Аннотация: Генри Каттнер. Создатель чудака-изобретателя Галлахера и развеселой семейки мутантов Хогбенов. Писатель, на рассказах которого выросли мы все. Кто из нас не улыбнется при одном упоминании названий «Робот-зазнайка». «Прохвессор накрылся», «Сплошные неприятности»? Все так. Но…
 А многие ли из нас знают другого Генри Каттнера? Не рассказчика, а — романиста? Не мастера «иронической фантастики», но — подлинного создателя миров, где научная фантастика и фэнтези сплетены в тесную, причудливую вязь, а талант автора — безупречно серьезен и оригинален? Увы, такой Каттнер знаком немногим. Возможно, пора наконец познакомиться?


---------------------------------------------


 Генри Каттнер, Кэтрин Мур
 Источник миров



 1


 Из окна отеля Клиффорд Сойер мог хорошо разглядеть панораму Фортуны — города, наполовину скрытого полярной мглой. Вдали сверкали мелкие скопления огней шахтерского лагеря, голубые окна больницы, ярко-желтые — офисов и жилых зданий. Клиффорд не видел самой шахты, но всем существом чувствовал ее присутствие. От едва ощутимых, глухих, равномерных ударов вибрировали все предметы. Так было всегда, и днем и ночью, вот уже семнадцать лет. С тех пор как открылась шахта, работы под полярной шапкой не останавливались ни на минуту. Урановая руда нужна людям…
 В стекле отразился силуэт Клей Форд. У девушки были блестящие волосы цвета жженого сахара, высокий гладкий лоб и огромные голубые глаза. Все в ней завораживало Сойера, и, несмотря на богатый опыт общения с противоположным полом, он был вынужден признать, что никогда ранее не встречал девушки со столь необычной внешностью. Клиффорд открыто любовался ею, одновременно припоминая любопытные подробности ее прошлого. Два месяца назад Клей унаследовала половину акций урановой шахты, и Клиффорд основательно переворошил архив Комиссии по атомной энергии в Торонто, пока не добрался до ее личного дела…
 Вспомнив о тех делах, Сойер широко улыбнулся. Он вслушивался в странный акцент, с которым говорила девушка, но не слышал слов.
 — Я сделаю все, что смогу, — произнес он. — Правда, у меня нет оружия. Я обычно работаю с компьютером, а не с револьвером. Расскажите, пожалуйста, подробнее. Председатель не послал бы именно меня, если бы не был уверен в том, что я решу эту проблему по-своему. Итак, вы сказали привидения?
 — Да, привидения, — твердо повторила девушка, вновь смутив Сойера своим акцентом. — Наши доходы уменьшаются. Люди отказываются работать на некоторых уровнях! Шахта заколдована. Я не сошла с ума, мистер Сойер, хотя мой компаньон очень бы хотел, чтобы вы так думали. Он собирается закрыть шахту! — Клей судорожно сжала ладони. — Я знаю, мои слова напоминают бред сумасшедшего. Но, мистер Сойер, меня хотят убить!
 — Вы можете это доказать?
 — Могу.
 — Хорошо. А что касается закрытия шахты, то вряд ли Комиссия позволит это. Вы зря беспокоитесь…
 — У Комиссии не останется выбора, если шахта иссякнет. В конце концов правительство финансирует лишь те проекты, которые дают прибыль. Но Альпер… — она нервно вздрогнула. — Я его боюсь. Он странный человек. И он что-то нашел в шахте. Вернее кого-то… — Клей замолчала и неуверенно улыбнулась. — Это все пустые слова. Но ведь пленка, снятая в шахте, может стать доказательством?! Вот почему я обратилась к вам, мистер Сойер. Я хочу разобраться во всем этом, пока мы с Альпером окончательно не спятили. На восьмом уровне шахты прячется женщина… Или ее тень. Я знаю, это звучит нелепо, но я могу вам показать ее! Еще там есть привидения.
 — Тень женщины?! — пробормотал Сойер. — Привидения?! На кого они похожи?
 — Похожи? — она задумалась. — Пожалуй, на колосья.
 — Ага, понимаю, — Клиффорд почесал переносицу. — Эта женщина в шахте, она… может быть, она одна из жительниц Фортуны?
 — Нет. Я знаю всех женщин в городе. Кроме того, это… Это не человек. Вы скоро поймете, что я имею в виду. Альпер запретил мне спускаться на восьмой уровень. Да и шахтеры там больше не работают. Но сам он часто бывает там и разговаривает с этой… женщиной. Возвращается он сам не свой… Теперь я боюсь ходить одна. Когда я проверяла автоматические кинокамеры на восьмом уровне, я брала с собой двух телохранителей. Конечно, смешно бояться такого старика, как Альпер. Ведь он даже ходить не может без трости, но…
 — Нет, — прервал ее Сойер. — Вы абсолютно правы относительно Уильяма Альпера. Он может оказаться опасен, у нас на него обширное досье. Раньше его и на милю не подпустили бы к шахте, несмотря на то что он является ее совладельцем. Его имя и сейчас значится в списках потенциально опасных людей. Но он опытный горный инженер, хотя и со странностями.
 — Я знаю, — Клей кивнула. — Мне кажется, что он никогда в жизни не проигрывал и считает себя единственным человеком в мире, который никогда не ошибается. У Альпера навязчивая идея превосходства над другими людьми.
 Сейчас он руководит производством и считает свое положение таким же непоколебимым, как закон всемирного тяготения.
 — Просто он стареет, — возразил Сойер, — и это его пугает. В определенном возрасте это случается со многими.
 — Он вовсе не так стар, как кажется. Просто изнурял себя всю жизнь, а теперь силы уходят, и я думаю, что он готов на все, лишь бы вернуть молодость. И, кажется, Альпер верит в то, что у него появилась такая возможность, мистер Сойер. Эта женщина-призрак из шахты… Она может заставить его сделать все, что угодно. И, похоже, это именно она хочет моей смерти.
 Сойер пристально посмотрел на девушку.
 — Позвольте задать вам немного странный вопрос, мисс Форд? Загадочная женщина неожиданно появляется в шахте… По-моему, это не самое важное, что вы хотели мне рассказать, не правда ли, мисс Форд?
 — Боже! — пробормотала Клей.
 — Я не могу распознать ваш акцент, — ледяным тоном продолжал Сойер. — Может быть, вы сообщите мне, где вы родились?
 Она резко вскочила, едва не опрокинув кресло, прошлась по комнате и, остановившись напротив Клиффорда, отчеканила:
 — Не валяйте дурака! Вы все прекрасно знаете.
 Сойер улыбнулся и покачал головой.
 — Я знаю… но не верю в это, — сказал он. — Естественно, председатель Комиссии приказал провести полное расследование, и когда вы… пришли сюда…
 — Я не знаю, кто я такая, — сердито произнесла девушка. — Я не знаю, откуда я. Что я могу поделать со своим акцентом? Я же не специально так говорю. Как бы вам понравилось, если бы вы однажды очнулись в урановой шахте, не представляя себе, кто вы, откуда и как туда попали? — она обхватила руками свои плечи и поежилась. — Мне это совсем не нравится, но что я могу поделать?
 — Если бы вы исчезли в шахте, чтобы потом появиться… — начал Сойер.
 — Я тут ни при чем!
 — …вы бы сейчас не чувствовали растерянности, — невозмутимо продолжал Клиффорд. — Вы бы вряд ли тогда искали объяснения происшедшему. Мы ничего не знаем — ни кто вы, ни откуда. И боюсь, никогда не узнаем.
 Она кивнула.
 — Я ничего не помню. Проснулась я в шахте… Старый Сэм Форд нашел меня и даже удочерил, хотя тоже не знал, кто я такая. Он заботился обо мне, ни о чем не спрашивая, — голос Клей смягчился. — Сэм был очень добрым, мистер Сойер, и очень одиноким. Он ведь сам управлял шахтой. В те годы Альпер лишь вкладывал деньги, но никогда не появлялся здесь, пока старый Сэм не умер.
 — Мисс Форд, а вы не связываете свое появление здесь с этой странной женщиной? Может быть, она прибыла сюда оттуда, откуда ранее прибыли вы сами? Другая, которая подобно вам…
 — Но она совершенно не похожа на меня. Она из изнеров, это боги! Клей внезапно замолчала и удивленно уставилась на инспектора.
 — Постойте, я, похоже, начинаю вспоминать. Это слово — изнер… Разве в английском есть такое слово?
 — Я никогда не слыхал его. Постарайтесь припомнить!..
 — Не могу, — девушка покачала головой. — Смысл ускользает. Английский я изучала во сне, под гипнозом. Это слово тоже часть моих снов, но оно не английское. Впрочем, все это чепуха. Вернемся к делам. Итак, у меня есть доказательства существования этой женщины.
 Она завернула рукав блузки и, морщась, отодрала пластырь, освободив кассету с микропленкой.
 — Не думайте, что это было очень просто, — Клей усмехнулась. — Я установила кинокамеру на восьмом уровне, надежно заэкранировала от радиации со стороны выработки, но когда появились привидения, пленка засветилась. Наверное, они очень радиоактивны. Пленка оказалась полностью засвечена. Но… посмотрите сами.
 Пройдя в угол комнаты, она достала из шкафа небольшой проектор.
 — Переверните, пожалуйста, картину. На обратной стороне экран. Видите — я хорошо подготовилась. С тех пор, как я вынула пленку из камеры, она всегда при мне. Слава Богу, Альпер ни о чем не догадывается. Не нужно, чтобы он знал о нашем разговоре, пока я не соберу достаточно фактов.
 Щелкнул выключатель, и желтый луч заплясал на экране.
 Внезапно Клей резко спросила:
 — Мистер Сойер, вы ни разу не поинтересовались привидениями?
 — Верно, — произнес Клиффорд, — не поинтересовался.
 — Значит, вы мне не верите! Но это правда! Они появляются из стен. Шахтеры редко их встречают, потому что эти привидения живут в толще земли, — теперь она говорила торопливо, захлебываясь словами. — Подумайте, сколько шахт на Земле! Нам просто повезло, что они оказались именно здесь. Они напоминают… яркие вспышки.
 На экране что-то сверкнуло. Девушка нервно рассмеялась:
 — Это не привидение, просто блик. Смотрите, сейчас начнется.
 Показались влажные каменные глыбы, испещренные следами отбойных молотков и буров, где-то далеко гудели механизмы, перемалывающие горную породу. Внезапно добавились новые звуки: шум тяжелых шагов и стук трости о камни. На экране появилась сутулая фигура, едва различимая во мраке. Сойер напрягся. Для него больше не существовало ничего, кроме маленького экрана. Он услыхал грубый голос Альпера, повелительно зовущий кого-то.
 — Иете! — эхо прокатилось по туннелю. — Иете!
 — Смотрите, — прошептала Клей. — Видите там, слева?
 Вначале Сойеру показалось, что камни засветились изнутри. Потом появилось видение, похожее на стройную, очень высокую женщину. Она грациозно склонилась над Альпером. Сойеру показалось, что в туннеле зажурчала вода. В смехе женщины, холодном и звонком, было так же мало человеческого, как и в ее движениях.
 Потом раздался голос, больше напоминавший музыку, чем речь простого смертного. Слова звучали по-английски, но с тем странным акцентом, который Клиффорд еще раньше заметил у Клей Форд. Он искоса взглянул на девушку, та не отрывала взгляда от экрана. Губы Клей приоткрылись, обнажая прелестные зубки.
 Изображение загадочной женщины периодически пропадало вместе со звуком, но слова разобрать все равно не удавалось — мешало гулкое эхо.
 Наконец заговорил Альпер, почти закричал:
 — Иете, ты здесь?! Но ты опоздала! Ты на три дня опоздала! Я не могу так долго обходиться без энергии!
 Голос Иете звучал равнодушно:
 — Кому ты нужен, старик? Кому интересно, сколько ты еще протянешь? Ты убил девчонку?
 — Я не могу сделать этого, — буркнул Альпер. — Если я убью ее, у меня будут большие неприятности. Может быть, я даже потеряю шахту. Кто тогда будет вам поставлять руду? — он осекся. — У меня есть одна идея. Но потребуется несколько дней.
 — Кого заботит смерть хома? — перебил его музыкальный голос таинственной дамы. — Она ничего не стоит, как и всякий хом, как и ты, старик. Не понимаю, почему я трачу на тебя время?
 — Я же говорю: у меня есть идея. Дай мне энергии и неделю сроку, и я установлю контроль над шахтой. Клянусь, что закрою ее совсем и передам тебе. Только дай мне энергии. Иете! Я уже почти…
 — Нет. Хватит. Я устала от тебя, старый хом. Придется мне самой покончить с девчонкой!
 Иете стала удаляться. Альпер, тяжело дыша и шаркая, бросился следом.
 — Энергия! Мне нужна энергия! — в его крике слышалось отчаяние. — Дай мне энергию, Иете!
 — Хватит, — произнес ледяной голос. — Пока девушка жива, ты ничего не получишь.
 — Как ты не понимаешь?! — с горечью воскликнул Альпер. — Если бы ты хоть раз вышла на поверхность, то поняла бы меня… Кто ты, Иете? Что ты такое?
 — Спроси об этом через три дня. А пока можешь считать меня богиней. Все. Теперь иди, старик. Делай что хочешь, но девушка должна умереть.
 — Нет, Иете! — крик Альпера загремел в узком туннеле. — Без энергии я не смогу ничего сделать!
 — Ты не получишь ни капли, хом. Прощай!
 Тень растаяла, и Альпер заметался по коридору. Луч фонаря прыгал по стенам, но вокруг были только мертвые камни.
 Клиффорд и девушка молча продолжали смотреть на пустой экран. Сойер мысленно все еще находился в шахте, слышал уханье насоса и перестук молотков. Ощущение было настолько полным, что, когда комната осветилась, он не сразу осознал, где находится. Клей настороженно смотрела на него.
 — Ну? — вопрос прозвучал нетерпеливо. — Что вы думаете об этом, мистер Сойер?
 Инспектор встал, подошел к окну и закурил, любуясь огнями ночного города. Через минуту он обернулся и произнес:
 — Что я думаю? Пожалуй, я скажу совсем не то, что вы ожидаете от меня услышать. Я не уверен в том, что какое-то потустороннее создание вынуждает Альпера продать душу. Но вот пленка… Она действительно интересна, если, конечно, вас, мисс Форд, кто-то не дурачит.
 — Не может быть! — горячо возразила Клей. — Но кто же такая Иете? Как вы думаете?
 — Очевидно, кто-то пытается получить контроль над шахтой. Есть страны, очень нуждающиеся в уране. И все это может оказаться просто хитрой инсценировкой, призванной сыграть на навязчивой идее старика. Вы поняли, что он говорил об энергии?
 Клей Форд покачала головой.
 — Я ничего не понимаю. Но эта Иете меня пугает…
 — Эта пленка, она единственное доказательство, или у вас есть еще что-нибудь? — спросил Сойер. — Мне бы хотелось вернуться в Торонто со всеми имеющимися материалами. Ваша история меня заинтересовала. Я займусь расследованием и постараюсь обеспечить вашу безопасность.
 — В шахте установлена еще одна камера. Может, забрать из нее пленку?
 — Пожалуй, это было бы неплохо. Но не опасно ли для вас спускаться на восьмой уровень?
 — Я никогда не хожу одна, — заворачиваясь в меховое манто, произнесла девушка. — Мне пора. Хотелось бы взглянуть на…
 Дверь задрожала под ударами, и грубый голос проревел:
 — Откройте!




 2


 Сойер бесшумно подошел к проектору, смотал пленку и спрятал ее в карман.
 — Это Альпер! — Клей была очень напугана. — Он не должен меня здесь видеть! Я пропала!
 — Спокойно. Я не люблю квартир с одним выходом, — Клиффорд достал связку ключей. — Выйдите незаметно и ждите меня на улице. В шахту спустимся вместе. Вы хорошо меня поняли?
 — Да-да, — прошептала Клей, опуская капюшон. — Быстрее!
 Стук повторился, но на этот раз он был громче и продолжительнее. Стекла задребезжали.
 — Сойер! — раздалось за дверью. — Вы дома?!
 — Иду, — спокойно ответил Клиффорд, закрывая дверь за мисс Форд.
 Улыбаясь тому, с какой поспешностью Клей выскочила из его номера, он подошел к главной двери и отпер засов.
 — Входите… — лицо Сойера было невозмутимым.
 Незваный гость обвел комнату цепким взглядом. Был он высок, но настолько широк в кости, что казался приземистым. Массивное лицо прорезали глубокие морщины. А огромные кустистые брови и скрытые под ними колючие глазки придавали их владельцу окончательное сходство с троллем.
 — Вы помните меня, мистер Сойер? — не дожидаясь ответа, Альпер шагнул в комнату. Двигался он мощно, подобно танку, и казалось, сам воздух раздвигается перед ним. Увидев экран на стене, он бросил мрачный взгляд на Клиффорда.
 — Подайте мне стул, мистер Сойер. Я старый человек, и мне тяжело стоять. Благодарю, — он грузно опустился на стул, поставив трость между колен. — Вижу, вы смотрели увлекательный фильм.
 Клиффорд промолчал.
 — Я тоже смотрел, — продолжал Альпер. — Вас это удивляет? Отель строился в те годы, когда уран был в высшей степени секретным материалом. Сэм Форд и я присутствовали, незримо, конечно, на многих тайных собраниях, происходивших в этой комнате. Так что сегодня я стал свидетелем интересной встречи, — он перевел дух и вперился в Сойера тяжелым взглядом. — Я пришел, чтобы сделать вам предложение, мистер Сойер.
 Клиффорд лишь холодно улыбнулся.
 — Боюсь, вы недооцениваете ситуацию, — вновь заговорил старик. — Я собираюсь предложить вам…
 Он говорил больше минуты. Выслушав все, Сойер рассмеялся и отрицательно покачал головой. Альпер тяжело вздохнул.
 — Молодые люди так неразумны, — произнес он. — У вас, вероятно, есть какие-то идеалы. Но с возрастом ваши взгляды очень изменятся, — казалось, Альпер глубоко задумался, но, тряхнув головой, продолжал: — Мне не хотелось бы этого делать, ну да ладно. Посмотрите на это и выскажите свое мнение. — Он протянул Сойеру какой-то маленький предмет.
 Инспектор осторожно взял крохотный, не больше таблетки, металлический диск с закругленной нижней частью.
 — Я изобрел его сам! — в голосе Альпера послышалось самодовольство. — Это трансивер. Он излучает и принимает звук. Но звук не простой. Биение сердца, ток крови по артериям, шум дыхания. Обычно мы не замечаем этих звуков, но их можно усилить.
 Откинувшись на спинку стула, старик неприятно рассмеялся.
 — Усилитель? — спросил Клиффорд, думая о том, как велика неприязнь, которую испытывает к нему Альпер.
 Внезапно диск завибрировал. Сойер взглянул на гостя, одна рука которого находилась в кармане.
 — Это вы заставляете диск дрожать? — спросил он.
 Старик кивнул.
 — Но почему вы показали прибор мне? — удивленно спросил инспектор.
 — Скажу вам правду, — Альпер мрачно улыбнулся. — Я сделал его для Клей Форд. Вы внимательно просмотрели пленку и слышали, как я сказал, что у меня есть способ поставить девчонку на колени. Видите, мистер Сойер, мои слова не были пустой похвальбой. Мой трансивер способен на многое.
 Клиффорд с удивлением посмотрел на безумца.
 — Я могу вам доверять больше, чем вы думаете, — усмехнулся Альпер. — Единственное, чем я не стану рисковать, — это своей сделкой с той… ну, вы понимаете, о ком я говорю.
 — Неужели вы поверили в то, что она способна вернуть вам молодость?
 — Вы — идиот! — рассвирепел старик. — Что вы знаете о физиологии? Откуда берется энергия, которую вы так бездарно тратите? Вы — молодые. Вся энергия от солнца! Фотосинтез превращает солнечное излучение в топливо для организма. И эту энергию можно передавать от одного живого существа к другому. Позже вы поверите мне. Мефистофель не собирался покупать душу Фауста. Я знаю, Фауст сумел доказать дьяволу, что душа его имеет ценность, это он заставил купить ее. Вот и я надеюсь убедить Иете в том, что могу оказаться полезен ей. Я знаю, что она требует взамен энергии, и жизнь мисс Форд в моих руках. Но я не хочу совершать убийство. Начнется расследование, а это ужасно. Этот прибор я разработал для Клей, но, похоже, на моем пути возникло новое препятствие, — старик усмехнулся. — Ну что ж, я готов. Начнем.
 Альпер был стар и слаб, поэтому Клиффорд Сойер никак не мог ожидать того, что произошло дальше. Альпер резко вскочил, отбросив трость.
 Внешность его не изменилась, но теперь от всей его фигуры прямо-таки веяло неукротимой силой. Трость коснулась пола, и Альпер прыгнул. Клиффорд был молод и хорошо тренирован, но он не успел ничего предпринять, когда, вслед за звоном упавшей трости, на него обрушилось тяжелое тело, припечатав его к стене, стальные пальцы сомкнулись на горле инспектора. Комната поплыла перед глазами Сойера, и, теряя сознание, он почувствовал, как что-то давит на макушку.
 И вдруг все прекратилось.
 Услышав звон трости, Клиффорд приготовился к нападению, и хотя Альпер нанес удар первым, когда старик внезапно ослаб, рука Сойера, почти автоматически, нанесла жестокий удар в солнечное сплетение противника. Все произошло мгновенно.
 Придя в себя, Клиффорд увидел Альпера, беспомощно распластавшегося на полу. Опираясь на одну руку, старик безуспешно пытался подняться.
 — Подай мне трость, — странная улыбка промелькнула на его бледных губах.
 Сойер не обратил внимания на слова старика. Он решал возникшую проблему, ощупывая левой рукой верхнюю часть черепа. Правой рукой он тем временем почти бессознательно массировал горло. Что за странное пощипывание в голове, что за странное давление на макушку?
 — Подай мне трость, — повторил Альпер. — Живо! Или я научу тебя шевелиться. Ну!
 При последнем слове череп Сойера словно раскололся от боли. Молния ударила в самый центр мозга, вызвав сдавленный стон, больше похожий на рычание. Клиффорд сжал голову руками, будто опасаясь, что она развалится.
 Сквозь какофонию красок, мелькающих перед глазами, он разглядел зловещую улыбку, застывшую на бледном лице старика.
 Боль прекратилась так же внезапно, как и началась. Одним рывком инспектор поставил Альпера на ноги.
 — Спокойно! — рявкнул старик. — Спокойно! Ты что, опять захотел попробовать? Подай мне трость.
 — Нет. — Сойер стиснул зубы.
 — Ты нужный человек, — Альпер вздохнул. — Я могу легко убить тебя или превратить твой мозг в желе. Но тогда ты станешь бесполезен. Мне бы этого не хотелось. Так что будь благоразумен, Сойер! Почему бы нам не работать вместе? Или ты предпочитаешь умереть?
 — Скорее я убью тебя! — выкрикнул Клиффорд, продолжая сжимать голову. — И я это сделаю, как только смогу.
 — Ты никогда не сможешь. Хочешь докажу? Ты даже не сможешь до меня дотронуться. Ты ведешь себя неразумно, Сойер. Я хочу с тобой поговорить, и я хочу, чтобы ты подал мне трость. Считаю до трех.
 — Нет!
 — Ну что ж, ты получишь еще один урок, мой мальчик. Итак?
 — Нет, — Сойером овладела дикая, животная решимость умереть, но не подчиниться.
 — Раз, — Альпер не собирался отступать.
 — Нет!
 — Два.
 — Нет!
 Сойер бессмысленно улыбнулся, и вдруг, неожиданно для себя, схватил Альпера за горло.
 Голова взорвалась от боли, и последнее, что он заметил, был летящий навстречу пол.
 Придя в себя, инспектор вновь увидел своего мучителя, который с интересом изучал лицо Сойера.
 — Ну хорошо, парень. Я сам ее поднял. Похоже, я немного переборщил. Вставай, бери стул и садись. Нам нужно поговорить. Прежде всего я собираюсь сжечь улики, — он обвел комнату взглядом. — Вот эта пепельница, пожалуй, подойдет. Дай мне пленку!
 — Подойди и возьми сам! — Сойер тяжело дышал.
 Альпер улыбнулся еще шире, а потом, взяв пленку, поджег ее. Сойер молча наблюдал за происходящим. Ему казалось странным, что после адских мучений он чувствовал себя совершенно нормально. Правда, воспоминания о пережитом вызывали неприятные ощущения. Кстати, о чем это говорит Альпер?
 — …Если откажешься делать то, что я скажу, — умрешь. Однако я хотел бы сотрудничать с тобой. Ты неплохой парень — ты мне нравишься. Но если откажешься — я тебя убью. Понял?
 — Нет, — Сойер поднял руку к голове. — Ты что, хочешь оставить у меня на голове эту дрянь?
 — Конечно. У каждого человека в черепе имеется крохотное отверстие, затянутое хрящевидной тканью. Через него танталовые электроды контактируют с твоим мозгом. С возрастом хрящ превращается в кость. Мне повезло — ты молод. Если попробуешь удалить трансивер, ты погибнешь. А со временем он врастет в кость.
 Желание убить Альпера все еще владело Сойером, но, осознавая свою беспомощность, он решил выждать — вдруг представится удобный случай избавиться от старика, тем более что тот пока был настроен миролюбиво.
 — Если я не способен убрать передатчик сам, это могут сделать врачи.
 — Возможно. Однако, согласись, я создал первоклассный прибор.
 — Да? Лучше признайся, где ты его украл?
 Альпер хмыкнул.
 — Я и сам неплохой инженер. Правда, сознаюсь, идея не моя. Но я увидел такие возможности, каких не видел изобретатель. Изначально это был обыкновенный преобразователь звуковых колебаний в электрические. Я просто немного доработал его. Трансивер принимает звуки, которые ты сам издаешь, но которые обычно не слышишь, усиливает их и транслирует в кости черепа. Ты слышишь звуки, по сравнению с которыми рев иерихонской трубы кажется шепотом, — Альпер расхохотался и продолжал: — Ты знаешь, на что способен ультразвук? Он разбивает стекло вдребезги, сжигает дерево, разрушает человеческий мозг. Так-то, мистер Сойер! Ты никогда не сможешь избавиться от моего подарка, и никто, кроме тебя, не будет слышать сигналов. Ты, мой мальчик, можешь сойти с ума. Так не лучше ли делать то, что я прикажу?
 Старик смотрел на Сойера с явной симпатией, но руки инспектора непроизвольно сжались в кулаки.
 — И не вздумай убить меня. Тебе это не поможет. Мы с тобой теперь крепко связаны. Убьешь меня — умрешь сам. И еще, мой прибор может работать как микрофон. Приемник у меня в кармане. Отныне я буду слышать все твои разговоры. И скоро я узнаю, что содержит вторая пленка, спрятанная в шахте. Хотя навряд ли там есть что-либо интересное. Итак, — своим видом старик давал понять, что возражать или сопротивляться бесполезно, — прежде всего ты сообщишь в Торонто о том, что тревога оказалась ложной. Что же касается этой девчонки — Клей Форд, то ей лучше всего уехать. Чтобы излечиться от галлюцинаций, ей, пожалуй, стоит отдохнуть в каком-нибудь южном санатории. Если же она останется и опять начнет совать нос туда, куда не следует, Иете расправится с ней — хладнокровно и без всякой жалости.
 — Кто такая Иете? — спросил Сойер, но Альпер не хотел отвечать, а может быть, знал не больше его самого.
 — Все. Хватит вопросов. Пора действовать. И запомни: если ты ухитришься сбежать и избавиться от трансивера, что, впрочем, возможно — в конце концов, что сделал один человек, другой всегда сможет сломать, — так вот, если это случится, я найду тебя и пристрелю, как собаку. Все, что мне нужно, так это закрыть шахту. Тогда Иете даст мне энергию, очень много энергии. — Холодный взгляд Альпера скользнул по лицу инспектора: — Надеюсь, теперь ты понимаешь, что, работая на меня, ты спасаешь свою жизнь? Что ты на это скажешь?
 — Ничего.
 — Совсем ничего?
 — Почти. Я прибыл сюда не развлекаться, и, кажется, проиграл первый тур, — спокойно произнес Сойер. — Все рано или поздно проигрывают.
 — Не все, — с неожиданной гордостью объявил Альпер.
 — Допустим, — Клиффорд невозмутимо пожал плечами. — Мне и раньше случалось проигрывать, но я всегда знал, что есть кто-то, кто выиграл бы, очутись он на моем месте. Мне же остается только предупредить Комиссию.
 — Интересно, как ты собираешься послать предупреждение и при этом уцелеть, — старик ухмыльнулся. — Если ты достаточно умен, то сможешь получать выгоду с обеих сторон. И то, что ты получишь от меня, намного больше того, что могут тебе предложить официальные органы.
 — Должно быть, это будут чертовски большие деньги, чтобы компенсировать вот это, — Сойер постучал себя по голове.
 — Я могу удалить передатчик, — Альпер замолчал, ожидая реакции Сойера, но, видя невозмутимость инспектора, продолжил немного разочарованно: — Даже сняв передатчик, я буду чувствовать себя в полной безопасности — кто поверит твоему рассказу? Однако я уверен в том, что мы с тобой поладим.
 — Как же ты удалишь его? Сам же сказал, что передатчик со временем врастет в кость.
 — Его не трудно будет убрать, если предварительно отключить питание.
 Выключатель у меня в кармане. Но не пытайся завладеть контрольным устройством. Я потратил на его разработку не одну неделю, и разгадать его секрет тебе не удастся. Самому Гудини не удалось бы освободиться от него.
 Мужчины пристально смотрели друг на друга.
 Наступившую тишину внезапно разорвал рев сирены. Оконные стекла задребезжали. Альпер с Сойером одновременно повернулись к окну. Механический вой прекратился, и чей-то голос, тысячекратно усиленный динамиками, загремел над поселком:
 — Внимание! Тревога в шахте на восьмом уровне! Тревога на восьмом уровне!
 Альпер, выругавшись, повернулся к Сойеру:
 — Эта бестолковая сука спустилась в шахту. Я же ее предупреждал, а она все равно полезла! И Иете только что разделалась с ней!




 3


 Как во сне пробирался Клиффорд Сойер сквозь сумятицу улиц. Сгорбленная фигура Альпера, закутанная в меха, маячила впереди, указывая дорогу. Вдали мерцала ледяная гладь озера Лэти Снейз, вдали сверкали огни Фортуны. Поселок казался одиноким островком, воткнутым в макушку земного шара, подобно передатчику в голове Сойера.
 В Фортуне не было улиц, здесь ничего не росло, сюда не вела ни одна дорога. Вечное полярное молчание окутывало город, подобно савану. Край мира.
 Спотыкаясь на деревянных мостках, соединяющих все постройки в поселке, захлебываясь ледяным воздухом, Клиффорд спешил за Альпером. Со всех сторон к шахте стекались люди.
 Не замедляя шага, старик и инспектор прошли мимо энергостанции, обеспечивающей Фортуну водой, светом, теплом и снабжающей шахту необходимой энергией.
 Альпер протиснулся ко входу мимо возбужденных рабочих. Громкоговорители к этому времени уже прекратили разносить тревожную весть по поселку, но здесь, около шахты, волнение не утихало. В воздухе повисло напряженное молчание.
 — Опять привидения! — услыхал Сойер чьи-то слова. — Они выходят из стен!
 — Мисс Форд спустилась вниз! И привидения утащили ее! — выкрикнул кто-то.
 Альпер, словно одержимый, бросился к лифту. Клиффорд едва поспевал за ним. Войдя вслед за стариком в кабину, он подумал о том, что их желания странным образом совпали: ни тот ни другой не хотели гибели Клей Форд.
 В шахте всегда было очень шумно: стук отбойных молотов, визг буров, уханье насосов, лязг вагонеток. Сейчас тишину, повисшую в туннелях, нарушали лишь тревожные голоса шахтеров. Все работы были остановлены.
 Лифт медленно опускался, все шахтеры столпились возле лифтовой шахты. Молоты и буры валялись около стен, испещренных прожилками руды, очень богатой руды. Призраки знали, какую шахту выбрать.
 — На восьмом уровне привидения роятся, как пчелы! — крикнул кто-то из рабочих, когда кабина медленно проплывала мимо очередного уровня. Альпер только кивнул. Войдя в лифт, он сразу же завладел рукой Сойера и повис на инспекторе.
 Кабина остановилась. Альпер, тяжело дыша, зашептал ему в ухо:
 — Не пытайся ничего сделать, Сойер. Лучше помоги мне выйти — у меня почти не осталось сил.
 — И как же ты собираешься выкручиваться? — Сойер ехидно улыбался. — Это твоя ошибка, Альпер. Если мисс Клей Форд погибнет, начнется расследование. А вы знаете, чем это грозит вам, мистер Альпер? — лицо его расплылось в издевательской улыбке. Внезапно нахмурившись, Сойер холодно добавил: — Моя смерть тебе тоже не поможет.
 — Мои заботы оставь мне, — прошипел старик. — Делай, что тебе говорят, и молчи. Пойдем.
 Выйдя в туннель, они слились с молчаливой, настороженной толпой. Редкие голоса звучали глухо, на этом уровне было самое высокое давление.
 Клиффорд почувствовал неестественный для шахты запах. Озон!
 — Она пошла туда, мистер Альпер, — один из шахтеров махнул рукой. — Вот этот парень был с ней.
 — Что тут произошло? — Сойер подскочил к говорившему так стремительно, что тот невольно отшатнулся. Рабочие заволновались, лучи фонарей заплясали по влажным стенам. Вперед вышел высокий парень в шахтерском комбинезоне.
 — Я и Эдди спустились вместе с мисс Форд, — низким голосом начал он. — В туннеле никого не было, мы ведь не работаем на восьмом. Мисс Клей послала Эдди за камерой, а сама осталась здесь…
 Странный звук заставил их оглянуться. В том месте, где туннель круто заворачивал, появилось неясное, едва различимое мерцание. Послышался легкий перезвон, и ощутимо усилился запах озона.
 — Продолжай, я слушаю, — шахтеры расступились перед Альпером, и, войдя в круг, он снова уцепился за локоть Сойера. Нервы Клиффорда напряглись до предела.
 — Эдди скрылся за тем поворотом, — кивком шахтер указал направление. — Извините, мистер Альпер, но дальше я не пойду! — было видно, что никакая сила не заставит его сделать хотя бы шаг. — Ну так вот, свернув за угол, Эдди закричал, а потом вылезли привидения… Нет, сначала появились вспышки, а потом заорал Эдди. Мисс Клей сказала, что нужно пойти и забрать камеру. Она шла первой. Мы были уже у самого поворота, и тут Эдди испустил такой вопль, какого я в жизни не слышал. Ну, я побежал назад и поднял тревогу, — голос у парня был смущенным.
 — Мисс Форд кричала? — спросил Сойер.
 — Нет, сэр.
 Альпер пробормотал что-то и медленно направился к повороту, навстречу мерцающим огонькам. Наступила гнетущая тишина. Вздохнув, Клиффорд зашагал следом. Рабочие с ужасом смотрели на двух человек, уходящих в темноту.
 Туннель уже поглотил мисс Форд и их приятеля Эдди, и теперь суеверный страх парализовал людей.
 — Сойер, — прошептал Альпер, вновь повиснув на руке инспектора, — предоставь все мне. Сам ничего не предпринимай. Я тебе запрещаю, понял? Я все время держу пальцы на блоке управления. Клей в руках у Иете. Я попробую ее спасти, но… — он замолчал. Пояснений не требовалось — Иете могла легко справиться с ними обоими.
 По мере их продвижения по туннелю запах озона ощущался все сильнее.
 Альпер, поддерживаемый Сойером, упрямо шагал вперед. Картина, открывшаяся за следующим поворотом, заставила их остановиться.
 На сыром полу лицом вниз лежал мертвец. Над его телом кружилось множество крылатых огней, как бы расщепленных надвое. Они действительно напоминали колосья. Заполняя весь коридор, крылатые огни своим танцем поднимали резкий порывистый ветер. Запах озона щипал ноздри. Зрелище было великолепным и одновременно наводило ужас.
 — Как грифы над трупом, — подумал вслух Клиффорд. — Стервятники!
 Сойер почувствовал, как дрожит тело старика. Альпер громко позвал:
 — Иете! Иете, ты здесь?!
 Знакомый ручеек смеха зажурчал во тьме. Это был единственный ответ, но, услышав его, Альпер встряхнулся и решительно направился вперед, стараясь не поворачиваться спиной к порхающим огням.
 Клиффорд тихо спросил:
 — Ты знаешь, что это такое? Они могут убить нас?
 — Не знаю и знать не хочу. Быстрее! Иете здесь, и я смогу получить энергию.
 Сойер колебался. У него появился шанс. Когда старик получит энергию, будет поздно. А сейчас…
 Не размышляя более, он резко прыгнул влево, освободившись от веса Альпера, и принял боевую стойку.
 Правый кулак, как спущенная пружина, устремился к цели. Удар такой силы, окажись он точным, мог стать смертельным.
 «Последний шанс, — успел подумать Клиффорд. — Врет он или нет, но контрольное устройство будет у меня».
 Голова Сойера взорвалась от боли. Коридор, привидения — все закружилось в бешеной карусели.
 Широкая ладонь Альпера стиснула его кисть еще до того, как он пришел в себя.
 — Идем! Быстрее! Не делай так больше. Сейчас не время сводить счеты.
 Шатаясь и бормоча проклятия, Сойер поплелся дальше. Крылатые огни некоторое время кружились над ними, но вскоре, словно утолив любопытство, оставили их, вернулись к трупу шахтера и продолжили свой бесконечный, бессмысленный танец.
 Туннель постепенно расширялся. Впереди на стене виднелся светлый круг, подобный тому, какой оставляет луч прожектора. В самом центре круга, устремив в темноту взгляд, застыла Клей Форд.
 Сойер осмотрелся и протер глаза. Запрокинутая голова Клей и ее распростертые руки были плотно прижаты к светящемуся камню, словно прикованные. Несмотря на безумное желание освободиться, она не могла сдвинуться ни на дюйм. И лишь частое дыхание да блеск глаз говорили о том, что девушка еще жива.
 Внезапно Клей закричала, обращаясь к кому-то скрытому во тьме:
 — Ты не сделаешь этого! — в голосе слышался гнев, смешанный с отчаянием. — Ты не посмеешь! Только боги имеют право!
 Сойер повернул голову и проследил направление ее взгляда. Во тьме что-то шевелилось. Иете! В глубине туннеля замерла неестественно высокая фигура, закутанная в тени, как в темную вуаль. Клиффорд тщетно пытался сфокусировать зрение на лице и фигуре Иете. Изображение было зыбким, как воздух в знойный день на экваторе. Зато голос оказался ясным и сильным. В нем звучала небесная музыка, недоступная смертным.
 — Я скоро, очень скоро буду Богиней, — мечтательно проговорила Иете. — Но откуда ты меня знаешь, хом? Ты ведь настоящая хом, не землянка? Как ты сюда попала?
 Иете неожиданно перешла на незнакомый язык. Едва она закончила говорить, послышались всхлипывания Клей:
 — Я не понимаю тебя! Я ничего не помню! Кто ты?
 Альпер выступил вперед. Заметив краем глаза какое-то движение, девушка попыталась повернуть голову.
 — Иете! — закричал он.
 Клей обернулась.
 — Кто это? Альпер, это вы?
 — Успокойся, Клей, — мягко произнес он. — Если хочешь остаться в живых — успокойся.
 — Разве жизнь хома имеет какую-нибудь ценность? — язвительно спросила Иете. — Наши дела закончены, старый хом. Я получила девчонку.
 — Не делай этого! — в отчаянии воскликнул Альпер. — Если она умрет, я потеряю шахту. А ты не получишь руды.
 — Жизнь этой хом имеет для тебя слишком большое значение, — рассмеялась Иете. — Но на самом деле она ничего не стоит.
 — Ее тело обнаружат! — кричал Альпер. — Меня обвинят в убийстве! Иете, не надо, прошу тебя!
 — Тело? — в ее голосе звучало презрение. — Ее тело никто не найдет. Но до того, как она умрет, я хочу кое-что узнать. Если бы я раньше поняла, что она хом!.. Но вы все, как животные, похожи один на другого. А девчонка все время говорила на вашем языке. Ну что ж, теперь мне известно, кто она, но я не понимаю, как она смогла пройти через Врата. И пока я не узнаю этого, она останется в живых. Однако я не собираюсь… Впрочем, тебя это не касается. Когда я допрошу ее, надобность возвращаться в ваш мир, скорее всего, отпадет. Прощай, старый хом.
 Высокая, гибкая фигура склонилась вперед, и из-под вуали показалась грациозная рука, сжимающая сияющую золотую полоску дюймов шести длиной.
 Полоска раскрылась и превратилась в пучок крылатых огней. Золотое сияние слепило глаза. Держа полоску перед собой, Иете медленно приближалась к пленной девушке, круг на стене становился все ярче.
 Альпер с трудом перевел дыхание. При вспышке таинственного огня по его телу прошла судорога, и, отшвырнув от себя инспектора, он, как загипнотизированный, двинулся к Иете. Он шел, не замечая ничего вокруг.
 — Отдай мне эту штуку! — прохрипел он сдавленным голосом, простирая вперед руки. — Иете! Позволь мне прикоснуться к нему!
 Заметив, что рука старика далеко от кармана с пультом, Сойер бросился вперед, навстречу женщине. Он еще толком не знал, что предпримет, но прекрасно понимал, кто сейчас наиболее опасный враг, к тому же у него возникло отчаянное желание захватить крылатый огонь. Возможно, тогда у него появится ключ к пониманию происходящего, если оно вообще доступно пониманию.
 Все произошло с ошеломляющей быстротой. Руки Сойера сомкнулись на укутанной в серую вуаль фигурке за мгновение до того, как Альпер приблизился к ней вплотную. Стараясь удержать одной рукой гибкое и твердое, как стальной канат, тело, другой он потянулся к крылатому пламени. Но удержать Иете было ничуть не проще, чем легендарную змею Митгард.
 Иете издала дикий, яростный крик, прозвеневший как удар гонга, и попыталась вырваться. Очень скоро Клиффорд понял, что взялся за непосильное для него дело, но, стиснув зубы, задыхаясь, он изо всех сил продолжал цепляться за гибкое тело таинственной дамы.
 Что-то пролетело мимо лица Сойера и, рассыпая искры, упало на пол. Сдавленно вскрикнув, Альпер ринулся вперед, толкнув по пути инспектора. Пытаясь удержать равновесие, Клиффорд взмахнул руками, и Иете вырвалась, подобно вихрю.
 Овладев крылатым пламенем, Альпер начал на глазах преображаться. Годы спадали с него, как старые одежды. Тело выпрямилось, живот втянулся, плечи развернулись, лицо, лишенное морщин, отвердело, бесследно пропала седина, глаза засверкали безумным торжеством. Теперь перед Сойером стоял человек молодой, сильный и ловкий.
 — Вот он! — завопил Альпер. — Вот источник энергии!
 — Отдай! — простонала Иете. — Ты сам не понимаешь, что делаешь! Ты получил слишком много энергии! Смотри, Врата уже открываются! Скорее отдай мне Птицу, старый хом!
 Она протянула руки и шагнула к Альперу. Тот отпрыгнул назад, хохоча как безумный.
 Только теперь Сойер заметил, что на самом деле Альпер ничуть не помолодел. Лицо по-прежнему хранило печать прожитых лет, но исчезли дряблость и нездоровый старческий румянец. Телом Альпер не стал моложе, но приобрел отличную физическую форму. Энергия, казалось, вытекала из него золотыми струями.
 Иете попыталась обеими руками схватить огненную полоску, Альпер увернулся, но, поскользнувшись, ударил в стену раскрытыми пылающими крыльями таинственного источника энергии. Раздался неописуемый музыкальный аккорд, светящийся круг стал таким ярким, что на него было больно смотреть. Клей казалась едва различимой тенью на фоне этого бешеного сияния.
 — Сожми Огненную Птицу, Альпер! — закричала Иете. — Сейчас мы все провалимся! Альпер, оставь ее у себя, только сожми!
 Воздух звенел вокруг них. На месте освещенного круга теперь зияло отверстие, ведущее в длинную, вырезанную во льду трубу. Ужасный вихрь подхватил всех и поволок по туннелю, яростно завопила Иете. С гудением и свистом огненные птицы проносились и исчезали в отверстии. Некоторые ударялись о стены и медленно угасали.
 Альпер, охваченный ужасом, обеими руками стиснул Огненную Птицу, но было поздно. Налетевший вихрь подхватил их, протащил по камням и, раскрутив, бросил в сияющую мглу. В бесконечный полет…




 4


 Дикий, пронизывающе-холодный ветер, казалось, превратил тело в сплошную глыбу льда, но мгновение спустя все прекратилось, и Сойер очутился в длинном бледно-зеленом коридоре цилиндрической формы. Справа от него, дрожа, стояла Клей Форд, а слева и немного сзади прислонился к стене Альпер. Он все еще сжимал в руках свое сокровище.
 Внимание Клиффорда привлекла большая группа высоких и неестественно стройных людей, поспешно удаляющихся в глубь туннеля. Некоторые из них оглядывались и рассеянно улыбались.
 Сойер взглянул на Клей. В глазах девушки, округлившихся от изумления, застыл вопрос. Тогда инспектор обратился к старику:
 — Ты меня слышишь, Альпер?
 Голос гулко, подхваченный эхом, прокатился по коридору.
 — Да, слышу… — старик закашлялся.
 — Где мы? — Сойер не стал дожидаться, пока тот придет в себя.
 Альпер расправил плечи, взглянул на Сойера сверху вниз и внезапно издевательски расхохотался. С пугающей легкостью отделившись от стены, он двинулся к инспектору.
 — Я не знаю, как мы попали сюда. Но вот…
 Он разжал руку, и золотая полоска тускло засветилась в полумраке. Толстые пальцы старика сжали ее, и, подобно лепесткам цветка, распахнулись, медленно разгораясь, огненные крылья. Альпер ударил полоской по ледяной стене, отозвавшейся мелодичным звоном. Вопреки ожиданию, ничего не произошло. Растерянно улыбнувшись, он ударил сильнее. Полоска ярко вспыхнула.
 — Сожми ее, Альпер!
 Они обернулись на голос и впервые отчетливо, без темной вуали, увидели Иете. Она удалялась следом за подобными ей существами. Своей грациозностью и излишне удлиненными линиями тела она напоминала героинь Эль Греко. Казалось, остальные создания пребывали в трансе, и только Иете, словно борясь с неведомым сопротивлением, нашла в себе силы повернуть голову. Ее лицо поразило Сойера. Заостренное внизу, оно сильно расширялось к огромным, блестящим, как у змеи, глазам, обрамленным чересчур длинными ресницами. Уголки тонкого ярко-алого рта были загнуты в полубезумной улыбке. Такие лица любили изображать этруски у своих каменных статуй.
 Серьги — в виде сфер с множеством отверстий и яркими огоньками внутри — украшали ее уши. Бледно-зеленая мантия широкими складками ниспадала с плеч. Странный наряд Иете, как, впрочем, и всех, кто ее окружал, дополняла маска, укрепленная на затылке так, что невозможно было понять, есть ли у Иете волосы.
 — Быстрее сожми пластину! — прошептала она. — Вы все равно не сможете вернуться!
 — Сожми ее, Альпер! — коротко бросил Сойер и повернулся, чтобы подойти к старику. Но сделать три шага, разделявшие их, оказалось невозможным.
 Плотный, тяжелый воздух тысячами мельчайших игл впился в его тело.
 — Я уже пыталась, — произнесла Клей. — Повернуться невозможно. Даже стоять на месте трудно. Погляди, мы уже начинаем двигаться!
 Сойер тщетно сопротивлялся нарастающему давлению. Впереди Иете тоже пыталась бороться с воздушным потоком, но он уносил ее вслед за вереницей высоких фигур.
 — Альпер! — в голосе Иете послышалась растерянность. — У тебя Огненная Птица, ты можешь свободно передвигаться в этом коридоре. Отдай ее мне!
 Альпер страстно сжал пластину, свет померк. В тишине смех старика прозвучал дико.
 — Я нашел источник энергии! Только идиот может подумать, что я верну его тебе!
 — Но мне он необходим, — Иете чуть не плакала. — Ты не понимаешь, что делаешь! Неужели жизнь этой маленькой хом дороже моей? — Теперь в ее голосе слышалась угроза: — Ты что, думаешь, я не смогу убить тебя? Как только мы доберемся до конца туннеля, Огненная Птица снова окажется у меня! — глаза ее сверкали. — Отдай ее сейчас же, и я подарю тебе жизнь. Но торопись, старый хом, торопись!
 Одна из окружавших Иете фигур покачнулась и налетела на нее плечом. Иете гневно вскрикнула, и глухое эхо прокатилось по коридору. Но остальные спутники Иете, казалось, не обратили на нее ни малейшего внимания.
 Безжизненные фигуры молча увлекли ее вперед.
 В конце туннеля проход закрывали полупрозрачные зеленые шторы, колышущиеся, как утренний туман. Загадочные существа попарно проходили сквозь завесу и исчезали.
 — Слушай внимательно, Альпер! — вновь раздался звонкий голос Иете. — Ты опоздал, и Богиня уже послала за мной. Сейчас меня схватят. Если хочешь жить, спрячь Огненную Птицу! Я попробую помочь тебе, но не показывай Птицу никому, пока я не появлюсь.
 Внезапно стена тишины отделила Иете от троих землян. Последний раз блеснули ее глаза, и она исчезла в складках штор.
 Альпер нервно потер лоб и с сомнением взглянул на Клей.
 — Я не понимаю, что происходит, — сказал он. — Мы… Где мы? Клей, по-моему, она думает, что ты знаешь, куда мы попали.
 Клей сжала руку Сойера. Мягкий, но сильный напор воздуха продолжал подталкивать их в спину, и Альперу пришлось сделать три шага, для того чтобы догнать их.
 — Кажется, я начинаю понимать, — нерешительно произнесла девушка. — Моя жизнь в Фортуне была сном, а сейчас я начала просыпаться. Там, в конце туннеля, — мой мир. Там живет мой народ. Хоманд. Им правит Изнер… О нет! — ее пальцы судорожно впились в руку Сойера. — Я не могу вернуться туда! Мне нельзя возвращаться!
 Резко обернувшись, Клей попыталась вернуться, но ноги ее скользили на ледяном полу. Она сбросила сапоги и попыталась бежать назад, однако отвердевший воздух не давал ей возможности сдвинуться с места.
 — В чем дело, Клей? — воскликнул Сойер. — Чего ты боишься?
 — Теперь я все помню, я помню Изнера, — голос ее дрожал. — Когда мой дед еще был рабом в замке, Иете уже стала избранницей Богини. В следующем ранге, став жрицей, она бы получила право носить Двойную Маску. А потом я исчезла, — Клей ощупала свое лицо, словно оно казалось ей столь же незнакомым, как и воспоминания. — Меня не было около двух лет, если, конечно, здесь время течет так же, как на Земле. Они назначили меня в жертву Огненной Птице. Что же теперь делать?! — безумный взгляд девушки остановился на лице инспектора.
 — Постой, — Сойер медленно выговаривал каждое слово, — там, в конце коридора, находится твой мир, это другой мир, не Земля… Я правильно тебя понял?
 — Да! — голос ее сорвался на крик. — Вы видели Иете?! Вы видели остальных?! И ты еще думаешь, что ты на Земле? Это чужой для вас мир!
 Окинув взглядом зеркальные своды туннеля, одну за другой фигуры со странными масками на затылках и своих растерявшихся спутников, Клиффорд задумался. Может быть, он еще не очнулся от последнего удара, нанесенного Альпером, и все, что он видит, кошмар воспаленного сознания?
 — Сон это или явь, нужно действовать, — наконец произнес он. — Альпер, ты можешь идти навстречу потоку. Попробуй остановить нас.
 Старик обошел Сойера и уперся руками ему в грудь, однако тяжелая волна воздуха продолжала тащить их с той же легкостью, что и раньше. Оставив инспектора, Альпер схватил тонкую руку Клей Форд и попытался удержаться на месте, но ноги его скользили по полу, и выход неотвратимо приближался.
 — Ну что ж, ничего не поделаешь, — Сойер обреченно вздохнул. — Что нас ждет снаружи, Клей?
 — Город! — резко выдохнула девушка. Она еще пыталась бороться с непонятной силой, влекущей ее к выходу. — Хоманд. Мой мир. Мне нужно еще многое вспомнить, но одно я знаю точно — Иете опасна!
 — Расскажи, что ты знаешь о ней, — Клиффорд весь подобрался. — И побыстрее, у нас мало времени.
 — Она — Изнер, бессмертная. Она из расы богов, которые правят Хомандом. Им невозможно причинить ни малейшего вреда, они не стареют. Богиня может править вечно, если не допустит никакой ошибки, народ не свергнет ее.
 — Богиня? — переспросил Сойер.
 — Не совсем. Просто Изнер, такая же как и Иете, но она обладает огромным могуществом. Она имеет право носить Двойную Маску и Черную Мантию. Иете говорит, что должна стать Богиней через три дня. Вероятно, за время моего отсутствия произошли крупные волнения, не будь этого, Иете не на что было бы надеяться. А сейчас она собирается править Хомандом, если, конечно, не лжет. Я боюсь!
 — Волнения? — Сойер пристально смотрел на нее. — Как они могут отразиться на нас?
 — Волнения среди богов, — задумчиво произнесла Клей, — откуда простому хому знать об этом? Иногда ни с того ни с сего часть изнеров исчезает, растворяется, как туман, но никто не понимает, почему это происходит. А порой снизу приходит странный, жуткий народ, и даже боги не способны ни уничтожить его, ни победить. Многие гибнут во время таких нашествий. Если мы выйдем, меня отдадут Огненной Птице, и она сожрет меня. Церемония будет очень торжественной.
 — Ну, это мы еще посмотрим, — возразил Сойер. — Птица — это та штука, что в руках у Альпера?
 В смятении Клей покачала головой:
 — Для меня все это в диковинку. Привидения, летающие огни, которые воруют уран. В Хоманде мы ничего подобного не встречали. Известно только, что там, куда бросают жертвы, в глубине Источника Миров, видны всплески пламени, похожие на взмахи крыльев. Оттуда они и получили свое название. Но никто в городе не видел настоящих птиц, таких, как были в шахте. Да и об уране мы никогда не слышали.
 Она помолчала.
 — У меня все путается в голове. Воспоминания о Земле и Хоманде — все перепуталось!
 — А это что? — Альпер показал свой трофей.
 — Не знаю. Хотя Иете и называет ее Огненной Птицей, но мне кажется, что это просто символ, талисман. Он и впрямь напоминает птицу.
 — Когда птица раскрывает крылья, воздух начинает сгущаться, — перебил ее Альпер. — И вдобавок эта штука открывает стену, я сам видел! Правда, только с одной стороны, — смущенно добавил он.
 — Ключ, открывающий дверь между мирами?! — глаза Клей вспыхнули. — Так вот почему Иете так хотела заполучить его назад! Она собирается стать Богиней, но без борьбы Двойную Маску не получить. Чтобы убить Изнер, которая сейчас правит, Иете потребуется очень много энергии.
 — Точно! — прорычал Альпер. — А эта штука и есть источник энергии. Я буду хорошо хранить ее. Иете что-то нужно от меня. Она говорила…
 — Идиот! — взорвалась Клей. — Иете — наполовину богиня, а ты в нашем мире — хом, ничтожество. Неужели не ясно?!
 — Альпер, старый хом! — Сойер внезапно рассмеялся. — Ты вступил в сделку с дьяволом, но тебе досталась слишком короткая ложка. Послушай меня. Мы все здорово влипли, и, чтобы выбраться, нам придется помогать друг другу. Мне кажется, тебе стоит вынуть из меня этот чертов передатчик. Лучше используй его против Иете. Как только мы выберемся наружу, то сразу же попадем в ее руки, и, может статься, трансивер окажется твоим единственным оружием. Да и моя помощь лишней не будет.
 — Нет, — тяжело ответил стирик, с подозрением глядя на инспектора, — я здесь в безопасности и не собираюсь никуда выходить. А власть над тобой я терять не хочу. Ты мне еще можешь пригодиться.
 Сойер промолчал. Ветер все быстрее гнал их, и туманный занавес был уже совсем близко.
 «Как поток электронов в лучевой трубке, — неожиданно для себя подумал Клиффорд. — Занавес — это катод. Мы летим к нему, и свернуть невозможно».
 Наконец загадочное покрывало коснулось их лиц, и ветер последним, самым мощным рывком вышвырнул их наружу сквозь хлопья тумана.
 Щурясь от яркого света, Сойер огляделся. Он стоял на небольшой каменной площадке, и под ним расстилался огромный, шумный город, к которому спускалась широкая лестница. Ноги Клиффорда слегка дрожали. Воздух здесь был спокойным, и стоять прямо и свободно казалось немного непривычным.
 — Ну, вот я и дома, — с нежной грустью произнесла Клей. — Это Хоманд.
 И Клиффорд услышал долгий, тяжелый вздох девушки.




 5


 Площадь, открывшаяся их взорам, являла собой редкое зрелище. Высокие, величественные изнеры, облаченные в зеленоватого цвета мантии, гордо расхаживали в толпе более низкорослых хомов. В стороне небольшая группа богов медленно раскачивалась в такт непривычной мелодии. Их бесстрастные лица-маски взирали на окружающую толпу невидящими глазами.
 У подножия лестницы о чем-то горячо спорили несколько изнеров, их звенящие голоса далеко разносились в прозрачном воздухе. Один из богов, только что сошедший на площадь, внезапно остановился, потряс головой и, издав пронзительный крик, бросился в толпу. Люди в панике расступились перед ним.
 Странный это был мир — пронизанный яркими солнечными лучами, заполненный чужими непривычными звуками, накрытый куполом холодного равнодушного неба. Сойер во все глаза смотрел на этот мир, незнакомый, но до боли реальный. Он наконец-то встретился с представителями расы, к которой принадлежала Клей Форд. Те же высокие скулы, тот же неземной разрез глаз, сияющих на смуглых приветливых лицах. Хомы носили короткие туники и облегающие штаны. Их стройные, такие же, как у землян, фигуры казались приземистыми на фоне длинных, змееподобных тел изнеров.
 Площадь, многолюдная и беспокойная, была окружена каменными зданиями нелепой, неземной архитектуры. Между ними извивались узкие, кривые улочки, быстро теряясь в хаосе причудливых кварталов. Вдали над крышами виднелись шпили гигантских башен, построенных из того же зеленоватого льда или, быть может, стекла, из которого состояли стены туннеля. В лучах заходящего солнца они сверкали, подобно огромным изумрудам.
 — Замок! — Клей взмахнула рукой. — Видишь? Во время Праздника Открытия Источника Миров сияние крыльев Огненной Птицы отражается от этих башен и освещает полгорода.
 Изнеры продолжали спускаться по лестнице. Постепенно они растворились в пестрой толпе, заполняющей площадь, и только Иете нерешительно остановилась у подножия лестницы и оглянулась. Ее нечеловеческое лицо пылало яростью, но в глубине больших змеиных глаз притаился страх. Она смотрела мимо Сойера, туда, где за складками туманного занавеса спрятался Альпер. Внезапно, прошипев что-то на непонятном языке и изогнувшись по-звериному, женщина повернула лицо к площади. Дрожащая рука Клей вцепилась в плечо Клиффорда.
 — Смотри, — прошептала она. — Богиня! — девушка натянула капюшон своей шубки до самых бровей. — Я попробую спрятаться. Может быть, меня не узнают. Ах, если бы тут был мой дед!
 Сойер сочувственно сжал руку Клей.
 Через площадь по направлению к ним двигались две колонны высоких воинов, разрезая на три части беспорядочно колышущуюся толпу. Зеленые мантии развевались на плечах воинов. Когда первый ряд приблизился к ступеням, изнеры расступились, и вперед вышла Богиня.
 На мгновение Сойер потерял чувство реальности. Все происходящее показалось ему диким кошмаром. Во время путешествия по ледяному туннелю Клиффорд был уверен в том, что в конце концов они выберутся на поверхность где-нибудь в окрестностях Фортуны или снова попадут в шахту. Но над головой было чужое небо, и чужое солнце освещало незнакомый город — Хоманд. На какой планете находится этот Хоманд?
 — Клей! — позвала Богиня глубоким грудным голосом, и девушка, протяжно вздохнув, медленно откинула капюшон.
 Длинное грациозное тело Богини окутывала черная мантия, настолько черная, что на ней невозможно было сфокусировать взгляд. Ткань полностью поглощала свет, и создавалось впечатление, что на месте женщины разверзлась огромная дыра в пространстве. Лицо Богини закрывала белая, лишенная выражения маска с двумя плоскими изумрудными линзами, вставленными в отверстия для глаз. Сойер невольно задумался о том, как выглядит мир, если смотреть на него через такие линзы. Взгляд Богини остановился на Клей. Несколько секунд она рассматривала девушку, а потом обратила внимание на Клиффорда. Юноша почувствовал легкий ожог, но внимание Богини уже привлек туманный занавес, вернее то, что скрывалось за ним. Иете торопливо заговорила, пытаясь отвлечь Богиню, но ее попытка оказалась тщетной.
 Роковое любопытство побудило Альпера выглянуть из-за занавеса, и как только два зеленых луча, бьющих из-под маски, коснулись его, старик безвольно уронил руки, медленно вышел на площадку, пересек ее и, словно робот, стал спускаться по лестнице. Руку с зажатой в ней Огненной Птицей он прятал в кармане.
 Богиня подала какую-то команду, охранники молча направились к землянам. Иете загородила дорогу воинам и выкрикнула какой-то приказ. Воины замерли в нерешительности. Сойер подумал, что если Иете действительно готовится вскоре надеть жуткую маску Богини, то остальным изнерам, видимо, не следует ссориться с ней.
 Шурша мантией, Иете величественно подошла к Богине. Они стояли друг против друга, слегка покачиваясь, как две кобры перед прыжком.
 — Она угрожает Богине, — тихо прошептала Клей. — Она обещает той… Подожди! Послушай!
 Богиня произнесла несколько слов, и ее ледяной голос разнесся над притихшей площадью. Толпа заволновалась.
 — Что она говорит? — Сойер изнывал от любопытства. — В чем дело?
 — Тихо! Не мешай слушать! Она пригласила Иете на Открытие Источника, это равносильно вызову на поединок. По правилам побежденный умрет. Это ее право как Богини, и никто не может воспрепятствовать ей. Если Иете погибнет, то она останется Богиней.
 — Я думал, что изнеры бессмертны, — удивленно проговорил Клиффорд.
 — Да, для других. Но сами изнеры знают, как можно убить себе подобных, и это оружие всегда хранится у Богини. Никто из хомов не представляет, как оно действует. Богиня решила воспользоваться им на Открытии Источника, а это очень рискованно — она может погибнуть сама. — Клей невесело рассмеялась. — Зато я напоследок смогу неплохо развлечься. Зрелище будет интересным.
 — Что ты хочешь сказать? — Сойер покрепче сжал руку девушки. — При чем тут Открытие?
 — Эта церемония проводится лишь в тех случаях, когда необходимо принести очередную жертву. Богиня узнала меня, так что сам понимаешь…
 После слов, произнесенных Богиней, Иете отпрянула и что-то тихо прошипела, но, услышав смех Клей, обернулась, пронзив девушку испепеляющим взглядом. Сережки закачались, по маске пробежали золотые огоньки. Клей задрожала и прижалась к Сойеру. Губы женщины-изнер изогнулись в зловещей усмешке. Ее огромные сверкающие глаза нашли Альпера, безвольно застывшего на ступенях.
 — С тобой я разберусь позже, — тихо произнесла она. — Но запомни: ни слова об Огненной Птице. Иначе мы все пропали. Ты понял меня, хом?
 Тот лишь тупо кивнул.
 Иете отвернулась и направилась к Богине, а охранники бросились вверх по лестнице. Холодные, нечеловечески сильные руки схватили Сойера и поволокли через площадь. Клей почти лишилась чувств, Альпер же, наоборот, начал бешено отбиваться, но с ним быстро справились.
 Солнце уже опускалось за крыши домов, когда изнеры провели троих пленников по извилистым улочкам в сторону дворца. Быстро сгущались тени, и один за другим зажигались фонари. Улицы были настолько узки, что пленников приходилось вести по одному. Сойер оказался лишенным возможности поговорить с девушкой. Он шел как в тумане, пытаясь разобраться в ворохе беспорядочных мыслей. Мимо проплывали причудливые дома. Откуда-то лилась странная, фантастическая музыка. Запахи были такими же непривычными для землян, как и все остальное. Мальчишки швыряли в толпу какие-то предметы, вынимая их из плетеных конусообразных корзин.
 По мере приближения к дворцу на улицах становилось тише, редкие прохожие жались к стенам, уступая дорогу угрюмой процессии. Сойер часто ловил на себе сочувственные взгляды горожан, но было ясно, что помощи ждать неоткуда. Из одного окна вылетел полугнилой фрукт и угодил в голову изнера, шагавшего впереди Клиффорда. Тот быстро поднял голову, отыскал взглядом нужное окно и, усмехнувшись, пошел дальше. По спине Сойера пробежал холодок.
 Им оставалось пройти не больше квартала, когда в небе раздался ужасный грохот и косые, окрашенные заходящим солнцем в кровавый цвет струи дождя забарабанили по крышам. Окна и двери поспешно захлопывались, матери уводили домой сопротивляющихся детей, и пленники дошли до ворот дворца по совершенно пустой улице.
 Стеклянные, замысловато украшенные ворота закрывала сеть из медных пластин, спадающая широкими складками до самой земли. Один из охранников подошел вплотную к стене и издал чистый, высокий звук, напомнивший Сойеру земную флейту. Медный занавес затрепетал и начал медленно подниматься.
 Вдали, на аллее, послышался неясный шум. Дождь не позволял разглядеть, что там происходит. Внезапно на площадку перед воротами вылетела дюжина запряженных лошадьми повозок. Ржание, крики, стук колес, захлебывающийся лай собак слились в сплошной гул, многократно отраженный от стен домов.
 Лошади, пятнистые, как леопарды, неслись вскачь по булыжной мостовой. На передней повозке, свесив ноги, сидел немолодой уже толстяк и подгонял лошадь, и без того летящую галопом.
 Не прошло и десяти секунд, как бешеный караван достиг дворцовых ворот и налетел на столпившихся там воинов. Начался невообразимый хаос. Собаки путались под ногами и оглушительно лаяли, лошади хрипели, люди ругались, они обрушили на бедных животных град ударов.
 Даже невозмутимые, величественные изнеры вынуждены были уступить дорогу сумасшедшей компании.
 Сойер почувствовал, как на его запястьях сомкнулись железные пальцы охранника, и он позволил оттеснить себя к одной из стен дома. Изнеры страшными голосами выкрикивали приказы и проклятия, тщетно пытаясь навести хоть какой-нибудь порядок, но только увеличивали сумятицу. Внезапно одна из повозок перевернулась. Тюки с мокрой шерстью покатились по земле.
 Клиффорд заметил возбужденный, горящий надеждой взгляд Клей. Она буквально вытянулась вперед, насколько ей позволяла рука охранника, и вглядывалась в лица проезжающих мимо людей. Сойер прикинул свои шансы и попытался вырваться. Поскользнувшись на мокрых камнях, охранник потерял равновесие и ослабил хватку. Сойер освободил правую руку, резко перебросил охранника через бедро и вместе с ним влетел под ноги того, который держал Клей.
 Девушка словно ждала этого момента. Ловко, как змейка, она выскользнула из шубки и одним прыжком подскочила к передней повозке. Радостно вскрикнув, старик-возница нагнулся и подхватил ее. Телега, не снижая скорости, с лязгом пронеслась мимо. А вслед за ней и вся кавалькада, грохоча, скрылась вдали.
 Железная рука схватила Клиффорда за плечо — еще мгновение, и она рывком поставила его на ноги. Инспектор выругался. Надежды на освобождение не осталось, Сойера со всех сторон окружили все охранники. Несколько собак носились вокруг изумленного изнера, державшего в руках шубку с капюшоном.
 Сойер внезапно ощутил пустоту в душе. Клей затерялась в родном для нее городе.
 Медный занавес ворот наконец поднялся, створки распахнулись, и взору Клиффорда открылся широкий стеклянный коридор. Толчок между лопаток — в он шагнул вперед, под тяжелые складки, успев в последний момент оглянуться. Белая пушистая шубка Клей Форд валялась на мокрых камнях, раскинув рукава, как бы в порыве бесконечного отчаяния.
 Занавес с глухим шумом опустился, и створки ворот захлопнулись за спиной Клиффорда, отрезав его от внешнего мира. Сойер очутился во дворце правительницы Хоманда.




 6


 Альпер сидел на скамье, выступающей из стеклянной стены, и неприветливо смотрел на Сойера. Тот расположился на полу в противоположном углу камеры.
 — Ты дурак, — наконец заговорил старик.
 Клиффорд не обратил на его слова никакого внимания.
 — Ты помог ей бежать, — продолжал Альпер. — Очень глупо с твоей стороны. Теперь мы оба поплатимся за это.
 Сойер медленно обвел взглядом голые, идеально гладкие стены. Никаких отверстий. Когда их втолкнули сюда, дверь закрылась, не оставив не малейшего следа, она словно срослась со стеной. Освещалась камера неизвестным на Земле способом, никакого источника света Клиффорду обнаружить не удалось.
 — Мне тоже здесь не очень нравится, — угрюмо произнес Сойер. — Однако ничего не поделаешь, теперь мы в одной упряжке.
 — Упряжка! — Альпер почти кричал. — Мы не на ипподроме, идиот! Это не Земля!
 — Если ты знаешь больше моего, то вместо того, чтобы орать, рассказал бы, что тебе известно. Иете говорила что-нибудь об этом мире?
 — Нет. В шахте она появлялась в виде тени. Ты сам видел. А однажды она прикоснулась ко мне, и я почувствовал необыкновенный прилив сил, — он с любовью погладил золотую полоску. — Тогда-то я и решил отдать ей все, что она попросит.
 — Уран, например?
 — Да. Она не хотела, чтобы руду вывозили. Поэтому я и попытался закрыть шахту, но об этом мире я абсолютно ничего не знал.
 — Мне кажется, что нам следует договориться, — сказал Сойер. — С Торонто я связаться не могу, сколько мы тут проторчим — неизвестно, так что нам лучше поладить.
 Старик кивнул.
 — Хорошо, — инспектор улыбнулся. — Тогда в первую очередь ты должен освободить меня от передатчика.
 — Нет.
 — Почему? Меня не нужно больше контролировать.
 — А вдруг ты захочешь кого-нибудь убить, — Альпер прищурился. — Я прекрасно знаю, парень, о чем ты думаешь.
 — Ты кретин! — Сойер начал злиться.
 Старик немного помолчал.
 — Хорошо, — задумчиво произнес он. — Пожалуй, нам не стоит ссориться. Но передатчик останется на месте, мне так спокойнее. А теперь к делу! Нам надо как-то выпутаться из сложившейся ситуации. Что ты предлагаешь?
 — Ждать.
 Прошло минут десять. Пленники сидели молча, изредка обмениваясь короткими недоверчивыми взглядами.
 Неожиданно сверху донесся звук. Подняв голову, Клиффорд обнаружил на потолке светящийся квадрат со стороной примерно в три дюйма. Он с удивлением наблюдал за тем, как пятно сначала расширилось, а затем стало прозрачным, обнажив структуру стекла. Внезапно яркая вспышка превратила сверкавший участок стены в зеленоватый пар, обдав лицо Сойера жаром. Но температура быстро понизилась до нормальной, пар рассеялся по комнате, и изумленные пленники увидели квадратное отверстие.
 «Видимо, — подумал инспектор, — молекулы этого стекла способны переходить в газообразное состояние, минуя жидкое, как наш сухой лед».
 В отверстии показалась голова изнера, увенчанная хрустальной короной. Лоб его был покрыт мелкими каплями пота. Большие, прищуренные глаза с интересом рассматривали землян. Так люди иногда наблюдают за муравьями. Как будто что-то решив для себя, изнер вытянул тонкую руку и положил на колени Альперу сверток в квадратный фут величиной, черный и слабо мерцающий.
 Прежде чем пленники успели пошевелиться, голова пришельца исчезла, и жуткий холод затопил камеру. Зеленый газ устремился к отверстию, и стена вновь стала монолитной, а воздух чистым и прозрачным.
 Альпер осторожно коснулся свертка, и тот начал разворачиваться, пока не превратился в кусок черной ткани, поглощающей все световые лучи. На ней не было никаких завязок или ремней, в сложенном состоянии ее, по-видимому, удерживало собственное силовое поле.
 Приглядевшись внимательнее, Сойер понял, что на коленях у старика лежит огромный плащ, настолько большой, что непонятно было, как его ухитрились свернуть в такой крошечный пакет.
 Из складок плаща выпал клочок бумаги. Альпер подхватил его и поднес к глазам, держа за уголки. Пробежав глазами текст, он разразился торжествующим смехом, искоса взглянул на Сойера и быстро сунул руку в карман.
 Пульсирующий комок боли разорвался в мозгу Клиффорда, бешеный ток крови разрывал вены, все поплыло перед глазами.
 Но на этот раз он успел приготовиться. Он внимательно следил за лицом Альпера, пока тот читал записку, и успел угадать дальнейшее за секунду до того, как пальцы старика оказались в кармане и нащупали кнопку.
 В тот момент, когда мозг инспектора, пронзенный дикой болью, отключился, тренированные мышцы спортсмена продолжали выполнять полученный ранее приказ.
 Внимание Альпера отвлекла черная ткань, лежащая на его коленях, и едва тяжелое тело инспектора ударило его в грудь, старик от неожиданности выпустил кнопку, возвращая тем самым своего противника в нормальное состояние.
 Короткая серия ударов в челюсть, в живот и коленом в лицо бросила обмякшее тело Альпера на пол.
 Сойер нагнулся, собираясь нанести последний, завершающий удар в основание черепа, но профессиональная осторожность взяла верх. Инспектор не был уверен в том, что он сможет обезвредить передатчик. Чтобы обезопасить себя хотя бы на время, Клиффорд еще пару раз стукнул Альпера лбом об пол, убедился, что тот без сознания, и, перевернув грузное тело на спину, сунул руку в заветный карман.
 Прибор, на котором была единственная маленькая кнопка, оказался не крупнее наручных часов. Поднеся коробку к уху, Сойер произнес несколько слов — из прибора донесся его собственный голос. Значит, Альпер не лгал и действительно мог следить за ним, как бы далеко ни находился. Клиффорд шагнул в сторону — и в его голове вновь загудело, еще шаг — и гудение переросло в раскаты грома. Поспешно вернувшись, Сойер сунул прибор в карман. Желание убить Альпера пропало.
 Положение казалось безнадежным. Сойер со злостью смотрел на распростертое перед ним тело, пытаясь что-нибудь придумать. Старик как-то сказал, что в передатчике есть хорошо замаскированный выключатель. Он принялся внимательно разглядывать коробку. Может быть, секрет выключателя состоит в его простоте? А может, его и вовсе не было — Альпер мог и соврать. Но попробовать стоило.
 Через четверть часа он понял всю тщетность своей попытки, спрятал прибор и поднял с пола записку. Хотя письмо было написано на безукоризненном английском языке, казалось, что автор его впервые пользовался подобными буквами. Письмо гласило:

 "Альпер, я постараюсь тебя спасти, но ты должен мне помочь. Мы можем найти общий язык. Ты отдашь мне Огненную Птицу, а я сумею тебя защитить.
 Сделай все так, как я скажу, и можешь ничего не бояться. Такие плащи носят слуги Богини. В темноте ты в нем будешь невидим. Стена откроется, если приложить пуговицу плаща к тому месту, которое засветится при ее приближении. Смотри не обожги пальцы. Когда набросишь капюшон, услышишь гудение. Иди так, чтобы оно не ослабевало, и выйдешь туда, где я буду ждать тебя. Держись в тени и ни с кем не разговаривай. Владелец такого плаща имеет право не отвечать на вопросы.
 Чтобы я могла помочь тебе, надо сохранить все в тайне. Хом, пришедший с тобой, должен умереть. Энергию для этого возьмешь у Огненной Птицы, но не жадничай, бери ровно столько, сколько тебе нужно, чтобы убить его.

    Иете."

 Сойер сжал кулаки. Он смотрел на Альпера и боролся с искушением свернуть тому шею. Но здравый смысл и на этот раз возобладал. Клиффорд поднял плащ, оказавшийся на удивление легким, и задумался. Он не знал, какую игру ведет Иете, но возможность вырваться из стеклянной тюрьмы он упускать не собирался. Правда, Альпер оставался реальной угрозой. Стоит ему прийти в себя, и он сможет в любой момент пустить в ход свою адскую машинку. Сойер покачал головой. Из опыта он знал, что из любого положения существует какой-то выход, нужно только как следует поискать. Но где? И тут его осенило. Все было на удивление просто.
 Со смехом Клиффорд запустил руку Альперу в карман и завладел золотой полоской, а затем на обороте послания Иете написал:

 «Выражаю свою благодарность за любезно предоставленную возможность убраться отсюда. Я мог убить тебя, но предпочитаю не рисковать. Однако для большей безопасности я прихвачу с собой Огненную Птицу. Если ты еще хоть раз включишь передатчик, ты ее больше не увидишь. Иете хватит энергии надолго, а вот тебе навряд ли. Поэтому оставь меня в покое, и я обещаю вернуться за тобой, когда сделаю все, что задумал. Хорошенько подумай, прежде чем нажмешь кнопку».

 Подписываться Сойер не стал. Завернув прибор в записку, он сунул его в карман старику, набросил на плечи плащ и отыскал необходимую пуговицу. Одна из стен тускло засветилась. Пуговица постепенно накалялась. Когда жар стал нестерпимым, стена вспыхнула, и Клиффорд отпрянул. Зеленый пар наполнил комнату, образовав в стене прямоугольное отверстие. Сойер быстро выбрался наружу и зашагал по коридору. Огненная Птица приятно согревала ему грудь.
 Он пожалел, что не воспользовался случаем и не пополнил запас энергии, но для этого нужно было открыть Птицу, а рисковать ему не хотелось, несмотря на то, что чувствовал он себя усталым и голодным. Перед ним стояла нелегкая задача, и Сойер понятия не имел о том, как к ней подступиться…
 Вскоре впереди послышался шум дождя и забрезжил сумрачный свет. Длинные косые струи воды били в мостовую, причудливо переливаясь в свете фонарей, барабанили по плечам и капюшону, иногда заглушая монотонный гул, ведущий Клиффорда к неведомой цели.
 Стараясь держаться в тени, он брел по мокрым улицам чужого города, ведомый звуком, доносящимся из двух пуговиц, пришитых к капюшону. Он не мог определенно сказать, насколько сильно этот мир отличается от Земли, но того, что он уже успел узнать, было достаточно, чтобы двигаться с осторожностью, не доверяя окружающей тишине.
 Наука изнеров, по-видимому, далеко опередила земную. Они использовали сверхпроводимость, умели конденсировать огромные количества энергии и мгновенно высвобождать ее. Взять хотя бы испарение стеклянной стены, правда, способ ее восстановления не совсем понятен. «Достижения их науки огромные, — думал на ходу Клиффорд. — Но что с того, что им знакомы физические и химические законы? Цивилизации могут иметь много общего и все же быть принципиально разными, не способными понять друг друга. Пускай здесь так же, как и у нас, лают собаки, играют дети и по вечерам зажигаются окна домов, но моральные ценности могут оказаться совсем другими, даже противоположными нашим, — он грустно улыбнулся. — Но все же где-то у огня сидит сейчас милая девушка Клей и рассказывает милому старому толстяку о далеком и прекрасном мире по имени Земля».
 Неожиданно гудение в ушах стало много тише. Немного постояв, Сойер повернул под прямым углом к первоначальному направлению. По всей вероятности, Иете тоже отправилась на встречу.
 Что же делать? Можно было попробовать найти Клей и ее деда, но без знания местного языка надежды на это мало. Пока он будет искать девушку, кто-нибудь из изнеров отыщет его. С другой стороны, у него было кое-что ценное для Иете, и можно попробовать сторговаться с ней. А вдруг удастся вернуться на Землю? Чем черт не шутит. Но с Иете лучше держаться осторожно, да и Птицу надо сначала спрятать.
 Однако загадывать было рано, слишком многого Сойер не знал. Иете могла подстроить любую ловушку, могла даже убить его, лишь бы завладеть Огненной Птицей, поэтому Клиффорд шел, вслушиваясь в каждый звук, вглядываясь в каждую тень, надеясь только на свою удачу.
 Его единственным козырем была Птица, и он одинаково боялся и хранить ее у себя, и где-нибудь спрятать.
 «Понять бы, что нужно этой чертовой Иете!» — раздраженно подумал Сойер. Звук в ушах опять стал тише. Сойер остановился под окном, из которого доносился плач ребенка. Наконец ему удалось сориентироваться, и он отправился дальше. Из-за какой-то двери истерически залаяла собака, скребя когтями и пытаясь вырваться. Клиффорд удалился уже шагов на тридцать, когда совсем было затихший лай возобновился с новой силой. Без сомнения, за ним кто-то шел. Юноша нырнул в густую тень и замер, вглядываясь в полумрак. Но если у него и был преследователь, то он оказался надежно защищен от посторонних глаз. Улица выглядела совершенно пустынной.
 Выбора не было, и он зашагал дальше, изредка осторожно оглядываясь и стараясь двигаться по самым темным местам.
 На ходу Сойер размышлял о том, что весь его разговор с Иете будет известен Альперу, и, следовательно, в сделке будут участвовать не двое, а трое. Если, конечно, тот третий не взбесится и не убьет Сойера, как только придет в себя и обнаружит пропажу. Но этот риск был неизбежен, оставалось рассчитывать только на здравый смысл старика.
 Конечный пункт прогулки был уже где-то рядом. Последние четверть часа сигнал был очень устойчивым, и Клиффорд надеялся вскоре увидеть Иете. Ему чертовски надоело блуждать под дождем. Завернув за угол, он неожиданно остановился, едва не поскользнувшись на влажных камнях мостовой. Перед ним возвышалась каменная стена, окружавшая город по всему периметру. Слева находились огромные железные ворота, запертые и хорошо охраняемые. По стене расхаживали часовые — хомы в металлических доспехах и с короткими трубками в руках, являющимися, по-видимому, оружием. Среди них выделялся своим гигантским ростом один изнер. Он часто поглядывал на стену и что-то высокомерно объяснял низкорослому офицеру-хому.
 Сойер юркнул в какую-то нишу и задумался: «Наверняка Иете разыскивают, и, может быть, имеет смысл выйти и отдать Огненную Птицу? Но что будет потом?.. Что же касается этой женщины, мечтающей стать Богиней, то ее поведение я до некоторой степени могу себе представить».
 Приняв окончательное решение, он огляделся и осторожно пошел по аллее.
 Нужно было как-то перебраться через стену.
 Вскоре такая возможность представилась, и, перебравшись на другую сторону, Сойер мягко спрыгнул на траву. Осмотревшись, он обнаружил, что находится среди высоких деревьев, в просветах между которыми угадывалась линия горизонта, размытая потоками дождя. В стороне, меж кустов, мелькнул тонкий луч света.
 — Я здесь! — раздался нетерпеливый голос Иете. — Все в порядке. Быстрее иди сюда.
 Инспектор осторожно двигался на ее голос. Ноги скользили по сырой земле, дождь хлестал в лицо, ветер прижимал полы плаща к промокшим ногам. Впереди, под ветвями, можно было различить слабое свечение, похожее на отражение от водной глади света небес.
 Клиффорд прошел около десяти ярдов, когда его внезапно остановил повелительный окрик:
 — Стой!
 Сойер тут же замер. Через секунду послышался мягкий, мелодичный смех.
 — Хорошо, — сказала Иете. — Иди.
 Было в ее тоне что-то настораживающее, но инспектор все-таки медленно направился в ее сторону. Нервы его уподобились натянутым канатам. Всем своим существом инспектор чувствовал неведомую опасность, но продолжал приближаться к зарослям. Внезапно он поймал себя на том, что считает шаги.
 — …пять, шесть, семь, — на восьмом нога не нашла опоры, и, не удержав равновесия, Клиффорд полетел в пустоту.
 Где-то наверху послышался злой, торжествующий хохот.




 7


 Объятый ужасом Сойер падал в бездну, разверзшуюся под его ногами. В одно мгновение он с пугающей отчетливостью понял, что с ним произошло.
 Твердь, на которой раскинулся город хомов, оказалась лишь малой частью другого, неведомого мира. И сейчас, угодив в дыру, которую он принял за гладь озера, Сойер увидел под собой бледно-серебристое небо и полускрытую облаками далекую поверхность. Часть облаков имела мрачную, грозовую окраску.
 Время для Сойера изменило свой бег, секунды, казалось, растянулись в часы. Внезапно что-то хлестнуло его по лицу, руки непроизвольно вцепились в какие-то тонкие, но достаточно прочные нити. Рывок оказался так силен, что инспектор чуть не потерял сознание от резкой боли в позвоночнике.
 Планета далеко под ногами Сойера раскачивалась, как в дурном сне.
 Инспектора начало мутить, и он зажмурился, судорожно хватаясь пальцами за ломающиеся нити. С трудом заставив себя открыть глаза, Клиффорд посмотрел вверх. Обнаженные корни, за которые он держался, были такими слабыми и ненадежными, что инспектор боялся пошевелиться.
 Теперь у него появилась возможность как следует рассмотреть огромное отверстие над головой. Край почвы вокруг пролома оказался столь тонок, что деревьям пришлось в поисках пищи выпускать свои корни далеко в пустоту. И хотя Клиффорд зацепился за наименее тонкие из них, в ярде от себя он видел крепкие, вполне надежные стебли, способные легко выдержать вес человеческого тела. Но добраться до них было непросто.
 За шиворот Сойеру посыпались мелкие камни, и над краем обрыва появилось жестокое, бледное лицо Иете, на котором явно читалось разочарование: хом был еще жив.
 — Альпер! — негромко позвала женщина. — Альпер, это ты?
 Сойер молчал, прикидывая, есть ли шанс перебраться на более толстые корни.
 Снова послышался шорох падающих камней. Иете еще ниже наклонилась над пропастью.
 — А, ты не Альпер! Ты влез не в свое дело и попал в мою ловушку. Ну что ж, вини только свою глупость, — она рассмеялась. — Не знаю, стоит ли тебя оттуда вытаскивать?
 Клиффорд не ответил, прекрасно понимая, что надеяться можно только на себя. Мышцы его ныли от усталости, развязка неотвратимо приближалась, но сдаваться просто так не хотелось, и Сойер начал медленно перемещать свое тело, тревожно прислушиваясь к треску корней.
 — Если Огненная Птица с тобой, — вновь заговорила Иете, — то я тебя вытащу. Ну что, ты принес ее? — Она помолчала. — Конечно принес, ты же не дурак. Давай ее сюда, и я помогу тебе выбраться!
 Не отвечая и не глядя на нее, Клиффорд попытался принять наиболее удобное для прыжка положение. Наконец, глубоко вздохнув, он бросил свое тело вперед, вдоль стены. Бездна разверзлась у него под ногами, и пальцы его, как клещи, впились в твердую шершавую кору. Ухватившись поудобнее, Сойер прижался лицом к влажной, прохладной поверхности скалы. Внутри у него все сжалось от пережитого напряжения.
 Сверху раздался резкий злой возглас, и мимо Клиффорда пролетело несколько камней. Он поднял глаза и увидел, как Иете карабкается по склону, бормоча что-то на своем языке. Догадавшись, что это ругательства, инспектор расхохотался. Сейчас, чувствуя твердую опору под ногами, он склонен был видеть жизнь в более светлых тонах, чем минуту назад.
 — Что у тебя произошло? — в голосе Иете слышалась тревога. — Еще раз повторяю: если хочешь спастись, отдай Птицу. Я не хочу тебя убивать. Я ждала Альпера.
 Но Сойер не слушал ее. Заметив нору в отвесной стене, он оплел ногами толстый корень, освободил одну руку и сунул ее в отверстие. Внутри зашевелилось что-то пушистое. Клиффорд отдернул руку, и вслед за ней показалась любопытная мордочка с черными бусинками глаз. Зверек, очень похожий на белку, крепко держался коготками за выступающий из земли корешок и удивленно смотрел на человека, вероятно впервые встретившись с подобным животным.
 Сойер хмыкнул в веселом изумлении, чем сильно испугал белку. Быстро развернувшись в узком проходе и мазнув пушистым хвостиком человека по лицу, она юркнула назад. Свободной рукой Клиффорд вытащил теплый, отчаянно сопротивляющийся комочек и сунул его в другую, более широкую дыру. Белка обиженно пискнула и скрылась. Затем инспектор вытащил из кармана Огненную Птицу.
 Нажав на края слегка мерцавшей во тьме полоски, он заставил ее открыться. Сияющие крылья развернулись, и свет, подобный солнечному, залил черноту провала. Клиффорд почувствовал, как живительный поток энергии вливается в его жилы, сметая усталость.
 — Огненная Птица! — закричала Иете, увидев сияние. Он застыла на краю обрыва. — Я спасу тебя, только отдай мне Птицу!
 Однако Сойер уже хорошо знал, насколько можно доверять словам изнера.
 Восстановив силы, он поскорее сжал Птицу. Инспектор не мог знать, какие опасности таит в себе этот чужеродный предмет. Прекрасно помня крылатые огни, танцевавшие над трупом шахтера, он не хотел рисковать понапрасну. Крылья сложились, и поток энергии медленно угас, но Клиффорду больше не хотелось ни пить, ни есть, ни спать. Отдавать Птицу ему тоже не хотелось. Тем более теперь, когда найдено такое удобное место, чтобы ее спрятать.
 Засунув золотую пластину в нору, Сойер забил отверстие камнем и присыпал землей, затем попытался выбраться из дыры. Корень угрожающе затрещал, и затею пришлось оставить.
 «Дьявол! Нельзя же вечно болтаться здесь, словно рождественский гусь. Но если я сорвусь, то погибну, да и Огненная Птица для всех исчезнет. Хотя… — Сойер вдруг весело усмехнулся, — хотя не для всех. Белка из любопытства может выкопать камень. Ну что ж, тогда она станет самой богатой белкой в мире. Иете, во всяком случае, Птица все равно не достанется».
 Успокоив себя таким образом, Клиффорд поднял голову. Пора было начинать торговаться.
 — Эй, Иете! Ты меня слышишь?
 Трава на краю обрыва заколыхалась, обдав лицо Сойера дождем брызг, и в просвете показалось бледное лицо Иете.
 — Если поднимешь меня, то мы сможем договориться.
 — Я тебе не верю. Отдай сначала Птицу.
 Сойер вздохнул.
 — Хорошо, но мне так ее не достать, спусти что-нибудь.
 В футе от его лица появилась длинная узкая рука. Подивившись такой доверчивости, инспектор ухватился за тонкое запястье и, слегка дернув, заорал:
 — Тащи! Или я тебя сброшу вниз!
 Ответом был дикий крик ярости. Сойер внутренне содрогнулся. Рука Иете бешено извивалась, удерживать ее было труднее, чем живую змею. Стиснув зубы, юноша стал медленно подниматься по отвесной стене. Корни подозрительно затрещали.
 — Перестань, Иете! Вытащи меня, иначе мы оба свалимся!
 Женщина зашипела как гадюка:
 — Идиот, ты думаешь, что я не смогу тебя вытащить?
 — Так какого же черта ты ждешь! Тащи, кому сказал! Ну!!!
 Сойер очень медленно поплыл вверх. Над головой он слышал тяжелое, свистящее дыхание.
 «А ведь она скорее умрет, чем уступит», — подумал Сойер, а вслух спокойно произнес:
 — Я, кажется, сейчас сорвусь. Тащи скорее, Иете, а то у меня вспотели ладони, корни скользят… Но тебя я не отпущу.
 Глаза Иете сверкали, как изумруды. По мере того как корни выскальзывали из уставшей, вспотевшей ладони Сойера, женщина все ниже и ниже свешивалась над бездной. Сережки, как маленькие фонарики, освещали ей дорогу к гибели.
 Оказавшись на самом краю обрыва, она злобно зашипела и изо всех сил дернула руку. Послышался треск оборвавшегося корня.
 — Жизнь прекрасна, — философски заметил Сойер, раскачиваясь в воздухе. Он не видел, за что успела ухватиться Иете, но особых надежд не питал, понимая, что теперь ей приходится удерживать не только его, довольно тяжелого мужчину, но еще и себя.
 Иете пристально смотрела вниз, как будто ожидая чего-то. Вдруг на ее лице появилось необъяснимое выражение торжества, и, холодно рассмеявшись, она выпустила корень, нырнула в бездну, увлекая за собой инспектора.
 Удивляясь собственному спокойствию, Клиффорд уставился на быстро удаляющееся отверстие с поросшими травой краями. Он не понимал, что происходит.
 Неожиданно над краем дыры появилось темное мужское лицо, но через мгновение исчезло, скользнув в сторону. Тренированная память инспектора зафиксировала его с фотографической точностью.
 Встречный ветер свистел в ушах, временами заглушая чистый, звонкий смех Иете. Инспектор и Иете неслись навстречу черным грозовым облакам, готовым принять их в свои объятия. Уж не они ли заставили женщину-изнер броситься в бездну? Но как конденсированный пар может помочь им?
 Внезапно Клиффорд все понял. И чем дольше они летели, тем больше он убеждался в правильности своей догадки. Верхний край тучи оказался кронами деревьев. Они стремительно приближались. В последний миг Сойер закрыл глаза. Удар оказался удивительно слабым. Листья хлестнули по лицу, слегка оглушив, ветви мягко прогнулись, принимая на себя вес двух человек, и распрямились, выбросив обоих вверх. Второй удар оказался намного слабее первого, и, кувыркаясь между ветвей, Клиффорд успел подумать лишь о том, что деревья в этом мире оказались намного добрее к нему, чем люди. Сейчас он почувствует твердую почву под ногами… В этот момент голова Сойера с глухим стуком ударилась о сук, и он впервые в жизни с удовольствием потерял сознание.
 Ему казалось, что он лежит на холодных камнях булыжной мостовой.
 Серебристые тени плясали перед глазами. «Выложенная булыжником туча — это что-то новенькое», — ошарашенно подумал инспектор и приподнял голову, чтобы осмотреться. Тут же ледяная рука ударила его в лоб, и он больно треснулся затылком.
 — Где она? Что ты молчишь? Куда ты ее дел? — вопросы посыпались градом.
 Иете попыталась сорвать плащ с лежащего без движения мужчины, но у нее ничего не вышло, и она рванула с такой силой, что тот покатился, то и дело стукаясь головой о камни. Оранжевые круги поплыли у Клиффорда перед глазами.
 Очнувшись, он увидел склоненное над ним бледное этрусское лицо, озаренное с боков яркими фонариками. В вышине, ярдах в пятидесяти над островом, мрачно нависал купол внешнего мира.
 — Я ее уронил, — пробормотал Сойер, поднимаясь. — Куда мы попали?
 — Это плавающий остров, — Иете снова стала трясти его. — Ты точно ее уронил?!
 Голова нестерпимо болела. Обломанные ветви над головой ясно указывали тот путь, которым Сойер прибыл сюда. То, что он ухитрился остаться в живых после такого падения, было чудом, хотя и не самым удивительным. Намного невероятнее был факт существования летающих островов.
 — Но на чем же он держится? — инспектор ударил кулаком по камню. — Это безопасно?
 — Откуда я знаю?! — зло бросила Иете. — На чем держится Солнце?.. Не морочь мне голову, где Птица?
 — Я выронил ее, когда мы падали, но успел заметить место. Советую тебе обращаться со мной повежливее, иначе…
 — Куда она упала? — перебила женщина, оглядываясь, словно затравленный заяц.
 — Не скажу!
 Удар был молниеносным, и Сойер не успел прикрыться. Упасть ему также не удалось. Холодная, гибкая рука перехватила его запястье, и Иете стала выкручивать руку инспектору.
 — Ты мне ответишь, хом!
 Благодаря полученной от Огненной Птицы энергии Клиффорду удалось вывернуться, и, резко выдохнув, он рубанул ребром ладони чуть пониже светящейся сережки. Плоть женщины оказалась твердой, как сталь.
 Удар только взбесил ее. Невнятно ругаясь на своем музыкальном языке, Иете крепче сжала кисть землянина и дернула ее вверх. Сойер застонал.
 Кости выскакивали из суставов, мышцы готовы были вот-вот разорваться, холодный пот заливал глаза.
 Превозмогая боль, он прохрипел:
 — Ну что ж, давай, сломай мне руку.
 Глаза Иете округлились.
 — Я не хом, — тяжело дыша продолжал Сойер. — Силой ты не заставишь меня говорить. Если не хочешь по-хорошему — ломай!
 Она так и сделала. Клиффорд взвыл и завертелся на месте, стараясь, пока еще не поздно, спасти руку. Его выручило неожиданное вмешательство. Увесистый камень, прилетевший неизвестно откуда, ударил Иете прямо в лоб. Выпустив кисть Сойера, женщина стала медленно заваливаться назад.
 Пущенный с такой силой булыжник должен был непременно разнести ее череп вдребезги, но за миг до соприкосновения из головы Иете вырвалось странное сияние, смягчившее силу удара.
 «Выходит, изнеры действительно неуязвимы, — мелькнуло в голове инспектора. — Теперь ясно, почему она прыгнула вниз. Она-то ничем не рисковала, а вот я, если бы не деревья, обязательно разбился».
 События продолжали стремительно развиваться.
 Из густой листвы послышались пронзительные крики, и на землю посыпались отвратительные приземистые существа, мало чем напоминающие людей. Даже изнеры, со своими непропорционально длинными телами, больше напоминали землян, чем эти уроды. Но они передвигались на двух ногах, умели метать камни, и, кроме того, некоторые из них были вооружены длинными стальными ножами. Они носились по поляне, распространяя едкий запах мускуса и издавая нечленораздельные вопли.
 Сильные руки схватили Сойера и, несмотря на сопротивление, легко, как ребенка, подняли в воздух. Впрочем, достаточно аккуратно.
 Теперь инспектор смог разглядеть их получше: могучие руки изгибались в любом направлении так, словно были лишены костей, а головы с низкими приплюснутыми лбами обладали невероятной способностью подниматься вверх на длинной, выдвигающейся из грудной клетки суставчатой шее, напомнившей Сойеру шеи черепах.
 Дикари передавали его с рук на руки, рассматривали пустыми, почти прозрачными глазами и обменивались нелепыми хрюкающими звуками, весьма далекими от человеческой речи. Клиффорда мутило от запаха мускуса. Один из дикарей протянул к нему огромные лапы и, неторопливо ощупав лицо и уши землянина, с силой крутанул ему голову. Теперь Сойер увидел то, что происходило за его спиной. Его шея затрещала. И тут, уже почти простившись с жизнью, он разглядел Иете и ту свалку, которую женщина-изнер устроила вокруг себя.
 — Иете!!!
 Толстая ладонь зажала ему рот, но женщина услышала крик инспектора. Дико завывая, словно обезумевшая волчица, она ринулась к Сойеру, расшвыривая врагов, как кегли. Его крик наполнил мышцы Иете свежими силами, и Сойер благоговейно наблюдал, как она, подобно урагану, проламывается сквозь ряды дикарей, рассыпая вокруг себя желтые искры.
 «Такую силу можно счесть божественной», — подумал Клиффорд, вглядываясь в искаженное яростью бледное лицо Иете.
 Прорвавшись к землянину, изнер издала чистый и протяжный звук, скорее похожий на удар гонга, чем на восклицание, рожденное человеческим горлом. Инспектору даже показалось, что он видит расплывающиеся в воздухе круги звуковых волн.
 Реакция дикарей оказалась неожиданной. Забыв про пленника, они повернули свои черепашьи головы и, не мигая, уставились на Иете.
 Воспользовавшись заминкой, Клиффорд выхватил из ближайшей руки длинный, как сабля, нож и по самую рукоятку вогнал его в грудь отпустившего его дикаря.
 — Брось, не теряй времени! — крикнула женщина. — Сними плащ и кинь его на землю! Быстрее!
 Сойер рвал с себя черную накидку, краем глаза наблюдая за раненым дикарем. Тот, не обращая ни малейшего внимания на землянина, поднял руку и небрежно, одним рывком, выдернул нож. На его широкой груди не осталось даже следа, только с обнажившегося лезвия скатилось несколько капель золотистой жидкости.
 — Неуязвим, — испуганно прошептал Сойер. — Я здесь единственный смертный!
 Тем временем сорванный и отброшенный в сторону плащ плавно опускался на траву, все больше раскаляясь, пока не вспыхнул ярко-белым искрящимся пламенем.
 Пустые белесые глаза дикарей, не отрываясь, следили за ослепительно сверкающей материей. На их лицах появилось отрешенное выражение, и дикари потянулись к пламени, как мотыльки. Все окружающее, включая Сойера и Иете, было забыто.
 С ужасом Клиффорд подумал о том, что могла бы сделать с ним эта страшная женщина, если бы он отдал ей Огненную Птицу. Плащ разгорался все ярче, черпая энергию из какого-то непонятного источника. Дикари подступали к нему, возбужденно распихивая друг друга, к ним присоединялись новые, выбегая из леса и заполняя поляну.
 Движимый неясной тревогой, Сойер обернулся. Раздвигая плечами толпу зачарованных существ, Иете торопливо пробиралась к нему. Клиффорду не нужно было объяснять, что случится, когда женщина доберется до него. Круто развернувшись, он побежал.




 8


 За деревьями на фоне серебристо-туманного неба отчетливо вырисовывалась гряда высоких, темных холмов. Сойер с трудом преодолевал крутой склон. Он бежал, не имея никакого стоящего плана. Единственным его желанием было оставить между собой и Иете как можно большее расстояние. Он внимательно смотрел под ноги, ни на секунду не забывая о том, что находится на острове, плавающем в атмосфере неведомого мира. Вскоре он очутился в лощине, затянутой серебристым туманом. По всей вероятности, где-то здесь кончалась земная твердь.
 Сойер подбежал к берегу и с трудом остановился, уцепившись за ствол толстого, нависающего над обрывом дерева. Все — конец пути. Опустившись на колени, Клиффорд перегнулся через край. Свободно висящие в пространстве корни слегка отклонялись назад, еще одно доказательство того, что остров движется. Ниже можно было разглядеть множество таких же островов-облаков, расположенных на разных уровнях. Они неторопливо плыли между летающими островами, напоминая ступени гигантской лестницы.
 «Так вот почему ворота Хоманда так тщательно охраняются, — догадался Сойер. — По мере того, как острова поднимаются и опускаются в своем медленном дрейфе, можно попасть из одного мира в другой…»
 Он посмотрел вверх и оторопел. Внутренняя поверхность купола мира отливала алым пламенем, на его фоне то и дело мелькали белые вспышки. Это очень напомнило инспектору миф о конце света, но он быстро сообразил, что видит всего-навсего отблески горящего плаща. Околдованный этим зрелищем, Клиффорд неотрывно смотрел на пылающий свод, пока смутное предчувствие не заставило его оглянуться. Иете была уже в нескольких шагах. Теперь Сойер оказался между двух огней. Обхватив покрепче шершавый ствол и оплетя ногами корни, он стал ждать неизбежного, надеясь только на провидение, не раз выручавшее его в критических ситуациях. Женщина-изнер заметила его силуэт и удовлетворенно рассмеялась.
 — Вот ты где, — нежно звучал ее голос. — Ты еще можешь спастись, если скажешь, где Птица, до того как я тебя сцапаю.
 Глянув вниз, Сойер спокойно произнес:
 — Давай поговорим, только стой, где стоишь. Если двинешься, я спрыгну. Иете усмехнулась, но не очень уверенно. Теперь она двигалась много медленнее. Вздохнув, Клиффорд нагнулся над пропастью, из-под ног посыпались камни. Иете сразу же остановилась.
 — Осторожнее, хом! Ты можешь упасть.
 — Я не хом, и ты не можешь мной командовать. На этом острове нет Птицы. Она упала не сюда, я видел. Скажи, почему ты прыгнула сюда? Ты не знала о том, что здесь полно дикарей?
 — Я вовсе не собиралась прыгать именно на этот остров. Если бы ты не стащил меня раньше времени, мы попали бы совсем в другое место и…
 — Вот оно что, — перебил ее Сойер. — Ты хотела сбросить Альпера с того острова, а потом спуститься и ограбить труп. Мило. Но я, кажется, оказался тебе не по зубам. Скажи, что я получу в обмен на Огненную Птицу?
 — Ты сдохнешь, если не отдашь ее мне! — она придвинулась еще на два шага.
 Клиффорд столкнул вниз крупный булыжник.
 — Представь на минуту, что это был я, да еще с твоей Птицей в придачу.
 Иете неохотно остановилась.
 — Нет-нет, она не здесь. Ты же обыскивала меня, должна знать. Если бы Птица была со мной, неужели я до сих пор бы тут околачивался? Я давно бы открыл Врата и вернулся на Землю!
 — Кретин! — презрительно бросила Иете. — Ты не смог бы их открыть.
 — Альпер же смог.
 — Потому что я открыла замок, — женщина замолчала. — Если бы замок был заперт, твоя птичка оказалась бы бесполезна, она лишь вызвала бы настоящих Огненных Птиц.
 — А кто они такие?
 Иете собиралась ответить, но внимание ее отвлек новый звук, идущий из верхнего мира. Воздух звенел от гулких ударов большого колокола.
 — Набат! — женщина посмотрела вверх. — Колокола тревоги. Они наконец-то заметили, что острова поднимаются.
 Звук перемещался, словно невидимые сигнальщики передавали эстафету один другому. Верхний мир готовился к битве, и Сойер от всей души пожелал успеха его обитателям.
 — Они действительно неуязвимы? — спросил он у Иете.
 — Кто, селлы? Да, так же, как и мы.
 — Но ведь существует оружие, которое может уничтожить вас?
 — Есть, — она усмехнулась. — Но не у тебя, хом! Убить можно кого угодно, но только сама Богиня может обнажить оружие, способное уничтожить изнера. А селлы… Их можно не бояться, их слишком мало.
 «Ну что ж, — подумал Сойер. — Сейчас дикарей слишком мало для того, чтобы справиться с Иете, но ведь их может стать и больше». Он с надеждой поглядел во тьму, плывущую под ногами.
 В какофонию звуков влился грохот барабанов. Дикари отвечали на вызов. Остров содрогнулся, подчиняясь неумолимому ритму, напомнив Клиффорду о пресловутых иерихонских трубах, своим ревом способных разрушать крепостные стены. Грохот нарастал, и инспектор не сразу понял, что кости его черепа резонируют.
 «Альпер, — прошептал он. — Ну конечно, его разбудил набат. Вот старик поднялся, увидел, что меня нет, вот его рука скользнула в карман, пальцы нащупали блок управления… — Сойер очень ясно представил себе, как старик мечется по камере, бросаясь на стеклянные стены. — Вот он нашел листок и читает его… Хватит ли у него благоразумия, чтобы удержаться от рокового шага, или же ярость полностью овладеет им?»
 — Альпер, слушай внимательно, — негромко произнес Клиффорд, и отдаленный грохот в его мозгу начал затихать. — Иете, а что такое Огненная Птица? — продолжал он уже громче, тщательно выговаривая слова. Этот вопрос должен был заинтересовать старика и отвлечь от кровожадных мыслей.
 — Ключ, — равнодушно ответила женщина. — Ключ между мирами. А кроме того, это затвор Источника. Вообще-то такое название относительно, в вашем языке нет необходимых понятий, — она помолчала. — Ты напрасно интересуешься этим, тебе не удастся воспользоваться Огненной Птицей. Даже изнеры не могут управлять силами, скрытыми в ней. С помощью Огненной Птицы очень легко вызвать катастрофу. Лучше верни ее, и я оставлю тебя в живых.
 — Самое щедрое обещание из всех, что я получал в жизни, — Сойер весело рассмеялся.
 Пока Альпер и Иете нуждались в нем, жизнь его оставалась в безопасности. Нужно было извлечь максимальную выгоду из сложившейся ситуации.
 — Слушай, хом! Богиня ненавидит меня, и от того, верну ли я себе Огненную Птицу, зависит моя жизнь. Если бы оставшиеся три дня мне удалось провести в вашем мире, то Двойная Маска автоматически перешла бы ко мне. Но из-за глупости Альпера мне пришлось вернуться в Хоманд. За это я убью его. Мне опасно находиться в этом мире. Если охранники найдут меня, то мне придется драться с Богиней, а без Птицы я слаба. Имея же ее, я могла бы победить или в крайнем случае сбежать в ваш мир.
 — Может быть, мне лучше обратиться к Богине? — ехидно спросил Сойер. — Слышишь, Альпер? — последние слова прозвучали очень тихо.
 — Заткнись, животное! — свирепо выкрикнула Иете, приблизившись к нему.
 — Назад! — приказ инспектора прозвучал, как удар хлыста. — Если хочешь получить Птицу, обещай отправить меня на Землю, — и потом он поспешно добавил: — Вместе с Альпером и с Клей, если она пожелает.
 — Клей предназначена в жертву, и ее ищут люди Богини. А тебя и Альпера я отошлю. Давай Птицу!
 — Не так быстро! Что ты можешь сделать из того, на что неспособна Богиня?
 — Я подарю тебе жизнь! — прохрипела Иете, делая шаг вперед. — Богиня ничего не знает! Только я смогу провести вас через Врата!
 — Хорошо, — медленно произнес Сойер, глядя на проплывающие внизу острова. — А доказательства? Почему я должен тебе верить? — Он очень надеялся на то, что Альпер сумеет заметить малейшую фальшь и предупредит его.
 Женщина бросила на него испепеляющий взгляд.
 — Изнеры — почти боги. Ты должен гордиться тем, что я разговариваю с тобой, животное! Ладно, слушай. Очень давно мы были такими же смертными, как хомы. Мы жили тогда в том мире, который ты видишь внизу. Тысячу лет назад наши мудрецы открыли Источник Миров, и это позволило нам мутировать. Мы стали богами. Разум остался прежним, но анатомия полностью изменилась.
 Наши тела неуязвимы, нам не нужно есть, спать, пить, мы никогда не болеем. Правда, приходится время от времени пополнять энергию, но ее нам дает Источник. В вашем языке существует такое понятие, как превращение элементов? Именно это с нами и произошло, мы стали изотопами самих себя. Ты знаешь, что во Вселенной множество миров и материи, множество состояний, но их гораздо больше, чем ты можешь себе представить. Среди них существуют и такие, что полностью недоступны твоим органам чувств. Тем не менее они столь же реальны, как и твоя родная планета. Именно таков Хоманд. Ваши Земля и Солнце невидимы для нас, и наоборот. Наша планета состоит из элементов, неизвестных вам. И все же, несмотря ни на что, ваш мир доступен для нас благодаря Источнику. Он черпает энергию из других миров, подобно тому, как вы черпаете ее от Солнца.
 «Биологические трансформаторы энергии, — подумал Сойер. — Рентгеновский снимок изнера мог бы многое объяснить. А вдруг внутри у них катушки индуктивности. Впрочем, это не главное».
 — Ты так и не сказала ничего об Огненной Птице, — произнес он громче.
 — Птица — регулятор энергии Источника. Но ее украли, — помолчав, Иете уверенно добавила: — Это сделала Богиня, и с тех пор начались наши беды. В последнее время мы черпали энергию из шахты на Южном полюсе вашего мира. Там, как ты знаешь, большие запасы урана. Наш Источник тоже находится на полюсе, но, к сожалению, на Северном, и вдобавок ваш уран оказался слишком мощным топливом для Источника. Вы сами не понимаете, насколько он опасен, хотя и делаете из него бомбы. Обычно, когда мы натыкаемся на столь сильный источник энергии, Огненная Птица, после насыщения, складывает крылья и отключает наш Источник, до тех пор пока мы не отдалимся на безопасное расстояние. Иначе наступит переполнение, и Источник взорвется, уничтожив всех изнеров.
 — Понятно, — сказал Сойер. — Одна из функций Птицы — это выключатель, датчик безопасности. Дальше.
 — Когда наши миры оказались рядом, Огненная Птица сложила крылья. Источник закрылся, и Богиня смогла вытащить ее, в тот момент это не представляло опасности. Как только Источник был лишен контрольного устройства, два мира притянулись друг к другу разноименными полюсами, и пока Птица не окажется на своем месте, они не смогут разойтись. Источник Миров спит. Изнеры получают все меньше и меньше энергии, но они пока не понимают, в чем дело. Только мы с Богиней знаем правду, но и она до конца не осознает того, что случилось, и не знает местонахождения Огненной Птицы. Временами наш мир попадает в пустынные области, лишенные источников энергии, тогда мы пополняем ее тем, что приносим жертвы. Это позволяет нам некоторое время продержаться. Изнеры полагают, что сейчас именно это и произошло. Итак, до тех пор пока Птица не вернется на свое место, мы будем вынуждены приносить жертвы, чтобы сохранить свою жизнь. И все равно катастрофа неминуема. Жертвы дают очень мало энергии, а если изнер тратит ее больше, чем получает, то в его организме происходят необратимые изменения. То же, если не ошибаюсь, происходит и с изотопами.
 Сойер вспомнил трансформации урана: уран — нептун — плутоний — снова уран, но уже с другими свойствами и массой — изотоп.
 — Потому что они нестабильны, — задумчиво ответил Сойер. — В кого же превращаются изнеры, в селлов?
 Иете искоса глянула на него.
 — В облако газа. Спустя какое-то время они появляются в Ледяном Зале, ты сам все видел. Но что происходит с ними перед возвращением, никто не знает, — она нетерпеливо протянула руку. — Ну, теперь ты отдашь Птицу или предпочитаешь умереть?
 — А откуда взялись дикари? — спросил Клиффорд, стараясь полностью ввести Альпера в курс дела.
 — Это наказание нам за то преступление, что совершила Богиня. Я похитила у нее Птицу, и как только получу Двойную Маску, верну Огненную Птицу в Источник. И тогда все беды моего народа прекратятся.
 — Ты могла бы вернуть Птицу Богине, — Сойер хитро прищурился. — Кстати, а зачем она утащила ее? Ведь это же идиотизм. Или, может быть, не она ограбила Источник?
 — Она, кто же еще! — воскликнула Иете. — Она хотела получить энергии гораздо больше, чем мог дать ей Источник. За это она должна понести наказание. Я не хочу ее спасать. Но я спасу свой народ.
 Инспектор подозрительно посмотрел на нее. Наконец все встало на свои места, и единственное, что теперь волновало Сойера, — сумеет ли Альпер передать этот разговор Богине, когда она будет допрашивать его.
 — Но ты так и не объяснила мне, что же такое настоящие Огненные Птицы и какая связь между ними и этим маленьким талисманом?
 — Единственное, что я тебе скажу, — неожиданно разозлилась Иете, — это это, что они питаются ураном в вашей шахте. Еще они могут высасывать энергию из хомов. И из тебя тоже. Надеюсь, тебя ожидает именно такая участь, — она злобно посмотрела на Сойера.
 — А вдруг Богиня узнает о том, что Птица у тебя?
 — Она знает. Но постарается сделать так, чтобы больше никто не узнал об этом. Источник доверили ей, и вряд ли она захочет рассказать о том, что она позволила… что она украла Птицу.
 Иете, похоже, прочитала по лицу Сойера все, что он думал по поводу ее истории, но не особенно испугалась.
 — Думаешь пойти к ней и рассказать? Не советую. Во-первых, Богиня заставит тебя отдать Птицу. Во-вторых, она тут же избавится от тебя. И поверь, на это у нее могущества хватит. Она не собирается расставаться со своей мантией, и если я умру, ты просто исчезнешь. Она не станет торговаться с хомом. Как ты думаешь, почему я не встретила тебя около замка?
 — Ты чего-то боишься?
 — Конечно. Я отказалась принять вызов на Церемонию, и солдаты теперь разыскивают меня. Спрятаться я могу только в другом мире, а для этого нужно открыть Врата. Богиня не сможет пройти за мной.
 — Врата, ведущие на Землю? — спросил Сойер, но, увидев, как Иете вздрогнула, ледяным тоном добавил: — Или, может быть, в другое место?
 Помнится, в шахте ты хотела куда-то увести Клей, чтобы допросить ее. Но я не думаю, что ты собиралась в Хоманд, да и мы попали сюда не по твоей воле, — Сойер впился в нее взглядом. — Ветер в Ледяном Зале нес всех в одну сторону. Всех, кроме Альпера. А у него была Огненная Птица…
 — Понял наконец-то, — нетерпеливо перебила Иете. — Источник поглотил уже много жертв, и хомы прячутся. Город кишит солдатами, в любой момент меня могут схватить. Теперь ты понимаешь, что положение отчаянное? Отдай мне Птицу или прыгай к чертовой матери.
 Женщина приблизилась еще на пару шагов.
 — Думай, хом, да или нет? Ну!
 Клиффорд поглядел в темную бездну, пронизанную косыми лучами яркого белого света, отражающегося от верхнего купола. По всей видимости, плащ все еще продолжал пылать за холмом. На поднимающихся островах, освещенных неясными отблесками, была заметна какая-то возня.
 — Одного ты не учла, Иете, — Сойер говорил очень спокойно, и это насторожило женщину. — Сейчас ты все поймешь, — продолжал юноша, отвечая на ее взгляд. — Та иллюминация, которую ты устроила на поляне, привлекла сюда всех дикарей, или селлов, как ты их называешь. В Хоманде, мне кажется, скоро поднимут настоящую тревогу. Если не веришь, подойди к краю и посмотри сама.
 Иете сделала шаг, и Сойер поспешно добавил:
 — Не приближайся ко мне, а то спрыгну!
 Изнер одарила его презрительным взглядом и, перескакивая с камня на камень, легко подобралась к обрыву. То, что Иете увидела внизу, заставило ее злобно зашипеть. В неярком отраженном свете можно было разглядеть, что острова буквально кишат седлами. Словно саранча, они прыгали с острова на остров, ничего не замечая вокруг. Взгляды их странных прозрачных глаз были прикованы к источнику света.
 Внезапно почва под ногами вздрогнула. Иете с криком покатилась по камням. Клиффорда от падения спасло только то, что он крепко, обеими руками держался за ствол дерева, но рывок оказался так силен, что инспектор едва не разбил лоб, ударившись о твердую шершавую кору. Затем остров накренился, и на Сойера посыпались мелкие камни, обломки сучьев и прочий лесной мусор. Повернув голову, он едва успел уклониться от огромного булыжника, который непременно сбил бы его с ног, если бы не мгновенная реакция инспектора.
 Остров успел подняться так высоко, что кроны его деревьев тесно сплелись с корнями, торчащими из купола. Сквозь клочья тумана Клиффорд видел каменные стены Хоманда с тяжелыми железными воротами посередине. Они возвышались над головой подобно Райским Вратам. Створки были приоткрыты, и гул колоколов разносился над городом.
 Сойер обхватил ногами наклоненный ствол, устроился поудобнее и с интересом стал наблюдать за стремительно развивающимися событиями.




 9


 Густая волна человеческих фигур хлынула со стороны верхнего мира и, перехлестнув через край обрыва, подобно водопаду, обрушилась на остров. Отблески света играли на полированной поверхности таинственного оружия хомов, стальные трубки сверкали, как штыки.
 С глухим воем дикая орда селлов понеслась им навстречу. Сильные гибкие руки извивались, как змеи, и зажатые в них ножи, казалось, исполняли безумный танец над вжатыми в плечи черепашьими головами. В тот момент, когда водоворот сражающихся фигур приблизился к городским воротам, в воздухе, перекрывая шум битвы, трижды ударил гонг, и в толпе, посреди сцепившихся тел, появились трое изнеров. Статные богоподобные существа с бешено сверкающими глазами размахивали длинными пылающими кнутами, и каждый удар сопровождался раскатами грома и резкими, гневными криками.
 Производимые изнерами звуки заставили Иете круто обернуться к Сойеру. Сверкнув глазами, она метнулась к дереву, за которым укрывался инспектор.
 — Стоять! — человек казался странно спокойным, и Иете замерла в нерешительности. — Я прыгну, ты знаешь…
 — Только не думай, что тебе удалось выиграть, — ее лицо исказилось, глаза мрачно вспыхнули. — Ты узнал сегодня слишком много, а лишнее знание не способствует долголетию. Мы еще встретимся. Обязательно!
 Грациозно, как дикое животное, Иете скользнула за камни и легко помчалась к холмам, прочь от поля битвы, от изнеров.
 Потеряв ее из виду, Клиффорд сделал несколько неуверенных шагов от обрыва по направлению к атакующим седлам. Сталкивающиеся массы людей города и дикарей заставляли содрогаться остров, раскачивали его, как во время шторма волны раскачивают легкий парусник.
 Один из полубогов, не обращая внимания на стальные клинки, со всех сторон потянувшиеся к нему, врезался в самую гущу битвы, взмахнул огромным бичом, и раскрученная молния обрушилась на головы человекообразных рептилий.
 Селлы, охваченные пылающим кольцом, дико визжали, извивались и корчились на обугленной земле. Их собратья топтали распростертые под ногами тела. Но никто не умирал. Потрясенный инспектор во все глаза смотрел, как поверженные дикари поднимались, безвольно качая уродливыми головами, и, медленно придя в себя, вновь бросались в драку.
 Оглянувшись на ближайший холм, Клиффорд заметил бегущего к нему человека. Хом тяжело дышал и размахивал руками, изредка что-то выкрикивая на своем языке. Сойер инстинктивно подался к обрыву, но внезапно замер в недоумении. Он узнал это темное лицо. Именно его он видел над собой в тот миг, когда вместе с Иете сорвался в бездну.
 Заметив, что Сойер стоит на самом краю пропасти, человек остановился, протянул к нему руки и выкрикнул только одно слово:
 — Клей!
 Сойер на секунду растерялся, а затем, одним прыжком покрыв разделявшее их расстояние, схватил хома за плечи.
 — Клей?! Что ты знаешь? Где она? Кто ты? — вопросы посыпались градом.
 Человек радостно засмеялся, кивнул несколько раз, взял Сойера за руку и направился в глубь острова.
 Клиффорд покорно шагал рядом с незнакомцем. Он растерялся. Этот хом никак не укладывался в ту стройную логическую систему взаимоотношений, которую инспектор успел выстроить в своем сознании за время пребывания в Хоманде. Тревожно осмотревшись по сторонам, он попробовал заговорить с незнакомцем по-английски:
 — Ты следил за мной. Почему?
 Человек промолчал.
 — Если ты видел, как я падал на остров и как остров поднимался, значит, это ты поднял тревогу? — продолжал Сойер. — Мы идем туда, где прячется Клей?
 — Клей! — повторил с улыбкой хом и ускорил шаг.
 На вершине холма они остановились. Внизу разворачивалась картина грандиозной битвы. Селлы рвались к воротам, но было ясно, что город им не захватить. Остров селлов находился гораздо ниже города, и хомы оказались в более выгодном положении, чем дикари. Раз за разом они сбрасывали дикарей на головы их же соплеменников, и те с воем откатывались, чтобы через минуту вновь устремиться вперед.
 Клиффорд заметил, что на ту часть острова, которая была закрыта каменным сводом верхнего мира, в одном месте низвергается узкий поток воды. Идущий в Хоманде дождь проникал на остров через отверстие, послужившее ранее ловушкой для Сойера.
 — Идем! — бросил он, схватив своего спутника за рукав, но тот неожиданно заартачился, показывая в другую сторону.
 Клиффорд посмотрел с ужасом в указанном направлении и заметил притаившуюся за деревьями Иете. Сверкающие сережки бросали зловещие отблески на ее возбужденное лицо. Сражающиеся в долине изнеры не могли ее видеть, но от наблюдателя, скрытого за холмом, Иете не смогла бы спрятаться.
 — Она нас не видит, — произнес Сойер, обращаясь к спутнику, хотя тот вряд ли мог его понять. — Надо уносить ноги. Пойдем!
 В этот момент один из селлов оглянулся, встретился с Сойером взглядом, и неожиданная догадка сковала инспектора: глаза дикаря были такими же, как у Иете, как у любого из изнеров — большие, овальные и слегка раскосые, сверкающие подобно драгоценным камням. Их отличала только пустота и какое-то глубоко спрятанное безумие.
 Проводник дернул Клиффорда за руку, выведя того из оцепенения, но не успели они сделать и двух шагов, как новое событие захватило все внимание инспектора.
 Один из троих изнеров вырвался вперед и, подобно святому архангелу с огненным мечом, гнал перед собой вопящих дикарей. Удар в грудь длинным ножом, пущенным могучей рукой, вызвал на прекрасном лице подобие презрительной усмешки. Но внезапно ярко-зеленые глаза остекленели, кнут выпал из ослабевших рук, ослепительное пламя на миг озарило место сражения и пожрало изнера.
 Селлы и хомы отскочили в стороны, замерли и тупо уставились друг на друга, но, словно вспомнив, зачем они здесь собрались, с яростными криками вновь бросились друг на друга.
 «Когда изнер расходует энергии больше, чем может получить, он исчезает!» — вспомнил Сойер, но заниматься этим вопросом сейчас не было времени. До возвращения в Хоманд нужно было еще кое-что сделать, причем сделать тайно, чтобы даже его попутчик ни о чем не догадался.
 — Идем, — инспектор рукой указал направление. — Поднимемся там, где я свалился.
 Отверстие, через которое хлестал ливень, находилось на высоте трех ярдов, но узловатые, переплетенные корни опускались до самой поверхности холма.
 — Ты первый, — Сойер сопровождал слова соответствующими жестами. Хом уцепился за корни, подтянулся и мгновенно исчез из виду. Выждав немного, Клиффорд последовал за ним, внимательно осматривая земляные стены. Вскоре его взгляд наткнулся на знакомую нору. Дрожа от возбуждения, он выворотил камень и сунул руку в тайник. Огненная Птица оказалась на месте, доставив своим видом Сойеру истинное наслаждение. Быстро спрятав за пазуху драгоценный талисман, инспектор торопливо поднялся на поверхность, где его появления ожидал дружелюбно улыбающийся хом.
 Никем не замеченные, они проникли в город и зашагали в каком-то одному хому известном направлении. Сойер совсем не ориентировался в лабиринте узких улочек. Он решил полностью положиться на своего проводника. Во время прогулки по Хоманду им несколько раз приходилось прятаться в подворотнях, пережидая патрули. Улицы кишели солдатами, но спутник Клиффорда, по всей видимости, обладал хорошо развитым чувством опасности, так что им удалось не попасться на глаза воинам-изнерам.
 Неожиданно за одним из поворотов инспектор заметил пару покачивающихся на уровне глаз фонариков. Это могли быть только сережки Иете.
 — Вот оно что, — прошептал Клиффорд. — Пользуясь переполохом из-за гибели изнера, она сумела скрыться и теперь следит за мной, выбирая удобный момент для того, чтобы напасть. Но она не уверена в том, что Огненная Птица у меня.
 Проводник тронул Сойера за плечо и, когда тот обернулся, кивком головы указал на небольшую арку. Хом позвенел ключами, и дверь, пропустив беглецов, с глухим стуком захлопнулась у них за спиной. Двигаясь в кромешной тьме, беглецы сошли по каменным ступеням и через узкое окно выбрались на кривую неосвещенную улочку.
 Клиффорд не замечал домов, мимо которых они торопливо пробегали. Опасного старика необходимо было во что бы то ни стало убедить воздержаться от непродуманных действий.
 Беглецы свернули в грязный переулок, насквозь провонявший навозом и сырым сеном. Проводник подошел к низкой, окованной железом двери и отстучал пальцами по косяку замысловатый сигнал. Дверь распахнулась. Из дома вышли два хома, они долго и внимательно рассматривали прибывших, потом обменялись взглядами и отступили в глубь коридора, пропуская гостей.
 Сойер и его попутчик проскользнули внутрь и оказались в комнате с низким сводчатым потолком. Фонарь, распространяющий едкий запах горелого масла, давал очень мало света, и по углам залегли густые тени. Помещение всем своим видом напоминало хлев. В задней его части располагались кормушки, и несколько лошадей склонили к ним пятнистые головы. Под ногами шныряли куры. На длинных лавках, стоявших вдоль стен, сидели хомы. При появлении гостей все головы повернулись в сторону двери, и Сойер увидел суровые лица людей, готовых дорого продать свою жизнь.
 В тени, на тюке соломы, поглаживая большого пестрого кота, не без удобств расположившегося на его коленях, развалился старый толстяк. Рядом с ним на потертом голубом плаще спала Клей Форд, подложив руку под перемазанную в саже щеку.
 Старик нежно потрепал девушку по волосам. Она вздрогнула, заморгала и принялась тереть кулачками сонные глаза. Хом положил ладонь на ее затылок и повернул Клей лицом к вошедшим. С радостным визгом девушка вскочила на ноги и повисла на шее Клиффорда.
 — Сойер… Сойер… — нежно шептали ее губы.
 Инспектор не меньше ее обрадовался встрече. Приятно было снова увидеть милое знакомое лицо. Наконец-то появилась возможность поговорить с кем-то, кто мог толком объяснить происходящее. Но Клей неожиданно защебетала на своем родном языке.
 — Ну вот, и ты тоже! — на лице Клиффорда мелькало выражение легкой обиды, и Клей смущенно перешла на английский. От сильного возбуждения она путала слова.
 — С тобой все в порядке? Все это произошло из-за меня! А я тут сплю.
 Извини, мне очень жаль…
 — Говори помедленнее, — перебил ее инспектор. — Я плохо понимаю коктейль, который ты состряпала из двух языков! — и, дотронувшись до свежей ссадины на ее лице, спросил: — Откуда это?
 — А, приходили охранники. Они сожгли дом дедушки, но мы скрылись. Они меня и сейчас, наверное, ищут, но нападение селлов отвлекло их. А что было с тобой?
 Резкий голос заставил Клей оглянуться. Сойер посмотрел в ту же сторону.
 Старик улыбался, но взгляд его был холодным и цепким. Девушка, сразу став серьезной, подвела к нему Клиффорда.
 — Это мой дед, его зовут Зэтри. Я рассказала ему об Огненной Птице и о том, что говорила Иете до прихода Богини. Он бы хотел расспросить тебя поподробнее обо всем, что с тобой произошло, но сейчас нет времени. Селлы уже ворвались в город, и нам, возможно, придется драться на улицах. Зэтри спрашивает, не знаешь ли ты чего-то, что могло бы помочь нам.
 — Что конкретно его интересует?
 Клей перевела слова Сойера, и глаза старика сверкнули. Он торопливо заговорил, подавшись вперед всем телом. Девушка переводила.
 — Изнеры поработили наш народ несколько столетий назад. Нас лишили всего, даже права самим думать. Для них мы просто скот. Но сейчас появилась возможность покончить с этим, — Клей перевела дух. — Дед говорит, что не стал бы рисковать своими людьми, спасая тебя, если бы не надеялся, что ты сможешь нам помочь.
 Взмахом руки Сойер остановил ее.
 — Скажи Зэтри, что если он хочет сбросить иго изнеров, то я с ним заодно. Я начал это дело с попытки остановить расхищение урана в Фортуне, и я закончу его. Для этого я теперь знаю достаточно. Но я не хочу погибнуть. Изнеров сейчас трогать нельзя. Без них селлов не остановить, — он перевел взгляд на девушку. — У хомов есть оружие против дикарей?
 Клей неуверенно покачала головой.
 — Нет, насколько я знаю. Даже изнеры не способны убить их. Селлы обычно трепещут перед ними, и поэтому изнерам до сих пор удавалось побеждать их. Но сегодня что-то вызвало такой взрыв ярости с их стороны, что ручаться ни за что нельзя.
 — Расскажи мне побольше об этих существах, — попросил Сойер. — Как вам удавалось договариваться с ними раньше, до изнеров?
 — Но это началось совсем недавно, — лицо девушки выражало растерянность. — Они появились уже при изнерах. Хомы ничего не знали о них. Но Зэтри долгое время был рабом в замке Богини, и ему удалось кое-что узнать. Например, почему изнеры опасаются дикарей.
 Клей внимательно посмотрела на своего деда, а затем продолжила, обращаясь к Сойеру:
 — Слово «селл» на языке хомов означает — младший брат, в котором живет чувство недоброго соперничества. Существует предание о том, что Богиня однажды совершила какой-то грех, и Источник чуть не погиб. Теперь всю расу ожидает страшная кара. Изнеры пришли сюда из другого, запретного мира, и никто не вправе проникнуть туда, да никто из нас и не мог бы. Но когда Источник умирал, селлы получили возможность забраться на летающие острова и с тех пор постоянно нападают на Хоманд. Некоторые полагают, что внизу развивается и копит силы новая, более могущественная раса богов, и скоро изнерам придет конец.
 — Но они же совершенно не похожи друг на друга! — изумился Сойер.
 — Да, — кивнула девушка. — Изнеры и сами этого не понимают. И тем не менее связь существует.
 Клей на секунду задумалась.
 — Огненные Птицы появились в шахте в тот момент, когда селлы начали свое вторжение. В Хоманде никто и никогда не видел Огненных Птиц, они появляются только на Земле.
 — Точно, на другом конце Источника, — подтвердил Клиффорд. — Это чертовски интересно. Три разумные расы, это, должно быть, три различных аспекта проблемы, но…
 Яростные крики изнеров прервали его на полуслове. Все замерли. В убежище повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь отдаленными звуками боя.
 За то время, что Сойер находился в этом помещении, шум сражения заметно усилился. Из этого можно было сделать только один вывод: селлы прорвались в город, а защитники отступают. «Пора бы изнерам пустить в ход свое хваленое оружие», — мрачно подумал инспектор.
 Наступившую было тишину внезапно разорвали дикие вопли, перемешанные с руганью. Голоса приближались, и неожиданно Сойер узнал среди них тот единственный, который не спутал бы ни с каким другим.
 — Иете! — угрюмо бросил инспектор и подскочил к двери.
 Старик двигался гораздо быстрее, чем можно было от него ожидать. Он бросился следом за инспектором и подал какой-то знак одному из хомов.
 Лампа, освещавшая сарай, погасла.
 Подойдя к двери, Клиффорд осторожно приоткрыл ее и остановился на пороге, внимательно вглядываясь в темноту. Зэтри встал рядом с инспектором.
 В конце улицы началась непонятная возня.
 Когда глаза Сойера привыкли к полумраку, Сойеру удалось разглядеть дерущихся. Двое изнеров, более рослых, чем Иете, по всей видимости охранники, волокли ее по направлению к замку. Женщина бешено сопротивлялась и выкрикивала ругательства. Фонарики ее сережек мотались из стороны в сторону, бросая призрачные отблески на всех участников схватки.
 Изнеры, казалось, не обращали на угрозы Иеты ни малейшего внимания. Их ничего не выражающие маски, прикрывавшие затылки, бесстрастно взирали на пустынную улицу и на небольшую группу людей, наблюдавших за ними из укрытия.
 — Вероятно, она следила за нами, — медленно произнес Сойер, глядя вслед охранникам. — Хотелось бы мне знать, что придумает Богиня?
 — Устроит дуэль во время Церемонии Открытия Источника, — донесся откуда-то сзади голос Клей. — Погибнет или Богиня, или Иете, но для нас-то ничего не изменится. Изнеры как правили, так и будут править Хомандом, если мы не сумеем избавиться от них. Пойдем, нам надо продумать план действий.
 — Ладно, только объясни мне одну вещь: какого дьявола они носят эти двойные маски?
 Ответ прозвучал с улицы.
 — Отличный вопрос, мой мальчик. Глянь-ка, что я тебе принес. Сойер подпрыгнул, как ужаленный. Этот низкий мрачный голос, скрывающий насмешку в каждом звуке, мог принадлежать только одному человеку.
 Повернувшись к Зэтри и другим хомам, Клиффорд обреченно произнес:
 — Познакомьтесь, это Альпер!
 Высокая, грузная фигура вынырнула из покрывающего улицу мрака и направилась к входу в конюшню.
 Двигался Альпер легко, как юноша. И хотя он немного сутулился, по всему было видно, что энергии у него хоть отбавляй. Его огромное тело загородило дверной проем, в каждой руке он держал по улыбающейся маске со слепыми глазами.




 10


 Зэтри опустился на свой трон, сложенный из тюков соломы. Раскачивающаяся лампа отбрасывала смутные тени на лица сидящих вдоль стен. Альпер, стоя в кругу света посреди помещения, внимательно разглядывал собравшихся вокруг хомов.
 Грохот сражения становился все громче. Боевой клич хомов, смешиваясь с воем селлов, гремел по узким улочкам города. Временами какофонию звуков прорезали гневные окрики изнеров, пытающихся подбодрить отступающих солдат.
 Повернувшись лицом в направлении дворца, Альпер тихо заговорил, обращаясь лишь к одному Сойеру:
 — Они собираются ускорить Церемонию Открытия. Я говорил с этим… — он потряс в воздухе своими трофеями. — Это было совсем не трудно. Пока вы с Иете мило беседовали на острове, я повидался с Богиней и рассказал ей о том, что происходит. Но про Огненную Птицу она не знает и, к счастью, не поняла, почему я смог заставить тебя повиноваться.
 Альпер переложил одну из масок под мышку, освободившаяся рука опустилась в карман.
 — Куда ты подевал Птицу? — голос старика зазвучал угрожающе. — С ней все в порядке?
 — Она надежно спрятана, — ответил Сойер, прислушиваясь к легкому шуму, возникшему под черепом. Ощущение оказалось настолько знакомым, что инспектор, не скрывая охватившей его ярости, шагнул к Альперу.
 — Перестань! — глаза Клиффорда сверкнули. — Ты же знаешь, что таким образом ничего не добьешься, разве что убьешь меня.
 Гул в голове прекратился.
 — Ладно, парень, — Альпер казался слегка встревоженным. — Я знаю, ты говоришь правду. Ведь Иете обыскала тебя… Я просто хотел тебе напомнить о том, что нас связывает. После твоего разговора с Иете у меня возник новый план, и сейчас, когда благодаря нападению дикарей нам удалось освободиться, можно его осуществить. Было бы неплохо, если бы Зэтри помог нам.
 Альпер протянул деду Клей одну из масок. Зэтри осторожно принял ее, пристально следя за действиями гостя. Пожав плечами, землянин закрепил на своем лице вторую маску.
 — Я хочу спасти твою внучку, — приглушенным голосом произнес он и торопливо добавил: — Ну и себя, разумеется. Для этого у меня есть неплохой план. Если ты нам поможешь…
 Старик вздрогнул, секунду постоял, будто сомневаясь, а затем решительным движением надел маску. Голубые глаза хома не соответствовали улыбающемуся лику изнера.
 Альпер дал Зэтри время прийти в себя и, когда хому удалось побороть изумление, вновь повторил сказанное.
 Сойер ошарашенно уставился на Альпера и деда Клей. Хотя землянин говорил по-английски, а хом отвечал ему на своем языке, они прекрасно понимали друг друга. Остальные хомы тоже начали удивленно переглядываться.
 — В чем дело? — спросил инспектор, повернувшись к девушке.
 — Наверное, эти маски предназначены для общения, — неуверенно проговорила Клей. — Так вот как Иете удалось выучить ваш язык. Изнеры живут очень долго, если не вечно, и за тысячи лет уходят так далеко в познании выбранной для себя области науки или искусства, что порой перестают понимать друг друга. Для решения этой проблемы они, вероятно, и создали такие маски. Интересно, как Альпер ухитрился раздобыть их.
 — Меня это тоже удивляет, — задумчиво произнес Клиффорд. — Я не доверяю Альперу. А что говорит твой дед?
 — Хочет узнать, в чем заключается план этого человека. Говорит, что может провести в замок, но только не сейчас, потому что Церемония, скорее всего, уже началась, и на улицах небезопасно.
 — Мой план очень прост, — послышался глуховатый голос Альпера. — Сойер знает, где спрятана Огненная Птица. Если я получу ее, то смогу заставить Иете открыть туннель, ведущий на Землю.
 В выражении, запечатленном на его маске, проскользнуло что-то предательское, и Клиффорд подумал, что она, возможно, отражает истинные намерения говорящего.
 — Как же ты собираешься этого добиться? — инспектор подозрительно посмотрел на старика.
 — Ты отдашь мне Птицу, а я, в свою очередь, освобожу тебя от трансивера. По-моему, это вполне справедливо. Потом я отправлюсь к Иете и вмонтирую прибор в ее голову. Ну а дальше, сам понимаешь, она сделает все, что мы попросим.
 Сойер промолчал, с сомнением глядя на собеседника, Зэтри же, напротив, потребовал объяснений.
 Выслушав Альпера, он бросил Клей короткую фразу, и та подвела инспектора к старику. Клиффорд наклонил голову, давая хому возможность обследовать ее.
 — Ну что, ты согласен или нет? — нетерпеливо заговорил Альпер, едва закончилась процедура осмотра. — Я заберу Птицу на Землю, и тогда отпадет необходимость закрывать шахту. Клей, если захочет, может уйти с нами. Все, что сейчас нужно, это забрать Птицу и прикрепить прибор к голове Иете. Пусть она откроет Врата, и тогда мы все покинем этот мир, захватив с собой Огненную Птицу. Но нужно успеть это сделать до начала Церемонии.
 Зэтри что-то ответил, и Альпер пожал плечами.
 — Ты должен мне довериться. Я же… хотя постой!
 Он стянул с себя маску и протянул ее Сойеру.
 — Надень. Тебе он верит, парень, постарайся его убедить. Нам нужно попасть в замок.
 Клиффорд с подозрением посмотрел на загадочный предмет.
 — Откуда я могу знать, что, надев ее, не превращусь в покорного кретина? У меня уже есть один твой подарок, и мне бы не хотелось получить еще что-нибудь в том же духе.
 Альпер передернулся.
 — Чушь! Я же надевал ее! Это обычное переговорное устройство. Между собой изнеры общаются телепатически, но с хомами им необходимо как-то разговаривать. Маски служат для этого. Они передают последовательность образов и представлений, понятных собеседнику. Наш мозг работает подобно радиопередатчику, излучая информацию, которая усиливается с помощью маски и передается твоему собеседнику. Альфа-волна, постоянно излучаемая мозгом, является как бы несущей частотой. Впрочем, это лишь мои предположения. Речь, ты ведь знаешь, — не единственный и далеко не лучший способ общения… Как, например, происходит передача информации внутри человеческого тела?..
 Молча кивнув, Сойер надел маску и, секунду помедлив, открыл глаза. Возникшая перед ним картина глубоко потрясла все его чувства. Даже в раннем, ничем не омраченном детстве ему не доводилось видеть мир таким ярким и красочным. Запахи сена и горящего масла вызывали у него состояние эйфории. В душе воцарился покой, и уверенность в своих силах овладела им.
 «Излучение? — подумал Сойер. — А почему бы и нет? Обычно импульсы мозга чертовски слабы и не воспринимаются органами чувств, но ведь сейчас на мне что-то вроде радиостанции для ментальных излучений. Не удивительно, что изнеры чувствуют себя богами, они же никогда не снимают эти приспособления».
 Немного придя в себя, Клиффорд увидел голубые глаза Зэтри, уставившиеся на него сквозь овальные прорези такой же маски.
 — Ты понимаешь меня? — произнес старик на своем языке, и хотя сами слова были не знакомы Сойеру, смысл их мгновенно возник в его сознании, причем переведенный не только образами, но и игрой света и тени, не только звуками, но и запахами. Весь этот набор ощущений, непонятным образом возникший в голове Сойера, приобрел ясный для земного человека смысл еще до того, как отзвучало последнее слово хома.
 — Клей говорила мне про этого Альпера. Ты ему веришь?
 — Нет. Но выбирать-то не приходится, — ответил Клиффорд и посмотрел в ту сторону, откуда доносились вопли селлов. — Либо придут изнеры и схватят нас, либо дикари ворвутся в город и всех перебьют. Нам нужно раздобыть какое-нибудь оружие. Есть у вас взрывчатка?
 — Немного есть, — старик пожевал губами. — Но будет ли она эффективна, я не уверен. Неужели ты думаешь, что изнеры позволят нам иметь оружие против селлов? Это ведь будет оружие и против них. Правители, правда, владеют чем-то, достаточно мощным для того, чтобы справиться с дикарями, но использовать это оружие, мне кажется, они не станут. Это для них самих небезопасно.
 Осторожный стук прервал разговор. В дверях появился невысокий хом, он что-то прошептал на ухо старику и исчез. Зэтри вновь обратился к инспектору.
 — Башни дворца светятся, — севшим голосом произнес он. — Это означает начало Церемонии, и Иете с Богиней уже вошли в Зал. Выйти оттуда может только одна, Богиня — в Черной Мантии. План твоего приятеля рухнул.
 Зэтри обеспокоенно посмотрел на Клей. Сойер машинально взглянул в ту же сторону, и его поразила красота девушки. Надев маску, Клей стала еще обворожительней. Повернувшись к Альперу, чтобы сообщить о начале Церемонии, Клиффорд с удовлетворением обнаружил, что его спутник не показался ему привлекательнее ни на йоту.
 Выслушав инспектора, Альпер усмехнулся.
 — Иете в любом случае нужна Огненная Птица. Иначе ей не победить. Мы должны пробраться к Источнику и сделать так, чтобы она нас заметила. И тогда, клянусь вам, она наплюет на Церемонию и сделает все, что я от нее потребую. Мы сможем вернуться на Землю.
 Клей перевела слова землянина, и Зэтри некоторое время молча разглядывал собеседника.
 — Врата, через которые ты собираешься попасть домой, очень опасны. Подумай…
 — Клей же проходила их! — перебил его Альпер.
 — Да, — спокойно произнес хом и, обращаясь уже к Сойеру, продолжил: — Раньше я посылал внучку вслед за Иете. Другого выхода у нас не оставалось, и пришлось рисковать. Изнер часто приходила в одно укромное место заниматься магией или чем-то похожим. Моя внучка не раз подсматривала за ней, но так ничего и не поняла. Иете сжимала в пальцах что-то сверкающее, и в воздухе возникала светящаяся спираль. Я тогда еще не знал ничего об Огненной Птице, но знал, что соперница Богини проходила сквозь эту спираль и исчезала. Тогда-то я и догадался, что таким образом можно покинуть наш мир.
 Зэтри замолчал, глядя куда-то в пустоту.
 — Дальше! Что было дальше? — поторопил его Сойер.
 Старик словно очнулся.
 — Дальше? Ну, я решил спасти Клей. Однажды мы с ней спрятались недалеко от того места, о котором я только что говорил. Что было потом, тебе лучше расскажет внучка, — он с нежностью посмотрел на девушку.
 — Я мало что помню, — неторопливо начала Клей. — Помню, как дедушка подтолкнул меня вслед за Иете. Помню, как я куда-то упала. Кругом была жуткая темнота, и тогда вновь появилась светящаяся спираль. Теперь я знаю, что это такое. Ну… Ну и я потеряла сознание. Очнулась уже в урановой шахте, забыв все, кроме своего имени.
 Клей говорила по-английски, и Альпер, до сих пор молчавший, неожиданновмешался:
 — Та темнота, в которую ты угодила сразу же после перехода, — это Нижний Мир. Богиня многое рассказала мне, когда допрашивала во дворце. Ее интересовало все, что касалось Иете. Она утверждает, что Врата — процесс, замкнутый наподобие кольца…
 — Кстати, насчет Богини, — перебил Клиффорд. — Если она так сильно обеспокоена, то, может быть, нам удастся с ней договориться?
 — Нет. Для изнеров мы не больше, чем животные. Мы им не интересны. Огненная Птица — это ключ к их бессмертию. Я даже не представляю, чем все может закончиться.
 Сойер тяжело вздохнул.
 — Да, Источник Миров — настоящее чудо, и как он действует, остается только догадываться. Насколько я понял, ныне он связал воедино Землю и Хоманд, и изнеры получают жизненную энергию из нашего мира. Канал, соединяющий нашу родину с вашей, обычно нестабилен. Конец его, противоположный Ледяному Залу, постоянно изменяется и способен трансформироваться в тот тип материи, из которого состоит мир, вступивший в контакт с Хомандом. Что же касается Огненной Птицы, то она, мне кажется, не что иное, как преобразователь энергии и одновременно проводник. Она забирает энергию из пространства, из урановой шахты, из всего, с чем соприкасается. Поэтому с помощью Птицы можно открывать Врата между мирами. При переходе наши тела претерпевают своеобразные изменения, перестраиваются ткани, меняется частота мозга, молекулярная структура тел. Таким образом, Врата для нас являются всего лишь возможностью перестроить организм применительно к данным условиям обитания. Вероятно, именно поэтому только изнерам под силу открыть проход. Иете объяснила, что их тела состоят из материи, отличающейся от нашей так же, как изотоп отличается от обыкновенного элемента. Они получают энергию непосредственно от Источника, подзаряжаясь подобно аккумуляторам.
 Альпер снисходительно улыбнулся.
 — Любая энергосистема на Земле имеет предохранители. Как ты думаешь, почему Огненная Птица перекрыла поток энергии, хлынувший в Хоманд из земной шахты? Физическая связь между нашими мирами существует, а энергия не поступает. Поэтому, я полагаю, настоящие Птицы не появляются в Хоманде, ведь Врата закрыты для всех видов энергии. Страшно представить, что могло бы произойти, не сработай предохранительная система. Однако изнеры страдают от недостатка питания, и хоть они и приносят жертвы, этого явно недостаточно… Куда изнеры исчезают, когда перерасходуют запасы? Почему возвращаются? Значит, где-то они восстанавливают свои силы. Черт возьми, нам надо поскорее убираться отсюда, ибо Богиня не на шутку встревожена создавшимся положением. Сойер, ты должен убедить Зэтри помочь нам! Клей перевела, и хом внимательно посмотрел на землянина сквозь прорези маски.
 — Спроси его, — обратился он к девушке. — Что ему конкретно нужно?
 — Я хочу получить Огненную Птицу и забрать ее с собой на Землю.
 — А что это тебе даст?
 — Бессмертие, — ответил Альпер после небольшой паузы и, покачав головой, добавил: — Силу и бессмертие. Разве этого мало?
 — А почему ты решил, что я соглашусь тебе помочь? — голос Зэтри был на удивление спокойным. — Ты хочешь у себя на Земле создать расу, подобную изнерам? Хомы и земляне очень похожи. Мы родились людьми и не должны становиться богами. Я уже не молод, но жить вечно я не хотел бы. Смерть нужно встречать, как заслуженный отдых после трудной жизни. Среди людей не должно быть вечно юных.
 Зэтри бросил короткий взгляд на Альпера и медленно произнес, обращаясь ко всем находящимся в комнате:
 — Я не хочу, чтобы этот человек получил Огненную Птицу! Я не поведу его во дворец!
 — Браво! — Сойер не смог удержаться от смеха. — Молодец Зэтри! Я тоже ему не верю. Он, конечно, может меня убить с помощью своего дьявольского изобретения… — инспектор резко обернулся к Альперу, одарив старика презрительным взглядом. — Я не стану тебе больше помогать! Хочешь Огненную Птицу, на меня не рассчитывай!
 Хозяин шахты нетерпеливо взмахнул рукой.
 — Хорошо, — холодно произнес он. — Я ожидал чего-то подобного. Ну что ж, придется заняться этим самому. Видит Бог, я хотел договориться по-хорошему.
 Пока окружающие в замешательстве смотрели на Альпера, он подскочил к окну и пронзительно свистнул. С улицы ответили звонкие голоса изнеров, и, прежде чем кто-либо успел пошевелиться, дверь, сорванная с петель страшным ударом, рухнула на пол.
 В образовавшемся проеме возникли две высокие, закутанные в мантии фигуры. Третий изнер, остановившись поодаль, с едва заметным презрением оглядел грязный сарай и людей, собравшихся под его крышей. Неуловимым движением Альпер сорвал маску с лица Сойера, и мир для того лишился ярких красок.
 «Как в кино, — подумал Клиффорд. — Словно цветная лента внезапно стала черно-белой».
 Старик-землянин тем временем закрепил маску у себя на голове и проговорил, чеканя каждое слово:
 — Девчонку можете забирать. Богиня хотела принести ее в жертву. Эти двое, — он кивнул в сторону инспектора и Зэтри, — пойдут с нами. Остальных можно уничтожить.
 Пряча под маской торжествующую улыбку, Альпер посмотрел на инспектора, растерявшегося от подобного вероломства.
 — Это твой последний шанс, парень. Мне нужна Огненная Птица!




 11


 Еще не успели затихнуть последние слова Альпера, а Сойер уже принялся лихорадочно искать пути к освобождению. Обстановка осложнялась тем, что вопли селлов и лязг оружия неумолимо приближались. Казалось, сражение развернулось прямо под окнами злополучной конюшни.
 — Нужно торопиться! — озабоченно произнес Альпер и добавил, обращаясь непосредственно к Сойеру: — Не будь дураком, парень! Твоя жизнь в моих руках, и только благодаря мне изнеры до сих пор не расправились с тобой. Отдай Птицу, и у тебя будет все, что захочешь. Стоявший ближе других изнер протянул неестественно длинную руку, схватил Клей за плечо и увлек ее в темноту.
 С диким криком Сойер прыгнул следом, но его остановила железная длань одного из изнеров. Рывок оказался так силен, что зубы инспектора лязгнули, он едва не откусил себе кончик языка.
 — Стой! — крик Альпера ударил по ушам. — Стой, изнер! Богиня обещала его мне. Надеюсь, ты не забыл?
 Послышался тяжелый вздох, и изнер выпустил свою жертву.
 — Сойер, не валяй дурака! — торопливо зашептал Альпер. — Я договорился…
 Внезапно замолчав, он сдернул маску и исподлобья глянул на застывшие высокие фигуры.
 — Незачем им нас слушать. Я обещал Богине, что помогу вернуть Птицу. Она хочет скрыть факт кражи. Не тебе объяснять положение дел во дворце. Ради этой вещицы она готова на все, и если я обману ее — я погибну. Ты же помнишь, насколько тесно твоя жизнь связана с моей? Подумай, Сойер. Шум боя настолько усилился, что временами заглушал слова старика, и, прислушиваясь к нарастающему грохоту, Клиффорд пытался найти какой-нибудь выход из сложившейся обстановки. Нужно было спешить, пока Альпер не додумался обыскать его. И тут он заметил, что лицо Зэтри все еще закрывает чудесная личина.
 — Ладно, ты выиграл! — Сойер передернул плечами, ощутив на мгновение теплоту скрытой на груди Птицы. — Я покажу тебе место, где она спрятана. Но мне нужен свет.
 — Подожди! — Альпер резко подался вперед. — Изнеры не должны ничего видеть.
 Сойер кивнул и направился к светильнику, висящему в центре сарая. Устремленные на него со всех сторон лица были полны ожидания, никто не шелохнулся, но по выражению глаз окружающих Клиффорд понял, что хомы готовы к любым неожиданностям.
 Нехорошо усмехнувшись, Сойер сорвал стекло с лампы и резким движением метнул ее в кучу соломы. С сухим треском пламя взлетело к потолку, заставив хомов броситься в разные стороны. Всех, кроме одного, который с невероятной быстротой раскидал горящую солому по всему помещению. Он не знал, что именно затеял землянин, но понял одно — нужно устроить пожар.
 В следующую секунду Сойер уже выкручивал запястье Альпера, краем глаза наблюдая за действиями Зэтри.
 Старый хом вскочил на ноги, едва только огонь заметался по конюшне, и уже отдавал быстрые команды слегка замешкавшимся помощникам. Изнеры, бросившиеся было на выручку своему инопланетному союзнику, внезапно оказались окруженными плотным кольцом людей. Рослые богоподобные существа с нежными лицами оказались страшными противниками. Каждый их удар повергал наземь кого-нибудь из хомов, ломались человеческие кости, но люди словно не замечали увечий — они вставали и вновь шли в бой. Жажда мести заставила их забыть о боли. Сойеру тоже пришлось нелегко. Альпер обладал чудовищной силой, и Клиффорд в первый момент с трудом удержал его огромное тело. Однако спустя несколько минут старик перестал сопротивляться: то ли он задумал какую-то каверзу, то ли просто желал сберечь остаток сил. Эта передышка дала Клиффорду возможность упрочить свои позиции. Взяв руку Альпера в болевой хват, он стер пот со лба и огляделся.
 Огонь, пожирающий солому с ненасытностью дикого зверя, уже не потрескивал. Он монотонно гудел, и этот гул, усиливавшийся с каждой секундой, перерастал в устрашающий вой, вынуждая сражающихся отодвигаться ближе к дверям. Жар становился невыносимым.
 Перепуганные лошади хрипели, били копытами, метались по сараю с дико выпученными глазами, бросались на стены, не находя выхода, пока, наконец, не вырвались на свободу, увлекая за собой и хомов, и изнеров, и землян. Пожар, устроенный Сойером, привлек внимание селлов, появившихся к тому времени в конце улицы. Инспектор рассчитывал именно на это. Несмотря на свое численное превосходство, хомы не смогли бы противостоять двум богам, но дикари, если бы они прорвались, могли надолго задержать изнеров. А такой поворот событий давал Сойеру и его новым друзьям возможность скрыться.
 Услышав довольно близкий вой селлов, Клиффорд коротко рассмеялся и вдруг, развернувшись всем корпусом, ударил Альпера в висок. Подхватив бесчувственно повисшее тело, инспектор оглянулся.
 — Зэтри! — позвал он, пытаясь взглядом отыскать старика в мешанине тел. Задыхающийся, с бледным лицом Зэтри висел на левой руке гиганта, вцепившись в нее бульдожьей хваткой. Тот тщетно пытался вырваться, и хотя лицо изнера скрывала маска, было видно, что он сильно устал. Наконец кое-как он освободился от нескольких хомов и занес кулак над головой старика.
 — Берегись! — крикнул Сойер, но Зэтри его не слышал.
 Страшный кулак медленно опускался. Глаза изнера сверкнули, он наклонил голову и… внезапно исчез. В воздухе остались только радужные круги — последствие ослепительной вспышки. Гигант лишился энергии и отправился в таинственное путешествие туда, куда отправляются все изнеры, когда беззвучный зов настигает их.
 Зэтри, потеряв опору, с трудом удерживал равновесие. Он шатался, тряс головой и бросал бессмысленные взгляды на окружающих сквозь прорези маски, чудом сохранившейся на нем.
 Клиффорд наклонился, стащил вторую маску с лица Альпера и надел ее. Окружающий мир вновь преобразился, наполнился сочными красками и чарующими звуками. Маска сидела очень плотно, и теперь стало понятно, почему Зэтри не потерял ее во время драки.
 Лежа на мостовой, Альпер медленно приходил в себя. Метнув злобный взгляд на инспектора, он осторожно потянулся к карману, но, как оказалось, напрасно. Молодой человек нагнулся, ухватил его за локти и резким рывком поставил на ноги.
 — За мной! — хрипло выдохнул Зэтри и бросился на улицу. Клиффорд побежал следом, волоча своего пленника, как тюк с сеном.
 Приблизившись к невысокой, скрытой в стене двери, хом через плечо бросил короткую фразу, подгоняя отставших, и оглянувшийся назад инспектор увидел дикарей, навалившихся на последнего изнера. Их глаза сияли золотым хищным светом, отражая огни пожарища.
 Альпер, до сих пор не оказывавший сопротивления, внезапно рванулся и, оттолкнув Сойера, попятился, прижимаясь к стене. Его потные пальцы сомкнулись на передатчике, и на губах владельца шахты зазмеилась торжествующая улыбка.
 — Прикажи этому!.. — задыхаясь, начал Альпер. — Вести во дворец… Живо…
 И, как бы в подтверждение того, что Сойер лишен всякого выбора, он почувствовал в голове глухой нарастающий гул.
 — Я не понимаю тебя, Альпер! С кем ты? — едва шевеля губами, спросил Сойер. — Кого ты пытаешься обмануть, нас или Богиню?
 — Идиот, неужели ты до сих пор не понял? Я с Уильямом Альпером, и больше ни с кем! — ответил старик, тяжело переводя дыхание. — Я не лгал. Мы действительно договорились с Богиней, но я ей не верю. Изнеры не считают нас разумными существами, и если даже оставят в живых, то на Землю все равно не отпустят. Да и без Огненной Птицы мне долго не протянуть. Поэтому я ставлю на Иете, а ты уговоришь хома провести нас во дворец, — и, многозначительно помахав в воздухе правой рукой с зажатым в ней передатчиком, добавил: — Мне кажется, что тебе лучше согласиться, мой мальчик.
 Зэтри не понимал, о чем говорят земляне, но общая ситуация была предельно ясна, и хом не стал мешкать.
 В воздухе серебристо сверкнула веревочная петля. Она захлестнула жирную шею Альпера и начала затягиваться.
 Схватившись за горло, Альпер просипел:
 — Останови его, Сойер! Это же и твоя жизнь!
 — Не надо, — спокойно произнес Зэтри. — Не трудно догадаться, о чем он говорит. Мне очень жаль, инспектор, но я должен позаботиться о Клей. Скажи ему, чтоб не дергался. Я стар, но у меня еще хватит сил его придушить.
 — Сойер, тебе что, жить надоело?! — в отчаянии хрипел Альпер. — Скажи этому ублюдку…
 — Хом говорит, что ты можешь убить меня, — безразличным тоном ответил Клиффорд. — Но тебя это все равно не спасет. Сейчас его волнует только судьба Клей, и с нами он церемониться не станет.
 — Передай своему земляку, что ему лучше вытащить руку из кармана, — вступил в разговор Зэтри. — Он боится смерти, так пусть знает, что ни его жизнь, ни твоя, ни даже моя собственная не помешает мне сделать то, что я задумал.
 Сойер перевел. Медленно и явно неохотно Альпер вытащил руку, и у Клиффорда появилась робкая надежда.
 — Зэтри, прикажи ему вынуть из меня этот чертов прибор.
 — Ну нет! — взорвался Альпер, услышав слова инспектора. — Хоть режьте!
 — Он не станет этого делать, — грустно усмехнулся хом. — Мы оба старики, и поэтому неплохо понимаем друг друга, — он сделал многозначительную паузу, а потом снова заговорил. — Я поведу вас в замок. Ты удивлен тем, что я передумал? — взгляд его впился в Сойера.
 — Да.
 — Нужно нечто большее, чем Огненная Птица, чтобы стать богом, — Зэтри задумчиво улыбнулся. — Мне трудно объяснить. Альпер может стать бессмертным, но ему никогда не стать неуязвимым. — Старик неожиданно подмигнул инспектору и весело добавил: — Переведи ему мои слова!
 — С этого момента можно говорить только шепотом! Услышав слова хома, Сойер обернулся и внимательно посмотрел в глубь уходящего во тьму туннеля. После того как они спешно покинули улицу, им пришлось долго пробираться под землей. Веревка по-прежнему сжимала шею Альпера, и свободный конец ее был накручен на левую кисть Зэтри, внимательно разглядывавшего стены.
 Сложенные тысячелетие назад, тяжелые гранитные плиты были скреплены странным флюоресцирующим составом, и коридор казался разделенным на множество светящихся квадратов. Зэтри двигался вдоль них, явно что-то высматривая. Наконец он остановился возле одного из них и нажал на скрытую в верхнем углу пружину. Светящийся абрис начал медленно темнеть, каменная панель бесшумно отошла в сторону, открыв темный, гулкий проход. Повернувшись к Сойеру, Зэтри еле слышно прошептал:
 — Охранников не должно быть. Все изнеры, не участвующие в сражении, сейчас в Зале Миров. Мы находимся как раз под ними… — старик вдруг мрачно рассмеялся. — Ладно, пойдем, и смотри в оба.
 Сойер двигался следом за Альпером, и внезапно ему показалось, что перед ним разверзлась Ниагара. Оглушенный, он остановился и задрал голову.
 Вверху, исчезая в туманной бесконечности, переливались золотые струи. Медленно продвигаясь вперед, путники вышли к длинной узкой лестнице, зигзагами подобно молнии огибавшей золотой водопад. Только здесь инспектор смог разглядеть, что странные струи, падающие с неба, не более чем обычный для мира изнеров занавес.
 — Нам придется подняться на самый верх, — тихо проговорил Зэтри. — Только ступайте тихо. Если кто-нибудь появится, быстро скройтесь за занавесями.
 Он раздвинул золотые волокна и указал на маленькую шестиугольную комнату, напоминающую ячейку в пчелиных сотах, с разноцветными переливающимися стенами. Цвета менялись, смешиваясь и вновь распадаясь, в таинственном, завораживающем ритме.
 — Не смотрите, эти цвета гипнотизируют и человек засыпает! — предупредил Зэтри. — Скажи об этом Альперу, он нам еще пригодится. Сойер, не оборачиваясь, перевел слова хома. Взгляд инспектора был прикован к маленькой женской фигурке в дальнем углу шестигранника. Клей сидела, откинув голову и безвольно уронив руки на колени. Ее сонные глаза неотрывно следили за причудливо изменяющимся рисунком на стене. Взглянув в этом направлении, Сойер оглядел огромную и очень странную комнату.
 Удивленный, он с большим трудом отвернулся.
 Зэтри осторожно постучал по стеклянной стене, но Клей лишь едва пошевелилась, зачарованная игрой света. Старик постучал еще раз, на этот раз громче. Очень медленно девушка повернула голову.
 Хорошо, — удовлетворенно пробормотал Зэтри. — Мы пришли вовремя. Ее еще можно спасти, — повернувшись, он пристально посмотрел на Сойера. — Человек из другого мира, слушай меня внимательно. У нас только два пути: либо свобода, либо вечное рабство. У меня есть свой план, но он очень опасен. Я хочу, чтобы ты знал — избежать риска нельзя.
 Он помолчал, и, продолжая смотреть в глаза Сойеру, мягко спросил:
 — Отвечай честно. Огненная Птица у тебя с собой?
 Клиффорд заколебался, он пытался понять, что кроется за странным взглядом старика и за его не менее странным вступлением. Но так и не придя ни к какому выводу, вздохнул и ответил честно:
 — Да.
 — Я рад, — Зэтри перевел дыхание. — Тогда мы сможем выиграть. Альпер подозрительно посмотрел на своих спутников, словно начиная о чем-то догадываться.
 — Что говорит этот хом? — обратился он к Сойеру. — Переведи!
 — Спокойно! — Зэтри резко дернул за веревку и вновь обернулся к инспектору. — Я хочу, прежде чем мы начнем действовать, рассказать тебе еще кое о чем. Ты видишь Клей? Она совершенно беспомощна, и есть только один способ ее освободить: изнеры не охраняют эти камеры потому, что выпустить пленника можно, только заняв его место!
 Произнеся это, Зэтри быстро шагнул вперед и всем корпусом налетел на Сойера. Удар отбросил инспектора на стену, и тут он к своему изумлению почувствовал, как та поддается под его тяжестью.




 12


 Стены закружились в безумном хороводе. Казалось, они перемещаются относительно друг друга по сложной, но вполне определенной системе. Падая на пол, Клиффорд успел заметить, что сила, которая вовлекла его в это бешеное светопреставление, в то же мгновение вытолкнула Клей наружу.
 Сойер вскочил на ноги и бросился к прозрачной стене в отчаянной, но тщетной попытке вырваться. Когда первый порыв остыл, он смог разглядеть скрытое маской лицо Зэтри, прижавшегося к стеклу с той стороны.
 — Прости меня, — донесся до него мягкий голос. — Я собирался сам занять это место, но ты единственный из нас, кто может уцелеть, у тебя есть шанс, а для любого другого… — он обреченно махнул рукой.
 Клей рухнула перед стариком на колени, но тот нежно поднял ее и поставил на ноги.
 Клиффорд смотрел на эту картину, с трудом фокусируя взгляд. Переменчивые узоры, бегущие по стене, уже начали действовать: его мозг погружался в гипнотическое оцепенение. Собрав последние силы, он постучал по стеклу.
 — Скорее, черт возьми! Я засыпаю. Если ты не собираешься убить меня самым подлым образом и тебе есть что сказать, говори!
 — Не смотри на стены, — прошелестело в затуманенном сознании Сойера. — Закрой глаза и слушай. Я тебя не предавал. Только ты можешь спасти наш народ и при этом сам спастись. Если же ты погибнешь, то погибнем и мы все. Если бы у меня была хоть малейшая надежда, я вошел бы в камеру сам. Но только у тебя есть передатчик, и благодаря ему ты можешь сопротивляться внушению. Понимаешь, это сможешь сделать только ты один.
 Зэтри взглянул на ничего не понимающего Альпера и дернул за веревку.
 — Насколько твоя жизнь в его руках, настолько же его в моих. Я не пожалею никого, даже себя, для достижения той цели, к которой шел всю жизнь. Альпер никогда не согласится вынуть из твоей головы передатчик, поэтому на Церемонию придется идти тебе. И хотя ты жертва, но ты не беззащитен. У тебя есть Огненная Птица. Помни, это твой самый главный и, пожалуй, единственный козырь. Хотя пути наши непонятны тебе, ничего не попишешь, без тебя нам не справиться.
 Сойер услышал мелодичный голосок Клей. Он приоткрыл глаза и сквозь плывущие разноцветные узоры увидел, как девушка ошарашенно осматривается по сторонам.
 Зэтри мягко встряхнул ее и, повернувшись к пленнику, продолжил: — Соберись, у нас очень мало времени. Тебя могут забрать в любую минуту. Итак, ты пойдешь на Церемонию, но не как тупой скот, слепо подчиняющийся приказам, а вполне сознательно. Как только почувствуешь, что гипноз одолевает тебя, вызывай Альпера, и он нажмет кнопку. Я ему все объясню. Так мы сможем уберечь твой разум от разрушительного воздействия стен этой комнаты. Никто из хомов не знает, что происходит на Церемонии, однако точно известно, что жертва, прежде чем достаться Огненным Птицам, должна быть полностью лишена воли. А мои люди постараются выступить вовремя. У нас есть взрывчатка, и если удастся разрушить стену дворца и впустить внутрь селлов, то мы спасем тебя. Перед окончанием Церемонии дворец начнет светиться, и все дикари соберутся под его стенами. Для того чтобы натравить их на изнеров, придется проломить стену самого Зала Миров. И когда начнется драка, — глаза хома хищно блеснули, — изнеры попытаются применить свое последнее оружие. Они могут справиться с седлами, тогда у нас останешься только ты.
 Зэтри внезапно замолчал и внимательно всмотрелся в лицо землянина.
 — Ты меня слышишь? — спросил он встревоженно. — Приоткрой глаза. Я хочу убедиться, что ты еще в своем уме. Так. Отлично. Слушай дальше. Если ты увидишь, что изнеры побеждают, выбери момент и прорывайся к Источнику. Ты должен будешь бросить туда Огненную Птицу. Но запомни, сначала ее нужно открыть!
 Сойер, едва шевеля губами, пробормотал:
 — Но Альпер… Он говорил…
 — Да, это так, опасность велика. Изнеры бессмертны, пока Источник их защищает. Мы не способны убить их, но мы в силах разрушить сам Источник. Конечно, это может разнести в клочья весь верхний мир, весь Хоманд. Но…
 — Зэтри горько усмехнулся, — если победят изнеры, мы все равно погибнем. Уж лучше умереть в бою, уничтожив целую армию врагов и зная, что тебя не забудут, чем в одиночку, как раб.
 Старик замолчал, переводя дыхание.
 — Нам пора уходить. Объясни Альперу, что он должен делать, но не говори о последней части плана. Если он поймет, что Птица от него ускользает, он откажется помогать. — Зэтри смущенно кашлянул. — Посмотри на меня, юноша. Только на секунду. Я не прошу у тебя прощения, я сделал то, что должен был сделать. Ты наша единственная надежда. Но поверь, мне бы очень хотелось пойти вместо тебя. Веришь мне?
 — Верю. А о прощении и о том, что ты сделал, поговорим потом, если мне удастся выбраться. Теперь к делу, Альпер, я хочу… Альпер! Зэтри, разбуди его!
 Альпер, ничего не понимая в разговоре, слишком долго глазел на цветной хоровод красок и сейчас стоял, безвольно опершись о стену, глядя перед собой абсолютно пустыми глазами. Хом начал трясти старика, пытаясь разбудить. Немного в стороне, прислонившись к стене, замерла Клей, никак не реагируя на происходящее. Выглядела она немногим лучше Альпера.
 — Альпер! — снова позвал Клиффорд, все еще не рискуя кричать, — Альпер, ты слышишь меня? Проснись!
 — Я не сплю, — неожиданно трезвым голосом ответил тот. — Со мной все в порядке! — ему наконец удалось вырваться из рук Зэтри. — Но, Сойер! Ты хоть соображаешь, куда ты попал? Посмотри вокруг!
 Но инспектор не стал оглядываться. С трудом придя в себя после первой волны отрешенности, он больше не хотел открывать глаза. Да и времени на это не было.
 — Слушай, Альпер, — начал он, — если хочешь получить Огненную Птицу, сделаешь все, что я скажу. Ты слышишь меня?
 — Да, да, — рассеянно произнес старик. — Чего ты хочешь? Сойер вкратце передал ему свой разговор с Зэтри, но Альпер только бормотал себе под нос что-то непонятное:
 — Сердце атома… Танец электронов… Семь оболочек и огненные круги в камере, где пляшут электроны. Я и раньше предполагал, но только сейчас убедился в этом. Ты понимаешь, Сойер, что…
 Клиффорд смотрел на Альпера и не мог понять, что происходит с его глазами. Фигура старика вдруг стала расплываться, принимая невообразимые очертания, голос стал дребезжащим, стены камеры мелко дрожали. Казалось, что световые волны, да и звуковые тоже, изменяли модуляцию, согласуясь с вибрацией стен.
 — Это циклотрон! — воскликнул Альпер. — Синхрофазотрон, космотрон, называй как хочешь. Какие-то адские силы разгоняют электроны в камере. Представляешь, планетарный циклотрон? Где-то здесь должна быть фокусирующая аппаратура, она создает пучок мощных энергоемких лучей. Ты видишь их, Сойер? Это те зеленые лучи. Видишь?
 Вибрация тем временем стала совсем невыносимой. Она заставляла дрожать каждый мускул, каждый нерв Клиффорда. Лица за стеклом поплыли, перед глазами закружились цветные узоры. Сойер зашатался, теряя сознание. Последними словами, вырвавшимися из его губ, были обращенные к Альперу слова о помощи.
 Где-то в глубине черепной коробки возник неясный гул. Постепенно усиливаясь, перерос в звук, напоминавший отдаленное рычание льва. Золотистый туман, заполнявший его мозг, отступил, и Сойер хрипло выкрикнул:
 — Хватит, Альпер! Достаточно!
 Грохот в голове стих, превратился в еле слышный шепот. Осмотревшись, Клиффорд обнаружил, что стеклянные стены исчезли. Теперь он находился в центре гигантской сферы, которая, вращаясь, приковывала взгляд, готовая в любой миг погрузить свою жертву в сладостное забвение. Только легкая пульсация в голове мешала Сойеру подчиниться губительному ритму.
 В ушах еще звучали последние слова Альпера: «Атом… Танец электронов… Циклотрон…»
 Клиффорд задрал голову и увидел изнеров. Высоко в сияющем небе возвышалось множество золотых кресел, расположенных кольцом и вращающихся вокруг невидимой оси, проходящей через центр сферы, в которой был заключен Сойер. Из-за большого расстояния крохотные фигурки казались не больше кукол, а число их было столь велико, что человеческий разум отказывался постичь столь грандиозную картину. Создавалось впечатление, что изнеры висят в воздухе, но, присмотревшись, Клиффорд заметил призрачное, мерцающее сияние, соединяющее всех членов величественного форума. Но не все места были заняты. Пустовало около двух третей тронов.
 «Остальные либо дерутся с седлами, либо исчезли, когда израсходовали свою энергию», — мелькнуло в голове у инспектора. Посередине образованного сверкающими пьедесталами круга находился яркий до рези в глазах шар. Две богоподобные фигуры возвышались около него, разделенные этим непонятным предметом, пожирая друг друга глазами. Изредка между ними проскакивали зеленые молнии. Клиффорду с трудом удавалось сосредоточиться на каком-либо определенном предмете: сфера, в которой он был заточен, начала вращаться все быстрее по широкой орбите. Глубоко внизу он различал головы, увенчанные стеклянными коронами и с двух сторон прикрытые масками — слепыми, ничего не выражающими сзади и живыми, весело улыбающимися впереди. «Одна смотрит в прошлое, а другая устремлена в будущее», — подумал инспектор.
 Орбита, по которой двигалась его тюрьма, незаметно изменялась, и с каждым витком Сойер оказывался все ниже и ниже. Теперь он вращался вокруг коронованных фигур, то приближаясь к ним, то вновь удаляясь. Из сияющего шара вырывались длинные языки пламени. Они переплетались между собой, свивались в невообразимые спирали и исчезали в воздухе, пронизанном золотистым свечением. Находясь в апогее орбиты, Сойер заметил, что его сфера далеко не единственная в этом искрящемся пространстве. Еще несколько переливающихся всеми цветами шаров кружились вокруг центрального пылающего шара. В каждом из разноцветных шаров замер пленник. Из-за хоровода красок их трудно было сосчитать, но, вспомнив слова Альпера, Клиффорд попытался проследить их орбиты. Семь. Семь оболочек, по которым бесчисленные электроны совершают полет сквозь время, вращаясь вокруг ослепительного ядра.
 Шар в центре разгорался. Сквозь полуприкрытые веки Клиффорд с ужасом увидел, как одна из замкнутых в сферу человеческих фигурок нырнула прямо в центр огненного сгустка. На мгновение темный, сгорбленный силуэт мелькнул на ослепительном фоне и сгинул, поглощенный бушующим пламенем. Яростная вспышка резанула по глазам инспектора, но сквозь радужные круги он сумел разглядеть зеленые молнии, вновь зазмеившиеся между двумя замершими около ядра изнерами.
 Мысли Сойера беспорядочно метались, в голове царил полный сумбур. Слишком много впечатлений, слишком много непостижимого для простого человеческого разума. Постоянное вращение укачивало, но легкий шум под черепом помогал сохранять сознание относительно ясным.
 — Чуть-чуть прибавь, Альпер, — попросил инспектор, и его голос загрохотал, многократно отраженный стенами камеры. — Еще немного. Вот теперь хорошо.
 Клиффорд подумал о том, насколько искаженным кажется его голос тем, кто слушает его, собравшись около приемника.
 — Я ось, — пробормотал Клиффорд. — Ось, вокруг которой вращается камера. Сначала я был «протоном», когда, растолкав заряды, вломился в эту клетку, но теперь я «электрон», вращающийся вокруг огненного ядра. Кто может сказать, из чего состоят электроны?
 Перед его внутренним взором внезапно возникла жуткая картина: маленькие электроны на своих орбитах, и каждый из них — скрюченный человечек, заключенный в разноцветном шаре. Сойер поспешно отогнал неприятное видение и задумался над более насущной проблемой.
 «Ядро имеет семь энергетических оболочек. Чей это атом? Скорее всего урана, ведь именно его выкачивали Крылатые Огни с земного полюса. Электроны движутся по семи орбитам вокруг его тяжелого ядра. Господи, — внезапно осенило Сойера, — да это же Источник! Источник Миров! И где-то там начинается коридор, соединяющий этот мир с Землей». Напрягая зрение и щурясь от нестерпимого блеска, инспектор старался проникнуть взором внутрь ядра, чтобы увидеть другой конец коридора, выходящего на Землю. Но это была безнадежная затея. Однако усилие не прошло даром. Благодаря ему Клиффорд намного четче увидел разделенные шаром фигуры. Белую, как снег, и черную, как сам космос, с масками, будто плавающими в пустоте.
 Богиня и Иете.
 Значит, это и есть Церемония Открытия Источника, и только одна из них останется здесь, тогда как другая…
 «Интересно, — подумал инспектор, — что может заставить умереть бессмертного бога?»
 Тем временем жертвы одна за другой ныряли в пылающее ядро, и все более яркие молнии проскальзывали между соперницами.
 «Электроны» с внешних уровней занимали более близкие орбиты, приближаясь к центру. Как только один из них исчезал в пламени, его место занимал другой.
 Внезапный толчок вышиб из головы Сойера все мысли. Его камера перешла на более близкую орбиту.
 «Замечательно, — мрачно подумал он. — Я уже на шестом уровне, затем свалюсь на пятый, потом на четвертый, и так до самого низа, прямо в ядро…»
 Инспектор вздрогнул. Погибнуть только ради того, чтобы дать немного энергии двум сцепившимся изнерам, его никак не устраивало.
 «И все же что это за страшное оружие? И каким образом они черпают из Источника свои силы?»
 Словно специально для того, чтобы помочь Сойеру найти ответ, яркий свет ядра стал тускнеть. Теперь землянин отлично видел двух женщин, сцепившихся над бездной.
 Один из «электронов» чуть замешкался над Источником, будто не желая падать. Возможно, жертва пришла в себя, и сразу же зеленое пламя захирело и начало угасать.
 Короткое мгновение Сойер мог разглядывать пылающ ий шар, не опасаясь за свои глаза. И хотя он не рискнул заглянуть в самую глубь Источника, но двух Богинь, остановившихся, чтобы передохнуть, он рассмотрел как следует.
 Огромные, злобные глаза Иете, напоминающие глаза змеи, горели тем же безумным пламенем, которое бушевало в Источнике. По ее лицу стекали светящиеся капли пота. На широкой белой мантии виднелись следы попадания молний — огромные черные пятна. Тело ее раскачивалось из стороны в сторону, усиливая сходство со змеей. Она не могла прервать поединок ни на одно мгновение.
 Так же раскачиваясь и глядя со смертельной ненавистью на соперницу, стояла Богиня. На ней была черная мантия, и там, куда попали молнии, ткань светилась ярко-зеленым пламенем.
 Неожиданно Клиффорд понял, что за оружие использовали изнеры… Лица врагов были обнажены. Снятые маски они держали на уровне груди, сжимая обеими руками.
 Лица Богини и Иете излучали дикую ярость. Ожидание затягивалось. Но вот очередная жертва рухнула в Источник, и схватка возобновилась.




 13


 Пламя взметнулось вверх, пронзая багровыми языками все окружающее пространство, искривляя орбиты, по которым неслись прозрачные клетки с заключенными в них беспомощными людьми. Скорость вращения шаров стремительно возрастала. Да, Альпер был прав. Источник Миров напоминал циклотрон.
 С каждой новой жертвой Источник выбрасывал все более мощный заряд энергии, но она не распространялась во всех направлениях, подкармливая изнеров, ее сдерживало жесткое силовое поле, разгоняющее «электроны» до головокружительной скорости.
 Сойер ничего не мог сказать о природе этого поля, однако был почти уверен в том, что все происходящее каким-то образом связано с магнитосферой Земли, ось котором, проходя через полюс, невидимой иглой вонзалась в Источник.
 В циклотроне элементарные частицы, разогнавшись до субсветовых скоростей, испускали сильное излучение, которое специальными устройствами фокусировалось в мощный энергетический луч. В ускорителе изнеров не было искусственной фокусирующей системы, но тем не менее в нем двигались заряженные частицы. Сомневаться в этом не приходилось — отражающие панели, окружающие гигантский циклотрон, уже начали светиться бледным, призрачным сиянием.
 Сойер перевел взгляд на Иете.
 Глаза ее, устремленные на соперницу, горели, как у кошки. Из укрепленной на груди маски вырывались два нестерпимо ярких изумрудных луча.
 — Это, пожалуй, похуже, чем взгляд Горгоны, — пробормотал Клиффорд. Не менее устрашающе выглядела и Богиня. Но больше всего инспектора поразил контраст между застывшими на масках нежными улыбками и неописуемой ненавистью, написанной на лицах их хозяек.
 Все больше и больше жертв исчезало в адском котле, называемом Источником Миров, и с каждым мгновением Сойер на шаг приближался к гибели. Но он совершенно забыл о грозящей ему опасности. Все внимание инспектора захватила дуэль.
 Соперницы были достойны друг друга. Искусство, с которым они защищались и наносили ответные удары, вызывало восхищение. Сойер прекрасно понимал, что ставкой в их поединке была жизнь, и отдавал должное мастерству, которое они проявляли во время боя.
 Внезапно Иете высоко подняла маску, и два изумрудных луча, как два клинка, впились в левое плечо Богини. Женщина пошатнулась, руки ее на мгновение опустились, и повторный удар зеленой молнии пробил черную мантию. Из ужасной раны хлынула золотистая жидкость.
 «Золотая кровь! — пронеслось в потрясенном мозгу Сойера. — Надо же — золотая кровь!»
 Едва появились первые капли, как присутствующие в Зале изнеры, ахнув, повскакали со своих мест. Иете издала пронзительный, торжествующий вопль. Неожиданные тошнота и головокружение отвлекли Сойера от захватывающего зрелища. Его темница вновь сменила орбиту, теперь она находилась совсем близко от ядра. Но инспектор не обращал на это ни малейшего внимания, раздосадованный тем, что на секунду выпустил сражающихся из поля зрения. Иете допустила ошибку. Решив, что она уже нанесла Богине смертельную рану, Иете слишком высоко подняла маску, служившую не только для нападения, но и для защиты, и это помешало ей парировать ответный выпад Богини. Рукой, залитой кровью, разъяренная правительница сжала свое страшное оружие и начертила им спираль в воздухе. Траектория и скорость ее руки в точности повторяли те же параметры, с которыми энергия двигалась в ядре. По-видимому, Богиня готовилась к последней схватке и собиралась использовать всю силу Источника. Полыхнула слепящая молния, и вслед за этим раздался нечеловеческий крик боли.
 Когда языки пламени опали, Сойер увидел, что маска Иете наполовину ослепла. Один кристаллический глаз оказался полностью выжженным. Ослабев вдвое, Иете попыталась нейтрализовать преимущество врага удвоенной скоростью. Единственный луч ее маски метался, сплетая зеленую огненную паутину вокруг закутанной в черное фигуры. Перехватив маску здоровой рукой, Богиня изо всех сил старалась отразить стремительный натиск, свивая вокруг себя защитную сеть. Энергия Источника быстро иссякала. «Электроны» сыпались в ядро, как горох, всякий раз заставляя пламя вспыхивать с новой силой и вливая в Источник все новые капли быстро расходуемой энергии. Новый рывок, и Сойер оказался на ближайшей к центру орбите. Еще несколько мгновений — и он попадет в пекло. Посмотрев вниз, инспектор невольно зажмурился. Ярко, очень ярко… Казалось, Источник обжигает не только глаза наблюдателя, но и сам мозг.
 Неожиданно боль исчезла, и Сойер увидел все с поразительной ясностью. Окаймленный широким кольцом Источник сверкал, как зеркало. В нем отражалось золотое небо… а в центре Источника что-то бурлило, выбрасывая протуберанцы пламени.
 Казалось, слепящий свет вырывается из самого центра мироздания. А может быть, с полюса Земли? Сойер не мог этого понять, да в данный момент это его и не интересовало. Инспектор не мог оторвать глаз от Источника. Его вид подавлял. Сойер падал, и он хотел упасть, он стремился вниз, туда, где пузырился жидкий металл, холодный и блестящий, как ртуть.
 «Нет, это не металл», — подумал юноша. Он отчетливо видел разрозненные пятна, кружащиеся в том же ритме, что пузыри и узоры на стенах его камеры.
 — Альпер! — истошно выкрикнул Клиффорд, и звук его голоса заметался в тесном пространстве, отражаясь от стен. Глухой, грозный набат зазвучал в мозгу. Дыхание стало напоминать свист самолетных турбин.
 Хотя и с трудом, но все же Сойер оторвался от зрелища, полного тайного очарования. Теперь он знал, что представляет собой Источник Миров. Еще никому из людей не удавалось увидеть такое, ни один самый изощренный ум не способен был вообразить ничего подобного.
 Вращение ячейки, в которой был заперт Клиффорд, приостановилось. Он больше не хотел быть жертвой. Собравшись с силами и подбадриваемый раскатами грома в голове, Сойер отчаянно боролся с магическими чарами Источника.
 Он закрыл глаза.
 Падение в бездну прекратилось.
 Ядро казалось инспектору огромной пастью, широко раскрытой и замершей в ожидании пищи. Но «пища» сопротивлялась, и поверхность зеркала подернулась легкой дымкой, как от холодного дыхания.
 Внизу продолжался поединок, однако изумрудные молнии поблекли, а разряды становились все слабее.
 Отступив на шаг, Богиня удивленно посмотрела вверх.
 Тяжело дыша и опустив одноглазую маску, Иете тоже подняла голову. Узнав землянина, она расхохоталась.
 «Вот сейчас, — понял Сойер, — нужно достать Птицу!»
 Он не знал, что за этим последует, но другого выхода не было. В любой момент он мог нырнуть в хищную пасть Источника.
 Однако какая-то таинственная сила сковала Сойера. И хотя он отлично понимал, что происходит, тем не менее не мог двинуть ни единым мускулом.
 Вращение ячейки инспектора возобновилось.
 — Альпер! — прорычал он. — Давай еще! Только не перестарайся!
 Шум в голове усилился, создавая впечатление надвигающегося
 железнодорожного состава. Он стал невыносимым.
 — Хорошо, — прохрипел Сойер. — Оставь так.
 Где-то внизу раздался грохот. Грохот взрыва. Все изнеры, как по команде, повернули головы в направлении непонятного шума. Но следующий взрыв, а за ним страшный треск рассыпающейся стены и звон стекла рассеяли все сомнения. Кто-то пытался взять приступом замок.
 Изумленно озираясь, изнеры поднимались со своих тронов. Вероятно, раньше никто и ничто не могли прервать Церемонию Открытия. Сойера опять потрясла развернувшаяся над ним картина: сонм богов, стоящих в пустоте, и гигантская действующая модель атома у их ног. Не успело затихнуть эхо второго взрыва, как золотое небо расколола кривая, ветвистая трещина. На прозрачный помост обрушилась целая лавина битого стекла и осколков гранита. Стены Зала Миров разваливались, и в образовавшиеся проломы устремлялись целые полчища дикарей.
 Несколько секунд изнеры пребывали в полном оцепенении, настолько их потрясла невероятность происшедшего. Веками укреплялась их уверенность в собственной исключительности и в рабской покорности остального мира, и теперь они не могли никак постигнуть того, что замок пал и в их святая святых ворвались визжащие змееподобные дикари, вооруженные всего лишь ножами.
 Богиня первой пришла в себя и ледяным голосом бросила короткую, отрывистую команду. Перекликаясь звонкими, мелодичными голосами, изнеры повернулись к седлам. Жуткое отвращение появилось на лицах богов, когда они стали приближаться к вопящей массе человекообразных существ.
 «А ведь это отвращение к себе подобным», — подумал Сойер, вспомнив кровь Богини и золотистую жидкость на кинжале, пронзившем грудь селла. Две неуязвимые расы сошлись, и началась новая битва.
 Укрепленные на затылках изнеров маски с безразличием взирали на Источник, на Сойера и на все, что осталось позади, так, будто это уже кануло в прошлое и больше не имело никакого значения.
 Богиня выкрикнула еще одну команду, по рядам изнеров прокатился гул, в котором явственно слышались торжествующие нотки, и тысячи рук взметнулись над головами. Из глазниц поднятых вверх масок вырывались зеленые молнии, освещая дикие, разъяренные лица селлов и холодные, жуткие улыбки изнеров.
 Огромный дикарь, намного опередивший своих товарищей, уже собирался схватить первого из своих врагов, когда несколько лучей скрестились на его покрытой чешуей груди. Сойер увидел, как у основания шеи селла появилась страшная рана и он, яростно взвыв, рухнул ничком. Из раны его ударила струя золотистой жидкости. Но это не остановило его, дикарь попытался одной рукой дотянуться до маски, глаза которой были устремлены в небо, а другой сжимал горло сразившего его изнера. Два смертельных врага в каком-то диком танце кружились на стеклянном полу, посреди все расширяющейся лужи золотой крови, которая, достигнув края помоста, сверкающим водопадом срывалась в бездну.
 Смертельно раненный селл, собрав все оставшиеся силы, бросился вниз, увлекая за собой и изнера. Они пролетели вдоль поддерживающих помост хрустальных колонн, так и не разжав объятий.
 Поединок, произошедший на глазах Сойера, заставил его вспомнить о себе. Изнеры тратили слишком много энергии, и Источник каждую секунду мог потребовать новых жертв.
 Сосредоточив все внимание на грохоте, сотрясавшем его мозг, Клиффорд попытался напрячь мышцы правой руки. Это ему удалось. Теперь он мог действовать. Сосредоточившись, он представил себе, как его шар отодвигается от Источника, переходит на дальнюю орбиту. И шар подчинился… Инспектор смог на какое-то время расслабиться.
 Новый рывок потряс тело инспектора. Времени оставалось очень мало. Истощившееся ядро заглатывало жертвы одну за другой, исторгая каждый раз яркие языки пламени.
 Скоро оно поглотит всех хомов, и тогда… наступит его очередь…
 Стиснув зубы, Клиффорд попросил:
 — Еще, Альпер.
 Это была боль во имя спасения, и ее необходимо было вытерпеть. Сойер думал о том, что заключенные в своих ячейках хомы шли на смерть добровольно. Ядро в атоме притягивает электроны, да и электроны стремятся к ядру. Если достаточно сильно сопротивляться этому притяжению, то, возможно, удастся спастись… Однако магическая пляска теней и красок оказалась столь завораживающей, что долгой борьбы Сойер мог и не выдержать.
 Инспектор вновь попытался дотянуться до Огненной Птицы. Рука двигалась чертовски медленно, но это сейчас было единственным, что он в состоянии был сделать для своего спасения.
 Битва к тому времени уже разгорелась в полную силу. Селлы, подобно колосьям под серпом, падали под ударами изумрудных молний. Многие из них бросались в пропасть, увлекая за собой одного, а то и двоих изнеров. Весь помост был залит светящейся, нечеловеческой кровью.
 Неожиданно Сойер догадался, почему это место называлось Залом Миров. Окружающее Источник кольцо тронов символизировало границу между двумя мирами, отделяя Хоманд от Нижнего Мира.
 Мысли об этом не мешали Клиффорду выполнять основную задачу. Рука медленно продвигалась к цели, и пальцы уже погрузились в заветный карман. Спасет его Птица или нет — об этом Сойер не думал. Он просто делал то, что должен был делать, каждую секунду и каждым нервом ощущая, как огромная, непонятная сила пытается стянуть его вниз, в самый центр пылающего ядра. Взгляд Клиффорда, брошенный вниз, выхватил из общей картины сражения Иете. Не обращая на селлов ни малейшего внимания, она подбиралась к Богине, которая настолько увлеклась битвой, что ничего не замечала позади себя. Подкравшись достаточно близко, Иете нанесла точный, хорошо рассчитанный удар, поразив соперницу в единственную еще способную держать оружие руку. Маска Богини упала, и по ней дробно застучали золотистые капли. Богиня медленно обернулась.
 Что произошло дальше, Сойер рассмотреть не успел, так как его снова тряхнуло, и ячейка еще ближе придвинулась к Источнику.
 В голове юноши творилось что-то невообразимое. Сознание, подхлестываемое громовыми раскатами, пыталось управлять обессиленным телом, одновременно сопротивляясь притяжению огненного ядра. Его нервы, мышцы, кости — все стремилось к Источнику, и только стальная воля не позволяла ему совершить это самоубийство.
 В сознании Клиффорда странным образом уживались два желания: одно звало вниз, к смерти, другое же толкало к жизни, заставляя двигаться руку, вцепившуюся в Огненную Птицу.
 Уже находясь на грани обморока, Клиффорд увидел, как открываются сияющие золотые крылья.




 14


 Энергия хлынула в тело Сойера живительным, приносящим облегчение потоком. Огненная Птица, казалось, рванулась из рук, стремясь вернуться в Источник. Однако если она попадет туда, то единственная для Сойера возможность вернуться на Землю будет потеряна, причем навсегда. Но долго ли он сможет балансировать на краю смерти, борясь с чудовищным притяжением?
 У Клиффорда не оставалось выбора. Он высоко поднял руку с трепещущими в ней сияющими крыльями. Увидев это, Иете замешкалась, и выпущенная ею молния, вместо того чтобы добить ставшую беззащитной Богиню, ударила в гущу сражающихся, лишь слегка задев ту, которой предназначалась.
 Богиня вскрикнула и, спотыкаясь, направилась вокруг Источника к Сойеру, к тому сокровищу, которое он сжимал в руке. Иете, забыв про своего врага, с другой стороны бросилась к юноше.
 Неизвестно, что вмешалось в ход событий, то ли сам Источник, то ли Огненная Птица, но стеклянные стены камеры внезапно исчезли, и Сойер грохнулся на помост с высоты шести футов. Иете устремилась к нему. Не зная, как защититься от этой страшной женщины, инспектор вскочил и торопливо заковылял прочь.
 Богиня, сверкнув глазами, хрипло выкрикнула:
 — Иете!
 Потом, превозмогая слабость, она обеими руками подняла свое грозное оружие.
 Иете резко повернулась, и в тот миг ослепительный разряд вонзился в единственный глаз маски, лишив ее всякой защиты. Иете с недоумением посмотрела на Богиню, отбросила бесполезный теперь предмет и, расхохотавшись, метнулась к землянину.
 Сильный удар сбил Клиффорда с ног. Он выронил Птицу и покатился по скользкому от крови полу.
 Завладев столь желанным для нее талисманом, Иете издала пронзительный, полный торжества крик, который внезапно перешел в вой смертельно раненного животного. Две стремительные, безошибочно направленные Богиней молнии прошили насквозь высокое грациозное тело, которое не смогла бы теперь возродить к жизни даже Огненная Птица.
 Изнеры умирали медленно. Боль и отчаяние на лице Иете в последний момент сменились железной решимостью. Осознав свое поражение, она хотела сейчас только одного: не дать выиграть сопернице.
 Сойеру показалось, что он смотрит замедленное кино. Мимо него по воздуху проплыла золотая Птица, затем когда-то белая мантия с легким шелестом скользнула по его лицу. Зеленые молнии терзали тело Иете, но она продолжала идти вперед, к темной фигуре, очевидно, не думая о смерти. Богиня и Иете встретились возле бурлящего пламени Источника Миров. Два гибких тела сплелись в борьбе и рухнули в пылающую бездну, унося с собой и свою вражду, и причину раздоров — Огненную Птицу.
 Это была смерть не только двух изнеров, это была гибель всей расы богов.
 Сцепившаяся пара, угодив в Источник, окуталась странным газообразным облаком, распадаясь на атомы. А затем разрозненные частицы начали склеиваться в какую-то новую фигуру.
 Сойер ничуть не удивился, когда за пеленой поредевшего пара начал различать извивающиеся конечности и сверкающие на приплюснутых головах пустые глаза.
 Селлы!
 Он уже знал, что так и будет. Инспектор наконец понял, что изнеры и селлы — не два народа, имеющие общих предков, а одна, единая раса.
 Невольно на память ему пришел жутковатый рассказ Стивенсона о докторе Джекиле и его порочном двойнике мистере Хайде. Один человек в двух лицах.
 «Интересно, — думал Сойер, — каким образом изнерам удалось перешагнуть пропасть, отделяющую простого смертного от бога? Как им удалось перестроить свой организм? Теперь этого не сможет узнать никто, — вздохнул он про себя. — Однако изнеры сильно рисковали. Ведь достаточно было Источнику перестать поставлять энергию, изотопы, составляющие их тела, становились нестабильными. В результате достаточно долгого перебоя с энергией изнеры неизбежно должны были превратиться в селлов».
 Трансформация, происшедшая на глазах инспектора, оказалась отнюдь не последним звеном в этой цепочке изменений вида. Тела селлов и превратившихся в них изнеров продолжали падать в Источник, другим концом выходящий, как предполагал Сойер, на Землю. По его поверхности, исполняя замысловатый танец, все так же пробегали туманные тени. Но даже там, в глубине Источника Миров, изнеры и селлы не прекращали смертельную самоубийственную схватку.
 Затем в глубине бездны, поглотившей Богиню и Иете, Клиффорду почудился трепет крыльев, и вскоре у самой зеркальной поверхности замелькали яркие блики света.
 Сойер в ужасе попятился. Он однажды уже встречался с этими тварями в шахте Фортуны, но теперь у него не было ни Иете, ни золотого талисмана, и ничто не могло защитить человека от этих адских созданий. Из неуправляемого Источника ударил фонтан энергии, состоящий из множества крылатых огней. Воздух наполнился высокими, пронзительными криками. Ужас хлынул в Хоманд.
 Взлетев высоко вверх, птицы огненными копьями обрушивались на сражающихся, будто притянутые магнитом.
 Теперь цикл изменений подошел к концу. Изнеры, оказывается, распадались не на два, а на три элемента, и третий — крылатый огонь — призван был уничтожить первые два.
 Повсюду вокруг Сойера раздавались взрывы. Инспектору показалось, что еще немного — и он сойдет с ума. Человеческий разум не в состоянии был выдержать все злоключения этого безумного дня. Понемногу Клиффорду удалось взять себя в руки.
 Вот какая картина возникла в его мозгу:
 «После того как Иете украла из Источника Огненную Птицу, растратившие энергию изнеры стали трансформироваться в селлов, которые, в свою очередь, исчерпав все запасы энергии, превращались в крылатые огни и отправлялись в урановую шахту на Земле, прочно сцепившуюся с Хоманд ом. Там они жили до полного энергетического насыщения. Иете, несомненно, собиралась оставить все как есть до тех пор, пока не станет Богиней. В общем-то этот процесс мог повторяться бесконечно и был для изнеров абсолютно безопасен, пока различные формы не встречались друг с другом. Но вот Огненная Птица — своеобразный регулятор — была уничтожена, и процесс вышел из-под контроля. Очень похоже на классическое земное превращение: уран-238 — нестабильный плутоний — уран-235 — критическая масса — взрыв».
 Наконец последняя неизвестная величина была введена в уравнение. Гигантский циклотрон содрогнулся. На какое-то мгновение Сойер сквозь хрустальный пол увидел все три элемента слившимися в единое целое — полузмей, полуангел с нестерпимо сияющими крыльями, а затем масса изнера превысила критическую и… грибовидное облако повисло над Хомандом.
 Грозное эхо прокатилось по ближайшим холмам и затихло в отдалении.
 В середине хрустального пола дымился обугленный Источник Миров. Боги оставили Хоманд навсегда.




 END


 К действительности Клиффорда вернула нестерпимая головная боль. Инспектор огляделся по сторонам и, заметив брошенную маску Иете, долго, не отрываясь, смотрел на нее. Ему казалось, что Источник взорвался давным-давно — может быть, сто, а может, даже тысячу лет назад. В проломе показались незнакомые люди, и сначала послышался робкий шепот, а затем радостные крики. Над городом покатился праздничный колокольный звон. Вокруг расстилался счастливый освобожденный мир, но для Сойера развязка еще не наступила. Он стоял в самом центре бывшего святилища изнеров, и к нему, неся с собой смерть, медленно приближался человек в маске.
 Энергия, полученная от Огненной Птицы, иссякла, и теперь Уильям Альпер выглядел дряхлым стариком. Он шел неуверенно, ослабевшие ноги с трудом поддерживали его грузное тело.
 Вероятно, Альпер подобрал маску на поле боя, когда пробирался к Сойеру, и инспектору показалось очень забавным то, что вместо грозного изумрудного пламени в ее прорезях мигают маленькие поросячьи глазки старика.
 Остановившись в нескольких футах от инспектора, старик тихо и печально произнес:
 — Ее больше нет. Зачем ты позволил ей исчезнуть?
 — Дорога на Землю для нас закрыта, — услышал Клиффорд собственный голос. — Можешь убить меня, но это уже ничего не изменит. Нам придется жить в Хоманде.
 — Жить здесь? — горько переспросил Альпер. — Долго ли я протяну без Огненной Птицы? Ты-то хоть молод. Ты сможешь найти себе дело, жениться, завести семью. А что делать мне? На Земле я мог править, а здесь…
 — Да уж, в этом мире тебя никто не станет слушать, — перебил его Клиффорд.
 — Эй, Альпер! — донесся знакомый голос, и круглая, коренастая фигура Зэтри появилась в зале.
 Сойер не знал, что произошло между двумя стариками, да и не очень этим интересовался. Для него наступила минута последнего, решительного поединка, в котором никто не мог ему помочь.
 — Альпер, подожди-ка! — голос хома гулко прокатился под сводами.
 — Ждать?! — взвизгнул Альпер. — Чтобы меня опять надули? Ну нет!
 Он повернулся к инспектору и злобно процедил сквозь зубы:
 — Без Огненной Птицы я очень скоро умру, но ты, ты умрешь раньше! Правой рукой старик потянулся к передатчику, и Сойер прыгнул на него, заранее понимая, что опоздал.
 Целый мир взорвался в его мозгу, наполняя черепную коробку нестерпимым грохотом, словно циклотрон теперь был расположен внутри нее и бешено раскручивал свою спираль, пока Сойер приближался к врагу. Схватившись за голову, инспектор ощутил под руками твердые края маски.
 А ведь он совсем забыл о ней и даже не удивился тому, что понимал слова Зэтри.
 Краем глаза он заметил, как хом сжал ладонями виски и, сорвав с себя маску, швырнул ее на пол. Лицо его было искажено дикой болью. Все это промелькнуло перед Сойером за долю секунды, но он успел сообразить, в чем дело, и, рассмеявшись, сорвал с лица созданный изнерами предмет.
 Обрушившись на Альпера, он сбил того с ног, но старик, даже лежа, продолжал давить на кнопку. Клиффорд не имел ничего против. Он понял, почему у Зэтри было такое несчастное лицо, и знал, что происходит в голове Альпера. Ведь маски — это передатчики, и они многократно усиливали мысли человека.
 Навалившись на старика всем телом и не давая тому возможности сбросить губительный прибор, Клиффорд нащупал трансивер и еще глубже вдавил кнопку управления.
 Альпер заорал. Страшный грохот, всего лишь оглушавший Сойера, разрывал мозг старика на части. Он пытался сопротивляться, но это ни к чему не привело. Инспектор был гораздо сильнее.
 Сойер изо всех сил нажимал кнопку, надеясь лишь на то, что старик успеет отыскать скрытый выключатель до того, как эта пытка убьет их обоих, ибо пока трансивер оставался включенным, жизнь Сойера была связана напрямую с жизнью его мучителя.
 Пальцы Альпера судорожно шарили по коробке, но Клиффорд не решался предоставить старику большую свободу действий.
 И вдруг наступила пронзительная, звенящая тишина. Ошалев от внезапной перемены, Сойер приподнялся на локтях и потряс головой. На стеклянном полу что-то негромко звякнуло. Не в силах поверить в невероятную удачу, инспектор осторожно протянул руку и подобрал металлический диск.
 Приемник.
 Дрожащей рукой он ощупал верхнюю часть черепа. Ничего. Наконец-то он оказался свободен.
 Клиффорд отпустил Альпера, и тот затих, перевернувшись на бок. Тяжелая голова запрокинулась. Сквозь прорези маски на инспектора уставились серые, уже ничего не видящие глаза.
 Поднявшись, Клиффорд долго, с некоторой грустью смотрел на покойника.
 Когда же он повернул голову, то первым, кого он увидел, был Зэтри, семенящий к нему по заваленному обломками полу.
 Немного в стороне, возле разрушенной стены стояла Клей. Встретившись с Клиффорд ом взглядом, она робко махнула рукой. Сойер улыбнулся девушке, но с места не двинулся. Он слишком устал для того, чтобы преодолеть разделявшие их несколько ярдов.
 Сойер с любопытством разглядывал сожженный Источник. В нем больше не было ничего пугающего — просто груда оплавленного металла.
 А где-то там, на другом конце разрушенного туннеля осталась недостижимая теперь Земля.
 Сойер думал о том, что ему не в чем себя упрекнуть. Он сделал все, что был должен, и даже кое-что сверх того.
 А там, на родной, потерянной навсегда планете, в городе Торонто чья-то рука напишет на его досье одно короткое слово: «Закрыто».
 Сойер тряхнул головой, чтобы отогнать это видение. Теперь у него другой дом — Хоманд. Повернувшись к ожидающей его девушке, Клиффорд с трудом встал и, покачиваясь, направился в ее сторону.
 «Человек, — думал в этот момент Сойер, — способен жить в любом мире. Я молод, и если постараться, то и у меня может быть все хорошо. Но Землю я не забуду. И каждый раз, когда напьюсь, если, конечно, в этом мире есть аналог виски, я буду рассказывать о ней часами, о зеленых лесах и голубых озерах своей родины».
 Сквозь прорези улыбающейся маски мертвые глаза Уильяма Альпера равнодушно взирали на Сойера, бредущего над золотистой бездной.