Аннотация: Сэмми Якобс без ума от ужастиков и научной фантастики. Не самое лучшее увлечение, по крайней мере по мнению родителей Сэмми.
 Они ученые-исследователи и верят только в настоящую науку.
 И вот Сэмми встречает кого-то, кто абсолютно ненастоящий.
 Он поселяется в комнате Сэмми. Ест его кашу за завтраком. Сэмми хочет найти способ избавиться от нового «друга». Но существует только одна проблема: новый «друг» Сэмми – невидимка!


---------------------------------------------


 Роберт Лоуренс Стайн
 Мой друг – невидимка



 1


 За обедом у меня было одно желание – исчезнуть.
 Если бы я стал невидимкой, я бы улизнул из-за стола, не доедая этих стручков фасоли. И я мог бы пробраться к себе и дочитать книжку ужастиков.
 Я размечтался. «Я, Сэмми Якобс, – мальчик-невидимка», – решил я и попытался представить, как бы я выглядел, если бы стал невидимым.
 На прошлой неделе я смотрел фильм про невидимку. Его лица и тела не было видно, зато видно, как переваривается еда в его невидимом желудке.
 Совершенно натуралистично! Мне понравилось.
 Разглядывая свои стручки, я рисовал картину, как они перекатываются по моему пищеводу.
 Как будто откуда-то издалека, до меня доносилось жужжание голосов моих родителей. Мои родители – ученые-исследователи. Они работают в лаборатории колледжа, колдуя со светом и лазером.
 А когда приходят домой, то за обедом снова говорят о работе. И все обсуждают и обсуждают. А мы с моим десятилетним братом Симоном не можем вставить ни словечка.
 Мы должны сидеть и слушать, как они говорят о «рефракции света» и «оптических аберрациях».
 Я помешан на фантастике. Я люблю читать фантастику и комиксы. И обязательно смотрю все фильмы про пришельцев с других планет.
 Но когда мои родители обсуждают свою работу, я чувствую себя как будто я сам инопланетянин. Потому что я не понимаю ни единого слова!
 – Послушайте, мам, пап! – Я попытался включиться в разговор взрослых. – Угадайте, что случилось? У меня сегодня вырос хвост!
 Но родители не слышали меня: они были слишком поглощены спором о чем-то, что они называли морфологией.
 – На самом деле я отрастил два хвоста, – сказал я громче.
 Но они не обращали на меня никакого внимания. Папа рисовал на салфетке какую-то диаграмму.
 Мое терпение иссякло. Я пнул Симона ногой под столом. Просто чтобы что-то сделать.
 – Ой! Сэмми, прекрати! – завопил он и лягнул меня в ответ.
 Я снова пнул его.
 Папа продолжал рисовать какие-то цифры на своей салфетке. Мама сбоку разглядывала его схему.
 Симон опять лягнул меня в отместку. Чересчур сильно.
 – А-а! – взвизгнул я, вскинул руки – и моя тарелка взлетела в воздух.
 ПЛЮ-ЮХ! Прямо на колени.
 Полная тарелка спагетти и все фасолевые стручки поползли по моим джинсам.
 – Это все из-за Симона! – закричал я.
 – Нет, ты первый начал! – запротестовал Симон.
 Мама оторвала взгляд от чертежа. Что ж, по крайней мере мне удалось привлечь ее внимание. А может быть, Симону попадет. Его никогда ни за что не ругают: он у нас хороший.
 Мама перевела взгляд с меня на Симона.
 – Симон… – начала было она.
 «Отлично, – подумал я, – теперь Симон за все ответит!»
 – Помоги своему растяпе-брату почиститься, – сказала мама. Посмотрев на пол, она указала на гору спагетти и добавила: – И не забудьте убрать всю эту кучу. – После чего, взяв у папы карандаш, принялась писать какие-то цифры рядом с его.
 Симон хотел мне помочь, но я оттолкнул его и все убрал сам.
 «Ладно, хорошо, допустим, в этой истории со спагетти Симон не виноват. Но он всегда ни при чем. Всегда».
 Почему?
 Говорю вам: Симон у нас хороший. Он никогда не дотягивает до последней минуты с уроками. Ему никогда не надо напоминать, чтобы он кинул грязную одежду в корзину, или вынес мусор, или вытер ноги, когда заходит в дом.
 Что это за ребенок?
 Мутант – вот он кто, если кого-нибудь интересует мое мнение.
 – Симон – мутант, – пробурчал я, вытирая салфеткой свои джинсы.
 «Брат мой – мутант, – улыбнулся я: мне понравилось, как это звучит. – Получится неплохой фантастический фильм», – решил я.
 Я выкинул бумажную салфетку в корзинку и вернулся к столу.
 «Что ж, по крайней мере мне не придется больше есть фасоль», – подумал я, рассматривая свою пустую тарелку.
 Как бы не так!
 – Сэмми, передай свою тарелку: я положу тебе другую порцию. – Мама встала из-за стола, взяла мою тарелку и… поскользнулась на спагетти.
 О-ох!
 Я глядел, как, потеряв равновесие, она заскользила по кухне. Я засмеялся. Я ничего с собой не мог поделать: уж очень она выглядела забавно, скользя по полу.
 – Кто это смеется? – Мама посмотрела на нас. – Это ты, Симон?
 – Конечно, нет, – ответил Симон.
 «Конечно, нет!» – любимые слова Симона.
 «Симон, ты не хочешь посмотреть телевизор?» – «Конечно, нет». – «Поиграешь в футбол?» – «Конечно, нет». – «Хочешь анекдот?» – «Конечно, нет».
 Симон никогда не засмеется над мамой.
 Симон занимается только серьезными вещами.
 Симон – Серьезный Мутант.
 Мама посмотрела на меня и тяжело вздохнула. Она подошла к столу с моей тарелкой. Снова полной. Фасоли стало еще больше. Добился!
 «Исчезни, исчезни», – уставился я на стручки и беззвучно приговаривал. На прошлой неделе я читал про мальчишку, который, хорошенько сосредоточившись, заставлял вещи исчезать.
 Но у меня ничего не получалось.
 – Жду не дождусь субботы, – сказал я, зарывая стручки под спагетти.
 – Почему? – Симон был единственным, кто прореагировал на мое заявление.
 – Собираюсь посмотреть «Дух школы», – сообщил я ему.
 – Дух школы? – Папа оторвался от своих диаграмм, с интересом раскрыв глаза, – Дух школы – это замечательно! У кого есть школьный дух?
 – Ни у кого, папа. «Дух школы» – это название нового фильма. Про привидение, которое обитает в старом пансионе, – объяснил я. – Я собираюсь посмотреть его в субботу.
 Папа отложил карандаш.
 – Лучше бы ты побольше интересовался настоящей наукой, Сэмми. По-моему, настоящая наука гораздо таинственней, чем вся эта фантастическая ерунда, которая тебя привлекает.
 – Но, папа, привидения на самом деле существуют!
 – Мы с папой – ученые, Сэмми, – сказала мама. – Мы не верим во всю эту ерунду с привидениями.
 – Ну, значит, вы не правы, – заявил я. – Если привидения не существуют, то почему же на протяжении столетий о них слагали истории? Кроме того, этот фильм вовсе не фантастический бред, – сообщил я им. – Он о том, что произошло на самом деле. Были опрошены реальные дети. Дети поклялись, что видели в школе привидение.
 Мама покачала головой. Папа усмехнулся:
 – А ты чем занимаешься в школе, Симон? Не видал ли на днях каких-нибудь привидений?
 – Конечно, нет, – ответил Симон. – Я начинаю работать над своим научным проектом на этой неделе. Его тема – «Как быстро мы растем». Я собираюсь полгода изучать себя, отмечая на графике рост каждой части своего тела.
 – Замечательно, – сказала мама.
 – Оригинально! – воскликнул папа. – Скажешь, если потребуется какая-нибудь помощь.
 – Ой, братец, – пробормотал я, вытаращив глаза, – есть ли мне прощение? – Я отодвинулся от стола. – Роксанн сейчас придет делать домашку по математике.
 С Роксанн Джонс мы учимся вместе в седьмом классе. Нам нравится соревноваться друг с другом. Просто забавы ради.
 По крайней мере, я так считаю. Я вовсе не всегда уверен в том, что знаю, что по тому или иному поводу думает Роксанн.
 В любом случае она одна из моих близких друзей. И тоже увлекается научной фантастикой. Мы вместе собирались посмотреть «Дух школы».
 Я пошел к себе наверх искать учебник по математике.
 Открыл дверь, вошел и – оцепенел.




 2


 По всему полу были раскиданы листки с моими домашними заданиями.
 Я, конечно, не самый аккуратный ребенок на свете, но по полу свои тетради не разбрасываю.
 Во всяком случае, у меня нет такой привычки.
 По крайней мере сегодня не бросал.
 Брут, мой рыжий кот, сидел посредине этой груды, зарывшись головой в кипу бумаг.
 – Брут, это твои проделки? – строго спросил я.
 Голова Брута появилась из кучи. Он взглянул на меня и шмыгнул под кровать.
 «Гм-м, странно, – подумал я. – Брут выглядит действительно напуганным. А это по меньшей мере странно».
 Брут никогда не прячется. На самом деле он самый мерзкий кот во всей округе. Нет ни одного ребенка в нашем квартале, которого бы не поцарапал Брут хотя бы раз.
 Я посмотрел на окно. Оно было открыто. Голубые занавески колыхались от дуновений ветра.
 Я подобрал свои бумаги с пола.
 «Наверное, это ветер сдул их со стола, – предположил я. – Минуточку. Что-то здесь не так».
 Я уставился на окно.
 Я мог поклясться, что оставлял его закрытым. Но этого не могло быть. Ведь вот оно – нараспашку.
 – Что это ты рассматриваешь? – Роксанн вошла в комнату.
 – Здесь творятся странные вещи, – ответил я, захлопывая окно. – Я закрыл его перед обедом. А сейчас оно было открыто.
 – Его, наверное, открыла твоя мама, – предположила Роксанн. – Тоже мне проблема! Какое-то окно.
 – Никакая это не проблема, но мама его не открывала и никто больше: ни папа, ни Симон. Мы все были внизу. – Я покачал головой. – Я знаю, что закрыл его. Наверху был только Брут, а он его не открывал.
 Я заглянул под кровать. Брут был там: свернувшись на моих тапочках, он дрожал.
 – Иди сюда, Брут, вылезай! – мягко позвал я. – Не бойся. Я знаю, что она тебя пугает, но это всего-навсего Роксанн.
 – Очень остроумно, Сэмми, – вытаращила глаза Роксанн. – Я скажу тебе, кто устрашает – твой братец.
 – Что ты имеешь в виду? – удивился я.
 – Я проходила мимо него, когда поднималась наверх. Знаешь, чем он занимался? – спросила она.
 – Нет, – сказал я.
 – Он лежал на полу в гостиной. На огромном листе картона. И обводил свой контур, – ответила Роксанн.
 Я пожал плечами.
 – Он, должно быть, работает над своим проектом. Он себя изучает.
 – Твой братец определенно ужасен, – сказала она. – А вот что еще пугает, так это то, как ты бежал сегодня. Это было очень, очень страшно. Я даже подумать не могла, что можно так медленно бегать!
 Роксанн обогнала меня сегодня в школе на дистанции. Теперь она мне покоя не даст.
 – Ты победила только по ОДНОЙ причине, – сказал я.
 – И что же это за ЕДИНСТВЕННАЯ причина? – передразнила она меня.
 Я заполз под кровать и вытащил Брута. Оттягивая время, чтобы придумать вескую причину.
 – Ты меня обогнала, потому что… я тебе это позволил! – наконец произнес я.
 – Ну, конечно же, Сэмми. – Роксанн скрестила руки на груди.
 – Да, именно, я позволил тебе сделать это, – настаивал я.
 Роксанн вспыхнула. Я видел, что она прямо закипает.
 Подначивать Роксанн – одно удовольствие.
 – Я позволил тебе выиграть, потому что хотел помочь тебе обрести веру в себя перед школьными Олимпийскими играми, – заявил я.
 Ох! Роксанн еще больше разозлилась. Роксанн терпеть не может, когда ей хотят помочь. Да еще ей нравится думать, что она лучше всех.
 Наша школа на следующей неделе будет участвовать в Олимпийских мини-играх вместе с другими школами. Мы с Роксанн и в прошлом году оба были в школьной команде. И Роксанн тренировалась каждый божий день, чтобы доказать себе, что она лучшая.
 Но в прошлом году мы проиграли.
 Думаю, что по моей вине. Меня ослепила камера: я споткнулся и упал.
 – Что-то ты много на себя берешь! Уж не тебе говорить, Сэмми, – выпалила Роксанн. – И пожалуйста, не споткнись на следующей неделе, а то мы опять из-за тебя продуем.
 – В прошлом году мы проиграли не из-за меня! – выкрикнул я.
 Но Роксанн перебила меня.
 – Ой, а что такое с Брутом? – спросила она, смотря мне через плечо.
 Я обернулся и увидел в углу Брута, сжавшегося в комок.
 – Не знаю, он сегодня какой-то странный, – ответил я.
 – Я тоже заметила, – согласилась она. – Он даже не пытался меня поцарапать. Он сегодня чересчур хороший.
 Брут встал, посмотрел на окно и выгнул спину дугой.
 Потом развернулся на 180 градусов и уселся лицом к стене. Странно.
 – Ну? Что мы будем делать с нашим проектом в этом семестре? – спросила Роксанн, плюхаясь на мою кровать.
 Мы должны были подготовить проект по курсу английского языка к следующему месяцу. Мисс Старклинг, наша учительница, решила, что мы будем работать парами. Она считала, что работа в паре позволит нам больше узнать о семестровых заданиях и сотрудничестве.
 – У меня есть грандиозная идея, – сказал я. – Как насчет доклада о растениях? Ну, например, о том, сколько они потребляют воды. Что-нибудь вроде этого.
 – Вот уж блестящая идея, – возразила Роксанн, – для детсадовского возраста.
 – Ладно, ладно, дай подумать! – Я встал и стал ходить по комнате. – Придумал! Как насчет жизненного цикла ночных бабочек? Можно их наловить и посмотреть, как долго они живут!
 Роксанн уставилась на меня. Она задумчиво кивнула головой.
 – Думаю… это на самом деле глупо, – произнесла она.
 Вот тебе и взаимодействие.
 – Отлично, – я скрестил руки, – а почему бы тебе не придумать какую-нибудь тему?
 – Я уже придумала, – заявила Роксанн. – Полагаю, что нужно сделать доклад о настоящих домах с привидениями. Я знаю такой обитаемый дом прямо здесь у нас, в Миддлтауне. Возле леса. Напротив колледжа. Держу пари, что мы найдем в нем взаправдашнее привидение!
 – В Миддлтауне нет домов с привидениями, – сказал я. – Я все знаю о таких домах, и здесь у нас нет ни одного.
 – В доме рядом с лесом привидения есть, – настаивала Роксанн. – Вот мы и изучим, как они там обретаются. Я буду разговаривать с призраком и делать заметки. А ты будешь снимать нас на видеокамеру.
 Роксанн никогда не сдается.
 Иногда мне это нравится в ней.
 А иногда я ее за это ненавижу. Как сейчас.
 – Не трать попусту время, Роксанн. Я большой специалист по привидениям. В том доме нет привидений, – попытался я урезонить Роксанн.
 Совершенно напрасно.
 – Просто ты не хочешь снимать нас. Тебе охота самому брать интервью у призрака, – обвиняла она меня.
 Я вздохнул.
 – Но это ведь моя идея – мне и выбирать, – сказала Роксанн. – Мисс Старклинг сойдет с ума, когда мы найдем настоящее привидение для нашего проекта. Мы получим приз или что-нибудь в этом роде.
 – Никаких привидений в нашем городе мы не найдем, – покачал я головой. – Это скучное место. Ничего волнующего здесь произойти не может…
 Я оборвал себя.
 Низкий, устрашающий звук заполонил комнату.
 Роксанн спрыгнула с кровати.
 Она придвинулась ко мне. Медленно мы повернулись на звук. Он шел из коридора.
 – Ч-что это? – дрожащим голосом произнесла Роксанн, указывая в сторону двери.
 В ужасе мы глядели… на жуткое сияние прямо за дверью моей комнаты. Жуткий белый свет.
 Мы попятились.
 Сияние стало ярче.
 Ближе.
 Теперь оно заполнило дверной проем.
 У меня перехватило дыхание.
 – Сэмми, что это? – Голос Роксанн дрожал.
 – Я… я не знаю.
 Я смотрел, как странное белое свечение вползало и, мерцая, приближалось к нам.




 3


 Мы приросли спиной к стене. Свечение становилось все ярче и белее. Теперь оно ослепляло. Еще одна волна накатила на нас – я не мог вздохнуть.
 – При… привидение! – закричал я. – Нет! Это… папа?
 Папа вошел в комнату. В руке у него был какой-то мощный фонарь.
 – Пожалуй, это похоже на самое настоящее привидение, какое вы только можете сыскать! – рассмеялся папа.
 Сердце застучало спокойнее.
 Брут взвыл и пулей выскочил из комнаты.
 – Ух ты! Вот не думал, что этого кота можно чем-то напугать! – снова засмеялся папа.
 В комнату ворвалась мама.
 – Ты говорил, что принес домой этот лазер, чтобы его починить, а вовсе не для того, чтобы пугать ребят, – отчитала она папу.
 – Оставь, это просто шутка, – повернулся к нам пала. – Правда, смешно?… Сэмми? Роксанн?
 – Д-да… очень смешно, папа, – выпучив глаза, ответил я. – Одна из твоих лучших шуток. По-настоящему будоражит!
 – А я знала, что это был свет лазера. – Роксанн подошла обратно к кровати. Она уселась, стараясь выглядеть спокойной. – Когда я увидела, как напугался Сэмми, я решила подыграть… Классный фокус, мистер Якобс. Мы на самом деле одурачили Сэмми!
 Мы на самом деле одурачили Сэмми? Мы?
 Я был готов удушить Роксанн.
 Иногда я ее ненавижу. НЕНАВИЖУ.
 Держа на руках Брута, в комнату забрел Симон.
 – Твой глупый кот пробежался по обводке моего тела и испортил ее! Теперь мне придется делать все заново!
 Симон выпустил Брута на пол и посмотрел на фонарь, который папа держал в руках. Потом перевел взгляд на меня.
 – Надеюсь, Сэмми не попался на этот дурацкий трюк со светом? – спросил он.
 – Шел бы и смотрел, как растут пальцы на твоих ногах! – заорал я на брата.
 – Нет. Это другой вполне невинный фокус, – захихикал папа.
 Мама закашляла – предупреждение папе.
 – На самом деле, Симон, этот прибор называется «световой детектор молекул». – Папа старался перейти на серьезный тон. – Вот, посмотри. – Он передал фонарь Симону
 С виду это был обычный фонарь, но определенно таковым не являлся.
 Обычный фонарик не давал бы такого мерцающего белого, слепящего света.
 – И что он дает? – Симон оценивающе смотрел на блестящую серебряную оболочку, в которую был заключен лазер.
 – Что-то вроде рентгеновских лучей, – объяснил папа. – Я могу высветить в воздухе всевозможных насекомых и прочее, что обычно не видно невооруженным глазом.
 – Я знаю, для чего он пригодится. – Симон направил луч света на меня. – С его помощью мы найдем у Сэмми его МОЗГИ!
 Все засмеялись. Даже мама.
 – Эй! Отлично! – Роксанн похлопала Симона по спине. – Первый раз слышу от тебя удачную шутку.
 – Я не шучу, – уныло произнес Симон. Все еще больше покатились со смеху.
 – Вон! – завопил я. – Уходите отсюда все!
 Мама, папа и Симон, все еще смеясь, вышли из комнаты.
 – Как насчет домашки по математике? – требовательно спросила Роксанн. – Я думала, мы будем ее делать вместе.
 – У меня сейчас нет желания ее делать, – пробурчал я.
 – Ладно, ладно. – Роксанн направилась к двери. – Ты можешь ее не делать. Но мне придется. Мисс Старклинг сказала, что завтра моя очередь идти к доске. Мне надо правильно решить все уравнения.
 Роксанн отправилась домой делать домашнее задание.
 Я тоже открыл учебник по математике.
 Я смотрел на цифры, но не мог сконцентрироваться.
 «Лучше встать пораньше, – решил я, – и сделать задание утром».
 Я вылез из-за стола и направился к кровати.
 Брут прыгнул на мой стул у стола: это его любимое спальное место.
 Посреди комнаты я обо что-то споткнулся.
 – Ой! Что это? – Я повернулся вокруг своей оси. Посмотрел на пол. – Гм…
 Ничего.




 4


 Я уставился на пол.
 Потряс головой.
 Я споткнулся… о пустоту?
 «Хорошо еще, что Роксанн этого не видела», – подумал я. Я представил, как она подняла бы меня на смех: «Тренируешься? Чтобы мы точно продули на следующей неделе. Так, Сэмми?»
 Я забрался в постель.
 Подняв к спинке подушки, я достал книжку про призраков, которую читал.
 Я смотрел на страницу, но текст представлялся размытым пятном.
 Закрыв книгу, попытался заснуть. Но всю ночь напролет я ворочался и метался. Наконец, полусонный, я взбил подушку, завернулся в одеяло и снова задремал… Меня разбудил шум.
 Хлопанье.
 Хлопанье занавесок от ночного ветра. Сев на кровати, я протер глаза и уставился на окно.
 Раскрытое окно!
 Выпрыгнув из кровати, я захлопнул его.
 Кто открыл окно? КТО?
 Разве оно само может распахнуться?
 НЕТ.
 Это, наверное, дело рук Симона. Симон решил надо мной подшутить.
 Нет, вряд ли это сделал Симон. Симон не умеет шутить. Он всегда серьезный.
 Я снова забрался в кровать, продолжая смотреть на окно. Наблюдая. Ожидая. Ожидая, что оно опять откроется.
 Но веки мои отяжелели, и меня сморил сон.
 На следующее утро я проснулся поздно. Меня всегда будит Брут, но сегодня этого не случилось.
 Сев в кровати, я посмотрел на окно. Оно было закрыто.
 Я перевел глаза на стул возле стола: Брута там не было.
 Я быстро оделся и, взглянув на свое отражение в зеркале, направился к двери. У меня был усталый вид.
 – Сэмми, ты ужасно выглядишь, – сказала мама. – Ты что, поздно лег?
 Я тяжело опустился на стул за кухонным столом. Папа сидел напротив меня и читал газету.
 – Нет, не очень, – ответил я маме. Папа взглянул на меня поверх газеты.
 – Ты слишком много мистики читаешь, Сэмми. Если бы ты читал научные книги, то спал бы лучше. – С этими словами он снова уткнулся в газету.
 Мама положила мне немного каши. Я успел проглотить одну ложку, когда меня позвал Симон.
 – Сэмми, иди сюда! – прокричал он из своей спальни. – Помоги мне!
 Я проигнорировал его призыв. Я съел еще одну ложку каши.
 – СЭМ-МИ! – завизжал он.
 – Сэмми, пойди посмотри, что нужно твоему брату, – распорядилась мама.
 – СЭМ-МИ! СЭМ-МИ!
 – ЧТО? – закричал я, открывая дверь в его комнату. – Что случилось?
 – Вот! – сказал он, показывая на кровать. – Вот что случилось.
 В постели Симона лежал Брут.
 – Он здесь спал ночью, – сказал Симон, – а теперь я не могу его выгнать. Он и подвинуться не хочет.
 – Брут здесь спал?
 Я не мог в это поверить. Брут всегда спит в моей комнате. Всегда.
 – Да, представь себе, – сказал Симон, – и я хочу его прогнать!
 – Тоже мне проблема! Оставь его в покое. – Я повернулся к двери.
 – Подожди! – закричал Симон. – Я не могу его там оставить. Не могу!
 – Почему? – спросил я, сбитый с толку.
 – Потому что я должен убрать постель, – ответил Симон.
 Я посмотрел на брата тяжелым взглядом.
 – С какой планеты ты взялся?
 – Сэмми, – захныкал Симон. – Я должен убрать постель. Так мама говорит.
 – Ну, расправь одеяло над ним. Мама и не заметит комка.
 Через несколько секунд я уже был на кухне. Я уселся за стол.
 Мама заглянула мне через плечо:
 – Сэмми, неужели ты так быстро расправился с кашей?
 – Э-э?
 Я посмотрел в свою тарелку.
 Она была абсолютно пустой!




 5


 – Кто-то… кто-то съел мою кашу, – запинаясь, сказал я.
 – Ты прав, – вздохнула мама. – Это, должно быть, привидение!
 Мама с папой засмеялись. Я рассматривал свою пустую тарелку и… ложку.
 – Смотрите! – закричал я. – Кто-то действительно съел мою кашу. У меня есть доказательство! Ложка… она лежит слева от тарелки! Я всегда кладу ее справа, потому что я правша. Видите?
 Я показал на ложку. На доказательство.
 – Кончай дурачиться, Сэмми. Ты опоздаешь в школу! – Мама повернулась к папе. – Нам тоже пора идти.
 – Это ты сделал? – обратился я к папе, когда он потянулся к своему портфелю. – Это ты съел мою кашу? Ты переложил ложку? Это шутка?
 – Ты слишком много читаешь про привидения, – ответил папа, – слишком много. – И они с мамой заторопились на работу.
 Несколько минут я просидел за столом на кухне. Просто сидел, уставясь в свою пустую тарелку из-под каши.
 Кто-то съел мою кашу.
 «Я ведь не сошел с ума», – пытался я себя успокоить.
 Кто-то съел мою кашу. Но кто?
 – Сэмми! Сэмми!
 «Э-э?»
 – Сэмми, не расскажешь ли ты нам, что там такого необычного за окном? – Мисс Старклинг скрестила руки на груди в ожидании моего ответа.
 Несколько человек захихикали.
 Я глазел в окно классной комнаты, раздумывая о своем окне. Раскрытом окне в моей спальне. И об исчезнувшей каше.
 – Э-э, нет, я хочу сказать – ничего, – ответил я. – Я… я ни на что не смотрел.
 Еще смешки.
 – Сэмми, пожалуйста, пойди к доске и напиши, как решить это уравнение.
 – Но ведь очередь Роксанн! – выпалил я. – Разве сегодня не Роксанн должна решать у доски?
 – Сэмми, пожалуйста, – мисс Старклинг постучала мелом по доске, – приступай.
 Я посмотрел на Роксанн. Она пожала плечами.
 Я попался.
 Вчера я не сделал домашнего задания по математике. И сегодня утром тоже, потому что Брут меня не разбудил вовремя.
 У меня стучало в висках, пока я пробирался по классу. Я шел медленно. Разглядывая уравнение. Пытаясь придумать решение до того, как я подойду к доске.
 Никаких идей не возникало.
 Мисс Старклинг вручила мне кусок мела.
 Класс замер.
 Я сверлил взглядом цифры, написанные на доске.
 Ладони вспотели.
 – Прочитай уравнение вслух, – предложила мисс Старклинг. Она сказала это мягким голосом. Но я чувствовал, что она теряет терпение.
 Я прочитал вслух уравнение. Это не помогло.
 Я поднял руку с мелом к доске, хотя знал, что понятия не имею, что писать.
 И продолжал разглядывать цифры.
 Я слышал, как некоторые ребята нетерпеливо ерзали на стульях.
 Я прикоснулся мелом к доске… и у меня кровь застыла в жилах.
 Что-то схватило мою руку – что-то холодное и мокрое…
 У меня затряслись колени.
 Я ощутил горячее дыхание прямо мне в лицо.
 Я попытался отступить… но не мог пошевелиться.
 Что-то сжимало мои пальцы все сильнее и сильнее. Сжало до боли.
 Дыхание возле лица участилось, резкие выдохи обжигали щеки.
 Я хотел освободиться. Но вдруг моя рука стала двигаться по доске.
 Перемещаясь, моя рука начала писать!
 Кто-то выписывал моей рукой цифры! Кто-то держал мою руку! Водил ею! Решал уравнение!
 Кто-то, кого я не видел!




 6


 Я выдернул руку из холодных невидимых тисков.
 Выронив мел, я закричал и кинулся вон из класса.
 Вылетел в коридор и прислонился к стене. Руки мои дрожали, ноги подкашивались.
 Я все еще продолжал ощущать прикосновение холодных призрачных пальцев к своей руке.
 За стеной раздался голос Роксанн: она вызвалась закончить решение уравнения у доски.
 – Сэмми, – мисс Старклинг вышла за мной в коридор, – что случилось? Ты заболел? Может, тебя отвести к медсестре?
 – Я… я не заболел, – заикаясь, ответил я. Мне не хотелось рассказывать, что произошло. Я не смог бы ничего объяснить. Даже пытаться не хотелось.
 – Ты уверен, что тебе не надо к медсестре? Ты неважно выглядишь. – Мисс Старклинг пощупала мой лоб.
 – Нет, я в порядке, – соврал я. – Просто… просто мне стало немножко нехорошо, потому что я сегодня не позавтракал.
 Мисс Старклинг поверила мне и отослала в столовую что-нибудь перекусить.
 Пока я шел по коридору, то все еще ощущал прикосновение влажной холодной руки к моим пальцам.
 Все еще ощущал горячее дыхание мне в лицо.
 Все еще чувствовал ледяную силу, которая водила моей рукой по доске. Направляя ее. Вырисовывая за меня цифры.
 Я поежился. Может быть, папа был прав. Может быть, я действительно слишком начитался мистики.
 Домой из школы я возвращался один. Мне хотелось побыть наедине с самим собой. Все обдумать.
 Я услышал звук шагов позади меня. Тяжело ступающих по тротуару. Бегущих за мной.
 – Сэмми, подожди! – Это была Роксанн. Я притворился, что не слышу ее, и продолжал идти.
 – Сэмми! – Роксанн догнала меня, едва переводя дух. – Что поделалось с тобой сегодня?
 – Ничего.
 – Что-то случилось, – настаивала она. – Что-то произошло на уроке математики.
 – Я не хочу это обсуждать, – ответил я.
 – Я на самом деле секу в математике, – заявила Роксанн самодовольно, – и с радостью помогу тебе, если ты чего-то не понимаешь.
 – Я… не… нуждаюсь… в помощи, – ответил я, стиснув зубы, и прибавил шагу.
 Но Роксанн не отставала. Мы шли не разговаривая. Наконец Роксанн нарушила молчание:
 – Давай в субботу вечером отправимся в дом с привидениями. Для нашего проекта. Договорились?
 – Не знаю. Мне пора домой. Я тебе позвоню попозже, мы еще обсудим это.
 Я кинулся бежать, оставив Роксанн на тротуаре, удивленно глядящую мне вслед.
 Я хотел скорее попасть домой, чтобы разобраться во всем, что произошло сегодня.
 Мне необходимо было побыть одному.
 Когда я входил в дом, то был занят мыслями об окне в спальне. Окажется ли оно вновь открытым? Я точно знал, что закрыл его перед уходом. Но это еще ничего не означало.
 Я начал подниматься по ступенькам, но остановился, услышав, что Брут громко мяукает на кухне. Он так всегда делает, если хочет выйти.
 – Ладно, ладно, иду.
 Брут начал жалобно подвывать.
 – Прекрати, Брут. Я же сказал, сейчас… Дойдя до кухни, я застыл в дверях.
 Брут, со вздыбленной шерстью, с угрожающим оскалом, пригнулся к сиденью стула.
 Я проследил за его взглядом – и завизжал.
 На столе стояло блюдо с пиццей. А над тарелкой плавал отрезанный кусок пиццы: плавал сам по себе.
 Я в оцепенении следил, как он поднимался все выше и выше.
 – Кто… кто это? – стуча зубами, произнес я. – Я знаю, здесь кто-то есть. КТО ты?… Кто ты? – переспросил я.
 Нет ответа.




 7


 Я смотрел на кусок пиццы и видел, как он плыл ввысь. Я глядел, как он сжевывается. Кусочек за кусочком.
 – Скажи, кто ты? – закричал я. – Ты на самом деле пугаешь меня!
 Исчез еще один кусочек от плавающей пиццы. Затем еще один.
 – Мне это кажется. Такого не может быть, – прошептал я.
 «Сейчас я закрою глаза, а когда открою, то увижу, что все это мне пригрезилось, – уверял я себя. – Больше я не буду читать книжки о привидениях, – пообещал я сам себе. – Или смотреть фантастические фильмы».
 Исчез еще один кусочек пиццы.
 Я закрыл глаза.
 Затем открыл.
 Парящий кусок исчез.
 Я вздохнул с облегчением.
 И тут до меня дошло, почему он исчез: он был СЪЕДЕН.
 – КТО ТЫ? – вопрошал я. – Ответь сейчас же. Или я…
 – Сэмми, с кем это ты разговариваешь? – Мама стояла в дверях, уставившись на меня.
 – Здесь кто-то есть! – закричал я. – Кто-то поедающий пиццу!
 – Ну это-то я вижу! – ответила мама. – Я вижу, что некто съел полпиццы еще до обеда. Сэмми, ты же знаешь, что нельзя ничего есть до обеда!
 – Я и не ел! Это не я! – выкрикнул я.
 – Ну, конечно, это не ты, – ответила мама. – Это был утренний призрак, так? Тот, который съел твою кашу. Сэмми, пожалуйста, отнесись к этому серьезно. Сколько раз я тебя просила не кусочничать перед обедом? Ты достаточно взрослый, чтобы помнить!
 – Но, мама…
 – Никаких «но»! Немедленно поднимайся к себе и убери комнату, прежде чем мы начнем обедать, – распорядилась мама. – Ты оставил утром полный развал. Пожалуйста, положи грязное белье в корзину и убери постель.
 – Но уже прошло полдня! Нет смысла убирать постель, – препирался я.
 – Сэм-ми! – У мамы сузились глаза. Мама всегда прищуривается, когда сердится. А сейчас ее глаза были как щелки. – Иди!
 Мама открыла холодильник, чтобы достать воду.
 Я развернулся, чтобы выйти из кухни… и похолодел.
 Прямо у мамы за спиной со стула поднимался в воздух Брут. Он парил. Все выше и выше.
 Шерсть его стояла дыбом. Посмотрев на пол вниз, он истошно замяукал и вытянул лапы для прыжка…
 – Мам, смотри! – закричал я. – Посмотри на Брута!
 Мама резко повернулась – слишком поздно. Бруг благополучно приземлился на сиденье стула. Мамины глаза все сужались и сужались.
 – Марш в комнату, Сэмми!
 Что я мог поделать?
 Я вышел из кухни и поднялся по лестнице. Войдя в комнату, я онемел.
 Моя комната!…
 Моя комната выглядела как мусорная свалка.
 На кровати валялись коробки из-под хлопьев. Грязные коробки для продуктов и смятые пакеты из-под сока были разбросаны везде: на письменном столе, на комоде, на стуле.
 Я сделал шаг вперед и услышал громкий хруст. Я посмотрел вниз и застонал. Пол был весь устлан хлопьями и воздушной кукурузой.
 – Кто это сделал? – закричал я. – КТО ТАК ЗАВАЛИЛ МОЮ КОМНАТУ?
 Я бросился на кровать и почувствовал что-то липкое на своих штанах.
 – О-о-о, какая гадость! – простонал я. – Ореховое масло с желе!
 Я потянул покрывало, чтобы сесть на чистое, и обнаружил ошметки вчерашних спагетти и недоеденных куриных ножек.
 «Кто это мог натворить? – Я затряс головой. – КТО? Интересно, в комнате Симона тоже такой развал? – строил я догадки. – А у родителей?»
 Я выбежал в холл, чтобы проверить.
 В комнате Симона не было ни единого пятнышка. Комната мамы с папой также сверкала чистотой.
 Я вернулся к себе – и похолодел.
 – Сэмми! – Мамины руки уперлись в бока. Ее лицо пылало от негодования. – Что ты наделал?




 8


 – Я… я этого не делал, мама! – закричал я. – Это не я устроил это месиво!
 – Дай мне спокойно вздохнуть, – сказала мама. – Если не ты, то кто? Это не папа! И не Симон! Ответь мне, Сэмми, кто это сделал?
 – М-может, это вправду Симон? – Я не знал, что еще сказать. Но как раз этого говорить не следовало.
 – Сначала ты превращаешь свою комнату в помойку, а потом обвиняешь во всем своего маленького братишку! Сэмми, я не понимаю, какой бес в тебя вселился! И пока эта комната не будет сверкать, можешь вниз не спускаться. Позже мы с папой решим, что с тобой делать.
 Мама направилась к двери.
 – К обеду можешь не выходить. Ты уже достаточно наелся!
 Я стоял посреди своей комнаты и слушал, как затихают внизу мамины шаги.
 – Как же мне все это убрать? – простонал я. – На это уйдет весь год!
 – Я помогу тебе.
 «Кто это произнес?»
 Я повернулся лицом к двери. Там никого не было.
 – Живей, Сэмми, – настаивал мальчишеский голос, – давай начнем, или мы никогда не вылижем это месиво.
 Не веря своим глазам, я смотрел, как в воздух поднялась коробка из-под хлопьев с моей кровати. Проплыла и кинулась в корзинку.
 – Кто… кто ты? – заикаясь, спросил я. – Откуда тебе известно мое имя?
 Еще одна коробка из-под хлопьев взлетела в воздух. Следующая. Они оказывались прямо в корзине.
 Я ожидал, что мальчик мне ответит.
 Но он не отозвался.
 Я посмотрел на последнюю оставшуюся коробку из-под хлопьев: думал, что она поднимется.
 Но она не сдвинулась.
 – Где ты? – прошептал я. Нет ответа.
 Я обвел глазами свою спальню в надежде обнаружить какой-нибудь знак его присутствия. Куда он подевался?
 Я услышал шелест и круто обернулся.
 Моя подушка парила в воздухе. Я глядел, как ящик для белья поглотил ее – сам собой!
 – Где лежат чистые простыни, Сэмми? Знаешь, по утрам надо убирать постель, как Симон это делает.
 – Откуда ты меня знаешь? – Мой голос зазвучал громче. – Откуда тебе известно мое имя? Кто ты?
 – Успокойся, – ответил мальчик. – Ничего необычного в этом нет. Я прибыл вчера вечером, а через Роксанн выяснил, как тебя зовут.
 – Ты… ты знаком с Роксанн? – Я чуть ли не брызнул слюной.
 – Нет. Я не знаком с Роксанн. Я услышал, как она к тебе обращается, вчера вечером, – объяснил он. – Когда она пришла делать с тобой домашнее задание.
 – Кто… ты? – медленно произнес я. Сердце мое бешено колотилось, пока я ждал ответа. Но он не ответил мне.
 – КТО ТЫ? – выкрикнул я. – Ответь мне! КТО ТЫ? Ты – ПРИВИДЕНИЕ?




 9


 – «Привидение»! – Мальчик издал что-то наподобие смеха. – Ведь ты не веришь в привидения, правда? – спросил он.
 – Еще бы, конечно, нет! – закричал я. – Все знают, что привидений-то не бывает, а вот мальчики-невидимки встречаются сплошь и рядом!
 – Ну, хорошо, хорошо. Я тебя понял, – сказал он. – Нет, я не привидение. Я живой.
 Воздух прорезал громкий скрежет. Я подпрыгнул от изумления: мой стул выдвинулся из-за стола.
 – Надеюсь, ты не возражаешь, если я присяду, – сказал мальчик. – Уф, ну и жарища!
 Вчерашнее задание по математике взлетело в воздух и заработало веером.
 – Это ты открывал мое окно? – спросил я.
 – Угу. Здесь на самом деле жарко. Почему у тебя в комнате такое пекло? – спросил он.
 – Да хватит про окно, – сказал я. – Чего ты хочешь? Зачем ты здесь? Это ты разбросал все по комнате?
 – Э-э… Думаю, я действительно учинил здесь беспорядок. Но я был такой голодный. Извини. Но я помогу тебе убраться. – Голос мальчика потеплел. – Просто мне захотелось с тобой подружиться, Сэмми.
 – Но это же смешно! – сказал я. – Как ты можешь быть моим другом? Я даже тебя не вижу! Ты невидимый!
 – Я знаю, – тихо ответил мальчик. Его голос звучал несколько печально. – Сколько я себя помню, я всегда был невидимым. Поэтому очень сложно завести друга.
 – А-а… А где твои родители? – спросил я.
 – Не знаю. Правда не знаю. Почему-то они оставили меня. Понятия не имею, куда они подевались. Зато я знаю, как меня зовут. Вот и все. Меня зовут Брент Грин, мне двенадцать.
 Брент Грин. Мальчик-невидимка. Прямо в моей комнате.
 В это было трудно поверить.
 А я ведь прочитал целую тонну научной фантастики. И на самом деле многое допускал. Но невидимый мальчик у меня в комнате!… Ох!
 – Брент, я не уверен, что смогу стать твоим другом. То есть это странно.
 – Сэмми, с кем это ты разговариваешь? – В комнату вошел Симон и оглянулся по сторонам. – Эй! Здесь же никого нет! Ты что, сам с собой беседуешь?
 Я отвернулся от стула возле стола:
 – Да, Симон, сам с собой.
 Мне не хотелось рассказывать Симону о Бренте. Во всяком случае, сейчас. Я решил сначала побольше о нем разузнать.
 Я хотел стать экспертом по невидимкам, прежде чем посвятить во все мое семейство.
 – Сэмми, ты дурак. Ты действительно дурак! – Симон огляделся. – Слушай, у тебя не комната, а помойка. Как тебе удалось такое сотворить? Теперь понятно, почему мама сердита. Ты попал в скверный переплет. Тебе здорово попадет!
 Симон поднял с постели куриную ногу.
 – Гадость! – Он подержал ее двумя пальцами, а потом разжал их: она упала снова на простыню. – Какая она жирная!
 На цыпочках, отыскивая проход между хлопьями, он продвигался к стулу возле стола, на котором сидел Брент.
 – Не смей сюда садиться! – постарался я упредить Симона.
 Но не успел.




 10


 Я видел, как стул ускользает из-под Симона. Ускользает сам по себе.
 Симон со всего маху приземлился на пол! В полном шоке он сидел открыв рот на куче виноградного желе.
 – Это подло, Сэмми! Я пожалуюсь маме!
 – Я ничего не делал, – запротестовал я. – Ты промахнулся, садясь на стул. Сам виноват!
 Симон с трудом поднялся и вышел из комнаты.
 – Ха-ха! – засмеялся Брент. – Здорово! А, Сэмми? Я вытянул стул прямо из-под него!
 Симон уже спустился вниз и рассказывал маме о моем ужасном поступке. «Но меня и так ожидает наказание», – решил я. Так что это ничего не меняло. И, должен признаться, Симон падал действительно очень смешно.
 Может быть, это и неплохо – иметь друга-невидимку? Это может оказаться веселым делом.
 – Брент, а как это – быть невидимкой? Я хочу спросить: ты можешь проходить сквозь предметы? – спросил я.
 – Нет, – ответил Брент. – Я не могу проходить сквозь что-то.
 – А ты… ты одет? – спросил я. Брент засмеялся.
 – Не беспокойся, Сэмми, я одет, – ответил он. Потом он громко вздохнул. – Знаешь, я самый обычный ребенок. Такой же, как ты. Только невидимый.
 «Такой же, как ты, – только невидимый».
 Мне вдруг пришла в голову гениальная идея.
 – Брент, а меня ты можешь сделать невидимым? Ненадолго? Чтобы я мог почувствовать, что это такое?
 – Хотел бы я уметь это. Это было бы забавно. Но я не знаю, как превращать кого-нибудь в невидимку. Прости, – извинился он. – Эй! Думаю пора взяться за дело снова. Здесь все еще полный разгром.
 Мы с Брентом как раз закончили уборку, когда раздался звонок во входную дверь.
 Я услышал, как мама открыла дверь. Через минуту в мою комнату ворвалась Роксанн, держа тонну книг. Она выпустила их из рук, и они с треском упали на пол.
 – Привет, Сэмми! – улыбнулась она. – Я пришла помочь тебе с домашним заданием. Я принесла все свои книги по математике.
 – Молодец, что пришла! – сказал я.
 Роксанн улыбнулась:
 – Я знала, что тебе понадобится моя помощь.
 – С этим – нет. – Я отодвинул книги в сторону. – Я хочу познакомить тебя кое с кем. Его зовут Брент, это невидимый мальчик. И он здесь. Прямо в этой комнате!
 Роксанн вытаращила глаза.
 – Мальчик-невидимка? – прошептала она.
 – Да! – сказал я. – Вот он!
 Роксанн оглянулась по сторонам и завизжала:
 – Я… я его вижу!
 – Ты ВИДИШЬ? – спросил я.
 – Да! – повторила она, показывая в сторону письменного стола. – Я его вижу. Он стоит прямо там!




 11


 – Ты можешь его видеть! – От удивления я ловил ртом воздух.
 Я обернулся к столу.
 Напряг глаза.
 Смотрел в упор.
 Но все равно ничего не видел.
 Роксанн засмеялась:
 – Как я тебя провела!
 Она совсем не по-дружески хлопнула меня по спине, так что я полетел вперед.
 – Я устала от этой дурацкой игры, – застонала она. – Ты будешь делать математику или нет?
 – Но… я не придуриваюсь, – настаивал я. – Это не шутка.
 Роксанн плюхнулась на кровать и вздохнула.
 – Я тебе это докажу, – сказал я ей. – Смотри!
 Я оглядел комнату, пытаясь вычислить, где может находиться Брент.
 – Брент, подними, пожалуйста, одну из книг Роксанн с пола, – сказал я. – Обозначь свое присутствие.
 Я опустил взгляд на пол. «Подожди, сейчас ты увидишь! – думал я. – Упадешь от изумления!»
 Мой взгляд был прикован к книгам в ожидании того момента, когда одна из них поднимется. Но ничего не произошло.
 – Пожалуйста, Брент, – попросил я.
 Я схватил карандаш со стола и протянул его:
 – Возьми у меня карандаш, заставь его плыть по воздуху!
 Ничего.
 Роксанн вытаращила глаза:
 – Пожалуйста, Сэмми, у меня нет времени для глупых розыгрышей. Кроме того, это вовсе не смешно.
 – Брент? Эй, Брент?!
 Но все было напрасно. Брент не собирался подыгрывать.
 Я плюхнулся на стул и возвел руки в воздух:
 – Спасибо тебе, Брент! Большое спасибо!
 – Готов приступить к математике? – спросила Роксанн.
 – Нет, не готов, – огрызнулся я.
 – Нет необходимости кричать, – сказала она. – Вообще-то я пришла сюда по другой причине.
 Она соскользнула с кровати и принялась собирать с пола учебники по математике.
 – Я пришла выяснить, идем ли мы в субботу в дом с привидениями или нет.
 – Незачем ходить в дом с привидениями! – закричал я. – Мы можем подготовить доклад прямо здесь. Прямо в моей комнате. Мы можем сделать доклад о Бренте. Брент – мальчик-невидимка!
 – Да-да-да! – Роксанн начала поднимать свою кипу книг с пола. – Мальчик-невидимка! Все понятно.
 У меня поникли плечи.
 – Послушай, Сэмми. Мы должны начать работу над нашим проектом. У нас получится лучший в классе доклад. Да нет, у нас выйдет лучший доклад за всю историю школы.
 – А мы не можем обсудить это завтра, Роксанн? У меня сейчас совсем не то настроение.
 Я устал и проголодался. Я ничего не ел после ленча. Кроме того, мне хотелось еще раз попробовать заговорить с Брентом.
 – Нет! Мы не можем откладывать это до завтра! – Роксанн теряла терпение. – Мы сейчас должны разработать план работы. Субботней ночью я собираюсь пойти в Мрачный Дом.
 – Какой Мрачный Дом? – спросил я. Роксанн тяжело вздохнула:
 – Мрачный Дом и есть дом с привидениями. Тот, что рядом с колледжем. Так его называют. Я везде об этом читала.
 Роксанн стала рыться в кипе своих книг.
 – Вот! Вот книжка о Мрачном Доме. Хочешь, зачитаю?
 «Можно подумать, что я могу отказаться!» – съязвил я про себя. Я откинулся на спинку стула и приготовился слушать.
 Роксанн встала посреди комнаты и стала читать.

 «Существует много ужасных рассказов о Мрачном Доме,

 – начала она. -

 Но настоящий кошмар приключился, когда в город приехала семья Стилсонов. Они поселились в Мрачном Доме. Долгие годы там никто не жил, потому что все знали, что Дом населен привидениями. Со всех сторон он был окружен высокой темной живой изгородью, которая скрывала его от любопытных глаз.С каждым годом кустарник становился все выше и темнее, пока не приобрел цвет ночи и не закрыл самые верхние окна.
 Местные жители знали, почему так разросся кустарник.
 «Это воля призрака, – говаривали они, – чтобы дом был промозглым и темным. Таким холодным и леденящим, как сам призрак».
 Все об этом знали – все, кроме Стилсонов.
 С первого дня приезда в дом Стилсонов призрак Мрачного Дома стал являться в спальню к десятилетнему Джеффри Стилсону. Призрак приходил каждую ночь.
 – Джеффри, – стонал призрак, – Джеффри, я ждал тебя.
 Каждую ночь Джеффри просыпался, дрожа от страха. Он напряженно вглядывался в темноту своей комнаты, пытаясь разглядеть того, кто это произносил. Но там никогда никого не было.
 Он рассказал родителям об этих ночных визитах. Рассказывал им вновь и вновь.
 Но они не верили ему.
 – Джеффри, я ждал тебя, – одним промозглым вечером прозвучал голос призрака. – Ты мне нужен.
 – Чего ты хочешь? – закричал Джеффри. – Скажи мне, чего ты хочешь…
 При звуке голоса Джеффри призрак материализовался.
 Это был призрак молодого человека. Из далекого прошлого. Джеффри это понял по одежде, в которую был облачен призрак. По коротким мешковатым штанам, закрывающим колени, черным туфлям с блестящими золотыми пряжками.
 Взгляд Джеффри был прикован к призраку.
 Он в ужасе смотрел на его черную рубашку. На пустой правый рукав, висящий сбоку. Рукав без руки.
 – Пойдем со мной, Джеффри, – простонал призрак. – Пойдем со мной, и ты узнаешь страшную тайну этого дома…»

 Роксанн захлопнула книжку и положила на кровать.
 – Какую тайну? – потребовал я объяснения. – Какая у Мрачного Дома тайна?
 – Я не знаю. Я еще не дочитала, – ответила Роксанн. – Но могу тебе вот что сказать. Я знаю людей, которые побывали внутри дома. И все они рассказывают всевозможные истории о привидениях, которые там обитают.
 – Ну, например? – попросил я.
 – Ну, они рассказывают о дверях, которые открываются и закрываются сами собой, – ответила она.
 Я судорожно вздохнул, потому что дверь за спиной Роксанн открылась и закрылась сама собой.
 – Это нормальная реакция, Сэмми, – сказала Роксанн. – Действительно, дух захватывает при одной только мысли об этом.
 Дверь снова открылась и закрылась. «Очень смешно, Брент!» – подумал я.
 – Говорят, что книги слетают с полок, – продолжала Роксанн.
 Брент принялся жонглировать тремя моими учебниками за спиной у Роксанн. Они летали по кругу, а средняя вылетала прямо над головой у Роксанн!
 Я не мог сдержаться и расхохотался.
 – Что тут смешного, Сэмми? – нахмурилась Роксанн.
 Я поднял руку, чтобы показать ей за спину. Но книжки сразу же приземлились на полку. Я вздохнул:
 – Ничего.
 – Правильно. Потому что это не смешно. Я отношусь к нашему докладу серьезно. Я хочу, чтобы он стал лучшим. И я хочу, чтобы ты заснял все на видео, чтобы иметь доказательства существования привидений в Мрачном Доме!
 Моя видеокамера поднялась с пола в воздух и нацелилась объективом в спину Роксанн, и я опять покатился со смеху.
 – СЭММИ! – Роксанн в ярости вскочила. – Прекрати сейчас же! – закричала она. – Я тебя удавлю, если ты не перестанешь смеяться! Для меня этот доклад много значит. Дело не просто в оценке. Если я и впрямь найду привидение, я прославлюсь!
 – Что? – Я уставился на нее.
 Роксанн глубоко вздохнула и продолжала:
 – Считается, что привидения не любят света. Говорят, что если на призрак попадет луч света, он превратится в сгусток ярости и разрушит все, что попадется на его пути…
 Я услышал слабый скрип.
 Я оглянулся по сторонам и увидел, как из лампы под потолком выкручивается лампочка. Сама собой.
 «Брент забрался на комод, – сообразил я. – Он выкручивает лампочку!»
 – Роксанн, быстро, – закричал я, – смотри на потолок! Видела? Теперь ты мне веришь?




 12


 – Ты видела, Роксанн? – В сильном возбуждении я вскочил со стула. Теперь-то Роксанн придется мне поверить!
 Я показал на лампочку, которая медленно вращалась в патроне – сама собой!
 – Видишь! – кричал я. – Теперь ты мне веришь, да? Это мальчик-невидимка!
 Я повернулся кругом. Я сгорал от нетерпения в предвкушении ее удивления!
 Но Роксанн вовсе не была поражена.
 Фактически я даже не видел ее лица.
 Она стояла на коленях, с опущенной головой и собирала свои книжки.
 Я посмотрел наверх. Лампочка больше не вращалась.
 – Роксанн! Почему ты не посмотрела? – закричал я. – Ты пропустила момент! Ты должна была взглянуть, когда я сказал тебе!
 – Я должна была выбрать другого партнера, – процедила Роксанн. – Я устала от твоих дурацких шуток, Сэмми!
 Я плюхнулся на стул. Роксанн взяла книги в обе руки и направилась к двери.
 – Ох, до меня дошло! – Она повернулась ко мне лицом. – Теперь я поняла, почему ты так себя ведешь.
 – Что?
 – Если ты не хочешь идти со мной в дом с привидениями, так и скажи! – ответила Роксанн. – Тебе вовсе не надо выдумывать все эти глупости.
 Роксанн не на шутку разозлилась. Обычно мне доставляет удовольствие поддразнивать ее. Но сейчас был не тот случай.
 – Вот идиотка! – тихо прошипела она. – Ты считаешь меня форменной дурой. Я ухожу, Сэмми, покидаю тебя и твоего невидимого друга! – С этими словами она выбежала из комнаты.
 – Ты все еще здесь, Брент? – спросил я, озираясь.
 Тишина.
 Я вскочил со стула.
 – Я знаю, что ты здесь, Брент. Зачем ты меня так подставил? – Я крепко сжал кулаки. – Почему ты не подал какого-нибудь знака, чтобы Роксанн убедилась? – сердито закричал я.
 Молчание.
 – Ладно, хорошо, прости меня за крик. Я не думал на тебя кричать, Брент. Просто мне хотелось, чтобы Роксанн поверила мне.
 Я уселся обратно. Перевел дыхание.
 – Ты меня слышишь, Брент? Я попросил у тебя прощения.
 Никакого ответа.
 – Пожалуйста, отзовись, – взмолился я. – Я хочу поговорить с тобой. Я хочу узнать тебя поближе!
 В комнате по-прежнему было тихо. Брент исчез. Неужели навсегда?




 13


 Ушел ли Брент в самом деле?
 «Не потому ли он ушел, что я накричал на него? – терялся я в догадках. – Может быть, он вернется?!»
 На следующее утро по пути в школу я все еще задавал себе подобные вопросы.
 Ребенок-невидимка.
 Вчера в моей комнате был невидимый мальчик.
 Ох!
 В это трудно поверить. Вчера вечером я собирался рассказать о Бренте родителям, но мне не разрешили выйти из комнаты. Даже после того, как я убрал ее.
 И все по вине Симона. Он сказал им, что упал из-за меня. Поэтому мама с папой велели мне сидеть у себя весь вечер и думать о том, какой я счастливчик, что у меня есть младший брат. На эти раздумья ушло не больше секунды.
 Остаток вечера я был поглощен мыслями о Бренте.
 «Чего он хотел на самом деле? – гадал я, пока школьный автобус катил меня к школе. – Он говорит, что ему нужен друг. Но могу ли я ему доверять?»
 Ведь что произошло? В спальне оказался мальчик. Невидимый мальчик. Из ряда вон выходящее событие. И при этом он утверждает, что хотел бы всего-навсего подружиться.
 На меня накатила волна недоверия.
 Он чего-то хочет от меня. Я это чувствую.
 Я прочел горы книг о привидениях… о монстрах… о чем хотите.
 И берусь утверждать: они всегда что-то требуют. Твое тело. Твою кровь. Еще что-нибудь.
 Вот оно что! Дело в моем теле.
 Вот зачем он пришел.
 Брент – привидение, которое хочет одурачить меня, притворившись другом, а тем временем заберет мое тело!
 От этой мысли я затрясся.
 Вчера я был слишком потрясен, слишком изумлен, чтобы испугаться его. Но теперь, когда я все обдумал, страх нарастал все больше и больше.
 Почему он выбрал наш дом? Именно мою комнату?
 «Может быть, я смогу заключить с ним сделку? – пришла мне в голову мысль. – Оставь меня в покое – и я отдам тебе своего брата!»
 Я знал, что Брент не согласится, но сама идея рассмешила меня.
 Но недолго я радовался жизни!
 Я вошел в школу и застыл в дверях, увидев стоящую у фонтанчика с водой Клэр, мою одноклассницу.
 – Конечно, я пойду с тобой после школы, – услышал я ее голос. – Не беспокойся, я приду.
 У меня открылся рот от удивления.
 Клэр разговаривала – с невидимкой.
 Я медленно побрел к своему шкафчику.
 Мальчишка, которого я знал по классу искусства, сражался со своим замком.
 – Что с ним случилось? – пожаловался он. – Он никогда раньше не заедал! – Он повернулся налево и произнес: – Ладно, теперь ты попробуй!
 А ведь никого рядом с ним не было.
 Он тоже разговаривал с кем-то невидимым!
 Я посмотрел в конец коридора.
 В коридоре было полно детей. Беседующих. Разговаривающих с невидимыми собеседниками.
 «Школа кишит ими! – с ужасом осознал я. – В школе полно невидимок!»




 14


 – Сэмми!
 Я обернулся на звук голоса, молясь про себя за то, чтобы увидеть позвавшего меня. Я вздохнул с облегчением. Это оказалась Роксанн.
 – Роксанн! Ты не поверишь… – начал я, но замолк.
 Роксанн ухмылялась.
 Она подошла ко мне вплотную и рассмеялась прямо в лицо.
 Все ребята в коридоре тоже начали смеяться.
 – Ты… ты всем рассказала? – в негодовании спросил я. – Ты всем рассказала о мальчике-невидимке в моей комнате?
 Роксанн пыталась заговорить, но не могла. Она согнулась пополам, зайдясь от смеха. Она только закивала в ответ.
 – Как ты могла так поступить? – взвизгнул я.
 – Успокойся! – Роксанн похлопала меня по плечу. – Это была просто шутка. Ну и трудно же нам всем было сохранить серьезный вид!
 – Ха-ха, – устало произнес я. – Мне не казалось это ни капельки смешным.
 «Я еще отплачу за это Роксанн, – пообещал я себе. – Не знаю еще как, но я ей покажу…»
 С поникшей головой я вошел в класс и быстро прошмыгнул за свою парту.
 Остальные ребята толпой ввалились в класс.
 Некоторые продолжали смеяться. Увидев меня, они вновь стали притворяться, что разговаривают с невидимками.
 Я покраснел.
 – Что-то вы сегодня такие разговорчивые! – заметила мисс Старклинг. – Пора успокоиться. Пожалуйста, достаньте домашние работы.
 – О нет! – застонал я.
 Я не сделал уроков вчера. Я о них позабыл. Оглянувшись по сторонам, я увидел, что был единственным, кто не сделал задания.
 – Пожалуйста, передавайте свои работы вперед, – сказала мисс Старклинг.
 Я сидел за Клэр. Она дожидалась, когда я передам листок, чтобы присоединить свой. Я постучал пальцем по ее плечу и прошептал:
 – У меня нет.
 – О-ой! – сказала она. – Его съел мальчик-невидимка?
 Все захихикали.
 – Угомонитесь, – предостерегающим тоном сказала мисс Старклинг. Собрав в стопку все листки с домашними работами, она попросила нас открыть учебники по математике.
 Мисс Старклинг написала уравнение на доске.
 – Сэмми, ты хорошо сегодня себя чувствуешь? – спросила она, закончив писать.
 Я кивнул в ответ.
 Мне ведь ничего больше не оставалось. Не мог же я сказать: «Нет, мисс Старклинг, мне совсем не лучше сегодня. Вчера в своей собственной комнате я познакомился с мальчиком-невидимкой, и теперь меня никто никогда и слушать не будет. Все считают, что я рехнулся».
 – Хорошо, – сказала мисс Старклинг. – Пожалуйста, выйди к доске и покажи классу, как можно решить это уравнение.
 Похоже, что сегодня не было ни минуты покоя. Я поднялся.
 – Нет, не ты, Сэмми, – сказала мисс Старклинг, – я обращалась к нему.
 Она указала на место рядом со мной.
 Свободное место.
 Озадаченный, я взглянул на мисс Старклинг.
 – К твоему другу-невидимке, – пояснила она. Это заставило класс разразиться хохотом. Рассмеялась и мисс Старклинг:
 – Сожалею, Сэмми, меня тоже вовлекли в розыгрыш.
 Сожалею?! Я знал, что ни о чем она не сожалеет. Слишком уж сильно она смеялась.
 Я смешался. Я чувствовал себя совершенно униженным. А день только начинался.
 Вторая половина дня оказалась еще хуже.
 Во время ленча я пошел в библиотеку. Я уселся в одиночестве подальше от всех.
 Мне не хотелось больше слушать шутки по поводу невидимки.
 Я не желал ни с кем разговаривать.
 Я достал из пакета бутерброд с тунцом и положил на колени так, чтобы мисс Пински, библиотекарь, его не заметила. В библиотеке не Разрешалось есть, и мне не хотелось, чтобы Меня застукали.
 Все в школе знали, что лучше не попадаться под руку мисс Пински, если она рассердится. Я однажды видел, что было, когда ее разозлила Клэр. Мисс Пински заставила Клэр делать сотню рецензий, каждую по три страницы! Это произошло в прошлом году, а Клэр все еще никак не разделается со своей писаниной. Предполагаю, что она добралась только до двадцатой книги.
 Я развернул бутерброд – и не смог ни вздохнуть, ни выдохнуть! Сандвич начал подниматься.
 – Брент, положи бутерброд! – прошипел я. – Что ты тут делаешь?
 Кусочек бутерброда исчез.
 – Я заскучал в твоей комнате в одиночестве, – сказал Брент. – К тому же я проголодался. – Еще один кусочек бутерброда испарился.
 Выхватив у него бутерброд, я в беспокойстве оглянулся по сторонам.
 – Ты не можешь здесь оставаться. Тебе надо уйти!
 – Пожалуйста, разреши мне остаться, – начал упрашивать Брент. – Без тебя дома совсем скучно. Мне нужен друг!
 – Все думают, что я чокнулся! – сказал я, повысив голос. – Что я абсолютный кретин! Все ребята в школе смеются надо мной. Даже моя учительница насмехается. Тебе нельзя здесь оставаться, Брент. Нельзя…
 На стол пала чья-то тень. Я поднял глаза. Нахмурясь и покачивая головой, надо мной стояла библиотекарша мисс Пински.




 15


 – Сссс-сэмми! – прошипела она. – С кем это ты разговариваешь? И почему ты позволяешь себе разговаривать в библиотеке?
 Я сглотнул.
 Ее глаза превратились в две узенькие злые щелочки. Она крепко сжала губы.
 Потом она перевела взгляд на мои колени и судорожно вздохнула.
 – Что такое?… Еда?
 «Мне не жить, – понял я. – Я буду до конца дней своих писать рецензии на книги… Спасибо тебе, Брент. Огромное спасибо!»
 – Сэмми! Как ты мог?! – воскликнула библиотекарша. – Ты нарушил две основные заповеди библиотеки!
 Я вжался в стул, ожидая, что буду пригвожден к месту. Но взрыва не последовало.
 – Это так на тебя не похоже, – сказала она. Голос ее чуть смягчился. – Тебе стоит побеседовать с главным воспитателем. Если человек разговаривает сам с собой, значит, его серьезно что-то беспокоит.
 Я окинул взглядом библиотеку – все вокруг пялились на меня. Меня бросило в жар. Я почувствовал, что краснею.
 – Со мной все в порядке, – пытался я отговориться.
 – Если тебя что-то тревожит, то в этом нет ничего постыдного. – Библиотекарша уселась подле меня.
 Все зашушукались. Мне хотелось провалиться сквозь землю.
 – Меня ничто не беспокоит. Правда, – настаивал я, засовывая сандвич обратно в пакет.
 – В любом случае хорошо бы тебе было пообщаться с воспитателем, – продолжала она. – Уверена, что тебе легко будет с мисс Тернбул. Я предупрежу ее, что ты к ней заскочишь.
 Библиотекарша не собиралась сдаваться.
 – Я не могу пойти к мисс Тернбул после уроков. Я участвую в олимпийском эстафетном беге, – сказал я. – Я не могу пропустить забег. От меня зависит команда!
 – Хорошо. – Библиотекарша поднялась из-за стола. – Но ты мне кое-что должен пообещать.
 «Еще бы, – подумал я. – Я вам пообещаю все, что угодно, чтобы вы только отстали. СЕЙ ЖЕ ЧАС».
 Я кивнул.
 – Я хочу, чтобы ты обратился ко мне, если тебя что-нибудь станет тревожить. Договорились? – Она похлопала меня по плечу.
 Я снова кивнул, и она направилась к своему столу.
 Я медленно обвел библиотеку глазами: я думал, все продолжают на меня пялиться.
 Но никто на меня не смотрел.
 Абсолютно все были заняты разговором. Со своими невидимыми друзьями. И все смеялись.
 …Я прикрыл глаза от солнца. Оно слепило глаза, освещая поле ярким светом.
 Небо казалось синим-синим.
 В воздухе будто разлито тепло. Было хорошо, не слишком жарко.
 Превосходный для бега день.
 Я окинул взглядом трибуны. Они были заполнены ребятами из всех школ нашего города.
 Все прибывавшие болельщики старались найти себе места. Но трибуны были битком набиты. Ребята кричали, толкались, смеялись, шутили. Все были словно наэлектризованы.
 Моя команда собралась на краю поля. Я подбежал трусцой к своим.
 – Эй, Сэмми! – приветствовала меня Роксанн, хлопнув пятерней. – Классный день для пробега! Уверена, что мы выиграем, я чувствую это! – И добавила: – Если только ты не испортишь.
 – Нечего обо мне беспокоиться, Роксанн. Уж тебя я всегда могу обставить, – отбрил я ее.
 Я сделал круг для разминки. Я бежал быстро и размеренно. Я был хорошо подготовлен и уверен в себе.
 В эстафете должны были участвовать три человека из команды.
 Начинал Джед. Джед – классный бегун. Он высокий и тощий и просто летит семимильными шагами.
 Следующим бежал я и передавал эстафету Роксанн. Мы были самыми быстрыми бегунами во всей седьмой параллели.
 Мы не могли проиграть.
 Забег должен был вот-вот начаться. Я все время подпрыгивал, чтобы мышцы оставались разогретыми.
 Кинув взгляд на трибуны, я увидел, что кое-кто из ребят указывает в мою сторону и хихикает.
 – О не-ет! – простонал я. Я догадывался, что они обсуждали: моего друга-невидимку.
 «После пробега ты сдержишь слово, которое дал себе утром, – сказал я себе, – и отплатишь Роксанн – чего бы это ни стоило».
 Я весь напрягся.
 «Расслабься. Расслабься», – убеждал я себя, наклоняясь вперед и растирая ноги.
 – Ты готов, Сэмми? – Джед ударил пятерней. – Не подведи!
 – Готов! – ответил я.
 Но я не мог прекратить думать о ребятах на трибунах: о тех, которые смеялись при одном моем появлении.
 И я никак не мог выбросить из головы мисс Старклинг, которая подняла меня на смех.
 И мысль о библиотекарше не давала мне покоя: она обращалась со мной как с помешанным.
 Мышцы еще более напряглись.
 Я пытался сосредоточиться. Сконцентрироваться на том, чтобы отогнать все эти мысли прочь.
 Я стал делать упражнения для разогрева. Мышцы немного расслабились. Я почувствовал себя лучше.
 Судья занял свое место на поле.
 Джед, Роксанн и я выстроились по правилам забега.
 Шесть команд из других школ тоже приготовились. Все ждали сигнала судьи.
 По его свистку первый участник обежит трек и передаст эстафету следующему.
 Я не отрываясь смотрел на судью. Сердце в груди колотилось. Я сделал глубокий вдох. Еще один…
 Раздался свисток.
 Эстафета началась! Когда Джед сорвался с места, с трибун понеслись приветственные крики. Он бежал быстрее чем когда-либо. Потрясающе!
 Роксанн и я подбадривали его:
 – Давай, Джед! Дава-ай!
 Джед добежал до половинной разметки раньше всех остальных и устремился к финишу. Он практически летел по воздуху, вытянув вперед руку с эстафетной палочкой. Вытянув так, чтобы я мог ее перехватить и побежать.
 Я слышал отзвук его кроссовок, ударяющих по земле. Клубы пыли поднимались за ним. Лицо его было красным, глаза – широко раскрыты.
 До меня оставалось несколько футов.
 Я приготовился к бегу.
 Я вытянул раскрытую ладонь.
 Джед протянул свою руку.
 Я перехватил эстафету. Крики с трибун перешли в рев.
 «Мой забег! – промелькнуло у меня в голове. – БЕГИ!»




 16


 Кроссовки колотили по треку. Я энергично работал руками, зажав палочку в правой руке.
 Наклонившись вперед, я бежал ритмичными огромными шагами. Быстро. Быстрее чем когда-либо.
 Выкрики гремели в ушах: «Давай, Сэмми! Давай! Давай! Давай!»
 Это заставляло меня бежать еще быстрее.
 Во мне все ликовало.
 Не сбавляя темпа, я кинул взгляд через плечо.
 Я был далеко впереди своих соперников.
 Вот я поравнялся с половинной разметкой и понесся вперед. Мы выиграем! Да!
 Я уже приближался к разметке третьей четверти и даже не начал выдыхаться. Мои соперники все еще боролись между собой далеко позади.
 Я бежал, устремившись всем корпусом вперед, со всей силой отталкиваясь от твердого трека.
 Вдруг у меня перехватило дух: я почувствовал, как чья-то рука ухватила меня за плечо.
 Другая рука вцепилась мне в запястье.
 – Эй! – вскрикнул я.
 И тут до меня дошло, чьи это проделки.
 – Брент, отойди! Что ты делаешь? – завопил я.
 – Я собираюсь тебе помочь выиграть! – крикнул он, задыхаясь. – Я хочу доказать тебе, что я настоящий друг! Смотри!
 И, прежде чем я понял, что происходит…
 Прежде чем смог остановить его… земля ушла из-под ног, и я полетел!




 17


 – Нет! Прекрати! Опусти меня! Опусти меня! – кричал я.
 Но он не обращал никакого внимания на мои призывы. Он оторвал меня от земли.
 Он успел протащить меня с полметра по воздуху, когда я почувствовал, что Брент споткнулся.
 – Отпусти! Отпусти! – вопил я. Судорожно размахивая руками, я пытался сохранить равновесие. Я лягался, чтобы освободиться от объятий Брента.
 Шлепнувшись на землю, я издал сердитый вопль.
 Сильно ударившись коленями и локтями, я в довершение с размаху стукнулся головой об острый гравий.
 Эстафетная палочка выскользнула из моей руки. Подняв глаза, я с ужасом смотрел, как она катится по полю.
 – О-о-о-ох!
 – Извини, Сэмми, – раздался вблизи голос Брента. – Я ведь хотел помочь, но споткнулся.
 Я поднял голову – и как раз вовремя, чтобы заметить остальных участников, пробегавших мимо меня.
 Мы проигрывали. С большим разрывом.
 Я поискал глазами Роксанн и Джеда. Они смотрели на меня, разъяренно грозя кулаками.
 Я сел. Мои локти были изрезаны, колени разбиты в кровь.
 – Брент! Ты же меня подставил! – рассвирепел я.
 – Я только пытался помочь, – повторил он.
 Еще один бегун пронесся мимо меня. Из-под его кроссовок вылетел целый заряд гравия и грязи. ПАФ! – прямо мне в глаза.
 Я ощутил руку, вытирающую грязь с моего лица.
 Я с силой отпихнул Брента.
 – Ой! – вскричал он. – Эй, ты совсем не умеешь проигрывать. Ведь выигрыш – это еще не все в жизни!
 С опущенной головой я побрел с поля. Когда я проходил мимо трибун, некоторые ребята из моей школы зашикали.
 В основном меня приветствовали болельщики других команд, да и то слабо.
 Я приближался к Роксанн и Джеду под их испепеляющими взглядами.
 Джед не сказал ни слова: он был слишком зол, чтобы говорить.
 Роксанн, напротив, не могла сдержаться.
 – Как ты мог, ты, глупый, неуклюжий кретин! – завизжала она. – Мы могли бы выиграть! Ты продул! Ты на самом деле все запорол!
 – Но я не виноват, – закричал я. – Это все невидимка!
 Ох, этого-то как раз и нельзя было произносить.
 – Лучше бы ты сам стал невидимкой! – с отвращением выкрикнула Роксанн.
 Мне и самому хотелось исчезнуть. Это был самый черный день в моей жизни.
 Может быть, кому-то другому было бы в радость иметь друга-невидимку. Но мне сейчас совсем не весело.
 «Надо как-то разделаться с Брентом, – решил я. – Я должен немедленно что-нибудь предпринять».




 18


 – Ну давай, Сэмми! Сделай милость! Измерь меня! – Симон совал рулетку мне в лицо.
 – Говорю тебе, Симон, со вчерашнего дня ты не вырос. А теперь – отстань!
 Я только что вошел в дом, вернувшись с ужасающего позорища. Определенно я был совсем не в настроении измерять Симона.
 – Мой проект неудачный. – Симон опустил глаза. – Абсолютно проигрышный.
 Трудно было не посочувствовать Симону: он ведь так серьезно относился к своей научной разработке.
 Я попытался подбодрить его.
 – Симон, мы просто не растем с такой скоростью, – сказал я. – Может быть, тебе следует изучить что-либо другое. Как насчет замеров щенка? Щенки быстрее растут. Гораздо быстрее.
 – Но у нас нет щенка, – возразил Симон.
 – Как насчет Брута? Ты можешь измерять Брута, – сказал я, подталкивая Симона к двери.
 – Брут уже перестал расти, – захныкал Симон. – Ты же знаешь. Он слишком стар.
 – Я подумаю, – сказал я ему. – Постараюсь что-нибудь придумать для твоих измерений. Но мне надо сосредоточиться – в одиночестве.
 Я легонько вытолкнул Симона из комнаты и закрыл дверь.
 И бросился на кровать, зарылся с головой в одеяло.
 Мне хотелось исчезнуть.
 Я никого не хотел видеть: ни Роксанн, ни свою учительницу, ни библиотекаршу. Никого из всего седьмого класса.
 Послышался шум.
 Откинув одеяло, я увидел, как раскрывается окно.
 – Фи! Какое здесь пекло! – заявил знакомый голос.
 – О не-ет! – застонал я. – Неужели ты вернулся?
 – Расслабься, Сэмми. Почему бы нам не пойти на улицу и не сыграть в мяч или еще во что-нибудь? Напряги мозги! Я действительно хорошо подаю мячи.
 – Брент… ты должен уйти.
 – Отличная идея. Давай уйдем из этого душного дома. Мы пойдем на улицу. Съедим по пицце. Я хочу есть, – сказал он. – Ты, наверное, тоже проголодался.
 – Я не то имею в виду. Тебе следует уйти, – сказал я как можно мягче: я не хотел обидеть его. Все, чего я желал, – это чтобы он просто ушел.
 – Но я не хочу уходить, – ответил Брент. – Мне хочется стать твоим лучшим другом. Я правда этого хочу.
 – Я не смогу стать твоим лучшим другом, – сказал я. – Ничего из этого не выйдет.
 – Давай попробуем, – настаивал он. – Мы прекрасно вместе проведем время. Вот увидишь…
 – Сэмми! Обедать! – позвала снизу мама.
 – Я сейчас иду вниз обедать, – сказал я Бренту – а когда вернусь…
 – Не беспокойся, я никуда не уйду, – радостно ответил он.
 «Он никогда не отвяжется, – осознал я по пути в столовую, – никогда. Что же мне делать? Как мне избавиться от него?»
 Оставалось только одно.
 Я уселся за обеденным столом.
 – Мама, папа, мне надо сообщить вам кое-что важное.
 Родители оторвались от тарелок.
 Я глубоко вздохнул, держа их в ожидании.
 – В моей комнате находится мальчик-невидимка, и мне нужна ваша помощь. Я не могу отделаться от него!
 Мне нужно было все им рассказать.
 Я не знал, что еще я могу предпринять.
 Мне повезло с родителями, насколько это вообще возможно. И к тому же они все-таки ученые. Они придумают, как избавиться от Брента.
 – Не теперь, Сэмми, – нетерпеливо возразила мама. – У нас с папой был сегодня очень трудный день. Мы без остановки работали над световым детектором молекул, а он все еще не налажен.
 Она вздохнула.
 – После обеда мы хотели спуститься в подвал, в лабораторию, чтобы довести его до ума. Так что поторапливайся с обедом. Сейчас не время для твоих диких выдумок.
 Я получил пинок под столом.
 – Прекрати, Симон, – угрожающе посмотрел я на Симона.
 – Это не я, – ухмыльнулся Симон. – Это – мальчик-невидимка!
 Ну и ну! Симон – Серьезный Мутант пытается пошутить!
 Я лягнул Симона в ответ.
 – Эй, больно! – заскулил он.
 – Я не нарочно. Твои ноги мешают. Наверное, они выросли. Скорее! Нужно их срочно измерить! – ухмыльнулся я.
 – Ха-ха! – Симон выкатил глаза. – Твой невидимый дружок тоже такой же остряк? – Он снова пихнул меня ногой.
 – Симон… – начал я.
 – Да прекратите же вы оба! – закричал папа. Я повернулся к папе:
 – Но мальчик-невидимка действительно существует. Ты должен мне поверить. Мне нужна ваша помощь!
 – Не сегодня, – застонал папа. – Пожалуйста. У нас с мамой был такой ужасный день!
 Я предпринял еще один заход:
 – Он опасен. Наверху…
 – Сэмми, ни слова больше, я тебя прошу, – сказал папа. – Никаких выдумок.
 Вот тебе и классные родители.
 «Что же мне теперь делать? – размышлял я, пока мама накрывала на стол. – Мне надо отвязаться от Брента. Но как?»
 Весь обед я думал и думал.
 И к концу обеда, когда мама подала десерт, я таки додумался!




 19


 – Брент, ты еще здесь?
 Я принес несколько кусочков цыпленка, завернув их в салфетку. Стянуть их не составило никакого труда.
 Весь обед мама с папой обсуждали работу. Преломление лучей. Частотные волны. Обычные проблемы. На меня они не обращали никакого внимания.
 А Симон был целиком поглощен думами о своем научном проекте. Он так и не подрос. Он измерил было ногти, но оказалось, что и они не выросли.
 Улучив момент, когда никто на меня не смотрел, я завернул цыпленка в салфетку и положил себе на колени. Брут заурчал.
 Брут очень любит курицу.
 Он попытался вспрыгнуть мне на колени.
 Царапнул салфетку.
 Опять замяукал.
 – Ты не можешь унять этого кота? – спросила мама. – Мы с папой не можем сосредоточиться.
 – Пошли, Брут! – Я засунул салфетку под футболку. – Пошли наверх.
 Вскочив со стула, я помахал Бруту рукой, чтобы он следовал за мной. Он пронзительно мяукнул и бросился бежать… в противоположную сторону.
 Держу пари, что он и спать больше не будет в моей комнате!
 Я поспешил в свою комнату и вынул цыпленка.
 – Брент, ты разве не хочешь есть? – спросил я, стоя на месте. Я повертелся вокруг себя, держа в руке цыпленка.
 – Я умираю с голода. Спасибо. Большое спасибо.
 Я почувствовал, как Брент потянул салфетку. Салфетка раскрылась сама собой.
 – М-м-м, жареный цыпленок. – Большой кусок тут же исчез. – Объедение. Твоя мама отлично готовит! Спасибо.
 – У Роксанн мама тоже здорово готовит, – сказал я. – Лучше моей. Я все время ем у Роксанн. Как только случай подворачивается.
 Брент продолжал жевать.
 – Тебе надо поесть у Роксанн. Тогда ты поймешь, почему я так считаю.
 Брент не отрывался от еды.
 – Эй! Мне пришла в голову отличная мысль! – сказал я. – Тебе нужно стать лучшим другом Роксанн. Ей нужен призрак для нашего ученического проекта. Ты сойдешь за привидение. Роксанн умрет от счастья! У нее появится привидение прямо в доме! И тебе будет хорошо: ты сможешь наслаждаться великолепной едой! Давай! Я могу тебя отвести к ней прямо сейчас!
 Брент перестал жевать.
 – Я не собираюсь идти ни к какой Роксанн, – заявил он. – Она – девчонка. А я не собираюсь дружить с девчонкой. Я хочу стать твоим лучшим другом. И я повторяю: никакое я не привидение.
 В меня полетела пустая салфетка.
 – А больше нет цыпленка? – спросил он. – Я все еще не наелся. А как насчет десерта?
 Я уселся на кровать, дожидаясь, пока Брент расправится с добавкой цыпленка и с порцией мороженого, которые мне удалось стянуть.
 Затем я принялся за свое:
 – Брент, тебе надо уйти. Просто необходимо.
 – Но я хочу стать твоим лучшим другом! – упорствовал он. – Я никогда не уйду. НИКОГДА!
 – Ты что, не понял? Я не желаю с тобой дружить. У меня полно друзей, по крайней мере было, пока ты не объявился.
 Я встал и принялся расхаживать из угла в угол.
 – Ты рушишь мою жизнь, – сказал я. – Я хочу, чтобы ты ушел. Я хочу, чтобы ты покинул мой дом и никогда не возвращался!
 Молчание.
 – Ты меня слышишь?
 Снова молчание.
 – Я знаю, что ты здесь, Брент. Ответь мне!
 – Пожалуйста, давай отложим этот разговор, – наконец отозвался он. – Я что-то устал. Мне нужно немного отдохнуть.
 С кровати полетели покрывала. Потом невидимые руки стали взбивать подушку.
 – А-ах! – зевнул Брент. – У тебя такая хорошая кровать!
 Тут мое терпение лопнуло.
 – Мы не можем отложить разговор. Мы сейчас должны все решить. Я хочу, чтобы ты ушел! – завопил я. – СИЮ МИНУТУ!
 – Правда? – изменившимся голосом сказал Брент. Более низким и… агрессивным. На самом деле агрессивным.
 – Д-да, правда… – заикаясь, повторил я.
 – А что, если я не уйду? – спросил он. Я отступил назад от кровати.
 Мне не понравился тон Брента. В его словах слышалась угроза.
 – Ну, Сэмми, что, если я не уйду? – механически повторил он.
 Я отступил еще на шаг и почувствовал, что на мое плечо опустилась горячая рука.
 Я попытался освободиться, но не мог. Он был слишком сильным.
 Брент схватил меня за руку и крепко сжал ее.
 – Оставь меня в покое! – закричал я. – Отпусти!
 Но он продолжал тянуть меня – к открытому окну!




 20


 Что он задумал?
 Вытолкнуть меня в окно?
 – Прекрати! Отпусти! Эй! Отпусти! – Резко взмахнув руками, я высвободился.
 – Извини, – пробормотал Брент. – Это было глупо. Знаешь, лучшие друзья иногда дерутся, так ведь? Для забавы!
 – Для забавы? – крикнул я слабым голосом. Сердце бешено колотилось в груди.
 Я понял, что он опасен.
 Вряд ли он придуривался. Он и впрямь хотел вытолкнуть меня в окно.
 Испуганный, я развернулся и бросился бежать к двери. Но, споткнувшись о его невидимую подножку, растянулся, сильно ударившись об пол.
 Не успел я подняться, как его сильные руки вновь схватили меня.
 – Отпусти! – завизжал я тонким, срывающимся от страха голосом.
 – Я хотел помочь тебе встать, – сказал Брент. Он убрал руки.
 Я потер запястья.
 – Правда, я просто хотел помочь тебе подняться, – оправдывался Брент. – Ты мне веришь? Скажи, что ты мне веришь!
 – Ладно, ладно, – проворчал я. – Верю.
 – Отлично! – воодушевился Брент.
 – Но тебе все равно придется уйти, – сказал я ему. – Все и так считают меня чокнутым. Мне не нужен невидимый мальчик, сопровождающий меня повсюду, разговаривающий со мной, живущий в моей комнате. Давай уходи. Правда. Я серьезно.
 – Но я могу тебе помочь! – закричал Брент. – Я же помог тебе тогда, с твоим уравнением!
 – Ах, да. Ты мне так помог, – я опять принялся ходить по комнате, – так помог – выставил полным кретином перед всеми друзьями и перед учительницей. – Я содрогался при одном воспоминании об этом.
 – Ну ладно, я просчитался. Сделал всего одну лишь маленькую ошибочку, – сказал Брент.
 – ОДНУ маленькую ошибочку! – Я повысил голос. – А что сегодня произошло в библиотеке? Теперь библиотекарша считает, что у меня не все дома. Она хочет отвести меня к воспитателю!
 Я не мог больше сдерживаться. Я орал на него.
 – А что с сегодняшним пробегом? Ты все испортил! Из-за тебя я упал, и мы продули. Из-за тебя во мне все разочаровались.
 – Прости, – мягко сказал Брент. – Я хотел помочь тебе выиграть. Я хотел поддержать тебя.
 – Поддержать? – завизжал я. – Ты… ты…
 Дверь шкафа распахнулась. Из него выплыла моя новая темно-синяя бейсбольная куртка «Янкиз».
 – О, классная куртка! – воскликнул Брент. – Кажется, рукава слишком длинные. Вряд ли она мне подойдет.
 Куртка сползла с плечиков.
 – Отдай! – Я вырвал куртку из воздуха. – Уходи сейчас же! Я не хочу, чтобы ты здесь находился.
 – Сэмми, на кого это ты так вопишь? – Мама стояла в дверях.
 – На невидимку! – закричал я. – Вот он! Он здесь! Ты должна мне поверить!… Брент! Скажи что-нибудь!
 Молчание.
 – ПОЖАЛУЙСТА, Брент! – взмолился я. Тишина.
 Мама медленно подходила ко мне, пристально смотря на меня, покачивая головой. Она положила мне руку на лоб:
 – Не похоже, чтобы у тебя был жар.
 – Мам, я не болен. Я здоров. Правда. И я говорю правду.
 – Не знаю… – произнесла она затихающим голосом и посмотрела на меня внимательно. – Куда ты собрался? – спросила она.
 – Никуда я не собрался, – ответил я.
 – А зачем ты достал куртку?
 Я перевел взгляд на куртку.
 – А, я просто решил ее примерить, – соврал я. Что же еще я мог сказать?
 – Естественно, она в самый раз. Мы же купили ее тебе на прошлой неделе. – Мама пристально на меня поглядела и опять пощупала мой лоб. – Не знаю, – повторила она. – Ты последнее время сам не свой. – Она снова кинула взгляд на куртку, качая головой. – А теперь скажи мне, на кого ты кричал.
 – Э-э… ни на кого. Просто я репетировал… свою роль для школьного спектакля.
 – Ты играешь в школьном спектакле? – спросила она.
 – Э-э… нет. Не совсем так, – сказал я. – Я репетирую… на случай, если меня попросят сыграть.
 – Сэмми, если тебя что-нибудь беспокоит, ты знаешь, ты всегда можешь обратиться ко мне. Так ведь?
 – Так, – сказал я.
 Мама пощупала мой лоб в третий раз и опять покачала головой. Она было направилась к двери, но остановилась:
 – У нас с папой был сегодня напряженный день. Я понимаю, что мы не уделяли тебе достаточно внимания. Но теперь все будет по-другому. Мы всегда будем в твоем распоряжении. В общем, мы решили присмотреть за тобой.
 Дожил.
 Мама с папой решили последить за мной – сделать из меня подопытного кролика.
 – Здесь довольно прохладно, Сэмми. – Мама подошла к окну и, закрыв его, вышла из комнаты.
 – Ты все еще здесь, Брент? – тут же выпалил я.
 – Да.
 – Почему ты так меня подставил? Почему не заговорил с мамой? – требовал я от него ответа.
 – Извини, – сказал Брент. – Я не хочу, чтобы обо мне знали другие. Я просто хочу жить у тебя и дружить с тобой.
 – Ну, а этому не бывать, – резко ответил я. Неожиданно я окрылился. Потому что мама только что подала мне грандиозную идею!
 Теперь я точно знал, что мне делать, для того чтобы избавиться от невидимки.




 21


 Я опрометью бросился через коридор в ванную комнату и, открыв кран с горячей водой, наполнил поддон.
 Получилось! Через несколько секунд зеркало начало запотевать. Потом я повернул кран в раковину, потом напустил горячей воды в ванну.
 Ох, ну и жарища! Хуже, чем во влажных тропических лесах.
 Превосходно!
 Вытерев пот со лба, я помчался в комнату. Убедившись, что окно плотно закрыто, я отвинтил кран батареи. Я крутил его, пока пар со свистом не ворвался в комнату.
 Пот стекал по моему лицу: теплый воздух устремился из ванной в мою комнату.
 – Сэмми, что ты делаешь? – стонал Брент. – Здесь так жарко!
 Я засмеялся:
 – Извини, но мне так больше нравится!
 Я помчался по коридору, откручивая вентили в комнате у родителей, потом у Симона, проверяя при этом, чтобы окна были плотно закрыты.
 – Сэмми, прекрати! – взмолился Брент. – Невыносимая жара! Слишком жарко!
 Я сел на свою кровать и приготовился ждать.
 На губе выступили капельки пота. Футболка, насквозь мокрая, прилипла к телу.
 Отлично!
 – Я… я не могу больше терпеть… – Голос Брента заметно слабел. – Я не могу больше здесь находиться. Слишком… жарко.
 Одновременно послышался звук открываемого окна.
 Я понял, что мой план сработал: Брент исчез навсегда.




 22


 Я с Роксанн собирался посмотреть «Дух школы» в субботу вечером. Но теперь все рухнуло. Роксанн заявила, что если я не пойду с ней в дом с привидениями, то она и говорить со мной не будет.
 Это слишком серьезно.
 – Ты можешь идти побыстрее? – попросила Роксанн. – Что-то холодает.
 Она была права. Кругом все было окутано густым туманом, поднялся сильный ветер.
 Я поеживался: меня пронизывал сырой ночной воздух.
 Мы быстро шли, минуя квартал за кварталом.
 – Мы почти у цели, – у очередного поворота сказала Роксанн. – Ты готов?
 – Конечно, – пожал я плечами.
 – Хорошо. – Роксанн остановилась. – Мы пришли.
 Ох! Я поглядел вверх – на самые высокие и темные заросли, которые мне когда-либо доводилось видеть. Стена кустарника такой толщины, что сквозь нее ничего нельзя увидеть!
 – Я… я никогда не видал такой высокой изгороди, – стуча зубами, сказал я.
 – Это воля призрака. Чтобы дом был промозглым и темным – таким холодным и леденящим, как сам призрак, – улыбнулась Роксанн. – Я выучила наизусть отрывок из книги, который я тебе зачитывала.
 – А как мы войдем? – спросил я, пытаясь найти проход сквозь высокие заросли.
 – Тебе повезло, что ты со мной, – вздохнула Роксанн. – Ничего-то ты не знаешь.
 Мы шли вдоль изгороди, пока не открылся узкий лаз. Я заглянул внутрь – передо мной стоял Мрачный Дом. В нем было три этажа, высоких и узких, с огромным количеством кон, большинство которых были закрыты ставнями. Узкие полоски стекла были словно ажаты рамами.
 Ужас! Заросли были такими высокими, что закрывали верхние окна – точно так, как было описано в книге. Снаружи облицовка от времени потемнела и осыпалась.
 Налетел порыв ветра.
 Верхушки зарослей били по остроконечной крыше, сбивая новые куски облицовки, которые со свистом летели вниз.
 Мы с Роксанн едва успели отскочить.
 Я видел, что Роксанн дрожит.
 При виде этого дома у кого хочешь мурашки поползут по коже!
 – Если ты испугалась, давай не пойдем внутрь, – предложил я. – Мы еще успеем посмотреть фильм.
 – Я? Испугалась? С чего ты взял! – выпалила она. – Пойдем!
 Роксанн поднялась по разбитым ступенькам к передней двери. Я шел за ней по пятам. Она взошла на деревянное крыльцо.
 – Осторожнее, – сказала она, оглянувшись. – Настил шаткий.
 Она потянулась к двери и медленно повернула ручку. Дверь со скрипом распахнулась, и мы вошли внутрь.




 23


 Мы очутились в огромной прихожей.
 Причудливой формы люстра нависала прямо над нами. Хрусталики в виде слезинок свешивались с нее, все покрытые толстым слоем пыли и паутины.
 Внутри царил леденящий холод. Было гораздо холоднее, чем снаружи. Пахнуло чем-то кислым.
 Я поежился. Поискав глазами фонарь, я обнаружил его на стене при входе.
 Я щелкнул выключателем, но фонарь не работал.
 – Он не включится, – прошептала Роксанн. – Здесь же сотню лет никто не жил! Достань свой фонарь.
 – Какой фонарь? – спросил я.
 – Ты не взял фонарь? Ты же должен был его взять! – зашептала она.
 – Я забыл, – признался я. Роксанн вздохнула.
 – А камеру ты взял? – спросила она.
 – Да, вот она. – Я вытащил видеокамеру из рюкзака.
 – Хорошо, что ты хоть что-то помнишь, – пробормотала она.
 Она начала было еще что-то говорить, но вдруг вскрикнула.
 – Что такое? – спросил я.
 – Ты ничего не слышал? Похожее на низкий стон? – возбужденно спросила она.
 – Нет, – ответил я, – ничего.
 – А-а, – сказала она, – ну мы ведь только вошли. Держу пари, что скоро мы услышим стенания. Приготовь камеру.
 Мы прошли внутрь – в гостиную. В холодную белую пелену тумана.
 – Я ничего не вижу, – прошептал я. – Почему гостиная вдруг окуталась туманом?
 – Смотри. – Роксанн указала на стену, откуда из расщелин, клубясь, проникал туман. Узкие потоки его затем сливались и закручивались, заполняя всю комнату.
 Я шагнул вперед – снаружи донеслось завывание ветра.
 Прямо на меня летело что-то белое.
 Я отпрыгнул и понял, что это занавески. Тонкие белые занавески на разбитых передних окнах. Они неистово хлопали, развеваясь на ветру.
 Следующий порыв ветра был еще сильнее. Новые потоки тумана устремились через щели в комнату.
 – Здесь никого нет. – По всему телу пробежала дрожь. – Давай поднимемся.
 Роксанн повела меня к лестнице через столовую и кухню. Оба помещения были пустыми. Холодными и пустыми.
 Мы шли по длинному коридору, в конце которого обнаружили лестницу. Старые деревянные перила еле держались. Кое-где они и вовсе обрушились.
 – Готов? – Роксанн нащупала стену, ступив на ступеньку.
 Я прошептал «да», хотя был далеко не уверен в этом. Конечно, я не верил, что в доме действительно были привидения, но он был таким мрачным, сырым, туманным, пустым… Любой бы струхнул, оказавшись здесь!
 Мы полезли наверх, и ступеньки заскрипели под нашими ногами. Воздух стал еще холоднее. Взобравшись на второй этаж, мы увидели три двери. Мы заглянули в каждую – в маленькие темные комнаты.
 Я вздохнул с облегчением, обнаружив, что все они пустые. Мы полезли на третий этаж. Там оказалась огромная комната. В этой не было пусто.
 Расползшиеся покрывала и разорванные одеяла были разбросаны по всему полу. Три подушки, все в прорезях, из которых торчали перья, стояли прислоненные к стене.
 Опрокинутый деревянный стул упирался в старый сундук.
 Роксанн направилась через комнату к сундуку.
 Я присел на корточки и стал изучать кусок черной смятой материи, валявшийся на полу. Я взял его в руки – и обомлел.
 Это была черная рубашка. Черная рубашка без правого рукава! Такая, о которой говорилось в книге о призраке!
 – Давай посмотрим, что там внутри сундука, – прошептала Роксанн.
 – Нет! Вот, смотри… – начал было я, но замолк: со ступенек донесся душераздирающий стон.
 Мы повернулись кругом, лицом к лестнице, и замерли: ступеньки скрипели…
 Кто-то поднимался по лестнице!
 Роксанн застыла с раскрытым ртом. В моей груди изо всех сил колотилось сердце.
 Роксанн повернулась ко мне, но я быстро опустил глаза, чтобы она не увидела, как я был напуган.
 – Зд… здесь… призрак, – запинаясь, прошептала она. – Он идет! Приготовь камеру!
 Я на ощупь включил камеру и поднял ее. Она заходила ходуном в моих трясущихся руках.
 Шаги доносились уже с верхних ступенек.
 Роксанн стояла посреди комнаты – мертвая от страха.
 Глубокий жуткий стон сотряс комнату. За ним последовал пронзительный смех.
 Через всю комнату пролетел стул. Крышка сундука резко откинулась.
 Роксанн отпрыгнула назад. Выхватив свою тетрадь, она, возбужденная и одновременно напуганная, лихорадочно стала делать в ней записи. Карандаш дрожал у нее в руке.
 Крышка сундука с треском захлопнулась. Мы оба подпрыгнули.
 В ужасе я следил, как стул поднимается с пола в воздух. Воспарив, он полетел вниз и упал на пол с громким треском.
 – Что ты стоишь просто так? – командовала Роксанн. – Камеру! Камеру! Снимай!
 Я поднял камеру, в то время как по комнате начали летать подушки.
 Одеяла тоже ожили. Они как будто целились в нас. Налетая, они заворачивались вокруг.
 – Гадость какая! – выкрикнул я: они были такими вонючими, такими прогнившими.
 Одеяла спеленали нас, как будто мы были куклами, а затем упали на пол.
 Крышка сундука не переставая открывалась и с шумом закрывалась.
 С треском распахивались и захлопывались вновь окна.
 – Это привидение! – воскликнула Роксанн, светясь от счастья. – Настоящее привидение! Ты веришь в это? Определенно мы получим высший балл! Дай сюда!
 Она выхватила видеокамеру из моих рук и поднесла ее к глазам.
 – Не-е-ет! – Крик ужаса вырвался из ее груди. Она уронила камеру, и та со стуком упала на пол.
 – На помощь, Сэмми! – закричала она. – Оно схватило меня! Оно схватило меня!




 24


 – Отпусти, – визжала Роксанн, – Сэмми, помоги! Оно схватило меня! Призрак… он тащит меня!
 Оцепенев, я в ужасе смотрел, как куртка Роксанн взлетела позади нее, как будто ее тянула невидимая призрачная рука.
 Ее тело все передергивалось, пока призрак тянул. Потом он швырнул ее через всю комнату.
 Она споткнулась и упала на колени.
 – О-о-о! – раздался ее душераздирающий вопль. Она с трудом поднялась на ноги, страх застыл в ее глазах.
 Я вдруг вспомнил о камере. «Это я должен заснять», – сказал я себе. И поднял камеру.
 Куртка Роксанн опять поднялась позади нее.
 – О-о-о! Помоги! – закричала она.
 Она начала вертеться волчком. Круг за кругом. Все быстрее и быстрее. Она беспомощно кружилась, руки взлетали, волосы, развеваясь, закручивались спиралью.
 Я пытался твердо держать камеру, но не мог.
 – Брось эту дурацкую камеру и помоги мне! – молила Роксанн, кружась по комнате.
 – Отпусти ее! – заорал я. – Отпусти ее!
 К моему изумлению, Роксанн остановилась.
 Колени ее подгибались. Она отлетела к стене и ударилась сильно, с громким треском.
 – Ох! – Она затрясла головой, как будто пыталась избавиться от страха. – Призрак Мрачного Дома… – начала она.
 Но не успела она закончить, как поднялась над полом.
 – Нет, пожалуйста, не надо! – взмолилась Роксанн, неистово размахивая руками и ногами. – ОПУСТИ МЕНЯ! ОПУСТИ МЕНЯ!
 Призрак, вероятно, выпустил ее, потому что она полетела на пол, приземлившись на колени.
 Не успела она встать на ноги, как от пола оторвалась подушка. Я в оцепенении глядел, как эта подушка впечаталась Роксанн в лицо.
 Послышался сдавленный крик:
 – Помогите… я не могу дышать! Призрак… он душит меня!
 – Не-ет! – с воплем ринулся я через комнату к Роксанн. – Не-ет! – В полном отчаянии тянул я на себя подушку. – Возьми кого-нибудь другого! – кричал я.
 Роксанн упала на пол. Я отбросил подушку и направился к Роксанн. Неожиданно холодная рука схватила меня.
 – Джеф-фри… я ждал тебя, – проскрежетал хриплый голос.
 Призрак Мрачного Дома!
 Он говорил! Он обращался ко мне!
 ~ Я… я не Джеффри! – выкрикнул я.
 – Джеф-фри… я ждал тебя, – застонал он снова.
 И я ощутил, что отрываюсь от пола.
 Прежде чем я смог высвободиться, призрак стал раскачивать меня из стороны в сторону – вперед-назад – с такой силой, что казалось, у меня сломается шея.
 Я думал кричать. Я хотел сопротивляться.
 Но хватка была железной. Я оказался абсолютно беспомощным…
 Вонючее одеяло поднялось в воздух и плотно завернулось вокруг меня. Я не мог двинуть ни рукой, ни ногой!
 Я пытался извиваться и лягаться, стремясь освободиться от прогнившей ткани. В конце концов я упал лицом на пол.
 Леденящий душу хохот наполнил комнату.
 Мы с Роксанн вскочили на ноги и устремились к ступенькам.
 Призрак преследовал нас, стеная:
 – Джеф-фри… я ждал тебя! Джеф-фри… вернись! Я так долго ждал!
 Мы были уже в пролете второго этажа, когда призрак схватил меня.
 – Я взял тебя, Джеф-фри! – раздался дребезжащий шепот. – Я так долго ждал тебя в этом старом доме! Так долго…
 Холодные руки обхватили мою шею. Они сжимались все сильнее… Я не мог дышать!
 – Я… не… Джеффри! – выдавил я.
 Это были мои последние слова.




 25


 Я думал, что это мои последние слова.
 Перед глазами все стало ярко-красным. Комната опрокинулась и завертелась в водовороте красных кругов.
 В глазах мерцали звезды. Такие белые и яркие, что от этого разламывалась голова. Я заморгал, пытаясь отогнать картину.
 Они превратились в черные. Все кругом потемнело.
 Я стал очередной жертвой призрака Мрачного Дома.
 Но, как выяснилось, это было не так.
 Не совсем так.
 Меня тащила чья-то рука. Тащила из тьмы.
 – Сэмми, живей! – умоляла Роксанн испуганным шепотом. – Пойдем! Ты в порядке! Ты в порядке!
 Прежде чем я смог что-то понять, она отпустила меня, вырвав из небытия. Мы снова бежали. Бежали вниз по ступенькам. Через окутанную туманом гостиную. В дверь. В холодную ночь.
 Наконец мы вдохнули воздух – холодный, свежий воздух.
 Мы дышали и бежали.
 Живые!
 Да! Живые! Оставив позади призрака Мрачного Дома. Бежали, бежали и дышали.
 Никогда еще воздух не казался нам таким свежим. Ночь никогда не была столь прекрасной.
 Роксанн побежала прямо к себе домой. Я посмотрел, как она влетела в дом, распахнув переднюю дверь и затем с силой захлопнув ее за собой.
 Остаток пути я бежал трусцой. Вломился в дом абсолютно бездыханный. Дважды проверял замок на входной двери, чтобы убедиться, что она заперта.
 Ноги дрожали, меня всего колотило и трясло, но, живой, я поднялся в свою комнату.
 Я опустился на кровать и… в ужасе вскрикнул. Вскрикнул при виде черной рубашки, лежавшей на моей подушке.
 Черная рубашка однорукого призрака!




 26


 – Это просто рубашка, – произнес спокойный голос. – Чего ты боишься?
 Я вскочил на ноги и увидел парящую в воздухе тарелку. И исчезающий кусочек за кусочком бутерброд. 
 Брент! 
 – Здорово я поработал?! – спросил он, жуя. – Правда из меня получился ужасающий призрак?
 Я увидел, как отодвигается стул от письменного стола.
 – Это было нелегко, – вздохнул он. – Ох, как же я устал!
 – Ты? – завопил я. – Так это был ты?
 – Понимаю, понимаю, я был устрашающим, – сказал он. – «Джеф-фри… я ждал тебя!» – Он захохотал.
 – Я… я… я… – запинался я.
 – Не стоит благодарностей, – сказал Брент. – Правда. Тебе не надо благодарить меня. Теперь у вас получится лучший доклад во всей школе. Я же говорил, что смогу помочь тебе. Я же говорил, что смогу стать лучшим другом!
 – О нет! – закричал я. – Брент! Как ты мог так поступить со мной? Ты до смерти напугал меня! Ты до смерти напугал Роксанн! Ты на самом деле изувечил ее! И ты чуть ли не задушил меня!
 – Не надо благодарностей, – повторил он. – Правда, не надо. Просто я решил показать, что могу тебе помочь.
 – Убирайся из моего дома! Убирайся – сию минуту – исступленно кричал я. – Я говорю совершенно серьезно! УБИРАЙСЯ! – кричал я так, что у меня сорвался голос. – Убирайся отсюда, идиот! Ты чуть было не убил нас! Я хочу, чтобы ты ушел, СЕЙЧАС же! Уходи!
 Я повернулся к двери, указывая на выход:
 – Уби…
 В дверях стоял папа с озабоченным выражением на лице.
 – Сэмми, прости меня, сынок, но ты уже вырос, чтобы иметь воображаемых друзей, – мягко произнес он.
 – Нет, папа. Ты не понимаешь! Он мне не друг! Не друг!
 Папа обнял меня за плечи:
 – Постой спокойно. Просто стой спокойно.
 Он подвел меня к кровати. Заставил сесть. Он потянулся, чтобы придвинуть стул от письменного стола.
 – Не садись туда! – выпалил я. – Он там сидит!
 Папа все равно уселся.
 – Сделай глубокий вдох, – наставлял он меня. – Успокойся. Теперь… давай поговорим об этом твоем друге.
 – Папа! Он мне не друг! Он хочет им стать, но он не друг! Он сводит меня с ума!
 Я отбросил черную рубашку и упал на подушку. И вдруг меня осенило!
 – Придумал! Я знаю, как отделаться от него: вдвоем! Папа! Ты мне поможешь? Поможешь мне отделаться от Брента?
 – Конечно, я тебе помогу, – ответил папа, изучающе глядя на меня. Он встал. Взял меня за руку. Подвел к двери.
 – Спасибо, пап! Я на самом деле благодарен. Спасибо! – вздохнул я с облегчением.
 Внезапно я почувствовал себя гораздо лучше. Как только папа сказал, что поможет мне, все мое тело расслабилось.
 – Все наладится, – мягко сказал папа.
 – Я знаю, – ответил я, – мне уже лучше.
 – Вот и хорошо, сынок. Но ты можешь мне сказать, что тебя беспокоит? Ты знаешь причину? Что заставило тебя придумать этого невидимого друга – Брента?
 Я громко застонал.
 Папа мне не поверил. Он повел меня вниз.
 – Куда мы идем? – спросил я. Он не ответил мне. – Папа! – закричал я. – Куда ты меня ведешь? Куда мы идем, папа? СКАЖИ МНЕ!




 27


 – Успокойся, Сэмми. У нас назначена встреча с человеком, который может тебе помочь, – наконец ответил он. – Мы с мамой поговорили о тебе с доктором Крэндалл, и она согласилась посмотреть тебя.
 – Я… я не хочу ни к какому доктору! – вскричал я. – Мне не нужен никакой доктор!
 – Не беспокойся. – Папа похлопал меня по спине. – Тебе легко будет с ней говорить. Она правда очень приветливая и понимающая.
 Пана заспешил на кухню взять ключи от машины.
 «Папа решил, что я свихнулся, – дошло до меня. – Он думает, что у меня крыша поехала».
 И все, кто меня знал, думали точно так же.
 И нет никакого способа убедить их в том, что Брент настоящий.
 Он собирается остаться со мной на всю жизнь. Он собирается разрушить мою жизнь всю до капельки.
 Кто-то постучался в дверь. Я открыл ее нараспашку.
 – Привет, Сэмми! 
 Это была Роксанн.
 – Я должна была зайти, – сказала она. – Я должна была поговорить с тобой о призраке! Ужасающе, правда?
 – Гм-гм, действительно ужасающе, – пробормотал я.
 – По твоему тону не скажешь, что ты чересчур чувствительный. Что с тобой? – Она прошла в гостиную и уселась на диван.
 – Да так, ничего. Все думают, что я чокнутый – вот и все. – Я уселся рядом.
 Брут, медленно приблизясь, прыгнул ко мне на колени и свернулся калачиком.
 – Ты сказал родителям о призраке?… И поэтому они считают, что ты тронулся? Не горюй! Я скажу им правду, – пообещала мне Роксанн. – Я скажу, что мы действительно его видели!
 – Это не из-за призрака…
 – Ну, хорошо, Сэмми, поехали! – В комнату вошел папа, позвякивая ключами от машины.
 Позади него шли мама с Симоном, оба с сосредоточенным выражением на лице.
 – Куда вы собрались? – спросила Роксанн. – Можно мне с вами?
 – Нет, Роксанн, не думаю, что это подходящий случай, – мягко сказал папа. – Мы везем Сэмми к врачу. У него галлюцинации.
 – Но все будет хорошо, – вмешалась мама. Со странной улыбкой она посмотрела на меня. – Врач знает, что с этим делать.
 – Вам не нужно показывать Сэмми врачу, – начала было Роксанн. – Призрак…
 – Твой друг-невидимка – призрак? Что же ты мне этого не сказал? – спросила мама.
 – Твой друг-невидимка? – Брови у Роксанн поползли вверх. – Он все еще в твоей комнате?
 – Папа, подожди, не надо тащить Сэмми к врачу! – воскликнул Симон.
 Ну и ну! В это я не мог поверить. Симон на самом деле вступился за меня!
 – Не надо везти его туда сегодня, – добавил Симон. – Отвезете завтра. Он и завтра все еще будет сумасшедшим. Мне нужна ваша помощь с моим научным проектом. Я ведь не так быстро расту. Мне надо обсудить с вами новую тему.
 – Тебе придется подождать, Симон. Сейчас следует помочь твоему брату, – твердо отрезал папа. – Собирайся, Сэмми, поедем.
 – Ни к какому доктору я не поеду! – защищался я. – Подождите. Что, если я докажу, что Брент – настоящий?
 Я не стал дожидаться их ответа. У меня появился план. Действительно хороший план. Если он сработает, они мне поверят. Им придется мне поверить.
 Я пулей понесся вниз, в подвал, к папиному рабочему столу.
 «Где же он? Где он? – Совершенно обезумев, я пытался найти его. – Должен же он где-то здесь быть!»
 Я протер поверхность рукой. Все попадало на пол. Но я нашел его!
 Световой детектор молекул.
 Я понесся наверх.
 – При этом свете можно увидеть невидимые глазу предметы, так? – покрутил я фонариком перед папиным лицом. – Поэтому, если я направлю его на Брента, мы сможем увидеть его! Так, папа? Так?
 – Может быть, – с сомнением в голосе произнес папа. – Но, Сэмми…
 Я побежал наверх. Все последовали за мной.
 «Неужели не получится? – думал я. – Только бы сработало!»




 28


 – Где ты, Брент? Я знаю, что ты здесь.
 Все столпились в моей комнате.
 Все следили, как я поворачивался вокруг себя в поисках подсказки. В поисках знака, который бы указывал на присутствие Брента.
 – Брент! – окликнул я его по имени. Он не ответил.
 Я включил детектор и стал высвечивать комнату во всех направлениях. Никакого следа присутствия Брента.
 – Сэмми, это глупо, – сказала мама. Она обернулась за поддержкой к папе, но папа только пожал плечами.
 Я опустился на колени и направил луч под кровать.
 Но и там Брента не было.
 – Пожалуйста, выключи фонарь, – попросила мама. – Мы теряем время. Нам назначен прием у доктора.
 Я не обращал внимания на ее слова.
 – Где ты, Брент? Я знаю, что ты здесь! – снова произнес я. – Отзовись сейчас же!
 И вдруг Брент заговорил:
 – Пожалуйста, Сэмми, не надо! Пожалуйста, не делай этого! Пожалуйста… я не хочу, чтобы ты меня видел.
 Мама, папа, Симон и Роксанн онемели.
 – Вот видите! – закричал я. – Я же вам говорил! Я говорил вам, что он здесь! Я вам говорил, что я не сумасшедший!
 Я направил луч на свой стул возле стола. Потом на кровать. На комод. Но нигде не мог обнаружить Брента.
 – Где ты, Брент? Все в порядке. Ты можешь открыться. Я должен им доказать.
 – Пожалуйста, НЕ НАДО! – закричал Брент. – Я этого не хочу!
 Я рывком открыл дверцу кладовки. Я направил луч внутрь… и увидел его!
 – НЕТ! Не может быть! – выдохнул я. – Ты… ты – МОНСТР!
 – Ты – МОНСТР! – выкрикнул я снова. Световой детектор молекул ходил ходуном в моих трясущихся руках. Я пытался удержать луч в одном направлении.
 – Вот почему мои родители сделали меня невидимкой, – тихо сказал Брент. – Они думали, что я смогу выжить, если никто не сможет видеть меня.
 Все еше находясь в луче света, Брент сделал шаг навстречу мне. Я попятился:
 – Что ты задумал?
 – Фу! Он такой ОМЕРЗИТЕЛЬНЫЙ! – застонал Симон. – Фи! У него только одна голова!
 – И посмотрите! У него всего две руки – и они такие короткие! – закричала Роксанн. – Он даже не сможет завернуться в них. Как же он сохраняет тепло?
 – А что это за черная дрянь, которая растет у него на голове? – указал Симон. – Почему у него нет завитков и хоботков, как у нас? А где его усики? И как он может видеть только двумя глазами?
 – Успокойтесь все! – распорядился папа. – Ты ведь не хочешь напасть на нас? Правда, Брент?
 – Конечно, нет! – ответил Брент. – Просто я хотел стать другом Сэмми.
 – Нет! Будь моим другом! – закричал Симон. – Ты мне нужен для научного проекта! – Симон повернулся к папе. – Папа, можно, я возьму его? ПОЖАЛУЙСТА! Можно, я возьму его для проекта? Он на самом деле мне нужен!
 – Это нечестно! – возразила Роксанн. – Сэмми первый его нашел!
 – Ну-ка все угомонитесь! – приказала мама. – Брент, я видела рисунки тебе подобных в учебнике. Гм… дай подумать… Как вы называетесь?
 – Меня называют человеком, – застенчиво ответил Брент.
 – Правильно! – Мама щелкнула пальцами. – Теперь вспомнила! Люди.
 – Гадость, – прошептала Роксанн с выражением отвращения на лице.
 – Я знаю, что безобразен, – печально согласился Брент. – Поэтому я и не хотел, чтобы вы меня увидели… – Его голос совсем потух.
 Не веря своим глазам, я разглядывал Брента. Человек. Я никогда о таком не слышал раньше.
 Я с трудом отвел все свои пять глаз от Брента и повернулся к папе.
 – Я знаю, что он безобразен, папа. Но мне бы хотелось оставить его, – сказал я. – Можно? Я буду о нем заботиться. Обещаю!
 – Нет. Полагаю, что нет, Сэмми… – Папа разглядывал Брента в этот момент. – Думаю, лучше отправить Брента в зоопарк.
 – Что? В зоопарк? – вскричал я. – Но, папа, почему? Почему он должен жить в зоопарке?
 – Ну, о нем там будут лучше заботиться, – ответил папа. – В конце концов, человек – это вымирающий вид!