Аннотация: Этот сериал смотрят во всем мире уже пятый год. Он вобрал в себя все страхи нашего времени, загадки и тайны, в реальности так и не получившие научного объяснения. …Некогда считалось, что химеры — не просто чудовища, но — воплощение темной стороны человеческого «я». …Теперь безумный художник, заплутавший в аду собственного, личного кошмара, видит химеры в человеческих лицах. И — пытается убить свой страх. А люди исчезают. Бесследно… И тогда начинают охоту за гениальным преступником агенты Фокс Молдер и Дана Скалли. Начинают, понимая уже, что все улики ведут их куда-то совсем близко, однако не осознавая еще — НАСКОЛЬКО близко. Таково новое дело «Секретных материалов»… --------------------------------------------- Крис Картер Никто нам с тобой не помешает. Файл №308 Среди учеников школы «Макс Формен» царило оживление: приехал фотограф, и школьный распорядок был откровенно нарушен. Девчонки вовсю прихорашивались у зеркала, мальчишки делали вид, что их происходящее абсолютно не волнует, учителя следили за порядком, фотограф командовал: «Чуть выше подбородок!.. Теперь чуть ниже!.. Еще! Внимание! Снимаю!». Щелчки затвора камеры за шумом были не слышны. — Карл! — Фотограф повернулся к своему ассистенту. — Дай-ка мне следующую кассету! Ассистент не слышал, он разглядывал одну из школьниц. Малышка была хоть куда — миловидное личико, бронзовые локоны волнами ниспадают на плечи, белая блузка обтягивает наливающуюся грудь, юбка в серую и голубую клетку подчеркивает узкую талию, открытые колени, словно два… — Кассету, Карл! Ассистент не шелохнулся. — Эй, Карл! — Фотограф, перекрывая гам, повысил голос — Карл!!! Проснись! Мне еще пленка нужна! Карл очнулся, нехотя отвел тяжелый взгляд от круглых коленей школьницы. — Я еще не перезарядил. Голос монотонный и равнодушный, как осенний дождь… Лицо фотографа скривилось от бешенства. — Не понимаю, зачем ты на работу ходишь! — Было видно, что только присутствие детей сдерживает готовые сорваться с его губ непечатные выражения. — Все равно ни… — фотограф запнулся и судорожно вздохнул, — ничего не делаешь! Ассистент равнодушно глянул на босса — словно на пустое место — и вновь обратил свое внимание на школьницу. Та почувствовала взгляд, кокетливо стрельнула в ассистента глазками, продолжая щебетать с подружкой. И только после этого Карл потянулся к своему чемоданчику. Ему и в голову не могло прийти, что в девчоночьем взгляде никто другой не заметил бы и толики кокетства. Лишь любопытство вкупе с легким недовольством… * * * В красном полумраке лицо на фотографии казалось лишенным юной энергии, но по-прежнему оставалось миловидным. А грудь… О-о-о! Как у той, предыдущей! Скальпель взрезал бумагу со странным скрипом. Будто наверху, по крыше студии, кто-то ходит, хочет подсмотреть, помешать… Но никого там нет! А если и есть, так не помешают! Карл обвел скальпелем фигурку милашки, отделил от фона. Жаль, что портрет поясной и круглых коленей не видно. Зато наливающуюся грудь старина Ларсен заметил и сумел посадить малышку перед объективом так, что… Карл сглотнул тягучую слюну, отложил вырезку в сторону. Потом достал из черного конверта несколько собственных фотографий, принялся прикладывать вырезку к ним, то прищелкивая языком, то недовольно мыча. И вдруг замер. Даже дыхание затаил. Вот оно! Красота и сила! Юная женственность и уверенное в себе мужество! Трогательная невинность и жизненный опыт! Лучшей композиции и не придумаешь! Он вновь взял в руку скальпель, вырезал собственное изображение, укрепил обе вырезки на планшете, плечо в плечо, головы склонены друг к другу. Мир, согласие и любовь! Какая пара! Какая гармония!!! Карл подошел к фотокамере, приник к видоискателю, настроил резкость. И серебристые вспышки — одна за другой, одна за другой — принялись разрывать красный полумрак студии. Будто молнии — июльское, пропитанное истекающей жарой небо… * * * Эмми проснулась от лая соседской собаки, оторвала голову от подушки, прислушалась. В спальне было тихо, лишь доносилось с соседней кровати размеренное дыхание спящей Долли. Эмми глянула на часы. 10:04. Еще спать и спать — вся ночь впереди. Как странно смотрел на нее сегодня этот дядька, один из двух фотографов. Не тот, что снимал, а тот, что помогал… Так часто смотрел на нее Джек Николсон с параллельного класса. Но взгляды Джека ей нравились, а у того дядьки… Бр-р-р! Будто съесть хотел, только что не облизывался! Упаси бог — оказаться с ним наедине! На улице опять залаяла собака. Откуда-то потянуло холодом, и Эмми натянула одеяло под самый подбородок; Впрочем, вовсе не от холода — от воспоминания о голодных дядькиных глазах. А потом от окна к ней метнулась тень. Что-то шершавое закрыло рот, и крик, не родившись, угас, превратился в чуть слышное мычание. Неведомая сила взметнула Эмми с кровати, прямо в одеяле, к чему-то прижала грудью и животом. Мелькнули перед глазами светящиеся цифры на часах. 10:05. Послышался хриплый шепот: — Никто нам с тобой не помешает! Эмми забилась, заверещала. И едва не задохнулась — шершавая горячая ладонь теперь закрывала не только рот, но и нос. Загудело в ушах. — Эмми, — донесся сквозь гудение голос проснувшейся Долли. Теперь перед глазами мелькнуло открытое окно, сквозь которое был виден далекий уличный фонарь. — Никто нам с тобой не помешает, — сказали где-то рядом. Эмми вновь дернулась. И почувствовала в носу горячую струйку. — Эмми! — позвала Долли. — Мама! — Никто нам с тобой не помешает! Эмми стиснули в объятиях. Так иногда делал папа, беря дочь на руки. Но с папой было хорошо и уютно, а здесь — жутко и страшно. — Никто нам с тобой не помешает! И от этого страха Эмми потеряла сознание. * * * Между десятью и одиннадцатью в кафе «У Джинджер» обычно наступал самый горячий час. Так было и сегодня. Сама Джинджер едва успевала поворачиваться, ловя недовольные взгляды клиентов. А тут еще эта Хаусхолдер еле шевелится, будто спит на ходу, будто ей целку пять минут назад сломали. Поднос носит, как ребенка двухнедельного, только что к груди не прижимает. — Пошевеливайся, Люси! — крикнула Джинджер, накладывая в очередную тарелку гарнир. — Давай скорее! Мы еле-еле справляемся! Хаусхолдер оглянулась на хозяйку, кивнула, пошла к раздаче — Что ты сегодня такая медлительная? — Джинджер подложила к гарниру здоровенный бифштекс, с кровью, такой, как любит Эрни Паркер. Ведь Эрни постоянный посетитель, с детских лет на одной улице живем. Не то, что эта Хаусхолдер, приютская мышь. Сучка рыжая, без роду без племени!.. Джинджер нацедила в бокал пива, вновь глянула на Хаусхолдер. Та стояла перед раздачей, даже рук к подносу не протянув. Глаза устремлены на стену за спиной Джинджер. Да и не на стену вовсе, а просто в пространство. Странно, вроде колесами в последнее время не балуется, хотя раньше, говорят, было. Джинджер бы ее ни за что на работу не взяла, да Генри Линклейтер просил за сучку. А Генри — тоже старый приятель… У замершей перед раздачей официантки вдруг потянулась из носа алая струйка. На белый форменный фартучек упала капля, другая, третья… — Люси, что с тобой? Что случилось? Хаусхолдер медленно подняла руку, обмакнула в кровь указательный палец, недоуменно посмотрела на него. Ноги ее подломились, и она грянулась оземь. Вокруг загалдели встревоженные голоса. Джинджер выскочила из-за раздачи, задев боком за угол стойки, зашипела от боли. Склонилась над официанткой. Та лежала на боку, закрыв глаза, скорчившись и что-то бубня. Кровь теперь капала прямо на ковровую дорожку. — Заткнитесь вы все! — заорала Джин-джер. — И вызовите кто-нибудь «скорую»! Да побыстрей! Галдеж тут же прекратился. Эрни Паркер побежал к висящему на стене телефону. Джинджер вновь склонилась над Хаус-холдер, прислушалась. — Никто нам с тобой не помешает, — пробубнила официантка. И повторила: — Никто нам с тобой не помешает. Джинджер владела кафе уже четверть века и повидала в своей жизни всякое. Случались тут пьяные драки, даже с поножовщиной, бывала полиция, составлялись протоколы. У ко-пов самый первый вопрос: «Что случилось?» А второй: «Когда?» Поэтому Джинджер глянула на висящие над стойкой часы. 10.05. Начался тот самый жаркий час, когда все официантки не ходят — носятся по залу. А Люси Хаусхолдер продолжала лежать, заливать кровью ковровую дорожку (не два цента за фут, знаете ли!) и монотонно бубнить: — Никто нам с тобой не помешает… Никто нам с тобой не помешает… Никто нам с тобой не помешает… * * * Припарковав «таурус» к тротуару, Молдер выбрался наружу и осмотрелся. Дом, в котором произошло преступление, выглядел достаточно богато, чтобы в качестве главной версии можно было принять киднап. Два этажа, лужайка, постриженные кусты вокруг. На лужайке, наверное, летом загорали. Сейчас по ней сновали агенты в штатском и полицейские в форме, несколько человек осматривали кусты. Да, киднап был бы наиболее подходящей версией. Еще два часа назад. Пока Молдер не узнал о случившемся в кафе… Фокс перешагнул через ограждающую дом и участок ленту, подошел к полицейскому, охраняющему вход в дом. — Кто тут у вас главный? Полицейский посмотрел на него с профессиональной подозрительностью: — А вы, собственно, кто? Посторонним сюда запрещено! — Я — спецагент Молдер, ФБР. — Молдер достал из кармайа плаща удостоверение. — Вот, пожалуйста! Меня ждут. Полицейский глянул в документ. — Сейчас доложу, что вы приехали. — Хорошо. А я пока тут осмотрюсь. Полицейский вошел в дом. Молдер двинулся следом, тут же свернул в первый попавшийся коридорчик, открыл пару дверей, заглянул в комнаты. Да, богатый дом… Обстановка стильная, мебель дорогая. В самой атмосфере чувствуется достаток. Именно из таких домов детей похищают с целью получения выкупа… Но как тогда объяснить случай в кафе? Молдер толкнул очередную дверь. Многочисленные игрушки, Барби в самых различных нарядах, плюшевые звери — целый зоопарк. Значит, детская. Две не застеленные кровати, одна с одеялом, другая — без. У окна на стуле сидит женщина с мертвым лицом. У ее ног на полу кукла в джинсовом комбинезоне, рядом валяется плюшевый медвежонок. — Миссис Джейкобе? Женщина подняла голову, глянула не видя. — Меня зовут Фокс Молдер. Я из ФБР. Мне очень жаль, что с вашей дочерью произошло такое несчастье. — Во вторник у нее был бы день рождения, — сказала миссис Джейкобе с дрожью в голосе. Молдер понимающе кивнул: — Мы сделаем все возможное, чтобы найти ее. Почему ее похитили, не понимаю! — А почему люди всегда берут то, что им не принадлежит?.. — Я представляю, как вы себя чувствуете, миссис Джейкобе. Мне очень жаль. Простите, но… Слою, слова. Проюнесенные с целью утешить, но никогда нигде и никого не утешающие… Миссис Джейкобе тяжело встала, качнулась, схватилась за спинку стула: — Откуда вам знать… — судорожный вздох, — хотя бы примерно… — еще один вздох, больше похожий на едва сдерживаемое рыданье, — как я себя чувствую? Она пошла прямо на Молдера, по-прежнему не видя. Будто перед нею было пустое место… Фокс отодвинулся, и она прошла мимо, неестественно прямая, с закушенной губой, скрылась за дверью. С улицы послышался лай собаки, хлопнула дверца машины. Молдер еще раз оглядел комнату. Куклы Барби смотрели на него не менее равнодушно, чем мать похищенной девочки. Так, а это что за пятна на ковре? Как раз между кроватью без одеяла и окном. Молдер опустился на колени, приглядываясь. — Это кровь. Молдер оглянулся. На пороге стоял мужчина лет сорока — темно-синий костюм, холодные пристальные глаза, лицо будто вырублено из камня. — У Эмми пошла кровь из носа. Судя по всему, кровь пошла, когда похититель зажал девочке рот, чтобы не закричала. Но мы все равно сделаем анализ. Вдруг это не ее кровь. — Мужчина подошел к поднявшемуся с колен Молдеру, протянул руку. — Агент Уолт Уил-брук. Мне поручено провести расследование. — Фокс Молдер. — Молдер вновь глянул на пятна крови. — Есть хоть какая-нибудь ниточка, ведущая к преступнику? Уилбрук развел руками: — Только приблизительное описание, которое дает младшая сестра похищенной. Слишком приблизительное! Высокий дядька… Больше ничего определенного. Не оставлено ни одной волосинки. Никаких отпечатков пальцев. Отпечатков обуви на цветочных клумбах тоже нет. — А соседи? — Никто ничего не видел и не слышал. Ни шума машины, ни криков. Вообще ничего. Похоже, это был человек, который хорошо знал похищенную. Он точно знал, где детская. — Вряд ли он хорошо знал похищенную. — Молдер помотал головой. — Иначе бы он не действовал столь нахраписто. Ведь здесь спала еще одна девочка… А определить, где детская, не представляет труда, если на окне куклы и плюшевые медвежата. Уилбрук пожевал губами, размышляя. — Пожалуй, вы правы… Как бы там ни было, пока мы гоняемся за собственным хвостом. И если не будет обнаружено ничего серьезного… Он замолк и посмотрел на валяющиеся под окном игрушки. — А что там с официанткой в кафе? — спросил Молдер. В холодных глазах Уилбрука мелькнуло удивление. — Вы уже слышали? — Конечно! Я потому и приехал! Уилбрук вновь пожевал губами: — Мне кажется, только эта женщина и может оказаться ниточкой. Ее зовут Люси Хаусхолдер. Она сейчас в госпитале. — Можно, с нею поговорю я? Уилбрук пожал плечами: — Да ради бога. Только сэкономите мне время. — Очень хорошо! Спасибо! — Молдер еще раз глянул на пятна крови и вышел в коридор. Медицинский университетский центр Сиэтл, штат Вашингтон 10:31 — Молдер?! — послышалось за спиной удивленное восклицание. Молдер оторвался от распечатки медицинской карты и оглянулся. Перед ним стояла Скалли. — Как ты оказался в Центре? Что-то случилось? Я звонила тебе на мобильник. Молдер хлопнул себя по лбу: — Дьявол, я его забыл дома! — Он сложил распечатку вдвое и сунул в папку. — Случилось похищение, Скалли. И еще кое-какие странности. Пришлось очень спешно собираться… Удачно, что мы встретились. Мне нужна твоя помощь. Идем! Дело, приведшее Скалли в Медицинский центр, было не настолько срочным, чтобы отказывать партнеру в помощи. — Хорошо, идем. Они двинулись по коридору в сторону лифтов. — А кого похитили? — Одну пятнадцатилетнюю девочку по имени Эмми Джейкобе. Вчера, в десять часов вечера, прямо из собственной спальни, через окно. — Она что, в Центре? — Нет, ее еще не нашли. Скалли остановилась на полушаге: — Тогда почему ты оказался здесь? — Потому что здесь сейчас Люси Хаусхолдер, тридцати лет, работает официанткой. Вчера вечером, в начале одиннадцатого, она упала в обморок. У нее произошел какой-то странный приступ. Нечто вроде того, что врачи характеризуют как бессвязную речь. И, по свидетельству очевидцев, официантка повторяла ту самую фразу, которую в этот же самый момент произносил преступник, похитивший Эмми. Одна проблема — между Люси и местом преступления было расстояние в двадцать миль. Они подошли к лифту, и Молдер нажал кнопку вызова. — Чушь какая-то! — сказала Скалли. — А вокруг меня всегда чушь. — Молдер хмыкнул и переложил папку из левой руки в правую. — Кстати, Люси Хаусхолдер и сама знает о похищениях не понаслышке. В восьмилетнем возрасте ее тоже украли. И примерно так же, как Эмми, прямо из спальни, ночью, когда родители смотрели десятый сон. — И как же ее нашли? — А нашли ее только через пять лет. Девочке удалось сбежать от похитителя, и на нее наткнулся случайный прохожий. Все эти пять лет Люси держали в подвале, в кромешной темноте. А преступника, кстати сказать, так и не отыскали. Дверцы лифта открылись, звякнул звонок. Партнеры вошли в кабину, Молдер нажал кнопку четвертого этажа. Скалли посмотрела на папку в руках партнера и тихо вздохнула. Опять Призрак выкопал какую-то тайну в самом обычном преступлении. Наверное, решил, что девочку похитили маленькие зеленые человечки. Как его сестру Саманту в семьдесят третьем… А потом, разумеется, выяснится, что это был обыкновенный киднап. Деньги родителей в обмен на жизнь ребенка… Кабина остановилась, дверцы расползлись в стороны. Молдер вышел из лифта и целеустремленно зашагал по коридору, поглядывая на номера палат. Скалли, едва не спотыкаясь, поспешила следом. Что ж, значит, надо побыстрее доказать, что это — самый обыкновенный киднап. Тогда Фокс успокоится… Нужная дверь оказалась в самом конце коридора. Молдер распахнул ее, и партнеры вошли в палату. Больная стояла возле окна и смотрела вниз, на улицу. Каштановые волосы средней длины, ночная рубашка, подчеркивающая худобу, свисает с узких плеч, как взрослое платье с детской вешалки. Впрочем, платье тоже имеется, лежит на кровати, голубое на белом… Будто хозяйка собралась переодеваться, да забыла: отвлекло ее что-то за окошком… — Люси! — негромко сказал Молдер. Больная стремительно оглянулась. Бледное лицо со следами жизни, явно не отмеченной стремлением к праведности. Что называется, «потасканное». Во взгляде — откровенная настороженность. И это в госпитале, где глаза больных живут либо болью, либо тоской, либо надеждой… — Меня зовут Фокс Молдер, — сказал Молдер. — А это Дейна Скалли. Мы работаем в ФБР. И хотели бы задать вам несколько вопросов. Люси посмотрела на него с вызовом: — А я хотела бы сигарету! Мне здесь совсем не дают курить. Нет, не нравилась Скалли эта больная. Не похожа она как-то на больную. Скорее уж — на преступницу, решившую скрыться от правосудия на госпитальной койке. — Вам уже стало лучше? — спросила Скалли. Люси перевела взгляд на нее, нахмурилась, оперлась локтями о подоконник. — Да, намного лучше. И потому мне очень хочется курить. — Вчера похитили пятнадцатилетнюю девочку, — сказал Молдер. — Вы что-нибудь слышали об этом? Взгляд Люси уехал в сторону, в угол палаты, где стоял холодильник. Аппарат мгновенно включился — словно только и ждал, когда на него обратят внимание… — А почему вы меня спрашиваете? — Помните, что вы вчера говорили? Когда упали в обморок на работе… — И что же я говорила? Партнеры переглянулись. — Вы несколько раз повторили: «Никто нам с тобой не помешает», — сказал Молдер. — Вам эти слова знакомы? — подыграла ему Скалли. — Они что-нибудь значат? Люси пожала плечами: — Ничего они не значат. Врет, подумала Скалли. Врет и не краснеет! .. Пожалуй, повозимся мы с этой дамочкой! — Тогда объясните, почему вы так говорили. Взгляд дамочки вернулся из угла, вновь переполнился вызовом. — А что такое особенное я сказала?! Эта фраза запрещена законом? — Видите ли, Люси… — Молдер на секунду замялся, словно набирался решимости. — Эту же самую фразу произнес вчера преступник. Причем, в тот самый момент, когда похищал девочку. Так что, учитывая сложившиеся обстоятельства, ваши слова по меньшей мере, кажутся странными. Люси прикусила губу, стиснула тощие руки, хрустнула пальцами. В ней явно происходила какая-то борьба. — Я не понимаю, к чему вы клоните, — сказала она наконец. — К тому, что все жертвы похищений как-то связаны между собой? — Нет, нам просто надо найти похищенную девочку. Мы прилагаем к этому все усилия. И если вы что-то знаете, то вполне могли бы помочь нам. Прошу вас! Люси отвернулась, долго смотрела на улицу. — А вам известно, что я пережила в жизни? — сказала она, не поворачивая головы. — Я такого не пожелаю никому. Даже первому своему врагу. Но это вовсе не значит, что я могу облегчить судьбу. Ни себе, ни кому бы то ни было — не могу. Партнеры вновь переглянулись. Модцер выглядел слегка растерянным, и Скалли не понимала этой растерянности. И слепому ясно — не приведет Фокса «больная» дамочка к зеленым человечкам! Неужели он на что-то надеялся? Молдер потер подбородок. — Ну что ж, — сказал он. — Ладно, Люси. Спасибо хотя бы за то, что согласились поговорить с нами. До свидания! — Попутного ветра в паруса, — отозвалась Люси, по-прежнему глядя в окно. Партнеры шагнули к двери, Молдер взялся за ручку. — Эй! — раздалось позади. — А когда я смогу отсюда убраться? ч Скалли обернулась. Люси стояла вполоборота, смотрела на них, как-то странно, с наклоном повернув голову. Будто тело ее стремилось за стекло, на улицу, вдаль. — Как только врачи решат, что вы здоровы. — А врачи говорят — это зависит от вас. — Ну что ж, — сказал Молдер. — Мы не можем вас удерживать здесь. Вы свободны и можете идти куда заблагорассудится! Люси схватила лежащее на кровати платье и стремительно скрылась за дверью в боковой стене палаты. Наверное, там был умывальник. Необычная стремительность эта натолкнула Скалли на любопытную мысль. — Похоже, ей не нравится замкнутое пространство. — Думаю, в этом нет ничего удивительного, — отозвался Молдер, и Скалли не сразу поняла, что он имел в виду. А когда поняла, согласно кивнула. Пять лет в темном подвале могут довести не только до клаустрофобии, но и — тех, кто слаб духом! — до суицидальных проявлений. Хотя, с другой стороны, в Люси Хаусхолдер, несмотря на физическую худобу, слабости не ощущается… Партнеры вышли в коридор и направились к лифту. * * * А Люси, открыв кран, глянула в зеркало над умывальником. Провела ладонью по иссеченному морщинками лбу, по все еще гладкой щеке. Взяла мыло, намылила руки. Вновь глянула в зеркало. И замерла. Минута уходила за минутой. С журчанием утекала в слив вода. Лопались мыльные пузыри на руках. А Люси по-прежнему смотрела в зеркало. Как в окно. И явно видела там не только себя, потому что лицо ее вдруг перекосилось от ужаса. * * * Колесо прокололось в десять сорок. Пришлось остановить машину, достать из багажника инструменты. И Карл не удержался, склонился над замотанной в одеяло малышкой, ласково провел рукой по нежному лобику, коснулся пряди шелковистых рыжеватых волос. Девичьи глаза расширились от ужаса, и он больше не стал ее пугать. Лишь проверил кляп во рту. А потом сзади послышался сигнал клаксона, скрип тормозов, и пришлось закрыть крышку багажника, стараясь, чтобы получилось быстро, но не подозрительно быстро. И лишь потом он обернулся. В десяти ярдах стояла оранжевая машина технической помощи. Автомеханик в синем комбинезоне как раз выбирался из кабины. Подойдя к Карлу, он спросил: — Это вы звонили в техническую помощь? — Нет, — спокойно ответил Карл, — не я. Автомеханик вытащил из нагрудного кармана затрепанный блокнот, раскрыл, полистал. — Вы Гарри Мойди? — Нет, меня зовут по-другому. Автомеханик улыбнулся: — Ладно, раз уж я приехал сюда, могу и вам помочь. — Не стоит утруждаться, я и сам справлюсь. Автомеханик глянул на раздолбанное колесо, присвистнул: — Ничего себе! У вас серьезная неисправность. Пробило борт. Вам нужна новая покрышка. — Да, — ответил Карл, сдерживаясь, потому что внутри уже закипало. — Я догадываюсь. Но тип в комбинезоне не отставал: — А запаска у вас есть? Видно, он не мог жить без работы. — Есть. Автомеханик еще раз глянул на колесо: — Двадцать долларов наличкой и пять минут работы. В висках заколотило, и Карл прикусил губу, с трудом, но сумел загнать бешенство в живот. — Я не могу вам заплатить. — Голос все еще звучал ровно. — Ну хорошо, хватит и десяти баксов. — Автомеханик шагнул к багажнику. — Открывайте! Через пять минут все будет в полном порядке. И тут бешенство все-таки вырвалось на свободу. Карл и сам не заметил, как монтировка, валяющаяся возле пробитого колеса, оказалась в руках. — Оставь меня в покое! Автомеханик попятился: — Эй, парень, ты чего, с дуба рухнул? Карл замахнулся: — Оставь меня в покое, говорю! Убирайся отсюда! Ощущение собственной силы было столь велико, что в душе родилось удовольствие, . близкое к тому, что Карл получал, занимаясь онанизмом. До голубого комбинезона дошло, наконец, что с ним не шутят. Он бросился к машине, на ходу запихивая блокнот в карман. — Ненормальный! Хлопнула дверца, взревел двигатель, машина сорвалась с места. Проезжая мимо, автомеханик притормозил, крикнул в открытое стекло: — Урод!!! Чтоб у тебя все четыре колеса накрылись! — и тут же прибавил газу. Карл провожал оранжевую техничку взглядом, пока она не скрылась за поворотом. А потом удовлетворенно крякнул и взялся за баллонник. Региональная штаб-квартира ФБР Сиэтл, штат Вашингтон 13:53 Молдер столкнулся с агентом Уолтом Уил-бруком еще в коридоре, едва поднявшись на свой этаж. — Привет, — сказал тот. — Чем закончился ваш разговор с Люси Хаусхолдер? Хоть чего-нибудь добились от нее? Молдер развел руками: — Пока нет. Но я как раз занимаюсь сейчас этим делом. Дальнейший разговор мог оказаться опасным, и Молдер зашагал дальше. Но Уил-брук догнал его и положил руку на плечо. Молдер был вынужден остановиться. — Один из моих ребят, — сказал Уилб-рук, — раскопал, что на Люси Хаусхолдер целое досье в полиции. Несколько приводов, систематическая проституция, потребление наркотиков… Молдер вздохнул: — Меня это не удивляет. У нее очень тяжелая жизнь. — Это еще не все! — Уилбрук словно не слышал. — Ее бывший бойфренд получил срок за разбойное нападение. Она тогда сожительствовала с ним. Сейчас живет одна, в ночлежке некоего Генри Линклейтера. Молдер снова вздохнул: похоже, Уилб-руку было абсолютно до лампочки, виновен человек или нет. Главное — создать видимость активной работы. — Не думаю, что Люси Хаусхолдер замешана в похищении Эмми Джейкобе. Уилбрук снял руку с плеча Молдера: — Но это единственная ниточка из всего того, что у меня имеется. Я распоряжусь, чтобы мои ребята вам помогли. Хотите? — Не надо, я сам справлюсь. Спасибо! Уилбрук хотел что-то сказать, но его позвали к телефону. Он успел только бросить: «Ну, хорошо, смотрите», — и исчез. А Молдер отправился к себе. Однако уже через несколько шагов его догнала Скалли. — Молдер! Я нашла что-то непонятное. Молдер остановился: — А именно? — Я изучала медицинскую карту Люси Хаусхолдер, и мне кое-что пришло в голову. Ведь у нее кровь первой группы. — Ну и что же? — А то, что на фартуке Люси оказалась кровь двух групп — первой и второй. А теперь угадай, какой группы кровь у Эмми Джейкобе! Намек был понятен. И открытие Скалли уже весьма походило на улику. — Как кровь могла перенестись через весь город? — Я не знаю, — сказала Скалли, — но определенно напрашивается прямой вопрос, который потребует прямого ответа. — С какой стати? ~ Молдер пожал плечами. — Каждый четвертый имеет кровь второй группы. Это сотни тысяч человек. Даже если ограничиться населением района, где располагается кафе «У Джинджер»… — Я не говорю о населении района, — терпеливо заметила Скалли. — Я говорю о женщине, у которой фартук почему-то оказался измазан кровью другого человека. Молдер помотал головой: — Скалли, послушай меня! Люси — такая же жертва, как и Эмми Джейкобе. Если она как-то и связана со всем этим, то только психически. Не более того… Так, подумала Скалли. Похоже, на смену маленьким зеленым человечкам пришло что-то новое… — Ну ничего, — сказала она. — Скоро мы это выясним. — Ты о чем это говоришь? — Молдер глянул на партнершу с подозрением. — Как это о чем!.. Я попытаюсь сравнить ДНК клеток крови, взятой с ковра в доме Эмми Джейкобе, и крови, взятой с фартука Люси Хаусхолдер. Это сразу даст ответ на все вопросы. — Ради бога, сравнивай! — Молдер схватил Скалли за руку. — Только я тебя прошу… Не говори никому ничего до получения окончательных результатов. Я тебя очень прошу! Скалли удивилась: — Почему это? — Потому что я не хочу, чтобы к Люси Хаусхолдер относились как к подозреваемой. Пока мы не будем в полной уверенности, что она и в самом деле замешана в похищении Эмми. А до этого — никаких разговоров! Хорошо? Скалли пожала плечами: — Ну хорошо! Молдер ушел. А Скалли посмотрела ему вслед долгим взглядом. Будто сомневалась в том, что напарник никогда не станет покрывать преступника… Ночлежка «Светлый ангел» 19:19 Генри Линклейтер вошел в комнату Люси с одеялом в руках и с растерянностью в душе. Что еще предпринять — он не знал. Мало вчерашнего приступа в «У Джинджер». Вчера Люси, по крайней мере, не колотило, А сейчас она лежала на кровати и тряслась так, что спинка кровати билась о стену. Генри наклонился и позвал: — Люси! Ты меня слышишь? Лежащая на левом боку Люси тут же отозвалась: — М-м-мне х-х-холод-д-дно, Г-г-генри. — Я принес тебе еще одно одеяло. — Генри укрыл больную и подоткнул одеяло с боков. — Может, все-таки позвонить врачу? Сквозь стук зубов долетели тихие слова: — Н-н-нет, н-н-никак-к-ких в-в-врачей. — Дай-ка, я на тебя посмотрю. — Генри осторожно взял Люси за плечи и перевернул на спину. Широко открытые, залитые слезами глаза, спутавшиеся волосы, через всю щеку — от уголка рта к уху — огромная глубокая , царапина, бурая ссадина на лбу. — Боже, Люси! Что ты с собой сделала? Люси смотрела сквозь Генри — в потолок, вдаль, в никуда. — Как темно! Почему сейчас так темно? Я ничего не вижу. — Держись, держись, Люси. Все будет о'кей! — Генри бросился в коридор, к телефону. В спину ему ударил вопль: — Я ничего не вижу!!! * * * Приехав на место, Карл припарковал «форд» на обочине шоссе. Дороги к дому он уже не помнил — недолго и в дерево въехать, — а фары зажигать не хотел. Незачем афишировать свое прибытие перед кем бы то ни было! В особенности, если приезжаешь ночью… Он открыл багажник, вытащил оттуда упакованную в одеяло малышку, прижал к груди, осторожно, на ощупь пробрался сквозь кусты, занес в дом. Затем поднял крышку люка и перетащил добычу в подвал. И только здесь развязал одеяло и вынул изо рта девчонки кляп. Она была так перепугана и обессилена, что даже не смогла ничего сказать. Лишь забилась в угол и сжалась в комок, следя за ним большими круглыми глазами. Так они были еще красивее, чем на фотографии… Потом Карл заметил на лице малышки несколько свежих глубоких царапин. Дьявол, кусты, сквозь которые он ее тащил, оказались колючими. Бедная девочка!.. Карл достал носовой платок и стер кровь. Малышка вздрагивала, когда он прикасался к ней, а потом и вовсе затряслась всем телом. Тогда Карл решил, что сейчас ей лучше всего поесть и отдохнуть; он поднялся наверх, принес купленных по дороге гамбургеров и бутылку «кока-колы», развязал девчонку и оставил ее в покое. Ночлежка «Светлый ангел» 20:03 Молдер сразу отправился к Люси Хаус-холдер, едва лишь узнал, что у нее случился очередной припадок. Когда он подъехал к зданию ночлежки, врачи все еще находились там: мигающие огни «скорой» говорили об этом недвусмысленно. Молдер поднялся по многочисленным лест-. ницам с причудливыми балясинами, прошагал многочисленными коридорами в виде ломаных линий (похоже, здание строил архитектор-фантазер) и, открыв дверь нужной комнаты, столкнулся с медсестрой. Врач хлопотал возле Люси. Она сидела на кровати в ночной рубашке, понурив голову, и, кажется, ничего вокруг не замечала. — Ну, как у нее дела? — спросил Молдер, поздоровавшись. — Неплохо, — сказал врач. — Кровяное давление вернулось в норму. Температура поднялась до нормальной. На некоторое время она как провалилась. — Врач повернулся к Люси, тронул за плечо. — Вам нужно обязательно что-нибудь поесть. Чтобы восстановить силы. Люси подняла голову, увидела Молде-ра, вздрогнула, отвернулась. Врач взял свой чемоданчик, вышел, плотно закрыл за собой дверь. — Привет, Люси, — дружелюбно сказал Молдер. — Доктор прав. Как насчет того, чтобы пойти пообедать? Люси вновь посмотрела на него. Дружелюбия в ее взгляде не было. Но и вызова — тоже. Через десять минут она уже сидела за кухонным столом, поедая суп, который ей налил хлопотавший тут длинноволосый парень лет тридцати. Он оказался тем самым Генри Линклейтером, хозяином ночлежки, о котором говорил агент Уилбрук. Люси уныло носила ложку от тарелки ко рту и обратно, Молдер молча изучал ее расцарапанную физиономию, а Генри возил губкой в мойке, время от времени поглядывая на незваного гостя. Наконец Молдер решил, что Люси уже достаточно пришла в себя. — Ну, как самочувствие. Лучше? — Лучше, чем у кого? — спросила Люси, не поднимая глаз от тарелки. — Лучше, чем у Эмми Джейкобе. Ложка в руке даже не дрогнула. — Откуда я знаю! — Если кто-нибудь из нас об этом и знает, Люси, то только вы. Я лично так думаю. — Спасибо на добром слове. Но у меня, кажется, появились собственные проблемы. Молдер решил сменить тему. — Как вы поцарапали лицо? — Наверное, во сне. — Снова стали наркотиками баловаться, Люси? Вот теперь ложка в руке дрогнула. — Нет! Я к ним даже не прикасаюсь. Завязала, как галстук на шее висельника. Неделю назад я прошла проверку. Все было отлично. — Хаусхолдер повернулась в сторону длинноволосого. — Можете вон у Генри спросить. Генри словно только и ждал, пока на него обратят внимание. — Да, — сказал он с энтузиазмом. — Люси прошла проверку на «ура». — Он выжал воду из губки и исчез за дверью. Молдер добавил в свой голос участия: — Вы когда-нибудь раньше испытывали временную слепоту? — Я, наверное, испытывала все что угодно, — равнодушно ответила Люси. — Раз или два. И всегда это что угодно было достаточно временным. Она была непробиваема, но как-то пробить ее было надо. Хоть в пляс пускайся… — Люси! — Молдер наклонился к женщине, едва не касаясь лбом ее лба. — У этой девочки очень и очень серьезные неприятности. Думаю, ты и сама понимаешь! Люси оторвалась от тарелки, вскинула глаза: — А я ничем не могу ей помочь, понятно? — крикнула она с вызовом. — Абсолютно ничем. И вам не могу помочь. — Она встала, подошла к мойке, с сожалением вылила в раковину остатки супа. Молдер последовал за нею, навис над раковиной, заглянул женщине в лицо: — А я полагаю, можете, Люси! — И как же? — Ну это вы должны сами мне сказать. Вот и подумайте… — Что я могу сделать? — Отведите нас к ней. Люси сполоснула тарелку, поставила на полку и повернулась к Молдеру: — Я понятия не имею — где ваша Эмми. — Голос ее зазвенел. — И честно говоря, мне плевать! Меня это не интересует. Молдер вздохнул, пожал плечами: — Что ж, Люси, очень жаль… Потому что сейчас вы — главная ее надежда. Люси тряхнула головой, так что разлетелись веером волосы: — Если ее главная надежда — я, то у этой девочки неприятностей гораздо больше, чем вам кажется. — И вышла, хлопнув дверью. Молдер тяжело вздохнул, привалился спиной к шкафу и закрыл глаза. * * * Эмми быстро потеряла всякое представление о времени. Ей было холодно и страшно. Когда дядька притащил ее в подвал, она была уверена, что все закончится немедленно и очень плохо. Изнасилование, а, может, и… Об этом она думать не стала. Однако похититель принес гамбургеров с колой, развязал Эмми и оставил ее в покое. Когда он поднялся по лестнице наверх и захлопнул за собой люк, она проглотила гамбургеры и колу, забилась в угол и некоторое время сидела недвижно. Ей казалось, что стоит шевельнуться, и люк немедленно распахнется, заскрипят под тяжестью ступеньки, и… Потом она осмелела и выбралась из угла. Остановилась, прислушалась. Люк не распахивался, ступеньки не скрипели. И тогда она поняла, что немедленная смерть ей не грозит. Похоже, дядька выкрал ее не для того, чтобы изнасиловать. Должно быть, за нее попросят выкуп. Видно, придется проторчать тут несколько дней. В фильмах, которые она смотрела, похитители обязательно требуют наличные, а наличных у родителей, как правило, не оказывается… Холод по-прежнему был жуткий, и Эмми нашла валяющееся на полу одеяло, вернулась в угол и закуталась с головой. Одеяло пахло родимым домом, и Эмми немного поплакала, вспомнив маму, папу и Долли. И сама не заметила, как заснула. Проснулась она от скрипа ступенек. Высунула голову из-под одеяла. Тьма была хоть глаз выколи, и во тьме этой висело в воздухе алое пятнышко. Словно капелька крови… Пятнышко повисело секунду и двинулось в ее, Эмми, сторону. Вот оно коснулось плеча, и Эмми отбросила одеяло и кинулась бежать. Тут лее налетела на что-то в темноте, упала. А пятнышко уже вновь подбиралось к ней, опять коснулось плеча. Боли от него не было, и Эмми привалилась спиной к стенке, сжалась, замерла. И тут ее ослепило. Свет был настолько неожиданным и резким, что она вновь кинулась бежать, опять налетела на что-то и упала. Раздался довольный смешок и легкое жужжание. А потом снова ослепительная вспышка. Эмми заплакала от страха. В фильмах похитители никогда так странно себя не вели… Опять смешок и жужжание. — Кто вы?.. — взмолилась Эмми. — Что вам нужно?.. Вспышка, смешок, жужжание. Эмми прикрыла лицо руками: — Зачем все это?.. Вспышка, жужжание. Смешка не было. — Отпустите меня… Я хочу домой… Ей не отвечали. Лишь снова и снова срабатывала вспышка да жужжала перематываемая пленка. * * * Полученная информация была настолько важной, что Скалли немедленно побежала к напарнику. Ворвалась в кабинет: — Молдер, у меня тут вот… — Подожди, Скалли! — Молдер сидел перед экраном телевизора. — Посмотри-ка! На экране, распластавшись на полу, жалась в темный угол девчонка в больничной одежде. Знакомое лицо… «Выйди на свет, пожалуйста!» — донесся из динамика ласковый женский голос. Девчонка замотала головой. И Скалли узнала. Ну конечно! Одна лишь разница — это лицо было юное, без морщин. Не потасканное… — Это Люси Хаусхолдер? — Да, — сказал Молдер. — Съемки семьдесят восьмого года, когда ее нашли. «Люси, возьми меня за руку!» — попросила неведомая женщина. Девчонка опять замотала головой, припала к полу. — Она так долго просидела в темноте, — продолжил Молдер, — что глаза ее стали слишком чувствительны к свету. Не знаю, кто ее похитил и все пять лет продержал в темноте, но он был не слишком разговорчив. Здесь ей тринадцать, а она едва может связать два слова. Удивительно, что она хоть чего-то в жизни добилась. Молдер нажал кнопку на пульте, выключая видеомагнитофон. Тринадцатилетняя Люси исчезла с экрана. Скалли возмущенно фыркнула: — Ну, я бы не назвала ее жизнь большим достижением, Молдер. — Она вытащила из папки конверт. — Послушай, мне кажется, это серьезный прорыв в нашем деле. Вот посмотри! Она протянула конверт напарнику. — Что это? — спросил Молдер тухлым голосок, взяв конверт в руки, но продолжая смотреть в темный экран телевизора. — Фотографии школьников. На этой неделе класс фотографировали. И всем прислали по почте снимки. Всем, кроме Эмми. Уилбруку это показалось подозрительным, и он велел одному из своих парней найти фотографа. Молдер оживился: — Нашли? — Да, это было нетрудно. Фотоателье принадлежит некоему Ларсеяу. — Скалли отобрала у Молдера конверт и принялась раскладывать снимки на столе. — Но главное не в этом. Главное, что на следующий день после съемок фотограф уволил своего ассистента. Ассистента зовут Карл Уэйд. — И что по нему имеется? — Кое-что имеется. Выяснилось, что около пятнадцати лет он провел в клинике с серьезным заболеванием мозга. А вот это, — Скалли достала из конверта очередной снимок, — единственное фото ассистента, которое у нас есть. Его сделал работодатель Уэй-да, опробуя новый фотоаппарат. Молдер взял снимок в руки, долго рассматривал мрачную физиономию Ларсенов-ского ассистента. — Ты не хочешь показать эту фотографию Долли, сестре Эмми Джейкобе? — спросила Скалли. — Хочу. Но сначала я покажу ее кое-кому другому. * * * Эмми проснулась от шума автомобильного двигателя, откинула одеяло, прислушалась. Двигатель поурчал немного, потом шум стал быстро удаляться. Видимо, похититель куда-то уехал. Наверное, за гамбургерами и колой… Эмми некоторое время поплакала, потерла ноющий бок — не на кровати ведь спала! — и огляделась по сторонам. Похоже, на улице был белый день, потому что стали видны валявшиеся тут и там какие-то ящики и коробки. А потом глаза наткнулись на торчащую из стены подвала световую иглу. Эмми вскочила, подбежала ближе. И сразу обнаружила в стене отверстие. Провела пальцами вокруг. И поняла, что стена в этом месте задра-. пирована плотной черной бумагой. Просунула в светящееся отверстие мизинец, дернула. Бумага порвалась, а света сразу стало гораздо больше. Будто вспыхнула в ночи фара отцовского «понтиака»… И ослепленная Эмми принялась на ощупь разрывать бумажную стену. А когда глаза привыкли, оказалось, что под бумагой находятся тонкие доски, которые вполне можно попробовать разломать. Чем Эмми немедленно и занялась. * * * Молдер нашел Люси Хаусхолдер на кухне. Женщина стояла возле мойки и мыла посуду. — Люси! Люси испуганно обернулась, глаза ее расширились, и она бросилась бежать. — Люси, подождите! Люси схватилась за ручку двери: — Отстаньте от меня. Молдер бросился за ней: — Подождите, я хочу задать вам один вопрос. — Он схватил беглянку за плечо. — Секундочку! Люси словно громом поразило. Женщина вздрогнула, замерла на мгновение, напряглась, медленно повернулась к Молде-ру, по-кошачьи вскинула руку с растопыренными пальцами. — Не прикасайтесь ко мне, — прошипела она. — Терпеть не могу, когда ко мне прикасаются. Молдер отпустил ее плечо: — Извините. Люси все так же, по-кошачьи, встряхнулась, передернула плечами. Помолчала, глядя на Молдера глубокими круглыми глазами. И вдруг сделала попытку улыбнуться: — До последних дней у меня все было нормально, между прочим. Получившуюся гримаску мог бы назвать улыбкой лишь обладатель очень развитой фантазии, но в голосе зазвучали нотки доверительности. Будто брошенная дочь жалуется внезапно вернувшемуся отцу на свою гадскую жизнь… — Я хотел вам всего-навсего показать один снимок, — осторожно сказал Молдер, — Если вы не против, конечно. Он достал из кармана фотографию Карла Уэйда, повернул изображением к Люси. Глаза женщины вновь стали глубокими и круглыми. Но больше не дернулся ни один мускул. Потом она отвернулась, уперлась лбом в дверной косяк.. — Вы ведь его узнаете, правда? Люси вновь посмотрела на Молдера — теперь у нее были глаза смертельно обиженного ребенка — и выскочила в коридор. — Люси! — закричал Молдер и бросился следом. * * * Карл возвращался очень довольным. Билтон помнил его и согласился взять на работу. Пока договорились, что Карл обработает несколько пленок и покажет фотографии. Он подогнал машину к самому дому, выбрался из салона, прихватил фирменные пакеты «Фото Билтона» и зашагал к крыльцу. И тут сердце у него похолодело от предчувствия неминуемой беды. Как в прошлый раз… Карл пулей взлетел по ступенькам, распахнул дверь, ворвался в комнату, прислушалея. Из подвала явственно донесся треск ломаемой доски. Карл бросил на пол пакеты, рывком открыл крышку люка и, свесив голову вниз, заглянул в подвал. Там было светлым-свет-ло, а из щели на боковой стенке торчал подол ночной рубашки и босые девичьи ноги. Через мгновение они исчезли. — О, боже! — взвыл Карл. — Нет!!! — и ринулся на улицу * * * Эмми мчалась по лесу, не разбирая дороги. Хлестали по лицу ветки, колючие кусты цеплялись за подол ночнушки, отрывая клочья ткани, но Эмми не замечала всего этого, потому что тяжелый топот сзади и слева приближался. На бегу Эмми оглянулась и поняла, что не уйти — дядька был уже в пяти шагах, — но рвалась вперед до тех пор, пока не запнулась о торчащий из земли корень и не упала. Острая боль пронзила левый локоть. Эмми схватилась за него правой рукой и зарыдала в голос. Когда тяжелое дыхание похитителя раздалось совсем рядом, она подняла голову и зажмурилась, ожидая удара. Но ее не ударили. Ее просто подняли, крепко прижали к широкой груди и понесли назад. * * * Молдер понял, что с Люси происходит неладное, не сразу. Когда она вылетела в коридор, он подумал, что женщина бросилась в свою комнату. Но Люси пронеслась по всей этой веренице коридоров и лестниц и выскочила наружу, на белый свет. Бегать она умела — Молдеру стоило немалых трудов не отпустить ее далее, чем на пять ярдов. — Люси, стойте! Она проскочила в ворота ночлежки и побежала по тротуару вдоль забора. Сломя голову пересекла улицу. Завизжали тормоза, послышалась ругань водителя, едва избежавшего наезда. — Люси, стойте!!! — крикнул Моддер.TM Остановитесь же! Я не сделаю вам ничего плохого! Наверное, они бы оббежали полгорода, но женщина вдруг споткнулась и грянулась об асфальт. Схватилась за левый локоть и зарыдала от боли в голос. — Люси! — Молдер замер, не зная, что делать. Ему показалось, что если он сейчас коснется ее, ответом будет удар в лицо при свидетелях, а дальше… Но рыдающая Люси сама протянула ему руку, и он помог ей подняться. — Что со м-м-м… — Она захлебнулась новым рыданием. — Что со мной творится? — Она спрятала лицо на груди у Молдера. И тот, неожиданно для себя, вдруг погладил ее по голове. Будто маленького, перепуганного, потерявшего родителей ребенка. Будто Скалли, чудом избежавшую смерти. Будто вернувшуюся Саманту… * * * Похититель занес Эмми в дом и поставил на пол. — Полезай в подвал! — Я не хочу! — проговорила Эмми, рыдая. Тогда он схватил ее под мышки и опустил в люк, словно мешок. Спустился по ступенькам сам. Нашел где-то кусок веревки и связал Эмми руки и ноги. Посадил в угол. Поднялся наверх. Эмми, плача, слушала, как он ходит наверху, скрипя половицами и стуча какими-то предметами. Потом он сбросил в подвал несколько досок, еще раз спустился, держа в руках молоток и коробку с гвоздями. И принялся заделывать дыру в стене. Вскоре в подвале вновь стало темно. * * * Люси с ногами сидела на кровати и молча смотрела на лежащую перед нею фотографию. — Наверное, он здорово изменился за последние семнадцать лет, — сказал Молдер, садясь рядом. — Вы хотя бы знаете, как его зовут? Люси мотнула головой, взяла фотофафию в руку. Рука дрогнула, но лицо женщины осталось равнодушным. Словно у куклы Барби… «Как же мне достучаться до тебя?» — подумал Молдер. Люси молча продолжала разглядывать снимок. — Этого человека зовут Карл Уэйд, — сказал Молдер. — Он работал ассистентом фотографа. Снимали, в основном, школьников. Вот при последней съемке он и увидел Эмми Джейкобе. Люси не ответила. Похоже, она просто не могла оторвать глаз от Карла Уэйда. Будто этот тип ее приворожил… Тогда Молдер осторожно отобрал у женщины снимок, перевернул изображением вниз. — Хорошо, — сказала наконец Люси. — Они снимали школьников… А от меня-то что вам нужно? — Да просто расскажите мне, что вы сейчас переживаете. Ведь когда рассказываешь, на душе становится легче. Люси опять долго молчала, не поднимая головы. Потом глянула на Молдера. Глаза ее вновь были глубокими и круглыми. — Я чувствую, будто со мной все это происходит заново. — Так вы действительно ощущаете, что переживает эта девочка? — оживился Молдер. Женщина отчаянно замотала головой: — Я не хочу, не хочу проходить через все это во второй раз! — Люси! — с не меньшим отчаянием сказал Молдер. — Поймите!.. Эмми нужна ваша помощь! — А я ничем не могу помочь вашей Эмми! — Голос опять стал равнодушным. Молдер скрипнул зубами, сжал кулаки, но сдержался. — Послушайте меня, Люси! Вы, в конце концов, не можете не понять… За окном послышался шум подъехавшей машины. Молдер встал с кровати, подошел к окну, раздвинул жалюзи. И увидел Уил-брука, Скалли и еще нескольких человек. Их намерения были ясны и ребенку. Молдер закрыл жалюзи и повернулся к Люси: — Подождите здесь немного, ладно? Когда он исчез за дверью, Люси встала и, в свою очередь, раздвинула жалюзи на окне. То, что она увидела, превратило ее в затравленное животное. * * * Оказывается, на улице шел дождь, потому что Скалли держала над головой зонтик. Целеустремленная походка Уолта Уилбрука не предвещала бы ничего хорошего даже Микки Маусу. Молдер встретил вновь прибывших на крыльце: — Что происходит? — Мы приехали арестовать Люси Хаусхолдер, — коротко ответил Уилбрук, обошел Молдера и зашагал дальше. — Почему? — бросил ему в спину Молдер. — Я думаю, вы и так знаете — почему! — сказал Уилбрук, не останавливаясь. — Не понимаю! Что за чертовщина! — Молдер бросился следом, но Скалли схватила его рукав. — Подожди-ка секунду! Молдер остановился. Скалли сложила зонтик. — Послушай, Фокс… В общем, кровь на фартуке Люси Хаусхолдер оказалась идентичной с кровью Эмми Джейкобе. Фартук официантки был в крови похищенной девочки. Вот тебе и прямой ответ! — Ответы часто бывают кривыми! — Молдер бросился вверх по лестнице. — Люси тут не при чем, вот увидишь! — Фокс, это же неопровержимое доказательство! — крикнула Скалли. Молдер не слышал ее. Он мчался по коридору, пытаясь догнать Уилбрука, объяснить, переубедить, доказать. Из комнаты Люси донесся звериный рык: — Агент Молдер-р-р!.. Фокс влетел в комнату: — Что случилось? Уилбрук встретил его грозным взглядом: — Где твоя Хаусхолдер?! Молдер растерянно огляделся: — Только что была здесь. — В самом деле?! =— Уилбрук надвигался на него, как торнадо на обреченный город. — Так, может, ты мне ее покажешь?! В комнату ввалились остальные агенты. Молдер снова огляделся. Одинокая фотография Карла Уэйда все так же лежала на кровати, изображением вниз. Белый прямоугольник на голубом фоне… А Люси исчезла. * * * — Ну, пожалуйста, мистер, — сказала малышка дрожащим голосом. — Я пить хочу! Карлу было жалко ее. Но непослушание должно быть наказано. Непослушных детей всегда наказывают. Именно так, давным-давно, поступала с Карлом его мать. Конечно, мучить жаждой жестоко. Но он не знал, как еще можно наказать беглянку. Если б кто-то мог подсказать! Увы, помощи ждать не от кого! Не от копов же, в самом деле!.. — Не нужно было убегать, — пробормотал Карл. — Я ведь о тебе заботился. Я думал, ты это понимаешь. Почему ты сбежала? Малышка смотрела на него круглыми глазами, и в них не было ничего, кроме отвращения и страха. — Прошу вас, мистер, — взмолилась она. — Дайте мне воды. Ну почему они все такие непослушные? Почему так упорно хотят убежать?.. И та, первая, которая жила у него много лет назад. И эта!.. А ему всего-навсего надо, чтобы его любили. Разве это много? Разве это страшно и отвратительно? — Не нужно было убегать. Малышка заплакала: — Пожалуйста. Я так хочу пить! Ее плач разрывал Карлу сердце. И он не устоял. Выбрался из подвала, зачерпнул пластиковым стаканом воды из ведра, вернулся назад, поднес стакан к ее губам. Малышка пила с жадностью, захлебываясь. Потом поперхнулась, долго и надсадно кашляла. Прокашлявшись, вновь посмотрела на него с мольбой. — Я хочу к маме. Я не хочу здесь умереть. Прошу вас, выпустите меня, мистер. Не дайте мне умереть. И вновь в Карле проснулось бешенство. Как вчера, на дороге. Он сжал стакан так, что тот превратился в комок. Малышка заплакала громче. Карл скрипнул зубами. Но сдержался. Выбрался из подвала, запер крышку на крючок, сверху набросил коврик. И пошел на улицу, к машине. Поплачет и перестанет. И тогда захочет есть. И тогда надо будет ее накормить. А в доме по-прежнему — хоть шаром покати. Карл сел в машину, включил зажигание и поехал в город, в давно знакомый супермаркет, в котором теперь, к счастью, работают незнакомые люди. * * * Молдер, Скалли и Уилбрук стояли возле ксерокса и смотрели, как из его чрева выскакивают бумажные листы с фотографиями мужчины и женщины и надписью сорок восьмым кеглем «Разыскиваются Карл Уэйд и Люси Хаусхолдер». — Вы действительно рассчитываете поймать ее с помощью этой бумажки? — сказал с легкой усмешкой Молдер. Уилбрук взял в руки очередной лист: — Мы бы ее уже.давно поймали. Если бы не ваша оплошность, Молдер! — Но ведь свидетели ясно показали, где была Люси Хаусхолдер во время похищения. — Я не менее ясно вижу, что показывают факты! — Уилбрук, уверяю вас. Она не соучастница У эйд а. — Откуда же на ней кровь Эмми? — Уилбрук фыркнул. — А может быть, эта кровь пошла из ее носа? — Что-что? У нее пошла кровь Эмми Джейкобе? — Да, — спокойно сказал Фокс. — И это вполне может объяснить, почему на ковре в спальне сестер Джейкобе крови оказалось так мало. — Вы в своем уме, Молдер? — Уилбрук! — Из кабинета высунулся один из агентов. — Вас к телефону. Третья линия! — Иду! — Уилбрук вновь повернулся к Молдеру. — Мне некогда выслушивать все эти глупости, агент Молдер. Нам надо срочно найти девочку, иначе найдем ее труп. — Он скрылся за дверью. Молдер смотрел ему вслед, и на лице его было написано неприкрытое отчаяние. Как всегда, когда в нем видели Призрака… Скалли тронула его локоть: — Мне очень неприятно говорить это, Молдер, но, кажется, тебе минуту назад перестали доверять. Молдер вздохнул: — Он ошибается, Скалли. Я уверен. Скалли пожала плечами: Призрак есть Призрак. На любые странные факты у него находятся еще более странные объяснения. — Фокс! Ты пытаешься защищать Хаусхолдер, когда это уже попросту перестает быть разумным. Молдер покачал головой и посмотрел на Скалли сокрушенным взглядом: — Я защищаю Хаусхолдер по одной-единственной причине, Дейна. Потому что ее связь с Эмми Джейкобе носит совсем не тот характер, как считают все вокруг. Скалли с трудом удержалась от усмешки: — А тебе не приходило в голову, что эта женщина все-таки связана с Карлом Уэйдом? — А почему это она должна быть связана с Карлом Уэйдом? — Да по одной-единственной причине… Почему дети, которых нещадно избивают, продолжают любить своих родителей? Почему заложники как правило симпатизируют своим похитителям? И разве у Люси не могло появиться подобной зависимости после пяти лет пребывания в темном подвале? Наверняка она у нее появилась. — Скалли едва не выкрикнула последние слова, так, что все в зале обернулись. Но Молдер продолжал качать головой: — Да, Скалли, у нее действительно появилась зависимость. Только совсем не та, о которой говоришь ты. — Но ведь это гораздо разумнее, чем предполагать, что у нее из носа могла пойти кровь Эмми Джейкобе! Молдер сжал кулаки, на его лице появилось отчаяние. — Я не могу дать логичное объяснение, Скалли, но полагаю, что похищение Эмми Джейкобе вызвало определенные физические перемены в Люси. Что-то типа передачи ощущений, как у эмпатов. Опять двадцать пять, подумала Скалли. Зеленые человечки сменились эмпатами! А кто сменит эмпатов? Инкубы?.. — Молдер, подожди… Он не слушал — ему надо было высказать свою новую теорию — Эмпатической связью, Дейна, я и объясняю то, что сейчас переживает Люси. Идентичные раны, идентичные эмоции, идентичное спонтанное кровотечение… — Почему же она тогда сбежала? — устало спросила Скалли. — Если не виновата, от кого она сделала ноги? — Она сделала ноги, потому что боится самоё себя! Другого объяснения нет и не может быть! Теперь уже Скалли покачала головой: — Ты не понимаешь, что делаешь, Молдер. Ты не улавливаешь сути происходящего. Ты так близко подошел, что просто ничего не видишь. Скулы у Молдера отвердели. — И чего же я, по твоему мнению, не вижу? — Да хотя бы исключительной иррациональности происходящего. Тебе мешает твоя личная жизнь, твои собственные переживания, твое сочувствие жертве… У тебя в жизни была точно такая же потеря. Помнишь свою сестру Саманту?.. Ты симпатизируешь Люси потому, что с нею произошло то же самое, что и с твоей сестрой. Ты не веришь, что она вполне способна совершить преступление. Молдер улыбнулся едва заметной, грустной улыбкой: — Ты полагаешь, я об этом не думал, Скалли… Все, что я думаю и делаю, ведет меня назад, к сестре. Любые психологические мотивировки, любые теоретические модели поведения могут оказаться менее корректными и более запутанными, чем одно пережитое в действительности трагическое событие. Что-то в его словах было, но обдумать Скалли не успела. Из кабинета вышел Уолт Уилбрук: — Молдер! Сейчас сюда приедет один парень, который утверждает, будто видел вчера Уэйда. * * * Парень, который видел вчера Уэйда, оказался механиком технической помощи. Он недолго разглядывал предъявленную фотографию. — Да, это тот самый тип. Я пытался оказать ему услугу, предложил поменять спущенное колесо, а он будто с ума сошел! Начал орать, едва не бросился на меня с монтировкой. Если бы я не уехал, он бы точно мне черепуху развалил! — Девочка с ним была? — спросил Уилбрук. Механик пожал плечами: — Нет, больше я там никого не видел. Машина была пустой. Может, он ее в багажник запихал. — А вы можете нам точно показать, где это произошло? По карте… — Да, нет проблем, ребята. Уилбрук вытащил из ящика карту, разложил на столе. Механик разглядывал ее недолго, уверенно ткнул пальцем. — Вот тут мы с ним и поцапались. — В самой пустоши, — сказал Уилбрук. — А в какую сторону он направлялся? — спросил Молдер. — На запад. Молдер вновь склонился над картой: — Так… Между штатами идет шоссе номер двенадцать, потом на север уходит пятнадцатое, далее проселочная девятьсот третья. Посмотрите-ка сюда… — Молдер тоже ткнул пальцем. — Вот, прямо на девятьсот третьей… Это название вам ни о чем не говорит? — Истон? — недоуменно спросил Уилбрук. — Ну и что? — Да, Истон! — В голосе Молдера послышались ликующие нотки. — Именно там, в Истоне, семнадцать лет назад и нашли сбежавшую от похитителя Люси Хаусхол-дер. Что и требовалось доказать! Истон, штат Вашингтон Когда мимо на огромной скорости промчался зеленый «таурус», Карл сразу почувствовал неладное. Нет, пассажиры «тауруса» не были ему знакомы — Карл умел одним взглядом узнавать тех, кого он когда-то встречал, — но на сердце вдруг стало тревожно. Его непременно разлучат с малышкой, если найдут. Значит, надо предпринять все, чтобы не нашли. Он сложил пакеты с продуктами на заднем сидении «форда» и поехал к одинокому дому, расположившемуся вблизи Истона. * * * Когда машина пролетела мимо супермаркета, Молдер сказал: — Истон — маленький город, Скалли. Кто-нибудь наверняка знаком с Уэйдом, знает, куда он ходит и где живет. — Ну, если мы начнем гонять по здешним улицам на такой скорости, как сейчас, то кто-нибудь наверняка позвонит ему и сообщит о нашем появлении, — сказала Скалли. Молдер усмехнулся ее шутке. И вдруг резко, так, что завизжали тормоза, остановил машину. Опешившая Скалли с недоумением повернулась к партнеру. А он пристально смотрел в заднее правое стекло. Как будто обнаружил маленьких зеленых человечков. Или целый полк эмпатов… И тогда Скалли тоже обернулась. Молдер остановил машину, едва проехав мимо огромного окна, на котором висела реклама «Фото Билтона». — Он ведь фотограф, правильно? — Да, — сказала Скалли. — Значит, не исключено, что его знают именно здесь. * * * На захват они отправились тремя машинами. Десять человек, вооруженных пистолетами и самозарядными винтовками, — Уилбрук очень серьезно относился к Карлу Уэйду. Машины, чтобы не поднимать шума, оставили возле шоссе. К дому пробирались короткими перебежками, прячась за деревьями и густыми кустами, привычно страхуя друг друга. Закрытые ставни окон казались Скалли бойницами неприступной крепости. Первый этап операции закончился, когда дом оказался взятым в кольцо. Ускользнуть из него теперь было невозможно. А потом начался непосредственный захват. Скалли и Молдер оказались с той стороны дома, где находилось крыльцо. Все теми же короткими перебежками приблизились. Внутрь Молдер пошел первым. Ступеньки под его ногами предательски скрипнули, но с этим уже ничего нельзя было поделать. Через секунду Молдер пинком распахнул дверь и исчез внутри. Скалли устремилась следом, перемахнув порог, тут же отскочила в сторону, сжалась, ожидая выстрелов. Выстрелов не было — дом оказался пуст. Либо полученная в фотоателье Билтона информация была неверной, либо похититель обладал хорошим чувством опасности. Молдер первым заметил во мраке открытый люк, ведущий в подвал, жестом подозвал Скалли и начал осторожно спускаться. Теперь выстрелов Скалли уже не ждала. Хоть Уэйд и безумец, вряд ли бы он стал прятаться в подвале, где против него легко было применить слезогонку. Единственная надежда, что он оставил девочку здесь, а сам ушел одиноким волком… — Эмми? — донесся из подвала голос Молдера. А потом раздался громкий плач. Скалли опустилась возле люка на колени, позвала: — Молдер? -Да. — Что случилось? Ты нашел Эмми? Голова Молдера показалась в люке. Напарник молча выбрался, молча поглядел на Скалли. Глаза его были — как у смертельно раненой полицейской собаки. Он подошел к окну, открыл ставни. А потом из подвала показалась худенькая фигурка в белом свитере. Скалли облегченно вздохнула — Уэйд все-таки ушел один! И тут же поняла, что ошиблась. Потому что это была не Эмми. Из люка выбралась плачущая Люси Хаусходдер. * * * Они некоторое время рассматривали найденные в ящике стола фотографии Эмми Джейкобе. Похоже, Уэйд снимал девочку в полной темноте — тени на стенах были слишком резкими и глубокими, а лицо Эмми на всех снимках было перекошено от ужаса и отвращения. Потом Уилбрук повернулся к Люси: — Где они, Хаусхолдер? Колитесь! Куда Уэйд увез девочку? Люси ответила, не отрывая глаз от фотографии: — Я не знаю. Лицо Уилбрука закаменело: — Если с девочкой что-нибудь случится, вы, Хаусхолдер, будете осуждены как соучастница. Они были здесь, когда вы пришли? — Нет. — Вы их не видели? Не говорили с ними? — Я сказала — нет! — Тогда почему вы здесь? Люси оторвалась от фотографии, глянула на всех растерянно: — Я н-не зн-наю. — Просто так пришли, да? Безо всякой причины? — В голосе Уилбрука зазвучал откровенный сарказм. — И вы, милая моя, хотите, чтобы мы в это поверили? Люси опустила голову. Она была сейчас похожа не на тридцатилетнюю женщину со сложной судьбой, а на девчонку-первоклассницу, которую отчитывает отец за порванное в шалостях платье. — Я бывала здесь и раньше, — прошептала она. — Давным-давно. Именно здесь он меня тогда держал. — Да? Зачем же вы сюда приехали? Порадоваться своей прекрасной памяти? Люси молчала. Уилбрук скрипнул зубами: — Что ж, вы арестованы. Уведите ее! Молдер поднял руку: — В таком случае ее отвезу я. Вы не против, агент Уилбрук? Уилбрук только рукой махнул и схватился за мобильник. Как за спасательный круг… — Куда вы меня? — Люси вдруг пошатнулась. Молдер схватил ее за локоть: — Что с вами, Люси? Вы можете идти? — Могу… — Женщина выпрямилась. — Ничего, Молдер, все в порядке. Двое вышли из дома, спустились с крыльца, пошли к машине. Люси шла, выпрямив спину. — Он не тронул Эмми, — сказала она тихо. Странно так, будто о себе… — Пока еще не тронул. Хочет, но не может. Поэтому и фотографирует. Молдер мгновенно подобрался и стал похож на сторожевого пса. — Что еще, Люси? Расскажите еще что-нибудь! Говорите, мать-перемать! — Если он не сможет ее трахнуть, он станет опасным. Тогда он начнет ее калечить. — Люси! — Молдер положил женщине руку на плечо и заглянул в глаза. — Ведь вы желали помочь ей! — Нет. — Люси уныло покачала головой. — Но зачем же возвращаться в подвал, если не ради этого? Ведь вы делите с нею ее боль! Помогите ей! Люси снова покачала головой: — Нет, я не могу. — Можете! — Молдер закусил губу. — Вы сильнее этой девочки. И Эмми нуждается сейчас в части вашей силы. Люси опять покачала головой. И вздрогнула: — Она не выживет. — Она должна выжить! — жестко сказал Молдер. — И вы просто обязаны ей помочь. Люси замерла, опять вздрогнула. — Ей холодно, — прошептала она. — Ей очень холодно и мокро. — И вдруг зашлась в кашле, согнулась в три погибели. Молдер схватил ее за плечи, потащил к «таурусу»: — Сядьте, Люси! Сядьте! Женщина позволила усадить себя на заднее сиденье, откинулась на спинку. И опять закашлялась. Позади раздался дробный топот. Молдер оглянулся — Уилбрук, Скалли и еще два агента сбегали по лестнице и мчались к шоссе, — Молдер! — крикнула на бегу Скалли. — «Форд» Уэйда нашли. К северу отсюда. — Они же в воде! — ошеломленно сказал Молдер, глядя на кашляющую Люси. — Что? — Скалли остановилась, посмотрела на партнера непонимающим взором. — Кто в воде? — Тут поблизости река. Я думаю, Уэйд с Эмми как раз там. — Но река гораздо восточнее той точки, где нашли «форд». Молдер мотнул головой, перевел взгляд на отъезжающую машину Уилбрука: — Уэйд из местных. Он знает этот лес. Может быть, он попросту обвел нас вокруг пальца. — Это она тебе сказала? — Скалли недоверчиво посмотрела на кашляющую Люси. — Нет, но мне кажется, она сейчас пытается рассказать именно об этом. — Молдер бросился к третьей машине. — Молдер, подожди! — Скалли оглянулась на кашляющую Люси. Из дома выскочил припоздавший агент, растерянно закрутил головой, устремился вслед за Молдером. Но Скалли заступила ему дорогу: — Подождите, Кретски! Останьтесь с арестованной! И передайте Уилбруку, что, возможно, Карл Уэйд направляется в сторону реки. * * * Вода в реке была настолько холодной, что изрезанные ноги мгновенно перестали болеть. Зато намокшая и потяжелевшая ночнушка казалась теперь веревкой, связавшей бедра каким-то жутким узлом. Эмми вновь начала плакать, но похититель не обращал на слезы никакого внимания. Схватив ее за руку, он пер по воде, как… Сравнение Эмми в голову уже не пришло — не хватило сил. — Прошу вас, мистер, — взмолилась Эмми. — Остановитесь, пожалуйста… Хватит… Я больше не могу. Где-то вдалеке послышался вой полицейской сирены. Он был для Эмми, как голос мамы. Скоро все это кончится, скоро ее отнимут у похитителя и отвезут домой. Но похитителя звук сирены только подхлестнул: — Скорее!!! Они уже совсем близко!!! — Я больше не могу, — простонала Эмми. Сирена приближалась. Похититель вдруг замер, оглянулся на прибрежные кусты, потом посмотрел на Эмми. Лицо его перекосилось, и Эмми могла поклясться всеми святыми, что в нем сейчас не было ничего, кроме горя и печали. И решимости. Он схватил Эмми за плечи, поднял на руки, будто решил унести куда-то, далеко-далеко, туда, где нет ни страха, ни боли, ни холода… — Никто нам с тобой не помешает, — пробормотал он. И Эмми все поняла. — Не-ет!!! — закричала она. Через мгновение ледяной нож пронзил ей горло и грудь, отняв способность не только кричать, но и дышать. Последнее, что она увидела — уже сквозь водяную завесу, — были глаза похитителя, любящие и печальные. А потом не стало ничего. * * * Агент Стив Кретски находился в полной растерянности. С арестованной происходило нечто такое, что с одинаковым успехом можно было принять и за симптомы неизвестной болезни, и за самое обычное (но с артистизмом разыгрываемое) притворство. Сидящая на заднем сиденье Хаусхол-дер то начинала неудержимо кашлять, то закатывала глаза и принималась, подобно вытащенной из воды рыбе, хватать широко раскрытым ртом воздух. Так повторилось несколько раз. А потом Хаусхолдер опрокинулась на бок, судорожно перевернулась на спину, выгнулась дугой. Изо рта у нее хлынула… нет, не слюна — столько слюны у человека не бывает. Бурно вздымающаяся грудь опала, а широко открытые глаза уперлись в потолочную обивку машины. Это уже не было похоже на притворство. — Сядьте! — крикнул Кретски. — И немедленно дышите! Хаусхолдер его не слышала. И тогда он схватился за мобильник: — Это агент Кретски, ФБР. У меня тут возможный летальный исход. Требую экстренную медицинскую помощь. — А потом начал делать Хаусхолдер искусственное дыхание. * * * Молдер намного опередил Скалли. Она еще продиралась сквозь прибрежные кус— ты, когда впереди послышался яростный крик напарника: — Уэйд! ФБР! Ни с места! Тут же раздался выстрел — одинокий, хлесткий, неотвратимый. Вокруг пошло гулять эхо. Кто в кого стрелял — было непонятно, и в Скалли сразу проснулась осторожность. Спокойно, Старбак! Не ломиться, словно ошалевший гризли. Застыть на месте, медленно раздвинуть ветки… Молдер был жив. Он стоял по пояс в реке и вытаскивал из воды что-то белое. Словно полоскал простыню… Скалли встрепенулась, проломилась сквозь кусты, выскочила на каменистый берег, подлетела к выбравшемуся из реки напарнику. Молдер положил безжизненное тело девчушки на землю: — Она не дышит. Пульса тоже нет! И принялся делать искусственное дыхание. * * * Усилия агента Кретски не пропали даром. Глаза Хаусхолдер ожили, грудь вздыбилась, опала, снова вздыбилась. А потом Хаусхолдер снова разразилась неудержимым кашлем. * * * Молдер в очередной раз вогнал воздух в открытый рот девушки и принялся давить ей на грудь. — Эмми, дыши! Все было тщетно: река не хотела отпускать жертву. — Ничего не помогает, — сказала Скалли. — Молдер, ничего не получится! Мне очень жаль… Но Молдер ее не слышал: — Черт возьми, Эмми! Ну давай же! Он был как автомат. Выдох — рот в рот… Несколько толчков руками в девичью грудь… Рот в рот… Несколько толчков… — Прекрати, ты ей уже ничем не поможешь! — Скалли коснулась плеча напарника. — Молдер! Тот оставался автоматом. — Молдер! Все без толку! Рот в рот… Несколько толчков… Белое, как мел, лицо. Раскинувшиеся веером по земле волосы. Так выглядит смерть. — Фокс, остановись! Остановись, говорю! — Скалли наклонилась, схватила Молдера за руки. — Фокс, все!!! Из Молдера словно выпустили воздух. Он сел на землю рядом с трупом и закрыл лицо руками. * * * Глаза Хаусхолдер смотрели осмысленно, и Кретски облегченно вздохнул. Выкарабкалась, слава Богу!.. Хаусхолдер подняла руку, поднесла к лицу, коснулась горла. И тоже вздохнула. Один-единственный раз. Через пять секунд Кретски понял, что это был ее последний вздох. И тут же в отдалении завыла сирена, а потом завизжали тормоза подкатившей «скорой». * * * Скалли смотрела на убитого горем напарника и не сразу поняла, что труп рядом с ним перестал быть трупом. — Фокс! Молдер встрепенулся. Эмми судорожно выгнулась, подняла руку, поднесла к лицу, коснулась горла. Будто знакомилась с собственным телом… И разразилась неудержимым кашлем. — Фокс! Она дышит! Сзади сквозь кусты ломился ошалевший гризли, но ни Молдер, ни Скалли не оглянулись. — Вы спасли ее? — донесся голос Уил-брука. — Это она? — Да, — сказала Скалли. — Это она. Сюда срочно нужна «скорая». Кислородные подушки. — Медики сейчас возле дома Уэйда. — Уилбрук развел руки и засунул пистолет под мышку. — Они работают с Люси Хаусхолдер. Ей тоже плохо. Эмми перестала кашлять, открыла глаза, приподнялась, опершись на локоть: — Мне холодно. Я хочу домой. Слава богу, подумала Скалли. И улыбнулась напарнику: — Уже темнеет. Надо быстро убирать ее отсюда. * * * Когда Молдер, оставив спасенную на попечение Скалли и Уилбрука, вернулся к дому Уэйда, там еще находилась «скорая помощь». Но никакой спешки, свойственной процессу спасения человеческой жизни, уже не наблюдалось. Возле «скорой» стояли носилки с пластиковым мешком, в которых перевозят трупы. Рядом топтался агент Кретски с тухлым лицом. Молдер выскочил из машины и бросился к нему: — Что случилось? — Не знаю, — сказал Кретски. — Она вдруг снова начала кашлять. Потом задыхаться. Я вызвал медиков, но когда они приехали, она уже умерла. Сердце у Молдера ухнуло в низ живота. Он растерянно оглянулся, словно искал кого-то. Пробежал глазами по заброшенному дому, по собирающим свое профессиональное барахло врачам. Потом, спотыкаясь, на негнущихся ногах, подошел к носилкам, расстегнул молнию, раздвинул отвороты мешка. Люси лежала тихая и спокойная. Будто спала… Молдер никогда еще не видел у нее такого умиротворенного лица. Это было лицо человека, которому уже ничего в этой жизни не страшно. И тогда Молдер заплакал. * * * Едва стали известны результаты вскрытия, Скалли позвонила на мобильник Молдеру. Мобильник оказался отключенным, но она догадывалась, где партнер зализывает раны, и поехала прямо в ночлежку «Светлый ангел». Она не ошиблась. Длинноволосый Генри Линклейтер сказал, что агент Молдер уже два часа сидит в комнате, которую еще недавно занимала Люси Хаусхолдер. Что он там делает, Линклейтер не знал. Когда Скалли вошла в комнату, Молдер сидел на кровати и рассматривал фотографии. С фотографий все началось, подумала Скалли, фотографиями и заканчивается. Молдер поднял голову: — Ну, что с Эмми? Глаза у него опять были, как у смертельно раненой полицейской собаки. — Она истощена, но врачи говорят, поправится. — Скалли сделала попытку улыбнуться, но ответной улыбки не дождалась. — Они хотят, чтобы Эмми на несколько дней оставили в госпитале. Молдер покивал головой, продолжая перебирать снимки. Скалли села рядом, взяла одну из фотографий. Симпатичная девчушка в белом платьице, чем-то смахивающая на Эмми. Широко открытые глаза, с любопытством смотрящие в объектив. Ничего похожего на затравленный взгляд Хаусхолдер. Но это она, Люси. Видимо еще до того, что произошло двадцать два года назад… — Насколько серьезны раны Эмми? — спросил Молдер. Скалли пожала плечами: — Такое впечатление, что Уэйд ее вообще не похищал. У нее практически нет ран. — Но ведь он тащил ее через лес по крайней мере милю. Скалли снова пожала плечами: — Да, Молдер, я знаю. Я не могу это объяснить, но на ней нет ни царапинки. И никто не хочет об этом говорить. Всех уст— раивает одно то, что она вернулась в целости и сохранности. Молдер сложил фотографии в стопку, вздохнул: — А с Люси разобрались? — Да. Вчера вечером заезжал патологоанатом штата. Я заглянула в результаты вскрытия. — Она утонула, верно? Скалли в третий раз пожала плечами: — В ее легких нашли сплошную воду… Молдер бережно положил фотографии на тумбочку, стиснул кулаки. — Она спасла жизнь Эмми. Скалли тронула его за руку: — Послушай, Молдер!.. Не знаю, что там было между ними, но ты оказался частью этой связи. Ты об этом не думал? Может быть, Люси и умерла за Эмми, но без тебя бы девочку никогда не нашли. Молдер покачал головой: — Я думаю, она не просто умерла за Эмми. Тут нечто большее. — Что ты имеешь в виду? — Я думаю, для Люси это был единственный способ забыть все то, что произошло с нею в детстве. Единственный и последний способ избавиться как от Карла Уэй-да, так и от памяти о нем. Скалли нечего было ответить на это. В конце концов, каждый выбирает свой способ борьбы с памятью, подумала она. И молча прижалась щекой к плечу напарника.