---------------------------------------------


 Кит Ломер
 Памятная записка


 Обладая глубочайшими знаниями в области регулирования деятельности разнообразных группировок, умело разрешая конфликтные ситуации, вызванные столкновениями различных политических взглядов, дипломаты Корпуса предотвратили войну на многих мирах. В частности, на планете Пилястра посол Магнан, используя накопленный опыт…
 Том VII, пленка 43, 487 г.б.э.
 (2948 г. от Рождества Христова).

 Сидя за столом напротив Ретифа, посол Магнан озабоченно посмотрел на него и переложил стопку бумаг с одного места на другое.
 — Эту памятную записку, третью за неделю, только что передал мне Министр Культуры, — произнес он, взяв из стопки верхний листок. — В ней говорится о фракции молодежи, которой необходим спонсор.
 — Веселая молодежь, — заметил Ретиф. — Каждому дитяти не меньше семидесяти пяти лет.
 — Пилястриане — долгожители, — резко сказал Магнан. — Все на свете относительно. В семьдесят пять у них переломный возраст.
 — Это верно. Когда им удается переломать кому-нибудь руки или ноги, они прыгают от восторга.
 — Вот именно. Вы уловили суть стоящей перед нами проблемы. В политической ситуации, сложившейся на Пилястре, молодежное движение играет большую роль, и организация шефства над группой юношей — очень ловкий дипломатический ход с моей… э-э… со стороны Посольства Земли. Когда я подал эту идею, все сотрудники миссии стали наперебой предлагать в спонсоры свои кандидатуры, намереваясь добиться повыше… гм… желаемых результатов и установить отношения с теми, кто, вполне возможно, рано или поздно войдут в правительство Пилястры. И только вы, Ретиф, старший Советник, не захотели нам помочь.
 — Я убежден, что эти хулиганы сумеют организовать любые потасовки без моей помощи, — сказал Ретиф. — Вот если б вы предложили мне стать спонсором фракции врачей, разрабатывающих средство от молодежи…
 — Пилястрианам не до шуток, Ретиф, — резко оборвал его Магнан. — Фракция молодежи, именующая себя, — он посмотрел на листок, который держал в руках, — Сексуально-Спортивным Обществом Реабилитации Атлетов, сокращенно ССОРА, мечтает о спонсоре уже в течение двух недель.
 — Вы хотите сказать, они ждут не дождутся, когда им предоставят помещение, купят форму и снабдят всем необходимым, чтобы они смогли делать пакости с шиком?
 — Если мы не поторопимся, Посольство Гроачи нас опередит. Они очень активно участвуют в жизни страны.
 — Прекрасная мысль, — сказал Ретиф. — Пусть себе опережают. По крайней мере разоримся не мы, а они.
 — Глупости! Я, конечно, не могу приказать вам заняться решением этой проблемы, но… — Магнан умолк, многозначительно посмотрел на Ретифа.
 Ретиф поднял бровь.
 — На мгновение мне показалось, что вы собираетесь сделать недвусмысленное заявление, — сказал он.
 Магнан откинулся на спинку кресла, сцепил пальцы рук на животе.
 — Не будьте наивным. Дипломат с моим опытом никогда не допустит подобной ошибки.
 — Мне нравятся взрослые пилястриане, — Ретиф вздохнул. — Жаль, что им приходится таскать на спинах роговой панцирь весом с полтонны. Хотел бы я знать, сможет ли современная хирургия…
 — Великие небеса, Ретиф! — Магнан подпрыгнул в кресле. — Я поражен, что у вас язык повернулся затронуть столь деликатный вопрос. Разве можно проявлять любопытство по поводу физических уродств других существ?
 — Мне кажется, господин посол, мало кто довольствуется тем, что отпущено ему природой. Если б это было не так, вы ходили бы, все время спотыкаясь о собственную бороду.
 Магнан задрожал.
 — Прошу вас, никогда не разговаривайте с пилястрианами на эту тему.
 Ретиф встал из-за стола.
 — Сегодня в моей программе посещение верфи. Пилястриане строят новый космический лайнер, и мне бы хотелось на него посмотреть. Так что, господин посол, с вашего разрешения…
 Магнан фыркнул.
 — Ваша тенденция заниматься несущественными делами настораживает меня, Ретиф. Если вы начнете работать с группами молодежи, это произведет на всех благоприятное впечатление…
 — Прежде чем связываться с этими группами, неплохо бы выяснить, что они собой представляют. Кто их организовал? На Пилястре имеется три сильных политических партии: к какой из них принадлежит ССОРА?
 — Вы забываете, что они, так сказать, несовершеннолетние. Политика их не интересует… пока.
 — И при чем здесь Гроачи? Почему они проявляют столь неожиданный интерес к захолустному миру? Насколько я знаю, их интересуют только те дела, на которых можно как следует заработать, а на Пилястре нет ничего ценного.
 — По производству стали пилястриане ненамного отстают от гроачи, — важно сказал Магнан.
 — Зачем гроачи сталь, если у них есть диффузионные бомбы?
 Магнан покачал головой, положил стопку бумаг на прежнее место.
 — Кому они продадут бомбы в мирное время? Я предлагаю вам заняться, наконец, настоящей работой: встретьтесь с молодежью, проведите с ними несколько бесед…
 — Прежде чем встретиться с одним из юнцов, — сказал Ретиф, — я должен обзавестись кастетом.
 Ретиф вышел из невысокого здания Посольства Земли, остановил одну из допотопных пилястрианских машин, сел в нее, облокотился о деревянный поручень. Машина медленно поехала по городу, направляясь к верфи. Дул легкий бриз, в воздухе пахло свежей рыбой. Вдоль мощеной дороги стояли невысокие дома; несколько пилястриан возились в огородах, хрипло дыша, с трудом передвигаясь под тяжестью огромных роговых панцирей. По тротуарам шли юнцы, быстро перебирая короткими, покрытыми чешуей, ногами. Шофер — судя по золотым полосам на спине, из гильдии рабочих, — чуть увеличил скорость. Машина вкатилась в огромные ворота верфи и остановилась.
 — Доставил я тебя так скоро, как сумел, — сказал шофер по-пилястриански. — Мне ведомы пути всех голоспинных: они всегда торопятся куда-то.
 Ретиф соскочил с машины, протянул ему монетку.
 — Тебе надо стать профессиональным гонщиком, — посоветовал он. — Ты — лихач.
 Пройдя захламленную площадку, Ретиф постучал в дверь старенькой хижины. Заскрипели половицы, дверь распахнулась. На пороге стоял мощный старец с жесткой чешуей на лице.
 — Пусть сон твой будет долог, — сказал Ретиф. — Если не возражаешь, я пройдусь по верфи. Мне говорили, сегодня началась сборка корпуса нового лайнера, который вы строите.
 — Глубины пусть тебе приснятся, — пробормотал старец и махнул мощной рукой в направлении беспанцирных пилястриан, столпившихся у одного из подъемников. — О корпусе ж юнцы намного лучше знают меня, хранителя бумаг, не боле.
 — Я тебя понимаю, дружище, — сочувственно сказал Ретиф. — Когда я гляжу на молодых, мне тоже становится грустно. Среди тех бумаг, которые ты охраняешь, нет ли, случайно, чертежей лайнера?
 Сторож кивнул. Шаркая ногами, он подошел к ящикам картотеки, сунул руку в один из них, достал кипу чертежей и положил их на стол. Ретиф наклонился, стал водить пальцем по линиям…
 — Что здесь делает голоспинный? — рявкнул позади него чей-то голос. Ретиф повернулся. Юнец с тяжелыми чертами лица, завернутый в мантию, стоял у открытой двери. Его желтые глаза-бусинки с чешуйчатыми веками злобно сверкали.
 — Я приехал посмотреть на ваш новый лайнер, — сказал Ретиф.
 — Мы не любим, когда иностранцы суют нос не в свое дело, — отрезал юнец, и в этот момент взгляд его упал на чертежи, лежавшие на столе.
 Юнец зашипел от ярости.
 — Безмозглый рогоносец! — заорал он, глядя на сторожа, и сделал шаг вперед. — Пусть тебе всегда снятся кошмары! Немедленно спрячь планы корабля!
 — Это я виноват, — сказал Ретиф. — Я не знал, что ваш проект — секретный.
 Юнец замер на месте, неуверенно посмотрел на Ретифа.
 — Кто тебе сказал, что он секретный? Зачем нам что-то скрывать?
 — Именно это я и хотел бы выяснить, — ответил Ретиф.
 Челюсти юнца задвигались, он растерянно помотал головой.
 — Нам нечего скрывать. Мы просто строим пассажирский лайнер.
 — В таком случае я просмотрю чертежи. Вдруг мне когда-нибудь захочется купить на него билет?
 Ни слова не говоря, юнец повернулся и вышел. Ретиф посмотрел по сторонам, ухмыльнулся.
 — Побежал звать на помощь своего старшего брата. У меня возникло такое ощущение, что мне не удастся изучить эти чертежи в спокойной обстановке. Ты не возражаешь, если я сниму с них копии?
 — Конечно нет, о легконогий, — сказал старый пилястрианин. — Мне стыдно за невежливых щенков.
 Ретиф вынул из кармана небольшой фотоаппарат, начал щелкать затвором.
 — Чума пусть поберет юнцов проклятых, — проворчал сторож. — Наглеют, негодяи, с каждым часом.
 — Почему бы вам, взрослым, не усмирить их?
 — Угнаться за юнцами невозможно, к тому же поведение их странно. В былые дни мы свято чтили старцев.
 — Полиция…
 — Ха! — торжественно громыхнул старый пилястрианин. — Достойных нет средь них, и до сих пор мы обходились силами своими.
 — А почему ты считаешь их поведение странным?
 — Они, к несчастью, вожаков избрали, и одного из них зовут Темнила. Боюсь, что заговор они готовят. — Он посмотрел в окно. — Юнцы идут, а с ними — мягкотелый.
 Ретиф сунул фотоаппарат в карман, выглянул в окно. К избушке подходила группа юнцов во главе с гроачи, голову которого украшал причудливый разноцветный гребешок.
 — Военный атташе из посольства гроачи, — задумчиво сказал Ретиф. — Интересно, что общего у него с юнцами? Какую новую пакость они готовят?
 — Ты прав, они сошлись не для того, чтобы прославить наше государство. Беги, проворный, торопись, а я тем временем вниманье отвлеку их.
 — Уже ухожу. Но только куда?
 — Вот черный ход. — Сторож вытянул руку. — На наших берегах желаю отдохнуть тебе душою, — добавил он и подошел к двери.
 — Спасибо, дружище, — сказал Ретиф. — Я тоже тебе этого желаю.
 Он вышел во двор, остановился и, когда из избушки до него донеслись разгневанные голоса, зашагал к воротам.
 Прошел час, наступил второй вечер третьего цикла. Ретиф вышел из технической библиотеки посольства, открыл дверь в свой кабинет, включил свет. На его столе под пресс-папье лежала записка:
 «Ретиф! Вам надлежит присутствовать на дипломатическом обеде в первый вечер четвертого цикла. Состоится короткая, по, надеюсь, торжественная церемония назначения спонсора ССОРА. Это событие будет надлежащим образом отражено в прессе, так как, несмотря на занятую вами позицию, я пригласил журналистов из многих газет и журналов».
 Ретиф фыркнул, посмотрел на часы: до приема оставалось совсем мало времени. Можно было успеть разве что доехать до дома на тихоходном пилястрианском транспорте, переодеться и вернуться обратно.
 Выйдя из посольства, Ретиф сел в местный автобус, прошел назад, остановился на площадке, глядя на Бету — желтое солнце, поднимающееся над горизонтом. На море сейчас начался прилив, вызванный основным солнцем и тремя лунами; соленый воздух был свеж и прохладен. Ретиф поежился, поднял воротник куртки. Через полчаса, когда взойдет первое полуденное солнце, нечем будет дышать, но от этой мысли Ретифу не стало теплее.
 В автобус вошли два юнца. Не глядя по сторонам, они решительным шагом направились к задней площадке. Ретиф внимательно посмотрел на них, отошел от поручней, чуть напряг мышцы.
 — Ближе не подходите, дети, — громко сказал он. — На этой телеге куча свободных мест, а я хочу помечтать в одиночестве.
 — Нас интересует некая пленка, — глубоким, отнюдь не юношеским голосом пробормотал юнец, шедший впереди. Двигался он неуклюже, фигуру его скрывал просторный, наглухо застегнутый плащ. Видимо, скоро ему предстояло стать взрослым.
 — Я не люблю повторять, — сказал Ретиф. — Вы мне мешаете.
 Два юнца подошли ближе; их узкие рты были перекошены злобой. Ретиф выставил ногу, зацепил ею за чешуйчатую голень юнца-переростка, сильно толкнул его в грудь. Неуклюжий пилястрианин взмахнул руками и свалился, как сноп. В ту же секунду Ретиф перескочил через его тело и спрыгнул с автобуса, в то время как второй юнец атаковал место, на котором Ретиф только что стоял. Землянин весело помахал рукой незадачливой парочке, вскочил в кузов первой попавшейся машины. Юнцы медленно вышли из автобуса и, повернув крохотные головы, глядели, как их предполагаемая жертва удаляется в неизвестном направлении.
 Зачем им понадобилась пленка? Ретиф достал сигару, раскурил ее. Как бы то ни было, они опоздали. Пленка находилась в архиве посольства, снимки в фотокартотеке. Чертежи пассажирского лайнера, как выяснилось, были идентичны чертежам боевого крейсера Марк XXXV, использовавшегося Соглашателями двести лет назад. И хотя ведущие галактические державы никогда не взяли бы это старье на вооружение, в захолустье крейсер являлся силой, с которой нельзя было не считаться.
 Но откуда эти двое узнали о пленке? Когда он снимал чертежи, в избушке, кроме сторожа, никого не было, а Ретиф мог бы поклясться, что старый пилястрианин ничего им не сказал.
 Если, конечно, его не заставили…
 Ретиф нахмурился, выбросил сигару за борт, подождал, пока машина замедлит ход у очередной лужи, соскочил на землю и пошел на верфь.
 Дверь, сорванная с петель, была прислонена к стене. Ретиф заглянул в избушку. По всему было видно, что старик не сдался без боя.
 След от мешка, который волочили по земле, — или нечто очень на него похожее, — начинался у черного хода избушки и заканчивался, как оказалось, у пакгауза.
 Ретиф посмотрел по сторонам. Стоял полдень четвертого цикла, рабочие нежились в мелких водах пруда. Вытащив из кармана небольшой инструмент с несколькими лезвиями, Ретиф начал ковыряться в замке. Услышав щелчок, он приоткрыл дверь и осторожно зашел внутрь.
 Перед ним лежали сваленные в кучу тюки. Ретиф включил потайной фонарик, расположенный в ручке инструмента, внимательно осмотрелся. Несколько тюков казались примятыми, рядом с ними на полу не было пыли. Не задумываясь, Ретиф полез наверх. В круглом углублении, образованном рядами тюков, лежали связки тряпья, а среди них — старый пилястрианин с мешком на голове.
 Ретиф быстро спрыгнул вниз, перерезал веревки, стягивающие мешок, снял его, отбросил в сторону.
 — Это я, дружище, — сказал он. — Незнакомец, который сунул нос не в свое дело.
 Старик задрыгал кряжистыми ногами, попытался встать, вновь упал на кучу тряпья.
 — Будь прокляты те колыбели, которые укачивали их, — проревел он. — Но помоги мне на ноги подняться, и отомщу я юному Темниле. Он от меня не скроется нигде. Я буду следовать за ним повсюду, найду в бездонной тине Моря Пыток, коль он надумает туда бежать.
 — Как же я помогу тебе встать? Может, позвать кого-нибудь?
 — О, нет. Коварные юнцы неподалеку. Я не хочу, чтоб ты расстался с жизнью.
 — Сомневаюсь, что они пойдут на убийство.
 — Ты плохо знаешь их. — Старый пилястрианин повернул голову. — Взгляни сюда. Будь кожа у меня чуть-чуть потоньше…
 Ретиф посветил фонариком. Из глубокой царапины на шее старика сочилась пурпурная кровь. Раздался звук, напоминающий крик тюленя: пилястрианин тихонько рассмеялся.
 — Предателем они меня назвав, пилили долго лезвием по шее, но тщетны оказались их попытки. Тогда они меня, как тюк, связали, мешок надели на голову старый и удалились, обещав вернуться с оружьем, чтобы жизнь мою забрать.
 — С оружием? Я думал, оно запрещено…
 — Их гений злой, тот самый мягкотелый, достанет негодяям что угодно. Он дьяволу огонь доставит в ад, коль выгоду почувствует свою.
 — Опять гроачи, — пробормотал Ретиф. — Интересно, что ему нужно?
 — Признаться должен я, о чужеземец, что я сказал, зачем ты приходил, пока не знал их замыслов преступных. Поведать я могу тебе о многом, но умоляю, помоги мне встать: воспользуйся стоящей здесь лебедкой.
 Следуя указаниям пилястрианина, Ретиф зацепил его крюком за панцирь, привел лебедку в действие. Огромный старец медленно поднялся в воздух, затем начал опускаться, двигая руками и ногами, как краб клешнями. В нескольких сантиметрах от пола он сорвался с крюка, шлепнулся на живот и медленно поднялся на ноги.
 — Благодарю тебя, о легконогий, — сказал он. — Отныне телочки чудесные мои принадлежат тебе в такой же мере, как мне, и это так же верно, как то, что Гонг меня зовут с рожденья.
 — Очень приятно, Гонг. Меня зовут Ретиф. Я рад буду познакомиться с твоими дамочками, но в данный момент мне бы хотелось выбраться отсюда как можно скорее.
 Гонг небрежно оперся могучей спиной о ряд тюков с высушенными водорослями, напряг мышцы. Огромная кипа заколебалась, медленно сдвинулась с места.
 — Я многотерпелив, но в гневе преследую врагов неумолимо, — торжественно произнес он. — Остерегись, Темнила!
 — Постой, — внезапно сказал Ретиф и принюхался. — Чем это пахнет? — Он посветил фонариком на пол, увидел темное пятно. — Какой груз здесь хранился, Гонг? И где он сейчас?
 Гонг задумался.
 — Канистры здесь стояли. — Старый пилястрианин вздохнул. — Покрашенные в страшный цвет зеленый, четыре невысокие канистры — их привезли сюда вчера гроачи. Когда же тьма настала в первый вечер второго цикла, несколько юнцов канистры погрузили на корабль с названьем очень странным: «Скальный Мох».
 — Космический скуттер ДКЗ для особо важных персон. Не знаешь, кто должен на нем лететь?
 — Неведомо мне это, и роли не играет никакой. Давай потом с тобой обсудим грузы, сначала отомстить юнцам я должен.
 — Не торопись, Гонг. Только одно вещество перевозится в канистрах и пахнет так, как это пятно на полу. Я говорю о титаните, взрывчатая сила которого не меньше, чем у некоторых ядерных устройств.
 Бета садилась за горизонт, когда Ретиф и запыхавшийся Гонг подошли к трапу, ведущему в открытый люк дипломатического скуттера «Скальный Мох». Рядом с трапом стояла сторожевая будка. Гонг заглянул в нее, укоризненно покачал головой.
 — Какие времена! Ушел с поста охранник и дрыхнет в тине, в этом нет сомненья!
 — Поднимемся на борт, — предложил Ретиф.
 На скуттере было тихо, горел мягкий свет. На полу стояла большая коробка, валялись ролики, а рядом с ними — два железных лома, вносящие диссонанс в картину роскоши и комфорта. Гонг порылся в коробке, пожал плечами.
 — Как любопытно. Что это такое? — спросил он, доставая желто-зеленую пилястрианскую мантию, металлический браслет и пачку каких-то документов.
 — Желтое с зеленым, — пробормотал Ретиф. — Цвета какой-то политической партии…
 — Сего не знаю. — Гонг посмотрел на браслет и протянул его Ретифу. — А здесь есть буквы.
 — ССОРА, — прочитал Ретиф и посмотрел на своего спутника. — Нам надо как можно скорее попасть в посольство.
 Проходя мимо сторожки, Ретиф услышал какой-то звук и, не оглядываясь, отпрянул в сторону. Пилястрианин, пытавшийся на него напасть, пробежал по инерции несколько шагов и попал в объятия Гонга, страстно прижавшего юнца к своей груди.
 — Неплохая добыча. Гонг, — заметил Ретиф. — Откуда он взялся?
 — Навозный жук скрывался за сторожкой, — прогрохотал старый пилястрианин. Юнец изо всех сил колотил руками и ногами по роговому панцирю, но Гонг, казалось, не замечал этого.
 — Держи его крепче, — посоветовал Ретиф. — По-моему, он собирается тебя укусить.
 — Не бойся. Я неуклюж, конечно, но все еще не жалуюсь на слабость.
 — Спроси у него, куда они спрятали титанит.
 — Вопрос ты понял, слабоумный червь? — проревел Гонг. — Изволь тотчас ответить мне, паршивец, иль я тебя сломаю, как тростинку!
 Юнец захрипел.
 — Если ты не хочешь выдавить из него сок, — сказал Ретиф, — ослабь немного свои объятия.
 Гонг поднял пленника высоко над головой и со всего размаху швырнул его об землю. Стекла в сторожке задрожали. Юнец глядел на своего мучителя злобным взглядом и лязгал челюстями.
 — Он — один из тех, кто на меня напал в моей избушке, — пояснил Гонг. — В содеянном грехе себя кляня, немедленно он все расскажет старцу.
 — Он же пытался познакомиться со мной в автобусе, — сообщил Ретиф. — Шустрый мальчик.
 Юнец, встав на четвереньки, бросился наутек. Ретиф наступил на полу длинного плаща; ткань с треском порвалась, обнажив спину пилястрианина.
 — Клянусь Яйцом Великим! — воскликнул Гонг. — Ведь это не юнец! Куда ж исчез его гигантский панцирь?
 Ретиф задумчиво посмотрел на спину, испещренную шрамами.
 — Я думал, он только начинает стареть, а оказывается…
 — Но это невозможно! — растерянно вскричал Гонг. — Из панциря идут под кожу нервы, и самые великие хирурги бессильны отделить его от тела и жизнь пациенту сохранить.
 — Тем не менее, факт налицо. Я предлагаю тебе захватить с собой этого дитятю и убраться отсюда как можно скорее. Его друзья могут появиться здесь с минуты на минуту.
 — Слишком поздно, — сказал Гонг. Ретиф повернулся. Из-за сторожки вышли трое юнцов.
 — Похоже, ССОРА сегодня разбушевалась, — сказал Ретиф. — А где ваш закадычный друг? — обратился он к приближающейся троице. — Где ваш маленький петушок с глазами на палочках? Небось отсиживается в своем посольстве, радуясь, что святые простачки делают за него всю грязную работу?
 — Укройся за моей спиной, Ретиф, — громыхнул Гонг.
 — Ату их, дружище! — Ретиф наклонился, подобрал с земли тяжелый железный прут. — Я буду прыгать и отвлекать их внимание!
 Гонг заревел и набросился на незрелых пилястриан. Они попытались окружить его… один из них споткнулся, упал. Ретиф взмахнул железным прутом, который он только что так удачно засунул между ног первому нападавшему, и ударил второго по голове. Юнец передернул плечами, повернулся, и в этот момент Гонг обхватил его сзади и отшвырнул к сторожке.
 Ретиф нанес второй удар, третий… Юнец растянулся на земле, по лицу его медленно текла пурпурная кровь. Двое оставшихся в строю членов ССОРА торопливо удалились, прихрамывая на ходу.
 Тяжело дыша, Ретиф бросил железный прут на землю.
 — У молодых — чугунные головы, — сказал он. — Хорошо бы как следует их проучить, но время не ждет. Не знаю, кого гроачи собирались взорвать, но они играют только по крупному, а четырех канистр титанита достаточно, чтобы скуттер разнесло на мелкие кусочки и пассажиры превратились в атомную пыль.
 — Их заговор сорвался, — прогремел Гонг. — Но для чего им это было надо?
 — Гроачи что-то готовят. И мне кажется, они не посвятили ССОРА в свои планы.
 — А кто вожак у них? — Гонг пнул ногой поверженного юнца. — Ответь мне, соня!
 — Не возись с ним, Гонг. Свяжем их обоих и оставим здесь. Я знаю, где можно найти вожака, о котором ты говоришь.
 Банкетный зал с низким потолком был переполнен. Ретиф обежал взглядом столы, высматривая бледные лица землян, сидящих рядом с огромными, навечно закованными в панцири, пилястрианами. На другом конце зала Магнан встал с кресла, помахал рукой. Воздух вибрировал: музыка, не воспринимаемая человеческим слухом, звучала в инфразвуковом диапазоне. Ретиф подошел к Магнану, сел рядом с ним.
 — Извините меня за опоздание…
 — Для меня большая честь, что вы вообще соизволили прийти, — ледяным тоном произнес Магнан и повернулся к пилястрианину, сидевшему по его левую руку. — Какая прекрасная музыка, господин министр! Она просто чарует! Сколько в ней веселья и радости!
 Старец уставился на него глазами-бусинками.
 — Вы присутствуете на панихиде. Исполняется национальный Плач Скорби по Невылупившимся из Яйца, — сказал он на международном земном языке.
 — О, — сказал Магнан, — как это интересно. Классический подбор инструментов.
 — Соло для дрюна, — сообщил министр, подозрительно глядя на посланника Земли.
 — Почему бы вам не сознаться, что вы не слышите никакой музыки? — громким шепотом спросил Ретиф. — И если вам нетрудно уделить мне минутку внимания…
 Магнан откашлялся.
 — Теперь, когда мистер Ретиф, наконец, почтил нас своим присутствием, можно начать церемонию назначения спонсора…
 Положив локти на стол, Ретиф наклонился к Министру Культуры Пилястры.
 — Что вы знаете об этих молодежных группировках, которые называют себя ССОРА, господин министр? — спросил он.
 — Ничего, — громыхнул старец. — По мне всех юнцов, пока они не отрастят панцирей и не научатся отвечать за свои поступки, надо держать в загонах вместе со скотом.
 — Нельзя забывать о том, что энергию молодых необходимо рационально использовать, — назидательным тоном заявил Магнан.
 — В трудовых лагерях, — отрезал министр. — В дни нашей юности нас отдавали в бригады, вычерпывающие ил со дна морей. Я сам не один год волочил драгу.
 — Сейчас не старые времена. На нас лежит обязанность позаботиться о молодом поколении, чтобы потом юнцы с радостью вспоминали золотые часы своего счастливого детства.
 Министр фыркнул.
 — На прошлой неделе, в один из золотых часов, они окружили меня и закидали переспелыми фруктами навозного дерева.
 — Нормальное проявление чисто детской несдержанности! — вскричал Магнан. — Присущая им чувствительность…
 — В том хаме, который только что сюда зашел, — министр ткнул вилкой в сторону стоявшего на пороге юнца, — чувствительных мест не найти даже с помощью взрывчатки.
 — Да ведь это наш почетный гость, — сказал Магнан. — Очень милый юноша. Кажется, его зовут Чернила…
 — Темнила, — поправил Магнана Ретиф. — Девять футов подлости и наглости. Господин посол, я…
 Магнан поднялся на ноги, постучал по хрустальному бокалу. Все пилястриане, почувствовав неприятные для себя ультразвуковые колебания, наморщили лбы, начали возбужденно переговариваться. Магнан постучал громче. Министр втянул голову в плечи, закрыл глаза. Несколько старцев встали из-за стола, пошли к выходу. В зале стало шумно. Магнан застучал по бокалу с удвоенной силой; хрусталь разбился с мелодичным звоном, зеленое вино растеклось по скатерти.
 — Во имя Великого Яйца! — пробормотал министр и глубоко вздохнул.
 — Я приношу свои глубочайшие извинения… — Магнан судорожно схватил салфетку, принялся тыкать ей в расползшуюся лужу.
 — Жаль, что бокал разбился, — заметил Ретиф. — Через минуту вы бы очистили зал от публики, и тогда, быть может, мне удалось бы сказать вам несколько слов. Дело в том, господин министр, — продолжал он, обращаясь к пилястрианину, — что мне необходимо проинформировать вас о…
 — Внимание! — громко сказал Магнан, вновь поднимаясь на ноги. — Прибыл наш почетный гость, и комиссия по назначениям тоже в сборе. Я рад объявить, что мистер Ретиф, Советник нашей Миссии, прошел жесточайший отбор, а затем победил в конкурсе кандидатов, претендующих стать спонсорами молодежных групп.
 Ретиф дернул Магнана за рукав.
 — Подождите меня представлять, — попросил он. — Я хочу появиться неожиданно — это создаст необходимый драматический эффект.
 Магнан одобрительно посмотрел на него сверху вниз.
 — Наконец-то вы начали входить во вкус дела, — прошептал он и вновь повернулся к своей аудитории. — Я приглашаю высокого гостя подняться вместе со мной на трибуну… Репортеры наверняка захотят снять церемонию презентации…
 Он вышел из-за стола, направился к невысокому помосту, расположенному в центре зала, забрался на него и встал рядом с молодым пилястрианином, ослепительно улыбаясь в ближайшую камеру.
 — Я счастлив, что мне еще раз представился случай выразить глубочайшее удовлетворение во поводу того, что молодежные группы, наконец, обретают спонсора, — медленно произнес он, следя за журналистами, строчащими в блокнотах. — Мы гордимся тем, что с этой минуты будем иметь отношение к тем великим делам, которые ССОРА совершит в ближайшие годы… — Магнан умолк, глядя, как мощный старец вскарабкался на платформу с другой стороны и остановился позади почетного гостя, который кивал головой направо и налево, не замечая ничего и никого вокруг.
 В то же самое время Ретиф протискался через толпу и остановился прямо перед Темнилой. Тот уставился на него, вздрогнул, выпрямился во весь рост.
 — Ты меня знаешь. Темнила, — громко сказал Ретиф. — А я слышал о тебе от старца по имени Гонг перед тем, как ты попытался отрубить ему голову. Помнишь? Это было в той самой избушке, где я просматривал чертежи боевого крейсера, который вы строите.
 Взревев от ярости, Темнила протянул к Ретифу руки и придушенно вскрикнул, когда Гонг обхватил его сзади и оторвал от пола.
 — Я рад, что репортеры решили сегодня прийти к нам на прием, — сказал Ретиф, обращаясь к растерявшимся журналистам. — Дело в том, что Темнила, являясь начальником верфи, решил построить боевой крейсер и договорился с одним ловкачом из посольства гроачи о поставках оружия и амуниции. Впоследствии, как я предполагаю, ССОРА намеревалась захватить власть на Пилястре, а также, под руководством своих союзников гроачи, развязать ограниченную межзвездную войну с Фламинго или другим близлежащим миром.
 Магнан обрел дар речи.
 — Вы что, с ума сошли, Ретиф? — закричал он срывающимся голосом. — За ССОРУ поручилось Министерство Молодежных Дел!
 — Это министерство давно пора упразднить, — сказал Ретиф и посмотрел на Темнилу. — Хотел бы я знать, замешан ли ты в организации диверсии, которая должна была состояться сегодня вечером? После взрыва скуттера «Скальный Мох» нашлось бы множество улик, говорящих о причастии к этой акции ССОРА Гроачи немедленно направили бы ноту протеста в Главное Управление, обвинив в происшедшем посольство Земли, которое назначило спонсора фракции молодежи.
 — «Скальный Мох»? — удивленно произнес Магнан. — Но, ведь… Ретиф! Этого быть не может! Группа ССОРА собиралась отправиться завтра на нем в круиз!
 Внезапно Темнила взревел, рванулся изо всех сил. От неожиданности Гонг ослабил захват, и в мгновение ока пленник оказался на свободе. Спрыгнув с платформы, он кинулся к выходу из зала, ловко увертываясь от неуклюжих старцев. Магнан смотрел на него, раскрыв рот.
 — Гроачи, как всегда, вели двойную игру, — сказал Ретиф. — После того, как цель их была бы достигнута и земляне опорочены, они намеревались избавиться от юнцов.
 — Что вы стоите как истукан? — взвыл Магнан, сверкая глазами. — Если этот Темнила — главарь банды, его необходимо обезвредить! — Он попытался спрыгнуть с платформы; Ретиф едва успел схватить его за руку.
 — Подождите! У вас столько же шансов выйти из зала, как у рыбы — вырваться из сети. Разве вы не видите, что здесь творится?
 Минут через десять толпа начала потихоньку расходиться.
 — Теперь пройти мы сможем, — сказал Гонг по-пилястриански. — Смелей, вперед!
 Он осторожно слез с платформы и пошел к дверям, расталкивая старцев мощными плечами. Ретиф и Магнан шли за ним следом.
 В вестибюле Ретиф схватил телефонную трубку, набрал номер. Никто не ответил. Он набрал другой номер…
 — Безнадежно. — Подождав несколько секунд, Ретиф бросил трубку. — Придется ловить машину.
 Альфа, голубое солнце, едва проглядывало из-за низких облаков. Плоские тени лежали на грязной улице. Ретиф, Магнан и Гонг остановили невысокий грузовик, забрались в кузов. Гонг, кряхтя, сел на деревянный пол, заскрипевший под его тяжестью.
 — О, как бы я хотел избавиться от ноши, как тот юнец фальшивый, червь никчемный, — со вздохом сказал он. — Мне вскоре предстоит уйти на отдых, где не дадут мне никакой работы и будут лишь кормить один раз в сутки. Ждет каждого из нас судьба такая, и рыбака, и первого министра. Нет! Лучше быть на берегу песчинкой, чем праздно проводить тысячелетья и ощущать при том свою никчемность.
 — Вот что, — сказал Ретиф. — Вы с Гонгом поезжайте в полицейское управление, а я сойду. Хочу проверить одну свою догадку. И возвращайтесь поскорее, на тот случай, если она, к великому моему сожалению, подтвердится.
 — Что?.. — ошарашенно спросил Магнан.
 — Иди, Ретиф. Пусть путь твой будет легок, — сказал Гонг.
 Машина проезжала мимо ворот верфи. Ретиф соскочил на землю, побежал к космическому скуттеру. В сторожке по-прежнему никого не было. Двое связанных юнцов куда-то исчезли.
 — Плохо жить в захолустье, — пробормотал Ретиф. — Полиция бездействует.
 — Он спрятался за сторожку и стал ждать. Альфа светила, но не грела. Было холодно…
 Судя по грохоту, внезапно раздавшемуся у трапа, там столкнулись два танка. Ретиф осторожно выглянул из-за угла, увидел гиганта-Гонга, сцепившегося с высоким, мощным пилястрианином. Крохотная фигурка сбежала с трапа, обогнула сражавшихся, помчалась к воротам. Ретиф сделал шаг вперед и схватил улепетывающего со всех ног гроачи.
 — Привет, Йиф, — вежливо сказал он. — Что за спешка?
 — Отпустите меня, Ретиф, — прошипело бледнолицее существо. — Эти бегемоты подрались, потому что не смогли решить, кто из них должен разорвать меня на части!
 — Я их понимаю. Попробую что-нибудь для вас сделать… не бесплатно, разумеется.
 — Я обращаюсь к вам, — хрипло прошептал Йиф, — как к собрату-дипломату, собрату-инопланетянину, собрату-мягкотелому.
 — Почему бы вам не обратиться к Темниле, как к собрату-конспиратору? Сидите смирно, и, может, мне удастся сохранить вам жизнь.
 Гигант поднял своего соперника в воздух и швырнул об землю.
 — Того, кто победил, зовут Гонг, — сообщил Ретиф. — Хотел бы я знать, с кем он подрался и, главное, зачем?
 Гонг взял неподвижно лежащего пилястрианина за ноги и поволок его к трапу. Ретиф подтолкнул Йифа к сторожке.
 — Спрячьтесь и не вздумайте улизнуть. Все равно я бегаю быстрее вас. Оставайтесь на месте, а я пойду, посмотрю, в чем там дело. — Он вышел из-за сторожки и окликнул Гонга.
 Пыхтя, как паровоз, старец бросил свою жертву и подошел к Ретифу.
 — Приветствую тебя, о легконогий! — воскликнул он. — Решил проверить ты свою догадку, а я — свою. По улице мы проезжали тихо, когда навстречу нам попался старец: он странным показался мне каким-то. Решил я проследить, куда пойдет он, — и, посмотри! — ведь это же Темнила, надевший на себя специально панцирь! Теперь, Ретиф, мне многое открылось!
 Ретиф присвистнул.
 — Значит, юнцы вовсе не такие молодые, какими они хотели казаться. Похоже, кто-то облагодетельствовал нескольких пилястриан за счет всех остальных.
 — Не кто иной, как мягкотелый это, — сказал Гонг. — Давай его сюда, Ретиф, я видел, как ты его поймал. Не медли.
 — Подожди, Гонг. Не горячись…
 Старец ухмыльнулся, подмигнул Ретифу одним глазом и взревел:
 — Я должен отомстить! И я проверю, насколько мягок этот мягкотелый! Ту слизь, в которую он превратится, я разолью по маленьким бутылкам, чтоб каждый из родных сей мерзкой твари имел возможность схоронить останки!
 Ретиф увидел краешком глаза какое-то движение, бросился за гроачи вдогонку, поймал его футов через пятьдесят и за шиворот подтащил к Гонгу.
 — Я передаю его тебе из рук в руки, Гонг, — сказал он. — Мне известно, какое огромное значение придаете вы, пилястриане, ритуальной мести.
 — Пощады! — просипел Йиф, и тонкие трубочки, на концах которых были расположены его глаза, закачались из стороны в сторону. — У меня дипломатическая неприкосновенность!
 — Но я не дипломат! — прогрохотал Гонг. — С чего ж начать мне? Пожалуй, с этих неприличных глаз, которые вращаются все время…
 — Послушай, мне пришла в голову блестящая мысль! — воскликнул Ретиф. — Может, ты откажешься — в виде исключения, разумеется, — от мести, если Йиф обещает построить на вашей планете Медицинский Центр, где хирурги-гроачи будут избавлять старцев от панцирей?
 Гонг заколебался, неуверенным тоном произнес:
 — Ты только посмотри на эти глазки! Какое наслажденье получу я, срывая их по очереди каждый?
 — Ссоглассен, — прошипел Йиф. — Клянуссь, самые лучшие наши хирурги… миллионы хирургов… новейшее оборудование…
 — О, неужель мечте моей не сбыться? Хочу я посидеть на негодяе, услышать, как трещат, ломаясь, кости под грузом тела моего большого!
 — Ты станешь легче перышка, — прошептал Йиф. — Будешь порхать, как птичка. Возрадуешься, обретя вторую молодость…
 — А может, хоть один глазок мне вырвать? Ведь у него останется четыре…
 — Играй по правилам, — сказал Ретиф.
 — Ну, ладно.
 — Вот и договорились. — Ретиф повернулся к гроачи. — Йиф, вас отпускают под честное слово дипломата, инопланетянина и мягкотелого. Хирургическое искусство гроачи станет экспортом, от которого они получат куда больше выгод, чем от продажи оружия. Взамен Гонг откажется от намерения посидеть на вас, а я не подам на гроачи в суд за вмешательство во внутренние дела независимого иностранного государства.
 За спиной Гонга послышались какие-то звуки. Скидывая с себя тяжелый панцирь. Темнила встал на ноги… и в это время Гонг схватил его, поднял высоко над головой и понес к открытому люку скуттера.
 — Эй! — воскликнул Ретиф. — Что ты делаешь?
 — Я разберусь с ним сам, Ретиф, не бойся. Получит то, что заслужил, Темнила. Хотел он путешествовать в комфорте? Исполнится сейчас его желанье!
 — Там титанит!
 — Не становись мне поперек дороги и знай, Ретиф, теперь мне не до шуток. Он — мой, и я не откажусь от мести. — Гигант-пилястрианин, продолжая держать свою ношу высоко над головой, исчез в открытом люке.
 — Гонг по-настоящему разозлился, — заметил Ретиф, обращаясь к гроачи, выпучившему все свои пять глаз и находившемуся в полуобморочном состоянии.
 — К сожалению, у меня слишком мало сил, чтобы помешать ему исполнить задуманное. Впрочем, будем надеяться, он просто решил напугать Темнилу до смерти.
 Гонг вышел из люка, спустился но трапу.
 — Что ты с ним сделал? — спросил Ретиф.
 — Нам лучше удалиться поскорее, — громыхнул Гонг. — Тот, кто стоит в пятидесяти ярдах от звездолета, что стартует в космос, расстаться с жизнью может моментально.
 — Ты хочешь сказать…
 — Автопилот настроен на планету, где мягкотелые живут гроачи. Последний сон Темнилы будет долог.
 — Красиво рвануло, — сказал Ретиф. — Впрочем, вы, должно быть, сами видели…
 — Ничего я не видел! — возмущенно произнес Магнан. — Как я ни увещевал этого Ганга… Донга…
 — Гонга.
 — …грубиян замотал меня в мой собственный плащ и положил под какое-то дерево. Вне всякого сомнения я упомяну о столь неслыханном нарушении этикета в ноте протеста, которую вручу Министру Иностранных Дел. — Магнан сделал пометку в блокноте.
 — Что-нибудь говорят о постройке нового Медицинского Центра?
 — Благороднейшее, великодушнейшее начинание! — вскричал Магнан. — Честно говоря, я был просто поражен! Мне кажется, мы судили гроачи слишком строго.
 — Я слышал, в Министерстве Молодежных Дел разразился скандал. Если верить слухам, фракция молодежи распущена.
 Магнан откашлялся, зашелестел бумагами.
 — Я… э-э… объяснил репортерам, что вчерашнее…
 — Фиаско.
 — …недоразумение было вызвано необходимостью спровоцировать подозреваемых, чтобы вывести их на чистую воду. Что же касается взрыва дипломатического скуттера для особо важных персон и предполагаемой гибели Темнилы…
 — Пилястриане все понимают, — сказал Ретиф. — И у них действительно существует ритуальная месть. Йифу крупно повезло: на нем не было крови. Это единственное, что его спасло.
 — Гроачи воспользовались дипломатическими привилегиями и нарушили закон, — сказал Магнан. — Мне думается, нота протеста… нет, лучше неофициальная памятная записка…
 — Автопилот скуттера был настроен на планету гроачи, — перебил его Ретиф. — Взрыв произошел после того, как «Скальный Мох» лег на заданный курс. Примерно через месяц-другой осколки корабля прибудут по месту назначения. Я думаю, эту памятную дату гроачи сами запишут в своих календарях и впредь будут шарахаться от Пилястры, как черт от ладана.
 — Но нелегальное использование…
 — К тому же, чем меньше вы составите бумаг, тем труднее будет упрекнуть вас в каком-нибудь недоразумении, если что-то переменится.
 — Это верно. — Магнан поджал губы. — Вот теперь вы мыслите конструктивно, Ретиф. Мы еще сделаем из вас настоящего дипломата. — Он снисходительно улыбнулся.
 — Сегодня вам не удастся испортить мне настроение. — Ретиф встал из-за стола. — Я беру отпуск на две недели… если, конечно, вы не возражаете, господин посол. Мой друг, Гонг, обещал показать мне один южный остров, где прекрасно ловится рыба.
 — Но нас ждут неотложные дела! Я считаю необходимым взять шефство над группировкой Самых Старых Старцев…
 — На меня не рассчитывайте. Когда я слышу о группировках, меня начинает тошнить.
 — Что вы, Ретиф! В конце концов дипломатов тоже можно считать своего рода группировкой.
 — Вот-вот. Вы правильно меня поняли.
 С открытым от изумления ртом Магнан смотрел в спину Ретифу, вышедшему в коридор и закрывшему за собой дверь.