Аннотация: Это не обычная история о японской школьной жизни. Кён — студент-первокурсник Северной Высшей Школы. Позади него в классе сидит умная, энергичная и отчаянно скучающая Судзумия Харухи, которую, по её словам, не интересуют «обычные люди». Ей хочется познакомиться с экстрасенсами, пришельцами, путешественниками во времени и людьми из параллельных миров. Почему именно с ними? «Потому что с ними интересней!»
 Вскоре Кён вовлекается в разнообразные авантюры необычной девушки, пытающейся сделать обыденную жизнь интереснее, и обнаруживает, что окружающий мир гораздо более удивителен, чем он себе представлял. Вот только Харухи лучше об этом не знать…


---------------------------------------------


 Меланхолия Харухи Судзумии



 Предисловие


 Когда я перестал верить в Санта Клауса? По-моему, вопрос дурацкий и даже нет смысла тратить на такую болтовню время. Но если уж говорить о том, когда же я перестал верить в существование старикана в красном костюме, то могу уверенно сказать — я с самого начала в него и не верил.
 Я понимал, что Санта, появлявшийся в моем детском саду на рождественском празднике, был фальшивкой, и, если вспомнить, ребята вокруг меня тоже не воспринимали все всерьез, когда следили за Санта-косплеем, который устраивал наш воспитатель.
 Не то чтобы я застал маму целующейся с Сантой, но все же был довольно смышлен, чтобы сомневаться в существовании дедушки, работающего только в Рождество. Тем не менее, чтобы осознать отсутствие в этом мире пришельцев из космоса, путешественников во времени, призраков, чудовищ, экстрасенсов, тайных организаций и сражающихся с ними героев манги, аниме и фантастических фильмов времени мне потребовалось побольше.
 Нет, наверное, я все понимал, но просто не хотел признаваться себе в этом. В глубине души я желал, чтобы пришельцы, путешественники во времени, призраки, чудовища, экстрасенсы и секретные организации взяли и вдруг появились передо мной.
 В сравнении с обычным миром, в котором я просыпался утром и засыпал ночью, изображенные в манге, аниме и фантастике миры обладали таким пленительным очарованием!
 Вот бы и я родился в таком мире!
 Спасать девушек, украденных инопланетянами и помещенных в огромные прозрачные гороховые стручки, храбро и находчиво отражать нападение пришельцев из будущего, вооруженных лазерами и замышляющих изменить историю, одним махом заклинаниями расправляться с призраками и чудовищами, вести психические битвы с экстрасенсами из секретных организаций, короче — вот чем я хотел заниматься.
 Нет, стоп, успокойся. Допустим, даже если напали пришельцы (и все вышеупомянутое) у меня-то у самого никаких особых способностей нет, как я должен с ними сражаться? Я и об этом думал.
 Однажды в мой класс неожиданно переводят загадочного новичка. На самом деле он пришелец или путешественник во времени, ну, в общем, наделен какой-нибудь необъяснимой силой и сражается с какими-нибудь плохими парнями, а я тоже мог бы оказаться втянутым в эту борьбу. Бьется в основном он, я его помощник. Вот это замечательно, какой же я умный!
 Ну, или так. Однажды я просыпаюсь с необычными способностями, чем-нибудь вроде телепортации или психокинеза. На самом деле в мире есть и другие люди, обладающие такими способностями и, само собой, есть и организации, отбирающие таких людей. Встретившись с представителем такой организации, я встаю на сторону добра, я сражаюсь со злыми экстрасенсами, желающими завоевать весь мир.
 Однако реальность оказалась неожиданно жестокой.
 В мой класс никто не переводился, летающие тарелки мне ни разу не попадались, сколько ни ходил я в поисках духов и призраков по разным таинственным местам, но ничего так и не появилось. Хоть два часа я отчаянно пялился на лежащий на столе карандаш, тот не сдвинулся ни на микрон, не смог я прочитать и ни одной мысли сидящего передо мной одноклассника, чью голову я как-то сверлил взглядом весь урок.
 Со смесью презрения и восхищения наблюдая за отлаженным выполнением физических законов в мире, я неожиданно перестал без отрыва смотреть передачи об НЛО и привидениях по телевизору. Такого не бывает… но хотелось, чтоб хоть чуть-чуть было… наверное, и я дорос до того, чтобы привести свои мысли к единому знаменателю.
 Распростившись с девятым классом, я распростился и со своими мальчишескими мечтами, свыкся с обычностью этого мира. В последнем лучике надежды — 1999 году ничего произойти не могло. XXI век на носу, а человечество пока только на Луну и обратно летает, так что при моей жизни махнуть на денек на Альфу Центавра вряд ли удастся.
 С такими вот мыслями в голове я без особого энтузиазма перешел в старшую школу… и встретился с Судзумией Харухи.




 Глава 1


 Не долго думая, я поступил в обычную старшую школу в своем районе. С самого начала я пожалел о своем выборе — моя новая школа стояла прямо на вершине очень большого холма. Даже весной обливаясь потом, взбираясь по тянущейся вверх дороге, я, сам того не желая, в полной мере вкушал прелести беззаботной горной прогулки. Всякий раз, как я вспоминал об этой пытке и о том, что мне придется еще целых три года с утра пораньше взбираться на эту гору, на меня находило ощущение полной безнадежности. Как раз в тот день я спал до упора и был вынужден идти в быстром темпе. Встань я на десять минут раньше, и мог бы неторопливо пройтись, не думая о тяжелом подъеме, много ли значили эти десять минут сна, если подумать? Однако от тоскливого утреннего моциона мне было не отвертеться, и настроение мое было хуже некуда.
 В огромном спортзале, где проводилась бессмысленная церемония поступления в школу, на лицах моих новых одноклассников отражалась смесь надежды и неуверенности, с которой смотрит каждый ученик, переведенный в другой класс. Показывая, что ко мне это не имеет никакого отношения, я просто состряпал хмурую мину. Сюда поступило достаточно моих одноклассников из средней школы, с которыми я находился в приятельских отношениях, так что проблем с компанией у меня не было.
 Парни в блейзерах и девчонки в школьных матросках представляли собой дичайшее сочетание. Может, у директора, бубнящего на трибуне свою занудную речь, просто матроскомания? Пока я раздумывал над этим, идиотская церемония наконец-то закончилась и я с моими новыми одноклассниками, с которыми мне придется волей-неволей отныне находиться вместе, вошел в комнату класса 10-Д.
 Наш классный руководитель — Окабе, молодой парень, весело улыбаясь, будто час тренировался перед зеркалом, забрался на кафедру и обратился к нам. Он типа наш физрук, типа он тренер по гандболу, что он типа играл в гандбол в университете, что типа он ждет от нас побед, что сейчас в школе игроков мало и для всех новичков попадание в основной состав гарантировано, что гандбол самая интересная игра в мире… и все болтал и болтал, казалось, что он никогда не закончит. Но тут он вдруг сказал:
 — А теперь, давайте знакомиться!
 Я это предчувствовал, так что не удивился.
 Один за другим, ребята в левой половине класса начали представляться. Они вставали, объявляли свои фамилию, имя, предыдущую школу, ну и еще что-нибудь — хобби там, или любимое блюдо. Кто-то бубнил себе под нос, кто-то выпаливал все скороговоркой, кое-кто представлялся с шуточками на грани фола, после которых температура в классе заметно падала. Моя очередь говорить уже была не за горами. Напряженный момент, понимаете, да?
 Я кое-как выдал мою тщательно обдуманную, сокращенную до минимума речь, исполнил, так сказать, свой долг, вздохнул спокойно и сел обратно на свое место. Следующим поднялся кто-то позади меня. Наверное, эти слова, надолго определившие ход повествования, я не забуду до конца жизни:
 — Судзумия Харухи. Восточная средняя школа.
 До этого момента все было вполне обычно, так что я даже не стал себя утруждать и оборачиваться, чтобы глянуть назад. Я продолжал смотреть перед собой и вслушивался в этот необыкновенно ясный голос:
 — Обычные люди меня не интересуют. Если здесь есть пришельцы, гости из будущего, люди из параллельных миров, экстрасенсы — милости прошу. Это все.
 Тут я, само собой, обернулся.
 Длинные темные ниспадающие волосы, перехваченные ободком-лентой. Гордое, с правильными чертами лицо, смело обращенное на таращившихся на нее одноклассников. Большие черные волевые глаза, окаймленные необыкновенной длины ресницами. Плотно сжатые розовые губы. Девчонка.
 Тот кристально чистый голос Харухи я помню и сейчас. Перед моими глазами была настоящая красавица.
 Харухи, медленно окинув вызывающим взглядом класс, в конце покосилась на меня, глядящего на нее снизу с открытым ртом, а затем села, не сделав даже какого-либо намека на улыбку.
 Это шутка такая?
 Думаю, каждый ученик раздумывал, как на такое реагировать. У всех в головах, наверное, всплывали сплошные знаки вопроса — «здесь смеяться?»
 Как оказалось, ни шуткой, ни чем-то смешным это не было. Судзумия Харухи никогда и нигде не шутит. Она всегда серьезна.
 Позже испытав все на себе, я это понял, так что скажу, что никакого недоразумения здесь нет.
 После тридцати секунд гробового молчания физрук Окабе, запинаясь, пригласил представиться следующего ученика, и атмосфера постепенно нормализовалась.
 Вот так мы и встретились. Момент, который невозможно забыть. Мне очень хочется верить, что это на самом деле было совпадением.
 Не оставив никого из класса равнодушным, со следующего дня Судзумия Харухи на первый взгляд играла роль послушной старшеклассницы.
 «Затишье перед бурей» — значение этих слов я сейчас очень хорошо понимаю.
 Все пришедшие в нашу новую школу — бывшие ученики одной из четырех средних школ города, люди с успеваемостью нормального среднего уровня. Среди них были и выпускники Восточной средней школы, поэтому в нашем классе должны были быть и те, кто учился до этого с Судзумией Харухи. Если бы я пообщался с ними, то, наверное, меня бы предупредили, что ее спокойствие — предзнаменование того, что назревает нечто. Но, к сожалению, я не был знаком ни с кем из Восточной школы, никто мне ничего не объяснил, поэтому через несколько дней после знакомства я, никогда этого не забуду, заговорил с ней утром перед началом урока.
 Моя цепочка домино из неудач начала рушиться, а первую костяшку толкнул я сам.
 Видите ли, когда Судзумия Харухи тихо сидит на своем месте, она выглядит просто как обычная симпатичная девушка-старшеклассница, а так как я оказался рядом с ней, то решил воспользоваться ситуацией и попробовать познакомиться поближе. Я на секунду потерял голову, будто кто за язык тянул!
 Конечно, тема для разговора могла быть только одна.
 — Эй.
 Я небрежно повернулся и с легкой улыбкой спросил:
 — Ты что, всю эту речь говорила всерьез?
 Судзумия Харухи, скрестив руки на груди и сердито выгнув дугой губы, уставилась прямо на меня.
 — Какую еще речь?
 — Ну, речь про пришельцев.
 — А ты пришелец?
 Она выглядела серьезной.
 — Нет.
 — А если нет, так чего тебе?
 — Да нет, ничего…
 — Так и не лезь. Время только тратишь.
 Ее взгляд и тон были такими жесткими, что я даже невольно пробормотал какое-то извинение. Судзумия Харухи поглядела на меня так, будто я был кочаном капусты, презрительно отвела взор и хмуро уставилась на доску.
 Так и не придумав, что на это ответить, я был спасен пришедшим Окабе.
 Поджав хвост, я разочарованно повернулся обратно и заметил, что некоторые ученики наблюдали за всем этим с большим интересом. Я обвел их глазами, они понимающе улыбались и их взгляды будто говорили: «Ну вот, так мы и думали», а некоторые даже сочувственно мне кивали.
 Эй, это действует на нервы! Потом все объяснилось — все они были из Восточной средней школы.
 Наверное, из-за этого крайне отрицательного первого опыта я начал подумывать, что, пожалуй, лучше держаться от Судзумии Харухи подальше. Впрочем, планы эти были сорваны спустя неделю.
 В классе еще не все поняли, что к чему, находились и те, кто пытался заговорить с, постоянно хмурящей брови и сердито выгибающей губы Судзумией Харухи.
 Большей частью это были суетливые девчонки, желающие из лучших побуждений помочь новенькой влиться в жизнь класса. Дело, в общем-то, хорошее, но с этой собеседницей все было бесполезно.
 — Привет! Смотрела вчера сериал? В девять часов?
 — Нет.
 — А? Почему?
 — Не знаю.
 — Глянула бы! Ой, он ведь уже долго идет, ты, наверно, не поймешь ничего. Давай я сюжет расскажу!
 — Заткнись.
 Вот такие дела.
 Было бы гораздо лучше, если бы она отвечала с безразличным видом, но нет — нужно было обязательно выразить свое раздражение и голосом, и выражением лица так, что все, кто пытался с ней заговорить, начинали думать, что они сделали что-то ужасное. В конце концов, все они бормотали: «Аа… Ну…», — и с поникшим видом, плелись прочь. «Я что-то не то сказал?»
 Успокойтесь, ничего вы не сказали. «Что-то не то» — это скорее про голову Судзумии Харухи.
 Хотя нет ничего особо трудного в том, чтобы поесть одному, все-таки, почему бы не собраться компанией за одним столом и, переговариваясь, не пожевывать бенто? Во время перерыва я обедал вместе с моим хорошим приятелем Куникидой, с которым учился раньше, и сидевшим по-соседству в классе, выпускником Восточной средней школы Танигути.
 Как-то раз речь зашла о Харухи.
 — Ты тут с Судзумией говорил, — будто невзначай заметил Танигути.
 Я кивнул.
 — Она тебе наговорила всякой ерунды и затем отшила?
 Ага, точно.
 Танигути запихал вареное яйцо себе за щеки и с набитым ртом сказал:
 — Если ей кто интересен, тому она ничего такого не говорит. Сдавайся! Теперь-то понял, что она с прибабахом? Я с Судзумией учился три года в одном классе, уж поверь мне, я ее знаю, — начал он.
 — Все эти выкрутасы — это для нее норма. Я думал, она в десятом классе поуспокоится, но, видно, не судьба. Видел же, что она в первый день устроила?
 — Это ты про пришельцев? — влез в разговор Куникида, до того с величайшим вниманием вытаскивавший косточки из рыбы.
 — Ага. Она и в средней школе всякие непонятности говорила, а уж что делала — так это вообще. Например, эта история с рисунками на школьном дворе.
 — А что случилось?
 — Знаешь, есть такое устройство, которое на траве линии известкой рисует? Ну, понял, да?.. Короче, она этой штукой нарисовала огромные знаки! Да еще и ночью в школу пробралась для этого!
 При этих словах Танигути ухмыльнулся.
 — Ох, и удивился! Притащился я в школу поутру, а там, на площадке — повсюду огромные круги да треугольники. Вблизи смотрел, что нарисовано — ничего не понятно. С четвертого этажа смотрел — да все равно, непонятно, что там.
 — А, вспомнил, видел я это, — сказал Куникида. — Это, случайно, в городской газете не печатали? Там вроде даже снимок с воздуха был. Похоже на какие-то фигуры, как в пустыне Наска.
 Я об этом ничего не помнил.
 — Ага, печатали. «На школьном дворе средней школы появились загадочные знаки», или что-то вроде того. И кто же, думаете, оказался преступником, учудивший такую штуку?
 — Так это она?
 — Она сама так сказала, точно. Вот только зачем? Ее даже к директору вызывали. Всех учителей согнали туда, все выспрашивали у нее.
 — Ну и зачем же?
 — Понятия не имею, — честно ответил Танигути, пытаясь старательно прожевать полные щеки риса.
 — Говорят, она так и не созналась. Конечно, когда она на тебя так молча уставится своим ужасным взглядом, так что и сказать не знаешь. Кто-то говорит, что она пыталась вызвать НЛО, другие — демонов, или открыть портал в другой мир. Слухи разные ходили, но, в общем, сама она не говорит, так что это тайна, покрытая мраком.
 Я живо представил себе, как Харухи в полной темноте сосредоточенно рисует белые линии. Наверняка она эту штуку, рисующую линии и мешок с известкой заранее вытащила со склада спортинвентаря. Может, даже фонариком запаслась. Освещенное неровным светом лицо Харухи было исполнено трагизма… ладно-ладно, это просто фантазия.
 Вообще-то, Судзумия Харухи почти наверняка действительно стремилась вызвать НЛО, демонов или даже открыть портал в другое измерение. Наверное, провозилась на площадке всю ночь, но ничего не вышло, и она была жутко разочарована, будто весь смысл ее жизни был потерян.
 — Но и это еще не все! — Танигути продолжал уплетать завтрак.
 — Бывало я, прихожу в школу, а все парты в классах вытащены в коридор или школьная крыша звездами разрисована. В другой раз — по всей школе навешаны бумажки с заклинаниями. Знаешь, китайские заклятья, которые ко лбу зомби клеят. Понятия не имею, зачем.
 Кстати говоря, Судзумии Харухи в тот момент в классе не было — иначе такой разговор вряд ли был бы возможен. Хотя, даже если бы она здесь и была, то сделала бы вид, что ей все равно. Харухи, как только заканчивался четвертый урок, сразу же покидала класс и возвращалась к пятому. Обедов из дома она с собой вроде не носит, поэтому, думаю, ходит обедать в столовую. Но не ест же она целый час перерыва, в самом деле! К тому же, она пропадала и на всех остальных переменах. Слоняется просто так без дела, что ли…
 — Но парни за ней просто хвостом вьются! — продолжил Танигути. — А что — мордашка смазливая, да и в спорте результаты отличные, как ни крути. Пусть она и слегка странная, но пока молчит — этого ведь и не узнаешь.
 — Ну, так что-нибудь было? — заинтересовался Куникида.
 Танигути секунд на тридцать перестал работать палочками.
 — Были несколько месяцев, когда она меняла парней, как перчатки. По моим сведениям, самый долгий срок был — неделя, кратчайший — пять минут после признания. Все они Судзумии надоедали, тогда она всегда говорила: «Мне с обычными людьми возиться некогда». Ну, тут уж само собой, прости-прощай.
 Похоже, и Танигути эти слова в свой адрес услышал. Заметив мой взгляд, он разволновался.
 — Мне рассказывали! Серьезно! Уж не знаю почему, но сразу она никого не заворачивала. За три-то года уже каждый понял, что к чему и никто уже к Судзумии даже не совался. Но есть у меня ощущение, в старшей школе все пойдет заново. Так что, если вдруг тебя потянет на такие приключения, я тебе вот что скажу: бросай это дело. Я тебя по-дружески предупреждаю.
 Хватит, нечего мне бросать, у меня и в мыслях такого нет!
 Танигути запихал свою пустую коробку из-под бенто обратно в портфель, и ухмыльнулся:
 — По мне уж если кто и стоит внимания, так это вон — она, — он указал подбородком на стайку девчонок за пару рядов от нас. В самом ее центре с цветущей улыбкой на лице стояла Асакура Рёко.
 — По моему мнению, она точно входит в тройку лучших десятиклассниц школы.
 А ты их всех уже проверил?
 — Я разбил всех на группы от А до D и полные имена только у категории А запомнил. Юность бывает лишь один раз в жизни, так пусть же она будет счастливой!
 — Ну и что же, Асакура-сан — это А? — спросил Куникида.
 — АА+! Только на ее лицо гляну — уже чуть в обморок не падаю, да и характер у нее, наверняка, чудесный.
 Разглагольствования Танигути хоть и направили мои мысли в определенное русло, однако и в самом деле, в отличие от Судзумии Харухи, Асакура Рёко привлекала внимание совсем в другом смысле.
 Во-первых, она была очень красива, и настроение у нее действительно всегда было отличное. Во-вторых, пожалуй, здесь я соглашусь с Танигути, характер у нее был хороший. К этому времени чудаков, желающих завести разговор с Судзумией Харухи, не осталось и она одна из всего класса еще временами, раз за разом пробовала с ней поговорить, как бы грубо та себя с ней не вела. В общем, держала себя как староста. В-третьих, судя по ответам на уроках, она, очевидно, была весьма умна. Каким бы заковыристым ни был вопрос, она всегда давала абсолютно правильный ответ. Учителя, наверное, просто молились на нее. Ну и, в-четвертых, она даже среди девчонок была популярна! Год только-только начался, а вокруг нее уже вертелись все девчонки нашего класса. Чем-то вроде харизмы она притягивала людей как магнитом.
 Судзумия Харухи с ее всегда насупленными бровями и головой, набитой странностями, не шла с ней ни в какое сравнение. Да впрочем, обе были не по силам Танигути — птице далеко не столь высокого полета.
 Все еще шел апрель. Судзумия Харухи тоже все еще вела себя тихо. Пожалуй, для меня этот месяц был замечательным временем. До того как Харухи начнет выписывать кренделя, оставался месяц.
 Однако можно сказать, что с этого времени в поведении Харухи мало-помалу начали просматриваться странности.
 Вам перечислить?
 Пункт № 1.
 Каждый день она меняла прическу. Как-то приглядевшись, я заметил, что в этом была некоторая закономерность. В понедельник Харухи приходила в школу с длинными распущенными волосами. На следующий день она являлась с роскошным конским хвостом, что ей отчаянно шло. Еще через день это были косички — по одной с каждой стороны, затем их становилось три, а в пятницу прическа становилось и вовсе странной — четыре, да еще и перевязанных лентой.
 Понедельник — 0, вторник — 1, среда — 2…
 Словом, с каждым следующим днем недели на ее голове прибавлялось хвостов, а с понедельника все начиналось по-новому и так снова до пятницы. Понятия не имею, что это значит, но получается, что в воскресенье ее прическа должна состоять из шести хвостов. Хотелось бы мне увидеть, во что превращается голова Харухи в этот день.
 Пункт № 2.
 На физкультуре парни и девчонки занимаются раздельно и уроки у 10-Д и 10-Е проходят совместно. Поэтому девушки из обоих классов переодеваются в классной комнате 10-Д, а парням приходится перед каждым уроком физкультуры отправляться в 10-Е.
 Впрочем, Судзумия Харухи мигом стягивала матроску еще до того, как мальчишки выйдут из класса.
 Похоже, они для нее были чем-то вроде тыкв или картошки. С невозмутимым видом она швыряла свою матроску на парту и принималась натягивать спортивную форму. К этому моменту в дело вступала Асакура Рёко и выгоняла застывших от изумления парней, включая меня.
 После таких случаев Асакура Рёко и другие девчонки серьезно поговорили с Харухи, но результата это не возымело. Она все так же, не моргнув глазом, начинала переодеваться прямо на наших глазах. Так что нам, парням, приходилось спешно ретироваться из класса перед физкультурой вместе со звонком на перемену. …Ну, по большому счету, конечно, потому что мы пообещали это Асакуре Рёко.
 Да, кстати говоря, фигура — класс! Но вернемся к теме.
 Пункт № 3.
 Плюс к исчезновениям на больших переменах, сразу же после школы Харухи хватала свою сумку и мигом вылетала из класса. Я, конечно, не думал, что она так спешит домой, но был очень изумлен тем, что она побывала в каждом из кружков нашей школы. Вчера ее можно было заметить гоняющей мяч в баскетбольной секции, сегодня в кружке рукоделия она уже чехлы для подушек шьет, а назавтра — лихо размахивает ракеткой в теннисном клубе. Думаю, она и бейсбол попробовала, это было бы логично. Все секции без исключения пытались ее удержать, но Харухи каждый день меняла занятие на то, что ей в голову взбредет, но так, в конце концов, никуда и не записавшись.
 Чего она хотела этим добиться?
 Благодаря только этому слухи о странной десятикласснице в мгновение ока разнеслись по школе. Уже через месяц не было ученика, который не знал бы о ней. К маю имя директора могли знать не все, но имя Судзумии Харухи слышал каждый.
 Солнце день за днем моталось туда-сюда… ну, и Харухи тоже день за днем моталась туда-сюда, пока не наступил май.
 Хотя в судьбу я верю меньше чем в то, что будут найдены доказательства существования плезиозавра в озере Бива, [1] но если где-то в неизвестном людям месте она как-то влияет на нашу жизнь, то, должно быть, колесо моей судьбы начало свое вращение. Наверняка кто-то свыше переписал на свой лад уравнение моей жизни.
 На следующие сутки после праздничной майской Золотой недели [2] я шагал в школу, плохо представляя себе, какой сейчас день. Хотя был еще май, с погодой творилось что-то невообразимое, а я, обливаясь потом, шаг за шагом продолжал свое бесконечное восхождение. Хочу сделать с этой планетой что-нибудь страшное! Так, я что, уже брежу?
 — Эй, Кён!
 Кто-то схватил меня сзади за плечо. Оказалось, Танигути. Его пиджак был накинут на плечи, галстук — помят и скособочен, а физиономия расплылась в ухмылке.
 — Где был на майские праздники? — спросил он меня.
 — Ездил с сестренкой к бабушке в деревню.
 — То-то ты такой мрачный.
 — Сам-то чем занимался?
 — Да все работал.
 — Что-то на тебя это совсем не похоже.
 — Кён, ты ведь уже старшеклассник, а все таскаешься с сестренкой к бабушке с дедушкой. Веди себя как старшеклассник!
 Кстати, Кён — это он обо мне. Первой так меня назвала моя тетя несколько лет назад в один из своих чрезвычайно редких визитов: «Ого! Кён-то как вырос!». Сестренке это показалось забавным, и она принялась называть меня «Кёном». Ну а там уже и друзья об этом прослышали, так это прозвище и закрепилось. Черт, а ведь до этого сестра называла меня «братиком»!
 — Так уж у нас в семье заведено — собираться на майские праздники вместе, — бросил я, карабкаясь вверх по дороге. С моих волос капал пот и чувствовал я себя прескверно.
 Танигути принялся трепать о каких-то прелестных девчонках, с которыми он познакомился на работе и как он планирует на заработанные деньги погулять на свиданиях. По-моему, рассказы о чужих мечтах и домашних питомцах — одни из самых бесполезных тем для разговора.
 Пока я с отсутствующим видом выслушивал «Расписание свиданий Танигути в трех частях или как делить шкуру неубитого медведя», мы добрались до школы.
 Когда я вошел в класс, Судзумия Харухи уже сидела на своем месте, безразлично глядя куда-то за окно. Волосы ее удерживались двумя заколками. «Два… Стало быть, среда» — сообразил я и сел за свою парту. Тут какой-то черт толкнул меня — до сих пор не знаю, зачем я это сделал. Прежде, чем успел подумать, я уже заговорил с Судзумией Харухи:
 — Смена прически каждый день — это контрмеры против пришельцев?
 Медленно, как робот, Судзумия Харухи повернула хмурое лицо и уставилась на меня. Страшновато как-то.
 — Когда заметил?
 Она говорила со мной таким тоном, будто я был камнем на обочине дороги. Видимо, я допустил промах.
 — Гм… Только что.
 — Да? — Харухи с кислым видом подперла щеку кулаком.
 — Я думаю, у каждого дня недели свой образ и настроение, все дни отличаются друг от друга.
 Она впервые решила поговорить.
 — Что касается цветов, то у понедельника — желтый, у вторника — красный, у среды — синий, четверг — зеленый, пятница — золотой, суббота — коричневый и воскресенье — белый.
 Я, в общем, понял, о чем она говорит.
 — И еще цифры. Понедельник — «ноль» и так далее до воскресенья — «шесть»?
 — Ага.
 — По-моему, понедельник должен быть «единицей»
 — Твоего мнения никто не спрашивает.
 — Да уж…
 В ответ на мое бормотание, Харухи нахмурилась и снова уставилась на меня. Вся моя умственная деятельность свелась к подсчету секунд проходящего времени.
 — Я тебя нигде не встречала? Давным-давно? — спросила она.
 — Не думаю, — ответил я.
 Тут в классную комнату бодро вошел Окабе и наш диалог закончился.
 Старт дан. Пусть ничего особенного вроде и не произошло, но, безусловно, это стало началом всего.
 Как я уже говорил, единственной возможностью потолковать с Харухи было — застать ее в классе перед началом уроков. Так как волей случая мое место оказалось прямо перед ней, то, безусловно, для того, чтобы завести какой-нибудь разговор, я находился в идеальной позиции.
 Но то, что Харухи ответила по-человечески, было настоящим сюрпризом. Вообще-то, я думал, что ответом будет нечто вроде: «Отвяжись, придурок! Заткнись! Какая разница? Чего надо?» Думал, и все же заговорил? Да что со мной?
 Поэтому, когда на следующий день Харухи не заплела, как обычно, три косички, а взяла и остригла свои прекрасные длинные волосы коротко, я, войдя в класс, пришел в смятение. Волосы раньше доходили ей до пояса, а сейчас она обрезала их так, что они едва доставали до плеч. Хотя, конечно, эта нелепость была вполне в ее духе, тем не менее, она укоротила свои волосы на следующий же день, как я об этом заговорил. Просто какое-то короткое замыкание!
 Об этом я и решил ее спросить.
 — Да ничего особенного, — ответила Харухи своим фирменным недовольным тоном, ничего более не выказав. Объяснять она ничего не собиралась.
 Как я и ожидал.
 — Ты и вправду хочешь перепробовать все кружки?
 С этой поры перебрасываться с ней парой фраз перед уроками стало пунктом в моем ежедневном расписании. Конечно, если я молчал, то уж Харухи-то и подавно никак себя не проявляла. К тому же, когда я пытался завести разговор о вчерашнем сериале, погоде и тому подобном — обо всем, что, для Харухи было «скукой смертной» — она меня просто игнорировала. С учетом этого темы для разговора я подбирал осторожно.
 Когда же ей надоедало, она просто раздраженно отворачивалась.
 — Есть здесь какие-нибудь интересные кружки? Это я так, для справки интересуюсь.
 — Нет, — отрезала Харухи. — Вообще ни одного.
 Она тихонько вздохнула. Чего это она вздыхает-то?
 — Я думала, в старшей школе будет интереснее. А тут все то же обязательное образование. Никаких отличий. Похоже, я ошиблась со школой.
 А по каким критериям ты вообще выбирала себе школу?
 — Спортивные секции и литературные кружки — все как обычно. Эх, был бы хоть один необычный кружок в этой школе!
 А как ты вообще определяешь, какой кружок обычный, а какой необычный?
 — Если мне нравится кружок — он необычный, нет — обычный. Так и определяю.
 Вот оно что. Определяешь, значит? Спасибо за новость.
 — Хмпф!
 Она отвернулась в другую сторону. На сегодня разговор закончен.
 В другой раз:
 — Я тут услышал случайно, у тебя от поклонников отбою не было.
 — Да они все вообще ни на что не годились.
 — И что, ты их всех действительно бросала?
 — А чего это я с тобой должна об этом говорить?
 Она откинула волосы себе за плечи и уставилась на меня своими черными глазищами. Похоже, в запасе у нее лишь два выражения лица — равнодушное и сердитое.
 — Так, от Танигути нахватался? Ну почему я снова с этим кретином в одном классе? Может, он меня специально преследует?
 — Вот уж не думаю.
 — А, ладно. Понятия не имею, чего он там наговорил, но наверняка не соврал.
 — И что, не было никого, кто тебе был бы интересен?
 — Вообще не было!
 Похоже, «вообще не» — ее любимые слова.
 — А чего они все были такими недоумками? Приглашают на свидания в воскресенье у станции и как под копирку — кино, парк, стадион, перекус в забегаловке, ну и «пока-пока»! И это все, что ли?!
 «Ну и чего же в этом плохого?!» — подумал я про себя, но огласить свою мысль не осмелился. Если уж Харухи недовольна, такое ей тем более не понравится.
 — А эти признания по телефону — это что вообще? Если уж говоришь о таких важных вещах — говори с глазу на глаз!
 Ага, поговоришь тут с глазу на глаз, когда на тебя смотрят как на насекомое какое-нибудь… Вот уж не завидую этим парням, я бы на их месте тоже ни за что бы на такое не согласился.
 — Да… Будь я на их месте, интересно, как бы я поступил?
 — А какая мне разница?!
 Да что же такое!
 — Даа… проблемка. Неужели все парни на свете такие никчемные? В средней школе меня, честно говоря, все раздражало.
 Сейчас, похоже, тоже.
 — Ну и какой парень бы тебе понравился? Пришелец что ли?
 — Пришелец, ну или что-нибудь в этом роде. Если необычный, то все равно — парень или девушка.
 Да почему ты так зациклилась на необычных людях? В ответ на мои слова, Харухи посмотрела на меня как на дурака и заявила:
 — Так это ж интересней!
 Вот как?.. Да, наверное.
 Даже я не мог ничего возразить. Да, действительно, если вдруг какая-нибудь милая новенькая девушка в нашей школе окажется наполовину пришелицей, то я только «за». Или Танигути, с соседнего места подслушивающий нас с Харухи, — исследователь из будущего — это было бы очень интересно, или если бы Асакура Рёко, почему-то улыбающаяся мне, была бы экстрасенсом, моя школьная жизнь стала бы хоть немного веселей.
 Но все это, так или иначе, невозможно. Пришельцев, гостей из будущего, экстрасенсов и всего такого не существует. Ну ладно, пусть даже бывают, что они, вот так подойдут ни с того ни с сего и скажут: «Эй, я на самом деле пришелец!». Вот уж вряд ли.
 — Точно! — крикнула Харухи, опрокинув стул.
 Со всех сторон начали оглядываться.
 — Вот потому-то я и ищу их изо всех сил!
 — Прошу прощения за опоздание!
 Как всегда бодрый, но порядком запыхавшийся физрук Окабе вскочил в класс как раз в тот момент, когда вся аудитория смотрела на Харухи, стоящую со сжатыми кулаками и сверлящую взглядом потолок. Шок, что и говорить.
 — Эээ… Начнем урок.
 Харухи тут же уселась за парту, и остервенело уставилась на край своего стола. Ух!
 Я развернулся к доске, тотчас же развернулись и остальные. Окабе кое-как вскарабкался за кафедру и откашлялся.
 — Прошу прощения за опоздание… Эээ… Начнем урок.
 Когда он повторил это, атмосфера в классе снова стала как обычно. Наверное, именно такую обычность Харухи и должна больше всего ненавидеть.
 Но может быть, просто, такова жизнь?
 Говоря по правде, думаю, я завидую тому, как Харухи относится к жизни. Я не могу разделить ее взгляды, но то, что какие-то чувства в глубине моего сердца пробудились от спячки, игнорировать тоже не мог.
 Я уже давно оставил все надежды на то, что встречусь с чем-то необычным, а ведь, в конце концов, поиск — это действие!
 Если просто ждать, ничего толком и не найдешь. Так что, бери инициативу в свои руки! Да — черти линии на школьном дворе, рисуй на крыше, клей бумажки…
 Дерзай! (это слово еще не вышло из употребления?)
 Не знаю, когда именно Харухи стала выглядеть со стороны дикой сумасбродкой. Наверное, ждала она, ждала, но ничего не происходило. Ее это достало, и она принялась за разные странные поступки, но все было бесполезно. Может, поэтому у нее лицо такое, будто она весь мир проклинает?
 На перемене ко мне с серьезным выражением на лице подошел Танигути. Эй, Танигути, с такой физиономией ты действительно похож на недоумка!
 — Отстань! Не знаешь, что и брякнуть уже. Скажи лучше, что за волшебство ты использовал?
 — Ты о чем? Любая достаточно продвинутая технология неотличима от магии, — ответил я всплывшим в памяти афоризмом.
 Танигути ткнул большим пальцем на, как обычно, мгновенно опустевшее после урока место Харухи и сказал:
 — В первый раз вижу, чтобы Судзумия с кем-то так долго разговаривала! Ты о чем с ней болтал?
 Да, хм, а о чем же? Я просто задал ей пару вопросов, вот и все.
 — Я поражен до глубины души! — Танигути с деланным благоговением воззрился на меня, а в это время позади него возникло лицо Куникиды.
 — Кёну давно нравятся странные девушки!
 Не вводи людей в заблуждение.
 — Да какая разница, кто ему там нравится. Что я понять хочу, так это как Кён умудрился разговорить Судзумию? Абсолютно непонятно.
 — Может быть, Кён тоже к той же категории чудиков относится, а?
 — Да уж. А чего еще ждать от парня по кличке «Кён»?
 Кён, Кён, Кён! Чем раз за разом выслушивать эту идиотскую кличку, я предпочел бы, чтобы ко мне обращались по имени — это как-то посерьезнее. Хотя бы, хочу, чтобы младшая сестра называла меня «братиком»!
 — И мне расскажите! — неожиданно прозвучал девичий голос.
 Легкое сопрано. Подняв глаза, я увидел застывшее в улыбке лицо Асакуры Рёко, обращенное на меня.
 — Я все пыталась заговорить с Судзумией-сан, но ничего не вышло. Что сделать, чтобы она стала поразговорчивей?
 Я призадумался, потряс головой, пытаясь привести мысли в порядок, но так ни до чего и не додумался.
 — Не знаю.
 Асакура засмеялась.
 — Ну ладно, по крайней мере, теперь я спокойна. Если бы Судзумия-сан и дальше бы была оторвана от класса, могли возникнуть проблемы. Хорошо, что у нее появился хотя бы один друг.
 С чего это Асакура Рёко суетится прямо как староста? Да потому что она и есть староста. Так решили на последнем классном часе.
 — Друг?..
 Я в задумчивости склонил голову. Как так? Я ж кроме кислой физиономии Харухи больше ничего от нее и не видел.
 — Ну, может, так Судзумия-сан вольется в класс. В конце концов, мы же в одном классе учимся, и хочется со всеми быть хороших отношениях. Правильно?
 Ну, правильно и что?
 — Если мне понадобится что-нибудь ей передать, то я передам через тебя.
 Э, нет, постойте! Не собираюсь я быть ее секретарем!
 — Пожалуйста, — добавила она, сложив ладошки вместе. Я невнятно промычал что-то вроде «эээ» или «ууу». Асакура приняла это за выражение согласия и вернулась к стайке девчонок, которые следили за нами очень внимательно. Хотя напоследок она одарила меня своей солнечной, как цветок желтого тюльпана, улыбкой, настроение мое упало ниже плинтуса.
 — Кён, мы же с тобой друзья, да? — Танигути заговорщицки подмигнул мне. О чем ты? Даже Куникида, прикрыв глаза и сложив руки на груди, кивает головой.
 Что тот, что этот — превратились в круглых идиотов!
 Перетасовки учеников по партам было решено совершать ежемесячно, поэтому наша староста, Асакура Рёко, написала номера мест на клочках бумаги, сложила их в коробку из-под печенья, и предложила каждому выбирать. Я вытянул место в предпоследнем ряду, рядом с выходящим во внутренний двор окном. Занял, так сказать, позицию. Думаю, вы догадались, кто же занял место на последнем ряду позади меня. С лицом мучающегося от зубной боли человека туда села Судзумия Харухи.
 — Школьники, что ли, начали бы пропадать, или какого-нибудь учителя грохнули бы в запертой комнате…
 — Опасные вещи говоришь.
 — У нас есть кружок изучения тайн.
 — О? И чего?
 — Просто смешно. До сих пор так ни с чем особенным и не столкнулись. Просто помешанные на детективах да таинственных историях. И ни один не похож на настоящего следователя!
 — Да уж, наверное.
 — Еще я рассчитывала на кружок исследователей паранормальных явлений.
 — И?
 — Там одни поклонники оккультизма собрались, а ты что думаешь?
 — Да ничего не думаю.
 — Эх… какая же вокруг скука! Ну почему в этой школе нет ни одного кружка поинтереснее?
 — Наверное, с этим ничего не поделаешь…
 — Я-то думала, в старшей школе будут какие-нибудь увлекательные кружки! Я чувствую себя, как бейсболист, желающий играть в Высшей Школьной Лиге по бейсболу, и узнавший, что в школе, в которую он поступил, даже секции бейсбола нет! Вот так по-дурацки я себя и чувствую — как этот бейсболист!
 Харухи с отчаянной решимостью свирепо сверлила глазами пустоту. Пожалеть ее, что ли?
 Не знаю уж, какого рода кружок удовлетворил бы Харухи. А разве она сама это знает? Она просто думает неопределенное: «Хочу чего-нибудь интересного». И что же такое, это «интересное»? Расследование убийства? Поиск пришельцев? Вызов духов? Думаю, Харухи и сама не определилась.
 — Ничего не поделаешь.
 Я решился высказать свое мнение.
 — Люди должны довольствоваться тем, что имеют. Те, кто не может это сделать, совершают открытия, создают изобретения. Одни из них очень хотели летать и создали самолеты. Другие мечтали о комфортных путешествиях — и появились поезда и автомобили. Но все это порождено умом и воображением только небольшой части человечества. Это дело рук гениев. Самое подходящее для нас, простых смертных — просто жить своей обычной жизнью. Положение охотника за приключениями для нас не подходит, ничего не…
 — Заглохни.
 Харухи оборвала мою, как мне казалось, великолепную речь и отвернулась. Похоже, она действительно в крайне плохом настроении. Впрочем, как всегда. Что же этой девчонке нужно? Оторванные от серой действительности явления? Но этих явлений в нашем мире изначально нет! Точно — нет.
 Да здравствуют Законы Физики! Благодаря вам, мы, люди, можем тихо жить в спокойствии. Хотя для Харухи это и плохо.
 Все нормально?
 Собственно, поэтому все, наверное, и началось.
 Возможно, этот разговор и стал спусковым крючком.
 Все произошло неожиданно.
 Мягкие лучи солнца так и вызывали желание задремать. Но только я собирался, подложив под голову руки, прикорнуть, как чудовищная сила дернула меня за воротник и опрокинула назад. Рывок был так силен, что я со всего размаху врезался затылком о парту сзади, да так, что на глазах показались слезы.
 — Эй, ты что творишь!
 Я со всей яростью, на которую был способен, развернулся, и моим глазам предстала вставшая со своего места Харухи, одной рукой еще державшая мой воротник, и… впервые вижу… улыбающаяся так, будто стояла под жарким экваториальным солнцем. Если бы улыбающееся лицо могло повышать температуру воздуха, она бы поднялась до уровня тропических джунглей!
 — Придумала!
 Эй, слюной-то не брызгай!
 — И почему мне такая простая вещь раньше в голову не приходила?!
 Оба глаза Харухи сверкали как Альфа в созвездии Лебедя и смотрели прямо на меня. Выхода у меня не было, и я спросил:
 — Ну и чего ты придумала?
 — Раз его нет, я организую его сама!
 — Что?
 — Кружок!
 Похоже, голова у меня будет болеть не только от удара о парту.
 — Вот как? Вот и хорошо. Кстати, может, отпустишь меня?
 — Чего? Что это за реакция? Мог бы и порадоваться чуть-чуть такому открытию-то.
 — Об этом открытии я с тобой потом спокойно поговорю и разделю твою радость в более подходящем месте. А сейчас просто успокойся.
 — Что ты имеешь в виду?
 — Урок идет.
 Харухи наконец-то отпустила мой воротник. Я потрогал свою гудящую голову и развернулся к доске. Весь класс смотрел на меня, раскрыв рты. В поле моего зрения попала застывшая с мелком в руке и готовая расплакаться молоденькая учительница, только-только из университета.
 Я подал Харухи знак сесть, а затем успокаивающе поднял ладони в адрес бедной учительницы английского.
 Продолжайте урок, пожалуйста.
 Харухи неохотно уселась на место, что-то недовольно бормоча себе под нос. Учительница вернулась к записям на доске…
 Организовать кружок?
 Так.
 Только не говорите мне, что я уже записан в его участники.
 Мой ноющий затылок подтверждал мои все самые худшие предчувствия.




 Глава 2


 Предчувствие меня не обмануло.
 На перемене Харухи не убежала, как было обычно. На этот раз она схватила меня за руку и потащила за собой. Выбежав из класса, мы пронеслись по коридору, взлетели по лестнице и остановились перед дверью, ведущей на крышу.
 Обычно эта дверь заперта, а лестничная клетка на четвертом этаже используется как склад кружка искусств. Огромные полотна, поломанные мольберты, статуя Марса с отбитым носом — вся площадка была заставлена всевозможным хламом. Очень уж тут тесно, да и темновато.
 Ну, говори, зачем ты меня сюда притащила.
 — Окажи содействие! — объявила Харухи, на этот раз, схватив меня за галстук. Теперь наши головы находились на одном уровне, так что она просто впилась в меня взглядом. У меня было отчетливое ощущение, что сейчас у меня будут вымогать деньги.
 — Какое содействие?
 На самом-то деле я знал, просто так спросил, чтоб удостовериться.
 — В организации моего кружка!
 — А с чего это я должен оказывать содействие в том, что тебе в голову пришло? Объясни-ка для начала.
 — Комнату и участников я обеспечу, так что ты займись всей этой школьной бумажной волокитой.
 Ничего не слышит.
 Я освободился от ее руки.
 — И что за кружок ты хочешь устроить?
 — Какая разница? Сначала надо организовать!
 Я сильно сомневаюсь, что школа одобрит кружок неизвестного назначения.
 — Понял? Сегодня до конца уроков выясни, а я пойду искать комнату для кружка. Договорились?
 «Нет, не договорились», — если бы я так ответил, то, судя по всему, был бы забит насмерть. Пока я прикидывал, как бы мне возразить, Харухи развернулась и непринужденной походкой удалилась вниз по лестнице, оставив растерянного парня в одиночестве стоять на пыльной темной лестничной клетке.
 — Но я еще не сказал ни да, ни нет…
 Что толку обращаться к гипсовой статуе? Размышляя, что бы сказать по приходу в класс одноклассникам, должно быть, сгорающим от любопытства, я пошел обратно.
 Положение об организации кружка.
 Число участников — не менее пяти человек. Куратор из числа учителей, название, ответственный участник, содержание деятельности, необходимо одобрение Школьного Совета по делам учащихся. Деятельность кружка ограничена творчеством и активным участием в жизни школы. Основываясь на результатах работы, школьный совет по делам учащихся может повысить статус кружка до «Исследовательского общества». Финансирование кружка не предусмотрено.
 Мне даже не пришлось искать эти сведения — требования были перечислены прямо на задней обложке брошюрки учащегося.
 Ладно, участников можно набрать и с улицы просто для количества. С учителем-куратором будет тяжело, но, думаю, кто-нибудь да согласится. Название выберем какое-нибудь побезобиднее. Ответственным же участником, тут сомнений нет, будет Харухи.
 Вот только я готов поспорить, никакого «творчества и активного участия в жизни школы» в деятельности кружка не будет. С чего я это взял? То, что ее не устраивает, Судзумия Харухи пропускает мимо ушей, в этом вся она.
 В ту же минуту как зазвенел звонок с последнего урока, Харухи, зажав рукой как тисками рукав моего пиджака, выволокла меня из класса. Больших усилий мне стоило не оставить там свой портфель.
 — Куда идем-то? — первым делом спросил я с подозрением.
 — Комната, — коротко ответила Харухи, энергичной поступью летя вперед и сметая со своего пути школьников. Кроме этого она не произнесла ни слова. Можно хотя бы за руку меня не тащить?
 Мы миновали коридор, скатились по лестнице до первого этажа, вышли наружу, прошли в соседний корпус, снова взобрались по лестнице, и, наконец, посреди полутемного коридора Харухи остановилась. Я, соответственно, тоже.
 Перед нами была дверь.
 «Литературный кружок» — гласила криво прибитая табличка на ней.
 — Здесь.
 Не постучавшись, Харухи отворила дверь и без каких-либо церемоний зашла внутрь. Разумеется, я тоже.
 Комната была на удивление просторной, может, потому что кроме длинного стола, складных стульев и стального книжного стеллажа там ничего не было. Несколько трещин бороздили потолок и стены, безмолвно свидетельствуя о возрасте здания.
 Как будто в дополнение к комнате, на складном стуле в одиночестве сидела девушка и читала толстенную книгу в жестком переплете.
 — С сего момента эта комната — наша! — торжественно объявила Харухи, широко разведя руки. Ее лицо сияло божественной улыбкой. «Уж лучше бы в классе так улыбалась…» — подумал я, но от высказывания этого вслух воздержался.
 — Секундочку, а что это вообще за место?
 — Корпус культуры и искусств. Здесь помещения кружка искусств и школьного духового оркестра. Кружки и клубы, у которых нет собственных комнат, тоже собираются здесь, в старом корпусе. Здесь вот литературный кружок.
 — Ну и что же с этим литературным кружком?
 — А все его участники окончили школу весной этого года. Новых не было и его даже решили закрыть, а эта девчонка — его новый участник.
 — Значит, его еще не закрыли!
 — Уже, считай, все решено. В нем же всего один участник.
 Вот ведь проныра! Она комнату хочет захватить! Я взглянул на сидевшую за столом неподалеку девчонку-десятиклассницу из литературного кружка.
 Очки, короткие волосы.
 К тому моменту Харухи уже навела порядочную суматоху, но эта девушка даже ни разу не подняла голову и всего лишь время от времени перелистывала страницы кончиками пальцев, полностью игнорируя наше существование. Да она и сама страннее некуда.
 Я тихонько прошептал Харухи:
 — А что делать с этой девчонкой?
 — Она сказала, что ей все равно.
 — Точно?
 — На перемене встретились, ну я и говорю: «Одолжи нам комнату, пожалуйста», а она — «можно, я буду там книги читать?». Странная какая-то, тебе не кажется?
 Кто бы говорил. Я еще раз взглянул на странную девчонку из литературного кружка.
 Бледная кожа, отсутствие какого-либо выражения на лице, механически двигающиеся пальцы, короткие волосы закрывают лицо. Так и хотелось снять с нее очки, чтобы лучше разглядеть. Ее можно было сравнить с куклой, такое она производила впечатление. Короче говоря, странная отстраненная девчонка.
 Возможно, почувствовав на себе мой внимательный взгляд, девушка неожиданно подняла голову и поправила пальцем очки.
 Глубокие темные глаза смотрели на меня из-под них, но ни во взгляде, ни в движениях губ не проявлялось никакой реакции. Абсолютное отсутствие выражения. В полном отличии от Харухи, ее лицо изначально не было способно выражать вообще никаких эмоций.
 — Нагато Юки, — произнесла она.
 Похоже, имя. Голос был такой, что услышав его, в памяти через три секунды от него ничего не останется.
 Нагато Юки моргнула пару раз, задержала на пару секунд взгляд на мне, а затем, будто потеряв интерес, вернулась к своей книге.
 — Нагато-сан, — позвал я, — вот эта девчонка собирается устроить в этой комнате штаб-квартиру своего непонятного кружка. Ты не против?
 — Нет, — ответила она, не отрывался от книги.
 — Но это может доставить тебе неудобства.
 — Неважно.
 — А вдруг она тебя выгонит?
 — Пожалуйста.
 Она отвечала быстро, но по-прежнему абсолютно без выражения. Наверное, ей действительно все равно.
 — Ладно, решено, — встряла Харухи.
 Ее голос дрожал от нетерпения, что не сулило ничего хорошего.
 — Отныне после уроков собираемся здесь. Явка обязательна! За прогул — смертная казнь! — объявила она с цветущей улыбкой на лице.
 Я неохотно кивнул. Умирать-то не хочется.
 Итак, комнату мы себе нашли, но с регистрацией дело пока что стояло. Мы еще не придумали ни названия для кружка, ни его направленности. Я попросил Харухи разобраться с этим в первую очередь, но, похоже, ей было не до того.
 — Ерунда, потом придумаем! — объявила она во всеуслышание. — Самое главное сейчас — набрать команду. Нужно откопать еще хотя бы двоих.
 Как так? Уже включила девчонку из литературного кружка? Она что, сочла Нагато Юки инвентарем в комплекте с комнатой?
 — Да ты не беспокойся, скоро я всех соберу. У меня уже есть на примете подходящая кандидатура.
 И как это мне не беспокоиться? Проблемы растут как снежный ком.
 На следующий день после уроков, кое-как избавившись от Танигути и Куникиды, желавших прогуляться со мной по дороге домой, я неохотно отправился в нашу новую комнату.
 Харухи испарилась, крикнув мне только «Скоро приду!», и вылетела из класса с такой скоростью, что я понял, почему ее так настойчиво пыталась удержать школьная секция легкой атлетики. «Да что у нее, ускорители в ноги вмонтированы, что ли?» — удивился я. Наверное, понеслась «обеспечивать» нам новых участников. Или, может знакомиться с пришельцами?
 Я закинул сумку на плечо и потащился в направлении комнаты литературного кружка.
 Нагато Юки уже сидела в комнате ровно в той же позе как вчера и читала книгу. Когда я вошел, она даже не моргнула. Я, конечно, точно не знаю, но литературный кружок это что, кружок чтения книг?
 Молчание.
 — Что читаешь?
 Я не выдержал и задал этот вопрос, более не в силах переносить гнетущую тишину. Нагато Юки вместо ответа приподняла книгу, показывая мне обложку. Куча скучных иностранных слов, написанных готическим шрифтом. Похоже, какой-то фантастический роман.
 — Интересная?
 Нагато Юки вялым жестом поправила на носу очки и ответила бесцветным голосом:
 — Уникальная.
 Похоже, о чем ни спроси, у нее всегда готов моментальный ответ.
 — Чем же?
 — Всем.
 — Значит, любишь читать?
 — Относительно.
 — Ясно…
 …
 Молчание.
 Можно мне домой пойти, а?
 Я положил портфель на парту и собирался было сесть на складной стул неподалеку, как вдруг дверь распахнулась настежь, будто ее выбили ногой.
 — Простите, простите, запоздала! Пока поймала, столько времени прошло!
 Отсалютовав одной рукой, в комнату вошла Харухи. Другая ее рука была отведена за спину и кого-то держала. Очевидно, еще кого-то похитила, вместе с ним и пришла. В следующее мгновение Харухи ввалилась в комнату и зачем-то заперла за собой дверной замок. Щелк! От этого звука хрупкая маленькая фигурка за ее спиной задрожала. Еще одна девчонка.
 Да еще и красотка!
 Это она — «подходящая кандидатура»?
 — Ч… что это? — чуть не плача, проговорила эта красавица. — Где я? Зачем меня сюда привели? Зачем вы закрыли дверь? Что такое?..
 — Молчать! — гаркнула на нее Харухи таким голосом, что девушка попросту застыла. Харухи продолжила:
 — Позвольте представить вам Асахину Микуру-тян!
 Сказав это, Харухи замолчала. Что, знакомство уже окончено?
 Гнетущее молчание вновь воцарилось в комнате. Лицо Харухи было исполнено удовлетворения хорошо выполненной работой, Нагато Юки, не обращая ни на что внимания, читала книгу, а загадочная красотка Асахина Микуру, готовая вот-вот расплакаться, дрожала мелкой дрожью. «Ну, скажите же что-нибудь!» — думая так, я сам вынужденно раскрыл рот:
 — Откуда ты ее похитила?
 — Никого я не похищала! Все было добровольно!
 Ага, очень на то похоже.
 — Она бездельничала в аудитории одиннадцатого класса, там-то я ее и поймала. На переменах я в школе все углы облазила, она мне попадалась пару раз на глаза, вот я о ней и вспомнила.
 Значит, вот чем ты занимаешься на переменах. А, ладно, неважно.
 — Получается, она старшеклассница!
 — И что? — Харухи сделала удивленное лицо.
 Похоже, она действительно ни о чем не думает.
 — Эх… Ну и зачем же, тебе эээ… Асахина Микуру-сан?
 — Смотри!
 Харухи ткнула пальцем прямо в кончик носа Асахине Микуру, отчего ее хрупкие плечики сразу сжались.
 — Какая симпатяжка!
 Говоришь ты ну точно как похититель.
 — Я думаю, милашка очень важна!
 — Извини, что?
 — Ну, милашка! Милашка — это, можно сказать, один из основных элементов! В каких-нибудь странных происшествиях в детективных историях всегда есть такая маленькая девочка-милашка!
 Я невольно взглянул на Асахину Микуру. Хрупкая фигурка, милое детское личико. Действительно, выглядит как неуверенная ученица младшей школы. Длинные каштановые волосы ее слегка завивались и ниспадали вниз, взгляд, похожий на взгляд котенка, казалось, так и просил о защите, полуоткрытые губки и виднеющиеся жемчужные зубки производили впечатление изумительной гармонии. Дай ей волшебную палочку со сверкающим камнем на конце — и она станет маленькой феей! Так, о чем это я это я говорю?
 — И это еще не все!
 Харухи, гордо улыбаясь, обошла Асахину Микуру с тыла и внезапно обхватила ее сзади.
 — Кяяяя!!! — закричала Асахина.
 Харухи, не обращая на нее никакого внимания, захватила свою добычу — грудь Асахины.
 — Аааа!!!
 — Такая мелкая, а грудь больше моей! Смазливое личико и большая грудь — важнейший элемент для милашки!
 Ничего не понимаю.
 — Да уж, ну и размерчик! — Харухи засунула руки Асахине под матроску, и принялась за непосредственное ощупывание. Ого!
 — Вот ведь, а! Личико такое смазливое, так еще и грудь больше моей…
 — С… спаситеее!!!
 Асахина покраснела до корней волос и пыталась вырваться, судорожно дергая руками и ногами, но силы были явно неравны. Харухи увлеклась настолько, что уже задрала ей юбку, когда я оттащил эту извращенку прочь.
 — Ты что, совсем дура?!
 — Они ж такие огромные! Точно! Да чего там, ты сам попробуй!
 Асахина слабо простонала.
 — Я стесняюсь.
 Другого ответа, что ли придумать не мог?
 Удивительно, но все это время Нагато Юки ни разу не подняв головы, все продолжала читать свою книгу. Что с ней вообще такое?
 Тут мне кое-что пришло в голову.
 — Так что значит? Ты что, притащила сюда… Асахину-сан из-за ее внешности и размера груди?
 — Ну да!
 Да, она действительно дура.
 — Я думаю, нам никуда без такой девочки-талисмана!
 Думает она, как же…
 Асахина поправила на себе помятую школьную форму и подняла глаза на меня. Посмотрев в эти глаза, я почувствовал себя неловко.
 — Микуру-тян, — обратилась к ней Харухи, — ты записана в какие-нибудь кружки?
 — Д… да… каллиграфия…
 — Бросай его! Моему кружку это будет мешать!
 Насколько же Харухи эгоистична.
 Асахина, выглядевшая как жертва, которую спрашивали, чем она предпочитает быть отравленной — цианистым калием или стрихнином, кивнула, еще раз посмотрела на меня умоляющим о спасении взглядом и затем, впервые обратив внимание на существование Нагато Юки, удивленно раскрыла глаза. Задержав на ней взгляд на некоторое время, она еле слышно прошептала:
 — Вот как…
 И затем сказала:
 — Понятно.
 И что же тебе понятно?
 — Я брошу кружок каллиграфии и присоединюсь к вам.
 В ее голосе звучала печаль.
 — Но я плохо понимаю, чем занимается литературный кружок.
 — Мы — не литературный кружок, — успокоила ее Харухи.
 Видя, что глаза Асахины еще больше округлились, я поторопился объяснить:
 — Мы просто временно размещаемся здесь. То, куда ты вступаешь — созданный Судзумией Харухи кружок с неопределенными задачами и неясным названием.
 — …Э?..
 — Ах да, вон та сидящая на стуле девчонка как раз и есть участник литературного кружка.
 — Ааа…
 Асахина выслушала все это с открытым ртом, будто лишившись дара речи. Вполне подходящая реакция.
 — Отлично! — беззаботно улыбаясь, Харухи хлопнула по маленькому плечику Асахины.
 — Что касается названия, то я только что его придумала!
 — …Ну, говори, — отозвался я. Если бы можно было, я бы предпочел его не слышать. Конечно, не приняв во внимание все мои размышления, Судзумия Харухи во весь голос издала боевой клич.
 Прошу внимания. Как бы запутанно все ни было, случайная мысль, пришедшая Харухи в голову здесь и сейчас, и стала названием нашего кружка.
 Бригада SOS.
 Бригада
 Судзумии Харухи
 Основанная во имя
 Сверхоживления мира.
 Сокращенно — Бригада SOS.
 Можно смеяться?
 Я первым делом, удивился.
 Почему «Бригада»? Должно быть «Кружок Судзумии Харухи, основанный во имя сверхоживления мира», но, в любом случае, кружка как такового еще не было и непонятно даже, чем же мы будем заниматься.
 — Вот потому пусть и будет «Бригада»! — так одной фразой Харухи все неясности были устранены.
 Асахина, видимо, смирилась и не промолвила ни словечка. Нагато Юки на нас внимания не обращала, ну а я даже не знал, что сказать. Поэтому название кружка было принято большинством голосов — одним «за» и тремя воздержавшимися.
 Ладно, делай что хочешь.
 Получив приказ от Харухи: «Каждый день после уроков собираемся здесь!» — рядовой состав на сегодня был распущен. Асахина с поникшими плечами поплелась по коридору и даже со спины смотрелась настолько печально, что я окликнул ее:
 — Асахина-сан!
 — Что?
 Асахина, действительно никак не выглядевшая на свой возраст, обратила на меня свое невинное личико.
 — Ты можешь и не вступать в этот дурацкий кружок. Не обращай внимания на Харухи, я ей сам потом скажу.
 — Нет.
 Она остановилась, прищурила глаза, улыбнулась и сказала бархатным голоском:
 — Все в порядке. Я буду участвовать.
 — Но, скорее всего это совсем не то, что тебе нужно!
 — Все хорошо. Ты ведь тоже вступил?
 Эй, а я-то здесь при чем?
 — Наверное, это необходимо в этой временнОй плоскости, — задумчиво проговорила она, глядя куда-то вдаль.
 — А?
 — К тому же, меня беспокоит Нагато-сан…
 — Беспокоит?
 — А? Нет-нет. Ничего.
 Асахина взволнованно затрясла головой из стороны в сторону, и ее волосы закачались в такт движениям.
 Потом она смущенно улыбнулась и низко-низко поклонилась.
 — Прошу прощения за нерасторопность, приятно познакомиться.
 — Эй, ты так говоришь…
 — И еще зови меня, пожалуйста «Микуру-тян»! — она опять улыбнулась.
 Ах! У меня голова кружится, как вспомню, какая же она милая!
 Однажды у нас с Харухи произошел такой разговор.
 — Знаешь, что нам теперь нужно?
 — Откуда мне знать…
 — Я думаю, хорошо бы, чтоб появился загадочный новичок.
 — Хотелось бы услышать от тебя определение загадочности.
 — Учебный год второй месяц уже как начался! Если в такое время, посреди учебного года к нам кто-нибудь переведется, тот, думаю, будет вполне загадочным, наверное. Чего тебе?
 — Может, у него родители работу сменили, и им пришлось переехать.
 — Нее, как-то это неестественно.
 — А что же тогда для тебя естественно?! Хотелось бы знать!
 — Чего ж ты не идешь, загадочный новичок?..
 — Короче, мои слова тебе без разницы, да?
 Судя по всему, пошли слухи, что мы с Харухи что-то замышляем.
 — Эй, чем ты там занимаешься с Судзумией? — решил поинтересоваться Танигути. — Неужто у вас какие-то отношения…
 Вывод неверен! Вообще-то, мне самому больше всех хотелось бы знать, чем мы там занимаемся.
 — Эй, ты, успокойся! Не первоклассник же какой-нибудь. Смотри, не натвори делов на школьном дворе, а то могут и от уроков отстранить. [3] 
 Будь Харухи одна, я бы, пожалуй, так не беспокоился. Но надо позаботиться, чтобы это не повредило Нагато Юки и Асахине Микуру. Я так о них беспокоюсь, даже горжусь собой чуть-чуть…
 Но остановить Харухи, превратившуюся в несущийся полным ходом экспресс, у меня все равно вряд ли получится.
 — Мне нужен компьютер!
 С момента основания «Бригады SOS» в литературной комнате, где раньше не было ничего кроме длинного стола, складных стульев и книжных полок, теперь появилось много самых разных вещей.
 Теперь в нашем владении были: вешалка на колесиках, помещенная в угол комнаты, большой термос с горячей водой, чашки, радио с CD-плеером, холодильник, портативная кухонная плитка, глиняный горшок, металлический чайник и всевозможные кухонные принадлежности. Жить нам здесь, что ли?
 Харухи сидела со скрещенными ногами и сложенными на груди руками на взятой из какой-то аудитории парте. Кроме нее на парте находилась треугольная пирамидка с надписью «Командир».
 — В век информационных технологий у нас даже ни одного компьютера нет! Этому нет прощения!
 И кого это ты не собираешься прощать?
 Все члены кружка были в сборе. Нагато Юки на своем обычном месте читала какую-то толстую книгу о падении одного из спутников Сатурна, или что-то вроде того. Асахина, приходить которой было вовсе не обязательно, тем не менее, с серьезным видом исправно появилась и присела на складной стул.
 Харухи спрыгнула со стола и направилась ко мне с улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего.
 — В общем, я за добычей! — объявила она с глазами браконьера, собирающегося поохотиться в заповеднике.
 — «Добыча» — это компьютер? Откуда?! Собираешься ограбить магазин электроники?
 — Конечно, нет! Есть кое-кто поближе!
 — За мной! — Асахина и я подчинились, и Харухи протащила нас вперед, прямо к помещению Компьютерного исследовательского общества в двух дверях от нас.
 Действительно…
 — Вот, держи, — Харухи вручила мне «полароид». — Слушай внимательно! Действуем согласно плану операции! Не прозевай момент!
 Харухи нагнулась ко мне и зашептала на ухо свой «план операции».
 — Что?! Да это просто бред!
 — Да все в порядке!
 Для тебя может и «все в порядке». Я обернулся к находившейся в недоумении Асахине и попытался подать ей знаки, мол, лучше бы ей поскорее уйти.
 Асахина с удивлением взглянула на меня, подмигивающего ей изо всех сил, и зарделась. Она меня совсем не так поняла!
 Пока все это происходило, Харухи с невозмутимым видом, даже без стука, открыла дверь в комнату Компьютерного общества.
 — Здрасьте! Я пришла за компьютером!
 Комната компьютерщиков формой напоминала нашу, но была заметно теснее. На столах стояли мониторы и идолами возвышались системные блоки. Воздух в помещении колебался лишь за счет тихого звука крутящихся вентиляторов.
 Четыре парня, сидевшие на своих местах и печатавшие, обернулись и уставились на стоящую в дверях Харухи.
 — Кто у вас тут главный? — высокомерно спросила Харухи, улыбаясь. Один парень приподнялся и ответил:
 — Ну, я. А что надо?
 — Я же только что сказала! Дайте мне компьютер!
 Безымянный глава Компьютерного общества изобразил на своем лице фразу «о чем это она?»
 — Ну, нет. Финансирования не хватало, так что компьютеры куплены на наши собственные средства, накопленные по крохам, и благотворительностью мы заняться никак не можем.
 — Ой, да ладно вам! Дайте хотя бы один. Вон, у вас их сколько!
 — Эт… постойте, а кто вы вообще такие?
 — Командир «Бригады SOS» Судзумия Харухи. А это мои подчиненные — № 1 и № 2.
 Секундочку! Никакой я не подчиненный!
 — Именем «Бригады SOS» приказываю без лишних разговоров отдать мне компьютер!
 — Понятия не имею, кто вы, ребята, такие, но что невозможно, то невозможно. Можете и сами купить.
 — Вот как, значит. Так об этом и речь!
 Глаза Харухи дерзко сверкнули. Дурной знак!
 Харухи подтолкнула в спину стоящую без дела Асахину прямо к старосте, затем схватила его запястье и с быстротой молнии приложила прямо к груди Асахины.
 — Кяяяя!!!
 — Ээээ!!!
 Щелк!
 В унисон двум крикам я нажал кнопку на камере.
 Насев на пытающуюся убежать Асахину, Харухи правой рукой еще крепче прижала ладонь старосты к ее груди.
 — Кён! Еще разочек!
 Я неохотно нажал на спуск. Асахина и безымянный староста, простите меня. Староста высвободился как раз в тот момент, когда Харухи уже намеревалась запихать его руку Асахине под юбку.
 — Ты что творишь, а?!
 Харухи изящно покачала пальчиком перед носом красного от ярости старосты:
 — Утю-тю! Вот мы и получили фотографическое свидетельство сексуального домогательства! Не хочешь, чтобы эти снимки разошлись по всей школе — гони компьютер!
 — Что за глупости?! — с пеной у рта запротестовал староста.
 Как же хорошо я понимаю его состояние.
 — Ты сама схватила мою руку! Я невиновен!
 — Да кто ж тебе поверит?
 Я повернулся и взглянул на лежащую на полу парализованную Асахину. Пройдя через такое потрясение, сейчас она находилась в полной прострации.
 Зато староста еще боролся:
 — Весь наш кружок будет свидетелями! Я ни при чем!
 Замершие с открытыми ртами три участника Компьютерного общества очнулись и закивали головами:
 — Конечно!
 — Староста не виноват!
 Однако этот вялый хор голосов Харухи во внимание не приняла.
 — Тогда я скажу, что все вы сговорились и совершили над этой девочкой групповое изнасилование!
 Все в комнате, включая меня и Асахину, побледнели. Что бы ни было, до этого, надеюсь, не дойдет.
 — Сусусусу… Судзумия-сан!..
 Харухи отпихнула Асахину, прильнувшую к ее ногам и гордо выпятила грудь.
 — Ну как? Даете или нет?
 Лицо старосты из красного стало вначале белым, а затем землистым.
 В конце концов, он сдался.
 — Забирайте что хотите… и выметайтесь!.. — бросил он и угнетенно опустился на стул. Остальные ребята подбежали к нему.
 — Староста!
 — Возьми себя в руки!
 — Ты в порядке?
 Голова старосты повисла, будто отрезали нить, на которой она держалась как у марионетки. Я хотя и был соучастником Харухи, не мог ему не посочувствовать.
 — Какой из них самой последней модели?
 До чего же бессердечная девчонка!
 — С чего это мы должны тебе это говорить?
 Сердитые члены Компьютерного общества загалдели, но Харухи, не говоря ни слова, просто указала на камеру, которую я держал.
 — Черт! Вон тот!
 Харухи подошла к указанному системному блоку и, достав из кармана юбки обрывок бумаги, внимательно изучила номер модели и марку компьютера.
 — Я вчера была в магазине электроники и взяла у продавца список последних поступивших моделей. Этой там нет.
 Все было так тщательно продумано, что мне даже стало страшно.
 Покрутившись возле остальных компьютеров, Харухи указала на один из них.
 — Давайте этот.
 — Э… эй! Мы только в прошлом месяце его купили!
 — Камера.
 — …З… забирайте, воры!
 Мне нечего возразить, действительно воры.
 Аппетиты Харухи не знали границ. Повыдергав из компьютера все провода, она, начав с монитора, перетащила в комнату литературного кружка все до последнего винтика, потребовала подключить все обратно и даже заставила протянуть между двумя кабинетами кабель, чтобы пользоваться школьным Интернетом. Все это вынуждены были сделать участники Компьютерного общества. Просто наглый грабеж!
 — Асахина-сан, — абсолютно безмолвный все это время, я обратился к маленькой фигурке, закрывшей лицо руками.
 — Давай-ка вернемся обратно.
 — Уууууу…
 Я помог подняться рыдающей Асахине. Харухи! Не могла, что ли, воспользоваться собственными грудями?! Для той, кто переодевается прямо перед глазами парней, это пустяк! Успокаивая не перестающую лить слезы Асахину, я в это время размышлял, что это Харухи собирается делать с компьютером.
 Скоро все стало ясно.
 Мы будем делать собственный сайт Бригады «SOS».
 Вот это и задумала Харухи. Так, а кто именно будет заниматься этим сайтом?
 — Ты! — сказала Харухи. — У тебя ведь есть свободное время, вот и займись! А я должна искать еще участников!
 Компьютер был поставлен на стол, где стояла пирамидка «Командир». Орудуя мышкой, Харухи объявила:
 — Сделай его побыстрее — сегодня-завтра. Пока сайта не будет, делать нам нечего.
 Поодаль от Нагато Юки, с отсутствующим видом читавшей книгу, распростерлась на столе Асахина. Плечи ее подрагивали. Слова, нет, непреложную истину, озвученную Харухи, слышал только я, так что должен был подчиниться. По крайней мере, она, несомненно, так думала.
 — Нууу, одних слов мало…, - хотя я и сказал так, но мне было довольно интересно. Нет-нет, приказной тон Харухи здесь совсем не при чем. Создание сайта… Ни разу этим не занимался, а выглядело это интересно.
 Итак, на другой день я начал свой тяжелый путь к покорению вершин веб-дизайна.
 Вообще-то говоря, никакого тяжелого пути не было. Как я и ожидал, ребята из Компьютерного общества уже установили необходимые программы, так что я просто взял готовый шаблон, что-то вырезал, что-то вставил, вот и все.
 Вопрос был в другом: что же там писать?
 На тот момент я даже не представлял себе, чем Бригада «SOS» собирается заниматься, так что писать мне было категорически не о чем. На заголовке «Добро пожаловать на сайт «Бригады SOS» я застрял. «Давай делай! Быстрее!» — эти слова звенели в моей голове, будто Харухи нашептывала мне их прямо в ухо, пока я, жуя бенто, в обеденный перерыв без толку гонял мышку по экрану.
 — Нагато, хочешь что-нибудь написать? — спросил я Нагато, которая, сидела здесь даже на переменах.
 — Нет.
 Она даже лица не подняла. Мне, конечно, все равно, но она на уроки-то ходит?
 Переведя взгляд с очков на лице Нагато Юки обратно на семнадцатидюймовый монитор, я снова погрузился в размышления.
 Еще один вопрос: использовать для сайта своего сомнительного незарегистрированного кружка доменный адрес школы — это вообще можно?
 «Ну и ладно!» — думаю, что так ответила бы Харухи, — «поймают — тогда и будем думать!»
 Да, пожалуй, я немного завидую такой оптимистичности и позитивности характера.
 Вставив на страницу счетчик посещений, и указав адрес почтового ящика, для форума, пожалуй, было рановато, я отправил страничку-недоделку, где не было ничего кроме названия, на сервер.
 Пожалуй, сойдет.
 Убедившись, что страничка открывается в браузере, я позакрывал программы, отключил компьютер и уже собирался потянуться, но, заметив, что за моей спиной стоит Нагато, подскочил от неожиданности.
 Вот это да, я даже не почувствовал! Абсолютно незаметно для меня, бледное, похожее на маску театра Но лицо Нагато оказалось у меня за спиной. Она смотрела на меня таким бесстрастным взглядом, будто я был табличкой для проверки зрения.
 — Вот, — она протянула мне толстенную книгу, которую я автоматически взял. Ну и тяжеленная же! Судя по обложке, это был тот фантастический роман, который Нагато читала пару дней назад.
 — Возьми.
 Сказав так, Нагато вышла из комнаты, не дав мне времени отказаться. Просто всучила мне эту толстую книгу. Но тут моих ушей достиг звук звонка, знаменующего окончание обеденного перерыва. Похоже, мало кого здесь интересует мое мнение.
 Вернувшись вместе с книжкой в класс и усевшись на стул, я почувствовал тычок карандашом в спину.
 — Ну, сделал сайт?
 Харухи, вцепившись руками в края своей парты, смотрела на меня суровым взглядом. Продолжая для вида водить ручкой по мятой тетради и стараясь как можно меньше привлечь внимание одноклассников, я наигранно ответил:
 — Сделал-сделал. Показывал его одному спецу, он сказал, что очень неплохо.
 — Пока сойдет! Главное, чтоб был e-mail-адрес.
 Так может, хватило бы номера твоего мобильника для SMS?
 — Ну уж нет! Завалят сообщениями и что мне делать?
 Зачем это заваливать сообщениями твой мобильник?
 — Это секрет! — сказала Харухи с загадочно-зловещей улыбкой. У меня плохое предчувствие.
 — Узнаешь после уроков. Пока эти сведения совершенно секретны.
 Лучше бы они так и остались совершенно секретны!
 На шестом уроке Харухи отсутствовала. Ну не домой же она сбежала, правильно? Было бы неплохо, если бы она паинькой ушла, но это просто невозможно. Наверняка, опять затевается что-то ужасное.
 После уроков я, обуреваемый подозрениями, направился в нашу штаб-квартиру. Погруженный в метафизические размышления над тем, зачем же мне это нужно, я, наконец, добрался до комнаты литературного кружка.
 — Привет!
 Как я и думал, там были Нагато Юки, и сидящая на стуле сложив руки вместе Асахина Микуру. Я не жалуюсь, но вот уж у кого полно свободного времени, так это у этих двоих.
 Когда я вошел, Асахина с явным облегчением на лице поприветствовала меня. Да уж, проводить время наедине с Нагато весьма утомительно.
 Секундочку, после того, что ты испытала, сегодня снова пришла?
 — А где Судзумия-сан?
 — Ну, на шестом уроке ее уже не было. Может, опять ищет, где бы оборудование отхватить.
 — И мне опять придется… как вчера?..
 Увидев, что Асахина сникла, а на ее лбу появилась вертикальная морщинка, я как можно энергичнее и обнадеживающе ответил:
 — Не волнуйся! Если она попробует как-нибудь тебя обидеть, я не позволю! Пусть пользуется своим телом! Уж ее-то я одолею!
 — Спасибо.
 Глядя на милое, расцветающее улыбкой личико Асахины, мне внезапно захотелось взять и обнять ее. Но, разумеется, я этого не сделал.
 — Пожалуйста.
 — Благодарствую.
 Не смотря на мои клятвенные заверения, все это пустословие, подобно замку из песка или атому водорода в недрах Солнца, не просуществовало и пяти минут. Я просто безнадежен!
 — Хайя! — поздоровалась с нами Харухи, представ перед моими глазами с огромными бумажными пакетами в обеих руках. — Пардон, ребята, задержалась!
 Хорошее настроение Харухи сулит окружающим одни проблемы, это уж точно.
 Поставив пакеты на пол, Харухи протянула руку назад и заперла дверь на ключ. От этого звука Асахина непроизвольно вздрогнула.
 — Ну и что ты сегодня задумала, Судзумия? Сказать по правде, твои бандитские замашки невыносимы, ты уже всех запугала!
 — О чем это ты говоришь? Когда это такое было?
 Да? А что это за компьютер на столе?!
 — Это трофей! Ну ладно, смотрите сюда.
 Порывшись в одном из пакетов, она достала оттуда пачку желтоватых листов формата A4 с какими-то надписями.
 — Эти листовки сделаны, чтобы познакомить всех с нашей бригадой. Я пробралась в школьную типографию и напечатала двести штук!
 Харухи раздала нам листовки. Так вот к чему этот саботаж уроков? Хорошо еще, что ее не застукали. Мне, в общем, не особо хотелось туда смотреть, но уж если дали, можно и ознакомиться.
 «Декларация намерений «Бригады SOS»:
 Мы, «Бригада SOS», собираем сведения обо всем необыкновенном в нашем мире. Если в прошлом вы столкнулись с необыкновенным, в настоящее время стоите перед лицом необыкновенных явлений или в ближайшем будущем приобретете опыт встречи с необыкновенным, приглашаем вас проконсультироваться с нами. Мы решим все ваши проблемы! Несомненно! Однако обычная необыкновенность нам не нужна, нам нужно то, что поразительно необыкновенно! Будьте внимательны! Наш e-mail…»
 До меня понемногу начало доходить предназначение «Бригады SOS». Похоже, Харухи хочет погрузиться в миры научной фантастики, фэнтези и ужастиков.
 — Ладненько, теперь пойдем их раздавать!
 — И где?
 — Прямо у школьных ворот. Там сейчас полно учеников, еще не ушедших домой.
 Да-да, как скажешь. Только я собрался взять пакеты, как Харухи меня остановила:
 — Тебе идти не нужно. Пойдет Микуру-тян.
 — А?
 Асахина, державшая листовку в руках и читавшая неразборчивые каракули с недоумением наклонила голову. Харухи покопалась в другом пакете и, наконец, издала триумфальный возглас:
 — Та-дам!
 С торжествующим видом Харухи вытащила какую-то черную деталь костюма. Не может быть! Как только пакет был опустошен до своего четвертого дна, и полный комплект был собран, я понял, почему Харухи выбрала Асахину и уже молился за нее. Пусть ее дух покоится с миром!
 Черный костюмчик с открытой спиной, колготки в сеточку, накладные ушки, галстук-бабочка, белый воротничок, манжеты и хвостик.
 Это был невесть откуда взявшийся костюм девочки-зайчика.
 — Эттто… что? — испуганно спросила Асахина.
 — Не понятно? Костюм девочки-зайчика, — как ни в чем не бывало сказала Харухи.
 — М… мне что, надо будет это надеть?
 — Конечно! На тебя у меня тоже есть!
 — Я этто… не одену!
 — Не бойся, по размеру должно подойти!
 — Н… не в этом дело! Т… ты что, хочешь, чтобы я ходила в нем у школьных ворот и раздавала листовки?
 — Ну конечно.
 — Нет! Не хочу!
 — Хватит!
 Все, цель установлена. Будто выбрав из стада газелей наиболее подходящую особь, Харухи львицей накинулась на Асахину и принялась стягивать с нее школьную форму.
 — Нееееееет!!!!
 — Потише, пожалуйста, — неся разную чушь, Харухи насела на Асахину, быстро сняв с нее матроску и вцепившись пальцами в юбку. Только я собирался остановить все это, как я поймал взгляд Асахины.
 — Н… не смотри!
 От такого крика я поспешно крутанулся на 180 градусов и ретировался к двери… Черт! Запертой двери! Провозившись с замком, я, наконец, отворил дверь и вылетел в коридор.
 Захлопывая дверь, я успел заметить, что Нагато читала свою книжку как будто ничего и не происходит. Что же, она так ничего и не скажет?
 Я прислонился к двери и прислушался:
 — Кяя!!!.. Нееет! Я сама!..
 К душераздирающим крикам Асахины примешивались вопли:
 — Урряя! Снимай, снимай! Ну вот, так бы сразу…
 Раздался победный клич Харухи. Нельзя сказать, что я совсем не волновался. Просто этого следовало ожидать.
 Некоторое время спустя раздался голос:
 — Можешь заходить!
 Когда я неуверенно вошел в комнату, моему взору предстала картина двух прекрасных девочек-зайчиков. Что на Харухи, что на Асахине все смотрелось просто изумительно.
 Открытые спины и глубокое декольте, прозрачные чулочки замечательно облегали длинные ноги, над головами при малейшем движении покачивались накладные заячьи ушки, белые воротнички, манжеты и хвостик также добавляли им очков. Даже не знаю, по какой шкале оценивать.
 Стройная Харухи в сочетании с маленькой хрупкой Асахиной прекрасно дополняли друг друга, и, сказать честно, являли собой чистый соблазн.
 Только я собрался сказать рыдающей Асахине, что ей все исключительно идет, когда Харухи нетерпеливо спросила:
 — Ну как?
 И ты еще спрашиваешь? У тебя совсем с головой плохо?
 — Это отличный способ привлечь внимание! Так у нас куча народа листовки возьмет!
 — Если вы вдвоем будете шляться по школе в таких костюмах, ничего хорошего о вас не подумают… кстати, а как Нагато?
 — Я только два смогла купить — дорогущие, со всеми принадлежностями.
 — И где ж такое продают?
 — В интернет-магазине.
 — …Ясно.
 Задумавшись, с чего это Харухи стала выше ростом, я осторожно оглядел ее сверху вниз, пока не дошел до туфель на шпильках.
 Харухи схватила набитый листовками пакет:
 — Вперед, Микуру-тян.
 Асахина умоляюще взглянула на меня, сложив руки на груди в молитвенном жесте. Однако я был зачарован девочкой-зайчиком в ее обличии.
 Прости, я не в силах ничего сделать.
 Асахина как ребенок уцепилась за стол, но против силищи Харухи это был пустяк. Пара секунд, сдавленный вскрик, звук падения — и две девочки-зайчика исчезли из комнаты. Терзаемый угрызениями совести, я бессильно опустился на свой стул.
 — Вот.
 Нагато Юки указывала на пол. Я взглянул и увидел валяющиеся в беспорядке два девчачьих школьных костюма… Это что, лифчик?
 Коротковолосая девочка в очках молча указала на вешалку и, посчитав это достаточным, вернулась к чтению книги.
 Вот сама бы это и сделала!
 Я вздохнул и начал собирать разбросанную одежду. Ах! Она еще теплая!
 Полчаса спустя обессиленная Асахина вернулась. Ух, а глаза у нее красные, почти как у настоящего зайца, лучше мне не лезть с разговорами. Я поспешно предложил ей стул. Как в прошлый раз, Асахина упала лицом на стол, плечи ее задрожали. Похоже, у нее не было даже сил переодеться. Ее открытая спина ставила меня в неловкое положение, я снял свой пиджак и накинул на нее. Растерянный трусливый гад (это я о себе) стоял посреди комнаты в полной тишине. Ужасающе громко доносились издалека раздражающие звуки дудок и неясные ругательства игроков секции бейсбола.
 Только я подумал о сегодняшнем ужине или еще о чем-то столь же неважном, как, наконец, вернулась взволнованная Харухи. Еще в дверях:
 — Ну что за!.. Вот же педагоги чертовы! Мешаются только!
 Зайчик рассержен. В целом, догадываясь, что произошло, я все же спросил:
 — Какие-то проблемы?
 — Подумать только! Не успела я и половины пачки раздать, как прибежали учителя и требуют прекратить! Ну что за дела?!
 Эй, ты. Если б возле школьных ворот две девочки-зайчика раздавали листовки, учителя бы непременно примчались!
 — Микуру-тян расплакалась, меня потащили к завучу, да еще этот придурок гандболист Окабе пришел!
 Вот, наверное, завуч и Окабе не знали, куда им глаза деть…
 — Ох, как это меня достало! Ладно, на сегодня все! Свободны!
 Харухи стянула с себя заячьи ушки, кинула их на пол и начала раздеваться, снимая костюм девочки-зайчика. Я немедленно вылетел из комнаты.
 — Долго ты еще собираешься здесь рыдать? Переодевайся давай!
 Я, прислонившись к стене, терпеливо ждал в коридоре, пока они переоденутся. Похоже, Харухи просто не понимает, как влияет на парней отсутствие на ней половины одежды. Эти костюмы девочек-зайчиков не затем, чтобы кого-то соблазнять, а просто, чтоб в глаза бросаться.
 Так никакой любви не получится. Хотел бы я, чтобы она немного обращала внимание на парней, ну, или как минимум, на меня, а то так ведь и невроз заработать недолго. Ну и ради Асахины тоже, само собой. Да и Нагато пускай хоть изредка что-нибудь говорит.
 Спустя некоторое время, из комнаты, шатаясь, появилась Асахина, напоминавшая выражением лица только что провалившегося на вступительных экзаменах абитуриента. Не находя слов, я стоял в молчании.
 — Кён-кун…
 Так, должно быть, звучат голоса призраков с затонувших и лежащих на дне моря кораблей.
 — Если случится что-то… что я не смогу стать невестой, ты возьмешь меня?..
 И что мне следует ответить? Эй… и ты тоже меня Кёном зовешь, да?
 Асахина движением заржавевшего робота протянула мне пиджак. На секунду я задумался, порядочно ли будет с моей стороны, если она в слезах бросится в мои объятия, но она уже ушла. Как будто сочная зеленая листва в единый момент пожухла.
 Какая жалость.
 На следующий день Асахина в школу не пришла.
 Имя Судзумии Харухи и без того гремело на всю школу, но после этой истории с девочками-зайчиками о ней стали слагать легенды. Не то, чтобы меня особо беспокоили эти слухи о чудачествах Харухи, лишь бы обо мне таких слухов не было. Проблема была в том, что вместе с именем Судзумии Харухи упоминалось и имя Асахины Микуру, а еще казалось, что и на меня бросают косые взгляды.
 — Слушай, Кён… похоже, у вас с Судзумией там веселая компания…, - сказал мне с сожалением Танигути как-то на перемене. — Вот уж не думал, что с ней можно подружиться. Похоже, вправду, в мире нет ничего невозможного!
 Ай, отвали!
 — Ну я вчера и удивился! Иду домой, а тут — девчонки-зайчики. Думал, сплю или с головой не в порядке.
 Размахивая до боли знакомой листовкой, к нам подошел Куникида:
 — Что это еще за «Бригада SOS»? Чем занимается-то?
 Спроси у Харухи. Я не знаю и знать не хочу. А если бы и знал, не сказал бы!
 — Тут просят сообщать о необыкновенных явлениях, а конкретно-то о чем? И вообще — что значит «обычная необыкновенность нам не нужна»?
 Подошла Асакура Рёко:
 — Похоже, вы чем-то интересным там занимаетесь. Но все же, лучше б вам общественный порядок не нарушать. Это, по-моему, уже чересчур.
 Лучше б я тоже школу пропустил!
 Харухи все еще злилась. Мало того, что она злилась из-за того, что ей помешали раздавать листовки, так еще и сегодня после школы она обнаружила, что почтовый ящик «Бригады SOS» оставался абсолютно пуст. Я думал, что кто-нибудь напишет нам пару писем с подколками, хотя бы смеха ради, но у людей оказалось больше здравого смысла, чем ожидалось. Хотя, наверное, никто просто не захотел связываться с Харухи, чтобы не навлечь на себя проблемы.
 Харухи угрюмо смотрела на пустой почтовый ящик, гоняя мышку по страничке.
 — И почему ни одного нет?
 — Вчера тоже ничего не было. Может, у кого и есть о чем рассказать, но они просто не доверяют нашему подозрительному кружку?
 Я пытался утешить ее. Серьезно.
 Нет ли у вас на примете каких-нибудь необыкновенных явлений? Да, да, конечно. Великолепно, хотите поговорить об этом? Хм, понимаю… Ну…
 Не думаешь же ты, что такое возможно? Послушай-ка, Харухи! Такие вещи происходят только в манге! Жизнь более суровая и серьезная штука. За углом школы не плетутся таинственные заговоры, никаких инопланетян, прогуливающихся по соседней улице или космических кораблей, погребенных под холмом! Их не бы-ва-ет! Не бывает! Слышишь? До тебя доходит, а? Тебе просто некуда спустить негатив, все твои выходки вызваны раздражением, свойственным юности, вот и все! Открой уже глаза! Успокойся и найди себе какого-нибудь клевого парня, он тебя будет провожать со школы домой, а по воскресеньям водить в кино. Или запишись в спортивный кружок, там и отрывайся. С твоими способностями это самое то.
 …Вообще-то, мне хотелось сказать еще много всего, но после пятого предложения у меня сложилось стойкое впечатление, что сейчас мне зарядят кулачищем, поэтому я предпочел остановиться.
 — Микуру-тян сегодня прогуливает?
 — Может, она и завтра не придет. Бедная, ей нужно пережить эту травму.
 — Блин, а я для нее уже новый костюм приготовила!
 — Почему бы тебе самой его не одеть?
 — Конечно, и я одену! Но без Микуру-тян это будет бесполезно.
 Нагато Юки подавала так мало признаков жизни, будто была одним целым со столом. Вместо того чтобы приставать к Асахине, лучше бы Харухи сделала ряженой куклой ее. Нехорошо так думать, но в отличие от плаксы-Асахины, Нагато наверняка бы безразлично обрядилась в костюм девочки зайчика. И как это будет выглядеть, хотелось бы глянуть…
 Долгожданный новичок наконец-то появился!
 Поделилась со мной этой новостью Харухи как-то до начала уроков.
 — Правда, здорово? У нас действительно будет новичок! — она наклонилась ко мне, при этом радостно улыбаясь как ребенок, наконец получивший игрушку, которую он очень долго ждал.
 Понятия не имею, откуда у нее такие сведения, но она сообщила, что сегодня в класс 10-И переводят нового ученика.
 — Это уникальный шанс! Жаль, конечно, что он не попадет в наш класс, но это наверняка Загадочный Новичок, сомнений тут быть не может!
 Ты его даже не видела, откуда ж ты уверена, что он загадочный?
 — Я же уже говорила! Если ученик переводится из школы в школу посреди учебного года, велика вероятность того, что он — Загадочный Новичок!
 Ну и откуда ты взяла такую статистику? Наверное, это и есть самая большая загадка.
 Если всякий, кто меняет школу в мае месяце, загадочен, то Загадочных Новичков по всей Японии — пруд пруди.
 Однако своеобразная логика Судзумии Харухи не идет на поводу здравого смысла. Как только прозвенел звонок, Харухи вылетела прочь из аудитории. Наверное, убежала к своему Загадочному Новичку в аудиторию 10-И.
 За пару секунд до звонка на урок Харухи вернулась в задумчивости.
 — Ну как, загадочный?
 — Хмм….. как-то не похоже.
 Естественно!
 — Мы немного поговорили, но информации еще не достаточно. Возможно, он просто скрывается под маской обычного человека, да, вероятность этого весьма высока. В конце концов, не станет же он раскрывать себя в тот же день, как перевелся в новую школу. На следующей перемене пойду допрошу снова.
 Допрошу… Вот этот десятиклассник удивился, наверное. Представляю. Вряд ли Харухи дала кому-то рот раскрыть. Ворвалась в класс, схватила ближайшего человека, спросила: «Кто тут новичок?», растолкала всех кого можно, прорвалась к изумленному новичку и учинила допрос: «Откуда взялся? Кто такой?»
 Тут мне подумалось кое-что еще:
 — Этот новичок — он парень или девушка?
 — Хотя возможно, что он успешно маскируется, выглядит он, как парень.
 Ну значит, так оно и есть!
 Похоже, в «Бригаде SOS» может появиться еще один парень вдобавок ко мне. Он может быть втянут в нашу группу только потому что он новенький, спрашивать его согласия никто не будет. Да только сам он может быть не лыком шит, не то, что я или Асахина. Так просто его не заманишь. Какой бы упорной ни была Харухи, человек, умеющий стоять на своем, просто откажется и все.
 Если наберется нужное число участников, «Бригада Судзумии Харухи основанная во имя сверхоживления мира» будет самым нелепым кружком. Одобрит нас школа или нет, а только суетиться в девяти случаях из десяти наверняка придется мне! К тому же, следующие три года за глаза меня будут называть «Шестеркой Судзумии Харухи».
 Я еще толком не думал о том, чем я буду заниматься после окончания школы, однако, хотелось бы, наверное, попасть в университет, так что мне надо бы воздерживаться от поведения, которое может повлечь за собой дурную молву. Но пока я таскался за Харухи, этим надеждам вряд ли суждено оправдаться.
 Что же мне делать?
 А ничего.
 Мне следовало бы отчаянно сопротивляться Харухи, заставить ее распустить «Бригаду SOS».
 Следовало убедить ее жить нормальной школьной жизнью.
 Вместо пришельцев, путешественников во времени и экстрасенсов найти себе парня и направить энергию на любовный фронт, вступить в спортивный кружок и прожить такой обычной жизнью три года школы.
 Эх, как было бы здорово, если бы я это сделал!
 Будь у меня сила воли, меня бы не затянуло в бурный поток, именуемый Судзумией Харухи, и не плавал бы я в этом море странностей. Мы бы обычно прожили три школьных года и вполне обычно окончили бы школу.
 …Наверное.
 Сейчас я говорю все это, но, в конечном счете, поскольку дальнейшие события оказались совсем не обычными и просто погребли меня под собой, оставим этот разговор. Вы, наверное, понимаете.
 С чего бы мне начать?
 Наверное, с того момента, когда к нам в комнату пришел новичок.




 Глава 3


 Вторая половина прославившегося дуэта загадочных девочек-зайчиков — Асахина Микуру, пропустив всего один день и героически воскреснув на следующий, решилась опять заглянуть в нашу комнату для занятий.
 Хотя я и сказал, «комната для занятий», заняться было абсолютно нечем, так что я притащил туда забытую и погребенную где-то в глубинах моего дома доску для игры в «Отелло», [4] и играл сейчас с Асахиной, попутно болтая.
 Сайт был сделан, но толку от этого никакого, так как у нас не было ни посетителей, ни писем. Компьютер стал банальным инструментом для серфинга в Интернете, а ребята из Компьютерного общества плачут горячими слезами.
 Нагато Юки как всегда молча читала книгу, а я играл третью партию «Отелло» с Асахиной.
 — Судзумия-сан опаздывает, — проронила Асахина, глядя на доску.
 Особо обеспокоенной она не выглядела, так что я тоже успокоился. Что ни говори, а сидеть в одной комнате с симпатичной девчонкой старше тебя на класс — от такого может и голова закружиться.
 — Сегодня у нас появился новичок. Наверное, его завлекать пошла.
 — Новичок? — Асахина наклонила голову, как маленькая птичка.
 — В 10-И появился новый ученик. Харухи была в восторге. Похоже, любит она новичков.
 Я положил на доску черную фишку и перевернул белую.
 — Угу…
 — А, да, Асахина-сан, ни за что бы не подумал, что ты сегодня придешь!
 — Ммм… я немного сомневалась, но кое-что меня беспокоит, поэтому я все-таки пришла.
 Мне кажется, или я это уже слышал?
 — Что тебя тут беспокоит?
 Шлеп! Нежными пальчиками она перевернула одну из фишек.
 — Ммм… да пустяки.
 Повинуясь смутному ощущению, я взглянул вбок. Нагато смотрела на доску. Ее лицо было спокойным, как у куклы, но глаза под очками сияли светом, который я ранее у нее не видел.
 — …
 Ее взгляд был взглядом крохотного котенка, впервые увидевшего огромного пса. Она буквально сверлила глазами мои пальцы, сжимавшие фишку.
 — …Хочешь сыграть, Нагато?
 В ответ на это Нагато Юки механически моргнула глазами и, едва шевельнувшись, так, что без предупреждения и не заметишь, кивнула. Я поменялся с Нагато местами и сел рядом с Асахиной.
 Нагато выбрала одну из фишек и начала усиленно ее изучать. Обнаружив, что намагниченные фишки притягиваются друг к другу, она тотчас же отдернула руку, будто бы испугавшись.
 — Нагато-сан, ты когда-нибудь играла в «Отелло»?
 Она медленно покачала головой.
 — А правила знаешь?
 Ответ отрицательный.
 — Ладно, тогда смотри. Ты играешь за черных, твоя задача — окружить своими фишками белые фишки. Захваченные фишки можно переворачивать, тогда они станут черными. У кого останется больше фишек в конце, тот и победил.
 Ответ положительный. Вскоре Нагато уже весьма изящно ставила на доску свои фишки, но вот чужие переворачивала несколько неуклюже.
 После смены противника у Асахины все пошло наперекосяк. Я заметил, что ее пальцы дрожат, и она не осмеливается поднять лица. Она несколько раз как бы случайно бросала на Нагато косые взгляды и тут же отворачивалась, будто не могла сосредоточиться на игре. Черные быстро получили заметный перевес.
 В чем дело? Асахина, похоже, опасается Нагато. Ничего не могу понять.
 Через какие-то минуты черные уже одержали уверенную победу. Перед самым началом следующей партии с новой жертвой возвратилась возмутительница спокойствия.
 — Хия, ребята, задержалась! — приветствовала нас Судзумия Харухи, дергая за рукав незнакомого школьника. — Наши ряды укрепляются переведенным в 10-И класс учеником по имени!..
 Она сделала паузу и кинула многозначительный взгляд назад. Пленник улыбнулся и обратился к нам:
 — …Коидзуми Ицуки, рад знакомству.
 Худощавый спортивный парень, будто только с тренировки. Интеллигентная улыбка, спокойный взгляд — хоть сейчас на страницы рекламного буклета какого-нибудь супермаркета, наверняка собрал бы кучу фанатов. Если еще и характер покладистый, мог бы быть весьма популярен.
 — Это комната «Бригады SOS». Я — командир, Судзумия Харухи. А это — Участники Номер Один, Два и Три. Ты будешь Номер Четыре. Чувствуй себя как дома!
 Такое знакомство и знакомством-то назвать язык не поворачивается. По-моему, знакомы сейчас только ты да он!
 — Вступить в ваш кружок…
 Новичок Коидзуми Ицуки мягко улыбнулся:
 — Так чем вы, говорите, занимаетесь?
 Да приведи ты хоть сотню человек, каждый, наверняка, задаст такой вопрос. И кто меня только об этом ни спрашивал, но только я сам понятия не имею. Доказать теорему Ферма и то было легче, чем найти ответ на этот вопрос! Если бы нашелся парень, который бы смог это сделать, был бы кандидатом в первоклассные аферисты. Харухи, впрочем, это не волновало. Она дерзко улыбнулась и сообщила:
 — А вот чем! «Бригада SOS» будет…
 Харухи глубоко вдохнула, выдержала драматическую паузу и открыла нам шокирующую правду:
 — Искать пришельцев, путешественников во времени и экстрасенсов и развлекаться с ними!
 Мир, казалось, замер.
 «Вот чушь!» — сразу подумал я. Однако видимо, остальная троица эту точку зрения не разделяла.
 Асахина выглядела ошеломленной — она широко раскрыла глаза и рот и уставилась на безмерно счастливую Харухи. Нагато Юки, также повернув голову к Харухи, замерла, будто у нее кончились батарейки. Впрочем, ее глаза тоже слегка расширились, чего я никак от нее не ожидал. Для нее даже такой минимум реакции был чересчур.
 Наконец, Коидзуми Ицуки натянуто улыбнулся и изобразил на лице какую-то смесь загадочности и удивления. Оправился он быстрее всех.
 — А, понятно.
 Как будто бы разобравшись в чем-то, он глянул на Асахину с Нагато и пробормотал:
 — Чего и следовало ожидать от Судзумии-сан.
 Озвучив эту непонятную мысль, он продолжил:
 — Без проблем, я с вами. Рад знакомству.
 Он улыбнулся, демонстрируя сияющие белые зубы. Эй! Ты что, так и съешь ее объяснения? Ты вообще слышал, что она сказала?
 Коидзуми повернулся ко мне и протянул мне руку:
 — Коидзуми. Перевелся недавно, буду благодарен за помощь. Всегда к вашим услугам.
 Я пожал руку сладкоречивому Коидзуми.
 — Конечно. Я…
 — Его зовут Кён! — представила меня Харухи по-своему, а затем указала на остальных:
 — Симпатичненькая — это Микуру-тян, а в очках — Юки.
 БAX!
 Раздался глухой звук. Асахина, вставая, в спешке зацепилась за стул и припечаталась лбом к лежавшей на столе доске для «Отелло».
 — Вы в порядке?
 Услышав Коидзуми, Асахина приподнялась и как кукла повернула голову, глядя на новичка сияющими глазами. Хм! Не нравится мне такой взгляд.
 — …Д… да, — пропищала она тонюсеньким голоском, смущенно глядя на Коидзуми.
 — Отлично, теперь у нас пять участников! Тут школа ничего не сможет возразить! — разглагольствовала дальше Харухи. — Да! Наконец, пришло время сбросит завесы с «Бригады SOS»! Один за всех и все за одного!
 Какие еще «завесы»?
 Когда я вспомнил о Нагато, она уже вернулась к своей обычной позиции, закрывшись обложкой книги. Харухи взяла и сделала тебя участником своего кружка! Тебя это совсем не беспокоит?
 После того как Харухи объявила, что устроит для Коидзуми экскурсию по школе и унеслась, Асахина тоже вспомнила о каких-то важных делах по дому, так что в комнате остались только мы с Нагато Юки.
 Играть в «Отелло» настроения у меня не было, наблюдать, как Нагато читает книгу, было не слишком увлекательно, так что я решил отправиться домой. Я уже собрал портфель и попрощался с Нагато:
 — Я ушел!
 — Прочел книгу?
 Я остановился. Нагато Юки безо всякого выражения смотрела на меня.
 Какую книгу? А, ту толстенную книжищу, которую ты мне дала?
 — Да.
 — Ой, совсем забыл… Вернуть ее тебе?
 — Не надо.
 Нагато как всегда лаконично уложилась в пару слов.
 — Сегодня прочитай, — безразлично сказала Нагато. — Сразу как придешь.
 Это уже было похоже на приказ.
 Кроме тех, что в учебнике литературы, я романов не читаю, но, раз Нагато советует, должно быть, это что-то интересное.
 — …Ладно, договорились!
 Услышав мой ответ, Нагато вернулась к чтению книги.
 Вскоре из-за этого я как безумный мчался на велосипеде сквозь ночь.
 Попрощавшись с Нагато, я вернулся домой и, поужинав, направился прямо в свою комнату, решив разобраться с этим фантастическим романом, который она мне дала. Немного времени спустя у меня уже кружилась голова от моря печатных знаков, и я принялся просто листать книгу, сомневаясь, смогу ли я вообще дочитать ее до конца, но вдруг нее на ковер выпала закладка.
 Красивая яркая закладка с напечатанными цветами. Я перевернул ее и обнаружил следующие строки:
 «Семь часов вечера, жду тебя в парке рядом со станцией».
 Слова были написаны так аккуратно, что напоминали печатный шрифт. Такой почерк наводил на мысли о Нагато. Так, а теперь ряд вопросов.
 Книжка лежала у меня уже несколько дней. Что, «семь часов вечера» — имелось в виду семь часов вечера сегодня? Или семь часов вечера того дня? Или она рассчитывала, что я однажды случайно замечу закладку, и ждала меня в парке каждый день? Может, Нагато просила меня прочесть книгу сегодня, чтобы я в этот день закладку и нашел? Что же тогда она мне прямо не сказала? К тому же, я понятия не имею, зачем ей звать меня в парк.
 Я взглянул на часы — только-только минуло шесть сорок пять. Конечно, станция эта ближайшая к моей школе, но все равно туда минут двадцать ходу на велосипеде.
 Секунд десять я размышлял.
 Потом я запихал закладку в карман джинсов, рванулся из своей комнаты и слетел по лестнице как мартовский заяц. В кухне я столкнулся с сестрой, грызущей мороженое, на вопрос: «Ты куда, Кён-кун?», ответил: «На станцию», взлетел на стоящий в прихожей велосипед, включил ногой фару и, заметив мимоходом, что надо бы потом накачать шины, нажал на педали.
 Если Нагато там не окажется, думаю, я буду очень долго смеяться.
 Похоже, однако, смеяться мне не придется.
 Благодаря добросовестному соблюдению правил дорожного движения, я добрался до парка при станции только к десяти минутам восьмого. Главные дороги пролегали вдалеке отсюда, в это время автомобилей здесь практически не было.
 Слыша за спиной шум электричек и проезжающих машин, придерживая свой велосипед, я вошел в парк. В неровном свете расположенных друг за другом фонарей маленькая фигурка Нагато Юки на одной из деревянных скамеек парка была едва видна. Она и впрямь из тех людей, чье присутствие не так-то просто заметить. Случайный прохожий вполне может принять ее за местное привидение!
 Заметив меня, Нагато медленно, как марионетка, поднялась. Она все еще была в школьной форме.
 — Довольна, что я, наконец, пришел?
 Она кивнула.
 — Неужели, ты и впрямь ждала меня здесь каждый вечер?
 Опять кивок.
 — …Ты не могла поговорить со мной об этом в школе?
 Нагато кивнула и подошла ко мне.
 — Идем.
 Она зашагала вперед, звука шагов совсем не было слышно. Прямо походка ниндзя. Мне оставалось только неохотно следовать за удалявшейся Нагато, практически неразличимой в ночной тьме.
 Несколько минут я тащился следом и наблюдал, как ветер осторожно играет с ее волосами, пока, наконец, мы не прибыли к жилому дому недалеко от станции.
 — Сюда.
 Нагато вытащила карточку и легонько коснулась ей электронного замка на входе. Прозрачные двери перед нами разъехались в стороны. Я оставил велосипед у входа и поспешил за Нагато, которая уже направлялась к лифту. Похоже, у нее было что-то на уме, но весь подъем она старательно молчала, глядя только на табло с номером текущего этажа. Мы остановились на седьмом.
 — Слушай, а куда мы вообще идем?
 Поздновато я задал вопрос. Нагато, спокойно шагая по коридору, ответила:
 — Ко мне.
 Тут я остановился. Минуточку! С чего это я должен принимать это приглашение?
 — Там никого нет.
 Эй, что это все значит?!
 Нагато открыла дверь в комнату 708 и повернулась ко мне:
 — Входи.
 Ты серьезно?
 Стараясь не показать своей растерянности, я с тревогой прошел внутрь. Пока я снимал ботинки, дверь захлопнулась.
 Я почувствовал, что все мосты сожжены и нервно обернулся на зловещий щелчок дверного замка.
 — Проходи, — сказала Нагато и тоже сняла обувь. Пожалуй, будь у нее в комнате темно, я бы еще мог спастись. Однако помещение было настолько ярко освещено, что и без того просторная комната выглядела еще больше. Наверное, это был один из элитных квартирных комплексов. К тому же, в двух минутах от станции — цена должна быть огромной.
 Но почему квартира выглядит так, будто здесь никто не живет?
 В гостиной кроме маленького низкого столика совсем ничего не было. Ни занавесок на окнах, ни ковра поверх деревянного пола.
 — Садись, — сказала Нагато, уходя в кухню. Я присел на колени перед столиком в гостиной.
 Причины, по которым девочка может приглашать мальчика к себе домой, когда там нет родителей, роились у меня в голове, когда Нагато, двигаясь, как механическое устройство, расположила на столе поднос с маленьким чайником и чашками, а затем скромно, в том же школьном костюмчике, села напротив меня.
 Наступила гнетущая тишина.
 Она даже не предложила мне чаю, а просто сидела и сквозь очки безо всякого выражения смотрела на меня. Я чувствовал себя все более и более неловко.
 Ну, попробуем что-нибудь сказать…
 — Ммм… а где твои родители?
 — Никого нет.
 — Да вижу я, что их нет… уехали куда-то?
 — Я с самого начала одна.
 Впервые слышу от Нагато такое длинное предложение.
 — Ты что, живешь самостоятельно?
 — Да.
 Ого, десятиклассница, еще совсем девчонка — живет одна без родителей в таком дорогом комплексе! Для этого должна быть причина. Узнав, что знакомиться с родителями не придется, я вздохнул с облегчением. Впрочем, секундочку! Рано еще вздыхать с облегчением!
 — Да, зачем ты хотела меня видеть?
 Как будто вспомнив что-то, Нагато налила в чашку чай и поставила ее передо мной:
 — Выпей.
 Выпью, а дальше? Я взял чашку, и принялся прихлебывать чай. Все это время Нагато наблюдала за мной, как за каким-нибудь жирафом в зоопарке, так что я даже чашку нормально держать не мог.
 Черт! Там что, яд? …нет, это вряд ли.
 — Вкусно?
 Впервые слышу в ее голосе вопросительную интонацию.
 — Ага…
 Как только я осушил чашку и поставил ее на стол, Нагато тут же налила мне вторую порцию. Ну, раз уж налила, выпью и вторую. Когда и вторая чашка была закончена, последовала третья. В общем, в итоге чайник опустел. Нагато было собралась заварить мне новый чайник, но я остановил ее:
 — Не надо мне больше чая, лучше скажи, пожалуйста, зачем ты меня сюда позвала?
 После этих слов Нагато замерла и вернулась назад в сидячее положение, как будто видео-кассету прокрутили назад. И все молча.
 — О чем ты не могла поговорить в школе? — поинтересовался я.
 Наконец, Нагато разомкнула уста:
 — Это касается Судзумии Харухи.
 Она выпрямила спину и приняла элегантную позу.
 — И меня.
 Тут она на секунду замерла, приоткрыв рот.
 — Я расскажу тебе.
 И снова замолчала.
 Совершенно не понимаю ее манеры разговора.
 — И что же это насчет Судзумии и тебя?
 В этот момент на лице Нагато впервые появилось какое-то выражение. Она как будто бы сомневалась или находилась в затруднении, но эту эмоциональную волну, пробежавшую по ее лицу мог бы заметить только самый наблюдательный.
 — Я не могу полностью выразить это словами, поскольку при передаче информации могут возникнуть ошибки. Неважно. Слушай.
 И Нагато начала:
 — Мы с Судзумией Харухи — не обычные люди, — сразу огорошила она меня.
 — Ну, это-то я уже и сам заметил.
 — Нет, — Нагато продолжила, глядя на свои пальцы, покоившиеся на коленях. — Я имею в виду не универсальные качества человеческой личности, а непосредственное значение, передаваемое посредством языковой знаковой системы. Я не могу сказать, что мы с ней подобны большинству человечества, таким как ты.
 Не понял смысла.
 — Объединение информационных мыслесущностей, изучающее галактику, создало человекоподобный интерфейс для взаимодействия с биологическими организмами. Это — я.
 — …
 — Моя работа состоит в наблюдении за Судзумией Харухи и передаче накопленных сведений объединению информационных мыслесущностей.
 — …
 — Этим я занимаюсь с момента своего появления три года назад. Все это время ничего существенного не происходило и поддерживалась относительная стабильность. Однако теперь на Судзумию Харухи воздействует непредсказуемый внешний фактор, влияние которого нельзя игнорировать.
 — …
 — Это — ты.
 Объединение информационных мыслесущностей.
 Зародившаяся в безбрежном море информации, пронизывающем всю вселенную, бестелесная сверхинтеллектуальная информационная жизненная форма. Первоначально появившись в качестве информации, мыслесущности эволюционировали, объединяясь, структурируясь и вбирая в себя другую информацию, что привело к обретению единого сознания.
 Они не имеют тел и могут существовать только в качестве информации, что делает невозможным их обнаружение никакими оптическими устройствами.
 Существующее практически от сотворения вселенной, объединение расширялось вместе с ней, и его база данных становилась все масштабней и сложнее.
 До образования Земли и даже задолго до образования Солнечной системы ничто во вселенной не было скрыто от его внимания. Здесь, в этой звездной системе на окраине Млечного Пути не происходило ничего особенного, на многих других планетах также возникали органические формы жизни.
 Тем не менее, на третьей планете двуногие прямоходящие животные, эволюционируя, благодаря зачаткам мышления, или интеллекта, достигли нынешнего уровня развития и стали называть свою оксидного типа планету Землей.
 — Считалось, что проявление интеллекта у органических форм жизни ограничено строгими рамками пределов накопления и скорости передачи информации, — с серьезным выражением лица вещала Нагато Юки. — Объединение мыслесущностей проявило интерес к изучению появившегося на Земле человечества. Возможно, эти наблюдения могли подсказать выход из нашего собственного эволюционного тупика.
 В отличие от информационных жизненных форм, которые присутствовали с момента возникновения вселенной сразу в их окончательной форме, люди появились как несовершенная органическая форма жизни, но быстро развивались, собирая все больше информации, преобразуя ее в новую, сохраняя, дополняя и используя для дальнейшего развития.
 Интеллектуальное развитие органических форм жизни во вселенной характеризуется неравномерностью, но человечество на планете Земля — единственный пример столь высокой степени эволюции разума. Объединение информационных мыслесущностей было заинтриговано и приняло решение исследовать землян детальнее.
 — Три года назад был обнаружен странный, не поддающийся классификации всплеск информации. Потоки данных, возникающие в районе одного изогнутого архипелага, вскоре распространились по всей планете и начали рассеиваться в космическое пространство. Источником этого оказалась Судзумия Харухи.
 Не известны ни причины этого, ни последствия. Даже объединение информационных мыслесущностей не способно это проанализировать. Со стороны информационный всплеск выглядит абсолютно бессмысленно. Но самое главное, органические формы жизни не способны работать с информацией на столь высоком уровне, однако Судзумия Харухи в одиночку формирует свой собственный мощнейший информационный поток.
 Генерация огромных объемов данных Судзумией Харухи все еще продолжается произвольным образом через случайные интервалы времени. Кроме того, сама Судзумия Харухи этого не осознает.
 За эти три года были проведены разнообразные исследования объекта «Судзумия Харухи», однако до сих пор достоверной картины не получено. Часть объединения информационных мыслесущностей считает, что она может стать ключом к эволюционному скачку их самих и продолжает изучение Судзумии Харухи…
 — Являясь информационной формой жизни, они не способны к коммуникации с органическими формами из-за отсутствия речи и механизмов ее передачи. Поэтому объединением информационных мыслесущностей и были созданы человекоподобные интерфейсы, такие как я. Через меня информационные мыслесущности могут контактировать с людьми.
 Наконец, Нагато подняла свою чашку и поднесла ко рту. Наверное, выговорила весь свой годовой запас слов.
 — …
 Я даже не знал, что мне сказать.
 — Судзумия Харухи скрывает в себе потенциал эволюции. Возможно, у нее есть способность контролировать информацию вокруг себя. По этой причине здесь нахожусь я, и по этой причине здесь находишься ты.
 — Подожди-ка!
 Я уже настолько запутался, что не мог не вмешаться:
 — Честно говоря, я ничего не понял, из того, что ты сказала.
 — Пожалуйста, поверь мне.
 Нагато смотрела на меня таким серьезным взглядом, какого я раньше за ней никогда не замечал.
 — Передаваемые посредством речи данные имеют свои ограничения. Я всего лишь терминальный человекоподобный интерфейс. Я не способна полностью сообщить тебе все мысли объединения информационных мыслесущностей, поэтому постарайся меня понять.
 Ну что тут скажешь?
 — А при чем тут я? Хорошо, пускай я поверю, что ты даже интерфейс, созданный какими-то там сущностями, но зачем ты рассказываешь все это мне?
 — Ты был выбран Судзумией Харухи. Сознательно или нет, своими мыслями как абсолютной информацией, она влияет на мир вокруг себя. В том, что она выбрала тебя обязательно есть причина.
 — Нет во мне ничего!
 — Есть. Вероятно, для Судзумии Харухи ты являешься ключевым элементом. В ее и твоих руках — огромные возможности.
 — Ты серьезно это говоришь?
 — Конечно.
 Впервые я получил возможность побеседовать с Нагато Юки лицом к лицу. Молчаливая сверх всякой меры девчонка наконец-то разговорилась, но окатила меня каким-то радиоволновым бредом! Я, конечно, считал ее странной, но теперь странность ее была воистину невообразимой.
 Объединение информационных мыслесущностей? Человекоподобный интерфейс?
 Чушь какая-то!
 — О, точно! Тебе стоит обратиться с этим делом прямо к Харухи. Думаю, она будет на седьмом небе от счастья. Я, уж прости, не больно-то интересуюсь такими вопросами.
 — Большая часть объединения информационных мыслесущностей предполагает, что осознание Судзумией Харухи своей природы и способностей может привести к непредвиденной опасной ситуации, следовательно, на данном этапе предпочтительно продолжение наблюдения.
 — А вдруг я сам пойду и обо всем расскажу ей? Зачем ты мне все это говоришь?
 — Даже если расскажешь, она не придаст твоим словам большого значения.
 Это уж наверняка.
 — Я не единственный интерфейс, посланный на Землю объединением информационных мыслесущностей. В едином сознании информационных мыслесущностей присутствуют склонности как к активизации действий, так и к наблюдению за изменениями информации. Для Судзумии Харухи ты — ключ. Если будет решено вызвать кризис, ты — цель номер один.
 Встреча закончена.
 Я решил потихоньку сматывать удочки. Чай был вкусный, премного благодарен.
 Нагато не стала меня останавливать.
 Она уставилась на свою чашку, вернувшись к своему обычному индифферентному виду. Наверное, это была просто игра воображения, но мне показалось, что она выглядит опечаленной.
 Неопределенно ответив на расспросы мамы о том, где был, я отправился прямо к себе в комнату. Лежа на кровати, я перебирал в голове все, что наговорила Нагато.
 Если верить ее же словам, Нагато Юки — существо не из нашего мира; другими словами, инопланетянка. В общем, пришелец. Значит, то, за чем так страстно гоняется Судзумия Харухи, действительно существует. И прямо у нее под носом! Наверное, надо бы подсказать ей, что она за деревьями леса не видит.
 …Ха-ха-ха. Вот ведь чушь.
 Мой взгляд упал на тот самый толстенный роман, брошенный в суматохе. Я подобрал его, нашел закладку и некоторое время смотрел на иллюстрацию на обложке перед тем как запихать под подушку. Должно быть, Нагато набралась этих дикостей, читая все время такую вот научную фантастику одна-одинешенька у себя дома. Наверняка она ни с кем в своем классе не разговаривает, все запирается в своей раковине. Бросила бы свои книжки, познакомилась бы с кем-нибудь, завела бы друзей и наслаждалась чудесной школьной жизнью. Это отсутствие выражения на лице не есть хорошо. Думаю, она бы выглядела очень симпатичной, если бы улыбалась.
 Наверное, верну ей книгу завтра… а, черт с ней, побуду-ка я книжным червем, попробую почитать.
 Следующий день после уроков.
 Я дежурил по классу и когда, опоздав, появился в клубной комнате, увидел как Харухи развлекается с Асахиной.
 — Смирно! Не дергайся!
 — Н… ааааа, сс… спасите!
 Харухи уже практически лишила бьющуюся в тисках ее рук Асахину половины одежды.
 — Кяя!!! — заорала Асахина, увидев меня.
 В ту же секунду как я заметил полуголую Асахину, сразу подался назад и затворил приоткрытую дверь:
 — Прошу прощения.
 Через десять минут ожидания дуэт из милых криков Асахины и восторженных воплей Харухи завершил свое выступление. Из-за двери раздался голос Харухи:
 — Все, можешь заходить.
 Войдя в комнату, я застыл в изумлении.
 Моему взору предстала горничная.
 Асахина в чистом платьишке сидела на складном стуле со слезами на глазах. Печально взглянув на меня, она сразу же отвернулась.
 Белый фартук вместе с длинной складчатой юбкой, блузкой и белыми чулочками выглядели на ней очень привлекательно, хотя и необычно. Кружевной чепчик на голове и собранные сзади волосы делали ее еще краше.
 Ну точно — прелестная юная горничная!
 — Ну? Разве не милашка? — спросила Харухи, разглаживая волосы Асахины, как будто в этом была ее заслуга.
 Я от всей души согласился. Прости, о жалобно смотрящая на меня и ерзающая на стуле Асахина, но ты обалденно прелестна!
 — Классно, да?
 Ничего не «да». Не обращая внимания на тихое бормотание Асахины, я обратился к Харухи:
 — Какая была надобность делать из нее горничную?
 — Что ни говори, что может быть прелестней горничной?
 Хватит отвечать бессмыслицей!
 — Замечательно я придумала, да?
 Если б ты совсем не напрягала мозги, вышло бы все равно то же самое.
 — Во всех школьных историях обязательно есть такая вот симпатяжка. Короче говоря, с ней сюжет появится даже на пустом месте, понимаешь! Сейчас для нас это просто необходимо! Микуру-тян и так беззащитная милашка, но если девчушку с таким потенциалом еще и нарядить горничной, ее убойная сила взлетит до небес! Куда ни глянь, а это ведь просто олицетворение идеальной милашки! Мы можем быть уверены в победе!
 Кого побеждать-то собираемся?
 Пока я стоял в изумлении, не зная, что сказать, Харухи вытащила неизвестно откуда цифровой фотоаппарат и принялась увековечивать кадры в памяти. Асахина покраснела и отчаянно затрясла головой:
 — Не снимай!..
 Как ее ни умоляй, а Харухи все равно сделает, что задумала.
 Как я и думал, Харухи заставила тщетно молившую Асахину позировать и раз за разом озаряла ее вспышкой.
 — Уваа…
 — Теперь смотри сюда! Подбородок чуть пониже! Поправь передник! Улыбнись! Еще улыбочку!..
 Харухи непрерывно отдавала команды Асахине, в то же время неистово щелкая фотоаппаратом. Если б я спросил ее, откуда взялась эта камера, она бы наверняка ответила, что позаимствовала его из фото-кружка. Сперла, не иначе.
 В середине фото-сессии появилась Нагато Юки, заняла свое обычное место и как всегда принялась за чтение. После вчерашнего сеанса прямой радиосвязи со мной, я, глядя на ее обычное спокойствие, вздохнул с облегчением.
 — Кён, твоя очередь снимать!
 Харухи передала мне камеру и обернулась к Асахине. Затем, как крокодил, медленно подбирающийся к ничего не подозревающей добыче, она ухватила руками плечи Асахины.
 — Ай…
 Харухи одарила дернувшуюся Асахину ласковой улыбкой:
 — Микуру-тян, постарайся выглядеть чуть соблазнительней, ладно?
 Сказав так, Харухи принялась ослаблять шнуровку костюма Асахины, а затем быстро расстегнула три пуговицы на ее блузке, отчего тут же стала видна грудь.
 — Сс… стой! Ай… что ты делаешь?!..
 — Да все в порядке, отлично!
 И что же тут «в порядке»?!
 В конце концов, Асахину заставили сложить руки на коленях и слегка наклониться вперед. Столкнувшись взглядом с ее внушительным бюстом, совершенно не соответствовавшим хрупкой фигурке и детскому личику, я сразу же отвел глаза. Но так у меня не получилось бы снять ни одной фотографии, я, за неимением выбора, уставился в видоискатель и несколько раз быстро нажал на кнопку, следуя указаниям Харухи.
 Затем несчастной Асахине пришлось принимать позы, еще более подчеркивающие округлости ее груди и она настолько засмущалась, что покраснела сильнее прежнего. Однако, даже будучи на грани слез, она изо всех сил старалась выдавить из себя улыбку, являя собой невиданный пример очарования.
 Черт, я, кажется, влюбился.
 — Юки-тян, одолжи-ка очки.
 Нагато медленно подняла голову, так же медленно сняла очки и протянула их Харухи, а затем неспешно перевела взгляд обратно на книгу. Да как она вообще может читать?
 Харухи взяла очки и напялила их на Асахину.
 — Очки будут лучше смотреться, если их слегка наклонить. Ага, отлично! Грудастая красоточка-горничная в очках! Кён, давай, фотай, фотай!
 Пусть даже я нащелкаю снимков, что ты вообще собираешься с этой фото-сессией делать?
 — Микуру-тян, отныне ты всегда будешь носить этот костюм в нашей комнате!
 — Это…
 Асахина изо всех сил изображала несогласие.
 — И чего ж ты такая милашка, а? Ох, я хоть и девушка, но даже на меня действует!
 Харухи обняла ее и начала тискать щечки Асахины. Та завопила, и попыталась вырваться, но, окончательно выдохшись, сдалась на милость победительницы.
 Ой-ой-ой… Харухи, как же я тебе завидую. Стоп! Чего это я? Эй, хватит!
 — Все, достаточно дурью маяться!
 Харухи продолжала домогательства, так что я схватил ее за плечи, но оторвать от Асахины все равно не смог.
 — Эй, совсем сдурела?
 — Да в чем дело? Давай вместе с Микуру-тян пообжимаемся!
 Не такая уж плохая идея, в общем-то, но, глядя на белеющее лицо Асахины, я предпочел промолчать.
 — Ого, что это здесь творится?
 Обернувшись, я увидел Коидзуми Ицуки, стоящего у входа с портфелем в руках. Он с интересом посмотрел на Харухи, чьи руки перемещались в направлении грудей Асахины, затем на меня, пытающегося эти руки остановить, на безостановочно дрожащую Асахину в облике горничной и, наконец, на Нагато, безучастно продолжающую читать свою книжку даже без очков.
 — У нас какое-то празднество?
 — Коидзуми-кун, ты как раз вовремя! Давайте все вместе с Микуру-тян поиграем!
 Что она вообще несет?!
 Коидзуми только улыбнулся. Если он согласится, то станет моим врагом до конца жизни.
 — Пожалуй, воздержусь. Опасаюсь последствий.
 Коидзуми положил портфель на стол и разложил один из складных стульев, прислоненных к стене.
 — Ничего, если я просто посмотрю?
 Он уселся, положив ногу на ногу, и заинтересованно уставился на меня.
 — Не обращайте на меня внимания. Продолжайте, пожалуйста.
 Нет! Ты все не так понял! Я ни на кого не нападаю, я помочь пытаюсь!
 Каким-то образом я умудрился втиснуться между ними и подхватил уже готовую упасть Асахину. Поражаясь тому, насколько она легкая, я усадил ее на стул. Что же касается костюма горничной, то даже вконец измочаленная Асахина в нем смотрелась, честно говоря, весьма волнительно.
 — А, ладно, все равно мы кучу снимков нащелкали.
 Харухи подошла к обессилено откинувшейся на спинку стула и закрывшей глаза Асахине, стянула очки с ее милого личика и вернула их Нагато.
 Нагато спокойно взяла очки и надела их, не сказав ни слова. Как будто и не было ее вчерашней нескончаемой речи. Все это было ложью. Или грандиозным розыгрышем.
 — Итак, первое совещание «Бригады SOS» объявляю открытым! — внезапно заорала Харухи, встав на свой командирский стул. Предупреждать же надо!
 — На сегодняшний день мы проделали кучу дел! Мы раздали листовки и создали свою веб-страничку. Известность «Бригады SOS» в школе неуклонно растет, так что объявляю первый этап законченным безоговорочным успехом!
 Как можно называть душевную травму Асахины безоговорочным успехом?!
 — Тем не менее, на наш почтовый ящик еще не поступило ни одного письма о каких-либо загадочных происшествиях, и никто пока не пришел поговорить о своих таинственных приключениях!
 Известность сама по себе ничего не значит, так как до сих пор непонятно, в чем вообще состоит наша деятельность. Кроме того, нас еще школа не одобрила!
 — В старину люди говорили: «будем ждать у моря погоды», но сейчас — другое время! Сейчас найти что-то можно, только если всю землю перерыть. Так что вперед, на поиски!
 — …Поиски чего? — так как никто не спросил, я решил уточнить сам.
 — Всего загадочного в нашем мире, конечно! Если обшарим каждый закоулок города, парочка загадок непременно найдется!
 Для меня самая большая загадка — твой процесс мышления.
 Я состряпал равнодушную мину, Коидзуми, будто думая о чем-то своем, неопределенно улыбнулся, Нагато осталась сидеть с деревянным лицом, а Асахина, похоже, смирилась со своей судьбой и не имела сил отвечать. Не обращая внимания на реакцию окружающих, Харухи взмахнула руками и прокричала:
 — В эту субботу, то есть, завтра! В девять утра встречаемся перед станцией Китагути! Не опаздывать! Прогульщики будут казнены!
 Казнены…
 Кстати что Харухи собиралась сделать с фотографиями Асахины в костюме горничной? Эта тупица решила загрузить изображения с камеры на наш сайт. Когда я это заметил, десяток фотографий Асахины уже были готовы красоваться вверху странички в качестве приветствия посетителей, еще секунда — и файлы были бы закачаны.
 Да если ты вывесишь их для всеобщего доступа, к нам десятки тысяч посетителей навалят!
 Совсем ненормальная?
 Неимоверными усилиями мне удалось взять ситуацию под контроль и убрать все картинки. Если бы Асахина узнала, что ее фотографии, на которых она принимает в костюме горничной соблазнительные позы, чуть не расползлись по всему свету, она бы в ту же секунду лишилась чувств.
 Я прочитал пылкую проповедь, описывающую ужасные последствия распространения персональных данных в сети и Харухи, которая все это время смотрела на меня и хлопала глазами, терпеливо выслушав мои слова, ответила:
 — Ясно.
 Не знаю, правда, поняла она меня или нет.
 Затем она крайне неохотно согласилась удалить картинки со страницы. Подразумевалось, что в этот момент я удаляю их совсем, но это было бы слишком большой потерей. На самом деле, я незаметно сохранил их и защитил паролем.
 Потом повосхищаюсь.




 Глава 4


 Ну что за дела, а?! Назначать встречу на девять утра в выходной! С такими мыслями, жалея самого себя, я крутил педали велосипеда, направляясь к станции.
 Расположенная в самом центре города станция Китагути — железнодорожная развязка и по выходным площадь перед ней заполнена молодежью. Кроме как поразвлечься в гипермаркете, больше рядом со станцией делать нечего, поэтому можно точно сказать, что почти все они выезжают отсюда в города покрупнее. «Откуда же появляется эта огромная толпа? Неужели каждый человек, каждый до единого из этого огромного числа людей, живет своей собственной жизнью?», — подумалось мне.
 В нарушение всяких правил разместив свой велосипед перед закрытыми ставнями банка (мои извинения), я пошел к турникетам у северного выхода станции.
 — Опоздал — штраф, — глядя прямо мне в глаза сказала Харухи.
 — Так девяти еще нет.
 — Хоть ты и не опоздал, но пришедших последним все равно штрафуют! Это закон!
 — Да в первый раз об этом слышу!
 — Потому что я только сейчас так решила!
 Одетая в джинсовую юбочку до колен и футболку с каким-то длинным заковыристым логотипом внизу Харухи выглядела весьма жизнерадостно.
 — Так что тебе придется угостить нас чаем!
 Небрежно держа руки на поясе, она совсем не производила впечатления недотроги, как в своем обычном хмуром воплощении в классе. Глубоко вздохнув, я подчинился приказу и направился в кафе.
 На Асахине было белое платье без рукавов, а на плечи она накинула светло-голубую кофту. Длинные волнистые волосы сзади были скреплены заколкой. Всякий раз, как Асахина двигалась, ее волосы покачивались в такт, что выглядело очень мило, а когда она улыбалась, то производила приятное впечатление молодой хорошо образованной девушки. Даже сумочка ее была последним писком моды.
 За мною шел Коидзуми. В розовой рубашке с коричневым пиджаком поверх и галстуком цвета губной помады он выглядел крайне официально. Да он на меня тоску наводит. Еще и ростом выше меня…
 В арьергарде, одетая в привычную школьную форму беззвучно шагала Нагато Юки. Несмотря на то, что она уже стала полноправным членом «Бригады SOS», на самом деле она ведь из литературного кружка, разве нет? После нашего дикого разговора в тот день меня еще больше беспокоило отстраненное выражение на ее лице. Кстати, она и по выходным форму носит?
 Наконец, наша «Загадочная Пятерка» гуськом дошла до кафе и расселась по местам. Официантка подошла принять заказ и каждый по очереди назвал свой. Серьезно меню изучала только Нагато, конечно, все с тем же индифферентным лицом, и потратив на это столько времени, что можно было приготовить порцию рамена.
 — Абрикосовый, — сказала она наконец.
 Заказывай что угодно, платить-то мне.
 План Харухи был таков.
 Мы делимся на две группы и бродим по городу. Если кто-то обнаружит что-нибудь загадочное, мы вместе свяжемся по мобильному, вместе встретимся, вместе проследим за развитием ситуации и потом вместе проведем разбор полетов.
 Конец.
 — Тянем жребий!
 Харухи вытащила пять зубочисток из баночки на столе и авторучкой, взятой напрокат у кафе, пометила две из них. Затем она зажала всю пятерку в кулаке и предложила нам выбирать. У меня помеченная, так же как и у Асахины. У остальных троих — неотмеченные.
 — Хм, вот так жребий…
 Харухи воззрилась на нас с Асахиной, и фыркнула.
 — Кён, слушай меня, это тебе не свидание! Будь серьезнее, ты меня понял?
 — Ладно, ладно…
 Она что, мысли читает? О, я счастливчик! Покрасневшая Асахина, держит зубочистку и смотрит на ее кончик! О, да!
 — Что же конкретно мы должны искать? — невозмутимо спросил Коидзуми. Сбоку от него ко рту периодически подносила чашку Нагато.
 Высосав из кружки последнюю каплю своего кофе со льдом, Харухи слегка поправила волосы, отбросив их за уши:
 — Какие бы то ни было загадочные вещи, непонятности, необычных людей. Еще места, где искривляются пространство и время и замаскированных под людей пришельцев.
 Я чуть не подавился мятным чаем. Кстати, Асахина точно так же изменилась в лице. А вот у Нагато ноль реакции.
 — Ясно, — сказал Коидзуми.
 Ты действительно понял?
 — Значит, все, что от нас требуется — искать пришельцев, путешественников во времени и людей со сверхъестественными способностями, либо следы их пребывания на Земле. Все понятно.
 Лицо Коидзуми так и светилось весельем.
 — В яблочко! Светлая ты голова, Коидзуми! Ровно как ты сказал! Кён, тебе бы у него поучиться!
 Хватит раздувать его самомнение! Я злобно глянул на Коидзуми, но тот только улыбнулся мне и кивнул.
 — Отлично! Идем, ребята!
 Харухи сунула мне счет и широким шагом покинула кафе.
 Сколько я уже это говорил, не знаю, но вот еще раз:
 — Охо-хо…
 «И помни, это не свидание! Будете развлекаться — убью на месте!» — сказав так напоследок, Харухи проследовала за Нагато и Коидзуми. От станции группа Харухи пошла на восток, а мы с Асахиной занялись поисками на западе. Чего искать-то?
 — Что будем делать?
 Держа обеими руками сумочку, Асахина отвела взгляд от удалявшейся троицы и подняла глаза на меня. Домой бы. Я сделал вид, что задумался:
 — Глупо просто стоять здесь. Пошли, прогуляемся.
 — Да.
 Асахина послушно зашагала рядом со мной, робея оттого, что мы шли плечом к плечу. Всякий раз, случайно задевая меня, она смущенно одергивалась, отчего выглядела донельзя милой и невинной. Мы наугад направились на север к протекающей рядом речке. Приди мы сюда месяц назад, можно было бы полюбоваться на цветение сакуры, сейчас же мы просто шагали по берегу.
 Набережная была популярным местом для прогулок, так что рядом прохаживались парочки и попадались целые семьи отдыхающих. Наверное, со стороны мы тоже смотрелись как влюбленные, и не подумаешь что мы — странная команда искателей сами-не-знаем-чего.
 Глядя на отмель реки, образовавшуюся из-за строительства дамбы, Асахина тихонько прошептала себе под нос:
 — Никогда еще вот так вот не проводила время…
 — Ты о чем?
 — …Ну, вместе с парнем, вдвоем…
 — Вот это удивила. Ты что, никогда ни с кем не встречалась?
 — Нет…
 Волосы Асахины легонько трепетали на ветру. Я повернулся к ней и сказал:
 — Ого! Но то, что предлагали встречаться, это уж точно можно сказать.
 — Да…, - Асахина смущенно кивнула. — Но все напрасно. Я не могу встречаться с кем-то, по крайней мере, не в этой…
 Она внезапно замолкла. Пока я ждал продолжения, мимо нас беззаботной походкой успели пройти еще три парочки.
 — Кён-кун…, - я уже начал считать листья, падавшие на поверхность реки, когда Асахина обратилась ко мне.
 Она задумчиво смотрела на меня и, наконец, будто решив что-то:
 — Мне надо с тобой поговорить.
 Решимость прямо-таки светилась в ее глазах.
 Мы сели на лавочку под одним из вишневых деревьев. Долгое время Асахина не решалась заговорить и только, опустив голову, бормотала: «с чего бы начать», «я ведь не умею объяснять», «ты, наверное, не поверишь». Наконец, она, видимо, разложив по полочкам свою речь, начала:
 — Я не из этого времени. Я пришла сюда из будущего.
 — Не могу сказать, из какого я времени, какой временнОй плоскости. Даже если хочу сказать, все равно не могу. Рассказывать о будущем людям из прошлого строжайше запрещено, перед перемещением во времени мне пришлось пройти обязательную обработку сознания, чтобы я не могла разгласить никаких сведений. Даже если я попробую сказать что-нибудь важное, там будет автоматический блок.
 Асахина продолжила:
 — Время — это не что-то, что просто тянется вперед, как течение реки, время поделено на части — плоскости, и плоскости накладываются друг на друга, образуя целое.
 Я уже ничего не понимаю.
 — Ммм, да? Тогда вот что. Представь себе мультфильм. Нам кажется, что персонажи двигаются, а на самом деле это просто множество неподвижных картинок. То же самое и со временем, только в цифровом виде. Но примеры с картинками, наверное, понятней.
 — Между одним временем и другим есть разрывы. Хотя их длительность и близка к нулю, они существуют, поэтому между одним временем и другим, в сущности, нет связи.
 — Перемещение во времени — это трехмерное движение во множестве наложенных друг на друга временных плоскостей. Я, прилетевшая из будущего, на временной плоскости этого времени — вроде лишней детали, пририсованной к картинке.
 — Так как время ненепрерывно, даже если я попробую изменить в этом времени историю, это никак не отразится на будущем. Все закончится лишь в этой временной плоскости. Существуют сотни страниц, если листать их и написать что-то на одной, вся книга ведь не изменится?
 — Время не похоже на реку. Каждый момент временной плоскости — наложенные друг на друга цифровые образы. Ты меня понимаешь?
 Мне бы следовало почесать затылок, настолько я был растерян. Так я и поступил. Временная плоскость. Цифровые образы. Ничего не понятно. Люди из будущего, да?
 Асахина, уставившись на кончики своих сандалий, продолжила:
 — Я расскажу тебе, зачем я прибыла в эту временную плоскость…
 Мимо нас промелькнул силуэт супружеской пары с двумя ребятишками.
 — Три года назад было выявлено большое времятрясение. Ах, да, если считать с этого момента времени — три года назад… Судзумия-сан и ты, Кён-кун тогда были в средней школе. Когда мы отправились в прошлое, чтобы провести исследование, мы были потрясены. Что бы мы ни делали, проникнуть дальше мы не могли.
 Опять эти три года назад?
 — Мы пришли к выводу, что, скорее всего, между двумя временными плоскостями находится огромная область искривления времени. Но не понятно, почему оно ограничено только этим временем. И только недавно мы обнаружили, что, похоже, причиной этого… Эээ… я имею в виду, недавно для будущего, откуда я прибыла.
 — …Ну и в чем дело?
 Не может же она и здесь быть замешанной! Не хочу, чтобы это прозвучало — это моя личная просьба!
 — Судзумия-сан.
 Асахина сказала именно то, чего я больше всего не хотел услышать.
 — Именно она оказалась в самом центре искажения времени. Пожалуйста, не спрашивай меня, как это стало известно. Это запретные сведения и я не могу это тебе рассказать. Однако, несомненно, именно Судзумия-сан закрывает пути в прошлое.
 — …Не думаю, что Харухи на такое способна…
 — Мы и не представляли себе. Если честно, мы и сами еще не понимаем, как один человек может вмешиваться во временные плоскости. Это загадка. Судзумия-сан сама даже не осознает, что является источником временных искажений и времятрясений. Я прибыла к Судзумии-сан, чтобы выяснить, как избежать новых происшествий со временем. Прости, я не могу подобрать подходящие слова, но я вроде как ответственная за наблюдение.
 — …
 — Ты не веришь, да?
 — Нет… а зачем ты мне это говоришь?
 — Потому что ты избран Судзумией-сан, — Асахина подняла голову и взглянула на меня.
 — Я не могу говорить подробно, это запрещено. Но вероятно, ты очень важный человек для Судзумии-сан. У всех ее шагов и действий есть причина.
 — А Нагато и Коидзуми…
 — Я весьма близка с ними. Я и не думала, что Судзумия-сан настолько точно соберет нас всех…
 — Так ты знаешь, кто они?
 — Это закрытая информация.
 — А что будет, если просто оставить Харухи в покое?
 — Закрытая информация.
 — Раз ты из будущего, ты должна знать, что будет дальше?
 — Закрытая информация.
 — А что если я Харухи обо всем расскажу?
 — Закрытая информация.
 — …
 — Прости пожалуйста, я не могу сказать. Особенно сейчас, у меня просто нет такого права, — сказала Асахина с извиняющимся видом. — Не важно, поверишь ты мне, или нет, я просто хотела, чтобы ты знал обо всем.
 Помню-помню, я уже слышал что-то похожее в одной огромной пустой квартире.
 — Прости.
 Я молчал. На глаза Асахины, не знающей, как выразить все, что у нее на душе, навернулись слезы.
 — Я так внезапно тебе все сказала…
 — Да ладно, какая разница…
 Сначала мне сообщают об искусственном человеке, созданном пришельцами, теперь вот появляются люди из будущего? Ну и как мне во все это верить? Кто-нибудь, объясните мне!
 Опуская руку на скамейку, я случайно задел ладонь Асахины. Хотя я всего лишь слегка задел ее мизинцем, Асахина подскочила, будто ее током ударили, мгновенно отдернула руку и опять опустила голову.
 Мы продолжили молча смотреть на поверхность реки.
 Сколько же прошло времени?
 — Асахина-сан.
 — Да?..
 — Давай отложим все это на потом? Верю я тебе, или нет — забудем пока об этом.
 — Ладно, — лицо Асахины озарилось улыбкой. Очень красивой улыбкой.
 — Да, так лучше. Пожалуйста, веди себя со мной как обычно. Рада знакомству с тобой.
 Сказав так, Асахина глубоко поклонилась мне. Ну, это уже слишком.
 — Можно тебя кое о чем спросить?
 — О чем?
 — Сколько тебе лет на самом деле?
 — Закрытая информация, — озорно улыбнулась мне Асахина.
 После мы гуляли по улицам. Хоть и предупреждала нас Харухи не считать это свиданием, после нашего разговора, нам все было нипочем. Мы прошлись, разглядывая витрины, по одежным магазинам, с удовольствием съели по мороженому и осмотрели все ларьки с сувенирами на улице… обычное времяпрепровождение для влюбленной парочки. Все было бы просто отлично, если бы мы еще держали друг друга за руки…
 Вдруг заверещал мой мобильник — звонила Харухи.
 — Встречаемся в полдень на станции, где были с утра.
 Сказав так, она отключилась. Я взглянул на часы — было уже одиннадцать пятьдесят. Мы ни за что не успеем!
 — Это Судзумия-сан звонила? Что сказала?
 — Говорит, все собираемся. Нам лучше поспешить.
 Интересно, как отреагирует Харухи, если увидит, как мы возвращаемся, держась за руки? Наверное, выйдет из себя.
 Застегивая кофту, Асахина мило посмотрела на меня.
 Мы опоздали на десять минут, и первое, что мы услышали, было:
 — Ну, каков урожай?
 Харухи была весьма недовольна.
 — Ну так что?
 — Ничего
 — А вы действительно искали? Шатались там поди, да? А, Микуру-тян?
 Асахина отчаянно замотала головой.
 — А вы-то что-нибудь обнаружили?
 Харухи не ответила. Коидзуми, стоявший позади нее, с простодушным лицом почесал затылок, а Нагато просто стояла столбом.
 — Ладно, давайте перекусим, затем — вторая смена.
 Она еще что-то планирует?
 В самый разгар нашей трапезы Харухи объявила, что надо снова делиться на группы и достала набор зубочисток, взятых из кафе. Какая предусмотрительность!
 Коидзуми небрежным жестом тут же вытащил одну.
 — Опять пустая.
 Какие у него зубы белые. Такое впечатление, что он только и делает, что улыбается.
 — У меня тоже, — Асахина показала мне вытянутую зубочистку. — А у тебя, Кён-кун?
 — Моя меченая.
 Харухи, мрачнея с каждой минутой, торопила с выбором Нагато.
 В итоге, в этот раз Нагато Юки оказалась в одной команде со мной, а оставшаяся троица составила другую группу.
 — …
 Харухи взглянула на пустую зубочистку как на заклятого врага. Затем по очереди взглянула на меня и Нагато, жующую чизбургер, и нахмурилась.
 Ну, что скажешь?
 — Встречаемся около станции в четыре. В этот раз раскопайте что-нибудь!
 Харухи одним глотком осушила свою чашку.
 В этот раз мы поделили местность на север и юг, южная часть была за нами. Когда мы расходились в разные стороны, Асахина маленькой ладошкой помахала мне. На душе моей сразу потеплело.
 Около шумной станции остались стоять в ряд только я и Нагато.
 — Что будем делать?
 — … — промолчала Нагато.
 — Идем?
 Я сделал несколько шагов, Нагато тронулась за мной. Я постепенно научился с ней обращаться.
 — Нагато, о нашем недавнем разговоре.
 — Что?
 — Понемногу я начинаю верить.
 — Да?
 — Ага.
 — …
 В атмосфере вакуума мы молча наматывали круги вокруг станции.
 — У тебя что, нет другой одежды?
 — …
 — А что ты делаешь по выходным?
 — …
 — Тебе нравится эта прогулка?
 — …
 Вот такие дела.
 Смысла бесцельно бродить по окрестностям не было, так что я повел Нагато в библиотеку. Главный корпус находился вдалеке, у самого берега моря. Когда администрация города решила вопросы с землей под привокзальную площадь, у нас появилась новая библиотека. Я, впрочем, ни разу там до этого не был, так как книг почти не беру. Я надеялся отдохнуть на диванчике, но обнаружил, что все забито. Бездельники. Чего вам, уж и пойти больше некуда? Я разочарованно окинул взором библиотеку, а Нагато как лунатик уже заскользила к полкам. Пусть делает, что хочет.
 Раньше я много читал. Когда в начальной школе я плохо учился, мама приносила из библиотеки книги, которые нравятся детям, и зачитывала мне. Жанры были самые разные, но все эти прочитанные книги, я помню, были очень интересными. Хотя, что это были за книги, я уже забыл.
 С какого же момента? Когда я прекратил читать? Хотя и читал, но интересным это уже не считал.
 Я наугад вытащил книжку из шкафа, наскоро пролистал страницы, поставил ее назад и вытащил другую. Найти что-нибудь интересное в этом океане книг невозможно, если не знать заранее, что искать. Размышляя так, я бесцельно путешествовал между полок.
 Решив взглянуть, как там Нагато, я обнаружил, что она стоит рядом со шкафом, сплошь уставленным толстенными фолиантами и читает нечто, что угрожало стать ее новой настольной книгой. Да уж, любит она толстые тома.
 Наконец, заметив человека, сложившего газету и вставшего с дивана, я, прижимая к себе какой-то сборник рассказов, тут же проскользнул на свободное место. Бессмысленно пытаться читать книгу, которую читать даже не собирался. Хотя я и пытался бороться с дремой, однако под давлением превосходящих сил неприятеля, я выбросил-таки белый флаг и провалился в сон.
 Внезапно мой задний карман дернулся.
 — А?..
 Я вскочил на ноги. Заметив, что все вокруг беспокойно смотрят на меня, я припомнил, что нахожусь в библиотеке. Продирая глаза, я выскочил за дверь и приложил к уху мобильник, стоявший в режиме виброзвонка.
 — Болван! Где тебя черти носят?! — оглушительный голос порвал в клочья мои барабанные перепонки. Большое спасибо, мое сознание теперь полностью прояснилось!
 — Ты представляешь себе, который час?!
 — Ой, прости, я только проснулся…
 — Чтоооо?! Недоумок!
 Уж кто бы говорил.
 Я взглянул на часы и обнаружил, что была уже половина пятого. А встреча в четыре!
 — Быстро сюда! Даю вам тридцать секунд!
 Да это просто нелепо!
 Запихав телефон в задний карман, я вернулся в библиотеку. Нагато я нашел стоявшей там же и читающей что-то похожее на огромную энциклопедию.
 Дальнейшее оказалось делом непростым. Нужно было сдвинуть с места Нагато, которая в это место будто корнями вросла, а нам еще пришлось идти к библиотекарской стойке и заполнять карточку, чтобы взять книгу с собой. Причем все это время я игнорировал звонки Харухи.
 Когда мы с Нагато, прижимавшей к груди как величайшую драгоценность философскую книжищу какого-то зарубежного автора с непроизносимой фамилией, вернулись на площадь, нас ожидали три различных реакции трех оставшихся членов бригады. Асахина, казавшаяся усталой, облегченно улыбнулась, Коидзуми картинно пожал плечами, Харухи же завопила так, будто за раз выхлебала бутылку карри:
 — Опоздал! С тебя штраф!
 Что, опять вас угощать?
 В конце концов, спустив в никуда наше время и мои деньги, мы завершили сегодняшнее выездное собрание.
 — Я так устала! Судзумия-сан шагала так быстро, что я с трудом за ней поспевала, — пожаловалась мне Асахина перед прощанием и вздохнула, а затем, встав на цыпочки, чуть не касаясь своими губами моего уха, прошептала:
 — Спасибо, что выслушал меня, — и сразу отступив, застенчиво улыбнулась, изящно поклонилась и ушла.
 Коидзуми мягко похлопал меня по плечу, и сказал:
 — Веселый получился денек. Да… как и ожидалось, Судзумия-сан — очень занятная личность. К сожалению, мы с тобой были в разных командах, ну да еще увидимся.
 Одарив меня напоследок противной приторной улыбочкой, Коидзуми в свою очередь, удалился. Нагато тоже уже испарилась.
 Осталась только сердито взирающая на меня Харухи.
 — Ты чем занимался весь день, а?
 — Гмм, а чем я занимался?..
 — Хватит увиливать!
 Похоже, она была всерьез рассержена.
 — А ты сама-то что же? Нашла что-нибудь интересное?
 Захваченная врасплох Харухи закусила губу. Если ее не остановить, она ее до крови прокусит.
 — Ну, вряд ли неприятель настолько прост, что попадется нам с первого же раза.
 Видя, что я пытаюсь разрядить атмосферу, Харухи быстро взглянула на меня, а затем отвела глаза.
 — Послезавтра в школе будет разбор полетов.
 Повернувшись кругом, она, больше не оглядываясь, смешалась с толпой.
 Довольный, что наконец-то могу поехать домой, я вернулся к банку, и обнаружил, что моего велосипеда там уже не было. Вместо него на фонарном столбе была наклеена бумажка с надписью: «Велосипед удален за парковку в неположенном месте».




 Глава 5


 Началась новая неделя, влажный в преддверии сезона дождей воздух заставлял просто обливаться потом по дороге в школу. Эй, нет никого из политиков, кто бы пообещал на выборах установить на школьном холме эскалатор? Как только получу право голоса — голосую за него.
 Я сидел в классной комнате, обмахиваясь тетрадкой вместо веера, когда вместе со звонком вошла Харухи, как ни странно, одной из последних.
 Бросив портфель на стол, она сказала:
 — На меня тоже помаши.
 — Обойдешься.
 Харухи, которую я не видел со времени последней встречи на площади два дня назад, как и прежде надула губы и скорчила кислую мину. Не успел я подумать, что в последнее время она стала выглядеть симпатичней, как вот — опять ее прежняя хмурая физиономия.
 — Послушай, Судзумия, а ты знаешь историю про синюю птицу счастья?
 — Это еще что такое?
 — А, ладно, ничего. Проехали.
 — Раз ничего, так и не спрашивай.
 Харухи бросила на меня исподлобья сердитый взгляд, но тут явился учитель Окабе и начался урок.
 В тот день от Харухи во все стороны излучалась аура недовольства, что полностью ощущала на себе моя спина. Никогда еще звонок с уроков не был для меня таким облегчением. Как полевая мышь, спасающаяся от бушующего пожара, я бежал в литературную комнату в надежде на спасение.
 Читающая фигура Нагато стала уже настолько привычной декорацией клубной комнаты, что казалась неотделимой деталью интерьера. Я обратился к Коидзуми, пришедшему чуть раньше меня.
 — Только не говори, что тебе тоже надо поговорить со мной о Судзумии!
 В комнате нас было только трое. Харухи сегодня дежурила, а Асахина еще не пришла.
 — Ага, «тебе тоже», говоришь? Значит, разъяснения других заинтересованных сторон ты уже получил?
 Коидзуми мельком глянул на Нагато, поглощенную чтением книги, взятой на днях из библиотеки. Не нравится мне его тон всезнайки.
 — Пошли, поговорим где-нибудь еще. Если Судзумия-сан нас услышит, будут проблемы.
 Коидзуми повел меня в столовую к столикам на открытом воздухе. По пути он купил в автомате кофе и передал его мне. Два парня за круглым столиком — странно, конечно, но тут уж ничего не поделаешь.
 — И что ты уже знаешь?
 — В целом, что Судзумия — не обычный человек.
 — Что ж, тогда все просто. Да, ты прав.
 Может, это шутка такая? Все три участника «Бригады SOS» сообщают мне, что Судзумия — вроде как не человек. Может, вызванная глобальным потеплением жара на них так влияет?
 — Для начала хотелось бы услышать, кто ты на самом деле.
 Так, пришельцы и гости из будущего у нас уже есть.
 — Ты ведь не хочешь сказать, что ты экстрасенс?
 — Не хотелось бы так сразу говорить, — Коидзуми поводил из стороны в сторону чашкой. — Возможно, это и будет несколько неточно, но думаю, экстрасенс — наиболее близкое по значению слово. Да, я — экстрасенс.
 Я молча пил свой кофе. Клал бы поменьше сахара — слишком сладкий.
 — На самом деле, планов так внезапно переводиться к вам не было, но обстоятельства изменились. Не ожидалось, что эти двое так легко войдут в контакт с Судзумией Харухи. До сих пор они просто вели наблюдение издалека.
 Да он о Харухи как о каком-то экзотическом насекомом говорит!
 Заметив, что я нахмурился, он продолжил:
 — Спокойно, спокойно. Мы тоже прилагаем все усилия! Мы не собираемся причинять вред Судзумии-сан, наоборот, мы стремимся оберегать ее от критического состояния.
 — Ты сказал «мы»? Значит, есть еще экстрасенсы вроде тебя?
 — Ну, нас не так много. Так как я — один из рядовых, то точно этого не знаю, но думаю, в мире нас около десяти. Все мы относимся к «Корпорации».
 Ну вот, еще и «Корпорация».
 — Я не знаю, что она представляет собой или сколько человек в ней состоит. Похоже, все управляется какими-то шишками наверху.
 — …Хорошо, так эта секретная организация, эта «Корпорация», чем же она занимается?
 Коидзуми промочил горло остывшим кофе.
 — Как ты уже мог догадаться, «Корпорация» была основана три года назад и основной ее задачей является наблюдение за Судзумией Харухи. В общем и целом, только ради этого организация и существует. Это все понятно. Я не единственный агент «Корпорации» в этой школе, кое-кто уже проник сюда, я лишь переведен на подмогу.
 У меня в голове всплыло лицо Танигути. Он ведь говорил, что учится в одном классе с Харухи со средней школы. Может, он тоже такой же, как Коидзуми?
 — И что же?
 Коидзуми без паузы закончил:
 — Таким образом, могу поручиться, что рядом с Судзумией-сан присутствует определенный личный состав.
 Да почему всем так нужна эта Харухи? Она просто эксцентричная своевольная эгоистичная девчонка, вечно создающая проблемы для окружающих, а тут огромная организация, считает ее своей основной целью? Хотя могу признать — на вид она вполне ничего.
 — Я не знаю, что на самом деле случилось три года назад. Все, что мне известно — это что однажды три года назад я внезапно обнаружил в себе появившиеся необычные способности. Сначала я был просто в панике, страшные мысли в голову приходили. Вскоре на меня вышла «Корпорация» и это меня спасло. Иначе, пожалуй, я бы мог и покончить с собой, решив, что у меня что-то не то с головой.
 А разве до сегодняшнего дня это «что-то не то с головой» не продолжается?
 — Ну, и эту возможность нельзя отрицать. Однако у нас вызывают опасения более опасные варианты.
 С самоироничной улыбкой глотнув еще кофе, Коидзуми внезапно посерьезнел.
 — Когда, по-твоему, возник мир?
 К глобальным вопросам мы перешли, однако.
 — Разве не давным-давно в результате Большого Взрыва?
 — Да, так считается. Однако, по нашему мнению, есть и другой вариант. Существует гипотеза, что этот мир был создан всего три года назад.
 Я взглянул на лицо Коидзуми. Не думаю, что он в здравом уме.
 — Да это чушь! Я же ясно помню, что было раньше трех лет назад. К тому же, родители мои живы-здоровы. У меня до сих пор три шрама сохранились — я как-то в детстве провалился в водосток, и мне раны зашивали. Да и что, по-твоему, делать со всем, что я в поте лица из учебников по истории заучивал?
 — Ладно, а почему ты так уверен, что все люди, включая тебя, не появились на свет уже с такой памятью? Тут к трем годам не придерешься. Нет никаких аргументов против того, что весь мир мог быть создан пять минут назад по предварительному шаблону, а все началось именно в тот момент.
 — …
 — Например, представь себе виртуальную реальность. К тебе в мозг подключают электроды и все, что ты видишь, слышишь, осязаешь и чувствуешь, на самом деле поступает тебе напрямую в мозг. Ты никогда не поймешь, что все это не реальность. Реальность и мир на самом деле очень хрупкие вещи.
 — …Хорошо, пусть так, неважно, был ли мир создан три года назад, или пять минут. Лучше объясни, как все это относится к Харухи?
 — Верхи «Корпорации» считают, что этот мир подобен сну, который видится неким существом. Мы, а точнее, весь мир для этого существа — не более чем сон. Для него создание и изменение того, что мы называем реальностью — просто детские игрушки. И все мы знаем имя существа, способного на это.
 Возможно, дело было в спокойной вежливой речи, но лицо Коидзуми выглядело до раздражения взрослым.
 — Сотворять и разрушать миры по своей прихоти… существо, способное на это, люди определяют как бога.
 …Эй, Харухи! Тебя уже возвели в ранг бога! Как тебе?
 — Так что, люди «Корпорации» просто перепуганы до смерти. Если этот мир вызовет недовольство бога, он, чего доброго, попросту разрушит его и создаст с нуля новый. Как ребенок, которому разонравился сделанный им замок из песка. Хотя мне и кажется, что мир наполнен противоречиями, он таков какой есть и я привязан к нему. Поэтому я и сотрудничаю с «Корпорацией».
 — Почему ж ты не пойдешь и не спросишь Харухи? Попроси ее не разрушать этот мир, может она и послушает.
 — Разумеется, Судзумия-сан не осознает, кем является. Она еще не заметила своих способностей, и если мы сможем сделать, чтобы так продолжалось и в дальнейшем, то, думаю, получим желанную спокойную мирную жизнь.
 Тут Коидзуми улыбнулся своей прежней улыбкой.
 — Можно сказать, она несовершенный бог. Она еще не способна управлять миром по собственному желанию. Однако она развивается и показывает нам толику своих сил.
 — Это ты еще о чем?
 — Задумайся, откуда на свете взялись экстрасенсы, как я, или создания вроде Асахины Микуру или Нагато Юки? Потому что так пожелала Судзумия-сан.
 «Если здесь есть пришельцы, гости из будущего, люди из параллельных миров, экстрасенсы — милости прошу».
 Слова, которые сказала Харухи в начале учебного года в классе, всплыли у меня в памяти.
 — Пока она еще не может сознательно применять свою божественную силу, сейчас это не более чем бессознательные, спонтанные ее проявления. Однако очевидно, что в последние несколько месяцев Судзумия-сан высвобождала силы, находящиеся за гранью человеческого разума. В результате этого, как я уже упоминал, Судзумия-сан повстречалась с Асахиной Микуру, Нагато Юки и, наконец, появился я.
 В этом ряду я смотрюсь как-то странно.
 — Не совсем. Напротив, как раз ты — самый загадочный. Извини, я проводил некоторые исследования на твой счет. Ручаюсь, ты — не обладающий никакими особенными силами обычный человек.
 Мне вздохнуть с облегчением или огорчиться?
 — Сложно сказать точно, однако ты вполне можешь держать судьбу всего мира в своих руках. Наша просьба такова: будь осторожен, не дай Судзумии-сан разочароваться в этом мире.
 — Раз ты думаешь, что Харухи — бог, — предложил я, — почему просто не похитить ее, не вскрыть мозг и не изучить его устройство? Может, так можно узнать и устройство нашего мира?
 — Разумеется, в «Корпорации» существуют экстремисты, которые думают так же как ты, — кивнул Коидзуми, — однако большинство придерживается мнения, что вмешиваться не стоит. В конце концов, если ненароком случится что-то, что вызовет раздражение бога, скорее всего, случиться непоправимое. Мы желаем поддержать мир в его текущем состоянии и обеспечить Судзумии-сан спокойную мирную жизнь. Зачем рубить сук, на котором сидишь…
 — …Ну и что тогда делать мне?
 — Этого я не знаю.
 — О, а что будет с миром, если Харухи внезапно умрет?
 — Что ж. Исчезнет ли мир в тот же момент, продолжит ли свое существование без бога, или появится новый бог? Никто не может сказать, пока этого не случится.
 Кофе в бумажном стаканчике остыл. Пить я больше не хотел и отодвинул его на край стола.
 — Ты сказал, что ты экстрасенс.
 — Ну, хотя мы разошлись в терминах, но, в общем, это так.
 — Так покажи мне эти способности, чтобы я тебе поверил. Скажем, подогрей мой кофе.
 Коидзуми весело засмеялся. Если не считать его улыбок, то я, наверное, первый раз увидел его смех.
 — Прости, не могу. Мои способности не так-то просты. В обычном состоянии у меня никаких сил нет, должен быть выполнен ряд условий, чтобы я смог ими воспользоваться. Но, думаю, тебе еще представится возможность их увидеть.
 — Прости, что задержал тебя. Пора домой, — сказав так, он, улыбаясь, встал из-за стола.
 Я смотрел вслед уходящему легким шагом Коидзуми, пока тот не скрылся из виду. Внезапно в голову мне пришла мысль — я схватился за бумажный стаканчик.
 Наверное, не стоит и говорить.
 Конечно, кофе был таким же холодным.
 Когда я вернулся в литературную комнату, там в одном белье стояла Асахина.
 — …
 Асахина, с передником горничной в руках, круглыми, как у кошки глазами смотрела на меня, застывшего и державшегося за дверную ручку. Медленно ее губы начали открываться, собираясь издать крик.
 — Извиняюсь.
 Пока она не успела издать звука, я быстро убрал свою ногу обратно за порог комнаты и закрыл дверь. К счастью, крика не последовало.
 Черт! Да уж, следовало бы постучать. Нет, постойте, для начала следовало бы запирать дверь, когда переодеваешься!
 Пока я раздумывал, перемещать ли мне изображение обнаженного тела с сетчатки глаза в долгосрочную память, изнутри раздался осторожный стук:
 — Можно заходить…, - такой же осторожный голос.
 — Прошу прощения.
 — Нет, ничего…
 Открывшая дверь Асахина склонилась так низко, что я приносил свои извинения, глядя сверху вниз на ее макушку. Залившись румянцем, она сказала:
 — Всегда я… так стыдно…
 Ну и превосходно!
 Похоже, все указания Харухи честно выполняются. Асахина, облачившись в костюм горничной, места себе не находила от смущения.
 Вот милашка…
 Если я и дальше буду так смотреть на Асахину, то запечатленный в моем мозгу недавний образ станет безнадежно испорчен. Собрав в кулак весь свой здравый смысл и нанеся контрудар своему либидо, я уселся на командирское место и включил компьютер.
 Почувствовав чей-то взгляд, я поднял голову и обнаружил редкостный, нацеленный на меня взгляд Нагато Юки. Затем она поправила очки и вернулась к книге. Выглядело это для нее крайне необычно.
 Я открыл в редакторе нашу страничку, думая сделать что-нибудь с вечно неизменным сайтом «Бригады SOS», но так и не смог решить, что именно делать. Мне подумалось, что это пустая трата времени и я со вздохом закрыл программу. Что делать дальше я не представлял. Играть в «Отелло» мне тоже надоело.
 Пока я, сложив руки на груди, мычал что-то себе под нос, передо мной оказалась чашка с чаем. Я поднял глаза и увидел улыбающуюся Асахину в костюме горничной и с подносом в руках. Ух ты, меня по-настоящему обслуживают!
 — Спасибо.
 Меня только-только угостил кофе Коидзуми, но и чай я, конечно, с благодарностью принял.
 Асахина поставила еще одну чашку рядом с Нагато, потом села рядом и, хорошенько подув, принялась пить свой зеленый чай.
 В итоге Харухи так в клубной комнате и не появилась.
 — Ты чего вчера не пришла? Ты же собиралась устроить разбор полетов?
 Как обычно я обернулся назад переброситься парой слов перед началом уроков.
 Лежа плашмя на парте и опираясь на нее подбородком, Харухи с трудом проговорила:
 — Заткнись, а… В одиночку разбор полетов провела.
 Небось, после уроков в одиночку рыскала по субботним маршрутам, после того как улизнула из школы.
 — Думала, могли что-нибудь упустить.
 А я-то думал, привычка возвращаться на место преступления существует только в детективах.
 — Устала я от жары! Когда же мы форму сменим… Поскорей бы на летний вариант перейти.
 Форму меняют с июня, а до конца мая была еще целая неделя.
 — Судзумия, я тебе вроде уже говорил, да ты не обратила внимания. Может, бросишь все эти поиски загадок и попробуешь освоить обычные школьные развлечения?
 Я ждал, что она поднимет голову и бросит на меня хмурый взгляд… но Харухи все так же лежала щекой на парте. Похоже, она и впрямь обессилена.
 — Что еще за обычные школьные развлечения? — в ее голосе не звучало никакого интереса.
 — Найди себе парня, да и разгуливайте вдвоем по городу. И свидание, и поиски — убьешь двух зайцев, — предложил я, вспомнив наш разговор с Асахиной в тот день.
 — К тому же, недостатка в поклонниках у тебя нет. Просто сдерживай свой эксцентричный характер, да и все.
 — Хмпф, да парни мне по барабану. Вся эта любовь — просто секундное помрачение рассудка, вид психической болезни, — устало промолвила Харухи, лежа на парте и рассеянно глядя в окно.
 — Знаешь, даже у меня такое настроение бывает, редко-редко. Я ж все-таки здоровая молодая девушка, да и телу не прикажешь. Но я ведь не настолько дура, чтобы из-за минутного замешательства влезать во все эти проблемы. К тому же, если я подцеплю какого-нибудь парня, что будет с «Бригадой SOS»? Она же только-только основана.
 Строго говоря, еще нет.
 — Тогда, может, основать кружок для каких-нибудь более подходящих развлечений? Так и люди соберутся.
 — Ни за что, — отрезала Харухи. — Это скучно, поэтому я и создала «Бригаду SOS». Там уже есть Милашка и Загадочный Новичок, так почему же ничего не происходит? Сколько можно, давно пора случиться чему-нибудь.
 Впервые я видел Харухи настолько подавленной, хотя и в таком состоянии она смотрелась весьма мило. Даже как обычно, без улыбки на лице — прекрасно. Просто великолепно.
 Все утро Харухи проспала в классе. Удивительно, но ни один учитель этого не заметил… ну, это просто совпадение.
 Странные вещи начали происходить еще до этого. Ничего особо вопиющего не случилось, об этом почти никто и не знал, да все почти сразу и закончилось. Тем не менее, до начала уроков я все-таки сумел в это вляпаться.
 Даже пока я говорил с Харухи, мысли мои были заняты совершенно другим предметом. Предметом этим был обрывок бумаги, который я с утра нашел в шкафчике для обуви.
 На нем значилось:
 «После школы, когда все уйдут, загляни в кабинет 10-Д».
 Написано это было явно женской рукой.
 Это еще что такое? Необходимо сконцентрироваться и прислушаться к различным точкам зрения. Первая из них гласила: «С тобой такое уже случалось». Но записка и текст на закладке Нагато были написаны разным почерком. У самозванной псевдо-пришелицы почерк был настолько красив, что будто бы отпечатан, а на этой бумажке почерк был округлым, как пишут старшеклассницы. К тому же, Нагато не будет действовать напрямую и подкладывать записку в мой шкафчик. Вторая предполагала: «А может, это Асахина»? Ну нет, оторванный клочок бумаги, на котором даже время встречи не обозначено — это по отношению к ней просто представить невозможно. Будь это Асахина, она бы как следует написала письмо и положила его в конвертик. Тем более странно, что место встречи — кабинет моего класса. «Не Харухи ли это?» — такова была третья. Еще невозможней — эта бы просто вытащила меня на лестничную площадку, как тогда, да все бы и высказала. Кандидатура Коидзуми по схожим причинам тоже отпадает. Наконец, четвертая: «А может, это любовное письмо от прекрасной незнакомки?» Ладно, хватит, отложим на потом вопрос любовное это письмо или нет, условно назовем его посланием и автор его даже не обязательно девушка. «Кстати, это вполне может быть шуточкой Куникиды и Танигути», — да, это наиболее логичный вариант. Ага, от этого идиота Куникиды за километр несет дурацкими розыгрышами, в таком случае мог бы и поподробнее все разработать.
 Раздумывая об этом, я бесцельно бродил по школе. После уроков Харухи из-за плохого самочувствия сразу ушла домой. Вот так удача!
 Сначала я решил заглянуть в литературную комнату. Пойди я сразу в класс 10-Д, ждать в пустом кабинете какого-то незнакомца я бы не выдержал, а если бы в это время туда неожиданно заявился Танигути со словами: «О! Кого ждем? Небось, того, кто записочку написал? Ну и наивный же ты! Ха-ха-ха!», — было бы еще обиднее. Убью чем-нибудь время, потом будто случайно загляну в комнату, удостоверюсь, что там никого нет и уйду домой. Точно, отличный план!
 Кивая самому себе в знак согласия, я добрался до комнаты кружка. В этот раз постучаться я не забыл.
 — Заходите, пожалуйста.
 Получив разрешение, я открыл дверь. Сколько ни смотри на Асахину в облике горничной, она все равно прелестна!
 — Опаздываешь! А где Судзумия-сан? — похоже, она опять заваривала чай.
 — Ушла домой, выглядела весьма усталой. Пока она слаба — самое время нанести ответный удар.
 — Не нужно мне ничего такого!
 На фоне увлеченно склонившегося над книгой силуэта Нагато мы уселись друг напротив друга и пили чай. Наш недокружок вернулся к прежнему бесцельному существованию.
 — Коидзуми еще не было?
 — Коидзуми-кун заглядывал, сказал, что у него работа, так что он убегает.
 Что это еще за работа? Что ж, как бы то ни было, находящиеся здесь двое к письму отношения не имеют.
 От нечего делать мы с Асахиной, оторвавшись от светской беседы, сыграли в «Отелло». Выиграв для вида три матча, я подключился к Интернету и мы вдвоем полазали по новостным сайтам. Тут Нагато захлопнула свою книжку. В последнее время мы привыкли считать это знаком к окончанию работы кружка и стали собираться домой. Вот уж действительно непонятно, чем мы занимаемся.
 Асахина попросила меня не ждать ее, потому что ей надо переодеться и я, воспользовавшись ее словами, выскочил из комнаты.
 Стрелки часов стояли на половине шестого. Думаю, в классе уже никого из учеников быть не должно.
 Будь даже это Танигути, он бы уже ушел домой, устав меня ждать. Несмотря на это, я все-таки взбежал на два пролета по лестнице проверить верхние этажи, просто на всякий случай.
 В коридоре никаких признаков жизни. Я глубоко вздохнул. Окна аудитории были сделаны из непрозрачного стекла, увидеть, что творится в классе, я сквозь них не мог — только оранжевый цвет от лучей заходящего солнца. Я небрежно открыл дверь кабинета 10-Д.
 Тому, что там вообще кто-то был, я, пожалуй, не удивился, а вот увидев того, кто меня ждал, я был поражен, ибо перед доской находился человек, о котором я бы подумал в самую последнюю очередь.
 — Опаздываешь! — улыбнулась мне Асакура Рёко.
 Тряхнув длинными шелковистыми волосами, Асакура сошла с кафедры. Ее длинные ноги в белых гольфах так и бросались в глаза.
 Выйдя на середину комнаты, она остановилась и, не переставая улыбаться, поманила меня рукой:
 — Заходишь?
 Я все еще держался за ручку двери, но этот жест будто подтолкнул меня приблизиться к Асакуре.
 — Так это ты…
 — Да, удивлен?
 Асакура беззаботно улыбнулась, правая сторона ее фигуры была багряной от закатного сияния.
 — Чего надо? — спросил я намерено грубо.
 Асакура со смехом ответила:
 — Действительно, надо. Хочу кое о чем спросить.
 Ее лицо находилось прямо передо мной.
 — У людей есть поговорка: «Лучше сделать и сожалеть, чем сожалеть о том, что не сделал»? Что ты об этом думаешь?
 — Точно не знаю, но, наверное, смысл в этом есть.
 — Ну, к примеру, если ты понимаешь, что поддержание статус-кво приведет к ухудшению ситуации, а что сделать для того, чтобы ее улучшить — неизвестно, что бы ты сделал?
 — Улучшить? Ты о чем? Положение в экономике?
 Продолжая улыбаться, Асакура оставила мой вопрос без внимания.
 — Не подумал бы ты, что нужно обязательно попробовать все изменить? Ведь в любом случае, по отношению к текущей ситуации особой разницы не будет.
 — Хмм, ну может быть и так.
 — Правда?
 Асакура, держа руки за спиной, чуть наклонилась вперед.
 — Однако мое руководство довольно глупо и не может действовать в условиях неожиданных изменений. Но ситуация больше не может оставаться такой, как есть. Мои руки связаны, но я вижу, что положение постепенно становится только хуже. При таких условиях следует принять самостоятельное решение и спровоцировать изменения, ведь так?
 О чем ты вообще говоришь? Это что, шутка такая? Я огляделся вокруг, пытаясь понять, не спрятался ли Танигути в шкафу со швабрами и метлами, или, может, хихикает сейчас под учительским столом.
 — Мне надоело наблюдать за неизменным объектом, поэтому…
 Я был так поглощен осмотром комнаты, что едва услышал слова Асакуры:
 — Я убью тебя и увижу, что предпримет Судзумия Харухи.
 Времени на раздумья не было. В правой руке Асакуры, которую она держала за спиной, что-то блеснуло, и там, где только что была моя шея, сверкнул тусклый металлический свет.
 Улыбаясь так, будто она гладит лежащую на коленях кошку, Асакура сжимала в руке нож. Ужасный армейский нож.
 Мне очень повезло, что я увернулся от первого удара. Я неловко свалился на задницу и с бледным лицом тупо смотрел снизу вверх на Асакуру. Если попадусь, мне не убежать — и я растерянно стал отпрыгивать спиной назад, как кузнечик.
 Почему Асакура меня не преследует?
 …Нет, секунду! Что здесь вообще творится? Почему Асакура пытается всадить в меня нож? Стоп-стоп, что она сказала? Убить меня? За что?
 — Хватит шутить! — в этот момент я не мог сказать ничего, кроме этого избитого штампа. — Это же опасно! Даже ненастоящий нож мог бы порезать! Хватит!
 Я совершенно не понимал происходящего. Если кто-нибудь знает, что происходит, загляните и объясните мне, пожалуйста!
 — Думаешь, я шучу? — полностью рассеивая мои сомнения, спросила Асакура. Никак не похоже было, что она сейчас остановится. Старшеклассница, которая с улыбкой направляет на вас нож — это действительно страшно. В общем, я был испуган донельзя.
 — Хм!
 Асакура похлопала себя по плечу обратной стороной лезвия.
 — Не нравится смерть? Не хочешь умирать? Я не очень хорошо понимаю концепцию смерти органических существ.
 Я медленно поднялся. Это шутка, это слишком нелепо, чтобы быть правдой, во все это просто невозможно поверить. Прилежная девушка, которая не позволяет себе даже разговаривать на уроках — размахивает огромным ножом. Реальность этого просто невозможно осознать.
 Впрочем, нож был реален и не увернись я, истекал бы сейчас кровью.
 — Я не пойму, о чем ты! Это не смешно! Брось эту страшную штуку!
 — Не могу, — Асакура улыбнулась своей обычной простодушной улыбкой, которой столько раз одаривала весь класс. — Ведь я на самом деле хочу твоей смерти.
 Она опустила руку с ножом до талии и бросилась на меня. Ну и скорость! На этот раз я не растерялся. Опередив Асакуру, я быстро отскочил и, намереваясь выбежать из класса… столкнулся со стеной.
 ????
 Двери нет. Окон тоже. Вместо окон в коридор, теперь была только темно-серая стена.
 Невозможно!
 — Все бесполезно.
 Голос Асакуры за моей спиной приближался.
 — Эта область пространства находится под моим информационным контролем. Это можно сделать, вмешавшись на уровне информации в молекулярную структуру здания. Сейчас эта комната полностью закрыта — ни входов, ни выходов отсюда нет.
 Я обернулся и увидел, что заходящее солнце тоже пропало. Окно, выходящее на школьный двор было заменено бетонной стеной, и только лампы холодным светом сверху освещали парты.
 Невозможно?
 Асакура медленно двинулась ко мне. На пол падала ее тонкая тень.
 — Сдавайся. Результат в любом случае будет один.
 — …Да кто ты такая?
 Куда не кинь взгляд, повсюду меня окружали стены. Ни дверного проема, ни самой двери, ни окна — ничего! Или, может, у меня крыша поехала?
 Я бегал между парт как сумасшедший, пытаясь хоть немного оторваться от Асакуры, но она просто шла ко мне напрямик, а столы разъезжались, открывая ей дорогу и вставая у меня на пути. Эта игра в кошки-мышки вскоре закончилась тем, что я оказался загнан в угол.
 Ладно, раз так…
 Я решил рискнуть, и швырнул в Асакуру стул, но он развернулся прямо перед ней и улетел в другой конец комнаты. Да как же так?
 — Я же говорю тебе, бесполезно. Все в этой комнате сейчас движется согласно моей воле.
 Постойте-постойте!
 Что здесь происходит? Если это не шутка, не подколка и ни я, ни Асакура не свихнулись, то в чем же дело?
 «Я убью тебя и увижу, что предпримет Судзумия Харухи».
 Опять? А знаешь, Харухи, ты весьма популярна.
 — Надо было сделать это с самого начала, — сказала вдруг Асакура, и я внезапно осознал, что не могу двигаться. Эй, так нельзя! Это нечестно!
 Мои ноги будто вросли в пол, лишив меня возможности двигаться, а руки словно покрылись толстым слоем воска, так что я их даже поднять не мог. Да что там — и пальцем не двинуть! Мое лицо застыло в позе, когда я смотрел на пол, и теперь мне было видно, как туфли Асакуры появляются в поле моего зрения.
 — Когда ты умрешь, Судзумия Харухи наверняка каким-то образом отреагирует. Вероятно, можно будет наблюдать информационный взрыв. Уникальная возможность.
 Мне как-то без разницы!
 — Теперь умри!
 Я почувствовал, как Асакура поднимает нож. Куда она ударит? Сонная артерия, сердце? Если б я знал, хоть немного настроился бы. Дайте хоть глаза-то закрыть… не получается. Ну, что там?!
 Потревоженный взмахом руки воздух пришел в движение. Нож начал опускаться на меня…
 В этот самый момент сверху раздался оглушительный треск, и с потолка вниз посыпались обломки. Кусок бетона упал мне на голову — больно! Черт! Меня всего как ливнем засыпало штукатуркой и пылью, думаю, и Асакуру тоже. Однако убедиться в этом я никак не… стоп! Я опять могу двигаться!
 Я поднял голову и увидел…
 …Клинок, рукоять ножа, который должен был вот-вот перерезать мне шею, замершую с этим ножом в руке удивленную Асакуру и перехватившую лезвие голыми руками… голыми руками!.. хрупкую фигурку Нагато Юки.
 — Твои автономные программы слабы, — сказала Нагато своим обычным бесцветным голосом. — Пространство потолка закрыто, но информационная блокада также слаба, поэтому я смогла ее идентифицировать и проникнуть внутрь.
 — Хочешь мне помешать? — стоящая напротив нее Асакура была спокойна. — Если убить этого человека, Судзумия Харухи наверняка отреагирует. Только так мы получим больше информации.
 — Ты должна быть моей резервной копией, — сказала Нагато таким ровным тоном, будто читала мантру. — Допуск к самостоятельным действиям не был разрешен. Тебе следует подчиняться мне.
 — А если я откажусь?
 — Я отключу информационные связи.
 — Хочешь попробовать? У меня здесь преимущество — эта комната находится в области моего информационного контроля.
 — Запрос на отключение информационных связей.
 Как только Нагато договорила, клинок ножа, который она держала, засветился, а затем, как кубик сахара в чашке чая, рассыпался на микроскопические частицы.
 — ! — Асакура отпустила нож и отпрыгнула назад метров на пять. Увидев это, я осознал: «Ого, да они ведь и вправду не люди».
 Покрыв это расстояние одним прыжком, Асакура, все также с улыбкой на лице, мягко приземлилась на другом конце класса.
 Пространство вокруг исказилось — я могу назвать это только так. Асакура, парты, потолок и пол поплыли. В общем, это напоминало жидкий металл, хотя я толком и не мог ничего разглядеть.
 Пока я наблюдал за тем, как в воздухе формируются какие-то подобия копий, перед поднятыми ладонями Нагато разлетелся на кусочки какой-то кристалл — это все, что я смог понять.
 В следующую секунду пространство вокруг Нагато заполнилось взрывами кристаллической пыли, в нас с невероятной скоростью полетели застывшие копья, и лишь через некоторое время я увидел, что Нагато столь же быстро руками отражает их атаки.
 — Не двигайся.
 Нагато, не переставая отбивать атаки Асакуры, схватила меня рукой за галстук и пригнула к земле, так что я, будто прилипнув к ее спине, не мог даже колени разогнуть.
 — Ого!
 Какая-то штуковина, которую я даже не увидел, едва не коснувшись моей головы, разнесла в щепки классную доску.
 Нагато чуть приподняла голову, и выросшие из потолка сосульки тотчас же обрушились сверху на Асакуру, но она уже переместилась с такой скоростью, что невооруженным глазом ее движений даже не было видно. На полу образовался лес из десятков воткнувшихся потолочных сосулек.
 — В этом пространстве тебе меня не победить, — остановившись, спокойно проговорила Асакура. Она и Нагато стояли в нескольких метрах друг против друга, тогда как я, как уже было сказано, позорно прижавшись к полу, не смел и спину разогнуть.
 Нагато стояла передо мной, расставив ноги. Да уж, это на нее похоже — подписать маленькими буковками свое имя на сменной обуви. В этот момент Нагато что-то пробормотала, будто зачитывая книгу вслух. Вот что я услышал:
 — SELECT серийный код FROM база данных WHERE код данных ORDER BY режим информационной атаки HAVING терминальный режим. Имя — Асакура Рёко, инициализация и оценка объекта. Отключение органических информационных связей объекта.
 Обычное пространство в классной комнате более не существовало. Все вокруг обернулось геометрическими фигурами, крутилось и вертелось как огромный калейдоскоп так, что кружилась голова.
 — Ты прекратишь функционировать раньше меня, — непонятно с какой стороны этого красочного миража послышался голос Асакуры.
 «Вууушш» — раздался звук ветра. Нагато с силой лягнула меня пяткой назад.
 — Ты че…
 Не успел я договорить «…го», как мимо моего носа пронеслось и вонзилось в пол невидимое копье.
 — Посмотрим, сколько еще ты продержишься, защищая его. Увернись-ка!
 В следующую секунду Нагато, стоявшую передо мной, поразила дюжина коричневых копий.
 — …
 Оказалось, Асакура атаковала нас с Нагато со всех сторон сразу. Нагато не удалось кристаллизовать и отразить часть копий и чтобы защитить меня, она использовала свое тело. Но тогда я этого не понял.
 Очки Нагато сорвались с ее лица и, упав на пол, мягко отскочили в сторону.
 — Нагато!
 — Тебе лучше не двигаться, — спокойно сказала Нагато, взглянув на копья, застрявшие у нее в груди и животе. Под ее ногами начала растекаться лужа крови. — Я в порядке.
 Нет, ничего тут не в порядке!
 Нагато, не поведя бровью, вытащила из своего тела копье и отбросила его на пол. Оно с сухим звуком упало на землю и через несколько мгновений превратилось в парту. Так вот из чего они сделаны!
 — Не думаю, что, получив такие повреждения, ты сможешь провести информационное вмешательство. Что ж, закончим!
 На другом конце колышущейся комнаты мерцала фигура улыбающейся Асакуры. Она медленно подняла руки. Если мне не пригрезилось, они засияли от плеч до кончиков пальцев и удлинились вдвое. Нет, куда больше, чем вдвое!..
 — Умри!
 Руки Асакуры всё росли, извиваясь как щупальца и подбираясь к нам с обеих сторон. Маленькая фигурка Нагато, не в силах двигаться, задрожала… Мне в лицо брызнула красная горячая жидкость.
 Левая рука Асакуры вошла в правый бок Нагато, а правая прошла сквозь левую сторону груди, вышла из спины и, вонзившись в стену, остановилась. Кровь хлестала из тела Нагато, текла по ее ногам и сливалась с расширяющейся лужей на полу.
 — Все кончено, — тихо прошептала Нагато, и схватила щупальце. Ничего не произошло.
 — Что кончено? Это о чем? — поинтересовалась Асакура тоном победителя. — О трех годах твоей жизни?
 — Нет, — ответила тяжело раненая Нагато так, будто ничего не случилось. — Начало отключения информационных связей.
 Вот уж неожиданность!
 Не успел я заметить, что все предметы в комнате засветились ярким светом, как в ту же секунду они превратились в блестящую пыль и разрушились. Стол сбоку меня тоже превратился в мельчайшие частички и рассыпался.
 — Это…
 Кристаллические крупицы неиссякаемым потоком лились с потолка, на этот раз ошеломленной была Асакура.
 — Ты просто великолепна.
 Копья в теле Нагато тоже превратились в песок.
 — Внедрение программы в это пространство заняло время. Теперь все кончено.
 — …Что? Перед внедрением, ты подготовила параметры дезинтеграции? Конечно, я подумала, что ты слишком слаба, а ведь ты уже до этого перешла в режим информационной атаки…, - констатировала Асакура, глядя на свои руки, также превращающиеся в кристаллы. — Да, жалко! Но, в конце концов, я ведь всего лишь резервная копия. Мне казалось, это был бы хороший выход из тупика.
 Взглянув на меня, Асакура вновь улыбнулась, как если бы я снова был ее одноклассником.
 — Я проиграла. Долгих тебе лет, но будь начеку — объединение мыслесущностей не так едино, как видишь. Существует множество противоречий, как и у людей, впрочем. Возможно, появятся экстремисты вроде меня. Кто знает, даже повелители Нагато-сан могут изменить свое мнение.
 Асакура уже до груди покрылась сияющими кристаллами.
 — До тех пор, счастья тебе и Судзумии-сан. Пока.
 Сказав так, Асакура беззвучно обратилась в холмик песка, который песчинка за песчинкой растворялся, пока окончательно не исчез.
 Так, рассыпавшись в мельчайшую кристаллическую пыль, старшеклассница, известная как Асакура Рёко, навсегда покинула нашу школу.
 Раздался легкий звук падения. Обернувшись на него, я увидел осевшую на пол Нагато и поспешно вскочил.
 — Нагато! Держись! Я вызову скорую!..
 — Не надо, — Нагато широко открыла глаза и глядела на потолок. — Физические повреждения для меня не так важны. Необходим процесс нормализации. Сначала — это пространство.
 Буря из песчинок вокруг остановилась.
 — Удаление инородных субстанций, выполнение реконструкции комнаты.
 Знакомое помещение класса 10-Д возникло у нас на глазах, будто видеопленку перемотали назад.
 Доска, учительский стол, парты выросли из белого песка — все стало таким же, как выглядело бы после окончания уроков. Не могу описать, что творилось тогда у меня в голове. Если б не видел все это собственными глазами, подумал бы, что это искусно сделанная компьютерная графика.
 Окна с новыми прозрачными стеклами выросли из стен, закатное солнце оранжевым светом осветило нас с Нагато. Я заглянул к себе в парту — все, что я там оставил, лежало точь-в-точь на своих местах, а кровь Нагато, попавшая на меня, незаметно исчезла. Потрясающе. Это просто магия какая-то!
 Я склонился над все еще лежащей Нагато:
 — С тобой точно все в порядке?
 Разумеется, ее раны были не видны, но на форме, которая, как я думал, тоже должна была быть порвана, не было ни единой дырочки.
 — Вычислительные мощности были перенаправлены на преобразование, поэтому регенерация интерфейса была отложена. Запущено выполнение процесса.
 — Тебе помочь подняться?
 Вопреки ожиданиям, Нагато взяла меня за руку и собралась встать.
 — Ой, — она чуть приоткрыла губы, — забыла реконструировать очки.
 — …Вообще-то я думаю, ты лучше смотришься без них. Девчонки в очках меня не заводят.
 — Что значит «не заводят»?
 — Э… ничего-ничего, просто глупая шутка.
 — Ясно.
 Сейчас было не лучшее время для пустяковых разговоров. В будущем я в этом раскаюсь. Надо было бежать из класса прочь, даже если бы пришлось бессердечно бросить Нагато.
 Скрип!
 Дверь класса внезапно кто-то открыл.
 — Забыл-забыл, совсем забыл…
 Напевая песенку собственного сочинения, в класс вошел Танигути.
 Он наверняка не ожидал, что кто-нибудь еще остался в аудитории. Заметив нас, он застыл в изумлении, а затем по-дурацки раскрыл рот.
 В этот момент я пытался осторожно обеими руками поднять Нагато, но если смотреть на мою неподвижную фигуру со стороны, то можно было подумать, будто я, наоборот, укладываю ее на пол.
 — Прошу прощения, — сказал Танигути таким серьезным тоном, какого я от него никогда не слышал. Он как рак попятился назад и, даже не закрыв дверь, испарился. У меня не было времени его догонять.
 — Забавный человек, — произнесла Нагато.
 Я тяжело вздохнул.
 — И что делать?
 — Положись на меня, — сказала Нагато, бездвижно покоясь у меня на руках. — Управление информацией — моя сильная сторона. Асакура Рёко решила перейти в другую школу.
 Вот оно как!
 Не время для подробных расспросов. Я пришел в изумление. Если подумать, я ведь сейчас пережил встречу с необыкновенным! Верить или не верить тем бредовым мыслям, которые до этого в режиме односторонней связи изложила мне Нагато — сейчас это вообще не вопрос. В ее словах не может быть никаких сомнений. Случившееся заставило меня понять всю серьезность положения. Я действительно был уверен, что умру! Если бы с потолка не свалилась Нагато, то Асакура, как и говорила, убила бы меня. Сцены искажающейся комнаты, Асакуры, превратившейся в чудовище, и невозмутимо уничтожившей ее Нагато пронеслись перед моими глазами.
 Ну не рассчитывала же Нагато этим предоставить мне доказательства, что она действительно пришелец?
 Кстати, я ведь теперь стал в некотором роде участником загадочного происшествия. Как уже говорилось в самом начале, я хотел оказаться втянутым во что-то, и роли второго плана мне бы было достаточно, а тут дело обернулось так, что я оказался вроде как главным героем! Да, я и впрямь хотел быть персонажем историй про пришельцев, но оказалось, что в действительности все выглядит совсем не так.
 Откровенно говоря, это сплошные неприятности.
 Чего я на самом деле хочу, так это играть роль того, кто со снисходительной улыбкой дает герою советы, когда тот попадет в сложное положение. Я хочу прекратить нелепое развитие сюжета, по которому на меня самого покушались бы мои одноклассники! Я, если честно, еще привязан к своей жизни!
 Ошеломленный, я некоторое время истуканом стоял посреди залитой оранжевым светом солнца комнаты, совершенно не чувствуя веса у себя в руках.
 Ч…что это еще? О чем это я думаю? Благодаря этому витанию в облаках я и не заметил, что Нагато завершила свою регенерацию и просто смотрела на меня безо всякого выражения.
 На следующий день Асакура Рёко в классе не появилась.
 Конечно, это само собой разумеется, но о том, что это само собой разумеется, похоже, думал только я.
 — А… Асакура? Что-то изменилось на работе ее отца и ей пришлось срочно перевестись. Вообще-то, учителя тоже были удивлены, нам сообщили только сегодня утром. Они, похоже, уехали за границу, вчера вечером уже улетели.
 В ответ на этот вздор, который перед уроками сказал учитель Окабе, в классе поднялся шум из, по-большинству, девчачьих голосов: «Как?», «Что?». Парни тоже начали перешептываться и обмениваться взглядами. Даже Окабе выглядел сбитым с толку. Разумеется, девчонка за моей спиной молчать не стала.
 Бац! В мою спину врезался кулак.
 — Кён, это же настоящее происшествие! — глаза Судзумии Харухи ярко сияли, она опять была полна энергии.
 И что мне делать? Сказать ей правду?
 На самом деле, Асакура была создана загадочной структурой, известной как объединение информационных мыслесущностей и была напарницей Нагато, но они повздорили по поводу того, убивать меня или нет. Почему меня? Да все для того, чтобы выяснить больше о тебе, Харухи. В конце концов, благодаря Нагато, Асакура превратилась в песок. Вот и все.
 Конечно, я так сказать не мог. Не хочется. Все это было просто моими галлюцинациями, пусть все остается как есть.
 — Сначала к нам переводится загадочный новичок, потом девчонка, не объясняя причин, тоже переводится. Здесь наверняка что-то нечисто!
 Мне похвалить ее великолепную интуицию?
 — Ну, у ее отца работу поменялась ведь.
 — Такая дурацкая причина не считается.
 — Хочешь — верь, хочешь — нет, но это основная причина, по которой переводятся в другую школу.
 — Но ведь странно! Все это за два дня. Нельзя работу за один день сменить, взять, и уехать на следующий день. Что это за работа такая?
 — Может, отец ей не говорил…
 — Это невозможно! Нужно провести расследование!
 Я собирался предположить, что смена работы была лишь оправданием, а на самом деле они сбежали, оставляя за собой горы долгов, но передумал. Уж кто-кто, а я-то ведь знал, что это неправда.
 — «Бригада SOS» не может остаться в стороне от такого загадочного происшествия в нашей школе!
 Пожалуйста, вот не надо этого!
 После вчерашних событий мне требовалось полностью пересмотреть свои взгляды. В конце концов, став свидетелем всех этих сверхъестественных вещей, и пытаясь убедить себя, что ничего этого не было, можно прийти к следующему: либо с глазами или с головой у меня что-то не в порядке, либо что-то странное творится с миром вокруг меня, либо я сплю и мне все это снится. Если и выбирать, то только из этого.
 Кроме того, я ни в какую не могу поверить, что этот мир не настоящий.
 Да уж, по-моему, в мои пятнадцать лет, для поворотных точек в жизни еще несколько рановато! Почему десятиклассник вроде меня должен мучаться философскими вопросами вроде «существует ли этот мир?» Не могу я думать над такими вещами. Хочу, чтобы больше такой излишней деятельности не было!
 У меня и без того сейчас хватает проблем!




 Глава 6


 Такой проблемой был конверт, который я, как и вчера, нашел в своем шкафчике. Что это за мода пошла на обмен письмами через шкафчики для обуви?
 Однако сегодня послание выглядело совсем иначе. Вместо сложенного вдвое рваного анонимного клочка бумаги я нашел цветастый конверт, напоминавший обложку девчачьей манги, обратная сторона которого была аккуратно подписана. И если глаза меня не обманывали, там значилось:
 «Асахина Микуру».
 Я немедленно запихал конвертик в карман пиджака и ринулся читать письмо в мужской туалет. Посреди листа с напечатанными рисунками улыбающихся девичьих лиц, был текст:
 «Жду тебя в клубной комнате в обеденный перерыв. Микуру».
 После всего пережитого за вчерашний день мои взгляды на жизнь, мир и реальность выделывали совместные акробатические трюки.
 Извините, после всего, что произошло, снова оказаться перед лицом опасности для жизни?
 Однако это совсем не значит, что я туда не пойду. В конце концов, в этот раз меня зовет Асахина. Хотя и нельзя было категорически утверждать, что письмо написано ей, я в этом не сомневался. Нет, действительно, такие намеки — это вполне в ее духе! Если представить, как Асахина весело выписывает ручкой такое письмецо — это так ей подходит! К тому же, в перерыве в комнате наверняка будет Нагато, если что, она сможет вмешаться.
 И не надо говорить, что мне должно быть стыдно. В конце концов, я всего лишь обычный старшеклассник.
 Сразу после окончания четвертого урока я, не дожидаясь ни разговора с многозначительно посматривающим на меня Танигути, ни предложения совместной трапезы от Куникиды, ни похода с Харухи в учительскую за выяснением причин отсутствия Асакуры, и даже не взяв с собой бенто, сбежал из класса и быстро зашагал в клубную комнату.
 Был еще май, но зной стоял уже как летом. Солнце, будто в него подбросили угля, щедро источало энергию на Землю. Когда приходит лето, Япония просто превращается в естественную сауну. Я всего лишь шагал, а резинка моих трусов уже намокла от пота.
 Через три минуты я уже стоял у дверей комнаты литературного кружка. Сначала я постучался.
 — Да, можно.
 Это, без сомнения, был голос Асахины, ошибиться в этом я не мог никак. Что ж, похоже, можно успокоиться и заходить.
 Нагато в комнате не было. Кроме того, не оказалось там и Асахины.
 В комнате, наклонившись к окну и рассматривая школьный двор, стояла длинноволосая девушка. Она была одета в белую блузку и черную мини-юбку, а на ногах ее были тапочки, предназначенные для посетителей школы.
 Заметив меня, она обрадовано бросилась ко мне и схватила за руку:
 — Кён-кун… так давно не виделись!
 Это была не Асахина. Однако девушка была очень на Асахину похожа, настолько, что их легко можно было спутать. Говоря по правде, кроме нее я ни о ком не думал.
 Но это была не Асахина. Моя Асахина, не такая высокая и лицо у нее не такое взрослое, да и грудь, вздымавшаяся сейчас под блузкой, никак не могла вырасти до третьего размера за один день.
 Улыбающейся девушке, державшей сейчас мою руку перед собой, было около двадцати лет и облик ее Асахину-школьницу совсем не напоминал. Можно сказать, это была Асахина, вариант второй, продвинутый.
 — Эээ…
 Меня осенило:
 — Старшая сестра Асахины… вы?
 Девушка забавно прищурила глаза и повела плечами. Улыбка была точно такой же!
 — Ха, я — это я! — сказала она. — Я — Асахина Микуру, только по сравнению с той мной, которую ты знаешь, из более далекого будущего. …Как же хотелось с тобой встретиться!
 Наверняка я тогда выглядел очень глупо. Сколько лет пройдет, когда нынешняя Асахина, если ее можно так назвать, станет стоящей передо мной великолепной девушкой? Конечно, когда Асахина вырастет, будет настоящей красавицей, а тут вот она — как есть, стоит прямо перед моими глазами. Да уж, повыше ростом стала, да и очарования прибавилось. Неужели она дорастет до такого?
 — Что, не веришь? — спросила Асахина стиля а-ля секретарша. — Тогда я предъявлю доказательства!
 Неожиданно Асахина принялась расстегивать пуговицы блузки. Когда она добралась до третьей, смущенному мне предстала часть ее груди.
 — Смотри — родинка в форме звездочки, видишь? Это не наклейка! Проверишь?
 На ее левой груди и впрямь была такой формы родинка. Единственная, она очаровательно выделялась на белой коже.
 — А этому веришь?
 Даже не знаю. Не могу же я помнить все родинки Асахины. Хотя я и стал свидетелем весьма пикантной сцены в клубной комнате, когда ее наряжали в девочку-зайчика, но времени рассмотреть все в деталях у меня не было.
 Когда я сообщил свои соображения по этому поводу, очаровательная Асахина сказала:
 — Да? Но ведь это ты сам, Кён-кун, мне о ней сказал, разве нет? Даже я сама ее не замечала.
 Асахина в замешательстве наклонила голову, в удивлении раскрыла глаза, а затем вдруг покраснела.
 — О… не… сейчас… ведь… Это еще не… Ой… Что же делать?..
 Так и не застегнув блузку, Асахина закрыла лицо руками и затрясла головой.
 — Я ошиблась… П… Прошу прощения! Будь добр, забудь, что я сказала!
 Легко сказать! Да, и застегнись, пожалуйста, а? Я уже и не знаю, куда смотреть.
 — Ладно, я тебе все равно верю. Я сейчас в таком состоянии, что всему готов поверить.
 — А?..
 — Нет, ничего, просто сам с собой беседую.
 Асахина из туманного будущего, все еще пряча покрасневшие щеки в ладонях, наконец, заметила мой плотоядный взгляд и смущенно застегнула блузку. Затем она, устроившись удобней на стуле, кашлянула.
 — Ты действительно веришь, что я попала в эту плоскость времени из будущего?
 — Конечно. Хмм, так значит, выходит, что в этом времени сейчас две Асахины?
 — Да. Я из прошлого сейчас… я обедаю с одноклассниками в кабинете.
 — Здешняя Асахина знает, что ты здесь?..
 — Нет. Точно не знает. Ведь все-таки она — это я в прошлом.
 Действительно.
 — Мне потребовалось кое-что тебе сообщить, поэтому я получила разрешение снова посетить это время. Ах да, Нагато-сан согласилась оставить нас наедине.
 Нагато, я думаю, даже не моргнула, увидев эту Асахину.
 — …Асахина знает о Нагато?
 — Извини, это закрытая информация. Ой, как же давно я этого не говорила!
 — А я это только пару дней назад слышал.
 Точно. Асахина постучала себя по голове и показала язык. Это и впрямь было на нее похоже.
 Внезапно выражение ее лица стало серьезным.
 — Я не могу оставаться в этом времени надолго, так что перейду сразу к делу.
 Говори уже, что собиралась!
 — Ты знаешь сказку о Белоснежке?
 Я посмотрел на выросшую, но так и не изменившуюся Асахину. Ее черные глаза казались чуть влажными.
 — Ну да…
 — Когда ты попадешь в какую-нибудь неприятность, я хочу, чтобы ты вспомнил об этих словах.
 — Это та, что о гномах, ведьме и отравленном яблоке?
 — Да, та самая сказка о Белоснежке.
 — Так неприятности были только вчера.
 — Нет… еще. Я не могу говорить подробно, но с тобою будет Судзумия-сан.
 Со мной? Харухи? То есть, мы с ней вместе попадем в неприятности? Когда? Где?
 — …Может, Судзумия-сан и не сочтет это неприятностью… но для тебя и для всех нас это окажется серьезной проблемой.
 — Деталей ты мне, конечно… сообщить не можешь, да?
 — Прости, только подсказку. Это максимум, — взрослая Асахина чуть не плакала. Да, точно — Асахина есть Асахина.
 — Подсказка — это сказка о Белоснежке?
 — Да.
 — Ладно, запомню.
 После того, как я кивнул, Асахина сказала, что у нее еще есть немного времени и с ностальгией оглядела комнату. Затем она бережно погладила костюм горничной, висевший на вешалке.
 — Как часто я его надевала! Сейчас бы ни в какую не оделась.
 — Сейчас, похоже, в моде наряжаться секретаршей.
 — Хи-хи, не могла же я надеть школьную форму! Пришлось притвориться учителем.
 Есть люди, которые что ни оденут — все будет к лицу. Что ж, попробуем поинтересоваться:
 — А во что еще Харухи тебя одевала?
 — Это секрет. Я стесняюсь. К тому же, ты и сам все узнаешь.
 Пошаркивая тапочками, Асахина встала передо мной. Ее глаза странно увлажнились и щеки снова покраснели.
 — Ладно, мне пора идти!
 Сказав так, Асахина продолжала стоять и смотреть прямо на меня. Ее губы шевелились, будто о чем-то просили. Я подумал, что если я ее сейчас поцелую, ничего плохого не случится — и только хотел приобнять ее за плечи… как она отступила.
 Затем Асахина отвернулась и сказала:
 — И еще у меня есть последняя просьба. Не сходись со мной слишком близко.
 Голос ее был тихим, как легкое дуновение ветра.
 Асахина быстро подошла к двери. Я окликнул ее:
 — Скажи мне только одно!
 Собираясь открыть дверь, Асахина остановилась.
 — Асахина-сан, сколько тебе сейчас лет?
 Она поправила вьющиеся волосы, обернулась и с улыбкой, способной влюбить в себя кого угодно, сказала:
 — Закрытая информация!
 Дверь закрылась. Наверное, даже бросься я за ней, это было бы бесполезно.
 Да… Я еще раз подумал, какой же красавицей станет Асахина. Я вспомнил ее фразу в самом начале нашей встречи. Что она сказала? «…Давно не виделись». Значить это может только одно — Асахина долго со мной не встречалась.
 — Да, похоже, так.
 Асахина вскоре вернется в свое время, а затем, через несколько лет снова заглянет сюда, можно сказать, в только прошедшее настоящее.
 Интересно, сколько же для нее прошло времени? Судя по тому, как она выросла, я бы сказал — пять… может, даже три года. Девушки сильно меняются, когда оканчивают школу. У меня с кузиной так было. Пока училась в школе, была не привлекавшей особого внимания тихоней, а как только поступила в университет, из куколки превратилась в прекрасную бабочку. Нет, не пойдет. Я ведь даже настоящего возраста Асахины не знаю, сомневаюсь я, что ей действительно семнадцать.
 Проголодался я, пойду-ка в класс.
 — …
 Нагато Юки с неизменно холодным выражением лица вошла в комнату. Очков на ней не было, поэтому ее взгляд, минуя обычную преграду в виде стекол, уперся прямо в меня.
 — Эй, мимо тебя не проходил никто, сильно похожий на Асахину? — спросил я полушутя.
 — Иновременной изотоп Асахины Микуру. Я видела его утром, — Нагато бесшумно села на стул, положила на стол книгу и открыла ее. — Сейчас ее уже нет, она покинула это пространство-время.
 — Так ты тоже можешь перемещаться во времени? Эти твои чего-то-там сущности?
 — Я — не могу. Впрочем, перемещения во времени не так сложны. Земляне просто еще не понимают этого. Время — как пространство, двигаться в нем очень просто.
 — Можешь меня научить?
 — Эту концепцию невозможно объяснить и понять с помощью языка.
 — Вот как, да?
 — Да.
 — И нельзя никак?
 — Никак.
 Поняв тщетность разговора с эхом, я решил уже вернуться в класс. Может, еще успею перекусить?
 — Нагато, спасибо за вчерашнее.
 Ее каменное выражение лица немного изменилось.
 — Не надо меня благодарить. Действия Асакуры Рёко — моя ответственность. Недосмотр.
 Ее челка слегка качнулась.
 Неужто она голову наклонила?
 — Как я и думал, без очков тебе гораздо больше идет.
 Она не ответила.
 Я помчался к классу, собираясь хоть что-то перекусить, но перед самой дверью натолкнулся на препятствие в лице Харухи. Поесть мне не придется. Должно быть, это и называется судьбой и пора бы мне уже с ней смириться.
 Харухи, ожидавшая меня в коридоре, раздраженно заорала:
 — Ты где пропадал? Я думала, ты ненадолго, даже не поела — стою тут, тебя жду, черт знает сколько!
 Она совсем не выглядела сердитой, скорее напоминала маленькую девочку, которая злится, чтобы скрыть смущение.
 — И не надо дурацких оправданий! Пошли! — Харухи защелкнула на моем запястье свою руку и снова вытащила на темную лестничную клетку.
 Ох, как же есть хочется!
 — Я только из учительской, допросила Окабе. Похоже, до сегодняшнего дня никто и не знал, что Асакура переводится! Кто-то, назвавшийся ее отцом, позвонил с утра пораньше и объявил, что они срочно переезжают! И знаешь, куда? В Канаду, Ка-на-ду! Разве так бывает? Слишком подозрительно!
 — Вот как?
 — Потом я спросила, как с ней связаться в Канаде, ну, чтобы поддерживать дружескую переписку.
 Да ты ей за все время и слова не сказала.
 — И знаешь, что? Они сказали, что не знают! Обычно, если человек уезжает, он ведь оставляет контакты? Что-то здесь нечисто.
 — Нууу…
 — В конце концов, я кое-как выпросила ее бывший адрес. Надо будет после школы туда сходить, может, что-нибудь вызнаем.
 Эта девчонка по-прежнему никого не слушает.
 Ладно, не буду я ее останавливать, пусть тратит свое время впустую.
 — Ты тоже идешь.
 — Зачем?
 Харухи набрала полную грудь воздуха, как дракон, собирающийся опалить окрестности пламенем, и прокричала таким голосом, что слышала, наверное, вся школа:
 — ЗАТЕМ, ЧТО ТЫ ЧЛЕН «БРИГАДЫ SOS»!!!
 Выполняя указание Харухи, я поспешно ретировался и отправился в клубную комнату передать Нагато, что мы с Харухи сегодня не придем, и чтобы она сообщила это Асахине и Коидзуми, когда те появятся. Впрочем, опасаясь, что безмолвная пришелица их только запутает, я взял фломастер, написал на обратной стороне одной из наших листовок: «Сегодня занятия «Бригады SOS» не будет. Харухи» и прикрепил листок к двери.
 Не знаю насчет Коидзуми, но хотя бы Асахину я избавлю от необходимости переодеваться в костюм горничной.
 Благодаря всему этому я, так и не перехватив ничего съестного, провозился, пока не услышал звонок на пятый урок. Вот вам и обеденный перерыв.
 Скажи я, что никогда не мечтал возвращаться из школы плечом к плечу с девчонкой, как в каком-нибудь подростковом сериале, это было бы неправдой. Однако, хотя сейчас эта мечта воплотилась в реальность, я не больно-то счастлив. В чем же дело?
 — Ты что-то сказал? — поинтересовалась Харухи, шагая с блокнотом в руке по левую сторону от меня семимильными шагами. Можно подумать, от нее дождешься фразы «тебя что-то беспокоит?»
 — Нет, ничего.
 Быстро спустившись с холма, мы пошли вдоль линии железной дорогой. Чуть дальше будет станция Коёэн.
 Я подумал, что вскоре мы выйдем к дому Нагато. Харухи действительно шла именно в этом направлении, пока, наконец, не остановилась перед знакомой мне новостройкой.
 — Асакура вроде жила в комнате 505.
 — Неудивительно.
 — Что тебе «неудивительно»?
 — Нет-нет, ничего. Кстати, а как ты собираешься попасть внутрь? Без ключа даже в холл не попадешь, — я указал на панель домофона, и добавил:
 — Чтобы открыть эту дверь, нужно набрать код. Ты знаешь?
 — Неа. Раз так — перейдем к осаде и будем выжидать!
 Чего выжидать-то? Только я так подумал, как выжидать не пришлось. В этот самый момент дверь изнутри открыла какая-то тетка, похоже, собравшаяся по магазинам. Она остановилась, окинула нас недобрым взглядом и прошла мимо. За секунду до того как дверь захлопнулась, Харухи вставила в проем носок туфли.
 Да… чудовищно хитрый трюк, что и говорить.
 — Быстрей проходи!
 Я пропихнулся в холл, вошел в лифт, который как раз ждал на первом этаже и сейчас, как и принято, наблюдал за меняющимися на табло цифрами.
 — Эта Асакура…
 Харухи, очевидно, на то, что принято, внимания не обращает.
 — …С ней вообще много странного. Ни в какой из городских средних школ она, похоже, до этого не училась.
 Да уж как пить дать.
 — Я чуть покопалась и выяснила, что в нашу школу она перевелась из другого города. Северная старшая — не какое-нибудь известное заведение, обыкновенная городская школа. Зачем ей это понадобилось?
 — Не знаю.
 — При этом она живет рядом со школой, да еще и квартира элитная в собственности, не какая-нибудь аренда. Безумно дорогая, наверняка. Она что, гоняла отсюда в среднюю школу другого города?
 — Говорю же, не знаю.
 — Вот и надо выяснить, давно ли тут поселилась Асакура.
 Лифт остановился на пятом этаже. Мы некоторое время стояли и молча созерцали дверь 505-й квартиры. Возможно, здесь кто-то и жил, но сейчас табличку с именем сняли, а значит, помещение пустовало. Харухи подергала ручку, но, разумеется, дверь была закрыта.
 Харухи, скрестив руки, стояла перед закрытой дверью, а я поодаль изо всех сил сдерживал зевоту. Все это — пустая трата моего времени.
 — Идем к консьержу!
 — Не думаю, что он даст нам ключи.
 — Нет, я хочу спросить его, когда Асакура сюда вселилась.
 — Ой, да хватит, пошли домой! Ну узнаешь ты, что толку?
 — Ну уж нет!
 Мы сели в лифт, вернулись на первый этаж и подошли к посту консьержа в холле. За стеклянной дверью никого не было видно, но, когда мы нажали на кнопку звонка, через некоторое время к нам приковылял лохматый седой старичок.
 Он даже не успел ничего сказать.
 — Прошу прощения, мы друзья Асакуры-сан, которая здесь жила. Она отсюда съехала, не сообщила своего нового адреса, и мы не знаем, как с ней связаться. Не могли бы вы, пожалуйста, помочь нам выяснить, куда она уехала? И, будьте добры, подскажите, когда Асакура-сан здесь поселилась?
 «А она и нормальным тоном говорить умеет!» — восхитился я. Консьерж, похоже, был туговат на ухо, он все повторял: «Что?», «А?», но Харухи удалось выяснить, что и для него внезапный отъезд Асакуры был громом среди ясного неба. («Жильцы-то даже не появились, квартира сама собой опустела, прямо не знаю, что и думать»), что Асакура поселилась здесь с три года назад («Помню, помню, хорошенькая барышня, как поселилась, коробочку с печеньем принесла»), что за квартиру заплатили не в рассрочку, а сразу наличными («Вот богачи, наверное»). В общем, допрос прошел успешно, ей бы детективом работать.
 Однако старичок, похоже, был бы рад еще поболтать с молоденькой девочкой.
 — Если подумать, барышню-то я часто видел, а вот с родителями ее не помню, чтобы встречался.
 — Барышню Рёко зовут, кажется. Обходительная девочка, красивая…
 — Ни слова на прощанье не сказала… обидно, обидно. Кстати, ты тоже очень милая девочка…
 Когда старикан запустил свою пластинку заново, Харухи решила, что новых сведений из него больше не выжать, сказала: «Спасибо большое за вашу помощь», отвесила образцовый поклон и потащила меня за собой. Тащить было совсем необязательно, я бы следовал за ней к выходу и так.
 — Эй, парень, эта барышня скоро настоящей красавицей станет, смотри не упусти! — раздался нам вслед голос старика.
 Ушей Харухи он тоже должен был достичь, и меня весьма беспокоила ее реакция, но она, не сказав по этому поводу ни слова, продолжала быстрым шагом идти к выходу. Последовав ее примеру, я тоже промолчал. В двух шагах от входной двери мы столкнулись с Нагато, держащей в руках свой портфель и пакет какого-то супермаркета. Раз Нагато, обычно остающаяся в нашей комнате до закрытия, была здесь, значит, она покинула школу вскоре после меня.
 — О! Ты что, тоже здесь живешь? Вот совпадение!
 Нагато качнула бледным лицом. Да какое тут может быть совпадение?
 — Слыхала что-нибудь об Асакуре?
 Ответ отрицательный.
 — Понятно. Узнаешь что-нибудь об Асакуре, обязательно скажи мне.
 Ответ положительный.
 Я заметил, что в пакете лежат какие-то банки с едой и овощи — значит, она все-таки что-то ест!
 — А что случилось с твоими очками?
 Нагато, не ответив на этот вопрос, просто посмотрела на меня. Я почувствовал себя неловко. Однако Харухи, похоже, и не ждала ответа. Пожав плечами, она, не оборачиваясь, двинулась дальше. Я поднял руку и помахал Нагато на прощание.
 — Будь осторожен, — прошептала она так, чтобы слышал только я.
 Быть осторожным? Что на этот раз? Я обернулся спросить Нагато, но та уже скрылась за дверью.
 Я бесцельно плелся в двух-трех шагах от Харухи, вдоль железнодорожной линии. От своего дома я удалялся, поэтому поинтересовался, куда она направляется.
 — Никуда, — ответила она.
 — Тогда, может, я домой пойду? — спросил я, глядя ей в затылок.
 Харухи резко остановилась, да так, что еще чуть-чуть — и по инерции могла бы упасть. Затем она повернула ко мне бледное и безо всякого выражения, как у Нагато лицо.
 — Ты испытывал чувство, что ты — всего лишь маленькая песчинка на этой планете?
 О чем она?
 — Я испытала, и никогда этого не забуду.
 Харухи, выйдя на тротуар у железной дороги, заговорила:
 — Когда я была в шестом классе, мы с семьей пошли смотреть бейсбольный матч на стадион. Мне не слишком нравился бейсбол, но когда мы пришли, я была потрясена. Повсюду, куда ни кинь взгляд, было полно народа. Люди на другом краю стадиона копошились, напоминая крупинки риса. Я подумала, что в стране не осталось ни одного человека, все собрались в этом месте. Я спросила отца, сколько здесь людей, и он ответил, что раз стадион полон, значит примерно пятьдесят тысяч. Когда игра закончилась, дорога к вокзалу была переполнена людьми. Я была ошеломлена. Там было так невероятно много людей, и все это — лишь маленькая доля жителей всей страны. Вернувшись домой, я взяла калькулятор и посчитала. Из уроков географии я знала, что население Японии — 100 миллионов человек. Получилось, что пятьдесят тысяч — это только одна двухтысячная от всего населения. Это снова меня потрясло. Я была всего лишь одним человеком из множества людей на стадионе, а вся эта огромная толпа — все равно что один волосок на голове. До той поры я считала себя кем-то особенным. Я была счастлива со своей семьей, и мне казалось, что самые интересные люди в мире собрались в моей школе и в моем классе. Но тогда я осознала, что это не так. Моя, как мне казалось, самая веселая школьная жизнь, оказалась такой же, как у любых других школьников в любых других школах. Обычной жизнью всех людей всех стран. Когда я поняла это, мир вокруг меня вдруг потерял краски. Вечером я чищу зубы и иду спать, утром встаю и завтракаю. Так делает каждый, обычная, обычная жизнь, как у всех. В тот момент все стало таким скучным и никчемным. Я думала, что раз на этом свете так много людей, наверняка есть и те, кто живет хоть немного необычной, интересной жизнью. Почему же я не такая? Я много размышляла над этим, пока училась в средних классах и пришла к выводу: если ждать чего-то интересного, то оно никогда не придет. Когда я перешла в седьмой класс, то решила меняться. Я хотела, чтобы мир узнал — я не та девчонка, которая будет просто сидеть и ждать. Я старалась изо всех сил, но все впустую. И вот я уже в старшей школе, все еще надеюсь, что что-то изменится…
 Харухи выдала все это без пауз, будто споря с кем-то. Когда она закончила, на лице ее появилось выражение сожаления о сказанном. Она подняла глаза к небу.
 Мимо нас промчалась электричка. Благодаря ее грохоту у меня появилось время подумать, стоит ли мне встревать сюда с какой-нибудь философской цитатой или лучше отмолчаться. Я проводил взглядом проехавший поезд, оставляющий за собой искаженный доплеровским эффектом звук, и сказал:
 — Ясно.
 Ничего кроме этого я произнести не смог и сам приуныл.
 Харухи пригладила волосы, растрепавшиеся порывом ветра от электрички, и сказала:
 — Я домой.
 Затем она направилась в ту сторону, откуда мы пришли. Хоть я и вернулся бы домой быстрее, пойди я туда же, но спина Харухи, казалось, безмолвно говорила: «Не иди за мной!». Я продолжал стоять, пока фигура Харухи не скрылась вдали.
 А что мне было делать?
 Вернувшись домой, я обнаружил у своих дверей поджидавшего меня Коидзуми.
 — Добрый день.
 Его выражение лица «а-ля друг детства» выглядело фальшиво. Стоя в форме и с портфелем в руке, будто только из школы, он непринужденно помахал мне рукой.
 — Я собираюсь сдержать обещание, данное ранее, поэтому и ожидал тебя. Не думал, что ты вернешься так быстро.
 — Как я понимаю, придется куда-то идти?
 Коидзуми расплылся в улыбке:
 — Я всего лишь ненадолго займу твое время. Хочу пригласить тебя в одно место.
 — Связанное с Судзумией?
 — Связанное с Судзумией-сан.
 Я открыл дверь и положил свой портфель в прихожей. Сказав вышедшей мне навстречу сестренке, что сегодня, возможно, припозднюсь, я пошел назад к Коидзуми. Через пару минут мы уже были готовы.
 Коидзуми остановил такси, как специально проезжавшее мимо, мы сели в него и направились по дороге на восток. Водителю он сказал название большого города в соседней префектуре. На электричке вышло бы намного дешевле, но ладно, платить все равно не мне.
 — Да, так что за обещание ты собираешься сдержать?
 — Ты же говорил, что хотел бы увидеть доказательства моих способностей? Как раз представилась хорошая возможность, потому я и решил сопровождать тебя.
 — А что, обязательно куда-то ехать?
 — Да. Я могу демонстрировать свои способности только в определенных местах и при определенных обстоятельствах. Место, куда мы направляемся, удовлетворяет всем условиям.
 — Все еще считаешь Харухи богом?
 Коидзуми, сидевший вместе со мной на заднем сиденье, искоса посмотрел на меня.
 — Ты знаешь, что такое антропный принцип?
 — Понятия не имею.
 С легким смешком Коидзуми сказал:
 — Вкратце он гласит: «Для того чтобы Вселенная существовала, изначально должен был быть задуман человек, который мог бы ее наблюдать».
 Ничего не понял.
 — Наблюдатели — это мы, благодаря нам Вселенная существует, если сказать другими словами. В общем, разумная жизненная форма, человечество, открыло физические законы и константы, из которых состоит Вселенная, и смогло, таким образом осознать ее существование. Если бы люди не развились до такого уровня, они бы не смогли наблюдать Вселенную, и никто не смог бы ее существование осознать. Только существованием человечества Вселенная подтверждает свое собственное существование. Можно сказать, человек занимает в этой теории ключевое место.
 — Абсурд какой-то! Есть люди или нет, все равно Вселенная есть Вселенная.
 — Ты прав. Поэтому антропный принцип нельзя назвать научным, это просто философская теория. Однако она наводит на интересные размышления.
 Такси остановилось на светофоре, водитель все время смотрел лишь вперед, не обращая нас внимания.
 — Почему Вселенная создана такой подходящей для существования человека? Малейшие изменения гравитационной константы — и Вселенная не стала бы этим миром. Возьмем постоянную Планка или размер массы атомов — все подобрано точно так, чтобы максимально подходить для людей, чтобы мог существовать наш мир и человечество. Тебе это не кажется удивительным?
 У меня зачесалась спина. Все это похоже на псевдонаучные разглагольствования из брошюры какого-нибудь нового религиозного учения.
 — Успокойся! Это не значит, что я верю во Всемогущего Абсолютного Бога, создавшего людей. Так же, как и мои товарищи. Однако есть подозрения.
 Какие же?
 — Быть может, мы просто клоуны, стоящие на цыпочках на краю пропасти?
 Выражение на моем лице, наверное, было очень странным. Коидзуми рассмеялся звуком больного астмой петуха.
 — Это просто шутка.
 — Я вообще не понимаю, что ты несешь!
 Я ясно сказал, что у меня нет времени на глупые шутки. Может, мне здесь выйти? Или развернемся и поедем назад? Если можно, я бы предпочел второе.
 — Антропный принцип я упомянул просто для примера. Разговор о Судзумии-сан еще впереди.
 Да что такое! Почему это тебе, Нагато и Асахине так нравится Харухи?
 — Думаю, потому что она очаровательна. Но оставим это. Помнишь, я говорил, что мир, возможно, был создан Судзумией-сан?
 Да, хоть мне это и не понравилось, но в памяти осталось.
 — Она обладает способностью материализовывать свои желания в реальности.
 Серьезное утверждение, однако.
 — Я не могу сказать менее категорично. Мир меняется так, как хочется Судзумии-сан.
 Это что тебе, рисунок, что ли?
 — Судзумия-сан желала, чтобы существовали пришельцы из космоса, поэтому здесь Нагато Юки. Она хотела, чтобы были путешественники во времени, поэтому здесь Асахина Микуру. Я тоже здесь всего лишь по причине того, что она так пожелала.
 — Откуда ты это знаешь?
 — Все началось три года назад.
 Опять «три года назад». Меня это уже достало!
 — Однажды я вдруг почувствовал, что обладаю особой силой и обнаружил, что знаю, как ее следует применять. Кроме того, я почувствовал, что аналогичные способности проснулись и у других людей, подобных мне, и что силы эти вызваны Судзумией Харухи. Я твердо это знаю, хотя и не в состоянии объяснить.
 — Я все равно не могу поверить в то, что Харухи на это способна.
 — Мы тоже не могли поверить. Мир, изменяемый девчонкой, нет, даже, возможно, созданный ей! Как это может быть? И вот сейчас эта девчонка считает мир вокруг себя неинтересным. Это же просто страшно!
 — Почему это?
 — Я разве не говорил? Раз она способна создать мир, она может его и уничтожить, а затем с самого начала создать заново по своему желанию. Конец света может наступить в самом буквальном смысле. Мы никак не можем выяснить, так ли это. Возможно, мир, который мы считаем уникальным, на самом деле является результатом многих проб и ошибок?..
 Вместо того чтобы просто спросить, а верит ли он сам в это, я сказал другое:
 — Если в этом дело, так объясните все Харухи. Если б она узнала, что экстрасенсы и впрямь существуют, она была бы на седьмом небе от счастья. Может, и перестала бы думать, что с этим миром делать.
 — Тогда мы столкнемся с еще большей проблемой. Если Судзумия-сан посчитает, что экстрасенсы в мире — обычное дело, то мир таким и станет. Нарушатся все законы физики: закон сохранения массы, второй закон термодинамики… Вся Вселенная превратится в хаос!
 — И все-таки мне кое-что непонятно, — продолжал я. — Ты сказал, что Харухи желала, чтобы существовали пришельцы, путешественники во времени и экстрасенсы, поэтому, здесь появились ты, Нагато и Асахина.
 — Да.
 — Раз так, почему же сама Харухи вас до сих пор не обнаружила? Наоборот, знаете об этом только вы да я. Странно как-то, тебе не кажется?
 — Думаешь, нашел противоречие? Однако здесь противоречия нет, оно в душе у Судзумии-сан.
 Говори проще.
 — Другими словами, она хочет надеяться, что пришельцы, путешественники во времени и экстрасенсы существуют. Здравый смысл, однако, говорит ей, что ничего этого нет, создавая тем самым внутренний конфликт. Может, она и эксцентрична в словах и поступках, но мышление у нее такое же, как у обычного человека. Ее бурный энтузиазм во время учебы в средних классах за последние несколько месяцев сошел на нет и лично мне хотелось бы, чтоб так и продолжалось. Однако на место бури пришло торнадо.
 — Что ты имеешь в виду?
 — Все из-за тебя, — Коидзуми улыбнулся одними губами. — Если б ты не натолкнул Судзумию-сан на все эти странные мысли, мы бы все еще следили за ней из-за кулис.
 — Да что я такого сделал?!
 — Ты натолкнул ее на создание этого странного кружка. Именно после разговора с тобой она придумала устроить кружок, собранный из одних только необычных людей. Так что ты и несешь всю ответственность за последствия. В результате три группы, проявляющие интерес к Судзумии Харухи оказались в одной упряжке.
 — …Это нелепые обвинения! — я неуверенно попытался защититься.
 Коидзуми легко улыбнулся:
 — Возможно, но это не единственная причина.
 Сказав это, он замолчал. Прежде чем я успел продолжить, водитель объявил:
 — Приехали.
 Машина остановилась, и двери открылись. Мы с Коидзуми ступили на оживленную улицу. Водитель, даже не взяв с нас денег, тут же уехал, что меня ничуть не удивило.
 Наверняка здесь было излюбленное место для прогулок всех людей, живущих вблизи этого района. Железнодорожные терминалы шли один за другим, всевозможные универмаги вперемешку с диковинными строениями делали город выдающимся произведением японской провинциальной городской архитектуры. Закат купал суматошную, полную прохожих улицу в своем свете. Появившаяся будто из ниоткуда толпа людей при зеленом сигнале светофора пришла в движение. На секунду на пешеходном переходе мы потеряли друг друга из вида.
 — И зачем тебе понадобилось меня сюда сопровождать?
 — У тебя еще есть возможность передумать, — произнес Коидзуми, неторопливо переходя улицу и глядя перед собой.
 — Я уже здесь, поздно.
 Шедший сбоку Коидзуми взял меня за руку. Это еще что? Не нравится мне это.
 — Извини, ты не мог бы закрыть глаза, пожалуйста? Совсем ненадолго.
 Я с трудом увернулся, чтобы не задеть плечом идущую навстречу фигуру в деловом костюме. Зеленый свет начал мигать.
 Ну ладно! Я послушно закрыл глаза. Звук тысяч шагов, автомобильных двигателей, непрекращающийся людской гвалт, шум…
 Коидзуми тянул меня за руку. Шаг, второй, третий. Стоп.
 — Все.
 Я открыл глаза.
 Мир был окрашен серым.
 Темно. Я непроизвольно взглянул на небо. Ослепительного оранжевого солнца нигде не было, а небеса были затянуты сумрачными серыми тучами. Тучами ли? Ровная темная гладь безбрежно расстилалась во всех направлениях. Лишь только неясный фосфоресцирующий свет, вместо исчезнувшего солнца слегка подсвечивающий темное серое небо, мешал провалиться этому миру в кромешную тьму.
 Вокруг никого не было.
 Вся суетливая толпа, заполонившая улицу, за исключением меня и Коидзуми, стоящих посреди перекрестка, исчезла без следа. Во тьме почем зря мигал только огонь светофора. Зажегся красный, соседний переключился на зеленый, но ни одна машина не тронулась с места. Было так тихо, что можно было подумать, будто Земля прекратила свое вращение.
 — Это разлом между измерениями, изолированный от нашего мира. Закрытая реальность.
 В окружающей тишине голос Коидзуми прозвучал особенно громко.
 — «Стена» этой закрытой реальности проходит как раз по центру этого перекрестка. Смотри, вот она.
 Вытянутая рука Коидзуми замерла на полпути, как будто встретив какое-то сопротивление. Я попытался повторить его жест, ощущение было как от касания холодного желе. Моя рука будто столкнулась с невидимой эластичной стеной, и ее нельзя было продавить больше чем на десяток сантиметров.
 — Ее радиус — примерно пять километров. Обычно сюда невозможно попасть никаким нормальным образом. Одна из моих способностей — проникать в такие пространства.
 В зданиях, которые подобно побегам бамбука поднимались из земли, не было ни единого огонька, как и в магазинчиках, выстроившихся в торговом квартале. Фонари на улице слабо помаргивали неестественным светом.
 — Где это?
 Или, скорее, надо было спросить: «Что это?»
 — Объясню по дороге, — сказал Коидзуми, будто подыскивая ответ.
 — Детали мне не известны, но это пространство чуть-чуть сдвинуто от мира где мы живем… Скажем так, некоторое время назад в этом месте прошел разлом между измерениями и мы проникли в него. Снаружи сейчас все продолжается как обычно. Забрести сюда обычному человеку… ну… это бывает крайне редко.
 Перейдя улицу, Коидзуми будто выбрал нужное направление и уверенно двинулся вперед.
 — Представь себе нависший над землей купол, будто перевернутая чашка. Это место — ее внутренняя часть.
 Мы зашли внутрь бизнес-центра. Там не было не только ни единого признака людей, даже ни одной кружащейся в воздухе пылинки.
 — Закрытые реальности появляются в случайном порядке. Иногда образуются день за днем, я слышал, бывало, они отсутствовали несколько месяцев. Одно, впрочем, ясно…
 Поднимаемся по лестнице. Темнотища. Если бы не едва различимая фигура впередиидущего Коидзуми, я наверняка бы споткнулся.
 — Эти пространства появляются, когда на душе у Судзумии-сан неспокойно.
 Мы вышли на крышу здания.
 — Я умею чувствовать появление закрытых реальностей, так же, как и мои товарищи. Откуда мы о них узнаем для нас самих загадка. Мы просто узнаем место, время их появления и как попасть внутрь. Я не могу описать это чувство словами.
 Я положил руки на ограждение и посмотрел на небо. Не ощущалось даже дуновения ветерка.
 — Ты меня притащил, чтобы это показать? Здесь же нет никого!
 — Не совсем, главное еще впереди. Скоро начнется.
 Важности-то на себя напустил! Однако Коидзуми сделал вид, что не заметил моего кислого лица.
 — Мои способности — это не только обнаружение закрытых реальностей и проникновение в них. Можно сказать, я могу чувствовать состояние Судзумии-сан. Этот мир — как прыщик, созданный в душе Судзумии-сан, а я — лекарство от этих прыщиков.
 — Не понимаю я твоих метафор.
 — Мне часто так говорят. Кстати, ты здорово держишься! Попал в такую ситуацию и почти не удивлен.
 Я вспомнил исчезающую без следа Асакуру и прелестницу-Асахину. Слишком много всего уже случилось.
 Внезапно Коидзуми поднял голову и устремил взгляд на какую-то точку напротив меня.
 — Начинается. Обернись, посмотри назад.
 Я посмотрел.
 Вдали среди небоскребов стоял сияющий синим светом гигант.
 Он был на голову выше тридцатиэтажного здания. Высокая темно-синяя фигура излучала фосфоресцирующий свет, будто шедший изнутри. Очертания его были сложно различимы, как и внешность. Кроме кажущихся чуть более темными глаз и рта ничего разглядеть было нельзя.
 Да что это?!
 Гигант, будто в приветствии, медленно вознес вверх руку и обрушил ее вниз как топор.
 Крыша здания рядом с ним раскололась надвое. Бетон, арматура и обломки падали как при замедленной съемке и с оглушительным грохотом обрушивались на асфальт.
 — Мы считаем, что это воплощение раздражения Судзумии-сан. Когда напряженность в ее душе доходит до предела, возникает этот гигант и уничтожает все вокруг для снятия стресса. Но появление его в реальном мире недопустимо, ведь это станет настоящим бедствием. Поэтому создается эта закрытая реальность, внутри которой и происходят разрушения. Весьма разумно, не правда ли?
 Каждый раз как синий гигант взмахивал рукой, здания разламывались на куски и рушились. Великан шагал вперед по руинам, и хотя глухой звук разваливающихся строений был прекрасно слышен, шаги его невероятным образом звука не производили.
 — Физически существование такого рода гиганта невозможно, он бы не смог даже стоять из-за своего веса. Он действует так, будто на него не воздействуют силы гравитации, тем не менее, для того, чтобы быть в состоянии разрушить здание, он должен обладать массой. В общем, здравый смысл здесь не работает. Даже если привлечь военных, они не смогли бы его остановить.
 — Он так и будет здесь все разрушать?
 — Нет, и как раз поэтому здесь я. Присмотрись, пожалуйста.
 Коидзуми указал на гиганта. Я напряг зрение. Вокруг гиганта кружились несколько красных мерцающих точек, которых там раньше не было. В сравнении с небоскребами и нависающей подобно туче огромной синей фигурой, красные пятнышки казались семенами кунжута. Их было всего штук пять, но они сновали так быстро, что невозможно было уследить взглядом. Как космические спутники, красные точки носились вокруг гиганта, будто пытаясь преградить ему путь.
 — Это мои товарищи, охотники на гигантов, которые, как и я, получили свою силу от Судзумии-сан.
 Красные точки, ловко уворачиваясь от ударов гиганта, методично крушившего здания, неожиданно изменили свое движение и предприняли атаку на его тело. Оно, похоже, состояло из газа, и проникать в него было легко.
 Однако гигант не обращал внимания на снующие перед его лицом и атакующие его красные бусины и, исправно выполняя свой долг, снова поднимал руку, чтобы снести очередной торговый центр.
 Сколько красные точки ни бросались в атаку, гигант не собирался останавливаться. Фигура его с невероятной скоростью пронзалась красными лучами, похожими на лазерные, но издалека было не разглядеть, какой урон они наносят. Видимых дыр в гиганте не появлялось.
 — Что ж, мне надо к ним присоединиться.
 Изнутри фигуры Коидзуми стал сочиться красный свет, наподобие видимой ауры или чего-то вроде того. Через секунду вокруг него сияла сфера красного света. Передо мной стоял уже не человек, а большой светящийся шар.
 Ну вот, опять какая-то чепуха творится.
 Мягко оторвавшись от земли, красная сфера с фантастической скоростью, за которой нельзя было даже уследить, понеслась прямо к гиганту.
 Красные точки ни на секунду не останавливались. Я не мог понять, сколько их там было всего, но после того как к ним присоединился Коидзуми, где-то около десятка. Они храбро бросались на фигуру гиганта, но лишь пролетали сквозь нее, не нанося видимого ущерба. Тут на моих глазах одна из красных бусин закрепилась у локтя гиганта и совершила вокруг его руки круг.
 В следующую секунду рука гиганта оказалась отрезанной и рухнула на землю, переливчатой мозаикой мерцая синим светом, а затем, неожиданно потеряв объем, растаяла как снег под лучами жаркого солнца. Возможно, синий дым, который медленно истекал из разреза на руке великана, был его кровью? Вот это фантастическая картина!
 Красные точки, похоже, сменили тактику и стали отчаянно атаковать гиганта. Они налетели на него как блохи на собаку и принялись разрезать синюю фигуру. Огромная голова была рассечена красной линией и рухнула вниз, плечи разрушились и верхняя часть фигуры гиганта имела теперь странную форму. Отрезанные куски покрывались переливчатой мозаикой и исчезали.
 Благодаря тому, что место, где стоял синий гигант, стало пустырем, его ничего не закрывало, и я мог видеть все действо с самого начала как на ладони. Потеряв верхнюю часть туловища, гигант мгновенно развалился, распавшись в пыль и оставив после себя лишь гору мусора.
 Убедившись, что работа закончена, кружившие сверху красные точки разлетелись в разных направлениях. Большая часть исчезла сразу же, одна же полетела ко мне, и вскоре мягко приземлилась на крыше здания. Красная мерцающая сфера медленно тускнела, сияние ее все угасало и, наконец, передо мной предстал Коидзуми, со своей обычной улыбочкой картинно поправляющий прическу.
 — Извини, что заставил ждать.
 Он даже не запыхался.
 — Ну и еще кое-что любопытное напоследок.
 Коидзуми указал на небеса. Я, подумав про себя: «Что там еще может быть?» — поднял взгляд на окрашенное темно-серым цветом небо и увидел вот что.
 Прямо над тем местом, где сначала появился гигант, в небе пошла трещина, как на скорлупе яйца, которую ломает птенец. Паучьей сетью трещина быстро расползалась во все стороны.
 — После исчезновения этого синего существа прекращает свое существование и закрытая реальность. Недолгое зрелище!
 К тому времени, как Кодзуми договорил, трещины, будто огромной металлической сетью покрыли уже весь мир. Ячейки сети становились все меньше, пока не превратились в почти черную поверхность и этот момент…
 …Хрусть!
 Звука не было. Хруст треснувшего стекла был лишь игрой моего воображения. Свет пробился через точку в небе над моей головой и разлился во всех направлениях. Меня окатило солнечным душем, нет — будто раздвижная крыша бейсбольного стадиона внезапно полностью раскрылась, так сказать лучше. Даже не только крыша, а вообще исчезло все здание стадиона!
 Резкий шум ударил в мои барабанные перепонки, и я рефлекторно прикрыл уши руками. Однако этот звук был всего лишь иллюзией, вызванной пребыванием в абсолютно беззвучном мире — самый обычной уличный шум.
 Мир вернулся к своему нормальному состоянию.
 Не было ни разрушенных небоскребов, ни серого неба, ни летающих красных сфер. Дороги были полны машин и людей, между зданиями был виден оранжевый солнечный диск. Мир с благодарностью принимал разлитый повсюду свет и отбрасывал от всех предметов длинные тени.
 Дул легкий ветерок.
 — Теперь понятно? — спросил меня Коидзуми, когда мы садились в такси, магическим образом подъехавшее в ту же секунду, как мы вышли из здания. В машине сидел все тот же молчаливый водитель.
 — Неа, — честно ответил я.
 — Так и знал, что ты это скажешь, — засмеялся Коидзуми. — Эти синие создания — мы зовем их аватарами — как я уже говорил, тесно связаны с душевным состоянием Судзумии-сан. Как и мы, конечно. Как только появляется закрытая реальность, как только могут появиться аватары — я получаю возможность использовать свои способности. Использовать только внутри закрытой реальности, сейчас, например, я бессилен.
 Я молча смотрел в спину водителю.
 — Не знаю, почему только мы обладаем этой силой, наверное, нам всем просто повезло. Как в лотерее: как бы ни мала вероятность, кто-то все же выигрывает. Меня просто зацепило шальной пулей.
 — Должно быть, судьба, — Коидзуми иронично улыбнулся. Я молчал. А что я мог сказать?
 — Мы не можем просто дать аватарам творить, что они хотят. Почему? Потому, что чем больше они вызывают разрушений, тем больше разрастается закрытая реальность. Та, что ты видел, еще очень маленькая. Если бы ее оставили без внимания, она бы быстро разрослась, рано или поздно, до размеров всей страны, покрыла бы весь мир и затем это серое пространство полностью заменит реальность, в которой мы живем.
 Я, в конце концов, открыл рот:
 — Откуда ты все это знаешь?
 — Я же говорю — просто знаю, иначе не объяснишь. У всех людей, кто входит в «Корпорацию», все так же. Однажды они просто поняли, что знают о Судзумии-сан, о ее влиянии на мир, о своих появившихся необычных способностях и о том, что произойдет, если оставлять без внимания закрытые реальности. Узнав это, понимаешь и то, что нужно что-то делать. Если ничего не делать, мир будет уничтожен.
 — А это было бы неприятно, — пробормотав это, Коидзуми тоже замолк.
 До самого моего дома мы молча смотрели на проплывавшие за окном пейзажи.
 Машина остановилась. Когда я уже собрался выходить, он снова заговорил:
 — Пожалуйста, обращай внимание на поведение Судзумии-сан. Длительное время она находилась в стабильном состоянии, а это верный признак активизации. Того, что случилось сегодня, не было уже давно.
 Даже если обращу я внимание, что толку — ведь ее настроение я все равно изменить не смогу!
 — Ну, как сказать… Мне кажется правильным положиться во всем на тебя. Среди нас есть разные соображения по этому поводу.
 Прежде, чем я успел ответить, высунувшийся из машины Коидзуми убрал свою голову внутрь салона. Дверь закрылась. С дурацким видом проводив взглядом уезжающее вдаль загадочное такси, я поторопился домой.




 Глава 7


 Робот, созданный пришельцами, путешествующая во времени девчонка, парень-экстрасенс. Все они предъявили мне доказательства своего существования. По трем различным причинам их интересует Судзумия Харухи. Ладно, хорошо. Хотя нет, ничего тут не хорошо! Есть вещи, от понимания которых я нахожусь на расстоянии ста световых лет!
 Почему я?
 Пришельцы, путешественники во времени и экстрасенсы кишат вокруг Харухи, потому что, как сказал Коидзуми, она так пожелала.
 А что насчет меня?
 Почему я оказался втянут во все эти ненормальности? Я ведь стопроцентно заурядный человек! Никаких внезапных воспоминаний о прошлых эпохах в моей биографии не наблюдается, никаких загадочных способностей тоже. Самый обычный старшеклассник!
 Кого угораздило написать такой сценарий?
 Или меня заставили нанюхаться каких-то химикалиев и все это мои галлюцинации? Мой мозг принимает завирусованые радиоволны? Кто дергает меня за ниточки?
 Ты что ли, Харухи?
 За что?
 Ладно.
 С чего это я должен волноваться? Похоже, источник всего этого — Харухи. Так что не мне надо беспокоиться, а ей, и нет мне никакого резона взваливать на себя чужую ношу. Решено! Если уж Нагато, Коидзуми и Асахина доверились мне — пусть пойдут и выложат все ей самой. Пускай Харухи сама решает, что делать с миром, а я здесь ни при чем!
 Крутитесь как хотите, но только без меня!
 Разгар лета, несомненно, решил наступить раньше обычного. Я в поте лица плелся вверх по склону, утираясь снятым пиджаком, на ходу развязывая галстук и расстегивая третью пуговицу на рубашке. Если уж утром такая жара, просто не представляю, что будет твориться в обед. Пока я остервенело тащился в гору, кто-то хлопнул меня по плечу.
 Почувствовав, что плечу стало как-то слишком жарко, я обернулся и увидел перед собой рожу Танигути.
 — Йо!
 Танигути, тоже весь взмок. Он хоть и жаловался, что от пота прическа, которую он с таким трудом уложил гелем, стала липкой, но все равно выглядел весьма бодро. Ну что за живучий парень, а?
 — Танигути, — перебил я его бессмысленную череду слов о том, какая у него подрастает собака. — Я ведь обычный старшеклассник, да?
 — Чего?
 Лицо Танигути перекосилось, будто он услышал потрясающую шутку.
 — Скажи сначала, что значит «обычный», если уж на то пошло.
 — Понятно…
 Лучше б не спрашивал.
 — Шучу! Это ты-то обычный? Какой обычный старшеклассник завалит девчонку прямо в кабинете?!
 Разумеется, Танигути не мог мне об этом не напомнить.
 — Я тоже парень, так что о подробностях расспрашивать не буду, у меня и своя гордость есть. Ну… понимаешь?
 Вообще ничего.
 — И как это так получилось? Да еще и Нагато Юки, которая по моей шкале тянет на «А» с минусом!
 «А» с минусом?
 — Дело вот в чем…
 Я объяснил. Все что надумал Танигути — бред, мечты, абсолютный вымысел. Несчастная Нагато стала жертвой Харухи в результате захвата литературной комнаты. Она лишилась возможности заниматься в своем кружке и обратилась ко мне за помощью — спросить, нет ли способа заставить Харухи уйти. Меня так тронула ее искренность, что я решил помочь бедной девочке и поговорить с ней об этом наедине, подальше от глаз Харухи. Когда после ее ухода мы обсуждали эту проблему в классной комнате, Нагато потеряла сознание из-за своей хронической анемии. Мне удалось поймать ее, не дав упасть на пол, а тут вломился ты, Танигути! Вот как чистая правда может предстать в извращенном свете!
 — Да ладно заливать-то!
 Он дал мне пинка. Черт, а я-то, смешав правду с выдумкой, считал эту историю идеальным вымыслом!
 — Допустим, поверил я этой брехне. Но к тебе приходит за помощью никого не замечающая Нагато Юки — как ни крути, ты все равно необычен!
 А Нагато-то у нас знаменитость!
 — К тому же, ты в подчинении у Судзумии. Если ты обычный старшеклассник, то уж я-то обычнее блохи!
 Кстати, спрошу-ка:
 — Танигути, у тебя есть какие-нибудь суперспособности?
 — Чего?..
 Его и без того тупая физиономия установила новый рекорд тупости. Он изменился в лице, будто милая девушка во время свидания стала зазывать его в тоталитарную секту.
 — …Ясно. Значит, ты, в конце концов, заразился вирусом Судзумии… Мы были знакомы недолго, но ты был хорошим парнем. Постарайся держаться от меня подальше, я не хочу тоже быть заражен…
 Я пихнул его в бок, и он безудержно заржал. Если он экстрасенс, то отныне я — Генеральный секретарь Объединенных Наций.
 Шагая по мощеной дорожке от ворот к зданию школы, я, можно сказать, почувствовал благодарность. Во время разговора я хотя бы чуть-чуть отвлекся от этой жары.
 В такой зной даже Харухи не проявляла ни малейшего энтузиазма и лежала грудью на парте, с тоской глядя на горную гряду за окном.
 — Кён, мне жарко!
 Да? Мне тоже.
 — Помаши на меня!
 — Чем других обмахивать, я лучше на себя помашу. Не буду я на тебя с самого утра дополнительные силы тратить.
 Состояние безвольной Харухи не сильно отличалось от того, каким оно было во время вчерашнего разговора.
 — Во что еще можно одеть Микуру-тян?
 Так, зайчик и горничная уже в прошлом, следующий… минутку, что, еще один?
 — Кошачьи ушки? Медсестра? Или королевой ее нарядить?
 В моем воображении мелькала Асахина, один за одним меняющая костюмы. Я представил ее миниатюрную фигурку, личико, стыдливо заливающееся румянцем, и почувствовал головокружение. Какая же она милая!
 Харухи, насупив брови, хмуро смотрела на мои мучения, а затем легким движением отбросила свои волосы назад.
 — Тупой у тебя вид, — заключила она.
 Ты же сама об этом разговор завела! Но, наверное, она права, так что нет смысла спорить.
 — Ну и скукотища! — обмахивая грудь тетрадкой, сказала она и скривила губы унылой дугой, прямо как какой-нибудь персонаж манги.
 Жарящее подобно грилю солнце превратило полуденный урок физкультуры в настоящий ад. Когда он закончился, мы, ругая на чем свет стоит идиота Окабе, устроившего нам двухчасовой марафон, стянули в классе 10-Е спортивную форму, превратившуюся в мокрые тряпки, переоделись и отправились обратно в нашу аудиторию.
 Завершившие урок раньше нас девчонки уже закончили переодеваться, но несколько человек, которым потом надо было уходить в спортивные секции, так и остались в физкультурной форме. Среди них почему-то была и Харухи, ни к каким спортивным кружкам отношения не имеющая.
 — Жарко же.
 Да уж, действительно причина.
 — Да ладно! Все равно когда в комнату кружка идти, снова переодеваться! Я эту неделю дежурная, а так двигаться легче.
 Харухи, подперев рукой щеку, смотрела на проплывающие за окном дождевые тучи.
 — А это логично…
 Асахина нарядится в спортивную форму? Это даже переодеванием сложно назвать, но может, хоть раз на школьницу будет похожа.
 — Что у тебя там за бредовые идеи? — высказала потрясающе точную догадку Харухи, будто только взглянув на меня, разом прочитала мои мысли.
 — Пока я не появлюсь в нашей комнате, запрещаю тебе делать что-либо сомнительное с Микуру-тян!
 Значит, когда ты появишься, можно будет? Я оставил эту мысль при себе и поднял руки, как преступник из вестерна, которому шериф ткнул в лицо дуло пистолета.
 Как обычно, я сначала постучался и дождался ответа, прежде чем войти. Горничная, куколкой сидевшая на стуле, поприветствовала меня сияющей улыбкой, как подсолнух, повернутый к солнцу. Как же стало легко!
 Нагато, листая страницы, сидела у угла стола. Ни дать, ни взять, цветущая весной камелия. Бррр… что это за аналогии у меня на уме, а?
 — Я сделаю чай.
 Поправив чепчик на голове, Асахина, шаркая тапочками, поспешила к захламленному столу и аккуратно насыпала в заварочный чайник чайные листья.
 Я, плюхнувшись на командирский стул, с удовольствием наблюдал за возней Асахины. Тут меня и осенило.
 Я тут же включил компьютер и стал дожидаться загрузки. Как только курсор в виде песочных часов исчез, я нашел свой зашифрованный файл «MIKURU» и набрал пароль. Как и ожидалось, на новейшем компьютере все просто летало, и в ту же секунду передо мной была полная фотосессия Асахины в костюме горничной.
 Убедившись краем глаза, что Асахина все еще занята чаем, я увеличил одно из изображений.
 Такая поза грациозной пантеры могла получиться только посредством вмешательства Харухи. Через вырез взгляду открывался прекрасный вид на пышное взгорье груди Асахины. На левом холме находилось маленькое черное пятнышко. Я увеличил изображение еще на порядок. Картинка получилась слегка размытой, но ясно была видна родинка в форме звездочки.
 — Действительно, вот же она.
 — Что там такое?
 Прежде чем Асахина поставила чай на стол, я закрыл картинку. В таких вещах оплошность недопустима. Асахина сбоку заглянула в монитор. Видишь, ничего нет.
 — Ой, что это? Что это за папочка «MIKURU»?
 Черт! Проклятая невнимательность!
 — Почему папка называется моим именем? А что внутри? Дай мне посмотреть, а! Дай посмотреть!
 — Э, что внутри? Что? По-моему, там ничего нет. А, точно, там совсем нет ничего. Пусто.
 — Обманщик!
 Асахина, весело улыбнувшись, потянулась к мышке, пытаясь сзади поймать мою правую руку. Ну уж нет! Асахина нежно прильнула к моей спине всем телом и прижала голову мне к плечу.
 — Асахина-сан, полегче, пожалуйста…
 — Да ладно, дай посмотреть!
 Асахина, положив левую руку мне на плечо, и пытаясь дотянуться правой до мышки, теперь целиком висела на моей спине. Я терпел поражение.
 Ее веселый смех эхом отдавался у меня в ушах. Весь во власти блаженства, я отпустил мышку и в этот момент…
 — Что это вы тут делаете?
 Нас заморозило на месте ледяным, минус 273 градуса, голосом. У Харухи, стоящей в физкультурной форме с портфелем на плече, было такое выражение лица, как если бы она застукала своего папу за какими-то развратными действиями.
 Застывшая Асахина зашевелилась. Неловко поправив юбку, она слезла с моей спины, отступила назад как робот ASIMO с севшими батарейками и села на стул. Ее лицо побледнело, она почти плакала.
 Харухи фыркнула, прошагала к столу и уставилась на меня сверху вниз.
 — Значит, горничные?
 — Ты о чем это?
 — Надо переодеться.
 Ну так вперед! А я пока попью приготовленный Асахиной чай.
 — Я же сказала, надо переодеться!
 И что?
 — Выметайся!
 Меня практически вышвырнули в коридор, дверь захлопнулась прямо перед моим носом.
 — Ну что за!..
 Даже кружку не успел поставить. Я рукой вытер с рубашки пролитый чай и облокотился на дверь.
 Что-то не так. Какое-то отличие от обычного порядка вещей…
 — А, точно!
 Обычно Харухи, не стесняясь, переодевается прямо в кабинете, а сейчас она выгнала меня из кабинета прочь.
 Ну вот. Похоже, настроение поменялось. Ну, или на старости лет о скромности вспомнила. У всех мальчишек класса 10-Д уже вошло в привычку дружно выбегать из аудитории, как только звенит звонок на физкультуру, поэтому никто этого и не заметил. Кстати, привившей эту привычку Асакуры уже и нет.
 Я все ждал, поставив кружку на пол коридора и положив ногу на ногу. Шуршания одежды из комнаты уже не доносилось, но и внутрь меня никто не звал. Так я просидел, обняв руками колени, еще десять минут.
 — Заходи, пожалуйста…, - послышался из-за двери тихий голос Асахины.
 За спиною открывшей мне дверь безупречной горничной виднелись бледные ноги Харухи, с безразличным видом опиравшейся локтями на стол. На голове ее покачивались заячьи ушки. Это был вызывающий ностальгию образ девочки-зайчика. Странно это — ни воротничка, ни манжет на ней нет, нет даже колготок в сеточку. Так Харухи и сидела — с одними только ушками на голове, сведя под столом ноги вместе.
 — Хоть руки и плечи открыты, а вентиляции в этом костюме все равно никакой, — сказав так, Харухи отхлебнула чай из чашки. Нагато перевернула очередную страничку.
 В окружении горничной и девочки-зайчика, я не знал, куда деть глаза. Если бы эта парочка зазывала клиентов куда-нибудь, они бы существенно повысили прибыль.
 — Ого, что тут у вас? — улыбаясь как обычно, бурно поприветствовал нас появившийся Коидзуми.
 — Сегодня что, костюмированная вечеринка? Прошу прощения, что я без костюма.
 Не сбивай всех с толку, а?
 — Микуру-тян, садись сюда.
 Харухи указала на стул перед собой. Асахина робко, стараясь не встречаться с ней взглядом, присела. Пока я гадал, что задумала Харухи, она принялась, осторожно перебирая волосы Асахины, заплетать ей косу.
 Со стороны это выглядело так, будто старшая сестра расчесывает волосы младшей. Мирная домашняя сцена. Правда, Асахина сидела ни жива ни мертва, а Харухи имела весьма кислый вид. Наверное, она действительно просто заплетала косичку горничной-Асахине, ничего больше не имея в виду.
 Я спросил у Коидзуми, с затаенной улыбкой наблюдавшего за этой сценой:
 — Будешь в «Отелло»?
 — Конечно! Сто лет не играл.
 Пока черные и белые бились не на жизнь, а насмерть (Коидзуми, даром что может превращаться в сияющую сферу, играл очень слабо), Харухи развлекалась, то сплетая косу Асахине, то распуская ее, то завязывая хвостики, а то собирая волосы в хвост (всякий раз, как Харухи дотрагивалась до нее, Асахина тихонько вздрагивала). Нагато, не поднимая глаз ни на мгновение, была поглощена чтением.
 В общем, тот день был обычным времяпровождением «Бригады SOS». Ничего связанного с искажающими пространство пришельцами, гостями из будущего, синими гигантами или красными сияющими сферами. Никто не давал указаний, чем заниматься, а что нужно делать было неизвестно. Отдавшись во власть течения времени, напомнила о себе забытая школьная жизнь. Обычный мир, обычней обычного.
 Хотя меня не слишком радует такая праздная обстановка, я говорю себе: «Ладно, у меня еще много времени», — и просто жду завтрашнего дня.
 Тем не менее, я все равно был вполне счастлив. Просто придти в комнату — наблюдать за Асахиной, усердно трудящейся как настоящая горничная, за Нагато, неподвижной, как статуя Будды, за обезоруживающе улыбающимся Коидзуми и за Харухи с ее перепадами настроения, сразу отражающимися на лице, — все это вносило необычный оттенок, давало мне странное ощущение полноты моей школьной жизни. Пусть моя одноклассница хотела меня убить, пусть я видел свирепых монстров в сером нечеловеческом мире, но может, ничего этого не было? Может, это было просто галлюцинациями, гипнозом или сном?
 Досадно, что на меня смотрят как на подчиненного Судзумии Харухи, но с другой стороны, только я могу находиться в обществе такой разношерстной и такой интересной компании. Вопрос «почему я?» в таких условиях уходит на второй план. Может, когда-нибудь здесь появится еще кто-то вроде меня.
 Хотелось бы мне, чтобы это продолжалось подольше.
 Вы тоже так думаете? Ну да, конечно.
 Однако был человек, который так не считал.
 Верно, Судзумия Харухи.
 Вечером, после ужина и ванной, закончив подготовку к завтрашнему уроку английского, я обнаружил, что уже пора ложиться спать. Я растянулся на кровати и открыл ту толстенную книгу в твердом переплете, которую всучила мне Нагато. Подумав, что время от времени можно бы и полистать книжки, я приступил к чтению. Да, действительно, не узнаешь, насколько интересна книга, пока не начнешь ее читать! Все-таки хорошая вещь — чтение.
 Впрочем, невозможно осилить такое количество букв за один вечер, так что я отложил книгу на самом интересном месте, после монолога одного из главных героев, и решил отдохнуть. Вскоре Морфей совсем одолел меня. Заложив страницу закладкой со сделанной Нагато надписью, я закрыл книгу, выключил свет и забрался под одеяло. Через несколько минут я уже был в стране снов.
 Кстати, знаете ли вы, как люди видят сны? Существуют два вида сна — быстрый и медленный, которые по очереди сменяют друг друга. Первые несколько часов длится состояние глубокого сна, по большей части, медленного. В это время мозг приостанавливает свою активность и отдыхает. В период быстрого сна, когда тело спит, но включается мозг, мы и видим сны. К утру периоды быстрого сна случаются чаще, поэтому перед тем как проснуться, мы почти всегда видим сон. Я почти каждый день вижу сны, но так как сплю до самого последнего момента, то когда встаю, так тороплюсь в школу, что сразу забываю, что мне снилось. Зато иногда во сне всплывают вещи, о которых ты позабыл уже несколько лет назад. Насколько же загадочно устроена человеческая память!
 Ладно, вернемся к теме. Кому какая разница, в общем-то.
 Я почувствовал, что кто-то хлопает меня по щекам. Отстаньте, я спать хочу, и не мешайте мне.
 — …Кён.
 Даже будильник еще не звонил. А если зазвенит, я тут же его вырублю и посплю еще чуть-чуть, пока мама не отрядит сестренку вытаскивать меня из-под одеяла.
 — Ну, вставай уже!
 Ни за что — я хочу спать. Нет у меня времени смотреть всякие подозрительные сны.
 — А ну подъем! Ты что, не слышал?
 Руки, сомкнувшиеся на моей шее, безостановочно трясли меня. Мой затылок ударялся о жесткий пол и я открыл глаза.
 Жесткий пол?
 Я подскочил и сел. Склонившаяся надо мной Харухи отдернула голову, чтобы избежать столкновения с моей.
 — Проснулся, наконец?
 Харухи стояла на коленях рядом со мной, одетая в свою школьную форму-матроску. На ее бледном лице читалось беспокойство.
 — Знаешь, где мы?
 Знаю, в школе. В Северной старшей, где мы учимся. Вот каменная дорожка от школьных ворот к входу. Света нигде не было, и в темноте здание серой тенью нависало над нами…
 Нет.
 Это не ночь.
 Просто нависающая и расширяющаяся во все стороны темно-серая пелена. Однотонное, испускающее слабый фосфорический свет небо. Ни луны, ни звезд, ни даже облачка — только серая как бетонная стена высь.
 Беззвучный, покрытый мглой мир.
 Закрытая реальность.
 Я медленно поднялся. Пижамы на мне не было, я был одет в школьную форму.
 — Я проснулась и как-то оказалась здесь. Гляжу — рядом ты лежишь. Что происходит? Что мы делаем в школе? — спрашивала Харухи необычно тонким голосом.
 Я не ответил, а стал ощупывать себя руками. Ощущения от осязания в ладонях, от одежды — на сон это не похоже. Я выдернул два волоска с головы. Больно!
 — Харухи, здесь только мы?
 — Да, хотя я должна бы сейчас спать под одеялом. Как мы здесь очутились? И небо какое-то странное…
 — Коидзуми не видела?
 — Нет… а что?
 — Да нет, ничего, просто так.
 Если это закрытая реальность, образовавшаяся в разломе между измерениями, то где-то здесь должны быть мерцающий гигант и Коидзуми со своими товарищами.
 — Ладно, давай-ка, первым делом выйдем из школы. Может, наткнемся на кого-нибудь.
 — А ты, кажется, не слишком-то беспокоишься.
 Еще как беспокоюсь! Особенно из-за того, что здесь оказалась ты. Разве это не игровая площадка для создаваемых тобой гигантов? Или мне просто снится невероятно реалистичный сон? Мы вдвоем с Харухи в покинутой школе… будь здесь Зигмунд Фрейд, он бы это по косточкам разобрал!
 Я шел немного впереди. Мы направлялись к воротам школы, когда мой нос уперся в невидимую стену. До сих пор помню это ощущение. Можно с силой немного продавить ее, но твердая стена сразу остановит движение.
 — …Что это? — Харухи, пытаясь продавить стену руками, широко раскрыла глаза. Я, шагая вдоль площадки, ощупывал поверхность.
 Похоже, мы заперты в школе.
 — Кажется, выбраться отсюда не получится.
 Ветра не чувствовалось. Даже воздух будто остановился.
 — Давай попробуем через задние ворота!
 — Кстати, может, можно связаться с кем-нибудь? Здесь есть телефон? Мобильника с собой у меня нет.
 Если это такая же закрытая реальность как та, что показывал мне Коидзуми, то телефон нам не поможет, но мы все равно решили вернуться в школу. В учительской должен был быть телефон.
 Без света темная школа выглядела жутковато. Мы открыли двери, прошли мимо рядов шкафчиков для обуви и зашагали по беззвучному зданию. По пути мы включили свет на первом этаже, на потолке тут же замерцали лампы. Хотя они давали лишь искусственный холодный свет, этого хватило, чтобы вызвать у меня и Харухи вздох облегчения.
 Первым делом мы заглянули в приемную. Убедившись, что там никого нет, направились в учительскую. Нам были нужны ключи, поэтому я вытащил из шкафчика пожарной безопасности огнетушитель, разбил им окно и пролез внутрь кабинета.
 — …Не работает, похоже.
 Харухи прижимала к уху телефонную трубку, но ничего не было слышно. Она попробовала набрать пару номеров, но из этого тоже ничего не вышло.
 Мы покинули учительскую, зажигая свет везде на нашем пути, и поднялись по лестнице, туда, где находился кабинет нашего класса. Может, если посмотрим вокруг сверху, придумаем что-нибудь.
 Пока мы шагали по коридору, Харухи держалась за рукав моего пиджака. На меня не рассчитывай — никаких суперспособностей у меня нет. Если ты так напугана, держись за руку — так хотя бы настроение поднимется!
 — Дурак!
 Харухи глянула на меня исподлобья, однако пиджака не отпустила.
 В кабинете 10-Д ничего не изменилось, он выглядел точно так же, как когда мы покинули школу — мыльные разводы на доске, утыканная канцелярскими кнопками стена,
 — …Кён, смотри…
 Харухи подбежала к окну и внезапно замолкла. Я подошел к ней и посмотрел на открывшуюся моим глазам картину.
 Повсюду вокруг простирался темно-серый мир. Отсюда, с четвертого этажа, с холма, можно было разглядеть даже береговую линию. Во все стороны, насколько хватало взгляда, простирался мир без малейших признаков жизни, без единого лучика света. Все дома были погружены во тьму. В пустых незанавешенных окнах не было ни огонька, будто все люди пропали из этого мира без остатка.
 — Что это за место…
 Нет, это не все люди кроме нас исчезли, это исчезли мы. Похоже, мы вторглись в этот безлюдный мир и затерялись в нем.
 — Не нравится мне это, — прошептала Харухи, обхватив себя за плечи.
 Не зная, куда еще направится, мы пошли в литературную комнату, где провели последние полдня. Я захватил ключи в учительской, так что никаких проблем у нас не возникло.
 Вернувшись при свете ламп в хорошо знакомый нам штаб, мы смогли перевести дух.
 Из включенного радио не слышалось даже шума. В комнате было так тихо, что был слышен лишь звук наливаемой в чайничек воды. Менять заварку настроения не было, так что чай был заварен на спитых и безвкусных листьях. Пока я занимался заваркой, Харухи удивленно смотрела на серый мир снаружи.
 — Хочешь чаю?
 — Нет.
 Я взял кружку и выдвинул стул. Хлебнул. Да, чай, заваренный Асахиной, был в сто раз лучше.
 — Да что здесь творится? Не понимаю! Что это за место? Что я здесь делаю?
 Харухи говорила это, стоя перед окном и даже не оборачиваясь. Ее фигурка выглядела очень хрупкой.
 — И почему это здесь только мы вдвоем?
 Будто я знаю. Харухи резко обернулась и сердито глянула на меня.
 — Пойду разведаю, — объявила она и пошла к выходу. Только я оторвался от стула…
 — Ты сиди здесь, я скоро вернусь, — и она покинула комнату. Вполне в духе Харухи. Я, прислушиваясь к ее энергичным удаляющимся шагам, не успел даже поднести чашку безвкусного чая ко рту, как появилось это.
 Маленькая мерцающая красная сфера размером с пинг-понговый шарик. Затем она понемногу стала расти, сияя, как светлячок, и вскоре приняла человеческую форму.
 — Коидзуми, ты?
 Фигура была человеческой формы, но на человека не похожа. Ни глаз, ни носа, ни рта не было — просто мерцающая красным фигура.
 — Привет, — донесся прямо изнутри красного света беззаботный голос.
 — Что-то ты долго! Я думал, ты появишься в более привычной форме…
 — На беседы нет времени, отложим их на потом. Буду откровенен: это чрезвычайная ситуация.
 Красный силуэт замерцал.
 — Будь это обычная закрытая реальность, я бы легко сюда проник, но в этот раз ничего не вышло. Я смог попасть сюда лишь в неполноценной форме, и лишь при помощи моих товарищей. Даже так я долго здесь не выдержу. Наши силы вскоре будут истощены.
 — Так что происходит? Здесь только я и Харухи?
 — Да, — ответил Коидзуми. — Это значит, что наши страхи все-таки начинают воплощаться в жизнь. Судзумия-сан разочаровалась в реальном мире и решила создать новый.
 — …
 — Наши верхи сейчас в панике. Что будет с миром, потерявшим собственного бога, не знает никто. Возможно, если Судзумия-сан будет милосердна, ничего не произойдет, но может быть и так, что в следующее мгновение все вернется к изначальному Ничто.
 — Даже так…
 — Ну да.
 — В общем, — красный свет теперь мерцал, как пламя костра, — вы с Судзумией-сан полностью исчезли из нашего мира. Это не просто закрытая реальность, а новое пространство-время, созданное Судзумией-сан. Возможно, закрытые реальности, с которыми мы сталкивались до сих пор, были просто репетицией.
 Какая веселая шутка. После какого слова смеяться? Ха-ха-ха…
 — Я не шучу, все предельно серьезно. Этот мир, скорее всего, больше похож на тот, который желает Судзумия-сан. Мы по-прежнему не знаем, что за мир она хочет видеть. Интересно, что же это будет?
 — Да ладно тебе! Я-то что здесь делаю?
 — Ты что, действительно не понимаешь? Ты избран Судзумией-сан. Ты — единственный человек из нашего мира, с которым она хочет быть вместе. Я думал, что ты давно это понял.
 Свет вокруг Коидзуми теперь мерцал как у фонарика с садящимися батарейками, яркость падала.
 — Я уже на пределе. Видно, мы с тобой уже больше не увидимся. Но я отчасти рад, ведь больше не надо будет охотиться за аватарами.
 — И что мне — жить вдвоем с Харухи в этом сером мире?
 — Ага, Адам и Ева. Ну, вы ведь можете и увеличить его население.
 — …Я тебя пришибу.
 — Шучу! Скорее всего, эта реальность закрыта только на данный момент и рано или поздно она станет похожа на наш мир, но, конечно, не полностью. Отныне этот мир следует считать реальным, а наш — закрытой реальностью. В чем будут различия, к сожалению, неизвестно. Если мне повезет переродиться в новой реальности, надеюсь, ты мне поможешь.
 Фигура Коидзуми, теряя человеческую форму, распадаясь и выгорая подобно звезде, снова уменьшалась до размеров пинг-понгового шарика.
 — И мы не можем вернуться обратно?
 — Если Судзумия-сан пожелает — все возможно. Жалко, что я был в компании с тобой и Судзумией-сан всего чуть-чуть. Я хорошо провел время в «Бригаде SOS». Ах да, чуть не забыл передать тебе сообщения от Асахины Микуру и Нагато Юки.
 Перед тем, как исчезнуть совсем, Коидзуми сказал:
 — Асахина Микуру просила меня извиниться за нее. Она сказала: «Прости пожалуйста, это я виновата». А Нагато Юки передает тебе: «Включи компьютер». Пока.
 И он исчез, как пламя свечи, задутое ветром.
 Я задумался над сообщением Асахины. Зачем ей извиняться? Разве Асахина что-то натворила? Ладно, подумаю об этом в другой раз. В соответствии с другим сообщением, я включил компьютер. После характерного писка на мониторе должен был появиться привычный логотип операционной системы… странно, почему ничего нет? Картинка, которая появляется в течение несколько секунд, не возникала, экран оставался черным, и лишь курсор мерцал в левом верхнем углу экрана. Тут он начал беззвучно двигаться и отпечатал строку сухих слов.
 YUKU.N >Можешь это прочесть?
 Я на некоторое время застыл, затем схватил клавиатуру и напечатал:
 — Да.
 YUKU.N >Связь с этим пространственно-временным континуумом еще не окончательно прервана, но это только вопрос времени. Отключение скоро произойдет. Этот разговор — последний.
 — Что делать?
 YUKU.N >Не знаю. Поток необычных данных полностью исчез. Объединение информационных мыслесущностей разочаровано. Возможность эволюции потеряна.
 — Что это за «возможность эволюции»? Эволюции Харухи?
 YUKU.N >Высокий интеллект — это быстрая и точная обработка информации. Интеллект органических форм жизни ограничен огромным количеством ошибок и помех, создаваемых физическими телами. Поэтому на определенном уровне эволюция прекращается.
 — То есть, без тел лучше?
 YUKU.N >Объединение информационных мыслесущностей изначально состояло только из информации. Предполагалось, что его способность к обработке будет бесконечно расти вплоть до момента тепловой смерти Вселенной. Но это было ошибкой. Как есть границы у Вселенной, так они есть и у эволюции. Во всяком случае, у эволюции нематериальных существ, основанных на информации.
 — А Судзумия?
 YUKI.N >Судзумия Харухи обладает способностью создавать огромные объемы информации из ничего. Этой способности нет у объединения информационных мыслесущностей. Один организм производит столько информации, сколько невозможно обработать за всю жизнь. Считается, что анализ этой способности к производству информации может стать ключом к процессам эволюции.
 Курсор на секунду моргнул. Казалось, где-то там колеблются. Затем снова появились слова.
 YUKU.N >Я рассчитываю на тебя.
 — Что?
 YUKU.N >Мы надеемся, вы вернетесь в наш мир. Судзумия Харухи — важный объект наблюдений. Драгоценное создание, которое может больше не появиться во Вселенной. Кроме того, я лично желаю твоего возвращения.
 Слова тускнели, курсор медленно оставлял за собой буквы.
 YUKU.N >снова в библиотеку
 Изображение на дисплее совсем перестало быть видно, даже увеличение яркости не помогало. Наконец, Нагато напечатала:
 YUKU.N > sleeping beauty
 — Вжжж, — от звука заработавшего жесткого диска я чуть не подпрыгнул. Лампочка на системном блоке моргнула, появилась картинка рабочего стола. Жужжание вращающихся вентиляторов было единственными звуком во всем мире.
 — Эй, что мне делать? Коидзуми! Нагато!
 Я тяжело вздохнул и опустошенно взглянул в окно.
 Из окна лился голубой свет.
 Посреди школьного двора стоял сияющий гигант. Вблизи он казался огромной синей стеной.
 Харухи ворвалась в комнату.
 — Кён! Что-то происходит!
 Чуть не налетев на меня, она резко остановилась у окна и встала рядом.
 — Что это такое? Ну и штука! Это монстр? На мираж не похоже!
 Ее голос был крайне взволнованным. Недавнего уныния будто и не бывало. Ее глаза сияли, и в них не было ни капли тревоги.
 — Может, это пришелец? Или пробудившееся супер-оружие древних цивилизаций! Это из-за него мы не можем покинуть школу?
 Голубая стена зашевелилась. В моей голове промелькнули картины гиганта, крошащего в пыль небоскребы и я, поспешно схватив Харухи за руку, выскочил из комнаты.
 — Эй! Постой! Что такое?!
 Мы выбежали в коридор, когда раздался оглушительный грохот. Я повалил Харухи на пол и прикрыл ее своим телом. Потолок задрожал. Грохот тяжелых шагов достиг моих ушей. Видимо, гигант решил заняться не нами, а корпусом напротив.
 Я схватил руку Харухи, которая открывала и закрывала рот как рыба, и бросился бежать. Она на удивление послушно спешила за мной.
 Моя ладонь вспотела. Или это ладонь Харухи?
 В старом школьном корпусе не было ни пылинки. Мы изо всех сил мчались к лестнице, когда снова послышался разрушительный грохот.
 Чувствуя в своей руке теплую ладонь Харухи, я сбежал вниз по лестнице. Мы пересекли двор и сбежали со склона к спортивной площадке. Я бросил быстрый взгляд на Харухи. Может, мне показалось, но она выглядела даже немного обрадованной, будто ребенок, проснувшийся рождественским утром и обнаруживший, что подарки, о которых он мечтал, лежат прямо у его кровати.
 Первым делом нужно было отбежать от школы на достаточное расстояние. На бегу я глянул вверх и увидел, каким огромным был гигант. Он был высотой с небоскреб, как и тот, что мне показывал тогда Коидзуми.
 Великан взмахнул рукой и обрушил свой кулак на здание школы. От такого удара старое четырехэтажное строение сложилось как карточный домик. Обломки рухнули с оглушительным грохотом и разлетелись во все стороны.
 Пробежав до середины двухсотметровой беговой дорожки, мы остановились. Здесь, в полутьме школьного городка нашему взгляду предстала похожая на чью-то шутку гигантская синяя фигура.
 Вот что надо фотографировать, а не старосту компьютерного кружка, хватающего грудь Асахины, и уж никак не саму Асахину в разных костюмах! Вот эту картину и надо бы поместить на стартовой страничке нашего сайта!
 Пока я так думал, моих ушей достиг сбивчивый голос Харухи:
 — Думаешь, эта штука на нас нападет? По-моему, он, в общем-то, не злой, а? Такое у меня ощущение…
 — Не знаю.
 Отвечая Харухи, я думал о том, что говорил мне Коидзуми, показывая закрытую реальность. Если позволить аватарам бесчинствовать, в конце концов, мир будет полностью заменен, то есть, этот серый мир вытеснит реальный и тогда…
 Что тогда будет?
 Как сказал Коидзуми, похоже, создается новый мир, создается согласно желаниям Харухи. Будут ли там Асахина и Нагато, которых я знаю? Или же глазам предстанет диковинная вселенная, где будут разгуливать аватары, а пришельцы, путешественники во времени и экстрасенсы станут обычным явлением?
 Если мир и впрямь станет таким, какую роль буду играть там я?
 Бесполезно даже думать над этим, я просто ничего не понимаю! Что там задумала Харухи? Увы, я, не настолько талантлив, чтобы читать чужие мысли. Да и вообще талантов у меня нет!
 Погруженный в размышления, я услышал, как Харухи шепчет мне в ухо:
 — Да что здесь творится? И этот странный мир, и великан…
 Да все это — дело как раз твоих рук! И то, и другое! Хотелось бы мне спросить, зачем меня-то в это втянули! Какие еще Адам и Ева? Что за чушь? Не хочу я такого развития сюжета! Что, не видно?
 — Ты что, не хочешь вернуться в настоящий мир? — ровным тоном спросил я.
 — Что?
 Сверкавшие глаза Харухи были будто подернуты дымкой. Ее бледное в полумраке серого мира лицо было обращено прямо на меня.
 — Мы же не можем сидеть здесь вечно! Когда проголодаемся, даже еды найти не сможем. Магазинов здесь нет, да еще эта невидимая стена. Мы окружены ей и не можем даже выбраться. Нас ждет голодная смерть.
 — Хмм, да… Все это странно, но меня совсем не волнует. Как-нибудь все да устроится. Я сама не понимаю почему, но сейчас мне даже немного радостно.
 — А что с «Бригадой SOS»? Ты же сама ее создала! Так ее и бросишь?
 — Ну и ладно! Вон — смотри! Я сейчас сама в такой интересной ситуации! Необычней и не придумаешь!
 — Я хочу вернуться.
 Гигант перестал крушить школу.
 — Мы попали в переплет. Что ни говори, а до этого момента я наслаждался своей жизнью. Там идиот Танигути, Куникида, Коидзуми, Нагато, Асахина и даже пропавшая Асакура…
 — …О чем ты говоришь?
 — Я хочу снова увидеть их. Мне еще о стольких вещах нужно с ними поговорить.
 Харухи слегка наклонила голову и небрежно сказала:
 — Мы увидим их, не вечно же этот мир будет покрыт тьмой. Придет завтра и взойдет солнце. Я знаю.
 — Все совсем не так. Не в этом мире. Я хочу увидеться с моими друзьями из настоящего мира!
 — Не понимаю, о чем ты.
 Харухи, надувшись, раздосадовано и сердито посмотрела на меня, будто ребенок, у которого отняли долгожданную игрушку:
 — Разве тебе не надоел тот скучный мир? В нем не происходит ничего особенного! Самый обычный мир! Разве тебе не хотелось, чтобы случилось что-нибудь интересное?
 — Я так думал.
 Гигант зашевелился. Он пнул остатки школьного комплекса и направился во двор. По пути он обрушил руку на соединительный переход между корпусами и врезал по зданию, где находились кружки. Школа вместе с комнатой нашего кружка превращалась в развалины.
 За плечами Харухи виднелись поднимающиеся тут и там другие синие стены. Одна, две, три… досчитав до пяти, я бросил.
 Сверкающие гиганты, лишенные противодействия красных бусин, охотно приступили, а вернее даже, продолжили разрушение серого мира. Что в этом можно было найти интересного — это выше моего понимания. Всякий раз как они взмахивали руками, пространство будто разрезалось и исчезало из вида.
 Руины школы не продержались и тридцати секунд.
 Я понятия не имел, насколько велика эта закрытая реальность, и сколько ей нужно расширяться, чтобы стать новой реальностью. В голове было пусто. Если бы я сейчас сидел в электричке, и какой-нибудь старый пьянчужка рядом со мной сказал: «Только никому не говори: я пришелец из космоса!», — я бы тут же ему поверил. Ведь количество моего жизненного опыта уже утроилось за последний месяц.
 Что мне остается делать? Еще месяц назад это было бы непосильной задачей, но сейчас мне казалось, что я выкручусь. В конце концов, у меня есть подсказки.
 Я решился и сказал:
 — Знаешь, Харухи, за последние несколько дней я столкнулся с кучей всего интересного. Хотя ты об этом и не знаешь, но тобой интересуется множество самых разных людей. Можно даже сказать, что мир буквально вращается вокруг тебя. Все они считают тебя необыкновенной личностью, да так оно и есть. Может, ты и не знаешь, но на самом деле мир развивался весьма интересным образом.
 Я схватил Харухи за плечо и внезапно понял, что уже держу ее руку. Харухи посмотрела на меня с выражением лица, говорящим: «Какая муха его укусила?»
 Затем она отвернулась и уставилась на школьное здание и бушующих синих гигантов, будто выражая свое отношение к моим словам.
 Глядя сбоку на нежные девичьи контуры ее лица, я вспомнил про «возможность эволюции» Нагато, «искажение времени» Асахины и Коидзуми, считающего Харухи богом. А что насчет меня? Кто для меня Судзумия Харухи?
 Харухи она Харухи и есть, что тут можно сказать? Нет, здесь никак не избежать тавтологии. Более определенного ответа у меня нет. Так? Если ткнуть пальцем в любого одноклассника и спросить: «Что он для тебя?», — как можно ответить на этот вопрос? …Нет, извините. Это опять отговорки. Для меня Харухи — не просто одноклассница и уж конечно, не имеет ничего общего с «возможностью эволюции», «искажением времени» или даже «богом». Все совсем не так.
 Гигант повернулся. Повернулся к беговой дорожке. Хотя у него не было ни лица, ни глаз, я живо почувствовал на себе его взгляд. Он шагнул в нашем направлении. Сколько метров он покрывал одним шагом? Медленно гигант приближался к нам, и фигура его вырастала у нас на глазах.
 Вспоминай! Что там говорила Асахина? Какое-то предсказание… И еще последнее сообщение Нагато. «Белоснежка» и «sleeping beauty» — «спящая красавица». Никак иначе это и не переведешь. Что общего в этих двух историях? Если подумать, то применительно к ситуации, в которой мы оказались, ответ очевиден. Но как же это глупо. Слишком глупо! Асахина, Нагато, я на такое не подписывался! Ни за что!
 Мой разум настаивал на этом. Но люди живут не только в соответствии с тем, что велит им разум. Наверное, Нагато бы назвала это «помехами». Я отпустил руку Харухи, взял ее за плечи и повернул к себе.
 — Чего еще…
 — Знаешь, с хвостиком ты очень милая.
 — Что?
 — Ты когда-то завязывала волосы в хвост и знаешь, он так тебе шел, что это было просто ударом ниже пояса.
 — Ты что дурак?
 Ее черные глаза отказывали мне. Не обращая внимания на громкие протесты Харухи, я прижал ее губы к своим. В такие моменты принято закрывать глаза, что я и сделал. Я не знаю, каким было выражение на лице Харухи. Расширенные от удивления глаза? Или она тоже закрыла их, как и я? Или замахнулась, чтобы залепить мне пощечину? Мне этого не узнать. Однако я был в состоянии, когда даже пощечина меня не беспокоила. Нужно рисковать. Если бы кто-нибудь еще сотворил такое с Харухи, он бы меня понял. Я сжал ее руку. Не хочу пока ее отпускать.
 Вдалеке снова послышался грохот. Похоже, гиганты еще уничтожали школьные здания. В этот момент я неожиданно потерял равновесие, перевернулся и почувствовал неприятный толчок в левый бок. Как ни старался, я не смог устоять на ногах. Когда я попытался сесть и открыл глаза, то увидел над головой знакомый потолок.
 Я был в комнате, в своей комнате. Огляделся. Вот кровать, вот я — растянулся прямо перед ней на полу. Конечно, я был в пижаме. Смятое одеяло наполовину съехало с кровати. Я ощупал пол под собой и по-дурацки раскрыл рот.
 Прошло немало времени, прежде чем я вновь обрел способность мыслить. В полубессознательном состоянии я медленно встал, раскрыл шторы и выглянул наружу. Светились фонари на улице, мигали несколько звезд. Я убедился, что из других окон льется свет, и в них мелькают чьи-то фигуры.
 Сон? Это был сон?
 Мы со знакомой девчонкой вдвоем затерялись в причудливом мире, и я ее поцеловал! Толкование сна настолько ясно, что профессор Фрейд бы просто помер со смеху!
 Ух! Хоть сейчас иди и вешайся.
 Хорошо, что в Японии запрещено оружие, а то была бы под рукой пушка — без колебаний пустил себе пулю в лоб. Приснись мне Асахина, я бы хоть понял, к чему это, но надо ж было увидеть Харухи! О чем думало мое подсознание?!
 Я измученно уселся на кровать и схватился руками за голову. Почему, если это был сон, я решил, что все реально? Вспотевшая ладонь и влажное тепло на моих губах…
 …Получается, это уже не старый мир? Это что, новый мир, созданный Харухи? Можно это как-нибудь проверить?
 Нет, никак. Может и есть способ, не мне ничего в голову не приходит. Если придется признать, что увиденный моим воспаленным мозгом сон — правда, то можно прийти к выводу, что мир был полностью уничтожен. Все, не хочу я сейчас ни с кем спорить!
 Я взглянул на будильник. Два тридцать утра.
 …Спать…
 Укрывшись до головы одеялом, я обратился к своему холодному рассудку с требованием заснуть.
 Заснуть я, однако, так и не смог.
 Из-за этого по ведущему к школе склону я сейчас обессилено полз. Как же тяжко! Хорошо хоть, по дороге не пришлось вести глупую болтовню со встретившимся Танигути. Солнце запустило свой термоядерный синтез на полную катушку. Эй, можно и отдохнуть!
 Не пришедший, когда было нужно, Морфей кружился сейчас над моей головой. Интересно, сколько минут я смогу слушать урок — вот вопрос.
 Когда показалась школа, я остановился и посмотрел на старое четырехэтажное строение. Вспотевшие ученики вереницей тянулись к входу как муравьи в муравейник. Здание кружков, переход между корпусами — все на своих местах, как обычно.
 Я, с трудом переставляя ноги, вскарабкался вверх по лестнице, добрался до родного кабинета 10-Д и остановился в трех шагах от распахнутой двери.
 У окна, на самой дальней парте уже сидела Харухи. Ну, как сказать… Я увидел затылок Харухи, которая, подперев рукой щеку, смотрела на улицу.
 Со спины была видна связанная из темных волос маленькая косичка. Мда, хвостом это назвать никак нельзя — это ведь просто пучок волос!
 — Привет, все в порядке?
 Я положил портфель на парту.
 — Не в порядке. Вчера кошмар приснился, — ответила Харухи размеренным голосом.
 Да это же были невероятные события!
 — Из-за этого за всю ночь глаз не сомкнула. Отдохнуть хотела, да сегодня-то не выходной.
 — Ясно.
 Я уселся на жесткий стул и посмотрел на лицо Харухи. Ее волосы спадали вниз, закрывая часть лица и о его выражении было сложно судить. Ну, можно сказать, что настроение ее далеко от прекрасного. По крайней мере, если судить по лицу.
 — Харухи, — обратился я к ней, когда она отвела взгляд от окна.
 — Чего?
 — Тебе идет!




 Послесловие


 Пару слов о том, что было дальше.
 После полудня Харухи опять распустила волосы. Видать, устала. Когда волосы снова отрастут, попробую еще как-нибудь намекнуть.
 В обеденный перерыв по пути в туалет в коридоре мне попался Коидзуми.
 — Я должен от всей души поблагодарить тебя, — сказал он, одарив меня счастливой улыбкой. — Мир не изменился, да и Судзумия-сан все еще здесь! Похоже, мне придется поработать еще некоторое время. Нет-нет, ты отлично потрудился, никакой иронии! Да, остается вероятность, что мир был создан только вчерашней ночью, этого нельзя отрицать. В любом случае, снова встретиться с тобой и Судзумией-сан — большая честь.
 — Похоже, наше знакомство затянется, — закончил Коидзуми, помахав мне рукой. — Увидимся после школы!
 Заглянув на обеде в литературную комнату, я нашел там Нагато, как обычно читающую книгу.
 — На два часа тридцать минут ты и Судзумия Харухи исчезли из этого мира.
 Таковы были первые ее слова. Собственно, этим она и ограничилась, затем опустив голову и продолжив чтение.
 — Книга, которую ты мне дала… Я ее читаю. Наверное, через недельку верну.
 — Ясно.
 Как всегда, взгляда она не подняла.
 — Скажи, а сколько таких же как ты на Земле?
 — Достаточно.
 — А есть те, кто попытается напасть на меня, как Асакура?
 — Все будет в порядке, — только сейчас Нагато подняла голову и взглянула на меня. — Я не позволю.
 Разговор о библиотеке я решил не заводить.
 После школы в литературной комнате я встретил Асахину, одетую, в виде исключения, в школьную форму, а не в костюм горничной. Увидев меня, она бросилась мне на шею:
 — Какое счастье, я так рада, что снова вижу тебя…, - всхлипывала она у меня на груди. — Я думала, ты уже… (хлюп)… не вернешься… (хлюп)… обратно…
 Тут, почувствовав, что я тоже уже готов обнять ее, Асахина обеими руками оттолкнула меня:
 — Нет, нельзя. Если Судзумия-сан увидит, снова наступим на те же грабли!
 — Что-то не пойму, о чем ты.
 В широко раскрытых глазах Асахины стояли слезы, и я чувствовал, как вместе с этими слезами уходят в никуда и мои тревоги. Я будто родился заново. Перед этим чистым взглядом не устоял бы ни один парень.
 — А почему ты сегодня не в костюме горничной?
 — Он в стирке.
 Тут я кое-что вспомнил и указал пальцем себе в область сердца.
 — А, да, Асахина-сан, у тебя вот тут, на груди, родинка в форме звездочки.
 Вытирающая слезы Асахина изменилась в лице, будто на ее глазах выстрелом из ружья убили прекрасного лебедя, улетающего в теплые края. Она отвернулась, оттянула ворот и уставилась на свою грудь. Уши ее сразу же заалели.
 — К… откуда ты это знаешь?! Даже я сама ее до сих пор не замечала! Когда ты ее увидел?!
 Покрасневшая до корней волос Асахина принялась колотить меня маленькими кулачками.
 Меня просветила на этот счет ты из будущего. Сказать правду, что ли?
 — Чем это вы тут занимаетесь?!
 Стоящая в дверях Харухи, кажется, была шокирована. Кулачки Асахины замерли на полпути, а лицо ее мигом стало белым. Однако Харухи с дьявольской улыбкой мачехи, узнавшей, что ее падчерица, откусив отравленное яблоко, умерла, подняла бумажный пакет, который был у нее в руках.
 — Микуру-тян! Тебе, наверное, надоел костюм горничной? Поди-ка сюда! Переодеваемся!
 Молнией, словно мастер боевых искусств, Харухи очутилась перед застывшей Асахиной и схватила ее.
 — Аааа!.. Кяя!.. Вааа!.. Не надо!.. — под аккомпанемент истошных воплей Асахины она принялась стягивать с нее школьную форму.
 — Не дергайся! Сопротивление бесполезно. В этот раз будешь сестричкой, слышишь? Сестрой милосердия! Сейчас их вроде просто медсестрами называют? Ааа, ладно, все равно!
 — Дверь закрой!
 Зрелище обещало быть великолепным, но я покинул комнату и, закрыв за собой дверь, мысленно помолился. Прости меня, Асахина, но когда дверь откроется, это будет настоящее пиршество для глаз!
 Да, а Нагато все там же читала свою книгу.
 На этот раз я таки подал отложенное в долгий ящик заявление на регистрацию «Бригады SOS» в Школьный Совет. Мне показалось, что без хорошей взятки в регистрации «Бригаде Судзумии Харухи, основанной во имя сверхоживления мира» будет отказано, поэтому я исправил название, превратив нас в «Бригаду службы в помощь школьному совету, основанную во имя совершенствования мира (сокращенное наименование: «Бригада SOS»)», а также написал в качестве целей и задач «предоставление консультаций по любым проблемам, с которыми сталкиваются ученики и активное участие в общественных мероприятиях». Смысл этих словах я и сам не понимаю, но, думаю, сойдет. Да уж, если наш кружок одобрят, придется вешать на доску объявлений заметки об этих консультациях. Даже не знаю, что делать с теми, кто к нам придет.
 «Городской Патруль По Поиску Всего Необыкновенного» под руководством Харухи продолжает свое существование, страна должна будет запомнить второй рейд. Понятно — долгожданный выходной идет коту под хвост и будет потрачен на бесцельное рысканье туда-сюда по округе. Ну что за невезуха! Асахина, Нагато и Коидзуми из-за неотложных дел прийти не смогли, во всяком случае, так они сказали, так что сейчас я дожидался Харухи у станционных турникетов в гордом одиночестве.
 Не знаю, что эта троица задумала и действительно ли они так сильно заняты. Однако раз уж на то пошло, они ведь не обычные люди, так что неудивительно, если у них появились какие-нибудь срочные непонятные дела в таких местах, о которых мы и слыхом не слыхивали?
 Я посмотрел на часы. До назначенного времени оставалось еще тридцать минут. Я простоял здесь уже полчаса. Иначе говоря, я прибыл сюда с часовым опережением. Не то что бы я рвался в бой, просто у «Бригады SOS» есть правило: опоздал ты или нет, но тот, кто приходит последним — платит штраф. А нас сегодня будет только двое.
 Я оторвал взгляд от часов и увидел вдалеке приближающуюся знакомую фигуру. Разумеется, Харухи и подумать не могла, что если придет на полчаса раньше срока, то уже застанет меня. Она будто в изумлении остановилась, а затем снова недовольно зашагала в мою сторону. Не знаю уж, был ли ее хмурый взгляд связан с тем, что число патрульных настолько сократилось, или, может, с тем, что не получилось прийти раньше меня. Надо потом осторожно спросить — когда будем пировать в кафе за счет Харухи.
 Вообще-то, я хочу обсудить с ней множество вещей: планы «Бригады SOS» на ближайшее будущее, выбор костюмов для Асахины, разговоры в классе и с другими одноклассниками, а не только со мной, толкования сновидений по Фрейду…
 И я уже знаю, с чего начать разговор.
 Итак, сначала мы поговорим о пришельцах, путешественниках во времени и экстрасенсах!




 От автора


 Иногда я задумываюсь — быть может, количество слов, которые человек напишет за свою жизнь, определяется при рождении? Если это так, то чем больше пишешь, тем быстрее расходуешь свой запас и однажды дойдешь до того момента, когда совсем ничего не сможешь написать. Может, то, что никто и не думает писать по 300 страниц в день по 400 слов на странице, на самом деле является правильным решением? Сами посудите — если выдавать по 120 тысяч слов за день, то, печатай даже по слову в секунду, на это потребуется тридцать три часа, так что вряд ли это возможно. Может, и есть на свете человек, который на это способен, но мне об этом ничего не известно.
 Кстати, о вещах, на которые я не способен. Похоже, я не способен дальше развивать эту тему, так что оставим ее и переключимся на другую. Например, о том, какие чудесные существа — кошки. Они такие милые и мяукают. Наверное, вы не понимаете, к чему я клоню. Я и сам не понимаю, и нет у меня для этого никаких оправданий. Буду признателен, если вы просто подумаете про себя: «Ну, ладно, с кем не бывает».
 Так вот, я думаю, моя книга увидела свет лишь в результате того, что завоевала приз в многоуважаемом конкурсе издательства Sneaker Books. Когда мне сообщили, что я выиграл, я усомнился в своем слухе, психическом здравии, телефоне, реальности и даже в том, крутится ли еще наша планета. Наконец, до меня дошло: «Похоже, это правда», — и я стал прыгать от радости, схватив на руки своего кота и размахивая им из стороны в сторону. Помню, как, глядя на царапины и укусы на своих руках, я думал, что если удача людям отмеряется при рождении, то я, наверняка, только что израсходовал свою фортуну целиком. В общем, я был настолько потрясен, что плохо помню, что тогда было. Но мне кажется, было много всего.
 К слову сказать, вклад людей, занимавшихся всей работой по публикации этой книги, наверное, в разы превосходит вклад самого автора. Даже в японском языке не найдется подходящих слов для того, чтобы выразить, как я им благодарен. А уж как поблагодарить отборочный комитет конкурса я даже не знаю и сейчас как раз пытаюсь сочинить какое-нибудь новое выражение. Может, это мое изобретение не будет столь головоломным по смыслу и получится простой и понятный образ. В общем, я очень благодарен. Спасибо вам большое. От всей души.
 Сейчас я чувствую себя так, будто стою на стартовой линии беговой дорожки. Возможно, я споткнусь, и грохнусь на землю сразу же при выстреле сигнального пистолета. Я даже не знаю, куда приведет меня эта дорога, и можно ли на ней будет где-нибудь остановиться глотнуть воды, но надеюсь, что смогу добежать до конца. Ну да. Нельзя же мне говорить об этом так, будто это меня не касается.
 В общем, я хотел бы выразить свою безграничную благодарность всем работникам издательства, прямо или косвенно способствовавшим изданию этой книги, а также каждому ее читателю. Пока все, до свидания.
  Танигава Нагару. 




 От издательства


 Книга под названием «Меланхолия Харухи Судзумии», которую вы сейчас держите в руках, получила гран-при на восьмом конкурсе журнала Sneaker. Этот конкурс создан для поиска начинающих авторов и с момента его основания с получения приза на нем начинались карьеры многих известных писателей. До сих пор гран-при удостаивались только два человека. Это были лауреат второго конкурса Ёсида Нао с работой «Кровь Троицы (Trinity Blood)» и лауреат третьего конкурса Ясуи Кентаро с книгой «Рагнарёк». Как хорошо известно, сейчас эти двое — авторы одних из самых популярных книжных серий и полностью оправдывают свое звание обладателей гран-при. Другими словами, чтобы получить этот приз, автор должен быть столь же талантлив, или даже талантливей этих двух писателей, поэтому процесс отбора чрезвычайно суров. И вот, спустя пять лет после Ясуи Кентаро, наконец, снова появилась работа, достойная гран-при. Это книга Танигавы Нагару «Меланхолия Харухи Судзумии».
 Каждый год на последнем заседании отборочной комиссии разгораются жаркие споры. Каждый участник хотел бы способствовать появлению новых талантов, но награды не раздаются кому попало. Давайте рассмотрим подробнее процесс отбора. Сначала жюри обсуждает достоинства и недостатки выбранной книги. Затем судьи определяют, насколько очаровало их произведение. При определении наград разгораются самые жаркие споры. Затем работы, которым присуждены призы, подвергаются редакторской правке с целью исправления ошибок и подчеркивания преимуществ, чтобы помочь автору и его произведению.
 Книге «Меланхолия Харухи Судзумии» финальная отборочная комиссия единодушно присудила гран-при. Основой всей истории является необычайная личность Судзумии Харухи, основное содержание излагается от первого лица и книга читается запоем от начала и до конца. Все персонажи исполнены очарования и гран-при является абсолютно заслуженным, с чем удивленно согласились даже редакторы, поэтому выбор жюри был очевиден.
 Каков же сюжет книги? Это — школьная история о проделках эксцентричной девушки Судзумии Харухи… на первый взгляд, по крайней мере. Но в сюжете есть и свои секреты, о которых не знает даже сама Харухи! Мы не будем выдавать всех тайн, но прежде чем вы усомнитесь в правдивости истории, вы уже будете вовлечены в необыкновенный Мир Судзумии Харухи и поймете всю его прелесть. Наслаждайтесь чудесным произведением и восхитительным чувством того, что совершенно ненормальное в этой книге становится вполне обычным, а реальность и чудо соседствуют друг с другом.
 Каждый персонаж истории обладает живыми и яркими чертами характера. Своенравная героиня Судзумия Харухи непрестанно требует для себя чего-нибудь интересного. Эта сверхпозитивная девушка несет окружающим одни беспокойства и как ей вздумается вертит Кёном, от лица которого ведется повествование и чье имя так в книге и не называется. Ее милостью Кён вовлекается в «Бригаду SOS», а затем — во множество нелепейших головоломных ситуаций и при этом поддерживает с ней отношения, демонстрируя в этом своего рода талант. Еще один герой — Асахина Микуру, которую Харухи постоянно заставляет переодеваться во всевозможные костюмы. Та все время возражает, но, может, на самом деле в глубине души ей это нравится? А сколько костюмов у нее еще впереди!
 Вместе с продажей этой книги в журнале «Sneaker» начинается публикация серии рассказов. В них описаны события после окончания первой части. Харухи все так же своенравна, Микуру снова переодевается, а Кён все так же ворчит, жалуется на жизнь и вертится как белка в колесе.
 Если вы прочли «Меланхолию Харухи Судзумии» и вам понравилось — порекомендуйте эту книгу своим друзьям и не забудьте оценить рассказы из журнала! Дать возможность как можно большему числу людей познакомиться с этой историей — самое заветное желание автора и редакторов.
  Редакторский отдел журнала «Sneaker».