо. Заклинатель не успел выставить защиту и оказался на полу. Тьма мгновенно окутала его своими ледяными объятиями, наполнила легкие жгучим пеплом.
 – Для людей королевства Флеверт я – бог. – Лорд Далеар схватил Криса за грудки и отшвырнул к стене. Кинжал выпал из его рук, но тьма услужливо вернула оружие хозяину. – Я стал творцом и кумиром, я показал человечеству вкус смерти. Люди Флеверта узнали запах крови, поняли, сколь страшен мрак, несущийся на моих черных крыльях. Я рассказал об ужасах и страданиях, я показал истинный лик войны. И народ понял меня, ужаснулся. Да, люди каждый день смотрят на то, как инквизиторы сжигают на кострах магов и еретиков, вдыхают аромат свежего пепелища. Они боятся, но преклоняются; они ненавидят, но чтят. И в этом их сила, их путь. Скажи мне, Кристиан, когда Флеверт воевал с соседями? Когда он проливал чужую кровь? Боюсь, ты не ответишь, ибо твои идеализированные взгляды поверхностны и не способны заглянуть в сущность вещей, в самую их сердцевину. Знай же, герой, Флеверт никогда не вступал в побоища, никогда не нес соседям зло. У королевства нет врагов – я просто не допущу их на землю, принадлежащую мне по праву. Мои рабы знают цену жизни и смерти, им вполне достаточно крови, проливаемой инквизиторами.
 – Ты убийца, – упрямо бросил Кристиан, поднимаясь. – Ты истребляешь магов и жестоко казнишь неверных.
 – Да, герой, но это цена за жизнь. Без меня Флеверт погрузился бы в пучину войн. Он вкусил бы страшное разорение, беспощадный холод. Я избавил свое королевство от лишних страданий. Пусть бесчеловечно, пусть грязно, но избавил. Оривиэл никогда не был способен на подобные шаги. Он слишком кичился праведностью и чистотой, чрезмерно гордился своим благородством. А каков итог? Твоя страна пала, ибо не ведала разницы между светом и тьмой, абстрактно делила мир на черное и белое, коварно прикрывалась маской великодушия. Если Дреара – оплот жестокости, то Оривиэл – сердце лицемерия. Что хуже – прямолинейная злоба или слащавое ханжество?
 Опираясь на меч, Кристиан с трудом приблизился к Далеару. После побоев все тело дико болело, на лице появились кровавые синяки.
 – Твои речи наполнены глупостью и ложью, – попытался возразить заклинатель.
 – Ты заблуждаешься и сам чувствуешь это.
 Крис заглянул в ледяные, глубоко запавшие глаза Далеара. Голова кружилась, он чувствовал, что игра подходит к концу. Но повелитель Вортала не спешил рвать нить его жизни – он не любил, когда враги умирают слишком быстро и легко.
 – К чему разговоры? – фыркнул Кристиан, стирая кровь со щеки. – Я не поддамся идеологии Дреары. Она чужда мне.
 Тьма вновь скрыла Далеара. Пользуясь завесой ночи, ангел смерти атаковал Кристиана в живот и голову. От первых ударов заклинатель увернулся, последующие отразил. Слившийся с мраком Далеар нападал нещадно, лезвие его кинжала мелькало с безумной скоростью. Он бил и бил, стараясь измотать противника, поставить его на колени.
 – Белтанар желал спасти всех нас, – прогремел из тьмы голос Далеара. – Жаль, но он столкнулся лишь с пустотой и непониманием. Властитель понял, что роль мессии безумно трудна. Он трусливо сдался позыву смерти – пал от твоего меча, герой. Но его философия не умрет, я верну ее миру. Сперва ее познают те, кто выживет в Оривиэле; затем я принесу темную философию в Сейлорт. Жаль, королева Твэл, действуя с моего молчаливого согласия, так и не овладела Эриф-Аскальдом. Но я исправлю ее оплошность.
 Новый выпад заставил Кристиана отступить. Он не заметил, как черные клубы мрака проникли за его спину. Лишь когда тонкое полотно сковало ноги, заклинатель осознал угрозу. Он ловко перерубил путы мечом, но потерял драгоценные секунды. Далеар, превратившись в заполненную тьмой фигуру, ударил Криса в грудь. Заклинатель упал, сильно ударился спиной о стену, но ориентации не потерял. Забыв о сломанных ребрах, Кристиан кинулся прочь из заполненного мраком дома. Точно дикий зверь, он выскочил на улицу и с жадностью вдохнул одурманивающий морозный воздух. Здесь тоже царствовала ночь, но менее жесткая и свирепая. Она жила сама по себе без чьих-либо жалких понуканий.
 – Наконец-то ты догадался сбежать.
 Далеар медленно вышел вслед за Крисом. За его спиной появились огромные черные крылья – могучие, словно жернова мельницы.
 Заклинатель направил меч на ангела смерти.
 – Дерись, как подобает воину! – потребовал Кристиан.
 Далеар склонил голову набок и усмехнулся. Должно быть, так усмехается лев, когда молодая лань бросает ему вызов. Он небрежно швырнул кинжал к стопам Кристиана, его грозные крылья свернулись, полностью закрыв руки.
 – Сражаться со мной – безумие, – заявил Далеар. – Для победы мне не требуется даже оружие. – Он не угрожал и не запугивал, он просто констатировал факт.
 Наплевав на все убеждения, Кристиан кинулся в бой. Он так и не понял, что произошло дальше. Просто Далеар отстранился, развернул правое крыло и рассек им живот противника. Один небрежный удар – и враг повержен.
 Хрипя и захлебываясь кровью, Кристиан рухнул на снег. Сил биться больше не осталось. Он быстро понял: острое как бритва крыло нанесло ему смертельную рану.
 – Ты умрешь, – с ледяным спокойствием сказал Далеар. Он навис над лежащим на спине Крисом, будто скала. – Но знай, герой, ты мог бы победить. Твэл ведь говорила тебе о кривых зеркалах Недриарна – артефактах, созданных Белтанаром и Пристеоном. Их мощь была огромна – она могла рушить города и дарить жизнь, убивать армии и воскрешать народы. Великие маги так испугались могущества, что уничтожили все свои творения. Но одно зеркало сохранилось – оно попало в руки темной эльфийки и, к величайшему моему сожалению, израсходовало энергию понапрасну. Теперь оно бессильно. Жаль, что ты, герой, не понял сущности зеркала и не добрался до него раньше эльфийки. Ты мог бы если не восстановить Оривиэл, то хотя бы изгнать из него всех недругов. Ты не жалеешь об утраченной возможности?
 – Я ни о чем не жалею, – из последних сил прохрипел Кристиан.
 Далеар склонился над умирающим героем. Добивать его он не хотел.
 – Плохо, – покачал головой лорд Вортала. – Ты искал Глаза Тирана, пытался познать их сущность. Так знай же, герой, твои глаза и были Глазами Тирана. Ты убил беззащитного мальчишку, обесчестил себя кровью невинного существа. На тебя пало проклятие всех властителей. Ты променял благородство на иллюзию спасения, ты – Тиран!
 На губах Кристиана появилась улыбка. Далеар изумленно вздрогнул.
 – Значит, я был прав, – прошептал Кристиан. – Оривиэл восстанет из руин! Глаза Тирана сомкнутся, кровь бессмертного обагрит грешную землю, и блистательный Сен-Рион вновь родится на свет. Пристеон не ошибся! Я готов умереть…
 Во взгляде Далеара мелькнули злость и непонимание.
 – Оривиэл никогда не возродится! – прорычал он, прижимая к сердцу заклинателя возникший из воздуха кинжал.
 – Ты жесток и черств, Далеар. – Кристиан умирал, но слова давались ему необычайно легко. – Тебе не понять таких вещей, как честь, благородство, самопожертвование. Твои рассуждения примитивны, а темная философия Белтанара не более чем грубый фарс. Я возьму на себя боль моего народа, заберу в черную бездну ада все страдания, причиненные тобою и Белтанаром. Моя кровь очистит мир от гнили.
 Во взгляде заклинателя появился мистический блеск. Далеар узрел, как Глаза Тирана смыкаются под тяжестью вечного сна.
 – Оривиэл никогда не возродится! – прокричал владыка ангелов смерти. В голосе лорда появилась несвойственная ему паника. – Стольный Сен-Рион уничтожен! Он не восстанет из праха! Скорее с небес прольется дождь из лепестков роз!
 Далеар в смятении надавил на кинжал. Лезвие, жадно впитывая свежую теплую кровь, пронзило сердце Кристиана.
 Глаза Тирана погасли.
 И вдруг в воздухе распространился тончайший весенний аромат. Далеар взглянул на небо и оцепенел. Из темных снеговых туч, нависших над израненным Сен-Рионом, сыпались лепестки роз.