---------------------------------------------


 Гамильтон Эдмонд
 Легкие деньги

 ЭДМОНД ГАМИЛЬТОН 
 Легкие деньги 
 Это была грязная игра, вот что я вам скажу. Но она оказалась довольно забавной. Этот старый док Мурта, который впутал меня в нее, наверняка рехнулся, когда пытался убедить меня в том, что я был не на Земле, а в другом мире. Вы можете такое представить? В другом мире? 
 Забыл представиться: Я, Мартин Слаггер, боксер-профессионал, возраст тридцать лет. Десять лет назад я чуть было не уложил нокаутом чемпиона, к сожалению, он успел проделать это со мной несколько раньше. Ну а десять лет в нашей профессии - это целая жизнь, и тихим утром, сразу после боя, сидя на скамеечке в Беттери-парке, я с грустью подумывал о том, чем теперь буду зарабатывать на жизнь. 
 И тут появился док Мурта, этот сморщенный плюгавый старикашка. На нем был порыжевший от старости черный костюм и шляпа. Десять минут он издали пожирал меня глазами, а затем подошел и, продолжая сверлить меня взглядом, заговорил. 
 - Молодой человек, - спросил он скрипучим голосом. - Вам нужна работа? 
 - Нужна, если это не просто болтовня, папаша, - ответил я, думая, что он спрашивает из любопытства. 
 - Не смейте называть меня папашей! - неожиданно резко ответил он. Я доктор Фрэнсис Мурта, первооткрыватель электронно-волнового эффекта Мурта. 
 - Никогда не слышал о таком, - бросил в ответ я и в свою очередь представился: - А я Мартин Слаггер, и я продержался девять раундов в борьбе с самим Мак-Гинти по прозвищу Тигр. 
 - Никогда не слышал о таком, - оборвал меня маленький доктор, стоя за моей спиной. - Вы боксер, да? Это хорошо. Мне нужен человек сильный телом и слабый интеллектом. 
 - Что? Что? - Я стал медленно подниматься с лавочки. - Послушайте, мистер, я не настолько глуп, чтобы не понять, когда меня задевают. И вам лучше... 
 Я замолчал, вытаращив глаза на стодолларовую купюру, которой маленький доктор помахивал перед моим носом. 
 - А как насчет десяти таких же пташек? - спросил он. Невольно я оглянулся перед тем, как ответить. 
 - О'кей, док. Я ваш человек. Только назовите имя, но никакой полиции, имейте это в виду. 
 - О чем это вы? 
 - О том парне, которого вы хотите с моей помощью убрать, - ответил я. - Я не против. Лишь скажите, как его зовут и где он живет. И штуку вы должны будете дать мне вперед. 
 Док Мурта закричал: 
 - Ах ты, тупоголовый увалень! Я никого не хочу убивать! Я просто собирался заплатить тебе тысячу долларов за то, чтобы ты пожертвовал собой ради великого научного эксперимента. 
 - Да иди ты! - не сдержался я. - Думаешь, я разрешу вспороть себя за какую-то несчастную штуку? 
 - Да нет же! Нет! - нетерпеливо воскликнул он. - Ты слишком много читаешь бульварной литературы. Я физик, а не тупоголовый любитель-хирург. И я открыл метод переброски материи через пространство путем превращения ее атомов в чистую энергию, которая затем перемещается сквозь пространство и снова материализуется в месте назначения. Я могу мгновенно перебросить любой материальный объект через всю галактическую систему и вернуть его назад, втягивая в силовое обратное поле своей установки. 
 С угрозой в голосе я перебил его: 
 - Послушайте, док, вы что, пытаетесь посмеяться надо мной? Кто вообще видел обратное поле9 
 Док Мурта пробормотал что-то себе под нос. похожее на проклятие, свирепо посмотрел на меня и продолжил медленно и отчетливо: 
 - Я изобрел луч. Луч, который может перенести что-либо на большое расстояние и затем вернуть обратно. Это-то ты можешь понять? 
 - Конечно! - ответил я. - Вы что, считаете меня круглым идиотом? 
 Он вздохнул, пробормотал еще что-то и добавил: 
 - С помощью этого луча я уже отправлял и возвращал обратно кроликов. Животные вернулись целыми и невредимыми, это доказывает, что они приземлились там, где условия жизни похожи на земные. А теперь я хочу то же самое проделать с человеком, который мне расскажет о своих впечатлениях. 
 - Хм-м, что-то типа нового радио, которое вместо волн посылает людей? А почему вы для первого полета выбрали именно меня? - поинтересовался я. 
 - Да потому, что, если я обращусь к более разумному человеку, он вполне может украсть идею этого аппарата. Мою идею. Понятно?! 
 В его словах мне снова послышалось скрытое оскорбление, но я сдержался, помня о тысяче долларов. 
 - Ну хорошо, док, я попытаюсь. Но перед тем как вы отправите меня с помощью своего радиоаттракциона, я хочу получить свои деньги. 
 - Ты их получишь. А теперь иди за мной. Мой аппарат у меня дома, на Лонг-Айленде. 
 Строение, которое Мурта именовал домом на Лонг-Айленде, на самом деле оказалось большим обветшалым складом, расположенным прямо у дороги. Вокруг никого не было, и, когда мы вошли внутрь, я увидел комнаты, заставленные какими-то механизмами, лампочками, баночками и скляночками. Все это напоминало кабинет зубного врача или что-то вроде этого. 
 Док Мурта подошел к прибору в центре первой комнаты, плоской круглой платформе, расположенной над огромным количеством трубочек, антенночек и подобного хлама. Он с гордостью положил руку на прибор и торжественно произнес: 
 - Это и есть преобразователь поля доктора Фрэнсиса Мурты. Или, иначе, перебросчик. Эта штуковина как раз и отправит тебя в великое путешествие как дематериализованную силу, поток энергии. 
 - А вы сможете на этой штуковине отправить меня в Покипси? Я знаю там одну девчонку, которую не видел тысячу лет, - спросил я. 
 Странно улыбаясь, доктор ответил: 
 - Мартин, ты сможешь отправиться намного дальше Покипси. - Он вручил мне десять банкнот по сотне долларов и сказал: 
 - Ну хорошо. А теперь встань на трансмиссионный диск и начнем. 
 - Вы хотите сказать, что начну я, - исправил его я, уставясь на машину и почесывая затылок. - А что, если вы отправите меня аж в Сан-Франциско или еще куда-нибудь, а потом не сможете вернуть обратно? 
 Он серьезно ответил: 
 - Не волнуйся! Где бы ты ни оказался, когда рематериализуешься, просто оставайся на том самом месте и не двигайся, и через пять минут я втяну тебя обратно. 
 Я почти уже жалел о том, что согласился на эту, как мне теперь представлялось, опасную затею. Но мой девиз: "Нужно попробовать все, хотя бы раз". И я ступил на платформу. Док Мурта резко развернулся и судорожно принялся крутить ручки и нажимать кнопки. Загудели моторы или что-то вроде этого, и что-то зашипело в трубках под моей платформой. 
 Невольно я спросил: 
 - Док, а вы уверены... Но он воскликнул: 
 - Тихо, Мартин! Пошел! - И повернул выключатель. 
 То ли мне показалось, то ли действительно прошел отличный удар в челюсть справа, но я потерял сознание на некоторое время. 
 Хочу сказать, что, пришедши в себя, я чуть не слетел с катушек: я боксировал, тряс головой, и у меня дергались веки. 
 Я заскрипел зубами и рявкнул: 
 - Док, кто этот сукин сын, который ударил меня исподтишка? Я изобью его до смерти, когда... 
 Я умолк и застыл с отвисшей челюстью. Дело в том, что когда я открыл глаза и оглянулся, то не увидел ни дока Мурты, ни его машины, ни его дома, в котором я, несомненно, был, ни Лонг-Айленда 
 Я стоял в центре большого города, которого никогда не видел 
 - Матерь Божья! - задыхаясь, произнес я, продолжая оглядываться 
 Радио дока выбросило меня в Китай или еще куда-то. 
 Я находился в городском парке и укрывался за маленьким деревом. Это было странное дерево с квадратными листьями красного цвета, рядом с ним росло много таких же деревьев, и трава там была такой же красной, и даже солнце оказалось красным, да к тому же размером больше, чем обычно Вокруг парка тянулись серебристые улицы и огромные, даже выше, чем нью-йоркский Эмпайр-Стейт-Билдинг, металлические здания, напоминающие пирамиды Когда я увидел эти пирамиды, я понял, что, должно быть, он отправил меня в Египет. 
 Люди на улице остановились и уставились на меня Все эти египтяне - и мужчины, и женщины - были одеты в короткие юбки и рубашки из металлических цепочек. Они глазели на меня и показывали пальцами, а потом все рассмеялись. От этого я чуть не сошел с ума. Я вышел на улицу и схватил одного из этих парней, который смеялся надо мной. 
 - Где вы нашли такое нелепое одеяние? - спросил он, нисколько не испугавшись и показывая на мою одежду 
 - Что значит "нелепое"? - закричал я. - Вы что, египтяне, никогда не видели цивилизованного человека? 
 Вдруг мне в голову пришла мысль, которая меня очень удивила, а ведь эти ребята не говорили по-английски и общались на своем собственном языке. И этот язык я раньше никогда не слышал, но теперь я его отлично понимаю и даже говорю на нем. 
 Странно! Но я знал, что смышленые ребята схватывают все на лету, и понял, раз я так быстро овладел египетским языком, то, значит, я намного умнее, чем всегда думал. 
 - Я никогда раньше не видел в Калторе подобной странной одежды, задыхаясь от смеха, выдавил тот парень, которого я схватил. 
 - Хочешь подразнить меня, да? - процедил я сквозь зубы и дал ему прочувствовать свой коронный удар слева в челюсть. Он упал и потерял сознание. 
 Воцарилась тишина. Все смотрели на меня с таким ужасом, как будто я ударил женщину или ребенка. 
 Египтяне отшатнулись от меня, и кто-то закричал: 
 - Этот человек вне Контроля! Другой завопил: 
 - Позовите Помощника! 
 И тут я вспомнил, что док Мурта говорил мне, что он может через пять минут вернуть меня с помощью своего радио, но только если я буду оставаться на том же самом месте, где и приземлюсь. А ведь я ушел от того дерева, и теперь мне надо или вернуться к нему, или оплатить стоимость проезда на пароходе до Нью-Йорка. 
 Но под каким деревом я оказался сначала? В маленьком парке их было довольно много. Я пригляделся и узнал свое по зарубке на стволе. Я было направился к нему, но кто-то схватил меня сзади. 
 Меня держали двое парней в коротких металлических юбках, а третий парень, стреляный воробей с хладнокровными голубыми глазами, направил на меня свой карандаш И тут я потерял всю свою силу и даже не мог стоять. Меня зашатало 
 - Это еще что? - почти обезумев, завопил я. 
 - Будьте посдержаннее, гражданин, - впечатляюще заявил стреляный воробей. - Я - Тарнак, третий помощник Контролера! 
 - Плевал я на тебя и твоего Контролера! - закричал я. - Я проломлю и твою и его голову, как только вернется моя сила 
 Тарнак открыл рот от изумления. Волна ужаса прокатилась по толпе, наблюдавшей за этой сценой. 
 Кто-то изумленно воскликнул: 
 - Он до сих пор вне Контроля! 
 - Он неуважительно отозвался о Контролере! - кричали в толпе. 
 Глядя на меня, ошеломленный Тарнак сказал: 
 - Никогда за всю нашу историю еще не было такого случая! Никто еще так не выходил из-под Контроля, как вы! 
 Я огрызнулся: 
 - Мое терпение скоро тоже выйдет из-под контроля, если вы сейчас же не отпустите меня! Вы, египтяне, думаете, что можете безнаказанно оскорблять американского гражданина? 
 Тарнак сжал губы и решительно произнес: 
 - Этот мужчина явно сошел с ума, его причудливая одежда доказывает это. Но он так далек от Контроля, что нужно переговорить с Контролером о том, как с ним поступить. 
 - Я настаиваю на том. чтобы вы позвали американского консула! воскликнул я. - Вам придется иметь дело с американскими вооруженными силами, если вы арестуете меня. 
 Но на меня никто не обращал внимания. Строем они вели меня вниз по улице по направлению к самой большой пирамиде. 
 Этим двум полицейским пришлось нести меня, так как Тарнак продолжал наставлять на меня свой карандаш и я по-прежнему был бессилен. Я бы сказал, что этот карандаш просто несчастье какое-то. 
 Внутри большой пирамиды оказалось много разных комнат, заполненных странными машинами и людьми, занятыми какой-то непонятной мне деятельностью. Меня затащили в дальнюю комнату. Она была большой и темной. В ней находился только один паренек. Он сидел на возвышении и ничего не дал ал. Я понял, что он здесь самый главный, так как только начальники могут ничего не делать, а просто сидеть с важным видом. 
 У этого парня на голове красовался странный металлический предмет, похожий на огромный шлем для водолазов, только передняя часть у него оказалась срезана, и поэтому было видно лицо. С одной стороны этого шлема выступало огромное количество то ли винтиков, то ли кнопочек, а сверху маленькое кольцо мерцающих лампочек. 
 Это был Контролер, это точно. 
 Он посмотрел вниз на меня, и я увидел, что его квадратное лицо было как у опекуна, заботившегося о подопечных, правда, оно казалось более озабоченным и мрачным, а может, и задумчивым. 
 Тарнак быстро и отчетливо доложил обо мне, закончив следующими словами: 
 - Совершенно очевидно, что этот человек вышел из-под Контроля. И это прецедент. 
 - Позовите врачей, - сказал Контролер. Я попытался объяснить: 
 - Послушайте, я не болен. Я просто стоял в парке, занимаясь своим собственным делом... 
 Мне не представилось возможности закончить фразу, так как в комнату вошло с полдюжины врачей. Среди них были две дамы, одна из них оказалась довольно привлекательной и хорошо сложенной особой с черными волосами и такими же глазами. 
 Они все надели что-то похожее на очки, но в несколько дюймов толщиной и соединенные непонятным механизмом. 
 Когда они посмотрели сквозь очки на мою голову, мне показалось, что они проникли прямо внутрь моего мозга. Потом один как завизжит: 
 - Этот человек вообще не житель нашего мира! Он, очевидно, из мира с очень похожими условиями, но его строение мозга и других органов говорит о чужеземном происхождении. 
 - Это все объясняет! - взволнованно воскликнул Тарнак. - Он не поддается Контролю, так как у него другое строение мозга! 
 - Вы совершенно правы, Тарнак, - согласился с ним Контролер. - Его примитивный мозг воспринимают более простые элементы Контроля, такие, как знание языка, а к более сложным элементам он глух. 
 Я попытался понять, о чем они говорят, но это оказалось выше моих способностей. "Несут какую-то чушь", - подумал я и вслух спросил: 
 - Объясните мне, что все это значит? 
 - А как вы попали в наш мир? - в ответ спросил Контролер. 
 - Ну конечно, аист принес, - огрызнулся я. Контролер задумчиво произнес: 
 - Да, этот человек слишком примитивен, чтобы дать нам исчерпывающую информацию. Пусть врачи тщательно осмотрят его - возможно, они определят его происхождение. 
 Я рассвирепел от одной только мысли, что эта группа докторишек будет лапать меня. Но, подумав, все же решил уступить; может быть, если я буду потакать этим ребятам, то у меня появится шанс смыться и добраться до того дерева в парке, где я должен стоять, если, конечно, док Мурта все еще способен вернуть меня домой. 
 И я им сказал: 
 - Я не хочу, чтобы эти доктора все вместе обследовали меня, но я не буду ничего иметь против одного человека, - и я указал на ту хорошенькую, черноволосую докторшу. 
 Контролер кивнул ей: 
 - Зура, вы проведете обследование, очевидно, примитивный разум этого человека проникся к вам симпатией. 
 Зура проводила меня вниз, а за нами шли двое ребят со своими карандашами и были готовы лишить меня сил, если я сделаю хоть шаг в сторону. Маленькая черноволосая дамочка привела меня в комнату, похожую на офис, загроможденную странными машинами. Два охранника заняли позиции у выхода. Зура присела сзади меня и надела широкие очки, наверное, дюймов в шесть. 
 - Пожалуйста не двигайтесь, - сказала она, - я хочу более тщательно осмотреть структуру нейронов вашего мозжечка. 
 - Да брось ты выпендриваться и сними эти окуляры - они тебе совсем не идут, - сказал я, снимая ее очки. - А ты шикарная крошка! Хочешь потрогать мои мышцы? 
 Она недоуменно пролепетала: 
 - Я вас не понимаю. 
 Видя, что она действительно не понимает, я решил показать, на что я способен. Но она в испуге отпрянула от меня. 
 - Вы не должны целовать меня! Контролер приказал осмотреть вас, а вы мешаете мне выполнить его приказ. 
 - Как бы я хотел, чтобы вы, люди, выбросили из головы этого паренька Контролера, - горько произнес я. - Тоже мне важная персона! 
 Она затрепетала от страха, услышав столь кощунственные, по ее мнению, слова, но все же нашла в себе силы спросить: 
 - Вы вне Контроля, да? 
 - Послушай, милашка, да что он вообще означает, этот ваш контроль? Я ничего не понимаю! 
 Зура недоверчиво переспросила: 
 - Вы хотите сказать, что там, откуда вы прибыли, нет никакого Контроля? И у ваших людей разные идеалы и цели? 
 - Я бы сказал, что они отличаются, - ответил я. - И когда различия становятся полярно противоположными, это называется войной. 
 Зура быстро сказала: 
 - Много лет назад у нас тоже были войны. Люди постоянно дрались, бесчинствовали, спорили друг с другом, так как они отличались идеалами, вероисповеданием, принципами и желаниями. И наши мудрые предки пришли к выводу, что мир и согласие возможны только тогда, когда у людей одинаковые желания, принципы, мнения и позиции. Поэтому наши предки создали Контроль. Это надежный способ сформировать у всех одни и те же взгляды на различные вопросы. И самый мудрый из нас - Контролер. Он носит священный шлем, наивысшее достижение нашей науки. Шлем усиливает и распространяет поток нейронов мозга Контролера как мощное биоизлучение, которое влияет на мозг других людей, создавая во всех них подобные мысли. Таким образом то, что Контролер считает положительным, то и каждый из нас считает хорошим и делает все, чтобы осуществить это. Поэтому мы всегда живем в идеальном мире и согласии. 
 - Ты хочешь сказать, что из-за того, что он носит этот дурацкий колпак, все думают то же, что и он? - переспросил я. 
 Зура честно ответила: 
 - Ну, не совсем. Если излучения шлема будут передаваться в полную силу, то каждый человек будет думать и чувствовать все в точности, как и Контролер, и в результате станет роботом, послушным его мозгу. Но излучение никогда не передается в полную силу: Контролер и его помощники заботятся лишь о том, чтобы наши мысли были схожи с взглядами Контролера. Таким образом у нас автоматически сформировались общие взгляды, язык и лояльность к государству 
 - Ну и работка у него, - пошутил я. - И самый главный у вас тот, кто, пока жив, носит этот шлем? 
 - Да, конечно! Контролером становится самый мудрый, миролюбивый и наиболее благосклонный гражданин, ведь его взгляды автоматически становятся взглядами целой нации. 
 И вдруг как гром среди ясного неба ко мне в голову пришла мысль Вдохновенная мысль, как выбраться из того тяжелого положения, в котором я оказался, и вернуться к дереву. 
 Но нужно было действовать очень аккуратно. 
 Осторожно я заметил: 
 - Послушай, Зура, я дурачил ваших людей. Я не настолько безобиден, как пытаюсь выглядеть. 
 Она воскликнула: 
 - Это невозможно! 
 - Что значит "невозможно"? Дело в том, что я проник сюда с определенными шпионскими целями. На вас пытаются напасть. 
 - Напасть? Кто? - испуганно спросила она. Ей и в голову не могла прийти мысль, что я вру. 
 Видно, она не встречалась еще с такими, как я. Я безапелляционно заявил: 
 - Я скажу об этом только Контролеру. Ты приведешь его сюда, и я введу его в курс дела. 
 Зура бросилась вон из комнаты, но очень скоро вернулась вместе с Контролером в этом странном шлеме. 
 Он вошел, оставив охранников за дверью. 
 Все шло по моему плану, и я был очень доволен собой. 
 Понимаете, этот воробей в колпаке привык к безоговорочному уважению и даже представить себе не мог, что кто-то может провести его. 
 - Что вы хотели сказать мне? - спросил он. 
 - Только вот это! - ответил я и двинул его в челюсть. 
 Контролер потерял сознание еще до того, как упал и стукнулся башкой об пол. Быстрее вора-карманника я стащил с его головы этот огромный шлем. Сейчас его огни горели немного ярче, как будто, упав, он стал работать с большей силой. Я водрузил этот символ власти на свою голову. 
 Теперь понимаете, какая удивительная мысль осенила меня? Того, кто носит этот шлем, все уважают, ему подчиняются, думают так же, как и он. Теперь, когда я ношу этот шлем, у меня появилась благоприятная возможность вернуться к тому дереву. Я до смерти обрадовался, что почти добился своего. 
 - Черт возьми! Сработало! - воскликнул я. 
 - Я счастлива! Я так счастлива! - кричала Зура, ее глаза светились завораживающим весельем, и она прыгала и ликовала. 
 Дверь открылась, и вошли два охранника, они пританцовывали. Да! Они танцевали! И, хохоча от счастья, кричали: 
 - Радость! Радость! Радость! 
 И Контролер, который к тому времени уже пришел в себя, тоже чему-то улыбался, смеялся, как будто его переполняло счастье. За окном нарастал шум голосов. Я выглянул и увидел толпу счастливых, танцующих египтян, беснующуюся от радости по непонятному поводу. 
 - Да что с вами?! - пребывая в недоумении, закричал я, обращаясь и к Зуре, и к охранникам, и к Контролеру. 
 И как только я спросил это, их состояние изменилось: улыбки спали с лица, создавалось впечатление, что кто-то сбил их с толку, так как они постоянно оглядывались, словно ломали голову над каким-то неразрешимым вопросом. Толпа за окном тоже вдруг перестала хохотать. 
 Я ничего не мог понять, но в любом случае мой план работал отлично, так как ни Контролер, ни охранники даже не пытались отнять у меня шлем, что доказывало, каким уважением пользуется тот, кто его носит. Я с облегчением вздохнул - и... все тоже вздохнули. 
 - Детка, ты хотела бы поехать со мной в Нью-Йорк? - спросил я Зуру. Я по уши в тебя влюбился! 
 Это была чистая правда! Сейчас, когда я успокоился и почувствовал уверенность в своем скором освобождении, у меня осталось немного времени, чтобы еще раз посмотреть и оценить Зуру. Да, она милашка. И я схожу по ней с ума. Но как только я промолвил о своей любви, Контролер и два охранника попытались опередить меня. 
 - Зура! Я люблю тебя! - завопил Контролер. 
 - И я! И я тоже! - вторили ему охранники. Послышался шум шагов, и тысячи мужчин устремились в комнату, направляясь прямо к Зуре. И все повторяли друг за другом: 
 - Зура, я люблю тебя! 
 Они окружили ее, а за окном собрались тысячи объясняющихся в любви к Зуре мужчин, которые пытались тоже войти в здание, в эту комнату. К счастью, это было невозможно, - слишком много здесь их и так уже набилось. 
 Меня заела ревность и, пытаясь отбить ее от этих ребят, я закричал: 
 - Оставьте ее в покое, хулиганье! И хотите верьте, хотите нет, но вдруг эти ребята, из ревности, затеяли драку. 
 - Оставь ее! Убери руки! - кричали они, безжалостно избивая друг друга. 
 Послушайте, я, конечно, бывал в переделках, но эта была самой ужасной! Чем безумнее становился я, тем безумнее становились они. В переполненной комнате толкались, обменивались ударами и пытались нанести побольше ударов остальным до сотни мужиков. Я выглянул на улицу, а там толпы народа разыгрывали целую битву. 
 И тут до меня дошло, что сделало их всех ненормальными. Шлем на моей голове. Вещь, которую все называют Контролем! Должно быть, он стал работать с большей интенсивностью после удара об пол. 
 И теперь Контроль настолько силен, что каждый из них думал и чувствовал то же, что и я. 
 Когда я чувствовал себя счастливым - они тоже были счастливы, а когда я вышел из себя, они последовали моему примеру. 
 - О Боже! - воскликнул я. Не скрою, меня напугало происходящее. 
 После моих слов внезапно прекратилась драка. И теперь все в комнате казались чем-то испуганы. 
 Я взял себя в руки. Ведь, претворяя свой план в жизнь, я всего лишь намеревался выбраться отсюда и вернуться в парк к нужному дереву, чтобы док Мурта мог вытянуть меня из этого дурацкого места. Я вышел из комнаты и спустился вниз. 
 И следом за мной все в комнате направились на улицу. Все, как и я, спешили, и при этом выглядели решительными и озабоченными. Я сначала не понял происходящего, но, выйдя из здания, врубился. 
 Все в этом городе стремились к одной цели, к дереву в парке. Черт! Я должен был это предвидеть! 
 Как только я подумал об этом дереве и как оно важно для меня, - все остальные подумали то же самое. 
 Тысячи людей направлялись в парк. 
 Я застонал и побежал, так как понимал, что не смогу добраться до дерева, если вокруг него соберется несчетное количество египтян И все в этом городе застонали и побежали. Чем быстрее несся я, тем быстрее бежали аборигены. Это был какой-то кошмар! Я остановился. Я не мог привести эту чернь к дереву, а затем протиснуться к нему сквозь толпу. 
 Все, как и я, остановились. Я пытался что-нибудь придумать и был очень озабочен. 
 Все были озабочены. В другой ситуации меня позабавило бы это зрелище: тысячи людей казались чем-то взволнованы, ломали руки, двигали бровями, ходили взад и вперед, - но мне было не до смеха. 
 Я подумал: "Ну хорошо, я могу снять шлем и броситься к дереву, но ведь у меня ничего не получится. Как только я сниму шлем, египтяне обретут свои мозги и за то, что я сделал с их Контролером, схватят и, вероятно, казнят меня на электрическом стуле. Мне надо придумать еще что-нибудь" Через минуту ко мне пришла чудесная мысль. 
 Я изобразил испуг и заорал: 
 - В парке опасно! Я должен держаться от него подальше! 
 Вы догадались? Я рассчитывал на то, что у них у всех зародится эта мысль и они будут избегать парка, в то время как я направлюсь прямо туда. И так я пошел к дереву, крича на ходу, что не должен туда идти. 
 Все в толпе выглядели испуганными. Как и я, аборигены скандировали: 
 - Я не должен приближаться к парку! Это опасно! Я должен держаться от него подальше! 
 Продолжая кричать, все до единого, как и я, направились прямо в парк. 
 Нет! Так не пойдет! 
 Я не успею подойти к дереву, как вокруг него соберется толпа. Ну что ж. Я оставил эту идею и пошел прочь. За мной пошли все остальные. Теперь я чувствовал себя разбитым, и, можете мне поверить, тысячи людей вокруг меня захандрили вместе со мной. И чем обескураженнее был я, тем более вытянутыми становились их лица. Одни тяжело вздыхали, другие плакали. Их страдание вывело меня из себя. 
 Я раздраженно закричал: 
 - Прекратите нытье! 
 Ох! Я должен бы предвидеть, что за этим последует. Всех людей вдруг стал доставать шум, и они начали покрикивать друг на друга, чтобы прекратить его. 
 - Успокойтесь там! - пытались они перекричать друг друга. 
 У меня от их криков чуть не лопнули перепонки. Но как только я снова призадумался, они снова застонали. 
 Я не осмеливался снять шлем, а в нем я не мог вернуться к дереву без хвоста из тысячи людей. 
 Ну просто безвыходное положение! 
 В сердцах я выругался: 
 - Будь ты проклят, док Мурта! Втянул меня черт знает во что! 
 И, конечно, все подхватили мои слова, и теперь тысячи людей проклинали Мурту всеми ругательными словами, которые только знали. Признаюсь, мне это понравилось. 
 Но как мне выпутаться? Я попытался тайком пробраться к дереву, не думая об этом. Но все интуитивно пытались сделать то же самое, делая вид, что думают о чем-то другом. 
 Я остановился и выругался. Египтяне тоже остановились и разразились бранью. 
 Я чувствовал себя таким уставшим и, кроме того, понял, что проголодался. Ведь у меня с утра во рту маковой росинки не было. И я решил, что мне надо что-нибудь перекусить, а потом, когда почувствую себя получше, ко мне в голову может прийти какая-нибудь спасительная мысль. И я отправился на поиски еды. В одно мгновение аборигены бросились врассыпную. Они разбежались по зданиям, и все до последнего искали что-нибудь съестное. На минуту я подумал, что это мой шанс, но когда я развернулся и попытался вернуться на дорогу к парку и дереву, все, конечно же, сразу прекратили поиски еды и пошли за мной. Я плюнул и снова отправился на поиски еды. 
 Увы! Все египтяне, как и я, были голодны. И, честно говоря, мне так и не представилось возможности перекусить. Как только я заглядывал в какой-нибудь дом в надежде найти что-нибудь съестное, меня обязательно опережали. Они знали, где можно поесть, а я нет. 
 В конце концов я отказался от мысли поесть и просто бесцельно бродил по улицам. Египтяне тоже перестали есть и начали шляться по улицам, при этом выглядели почти униженными. 
 Тогда я опять попытался найти себе еды, и, естественно, они снова опередили меня. Единственное, что я смог раздобыть, - дольку апельсина. Да, плохо стало бы старику доку Мурте, если бы он сейчас попался мне под руку. 
 Я устало брел по улицам и бубнил себе что-то под нос, вроде того, что я с ним сделаю, если когда-нибудь увижу. И, конечно, тысячи голосов твердили, как достанется доку Мурте, когда он попадет им в руки. 
 В конце концов, смертельно уставший, я случайно набрел на другой парк. Он оказался намного больше, и на его территории располагался зоопарк, а в нем огромное количество зверей в клетках. Эти египетские братья меньшие не обращали на меня внимания. Я присел напротив клетки, в которой обитала огромная обезьяна с ярко-красным мехом. Это чудовище в клетке тоже присело. Изнывая от усталости, я вздохнул, и обезьяна тоже вздохнула. 
 Это меня очень удивило. Получается, мозг обезьяны так же, как и всех людей, находится под Контролем моего шлема? На остальных животных зоопарка шлем не действовал. Уж не знаю как, но я догадался, что по строению мозг обезьяны очень схож с человеческим, поэтому легко поддается Контролю. И тут меня вновь осенила блестящая идея. Если моя догадка верна, то я могу надеть шлем обезьяне на голову и все эти люди будут подвластны ее мыслям и чувствам. А если они будут под Контролем обезьяны, то не помчатся за мной к нужному мне, и только мне, дереву, когда я пойду, полечу туда как на крыльях, и, кроме того, они не будут в состоянии остановить и арестовать меня за то, что я сделал. 
 Я подошел к клетке и открыл ее. Египтяне тоже направились к клетке, но теперь я оказался первым. В мгновение ока я снял с головы шлем и водрузил его на голову обезьяны. Она сначала не заметила этого и просто продолжала вести свой обычный образ жизни: села на корточки и стала чесаться. 
 Все люди последовали ее примеру: сели на корточки и стали чесаться. Все почувствовали зуд, так как его чувствовала обезьяна. Самое ужасное, что я тоже хотел было почесаться, все мое тело зудело, но я заставил себя выбросить это из головы. Я могу сопротивляться этому влиянию лучше любого из египтян. Помните, Контролер говорил, что мои мозги немного отличаются, и поэтому я не так сильно воспринимаю излучения шлема. 
 Итак, борясь с зудом, я поспешил к тому парку, где было мое дерево. 
 Когда я бежал по улицам, то с точностью мог сказать, что думала в тот или иной момент обезьяна, достаточно лишь взглянуть на аборигенов. Сначала они пытались забраться наверх, пытаясь карабкаться по стенам зданий: значит, обезьяна полезла на дерево, догадался я. Потом они спустились вниз и опять стали чесаться, а поискав воды, стали пить. Затем, перестав пить, начали раздраженно бить себя по голове. 
 О! Я знал, что это значит! Обезьяне надоел шлем, и она пытается избавиться от него, сбить, снять его с головы. 
 Я прибавил скорости. Мне оставалось рукой подать до парка и заветного дерева. И когда я рванул к дереву с приметной зарубкой на стволе, все египтяне перестали бить себя по голове и изумленно стали оглядываться. 
 - О Боже! Обезьяна избавилась от шлема! Египтяне теперь вне Контроля! - простонал я и попытался поскорее проскочить последние метры. 
 Толпа обратила на меня внимание 
 - Остановите этого человека! - закричал Контролер. 
 Я сделал рывок к дереву и врезался башкой в его ствол. Но ничего не случилось! Вообще ничего! 
 Я дико завопил: 
 - Док Мурта, где вы, черт вас побери? - Толпа разъяренных египтян окружала меня со всех сторон. 
 И вдруг! Бац! Что-то ударило меня по голове, и я отключился. Когда я пришел в себя, то уже не стоял там, у дерева. 
 Я был на большой медной платформе в доме дока Мурты, и он приводил меня в чувство. 
 - Мартин, - заговорил он, увидев, что я пришел в себя. - Что с тобой случилось? Когда я спустя пять минут попытался вернуть тебя назад, ты не появился. Я повторял операцию с некоторыми промежутками, надеясь выловить тебя. Что произошло? Что ты видел? 
 Я сошел с медной платформы и лишь потом посмотрел на физика. 
 - Док, - сказал я, - если бы вы были помоложе, я бы уже дрался с вами. Вы хитрили, пытаясь надуть меня. Почему вы не сказали, что собираетесь отправить меня в Египет? 
 - В Египет? - удивился он. - Да ты с ума сошел! Ты был совершенно в другом мире. Поле перебросило тебя в другую галактику, но с максимально похожими условиями жизни. А почему ты решил, что был в Египте? 
 Я раздраженно заметил: 
 - Потому что я своими собственными глазами видел пирамиды! И не стоит посылать кого-либо в такое злачное место! Эти египтяне со своим Контролем и Контролером даже хуже наших худших людей. И вы больше не сможете отправлять туда простодушных ребят, старый мошенник! 
 Я схватил валявшийся большой металлический прут и врезал им по этой радиомашине. Всего три приличных удара, а в результате - машина развалилась на мелкие кусочки. Я отбросил прут и, осознав, что уберег других парней от тех испытаний, через которые прошел сам, почувствовал себя немного получше. 
 - Ты идиот! - возопил док Мурта. - Ты уничтожил плод двадцатилетней работы! 
 Не обращая на него внимания, я пошел к выходу и напоследок обратился к старикашке, весь вид которого выражал полнейшее отчаяние: 
 - Вот, заберите назад свою тысячу. Я лучше вернусь в спорт и стану работать спарринг-партнером для чемпиона. 
 Это будут куда как более легкие деньги!