---------------------------------------------


 Прозоров Александр &Янковский Олег
 Ключ Времен (Ведун - 5)

 Александр Прозоров, Олег Янковский 
 Ключ Времен 
 (Ведун - 5) 
 Он пришел из нашего мира... Его называли... ВЕДУН! 
 В давние-давние времена великий Кронос, закончив создавать 
 этот мир, спрятал свои инструменты в тайном убежище, оставив 
 охранять их могучих и злобных демонов. Великое могущество получит 
 тот, кто сможет овладеть этими инструментами, а потому путь к ним 
 закрыт и для богов, и для смертных. Но возможность овладеть 
 непостижимым могуществом век за веком не дает покоя черным 
 колдунам. И один из них нащупал дорогу к власти над миром. 
 Остановить его может только один человек - ведун по имени Олег. 
 Тучи 
 Дождливым в этот год выдался липень. Словно разгневался великий Сварог на внуков своих неразумных и наказывал нескончаемыми ливнями. Совсем не казал ласковый Хоре своего горячего лика из-за пухлых, тяжелых туч. Рубленные из прочного мореного дуба, высокие стены Изборска потемнели от влаги, обвисли мокрые вымпелы над островерхими крышами башен. Непрерывные ручьи струились по мощенным деревянными чурбаками улицам, то и дело отворачивая под ворота купеческих и ремесленных дворов. 
 Горожане, напуганные непогодой, укрывались в теплых домах, и только ратники у ворот в детинец, спрятавшись под высокий, в два жилья, терем, коротали время, играя в побитые кости. Время от времени они взглядывали на пустынную площадь перед княжеским домом, после чего снова начинали трясти в руках деревянные кубики и выбрасывать их на положенный на колени щит. Высокие рогатины с широкими наконечниками были прислонены к стене, но схватиться за них не составляло труда. Миг - и дружинники, одетые поверх толстых кожаных поддоспешников в свободные и длинные, до колен, кольчуги, в островерхих шеломах, с увесистыми мечами на поясах, были бы готовы к бою. 
 Пустовал нынче и княжеский двор, никто не желал выходить под пронизывающие порывы ветра и холодные струи дождя. Только мальчик лет десяти, в алой шелковой рубашке, малиновых шароварах и тонких сафьяновых сапожках играл под защитой навесной крыши на высоком крыльце с резными столбами и перилами. Он азартно переставлял маленькие, искусно вырезанные фигурки, изображавшие людей и зверей, и то и дело отмахивался от беличьей душегрейки, которую протягивала ему стоящая рядом девушка в длинном, шитом катурлином сарафане и с простым сатиновым платком на голове. 
 - Одень, замерзнешь ведь! Матушка гневаться будет, глупенький. 
 - Я не глупенький! Я - княжич твой! - Мальчишка вскинул голову, сжал богато украшенную рукоять кинжала, пристегнутого к поясу, приосанился. 
 - Ладно, ладно, - улыбнулась девушка и предупреждающе покачала пальцем: - Однако же, коли захвораешь - меня не зови. 
 Угроза оказалась серьезной. Княжич тяжело вздохнул и покорно позволил надеть ему теплую безрукавку. А затем вместе с присевшей рядом нянькой продолжил перебирать игрушки. 
 Княгиня Веледа наблюдала за всем этим из окна горницы. Она вообще любила смотреть, как играет сын с Любавой, его совсем еще молодой нянькой. А нынче с самого утра неспокойно было у нее на душе, словно червь какой к серцу подобрался и глодал его потихоньку. Дождь ли в том виноват, или беду какую сердце чует, да отвратить не в силах? И трава еще на лугах никак не сохнет, совсем пусты сеновалы. Молоко почему-то все разом скисло-и то, что в погребе, и парное. Муж ратников новообученных в Полоцк отпустил, дружина враз чуть не вдвое меньше стала. А ну, беда случится? И хотя здесь, в самом сердце русских княжеств, о разорительных войнах давно никто не слышал - но ведь беда всегда нежданной приходит. Тревожилось сердце матери, а почему не сказывало И женщина слушала шелест капель по заливавшим двор лужам, и все думала, думала... Где-то вдалеке тяжко вздыхал глухими раскатами Перун-Громовержец, молнии сыпали из-под копыт его коней. На что же ты так гневаешься? К кому мчишься? 
 - Перун-Батюшка, воин небесный, явь от нави оберегающий, отведи беду неминучую, защити слабых, даруй силу правым, - чуть слышно прошептали губы княгини, а рука нащупала на груди, под тканью тяжелого парчового платья, родовую ладанку, что дал перед свадьбой волхв Мироней, провожая Веледу в далекий, незнакомый город из стольного Чернигова. 
 Словно в ответ на ее мольбу, на двор ворвался порыв ветра, подхватил тяжелую узорчатую юбку Любавы, хлестнул по окнам струями дождя. Княгиня вскрикнула от неожиданности и отшатнулась, стирая с лица холодные капли. А когда подняла глаза к небу, с удивлением увидела, как сквозь рваные прорехи в тяжелых свинцовых тучах несмело пробиваются лучи солнца. 
 Дождь оборвался, небо прочертила радуга, солнечные блики заплескались в лужах, разбрызгивая радость и заразительное веселье. 
 За спиной скрипнула дверь, княгиня обернулась: 
 - А, это ты, Кира. 
 Она кивнула вошедшей узкоглазой, желтолицей девушке в странном для здешних мест костюме, к которому за несколько месяцев так и не смогла привыкнуть. Простоволосая, в широких шароварах, но не заправленных в сапоги, как это делают степняки, а стянутых шнурками на щиколотках поверх голенищ; в свободной, но из плотной ткани, рубахе, перетянутой кожаным поясом, на котором висел кинжал с широким лезвием в простых добротных ножнах; со слегка сурмленными бровями и ресницами. Две толстые черные косы девушка перекинула за спину. 
 Она совсем недавно появилась в тереме княгини. Ее привез в подарок заморский купец, искавший выгодных условий для торговли, и небезуспешно. Торговый гость сказывал, что прибыл из сказочной страны за длинной, на полмира, китайской стеной*, и продавал дорогие шелковые ткани, незнакомые специи, благовония, посуду из тончайшего полупрозрачного камня, украшения тонкой чеканки, хитрые самоцветные браслеты, похожие на киевскую скань. Странные названия произносил, смешные. Сейчас и не повторить.
 ______________ 
 * Китайская стена. - Следует помнить, что китайской стеной называлась стена из кит- деревянных срубов, заваленных камнями и сверху засыпанных землей. Для русских купцов, которые добирались до Китая не но морю, а но суше, и проходили через это величайшее оборонительное сооружение, превосходящее длиной даже знаменитые Змиевы валы, именно она стала основанием для названия далекой державы. 
 Кира, по его словам, проходила обучение у лучших мастеров своего дела, ученики которых ценились чуть ли не на вес золота. Заморских мастеров, естественно. И якобы лучших и более верных телохранителей, нежели такие служанки, найти просто невозможно. Князь Радомир благосклонно принял экзотический подарок и послал к своей жене. Девушка в тот же день поклялась в верности княгине и с тех пор ходила за ней, как верный пес. 
 Многие косо смотрели на странную чужачку, шептались по углам о ее диких манерах и непотребной одежде, да и самой княгине пытались против иноземки на ушко нашептывать, но Веледа отметала все доводы. А на вопросы о том, где и чему училась девушка, Кира обычно молчала, равнодушно глядя в стену. Она вообще не отличалась разговорчивостью, и потому ее голос заставил хозяйку дома вздрогнуть. 
 - Госпожа, что-то должно произойти. Что-то нехорошее, - тихо сказала девушка. 
 - Где? С кем? Когда? - резко обернулась Веледа. 
 - Не знаю, - пожала плечами Кира. - Однако же думы меня навещают тяжелые, непрошеные. Тревожно ныне с утра. 
 - И ты... - вздохнула княгиня, на миг прикусила губу, потом решительно приказала: - Ступай к воротам, моим именем вели запереть. Гостей али просителей сегодня, по всему видать, не появится. А мне все спокойней... 
 В спокойную тишину горницы ворвался женский визг. Княгиня метнулась к окну, не заметив, что Кира в несколько прыжков преодолела разделяющее их расстояние и тоже выглянула во двор. 
 У порога, рядом с мальчиком и Любавой, возвышалась странная фигура в черном бесформенном балахоне. 
 - Кто ты такой? - крикнула Веледа, перевесившись через подоконник. 
 Чужак поднял на нее маленькие глазки, и княгиня отшатнулась, словно взгляд чужака ударил ее по лицу. Девушка не стала ждать продолжения - она бросилась в проем окна, спрыгнула на возок со свекольной ботвой, затем на землю. В руке ее тускло блеснул кинжал. Кира успела сделать только шаг, когда незнакомец поднял руку - ладонь его охватило яркое пламя, и он легким движением швырнул ревущий шар огня в приближающуюся девушку. Та метнулась в сторону, но недостаточно быстро, и шар, увеличившийся в полете, зацепил Киру. Раздался треск, во все стороны брызнули искры. Удар оказался так силен, что девушка отлетела к стене и замерла, съежившись в луже воды. Вспыхнувшая было рубаха с шипением погасла. Шар, врезавшись в бревна конюшни, оставил дыру, в которую могла бы въехать груженая повозка. 
 Тем временем во двор начали выскакивать дружинники. Многие были при оружии - но пока не понимали, в чем дело. Подпаленная дыра в стене конюшни, бесчувственная телохранительница в дождевой луже, странный незнакомец у крыльца. Двое караульных у ворот, схватившиеся за рогатины, тоже растерянно переглядывались, не решаясь бросить пост. 
 - Ты! - Все вздрогнули от каркающего хриплого голоса чужака. Он указывал на мальчика. - Ты - мой! 
 Юный княжич выхватил кинжал и приготовился защищаться 
 - Да бейте же его! - заорал от ворот один из ратников. Они с напарником опустили копья, готовясь остановить странного гостя, если тот попытается вырваться через ворота. 
 Незнакомец придвинулся к крыльцу, вскинув руки - повисшие подолы сделали его сразу в несколько раз крупнее, он навис над княжичем, словно грозовая туча. С губ колдуна стали срываться слова, которые люди не могли понять. Голос его завораживал, опутывал невидимыми сетями, так что никто уж и пошевелиться не мог. Лишь тихо поскуливала Любава, прижимавшая к себе княжича и делавшая попытки прикрыть его собой. 
 - А ну, брось пакостить! - Ближний из дружинников помотал головой, стряхивая наваждение, и попытался кольнуть черного колдуна, но лезвие меча непостижимым образом толкнулось вбок, а сам ратник от неожиданного рывка потерял равновесие. В сторону отшвырнуло и сулицу, что мелькнула от двери в людскую, посланная неведомому врагу точно в грудь. 
 У ног колдуна родился странный вихрь, тяжелый низкий гул ударил по ушам, заставив людей застонать. Пылевой поток между тем разросся, заключил в призрачные объятия самого чужака и две маленькие фигурки. 
 - Мо-о-о-й! - Хриплый голос пришельца перемешался с торжествующим хохотом. 
 - Под корень, под корень бейте змея! - Несколько дружинников попытались подступиться к колдовскому смерчу, подрезать его тяжелыми мечами у основания, над самой землей, но ураганный ветер легко расшвырял воинов по углам двора. Дикая пляска вихря все набирала обороты. Когда же гул достиг нестерпимых пределов, вдруг раздался оглушительный грохот - и все стихло. 
 - Андрейка... Сынок... - Веледа протянула руку к тому месту, где мгновением раньше стоял ее сын, а теперь кружились хлопья черного снега. Они медленно опадали на пыльные бревна, на которых остался лежать тонкий обруч юного княжича. Глаза княгини закатились, и она без чувств рухнула на белый сосновый пол. 
 * * * 
 Тишина витала над головами людей, собравшихся поздним вечером в большой горнице. Напряженное молчание нарушал лишь треск свечей, слабый свет которых выхватывал два тяжелых резных кресла. Более широкое занимал князь Радомир, другое - его жена, за которой чуть позади тенью застыла Кира. Левая рука девушки висела на перекинутом через шею ремешке, под рубахой выпирал корявый бугор перевязки на месте ожога. 
 Князь сидел, подперев подбородок кулаком. Незастегнутая на груди ферязь разошлась, открыв легкую шелковую рубаху, перехваченную на поясе алым кушаком. Тяжелый меч, спрятанный в узорчатые, украшенные самоцветами, ножны, покоился рядом, прислоненный к сиденью рядом с коленом. Волнистые светлые волосы Радомира сдерживались тонким золотым обручем с красными и зелеными камнями. 
 Правитель недовольно нахмурился и опустил ладонь на рукоять меча. Но на этот раз прикосновение к верному другу, который ни разу не подвел хозяина, не успокоило Радомира. Под суровым взглядом князя нервно заерзали шестеро бояр, расположившихся на лавках у стены. 
 Ну что, ратные мои други? - сухо промолвил изборский князь. - Упустили первенца моего? Прямо из детинца украла его погань латинская? Окромя бабы заморской, заступиться за отрока оказалось некому?! Верно же вы мне служите, друга. Не ожидал, не ожидал. 
 - Прости, княже, - кашлянув, поднялся один из бояр. - Супротив ратей человеческих, супротив железа булатного мы за тебя завсегда живота не жалели. А против ведовства черного тебе другие ратники надобны. Дружинники твои, как могли, сразиться пытались. Однако же не обучены они слово колдовское на щит принимать и порчу подворотную рогатиной накалывать. А что целы остались - не обессудь. Не смерти искали они безвременной, а победы быстрой над колдовством латинянским. 
 - Успели? - скривился Радомир. 
 - Сбежал колдун, - скинув тафью, склонил голову боярин. - Не через ворота, не через ряды наши. Провалился сквозь землю, отродье чернобогово. Где стоял, там и сгинул. 
 С тихим стуком распахнулась дверь, пропуская высокую фигуру старца. Постукивая кривой толстой палкой, длиннобородый, седовласый волхв в рубище, подпоясанном пеньковой веревкой, неторопливо пересек комнату под напряженными взглядами собравшихся людей. В нескольких шагах от возвышения, на котором восседала княжеская чета, он остановился, опираясь на тяжелый посох. 
 - Наконец-то, отче, - тихо сказал Радомир, вставая с кресла и спускаясь навстречу старику. - Заждались мы тебя, Похвислав. Беда у меня. Боги на меня прогневались. Допустили чародейство черное. 
 - Слышал, слышал, - протянул руку волхв и положил ее князю на плечо. Духи леса шепчутся, сказывают всякое. И про беду твою мне нашептали, и про сына. Нет среди молвы этой слов утешительных. Так надобно ли передавать тебе слова горькие? 
 Князь оглянулся на жену. Та кашлянула, после чего упрямо мотнула головой: 
 - Я хочу знать все, Похвислав! 
 Бабы, бабы, - покачал головой старик, отпуская княжеское плечо. Незнамо вам, сколь блаженно пребывание в неведении. Ведь узнанного не выкинуть более из мыслей своих, не отринуть из памяти... 
 - Сказывай все, волхв, - отступил за кресло Радомир. - Горькая правда для нас слаще неведения. 
 - Ну так слушай, дитя мое, - распрямился волхв. - Нет у тебя, князь, врага неведомого, нет на тебе божьего проклятия. Есть токмо дар великий, твоему сыну доставшийся. Ради этого дара и украл его колдун, потому как для обрядов своих гнусных токмо в нем едином на всем свете нуждается. 
 - Ой, мамочка, - испуганно вскинула ладонь ко рту княгиня. - Что же он с Андрейкой делать станет? 
 - Всякое станет творить, - пожал плечами старик, снова скручиваясь над посохом. - Пока цели ворожбы своей не добьется. Али пока мальчонку не изведет. 
 - Что? Что?! 
 Старец встретил взгляд княгини, в котором плескалось отчаяние, и сокрушенно покачал головой. 
 - Сказывал я тебе, княгиня. Во многом знании многие печали. 
 - Радомир, - повернулась Веледа к мужу. - Ты должен что-нибудь сделать! Ты обязан! 
 - Остановись, женщина! - гневно повысил голос волхв. - Ты не смердка обычная, не купчиха, дабы округ радостей твоих все вертелось. Андрей твой сын княжеский, наследник стола изборского, первенец, рода продолжатель. Ты князю новых сыновей родишь. И дочерей тоже. Другие дети будут. Так надобно ли этого выручать? 
 Услышав слова волхва, князь вскинулся, медленно выпрямился во весь рост. 
 -... посмел..? - Слова с трудом находили выход сквозь крепко стиснутые зубы Радомира, ноздри его расширились. Едва сдерживающий гнев, что застилал глаза князя черной пеленой, правитель Изборска обрел такой вид, что бояре съежились и притихли, радуясь, что ярость князя направлена не на них. Несдержан был Радомир в гневе. Голову снесет, а потом уж разбираться станет. 
 Но волхв даже бровью не повел, спокойно продолжая: 
 - Здесь чародейство черное творится, княже. Неведомо, какими наветами и порчами на княжича ворожить станут, пока он у ворога находится, чему учить станут, какие слова говорить. Коли освободить его удастся, то кто в его образе вернется - сын али враг лютый? Тебе известен закон, князь Радомир. Коли вьюноша в землях чужих воспитан, вдали от дома родного - на столе княжеском ему не бывать! Не допустят боги такого позора! - И волхв приподнял, а затем тяжело ударил посохом об пол, словно подводя черту своему предупреждению. 
 - Я знаю закон, - переведя дух, кивнул князь. - Коли сын княжеский в иных землях долго воспитывался, али в плену вражеском пребывал, к власти его допускать нельзя. Однако же и глумиться над первенцем своим я тоже не позволю! - повысил голос Радомир. 
 Его гневную отповедь прервал стук двери. Все обернулись на невысокого воина с белыми, как будто седоватыми, волосами, собранными сзади в хвост, с бледными глазами и вытянутым лицом, лишенным какой-либо растительности. На вид ему было лет тридцать, а то, что на поясе, между мечом и кинжалом, не выглядывало ни рукояти кистеня, ни шестопера, означало, что своим оружием ратник владеет в совершенстве и уверен, что не лишится его ни в жестокой сече, ни в быстротечной сшибке. Окинув собравшихся быстрым взглядом, дружинник коротко, одной головой, поклонился, неторопливо пересек зал и встал позади кресла Радомира. 
 - Ты чего-нибудь проведал, Сварт? - чуть откинул назад голову князь. 
 - Ни в городе, ни округ никто не видел этого колдуна, княже, - вздохнул дружинник. - Прости. 
 - А сына моего? 
 - Прости, князь, - вздохнул дружинник, - но коли бы он на свободу вырвался, то давно бы сюда прибежал. А колдун княжича Андрея без сомнения прячет. Оттого и искать его надобно, а не мальчика. 
 - Где же его искать, тварь бесчестную? - с силой сжал подлокотник кресла Радомир. 
 - Я могу указать путь к колдуну, - произнес волхв. -Коли князь волю богов принимает и первенца своего, через руки чуждые прошедшего, от стола отстранит, то изволению мальчика невинного я помочь готов. Что скажешь, Радомир? 
 Князь нахмурился, окинул взглядом бояр. 
 - Что скажете, други? Не грешно ли перворожденного своего сына звания княжеского лишать? 
 Бояре, неуверенно переглядываясь, молчали. Каждый примерял княжескую беду на себя, пытаясь решить - а готов ли он лишить своего сына наследства, коли тот ребенком в руки вражеские попадет? Со взрослыми воинами все ясно нередко они в полон вражеский попадали, откуда выкупались родичами или князем. К дружинникам пленным все, кроме латинян, с уважением относились, равно как и сами русские ратники к своим, сдавшимся на милость победителя, врагам. Но вот что с ребенком невинным сделать могут? Какие слова ему в уши нашепчут, какого яда в сердце вольют? Чему научат в стенах недружеских? А уж коли дитя к колдуну в лапы досталось, то на него и заклятия наложить могут, и душу отнять, да нежить какую в тело подсадить. Подменить могут, личину дитяти ласкового на чародея какого наложить да в дом родительский подпустить. Как подумаешь - так и представить страшно. Но и кровинушку свою невинную лишь за то отталкивать, что руки чужие к ней прикоснулись - тоже страшно. 
 - Дозволь мне молвить, князь, - разорвал тишину голос Сварта. 
 - Говори, - разрешил Радомир, повернув голову к дружиннику. 
 - Честь мужа, княже, - положил тот ладонь на рукоять меча, - не токмо в богатстве и звании, что предками его дарованы, но и в чести своей, отваге и совести. Не бойся лишить княжича стола своего. Коли Андрей достоин предков своих окажется, то и стола, и славы, и милости богов добьется. А коли нет то и кручиниться не о чем. Вспомни Рюрика великого. Сын захудалого князя Бодричского, варяг обычный - он и Новгородским, и Киевским правителем стал. Ужели Андрейка, прапраправнук его, того же не сможет, коли душой чист останется? Дозволь мне отправиться за княжичем, Радомир. Пусть волхв скажет, где прячется колдун. Я поеду туда и верну Андрея. Я вырву латинянину его черное сердце и привезу тебе, чтобы ты смог скормить его собакам. Я отрублю ему голову, насажу на кол и вкопаю у ворот Изборска, чтобы все черные души знали: вход в этот город им воспрещен! 
 - А ведь верно! - тут же согласился ближний из бояр. - Коли княжить ему заказано будет, так варяжскую дружину из охотников собрать никто не запретит! Славы княжич добьется, а там и стол для него сам найдется. Верно Сварт глаголет. В Андрееву дружину варяжскую я и своего сына отдать готов. Пусть свет повидает, себя покажет. Любо! Веди нас, Радомир, на колдуна. Не позволим нечисти латинянской земли русские топтать! На кол нечестивца! На кол! 
 - Верно, верно, - с облегчением зашевелились бояре. - Не в столе честь, а в деяниях славных. Нам бы освободить княжича, а там видно будет. Собирай дружину, князь! Не пожалеем живота своего за тебя! Не посрамим земли русской! 
 - Быть посему! - хлопнул ладонями по подлокотникам изборский князь. Ты слышал наше решение, Похвислав? От стола мы княжичу Андрею откажем, но милости и доверия своего не лишим и из полона вызволим. Сказывай теперь, где колдун поганый свое гнездо свил? Куда за ним дружину посылать? 
 - А разве колдун сам сюда не являлся, Радомир? - усмехнулся в бороду волхв. - Сильно тебе дружина супротив него помогла? Добрый меч не всегда против чародейства выстоять способен. Не дружина на колдуна идти должна, а отряд малый, однако же ни ворожбы, ни булата не страшащийся. Силы колдуна невелики. Не силой он опасен, а токмо коварством и чародейством злым. 
 - Я пойду! - тут же выступил беловолосый воин. - Не боюсь я никакого колдовства, княже! И стали заговоренной не убоюсь. Я верну Андрея и принесу тебе сердце его похитителя, Радомир. 
 - Я верю тебе, Сварт, - остановил горячую речь дружинника изборский князь. - Знаю, воспитывал ты сына моего с малых лет и любишь, как своего. Однако же мало не бояться колдовства. Нужно еще и уцелеть в схватке с чародеем. Вон, на Киру посмотри. Она тоже не убоялась злого гостя, да токмо пользы это не принесло. Подожди. Чую я, не просто так волхв святилища нашего речи долгие ведет. Не иначе, подсказку некую дать желает. 
 - Боги милостивы к тебе, князь. - Похвислав чуть приподнял посох и ударил им об пол. - Тебе надобен не просто отважный ратник. Тебе надобен ратник, равно владеющий булатом и заклинанием, умеющий сражаться и против людей смертных, и против нежити. И ведомо мне, что стопы варяга такового великий Сварог повернул в сторону града нашего, и со дня на день явится он к вратам стольного Изборска. 
 - А можем ли мы верить неведомому ратнику, волхв? - усомнился Сварт. Вестимо, варяги серебру служат, не земле отчей, не князю-батюшке. 
 - Верь ведуну сему, княже, - ответил, глядя на Радомира, старец. Верь, ибо за него поручились боги. Ведомо мне еще, что в доме твоем предатель завелся, черному колдуну служащий. 
 - Кто?! - резко наклонился вперед князь. - Имя, Похвислав, назови мне имя! 
 - Сие от меня сокрыто, княже, - покачал головой волхв. - Однако же не раз чуял я, что чародеи иноземные то колдовскими путями с кем-то в граде общаются, то птиц почтовых пускают. Будь осторожен в выборе дружинников для дела сего, Радомир. Лазутчик тайный без сомнения с ратью спасательной отправиться пожелает. 
 - Тяжкие вести ты принес для меня, старик, - обвел угрюмым взглядом всех присутствующих князь. - Однако же за упреждение благодарствую тебя, Похвислав. Слова твои я запомню и настороже буду. 
 - Да пребудет с тобой милость богов, княже, - поклонился волхв. - А теперь отпусти со мной воительницу свою, что рану на боку носит. Отведу я ее к сотоварищу своему, Велиславу, на исцеление. Ему раны колдовские заговаривать не впервой, в несколько дней управится. Вернется твоя иноземка назад здоровее прежнего. 
 Радомир посмотрел сперва на супругу, как бы спрашивая разрешения, затем перевел взгляд на ее телохранительныцу: 
 - Ступай с волхвом, Кира. Как силы вернутся, назад придешь. Волхвов слушайся, они свое дело знатно ведают. 
 Девушка поклонилась и, чуть прихрамывая, направилась к старику. 
 - Постой, Похвислав, - спохватился князь. - А как имя ратника того, что волей Свароговой к вратам моим явиться должен. 
 - Не воитель и не волхв он, княже, - покачал головой старик, - и не варяг. Потому как не столько серебру, сколько совести своей служит. Просто ведун. А имя ему - Олег. 
 * * * 
 Широкая наезженная дорога петляла меж скал, сковывающих ее с двух сторон, поднималась то вверх, к самому гребню, то проваливалась в глубокую расселину, и тогда казалось, что острые зубцы окрестных пиков подпирают собой плачущие холодной моросью тучи. Приближалась ночь. Изборский тракт забрался на очередной взгорок - скалы расступились, и впереди, километрах в десяти, из вечернего сумрака и плотной пелены дождя темной громадой вырос город. 
 - Не везет... - остановился едущий о двуконь всадник и небрежно потрепал гриву своей гнедой кобылы. - Засветло до города не успеем. Ворота, небось, уже сейчас на засовы дубовые запирают. Неохота под дождем на улице ночевать, да видно судьба... 
 Добротные яловые сапоги, шаровары, ярко-голубая атласная рубаха, что проглядывала из-под расстегнутого на груди ворота потертой косухи показывали, что путник - человек отнюдь не бедный. Русые волосы его немного не доходили до плеч, усы и бородка, хотя и давно не стриженные, оставались довольно коротки. Открыто болтающаяся на поясе сабля и притороченный к седлу, окованный железом щит демонстрировали, что путник не пахарь, не ремесленник и не купец, хотя на ратника он тоже не походил: не имелось в его снаряжении ни рогатины, ни палицы, ни шестопера; не побрякивала в свисающих со спины заводного чалого мерина броня, да и всадник не носил ни войлочного, ни кожаного поддоспешника, которые дружинники обычно не снимали даже вне службы, переодеваясь в иные, более дорогие, наряды только ради праздника. В общем, странный это был прохожий, непонятного занятия. Встречный путник удивился бы ему еще больше, если бы знал, что в кожаную косуху незнакомца вшита "молния", не существующая в современном мире, и что застежки-кнопки на обшлагах рукавов станут ставить лишь через десять-одиннадцать столетий. Впрочем, обитатели Новгородской и Киевской Руси этого не знали, а потому странным заморским застежкам особо не удивлялись - мало ли в дальних странах случается диковинок? Оттуда и дерево, цветами пахнущее, привозят, и воду горючую, и камни сладкие, как мед. Чего уж там простой застежке дивиться! 
 Путника звали Олег Середин. Несколько лет тому назад - или несколько веков тому вперед - жил он в обычном городе, трудился в обычном автопарке, пил вечерами пиво "Оболонь" и частенько гонял на мотоцикле. Отличало Олега лишь то, что он увлекался магией, а также искусством боя на мечах и иных видах древнего оружия, встречался с такими же фанатами, как и он сам, ковал клинки и доспехи и, конечно же, экспериментировал. Встречался с реконструкторами из других клубов, рубился на театрализованных турнирах, пару раз снимался в псевдоисторических кинофильмах. А кроме того - иногда пытался использовать на практике колдовские обряды и заклинания, о которых рассказывал Ворон, руководитель клуба, а по совместительству - и преподаватель сразу всех дисциплин. Вот и доколдовался: захотел однажды набраться знаний "на халяву". Узнать, зачем ему магия и мастерство рукопашного боя нужны. Магическая книга Белеса ответила на его вопрос четко и однозначно. Теперь Олег знал, зачем могут понадобиться магия и боевые навыки. Не знал только - стоит ли теперь возвращаться туда, где эти знания нужны разве что режиссерам кино. 
 - Не везет... - приподнялся на стременах Олег, словно лишние десять сантиметров могли сыграть решающую роль, и огляделся по сторонам, ища отблески огня, которые выдадут близкое человеческое жилье. Но тьма вокруг не разрывалась ни единой искоркой. 
 "Снова тучи надо мною 
 Собралися в тишине; 
 Рок завистливый бедою 
 Угрожает снова мне..." 
 пробормотал ведун пришедшие на ум грустные строки, но поэтический настрой трусливо испарился, стоило порыву ветра хлестнуть по лицу ведуна холодными нитями дождя. Олег опять потрепал гнедую по гриве: 
 - Обидно. В кошельке столько серебра - хоть год на печи отлеживаться можно и одной белорыбицей копченой облопываться. И вас обоих отборным ячменем кормить и пивом вместо воды ублажать. А приходится ночевать на мокрой траве и жрать одну солонину без хлеба. И ведь берегиню местную в темноте не найдешь, ночь спокойную выпросить. Этак ляжешь к моховику возле логова, и будет он тебя всю ночь, как проклятого, по буреломам гонять... И чего меня сюда понесло? Нужно было в Погах непогоду пересидеть, благо половина девок засматривалась. 
 Возле оставленной три дня назад деревеньки ему довелось убить волка. Самого обычного. Правда, волк был матерым, сильным зверем с совершенно белой шерстью. 
 Потому-то местные мужики и не решались загнать и заколоть его сами сочли оборотнем, колдуном с болотного острова. На вече они порешили, что проще заплатить заезжему воину, нежели рисковать получить посмертное проклятье на свои головы. В результате капитал Олега пополнился на несколько серебряных чешуек*, а на ноге появилась новая ссадина. 
 ______________ 
 * Чешуйка - мелкая новгородская серебряная монета. 
 И ведь предлагали мужики остаться переждать непогоду! К вдовице симпатичной на постой определили. Нет, не послушался мудрого совета. Странное чувство томило его, словно кто-то в путь кликал. Никак не мог ведун усидеть на месте. Вот так и оказался на этой дороге, из-за ливней совершенно пустынной. 
 - Не везет, - сделал окончательный вывод ведун и тронул пятками коня, посылая его вперед. 
 Земля от дождя раскисла и представляла собой болото, которое протестующе чавкало под копытами. Промокшие шаровары противно липли к ногам, холодные капли, то и дело попадающие за шиворот, стекали по спине. Олег тоскливо оглянулся на обступавшие его скалы и торопливо натянул поводья: на высоте примерно его роста, на камне за скалами, плясали огненные блики. 
 - Уже кое-что, - пробормотал ведун. - Коли люди добрые, так к огоньку должны пустить. Коли тати лесные... - Он нащупал рукоять сабли. - Коли тати, мы тоже что-нибудь придумаем. 
 Олег спешился, откинул со лба мокрый волос и воодушевленно принялся карабкаться по скалам, придерживая рукой саблю. Вскоре впереди открылся вход в пещеру. Веселое пламя костра в центре довольно большой пустоты освещало упитанного бородатого мужичка в длинной рубахе, выпущенной поверх шерстяных штанов грубой вязки. Тот негромко напевал и помешивал в котелке какое-то варево, от которого распространялся одуряюще мясной запах. Олег невольно потянул носом. 
 - Ну что стоишь там, ведун? Проходи, попробуй кашу. - Мужик обернулся и посмотрел Середину прямо в глаза. На вид ему было лет тридцать-сорок - с бородой и усами возраст не особо и определишь. Голубые глаза смотрели пронзительно, словно пробивая насквозь до самого сердца. Олег слегка смутился, так как полагал, что подобрался незаметно. 
 - Приглашения жду, - недовольно буркнул он, входя в пещеру. - Мир вашему дому, хозяин. 
 - Присаживайся к котлу, - кивнул мужик. - Небось, озяб с непогоды. Похлебай горяченького. 
 - Да кони у меня там. 
 - Ништо, - усмехнулся хозяин. - За конями ужо приглядят. 
 - Да ну? - Ведун, не привыкший в этом мире к добрым сюрпризам, положил руку на рукоять сабли. 
 - Небось, Олег, не пропадут лошадки, - усмехнулся мужик, с чувством облизывая ложку. - А на пустое брюхо и говорить тоскливо. Садись, угостись, чем боги поделились. 
 - То верно. - После короткого колебания ведун отпустил саблю и вынул из шитого на заказ замшевого чехольчика серебряную ложку. - Да будет всегда сытость в этом хлебосольном доме. 
 Не нужно было обладать большим умом, чтобы понять: если в этой пещере знали его имя, то и появления ведуна ждали. А коли ждали не с засадой, а с полным котелком - то по первому приближению хозяевам можно доверять. 
 Мужичок, огладив пышную, лежащую лопатой бороду, тоже достал ложку, и они, придвинувшись к котелку, в две руки принялись наворачивать густое варево. Когда котелок опустел, хозяин аккуратно убрал ложку, опрокинул к стенке котелок, сгреб в кучу угли и повернулся к гостю: 
 - Много слышал о тебе, ведун Олег. 
 - Я тоже о себе немало наслушался, - скромно кивнул Середин. 
 - Это хорошо, - ничуть не смутился мужик. - Потому как нужда в тебе возникла, ведун. У местного князя сын пропал, и пропал не без помощи волшбы непотребной. Возьмешься помочь ему? Я путь тебе укажу. 
 Олег не успел ответить, так как в пещеру вошла девушка с луком в одной руке и подстреленным зайцем в другой. Она молча смерила взглядом ведуна и, не сказав ни слова, прошла в глубь пещеры. 
 - Не было нужды охотиться в дождь, Кира. - Мужик кивнул на пустой котелок: - Почему каши не захотела? 
 - Извини, волхв, - сказала она, не поднимая глаз. 
 - Коней укрыла? 
 - В соседнем гроте стоят. Воды им налила, овса позже задам. 
 - Так как, ведун? - повернулся к Олегу мужик. 
 - А никак, - отмахнулся Середин. - У князей, знамо дело, и без нас дружинников-волхвов в помощниках хватает. Обойдутся. А ты, стало быть, волхв? - Олег окинул мужика взглядом еще раз, но ничего нового не углядел: все та же русая борода лопатой, простецкая рубаха, волосы на лбу перехвачены тонким ремешком. - Не ожидал. 
 - Не любишь, что ли, князей, ведун? - удивился ответу хозяин пещеры. Чай обидели чем? 
 - Обидеть меня трудно, волхв, -улыбнулся Середин, - а любви к княжьему племени у меня и вправду нет. Гонору у них много, благодарности мало. Живут так, словно весь мир у них в должниках ходит. А я, понимаешь, в должниках пребывать не люблю. Все же странное для волхва место ты выбрал, мил человек. Ни святилища здесь, ни рощи. 
 - Отчего странное, ведун? - пожал плечами волхв. - Место тихое, а святилище... Так для нас весь мир - святое место. Живу при дороге, путников исцеляю, порчу снимаю, скот от крикс да старухи-Морухи оберегаю, детей грамоте учу. Хорошее место. А на князя нашего ты зря наговариваешь. Наградит честь по чести. Из-за кровинушки своей над серебром давиться не станет. 
 - Ну извини, коли с князем обидел. Да только не тянет меня в княжеские-то палаты. С простыми людьми и говорить проще, и ласки больше, и радость у них чище. А серебро... Ты знаешь, волхв. После того как переступаешь порог бедности, серебро перестает казаться столь уж важным в этом мире. 
 - Бедности души, - тихо поправил хозяин пещеры. 
 - Чего? - не понял Олег. 
 - Бедность не в кошельке таится, ведун, - пригладил свою окладистую бороду волхв. - Бедность душевной токмо бывает. Коли у человека душа чистая да настоящая, он хоть и с голоду подыхать станет, а души своей за любые самоцветы не сменяет. А коли беден смертный душой, то будь у него хоть все подвалы златом забиты, а он все едино ради лишней гривны на любую подлость пойдет, нутром наружу вывернется, змеей подколодной ползать станет. 
 - Это точно, - признал Середин. - Есть в мире люди, что все только на деньги переводят, а есть те, что успехи свои измеряют совестью. И стена меж ними столь крепкая, что одним других вовеки не понять. 
 - Гладко стелешь, ведун, - довольно усмехнулся мужик. - А как в совести измеряются слезы детские? Серебром али голышами речными? Как душа того мужа ценится, что в неволе отрока бросает, руки помощи дать не желает? 
 - По-разному, - вздохнул Середин, понимая, что его поймали на слове. Так! 
 - Явился средь бела дня колдун, прямо в детинец... Как он выглядел, Кира? 
 - Выше вас на голову, - ответила девушка, сдирая заячью шкуру. - Весь в черном. В меня огнем швырнул. Железо его не брало, отскакивало. Потом он закружился вихрем и исчез.
 - Ну огнем бросаться несложно, я вас научу, - небрежно сообщил мужик. Но вот как он от булата отмахивается, не знаю... 
 - Куда ребенка унесли, известно? - перебил его ведун. - Что за колдун? Откуда взялся, чего хочет? 
 - Откуда взялся, неведомо, - вздохнул волхв. - Недавно появился на рубежах Руси Полабской* и Новгородской республики. Мерзости всякие творит беспричинно. То в землях прусских мертвецов из земли подымет, то у чуди баб угонит, то у оттов скот в гадов земных обратит. Теперь вот до княжичей добрался. Чего добивается - неведомо, а логово свил в горах Аспида. Это где-то промеж Юрьевым и Пернавой, на юг от Мертвого озера. 
 ______________ 
 * Полабская Русь - государство, существовавшее на территории современной Германии и западной Польши до конца XI века. Уничтожено в ходе немецкой агрессии на восток. Население частью уничтожено, частью онемечено. На сегодняшний день самобытность удалось сохранить только вендам (они же лужичане, по обл. Лужица в Германии). 
 - Юрьев и Пернава - в наше время Тарту и Пярну называться стали, перевел для себя Середин. - Что-то я не помню никаких гор в Прибалтике. 
 - Логово тайное, - кивнул волхв, - от глаз простых заговорено. Вот и не знает про него никто. Без слова путеводного и не найдешь. Так что, возьмешься за дело княжеское? 
 - Посмотрим, - кивнул Олег. - Далеко идти-то к князю? 
 - Недалече. Поутру вас обоих и провожу. 
 - Обоих? - оглядел небольшую пещерку ведун, остановился взглядом на девушке. - Она пойдет с нами? 
 - Да. 
 Кира, закончив потрошить зайца, сунула тушку Олегу и сказала: 
 - Я служу матери мальчика, ведун, и должна ей помочь вернуть сына. Если ты откажешься, я найду черного колдуна сама. Зажарь мясо, а я пойду задам овса коням. 
 - Суровая леди, - покачал головой Середин. - Она со всеми такая или сделала для меня исключение? 
 - Дикарка заморская, - отмахнулся заметно оживившийся волхв. - Зайца надо бы луком и сельдереем изнутри набить, дабы ароматом пропитался. И солью, солью с перцем натереть, а потом в капустные листья завернуть. Дай, я сделаю. 
 Середин без сожаления расстался с зайцем, погрузившись в раздумья. Пару лет назад он совершил небольшую ошибку, разбудив от вековечного сна и упустив настоятеля древнего арийского храма. Потом пришлось дать обещание найти беглеца и уничтожить. Вот только приметы таинственного настоятеля оказались очень уж расплывчаты. Ясно, что он сильный и злобный колдун. И стремится во что бы то ни стало разрушить мир. К тому же он непременно должен иметь учеников. 
 Здешний черный маг под приметы как будто подходил: украл ребенка из центра города на глазах вооруженной стражи, беспричинно изголялся над окрестными племенами. Ученики... 
 - Скажи, волхв, у вашего колдуна есть ученики? 
 - А кто его знает? - пожал плечами деловитый мужик, натирая солью мясную тушку. - Лазутчики есть, это точно. И в детинце княжеском есть. Кто-то ведь на княжича навел чародея латинянского. К тебе в попутчики наверняка набиваться станет. Ну да ты в дороге его распознаешь да милостью божией и зарежешь от греха... Сейчас в листья заверну и в угольки... Не остыли еще, горячие. Счас откушаем, сытом липовым запьем, да и баиньки ляжем. Шкуры у меня теплые, овчиные. А утро вечера мудренее... 
 * * * 
 Невесомой дымкой исчез сон, но Олег открывать глаза не спешил и пока только прислушивался. Все так же тяжелые капли дождя барабанили по скалам, порывы ветра со свистом врывались в маленькую пещерку и налетали на огонь костра. Пламя металось в каменных оковах очага, отбрасывая на сырые стены яркие блики, но тут же опадало, вздыхая тлеющими углями. 
 Рядом прошелестели чьи-то легкие шаги, донесся тихий женский смех. 
 Ведун медленно открыл глаза и огляделся. У противоположной стены спал волхв, завернувшись в теплую волчью шкуру, у костра тихо вздохнула во сне Кира. Но поразило Олега не это. Он оглянулся на шорох шагов и какое-то время молча хлопал глазами от удивления, Там, где еще вечером возвышалась - и Олег был в этом совершенно уверен - монолитная стена, сейчас виднелся темный проход, в конце которого яркими всполохами бился огонь. Середин неслышно поднялся, подхватил пояс, одним движением проверил, легко ли выходит сабля из ножен, и осторожно двинулся к таинственному проему. 
 Коридор быстро вывел его к широкой пещере. Хотя, пожалуй, об этом месте лучше было бы сказать - зала. Стены странной залы сверху донизу покрывали надписи на незнакомом Олегу языке, и как он ни пытался, так и не смог ничего разобрать. Под самым потолком виднелись лепные украшения, которые отбрасывали угловатые тени. 
 Вдоль стен огненной змеей струилось пламя, ярко освещая высокий камень в центре и хрупкую женскую фигурку. Настороженно поглядывая на застывшую спиной к нему женщину, Олег погладил ладонью серебряный крестик, привязанный к запястью левой руки. Обычно при приближении нечисти, колдунов, да и вообще любой нехристианской магии, он нагревался, предупреждая хозяина об опасности, но сейчас металл неприятно холодил руку, словно покрылся коркой льда. 
 Платье женщины с тихим шорохом колыхнулось, и она обернулась к вошедшему. Высокая, невероятно красивая, с копной пышных смолисто-черных волос. Она окинула Олега взглядом огромных черных глаз и улыбнулась: 
 - Здравствуй, ведун. Молва добрая о тебе идет по всей земле русской. Что ж ты молчишь? Не признал меня? Али сробел? 
 Женщина так заразительно рассмеялась, что Олег невольно улыбнулся и сам. 
 - Извини, красавица, но мы не встречались с тобой. - Нет, не смог бы он забыть такую даму, доведись повстречаться им раньше. - Как тебя зовут? 
 Она удивленно изогнула черную бровь. 
 - Люди по-разному кличут. Кто Марой, кто Мареной, а кто и Погибелью Ледяной. Вот уж не знала, что есть те, которые Мару не узнают. А ведь наши пути уже пересекались. Ах, ведун, сколько раз ты был на краю! Сколько раз я подходила к тебе с чашей. А однажды - помнишь? - ты с грифоном бессмертным столкнулся. Я ведь тогда почти дала испить тебе из моей чаши, протянула... Но ты невежлив оказался, вывернулся. - Она снова доброжелательно засмеялась. 
 - Что за чаша такая? 
 Смех оборвался, губы Мары скривились недобро. 
 - Я покажу тебе, - шепнула она и подняла руку. 
 Над ладонью Мары взвился вихрь, вспыхнул и сложился в легкоразличимые очертания человеческого черепа. Видение наполнялось красками, обретало объем. Олег удивленно моргнул. Нет, он не ошибся. Женщина действительно держала на ладони настоящий человеческий череп, окованный серебристым металлом. Серебро? Хотя почему бы и нет. Она ведь богиня, а не нежить. 
 Однако череп продолжал меняться. Его очертания снова поплыли, как воск под лучами солнца. Верхняя часть провалилась, оставив пустоту, стенки покрылись рельефным узором. И снова Олег не уловил момента, когда трансформация закончилась. 
 Мара держала перед ним небольшую серебряную чашу на короткой ножке. А внутри, вспыхивая рубиновыми искрами, плескалась тягучая жидкость. 
 - Попробуй, ведун. Только пригуби. 
 В бездонной глубине глаз богини вспыхивали такие же искры. Стены закружились вокруг Олега, и он с тихим ужасом понял, что не может отвести взгляд. 
 - Ты будешь лучшим воином в дружине Велеса, - рассмеялась Мара и поднесла к губам Олега чашу. 
 - Зачем торопишься, госпожа? 
 Тихий голос волхва разорвал цепи наваждения. Олег встряхнулся, как пес, и проворно отскочил от Ледяной Богини. 
 Но Мара, похоже, не очень расстроилась и улыбнулась волхву, как старому знакомому. 
 - Опять ты мне мешаешь, Велислав. Ох, берегись, когда-нибудь и ты пригубишь мой напиток, - кокетливо подмигнула она волхву. - Но я не тороплюсь. Подожду. Я умею ждать... И всегда получаю желанное. 
 - Дай мне испить полную чашу, - вышла из-за спины волхва Кира. - Я давно искала встречи с тобой, Темная Божиня. 
 Но Мара покачала головой и обернулась к Олегу. 
 - Не бойся, ведун, сегодня минует тебя моя чаша. Горькое в ней питье. Отчаяние вдов и несбывшиеся мечты невест смешались со слезами матерей. 
 Чаша снова потеряла очертании, потекла с руки Мары белесым мороком и растаяла. 
 Олег вдруг с невероятной ясностью ощутил одуряющее отчаяние, пустоту, которую не в силах заполнить ПРОСТО и ничто. Но он знал, что это не его чувства. Рядом стоял кто-то, кто не понаслышке ведал, что такое потеря любимого. Он медленно обернулся. Кира напряглась, как хищник перед прыжком, и сжала в побелевших пальцах большой обоюдоострый кинжал с широким клинком. Мара посмотрела на девушку и усмехнулась. 
 Глаза женщин на миг встретились. 
 - Вижу, кровоточит еще твоя рана. Не забыла своего Сирия? - В голосе Мары Олег ясно различил сострадание. А он, признаться, думал, что Ледяная Богиня не знает обычных чувств. 
 - Болит сердечно, Темная Божиня, слезами кровавыми плачет, тоской лютой исходит. Зачем тогда обошла меня, а его забрала? Позволь мне пригубить питье из чаши. О милости прошу, Божиня! - Голос девушки сорвался на крик, взмыл к потолку, разбился о стены и, разлетевшись множеством отголосков, обрушился звонким эхом на притихших людей: - Прошу, Божиня... милости... прошу!.. 
 Олег смотрел на искаженное отчаянием лицо Киры и гадал: что же произошло с ней в прошлом? Какая тайна скрывалась за показным хладнокровием? 
 - Я приду к тебе. Непременно, приду. Но позже, не сейчас. Забери ее, Велислав, избавь меня от соблазна, а ее - от тихого мира. 
 Волхв кивнул, осторожно обнял девушку и повел из залы. 
 Олег проводил их хмурым взглядом и, когда стихли шаги, обернулся к Маре. 
 - Что с ней произошло? 
 Богиня выудила из воздуха тонкий серебряный браслет и повертела его в пальцах. 
 - Она сама тебе расскажет, если захочет. Ну да не о том сейчас речь. 
 Мара приблизилась к Олегу, коснулась его ладони, и Середин невольно вздрогнул от обжигающего холода ее руки. 
 - Возьми этот браслет, ведун. Глядишь - и пригодится когда. 
 - Стоит ли? Чую, не к добру твои подарки, Ледяная Богиня. 
 - А еще перстень этот возьми... - Владычица смерти надела ему, словно обручальное кольцо, простенькое оловянное, покрытое эмалью украшение. - Он повелевает моей стражей. В беде окажешься - проверни его вокруг пальца да позови: "Смерти!". И глаза сразу закрой. Не нужно никому видеть тех, кто является по этому зову. Лишь моли меня и Сварога, чтоб самому целым остаться. 
 - Ничего себе, - охнул Середин. - Это в честь чего такая милость? 
 - А с чего ты взял, что это милость? 
 - Тогда зачем такие щедрые подарки? За что? Почему? 
 - Есть пути, которые выбирают смертные, ведун, - вкрадчиво ответила Мара. - И есть пути, которые сами выбирают смертных... 
 Олег снова подпал под чары Ледяной Богини, не в силах отвести взгляд от бездонной пустоты черных глаз - но на этот раз в ее руках не было серебряной чаши. Он почувствовал, как запястье сжал холодный металл браслета, и Мара отступила. 
 Шаг за шагом она приближалась к ревущему пламени. Огненные языки жадно тянулись к ней, но словно спотыкались об окружающий богиню холод и бессильно опадали. Когда Мара почти коснулась пламени, воздух вокруг женской фигуры подернулся полупрозрачной дымкой. Женщина моргнула - наваждение отпустило ведуна, но властительница смерти уже почти исчезла. 
 Несколько минут Середин непонимающе созерцал быстро гаснущий огонь, пока наконец не сообразил, что рискует остаться в полной темноте. Он встряхнулся и, не оглядываясь, покинул таинственную залу. 
 Когда он ступил на пыльный пол пещеры Велислава, стена за его спиной беззвучно затянулась. 
 Волхв сидел у разведенного заново костра и время от времени подкидывал сухие ветки и опавшие листья, в изобилии покрывавшие пол пещеры. У стены спала Кира, заботливо укрытая шкурой, в которую прежде кутался Велислав. Бородач немигающим взглядом смотрел на огонь и даже не обернулся, когда Олег подошел и сел рядом. 
 Пронзительный взгляд ночной красавицы никак не шел у него из головы. 
 "Не красавицы - богини, - мысленно поправил себя ведун. - Богини смерти..." 
 Воспитанный в школе в лучших традициях материализма, Середин всегда воспринимал богов как нечто полумифическое и совершенно нереальное. И занятия магией, как ни странно, ничуть не поколебали этой уверенности. Ведь одно дело - нашептывать заговоры, произносить древние молитвы, и совсем другое - верить в существование того, кому они предназначены. Это как закон Архимеда: тело выталкивается из воды вне зависимости от того, реальным был античный ученый или вымышленным персонажем. Никто ведь не ожидает, выписывая формулы, вдруг обнаружить перед собой в плоти и крови грека в белой тоге? Вознося молитвы Сварогу или Макоше, ведун тоже никогда не рассчитывал здороваться с ними за руку или вести задушевную беседу. А тут вдруг... 
 Олег положил руку на холодящий запястье браслет, покачал головой. Мара, Ледяная Богиня, является к нему ночью, как простая берегиня или какой-нибудь баечник... Подарки дарит... В конце концов, он ведь не хитроумный Одиссей, которого за что-то любила Афина Паллада, регулярно наведываясь в гости. Он храмов для Мары не строил, молитв ей не возносил, родственных связей иметь не может. Тогда почему? 
 Олег не знал, сколько просидели они вот так, думая каждый о своем. Что пытался разглядеть волхв в глубине ярких всполохов костра? 
 - Она никак не могла успокоиться, - прервал Велислав затянувшееся молчание. - Все оплакивала кого-то. Пришлось помочь уснуть горемычной. Волхв бросил на ведуна хмурый взгляд. - Я с вами пойду. Сами вы ни за что дорогу не сыщете, больно зелены еще. Может, и тебе моя наука пригодится. Мара тут еще вдруг появилась. Пришла, чашей поманила, да никого не взяла. Не к добру. 
 - А ты с ней уже встречался? 
 - Кто же с ней не встречался? - пожал плечами Велислав. - Только не все видят. Кому не дано, кто не узнает, кто узнать не желает. Посмотрим, какой еще ты в ворожбе мастер... Молва - одно, а человек - другое. Давай ложиться, ведун. Завтра медом вас напою, не чета зелью Мариному. И к князю пойдем - он тебя, поди, заждался. 
 Волхв 
 Дед, которым угостил с утра своих гостей Велислав, оказался самым что ни на есть хмельным, однако Середина это не очень огорчило: он тихо подозревал, что с гаишниками сегодня на дороге наверняка не встретится. 
 - Снеди не предлагаю, - сообщил волхв, закидывая в котомку яйца, куриную полть, несколько клубней репы и бурдючок с медом. - От нее в брюхе тяжесть и шаг тяжелый. 
 Он сунул за пазуху двух вяленых лещей и, выйдя из пещеры, сразу свернул с дороги на узкую тропинку. На поляне под скалами Кира ждала их с лошадьми уже навьюченными и оседланными. Однако ехать через лес верхом было невозможно, и Олег взял гнедую за повод. 
 С раннего утра дождь прекратился, лучи солнца играли с дождевыми каплями, расцвечивая лес яркими красками, и путники коротали дорогу за разговорами. 
 - Ты знаешь, ведун, что лес живой, населен мудрыми существами, - сказал волхв, отламывая лещу голову и зубами отдирая со спины полоску мяса. - Он может и другом быть, и ворогом страшным, может стать и постелью пуховой, и могилой безвременной. Его нужно любить и уважать, находить общий язык с мудрыми его обитателями. 
 - Ну я бы не сказал, что, например, волк, который пытается загрызть меня ночью, блистает мудростью, - поморщился Олег. - Дать кистенем по голове - вот и вся мудрость. 
 - Экий ты глупый! - Велислав сплюнул под куст попавшую в рот чешуйку. А еще ведуном называешься. Я же про духов лесных говорю да про вековую мудрость деревьев! Они тебя и заморочить, закружить могут насмерть. А могут и укрыть, от непогоды и булата спрятать. 
 - И как же ты в лесу скрываешься? - поинтересовался Олег. 
 Волхв улыбнулся в бороду. 
 - Вон видишь ель раскидистую? - указал Велислав посохом на огромное дерево. - Нижние лапы ее дают приют многим существам. Смотри. 
 Волхв, спрятав рыбу за пазуху, приблизился к ели и приподнял концом посоха одну из ветвей. На траву обрушился целый водопад. В тот же миг мимо опешившего ведуна прошмыгнул серой стрелой заяц и, петляя, скрылся в траве, оставив на память только брызги, отлетавшие от сильных лап. 
 - Просто ты должен стать частью этого мира, ведун, - снова достал недоеденного леща Велислав. - Не обязательно иметь шапку-невидимку, чтобы пройти мимо ворога. Достаточно слиться с духами леса. 
 Олег стряхнул с косухи капли воды и, поглядев вслед зайцу, про себя пожалел, что у него нет лука - а то бы не ушел ушастый от стрелы. 
 - Кстати, Кира, - обернулся он к девушке. Она с интересом наблюдала за своими спутниками и старалась не проронить ни слова. - Что ж ты прозевала такую добычу? 
 - Разве ты голоден? - усмехнулась она. - Скоро в город придем, там и поешь. Зачем убивать животное, если все равно не собираешься его есть? 
 Что на это ответишь? Середину только и осталось, что разочарованно сплюнуть и дальше отправиться. Баба-дура - она дура и есть. Не понимает, что в городе за такого косого полновесным серебром платить придется. Привыкла, поди, на всем готовом жить. Наверняка невольница. Так они и шли через лес. Волхв, то и дело отрываясь от рыбины, показывал то одно, то другое "чудо" и пытался заставить Середина это повторить. Олег, стараясь удержаться в рамках приличий, иногда отнекивался, ссылаясь на неспособность, иногда прятался за елочки и вскрывал родники - хотя на деле предпочел бы старый добрый заговор на отвод глаз или флягу с хмельным медом из своей сумки, которую можно наполнить на каждом постоялом дворе, а на худой конец - из ближайшего деревенского колодца. Но Велислав лишь головой качал: 
 - Не дается тебе наука наша, не дается. Ничего страшного, ведун. Этому тоже долго учиться надобно. Лес сам тебя признать должен. Вот тогда все и получится. Когда, обсосав последние косточки, волхв закинул в мшаник рыбий хвост, Середин не выдержал: - А скажи мне, Велислав, ты всем эти великие тайны выдаешь или только последним идиотам? 
 - Дитятям малым сказываю, что из деревень окрестных на обучение приводят, - ничуть не смутившись, ответил волхв. - Да ученикам редким, которым иные секреты выдать собираюсь. Ты проверку на терпение прошел: мне на советы наивные в ответ не нагрубил, своим мастерством без нужды хвалиться не стал. Стало быть, и мое знание в тайне удержать сумеешь. Сгоряча али по глупости не выдашь. 
 - Тебе страшно повезло, что я прошел экзамен, - честно сказал Олег. Но про то, что еще несколько таких уроков, и он свернул бы "учителю." шею, вслух добавлять не стал. Тем более что лес расступился, и перед путниками предстал город Изборск во всей своей красе. 
 Стены в десять человеческих ростов, сложенные из неохватных бревен, вырытый вокруг города и наполненный водой глубокий ров, черные зловещие бойницы башен представляли собой впечатляющее зрелище. Середин - во всяком случае, по приставной лестнице - на такую высоту не полез бы ни за какие коврижки. Да еще и лестницу поди сделай, чтобы длины хватило до зубцов добраться. 
 Широкая проездная дорога упиралась в добротные ворота, которые охраняли два дружинника. Делать страже было совершенно нечего, так как желающих войти или выйти не находилось. Олег мысленно отметил, что это плохой, очень плохой признак. Коли местные пахари не едут в город со своим товаром, это значит, что они чуют недоброе. Так уж повелось, что любой ворог, приходя на чужие земли, первым делом разоряет окрестные деревни. Потому-то крестьяне при первых признаках опасности предпочитают собирать добро, что поценнее, семью, скотину да уходить в тайные лесные схроны, от греха подальше. И на дорогах, а уж тем более у городов, без крайней нужды не появляться. А какая у мужика может быть нужда в городе? Ну инструмент новый купить, коли кузнец деревенский старого уж совсем починить не может, петли, замки, скобы. Ну украшения всякие, ткани шелковые и атласные, сапоги из хорошо выделанной кожи приобрести али еще какое подобное баловство, дабы не только из домотканой холстины одежду носить и не только в поршнях самошитых разгуливать. Ну серебра в кошель положить - себе на черный день или дочерям на приданое. Так без всего этого не то что месяц-другой - пару лет пережить можно. Вот разве соль с перцем на огородах не растут, ради них могут и высунуться. Но нужда пока никого не подперла. 
 - Что так пусто? - удивленно спросил ведун дружинников. - Неужто все по домам сидят? 
 - Да вот, - охотно ответил один, - дожди зарядили. Купцы на дворах постоялых сидят, вино-пиво потягивают да кости свои у очага греют. А горожане-то наши у детинца собралися. Сказывали, ведун известный прийти должон. За ним ужо и дружинников отрядили. Мыслю так, что только к завтрему встречать их и надобно, уж больно дороги размыло. 
 - Да? - Олег оглянулся на Велислава, но тот лишь головой покачал. - Что ж такого особенного в ведуне-то том? 
 - Ну как же? Народ сказывает, что он с нечистью борется. Землю от нави поганой избавляет. Огромный это богатырь; говорят, из-за леса его видно будет. Вот и поджидаем, как бы буйства какого не учинил. 
 - С чего же это он безобразничать станет? - обиделся Середин. 
 - Да кто их знает, ведунов-то этих, уж не серчай, Велислав, - слегка поклонился стражник волхву, - а только мы для того тут и приставлены, чтобы порядок блюсти. 
 - Ну ждите, служивые, ждите, - усмехнулся не больно-то высокий Олег. Смотрите, нечисть через ворота не допускайте, чтоб ведуну работы меньше в вашем городе было. 
 - Хе. Мимо нас и мышь не проскочит. Спокойно спи, путник, - отмахнулся второй ратник и прислонил рогатину к стене. - Ты семечек не хочешь, волхв? 
 - Отчего не пощелкать? - оживился Велислав. - Мы как раз без завтрака в путь тронулись. Будет чем червячка успокоить. 
 Стражник с готовностью потянулся к свисающему с пояса мешочку и вдруг охнул: - Ой, плечо, плечо... - А, ну так ты не тревожься. - Волхв зевнул и повернул в ворота. - Обойдусь. - А плечо? - А чего плечо? - Да замучило оно меня, Велислав. Третью неделю ноет к утру, мочи нет. Я уж и жиром барсучьим с перцем мазал, и листьями березовыми отпаривал. - А чего хитришь? обернулся волхв. - Ой, семечки, ой плечо! Нету серебра - так и скажи. Поклонись, пообещай, что потом отблагодаришь... 
 - Так отговоришь кости-то, Велислав? - стыдливо опустил глаза дружинник. - Не иначе, Кумоха привязалась. 
 - На двор я иду княжеский, - отмахнулся волхв. - Найдешь меня там посмотрю плечо. И зелье приноси, которым мазался. Чую я, от жадности пакость какую-нибудь купил. 
 Олег достал серебряную чешуйку, но плату за вход с него никто спрашивать не стал, и он, пожав плечами, вслед за Кирой вошел в город. Подковы лошадей гулко застучали по деревянной мостовой, в воздухе пахнуло дымом - видать, из-за непогоды многие хозяева предпочли затопить печи. Узкую улицу ограждали плотно стоящие двухэтажные бревенчатые дома с забранными слюдой окнами. Лишь изредка между зданиями обнаруживался короткий частокол внутри крепости лишней земли для широких дворов не имелось. 
 До детинца они дошли за несколько минут - метров триста было до него от ворот, не более. В воротах княжеской обители стояли на страже аж шестеро воинов. Перед ними толпились любопытные. Трое путешественников с трудом протолкались через толпу и приблизились к дружинникам. 
 - Стойте! - воскликнул один из них, грозно направив на них рогатину. Но тут же узнал волхва и Киру. - Никак поправилась уже, воительница. Ну, Велислав, ты сам, видать, чародей знатный. Проходите, князь ждет вас. А кто это с вами? Неужто сам ведун? 
 - Он самый. 
 - Что-то хилый больно... - Воин окинул Олега насмешливым взглядом. 
 Вокруг возбужденно загомонил народ. Весть о том, что пришел сам ведун, распространилась с катастрофической скоростью. 
 - Так я не кулаком, я словом недругов бью, - пожал плечами Середин. Хочешь, у тебя сейчас рука отвалится? Алыбды, дуан рых, механуралмашзавод... 
 - Чур меня, чур меня, - мгновенно побледнев, попятился ратник, закрываясь щитом. 
 - Да ты не боись, - то ли в шутку, то ли всерьез попытался успокоить его Велислав. - Принесешь руку мне, я ее тебе за полгривны назад приворожу. 
 - Ступайте, сказываю, князь ждет! - торопливо отмахнулся дружинник. 
 - Ну как знаешь, - прервал "заклинание" ведун и, пряча улыбку, шагнул в ворота. Прочие воины тоже притихли и расступились, давая дорогу. Авторитет гостя теперь казался им совершенно непререкаемым. 
 Радомир в это время упражнялся с мечом, играя им, словно котенок с мячиком - стальной клинок мелькал в воздухе из стороны в сторону, оказывался то вверху, го внизу, иногда меняя траекторию движения самым непостижимым образом. Когда Олег, волхв и Кира остановились посреди двора, князь опустил меч и обернулся к ним. 
 - Велислав? А где мои воины? Неужто не встретились по дороге? 
 - Разминулись мы, наверное. Но гляди, кого я привел. Это и есть ведун Олег. 
 Князь окинул гостя оценивающим взглядом, и на лице его проявилось явное разочарование. Однако вслух он сказал совсем другое: 
 - Рад видеть доброго человека. Наслышан о тебе, ведун, много наслышан. Еремей, прими коня у гостя! Покои тебе уже приготовлены. Княгиня заждалась тоже, перемолвиться желает. Князь вогнал меч в ножны и, взяв из рук слуги рушник, широким жестом пригласил волхва и Олега за собой. Середин огляделся в поисках Киры, но та уже исчезла. Радомир находу накинул рубаху и сказал, затягивая пояс: - Не знаю, поведал ли тебе Велислав про беду мою, но ответ твой хочу услышать поскорее. Поможешь али нет? Время уходит, а душа моя болит. Ох, болит, хоть сам в седло садись. 
 - Ты бы гостей сперва за стол усадил, княже, - укорил хозяина волхв, напоил, накормил, а уж потом и с ответом торопил. 
 - Баньку мы уже истопили, ведун, - кивнул Радомир. - Попарься, отдохни, а потом доброй медовухи испить пожалуй ко мне. Там и поговорим. Велислав прав, с чистым телом и душа чище. За чаркой оно и беседа легче, и на душе радостней. 
 - Спасибо, княже, - ответил Середин. - Это верно подмечено. После парилки любой разговор легче катится. 
 Князь привел Олега к избе, из которой валил пар. Словно по команде распахнулась дверь, и к гостям вышел румяный дородный мужичок, кожа которого лоснилась, как лаковая шкатулка. 
 - Милости просим, - поклонился он, - ох и попарим! Все хвори темные прочь выгоним, и мысли дурные туда же. 
 - Когда топили? - поинтересовался из-за спины Олега волхв. 
 - Да ты чего помыслил, Велислав, - махнул на него веником банщик. Никак заподозрил, в третью очередь поведу? А я-то для тебя огурчиков из своего погреба принес. 
 - А я тебе - меду гречишного... - оглянулся на лошадей волхв. - Кони-то где, ведун? 
 - Расседлывают... 
 - Наш Афанасий свое дело знает, - кивнул Радомир. - Вмиг и хвори, и усталость прогонит. Проходите, гости дорогие, парком себя потешьте. 
 - А ты, князь? 
 - У меня еще дела есть, уж не серчайте. 
 Банщик, радостно размахивая веником, распахнул перед гостями двери, и они окунулись в густой, пахнущий свежим хлебом пар. 
 После баньки Олег и волхв вошли в горницу с накрытым столом, который ломился от угощений и напитков. 
 Князь Радомир, стоявший у окна, повернулся к гостям, широким жестом пригласил их за стол. 
 - Прошу, вина отведайте заморского, кваску холодного после пару отпейте. Велислав, в крынке, что с глазурью синей, на репе квас сварен. Ты, я знаю, любишь. Пироги там с вязигой стоят, печень медвежья. А тебя, ведун, хочу почками заячьими на вертеле попотчевать. Поутру отроки с охоты вернулись. Вина латинянского могу предложить. У латинян души хоть и черные, а вино они делают дивное, легкое, как вода, да забористое, почище пива выдержанного. 
 В результате такого нехитрого хода хозяин дома развел гостей по разные концы стола, и Олег понял, что может говорить, не опасаясь, что его услышит волхв, наполняющий корец квасом. Если не кричать во весь голос, конечно. 
 - Так чем тебе не нравятся латиняне, княже? - негромко спросил Олег, принимая из рук Радомира золотой кубок. 
 - А кому они нравятся? - пожал плечами хозяин. - Чести никакой не знают, воинов полоненных в рабство продают али режут для потехи. Богам молятся черным, кровавым. Оттого и колдовство у них черное. Али не слышал про беду мою? 
 - Слышал, - отпив глоток вина, кивнул Середин. 
 - Поможешь? 
 - Ну клясться не стану, - осторожно ответил Олег, - потому как дело пока непонятное, однако попробую. Что смогу - сделаю. 
 - А плату какую возьмешь? - опасливо стрельнул взглядом в сторону волхва Радомир. - Варяг ты, я слышал, известный. Хватит ли мне казны славу твою окупить? 
 Вот так! Середин залпом допил вино и со стуком поставил кубок на стол. Чуть начинаешь серебро за труд свой просить - так сразу варягом называют, наемником. Можно подумать, дружинники простые или богатыри известные за службу платы не берут! 
 - Положим, казны мне твоей на паре лошадей не увезти, - скривился ведун. - Да и неудобно мне столько денег в странствиях за собою таскать. Посему плату я с тебя спрошу клятвой. Поклянешься, что в княжестве твоем я в любой день и час смогу получить кров, стол и защиту. И пользоваться покровительством твоим али наследников твоих смогу, сколько пожелаю. 
 Князь удивленно воззрился на Середина. 
 - Однако ты не размениваешься на мелочи, а, ведун? А коли ворог у тебя обнаружится сильный и опасный? 
 - У тебя он уже есть, княже, - повел плечами Олег. - Я же тебе в мече своем не отказываю и силой врага не интересуюсь. Каков есть - с таким биться и стану. 
 - Ладно, ведун, - после короткого колебания кивнул Радомир. - Меч за меч, быть посему. 
 - Еще я двадцать гривен спрошу, как с княжичем вернусь, дабы нужды после отъезда в странствиях не испытывать, - продолжил Середин, - и еще десять вперед, на дорогу. Кто знает, чего в пути понадобиться может? 
 - Двадцать гривен меня не пугают, - покачал головой Радомир. - Да и десять тоже. Токмо отпускать тебя одного я не хочу. Намеревался дружину малую с тобой отправить. Дабы не случилось чего. Мечи - они ведь лишними не бывают. А, ведун? 
 - Тогда последнее условие снимается, - легко согласился Олег. Ему не так уж часто доводилось ездить с личной охраной и отказываться от подобного удобства было бы просто глупо. Даже если Радомир просто опасается, что наемник сбежит с вытребованным серебром. 
 - Хорошо, - кивнул князь. - Я согласен на твою цену, ведун. С чего начнем? 
 - Позволь мне молвить, князь, - сказал Велислав, облизывая пальцы. Мыслю так, ты должен бросить клич среди дружинников: кто захочет пойти с нами к колдуну. Выберем из охотников достойнейших, да и тронемся в путь с милостью богов. 
 - Ужель и ты в поход собрался, Велислав? - изумился хозяин. 
 - А куды ж они без целителя? - Волхв распустил веревку на животе, перевязал ее чуть пошире и придвинул к себе блюдо с маленькими птичьими тушками, покрытыми румяной корочкой. 
 * * * 
 Разумеется, отправиться на выручку княжеского сына вызвались все - во всяком случае, из тех, кто находился во дворе детинца, когда Радомир бросил клич. Изборский князь решил выбрать среди ратников самых достойных, и дружинники быстро образовали круг напротив крыльца. Первым в него вышел хозяин - видимо, желая доказать воинам, что и сам на что-то годится. Напротив него выступил паренек лет восемнадцати, с только-только наметившимися усиками. Тоже, видать, захотел покрасоваться, но уже перед князем. 
 - Ну-ка, парень, покажи, на что способен, - кивнул Радомир. - Тебя я в деле еще не видел. 
 Тот выставил вперед раскрытые ладони. Князь хмыкнул, сделал выпад. Тяжелый кулак метнулся к парню, но тот чуть присел и, пропустив удар, ухватил противника за руку, протащил чуть по движению и завернул в обратную сторону. Радомир опрокинулся, и его прилично бросило об землю. 
 Олег моментально поставил на юном бойце крест. Этакие выкрутасы хороши в уличной стычке с безоружным хулиганом. А в плотном воинском строю - кто же тебе так выкаблучиваться позволит? И в конной сшибке от подобных балетных пируэтов пользы никакой. 
 Князь между тем крякнул и поспешил подняться. Негоже перед людом служивым в пыли-то валяться. 
 - Экий ты, - шутливо покачал головой князь. Теперь он стал двигаться осторожнее и наносить удары более расчетливо. Силы берег и противника изматывал. 
 Но ловок оказался шельмец! Легко уходил из-под ударов пудовых кулаков Радомира, словно перетекал из одного движения в другое, стремительно и в то же время плавно. Прямо кичился своей ловкостью. Может, и не совладал бы хозяин с воином - но тому под ноги подвернулся предательский камень с острыми краями. Князь как раз напал, когда парень сделал шаг назад, отступился, на миг потерял равновесие - и Радомир своего шанса не упустил. Удар оказался настолько силен, что парень тяжело рухнул в пыль и ошалело затряс головой, пытаясь увидеть одного князя, а не двух сразу. 
 Радомир смахнул пот со лба и подал руку упавшему парню, с которым он мерялся силами в кулачном поединке. 
 - Молодец. Быть тебе рысью. - Щеки парня предательски вспыхнули, и он гордо улыбнулся: не каждый день князь похвалу раздает. - Иди в строй. 
 - Руслан, - вызвал князь в круг круглолицего паренька немногим старше предыдущего противника. - Добро о тебе воевода отзывался. Ну-ка, покажи, на что способен... 
 Ратник, приступая к Радомиру, засучил рукава и попытался ударить первым. Князь его выпад парировал, быстро ударил противника в живот, в висок, тут же получил удар в лоб, отступил. Парень дрался уперто и настойчиво, не отступая ни на шаг, и через минуту изборский князь удовлетворенно кивнул: 
 - Молодца. - Он кивнул дружинникам: - Что скажешь, воевода? Возьмешь воина под свое начало? 
 Мужчина лет сорока неторопливо разгладил пышные усы и бороду, окинул молодого ратника цепким взглядом. 
 - Отчего ж не взять? Только знаешь ведь, парень, что непростое дело затеваем. Трудно будет с черным колдуном справиться. 
 - Ништо, управимся! - небрежно отмахнулся тот. Радомир обернулся к стоящему в стороне Олегу. 
 - Одобряешь, ведун? 
 - Хороший боец, - кивнул Середин. 
 За последующие десять минут князь, проведя еще два поединка и свалив обоих противников, решил, что показал себя вполне достаточно, и занял кресло, установленное на крыльце. Вместо него вышел ратник в алой атласной косоворотке, с золотым браслетом на запястье - видимо, сотник или тысячник. Воин прошелся по кругу, поигрывая плечами и замер в центре, смерив оценивающим вышедшего следом противника. Им оказался кряжистый мужик, немного ниже ростом сотника, но гораздо шире его в плечах. И Олег почти не удивился, когда ратник практически сразу словил мощный удар и рухнул с громким "уф-ф-ф", подняв облако пыли. 
 - Митрич, ты бы полегче, - улыбнулся Радомир. - Где ж я нового сотника-то найду? 
 - Достойных много, княже. Дозволь мне в поход пойти. 
 - Прости, Митрич, но... За сотника я тебя мыслил оставить, к "медведям". Воевода отряд за ведуном поведет, а Травор-сотник заместо него службу понесет. 
 Дружинник грустно кивнул, но спорить не стал и отошел к воеводе. 
 - Однако кто ж в круг выйдет? - обернулся князь к нескольким воинам, стоявшим рядом с креслом. 
 - Позволь, князь? 
 - Сварт? Ну что ж, коли ты желаешь... 
 По рядам воинов тихой волной пронесся удивленный ропот. Невысокий жилистый воин сбежал по ступеням крыльца и прошел в центр ратного круга. Олег окинул его взглядом и удивленно присвистнул. За время, что прожил он в этом мире, ведун успел многих воинов повидать, великих и не очень; тех, кто больше хвастовством живет и таких, за кого оружие в мастерских руках поет. Но вышедший в ратный круг человек отличался от всех, виденных прежде. Единственный во всей дружине, он был гладко выбрив Глаза белесые, словно выцветшие. Вроде и не юнец, но и не старик - на вид лет тридцать, волосы белые, с каким-то пепельным отливом, собраны сзади в длинный хвост. Олег ощутил, как его запястье кольнуло теплом. Неужели это волхв? Или тайный колдун? 
 В ратный круг уже без прежнего азарта выходили бойцы, но совладать с опытным воином не мог никто. Впрочем, перед ними и не ставилось такой цели. Нужно было хотя бы продержаться какое-то время. Но и это оказалось трудной задачей. Середин внимательно следил за поединками и не мог не заметить, что Сварт не просто сильный противник, а смертельно опасный. Быстрый, ловкий, хладнокровный, не знающий усталости и уверенный в себе. 
 Наконец, после очередного бесславного поражения нового добровольца, князь не выдержал и рассмеялся. 
 - Хватит, Сварт! Ты всех распугаешь, и идти в поход будет некому. А мне нужно еще человек пять выбрать. 
 Дружинник усмехнулся уголками губ и, отбросив со лба длинную белесую прядь, сказал: 
 - Отпусти меня в поход, княже. Позволь тебе послужить и помочь вернуть сына. 
 Радомир оглянулся на Олега. Ведун кивнул. 
 - Забирай его, коли так, - вздохнул князь. - Воспитатель это Андрейкин. В седле учил сына моего держаться, мечом владеть, с лука точно бить. Коли откажешься - сам за княжичем пойдет, я его знаю. А ты, Сварт... постарайся вернуться живым и невредимым, друг мой. Ладно, коли охотников ты распугал, то так выбирай, кто еще годен. 
 Сварт обернулся и поманил к себе одного из последних противников. Ратник неторопливо приблизился, поклонился князю и посмотрел синими сузившимися глазами на недавнего соперника. Рядом с невысоким Свартом он казался великаном. 
 - Этот воин лучший из тех, с кем пришлось сойтись в поединке, - сказал Сварт. - Пусть он идет с нами. 
 Ни у Середина, ни у князя возражений не нашлось. 
 - Как тебя зовут? 
 - Никита, вдовий сын. 
 - Итого четверо, - подвел итог Радомир. - Что скажешь, ведун, хватит или еще кого хочешь взять? Олег немного поколебался и решил предложить еще одну кандидатуру. - Вон тот, в синей рубахе, - указал он посохом на парня, который тоже сходился в поединке со Свартом и довольно успешно противостоял ему, но более опытный Сварт все же подловил его на подсечке. 
 - Хороший выбор, - кивнул князь. - Ермолай - отличный боец. 
 - А что же ты сам, ведун? 
 Олег медленно поднял взгляд на Сварта и осторожно огляделся. В нависшей тишине отчетливо прозвучали слова воина: 
 - Каков ты в сече? Сабельку не для красоты, небось, носишь? 
 - Угадал, - вздохнул ведун. 
 - Вот и покажи себя. 
 - С тобой? 
 - Коли не боязно, - усмехнулся Сварт. - Должен же я знать того, с кем хлеб делить придется. А то ты все стоишь и стоишь. Уж не хромый ли ты? 
 Середин ощущал на себе любопытные взгляды всех, кто собрался в детинце. Люди ждали. Всем было интересно, на что способен в деле знаменитый ведун. Вот оно, тяжкое бремя известности - от тебя всегда ждут втрое против того, что ты хотел бы сделать. 
 - Ладно, прогуляюсь... 
 Середин вышел в круг, образованный воинами, на ходу вынимая саблю. И сразу почувствовал, как все его существо заполняет чувство силы и покоя. Он был в своей стихии, в насквозь знакомом мире. 
 Олег глубоко вздохнул и, чуть улыбнувшись, остановился перед Свартом. Привязанный к запястью крестик опять тревожно уколол кожу теплом. Беловолосый воин оглянулся на товарищей. Кто-то протянул ему меч, и ратник, не дав Середину и мига для раздумий, рубанул противника поперек груди. Олег, отступив, увернулся, а клинок, рассекая воздух в рубящем ударе, уже устремился серебристой молнией к голове ведуна. Но тут же натолкнулся на клинок Олега, высекая искры. 
 Не бывает в бою времени для раздумий и размышлений. Мастер на то и мастер, чтобы действовать, не тратя времени на долгие колебания. Тренированное тело, мышцы работают, минуя неповоротливый мозг. Оттого и не бывает зрелищным бой мастеров. Точные, идеально выверенные движения редко поражают зрителей красивым и неторопливым замахом. Шаг, еще шаг, легкий поворот кисти, уклон, блок. Кажется, что оружие живет своей жизнью, воет и стонет от жажды крови, выискивает слабые места и ни за что не пропустит прореху в защите, немедленно метнувшись к беззащитной жертве. 
 Меч дружинника весил как минимум втрое больше сабли ведуна, но тот, как рассчитывал Олег, минута за минутой работал в прежнем темпе, ничуть не выдыхаясь. А вот сабля постепенно начинала тяжелеть. Середин понял, что пора вспоминать заветы Ворона, и, уйдя из-под очередного выпада, положил клинок на сгиб левой руки. Сварт, увидев столь странную боевую позицию, с удивлением остановился, пошел по кругу. Ведун ждал, переводя дух и отдыхая. Ратник сообразил, что теряет преимущество, взмахнул мечом - и в этот миг Середин, локтем бросив клинок вперед, резко толкнул его правой рукой. Выпад получился столь стремительным, что парировать его Сварт не успел - однако извернулся, пропуская мимо груди. И попятился, опуская оружие. 
 - Это было быстро, - покачал он головой. 
 - Я знаю, - усмехнулся Олег, возвращая саблю в прежнее положение. 
 Сварт слегка улыбнулся Середину и, не глядя, протянул меч в толпу. 
 - Подходит, - сказал он, обращаясь к князю. 
 Отбор воинов окончился. Дружинники стали расходиться. Те, что были при оружии, вытягивали мечи, укладывали на локоть левой руки, пытаясь повторить хитрый удар ведуна. Сварт и Середин поднялись на крыльцо. - Итак, вас пятеро, - поднялся с кресла Радомир. - Еще, воевода, Кире я обещал в поход ее отпустить, и волхв с вами отправится. На ночь глядя вас гнать ни к чему, отправитесь завтра поутру. Чего еще кто спросить желает? 
 - Есть ли у вас в городе мастер, который делает боевые луки? поинтересовался Середин. 
 - Есть два мастера. Один старый уже, но у него лучшие луки. За его оружием из самого Царьграда приезжали! 
 - А где мне его найти? 
 - Да вон Ванька тебя проводит. - Радомир кликнул мальчишку и велел отвести ведуна к мастеру Архипу. 
 Олег покинул детинец и вслед за бежавшим вприпрыжку Ванькой пошел по главной улице Изборска, с любопытством оглядываясь, точно провинциал, впервые попавший в большой город. Каблуки глухо стучали по мостовой, мимо проходили женщины и девушки, одетые в уже ставшие привычными сарафаны. Одни несли на коромысле объемные бадьи, другие - корзины с бельем или огурцами, гнали весело визжащих поросят или медлительных коров. Прогрохотала колесами телега с внушительной горой сена - ее понуро тащила чахлая лошадка, которую, покрикивая, подгонял кнутом дедок в широкополой войлочной шапке, сильно смахивающей на ковбойскую шляпу. С важным видом расхаживала разная мелкая живность. Словом, город жил обычной повседневной жизнью. 
 - Вот тут мастер Архип и живет, - указал Ванька на Широкие добротные ворота с небольшой калиткой сбоку. 
 - Спасибо, - кивнул Олег и кинул ему "чешуйку". Мальчик ловко поймал денежку, развернулся и побежал обратно. 
 Олег обошел троих парней в поддоспешниках, которые отчаянно раскачивались из стороны в сторону и пытались удержаться на ногах, цепляясь друг за дружку. Однако через несколько шагов один из них споткнулся об собственную ногу и рухнул, подняв тучу пыли и завалив обоих своих товарищей, которые успели только сказать что-то вроде эть... и распластались сверху. Почти сразу улицу огласил мощный богатырский храп. Олег фыркнул, представив что осталось бы от него, окажись он на месте самого нижнего. Ребятки подобрались на редкость крепкие. 
 - Вот ведь охальники! - беззубо прошамкала проходившая мимо старушка и недовольно поджала губы. - Молодежь пошла ныне... 
 Усмехнувшись, Олег постучал в ворота. На его стук раздался отчаянный собачий лай, из-под створки высунулась широкая пасть самого настоящего дога. 
 - Оп-па... - изумленно выдохнул ведун. Это была первая породистая собака, которую он встретил в этом мире. Разумеется, всякого рода псин в городах и весях тявкало немало. У кого собака на веревке двор сторожила, у кого со стадом бегала, у кого просто так, без дела слонялась, крыс давила, лис да хорьков отпугивала. Но собак везде и всюду на Руси считали животными нечистыми, особого внимания недостойными. Князья и бояре охотились не с гончими, а с поджарыми гепардами, на крупного зверя ходили с рогатиной, гонялись за ним верхом. Специально разводить собак, следить за чистотой их породы - никому п в голову прийти не могло. И то, что во дворе мастера Архипа бесновался породистый пес, говорило о многом. Непрост, значит, мастер. Ох, как непрост. 
 Почти сразу открылась калитка, и на Олега глянули огромные ярко-синие глазищи на почти детском лице. Такие чистые и глубокие, что чуть не утонул в них ведун. И только чуть позже разглядел, что перед ним стоит совсем еще девчонка, едва-едва вступающая в пору юности. 
 Светлые волосы в длинную косу заплетены и за спину переброшены, серьги в ушах в виде листиков березки, сарафан голубенький, затейливым узором украшенный, рукава рубахи на запястьях браслетами перехвачены. Бусы из синих прозрачных камешков, похожих на корунды, а среди них - металлический кулон со стилизованным изображением челюстей. Насколько помнил Середин, это был оберег от диких зверей в лесу. Вообще он давно заметил, что и женщины, и мужчины не носят украшения просто так. Любое из них является оберегом и имеет конкретную цель. 
 Невольно залюбовался девочкой Олег. Любят, наверное, родители дочку, если обряжают, как куколку. Она тоже с интересом, нимало не смущаясь, разглядела гостя и чуть дольше задержала взгляд на посохе в руке Олега. 
 - Здравствуй, красавица, - улыбнулся Олег. - А не подскажешь ли, здесь живет мастер Архип? 
 - Здесь, - сверкнула девочка зубками. - Только он не работает уже. 
 Олег удивленно бросил взгляд на небо. Солнце стояло еще высоко. С чего бы это мастер в такое время уже работу оставил? 
 Девочка поняла его удивление и рассмеялась. 
 - Ты не местный, верно? А то бы знал, что дед Архип старым совсем стал, почти и не делает больше оружия. 
 - А ты не могла бы проводить меня к нему? Девочка кивнула и пошире открыла калитку, при этом она отпихнула ногой скалившуюся и грозно рявкающую собаку. Олег покосился на четверолапого охранника. Псина откормленная, с чистой шерстью и забавными разноцветными ушами. - одно черное, а другое белое. Забавная зверушка, только клыки кажет огромные, так что подумаешь раз десять, прежде чем переступать порог. 
 - Откуда такую животину взяли? 
 Девочка держала собаку за ошейник - простой кожаный ремешок - и с лукавинкой посматривала на замешкавшегося гостя. 
 - Один богатый венед с Полабии привез. Сказал, что лук деда Архипа ему жизнь спас. От нечисти сберег. 
 Псина между тем упорно пыталась протиснуться между ногой девочки и калиткой и дотянуться до сапога Олега. 
 Середин поймал взгляд черных, пылающих злостью глаз пса и мысленно оскалился. Пес на миг запнулся, подавившись лаем, и растерянно замер. Тогда ведун представил, что его пальцы касаются загривка собаки, гладят и перебирают вставшую дыбом шерсть. 
 "Успокойся, - сказал мысленно ведун, не отпуская взгляда собаки. - Я сильнее тебя. Я - друг и не желаю зла твоим хозяевам". 
 Олег уже пытался подчинить себе животных. Как-то он разложился в лесу на обед - ну там хлеб, сыр, вяленое мясо - и решил угостить соловья, уж больно красивые трели выводил певун лесной. Окончилось тем, что птицы живым ковром упали на импровизированный столик, а одного особо любопытного воробья пришлось из крынки с молоком вылавливать. Сложнее было с собаками и лошадьми. Они обладали довольно высоким интеллектом, а Олег, если говорить честно, мало практиковался в этой области. С котами дела обстояли еще хуже. Однако на сей раз ведун преуспел. Он чувствовал, как бурлит сила, покалывают кончики пальцев. Пес жалобно всхлипнул и поджал хвост. Парень улыбнулся, наклонился и потрепал его по загривку. 
 - А ты никак колдун, молодец, - опасливо покосилась девочка на гостя. Наш Куська не жалует гостей, а перед тобой вон как стелется. 
 - Колдуем помаленьку, - ответил Олег, вспомнив одного сказочного персонажа. - А зверю твоему я просто понравился. 
 Олег вошел во двор и с интересом огляделся. Хорошо утоптанная дорожка упиралась в широкое крыльцо добротного одноэтажного дома с резными ставнями. Невелик дом для такого мастера, каким его люди почитают, - усмехнулся про себя ведун. Впрочем, во всем городе только десяток домов можно было отыскать в два этажа, не считая княжеского терема. 
 За домом виднелась стена и часть амбарной двери, у забора в роскошной грязевой луже лениво похрюкивали совершенно довольные жизнью свиньи. Чуть в стороне Олег приметил пристройку, к которой вела присыпанная речным песком дорожка, и по ней явно прошло народу больше, чем к самому дому. И именно по этой дорожке повела гостя девочка. А рядом трусил пес, преданно заглядывая в глаза хозяйке. 
 - Дедушка, к тебе колдун пришел! - с порога объявила девочка. Олег невольно смутился. 
 - Спасибо, милая, что представила, - и добавил тише: - Теперь как бы взашей не выгнали. 
 Но он зря волновался. Маленький дедок, который что-то мастерил за длинным, в полстены, верстаком лишь поднял глаза на ведуна и подслеповато прищурился. Укоризненно усмехнулся. И - вернулся к своему занятию. Довольно большая комната представляла собой обычную мастерскую. По стенам висели различные заготовки: плечи, костяные пластины, деревянные плашки, мотки сухожилий, очищенные копыта, пучки конских волос. Но основную часть занимали луки - и натянутые, на которых тетива почти касалась рукояти, и без тетивы, закрутившиеся в кольцо, покрытые лаком и еще не обтянутые кожей. 
 - Что тебе, мил человек? 
 Олег вздрогнул от неожиданно прозвучавшего вопроса, подошел ближе: 
 - Прослышал я, будто у тебя лучшие луки во всей округе. Не продашь ли мне такое оружие, старче? 
 Мастер недовольно покряхтел, наконец ответил: 
 - Не занимаюсь я этим боле, добрый человек. Стар стал, а наследника нет, только внучка вон. Сыновья-то мои больше по хозяйству занимаются, а оружейники из них плохие. 
 - Мне князь Радомир сказывал, будто ты - лучший мастер. Я за сыном его отправляюсь, княжичем Андреем, вот и хотел бы лук хороший взять. В походе наверняка пригодится. 
 Старик долго рассматривал гостя, и Олег уже начал волноваться. Наконец мастер усмехнулся в усы и кивнул. 
 - Ну коли так... Слышал я, что люди говорят, будто ты от нечисти избавляешь. 
 Середин осторожно кивнул. 
 - Ладно. Помогу тебе, гость незваный, но жданный. - Старик встал из-за стола. - Есть у меня кое-что, мил человек. Обожди-ка здесь. 
 Когда за ним хлопнула дверь, девочка потрепала за ухом пса, который вертелся рядом с ней, не спуская настороженного взгляда с Олега. 
 - Тебя как зовут, красавица? 
 - Купава. А тебя? 
 - А меня Олегом кличут, но чаще - просто ведуном. 
 - Значит, это ты тот самый ведун, что нечисть изводит? Я тебя стариком злобным да неулыбчивым представляла. 
 - Это почему ж так-то? 
 Тихо звякнули обереги, когда Купава вскинула голову и коротко рассмеялась. 
 Тишина выбралась из дальнего угла и туманом растеклась по комнате. Олег огляделся. Что бы там ни говорили, а мастерская художника своего дела, настоящего мастера, всегда вызывала интерес. Он подошел к стене, на которой оружейник развесил рукояти луков. "Мореный дуб", - угадал Середин, пальцы ощутили приятную прохладу хорошо обработанного дерева. Это были только заготовки, которые мастер должен превратить в надежное боевое оружие. Ведун осторожно снял одну из них и провел рукой по отполированной поверхности. 
 - Скажи, ведун, а ты лес слышать можешь? 
 Олег так увлекся, что слегка вздрогнул от голоса девочки и едва не уронил рукоять. Он поспешно положил ее на место и обернулся. 
 - Ты имеешь в виду духов леса? 
 - Не только. Голоса деревьев, травы, листвы опавшей? Ответить он не успел. Хлопнула входная дверь, и к Олегу подошел дед. На протянутых руках, как ребенка, он держал большой боевой лук. И Середин сразу понял, что это оружие уникально. 
 Пальцы удобно легли в специальные вырезы на рукоятке, он коснулся маленькой полочки - ложа для стрелы; над ней мастер приклеил кусочек кожи, чтобы древко стрелы не терлось об рукоять. Тетива из бычьих жил навощена и оплетена суровыми нитками. Такое оружие не промокнет от дождя и не подведет в самый критический момент. 
 Примерно на середине тетивы Олег нащупал посадочное место для хвостовика стрелы и, ухватив тетиву, попытался натянуть лук. 
 - Э-э, - разочарованно потянул мастер. - Да держал ли ты хоть раз лук в руках, ведун? 
 - Держал, - уточнять, что последний раз это было в детском садике, Олег не стал. 
 - Че ж ты его голыми рукам и-то хватаешь? Отрежет тетивой пальцы-то! Запястье обмотал, а кольца не надел. Есть оно у тебя? 
 Олег пожал плечами. 
 - Э-э, - вздохнул дед. - Руку давай. 
 Он осмотрел правую ладонь ведуна, отошел к верстаку, вернулся с костяным колечком, надел его покупателю на большой палец. 
 - Вроде угадал в размер. Ну тяни теперь. 
 Середин, вспомнив, как управлялись при нем со своим оружием русские лучники, зацепил тетиву кольцом, сжал кулак, поднатужился... Лук натянулся от силы на треть. Олег сделал еще попытку - аж в спине что-то хрустнуло, однако эффект получился тот же самый. 
 - Дай сюда, - раздраженно отнял лук дед. - Другой принесу. Тебе только с детского стрелять. 
 - Да пусть этот будет, я заплачу... - попытался остановить его Олег, но дед только раздраженно зашипел: 
 - Опозорить меня хочешь? Сказать, что луки мои не стреляют? Это ж тебе не мерин, чтобы сел и поехал. Лук но руке подбирается, по росту примеряется. Коли до конца не натянешь, то и стрела не полетит, рядом упадет. Коли перетянешь - сила понапрасну пропадет, что для стрелы предназначена. Ратнику такой лук потребен, чтобы на пределе сил, но полностью вытягивался, не больше, но и не менее. Это тебе не колдовать, тут голова нужна. Сиди здесь, принесу. 
 Мастер ушел, и на этот раз вернулся только минут через десять, прошел к столу, выложил на верстак сразу три лука, внешне почти неотличимые от первого. Однако, попытавшись натянуть первый из них, Середин сгоряча чуть не вывихнул руку: тетива быстро и легко ушла за спину. 
 - Положь, - распорядился мастер, - слаб он для тебя. Яблоневый вот возьми. 
 - А какой из них яблоневый? 
 - Ты глаза-то разуй, - опять разозлился дед. - Не видишь - вот яблоневый, вот березовый. 
 Олег, подавив раздражение, не стал отвечать на грубость, поднял лук с более темной рукоятью, пару раз дернул тетиву, примериваясь, потом напрягся. Тетива ушла к плечу, легко прикоснувшись к мочке уха. Положил обратно, взял другой. Натянул. На этот раз, несмотря на все его старания, тетива дошла только до губ. Ведун опустил лук, посмотрел на предыдущий. Попытался прикинуть, какой из двух все-таки лучше. Лучший, наверное, тот, который бьет дальше. А какой из них будет бить дальше? 
 Середин, дабы лишний раз не вступать в пререкания со старым мастером, призвал на помощь логику. Так какой лук лучше? С огнестрельным оружием все просто: чем длиннее ствол, тем дальше стреляет. Потому, что на пулю, разгоняя ее, дольше воздействуют пороховые газы. Стрелу же разгоняет тетива. Значит, чем дольше она давит на стрелу, тем больше успевает разогнать и тем дальше та полетит. А тетива давит тем дольше, чем дальше была предварительно оттянута. Вот почему дед сказал, что из сильного, но недотянутого лука стрела не вылетит! Она просто не успевает разогнаться! Отсюда вывод: при одинаковом усилии предпочтительнее то оружие, которое чуть послабее - его сильнее растянуть получится. 
 - Яблоневый возьму, - тоном знатока сообщил ведун. - Сколько просишь? 
 - Десять гривен. 
 - Да ты чего! - задохнулся ведун. - Да за такие деньги табун лошадей купить можно! 
 - Вот ты из лошади и постреляй, - невозмутимо ответил мастер. 
 - Совесть-то у тебя есть, дед? Кусок деревяшки дороже золота продаешь! 
 - Ты эту деревяшку сперва найди среди садов-то, - посоветовал мастер. Чтобы ветка ровная вся была, прожилка к прожилочке, без сучков и червоточин. Да расщепи ровненько. Да пластинки из копыт одну к одной вырежи, чтобы одинаковые и одна к другой сошлись. Жилки равные размочаль, клей свари хороший, да на полтора месяца под пресс, И чтобы после всего этого оба плеча одно от другого не отличались ни на йоту. Не то стрела-то прямо не полетит. Потом так же ровно плечи в рукоять вклей. Да так, чтобы лук из одного кольца в другое перегибался, но плечо из рукояти не выломалось. А потом перед первым выстрелом на пять лет в темное прохладное место положи. Чтобы летом не запарился клей, а зимой не замерз. Лаком все это залей, кожей али пергаментом обтяни, и еще раз лаком. А потом тетиву первый раз натяни - и узнай, что тебе пять лет назад жилка с изъяном попалась. А, как тебе такая деревяшка понравится? Ты сперва сам лук добрый хоть один сделай, а уж потом о цене суди. 
 - Слабый лук-то, - усмехнулся Середин. - Я ворожбой больше прирабатываю, потому силой богатырской похвастаться не могу. Мне он по руке. Коли уйду, кому продашь? А у меня токмо пять гривен есть. 
 - Врешь, - покачал головой дед. 
 - Откуда ты знаешь? 
 - Дык, - усмехнулся тот, - почитай, полвека торгуюсь. Наскрозь вас всех ужо вижу. Гривен восемь у тебя есть, не менее. 
 - Ну, - вздохнул ведун, удивляясь его прозорливости, - так семь из них могу заплатить. Себе-то тоже чего-то оставить на жизнь нужно. 
 - Давай семь, - кивнул мастер. - Помру - дети и за столько не продадут. 
 - А стрелы-то к нему у тебя есть? - Олег сунул руку в карман косухи и нащупал два кошеля. 
 - А как же! Внучка, ну-ка сбегай, принеси. 
 Купава сорвалась с места и вместе с верным псом скрылась за дверью. Вскоре она вернулась с саадаком - двумя обшитыми мягкой замшей колчанами - и пучком стрел с широкими наконечниками. 
 - Эти супротив бездоспешных, бронебойные стрелы в колчане... - Дед подумал. - Ладно, ведун, забирай оба колчана и стрелы, не возьму с тебя за них ничего. Оружие-то тебя и от нечисти сбережет, и от ворога лютого защитит. Так неужто не стоит оно таких денег?! 
 Олег собрался уже согласиться, как вдруг: 
 - Эй, хозяин! - раздался крик с улицы. 
 - Похоже, у тебя гости, мастер. 
 - Хозяи-и-и-н! 
 Рев мощной глотки не услышать нельзя было при всем желании. 
 - Купава, пойди глянь, кто там пришел, а мы с нашим гостем продолжим. 
 - Все отдал тебе, - выложил ведун кошели на верстак. - А понадобится ли твое оружие - не знаю. 
 - Теперь это твое оружие, ведун, - рассмеялся старик и помог Олегу убрать в один из колчанов лук. - Смотри, чтобы не намокали сильно колчаны-то. Воды ни луки, ни стрелы не любят. 
 Середин закинул колчаны на плечо. 
 - Спасибо, мастер, - поклонился он и вышел во двор. 
 - Там тебя спрашивают, - подбежала девочка. - Говорят, что срочно нужен. 
 Во дворе стояла телега, около которой возился дюжий детина, вероятно, сын мастера. Олег кивнул ему и вышел на улицу, где его поджидал Ермолай, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. 
 - Тебя волхв Велислав ищет. Сказывает, что-то важное узнал. 
 * * * 
 Волхв сидел за широким столом, на котором стояла корзинка с зелеными яблоками, и не спеша резал их на тонкие ломтики, по одному перекидывая в рот. Когда вошел Олег, толстяк поднял на него глаза и молча указал на скамью напротив себя. Ведун поудобнее расположился на жесткой лавке и приготовился слушать. Однако Велислав продолжал неторопливо переправлять яблоки из корзинки в свое объемистое брюхо. 
 - Ты чего звал-то, волхв? - наконец не выдержал ведун. 
 - Подарок у меня для тебя есть, - похрустывая сочной фруктовой плотью, ответил тот. 
 - Похоже, для меня наступает Новый год, - усмехнулся Середин. - И какой? 
 - На вечерней заре узнаешь. 
 - Чего же сейчас тогда звал? До заката еще не меньше часа! 
 - А ну найти тебя не успеют? - возразил Велислав. - Куда тогда все денется? 
 - Ладно, - согласился Олег, поднимаясь с лавки и подходя ближе. Подождем. 
 Он подхватил из корзинки яблоко, обтер о рукав и запустил в него зубы. Зеленое на вид, оно оказалось сочным и почти сладким. Волхв с тревогой проводил взглядом второе яблоко, которое выбрал себе ведун, покончив с первым, торопливо поднялся: 
 - Пожалуй, пора. Идем-ка со мной, ведун. 
 - Далеко? 
 - В лес. Саблю здесь оставь. 
 Рука ведуна замерла в каком-то миллиметре от ножен. 
 - Не понял... Почему? 
 - Лук и колчан со стрелами захвати. Остальное тебе не понадобится. 
 Ничего себе фокусы! В голове сразу всплыло предупреждение о возможном предателе, который живет в городе. Вспыхнуло и погасло: ведь предупреждал об этом именно Велислав. 
 - Вообще-то я не оставляю оружие, если собираюсь на... прогулку, осторожно возразил Олег. 
 - Нельзя туда с булатом. - Волхв взялся за посох, развернул плечи и подтянул живот. - Возьми только лук. 
 - Ладно, ладно, - согласился ведун, решив, что в таком случае предупреждение к кистеню в кармане не относится. 
 Они вышли из избы и отправились к городским воротам. Середин так и не понял, к добру или нет, но солнце еще не успело скрыться за горизонтом, а потому они благополучно миновали стражников и вышли на подсыхающий тракт, повернулись спиной к багровому закату и направились к темнеющему вдали лесу. 
 - Куда идем-то? - осторожно поинтересовался Олег. 
 - К заповедному месту, - лаконично ответил волхв, прицокнул языком и замолчал. Наверное, опять что-то жевал. 
 Когда они вышли на опушку, солнце окончательно скрылось за горизонтом, а его место занял ущербный диск луны. Света он давал не слишком много - но чтобы не налететь на ствол, вполне хватало. Сколько Середин прошагал дорог по таким вот местам! Научился слушать лес, чувствовать его дыхание. Тропинка тянулась под кронами огромных деревьев; где-то в высоте проказничал ветерок, игриво перебирая листву и тревожа мелкую живность. 
 С громким уханьем пронесся филин - а скорее леший решил побаловать. Совы, как известно, охотятся бесшумно. В кустах вспыхнули глаза лисицы, и с тихим шорохом шмыгнула рыжая за деревья в поисках добычи. Никогда не затихает жизнь в лесу. Укладываются спать дневные жители, а им на смену выходят ночные хищники. 
 Тропинка тянулась и тянулась, то ныряя во впадины, то поднимаясь на взгорки. Интересно, далеко там до заповедного места волхва? Или бородач вообще не намерен возвращаться в Изборск? 
 Вдруг им под ноги кинулся совершенно обезумевший заяц и тут же скрылся в ближайших зарослях, следом промчался волк. Олег какое-то время тупо смотрел на слабо колышущиеся кусты, за которыми исчезли и добыча, и охотник. 
 - Ну что застыл? Идем, что ли? 
 - Да леший явно балует, - пожаловался ведун. - Голову морочит, с пути увести пытается. 
 - А ты чего хотел? - В голосе Велислава почувствовалась улыбка. - Место заповедное сторожит. Рядом уже. 
 Они едва успели сделать еще с десяток шагов, как перед ними на тропинку темными тенями выступили несколько волков. Крестик на руке Олега раскалился так, что ведун едва не вскрикнул и опустил правую руку в петлю кистеня. 
 - Говорил я тебе, нельзя ходить без сабли, - тихо пробормотал он волхву. 
 Тот взмахнул рукой - волки прыгнули вперед и растаяли в воздухе, обернувшись плотным белесым туманом! 
 Упругие клубы заволокли тропку, в их глубине стали вспыхивать алые россыпи искр. Яркое перемигивание огоньков складывалось в странный завораживающий узор, и Середин невольно шагнул к туману, чтобы получше рассмотреть его. Словно чьи-то невидимые руки принялись лепить из мглистых сгустков странные фигуры то ли людей, то ли животных - не рассмотреть. Клыкастые пасти сменялись лучистыми глазами, бесформенные тела - грациозными женскими фигурами. Странный калейдоскоп продолжал создавать вокруг ведуна фантастические картины, завлекая в необычный танец. Вот перед ним возникла высокая красавица. Она призывно улыбнулась, коснулась его плеча и закружила в вихре танца. И не было сил противиться ей. 
 Вдруг перед Олегом расцвел огненный вихрь, дохнул в лицо обжигающим жаром и оттолкнул Середина на добрых пару локтей. Когда перед глазами перестали выплясывать разноцветные огоньки, ведун огляделся: путь чист, никаких туманов или зверей больше нет, а рядом стоит Велислав, опираясь на свой посох. 
 Заметив, что Олег очнулся, волхв кинул в рот семечку, разгрыз, сплюнул в траву и сказал: 
 - Слаб ты еще, ведун. С простым мороком справиться не смог. Кабы я не вмешался, пропал бы ты. 
 - Стража у вас тут такая? - Ведун вскинул ладони к лицу, несколькими быстрыми движениями растер лицо, прогоняя остатки наваждения. - Пропал, не пропал... Ты меня вел, я тебе доверился. А чем это ты так жахнул? 
 - Нечисть в основном боится огня. И ты это должен знать, ведун. И смотреть на морок надо сквозь огненное заклятие. 
 Волхв поднял руку, поднеся открытую ладонь почти к самому лицу, и проговорил: 
 - Яр-батюшка, огня хранитель, ты раздуй пламя яркое, ты сожги нечисть лютую, освети небо чистое. Ты даруй мне силушку против нави-погани, не покинь меня ты в бою честном. Разгони ты тьму проклятую да морок-наваждение. Да не остынь ты вовеки веков! 
 С громким хлопком над ладонью Велислава вспыхнул огненный цветок, тут же его лепестки истончились и разрослись, образуя эдакий полупрозрачный экран, берущий начало в ярком огне. Языки пламени трещали и плевались искрами, но исправно поддерживали тонкое защитное стекло. 
 - А вот так избавляются от морока. 
 Велислав подставил вторую ладонь и взял один язычок пламени. Олег удивленно отметил, что ко всему прочему посох бородача послушно висит в воздухе рядом с ним. Небрежным движением кисти руки волхв бросил язычок огня на дорогу недалеко от себя. Уже знакомая Олегу вспышка на миг озарила притихший лес, но разросшийся экран прикрыл их от жара. Разбившись об заклятие волхва, огненный вихрь бессильно опал и словно ушел в землю, забрав с собой пелену с руки Велислава. И тот немедленно кинул в рот еще семечку. 
 - Колдун, что княжича украл, Киру похожим огненным заклятием опалил, сообщил толстяк. - Поэтому, я так мыслю, надобно и тебе эту ворожбу знать. Может статься, выручит она, коли до дела дойдет. 
 Когда глаза Олега несколько привыкли к мраку леса после яркого света, он осторожно подошел к месту попадания огненного снаряда, но ничего разглядеть не смог. И не столько потому, что было мало света, - просто там не осталось никаких следов. 
 - Запомнил, как я это делал? 
 - Запомнил... кажется... - Олег и сам не заметил, что стал смотреть на лузгающего семечки толстяка с уважением и некоторой... Ну не опаской, а скорее осторожностью. 
 Велислав спрятал улыбку в бороде и отправился дальше по дороге. 
 - Черный Корней - опасный колдун, - бросил он мимоходом. - Я постараюсь помочь тебе подготовиться к встрече с ним. 
 - Какой еще Корней? - не понял ведун. 
 - А разве я тебе не говорил? - удивился волхв. - Корнеем колдуна зовут, вестимо. Видать, духам подземным поклоняется, от того корнем и назвался. 
 Между тем деревья расступились, и мужчины вышли на небольшую полянку. Посередине ее в землю был врыт столб, который освещался удивительно ярким лунным светом. Олег обошел его несколько раз кругом, разглядывая со всех сторон. Наконец поднял на Велислава взгляд и спросил: 
 - Это Перун? 
 - Да. 
 - Зачем мы здесь? 
 - Ты сам должен все увидеть, ведун. - Волхв указал посохом на Чур Перуна, развернулся и скрылся за темной стеной деревьев. 
 Олег недоуменно почесал в затылке и снова посмотрел на идола. 
 - Что же я должен увидеть, Перун? 
 Он разглядел, что губы бога вымазаны чем-то темным. Кровью, не иначе. И похоже, что свежей. Интересно, кто и когда успел это сделать? Олег протянул руку и попробовал пальцем тяжелые вязкие капли. 
 Разряд молнии проскочил между пальцами Олега и истуканом Перуна. Боль обжигающей волной прокатилась по телу, и Олег, вскрикнув, упал... 
 * * * 
 ...Под потолком небольшой пещеры ровным огнем горели факелы, испуская необычно яркий свет. По пологим стенам стекала вода и, собираясь в капли, падала с громким плеском на сырой каменный пол. 
 На подстилке из гнилой соломы, привалившись к стене, сидели княжич Андрей и Любава, от них к стене тянулись тяжелые, начищенные до зеркального блеска, цепи. 
 - Значит, это и есть тот мальчик, которого ты так долго искал? 
 Высокий бледный человек поднял вопросительный взгляд на стоящего рядом колдуна в длинном черном балахоне. 
 - Да, Равгед, это он. 
 Тот, кого колдун назвал Равгедом, приблизился к мальчику и пристально вгляделся в его глаза. Быстрый жест рукой, тихое бормотание, и из длинных тонких пальцев бледного незнакомца сорвалась белая вспышка. Княжич шарахнулся в сторону, однако избежать столкновения с магическим лучом не смог. И едва сияние окутало мальчика, как на лбу у него полыхнул ярким зеленым светом сложный геометрический узор. Новая вспышка - и все исчезло, больше не было ни магического света, ни знака на лбу у мальчика. 
 - Видишь? - кивнул Корней. - Я искал его по всему миру. И кто бы мог подумать, что найду здесь, совсем под боком? 
 - Что тебе нужно? - Княжич потянулся к поясу, где всегда был прикреплен нож, но пальцы ухватили пустоту. 
 - Ничего особенного, мой мальчик, - покачал головой колдун. - Ничего, что ты не в состоянии выполнить. 
 - А что вы сделаете с девушкой? - Равгед смерил Любаву критическим взглядом. 
 - Разве ты не знаешь, что делают с такой добычей? - Усмехнулся колдун. - А когда надоест... Мне пригодится Живой человек для заклинаний...ну или отдельные ее части. 
 Любава тихо заскулила от ужаса и мертвой хваткой вцепилась в Андрея. 
 - Не смейте ее трогать! - Княжич исподлобья глянул На двух колдунов. Если он и испытывал какой-то страх, то теперь злость напрочь вытеснила другие чувства. 
 Смотрите, доберется отец до вас, тотчас на вратах повесит. 
 - Разве ты веришь в это, мальчик? - удивился колдун. - Тогда ты куда глупее, чем я думал. 
 - Днем известие из Изборска пришло, господин, - спохватился Равгед. Демон тебя звал да сказывал: князь и вправду дозор малый собрал, дабы на выручку сыну послать. 
 - А почему малый? - вроде даже обиделся Черный Корней. 
 - Ведуна туда позвали известного да волхва местного, лекаря. Видать, решили колдовством, а не силой управиться. Прикажете демону перебить их, господин? 
 - Ведуна, говоришь? Волхва? Не-е-ет, - покачал головой колдун. - Они нам в деле нашем пригодиться могут. Уж очень хрупкая штука - маленький ребенок. А без него - никак. Нет, передай демону: пусть отправится с отрядом и бережет обоих, как зеницу ока. 
 Вдруг он замер и подозрительно осмотрелся. 
 - Здесь кто-то есть. Ну-ка, кто у там нас прячется? Ужели колдун новый объявился?... 
 ...Олег вздрогнул и открыл глаза. 
 - Я уж думал, до утра не очнешься. - Рядом с ним стоял Велислав. Вставай, ведун. Пора возвращаться. 
 Середин понял, что лежит на траве, лицом вверх. Звезды и луна были уже почти не видны, посеревшее небо возвещало о скором приближении утра. 
 - Что ты сделал со мной, волхв? - пробормотал Олег, чувствуя, что боль в теле все еще не отпустила. 
 - Я дал тебе силу Перуна, повелителя молний. Без его силы огневики не слушают наговора, не подчиняются заклятию. Если хочешь повелевать огнем этот обряд нужно проходить каждые полгода. Дай-ка мне твой лук. 
 Велислав снял с плеча Олега саадак, положил к ногам Перуна и заговорил: 
 - Всходило солнышко красное на небо ясное, гневится Перун да на навь непотребную глядючи. Ехал Перун по полям, по долам, по сухим степям да нашел он воина, что отважится против гада лютого оружие поднять. По- . гляди, Перун, на оружие доброе, защити, Перун, от нави пагубной. 
 Ночное небо прорезал росчерк молнии. Вспышка - и разряд ударил в лежащий на земле лук. Олег, приподнявшись на локте, увидел, как на рукоятке лука вдруг вспыхнули странные знаки. 
 - Что это? 
 - А это, ведун, защита тебе от нечисти дадена. Теперь твои стрелы для нечисти хуже серебра будут. Руны защитные Перун наложил. 
 Между тем знаки на рукояти потускнели, а затем и вовсе исчезли. 
 - Все, ведун, бери оружие, идем, а то рассвет наступает. Нас скоро хватятся. 
 - Чего спешить? - Середин поднялся с влажной от росы травы. - Как мы в город попадем? Ворота ведь закрыты. 
 - За это не тревожься. Есть тропка тайная. О ней, кроме меня, только Радомир знает, да ты вот теперь. Мы этим ходом тайным и пройдем. Семечек хочешь? 
 Куница 
 Едва Олег успел заснуть, как его разбудил внезапно потеплевший крест, и почти сразу после этого дверь в светелку распахнул Сварт: 
 - Долго нежишься, ведун. Светает, выходим скоро, а тебя все нет. Князь просил узнать: может, ты чего особого с собой в путь запросишь? Дворня сумки походные собирает. 
 Недовольно ворча, как старый пес, у которого потерялась любимая косточка, Олег выполз из-под теплого и легкого пухового одеяла, с тоскою зевнул и рывком встал. 
 - Шкуру медвежью хочу. Старую всю извалял за прошлую зиму, не греет совсем. 
 - Сделаю, - кивнул воин, оставив Середина задумчиво потирать запястье. 
 Что же это крест так рьяно на блондинистого ратника реагирует? Неужели тот колдовством балуется? Может, он и есть тот самый лазутчик, о котором предупреждал Велислав? Странен дружинник - и лицом, и выносливостью ратной. Аурой магической отмечен, в поход за княжичем напросился. С другой стороны князь сказывал, сына его Сварт делу воинскому учил, привязался, как к своему ребенку. Коли он предатель - чего столько времени ждал, почему раньше ребенка не украл? Опять же - если он воспитатель, то зачем колдуну разыгрывать спектакль с нападением, почему просто не увезти мальчишку во время какой-нибудь охоты или скачек за городскими стенами? Странно это... Пожалуй, предателя следует искать среди тех, кто поступил на службу совсем недавно и еще не вошел в достаточное доверие. Среди тех, кто просто не мог совершить похищение раньше, до нынешнего лета. Кто из таких попал в отряд? Никита, Руслан... Ну он сам тоже здесь новенький. За себя ведун мог поручиться, за юных дружинников - вряд ли. Нужно взять их на заметку... Хотя, с другой стороны - если лазутчик хотел попасть в отряд, это еще не значит, что он в него попал. В добровольцы ведь, почитай, вся дружина вызывалась. А взяли из молодежи всего двоих... Воевода Радомиру служит давно, облечен доверием - он, скорее всего, ни при чем. Кира тоже, похоже, у князя в расположении. Ладно, время покажет. Олег натянул штаны и отправился на двор. 
 Первые лучи солнца только-только успели окрасить горизонт, спугнув ночной сумрак, и в большей части детинца никакого шевеления не отмечалось. 
 "Спят... - с завистью подумал ведун, поежился от утренней прохлады и подошел к колодцу. - И чего это князю не отдыхается? Можно подумать, лишний час хоть как-то поможет в дальнем пути". 
 Дружинник, слонявшийся подвору, неторопливо приблизился к Олегу. 
 - Здрав будь, ведун. Не спится? 
 - Здравствуй, Афанасий. Не спится. Думы замучили, - серьезно кивнул Середин. 
 - Бывает, - дружинник сочувственно покачал головой. - Трудно, наверное, одному-то на свете жить? Ни кола, ни двора. 
 Середин в это время вытаскивал бадью из колодца. Он вздрогнул, деревянное ведро выскользнуло из рук, ударилось дном о землю - вода вылетела вверх, и прямо на замешкавшегося Олега обрушился ледяной душ. Впрочем, Досталось и самому дружиннику. Тот крякнул, опасливо покосился на хмурого ведуна и отошел от него, незаметно сложив пальцы в защитный знак. 
 - Ква, - проворчал Олег, вытирая лицо. - Вот и умылся. Хорошее начало дня. 
 Он осторожно поставил бадью на колодезный сруб. Утро выдалось холодное, пасмурное, и мокрый ведун мгновенно продрог под пронизывающими порывами ветра. Что-то нынче лето не баловало теплом. 
 - Пойду-ка я погреюсь, - решил Середин. - Все едино отряд еще не собран. 
 Он успел только шаг сделать, как прямо в лужу перед Олегом с пронзительным визгом плюхнулось какое-то существо. Во все стороны полетели брызги, а штаны снова окатило до самых колен. Афанасию повезло больше - он, наученный горьким опытом, стоял в сторонке. 
 Олег встряхнулся, вспоминая, есть ли у него в котомках запасные чистые и сухие штаны, и прикидывая, что делать с этими. Стирать и сушить - поздно. Сырыми с собой брать - затухнут. Он обернулся к виновнику вынужденного купания. Зверек сидел прямо в луже и смотрел на него черными бусинками глаз. В первый момент Середин принял его за белку, но хвост у дурной твари был не такой пушистый, да и размерами зверек оказался заметно больше, а когти на лапах и зубки скорее выдавали хищника. 
 - Быть тебе воротником, - сделал вывод Олег, потянувшись к рукояти сабли. Однако тут выяснилось, что, отправившись умываться, воинского снаряжения ведун с собой не взял. 
 Между тем раскаяния пушистый террорист не проявил, а, воинственно вскинув хвост и припав на задние лапы, оскалил маленькие острые зубки. Если учесть, что он сам вымок от хвоста до кончиков ушей и шерсть плотно облепила тощее тельце, зрелище было скорее забавное, чем устрашающее. 
 Олег поймал взгляд зверька и представил, что слегка щелкнул его по носу. Тот фыркнул и непонимающе затряс головой. 
 - Вот тебе, паршивец. 
 И с чувством выполненного долга Середин направился к крыльцу. 
 - Тебе повезло, ведун, - окликнул его дружинник. 
 - В чем? 
 - Разве не знаешь? Куницу встретить - к добру. А эту в особенности. Она молодому княжичу принадлежала. 
 - Вот как? 
 - После того как мальчик пропал, ее многие приручить пытались, только все без толку. Больно дикая тварь. Только одного Андрейку и признавала. Да вот тебя теперь. 
 - Да? - Олег скептически посмотрел на мокрого зверька. - А если она шаровары обольет? Это тоже к добру? 
 Афанасий усмехнулся и кивнул. 
 - Дык, куница же. 
 - Ква, - сделал вывод Олег. - Пойду-ка я лучше в избу, пока медведь по голове дубинкой погладил. Это, сказывают, к больши-и-им деньгам. 
 Но далеко уйти он не успел. Пронзительно взвизгнув, куница большими прыжками поскакала за ним и, уцепившись коготками за штаны, в два прыжка взметнулась на плечо. 
 - Мама!!! - вскрикнул от неожиданности Середин, ощутив на только-только подсохших шее и спине мокрое холодное прикосновение. - Да отцепись ты! Вот привязалась! 
 Олег стряхнул зверька, отпихнув его подальше. Однако куница ловко развернулась и снова ринулась в атаку. 
 - Электрическая сила... - Олег насилу увернулся от нового прыжка мокрой, как болотная тина, твари и рванул к крыльцу, петляя, как заяц под пулеметным обстрелом. За ним с пронзительным писком скакала куница, но запрыгнуть на облюбованное место ей никак не удавалось. 
 Двор неожиданно быстро ожил: появились заспанные слуги, выглянули дружинники. Вслед бегущему Олегу Понесся дружный гогот. Середин между тем ворвался в дом и захлопнул за собой дверь. В тот же миг в дверь врезалась не успевшая притормозить куница. 
 - Так тебе и надо! - удовлетворенно кивнул ведун и отправился в светелку переодеваться. 
 Не успел он надеть подшитые изнутри сатином толстые шаровары из верблюжьей шерсти, заправить в них синюю шелковую рубаху с шитым золотом воротником и опоясаться саблей, как в дверь заглянул Сварт: 
 - Все еще спишь, ведун? Пойдем, Радомир зовет. Изборский князь принял Середина в той же горнице, в которой вчера был накрыт стол - в этот раз он стоял пустой, придвинутый к лавкам у стены. Сам правитель ожидал ведуна у окна, нервно покусывая губы. На плечах его лежала тяжелая бобровая шуба, крытая зеленым сукном с нашитыми на груди и спине самоцветами. Он поднял глаза на Середина, вздохнул: 
 - Спасибо тебе, ведун, что в час невзгоды на печи не прячешься. Спасибо, что поддержать меня в горе пришел. Вот, прими это оружие. - Князь снял с пояса кинжал в богатых ножнах. - Его клинок серебром окован и рунами освящен. Авось и защитит от нечисти поганой. 
 Олег приблизился к князю, принял оружие. Кинжал легко вышел из ножен, и Середин почти с детским восторгом увидел, как солнечный луч золотым ручейком стек по тонкому обоюдоострому клинку, вспыхнув в сложной вязи рун у рукоятки. 
 - Спасибо за подарок, княже. Верь мне, живота не пожалею, но сына твоего возверну. 
 - Верю. Ждать буду. Поезжай, пришло время. Буду молить за вас Сварога, дары ему принесу. Верни Андрейку, ведун, заплачу вдвое супротив уговора. Ступай. 
 Олег кивнул, вышел из горницы и сразу повернул к лестнице на двор. Здесь уже ждали шестеро всадников - видимо, пока конюхи седлали и навьючивали лошадей, князь предпочел поговорить с каждым воином отдельно, найдя для каждого подарок и особые слова. 
 Ведун подошел к своим коням, проверил, как лежит потник на спине гнедой, как затянута подпруга, потом осмотрел вьюки на спине чалого. Пощупал две незнакомые сумки. В одной зашуршало зерно, другая мягко поддалась под пальцами - видимо, здесь лежала затребованная Серединым шкура. Олег вернулся к скакуну, поднялся в седло. 
 На крыльце хлопнула дверь, и вышел Велислав, с котомкой на плече, в синих полотняных штанах и такой же рубахе, перетянутой широким ремнем, и почему-то в лаптях - ведун давно уже забыл, как выглядит эта обувка. Ну то, что волхв по-мужицки оделся, понятно - верхом ехать так легче, задница от седла не парится. Но лапти-то зачем? 
 Толстяк тем временем перекинул лямки котомки через луку седла каурого мерина, поставил ногу в стремя, с кряхтеньем взгромоздился на конскую спину. 
 Сверху послышался быстро приближающийся отчаянный писк - Олег поднял голову, невольно подставил руки, куда и приземлилась куница. Зверек какое-то время ошалело молчал и глядел на ведуна испуганными глазками, потом взметнулся ему на плечо. Середин вскинул руки - но куница уже шмыгнула вниз, сунула нос ему за пазуху, тут же отдернула и по конской гриве забралась гнедой на голову меж ушей. Лошадь всхрапнула. Олег попытался согнать зверька - но был немедленно наказан сильным укусом в запястье. 
 - Вот зар-раза... - тихо пробормотал он, борясь с искушением достать кинжал и отрубить хищнику голову. Нельзя: как-никак, присутствие куницы ратники считают доброй приметой. Опять же - любимица княжича... 
 Между тем Сварт развернул коня и направился к воротам. Там улицу заполняли люди, образуя живой коридор. Откуда они только узнали, что отряд за сыном княжеским отправляется? Похоже, любили горожане своего Правителя, коли с таким беспокойством к делам его относились. 
 Но не успел отряд добраться до ворот, как поднялось волнение и, раздвигая толпу грудью тяжелого, ширококостного битюга, им навстречу выехал высокий, крепкий, плечистый воин. Руки его были так могучи, что имели толщину бедра обычного человека, удерживающий поводья кулак походил на двухпудовую гирю, шея ничем не отличалась от бычьей. Правда, в серых глазах под густыми бровями скакали озорные искорки. Из-под шлема виднелись волнистые волосы, на грудь спускалась густая борода. Поддоспешник всадника сам мог служить доспехом - добротная буйволовая кожа в три слоя, на груди, животе и плечах пришиты металлические пластины. Такую защиту не очень-то легко пробить с первого удара. На окованном металлическими бляхами поясе висел кинжал такого размера, что его вполне можно было назвать небольшим мечом. Рядом покачивалась булава, подпираемая наборной рукоятью огромного меча. 
 Ратник уверенно направил лошадь к отряду во главе со Свартом, с достоинством поклонился и кратко попросил: 
 - Обождите маленько, други, и так насилу успел. Дозвольте с князем перемолвиться. 
 Воин неторопливо проехал среди притихших людей в ворота детинца и, не сходя с коня, поклонился киязю. 
 - Здрав будь, князь Радомир, - пророкотал его голос над головами собравшихся. - Тебе привет шлет великий князь киевский Владимир. За данью в Менецк* он ездил и прослышал про беду твою. Князь Владимир уважает тебя, князь Радомир. За верность земле русской, за преданность ратников твоих. Нет им равных не токмо в стольном граде, но и во всей Руси Великой. Верно ли люди сказывают, будто ведун Олег за твоим сыном едет? 
 ______________ 
 * Менецк - ныне город Минск. 
 - Верно, - кивнул Радомир и указал на Середина. Воин заинтересованно оглядел его и, видимо, что-то решив для себя, кивнул. 
 - Великий князь киевский Владимир отправил меня в помощь. Позвольте мне с вами отправиться. 
 - Это великая честь для меня, боярин Радул. Я благодарен князю киевскому за участие в горе моем. И с радостью приму помощь. Я наслышан о твоих ратных подвигах и силушке богатырской. 
 Олег аж присвистнул про себя. Ай да князь Владимир! Ведун слышал, что есть такой боярин Радул в стольном Киеве. С малолетства к ратному делу склонность да талант имел. Добрый воин вырос из смышленого мальца. Интересно, за что же князь Владимир так Радомира уважает? Больно неразборчиво боярин о воинах говорил. 
 - Однако ты, мыслю, устал с дороги, - продолжил князь. 
 - Ничуть, княже! - отмахнулся богатырь. - Наше дело ратное, седло нам дом родной. В нем и отдохну. Я и лошадь заводную за воротами оставил, дабы зря по городу не гонять. Дозволь отказаться от гостеприимства твоего, княже. Дружинники твои в седлах - так к чему назад возвертаться? 
 - Быть посему, - кивнул Радомир, и боярин повернул коня к отряду. 
 - Пересёдлываться тебе не надо? - тихо поинтересовался Сварт. 
 - Ништо, - отмахнулся богатырь, - успеется. 
 - Тогда поехали... 
 И отряд из восьми воинов, одной воительницы, одной куницы при восьми заводных конях наконец-то двинулся в путь. Уже выезжая в ворота, Олег почувствовал чей-то пристальный взгляд и, обернувшись, увидел в окне светлицы княгиню Веледу. Она смотрела на удаляющихся воинов и что-то тихо шептала им в спины. 
 Сопровождаемые вездесущими мальчишками, путники покинули город и повернули на север, пустив коней Широкой походной рысью. Примерно через два часа быстрой скачки воевода перевел скакунов на шаг, давая лошадям возможность отдохнуть. Тряска сменилась для Всадников мерным покачиванием. Велислав торопливо отпустил узел котомки, запустил в нее руку и, достав горсть зеленых гороховых стручков, принялся с видимым удовольствием разделывать, перекидывая в рот сладкие шарики. Ведун нагнал его, поехал рядом. 
 - О, куница! На коне! - изумился волхв. - Кажется, я ее знаю. Это к счастью, к счастью. 
 - Помоги мне избавиться от этого зверя, - проворчал Олег, - иначе я его скоро придушу. 
 - Хе... - Велислав разломал очередной стручок, крепкими белыми зубами выгреб из него горошины. - Я думаю, что не придушишь. Береги куницу, ведун, она тебе еще пригодится. 
 Велислав сделал быстрый жест рукой, прочертив в воздухе сложный знак, который напомнил Олегу иероглиф, и вслед за движением его пальцев в воздухе перед волхвом вспыхнули огненные линии. Когда волхв закончил движение, Середин придержал коня, разглядывая тающую в воздухе руну, потом пнул пятками коня: 
 - Честно говоря, Велислав, я не уловил последовательности, - неуверенно сказал он, не отрывая заинтересованного взгляда от огненного рисунка, висящего прямо в воздухе. 
 - Ничего, я покажу медленно. Только учти, знак нужно повторять очень точно. Перун страшно злится, когда его имя вычерчивается с ошибками. И слова запомни: на море-окияне, на острове Буяне бьет в скалу волна пенная, волна пенная да всесильная - забурли, зашуми, силу выкажи. Ты меня не тронь, а врага забери в полон. Уж ты гой еси вековечный дуб, кладезь мудрости, явь от нави оберегающий. Уж даруй ты мне силу светлую, чтобы ворога не убоятися. Уж ты гой еси пламень яростный, пламень яростный да спасительный. Освети землю-матушку, разгони навь поганую. Уж лети ты, слово вещее, да за лес густой, за горы камены, да туда, где Перун ведет сечу страшную. Теперь ты попробуй, ведун. 
 Олег несколько раз повторил слова. Велислав, перейдя к поеданию стручков целиком, внимательно слушал, поправлял. С пятой попытки наговор был произнесен совершенно точно, и волхв медленно показал правильное начертание Перунова имени. Ведун сразу воспроизвел его с нужной точностью, и толстяк, затянув узел мешка, разрешил: 
 - Теперь одновременно попробуй. Ну вон в тот куст попытайся метнуть... - Бородач ткнул пальцем в куст бузины. 
 - На море-окияне, на острове Буяне... - начал проговаривать заклинание Олег, одновременно рисуя руну. Рука стремительно наливалась жаром. К середине заклинания жжение стало нестерпимым, а к концу его ведун думал только о том, как бы стряхнуть вцепившуюся в пальцы боль. И стряхнул: огненный шар, сорвавшись с руки, промчался полета метров и взорвался, словно вакуумная бомба, испепелив куст и поломав ветки на окрестных деревьях. Лошади заржали, шарахнулись с дороги, два скакуна понесли; куница, сорвавшись с места, юркнула Олегу за пазуху и затаилась там. К счастью, опытные дружинники смогли быстро справиться с животными - ни один из заводных коней не опрокинулся, помчавшихся удалось осадить. 
 - Вы чего, обезумели, чародеи? - заорал, размахивая плетью, воевода. Другого места для баловства огненного не нашли?! Вас, что, одних отправить? 
 - Да ладно, Микула, - отмахнулся Велислав, развязывая котомку. Случайно соскочило. Коли Перуна долго на помощь не звать, он скучает, не откликается. Вот и приходится пробовать иногда. 
 - Ты же хороший целитель, Велислав, - укоризненно покачал головой старый воин, - волхвы прочие тебя за разум и мудрость хвалят. Как же в тебе все это с баловством этаким уживается? 
 - Да говорю же, Микула, не буду больше... - Волхв Вскрыл ногтями стручок и пересыпал его содержимое в рот. - Случайно получилось. 
 - Случайно... Привал! Пусть кони успокоятся. Середин спрыгнул на землю, снял с задней луки щит, ослабил гнедой, а затем чалому подпруги, вернулся к волхву, успевшему занять единственный при дороге пенек, кинул щит рядом с ним, чтобы не садиться на сырую землю, опустился, поджав по-турецки ноги, и тихо поинтересовался: 
 - Ты помочь мне можешь, Велислав? 
 - Да бери, сколько хочешь, - с готовностью распустил волхв горловину котомки и повернул ее к ведуну. 
 - Нет, я про другое... - еще больше понизил голос Середин. - Ты молвил в лесу, что кто-то разговоры колдовским способом из города ведет. А можешь ли ты узнать, не в нашем ли отряде этот болтливый чародей? С нами он идет али в городе остался? 
 - Отчего не узнать, коли он перемолвиться с кем попытается? - почесал бороду толстяк. - Дурное дело не хитрое. Да токмо что это даст? Во многом знанье многие печали. 
 - Можно попытаться раскусить предателя, - тихо сказал Олег. - Я так мыслю, шум и тарарам при похищении были потому, что иначе до мальчика добраться не получалось. То есть сообщник не был доверенным человеком и тайно, по-тихому, ребенка украсть не мог. И сделал это только сейчас потому, что в Изборске появился недавно. Ты, Сварт, воевода, Кира - вы все доверенные люди, а потому лазутчиками вряд ли окажетесь. Из новеньких и не самых приближенных у нас только Никита и Руслан. Значит, если предатель среди нас, то это один из них. 
 - Кира... - пожав плечами, добавил Велислав. 
 - Что Кира? 
 - Она всего лишь телохранительница, привезли ее в град наш всего полгода назад. Стало быть, ужо не два, а три лазутчика возможных. Да и как ты честных от бесчестных отличишь? Клятву дать заставишь али всех троих порубишь ночью? 
 - Ты меня, главное, предупреди, - вздохнул Олег. - А я чего-нибудь да придумаю. 
 Отряд тронулся в путь примерно через полчаса: люди чуть подкрепились пирогами, запили их сладким сытом, перекинули седла на заводных лошадей, раз уж все равно пришлось стоять, и двинулись дальше. Юрьевский тракт оказался довольно-таки оживленной дорогой. То и дело встречались телеги, груженные сеном, молодой капустой, огурцами, а то и заботливо прикрытыми рогожей тюками с тканями. Один раз путников даже обогнал гонец, несущийся во весь опор при двух оседланных заводных конях в поводу. 
 Олег скакал последним, испытующе вглядываясь в спины своих спутников. Итак, еще и Кира. Она единственная вступила в схватку с колдуном, получила тяжелый ожог. Значит, своя? Но почему она оказалась единственной, кто был в нужном месте в нужное время? Знала заранее? Может быть, этим ожогом колдун обеспечивал ей алиби? Впрочем, алиби есть алиби, и девицу можно отодвинуть во второй ряд подозреваемых, к Сварту, чем-то раздражающему освященный в Князь-Владимирском соборе крест. А на первом месте остаются юные новобранцы Середин приотпустил поводья, переводя чалого на более широкий шаг, и вскоре поравнялся с Никитой. 
 - Привет, дружинник. Чего загрустил? 
 - Дома давно не был. И весточки ни единой никто оттуда ни разу не привез. 
 - Да-а, - усмехнулся Олег. Знал бы парень, какое положение у ведуна. Какие весточки - про дом родной ничего невозможно узнать в принципе и даже краем глаза взглянуть. - Семья-то большая? 
 - Мать одна. Когда со смоленскими свара была, деревню нашу разорили. Отца и сестер в полон увели, больше и не слышали про них. А я, как подрос, в дружину княжескую записался. Может, и аукнется смоленским их Разбой, кто знает. 
 - Ладно, не печалься, Никита, - похлопал ведун его по плечу, - милостью Сварога, повидаешь еще свою матушку. 
 - Я знаю, - кивнул дружинник. - К вечеру мы в Выселках будем. Там мать и живет. Воевода сказывал, переночевать у нее дозволит. И вас уложим, на всех места хватит. 
 - Это хорошо, - кивнул Олег. - Мне как раз хотелось посмотреть на твою родную деревеньку... 
 Он снова чуть отстал, обдумывая короткий разговор. Если Никита местный, его знают; если он из тихой деревеньки, в которой никто не слышал о магии сразу и подозрений меньше. Но проверить не мешает: как соседи, где прочие родственники? Проверить, в общем, "легенду" подозреваемого. 
 На груди ощутилось шевеление, над замком косухи появился влажный темный нос. Олег посмотрел на пригревшуюся на груди куницу и усмехнулся. 
 - Выспалась? И чего ты ко мне привязалась? - тихо шепнул он. 
 Куница, словно услышав его слова, открыла один глаз и зевнула во всю пасть. 
 - У, какие мы грозные. 
 - Что там бормочешь, ведун? - Едущий рядом Руслан насмешливо покосился на зверька. - Забавная у тебя спутница. И как тебе удалось приручить ее? 
 - Никак. Сама так решила. Можно сказать, это она меня приручила. 
 Вдруг куница навострила ушки. Середин тоже прислушался и вдруг понял, что Кира, которая держалась немного в стороне от остальных, оказывается, поет! Ветер подхватывал ее голос, низкий, с легкой хрипотцой, и уносил вдоль тракта: 
 - Кап. Кап. Капли в струйки собираются. Кап. Кап. 
 Капли черной земли касаются. 
 Струйки и капельки, море багряное, 
 Расскажи мне, почему кровь красная. 
 Струйка к струйке - ручеек алый, 
 Ручеек да ручеек - поток кровавый. 
 Расскажи мне, поле, до какой поры 
 Будут приноситься кровавые дары. 
 Воины прекратили разговоры, подтянулись к певунье поближе. Заметив, что ее слушают, Кира смущенно замолчала. 
 - Нет-нет, Кира, пой дальше, - попросил Сварт. - Ты словно врачуешь голосом своим. Пой. 
 Кира мягко улыбнулась и кивнула. 
 - Эту песню пел мой учитель. Он всегда сожалел, что вынужден проливать кровь. 
 - А кто твой учитель? 
 - Я лучше спою для вас. - Кира неловко передернула плечами и запела. 
 Кап. Кап. Капли в струйки собираются. Кап. Кап. 
 Капли черной земли касаются. 
 Струйки и капельки, море багряное, 
 Расскажи мне, почему кровь красная. 
 Струйка к струйке - ручеек алый, 
 Ручеек да ручеек - поток кровавый. 
 Расскажи мне, поле, до какой поры 
 Будут приноситься кровавые дары. 
 Головушки буйные, души покаянные, 
 Зачем вам смерть, люди окаянные?! 
 Зачем вам стоны матерей и вдов?! 
 Зачем вам боль выживших волхвов?! 
 Кап. Кап. Капли в струйки собираются, 
 Красною водой земля наполняется. 
 А напьется матушка алою кровью 
 И услышит стоны, напитается болью. 
 И вдохнет родимая, и стряхнет красавица 
 То, чем человечий род издревле славится, 
 Ненависть поганую и вражду лютую, 
 Станет чище на земле и спокойней люду. 
 И хоть и по-разному все мы называемся, 
 Кровь у всех ведь красною рекою разливается. 
 И сольемся в танце мы, все душою светлые, 
 Пред богами равные, пред землею честные. 
 Голос ее смолк, только слышен был стук копыт да позвякивание сбруи. Так и молчали всю дорогу, словно боясь словами разбить волшебную атмосферу песни. 
 Ветер развевал волосы всадников, гладил и ерошил гривы коней. Лучи закатного солнца заливали горизонт розовой краской и ласкали теплыми ладошками щеки. 
 Всюду, насколько хватало глаз, расстилалось поле. Высокие травы волнами колыхались от дыхания Стрибога. Ноздри щекотал их терпкий горьковатый запах. 
 Русь. Страна бескрайних степей и лесов, мир, где удивительным образом уживается благородство и предательство, отвага и трусость. Олег любил свой новый мир, любил несмотря на то, что встречал слишком много нечисти и крови. Может, поэтому и любил - ведь на их фоне искренние порывы людей подобны чистой родниковой воде, что даст прохладу в знойный день и утолит жажду усталому путнику. Потому, что в этом мире он был нужен. Иногда - просто незаменим. 
 Солнце почти скрылось за горизонтом, когда показались изгороди в три жерди, первые избы деревеньки. Лошади ускорили шаг, почувствовав запах дыма и жилья - признак близкого отдыха, чистой воды, полных яслей. 
 Они миновали ворота в окружающем деревню заборе и во главе с Никитой направили коней мимо дворов, из которых высовывались любопытные жители. Вскоре отряд остановился перед небольшой покосившейся избой. 
 С первого взгляда было понятно, что здесь никто не живет, и, похоже, уже давно. Никита спешился и застыл около коня, не спуская глаз с заброшенного дома. 
 К ним помаленьку стали подтягиваться мужички. 
 - Никак ты, Никитка. - Кряжистый пожилой мужик подошел к дружиннику и похлопал его по спине. - Почти два месяца уже, как твоя матушка померла. Мы по ней тризну отслужили, все как положено. 
 - Спасибо, Фома, - хрипло выговорил Никита. - Пойду, посмотрю, нельзя ли там переночевать. 
 - Да чего ж там-то? Ни сена, ни овса, ни дров нема. Пусть твои други по дворам переночуют. А сам, хошь, ко мне иди. Чай не чужой. 
 Олега и Велислава позвал сам Фома, другие тоже разошлись по избам. Олег слышал, как ахали и перешептывались женщины, разглядывая одежду Киры. 
 Но больше всего народ дивился на такое чудо, как ручная куница. Любопытный зверек не мог пропустить интересное развлечение и выбрался из своей мягкой лежанки. Самым удобным местом для наблюдения ей показалась голова Олега, и куница не преминула воспользоваться возможностью побыть на высоте. 
 Так и поехал ведун с хищным зверьком на голове, отчаянно отплевываясь от меха, когда куница, стараясь сохранить равновесие, хлестала хвостом и почему-то неизменно попадала Олегу в рот. Скинуть ее ведун не решался - дабы не портить уже произведенное хорошее впечатление. 
 Разведя друзей по домам, молодой дружинник переоделся в чистую одежду, взял в руку небольшой сверток и, покинув деревню, направился к темному ельнику, к высокому дубу, возвышавшемуся перед ним на опушке. Там Никита развернул тряпицу, выложил на траву краюху хлеба, высыпал горкой курагу и миндаль, поместил рядом кинжал в ножнах. 
 Собранный хворост ратник опустил в каменный очаг и разжег костер. Слабые всполохи пламени вначале с трудом набирали силу, пригибаясь под резкими порывами ветра. Но Никита медленно подбрасывал сухие ветки, и вскоре возле леса запылал высокий жаркий огонь. 
 Воин преклонил колени на мягкой траве у костра, удобно уложив рядом ножны с мечом. 
 - Прости, матушка, - тихо шептал воин. - Прости, что в твой последний час одна осталась. Прости, что не вспоминал и весточек не посылал. 
 Слеза тяжелой каплей скатилась по щеке, и Никита раздраженно смахнул ее тыльной стороной руки. Негоже мужчине слезы ронять. Только кто его сейчас осудит? 
 - Прости, матушка. 
 Никита смотрел на яркие языки костра, но видел лицо матери, словно минуту назад ушел от нее. И не заметил воин, как рядом с ним возникли три призрачные женские фигурки. Они бесшумно стали кружиться вокруг него и ронять горькие слезы. И лишь когда на плечо легла рука одной из них, Никита вздрогнул и резко обернулся. 
 Женщина улыбнулась ему и произнесла: 
 - Не печалься, воин. Твоя матушка не одна была в свой последний час. 
 - Ты ли это, Ледяная Божиня? - От холода, исходившего от женщины, Никита содрогнулся. 
 Мара прикоснулась пальцами к его щеке: 
 - Твоей матери одиноко одной. Но близится час вашей встречи. Скоро ты обручишься со мной пред небесами. Шумным будет свадебный пир. Булатный меч будет петь в твоих руках, собирая кровавую жатву. Горячим выдастся день. И я утолю твою жажду из чаши моей... 
 Никита долго смотрел вслед исчезнувшей в сумерках прекрасной женщине, а на губах его застыла печальная улыбка. 
 Первая жатва 
 В широкое стрельчатое окно проникали лучи полуденного солнца и полноводной рекой заливали просторную комнату, наполняя ее теплым розовым светом. Мягкий, с толстым ворсом ковер застилал пол, на котором в милом беспорядке тут и там лежали пухлые подушечки самого разного цвета и размера. На окнах висели тончайшие занавеси, которые колыхались от дыхания ветерка. Но самым примечательным предметом из всей обстановки была кровать. Огромная, невероятно мягкая, застеленная белоснежным покрывалом, она занимала едва ли не половину всего пространства комнаты. 
 На этой кровати и возлежала стройная, юная, рыжеволосая девушка. Открыв глаза и подставив лицо свету, она потянулась и радостно рассмеялась. Потом перекатилась с боку на бок и наконец опустила ноги на ковер. Не вставая, она потянулась за сандаловым гребнем и принялась расчесывать густые волосы, любовно касаясь волнистых прядей. Такую работу девушка не доверила бы никому. Слишком уж дорожила она своей красотой. 
 Стукнула дверь, и в комнату, низко кланяясь, вошла полуобнаженная девушка с золотым ошейником раба. Хозяйка любила дорогие красивые вещицы и не могла отказать в удовольствии окружить себя милыми безделушками, будь то смазливая невольница или ошейник из золота на ней. На подносе, который держала рабыня, стояла чаша, наполненная персиками, и кувшин с лучшим вином, какое только можно было найти в Запретном мире. 
 - Доброе утро, повелительница, - низко поклонилась невольница и поставила поднос на маленький столик среди подушек. 
 Вслед за девушкой в покои вошел молодой раб и замер перед повелительницей, гордо вскинув голову, отчего девушка поморщилась, как от зубной боли. Вот еще проблема с непокорными рабами! Надоело! Итак немалого труда стоит провезти их в Запретный мир, так они еще и своевольничают! Ну да ладно, с этим-то точно проблем больше не будет. 
 Хозяйка окинула его внимательным взглядом, оценив и стать, и приятное лицо. Жаль, такой раб пропадает. Она притворно вздохнула и снова рассмеялась, отчего оба невольника вздрогнули. Девушка погладила ладонью древко тысячелетнего посоха, покоящегося на постели рядом с ней, и, вытянув ножку, поддала снизу по краю подноса. 
 - Сколько можно говорить тебе, несносная курица! По утрам я ем только красные персики, а не желтые! Убирайся! 
 - Простите, госпожа, - дрогнувшим голосом ответила невольница и, пятясь, покинула комнату. 
 Когда за ней закрылась дверь, Варна перевела взгляд на раба и растянула губы в злой усмешке. 
 - Значит, ты не хочешь пожелать своей госпоже доброго утра, ничтожество? 
 Голос ее разлился по комнате угрожающим шипением, словно ядовитый туман, отчего невольник вздрогнул и побледнел. 
 - Я не стану желать тебе добра, Варна! - Голос его прозвучал неуверенно, он уже жалел, что затеял это, но дороги назад не было. - Ты гнусная тварь, подлая колдунья. Как тебя только земля носит. Сдохнуть тебе желаю в этот день, а не доброго утра! 
 - Желай не желай, - покачала головой повелительница, - а я все едино бессмертна. Бунтуй не бунтуй - но ты мне все равно послужишь! 
 Варна легко встала с кровати, прошуршав длинным шелковым халатом, и неторопливо приблизилась к невольнику, который сжал в дрожащей руке болтающуюся на шее безделушку. 
 - Ничтожный червь, - презрительно обронила она, - ты надеешься победить этой безделицей меня?! 
 - Мои боги помогут мне! - Раб уже находился на грани истерики. Он заглянул в глаза Варны, приобретшие оттенок грозовой тучи, с узкими змеиными зрачками, и невольно всхлипнул. 
 - Мне плевать на всех богов, раб! Здесь, в Запретном мире, только я - и богиня, и повелительница. 
 Рядом с Варной возникло легкое, едва видимое облачко. От него к груди раба метнулось тонкое щупальце, заставив того вскрикнуть от боли. Невольник опустил непонимающий взгляд и увидел наливающееся алым цветом щупальце. От ужаса он так сильно сжал амулет в кулаке, что раздался треск и сквозь пальцы посыпался белый порошок. 
 - Что... - Немеющие губы отказывались служить, и ему оставалось только наблюдать, как призрачное вначале облако все больше приобретает объем, становится реальным. Тоненькая алая струйка вливалась в странный овальный предмет, в который превращалось облако, а невольник становился все бледнее, дыхание с хрипом вырывалось из груди, сил почти не оставалось. Наконец он рухнул к йогам хозяйки, царапая пол судорожно скрюченными пальцами. 
 Когда струйка истощилась, на полу осталась лежать сухая мумия, а перед Варной в воздухе возникла массивная рама, украшенная витиеватым узором. И когда повелительница встала перед ней, то в серебристой поверхности, заключенной в раму, увидела свое отражение. Девушка изогнулась, пытаясь заглянуть себе за спину, поправила полу халата и весело рассмеялась. 
 - Ах, сущее разорение, - улыбнулась Варна своему отражению. - Жаль, что раба хватает только на одно заклинание. 
 И тут же забыла о такой мелочи. 
 - Одеваться! 
 В комнату торопливо вошла та же невольница, что приводила раба. Она испуганно глянула на мумию и поспешила с поклоном подать госпоже одеяние. 
 Повелительница облачилась в светло-зеленое легкое платье, которое мягко струилось вдоль тела, так что создавалось впечатление движущейся воды, и оглядела себя. Поправила выбившийся из прически локон, провела кисточкой по полным губам, придав им еще более яркий цвет и, налюбовавшись своим отражением, небрежным движением руки разбила зеркало. Мелкие осколки вмиг превратились в тяжелые капли и кровавым потоком обрушились на пол. Варна проводила их равнодушным взглядом и отвернулась. Ее мало взволновали и судьба бывшего раба, и испачканные ковры. Невольники отчистят и отмоют все иначе их постигнет та же участь. 
 В это время в окно прошмыгнула изумрудно-зеленая ящерка. Она тащила в зубах берестяную трубочку, которая была явно великовата для такого маленького существа. 
 Ящерка взобралась по портьерам, прикрывавшим кровать, плюхнулась рядом с повелительницей и облегченно перевела дух. 
 - Варна, это записка Корнею, послание от его слуги, - шепнула ящерка, забираясь на плечо и привычно прячась в волосы хозяйки. - Едва донесла. 
 Повелительница отпустила невольницу взмахом руки, развернула трубочку и пробежала глазами послание. 
 - Значит, смертные направили против колдуна ратный отряд. Наверное, уже выехали. Как полагаешь, моя маленькая, не нужно ли нам вмешаться? Может, помочь этим червям нашей силой и избавиться наконец от докучливого надсмотрщика? 
 Ящерка ткнулась шершавым носом в шею колдуньи и ответила: 
 - Ты говорила, что Корней проявляет интерес к юному княжичу. Даже приставил к нему лазутчика. С чего бы такой интерес к простому человеческому детенышу? 
 Варна рывком поднялась с постели, на которую едва успела сесть, и звонко расхохоталась. 
 - Ты права, Лир. Неужели он нашел нового Хранителя Ключа? Так вот зачем ему понадобился этот ребенок! Где же, интересно, теперь наш гнусный предатель, которого он посылал к княжичу? 
 - Предатель в том отряде, что отправился против колдуна. 
 - Значит, если я помогу смертным, он тут же донесет Корнею... Хотя какая разница? Если бы черный колдун мог хоть что-то против меня сотворить, он бы уже давно это сделал. Пожалуй, действительно надо им помочь. Пусть Корней знает и бесится от бессилия. Коли смертные управятся, я даже явлюсь полюбоваться на его смерть... - Варна сладострастно рассмеялась. 
 - Предатель идет не просто так, - хлестнула ящерка хвостом. - Колдун приставил его охранять какого-то смертного. Похоже, Корней тоже хочет, чтобы отряд дошел до наших гор. 
 Варна промолчала, глядя сквозь окно на колышущиеся под легким ветерком серебристые листья. Мысли ее витали далеко от красот березовой рощи, которую она очень любила. Мерзкий предатель! Демон-оборотень, посмевший проникнуть в Храм Ключа и попытавшийся похитить самый могучий амулет Запретного мира Ключ Времен. Правда, его вовремя заметили, и предателю пришлось спасаться бегством. Хотя скорее наоборот: ему удалось спастись бегством. Ведь предатель должен был уме-Реть! Пойти в жертву Темному Отцу! 
 Но хуже всего то, что он посмел ее предать! Все обитатели Запретного мира обязаны любить, боготворить ее, поклоняться своей повелительнице. А он - предал! И хоть не имела ныне Варна власти над предателем, она продолжала следить за ним, выжидая момент для сокрушительной мести. Предатель не просто отказал в любви Варне - он еще и перешел на службу к Корнею, а потому ее тайная слежка нередко помогала ей в борьбе с колдуном, столь долго и упорно осаждавшим границы Запретного мира. 
 - Еще один простой смертный? Странно. Хранитель Ключа рождается раз в сто лет, и только один. Больше никто из смертных, рожденных под этим небом, не может преодолеть наших границ. Он даже пути к границам найти не сможет! Разве только его пронесет с собой демон. И то лишь в полумертвом состоянии. Да дороги у нас невольники, дороги... - задумчиво перескочила Варна с одной мысли на другую. - Может, нам стоит на него посмотреть? Может, и я замечу что-то необычное в этом смертном? 
 Варна взмахнула рукой над посохом, отчего тот наполнился мелодичным звоном, и сказала: 
 - Решено. Мы с тобой пойдем в мир людей и посмотрим на несчастного, который зачем-то потребовался колдуну. Посмотрим, а затем убьем. Раз он нужен Корнею, то должен умереть. 
 * * * 
 Олег вздрогнул и проснулся. Он полежал какое-то время, пытаясь понять, что же его разбудило. В сенях что-то бухнуло, донеслось недовольное бормотание. 
 Хозяева уложили его спать на полатях, подстелив, естественно, набитый свежим сеном тюфяк. Поэтому сейчас ведун мог тихо выйти, не потревожив спящих на кровати у печи людей. Что ведун и сделал, на всякий случай прихватив подаренный князем Радомиром кинжал. Но уже через пару шагов Олег почувствовал, что крестик на руке слегка нагрелся. Совсем чуть-чуть, но и это настораживало. 
 Тихо скрипнула дверь, и Олег осторожно выглянул в сени. В нос ударил сложный аромат, состоящий из запахов топчущихся внизу в загончике коз, кислого молока, свежескошенной травы, которую вечером Олег видел около входной двери. Прямо в стену между бревнами была вогнана горящая лучина. Маленький робкий огонек с трудом разгонял ночной мрак, но давал достаточно света небольшому странному существу, разместившемуся возле двери. 
 Ведун, открыв рот, разглядывал его. А существо между тем увлеченно оттирало огромную сковородку от копоти и что-то бурчало себе под нос. Первое, что подумал Олег, увидев его, - что в дом забрался медвежонок. Но, приглядевшись, почти сразу понял, что ошибся. Забавный пушистый колобок сидел на мягкой подстилке, вытянув перед собой лапки, которые не были покрыты шерстью, и вдохновенно работал. Причем работал он почему-то, усевшись на серединскую косуху! 
 Вдруг существо замерло и медленно подняло огромные, круглые, как блюдца, глаза на ведуна. Испуганно пискнув, оно выронило камешек, которым оттирало сковороду, и заскакало по сеням. Олег поджал ногу, пропуская пронесшееся мимо создание и растерянно наблюдая за его паническим метанием. 
 - Подожди, подожди! Не бойся. 
 Существо наконец замерло, осторожно высунуло нос из-за загона с козами и вперило хмурый взгляд круглых глаз в ведуна. При этом оно пыталось брезгливо оттереть лапку, которой в панике ступило в козьи катышки. 
 - Чего не спишь? - проскрипело существо. - Не положено нам людям показываться. 
 - Да кто ты такой? 
 - Из домовых мы, вестимо. Неужто и так непонятно? Глаза домового светились в сумраке, как у кошки. 
 - Извини, уважаемый хозяин, не признал сразу. 
 - Ладно уж, - проворчал он, поднимая камешек и возвращаясь к прерванному появлением Олега занятию. - Спать иди. 
 - А куртка моя тебе зачем? 
 - А это твоя? 
 - Естественно, моя! - возмутился Середин. - Ты, что, не знаешь, у кого взял? 
 - Ну раз твоя, стало быть, везет тебе, человече. - И домовой опять взялся за сковороду. 
 Олег потоптался, однако отнимать у хозяина дома косуху не решился и повернул назад в дом, решив подождать до утра. На полатях, чуть дальше от него, свернувшись на тюфяке калачиком, сладко посапывала Купава, дочка старого мастера-лучника. 
 "Бред, - понял ведун. - Домовые, оставшиеся в Изборске девочки. Снится все, наверное...". 
 Он забрался наверх, вытянулся на своей постели и с головой укрылся медвежьей шкурой. 
 Проснулся он оттого, что рядом сидела куница и почти на ухо грозно порыкивала, скаля зубки. Ведун открыл один глаз и проворчал: 
 - Чего тебе? Дай поспать спокойно. 
 Но куницу неожиданно поддержал Велислав. Он уже сидел за столом и завтракал. Хозяйка - полненькая красавица, пышущая здоровьем и весельем, поставила перед ним миску с кашей, нарезанный свежеиспеченный хлеб и кувшинчик с козьим молоком. И толстяк с большим аппетитом уничтожал все это, чавкая от удовольствия. 
 - Поторопись, ведун, - сказал он, прожевав огромный кусок хлеба. Воевода скоро сбор объявит, останешься без завтрака. А в полдник, окромя мяса вяленого, ничего не дадут.
 - Вот потому я обычно путешествую один, - пробурчал себе под нос Олег, спрыгивая с полатей и направляясь на улицу. Здесь он углядел на углу дома кадушку с водой, подошел к ней, сладко зевнул напоследок и макнул вниз голову целиком. Выдернул, отфыркиваясь, пригладил волосы и макнулся снова. Огляделся, приходя в себя после сна и холодного купания. 
 Утро выдалось солнечное и теплое. Похоже, лето все же вспомнило о своих правах, и старина Хоре обещал путникам жаркий день. Это хорошо - хоть лужи с дороги пропадут, да трава высохнет. А то ведь сесть просто так невозможно или щит под себя подкладывай, или пенек ищи. 
 Когда он вернулся в избу, на столе его ждала та же снедь, что и волхва, только с одним небольшим добавлением. Рядом с его миской на постеленной ради почетных гостей скатерти сидела грязными лапами куница и уплетала кашу из маленького блюдца. Каша была горячей, и куница обжигалась, недовольно фыркала, но все же ела, забавно теребя любопытный нос. 
 - Ты совсем сбрендила, чмо мохнатое, - покачал головой ведун. - Ты хоть помнишь, что ты хищник? Тебе мышей ловить положено, а не крупой вареной давиться! 
 Зверек повернул к нему мордашку и возмущенно щелкнул пастью. 
 - Ого, - удивился Середин. - Она, что, поняла, о чем я говорю? 
 - Может, и поняла, - пожал плечами Велислав. - Твоя зверушка, ты и знать должен. Ты молоко пить станешь? 
 - Нет, конечно, - отмахнулся Олег. - Вышел я из того возраста, когда титьку сосут. 
 - Ну так я допью? 
 - Пей, конечно, - кивнул Середин. - А где куница так свой хвост измазала? 
 Зверек извернулся, поднеся к мордочке хвост, и некоторое время созерцал свой рыже-бурый мех, после чего возмущенно затявкал. 
 - Ты смотри, и вправду понимает, - удивился ведун и достал свою ложку. - Двигайся, тварь блохастая. Шерсти мне в плошку не натряси... 
 Браслет на руке, самой Марой подаренный, отчего-то неприятно захолодил запястье. Ведун недовольно потер его, с удивлением ощущая под пальцами колюще-ледяной холод металла. Вдруг ложка выпала из ослабевших пальцев ведуна. Стены избы словно утонули в плотном белесом тумане, а перед глазами предстала мрачная камера, освещенная тремя факелами, и в ней - фигурки мальчика и девушки. Ведун встал и, не увидев перед собой стола, сделал пару шагов к детям. 
 - Братик, надобно как-то выбираться отсюда. 
 Любава опасливо покосилась на окружающие их сырые мрачные стены. Андрейка встрепенулся и удивленно вскинул брови. Надо же! Насколько он помнил, нянька так называла его только в крайних случаях. Она действительно обращалась с ним, как с братом, будучи ненамного старше его и не настолько мудростям человеческим обучена. Похоже, нянька сильно напугана и на плечо мужское надеется. 
 Мальчик легко вскочил с подстилки и медленно обошел камеру. Увы, для этого ему понадобилось шагов двадцать, не более. На княжеские палаты поруб колдовской никак не походил. Впрочем, кормили их неплохо, никто не тревожил, так что оба пленника маялись только от безделья. 
 Ведун видел все, как через прозрачное, но не очень хорошо вымытое стекло. И, похоже, оставался невидимым для находящихся там людей. Пленников окружала каменная стена без всякого намека на дверь, а далеко вверху виднелось пятнышко света. Классический зиндан - яма, в которой обычно держали своих пленников чеченские ваххабиты. Или будут держать? 
 Середин сделал шаг вперед, собираясь подсадить мальчика, но по стенам, повторяя все изгибы и шероховатости, внезапно засветилась тонкая пленка, подмигивающая яркими огоньками. И за ней проявилась дверь. 
 Едва мальчик приблизился к заговоренному проходу, как перед ним возникла легкая дымка. Андрейка осторожно протянул руку, однако ведун опередил его и первым коснулся призрачной пленки. Яркие всполохи едва не ослепили его, но княжич, похоже, ничего не заметил. Под пальцами Олега наваждение исчезло, и оба увидели простую деревянную дверь, которая оказалась к тому же незапертой. Ведун легким толчком распахнул ее. 
 - Идем, Любава. 
 Андрейка помог подняться девушке, и пленники выглянули наружу, но ничего опасного не обнаружили. Хорошо освещенный коридор почти сразу делал резкий поворот. Сырые стены и низкий потолок делали его похожим на готовую вот-вот захлопнуться мышеловку и навевали не просто тоску, а смертельный ужас. И ощущение загнанности ни на миг не покидало осторожно шагающих людей. 
 За поворотом обнаружилась круглая пещерка. Мягкий неяркий свет сочился, словно влага, из отверстия в потолке и рисовал на сухих пыльных плитах замысловатые узоры, ничуть не тревожа сумрак вдоль стен. Андрейка сделал пару шагов к центру, за юным княжичем, цепляясь за него, последовала Любава. Едва они переступили порог, как сзади рухнула плита, отгораживая путь назад. 
 - Сварог-батюшка, - зашептала девушка, вцепившись в княжича, - защити от беды неминучей. 
 Внезапно из тьмы уходящих в стороны коридоров донеслось тихое зловещее шипение, которое стелилось вдоль стен, словно туман. Перед ними из мрака неторопливо выползло невиданное чудовище. Любава дико заверещала и сжалась в комочек, закрыв ладошками глаза. Княжич стоял, гордо выпрямившись. Смертельно бледный от ужаса, он был не в силах отвести взгляд от принижающейся смерти. Никакого оружия у него не имелось, и потому единственное, что он мог сделать - это достойно встретить смерть. 
 Змеиная маленькая головка покачивалась на длинной тонкой шее, которая держалась на толстом мохнатом туловище с восемью паучьими лапами. 
 - Навь непотребная, погань черная, чур меня! 
 Желтые глаза твари с черными вертикальными зрачками не отрывали гипнотического взгляда от мальчика, и тот почувствовал, как обжигающая горячая волна прокатилась по телу, оставляя ощущение невесомости, легкости и безразличия. Раздвоенный язык проскользнул меж острых зубов, и тихое шипение закружилось вокруг маленькой фигурки - завораживая, убаюкивая, усыпляя... 
 Лапы чудища заскребли по шершавому камню, и оно приблизилось к неподвижному человеку. Тихо всхлипывала Любава, боясь открыть глаза, но тварь не обращала на нее никакого внимания. Медленно, словно оттягивая последний миг, змеиная головка приблизилась к шее застывшего княжича, с языка сорвалась пара ядовитых капель и с оглушительным, как показалось мальчику, стуком упала у его ног. 
 - Дай мне сил, воин небесный. Не позволь сгинуть в темнице безвестной. - Андрейка с трудом ворочал языком, но отчаянно пытался призвать помощь. И его услышали. 
 Тварь чуть отклонила голову, изготовившись к броску, как вдруг слева с глухим рычанием промелькнуло какое-то животное. Удар мощного тела оказался столь сильным, что ядовитая бестия отлетела к дальней стене и с противным визгом сползла на пол. Андрейка встряхнулся, сбросив наваждение, и с удивлением уставился на чудную картину.
 Змееголовая тварь ловко вскочила и угрожающе подняла первые две конечности. Перед ней, припадая на задние лапы и свирепо скалясь, изготовилась к прыжку большая рысь. Уши с забавными кисточками на кончиках были плотно прижаты к голове, хвост нервно метался из стороны в сторону. Миг - и рысь прыгнула на тварь, целясь в горло. Они сцепились в смертельной схватке. До наблюдающего мальчика доносились только яростный рык и злобное шипение. 
 Он не знал, кто из них побеждает - чудовище или рысь. И не ведал, за кого беспокоиться. Из-за чего неизвестно откуда взявшаяся рысь могла напасть на чудовищную тварь? Вдруг она просто решила оставить добычу себе? 
 Андрейка не заметил, что сзади из мрака выступил Корней и какое-то время так же молча следил за схваткой. 
 Наконец тварь издала почти человеческий всхлип и рухнула на пол, а рысь, тяжело дыша, подняла морду и посмотрела за спину княжича. Тот обернулся, боясь увидеть еще одно чудовище. Что же, он почти угадал. Возвышающийся над мальчиком колдун смотрел на зверя сузившимися глазами и чему-то улыбался. 
 - Кто ты? - наконец спросил он. - Откуда взялся? "Неужели боги лишили его разума? - подумал Андрейка. - С чего это он со зверем разговаривает?" 
 - Зачем тебе мальчик? - между тем продолжал колдун. - Зачем оберегаешь его? 
 Но зверь молчал. Он приблизился к Андрейке и лизнул его руку. Княжич провел ладошкой по мягкой шерстке и вдруг увидел, что на передней лапе рыси тускло блестит серебром тонкий узорчатый браслет, распространяя вокруг мягкий свет, словно маленькая луна. А когда зверь поднял морду и встретился взглядом с мальчиком, тот понял, что смотрит в человеческие глаза. 
 - Убирайся! - вдруг взревел Корней и с силой сжал кулак. Воздух вокруг него, словно податливая пленка, потянулся вслед за кулаком. Колдун толчком направил волну в сторону мальчика и рыси. А зверь в ответ обнажил огромные клыки и глухо зарычал, вздыбив шерсть на загривке. 
 Волна накатила на мальчика и прошла дальше, не причинив ему ни малейшего вреда. А вот для зверя оказалась губительной. Едва воздушная волна приблизилась к рыси, как раздался хлопок, и, взвыв от боли, нежданный защитник княжича исчез. 
 * * * 
 ...Олег вскрикнул и открыл глаза. Он все так же сидел в избе, на другой стороне стола удивленно смотрел на него Велислав с ложкой, полной каши, которую он не успел донести до рта. 
 - Что случилось? Ты здоров, ведун? 
 Середин поднял руку и впервые внимательно присмотрелся к подарку темной божини. Словно сотканный из десятков чешуек, покрытых непонятными надписями, напоминающими те, что он видел на стенах в зале, браслет плотно охватывал запястье и, сколько ни смотрел ведун, он так и не смог найти ни замка на нем, ни какого-либо крючка. Казалось, вещица была выкована прямо на руке и точно по ее размеру. Правда, сейчас это был обычный металл, который ничем не отличался от хорошо начищенной стали. 
 - Что со мной случилось? 
 Волхв неторопливо положил ложку, подошел к Олегу и заглянул в глаза. 
 - А что ты видел? 
 - Княжича и его няньку. Я помог им избежать смерти. Волхв медленно кивнул и, отвернувшись, принялся мерить шагами комнату. Пять шагов вперед пять шагов назад, пять шагов вперед - пять назад. Наконец он остановился и резко обернулся. 
 - Ты можешь сказать, где именно ты их видел? 
 - Пожалуй, нет, - немного подумав, ответил Середин. - Я не знаю, где находился тот коридор и пещера. Камень вокруг, сырость. 
 - Великая сила тебе дадена, ведун, - покачал головой толстяк. - Уж и не ведаю, к добру ли. Тяжела ноша, богами тебе определенная, - под силу ли нести ее и не свернуть с пути истинного? Ну да о том тебе токмо ведомо. 
 Велислав снова походил туда-сюда. 
 - Нам придется идти в горы Аспида. Я надеялся, что Корней спрятался за ними, там есть удобная долина. Слышал я, будто именно там его логово и есть. 
 - Почему ты считаешь, что это непременно в горах Аспида находится? 
 - Шепотки лесные так навеяли, - пожал плечами волхв. - В ту самую долину я вас и вел. 
 - Чем же это место так примечательно? - поинтересовался Олег. 
 - Да как сказать? В народе молва идет, будто там нечисть обитает. Ну и сам Корней, конечно. 
 Широко распахнулась дверь, в избу вошел Радул. В небольшой комнате сразу стало тесно. 
 - Вы готовы? Выступаем. 
 Он бросил взгляд на растерянное лицо Олега и настороженно оглядел все углы. 
 - Что случилось, ведун? У тебя вид, будто ты радуницу увидел. 
 - Кого? 
 Теперь настал черед удивляться Радулу. 
 - Ты, никак, о радунице никогда не слыхивал? 
 - Да вот не довелось ни услышать о ней, ни встретить. 
 - Тогда к добру это, ведун. Сказывают, будто радуница - это дева, что добровольно Мару призвала, да не дождалась. На рассвете себе петельку на шею набросила. Не принимает такую несчастную Чернобог, и на землю ей хода нет. Вот и бродит она по селениям, печалью исходит, избавления ищет. Старики молвят, с рассветом она заявляется. Бродит округ изб, неслышна и невидима, но стоит только выйти кому - вмиг набросится, закружит голову туманом утренним, с пути собьет, да так, что в своем дворе заблудишься. И только одним способом помочь ей можно - пройти вместе с ней всю тропу к Чернобогу. Токмо желающих пока не находилось. Не знает никто, есть ли назад пути-дороги. Вестимо, нет таких. 
 - Как же ей помочь можно? Умереть, что ли? 
 - Экий ты непонятливый, ведун! - Боярин досадливо махнул рукой. - Зачем умирать-то? Проводить ее к Чернобогу - и все. Сама-то радуница дороги найти не может. Не дадено ей это. Ну да ладно, сбирайтесь скорее, коли не случилось ничего особенного. 
 Олег с восхищением пронаблюдал, как мощная фигура боярина с трудом протискивается в далеко не самый узкий дверной проем. И когда тот скрылся из виду, ведун покачал головой. Рождает же земля русская богатырей таких! А речи странные - то он не в первый раз слышит. Все ж таки здесь родиться надо, чтобы понять все верования. Олег так и не уяснил, каким это способом можно проводить того, кто уже умер, к Чернобогу и при этом самому остаться в живых. Все-таки царство мертвых нечто вроде обратного клапана на воротах имеет: внутрь - пожалуйста, а обратно - ни-ни. Да и Чернобог не та личность, чтобы гостей подобру-поздорову отпускать. 
 Ладно, Олег выбросил из головы эти задачки и поспешил за Велиславом, который уже шагал к выходу. Не судьба нормально поесть этим утром - хорошо, хоть пару ложек успел перехватить. 
 Ведун помог забраться кунице в куртку, но та почти сразу перебралась на плечо. Что-то не так было с его курткой. Олег не мог понять, что именно, до тех пор, пока куница с удивленным и обрадованным писком не забралась в капюшон и не разместилась там со всеми удобствами. 
 - Не понял, - пробормотал он. - Помнится, не было у меня никакого капюшона. 
 Он обернулся к женщине, хлопотавшей у печи. 
 - Хозяюшка, это ты брала мою куртку? 
 Та испуганно замахала на него руками. - Что ты, ведун! Да как бы я посмела без твоего ведома одежду трогать? 
 Дверь в сени с тихим скрипом приоткрылась, и Середин приметил мелькнувшую в уголке маленькую тень. Прихватив оружие и котомку, он поблагодарил хозяев и вышел в сени. Убедившись, что дверь плотно закрыта, Олег заглянул в загон с козами. 
 - Спасибо, что позаботился о кунице, хозяин. Маленький домовой осторожно высунулся из густой тени в углу и поднял на Середина круглые глаза. 
 - Ты имя-то у нее спроси, не забудь. Береги ее, ведун. 
 - Имя? У куницы? 
 В глазах домового заплясали озорные огоньки, и он тихо хихикнул. 
 - Э-э, ведун, да ты никак не знаешь, кого на плече-то носишь? 
 Олегу как-то некстати вспомнился кузнец Вакула, который за спиной черта носил, и он осторожно покосился на куницу, высунувшую острую мордочку. Зверек как зверек. Что в нем такого особенного? 
 - И кого же это я ношу? Домовой снова захихикал. 
 - Вот сам у нее и спросишь. А за работу не благодари, не для тебя старался. Попросили меня - вот и сделал. 
 - Все равно спасибо, хозяин. 
 - Ладно уж. Ступай, ведун. 
 Домовой отодвинулся в тень и словно растворился в ней. Середин отправил куницу обратно в капюшон и вышел во двор. 
 Там уже все были в сборе и, похоже, ждали только его. Даже волхв успел оседлал свою пегую лошаденку. Сварт Дернул поводья и направился к воротам, не дожидаясь, когда Олег присоединится к отряду. 
 Незнакомый мальчишка подвел Олегу его коня, и ведун, забросив котомку с медвежьей шкурой чалому на холку, поднялся в седло. Отряд уже выезжал из деревни, когда ведун догнал их и потрусил в задних рядах. 
 * * * 
 - Приветствую самого неудачливого из магов. - Звонкий женский голос отразился от стен, заставив Корнея вздрогнуть и обернуться. 
 - Что ты здесь делаешь? 
 За спиной Варны вспыхнули и схлопнулись врата, она неторопливым шагом пересекла пустую полутемную пещеру. Мрак никогда не нравился повелительнице, она всегда предпочитала яркий солнечный свет. И сейчас, презрительно оглядев пещеру, Варна в который раз подивилась тому, что колдун так стремится забиться подальше во мрак, точно жук в холодную нору. Слишком темно было в пещере, и хотя по углам располагались чаши жаровен на тонких треногах, только в двух из них сейчас умирал огонь, с трудом разгоняя мрак. 
 Девушка поправила платье и погладила головку ящерки, выглядывавшую из-под волос. 
 - Я решила погулять по миру людей. Что ж тут особенного? 
 Колдун сощурил глаза и окинул ее подозрительным взглядом. 
 - Я не ждал такой знатной гостьи. 
 - А я и не стану задерживаться у тебя. Ответь только на один вопрос. 
 Шелест платья показался Корнею оглушительным, и он недовольно поморщился. 
 - Скажи, зачем тебе нужен тот смертный, к которому ты отправил предателя-оборотня? Чем он для тебя интересен? 
 Колдун сверлил ее злобным взглядом, но молчал. 
 - Давай меняться. - Варна улыбнулась так открыто и радостно, словно получила самый долгожданный подарок в своей жизни. - Я не стану вмешиваться, когда княжич войдет в Запретный мир, а ты за это отдашь мне смертного. 
 - Вот уж не ожидал от тебя такой щедрости, - криво усмехнулся Корней. Видно, новую гадость задумала. 
 - Ошибаешься. Даже если мальчик пройдет портал и не затеряется в пустоте, взять Ключ Времен он не сможет. 
 - Почему? Ты же сказала, что не будешь мешать. 
 - При чем тут я? - Повелительница повела плечиком и кокетливо захлопала глазами, устремив на Корнея взор невинного ребенка. - Ты забыл про тех, кто охраняет Храм Ключа. Маленький мальчик никогда не сможет справиться с ними. 
 Колдун медленно кивнул. 
 - Ты права. Но мне нужен только мальчик, Варна. Я надеюсь на его силы. 
 Повелительница приблизилась к колдуну и шепнула на ушко: 
 - Однако я все равно позабавлюсь с этим смертным. Ты ведь не против? 
 Корней потянулся к лежащему на столе ножу, и Варна резко отпрянула. В ее раскрытой ладони вспыхнул небольшой огненный шарик, внутри которого как будто клубился розовый туман - хотя колдуну почудилось, что это не туман вовсе, а клубок змей, заключенных в маленькую сферу. Не глядя на шар, Варна сжала его в кулаке. С ее ладони с громким шипением и треском посыпались разноцветные искры. Долетев до пола, они погасли, оставив в воздухе острый запах серы. Девушка улыбнулась и взмахнула рукой. Корнею показалось, что по пещере пронесся тихий угрожающий ропот тысяч невидимых воинов, и в их руках зазвенел металл клинков, собиравших кровавую жатву. 
 Не становись у меня на дороге, недоучка. Иначе пожалеешь. 
 Варна послала колдуну обворожительную улыбку и исчезла. 
 - Проклятая тварь, - тихо прошипел колдун, злобно сверля взглядом ни в чем не повинный пол, где еще миг назад стояла повелительница. - Если бы ты могла со мной справиться, то уже давно бы уничтожила. Никчемная хвастунья, которую спасают только чары Кроноса. Ничего, когда ты встретишься с княжичем, я обещаю тебе очень неожиданный сюрприз. 
 * * * 
 Отряд в очередной раз перешел с рыси на спокойный шаг, и под мерный стук копыт Олег задремал. Поля сменились негустым перелеском, впрочем дорога хорошо просматривалась сквозь узкие заросли и уверенно петляла между тонкими деревцами. Куница спокойно спала, уткнувшись мокрым носом Середину в шею и щекоча ее своим дыханием. 
 - Привал! - послышался голос воеводы. 
 Олег лениво приоткрыл глаза и посмотрел на солнце. Однако, Микула оказался прав: самое время подкрепиться. И лошадей напоить. В том, что привал назначен возле какого-нибудь ручейка, Середин не сомневался ни минуты. Он спешился, отпустил подпруги, огляделся, увидел пологий спуск с поляны, вытоптанный сотнями копыт, и повел коней к водопою. Затем повесил им на морды торбы с овсом. 
 Тем временем Никита, Руслан и Ермолай быстро насобирали хвороста, и вскоре возле дороги весело затрещал костерок. Воевода, почему-то никуда не торопясь, позволил Кире сварить кулеш с салом, и куница, сбежав от Олега, принялась ей помогать: приплясывала на плече, тявкала, крутилась на месте. При этом Кира пару раз едва успела поймать шаловливого зверька, чтобы не сварить кашу из нее самой. Что ж, правильно: сперва куницу следовало освежевать и выпотрошить. 
 Олег окончательно проснулся. Понаблюдав какое-то время за выкрутасами зверька, ведун отправился за ближайшие кусты. Природа звала. 
 Середин уже собирался возвращаться, когда почувствовал, что крестик на руке стал нагреваться. Торопливо подвязав штаны, ведун вытянул саблю и начал отступать к лагерю, внимательно оглядываясь по сторонам. Дружинники тоже почуяли неладное. Ермолай встал со щита и взял его в руку, обнажил меч. Остальные тоже бросали вокруг настороженные взгляды. Середин не знал, что их встревожило, вокруг стояла полнейшая тишина. 
 "Стоп", - тут же поправил он сам себя. Полнейшая тишина. Даже птицы не чирикают. А ведь, когда они расположились на привал, птахи, примолкнув на время, почти сразу снова принялись выводить трели на все лады. 
 Между тем крестик нестерпимо обжег руку. И вслед за этим на поляну, словно горох, посыпались люди в кожаных кирасах, оглашая окрестности дикими воплями. Вскочившие ратники торопливо сомкнули щиты, прикрывая лошадей, нападавшие, подобно волне, ударились в деревянную стену и откатились, оставив двух своих товарищей биться в судорогах на траве. 
 Что там происходило дальше, Середин рассмотреть не смог: противники его заметили, и сразу двое кинулись на ведуна, размахивая боевыми топориками. 
 "Никак, варягов скандинавских кто-то привел?" - мелькнула в голове удивленная мысль, сменившаяся острой тоской об оставленном на гнедом щите. От одного топорика ведун увернулся, другой встретил на клинок, попытался чиркнуть вниз по рукояти, чтобы отрезать врагу пальцы - но тот успел отскочить, прикрываясь овальным щитом, сильно смахивающим на зулусский. Правда, на негров лесные тати ничуть не походили. Скорее - собранный на скорую руку сброд, не имеющий ни приличного оружия, ни хорошей брони. Похватали, что под руку попалось, да и засели у проезжего тракта. 
 Олег махнул саблей в сторону одного, заставив его спрятать голову за щит, другого ударил ногой в низ деревянного овала, заставив верхний край чуть отклониться вперед, и кольнул клинком через щит наугад. Сабля вошла во что-то мягкое, послышался крик боли. Ведун развернулся - и очень вовремя, чтобы парировать опускающийся на голову топор. Обратным движением он попытался уколоть своего противника, но тот без труда прикрылся щитом, угрожающе помахивая топориком. Ситуация складывалась патовая. Поразить спрятавшегося за щит умелого воина практически невозможно. Однако и топорик против сабли - не самое лучшее оружие. Инерционная штука топор, фехтовать им практически невозможно. К тому же второй, уже раненный, разбойник справился с болью и теперь осторожно подступал, зыркая глазами над деревянным овалом. 
 - Каплю к капле собираю, - зашептал ведун, зажимаемый щитами в заросли ивняка, - солнца луч в узор вплетаю... 
 И в этот момент Середин успел заметить метнувшийся к нему откуда-то из зарослей голубой луч. Не имея в руках ничего другого, ведун попытался отмахнуться клинком - и тут его словно лягнул радуловский битюг. Удар оказался так силен, что, не попадись деревьев по пути, лететь бы ему до самого Изборска. Грудь опоясало болью, словно в ней не осталось ни одного целого ребра. Со стоном приподняв голову, Середин увидел, как из кустарника выходит юная девушка в зеленом вечернем платье, совершенно неуместном в этом лесу. Его противники опустили щиты, оглянулись на нее. Девушка жестом римской патрицианки сжала кулак, вытянула большой палец, повернула его вниз. Бородатый мужик с топориком кивнул, подступил к Середину ближе. 
 "Ну вот и все, - мелькнуло в голове Олега. - Отгулялся ведун". 
 Он собрал все силы для последнего в жизни движения, оторвал саблю от земли и метнул остро отточенный клинок под броню - снизу вверх, в ничем незащищенный низ живота. Мужик выронил топор, распахнул пасть в немом крике, и в тот же миг над Олегом взорвался жаркий огненный шар. 
 * * * 
 Лица коснулась приятная прохлада мягкой тряпицы и, открыв глаза, ведун увидел склонившихся над ним Киру и Купаву. Ту самую внучку старого оружейного мастера Архипа. 
 - Как ты? - Девочка осторожно убрала тряпицу. 
 - Мы что, в Изборск вернулись? 
 - Нет, - переглянулись дамы. - С чего ты взял? 
 - А ты откуда взялась? - ткнул пальцем в девочку Середин. 
 - Так я все время с вами ехала, - смущенно улыбнувшись, ответила Купава. 
 - Понятно... - Олег медленно сел и, застонав, сжал раскалывающуюся от боли голову. 
 - Как ты себя чувствуешь? 
 - Я бы сказал, что скорее мертв, чем жив. Да еще провалы в памяти. Хотя, если подумать... Что это было? 
 - Это называется луч Белеса, - раздался сзади голос Велислава. - Тебе повезло, что ты сам начал говорить слова какого-то заговора, который и отклонил часть направленного на тебя страшного удара. Сила с силой столкнулась. Обычно после удара луча Белеса никто не выживал, а ты вот нашел способ бороться с ним. Я и огонь посылал - думал, ты уже у Мары в объятиях. 
 Олег скосил глаза и посмотрел на грудь, куда пришелся Удар. На куртке с левой стороны красовалось темное пятно. 
 - Аз есмь... - тихо произнес он. 
 - Что? - не понял толстяк. 
 - Аз есмь, - повторил ведун. - Клинок у меня, хоть и не булатный, из обычной рессоры выкован, зато заговоренный. Я его под луч и подставил. 
 - Стало быть, повезло, - кивнула Купава. - И откуда взялась эта колдунья? 
 - Действительно, - придерживая голову руками, Середин встал, огляделся. Никто от Купавы не шарахается; похоже, все ее видят. Значит, она не мерещится. Но ведун совершенно не помнил, как она ехала с отрядом. В высшей степени странное последствие травмы. - А ты-то откуда взялась? Ты, что, в сумке чьей-то пряталась? - хотел пошутить Олег, но никто не засмеялся. 
 - Почти что. У тебя за спиной ехала. 
 - За спиной?.. - Ведун вскинул руку, нащупал капюшон. - Вот, значит, какую зверушку я за спиной вез. Ну тогда давай знакомиться еще раз. Кто ж ты такая? 
 Девочка смущенно принялась теребить оберег на шее. 
 - Проклятие на нашем роду лежит. Все женщины в зверей разных оборачиваются. Когда по желанию, а когда и по прихоти божией. Я вот куницей могу, а мать моя лисой становилась. Только убили ее, когда я совсем крохой была. Промысловики заезжие в лесу встретили. 
 - А как же твоя семья? Искать, поди, будут? 
 - Дед знает, что я с вами пошла. 
 - Зачем? 
 - В горах Аспида, сказывают, источник есть. Коли испить из него водицы, то избавиться можно от второй своей личины. Никто не решался идти туда по своей воле. А с вами мне не боязно. Хочу человеком стать, чтобы дети второй личины не имели. 
 - Значит, это по твоей просьбе домовой мне на куртку капюшон пришил? 
 Девочка смущенно промолчала. 
 - Однако откуда колдунья взялась? - вмешался Ве-лислав. - Кто видел? 
 На этот вопрос волхву никто не ответил. К ним подошел хмурый Сварт. 
 - Трогаться надобно. И так полдня потеряли. А место здесь для ночлега неудобное. Кусты, ветра нет, овраг рядом. В сумерках комары сожрут, ночью лихие люди подобраться могут. 
 - А это кто был? 
 - Неведомо, ведун, - пожал плечами дружинник. - Живых не взяли, а с мертвого - какой спрос? Прикопали, и ладно. 
 - Поторопились, - укоризненно покачал головой ведун. - Я бы спросил. 
 - Времени жалко. В седло подняться сможешь? 
 - Смогу. 
 - Тогда по коням... 
 * * * 
 ...И снова дорога послушно ложилась под ноги. И снова Олег сжимал поводья и прислушивался к сопению куницы за спиной. Намаялась, неугомонная. Носилась по веткам и верещала так, что даже Кира возмущалась и едва уши не зажимала. 
 Воевода вел отряд неспешной рысью, давая прийти в себя после мимолетной стычки, и Олег, перебравшись в середину маленькой рати, предоставил гнедому выбирать дорогу. Сам же размышлял над случившейся схваткой. 
 Разумеется, во все времена в мире людей хватало грабежей да лиходейства. Кривая тропка нередко приводила к банде и куда более опытных ратников, чем тот, что схлестнулся с Олегом. Всяко в жизни бывает. Но чтобы колдунья к разбойничкам подалась - вот это задача. Чего хотела? Золота? Так опытные маги бедностью никогда не страдают. Жажда крови? Черные колдуны предпочитают проливать ее в уединении, в своих порубах или перед идолами неведомых богов. Что ж тогда? 
 Над чем-то раскатисто хохотнул Руслан. Он похлопал по рукояти меча и покачал головой. 
 - Нет, Ермолай, окромя этого друга вострого, никакому оружию боле не доверяю. 
 - Не всегда булат в сече помогает, - молвил пожилой ратник. - Волхв вон посохом своим да словом заветным так приложить может, что вмиг лично с Белесом беседовать станешь, - кивнул Ермолай на толстяка, выбирающего из берестяного лукошка чернику. 
 - Эк загнул! Ему мудрость веков дадена. Он так просто своей палкой-то махаться не станет. 
 - Дык и мечом просто так никто не машет. Посему амулетку-то ты завсегда под броню припрячь. И щит не токмо от железа, но и от глаза нехорошего заговори. 
 Дорога сделала крутой поворот и неожиданно уперлась в тупик. Прямо под ногами начинался крутой обрыв, изредка поросший кустарником. Олег спешился и осторожно глянул вниз. Далеко внизу плескались темные воды широкой реки. Резкий порыв ветра, хлестнувший ведуна по лицу, принес их тихое журчание. Но нигде поблизости не наблюдалось ни моста, ни удобного съезда. 
 Рядом с Олегом встал Радул, окинул окрестности цепким взглядом. 
 - Что скажешь, волхв? Есть здесь брод недалече? 
 - Где это видано, чтобы дорога в стороне от брода к реке подходила! фыркнул Олег. - Здесь брод быть должен! 
 - Был, да сплыл, - не то пошутил, не то укорил богатырь. 
 - Видать, не по нраву мы кому-то из чародеев. - Beлислав, подъехав к обрыву, высыпал остатки ягод на ладонь, перекинул в рот и, широко размахнувшись, метнул лукошко в воду. То, перекувырнувшись несколько раз, с еле слышным плеском бухнулось в реку и покачиваясь, поплыло куда-то в правую сторону. - Не, не морок, сделал вывод волхв. - И впрямь разметал кто-то брод. Уж не та ли колдунья, что тебя убить пыталась, ведун? Не но нраву ты ей чем-то оказался. 
 - Другая дорога есть? - остановил его рассуждения Середин. 
 - Давно я тут не был... - Велислав задумчиво потеребил бороду. - Коли память не изменяет, должен быть брод верст двадцать выше по реке. Там небольшая деревенька. Токмо... 
 - Ну что, волхв? - поторопил его богатырь. - Не тяни. Что не так с этой деревенькой? 
 - Не то чтобы не так, боярин. Токмо в селении там поклонники смерти живут. Те, что кресту поклоняются, на коем их бога распяли. Странная это вера. Чужая. 
 - Может, и так, - боярин равнодушно пожал плечами. - Однако в Муроме многие в распятого бога верят. Князь Владимир, вон, дозволил и в Киеве капище для гостей цареградских построить. 
 Велислав посмотрел на Радула из-под густых бровей, но промолчал. 
 - Веди, волхв. Там разберемся. 
 Толстяк, недовольно что-то бурча себе под нос, развернул скакуна и, ни на кого не глядя, двинулся вдоль реки. Следом на узкую тропинку повернул Никита, за ним тронулся, дернув поводья заводного коня, ведун. Он смотрел на широкую спину молодого ратника и думал о том, что у того не оказалось дома никого, кто бы точно удостоверил личность воина: знал бы его привычки, любимые присказки, кушанья, обычное поведение. Не обнаружилось ни матери, ни братьев с сестрами, ни отца. А что соседи узнали - так глаза от внешности отвести много ума не надо. Ненадолго чужую личину натянуть он и сам может. 
 Ящер 
 Широкая тропа, попетляв вдоль реки, вывела их на полянку, и путники обнаружили там отдыхающую на вязанке хвороста пожилую ведьму. Олег ни минуты не сомневался в этом. И даже не потому, что нагрелся крестик на руке, скорее по ее глазам. Старуха подняла голову и посмотрела прямо на Середина. Совершенно черные, без белков, глаза поймали взгляд ведуна, и он утонул в их бездонной глубине. 
 - Здрава будь, матушка, - прозвучал над самым ухом голос боярина Радула. - Не помочь ли тебе в чем? 
 - Спасибо, милок, - отвела взгляд женщина, и Середин встряхнулся, как пес, прогоняя наваждение. - Да токмо не от тебя подмоги жду, а вот от него, ведуна известного. Прослышала я, что пойдете вы этим путем, да и вышла встретить, в ножки поклониться. 
 Старуха, кряхтя, поднялась и действительно низко поклонилась. 
 Олег заехал сбоку, прячась от пронзительных черных глаз, и с интересом рассмотрел незнакомку. Она стояла перед ними, тяжело опираясь на толстую кривую палку-Длинное просторное платье из домотканого некрашеного сукна скрывало фигуру и придава женщине сходство со старой совой. А взгляд у нее был странный, очень странный. И отчего-то знакомый... Где он мог с этой старой каргой повстречаться? Не вспомнить... 
 - Как же ты узнала, что мы здесь поедем, коли мы сами об этом только час назад решили? 
 - То не меня спрашивайте, - хитро усмехнулась та, - у духов лесных, что слухи разносят, пытайте. 
 - Зачем я понадобился тебе, мать? - встрял в разговор Олег. 
 - В двух днях пути отсюда лежит город Юрьев, где княжит славный князь Руслан. 
 - Слышишь, тезка твой, - пихнул Ермолай Руслана. 
 - Молод князь еще, горяч не в меру, - продолжала старуха. - Невесту себе выбрал из людей торговых. С приданым богатым. Всем избранница его взяла: и красой, и умом боги наградили. Да, видать, судьба ей выпала злая. К свадьбе уж готовилась, наряды, говорят, примеряла. Подружка ее да девки-чернавки рядом хлопотали. Ненадолго оставили одну, к матери ее зачем-то отлучились. А как вернулись - она на полу лежит, а над ней дым черный витает. На крик тогда вся дворня, все родичи сбежались. Стоят, смотрят, а сделать ничего не могут. Дым тот почти сразу растаял, а невеста с тех пор ото сна очнуться не может. И не жива, и не мертва. Князь повелел построить избу для нее рядом со своим детинцем. Не может ведь без благословения Сварога и Дидилии в дом привести. Одна большая комната в срубе том, ни единого окна нет, стража приставлена. Так и положили ее в наряде том свадебном. 
 - И давно она так спит? 
 - Скоро четыре месяца будет, - вздохнула ведьма. - Князь во все концы весть разослал, сулил злата-серебра немерено, коли оживить ее смогут. 
 - И что? Неужели никто не откликнулся? 
 - Ну отчего ж? Много желающих нашлось. Такая толпа набежала поначалу селить некуда было. Да токмо все опосля первой беды разбежалось, кто куда. Ясное дело, осерчал князь, у нескольких бедолаг, кого споймали голова с плеч, сказывают, слетела... Ну а более никто помочь и не брался. 
 - А что за беда-то, матушка? - поинтересовался Ер-молай. 
 - С внучкой моей? Так двое чародеев, что первыми помочь хотели, ночь подле нее провести остались. Морок, молвили, приманят да истребят. А поутру князь их рядом с невестой нашел. 
 - Мертвыми? - Кира зябко повела плечами. 
 - Мертвыми, - кивнула ведьма. 
 - Точно мертвыми? - усомнился ведун. - Может, тоже в беспамятство впали? 
 - Да кто же, окромя Великой и Прекрасной Мары, про то ведает? - пожала плечами старуха. - Вестимо, тризну по ним справили, сердечным, по всем правилам: сложили поленницу возле святилища, их сверху на носилках уложили, коврами дорогими прикрытыми, да факел и бросили. 
 - А как же родичи? - не понял Радул. - Их-то известили, позвали, спросили? 
 - Какое там, - отмахнулась старая. - Тем же днем и спалили. 
 - Лихой у вас князь, - хмыкнул Олег. - То головы рубит без суда и следствия, то людей жгет не спросясь... 
 Сказал - и осекся. На Руси но суду и следствию голову не могли срубить в принципе, потому как "Русская Правда" смертной казни не предусматривала. Разумеется, для успокоения путников вдоль проезжих трактов кое-где покачивались лихие людишки - но то дело другое. Когда с кистенем на дороге чужого добра добыть хочешь - о "Правде" не вспоминай, коли сам мечом промеж глаз споймаешь али веревку на шею получишь. Схватка в лесной чащобе - это не честный суд, на войне свои законы. Да и уголовники - не совсем люди, коли сами "Правды" не чтут. Однако князь - это не воевода дорожного дозора. Князь - символ власти и порядка, своевольничать права не имеет. Неровен час - погонят люди такого правителя да другого к себе на стол пригласят. 
 - Молод князь, горяч, - словно услышав его мысли, сказала ведьма. Однако же на чужое не покусился ни разу, обиды горожанам не чинил, оброков новых, супротив прежнего уложения, не выдумывал. Это проясняло многое. Коли князь зазря ни к кому в карман не лезет, подданных не пугает и не грабит они легко простят ему смерть нескольких, никому не ведомых чужеземцев. А для дела ратного, коли оборонять Юрьев придется - так дерзкий и решительный правитель куда надежнее вялого мямли. Ведун ничуть бы не удивился, если б оказалось, что горожане князя своего любят и ценят превыше прочих, близких и дальних, именитых и не очень. Может, даже и шутками его с чародеями-неудачниками похваляются. 
 - Так выслушаешь ли ты дело мое, ведун Олег? - переспросила старуха. 
 - Прости, матушка, - покачал головой Середин, - однако торопимся мы. Нет у нас ни единого часа лишнего, чтобы разговоры вести, уж прости. 
 - Сварт, подведи коня ведьме, - по-своему понял его слова воевода. - На пегом сумок мало, туда и посади. Пусть на привале с другом нашим перемолвится. 
 Олег опять вздрогнул и опять, спохватившись, махнул рукой -не пытался никак воевода оскорбить женщину. Ведь слово "ведьма" происходит от "ведать" - знать, быть опытной и мудрой. Вполне уважительное обращение. И понадобится еще лет триста и повсеместное насаждение христианства, чтобы придать этому слову отрицательный оттенок. 
 Беловолосый ратник-воин поступил иначе: подъехал к старухе, наклонился, подхватил под мышки и усадил на седло перед собой. 
 - Ить, какой кавалер выискался, - улыбнулась ему ведьма. - Никак, понравилась? Может, хочешь чего? 
 - От тебя все только одного хотят, красавица, - пустил коня шагом дружинник. - Да разве ж ты их воли когда исполняла? 
 - Это верно, - кивнула старуха. - У мужиков токмо одно на уме. Потакать такому - грех. 
 Отряд снова втянулся на узкую извилистую тропинку. 
 - Эй, ведун, - окликнул Олега толстяк. - Я тут облепихи мимоходом сорвал. Хочешь попробовать? Она у нас здесь сладкая, не в пример владимирской. 
 Середин придержал коня, протянул руку, однако вместо ягод услышал только пару приглушенных фраз: 
 - Кто-то колдовским способом ныне речь вел. Отсель, с поляны. 
 Велислав забросил посуленное угощение в рот, пнул пятками коня. Олег, дожидаясь, пока Никита выведет с поляны заводных лошадей, огляделся. Лес как лес. Разве темноватый: с южной стороны высокие ели, с северной, вдоль приболочениого берега - густой ивняк. Берегини такие места не любят, а вот лешаки, болотники, криксы - просто обожают. Середин не дал бы за жизнь глупца, решившего разбить здесь на ночь лагерь, и медной полушки. Странное место выбрала ведьма для встречи... Может, именно она и отчиталась перед кем-то, что увязалась за отрядом? 
 Дружинник, оглянувшись на ведуна, скрылся за кустом, и мысли Середина переключились в новом направлении: откуда же пришел этот юный воин без роду и племени? Где воинским наукам так споро научился? Ведь неплохо себя показал на княжьем дворе, ох как неплохо для сиротинушки, маменькиного сынка из захудалой деревушки... 
 Версты через три река разлилась, образовав обширную, поросшую камышами, заводь. Путники отвернули влево и очень скоро обнаружили, что тропа расширилась, стала чище, нахоженнее, местами и вовсе напоминала проселочную дорогу. Вскоре лес кончился, и впереди показалось небольшое, домов в пять, селение. Над частоколом выглядывали крытые дранкой, высокие стога, заметно возвышающиеся над коньками крыш, а чуть дальше, вознесенный еще выше одинокий черный крест. Но что-то здесь было не так. Ведун почти физически чувствовал напряжение, которое витало в воздухе, словно запах трупного разложения. 
 Они слегка придержали коней перед раскрытыми воротами и огляделись. Ведьма повела носом, словно принюхиваясь к чему-то. 
 - Плохое это место, - сказала она тихо. - Нельзя сюда заходить. Дальше ехать надобно. 
 - Что там случилось, ведун? - окликнул его боярин. 
 - Похоже, разорил кто-то деревушку, Радул, - покачал головой ведун. Не найдем мы здесь ни хлеба с солью, ни крова, ни доброго слова. Нечисть какая-то побаловала. Поехали-ка мы дальше. 
 - Это как?! - возмутился богатырь. - А ну цела она еще и туточки где-то прячется. Нельзя нам так просто ускакать, ворога неведомого не истребив! 
 Он выхватил свой полуторапудовый меч, матово блеснувший черной булатной вязью, и въехал за частокол. Остальные путники двинулись следом. 
 - Смотрите, это было храмом распятого бога, - указал вперед волхв. 
 Из-за полуразрушенного дома виднелось то, что осталось от церквушки. Вероятно, местные мужики переделали под храм чью-то избу: над старым срубом настелили новую крышу, приладили крест, украсили окна резными ставнями, а стены - рисунками. Ныне дверь избы висела на одной петле, стены были заляпаны грязью, огромные дыры зияли в еще не успевшей потемнеть под дождями крыше. Жалкое и угнетающее зрелище. 
 - Где же люди? - очень тихо спросила Кира, но ее услышали все. 
 Середин повнимательнее пригляделся к избам. Кроме пары разрушенных строений, все остальные были целы и невредимы, изгороди тоже не повреждены. Словно замерло поселение, затаило дыхание и со страхом чего-то ждало. И никаких обитателей. Через частокол хорошо просматривалось, что на полях уродился знатный урожай: тяжелые золотые колосья лениво колыхались под легким дыханием ветерка. Но не было ни одного работника, никто не спешил убирать хлеб. 
 - Эй, хозяева!! - во весь голос прокричал воевода. - Люди добрые, не бойтесь! Мы пришли к вам с миром, а не за полоном! Изборские мы, от князя Радомира дозор! 
 Поселок молчал. 
 - Радул, дом справа от ворот осмотри, - тихо распорядился Микула. - Ты ратник крепкий, если что - и один управишься. Ермолай, Руслан - вам второй справа дом смотреть. 
 Ратники спешились, отправились выполнять приказание. Воевода, спрыгнув на землю, продолжил: 
 - Никита, присмотри за лошадьми, мы со Свартом по левую руку избы проверим. Ты, Велислав, в святилище их загляни: тебе как волхву сие богами предписано. Коли кто мертвых увидит, особливо без оружия - выбегайте сразу и в голос кричите. Неровен час, мор по деревне прошел. Как бы с собой его не увезти. 
 - А я? - потребовал свою долю работы Середин. 
 - Ты в дом за святилищем ступай, - кивнул воевода. - Кира, присмотри за ведуном. Мало ли чего, а он бездоспешный, вместо меча игрушку какую-то таскает... 
 Спорить о преимуществах сабли над прямым клинком Олег счел неуместным. Спустившись на утоптанную дорогу, он снял с луки седла щит, перекинул его за спину и двинулся в указанном направлении. Следом послышались быстрые и легкие шаги девушки. Куница, до того спавшая за пазухой, внезапно зашевелилась, выскочила наружу и поспешными прыжками поскакала назад к лошадям. Остановилась возле гнедого, повернула голову и несколько раз тявкнула. То ли настроение у нее было хорошее, то ли предупреждала о чем поди разбери. Однако Олег почуял неладное и на всякий случай потянул саблю из ножен. 
 Они с Кирой по пыльной тропинке обогнули церквушку, толкнули калитку. Громкий металлический скрип разорвал тишину, заставив людей вздрогнуть: железные петли на деревенском дворе Середин встретил впервые. Во дворе, куда ни кинешь взгляд, валялись оставленные вещи. Всевозможные горшки, плошки, перевернутая соха. Масса самых разных, необходимых в хозяйстве, вещей. Казалось, хозяева буквально только что вошли в избу, оставив на время работу. Ни запустения, ни разрухи - ничего, что указывало бы на причину отсутствия людей. 
 - Смотри, свет, - указала Кира на окно избы. 
 Середин пригляделся. В маленьком, затянутом бычьим пузырем, проеме действительно тускло подрагивал огонек. Ведун двинулся к двери, но уже после нескольких шагов зашипел от боли. Крестик так нестерпимо обжигал руку, что ведун остановился, отмотал его от запястья и сунул в карман, бормоча не очень лестные слова в адрес всей засевшей здесь нечисти. 
 Резкий порыв ветра хлестнул по лицу, качнул тяжелый щит, словно отталкивая ведуна от калитки. Олег оглянулся на Киру и, поглубже вдохнув, как перед прыжком в воду, вошел в дом. 
 - Смотри туда, волхв! Что случилось с ними, волхв? - Никита даже и не пытался скрыть своего страха. То, что произошло на его глазах, не вписывалось ни в какие рамки. Едва ведун и девушка переступили порог калитки, как вдруг словно сам воздух покрылся мелкой рябью. Поначалу еще смутно виднелись фигуры людей, а потом и вовсе исчезли, не оставив и следа. - Что с ними, волхв? Куда они сгинули?! 
 Велислав торопливо обогнул святилище, посмотрел в указанном направлении. Ничего не увидел - и непонимающе оглянулся. 
 - Они там, дедушка! - пронзительно зазвучал над мертвой деревней девичий голосок. - Я видела, они во двор вошли и ако туман в воздухе растаяли. 
 - Где? 
 - Вон там! Во дворе за святилищем! - вытянула руку перекинувшаяся в человека Купава. 
 - Там, там, - подтвердил Никита. - И я видел. За калитку прошли - и словно ветром их развеяло. 
 - Да разве возможно подобное? - пожал плечами волхв. - Видать, причудилось. 
 - Не причудилось, - тихо сообщила ведьма, которая дожидалась возвращения ратников, сидя на скамье возле колодца. - Слыхала я про сие колдовство. Родич водяного им балует, Ящер болотный. Садится в селении, круг чародейский округ себя чертит, и всякого, кто внутрь попадет, пожирает. Невидим круг ни снаружи, ни изнутри, однако же ход для смертного токмо внутрь есть. Обратно не раскрывается круг, добычи своей не выпускает. 
 - Что же делать теперь? 
 - Помянуть друзей своих честной тризной, - поставила ведьма подбородок на клюку, - да далее шагать. Все едино сожрет их Ящер. Однако же пока они еще целы. Чую, души живые еще шевелятся. 
 * * * 
 - Ведун, смотри, - окликнула Кира. - Куда все ушли? 
 Середин оглянулся в дверях и не увидел ничего. Тянулась к воротам пустая улица, на которой не было ни почти двух десятков коней, ни обыскивающих дома ратников, ни странной ведьмы. 
 - Что за ква? - тихо пробормотал Олег. 
 Он решительно сошел с крыльца и направился к калитке. Сзади побежала девушка. 
 - Улетели они, что ли? 
 Олег, не сбавляя шага, переступил порог. Точнее - попытался. Ощущение было такое, что он со всего размаху вмазался в эластичную пленку. Его отшвырнуло назад, да так сильно, что ведун не удержался на ногах и грохнулся на спину, подняв тучу пыли. 
 - Что..? 
 От досады и злости Середин резко вскочил и привычным, многократно отработанным движением рубанул невидимую преграду. Сабля со свистом рассекла воздух, но не встретила ни малейшего сопротивления. Олег протянул руку вперед - мягкая стена решительно оттолкнула ее обратно. 
 Ведун хмыкнул и обернулся к Кире. 
 - Вот так оно и бывает, - мрачно пожаловался он. - Только что все было хорошо, а оказывается, что ты уже влип по самые уши. 
 Вязкая тишина, пожирая шорохи травы, постукивание полуоторванной щепы на крыше сарая, прибивая пыль и глуша шелест ветра, ползла по двору, жалась к изгороди, надвигалась на людей с неотвратимостью болотного тумана. 
 - Должен быть где-то выход, непременно должен... Только я еще не знаю, где. 
 Его голос прозвучал глухо, как будто он говорил в подушку. Слова, не успев сорваться с губ, тонули в воздухе. И ведун почти физически ощущал чьи-то плотные объятия. Он снова решительно рубанул саблей, отгоняя непонятного врага. Затем Середин развернулся спиной к странной преграде и двинулся к дому, в огне которого продолжал трепетать огонек. 
 - Надеешься там выход найти? - спросила Кира, шагая рядом и пытаясь приноровиться к широкому шагу Олега. 
 - Там что-то есть, - пожал плечами ведун. - Нечисть какая-то засела. Придется либо подружиться с нею, либо выпустить ей кишки. У тебя оружие есть? 
 - Нож есть. 
 - А оружие? 
 - Учитель говорил, если воля твоя крепче камня, то рука способна разить отточенную сталь. 
 - Учитель твой однорукий или совсем без рук? 
 - Он... нормальный... - не поняла шутки девушка. 
 - Странно. Что же он не попробовал применить свою теорию на практике? Олег выдернул из ножен подаренный князем кинжал. - Если верить обещаниям Радомира, против нечисти этот клинок должен работать так же надежно, как и против живых существ. 
 - Спасибо... - Девушка сделала несколько взмахов. Легкий клинок пришелся ей как раз по руке. Длиной в локоть и шириной в три пальца, кинжал напоминал маленький меч. Теперь за назначенную Микулой телохранительницу можно было оставаться более-менее спокойным. 
 - Тоже мне, волю они закаливают, - хмыкнул Середин, поднимаясь на крыльцо. - Пусть он свои теории Радуловскому булату попытается изложить. Можно даже предварительно одеть его в строительную каску и испанскую кирасу. 
 Он подошел к двери и удивленно замер, склонив набок голову. Там, где всего несколько минут назад покачивалась сколоченная из толстых досок створка, теперь остались одни обломки. Середин осторожно поднял щепку и повертел в руках. 
 - Интересная тут песня заводится, - пробормотал он. - Только одна проблема. Я смысл понять не могу. Кира, посмотри-ка. 
 Девушка взяла у него щепку и внимательно оглядела со всех сторон. 
 - Кто-то был жутко голоден. Вон как дерево обглодал. 
 Олег кивнул. На том, что осталось от двери, четко виднелись следы от чьих-то зубов, причем зубов не человеческих, а длинных и тонких, заостренных к концу. Либо волчьих, либо медвежьих, либо еще кого из зверей - так хорошо ведун в хищниках не разбирался. 
 - Интересно, когда же этот "кто-то" успел поработать челюстями? Мы ведь стояли в нескольких шагах, но ничего не слышали. 
 Медлить дальше просто не имело смысла, и Олег переступил остатки несчастной двери, прошел в сени. Здесь царила неестественно непроглядная темнота. 
 - Эй! Есть кто живой? - Его голос словно столкнулся с мягкой преградой и сразу затих. - Люди добрые, пригласите на огонек. Ась? Мы тут свечечку запалим, хорошо? 
 Ведун помнил, как вчера подорвал немалый куст и опалил целую поляну, пробуя заговор огня, но иного выхода в данной ситуации он не видел. Нужно просто слова говорить потише и руками сильно не махать. Не любят огневики лишней суеты. Облизнув пересохшие губы, Олег зашептал тихо, но быстро. Вспышка - и на ладони задрожал маленький язычок огня, а под ногами прошуршали маленькие существа, сыпля разноцветными искрами. 
 - Спасибо, други огневики, дети Перуновы, - шепнул ведун им вслед. 
 Середин приблизился к двери в жилой сруб, протянул руку с огоньком. Вздрогнула тьма, отступила, таясь по углам. Пока ничего страшного не показывалось. Свежая солома, зачем-то сваленная в углу, наполняла воздух одуряюще пряным ароматом, на бревенчатых стенах застыла копоть. И тишина. Даже стук сапог глухо звучал, от стен не отскакивал, а словно тонул в них. Олег приблизился к печи, собираясь заглянуть в соседнюю комнату, и вдруг услышал - нет, почувствовал - какое-то шевеление в сенях. Он резко обернулся и заметил, как кто-то прошмыгнул в углу, потом еще и еще. Настолько стремительными оказались эти твари, что ведун не успевал даже разглядеть их. Внизу живота возник противный холодок - Середин быстрым движением пересадил огонек на плечо, перекинул из-за спины на руку щит, начал пятиться обратно, к выходу. 
 Под ногами мелькнула тень, и ведун резко опустил щит - послышался глухой удар, деревянный диск чуть повернуло, и тень исчезла. Почти сразу послышалось едва слышное шипение, тихий чавкающий звук. И из темных углов, словно в кошмаре ребенка, наслушавшегося на ночь страшных сказок, стали появляться длинные сгустки тьмы. Они стелились по полу, извивались спиралями, уплотнялись и обретали более узнаваемые формы. 
 Ведун, повернув голову, резко дунул на сидящий на плече огонек - тот полыхнул ярким светом, едва не опалив щеку, и мгновенно разогнал мрак. Середин облегченно перевел дух: гиены. Всего лишь обычные трусливые гиены, которые питаются падалью, тем, что им оставляет насытившийся хищник. Теперь ведуна уже не пугал их мерзкий лай, горящие жадностью глазки. Хотя, конечно, лучше встретиться с одним львом, нежели с сотней таких вот трупоедов. 
 Между тем твари следили за застывшими людьми с голодным азартом. Похоже, им хотелось поиграть, напугать жертву до безумия, а уже потом разорвать зашуганную беззащитную добычу. Однако ныне им сильно не повезло: их увидели. 
 Выгнулась в прыжке одна гиена - Олег ткнул острием сабли прямо в распахнутую пасть. Падальщица взвыла и, упав на пол, рассыпалась прахом. Тут же сразу две твари кинулись на Середина с разных сторон - одну он принял на щит и располосовал вдоль хребтины, после чего, перебросив клинок, отсек голову второй. И к его ногам посыпались две горсти пыли. 
 - Кто это, ведун? - сжала клинок двумя руками Кира. 
 - Нечисть, - кратко ответил Олег, словно это могло хоть что-то прояснить. Ведун надеялся только на ю, что эти колдовские хищники не оживают после смерти, подобно криксам, которые, даже разрубленные в куски и раскиданные по сторонам, потихоньку сползаются, слипаются, чтобы снова стать единым целым и опять порхать над чахлыми болотными березками или ползать по рыхлой тине. 
 Тихо порыкивая и ехидно хихикая почти по-человечески, гиены кружили вокруг добычи. Люди прижались спиной к стене, и твари больше уже не рисковали приближаться на расстояние удара. Казалось - все успокоилось, опасность миновала. Но только на первый взгляд: Середин прекрасно понимал, что время играет против них. Люди рано или поздно устанут, им захочется посидеть или даже поспать. Подаренный Перуном огонь тоже наверняка имеет какой-то срок действия - а выжить в темноте в схватке против целой стаи нет ни единого шанса. 
 - Двигайся к выходу, - подтолкнул девушку ведун, но стоило ей сделать шаг, как по маленьким сеням разнесся протяжный оглушающий вой, больно ударив по ушам. Олег чуть не бросил оружие, чтобы зажать уши руками, - и как раз в этот миг гиены кинулись в атаку. 
 Сабля ведуна чиркнула по горящим яростным голодом глазам, прорубив одновременно три головы. Кира приняла кинувшуюся на нее гиену на кинжал, вскинула над собой, пнула ногой другую - на людей просыпался сухой прах, и девушка рубанула освободившимся клинком третьего врага. Мертвую тишину разрывало только тяжелое дыхание людей и тихий шелест опадающей пыли. Вокруг мелькали обретшие плоть сгустки тьмы, обжигая их ненавистью, щит постоянно сотрясался от ударов. Олег торопливо работал саблей, в пылу схватки почти не ощущая, как время от времени какая-нибудь особенно проворная тварь вцеплялась в него зубами. Однако в сапогах уже начала чавкать кровь. Стало ясно, что продержаться долго в таком бешеном темпе они не смогут - либо кровью истекут, либо руки слушаться перестанут. И тогда их захлестнет волна голодных гиен. 
 - Давай! - Середин пихнул девушку в сени, прыгнул за ней, развернулся, приняв на щит кинувшихся зверей, смахнул их саблей и начал быстро пятиться, ощущая спиной спину Киры и одновременно подталкивая ее. Тело-хранительница непрерывно взмахивала рукой, пиналась, откидываясь назад, и очень часто вскрикивала. Как показалось Олегу - от боли. Разумеется, без щита ей было очень тяжело, но ведун сомневался, что, поменяйся он с ней местами, положение девушки станет лучше. Так он ее хоть подталкивал. А если двинется первым, а она отстанет - сожрут. 
 - Порог!!! - срывающимся голосом выкрикнула Кира. 
 Олег благодарно кивнул, пару раз поднял ноги повыше и оказался на свету. Молодец девчонка, догадалась предупредить! А то ведь и споткнуться мог - с однозначным кровавым результатом. 
 Вместе они сбежали по лестнице, вновь прижались спина к спине. Пока что положение стало только хуже. Если в узких сенях гиены набрасывались сзади и спереди, то здесь - отовсюду. Щит пришлось отвести в сторону, прикрывая свой левый и Кирин правый бок, а саблей работать в секторе не менее ста восьмидесяти градусов - ведь левая рука девушки оставалась без оружия. Гиены нападали волнами - по три-четыре, а то и по пять тварей зараз, - взмахи надо было делать широкие, сильные, чтобы одним движением остановить всех. Однако клинок то и дело застревал в плоти животных, крайние звери прорывались и вцеплялись в ноги, в край щита, опуская его и тем самым открывая для нападения еще один участок. 
 Тратя на гиен дополнительные удары, приходилось тут же отмахиваться от новой волны и снова добивать прорвавшихся. Середин начал сбиваться с ритма, задыхаться; сабля словно сделалась тяжелее богатырской палицы и поднималась с немалым трудом. Казалось, еще немного - и щит придется бросить, чтобы взяться за нее двумя руками. Утешало одно: они продолжали двигаться. Шаг за шагом они с девушкой в изорванной в клочья одежде приближались к калитке, возле которой случилось то, что и следовало ожидать: они опять уперлись в эластичную преграду. Выхода не было. Зато они могли упереться в колдовскую стену спинами, сберегая на этом хоть малую кроху оставшихся сил и не боясь нападения сзади. 
 Гиеновидная нечисть тем временем позволила себе малую заминку. Но не для того, чтобы люди перевели дух, а чтобы собраться в стаю сразу из нескольких десятков зверей. Новая волна должна была окончательно сломить сопротивление добычи, сбить ее с ног, лишить способности к сопротивлению и... Олег даже представить себе не мог, что должно последовать за этим "и...". Просто болезненная смерть? Или вечное скитание вдоль границы бытия и небытия? Вечное рабство у породившего эту ловушку хитрого и злого мага? Превращение в новую нежить? 
 Тяжелый клинок опустился вниз, опершись острием в землю, - ведун не знал, хватит ли у него сил поднять саблю снова, когда начнется завершающая атака. 
 * * * 
 Воздух в калитке снова покрылся мелкой рябью, будто поверхность воды от порывов ветра, всколыхнулся, обрел вдруг четкое очертание человека. Рванулся вперед тот, кто был на той стороне, ударился всем телом и отлетел назад. Удар сабли прочертил рваные контуры, но не разрушил преграды. И снова все исчезло, как не бывало. 
 - Это... это ведун был? - вдруг охрипшим голосом спросила Купава. 
 - Да, - кивнул волхв. - Он. Видать, вырваться пытаются, да не могут. 
 - Чего ждешь, дружинник? - неожиданно громко рявкнула ведьма. - Выручай другов своих! 
 - Пошла! - спохватился Никита, огрел лошадь и помчался за святилище, на ходу перехватывая с луки седла щит и обнажая клинок. - Н-но!!! Не стой! 
 В считанные мгновения он преодолел расстояние от колодца до таинственного двора и прямо с седла прыгнул в калитку. 
 Взметнулась пыль, в воздухе побежали радужные круги - Кира и Олег, потеряв опору за спиной, вывалились наружу, а вместо них ораву голодных гиен встретил юный ратник, который в мгновение ока оценил ситуацию: краем щита раскроил голову одной твари, мечом прямо в воздухе разрубил другую, оголовьем рукояти огрел третью, отпихнул ногой четвертую... Никиту, казалось, захлестнула черная волна - но в этот миг магическая стена, впустившая новую добычу, снова сомкнулась, и двор вновь явил собой мирную и спокойную картину. 
 - Вытаскивать надо... - тяжело дыша, сказал Олег. - Вытаскивать мальчишку... 
 Однако сам он в эти минуты не мог даже встать. Они с Кирой лежали на пыльной дорожке, раскинув руки, все еще сжимающие оружие, а вокруг их тел медленно расползалась темная лужа. Купава подбежала первой, упала рядом на колени и тонко заскулила, прижав кулачки ко рту. Следом тяжело притопал Велислав, присел возле ведуна и девушки. Наскоро осмотрев раны, толстяк торопливо потрусил обратно к коню, вернулся со своей котомкой, достал небольшие глиняные крыночки, замшевые мешочки, полотняные ленты. Торопливо срезал с Середина штаны, принялся обильно засыпать порошком из одного мешочка: 
 - Ты не беспокойся, снадобье сие без наговоров. Токмо порошок из "ноготков". Кровь остановить, гниль отпугнуть, рану закрыть. 
 Олег кивнул, отпустил саблю и попытался сесть. Он знал, что порошок из красивых цветков с названием "ноготки" обладает хорошими бактерицидными качествами. Как, кстати, и болотный мох, наперсяница, хлебное вино. Хватало, в общем, антибиотиков на Руси и до пенициллина. И лично он в подобной ситуации предпочел бы мох: тот рану полностью закрывает, кровь останавливает, держится крепко. А порошок, хоть кровь и хорошо останавливает, но образует корочку, которая потом потрескаться может, движения стесняет. 
 - Киру посмотри, волхв, - потребовал ведун. - Я вроде ничего. Цел. 
 - Я тоже, - повернула к нему голову девушка. - Сейчас встану. Только отдышусь немного. 
 - Колени согни, - обежал ее толстяк, - не то пылью ноги замараешь. Исцеляешь вас, исцеляешь, а вы все едино искалечиться норовите. 
 - Ты смотри, ведун, - губы девушки тронула слабая улыбка, - мы смешали нашу кровь. Воля богов. 
 - Хорошо хоть, целы остались, - вздохнул Олег, глядя на калитку. - Как там Никита? Помочь ему надобно... 
 - Сиди, помогатель, - повысил на него голос Велислав. - Половина крови из жил вытекла, а туда же рвется, помогать. Как бы самого не пришлось на руках уносить. 
 - Нет больше ратника вашего, - опираясь на клюку, подошла ближе ведьма. - Упреждала же вас: не ходите в деревню, нечисто тут. Дурным богам молятся, дурную кончину приняли. Не стоило самим в петлю лезть. Нет боле дружинника вашего, не чую я его! 
 - Тело хоть вынести, тризну справить по-человечески... - попросил Олег. 
 - Разве ты не видел, ведун, - прошамкала старуха, - врата в ловушку ящерову открываются, токмо когда кто-то снаружи подходит? Хочешь тело забрать - еще кем-то пожертвовать должен, кто врата откроет, да сам внутри останется. Ужели много дружинников у тебя под рукой, Дабы на жертвы такие идти? 
 - Эй, Никита! Ты где, сорванец?! - донесся из-за святилища голос воеводы. - Почто лошади без присмотра брошены?! Ох, смотри, получишь у меня плетей за нерадивость! Ты где?! 
 - Пойду позову, - вздохнул волхв. - Порты у тебя другие есть? Эти никуда не годятся уже. 
 - Так и другие замажу. - Почувствовав, как у него кружится голова, Середин снова лег на спину. 
 - А мы поверх порошка полотном замотаем, полотном. Болеть станет, но заживет. И верхом ездить сможешь, и пешим ходить. Токмо в бане снимать придется. Отпаришься, стало быть, через месяцок, водой горячей хорошенько отпаришь, да и смотаешь все. А снизу кожа будет чистая, розовая. 
 Пока Велислав заговаривал зубы раненым, Купава со всех ног помчалась к воеводе, и вскоре весь небольшой отряд собрался возле Киры и ведуна. Совместными усилиями их переодели, натянув поверх бинтов запасные штаны, посадили в седла. Про Никиту старались не вспоминать. И только когда вслед за ранеными все воины и ведьма поднялись на коней и отъехали метров на триста, Велислав натянул поводья, повернулся, достал из-за пазухи какую-то амулетку, немного пошептал над ней, а потом, начертав уже знакомый Олегу знак, метнул огненный шар. Тот быстро прочертил воздух, коснулся крыши дома, исчез. 
 Несколько мгновений ничего не происходило. Вдруг изба вся почернела и будто бы начала исходить паром. Тут же в ней что-то зашевелилось, тяжко вздрогнули стены. Внутри маленького заговоренного мирка стало темнеть, начали проскакивать яркие искры, потом тонкие клинки молний, и наконец в воздух фонтаном взвился столб огня. И лишь через некоторое время застывших людей настиг звук. Над огромной воронкой клубился дымок - и это все, что осталось от паутины ящера. 
 - Вы гляньте, - ткнула клюкой в сторону крайней избы старуха. 
 Там, таясь вдоль частокола, быстро перебирало кривыми лапами странное существо, напоминающее покрытую черными пятнами лягушку размером с козу; по земле за ним волочился длинный, чуть ли не трехметровый, хвост. 
 Велислав тут же метнул еще шар, разметавший частокол на протяжении нескольких метров, потом еще один - но все мимо. Странная тварь, поняв, что ее заметили, со всех ног рванула наутек. 
 - А ну, я... - низко прогудел Радул. Он подтянул к себе саадак, скинул крышку с одного колчана, достал лук, открыл дугой, порылся, что-то выбирая, а затем наложил на тетиву стрелу с необычным наконечником - широким, но с вытянутым граненым острием. - И-и-и... Ха! 
 Тварь взметнулась ввысь, крутанулась вокруг своей оси, после чего, заметно прихрамывая, побежала дальше. 
 - Попал! - радостно захлопала в ладоши Купава. 
 - Эх, - разочаровано опустил лук богатырь. - Что попал? Истребить надобно. А стрелу из серебра кованную, в святилище заговоренную, я токмо одну заказал. Мыслил, для змея поганого пригодится, коли встречу. Да мало кто его видел, не очень я надеялся. А теперича из-за скупости своей нечисть добить нечем. 
 - То, может, и хорошо, - встряла в разговор ведьма. - Вытащить стрелу-то ему нечем. Помучается лет двести с серебром-то в боку, смерть ему в милость казаться станет. Пусть бежит. А нам, мыслю, влево отворачивать надобно. Мне тут в паре верст, в роще березовой, святилище одно ведомо. Туда надобно раненых везти, там их отговорят, выходят. Волхвы там мудрые, с богами речи вести умеют. За день исцелят, коли упросить сумеете. 
 - У нас свой лекарь знатный, - отмахнулся Микула и повернулся к волхву: - Исцелишь, Велислав? 
 - Исцелить несложно, - пожал плечами толстяк, вытаскивая из сумы вяленого судака и отламывая ему голову. - К утру на ноги поставить можно. Токмо для такого дела сила нужна божья, Сварогова да Лилиева. А ее окромя как в святилище не найти. В дороге лечить - Дней пять уйдет, коли сильно не растрясем. 
 - Ну делать нечего, - разочарованно вздохнул воевода. - Без ведуна мы как без рук. Показывай дорогу, матушка. 
 Отряд ехал шагом: всем было понятно, что сегодня никакого пути уже не будет, а две версты до обещанного старухой святилища до темноты все равно одолеть успеют. У Олега кружилась голова, дрема все чаще и чаще выталкивала из головы сознание. Потеря крови давала о себе знать. Разумеется, можно было собрать силы, сконцентрировать волю и вернуть себе ясный разум - но ведун не видел надобности понапрасну растрачивать энергию. Он находился среди друзей, в безопасности, а потому можно было немного расслабиться и поберечь силы на будущее, для чего-нибудь более важного. Он даже полуприкрыл глаза, доверяя своей гнедой лошадке самостоятельно выбирать путь. 
 Вскоре пахнуло свежестью, воздух стал чище и светлее. Середин понял, что они подъехали к святилищу, но дремота уже успела захватить все тело: ни рукой не шевельнуть, ни ногой, и глаза больше не открывались. Вскоре его мягко толкнули в сторону, подхватили на мягкий плащ, куда-то понесли. Он окончательно отключился и пришел в себя только от обжигающего холода, растекающегося по груди. Ведун открыл глаза, увидел звезды, серые незнакомые лица. Ему к губам поднесли большой ковш с чем-то теплым, густым и чуть солоноватым. Не задумываясь над тем, что это может быть, Олег выпил все, после чего снова провалился в небытие. 
 Душа Милолики 
 Низко висели свинцовые грозовые тучи, готовые вот-вот обрушиться на землю вселенским потопом. Резкие порывы ветра хлестали по лицу холодными ладонями, цеплялись за край шкуры и пытались стащить ее с ведуна. Внезапно небо прорезала молния, и земля содрогнулась под гулким раскатом грома. 
 - Пленкой бы полиэтиленовой прикрыться, - мечтательно произнес Олег. Так ведь нет... - И он решительно поднялся, не дожидаясь, пока его сгонит с ложа надвигающийся ливень. 
 Вокруг стояли идолы богов, защищенные от возможных напастей высоким, в полтора человеческих роста, частоколом, над самим Олегом возвышался кленовый столб, грубо отесанный верх которого кривился беззубой рожей, глубокими провалами глазниц и двумя любовно вырезанными косами по бокам. Поняв, что его уложили к ногам Мары, Середин испуганно попятился, пока не оперся спиною в тын. Там он перевел дух, положив ладонь на бешено застучавшее сердце, и только после этого сообразил, что у него ничего не болит. Ноги, по самый пах обмотанные полотняными лентами, плохо гнулись, но больше никаких неприятных ощущений не возникало. Голова тоже не кружилась, слабости в конечностях как не бывало. Получалось - его исцелили. Ну с ранами понятно - не беспокой, и болеть не станут. Но головокружение? 
 - Переливание крови, что ли, сделали? - удивленно пожал плечами ведун и, бросив быстрый взгляд на ложе (шкура волчья, не его) вышел из храма под открытым небом. 
 Вся небольшая изборская рать находилась здесь - дружинники чистили шкуры коней, волхв обирал поросль облепихи, Кира колдовала возле исходящего паром котла. Судя по запаху, это был не просто кулеш, а что-то по-настоящему мясное. 
 Не оглядываясь пока на товарищей, Середин подошел к своим сумкам, развязал одну, достал несколько полосок вяленого мяса, мешочек крупы, отсыпал наугад в ладонь горсточку монет, вернулся в святилище, выложил все это к ногам идола. Низко поклонился: 
 - Спасибо тебе, Ледяная Богиня, за исцеление. За милость твою спасибо. 
 За все время пребывания в этом мире Олег ни разу не задавался вопросом: куда идут оставляемые у идолов подношения? Воспитанный в советской школе, он как-то априори привык считать, что жрецы все это прихапывают себе в карман. Однако... Однако если оставляемые в лесу угощения разбирают травники и берегини, то почему в святилищах должно происходить иначе? Ведь Мара, равно как и берегини, существует на самом деле - и уж он-то мог теперь за это поручиться совершенно точно. 
 Впрочем, какая разница? Наверное, боги и сами могут разобраться со своими жрецами. А для него главное - что он получил исцеление и отблагодарил за него чем мог. 
 - А в жизни ты куда как прекраснее... - тихо отметил ведун, оглядывая идола критическим взглядом и, услышав совсем рядом тихий женский смешок, закрутил головой. 
 Нет, показалось. Здесь, окруженный частоколом, он находился один. 
 - Спасибо тебе, Ледяная Богиня, - еще раз поклонился Маре Середин, после чего повернулся к центральному богу: - И тебе, Сварог-батюшка, спасибо, что не оставляешь покровительством своим. Тебе, Стрибог, спасибо, что погодой нас в пути не обидел, тебе, Хорс, - за тепло, что с неба льется. Тебе, Белбог, спасибо, что не лишаешь справедливости своей, и тебе, Макошь, за серебро, которое не иссякает в моей котомке. Всем вам, родичи мои кровные, спасибо... - низко поклонился идолам ведун и вышел из святилища. 
 Ратники, готовя ложки, уже собирались вокруг поставленного на землю медного котла, и Олег поспешил туда же. Кира, уступив свое место Сварту, подошла к ведьме и с легким поклоном пригласила: 
 - Погрейся у костра, уважаемая, да нашей каши отведай. 
 Старуха благодарно кивнула, подошла к костру, опираясь на руку девушки, и села на подложенную шкуру. Остальные потеснились, только Радул остался стоять, положив руку на рукоять меча и настороженно вглядываясь в заросли. Между тем ведунья движением руки отказалась от предложенной еды и с хитрой усмешкой обратилась к Олегу: 
 - Так как с просьбой моей, мил человек? Выслушаешь али сразу прочь погонишь? 
 - Почему же погоню? - кольнула Середина незаслуженная обида. - Можно подумать, я тебя обижал все время. Скажи хоть, что случилось у тебя, матушка? 
 - Слышала я, что ты много славных дел совершил, ведун. Вот я и подумала, что помочь захочешь. Милолика-то, невеста княжеская - внучка это моя. Я-то сама давно в лесу обитаю, с тех пор как на охоте мужа мово медведь заломал. Но внучка часто ко мне забегала. Помоги, ведун, век тебе благодарна буду. 
 - Двое ведунов вместе справиться не смогли, - покачал головой Олег, запуская ложку в котел с пшенкой, Щедро перемешанной с мелкими мясными катышками, - а ты думаешь, я один сумею порчу снять? 
 - Так славы твоей у тех чародеев не имелось. Пришли за легкой наградой, а ноша-то неподъемной оказалась. А ты, мыслю, управишься. 
 - А сама-то что? 
 - Покинула меня сила ведовская с тех пор, как внучка уснула, словно и на меня проклятие упало. Мелочи одни получаются, а как что серьезное... Она печально покачала головой. - Спаси ее. Я тебе добром отплачу. 
 Олег бросил взгляд на Микулу. 
 - Смотри сам, - пожал плечами тот.- Нам все едино через Юрьев идти. 
 - Я, может, большой награды не предложу, - ведьма смотрела на огонь, не отводя от него черных бездонных глаз, - но вот Руслан, князь юрьевский, серебра да злата не пожалеет. Опять же, идти вам надобно по его земле. Коли он вас покровительством одарит, разъезд ратный в провожатые выделит, дорогу укажет - куда как легче вам двигаться станет. И горы свои найдете быстрее. Они ведь от Юрьева недалече. 
 - Это верно, - признал воевода. - С местным князем лучше дружить, чем враждовать. А коли дружинников своих в провожатые даст - так и дорога спокойнее окажется. 
 - Значит, мы вполне можем заглянуть к князю Руслану, - сказал Олег, поймал куницу, которая все норовила забраться на голову, и спустил на землю, на что та отозвалась громким возмущенным писком Потом черпнул еще ложку из стремительно пустеющего котла. - На ночлег остановимся да заодно и невесту его выручим. Только что за напасть с девушкой приключилась? 
 Все повернулись к Велиславу. Тот хмуро жевал травинку и не обращал внимания ни на что вокруг. 
 - Ну ладно, - сказал Середин, не дождавшись ответа. - Тогда попробуем помочь. 
 Никто возражать не стал. Воины, облизывая ложки, отошли от опустевшего котла и принялись собирать нехитрые пожитки. Затушили костер, навьючили и оседлали скакунов. Не прошло и получаса, как отряд отъехал от святилища и по узкой тропинке начал пробираться через заросли. Спустя еще полчаса они вывернули на проселочную дорогу и пустили лошадей рысью. 
 - Ведун, а ведун, - нагнал Олега волхв. - Чуял я во время завтрака вашего, опять кто-то словом колдовским от нас через версты перекидывается. Как думаешь, не Никитка это? 
 Ведун на укол Велислава отвечать не стал. Да, конечно, молодого дружинника, положившего живот свой вместо них, он подозревал зря. Но тут ничего не поделаешь: хочешь найти "крота" - подозревай всех. Раз Никита оказался честным ратником, то на первое место выдвигается Руслан, как единственный молодой воин в отряде. На втором, стало быть, оказывается Кира, появившаяся недавно непонятно откуда. На третьем - Сварт, па приближение которого всегда реагирует крест. Вот только как различить, кто свой, а кто изменник? Не убивать же их теперь всех по очереди! 
 * * * 
 Князь Руслан удобно разместился в кресле и кивнул дружиннику у двери. Тот поклонился и открыл дверь, пропуская высокую женщину. 
 - Приветствую мудрейшего князя в его славном городе, - сдержанно поклонилась она молодому князю. - Меня зовут Варна, и я прибыла из дальних мест выразить тебе свое почтение. 
 Правитель окинул взглядом стройную фигурку и улыбнулся. Нет, не часто встретишь в городе девушку, которая стала бы одеваться так, как эта гостья. Черные кожаные брюки, вправленные в сапоги, куртка, перехваченная на поясе широким поясом, к которому прикреплен кинжал в дорогих ножнах. В ушах изящные золотые серьги, в рыжих волосах - тонкой работы диадема, на шее жемчужное ожерелье. Острый подбородок, большие глаза, нос с горбинкой. Лицо латинянское, наряд степнячки, украшения персиянки. Кто же она на самом деле? 
 - Я рад видеть в наших краях заморскую гостью, - ответил князь Руслан и движением руки пригласил Варну сесть перед ним на лавку, что она и сделала. - Что привело тебя к нам в город? 
 - Печальная обязанность толкнула меня в путь. Я ищу своего врага, а он бежит от меня, словно зверь от охотника. - Она печально покачала головой. Я кое-что смыслю в магическом искусстве. Моя мать передала мне дар исцелять людей и понимать язык животных. 
 - Вот как?! - приподнял брови Юрьевский князь. - В таком случае, может быть, ты сможешь помочь в моей беде? 
 - Могу попробовать, - серьезно кивнула гостья. - Мне знакома болезнь твоей невесты, более того, я как-то помогла одной девушке с такой же напастью справиться. 
 - Значит, ты знаешь о моих несчастьях... - Князь встал и прошелся туда-сюда по комнате. - Это хорошо. Если разбудишь ее, отплачу за твои старания не скупясь 
 - Только мне не деньги нужны за помощь, князь. 
 - Что же тогда? - Руслан даже остановился от такой невероятной новости. - Впервые встречаю человека, который отказывается от .серебра. 
 Варна скромно улыбнулась и опустила глаза в пол. 
 - Мне нужна твоя помощь. Ты согласишься помочь мне в обмен на мои старания? 
 - Что же надобно такой красавице? - поинтересовался князь. - Может статься, серебро окажется дешевле твоей платы. 
 - Скоро в город приедет мой враг. Он ведун. Страшный колдун, для него человека погубить - первая радость. - Варна со злостью сжала кулак. Задержи его, князь. Пусть твои воины посадят это чудовище под самый надежный запор. Но учти, что с ним идет отряд воинов, которые будут защищать его. Поэтому не нужно сразу хватать колдуна. В последней схватке я ранила его, и теперь колдун захочет выпить человеческую душу, чтобы подкрепиться. А твоя невеста беззащитна. Это как раз то, что нужно сейчас колдуну. Согласись на его предложение - пусть считает, что сможет свободно войти в избу к твоей невесте. А там и схвати его! 
 Князь посмотрел на Варну с задумчивостью, склонив набок голову. 
 - Стало быть, этот колдун и есть твой злейший враг? Так ведь то дело твое. Тебе он, может, и враг, а Руси - друг. Что тогда? 
 - Полно, князь, - пожала плечами гостья. - Ведь я говорю всего лишь об оплате. Тебе он никто, мне он враг. Жизнь за жизнь, душа за душу. Сегодняшнюю ночь проведу рядом с девушкой, там попытаюсь защитить ее от злого колдовства и снять порчу. Коли не смогу - так и ты можешь колдуна не ловить. А коли смогу... Во что ты ценишь жизнь своей невесты, князь? 
 - У меня нет столько серебра, сколько я готов отдать за нее, женщина, вздохнул молодой правитель. 
 - Поэтому я и не прошу платы деньгами, - ответила Варна. - Жизнь за жизнь. Жизнь моего врага за жизнь твоей невесты - разве это не справедливо? 
 Руслан перевел взгляд на стоящего у двери дружинника, слегка махнул рукой. Тот понимающе кивнул и вышел из горницы. Гостья довольно улыбнулась: 
 - Так мы договорились? 
 - А ты действительно сможешь ее исцелить? 
 - Дай мне слово, что если я оживлю твою невесту, то ты схватишь колдуна. 
 - Слово чести, - кивнул Руслан. 
 - Тогда вели впустить меня вечером к ней в избу, - поднялась Варна, - и можешь готовить брачное ложе. 
 - Ты ее исцелишь? 
 - Думай о колдуне, князь, - поклонилась странная гостья. - А твоя невеста отныне моя забота. 
 Руслан проводил гостью до самых ворот детинца и долго смотрел ей вслед - до тех пор пока она не скрылась за возками с огурцами. Потом пересек улицу и вошел в странную избу без единого окна, еще пахнущую свежим деревом. 
 * * * 
 Торжище встретило Варну многоголосым гулом. День выдался ясным, теплым и безветренным - а потому с самого утра к торговым лавкам потянулись покупатели, по узким улочкам между бревенчатыми избами сновал разношерстный люд, медленно двигались телеги. Пришслица легко затерялась в толпе - никто и внимания не обратил на то, что из-под воротника ее высунулась головка маленькой ящерки. Девушка помогла ей перебраться на плечо и немного прикрыла волосами. 
 - Думаешь, князь сможет убить ведуна? - Ящерка удобно разместилась на плече Варны и обвила хвостом ее шею. 
 - Должен убить, - тихо ответила женщина. - Он же дал слово. Неужели правитель целого княжества не управится с одним смертным? 
 - Наемники франкские не управились, ящер не управился, - напомнила маленькая собеседница. - Почему князь должен справиться? 
 - Что наемники? - усмехнулась Варна. - Это была всего лишь проба сил. Я хотела посмотреть на смертного, что так нужен Корнею. А ящер... Я не подумала, что как раз с нежитью ведуну справиться проще всего. Он это умеет. Его нужно разить обычной сталью. Задавить неодолимой силой. А кто еще на это способен, кроме князя? 
 Она поманила пальчиком разносчика сластей. Мальчишка шустро ввинтился в толпу и вынырнул около нее. Варна оглядела товар и выбрала сладкую плюшку. Мальчик получил несколько монет и снова скрылся между степенно шагающими людьми с корзинками, мешками или просто прогуливающимися налегке. 
 - Ну а если он справится даже с этим, - продолжала она, с удовольствием откусывая ароматную сдобу. - То, пожалуй, будет достоин самой высокой награды. Как считаешь? 
 Девушка даже глаза прикрыла, смакуя сладость на вкус. Наконец, дожевав последний кусочек, она облизнула пальцы и снова стала заинтересованно присматриваться к лавкам. 
 Крытые крепким сукном лотки ломились от разнообразного товара. Толстые дородные торговки и мужички в лаптях наперебой кричали, расхваливали на все лады: 
 - А вот кому сарафаны, цветной ниткой вышитые, каменьями украшенные! 
 - А вот кому платочки мягонькие да теплые!... 
 - А вот кому уздечка с самоцветами! 
 - Седла! Седла! Кого хошь оседлать можно, хоть коня, хоть соседку! 
 - Подходи, народ, похвалиться силушкой да позабавиться! 
 Взгляд Варны выхватил прилавок, за которым стояла невысокая молодая девушка с зелеными глазами и длинной русой косой и предлагала зелья от болезней. Только вот никто у нее ничего не покупал. 
 - Подходите, попробуйте, - приставала она к каждому, кто имел несчастье пройти мимо, и совала в руки маленький глиняный горшочек. 
 - Ты что-то задумала? - прервала ящерка мысли Варны. 
 - Вполне возможно, - ответила та, отвлекшись от разглядывания молодой торговки. - Может быть, я придумаю для нашего ведуна что-то особенное. 
 Ящерка приподняла головку и восторженно посмотрела на Варну. Хвост ее подергивался в предвкушении удовольствия, выдавая нетерпение. 
 - Ты считаешь, он достоин этого обряда? 
 - Увидим. - Колдунья шутливо щелкнула ящерку по кончику хвоста. - Будь терпелива, Лир. И кстати, обрати внимание на эту торговку. Мы должны насытиться, прежде чем войдем в избу к княжеской невесте. Иначе ничего не выйдет. 
 Лир подняла большие, почти черные, глаза на девушку и нервно дернула хвостом. 
 - Что ж, - сказала ящерка, - она, конечно, не так сильна, как ведун, но девственна, молода... Тоже сойдет. 
 - Тогда вперед. 
 Варна легко миновала толчею и остановилась перед молодой продавщицей. 
 - Попробуйте, - сказала та упавшим голосом и протянула горшочек. 
 - Откуда он у тебя, милая? Сама готовишь целебную смесь или помогает кто? 
 - Сама. - Девушка приободрилась, увидев в Варне заинтересованного покупателя, и продолжила уже увереннее: - У меня дед был знатным травником, вот и меня научил. 
 - Дай-ка посмотреть. 
 Колдунья взяла из рук девушки горшочек и поднесла к лицу. В нос ударил горьковатый запах полыни, чабреца, к которым примешивался какой-то цветочный аромат. 
 Варна не успела даже как следует понюхать, как вдруг с яростным криком отшвырнула его прочь. Горшочек раскололся, и на зазевавшихся прохожих брызнула густая темно-зеленая жижа. 
 - Что ж ты делаешь, оглашенная?! - запричитала стоящая рядом женщина. Совсем руки не держат? 
 Варна подняла на нее взгляд синих глаз с вертикальными зрачками и слегка улыбнулась. От этой улыбки женщина поперхнулась готовыми вырваться словами и поспешила затеряться в толпе. 
 - Извини, я испортила твой товар, - обернулась она к девушке, уже обретя человеческий облик. - Руки дрогнули, сама не знаю, отчего. А денег у меня с собой нет. Давай сделаем вот что. Я живу на постоялом дворе, первом от южных ворот, так что не заблудишься. Приходи ко мне вечером, поговорим, я ведь тоже кое-что в травах смыслю. Может и научимся чему друг у друга. Да и убыток возмещу. Тебя как, кстати, зовут? 
 Она посмотрела на девушку так искренно, что та просто не могла отказать. 
 - Хорошо. Я буду рада прийти. Люди кличут меня Василикой. 
 - Вот и прекрасно, - весело воскликнула колдунья. - Меня зовут Варна. Запомнила? Я буду с нетерпением ждать тебя, Василика. 
 Дождавшись кивка девушки, она помахала рукой и отправилась дальше. 
 - Там была полынь, или я ошиблась? - Лир осторожно высунула нос из-под волос колдуньи. 
 - Ты не ошиблась, - зло фыркнула женщина. - Какая наглость - травить меня полынью! Но ничего, она за это поплатится... 
 Вечером на постоялом дворе стало шумно. В быстро сгущающихся сумерках торговые гости собирались под крышу своего временного пристанища, громко обсуждали удачные сделки и хвастались дальними поездками, утоляли голод, запивая дневные впечатления хмельным медом и кислым, но целебным заморским вином. Мужские голоса заглушали даже всхрапывание лошадей в конюшне, мычание коров в хлеву и жалобный визг поросят, приносимых в жертву человеческим желудкам. Запахи жаркого, наваристых бульонов, сытных каш, переплетаясь, настолько густо сконцентрировались над освещенным факелами двором, что, казалось, их можно резать на куски и раскладывать на тарелки вместе с мясом. Шум и гам, снующие между столами мальчишки с подносами заставили вошедшую в калитку девушку съежиться, прижать тощий узелок к груди, втянуть прикрытую платком голову в плечи и двигаться не напрямую, а прижимаясь к тыну и стене хлева. 
 - Как забавно, - пробормотала Варна, наблюдая за гостьей в щель приоткрытой ставни, забранной небольшими пластинками слюды. - Выходишь на охоту, а дичь, вместо того чтобы разбегаться, сама покорно трусит тебе в пасть. Сейчас она спросит у хозяина, где поселилась заморская гостья, и поднимется сюда. 
 Женщина отошла к раскрытой сумке, достала оттуда кошель, кинула на стол, так, что несколько крупных золотых монет с отчеканенными на них трезубцами выскользнули наружу, затем подступила к жаровне, на которой стоял небольшой медный чайник, наклонилась к черным холодным углям и тихонько на них подула. Те мгновенно налились краснотой. Почти тотчас в дверь постучали. 
 - Да, кто там? - Варна отошла от стола и присела на край постели. Входите. 
 Скрипнула на ременных петлях дверь, в комнату не вошла, а осторожно просочилась Василика. 
 - Хорошего тебе вечера, боярыня... - остановилась она у порога. 
 - А, это ты, красавица, - кивнула Варна, тряхнув плечом, и ящерка молниеносно скользнула по спине вниз, спрятавшись под одеяло. - Входи, входи, чего ждешь? Я тебе уже и плату за разбитое зелье приготовила. Много ли ты за него просишь? 
 - Я... - Гостья скользнула взглядом по золотым на столе, и глаза ее полыхнули - но не жадностью, а испугом. - Не... Я много не прошу. Вот... Она принялась развязывать узелок. - Я еще принесла. Вот, вот зелье от лихоманки, от коровьей смерти есть, от ерохи домашнего, от рохли... 
 - Чем же тебе рохля не угодил? - удивилась Варна. - Тварь-то тихая да безобидная! 
 - Так малых детей напугать может змеиным видом своим, не всем нравится, - тихо ответила девушка, выставив на стол пять горшочков. - Да и вообще... Чем в доме нежити меньше, тем и лучше. 
 - Этак вы ее за пару веков всю изведете, - посетовала Варна. - Чем пугаешь нечисть-то? 
 Сама она на этот раз осматривать зелье благоразумно не стала. 
 - Дед сказывал, лучше полыни нет ничего, - потупив взгляд, ответила Василика. - На ней все и варю. 
 - Отчего же только на полыни? - пожала плечами женщина. - Нежить еще и можжевельника боится, и лука, чеснока. 
 - Дед сказывал, лук хорош силу мужскую усиливать да волосы укреплять. 
 - Это он не прав!!! - звонко расхохоталась Варна. - Как мужская сила на ложе ни важна, однако же, когда от самца луковой вонью разит, то от него уж ничего более не возжелаешь. Для такого дела сельдерей надобно употреблять. Можно травку, а лучше растереть мелко да в салатик какой добавить. 
 - А волосы он крепче делает, - обиженно поджала губы девушка. - Коли выпадать начали волосы, то кашицей его перед сном на голову нанести надобно... 
 - Не нанести, а втереть! - предупреждающе подняла свой белый, ухоженный пальчик с бирюзовым ногтем женщина. - Именно втереть. 
 - Это да, - кивнула Василика. - Втирать лучше. Коли втирать, да кашицу мою - за месяц можно полностью от лысины избавиться. 
 - Да уж, волосы у тебя роскошные, - признала Варна. - Пользовалась зельем-то своим? 
 - Мамины волосы, опять смутилась гостья. - Без надобий растут. 
 - А мне принесла? 
 - Да, боярыня, а как же! - моментально встрепенулась девушка и схватилась за один из горшочков. 
 - Постой, - поднялась со своего места женщина. - Чайник у меня закипел. Ты знаешь, что такое чай? 
 - А как же, знаю, - кивнула Василика. - Травка такая из страны за китайской стеной. Если его спить, то от синяков да ушибов хорошо помогает, от воспалений... 
 - Попьешь чаю со мной? 
 - Так дорогая травка-то... - неуверенно ответила гостья. 
 - А что поделаешь! - Варна взяла со стола глиняные кружки, отошла к своей сумке, сыпанула в каждую по щепоти сухих листьев. - Сама молвила, спить его сперва надобно, прежде чем в примочки пускать. 
 Женщина налила в каждую кружку примерно наполовину кипятка, с видимым удовольствием втянула запах, после чего снова села на постель: 
 - Иди сюда. Вот, возьми... 
 Василика, примостившись на самый краешек широкой кровати, взяла в руки кружку, тоже понюхала, потом подула и немного отпила. 
 - Нравится? - вкрадчиво поинтересовалась Варна. 
 - Да, - кивнула Василика. - Только очень уж горячий... И привкус странный какой-то... знакомый. 
 - Травка как травка. Ты пей, пей... - Женщина проследила, как гостья сделала еще несколько глотков, и покачала головой: - Нет, не станешь ты никогда травницей. Нет в тебе ведьминского дара. 
 - Почему? - удивилась Василика. 
 - Чая от меркурианской галинии отличить не можешь, - улыбнулась Варна. - Сон-травы по-вашему. 
 - Как... сон-травы? - еле слышно удивилась девушка. Затрещав, погасла свеча. Женщина, тихо выругавшись, отошла к сумке, достала что-то еще, небрежно кинув на пол, потом забрала у гостьи кружки, поставила на стол, вернулась и толкнула Василику в лоб. Та безвольно опрокинулась на постель. 
 - Что ты делаешь?.. - силясь закричать, лишь прошептала несчастная девушка. 
 Узкая комната с низким потолком из некрашеных струганых досок пока еще совсем скудно освещалась маленьким шариком на полу, но он, покачиваясь, разгорался все сильнее и сильнее. Искусная огранка позволяла так преломлять свет внутри шара, что на грязные стены ложились разноцветные блики. Кровать была покрыта темным покрывалом, пахнущим полевыми цветами. 
 - Ты спасла жизнь одной очень хорошенькой девушке, - прошептала Варна, склоняясь к лежащей на кровати Василике. Та отчаянно пыталась встать, но безуспешно: тело сковывала такая всепоглощающая слабость, что даже вдох давался с трудом. 
 - Что ты делаешь? 
 - Можешь считать, что умерла не зря, а за свою княгиню, - хохотнула колдунья, и ее смеху вторил тоненький голосок ящерки, выбравшейся из-под одеяла. 
 Варна склонилась над девушкой и медленно приблизила руку к ее груди. Василика с ужасом смотрела на то, как ладонь женщины вдруг стала изменяться, словно мягкая глина под руками искусного гончара. Вот пальцы колдуньи удлинились, ногти налились пурпурным цветом, а сама ладонь сделалась тонкой и изогнутой, точно ковш. 
 Варна хищно оскалилась и погрузила руку в тело девушки. Комната осветилась ярким розовым светом, когда колдунья вынула ладонь, на которой бился хрупкий огонек. Василика глухо захрипела и затихла, уставившись в потолок широко раскрытыми глазами, в которых навсегда застыл дикий ужас. 
 - Вот видишь, Лир, - сказала Варна, скользнув по жертве пренебрежительным взглядом, - душа этой девушки оказалась чистой и просто огромной. Теперь мы будем сыты. А ты сомневалась. 
 Она отделила от странного розового пламени один язычок и протянула ящерке. Та ловко скользнула по одежде колдуньи на пол, распушила широкий капюшон на шее и в предвкушении лакомства нетерпеливо заизвивалась. 
 - Скорее, скорее. 
 - Вот, держи. - Варна опустила язычок пламени перед алчно распахнутой пастью Лир, и ящерка поспешила заглотнуть его. Сама же Варна поднесла оставшееся пламя к своей груди и словно всосала внутрь. 
 - Мм-м-м... это ни с чем нельзя сравнить, правда, Лир? 
 - Конечно. Люди такие нежные и доверчивые создания. - Ящерка довольно хихикнула. - Просто невозможно не обманывать их. 
 Варна поднесла ладонь к лицу и тщательно проверила, чтобы не осталось и намека на ее истинный облик. Не хватало еще, чтобы какой-нибудь любопытный челове-чишка заметил нечто странное. Но все было в порядке. Тонкая кисть, нежная кожа, немного удлиненные ногти - ничего такого уж необычного в этом не было. Варна улыбнулась и протянула руку ящерке. 
 - Идем, Лир, нас с нетерпением ждет юный князь Руслан. Не будем заставлять его томиться в одиночестве. 
 Колдунья подняла свой шар, сжала в ладони, и он, вспыхнув ярким золотым светом, исчез. Комната погрузилась в сумрак, только в маленькое окно струился свет луны. 
 * * * 
 Олег недовольно заворчал и, чихнув, открыл глаза. 
 - Купава! Отстань, ночь ведь еще! 
 Но непоседливое существо отнюдь не собиралось успокаиваться. Куница убрала пушистый хвост с носа ведуна и ловко увернула от его руки. 
 Середин смертельно хотел спать. Весь вчерашний день и часть ночи отряд шел без остановок, если не считать короткой заминки после брода, когда путники переседлали коней, сев на заводных. Лишь глубокой ночью Микула объявил привал, и люди бессильно рухнули в траву. Следуя уже сложившемуся графику ночных дежурств, первым сторожил Олег. Раньше вечером заступал Никита... Середину больно было вспоминать, что он подозревал дружинника в измене - а в итоге тот принял смерть вместо него. Ведун привык путешествовать один. И теперь никак не мог смириться с потерей. Впрочем, жизнь продолжалась. 
 Олег быстро натаскал хвороста, благо его тут было в изобилии - лес подступал почти вплотную к берегу реки, - разжег костер, а Руслан и Ермолай к тому времени расседлали и почистили лошадей, Велислав отнес подношение берегиням. Поужинали сытным и быстро разваривающимся кулешом с салом, после чего лагерь успокоился, и лишь ведун сидел, привалившись к дереву, неподалеку от огня и прислушивался к звукам ночного леса. Когда луна поднялась примерно на четверть небосклона, Середин разбудил Ермолая, улегся, но не успел сомкнуть глаз - появилась Купава. 
 Ведун сладко зевнул и, отмахнувшись от куницы, прислушался. Речка тихо журчала, в траве деловито шуршали насекомые, где-то далеко завыл волк. У костра ведун увидел широкую спину дружинника. Тот, судя по звуку, правил клинок, но все так устали, что начни он тут хоровым пением заниматься - и то не проснулись бы. 
 - Что случилось? - прошипел ведун отскочившей на безопасное расстояние кунице. 
 - Не спится? - послышался голос Ермолая. 
 Олег, одарив Купаву взглядом, не обещающим ничего хорошего, подошел к костру и сел рядом с воином. Тот Действительно точил меч, предаваясь этому занятию со всем возможным усердием. 
 - Он у тебя и так может волосок перерезать, - с усмешкой сказал Олег. 
 Дружинник искоса поглядел на ведуна и кивнул. 
 - Мой отец всегда говорил, что у хорошего ратника оружие должно быть острым и готовым к бою в любой момент. Только так можно выжить в нашем мире. 
 - Я гляжу, ты твердо следуешь совету отца. 
 - И благодаря этому еще жив. Ты бы спать шел, завтра опять станем идти спешно да привалы сокращать. 
 Середин ничего не ответил, пристально вглядываясь в огонь. 
 Тихий шорох шагов резко вырвал его из безмятежного состояния, он сжал рукоять сабли и изготовился к бою, краем глаза заметив, что Ермолай также начеку. 
 Из сумрака леса вышла ведьма. 
 - Что ты бродишь, матушка? 
 Олег встретился с нею взглядом и вздрогнул. Он думал, что уже привык смотреть в совершенно черные, без белков, глаза старухи, но сейчас, ночью они опять заставили его вздрогнуть. Впрочем, ведьма, похоже, не заметила произведенного эффекта. 
 - Надо спешить, ведун, - поманила она Середина рукой. - Скорее, идем. 
 - Куда? - Олег удивленно оглянулся на Ермолая, но тот уже спокойно водил натертой абразивом кожей по тускло блестевшему лезвию клинка. 
 - Время пришло. Идем. 
 Середин чуть поколебался, но встал и последовал за ведьмой в лес, осторожно ступая по выпирающим сосновым корням. Глаза быстро привыкли к темноте, и он довольно сносно различал путь. 
 Старуха не очень далеко углубилась в лес, Олег сквозь стволы деревьев видел костер в их лагере. 
 - Что случилось? 
 Рядом прошуршала трава, и по одежде ведуна легко взобралась куница. Она ткнулась мокрым холодным носом ему в ухо и тихо пискнула. 
 - Ладно, ладно, успокойся, - поморщился Олег. 
 Между тем старуха опустилась на землю и рукой поманила ведуна. И когда он сел, сказала: 
 - Сегодня ночью решится судьбина моей внучки. Мыслила я, придете вы в город, спасете ее, да и станете князю друзьями. Однако судьба сложилась иначе, и мысль сия пришла не токмо мне. Мы далеко, а вороги наши к ней близко. Защитить ее нам надобно да планы чужие расстроить. И можем сделать это только одним способом. Хорошо, Купава здесь, ее животная сила поможет тебе. Дай мне руку. 
 Олег почувствовал, как пальцы ведьмы крепко вцепилась в его ладонь. 
 - Закрой глаза, - раздался голос старухи, - доверься мне. 
 Ведун вдруг почувствовал, что запястья коснулся обжигающий холод, порыв ледяного ветра взъерошил его волосы, перед глазами все поплыло, словно заслезилось. 
 "Что это?" - вертелась в голове мысль. 
 - Сегодня ночью к спящей невесте князя придет чародейка, - прошелестел голос старухи. - Она захочет выкупить душу девушки, чтобы использовать в своих целях. Мы должны помешать ей. Ты должен ей помешать. 
 И вдруг все исчезло. Не было больше ветра, не было ощущения полета. Олег открыл глаза и огляделся. Он стоял в большой комнате, хорошо освещенной четырьмя факелами по углам. А посередине на широкой кровати лежала девушка, укрытая до самого подбородка дорогой парчой. Черные брови вразлет, длинные ресницы, отбрасывающие тени на бледные щеки, маленький ротик с розовыми губками. 
 - Это Милолика - невеста князя, - прошептала в самое ухо старуха. Она неожиданно крепко сжала его локоть и оттащила к стене. - Никто не увидит нас до тех пор, пока мы не дадим о себе знать. Смотри и слушай. Я упрежу, когда вмешаться. 
 Они замерли у стены, и Олег с удивлением понял, что действительно невидим. На плече ощущалась привычная тяжесть выпустившего когти зверька. 
 Тихо распахнулась дверь, и в комнату вошел князь Руслан, а за ним колдунья. Приблизившись к кровати, князь долго смотрел на спокойное лицо спящей девушки. 
 - Помоги ей, Варна. Я все сделаю для тебя. 
 - Конечно, князь, - слегка поклонилась чародейка. - Идите же, самое время начать лечение. И что бы вы ни услышали, ни в коем случае не входите! Иначе она погибнет, и никто не сможет вернуть девушку к жизни! 
 - Хорошо, - согласился правитель, - я сам останусь стоять на страже и не пропущу ни единого человека. 
 Князь решительно направился к двери и, не оглядываясь, вышел. Когда за ним плотно закрылась дверь, Варна с интересом посмотрела на девушку. 
 - Красивая, - кивнула она. - И душа у нее, наверное, чистая. Верно, Лир? 
 Ящерка осторожно высунула голову из-под роскошных волос колдуньи и алчно сверкнула глазами. 
 - Вполне возможно. Но ее мы попробуем чуть позже, - разочарованно ответила Лир. 
 Варна нежно погладила зверька по головке и ссадила на кровать. 
 - Пора начинать. 
 Колдунья подошла к факелу и небрежным взмахом руки потушила его, затем то же повторила со вторым и с третьим. Остался лишь один, расположенный рядом с дверью. 
 - Вот так-то лучше.- Она оглядела погрузившуюся в сумрак комнату. Брат мой, откликнись на зов! 
 Колдунья протянула ладонь, на которой вспыхнул нестерпимо яркий огонь. Она сжала руку в кулак, и сквозь пальцы стали просачиваться серебристые струи густой жидкости. Достигнув пола, жидкость упругими нитями начала расползаться вокруг ног Варны, образуя сложный рисунок. Тем временем ящерка ловко зашмыгала между струями и успокоилась, только оказавшись на своем привычном месте. Когда свободные концы нитей слились в единый рисунок, на полу вокруг ног Варны образовалась затейливая вязь руны, испускающей мягкий свет. 
 Зашипев, потух последний факел. Олег проследил взглядом за тем, как дымок, медленно кружась, поднимается к потолку. Странно, что он видел его, но удивляться просто уже не мог. И так слишком много невероятного происходило вокруг него. 
 Холодный серебристый свет, заливавший комнату, делал лицо Варны бледным и искажал черты лица. То, что сейчас стояло в центре рисунка, обрело свой истинный облик, и это существо никак не могло быть человеком. Удлиненное, с высокими скулами лицо, черная безгубая впадина на месте рта, откуда выскальзывал длинный раздвоенный язык. Оно внимательно оглядело комнату миндалевидными глазами с алыми узкими зрачками, и Олег невольно вжался в стену, но взгляд чудища скользнул мимо, и ведун выдохнул, осознав, что на время задержал дыхание. 
 Из-под рыжего, как расплавленное золото, локона, что блестел в сиянии магического узора, отбрасывая на стены желтые блики, высунулась головка ящерки и с любопытством огляделась. Вот она-то не изменилась ничуть. Варна подняла тонкие руки с длинными темными ногтями, и по комнате разнесся звонкий девичий голос: 
 - Морок, брат мой! Здесь ли ты? 
 Контраст вида колдуньи и ее голоса казался просто невероятным. Но Олегу не пришлось долго дивиться такому чуду. В дальнем углу что-то зашелестело, словно сам мрак расправил крылья и выполз на свет от руны. Темный сгусток в совершеннейшей тишине поднялся к потолку. разросся, и вот над поднявшей голову колдуньей нависло нечто бесформенное, огромное, текучее. 
 - Ах, перестань! - презрительно фыркнула Варна. - Давно пора понять, что меня не напугать подобными штучками. Хватит! Прими свой истинный облик. 
 Существо раскатисто рассмеялось, однако стало стремительно уменьшаться в размерах и вскоре превратилось в невысокого мужичка с широкой окладистой бородой и длинными, как у гориллы, руками. Он небрежным взмахом ладоней создал себе табурет, после чего засунул большие пальцы за пояс и спокойно уселся. 
 - Давно ты не звала меня, Варна. Что случилось на этот раз? Неужто сама не в состоянии найти пищу? 
 - Мне нужна именно эта душа, Морок. Душа этой девушки. Ты еще не продал ее? 
 На лице мужика отразились сомнения, словно он раздумывал, стоит ли вступать в переговоры с гостьей, и лишь когда колдунья нетерпеливо дернулась и набрала воздуха, чтобы разразиться бурными высказываниями, он ответил: 
 - Нет, еще не продал. А сколь сильно тебе нужна именно эта душа? - и хитро прищурился. 
 Варна шумно выдохнула и возмущенно пискнула. Олег повернул голову к стоящей рядом старухе и прошептал: 
 - Он, что, продает души? 
 - Да, - отозвалась та. - Морок берет их только для того, чтобы продать таким, как Варна. Это бывает очень выгодно. Представь, что потрепали волхвы такую тварь, и у нее не осталось сил, чтобы самой найти жертву. Или выбросили ее в дальний мир, где нет людей. Вот и появляется Морок со своим товаром. 
 - Что же он просит взамен? 
 - По-разному, - уклончиво ответила ведьма и замолчала. 
 Между тем Варна нетерпеливо топнула ножкой. 
 - Называй свою цену, Морок. Я хочу получить эту душу! 
 - С такой покупательницей, как ты, легко продешевить. 
 - Назови цену - и тогда узнаешь. 
 - Я хочу получить право на врата в твой мир, - чуть не по-кошачьи мурлыкнул мужичок. - Я хочу ловить и продавать в твой мир невольников. Пусть демоны по моему желанию встречают меня и проводят через границу рабов. 
 - Хорошо, - кивнула чародейка. - Я назначу для тебя демона, который станет целый год открывать для тебя врата. 
 - Что мне год?! - презрительно фыркнул Морок. - Дай мне тысячу лет! 
 - Лишние невольники собьют цену, - покачала головой повелительница. Очень многие будут этим недовольны. Я даю тебе десять лет, несчастный, и моли Великого Отца, чтобы тебе удалось пережить подобную награду. 
 Морок надолго задумался над услышанным. 
 - Хорошо, - наконец кивнул он. - Я приду за оплатой, когда мне понадобится. И ты расплатишься со мной. 
 - Конечно! - нетерпеливо воскликнула колдунья, подпрыгнув на месте. Давай же скорее! 
 Мужичок довольно хохотнул и полез за пазуху. 
 - Вот и она. 
 Морок вынул руку и показал трепещущий огонек. 
 - Сейчас! - закричала ведьма чуть не в самое ухо Олега. 
 Куница с пронзительным писком рванулась вперед. Такого прыжка она, наверное, не совершала никогда в жизни. Куница летела через всю комнату, раскинув лапы, и верещала так, что заложило уши даже у колдуньи и Морока. 
 И, опережая ее лишь на миг, летело заклятие ведуна. 
 Вздрогнув, Олег закончил заготовленный наговор, который начал нашептывать, едва понял, с кем имеет дело: 
 - ...и с ладони я роняю каплю Велесова слова. Против ожидания, слова, сорвавшиеся с его губ, вдруг возникли в воздухе золотистым туманом, заклубились и рванулись к Мороку, слаживаясь в длинное копье. 
 Олег видел распахнутый в немом крике рот мужика, когда копье вонзилось ему в грудь. Он так и не произнес ни слова, медленно всасываясь в дрожащее древко оружия. Вместо него взвыла Варна. 
 - Ты!! - взвизгнула колдунья. - Опять ты!! Она вырвала из волос длинную заколку, больше смахивающую на серебряное, украшенное рубинами шило, метнула в ведуна и кинулась за куницей, которая в этот миг подхватила с закрывающейся ладони Морока трепетный огонек души и приземлилась у другой стены. Купава тут же развернулась и приготовилась защищаться, грозно оскалив зубы. 
 Ведун отмахнулся рукой от заколки, откинув ее в сторону - и это оказалось ошибкой. Рука словно коснулась жидкого азота: ладонь ощутила страшнейший ожог, волна ледяного холода покатилась по руке, обездвиживая ее, потекла по телу. От ударившего изнутри мороза перехватило дыхание, сердце сжалось в комочек, перестав биться, мышцы живота скрутило судорогой. Напрягая всю свою волю, Олег стиснул пальцы на рукояти сабли, сделал шаг, чтобы защитить Купаву - но тело окончательно отказалось ему повиноваться, дышать, стучать пульсом. Середин сложился пополам, упал набок. Однако стремление спасти Купаву еще продолжало разрывать его сознание, и рука, выполняя приказ, потянула клинок из ножен, чтобы загородить чародейке путь. 
 Но этого не потребовалось. Ведьма тихо приблизилась к узору, окружавшему Варну, поднесла к губам ладонь и дунула. Невесомо кружась, белые хлопья упали на светящиеся нити руны, и колдунья гневно закричала, наткнувшись на невидимую стену. Снова и снова билась она о преграду, но ничего не могла сделать. Чародейка резко обернулась к старухе - и вдруг испугано замерла, встретив ее взгляд. 
 - Возвращайся назад, - приказала ведьма. - Возвращайся в свой мир! 
 - Не-е-е-ет! 
 Вокруг колдуньи возник ледяной вихрь, заключил ее в свои объятия и бесшумно ушел в пол. Когда стих вопль Варны, по стенам побежали светящиеся буквы, непонятные символы, наполнив светелку мягким полумраком. В новом освещении неожиданно выяснилось, что у стены стоит прекрасная Мара, с грустью глядя на ведуна. 
 - Ты пришла... - одними губами прошептал Олег. 
 - Я никуда и не уходила, - пожала та плечами. 
 - Я понял... Заколка была отравлена. Я умираю... 
 - Закончи работу, девочка, - повернула голову к кунице богиня. 
 Зверек, перехватив огонек в пасть, в несколько прыжков добрался до постели, забрался на кровать, пробежал по спящей девушке. Там он опустил мордочку и положил трепетную ношу на грудь девушки. 
 - Вот и все, - сказала Мара, когда огонек вошел в тело Милолики. Поутру князь найдет ее живой и здоровой. 
 - И мое тело рядом... 
 - А я слышала, что ты говорил обо мне в святилище... - присела рядом с ведуном Ледяная Богиня. - Ты говорил, что я красива... Я тебе нравлюсь, ведун? Нравлюсь, смертный? 
 На украшенной двумя перстнями белой, словно слоновая кость, руке появилась чаша с темным тягучим напитком. 
 - Ты хочешь быть со мной, ведун? Переселиться в мой мир, не бояться больше ни жара, ни холода, ни голода, ни жажды, никуда более не спешить и ничего не желать? Видеть меня всегда, каждый миг находиться рядом со мной? Хочешь? Я тоже хочу этого, ведун. Вот, понюхай. 
 Она поднесла чашу к самому лицу ведуна. Олег попытался втянуть запах таинственного зелья - и с хрипом сделал первый вдох. Все закружилось перед его глазами - исчезла спящая девушка, светелка со стенами из белых, недавно ошкуренных бревен. Осталась только ночь, что приняла его в мягкие объятия, укачивая, словно дитя малое. 
 - Ты прав, ведун, - услышал он голос прекрасной богини. - Варна отравила свою заколку. Отравила своими словами, своим ядом, самыми страшными из заклятий. Она убьет любого простым прикосновением. И все же я не для того заманивала тебя в Изборск, не для того открывалась в скалистых горах, не для того дарила тебе подарки, не для того посылала к ящеру Никиту, чтобы забирать тебя сейчас, когда ты нужен мне здесь. Но ты не грусти, ведун. Мы еще встретимся. Ты еще отопьешь из моей чаши, мы еще сомкнем наши объятия, чтобы остаться в них навсегда. Навсегда... 
 Сердце, видимо, устав ждать отлета души, стукнуло в груди, и волна пульса прокатилась по телу, пробивая жилы, прорывая артерии и капилляры, прокатилась огненной волной по рукам и ногам, залила расплавленный свинец в голову. Ведун захрипел от боли, выгнулся в судорогах, сделал еще вдох - и следующая волна боли понеслась по телу после нового удара сердца. Середину захотелось умереть. Рухнуть в вечное небытие, в котором не бывает боли, совести, голода и холода, в котором все темно и спокойно. Но покончить со всем одним ударом ножа он не мог, поскольку руки и ноги по-прежнему отказывались ему подчиняться, тем не менее в полной мере делясь импульсами страшной боли. 
 Удар сердца - и он снова взвыл, корчась в судорогах. Яд чародейкиного заклятия выходил из тела медленно, слишком медленно, чтобы человек мог вынести эту муку... 
 * * * 
 - Эй, ведун, просыпайся! Горазд же ты дрыхнуть. Солнце уже поднялось, и тебе пора! 
 - Кто-нибудь видел ведьму? - раздался недовольный голос Сварта. - Куда она подевалась? 
 - Что случилось, ведун? - подошел Велислав и сдвинул край шкуры. 
 Олег открыл рот, но не смог выдавить из себя ничего, кроме нового болезненного стона. Из-под чуть приоткрытых век он еле различил склонившиеся над ним лица Киры и волхва. 
 Девушка осторожно коснулась прохладной ладонью лба Олега и тут же отдернула, словно обожглась. А Середин даже застонал от отчаяния. "Ну, еще, еще. Только чуточку коснись. У тебя такая нежная ладонь". Но слова опять застряли где-то в горле. 
 - Да он же горит весь! - Девушка с тревогой обернулась к волхву. - Что с ним? 
 - Ну-ка, Кира, помоги мне, - откинул медвежью шкуру Велислав. 
 Вдвоем они сняли с ведуна куртку, стянули рубаху. 
 - Хм, странно, - пробормотал Велислав. - Смотри, как руки скрючило. А припадочным он вроде не был. Да и не так бьются припадочные-то. 
 Впрочем, Кира сама видела, что дела неважны, хотя и не очень хорошо разбиралась в целительстве. 
 - Что случилось? - спросил подошедший Сварт. 
 - Плохи дела, воин, - ответил расстроенный волхв. - Сам не пойму, отчего так скрючило ведуна. Хотя... 
 - Видишь ли, если бы я не был уверен, что ведун спал вместе со всеми и не ходил на разного рода подвиги... 
 - Говори яснее, я ничего не понял. 
 - Ну что здесь непонятного? У него такой вид, словно он участвовал в какой-то схватке и потерял много сил. 
 Настолько много, что на исцеление сил не осталось! И куница, вон, спит отчего-то, не добудишься. 
 - Что делать, отче? 
 - Мыслю я, придется этот день здесь провести. Я трав соберу, отвары для растирания сварю. Постараюсь исцелить ведуна. 
 - А ведьма отчего убежала? - вмешалась Кира. - Скажи, отче, а не могла она порчу на него навести ночью, когда все спали? 
 - Он просыпался и отходил в лес. Я подумал, по нужде. - Все обернулись к Ермолаю, но тот замолчал. 
 - И что? - подтолкнул его волхв. 
 - Да ничего. Ведьма следом ушла. Он так и не вернулся. Да токмо вижу спит на своем месте. Ну я и решил, что не заметил, как он вернулся. 
 - Значит, и вправду ночью случилось что-то, - покачал головой волхв. Ладно, оставайся с ним, Кира, и постарайся остановить кровь, а я пока за травками схожу. 
 - А нам что делать? - растерялся Радул. Велислав окинул боярина насмешливым взглядом: 
 - С палицей вон поскачи, что ли, или с мечом своим. И ушел в лес, провожаемый хмурыми взглядами воинов. 
 Кира между тем спустилась к реке, набрала воды в небольшой котелок и вернулась к Олегу. 
 - Быстро вылечится ведун, - усмехнулся Радул, - от такого-то ухода и я не отказался бы. 
 Посмеиваясь, воины разошлись по поляне и каждый занялся своими делами. Руслан и Ермолай принялись упражняться с оружием; Микула вынул меч и точильный камень, и по поляне вскоре стал разноситься знакомый звук. А Сварт и Радул попросту завалились спать. 
 Вскоре вернулся волхв. Он опустился рядом с ведуном, достал траву, какие-то листья, разложил перед собой и принялся неторопливо перебирать. Кира какое-то время наблюдала за его вялыми движениями, но вскоре ей это наскучило, и девушка снова сосредоточила все свое внимание на Олеге. Волхв только успел покончить с раскладыванием своей добычи, когда воевода отложил в сторону точильный камень и встал: - Кто-то скачет. До воинов донесся топот копыт, и вскоре на поляну возле дороги выехал отряд ратников, человек двадцать, во главе с молодым витязем, окруживший настороженных людей. - Кто такие? - Молодой человек сжимал рукоять меча и ощупывал людей внимательным взглядом. 
 - Просто путники, - вышел вперед Сварт. - Идем своей дорогой, никого не трогаем и никому не мешаем. А вы кто? 
 - Я - юрьевский князь. Мы ищем колдуна злого. Не встречали часом? 
 Сварт усмехнулся. 
 - Зачем он вам понадобился? 
 - Это мое дело. Должок за ним перед чародейкой одной. 
 Взгляд князя Руслана скользнул по лицам воинов, и брови удивленно поползли вверх, когда он увидел Киру. 
 - Кто ты, степнячка? 
 Девушка хмуро поглядела на него и неохотно ответила: 
 - Я служу изборскому князю Радомиру. 
 - Счастлив князь, коему такие красавицы служат. А переходи-ка ты ко мне. Хочешь, серебра вдвое больше положу? 
 - Спасибо за честь, князь, - усмехнулась девушка, - но я не могу. 
 Юрьевский правитель расхохотался. 
 - Да неужто не понимаешь, глупая, что предлагаю тебе? 
 - Князь! - От рокочущего голоса Радула даже кони тревожно всхрапнули, а уж у Руслана моментально благодушное настроение как ветром сдуло. - Сказано ведь было, что на службе она состоит. 
 - А ты почем знаешь? Кто ты ей? 
 Глаза Руслана прошлись по лицам людей. И снова он удивленно замер. 
 - Постойте-ка! Целительница сказывала, что колдуна несколько воинов защищают, и среди них женщина есть. И ранен был недавно колдун в битве с нею. Кто это там израненный лежит? - Он недобро сверкнул глазами. - Я забираю с собой девушку и колдуна. И если жить хотите - не мешайте мне. Ну-ка, - оглянулся князь на дружинников, - взять их. 
 Ратники спешились, побежали выполнять приказ. 
 - Ну это вы зря, - поднялся со своего места Радул, отстегивая от пояса палицу и могучим ударом вколотил ближнему из врагов голову в плечи. Второй попытался затормозить, выхватить меч - но не успел, и удар палицы в грудь отшвырнул его на полтора десятка шагов в сторону. Третий ратник успел сделать все: и меч достать, и занять боевую стойку, широко расставив ноги однако два пуда усеянного шипами железа смахнули его с поляны, словно коровий хвост - надоедливую муху. 
 - Рогатины! - крикнул князь. 
 Полтора десятка дружинников из его дозора, еще не спешившиеся, привычными, давно заученными движениями сняли с седельных лук щиты, опустили рогатины и дали шпоры коням, разгоняясь для атаки. Это было серьезно: не имеющие копий, не успевшие схватить щиты, путники оказались фактически безоружными против мчащейся на них конной массы, и им оставалось только одно: бежать. Бежать от тяжелой кованой конницы в спасительные заросли кустарника и под кроны деревьев. 
 Руслан спастись не успел: чувствуя за спиной близкий топот, он обернулся, отмахнул мечом направленное в лицо копье - но уже в следующий миг конь сбил его грудью на землю, а скачущий следом ратник пригвоздил рогатиной к земле. Киру, почему-то решившую встретить опасность лицом, оглушили ратовищем. Поляна расчистилась. Шестеро ратников спешились, подняли полубесчувственного ведуна и вялую беззащитную Киру, перекинули их через холку своих коней. Стали осматривать лагерь, выбирая, чем можно поживиться, и прислушиваясь к шуму стали в зарослях. 
 Между тем волхв, с виду мирно сидевший у клена, закончил произносить заклинание и выбросил вперед руку с зажатым в кулаке посохом. В тот же миг огненный шар, взвизгнув, пролетел над поляной и со страшным ревом врезался в троих воинов, ковырявшихся в сумках боярина. Гарцующий на дороге князь с ужасом охнул, глядя на горстку пепла, - все, что осталось от его людей, рванул с крупа коня саадак. Дружинники кинулись в стороны, петляя, как зайцы, но Велислав выцелил еще одного из них, ударом огня превратив в пыль. И почти в тот же миг князь Руслан отпустил тетиву. Стрела, вжикнув, сорвалась и понеслась к цели. Почуяв неладное, толстяк повернулся навстречу ей, и тяжелый граненый наконечник впился точно в переносицу, пробив ее, пройдя всю голову насквозь и вырвавшись из затылка. Велислав выронил посох и на подогнувшихся ногах сел на траву. Замер, словно раздумывая, и опрокинулся на спину. 
 Мелькнуло белое платье, рядом с волхвом присела Мара. Она провела рукой по лицу Велислава, и тот открыл глаза. 
 - Тебе пора, волхв, - молвила она. 
 - Вот уж не ожидал умереть в бою, - покачал головой Велислав. - Будто и не целитель, а варяг какой-то. 
 - Я ведь обещала, что скоро приду за тобой, волхв. Она поднесла к его губам чашу с темной тягучей жидкостью, и Велислав пригубил напиток. 
 Однако князь Руслан не слышал этого разговора, не видел прекрасной женщины, спокойно гуляющей в гуще сечи. Он замахал руками на убегающих ратников: 
 - Куда, трусы! - А сам подъехал и взял под уздцы коней с пленниками. 
 Тем временем в близких зарослях продолжалась кровавая сеча. Воевода, добежав до ближней липы, торопливо юркнул за толстый ствол, уворачиваясь от широкого наконечника рогатины, и тут же рубанул из-за дерева мечом на уровне чуть выше плеча. Удар пришелся лошади в лоб - она полетела с копыт. Микула рубанул в другую сторону, метясь под щит проносящегося мимо всадника, и клинок не только глубоко пропорол бок несчастному скакуну, но и надрубил ногу всаднику чуть ниже колен. Мгновенно забыв про покалеченного ратника все едино уже не боец, - воевода двинулся на другого. Юрьевский дружинник прикрылся щитом, выставив вперед жало меча и, когда Микула замахнулся своим, поддернул деревянный диск вверх. Воевода поддал его снизу ногой, на миг лишив ратника обзора, стремительно опустил меч и рубанул понизу, по выставленной вперед ступне. Добивать вскрикнувшего и упавшего набок врага не стал: все-таки русский человек, не латинянин какой-нибудь. Пошел, продираясь через ивовые заросли, на звук продолжающейся неподалеку стычки. 
 Сварт тоже нашел спасение за стволом липы, но, в отличие от воеводы, держаться за спасительное укрытие не стал. Едва наконечник рогатины пронесся мимо, он метнулся понизу влево и, кувыркнувшись под брюхом одного коня, резанул тому брюхо, рубанул по крупу другого; побежал следом за всадником, осаживающим своего скакуна и выглядывающим врага впереди, со всей силы огрел его клинком под шлем, чуть ниже затылка - и, судя по потекшей крови, даже прорубил бармицу. Вражеский ратник свалился на землю, а наставник княжича снял у него с руки щит и повернулся к двум другим противникам, спешившимся с покалеченных коней. Те, побросав копья и взявшись за мечи, начали было подступать, но, когда, с треском проломив кустарник, рядом со Свартом встал Микула, заколебались. 
 Тут треск, сопровождаемый богатырским рыком, послышался от них по другую сторону - это боярин Радул искал себе новых противников. В отличие от соратников, он отступал не в лес, а в густой ивняк. Дождавшись, пока вязнущие в переплетении ветвей лошади потеряют скорость, он повернулся, поймал ближнюю рогатину за ратовище, вырвал ее из рук всадника, огрел коня палицей промеж ушей, а рогатину легко, словно сулицу, метнул в другого воина. Тот закрылся щитом - но тяжеленное копье пробило насквозь и щит, и его самого. Второй удар палицы расколотил в щепы щит спрыгнувшего с убитого коня ратника, сломав тому руку. Раненый бросился бежать. Двое его товарищей, видя результат скоротечной стычки, осадили скакунов и, торопливо развернувшись, дали шпоры. Богатырь остался без врагов, однако все еще был преисполнен боевого азарта. При его приближении последние из юрьевских ратников, переглянувшись, предпочли оставить Сварта и Микулу в покое и отступить. Князь Руслан, гарцуя на поляне в ожидании результатов сечи, увидел, как из леса, волоча ногу, выбрался один его ратник, потом, прихрамывая, вышел второй. Затем вырвались верхом еще двое, а за ними, опять же пешком, причем весь забрызганный кровью, бережно придерживая руку, появился еще один. Причем охранники колдуна, судя по звукам, серьезных потерь пока не понесли. - На коней свободных садитесь... - кивнул князь, облизнув пересохшие губы. Всего несколько минут назад У него в дозоре было пятнадцать дружинников, а теперь осталось всего четверо. И это при том, что свита колдуна потеряла всего одного бойца! Правда, самого колдуна и его девчонку повязать удалось... 
 Из леса выбежали еще два воина, за которыми гнались трое колдовских охранников. Юрьевский князь схватился за лук, выпустил торопливую стрелу, не нашедшую никакой цели, но заставившую врагов отступить. 
 - Давайте в седла! - приказал он дружинникам. - Еще минута такой сечи, и я останусь без ратников. А нам еще нужно полон в город довезти и раненых доставить. 
 Он наложил на тетиву новую стрелу в надежде подстрелить кого-то из уцелевших телохранителей, обозрел стоянку колдуна с разбросанными тут и там вещами. Собрать добычу или бросить? В лесу еще павшие дружинники остались надо бы подобрать, доспехи и оружие в казну вернуть, тризну по воинам справить. В конце концов, с помощью лука он сможет удерживать врага на расстоянии... 
 Все решил щит, пущенный из кустарника богатырской рукой и чиркнувший у князя над самой головой, едва не снеся ее с плеч. 
 - Уходим! - скомандовал Руслан, давая шпоры коню и на ходу убирая в колчаны лук и стрелу. - Как в град вернемся, две сотни сюда пошлю. Они наших подберут... 
 Юрьев 
 Олег со стоном повернул голову в одну сторону, в другую. Каждая мышца шеи, затылок и плечи отзывались болью, однако слушались. Он чуть согнул руки, снова отпустил. Кажется, конечностям возвращалась подвижность. Насколько - точно он сказать не мог, поскольку сидел в узкой клетке, с разведенными в стороны и привязанными к прутьям руками. Клетку поставили на мощеной площади перед воротами детинца, прямо на солнце. Мимо проходили горожане и изредка останавливались, чтобы подивиться на страшного колдуна. Бабы больше жалели его: экий бедолага! Хоть и колдун, говорят, страшенный, а все едино живая душа, на пекле жариться не след. 
 Самые отважные из мальчишек даже рисковали подойти ближе и потрогать ведуна за шаровары - при этом они готовы были при малейшей опасности отскочить и задать стрекоча. 
 Олег вяло провожал взглядом прохожих, щурился от яркого солнца и гадал, что же могло произойти такое, из-за чего он оказался в клетке. Ответ явился в лице князя Руслана. В сопровождении высокого юноши тот приблизился к клетке и с довольной улыбкой посмотрел на пленника. - Вот ты и попался, колдун. Теперь ты никому вреда не причинишь. Смотри, брат, как легко мне удалось изловить этого чародея. 
 - Я помогал людям, - ответил Олег, с трудом разлепив пересохшие губы. Только помогал. 
 - Как же, помогал! Нет, колдун, больше не нужно лжи. Скоро ты умрешь, как тот толстяк, что шел с вами. Я лично проткнул его стрелой! 
 - Что?! - Олег вздрогнул, как от удара бича. - Ты убил волхва?! 
 Середин не слышал больше ни слова из того, что говорил князь. Он смотрел на его сияющее лицо, видел, как шевелятся губы, выплевывая слова, но не слышал ни звука. Перед глазами стоял образ Велислава. Вот он сидит у костра и помешивает кашу в котелке - когда Олег впервые встретился с ним; вот щелкает семечки, готовясь к очередному таинству, вот измеряет версты числом сделанных по дороге глотков хмельного меда. Одна за другой сменялись картинки, отзываясь болью в душе Середина. Он успел привязаться к вечно жующему целителю. 
 Между тем улица заполнялась народом. Прохожие, заинтересованные присутствием самого князя и его младшего брата, останавливались, прислушивались к словам, оглядывали ведуна. 
 Наконец Руслан замолчал. Он обернулся к собравшемуся люду, окинул взглядом слегка испуганные лица женщин в кокошниках и девушек, позвякивающих оберегами и перешептывающихся между собой, сосредоточенные и хмурые лица мужчин и объявил: 
 - Смотрите все! Я поймал черного колдуна и запер его в этой клетке. Я связал его руки, и теперь он не может творить свои чары, а потому не бойтесь его! Вечером мы будем его судить. 
 Поверить в то, что еще вчера с неба лился проливной дождь, было невозможно. Прямые лучи солнца ослепляли и нестерпимо жгли кожу. И когда на лицо легла благодатная тень, ведун подумал, что начались галлюцинации. На обожженный лоб упало несколько капель воды, затем он ощутил что-то влажное и невероятно приятное своей прохладой. Олег разлепил глаза, заботливо прикрытые кем-то от лучей солнца, и нос к носу столкнулся с острой мордочкой куницы. 
 - Купава... Вот уж не ожидал... И откуда ты взялась? Но я рад тебе. Честное слово! Только скажи мне: это правда, что волхв убит? 
 Куница шмыгнула носом и кивнула. Затем юркнула между прутьями и скрылась, а Олег вынужден был снова крепко зажмуриться. Вдруг его узилище качнулось от сильного толчка, и Олег открыл глаза. Оказалось, его вместе с клеткой несли на плечах два дюжих молодца. Но ехал он недолго - пленника втащили в детинец, поставили на землю. Дно клетки глухо стукнулось о брусчатку, что покрывала часть двора, ближе к крыльцу терема. Там же сидел князь Руслан в окружении дружинников и нескольких бояр. Дальше всех стоял младший брат местного правителя, который приходил вместе с князем смотреть на пленника. Руслан равнодушно скользнул взглядом по лицу ведуна и отвернулся, разглядывая что-то на крыше соседнего строения. 
 Двор быстро заполнялся любопытными горожанами. Тут были и зажиточные купцы, таскающие на себе меха несмотря на жару, и опытные мастера в расшитых рубашках с серебряными гривнами на шее и браслетами на руках, и ремесленники попроще - без украшений, но в атласных рубахах, перетянутых широкими ремнями с медными и костяными накладками. 
 Но Олег не очень-то стремился разглядывать собравшийся люд - спасибо хоть на сей раз его клетку поставили в тень. И все же духота стояла невозможная. Мало-помалу гомон толпы утих, и князь сказал: 
 - Жители славного города Юрьева! Я, как ваш князь, стараюсь служить вам в меру своих сил. И вот тому подтверждение, - указал он на ведуна. - Этот черный колдун убивал людей непотребным чародейством! 
 Народ возмущенно зароптал. Олег ловил на себе гневные и опасливые взгляды. Однако и любопытные тоже - похоже, кое-кто из горожан был бы не против, если что, обратиться за помощью и к черному колдуну. 
 - Супротив этого чародея слово молвила путешественница Варна, что в беде своей просила помощи и защиты от колдуна, - продолжал князь. Честность свою она показала, живот свой отдав во имя спасения моей невесты. И только благодаря ей я могу теперь жениться на Милолике. Посему слово ее в десять раз прочих клятв весомее. 
 Наконец князь закончил свою обвинительную речь и обратился к ведуну: 
 - Что ты можешь сказать нам в свое оправдание, колдун? 
 Олег не ожидал, что князь захочет дать ему слово, а потому немного помедлил с ответом. 
 - Что тут скажешь? Вы ведь все равно не поверите, если я скажу, что Варна была колдуньей, а я спас от нее Милолику. 
 Руслан рассмеялся, откинувшись на спинку кресла. 
 - Ладно... - Середин прокашлялся, радуясь тому, что уже не испытывает боли от каждого движения. - Для начала я просто назову себя. Нарекли меня при рождении Олегом, но в здешних землях прозвали ведуном. Хожу из города в город, из селения в селение и помогаю людям избавляться от нечисти. Тем и на жизнь себе зарабатываю. Где просят - исцеляю, коли по силам, где просят - с нежитью дерусь. А где не нужен вовсе - так там серебром за себя плачу, и оттого мне все едино рады бывают. Исходил я дорог немало, а потому, может статься, и кому из ваших родичей али друзей подсобить могу. Оттого за оправданием к вам обращаюсь, люди добрые: может, знает кто обо мне? Может, слово свое молвит? 
 По двору растеклась тишина. Князь оглядел людей и гневно засопел. Больше никто не смотрел на пленника со злостью или ненавистью. Послышались тревожные шепотки: хотя вживую ведуна никто в здешних краях не видел, но слухи о таком странствующем богатыре дошли и сюда. А кто доселе не слыхал ему рассказывали об этом прямо сейчас. 
 - Ты лжешь! - вскочил князь и ткнул в сторону пленника крепко сжатым кулаком. - Чужим именем прикрыться пытаешься, колдун, души людские смущаешь! 
 - Слушайте меня, жители города Юрьева! - заорал Середин во весь голос, понимая, что от того, услышат ли его люди, зависит его жизнь. - Клянусь Перуном, что я и есть ведун Олег, что с нежитью я завсегда боролся. Перуном клянусь, не причинял никогда вреда ни Милолике, невесте княжеской, ни еще хоть кому-нибудь в этом городе. Перуном клянусь, гостья княжеская Варна колдуньей была и оговорила меня из черной колдовской злобы! Клянусь Перуном! Слышите меня, жители города Юрьева?! Я клянусь Перуном! И требую Перунова суда!!! 
 Площадь мгновенно взревела от восторга. Руслан же, наоборот, побледнел. И было отчего. Середин один раз присутствовал на суде Перуна, в Гороховце, и хорошо представлял, что это такое: вынос истукана и привязывание к нему жертвы, обряд волхования, страшный гром и молнии, непрерывно бьющие в одно и то же место. Неужели кто-то в этом мире способен отказаться от подобного зрелища? 
 Гороховецкого князя, кстати, Перун оправдал. А потому Олег, особых грехов за собой не помнящий, за исход представления ничуть не опасался. Здешний правитель, о чем-то недовольно переговоривший с боярами, кивнул стоявшему рядом с креслом дружиннику. Тот сбежал вниз, открыл клетку. Оттуда протиснулась между прутьями куница, начала скалиться и грозно порыкивать. Однако Ратник не обратил на зверька никакого внимания, вытащил меч и быстрым движением срезал веревки, что удерживали руки пленника. Действительно, какой смысл держать связанным человека, который сам призвал на себя СУД Перуна. Захочешь убежать - Перун все равно разыщет и испепелит своей молнией. Середин с облегчением поднялся на ноги, развернул плечи, сдернул с запястий остатки бечевы. 
 - Ты хитер, колдун, - сквозь зубы признал князь, спустившийся с крыльца. - Вместо мучительной казни ты выбрал легкую смерть от стрелы Перуна. 
 - А тебе не приходило в голову, Руслан, - ответил ведун, - что я всего-навсего могу оказаться невиновным? Или в твоем детинце правду говорить не принято? 
 - Варна указала на тебя, - покачал головой князь. - Я не мог ошибиться. 
 - Конечно, она указала на меня, - согласился ведун. - Ведь я не дал ей убить твою невесту. 
 - Иноземка исчезла! Она отдала живот свой за здоровье моей невесты. 
 - Надеюсь, она мертва. Я убил ее в тот миг, когда она собиралась истребить Милолику. 
 - Один из вас лжет, - покачал головой князь. - Но Варна сгинула и не может высказаться в свою защиту. 
 - Перун рассудит, Руслан, - пожал плечами Олег. - Сейчас будет суд, и тогда ты узнаешь все. 
 - Тут что-то не так, - насупился правитель. - Ты слишком уверен. И мыслю я, ты задумал какой-то обман. 
 - Разве можно обмануть бога? - удивился ведун. 
 - Ступай за ворота, колдун, - кивнул князь. - Волхование пройдет не в святилище, а возле Перунова дуба. Сказывали, бог сам посадил его при рождении города, потому мы молимся дубу, а не идолу. Иди, я ужо послал ратников позвать волхва. 
 Руслан был прав: Перунов дуб было трудно спутать с другим деревом. Широкий - и не обхватишь, - с массивной кроной, дуб нависал над ним, словно великан. 
 - У лукоморья дуб зеленый... - пробормотал Олег, осматривая его. 
 - Эй, чародей, прекрати колдовать! - прикрикнул князь. 
 - Как скажешь, - покладисто кивнул ведун, не желая устраивать лишних инцидентов. 
 Выходящий из города народ собирался поодаль, на пологом взгорке. Дружинники тоже держались в паре сотен шагов. Оно и понятно - кому охота попасть под случайную Перунову стрелу, когда начнется суд. Волхвы еще не появились, и зрители скучали. Правда, Руслан был уже здесь, пребывая в странном возбуждении. Вместе с князем подошли только двое ратников довольно грубо уложили Середина на траву и привязали руки и ноги к колышкам, вбитым в землю. Правитель обошел распятого таким образом Олега и остался вполне доволен. Он вынул кинжал и походкой, исполненной достоинства, приблизился вплотную к ведуну. 
 - Хочешь, я скажу тебе, колдун, чем кончится суд? - поинтересовался он. - Перун перережет тебе горло. Или проколет печень. Во всяком случае, тебя найдут именно таким. 
 - Ты... Ты идешь против воли Перуна... - Ведун напряг руки, изогнулся всем телом - но веревки держали крепко. 
 - Правильно, правильно, покрутись, - тихо рассмеялся князь. - Пусть все видят, что до самого моего ухода ты оставался жив. 
 - Но... почему? 
 - Потому, что я нашел виновного, колдун, - сообщил правитель Юрьева. Это ты. Я обещал Варне, что убью тебя, если моя невеста очнется. Милолика проснулась. Значит, я должен убить тебя. Убить за то, что ты злой колдун, если это так. Либо убить потому, что я это обещал, если ты невиновен. Согласись, князь обязан выполнять свои клятвы. Слово князя дороже жизни какого-то там чародейчика. Ведь так? 
 Олег не ответил. Он произносил заговор - шепотом, Почти не разжимая губ. Огневики не любят лишнего шума. 
 - Это тебе за волхва! 
 С раскрытых ладоней ведуна сорвались два столба пламени, направленных прямо в светящиеся ликованием глаза князя. Но Середин недооценил противника, который воевал всю свою жизнь. Руслан ловко отскочил, и пламя только чуть лизнуло его по щеке. Заслышав вопль раненого князя, толпа повернулась к дубу. 
 - Ты поплатишься за это, колдун... - прижал руку к щеке правитель. - Ты еще будешь молить меня о смерти. 
 Скрип зубов куницы по веревке заставил Олега напрячь мышцы. Рывок правая рука оказалась на свободе. Ведун сделал вид, что бросает что-то в Руслана - тот, пригнувшись, отскочил в сторону. Купава перегрызла веревку на второй руке, и Середин, быстро и четко проговорив заклинание, метнул уже настоящий огненный шар - к дубу спешили юрьевские ратники, и грозный сполох на пути заставил их остановиться. Зверек освободил пленнику ноги, ведун вскочил, кинулся за священное дерево. 
 - Лучники! - слышался голос рассвирепевшего Руслана. - Лучники, вперед! Приготовиться! Бейте по ногам, колдун недостоин легкой смерти. 
 - А я вообще никакой смерти недостоин, - отметил тихо Олег. - И умирать не стану... 
 Он нашептал заговор на тень, метнул ее в одну сторону, а сам, слыша, как затренькали тетивы, кинулся в другую. 
 - Вон он! - закричал кто-то. - Не стрелять! Коней, коней сюда. Кто верхом в дружине? 
 Почему лучники не стали стрелять, ведун понимал прекрасно: он бежал в сторону толпы, и половина стрел нашла бы своих жертв среди жителей города. Это поняли и сами горожане - а потому, вместо того чтобы ловить беглеца, кинулись врассыпную. Олег пригнулся и повернул в сторону ближайшего леска. До него оставалось метров пятьсот и, если верховые еще не кинулись в погоню, ведун имел хороший шанс уйти в заросли. Страх услышать за спиной приближающийся топот заставлял нестись так, что Середин почти наверняка установил мировой рекорд - вот только замерять его было некому. 
 Наконец ведун влетел под спасительные ветви орешника, свернул в самую гущу зарослей, уселся среди листвы и снова забормотал заговор - на этот раз для отвода глаз. До темноты оставалось совсем немного, а ночью его точно никто найти не сможет - не на того напали. Вот ночью он и уйдет. 
 Ведун закрыл глаза, проваливаясь в сон, а когда открыл их - вокруг царили мрак и тишина. Он прошел немного вперед, прислушиваясь и принюхиваясь к миру вокруг. Ощутил под ладонью шершавую, прохладную кору осины, вдохнул полной грудью воздух, наполненный ароматами смол, различил шепот тихого ночного ветра, играющего в прятки между ветками, шорох листвы, тихое поскрипывание деревьев. Вот ухнула сова, прошмыгнул в траве пугливый заяц, где-то раздался стук дятла. Хотя дятел - птица дневная. Леший, наверное, балует. 
 Сознание ведуна расширилось, Олег больше не был ограничен рамками тела, он стал частью леса, растворился в нем. Он мог видеть каждую зверушку, каждую птаху малую, мог качнуть травинкой, которая была частью его самого, и спугнуть сонного кузнечика. Лес был спокоен - а значит, чужих поблизости не имелось. Погоня ушла. 
 Олег осторожно расправил плечи, опасаясь вспышки боли, но тело оставалось сильным и здоровым. Рядом с ногой пошевелилась куница. Она подняла на него черные бусинки глаз и испуганно пискнула. 
 - Ну что ты, малышка, - поднял Олег ее на руки. - Все в порядке, мы сбежали. Теперь давай поищем наш отряд. 
 И бодро зашагал вперед. Дорога послушно ложилась Под ноги, ветер перебирал волосы ведуна, а в груди пенились, как шампанское, энергия и радость. Казалось, он мог вот так прошагать до самого края земли! 
 Темница 
 Своих товарищей Олегу удалось найти на удивление легко: он двинулся по дороге в сторону Изборска, к месту последней стоянки, но версты через три его окликнули. Ведун поднял голову и увидел сидящего среди ветвей Ермолая. Тот, спустившись вниз, проводил Середина в рощу, где на прогалине возле родника и расположились остатки отряда. Почти сутки не евшему ведуну тут же отрезали ломоть хлеба, настрогали сверху сала, повесили на огонь котелок с водой, в которой развели две горсти муки и сыпанули горсть сушеного мяса. Он ел и слушал рассказ о недавней стычке. 
 - Руслана нашего закололи, - вздохнув, сообщил воевода, - Велислава князь застрелил. Тебя и Киру повязали. Мы, правда, больше половины юрьевских дружинников положили, да что толку? Ушли они да вас уволокли. 
 - Это все из-за меня, - повинился Ермолай, размешивая кулеш. - По нужде большой далеко отлучился. Как лязг железа заслышал - пока портки натянул, пока прибежал... Тут все уже и кончено. Аккурат моего меча не хватило. Всех бы чухней положили, клянусь Сварогом. Э-эх... 
 - Как сеча закончилась, - продолжил Микула, - мы собрались да в сторону Юрьева двинулись, куда вас увезли. Оставаться нельзя было: князь, вестимо, как возвернулся бы, немедля пару сотен нас добить бы послал да побитых своих увезти. Мы поначалу в чащу ушли, в чистом месте костер сложили, тризну справили. А потом к дороге вышли. Сидим, кумекаем, что далее делать. Ну дозорного я поставил, дабы путников спрошал, что в граде творится. Ан ты и сам вернулся, ведун. 
 - Нас кто-то выдал, - ответил Олег, доев хлеб. - Юрьевский князь сказывал, некая Варна, целительницей представившись, защиты у него от нас просила. Приметы все назвала точно, после чего представила дело так, якобы она невесту княжескую излечила. Вот из благодарности к ней Руслан на нас и ополчился. Варна эта - колдунья. Так что торчит из-за дела сего рука колдовская. Стучит кто-то колдуну про наши передвижения... 
 Середин обвел соратников задумчивым взглядом. Кто? Поначалу он подозревал Никиту - тот погиб. Потом Руслана - он уже мертв. Кира в плену. Тогда кто? Сварт? 
 Олег внезапно вспомнил, что уже давно не ощущал тепла от своего крестика. Забыл совсем про него, как в ловушке ящера побывал. Ведун достал из кармана свой главный амулет, неспешно примотал к запястью и тут же ощутил тепло: христианский символ ощущал близость посторонней магии. И реагировал он так именно на Сварта. 
 - Нас кто-то постоянно выдает, - сказал Середин, глядя тому прямо в глаза. 
 - Этого не может быть, - ответил беловолосый дружинник, выдержав его взгляд. - Здесь все свои, много лет Друг друга знаем. Может быть, за нами идет лазутчик? 
 - Только на меня не подумайте... - Купава, оказавшись в человеческом облике, тут же подсела к котлу. - Великая Триглава, я не ела целую вечность! 
 Сварт отошел к лошадям, мирно щиплющим тонкие березовые ветки, вернулся с поясом, на котором висели сабля, нож, серебряная ложка в замшевом чехольчике: 
 - Бери, ведун. Ты без оружия лежал, таким они тебя и увезли. Так что меч твой цел. Поешьте да собирайтесь. Раз ты вернулся, надобно дальше идти. 
 - Дальше? Подожди, Сварт, а как же Кира? Дружинник нахмурился и поглядел в сторону, что-то сосредоточенно изучая. 
 - Ведун, Киру не спасти, - вместо него ответил Микула. - Не станешь же ты город штурмом брать? Она сгинула в битве, ведун, равно как и Никита, и волхв, и Руслан. Нам нужно спасать княжича. А как вернемся - попытаемся выкупить ее из полона. Знаем ведь, где томится. 
 - Вот как? - нахмурился Олег. - Значит, мы бросим ее в беде и даже не попытаемся помочь? А меня вы бы тоже бросили? 
 Сварт поднялся и спокойно кивнул. 
 - Коли не могли бы ничего сделать, то бросили бы. Не по силам нам идти войной на крепость, дабы вытащить ее оттуда. И серебра для выкупа нет. Разве ты в Юрьеве добыть сможешь? Али ты мыслишь, что князь добровольно вернет тебе женщину? 
 - Мне в Юрьев нельзя, - покачал головой ведун. - Я оттуда с шумом и гамом уходил, так просто этого не простят. Но попробовать выручить ее нужно. Не получится - значит, не получится. Тогда дальше двинемся, а за нее потом выкуп заплатим. Ты же даже не знаешь, что ей там выносить приходится! Может, ей каждый день вечностью кажется! 
 - Вестимо, чего переносит, - вздохнул Ермолай. - Отдал ее князь ратникам, вот и пользуют, кто как хочет, пока не надоело. Полонянка - она полонянка и есть. А из людской дружинной ее нам пятерым не вытащить. Там, может статься, не одна сотня ночует. И все при мечах, все к делу ратному привычны. 
 - А может, и нет, - покачал головой Микула. - Приглянулась девчонка князю, ой приглянулась. Не станет он ее дружине отдавать, себе оставит. 
 - Не оставит. - Олег начал потихоньку прихлебывать чуть остывший кулеш. - У него невеста только что из забытья вышла. Она ему по нраву, вон как переживал. Так что сейчас он о Милолике, а не о сторонних девках думает. 
 - Кто знает, кто знает, - усмехнулся воевода. - Коли жена по нраву, то еще не значит, что прочих девок полапать нельзя. Может, запер до времени али балуется пока помаленьку. 
 - Я узнаю, - отстранилась от котла Купава. - Перекинусь, в детинец сбегаю да понюхаю по дому, да в тереме, да в порубе. Глядишь, найду Киру. Коли в детинце она - обязательно найду... 
 Девочка поднялась и направилась за деревья. 
 - Стратег, - пробурчал Середин. - Ладно, мы тебя подождем. Только поторопись. 
 Купава скрылась за белыми стволами, а уже через мгновение маленький пушистый зверек, воинственно подняв хвост, большими прыжками помчался в направлении дороги. 
 Воины проводили ее взглядом и молча разошлись по поляне, растянувшись на расстеленных в траве потниках или звериных шкурах. Ведун подошел к Ермолаю, уселся рядом: 
 - Скажи, почему князь Владимир так относится к князю Радомиру? Даже боярина прислал в помощь? 
 Ермолай усмехнулся в бороду. Он неторопливо вынул кинжал из ножен, достал полоску кожи, черную от абразива, и только после этого ответил: 
 - Видишь ли, ведун, князь Радомир знатен тем, что у него из дружины лучшие ратники выходят. Послужат несколько лет, мастерства наберутся, а затем в варяги подаются. В Новагород, Владимир, Рязань, Полоцк разъезжаются. Киевский князь часто наших ратников на службу берет. 
 Кожа бесшумно скользнула по клинку. Олег следил за точными, привычными движениями Ермолая и слушал: 
 - К Радомиру каженное лето сбираются охотники на службу пойти, однако же он отбирает лучших. Сначала все служат одинаково. Но к концу лета воевода с князем отделяют тех, кто не очень добро управляется, тех, кто лучше, и самых лучших. И нарекают их "медведями", "волками" и "рысями". К новому году служат они раздельно, редко кто из одной сотни в другую уходит. 
 Ермолай замолчал и на некоторое время сосредоточился исключительно на кинжале. Он повертел его на солнце, полюбовавшись блеском, и снова принялся за работу. 
 - И что? - подстегнул его Олег. 
 - Да что? К новому лету из них вырастают неплохие бойцы. 
 - За год? - недоверчиво переспросил Середин. 
 - Так ведь они и приходят не от сохи, ведун, - повел плечами дружинник. - Люди служилые. Кто про Радомира от соратников услышит да за мастерством придет. Порой князья сами дружинников своих присылают. Через год назад к дому возвертаются. А коли охота учиться не пропадет, спустя лето опять приходят - испытание проходить. 
 И снова он замолчал. Олег, ерзая от нетерпения, готов был стукнуть Ермолая. 
 - И в чем состоит это испытание? Или это тайна? 
 - Да какая там тайна? - усмехнулся воин. - Теперича каждый сам избирает, в какой сотне службу нести. А им в ответ испытание предлагают. Ловушки в лесу поставить али найти, в тростнике скрыться, следов не оставив, в воду без волн войти... 
 Слушая Ермолая, Олег только головой качал, удивляясь, куда девались все эти традиции исконно русского боевого искусства. Наверняка ведь христианство похерило вместе со множеством прочих традиций и знаний - с письменностью, которой волхвы обучали всех детей поголовно, с целительскими тайнами, с историей земли русской, с ремеслами, что не прославляли распятого бога... 
 Между тем дружинник продолжал: 
 - Коли ратник проходит все испытания, ему дают выбор. Он обязан выжить месяц в лесу. Для сего "медведю" дозволяют взять с собой токмо нож и соль. "Волк" может взять токмо топор. А вот "рысь" уходит с голыми руками. Коли получилось выбор свой отстоять, то дальше по нему и учат: кого строй накрепко держать, кого лазутчиками ходить, а кого лазутчиков сих отлавливать... 
 Олег вертел в руках сорванную травинку и слушал воина. Ермолай снова надолго замолчал. 
 - А ты как в лес отправился? - спросил Олег, с интересом приглядевшись к собеседнику. 
 Ермолай нахмурился, но, чуть помедлив, ответил: 
 - Со смекалкой пошел. 
 - Значит, ты - "рысь"? 
 - "Рысь", - кивнул Ермолай. 
 - Что ж со Свартом тогда в ратном круге не справился? Ермолай усмехнулся. 
 - Сварт непрост. По виду - "медведь". Ловок, как "волк". Хитер, как "рысь". Един, ако вся дружина княжеская. Оттого Радомир его в наставники к сыну и отобрал. Князь обязан мыслить, как "рысь", дела своего держаться, как "медведь", но и выбирать дело с осторожностью "волка". Думается мне, он не обычный воин. Может, младший из княжичей чьих-то? Ушел из дома, дабы столу старших своих не угрожать, и выдавать рода своего не желает. Умен больно да умел. Не простыми сотниками воспитывался. 
 Ратник покачал головой и снова взялся за кинжал. 
 Олег покосился на Сварта, приглядываясь к нему повнимательнее. Высокий. Нельзя сказать, чтобы мог похвалиться особо рельефными мышцами - ратник был скорее жилистый, чем сильный, гибкий, как кошка, немногословный, явно предпочитающий одиночество. Середину это было понятно, он и сам большую часть времени путешествовал один. Длинноватые, совершенно белые волосы собраны сзади в "хвост". На лице всегда хмурое, сосредоточенное выражение, словно он в любой миг ожидает нападения. Словом, не очень и странный человек, если начать выискивать отличия. Просто одиночка по натуре. Может он оказаться предателем или нет? Прирожденный воин, он не очень-то подходит под классическое описание чернокнижника - но ведь крест почему-то неизменно реагирует на его приближение! 
 Сварт, который упражнялся с мечом, обернулся, почувствовав пристальный взгляд ведуна. Но Олег не стал играть в гляделки и отвернулся. 
 - Значит, воины Радомира известны по Руси? 
 - Ну как тебе сказать, ведун? Не то чтобы слава гремела, как о богатырях. Мы ведь доспешных воинов пополам с конями вместе не рубим, палицами в два пуда веса не кидаемся, сосенки вдоль дорог не выдергиваем. О нас знают, но много не болтают. Однако за ученьем идут. 
 Олег кивнул, вполне понимая, что имеет в виду ратник. 
 - Это случайно не вас ли в западных землях называют берсерками? 
 Ермолай раскатисто рассмеялся. 
 - Латиняне, что ли? Бывает. Всяко называли. И ярыми людьми, и берсерками, и манами какими-то, яриями. С кем ни встретишься, всяк по-разному обозвать норовит. Только слышал я, что существуют такие люди на самом деле, что в зверей оборачиваться могут. Вроде нашей Купавы, только в них больше звериного. Настоящие медведи, волки. Отличает от обычных зверей такую тварь кровожадность безграничная. А мы - просто люди. 
 Время шло. Потихоньку начало смеркаться. Ермолай, оставив в покое клинок, насобирал хвороста и развел костер. Вскоре в котелке аппетитно забулькала густая, наваристая на вяленом мясе каша, дразня обоняние проголодавшихся людей. 
 Ратник добавил горсточку соли с перцем, размешал, попробовал и кивнул, снимая котел. Дополнительного приглашения не потребовалось: все с готовностью двинулись к костру. 
 Некоторое время раздавался только стук ложек и дружное чавканье. 
 - Ага! Сами едите, а про бедного зверька, как всегда, забыли! 
 От неожиданности Олег едва не уронил горячую кашу на себя. 
 - Тьфу ты! Купава! Ну кто так подкрадывается? Девочка засмеялась, уселась чуть поодаль на сумку: 
 - Ну? Где моя порция? 
 Путники переглянулись, немного потеснились, освобождая место. 
 - Иди ешь, чего сидишь? 
 Купава недовольно сморщила носик, однако подсела в общий круг, взяла у Сварта протянутую ложку и принялась уплетать угощение, расссказывая с набитым ртом: 
 -Так вот. Уж не ведаю, что там произошло у Киры с князем, но он осерчал на нее. В поруб засадил... 
 - А, что я говорил? - хмыкнул воевода. - Никому Руслан ее не отдал, себе приберегает. 
 - То она не говорила, - пожала плечами Купава. - Но запах ее я во дворе детинца учуяла сразу. Окошко поруба там как раз над землей выступает, и нам удалось перемолвиться парой слов. То есть я слушала, она сказывала, Князь за побег ведунский зол безмерно. Ее даже пороть начали, даба выдала, где он скрываться может. Однако отступили быстро да заперли. Кира просит вас уходить немедля. Руслан поиски затеял, награду за головы ваши объявил. 
 - Много? - поинтересовался Олег. 
 - Ей пять гривен за тебя обещали, когда пороли. И за всех остальных столько же. 
 - Видать, крепко ты его достал, - облизал ложку Ермолай, - коли серебром так бросаться начал. Однако же, коли она не у дружинников в людской, то вытащить ее проще. Что там стража у поруба? Ратник, может пара. Ужель не управимся? 
 - Коли она в порубе, опасаться за нее нечего, - кашлянул Сварт. Вернемся с княжичем в Изборск - выкупим. Виру за убитых дружинников заплатим, али иначе князь сторгуется. Радомир ратников своих не бросает. Не забывайте, други: мы за княжичем посланы, а не ссоры с князьями иными искать, не удаль свою показывать... 
 Олег внимательно посмотрел на Сварта. Неужели этот доверенный княжеский сподвижник - предатель? Почему не хочет хотя бы попытаться выручить девушку? Хотя с другой стороны - он воспитатель Андрея. О нем в первую очередь и беспокоится. Лазутчик или нет? Из примерного списка подозреваемых остались только он и Кира. Кира за решеткой, в плену. Значит: Сварт? 
 - Всего два сторожа, - вслух произнес ведун. - Почему не попробовать? 
 - Два у поруба, наряд у ворот детинца, караульные на стенах, наряд у городских врат, караульные на башнях, - начал неторопливо загибать пальцы беловолосый ратник. - Никого не забыл? А, забыл. В ремесленных слободах своя стража, да купцы оружных слуг часто выставляют. Они ночью разбирать не станут, к ним ты крадешься али к соседу. Враз шум поднимут. И как ты собираешься пройти через все эти препоны? 
 - Зачем же прорываться? - пожал плечами Ермолай. - Юрьев - город древний. Про то, что из детинца подземный ход имеется, издавна слухи ходят. Сказывали еще; что князь юрьевский невольникам, что подкоп рыли, свободу посулил. А как они кладку закончили - зарезать повелел всех до единого, дабы тайну лаза секретного никому не открыли. 
 - Такие истории про многие места рассказывают, - пожал плечами Олег. Может, и вправду тут тайный ход имеется. Ты знаешь, где он выходит, куда ведет? 
 - А зачем мне знать? - не понял дружинник. - Ты же ведун, к чародействам разным привычен. Ты его и найдешь. 
 Середин от неожиданности чуть не подавился кашей: 
 - Я-а?! 
 - А и верно! - обрадовался боярин Радул. - Ты тайный ход разведаешь, в детинец нас выведешь, а там мы быстро добрых людей от недобрых разведем! Молодец, Ермолай! Как я сам не догадался? 
 - Это мысль хорошая, - кивнул и воевода. - Тайно пробраться много сил не надобно. Киру из поруба выпустить, да и обратно уйти. 
 - Если лазом пройти, то дело сладиться может, - улыбнулся Сварт, - тут я спорить не стану. Давай, ведун, веди нас в детинец. 
 - В детинец, в детинец, Киру выручать! - захлопала в ладоши Купава. Какой ты молодец, ведун! Я сейчас, доем и перекинусь. Кирино окно укажу. 
 Мнение Олега, похоже, никого здесь не интересовало, и он впервые пожалел о той славе, которую успел себе заработать. Никто в отряде ни на миг не усомнился в его беспредельных возможностях. Догадались попросить его найти тайный ход - значит, найдет. 
 - Темноты хоть подождите, - попросил он. - Под стенами ведь ходить придется. Этим лучше заниматься незаметно. 
 - Дык, смеркается уже! - поднял глаза к небу воевода. - Кабы до темноты к Юрьеву успеть дойти - и то ладно. Купава, тебе не судьба подругу свою выручать. Оставляю тебя здесь за старшую, за конями да добром приглядеть. Сбираться нам некогда. 
 - Ну, дядя Микула! 
 - И не спорь! Там каждый меч на счету, никого заместо тебя оставить не могу. Ты свое дело сделала, теперича у огня посиди... 
 Пока воевода пререкался с девчонкой, Олег отошел к ближайшей иве, срубил с нее саблей ветку вблизи разветвления, снял кору, чтобы получившаяся рогулька лучше скользила в руке. Взял в кулак, повел из стороны в сторону. Рогулька смотрела строго вперед, ни на что не реагируя. Что же, придется смотреть по месту. 
 Когда они доскакали до Юрьева, была уже глухая ночь. Затянутое низкими облаками небо совершенно не давало света, и на расстоянии дальше двух саженей все предметы растворялись в непроглядном мраке. 
 - А ну, воевода, - придержал коня Олег, - куда, по-твоему, тайный лаз выходить должен? 
 - Я так мыслю, в сторону реки, - после короткого колебания решил Микула. - Но не у стены, а подалее. Коли сеча начнется, тут людей больно много будет. А коли ниже по течению, саженях в ста, то и место спокойнее, и лодку можно заранее припрятать. С конями по лазу не пройдешь. А коли сразу в лодку сесть, вода сама понесет. От пешего отгородит, конному рано или поздно хода не даст. Плыви да плыви, пока все не отстанут. Лишь бы с луков не посекли, а остальное не страшно. 
 - Тогда к реке повернем, - решил Середин, натягивая правый повод и пуская гнедую широким шагом. 
 Проехав так саженей двести, он спешился, снял с холки лошади ивовую рогульку и медленно пошел к реке, наблюдая за лозой и сам не очень веря в успех. Если получится, если Микула не ошибся, если ход вообще существует... 
 Влажная от росы трава тихо шелестела по сапогам, сзади пофыркивали кони. На стене, на башнях, горели факелы - но никакой пользы от их света здесь, далеко внизу, не ощущалось. Десять шагов, двадцать... Вот уже половина пути до высокого речного берега, вот до него осталось совсем чуть-чуть. Середин уже открыл рот, чтобы признать, что ничего из их затеи не получилось - как вдруг белый кончик в месте соединения ветвей сам собой полез вверх, и ведун выдохнул: 
 - Есть! 
 Ехавшие следом дружинники моментально попрыгали на землю: 
 - Где? Где он, ведун? 
 - Под нами, - тихо сообщил Олег. - Сейчас я поверну вдоль хода и найду его конец. Так, к граду нам идти ни к чему, значит... Значит, я поворачиваю к нему спиной... 
 Он зашагал мелкими шажками вперед, внимательно следя за кончиком лозы и, едва он начинал опускаться, тут же останавливался и, поворачиваясь вправо или влево, находил верное направление. Метров через пятьдесят нога неожиданно провалилась вниз, и ведун ухнулся в какую-то яму. К счастью, та оказалась неглубокой - от силы по пояс. 
 - Дайте меч! - потребовал Олег и принялся торопливо раскидывать рыхлый грунт. Как ведун и ожидал, на глубине чуть больше локтя на его удары гулко отозвалось дерево. - Это он! Вход в тайный лаз. 
 С сознанием честно исполненного долга Середин вылез из ямы и уселся прямо на траву. 
 - Заперто, естественно, изнутри. Надо рубить дверь. 
 - Не надо, - перебил его Сварт. - Шуму наделаете, да и провозитесь в темноте долго. Вот, ведун, возьми... 
 На раскрытой ладони ратника лежала странная вещица. Олег взял ее в руки и покрутил, осматривая со всех сторон. Обычный тонкий металлический пруток, с одного конца загнутый в спираль, а с другого - крючком. 
 - И как действует эта штука? 
 - Приложишь ее к двери вот этой стороной, - Сварт указал на спираль, и дверь откроется. Любая. 
 Олег сжал амулет в ладони. Он был теплым и излучал слабый розовый свет, который стлался над рукой, словно Дымка. Да и крестик на руке испуганно запульсировал, сигнализируя о присутствии магической вещи. 
 "Так вот почему крест всегда нагревался при приближении Сварта! внезапно обожгло ведуна страшной догадкой. - Он не на ратника реагировал, он чуял таинственный амулет! Ключ ко всем дверям. Оказывается, против Сварта никогда и нигде не существовало никаких запоров! Этот воин готов рискнуть явно не дешевым амулетом, раскрыл одну из своих тайн ради общего дела. А если так - он не предатель. Тогда кто? Остается только... Кира!" 
 "Она в плену!" - напомнил один из уголков сознания. 
 "А почему ты так решил? - тут же парировал другой. - Может, она вернулась домой, а пленницу изображает, чтобы заманить тебя в ловушку? И тебя, и всех остальных!" 
 Ведун прикусил губу в мучительном колебании. 
 Развернуться, уйти? А вдруг он ошибается? Вдруг Кира попала под подозрение случайно и на самом деле нуждается в помощи? А вдруг его подозрение - и есть истина, и он сам, своими собственными руками, приведет весь отряд в засаду? Что делать? Ломиться в подземный ход - или немедленно разворачиваться и бежать, пока их не заметили? 
 - Великие боги, да дайте же мне свой совет! - чуть не впервые в жизни взмолился Олег. 
 - Ну, ведун, - поторопил его Сварт. - Мы идем? 
 - Мы? - Середин тряхнул головой. Что бы то ни было, но несмотря ни на какие подозрения бросить соратника в беде он не мог. - Мы идем с Ермолаем, вдвоем. 
 - Это почему? - возмутился богатырь. 
 - Потому, боярин Радул, что ты в этот узкий лаз и вовсе не пролезешь. Потому, что никакой сечи там не ожидается. Малую охрану мы и вдвоем уложим, а коли засада встретит - все едино побьют, хоть двоих, хоть пятерых. Вы трое - самые сильные бойцы. От вас в поле больше толку будет. Коли мы до утра не вернемся - значит, сгинули. Снимайтесь с лагеря и двигайтесь дальше, да пребудет с вами сила Сварога. Выручайте княжича сами. Всем вместе рисковать ни к чему... 
 Ведун подошел к коню, снял с луки седла щит, перекинул его за спину, спрыгнул в яму и приложил амулет спиралью к двери. Послышался скрип, створки распахнулись внутрь.
 - Я здесь, - дохнул в затылок Ермолай. 
 Олег, прищурившись в совершенно непроглядную черноту, прошептал заговор, и вокруг его ног засуетились огневики - эдакие маленькие огненные змейки. Они слились одна с другой и светящейся веревкой застелились по обложенному кирпичом тоннелю. Прямо под ногами начиналась лестница, точнее просто вырубленные в земле ступени, довольно круто уходящие вниз на глубину метров пяти. Дальше ход шел горизонтально. Олегу и Ермолаю пришлось двигаться чуть пригнувшись. Время от времени сверху срывались капли воды и падали Ермолаю за шиворот. Олега они почему-то щадили. Паутина обильно покрывала стены и потолок, свисая красочными кружевами. Но путников это не особенно радовало. Олегу, идущему первым, все время приходилось снимать клейкие нити с лица и рук, что совершенно не прибавляло оптимизма. То и дело под сапогами хрустели не успевшие унести ноги насекомые. 
 Наконец коридор кончился, под ногами начинались ступени, ничем не отличавшиеся от тех, что были в начале. Змейки рассыпались на множество крохотных огоньков и засели на стенах от пола до потолка. Олег поднялся до двери и, напрягшись, попытался сдвинуть ее с места. Но та даже не шелохнулась. 
 - Не получается, - сказал ведун после нескольких безуспешных попыток. И на засов не похоже, с ним бы хоть немного дергалась. Наверное, там тоже над дверью слой земли. Чтобы в глаза никому не бросалась. 
 - Жаль, - спокойно ответил Ермолай, словно ему всего лишь не досталась лишняя ложка каши. - Надо возвращаться и попробовать преодолеть стену поверху. 
 - Погоди. 
 Олег вытащил амулет и задумчиво повертел в руке. Земля - это, конечно, не то же самое, что обычный запор, но отчего бы не попробовать? 
 Он приложил магическую отмычку к люку, направив спиральную часть к середине. Та засветилась тусклым светом, накаляясь больше и больше, но Олег чувствовал, что на ощупь она, наоборот, становится все холоднее. 
 Какое-то время ничего не происходило. Пальцы ведуна заиндевели от холода, но амулета он все равно не отпускал. Наверху что-то происходило, он это чувствовал. До него доносились равномерные удары, словно кто-то бросал на створку комья земли. 
 И вдруг дверца с глухим хлопком подскочила вверх. Отмычка, словно живая, вывалилась из окоченевших пальцев, и Олег с трудом поймал ее, не дав упасть на пол. В лицо ударила струя свежего воздуха, ведун радостно вдохнул приятный после душного коридора аромат. Огневики испуганно исчезли, и на лазутчиков упала тьма. 
 Середин осторожно высунул голову из лаза и огляделся: несколько окон светятся ровным огнем восковых свечей, на стенах пляшут красные языки факелов, давая хоть какой-то свет. Но во дворе никого. Середин скользнул наружу, прижался к стене. Вслед за ведуном вышел Ермолай, и они прислонили на место выломанную дверь. 
 - Смотри, как нам повезло-то, ведун, - прошептал воин. - Ход вывел нас прямо на княжеский двор. 
 Олег огляделся. Что ж, вполне логично. Откуда спасаться последним уцелевшим защитникам города, как не из цитадели? Двор был погружен в сон и темноту. Только на крыльце, у самого входа в дом, скучал ратник, присев на перила с резными балясинами. Рядом горели два факела, но они не столько светили охраннику, сколько слепили его, оставляя в ярком пятне среди ночной темноты. 
 Лазутчики, осторожно ступая и держась ближе к деревянному частоколу, подошли к невысокому грубому строению. 
 - Здесь, - шепнул Олег. 
 Не зная, где находится здешняя темница, Середин смог сразу точно определить, что это она. Строение окутывала тягучая атмосфера, густо замешанная на боли, отчаянии и смерти. И ведун почти физически ощущал ее тяжесть, упавшую на плечи непосильной ношей. Можно было подумать, там сидит не пара человек в ожидании суда, как это обычно случается, а минимум три десятка. 
 Дверь никто не охранял.- Вокруг стояла полнейшая тишина. 
 Олег подошел ближе, достал отмычку и приложил к двери, стараясь прикрыть ее руками - но слабое свечение все равно просачивалось между пальцами. Ведун оглянулся на крыльцо. Дружинник на нем зевал и считал звезды. К счастью, на этот раз дверь распахнулась довольно быстро. Олег спрятал отмычку, достал нож и стал спускаться по ступеням вниз. 
 На стенах длинного коридора горело по паре факелов, давая вполне приличное освещение. Лазутчики быстро проскользнули внутрь и аккуратно прикрыли за собой дверь. Княжеский поруб был довольно большой: к центральной площадке выходили четыре двери из толстых досок, с узкими окошками на уровне лица. И зачем юрьевскому князю столько? Насколько помнил ведун, здешние правители не очень любили кормить нахлебников из своего кармана, а потому стремились провести суд как можно быстрее. Зачастую - в тот же день, как преступник попадал к ним в руки. Поэтому порубы обычно имели только одну комнатушку, изредка - две. Да и те большей частью пустовали. Как, впрочем, и здесь: Олег заглянул в одно окошко - никого. В другое - пусто. И только в третьем, услышав шум снаружи, кто-то шевельнулся. 
 - Кира? - тихо спросил ведун. 
 - Да. 
 Середин облегченно вздохнул и сдвинул засов с двери. 
 - Пойдем отсюда. А то пахнет здесь так, что словно в выгребной яме стоим. 
 Он подал в темноту руку и почувствовал, как в его широкую ладонь легла маленькая горячая ладошка девушки. 
 - Ведун, - внезапно раздался хриплый каркающий голос в соседней камере. - Освободи меня. Может, и я помогу тебе как-нибудь. 
 Олег замер. 
 - Ты кто? И откуда меня знаешь? Существо разразилось тихим смехом. 
 - Это смертные могут тебя не знать, ведун. А среди таких, как я, ты очень знаменит. 
 - Ты - нечисть, - вздохнув, сказал Олег. 
 Во тьме вспыхнули два круглых рубиновых глаза. Ведун и Кира едва не шарахнулись в сторону от неожиданности. 
 - Можно сказать и так, - ответил обитатель камеры. - Разве это сейчас важно? Враг твоего врага - твой друг. У нас у обоих зуб на князя Руслана. 
 - Ты смотри, какой философ... - покачал головой Середин. - Нет, родной. Если крокодил съел твоего врага, это еще не значит, что он твой друг. 
 - Еще не съел, ведун, - заскреблось существо в камере. - Выпусти меня, не пожалеешь. 
 Олег оглянулся на Киру. Девушка неуверенно пожала плечами. 
 - Как ты здесь оказался? 
 - Долгая история, а ты, как я погляжу, спешишь. 
 - Ладно, нежить. - Ведун выдернул из кармана свой шипастый серебряный кистень, накинул петлю на запястье и выбил с двери засов. - Смотри у меня, дружбан. Если что - я с тобой управлюсь. 
 - Поглядим, ведун. - Существо глянуло на оружие из священного метала и спешки проявлять не стало. - Но я долги отдаю. Пока тебе жизнь не спасу, можешь меня не опасаться. 
 - Будь здоров. 
 И они поторопились к выходу, где их поджидал Ермолай. Дружинник открыл дверь, и соратники вышли во двор, пытаясь разглядеть хоть что-то во мраке после ярко освещенного помещения. 
 Сзади, закрываясь, хлопнула дверь. 
 - Я рад, что оказался прав! 
 Насмешливый голос раздался так неожиданно, что они вздрогнули. Зашипев, один за другим вспыхнули несколько факелов, и Олег выругался сквозь зубы. Перед ними плотной стеной стояли дружинники в кольчугах, шлемах, со щитами в руках и мечами наголо. Десятка полтора лучников держали их с крыльца под прицелом, а чуть ниже стоял князь Руслан, сияющий, как начищенный ботинок. Единственное, что портило его, так это обожженная рана во всю щеку. 
 - Эх, Кира, Кира, - покачал головой Середин. - Значит, это действительно ты... Как ты могла? 
 - Я? - непонимающе переспросила девушка. - Что я? 
 - Я почему-то так и думал, что ты явишься за своей женщиной, - неспешно шагая по ступеням, спустился на мостовую Руслан. Полы шубы на его плечах разошлись, открывая шитую золотом ферязь, и Олег увидел на княжеском поясе, рядом с мечом, длинный, украшенный самоцветами кинжал. Тот самый - подарок Радомира, а потом уже его подарок Кире. Почему-то именно это взбесило его больше всего. 
 - С чего ты взял, что она моя? 
 - Э-э, колдун, - осуждающе поцокал языком князь. - Достаточно было посмотреть на твою красавицу, когда она склонялась над тобою, чтобы все понять. Так могут переживать и лечить только своего мужчину. 
 Олег покосился на Киру. Ее глаза метали молнии, когда она смотрела на князя, но лицо заливал предательский румянец. 
 - Что ж, вы должны быть мне благодарны, что умрете бок о бок. Лучники, приготовиться! 
 Олег слегка оттеснил в сторону Киру и перекинул из-за спины щит. И вдруг увидел то, чего не заметил более никто из присутствующих: идущую среди дружинников прекрасную женщину с чашей в руке. 
 - Мара... - пробормотал он, осознавая близость неизбежного. - Ты пришла. Наверное, когда из меня будет торчать десяток стрел, ты все-таки протянешь мне свою чашу. 
 Женщина улыбнулась ему и кивнула. 
 Князь поднял руку. 
 В этот миг дверь поруба распахнулась от мощного толчка, просвистела мимо ведуна так, что его обдало сквозняком, и со всего маху грохнулась о стену. Из нее вылетело какое-то темное бесформенное существо и врезалось в стройные ряды воинов, сминая их, как бумагу. Люди завопили - кто от боли, кто от неожиданности, - в панике начали размахивать оружием. В воздухе запели стрелы, застучали по стенам, по мостовой, засвистели над головами но попасть в неожиданного врага лучникам не удавалось. Двор детинца мгновенно превратился в несуразную свалку, в которой никто не понимал, на кого нужно наступать, от кого прятаться и как не попасть под меч товарища или бронебойную стрелу с крыльца. Тут и там от людей отлетали кровавые ошметки, а-между ними, сливаясь в сплошную тень, носилось странное существо, следом за которым непостижимым образом поспевала и женщина с чашей. 
 В этом бедламе сохранил спокойствие только князь. Он повел взглядом в сторону мечущихся ратников, выдернул меч и шагнул к Середину: 
 - Видать, богами суждено, чтобы ты сгинул именно от моей руки, колдун. 
 - Уходите! - толкнул Олег Киру в руки Ермолая. Девушка попыталась было высказаться, но воин кивнул, грубо сгреб ее в охапку и скрылся в темноте. 
 Руслан попытался было им помешать - однако его вытянутый клинок врезался в щит ведуна. 
 - Ты что-то говорил про волю богов, несчастный? Юрьевский князь метнул меч вперед, метясь Олегу в глаза, но тот лишь немного приподнял деревянный диск. 
 Услышав стук от удара, чуть приопустил, и очень вовремя: Руслан попытался достать его с левой стороны, потом рубанул сверху. Отступил, услышав скрежет клинка по железной окантовке, потом с силой ударил в самую середину. 
 "В заклепки ручки метится, гад, - сообразил Середин. - Хочет щит расколотить..." 
 Он попятился, чуть поворачиваясь, а когда Руслан сделал новый выпад взмахнул кистенем. Из-за щита князь замаха не заметил, а потому вылетевший навстречу многогранный грузик стал для него полной неожиданностью. Уворачиваясь, правитель нагнулся, и Олег тут же с силой выбросил щит вперед, метясь окантовкой в плечо. Ему показалось, что он слышит треск ломающейся ключицы, рука князя моментально повисла. 
 - Есть! - облегченно выдохнул ведун и устремился к лазу. Но Руслан, перехватив оружие здоровой рукой, заступил ему дорогу: 
 - Я тебя и одной левой уделаю, тварь чародейская! Олег опять выбросил щит - но князь уклонился и ответным выпадом чуть не пробил Середину грудь. Между тем шум во дворе детинца постепенно утихал: опытные воины, оправившись от неожиданности, собирались в строй, принимая атаки непонятной твари на щиты, и даже начали загонять ее в угол. Ведун понял, что у него в запасе остались считанные мгновения - еще немного, и кто-то обратит внимание на схватку у крыльца, ринется правителю на помощь. Он начал энергично напирать, попеременно пытаясь наносить удары щитом или кистенем. 
 Князь легко уворачивался от тяжелого деревянного диска, отмахивался кончиком меча от кистеня... Пока вдруг не вскинул клинок поперек полета грузика. Ремень молниеносно намотался на меч, Руслан рванул его к себе: 
 - Ну что теперь, колдун? - зло выдохнул он, глядя Середину в глаза. Передай привет Ящеру, Властителю Подземного Огня, колдун. 
 - Это не твое... - Олег быстро высвободил руку из петли кистеня, схватился за рукоять кинжала и, уходя от опускающегося меча, дернул его вверх - и тут же толкнул обратно вниз, загоняя в живот. 
 Руслан вздрогнул и удивленно опустил глаза. 
 - Это не твое... - повторил ведун, расстегивая на правителе, теперь уже бывшем, пояс с драгоценными ножнами. 
 Князь разжал руки, и меч с тяжелым гулом упал в пыль, а рядом рухнул он сам. Олег подхватил оружие, на которое намотался его серебряный кистень, отскочил на несколько шагов, оглянулся. Большинство факелов было в рядах дружинников, а потому та часть двора, по которой метался его мохнатый союзник, зажатый между стеной и людьми, освещалась великолепно. А вот угол, возле которого находился вход в подкоп, тонул во мраке. Некоторое время Середин колебался между велением совести и чувством долга. Первое требовало кинуться на помощь, второе - немедленно уходить к остальному отряду. 
 В этот миг мохнатый беглец с непостижимой легкостью взметнулся на стену - в темноте насколько раз закрылись и открылись горящие рубиновые глаза. Середин облегченно кивнул и торопливо отступил к дверям тайного хода. 
 Под ноги со стен тут же кинулись огневики и заспешили вперед, ведун побежал за ними. 
 Кира и Ермолай ждали у выхода. 
 - Ты цел? - Девушка с неожиданной для нее живостью принялась ощупывать его руки, тело, лицо. - Совсем цел? 
 - Утром, на свету посмотрим, - оглянулся на город Олег. - Давайте ноги уносить, пока никто погони не организовал. Кажется, князя Руслана я все-таки зарезал. Кабы не обиделись люди-то... 
 - Кто обидится, а кто и порадуется, - пожал плечами Ермолай. - А догнать могут, токмо коли через лаз тайный ратников пошлют. Однако же тихо там. 
 - Береженого и судьба бережет, - лаконично ответил ведун. - Уходим! Отдыхать будем в седлах. Пока доберемся до лагеря, как раз рассветет, сразу и тронемся. Так оно выйдет надежнее. 
 Дорога 
 Пернавский тракт, обогнув омут и прочавкав через влажную низинку, уперся в россох. Наезженная дорога уходила дальше прямо, но влево от нее отворачивала хорошо укатанная колея. За развилкой, посередине поляны, на стволе поваленного дерева сидел ратник - остроносый, усатый, в поблескивающем пластинками куяке, с мечом на широком коричневом ремне, - и спокойно хрустел сухарями. Шелом с кольчужной бармицей отдыхал рядом, чуть поодаль пощипывал травку конь, к седлу которого были приторочены щит, саадак, длинная рогатина и три связанных в пучок сулицы. Ехавший первым Сварт придержал коня: 
 - Хлеба да соли тебе, мил человек, - слегка кивнул он. 
 - И вам всяких радостей полной чашей, коли не шутите, - ответил воин, спокойно спрятал свои сухари, стряхнул с котомки крошки и поднялся. - Куда путь держите, коли не секрет? 
 Беловолосый дружинник оглянулся на подъехавшего воеводу. Микула кивнул, и Сварт сообщил правду: 
 - Мы ищем Мертвое озеро. Сказывали нам, промеж Юрьевым и Пернавой оно где-то лежит. 
 - Не слыхал, не слыхал, - покачав головой, ответил ратник. - Однако же по этому тракту такого нет, не раз ездить доводилось. Обманул вас кто-то. Не в ту сторону послал. 
 - А сам ты что тут сидишь? - подобрал поводья воевода. - Дела пытаешь али от дела лытаешь? 
 - В дозоре я... - сладко зевнул тот. - Князь Святослав дозор здесь поставил, дабы гостей торговых али народ проезжий от ущерба упреждать. Прямо не ходите, по этой колее в объезд отворачивайте. У нас под Пернавой ярл дурной высадился, из земель данников со товарищи. Удумали град наш данью обложить. Ну княже наш на руку тяжел. Бока им намял изрядно, ладьи пожег, отогнал в чащу Буречскую. Вестимо, на Юрьев данники пойдут, более им деваться некуда. Аккурат по этой дороге и пойдут. Може, завтра. А то и сегодня. Злые они после сечи. Побьют и имени не спросят. 
 - Они собираются напасть на Юрьев? - не совсем понял воевода. - Вы их уже упредили? 
 - Не, - покачал головой ратник. - Князь не дозволил. Ему Руслан о прошлом годе грамоту с охульными словами прислал. Дружинников, дабы порубежье морское досматривать, не дал. Вот и серчает князь. 
 Ермолай досадливо крякнул и поскреб затылок. 
 - Упредить бы... Да неохота соваться в это осиное гнездо. 
 - Бесполезно, - покачал головой Середин. - Княжеские дружинники ночью нас видели, узнают. На кол посадят, и слова сказать не успеешь. А успеешь все едино не поверят. 
 - Мне поверят, - вмешался Радул. - Я боярин из свиты Великого князя Владимирского. Не посмеют юрьевцы от моих слов отмахнуться. Но для начала надобно сказку про данников проверить. 
 - Я схожу. - Ермолай сжал повод в кулаке и погладил шею коня. - Эй, служивый, далеко тати датские по дороге? 
 - А кто их знает? - пожал плечами тот. - Може, на Дороге сюда топают, може в лесу раны зализывают. Вы, коли не верите, поезжайте. Мое дело упредить, силой в объезд вертать наказа не было. 
 - А коли подойдут да самого тебя повяжут? - поинтересовался Ермолай. Ни стражи нормальной не собрали, ни разъездов не выпустили. Кто же так службу ратную несет? 
 - Ты вон коня своего поучи, как службу нести, а я и сам знаю, - зевнул в ответ ратник. - Как датчане подойдут, я в седло да до дому помчусь. Биться мне с ними ни к чему, а до юрьевцев нам дела нет. 
 - Не совестно тебе, защитник земли русской, слова таковые говорить, покачал головой Радул. - Разве в Юрьеве не братья твои, не русские люди живут. 
 - Русские не русские, - пожал плечами ратник, - а князя моего поносили зря. От пусть теперь сами и расхлебывают. 
 - Сам ты с мыслями такими иноземцам, татям поганым, татарвью равен! опустил руку на меч богатырь. - Как смеешь ты собратьев своих в беде бросать. 
 - А я клятву свою чту, - лениво возразил ратник, - князю своему верой и правдой служить. Коли он Юрьев упреждать не велел, то и я не стану. Проезжих в обход посылать велел - я посылаю. А как сами вы с вестью моей поступите, мне дела нет. 
 - Хорошо, - кивнул Радул. - Я вернусь и упрежу юрьевцев об опасности. А вы идите дальше. Токмо дорогу проверь сперва. Коли нет на ней никого, вас нагоню. Коли есть... Вестимо, обернуться не успею. Не ждите. 
 Он толкнул пятками коня и неторопливо направился по дороге в сторону Пернавы. Остальных дружинников воевода Микула повел по узкой колее, в обход опасного места. Когда деревья укрыли дежурившего у россоха всадника от взглядов воинов, тот встряхнулся, как пес. В тот же миг образ его поплыл, будто воск под жаркими лучами солнца. Стек на землю и заблестел чередой лужиц куяк, расплавился и впитался в дерево шелом, свободные шаровары и высокие сапоги скрылись под подолом платья. Конь рассыпался в стаю жаворонков и разметался в стороны. Мара, просачиваясь сквозь густой орешник, прошла к реке, присела на берегу, ополоснула руки. Тем временем дорога за ее спиной затянулась травой, сгорбилась взгорком, деревья соединили ветви, и россох исчез, превратившись всего лишь в крутой поворот широкого, хорошо накатанного тракта. 
 Богиня выпрямилась, пару раз тряхнула руками - и рассеялась, точно попавший под яркие утренние лучи туман. 
 * * * 
 Солнце почти скрылось за горизонтом, когда путешественники увидели впереди селение с еще не запертыми воротами в добротном крепком частоколе. Они придержали коней, дабы не показаться торопящимися внезапно налететь татями, однако подтянули оружие ближе к рукам - поди угадай, насколько гостеприимными окажутся хозяева? И действительно - за воротами, перегородив дорогу, стояли мужики с топорами плотницкими за поясами и рогатинами в руках. 
 - Здравы будьте, люди добрые, - немного вперед выехал Сварт. - Никак на охоту собрались, на ночь глядя? Никак медведь неподалеку бродит? 
 - И тебе не болеть, - ответил ставший впереди бородач. - А с рогатиной не токмо на косолапого ходют, есть звери и пострашнее. Вы кто такие будете? Чего ищете в наших краях? 
 - Ночлега ищем, мил человек, надоело под небом спать, по крыше соскучились, - сказал воевода. - В баньке бы попариться, кваску холодного испить. А коли нам вечером мясца парного запекут да солонины али мяса сушеного с собой дадут, овса али ячменя с собой насыплют, то мы и серебра новгородского не пожалеем. Заплатим, сколько скажете. А сами мы изборские, князя Радомира дружинники. У нас в здешних краях врагов нет. 
 - Добре, - кивнул бородач. - Хорошим гостям мы завсегда рады. Коли так, во-он туда, к дальнему дому проезжайте, где стены светлые еще. Молодые у нас там живут. Хозяйство у них пока маленькое, зато места много. А припаса да угощения мы вам вечером соберем, не сумневайтесь. 
 - Места нам много и не надо, - заосторожничал воевода. - Мы люди привычные, можем и в одной комнате на полу лечь, лишь бы тюфяки нашлись... 
 Ведун опасения Микулы понимал. Коли в незнакомом селении встал, то лучше вместе держаться - на случай, если с совестью у хозяев нелады будут, если "пощипать" захотят проезжего человека. Однако бородача это ничуть не смутило: 
 - А где хотите, там и ложитесь. Хошь в горнице, хоть на сеновале. Малых там пока нет, тревожить некому. 
 Путешественники, утомленные дорогой, неторопливо проезжали мимо длинных, метров в двадцать, и шириной около десяти русских изб, окруженных малинниками, яблонями, вишнями и сливами, огороженных маленькими изгородями, из-за которых выглядывали женщины. Некоторые были одеты в длинные сарафаны из домотканого полотна, другие - в темные юбки и широкие кофты. Рядом бегали дети - те тоже бросали любопытные взгляды на гостей, но не решались выскочить на улицу. 
 Возле ворот крайнего двора им пришлось подождать: хозяева не открывали до тех пор, пока не пришел бородач и не поднялся на крыльцо, что-то крикнув в приотворенную дверь. Дальше все покатилось как по маслу: пока путники расседлывали и поили коней, в горнице им накрыли щедрый стол, и вместо успевшей набить оскомину солонины или каши с сушеным мясом гости могли вдосталь угоститься солеными грибами и огурцами, мочеными яблоками, брусникой и черникой с медом, горячими расстегаями, холодными копчеными лещами. В заключение румяная хозяйка лет шестнадцати вынесла блюдо с запеченной свининой, после чего не все смогли даже сыта попить, с трудом поднявшись из-за стола. 
 Спать устроились на сеновале. Караульных Микула назначать не стал. Осмотрел на всякий случай стены двора, крышу, проверил, как заперты ворота, прислонил к двери в избу корыто, чтобы без грохота войти было невозможно. На том и успокоился. Вскоре в кипах ароматной травы над срубом уже раздавался разномастный храп. 
 Олег очнулся от сна, ощутив прикосновение к плечу, невидящим взором уставился в потолок. Вдруг сбоку шевельнулась бесшумная тень, и он узнал очертания стройной фигуры Киры. 
 - Олег, ты не спишь? 
 - Нет, - удивился ведун. Кажется, впервые Кира обратилась к нему по имени. - Нет. Что случилось? 
 - Я хочу поговорить с тобой. Пойдем, выйдем. 
 Тихо скрипнула створка двери. Олег проводил взглядом фигурку девушки, поднялся сам. Натянул рубаху и порты, вышел следом. 
 Лето подбиралось к концу, ночи уже были прохладными. Ведун поежился от прикосновений холодного ветра и приблизился к калитке, где ждала его Кира. Идем со мной. - Куда? Кира обернулась к нему и с улыбкой взяла за руку. - Ты же не боишься меня, а, ведун? 
 - Конечно, не боюсь, - подавил зевоту он. - Далеко идти-то? 
 Вместо слов она рассмеялась и уверенно пошла по улице. Середин вздохнул, догнал. 
 Вскоре они выбрались на окраину селения, где под защитой навесного козырька крестьяне сложили огромный стог душистого сена. Кира ловко прорыла дыру и забралась туда. Ведун забрался вслед за девушкой. Внутри травяной берлоги оказалось очень тесно, и волей-неволей он уткнулся носом Кире в плечо. Она чуть отстранилась, придвинулась снова, и он ощутил под губами обнаженную кожу. 
 - Если ты хочешь отблагодарить, - шепнул он, повернув голову, отчего губы заскользили по ее горячей шее, - то можешь просто сказать "спасибо". 
 - Разве ты забыл? - Ее пальцы нащупали пуговицы косоворотки. - Боги смешали нашу кровь. Похоже, они захотели прервать мое одиночество. 
 - Смешали кровь? 
 Ведун напрягся, вспоминая, и наконец сообразил: христианская деревня! Им здорово досталось от тамошних тварей, и они долго валялись в общей луже крови. Как давно это было... Три, четыре дня назад? А кажется, прошла целая вечность! 
 - По нашему обычаю, - Кира уже развязывала веревку штанов, - чтобы парень и девушка стали мужем и женой, они должны смешать в чаше немного своей крови. Боги сделали это, помимо нашей воли, и теперь ничего изменить нельзя. Я стала твоей женой. 
 - Моей женой? 
 Середин, которому радости семейной жизни пока еще не казались особо привлекательными, собрался решительно оттолкнуть девушку от себя - но его рука легла на теплое мягкое бедро. Оказывается, его спутница уже успела избавиться от одежды! И хотя вопрос супружества еще продолжал тревожить разум, но рука, словно сама собой, скользнула по гладкой коже, угадывая изгиб ноги, упругий живот, выступы бедер, нащупывая жесткие волосики между ними. Губы коснулись подбородка, горла, ямочки между ключицами. Вернулись к маленькому горячему рту. 
 Кира торопливо содрала с него рубашку, штаны, ее ладонь легла на отвердевшую плоть Олега. Девушка откинулась назад, направляя его в себя, и жарко прошептала: 
 - Такова воля богов... 
 Ее тело тоже полностью подчинилось выбору высших сил: оно устремилось навстречу, оно было влажным и жадным, оно кипело страстью, словно стремясь наверстать упущенные месяцы или годы, и Олегу осталось только постараться выстоять под этим напором страсти как можно дольше, прежде чем взрыв наслаждения не отнимет последние силы, и он не вытянется в мягкой и душистой норе рядом со своей совершенно неожиданной женой. 
 - Веду-у-у-н... 
 Середин вздрогнул и открыл глаза. Однако! Он помнил, что, когда они с Кирой заснули, близился рассвет. А сейчас день в разгаре, а он стоит на берегу незнакомой реки, через которую переброшен темный и поросший мхом древний мост, сложенный из крупных валунов. Почти к самым берегам подступает густая чаща, настолько плотная, что, кажется, деревья растут практически друг возле друга. 
 - Здрав будь, ведун. 
 Олег крутанулся на пятках, с облегчением нащупывая на поясе саблю. Перед ним стоял волхв Велислав и Руслан. Середина захлестнула волна радости - и тут же опала, разбившись о рифы недоверия. В голове вихрем вертелись мысли, перемешиваясь между собой и сбивая друг друга. 
 - Не может быть, - наконец выдавил он. - Я же... то есть вас же похоронили! 
 Велислав кивнул. 
 - Верно. Мне жаль, что я так и не дошел до конца нашего пути. Но, в конце концов, я достойно принял смерть. Сама Мара дала мне пригубить напиток из своей чаши. Но нашему юному другу, - он кивнул на парня, - требуется твоя помощь. 
 Олег перевел удивленный взгляд на Руслана. 
 - Чем я могу помочь? 
 - Помоги ему перейти через Калинов мост. 
 Ведун оглянулся и присмотрелся к строению более внимательно. В реке не было воды. Это тек огненный поток. Жаркие волны вздыбливались, расплескивая обжигающий жар. Время от времени в его потоке появлялась призрачная человеческая фигура, но тут же исчезала с протяжным горьким стоном, уносимая бурным течением. Мост, широкий в основании, истончался к середине, как раз над местом, где волны бушевали сильнее всего. Перил не было вовсе, и Олег с некоторой опаской представил себе переход через него. 
 - Но чем же я могу помочь? Если я пройду по мосту вместе с Русланом, то не вернусь больше. 
 - Тебе и не требуется идти с ним. Когда Руслан станет переходить Калинов мост, вслед за ним ринутся черные тени, цепляясь за него и силясь столкнуть в огненные воды реки, где поджидает Ящер - Властитель Подземного Огня. А на той стороне его будут ждать Светлые Предки. Если ты захочешь, встань у основания моста и не пускай черные тени. Но должен предупредить, что это опасно. Тебя тоже могут столкнуть вниз, так что если согласишься, то придется приложить все умение, данное тебе богами. 
 Олег медленно приблизился к берегу реки и заглянул вниз. В лицо дохнуло жаром, и ведун невольно отшатнулся. Он постоял так некоторое время, потом поднял голову, посмотрел на своих спутников. 
 - А ты, волхв, тоже пойдешь по мосту? 
 - Нет, - рассмеялся толстяк. - Я пригубил напиток Мары, и мне открыт проход. 
 Ведун медленно кивнул. 
 - Конечно, я помогу тебе, Руслан. Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Идем. 
 Парень вздохнул и вместе с Серединым приблизился к реке. 
 Ведун и Руслан обнялись. Ратник ступил на мост, а Олег вынул саблю. 
 Руслан сделал шаг. Потом еще и еще. Олег напряженно ждал, но ничего не происходило. Он мельком оглянулся и увидел, что парень приближается к середине. Как вдруг перед ведуном заклубился черный дым. Вязкие упругие щупальца его потянулись мимо Олега к мосту. 
 Он ударил саблей. Взвизгнув, туман исчез, словно его и не было. Ведун огляделся и тут же едва не оступился. Прямо перед ним стоял князь и радостно скалился, а позади него нетерпеливо подрагивали двое воинов. Правда, из оружия у князя имелся лишь небольшой кинжал, а у его спутников - мечи. 
 - Пропусти, колдун. - Князь сделал шаг, но Олег не сдвинулся с места. Мы пришли за ним. С тобой мы встретимся потом, когда сам пойдешь этой дорогой. Но если станешь упрямиться, я с удовольствием заберу с собой и тебя. 
 - Не выйдет. - Ведун сжал саблю и изготовился к бою. - Не выйдет. Я не пропущу вас туда. 
 - Что ж, возможно, ты и прав. В компании оно, знаешь ли, интереснее. Я к тому, что тебе вместе с нами будет весело беседовать с Ящером. 
 Кинжал вспорол воздух так близко, что Середин почувствовал движение воздуха на горле, но успел-таки чуть отклониться в сторону и ударил сам. 
 На этот раз князь отскочил, и сабля просвистела мимо. Снова удар. Олег не успел удивиться, как мог небольшой кинжал успешно противостоять его сабле. Оружие князя мелькало с такой скоростью, что Середину с трудом удавалось отбиваться. 
 Ведун отклонился от выпада в лицо и в тот же миг почувствовал холод остро отточенного клинка на плече правой руки. Рукав рубашки моментально пропитался кровью. Олег сжал рану и бросил яростный взгляд на Улыбающееся лицо князя. 
 Снова заблестела сталь, стараясь прорваться к мягкому человеческому телу. В защите князя на долю секунды образовалась брешь, и сабля ведуна, взвыв от жажды крови, метнулась туда. Олег почувствовал, как клинок входит в тело. 
 Князь злобно взвыл и рассыпался мелкими осколками, которые ведун брезгливо спихнул в реку. И повернулся к двоим воинам. 
 Ратники оскалились, предвкушая добрую схватку. Олег вздрогнул встретив взгляд белых, словно прозрачных, глаз. Но мешкать времени не было: дружинники уже заходили на него с двух сторон. 
 Они напали одновременно и слаженно, как будто тренировались вместе с пеленок. Олегу, оказавшемуся у моста без щита, с огромным трудом удалось блокировать их атаки. В воздухе звенели и пели клинки, в столкновении высекая искры. Меч одного из воинов едва не чиркнул ведуна по виску - но тот вовремя отклонился и отступил на шаг назад. В тот же миг Олег задохнулся от боли. Сердце пропустило один удар, а затем заколотилось, как сумасшедшее. До Середина долетел голос волхва, с трудом пробившийся сквозь боль, обручем сжавшую грудь: 
 - Уйди с моста, ведун! Уйди с моста!! 
 Олег качнулся вперед, прочно став обеими ногами на землю, и с усилием вздохнул. И тут же поднял саблю. В сознании мелькнула мысль, что за это время его могли проткнуть сотню раз. 
 Но он боялся зря. Тишина витала над притихшим, словно затаившим дыхание, местом. Ратники исчезли. Только две кучки черных осколков, тускло поблескивающих в лучах солнца, лежали у его ног. 
 Тогда ведун обернулся и посмотрел на Руслана. Тот успел перейти мост и теперь стоял в сияющем ореоле, в окружении более старших мужчин. Его пращуры явились за достойным потомком. Ратник помахал рукой ведуну, развернулся и исчез. 
 К Олегу приблизился Велислав и похлопал по плечу: 
 - Ты сделал доброе дело, ведун. Когда-нибудь оно вернется к тебе. 
 - Наверное, - пожал плечами Середин. - Надеюсь только, что не скоро. Я еще не нагулялся по земле, не видел всех ее чудес. Так что не тороплюсь. 
 - Кстати, ведун, - окликнул его Велислав. - Я видел, как ты отомстил за меня. Спасибо. Князь отправился прямиком в воды огненной стихии. На нем нависло такое количество черных теней, что отбиться не было никакой возможности. Надеюсь, Ящер очистит его душу от скверны и снова направит на землю, чтобы он имел шанс исправиться. 
 - А я надеюсь, что мы с ним больше не встретимся. 
 - На все воля богов, друг мой. Что ж, тебе пора возвращаться. Прощай, ведун. 
 - Прощай, волхв. Пусть тебе будет легкой дорога к дому твоих предков. 
 Все замелькало перед глазами ведуна, и он, вскрикнув, вскочил. Олег посмотрел на плечо, куда его ранил князь, на царапину на груди, но ничего этого не было. Он снова упал на мягкое душистое сено, облегченно рассмеявшись. 
 Сон. Всего лишь сон... 
 Рядом открыла глаза Кира и потянулась, как кошка. 
 - Что ты вскочил, Олег? Страшный сон привиделся? Ведун же молча притянул девушку к себе и приник к ее губам так, словно искал в этом поцелуе спасения. Кира отстранилась и посмотрела на него. 
 - Я боюсь за тебя, Олег, - тихо шепнула она. - Боюсь потерять так же, как потеряла первого мужа. 
 - У тебя был муж? 
 - Был... - Она тесно прижалась к Середину и стала еле слышно рассказывать: 
 - Наши родители были из племени тоба. Это страна Вей, перед самой Стеной. Они были потомственными телохранителями и вместе с посольством приехали в Тмутараканское княжество. Я была тогда еще совсем маленькой и выросла среди русских друзей. Но замуж меня, конечно, отдали за соплеменника, за Сирия. У нас родился сын. А потом мы сопровождали в Бухару сына нашего посла, хана Поянху. Однако наше искусство не спасло юношу: он отравился чем-то на постоялом дворе и умер прямо в воротах древнего города. Это было три года назад. Мы возвращались с тяжелым известием обратно. Да, я не сказала, что наш сын, Данхоми, ехал с нами... 
 * * * 
 ...Степь обступала стоянку с трех сторон, с четвертой же низкий пологий берег омывали воды широкой и величавой реки. Кира и Сирии отдыхали здесь уже почти шесть дней, не решаясь совершить последний переход в Тмутаракань, через Сарматский лес, и принести отцу тяжелую весть. Пока они грустили у скупого костра, согревающего котелок с водой, их сын, которому только накануне исполнилось пять лет, бегал за бабочками. 
 - Данхоми, не отходи далеко. 
 Мальчишка кивнул и отправился исследовать высокий ковыль. Кира поднялась на ноги и проводила детскую фигурку радостным взглядом. 
 - Осторожнее, постреленок! 
 Трава почти скрывала его, виднелась лишь светлая вихрастая голова. Вдруг Данхоми заметил, как среди высоких трав что-то сверкнуло на солнце. Он повернул туда. Травы расступились, и мальчишка восхищенно замер. На подстилке из примятых трав сидела женщина в длинном светлом платье и с улыбкой смотрела на него. А по плечам и спине ее рассыпались роскошные золотые волосы, да такие удивительные, что луч солнца заставлял их искриться и сиять. 
 - Здравствуй, малыш. Я ждала тебя, - приветливо сказала незнакомка. 
 Тут женщина стала подниматься, изменяясь на глазах. Лицо покрылось сеткой мелких морщин, потемнело. Большие глаза почернели, как небо в предчувствии грозы. Она медленно встала, не отрывая от застывшего ребенка страшных, вспыхнувших голодом глаз, и протянула к нему длинные руки со скрюченными пальцами. Только тогда Данхоми испуганно всхлипнул, с визгом рванулся прочь от ужасной старухи. Но над ним уже нависла тень и, сверкнув золотом чудесных волос, обрушилась на маленькую фигурку мальчика. Данхоми почувствовал, как сильные руки подхватили его, оторвали от земли, и закричал что было сил. Но нежить лишь радостно расхохоталась, а прекрасный цвет ее волос поблек. 
 Кира и Сирий резко обернулись и увидели, как чудовище с серой гривой, развевающейся за спиной, с невероятной скоростью бежит прочь, прямиком к видневшемуся вдалеке лесу, а в руках его бьется и кричит Данхоми. Схватившись за мечи, они кинулись следом. 
 Никогда еще Кира не бегала с такой скоростью. И когда она с мужем миновала вслед за старухой первые деревья, та неожиданно остановилась и развернулась к ним. 
 - Ох, и настырные же вы, смертные, - раздался ее хриплый низкий голос. 
 - Отдай ребенка! - Сирии сжал рукоять меча и начал обходить воровку, отрезая ей путь к лесу. 
 - Стой на месте! - взвизгнула она. - Пошто торопишься? 
 - Что ты хочешь, крикса? 
 Старуха разразилась каркающим смехом. 
 - Глядите-ка, узнал! А коль так, то должен ведать, что не отпускаю я детей. 
 - В этот раз отпустишь, - ласково пообещал Сирий и кивнул Кире. Та стала обходить нежить с другой стороны. 
 - Нехорошо, - покачала та головой, - беззащитную старуху обижать. Лучше вот с друзьями моими познакомьтесь. 
 Из-за деревьев выступили пять крупных, черных, как вороново крыло, волков. Влажно блеснули в зверином оскале острые клыки. 
 Три зверя кинулись на Сирия, а другие два - на Киру. Взвился клинок, снося челюсти напавшему на женщину зверя, одновременно послышался визг волка, откатившегося в сторону от ее мужа. Кира дралась яростно и хладнокровно, не ощущая ничего, даже злости. Меч в ее руках мелькал, точно легкая тростинка. 
 Потеряв двух товарищей, звери стали более осторожными, медленно закружили вокруг нее, нападая наскоками и тут же отбегая. Краем глаза девушка заметила, что Сирии захромал, получив короткий укус в голень. 
 Волки, учуяв запах крови, остервенели и теперь не давали ему ни минуты передышки. Кидались на сталь, будто не ощущали ни боли, ни страха. Кира отпугнула своего врага и поспешила мужу на помощь. Люди встали рядом, спина к спине, прикрывая друг друга. Вот рухнул один из зверей с переломанным хребтом и затих, вот отполз другой, оглашая лес жалобным скулежом. 
 - Все... - облегченно выдохнул Сирий, уже не особо обращая внимания на последнего уцелевшего зверя. - Ты не заметила, куда спряталась эта проклятая крикса? 
 В тот же миг раздался злобный каркающий крик: старуха, раскинув перепончатые крылья, неслась на них с вершины пирамидального тополя. Супруги одновременно вскинули клинки - и в этот миг последний волк метнулся вперед, впившись клыками Сирию в живот. Кира обрушила свой меч зверю на голову - но одновременно ощутила сильнейший рывок за волосы. Ее отшвырнуло в сторону от схватки, несколько шагов протащило по земле. Шея хрустнула от неестественного выверта головы, все тело пронизала страшная боль, перед глазами поплыли круги. 
 Она увидела, что Сирий лежит неподвижно, залитый кровью от страшных рваных ран, а рядом с ним покачиваются два изуродованных волка. Крикса, сложив крылья, снова расхохоталась и, подобрав из травы бесчувственного ребенка, резко развернулась и устремилась прочь, за ней потрусили звери. 
 - Стой! - прохрипела Кира, но ее сил хватило только на то, чтобы протянуть вслед руку. А потом наступила тьма. 
 Кира не знала, сколько прошло времени, когда рядом с ней присела высокая черноволосая красавица. Женщина взглянула ей в глаза, и от взора все тело словно пробила острая, сводящая мышцы, судорога. Правая ладонь незнакомки повернулась к небу, и на ней в золотистом облаке возникла белая костяная чаша. 
 - Мара, - поняла Кира. В сознании пронеслись последние события: исчезновение сына, гибель мужа. Тело еще раз пронзило болью, и женщина поняла, что не сможет жить со всем этим, что с такой тяжестью на душе невозможно жить! И попросила: - Дай мне испить твоего зелья, великая Мара. 
 - Ты его жена... - задумчиво ответила Ледяная Богиня. - Воительница... Ты избрала себе мужскую долю, смертная, и будет несправедливо так быстро отпустить тебя на отдых. Хотела жить ратником - так испытай их муки сполна. Нет, я не дам тебе своего напитка. Оставайся здесь. 
 Кира, испугавшись, что останется жить, попыталась выбить чашу из руки богини, но промахнулась и рухнула в траву. Снова теряя сознание, она услышала тихий голос Мары, который, казалось, звучал прямо в голове: 
 - Лишь тогда ты сына найдешь, когда горы насквозь пройдешь... 
 * * * 
 - ...Когда я очнулась, оказалось, что меня подобрал купец, который шел с караваном в Мараканд*. Он вылечил меня, но сделал своей рабыней. Сирия он не видел, если не обманывает, конечно. В Шахрисабе он хотел меня продать, но я призналась, что обучена ратному делу, и торговец побоялся продешевить. Для гарема или обычной работы я оказалась слишком дорога, а воительницу никто не захотел брать. Впрочем, купец оказался хитер и подарил меня князю Радомиру. Здесь я показалась забавной игрушкой. К тому же меня князь не опасался оставлять со своей красивой женой. Маракандец нажил на своем подарке более, нежели мог получить от продажи. Так я и осела в Изборске. 
 ______________ 
 * Мараканд - ныне город Самарканд. 
 - Сына искать не пыталась? 
 - Где? - откинулась она на спину. - Какие горы? Куда идти? Как? Добра у меня - разве твой кинжал да горсть серебра. Ни коня доброго не купить, ни за ночлег заплатить в дороге. Деваться мне, ведун, некуда. К тому же я поклялась Радомиру и его супруге в верности. 
 - Ничего, - прошептал Середин. - Коли боги состроили гримасу, превратив меня в женатого человека, супругу я как-нибудь прокормлю. Да и мальчишки твоего след должен где-то остаться. Давай так: вернем княжича и поищем, где чего узнать удастся. Хорошо? 
 Кира кивнула в ответ, минуту думала о чем-то своем, потом повернулась к Олегу и стала покрывать его тело поцелуями... 
 Болотник 
 Они вернулись с первыми лучами солнца. Сварт и Микула старательно храпели. Слишком старательно, чтобы ведун поверил в то, что дружинники ничего не заметили. А вот Ермолай беспокойно ворочался и, едва новоявленные супруги упали в сено, громко зевнул. 
 - Однако же, други, подниматься пора. Следом заворочались воевода с ратником, и Олегу с Кирой волей-неволей пришлось снова вставать. 
 Из избы несло густыми мясными ароматами: для уезжающих гостей селяне собрали на стол двух целиком запеченных зайцев, десяток покрытых коричневой хрустящей корочкой голубей, мясное варево с капустой, репой и грибами, рассыпчатую пшенную кашу. С собой им тоже приготовили высокую груду мешков: ячмень для лошадей, мясо сушеное и вяленое, сало, копченую рыбу и гречу, несколько крынок с тушеной убоиной, бурдюки с хмельным медом. Кроме того, бородач показал новенькие подковы на двух заводных конях и Кириной лошадке. Микула пытался возразить, но староста сообщил, что впереди дорога будет каменистая, и воевода кивнул: на камнях лошадь копыта враз собьет, это не мяконькая лесная земля. После долгой торговли дружинник расстегнул на шее толстую серебряную гривну, передав ее бородачу, а мужики привели им еще одного мерина в качестве заводного, прибавив к куче провизии несколько мешков с зерном. 
 Из-за всех этих сборов и торговли путники тронулись в дорогу довольно поздно, однако теперь у них не имелось никаких хлопот относительно припасов еще на несколько дней, а дневку удалось сократить раза в три: вместо того чтобы разводить костер и готовить, люди просто поели копченой рыбы. Поэтому за день, как и обычно, прошли верст семьдесят, остановившись только в сумерках. Обещанные местными скалы так и не начались, вокруг поднимались ивы, осины, березы, под ногами пружинил торфяник. Все это больше напоминало заросшее болото, а отнюдь не горы. 
 Ермолай развел костер, Кира начала готовить ужин. Олег сидел немного в стороне, устало привалясь к шершавому стволу дерева. Сварт опустился рядом и ввязался в игру с куницей. Та прыгала вокруг парня и пыталась укусить его. Середину показалось, что зверек разозлился не на шутку, и даже хотел остановить их. Но волновался он напрасно. Сколько ни наскакивала Купава, сколько ни пищала, попадая в очередной раз в крепкий кулак Сварта своим пушистым хвостом, но так и не смогла ни разу даже поцарапать его. 
 Наигравшись, куница прыгнула к Олегу на колени и завозилась, устраиваясь удобнее. 
 - Сядь ближе к костру, - посоветовал Сварт ведуну. - Здесь полно всякого рода нечисти, место такое, гиблое. 
 - Ладно, - кивнул Олег. - Буду внимательнее присматриваться к кусту, когда природа позовет. 
 Он и сам мог немало посоветовать относительно правильного поведения на болоте, но поленился ввязываться в спор на ночь глядя. 
 Первым нести дежурство выпало Ермолаю. Олег, отлучившись всего на пару минут, по возвращении обнаружил, что Кира и Купава сладко посапывают под его медвежьей шкурой, на двух сдвинутых вместе войлочных потниках. Зверек грел бок девушке, та раскинула руки в стороны и мирно спала. 
 Ведун, не решившись ее тревожить, подошел к Ермолаю, сел рядом у костра. 
 - У тебя амулет от крикс, болотников, навок, русалок и прочей нечисти есть? - поинтересовался он у дружинника. - Считай, прямо в топи сидим. Может, тебя до утра наговором от нежити прикрыть? 
 - Ерунда все это, - сказал воин, пожав плечами. - Знаешь, ведун, я ведь большую часть жизни провел в лесах, в походах. Год вообще жил один в глухом лесу, а нечисти почти не встречал. Сказки это для детишек маленьких. Коли у тебя под рукой меч да щит лежат - ни одна сила под небом тебе не страшна. 
 - А про ящера забыл, что в разоренной деревне Никиту загубил? 
 - Нечисть, нежить, - опять пожал плечами дружинник. - А все едино управились с ней Никиткиным мечом да стрелой каленой. И к чему тут наговоры? 
 Он помолчал, подбросил в огонь веток и продолжал: 
 - Нет, конечно, встречал я и лешака, и даже русалку - правда, еле ноги тогда от нее унес, - усмехнулся он в усы. - Чуть в омут проказница не затащила. Однако же, я так мыслю, не нечисть это, а обитатели лесные. Навроде сохатых али волков, токмо поумнее. А что морочат нас иногда... Ну коли бортник всю жизнь в лесу просидел, то со скуки не хуже лесача незваного путника запутать среди омутов и буреломов сможет. 
 - Счастливый ты, - усмехнулся ведун. - Для меня бортника обычного встретить в радость. Все больше лесавки да баечники попадаются. А то и еще кто похуже. 
 - И нравится тебе такая жизнь? 
 - Наверное, нравится, - протянул руки к костру Олег. - Да и потом, разве у тебя жизнь иная? Разница меж нами лишь в том, что ты от нечисти смертной, двуногой людей оберегаешь, а я - от нежити поганой да колдовства черного. Оба мы порубежники с тобой, Ермолай. Оба между горем и жизнью спокойной на страже стоим. А разве с этого места уйти можно? 
 Крест на руке неожиданно напомнил о себе плавным, но ощутимым нагревом. Ведун запнулся и положил ладонь на рукоять сабли, внимательно вглядываясь во мрак, что трусливо прятался за стволами деревьев и кустами. Там, в ночи, кто-то притаился и наблюдал за людьми. И Середин точно знал, что это не друг. Ермолай заметил его движение, тоже приподнялся, вытащил из-под себя щит. 
 - Поднимай Сварта и Киру, - приказал Олег, и дружинник без слов метнулся к спящим товарищам. 
 Они проснулись сразу же, как только Ермолай коснулся их плеч; даже Купава, почуяв серьезность момента, обошлась без своих обычных шалостей. Два воина и женщина встали рядом с ведуном, сжимая оружие, а у ног прошуршала куница. Она грозно оскалилась и воинственно вскинула лапы. Несмотря на опасность, Олег не смог сдержать улыбки, глядя на зверька. Больше всего куница напоминала сейчас каратиста в боевой стойке, но раз в десять уменьшенного и обросшего шерстью. Даже лошади что-то чуяли и нервно всхрапывали. Воевода, что лежал возле коней, в отдалении, приподнял голову. 
 Между тем ничего не происходило, вокруг стояла тишина. Никто не сверкал на них глазами из ближайших кустов, не оскаливал клыки и не собирался на ночь глядя ими поужинать. Время шло, костер прогорал, и Кира, переложив кинжал в левую руку, подбросила веток. Огонь взметнулся, разбрасывая искры, принялся радостно уничтожать подношение, и круг света на краткий миг осветил дальние кусты. Затем пламя опало, пробуя на вкус сухой хворост, и снова разгорелось ярким ровным огнем. И люди помаленьку стали расслабляться. 
 Однако Олега не оставляло тревожное ощущение, оно засело в мозгу, как заноза, не давая расслабиться. 
 Ермолай и Сварт переглянулись и вопросительно обернулись к ведуну. 
 - Я проверю, - ответил он на невысказанный вопрос, до боли в глазах всматриваясь в окружающий мрак. 
 Олег пробормотал молитвы всем богам сразу, а особенно Перуну и Маре, что в последние дни стала к нему неожиданно внимательной. Впрочем, это барышня строгая и больше напоминает не няньку, а строгого экзаменатора. Не любит она трусов, и проси не проси - все едино делает так, как считает нужным. Олег поглубже вдохнул - в тот же миг он едва не взвыл от обжигающего холода браслета, кольцом охватившего запястье руки, и упал на лапы. Ответила все-таки Ледяная Богиня, откликнулась. Вот только пока неизвестно чем. 
 Мир вокруг внезапно изменился: стал шире, светлее, наполнился запахами и шорохами. Олег, все органы чувств которого обострились до предела, втянул носом воздух, нервно дернул ушами и, мягко переставляя лапы, двинулся в почти прозрачный сумрак леса. Глаза рыси были одинаково хорошо приспособлены и для дневной, и для ночной охоты. Гораздо лучше, чем у человека. 
 Он бесшумной тенью обошел лагерь, чутко прислушиваясь и принюхиваясь, но ничего опасного не нашел. Снова повел носом. Внезапно что-то проскользнуло в воздухе. Едва-едва ощутимая волна коснулась тончайшего нюха рыси. Запах гниющих водорослей и болотной тины? Здесь? И вдруг ведун вздыбил шерсть на загривке. Это произошло неожиданно для него самого, помимо сознания - он узнал того, кто бродил вокруг лагеря! 
 Олег бросился обратно, молясь, чтобы успеть приготовиться к встрече. Обратное превращение произошло неожиданно. Ведун, вывалившись на поляну, запутался в собственных ногах и рухнул лицом в траву. Воины вскочили, но, увидев Олега, расслабились. 
 - Скорее! - крикнул он. - Кидайте в костер весь хворост, что есть! Разжигайте большой огонь! 
 Путники не стали тратить время на лишние вопросы и кинулись выполнять команду. Одна куница испуганно замерла и молча наблюдала за быстрыми движениями людей. И только когда костер осветил едва ли не всю широкую поляну и обдал жарким дыханием так, что с трудом можно было устоять в нескольких шагах от пламени, Олег, Кира, Ермолай и Сварт остановились. Под кронами осин хрипели и метались кони - Микуле приходилось крутиться изо всех сил - бить мечом по крупам, рвать за ноздри, рычать волком, - чтобы не дать им умчаться в лес. 
 Ведун взял у Киры кинжал с клинком, окованным серебром, и прочертил по земле круг, отгородив костер, людей и лошадей. Затем он с силой вогнал его перед собой в твердую почву и опустился рядом на колени. Слова заговора легко срывались с губ, падали на землю и впитывались в неровную полосу охранного круга. Олег не оглядывался вокруг и полностью сосредоточился на ворожбе, но все равно услышал, как вскрикнула Кира и тихо пискнула куница. Ведун медленно открыл глаза, заранее опасаясь того, что увидит. 
 Тягучая, похожая на слизь, лужа беззвучно растекалась на границе света и тьмы. 
 - Что это? - тихо спросил Ермолай. 
 - Мавка, - не поворачивая головы, ответил Олег. Он не спускал глаз с нечисти и старался уловить малейшее его движение. 
 - Не может быть, - покачал головой Ермолай. - Я знаю, мавки маленькие. На детей пухлых похожи али девиц с белыми волосами. 
 - Ни хрена ты не знаешь, - облизнул губы ведун. - Ни на кого они не похожи, потому как бестелесные. А детьми или девками только представляются, дабы путников подманивать. И маленькие они, пока не выросли. Пока душ и тел немного пожрали. А эта, видишь, голодом явно не страдала. Спорю на две гривны, не меньше ста человек угробила. Зря мы на болоте встали. Пусть и на заросшем. 
 - Не знал я, - Сварт зло поджал губы, - что на болотах встречаются такие твари. 
 - Встреча-аются, - криво усмехнулся ведун. - Кто тут только не встречается. Нежить болота любит. Кроме нее, в топи никому ходу нет, вот и жирует. Криксы на вязях почти всегда есть. Образины этакие самого разного размера и облика. Вдобавок в большинстве своем с крыльями. Правда, многие на людей похожи, не отличишь. Только хромают. Болотники - те в незаросших топях любят сидеть. На болоте в вечерних сумерках ложится такой болотник на самое гиблое место, и кажется, что твердая земля иод ногами, вот путник с тропки и сбивается. А потом и вовсе не выходит. Нави еще есть, лопатницы, русалки. Мавки вот тоже. Одно хорошо - все они боятся света. Не то что мрут от него, но не любят. Поэтому днем али у костра более-менее безопасно. 
 - Хватит, Олег! - прошипела, не выдержав, Кира. - Утром расскажешь! 
 - Утром будет поздно, - покачал головой ведун. - Я хочу предупредить всех, что мавка - тварь очень медлительная. Она за добычей не бегает, а к себе манит. Любые может образы принимать, голосом знакомым манить, мороком любимого или ребенка. Ну Ермолай знает. В общем, что бы вы ни увидели и ни услышали - не поддавайтесь. Вранье все это будет, в общем. Наваждение. 
 Дружинники опасливо покосились на колышущуюся массу за чертой света и сложили пальцы в защитном знаке. Олег оглянулся на костер. Хворост, как и положено, быстро прогорел, и высокое пламя начало оседать. Граница света все ближе отступала к прочерченному 
 - Если болотник приблизится к черте, - сказал Середин, - закрывайте уши и глаза и взывайте ко всем богам разом. Пока мавка далеко, она ничего не сможет сделать. 
 Заговоренный круг ее остановит, но если мы сами выйдем к ней на зов... 
 Кира прижалась к Середину и крепко вцепилась ему в локоть. Вторая ее ладонь лежала на рукояти маленького ножика, годного только на то, чтобы резать за обедом мясо и стругать щепки для костра. 
 Время шло. Олег бросал нетерпеливые взгляды на небо, надеясь увидеть первые признаки приближающегося рассвета, но напрасно. Костер уже окончательно осел, превратившись в груду играющих багровыми отблесками углей. В такие хорошо картошку закапывать или утку, обмазанную глиной. Но света они давали всего ничего. 
 - А ну, погодите! - Олег, спохватившись, кинулся к сложенным у огня вещам, схватил свой саадак, открыл колчан с луком, из сумки вытащил пучок запасных стрел, сдернул с них конопляную веревку. - Как раз перед походом купил! Посмотрим, на что мы с ними годимся. 
 Он снова вернулся к черте и недовольно покачал головой. Круг света все сужался и сужался. Это плохо. Очень плохо. Ох, Сварог-батюшка, не дай остаться в этих топях... 
 Пальцы удобно легли на рукоять лука, Олег взял стрелу и, полюбовавшись ею, наложил на тетиву. 
 Он не торопился, стараясь правильно выполнить каждое движение. Кольцо на палец. Зацепить большим пальцем стрелу, удерживая его указательным и средним, наложить стрелу на тетиву, зажав ее в кулаке. Ведун навел широкий наконечник в сторону колышущейся массы, затаил дыхание, пытаясь прицелиться. Мавка то расцветала яркими огнями, напоминающими перемигивание светлячков, то наоборот застывала и казалась земной твердью. Несомненно, заблудившийся в болоте путник с радостью подумал бы, что это путь к спасению. Но нашел бы только страшную смерть в гиблой трясине. Впрочем, у путника не было бы с собой боевого лука и стрел, освященных самим Перуном. 
 Между тем мавка медленно приближалась, все время меняясь. И когда она в очередной раз вспыхнула огоньками, Олег резко, до самого уха, натянул тетиву и расслабил пальцы, выпуская стрелу. Та со звонким щелчком, разорвавшим тишину ночи, сорвалась с лука - и в тот же миг мавка взвыла и перетекла на более безопасное расстояние. Звук был такой, будто лопнул огромный пузырь. Но Олег не успокоился и снова выстрелил, отогнав нечисть еще немного. 
 - Может, ты его огнем спалишь? - тихо спросила Кира. - Как Велислав. 
 - Велислав, помнишь, ящера убить не смог, - напомнил Олег. - Только спугнул. А стрела богатырская достала. Мавка ночью колдовства не испугается. Чего зря силы тратить и Перуна тревожить? 
 И он взял из пучка новую стрелу. 
 Костер затухал, он благополучно сожрал все, что люди могли ему дать, и требовал еще. Нечисть опять начала подползать. Ведун натянул лук и снова выпустил стрелу. Но на этот раз тварь была готова. Мавка растеклась по земле мутной жижей, и стрела глубоко воткнулась в землю, не причинив ей вреда. 
 Кира нервно огляделась. 
 - Она учится, - пораженно пробормотал ведун. - Кто бы мог подумать, что у этой слякоти есть еще и мозги?! 
 Конечно, Олег был не прав. У нее не было и не могло быть мозгов. Но вот сознание - имелось. И достаточно сильное, чтобы подчинять себе окружающих. Ведун вдруг ощутил приступ удушья. Ему показалось, что кто-то сжал невероятно могучей лапой горло. Он едва мог вдохнуть, а по коже скребли когти, оставляя глубокие борозды. Он выронил лук и упал на землю, пытаясь наполнить легкие воздухом. Пальцы наткнулись на что-то липкое, и когда Олег поднес их к глазам, то обнаружил, что рука залита кровью. 
 К нему бросились на помощь Кира и Сварт, но тут же сами побледнели и повалились рядом. Они катались по траве, царапали горло и хрипели. Один Ермолай стоял в стороне. 
 Олег поднял мутный взгляд на вязкую липкую лужу и увидел своего друга Стаса. Сначала он не поверил глазам. Ведун убеждал себя, что никто из его прошлого не может сюда попасть - но Стае казался вполне реальным. Он радостно махал Середину рукой и звал к себе. Хватка на горле ослабла, Олег начал жадно хватать воздух широко открытым ртом. 
 - Ну что ты там застрял? Идем, я покажу тебе проход домой. Здесь совсем недалеко. 
 - Я не могу уйти, - прохрипел Олег. 
 - Не хотел говорить, - Стае сокрушенно покачал головой, - но твоя мать заболела. 
 Середин вздрогнул, перед глазами, как живая, предстала его матушка. Мягкие темные волосы зачесаны назад и собраны в высокую гладкую прическу, большие серые глаза с длинными ресницами всегда искрятся смехом, а в уголках губ таятся маленькие морщинки. 
 Воспоминания жгли душу, а в груди плескались раскаленные волны боли. 
 - Что с нею? 
 - Сердце. - Стас опустился на траву, поджав одну ногу под себя. Он всегда так делал, и этот незначительный жест убедил Олега в реальности происходящего больше всех сказанных слов. - Она очень переживала, когда ты пропал. Тебя долго искали, Ворона и ребят из твоей секции следователь несколько раз вызывал. А потом в квартире нашли остатки твоих зелий, книги, формулы, что ты использовал для обряда. Чуть не причислили вас к сатанистам, закрыть хотели, но ничего не вышло. 
 - Как там ребята? - жадно спросил Олег. 
 - Да плохо. Ворон тоже куда-то исчез, так что скоро, наверное, секцию распустят. Тебе нужно вернуться, Середин. Каждый должен жить в своем времени, пойми! Пойдем со мной, я покажу тебе место, где я нашел переход. 
 Олег не просто колебался, он метался, в отчаянии сопоставляя, что важнее. Мать, ребята, секция - или спасение княжича, уничтожение колдуна? 
 Ведун почувствовал движение сбоку и с трудом скосил глаза. Мимо медленно, глядя в одну точку и что-то тихо бормоча, шла Кира. Глаза ее и щеки были залиты слезами. За ней шагал Сварт. Олег заглянул ему в глаза и невольно вздрогнул. Такая боль плескалась там и такое отчаяние, что ведуну стало не по себе. 
 - Эй, вы куда? - прохрипел он. Но ни Сварт, ни Кира не обратили на него внимания. 
 Кира переступила черту, и Олега едва не оглушил радостный, торжествующий вопль мавки. 
 Ведун встряхнулся, как пес, и бросился за товарищами. Он развернул к себе Сварта и от всей души врезал ему в челюсть. Тот без звука рухнул на траву. Олег поспешил за Кирой. Она приближалась к Стасу и улыбалась ему как доброму знакомому, более того, как любимому. 
 - Стой! 
 Середин попытался проделать то же, что и со Свартом - то есть попросту послать в нокаут, но не тут-то было. Девушка в один миг превратилась в разъяренную фурию. Она гигантским прыжком отскочила от Олега и изготовилась к бою, угрожая ему его же кинжалом. Ведун наклонился и поднял с земли маленький камень, стараясь не пропустить движения Киры. 
 - Лови! - кинул он ей камень. И девушка, растерявшись, автоматически поймала его. Олег же одновременно с броском двинулся к ней. 
 Что тут можно сказать? Женщин, конечно, бить нехорошо. Но другого выхода у него не было. Олег взял потерявшую сознание Киру на руки и вместе с ней вернулся за черту. Хотя, скорее всего, нарушенная граница круга наверняка потеряла защитные способности. 
 Ведун только опустил девушку, когда мавка снова обрушилась на него всей своей мощью. 
 - Середин, не будь идиотом! - раздраженно рявкнул Стас. - Оставь в покое девку и идем домой. Никто за тебя не выполнит твою работу. 
 Ведун встал как вкопанный, не в силах пошевелиться. Умом он понимал, что это все наваждение - но совладать с ним оказалось не так-то просто. 
 Олег медленно обернулся. И тут мимо его уха просвистела стрела. 
 "Не попал", - мелькнула мысль. 
 Но он оказался не прав. Стрела попала верно. Мавка дернулась и отодвинулась. Снова в воздухе прозвенела стрела, и снова, и снова. И Олег почувствовал, что воздействие ослабевает. Он оглянулся. У костра стоял Ермолай и выпускал одну стрелу за другой. Наконец он протянул руку за очередной стрелой, но ухватил пустоту. Пучок закончился. 
 Однако цель была достигнута. Мавка отступила на довольно приличное расстояние и больше не могла добраться до людей. Признав поражение, она втянулась в густые ивовые заросли. На небе уже потускнели звезды, приближался рассвет. 
 - Обошлось, - выдохнул вымотанный Олег. - Признавайся, Ермолай, почему на тебя эта тварь не подействовала? Почему ты не пошел к ней? 
 - Отчего не пойти? - пожал плечами ратник. - Пошел. Половец мне почудился с копьем, которого, само собой, зарубить быстрее надобно. Пару шагов сделал, да лук твой увидел. А пошто за степняком бегать, коли его завсегда стрела догнать сможет? Подхватил оружие и стрельнул. А как стрела ушла, так и наваждение сгинуло. В общем, дура она болотная, мавка ваша. Сама железо в брюхо выпросила. 
 Люди с облегчением рассмеялись. 
 - Надо уходить отсюда поскорее, - подвел итог дружинник. 
 - Теперь уже не страшно, - зевнул ведун. - Не дала поспать нежить. Давайте хоть подкрепимся получше. 
 - И я чего-то устала, - признала Кира. - Давайте гречку с тушеной свининой сварю, пока угли не остыли. А на дневке соснем часочек по очереди. 
 - Я схожу за водой, - протянул руку за котелком Сварт. 
 Все остальные, пройдя по ближним зарослям, собрали еще немного хвороста, кинули на угли. Девушка высыпала в котелок крупу, залила водой. Когда та закипела, достала одну из крынок, сняла с горлышка промасленную тряпицу, выгребла сальную пробку, выворотила в котел содержимое горшка. В воздухе моментально запахло тушенкой - так что у Олега засосало под ложечкой. 
 - Ну что, давайте перекусим? - предложил он. - Горячее сырым не бывает. 
 - Подожди, зубы о кашу обломаешь, - покачала девушка головой, помешивая варево деревянной ложкой на длинной ручке. Потрогала ладонью челюсть: 
 - Однако бил ты сильно, ведун. Мог бы и понежнее, - проворчала она. 
 - Ну прости, пожалуйста. А куда было деваться? - Ведун отступил. Пойду, лошадей пока навьючу. - Он покрутил головой: - А где воевода? 
 - Не знаю, - пожал плечами Ермолай, поднявшийся помочь Середину. Может, в кусты отлучился? 
 - Нет, не в кусты... - встревожился Сварт. - А ведь и вправду, я его с самого утра ни разу не видел. 
 - И я, - вспомнил Олег. 
 - И я... - Ермолай опустил уку на меч и во все горло заорал: Микула!!! Микула, отзовись!!! 
 Люди затаили дыхание, но, кроме потрескивания углей и свиста ветра в ветвях, не услышали ничего. 
 - Микула-а-а!!! - Голос ратника сорвался, и он, кашляя, пробормотал: Видать, далеко отошел... Мику-у-ула-а-а-а!!! 
 - Хватит орать, - оборвал его Олег, поворачиваясь к костру. - Сам знаешь, что не откликнется. В стороне он от нас был. Вот и не заметили, как мавка увела... Тварь! 
 Ну что, Ермолай, как мыслишь, надо эту нежить истреблять? Можно на это жизнь положить? 
 - Сам бы живота не пожалел... - Судорожно сжатые на рукояти меча пальцы побелели от напряжения. - Как ее поймать, нежить эту? 
 - Слизь нужна жабья, - вздохнул Олег. - Много. С перцем она разводится, "куриной слепотой" сушеной и растертой и когтями волчьими. Делаешь круг на сухом берегу неподалеку от болота, отсыпаешь порошком, заговариваешь. Коли мавка в круг влезет, то выйти уже не может и за пару месяцев выгорает на солнце полностью. Мороз, впрочем, ей тоже сил не добавляет. А чтобы она в круг заползла, в центре татя пойманного али невольника привязать нужно. Изменника. Человека живого, в общем. Слыхивал я, были волхвы, которые сами входили в круг, надеясь устоять перед мороком мавки, или оставались вне круга, опять же надеясь устоять и вырвать привязанного на веревке соратника, что в кругу ждет. Но насчет удачи таких попыток молва куда как скупа. 
 - Собрать, высушить... - попытался осмыслить услышанное дружинник. 
 - Это долго, - кивнул ведун. - Очень долго. Я ведь не готовил с собой этого зелья. Поэтому для мести придется возвращаться сюда специально. Давайте есть и двигаться дальше. Микулу нам не вернуть, а княжич все еще не найден. 
 Завтракали молча: настроение путников не располагало к беседам. Очистив котел от каши, поднялись в седло и продолжили свой путь по узкой, но накатанной дороге. Куница забралась Олегу за пазуху и благополучно уснула, однако люди поступить таким же образом не могли. Они покачивались в седлах, то и дело кивая головой, проваливаясь под жарким солнцем в дрему и снова вырываясь из нее. Поэтому, когда незадолго до полудня ведун увидел впереди обширную зеленую поляну, он объявил привал и вытащил сонную Купаву из-за пазухи: 
 - А за старшую остаешься ты, Купава. Ты уже выспалась, тебе и сторожить. Если что-то случится, пищи что есть мочи и кусай всех за уши. 
 Коням ослабили подпруги и отпустили их в центре поляны, сами люди легли по краям - чтобы скакуны не разбрелись. 
 Ведун вытащил из сумки свою шкуру, бросил на траву, расстегнул пояс, собираясь положить рядом. 
 - Наверное, ты ударил меня так сильно, что я стала некрасивой... 
 - С чего ты взяла? - обернулся к Кире Олег. 
 - Ты ложишься отдельно. Ты совсем не тянешься ко мне. Ты ни разу за все время меня не поцеловал... 
 - Я? 
 Середин оглянулся на дружинников, но те укладывались довольно далеко, демонстративно не смотря в его сторону. Куница, забравшись на седло гнедой, воинственно крутила мордашкой - но сидела спиной к нему. Тогда ведун привлек девушку к себе и вместе с ней опрокинулся на шкуру, прикрывшись ее краем. 
 И только после этого тоска по сгинувшему товарищу немного отпустила его сердце. 
 Горы Аспида 
 Отдых пришелся как нельзя кстати. Всего через час после того, как путники выступили с дневки, подковы копыт звонко застучали по камням, все чаще и чаще выпирающим из черной торфянистой земли, высокие деревья постепенно сменились чахлыми карликами, а неуклонно идущая вверх дорога запетляла между похожими на громадные окаменевшие пальцы скалами. Огромные крутые отвесы с гладкими, словно зачищенными старательным работником, склонами, потрясали и подавляли своим величием. 
 - Осторожнее, - предупредил Сварт. - Здесь очень много змей. Потому эти горы и названы горами Аспида. 
 - Откуда ты знаешь, что это они? - поинтересовался Олег. 
 - Дорога между Юрьевым и Пернавой, неподалеку от озера, - пожал плечами дружинник. - В этих землях нет других гор. А озеро наверняка находилось где-то за топью, у которой мы вставали на ночлег. Там ведь низина. 
 - Низина, - задумчиво кивнул Середин, соглашаясь с доводами дружинника. К тому же он не мог вспомнить никаких серьезных возвышенностей на территории Прибалтики. И если они обнаружились - то скорее всего, некая сила очень умело маскировала их много, много веков. - Непонятно только, зачем? Не из-за Корнея же! 
 - Что ты говоришь? - оглянулся Сварт. 
 - Ничего... - покачал головой ведун, увидев возле гранитного валуна совершенно белый человеческий костяк. - Пожалуй, пешим тут лучше не ходить. 
 - Конным тоже, - отметил ратник. - Хотя, конечно, потерять коня не так обидно, как себя самого. 
 Новый поворот. За ним пыльная дорога уперлась в высокую арку - и оборвалась, словно служила предостережением для рискнувших ступить за нее. Хотя, конечно, следы путников могли просто не остаться на прочных камнях. Сама арка образовывалась телами двух огромных змей, хвосты которых упирались в основания скал, а массивные головы переплетались в самой верхней точке арки и были обращены на путников. Между зубами, каждый из которых раза в два превышал рост человека, виднелся тонкий раздвоенный язык, а над распахнутой пастью горели вечным огнем желтые глаза с узкими зрачками. 
 Олега даже передернуло, настолько живыми они казались. Чуть воображения - и создастся полная иллюзия того, что вот сейчас до уха долетит шелест змеиной кожи по шершавой поверхности камня, над застывшими людьми разнесется злобное шипение и появятся извивающиеся тела змей. 
 Наверное, не у него одного предстала перед глазами эта картинка, так как Кира судорожно вздохнула и взялась за рукоять кинжала, пытаясь найти поддержку в привычном оружии. Ермолай закряхтел и осторожно огляделся. Только Сварт остался внешне спокоен. Он смотрел на арку и молчал, витая мыслями где-то в прошлом. Ни о чем не знала только куница. Она попросту спала, забравшись к ведуну в седельную сумку. 
 - Здесь много змей... - повторил Сварт, спешился и взял коня под уздцы. 
 Остальные путники тоже покинули седла и повели коней в поводу, внимательно глядя под ноги. Лошади ведь этого не объяснишь - а оставшись без скакунов, людям придется перекидывать сумки за спину. 
 По мере приближения казалось, что арка увеличивается в размерах и угрожающе нависает над ними. Когда воины подошли к концу дороги и оставался всего шаг до той черты, за которой нахоженный путь обрывался, они остановились и переглянулись. Дальше шел узкий проход, скованный с обеих сторон скалами. Не ощущалось ни ветерка, ни привычного шелеста насекомых в траве. Мир замер в ожидании выбора людей. 
 Едва Сварт, побледнев как полотно, первым сделал шаг за арку, прямо перед ним из камней вынырнула большая кобра. Некоторое время змея раскачивалась из стороны в сторону, ее проворный язык беспрерывно выскальзывал из пасти. И вдруг полились слова: 
 - Лю-ю-ю-ди! С-с-с-стойте! Ес-с-с-сли с-с-сделате ш-ш-шаг, то навечно ос-с-станетес-с-сь в плену с-с-скал! Ух-х-ходите! 
 - Тьфу, нечистая сила! - вскрикнул от неожиданности Ермолай. - Пошла вон, гадина! 
 Змея моментально сгинула - словно растаяла в воздухе, и ведун недоуменно потер запястье. Крест почему-то не нагрелся ни на градус - словно говорящая кобра могла быть живым существом, а не порождением магии. Однако люди становились. Ведун вздохнул и протиснулся вперед: 
 - Пошли. 
 Глухой стук подошв, цокот копыт - все эти звуки отражались от стен, дробясь и множась. Наступал вечер. Резкий поворот привел путников ко входу внутрь скалы. Узкий проем, за которым притаился мрак, навевал невеселые думы. 
 - Ладно, - на этот раз первой решилась Кира. - Раз пришли - нужно идти до конца! 
 В тот же миг прямо у нее под ногами распахнулись в полу две створки, и девушка с криком упала вниз. Сварт и Олег одновременно бросились к ней и с облегчением вздохнули, когда увидели, что их спутница висит, ухватившись руками за край ямы. Мужчины легко вытащили Киру, а Олег заглянул в яму. На глубине примерно метра три в полу торчали заостренные колья, на которых виднелось несколько скелетов. 
 - Похоже, тут нужно опасаться не только змей, - вздохнул ведун. 
 Они осторожно обошли яму и направились вдоль коридора. 
 По мере того как путники продвигались вперед, коридор менялся. Пыли становилось все меньше, в воздухе явственно чувствовался запах водорослей, на стенах появлялась влага, а под ногами хрустела какая-то живность. Вызванные велиславовским заклятием огневики исправно освещали дорогу. Не сказать, что было особенно светло, но вполне хватало, чтобы ориентироваться в каменных коридорах. Олег заметил, что каменные своды стали ниже, все чаще срывались с них тяжелые капли и с громким "полю-ю-ю-м!" падали Б мелкие лужи. Наконец проспавшаяся куница выбралась из своего уютного убежища и побежала впереди всех. 
 - Смотри, куда лапы ставишь, - напутствовал ее ведун. Но Купава лишь пренебрежительно сморщила носик и не удостоила его ответом. 
 Внезапно крест на руке обдал кожу жаром. 
 - Стоять! - вскинул руку ведун, вглядываясь вперед. В двух шагах от них на полу тускло поблескивало прозрачное пятно, больше похожее на обыкновенную лужу. Края странной лужи неожиданно покрылись легкой зыбью, с чмокающим звуком оторвались от пола. Вязкое пятно стало набухать, тянуться к потолку, вбирая в себя все слизистые подтеки. Люди с ужасом пронаблюдали, как странное существо превратилось в большой шар с гладкими блестящими краями и зависло над иолом. 
 - Ну наконец-то! - Из-за пятна появилась высокая крепкая фигура мужчины в пухлой короткой куртке, парусиновых штанах и ботинках с высокой шнуровкой. - Я уж думал, что вы не дойдете. 
 Он обошел застывших от изумления людей, с интересом разглядывая их. 
 - Забавно. Я, конечно, ожидал, что за мальчиком кто-то придет, но чтобы так мало! Похоже, князь не очень заботится о своем отпрыске. Но раз уж вы здесь - милости прошу в гости. 
 Он движением руки отпихнул вязкий блестящий шар, и тот с готовностью скрылся в темном проходе. 
 - Позвольте представиться, друзья мои. Меня зовут Корней, и я здесь считаюсь местным магом. - Мужчина насмешливо хмыкнул. 
 Олег скользнул взглядом по колоритной фигуре колдуна, как вдруг увидел, что на руке у того блеснул стеклом циферблат часов. Это было так неожиданно, Середин так давно не видел ничего подобного, что застыл с раскрытым ртом. Часы, самые настоящие часы! Широкий циферблат разделялся на две половины, на одной мигали красные цифры, отсчитывающие время, а на другой располагалась панель с небольшими плоскими кнопками. Наверное, еще и с калькулятором. 
 Ведун перевел ошеломленный взгляд на лицо колдуна и натолкнулся на не менее удивленные глаза. 
 - Ты знаешь, что это такое? - осторожно спросил Корней, указывая себе на руку. 
 - Только не говорите, что это - электронные часы. - Олег даже приблизился на шаг, чтобы лучше рассмотреть. 
 - Не может быть! - расхохотался колдун. - А я думал, что одинок в этом мире! 
 - Кто ты такой? Откуда? 
 - Похоже, мне будет очень интересно поговорить с тобой, путник, задумчиво покачал головой Корней. 
 - Наверное, мне тоже... - пробормотал Середин. 
 - Подожди, дай угадаю... Ты и есть ведун?! - Хозяин пещеры довольно расхохотался. - Ну да, конечно. Откуда еще в этом мире мог бы у меня взяться достойный противник? И кто выдернул тебя... Впрочем, потом, потом. Идемте, мои слуги присмотрят за лошадьми. 
 За спинами людей раздался клацающий стук когтей, и Олег обернулся. Прямо к ним приближались две черные пантеры, сверкая страшными пустыми глазами. Лошади громко заржали и кинулись врассыпную, уносясь по темным коридорам. Куница тихо всхлипнула и забралась под рубашку к Олегу, царапнув его когтями. 
 - Не беспокойтесь, это всего лишь охрана, - широко улыбнулся колдун. Некоторые мои гости оказываются излишне... э-э-э-э... нервными. За мечи хватаются, топоры. Кстати, убить этих зверушек невозможно, если вам интересно. 
 Сводчатые потолки отразили зловещий шелест вытаскиваемых из ножен клинков. Пантеры зарычали, хлеща себя по бокам длинными хвостами. 
 - Так я и знал, - вздохнул Корней. - Можете, конечно, проверить. Но знайте, что рвать на части они станут вас по-настоящему. Давайте лучше пройдем в теплый зал. 
 Перекусите с дороги, отдохнете. Выпьете хорошего вина, закусите молодыми фазанами. 
 - Мы пришли сюда не фазанов твоих есть и не вино пить из твоих поганых рук! - выкрикнул Сварт. - Отвечай, где княжич, черная нежить! 
 - Где? - зевнул колдун. - Разве я не сказал? Он ждет вас в теплом зале. Так что, пойдете к нему или предпочитаете погибнуть здесь? 
 Колдун развернулся и направился вдоль коридора. Пантеры, угрожающе рыча, начали подступать к гостям. 
 - Электрическая сила! - проводил взглядом Корнея ведун. Что теперь делать? Драться? Погибнуть или победить, чтобы в случае успеха искать княжича, к которому можно пройти прямо сейчас без особых хлопот? - Ладно, други, пошли за ним. Так найти княжича будет проще всего. 
 Воины, не убирая клинков в ножны и постоянно оглядываясь на бредущих следом зверей, кинулись нагонять хозяина подземелья. 
 Теплый зал оказался помещением около двадцати метров в диаметре, со сводчатым потолком, под которым плавали несколько светящихся шаров, и четырьмя высокими, в полтора человеческих роста, дверьми. В центре стоял круглый стол, окруженный пятью скамейками - правда, прямыми. Стол был тесно заставлен снедью, но внимание гостей привлек не он, а мальчик в нарядной рубахе и беличьей душегрейке - правда, довольно потрепанных. И выглядел он изрядно перепуганным, хотя и пытался свой страх скрыть. 
 - Андрей! Андрейка!!! Княжич! - Дружинники, Кира кинулись к нему, принялись обнимать, крутить из стороны в сторону. 
 Сварт оглянулся: 
 - Смотри, колдун, если ты его обидел чем, если хоть царапина... Разорву! 
 - Угу, - кивнул Корней, отступая назад за порог, и в тот же миг из стен выскочили решетки, накрепко перекрыв входы и выходы. 
 - Ты чего... - ринулся назад Ермолай, схватился руками за прутья. Чего творишь, нежить?! 
 - А вы чего ожидали? - с откровенной глумливостью расхохотался колдун. - Что я заплачу, упаду на колени, верну вам невольника и стану долго просить прощения? 
 - Я ведь до тебя доберусь, тварь! Вечно за решеткой прятаться не сможешь! 
 - Какая экспрессия, - похлопал в ладоши Корней. - Только ты кое-что перепутан, дикарь, За решеткой не я. За решеткой ты. И будешь сидеть там столько, сколько я пожелаю. 
 Середин, который не испытывал таких же теплых чувств к княжичу, как остальные, не спеша подошел к столу, по очереди обнюхал кувшины, выбрал тот, из которого пахло компотом, отлил себе в оловянную кружку, выпил, налил еще. Выбрал с блюда пирог, надкусил. Тот оказался с капустой, луком и яйцом, и ведун с удовольствием съел его целиком. 
 Разумеется, колдун был прав: какой еще прием они ожидали в его логове? Пришли сюда врагами, целью имеют ЛИШИТЬ его добычи. Разумеется, Корней принял меры безопасности. И все-таки... И все-таки, княжича они нашли. Для этого не пришлось тайно или с кровью прорываться через стражу, не пришлось обшаривать замки или подземелья. Так что не все так плохо. К тому же... К тому ' же что-то здесь было не так. Да, разумеется, их всех заманили в ловушку. Однако - щедро накрытый стол, хорошее, светлое помещение. Отданный в руки княжич... Зачем? Ведь наверняка можно было обойтись и без этих излишеств. Колдун подготовил ловушку - значит, знал о их приближении. Однако вместо засады или приманки, прямо ведущей в темницу, накрыл стол и привел сына Радомира. Почему? 
 Первый вывод: все они почему-то нужны Корнею живыми и невредимыми. И не очень злыми. А потому ведун ел и пил без особой опаски. 
 - Где нянька, колдун? - наконец оторвался от своего воспитанника Сварт. - Куда ты ее дел? 
 - В карцере сидит, - ответил хозяин. - От нее здесь было бы слишком много шума. 
 - Верни ее, выпусти нас, и я оставлю тебя в живых. 
 - Соблазнительное предложение, - почесал в затылке Корней, быстрым движением расстегнул на куртке пластиковую контактную застежку. Олег, хотя и стоял к нему боком, вздрогнул и потянул вниз замок на своей "молнии". - А если я просто оставлю вас здесь на пару месяцев - что тогда? Ты убьешь меня или этого щенка, чтобы сожрать его сырым? Ты знаешь, варвар, а ведь мой вариант кажется мне более соблазнительным. 
 - Выродок! - Дружинник выхватил меч и кинулся к решетке, как минутой раньше его товарищ. - Ты думаешь, что сможешь удерживать нас здесь вечно?! Чего ты хочешь, колдун?! 
 - Удерживать я могу вас даже дольше, чем вечно. Намного, намного дольше, - спокойно ответил Корней. - И не поможет тебе ни сталь, ни молитва, ни магия, ни даже смерть. А чего я хочу? Хочу, чтобы вы пару дней отдохнули с дороги. Хорошо поспали, сытно поели. Вы не против? 
 Вместо ответа Сварт злобно ударил мечом по решетке. 
 - Да, и еще я хочу, чтобы оружие осталось при вас. Олег отвернулся. Он прекрасно понимал, что колдун издевается над пленниками, и не желал принимать участия в самобичевании. В самом деле - что теперь, в отместку врагу выбросить мечи и сабли? Заморить себя голодом? Гораздо эффективнее просто пить сладкий компот и заедать его вареной убоиной. И пусть хозяин сам ищет пути подхода к тем, кого заполучил в свои грязные лапы. 
 - И еще... Я хочу отпустить вас назад, варвар. Вы все мне тут совершенно ни к чему. Только понапрасну портите воздух и занимаете место. Но только в том случае, если вы сделаете кое-что взамен. 
 - Так чего ты хочешь, колдун? - повторил свой вопрос Сварт уже почти спокойным тоном. 
 - Хороший вопрос. Однако обсуждать его с дикарями, каждую минуту хватающимися за железные палки, я не желаю. Пусть со мной пойдет единственный нормальный из вас мужчина. Ему я все и расскажу. 
 Ведун почти физически ощутил, как палец хозяина уставился ему в спину. Впрочем, именно этого он и ждал. 
 От зала, где остались все прочие пленники, они шли минут пять. Ведун видел перед собой бритый затылок, широкую спину - и никак не мог избавиться от желания выхватить из кармана кистень и всадить его темному чародею промеж лопаток. Останавливало одно: будь это так просто, хозяин подземелья ни за что не остался бы с ним наедине, без всякой охраны. Хотя нет - Олегу было интересно узнать, чего хочет от них этот странный человек и как он оказался в этом древнем мире. 
 Наконец Корней остановился перед высокими двустворчатыми дверьми и легким толчком распахнул их. 
 Двери бесшумно пришли в движение и раскрылись ровно настолько, чтобы люди без особого труда могли пройти в образовавшийся проем. 
 Олег вошел и с интересом огляделся. 
 - Проходи, садись, где понравится, - широким жестом Корней обвел пещеру. 
 Что ж, следовало признать, устроился он неплохо. Узкая длинная пещера оказалась просто завалена всякого рода покрывалами. Под ногами упруго пружинил толстый пушистый ковер, стены практически скрывались под прекрасными гобеленами. Корней прошел к небольшому возвышению, укрытому таким количеством перин, подушек и матрацев, что Олег невольно вспомнил сказку о принцессе на горошине. Он остановился в нескольких шагах от колдуна, который с заметным удовольствием плюхнулся на свое место. 
 - Садись, земляк. Вон сколько подушек разбросано, выбирай любую. 
 Ведун огляделся. Заметив стоящий практически у самого возвышения пуфик, Олег наконец сел. Куница же совершенно не желала высовываться наружу, из выреза рубахи виднелась только ее любопытная мордочка. 
 - Так кто ты такой, земляк? И как здесь оказался? Корней сдвинул висящий на стене гобелен, достал из выемки мундштук кальяна и приготовился слушать. 
 - Меня зовут Олег Середин. Я - ведун. Хожу по земле, нечисть уничтожаю. А также за слабых заступаюсь и за тех, которых из дома утаскивают. 
 Корней расхохотался. 
 - Я понял, в кого ты кидаешь камень своей язвительности. Значит, ты ведун. Интересно. Признаться честно, я ожидал чего-то подобного. Ты меня очень удивил, появившись в образе рыси. Вот уж не знал, что такое возможно. Как тебе это удалось? 
 - Немного удачи - и все получится. 
 - Ладно уж, не хочешь - не говори. Однако я не предполагал, что здесь, кроме меня, еще есть люди из другого времени. Откуда ты и как попал сюда? 
 - Я раньше в конце двадцатого столетия жил. Однажды попробовал заговор. И очутился здесь. 
 - Хе... Двадцатый век... - Колдун глубоко затянулся. - Я помню, мы изучали это время в летном училище. Начало космической эры. Вы изобрели паровоз, подводную лодку и атомную бомбу. Технология, гарантирующая автономность подводных лодок, была использована для кораблей, которые с помощью атомной энергии выводили в ближний космос. У вас еще были депрессии, постоянный голод, угольные электростанции вызвали повсеместное радиоактивное заражение, против которых постоянно протестовали "зеленые человечки". Потом еще это... Война. Я имею в виду мировую. Которую вели страны Антанты против Гитлера. Просто поразительно, как вам удалось выжить. Человечество находилось на грани всеобщей гибели. 
 - Сколько у тебя по истории-то было? - не удержался Середин от вопроса. 
 - Хорошо... А что? 
 - Да нет, ничего... - Олег попытался вспомнить, что он сам знает про семнадцатый или восемнадцатый век, и решил не заострять вопросов образования. - Значит, ты из моего будущего? 
 - Да, земляк, я несколько дальше жил. Конец двадцать второго столетия. Я в своем времени космическими перевозками зарабатывал. Ты вообще слышал о космических транспортах? Или у вас этого еще не было? 
 - Летали помаленьку, - кивнул Олег. 
 - Ага, ну так вот. Бывало, что заказов нет, хоть на стену кидайся. А жить-то надо. Вот мы с моими ребятами подумали и подались на вольные хлеба, так сказать. Космос, он ведь большой. Связь только вокруг обитаемых систем надежная. Ушел корабль в пространство - как в омут провалился. Всплывет по ту сторону или нет - все в руках великих. Не дошел - поди угадай, в каких местах и почему сгинул? 
 - В общем, пиратами заделались, - перевел его расплывчатый рассказ на более простой язык Середин. 
 - Да, собственно, у полиции на меня ничего, кроме подозрения на контрабанду, не имелось, - пожал плечами колдун. - Но они, оказывается, начали меня "пасти" 
 В итоге, приметили одну яхту какого-то богатенького бездельника, нагнали его на Проксисе, дали сигнал бедствия и послали спасательную капсулу с абордажной командой. Кто ж знал, что мы собственный "хвост" "ощипать" собрались?! В общем, ребята пропали все, хорошо хоть сигнал успели дать. Пришлось мне влупить максимальную тягу на все, что хоть как-то разгоняться способно, и рвануть наугад. Полиция, даром, что на яхте потрепанной, а не отстает. А тут прямо по курсу какое-то странное свечение разливается на локаторе. Вроде газового облака. Я корпусом пожертвовать решил. Полиция за мной бы не пошла, на яхте облако корпус до самых дюз бы спалило. Так я со всего маху и влетел в это самое пятно... 
 Корней затянулся, посмаковал ароматный дым и выдохнул. 
 - В общем, оклемался я уже здесь. Только два джойстика в руках, да ларингофон на шее... Ты чего лыбишься-то? 
 - Пытаюсь прикинуть, как это выглядит со стороны, - ответил Олег. Древняя Русь. Завороженные горы в Прибалтике. В темной пещере при свете свечи черный колдун, покуривая кальян, рассказывает мне о космической полицейской операции. Полный бред. 
 - А и правда, бред! - во все горло расхохотался Корней. - В пещере, колдун, о космических перелетах! Бред! Полная шизофрения! 
 Он утер слезу, скинул куртку, отложив ее за свою лежанку, затянулся. 
 - Ох, земляк, соскучился я по обычным людям. Здесь ведь и словом не с кем перекинуться. Никто того, о чем речь веду, не понимает. Ни поделиться с кем, ни дом вспомнить. Э-эх... - Хозяин поднял руку, нащупал плетеный шнурок, дернул. Где-то вдалеке послышался мелодичный звон. 
 - А насчет истории, - неожиданно вспомнил он, - насчет ее, родимой, я с тобой полностью согласен, земляк. Пока тут в нее с головой не макнешься, так и близко ничего не поймешь. 
 - Скажи-ка мне, колдун, - спросил Олег, ощутив, как на груди шевельнулась куница. - Я слышал, что где-то в горах Аспида есть родник, воды которого помогают оборотню избавиться от животной сущности. Это правда? 
 - Тебе, что ли? Значит, ты оборотень? 
 - Нет, - рассмеялся Олег. - Это не мне нужно. Так верно ли это? 
 - Ладно, ведун, не хочешь - не говори. А об источнике я что-то слышал... - Корней задумчиво потеребил губу. - Вот только не припомню. Но если хочешь, я прикажу разыскать его и принести воды. 
 Створки двери разошлись, в пещеру вошла полуобнаженная девушка лет семнадцати, склонилась в раболепном поклоне. 
 - Принеси нам с гостем вина, - распорядился хозяин, - вишню, яблоки, халву. 
 Невольница беззвучно исчезла. 
 - Какие тут вина, земляк, - мечтательно закатил глаза колдун. - Из самого настоящего винограда, без единого ароматизатора и консерванта. Со своим вкусом, своим цветом. Натуральное мясо, необезвреженные фрукты, нестандартизированная вода! Вот уже сколько лет каждая трапеза становится для меня праздником... 
 - Так как космический пилот стал колдуном из гор Аспида? - перебил его Олег. - Это было несложно, - откинулся на спину Корней, перебросив мундштук кальяна в уголок рта. - Здешний чародей, Ремил, научил меня всему, чему смог, мир его праху. Он выдернул из будущего не только меня, он таскал много и активно. Но мне удалось убедить его, что я знаю много того, о чем он даже не подозревает. Мы устроили друг для друга маленькие курсы по обмену знаниями... И старик не учел, что человек двадцать третьего века усваивает все намного быстрее, нежели дикарь из десятого. К тому времени, когда он решил отправлять меня в Запретный мир, я вполне благополучно скормил его воронам. В прямом смысле этого слова... - Колдун довольно рассмеялся, вспоминая что-то из недавнего прошлого. - Они начали с того, что выклевали язык, и он не смог произносить заклинания... 
 - Какой мир? - непонимающе замотал головой Середин. - Зачем он выдергивал людей из будущего? 
 Корней глубоко затянулся, задумчиво глядя на гостя. 
 - Так что? - прервал затянувшееся молчание Середин. - Тебе удалось это выяснить? 
 - Охо-хох, - вздохнул хозяин. - Знали бы умница Феккельман и Карл Олегович, что вели у нас матмоделирование пространства и маршрутизацию по потокам реликтового излучения, чем я тут занимаюсь. 
 - При чем тут матмоделирование и маршрутизация? - окончательно запутался Олег. 
 - А скажи-ка мне, земляк, что ты слышал о Ключе Времен? 
 - Ничего, - начал злиться Олег. - И что же это такое? Ты можешь хоть что-нибудь сказать внятно? 
 - Могу, - кивнул черный колдун. - Итак, согласно теории моделирования пространства, пятнадцать миллиардов лет назад, плюс-минус миллиард, в результате Большого Взрыва возник этот мир. При этом в пространство вылетело очень много излучения, которое называется реликтовым... 
 Дверь опять разъехалась, в пещеру вошли две невольницы, одетые только в мягкие войлочные тапки с загнутыми вверх носками. Одна поставила среди подушек деревянный расписной столик на тонких ножках, другая держала поднос, с которого на столешницу быстро перекочевали два кувшина из ослепительно-желтой бронзы, украшенной тонкой чеканкой, серебряные кубки, вазы с фруктами и сластями. Хозяин, наблюдая за бесшумной работой рабынь, продолжил: 
 - Потом во Вселенной распределились разнообразные массивные объекты. Каждый из них создает возмущение в фоновом реликтовом излучении. Поэтому в целях обеспечения безопасности перелетов маршруты корабле следует прокладывать только через те участки пространства, в которых реликтовое излучение является эталонным. То есть не подвергается изменениям, возмущению... Как тебе, земляк? В твоем времени ты мог выбрать себе любую понравившуюся девку и сделать ее послушной и тихой игрушкой? Играть с ней, как с плюшевым мишкой или электромассажером? Согласись, в этом времени все-таки есть немало преимуществ! Иди сюда! 
 Последние слова относились к одной из невольниц. Та послушно опустилась возле хозяина на колени. Колдун небрежно потискал ей грудь, мазнул ладонью между ног, после чего шлепнул по заду: 
 - Ладно, ступай. - Он поднялся, сел возле столика, наполнил кубки из ближнего кувшина. - Ты попробуй, земляк. Это вино сделано из самого настоящего винограда, который растет по берегам Сены. Никаких синтезаторов, подкрепителей и вкусовых добавок. Только солнце, сок и время. М-м-м... - Он понюхал вино, закрыв от удовольствия глаза. - Какое насаждение! А как в ваше время, земляк? Вы пили вино или напиток из разведенного алкоголя с вкусовыми добавками? 
 - Пожалуй, скорее второе, чем первое, - признал Середин. 
 - Тогда возьми этот кубок, ощути аромат, сделай глоток и возблагодари судьбу, что она закинула нас в этот век... Ну как, нравится? Вот то-то! Мне тоже определенно нравится это время. Однако кое-чего все-таки не хватает. Согласись, смарттехнологии делают жизнь намного комфортнее. Температурный режим, повременная освещенность, банальный пузырьковый душ - всего этого в повседневности не замечаешь... Пока внезапно не лишаешься и не оказываешься привязанным к обычной дровяной печи и проточной воде из родника. Она вкусна, но приспосабливать ее для купания... - Корней передернул плечами.- Мне еще ни разу не удалось добиться от рабов оптимальной температуры. 
 Вино пахло фиалками, а вкус имело сладкий, с легкой терпковатостью. Олег не удержался и осушил весь бокал, после чего напомнил: 
 - Так зачем тебя выкрали из будущего, Корней? 
 - А, да... - Колдун опрокинул кубок в рот, словно рюмку коньяка, поморщился и продолжил. - Так вот, о реликтовом излучении. И да простят меня умница Феккельман и Карл Олегович, но мир этот был создан великим Кроносом ровно шесть тысяч шестьсот восемьдесят лет назад. Первый из богов с помощью Ключа Времен собрал из прошлого и будущего все самые могучие силы и технологии, всех демонов и богов, всех добрых и злых монстров и их силами сотворил ту великую Вселенную, что мы видим перед собой. И если правоту теории матмоделирования подтверждают все научные эксперименты, то силу Кроноса подкрепляют... 
 Корней хлопнул в ладоши, ткнул пальцем вверх. Послышался оглушительный треск, посыпалась каменная крошка, в пещере стало ощутимо светлее. Олег скосил глаза вверх и обнаружил, что вместо двух там плавают теперь около пяти ослепительных шаров. 
 - Про Кроноса я и сам могу рассказать немало, - ответил ведун, снимая с вазы ломтик яблока. - При чем тут Ключ Времен? 
 - Что ты можешь рассказать, если не знаешь про Ключ? - презрительно скривился хозяин. - Именно в нем и состоит сила Кроноса. Он собрал себе самых сильных слуг из тех, что рождались на земле и которые еще только родятся. 
 - И что было потом? 
 - Создав этот мир, Первый из богов отделил зерна от плевел, добро от зла, разведя их в разные стороны... - Колдун налил себе еще вина. - А еще он спрятал свой главный инструмент, который стал ему более не нужен. Он спрятал Ключ Времен. Кронос был мудрой тварью и сразу понял, что за Ключом будут охотиться все, кто о нем знает. Уж слишком большую власть он дает. Поэтому он заговорил инструмент так, чтобы тот не слышал голоса темных сил, а лишь простого смертного. И расселил вокруг Ключа самые страшные порождения Земли, которые ни за что не пропустят смертных к Ключу. И окружил эту стражу страшным проклятием, которое не позволяет проникнуть в Запретный мир никому, кроме его обитателей - ни смертным, ни богам. Ведь молодые боги тоже могут захотеть всевластия. И скрыл Кронос горы Аспида от взглядов живых существ и нежити, дабы никто не мог найти их на Земле. 
 - Неплохо постарался Первый из богов, - покачал головой ведун. - Глухая оборона. 
 - Ну на деле все оказалось не совсем так, как задумывалось. - Колдун переставил кальян на стол и глубоко затянулся. - Про горы Аспида знали слишком многие, а потому многие боги и колдуны их все-таки нашли. Спрятавшиеся в Запретном мире существа, пользуясь проклятием Кроноса как защитой, начали совершать вылазки во внешний мир, а потом убегать обратно. Они стали ловить смертных, превращать их в рабов и утаскивать с собой. Проклятие, обязанное пропускать демонов, но удерживать всех прочих, не всегда срабатывало, если демон шел с добычей, и пропускало двух-трех смертных из десяти. Так в Запретном мире появились рабы, а горы Аспида оказались усыпаны человеческими костями. Костями тех, кому не удалось пройти границу вместе со своими хозяевами. 
 - Что-то мне с трудом верится в такое. 
 - Не сомневайся, ведун, все так и есть. Или ты думал, здесь так много змей, что они заедают насмерть половину прохожих? - Колдун опять захохотал. Середин взял кувшин, налил себе вина, выпил, мысленно помянув всех тех несчастных, что оказались жертвами защищенной божественной силой нечисти. 
 - Потом оказалось, что проклятие вообще действует только на тех смертных, что родились в этом мире, - продолжил колдун. - А значит те, кто родился в будущем или прошлом, могут входить в Запретный мир без всякого груда. Мой глупый старикашка, Ремил, придумал всякие обряды, которые позволяли вытаскивать смертных из других веков. Он поселился прямо здесь, в горах Аспида, стал добывать людей и посылать их за Ключом, добывать и посылать, в надежде на то, что рано или поздно кому-то из них удастся добиться цели. Именно так я попался в его лапы... Ну а остальное ты знаешь. Он усваивал мои науки медленнее, чем я его, и в итоге мы поменялись местами. 
 - Понятно, - кивнул Олег. - Ты справился с прежним колдуном и занял его место. Тебе нравится в этом мире, и ты не намерен его покидать. Всем хорошо, все встало на свои места. При чем тут сын изборского князя? 
 - Ты забыл про Ключ, земляк, - наклонился вперед Корней. - Ремил открыл мне одну маленькую, но очень большую тайну. Кронос оставил к нему "черный ход". 
 - Какой еще ход? - устало вздохнул ведун. 
 - Первый бог оказался предусмотрителен чрезмерно. 
 На тот случай, если миру будет угрожать катастрофа и все силы придут к единству, он предусмотрел возможность повторного использования своих инструментов. Для этого по его воле среди смертных каждые сто лет рождается Хранитель Ключа. На него не действует проклятие, он способен пересечь границу Запретного мира без всякого для себя вреда и вынести ключ. Правда, для этого необходимо согласие богов, которые проведут его сюда, к тайному месту, и согласие демонов, что не станут ему мешать вынести Ключ из их мира. Хранитель выйдет сюда и повторит труд Кроноса по созданию мира. Он отправится в прошлое и будущее... Впрочем, я, кажется, повторяюсь. 
 - Ах, вот оно что... - наконец начал понимать Олег. - Княжич? 
 - Угу, - довольно кивнул Корней. 
 - Откуда ты знаешь, что это именно он? У него что, на лбу написано? 
 - Шутник ты, однако. А еще ведун. Я высчитал дату его рождения но звездам. Ха-ха, по тем самым, меж которыми летал. Ирония судьбы. Я узнал дату и место его появления на свет. И ты прав, у него действительно знак есть на лбу. При определенном воздействии у хранителя проявляется символ Ключа Времен - вполне различимый узор. Я проверял, мальчик и есть хранитель. Поэтому я хочу, чтобы он отправился за инструментом и принес мне. 
 - Это же опасная вещь, колдун. Зачем она тебе? Разве ты недоволен жизнью? - Олег налил еще вина и недвусмысленным жестом приподнял перед собой. 
 - Разве ты не понял? - удивился хозяин. - Это же Ключ Времен! Он позволяет путешествовать меж веками, как на лифте! Оглянись вокруг, земляк. Вдумайся в то, что ты видишь. Здесь стекло ценится на вес золота, а сталь на вес серебра. Зато меха, мясо, мед продаются за сущую безделицу. Если здешние товары перекинуть в мое время, сменять на сталь, зеркала, бусы, то мы получим даже не сотни, тысячи процентов прибыли! Мы сможем купаться в золоте и заказывать себе гальюны из граненых бриллиантов. Мы сможем купить в будущем лучевое оружие, вернуться сюда и покорить планету с такой же легкостью, как лев - беззащитных кроликов! Мы сможем воспитать здесь касту преданных воинов, вооружить по последнему слову техники и перекинуть в будущее, подавив противника числом и решительностью! Ты понимаешь? Это не просто власть над миром, это власть над всеми веками! Полная, абсолютная и безграничная власть над человечеством, над всей его цивилизацией! - Колдун преобразился. От насмешек, снисходительности не осталось и следа. Он говорил горячо, страстно, убежденно. 
 Глаза горели неестественным жаром, щеки порозовели. 
 - Ты понимаешь меня, ведун? Откуда ты? Из двадцатого века? Хочешь, я подарю тебе его целиком? Всю планету, все ее страны и народы? Люди будут для тебя прахом, который ты при желании можешь сметать в мегаполисы или рассеивать по пустыням, растирать между пальцами или плодить, как муравьев! Ты видел моих рабынь? По сравнению с покорным тебе человечеством они будут казаться крамольными бунтарками! Короли и президенты станут заглядывать тебе в рот, а их жены и дочери считать за честь стелить тебе постель, мыть ноги или ласкать твою плоть. Ты... 
 - С чего это ты решил сделать мне подарок, колдун? - перебил его Середин. 
 Корней осекся, несколько секунд приходил в себя, потом откинулся на ложе: 
 - Мне скучно, земляк. Мне не с кем здесь поболтать, вспомнить прошлое, помечтать о будущем. Здешние маги и мудрецы не понимают и четверти того, о чем я говорю. А когда я стану высшим существом, то окажусь еще более одиноким. О чем можно говорить с прахом, годным только на выполнение моих прихотей? Мне нужна компания па то время, пока я переделаю мир, и компания на потом. Чтобы было с кем выпить вина, потискать баб, вспомнить давние приключения. Почему бы и не пожертвовать ради этого парой столетий? Это ведь сущая мелочь по сравнению со всем остальным. 
 - Подумать только, - покачал головой ведун. - Судьба человечества зависит от маленького мальчика. Вот только... Вот только есть ли у него хоть один шанс добраться до Ключа и остаться живым? 
 - Ты молодец, земляк, - похвалил гостя колдун. - Смотришь в корень. Но забываешь, что я не так глуп, как Ремил. Я не собираюсь посылать его одного. Я очень рассчитывал, что князь пошлет за сыном дружину. Я бы отправил ее в Запретный мир. Ведь граница должна пропустить мальчика, а значит хоть треть войска, но пройдет вместе с ним. Увы, Радомир оказался жаднее, чем я думал. Впрочем, два мага и несколько воинов тоже неплохо, когда приходится иметь дело с нечистью. 
 - Тебе доносили о каждом нашем шаге... 
 - Конечно, - не стал отрицать Корней. - И я очень надеялся, что вы доберетесь без потерь. Увы, в мои планы вмешалась одна гнусная особа... Ничего, мы с ней еще рассчитаемся. А помогать Андрейке придется вам, троим. Или тебе одному, это уж как проклятие решит. Княжича оно пропустит, он хранитель. Тебя тоже, ты из иного мира. Остальные... Остальные - как повезет. 
 - А сам ты не хочешь прогуляться? 
 - Нет, не готов, - покачал головой колдун. - Там может быть опасно. Однако, согласись, власть над мирами невозможно получить просто так. Право на подарок нужно заслужить. А там - два века твои. Хочешь, двадцатый и девятнадцатый. Хочешь - двадцатый и двадцать первый. Но сперва - принеси Ключ!!! Ты меня понял? 
 - Понял... 
 Олег как раз закончил шептать заклинание и начертал рукой завершающий знак. С ладоней сорвался и с ужасающим ревом обрушился на колдуна огненный вихрь. Но Корней взмахнул рукой, даже не сделав попытки отклониться, и столб пламени, натолкнувшись на вспыхнувший синий полупрозрачный щит, вдруг возникший на руке колдуна, метнулся к самому Олегу. Тот едва успел отпрыгнуть в сторону - а вся мощь заклинания обрушилась на несчастный пуфик. Там, где только что сидел ведун, курился легкий дымок над черным пятном с размытыми краями. 
 - Нехорошо, земляк, - укоризненно поцокал языком колдун. - Разве так ведут себя в гостях? Пожалуй, награду придется урезать. Ты получишь только один век. Однако я рад твоей попытке. Ты, верно, подумал, что имеешь дело с обычным штурман-пилотом, нахватавшимся самых верхов чернокнижия? Нет, ведун, я был прилежным учеником. Своими заклинаниями мужиков по деревням пугать можешь, а меня не проведешь. Здесь я хозяин, ты понял? Я, и только я. Так ты согласен на мое предложение? Двадцатый век во владение в обмен на Ключ и верность в будущем. 
 - А что будет с остальными? 
 - Мне нужен Ключ, а не они, - пожал плечами колдун. - К чему ссориться из-за таких мелочей? Можешь забрать их себе. 
 - Мне нужно подумать, - ответил Олег. 
 - Двое суток тебе на размышление. Звезды говорят, что самый благоприятный день для исполнения моего замысла - это послезавтра. Послезавтра вы так или иначе должны будете войти в Запретный мир. Теперь ступай к остальным. Мой зверь тебя проводит, он ждет за дверью. 
 Олег шел за пантерой по темным тоннелям и лихорадочно размышлял. То, что Корней безумен - это понятно. Однако безумие сопровождается вполне здравой логикой и способностью выстраивать реализуемые планы. Реализуемые с помощью Ключа! Значит, Ключ в руки колдуна попасть не должен. Иначе перспектива у человечества рисуется весьма печальная. Справиться с хозяином подземелий, уничтожить чародея из двадцать третьего века ему пока не по силам. Значит, нужно действовать исходя из возможного. Усыплять бдительность, соглашаться со всеми его требованиями, а потом, при первой возможности - совершить побег. 
 Олег вернулся в зал, где его нетерпеливо дожидались соратники, и за ним, опускаясь, гулко звякнула решетка. Пантера уселась на пол и принялась лениво вылизываться. Ведун обратил внимание, что четырехлапые стражи дежурят в каждом из пяти проходов. Значит, незаметно поднять решетку и уйти не получится. Хотя впереди еще двое суток. Может, что-то и переменится. 
 - Что интересного расскажешь, ведун? Что из себя представляет наш колдун? - поднялся навстречу Сварт. - Меня сильно удивляет то, что никто не стал отнимать наше оружие. Он совсем не опасается нас? Даже как-то обидно. 
 Олег, придержав саблю, сел на скамью у стола, подумал, взял жареного цыпленка, разломил пополам. 
 - Он действительно нас не боится. - ответил Середин. - Но мы все ему очень нужны. Так что пейте, ешьте, отдыхайте. Через двое суток силы нам еще пригодятся. 
 - Зачем? 
 - Колдун хочет, чтобы мы сделали для него одну работу. 
 - Служить нечисти, порождению Чернобога?! Олег обернулся к мальчику: 
 - Только не надо кричать во весь голос. Если послезавтра колдун намерен сам отпустить нас на свободу, зачем от этого отказываться? Вот что мы будем делать на свободе, это уже другой вопрос. 
 Андрейка смерил его подозрительным взглядом. 
 - Почему я должен тебе верить? Кто ты? 
 И тут его взгляд упал на браслет, видневшийся из-под рукава рубахи. Княжич медленно поднял удивленные глаза на ведуна и, приблизившись к нему, осторожно потыкал пальцем. 
 - Ты настоящий? 
 - Настоящий, - слегка опешил ведун. - С чего это ты вдруг? 
 - Это ты меня от чудовища спас? Только тогда ты рысью был. 
 Олег оглянулся на друзей и кивнул: 
 - Было дело. 
 - Сварт сказал, что вас отец прислал, что ты ведун. Так помоги нам! Сделай так, чтобы мы оказались снаружи! 
 Олег огляделся, у всех в глазах застыли нетерпение и ожидание. 
 - Если бы все было так просто, - через силу признал он свою слабость. Но если я начну применять заговоры, тут будет столько шума, что сбегутся слуги со всего подземелья, не считая самого колдуна. И вместо свободы мы получим колодки на ноги. Поэтому лучше всего будет проявить терпение. И набраться сил. А главное - сделать вид, что мы полностью покорны. 
 Запретный мир 
 Яркий огонь бился под порывами ветра в металлических оковах чаш, установленных на высоких треногах. По пыльным стенам плясали причудливые тени, отбрасываемые людьми и следящими за каждым их движением пантерами. 
 Совершенно пустая, ничем не отличающаяся от множества других, эта пещера имела одну особенность. Один из углов был отделен от основного помещения ровной белой чертой, похожей на меловую. Нелепо выглядела она среди камня и пыли, покрывавшей пол. 
 Звук их шагов гулко разнесся по пещере, ударился о стены, рванулся к потолку и затерялся где-то в его высоте. - Ну вот мы и пришли. 
 Корней с гордостью огляделся, словно все это было его собственным творением, прошел по кругу, торопливо скользнул в коридор - и, естественно, между ним и пленниками рухнула толстая железная решетка. Впрочем, такое поведение бывшего космонавта Олега отнюдь не удивило. Он перевел взгляд на шесть пантер, застывших неподалеку от колдуна. Одинаково равнодушные, одинаково неподвижные, с одинаковыми, горящими страшным огнем, глазами. Они следовали за путниками на протяжении всего короткого перехода от зала до этой пещеры. Хозяин подземелий не очень-то доверял своим новым соратникам. 
 Колдун перехватил его взгляд и кивнул. 
 - Верно мыслишь, ведун. Тебе не совладать со всеми сразу. Они ведь могут броситься не только на тебя, но и на твоих спутников. 
 - Сквозь решетку? 
 - Ничто не вечно... - Корней подошел ближе, взялся руками за прутья. Посмотрите налево, ближе к стене. 
 Пленники сдвинулись в указанном направлении и обнаружили у самой стены круглый колодец диаметром метра два и глубиной около четырех. На дне стояла клетка, а в ней была заперта девушка. 
 - Любава! - Княжич заметался, не зная, как спуститься вниз. 
 - Я подумал, други мои, - хмыкнул за решеткой кол-дун, - что должен показать вам серьезность своих обещаний. Чтобы вы знали, что ожидает вас всех, и в первую очередь заложницу, если вы не вернетесь или вдруг решите оставить Ключ Времен себе. А то, может, вы сочли меня добрым дядюшкой... 
 С самого дна колодца послышался протяжный скрип и внутрь бурным потоком хлынула вода. Любава вскрикнула и заметалась по клетке. 
 - Не надо, Корней! - обернулся ведун. - Я выполню все, что тебе обещал. Не убивай ее. 
 - Извини земляк, но нельзя. Я должен показать вам, что всегда выполняю угрозы. И никакие просьбы или уговоры никого не смогут спасти. Наказание неотвратимо. 
 Ермолай попытался спуститься вниз, но на гладком каменистом полу зацепиться было не за что, и он едва не рухнул на решетку - спасибо, Сварт успел ухватить за руку и выдернуть обратно наверх. Вода бурным потоком лилась откуда-то снизу и быстро заполняла колодец, Любава уже держалась за прутья потолка, ревела в голос и пыталась вырваться из ловушки. 
 - Прекрати это, Корней, или мы поссоримся, - как можно спокойнее потребовал ведун. - Ты перегибаешь палку. 
 - Нет, земляк. Вам следует посмотреть на смерть невинной жертвы. Тогда вы лучше поймете, что я сотворю с тем, кто действительно виновен. 
 Олег, скрипнув зубами, до самого ворота застегнул молнию косухи, сунул руки в карманы и... почувствовал, как в ладонь скользнул маленький предмет. Он ведь так и не отдал Сварту магическую отмычку! Ведун быстрым шагом подошел к краю колодца. Лицо княжей няньки уже скрывалось под водой, счет шел на мгновения. Середин сделал несколько шагов по краю, выбирая место, где между решеткой и стенкой зазор побольше, и прыгнул. 
 Вода обняла тело, но сквозь толстые шаровары и куртку добраться до тела мгновенно не смогла, поэтому ожидаемого обжигающего холода Олег не ощутил. Двумя сильными гребками он добрался до замка, приложил амулет. Отмычка сработала исправно, дверь распахнулась. Ведун просунул руку внутрь, схватил девушку за ногу, выволок наружу и толкнул к поверхности. Всплыл сам, забрался на решетку сверху, подал руку Любаве, помогая ей залезть и выпрямился, стоя по колено в воде. Княжич радостно захохотал, захлопал в ладоши: 
 - Что, не вышло у тебя, Кощей проклятый? Сварт расстегнул пояс, опустил его пряжкой вниз. 
 Середин сперва подтолкнул снизу Любаву, потом забрался сам, ухватившись за толстый ремень. 
 - Так-так... - Корней смотрел на него с самым недовольным видом. - Все испортил, земляк. Хотя, пожалуй, вышло неплохо. Две заложницы будут лучше одной. 
 - Какие еще заложницы? - вскинулся Олег, торопливо скидывая намокшую одежду, чтобы отжать. 
 - Девки ваши, - отступил от решетки колдун, чтобы мечом до него было не дотянуться. - Вы пойдете без них. А коли не вернетесь, то я утоплю их в колодце, превращу в навий и отправлю в родные места, чтобы они своими руками всех родичей извели. И вас всех по очереди тоже выловлю и нежитью сделаю. 
 Середин начал понимать, каким образом здешний колдун заставлял пленников из будущего отправляться за ключом. Сперва принимал с доброжелательностью. Потом у гостя на глазах топил невинную невольницу скорее всего, ту, что сам же ухаживать за пришельцем приставлял. А потом предлагал ультиматум: идти или умереть. И угрожал страшной смертью, если тот сбежать попробует. Раз смог выдернуть из будущего - то уж в этом мире и подавно найдет, это понятно. Однако вслух ведун сказал совсем другое: 
 - Или девушки идут с нами, или мы вообще никуда не пойдем! 
 - Вы меня совсем за дурака держите? Без заложниц вы не за Ключом и даже не ко мне - вы сразу домой удрать попытаетесь. 
 - Я же сказал! - твердо повторил Середин. - Или мы идем все, или никто! 
 - А и ладно, - неожиданно легко согласился колдун. - Да только помни, земляк. Вы мне нужны только до тех пор, что согласны Ключ принести. Нет согласия - нет и нужды в кучке смертных... Корней засучил рукава, сдул с ладони через прутья какой-то порошок, начал бормотать заклинание. В тот же миг Олег ощутил, как тело начинает погружаться во влажное пекло. Он торопливо надел свой мокрый наряд - но это принесло только минутное облегчение. От одежды поднимался густой пар, по лицу поструились капельки пота. 
 - Что это, ведун? - хрипло спросил княжич, пот с которого тек уже струями. - Что с нами будет? 
 - Он собирается нас запечь, - тяжело дыша, ответил Олег. - Без нас ему не добиться своей цели... Но если мы откажемся идти, то и пользы от нас для него нет. 
 Послышался треск - Ермолай рванул на груди рубаху, хватая воздух широко открытым ртом. Любава уселась на пол и бессильно заплакала. Кира пока еще держалась на ногах, но ее уже покачивало. А жар продолжал стремительно нарастать. 
 - Хватит! - принял решение Олег. - Хватит. Корней. Мы согласны. Но ты должен дать клятву, что заложницы не пострадают. 
 - Клянусь небом, - с довольной улыбкой вскинул правую ладонь колдун. Когда вы принесете Ключ, то получите их назад в целости и невредимости. А теперь пусть они оставят оружие и обе выйдут сюда. 
 Решетка медленно поползла вверх. От нее потянуло прохладой, и нянька на четвереньках поползла туда. Кира расстегнула ремень, уронила его на пол. Несколько секунд смотрела Олегу в глаза, потом прошептала одними губами: 
 - Спасай княжича... - и побрела к хозяину подземелий. 
 Когда она приблизилась к пантерам, решетка снова упала, и колдун поманил Андрея. 
 - Иди сюда, мой мальчик. Ты понял, что должен найти Ключ Времен? 
 Андрейка покачал головой: 
 - Я даже не знаю что это такое. 
 - Это поправимо. Ключ Времен - это такой амулет. Он хранится в храме, о котором в Запретном мире знают все. Тебе незачем знать, для чего он нужен. Важно то, что только ты можешь войти в храм, где хранится амулет, и принести его сюда. И ты это сделаешь. - Корней подался вперед, сверля мальчика взглядом. - Сделаешь потому, что любишь свою няню. Тебе придется принести нам амулет, иначе она будет долго, долго страдать перед смертью. И после смерти - тоже. Вот, возьми. Это для тебя. 
 Он протянул княжичу маленький сверток, перевязанный крест-накрест суровыми нитками и подвешенный на тонкий шнурок. 
 - Откроешь это только тогда, когда найдешь амулет и захочешь вернуться. Не раньше, слышишь?! Иначе навсегда останешься в плену амулета! 
 Андрейка угрюмо принял подарок и повесил на шею. 
 - Я верю в тебя, маленький проводник, - рассмеялся колдун. - А теперь отправляйтесь. Граница Запретного мира проходит по черте. Перешагните ее, и вы окажетесь там. 
 - Просто переступить черту? - Олег, отирая пот со лба, приблизился к мелованной черте. Замер, борясь с неуверенностью. Одну руку обожгло жаром раскалившегося крестика, другую почти свело от заледеневшего браслета. Справа от него остановился Сварт, слева - княжич. За ним - Ермолай. 
 - Давайте все вместе, - предложил Сварт. - И-и... Чувство было такое, словно они с трудом продирались сквозь плотную вату. Тишина давила на уши. Они шли вперед, не открывая глаз, и казалось, прошла вечность прежде, чем они поняли, что путь завершился. В лицо ударила блаженная прохлада, свежий ветер, водяные брызги. Сначала Олег уловил слабый запах моря, потом пришли звуки, глаза резануло ярким светом. Ведун крепко зажмурился, сосчитал до десяти и только после этого осторожно приподнял веки. 
 Прямо под ногами начинался крутой обрыв: еще шаг - и все бы для путешественников закончилось. От этой мысли стало жутко, и Олег невольно поежился. Над ухом испуганно пропищала куница, выбравшаяся из-за пазухи на плечо. 
 Резкие порывы ветра разметали волосы и ударили по лицу солеными брызгами. Насколько хватало взгляда, повсюду расстилалось море. На горизонте клубились черные грозовые тучи, предвещая нешуточную бурю. Внизу где-то в два его роста о прибрежные камни с яростной силой бились морские волны, но тут же величественно отступали, признавая поражение, и оставляли на камнях пенные шапки. Похоже, приближалась буря. Море потемнело, ветер крепчал, от бешеных ударов прибоя, казалось, дрожит утес. 
 Захватывающее зрелище! Но одновременно с диким, каким-то первобытным восторгом к Олегу вернулась и ясность мыслей. Однако где это они? 
 Он с интересом огляделся. Олег, Сварт и княжич стояли на маленьком пятачке земли, от которого узким серпантином вилась тропка. С одной стороны она лепилась к скале, верхушка которой терялась где-то за низко нависаемыми тучами, а с другой ее подпирал обрыв шириной метра два, как на глаз прикинул ведун. Дальше шла такая же гладкая стена, словно кем-то старательно зачищенная. И вокруг билось и бесновалось свободное от любых преград и берегов море. 
 И никаких следов прохода, сквозь который они явились сюда. 
 - Пора выбираться, - сказал Олег, поеживаясь от холода. - Полагаю, что о дороге спрашивать глупо. Здесь выбор не богат. 
 Мальчик серьезно кивнул и первым направился по тропке, тесно прижимаясь к скале. Ширина карниза составляла что-то около тридцати сантиметров, и если маленький княжич более-менее спокойно мог шагать, не рискуя оступиться, то ведуну пришлось хуже. Хоть он и не отличался богатырским телосложением, все равно после первого десятка шагов покрылся липким потом. Спасибо хоть Купава спустилась на землю и сама шла за ними. 
 Хуже приходилось на поворотах, которыми изобиловал путь. В такие моменты Олег осторожно косился на пропасть под ногами, мечтая слиться с камнем. Само собой, такое путешествие очень быстро вымотало его, и вскоре Середин уже задыхался, будто загнанная лошадь. 
 - Смотри, ведун. Что это? 
 Олег проследил за взглядом княжича и вздохнул с облегчением. На противоположной скале чуть ниже их тропки темнело довольно широкое отверстие, под которым выступала гладкая площадка. Правда, разделяющее людей и площадку расстояние несколько поубавило радость Олега. 
 - Андрейка, сможешь перепрыгнуть туда? 
 Ветер подхватил слова ведуна и отшвырнул в сторону, но мальчик стоял довольно близко и услышал его. Он смерил испуганным взглядом пропасть под ногами и неуверенно покачал головой. 
 - Я... Я не знаю... Слишком далеко. 
 - Боюсь, другого пути нет. Посмотри туда. 
 Олег, к сожалению, оказался прав. Дальше тропа растворялась среди скал. 
 - Я не допрыгну. 
 - Придется, - остановился рядом с ним ведун. - Нужно только посильнее оттолкнуться. Я прыгну первым и постараюсь тебя поймать. Так что не бойся. 
 - А кто здесь боится? - не очень уверенно буркнул княжич. - Я уже достаточно взрослый, чтобы не трусить, как девчонка! 
 - Тогда начнем. Купава, забирайся на меня. Зверек ловко вскарабкался по одежде на плечо ведуна и замер там. Потом, подумав, перебрался на загривок. 
 Не оттягивая, Олег оттолкнулся что было сил и распластался в прыжке. 
 - А-а-а-а!!! 
 От ощущения полета и пустоты под ногами захватило дух. Казалось, Олег вечность висит между хмурящимся черными тучами небом и беснующимися где-то внизу волнами. Но вот его потащило вниз, гладкая ладонь площадки рванулась к нему, Середин успел разглядеть, что самый ее край огорожен маленьким карнизом высотой сантиметров в десять, и... 
 Олег царапнул носками сапог край площадки и со всего маху ухнулся об нее грудью, едва успев руками смягчить удар. 
 - Ё..! 
 Пожалуй, это было сказано больше мысленно, чем вслух, так как из Олега просто едва не вышибло дух. Он откатился от края и распластался на спине, пытаясь прийти в себя.
 - Ведун, держись! Я помогу тебе! - крикнул Андрейка. 
 - Нет! Стой на месте! Ты не сможешь... - хотел крикнуть ведун, но с губ сорвался только слабый хрип. 
 Но тут рядом послышался глухой стук. Приземлившись, Сварт мгновенно развернулся, поймал за руку падающего мальчишку и легко выдернул его наверх: 
 - Все целы? Давайте спускаться к ручью. Извини, ведун, но тебе придется собраться с силами. Вот-вот начнемся буря, и отсюда тебя может просто сдуть. 
 - Иду, иду, - простонал Середин, поднимаясь на ноги. Тропа спустилась вниз и потерялась среди блестящих голышей, по которым мирно журчал ручей. Здесь ветра уже не ощущалось, было тихо и даже тепло. Путники прошли около получаса, и стены ручья стали заметно более пологими, на них зазеленела травка. Ручей, наоборот, стал заметно уже и глубже, из его русла исчезли камни. 
 - Сварт, - закашлялся Олег. - Привал. Отдохнем немного, а то ребра от каждого шага болят. 
 Он отвернул в сторону, к зеленой лужайке, и осторожно лег на спину, раскинув руки. Высоко над головой черные клочья туч цеплялись за верхушки скал, но ветер решительно гнал их вдаль. Олег залюбовался радугой, разрисовавшей разноцветными красками яркое синее небо. 
 - Дядя Сварт, а где Ермолай? Он же с нами шел! - услышал ведун. Такое обращение княжича к простому ратнику его ничуть не удивило: на Руси так всегда называли воспитателей знатных отпрысков, учителей воинскому искусству. Но вот где Ермолай... Может, он вышел в Запретный мир в другом месте? 
 - Он пошел по другой дороге, Андрей, - тихо ответил Сварт. - И ты с ним обязательно встретишься. Но это будет очень, очень не скоро. 
 Ведун закрыл глаза. Он прекрасно понял, что означают эти слова. Проклятие Кроноса решило, что этому смертному ни к чему пересекать границу. Их отряд стал меньше еще на одного человека. Пожалуй, двух воинов и мальчишку теперь уже и отрядом не назвать. Всего лишь пара вооруженных путников. 
 * * * 
 B роскошно убранную комнату вошла рабыня, склонилась в низком поклоне и принялась прибирать со стола. Невольница даже не заметила, как у нее между ног скользнула зеленая молния, ловко забралась наверх по штанине госпожи, вспрыгнула на плечо и обернулась вокруг шеи. 
 - Я подглядывала за недоучкой, - шепнула ящерка. - Они вошли в Запретный мир. Они здесь. 
 Варна погладила головку ящерки и улыбнулась. 
 - Прекрасно, - раздался ее мелодичный голос. - Так кого послал к нам этот дурачок? 
 - Всех-х-х-х... - прошипела Лир. - Предателя, ведуна, х-х-хранителя... 
 - Прекрасно, - улыбнулась владычица Запретного мира. - Какой прекрасный подарок! Предателя нужно побыстрее схватить. Мы давно не приносили жертву нашему Отцу. Как бы он не осерчал. Мальчишку - убить, это наш долг перед Первым богом, великим создателем. А ведун... Я хочу с ним позабавиться. Он такой... - Она щелкнула пальцами. - Такой крепенький... Как яблочко наливное... Зачем просто давить то, чем можно с удовольствием похрустеть? 
 - Ты пойдешь к нему? 
 - Зачем, девочка? - удивилась Варна. - Пусть его приведут сюда. Найди Шептуна. Он хитрый, прикинется перед смертным кем-то из друзей, войдет в доверие, заставит делать все по-своему. И приведет ведуна прямо сюда. 
 - Шептун жадный и самовлюбленный клоп, - щелкнула хвостом по плечу ящерка. - Он ничего не сделает просто так. 
 - Найди его, Лир, и прикажи привести сюда смертного, - невозмутимо распорядилась Варна. - В качестве награды пусть заберет себе мальчишку. Пусть выполнит обязанность перед Кроносом вместо нас. Но сперва еще и заслужит это право. 
 Властительница рассмеялась и нежно провела рукой по древку посоха, отчего по комнате разлился чистый мелодичный звон. 
 - Ступай... 
 * * * 
 Сдержанное хихиканье заставило Олега приподнять голову, и он увидел, что у ручья стоят три девушки. Из одежды на юных красавицах были только украшения из раковин. Длинные черные волосы, почти достигавшие песка, немного скрывали их прекрасные тела. Красотки перехихикивались между собой, указывая пальцами на ведуна, и Олег почувствовал себя догола раздетым на виду у всего приличного общества. 
 - Эй, молодухи, вы кто такие? 
 Девицы, хихикнув, бросились в разные стороны, но далеко не убежали. Остановились на полянке и вдруг, стрельнув в него озорными глазками, закружились в танце. Олег слегка опешил. Он готов был поклясться, что слышит тихую мелодию, под которую красавицы плавно изгибались и кружили, создавая прекрасную паутину танца. 
 - А ну, брысь отсюда, вертихвостки! - Решительный выкрик оборвал музыку, танцовщицы испуганно брызнули в разные стороны, а Олег вздохнул с сожалением, проводив их взглядом. - Совсем страх потеряли, - недовольно буркнул Сварт. - Среди дня в воду заманить пытаются. Ты как, ведун, отдохнул? 
 - Да, вроде отпустило, - потер грудь Олег и поднялся на ноги. - Правда, синяк наверняка останется. А это что, нави? Они же днем никогда не показываются! 
 - Это Запретный мир, ведун, - напомнил ратник. - Твари здесь те же самые, что и снаружи, а вот законы другие. 
 - Ты-то откуда знаешь? - От Велислава наслушался. - Любава... Люба... заметался спящий на траве княжич. 
 Сварт настороженно оглянулся на Олега, погладил ребенка по лбу, и мальчик тут же открыл глаза. 
 - Где мы? Где колдун? 
 - Мы все устали и немного заснули, Андрей, - ответил дружинник. Теперь нужно идти искать убежище. Не думаю, что в этом мире стоит ночевать на открытом месте. Слишком много нечисти. 
 - Да, идем, - вскочил княжич. 
 Здесь, среди травы, тропинка появилась снова. По ней они обогнули несколько скальных зубцов, поднялись наверх, к осиновой роще, прошагали сквозь нее, затем выбрались на поле, усыпанное огромными валунами, но тем не менее засеянное репой, и по петляющей меже вышли на дорогу. 
 - Куда теперь? - поинтересовался Олег, посмотрев сперва в одну, потом в другую сторону. И там, и там желтая пыльная полоса скрывалась за подозрительно близким горизонтом. 
 - Туда, - указал влево Сварт. - Ведь справа от нас было море, правда? 
 - Наверное, да, - согласился Середин, после пути вдоль петляющего ручья несколько утративший ориентацию. - Интересно, а коней здесь купить можно? 
 За последние годы Олег настолько привык путешествовать в седле, что от пешего перехода в половину дня У него начали болеть ноги. 
 - Не знаю... 
 Дружинник остановился, глядя на стремительно приближающихся по дороге путников. Странные темные фигуры, укутанные с ног до головы в длинные балахоны, будто скользили по воздуху, не касаясь земли. На головы их были наброшены капюшоны так, что виднелись только белые бороды. 
 - Проклятие! - Сварт толкнул Андрейку себе за спину, рванул из ножен меч. Олег, пока еще не понимая, в чем дело, последовал его примеру. 
 Между тем фигуры приблизились и почти одновременно откинули капюшоны костлявыми бледными руками, показавшимися из широких рукавов. Тонкие пепельно-серые лица, на которые падали белые волосы, и узкие раскосые глаза с увеличенными во всю радужку зрачками создавали отталкивающее впечатление. Крест на запястье начал стремительно раскаляться. В руках уродцев неведомо откуда выросли клинки. 
 - Х-ха! - без всяких предисловий смахнул мечом в сторону вражеское оружие Сварт и обратным выпадом попытался снести голову крайнему врагу. Тот поднынул под клинок, попытался нанести укол в грудь - дружинник, повернувшись боком, пропустил его мимо... 
 Что было дальше, Олег не видел, поскольку правый урод, ловко парировавший удар сабли, перешел в нападение и стал рубить ведуна, словно дерево, сверкая клинком то справа, то слева. Середин, с тоскою вспоминая оставшийся на гнедой щит, еле успевал перекидывать туда-сюда саблю и пятился шаг за шагом. Надежда была только на то, что противник скоро выдохнется: невозможно же махать тяжеленной железякой непрерывно! Рано или поздно ему потребуется передышка, и тогда Олег быстро продемонстрирует преимущество более легкой сабли. 
 Однако пока что уродец напирал, отгоняя ведуна дальше по дороге. Олег ощутил легкое прикосновение к локтю и, повинуясь наитию, громко вскрикнул, качнул саблей в сторону. Бородатый внешне никак не отреагировал на предполагаемую рану жертвы, однако все же чуть расслабился, вскинул меч высоко над головой, намереваясь разрубить Середина одним ударом - и ведун стремительно, со всей силы рубанул его наискось по беззащитному животу. И... И ничего! Легкая ткань балахона без труда выдержала скольжение остро отточенной стали, никак не повредившись. Пепельный урод лишь немного попятился от толчка и опустил оружие. Короткая передышка позволила бросить взгляд на дружинника - Сварта тоже теснили, прижимая спиной к камню. Его противники оказались такими же быстрыми и неутомимыми, как и он сам. 
 Пепельный снова ринулся в атаку. Олег отбил один выпад, другой - и внезапно уродец отступил. Ведун увидел, как меч дружинника, описав короткую дугу, упал на дорогу, Сварту тут же досталось два удара: один - оголовьем рукояти в живот, другой - мечом плашмя по голове. Глаза ратника потухли, он начал падать - но его подхватили под мышки и стремительно поволокли прочь. Ни мальчик, ни Олег уродцев не заинтересовали, и через несколько мгновений путники остались одни. 
 - Кто это был, почему напали, ведун? - спросил Андрей. 
 - Надеюсь, мы сможем это узнать, - перевел дух Олег, вернул саблю в ножны и подобрал с дороги меч. Подумал, протянул княжичу: - Держи. Храни его, Андрей. Отдашь Сварту, когда мы его найдем. 
 - Они ушли? - услышал ведун, выдернул оружие и закрутил головой. - Да не, я не нападать, я друг ваш. 
 Из-за высокого валуна выступил мужичок в длинной, рваной до безобразия рубахе и заплатанных штанах. Косматые волосы и борода так густо покрывали лицо, что на виду оставались только нос да глаза, которые с любопытством разглядывали Олега. Мужик отпихнул камень босой ногой, поросшей густым рыжим волосом, и поскреб объемное пузо. 
 Олег с некоторым трудом сел, стряхнул с рубахи пыль и опавшие листья. Саблю он все так же сжимал в руке, и ведун вогнал ее в ножны с таким остервенением, словно это она была виновата в случившемся. Поднял взгляд на странного гостя. 
 - Что глядишь, ведун? Дырку прожжешь. 
 - Что-то не припомню, когда представлялся тебе, человече. 
 - Верно. - Мужик уселся прямо в пыль. - Мы с тобой дружбы не водили. Но встретиться однажды пришлось. Припомни... 
 Олег, пожав плечами, порылся в памяти. Где он мог встретиться с нежитью, после чего та сочла себя его другом? Обычно нечисть после встречи с ведуном исчезала навсегда. Вот разве в порубе юрьевском он какую-то тварь не уничтожил, а на волю выпустил... 
 - А ты помнишь ночь, когда ты отправился в Юрьев за своей женщиной, а тебя там едва не схватили? - оживился мужичок. - Помнишь, кого ты освободил? 
 - Я не за своей женщиной туда шел. Просто Кира... Ну не важно. 
 Олег с интересом пригляделся к знакомцу. 
 - Ты тогда выглядел по-другому. Хотя темно было. 
 - Верно. - Мужик играючи поднял руку перед собой, и Олег увидел, что широкая, лишенная всякой растительности, ладонь с длинными тонкими пальцами начинает меняться. Кожа кисти покрылась сеткой морщин, взбугрилась, будто внутри забушевали волны, и Олег невольно сжал рукоять сабли, когда увидел, как изменился собеседник: руки того превратились в лапы хищника с острыми, как бритва когтями, глаза засверкали алыми всполохами, а в обворожительной улыбке блеснули два клыка. 
 - Вампир, - установил Олег. - Душевно прошу тебя, мужик, лучше уйди, а то я рассержусь. 
 Но тот разразился хриплым смехом и спрятал клыки. 
 - Не бойся, ведун. Я сейчас сытый. А если бы хотел закусить тобой, то не стал бы оповещать об этом. Согласись, легче подойти к ничего не подозревающей жертве, чем спасаться от оружия. 
 Но Олег не стал убирать ладони с рукояти сабли. 
 - Чего тебе нужно, упырь? 
 - Помочь хочу. Я ведь должник твой. 
 Рядом прошуршали легкие шаги. Куница прыгнула Олегу на плечо и, быстро перебравшись на голову, свесила хвост ему на глаза. 
 - Купава, прекрати немедленно! 
 Однако зверек продолжал топтаться у него на голове. 
 - Если немедленно не прекратишь, - прошипел ведун, ощущая себя шутом, я вцеплюсь зубами в твой хвост. 
 Куница обиженно пискнула, спрыгнула на землю и отправилась к Андрейке. 
 - Как ты собираешься мне помочь, упырь? - хмуро поинтересовался лег. 
 - Игнатом меня зовут, ведун, - сокрушенно покачал головой вампир..- Что ты все упырь да упырь? А помочь могу тем, что знаю, как друга вашего освободить. 
 - Как? 
 - Я могу провести вас к властительнице Варне. Если ты уговоришь ее, она освободит Сварта. Меня здесь все знают. Если вы будете со мной, вас никто не тронет. Все будут считать вас моей добычей. 
 - А как оно будет на самом деле? 
 - Мы станем союзниками, - оскалился вампир. 
 - Интересное предложение, - склонил голову набок ведун. - Ну что от этого союза получу я, попятно. А что рассчитываешь урвать ты? 
 - Надеюсь на удачу. 
 - Какую? Давай-давай, упырь. Признавайся - или убирайся прочь. Я не стану играть с нежитью втемную. 
 Игнат задумчиво пожевал губами и спросил: 
 - А что ты сделаешь, ведун, коли Варна тебе откажет? 
 - Не знаю, - честно ответил Олег. 
 - А я знаю... - Вампир снова показал клыки. - Слушай меня, ведун. Я проведу тебя к владычице тайным путем и не стану вмешиваться. Но если после вашего разговора она... пострадает... Я хочу получить ее посох. 
 - Что? 
 - Посох. У повелительницы есть старинный посох. Он около локтя в длину, навершие сделано в виде змеи, обвивающей большой сапфир. Глаза змеи - два овальных рубина, а вдоль всего ее тела расположены небольшие самоцветы. 
 - Это очень ценная вещь, - сказал Олег. 
 - Да... - Игнат прикрыл глаза, а руками стал хватал воздух, словно хотел сжать посох. - Это невероятно ценная вещь... Иначе я и не стал бы рисковать. Ты согласен, ведун? 
 - Ты чего-то не договариваешь, упырь... - покачал головой Олег. 
 - А чего тебе еще нужно знать? - пожал плечами Игнат. - Отдай этот посох мне - и мы квиты. 
 - Ладно, - после короткого колебания кивнул ведун. - Показывай, где тут логово вашей хозяйки. 
 Вампир бодро вскочил и быстрым шагом направился к валунам. Вскоре каменные стены скрыли от путников дорогу, лес, спуск к ручью. Олег начал подозревать, что обратной дороги ему уже не найти. Он покосился на кияжича. Подаренный Корнеем сверток, который должен перенести их обратно в мир, мерно покачивался у него на шее. 
 - Ладно, выкрутимся, - выдохнул Середин и ускорил шаг. 
 Так они и прошагали до самых сумерек: вампир быстро двигался впереди, Олег и мальчик спешили следом. 
 Посох 
 Когда вокруг уже изрядно стемнело, Игнат неожиданно предложил Олегу влезть на очередной валун и там, выпрямившись во весь рост, указал вперед: 
 - Вон он, замок властительницы Варны. 
 Ведун встал рядом, но в темноте смог разглядеть только несколько светлых прямоугольников. 
 - Что теперь? 
 - Сюда, сюда идем... - Упырь скатился с камня вниз, покрутился, нырнул под камень. - Сюда! 
 Олег полез следом и оказался в тесной норе, прикрытой сверху гранитом, с шершавыми, словно из песчаника, стенами. Втроем, не считая Купавы, тут было не развернуться, и Игнат полез наружу. 
 - Иди со мной, ведун, - услышал Олег его громкий шепот. - Я не смогу незаметно провести вас двоих, но с тобой одним мы проберемся. 
 - А я? - с тревогой спросил Андрейка. 
 - Здесь безопасно. Тут никто не ходит, тебя здесь никто не найдет. Главное - сиди тихо и никуда не отходи. 
 - Вы оставите меня одного? - На этот раз в вопросе уже ощущался страх. 
 - Ну и что? Ты же мужчина, ты воин, ты будущий князь, - укорил его вампир. - Ты не должен бояться ничего и никогда. Главное - не вылезай из норы и никуда не отходи. 
 - Ты не один, - тихо напомнил Середин. - Куница останется с тобой и будет следить за подступами. Держись, княжич. Иначе нам не удастся выручить Сварта. 
 - И никуда не уходи, - добавил упырь. 
 - Хорошо, ведун, - вздохнул в темноте мальчик. - Я подожду. 
 - Только никуда не уходи! Ни в коем случае, - еще раз напомнил Игнат, и его шаги захрустели по влажной траве. Середин тронулся следом. 
 Вблизи стало ясно, что замок повелительницы является полноценной крепостью. Высокие крепкие стены с бойницами, массивные двери, которые охраняли около десяти воинов в балахонах. На двух башнях по углам горели факелы и прогуливалась стража. 
 - Тут есть тайный ход, - зашептал упырь. - Он замаскирован под кладку и крепко заперт, но над ним есть окна, для света. Туда можно влезть, я покажу. 
 - Подожди... - Ведун нащупал в кармане свартовскую отмычку. - А где сама дверь? 
 - Под окнами... - Игнат некоторое время молчал, выглядывая в ночном мраке свои приметы, после чего уверенно направился к стене: - Здесь. 
 Середин вынул амулет и приложил к тайной двери. Та немного подумала и распахнулась. Узкая витая лестница вывела тайных гостей к широкому залу. Сумрак, с трудом разгоняемый несколькими синими шарами на подсвечниках, скрывал углы и дальние стены. Здесь никого не было, дом спал. 
 - Сюда, сюда... - Игнат уже поднимался дальше. Олег поднял голову и посмотрел вверх. Очередная лестница вообще была слабо освещена, и ее конец вовсе терялся где-то в темноте. 
 Слабый сквозняк толкнул ведуна в спину, и он быстро отступил во мрак. Но ничто не нарушало затаившей дыхание тишины, и Олег немного расслабился и пригляделся. Чуть в стороне от массивной входной двери располагалась такая же небольшая дверь, как и та, через которую он попал сюда. Дверь была чуть приоткрыта, и в щель пробивался слабый свет. 
 Середин, держась за стену, чтобы не споткнуться обо что-то в темноте, приблизился к двери и несильным толчком распахнул ее. 
 Яркий свет ударил в глаза, и Олег зажмурился. 
 - Я уж думала, что ты струсил и решил не приходить. Олег вздрогнул и медленно поднял веки. Он хорошо помнил этот голос и не спутал бы ни с каким другим. Красивый женский голос, который ведун слышал только раз - но едва не поплатился за это жизнью. 
 Первое, что увидел Середин, когда глаза привыкли к свету - это невероятно большое зеркало в массивной багровой раме, висящее на стене прямо перед ним. Он смотрел на свое отражение, почему-то приобретшее розоватый оттенок, широко раскрытыми глазами и не мог отвести взгляд. Из-за спины выступила изящная женская фигурка. И когда она вышла из тени, Олег увидел колдунью во всей красе. Пышные огненно-рыжие волосы падали на плечи воздушным каскадом, на прекрасном бледном лице сверкали огромные глаза с алыми вертикальными зрачками. А на плече властительницы, полускрытая волосами, сидела изумрудная ящерка. 
 Олег через зеркало встретился с женщиной взглядом, и та улыбнулась, обнажив жемчужно-белые зубы. 
 - Я ждала тебя, ведун. Мне доложили, что ты объявился в Запретном мире, и я поняла, что ты непременно нанесешь мне визит. Верно, Шептун? 
 Из темноты выступил вампир и оскалился не менее радостно, чем колдунья. Оба так и сияли, словно начищенные медяки. 
 - И ты, Брут, - тоскливо прошептал Середин, но его услышали. 
 Вампир непонимающе вскинул широкие брови, но смолчал. 
 - Ты можешь забрать свою награду, Шептун, - разрешила женщина. 
 - Благодарю, властительница, - подобострастно поклонился упырь. - Я не спешу. Я готов подождать. Вдруг понадоблюсь снова? 
 Он попятился, поймал взгляд ведуна и многозначительно повторил: 
 - Я подожду. 
 "А ведь он двурушник! - мгновенно понял ведун. - Что-то выклянчил у властительницы, теперь рассчитывает урвать плату с меня. Значит, все отнюдь не безнадежно..." 
 Настроение Середина мгновенно улучшилось, и он повернулся к хозяйке. Да, она действительно прекрасна! Одетая в полупрозрачные шелка, сквозь которые стройное тело не угадывается, а проступает в свете ослепительно-белых шаров. Браслеты с изумрудами, перстни топкой работы, а не просто тяжелые куски золота, переливающееся крохотными радугами жемчужное колье. В руках - странная палка. То ли шестопер, то ли скипетр. Короткое древко, отполированное тысячами, миллионами прикосновений ладоней, большой сапфир, который обвивает золотая змейка с глазами-рубинами, а вдоль тела змейки сверкают алмазы. Олег поразился тому, насколько искусно была выполнена змейка, в точности до последней чешуйки. Казалось, миг - и она оживет. И вдруг понял: предмет выглядел в точности так, как упырь описывал драгоценный посох. 
 Крест испуганно запульсировал, браслет богини смерти скрутил руку ледяным холодом. Однако ведун ничем не выразил своего беспокойства. Наоборот - он расстегнул молнию косухи и приветливо улыбнулся: 
 - Неужели ты искала со мной встречи, прекраснейшая из женщин? 
 - Прекраснейшая из женщин? - улыбнулась хозяйка и прошла мимо - так близко, что задела его краем одежд. От нее пахло ладаном и свежим хлебом. Если ты просто не знаешь, как меня называть, то мое имя - Варна. - Хозяйка развернулась и уселась на край постели. Откинулась немного, опершись на выставленные руки. - И я действительно хотела тебя увидеть... ближе. 
 Властительница принимала его в спальне. Интересный обычай. Ведун снял куртку, кинул ее на ближний пуфик, сделал пару шагов к хозяйке, встав перед ней. Взгляд невольно опустился на высокие груди, поднимающие шелк - сквозь драгоценную ткань различались темные круги сосков. 
 - Как тебя зовут, ведун? 
 - Олег... - Середин помнил про цель своего прихода, про Сварта, но решил, что начинать разговор прямо с просьб было бы неприлично. 
 - Олег... - повторила женщина. - Ты удивительно ловок, Олег, если смог дожить до нашей встречи. 
 - Ты хотела убить меня... Четыре раза? Пять? - попытался угадать ведун. - Собираешься попробовать еще раз? 
 - Не-ет, - покачала головой Варна. - Мне надоело заглядывать на тебя через плечо Мары. Мне захотелось увидеть тебя таким, каков ты есть. Услышать твой голос, ощутить твой запах. Ты жив, а это кое-что значит. Это заинтересовало меня, и я решила познакомиться с тобой поближе. А может быть, и наградить тебя за такую настойчивость... 
 Властительница поднялась и обошла гостя кругом. Так близко, что ее волосы защекотали ведуну лицо, шею, он ощутил ее дыхание. 
 - Наградить... Поверь мне, мало кто доживает до такой награды. 
 - А может, просто отпустишь одного моего друга? Женщина тихо засмеялась: 
 - А ты практичен, ведун... Хочешь выкупить свободу для смертного? Попытайся. Однако какие странные существа - мужчины. То они готовы умереть за право прикоснуться ко мне, то начинают просить плату за прикосновение уже с меня... 
 Слова ее, вылетающие прямо в ухо, щекотали щеку, заставляли дрожать ресницы. Олег повернул голову и попал губами прямо в губы властительницы. Поцелуй возник словно сам собой - затяжной, страстный. И Середин наконец сделал то, о чем подспудно мечтал все последние минуты - скользнул ладонью ей по боку и крепко сжал грудь. 
 - Не это... - Она расстегнула на нем ремень, отшвырнула в сторону, рванула завязки шаровар. - Ну же, смертный. Мне надоело смотреть на твою силу. Я хочу ощутить ее. Почувствовать, на что ты способен телом, а не заклятием. 
 Середин поддернул ткань на ее животе, запустил под нее обе руки и сжал теперь уже обнаженные, горячие и упругие груди, покрывая поцелуями щеки Варны, ее губы, веки, тонкие, но густые соболиные брови. 
 Она поймала его рубашку за подол, рванула вверх - Олег вскинул руки, одновременно снимая одеяние и с хозяйки замка, снова начал целовать ее. Колдунья отступила на шаг - и они вместе рухнули на постель. Ведун был уже обнажен, а потому без малейшего стеснения содрал с Варны атласные шаровары, под которыми не оказалось больше ничего. Женщина попыталась отползти от него по постели - он кинулся на колдунью, поймав ее, опрокинув на спину. И, оказавшись сверху, вошел. Вошел в ее плоть, в открытые, ждущие врата страсти. Он видел перед собой ее лицо, закрытые от наслаждения глаза, приоткрытые губы. Одна рука ведуна чуть не обугливалась раскаленным крестом, другая - потеряла чувствительность от холода. Но Олег, опираясь на локти, сжал ладонями ее щеки, потом двинул руки вверх, пропуская между пальцами струящиеся живым золотом волосы, а губами продолжал искать на лице Варны ту точку, которая окажется наиболее приятной. Пока вдруг плоть не взбунтовалась и не оборвала эти поиски взрывом наслаждения. Олег без сил откинулся в сторону - понимая, что оказался полностью беззащитен, но не имея сил пошевелить даже пальцем. Однако никаких предательских кинжалов не впилось в его плоть. Напротив, он ощутил нежное прикосновение к груди, услышал тихий шепот: 
 - Ну вот, ты опять почти умер, - сказала Варна. - Но все-таки остался жив. И пожалуй, снова победил. Ведь я перед тобой устоять не смогла. Ты знаешь, ведун, такие схватки, как сейчас, мне нравятся намного больше. В них не страшно ни выиграть, ни проиграть. Потому что в конце я все равно могу сказать только одно: "Как же мне хорошо с тобой, Олег". Мне с тобой очень хорошо. 
 Ее рука опустилась ниже, к животу. Потом еще ниже. 
 - Неужели повелительница целого мира не может выбрать себе самых искусных служителей любви? - не удержался от вопроса Олег. 
 - Рабы, - кратко ответила она. - Невольниками легко пользоваться. Но им невозможно отдаваться. Отдаться можно только равному. Тому, кто доказал право вступить в схватку. 
 - Ты очень красива, Варна, - поднял он руку, играя с ее волосами. - Ты самая прекрасная из всех, кого я встречал в этом мире. 
 - Ты льстишь или оскорбляешь меня? - Ее пальцы играли с плотью гостя, губы ласкали его грудь. - Запретный мир не так велик. Откуда здесь взяться действительно красивым женщинам? 
 - Восхитительнее тебя все равно невозможно отыскать... Ни здесь, ни снаружи. Ни в прошлом, ни в будущем... 
 - Говоришь ли ты правду, ведун? 
 - Клянусь... 
 Властительница Запретного мира поднялась на колени, открывая ему свое тело во всей красе, перекинула ногу, оказавшись над его бедрами, медленно опустилась, принимая в себя его опять окаменевшую плоть, стала тихонько покачиваться, никуда не торопясь, но и не давая ослабнуть вожделению, желанию. И в этот раз уже Олег отдался во власть хозяйки, уплывая на волнах наслаждения и не думая ни о чем. Он тонул в неге, забыв обо всем мирском, о своих планах и клятвах, о друзьях и врагах. И Варна тоже, похоже, забыла обо всем, поскольку до Середина стали доноситься ее тихие сладостные постанывания. Олег открыл глаза и... 
 У существа, что сидело сверху, плоть накатывалась волнами, то становясь человеческой, то открывая зеленую чешуйчатую кожу, плоское безносое и безгубое лицо. Коричневые руки заканчивались не пальцами, а короткими культяпками с длинными острыми когтями. Ведун судорожно сглотнул, а губы его лихорадочно зашептали: - Перун Громовержец, воин небесный, явь от нави оберегающий, дай мне силушки крошечку, дай мне жизни плошечку, чтоб не расплескать понапрасну, а отдать все до капельки в уста умирающего да страждущего. Ты лети, слово вещее, за горы да за долы, туда, где Перун ведет битву вечную... 
 - Что? 
 Почуяв неладное, колдунья остановилась и открыла глаза - но огненные шары уже сорвались с ладоней гостя. Удар застал ее врасплох. Закрываясь руками, Варна слетела с постели, закувыркалась, объятая пламенем, отмахиваясь от него, как от надоедливой мошкары, но уже бормоча угрозы. 
 Олег тоже чувствовал себя попавшим в ловушку - ведь все его оружие валялось вместе с одеждой далеко на полу. Он пошарил по постели, нащупал какую-то деревяшку, вспрыгнул, и со всей силы ударил тянущее к нему когтистые лапы создание в висок. Мигнул свет, послышался треск, стены затряслись, как в лихорадке, по ним с оглушительным треском заструились трещины, посыпалось мелкое крошево, пол закачался. Гул нарастал и бил по ушам, а в воздухе появился удушливый дым. Колдунья отлетела далеко в сторону, Олег взмахнул своим оружием снова - и, как ни странно, удар достиг цели, подбросив безвольное тело к потолку и опять уронив на пол. Все тело ведуна стремительно пропитывалось ощущением огромной несокрушимой мощи, силы бесконечной и безграничной. Такая мощь билась в нем, что, казалось, захоти он сейчас весь мир смести, как щепку, тотчас все по его воле сбудется, и не останется ни гор, ни рек, ни лесов. Пронесется он вихрем огненным да лавиной безжалостной, раскаленным жаром песок в стекло превращая, чтоб сверкали грани мира хрустальными бликами! Каждый новый взмах заставлял возникать и рассеиваться во вспышках света тьму, раскидывал мебель, сносил стены, обрушивал потолки. 
 В трехстах шагах от замка невероятный грохот побудил выбраться из укрытия княжича и куницу. Они на ощупь забрались на валун - и без труда разглядели содрогающийся во вспышках света и грохоте замок. 
 - Что это? - пробормотал Андрейка. - Может, это ведуна поймать пытаются? Или он битву ведет. 
 Купава коротко пискнула, скользнула вниз и помчалась к замку. 
 Хозяин 
 Набаловавшись, Середин опустил посох и огляделся. Вокруг лежали руины, из-под которых выглядывали дорогие ткани, ножки скамеек, переломанные балки перекрытий. Медленно оседала снежная в голубой подсветке шаров пыль. Олег не заметил, как, воспользовавшись мгновением затишья, змейка покинула свое место на верхушке посоха, ловко проползла по его руке и обвилась вокруг запястья. На миг ощутил ведун обжигающий холод браслета Мары, жар крестика, ударила сумасшедшая мысль: "Опомнись!..", но в тот же миг змейка коснулась раздвоенным языком кожи, и словно разряд молнии пронзил ведуна с головы до ног. Он выпрямился, уверенный в своей силе и праве на власть. Из пыли к нему неторопливой походкой вышли две молчаливые фигуры, закутанные в серые рясы с низко опущенными капюшонами. Склонились в низких поклонах: 
 - И да простит нас Перворожденный, но ему нужно представиться Темному Отцу. Мы обязаны принести ему жертву. 
 "Да, - вспомнил ведун. - Нужно показать Темному Отцу его нового хозяина и дать ему выпить живой крови. Иначе посох не сможет напитаться силой и станет бесполезной игрушкой". Все знал теперь Олег, все помнил! 
 Он бросил презрительный взгляд на жалкие фигуры демонов у своих ног, отпихнул их небрежным движением и огляделся новыми глазами. По-другому теперь выглядел дом. Серые фигуры в страхе жались к стенам, поскуливали от ужаса. Зал быстро заполнялся изогнутыми тенями, выползающими из самых темных уголков. 
 Середин посмотрел на посох и оскалился в улыбке. Яркий огонь бился в самом сердце сапфира в объятиях змеи, отбрасывая блики на лицо и фигуру ведуна и делая его похожим на демона со страшной искаженной маской. 
 - Готовьте зал и жертву, - приказал он. - Я проведу обряд, как только вы успеете все сделать. 
 Никто из демонов не смел поднять головы - они очень хорошо знали силу первого взгляда Первождепного. Взгляда горящих рубиновым огнем глаз, сквозь которые [ взирала змея, самая преданная рабыня Темного Отца. Олег смотрел на склоненные и дрожащие спины демонов и улыбался. Голод, как безжалостный зверь, пожирал его изнутри. Нужна была жертва. 
 Ведун разжал стиснутые зубы и глухо зарычал: 
 - Быстрее! 
 Два демона, низко кланяясь, чтобы только не поднять глаз, скрылись в боковом проходе. Остальные рабы тоже начали торопливо расползаться, не желая попасть под удар гнева своего нового господина. 
 Олег увидел выглядывающего из-за скола стены Игната-Шептуна, поманил к себе. 
 - Я рад, что ты достиг величия, - подобострастно склонился упырь. - Я знал, что так и будет. Ты помнишь, что именно я привел тебя сюда? 
 - И захотел украсть посох, принадлежащий мне? Он направил навершие посоха на вампира. В тот же миг камень раскрылся лепестками, как цветок, и в грудь Шептуна ударил синий луч. Вопль несчастного взметнулся к высокому потолку, разбился на искры и рухнул вниз. Через миг все было кончено. Камень захлопнулся. Олег сразу почувствовал, что голоден уже не так сильно. 
 Тем временем куница забралась на окошко над тайным ходом и повела носом, выискивая знакомый запах. 
 * * * 
 Зал церемоний подавлял своими размерами. Пожалуй, он ничем не уступал крытому стадиону средних размеров, разве что имел форму правильной полусферы. Высокий потолок поддерживали колонны в два обхвата каждая, пол выстилал красный гранит. 
 Два демона, прошуршав в полной тишине рясами, привели жертву, взяли ее за запястья, развели руки в стороны, зацепили их укрепленными на столбах цепями. 
 - Позовите повелителя! - громогласно объявил один. Вокруг колыхалась серая масса демонов, безликих и бесформенных. Потом послышались шаги. 
 - И кто у нас жертва? 
 Услышав знакомый голос, Сварт поднял голову и вздрогнул от неожиданности: 
 - Ведун? 
 - Отступник, - Олег коснулся его груди длинным ритуальным кинжалом с волнистым лезвием, - настало время платить за измену. 
 Дружинник встретился с алыми, словно пропитанными кровью, глазами своего недавнего соратника и понял, что спасения нет... 
 * * * 
 Куница заглянула в приоткрытую дверь Зала церемоний и пораженно замерла. Толпа, состоящая из закутанных в серые балахоны фигур, раскачивалась из стороны в сторону и что-то заунывно пела. На возвышении в центре зала стояли Олеги привязанный к столбам Сварт. Всё были настолько поглощены творившимся обрядом, что на маленькую тень, мелькнувшую у стены, не обратили никакого внимания. 
 Куница же большими скачками преодолела зал, стараясь держаться ближе к стене, и ловко взобралась на возвышение. Й только когда она прижалась к ноге Сварта, тот ее заметил. Остальные же, включая и ведуна, продолжали произносить неведомые слова, вытягивая их в какую-то длинную однотонную ноту. 
 Между тем Перворожденный повернулся к Сварту спиной и, подняв руки, принялся произносить заклинание. Слова лились с губ легко, рисуя в центре площадки в нескольких шагах от возвышения нечто, напоминающее ворота. Казалось, прямо из воздуха лепятся высокие полупрозрачные столбы, на которых держатся столь же призрачные створки. 
 По ушам ударил низкий гул, отчего куница поморщилась. Неизвестно откуда взявшиеся молнии с громким треском вспарывали пространство за прозрачными вратами. 
 Над головами Олега и Сварта с глухим гулом образовалась черная воронка, берущая начало над воротами. 
 Наконец Перворожденный закончил произносить заговор и резко обернулся к привязанной жертве, вперив в нее налитые кровью и горящие алчным торжеством глаза - так, что Сварт невольно отшатнулся. 
 - Скоро все закончится, - рассмеялся Перворожденный. - И не будет дороги назад ни для тебя, ни для меня. Середин поднял рукав длинного, ярко-алого с черным воротником балахона и медленно поднес острие кинжала к запястью. Холод металла на миг коснулся руки, и показались крупные капли крови. Повелитель Олег перевернул руку и дал крови свободно стекать на пол. И только тогда Сварт обратил внимание на узкие неглубокие желобки, что начинались у ног повелителя и его жертвы и упирались в призрачные створки врат. 
 Тяжелые капли образовали тоненькую струйку, устремившуюся по желобку, и Сварт проводил ее напряженным взглядом. Все меньше и меньше времени оставалось у них обоих.
 Но вот кровь коснулась призрачных створок, и словно по невидимым артериям устремилась вверх. По мере того, как всасывалась багряная влага, ворота обретали объем, становились все более реальными. 
 Наконец к Олегу приблизился один из демонов и чистой полоской ткани туго перетянул порез. И когда он с поклоном отошел, повелитель медленно поднял глаза на Сварта. 
 - Теперь твоя очередь послужить Темному отцу, предатель. 
 Двое демонов выросли рядом с ратником, будто из-под земли, подняли рукав его рубахи и услужливо протянули открытую руку жертвы под кинжал Олега. Сварт попытался было дернуться, но сразу же почувствовал холод клинка у своего горла и замер. Он почти не почувствовал прикосновения невероятно острого клинка. Но когда скосил глаза, то увидел, что желобок у его ног окрасился в алый цвет, а к вратам устремился ручеек его крови... 
 * * * 
 Молнии все чаще били в напоенные кровью врата, оглушая стоящих вокруг демонов. 
 И вдруг полнейшая тишина обрушилась на застывшие фигуры многотонной глыбой. 
 Сварт, словно завороженный, наблюдал, как створки врат приходят в движение. По полу, быстро расползаясь по площадке, потянулись щупальца пугающего алого тумана, а в проеме проступил темный тоннель, окрашенный багровыми всполохами. 
 Взгляды всех присутствующих обратились на него. 
 Между тем врата открылись едва ли наполовину и замерли. Туман всколыхнулся, словно снизу потянуло сильным сквозняком. И перед пораженными зрителями сквозь пелену начавшего рассеиваться тумана проступили очертания демона 
 Куница, ловко цепляясь коготками, взобралась на плечо Олега и заорала в самое ухо: 
 - Проснись, ведун! Пора вставать, хватит править миром, нужно спасать его! 
 Но тот даже не обратил на зверька внимания. Все силы его уходили на поддержание заклинания, и малейшая помеха могла все разрушить. 
 Куница раздраженно пискнула. Что же делать? И тут ее взгляд упал на ухо повелителя. Она злорадно оскалилась и что было сил впилась в мочку уха, да так и повисла на нем. 
 Никто не заметил, что взгляд Олега погас, он тряхнул головой, огляделся осмысленным человеческим взором, схватился за ухо: 
 - С ума сошла? 
 Затем ведун поднял руку и сжал змейку, присосавшуюся к запястью. Та с недовольным шипением выгнулась, ловко спустилась по его руке к навершию посоха и замерла там, обвивая сапфир. 
 Багровая рогатая морда с круглыми черными глазами повернулась к Сварту и вперилась в него, как показалось Олегу, заинтересованным взглядом. 
 - Так-так, - пророкотал демон. - Значит, ты - отступник? 
 Бывший дружинник замер, не в силах отвести глаза от нависшего над ним чудовища. 
 - Следуя древней традиции, я должен спросить у присутствующих: есть ли здесь кто-то, кто может сказать слово в защиту отступника? 
 Тишина повисла в зале. Она обволакивала всех присутствующих, как густой кисель. Сварт закрыл глаза в ожидании неизбежного. 
 - Я скажу слово в защиту отступника! 
 Головы всех присутствующих обернулись на голос. Сварт, не веря своим ушам, медленно открыл глаза и посмотрел на ведуна. Середин стоял на том же месте, не сдвинувшись ни на шаг, только в глазах его больше не было кровавого отблеска, а змейка примерно, как ей и полагалось, обвивала камень. 
 - Кто ты? - раздраженно рявкнул демон. - Давненько никто не решался выйти против меня. 
 - Можешь звать меня просто ведуном. 
 Демон удивленно покачал рогатой головой, все еще плохо веря в реальность происходящего. 
 - Хорошо, ведун. Ты в святилище и находишься под защитой обряда. Я не стану карать тебя за дерзость. Что же ты можешь предложить за жизнь отступника? 
 - Ну... - попытался прикинуть свои возможности Олег. - Вот этот посох. Подходит такая плата? 
 Олег спиной чувствовал напряжение, охватившее серые фигуры демонов, их ужас от подобного святотатства и ярость. И все же никто не посмел вмешаться. 
 - Ты отдаешь посох добровольно? 
 Середин замер на миг, но затем твердо ответил: -Да! 
 Вздох ужаса прокатился по залу, а чудище задрало голову к потолку и разразилось хохотом. 
 - Наконец-то!! 
 Демон в нетерпении протянул когтистую лапу. Олег, сделав к нему пару шагов, вложил в нее посох и отшатнулся из-за обжигающего жара, полыхнувшего по лицу. 
 - Отступник свободен!!! 
 Цепи, повинуясь указу демона, рухнули с рук Сварта. Дружинник кинулся вперед, схватил ведуна за рукав, рванул, крича в самое ухо: 
 - Бежим! - и быстро потащил Олега между застывшими демонами. В первый момент ведун испугался, что сейчас на них набросятся и просто сметут, но на них пока не обращали внимания. Все смотрели на Темного Отца. А тот, завладев посохом, в полном восторге принялся крушить все, что попадалось под руку. На головы собравшихся посыпались обломки, каменное крошево, пыль. 
 Соратники тем временем уже выскочили в тоннель, пробежали пару минут по нему, потом вверх по лестнице. 
 - Сюда! - скомандовал Сварт, выводя его в узкий замковый дворик. Небо, оказывается, уже светлело, и сориентироваться там не составляло особого труда. 
 - Именем повелителя! - Дружинник чуть не отпихнул стражника от ворот, сдвинул засов, толкнул калитку, и они оказались на улице. 
 Купава спрыгнула с плеча Олега на землю, понеслась большими прыжками. 
 - Давай за ней, - скомандовал ведун. - Без нее укрытия не найдем. 
 За спиной слышался грохот, громы, скрежет. Замок властительницы подпрыгивал, как игрушечный, и разваливался на куски. 
 Спустя полминуты беглецы скрылись среди валунов, перейдя на спокойный шаг, а еще через минуту выскочивший из камней отрок с восторженным воплем кинулся дружиннику на шею: 
 - Дядя Сварт!!! 
 В этот миг он выглядел отнюдь не отпрыском знатного рода, а самым обыкновенным мальчишкой. 
 - Все, отдых, - скомандовал ведун, приваливаясь спиной к валуну и сползая по нему вниз. - Что-то убегался я нынче. И поспать ночью не дали ни минуты. 
 - Дядя Сварт, а для тебя у меня кое-что есть. - Андрейка нырнул в укрытие и скоро выбрался обратно с мечом в руках. - Вот, держи. Только он без ножен. 
 - Благодарю тебя, княже, - преклонил колено дружинник, принял меч и почтительно поцеловал клинок. - Я буду хранить его, как собственную жизнь. А ножны дело наживное. Пока так поношу, а потом сделаю. 
 Сварт выпрямился, повернулся к Олегу: 
 - Спасибо и тебе, ведун. Я твой должник. Можешь быть уверен в моей благодарности. 
 - Хотелось бы верить, - зевнул Середин. - А теперь будь любезен, расскажи нам все, и как можно подробнее. 
 - Ну, - почесал в затылке ратник, - как бы это покороче... Корней ведь рассказывал тебе о возникновении Запретного мира? Темный Отец был одной из главных сил Первого из богов, одним из главных строителей. Он так могуч, что с ним не может сравниться никто. Поэтому Кронос забрал его силу и поместил ее в посох, который служит символом власти наших правителей. Чтобы сила сохранялась, властитель Запретного мира и Темный Отец должны встречаться и творить обряд жертвоприношения. Если правитель пытается забрать себе слишком много власти, начинает вести себя наперекор обычаю, Темный Отец может перестать появляться на обряде, силы из посоха уйдут и правитель потеряет власть. Если Темный Отец пожелает изменить Запретный мир - то же самое может сделать правитель, и силы демона иссякнут. Отделение силы Великого Отца от него самого поддерживает равновесие в нашем мире. Ни он сам, ни властитель не смели изменить чего-либо значительно. Ты отдал посох Отцу, сделав его всесильным и ничем не ограниченным. Вот он и веселится от радости... 
 Грохот и впрямь, то нарастая, то притихая, продолжал бить путникам по ушам. 
 - Мыслю, замок и Зал церемоний придется строить заново. 
 - Хорошо излагаешь, - кивнул Олег. - Кратко и доступно. Вот только совсем не о том, о чем тебя спрашивают. Поведай нам о том, Сварт, почему здешние воины дерутся так же, как ты, и внешне сильно на тебя похожи? Почему они тебя знают и называют отступником и предателем? И очень тебя прошу: не надо рассказывать, что в дружину к князю Радомиру ты попал случайно, что случайно стал воспитателем княжича и случайно отправился сюда вместе с нами. 
 На этот раз дружинник задумался надолго, усевшись на камни и глядя себе под ноги. Прошло минут десять, прежде чем он наконец-то признал: 
 - Это правда. Я не человек. Я демон из свиты Темного Отца. 
 - Ты демон? - не поверил своим ушам Андрейка. - Не может быть! 
 - Несколько лет назад, когда я уходил во внешний мир развлечься, меня поймал в ловушку Ремил, что уже не первый век осаждал границы Запретного мира. Он хотел сделать меня своим рабом, но я не поддался. Правда, и вырваться не мог. А потом появился Корней. Он освободил меня и предложил то, о чем я не пробовал даже мечтать. 
 - Сейчас угадаю, - предложил Олег. - То, о чем Корней мечтает сам. Власть. 
 - Да, - согласился Сварт. - Он предложил мне власть над Запретным миром. В обмен попросил Ключ. Я не устоял и попытался выкрасть его из храма. Но не нашел. Я проник в святилище, но Ключа не обнаружил! Мы решили, что его способен найти или увидеть только хранитель. Ведь в заклятии было что-то о подчинении амулета лишь смертному. Корней вычислил нового хранителя и отправил меня к нему, чтобы я защищал мальчика от бед и невзгод, пока тот не станет достаточно взрослым. 
 - Предатель! - вскочил княжич. - Я тебя... А ты... Предатель! Предатель! Предатель! 
 - Почему?! - тоже выпрямился демон. - Что я тебе сделал? Разве я плохо тебя обучил? Разве не я берег тебя все эти годы от булата, от сглаза и болезней? Разве не я пришел сюда за тобой и весь путь честно защищал всех твоих соратников?! Почему предатель?! 
 - Потому, что ты делал это не ради меня, а по приказу Корнея, - тихо ответил мальчик. 
 - Ладно... - Ведун решительно встал. - Поспать, я так понимаю, все равно не получится. Веди нас в храм, союзничек. Дорогу, надеюсь, не забыл? 
 Сварт молча повернулся и, помахивая обнаженным мечом, быстрым шагом двинулся между валунами. Часа через два камни начали мельчать, разреженные редколесьем, и вскоре путники оказались на тропе, что петляла меж кленов в полтора обхвата толщиной. Ведун с удивлением осматривался вокруг. Кто бы мог подумать, что волшебный Запретный мир, так похож на его собственный. Хотя... Почему волшебный? Просто резервация для демонов. Кусок обычной земли, обнесенный проклятием вместо колючей проволоки. 
 Внезапно дорога отвернула круто в сторону - а Сварт продолжал шагать прямо, разрывая яловыми сапогами высокие травяные стебли. Невысокая, почти везде пожелтевшая трава со странным громким хрустом ломалась под ногами. 
 - Куда мы идем? - окликнул демона Олег. 
 - Ты же хотел попасть в храм Ключа, ведун? - выдохнул тот через плечо. - Так мы уже пришли. 
 - И где он? 
 - Здесь... - Сварт начал ломиться через переплетение веток. 
 Ведун ощутил что-то странное, скосил глаза на руку и увидел, что браслет Мары излучает слабое сияние и холодит запястье. А потом различил в зарослях плотное, совершенно непрозрачное белое марево. 
 - Здесь нет ловушек, - сухо предупредил Сварт. - Это просто занавесь... 
 Олег следом за ним подошел к пелене, мгновение поколебался и сделал шаг вперед. Ощущение было такое, будто проходишь сквозь густой тягучий туман, где тяжело дышать. Куница прижалась к ведуну пушистой мордочкой, и тот осторожно погладил ее между ушами. Трава по-прежнему хрустела под ногами, временами ступни проваливались в ямки. Середину казалось, что он уже целую вечность бредет в этой вязкой жиже, не видя ни верха, ни низа, не различая даже вытянутой руки. 
 - Этак недолго заблудиться, - пробормотал Олег себе под нос. - Начнешь ходить по кругу - и кранты. 
 И тут вдруг все закончилось. Впереди стояла пирамида, похожая на древнеегипетскую, а вокруг расстилалась черная, выжженная земля, усыпанная костями. Холодный ветер принес запах гари и хлестнул по лицу серым пеплом. Низко нависшие грозовые тучи готовы были вот-вот обрушить на землю потоки воды. Сумрак окутывал темную громаду пирамиды, и путники невольно поежились. 
 - Ну что? - сказал Олег. И сам удивился, насколько уверенно и спокойно прозвучал его голос. - Пошли к Храму Ключа. Наше путешествие подходит к концу. 
 Земля была такой твердой, что ведуну казалась каменной. То и дело под сапогами хрустели ребра, позвонки, челюсти, и Олег никак не мог отделаться от впечатления, что все останки здесь - человеческие. 
 - Откуда здесь столько костей, Сварт? - не выдержал ведун. 
 - Здесь строители, постаревшие невольники, искатели власти, что хотели забрать Ключ, - начал перечислять демон. - Многие обитатели этого и запредельного мира присылали сюда своих рабов в надежде, что тем удастся пройти к амулету. Это кладбище копилось многими веками. 
 - То есть они умерли давно? 
 - Кто-то давно, кто-то недавно, - пожал плечами Сварт. - Когда я ходил к Храму, то вон там, возле камня, нашел совсем свежего мертвеца. Он был странно, но опрятно одет, и могу сказать точно, что он был просто человеком. Как ему удалось так далеко забраться - ума не приложу. Кстати, у него в кошельке среди золотых монет я и нашел отмычку, которую ты до сих пор мне не вернул. 
 - Прости, сейчас отдам, - полез в карман Олег. 
 - Не нужно, - покачал головой демон. - У меня нет ни сумы, ни кушака, чтобы его спрятать. 
 Купава взметнулась на плечо Середина, что-то воинственно пропищала, подняв мордашку к небу. Ведун поднял глаза и увидел темное существо, широко раскинувшее крылья. Больше всего оно напоминало птеродактиля из научно-популярной книжки. 
 - Оно летит сюда... - проговорил княжич. 
 И действительно, странное существо стремительно увеличивалось в размерах. Сложив крылья метрах в пяти от путников, оно упало на землю и ту же принялось меняться. Очертания его поблекли, как в черно-белом кино, потекли, и вместо птицы среди костей оказалась колдунья Варна собственной персоной. Она выпрямилась - половина лица превращена в черную корку, тело скрючено, одна рука длиннее другой. 
 - Что, не ожидал меня увидеть, любовничек? Меня не так-то просто убить. И скоро ты узнаешь это на своей шкуре! - Она взвыла, как рассерженная гиена. - Ты хоть знаешь, что натворил? Лир, моя девочка, погибла! Из-за твоих дикарских выходок! Ты заменишь ее мне, ведун. Я запру тебя в самую тесную клетку, какую только смогу найти. Ты будешь умирать сотни, тысячи лет, а я буду смотреть на это и смеяться! 
 - Пошла вон, дура, - небрежно отмахнулся Сварт. - Ты больше не правительница, ты никто. У тебя нет посоха. 
 - Зато у меня есть слуги... - И Варна снова злобно завыла. 
 Земля зашевелилась. Белые позвонки сгибались и разгибались; дергались, как в судорогах, конечности, щелкали челюстями черепа. Но это были старые, вконец развалившиеся костяки. Однако тут и там поднимались куда более крепкие костяки. Местами из-под земли выбирались мертвые воины при полном доспехе и с мечами в руках. Кое-где порождения кладбищенской магии искали оружие из того, что лежало рядом - и чаще всего это оказывались берцовые кости. Они собирались вокруг бывшей властительницы Запретного мира. Страшное войско становилось все больше. Вырванные из вечного сна воины смотрели на людей пустыми глазницами, в которых тлел алый огонек, но не двигались. Черное пространство, насколько хватало глаз, заполнялось воинами, которые выбирались и выбирались из многовековой толщи. 
 - Кажется, у нас случились неприятности, Сварт, - пробормотал ведун, вытаскивая саблю и поворачивая голову в сторону далекой туманной стены. Нет, не прорваться. Далеко. 
 - Неужели ты включил меня в число своих союзников? - с усмешкой поинтересовался демон. - А как же "предатель", "негодяй", "отступник"? 
 - Я тут подумал... и решил принести свои извинения... - Олег скосил глаза на мальчика. Княжич стоял совершенно белый, но с гордо поднятой головой. - К тому же, разве ты не собираешься спасать хранителя? 
 - Порвите их! - завопила Варна. - Оторвите им руки и ноги! Принесите мне их сердца! 
 Белая масса качнулась вперед, и Олег решительно взмахнул саблей. Кости полетели в сторону, словно кегли для боулинга, но первый ряд мертвецов сменился вторым, второй - третьим. Кто-то лез в схватку в ободранной полуистлевшей одежде, у кого-то не хватало частей тела. Мертвецы находились на разной стадии разложения, иногда разлетаясь от легкого прикосновения, а иногда повисая на клинке рыхлой массой. Они не бились - они просто лезли вперед, вытянув руки. Падали, рассыпались в куски, роняли конечности - но все равно лезли. И их было слишком много... 
 Олег увидел слева женское лицо. Потерял. Снова увидел. Через силу улыбнулся Ледяной Богини, словно старой знакомой. Та, медленно приближаясь, улыбнулась в ответ. Опять исчезла. 
 Нет, Мары не могло быть в этом мире - ведь для богов вход сюда закрыт. Значит... Он, что, теперь и умереть здесь не сможет?! Да, стать мертвецом, душа которого не способна попасть в мир мертвых - забавная перспектива. Но ведь магия, магия богов не теряет здесь своей силы. 
 Сильным взмахом Олег разрубил богато одетый костяк от ключицы до пояса и, пока тот разваливался, загораживая дорогу прочим мертвецам, схватился за руку, нащупал кольцо, крутанул его, громко закричав: 
 - Смерти!!! 
 Над полем прокатилась волна ледяного холода, костяки замерли в самых разных позах. 
 Изрыгающая проклятия Варна замолчала на полуслове и удивленно огляделась. 
 - Кого ты позвал, ведун? Что ты... 
 Олег не стал ждать продолжения. Он схватил в охапку мальчика, опрокинул его, накрывая своим телом, рявкнул Сварту: 
 - На землю и закрой глаза! 
 Тот не заставил себя просить дважды, рухнул рядом. Середин крепко зажмурился. Вой холодного ветра слился с отчаянным визгом колдуньи. Сразу со всех сторон зазвучал звон клинков и заунывное пение, словно тысячи глоток выли на одной ноте. А потом послышался жуткий хруст. 
 Ведун не знал, сколько они пролежали, прижимаясь к твердой земле и прислушиваясь с тому, что творилось вокруг. Лишь когда рядом раздалось громкое хлопанье крыльев, которое Олегу показалось оглушительным среди мертвой тишины, он осторожно поднял голову и открыл глаза. В двух шагах от него стоял пожилой воин. Обеими руками, затянутыми в латные перчатки, он опирался на огромный меч и спокойно смотрел на ведуна. Тяжелая кольчуга прикрывала тело воина почти до колен, сверху была надета кожаная куртка с металлическими нашивками, на ногах - сапоги с высоким голенищем, в которые были вправлены синие расшитые шаровары. Голову прикрывал шлем с роскошным белым султаном. 
 - Ты обманул нас, ведун, - сказал ратник. - Ты вызвал нас на сечу, но не приготовил платы. 
 - Прости, воевода. Не согласишься ли ты принять плату позже? Вряд ли я смогу расплатиться сейчас. 
 Воевода вогнал меч в ножны, прикрепленные к поясу, и неторопливо направился прочь. Пройдя несколько шагов, он обернулся: 
 - Благоволением Мары я прощаю тебя. Позови меня, когда будет богатая жатва. Я услышу тебя, ведун. 
 В тот же миг воин обернулся вороном, сделал несколько взмахов, поднимаясь к небу, и исчез. 
 Середин поднялся, помог встать Андрейке, сунул за пазуху еле дышащую куницу - в суматохе он здорово придавил зверька. Похлопал по плечу Сварта. 
 Поле было усыпано перемолотыми костями. Все те, кто давно потерял жизнь, но благодаря какому-то страшному колдовству охранял Храм и подчинялся Варне, теперь лишились и своих тел. 
 - Пойдемте-ка отсюда, - тихо предложил ведун. 
 Но тут кости перед ними зашевелились, как бы готовясь к продолжению битвы, разлетелись в стороны, и на свет выбралась Варна. 
 Олег не сразу и узнал ее. Остатки человеческого облика сгинули, осталось только тонкое вытянутое лицо, миндалевидные глаза с алыми вертикальными зрачками, в которых полыхает дикая всепоглощающая ненависть, безгубая пасть с хищно оскаленными клыками. Некогда стройное прекрасное тело колдуньи теперь потемнело и скрючилось. Более того, в бою она лишилась правой руки, но Середин не заметил на месте среза ни капли крови. 
 Варна протянула к ним тонкую руку с узкой ладонью, пальцы которой были немного длиннее, чем полагалось бы, а ногти отливали бордовым цветом. 
 - Веду-у-у-ун! - завыла она. - Ты ответишь за это!! 
 - Тебя действительно трудно убить, - признал Олег и забормотал вызубренное донельзя велиславовское заклинание: - Яр-батюшка, огня хранитель, ты раздуй пламя яркое, ты сожги нечисть лютую, освети небо чистое. Ты даруй мне силушку против нави-погани, не покинь меня ты в бою честном. Разгони ты тьму проклятую да морок-наваждение. Да не остынь ты вовеки веков! 
 Колдунья, покачиваясь, подняла перед собой руку - но Середин уже закончил ворожбу и метнул огненный шар ей в грудь. Шар взорвался прямо внутри бывшей повелительницы, и в один миг она превратилась в живой факел. Варна не издала крика боли, не извергла проклятий, она просто упала и перестала шевелиться. 
 - Пойдемте, - облегченно вздохнул Олег. 
 - Я бы посоветовал тебе отрубить ее голову и взять с собой, - тихо заметил Сварт. - Варна не та дама, голову которой можно оставлять вблизи от тела. Оживет. 
 Середин подумал, глядя на догорающие останки, тяжело вздохнул, но решил не рисковать и направился к мертвой правительнице, чтобы нанести последний удар. Сварт подтолкнул княжича в сторону пирамиды и сам направился следом. 
 Вблизи Храм Ключа утратил сходство с пирамидой. Его наклонные стены оказались выложены из необработанного камня, основание покоилось на невысоком, подозрительно похожем на бетонный, фундаменте, который украшала витиеватая вязь. То ли надпись на забытом языке, то ли просто узор - ведун так и не понял. Серое, ничем не примечательное строение. Однако Середин чувствовал себя так, словно стоял на краю пропасти, из которой повеяло холодом. Он даже встряхнулся, как пес, чтобы сбросить путы наваждения и отогнать неприятные видения. 
 Пожалуй, дверь была там самым впечатляющим зрелищем. Выполненная в форме арки, она словно светилась изнутри, причем, приглядевшись, можно было разглядеть на ней такой же узор, что и на основании пирамиды, только казалось, что он выткан из самого воздуха. 
 Княжич медленно приблизился к Храму и толкнул дверь. Без скрипа, легко дверь распахнулась, пропуская путников внутрь. Мальчик переступил порог, остановился. Он оказался в узкой пещере в длину где-то шагов пяти, но в ширину растянувшейся на все сто. Путь дальше преграждала стена, а в ней виднелись десятки тоннелей, уводивших в непроглядный мрак. 
 - Куда? - спросил демона Олег. 
 - Ты думаешь, я помню? - пробормотал Сварт. - Может, попробуем наудачу? 
 - Андрейка, а ты как думаешь? 
 - Вы о чем? - удивленно ответил мальчик. - Не возвращаться же теперь! Пойдем дальше. 
 - А куда? 
 - В пещеру, - уверенно указал вперед княжич, и Олег понял, что хранитель видит только один ход. 
 - Ква, - кивнул ведун. - Что ж, тебе лучше знать. Веди. 
 Мальчик направился к одному из темных зевов, соратники поспешили за ним. Когда они ступили под низкие своды тоннеля, по полу тонкой змейкой заструился свет. Олег остановился, пригляделся. Казалось, что светят маломощные лампы накаливания. Тонкие, пластиковые. Впрочем, если это Храм Ключа Времен, если тут открываются дороги в прошлое и будущее, то почему бы здесь не оказаться и обычным электрическим лампочкам? За такими мыслями Олег не заметил, когда закончился тоннель, и они вышли в круглую пещеру с высоким потолком. В центре пещеры стоял камень, на котором светился стеклянный граненый колпак. Андрей протянул к нему руку, немного помедлил, потом поднял... 
 - Ключ должен лежать здесь. Я знаю, я чувствую! 
 - Ну, нечто подобное и я сказал себе лет десять назад, - кивнул Сварт. - Забавно. Ключ Времен, за которым охотится половина мира, оказывается, давно исчез. И что интересно - никто им до сих пор не попытался воспользоваться. 
 Олег подошел к камню, поднял колпак, заглянул под него. Действительно пусто. Ведун кинул под него голову Варны и опустил обратно. Сварт нервно хохотнул: 
 - Ага. Те, кто придет сюда после нас, найдут хоть что-нибудь. Интересно, как они станут пользоваться колдуньей, если решат, что это и есть тот самый Ключ? 
 - Как хоть он выглядит? - спросил Середин. 
 - Я не знаю, - беспомощно пожал плечами мальчик. - Я его никогда не видел. Но мне кажется, что он где-то здесь, рядом. Он должен бы лежать здесь, вот здесь! Надо поискать вокруг. 
 - Найти то, не знаем что, - устало покачал головой Олег. - Нужно возвращаться. У нас с собой ни еды, ни воды. Да и делать тут больше нечего. Нужно возвращаться и пытаться справиться с Корнеем, пока мы окончательно не вымотались. Придумаем чего-нибудь на месте. Главное, чтобы он привел заложниц. 
 Сварт хмыкнул, но возражать не стал. 
 - Ладно, я сейчас... - Княжич за ремешок вытянул из-за пазухи подаренный колдуном амулет, развернул тряпицу. Там оказался крохотный глиняный флакончик с деревянной пробкой. Андрей ковырнул ее ногтем - и в тот же миг от резкого свиста у всех заложило у ушах. 
 Ключ Времен 
 Когда свист стих, они оказались в том самом подземелье, из которого начали свой путь. Пещера была пуста. В двух чашах умирал брошенный на произвол судьбы огонь, мокрая клетка в колодце тоже пустовала. 
 - Похоже, нас никто не встречает, - подошел к опущенной решетке демон. - Но Корней быстро примчится, когда почувствует наше возвращение. Так что ты задумал, ведун? 
 - Нам нужно забрать женщин, княжича и возвращаться в Изборск, - ответил Олег. - Для этого нужно дать колдуну Ключ Времен. 
 - И что? 
 - Но ведь никто не знает, как он выглядит на самом деле... -хитро улыбнулся ведун. - И если Корней получит некий магический амулет, ему придется поверить на слово, что это именно Ключ и есть. Пусть пытается привести его в действие, а мы тем временем отправимся домой. Ты не против? 
 Середин опустил руку в карман и медленно вытащил отмычку. 
 - Да, об этом я не подумал, - совершенно человеческим жестом прикусил губу Сварт. - Корней силен, но не всеведущ. Этот обман вполне может получиться. 
 - Ты понял, Андрей? - обернулся к княжичу Олег. - Отдашь колдуну этот амулет вместо Ключа. Пусть поломает голову. 
 Мальчик с любопытством посмотрел на странную игрушку на ладони колдуна, взял ее в руку. В тот же миг по пещере разнесся чистый хрустальный звон, а зажатый в кулаке княжича Ключ вспыхнул мягким розовым светом. 
 - Электрическая сила... - ошеломленно пробормотал ведун. - Так значит, Сварт, все это время мы таскали его с собой? 
 - Я понял одно, - не менее растерянно ответил демон. - Мы его все-таки нашли. 
 - Нашли?! - гулким эхом прокатилось по темному тоннелю, и через несколько мгновений за прутьями появился одетый в балахон колдун. - Вы нашли его?! 
 Решетка поползла вверх, Корней ворвался в пещеру, протянул к Ключу дрожащие руки. 
 - Нашли... Он мой... Мо-о-ой!!! - Он выхватил у мальчишки мгновенно погасший амулет, вскинул его над собой на вытянутых руках. 
 - Где Кира и Любава, колдун? - спросил Олег. - Мы принесли ключ. Теперь верни заложниц. 
 - Это ты? - опустил на ведуна пустой взгляд Корней. - Сварт, убей его. 
 - Как? - не понял демон. - Почему? 
 - Ключ у нас, - любовался амулетом колдун. - Он нам больше не нужен. 
 - Но ведь ты обещал его отпустить? 
 - Мало ли чего я обещал? - пожал плечами хозяин подземелья. - Тогда он был нужен, теперь нет. Убей его и займемся Ключом. Или ты уже не хочешь стать властителем Запретного мира? 
 - У нас есть Ключ, ведун. - Демон поднял меч. - Теперь мы можем творить с мирами все, что захотим. Извини. 
 - Дядя Сварт! - испуганно закричал княжич. - Не смей! 
 - Замолчи, Андрей, - покачал головой Сварт. - Так надо. 
 - Дядя Сварт! 
 Но бывший изборский ратник уже подкрадывался к Олегу, выставив перед собой клинок. Ведун вытянул из ножен саблю и расстегнул пряжку, чтобы пояс не стеснял движений. Сварт легко рассек клинком воздух, нарисовав сверкающий диск, и обрушил его Середину на голову. Тот качнулся в сторону, попытался уколоть врага сбоку, но встретил сталь. Он перекинул оружие на другую сторону, но тут увидел, что в живот летит меч, отмахнул его, собрался начать атаку - но пришлось парировать удар справа, слева, снова справа. Внезапно демон чуть отступил, словно хотел получить передышку, и ведун немедленно перешел в атаку. 
 Сабля летала в его руках, как пушинка, выискивая брешь в обороне бывшего дружинника. Рубящий в живот - отбит. Укол в плечо - отбит. Укол в живот - отбит. Рубящий по ногам - Сварт отскочил, нанес пару вялых ударов по голове, отбить которые не составило труда, снова отошел на передышку, отведя меч в сторону. - Получи! - Олег совершил длинный выпад, пытаясь пробить демону открытую грудь, но тот отклонился, и ведун по инерции сделал лишний шаг вперед, оказавшись с врагом лицом к лицу. 
 Сварт крутанулся - его локоть врезался Середину в челюсть, отбрасывая ведуна на пол. И уже с пола тот увидел, что демон не остановился, продолжая вращение. Меч сверкающей молнией прорезал воздух, проскочил над руками Корнея, увлеченно рассматривающего Ключ, на короткое мгновение уперся в открытую шею и... И продолжил движение - а голова хозяина подземелья чуть подпрыгнула, повернулась набок, ударилась ухом о плечо, отскочила и по широкой дуге отлетела на пол. Тело продолжало стоять еще с четверть минуты. Только после этого оно потеряло равновесие и, как подгрызенный термитами телеграфный столб, рухнуло плашмя. 
 Бывший дружинник небрежно откинул меч, наклонился и, запустив пальцы в волосы колдуна, поднял его голову. 
 - Сварт... - изумленно опустил саблю ведун. - Ты... Ты... 
 - Корней относится к тем существам, у которых голову лучше держать подальше от туловища, - покачал добычей демон. - Пожалуй, я заберу ее с собой. 
 - Ты убил колдуна! 
 - Ну, - пожал плечами Сварт, - похоже, что да. 
 - Но почему? 
 - Корней был очень злобным и памятливым выродком, - подняв перед собой голову, заглянул бывший дружинник в лицо колдуна. - Если бы я отказался тебя убить, он наверняка припомнил бы это в будущем. Попытался отомстить, напакостить. В общем, мне пришлось выбирать между ним и тобой. А ты, ведун, за последние дни понравился мне немного больше. 
 - Он никогда не отпустил бы ни заложниц, ни Андрея, - добавил Середин, убирая саблю в ножны. - Похоже, Ключ никак не работает без хранителя. Корней держал бы мальчика в клетке и заставлял управлять временем. 
 Послышался мелодичный звон. Это княжич вынул из мертвых рук амулет и прижал к груди. 
 - А где Любава? - спросил он. - Корней с ней ничего не сделал? 
 - Сейчас узнаем, - пообещал Сварт. - Был тут у Корнея один прихвостень. - Он поднял голову к потолку и громко крикнул: - Равгед! Равгед, иди сюда! - немного подождал и угрожающе добавил: - Ты ведь слышишь меня, Равгед? Иди сюда. Может, я и не столь силен, как Корней, но выдернуть тебе ноги для меня труда не составит. Ты где? 
 - Мне помыслилось, устали вы с дороги, гости дорогие. - Из темноты пещеры выступил тощий, как сельдь, и бледный, как гипсовая скульптура, морщинистый старичок. - Невольниц я созывал, указал столы накрыть. Лошадок ваших в нижнем хлеву проверил. Сыты ли, вычищены ли. Отдохнули ли... 
 - Молодец, Равгед, - похвалил его Сварт. - Чуешь, кому служить ныне надобно. За то головы мы тебе рубить не станем, а оставим ныне за ключника. Дабы за обителью здешней следил и чужака нового не допустил. Хватит нам Ремула с Корнеем. 
 - Да, господин, - уже смелее вышел вперед из темноты старик, склонился в поклоне. - А за девами вашими я доглядывал. В сытости они и тепле. 
 - Он колдун! - выкрикнул Андрейка, указывая на Равгеда пальцем. - Он знаки на моем челе вызывал, советы давал Корнею. 
 - А ныне тебе давать станет, - спокойно возразил Сварт. - В слугах нет злобности и добра, княжич. В них есть преданность али подлость, ленность али исполнительность. Долг правителя - отличать одних от других и использовать согласно навыкам и способностям их, а не истреблять по прихоти своей. Ты никогда не сможешь сделать всего сам, княжич. Слуги - это руки твои, персты твои. Есть пальцы указательные, большие. Есть мизинцы и безымянные. Мудрость правителя в том, чтобы для каждого посильное дело найти. Равгед колдун - а значит, сможет отгонять чужаков не день-два, а век за веком. Он хочет власти, но не хватит у него сил, чтобы даже меня опрокинуть. А попытается истреблю. Не без греха он, конечно. Однако же на поручение, что исполнять ему надлежит, сие не влияет. Ты можешь не любить его, княжич. Но коли на своем месте он управляется, то и гнать его ни к чему. Пусть служит. 
 "Однако у княжича был хороший учитель", - мысленно отметил ведун, согласный почти с каждым услышанным словом. 
 Вообще-то лично он, выйдя из поруба, мучителя своего на службу брать бы не стал. Голову бы снес без лишних колебаний да жертву Макоше принес во искупление за горячность. Но ведь Олег и не собирался становиться правителем! Улыбаться тем, кому хочется свернуть шею - удел княжеский. У простого странника жизнь проще. 
 - Ты будешь доволен мною, господин. - Губы Равгеда разошлись в хищной улыбке. - Я указал согреть воду, дабы вы омылись после дороги. 
 - Вот видишь, - скривился Сварт. - Он молодец. Умеет заботиться о хозяевах. 
 - А баньку стопить нельзя? 
 - Прости, господин, но Корней всегда токмо обливался водой, никак не парясь. У нас нет бани. 
 - Давайте хоть обольемся! - встрял в разговор Середин. - А то с меня скоро корка отваливаться начнет. И перекусить тоже не мешает. Показывай дорогу, старик. 
 Часа через два, уже чистые, сытые и успокоившиеся, они вшестером - две женщины, двое мужчин, мальчик и куница, - расположились в теплом зале вокруг уставленного яствами стола, допивая сыто и закусывая его яблоками и сливами. 
 - Я понимаю, княже, что тебе и няньке твоей уже давно опостылело в этом подземелье, - полуприкрыв глаза, сказал Олег. - Но я предлагаю провести здесь еще одну ночь и выехать в Изборск завтра на рассвете. Мы еще успеем належаться на сырой земле. Отдохнем хоть одну ночь нормально. 
 - Ты прав, ведун, - кивнул мальчик. - У меня тоже ноги после вчерашней ходьбы болят. Выспимся всласть, поедим и тронемся. Сварт был прав, Равгед умеет заботиться о своих хозяевах. 
 - Умеет, - согласился демон. - Именно поэтому и пережил благополучно уже трех чародеев. От каждого получил понемножку знания... Еще пять-шесть хозяев, и он станет куда сильнее любого из нас. Но это случится не скоро. Я хочу сказать тебе еще одно, Андрей. Ключ... Будет лучше, если ты оставишь его мне. Ты хранитель. Вы не должны находиться рядом. Это слишком опасно. Я знаю, ты добр и чист душой. Ну у тебя может случиться беда, у тебя может оказаться плохое настроение, ты можешь влюбиться, тебя могут уговорить, обмануть, перехитрить. Заставить, наконец. Позволь, княже, я отнесу его обратно в Запретный мир. Так будет спокойнее для нас всех. Для наших миров. 
 - И куда ты его денешь? - поинтересовался Олег. - Как я мог заметить, ваш Храм не очень-то хорошо выполняет обязанности сейфа. 
 - Я знаю, куда его деть, - наклонившись вперед, прошептал демон. - Но никогда не произнесу этого вслух. 
 Тайна может оставаться таковой, только если хранится в сердце и никогда не выглядывает наружу. 
 - А вдруг его найдут без тебя? - спросил мальчик. - Ведь ты же поедешь с нами? 
 Сварт, отвернувшись, промолчал. 
 - Нет, - покачал головой Андрей. - Ты не останешься. Так нечестно! 
 - Действительно, Сварт, - присоединился к нему Олег. - Чего тебе делать в Запретном мире? Может, ты забыл, что там бушует Темный Отец? От вашего мира скоро не останется камня на камне. 
 - Я рад, - улыбнулся бывший дружинник, - я рад, что снес голову колдуну, а не кому-нибудь другому. Андрей, княже. Я много лет учил тебя тому, что обязан знать каждый правитель и мужчина. Я охранял твой покой и живот. И я не хочу, чтобы ты стал чьим-то невольником. А ты, ведун, делил со мной хлеб, тяготы пути, ты рисковал ради меня и спас мне жизнь. Но... Но ныне я более не ратник. Вы никогда уже не сможете смотреть на меня, как прежде. Никто в Изборске не сможет смотреть на меня, как прежде. Да и я, помня, зачем впервые пришел в город, не смогу спокойно жить среди вас, есть хлеб твоего отца, делить кров с теми, кого собирался предать. Нет, княже, я останусь здесь. Я зря покидал Запретный мир. Ведун выкупил мой грех, и теперь я хочу вернуться назад. 
 - Запретный мир уже не тот, Сварт, - напомнил Середин. - Посох в руках Темного Отца, и только он теперь решает, что можно, чего нельзя, кому жить и кому умереть. 
 - Это тот посох, который ты отдал в уплату за моего дядьку? переспросил Андрей. - Вы про это говорили в камнях? 
 - Да, - кивнул Олег. 
 - Тогда я знаю, как поступить. - Мальчик поднялся со скамьи, подошел к Сварту, протянул ему руку. 
 Демон встал, взял его ладонь в свою. Княжич посмотрел на ключ, потом приложил его к груди. 
 Олег с интересом ждал. Но ничего не происходило. Хотя... Хотя что-то все-таки изменилось. Осанка Сварта - он стал вроде как выше ростом, развернул плечи. Волосы княжича слегка посветлели. Или это всего лишь казалось? 
 - Благодарю тебя, княжич, - с достоинством поклонился демон. - Помни, что в горах Аспида у тебя всегда найдется друг и союзник. Только позови, я всегда приду на помощь. И тебе... - повернулся он к Середину. - Спасибо тебе за посох, ведун. 
 И Олег вспомнил! Он вспомнил, как в коридорах замка куница укусила его за ухо, а княжич сказал, что посох нужно отдать Сварту. Купава унесла символ власти в подземелье. Потом... Потом они ждали за воротами. Вскоре из замка вышел Сварт и присоединился к ним. В руках у него был посох. Это было довольно странное ощущение - помнить сразу два разных прошлых одновременно. 
 - Значит, Темный Отец признал тебя? 
 - Да, ведун, - кивнул демон. - Я принес ему такую жертву, что он был в полном восторге. Мне почему-то показалось, что бывшая властительница жива. А поскольку между ней и Отцом нередко возникали ссоры... Я отдал ее во время обряда, и Темный Отец даже сократил встречу, лишь бы поскорее обсудить с ней наедине прошлые разногласия. 
 - Я чувствую себя таким сильным, что мне становится страшно... - Тихие слова мальчика заставили замолчать обоих мужчин. - Ты прав, дядя. Забери его и унеси как можно дальше. 
 Княжич вытянул руку, с видимым усилием разжал пальцы - и Ключ, мгновенно утратив радужное свечение, упал демону на ладонь. 
 - Будь счастлив, демон. Правь достойно и никого не допускай к Храму и Ключу. 
 - А я, а я?! - взмахнув подолом сарафана, подбежала Купава. - Вы не узнали про меня! 
 - Извини, - кивнул Олег. - Ты так долго не перекидывалась в человека, что я совсем забыл, с кем имею дело. Для счастливого конца нужно исполнить желания всех. Сварт, ты знаешь про источник, благодаря которому оборотень может избавиться от второй своей личины? 
 - Это не источник, это ручей, - ответил демон. - Он течет из Запретного мира в ваш через стену проклятия, и оттого вода в нем приобретает странные свойства. 
 - Ты можешь показать его? 
 - Идемте... 
 Сварт, помахивая отрубленной головой, шел по темным коридорам быстро и уверенно. Похоже, он неплохо знал расположение подземелий, а значит, провел тут немало времени. Наверное, они с Корнеем изрядно потрудились, составляя планы на будущее. Но какое это теперь могло иметь значение? 
 Впереди появилось пятно света, дохнуло свежим воздухом, и вскоре путники вышли на широкую, вымощенную камнем площадку, окруженную густой зеленой травой. За площадкой начинался склон, уходящий к весело журчащему ручейку, с противоположной стороны наверх карабкалась светлая березовая роща. 
 - Это он? - Купава побежала вниз, упала рядом с ручьем на колени, зачерпнула сложенными руками воду, поднесла ко рту, начала торопливо пить. Рядом с ней медленно проявился полупрозрачный силуэт сидящей на корточках женщины, и Олег вдруг с ужасом понял, что пьет девочка не из ладоней, а из черной чаши, которая ловко подсунута ей в руки. 
 - Стой! - кинулся ведун вниз по склону. - Не-ет! Не пей! 
 Девочка повернула голову к нему, непонимающе показала ладони - и вдруг начала медленно падать в воду. Плеск ударил Середина по ушам, словно разрыв снаряда-а Купава уже исчезла, в прозрачной воде не было видно ее тела. 
 - Что ты наделала, Мара... - замедлил он шаг. - Зачем ты это сделала? Почему?! - Последнее слово вырвалось у него громким выкриком. 
 - Она хотела избавиться от одной из своих сущностей, - выпрямилась Ледяная Богиня. - Теперь эта сущность умерла... Смотри! 
 На берег выбралась мокрая, как веник после бани, куница, встряхнулась, взъерошилась, помчалась наверх, прыгнула мальчику на руки. Андрейка испуганно вскрикнул от прикосновения мокрой шерсти - а зверек ластился, крутился, норовя притереться боком то к щеке, то к рукам. 
 - Значит, уцелела куница... - пожала плечами Мара. - Но ты не грусти. Душу Купавы никто не собирается терзать тысячу лет. Она вернется назад, воплотится в кого-то со дня на день. Ведь она так и не прошла по нити судьбы от начала до конца. 
 - А что я теперь скажу ее деду? 
 - Тебе ничего не придется говорить, ведун. Через день после того, как ты выехал из Изборска, он явился ко мне в чертоги. Тебе придется долго искать встречи со старым мастером. Ага, вот меня различила и твоя женщина. 
 - Стой! Стой, Божиня! - протянула руку к ней Кира. - Не уходи! Ты говорила, я найду семью, если пройду сквозь горы. Это не горы Аспида? 
 - Разве ты еще не поняла? - удивилась Мара. - Нежить тянет похищенных людей сюда, в Запретный мир. Твоих родных нет в моей счастливой стране. Значит, они живы. Не знаю, насколько легко им живется, но они живы. 
 - Они в моем мире, богиня? - подал голос демон. - Тогда можешь не беспокоиться, Кира. Я разыщу и возвеличу их. 
 - Ты больше не скрываешься, Сварт? - удивилась Мара. - Странно видеть тебя живым возле ведуна. 
 - Он мой друг, богиня. Но отныне наши пути расходятся навсегда. 
 - Подожди, - ударила Кира кулаком по его плечу. - Богиня, а я, я могу увидеть их? 
 - Если Сварт пожелает провести тебя в свой мир. 
 - Да-да, - повернулась девушка к демону. - Сварт, милый... 
 - Ладно, я возьму тебя с собой. 
 - Тогда идем! 
 - Идем, - кивнул бывший дружинник, повернулся к княжичу, приложил руку к груди. - Ты остаешься в моем сердце, Андрей. Позови - и я немедленно окажусь рядом с тобой. 
 - И ты останешься в моем сердце, Сварт, - сглотнул мальчик. - Мой меч навсегда в твоем распоряжении. 
 - Я буду помнить об этом, - кивнул демон и начал спускаться к ручью, направляясь вверх по его течению. 
 - Олег... - подбежала к ведуну Кира. - Прости меня, Олег. Но там... Там мой сын, там Сирий. Прости. 
 Она кинулась вслед за демоном. 
 Бок о бок мужчина и женщина прошли вдоль берега несколько десятков шагов, пока их силуэты вдруг не дрогнули и не растаяли в воздухе. 
 - Ты оставила меня совсем одного, Мара, - покачал головой ведун, чувствуя, как с уходом из его жизни еще двух недавно обретенных друзей в душе образуется тоскливая пустота. 
 - Зато каждый получил именно ту награду, какую хотел. 
 - Награду? - повернул он голову к Ледяной Богине. - Откуда такая щедрость, Мара? 
 - А тебе нравится этот мир, ведун? 
 - В общем, да, - пожал плечами Олег. 
 - Ты знаешь, нам он нравится тоже. Когда боги узнали, что один из смертных вот-вот разрушит его, мы решили вмешаться. А кому еще укорачивать смертных, как не мне, повелительнице их бытия и небытия? Именно поэтому весь последний месяц я помогала тебе и мешала твоим врагам. 
 - Разве боги не могли сами истребить колдуна? 
 - Я хотела разрушить все, что привело к опасности в нашем и Запретном мире. Сделать так, чтобы этого не повторилось снова. А в мир Ключа Времен богам вход закрыт. Ты отлично справился со своим заданием, ведун... Женщина протянула ему руку ладонью вверх. 
 Середин, поняв, что настала пора расставаться с подарками, снял ставший неожиданно свободным браслет, вернул хозяйке, потянул с пальца кольцо. 
 - Подожди, - сжала кулак Мара. - Ты еще не вернул долг моим косцам. Когда расплатишься с ними душами, кольцо исчезнет само. - Она вздохнула. - Я бы спросила, какую награду хочешь ты, но смертные все время просят одно и то же. Причем именно то, чего я сделать не в силах. Но я не стану отнимать у тебя возможности меня видеть. Тогда, если получится, ты сможешь назвать свое желание потом. До встречи, ведун - Она легким движением поправила волосы и исчезла. 
 Плата 
 Одинокий крест в чистом поле, 
 Ворон на кресте, словно на престоле. 
 Правит ворон царством и безмолвны слуги, 
 Под землей сокрытые воины уснули. 
 Но взметнется птица, закричит надрывно, 
 Чтоб проснулись тени, временем забытые. 
 И на землю выйдут призраков полки 
 И из ножен вынут грозные клинки. 
 Чтобы испугалось, затаилось зло, 
 В норы свои черные, в бездну уползло. 
 Обойдут дозором призраков полки 
 Землю всю святую матушки-Руси. 
 И вернутся в мягкую мирную постель, 
 В ту, что земля-матушка приготовит всем. 
 До поры до времени воины уснут. 
 Ждать, пока людские их стоны призовут. 
 - Что ты говоришь, ведун? - удивленно спросил мальчик. 
 - Не обращай внимания, княже. Это просто стихи. 
 - Заговор? 
 - Может, и заговор, - не стал спорить Середин. - Заговор, чтобы отсюда больше никаких бед на Русь не пришло. 
 Пыльная дорога, на которой они сейчас стояли, упиралась в высокую арку в виде двух огромных змей и обрывалась за ней. Олег очень хорошо помнил, как при первом взгляде на это сооружение его передернуло от отвращения. На горах Аспида лежала печать проклятия, и ведун чувствовал это каждой клеточкой тела. 
 - Ладно, дорога долгая, - потянул повод Олег, поворачивая гнедую мордой к темнеющему впереди лесу, и пнул ее пятками: - Н-но пошла! 
 Застоявшаяся кобылка с места перешла в рысь, натянув поводья заводных коней. За тремя путниками шел целый табун, и Олег хорошо понимал, что еще намучается за время пути с этой лошадиной толпой. Единственный выход - гнать как можно быстрее, чтобы дойти до Изборска не за пять-шесть, а дня за три. 
 Больше всего Олегу не хотелось делать остановку в болотах вокруг Мертвого озера, а потому он гнал отдохнувших в колдовской конюшне скакунов широкой рысью, решив в первый день обойтись даже без дневки. Княжич ему не перечил, укутанная в оставшийся от воеводы меховой плащ нянька - тем более. 
 Незадолго до темноты путники оказались у развилки. Середин повернул направо, миновал еще с полверсты и, заметив полузаросшую просеку, двинулся на нее. Вскоре узкая тропа, по которой редко кто ходил, привела их к прогалине у ручья. Олег, поглядев на деревья с густыми кронами, едва пропускавшими солнечный свет, слегка поежился, но спешился. Мальчик тоже спустился с седла, деловито дернул пряжку подпруги, потрогал толстые шершавые стволы высоких деревьев, густую траву, подступавшую вплотную к ручью. 
 - Зачем мы ушли так далеко с дороги? - шепотом спросил княжич. 
 - Чтобы на глаза никому не попасться. - Середин начал расседлывать гнедую. - Мало нас, ставить на дежурство некого. Как бы спящими кто не застал. Я сейчас, гостинцев берегине оставлю, коней на просеке привяжу. Авось упредят, коли незнакомцы появятся. 
 - Я могу посторожить! 
 - Завтра переход опять длинный будет, княже. По полночи спать - с коней падать начнем. Помоги лучше табун напоить, да укладываться станем. Только без костра. Огонь в сумерках издалека видать. 
 Они перекусили соленой курятиной, закусывая ее курагой и черносливом, выпили немного хмельного меда. Любава поднялась, низко поклонилась: 
 - Спасибо за хлеб, за соль, ведун, - и ушла на другой край поляны, скромница. Андрей, настороженно вглядывающийся в окружающие заросли, моргнул. Раз-другой... И уронил голову на потник. 
 Лес погрузился в сон. Серебряное покрывало лунного света заботливо укрывало его, прогоняя ночной мрак прочь. 
 "Лучше бы тучи гуляли, - недовольно подумал Олег. - Этак нас и с тракта разглядеть недолго". 
 Однако изменить погоды он не мог - а потому просто откинулся на спину, положив саблю возле руки, прикрылся полой шкуры и сомкнул глаза. 
 Ему приснилась Мара. Прекрасная Ледяная Богиня в легком домашнем халатике стояла на кухне у газовой плиты и жарила блины. Желтая узорчатая стопка росла на тарелке со стремительностью, возможной только в сновидениях. Наконец из холодильника была извлечена хрустальная ваза с малиновым вареньем, банка сметаны. 
 - Ну что, нравится? - с усмешкой поинтересовалась женщина. 
 - Еще как! - кивнул Середин, не в силах оторвать глаз от выреза халатика. 
 - Ты не туда смотришь. - Богиня взяла его под подбородок, подняла лицо, заставив утонуть взглядом в своих бездонных глазах. - Так что, будешь переезжать ко мне? 
 Она качнулась вперед, и их губы слились в горячем страстном поцелуе... 
 Олег дрогнул, вырываясь из пут сна, и услышал совсем рядом тяжелые шаги. Он приоткрыл глаз, положил руку на рукоять сабли - и в тот же миг на нее опустился тяжелый яловый сапог: 
 - Ты чего удумал, раб? - Второй ногой неведомый противник ударил его в бок, под ребра. Ведун со стоном откатился, кратко окинув поляну взглядом: несколько татей в епанчах, однорядках и опашнях. Все бездоспешные - значит, тати. Человек десять. Княжич бился в руках одного, зажимающего ему рот, на другом конце поляны еще трое уже сдирали с Любавы одежду. - Вставай, тряпье скидывай. Негоже невольнику в кожах да сапогах разгуливать. 
 - Только не бейте больше... - Олег приподнялся на четвереньки, замер, покачиваясь. Разумеется, тать не удержался от соблазна и со всего размаха ударил его в живот. Ведун упал, схватившись за живот обеими руками и торопливо просунул руку в выглядывающую из кармана петлю кистеня. 
 - А ну, вставай, раб. 
 - Да-да, я уже встаю, господин... 
 Скрючившись, как бы от боли, Олег перекатился ближе к грабителю, подобрал под себя колено, чуть приподнялся, готовясь к броску, и выплеснулся в едином рывке. Взмах кистеня вдоль земли - граненый грузик врезался в колено, подломив ногу, а Олег, почти распрямившись, уже рванул его за собой. Взмах, удар сверху вниз - и у татя, копошившегося в его сумке, разлетелся костяными осколками затылок. Удар влево - грабитель, что осматривал зубы гнедой, успел только повернуться на шум и схлопотал ломающий ребра удар в грудь. Четвертый враг отпустил Андрейку, схватился за рукоять меча, но вытащить не смог - мальчишка повис у него на рукаве, вцепившись мертвой хваткой, и Олег не упустил драгоценных мгновений. 
 Все остальные тати успели понять, что жертва решила показать зубы, и приготовились к схватке. 
 - Будь ты проклят! Выродок! Ублюдок! - выл разбойник со сломанным коленом. - Мне же больно! 
 - Извини... - Ведун, чуть отступив, взмахнул кистенем и впечатал его "романтику с большой дороги" в лоб. Чтобы в спину не ткнул при возможности. Потом спрятал кистень обратно в карман и подобрал с земли саблю. 
 Тати сбивались в стаю - пара вышли из-за коней, еще один, подтягивая штаны, выбрался из кустов. Их набра-лось аж восемь. Один удерживал бьющуюся и воющую в голос Любаву - значит, против ведуна оставалось семеро. Андрейка, схватив меч одного из убитых врагов, встал возле Олега: 
 - Покажем им, ведун! 
 - За спиной моей смотри, - приказал Середин и начал шептать наговор. 
 - Сдавайся, тупица, - предложил долговязый разбойник. - Мы тебя просто латинянам продадим. А так ведь сперва пораним, а потом жилы вытягивать начнем да железом каленым жечь. 
 - Щ-щас! - Ведун начертал знак Перуна взмахнул рукой, и... И понял, что бог грозы, как и Мара, лишил его своих подарков. Метать огненные шары он больше не мог. - Предатель... 
 - Руки ему руби! - первым кинулся вперед долговязый. 
 Олег еле успел нагнуться, подхватить с земли чей-то щит, принять на него удар меча и в ответ рубануть понизу. Долговязый вскрикнул - до добить его Середин не смог. Сбоку мелькнул топор - ведун принял его на клинок, отвел в сторону, увидел, как другой топорик падает сверху на щит, дергает верхний край к себе, открывая щель для удара - но сабля успела выскочить навстречу первой, вонзившись татю точно между глаз. Олег отпрянул, отступая от заходящего сбоку грабителя. Счет уравнялся уже на отметке шесть к одному. А если долговязому досталось хорошо - то и пять к одному. В общем, шансы уцелеть стремительно повышались. 
 Слева кинулись с топорами двое, справа один - навстречу двоим Олег выбросил щит, третий топор отбил саблей и тут же обратным движением резанул врага по груди. Тот неуклюже попытался пригнуться, и кончик клинка задел его шею. Вверх ударил фонтан крови. 
 - Три-ноль, - подвел итог Середин, поворачиваясь влево. Однако тут высунуться из-за щита ему не дали. Удар сыпался за ударом, в нескольких местах чужой, стянутый ремнями из сырого дерева щит оказался пробит, доска с края отвалилась. А между тем еще двое татей с мечами опять заходили справа. 
 - Великий Сварог, еще немного, и я останусь без щита, - пробормотал Олег. - Придумай что-нибудь! Неужели вы про меня уже забыли? 
 Сквозь грохот ударов по щиту топот копыт было не различить, а потому выросшая из груди разбойника с топором рогатина показалась воистину божьим подарком. Его напарник повернул голову - и голова исчезла. Последние двое ринулись врассыпную. Но в воздухе промелькнула палица, ударила татя в спину и с хрустом опрокинула. Хрустнул, скорее всего, позвонок. Всадник повернул ширококостного скакуна за другим злодеем. Сверкнул булатный меч - и развалил его надвое. 
 Один тать все-таки ушел: Любаву никто более не держал, а вдалеке слышался хруст ломаемых ветвей. 
 Нежданный спаситель спешился, развернул плечи: 
 - Ты ли это, ведун Олег?! - содрогнулся лес от громогласного крика. 
 - Я, боярин Радул. 
 - Нашел! - Богатырь раскрыл свои объятия, и Середин не без внутреннего страха шагнул ему навстречу. 
 Однако боярин, с чувством потискав своего соратника, ничего ему не сломал. И даже вроде синяков не оставил. 
 - Откуда ты, боярин? 
 - Да вот, понимаешь, - взмахнул рукой богатырь. - Обманул нас тот витязь, оказывается. Никакой рати я на тракте не нашел. И в лесу никаких следов стоянки не заметно. Я к россоху вернулся - а его и нет! Поляна приметная, дерево - а нет отворота, и хоть ты тресни. Я все дни туда-сюда ездил - нет ничего. Ни вас, ни россоха, ни ратника того как не бывало. А сегодня поутру еду, слышу: никак девица о помощи кличет. Я сюдыть повернул, да сечу и увидел. А то, стало быть, ты татей режешь! Остальные где? Воевода, Сварт белобрысый, Ермолай, девка твоя? 
 Олег почувствовал, как по его сердцу скребнули кривым кошачьем когтем. Он покрутил головой, подозвал мальчика: 
 - Знакомься, Андрей. Это боярин Радул, богатырь из Киева. А это княжич изборский, сын князя Радомира. 
 - Нашли, стало быть? - наклонился к нему могучий воин. 
 - Нашли... - Олег повернулся и начал собирать в чересседельную сумку разбросанные по поляне вещи. 
 * * * 
 К Изборску они подъехали около полудня. Перед воротами ведун спешился, взял Андрейкиного коня за повод, провел мимо замерших при виде княжеского сына стражников и остановился. 
 - Прощай, княжич. Надеюсь, твоя отныне твоя судьба обойдется без подобных приключений. Удачи тебе, ты ее честно заслужил. Может, еще и свидимся. Но на всякий случай: прощай. 
 - Подожди, ведун, - закрутился в седле мальчишка. - Ты, что же, уходишь? 
 - Ухожу, - кивнул Олег. - Я обещал твоему отцу привести тебя в Изборск, и я выполнил клятву. 
 Он хлопнул коня по крупу и вышел обратно за ворота. 
 - Постой, ведун, - повернул коня ему поперек дороги боярин Радул. Куда же ты? Вот же город. Там князь. Встретит по чести. Пир будет, веселье, награда. Тебе ведь Радомир немало обещал! 
 - Не хочу, - мотнул головой Олег. - Не нужно. 
 - Да что такое, толком поясни! 
 - Я свою награду уже получил. Хватит. 
 - Какую? 
 - Как же ты не понимаешь... - покачал головой Олег. - Я отсюда, из этих ворот, с отрядом целым выезжал. А вернулся один. Как объяснить это смогу? Как мне людям в глаза глядеть? Не я княжича выручал. За него Руслан, Никита, Микула, Ермолай животами своими расплатились. Не хочу я за их кровь серебра получать, боярин. И веселья на их костях - не хочу. 
 - И куда же ты теперь, ведун? 
 - А вот туда... - махнул рукой на одну из дорог Середин. - Так что прощевай, друг мой. Мне пора. 
 Ведун обошел богатыря, взметнулся гнедой в седло, сбросил с луки поводья всех коней, кроме своего чалого, натянул правый повод, заставив лошадку развернуться практически на месте, и вогнал ей пятки в бока с такой силой, что кобыла обиженно заржала и с места сорвалась во весь опор. 
 Версты две он мчался галопом, потом перешел на рысь. Неведомо куда ведший тракт пару раз вильнул и неожиданно вывел его на берег широкой спокойной реки. Наверное - Великой. Олег, перейдя на шаг, отвернул к воде, подъехал к одиноко стоящему дубку. Здесь они расседлал скакунов, отвел их попить, после чего спутал им ноги и пустил пастись. А сам сел прямо на траву, прислонившись спиной к шершавой коре, и долго сидел, наблюдая, как проплывают мимо темные воды. 
 Когда начало смеркаться, на дороге послышался топот. Перед берегом путник перешел на шаг, еще через несколько мгновений под его ногами зашелестела трава. 
 - Скучаешь, ведун? - Боярин отпустил своего тяжеловоза, сел рядом. 
 - Медитирую, - ответил неведомым для этого времени словом Олег. 
 - Это правильно, - кивнул богатырь. - Князь Радомир просил благодарность свою передать. 
 - Спасибо. 
 - Заколку вот для плаща прислал, с каменьями. Приметная, сказывал. С нею тебя в Изборске завсегда признают. 
 - Спасибо... - Олег протянул ладонь и, ощутив на ней холодок металла, поднес украшение к глазам. Это была золотая лилия с лепестками из мелких речных жемчужин и желтым топазом в центре. Вокруг цветка по краю шли крохотные изумрудики. Не очень дорого, но красиво. 
 - И вот еще... - звякнул тяжелый мешочек. - Двадцать гривен, как князь с тобой и рядился. 
 - Не возьму! - резко отрезал ведун. - Сразу же сказал, не возьму! 
 - Возьмешь, - похлопал его по руке боярин. - Я князю обещание дам, что тебе серебро передам. Не станешь же ты обманщиком меня делать? 
 Олег промолчал, понимая, что никуда теперь не денется. Он свою клятву выполнил, и все остальные стремились поступить точно так же. И строить из себя невинность теперь поздно. Попросил плату - получи. 
 - И куда ты ныне, ведун? - поинтересовался богатырь. 
 - Не знаю. Дорога выведет. 
 - А то поехали со мной в Киев-град? Про тебя там слыхивали, да не видел никто. На князя Владимира посмотришь, себя покажешь. А может, и дело для тебя сыщется. Али там, али по дороге. 
 - Не поеду... - ответил Олег. 
 - Почему? 
 - Спать хочу. Завтра посмотрим. 
 - На воду? - кинул серебро рядом с ведуном боярин Радул. 
 - А хоть бы и на нее... - ответил Середин. 
 - Тогда и я с тобой. - Дуб вздрогнул от прислонившегося к нему богатырского плеча.