---------------------------------------------


 Джером Клапка Джером
 Партнер по танцам

 Джером К. Джером 
 ПАРТНЕР ПО ТАНЦАМ 
 Перевод с английского Б. Клюевой 
 - Это приключилось в маленьком городке Фуртвангене на Шварцвальде, - начал Мак Шогнаси. - Жил там чудесный старик - Николас Гейбел. Он прославился на всю Европу тем, что делал механические игрушки. Мастерил зайчиков, которые выскакивали из кочана капу. сты, хлопали ушами, разглаживали свои усы и ныряли обратно в кочан; кошек, которые умывали мордочки и мяукали совсем как настоящие, так что даже собаки бросались на них, принимая за живых. Его куклы умели под" нимать шляпу и говорить: "Доброе утро, как поживаете?" И даже пели песенки. 
 Но он был не просто механик, он был художник. Работа была его увлечением, почти страстью. Его лавка полна была всякими диковинами - он просто не мог, да и не хотел их продавать, а мастерил из любви к искусству. Он ухитрился сделать механического ослика с электрическим двигателем внутри, который мог бегать целых два часа, и притом быстрее, чем живой осел, без всякого понукания; он изобрел птицу, которая взлетала, делала круг за кругом в воздухе и опускалась на то самое место, откуда начала свой полет; он соорудил скелет на железной подпорке, отплясывавший трепака; куклу-леди в натуральную величину, игравшую на скрипке, и пустотелого джентльмена, который курил трубку и выпивал пива больше, чем три немецких студента вместе взятых, а это вам не фунт изюму. 
 И в городе действительно верили, что старик Гейбел может создать человека, способного делать все, чего вы только пожелаете. И однажды он смастерил человека. Который натворил-таки дел! А случилось это вот как. 
 У молодого доктора Фоллена был ребенок, а у ребенка был день рождения. Когда ему исполнился год, в доме доктора Фоллена дым стоял коромыслом, а уж по случаю второго дня рождения доктор Фоллен устроил настоящий бал. Выли приглашены и старик Гейбел с дочерью Ольгой. 
 На следующий день после полудня к Ольге зашли три или четыре закадычные подружки - они тоже были на балу, - и разговор, естественно, зашел о вчерашнем вечере. Конечно, они принялись обсуждать мужчин, критикуя их манеру танцевать. 'Старик Гейбел сидел тут же в комнате, но, казалось, был погружен в свою газету, и девушки не обращали на него никакого внимания. 
 - По-моему, - сказала одна, - с каждым балом становится все меньше мужчин, умеющих танцевать. 
 - Верно, да и вести себя они не умеют, важничают, - сказала другая, - а если приглашают, так будто делают тебе одолжение. 
 - А какие глупости они болтают! - добавила третья. - Вечно одно и то же: "Как вы очаровательны сегодня!", "Вы часто бываете в Вене? О, советую, это восхитительно!", "Ваше платье просто прелесть!", "Какой сегодня славный день!", "Вы любите Вагнера?" Хоть бы придумали что-нибудь новенькое! 
 - А мне все равно, о чем они говорят, - заметила четвертая. - Если кавалер хорошо танцует, пусть будет хоть дурак-дураком, мне это абсолютно все равно. 
 - Обычно так оно и бывает, - довольно ехидно вставила худенькая девушка. 
 - На бал я хожу танцевать, - продолжала четвертая, не обратив внимания на реплику, - и все, что мне нужно от партнера, - это чтобы он крепко держал меня, хорошо вел и не уставал раньше, чем я. 
 - Механический танцор - вот что тебе нужно, - снова заметила ехидная девушка. 
 - Браво! - хлопая в ладоши, воскликнула одна из подруг. Блестящая идея! 
 - Что за блестящая идея? - спросили остальные. 
 - Как же, механический танцор или, еще лучше, электрический танцор, у которого никогда не кончается завод. 
 Идея девушкам понравилась. 
 - О, каким бы он был приятным партнером, - сказала одна, - он бы не толкался и не наступал на ноги. 
 - Не рвал бы платье. 
 - Не сбивался бы. 
 - И голова бы у него не кружилась, и он не наваливался бы на даму! 
 - И никогда не вытирал бы лицо платком. Терпеть не могу, когда мужчина занимается этим после каждого танца. 
 - И не стремился бы весь вечер просидеть за столом. 
 - А будь он с фонографом внутри, который изрекал бы весь набор привычных пошлостей, вы его и не отличили бы от обычного кавалера, - заявила девушка, первой заговорившая об электрическом танцоре. 
 - Ну нет, почему же? Отличили бы, - заметила тоненькая девушка. - Ведь он был бы куда приятнее обычных кавалеров. 
 Гейбел, отложив газету, весь превратился в слух. Но стоило кому-нибудь из девушек взглянуть в его сторону, как он снова поспешно укрывался за газетой. 
 После ухода девушек он отправился в свою мастерскую, и Ольга слышала, как он ходил там взад-вперед, время от времени что-то бормоча себе под нос; в тот вечер он много толковал с ней о танцах и о танцорах: спрашивал, о чем они обычно говорят, как ведут себя, какие танцы в моде, какие па устарели - и многое другое на ту же тему. 
 Потом около двух недель он подолгу оставался в своей мастерской, был все время занят, задумчив и лишь иногда совершенно неожиданно начинал смеяться тихим, приглушенным смехом, как будто наслаждаясь шуткой, которую еще никто, кроме него, не знает. 
 А через месяц в Фуртвангене состоялся еще один бал. Его давал старый Венцель, богатый лесоторговец, по поводу помолвки своей племянницы, и снова Гейбел и его дочь были среди приглашенных. 
 Когда подошло время ехать на бал, Ольга стала искать отца. Не найдя его дома, она постучала в мастерскую. Он появился без пиджака, в рубахе с засученными рукавами, разгоряченный, но сияющий. 
 - Не жди меня, - сказал он. - Поезжай. Я за тобой. Мне тут кое-что доделать надо. 
 Когда Ольга послушно направилась к двери, он крикнул ей вдогонку: 
 - Скажи там, я приведу одного молодого человека - прекрасный юноша, отличный танцор. Он понравится всем девушкам. 
 Тут он засмеялся и закрыл дверь. 
 Отец обычно держал свою работу в секрете от всех, но Ольга с ее проницательностью догадывалась о замыслах отца и поэтому до известной степени могла подготовить гостей к сюрпризу. Гости ожидали прибытия знаменитого мастера. Все предвкушали что-то необычное, и нетерпение достигло предела. 
 Но вот снаружи послышался стук колес, затем поднялась суматоха у парадного входа, и старик Венцель собственной персоной, веселый, покрасневший от возбуждения и сдерживаемого смеха, провозгласил громовым голосом: 
 - Господин Гейбел - и его друг! 
 Господин Гейбел и "его друг" вошли и под приветственные крики, смех, аплодисменты проследовали в центр зала. 
 - Леди и джентльмены, - сказал господин Гейбел, - позвольте мне представить вам моего друга лейтенанта Фрица. Фриц, дорогой мой мальчик, поклонись леди и джентльменам. 
 Гейбел ободряюще коснулся плеча Фрица, и лейтенант отвесил глубокий поклон, сопроводив его отвратительным щелкающим звуком, вызвавшим неприятные ассоциации с последним хрипом умирающего. Но это была, конечно, мелочь. 
 - Ходит Фриц пока с трудом. - Гейбел взял его за руку и немного прошелся по залу. Движения Фрица действительно были скованны. - Но ходьба - это не его амплуа. Он, собственно, танцор. Пока что я обучил его только вальсу, но здесь он не имеет себе равных. Итак, дорогие леди, кого из вас я осмелюсь представить ему в качестве партнерши? Он может танцевать сколько угодно, не зная усталости, он не толкнет вас, не наступит на платье, он будет вести вас уверенно в том темпе, в каком вам захочется, у него никогда не закружится голова, и, наконец, он неистощимый собеседник. А ну, мой мальчик, скажи нам что-нибудь. 
 Гейбел тронул что-то на спине Фрица, тот сразу же открыл рот и высоким голосом, который, казалось, шел откуда-то из затылка, вдруг произнес: 
 - Не будете ли вы столь любезны? - и с треском снова захлопнул рот. 
 Лейтенант Фриц произвел, несомненно, огромное впечатление, однако ни одна из девушек не была склонна танцевать с ним. Они искоса смотрели на его восковое лицо с застывшей улыбкой и неподвижным взглядом и содрогались от ужаса. 
 Наконец старик Гейбел подошел к девушке, которая подала ему идею создания электрического танцора. 
 - Это точное воплощение вашей идеи, - сказал Гейбел. Электрический танцор. Ваш долг - испытать этого джентльмена. 
 Она была веселой, дерзкой девчонкой, настоящей проказницей. Хозяин дома присоединился к просьбам старого Гейбела, и девушка согласилась. 
 Господин Гейбел поставил Фрица рядом с ней. Правая его рука обняла девушку за талию, а левая была сделана так, чтобы деликатно обхватывать запястье правой руки партнерши. Старый мастер показал ей, как регулировать скорость и останавливать партнера. 
 - Он будет вести вас по всему кругу, - объяснил господин Гейбел. - Будьте внимательны, чтобы никто не налетел на вас, и, если нужно, измените направление. 
 Грянула музыка. Старик Гейбел включил электропитание, и Аннет со своим необыкновенным партнером начали танцевать. 
 Некоторое время все стояли и смотрели на них. Танцор превосходно справлялся со своей ролью. Он не уставал, четко выдерживал ритм, не выпуская маленькую партнершу из своих крепких объятий, и порой прерывал тяжкое молчание целым потоком слов. 
 - Как вы очаровательны сегодня, - говорил он своим высоким, замогильным голосом. - Какой чудесный сегодня день! Вы любите танцевать? Как мы с вами станцевались! Следующий танец - за мной, хорошо? О, не будьте так безжалостны! Какое на вас очаровательное платье. Вальсировать - это восхитительно, не так ли? Я готов танцевать с вами вечность! Вы сегодня ужинали?. 
 По мере того как девушка осваивалась со своим сверхъестественным партнером, нервозность ее проходила, и вот она уже вся отдалась этой неожиданной забаве. 
 - О, как он мил! - смеясь, восклицала она. - Я готова танцевать с ним всю жизнь. 
 Пара за парой танцующие входили в круг, и скоро все в зале вальсировали вместе с ними. Николас Гейбел стоял и, сияя от восторга, как ребенок, смотрел на свое творение.
 Старик Венцель подошел и что-то прошептал ему на ухо. Гейбел рассмеялся, кивнул, и они стали потихоньку пробираться к двери. 
 - Сегодня дом принадлежит молодежи, - сказал Венцель, как только они вышли на улицу, - а нам с вами не грех выкурить по трубочке за стаканом рейнвейна у меня в конторе. 
 Тем временем темп стремительно нарастал: маленькая Аннет повернула регулятор скорости у своего партнера, и они кружились все быстрее и быстрее. Пара за парой выходили в изнеможении из круга, а они все увеличивали темп и наконец остались танцевать одни. 
 Танец становился все более неистовым. Музыка отстала. Музыканты не выдержали, замолкли и сидели, уставившись на танцующую пару. Молодежь аплодировала, но на лицах старших появилась озабоченность. 
 - Не лучше ли тебе остановиться, дорогая? - сказала одна из женщин. - Ты переутомишься. 
 Но Аннет не отвечала. 
 - Мне кажется, она в обмороке! - крикнула девушка, которая успела поймать выражение лица проносившейся мимо Аннет. Один из мужчин прыгнул вперед и вцепился в танцора, но центробежной силой был отброшен на пол; стальная нога танцора настигла его и ударила по скуле. По-видимому, танцор не собирался так легко расстаться со своим неожиданным счастьем. 
 Нетрудно предположить, что танцора без особых усилий остановили бы, если бы хоть кто-нибудь из присутствующих сохранил в этот момент спокойствие. Два или три человека, действуй они согласованно, могли бы поднять, оторвать куклу от пола или загнать ее в угол. Но немногие способны сохранить ясную голову в минуту сильного волнения. Те, кого при этом не было, склонны считать присутствовавших круглыми идиотами, а многие из свидетелей, оглядываясь назад, рассуждают, как просто было бы сделать то или другое - если бы только это пришло им в голову в нужный момент. 
 Дамы бились в истерике. Мужчины кричали и спорили друг с другом. Еще двое попробовали остановить куклу, но неудачно: в результате ее столкнули с орбиты танца в центре зала и она пошла крушить стены и мебель. Струя крови потекла по белому платью девушки, оставляя след на полу. 
 Положение становилось ужасным. Женщины с воплями кинулись из комнаты. Мужчины бежали вслед. 
 Кто-то сообразил крикнуть: 
 - Найдите Гейбела! Приведите Гейбела! 
 Никто не заметил, как старый мастер покинул зал, никто не знал, где он. Часть гостей бросилась на поиски. Остальные бесцельно столпились у двери и слушали, не решаясь войти. Слышен был равномерный шум кружения по натертому паркету механическая фигура неуклонно совершала поворот за поворотом - и глухие удары, когда кукла со своей ношей натыкалась на препятствие и рикошетом отлетала в сторону. И неестественно высокий голос заунывно твердил одно и то же: "Как вы очаровательны сегодня! Какой чудесный сегодня день! О, не будьте так безжалостны! Я готов танцевать с вами вечность! Вы сегодня ужинали?" 
 Гейбела искали повсюду, только, конечно, не там, где его следовало искать. Осмотрели все комнаты в доме, потом толпой бросились к дому Гейбела, потратив драгоценные минуты на то, чтобы разбудить его старую глухую экономку. Наконец один из гостей вспомнил, что вместе с Гейбелом исчез и Венцель, тогда мысль о конторе, которая находилась через двор от танцевального зала, явилась сама собой - там-то и нашли старого мастера. 
 Он встал, очень бледный, и последовал за ними; вместе со старым Венцелем они протиснулись сквозь толпу сгрудившихся перед входом гостей, вошли в зал и заперли за собой дверь. 
 Из комнаты донеслись приглушенные голоса, быстрые шаги, шум борьбы, затем наступила тишина, а потом снова стали слышны приглушенные голоса. 
 Через некоторое время дверь открылась. Те, кто стоял поближе, устремились было к входу, но широкие плечи старого Венцеля преградили им путь. 
 - Нужны вы и вы, Беклер, - сказал он, обращаясь к двум пожилым мужчинам. Голос его был спокоен, но лицо стало мертвенно белым. - Остальных прошу уйти и как можно скорее увести женщин. 
 С тех пор Николас Гейбел делает только механических зайчиков да котят, которые мяукают и моют мордочки лапами.