Аннотация: Дети этой планеты умеют летать. Умеют перемещать предметы одним только взглядом, умеют поднимать огромные скалы, не прикасаясь к ним. Но когда дети начинают взрослеть, они теряют способность к телекинезу. Начинается скучная взрослая жизнь с подрезанными крыльями. Конечно же, каждый подросток Тигриса мечтает избежать злосчастного Перехода, повзрослеть но остаться всемогущим… И кое-кто обещает им в этом помочь.


---------------------------------------------


 Тимоти Зан
 Планета по имени Тигрис



 Глава 1


 Над ней величественно изгибался небосвод. Она летела высоко над лесами, без усилий паря среди стаи птиц, их крики наполняли воздух вокруг, и она отвечала им. Хоть она и не понимала их, ей было приятно, что она может присоединиться к их разговору. Но вот внезапно все смолкло... Секундой позже она уже падала по крутой спирали... падала... падала...
 Лиза Дункан проснулась, как от толчка. Кровь громко стучала у нее в ушах, и девочка бессознательно зарылась поглубже под одеяло. Некоторое время перед ее внутренним взором еще стоял образ лесов, несущихся ей навстречу. Потом ее сознание прояснилось, и она увидела вокруг себя знакомую уютную обстановку своей комнаты в общине «Утренняя заря».
 С трудом сглотнув, она кинула взгляд на стоявшую рядом кровать, боясь, что слишком сильно шумела в своих кошмарах и разбудила соседку. Однако дыхание Шилы было по-прежнему медленным и ровным; в тусклом свете, просочившемся сквозь шторы, Лиза видела, что та завернулась в одеяло и лежит неподвижно, как тряпичная кукла, в расслабленной позе, какую люди могут принять только во сне. Лиза взглянула на свои наручные часы, оставленные на туалетном столике: без десяти шесть. Еще десять минут – и раздастся мягко-настойчивое жужжание сигнала побудки, официально начиная новый день общины. Сунув руку с часами под одеяло, Лиза защелкнула их на запястье, размышляя, поваляться еще или все же сделать над собой усилие и встать. Постель была ужасно уютной, но, с другой стороны, возможность попасть в ванную на десять минут раньше остальных девочек стоила такой жертвы. Выскользнув из кровати, Лиза поплыла по воздуху к двери, открыла ее и вылетела наружу в холл.
 В большом, блистающем хромом и мрамором помещении ванной, как она и ожидала, было пусто. Зайдя в ближайшую кабинку, она в первую очередь проделала самое необходимое. Потом подошла к раковине, стянула с себя ночную рубашку и быстро вымыла лицо и руки. Бросив мокрое полотенце в корзину в углу, она снова взяла в руки рубашку... и заколебалась.
 – Нет, – вслух пробормотала она, решительно отводя глаза от большого, в рост, зеркала, висевшего на стене. – Это просто какое-то болезненное любопытство!
 Но когда она натягивала рубашку обратно, ее руки тайком прошлись по груди, подтверждая то, что она подозревала, но запрещала себе видеть.
 Четырнадцать лет – и все еще плоская, как доска!
 Вздохнув со смесью облегчения и вины, она поправила рубашку и вернулась в комнату, на этот раз заставляя себя идти ногами. Плоская или нет, конец ее детской жизни был слишком близок, чтобы его игнорировать. У большинства ее подруг уже начала наливаться грудь. У некоторых даже появились первые волоски на лобке; и все они уже понемногу теряли свои Способности. Уж пусть лучше она будет оставаться такой, как есть! Непрошеные слезы навернулись Лизе на глаза; она сердито смахнула их. «Перестань! – сказала она себе жестко. – Ведешь себя как маленькая! Думаешь, ты единственный ребенок в мире, который не хочет взрослеть? Пользуйся своим возрастом, пока можешь!»
 Но этот ободряющий внутренний монолог не помог. Закрыв за собой дверь, Лиза прошла по холодному полу и забралась обратно в кровать.
 Печально уставившись в потолок, она рассматривала движущиеся узоры теней от сосны за окном, раскачиваемой ветром; ее переполняли обида и горечь. Жужжащий сигнал побудки показался ей почти спасением.
 – Ур-р-ф, – вдруг фыркнула Шила, провозглашая этим свое возвращение в мир бодрствующих. – Черт, какой холод! Лиза, ты что, оставила окно открытым на ночь?
 – В точку. – Лиза вылезла из-под одеяла и встала. – Давай поднимайся, не так уж здесь и холодно.
 – Скажи это моей крови, – заявила Шила, натянув одеяло до самого носа.
 Взгляд ее метнулся к окну, и занавески раздвинулись, впустив в комнату ослепительный поток солнечного света. Щурясь в затопившем комнату сиянии, Лиза смотрела, как Шила закрывает створки.
 – Денек, кажется, ничего! – прокомментировала Шила, выбираясь из кровати и потягиваясь как кошка.
 Ее проступающие под ночной рубашкой груди были размером с маленькие лампочки, и Лиза почувствовала вспышку зависти. Способности Шилы теперь могли начать угасать в любой момент, к концу года они, скорее всего, окончательно исчезнут, но это ничуть не убавляло ее всегдашнего жизнелюбия. Взрослеем без трагедий... Помрачнев пуще прежнего, Лиза повернулась спиной к соседке и начала одеваться.
 Когда подруги вышли из комнаты, коридор был уже полон пересмеивающимися десяти– и одиннадцатилетними девочками. Некоторые, еще в ночных рубашках, выходили из ванной, но большинство направлялось в другую сторону – к лестнице, ведущей в столовую. Посередине холла раздался взрыв хохота, и чья-то голова вдруг приподнялась над морем девчоночьих макушек. Вслед за ней тут же появилась еще одна, и началась воздушная игра в салки.
 – А ну-ка, на пол! – прикрикнула Лиза куда более строго, чем шалуньи того заслуживали. – Вы же знаете правила!
 Два виноватых лица оглянулись на нее и тут же скрылись из виду – девочки поспешили приземлиться.
 Лиза тронулась было в ту сторону, намереваясь поймать их, но не успела сделать и пары шагов, когда Шила схватила ее за руку.
 – Успокойся, – сказала она тихо.
 – «Никому не разрешается летать в холле, если там находится больше трех человек», – упрямо процитировала Лиза, хотя ее злость уже улетучивалась.
 – Это ты говоришь мне – рекордсменке «Утренней зари» по соблюдению правил?
 Лиза вздохнула и сдалась.
 – Ладно, пусть Рене и Эйджи делают что хотят.
 – Какая муха тебя укусила с утра пораньше?
 – Да все нормально, просто я не с той ноги встала, – ответила Лиза, не желая говорить о своих чувствах даже с Шилой. – Пойдем вниз.
 Через пять минут, спустившись на пять пролетов, подруги оказались в просторном помещении столовой, соединявшем два жилых корпуса. Миновав раздаточные столы и подойдя к своему месту, они увидели, что почти все уже собрались и атакуют свои подносы с энергией и шумом, какой способны производить только одиннадцатилетние дети.
 Лиза слегка поморщилась. Присматривать за младшими во время еды даже в лучшие времена было не самым приятным занятием – несмотря на то что Восьмые пока что обладали лишь половиной силы, которой смогут достичь в будущем, им не хватало зрелости и самодисциплины, чтобы держать свою энергию под контролем. Лизе то и дело приходилось опускать на стол взмывающие в воздух солонки и ежеминутно пресекать шалости. В нынешнем настроении ей было тошно даже смотреть на это шумное сборище, на эти юные лица.
 Впрочем, пока что испытание отсрочивалось – перед ее местом на столе лежал желтый треугольник, означавший, что она должна подойти к старосте девочек. Поставив свой поднос, она взяла желтый листок и направилась к столу старосты.
 – Ага, Лиза, вот и ты! – Гавра Норвард торопливо прожевала то, что было у нее во рту, и продолжила: – У нас тут с утра небольшая проблема с распределением работы. Тебе придется подменить Кэрин Смейл на электростанции, она слегла с гриппом, а никому больше из тех, на кого я могу положиться, не по силам справиться с Седьмыми.
 Несмотря на депрессию, Лиза слегка зарделась, услышав комплимент. Развлекать Седьмых, пока они будут вращать огромное колесо электростанции, действительно было весьма непростой работой.
 – А как же насчет моей команды? Вы ведь не пошлете их на строительство одних, правда?
 Гавра покачала головой.
 – Я уже поговорила с прорабом, он сказал, что сегодня они смогут обойтись без тебя. Если понадобится, он даст своим рабочим три дня отгула. У них нет выбора – электростанция в любом случае важнее. Ну-ка, посмотрим... – Она взяла лежавшую возле ее тарелки маленькую записную книжку и принялась листать. – Так, у тебя шесть мальчиков и восемь девочек; через сорок минут ты соберешь их у главной двери и отведешь к западной электростанции. А твоей обычной группе мы, пожалуй, дадим выходной.
 Лиза пожала плечами.
 – А что, если взять их на станцию? – предложила она. – Мы бы смогли выдать в два раза больше энергии.
 – Спасибо, в этом нет нужды, – улыбнулась Гавра. – Твои девчата и так достаточно потрудились на скучных заданиях. Пусть лучше просто отдохнут.
 Кивнув, Лиза вернулась к своему столу. Большинство Восьмых уже одолели по меньшей мере половину завтрака, но как-то странно притихли, и она заподозрила, что Шила воспользовалась ее отсутствием, чтобы намекнуть подопечным на ее настроение. Этого еще не хватало! Лиза прекрасно помнила, какой ужас на нее наводили две вечно брюзжавшие девочки-подростки, когда она была маленькой. «Я никогда не стану такой!» – гневно сказала она себе и, сделав огромное усилие, заставила себя улыбнуться окружающим, прежде чем взяться за еду. Однако внутреннее напряжение осталось при ней. Постаравшись поскорее покончить с завтраком, она поставила свой поднос на конвейер и вышла.
 Впрочем, мрачное настроение никогда не овладевало ею надолго, и, к счастью, этот раз не был исключением. Где-то по дороге к западной электростанции депрессия растаяла без следа под лучами июньского солнца. Лиза и ее трещащие без умолку Седьмые парили высоко над крышами; дети помладше занялись игрой в салки, которая в помещениях общежития была запрещена.
 Она наблюдала за их игрой, ветер трепал ее волосы, внизу лежали здания Бароны, и Лизе не верилось, что она может когда-нибудь потерять свои Способности. И она решила хотя бы несколько часов не прислушиваться к голосу разума, нашептывающему о неизбежном.
 С тех пор, как ей исполнилось восемь лет, Лиза ни разу не бывала ни на одной из трех электростанций Бароны, и теперь, когда она стала взрослее, это место больше не внушало ей страха. Правда, при виде двух массивных главных колес в ней все же шевельнулось неуютное чувство: она помнила свои кошмары, в которых одно из них соскакивало с оси и катилось прямо на нее, а она никак не могла убраться с его пути...
 Энергично тряхнув головой, она прогнала эти воспоминания.
 – Приземлимся здесь, хорошо? – сказала она своей команде, указывая место в двенадцати метрах в стороне от колеса, с которым они должны были работать. – Принесите себе каждый по стулу, и займемся делом.
 Задание было выполнено с гораздо большим шумом и грохотом, чем было необходимо, но Лиза знала, что с малышами надо быть терпеливой.
 – Ну хорошо, – сказала она, когда все наконец расселись. – Чем бы вы хотели заняться сначала?
 – Посмотреть фильм, – немедленно отозвался один из мальчиков.
 – Ага, ты любишь фильмы, да? – спросила Лиза, обращая взгляд к лопастям колеса.
 Еще минуту назад колесо вращалось еле-еле, ему не хватало энергии, чтобы превратить ее в электричество; теперь же, когда дети начали эманировать, его скорость стала нарастать. Пока что она была ниже, чем хотелось бы, но Лиза знала, что спустя недолгое время колесо раскрутится.
 – А какие фильмы тебе нравятся?
 – Про монстров! – воскликнул мальчик.
 – Давайте лучше петь, – сказала одна из девочек. – Или, если уж фильм, то про  настоящих  животных.
 – Правильно! – поддержала ее другая. – Фильмы про монстров такие тупые!
 – Вот что, – сказала Лиза, – давайте лучше начнем с чего-нибудь другого, а фильмы и пение припасем на потом. Как вы смотрите на то, чтобы рассказывать истории? Можно жуткие, – добавила она, заметив, что мальчик, выступавший за монстров, открыл рот, собираясь возразить. Он тут же вновь закрыл его, и его глаза засияли.
 Откинувшись назад, Лиза сдержала довольную улыбку. По ее опыту игра в истории с гарантией удерживала внимание работающей группы по меньшей мере на час... И у нее еще оставались в запасе фильмы и пение!
 – Отлично. Кто начинает?
 Поднялись три руки. Выбрав одну из них, Лиза принялась слушать, как девочка рассказывает историю о птице и маленьком драконнике. Лиза еще несколько лет назад слышала ее на кассете со сказками. Однако для ребят эта история определенно была внове, и они зачарованно молчали, все обратившись в слух. Лишь вращение колеса показывало, что они все же выполняют свою работу.
 Лиза заметила по ту сторону площади мерцающий свет проектора: очевидно, группа, работавшая на втором колесе, уже перешла к просмотру фильма, но что за изображение проецируется на вращающуюся поверхность махового колеса, отсюда было не разглядеть. «Это он зря, – с некоторым самодовольством думала Лиза, наблюдая за подростком, опекавшим ту группу. – Не пройдет и часа после обеда, как они будут скакать до потолка от скуки, а у него ничего не будет в запасе, чтобы их успокоить!»
 Взглянув на часы, Лиза переключила внимание на рассказ девочки и начала прикидывать, чем бы им заняться дальше.




 Глава 2


 Молодой человек был маленький, худенький и очень нервничал. Закутанный в матросскую фуфайку на пару размеров больше, чем нужно, и в кепке, натянутой на самые брови, он выглядел как восьмилетний мальчик в одежде своего старшего брата. Стэнфорд Тирелл едва не улыбнулся, увидев его, хотя, по сути дела, во всем этом не было ничего смешного. Обведя взглядом территорию дока, заваленную грудами хлама и всевозможным оборудованием, он двинулся от пропускного пункта навстречу пареньку.
 – Мистер Поттер? – спросил тот, когда Тирелл приблизился.
 Услышав его голос, Тирелл понял, что парень еще моложе, чем показался ему с первого взгляда. Морячку не могло быть больше двадцати четырех – возраст, когда молодые люди заканчивают школу, – а то, что он, без сомнения, некоторое время уже провел в плаваниях, доказывало, что его выгнали раньше времени. Тирелл почувствовал прилив жалости, но он был обязан делать свое дело.
 – Я самый, – ответил он грубо. – Что там у тебя?
 Моряк на секунду сцепился с Тиреллом глазами, затем отвел взгляд куда-то в район его левой щеки.
 – Виски из Раэллы. Только учтите, вы должны сразу заплатить, что обещали, потому что, если мой постоянный покупатель узнает...
 – Расслабься, – оборвал его Тирелл, – деньги у меня с собой.
 Похлопав себя по карману пальто, он кивнул через плечо моряка на грузовое судно, стоявшее, слегка покачиваясь, на якоре в сотне метров от них; его название и номер едва можно было различить.
 – Товар все еще на борту или вы его уже сгрузили?
 – На борту. Давайте деньги, и я скажу вам, где именно.
 Тирелл молча вытащил конверт и передал его моряку.
 Тот достал откуда-то нож с длинным лезвием и одним быстрым движением вспорол конверт. Вытащив купюры, он пересчитал их, беззвучно шевеля губами.
 – Все на месте, – проворчал Тирелл, желая поскорее закончить с этим. – Где товар?
 Моряк засунул конверт в набедренную сумку; чуть поколебавшись, убрал туда же и нож.
 – Правый борт, третий бокс, – буркнул он. – Отожмете немного кнопку – лучше ножом, – и он откроется. Товар в грузовом отделении, внизу у задней стенки, в шести сетчатых мешках.
 – Как мне туда пройти? – спросил Тирелл. – Кто-нибудь еще знает, что туда можно попасть таким способом?
 – Нет, только я. – Моряк уже разворачивался, явно желая поскорее вернуться в портовое общежитие Ридж-Харбора. – Как вы туда попадете – это уже ваши проблемы. Я просто провез товар через таможню.
 – Верно, – согласился Тирелл, снова залезая в свой карман. – И боюсь, тебе это будет дорого стоить.
 Что-то в голосе Тирелла, должно быть, выдало его, поскольку не успел он достать из кармана свой полицейский значок, как моряк уже со всех ног мчался к пропускному пункту.
 Вздохнув, Тирелл сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул. Если его помощник на месте...
 Моряк прибавил ходу – и вдруг в ужасе завопил: его ноги, оторвавшись от земли, бешено замолотили по воздуху в гротескном беге-полете. Крик быстро оборвался, парень притих.
 Безжизненно вися в тридцати сантиметрах над землей, он напоминал марионетку на невидимых ниточках. Вдалеке, из укрытия возле пропускного пункта, показался ухмыляющийся подросток и полетел к ним, загребая руками, будто плывет брассом.
 Тирелл неспешным шагом направился к болтающемуся в подвешенном состоянии пленнику и оказался рядом с ним одновременно с подростком.
 – Ты примерно этого от меня хотел? – спросил мальчик, опускаясь на землю.
 – Более или менее, – кивнул Тирелл. – Хотя твое чувство юмора оставляет желать лучшего.
 Шагнув к моряку, он взял его сумку, намереваясь проверить ее содержимое.
 – Старший детектив Стэнфорд Тирелл, полиция Ридж-Харбора, – назвал он себя. – Вы арестованы за провоз контрабанды. Тонио, отпусти его.
 Подросток повиновался, и под его взглядом Тирелл, забрав у пленника нож и заплаченные деньги, защелкнул на запястьях моряка наручники.
 – Пошли, – сказал он, взяв арестованного за руку и направляясь с ним к воротам. – Тонио, виски все еще на борту. Проследи, чтобы никто не входил и не выходил с корабля, пока не прибудет бригада, О’кей? Я вызову их из машины и объясню, как тебя найти.
 – Конечно, – кивнул Тонио. – Проще простого...
 Устремив взгляд за спину Тирелла, он слегка нахмурился и сосредоточился. Тирелл оглянулся и увидел, что сходни корабля стоят торчком, едва удерживая равновесие.
 – Ну вот, можно считать, что движение перекрыто, – произнес подросток с откровенным удовлетворением.
 Покачав головой, Тирелл театрально возвел глаза к небу и повел своего пленника прочь. Только когда мальчик уже не мог его видеть, он позволил улыбке появиться на своем лице.
 Напрасно Тонио думал, что старший напарник не одобряет его чувство юмора.


* * *

 Часа два спустя, когда Тирелл разбирал завалы бумаг на своем столе, его вызвали к начальству с отчетом.
 – Плохие новости, – сказал шеф полиции Альварес, когда Тирелл сел напротив него у заваленного стола и вежливо отказался от предложенных ему напитков. – Твой дружок-контрабандист... Похоже, у нас на него ничего нет. Это явный дилетант, и к тому же одиночка.
 Тирелл кивнул. Молодость моряка и его очевидная неопытность уже привели его к тому же выводу. Все эти часы, ушедшие на то, чтобы пробиться через ужасную таможенную регистрационную систему, по всей видимости, потрачены впустую.
 – Как он объясняет те бриллианты, что доставил в прошлый раз? – спросил он.
 – Он их не объясняет. – Альварес тонко улыбнулся. – Сначала, когда его спросили об этом, он думал, что мы шутим. Когда же мы убедили его, что говорим серьезно... я думал, он себе вены порвет.
 – Еще бы! – Тирелл долгим взглядом уставился за окно.
 Одним – и, как правило, единственным – из маленьких удовольствий при вызовах в кабинет шефа был открывавшийся из углового окна вид на две бухты Ридж-Харбора и линию белых отвесных скал, которые окружали город с запада.
 – А знаете, все это наводит на вполне определенные мысли, – задумчиво заметил он. – Большинство профессиональных контрабандистов, специализирующихся на драгоценных камнях, слишком хорошо известны, чтобы передвигаться, не привлекая к себе внимания. Поэтому они берут какого-нибудь салагу, который ищет легкой поживы, подмешивают в его виски какую-нибудь дрянь... Если что, беспокоиться из-за него, скорее всего, никто не будет... Кстати, у нас на него заведено досье?
 Альварес, отрицательно покачав головой, вытащил лист бумаги из лежавшей перед ним кипы.
 – Луз Сандур, двадцать три года, отчислен из академии Твинривер два года назад. В своем общежитии был чем-то вроде записного балагура, что означает, полагаю, что он никогда не давал себе труда думать о деле. Потом, когда появились зловещие признаки, он прозрел...
 – Слишком поздно, конечно, – вставил Тирелл.
 – Как всегда. Кто-то решил, что его случай безнадежен, и устроил ему зачисление в торговый флот. Очевидно, такого поворота он не ожидал.
 Тирелл грустно покачал головой. Вечная история: подросток, чувствующий себя в своей общине на вершине мира, слишком беззаботный, чтобы задуматься о том, как он будет жить после Перехода. И ведь это не наступает внезапно, как гром средь ясного неба, – Переход так же неизбежен, как смерть или бумажная работа. Но многие попадались в ловушку, надеясь на то, что его удастся как-нибудь избежать, особенно учитывая огромное количество ходивших по общинам жутковатых историй на этот счет. Даже сейчас, спустя двадцать лет, Тирелл ощутил болезненный укол, вспомнив собственные ощущения в те времена.
 – А что со здешним покупателем? Его уже поймали?
 – Да, но боюсь, это тоже тупик. Он утверждает, что о контрабанде драгоценностей ничего не знает; говорит, что его склад разнесли в ту ночь, когда мы брали груз восемь месяцев назад, – пожал плечами Альварес. – Я склонен ему верить. Как и Сандур, он слишком мелкая сошка, чтобы ему доверяли профессионалы.
 – Следовательно, у Клеопатры есть постоянный наниматель в Раэлле, – проворчал Тирелл.
 Восемь месяцев тяжелой работы, и все коту под хвост!
 – Лично я думаю, что Клеопатра только перевозил жемчуг в вине, и не больше, но тут я с тобой согласен. – Альварес щелкнул языком и взял другой лист бумаги. – Ну, это теперь проблемы Раэллы, что даже хорошо, потому что полчаса назад пришло кое-что новенькое, и я хочу, чтобы ты этим занялся. Похоже, у нас в городе объявился новый феджин.


* * *

 – Когда мы пришли, он уже был здесь, сидел на скамейке, где всегда сидит. Он поздоровался и сказал, что принес ребятам по маленькому подарку – это были модели самолетов. Они играли примерно полчаса, а потом самолет Колина врезался в землю и сломался. Мистер Оливер – так его звали – попытался его починить, но у него ничего не вышло. Тогда он сказал, что ему придется сходить в свою квартиру за клеем и плоскогубцами, и спросил Колина, не хочет ли он пойти с ним. Колин очень обрадовался. И еще... мне так показалось, что они вроде бы уже были знакомы...
 – Да, Ленна, вы мне это уже говорили, – сказал Тирелл, стараясь, чтобы его голос звучал ровно.
 Он не мог всерьез винить девушку; очевидно было, что ее плохо проинструктировали, когда знакомили с обязанностями няни. Кроме того, в ней определенно оставались сильны привычки общины, которую она покинула совсем недавно, привычки, подсказывавшие ей подчиняться авторитету старших.
 – Итак, они ушли. И вы ждали целый час, прежде чем заподозрили неладное?
 Няня кивнула – точнее, судорожно дернула головой.
 – Это просто ужасно, – сказала она несчастным голосом.
 Оглянувшись вокруг, Тирелл поймал взгляд одного из полицейских и подозвал его к себе.
 – Мне придется попросить вас проехать на станцию вот с этим офицером, – сказал он девушке, – и описать этого мистера Оливера одному из наших художников. Хорошо?
 – Конечно! – Она всхлипнула в последний раз и ушла вслед за полицейским, понуро опустив плечи.
 Когда они исчезли из виду, Тирелл повернулся к Тонио, только что приземлившемуся в нескольких метрах от него.
 – Несколько сообщений, Стэн, – сказал подросток. – Первое – адрес ложный. Там никто даже не слышал об этом Оливере или о ком-либо похожем.
 – Удивил, – фыркнул Тирелл. – Тебе понравится этот парень – у него своеобразное чувство юмора, вроде твоего.
 – В каком смысле?
 – Ты знаешь, откуда взялось слово «феджин»? Так звали героя одной земной книги, она называется «Оливер Твист»... Ну да, впрочем, ладно – что ты еще хотел мне сообщить?
 – Пришли приемные родители Колина.
 Тирелл взглянул на скамейку, вокруг которой хлопотали криминалисты.
 – Хорошо, пойдем поговорим с ними.
 Детектив никогда раньше не встречался с Бриммерами, но их репутация была хорошо известна в официальных кругах Ридж-Харбора. Обоим было немного за сорок, за последние восемнадцать лет они выступали в качестве приемных родителей вот уже для шести детей, обеспечивая им доброжелательную семейную обстановку, которая должна была впоследствии уменьшить для них шок от поступления в общину – а затем в школу, – и вообще от взросления. Их послужной список был лучшим в городе... до этого дня.
 Бриммеры стояли возле цепочки полицейских машин, оба были несомненно подавлены, но держали себя в руках гораздо лучше, чем девушка. Мужчина шагнул навстречу Тиреллу, Тонио тоже подошел поближе.
 – Это вы ведете расследование, сэр? – спросил мужчина.
 Тирелл кивнул.
 – Старший детектив Тирелл. А это Тонио Дженеси, мой помощник. А вы, конечно, Том и Элита Бриммер? В первую очередь хочу спросить: не знаете ли вы кого-нибудь по имени Оливер, и вообще, нет ли среди ваших знакомых седого человека с бородой и в очках?
 Супруги покачали головами.
 – У нас уже было несколько минут, чтобы подумать над этим: полицейский, который вез нас сюда, сообщил нам его приметы со слов Ленны, – сказала Элита. – Но мы абсолютно уверены, что не знаем никого похожего. Впрочем, я сейчас подумала, что, может быть, волосы и борода – это маскировка? В таком случае он, вероятно, может выглядеть как угодно...
 – Хорошая мысль. – Тирелл пришел к этому очевидному выводу уже давно. – Далее: нет ли у вас каких-либо причин подозревать, что Колин был похищен ради выкупа? Или с целью заставить вас сделать что-то, нужное похитителю?
 Бриммеры, переглянувшись, пожали плечами. Ничего другого Тирелл и не ожидал, но вопрос необходимо было задать.
 – Хорошо. Тогда я хотел бы пойти к вам домой и осмотреть вещи Колина и его фотографии, особенно последние, которые были сделаны на улице. После этого было бы хорошо, если бы вы рассказали мне все, что сможете, о Колине, о ваших друзьях и знакомых, описали бы ваш обычный распорядок дня – все, что смогло бы дать нам какую-то подсказку.
 – Мы в вашем полном распоряжении, детектив, – сказал Бриммер. – Мы хотим, чтобы этого человека поймали как можно скорее.
 «Сильно в этом сомневаюсь», – мрачно подумал Тирелл, направляясь к своей машине. Бриммеры, вероятнее всего, никогда не видели, что может случиться с ребенком, которого забрал феджин. Тирелл видел.
 И не горел желанием снова увидеть что-либо подобное.




 Глава 3


 Последние отблески заката окончательно исчезли с неба за окнами комнаты отдыха. Среди качающихся верхушек деревьев проглядывала половинка большей из двух лун Тигриса. Лиза, сидевшая в кресле, вздохнула, потянулась и огляделась вокруг. Комната отдыха почти опустела, большинство девочек были либо снаружи, либо внизу, в игровых комнатах, – наслаждались свободой, предоставлявшейся им в пятницу вечером. Из тех немногих, кто оставался здесь, большинство сидели поодиночке и либо дремали, либо просто наслаждались тишиной. Еще пятеро составили стулья в круг в дальнем углу и тихо разговаривали. Лиза обнаружила, что наблюдает за ними, высматривая на их лицах признаки той же подавленности, какую испытывала сама.
 Но если кого-либо из них и беспокоила надвигающаяся потеря Способностей, они это очень хорошо скрывали. Смеющиеся или улыбающиеся, они казались не менее счастливыми и беззаботными, чем какие-нибудь Восьмые.
 «Идиотки», – раздраженно подумала Лиза и тут же пожалела об этом. Собственно, это скорее она вела себя как ребенок. Закрыв глаза, она вновь вздохнула и пожелала всему миру провалиться к чертям.
 Спустя некоторое время какой-то скрип заставил ее вновь открыть глаза. Группа в углу расходилась. Без интереса наблюдая за ними, Лиза заметила, что девочки украдкой подавали друг другу знаки, по одной покидая кружок составленных вместе стульев и исчезая в дверях. Глядя им вслед, она почувствовала себя очень взрослой. В общинах всегда возникали тайные клубы, в основном среди новичков. Лиза и сама какое-то время состояла в подобном клубе, это было четыре года назад – как раз после того, как ей исполнилось десять лет и она переехала наверх, в свою нынешнюю комнату. Теперь ей было не до того – думая о новой ответственности, которая должна прийти к ней вместе с возрастом, она обмирала от ужаса... и в то же время надвигавшийся Переход казался ей таким же далеким и теоретическим, как конец Вселенной.
 «Расти – значит меняться». Эта фраза, которую любила повторять Гавра Норвард, промелькнула в голове Лизы, но не принесла ей утешения. «Я не хочу меняться! – сердито подумала девочка. – Мне нравится быть такой, какая я сейчас; я люблю Силу, и...»
 Она моргнула, внезапно оказавшись с этой мыслью лицом к лицу.  Сила.  Это слово подразумевает не только способности к телекинезу, с неожиданной ясностью осознала она, но также и то уважение и статус, которые им сопутствуют. Подростки занимают в обществе высокое положение – даже более высокое, чем многие из взрослых. А что касается лично Лизы... что ж, Гавра только сегодня утром сказала это: «...из тех, кому я могу доверять...» Лиза была одной из лучших и знала об этом – и вот теперь она должна все это потерять, став просто безвестной школьницей!
 Внезапно она поняла, что больше не может сидеть на одном месте. Поднявшись на ноги, она обвела взглядом комнату отдыха. Здесь еще оставалось несколько человек, но все это были едва знакомые девочки. Никого, с кем бы она могла откровенно поговорить... хотя, по правде говоря, Лизе не особенно и хотелось сейчас с кем-либо разговаривать. Шагнув к застекленной двери, она открыла ее и вышла наружу.
 Как ни странно, широкий балкон был пуст. Опершись на перила, Лиза кинула взгляд на лежащий внизу внутренний двор общины, на смутные фигуры, движущиеся в слабом, неярком свете. Наверху уже быстро надвигалась ночь, лишь маленький лоскут синевы еще виднелся сквозь деревья там, где село солнце. Здесь и там она различала в воздухе отдаленные крошечные силуэты детей: некоторые летали поодиночке, но большинство – группами по трое-четверо. Ветер издалека доносил до Лизы их смех, еще больше усиливая ее печаль и одиночество. Малая луна Тигриса, Самер, поднималась на западе все выше, и внезапно девочку охватило желание взмыть вверх и погнаться за ней. Быстро оглянувшись по сторонам, она отступила к стене здания и поднялась в воздух. По правилам слетать с балконов было запрещено, но подросткам это, как правило, разрешалось, если они были уверены, что младшие дети их не видят. Поднявшись на сотню метров над общиной, она направилась на запад. Вечерний воздух, казавшийся достаточно теплым, пока она стояла на одном месте, оказался довольно-таки прохладным на скорости около сорока километров в час, и Лиза тотчас же пожалела, что не заскочила сперва в комнату взять свитер. Но веселое возбуждение от полета быстро выдуло из ее головы эти мысли. Она, не останавливаясь, пролетела над другими детьми, пересекла границу самой Бароны и через несколько минут была уже над окружавшими город лесами, оторвавшись от всего остального мира так далеко, насколько это было возможно. В последнее время она часто бывала здесь, как будто полеты в полном одиночестве могли помочь ей убежать от реальности Перехода. Долгое время она просто играла – это были и обычные игры со скоростью и высотой, которые она обожала еще маленькой девочкой, и более дерзкие трюки вроде свободного падения или спуска по спирали, которыми она в свое время завоевала уважение других подростков как младше, так и старше ее по возрасту. Снова и снова Лиза взмывала высоко над окружавшими Барону лесами, а потом позволяла своему телу падать, полагаясь больше на инстинкты, чем на едва видимые в темноте серо-черные верхушки деревьев, в решении, когда именно ей выходить из пике. Гнетущую тяжесть на сердце, которую скрывала эта забава, она упрямо игнорировала. В конце концов напряжение внутри ее исчезло, и она поднялась еще выше. Летя на запад по направлению к Рэнду и Тесселлэйтским горам, Лиза остановила взгляд на восходящей луне и попыталась упорядочить запутанный клубок своих мыслей.
 Она ничего не имела против того, чтобы быть взрослой, уж в этом-то она была точно уверена. Глядя на таких людей, как Гавра Норвард или архитекторы, которых она знала по строительным работам, она видела, что взросление не означает потерю  всей  силы, что быть взрослым – не значит быть никем. И тем не менее ей было тревожно – она не хотела признавать, что сила и власть над людьми так важны для нее. «Но я не хочу командовать людьми, на самом деле не хочу, – решила она, почувствовав моментальный укол совести. – Просто я не хочу, чтобы мной командовали и управляли». И вот этого-то, внезапно осознала она, она больше всего и боялась в Переходе. Ей предстояло начать учиться на абсолютно равных условиях со всеми остальными подростками ее возраста. Новая обстановка, с новыми правилами и взаимоотношениями – и никаких особых способностей, чтобы компенсировать свою малозначительность! При одной только мысли об этом Лиза заскрипела зубами.
 Справа от себя, между деревьями, она увидела короткую вспышку света. Движимая праздным любопытством, девочка сменила направление, чтобы узнать, что там такое. «Конечно, никогда не поздно просто убежать от всех», – продолжала размышлять она. Гавра как-то сказала, что больше половины Тигриса до сих пор не заселено, так что она вполне могла бы найти уединенный клочок земли, где ее бы никогда не обнаружили, и употребить оставшийся год (а то и меньше), пока ее Способности еще при ней, чтобы построить дом и расчистить немного земли. Но после Перехода... не имея ни малейшего представления о том, как выжить на диких территориях... все могло очень скоро принять прескверный оборот. Кроме того, вообще-то Лиза не была одиночкой по природе. На самом деле ей было нужно всего лишь быть лучше своих сверстников в школе, и не больше...
 Снова вспышка света. На этот раз Лиза оказалась достаточно близко, чтобы увидеть, что это было: передние фары машины, двигавшейся по дороге вдоль опушки леса из Бароны по направлению к Рэнду. Какое-то время она летела параллельно дороге, задумавшись, что ей делать. Она, в общем-то, не собиралась лететь в ту сторону... Но с другой стороны, появление машины, движущейся ночью на запад, к Бароне, было редкостью. Возможно, у них там что-то случилось – и если так, то ее Способности могли бы сыграть решающую роль в вопросе чьей-то жизни и смерти. Снизившись до уровня верхушек деревьев, девочка набрала скорость и полетела на свет. Она нагнала машину довольно быстро; водитель не очень торопился, а Лизе к тому же не нужно было вилять вдоль дороги. Несколько секунд она прикидывала, как ей приблизиться так, чтобы водитель не съехал с дороги от испуга. В конце концов она пролетела на сотню метров вперед, потом уравняла свою скорость со скоростью машины и спустилась до высоты передних фар. Помедлив достаточно, чтобы ее увидели, она еще немного снизила скорость и вскоре оказалась возле окна.
 – У вас какие-то проблемы? – прокричала она, стараясь приглушить нервозность в своем голосе.
 Полеты на скорости семидесяти километров в час высоко над верхушками деревьев – это одно дело, а скольжение с той же скоростью в метре от земли – совсем другое, и она прекрасно понимала, что стоит ей лишь немного отклониться практически в любом направлении, и ее ждет хорошая встряска. Вполглаза следя за размытой линией дороги под собой, она уже открыла рот, чтобы крикнуть еще раз... как вдруг машина исчезла, и перед ее глазами вспыхнул яркий свет.
 Лиза мгновенно оказалась в трех метрах над землей и продолжала подниматься выше, прежде чем поняла, что водитель просто нажал на тормоза, и машина осталась позади нее. Порадовавшись, что темнота милосердно скрывает ее зардевшиеся щеки, Лиза вернулась обратно и приземлилась возле машины, которая уже успела остановиться.
 – Что-то случилось? – спросил водитель, опуская боковое стекло.
 Лиза пригнула голову и всмотрелась внутрь салона. Водитель был мужчина средних лет, темноволосый, одетый буднично, но опрятно. В неверном свете девочка заметила признаки напряжения, которое всегда сопутствовало некоторым из взрослых.
 – Я просто хотела узнать, не произошло ли у вас чего-нибудь, – объяснила она, внезапно почувствовав себя немного глупо. – Я случайно заметила, что вы здесь едете, ночью, и вот... – Она умолкла.
 Удивительно, но напряженность в лице водителя спала, он даже улыбнулся.
 – О нет, у нас все порядке. Мы с племянником просто возвращаемся в Рэнд из Бароны. Мы там сильно задержались, а мне завтра на работу.
 – Ох, извините, – прошептала Лиза. Она и не заметила ребенка, который спал на пассажирском сиденье. – Я боялась, что у вас что-то стряслось... ну, какое-нибудь несчастье...
 – Нет, с нами все в порядке. Однако спасибо за заботу. Если бы у нас действительно случилось несчастье, я был бы вам очень признателен за помощь.
 – О, это ничего, – сказала Лиза, снова залившись краской. – Ладно, не буду мешать вам довезти племянника до кровати. Сколько ему?
 – Почти пять, – сказал мужчина.
 – Он выглядит намного младше, – заметила Лиза, бегло глянув на мальчика.
 Она вдруг ощутила такое острое сочувствие к нему, что у нее перехватило дыхание: он был меньше своих ровесников, и ему еще только предстояло пройти через все те трудности адаптации в общине, через которые в свое время прошла она.
 – Его мать была невысокой, – сказал водитель. – Слушайте, нам действительно пора ехать.
 – О, конечно, извините. – Лиза отошла от машины. Водитель торопливо поднял окно, и машина тронулась дальше по дороге.
 Проследив, как исчезли за поворотом огни задних фар, Лиза со вздохом поднялась в воздух и направилась обратно к Бароне. «Как я все-таки люблю строить из себя героиню!» – подумала она, в последний раз оборачиваясь посмотреть на свет фар. Но стоило ей отвести глаза, как огни, резко вильнув, исчезли за деревьями. Прежде она не замечала на дороге такого резкого поворота и даже забеспокоилась, не потерял ли водитель управление и не съехал ли в кювет. Однако мгновением позже свет показался снова, уже несколько в отдалении. Успокоившись, она повернула назад, к далекой россыпи огоньков, обозначавших Барону. Возбуждение улеглось, и девочка вновь вернулась мыслями к той тревоге, что изначально привела ее сюда. Еще около получаса Лиза сражалась с ней, среди путаницы, царящей в голове, ей удалось выловить две связные идеи: первая – что для того, чтобы достичь желаемого превосходства над своими ровесниками, нужно начать заранее изучать те вещи, которые будут преподаваться в школе; и вторая – что самая основная вещь в этом списке – это чтение.
 Чтение! Даже подумать об этом было страшно. Чтение было из тех занятий, которые доступны только взрослым. Все равно что водить машину или зарабатывать деньги – в таких делах требуется много времени и упорного труда, чтобы добиться успеха. Стоит ли пытаться хотя бы подступиться к книгам за те несколько недель или месяцев, которые оставались Лизе до Перехода? И потом, она всегда слышала, что чтение слишком сложно для детей и подростков – иначе с ним не медлили бы до поступления в школу после Перехода...
 «Но я уже  почти  взрослая», – напомнила она себе решительно. Теперь, думая об этом, она не могла вспомнить, чтобы кто-нибудь когда-нибудь говорил, что подростку нельзя попробовать научиться читать. Если бы ей даже удалось хотя бы выучить все буквы, это уже дало бы ей кое-что, на что можно будет опереться позже. В любом случае, попытаться действительно стоило.
 Одновременно ей пришло в голову, что теперь у нее будет преимущество свободного времени, которое предоставляют выходные. Ни в одной из книг развлекательного центра общины не содержалось ничего более существенного, чем картинки, но библиотека Бароны была открыта для всех, и хотя Лиза только однажды поднималась выше второго этажа, она знала, что детей туда пускают. Так, библиотека открывается по субботам довольно рано, надо будет заняться делом сразу после завтрака...
 Тут мысли Лизы вернулись к человеку в машине, и она задумчиво наморщила лоб. Что это за работа такая, подумала она, где нужно быть в субботу, но не нужно в пятницу? Шахты в Тесселлэйтских горах около Рэнда, как она слышала, работали восемь дней в неделю – причем некоторые из них круглосуточно, двадцать один час в день. Но тот мужчина не был похож на шахтера. Может, это какой-нибудь смотритель? Во всяком случае, он говорил достаточно интеллигентно, чтобы быть кем-то важным.
 И в этом, очевидно, и заключается секрет взрослой жизни.  Образование – это сила... Сила – это когда тобой не управляют.  Улыбаясь сама себе, Лиза набрала скорость, желая поскорее добраться до кровати. Завтрашний день обещал быть очень напряженным.


* * *

 Доктор Мэтью Джарвис поставил машину около хижины, погасил фары и с облегчением вздохнул. С минуту он сидел в темноте, давая глазам привыкнуть. Затем открыл дверцу, протянул руку и придвинул спящего мальчика к себе. Двигаясь осторожно, чтобы не удариться головой самому и не ударить ребенка, он выбрался из машины и понес его в темное здание.
 Оказавшись внутри, он направился прямиком к кухонному столу. Идти пришлось в полной темноте. Джарвису удалось справиться с этим, ни на что не наткнувшись, и положить мальчика на плоскую поверхность. Ощупью добравшись до ближайшей двери, он включил свет и направился к кабинету, чтобы включить свет и там. Подняв мальчика, он перенес его на кушетку в кабинете, потом вернулся к машине за маленькой дорожной сумкой, по пути удостоверившись, что свет не виден снаружи. Вернувшись в кабинет, он достал из сумки баночки и шприцы, которые могли ему понадобиться, и аккуратно разложил их на краю стола около кушетки. Потом он поставил стул рядом со спящим мальчиком и сел.
 Довольно долго он всматривался в лицо ребенка, и внутри его бурлили противоречивые чувства. Нет, он не собирался менять свое решение... То, что ему удалось зайти так далеко и остаться непойманным, означало, что теперь выбор только за ним. Однако даже сейчас, на такой поздней стадии, он не мог позволить себе что-то случайно упустить.
 Минута задумчивости миновала. Подойдя к краю стола, он осторожно приготовил три шприца: первый со средством, нейтрализующим остатки транквилизаторов в организме мальчика, второй с легким снотворным. В третьем же... Джарвис покосился на коричневую жидкость, в который раз удивляясь тому, насколько невинно она выглядит. Ничто в ее виде не выдавало того, что на ее создание ушло четыре года... или что она должна совершить в обществе Тигриса переворот не менее радикальный, чем появление Способностей около двухсот лет назад. Это был настоящий коричневый динамит – по килотонне в каждом шприце.
 Чувствуя, как сводит челюсти от напряжения, доктор осторожно поставил баночку и взял первый шприц и дезинфицирующий тампон. Протерев участок кожи на предплечье мальчика, он ввел нейтрализатор и прижал тампон к месту укола. Сдвинувшись на пару сантиметров ниже, он повторил процедуру со вторым шприцем. Затем, положив руку на пульс мальчика, он сел и стал ждать.
 Он боялся ошибиться с дозой и в результате потратил почти час, дожидаясь, пока мальчик перейдет из коматозного сна в более сознательное состояние, которое было ему нужно. Наконец мальчик начал приходить в себя.
 – Колин, ты меня слышишь? – мягко спросил Джарвис.
 Мальчик пошевелился, его глаза приоткрылись двумя узкими щелочками, через которые виднелись одни белки.
 Ага, – пробормотал он. – Я скажу тебе кое-что, Колин, и я хочу, чтобы ты пообещал мне запомнить это. Хорошо?
 – Ага.
 – Ладно, тогда открой глаза и посмотри на меня. – Колин повиновался, и Джарвис продолжал: – Меня зовут Мэтью Калеб. Я друг – твой и всей вашей семьи; ты останешься со мной на несколько месяцев, это будет что-то вроде каникул на природе. Ты очень счастлив, и тебе, конечно, здесь нравится, и ты хочешь остаться здесь как можно дольше. Запомнишь все это?
 – Угу.
 Джарвис хотел ему сказать еще кое-что, но это могло подождать до другого раза. Пока же основная работа была сделана.
 – Отлично. Теперь поверни голову и посмотри в угол, вон туда. Видишь красный диск? Я хочу, чтобы ты попробовал поднять его до металлической планки.
 Колин кивнул, и Джарвис обратил все свое внимание в угол. Установка представляла собой, по существу, домашнюю версию стандартных тестеров Способностей, применяющихся в общинах. Двадцать металлических дисков, по килограмму каждый, были нанизаны на вертикальную ось, сужавшуюся вверх от основания. Благодаря различному размеру центральных отверстий диски располагались на расстоянии в несколько сантиметров друг от друга. Джарвис увидел, как нижний диск – выкрашенный в ярко-красный цвет – дрогнул и начал подниматься. Он без малейшей задержки поднял следующий диск, потом следующий и следующий. Когда столбик наконец остановился, в нем было восемь дисков. На самом деле мальчик мог бы поднять и девятый.
 – Прекрасно, Колин, очень хорошо, – сказал Джарвис, делая пометку в блокноте.
 Это было нормально или даже, может быть, немного слабовато для его возраста, хотя Джарвис не сомневался, что тщательное исследование мозга и обмена веществ мальчика покажет, что его уровень развития соответствует норме. Но это, опять же, могло подождать до завтра.
 – Можешь опустить диски.
 Грузы плавно вернулись в исходное положение, и Джарвис повернулся к мальчику.
 – Теперь, Колин, я должен сделать тебе укол, но я не хочу, чтобы ты его почувствовал. Ты понял?
 Колин кивнул. Взяв третий шприц, Джарвис снова протер его руку и, немного помедлив, ввел коричневую сыворотку. Когда он клал шприц обратно на стол, его рука заметно дрожала.
 – Очень хорошо, Колин. Теперь осталось только одно, а потом ты сможешь поспать. Я собираюсь делать тебе эти уколы каждые два дня, и я не хочу, чтобы они тебя как-либо беспокоили. Поэтому, когда ты услышишь слово «Мирибель», ты немедленно будешь погружаться в глубокий сон и не проснешься, пока не услышишь слово «Ориана». Ты понял меня? Повтори эти слова.
 – Мирибель, – пробормотал мальчик. Его глаза под опущенными веками начали двигаться: гипноз ослабевал. – Ориана.
 – Отлично, Колин. Теперь, через минуту, ты заснешь, а утром, когда проснешься, не будешь помнить этот разговор. Мы хорошо проведем с тобой время, и ты узнаешь много нового о том, как жить в лесу. В общем, не беспокойся ни о чем, потому что я забочусь о тебе. Понял? Вот и хорошо. Ты хороший мальчик, Колин. Спокойной ночи.
 Минутой позже мальчик уже спал, чуть приоткрыв рот, его дыхание было медленным и спокойным. В последний раз проверив у него пульс, Джарвис заботливо укрыл его заранее приготовленным одеялом. Очень тихо он собрал свои инструменты и препараты и запер их в рабочем столе.
 Еще раз бросив взгляд на спящего ребенка, он выключил в кабинете свет и тихо прикрыл за собой дверь. Как ни странно, хотя руки у него еще немного дрожали, прежнее напряжение спало... и причина этому была очевидной. Введя в организм Колина нелегальный препарат, он окончательно поставил себя вне закона.
 Каковы бы ни были его цели и намерения, его решение идти до конца было непоколебимо.




 Глава 4


 По субботам сигнала побудки обычно не было, но остатки возбуждения предыдущей ночи заставили Лизу вскочить еще до семи часов – обычного времени подъема по выходным. Быстро одевшись, она отправилась вниз по лестнице в столовую. Несмотря на ранний час, несколько человек уже завтракали. В основном это были младшие мальчики и девочки, которые всегда вставали с рассветом, независимо от дня недели. Подойдя с подносом к столу, Лиза с некоторой досадой обнаружила перед своим стулом желтый треугольник.
 Очевидно, решила она, кто-то видел ее запрещенный полет с балкона и рассказал об этом достаточно громко, чтобы Гавра решила принять соответствующие меры. Это было на редкость некстати – кроме потери очков, обычное наказание за подобные нарушения включало в себя еще и одну-две недели домашнего ареста. Если Гавра изберет для Лизы именно такое наказание, придется отложить поход в библиотеку как минимум до времени после работы в следующий следельник. Быстро покончив с завтраком, она пошла в кабинет старосты, готовясь к худшему.
 Как выяснилось, напрасно.
 – А, Лиза, – Гавра улыбнулась девочке, осторожно постучавшейся в дверь. – Входи, входи! Ты встала раньше, чем я ожидала. Я тут подумала – не могла бы ты принять новенькую сегодня утром? Она приедет с родителями около восьми.
 На Лизу нахлынула волна облегчения. До восьми оставалось не более получаса, а прием новенькой в общине мог занять весь остаток утра, особенно если она окажется такой напуганной, какими обычно бывают дети, расставаясь с родителями. Однако по сравнению с карой, которой боялась Лиза, направляясь сюда, это задание было сущим пустяком.
 – Конечно, с удовольствием! У главного входа?
 – Да, – кивнула Гавра. – Большое спасибо. И извини за то, что сказала тебе в последнюю минуту.
 Полчаса – слишком короткий срок, чтобы браться за что-нибудь серьезное, а игровые комнаты «Утренней зари» всегда были идеальным местом, чтобы убить немного времени, и Лиза побрела вниз, посмотреть, что там происходит. Когда она вошла, перед ней предстала сцена почти бесконтрольного ада: группа Седьмых, собравшись в центре главного гимнастического зала, играла в бурную игру под названием «вихрь», в то время как несколько Пятых и Шестых подбадривали их со стороны, пытаясь повторить их замысловатые движения своими игрушками. Двое подростков – Десятые, судя по их очевидной неопытности, – не решаясь встать в центре рядом с Седьмыми, ограничились опекой младших детей, следя, чтобы те не разбегались и не поранились. Они выглядели такими беспомощными и были настолько обрадованы, увидев, что к ним прибыла поддержка, что Лиза изменила свои первоначальные планы и провела оставшиеся полчаса, помогая им успокоить неистовых Седьмых и восстановить порядок. «Да, контролировать утренние субботние забавы – это явно не то занятие, по которому я буду скучать, когда покину общину», – хмуро размышляла она, торопливо идя по коридорам к главному входу. Она немного опаздывала и надеялась, что новая девочка со своей семьей еще не прибыла.
 Однако они прибыли вовремя. Впрочем, судя по тому, что Гавра еще разговаривала с ними, когда прибежала Лиза, они, вероятно, опередили ее совсем ненамного.
 – А, вот и она! – сказала Гавра при виде Лизы, пытавшейся подбежать к ним, сохраняя чувство собственного достоинства. – Это Лиза Дункан, одна из наших подростков. Лиза, это Джесси Ларз и ее родители.
 – Очень приятно познакомиться, – кивнула Лиза взрослым, одновременно садясь на корточки, чтобы оказаться на уровне глаз ребенка. – Привет, Джесси. Как дела?
 Малышка не ответила. Еще сильнее сжав руку матери, она смотрела на Лизу широко раскрытыми, немигающими глазами.
 – Меня зовут Лиза, – жизнерадостно продолжала девочка, не обращая внимания на ее молчание. – Джесси – это сокращение от Джессики, да?
 – Скажи «да», Джесси, – вполголоса велела малышке мама.
 – Ага, – с неохотой проговорила Джесси.
 – Очень милое имя! – продолжала Лиза, выдавая лучшую из своих улыбок. – И ты очень красивая девочка, ты знаешь это?
 – Ага, – сказала та на этот раз более уверенно.
 Взрослые засмеялись, и Лиза почувствовала, что малышка немного ослабила защитные барьеры. Гавра, очевидно, тоже это увидела и решила тут же воспользоваться.
 – А почему бы нам всем теперь не пойти в комнату для тестов? – предложила она. – А потом мы покажем вам некоторые возможности, которые может предоставить «Утренняя заря».
 – Да, это будет так весело! – воскликнула Лиза. – У нас здесь море замечательных игрушек и настольных игр!
 Она встала и протянула малышке руку. После небольшого раздумья та взяла ее, и, хотя во время их короткой прогулки Джесси по-прежнему крепко держалась за руку матери, Лиза решила считать это победой.
 Как бы то ни было, когда они дошли до комнаты для тестов, сопротивление девочки окончательно рухнуло. С минуту Джесси с восторгом смотрела на кучу наваленных там игрушек, а потом со счастливым писком бросилась к ним.
 – Джесси... – предостерегающе проговорила мать.
 – Все в порядке, – перебила ее Гавра. – Игрушки здесь для того, чтобы с ними играли. Не могли бы вы подойти сюда к столу? Нам надо заполнить кое-какие формуляры.
 Взрослые удалились в угол, а Лиза подошла к Джесси. Та была занята тем, что трясла прозрачный шар, полный разноцветных бабочек, которые звенели, как маленькие колокольчики. Лиза показала девочке, как она может использовать свои зарождающиеся Способности, чтобы заставить бабочек двигаться внутри шара каждую по отдельности, не прекращая звенеть. Джесси страшно обрадовалась этому открытию: похоже, раньше она не пыталась перемещать что-либо, воздействуя на него сквозь твердые поверхности. Девчушка тут же пустилась бегать по комнате, пробуя новый прием на всем, что попадалось под руку. Конечно, это срабатывало, только когда она могла видеть сквозь предмет то, что хотела сдвинуть, но в комнате было раскидано достаточно много как раз таких игрушек, так что малышка не унывала. К тому времени, как Гавра была готова начать тест, Джесси уже щебетала без умолку.
 Стандартная серия телекинетических тестов, оформленных так, чтобы как можно больше напоминать игру, нисколько не уменьшила восторга Джесси. Когда с тестами было покончено, Гавра повела все семейство на обещанную экскурсию по игровым комнатам, столовой и жилой секции младших девочек. Увиденное впечатлило родителей Джесси, ее отец не переставая отмечал вещи, которых не было в общинах его времени.
 Позже, когда все вернулись в комнату для тестов, Гавра предложила им задавать вопросы.
 – Можно нам будет остаться здесь на несколько дней, пока Джесси не привыкнет к месту? – почти умоляюще спросила миссис Ларз. – Я слышала, что это разрешается.
 – В общем-то, да... – начала Гавра, и Лиза приготовилась к длинной лекции. Одним из нескольких официальных правил, по отношению к которым Гавра была настроена абсолютно отрицательно, было «долгое, болезненное прощание», как она это обычно называла. – Здесь, собственно, есть несколько аспектов, которые я бы хотела с вами обсудить, – продолжала она. – Лиза, ты не против еще немного погулять с Джесси?
 – Конечно, Гавра. – По счастью, у Лизы был довольно большой опыт в том, чтобы развлекать детей как можно дольше. – Джесси, ты когда-нибудь видела, как Барона выглядит сверху?
 Глаза Джесси загорелись.
 – Ты имеешь в виду – полетать? Но я этого еще не умею...
 – Тебе и не придется, потому что я понесу тебя. Пойдем, тебе понравится.
 Ей понравилось. Когда они взмыли вверх и пролетели сквозь низкое мокрое облако, очарованная малышка в благоговейном молчании оглядывалась вокруг, возбужденно показывая своей вожатой на новые открытия. Лиза, в свою очередь, обнаружила, что детский восторг передался и ей и что сейчас она может видеть такие вещи, которые перестала замечать еще несколько лет назад. Словно бы она снова вернулась в детство.
 Они летали над Бароной долгое время, пока восторг Джесси не начал потихоньку ослабевать. Тогда, зависнув над самым высоким зданием города, Лиза принялась ненавязчиво давать Джесси первый урок воздушных полетов.
 – Хорошо. Теперь слушай: первое, что ты должна будешь уметь узнавать, – это наша «Утренняя заря», вон то здание в той стороне, с двумя башнями и огороженной территорией за ним. Потом вон то здание – в нем работает мэр, и там располагается полиция. Звезда всегда означает полицию. Прямо под нами рынок, ты иногда будешь сюда выходить – не одна, конечно, а с другими детьми. Видишь – если ты полетишь от здания общины прямо, то как раз окажешься здесь.
 – Ага. – Джесси заерзала на руках у Лизы – верный признак того, что ей не сиделось на месте.
 Физически это, конечно, не представляло никакой угрозы – Лизина хватка была надежнее, чем когти ворона. Но, как и большинство Пятых, Джесси буквально фонтанировала энергией, и Лиза предпочла бы, чтобы она расходовала ее где-нибудь поближе к земле. Пожалуй, пора снизиться. Лиза могла бы показать новенькой, как определить по рисунку на окне, что продается в каждом из отделов рынка. Или они могли бы прогуляться по деловой части города и посмотреть на высокие здания. Или...
 И тут Лизу внезапно осенило.
 – Джесси, – сказала она, мягко разворачиваясь и направляясь к северной части города. – Ты была когда-нибудь в библиотеке?
 Джесси не была, и ей было интересно. Она, конечно, уже видела раньше телевизоры и магнитофоны – правда, наушники еще были для нее в новинку, – но мигающие огни видеоигр вызвали у нее новый взрыв восторга. Она бросилась туда и принялась рыскать среди игровых автоматов, вставая на цыпочки, чтобы увидеть экран из-за плеч игроков, иногда пытаясь потрогать или передвинуть изображения и, естественно, немного расстраиваясь из-за неудач. Подростки, игравшие за автоматами – большинство из них убежали из игровых комнат в своих общинах как раз с целью убраться подальше от малышей, – не были склонны проявлять терпение, и поэтому Лиза, выждав несколько минут, вновь завладела своей подопечной и повела ее по лестнице на второй этаж. Большая часть этого уровня была отведена под краеведческие экспонаты, и Джесси минут двадцать бродила среди них, останавливаясь возле каждого и слушая обрывки записанных на пленку комментариев, прежде чем двинуться к следующему. Экспонаты были весьма разнообразны – от диорам с растениями и животными Тигриса до клеток с маленькими пушистыми зверьками. Все они казались очень земными и родными. Наблюдая за исследованиями Джесси, Лиза сама вновь вспомнила детство. Она поняла, что по-прежнему может проводить здесь часы, глядя на гербилов и мехоголовых в их клетках и представляя, как они ведут себя в родной среде. Правда, сегодня ее обуревало нетерпение; она не могла дождаться, когда возбуждение Джесси немного уляжется и можно будет пойти дальше.
 Наконец Лиза поняла, что не может больше ждать. Еще немного – и им будет пора возвращаться в общину.
 – Джесси, здесь есть еще одно место, которое я хочу тебе показать, – сказала она, опустившись на одно колено перед девочкой, разглядывавшей муравьиный питомник.
 – А это обязательно? – жалобно спросила Джесси, неотрывно следя за снующими туда-сюда насекомыми.
 – Да, – сказала Лиза. – Не беспокойся, ты еще сможешь потом прийти сюда. А сейчас я хочу все же показать тебе, для чего вообще построена библиотека.
 Джесси неохотно оторвалась от экрана и пошла следом за Лизой на следующий этаж.
 Это было все равно что мгновенно перенестись из общины в городское здание. Все в этой комнате, от тяжелой деревянной мебели до неброских красок и приглушенных шагов посетителей, делало ее какой-то  взрослой.  Джесси замерла около входа, и даже Лиза, которая заранее знала, чего им следует ожидать, почувствовала странное нежелание идти дальше. Однако она была настроена решительно. Взяв Джесси за руку, она заставила себя двинуться вперед, к высоким полкам справа.
 Это было непростой задачей. Сперва им пришлось пройти мимо высокого стола, за которым сидела еще более высокая библиотекарша и смотрела прямо на них; потом они пересекли тихое пространство читального зала, где за книгами сидели несколько взрослых и молодая пара. Проходя мимо вместе с Джесси, Лиза чувствовала их взгляды у себя на затылке. Она вздохнула с облегчением, когда они наконец-то добрались до шкафов и нырнули в проход между ними, исчезнув из поля зрения взрослых.
 Джесси посмотрела на полки, от пола до потолка сплошь заставленные книгами.
 – Что это такое? – спросила она благоговейно.
 – Это  книги, — сказала Лиза, наугад доставая одну и осторожно открывая ее. С белой страницы на нее уставились ровные ряды черных букв. – Вот видишь, когда ты вырастешь и пойдешь в школу, тебя научат их читать, и ты сможешь многое из них узнать.
 Глядя в книгу, она искала те несколько букв, которые знала. Они, конечно же, там были, но в таких разных комбинациях!
 – Можно мне ее подержать? – спросила Джесси, и книга рванулась из рук Лизы.
 Она машинально придержала ее.
 – Нет, Джесси, – сказала Лиза, пролистывая страницы в надежде найти картинки, которые могли бы подсказать ей, что означают те или иные слова.
 – Но я хочу ее подержать! – настаивала Джесси.
 – Могу я вам чем-нибудь помочь?
 Застыв, Лиза подняла взгляд на высокую женщину, которую видела раньше за столом при входе. Библиотекарь стояла перед ними в проходе. Она любезно улыбалась, но что-то в ее глазах напомнило Лизе грозовое облако, из которого ей год назад пришлось вытаскивать Девятого.
 – Н-нет, в общем-то, нет, спасибо, – выдавила она. – Я просто показывала Джесси, что такое книги.
 – Понятно. Здравствуй, Джесси, – сказала женщина, и Лизе показалось, что ее улыбка стала несколько более искренней.
 Наклонившись к Лизе, библиотекарша ловко выхватила книгу у нее из рук и поднесла ее к глазам малышки.
 – Смотри, Джесси, это  текст.  Когда ты вырастешь, ты научишься понимать, что здесь написано.
 Джесси потянулась к книге, но библиотекарша отдернула руку.
 – Нет-нет, ты не должна ее трогать, – твердо сказала она. – Она очень ценная – это одна из последних книг, напечатанных по записям с большого космического корабля, до того как при Потерянном Поколении были разрушены машины. Книги, оставшиеся с тех времен, очень крепкие – намного крепче, чем нынешние, – но их можно повредить, если с ними плохо обращаться. Поэтому мы не позволяем детям или подросткам прикасаться к ним. Ты понимаешь?
 Поняла она или нет, было очевидно, что Джесси не могла выдержать такого давления со стороны взрослого.
 – Ага, – пробормотала она.
 – Вот и умница. Не расстраивайся. Ты еще сможешь посмотреть на какие захочешь книги, когда вырастешь. – Она остановила взгляд на Лизе. – Могу я что-нибудь еще для вас сделать?
 – Э... – Лиза прикусила язык, чтобы не брякнуть «нет». – А подросткам можно брать книги из библиотеки? Я буду обращаться с ними очень осторожно.
 Улыбка библиотекарши слегка потускнела.
 – Мне очень жаль, но мы не можем этого позволить. Но если вы действительно очень хотите посмотреть на них, вы можете это сделать здесь, на территории читального зала. – Она указала в направлении столов, мимо которых они проходили по пути сюда.
 – О, спасибо. – Лиза с трудом сглотнула, чувствуя в спине холод. Сидеть там под осуждающими взглядами всех этих взрослых... – Пожалуй, Джесси, нам уже пора возвращаться, – сказала она, беря малышку за руку и собираясь с духом, чтобы пройти мимо читателей еще раз. – Джесси, поблагодари милую леди.
 – Спасибо, – пробормотала девочка.
 – Я думаю, первые два этажа будут для вас более интересны, – сказала библиотекарша, провожая их до входной двери. – В будущем вам лучше ограничиться ими.
 Лизе удалось прийти в себя и расслабиться, только когда они снова оказались в воздухе над Бароной. По крайней мере одно было ей ясно: в библиотеке ей не удастся научиться читать. И вообще, она твердо решила, что еще не скоро вновь переступит порог этого здания.
 Но она пока что не собиралась сдаваться. Должны же были быть такие места, где она смогла бы достать книги, места, которые были бы не настолько враждебными к ней. Библиотекарша сказала, что книги до сих пор печатают, возможно, даже в Бароне... Но Лиза никогда не видела магазинов, где бы их продавали. Конечно, она могла в свободное время обойти весь город, но если она и отыщет такую лавку, то ей, скорее всего, не разрешат купить книгу. Подросткам не дают настоящих денег, они могут приобретать что-либо, только делая закупки для своих общин и только в определенных магазинах. Даже если бы ей и удалось найти магазин, торгующий книгами, весьма сомнительно, что на его витрине окажется синяя эмблема общины.
 Что Лизе действительно было нужно, так это человек, который помог бы ей. Кто-то, кто благожелательно отнесся бы к ее притязаниям – возможно, учитель какой-нибудь из Баронских начальных школ или даже из университета, который смог бы пренебречь этими неписаными правилами... Или смог бы их обойти.
 – Эй, а мы ведь полетели быстрее! Ух ты!
 – Да, нам надо поторопиться, пока твои родители не начали беспокоиться, куда ты пропала, – сказала Лиза.
 Она не стала прибавлять, что тоже торопится вернуться, чтобы начать задавать некоторые осторожные вопросы. Возможно (но только возможно!), она и сама знала на них ответ.




 Глава 5


 – Большое спасибо, что уделили нам время, миссис Ливорно, – сказал Тирелл, делая последнюю пометку в своем блокноте. – Очень благодарен вам за помощь.
 – Ничего, ничего, – отозвалась пожилая леди. Ее тонкие губы были неодобрительно поджаты, лучше любых слов выдавая ее отношение ко всему этому делу. – Надеюсь, вы поймаете этого мерзавца, детектив. Я бы не хотела, чтобы у кого-то сложилось впечатление, что нас легко обворовать.
 – Я тоже, – согласился Тирелл. – Не беспокойтесь, мы поймаем его.
 «И если нам повезет, это произойдет до того, как Колин Бриммер достигнет половой зрелости», – добавил детектив про себя, шагая по дорожке к своей машине. Хотя пока что он не поставил бы на это хоть сколько-нибудь приличной суммы.
 Тирелл обнаружил, что Тонио справился со своей частью работы быстрее, чем он ожидал. Когда он подошел, подросток уже сидел на поребрике рядом с машиной, прислонившись к красно-белому знаку «стоп» и запрокинув голову. Сперва Тирелл подумал, что его помощник просто решил вздремнуть, но потом его внимание привлекло какое-то движение наверху, в ветвях деревьев. Еще через несколько шагов он понял, что здесь происходит: Тонио развлекал себя тем, что срывал сухие листья с одной из веток и взглядом прилеплял их к другой.
 – Надеюсь, ты не оставишь их там насовсем, – заметил он, подходя к машине. – Городское управление собирается вскоре срезать сухие ветки с деревьев, не хотелось бы, чтобы вместе с ними пострадали и живые.
 – Да без проблем, – сказал Тонио, не отрываясь от своего занятия. – Ты уже закончил?
 – На данный момент – да. Давай вернемся в кабинет и посмотрим, что можно выудить из всей этой путаницы.
 – О’кей.
 Как только Тонио встал, раздался громкий шелест, и их осыпало ворохом коричневых листьев.
 – Видишь? – ухмыльнулся подросток, выставив руки ладонями кверху, словно проверял, не идет ли дождь. – Наступила осень!
 Тирелл только головой покачал.
 – Садись-ка ты лучше в машину.
 – Ну что, кто-нибудь опознал рисунок Маквея? – спросил Тонио, когда детектив выезжал с парковки.
 – Нет, – ответил Тирелл. – Однако не могу сказать, что это стало для меня таким уж сюрпризом. У Маквея не так много зацепок, на которые можно ориентироваться. Тот рисунок, где он попытался изобразить похитителя без бороды, вообще, мягко говоря, очень неопределенный.
 – Особенно учитывая, что у тебя была не очень-то наблюдательная свидетельница.
 Тирелл приподнял бровь.
 – Интересное замечание. Ты что, припас мне в подарок какие-то интригующие соображения?
 – Да нет, просто я сегодня днем услышал кое-что. Похоже, этот мистер Оливер шатался в парке немного дольше, чем говорила Ленна Тума.
 – Насколько дольше?
 – Судя по тому, что мне сказали два мальчика, с которыми играл Колин, они общались с этим субъектом еще в начале марта. То есть больше трех месяцев назад.
 – Спасибо, я умею считать. – Тирелл закусил нижнюю губу. – Какие-нибудь детали?
 – Только то, что он всегда был дружелюбным и что они видели его исключительно по субботам. Ах, да, вот еще: он всегда сидел на той скамейке, что около сосен, в центре, – не на той, которую показала вчера Ленна. Ну, что еще... – Тонио пожал плечами. – Слишком много неясностей. Никто из детей никогда не видел его нигде, кроме парка. И еще, они были уверены, что он давно знаком с Колином или его родителями, поэтому они никогда никому и не рассказывали о нем.
 – Только по субботам, да? – сказал Тирелл наполовину самому себе. – Интересно.
 – Думаешь, Ленна на его стороне? – спросил Тонио.
 – На чьей – Оливера? Сомневаюсь. Она в последнее время несколько раз оставалась с Колином одна. Если бы они были в сговоре, она могла бы еще тогда передать ему Колина, причем без свидетелей. – Тирелл побарабанил пальцами по рулю. – Нет, что меня здесь действительно заинтересовало, так это субботы. Это может означать, что он иногородний и просто не мог приезжать сюда в будние дни.
 Какое-то время Тонио молча обдумывал его предположение.
 – Но ведь на этой неделе он приходил в среду и в пятницу?
 – Именно. И что это тебе подсказывает?
 – Н-ну... Может быть, он изменил свой график из опасения, что за ним следят?
 – Возможно. Хотя, как мне кажется, здесь кое-что более значительное. Ты не обращал внимания, когда у Колина день рождения?
 – Э-э, нет. – Краем глаза Тирелл заметил недоуменный взгляд Тонио. – А это важно?
 – Весьма. В следующий четверг Колину исполняется пять лет. А поскольку ты этого еще не знаешь, я замечу, что закон Ридж-Харбора требует, чтобы ребенок был протестирован на Способности в одной из городских общин в субботу перед своим пятым днем рождения, а в следующую субботу был официально принят в общину.
 – О! То есть, если бы Оливер пришел сегодня, он бы не застал Колина в парке?
 – И это тоже, – кивнул Тирелл. – Но взгляни на это немного шире. Ты помнишь свою последнюю неделю дома, перед тем как тебя взяли в общину?
 – Не особо. Все, что я помню, это сплошные походы к родственникам и вечеринки, а также совместные прогулки с родителями... – Внезапно подросток хлопнул в ладоши. – А, вот оно что! Если бы Оливер не выкрал его вчера, у него бы вообще не было другой возможности!
 – Верно. – Тирелл снова кивнул. – А теперь немного отвлекись от наших вычислений. Задай себе еще один вопрос, и ты увидишь, что мистер Оливер, возможно, совершил ошибку – надеюсь, фатальную. У тебя есть время. Подумай, пока мы едем до станции.
 Им оставалось еще шесть кварталов. Тирелл медленно вел машину сквозь умеренно плотное движение субботнего дня. Молчание Тонио давало ему возможность продумать следующий ход. Надо будет проверить записи в городском архиве – только сначала, наверное, придется заглянуть в кабинет Альвареса, чтобы взять необходимый ордер.
 Детектив заехал на парковку возле станции и нашел свободное место. Аккуратно протиснувшись в него, он заблокировал руль и повернулся к Тонио.
 – Ну?
 Подросток сосредоточенно морщил лоб.
 – Кое-чего я здесь не понимаю, – сказал он, покачав головой. – Откуда Оливер мог знать, когда у Колина день рождения?
 Тирелл зловеще улыбнулся и хлопнул Тонио по плечу.
 – Вот то-то и оно!
 Смотритель архива был высокий старик, сильно за шестьдесят, но все еще крепкий. Он не казался особенно обрадованным перспективой пустить Тирелла в свой подвал.
 – Если вы мне скажете, какие записи вас интересуют, детектив, я принесу их вам на один из столов, – сказал он, опираясь на косяк массивной двери.
 – Если бы я точно знал, что мне нужно, я был бы очень рад именно так и поступить, – терпеливо объяснил Тирелл. – Но я знаю только, что мы начнем с записей о рождении, и от этого будем отталкиваться.
 – За какой год? Я принесу их вам, а потом, если вам потребуется что-то еще, вы скажете мне.
 – Лучше просто пропустите нас внутрь, – предложил Тирелл, вежливо помахивая ордером.
 Смотритель взглянул на Тонио, как будто раздумывая, запретить или нет участие в этом еще и подростка, но, очевидно, решил, что дальнейшее сопротивление будет пустой тратой времени. Ворча что-то себе под нос, он повернулся и принялся колдовать над кодом замка. Через несколько мгновений дверь распахнулась, открывая просторную темную комнату с толстыми шкафами, заполненными от пола до потолка книжными полками. Включив верхний свет, смотритель, не сказав ни слова, зашагал прочь – наверняка, подумал Тирелл, чтобы следить за ними по внутренней системе наблюдения.
 Шагнув внутрь, детектив изучил план помещения, прикрепленный к ближайшей полке, и направился налево.
 Тонио, несколько отставая, шел следом за ним, изумленно осматриваясь вокруг.
 – Здесь хранятся все записи Тигриса? – спросил он.
 – О нет, что ты, – сказал Тирелл через плечо. Его взгляд рыскал по табличкам на полках. – Здесь даже не весь континент – за этим тебе пришлось бы идти в университетские архивы Бароны. Нет, тут только Ридж-Харбор, и только период после Потерянного Поколения. Вот раньше все данные хранились в машине, которая называлась «компьютер». Я слышал, что этот компьютер мог хранить всю историю Ридж-Харбора всего лишь в одной такой книжке. – Он нашел нужный проход и нырнул в него.
 – Да ну!
 – За что купил, за то и продаю. – Тирелл указал на верхнюю полку. – Вон та, третья слева... сними, пожалуйста.
 Тяжелая книга покинула свою полку и опустилась в руки Тирелла. Детектив направился к маленькому столику в дальнем углу комнаты.
 – Ладно, посмотрим, – пробормотал он, когда они уселись и открыли книгу. – Так, нам нужно семнадцатое июня... семнадцатое июня... Ага, вот оно! Мальчик, усыновлен Томом и Элитой Бриммер в городе Ридж-Харбор... Имя матери – Мирибель Ориана... Хм. Здесь говорится, что ей было двадцать шесть, не замужем, родом из Бароны. Интересно, почему она приехала рожать сюда?
 – Не хотела, чтобы узнал кто-нибудь из ее друзей? – предположил Тонио.
 – Может быть. Хотя, мне кажется, Барона в этом плане более либеральна. – Он просмотрел еще несколько записей. – Странно. Я предполагал, что Колина усыновили, потому что его родители умерли вскоре после его рождения, а оказывается, его мать просто на следующий день куда-то ушла и не вернулась.
 – Ловко устроила, – сказал Тонио. Тень отвращения проскользнула в его голосе.
 – Да. Хотя все равно странно, – проговорил Тирелл, задумчиво потирая подбородок. – Если ее парень бросил ее, когда узнал, что она беременна, и она не хотела растить ребенка одна, почему не позаботилась об усыновлении заранее? Это бы избавило всех от многих проблем и дало бы ей немного денег на время беременности.
 – Может быть, ее парень был женат, и она не хотела огласки.
 – Может быть. – Тирелл вздохнул и выудил свой блокнот. – Ладно, отложим пока наши предположения – возможно, нам еще представится шанс спросить ее лично. Давай посмотрим. Акушерка, конечно, знала день рождения Колина, и ассистировавшие медсестры тоже. Прочий персонал на этаже имел доступ к записям в течение следующего месяца, прежде чем их сдали в архив. Потом соседи Бриммеров, и близкие друзья, и сама мать Колина, если мы сможем ее найти. Кто еще? – Он в размышлении уставился на список.
 – А Бриммеры когда-нибудь заказывали для него праздничный торт? – оживился Тонио. – Или приглашали профессионалов по организации праздничных вечеринок?
 – Хорошее замечание. Это мы можем проверить. – Детектив сделал еще одну пометку.
 – Нет, так не годится, – сказал Тонио, качая головой. – Этак нам придется перетрясти половину Ридж-Харбора.
 – Ну, знаешь ли, все не так уж плохо, – попытался утешить его Тирелл. – Кто бы ни был информатором Оливера, думаю, мы обнаружим, что на тот момент, когда Колин привлек его внимание, он был новичком в этом деле. Потому что...
 – Погоди секунду, дай я догадаюсь. – Тонио на несколько секунд уставился в пространство, его губы беззвучно шевелились. – Ага! Потому что, если бы информатор был в этом деле дольше, у нас и раньше были бы такие похищения.
 – Правильно. Верно мыслишь, – похвалил Тирелл, впечатленный тем, как успешно Тонио проследил логическую нить. – Я думаю, мы начнем с того, что снова позвоним Бриммерам, выясним насчет праздничных тортов и всего прочего. А потом, наверное, нужно попробовать больницу. – Он приподнялся с кресла.
 – Стэн. – Тонио задумчиво посмотрел ему в лицо. – Может быть, я чего-то здесь не понимаю... что конкретно делают с детьми феджины?
 Тирелл сел обратно.
 – Ну, феджины делают разные вещи... думаю, все зависит от того, насколько они хладнокровны и насколько далеко, по их мнению, они могут зайти. Обычно они используют детей, чтобы те воровали для них при помощи телекинеза. Но я знаю как минимум один случай, когда феджин нанимал детей для работы в подземных шахтах, которые были настолько ужасно оборудованы, что местные общины никогда не отпустили бы своих детей работать в них. Один раз мы поймали феджина, которому дети требовались для провоза контрабанды через таможню, – ты тогда был уже достаточно взрослым и, может быть, помнишь этот случай.
 – То есть им просто нужна дешевая рабочая сила, так, что ли?
 – В основном да. Обычно они берут детей, которые еще слишком малы, чтобы что-нибудь понимать, заманивая их различными обещаниями. Главная трагедия здесь в том, что, когда дети достигают Перехода и феджины их выбрасывают, обнаруживается, что без записи в общине они не имеют права на какое-либо образование. Это случается не так уж часто, – добавил он, видя выражение лица Тонио, – как правило, мы ловим феджинов достаточно быстро, чтобы дети успели хоть немного побыть в общине. Когда это в последний раз случилось в Ридж-Харборе, ребенок получил большую часть очков за счет города. И все равно подобный опыт может травмировать ребенка на всю жизнь.
 Тонио все еще хмурился.
 – Ну, хорошо, – проговорил он медленно. – Но если их интересуют только Способности, то зачем ему вообще нужно было красть Колина? Ребенок, с которым я разговаривал, сказал, что для своих лет он выглядел довольно маленьким, а это значит, что он вряд ли будет очень сильным.
 – Вовсе не обязательно. К тому же у не очень крупных детей Способности дольше сохраняются в подростковом возрасте, – рассеянно заметил Тирелл, глядя в пространство. – Но все равно это очень хороший вопрос. Феджинов обычно не интересует, насколько долго их жертвы сохранят свои Способности. А этот парень, Оливер, похоже, уже давно зацепился именно за Колина.
 – Может быть, это потому, что Колин был усыновлен? Потому, что приемным родителям будет не так трудно расстаться с ним?
 – Феджины не беспокоятся из-за таких вещей, – несколько резко произнес Тирелл. – Нет, тут должна быть другая причина, что-то в самом Колине. Может быть, что-то, что случайный человек не может знать? – Он поднялся и направился к выходу из подвала. – Это надо выяснить.
 Подросток последовал за ним.
 – Будем звонить Бриммерам?
 Тирелл покачал головой.
 – Думаю, мы пока что начнем с больницы. Я бы хотел просмотреть все записи о Колине, какие там найдутся. И взглянуть на людей, которые их составляли.




 Глава 6


 – Но послушай, Келби, это же смешно, – говорил Джарвис, собрав остатки терпения. – Считается, что я здесь в отпуске, ты не забыл? Или, по-твоему, одна неделя без лаборатории – это для меня слишком долго? Я не хочу ничего слышать о твоих проблемах.
 – Погоди, погоди, Мэтт... Только давай не будем преувеличивать, ладно? – Даже более чем скромный радиотелефон Джарвиса не мог заглушить бьющую через край жизнерадостность, всегда присущую голосу Келби Сомерсета. – Во-первых, я не собираюсь проделывать это каждый день. А во-вторых, очень сильно сомневаюсь, чтобы ты там совсем забыл о работе. Спорю на что угодно, у тебя там в этой твоей «убогой лачуге» устроена уютная маленькая лаборатория, и ты там втихомолку работаешь, причем в два раза больше, чем обычно, – поскольку тебе не приходится отвлекаться на всякие мелочи вроде совещаний или корпоративных обедов. Трудишься себе в поте лица, забыв про еду и сон...
 – Ладно, ладно, – со вздохом перебил его Джарвис. – Сдаюсь. Задавай свой вопрос, я отвечу и смогу наконец спокойно почитать книжку.
 – Хорошо. Это насчет результатов того теста, над которым вы с Кэм работали в прошлом месяце, – тот, по принудительной инертности. Мы просмотрели данные и получили странное несоответствие между восьми– и десятимиллиграммовой дозировками. Снижение сердцебиения, дыхания и мозговой активности кажется чересчур резким. Обычно при увеличении дозировки снижение происходит постепенно, а здесь такой скачок – мы прямо не знаем, что и думать. Мы пытались изобрести какой-то способ проверки, но у нас ничего не вышло. Вот я и подумал, может, у тебя найдется пара каких-нибудь блестящих предложений, а? Что-нибудь новенькое?
 Джарвис вздохнул.
 – То есть мало тебе того, что ты нарушаешь мое уединение, ты еще и хочешь, чтобы я тебя инструктировал на расстоянии?
 – А вот это не обязательно. Если ты предпочитаешь вернуться на денек в лабораторию, я обещаю, что никому не скажу.
 – Вот удружил, – проворчал Джарвис. – Ладно, так и быть, зачитай мне основные цифры.
 – Конечно! Смотри, вот уровни инсулина в крови у восьмимиллиграммовых подопытных...
 Продолжая краем уха слушать его, Джарвис вытянул шею и посмотрел в окно. Колин по-прежнему находился в поле зрения, он играл у основания большой сосны рядом с ведущей к дому тропинкой. У него на глазах над головой мальчика просвистели две здоровые шишки – очевидно, Колин по-прежнему играл в воздушный бой. Ему это хорошо давалось – пожалуй, даже чересчур хорошо для его возраста. Джарвис сделал в памяти отметку: провести у него замеры ловкости/контроля.
 Сомерсет закончил вычитывать и выжидающе замолчал. Джарвис с некоторым усилием заставил себя вернуться к непосредственной теме.
 – Ладно. Прежде всего – проследи, чтобы в щитовидных железах не повышалось выделение тироксина.
 – Мы уже проверяли это...
 – Проверь повнимательнее, потому что тироксин может химически связать наши гамма-элементы, что не только выведет обе молекулы из строя, но и не позволит тебе выявить рост гормонов.
 Последовало короткое молчание.
 – Я не знал, что эти два гормона могут взаимодействовать.
 – Они и не взаимодействовали – в лабораторных тестах. Но если ты повнимательнее посмотришь на сульфгидриловый конец молекулы, то увидишь, что нет причины, почему бы эта реакция могла не идти. Проверь похожие ферменты рядом с щитовидной железой, а пока ты все равно этим занимаешься, отойди на шаг назад и проверь, не увеличила ли слизистая выделение тиреотропина.
 – Уже пробовали, – сказал Сомерсет с отсутствующей интонацией человека, пытающегося разговаривать, одновременно делая записи. – Результат отрицательный.
 – Ладно, тогда сосредоточьтесь на области щитовидной железы, – предложил Джарвис. – Да, и вот еще кое-что: попробуй внимательно изучить уровень простагландина. Наша альфа-молекула – это ведь, по существу, аналог простагландина, и механизмы, которые повреждают этот гормон, могут ее атаковать. В таком случае нам нужно будет выделить ее и добавить к ней что-то еще, чтобы это сдержать. Ну, как ты думаешь, тебе этого хватит на ближайшее время?
 – Сдается мне, не только на ближайшее, – сказал Сомерсет. – Спасибо большое, Мэтт, очень тебе благодарен.
 – Рад был помочь. Если найдешь что-нибудь интересное, просто запиши это и положи на мой стол.
 – Намек понял. Поговорим позже.
 – Вот именно, позже. Счастливо.
 Повесив трубку, Джарвис еще раз взглянул в окно и, убедившись, что Колин по-прежнему находится в поле зрения, направился наружу. Заворачивая за угол хижины, он едва успел пригнуться – над его головой просвистела шишка. За углом она со стуком упала на землю.
 – Не могу сделать, чтобы она облетела вокруг дома, – пожаловался Колин, когда Джарвис подошел.
 – Это потому, что ты не можешь видеть ее, когда она залетает за угол, – объяснил Джарвис, усаживаясь перед мальчиком. – Чтобы чем-то управлять, ты должен либо видеть это, либо прикасаться к нему.
 – Почему?
 – Ну... – Это был хороший вопрос, на который, собственно говоря, еще никто не предложил подходящего ответа. – Просто так происходит, я думаю.
 – Почему?
 – Я не знаю. Вот что: а почему бы нам не посмотреть, не удастся ли  тебе  сделать это? – Он огляделся по сторонам. – Достань, пожалуйста, шишку.
 – Легко.
 Наверху раздался треск, и Джарвис поднял голову, глядя, как шишка опускается вниз.
 – А почему ветки идут по кругу? – спросил Колин.
 Джарвис протянул руку и поймал шишку, поскольку Колин, переключив внимание на расположенные по спирали ветки сосны, потерял над ней контроль.
 – У многих растений листья растут по спирали, – объяснил он, – а сосна просто зашла в этом немного дальше, сделав то же самое и с ветками.
 – Почему?
 – Наверное, для того, чтобы все листья могли получать как можно больше солнечного света. Посмотри на ту сосну, вон там – видишь, верхние ветки у нее короче нижних? Благодаря этому верхние ветки не заслоняют нижние, пропускают к ним свет.
 – А зачем им солнечный свет?
 – Они им питаются, – коротко ответил Джарвис. Он уже дважды попадал в такую ловушку за последние два дня. Мальчик был заинтересован не столько в ответах, сколько в самом процессе, стремясь, чтобы цепочка вопросов как можно дольше не прерывалась. – Ну-ка, давай проведем эксперимент, О’кей? – предложил он, держа шишку в поднятой руке.
 – Что такое «сперимент»?
 – Способ заставить маленьких мальчиков замолчать, – сказал Джарвис, легонько ткнув его шишкой в нос.
 Колин захихикал. Джарвис отодвинул шишку на тридцать сантиметров от глаз мальчика, держа ее горизонтально за один конец.
 – Покачай немного шишку, хорошо? Я сказал  «немного», — поспешно добавил он, когда шишка чуть не вылетела у него из руки.
 Амплитуда уменьшилась и наконец достигла едва заметного покачивания. Колин был не очень сообразителен, но Джарвису это не мешало.
 – Так. Теперь я хочу, чтобы ты очень внимательно посмотрел на нее и точно запомнил, где она находится, – сказал он мальчику. – Теперь закрой глаза и попробуй передвинуть ее, не глядя. Ладно? Хорошо, закрывай глаза.
 Колин послушался, и движения шишки внезапно прекратились.
 – Попробуй еще, – успокаивающе сказал он, видя, что лицо Колина исказилось от напряжения.
 «Когда-нибудь, – пообещал сам себе Джарвис, – я перейду к изучению точных причин, по которым прямой визуальный или осязательный контакт и кинестетическая обратная связь обязательны для телекинетического управления предметом. Когда-нибудь, когда у Рамсдена иссякнут новые проекты для меня», – подумал он саркастически.
 Мысли о Рамсдене и университете заставили его нахмуриться. Сомерсет, со всей его неизменной жизнерадостностью, в действительности не был таким уж бесчувственным к окружающим, каким мог показаться. И если он почувствовал себя вправе нарушить официальный отпуск Джарвиса, так это либо потому, что их вялотекущий эксперимент провалился в такую глубокую дыру, что угрожал уже прорывом на поверхность магмы, либо потому, что на Сомерсета начали давить сверху – Рамсден или кто-то, стоящий еще выше. В любом случае, Джарвиса запросто могли попросить вернуться из отпуска на несколько дней раньше.
 Что ему ответить, если это действительно произойдет? Он не мог просто взять Колина с собой. Ридж-Харборская полиция наверняка развесила фотографии похищенного ребенка во всех полицейских участках континента. Но он не мог также и оставить мальчика одного в хижине. Тот был слишком мал, чтобы самому готовить себе еду. Кроме того, всегда была вероятность, что он поранится, и возможно, серьезно. Конечно, кодовое слово гипнотического сна продолжало действовать, но Джарвис знал, что его действие прекращается, когда объект начинает чувствовать голод и жажду. У него еще оставался запас снотворного, которое он использовал при похищении, но Колин уже получил две дозы экспериментального препарата, а Джарвису совсем не хотелось смешивать его со снотворным – не говоря о том, что это исказило бы результаты тестов, это могло быть попросту опасно.
 Шишка рванулась у него из рук, и его уровень адреналина подскочил вместе с ней. Вновь переключив внимание на лицо Колина, он как раз успел заметить, как сомкнулись его веки.
 – Я все видел, – строго сказал он, подавляя в себе возбуждение. – Попробуй еще раз и на этот раз не подсматривай.
 – А это очень надо? – жалобно спросил мальчик, глядя на Джарвиса снизу вверх и бессильно опускаясь на траву.
 – Да. Еще только один раз, – сказал ему Джарвис. – А потом снова можешь идти играть.
 Колин театрально вздохнул.
 – Ну ладно, – сказал он и снова закрыл глаза.
 «Как удачно, что Бриммеры привили мальчику привычку подчиняться», – подумал Джарвис, когда Колин снова закрыл глаза и напряженно сдвинул брови. Способности мальчика в течение следующих нескольких недель будут быстро расти, и это, соответственно, уменьшит возможности Джарвиса в физическом аспекте отдаваемых команд. Он мог только надеяться, что мальчик поймет это не раньше, чем сможет вернуться в цивилизацию. Кажется, впервые в жизни Джарвис понял, что чувствовали родители Потерянного Поколения.




 Глава 7


 Пока Лиза обедала, небо начало затягивать облаками, и теперь, пролетая над удлиняющимися тенями Бароны, она решила, что завтра к утру, наверное, пойдет дождь. Для прораба на их стройке это могло стать новой головной болью. После того как в прошлую пятницу ему пришлось обойтись без помощи Лизиной группы, он будет не очень-то рад, если и завтра лишится их услуг из-за дождя. Но дождь, хлещущий в глаза, мог в решающий момент ослабить концентрацию детей, а ни один строитель не пойдет на такой риск. В любом случае, Гавра этого не позволит.
 Начальная школа Ли находилась в той части Бароны, где Лиза была всего раз или два, и девушке пришлось немного порыскать, прежде чем она наконец приземлилась во дворе трехэтажного здания. После величественных высоких башен общины «Ли Интро» казалась унылой землянкой, и Лиза почувствовала легкую дрожь, опустившись на землю перед входной дверью. «Вот и я скоро стану такой же приземленной», – подумала она. Взяв себя в руки, она вошла внутрь.
 За дверью открылась просторная гостиная, где находилось много молодых людей, многие из них сидели хмуро уставившись в разноцветные книги. Сама комната была гораздо более дружелюбной и не такой напыщенной, как читальный зал библиотеки, но Лиза тем не менее нерешительно остановилась в проходе. Может быть, стоит пойти домой и выбросить затею из головы?..
 – Чем могу помочь? – раздался справа от нее вежливый голос.
 Вздрогнув, Лиза повернулась, но сперва увидела только помещение за дальней дверью. Там сидел молодой парень, перед ним на столе располагался телефон и большой лист бумаги.
 – Я ищу Дэрила Келлермана, – сказала она, шагнув к нему. – Он из «Утренней зари».
 Парень пробежался пальцем вниз по бумаге и остановился посередине.
 – Келлерман... Что ж, он не отметился при выходе и его нет в списке особых заданий, так что он, наверное, у себя наверху. Хотите, я позвоню туда?
 – Да, пожалуйста, – быстро сказала Лиза, боясь передумать.
 – Как мне вас представить?
 – Лиза Дункан.
 Парень поднял трубку, еще раз сверился с бумагой и набрал номер.
 – Здесь Лиза Дункан, хочет встретиться с Келлерманом... Ну вот. Он сейчас спустится, – сообщил он Лизе, повесив трубку.
 Лиза кивнула и отошла от стола, гадая, с какой стороны появится Дэрил. Ее сердце колотилось, решимость стремительно улетучивалась, во рту вмиг пересохло. «Что я ему скажу?» – в панике думала девушка. Она еще не успела найти подходящего ответа, когда дверь в дальней стене гостиной открылась и вошел Дэрил. Заметив Лизу, он двинулся к ней.
 «Как сильно он изменился – меньше чем за год», – поразилась она, нацепив на лицо ослепительную улыбку и направляясь к нему навстречу.
 Лицо Дэрила вытянулось и похудело, на подбородке виднелись черные неровные кустики волос. Кроме того, он стал выше, и в его движениях появилась какая-то неуклюжесть. «Это что, тоже входит во взросление?» – подумала Лиза, сдерживая колотившую ее дрожь.
 Они остановились одновременно, в метре друг от друга.
 – Привет, – сказал Дэрил. Его голос был таким же напряженным и неловким, как и весь его внешний вид.
 – Привет, – сказала Лиза. – Я боялась, что ты меня не вспомнишь.
 Он улыбнулся, и напряжение, по-видимому, немного отпустило его.
 – Это вряд ли. Ты же была лучшим работником, а также самым страшным проклятием, какие когда-либо были в моей команде, – а порой и тем и другим одновременно! Э-э... ты пришла, просто чтобы повидаться со мной?
 Лиза задумалась – и внезапно поняла, что в гостиной стало очень тихо. Разговоры смолкли, она почувствовала на себе взгляды людей в комнате. Они что, ждут, что она ответит? Приступ паники сжал ей горло. «Новые правила, новые отношения – а я о них ничего не знаю! Что я скажу?»
 – Нельзя ли нам пойти куда-нибудь прогуляться? – предложила она, выбрав самый легкий путь. – Здесь не очень подходящее место.
 – Конечно, – ответил Дэрил со смесью облегчения и разочарования в голосе.
 Он посмотрел через плечо Лизы на парня, сидевшего за столом.
 – Я выйду ненадолго, – сказал он очень по-взрослому.
 Тот пожал плечами.
 – Хорошо, только вернись к половине девятого.
 Когда они уходили, Лизе показалось, что молодые люди в гостиной стали перешептываться.
 – Ну... как поживаешь? – спросил Дэрил, когда дверь за ними закрылась.
 – Спасибо, все хорошо, – ответила она. – А ты?
 Он передернул плечами.
 – Нормально. – Это было сказано без особого энтузиазма.
 – Трудно в школе?
 – Да, немного. – Он указал налево. – Пойдем сюда, тут есть маленький парк в паре кварталов отсюда.
 Лиза согласно кивнула, и некоторое время они шагали по тротуару в молчании. Улицы тут были совсем другими, нежели в окрестностях «Утренней зари». «Ли Интро» располагалась ближе к магазинам и деловым улицам Бароны, чем любая из городских общин. «Может быть, это потому, что молодежь меньше склонна гулять по городу, чем дети и подростки?» – подумала Лиза.
 – А у тебя как дела в школе? – внезапно спросил Дэрил.
 – Я еще в общине, – ответила Лиза.
 Он остановился.
 – Что?
 Девушка тоже остановилась.
 – Я все еще в общине, – повторила она и нахмурилась, увидев выражение его лица. – Я еще не достигла Перехода.
 – О! Я думал...
 Внезапно он снова зашагал, и ей пришлось прибавить ходу, чтобы догнать его.
 – Эй, в чем дело? – спросила она, пытаясь заглянуть ему в лицо, несмотря на его подпрыгивающую походку. – Я что-то не то сказала?
 – Просто я решил, что ты пришла из «Пэрис Интро» – она на этой же улице, – промямлил Дэрил, кивнув через плечо.
 – Ну... не обязательно же говорить всем твоим друзьям, что это не так, – сказала она, сообразив, что его так встревожило.
 Над подростками тоже иногда подшучивали из-за дружбы с младшими.
 Дэрил окинул ее быстрым взглядом и немного замедлил шаг.
 – Да нет, все нормально. Просто... Знаешь, нелегко одновременно потерять Способности и вдобавок еще и оказаться в школе.
 – Я понимаю. Прости. Хочешь, я уйду? – Она затаила дыхание, боясь, что он скажет «да», но подсознательно чувствуя, что должна предоставить ему этот выбор.
 – Да нет, не стоит, – ответил он, вымученно улыбнувшись. – Ты ведь проделала немалый путь, чтобы увидеться со мной. Думаю, я должен хотя бы соблюсти приличия.
 Она улыбнулась в ответ.
 – Ну, тогда расскажи мне, каково это – быть взрослым?
 И следующие полчаса Дэрил рассказывал. Они дошли до парка и сели рядом на скамейку; все это время он изливал страхи и горести своей новой жизни. Лиза внимательно слушала, стараясь не выдать смятения: его истории подтверждали самые худшие ее опасения относительно грядущего Перехода. Когда Дэрил наконец иссяк, они несколько минут сидели рядом в молчании, глядя, как лучи заходящего солнца пробиваются через прорехи в сгущающихся облаках.
 – Спасибо, что выслушала меня, – в конце концов сказал он, неловко наклоняясь, чтобы пожать девушке руку. – В школе на самом деле нет никого, с кем я мог бы вот так поговорить.
 – А разве никого из твоих друзей по «Утренней заре» не отправили в школу вместе с тобой? – спросила она. – Я думала, хотя бы Чейз и Гари...
 Дэрил фыркнул.
 – Чейз – болван. Примкнул к какому-то дурацкому клубу, и теперь он слишком крут, чтобы общаться с такими, как я. А Гари... – Его голос прервался. – Гари пытался покончить с собой месяц назад. Его увезли в больницу, не знаю, что с ним стало потом.
 – Сочувствую, – мягко сказала Лиза.
 В горле у нее встал ком. Гари казался ей милым парнем. Голос разума заставил ее сменить тему, прежде чем она слишком глубоко уйдет в размышления о том, что влечет за собой Переход.
 – Дэрил... на самом деле я хотела не только повидаться с тобой... Я пришла попросить тебя об одном одолжении.
 Его рука, все еще державшая ее ладонь, слегка сжалась.
 – О каком одолжении? – осторожно спросил он.
 Лиза глубоко вздохнула и выпалила:
 – Я хочу, чтобы ты научил меня читать.
 – Я? – Он то ли фыркнул, то ли усмехнулся. – Ты, наверное, шутишь! Я сам-то едва справляюсь!
 – Но ты мог бы научить меня тому, что сам уже знаешь, – настаивала она. – Ты мог бы давать мне книги и показывать всякие слова.
 Дэрил развернулся на скамейке, вглядываясь в ее лицо, и убрал руку.
 – Ты ведь не шутишь, правда? – сказал он, хмуро глядя на нее. – Но почему ты хочешь тратить время на чтение, когда тебе открыто все небо?.. – Его голос осекся, и он умолк.
 – Потому что я боюсь Перехода, – ответила Лиза. Выжать из себя эти слова было труднее, чем остановить разыгравшихся Девятых, но до сих пор он был честен с нею, и в глубине души она понимала, что полуправда здесь не пройдет. – Я не хочу начинать школу с нуля, без малейшего понятия о том, что происходит.
 – Все проходят через это, – сказал он с некоторой язвительностью. – Почему ты должна быть на особом положении?
 – А почему я должна застревать позади других подростков моего возраста только из-за того, что мое дурацкое тело не меняется? – выпалила Лиза, внутренне осознавая странность этого довода. – К тому времени, когда я пойду в школу, я окажусь среди девочек на год или даже на два года младше меня!
 – Ты что, жалуешься на дополнительный год Способностей? Да ты просто дура!
 – Я жалуюсь вовсе не на это! – рявкнула она. – Я... О черт. – Она вздохнула, сдаваясь. Аргументация в спорах никогда не была ее сильной стороной. – Дэрил... пожалуйста, помоги мне!
 Его лицо немного смягчилось.
 – Я не знаю, Лиза, – сказал он, почесав подбородок. – Я здесь ужасно занят – много школьной работы, а я еще пытаюсь заработать дополнительные очки в рабочих командах... – При этих словах он поморщился. – У тебя-то есть отличное преимущество: ты заработала достаточно очков, чтобы, если захочешь, пройти медицинское обучение. Жаль, что я так долго проваландался зря, пока был подростком.
 – Я могу чем-то помочь?
 – Да не стоит. – Он задумался. – Однако... пожалуй, есть кое-что, что ты могла бы для меня сделать.
 – Что?
 Дэрил закусил губу.
 – Ты не могла бы... полетать со мной?
 – Конечно. Куда?
 – Просто... Здесь.
 Тогда Лиза поняла.
 – Ты скучаешь по полетам, да?
 – А ты бы не скучала на моем месте? – вспыхнул он, словно устыдившись того, что признался в таком желании.
 – Да, – тихо ответила она. – Я тоже наверняка буду скучать.
 Лиза встала и протянула Дэрилу руку. Он задумался, оглянулся по сторонам и наконец взял ее; и они вместе взмыли в небо.
 Это был одновременно самый потрясающий и самый грустный из всех полетов, какие Лиза когда-либо совершала. Даже несмотря на то, что она крепко Держала Дэрила телекинетической хваткой – она с детства знала, как тело инстинктивно боится падения, – он весь полет провел, мертвой хваткой вцепившись ей в руку.
 Погрузившись в воспоминания об их прежних совместных полетах, когда Дэрил был над ней старшим, она попыталась повторить те воздушные маневры, которые он любил больше всего... Но каждый раз, когда Лиза кидала взгляд на его лицо, она не видела на нем никакого удовольствия – только застывшую маску, словно у Девятого, старающегося не испугаться, или Шестого, старающегося не заплакать. Она перепробовала все, что могла придумать, но его лицо так и не изменило выражения. Тогда Лиза наконец сдалась и вернулась в парк. Оказавшись на земле, Дэрил покачнулся, но сразу выправился.
 – Да уж... – проговорил он. Глубоко вдохнул, с силой выдохнул, словно избавляясь от дурного запаха. – Ну что ж, спасибо.
 – Получилось не очень хорошо, да? – спросила Лиза. – Извини, я старалась как могла.
 – Я знаю. Ты здесь ни при чем. – Дэрил посмотрел на часы. – Ладно, нам, пожалуй, лучше возвращаться. Я не могу себе позволить терять очки из-за опозданий.
 Они двинулись обратно к «Ли Интро». Дэрил снова взял ее за руку.
 – Если ты объяснишь мне, что именно было не так, может быть, в следующий раз у меня получится лучше, – произнесла Лиза задумчиво.
 – Следующего раза не будет, – сказал он, глядя прямо перед собой. – Это не то же самое, что летать самому – но слишком похоже.
 – Вот как, – сказала она, не понимая, о чем он.
 Они молчали, пока перед ними не показалась школа.
 – Ты действительно хочешь научиться читать? – спросил Дэрил.
 – Очень, – кивнула Лиза. – И я не могу сделать это сама. Мне нужна твоя помощь.
 – Ладно, – сказал он, решившись. – Приходи в субботу. Встретимся в парке ровно в девять. И смотри, чтобы никто не видел, что ты летаешь, поняла?
 – Конечно! – Ее сердце забилось от удивления: она ожидала, что после этого кошмарного полета он откажет ей. – Я... Спасибо тебе, Дэрил. Даже не знаю, чем мне тебя отблагодарить!
 – Может, попозже мы придумаем что-нибудь, – ответил он с наигранным легкомыслием.
 – Договорились, – согласилась Лиза, хотя внутренний голос подсказывал ей, что она упустила нечто важное.
 – Хорошо. Тогда до субботы!
 Они дошли уже до входной двери. Дэрил остановился и повернулся к ней.
 – Спокойной ночи, Лиза, – сказал он и после минутного колебания наклонился и неловко поцеловал ее в губы.
 Когда девушка оправилась от изумления, он уже ушел.
 Несколько долгих секунд она таращилась на дверь, чувствуя вкус поцелуя на своих губах. Что это было? Лиза не понимала. Она слышала о таких вещах от других подростков, но сама эта идея казалась ей глупой и даже немного отталкивающей.
 И все же... Развернувшись, она пошла в направлении начальной школы Пэриса, о которой упоминал Дэрил.
 Если ради уроков чтения необходимо вытерпеть несколько неуклюжих поцелуев – что ж, ничего страшного. Лиза только надеялась, что он не захочет от нее большего: слухи о том, что следует за поцелуями, вызывали у нее ужас.
 Двумя кварталами дальше, где из «Ли Интро» ее уже никто не мог увидеть, она оторвалась от земли и направилась домой.




 Глава 8


 – Я возглашаю Истину, – торжественно проговорил пророк Омега, воздев руки над группой детей, сидевших скрестив ноги в залитой солнцем горной долине.
 – Истину, – повторили они в унисон.
 – Ищите в ваших душах скверну, – произнес Омега. Он украдкой кинул взгляд вверх, ощутив крошечную тень, которая на миг заслонила солнце: со стороны Твин-ривер и Ридж-Харбора прибыли еще четыре ребенка. – Замените скверну Истиной!
 – Истиной.
 – Помнить мои слова – значит учиться; учиться – значит взрослеть; взрослеть – значит возвыситься над Переходом. Истина сделает вас свободными.
 – Истина.
 – Так медитируйте и узрите Истину!
 – Истину, – повторили они в последний раз и замолчали, склонив головы.
 Омега сложил руки и посмотрел на часы. Он хорошо рассчитал: у него как раз хватит времени передать новичков послушнице и вернуться в обитель.
 – Аминь, – провозгласил он.
 – Аминь!
 Вокруг зашуршало, дети начали подниматься на ноги и оглядываться по сторонам, разминая затекшие мышцы. Омега посмотрел за пределы их круга и кивнул. Юная послушница, до этого молча стоявшая в тени, вышла вперед.
 – Дети Истины! – произнесла она. Они обернулись на ее голос. – Вы узрели будущее таким, каким оно может быть, познали внутреннюю силу, которая может одолеть даже темное зло Перехода. Теперь вы должны доказать свою искренность поступками тела, отражающими Истину в душах.
 Омега не стал слушать ее дальнейшие разглагольствования. Проскользнув между деревьями, росшими на склоне горной долины, он начал подниматься на невысокий гребень, который отделял рощу Новичков от места строительства. Он мог доверять Камилле в этом деле – в отличие от некоторых других старших послушников она искренне и без цинизма восторгалась его проповедями, и поэтому он считал ее наиболее подходящим человеком для того, чтобы преподавать его учение новообращенным.
 Добравшись до вершины, пророк на мгновение остановился, словно бы для того, чтобы одернуть голубую рясу, но на самом деле любуясь делом рук своих. Вид был действительно впечатляющий. Приютившийся на вершине одного из самых величественных пиков Тесселлэйтских гор, будущий храм Истины выглядел свежей раной среди покрытых лесом утесов. Около двухсот детей летало вокруг места строительства, выдирая из горы большие глыбы и перенося их за два хребта отсюда, чтобы вид наваленных в кучу камней не портил природную красоту долины. Они работали с энтузиазмом, словно от этого зависело их счастье в будущем. «Духовная работа – очень полезная вещь!» – подумал пророк с удовлетворением.
 Обитель – просторный шатер, разделенный внутренними перегородками на несколько меньших отделений, – стояла почти под самым строящимся храмом. Омега расположил ее таким образом, прямо под глыбами камней, чтобы продемонстрировать, как безгранично он доверяет мастерству своих последователей. Подобная маленькая деталь поощряла их подхватывать на лету даже мелкие осколки, которые образовывались при работах. Жилье Омеги располагалось в задней части шатра, туда можно было пройти и через основную его часть, и через отдельный вход. Зайдя через последний, он быстро сменил голубую рясу на ослепительно белую и накинул поверх искусно вышитую, отделанную по краям золотом епитрахиль, которая когда-то принадлежала настоящему священнику. Успев как раз вовремя, он вышел наружу, в главную приемную.
 Его ожидала небольшая группа детей – они стояли, сбившись в кучу, в дальнем конце приемной под наблюдением двух старших послушников. Омега поднял руку в знаке Истины и произнес несколько подобающих случаю слов, благословляя их. Затем прошел к исповедальне, которая представляла собой два повернутых друг к другу стула, окруженных кисейной занавеской.
 Там уже находился старший послушник Аксель Шу.
 – Добрый день, о пророк, – сказал он. Легкая усмешка на его губах выдавала, с какой степенью серьезности он воспринимает этот титул. – У вас сегодня полно исповедующихся, в основном из Ридж-Харбора и Бароны.
 Омега кивнул. По субботам всегда было так – дети, жившие слишком далеко, чтобы прийти в будний день, собирались под конец недели целыми толпами. Конечно, дополнительные работники никогда не помещают, но необходимость тратить на них целых три часа просто убивала его. К тому же чаще всего это была пустая трата времени.
 – Отлично, – сказал он Акселю.
 Войдя в прозрачную палатку, пророк уселся на более изящный из двух стульев и, изобразив подобающее случаю выражение лица, принял соответствующую позу.
 Конечно, на самом деле это не очень-то напоминало работу – он знал, что так и будет, еще когда затевал все это дело. Первые четыре исповеди прошли как по маслу. В отличие от стандартной католической веры он отводил меньше места личным наставлениям и больше упирал на тот факт, признает или отрицает мир вокруг исповедующегося Истину, которой учит пророк Омега. Такой особый подход был гарантированно безопасным, а зачастую еще и позволял добыть полезную информацию. Как раз сегодня ему представилась именно такая возможность.
 Не успел еще пятый из исповедовавшихся, помощник полицейского из Ридж-Харбора, начать свой монолог, как в его речи сразу же промелькнуло: «...предполагают, что его похитил феджин».
 Выйдя из рассеянной задумчивости, Омега быстро перебрал в памяти все, что услышал до сих пор. Похищение ребенка из парка средь бела дня? Поразительно... и опасно.
 – Это зло – красть детей, прятать их от тех, кто может показать им Истину, – торжественно вставил он. – Выяснила ли полиция, кто ответственен за столь ужасное деяние?
 Подросток покачал головой.
 – Детектив Тирелл пока что разговаривает с теми людьми, которые его знали.
 Тирелл. Этого еще не хватало! Омега почувствовал, как по его спине пробежала легкая дрожь. Если это дело отдали Тиреллу, значит, Ридж-Харбору до смерти необходимо поймать этого феджина... А он знал по собственному опыту, насколько часто усиленные розыски выводят ищущего совершенно не туда, куда он намеревался. До сих пор секта Омеги избегала официальной огласки, и было бы верхом несправедливости, если бы он угодил в сети, расставленные для кого-то другого. Он должен был найти способ предупредить своих воспитанников быть очень осторожными, по возможности не объясняя причину.
 Остальная часть исповеди помощника не представляла никакого интереса, и Омега прослушал ее вполуха.
 – Ты должен бороться за то, чтобы сохранить внутри себя Истину, – произнес он, когда подросток, закончив, склонил голову под его благословение. – Истина призывает тебя работать для собственного роста; а также она призывает тебя разыскивать тех, кто нуждается в ее силе, тех, кто боится за свое будущее. – Он на секунду остановился и затем слегка отошел от обычного текста. – В настоящий момент больше всех, должно быть, нуждается в помощи этот мальчик – Колин Бриммер. Ты должен пуститься на поиски, разузнать о его деле все, что сумеешь, и принести эти сведения мне. Если мы объединим усилия, Истина внутри нас сможет освободить его.
 – Я понял, о пророк, – ответил мальчик.
 Низко поклонившись, он покинул исповедальню.
 В конце концов, думал Омега, наблюдая сквозь кисею, как подросток идет к выходу из палатки, каждая потенциальная опасность – это также и потенциальный шанс. Если удастся обнаружить этого феджина раньше полиции... Дети у феджинов воспитываются в духе подчинения и дисциплины – отличные кандидаты в секту! А вдруг окажется, что этот феджин – новичок в этой игре и Колин – его первая жертва? Омега злобно улыбнулся. В таком варианте лучше всего, пожалуй, будет самому закрыть это дело до того, как возмездие падет и на самого Омегу. Для большинства людей такое было просто немыслимо, но Омега не чувствовал никакой симпатии к феджину, который позволил себе действовать настолько неосторожно. И в любом случае, этот дилетант наверняка не найдет способа отомстить ему.
 Перед палаткой уже стоял следующий исповедующийся.
 – Войди, – произнес Омега.


* * *

 – О да, я ее очень хорошо помню, – сказала Таша Чен, вглядываясь в копию больничного листа, который Тирелл вручил ей. – Мирибель Ориана. Совершенно одна, без всякой поддержки – ни мужа, ни друга. У нее ведь родился мальчик, не так ли? Ну да, вот: три кило двести – я помню, он действительно был очень маленький. – Она отдала бумагу обратно детективу. – Что вы хотите о ней знать?
 – Все, что вы сможете вспомнить, миссис Чен, – ответил Тирелл. – Нас особенно интересуют посетители, которые, возможно, к ней приходили, пока она лежала в больнице. Может быть, кто-нибудь спрашивал о ней. Вообще любые имена, которые она упоминала.
 – Ух ты! – Женщина скорчила гримасу. – Это все? Вам, случайно, не нужен размер ее обуви или список ее увлечений?
 Тирелл вежливо улыбнулся – очевидно, предполагалось, что шутка его рассмешит. Так и было бы, если бы детектив за последние полторы недели не слышал сотни ее вариантов.
 – Я понимаю, спустя пять лет довольно сложно вспомнить такие детали о пациенте, который пробыл у вас каких-нибудь два дня. Но для нас очень важно, чтобы вы все же попытались.
 Миссис Чен внезапно прищурилась.
 – Это имеет какое-то отношение к похищению в Ридж-Харборе две недели назад?
 – Похитили сына Мирибель Орианы, – ответил Тирелл, игнорируя испуганно-удивленный взгляд Тонио.
 Вообще-то полиция обычно не раскрывает служебную информацию, но Тирелл имел достаточно опыта в работе с такими людьми, как миссис Чен, чтобы знать, что в этом случае хождение вокруг да около будет только пустой тратой времени.
 – Понятно. – Она не сводила с него задумчивого взгляда. – Ну что ж, детектив... Случилось так, что я действительно помню посетителя, навестившего мисс Ориану на следующий день после рождения ребенка. Он зашел и разговаривал с ней несколько минут, а потом просто вышел, даже не остановившись побеседовать с кем-нибудь из персонала.
 – У вас есть какие-нибудь предположения относительно того, о чем они разговаривали?
 – Нет, но я помню, что она казалась расстроенной, когда я позже зашла к ней. Впрочем, она сразу же забила мне голову какими-то мелочами.
 Тирелл сделал пометку в блокноте.
 – У вас хорошая память, – заметил он.
 Миссис Чен слегка покраснела.
 – Как я сказала, она была у нас довольно необычным случаем.
 – Да, верно. Вы можете что-нибудь сказать о внешности этого мужчины?
 – Ни малейшей детали, к сожалению.
 – У вас есть какие-то предположения об их отношениях? Кем он мог ей быть – другом, родственником, мужем?
 – Без понятия.
 – Вы когда-нибудь еще видели мисс Ориану или того человека?
 – Не припомню. Правда, я после этого проработала в той больнице всего несколько месяцев, прежде чем перебралась сюда и основала собственную клинику. С тех пор я была в Ридж-Харборе всего несколько раз. Может быть, одна из других сестер могла бы помочь вам, или доктор Круз...
 – С ними мы уже разговаривали, – перебил Тирелл, закрывая записную книжку и вставая. – Спасибо, что уделили нам время, миссис Чен, и если вы вспомните что-нибудь еще, пожалуйста, позвоните мне. Номер на карточке, которую я вам дал.
 – Конечно. Удачи, детектив. Надеюсь, что вы поймаете этого человека.
 – Что ж, это был приятный способ убить часок-другой, – прокомментировал Тонио, когда они снова ехали по прибрежной дороге, соединяющей Кавендиш и Ридж-Харбор. – Теперь мы всех перебрали?
 – В больнице – всех, – сказал Тирелл, глубоко вдыхая соленый воздух, вливающийся в открытые окна машины. Проведя первую половину жизни в шахтерском городке Плэт-Сити, он до сих пор не мог понять безразличия коренных жителей побережья к ароматам моря. – И не относись к показаниям миссис Чен так скептически – ее история очень хорошо стыкуется со всем, что у нас есть на этого загадочного посетителя.
 Тонио пожал плечами.
 – Да у нас не так уж и много. Средний рост, средний вес, ничем не примечательная внешность да еще то, что он оставался там только на время разговора.
 – Что уже само по себе интересно, – произнес Тирелл. – Если ему так хотелось навестить ее в больнице, то почему он не задержался хоть на минуту, чтобы увидеть и ребенка?
 – Хм... ну хорошо, почему?
 – Моя первая догадка – он не хотел, чтобы его видели лишние люди. А это автоматически предполагает, что ему было что скрывать.
 – Если он наш феджин, тогда для него было бы опасно заходить в ясли даже на минуту, – согласился Тонио. – Если бы обслуживающий персонал заподозрил, что он что-то замышляет, на него тут же напустили бы полицию.
 – Верно. Но если он был в сговоре с Мирибель, у него было бы идеальное оправдание для таких действий, – сказал Тирелл, почесывая подбородок. – Это может быть хорошей зацепкой против нашего феджина.
 Он уставился в лобовое стекло, ведя машину абсолютно автоматически, и попытался собрать из имеющихся фактов хоть что-то цельное. Внезапно он осознал, что Тонио что-то произнес.
 – Извини, что ты сказал?
 – Я сказал, что мы снова возвращаемся к началу, – повторил помощник преувеличенно терпеливым тоном, какой часто используют подростки, когда считают, что их незаслуженно игнорируют. – Или ты больше не думаешь, что один из сотрудников больницы замешан в этом деле?
 – Нет, если только во время стандартных проверок не всплывет что-нибудь новенькое. – Тирелл покачал головой. – Тонио, в этом нет никакого смысла. Смотри: похититель – этот Оливер – почти наверняка знал день рождения Колина. Если мы исключим персонал больницы и всяких служащих архивов, то в качестве его возможных информаторов у нас останутся только мать Колина, ее посетитель и кто-нибудь из близких друзей Бриммеров. Большинство знакомых Бриммеров вне подозрения; мисс Ориана, похоже, после выхода из больницы вообще улетела с планеты – на нее нет никаких данных. Остается только ее посетитель, а мы оба согласны в том, что краткость его визита как минимум подозрительна. Но если он – Оливер или информатор Оливера, то почему он по крайней мере не заглянул в ясли, чтобы изучить обстановку, пока у него был шанс? Более того: если это отец Колина, почему он не подал заявление на усыновление ребенка в течение последних пяти лет? Ведь тогда он наверняка смог бы просто забрать его и вообще обойтись без похищения.
 – Но как бы тогда его заполучил феджин? – спросил Тонио.
 – Отец мог бы передать Колина Оливеру и спокойно исчезнуть, – пожал плечами Тирелл. – Или они могли бы подстроить похищение, которое было бы не менее правдоподобным и гораздо более безопасным, чем настоящее. Но однако, даже если бы нам и удалось как-то свести все это в разумную теорию, все равно у нас остается твой старый вопрос: зачем вообще феджину понадобилось связываться с таким слабосильным ребенком, как Колин?
 Больше детектив сказать пока ничего не мог, и они долгое время ехали в молчании. Дорога впереди раздваивалась, и Тирелл сосредоточился на красно-желтых знаках, указывавших направление на Ридж-Харбор. Неверный поворот привел бы их к какой-то ферме – не смертельно, конечно, но все же довольно неприятно.
 – А версию, что никакого феджина вообще нет, а просто отец Колина решил вернуть себе сына, мы не рассматриваем, да? – задумчиво сказал Тонио.
 – Если так, то следует также предположить, что этот отец – чокнутый, – ответил Тирелл. – Обычный взрослый не сумеет дисциплинировать ребенка, обладающего телекинетическими способностями. Почему, как ты думаешь, изначально была основана система общин?
 – Тогда сдаюсь, – сказал Тонио с оттенком раздражения. – Слушай, а может быть, он действительно псих? Это бы все объясняло...
 – Может быть. Хотя сомневаюсь. – Он покосился на подростка. – Ты когда-нибудь бывал в Бароне, напарник?
 Тонио нахмурился.
 – Да, мы были там однажды, на экскурсии по университету. А что?
 – А то, что следующим пунктом мы поедем туда. Мать Колина была из Бароны, его отец, скорее всего, оттуда же, и похититель почти точно не был жителем Ридж-Харбора – помнишь эти его субботние визиты?
 – Хорошо. Но зачем нам ехать в Барону самим? Это может проверить тамошняя полиция, и наверняка у них это получится даже лучше, чем у нас.
 – Может быть, – пробормотал Тирелл. – А может быть, и нет. Кроме того, нам здесь все равно больше нечего делать. Как только мы приедем обратно, надо будет встретиться с Альваресом, посмотрим, сможет ли он добиться для нас временного перевода.
 Тонио пожал плечами.
 – Ты босс. Я только надеюсь, что это не окажется пустой тратой времени.
 Тирелл ухмыльнулся.
 – Если честно, не думаю, что на это много шансов.


* * *

 Шила сидела перед зеркалом гардероба в другом конце комнаты, развлекаясь тем, что сооружала из своих волос совершенно невообразимые причудливые конструкции, которые без телекинеза не продержались бы и секунды. Лиза, лежа на кровати, тупо таращилась на ее упражнения. Она так устала, что ей изображать интерес было нелегко.
 – Вот это мне нравится, – заметила она, когда волосы Шилы сплелись вокруг головы в беспорядочный шар. – Ты можешь назвать это «особый светильник Фроловой».
 Шила скорчила перед зеркалом гримасу и запустила в Лизу парой ношеных носков.
 – На твоем месте я бы постеснялась делать замечания по поводу внешности, – огрызнулась она. – Это воронье гнездо у тебя на голове выглядит так, будто его не расчесывали неделю.
 – Я причесывалась сегодня утром, когда ты была в ванной, – спокойно возразила Лиза.
 – Что-то не похоже! – Обернувшись, Шила внимательно осмотрела Лизину прическу. – Я не шучу, Лиза. Если ты с ними что-нибудь срочно не сделаешь, то вскорости тебе придется выстригать колтуны. – Она взглянула на туалетный столик соседки, взяла оттуда расческу и кинула ее Лизе на кровать. – Займись-ка! Когда я вернусь из душа, я хочу видеть хоть какое-то улучшение.
 – Слушаюсь, госпожа Шила, – чопорно сказала Лиза, приподнимаясь на локте.
 – И не надо сарказма. Просто причешись.
 Шила запахнула халат, перекинула полотенце через руку и вышла из комнаты.
 Вздохнув, Лиза села и принялась распутывать волосы. Задача была не из простых, поняла она, пискнув, когда особенно крупный колтун чуть не стоил ей потери куска кожи. Обычно она проявляла некоторый интерес к своей внешности... Но в эти дни ее голову занимали более важные вещи.
 Она кинула взгляд на закрытую дверь, сунула руку под подушку и вытащила из-под нее спрятанный там плоский предмет. Шила в ближайшие пятнадцать минут не вернется, и это время нужно провести с толком. Открыв книгу, которую дал ей Дэрил, Лиза пролистнула последний раздел, который они проходили вместе. «Мужчина не... нес... несет... мужчина несет...» – она сосредоточенно уставилась на картинку. «Коробку»? Да, пожалуй, коробку.
 Медленно она прорабатывала страницу, не замечая, что ее рука с расческой так и осталась поднятой к голове.




 Глава 9


 Секретарь кафедры физиологии Баронского университета оказалась довольно молодой и привлекательной женщиной с твердым подбородком – последнее Тирелл воспринял как доказательство того, что она не только хороша собой, но и профессионал в своем деле. У него не осталось никаких сомнений на этот счет, когда она, увидев его значок, не моргнув глазом сообщила своему боссу о неожиданном посетителе и приняла от того распоряжение о перестановке в расписании.
 Усаживаясь вместе с Тонио за стол, Тирелл окинул секретаршу взглядом и мечтательно подумал, как было бы хорошо похитить ее на пару недель в Ридж-Харбор, чтобы она разобралась там с бумажными завалами в таможенном отделе... Тут открылась дверь дальнего кабинета, и в проеме показался лысый мужчина.
 – Детектив Тирелл? Я доктор Рамсден, заведующий кафедрой. Заходите.
 – У вас есть полчаса, доктор Рамсден, – негромко сказала секретарша, когда Тирелл и Тонио прошли мимо нее. – Если понадобится, я могу освободить еще.
 – Спасибо, Мэри, – ответил Рамсден и закрыл дверь. – Присаживайтесь.
 Тирелл уселся на единственный стул возле стола Тонио взял второй у окна и поставил рядом.
 – Доктор Рамсден, это Тонио, мой помощник, – представил мальчика Тирелл, когда ученый тоже уселся за свой стол. – Мы расследуем похищение Колина Бриммера, случившееся в Ридж-Харборе месяц назад.
 Рамсден кивнул.
 – Да, я слышал об этом. Настоящая трагедия. Чем я могу вам помочь?
 Тирелл вынул потрепанные рисунки и пододвинул их ему через стол.
 – Мы ищем человека, похожего на одно из этих изображений. Есть какие-нибудь предположения?
 Глаза Рамсдена обратились к рисункам.
 – Даже не знаю... Предполагается, что это все один человек?
 – Да. К сожалению, на нем были парик и фальшивая борода, поэтому волосы и овал лица так сильно различаются. Это лучшее, на что оказался способен наш художник.
 Рамсден пожал плечами.
 – Если отбросить волосы, я наверняка смогу назвать вам нескольких человек, которых можно было бы так нарисовать.
 Тирелл кивнул.
 – Хорошо. Тогда как насчет нее? – спросил он, передавая другой портрет: фотографию Мирибель Орианы – копию с водительских прав, предоставленную ему департаментом дорожного движения Бароны.
 Рамсден надолго задумался над фотографией.
 – Ужасно знакомое лицо, но я в жизни не смог бы сказать почему. Она никогда не работала на моем факультете?
 – Нет, она работала в кафе «Минутка» за пару кварталов отсюда.
 Детектив не стал добавлять, что именно поэтому они с Тонио на этой неделе обошли все факультеты университета. Должен же был хоть кто-то знать эту женщину, а ее возможная клиентура была ничем не хуже других вариантов для поисков. Но Рамсден только покачал головой.
 – Я не бывал в «Минутке» ни разу за последние пятнадцать лет, после того как пришел туда на следующий день после защиты докторской – у меня был грипп, и тамошняя обстановка мне показалась какой-то тошнотворной, и даже сейчас кажется. Вы уверены, что эта женщина никогда не работала здесь?
 В душе Тирелла затеплилась робкая надежда. Если Рамсден попросту не вообразил себе, что где-то видел Мирабель Ориану, это могло стать первой зацепкой за последние пять недель.
 – На сто процентов я этого гарантировать не могу, но мне нигде не попадалось указаний на университет.
 Рамсден снял телефонную трубку и нажал кнопку.
 – Мэри, проверьте, пожалуйста, нет ли в нашей базе данных некоей... – Он поднял взгляд, и Тирелл подсказал: – Мирибель Орианы. Лучше за последние десять лет. Да, давайте. Формы мы можем заполнить и позже. Спасибо.
 Он повесил трубку.
 – Мы узнаем результат через несколько минут, детектив. А пока мы ждем – я могу что-нибудь еще сделать для вас?
 – Да, – ответил Тирелл, вытаскивая записную книжку. – Вы можете дать мне имена тех нескольких человек, которые, как вам кажется, похожи на подозреваемого.
 Отчет секретарши прибыл несколько минут спустя: женщина по имени Мирибель Ориана никогда не работала на кафедре.
 – Мэри сказала, что проверит заодно и центральный университетский архив – возможно, она работала где-нибудь еще в университете, – добавил Рамсден, повесив трубку.
 – Спасибо, – сказал Тирелл. Наверняка это будет пустой тратой времени, но широкий диапазон поиска мог и оправдать затраченные усилия. – А пока что мне хотелось бы поговорить с теми людьми, чьи имена вы мне дали.
 – Конечно, – кивнул тот, поднимаясь на ноги. – Собственно говоря, здесь из них работают только пятеро, остальные – просто мои друзья или коллеги. Но вы можете поговорить с теми четырьмя, которые сейчас на месте.
 – А пятый что, болен? – спросил Тирелл, тоже вставая.
 – В отпуске, – ответил Рамсден, провожая их с Тонио к двери. – Уехал седьмого июня и в ближайшие шесть месяцев не вернется.
 Тирелл глянул на Тонио и увидел в его глазах отражение своей собственной заинтересованности. Седьмого июня, ровно за неделю до похищения... И уехал на шесть месяцев?
 – Я вижу, вы здесь очень мягко относитесь к своим сотрудникам, – проговорил он как можно беспечнее.
 – О, Мэтт Джарвис – особый случай, – улыбнулся Рамсден. – Он не брал ни дня отпуска чуть ли не все пять лет, и мы в конце концов решили, что это слишком. Знаете, правилами все же установлен определенный срок, который человек должен отдыхать. Кроме того, мы не можем рисковать, чтобы он заработал себе нервный срыв.
 – Ни в коем случае, если речь идет о том самом Мэтью Джарвисе, – согласился Тирелл.
 – О том самом, – сообщил тот с гордостью.
 – Ты что, знаешь его, Стэн? – подал голос Тонио.
 – Только понаслышке, – ответил Тирелл. – Он проделал огромную научную работу по исследованию телекинетических способностей. Это он составил тесты мозговой деятельности и обмена веществ, которые используются в ваших общинах для оценки Способностей у новеньких и предсказания времени наступления Перехода.
 – Он также осуществил значительный сдвиг в понимании изменений, происходящих в железах при взрослении и Переходе, – добавил Рамсден. – Не говоря уже о его основополагающих работах, касающихся химических предпосылок изменения восприятия, заболеваний и дисфункций желез и гормональной терапии.
 – Не удивительно, что у него не было времени на отпуск, – пробормотал Тонио.
 – Надеюсь, хоть выходные-то у него были? – прибавил Тирелл, поддерживая его линию.
 – О, насколько я понимаю, бывали такие субботы, когда можно было застать его лабораторию закрытой, – пожал плечами Рамсден. – Однако это случалось нечасто.
 – Еще бы, – пробормотал Тирелл. – Может быть, мы могли бы потом взглянуть на его лабораторию, после того как поговорим с остальными четырьмя? И, кстати, я был бы очень признателен, если бы вы пока не распространялись об обстоятельствах этого необычного дела. Нет нужды, чтобы об этом знал кто-то еще – огласка иногда может повредить подобному расследованию.
 Рамсден кивнул.
 – Я понимаю.
 Четыре встречи прошли быстро. Как заметил Тирелл, ни один из сотрудников не имел какого-либо сходства с изображением Оливера. Никто из них не знал женщины по имени Мирибель Ориана, и только один вроде бы узнал ее изображение. Тирелл сделал себе заметку, чтобы полиция Бароны проверила алиби этих четверых на день похищения, но сделал это скорее по профессиональной привычке – никаких особых результатов он не ожидал. Рамсден, похоже, даже огорчился – Тирелл понял, что доктор уже видел себя в роли человека, предоставившего следствию первую твердую зацепку в этом деле. Детектив уверил его, что такие тупики – неотъемлемая часть работы следователя, и Рамсден, хотя бы внешне успокоившись, повел их вверх по лестнице в лабораторию Мэтью Джарвиса.
 Тирелл резонно полагал, что «лаборатория» ученого-трудоголика должна представлять собой маленькую каморку, но в данном случае она оказалась весьма просторной. В распоряжении Джарвиса был целый четырехэтажный комплекс, включавший в себя две лаборатории, личный кабинет, операционную и маленький виварий с животными в клетках.
 – Очень впечатляюще, – сказал Тирелл после того, как одна из ассистенток провела для них краткую экскурсию. – Я начинаю понимать, как доктору Джарвису удавалось одновременно вести пять разных проектов.
 Ассистентка – ее звали Кэм Мбар – улыбнулась.
 – Собственно говоря, он вел одновременно пять проектов еще задолго до того, как факультет выделил ему это помещение. Просто теперь у него получается быстрее.
 – А для чего все эти животные? – спросил Тонио, который при виде клеток с нескрываемым восторгом взмыл в воздух.
 – Их используют в различных экспериментах, – ответил ему Рамсден. – Скажем, если мы разрабатываем новое лекарство, мы должны проверить его на животных, чтобы убедиться, что оно будет безопасным для людей.
 – А что происходит, если оно небезопасно?
 – Ну, мы проводим новые тесты, делаем новые попытки...
 – Я имею в виду, что при этом происходит с животными? – перебил Тонио, все еще не отводя взгляда от клеток.
 Рамсден быстро переглянулся с Кэм.
 – Э-э... боюсь, обычно животные умирают.
 Подросток медленно опустился на пол и отошел к Тиреллу, его лицо стало жестким и пустым. Через силу переведя взгляд обратно на Кэм, Тирелл нарушил неловкое молчание.
 – Вы не согласились бы пройти в кабинет, чтобы мы могли задать вам несколько вопросов, мисс Мбар?
 – Конечно, – кивнула она с видимым облегчением.
 Когда они выходили из вивария, Тирелл вновь взглянул на Тонио, но выражение его лица оставалось прежним. Реакция помощника немного беспокоила Тирелла, и он решил как-нибудь потом непременно спросить его об этом.
 Кабинет Джарвиса был ощутимо меньше, чем у Рамсдена, но Кэм, войдя, присела за заваленный бумагами стол, а Тонио воспарил под потолок, так что места хватило на всех.
 – Вы когда-нибудь раньше видели эту женщину? – спросил Тирелл Кэм, протягивая ей фотографию Мирибель Орианы.
 Кэм посмотрела и отрицательно покачала головой
 – К сожалению, нет.
 – Ладно. Нет ли у вас где-нибудь фотографии доктора Джарвиса?
 Она нерешительно моргнула.
 – Хм... Кажется, на обложке его последней книги была его фотография. – Она пробежала глазами по книжным полкам. – Вон та, на дальнем стеллаже... в сером переплете. – Кэм показала на полку за спиной Рамсдена.
 – Тонио, достань, – попросил Тирелл.
 Книга, скользнув по воздуху, оказалась в руках детектива.
 Фотография была напечатана на задней стороне обложки. Внимательно рассмотрев ее, он решил, что это лицо вполне могло принадлежать Оливеру. Но с другой стороны, описание, которым они располагали, было настолько неопределенным, что не могло дать никакой уверенности.
 – Кэм? Лауден? Есть кто-нибудь? – раздался голос в одной из лабораторий.
 – Мы здесь, доктор Сомерсет, – отозвалась Кэм. В дверном проеме показалось грубоватое, приветливое лицо.
 – Ой! Не знал, что у вас вечеринка. Я тут принес результаты последнего простагландинового теста.
 Он шагнул внутрь и протиснулся мимо Тирелла и Рамсдена, чтобы вручить Кэм лист бумаги. Когда ассистентка взяла его, физиолог посмотрел по сторонам и указал на фото, все еще лежавшее перед ней на столе.
 – А это откуда взялось?
 – Вы знаете эту женщину, доктор? – спросил Тирелл.
 – Конечно! Они встречались с Мэттом несколько лет назад. – Он перевел взгляд на детектива. – А почему вы спрашиваете, мистер...
 – Тирелл, старший детектив Тирелл, Ридж-Харбор. – Сердце Тирелла застучало быстрее. – Вы помните, как давно это было?
 Сомерсет заколебался, вопросительно глядя на Рамсдена.
 – Расскажи ему все, что знаешь, Келби, – подтвердил тот. – Это очень серьезное дело, и я пообещал детективу полное содействие нашей кафедры. Детектив! Вот, наверное, почему она мне показалась такой знакомой – я, должно быть, видел ее в здании вместе с Мэттом.
 Сомерсет все еще выглядел неуверенно.
 – У Мэтта что, какие-то неприятности? – спросил он.
 Тирелл, немного помедлив, решил выдать ему наиболее приемлемую из версий, которая не была бы при этом совершенной ложью.
 – На данный момент мы просто пытаемся установить местонахождение этой женщины или хотя бы узнать о ней как можно больше.
 – Ну, сомневаюсь, что Мэтт сильно помог бы вам в этом, – сказал Сомерсет все еще с неохотой. – Я не видел ее как минимум пять лет, даже, пожалуй, почти шесть.
 – Ясно. Насколько я понимаю, доктор Джарвис в отпуске. Вы не знаете, где он сейчас находится?
 – Конечно знаю. Он сейчас в своей хижине.
 – А где это?
 Сомерсет пожал плечами.
 – Не знаю. Где-то в лесах. Кэм, ты не знаешь? Женщина покачала головой.
 – Кажется, это где-то к северу отсюда – может быть, где-то восточнее Баната. Правда, у него там есть радиотелефон.
 Сомерсет кивнул.
 – Да, я звонил ему пару раз после его отъезда.
 – Ты... Что?! – закричал Рамсден. – Черт тебя дери, Келби, он же  на отдыхе! 
 – Вот забавно, он сказал то же самое, – невозмутимо заметил Сомерсет. Он снова посмотрел на Тирелла. – Я уверен, что он не стал бы сильно возражать против того, чтобы вернуться на пару часов поговорить с вами, детектив. Я могу связаться с ним по телефону, если вы хотите.
 – Нет, все в порядке, – ответил Тирелл, лихорадочно соображая. – Нет никакой необходимости прерывать его отдых. Возможно, нам удастся добыть всю нужную информацию и из других источников, тем более что, как вы говорите, доктор Джарвис не видел мисс Ориану несколько лет... Как бы там ни было, я бы хотел задать вам несколько вопросов о последней работе доктора Джарвиса, если вы не против.
 – Э-э... Каких именно вопросов? – осторожно спросил Рамсден. – Не хочу показаться грубым, детектив, но вы и сами понимаете, что некоторые аспекты нашей работы имеют коммерческую подоплеку, и было бы нежелательно, если бы отдельные деликатные моменты получили распространение.
 – Не думаю, что мне потребуется вникать в деликатные моменты, а если что-нибудь и понадобится, то это останется при мне, – заверил его Тирелл. – Однако мне может оказаться очень полезным знать о существовании таких моментов. Боюсь, сейчас я не могу сказать большего.
 Пока остальные переваривали сказанное, Тирелл, мысленно скрестив пальцы, молился, чтобы Тонио пока что воздержался от вопросов.
 – Н-ну что ж... – проговорил Сомерсет, взглянув на Рамсдена, – конечно, мы будем рады посодействовать, чем сможем... – Он умолк, но Рамсден не перебивал, и он продолжил. – У меня важная встреча через пять минут, но я, пожалуй, смог бы ее отменить, если это необходимо.
 Тирелл покачал головой.
 – Нет, это лишнее. Пока что мне хватит мисс Мбар. Просто возвращайтесь как можно скорее и ничего не рассказывайте посторонним. – Он перевел взгляд на доктора. – Это относится также к вам и вашему секретарю, доктор Рамсден. Благодарю вас за то, что уделили мне время, и за помощь. Я дам вам знать, если в дальнейшем мне понадобится ваше сотрудничество.
 Рамсден кивнул и, справедливо расценив эту фразу как предложение удалиться, протиснулся мимо Сомерсета и вышел.
 – Я вернусь примерно через час, – сказал Сомерсет, удаляясь вслед за коллегой.
 – Если вы не возражаете, детектив, – сказала Кэм, поднимаясь со стула, – мне нужно вынуть препараты из автоклава, прежде чем мы начнем. Это займет всего минуту.
 – Пожалуйста, – кивнул Тирелл, вжимаясь в стену, чтобы пропустить ее.
 Как только ассистентка ушла, Тонио рухнул из-под потолка на пол, быстро выглянул за дверь и повернулся лицом к детективу.
 – Ты позволишь мне поучаствовать в этой игре? – вполголоса спросил он. – Зачем тебе понадобилась последняя работа Джарвиса?
 – Если он похож на большинство известных мне ученых, то у него в тетрадях все записи датированы, – ответил Тирелл. – Рамсден сказал, что он часто отсутствовал здесь по субботам. Если мы сможем доказать, что его не было здесь в те дни, когда няня Колина и его друзья видели Оливера в Ридж-Харборе, то у нас будут основания потребовать от баронской полиции поисковиков для установления места, где скрывается Джарвис.
 Тонио нахмурился.
 – Зачем нам это? Ведь он же просто свидетель, разве нет?
 – Не совсем. Все, что нам известно, причем с чужих слов, – это что Джарвис когда-то знал Ориану. Это может послужить оправданием для звонка и просьбы прибыть сюда и ответить на несколько вопросов. Но если он действительно замешан в этом похищении, то мы только спугнем его, заставим спрятаться еще глубже. А если Колин до сих пор с ним... – Он не закончил.
 Странное выражение появилось на лице Тонио, но прежде, чем Тирелл успел спросить его, что случилось, послышался звук шагов. Мгновением позже появилась Кэм с полудюжиной толстых тетрадей.
 – Вот лабораторные записи доктора Джарвиса, детектив, – сказала она, протискиваясь мимо него к своему стулу. – Что именно вас интересует?
 Тирелл взглянул на Тонио, но подросток уже выглядел совершенно нормально. «Спрошу его об этом позже», – решил детектив, вновь переводя внимание на Кэм.
 – Мне бы хотелось посмотреть, в какие именно субботы доктор Джарвис работал, – ответил он ей. – Давайте начнем с первого марта.
 Проверка заняла у них почти полтора часа, и к тому времени, как Тирелл с Тонио покинули здание, час пик в Бароне был в самом разгаре. К счастью, городское полицейское управление находилось не очень далеко от университетского городка, и им удалось добраться туда, не успев испортить себе настроение. Пройдя мимо стола дежурного через приемную, больше напоминавшую гостиную, они поднялись по лестнице на третий этаж, но вместо замызганного кабинета, который им выделила баронская полиция, направились в другой, несколькими дверями дальше.
 Хоб Пакстон, заместитель шефа сыскной полиции Бароны, не был убежден докладом Тирелла.
 – Вы понимаете, о чем говорите, Тирелл? Это же Мэтью Джарвис! Чуть ли не величайшая местная знаменитость, гордость Бароны! Я не могу позволить вам вторгаться в его частную жизнь на основании каких-то там дат в лабораторных тетрадях!
 – Бросьте, Пакстон. – Тирелл ткнул пальцем в раскрытую на столе записную книжку. – Ни в один из дней, когда похитителя Колина видели в Ридж-Харборе, Джарвиса не было в лаборатории. Чего вам еще надо?
 – Еще? Еще было бы неплохо иметь доказательства, что он действительно был в эти дни в Ридж-Харборе!
 – Хорошо, – ответил Тирелл. – Выпишите мне ордер, и я попробую выяснить, когда он заправлял машину в интересующие нас выходные.
 Пакстон покачал головой.
 – Это почти так же безнадежно, как искать след его радиотелефона. Забудьте об этом. К тому же это показало бы только, сколько километров он проехал, а не куда направлялся.
 – Даже этого не покажет, если он заправлялся не здесь, а на том конце пути, – вставил Валин Эллери, помощник Пакстона.
 – Если он действительно шпионил за Колином Бриммером, он вряд ли стал бы так рисковать, выдавая свое присутствие, – сухо ответил Тирелл.
 Его неприязнь к Валину зародилась в первые же пять минут их встречи и с тех пор продолжала разрастаться буйно, как сорняк. Подросток соединял в себе изощренную добродетель с каким-то злобным чувством собственного превосходства, какое часто демонстрировали остальному миру дети, состоявшие в тайных клубах общин.
 – Ну, это в любом случае спорный вопрос, – сказал Пакстон. – Мы просто не можем ничего сделать, пока у нас не будет более веских доказательств, Тирелл.
 Сжав губы, Тирелл поднялся.
 – Может быть, мне стоит пойти поинтересоваться, что думает по этому поводу шеф Ли?
 Пакстон приподнял бровь.
 – Если вы собираетесь это сделать, я не вправе вас останавливать. Однако могу заверить вас, что Ли ответит вам то же самое, – холодно сказал он. – Уж не знаю, как работаете вы там у себя на востоке, но в Бароне следователи полиции обычно не выходят за рамки своих полномочий.
 – Нас на востоке больше интересует раскрытие преступлений, чем политические игры, – бросил Тирелл. – Спасибо, что уделили нам время.
 Развернувшись, он большими шагами вышел из комнаты, Тонио следовал за ним.
 – Что мы теперь будем делать? – спросил мальчик, когда они вошли в отведенный им кабинет и закрыли за собой дверь.
 – Будем искать Джарвиса сами, – ответил Тирелл, все еще кипя гневом. – Даже если он построил себе хижину собственными руками, он должен был где-то покупать материалы и наверняка оставил достаточно следов, чтобы мы могли обнаружить это место. И вообще, если будет нужно, сами прочешем пешком всю территорию!
 – Ты правда думаешь, что Колин у него? – спросил Тонио. На его лице снова появилось странное выражение.
 – Сейчас я уверен в этом на восемьдесят процентов, – ответил Тирелл. – Через пару дней эта цифра может вырасти. – Он вынул книгу, которую одолжил на время у Кэм. – Я хочу, чтобы ты сегодня же отнес эту фотографию в Ридж-Харбор. Попроси Маквея наложить сверху бороду, очки и седые волосы и потом покажи это няне Колина. И еще покажи оригинал тем из работников больницы, которые помнят посетителя Орианы. Лучше, чтобы в обоих случаях изображение было без подписи – Маквей знает, как это сделать.
 – Ладно. – Тонио взял книгу и невидящим взглядом уставился на фотографию. – Стэн... чего Джарвис хочет от Колина? Я имею в виду – ему ведь не нужно было бы брать шестимесячный отпуск, если бы он собирался просто передать Колина феджину, так ведь?
 Тирелл покачал головой.
 – Не могу ничего ответить. Я попросту не знаю.
 – Ты думаешь, он ставит на нем какие-то эксперименты? Вроде того, что они делают с теми зверушками?
 Тирелл внимательно заглянул мальчику в лицо.
 – Так вот что тебя напугало, да? – спросил он. Тонио неловко передернул плечами.
 – Я ходил в библиотеку и смотрел там на животных, таких же, как те, – как они играют в своих клетках, – сказал он. – Я не знал, что люди делают с ними... такое.
 – Это необходимо, – сказал Тирелл. Он пытался припомнить собственную реакцию на это открытие, но те школьные воспоминания были захоронены слишком глубоко. – Мы должны многое делать с животными, чтобы жить. И мясо, которое мы едим, дают нам они, а также кожи и мех...
 – Я это знаю, – нетерпеливо перебил Тонио. – Я не маленький. Просто... Коровы и троехвосты, они не настолько маленькие и дружелюбные. Или не настолько беззащитные...
 – Понимаю. – Тирелл немного помолчал, а потом указал на книгу. – Я бы хотел, чтобы эта фотография оказалась в руках Маквея как можно быстрее.
 Тонио поднял на него взгляд и выдавил слабую улыбку.
 – Ладно. Намек понял. Результаты сообщить тебе по телефону или ты хочешь, чтобы я прилетел с ними обратно?
 – Лучше доставь собственноручно. Я вполне понимаю соображения Пакстона насчет того, что Джарвис – местная знаменитость. Мне не хотелось бы выдвигать какие-либо обвинения, пока у нас не будет твердых доказательств. В конце концов, остаются еще двадцать процентов за то, что Джарвис невиновен.
 – Верно. – Сняв обложку с книги, Тонио аккуратно сложил ее и спрятал в кармане рубашки. – Увидимся через пару дней, – сказал он и исчез за дверью.
 Развернувшись вместе со стулом к окну, Тирелл выглянул наружу и через минуту увидел своего помощника, быстро поднимавшегося в небо, держа курс На восток.
 «Но Джарвис виновен, – сказал себе детектив. – Так или иначе он как-то замешан в этом деле». И от этой уверенности ему вдруг стало жутко до тошноты... потому что у него не было ответа на вопрос Тонио.
 Для чего, черт побери, Джарвису понадобился Колин? Тирелл хотел найти хоть какой-то логически обоснованный ответ на этот вопрос, висящий над ним словно дамоклов меч. На секунду он даже засомневался: а вдруг Тонио прав и Джарвис, будучи отцом Колина, просто захотел провести какое-то время с сыном? Но Джарвис, без сомнения, достаточно умен, чтобы хотя бы попробовать добиться встречи легальными путями, прежде чем прибегнуть к похищению. Нет, тут должно быть что-то другое... Тирелл ломал над этим голову, прикидывая так и этак... и внезапно два факта, словно фрагменты головоломки, со щелчком встали на места.
 Джарвис – эндокринолог, который проделал внушительную работу по изучению роли желез при телекинезе. Колин сейчас как раз в том возрасте, когда Способности начинают проявляться. Тирелла передернуло – ему вспомнились зверушки в клетках.
 Взяв телефонный справочник, он перелистал его, нашел раздел коммерческих услуг и принялся составлять список подрядчиков, магазинов строительных материалов и агентств проката строительной техники.




 Глава 10


 Как обычно, Лиза опустилась на тротуар в добрых четырех кварталах от «Ли Интро». Было около шести часов вечера, солнце село уже добрый час назад, но благодаря фонарям, она с легкостью нашла достаточно темный переулок, чтобы украдкой засунуть два шарика ткани за лиф спортивной куртки, которую она позаимствовала из гардероба Шилы.
 Дэрил постоянно нервничал из-за того, что их могут увидеть вместе, пока Лиза не решила эту проблему, сделав себя внешне взрослее. Это помогло, но только на время – в последние недели две он опять начал держаться как-то странно, словно бы отдалялся от нее. Правда, сейчас она надеялась, что несколько капель духов помогут ей вернуть его расположение. Понюхав запястья, она убедилась, что запах не выветрился в полете.
 Дэрил ожидал ее на их обычной скамейке. Она подошла, нервно крутя в руках последнюю из тех книг, что он ей давал. Играя, она заставила ее застыть в воздухе без всякой опоры. Дэрил выпучил глаза, но через мгновение посмотрел на девушку с неприкрытой злостью и прошипел:
 – Лиза, брось эти шуточки!
 – Привет, Дэрил, – сказала она кротко, вновь беря книгу в руки.
 – Привет-привет, – проворчал он. – Принесла? Хорошо, давай сюда. Ладно, теперь смотри: в этой книге не должно быть новых слов, которых ты не смогла бы понять по картинкам. Если все же попадутся непонятные, пометь их, и мы поговорим о них в пятницу. Договорились? Ну, тогда пока. – Он тронулся по направлению к школе.
 – Погоди секунду, – сказала Лиза, растерянная и встревоженная. – Что за спешка? У тебя что-то случилось?
 – Конечно нет, – ответил он немного быстрее, чем было нужно. – Просто я не могу оставаться здесь всю ночь.
 – Всю ночь? Но сейчас ведь только...
 – Лиза, мне надо идти, – резко перебил Дэрил, и она на мгновение снова ощутила себя ребенком, стоящим перед старшим подростком. – Увидимся в пятницу. Не опаздывай.
 Она остолбенело смотрела, как он рысцой двинулся обратно к «Ли Интро». Его силуэт то растворялся в полутьме, то опять становился четким, когда мальчик проходил мимо фонарей. Его холодность напугала Лизу до смерти – что-то было не так, а она и понятия не имела, что это могло быть. Кто-то пронюхал, что он дает ей книги? После своего библиотечного опыта она легко могла представить, что это создало бы ему большие проблемы. Или, может быть, кто-нибудь наблюдал за их сегодняшней встречей и поэтому он поторопился уйти? Она поспешно огляделась вокруг, но никого не заметила. Или, может быть...
 Дэрил был уже примерно в квартале от нее. Осторожно, стараясь подстроиться под его скорость, Лиза последовала за ним. Новое подозрение росло в ее душе. И действительно, он миновал «Ли Интро» без остановки и прошел еще три квартала до начальной школы Пэриса.
 Он вошел внутрь, и Лиза, чтобы не болтаться в воздухе у всех на виду, нашла себе неосвещенное дерево, стоявшее посередине между двух фонарей, и взлетела на него. Ей не пришлось долго ждать: не прошло и нескольких минут, как Дэрил появился снова в сопровождении молоденькой девушки, и они вместе пошли в направлении рынка, располагавшегося неподалеку от обеих школ. Их голоса звонко разносились в спокойном воздухе, и, хотя Лиза не могла разобрать слов, было ясно, что им очень весело. Они прошли под кругом света, так что Лиза смогла разглядеть длинные светлые волосы девушки, и она только тут заметила, что, шагая, они держались за руки. Смеясь и болтая, они завернули за угол и исчезли из ее поля зрения.
 Мгновением позже Лиза уже была высоко в небе. Устремившись к северной электростанции Бароны, она пыталась как-то усмирить обуревавшие ее чувства. Конечно, для нее было большим облегчением, что ее худшие страхи не оправдались... но в то же время истинная причина загадочного поведения Дэрила настолько взбесила ее, что от злости у Лизы потемнело в глазах. Как он смел обращаться с ней, как с надоедливым ребенком, а потом ускакать на свидание с какой-то дурой?! Он вел себя прямо как эти подростки, которые организуют тайные клубы и соблюдают ужасную конспирацию. Мог бы прямо сказать ей, что у него свидание, она бы поняла! Он обошелся с ней по-свински, и это просто выводило из себя. Разве она не права?
 Несмотря на обдувавший ее прохладный ветер, Лиза почувствовала, как ее лицо разгорается от гнева.
 Дэрил интересовал ее только в роли учителя, и точка. Видимо, все дело в том, что задета ее гордость – задета тем фактом, что интерес Дэрила мог так легко переметнуться к другой. Потому что она не ревновала. Ни капельки не ревновала!
 Повинуясь внезапному порыву, она залезла под свитер, вытащила из-под лифа куски материи и со злостью зашвырнула как можно дальше. Больше она не будет строить из себя взрослую – ни перед кем!
 Лиза планировала провести как минимум полчаса, разбирая с Дэрилом задания в новой книге, и поэтому оказалась на электростанции на сорок пять минут раньше намеченного времени. Сначала она решила подождать снаружи, но поблизости нигде не было такого места, которое обеспечило бы ей и уединение, и свет, необходимые для чтения. Оставив книгу на крыше станции, возле светового люка, она вошла внутрь.
 Взрослый инспектор, казалось, не удивился, увидев ее так рано.
 – Ага, Лиза Дункан, – кивнул он, помечая что-то в своей папке. – Ты наверняка заработаешь дополнительные очки за эти дни! Это что же – уже четвертый раз за четыре недели записываешься на ночное дежурство! Ты, должно быть, собираешься пойти в науку, или в медицину, или куда-нибудь в этом роде?
 – Всегда хорошо иметь дополнительные очки, – непринужденно сказала она. – Мне начать сразу или подождать своего времени?
 – Как хочешь. – Мужчина заглянул в квадратное окошечко в одной из дверей кабинета. – Шарль, кажется, справляется неплохо, но он наверняка будет признателен тебе за помощь. Если начнешь сейчас – быстрее закончишь.
 – Хорошо.
 Кивнув ему, Лиза открыла дверь и вошла в просторное помещение.
 Северная электростанция, самая новая из трех электростанций Бароны, была построена так, что каждое из ее четырех колес находилось в отдельном помещении, и это было причиной, по которой Лиза всегда вызывалась работать именно здесь.
 Шарль, подросток из другой общины, сидел ссутулясь на стуле около махового колеса и уставив немигающий взгляд на крутящиеся лопасти с выражением усталости и какой-то обиженности на лице. Лиза хорошо знала этот тип: он наверняка почти всю свою жизнь валял дурака, терял очки за непослушание и никогда не вызывался на дополнительную работу, которая помогла бы ему набрать их. Теперь, когда над ним навис Переход, он судорожно пытался наверстать упущенное. Лиза принесла себе стул, расположилась неподалеку от него и принялась за работу.
 Через час Шарль удалился, даже взглядом не соблаговолив показать, что заметил ее присутствие. Для нее так было даже лучше. Все еще переживая по поводу события с Дэрилом, она не чувствовала особенного желания общаться.
 Через несколько минут появился один из техников, пришедший проверить какие-то показатели. Почти немедленно вслед за ним вошел инспектор, который проверял что-то еще. Лиза дождалась, пока они оба уйдут, и затем, не переставая следить за колесом, подлетела к световому люку в потолке и открыла его. Запустив руку в отверстие, она достала книгу и опустилась обратно на стул, мельком взглянув на дверь, чтобы убедиться, что ее трюк прошел незамеченным.
 «История путешествия на Тигрис» – гласила обложка. Усевшись на стуле поудобнее, Лиза открыла книгу и отодвинула ее от себя, держа в вытянутой руке, – читать в таком положении было ужасно неудобно, но она обнаружила, что только так может видеть одновременно и строчки, и колесо, которое ей нужно было вращать.
 Необходимость удерживать внимание на работе сильно снижала скорость чтения и вынуждала отложить письменные упражнения на потом, но Лиза не жаловалась. Существовало не так уж много работ, где можно найти необходимое для чтения уединение, и еще меньше таких, где она могла вдобавок зарабатывать дополнительные очки.
 А эти очки становились для нее все более важны, поскольку даже в самых обычных книгах, что давал ей Дэрил, говорилось о таких вещах, о существовании которых Лиза прежде и не догадывалась. В окружающем мире очень много неизвестного, начинала осознавать она, и чем больше знаний удастся почерпнуть из книг, тем больше будут шансы узнать об этих вещах подробнее.
 Так она сидела и читала, впервые узнавая о том, как огромные летающие корабли принесли людей в этот мир. Книга и колесо настолько всецело завладели ее вниманием, что она даже не заметила техника – он зашел в помещение и сделал три шага, прежде чем увидел ее, и затем тихонько отступил обратно... а также инструктора, который после этого несколько минут стоял у окошка со зловещим выражением на лице.


* * *

 Сквозь прозрачную занавеску, окружавшую два стула, свечи, горевшие в обители, казались расплывчатыми шариками света, мерцающими, как беспокойные духи, при каждом дуновении ветра. Они всегда напоминали Омеге об отвратительных страшных историях, которыми его запугивали, когда он был ребенком, – именно поэтому он никогда не принимал исповедей ночью. Но у каждого правила есть свои исключения.
 – Говори, юный Сын Истины, – кивнул он окутанной сумраком фигуре напротив.
 Валин Эллери еще не вполне отдышался после шестидесятикилометрового перелета – хотя для телекинеза и не требуется напрягать мышцы, все же нелегко дышать воздухом, бьющим тебе в лицо на скорости восемьдесят километров в час.
 – О пророк, я принес новости о детективе Тирелле и его расследовании. – Подросток остановился, переводя дыхание. – Он разыскивал людей, которые знали мать Колина Бриммера, а сегодня он сказал, что его, возможно, похитил Мэтью Джарвис.
 Омега нахмурился в темноте.
 – Доктор Мэтью Джарвис? Эндокринолог?
 – Наверное. Это ученый из университета.
 – Тирелл как-нибудь объяснил, почему он подозревает его?
 – Он не назвал никаких причин, которые Хоб – Хоб Пакстон – счел бы достаточно убедительными. Из лабораторной тетради Джарвиса видно, что он не работал в те дни, когда, по словам Тирелла, похититель был в Ридж-Харборе. А сейчас он к тому же в отпуске, живет где-то в лесах. Тирелл хотел попробовать его разыскать – как-то с помощью его радиотелефона, – но Хоб сказал ему, что факультет не позволит.
 Омега немного помолчал.
 – Детектив Пакстон не интересовался у тебя, почему ты это все выспрашиваешь?
 – Нет, сэр. Его вполне удовлетворила моя история, будто я хочу поработать с кем-то с побережья. Иногда он бывает не очень сообразительным.
 Омега кивнул, усиленно размышляя. Могло ли быть так, что Пакстон проглотил эту версию, а Тирелл – нет? В таком случае вся эта история с Джарвисом устроена просто для отвода глаз, чтобы успокоить его, Омегу, создать у него ложное чувство безопасности. Но нет. Это было бы слишком проницательно даже для Тирелла. И в любом случае – зачем втягивать в это дело такую знаменитость, как Джарвис? Кроме того, насколько знал Омега, в тех немногих полицейских управлениях, где вообще что-то слышали о «Детях Истины», они считались всего лишь очередным тайным клубом из тех, что разрастаются в среде подростков, как сорная трава. Нет, вряд ли Тирелл охотится за ним, Омегой... И это делает историю Валина даже еще более интригующей, потому что, что бы там ни говорили про Тирелла, еще никто не упрекал его в недостатке интуиции. Если Тирелл считает, что Джарвис здесь как-то замешан, значит, наверняка так оно и есть. Что немедленно приводит к вопросу: «Почему?»
 – Тирелл говорил что-нибудь о возможных мотивах Джарвиса? – спросил он мальчика.
 – Только не нам, сэр. Я думаю, он просто взбесился на Хоба за то, что тот не позволил ему устроить ту штуку с радиотелефоном.
 – Ты хорошо сделал, что рассказал мне об этом, – произнес Омега.
 Пора было заканчивать исповедь – на данный момент он вытащил из Валина все, что мог, а подростку надо было вернуться в общину до отбоя.
 – Постарайся помирить Хоба с Тиреллом, чтобы ты мог узнать о действиях Тирелла побольше. Помни, что человек, который выкрал Колина, ученый он или нет, воплощает Зло, и все, кто служит Истине, должны стремиться освободить мальчика из его заточения.
 Через несколько минут он уже был у выхода, наблюдая, как Валин поднимается в ночное небо и исчезает среди звезд. Некоторое время он стоял там, глядя на созвездия и размышляя об этом новом обороте дела. Что же, значит, феджины тут ни при чем? Или Джарвис просто работает на кого-то еще? Это была весьма интересная мысль. Пожалуй, не помешает возобновить связи с некоторыми старыми друзьями. Если кто-то изобрел способ настолько эффективно подкупать, запугивать или шантажировать таких выдающихся людей, этому способу стоит научиться.
 Нет, пожалуй, лучше будет немного подождать, по крайней мере до тех пор, пока Валину не удастся заполучить от Тирелла еще немного информации. И потом, у Омеги дела были на мази, так что было бы глупо рисковать – не хватало еще, чтобы к нему вторгся какой-нибудь чужак.
 Улыбнувшись при виде храма, Омега в последний раз взглянул на звезды и скрылся в палатке.




 Глава 11


 – Четвертое... пятое... и седьмое, – произнесла Кэм Мбар, закрывая последнюю из восьми лабораторных тетрадей и откидываясь назад с тихим вздохом, означавшим, что она считает все это пустой тратой времени. – Седьмого доктор Джарвис уехал, так что больше записей нет, – добавила она.
 Тирелл кивнул, рисуя маленький треугольник вокруг последней из дат, которые она зачитывала.
 – Итак, это все лабораторные тетради, что у вас есть?
 – А этого недостаточно? – сухо спросила она. – Если хотите, я могу пойти принести еще за прошлый год.
 – Нет, в этом нет необходимости, – сказал Тирелл, с возрастающим интересом глядя на календарь. Это был поиск вслепую, но он окупился. – И вы утверждаете, что он бывал здесь ежедневно с самого начала года?
 – Да, каждый день, и большинство дней в прошлом году, – решительно подтвердила ассистентка. – Если вы склонны полагать, что он не заслужил такого длительного отпуска...
 – Ничего подобного, – уверил ее Тирелл. – Хотя вам, наверное, будет интересно взглянуть вот на это.
 Развернув календарь, он подвинул его к ней через стол.
 – Даты, обведенные кружками, – это дни, когда, судя по записям в тетради, он проводил опыты по изучению инертности, квадратики – это изучение слизистой, крестики – исследования гормонов с непроизносимым названием, плюсы – разработка лекарства от синдрома Ромо, а треугольники – это изучение детей предтелекинетического возраста.
 Кэм кинула взгляд на бумагу, и на ее лице отразилось сдержанное раздражение.
 – Вы, должно быть, не слишком внимательно меня слушали, детектив, – сказала она. – Здесь не отмечены как минимум шесть дней в мае, когда, как я помню, он работал здесь.
 Тирелл покачал головой.
 – Я отметил все даты, которые вы мне продиктовали. Но, впрочем, проверьте сами.
 Кэм одарила его ледяным взглядом. Поджав губы, она взяла первую из лабораторных тетрадей и принялась листать. Тирелл откинулся на спинку стула, предоставляя ей время. Прошло несколько минут. Потом ассистентка подняла глаза, ее злость сменилась недоумением.
 – Но я помню, что он работал здесь в эти дни, – настаивала она.
 – Уверен, что так оно и было, – кивнул Тирелл. – Я не сомневаюсь в ваших словах. Однако мне кажется, что у вас недостает как минимум одной лабораторной тетради доктора.
 – Но ведь они хранятся в закрытом ящике... – Она резко оборвала себя. – Вы думаете, ее похитили?
 – Не совсем. Я думаю, доктор Джарвис забрал ее с собой.
 Ассистентка открыла рот, потом опять закрыла.
 – Но он никогда не выносит тетради из лаборатории, – слабо возразила она.
 Тирелл даже не стал спорить – она была достаточно умна, чтобы понять, что он имеет в виду.
 – У вас есть какие-нибудь предположения, над чем еще он мог работать кроме этого? – спросил он, махнув рукой в сторону стопки тетрадей.
 – Нет... пожалуй, нет. – Мисс Мбар все еще колебалась, словно Тирелл вынуждал ее нарушить служебную тайну. – Он много времени работал один, а мне обычно давал для проверки стандартные тесты. Как правило, мы все собирались в предельник утром и обсуждали план работы на предстоящую неделю, и я никогда не слышала, чтобы он упоминал о других проектах кроме этих. Может быть, он говорил о них с кем-нибудь из других ассистентов...
 – Сомневаюсь.
 Тирелл на минуту задумался. Пока Тонио не вернется из Ридж-Харбора, у него не будет для Пакстона ничего такого, чтобы убедить того продолжать дело. Но если приложить немного изобретательности, ему, возможно, удастся повернуть дело так, чтобы доказать, что ему необходимо взглянуть на планы загадочного проекта Джарвиса или какие-нибудь другие официальные документы.
 – Я бы попросил вас разыскать все заявки на материалы и оборудование, какие вы только сможете найти за последние девять-десять месяцев. Кто здесь лучший эндокринолог после доктора Джарвиса?
 – Доктор Сомерсет, – без колебаний сказала женщина.
 – Если вы не возражаете, я бы хотел, чтобы он тоже присоединился к нам. Надо попытаться определить, что же мог представлять собой этот особый проект.
 Сомерсет, хоть и не особенно вдохновленный такой перспективой, все же не отказался помочь. Как оказалось, Джарвис, к счастью, был из тех педантичных людей, которые всегда сохраняют копии всех документов, раскладывая их в строгом хронологическом порядке. Но даже несмотря на это, у Кэм и Сомерсета ушел весь остаток дня, чтобы перебрать их все. Тирелл, сидя в сторонке, молча наблюдал и набирался терпения.
 Наконец в четверть пятого Сомерсет положил карандаш и вложил последний лист бумаги обратно в папку.
 – Я не знаю, детектив, – сказал он, оттолкнув стул от стола и выпрямляясь. – Теперь совершенно очевидно, что у Мэтта действительно был какой-то проект на стороне – здесь есть заявки на медикаменты, которые мы нигде не используем. Но насчет того, что это за проект, я, пожалуй, ничего не смогу вам сказать.
 – А вы выдвиньте гипотезу, – сказал Тирелл. – Уверен, это вы можете.
 – Это-то я могу. Но не знаю, должен ли. – Сомерсет задумчиво посмотрел на детектива. – В конце концов, это частная работа Мэтта, и если я начну высказывать вам свои догадки без официальной санкции полиции, с точки зрения законности моя позиция может оказаться довольно шаткой. Вы понимаете, о чем я говорю?
 – Прекрасно понимаю, – кивнул Тирелл, заставляя свой голос звучать спокойно и разумно. – В то же время вы наверняка и сами понимаете, что в полицейском расследовании время может иметь критически важное значение. Из всех нас я, скорее всего, единственный, кто знаком с законами, охраняющими личность, – а это главная причина, по которой я попросил мисс Мбар зачитать мне даты из лабораторных тетрадей, а не стал просматривать их сам. Если вы предпочитаете подождать пару дней, пока я получу официальное разрешение, – это, конечно, ваше право. Но мне бы очень облегчило работу, если бы вы высказали хоть какое-то предположение, чем мог заниматься доктор Джарвис.
 Он затаил дыхание. Сомерсет и Кэм переглянулись, но не поверили в его блеф, по крайней мере не полностью.
 – Почему бы нам не позвонить доктору Джарвису и не спросить его самого? – предложила Кэм. – Не думаю, что даже доктор Рамсден стал бы возражать против того, чтобы немного отвлечь его ради такого дела.
 – Вряд ли это хорошая идея, – покачал головой Тирелл, лихорадочно соображая.
 Последнее, что ему сейчас было нужно, – это чтобы Джарвиса предупредили, что о его тайном проекте стало известно. В лучшем случае это даст доктору время спрятать или уничтожить материалы, которые он не хочет показывать; в худшем же это может побудить его самого запрятаться так глубоко, что они никогда не смогут его найти. Однако детектив понимал, что подобные доводы здесь приводить не стоит.
 – Радиотелефонные разговоры по своей природе хуже защищены от прослушивания, нежели обычные звонки, – произнес он, тщательно подбирая слова. – Если ваш разговор перехватит кто-нибудь из тех, кому не нужно об этом знать, – вот это будет настоящая проблема.
 Подобные расплывчатые доводы иногда срабатывали. Но Сомерсет не стал сдаваться так легко.
 – Какая еще проблема? – спросил он упрямо. – Вчера вы сказали, что пытаетесь найти эту женщину, Ориану, а сегодня вас уже интересует Мэтт и его работа. Если вы хотите, чтобы мы вам помогали, я думаю, мы имеем право знать, что происходит.
 Тирелл глубоко вздохнул. Сомерсет, к несчастью, попал в точку.
 – Хорошо. Есть вероятность, что Мирибель Ориана шантажирует доктора Джарвиса. Зная, над чем конкретно он работает, мне было бы легче вычислить, кто еще замешан в этом деле.
 Пожалуй, никогда раньше в своей работе он не позволял себе так далеко отступать от истины. Однако это подействовало. Выражение лица Сомерсета прошло весь спектр от удивления вплоть до гнева и решимости. Кэм застряла где-то в районе праведного негодования.
 – Теперь вы понимаете, – продолжил Тирелл, – почему я не могу рисковать, доверяя радиоволнам хотя бы какие-то намеки о моих умозаключениях. В такой игре чем меньше противник знает о том, что ты делаешь, тем больше у тебя шансов поймать его.
 – Вы правы, – решительно кивнул Сомерсет. – Хорошо. В целом, мне кажется, Мэтт работал над чем-то, связанным с процессом полового созревания. Некоторые из этих препаратов, – он ткнул пальцем в список, – известны как замедлители различных аспектов полового созревания в видовой группе лабораторных животных. Другие – это синтетические андрогены, мужские половые гормоны, а также некоторые сложно изолируемые гормоны слизистых. Все они играют роль в процессах роста и созревания. Э-э... здесь есть еще пара капсул, это относительно инертные препараты, которые могут свободно связывать одновременно два или более комплекса молекул. Они используются, если вы хотите ввести препарат в четко локализованную, но труднодоступную область – например, в район поджелудочной железы, – не затрагивая остальной организм. Если правильно выбрать капсульное сведение, можно без труда соединить препарат, скажем, с молекулами глюкагона в альфа-клетках поджелудочной. Препарат распадается и начинает работу, в то время как оболочка капсульного сведения изменяет свою структуру или тоже распадается, оставляя молекулы глюкагона неповрежденными.
 Тирелл понял примерно одно слово из пяти, но суть сквозь медицинский сленг все же уловил.
 – А подобный метод мог бы пригодиться, если бы вы хотели, чтобы ваш препарат взаимодействовал с чем-то, распространенным по всему телу? – осторожно спросил он. – Скажем, с этими гормонами роста?
 – Да, – подала голос Кэм. – Доктор Джарвис задействовал его в некоторых своих работах по стимуляции инертности – использовал капсулы для того, чтобы повлиять на тироксин в крови.
 – Я не знал этого, – нахмурился Сомерсет.
 Она пожала плечами.
 – Он сказал, что это не более чем эксперимент, но мне показалось, что у него что-то получилось.
 Исследования механизмов взросления и созревания; несколько месяцев отпуска, чтобы работать без помех... Колин Бриммер, мальчик, чьи телекинетические способности только начинают развиваться... От Ужасного предчувствия у Тирелла засосало под ложечкой.
 – Скажите, – заговорил он, не подумав, – а в науке все еще принята теория касательно того, что физиологические изменения при созревании являются факторами, приводящими к Переходу?
 Оба его собеседника погрузились в глубокое размышление, и Тирелл проклял свою неосторожность. Надо было задать этот вопрос позже, чтобы они не смогли проследить линию его мысли.
 – Ну, – медленно произнес Сомерсет, – все на самом деле не так просто. Переход действительно иногда происходит во время созревания, но он не является прямым результатом действия половых гормонов. В противном случае стерилизация или кастрация в детском возрасте могла бы его предотвратить. Есть теория, что даже с удаленными тестикулами кора головного мозга выделяет достаточно тестостерона для того, чтобы начать Переход, однако это так и не было доказано. – Он пожал плечами. – Но зачем Мэтту могло понадобиться скрывать работу над подобной темой? Каждый эндокринолог на Тигрисе рано или поздно делает попытку выяснить, что вызывает Переход. Собственно, мы с ним работали над этим вопросом четыре года назад.
 – И что вы выяснили?
 – Ничего особенно полезного. Мы поняли, что умеем только рисовать М– и В-диаграммы – то есть фиксировать изменение размеров мозга и скорости обмена веществ в процессе Перехода, – но и не более того. Потом Мэтт заинтересовался вопросами принудительной инертности, и мы оставили эту тему.
 – Понятно. – Тирелл повернулся к Кэм. – Вы не могли бы посмотреть, может быть, вам удастся найти лабораторную тетрадь доктора Джарвиса за тот период?
 – Да, если нужно... – Она посмотрела на Сомерсета, приподняв брови.
 – Декабрь и лукабрь тридцать третьего и январь тридцать четвертого, – подсказал тот.
 Кэм кивнула и вышла.
 – Собственно говоря, смотреть там почти не на что, – сказал Сомерсет Тиреллу.
 – Меня больше интересует вопрос, на месте ли тетрадь, – ответил ему детектив. – Кажется довольно странным, что доктор Джарвис бросил нечто столь потенциально важное, как исследование телекинеза, в пользу изучения принудительной инертности.
 Сомерсет улыбнулся.
 – Вы недооцениваете значение инертности, детектив. Для некоторых операций способность замедлять обмен веществ пациента может стать поистине вопросом жизни и смерти. А если мы когда-нибудь снова овладеем космическими технологиями, которые использовались до Потерянного Поколения, и решим отправиться на поиски других людей, выживших при Экспансии, для такой задачи некоторые формы инертности могут оказаться жизненно важными. – Он махнул рукой. – Кроме того, как я уже сказал, исследование Перехода в наши дни – довольно избитая тема. Даже более избитая, чем исследование самого телекинеза. Вы должны учитывать, что с того времени, как телекинез впервые появился на Тигрисе, вирусная ДНК, которая его инициирует, развивалась на протяжении четырех поколений, чтобы прочно засесть в нашей генетической структуре; а также что все базовые записи по физиологии, которые у нас изначально существовали, были уничтожены во времена Потерянного Поколения. Это означает, что мы работаем, по существу, вслепую: мы знаем сейчас, что представляет собой человеческая биохимия, но не знаем, где именно в организме происходят решающие изменения. Для медицинской науки в целом здесь есть с чем поработать, но для эндокринологов чуть ли не единственная точка отсчета – это Переход.
 – И доктор Джарвис не склонен двигаться вместе с остальными?
 – По крайней мере не в том случае, когда остальные безрезультатно топчутся перед запертой дверью. Но если кто-то когда-нибудь и подберет к этой двери ключ, то, скорее всего, это будет доктор Джарвис.
 Тирелл только неопределенно хмыкнул, и на несколько минут в комнате повисло молчание.
 Сомерсет глянул на часы, и детектив только сейчас понял, что уже без малого пять часов вечера. Скоро придется заканчивать этот разговор и расходиться по домам. Он уже начинал подозревать, что Кэм решила отправиться домой первой, когда она наконец вернулась.
 – Ни в одном из ящиков за этот период ничего нет, – сказала она Сомерсету. – Я просмотрела все тетради по меньшей мере за год – как до, так и после тех месяцев, которые ты назвал, но там нет вообще ничего по М– и В-диаграммам Перехода!
 – Вот как... – Сомерсет посмотрел на Тирелла. – Что ж, вы угадали, детектив. Но в этом же нет никакого смысла! Зачем шантажисту именно эта тетрадь? Ведь М– и В-диаграммы, которые мы тогда составили, можно найти в любой книге по телекинезу, изданной за последние три года!
 – Да, действительно странно, – солгал Тирелл. Было абсолютно очевидно, что Джарвис во время их опытов увидел что-то необычное и поспешил свернуть исследование, пока его коллега тоже не обнаружил это. – В вашей работе использовались какие-нибудь новые технологии или что-нибудь в этом роде?
 – Да в общем-то, нет. Основной метод Мэтт разработал еще десять лет назад. Мы просто должны были найти способ компенсировать в большинстве исследуемых параметров беспорядочные колебания, вызываемые созреванием. Мэтт нашел одну статистическую уловку, которую мы могли использовать при проведении группы подростков через Переход, отталкиваясь от их взрослых параметров, и... Впрочем, не буду обременять вас деталями. Замечу только, что статистическая уловка, которую мы использовали, не имела какой-либо коммерческой ценности. Кстати, она была также опубликована.
 Тирелл кивнул, закусив губу.
 – Хорошо. Еще один маленький вопрос, и я отпущу вас. Насколько я понимаю, вы имели прямой доступ к подросткам, с которыми проводили исследования. А в более поздних тестах вы не работали также и с маленькими детьми? Для того чтобы получить данные по более широкому возрастному диапазону, например?
 – Да нет, ничего такого я здесь не видела, – сказала Кэм, хмурясь. – А что?
 – Просто любопытно, – пожал плечами Тирелл. – Что ж, я очень благодарен вам обоим за то, что уделили мне время, и за вашу помощь. Надеюсь, мне больше не придется прерывать вашу работу, и я еще раз прошу пока что держать все это в тайне.
 – Пожалуйста, – сказал Сомерсет, вставая вместе с остальными. – Прошу вас, звоните нам без колебаний, если окажется, что мы можем еще чем-то помочь.
 – Вам я позвоню в первую очередь, – пообещал Тирелл. – Спокойной ночи.




 Глава 12


 – Нет, этот конец нужно продеть вот сюда, – сказал Джарвис. Сидя скрестив ноги на влажной земле, он показывал мальчику, как завязывать узел.
 Колин, тщательно следуя инструкциям, продел конец веревки сквозь два последних витка и вытащил его с дальней стороны узла.
 – Отлично, – кивнул Джарвис, украдкой взглянув на часы.
 Тридцать пять секунд на то, чтобы завязать узел, минус примерно пять на раздумья и нерешительность. Нужно будет свериться по М– и В-диаграммам, когда они вернутся в хижину, однако похоже, что быстрота Способностей Колина на соответствующем уровне. Это хорошо – никаких радикальных изменений не должно происходить еще довольно долго.
 – А теперь что – затянуть покрепче? – спросил мальчик.
 Джарвис кивнул.
 – Да, но не слишком туго, не то ты пережмешь маленькие ветки.
 Колин сосредоточенно закусил губу... Через несколько секунд самодельный полог уже гордо висел между нижними ветвями сосны.
 – Ура! – возликовал Колин, хлопая в ладоши. – Получилось! Можно, я попробую туда залезть?
 – Конечно, давай.
 Джарвис смотрел, как он осторожно заползает под переплетенные ветки, едва приподнимаясь над землей. Сердце у доктора обливалось кровью при мысли о том, что когда-нибудь Колину придется применять эти навыки походной жизни всерьез, для того чтобы выжить. Если общество отреагирует на него слишком бурно – а это легко может произойти, – Колин станет изгоем.
 – А можно, я сегодня здесь посплю, Мэтью? Можно, а?
 – Боюсь, что нет, – ответил Джарвис, улыбнувшись, несмотря на мрачные раздумья, при виде Колина, растянувшегося на подстилке из мха и листьев, которую они выложили под навесом. – Хотя, может быть, через пару недель мы отправимся в долгий поход, и вот тогда мы будем спать так каждую ночь.
 – А почему мы не можем пойти сейчас? – спросил Колин.
 – Потому что ты еще не достаточно обучен науке жизни в лесу, – объяснил Джарвис. – Сначала ты Должен хотя бы узнать, как ловить животных для еды.
 – Хорошо. – Мальчик выкарабкался из-под навеса, неловким движением обрушив за собой все сооружение. – А как ловить животных?
 – Об этом мы поговорим в другой раз, – твердо сказал Джарвис.
 Был почти полдень, и он совершенно не собирался начинать новую тему, имея так мало времени до вечера в запасе. Кроме того, пару дней назад он понял, что ему нужна кое-какая информация из его лаборатории, а он и без того слишком давно не звонил туда.
 – Сейчас я хочу убедиться, что ты запомнил, как завязывать те узлы, которые я тебе показал. Потом мы пойдем домой, и ты можешь поиграть там до ужина. Давай начнем с беседочного узла. Я хочу, чтобы ты завязал его сначала руками, а потом с помощью телекинеза.
 – Хорошо, – сказал Колин с наигранно тяжелым вздохом, который у него так хорошо получался.
 Взяв веревку, он принялся за дело.


* * *

 Было почти четыре, когда Джарвис наконец-то сел за стол и потянулся к радиотелефону. На мгновение он задержался, чтобы проверить, на месте ли его записи, ручка и бумага, и убедиться, что Колина видно в окно, – тот беззаботно играл, и не было опасности, что он ворвется в хижину в неподходящий момент.
 Сняв трубку, ученый набрал код оператора и затем номер своего кабинета. Кэм Мбар ответила на пятом гудке.
 – Кабинет доктора Джарвиса.
 – Вот это сюрприз! – весело сказал Джарвис. – Я, когда моего босса не было в городе, обычно сбегал с работы уже в три часа.
 – Доктор Джарвис! – произнесла Кэм каким-то странным, напряженным голосом. – У вас все в порядке?
 Джарвис нахмурился.
 – Конечно. А почему у меня должно быть что-то не в порядке?
 – Э... – Кэм явно пыталась взять себя в руки. – Да нет, ничего такого, – проговорила она несколько секунд спустя, и теперь ее тон был подозрительно непринужденным. – Просто я не ожидала, что вы позвоните.
 – Понятно, – ответил Джарвис. Недоброе предчувствие свербело в затылке, как заноза в мозгу. – Мне нужны некоторые цифры из наших тетрадей по инертности, начиная со второй и до последней. Достанешь мне их?
 – Конечно. Хотите, я привезу их вам? Только скажите куда...
 – Нет-нет, не надо, – сказал он быстро. – Мне нужна только одна таблица, просто зачитай мне ее по телефону.
 – Хорошо. – В голосе ассистентки прозвучало плохо скрываемое разочарование. – Вот тетради... какие именно вам нужны?
 Заноза в затылке Джарвиса вонзилась глубже. Кабинет, где были заперты старые лабораторные тетради, находился вдалеке от всех телефонов в лаборатории... А Кэм нашла их немедленно, и ей даже не пришлось для этого класть трубку на стол! Что делали тетради за дверью кабинета в четыре часа дня?
 – Доктор Джарвис?..
 – Ах, да. Э-э... где-то около восьмидесятой страницы должны быть записи по сопоставлению скорости обмена веществ и мозговой электрической активности...
 Кэм нашла и зачитала ему таблицу, но Джарвис с трудом мог слышать слова, хотя его рука не прекращала прилежно записывать. Кэм принадлежала к распространенному типу невозмутимых ученых – Джарвис однажды видел, как она пролила на свой лабораторный халат хлорноватую кислоту и при этом осталась куда спокойнее, чем была сейчас, когда сняла трубку. Его взгляд машинально обратился на Колина – тот рассматривал большую стрекозу, бессильно бьющуюся в его телекинетическом захвате. Может быть, кто-то видел, как он засовывал Колина в машину в Ридж-Харборе, и сообщил властям? Но в таком случае полиция уже разыскала бы его и была бы уже здесь, разве не так?
 Его рука неподвижно лежала на столешнице. Придя в себя, Джарвис понял, что Кэм закончила диктовать.
 – Спасибо, – сказал он, надеясь, что молчание не слишком затянулось. – Э-э... как у вас вообще дела?
 – Очень хорошо. За последние две недели мы получили интересные данные по слизистой. Если хотите, можете приехать и сами взглянуть на них.
 – Д-да, возможно... Ну ладно, работайте. Я, наверное, еще перезвоню как-нибудь позже. До свидания. – Он дал отбой, едва дождавшись ответного «до свидания» Кэм.
 Несколько минут он сидел, крепко стиснув подлокотники кресла и глядя на радиотелефон, и капельки пота набухали у него на лбу. Тон Кэм, вытащенные на свет ни с того ни с сего записи, ее попытки выяснить, где он находится, – всего этого было слишком много, чтобы принять за простое стечение обстоятельств. Было ясно, что кто-то явился в лабораторию и разнюхивал, чем он, Джарвис, занимается. И этот кто-то не стал бы просить Кэм помогать ему, если бы не предполагал, что, возможно, именно Джарвис похитил Колина Бриммера.
 Итак, полиция вышла на него. Он знал, что рано или поздно это случится – след, ведущий через мать Колина, Мирибель, был слишком отчетлив. Тогда важным становится вопрос: была ли у них задействована аппаратура для определения местонахождения радиотелефона, когда он разговаривал с Кэм? Если да, то эксперимент Джарвиса был близок к внеплановому завершению. Если же нет... Что ж, тогда у него еще было достаточно времени.
 Сделав над собой усилие, он поднялся с кресла. Шансы на то, что аппаратура у полиции стояла наготове, малы – хотя с этого момента использование радиотелефона придется исключить абсолютно. Пожалуй, самым безопасным было бы сломать аппарат, чтобы Колин случайно не включил его, играя внутри дома.
 Шагнув к окну, Джарвис посмотрел на малыша – тот стоял под нависающей веткой ближайшей сосны, пытаясь подпрыгнуть повыше, чтобы уцепиться.
 «Что они сделают с тобой, Колин? – подумал он. – Человеческое общество всегда ненавидело тех, кто стоял особняком, а в особенности тех, кто действительно в чем-то был впереди других. Чем ты ответишь на эту вражду?»
 На этот вопрос не было ответа – по крайней мере пока.
 Джарвис вздохнул и отошел от окна. Когда придет полиция, он будет готов... А сейчас пора готовить ужин.


* * *

 Хоб Пакстон еще раз пролистал доклад, с которым Тонио прилетел из Ридж-Харбора, покачал головой и воззрился на пять почти одинаковых фотографий.
 – Я бы никогда не поверил, – сказал он. – Она действительно указала на фото Джарвиса, даже без подписи?
 – Ровно три раза, – ответил Тонио с явным удовлетворением. – «Это его глаза и скулы», так она сказала, хотя они не были закрыты накладной бородой.
 – Может, она отреагировала на то, что остальные изображения подправлены, – предположил из угла Валин Эллери. – Загипнотизированные люди замечают такие детали.
 Тирелл покачал головой.
 – Наш художник знает свое дело. На фотографию, по которой она узнала Джарвиса, тоже были нанесены линии поверх оригинала.
 – Ну хорошо. – Пакстон сложил фотографии в стопку и откинулся на спинку стула. – Но свидетельство, данное под гипнозом, как вы знаете, не может служить доказательством на суде.
 – Конечно. Однако его достаточно, чтобы подключить пеленгатор радиотелефона, о чем я просил еще два дня назад.
 У Пакстона сделался такой вид, словно ему внезапно начала сильно жать обувь.
 – Да. Да, конечно... я поговорю об этом с шефом. – Однако он не сделал никакого движения к телефону. – Хотя... не знаю, как-то это все нелепо... Зачем из всех людей именно Мэтью Джарвису идти и похищать кого-то? Или, может быть, вы считаете, что он слетел с катушек?
 – Нет, этого я не думаю, – медленно сказал Тирелл. – Я думаю, что он ставит какие-то эксперименты и не хочет, чтобы кто-нибудь о них знал.
 Валин хихикнул.
 – Вы о нем говорите как о каком-нибудь сумасшедшем ученом вроде тех, что показывают в ужастиках, – сказал он. – Я перестал в них верить, когда мне было десять лет.
 Тонио рассерженно повернулся к нему, но Тирелл заговорил, опередив своего помощника.
 – Нет, конечно, он не сумасшедший, хотя если бы все оказалось так просто, я был бы только рад. Но я думаю, что, скорее всего, дело обстоит гораздо хуже. Мне кажется, он столкнулся с чем-то настолько взрывоопасным, что не хочет, чтобы даже намек на это просочился наружу.
 – Например? – хмыкнул Пакстон.
 Тирелл задумался. Ему бы не хотелось так запросто выкладывать свою теорию, особенно если она обернется правдой. Однако Пакстон по-прежнему закрывал ему доступ к аппаратуре для пеленга. Возможно, хорошая встряска смогла бы сдвинуть его с места.
 – Мне кажется, Джарвис занимается вопросом Перехода, – решительно сказал Тирелл. – Он назаказывал себе препаратов, содержащих гормоны роста и созревания. По всей видимости, он также взял с собой необходимые ему лабораторные тетради. А если Колин Бриммер действительно у него, то у него есть еще и подопытный, над которым можно работать. И если мы как можно скорее не примемся за дело и не отыщем его, он может выбить опору из-под всего нашего общества.
 – Матерь божья, – пробормотал Пакстон, напряженно хмурясь. – То есть вы думаете, что он пытается найти способ вообще уничтожить телекинез?
 – Или продлить его на пору зрелости, или усилить, или добавить к нему еще и телепатию – только небо знает, что еще тут может быть, – парировал Тирелл. – Откуда мне знать, что он там затевает? Но лучше бы нам выяснить это, и поскорее.
 – Да, вы правы. – Пакстон с грохотом опустил ноги на пол и взял принесенные Тонио бумаги. – Пойдемте поговорим с шефом Ли. Если мы поторопимся, то, наверное, сможем получить вашу аппаратуру к вечеру субботы. Это достаточно быстро?
 Тирелл кивнул. Они с Тонио встали, пропуская Пакстона, который двинулся к выходу.
 – Будем надеяться, что достаточно, – сказал он Тонио, когда они направились вслед за заместителем Шефа полиции. – По крайней мере теперь, возможно, они хоть как-нибудь зашевелятся.




 Глава 13


 Гавра Норвард размашисто подписала последнюю бумагу и кинула ее в коробку на столе. Откинувшись в кресле и посмотрев на часы, она позволила себе усталую улыбку. Пятница, четыре часа вечера – конец долгого дня в конце долгой недели. Благодаря удаче и сноровке бумажная работа по «Утренней заре» была закончена, и весь остаток вечера был в ее распоряжении. В это с трудом верилось. За двадцать лет работы в должности старосты девочек у Гавры вряд ли набралось бы дюжины две таких пятниц, сколько она ни обещала себе оставлять эти вечера свободными. «За ужином кто-нибудь наверняка набедокурит, – подумала она, со странным упорством пытаясь нагнать на себя скептицизм. – Может быть, лучше поскорее уйти и забыть здесь пейджер...» Она уже складывала в ящик стола ручки и блокноты, когда кто-то постучал в открытую дверь ее кабинета. Подняв глаза, она увидела, что в дверном проеме стоит Аллан Гулд, директор «Утренней зари».
 – Есть минутка, Гавра?
 Гавра вздохнула, говоря себе: «Прощай, свободный пятничный вечер!»
 – Конечно, – отозвалась она вслух.
 Гулд шагнул внутрь, и только тут Гавра поняла, что он не один. Следом за директором, аккуратно закрыв за собой дверь, вошел незнакомый лысеющий коротышка. Они уселись перед ее столом, и Гулд указал на своего спутника.
 – Познакомься, Гавра, – это Раиф Джанг, заместитель старосты мальчиков в начальной школе Ли. Гавра Норвард, наша староста девочек.
 Они обменялись кивками.
 – Чем могу вам помочь? – спросила Гавра.
 – Боюсь, мы здесь по довольно серьезному делу, – сказал Джанг.
 Его тон и манера говорить были более чем напыщенными. Открыв небольшую папку, он извлек оттуда три фотографии и передвинул к ней по столу.
 – Я думаю, вы без труда узнаете и эту девочку, и то, чем она занята.
 Фотографии, сделанные, без сомнения, на одной из баронских электростанций, были весьма паршивого качества, но, даже несмотря на это, Гавра сразу же узнала Лизу Дункан. И в руках у нее была...
 – Это что –  книга? 
 – Вне всяких сомнений, – произнес Джанг. – На самом деле это две разные книги: уроки седьмой и восьмой начального чтения Уокера. Фотографии были сделаны в предельник и среду на этой неделе.
 Гавра пронзила Гулда взглядом.
 – И вы ждали до пятницы, чтобы сообщить мне об этом?
 Гулд зябко передернул плечами.
 – Мы хотели собрать все факты, прежде чем что-либо говорить. В прошлую среду один из техников электростанции заметил, что Лиза читает книгу с логотипом «Ли Интро». Он связался со мной, я связался с мистером Джангом. Выяснилось, что вечерний вахтер помнил, как Дэрил Келлерман выходил в тот вечер с книгой. В эту среду мы проследили за ним и наблюдали обмен.
 Гавра вновь вернулась к фотографиям, пытаясь привести мысли в порядок после этого неожиданного открытия и прогнать тот холод, который оно вызвало в ее душе. Из всех подростков Лиза была, наверное, последней, кого бы она заподозрила в подобной изощренной хитрости... А с другой стороны – это так соответствовало личности Лизы! Она всегда предпочитала выигрывать свои битвы с помощью головы и умения, а не грубой силы. А Переход, в конце концов, – величайшая битва для подростка. И у Лизы, в отличие от многих других, она будет очень особенной и напряженной.
 Вспышка страха в ее сердце мгновенно угасла, и она перевела взгляд на Джанга.
 – Ну хорошо, – сказала она. – И чего вы хотите от меня?
 Джанг захлопал глазами, очевидно удивленный. – Как чего? Я хочу, чтобы Дункан была наказана, конечно! Ей должно быть сказано в самой решительной форме, что такие действия запрещены, у нее следует вычесть очки или отнять определенные привилегии. Кроме того, мы хотим получить назад книгу.
 Гавра взглянула на Гулда. Лицо директора выражало ту же решимость, что и у Джанга. Призраки прошлого порождали в людях чудовищные шаблоны убеждений и поведения, и их влияние, как она теперь понимала, не прошло полностью и у тех, кто должен лучше разбираться в таких вещах. «Тем более следует внести во все это долю логики, – с неожиданной решимостью подумала она. – А, будь что будет!»
 – Извините, мистер Джанг, – спокойно произнесла Гавра, – но я не могу наказывать того, кто не нарушал никаких правил.
 Глаза Джанга выползли на лоб от изумления; он чуть ли не зашипел.
 – Не нарушал никаких правил? – в конце концов выдавил он. – То есть что значит...
 – В «Утренней заре» нет таких правил, которые запрещали бы детям и подросткам читать, – перебила она. – И вообще, покажите мне хоть одно постановление в своде законов города – или Тигриса, – которое ставит чтение вне закона.
 – А как же Образовательный кодекс? – выпалил Джанг. – А «Указ о правилах пользования библиотеками»?
 – Они относятся к тем, кто обучает чтению или кому могут выдаваться книги, – ответила Гавра. – Ответственность в обоих случаях ложится на взрослых, а не на детей. Разумеется, вы можете возбудить дело против Дэрила Келлермана... – («И наверняка уже возбудили», – добавила она про себя), – но Лиза по всем законам невиновна.
 Наступило молчание – Джанг отступил назад, чтобы перегруппироваться. Гулд вмешался в разговор, чтобы заполнить паузу.
 – Но разве вам не кажется, что, спуская Лизе с рук подобный проступок, вы по меньшей мере создаете дурной прецедент?
 – Для кого? – парировала она. – Судя по тому, что вы здесь говорили, мне кажется, Лиза неплохо держала все в тайне. Собственно, я бы даже сказала больше – ее наказание обернется для других детей разрушительным примером. Вы будете удивлены, если узнаете, сколько детей начнут из кожи вон лезть, чтобы попробовать то, что им прямо запретили.
 – Ясно, – злобно сказал Джанг. – И что же вы предлагаете делать?
 – Ничего, кроме уже очевидного. Вы, конечно, захотите перевести Дэрила Келлермана в другую школу, чтобы прервать установившуюся между ними связь.
 – Мы уже это сделали, – сказал Джанг. – Но речь идет не о Келлермане. Я хочу услышать ваши предложения насчет Дункан.
 – Я уже сказала вам: с ней ничего не надо делать, – ответила Гавра. – Вряд ли ей удастся найти себе другого учителя за те несколько месяцев, что остались ей до Перехода. Она начнет школу с более высоким уровнем чтения, но с этим уже ничего нельзя поделать.
 – Мисс Норвард, – голос Джанга напоминал хруст ледяных осколков, – вы, кажется, не осознаете потенциальных проблем, которые может породить данная ситуация. Со времен Потерянного Поколения стабильность общества на Тигрисе зависела от удержания взрослыми абсолютного контроля над знаниями.  Абсолютного.  Дети и без того обладают значительной силой, если им позволить узнать о способах применения этой силы, нынешняя система обернется хаосом.
 – Я знакома с этой аргументацией, – жестко сказала Гавра, раздраженная прочитанной ей нотацией. – Но хотелось бы напомнить вам, что я лучше, чем любой из вас обоих, знакома с психологией этих детей. В большинстве своем они абсолютно не заинтересованы в том, чтобы приниматься за тяжелую работу в школе, пока не будут вынуждены сделать это. Лиза – исключение. Так что даже если ей и взбредет в голову организовать какие-нибудь секретные уроки чтения – что, как я полагаю беспокоит вас больше всего, – то найдется очень немного подростков, а то и вообще никого, кто захочет к ней присоединиться.
 – О, ну конечно, – саркастически вымолвил Дясанг. – Уж разумеется, вы знаете лучше, чем люди, которые устанавливали эти нормы!
 – У них были еще свежи воспоминания о хаосе, царившем во времена Потерянного Поколения, – пробормотал Гулд, неожиданно переходя на сторону Гавры. – Но с тех пор наше поделенное на две категории общество удерживает стабильность уже почти два столетия, и позиция детей в нем абсолютно определенна. Такую традицию нелегко разрушить.
 – К тому же дети – это не просто маленькие взрослые, независимо от того, какая ответственность на них лежит и какой силой они обладают, – добавила Гавра. – Им не хватает дисциплины, чтобы пожертвовать сиюминутными удовольствиями ради пользы более отдаленной, иначе у нас было бы гораздо больше подростков, старающихся заработать себе дополнительные очки. Большинство из них предпочтут проводить как можно больше времени, летая или еще как-нибудь развлекаясь, особенно в преддверии Перехода.
 – Вам стоит написать об этом психологическую статью, – кисло заметил Джанг, но в его голосе звучала уступка, и Гавра уже знала, что выиграла. По крайней мере до поры до времени. – А что с этой книгой Уокера? Она ведь до сих пор у нее! Или на этот счет вы тоже хотите поспорить?
 – Мы сделаем все возможное, чтобы вернуть ее, – сказала ему Гавра. – Но опять же, мне не хотелось бы поднимать из-за этого шум.
 – Как вам будет угодно. Но помните, что книга – собственность «Ли Интро», и если мы в ближайшее время не получим ее назад, мы будем вправе обвинить Дункан в воровстве.
 – Хорошо, – устало сказала Гавра. Это обвинение не продержалось бы в суде и десяти минут, но она не могла наносить Лизе такую травму, и Джанг, конечно, понимал это. – Верну я вам эту проклятую книгу!
 – Вот и хорошо. – Джанг поднялся на ноги, переводя взгляд с Гавры на Гулда и обратно. – Что ж, вы оба не очень-то желали сотрудничать – и я надеюсь, что вы совершенно удовлетворены. Думаю, вам стоит знать, что я намерен пойти отсюда прямо в полицию и рассказать им всю эту историю.
 – Идите, – кивнула Гавра. Она предвидела такой ход, но, хоть это и звучало внушительно, полиция здесь не много сможет или захочет сделать, разве что распространить имя и фотографию Лизы среди своих служащих. – Для них будет неплохо иметь сведения об этом деле, если впоследствии оно перерастет в проблему, – добавила она, надеясь, что это признание подобной возможности хоть как-то успокоит Джанга.
 Однако если это ей и удалось, то лишь относительно. Недовольно поджав губы, Джанг сухо кивнул ей и вышел. Гулд кинул на Гавру взгляд слишком быстрый, чтобы она успела его прочитать, и поторопился вслед за ним.
 Вздохнув, Гавра поднялась и тоже вышла – но ее путь лежал только до дальнего кабинета с картотечными шкафами. Открыв нужный ящик, она принялась просматривать букву «Д». Джанг наверняка еще вернется, но пока что он убежден, что Лиза не собирается применять свои новообретенные умения в опасном направлении. Теперь Гавре оставалось только убедить в этом еще и себя.
 Вытащив толстую папку с ярлыком «Лиза Дункан», она взглянула на часы. За те полчаса, которые оставались до ужина, она успеет быстро просмотреть данные девочки. Ну а для более тщательного изучения... что ж, у нее впереди весь вечер. Подавив вздох, Гавра сунула папку под мышку и поплелась обратно в свой кабинет.


* * *

 Ветер, еще час назад тихо и умиротворенно шумевший в листве, задул буйными порывами, со зловещим воем набрасываясь на деревья. Повернув запястье к свету ближайшего фонаря, Лиза посмотрела на часы – наверное, уже в десятый раз за тот час, что она ждала в маленьком парке. Три минуты восьмого. Дэрил опаздывал больше чем на час.
 Вскочив со скамейки, Лиза принялась безостановочно вышагивать из стороны в сторону, впиваясь глазами в чернильные тени. Качающиеся деревья стонали, как раненые звери. Она уже прошла всю гамму переживаний: от раздражения к злости, затем к дурным предчувствиям и теперь приближалась к уровню настоящей паники. После того как они полтора месяца регулярно встречались по три раза в неделю, Дэрил не мог просто забыть о том, что она его ждет. Минуты медленно уходили одна за другой, а воображение Лизы рисовало ей все более кошмарные причины его отсутствия. Она снова взглянула на часы. Пять минут восьмого.
 Внезапно она поняла, что больше не может этого выносить. В последний раз оглядев дорожки парка, она взмыла на верхушку ближайшего дерева, надежно спрятала книгу между двумя ветками и, спустившись обратно на землю, быстро пошла прочь.
 На улице было совсем немного гуляющих – неудивительно, ведь был вечер пятницы, – и Лиза тщательно всматривалась во все лица, попадавшиеся навстречу, однако не встретила ни Дэрила, ни блондинки, с которой его однажды видела. Через несколько минут она стояла перед приземистым зданием «Ли Интро».
 Некоторое время она не двигалась с места, размышляя. Ей вдруг вспомнилось, как она нервничала в тот вечер, когда впервые подошла к этой двери. Лиза понимала, что то, что она собиралась сделать, могло повлечь большие неприятности для нее, но опасение за Дэрила перевесило все остальные доводы. Она решительно двинулась вперед – впрочем, на этот раз, вместо того чтобы войти в дверь, она свернула в сторону и нырнула в кусты, посаженные вдоль стены. Под их прикрытием она обогнула угол и направилась к задней части здания.
 Дэрил уже давно показал ей свои окна во втором этаже, выходящие во двор. Кусты тянулись вдоль всей боковой стороны школы и продолжались еще на несколько метров вдоль задней стены, позволяя Лизе видеть его комнату, оставаясь в укрытии. Однако тут же обнаружились две проблемы. Как и внутренний двор в «Утренней заре», площадка позади «Ли Интро» была оборудована для игр, и здесь под ярким светом прожекторов бегали добрых два десятка мальчиков, играя в нечто наподобие двухмерной версии «воздушного боя». Вдобавок, насколько она смогла разглядеть, стоя под самой стеной, окно Дэрила было закрыто и. кажется, даже заперто на шпингалет.
 Лиза сидела в кустах, осматриваясь. Ее руки дрожали от возбуждения и возрастающего чувства, что необходимо как-то действовать. Очевидно, принимая во внимание наличие двух дюжин парней, гоняющих мяч в двух шагах от нее, ей вряд ли удастся подобраться под окно комнаты Дэрила незамеченной. А прожекторы? Может быть, оборвать кабель и пробраться через игровую площадку в темноте? Но тогда останутся висеть оголенные концы провода, которые кто-нибудь может нечаянно задеть... И кроме этого, сама мысль о том, чтобы наносить какие-либо повреждения – даже ради столь важной цели, – претила всему ее общинному воспитанию.
 Она все еще ломала голову, когда внезапно ей явились одновременно и идея, и возможность ее осуществления. Один из мальчиков, пытаясь добраться до мяча, пока тот находился в воздухе, мощно размахнулся ногой и запустил двадцатисантиметровый шар в сторону школы... и пока мяч летел вверх, Лиза взяла его в крепкий телекинетический захват, прибавила чуть-чуть высоты и слегка отклонила в сторону. Мяч с ужасающим звоном вломился в одно из окон первого этажа.
 По крайней мере некоторые вещи с Переходом не менялись. Ребята на какую-то секунду застыли в ужасе, а потом бросились врассыпную. Через мгновение игровая площадка была пуста. Не успел топот их бегущих ног раствориться в ночном воздухе, как Лиза оказалась под окном Дэрила. Свет в комнате не горел, но шторы не были задернуты. С игровой площадки просачивалось достаточно света, чтобы увидеть, что обе кровати пусты. Для проверки Лиза поднялась к окну. Как она и предполагала, оно было заперто. Разбить его было довольно легко, но шум мог привлечь внимание. Нужно было найти какой-то другой способ. Она надеялась только, что взрослые, которые придут узнавать насчет разбитого окна, задержатся еще хотя бы на минуту. Быстро оглядевшись, Лиза повернулась к окну и выдвинула взглядом верхний ящик ближайшей тумбочки. Подтащив его поближе к окну, она торопливо осмотрела содержимое. Ей повезло; опустив ящик на пол, она вытащила из него маленькое зеркальце и подвела его к оконному запору. Как и большинство школьных запоров, он был установлен так, чтобы его не было видно снаружи – самая обычная предосторожность от телекинетического взлома. Но с зеркалом Лиза видела его достаточно ясно, и как раз в тот миг, когда внизу открылась дверь, окно распахнулось, и девочка проскользнула внутрь.
 С грохочущим в ушах сердцем она бросила быстрый взгляд за окно. На игровой площадке появились четыре или пять человек – взрослых или старшеклассников, но ни один не смотрел в ее сторону. Она поспешно вставила ящик на место, закрыла окно и задернула занавески. Затем включила свет и убедилась, что дверь заперта. Чувствуя себя чудовищно уязвимой, она начала осматривать комнату.
 У нее было лишь примерное представление о том, что она ищет. На нужную зацепку она натолкнулась по чистой случайности. Возле обоих столов к стене были прикреплены листы бумаги, разделенные на графы, над каждой графой были указаны дни недели, а с левой стороны – часы. Внутри располагались какие-то непонятные комбинации букв и цифр, и, лишь поразмышляв некоторое время, Лиза поняла, что это расписание занятий в школе. Она подумала, что у Дарила, возможно, сейчас урок, о котором она не знает, и решила проверить оба расписания. Ей просто повезло, что она посмотрела имена, написанные вверху на листках. Эти имена были: Март Коловиц и Линг Спранглер.
 Первой ужасной мыслью Лизы было, что она ошиблась и забралась не в ту комнату. Но уже со следующим вдохом она вспомнила, что Дэрил упоминал о своем соседе Марте. Так что комната была та. Вот разве что...
 Ей не представилось возможности додумать эту мысль. Она еще стояла, уставившись на расписание Линга, как вдруг раздался звук проворачивающегося в замке ключа. Лиза среагировала мгновенно. Одним мощным прыжком она оказалась в укрытии за дальним столом. Едва она успела выключить взглядом свет и пригнуться, как дверь распахнулась, пропуская из коридора сноп света в темноту комнаты. Мгновением позже лампа снова зажглась, и Лиза, выглянув из-за стола, увидела высокого темноволосого парня, который поворачивался, чтобы закрыть дверь. Замок щелкнул, и в этот момент Лиза атаковала. Перелетев через комнату, она оказалась у него на спине; одна ее рука крепко держала его левое запястье, добавляя силы телекинетическому захвату, другую она перекинула через его правое плечо, зажимая рот. Одновременно она бросила взгляд на стену, вновь выключив свет.
 Парень рванулся, испуганный и застигнутый врасплох, но Лиза держала крепко. Он попытался наугад пнуть ее ногой, но нога была тут же поймана в невидимые тиски. Его зубы громко застучали. Лиза ждала, пока он кончит дергаться, размышляя, что же делать дальше. Ее атака была чисто автоматической, она была выполнена по образцу боевиков, которые Лиза так любила смотреть в детстве, – и вот теперь, когда она захватила своего «заложника», она положительно не знала, что с ним делать.
 – Стой смирно, – буркнула она, постаравшись говорить как можно более низким и суровым голосом. – Я тебе ничего не сделаю.
 Парень окончательно обмяк. Осмелев, она отважилась на вопрос:
 – Как тебя зовут?
 На всякий случай она не стала убирать пальцы с его губ. Но он был слишком напуган или достаточно умен, чтобы не пытаться звать на помощь.
 – Март Коловиц, – ответил он приглушенным шепотом. – А ты кто?
 – Я ищу Дэрила Келлермана, – сказала Лиза и только после этого сообразила, как Март может интерпретировать ее слова при подобных обстоятельствах. – Я его друг, – поспешно добавила она, – и мне кажется, что с ним что-то случилось.
 – Н-ну... Я не знаю, где он, – сказал Март оправдывающимся тоном. – Когда я вернулся с утренних занятий, его вещей здесь не было.
 Лиза моргнула. Мысль, что Дэрил мог исчезнуть так внезапно, как-то не приходила ей в голову.
 – Когда ты его видел в последний раз?
 – Сегодня утром, за завтраком.
 – Он говорил что-нибудь о том, что собирается уйти? Может быть, он выглядел рассерженным или угрюмым?
 Март неловко качнул головой, зажатой телекинетическим захватом.
 – Да нет; он даже предложил мне встретиться в четыре и сыграть в пинг-понг. Но только вот так и не объявился...
 – Слушай, люди же не исчезают просто так, – прошипела Лиза. – Ты что, никого даже не спрашивал, куда он пропал?
 – Заведующий этажом сказал мне просто не беспокоиться о нем.
 Лиза медленно выпустила воздух через стиснутые зубы; от дурного предчувствия ее замутило. Что же такое могло случиться с Дэрилом, если школа не желает об этом рассказывать? Это выглядит почти так, словно... Словно они пытаются сделать вид, что Дэрила здесь и не было!
 Она стала припоминать, что рассказывал ей Дэрил о Гари и его попытке самоубийства – и о том, что ему отвечали в школе, когда он задавал вопросы о своем друге. Однако... Нет. Дэрил никогда бы не пошел на такое.
 – Кто ты такая? – перебил ее мысли Март. – Что тебе вообще нужно от Дэрила?
 Его голос звучал резко, чуть ли не надменно, и Лиза поняла, что, пожалуй, слишком задержалась здесь. Мужская гордость Марта начинала брать верх над осторожностью, и теперь он с минуты на минуту мог выкинуть какую-нибудь глупость. Она наверняка сумела бы справиться с ним, если бы он начал вырываться, но вот если он поднимет тревогу и кому-нибудь удастся разглядеть ее лицо...
 – Ну ладно, – шепотом сказала она. – Сейчас я уйду. Не пытайся обернуться, пока я не выйду. И никому не говори, что я была здесь.
 По-прежнему не отпуская его, Лиза оглянулась и раздвинула взглядом занавески. В свете прожекторов на игровой площадке Март был ей хорошо виден. Осторожно попятившись к окну и держа взглядом руки и голову парня, она на ощупь протянула руку и отперла замок. Снаружи по-прежнему доносились голоса взрослых, но с этим она ничего не могла поделать – только надеяться, что они не посмотрят наверх.
 Подняв руку, Лиза откинула волосы назад и закрутила их в узел, чтобы их длина не бросалась в глаза. Потом глубоко набрала в грудь воздуха, повернулась и нырнула в оконный проем.
 Полностью сосредоточившись на том, чтобы поскорее набрать скорость и по возможности прикрывать лицо руками, она не рассчитала прыжок и больно ударилась коленкой о подоконник; но прежде чем кто-либо из людей, столпившихся под разбитым окном, успел отреагировать на звук, она была уже над прожекторами, там, где ее не могли увидеть. Она забиралась все выше, страх добавлял стремительности ее полету, пока наконец влажная прохлада облака на лице не вернула ее к реальности. Только тут Лиза осознала, что находится в добрых двух-трех километрах над городом, огни которого были уже еле видны.
 Вздохнув полной грудью, она позволила себе остановиться. Мышцы облегченно расслабились. Получилось – она залезла в школу и выбралась оттуда незамеченной! По крайней мере на данный момент ей можно было ничего не бояться. Но как долго это продлится?
 Глядя на город далеко внизу, Лиза потерла раненую коленку. Так значит, Дэрил исчез... Глубоко в душе она была уверена, что знает почему. «Они застукали нас, когда он передавал мне книги, – поняла она. Внутри ее снова начинала разрастаться паника. – Это же незаконно! Они арестовали Дэрила, а теперь собираются арестовать и меня! Надо бежать!»
 Она посмотрела вдаль, и ее глаза остановились на залитых лунным светом вершинах Тесселэйтских гор, грядой уходивших на юго-восток континента. Большая часть земель за ними все еще не тронута человеком... Но в следующий миг рассудок Лизы упрямо восстал: «Март ведь сказал, что вещи Дэрила пропали до обеда! Если у него действительно неприятности из-за этих книг, то почему меня до сих пор не схватили? Я же была в общине днем и на ужине тоже!»
 Облегчение окатило ее с ног до головы, словно горячий душ зимним вечером, разгоняя холод, которого она даже не осознавала в себе. И все же – если Дэрил исчез не из-за этого, то что же с ним случилось? Может быть, он ранен или серьезно заболел и его тайком отвезли в госпиталь? Да нет, чепуха. Может быть, он увидел, как совершается какое-нибудь преступление, и его спрятали как свидетеля? И снова перед внутренним взглядом Лизы встала мысль о попытке самоубийства Гари... Девочка резко тряхнула головой. Не стоит давать волю воображению. Все, что она может сейчас сделать, – это забрать оставленную в парке книгу и вернуться домой.
 А завтра... Что же, кто-то ведь должен знать, где находится Дэрил. Вот только бы найти его и задать нужные вопросы... Вылетев из сырого облачного тумана, Лиза вначале медленно, а потом все быстрее направилась вниз к городу. Она понимала, что шансов у нее мало, но она должна была попытаться. Она была в долгу перед Дэрилом, и это был единственный способ отплатить добром за добро. «Тем более, – шептал мрачный голос в глубине ее души, – что во всем этом виновата лишь ты».
 Стиснув зубы, Лиза снизилась, чтобы сориентироваться, и направилась к парку.




 Глава 14


 Юный послушник постучал в открытую дверь частных апартаментов Омеги в Обители.
 – К вам старший послушник Шу, о пророк, – нараспев возгласил он; по его голосу и лицу чувствовалось, что он чем-то взбудоражен.
 – Спасибо, Юный Сын, – торжественно кивнул Омега. – Пусть он войдет.
 Мальчик отступил назад, и в проходе вырос высокий подросток с припухшими со сна глазами, одетый в форменную общинную рубашку.
 – Вы посылали за мной, о пророк? – спросил он. Спасибо хоть голос его звучал достаточно почтительно.
 – Закрой дверь, послушник Шу, и садись, – пригласил Омега, указывая на богато украшенный стул напротив того, на котором сидел сам.
 Аксель, помедлив, повиновался и вяло опустился на стул, предварительно закрыв за собой дверь.
 – Что, дневного времени вам уже не достаточно? – спросил он несколько сварливо.
 – Надеюсь, ты ничем не обидел моего посланника? – нахмурился Омега, вспомнив нервозность молодого послушника.
 – Что бы я ему ни сделал, он это заслужил, – угрюмо ответил Аксель. – Мне казалось, что должность старшего послушника избавляет от подъемов в... – он бросил взгляд на часы на столе, – в два часа ночи, черт побери! Я и вообще не так уж часто остаюсь здесь на субботние бдения, и мне очень не нравится, когда мне мешают, если я все-таки остаюсь.
 – Даже если пророк Истины нуждается в тебе? – мягко спросил Омега.
 Аксель издал короткий смешок.
 – Да бросьте вы вешать мне на уши эту лапшу! Я уже давно вас раскусил.
 – Правда? – Омега вальяжно откинулся на спинку стула, закинул ногу на ногу и с интересом посмотрел на подростка. – И что же конкретно ты обо мне понял?
 – Вы просто шарлатан, который водит за нос это стадо придурков, – прямо сказал Аксель, явно очень довольный тем, что наконец-то высказал это вслух. – Уж не знаю, что конкретно мы тут для вас строим, но если это храм, то я полный болван.
 – Понятно, – неопределенно кивнул Омега, дрожь пробежала по его спине, и он не смог ее сдержать.
 Лицемерие Акселя, конечно, не было для него великим открытием. Но все же мысль, что его маскировку кто-то раскусил, была не очень приятной.
 – Но если ты все это знаешь, почему ты еще не ушел от меня?
 – Ну, потому что... – Аксель раздраженно махнул рукой. – Послушайте – зачем бы вы меня ни вызвали, давайте побыстрее покончим с этим, и я пойду спать, ладно?
 Однако Омега продолжал молчать. Минуту спустя Подросток тяжело вздохнул и пожал плечами.
 – Ну хорошо, – сказал он. – Я до сих пор не ушел, Потому что хочу узнать, как вы это делаете, и тоже так научиться. Мне со дня на день предстоит Переход, и, когда это произойдет, я хочу быть готов.
 – Тебе нравится иметь власть над людьми, не так ли?
 Аксель снова пожал плечами.
 – Конечно, а кому не нравится?
 Омега удовлетворенно кивнул. Он правильно понял суть своего послушника – это его стремление к личной власти послужит достаточным доказательством его верности.
 – Ну, допустим, – сказал он. – Ты бы хотел обладать моей психической властью. А как насчет обладания вдобавок еще и реальной властью?
 – Что это за реальная власть? – быстро уточнил Аксель.
 – Например, возможность задерживать Переход у любого подростка по твоему выбору, – мягко сказал Омега. – Такой властью ты бы хотел обладать?
 Лицо Акселя застыло. Потом его мышцы медленно расслабились, и он осторожно сглотнул.
 – Да, – сказал он почти спокойно. – Думаю, хотел бы. – Он оглядел комнату, словно увидел ее в первый раз, и затем вновь перевел взгляд на пророка. – Не думаю, что теперь у меня будут большие шансы уснуть... Вы расскажете мне, в чем тут дело?
 Омега улыбнулся.
 – Конечно. Несколько минут назад у меня был посетитель – Валин Эллери из Бароны. Знаешь такого?
 – Э-э... он помощник полицейского или что-то в этом роде?
 – Верно. Сейчас он работает в непосредственной близости от детектива из Ридж-Харбора по имени Тирелл. И этот Тирелл думает, что похититель, которого они разыскивают, ставит какие-то серьезные эксперименты, касающиеся Перехода. – Омега снабдил подростка кратким пересказом последних новостей, полученных от Валина, подчеркивая факты и точные оценки и опуская остальное.
 – Черт побери, – пробормотал Аксель, когда Омега закончил. Его глаза горели. – Вот черт побери!
 – Именно, – кивнул Омега, скрывая насмешку над его детской взволнованностью. – Главная проблема, разумеется, состоит в том, что теперь, когда задействована поисковая аппаратура, полиция наверняка найдет его прежде, чем мы успеем хотя бы начать прочесывать двадцать тысяч квадратных километров леса, где он может скрываться.
 – Ага... – У Акселя был вид, как будто его ударили.
 – Но, – продолжал Омега, – поскольку полиция будет обеспокоена главным образом безопасностью мальчика, они будут вынуждены избегать резких движений. А поскольку нам об этом беспокоиться не надо, мы, возможно, сумеем их обскакать, если заранее приготовимся.
 Из-под полуопущенных век Омега внимательно наблюдал за лицом мальчика. В эту минуту решалась судьба Акселя: если тот выкажет растерянность или сомнение относительно целесообразности использования Колина Бриммера, Омеге придется отослать его и взять на эту работу кого-нибудь другого. Но Аксель лишь задумчиво кивнул.
 – Да, – согласился он. – Но как мы узнаем, что они вышли на след?
 – У Валина есть номер телефона в Плэт-Сити, по которому он должен позвонить, как только это произойдет. Тот человек позвонит мне сюда, и мы сразу же выступим. – Омега поднял палец. – И вот тут-то на сцене появишься ты! Нам понадобится, чтобы как минимум двадцать детей были здесь каждый вечер, начиная с сегодняшнего. Мы можем это сделать?
 Аксель нахмурился.
 – Ну... прямо сейчас у нас здесь шестьдесят детей, но субботнее бдение – это единственное время, когда все они могут остаться здесь на ночь.
 – Почему? Мне казалось, что если твой сосед прикрыл тебя одной ночью, тебе не нужно просить его делать это и в остальные ночи.
 – Проблема во времени, – сказал Аксель. – Не считая выходных, большинство из нас должны вставать в шесть и выходить на работу в семь. Это значит, что даже дети из Плэт-Сити должны будут вылетать отсюда в пять, а то и раньше, если они не хотят, чтобы их поймали, когда они станут залетать обратно в комнаты.
 Омега подумал, что, когда он был моложе, все эти проверки в общинах были не такими строгими, и обойти их было легче.
 – Хорошо, тогда как насчет такого варианта: мы устанавливаем в каждой общине систему связных, чтобы, если что, предупредить одного из ребят, а он быстро передаст сообщение всем остальным. Так мы сможем обойтись здесь всего несколькими детьми и все-таки быстро собрать значительную силу, когда придет время.
 – Думаю, это сработает, – медленно и с сомнением сказал Аксель. Он, прищурившись, вперил взгляд в Омегу. – А вы уверены, что все присоединятся к вам в таком деле?
 – Я уверен, что многие из них  не  присоединятся, – поправил его Омега. – Завтра, то есть сегодня утром, на службе я прочту проповедь «О грехе Похитителя Детей», это заложит основу в случае, если позже нам придется применять грубую силу. Первой частью твоей работы будет набрать группу детей – предпочтительно старших, – которые будут без вопросов подчиняться любым моим приказам. Они составят наш основной отряд. Всех остальных мы будем использовать, даже если они откажутся помогать нам в отдельных моментах.
 – И в этом будет заключаться вторая часть моей работы?
 – Ты ведь не стесняешься командовать людьми, не так ли? – мягко спросил Омега.
 Аксель только фыркнул.
 – Хорошо, – кивнул Омега. – Тогда тебе стоит сейчас вернуться в постель – ты должен быть в форме, чтобы видеть лица людей во время службы.
 – Хорошо. – Аксель встал и затянул пояс своей рубашки. – Увидимся позже, о пророк, – добавил он с церемонным поклоном и, ухмыльнувшись, вышел из комнаты.
 Какое-то время Омега сидел, глядя на закрытую дверь. «Амбициозные, думающие только о себе циники... – размышлял он. – Как бы мы могли провернуть что-нибудь без них?» Почти жаль, конечно, что этого позже придется удалить, но он уже видел ростки предательства, проклюнувшиеся в сердце подростка. К тому времени, когда метод Джарвиса – чем бы он ни оказался – будет у них в руках, Аксель решит, что ему больше не нужна помощь Омеги, и предпримет шаги к прекращению их отношений. Омеге остается приложить все усилия, чтобы его собственные шаги в этом направлении оказались быстрее.
 Вздохнув, он поднялся со стула и подошел к окну. Он смертельно устал – субботняя толпа всегда доводила его до изнеможения, – и у него оставался всего лишь какой-нибудь час сна до того, как прибудет Валин, но нужно было хотя бы начерно набросать то, что он будет говорить Детям Истины на утренней службе. Заставить группу сверхидеалистичных детей преступить самые основные законы своего общества, даже ради духовного лидера, без сомнения, требовало значительного риторического мастерства. Однако шанс стать чуть ли не самым могущественным человеком на Тигрисе определенно стоил некоторых усилий и нескольких потерянных часов сна.
 «Если бы мои слова действительно могли претворяться в жизнь! Если бы я действительно мог овладеть Переходом и затем по своей воле демонстрировать некоторую власть над ним! Духовный и политический лидер Тигриса? А почему бы и нет? Кто бы смог противостоять мне?»
 На какой-то миг представшая перед его внутренним взором картина едва не завладела Омегой, поднявшись над изначальными незначительными амбициями, которые он имел в этой игре, словно окружавшие храм горы над низкорослым лесом. Повелитель Тигриса. Настолько опьяняющая мысль еще ни разу не приходила ему в голову.
 «Но ничего подобного не случится, если я не доберусь до Джарвиса первым», – жестко напомнил он себе. Некоторое время он смотрел на бумаги на своем столе, усиленно размышляя. Вряд ли Тирелл будет просто сидеть и ждать. Когда телефон Джарвиса выведет его на след, он выйдет на охоту и примется вынюхивать... А Омега по опыту имел представление о способностях Тирелла вдыхать жизнь даже в самый холодный след. Если так произойдет и сейчас, то полиция успеет окружить хижину Джарвиса еще до того, как Омега даже услышит об этом, – а меньше всего на свете ему хотелось вступать в сражения с полицией.
 Конечно, если бы он смог каким-то образом завладеть записями Тирелла, о первенстве можно было бы еще и поспорить. Заставить Валина выкрасть их? Нет, это будет почти столь же умно, как послать детективу официальное приглашение поучаствовать в Первой Ежегодной Охоте На Мэтью Джарвиса. Кроме того, Тирелл наверняка позаботился спрятать где-нибудь копию. Что действительно было нужно Омеге, так это самому взглянуть на записи детектива.
 Заслать Валина ночью в кабинет Тирелла с фотоаппаратом? Рискованно – такого фотоаппарата, который был бы достаточно мал, чтобы его спрятать, не существует, а если он потащит мимо дежурного большой, это возбудит подозрения. В любом случае, пробираться ночью в полицейское управление – слишком большой риск, если вспомнить, что на окнах там сигнализация. Вот если бы Валин смог провести внутрь его самого... Но портреты находящегося в розыске Йерика Мартела, несомненно, до сих пор висят там на стенах. И хотя он уже не очень похож на свои старые фото, все равно было бы глупо поступать столь опрометчиво.
 Омега со вздохом отложил эти размышления на потом. Он еще успеет подумать о том, как утереть нос полиции, когда у него появится сила, которая позволит это сделать. Взяв ручку, он принялся работать над речью.




 Глава 15


 – ...и такие светло-карие глаза, – сказала Лиза, останавливаясь, чтобы перевести дыхание и немного подумать. – Если у него и были какие-нибудь шрамы, или родимые пятна, или что-нибудь такое, то я об этом не знаю.
 Толстый сержант-полицейский скупо улыбнулся. Его ручка зависла над тем местом на бумаге, где Лиза остановилась.
 – Все уладится, – успокаивающе сказал он. – Посидите пока здесь, а я пойду посмотрю, нет ли у нас какой-нибудь информации о вашем друге. – Улыбнувшись ей, сержант встал из-за стола и вышел из кабинета.
 Лиза, повернувшись на стуле, смотрела, как он пересекает зал и исчезает в дверях за спиной равнодушного дежурного. Пять или шесть других полицейских работали за столами в том же помещении, еще двое разговаривали с людьми в отдельных кабинетах, таких же, как тот, где она сидела. Все было гораздо спокойнее, чем ей представлялось по полицейским боевикам. И тем не менее сердце у нее колотилось так, что чуть ли не заглушало тихие разговоры в зале.
 Уже для того, чтобы просто прийти сюда, ей потребовалось немало храбрости. Теперь же, сообщив полиции имя и приметы Дэрила, она чувствовала, что искушает судьбу, словно стрекоза, порхающая над паутиной. Несмотря на то, что Дэрил исчез около недели назад, а ее до сих пор не схватили, Лиза не могла избавиться от чувства вины за то, что причиной всему была она со своими книгами. «Может, они просто еще не вышли на меня», – нервно подумала она, глядя на дверь и отчасти ожидая, что полицейский вернется с двумя-тремя помощниками. Внутренним взором она уже видела себя арестованной, опозоренной, слышала, как Гавра вечером во время ужина объявляет постыдные новости остальным, видела себя в тюремной камере – одну, по-прежнему не знающую, что сталось с Дэрилом.
 Дверь открылась, и вошел сержант – один. Он что-то сказал дежурному и направился к Лизе.
 – Ну что ж, у нас есть и хорошие новости, и плохие, – проговорил он, вновь усаживаясь. – Хорошие – это то, что никто, кто соответствовал бы описанию вашего друга, не умирал за последнюю неделю, по крайней мере по эту сторону Тесселлэйтов. Плохие – у нас вообще нет никого с такими приметами, ни среди беглецов, ни среди арестованных или неизвестных в больницах. Похоже, мы ничем не можем вам помочь.
 Лиза вздохнула. Ее последняя надежда рухнула.
 – Ладно. В любом случае – спасибо.
 Полицейский внимательно посмотрел на нее.
 – А вы справлялись в городских школах? Он, должно быть, был зачислен в одну из них.
 Она кивнула:
 – Он учился в начальной школе Ли, во всяком случае до прошлой пятницы. Но теперь он исчез оттуда, и никто в школе ничего не хочет об этом говорить.
 – Может быть, его просто перевели. Так иногда бывает.
 – Тогда почему они не  скажут  мне об этом? Каждый раз, когда я звоню, они отвечают, что его нет – и все! И если это так, почему он сам не сказал мне о переводе заранее?
 Задумавшись, сержант прикусил кончик ручки.
 – Хорошие вопросы, – признал он. – Жаль, что у меня нет на них ответов.
 – И мне жаль, – вздохнула Лиза, подвинувшись на сиденье.
 Последние душевные силы покинули девочку, оставив ее более измотанной, чем в конце долгого рабочего дня или даже после очередного сражения с младшими.
 – Вы в порядке? – Голос сержанта звучал словно бы с другого конца игрового туннеля в общине.
 Она выдавила на лицо улыбку.
 – Да, все отлично. В любом случае, спасибо за помощь. Мне нужно возвращаться, а то опоздаю на ужин.
 – Вы не больны? Нормально себя чувствуете? Кто-нибудь из наших людей мог бы вас подвезти...
 – Нет, спасибо. – Поднявшись на ноги, Лиза кивнула ему и прошла мимо дежурного к выходу.
 Выйдя из здания, она остановилась на лестнице и глубоко вздохнула, размышляя, что же теперь ей делать дальше. Полиция помочь ей не может, «Ли Интро» не хочет. Оставался только еще один возможный путь, и она скорее позволила бы отрезать себе руку, чем воспользовалась бы им. Какой позор – признаться в своих преступлениях именно той из взрослых, чье одобрение было для нее так важно...
 «Сделай это ради Дэрила. Если у него неприятности, то виновата в них ты. Лучше уж жить с позором, чем с чувством вины!»
 Сморгнув с глаз влагу – нет-нет, это не слезы! – Лиза поднялась в небо. Сегодня вечером, после ужина, она расскажет все Гавре.


* * *

 – Тридцать восемь, – пробормотал Хоб Пакстон, когда радиотелефон тихо прожужжал, что означало звонок на том конце провода. Еще один жужжащий сигнал. – Тридцать девять.
 – Повесьте трубку, – сказал Тирелл Кэм Мбар, чувствуя, как на него накатывает волна разочарования.
 Очевидно, Джарвис снова на шаг опередил их. Кэм повесила трубку на рычаг и повернулась к Тиреллу.
 – Вы думаете, с ним что-то случилось? – с тревогой спросила она.
 – Да нет, конечно же, с ним все в порядке, – автоматически ответил Тирелл успокаивающим тоном. – Может быть, работает где-нибудь снаружи или просто вышел.
 Однако Кэм была слишком умна, чтобы принять такое объяснение, как бы ей самой того ни хотелось.
 – А все другие дни на этой неделе он тоже работал снаружи? – Она покачала головой. – Нет, здесь что-то не так.
 – Ну, мы все равно не много можем с этим поделать, – угрюмо произнес Пакстон. – По крайней мере сейчас.
 Тирелл бросил на него сердитый взгляд. Даже если Кэм отчасти и несет ответственность за молчание Джарвиса, нет никакого смысла заставлять ее чувствовать себя еще хуже.
 – Возможно, он занят своим проектом и отключил аппарат, чтобы ему не мешали, – сказал ассистентке Тирелл. – Или трубка барахлит – знаете, такое случается.
 Она медленно кивнула.
 – Надеюсь, вы правы. Если я как-то помогла... – Было видно, что она подыскивает подходящее слово, однако, так ничего и не придумав, она сдалась и замолчала.
 – Я уверен, что все будет в порядке, – произнес Тирелл с куда большей убежденностью, чем чувствовал на самом деле. – Вы можете вернуться в лабораторию... или домой, если хотите, – добавил он, заметив мельком, что уже перевалило за четыре. – Мы пришлем людей, они будут дежурить и здесь, и у поисковых аппаратов, двадцать один час в сутки. Если доктор Джарвис все же позвонит, просто нажмите кнопку, которую мы вмонтировали в ваш телефон, а потом постарайтесь разговаривать с ним как можно дольше.
 – Поняла. – Кивнув, Кэм встала, собрала записи, о которых ей следовало расспросить Джарвиса, и покинула комнату.
 – Вы тоже можете идти, – сказал Тирелл двум мужчинам с наушниками на головах. Эти двое стояли по сторонам от огромной карты, расстеленной на столе, который занимал весь центр комнаты. – Ваша смена через двадцать минут, а Джарвис в любом случае не сможет связаться с мисс Мбар раньше.
 – Да, сэр.
 Пакстон подождал, пока специалисты выйдут, прежде чем задать напрашивающийся вопрос:
 – Вы думаете, Джарвис почуял неладное и сбежал?
 – То, что он что-то почуял, кажется довольно очевидным, – фыркнул Тирелл. – Независимо от того, что ему сказала Кэм. Их разговор на прошлой неделе определенно возбудил в нем достаточно подозрений, чтобы избавиться от радиотелефона.
 – Или чтобы собрать вещички и смыться, – задумчиво проговорил Пакстон. – Хотя нет, это было бы слишком умно.
 – Особенно если учесть, что, как мы выяснили, его хижина расположена в достаточно безопасном месте, насколько такое место вообще может найтись поблизости от цивилизации, – кивнул Тирелл.
 – Ну, тогда у нас еще должен быть шанс. Что там с этим строительным подрядчиком, которого вы искали? Есть зацепки?
 Тирелл пожал плечами.
 – Я проверил каждого подрядчика отсюда до Рэнда. Абсолютно ничего. Либо Джарвис построил хижину своими руками – а судя по спискам, по крайней мере все материалы он покупал сам, – либо за эти четыре года подрядчик, которого он нанимал, ушел из бизнеса.
 – Четыре года... – Пакстон задумчиво посмотрел на него. – Есть какие-то более точные даты?
 – Кажется, он начал строить в апреле тридцать четвертого, через одиннадцать месяцев после рождения Колина. По крайней мере именно тогда он закупал и перевозил материалы.
 – Хм-м... То есть три месяца спустя после того, как они с Сомерсетом закончили свои исследования Перехода.
 – Верно. – Тирелл был немного удивлен, что Пакстон обратил на это внимание, учитывая, насколько часто от него ускользали другие, не менее очевидные вещи. Быть может, он наконец начал уделять должное внимание делу. – Возможно, это что-нибудь и значит, но нам этот факт не говорит ничего.
 – Действительно, – согласился Пакстон. – Вы говорили, что он в тот же месяц занимался перевозкой вещей. Каким образом? Нанимал машину?
 – Да, и отсюда происходит все то немногое, что у нас есть. Количество миль на спидометре грузовика, которым он пользовался, дает нам предельные границы того, как далеко от Бароны находится его хижина.
 – Ну и прекрасно! – воскликнул Пакстон, распрямляясь на стуле. – Почему вы не упоминали об этом раньше?
 – Потому что эта цифра не очень-то много значит, – сухо парировал Тирелл. – Все, что она нам говорит, – это что хижина расположена где-то в сотне километров от Бароны.
 – М-да, пожалуй. – Пакстон выглядел обескураженным. – Это действительно немного.
 – Немного, но все-таки что-то. Это значит, что он не может оказаться где-нибудь в горах за Рэндом с усиленной антенной, компенсирующей дальнее расстояние. Кроме того, дороги здесь тоже не прямые, так что, если мы совершим вдоль них осторожную разведку, это значительно сузит границы поиска. И конечно, мы должны прочесать все фермерские участки к югу от города.
 – А также Плэт-Сити и болота около Баната, – пробормотал Пакстон. – После чего по-прежнему останется немерено земли – и большая ее часть в горах на юге от Плэт-Сити. Этот поиск будет сущим кошмаром!
 – Да, – задумчиво вымолвил Тирелл. – Впрочем, есть одна вещь, которая должна нас куда-нибудь привести. – Он подчеркнул слово «должна». – Один из владельцев, у которого Джарвис арендовал грузовик, вспомнил, что провел шесть часов, отскребая с кузова горную глину, когда получил свою машину обратно. Он сказал, что долго колебался, стоит ли посылать Джарвису обычный в таких случаях счет за работу, но потом решил, что не стоит, поскольку Джарвис – слишком значительная фигура.
 Пакстон на секунду широко раскрыл глаза, но выражение радости на его лице быстро сменилось страдальческой ухмылкой.
 – Проклятье! Но на тот момент... речь ведь идет об апреле, не так ли?
 Тирелл кивнул.
 – Вот именно. В сезон таяния снегов почти вся почва в этом районе превращается в горную глину. Я просмотрел все относящиеся к делу записи и попросил пару университетских специалистов-почвоведов составить список основных территорий, где может встречаться подобная глина. Это, плюс моя карта, даст мне по крайней мере наиболее вероятные места для того, чтобы начать поиск.
 – Вы собираетесь организовать полномасштабный поиск? – осторожно спросил Пакстон. – Сейчас?
 – Да, как только получу все данные по горной глине – а это должно произойти сегодня вечером. А что, у вас есть какая-то другая идея?
 – Ну... – Пакстон имел несколько смущенный вид. – Вообще-то мы думали, что, возможно, с этим стоит немного полегче... Я хочу сказать, пока мы не получим какую-нибудь дополнительную информацию...
 Тирелл испытующе посмотрел ему в лицо.
 – Это «мы», насколько я понимаю, означает шефа Ли и вас самого. Вы по-прежнему боитесь, что Светило Баронской Науки предъявит вам обвинение в незаконном аресте, я прав?
 Пакстон беспомощно пожал плечами.
 – Ну, сами подумайте, Тирелл: единственное твердое доказательство, которое у вас имеется, – это опознание Джарвиса няней, да и то сделано под гипнозом. Все остальное – ваши догадки и интуиция.
 – Вам представить список людей, которых помогла поймать моя интуиция? – холодно спросил Тирелл.
 – Когда выходишь на «светило», по вашему выражению, правила меняются. Так всегда было и всегда будет. – Пакстон покачал головой. – Я думал, шефа инфаркт хватит, когда он увидел объявление, разосланное вами по полицейским участкам.
 – Почему же? Я только указал на Джарвиса как на главного свидетеля в этом деле и рекомендовал проявлять особую осторожность при его поиске и контакте с ним. А вы предпочли бы рискнуть, позволив ему разъезжать в Банат и обратно и даже никого не уведомив о том, что мы хотим с ним поговорить?
 – Да нет... Просто дело в том, что ваши методы не учитывают политического момента. Вам, как нездешнему, это, наверное, может сойти с рук. Но для остальных из нас такое, к сожалению, недоступно. – Пакстон покачал головой. – Ладно, черт с ним. Насколько большую поисковую группу вы собирались взять?
 Тирелл скривился.
 – При данных обстоятельствах, думаю, не стоит слишком долго ждать, пока Ли выдаст мне разрешение на что-нибудь существенное, не так ли? – Он на секунду замолк, но, поскольку Пакстон не отвечал, он продолжил: – Поэтому, думаю, нам с Тонио стоит заняться делом самостоятельно. Если карта будет готова, мы сможем начать завтра утром. Со всей осторожностью, разумеется.
 Пакстон пожевал губу, затем вздохнул.
 – Ну, если вы настолько полны решимости... Полагаю, мы должны работать вчетвером. Тогда, чтобы закончить эту работу, нам потребуется только половина вечности.
 – Ценю ваше предложение, – отозвался Тирелл, несколько удивленный тем, что тот добровольно вызвался помогать, несмотря на оказываемое на него давление сверху. – Но я, собственно, предпочел бы, чтобы вы остались здесь на тот случай, если Джарвис все-таки откликнется.
 – Мне кажется, есть другой вариант, – внезапно заговорил Валин.
 Остальные трое повернулись к нему.
 – А именно? – спросил Пакстон.
 – Набрать команду неофициальных поисковиков, – ответил помощник. – Я знаю массу подростков, которые не отказались бы нам помочь, – может быть, человек двадцать или тридцать. Дайте каждому карту и определите территорию поиска, и мы найдем вам Джарвиса в момент.
 – Забудь об этом, – сказал Пакстон, качая головой. – Шеф не хочет, чтобы в облаве участвовали даже опытные полицейские, – представь, что он скажет о толпе дилетантов, снующих где попало!
 – Они умеют держать рты на замке... – начал Валин.
 – Вообще-то в этой идее есть смысл, – прервал его Тирелл, – как-нибудь потом это стоит попробовать. Но на данный момент Пакстон прав.
 Валин скривился.
 – Ну... а я-то хоть могу пойти с вами?
 – Прости, но тебе, наверное, придется остаться здесь вместе с твоим напарником – и он, и ваш шеф оба будут в бешенстве, если ты окажешься вне досягаемости, когда в тебе будет нужда. Хотя осмелюсь предположить, что через несколько дней я буду готов пойти на что угодно, чтобы найти дополнительную помощь. – Тирелл встал. – Поехали, Тонио, нам надо успеть в университет. Посмотрим, готовы ли данные по горной глине. Спокойной ночи, мы наверняка свяжемся с вами в следующий предельник, если не раньше.
 Через пять минут, когда Тирелл и Тонио присоединились к потоку машин, теснящихся на улицах Бароны, Тонио наконец задал вопрос, которого ждал от него Тирелл.
 – Ты ведь на самом деле не думаешь, что стоило бы позволить друзьям Валина помочь нам в охоте на Джарвиса, правда?
 – Почему бы и нет? – спросил детектив с непроницаемым лицом. – Только вот ты знаешь хоть нескольких подростков, которые были бы в восторге от мысли провести все выходные, летая в лесу среди сосен?
 – Ну, может быть, двух или трех как максимум. Да и то не думаю, что они хорошо справились бы, – фыркнул Тонио. – Может, ты считаешь, что полицейские помощники выводятся на болотах...
 – О нет, вовсе нет, – поспешил уверить его Тирелл. – Я знаю, через какую проверку тебе довелось пройти. Но вот почему Валин думает, что может так запросто откопать тридцать квалифицированных кандидатов?
 – Потому что он очень глупый и самонадеянный и считает, что все может, – выпалил Тонио.
 Тирелл несколько удивленно взглянул на своего помощника. Он и не предполагал, что Тонио настолько ненавидит Валина.
 – Самонадеянный – это, конечно, верно, – согласился он. – Но вот самонадеянный и очень глупый... Я так не думаю. Не то чтобы я был настроен в его пользу... но это ведь первый раз, когда он предложил какую-то помощь в этом деле. Я просто подумал, что стоит его немного поощрить, так, чтобы был хоть какой-то выбор.
 – Ты опять говоришь непонятно, – сказал подросток, подувшись с минуту. – Думаешь, у Валина что-то дурное на уме?
 – О, это вряд ли. Скорее всего, он имеет в виду всего лишь свой тайный клуб или что-нибудь в этом роде – надеется, что им удастся найти Джарвиса и справиться с ним самостоятельно. Однако... – Тирелл не смог подобрать слов и просто пожал плечами. – Не важно. Давай сегодня сосредоточимся на нашей карте, а завтра начнем пораньше. Завтрашний день обещает быть долгим!


* * *

 Изложение сути дела не заняло много времени, но к тому времени, как она закончила, Лиза чувствовала такую сухость во рту и напряжение в горле, будто говорила несколько часов.
 – Все ясно, – кивнула Гавра, сидевшая напротив нее по ту сторону широкого стола, и ее невыразительный тон был даже более пугающим, чем если бы она выказала недоверие или злость, – и гораздо более сложным для понимания. – Ты, конечно, осознаешь, что сделанное тобой... весьма удручающе.
 Лиза резко кивнула.
 – Теперь я понимаю, – сказала она. – Я не... То есть вообще-то мне никто не говорил... – Она крепко сжала губы, сдерживая поток рвущихся наружу оправданий. – Я готова принять любое причитающееся мне наказание. Но прошу вас, помогите мне узнать, что случилось с Дэрилом.
 Гавра закусила губу, старательно избегая встречаться с Лизой взглядом.
 – Где эта книга – ты сказала, что она все еще у тебя?
 – Наверху, в моей комнате. Под туалетным столиком.
 – Пожалуйста, принеси ее. Положи вот сюда, – добавила она, залезая в ящик стола и достав оттуда мятый бумажный пакет. – Я не хочу, чтобы ее кто-нибудь видел.
 Лиза молча взяла пакет и вышла из кабинета. Коридоры были почти пусты – большинство девочек либо еще были на ужине, либо уже спустились в игровые комнаты, – и она обернулась за рекордно короткое время.
 Когда Лиза снова вошла в кабинет, Гавра по-прежнему спокойно сидела за столом. Кивнув, староста взяла у нее книгу, взглянула на обложку и принялась листать. Лиза, затаив дыхание, сидела на стуле, напряженно ожидая, что она скажет.
 – Ты прочитала ее до конца? – спросила Гавра после долгого молчания. Ее голос словно тупыми ножницами прорезал неуютную тишину. – И все поняла?
 – Почти все, – ответила Лиза, не зная, чувствовать ли ей гордость или вину. – Там есть некоторые слова, которых я не понимала, но я догадывалась, что они означают, по тому, как они были использованы.
 – Из контекста. Это называется «понимание из контекста». Письменные упражнения ты тоже делала?
 – Только некоторые. Меня больше интересовало чтение.
 Гавра кивнула и закрыла книгу, аккуратно положив ее перед собой. Некоторое время она смотрела на нее, потом подняла взгляд на Лизу.
 – Прежде всего, Лиза, позволь сказать тебе, что твои достижения произвели на меня большое впечатление. Случалось, что и другие дети и подростки делали попытки самостоятельно научиться читать, но, насколько я знаю, еще никому не удавалось продвинуться в этом так далеко.
 – Спасибо, – выдавила Лиза. Кровь глухо стучала у нее в ушах.
 «Другие тоже пытались... но никто из ребят не слышал даже слухов об этом! Что же с ними случилось? И что случится со мной?»
 – Но, боюсь, тебе не придется этим хвастаться, – продолжала Гавра. – С этой минуты ты должна иметь в виду, что твое умение читать – это секрет. Абсолютный. Если станет известно, что ты рассказала об этом хоть кому-нибудь, тебе грозит потеря всех накопленных очков, а может быть, и более суровое наказание. Ты поняла меня?
 Лизе потребовалось несколько секунд на то, чтобы вникнуть в это, а когда она наконец осознала смысл сказанного, то почувствовала себя так, будто в жаркий июльский день неожиданно влетела в прохладу облака. Облегчение, омывшее ее тело, было не менее сильным, чем страх, которому оно пришло на смену. На нее накатила слабость, даже коленки задрожали.
 – Гм, я... Гавра, я... Да, я все поняла! Я никому не скажу, обещаю! Я... Гавра, я так боялась, что... вы понимаете...
 Едва заметный намек на улыбку промелькнул на лице Гавры.
 – Я понимаю. Но я тебя серьезно предупреждаю насчет того, что случится, если ты кому-нибудь расскажешь. Не забывай об этом.
 – Не забуду. Спасибо за... Ой! – Уже почти поднявшись на ноги, Лиза торопливо села обратно. – Чуть не забыла – Дэрил! Вы можете помочь мне найти его?
 Лицо Гавры вновь стало бесстрастным.
 – Мне очень жаль, Лиза, но, думаю, тебе лучше забыть о Дэриле навсегда.
 Напряжение вернулось, да так резко, что недавно съеденный ужин запросился на волю.
 – Что вы хотите сказать? Что с ним сделали?
 – Не существует специальных правил, запрещающих тебе брать книги у взрослого, но существуют правила, запрещающие ему давать их тебе, – жестко сказала Гавра. – Дэрил знал правила и должен понести должное наказание за их нарушение.
 – Нет! – Слово сорвалось с губ Лизы, как маленький удар грома. В ее голове мелькали сотни жутких картин. – Нет, это несправедливо! Это моя вина – это я заставляла Дэрила давать мне книги! Наказать должны были меня, а не его!
 Гавра покачала головой.
 – Он знал правила, – повторила она. – В этом мире ты должен нести ответственность за свои действия – свои, а не чьи-то еще. Возможно, изначально предложение исходило от тебя, Лиза, но принятое решение было его собственным.
 Воздух в комнате вдруг показался Лизе раскаленным, как в печке, – легкие при каждом вдохе немилосердно жгло.
 – Что с ним сделали? – прошептала она. – Пожалуйста, скажите мне. Я была ему другом.
 Староста нахмурилась.
 – Ты что же, решила... О, благие Небеса, девочка... Нет-нет, он жив и совершенно здоров! Как ты могла даже подумать?..
 Однако ее слова ничуть не умерили панического страха Лизы.
 – Где он? Если с ним все в порядке, я должна его увидеть!
 – Боюсь, это запрещено. Мне очень жаль.
 – Но что же тогда с ним сделали?
 –  Ничего,  Лиза. Правда. Клянусь тебе.
 Лиза медленно поднялась на ноги и впервые в жизни сказала Гавре Норвард:
 – Я вам не верю.
 Гавра не ответила, но тихая боль в ее глазах заставила Лизу почувствовать себя еще хуже, чем было. Тем не менее она заставила себя продолжить:
 – Не знаю, лжете ли вы мне или кто-то другой лжет вам. Но Дэрилу тоже говорили, что с Гари все в порядке, когда Гари пытался покончить с собой. – Она двинулась к двери.
 – Куда ты? – спросила Гавра.
 – Искать Дэрила, – ответила Лиза. Перед глазами у нее все вдруг подернулось дрожащей пеленой. Она сердито сморгнула слезы, и от этого у нее еще сильнее защемило в горле. – Я должна знать, что это... что это за наказание.
 – Лиза, с ним  все в порядке.  Они просто не хотят, чтобы вы больше виделись.
 – Я поверю в это, когда увижу его. – Она сфокусировала взгляд на ручке двери, повернула ее...
 – Лиза... Подожди!
 Девочка заколебалась. В голосе Гавры звучал приказ, и Лиза разрывалась между новым пугающим духом неповиновения, который чувствовала в себе, и впитавшимся в плоть и кровь уважением к администрации общины. Она медленно повернулась к старосте.
 – Что?
 – Если ты сегодня не вернешься в «Утреннюю зарю» или пропустишь завтра работу, у меня не будет выбора – мне придется доложить о твоих действиях полиции и... кое-кому еще. Понимаешь ли, – глаза Гавры встретились с Лизиными, и в них промелькнуло непонятное напряжение, – пока ты ведешь себя разумно, в выходные дни ты можешь делать что пожелаешь. У меня нет официального права контролировать твои действия. У тебя будет больше шансов, если ты не станешь заниматься этим сейчас, а подождешь до субботы. Ты согласна?
 Лиза уставилась на нее, под ложечкой у нее противно засосало от нерешительности. Каждый мускул ее тела кричал, чтобы она отправлялась на поиски немедленно. Меньше всего ей хотелось сейчас сидеть на месте и ждать, пока пройдут эти полтора дня. Однако вопреки всей этой буре переживаний крошечное ядро разумности внутри ее знало, что в предложении Гавры есть смысл. Если только...
 – Но вы ведь не станете предупреждать их, правда? – напрямик спросила она.
 Гавра покачала головой. Лиза поняла, что для нее все сводится к очень простому выбору: верить или не верить этой женщине.
 Как ни странно, решение пришло на удивление легко. Несмотря на все, что Гавра говорила о наказаниях и своих обязанностях, Лиза чувствовала – пожалуй, даже с самого начала знала это, – что староста на ее стороне.
 – Хорошо, – после недолгих колебаний сказала она. – Где, по-вашему, мне стоит искать в первую очередь?
 – Не знаю, – ответила Гавра, и в ее голосе прозвенело облегчение. – Но я бы на твоем месте начала со школ в ближайших городах. Все, что я могу сказать наверняка, – это что Дэрил больше не в Бароне.
 – Хорошо. – Лиза повернулась и наконец открыла дверь. На пороге она задержалась, вновь взглянула на Гавру и тихо добавила: – Спасибо.
 – Не беспокойся за него, – вполголоса посоветовала староста. – Ищи, сколько сочтешь нужным, но не позволяй панике управлять тобой и заставлять тебя делать глупости. Другие люди не будут к тебе столь снисходительны, как я.
 Лиза охнула про себя, вспомнив о своем маленьком вторжении в «Ли Интро». «Неужели Гавра знает?» – подумала она.
 – Я буду осторожна, – пообещала она и вышла из кабинета, тихонько притворив за собой дверь.
 Следующие два часа она провела в одной из комнат отдыха для старших девочек. Мысли у нее в голове мучительно крутились по накатанному пути, чувства постепенно выгорали, превращаясь в пустую боль. К ее облегчению, никто из подруг не стал подходить к ней, чтобы поговорить... Возможно, что-то в ее поведении заставляло девочек держаться от нее подальше. Услышав сигнал отбоя, Лиза немедленно направилась в ванную на том же этаже и закончила свои приготовления ко сну еще до того, как туда набилась толпа. Когда она вернулась к себе в комнату, Шила забросала ее жизнерадостными вопросами о прошедшем дне, но Лиза отвечала односложно, пока соседка не поняла намек и не оставила ее в покое.
 Потом она долгое время лежала без сна в темноте, слушая ровное дыхание Шилы и глядя на легкий узор теней на занавеске.
 В конце концов около половины второго ночи она задремала.
 И сны ее были не из приятных.




 Глава 16


 Сигнал побудки в шесть утра буквально выдернул Лизу из постели – она вздрогнула так, что чуть ли не на полметра подлетела в воздух. Усаживаясь на смятых простынях, она протерла глаза и сделала глубокий вдох.
 – Ты в порядке? – донесся тревожный голос с соседней кровати.
 Лиза нервно облизала пересохшие губы. Бешеное сердцебиение вроде бы понемногу утихало, но возникшая одновременно головная боль, судя по всему, исчезать не собиралась. В желудке ощущалась какая-то непонятная болезненность, все мышцы ныли, будто измочаленные.
 – Все хорошо, – уныло сказала она Шиле.
 Та уже вылезла из кровати и смотрела на Лизу со смесью подозрения и тревоги.
 – Это называется «хорошо»? Ты выглядишь как та штуковина, которую вчера Седьмой выловил из лужи и попросил разрешения оставить себе. И ты полночи ворочалась и стонала. Мне кажется, с тобой что-то неладно. Может быть, позвать медсестру?
 – Нет-нет, у меня все нормально, – принялась отнекиваться Лиза, снимая свою одежду со спинки стула, куда повесила ее вчера вечером. – Просто я не очень хорошо спала, а вчера устала... Э-э... я ведь ничего не говорила ночью, когда ворочалась, а?
 Шила нахмурилась.
 – Ничего такого, что я смогла бы понять. Но если ты хочешь поговорить об этом сейчас, я вся внимание.
 – Поговорить о чем? – спросила Лиза. Ее сердце снова начало набирать обороты.
 – О том, что тебя тревожит. – Шила уселась на кровать, скрестив ноги. – Лиза, ты либо больна, либо у тебя какая-то ужасно серьезная проблема, которая тебя мучает. Ну-ка, давай – разве ты не хочешь рассказать мне, в чем дело?
 На какой-то миг Лиза почувствовала сильнейшее искушение. Ей действительно очень хотелось поговорить о своих тревогах с подругой; и из прошлого опыта она знала, что Шиле можно доверять даже самые интимные секреты. Но предупреждение Гавры все еще отдавалось эхом у нее в голове, и она понимала, что поступит нечестно по отношению к Шиле, если втянет во все это еще и ее.
 – Спасибо, – сказала она соседке, – но это такое дело, с которым я должна справиться сама.
 Выражение лица Шилы говорило, что она в этом не уверена, однако она все же кивнула.
 – Как знаешь, тебе решать. Но если ты передумаешь, я в любое время готова выслушать тебя. И я по-прежнему считаю, что тебе стоит сходить к медсестре.
 – Схожу сразу же после завтрака, – пообещала Лиза.
 Как это ни было удивительно – по крайней мере для Лизы, – но к концу завтрака она почувствовала себя гораздо лучше. От еды полегчало и больной голове, и желудку, а благодаря привычному утреннему ритуалу ее мышцы расслабились. Медсестра общины, как и следовало ожидать, не нашла у нее никаких признаков болезни, и несколько минут спустя Лиза летела вместе со своей рабочей командой к строительной площадке.
 Однако хотя ее физическое состояние и улучшилось, она обнаружила, что ее мысли все больше и больше сосредотачиваются на Дэриле и той сложнейшей задаче, которую она перед собой поставила. Тигрис достаточно огромен, чтобы спрятать в нем одного-единственного подростка, и чем больше она размышляла, тем более безнадежным казалось ей это предприятие. «Я собираюсь найти его», – надо же было ляпнуть такое Гавре! Может быть, староста до сих пор посмеивается над ее глупостью? При этой мысли щеки Лизы вспыхнули.
 – Э-эй, погоди! – пробился слабый голос сквозь рев ветра в ее ушах.
 Вздрогнув, Лиза повернулась и увидела своих пятерых девочек, которые отстали от нее метров на десять. Она замедлила полет и позволила им нагнать себя.
 – Что за спешка? – спросила Берил с праведным негодованием, на какое способны только Девятые. – Ты что, пытаешься завоевать титул «Мисс Демон Скорости-38»?
 – Прошу прощения, – промямлила Лиза. – Кажется, я немного задумалась.
 – Так можно запросто в стену влепиться, – сказала Берил, успокоившись только отчасти.
 Стиснув зубы, Лиза летела в молчании, нещадно ругая себя за то, что с головой ушла в тяжкие раздумья, забыв об осторожности. «Когда начнем работать, станет легче», – пообещала она себе. Если ее внимание будет занято чем-то другим, она сможет задвинуть мысли о Дэриле в дальний угол сознания на весь остаток дня. По крайней мере, она надеялась, что сможет.
 Но оказалось, что это не так просто. Задача Лизы заключалась в том, чтобы, стоя на одной из балок на уровне четырнадцатого этажа строящегося здания, направлять девочек, поднимавших и устанавливавших на место балки. При этом у нее обнаружилась уйма свободного времени, поскольку все, что ей нужно было делать, – это смотреть. Как она ни старалась, она была просто не в состоянии сосредоточиться на происходящем. Впрочем, это больше раздражало, чем представляло какую-то опасность. Она уже около пяти месяцев работала на стройке с нынешней командой и считала, что вполне может довериться своим подопечным.
 Спустя час она поняла, что жестоко ошибалась. Все произошло без малейшего предупреждения, по крайней мере не случилось ничего такого, что смогло бы нарушить рассеянность Лизы. Только что тяжелая балка еще висела между двумя колоннами, Неома и Рена парили возле ее середины, в то время на обоих ее концах работали сварщики, рассеивая по легкому ветерку облака искр, – а уже в следующий миг раздался крик боли, тяжелый стальной брус вывернулся и отвесно полетел к земле.
 Поскольку ее голова была занята другим, Лизе потребовалась доля секунды, чтобы переключиться на Происходящее... и вот в этот бездумный момент она совершила самый грубый промах из всех возможных. Вместо того чтобы остаться на своем месте и удержать балку, имея твердую опору под ногами, она спрыгнула и отлетела в сторону от здания, чтобы лучше видеть, как та упадет среди стальных сооружений внизу. И только когда Лиза попробовала остановить полет балки, она поняла, как просчиталась.
 Вес балки находился почти на пределе ее телекинетических способностей, и к тому же она набрала огромную скорость. Если бы вся Лизина сила была сосредоточена на балке, девочка смогла бы остановить ее; но так как ей приходилось вдобавок держать еще и свои сорок килограммов, у нее не было ни малейшего шанса сделать это.
 Тем не менее она попробовала. Ее мозг работал с нечеловеческой скоростью, она лихорадочно пыталась решить, что делать. «Крутить легче, чем поднимать», – подумала она, вспомнив колеса электростанции, и использовала часть силы, чтобы повернуть брус в вертикальное положение. Может быть, самой спуститься вниз и попробовать хотя бы смягчить приземление? Но даже в самом лучшем случае это почти не поможет, потому что независимо от скорости, с которой летит балка, при ударе она все равно раздробит под собой все.
 Закусив нижнюю губу, Лиза напрягала все свои силы, сражаясь с тяжелым брусом. «Где, черт возьми, остальные? – отчаянно думала она, боясь оторвать от балки даже частичку внимания. – Кто-то занят погрузкой, но Неома и Рена – не могли же они обе выйти из строя из-за того, что случилось там, наверху... ведь так? О нет... пожалуйста, нет!»
 А потом, когда до земли оставалось каких-нибудь пятнадцать метров, стремительное падение балки внезапно замедлилось. В десяти метрах она остановилась. С трудом осмеливаясь дышать, Лиза осторожно понесла ее в сторону, туда, где были сложены остальные балки. Только когда балка была надежно уложена, Лиза огляделась и увидела Рену и Неому – последняя сжимала свое предплечье другой рукой, – смотревших на нее с высоты.
 Издав судорожный вздох облегчения, она перевела взгляд на то место, куда должен был упасть брус. Возле перевернутой скамейки валялось полдюжины кружек, и шестеро мужчин опасливо возвращались, чтобы подобрать их. Только тут Лиза поняла, виновницей какой трагедии она чуть не стала.
 Ее затрясло.


* * *

 Вызванная прорабом женщина-врач наложила последнюю полоску бинта, осмотрела свою работу и удовлетворенно кивнула.
 – Ну вот, Неома, теперь все в порядке, – сказала она. – Медсестра в «Дэйспринге» сменит тебе повязку вечером, после того как заново наложит мазь.
 Достав из своей сумки ручку и маленький блокнот, она быстро черкнула пару строчек. Лиза украдкой заглянула ей через плечо, но обнаружила, что разобрать написанное абсолютно невозможно.
 – Как только вернешься домой, отдай это медсестре или вашей старосте, – продолжала врач, складывая листок и вручая его девочке. – Здесь написано название мази и обезболивающего, которые я использовала.
 – Понятно. – Неома здоровой рукой взяла бумагу и аккуратно засунула ее в карман. На ее лице уже проступало полусонное выражение. – Мне можно идти?
 – Иди, только не одна. Это лекарство очень сильное, и ты не должна пробовать летать или поднимать тяжести, пока оно действует.
 Неома кивнула, выслушав указания с несокрушимым спокойствием. Оглядев молчаливую группу девочек, окруживших Неому, Лиза указала на Амадис.
 – Слетай с ней, ладно, Амадис? Проследи, чтобы она добралась до Гавры, а потом возвращайся сюда.
 – Хорошо. – Амадис шагнула вперед и взяла руку Неомы.
 Женщина-врач кивнула им, и двое девочек, взявшись за руки, устремились в небо.
 – Ну что ж, если это все, я пойду, – сказала докторша, закрывая сумку.
 – Спасибо, что помогли, – поблагодарил прораб, протягивая ей руку. – Счет пришлите компании. Все проблемы с оплатой мы уладим с «Зарей» сами.
 Врач кивнула и направилась к выходу. Поняв, что все интересное уже позади, группа столпившихся вокруг мужчин также двинулась назад, возвращаясь к своей работе и оставив детей наедине с прорабом.
 – Что вы имели в виду, говоря о проблемах с оплатой, мистер Вассили? – подозрительно спросила его Лиза. – Неома честно выполняла свои обязанности, когда ее обожгла искра. Вы же не станете утверждать, что она проявила халатность, не так ли?
 Вассили взмахнул рукой.
 – Нет-нет, не беспокойся – компания сама оплатит ее медицинские счета и страховку, здесь все в порядке. Я просто не хотел, чтобы доктор посылала в вашу общину копию счета – они так иногда делают. – Он кивнул ей. – Ну, как ты? Чувствуешь себя получше?
 – Я в норме, – ответила она, слегка обескураженная. – А что со мной может быть?
 – Тебя сильно трясло, когда Неома с Реной спустились вниз, – сказал он. Его голубые глаза пристально смотрели на нее. – Тебе, наверное, до сих пор не приходилось сталкиваться с серьезными несчастными случаями?
 Лиза почувствовала, как жар приливает к ее лицу. Неужели он заметил идиотскую ошибку, которую она допустила там, наверху?
 – Пожалуй, не приходилось, – призналась она, отчаянно надеясь, что он не станет об этом заговаривать перед младшими девочками, в противном случае позор был бы невыносимым. – При мне еще ни разу не случалось такого, чтобы люди подвергались смертельной опасности.
 – Но они не пострадали, не забывай, – заметил он. – Вам, девочки, удалось вовремя остановить эту штуку, она даже ничего не разбила, верно? Так что вдохни поглубже и забудь об этом, ладно?
 Лиза послушно набрала в грудь воздуха. Это не помогло – ей по-прежнему казалось, что в желудке мечется рой рассерженных стрекоз. «Сначала Дэрил, теперь из-за меня чуть не погибли люди, – мрачно думала она. Ее злость и стыд понемногу сменялись разъедающим страхом. – Вокруг меня все так и рушится... Что со мной происходит?»
 В ее мысли ворвался голос Вассили:
 – Слушай, девочка, ты не в той форме, чтобы сейчас возвращаться к работе. Лучше забирай-ка ты свою команду домой, и возвращайтесь на стройку после обеда – если ты почувствуешь себя в состоянии работать, конечно.
 – Нет! – выпалила Лиза с жаром, которого сама от себя не ожидала. Она даже вздрогнула, услышав собственный голос. – Со мной все в порядке. Я могу работать!
 Вассили покачал головой.
 – Не раньше, чем ты забудешь обо всем этом, – твердо сказал он. – Слушай, я уже видел такое, даже чаще, чем хотелось бы. Если ты сейчас вернешься наверх, тебе захочется контролировать погрузку как можно жестче, и первое, что ты сделаешь, – это запретишь себе моргать. Потом, когда твои глаза пересохнут, на них начнут набегать слезы, и ты того и гляди что-нибудь упустишь. Нет, иди-ка лучше сейчас домой и возвращайся к часу, а там посмотрим, достаточно ли ты успокоилась. У меня есть другие сварщики на второй стройке.
 Лиза опустила глаза, в ее горле застрял болезненный комок.
 – Хорошо, – пробормотала она.
 Махнув рукой остальным, она устремилась ввысь, мечтая умереть.


* * *

 Сквозь высокие сосны откуда-то издалека показался краешек заходящего солнца, послав прощальный луч в комнату отдыха старших девочек. Зажмурившись, Лиза представила, что она растворяется в кресле, и пожелала, чтобы так и было на самом деле.
 «Со мной выходит почти как у Мидаса, только наоборот, – горько думала она, вспоминая истории, которые слушала на кассетах. – Все, к чему я прикасаюсь, превращается в хлам».
 Из-за нее Дэрил исчез в неизвестном направлении, она измотала свой организм недосыпанием, а теперь в довершение всего чуть не убила человека на работе – после чего была отослана домой, как какая-нибудь неврастеничка Седьмая! То, что ее команда – не считая Неому, конечно, – была вполне в состоянии вернуться на стройку и закончить заданную на день работу, не имело никакого значения, поскольку на саму Лизу теперь нельзя было положиться. Она была опозорена, и все – и мистер Вассили, и ее девочки, и Гавра – знали это. Крепко стискивая веки, Лиза недоумевала про себя, как она могла серьезно думать о побеге.
 – Лиза?
 Она открыла глаза, сморгнув скопившиеся в них слезы. Девочка, стоявшая перед ней, была смутно знакомой, но имени ее Лиза не помнила.
 – Да?
 Девочка («Наверняка Десятая», – подумала Лиза) искательно улыбнулась ей.
 – Привет. Меня зовут Камила Пэйнтер. Мы с тобой не очень хорошо знакомы, но я заметила, что ты как будто чем-то расстроена в последние недели две. Я подумала, что, может быть, смогу чем-нибудь помочь.
 Лиза покачала головой, несправедливо злясь на Камилу за то, что та оказалась слишком наблюдательной.
 – Спасибо, но я справлюсь сама.
 Камила слегка пожала плечами.
 – Знаешь, иногда помогает и просто поговорить с кем-нибудь о своих тревогах. С кем-нибудь, кто старше и мудрее тебя.
 Лиза фыркнула.
 – Это с тобой, что ли?
 – О нет! – Глаза Камилы по-прежнему оставались ясными, глядящими куда-то вдаль. – Я говорю о том, кто достиг высот, которые предназначены Человеку. О Человеке, который прикоснулся к Истине и Мудрости Вселенной, – и кто настолько любит нас, что готов поделиться ими.
 Несмотря на депрессию, Лиза почувствовала растущий интерес. В голосе Камилы звучала неподдельная убежденность, весьма необычная для Десятой.
 – Звучит ужасно впечатляюще. Как так вышло, что я о нем ничего не слышала раньше?
 Камила уверенно улыбнулась.
 – Потому что другие взрослые убьют его, если узнают, что он учит нас Истине после того, как они запретили ему. Поэтому мы встречаемся втайне и говорим об этом только между собой.
 В голове Лизы мелькнуло воспоминание: Камила была одной из тех, кого она видела в этой же комнате отдыха в тот вечер, когда впервые решила попробовать научиться читать, – девочки тогда куда-то засобирались, обмениваясь тайными знаками.
 – Говорите, наверное, с помощью тайных знаков и прочей дребедени, как и во всяком тайном клубе? – хмыкнула она.
 Камила пожала плечами, не обижаясь на сарказм, прозвучавший в голосе Лизы.
 – С помощью знака мы узнаем друг друга, когда находимся за пределами храма. Но Дети Истины не имеют ничего общего с этими дурацкими клубами, – добавила она. – Почему бы тебе не пойти завтра со мной и не посмотреть самой? Что бы тебя ни беспокоило, я уверена, что пророк Омега сможет тебе помочь.
 – Сомневаюсь. – Лиза задумалась, но в голосе Камилы было что-то такое, что, казалось, разбило барьеры, возведенные Лизой вокруг себя.
 – Один человек, мой знакомый, исчез, – сказала она осторожно. – И я беспокоюсь о том, что с ним могло случиться. Он...
 – Знакомый? – перебила Камила. – Это Пятый из Ридж-Харбора?
 Лиза даже отшатнулась, вздрогнув от резкости ее тона.
 – Да нет, это один парень, который раньше был здесь, в «Утренней заре».
 – А-а. – Камилу, похоже, разочаровал ее ответ, но, прежде чем Лиза успела спросить ее об этом, она снова улыбнулась ей. – Ну так слушай: я знаю точно, что пророк Омега очень беспокоится о пропавших людях. Если ты завтра отправишься со мной и расскажешь ему все, я уверена, он сможет тебе помочь.
 Лиза до боли закусила губу, разрываясь от нерешительности. Если она пойдет с Камилой, то потеряет ценное время, отпущенное ей на поиск Дэрила. С другой стороны, а вдруг этот пророк Омега действительно может ей чем-то помочь?
 – Но как же он сможет найти Дэрила? – спросила она. – И куда мне нужно будет идти, чтобы встретиться с ним?
 – О, у него много способов узнавать о разных вещах, – тихо произнесла Камила. – А храм находится всего лишь километрах в шестидесяти отсюда, наверху, в горах. – Она застенчиво притронулась к Лизиной руке. – Пожалуйста, пойдем, Лиза! Я знаю, что пророк сможет тебе помочь... и еще, мне кажется, ты можешь многому научиться от него. О том, как Истина в твоей жизни и Переход могут дать тебе силу.
 Переход! Лиза почувствовала, как по ее спине пробежала дрожь. В конце концов, ведь именно страх Перехода изначально заставил ее влезть во всю эту передрягу. Истина о Переходе... и власть над ним? Это стоило попытки. Вряд ли пророк Омега сделает ей хуже, чем она сама себе уже сделала.
 – Хорошо, – сказала она Камиле. – Я пойду с тобой.




 Глава 17


 Рассветное небо в субботу было ясным и безоблачным, дул сильный южный ветер, обещавший необычайно теплый день даже для августа. Погода была в самый раз для полета. Но, несмотря на это, Лиза, воспрянувшая было духом после разговора с Камилой, теперь, когда они летели на юг к Тесселлэйтским горам, чувствовала, что снова погружается в пучину тоски. В ее голове понемногу вновь начинали роиться мрачные мысли. Учитывая, что встречный ветер сильно замедлял полет, прогулка обещала затянуться. Теперь на поиски Дэрила времени почти не останется.
 Лиза в прошлом несколько раз пролетала вдоль подножия Тесселлэйтов, но обычно при этом она направлялась на запад, к Рэнду, где горные пики выше и грандиознее. Большинство мест, над которыми они теперь пролетали с Камилой, были ей незнакомы, и уже через несколько минут полета вся территория внизу начала казаться Лизе тревожно однообразной.
 – Как вам удается находить это место? – прокричала она другой девочке.
 Камила показала назад.
 – Мы подлетели к горам как раз в том месте, где открывается долина реки Нордоу. Сразу за первой грядой мы пролетели над заброшенным рудником, если тебе это о чем-то говорит. – Она подняла руку и указала вперед. – Видишь те две вершины забавной форты, они выглядят так, будто кто-то откусил от них кусок? Держись левее от них и прилетишь прямо к нашей горе. Мы строим храм на восточном склоне, где можно будет наблюдать восход солнца. Погоди, ты еще увидишь модель, которую сделали старшие послушники! Наш храм будет прекрасным!
 Лиза пробормотала какой-то вежливый ответ и снова сосредоточилась на полете. Она уже поняла, что Камила готова без конца говорить о своем тайном обществе, а Лиза была совсем не в том настроении, чтобы выслушивать, как Дети Истины совершают удивительные вещи в жизни других людей. По крайней мере пока она была к этому не готова. Вот если этот пророк Омега действительно поможет ей найти Дэрила... что ж, может быть, тогда она и сможет поверить, что это нечто большее, чем очередной общинный клуб. Лизин скептицизм получил первый удар, когда они достигли горы и начали облетать ее, заворачивая к восточному склону. Вначале они увидели четверых-пятерых детей, то ли порхающих над самой землей, то ли снующих взад-вперед по ее поверхности; но по мере того, как Лиза с Камилой продолжали облет горы, в их поле зрения появлялось все больше и больше детских фигурок, пока потрясенная Лиза не осознала, что на строительстве храма работает, наверное, добрая сотня детей! Это поразило ее – она полагала, что в обществе будет максимум двадцать-тридцать членов. «Может быть, во всем этом что-то есть», – подумала она, едва осмеливаясь на новую надежду. Размер котлована, который дети рыли на склоне горы, послужил вторым, не менее сильным доказательством могущества общества. Он уже выглядел достаточно глубоким чтобы фундамент мог выдержать то четырнадцатиэтажное здание, которое она помогала строить в Бароне, – а по словам Камилы, их храм должен был быть еще выше! Только сейчас Лиза начала понимать восхищение Камилы перед тем, что здесь происходило. Когда они подлетели ближе, Камила указала вниз.
 – Вот обитель, – сказала она. – Ты готова встретиться с пророком?
 Лиза посмотрела на шатер, угнездившийся на склоне прямо под глыбами камней, которые выворачивали из горы дети. Внутри шатра находился человек, который всем этим руководил.
 – Думаю, да, – ответила Лиза.
 «Надеюсь, что да», – подумала она про себя.
 Облаченный в белую рясу и епитрахиль с позолоченными краями, в присутствии двух старших послушников, стоящих по бокам кресла, Омега молча слушал, как Камила объясняет проблему новоприбывшей. Возникшая у него вначале надежда, что «исчезнувший друг», которого разыскивает Лиза, – это Колин Бриммер, быстро исчезла. Но он был достаточно осторожен, чтобы не показать своего разочарования. «Пророк Истины заботится обо всех», – напомнил он себе, а если немного выказанной им заинтересованности и несколько обещаний смогут привести в ряды его «паствы» нового члена, значит, время будет потрачено не зря. В любом случае, это было приятным разнообразием после всех этих проклятых исповедей. Его глаза опасно блеснули, когда он посмотрел сквозь кисею на молчаливую группу ожидающих исповеди и увидел, что еще один ребенок, проскользнув через вход, присоединился к ним.
 Камила закончила и поклонилась.
 – Благодарю тебя, послушница Пэйнтер, – произнес Омега, кивнув ей в ответ. Переведя взгляд на новоприбывшую, он сказал: – Пожалуйста, подойди ко мне, страждущая Лиза.
 Девочка, поколебавшись, сделала шаг вперед, и он продолжил:
 – Истина, которая обитает в нас, может установить, где находится твой друг – где бы он ни был. Ты веруешь в это?
 Лиза облизнула губы.
 – Я... не уверена, сэр. В смысле... это кажется невероятным...
 – Это кажется тебе невероятным потому, что ты еще не признала Истину, которая живет в тебе, – мягко прервал он ее. – Как и мышцы, внутреннюю силу должно совершенствовать и упражнять. Мы можем помочь тебе усовершенствовать себя, но только в том случае, если ты готова приложить усилие.
 Он остановился, внимательно наблюдая за игрой эмоций на ее лице. «Камила промахнулась, – решил он. – Девочка еще недостаточно готова присоединиться». Но все же она была близко. Если немного поработать, они смогут сделать это.
 – Сэр... – начала Лиза.
 – Не беспокойся, – мягко вставил Омега. – Твой друг сейчас для тебя на первом месте, и это вполне естественно. Когда мы найдем его, быть может, ты позволишь нам показать тебе силу, которую Истина может дать твоей жизни.
 За вспышкой удивления немедленно последовало облегчение, и Омега понял, что сыграл правильно. Обычное чтение мыслей плюс отсутствие давления – и ее доверие неизбежно возросло.
 – Истина, – продолжал он, – не знает ни границ, ни препятствий. Если ты расскажешь мне все, что знаешь о своем друге – все, что вы делали с ним вместе, о чем говорили, – Истина отыщет его.
 Перед лицом девочки словно бы прошло облако. Очень темное облако.
 – Все? – спросила она почти шепотом.
 – Чем больше ты мне скажешь, тем быстрее он будет найден, – сказал Омега, оглядывая ее худенькую, неразвитую фигурку.
 Он не мог понять, чем вызвана внезапная перемена ее настроения. Может быть, они экспериментировали с сексом? Маловероятно. Впрочем, ее друг был юношей... Это могло бы объяснить и ее скрытность, и исчезновение парня, если их поймали на этом. Но здесь она никогда не признается в чем-либо подобном.
 – Может быть, тебе будет удобнее поговорить об этом наедине, – предложил он, поднимаясь с кресла и протягивая ей руку. – Мы можем пройти в мои личные покои.
 Девочка подумала, затем кивнула.
 – Хорошо. – Она шагнула к нему, но не взяла предложенную руку.
 Незаметно опустив руку, Омега кивнул Камиле.
 – Послушница Пэйнтер, отведи, пожалуйста, исповедующихся обратно к храму, пусть они продолжают трудиться. Я пошлю за ними, когда освобожусь.
 Камила поклонилась и направилась обратно к группе, стоявшей у двери.
 С ободряющей улыбкой Омега махнул Лизе и последовал через заднюю занавеску «исповедальни» к двери в свой кабинет. Открыв ее, он провел Лизу внутрь и указал на стоявший возле письменного стола стул.
 – Пожалуйста, садись, я приду через минуту.
 Омега притворил снаружи дверь, стащил с себя епитрахиль и аккуратно повесил на крючок. Вновь войдя в кабинет, он сделал шаг к столу – и застыл в изумлении.
 Лиза сидела за столом, слегка склонив голову, и ее взгляд был прикован к книжке «Бхагавадгиты» [1] , которую он оставил открытой, работая над своей воскресной проповедью. Даже от двери он мог видеть, что ее глаза двигались в характерном ритме слева направо.
 Она читала!
 Первое вырвавшееся у него слово было из тех, которые он не произносил еще ни разу со времен своего побега из Ридж-Харбора. Лиза быстро и виновато отвела взгляд от книги, но, к счастью, судя по всему, она не знала его значения. Заставив себя улыбнуться, Омега подошел к столу, развернул свой стул к Лизе и сел.
 – Ты интересуешься древними манускриптами? – спросил он, указывая на «Бхагавадгиту».
 – Я... просто... смотрела на нее, сэр, – ответила девочка. Ее глаза были широко распахнуты, от напряжения вокруг них образовались морщинки; ее дыхание было затрудненным. – Я... просто у нее такие блестящие края и...
 – Лиза, – сказал он твердо. – Ты не можешь обмануть Истину внутри меня. Кроме того, нельзя отрекаться от столь великого дара, – добавил он более мягким тоном. Протянув руку, он придвинул к ней книгу. – Пожалуйста, покажи мне, насколько хорошо ты умеешь читать.
 – Я не умею, – прошептала она, уставившись на книгу так, словно та могла ее укусить.
 – Ты должна, – сказал Омега, вкладывая в голос всю способность к убеждению, какой он только владел. Он чувствовал, что если ему удастся подчинить девочку в этом, то дальше любое ее сопротивление будет разбито уже с легкостью. – Я хочу помочь тебе, Лиза, но если ты будешь отрицать то, чем ты являешься, ты погубишь самый дух Истины, которая жаждет освободить твоего друга. Давай же – отпусти свои страхи и позволь Истине внутри тебя обрести свободу.
 Лиза с трудом сглотнула и опустила глаза к столу. Медленно, запинаясь, она начала читать вслух.
 Омега сидел тихо, сверхъестественное ощущение нереальности заставило онеметь его конечности. Он в жизни не смог бы представить себе, что будет сидеть и слушать, как никогда не учившийся в школе ребенок читает книгу... А когда первый приступ растерянности Лизы прошел, и она стала читать более уверенно, его удивление только увеличилось. Она читала хорошо, чертовски хорошо, запинаясь только на самых сложных словах и даже тогда в половине случаев произнося их правильно. Это было не просто самообучение, понял Омега. Ребенку помогали.
 Ну конечно!
 – Достаточно, – проговорил он, прерывая ее на середине предложения. – Твой друг хорошо тебя обучил. Потому он и исчез, верно?
 В течение секунды девочка выдерживала его взгляд, явно намереваясь все отрицать, но затем, признав поражение, вновь потупилась.
 – Да, – пробормотала она. – По крайней мере мне так кажется. – Она снова посмотрела на него, ее лицо выражало мольбу. – Но я не хотела ничего такого... я не знала, что Дэрила могут наказать за то, что он давал мне книги!
 – Ну конечно, – поддержал ее Омега. – То, с чем ты столкнулась, – это то же самое отвержение Истины, из-за которого я страдал среди взрослых, и именно поэтому я отверг их. Истина внутри тебя даровала тебе желание и способность читать, а теперь они хотят задавить это в тебе. Но Истина еще может возобладать и расставить все по своим местам. И я говорю: так и будет!
 Лиза некоторое время размышляла над его словами.
 – Это значит, что вы собираетесь мне помочь? – робко спросила она.
 Омега одарил ее лучшей из своих улыбок.
 – Через четыре дня я сообщу тебе, где он находится, – уверенно заявил он.
 В конце концов, были шансы, что Дэрилу просто сделали выговор и перевели куда-нибудь в другую школу. А поскольку Лиза сообщила название его прежней школы и фамилию парня, вопрос был только в том, чтобы вытащить информацию из администрации школы, прикинувшись его родственником, или другом, или кем угодно другим.
 – Вы и правда так думаете? – выдохнула Лиза.
 – Я пророк Истины, – напомнил ей Омега. – Мое слово не может оказаться пустым. Но! – Он поднял палец. – Прежде чем я сделаю это для тебя, ты должна согласиться сделать кое-что для меня.
 – Конечно! – с жаром кивнула она. – Я сделаю все, что смогу.
 – Хорошо.
 Омега сделал паузу, тщательно выбирая слова. Судьба подбросила ему невероятный шанс, прислав сюда эту девчонку, – невероятный шанс и равно невероятный риск. Теперь надо соблюдать особую осторожность, чтобы не спугнуть ее.
 – Полиция Бароны служит тем, кто хочет убить в тебе Истину, – начал Омега. – Она располагает некоторыми секретными документами, содержание которых я должен узнать. Я бы хотел, чтобы ты сегодня ночью проникла в управление и прочла их для меня.
 Глаза Лизы широко распахнулись.
 – Что? Взломать муниципальное здание? О нет! Нет, я не смогу...
 – Спокойствие, – сказал он, прерывая ее. – Тебе не придется ничего взламывать. Один из моих послушников пока еще служит там помощником детектива, он будет тебе помогать.
 – А почему тогда он не может украсть для вас эти бумаги? – горячо возразила она.
 Долю секунды Омега выбирал тон ответа и остановился на доброте и прощении.
 – Моя юная страждущая, – сказал он с терпеливой улыбкой, – я не собираюсь ни у кого ничего красть. Бумаги принадлежат полиции, и они останутся у нее. Но дело в том, что пока я не узнаю, что там написано, один маленький мальчик, которого украли у родителей, не будет найден.
 – Но как же... – Она беспомощно всплеснула руками. – Все равно это будет неправильно!
 – Неправильно? Попытаться спасти испуганное дитя от злого человека? – мягко спросил Омега. – Ты ведь боишься за своего друга, Дэрила, который, по крайней мере, способен понимать, что с ним происходит. А можешь ты себе представить, что должен чувствовать маленький Колин, одинокий и напуганный? – Он покачал головой. – Нет, неправильно поступил бы тот, кто, имея возможность спасти его, не стал бы этого делать. То, о чем я тебя прошу, – это та ответственность, которую налагает Истина внутри меня. Загляни себе в душу, Лиза, и ты найдешь там желание увидеть этого ребенка свободным.
 На миг Омега испугался, что перегнул палку, но довольно быстро понял, что попал в точку. Лиза наверняка любит детей, и он видел, что несколько приукрашенная им версия положения, в которое попал Колин Бриммер, произвела на нее сильное впечатление. Омега рассудил, что настало время нажать на последний рычаг.
 – Ты сделаешь это, Лиза? Не для меня, а для Колина... Видишь ли, ты единственная, кто может это сделать.
 И Лиза, испустив глубокий вздох, сдалась.
 – Я... Мне надо подумать.
 – Безусловно, – сказал Омега, сдерживая торжествующую улыбку. – Для нас будет честью, если ты проведешь оставшийся день среди нас, разделяя с нами работу и дружбу и, возможно, узнавая больше о свободе, которую дает нам Истина. Позже, когда прибудет сын Эллери, я дам вам обоим более подробные указания. – Он потянулся и похлопал ее по руке теплым, отеческим жестом. – Истина награждает тех из нас, Лиза, кто отдает безвозмездно. Таков первый закон Вселенной. – Откинувшись назад, он улыбнулся. – А теперь время отдавать настало для меня. Расскажи мне все, что можешь, о Дэриле, и мы освободим его из оков.


* * *

 Продираясь сквозь щетинистую, по колено, траву, Тирелл обошел последнюю сосну, чтобы, как обычно, обнаружить, что Тонио добрался до машины первым.
 – Ну? – спросил он у помощника, благодарно усаживаясь на место водителя, когда тот распахнул перед ним дверь.
 Тонио показал через лобовое стекло куда-то на северо-запад.
 – Там есть кусок леса, примерно в трех километрах отсюда, достаточно плотный, чтобы хижину не было видно с воздуха – сосны вперемешку с какими-то широколиственными. Никакого подъезда я, правда, не заметил, но до главной дороги оттуда всего каких-нибудь полкилометра, и я бы сказал, что машина там вполне может проехать.
 Тирелл разложил поверх рулевого колеса карту.
 – Три километра на северо-запад... так-так... По дороге, надо думать, это будет около пяти. Вообще-то это немного за границей района распространения горной глины, но все же надо проверить. – Складывая карту, он быстро осмотрелся по сторонам. – Кстати, нам тут негде развернуться. Мне вылезти или ты попробуешь прямо так?
 Машина мягко вздрогнула, поднялась на пару сантиметров и опустилась обратно.
 – Да, пожалуй, вылезти придется нам обоим, – признал Тонио.
 Тирелл с театральным вздохом распахнул дверь и вновь выкарабкался на заляпанную грязью траву. К счастью, без пассажиров Тонио удалось легко поднять машину, и через две минуты детектив уже осторожно ехал по своим следам, направляясь к узкой лесной дороге, окрестности которой они прочесывали с самого утра.
 – Насколько я понял, на последней точке ты не нашел ничего интересного? – спросил Тонио.
 – Вообще-то нашел, – ответил ему Тирелл. – Такую симпатичную маленькую хижину, приютившуюся под сосной.
 – Что? – Тонио наполовину развернулся на сиденье.
 – Правда, полкрыши у нее развалилось, а в гостиной растут кустики, – невозмутимо продолжал детектив. – Думаю, ее забросили лет этак десять назад.
 Тонио снова уставился вперед.
 – Ты свинтус, – буркнул он.
 Тирелл сдержанно улыбнулся.
 – Да ладно тебе, неужели я не заслужил права немного подшутить – в конце концов, это ведь я уже два дня кряду таскаюсь на своих двоих по грязи!
 – Переходи на другую работу, – предложил подросток. – Это совсем не так плохо, как ты думаешь. И знаешь, от вглядывания в сверкающую на солнце сосновую листву через некоторое время жутко устают глаза.
 – Если у тебя болит голова, в аптечке есть аспирин, – сказал Тирелл. Потянувшись к багажному отсеку позади сидений, он ощупью нашел флягу. – Здесь еще осталось немного воды, хватит, чтобы запить, – добавил он, встряхнув флягу и передавая ее помощнику.
 – Спасибо. – Тонио уже рылся в аптечке. – Хорошо бы сейчас был декабрь – мы бы нашли хижину в два счета!
 Тирелл кивнул. В зимнее время сосны на Тигрисе меняют листья на иголки, отчего исчезла бы по крайней мере часть прикрытия хижины Джарвиса. Впрочем, еще больше в поисках зимой помогли бы выхлоп генератора и дым от дровяной печки (детективу удалось выяснить, что доктор запасся ею), благодаря которым цель можно было бы увидеть за несколько километров.
 – Джарвис чертовски нелюбезен – не мог подождать месяцев шесть, прежде чем затевать все это! – прокомментировал он.
 – Может, именно поэтому он и решил выкрасть Колина в июне, – предположил Тонио.
 – Может быть. Правда, основная причина, если помнишь, заключалась в том, что в июне Колину исполнялось пять лет.
 – Ах да, верно. – Голос помощника прозвучал разочарованно.
 Тирелл улыбнулся. Впереди уже показалась дорога, по которой они приехали. Заворачивая на нее, он глянул на часы, затем на небо.
 – У нас осталось еще часа два дневного света, если твои глаза смогут выдержать так долго. Покажешь мне этот свой кусок леса, ладно?




 Глава 18


 Лизе всегда нравилось летать над вечерней Бароной. Но сегодня мерцающие городские огни не казались ей приветливыми и дружелюбными, как обычно. Сейчас они скорее напоминали ей море немигающих глаз, с осуждением уставившихся на нее.
 – Я не могу этого сделать, – сказала она вслух летевшему рядом подростку.
 – Может, успокоишься наконец? – резко и нетерпеливо ответил Валин Эллери. – Пророк Омега сказал, чтобы мы сделали это, так? И он не говорил нам делать что-нибудь, из-за чего можно влететь в неприятности, так? Вот и не психуй.
 Его аргументы не очень помогли. Может быть, Омега и пророк, но Лиза не могла избавиться от страха, что он о чем-нибудь забыл – например, он наверняка не мог досконально знать внутреннюю планировку баронского полицейского управления. А весь риск брали на себя они с Валином.
 – Да и зачем нам делать это? – спросила она скорее себя, нежели Валина.
 – Потому что в прошлом июне в Ридж-Харборе был похищен ребенок по имени Колин Бриммер, – ответил тот. – Тирелл – это тамошний детектив – считает, что один ученый скрывает его где-то в лесу и, может быть, ставит на нем какие-то эксперименты. Пророку нужно знать, где может находиться это место, чтобы мы могли пойти и спасти Колина.
 Лиза несколько минут летела молча, обдумывая эту информацию. Пророк Омега упоминал о похищении Колина, но он ничего не говорил ни о каком эксперименте. Что же этот ученый может делать с мальчиком? Ей на ум пришли сотни кошмарнейших фильмов про монстров, которые ей доводилось смотреть, когда она была младше.
 – Но если полиция уже ищет его, почему бы просто не позволить им делать свою работу?
 – Потому что пророк хочет найти его первым.
 – Зачем?
 – Не знаю, – сказал Валин, пребывавший в блаженном неведении. – Может быть, мы лучше сможем помочь Колину оправиться от того, что сделал с ним этот Джарвис. Какая разница зачем – так сказал нам пророк!
 И это объяснение, наконец поняла Лиза, было единственным, в котором нуждался Валин, чтобы выполнять распоряжения Омеги. «Наверное, здорово иметь такую веру», – чуть ли не с тоской подумала она. Даже в отношениях с Гаврой у нее никогда не было абсолютного доверия – она слишком хорошо знала свои собственные недостатки, чтобы ожидать совершенства от кого-то другого. Может быть, когда-нибудь это изменится, но сегодня им придется обойтись верой Валина на двоих.
 Двое подростков спустились с ночного неба, приземлившись на тротуаре напротив полицейского управления. Окна управления большей частью были пусты и темны. Главный вход был ярко освещен, и в соседних с ним окнах горел свет, но в остальном здании виднелось не больше полудюжины огоньков.
 – Девять часов, – сказал Валин, сверившись с часами. – Отлично. С семи до восьми у них пересменка, это могло бы нам помешать.
 Вздрогнув, Лиза посмотрела на собственное запястье. Ее голова была настолько забита другими вещами, что она совершенно потеряла счет времени... И вот теперь, впервые в жизни, пропускала время отбоя. «Вот и это летит к чертям», – мрачно подумала она.
 – Ладно, теперь твое дело – держаться тихо. Главное, не забудь легенду, которую велел использовать пророк, – сказал Валин, беря ее за руку. – И предоставь мне все разговоры.
 Помещение за входной дверью показалось ей больше, чем два дня назад, когда Лиза была здесь, а стол дежурного выглядел как-то выше и массивнее. Пока они шли к столу, Лиза огляделась по сторонам: в приемном зале, согнувшись над своими столами, сидели четверо полицейских, а в дальнем углу тихо разговаривали столько же подростков-помощников. При виде их ее желудок сжался: если у них с Валином возникнут какие-то проблемы, их накроют, как стрекоз сачком, не успеют они удрать и на три метра.
 – Ты жутко припозднился, Валин, – произнес дежурный, когда они подошли. – Что случилось?
 Валин указал на Лизу.
 – Разбирался с одним делом, которое не могло ждать до утра. Вот эта моя знакомая – бывшая участница шайки грабителей, мы с Хобом работали над этим делом до того, как Тирелл подключил нас к своему похищению.
 Брови полицейского взлетели вверх.
 – Я не знал, что они использовали детей. Вот подонки! – Он посмотрел на Лизу. – Скажи, э-э...
 – Кэти, – пересохшими губами подсказала Лиза.
 – Скажи, Кэти, в этой группе были взрослые?
 – Да, там был мужчина, который говорил всем, что делать.
 – Проклятые феджины, – хмуро проворчал дежурный. Его взгляд стал жестким и неподвижным, отчего у Лизы возникло неприятное ощущение, будто прямо за ее спиной стоит что-то мерзкое. – Ты не знаешь, как звали этого человека?
 Прежде чем Лиза успела ответить, вмешался Валин.
 – У нас он не числится. Мы с ней сходим наверх, я хочу показать ей альбом подозреваемых, который мы сделали с Хобом, – так будет быстрее, чем тащить альбом сюда.
 – Хорошо. – Дежурный перевел взгляд в приемный зал. – Палмер!
 – Я бы предпочел сходить с ней один, если можно, – быстро сказал Валин. Понизив голос, он добавил: – Понимаете, вид людей в форме немножко нервирует Кэти.
 Дежурный поколебался, потом пожал плечами.
 – Что ж... хорошо. – Пошарив под столом, он вытащил ключ и передал его Валину. – Только побыстрее – тебе не положено находиться наверху без сопровождения, когда ты не в смене.
 – Я знаю. Мы недолго.
 Вновь взяв Лизу за руку, Валин провел ее мимо стола к двери, с обеих сторон оклеенной листками бумаги с фотографиями каких-то людей. Когда они подошли ближе, она увидела, что под каждой фотографией помещено несколько строчек текста.
 – А это кто? – шепотом спросила она, указывая на листки.
 – Это люди, которых мы разыскиваем, – прошептал он в ответ. – Пошли!
 Он открыл дверь и вошел; Лиза уже тронулась следом за ним, но внезапно остановилась.
 – Погоди-ка секунду, – сказала она, сдвинув брови и всматриваясь в фотографию, за которую зацепился ее взгляд.
 – Да пойдем же! – прошипел Валин, оглядываясь.
 Не обращая на него внимания, она шагнула поближе к изображению. Да, пожалуй... Да, решила она, это он. Переведя взгляд на подпись, она с возрастающим возбуждением прочитала ее.
 Валин уже снова был около нее и сжал ее руку, с виду несильно, но его хватка была усилена телекинезом.
 – Пошли, – прорычал он ей на ухо. – Ты хочешь, чтобы нас поймали?
 – Это доктор Джарвис, ученый! – сказала она, не двигаясь с места и кивая на фотографию.
 – Не так громко! Он тебя не касается, если помнишь.
 – Но, Валин, я видела его, это было в прошлом июне, он ехал по направлению к Рэнду, – прошептала она. – Он сказал мне, что везет домой племянника... – Она резко втянула в себя воздух, внезапно догадавшись, кто был этот спящий мальчик. – Слушай, так я и Колина тоже видела!
 – Позже! – прошипел он, сильнее дергая ее за руку. – Нам надо попасть наверх прежде, чем кто-нибудь заинтересуется, что мы здесь делаем.
 Лиза неохотно позволила оттащить себя от снимка, и они двинулись дальше. Прежде чем уйти, она успела мельком оглядеть остальные фотографии. Еще одно лицо показалось ей смутно знакомым, но едва лишь она успела прочитать имя этого человека, как они уже прошли внутрь, и Валин плотно закрыл за ними дверь.
 – О’кей, – сказал он, переведя дух и оглядывая пустынный коридор. – Кабинет на третьем этаже, лестница вон там. Двинулись!
 Он пролетел вдоль по этажу к лестнице и взмыл вверх посередине широкой лестничной клетки. Лиза последовала за ним, и через короткое время они уже стояли у двери с надписью «Главный детектив Стэнфорд Тирелл». Лиза подергала ручку, но обнаружила, что дверь заперта.
 – Что теперь? – прошептала она.
 Валин достал метровую гибкую жилку, напоминавшую макаронину, на одном конце которой располагалось нечто вроде окуляра, а на другом – маленький фонарик.
 – Стой на шухере, – напряженно сказал он и лег на спину возле двери.
 Вставив окуляр в один глаз, он задвинул свободный конец макаронины под дверь.
 Точнее, попробовал сделать это. Жилка отказалась лезть в щель.
 – Вот дерьмо, – пробормотал Валин. Сунув под дверь палец, он некоторое время двигал им туда и сюда. Лиза услышала приглушенный треск отрываемой ткани. – Коврик, – буркнул Валин.
 Он снова попробовал потыкать жилкой, и на этот раз она легко проскользнула через щель. Мальчик переправил на ту сторону около полуметра, потом откинул голову назад, уперев ее в косяк, на его лице было выражение сильного напряжения.
 – Что это за штука? – вполголоса спросила Лиза, боясь помешать ему, но не в силах противиться любопытству.
 – Шпионоскоп, – рассеянно ответил Валин. – Свет проходит по стеклянным призмам, освещая то, что мне нужно, а потом возвращается обратно ко мне.
 – А что ты... – Она вздрогнула и осеклась, услышав щелчок дверного замка.
 – Открываю замок, конечно, – произнес Валин нервно, но с некоторым удовлетворением, поднимаясь на ноги и вытягивая шпионоскоп из-под двери.
 Кинув быстрый взгляд в обе стороны коридора, он открыл дверь и чуть ли не силой впихнул Лизу в темный кабинет. Секундой позже он оказался рядом с ней, закрыл за собой дверь и зажег свет. Лампочка была яркой, и она зажмурилась.
 – Не трогай ничего, – предостерег он. – Этот фокус, который они проделывают с отпечатками пальцев в детективных фильмах, действительно работает.
 Ее глаза привыкли, и Лиза оглядела кабинет. Два стула, заваленный стол, шкафчик с папками и книгами, а также большой раскрашенный лист бумаги (она догадалась, что это карта), пришпиленный к одной стене.
 – Что мне теперь делать? – прошептала она.
 – То, что тебе сказал пророк, – сказал он. – Я должен был только доставить тебя внутрь.
 Сглотнув, Лиза подошла к столу и принялась рассматривать лежавшие на нем бумаги. Пророк говорил, его интересует все, что имеет отношение к хижине Мэтью Джарвиса. Но на столе, казалось, ничего другого и не было. Ей пришлось бы остаться здесь на всю ночь, если бы она захотела прочесть все, что здесь находилось. Стиснув зубы, она читала из каждой бумаги по несколько строк, надеясь быстро найти наиболее полезную информацию. Одна папка, по-видимому, касалась компаний, несколько лет назад продавших Джарвису какие-то вещи; другой лист был покрыт непонятными символами, которых она не смогла прочитать. В центре стола лежал огромный переплетенный альбом, на обложке которого было написано «Типы почвы Баронско-Банатского региона». Быстро пролистав страницы, она отыскала раздел, состоящий из коротких записей, по несколько слов в каждой, сопровождавшихся какими-то буквами и цифрами. Некоторые записи были обведены красным, и она долго всматривалась в одну из них, проговаривая вслух незнакомые слова и пытаясь понять смысл следовавших за ними букв и цифр.
 – Ты не знаешь, что это такое? – с надеждой спросила Лиза Валина, показывая ему альбом.
 Мальчик, стоявший, прижав ухо к двери, нетерпеливо потряс головой.
 – Чего ты меня-то спрашиваешь? – рявкнул он. – Ты сама должна знать, что делать; и лучше тебе поторопиться – скоро нас кто-нибудь решит проверить.
 Сердце Лизы бешено колотилось. «Успокойся, – сказала она себе. – Не паникуй. Эти цифры должны что-то значить». Ее взгляд снова обежал комнату... и упал на настенную карту. Слова, написанные наверху – «Обзорная карта № 1 Геологического университета Бароны», – не имели для нее никакого смысла, но, присмотревшись внимательнее, девочка вдруг увидела, что вся карта поделена на маленькие участки сеткой тоненьких линий, проведенных по горизонтали и по вертикали. Вдоль левой стороны карты бежала сверху вниз ниточка цифр, наверху располагался ряд букв, одинарных и сдвоенных; и буквы, и цифры были того же светло-коричневого цвета, что и линии. Лиза несколько секунд глядела на них, чувствуя, что вот-вот поймет, в чем тут дело... и тут до нее дошло. Вернувшись к столу, она взяла альбом и раскрыла на странице с обведенными красным записями. Наверху страницы было слово «местонахождение», а под ним первая запись – четыре комбинации из букв и цифр. С растущим воодушевлением она нашла на карте те точки, где пересекались идущие от этих букв и цифр линии, и обнаружила, что они образуют нечто вроде квадрата, расположенного немного в стороне от кружка с надписью «Банат». «Ну да, конечно же, это Банат!» – поняла она, проговорив вслух это слово. Вторая запись содержала пять комбинаций, образовывавших пятиугольник рядом с квадратом.
 – Лиза...
 – Тихо! – оборвала она Валина.
 Найти Барону было легко: приличного размера кружок чуть пониже центра карты. Той ночью Джарвис ехал, направляясь к Рэнду, вспомнила Лиза. Внимательно всматриваясь в карту, она вслух читала названия. Рэнд... Рэнд... Ага, вот наконец-то и он, дорога налево. Если обведенные записи в альбоме действительно обозначают места, где, по мнению полиции, должен находиться Джарвис, тогда ей нужно было всего лишь найти все записи – она перевела взгляд наверх, затем вбок, – помеченные буквами от A до H и цифрами от 30 до 50. Снова обратившись к альбому, она начала перелистывать страницы. Вот одна, вот еще одна...
 Внезапно Валин отлетел прочь от двери.
 – Кто-то идет! – прошипел он, взмывая к потолку и выключая свет.
 Лизе едва хватило времени, чтобы во внезапно наступившей темноте схватить альбом; потом дверь распахнулась, и чья-то фигура, обрисованная светом, шагнула в комнату. Человек протянул руку к выключателю, и тут его голова с силой ударилась о дверной косяк.
 Лиза сочувственно вскрикнула, увидев, что он осел на пол.
 – Ох, Валин! Ты...
 – Заткнись! – рявкнул тот.
 Обмякшее тело полицейского рухнуло в помещение, и дверь снова захлопнулась; когда полоска света из коридора исчезла, в комнате снова зажглась лампочка.
 – Он умер? – в ужасе прошептала Лиза, не в силах оторвать взгляд от лежащего на полу тела. В ее желудке назревал бунт.
 – Не думаю, – напряженно ответил Валин, даже не пытаясь выяснить это. – Надо выбираться отсюда – даже если никто не слышал, как он упал, все равно его скоро пойдут искать. Поторопись и заканчивай поскорее, хорошо?
 Лиза не обратила на него внимания. Поспешно опустившись на колени около полицейского, она соображала, что надо делать. В фильмах кто-нибудь обычно ощупывал человеку шею, но она понятия не имела, что это должно было означать. Голову полицейского с той стороны, куда пришелся удар, заливала кровь; Лиза подумала, что, может быть, ей стоит попытаться остановить кровотечение.
 – Да плюнь ты на него, – буркнул Валин. – С ним все нормально. Ты что, не видишь – он дышит?
 Мальчик был прав. Лиза была так потрясена, что даже не заметила, что грудь мужчины равномерно вздымается и опускается.
 – Слава небесам, – выдохнула она.
 – Это ничего не значит; положение у нас все равно дерьмовое. Пожалуй, тебе лучше убираться отсюда прямо сейчас.
 – Но я еще не закончила...
 – Ничем не могу помочь. Давай выметайся отсюда. Лети, расскажи Омеге, что произошло. – Он вперил взгляд в окно и сосредоточенно нахмурился.
 – А ты как же?
 – Я останусь и прикрою тебя. Не беспокойся, пророк сказал мне, что делать в таких ситуациях. – Послышался громкий щелчок, и окно наполовину распахнулось. – Давай лети. И смотри не попадись там!
 Сглотнув, Лиза кивнула и выскользнула через узкую щель. Ночной воздух был как вспышка реальности, как ощущение подушки под головой после пробуждения от дурного сна. Однако этот кошмар не собирался пропадать. Поднявшись чуть выше фонарей, она быстро перелетела улицу к зданию на той стороне, надеясь укрыться в его тени. Когда она уже заворачивала за угол, что-то заставило ее оглянуться...
 Она сделала это как раз вовремя, чтобы увидеть троих полицейских помощников, взлетевших со ступенек входа в управление и направившихся в ее сторону.




 Глава 19


 У Лизы не было времени для размышлений, не было времени оценить возможные плачевные последствия своих действий – страх и чувство вины, вспыхнувшие внутри ее, вытеснили все остальное. Секундой позже она уже на предельной скорости мчалась между рядами домов. Ближайшая стена была чуть ли не в тридцати сантиметрах от ее плеча. Вывернув из-за угла, она быстро пересекла следующую улицу и шмыгнула между двумя зданиями. Уже почти исчезая в спасительной темноте, она почувствовала телекинетическое прикосновение к своей ноге и, объятая паникой, еще больше увеличила скорость.
 Двумя кварталами дальше она впопыхах едва не выскочила под свет фонаря и только тогда наконец в полной мере осознала, как сильно она рискует. Судорожно пытаясь вздохнуть, с глазами, полными слез от встречного ветра при скорости в восемьдесят километров в час, она лишь благодаря удаче избегала препятствий.
 Яростно моргая, Лиза решила переместиться в более густую тень следующего переулка, лежавшего впереди и правее. Нырнув в него, она остановилась, вжимаясь в стену менее освещенного из двух зданий.
 Воздух обжигал гортань. Растирая покрасневшие глаза тыльными сторонами ладоней, она посмотрела в ту сторону, откуда прилетела, гадая, удалось ли ей оторваться от помощников полиции.
 Посмотрев вверх, она увидела высоко в небе три медленно двигавшихся силуэта. Плотнее вжавшись в стену, Лиза следила за помощниками, охваченная опустошающим чувством поражения. Ну разумеется, у них хватило ума не повторять за ней петли ее испуганного полета. Все, что им требовалось, – это подняться повыше, откуда они смогут ее увидеть и выхватить, как рыбу из ручья. Если бы она не остановилась сейчас перевести дыхание, они наверняка уже заметили бы ее и схватили.
 Как ни странно, паника, обуревавшая ее две минуты назад, исчезла, оставив Лизу в более ясном состоянии сознания, чем она находилась с тех пор, как вошла в управление. «Это просто игра, игра в прятки, – сказала она себе, – а ты ведь знаешь, как играть в эту игру». Стараясь поменьше шевелиться, она осторожно огляделась. В сияющем яркими огнями городе не было ни одного места, где было бы достаточно темно, чтобы надолго спрятаться. Трое помощников все еще парили над ее головой; если ей удастся перебраться к зданию на той стороне переулка, она сможет получше укрыться от них – по крайней мере на какое-то время. Однако движение наверняка привлечет их внимание... и к тому же укрытие в любом случае не решало проблему. Она хорошо понимала, что остальные баронские помощники в любое время могут вылететь, чтобы полностью прочесать территорию. Нет, ее единственным шансом было как можно скорее убраться из города.
 Или вернуться обратно в общину.
 Лиза нахмурилась. До сих пор в ее мозгу продолжало звучать распоряжение Валина, и ей не приходила мысль о том, что она может направиться домой. Но «Утренняя заря» намного ближе, чем храм, и его, безусловно, гораздо проще найти среди ночи. Если Шила откроет окно – и если она не сообщила об отсутствии соседки Гавре...
 Внезапно Лизу оторвало от стены и дернуло куда-то вверх.
 Ее реакция была инстинктивной: она не стала бороться с тянувшей ее силой напрямую, но постаралась отклониться в сторону. Невидимая нить слегка дрогнула – очевидно, темнота и неожиданная ответная реакция Лизы помешали помощникам разглядеть ее как следует. Этого колебания как раз хватило, чтобы спасти ее – в тот миг, когда Лиза уже чуть не врезалась в здание на той стороне переулка, их хватка внезапно оборвалась. Она тотчас же упала к самому тротуару, скользнула вдоль стены и рванулась обратно в том направлении, откуда прилетела.
 Прежде чем она добралась до угла, один из помощников догадался подняться повыше. Но он, очевидно, ожидал, что она будет по-прежнему убегать прочь от управления, и поэтому оказался слишком далеко от нее. Он успел схватить ее, но недостаточно крепко. Лиза тотчас вырвалась и шмыгнула за угол дома.
 Отсчитав две секунды, она резко остановилась и поменяла направление, пролетев вдоль дома и снова нырнув в тот же переулок. Помощник, который несся над крышами, чтобы перехватить ее, опять был захвачен врасплох и на этот раз даже не успел схватить ее до того, как она исчезла из виду. Без дальнейших задержек Лиза достигла конца переулка и на предельной скорости завернула за угол. Перпендикулярная улица лишь несколько метров шла прямо, а затем сворачивала в сторону. Лиза направилась по ней, вновь прячась под стенами домов. Перед ее глазами мелькнуло несколько дверных ниш, и, повинуясь внезапному импульсу, Лиза резко остановилась и нырнула в одну из них. Вдавившись в тень и смаргивая слезы, она часто дышала и пыталась определить, были ли замечены ее последние передвижения.
 Если и так, преследователи не были совершенно уверены в том, что видели. Она слабо различала их голоса, перекликавшиеся наверху, и хотя она не могла разобрать отдельных слов, тон был скорее удрученным, чем торжествующим. Лиза догадалась, что они видели, как она свернула на улицу, но потом снова потеряли ее. Если они сейчас разделятся и оставят одного обыскивать квартал, а двое других полетят дальше... Голоса смолкли. Лиза с колотящимся сердцем рискнула осторожно пролететь немного вперед и подняла взгляд наверх. Одна из крошечных фигур исчезала над крышами, двигаясь в том направлении, куда она летела до того, как спрятаться; другие две быстро опускались на землю, очевидно направляясь в разные концы квартала, где она нашла укрытие.
 Лиза застыла, прижав голову к холодному камню дверной ниши, боясь даже немного передвинуться, уйти обратно, в более глубокую тень, тем более что она понимала, что это все равно не поможет – при тщательном поиске она будет моментально обнаружена. Если одного помощника полицейского она еще могла бы вывести из строя, с двумя ей точно не справиться. Ее взгляд метался взад и вперед, осматривая ярко освещенную улицу в поисках вдохновения. Но улица была пуста, на ней не было ничего, что можно было бы использовать как оружие или для того, чтобы отвлечь погоню. Один из помощников теперь летел над улицей в квартале отсюда, медленно удаляясь от Лизы. Она видела, как его голова поворачивается из стороны в сторону. Значит, они не уверены, в каком из двух кварталов она скрылась. Впрочем, это не сильно обнадеживало. Второй помощник был где-то слева и теперь, должно быть, прорабатывал квартал, направляясь прямо к ее укрытию. У нее оставалось каких-нибудь полминуты, а потом он извлечет ее на свет и они вдвоем унесут ее, как раненую ворону, обратно в управление...
 Решив, что терять нечего, Лиза закрыла один глаз и обратила взгляд на фонарь на полпути к следующему кварталу, с силой ударив по плафону.
 Слабый звон разбитого стекла донесся до нее через миг после того, как погас свет. Моргая из-за ослепивших ее сиреневых клякс, она открыла другой глаз, перевела взгляд на следующий фонарь и разбила также и его. Теперь оба ее глаза оказались засвечены сиреневым, и третья попытка оказалась неудачной; впрочем, через мгновение обнаружилось, что она все равно была не нужна.
 Помощник, обыскивавший ее квартал, пронесся мимо нее, рассекая воздух; все его внимание было сосредоточено на темном участке, откуда, как он решил, пыталась убежать их жертва. Через мгновение Лиза уже направлялась в противоположную сторону, держась рядом со стеной и отчаянно надеясь, что успеет завернуть за угол прежде, чем охотники поймут, что их провели.
 Она скрылась за углом, не ощутив ни одного телекинетического прикосновения. Позже, миновав десять кварталов и дважды поменяв направление, она приостановилась и осторожно выставила голову над краем крыши. Вдали виднелись две неясно различимые фигуры, кружившие над кварталом, где она применила трюк с фонарями; третий выписывал вокруг них что-то вроде расширяющейся спирали. Снова соскользнув на улицу, Лиза понеслась дальше, держась поближе к зданиям и двигаясь так быстро, как только осмеливалась. «Еще несколько кварталов, – говорила она себе снова и снова. – Всего несколько кварталов, и ты будешь в безопасности... вот только надолго ли?»
 Она запретила себе думать об этом.
 Башни-близнецы «Утренней зари» были даже темнее, чем здание полицейского управления, в них не было видно ни единого огонька. При других обстоятельствах подобное зрелище показалось бы Лизе немного жутковатым, но на данный момент ее голова была слишком занята другим, чтобы обращать на это внимание. Стараясь как можно больше держаться в тени, не переставая следить за небом и зданиями позади, девочка подлетела к своему окну, отчаянно надеясь, что ей удастся проникнуть внутрь.
 К счастью, по крайней мере эта проблема оказалась уже решена. В первый раз с тех пор, как они стали соседками, Шила легла спать с раздвинутыми занавесками! Приглядевшись, Лиза поняла, что окно приоткрыто, а щеколда отодвинута. Без раздумий она распахнула его до конца и скользнула внутрь, тихонько прикрыв за собой створку.
 – Лиза? – Приглушенный голос, донесшийся с кровати Шилы, был оживленным, без малейшего признака сонливости.
 – Да, – шепнула Лиза. Вручную она поплотнее задернула занавеску, отрезав большую часть света с улицы. – Все в порядке, спи.
 В ответ раздался скрип пружин – Шила вылетела из кровати.
 – Осторожнее, береги глаза, – предупредил ее голос соседки от двери, и в комнате вспыхнул свет.
 Лиза зажмурилась. Снова открыв глаза, она с некоторым удивлением увидела, что Шила полностью одета.
 – Почему ты не спишь?
 – Я собиралась идти искать тебя, – сказала ей Шила. – Что с тобой случилось? Ты в порядке?
 – Ох, какой кошмар. – Лиза прошла к своей кровати и тяжело опустилась на нее. – Ты доложила обо мне?
 – Ну... вообще-то нет. – Губы Шилы скривились. – Но за полчаса до отбоя я ходила к Гавре и сказала ей, что тебя не было весь день. Я беспокоилась за тебя.
 – И что она сказала?
 – Что ты занята какими-то личными делами, о которых, насколько я поняла, мне не нужно расспрашивать. Она сказала, что у тебя все нормально.
 Лиза кивнула и закрыла глаза. Если Гавра сказала полицейским, что ее вечером не было в общине... Но сейчас девочка была слишком эмоционально опустошена, чтобы беспокоиться об этом.
 – Спасибо, что подождала меня, – сказала она Шиле. – Ты бы шла лучше спать.
 Та подумала, потом подошла и села рядом.
 – У тебя неприятности, да? – мягко спросила она. – Как насчет того, чтобы поделиться со мной?
 Лиза потрясла головой, вновь набежавшие слезы застилали ей глаза.
 – Я и так уже достаточно людей впутала в это дело, – промямлила она с перехваченным горлом.
 – Ну так какая разница, если будет одним больше? – парировала Шила. Беззаботность ее слов резко контрастировала с торжественным выражением лица. – Ну же, Лиза, давай. Друзья ведь для того и нужны, чтобы было с кем поделиться горем, верно?
 И внезапно все напряжение, страх, горе и гнев Лизы обернулись слезами и хлынули ручьем. Уткнувшись в теплое плечо подруги, она зарыдала, всхлипывая от боли и одиночества, каких она не чувствовала с того самого дня после своего пятого дня рождения, когда родители привели ее в общину и оставили там...
 А позже, когда о слезах напоминали только мокрые футболки и покрасневшие глаза, Лиза рассказала Шиле все.


* * *

 – Палмер был почти без сознания, когда его забирала «скорая», но он смог рассказать нам, что произошло, – угрюмо говорил полицейский Кэрилсон Тиреллу, идя с ним по коридору к кабинету детектива. – Он шел к Хобу Пакстону посмотреть, не возникло ли у Валина проблем с его информатором, когда заметил свет под дверью твоего кабинета и заглянул выяснить, что к чему. Когда он открыл дверь, в комнате было темно. А потом он помнит только, что очнулся, а возле него стоят на коленях два санитара.
 – Нет предположений, чем его могли ударить? – спросил Тирелл только для того, чтобы что-то спросить.
 – Сам он ничего сказать не может, но мы думаем, что это, скорее всего, та девчонка, которую привел Валин. Сейчас сам увидишь – там след на дверном косяке в том месте, где она, по-видимому, приложила его головой.
 Тирелл кивнул. Они подошли к двери кабинета. Детектив немного помедлил снаружи, собираясь с мыслями.
 – Там что-нибудь трогали?
 – Никаких следов, кроме двери, – ну и Палмера, конечно. Мы хотели, чтобы ты сам все осмотрел до того, как прибудет отряд проверки.
 – Спасибо. Правда, это все равно, скорее всего, будет бесполезно – если девчонка сообразительная, она наверняка ничего не взяла.
 – Конечно, но проверить все же не помешает.
 Тирелл снова кивнул. Его взгляд скользнул по разорванному коврику у двери, переместился на открытое окно, на атлас почв, лежавший на полу возле карты. Шагнув в комнату, он быстро осмотрел бумаги на столе. Кажется, ничего не пропало – по крайней мере ничего важного.
 – Как ей удалось справиться с Валином? – спросил он через плечо.
 – Он сказал, что, когда они вошли в кабинет Пакстона, она его тут же чем-то оглушила. Мы нашли в углу пепельницу со следами крови.
 – Он был без сознания, когда вы его нашли?
 – Как раз очухался, – ответил Кэрилсон. – Он был злой как черт, хотел лететь вместе с другими искать ее, несмотря на головную боль. Пришлось приказать ему отправляться в больницу.
 Присев на корточки, Тирелл с помощью авторучки приподнял край альбома почв и внимательно осмотрел угол, где страницы сходились к переплету. Если какие-то из них и были вырваны, то это делалось по одной и из самой толщи книги: щелей в книжном блоке не было видно.
 – Сколько времени понадобилось вам, чтобы среагировать на оконную сигнализацию и подняться сюда?
 – Максимум полминуты. А погоню отрядили еще быстрее.
 – То есть времени пронести через открытое окно камеру у нее не было, – утвердительно сказал Тирелл скорее самому себе, чем собеседнику.
 – Камеру?
 Опустив альбом на пол, Тирелл встал.
 – Это была очень умелая работа, Кэрилсон. Порванный коврик означает, что для того, чтобы открыть замок, использовали шпионоскоп или какое-то другое сложное зеркальное устройство, а тот факт, что помощники упустили девчонку, доказывает, что ее бегство было спланировано заранее, равно как и то, что Валин, зная о делах Пакстона, сможет провести ее внутрь. Такие обычно забирают то, за чем приходят. Но если она ничего не вынесла физически и не использовала камеру, тогда что же она взяла?
 – Может, она взломала твой кабинет по ошибке, думая, что он чей-нибудь еще? – предположил Кэрилсон.
 Тирелл покачал головой.
 – Судя по твоим выкладкам, если она оглушила Валина сразу же, в ее распоряжении было около двадцати минут. Даже если пять из них у нее ушло на открывание двери, вряд ли она потратила остальные пятнадцать только на то, чтобы выяснить, что попала не туда. – Он снова оглядел кабинет. – Наверное, все-таки нужно будить команду, – сказал он, двигаясь к двери. – Может, им удастся увидеть все это как-нибудь по-другому...
 На самом пороге он вдруг застыл как вкопанный. Его мозг бешено работал, пытаясь ухватить мысль, мелькнувшую на периферии сознания. Кэрилсон, уже сделавший три шага по коридору, повернулся к нему.
 – В чем дело? – спросил он.
 Шагнув обратно к столу, Тирелл открыл нижний ящик и достал оттуда толстую стопку бумаги. Это были памятные записки, пометки, малозначительные информационные листки управления – бумаги такого рода, которые, как правило, комкают и отправляют в корзину для мусора или относят домой, чтобы растапливать камин. Положив пачку на стол, он быстро пролистал ее.
 – Ты не опишешь мне девочку еще раз? – попросил он Кэрилсона, вытаскивая нужный листок.
 – Рост около метра шестидесяти, худощавое телосложение – вряд ли она весит больше сорока пяти килограммов, – темные волосы до плеч, темные глаза; с виду лет тринадцать, – ответил тот, посматривая на бумагу в руке Тирелла. – А что, у тебя что-нибудь есть?
 – Взгляни, – сказал Тирелл, передавая лист. – Фотография внизу справа.
 Кэрилсон уставился на фотографию так, словно та разразилась ругательствами ему в лицо.
 – Будь я проклят! – проворчал он. – Точно, это она. – Его глаза переместились в верхнюю часть листа. – Я ведь тоже читал эту чертову штуку, когда ее еще только разослали.
 – Вот-вот.
 Тирелл взял у него листок, чувствуя внутри холод. «Лиза Дункан, 14 лет, община “Утренняя заря”, – прочел он про себя. – Самостоятельно научилась читать и писать, степень опытности неизвестна. Уровень 10». Так вот почему она не стала заботиться о том, чтобы что-нибудь брать из кабинета, – альбом почв был бы для нее только опасным грузом. Надо же, как кому-то повезло – иметь ее в своем распоряжении... И детектив знал только одного человека, заинтересованного в его расследовании и вдобавок обладающего достаточными дерзостью и умением, чтобы организовать нечто подобное.
 – Думаю, теперь мы можем с полным основанием повысить ее на несколько уровней, как ты считаешь? – прервал его размышления Кэрилсон. – Скажем, уровня этак до первого?
 Тирелл снова включился в разговор.
 – Что – объявить ее полностью вне закона? Не говори глупости, так все сразу узнают, что мы вышли на нее. – Он немного подумал. – Ладно. Опечатай мой кабинет, пока не прибудет отряд проверки. Ты тоже до утра забудь про это дело, никакой спешки нет. А сейчас давай-ка спустимся к тебе, мне нужно воспользоваться твоим телефоном – хочу сделать пару звонков.
 Не дожидаясь ответа, он зашагал по коридору. Кэрилсон поспешил догнать его.
 – Но может, хотя бы до восьмого уровня все-таки стоит передвинуть? Если кто-нибудь ее увидит, пусть хоть сообщит об этом.
 – Мы не можем рисковать – мы ведь не знаем, насколько хорошо у них поставлено наблюдение.
 Чтобы Джарвис подумал, что его маленькой шпионке сошла с рук эта эскапада, им с Тонио нужно поймать ее тихо. Затем, если удастся доказать связь между ней и Джарвисом, можно пригрозить ей обвинением в пособничестве при похищении Колина, чтобы заставить ее сотрудничать. А потом...
 Тирелл оборвал цепочку своих размышлений. Сначала главное, жестко напомнил он себе, звонок в общину «Небесный свет» – разбудить Тонио и вызвать его сюда; другой звонок – Кэм Мбар, узнать, не участвовала ли когда-либо Лиза Дункан в качестве объекта в экспериментах Джарвиса; а потом придется не поднимая большого шума, нанести ночной визит в «Утреннюю зарю».
 Ночь обещала быть хлопотливой.


* * *

 – Я по-прежнему думаю, что ты должна прямо сейчас пойти и рассказать все Гавре, – сказала Шила с необычным для нее непреклонным выражением лица. Она сидела на Лизиной кровати, скрестив ноги. – Она наверняка сможет тебе помочь.
 Лиза, сидевшая рядом с подругой, склонилась над рисовальным блокнотом на своих коленях и тщательно вывела очередное слово, прежде чем положить цветной карандаш и выпрямиться.
 – Я бы и сама хотела, – сказала она, перебирая пальцы правой руки. – Но не думаю, что она может что-то для меня сделать, не подставив при этом себя. А если она вызовет полицию, я так и не узнаю, что случилось с Дэрилом. Мой единственный шанс – надежда на то, что пророк Омега сможет сказать мне, где он, прежде чем кто-нибудь узнает, что это я была с Валином сегодня вечером.
 – Думаешь, Валин сам расскажет все полиции? – парировала Шила. – Я не доверяю ему, Лиза, – ни ему, ни этому пророку Омеге. Если бы пророк действительно беспокоился о тебе, он помог бы тебе, не заставляя тебя первой оказывать ему услугу. И собственно, почему ты вообще решила, что он может найти Дэрила?
 Лиза беспомощно пожала плечами.
 – Все остальные там, кажется, думают, что он действительно может все, что говорит. Кроме того, больше мне никто не хотел помогать. Что я теряла, позволив ему попробовать?
 – Ну, это, знаешь ли, звучит довольно-таки глупо в устах человека, угодившего в такую воздушную яму, в какой оказалась ты, – кисло сказала Шила. Она помолчала и потом продолжила более доверительным тоном: – А Дэрил тебе вроде как нравился, а?
 – Не так, как ты думаешь. – Лиза покачала головой. – То есть он, конечно, довольно милый парень, но не для... ну, ты понимаешь. Однако я должна найти его. Это моя вина, что он попал в неприятности, разве ты не видишь? Если его посадили в тюрьму или еще что-нибудь такое... – Она не закончила.
 – А если и посадили, то что? Ты станешь его вытаскивать, как это делается в боевиках? Вот из-за таких сумасшедших идей ты действительно влетишь в какую-нибудь историю!
 Лиза рассмеялась смехом, больше напоминавшим болезненный кашель.
 – Еще худшую, чем та, в которую я уже влетела?
 Шила состроила гримасу и замолкла. Снова взяв карандаш, Лиза вернулась к своему блокноту. Писать оказалось гораздо труднее, чем читать. Буквы почему-то никак не выходили такими же ровными, как в книгах, и многие слова выглядели какими-то неправильными, хотя она не могла толком сказать почему. Сейчас она жалела, что не уделила больше времени письменным урокам в книгах Дэрила, вместо того чтобы торопиться как можно скорее научиться читать. Но сейчас было слишком поздно ругать себя за лень. Лиза упрямо выводила букву за буквой, стараясь не обращать внимания на стоящую у нее перед глазами картину пятидесяти полицейских помощников, прямиком летящих к «Утренней заре».
 Однако за то время, пока она писала, к ним в комнату так никто и не ворвался.
 – Хорошо, – сказала она, с облегчением откладывая карандаш и дважды сложив листок, прежде чем передать его Шиле. – Отдай это Гавре завтра утром и не раньше, поняла? Если она начнет тебя расспрашивать, ты ничего не знаешь – пообещай мне это. Я не хочу, чтобы ты тоже потеряла все свои очки!
 Шила с опаской взяла бумагу, видимо колеблясь.
 – Я все равно не понимаю, зачем нужна эта записка.
 – Я написала ей, что со мной все в порядке. Так у Гавры не будет возможности остановить меня, – ответила Лиза. Выключив свет, она подошла к окну и приоткрыла занавески ровно настолько, чтобы можно было выглянуть наружу. – Если бы я пришла к ней или позвонила по телефону, ей пришлось бы вызвать полицию, иначе она подставилась бы сама.
 – И кроме того, так у нее не будет возможности дать тебе какой-нибудь совет, – заметила Шила. Она откровенно вздохнула. – Ладно, хорошо, я передам ей записку. Ну как, есть там помощники?
 – Вроде бы не видно. – Пошире раздвинув занавески, Лиза открыла окно и кинула взгляд назад, в темную комнату. – Не забывай, ты ничего не знаешь, договорились?
 – Хорошо, хороню. – Темная фигура Шилы скользнула вперед и дотронулась до Лизиной руки. – Береги себя, Лиза, и будь осторожна!
 – Постараюсь.
 Глубоко вдохнув, Лиза выскользнула из окна и быстро упала к самой земле. Держась понизу и одним глазом высматривая помощников, она направилась на юг.




 Глава 20


 Башни общины «Утренняя заря» возвышались в ночи скоплением темных окон, когда Тирелл, стараясь действовать тихо, припарковался возле них и осторожно открыл дверцу.
 – Не хлопай, – предостерег он Тонио, выбиравшегося с другой стороны машины. – Ночью звуки довольно хорошо разносятся.
 Подросток кивнул и закрыл дверцу с едва различимым щелчком.
 – Мне остаться здесь сторожить? – прошептал он.
 Тирелл покачал головой.
 – Ты в любом случае не сможешь один уследить за всем зданием. Давай сперва попробуем пойти напролом. Вдруг получится попасть к ней прежде, чем она узнает, что мы здесь.
 Они зашагали по длинной дорожке к главному входу. На ходу детектив не переставал посматривать вверх.
 Наружная дверь оказалась не заперта. Открыв ее и войдя внутрь, Тирелл очутился в застекленном тамбуре, внутренняя дверь которого была закрыта. В видневшемся через стекло просторном холле за небольшим столиком сидела молодая девушка. Увидев посетителей, она наклонилась к маленькому микрофону.
 – Чем могу помочь? – прозвучал ее приветливый голос сквозь решетку системы внутренней связи в потолке тамбура.
 Тирелл поднес к стеклу свой значок.
 – Полиция, – сказал он. – Мне надо как можно скорее увидеть вашего директора и старосту девочек.
 Девушка расширила глаза, кивнула и протянула руку к дальнему концу стола. Внутренняя дверь со щелчком приоткрылась на пару сантиметров, Тирелл отворил ее, а девушка тем временем взялась за телефон.
 Они прибыли почти одновременно несколько минут спустя, появившись с противоположных сторон, – мужчина в халате и тапках, женщина до сих пор в одежде. Тирелл про себя задумался, почему она так поздно оставалась на ногах, но решил отложить разрешение этого вопроса на потом.
 – Детектив? – спросил, приблизившись, мужчина, словно в этом могли быть какие-то сомнения. – Я директор Аллан Гулд. Какие-нибудь проблемы?
 – Главный детектив Тирелл, – официально представился Тирелл. – Одна из ваших подопечных примерно час назад проникла в мой кабинет в полицейском управлении и напала на полицейского. Мы пришли, чтобы забрать ее.
 – Что? – Гулд широко раскрыл рот.
 – Кто? – спросила женщина.
 Тирелл переключил внимание на нее.
 – Вы староста девочек?
 – Да. Гавра Норвард. Кого вы подозреваете?
 – Вряд ли это можно назвать простым подозрением – один из полицейских, видевший ее, когда она входила в управление, уже опознал ее по фотографии. Ее имя Лиза Дункан.
 На лице Гавры что-то промелькнуло, но это было не удивление.
 – Вы абсолютно уверены, что это была Лиза? – спросила она, ее голос был странно сдавленным.
 – Именно это мы и должны здесь выяснить, – сказал Тирелл. – Не могли бы вы провести нас в ее комнату, если это не сложно?
 Гавра на долю секунды задержала на нем взгляд, потом повернулась к девушке за столом.
 – Лиза появлялась за то время, пока ты здесь?
 Та уже скользила пальцем по длинному списку, лежавшему перед ней.
 – Нет, когда мы в половине девятого закрыли двери, ее еще не было, – покачав головой, сказала она.
 – Вы знали, что ее нет в здании? – спросил Тирелл, пристально глядя в лицо Гавре.
 – Я знала, что она не отметилась до восьми тридцати, – не раздумывая ответила та. – Раньше она никогда не пропускала отбой, поэтому у меня не было причин подозревать, что на этот раз она опоздает.
 – А-га... – протянул Тирелл.
 Возможно, подозрения у старосты были, но ей очень не хотелось знать об этом точно.
 – Я бы хотел осмотреть ее комнату, если вы не возражаете.
 Гавра взглянула через его плечо на Тонио и открыла рот, словно хотела возразить против его присутствия на половине девочек, но потом, так ничего и не сказав, резко развернулась и направилась в ту сторону, откуда пришла. Тирелл зашагал рядом с ней, Тонио шел следом за ними.
 Основания башен-близнецов располагались тремя этажами выше уровня земли – ниже была общая территория, – а комната Лизы находилась на пятом этаже башни девочек. Тирелл поднимался быстро, из-за чего и он, и Гавра оба слегка запыхались, когда вышли к нужному им коридору. На Тонио подъем, разумеется, никак не отразился.
 Гавра подвела посетителей к одной из дверей примерно посередине левого крыла.
 – Здесь, – сказала она приглушенным голосом, очень стараясь скрыть напряжение. – Могу я постучать перед тем, как вы войдете? Стучаться в дверь – одно из правил общины.
 Тирелл подумал и кивнул.
 – Хорошо, но не ждите ответа, открывайте сразу.
 Гавра поморщилась, однако без дальнейших комментариев повернулась к двери и тихо постучала. Повернув ручку, она толкнула дверь и вошла внутрь.
 – Лиза? Шила? Это Гавра, – негромко произнесла она, и одновременно Тирелл включил свет и шагнул мимо нее в комнату.
 К сожалению, его ждало разочарование. Одна из двух кроватей была пуста, на другой полусидела встрепанная, явно только что проснувшаяся девочка, подняв руки, чтобы прикрыть глаза от света.
 – Что?.. – начала она.
 – Все в порядке, Шила. Это Гавра и детектив из полиции, – поспешно сказала староста.
 – Из полиции? – Все еще щурясь, девочка опустила руку и уставилась на Тирелла. – Почему... ой! – Она осеклась, и край простыни резко дернулся вверх, закутав ее до самого подбородка.
 Тирелл услышал рядом с собой смущенный возглас Тонио.
 – Может, мне подождать в коридоре? – предложил помощник.
 Тирелл уже закончил обшаривать комнату взглядом: здесь не было места, где могла бы спрятаться даже такая компактная девочка, как Лиза.
 – Хорошо, – сказал он Тонио, – но держись поблизости.
 – Ладно. – Тот перевел дух и быстро вышел. Переведя внимание на девочку, теперь сидевшую в кровати выпрямившись, детектив адресовал ей самую ободряющую улыбку. Это не помогло. Выражение ее лица оставалось настороженным. «Она не выглядит сонной, – внезапно заметил Тирелл. – Может быть, девочка из тех, что просыпаются мгновенно? Или она вообще не спала?»
 – Пожалуйста, не тревожься, Шила, – сказал он. – Я бы только хотел, если можно, задать тебе несколько вопросов. Ты видела сегодня вечером Лизу, свою соседку?
 Выражение лица девочки не изменилось.
 – Нет, – сказала она. – Она ушла утром, и с тех пор я ее не видела.
 – Ты не знаешь, куда она могла пойти?
 – Нет.
 – Она ушла одна или с кем-нибудь?
 – Не знаю.
 – Понятно. – Тирелл взглянул на занавешенное окно. – После отбоя прошел уже час. Могло так случиться, что она за это время залетела и вылетела обратно?
 – Окно закрыто. Можете проверить, если хотите.
 – Верю тебе на слово. – Тирелл задумчиво оглядел ее. – Ты очень спокойно принимаешь это, Шила. Разве тебя не волнует, что могло случиться с Лизой?
 Впервые на лице Шилы отразилась неуверенность.
 – Лиза сама может позаботиться о себе, – пробубнила она, глядя в пол.
 – Может быть, так, а может, и нет, – сказал Тирелл. – Дело в том, что у Лизы огромные неприятности, Шила, и ее побег только ухудшит дело. Ты окажешь ей услугу, если скажешь мне, куда она ушла.
 Шила вновь подняла глаза на детектива, и на ее лице возникло выражение виноватого удивления.
 – Я не знаю, о чем вы...
 – Шила, – спокойно прервал ее Тирелл, указывая на Лизину кровать. – Мне не нужно особенно присматриваться к одеялу, чтобы увидеть, что на нем сидели два человека, и я достаточно хорошо помню уставы общин, чтобы знать, что Лиза не оставила бы кровать в таком виде с утра. Ты впустила ее где-то на протяжении этого часа, вы сидели на ее кровати и разговаривали, а потом она полетела искать место, где можно спрятаться. Я прав?
 Взгляд Шилы снова уперся в пол, она несколько раз нервно сглотнула. В наступившей тишине Гавра шагнула вперед и опустилась на край ее кровати.
 – Шила, это так? – мягко спросила она.
 Девочка закрыла глаза и с дрожью вздохнула, но продолжала молчать.
 – Послушай, – сказал Тирелл, – я понимаю, что ты пытаешься защитить подругу, но от этого выйдет только хуже для вас обеих. Содействие беглецу, да еще совершившему нападение на полицейского...
 – Лиза не нападала на полицейского! – выпалила Шила с внезапным жаром, удивившим Тирелла. – Это тот, другой парень – Валин какой-то, – это он сделал!
 – Так значит, Лиза приходила сюда, – сказала Гавра сдавленным голосом. – Почему же ты...
 – Погодите секунду, – перебил Тирелл. – Почему ты думаешь, что в этом замешан Валин? Его даже не было в комнате, когда это произошло.
 На лице Шилы было написано откровенное недоумение, без всякого следа хитрости.
 – Как это не был? Это же он и привел Лизу туда, чтобы... посмотреть там кое-что.
 Тирелл какое-то время глядел на девочку, ожидая, пока разум свыкнется с новой информацией. Это, конечно, могло быть ложью, попыткой Лизы скрыть содеянное. Но чем больше он думал об этом, тем больше смысла видел в подобном обороте дела. У Валина был необходимый навык в использовании шпионоскопа, а для того, чтобы имитировать нападение на себя, ему не требовалось ничего, кроме решительности и дерзости. Запоздало вспомнившаяся Тиреллу обмолвка Хоба Пакстона, сделанная несколько недель назад, о том, как Валин привязался к нему с просьбой взять его на работу, приобрела теперь новое значение. Если Валин все это время шпионил для Джарвиса, тогда не удивительно, что ученый обходит их на каждом повороте... И в таком случае Лизу, должно быть, просто наняли для этого необычного задания под каким-нибудь предлогом. Если у нее нет особенной привязанности к Джарвису, она может стать хорошим свидетелем против него... если ее еще можно найти.
 Гавра снова заговорила.
 – Что она должна была посмотреть, Шила?
 Девочка покачала головой.
 – Я толком не знаю. Этот Омега – человек, который послал ее, – сказал, что это как-то связано с ребенком, которого похитили...
 Гавра, вздрогнув, взглянула на Тирелла. Но детектив кивнул:
 – Все верно, я действительно работаю сейчас с одним похищением. Думаю, Лизе нужен был наш список мест, где может скрываться похититель. Уж не знаю, много ли она там поняла...
 – Но зачем кому-то интересоваться подобными вещами? – спросила Гавра. – В этом нет смысла.
 – Смысл есть, если человек, пославший ее, и есть похититель, – напрямик сказал Тирелл.
 Глаза Шилы широко распахнулись.
 – Вы имеете в виду... но Лиза же говорила, что Омега – пророк!
 – Какой он к черту пророк, – буркнул Тирелл. – Он хладнокровный похититель, который не задумываясь захватил пятилетнего мальчика, чтобы... впрочем, не важно. – Детектив вовсе не был намерен излагать ей всю историю. – Суть в том, что он просто использует Лизу, чтобы узнать, насколько близко мы к нему подобрались. Поскольку Лиза уже выполнила свою миссию, стоит ли говорить, что он постарается сделать все, чтобы она не рассказала нам о его убежище.
 Теперь и Гавра тоже распахнула глаза.
 – Вы имеете в виду, что он... может ее убить?
 – Он уже обвиняется в похищении ребенка, а возможно, и в подкупе полицейского помощника, в зависимости от того, что мы выясним о Валине, – заметил Тирелл. – И я предпочел бы отыскать Лизу раньше, чем мы узнаем, насколько далеко он готов зайти.
 Но лицо Шилы вдруг снова стало неподвижным.
 – Вы ведь не верите мне, да? Вы по-прежнему думаете, что это Лиза ударила того полицейского, и рассказываете мне все это – что Лизу используют и все такое – только для того, чтобы я сказала вам, куда она ушла. Ну так я ничего не скажу!
 Стиснув зубы, Тирелл сосчитал до десяти, проклиная свой болтливый язык. Конечно, он не собирался делать окончательные выводы насчет Валина, основываясь только на непроверенных словах Шилы, но и давать ей об этом знать он тоже не собирался.
 – Шила...
 – Нет! Вы не хотите помочь Лизе, так что уходите. – Хлопнувшись на спину, Шила повернулась лицом к стене.
 – Так, довольно, – сказала Гавра, ее голос резко посуровел. – Шила, это не игра. Если есть хоть какая-то вероятность, что Лиза в опасности, твой долг перед ней – рассказать детективу Тиреллу все, что он хочет знать. Ты будешь сожалеть всю оставшуюся жизнь, если с ней случится беда, которую ты могла бы предотвратить.
 Шила ничего не ответила, но Тирелл видел, как ее тело под простыней сотрясается от беззвучных рыданий. Глядя на затылок девочки, он решил, что угрожать ей лишением общинных очков будет, пожалуй, пустой тратой времени.
 – Ну хорошо, Шила, – вздохнул он. – Мы сами найдем ее и, возможно, заодно докажем вину Валина – или его невиновность.
 – Что вы собираетесь делать? – нахмурилась Гавра.
 – Я собираюсь позвонить в управление и сказать, что мы схватили Лизу и везем ее, – ответил ей Тирелл, глядя на Шилу.
 Девочка по-прежнему смотрела в стену, но ее дрожь прекратилась. «Если ты сейчас сможешь убедить ее – а заодно и себя, – это должно сработать...»
 – Я скажу им, что вы, мисс Норвард, посоветовали ей молчать, пока не будет предъявлено официальное обвинение, и что сначала нужно позвонить в больницу и вернуть Валина в управление для опознания.
 – Но у вас ведь нет Лизы!
 – Нет, но Валин об этом знать не будет; и если версия Шилы верна, он тотчас сообразит, что, как только Лиза начнет говорить, весь его маленький розыгрыш будет разоблачен. Если нам повезет, то, убежав, он направится прямиком к убежищу своего босса. – Тирелл кивнул Шиле, которая теперь вполоборота развернулась к нему. – Шила, если бы ты смогла хотя бы указать направление, в котором полетела Лиза, это помогло бы нам выследить Валина, когда он сбежит.
 Шила поджала губы.
 – Юг, – наконец сказала она.
 – Спасибо. – Тирелл перевел взгляд на Гавру. – Я заметил в другом конце коридора телефон. С него можно выйти на городскую линию?
 – Да, только наберите сначала единицу. Сами справитесь? Я хотела бы еще немного поговорить с Шилой.
 – Конечно. Шила, что бы ты сейчас ни думала, ты правильно сделала, рассказав нам все это. Спасибо тебе. – Кивнув Гавре, Тирелл вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь.
 Тонио висел в воздухе посреди холла, выражение его лица напоминало надвигающуюся грозовую тучу.
 – Этот вшивый, гнилой пожиратель ворон! – прошипел он.
 – Насколько я понимаю, ты подслушивал, – кивнул Тирелл. – Ну и хорошо. Как ты думаешь, получится у тебя проследить за Валином, если он пустится в бега? Без шума, я имею в виду – так, чтобы он тебя не заметил.
 – Да запросто.
 Однако лицо Тонио выдавало, что он предпочел бы стукнуть Валина головой обо что-нибудь твердое.
 – О’кей. Тогда вылетай прямо сейчас и найди себе хорошее место, откуда можно наблюдать за южной стороной больницы «Милосердие». Сначала загляни в машину и захвати переговорник – индивидуальный, не общий. Я не хочу, чтобы Валин нас подслушивал, если он догадается захватить общий с собой. А может быть, и не Валин, а кто-нибудь еще.
 – Ты не собираешься рассказывать в полиции, что ты затеял?
 – Пока нет. Если Джарвис добрался до Валина, он мог добраться и до других помощников, а может быть, даже до кого-нибудь из офицеров. На данный момент участвовать в этом должны только ты и я. Вот если Валин выведет нас на Джарвиса, тогда и будем думать, как добыть помощь. Ну, давай, занимай позицию. Я дам тебе несколько минут форы, прежде чем звонить. Когда закончу здесь, выеду по дороге на Плэт-Сити. Позвони мне, как только установишь точное направление.
 – Хорошо!
 Пролетев по коридору, Тонио исчез на лестнице.
 Сверившись с часами, Тирелл не торопясь последовал за ним, миновал лестницу и наконец остановился возле телефона, прикрепленного к стене на уровне груди. «Как получилось, что на всем Тигрисе Джарвис вышел именно на Валина? – размышлял он, глядя на телефон и не видя его. – Что он мог пообещать ему в обмен на информацию? Или это был шантаж? Или... – и внезапная мысль показалась ему не лишенной правдоподобия, – может быть, он нашел какой-то способ контроля над разумом?» Подобная идея была не настолько надуманной, как большинство людей предпочитает считать. Гипнотические наркотики подошли тревожно близко к этому... а Джарвис, возможно, на протяжении последних двух месяцев держит Колина Бриммера под каким-то контролем.
 Позади него послышались шаги, и Тирелл, обернувшись, увидел приближавшуюся к нему Гавру Норвард с листком бумаги в руке.
 – Что-нибудь новое? – спросил он.
 Она подняла вверх листок.
 – Лиза оставила мне записку, – произнесла она ровным тоном, глядя ему в лицо. – Я убедила Шилу, что вам необходимо на нее взглянуть.
 – Меня интересует все, что касается Лизы, – кивнул он, беря бумагу.
 Послание было коротким, его до боли кривые буквы были выведены каким-то голубым карандашом. Но сами слова, если не их значение, были достаточно ясны:
 «ГАВРА Я ВПАРЯДКЕ. Я УЛИТЕЛА ЧТОБЫ ВСТРЕТИТЬСЯ С ПРАРОКОМ ОМАГОЙ. ОН И ЕГО ДЕТИ НАЙДУТ ДЭРИЛА ДЛЯ МЕНЯ ЕСЛИ ВАЛИН И Я ДОСТАНЕМ ЦТО ОН ХОЧЕТ. ПОЖЛУСТА НИ ВАЛНУЙСЯ ЯБУДУ ВПАРЯДКЕ Я СДЕЛА ЭТО ЧТОБЫ ПОМОЧ ДЭРИЛУ. ЛИЗА.»
 – Что это за Дэрил?
 – Дэрил Келлерман – юноша, который учил ее читать, – объяснила Гавра. – Его всего лишь перевели из Бароны в начальную школу в Кавендише, но мне было запрещено говорить Лизе о нем, и она вбила себе в голову, что с ним сделали что-то ужасное.
 – Проклятье, – тихо ругнулся Тирелл. Он еще раз перечитал записку. В глубине его души зашевелилась тревога. Что, черт побери, это могут быть за дети, о которых пишет Лиза? Колин и Валин? Или там происходит что-то еще? Но что? Вербовка? Но это же просто смешно – всемирно известные ученые не становятся феджинами!
 – Что-то не так? – спросила Гавра, нахмурясь.
 Тирелл сосредоточил взгляд на ее лице.
 – Много чего не так, и я уже не совсем уверен, что все здесь понимаю, – проворчал он. – Я бы хотел оставить это себе, если не возражаете.
 Гавра кивнула.
 – Конечно, если вы считаете, что это может помочь в поисках Лизы. – Она задумалась. – Вы знаете, мне кажется, я убедила Шилу доверять вам немного. Надеюсь, это доверие не останется невознагражденным.
 – Уважение подростков к властям на данный момент кажется мне довольно сомнительным вопросом, – коротко сказал Тирелл. – Я посмотрю, что можно сделать, но если окажется, что Лиза заслуживает, чтобы ее побили книгами, то именно это и случится.
 К его удивлению, Гавра натянуто улыбнулась.
 – «Книгами»... Ваш выбор слов очень соответствует ситуации, детектив. – Ее улыбка угасла, и она кивнула. – Я понимаю. Удачи.
 Повернувшись, она пошла назад по коридору к комнате Шилы.
 «Наверное, хочет подготовить ее к мысли, что можно ожидать худшего, – мрачно подумал детектив. – Джарвис, кажется, я начинаю тебя ненавидеть!»
 Взглянув на часы, он повернулся и подошел к телефону.




 Глава 21


 Днем Тесселлэйтские горы к югу от Бароны показались Лизе незнакомыми, как здания чужого города. Ночью они напоминали пейзаж чужой планеты. Остановившись, должно быть, в сотый раз с тех пор, как она пересекла реку Нордоу, Лиза оглядела окутанный тенями ландшафт перед собой, пытаясь отыскать в нем хоть что-то знакомое и одновременно борясь с паникой, которая цепкими пальцами сдавливала ей горло, мешая дышать. Звезды ярко сияли на безоблачном небе, и Аккад, большая из двух лун, стоял еще высоко, но весь этот свет больше мешал, чем помогал. Лунные тени были четкими и очень темными, они искажали форму гор и иногда даже полностью скрывали небольшие вершины. Некоторые склоны, покрытые снегом и находящиеся недалеко, различить было несложно, но Лиза обнаружила, что сосновые леса, трава и торчащие валуны почти полностью теряются в мешанине светлых и темных пятен.
 Впереди и немного справа от нее находились две вершины замысловатой формы. Кажется, это их Камила указала ей утром – теперь уже вчерашним, поскольку была чуть ли не половина одиннадцатого. Если это были те самые вершины, то Лиза помнила, что ей надо пролететь от них немного левее. Если же нет... что ж, в таком случае она все равно уже заблудилась. Подавив страх, она снова набрала скорость.
 Она так стремилась вперед, что совершенно не заметила темную фигуру, приблизившуюся к ней сверху. И когда рядом с ней неожиданно раздался тихий голос, она вздрогнула так, что отлетела на четыре метра в сторону.
 – Валин, это ты? – спросила фигура.
 С резко заколотившимся сердцем Лиза выправила полет и развернулась посмотреть, кто это такой.
 – Нет, это Лиза Дункан, – сказала она, вглядываясь в тень, скрывавшую его лицо. – А ты кто?
 – Старший послушник Аксель Шу, – сказал он. – Пророк послал меня высматривать вас. А где Валин?
 – Нас чуть не поймала полиция, – ответила девочка. Волна облегчения от того, что теперь у нее есть проводник, почти заслонила все ее остальные тревоги. – Я не знаю, удалось ли Валину выбраться.
 Некоторое время они летели молча.
 – Ну, что ж... – наконец сказал Аксель. – Ты, по крайней мере, хоть достала то, что было нужно пророку?
 – Не знаю, – вздохнула Лиза. – Надеюсь, что да.
 – Здесь немного левее, – сказал Аксель, заворачивая за крутой отрог. – Что же, думаю, скоро ты это выяснишь, – добавил он, указывая на сверкающий пик прямо перед ними. – Вон наша гора. Омега ждет тебя.
 – Хорошо, – ответила Лиза, набирая скорость вслед за ним. Пророк ждет ее. Непонятно почему, но эта мысль была не такой приятной, как она ожидала.


* * *

 – Летит по-прежнему прямо на юг? – спросил Тирелл в микрофон.
 Он вел автомобиль, крутя руль одной рукой. Машина подпрыгивала на пыльной грунтовой дороге.
 – По-прежнему на юг, – подтвердил голос Тонио.
 – Проклятье, – пробормотал Тирелл.
 Дорога, по которой он ехал, уводила его все дальше на восток, к центральной части Баронско-Нордоуского сельскохозяйственного района, и поворота направо не предвиделось на протяжении еще километра или двух.
 – Горы от тебя близко? – спросил он.
 – Несколько километров, наверное... не очень далеко. Валин по-прежнему держится высоко, не похоже, чтобы он в ближайшее время собирался приземляться.
 Тирелл рукой с микрофоном взял карту, но это был не более чем рефлекс – он уже останавливал машину.
 – Нет, Тонио, так не пойдет – на машине мне до тебя по-быстрому не добраться. Лучше лети сюда и забери меня, пока он не свернул в горы, а то мы его точно потеряем.
 – Хорошо. Кажется, я вижу сзади твои фары. Мигни-ка разок... верно. Я буду через минуту.
 Заехав в мягкую грязь на краю дороги, Тирелл взял карту, фонарик и куртку и вылез из машины, оставив передние фары включенными. Впереди виднелись едва заметные очертания Тесселлэйтских гор, куском тьмы закрывавшие звезды. «Здесь чертова прорва места, чтобы играть ночью в прятки», – обеспокоенно подумал он, надевая куртку и засовывая фонарик в карман. Миллион мест, где Валин может скрыться, если он хотя бы заподозрит, что его преследуют, – и еще миллион мест, где может быть запрятана хижина Джарвиса. Некоторое время Тирелл размышлял, не стоит ли ему залезть в машину и вызвать подкрепление, хотя бы еще пару человек; но потом отверг эту мысль. Пока неизвестно, чем Джарвис подкупил Валина, лучше иметь одного помощника, которому можно доверять, чем пятьдесят ненадежных.
 Скорее почувствовав, чем увидев темный объект, спускавшийся к нему по дуге с юго-запада, детектив принялся действовать. Он знал, что делать, поскольку проделывал это не раз. Наклонившись, он протянул руку через окно машины и погасил фары; одновременно он включил фонарик и направил его на себя с расстояния вытянутой руки. Внезапно его с огромной силой дернуло наверх, и спокойный ночной воздух превратился в ураган. Зажмурив глаза, Тирелл поднял свободную руку, чтобы защитить глаза, и подождал, пока ветер немного не успокоится. Давление воздуха быстро ослабло, и он немного приоткрыл глаза – как раз вовремя, чтобы ухватиться за вытянутую руку Тонио.
 – Хорошая работа, – похвалил он помощника, выключая свет и убирая фонарик. – Успеешь вернуться к Валину до того, как он нырнет в горы?
 Они уже летели назад, туда, откуда прилетел Тонио.
 – Легко, – отозвался подросток сквозь ветер, удваивая скорость.
 Техника дыхания при быстром полете, выученная однажды, не забывается никогда, а у Тирелла было дополнительное преимущество в том, что ему не нужно было смотреть, куда они летят. Первые несколько минут он летел, повернув голову в сторону, плотно закрыв глаз, попадавший под ветер, а другой раскрыв только на маленькую щелочку и дыша углом рта. Через каждые несколько вдохов он кидал быстрый взгляд вперед, чтобы иметь представление о курсе. Тонио, конечно, приходилось делать это намного чаще.
 Они летели уже минут десять, когда Тонио резко сбавил скорость.
 – Вот он! – сказал подросток, показывая рукой. Тирелл быстро взглянул в том направлении и осмотрел территорию впереди. И действительно, впереди виднелось расплывчатое пятнышко, двигавшееся над первыми вершинами горной гряды.
 – Похоже, он летит немного медленнее, чем раньше, – заметил Тонио. – Наверное, решил, что теперь он в безопасности, и не хочет пропустить какой-нибудь поворот.
 – Мы тоже не хотим, – заметил Тирелл с мрачным удовлетворением. – Держись внизу и сзади него. Посмотрим, куда он направляется.
 Тонио кивнул, и они полетели дальше. Не обращая внимания на то, что верхушки сосен щекочут ему пятки, Тирелл упорно не сводил глаз с Валина. Это была игра в прятки, и он не собирался ее проигрывать.


* * *

 В обители было тихо и темно, но пророк Омега, несомненно, ожидал их.
 – Лиза! Я очень рад вновь видеть тебя, – проговорил он с теплой улыбкой, когда Аксель ввел ее в кабинет, где они с Омегой разговаривали в прошлый раз. Пророк сменил свою белую рясу на более простую синюю, но от этого его внешность не стала менее впечатляющей. – Подойди, сядь рядом и расскажи мне все о том, что случилось этим вечером. Послушник Шу, прошу тебя, подожди снаружи.
 Лиза медленно подошла и села на указанный ей стул рядом со столом пророка. Ее что-то беспокоило, но она никак не могла сообразить, что это было.
 – А разве вы еще не знаете? – спросила она его. – То есть вы же говорили, что Истина внутри вас...
 – Истина и Знание – не одно и то же, – ответил он тоном подростка, поучающего Седьмушку. – Истина больше похожа на мудрость, способность отличать правильное от неправильного. Иначе зачем мне было просить тебя найти для меня знание о мальчике Колине? А теперь начинай.
 Запинаясь – воспоминания были все еще болезненными, – Лиза рассказала ему обо всем, что произошло, начиная с момента, когда они с Валином вошли в управление, и кончая тем, как она убежала от помощников полицейских. Скорее из страха, что пророк разочаруется в ней, чем намеренно, она совершенно выпустила из рассказа свое посещение общины и все, что случилось там.
 – А потом я полетела сюда, чтобы рассказать вам то, что могу, – подытожила она. – Вы собираетесь как-нибудь помочь Валину?
 – Послушнику Валину не грозит опасность, если он будет следовать моим указаниям, – сказал пророк. На его лбу проступали хмурые морщинки. – Скажи мне, у тебя не возникло трудностей с тем, чтобы найти дорогу сюда?
 – Еще какие! – ответила Лиза, слегка передернувшись от воспоминаний. – Я боялась, что совсем заплутаю и мне придется провести ночь одной в горах.
 Морщинки исчезли.
 – Ага, тогда понятна задержка, – пробормотал пророк.
 Прежде чем Лиза успела спросить его, что это значит, пророк взял с края стола большой рулон бумаги и развернул его: это оказалась копия карты на стене кабинета Тирелла.
 – А теперь, Лиза, – сказал он, – покажи мне точно, какие места были обведены.
 – Ну... – Лиза сглотнула. – Я успела найти только пару мест в правой части карты, прежде чем... прежде чем улетела.
 Она отыскала на полях карты буквы и цифры, которые запомнила, и показала отмеченные точки.
 – Почему именно в правой части? – спросил Омега. – В бумагах говорилось про это?
 – Ах да! Нет – я забыла рассказать вам! На двери, ведущей на лестницу, я увидела фотографию доктора Джарвиса – я не очень поняла, для чего там все эти фотографии...
 – Это люди, которых разыскивает полиция, – сказал ей пророк. – Продолжай.
 – Ну, и я вспомнила, что видела его. Однажды ночью, в прошлом июне. Он ехал к Рэнду. И с ним был маленький мальчик – он сказал, что это его племянник, но теперь я думаю, что это, наверное, был Колин.
 – Ты разговаривала с ним? С Джарвисом, я имею в виду?
 – Да. Я решила, что у него, наверное, что-то случилось, если он едет ночью так далеко от города, и спустилась спросить, все ли у него в порядке.
 Пророк пробормотал что-то себе под нос и ткнул пальцем в карту.
 – Покажи, где это было, – приказал он. – Мне нужно точное место.
 Лиза посмотрела на карту в замешательстве.
 – Но... как же я...
 – Ты ведь летала над этой дорогой много раз, не так ли? Ну вот, каждый поворот и изгиб дороги показан здесь изгибом вот этой линии. Попробуй... Мне необходимо это знать.
 «Но в ту ночь я летела не вдоль дороги!» Стиснув зубы, она наклонилась над картой, пытаясь сообразить. Она тогда срезала два поворота, нагоняя машину, остановила ее на прямом отрезке дороги, а когда улетала прочь, видела, что машина свернула немного влево...
 – Мне кажется, это было примерно здесь, – сказала она наконец, прочертив пальцем двухсантиметровый отрезок на линии, обозначавшей дорогу.
 Пророк отвел ее руку в сторону и обвел это место авторучкой.
 – Хорошо. Теперь давай посмотрим, насколько далеко это от Бароны...
 Он осторожно провел маленьким дискообразным приборчиком вдоль линии дороги до капли, обозначенной словом «БАРОНА». Взглянув на табло прибора, он записал цифру возле нарисованного круга.
 – Лиза, – сказал Омега, с улыбкой поднимая на нее глаза, – теперь я еще больше уверен, что именно Истина привела тебя ко мне.
 – То есть я... я сделала все правильно? – запинаясь, спросила она.
 – Ты сделала все замечательно, – кивнул он, по-прежнему улыбаясь. – Понимаешь, я уже знал, что этого мальчика, Колина, держат где-то в пределах ста километров от Бароны. Ты же видела его на расстоянии около восьмидесяти километров, что означает, что ты здорово сузила территорию, которую нам придется обыскивать. Это, плюс вот эти подсказки... – он коснулся двух мест, указанных ею на карте, – дает мне надежду, что Колин вскорости будет освобожден от своего сатанинского стража... возможно, даже до исхода нынешних суток. И чтобы позволить Истине отблагодарить тебя, твое собственное желание непременно будет исполнено.
 – Вы найдете мне Дэрила. – Только договорив, Лиза сообразила, что ее слова прозвучали утверждением, а не вопросом.
 Она вдруг поняла, почему Валин мог настолько всецело доверять этому человеку. Глядя в его глаза, чувствуя исходящую от него теплоту радости, что она выполнила его задание, она почувствовала, будто наконец нашла что-то, чего была лишена, хоть и не знала об этом. И благодаря этому все, через что она прошла, каким-то образом оказалось не напрасным.
 Пророк торжественно кивнул.
 – Даю тебе слово...
 Внезапно он прервался, его глаза обратились к двери. За дверью слышались приглушенные голоса. Лиза напрягла слух, и тут дверь распахнулась...
 И в комнату вошел Валин Эллери.
 – Валин! – воскликнула Лиза с радостью. – Я так боялась, что ты...
 – Как ты убежала от Тирелла? – холодно перебил ее Валин.
 – От кого? Я улетела через окно...
 – Тирелл позвонил в управление из твоей общины – сказал, что схватил тебя, – выпалил Валин. – Он хотел, чтобы я пришел тебя опознать.
 – А ты вместо этого сбежал? – резко спросил пророк.
 Лиза перевела взгляд на него, испуганная внезапным изменением его тона.
 – Конечно сбежал! – ответил Валин, но взгляд Омеги несколько охладил его воинственный пыл. – Я решил, что она знает недостаточно много, чтобы молчать и позволить говорить мне.
 – Другими словами, Тирелл расставил на тебя ловушку, и ты влетел прямиком в нее! – рявкнул пророк. – В лучшем случае он понял, что тебе есть что скрывать относительно произошедшего сегодня вечером. А в худшем – следовал за тобой и сейчас уже знает точно, где мы находимся!
 Валин съежился.
 – Нет! Нет, я уверен, за мной не следили! Я вылетел сразу же и специально посмотрел, что за мной никого нет. – Его взгляд обратился к Лизе, снова становясь злым. – Но зачем Тиреллу вообще понадобилось расставлять мне ловушку?
 – Действительно, зачем? – Пророк тоже посмотрел на Лизу; его теплота исчезла бесследно. Глаза Омеги были холодными и жесткими, лицо без улыбки выглядело так, словно принадлежало совсем другому человеку. – Так значит, ты явилась сюда прямо из управления, да? С кем еще ты разговаривала, Лиза, о чем так кстати забыла мне рассказать? С Тиреллом? С кем-то из твоей общины?
 – Я... я не...
 – Не лги мне! – прогремел пророк.
 – Только со своей соседкой, – выпалила она, вжимаясь в стул. – Только с ней – и она пообещала, что никому не скажет.
 – Что ж, очевидно, кому-то она все же сказала, – буркнул Омега. – Что ты ей наговорила?
 – Я... я... – Лиза замялась, путаясь от замешательства, вызванного внезапной переменой в лице пророка...
 И вдруг перед ее внутренним взором встала другая фотография из полицейского управления – та, лицо на которой показалось ей смутно знакомым.
 – Это были вы! – выпалила она, не подумав. – Только там было написано «Йерик Мартел», а не «Про...»
 – Валин, держи ее, – спокойно проговорил Омега. Какое-то мгновение Лиза сидела в ошеломленном молчании, приказ эхом раскатывался в ее голове, и она спрашивала себя, правильно ли она расслышала. В следующий момент она метнулась к двери – но не пролетела и половины расстояния, когда телекинетический удар Валина сбил ее и вдавил в пол. Борясь вслепую, Лиза снова приподнялась над полом, дергаясь из стороны в сторону в попытке разорвать хватку. Но трюк, сработавший среди окутанных тенями зданий Бароны, в таком маленьком помещении не подействовал, и захват Валина даже не дрогнул. Охваченная паникой, она оставила попытки улететь и вместо этого сгребла со стола Омеги все книги и бумаги, какие могла, и принялась швырять ими в Валина. Но помощнику удалось увернуться от них, даже не переводя взгляда... Мгновением позже невидимая сила уже скрутила Лизу и уткнула лицом в дальний угол комнаты.
 – Что происходит? – рявкнул от двери новый голос – Акселя.
 – Помоги Валину держать ее, – приказал Омега. – Я думаю, она полицейская шпионка.
 – Я не... – прохрипела Лиза, но ее челюсти были тут же сжаты захватом.
 – Вот черт! – зло пробормотал Аксель. – Что мы будем с ней делать?
 – Прежде всего мы не будем паниковать, – холодно сказал Омега. – Держите ей покрепче руки и голову, а я поищу спрятанные микрофоны.
 Лиза пыталась протестовать, но ее рот по-прежнему крепко держали закрытым. К ней приблизились шаги, затем твердые руки Омеги задвигались по ее телу, прощупывая ткань одежды и тело под ней. Она зажмурила глаза, каждый мускул болезненно напрягся... Наконец все закончилось.
 – Все чисто, – сказал Омега остальным, в его голосе чувствовалось облегчение. – Может быть, она все-таки не работала с Тиреллом.
 – Так что, отпустить ее? – спросил Валин.
 – Нет, конечно, – нетерпеливо вставил Аксель. – Неужели ты думаешь, что она теперь не побежит прямиком в полицию жаловаться?
 – Но не можем же мы держать ее здесь...
 – Спокойствие, – перебил Омега, его голос снова звучал ровно. – Аксель, сколько твоих ребят сегодня здесь?
 – Человек пятнадцать—двадцать.
 – Иди и возьми четверых... Нет, подожди – лучше скажи Валину, кто они и где спят, пусть он приведет их.
 – Хорошо. – Аксель выпалил одним духом какие-то имена и инструкции, малопонятные для Лизы. – Других не буди, – добавил он.
 – Ладно, – сказал Валин.
 Телекинетическая хватка на теле Лизы несколько ослабела, послышался звук открывающейся и захлопывающейся двери.
 – А что мы будем делать с ней? – спросил Аксель.
 – Оставим здесь, конечно, – ответил Омега. По звукам за спиной Лиза поняла, что он собирает с пола книги и бумаги, которыми она швыряла в Валина. – Не думаешь же ты, что мы возьмем ее с собой искать Джарвиса? Разумеется, нам придется ограничить свободу ее передвижений.
 – Вы выяснили, где находится Джарвис?
 – Достаточно близко, чтобы стоило попробовать. В любом случае, у нас нет другого выбора – Валин сорвал прикрытие, и полиция, несомненно, приложит все усилия, чтобы найти его раньше нас. Мы вылетим с первыми лучами солнца – это будет через каких-нибудь пару часов.
 – Почему бы не отправиться сразу же, как только о ней позаботятся? – предложил Аксель. – Дотуда добрых два часа лету, а мы с легкостью можем лететь и в темноте.
 – Надо понимать, ты подслушивал у двери, – невозмутимо сказал Омега. – Это не очень вежливо, знаешь ли. – Наступило короткое неловкое молчание; затем Омега продолжил: – Мы вылетим на рассвете, потому что я хочу, прежде чем мы уйдем, убрать отсюда всех лишних, а я никогда не посылаю детей обратно в общины по темноте. Ты должен запомнить этот урок: нарушение привычных правил привлекает внимание, а такое внимание никому не нужно. И чтобы дети, вылетая, не напоролись на Лизу, мне нужно, чтобы они убрались отсюда раньше. Мне бы не хотелось, вернувшись сюда, обнаружить, что это место кишит полицейскими.
 – Верно, – промямлил Аксель. – Я не подумал.
 – Вот тебе сегодняшний урок номер два: оставь мыслительный процесс мне. У тебя в этом деле еще мало опыта.
 Осторожно набрав в грудь воздуха, Лиза проверила телекинетическую хватку, прижимавшую ее лицо к стене. Если внимание Акселя хоть чуть-чуть поколеблется, она сможет повернуть голову достаточно, чтобы выключить свет. Если после этого ей удастся выбраться за дверь – вышибив ее, если потребуется, – а потом и из Обители... снаружи еще достаточно темно...
 Она еще искала удобной возможности, когда вернулся Валин с другими подростками.
 Ее вывели из Обители и повели к верхней части склона, над которой отвесно вздымалась скала. По приказу Омеги Аксель обследовал окрестности горы, где строился храм. Через несколько минут он вернулся и повел группу к небольшой искусственной пещере, выдолбленной работниками в скальной стене при добыче камня. Омега счел ее подходящей. Лиза, освещенная фонариками двух подростков, встала посреди пещеры, а остальные принялись двигать огромную каменную плиту, заделывая вход. Свет на мгновение обрисовал пятисантиметровую щель между плитой и крышей ее тюрьмы; потом он пропал. Бормотание голосов постепенно растворилось в тишине, и она осталась одна.
 Испустив дрожащий вздох, Лиза до боли стиснула кулаки. «Я не собираюсь плакать!» – вслух сказала она, главным образом чтобы рассеять звенящую в ушах тишину. Затем она осторожно – каменная поверхность стен была достаточно неровной, чтобы можно было пораниться, – ощупала каждый сантиметр пещеры, но не нашла ничего полезного. Приложив всю свою телекинетическую силу к загораживавшей вход плите, она не сдвинула ее даже на миллиметр, хотя пыталась снова и снова. В какой-то момент ей показалось, что она нашла способ, когда под плитой обнаружился слой мелких камешков. Однако после того, как она провела добрые полчаса за вытаскиванием камешков и вытащила столько, сколько смогла как-то зацепить, глыба только осела на несколько сантиметров – если вообще осела – и в результате лишь еще плотнее перекрыла выход.
 В конце концов, с усталым вздохом, Лиза сдалась. Осторожно сев на пол, она закрыла глаза, только сейчас почувствовав, насколько вымотали ее девятнадцать часов без сна. «И я доверяла ему! – горько подумала она, жалея, что не прислушалась к сомнениям Шилы. – Он использовал меня, втянул в неприятности с полицией, а может быть, даже...» Она сглотнула. До сих пор она никогда по-настоящему не думала о смерти. Ей не приходило в голову, что она может умереть еще до того, как станет взрослой. Теперь же ей вдруг показалось, что, возможно, она никогда больше не увидит солнечный свет. Желание позвать на помощь охватило ее, крик уже клокотал в горле, и ей пришлось приложить все усилия, чтобы успокоиться. «Не сейчас, – твердо сказала она себе. – Омега не стал бы запирать тебя в таком месте, где тебя могут услышать. Побереги силы, рано или поздно кто-нибудь придет. Кто-нибудь из детей, работающих здесь, а может быть, даже полиция». Лиза горько усмехнулась, вспомнив, как еще четыре часа назад больше всего на свете боялась появления полиции.
 Но так или иначе, в ближайшие несколько часов ее вряд ли кто-нибудь найдет. Вытянувшись, насколько это было возможно в тесной пещере, Лиза подсунула руку под голову. Если кто-нибудь пройдет мимо, пока она спит, будет очень обидно... Застонав от беспомощности, она снова села и, осторожно двигаясь в темноте, стянула с себя брюки и трусики. Брюки она надела обратно, а трусики вывесила снаружи своей темницы, надежно зацепив краем за верхушку плиты. Не слишком хороший сигнал, но все же лучше, чем ничего. Принимая во внимание усталость, обрушившуюся на нее, как воздушная яма, это было лучшим, что Лиза могла сделать.
 Она снова вытянулась на полу и через полминуты уже спала.


* * *

 – Извини, Стэн, – устало сказал Тонио, взлетая на верхушку валуна, где стоял детектив. – Нигде никаких следов.
 – Проклятье, – пробормотал Тирелл, глядя на туманные горы, поднимавшиеся вокруг них, как застывшие океанские волны. – Подобраться так близко...
 – Могу попробовать еще раз, если хочешь, – предложил подросток. – Должна же эта хижина быть видна хоть с какой-нибудь стороны, разве что Джарвис вырастил деревья на крыше.
 Тирелл покачал головой.
 – Не стоит, тем более что луна ушла. Мы знаем, что он спустился куда-то в эту долину, и если он нас не заметил, вряд ли до рассвета они куда-нибудь денутся. А рассвет... – он сверился с часами, – наступит через каких-нибудь часа два. Давай-ка засядем здесь и немного поспим, а утром поищем.
 – Ну... ладно. – Тонио помолчал. – Послушай, может, мне стоит слетать за помощью? Я бы, наверное, смог обернуться в Плэт-Сити и обратно до того, как начнет светать. Или ты опять скажешь, что боишься спугнуть Джарвиса?
 – Да, пожалуй, парочка помощников действительно не помешала бы, – признал Тирелл. – Но, к сожалению... не обижайся, но я не совсем уверен, что ты сможешь опять найти это место. Если бы еще было светло, можно было бы рискнуть, но не сейчас. Кроме этого, если твое самочувствие хоть немного похоже на мое, то сон сейчас тебе требуется больше, чем полеты.
 – Это точно, – вздохнул Тонио. – Ну ладно. Одному из нас, наверное, придется остаться сторожить на тот случай, если они что-нибудь затеют?
 – Пожалуй, – согласился Тирелл. – Никакого покоя добродетели и все такое прочее.
 – Снова начинаешь?
 – Не обращай внимания. Давай двигай. Найди себе какую-нибудь чащобу, где можно спрятаться, и поспи немного. Через часик я тебя разбужу.
 Тонио кивнул и побрел прочь. Через несколько минут шорох листьев под его ногами смолк. Превозмогая боль в одеревеневших, измученных мышцах, Тирелл осторожно уселся на землю. Поджав колени к груди, он обхватил их руками и принялся наблюдать.




 Глава 22


 Тирелл обычно спал крепко, особенно когда очень уставал. Но рука, трясшая его плечо, делала это совершенно бесцеремонно, и через несколько секунд вместо красочного сна он уже любовался расплывчатой физиономией Тонио.
 – Что?..
 – Тсс! – прошипел помощник. – Тебе лучше пойти посмотреть на это.
 Тирелл кивнул и перевернулся на живот, приминая сухие листья. Встав на колени, он отметил, что свет звезд сменился зыбким полумраком раннего рассвета, хотя в глубине долины по-прежнему властвовала темнота.
 Высоко над их головами послышались тихие голоса и смех.
 Мигом растеряв последние остатки сна, Тирелл встал, прокрался к опушке рощи, где они прятались, и осторожно взглянул наверх. Не меньше десятка детей, по двое и по трое, летели по светлеющему небу в северном направлении.
 – Что за чертовщина? – прошептал Тирелл.
 – Вот именно, – прошептал Тонио. – Они появились оттуда. – Он показал рукой, и как раз в этот момент еще одна цепочка фигур взмыла в небо с восточного склона высокой горы в нескольких километрах к югу от них.
 Тирелл прислушался, когда дети пролетали над ним, и хотя слов было не разобрать, их голоса звучали беспечно, в них не слышалось ни капли озабоченности – совсем не такой тон, которого детектив мог ожидать от сообщников похитителя.
 – Ну, теперь я уже ничего не понимаю, – пробурчал Тирелл. Слова прозвучали ворчливо еще и потому, что он не выспался. – Мы что, напоролись на какой-то общинный поход?
 – Общинные походы не начинаются в пять утра, – заметил Тонио. – И даже если так, то с ними должны быть взрослые, а я их что-то не видел.
 – Верно, – сказал Тирелл, досадуя, что сам не подумал об этом. – Что ж... ты не заметил среди них кого-нибудь, похожего на Лизу Дункан?
 – Не-а, – уверенно ответил подросток. – Я специально высматривал и ее, и Валина, но не увидел ни той, ни другого.
 С горы поднялось еще больше детей, и Тирелл внимательно рассматривал каждого, когда они пролетали мимо. Ни Лизы, ни Валина в этой стае не было.
 – Нет, Стэн, это наверняка какое-то совпадение, – покачал головой Тонио. – Джарвис не может быть связан с таким количеством детей. Валин, очевидно, прячется где-то в другом месте в этой же долине.
 – Может быть, – медленно сказал Тирелл. – С другой стороны, ведь он действительно предлагал нам группу детей в помощь, чтобы искать Джарвиса. Думаю, нам стоит для очистки совести слетать туда и посмотреть, откуда они взялись.
 – О’кей. – Тонио тронулся с места, но остановился. – Погоди секунду – вон еще группа.
 И действительно, в воздухе появились новые фигуры... но, глядя на них, Тирелл ощутил, как холодная струйка поползла по его спине. На этот раз это была не буйная стайка детей, которые лишь по чистой случайности летят все одновременно. Эти держались вместе, летя чуть ли не строем, без малейшего намека на ребяческую возню, которую Тирелл непременно бы услышал. Держась над самыми верхушками деревьев, они быстро промчались мимо, направляясь на северо-запад.
 – Стэн! – прошептал Тонио. – Там с ними взрослый!
 – Я видел, – кивнул Тирелл.
 Мужчину несли двое детей. Он был одет как лесник и совсем не напоминал пророка, но Тирелл не сомневался, что это и был Омега из Лизиной записки. И уж точно это был не Мэтью Джарвис.
 – Валин там тоже был.
 – Да. Но я не видел Лизы.
 – Я тоже. – Тирелл снова посмотрел на гору, и холод в его позвоночнике перетек в живот. – Давай-ка отправимся туда прямо сейчас, Тонио. Черт с ней, с секретностью – у меня такое предчувствие, что все, кто мог оттуда вылететь, уже сделали это.
 Тонио понял.
 – Проклятье, – сказал он очень тихо, протягивая детективу руку.
 Секундой позже они уже неслись на юг.


* * *

 Просторный шатер, расставленный у подножия горы, проглядеть было невозможно – хотя меньше всего на свете Тирелл ожидал здесь увидеть шатер.
 Они стояли в проходе, разглядывая роскошную мебель.
 – Что это за место? – прошептал Тонио.
 – Апартаменты пророка Омеги, надо полагать, – шепнул в ответ детектив, стараясь твердо держать в узде свои чувства.
 Даже понимая, что обстановка этого места наверняка тщательно продумана, чтобы манипулировать эмоциями, Тирелл не мог подавить в себе благоговейный трепет. А уж для наивного ребенка эффект, несомненно, должен быть ошеломляющим. «Неудивительно, что Омега набрал себе столько последователей, – мрачно подумал детектив. – Вот только какого черта он с ними делает?»
 – Давай быстренько тут все обыщем, – сказал он своему помощнику. – Постарайся не наследить, но проверь все места, где можно запереть подростка.
 В шатре, хотя и просторном, было всего несколько отделений, и у них ушло совсем немного времени, чтобы пройти его весь.
 – И что теперь? – спросил Тонио, когда они закончили.
 – Думаю, – тихо сказал Тирелл, – надо начинать искать могилу.
 Тонио вздохнул.
 – А может, он оставил ее связанной где-нибудь снаружи?
 Тирелл пожал плечами.
 – Это возможно, но связать ребенка так, чтобы он не смог освободиться, не так-то легко. Для начала ты вряд ли сможешь заставить его замолчать, а Омеге наверняка было нужно, чтобы Лиза вела себя тихо. Спорю на свою пенсию, дети, улетевшие утром первыми, не участвовали в том, что Омега проделал с Лизой, как бы он с ней ни поступил.
 – Может быть, поэтому группа Омеги и вылетела последней: чтобы эти двое могли посторожить Лизу и проследить, чтобы она не позвала на помощь, пока остальные не уйдут.
 Тирелл обдумал эту мысль. Она выглядела соблазнительно. Если Лиза была не полностью на стороне Омеги, сохранять ей жизнь было бы скорее опасно, нежели выгодно; но с другой стороны, нет и особой причины отметать надежды Тонио. В таком случае розыски могли с равными шансами закончиться находкой тела, свежевырытой могилы или живой пленницы.
 – Пожалуй, ты прав, – сказал он подростку. – Хорошо. Давай по-быстрому обыщем окрестности, начиная с шатра и по расширяющейся спирали.
 Около часа они медленно летали среди деревьев, и хотя им попалось несколько мест, где поработали дети Омеги, нигде не было никаких намеков, говорящих о местонахождении Лизы и о том, жива ли она. Для Тирелла самым трудным во всем этом было наблюдать, как отчаянный оптимизм его помощника медленно таял по мере того, как их шансы найти ее живой сходили на нет. Реакция Тонио на предположение о том, зачем Джарвису мог понадобиться Колин, уже выявила слабые места в характере мальчика, и теперь его тревога за Лизу еще более подчеркивала их. «Вот еще один помощник, – предсказал сам себе Тирелл, – который, отработав положенный год, оставит полицию и никогда не вернется обратно».
 – Похоже, ты был прав, – наконец признал Тонио. – Мы ведь не найдем ее, да?
 – Не думаю, – покачал головой Тирелл. – Слушай, так мы ничего не добьемся. Давай лучше уточним приметы этого места, чтобы его потом можно было найти, отправимся в Плэт-Сити и поднимем тревогу. Мы можем прислать сюда большой отряд... чтобы все тут закончить. Согласен?
 – Конечно. – Тонио устало кивнул.
 – К тому же нам обоим все равно необходимо поесть и поспать... – Прикрывая рукой глаза, Тирелл посмотрел наверх. – Однако прежде, чем мы тронемся, я бы хотел быстренько глянуть вон на ту щель наверху. По виду она не похожа на естественное образование – если это эрозионная ложбина, то форма у нее очень странная.
 – Чего теперь из-за этого-то беспокоиться? – буркнул Тонио.
 – Потому что я хотел бы знать, нужно ли будет отряду соблюдать осторожность на случай внезапного обвала, – объяснил Тирелл, сдерживаясь. Перепалка с Тонио не могла привести ни к чему хорошему. – Это займет всего минуту, а потом мы уйдем отсюда.
 Вздохнув, Тонио протянул ему руку. Но щель оказалась даже более интересным объектом, чем ожидал Тирелл.
 – Святая тумбочка! – произнес Тонио, когда они зависли перед отверстием; его уныние мгновенно сменилось изумлением. – Это пещера!
 – Точно, по виду она самая, – согласился Тирелл. – И притом искусственная – пол на таком уровне не смог бы образоваться естественным путем. Давай зайдем, осмотримся.
 Даже несмотря на солнце, стоявшее теперь над восточными горами, пещера была настолько глубокой, что самый дальний ее угол был все еще в тени. Тонио приземлился примерно посередине освещенной части пещеры, и Тирелл тут же опустился на корточки, осматривая пол и разбросанные по нему камни.
 – Полагаешь, ее выдолбили дети Омеги? – спросил Тонио, подлетев к одной стене и осторожно ощупывая ее.
 – В любом случае, это сделали дети, чьи бы они ни были, – сказал детектив. – Здесь нет никаких следов экскаватора, да его и не поднять на такую высоту.
 – Тсс! – внезапно произнес Тонио. – Я что-то слышал.
 Тирелл застыл на месте, вслушиваясь. Слабый звук – голос? – донесся до его ушей. Перехватив взгляд Тонио, он указал на темный угол пещеры. Помощник кивнул и, подлетев поближе к тени, остановился в таком месте, где у него было некоторое прикрытие, и откуда он мог помогать детективу. Тирелл, включив фонарик, двинулся вперед, осторожно ступая по хрустящему гравию пола и пытаясь определить направление, откуда послышался звук.
 Не стоило беспокоиться. Первый же луч света выхватил белые трусики, висевшие на розоватом камне, и через несколько мгновений Тирелл, подойдя, увидел в двух метрах над полом узкую горизонтальную щель.
 – Эй, – позвал он. – Кто там?
 – Лиза Дункан, – донесся через щель слабый голос. – А вы кто?
 – Главный детектив Тирелл. С тобой все в порядке?
 – Да, все хорошо. – Не часто Тиреллу доводилось слышать в чьем-то голосе такое явное облегчение. – Но я не могу выбраться!
 – Успокойся, – сказал Тонио из-за плеча Тирелла. – Я тебе помогу.
 – Даже не думай, – сказал ему Тирелл. – Эта плита, должно быть, весит тонн пять – наверняка понадобилось четверо-пятеро подростков, чтобы поставить ее.
 – Но не можем же мы просто бросить ее там!
 – Мы и не собираемся. – Тирелл провел пальцами по зазубренному камню. – Эта плита, мне кажется, большей частью состоит из кварца, а кварц бьется, как стекло, если по нему посильнее ударить. Найди где-нибудь несколько увесистых камней, чтобы кидать ими в глыбу. Только не слишком больших – тебе нужно будет разогнать их до приличной скорости, а расстояние здесь небольшое.
 – Хорошо.
 Тонио мгновенно испарился.
 – Лиза! Ты все слышала? – крикнул детектив.
 – Да. Я могу чем-нибудь помочь?
 – Отойди от плиты как можно дальше и повернись к ней спиной. Большинство осколков отлетят сюда, но некоторые могут попасть и внутрь, а мы ведь не хотим тебя поранить.
 Операция прошла безупречно. Стоя за спиной Тонио и освещая ему цель фонариком, Тирелл наблюдал за тем, как помощник осыпает стену Лизиной темницы непрерывным градом обломков кварца размером с дыню. Тонио принялся за дело всерьез: ему понадобилось всего несколько камней, чтобы от места бомбардировки начали расползаться тонкие трещинки. Следующие три удара вызвали поток каменных осколков, а после четвертого верхняя треть плиты внезапно отломилась и с грохотом рухнула на пол.
 Запертая девочка мгновенно вылетела через пролом, с дрожащим вздохом приземлившись перед Тиреллом.
 – Спасибо, – сказала она, окидывая взглядом подлетевшего Тонио. Снова глубоко вздохнув, она вновь перевела взгляд на Тирелла. – Я арестована, да?
 – На данный момент я бы просто сказал, что тебе не стоит убегать от нас, – ответил детектив, оглядев ее в поисках ран или увечий. – Ты цела?
 Она кивнула.
 – Они меня не тронули, я только до смерти перепугалась в этой дыре. Но я не знаю, что они собирались со мной делать, когда вернутся.
 Спина Тирелла под лопатками напряглась. С Омегой улетели как минимум пятнадцать детей – более чем достаточно, чтобы сделать фарш из двух подростков и одного взрослого.
 – У тебя нет предположений, когда это случится? Куда они отправились?
 – Они полетели к дороге, ведущей из Бароны в Рэнд, искать похищенного мальчика – Колина Бриммера. – Она опустила глаза. – Простите... Если бы я знала, что это за человек, я бы никогда не стала ему помогать.
 – Но чего этот Омега хочет от Колина? – спросил Тонио с недоумением.
 – Теперь уже не знаю, – ответила Лиза. – Он так много врал, что я теперь не знаю, что из всего этого правда. Его даже зовут не Омега – я видела его фотографию в полиции, и там было написано «Йерик Мар-тел», а вовсе...
 – Йерик Мартел? – взревел Тирелл.
 Девочка вздрогнула.
 – Д-да. По-моему, так...
 – Черт, черт, черт, – шептал детектив, уставившись куда-то сквозь дальнюю стену пещеры.
 Разрозненные кусочки головоломки, никак не стыковавшиеся, внезапно встали на свои места... и возникавшая перед ним картина была не из приятных.
 Вновь переключив внимание на Лизу, он увидел, что она нерешительно смотрит на него.
 – Не обращай внимания, – сказал он, устало улыбнувшись. – Я не сержусь на тебя, просто меня поразило, что в этом деле замешан Мартел. – Он посмотрел на помощника. – Ну как, ты получил ответ на вопрос, Тонио?
 Тонио хмурился.
 – Мартел – это ведь тот феджин, который как-то раз ушел от тебя, да? Ему, должно быть, туго приходится, если он затеял все это из-за одного ребенка.
 – Сомневаюсь, что он действует хотя бы наполовину из-за Колина, – коротко сказал детектив. – Теперь он сменил специальность. Видимо, Валин пересказал ему нашу теорию о том, чем на самом деле занимается Джарвис, и он решил присоединиться.
 – А, дьявольщина! – Губы Тонио сжались в тонкую линию. – Это ужасно. Ну, по крайней мере, он не больше нашего знает, где его искать, и то ладно.
 – Сэр? – колеблясь, проговорила Лиза. – Извините, но... Кажется, я сказала ему кое-что, чего вы не знаете. Я... Дело в том, что я видела доктора Джарвиса и Колина, когда они ехали из Бароны к Рэнду, это было однажды ночью в прошлом июне, и... и я рассказала об этом Оме... то есть Мартелу.
 – Какого числа ты видела Джарвиса? – спросил Тирелл.
 – Пятнадцатого.
 Тирелл мрачно кивнул.
 – Так и есть, все верно. Слушай, Лиза, мы не можем позволить Мартелу добраться до Джарвиса раньше нас – я не могу сейчас объяснять, но это жизненно важно. Ты сможешь отвести нас к тому месту, где ты видела его?
 – Думаю, да. Я могла бы показать вам это место на карте, если мы найдем ее в Обители, – может быть, так будет быстрее?
 Тирелл совсем забыл, что она, конечно же, может читать и карты.
 – Собственно говоря... – сказал он, роясь в кармане и оглядываясь. – Пойдем-ка на свет.
 Перейдя в освещенную солнцем часть пещеры, детектив разложил свою уже сильно измятую карту на засыпанном гравием полу. Присев рядом с ним, Лиза коснулась карты в точке примерно в шестидесяти пяти – семидесяти километрах к западу от Бароны.
 – Это было где-то здесь, кажется, – проговорила девочка. – Я еще сказала ему об этих двух местах – я видела, что они были отмечены в вашей книге. – Она указала две зоны распространения горной глины, широко разбросанные вдоль дороги к Рэнду.
 У Тирелла от тревоги свело живот. Если Лиза верно указала место, где она встретила Джарвиса, то оставалось меньше десятка точек, где тот может находиться... и у Мартела есть две из них.
 – Проклятье! Мы должны срочно отправляться следом за ним!
 – Подождите секунду, – сказала Лиза, придерживая карту, которую он уже начал складывать. – Есть еще одна вещь. Я забыла об этом, когда разговаривала с Мартелом. Я видела, как машина доктора Джарвиса сразу после того, как я рассталась с ним, свернула с дороги направо.
 – Это точно? – Хмурясь, Тирелл снова вгляделся в карту.
 Ближайшая отмеченная на ней дорога находилась как минимум в километре от места, указанного Лизой. Либо девочка в чем-то ошиблась, либо Джарвис отыскал какой-то менее традиционный путь, нежели дорога. В обоих случаях...
 – Думаю, тебе все же придется показать нам это место. – Посмотрев ей в лицо, детектив только сейчас заметил, какое оно усталое. – Справишься?
 – Конечно, – сказала Лиза, расправляя плечи.
 – Хорошо. – Тирелл сложил карту и поднялся на ноги. – Там в большом шатре я видел доверху набитый едой буфет. Мы возьмем немного провизии и сразу же вылетим, если вы не возражаете против того, чтобы есть на лету.
 Оба подростка кивнули.
 – Мы по-прежнему собираемся завернуть в Плэт-Сити, чтобы доложить об этом месте? – спросил Тонио.
 – Вряд ли, – медленно сказал Тирелл. – Я начинаю думать, что Мартел почти наверняка подкупил кого-нибудь еще из помощников, так же как Валина, а может быть, и не одного. И я бы предпочел не сообщать им, что мы нашли его базу.
 – Почему ты так в этом уверен? Потому что Плэт-Сити ближе к Бароне?
 – Нет. Вот из-за этого. – Тирелл махнул рукой по направлению к просторной пещере.
 Лиза посмотрела наверх.
 – Из-за этого? Но он ведь просто строит здесь Храм Истины!
 – Храм Истины, вот как? Я должен был догадаться, что Мартел придумает что-нибудь остроумное. Полагаю, его последователи относят камни на хорошее расстояние отсюда; скажем, куда-нибудь к реке?
 Лиза моргнула.
 – Там действительно есть река, в той долине, куда носят камни. Откуда вы узнали?
 – Потому что эти глыбы – это то, что ему здесь только и нужно; камни и бесплатная рабочая сила, чтобы выкапывать их. – Тирелл махнул рукой. – Думаю, он уже вырыл отсюда золота миллиона на два долларов, а в жиле наверняка еще столько же.
 – Золота? – Тонио ошеломленно посмотрел на него. – Но ты же сказал, что это кварц!
 – В основном это действительно кварц, – кивнул детектив. – Но если ты приглядишься повнимательнее, то увидишь в нем блестящие крупинки золота. Как Мартел напоролся на такую богатую жилу – не знаю, но суть в том, что если он не переправляет золото в дальнюю часть Тесселлэйтов, то значит, оно проходит через оценочную контору в Рэнде или Плэт-Сити, а он слишком осторожен, чтобы не иметь как минимум одного слухача в полицейском управлении каждого из этих городов. Именно так он сбежал от нас тогда в Ридж-Харборе и, похоже, не собирается менять выигрышный метод. – Тирелл взглянул на часы. – Нам надо двигаться. Мартел опередил нас уже на добрых полтора часа. Даже если он начал поиски с неверного места, в его распоряжении пятнадцать разведчиков, а то и больше, а у нас только один.
 – Двое, – поправила Лиза, ее голос был тихим, но решительным.
 – Забудь об этом, – сказал Тирелл. – Как только ты покажешь нам место, где Джарвис свернул с главной дороги, ты отправишься в Барону и сдашься в полицию как важный свидетель.
 – Но я хочу помочь вам! – возразила она. – Я хочу сказать – вся эта история случилась по моей вине. Вот опять! – Ее глаза влажно заблестели, и Тирелл понял, что она вот-вот расплачется. – Я втянула в неприятности друга, который всего лишь делал то, о чем я его попросила, – и вот теперь я еще и вам все испортила из-за того, что пыталась ему помочь! – Она отвернулась, кусая губы.
 Тирелл поглядел на девочку, думая про себя, насколько бы все было по-другому, если бы некоторые официальные лица просто сказали ей правду вместо того, чтобы подкидывать зловещие намеки о судьбе Дэрила.
 – Что ж... Сначала главное. Ты приведешь нас к тому месту, где Джарвис свернул с дороги, а там решим.
 Она глубоко вздохнула и кивнула.
 – Спасибо.
 – Но я хочу, чтобы ты знала, – продолжал он, – у твоего друга Дэрила не такие уж и серьезные неприятности. Его всего лишь перевели в школу в Кавендише, чтобы он не мог больше тебя обучать.
 Лиза потрясенно уставилась на него с открытым ртом, на ее лице боролись противоречивые чувства.
 – Вы уверены?
 – Так сказала мне Гавра Норвард, а я полагаю, что она должна знать. У нее был приказ не говорить об этом тебе, но мне кажется, что у нас сейчас и без того достаточно тревог и ни к чему, чтобы ты еще и о Дэриле беспокоилась.
 – Я... Спасибо вам! – Лиза глубоко вздохнула. – Наверное, это глупо, но я действительно беспокоилась о нем.
 – Я знаю. Просто больше не бери у него книги – и не выдавай меня, когда все это закончится. – Тирелл повернулся к Тонио и взял его руку. – Ну ладно, хватит стоять на месте! Полетели!




 Глава 23


 Примерно через два часа полета на достаточно большой, но не режущей глаза скорости они добрались до указанного Лизой участка дороги и затем, сильно замедлившись, несколько минут двигались над деревьями, пока Лиза не спеша искала точное место. Тирелл, который большую часть полета представлял, что может сделать Мартел из открытия Джарвиса, чем бы оно ни являлось, буквально изнывал от нетерпения. Но он заставлял себя не торопить Лизу, позволив ей действовать в своем темпе, – и через пятнадцать минут его терпение было вознаграждено. Девочка вдруг резко нырнула вниз.
 – Здесь! – уверенно сказала она, медленно двигаясь над дорогой на высоте трех метров. – Вот этот кусок я пролетела рядом с ним... примерно в этом месте он остановился, и мы какое-то время разговаривали; затем он поехал в ту сторону. А я... – Она снова поднялась, оторвавшись от Тирелла и Тонио, которые тут же последовали за ней, – я полетела домой и обернулась... – Она на мгновение заколебалась, зависнув в воздухе, потом показала рукой: – Он свернул с дороги, и я увидела его фары вон там.
 – Прекрасно. – Тирелл постарался запомнить расположение местности. – Давайте спустимся вниз и осмотримся.
 В том месте, куда указала Лиза, не оказалось настоящей дороги, но им понадобилось всего несколько минут, чтобы убедиться, что здесь к главной дороге подходит заросшая травой колея, уходящая в гущу деревьев, достаточно широкая и с достаточно твердым грунтом, чтобы по ней могла проехать не очень тяжелая машина.
 – Похоже, мы нашли Джарвиса, – сказал Тирелл с удовлетворением. – Пойдем поглядим. И высматривайте, не будет ли отворота на восток – его хижина должна быть где-то рядом с горной глиной, а судя по карте, участки, на которых она встречается, расположены все же немного восточнее.
 Держась над самой землей, они полетели между деревьями. Лиза летела немного в стороне от них, и Тирелл какое-то время решал про себя, правильно ли было с его стороны позволить ей отправиться с ними. С другой стороны, если они доберутся туда раньше, чем появится Мартел, большой опасности не будет, а девочка горела решимостью помочь. И кроме того, еще один подросток был действительно не лишним. Покончив с размышлениями, Тирелл выкинул этот вопрос из головы и занялся более насущной задачей.


* * *

 Колин играл в гостиной, а Джарвис только закончил мыть посуду после полдника, когда раздался стук в дверь.
 – Доктор Джарвис? – послышался снаружи приглушенный голос. – Это полиция. Откройте, пожалуйста.
 Мгновение Джарвис напряженно стоял, застыв на месте. Он почему-то думал, что за ним придут ночью или рано утром, когда детекторы, установленные им вокруг хижины, хоть за какое-то время предупредили бы его. Но он всегда выключал их в те часы, когда Колин выходил наружу, – и вот теперь в его распоряжении остались лишь считанные секунды до того, как они ворвутся в дом и заберут его самого, Колина и все записи. И уже не успеть сделать что-то с бумагами, а тем более взорвать дымовые бомбы, спрятанные по периметру хижины. Если бы удалось выиграть чуть-чуть побольше времени... Три осторожных шага привели его в гостиную, где Колин, забыв о своих игрушках, вопросительно смотрел на него.
 – Тсс! – прошептал ученый, прикладывая палец к губам. – Залезай на кушетку, быстро.
 Отчетливо уловив напряжение Джарвиса, мальчик моментально подчинился. Когда Джарвис подошел, он уже торопливо забирался на край кушетки.
 – Мирибель, – произнес ученый, и глаза Колина закатились.
 Джарвис поднял безвольное тело мальчика и аккуратно уложил его. Он никогда не оставлял Колина в гипнотическом сне больше чем на полчаса – судя по его прошлому опыту, именно столько времени должно было пройти до того, как мальчик проголодается или ему станет неудобно лежать и он сам выйдет из сна. Если повезет, Джарвису хватит этого времени, чтобы сделать то, что он должен сделать.
 Он вышел из гостиной и был уже почти у двери, когда внезапно раздался треск, и дверь с грохотом распахнулась вовнутрь.
 Расплывчатая фигура мальчика, выломавшего дверь, промчалась мимо него так быстро, что ученый едва успел заметить его. Джарвис оглянулся назад как раз в тот момент, когда мальчик затормозил в воздухе. У взрослого, вошедшего следом, таких проблем не было.
 – Доктор Джарвис? – спросил он тоном человека, уже знающего ответ.
 – Да. Знаете, я как раз собирался открыть, – добавил тот, глядя на поврежденную дверь.
 Выражение лица полицейского оставалось бесстрастным.
 – Доктор Джарвис, я главный детектив Стэнфорд Тирелл, полиция Ридж-Харбора. Мы бы хотели обыскать вашу хижину.
 – Пожалуйста, – спокойно ответил Джарвис. – Впрочем, я могу избавить вас от хлопот. Колин спит на кушетке в гостиной.
 Вспышка удивления отразилась на лице детектива – очевидно, тот не ожидал такого прямолинейного признания.
 – Проведите нас к нему, – приказал он.
 – Конечно.
 Повернувшись, Джарвис направился в гостиную. Помощник летел за его плечом, настороженно наблюдая.
 – Тонио, приглядывай за ним, – сказал Тирелл. Шагнув к кушетке, он с минуту смотрел на лицо спящего мальчика. – Колин? – произнес он испытующе. – Колин, проснись!
 – Боюсь, из этого ничего не выйдет, детектив, – сказал ему Джарвис. – Он будет спать еще несколько часов. Это побочный эффект некоторых препаратов, которые я ему дал. Предупреждаю, его нельзя передвигать, пока он не проснется.
 Тирелл окинул мальчика долгим, оценивающим взглядом.
 – Колин? – сказал он на этот раз громче. – Колин!
 Как и ожидалось, ответа не последовало. Детектив осторожно опустился на корточки и приложил указательный палец к артерии на шее ребенка. Немного подождав, он распрямился.
 – И почему его нельзя передвигать? – спросил он.
 – Препарат оказывает сильное воздействие на систему внутреннего уха и некоторые чувствительные структуры мозга, – ответил Джарвис, внутренне насторожившись. Теперь все остальные полицейские уже должны были войти в дом – если там были другие полицейские. Возможно ли, что Тирелл пришел один? Это было бы слишком хорошо, чтобы рассчитывать на это. – Изменение положения его тела, даже с помощью телекинеза, может быть очень опасно.
 – Насколько опасно?
 – Я не знаю. Никогда не думал, что с этим стоит экспериментировать, – ответил он сухо.
 Тирелл скривился.
 – Да уж... Ладно, мы можем позволить себе подождать. Может быть. – Он шагнул к окну и махнул рукой.
 Джарвис напряженно ждал. Но во входную дверь влетела лишь худенькая девочка-подросток.
 – С ним все в порядке? – спросила она, влетая в комнату и сперва не заметив Джарвиса.
 – Думаю, да, – сказал ей Тирелл. – Но выяснилось, что мы не сможем передвигать его в течение еще нескольких часов. Я бы хотел, чтобы ты осталась со мной и помогла наблюдать за Джарвисом, а Тонио тем временем будет высматривать Мартела и его банду. Тонио, найди себе какое-нибудь место, где у тебя будет хороший обзор, но тебя самого не будет видно. Если хоть кого-нибудь заметишь, пулей лети сюда понял?
 – Понял, – сказал мальчик и исчез.
 Джарвис смотрел на девочку, которая, в свою очередь, разглядывала его со смесью неприязни и любопытства.
 – Ридж-Харбор теперь использует девочек в качестве помощников? – спросил он.
 Тирелл покачал головой.
 – Лиза присоединилась к нам только как проводник.
 Тут он внезапно вспомнил лицо этой девочки.
 – Это ведь ты остановила меня на дороге в прошлом июне, не так ли? – спросил ее Джарвис, кивая. – Что, детектив, неужели вы разослали мой портрет по всем общинам в округе?
 – Случилось так, что Лиза узнала вашу фотографию в полицейском управлении. – Тирелл осматривал комнату. – Где ваш радиотелефон?
 – Боюсь, он вышел из строя, – ответил Джарвис немного чересчур поспешно.
 Тирелл смерил его тяжелым взглядом.
 – Как вовремя! Покажите его мне. Может быть, я смогу его починить.
 Джарвис взглянул на безвольное тело Колина, лежащее под картиной с морским пейзажем, которую когда-то давно подарила ему Мирибель.
 – Хорошо, – сказал он. – Но не думаю, что из этого что-нибудь получится.
 Он провел детектива в свой кабинет и показал на аппарат.
 – Спасибо, – сказал Тирелл. – Пожалуйста, сядьте вон там у стены. Лиза, приглядывай за ним.
 Джарвис сделал, как ему было сказано.
 – Скажите мне, – произнес он, когда Тирелл принялся за аппарат, орудуя карманной отверткой, – насколько распространены сведения о моем... участии в похищении Колина?
 Тирелл кинул на него хмурый взгляд.
 – Не очень. Описание, прилагающееся к вашей фотографии, определяет вас только как важного свидетеля. А что?
 Джарвис пожал плечами.
 – Чем меньше людей знает, чем я здесь занимаюсь, тем больше у меня шансов убедить их держать это в секрете, по крайней мере на данное время.
 – Ну разумеется, вы хотели бы сохранить все это в тайне, не так ли? – сказал Тирелл. – Мы заберем Колина обратно в Ридж-Харбор, а вы вернетесь в университет, к своей карьере и незапятнанной репутации?
 – Моя карьера и репутация совершенно не важны. Колин – и то, что, возможно, происходит сейчас внутри его, – это совсем другое дело. По моему мнению, мы находимся сейчас на краю самых радикальных перемен в обществе Тигриса, начиная с тех времен, как у детей впервые появились телекинетические способности.
 Тирелл фыркнул.
 – Звучит очень впечатляюще – особенно в устах человека, похитившего своего собственного сына, чтобы ставить на нем эксперименты. Надеюсь, вы простите меня, если я вам не поверю.
 – Это его сын? – Лиза выглядела пораженной. – Колин?
 – Да, это так, – кивнул Джарвис. – Детектив Тирелл, разумеется, только сделал предположение, но у меня теперь нет причин отрицать это. – Он снова перевел взгляд на Тирелла. – Вам не хочется узнать, почему я выбрал именно Колина?
 – Я бы сказал, потому, что вы знали день его рождения.
 – И поэтому тоже, но это не главное. Видите ли, мне было известно, что у него есть хороший шанс перенести то, что я собирался с ним сделать. Я знаю свой собственный характер и физическую выносливость и знаю эти же черты его матери, Мирибель, поэтому я мог быть уверен, что у него хорошие исходные генетические данные. И, что еще более важно, я знал репутацию Бриммеров, у которых он состоял в опеке. Я не сомневался, что они дадут ему твердую моральную и этическую подготовку. Не знаю, будет ли этого достаточно, но очень надеюсь на это.
 Тирелл посмотрел на него поверх радиотелефона, скручивая разъединенные проводки.
 – Что вы с ним сделали? – тихо спросил он. Джарвис натянуто улыбнулся.
 – Я, возможно, сделал его самым важным человеком на Тигрисе.
 – В каком смысле?
 Долгожданный момент настал, подумал Джарвис. Детектив готов был выслушать его; если удастся убедить его в необходимости соблюдать тайну, то еще останется возможность как-то договориться. Если же нет...
 – С радостью расскажу вам. Но, возможно, Лизе стоит на протяжении этого разговора подождать где-нибудь снаружи – например, по ту сторону окна, чтобы она по-прежнему могла наблюдать за мной.
 Тирелл пару секунд удерживал взгляд ученого, затем развернулся и посмотрел сначала на окно, потом на Лизу.
 – Нет, не думаю, что это необходимо, – сказал он. – Она может остаться послушать.
 Этого Джарвис не ожидал.
 – Детектив, как я уже говорил, чем меньше людей знает об этом, тем лучше. Лиза – всего лишь ребенок...
 – Она уже почти взрослая, – перебил Тирелл. – И она продемонстрировала мне свою способность хранить секреты. Кроме того, я не настолько вам доверяю, чтобы отправить ее ждать снаружи.
 Джарвис посмотрел на Лизу, его мысли путались от нерешительности. Если даже намек на это просочится в общину, начнут разрастаться слухи, которые пойдут гулять, как пожар, производя ужасные разрушения. Но если он откажется говорить сейчас, следующий шанс ему представится только на допросе в полиции... а тогда результатом будут не только слухи. Пожалуй, решил он наконец, Лиза – меньшее из двух зол.
 – Хорошо, – вздохнул он. – По моим предположениям, есть большая вероятность того, что Колин минует первые стадии полового созревания, избежав Перехода, – и если здесь все пройдет удачно, то у него будет пятьдесят шансов из ста сохранить телекинетические способности и во взрослом возрасте.
 Лиза открыла рот.
 – Вы можете остановить Переход?
 Он покачал головой.
 – Возможно, но не так, как ты надеешься. Если мой метод вообще сработает, введение препаратов нужно будет начинать в очень раннем возрасте. Для тебя я ничего не смогу сделать – в твоем возрасте изменения обмена веществ слишком интенсивны, чтобы их удалось закрепить. Мне очень жаль.
 – О каких изменениях идет речь? – спросил Тирелл.
 Джарвис посмотрел на него, радуясь возможности отвести взгляд от разочарованной Лизы.
 – На данный момент это должно остаться моей тайной, – ответил он.
 – Ну да – иначе вы не сможете заработать на своем способе деньги.
 – Я не собираюсь зарабатывать на этом деньги, – проворчал Джарвис, раздраженный тем, как принял это детектив. – Если вы дадите себе труд подумать об этом хотя бы десять секунд, вы поймете, насколько ошеломляющим является это открытие. Попав не в те руки, оно может фактически привести Тигрис к тому, что наступит эра второго Потерянного Поколения.
 – Я понимаю суть проблемы гораздо лучше, чем вы, должно быть, думаете, – ледяным голосом ответил Тирелл. – Иначе какого дьявола, по-вашему, я стал бы сохранять все это дело в таком секрете? – Он поднял палец. – Но если вас действительно беспокоит, какой эффект это произведет на общество, то зачем вы вообще начинали этот проект? Вы бы могли выкинуть все ваши записи, и на этом бы все закончилось.
 Джарвис покачал головой.
 – Потому что это нам необходимо, детектив. Это единственный способ вернуться к стабильности в обществе. Кроме того, научные знания никогда не могут быть похоронены на сколько-нибудь долгий срок. Если я смог найти правильный подход, то рано или поздно его обнаружит и кто-то другой... и этот кто-то может не захотеть делиться со всем Тигрисом. Он может захотеть оставить это знание для собственного использования или, например, влиять с его помощью на политику.
 Лиза охнула. Тирелл посмотрел на нее, его лицо посуровело.
 – Да, – сказал он ей. – Он так и сделает, не правда ли? – Вновь переведя взгляд на неработающий аппарат, он, по-видимому, принял решение. – Хорошо, доктор, ваша взяла. Вы прямо сейчас уйдете отсюда со всеми вашими записями и препаратами. Лиза и Тонио перенесут вас в Барону и вышлют сюда людей, чтобы они подождали со мной, пока Колин не сможет передвигаться.
 Холодный ком подкатился к горлу Джарвиса. Неужели разговор окончен, вот так просто?
 – Детектив... но позволить людям узнать об этом – даже не подождав, пока будут ясны результаты, – значит только вызвать панику и...
 – Доктор, я предпочел бы рассказать вашу историю всему Тигрису, чем позволить добраться до вас одному человеку, – а этот человек в настоящий момент прочесывает территорию в поисках вашей хижины. Полицейские подразделения стоят наготове, но поскольку мы не можем их вызвать, все, что нам остается, – это рискнуть вывести вас отсюда самим.
 – Но разве вы с вашими ребятами не справитесь с ним? – Джарвис нахмурился, ему начала передаваться тревога детектива.
 Тирелл, очевидно, не был глупцом, он прекрасно понимал последствия сдачи Джарвиса и всех его записей в полицейское управление, где любой шанс сохранить это дело в тайне исчезнет навсегда. И если Тирелл тем не менее так беспокоится из-за этого парня...
 – Потому что он феджин и его свита подростков превосходит нас числом примерно семь к одному, – проворчал детектив. – Давайте собирайте свои вещи.
 Джарвис встал, быстро приняв решение.
 – Хорошо, но только вы с Колином тоже можете полететь. Он всего лишь в гипнотическом сне – я сказал вам неправду, чтобы вы не торопились и выслушали меня.
 – Вы... что? Проклятье, Джарвис!.. Ну хорошо. Лиза, присматривай за ним. Проследи, чтобы он не уничтожил тут чего-нибудь, а я пока схожу свистну Тонио.
 Он сделал два шага к двери в кабинет, а Джарвис уже потянулся к первой записной книжке, когда снаружи донесся короткий вскрик... и одновременно в доме вылетели все стекла.




 Глава 24


 Джарвис инстинктивно отпрянул назад, защищая лицо от осколков стекла. Но не успел он отвернуться от окна, как вдруг застыл на месте, будто схваченный невидимыми, удивительно мягкими тисками. Он увидел, как Лиза неподалеку забилась, словно пойманная рыбка. Через несколько секунд ее тело тоже окаменело. Повернув голову на несколько градусов, ученый разглядел одеревеневшую фигуру Тирелла, остановившегося, не дойдя до двери.
 – Не надо дергаться, слышите, – раздался за спиной Джарвиса мальчишеский голос. – Пророк! – крикнул он куда-то назад. – Мы их взяли!
 В ответ на крик за дверью послышались шаги, и в кабинет вошел мужчина средних лет в сопровождении двух подростков.
 – Доброе утро, – произнес он с фальшивой любезностью. Его глаза скользнули по детективу и девочке и остановились на Джарвисе. – Доктор, мне очень приятно встретиться с вами.
 – Боюсь, не могу сказать, что это взаимно, – холодно ответил Джарвис. – Кто вы и как вы посмели вломиться в мое жилище?
 Улыбка мужчины не дрогнула.
 – Вы можете называть меня «пророк Омега», – заявил он. – Моя цель – Истина, и, насколько я понимаю, у вас есть частица Истины, которую я бы хотел иметь.
 У Джарвиса кровь застыла в жилах.
 – Не знаю, о чем вы говорите.
 – Очень может быть, – сказал Омега, по-прежнему улыбаясь. – Однако уверен, вы скоро поймете. – Его глаза быстро обежали комнату. – Где мальчик?
 – В гостиной, – ответил Джарвис. Его мозг снова начал работать. – Только не трогайте его – он может умереть, если его передвигать.
 Лоб пророка прорезало несколько морщинок.
 – Почему?
 – Это побочный эффект препарата, который я ему ввел, – объяснил Джарвис. – Он вызывает глубокий сон и делает мозг крайне восприимчивым к изменению положения тела на протяжении нескольких часов.
 Омега несколько секунд молча изучал его лицо, затем шагнул к двери и заглянул в гостиную.
 – Позаботьтесь о мальчике, проследите, чтобы он не двигался, – приказал он кому-то. – Аксель, пойди расспроси помощника – посмотрим, подтвердит ли он это.
 Один из мальчиков кивнул и вылетел за дверь.
 – Что вы сделали с Тонио? – спросил Тирелл, едва сдерживая ярость.
 – О, мы всего лишь незаметно подкрались к его убежищу под деревьями, – ответил Омега, беззаботно махнув рукой. – Он оказался немного проворнее, чем мы ожидали, но к тому времени, когда он ухитрился закричать, мы уже были на месте, его предупреждение все равно пропало втуне. Он невредим, если это то, что вас беспокоит.
 – Что ж, если и вы хотите остаться столь же невредимыми, вам лучше забрать вашу шайку и поскорее сматываться, – рявкнул детектив. – Через полчаса здесь будет полно полицейских.
 Омега многозначительно посмотрел на неисправный радиотелефон и покачал головой.
 – Достойная попытка, детектив. Однако я серьезно сомневаюсь, что нам угрожает какая-либо опасность и что нас вообще кто-либо потревожит. Ваша вполне убедительная злость не заставит нас уйти прежде, чем мы закончим наше дело.
 – Как вы нашли это место? – холодно спросил Тирелл.
 Ярость в его голосе исчезла, и Джарвис понял, что он пытается исправить свою ошибку и сгладить впечатление от неудачного блефа.
 – О, это было очень просто. – Омега шагнул к столу и начал лениво листать верхнюю из стопки записных книжек. – Понимаете ли, Тирелл, вы, как всегда, исходили из неверных предположений и опять оказались на шаг позади меня. Лиза сказала вам, что я вылетел, и вы немедленно сделали вывод, что дети, которых я взял с собой, были моей единственной силой. Вам даже в голову не пришло, что у меня могут быть и другие люди в Бароне, Рэнде и Плэт-Сити и что я, разумеется, по пути пошлю к ним гонцов... И так естественно, что вы не побеспокоились оглянуться через плечо, когда Лиза показывала вам поворот! Я должен вас поблагодарить – вы трое избавили всех нас от огромной работы.
 Тирелл ничего не ответил, но Джарвис почувствовал первую вспышку надежды. Он мало знал о феджинах и прочих преступниках, но уже давно открыл для себя, что люди, которые не могут удержаться, чтобы не рассказать о своем хитроумии, обычно недооценивают остальных. Этой слабостью, возможно, удастся воспользоваться.
 Вернулся Аксель.
 – Помощник говорит то же самое, – доложил он. – Ребенок умрет, если его двигать.
 Омега кивнул.
 – Понятно. Что ж... неважно. – Он сделал шаг от стола по направлению к Джарвису. – Ну что, доктор, давайте соберем ваши записи и полетим отсюда.
 – Вы можете улетать, если хотите, – невозмутимо сказал Джарвис с дерзким лицом. – Я не собираюсь составлять вам компанию, а если вы думаете, что я просто так передам вам свою работу, вы совершенно сошли с ума.
 Омега вздохнул.
 – Не тратьте попусту мое время, – сказал он, указывая на кипу бумаг на столе Джарвиса. – Если будет необходимо, мы можем забрать отсюда все, что не приколочено гвоздями, и разобраться с этим на досуге.
 – Только в том случае, если у вас есть степень по биохимии, эндокринологии и физиологии клеток – и если вы сможете разобрать те каракули, какими я обычно пишу, – парировал Джарвис. – Кроме того, вы ведь даже не знаете, что ищете.
 – У меня появилась очень хорошая мысль, – произнес Омега спокойно, однако выражение его лица становилось все более недружелюбным. – Сам факт, что вы так сильно сопротивляетесь, говорит мне о том, что ваше открытие действительное ценное. Поэтому давайте пойдем другим путем. – Его взгляд метнулся к Лизе и Тиреллу. – Если вы не поможете нам разобраться с вашими материалами, ваши друзья серьезно пострадают.
 Кто-то позади Джарвиса беспокойно забормотал, но тут же затих под жестким взглядом Омеги. Во рту у доктора пересохло.
 – Вы блефуете, – слабо сказал он.
 Глаза Омеги впились в его глаза.
 – Ну разумеется. Ладно, собирайте ваши бумаги и положите в папку или еще куда-нибудь, чтобы их можно было транспортировать. – Он махнул рукой.
 Телекинетическая сила, державшая Джарвиса, исчезла так неожиданно, что он чуть не упал.
 – Сперва мне нужна гарантия, что вы не тронете остальных, – сказал ученый Омеге.
 Тот развел руками.
 – Боюсь, вам придется поверить мне на слово. Если я получу ваше открытие, у меня не будет причин кому-либо вредить.
 Он говорил тихим, вкрадчивым голосом. Джарвис глянул на Лизу и Тирелла – глаза последнего двигались из стороны в сторону, недвусмысленно говоря: «Нет!» Ученый тяжело вздохнул.
 – Хорошо.
 Шагнув обратно к столу, под взглядами подростков, с двух сторон внимательно наблюдавших за его действиями, ученый принялся сгребать в кучу свои блокноты и папки, затем полез под стол и вытащил оттуда портативный кейс, положил его на стул, щелкнул замком и откинул крышку. Он начал аккуратно укладывать в него бумаги, молясь, чтобы похитители ничего не заподозрили: в отличие от обычных кейсов этот был полностью сделан из стекла. Наконец, закончив и закрепив бумаги эластичным ремнем, он начал закрывать крышку.
 – Положите туда все препараты, которые вы использовали, – приказал Омега. – И, разумеется, тщательно упакуйте пузырьки.
 Джарвис немного помедлил, стараясь не показать своего угрюмого удовлетворения. Поскольку у Омеги уже были записи, препараты ему, в общем-то, были не нужны. К счастью, Джарвис подготовился к подобной ситуации заранее. Сутулясь, он подошел к рабочему столу и открыл самый нижний ящик. Из него он вынул четыре коричневые бутылочки, две с молочно-белым и две с бледно-розовым веществом, и две вместительные эрленмейеровские бутыли со стеклянными пробками, наполненные до краев прозрачной жидкостью. Поставив препараты на стол, он обернул каждый сосуд полосками плотной бумаги наподобие той, из которой делают мешки для песка. Ему повезло: Омега не стал интересоваться, почему у него так кстати оказался под рукой упаковочный материал, – по крайней мере, он ничего не спросил. Каждый сосуд, уже обернутый, отправлялся в кейс, к блокнотам. Когда все бутылки были на месте, он еще закрепил их эластичными лентами, так что они оказались плотно прижаты друг к другу. Прикрываясь этими действиями, Джарвис убедился, что пробки обеих бутылей не притерты. Наконец он закрыл крышку и щелкнул замком.
 – Ну вот, – сказал он, поднимая кейс и поворачиваясь к Омеге. – Здесь... И бросил кейс на пол.
 Омега заорал, но мгновенно начал действовать. Двумя длинными прыжками покрыв разделяющее их расстояние, он перехватил кейс и перевернул его, проворно открыл замок, откинул крышку... и едва успел отскочить, когда из открывшейся щели вырвался огромный язык пламени.
 В комнате воцарился ад. Омега сыпал проклятиями, но Джарвис не обращал внимания на поднявшуюся суматоху. По крайней мере на какое-то время все взгляды были устремлены на огонь – а это означало свободу для них с Тиреллом и с Лизой.
 Он только мельком разглядел девочку, вихрем пронесшуюся мимо него и вылетевшую через разбитое окно. Мгновением позже на его запястье сомкнулась крепкая рука, и Тирелл наполовину повел, наполовину потащил его прочь из кабинета.
 – Постойте, а как же Колин? – шепнул Джарвис, когда детектив остановился у выхода из хижины и осторожно выглянул наружу.
 Джарвис никого не видел, но, судя по донесшемуся оттуда шквалу криков, было очевидно, что Лизе приходится нелегко.
 – Пока что его придется оставить, – так же шепотом ответил Тирелл. – Гораздо важнее вывести отсюда вас, пока Лиза отвлекает их внимание. Если получится, я вернусь сюда позже и заберу его. – Он снова выглянул наружу. – Ладно, пошли!
 Не слушая возражений, он подтолкнул ученого в спину. Коротко помолившись о том, чтобы Колин избегнул опасности, Джарвис устремился к опушке леса со всей прытью, на какую только был способен. Было бы неплохо прихватить по пути хоть одну из спрятанных им дымовых бомб, но рядом с дорожкой не было ни одной, а он не посмел тратить лишние секунды, разыскивая их в кустах. Он решил сосредоточиться на том, чтобы добраться до сухой сосны в полукилометре от хижины, где у него было спрятано кое-какое снаряжение, которое, по его предположениям, скоро могло понадобиться им с Колином.
 Деревья были уже в пяти метрах от них. За спиной он слышал тяжелый топот Тирелла... Три метра... два... И вдруг ногу Джарвиса болезненно дернуло назад, и земля ушла из-под нее. Одновременно в его бедренном суставе что-то хрустнуло, и ученый ударился грудью о землю, да так, что из него весь дух вышибло.
 Не успели погаснуть искры перед его глазами, как Тирелл с грохотом рухнул рядом с ним.


* * *

 Помешавший их бегству подросток позволил им с минутку полежать, жадно хватая воздух ртами, прежде чем поднять и вернуть в хижину. Кабинет был по-прежнему в жутком беспорядке, и их положили в сторонке возле входной двери, пока суматоха не улеглась. К тому времени, когда Омега послал за ними, дыхание Джарвиса было уже почти в норме.
 В кабинете царила полная разруха. Вода, оставшаяся после яростной борьбы с огнем, стояла лужами по всему полу, в воздухе висело мерзкое зловоние. Сваленные в кучу посреди комнаты осколки кейса были черными от сажи, пузырьки и бутыли внутри едва виднелись среди пепла.
 – Как ни посмотри, доктор, я вправе вас убить за этот фокус, – послышался голос пророка.
 Джарвис перевел взгляд на Омегу.
 – Наверное, вы правы, – спокойно сказал он, не обращая внимания на судороги в животе. Его план сработал, и теперь можно ожидать закономерных последствий. – Почему бы вам так и не поступить? Если ваши последователи готовы убивать ради вас, пусть они сделают это.
 Омега некоторое время молчал, и выражение его лица с ярко-красным от ожога лбом под опаленными волосами было как нельзя более кровожадным. Однако постепенно его безумная ярость угасла, сменившись простым ожесточением.
 – Я недооценил вас, – заявил он наконец почти спокойным голосом. – Скажите, кстати, как вы это сделали?
 – Серная кислота в бутылях и смесь хлората калия с сахаром, завернутая в бумагу, которую я использовал в качестве упаковочного материала, – ответил ему Джарвис. – Реакция очень экзотермическая, и когда вы открыли крышку, поток кислорода вызвал спонтанное воспламенение бумаги. У меня все было приготовлено еще с тех пор, когда я понял, что полиция вышла на меня, – добавил он, поглядев на Тирелла. – Если бы я чуть раньше получил предупреждение о готовящемся визите детектива, все мои материалы лежали бы уже в кейсе, готовые к употреблению.
 – Полагаю, препараты, которые были внутри, уничтожены полностью?
 Джарвис кивнул.
 – Полностью. Комплекс органических молекул легко распадается при такой температуре.
 Внимание Джарвиса привлекло какое-то движение снаружи. Повернувшись, он увидел троих подростков, проносивших мимо окна одеревенелое тело Лизы.
 – Что ж! – сказал Омега, поворачиваясь и глядя, как девочку ставят на пол. – По крайней мере, мы избавились от мусора. Какие-то проблемы, Кэйс?
 Мальчик, к которому он обратился, заметно сглотнул.
 – С ней все в порядке, сэр... но вот помощник сбежал.
 – Что? – Самодовольство Омеги как ветром сдуло.
 – Мы ничего не могли поделать, сэр, – когда она вылетела в окно, все посмотрели на нее, и он просто вывернулся и улетел. – Мальчик говорил быстро и бессвязно, торопясь оправдаться. – Мы хотели остановить его, но он швырнул нам в глаза кучу каких-то веток... а потом она тоже вырвалась, и нам пришлось гнаться за ними обоими... – Он беспомощно пожал плечами. – Эдом с ребятами полетели за ним, но боюсь, что они даже не знают, где его искать.
 Тирелл презрительно фыркнул.
 – Я вам скажу, где его искать: на полпути к городу и полицейскому управлению, где найдется достаточно людей, чтобы скрутить вашу шайку в пять минут. Если вы не хотите открытой конфронтации, вам лучше забрать своих юных головорезов и убираться отсюда ко всем чертям.
 – Заткнитесь, Тирелл, – задумчиво сказал Омега. – Доктор, вы не оставили мне выбора. Вам придется пойти с нами. Сейчас.
 – Пророк, если хотите, я могу взять пару наших и полечу искать помощника,– предложил Аксель. – Он не мог уйти слишком далеко.
 – Не стоит, – ответил ему Омега. – Пойди лучше и принеси мешок оттуда, где мы его оставили.
 – Мешок? – осторожно спросил Джарвис, когда Аксель вышел из комнаты.
 В голосе Омеги была какая-то новая интонация, которая ему совсем не понравилась.
 – Я сказал вам, что никому не собираюсь причинять вреда, и я намерен сдержать слово, – сказал Омега. – Всех, кроме вас, я оставлю здесь – разумеется, надежно изолировав, – ожидать полицию, которая, если верить детективу, вскоре объявится.
 Джарвис посмотрел на обожженное лицо пророка, и на секунду в нем родилась надежда... но со следующим ударом сердца он понял, что надежда напрасна. Омега не мог себе позволить оставить Тирелла в живых – несмотря на все его насмешки, было ясно, что детектив шел по его следу слишком долго и слишком успешно, чтобы игнорировать опасность, которую он собой представлял. А если Тирелла намечено убить, следовательно, та же судьба ожидает и всех остальных в хижине... включая Колина.
 Это было самое тяжелое, самое мучительное решение из всех, какие приходилось принимать Джарвису за всю его жизнь. И то, что он с самого момента прибытия Омеги знал, что оно на пороге, не облегчало ему выбора. Признание в том, что он солгал относительно сна Колина, могло спасти мальчику жизнь – но для чего? Что Омега сделает с ним там, куда они направляются? Самое меньшее, он наверняка попытается склонить Колина на свою сторону, чтобы иметь в руках все карты, если опыт Джарвиса окажется успешным. Какое будущее может ожидать мальчика, если его воспитает этот негодяй?
 Или можно поставить вопрос по-другому: где больше шансов, что Колину удастся сбежать – здесь, в хижине, или в тайном убежище Омеги? Джарвис подозревал, что в обоих случаях шансы исчезающе малы.
 А потом призрак идеи пронесся через его мозг. Если Тирелл действительно проницателен – а может быть, и немного телепат...
 Голос Омеги грубо прервал его размышления:
 – Когда будет безопасно передвигать ребенка?
 Джарвис сверился с часами, прежде чем ответить.
 – Не раньше чем через два-три часа, – солгал он, зная, что этими словами связывает себя безвозвратно. – Если вы не хотите ждать, вам придется оставить здесь и его.
 Омега впился в него глазами.
 – Существуют какие-либо особые причины, по которым он необходим для дальнейших экспериментов?
 Джарвис покачал головой.
 – Любой ребенок его возраста или на год-два постарше подойдет не хуже. С ним была проведена некоторая предварительная работа, но, учитывая, что вам все равно придется ждать, пока объект не достигнет полового созревания, только для того, чтобы узнать, работает ли вообще этот метод, два месяца вряд ли сыграют большую роль.
 Омега, очевидно, не ожидал такого поворота.
 – Надо ждать созревания? Почему нельзя сказать до этого?
 – Потому что нет способа узнать, достигли или нет микроскопические изменения обмена веществ желаемого эффекта. Это новая область науки, в ней еще не существует статистических графиков, по которым можно было бы предсказать результаты эксперимента.
 – Понятно. – Омега оглянулся на Акселя, вошедшего в кабинет, неся перед собой тяжелый с виду мешок. – Мы обсудим это позже. Аксель, Тирелла мы привяжем здесь, а Лизу отведем в гостиную. Перенеси стулья из кухни по одному в каждую комнату.
 Аксель нахмурился, осторожно опустив мешок на пол.
 – И Лизу тоже? Я думал, вы собираетесь забрать ее с собой.
 – Это было до того, как она попала в плохую компанию. – Омега повернулся к девочке, по-прежнему окаменело стоявшей в телекинетической хватке своих стражей. – У меня на твой счет были грандиозные планы, Лиза, – грамотные подростки, сама знаешь, встречаются не так уж часто, и ты могла бы здорово мне пригодиться. Я надеялся, что мне удастся – возможно, с помощью гипнонаркотиков – сделать тебя более покладистой. Но, откровенно говоря, сейчас мне кажется, что ты не стоишь такого беспокойства.
 Джарвис удивленно посмотрел на Лизу. Грамотная? Не может быть – Омега, конечно, что-то путает, ведь образование доступно только тем, кто миновал Переход! Однако на лице Лизы при словах Омеги не отразилось никакого удивления, только угрюмая злость. А если она действительно умеет читать... Мозг Джарвиса заработал в полную силу. Впервые доктор почувствовал настоящую надежду. Может быть – если он сумеет правильно дать подсказку – ему удастся значительно увеличить шансы, с которыми он оставлял Тирелла.
 Принесли кухонный стул, и Омега принялся за работу.
 В основе общества Тигриса – и в основе системы общин – стоит твердый постулат, что ребенка может контролировать или остановить только более взрослый и сильный ребенок. Но Омега, очевидно, иначе смотрел на этот вопрос, и когда он закончил привязывать Тирелла к стулу, он отвел Лизу в гостиную и продолжил демонстрировать там свою изобретательность.
 Прежде всего он тщательно привязал ее к стулу, который Аксель поставил в центре комнаты, так, чтобы все узлы оказались за ее спиной и чтобы ни один из них не касался ее кожи, где она предположительно могла бы их развязать. Затем он надел ей на голову просторный черный мешок, плотно завязав его шнурком вокруг ее шеи и избегая его прямого физического контакта с ее телом. И наконец...
 Джарвис задохнулся.
 – Это что, динамит?
 – Он самый, – подтвердил Омега.
 Улегшись на спину возле стула, он положил рядом взрывчатку и начал возиться со скобками и отверткой.
 – Лиза, я хочу, чтобы ты внимательно меня выслушала, – сказал он, продолжая работать. – Я прикрепляю под сиденьем твоего стула динамит. Детонатор – это штука, которая приводит его в действие, – прикреплен веревкой к полу под стулом. Если ты попробуешь двинуть стул в любом направлении, тебя разорвет на кусочки. Ты поняла?
 – Да, – раздался тихий Лизин голос. Неудивительно, что звучал он испуганно.
 – Хорошо. – Омега в молчании закончил работу и поднялся на ноги, в последний раз проверив узлы. – Что ж, это задержит вас здесь на достаточное время, чтобы мы успели без опаски убраться отсюда, – сказал он с удовлетворением. – Кстати, не пытайся порвать веревку – она из снаряжения скалолазов и выдерживает нагрузку больше двух тонн. Ну, доктор, если вы готовы...
 Джарвис, поколебавшись, шагнул вперед и коснулся плеча девочки.
 – Лиза... я знаю, что ты и детектив Тирелл думаете обо мне не очень-то хорошо, но прошу тебя, поверь, что я действительно очень беспокоюсь за Колина. Не знаю, сможешь ли ты увидеть картину, где я выступал бы в роли любящего родителя, однако... что ж, я просто хотел, чтобы ты знала. – Он повернулся к Омеге и кивнул. – Хорошо, думаю, я готов.
 – Аксель, забери доктора и отправь его с остальными – теми, кто летит на юго-восток, – приказал Омега. – Нам с тобой надо еще собрать всех, кто до сих пор ищет этого проклятого помощника, так что мы нагоним их позже.
 Джарвис почувствовал, как пол ушел у него из-под ног. «Вот и все, – уныло сказал он себе, когда его искусно провели по воздуху через дверной проем. – Я сделал все, что мог. Теперь все в руках Тирелла и Лизы».
 Увидит ли он кого-нибудь из них снова?




 Глава 25


 Слабые отзвуки голосов и шагов растворились в тишине. Второй раз за этот день оказавшись в темноте и одиночестве, Лиза не делала никаких попыток остановить текущие по щекам слезы. Обещания Омеги не обманули ее – она уже была знакома с его версией Истины. Она не сомневалась, что на этот раз ее ждет смерть.
 – Лиза? – послышался голос Тирелла, приглушенный мешком, но тем не менее внятный. – Кажется, они ушли. Как ты себя чувствуешь?
 – Да какая теперь разница? – простонала она, и ее тихие рыдания стали громче.
 – Лиза, соберись! – резко сказал детектив. – У нас все еще есть шанс.
 Она знала, что он просто пытается успокоить ее, однако, всхлипнув еще несколько раз, постаралась хоть немного взять себя в руки.
 – Ну вот, я в норме, – сказала она наконец.
 – Отлично. Итак, прежде всего тебе надо избавиться от того, что они там надели тебе на голову. Расскажи, что это такое и как оно закреплено.
 Лиза, как смогла, описала ему мешок.
 – Я сквозь него совсем ничего не вижу, – подытожила она.
 – Ладно. Теперь слушай: он обвязан вокруг твоей шеи, так что ты можешь применить к нему телекинез. Попробуй оттолкнуть его от себя во всех направлениях – может быть, тебе удастся порвать веревку.
 Она попробовала; длины веревки хватало как раз настолько, чтобы отодвинуть ее от кожи, но не порвать; и в то мгновение, когда это происходило, девочка теряла возможность влиять на нее.
 – Ничего не выходит, – сказала она после нескольких неудачных попыток. – Она все время отодвигается.
 – Хорошо, не нервничай. Попробуй так: резко откинь голову назад, чтобы мешок прижался к твоему лицу. Используй точки, где ткань прикоснется ко лбу и подбородку, или дотронься до нее языком и попытайся в одной этих точек порвать материю. Если ты сумеешь проделать хотя бы маленькую дырочку, ты сможешь ее видеть, и остальное будет уже легко.
 Глубоко вздохнув, Лиза последовала совету. У нее ушло две попытки, чтобы достаточно плотно прижаться к мешку лбом и подбородком, и еще несколько секунд, пока она осторожно вскрывала его, прежде чем первая крошечная дырочка, как сияющий драгоценный камень, появилась прямо напротив ее носа. Но когда она увидела дырку... звук рвущейся ткани показался ей самым приятным звуком, какой она когда-либо слышала.
 – Я сделала это! – воскликнула Лиза, щурясь от ударившего в глаза света.
 – Прекрасно! Теперь осторожно загляни под стул и посмотри, как этот шнур прикреплен к полу. Только не двигай стул!
 Ей не нужно было напоминать. Осторожно вытянув голову так далеко, как только позволяли ее путы, она заглянула под стул.
 – Веревка проходит сквозь дыру, проделанную в коврике, – сказала она. – Порвать коврик и посмотреть, куда она идет дальше?
 – Лучше не надо, – быстро ответил Тирелл. – Ты наверняка сдвинешь веревку, а может быть, он даже устроил так, чтобы взрыв произошел просто от увеличения натяжения.
 Лиза сглотнула. Она чуть было не начала рвать коврик, не спрашивая...
 – Тогда что мы будем теперь делать?
 – Хорошенько осмотрись по сторонам. Поищи, нет ли в комнате чего-нибудь достаточно острого, чтобы разрезать твои веревки... Там ведь на стене картина, так? – внезапно спросил он.
 – Ну да, – ответила Лиза недовольно. – Океанский вид.
 – Поднеси ее к себе и поищи, может быть, там спрятан нож или у нее острые углы. Поторопись – я не знаю, сколько у нас времени.
 – Но с чего там может оказаться что-то подобное? – спросила Лиза, снимая картину со стены и поднося к себе.
 – Помнишь, что сказал тебе Джарвис в последний момент? Мне кажется, он как-то по-особенному произнес слово «картина» – «сможешь ли ты увидеть картину, где я выступал бы любящим родителем» или как-то так. Мне кажется, он пытался этим что-то сказать нам.
 – Но здесь ничего нет, – сказала она, в пятый раз переворачивая картину. – Самая обычная картина в деревянной раме. На задней стороне что-то написано, но там нет ничего такого, что могло бы нам помочь.
 – Проклятье! – Последовала долгая пауза. – Ладно, тогда осталось попробовать только одно. Помнишь, как раз перед тем, как сюда ворвалась банда Мартела, Джарвис сказал, что ничего не вводил Колину, а просто загипнотизировал его? Нужно попробовать вывести его из гипноза. Он-то ведь не связан, так?
 – Да нет... Но если он мог спать во всем этом гаме, который мы тут подняли, то как мы его разбудим?
 – В идеале ты должна произнести некую ключевую фразу, и объект выйдет из сна. Но в нашем случае... единственный способ, который я знаю, – это создать для него такой дискомфорт, чтобы он проснулся сам. Боюсь, тебе придется сделать ему немного больно.
 Лизе стало дурно при одной мысли об этом.
 – Я не могу. Он же всего лишь маленький ребенок!
 – Если ты этого не сделаешь, он умрет вместе с нами, – отрывисто сказал Тирелл. – Давай сожми немного его руки или грудь – посмотрим, может быть, это сработает.
 Лиза нерешительно попробовала.
 – Не работает, – сказала она через момент.
 – Лиза, тебе придется стиснуть зубы и пересилить себя. Мартел не собирается просто так оставить нас здесь – мы слишком много знаем и о нем, и о работе Джарвиса. Если он не вернется лично, чтобы убить нас, он подстроит так, чтобы это произошло само собой – например, чтобы ты взорвала динамит.
 – А нет какого-нибудь другого способа? – попросила Лиза. – Может быть, облить его водой или еще что-нибудь?
 – Если ты можешь добраться до каких-нибудь запасов воды, то давай попробуй. Или... – Тирелл внезапно осекся. – Проклятье! Где мои мозги? Лиза, ты сказала, там на обратной стороне картины что-то написано? Прочитай-ка вслух.
 Лиза снова поднесла картину к лицу.
 – «Моему дорогому Мэтту, – прочитала она, с трудом разбирая беглый почерк. – От Мирибель. Рождество, тридцать первого». Больше здесь ничего нет.
 – У Колина есть какая-нибудь реакция?
 Лиза поверх картины вгляделась в лицо мальчика, тщетно высматривая какие-нибудь признаки жизни.
 – Нет, ничего, – ответила она, чувствуя, как ее снова охватывает паника. – Лежит, как и лежал.
 – Подожди. Дай-ка подумать...
 В соседней комнате воцарилась тишина. Лиза в отчаянии снова оглядела комнату, ища хоть что-нибудь, чем можно было бы перерезать веревки. Оконные стекла были выбиты наружу, и осколков было не достать; зияющие проемы, казалось, насмехались над ней, предлагая попробовать убежать, деревья за ними казались едва ли не частью другого мира. Повернувшись обратно к Колину, она стиснула зубы: страх принял решение за нее. Если для того, чтобы выжить, необходимо причинить боль невинному ребенку, она сделает это.
 – Ха! – вдруг воскликнул Тирелл. – «В роли любящего родителя», ну конечно! Мирибель Ориана!
 Колин на кушетке пошевелился и открыл глаза.
 – Колин! – Лиза почти завопила с облегчением. – Иди сюда скорее!
 При звуке ее голоса мальчик вздрогнул. Сфокусировав на ней взгляд, он широко распахнул глаза и поспешно сел.
 – Кто вы? – с опаской спросил он.
 Лиза сдержала свое разжигаемое страхом нетерпение и, подавив желание перенести его к себе по воздуху, изобразила на лице доверительную улыбку.
 – Меня зовут Лиза, – сказала она тем искренним тоном, которым всегда успокаивала нервных Пятых в общине. – Не бойся, я не причиню тебе вреда. Наоборот, мне нужна твоя помощь. Ты не мог бы сходить на кухню за острым ножом? И пожалуйста, поскорее!
 Взгляд Колина по-прежнему оставался обеспокоенным, но он все же кивнул и сполз с кушетки. Выйдя за дверь, он задержался, чтобы заглянуть в кабинет.
 – Мэтью? – позвал он и шагнул внутрь.
 – Нет, Колин, – послышался голос Тирелла. – Меня зовут Стэнфорд. Мэтью здесь нет, его забрали с собой плохие люди. Так что, пожалуйста, поторопись и принеси Лизе нож, чтобы мы смогли освободиться и отправиться ему на выручку.
 Колин повернулся и пустился бегом. Через секунду послышался грохот выворачиваемого ящика. Не успел мальчик снова появиться в дверном проеме, как Лиза, чье терпение окончательно лопнуло, телекинезом выхватила у него из рук большой нож и в одно мгновение перенесла его к себе через комнату.
 – Не возись сейчас с веревками на руках. Главное, освободись от стула, и давай поскорее убираться отсюда, – окликнул ее Тирелл с ноткой нетерпения в голосе.
 Лиза кивнула. Она была настолько поглощена своими манипуляциями с ножом, что даже не вспомнила, что он не может видеть ее кивок. Через несколько секунд она осторожно слетела со стула, следя за тем, чтобы ее связанные руки ни за что не зацепились. Повернувшись, она метнулась к дверному проему, где все еще с изумленным видом стоял Колин.
 – Ух ты! – выдохнул он и вскрикнул, когда Лиза выхватила его с того места, где он стоял, и потащила в воздух. На мгновение задержавшись, она подхватила также Тирелла с его стулом и понеслась к двери хижины. Секундой позже они были уже снаружи, под ярким полуденным солнцем. Лиза лавировала между деревьями, не обращая внимания на испуганные вопли Колина. Ей хотелось как можно быстрее убраться подальше от дома. Наконец, когда они отлетели примерно на километр, Тирелл сказал, что опасности больше нет, и Лиза с глубоким вздохом облегчения опустилась на землю.
 Она развязывала детектива, а он, в свою очередь, трудился над ее узлами, когда хижина за их спинами с грохотом взлетела на воздух.
 Когда пыль улеглась и они осторожно вернулись к хижине, от нее мало что оставалось. По совету Тирелла Лиза с Колином остались ждать среди деревьев, пока детектив ходил среди почерневших каменных обломков, затаптывая очаги пламени и то и дело останавливаясь и нагибаясь, чтобы рассмотреть что-то на земле.
 – Ничего, что стоило бы подбирать, – вернувшись, констатировал детектив. Казалось, он собирался что-то добавить, но посмотрел на Колина и, очевидно, передумал. – Лиза, – сказал он вместо этого, – слетай-ка на верхушку этого дерева и посмотри, не видно ли кого-нибудь.
 Она забралась и спустилась обратно меньше чем за минуту.
 – Никого, – сказала она Тиреллу. – Не видно ни Тонио, ни полиции, которую он должен был привести.
 – А ну-ка попробуем... – Заложив палец в рот, детектив пронзительно свистнул. – Тонио наверняка не стал сразу отправляться за помощью, а сперва спустился на землю. Если так, то он должен вернуться, услышав сигнал. – Опустившись на одно колено, он улыбнулся мальчику. – Извини, до сих пор все не выпадало случая спросить... Колин, как у тебя дела?
 – Отлично, – ответил мальчик с той серьезной вежливостью, которую Лиза так часто наблюдала у детей в присутствии дирекции общины.
 – С тобой здесь было все в порядке в последние два месяца?
 – Ага. – Мальчик с воодушевлением кивнул. – Это самые лучшие каникулы, какие у меня были. Почему нехорошие люди забрали Мэтью?
 – Ну... – Тирелл подхватил мальчика и поднялся на ноги. – Уверен, мы очень скоро заставим их отпустить его. Но сначала – как ты относишься к тому, чтобы побывать в настоящем полицейском управлении, а?
 – Наверное, хорошо, – пожал плечами Колин. – Но лес мне нравится больше.
 – Когда-нибудь ты еще сможешь вернуться в леса, – пообещал детектив. – Но сейчас нам надо идти.
 – Мы заберем его с собой в Барону? – спросила Лиза.
 – Другого выбора нет, – мрачно отозвался Тирелл. – Мы должны поднять тревогу и немедленно выйти на след Мартела, пока он не зарылся вместе с Джарвисом в какую-нибудь глубокую дыру по ту сторону Тесселлэйтов.
 – Но если мы наводним все небо помощниками, разве это не спугнет его?
 – Может быть – если он их увидит. Но мы должны рискнуть. Все, что мы знаем наверняка, – это что они направились отсюда на юго-восток, но после того, как он вновь присоединился к основной группе, они могли свернуть совсем в другую сторону.
 – Стэн?
 Голос, донесшийся откуда-то сверху, заставил Лизу подпрыгнуть. Но прежде чем она смогла определить его источник, Тирелл свистнул еще раз, и перед ними, треща сосновыми ветками, приземлился Тонио.
 – Боже, как я рад тебя видеть! – воскликнул он, без стеснения обнимая детектива. – Я услышал взрыв и хотел тихонько подобраться посмотреть, что случилось. Я думал, что вас разорвало на кусочки!
 – Это и в самом деле чуть было не произошло. Скажем спасибо Лизе и Колину: только благодаря им мы смогли выбраться прежде, чем сработал таймер, – ответил Тирелл. – Теперь мы можем добавить к списку Мартела еще и покушение на убийство, когда схватим его. Ты, кстати, случайно не заметил, куда направилась его банда?
 – Боюсь, что нет – я лежал, едва решаясь голову над землей поднять. – Тонио нахмурился, оглядываясь вокруг. – Слушай, а где Джарвис? Он разве не выбрался вместе с вами?
 – Нет. Этот ботинок, как говорится, на другой ноге. – Тирелл махнул в юго-восточном направлении. – Он теперь новый заложник Мартела.
 – Так ему и надо, – фыркнул Тонио, но Лизе показалось, что его голосу не хватало уверенности. – Хотя мы, наверное, должны вытащить его?
 – Вот именно. И чтобы найти его, нам нужно позвать кого-нибудь на помощь.
 – Может быть, они просто вернулись обратно в храм? – предположила Лиза.
 Тирелл покачал головой.
 – Нет. Совершенно очевидно, что большинство детей Мартела никак не участвуют в этом деле, а следовательно, храм слишком многолюдное место, чтобы держать там Джарвиса. Кроме того, улетая, он был уверен, что Тонио уже летит за поддержкой, так что он ни за что не станет скрываться в таком месте, о котором Тонио знает. Однако... – Он остановился и нахмурился, задумавшись. – Он ведь не знает, что мы догадались о том, чем в действительности является его храм. И у него наверняка где-нибудь поблизости есть что-нибудь вроде завода, где он может спокойно отделять золото от пустой породы.
 – Думаешь, он все же отправился туда? – спросил Тонио.
 – Проверить стоит. Лиза, боюсь, нам еще понадобится твоя помощь. Мы сейчас слетаем в Плэт-Сити, в полицейское управление, и оставим там Колина. Там же мы возьмем точные карты этого региона, и я хочу, чтобы ты нам показала, где именно находится этот отвал. Если повезет, мы с Тонио сами найдем завод Мартела и выясним, там он или нет.
 – Ну а если он там? – возразила Лиза. – У него же наверняка на охране дети, и если он вас поймает, вы окажетесь в такой же ловушке, из которой только что выбрались!
 Тирелл загадочно улыбнулся.
 – Не совсем, – сказал он. – Кажется, я знаю, как можно уравнять силы... Давайте отправимся поскорее. Мы еще успеем поговорить по дороге.




 Глава 26


 Отвал находился в травянистой долине в трех или четырех километрах от храма. Это было ничем не примечательное место: небольшая рощица, узкая, удивительно спокойная речка и два-три торчащих из бурьяна голых холма. Только когда Лиза подвела их к одному из этих холмов, Тирелл увидел, что на самом деле они представляют собой огромные груды обломков камня.
 – Они что, все это вырыли из той горы? – спросил Тонио, с явным недоверием глядя на глыбы.
 – На самом деле здесь нет и половины того, что они вырыли, – ответил Тирелл, – Просто разбросанные по поверхности куски породы всегда кажутся больше объемом, чем дыра, из которой они извлечены. – Опустив свой рюкзак на землю, детектив отыскал на краю груды относительно ровную плиту и разложил на ней небольшую полевую карту, которую прихватил в полиции Плэт-Сити. – Очевидно, они понемногу утаскивали отсюда камни, скорее всего, в будние дни, когда дети на работе. Оставляли здесь лишь столько, чтобы никто не догадался об их исчезновении.
 Играя с одним из камней поменьше, Тонио опустился на землю рядом с ним.
 – Ты выяснил, где мы находимся?
 – Думаю, да. – Тирелл был более чем уверен в этом, поскольку отслеживал весь их маршрут по карте от самого Плэт-Сити. – Мы на южном краю плоскогорья Де Сабль, около главного русла реки Рашони. Она здесь течет прямо на юг, потом сворачивает на юго-запад, к дальним горам, где выходит за границы моей карты.
 – Поэтому тут такое слабое течение? – спросила Лиза. – Потому что мы на ровной местности?
 – В основном да. Размер и количество притоков и базис эрозии тоже играют свою роль, но, как правило, горные реки могут течь так медленно только на плоскогорьях.
 – И это дает Мартелу и компании возможность без затруднений встать здесь на якорь, пока они загружают лодку, так ведь? – заметил Тонио. Он с силой запустил камень в сторону каменной груды, вызвав там небольшой обвал. – Ну и чего мы ждем? Давайте спустимся вниз по течению и отыщем его.
 Тирелл уже начал было складывать карту, но что-то в голосе его помощника – слишком большая уверенность – заставило его задержаться. «Спустимся вниз по течению и отыщем его». Это было совершенно резонное и очевидное утверждение... если бы они имели дело не с Мартелом. Все это время Мартел оставался на свободе в основном благодаря тому, что прежде всего избегал очевидных решений. И все же перевоз руды по воде был самым простым и дешевым из доступных методов. Зачем ему было утруждать себя перетаскиванием камня на берег реки, если достаточно оставить одну фальшивую зацепку перед тем, как снова вытащить все на сушу?
 Разве что...
 Разложив снова карту, Тирелл хорошенько ее изучил. Да... да, это было возможно. И, так или иначе, выяснить это можно очень быстро.
 – Стэн? – нетерпеливо спросил Тонио. – Мы идем или нет?
 – Мы идем, – медленно ответил детектив. – Но сначала мы двинемся вверх по течению. Оно здесь достаточно медленное, чтобы лодка, даже с грузом, могла без труда пройти вверх по реке хотя бы несколько километров.
 – Вы думаете, он построил завод наверху, в горах? – спросила Лиза с недоумением. – Но разве это не более трудный способ?
 – Отвечаю «нет» на оба вопроса, – сказал Тирелл, кидая последний взгляд на карту, прежде чем сложить ее, оставив только район верховьев реки. – То, о чем я думаю, либо безумие, либо гениальная мысль – и я не узнаю, что именно, пока мы не проверим все на месте.
 – Ну, тогда давайте так и сделаем, – сказал Тонио. – Не беспокойся, Лиза, – добавил он девочке. – У него часто бывают такие озарения, к ним просто нужно привыкнуть.
 Тирелл улыбнулся, и маленький твердый комок в его животе впервые за все эти часы расслабился. Возрождение несравненного чувства юмора Тонио было хорошим знаком, признаком того, что помощник окончательно справился с эмоциональным шоком и напряжением от всех переживаний этого дня. Тирелл совсем не хотел, чтобы поимка Мартела стоило Тонио нервного срыва.
 – Ну, тогда кончай болтать и неси меня, – сказал детектив, подхватывая рюкзак одной рукой и протягивая другую мальчику. – Можешь по пути объяснить Лизе, что, как правило, мои озарения оказываются верными.


* * *

 Они нашли его в каком-то километре выше по реке – не завод, но ключ, который Тирелл, несмотря на всю свою показную уверенность, не очень-то надеялся найти.
 – Что это? – спросила Лиза, когда они зависли над рядами рытвин в узкой полоске влажной земли между рекой и скалами позади.
 – Следы деятельности, – ответил Тирелл, – скорее всего, оставленные каким-то тяжелым транспортом-амфибией.
 – Но это же бред! – пожаловался Тонио, недоверчиво глядя в ту сторону, куда вели следы. – Здесь же вообще ничего нет, кроме скал! Ни деревьев, ни подходящей пещеры – как можно спрятать завод на открытом месте?
 – Слетаем посмотрим? – сказал Тирелл.
 – Но нас могут увидеть, – возразила Лиза, нервно оглядываясь.
 – Не беспокойся, до Мартела по-прежнему далеко, – успокоил ее Тирелл. – Полетели дальше, через сотню метров вы все поймете.
 Подростки переглянулись. Потом Тонио пожал плечами, и они снова поднялись в воздух и полетели, держась низко над землей. Местность под ними повышалась, переходя в невысокий гребень. Они поднялись над ним и увидели...
 Другую реку.
 – Ты хочешь сказать, – спросил Тонио, когда они приземлились, – что Мартел поднимает свои камни по одной реке и волоком перетаскивает их только для того, чтобы потом спустить по другой? Но зачем?
 – Да, я хочу сказать именно это, – кивнул Тирелл. – А что касается «зачем»... По двум причинам: во-первых, потому что эта река – приток Нордоу-ривер, судя по карте, – вскоре поворачивает и течет совсем в другую сторону, а это значит, что ценой небольшого беспокойства он отправляет всех своих преследователей по ложному следу. А во-вторых...
 – Стэн! – внезапно воскликнула Лиза. – Там же есть старый металлургический завод, в том месте, где река спускается на равнину!
 Тирелл кивнул.
 – Вот именно. Он стоит без дела, наверное, лет двадцать или больше – с тех самых пор, как залежи к юго-востоку от Плэт-Сити истощились, – но я думаю, для Мартела не составило труда снова задействовать дробилки или пару цианированных баков. Десять к одному, что именно там он и держит Джарвиса.
 – Ну да, и в этом ему помогают тридцать или сорок детей, – пробормотал Тонио.
 – Да нет, что ты, ничего подобного, – ответил Тирелл. – Вспомни хижину. Он вылетел из храма с пятнадцатью детьми да еще прихватил по пути пополнение, однако, когда он напал на нас, с ним было только восемь-девять человек – и учти, что Валина с ними не было. Я подозреваю, что эти восемь-девять в курсе того, что Мартел собирается сделать с Джарвисом, и что они содействуют ему больше из слепой веры, чем из-за реальных обещаний разделить с ним какую бы то ни было силу и власть, которые Мартел собирается получить. Такие, как Валин, – те, кто потерял хоть капельку веры в него, – участвовали в прочесывании лесов в поисках Джарвиса, но от всего остального Мартел был вынужден их отстранить. Они, наверное, и сейчас все еще охотятся по лесам к востоку от Рэнда.
 – Но ведь Валин ради него был готов напасть на полицейского, – заметила Лиза. – Мне кажется, это говорит о достаточной верности.
 – Нарушать законы во имя религии и видеть, как нарушает их твой лидер, – две очень разные вещи. Кроме того, Мартел наверняка не собирается рисковать всей своей группой. Наверняка у него с собой те же восемь или девять детей. С другой стороны, это, конечно, означает, что попытки подговорить их к восстанию будут бесполезными априори. Мы просто атакуем их, мощно и внезапно, без всяких там предложений сдаться в плен, которые только предупредят их.
 – Это звучит не очень... хорошо, – задумчиво сказала Лиза.
 – Ничего хорошего там, скорее всего, и не произойдет, – сообщил ей Тирелл. – Но, скорее всего, тебе не придется в этом участвовать. Сейчас мы направимся к заводу, чтобы убедиться, что Мартел действительно там. Если это так, то мы с Тонио останемся наблюдать, а ты слетаешь и свистнешь подкрепление. Наверное, лучше из Нордоу, это будет быстрее, чем возвращаться в Плэт-Сити. – Он взглянул на полуденное солнце, уже стоявшее в опасной близости от самых высоких горных пиков. – И нам лучше уже начинать, я хочу провернуть все как можно скорее.
 Потому что, добавил он про себя, если основные силы не прибудут до темноты, им с Тонио придется разбираться самим.
 И вот это будет действительно не очень хорошо.


* * *

 – Вам придется извинить нас за некоторые неудобства, доктор, – с преувеличенной вежливостью произнес Мартел. Двое взрослых вышли на середину огромного помещения с высоким потолком, оставив группку подростков возле двери. – Боюсь, мы совершенно не готовились к приему гостей.
 Джарвис оставил при себе просившийся на язык язвительный ответ и вместо этого внимательно осмотрелся по сторонам. Помещение действительно было огромным; оно занимало, наверное, добрую треть всего здания и было ко всему прочему еще и ужасно душным. Окна с толстыми, забранными проволочной сеткой стеклами были в трех из четырех стен, открывая к югу и востоку запыленный вид на горы, а к западу – на реку, протекавшую возле самого здания. Пространство помещения было почти целиком загромождено какими-то конструкциями – при ближайшем рассмотрении выяснилось, что это плавильная печь и две большие цистерны. Каждая из цистерн была опутана паутиной узеньких лесенок и конвейерных лент, а также десятками метров кабеля и толстых труб. Другие мостки и лесенки тянулись под потолком и сходились к кабине со стеклянными стенами, укрепленной над окнами с южной стороны помещения. Кроме того, в помещении находилась и другая, не столь громоздкая аппаратура – какие-то приборы были расставлены на полу в кажущемся беспорядке, связанные друг с другом и с цистернами еще одним трубопроводом. В бетонном полу было проделано несколько желобов – очевидно, для стока, – покрытых решетками, которые были вровень с полом и, к счастью, не являлись помехой для передвижения. Джарвис постарался запомнить расположение всех этих предметов и вновь перевел взгляд на Мартела.
 – Что это за место? – спросил он, хотя был практически уверен, что знает ответ.
 – О, у меня тут кое-какой побочный бизнес, – небрежно ответил тот и, повысив голос, окликнул: – Аксель, я хочу, чтобы четверо твоих ребятишек были снаружи и приглядывали на случай, если у нас вдруг появятся гости. – Его голос отдавался эхом в огромном пространстве зала. – По одному на каждую сторону здания!
 Аксель, как показалось Джарвису, окинул Мартела необычайно долгим взглядом, затем кивнул и повернулся к восьмерым детям, парившим в воздухе возле него. Послышалась неразборчивая команда, от группы отделились четыре мальчика и исчезли за дверью. Остальные четверо разлетелись к окнам, отодвигая засовы и открывая их настежь. Заметив, с каким любопытством они разглядывают помещение, Джарвис решил, что это их первый визит на завод, а значит, они знакомы с обстановкой не лучше, чем он. Впрочем, он все равно вряд ли смог бы сейчас экспромтом придумать план своего спасения.
 Аксель, подлетев к Мартелу и Джарвису, опустился на пол рядом с ними.
 – И что теперь? – спросил он довольно агрессивно. – Мы не можем оставаться здесь долго. Отсюда не так уж далеко до храма, и это первое место, куда заглянет полиция.
 – Здесь мы будем в достаточной безопасности по крайней мере до темноты, – ответил Мартел. – А если что, мы всегда можем улететь в одно известное мне укромное место по ту сторону гор.
 – А потом что? Он же сказал там, в хижине, что уйдут годы, чтобы выяснить, работает ли эта штука вообще! Вы что, собираетесь все это время сидеть в горах и питаться сосновыми шишками?
 – Вряд ли у нас возникнут проблемы с продовольствием. – Мартел задумчиво смотрел на своего юного помощника. – Мои деловые контакты в Рэнде и в других местах никуда не денутся, а здесь в соседнем помещении лежат средства, которых хватит для любых покупок. Нам будет там очень удобно, уверяю тебя.
 – Рад это слышать. И кого вы собираетесь использовать для экспериментов?
 – Я подумал, что, возможно, здесь мы сможем перенять метод доктора Джарвиса – ты с твоими ребятами похитите мне какого-нибудь ребеночка четырех-пяти лет, мы вколем ему ту же штуку, которую доктор колол своему парнишке, чтобы он вел себя спокойно, и все будет тип-топ.
 – М-да? А вы уверены, что он согласится нам помогать?
 Мартел хмуро взглянул на Джарвиса и затем еще более хмуро – на Акселя.
 – О, доктор смешает нам свои препараты. И если они не сработают, его будут ждать очень болезненные последствия.
 Джарвис фыркнул.
 – Вы что же, собираетесь приковать меня на десять лет цепями к кровати? Интересная мысль.
 – Вообще говоря, у меня на уме нечто более изощренное, – проговорил Мартел, по-прежнему глядя на Акселя. – Ну что ж, если больше вопросов нет...
 – Есть, – перебил подросток. – Я хочу знать, кто такие эти ваши деловые партнеры, где находится это ваше укрытие, и каким образом вы собираетесь выудить из доктора информацию. Мы в той же лодке, что и вы, Омега, и пора вам поделиться с нами своими дальнейшими планами!
 Мартел долгое время молча смотрел на мальчика, а когда наконец заговорил, его слова резали, как стальные лезвия.
 – Ты медленно учишься, Аксель, ты знаешь это? Медленно учишься и слишком любишь физическую силу. Я уже говорил тебе сегодня, что для мыслительных процессов у тебя недостаточно опыта и что будет лучше, если ты оставишь эту работу мне, – и что же? Ты что, действительно решил, что сможешь взять в свои руки это и все остальное в придачу?
 – Да нет, я не имел в виду... – начал Аксель. Его требовательный тон внезапно куда-то испарился.
 – И далеко бы ты ушел, как ты думаешь? – грубо прервал его Мартел. – Даже если бы я был настолько глуп, чтобы ответить тебе на все твои вопросы, сколько из них ты забыл бы задать, прежде чем избавиться от меня? А как бы ты стал набирать новых детей после того, как вы все достигнете Перехода, что случится уже чуть ли не через год? Что бы ты стал делать, чтобы заставить доктора сотрудничать, если он вдруг решит заупрямиться, а? И как бы ты вообще узнал, какие препараты он использует, если ты даже не можешь прочитать их чертовы названия? Он подмешает тебе в суп отравы, а ты даже знать не будешь!
 Аксель покосился на Джарвиса и гулко сглотнул.
 – Я... ну ладно. – Он испустил протяжный вздох. – Ладно. Но если мы не можем без вас, то ведь вы-то без нас тоже не можете!
 – А кто возражает? – спросил Мартел. – У вас сила, у меня – знания и мозги. Такое сочетание срабатывало в Тигрисе на протяжении двух сотен лет. Нет причин, что теперь все может измениться, ведь так?
 – Но как же насчет Перехода? – выпалил мальчик.
 – А что насчет Перехода? – спокойно ответил Мартел. – Мне понадобятся люди, из которых я смогу сделать священников, когда у нас снова пойдут дела. Послание Истины, знаешь ли, не умерло, оно просто перестроилось. Подозреваю, что скоро у нас будет больше силы, чем у кого бы то ни было на этой планете со времен Потерянного Поколения!
 Аксель кивнул, его глаза сияли. Джарвис почти видел, как зародившиеся было у парня бунтарские мысли исчезают при виде ослепительных перспектив, развернутых Мартелом.
 – А ведь он лжет, – заговорил Джарвис, жалея теперь, что так долго ждал, чтобы сказать это. Но возможно, было еще не слишком поздно. – Он не станет делиться своей властью ни с кем, ни с какими священниками. Когда ты потеряешь Способности, он избавится от тебя, не раздумывая ни секунды.
 Если его слова и дошли по назначению, они проскользнули, не оставив следа. Аксель окинул его бесстрастным взглядом и снова повернулся к Мартелу.
 – Что нам нужно делать? – спросил он.
 – Пойди проверь посты. Убедись, что они хорошо спрятаны, – сейчас же ответил тот, его деловой тон подтверждал, что инцидент исчерпан. – Потом сходи в комнату вон за той дверью и посмотри, много ли у нас в запасе еды. И еще, там в следующей комнате должны быть маленькие ящички – пересчитай запечатанные и сообщи мне, сколько их там.
 – Хорошо. – Мальчик повернулся к Джарвису. – А что с ним?
 – За ним я сам присмотрю. Позаботься только, чтобы один из твоих ребят постоянно находился в комнате вместе с нами.
 – О’кей. – Аксель перелетел комнату и исчез за наружной дверью.
 – Надеюсь, это разубедит вас в резонности дальнейших попыток настроить моих детей против меня, – произнес Мартел, глядя на Джарвиса. – Их верность основана на повышенном интересе: жадность плюс осознание того факта, что я единственный, кто может защитить их от полиции.
 – Это, должно быть, интересная форма жадности, учитывая, что вы даже не знаете, в чем заключается мой проект, – парировал Джарвис. – Или их больше интересуют ваши запасы золота?
 Улыбка Мартела испарилась.
 – Откуда вы знаете о золоте? – спросил он убийственным тоном. – Вам сказал Тирелл?
 – Не будьте глупцом. – Джарвис махнул рукой в сторону громоздившейся на полу возле одной из огромных цистерн кучи плоских пластиковых бутылок, на которых были хорошо видны надписи «NaCN». – Что еще можно делать на старом заводе с натриевым цианидом? Особенно учитывая, что результат вы пакуете в маленькие ящики. Что вы сделали, убили какого-нибудь владельца шахты неподалеку и пользуетесь его рудой?
 – Случилось так, что к этому я пришел честным путем, – ответил Мартел. – Но это не важно. И это может подождать – равно как и детали вашего проекта, пока вы сами не соберетесь рассказать мне о нем. Я уже знаю, что он затрагивает вопрос Перехода, и что вы отчаянно хотите сохранить его в тайне. Вариантов здесь немного, и все они будут для меня очень ценны. – Он покачал головой. – Хотя должен сказать, что вы совсем не подходите под стереотипный образ гениального ученого, который, как считается, должен быть слеп и беспомощен за рамками своей специальности. Вы быстро соображаете, дерзите и не боитесь рисковать. Мне уже давно не приходилось иметь дело с таким человеком, как вы.
 – Рад это слышать, – сказал Джарвис. – Особенно учитывая, что вам придется иметь со мной дело на протяжении как минимум восьми лет. Если, конечно, вы не захотите рискнуть тем, что я изначально дам вам неправильную формулу.
 На лице Мартела вновь заиграла улыбка.
 – Нет, я, пожалуй, не ожидаю от вас настолько серьезного сотрудничества. Но я также и не собираюсь держать вас все время при себе, чтобы вы постоянно дышали мне в затылок.
 – Что же вы собираетесь сделать – привязать меня к дереву с запасом бутербродов?
 – Что-то вроде этого. Я хочу, чтобы вы погрузили себя в летаргический сон.
 Джарвис почувствовал, как у него отвисает челюсть.
 – Вы... что?
 – Вы правильно меня расслышали. – Мартел уже окончательно овладел собой. – Ваша с Келби Сомерсетом совместная работа, посвященная этому вопросу, была широко опубликована. Мы положим вас в капсулу под землей, снабдив достаточным запасом кислорода, чтобы поддерживать вашу жизнь с пониженным уровнем обмена веществ.
 Джарвису понадобилось некоторое время, чтобы вновь овладеть своим голосом.
 – А если я приму не те препараты?
 – Значит, вы совершите самоубийство, – пожал плечами Омега. – Впрочем, такая возможность у вас останется всегда. К счастью – к счастью для меня, – вы не принадлежите к суицидальному типу людей. – Он оглянулся, ощутив в застоявшемся воздухе какое-то движение.
 Джарвис увидел, что дети, закончив с окнами, стоят теперь разрозненной группой, рассматривая печь.
 – Я, пожалуй, пойду займу чем-нибудь своих ребят, – сказал Мартел, указывая Джарвису на место возле южной стены, равно удаленное от бутылок с цианидом и от всех дверей. – Почему бы вам не присесть вон там? Сейчас я дам вам бумагу, и вы можете начинать составлять список препаратов и оборудования, которые вам понадобятся. Нет смысла терять время, не так ли?
 – Совершенно никакого, – согласился Джарвис.
 В конце концов, было всего лишь три с лишним часа пополудни, до наступления темноты оставалось еще часа четыре. И за это время надо успеть найти способ сбежать.


* * *

 У Тирелла и его товарищей ушло меньше получаса, чтобы добраться до скалистой гряды, расположенной выше по течению от старого завода. Еще примерно столько же заняла трехсотметровая перебежка оттуда до выбранного детективом наблюдательного пункта. Тирелл привык к передвижению в таком медленном темпе, но оба подростка к тому времени, когда он объявил остановку, явно изнывали от нетерпения.
 – Что теперь? – спросила Лиза, когда они приземлились за кустами в зарослях высокой травы.
 – Говори тише, – прошептал Тирелл, стягивая рюкзак и кинув взгляд вниз по склону.
 Южная стена завода была примерно в полукилометре впереди, едва видимая через узкий просвет в нижних ветках. Быстро покопавшись в рюкзаке, он вытащил пару легких биноклей, наушники и маленький микрофон, прикрепленный к мотку тонкого провода.
 – Готов, Тонио? – спросил он, втыкая провод в гнездо наушников и опустив моток с микрофоном себе на колени.
 Тонио кивнул и поднес бинокль к глазам. Микрофон сдвинулся с места и с еле слышным шорохом потревоженной травы мягко пополз вниз по склону. Тирелл наблюдал, как он удаляется, пытаясь одновременно распутывать провод и высматривать часовых. Хорошо бы использовать беспроводную модель, но они не могли рисковать: у Мартела могло оказаться оборудование, способное засечь радиосигнал. Если только провод не порвется или резким движением не привлечет внимания часовых, все будет нормально.
 Благодаря почти незаметному шевелению травы они видели микрофон: он был уже почти у самой стены завода.
 – Похоже, окна немного приоткрыты, – вполголоса сказал мальчику Тирелл, натягивая наушники. – Просунь его в щель да там и оставь.
 – Понял.
 Еще миг – и все было готово. Щелкнув переключателем, Тирелл покрутил ручку громкости. Через пять секунд он уже знал, что его догадки подтвердились.
 – Попались, – напряженным голосом объявил он. – Мартел там, и как минимум пара его ребят... Они только что говорили о Джарвисе. – Он немного сдвинул наушники и повернулся к Лизе. – Ладно, Лиза, теперь твоя очередь. Отнеси записку, которую я тебе дал, в полицию Нордоу. Если повезет, отряды в Плэт-Сити уже наготове. Пока не переберешься через гряду, старайся двигаться очень медленно, да и потом держись понизу, пока не отлетишь отсюда на порядочное расстояние.
 – Хорошо.
 Глубоко вздохнув, девочка спустилась с холма, летя буквально в нескольких сантиметрах над землей. Через минуту она скрылась в подлеске.
 – С ней все будет в порядке, – уверил Тирелл своего помощника, который глядел ей вслед. – Давай-ка ты лучше помоги мне разобраться со снаряжением, хорошо?
 У него ушла всего минута на то, чтобы опустошить рюкзак и выложить содержимое на землю перед собой.
 – Что это за штуки? – спросил Тонио, ткнув пальцем в один из трех приборов, похожих на защитные очки.
 – Это противогазы, – объяснил Тирелл. – Они защитят нас вот от этого вещества. – Он показал на стоящие перед ним шесть коротких черных цилиндров. – Это называется «слезоточивый газ», он действует на глаза, как луковый концентрат.
 – Никогда не слышал, – сказал подросток, нерешительно глядя на цилиндры. – Это, видимо, для того, чтобы лишить детей способности к телекинезу?
 – Или по крайней мере значительно ее ограничить. Сейчас это вещество едва ли используется, но это одно из немногих средств, которые срабатывали против Потерянного Поколения, и существует закон, по которому каждое полицейское управление должно иметь в своем распоряжении как минимум несколько таких баллончиков.
 Тонио задумчиво кивнул.
 – Стэн... Ведь вы, люди, на самом деле не доверяете нам, да? Нам, детям, я имею в виду.
 – Ну... – Тирелл неловко пожал плечами. – Думаю, некоторое недоверие действительно есть, – признал он, стараясь сделать как можно более непроницаемое лицо. Собственно, напряжение, которое испытывали взрослые относительно детей, оставалось неосознанным, и едва ли его можно было определить как недоверие. – В конце концов, дети со своими Способностями физически гораздо сильнее взрослых. Ты, наверное, тоже чувствовал что-то подобное по отношению к подросткам, когда был Шестым или Седьмым, так ведь?
 – Не совсем. Понимаешь, если они на нас слишком давили, староста всегда мог поставить их на место.
 – Совершенно верно. Но я уверен, теперь-то ты понимаешь, что без помощи подростков у старосты не было никакой реальной власти. Дети сами должны приводить в исполнение его правила, понимаешь?
 – Хм! Знаешь, я никогда не думал об этом с такой стороны.
 – Это потому, что община специально так устроена, чтобы у тебя не возникали подобные мысли. Пока ты еще мал, подростки заставляют тебя подчиняться правилам старосты, а к тому времени, когда ты сам становишься подростком, ты настолько привыкаешь подчиняться старосте, что делаешь это автоматически.
 Тонио долго сидел молча.
 – Хм, – тихо заговорил он. – То есть получается, что если бы большинство подростков в общине решили не подчиниться, это бы сработало. Староста не смог бы их остановить!
 – Вот именно. Ему бы пришлось вызывать полицию... и результат мог бы оказаться довольно плачевным. – Тирелл покачал головой. – Когда ты пойдешь в школу и начнешь изучать историю Тигриса, ты поймешь, как много разрушений и хаоса вызвало Потерянное Поколение. Около шести лет в их руках была вся власть на планете, и если бы при Переходе они неожиданно не потеряли Способности, то поколения, подрастающие следом, оказались бы такими же беззаконными и такими же невежественными... И мы, наверное, утратили бы все остатки знаний и науки, когда-то принесенные нами на Тигрис. Так что если взрослые не доверяют детям, то полагаю, это потому, что у них еще очень свежа память о том, что едва не случилось в те дни.
 Тонио передернул плечами.
 – А препарат Джарвиса, – сказал он, – сможет отменить действие Перехода. Так ведь?
 Тирелл обернулся в сторону завода, во рту у него внезапно пересохло. До сих пор он как-то не рассматривал этот вопрос под таким углом.
 – Да, – тихо согласился он. – Именно так.




 Глава 27


 Солнце понемногу зашло за горные вершины на западе, его последние отблески на восточной стене угасли и исчезли. Правда, до настоящего заката оставалось еще добрых полчаса, но все же Мартел почувствовал облегчение, когда помещение завода стало погружаться в сумрак. В темноте он всегда чувствовал себя в большей безопасности.
 Его затылка коснулось легкое дуновение, и он обернулся. Возле него приземлился Аксель.
 – Все сделано, – доложил мальчик. – Эти ваши ящики ужасно тяжелые, но их только пятнадцать штук, и мы сможем их унести, если каждый возьмет по два. Они стоят в ряд там, за дверью.
 – Хорошо. А что с провизией?
 – Все упаковано и готово к транспортировке. Мы уже поели, остались только вы и Джарвис и еще ребята снаружи.
 Мартел поглядел на темнеющее небо за окном.
 – Думаю, посты можно уже снимать. Докуда бы ни успели добраться полицейские, им все равно скоро придется закругляться. В долине под храмом уже темнеет. Пойди кликни ребят внутрь, пусть поедят. Мы с Джарвисом будем есть после них.
 Аксель кивнул и полетел звать внешнюю охрану. Мартел наблюдал, как он удаляется, размышляя про себя, что же ему делать с этим парнем... или, точнее,  когда  и  как  это сделать. Выдумка о том, что он собирается готовить из детей священников, не сможет удержать Акселя надолго, особенно если рядом будет Джарвис, готовый раздуть любую искру сомнения, как только она возникнет. Мартел знал, что рано или поздно развязка неизбежна и лучше приготовиться действовать чертовски быстро.
 Как и прежде, все было в руках у того, кто умеет планировать заранее. В закрытом кабинете в двух комнатах отсюда стояло еще несколько склянок с цианидом натрия, и будет нетрудно добавить одну к запасам провизии, приготовленным для переноски. Когда они с Джарвисом отправятся есть, он найдет способ тихо провернуть это неприятное дельце.
 Внимание Мартела привлекло движение в комнате. Джарвис, все еще сидевший у южной стены, шевельнулся, очевидно пытаясь наклонить стопку бумаги у себя на коленях так, чтобы на нее падало как можно больше уходящего света. Мартел нахмурился: ему показалось, что доктор как-то изменился. Потом до него дошло, и он улыбнулся. Джарвис сидел на добрых три метра ближе к восточной двери, чем вначале. Все так же улыбаясь, Мартел подошел к нему. Джарвис заговорил первым.
 – Неужели у вас в этом месте нет каких-нибудь светильников? – раздраженно сказал он. – Я так ослепну, пытаясь что-нибудь написать.
 – Конечно есть, – ответил ему Мартел. – Мы обзавелись собственным генератором и кучей батарей еще с тех пор, как прекратилось обслуживание с Нордоу. Однако если бы мы захотели включить свет, нам бы пришлось сперва закрыть и занавесить окна, а здесь, боюсь, по-прежнему слишком душно для этого.
 – Если у меня не будет больше света, мне придется прекратить работу, – пригрозил Джарвис.
 – О, в любом случае последние полтора часа вы работали так напряженно, что заслужили некоторый отдых. Кроме того... – он ласково улыбнулся, – так у вас будет возможность приложить всю свою энергию к попыткам незаметно добраться до двери.
 Негодование ученого несколько увяло.
 – Черт бы вас побрал, – пробормотал он.
 – Да ладно вам, доктор, – мягко пожурил Мартел. – Зачем такое уныние? Тем более что я все равно знаю, зачем вам это понадобилось.
 Глаза Джарвиса вспыхнули злостью.
 – Вы очень уверены в себе, не так ли? – сказал он, – Вы все знаете, всех понимаете и никогда не делаете ошибок.
 – О нет, конечно, я совершаю ошибки, но они редко оказываются серьезными. А причина как раз та, что вы и сказали: я понимаю людей. Я не знаю, что рассказал вам Тирелл о моей биографии, если вообще что-нибудь рассказал, но уверяю вас, я был мастером психологии еще задолго до того, как вы начали изучать гормоны.
 – Тогда вы должны знать, что я скорее умру, чем дам вам то, чего вы от меня хотите.
 Мартел покачал головой.
 – Сомневаюсь. Понимаете, доктор, всю свою профессиональную жизнь вы решали проблемы, которые на первый взгляд казались неразрешимыми. Эта – последняя в длинной цепочке, и привычка заставит вас еще долгое время искать выход. Кроме того, если вы умрете до завершения проекта, вы никогда так и не узнаете, работает ли ваша дьявольская смесь, не так ли?
 Джарвис ничего не ответил, и Мартел понял, что по крайней мере один из его выстрелов попал в цель. Победа маленькая, но потенциально значительная. Если он убедит хотя бы частичку сознания Джарвиса, что он, Мартел, непобедим, он, в сущности, приобретет себе союзника в голове ученого.
 – А теперь, если вы меня извините, мне нужно до нашего отбытия уделить внимание еще некоторым вещам, – сказал он, взглянув в окно на темнеющее небо. – Мы, наверное, вылетим примерно через...
 Внезапно он осекся: что-то тяжелое и холодное ткнулось в его сердце. Взявшийся невесть откуда, в нижнем левом углу окна находился маленький черный цилиндрик... цилиндрик, от которого наружу тянулся тонкий провод.
 Микрофон.
 Мартел глубоко вдохнул, стараясь не обращать внимания на тошнотворный страх и злость, пузырящиеся в его горле.
 – Аксель! – завопил он.


* * *

 – Дьявол! – прорычал Тирелл, срывая наушники. Вопль Мартела эхом отдавался у него в голове. – Ну вот, напарник, теперь он о нас знает!
 – Они нас засекли? – спросил Тонио. Мальчик держался намного спокойнее, чем Тирелл.
 – Только микрофон. Но если они проследят провод, то будут приблизительно знать, где мы находимся. Попробуй вытянуть микрофон обратно. Если не получится, порви провод, и лучше где-нибудь подальше от нас.
 Помощник уже смотрел в бинокль.
 – О’кей... сделано. Микрофон лежит в траве. Только, кажется, я опоздал – кто-то дергал его с той стороны. Ну как, будем убираться отсюда или останемся на месте?
 – Останемся на месте, – мрачно ответил Тирелл, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть сквозь пыль, покрывавшую окна завода. – Чтобы засечь нас, им придется взлететь прямо вверх, а когда они окажутся на виду, у тебя будет тактическое преимущество. Следи только за их боковыми перемещениями и не подпускай никого слишком близко. Хорошо еще, что толпа, которую они выставили снаружи, убралась в здание до того, как поднялась тревога. Пожалуй, мы должны быть благодарны им за это.
 – А что, если они все выскользнут где-нибудь сзади, по ту сторону здания?
 – Они ведь не знают, что нас здесь только двое, так что для них в этом нет никаких преимуществ, – заметил детектив. – К северу от них склон горы, и если не считать нескольких мест, где врезается река, на этой части гряды нигде нет ни клочка подходящего прикрытия. То же самое на востоке и западе: им придется пересечь примерно километр открытого пространства, пока они не доберутся хотя бы до высокой травы. Нет, они попытаются пойти этим путем – и они нападут первыми. Так что гляди в оба.
 На протяжении нескольких напряженных минут ничего не происходило. Нападение началось не с той стороны, откуда ожидал Тирелл. Вместо атаки сверху от группы подростков одно из окон внезапно распахнулось, и из него вылетел какой-то крупный предмет, устремившись прямиком к ним.
 Тирелл открыл рот, чтобы предупредить Тонио, но тут же прикусил язык: снаряд просвистел над самыми их головами и зарылся в землю в добрых пятидесяти метрах выше по склону. Едва он успел приземлиться, как за ним последовал второй, упавший меньше чем в двадцати метрах впереди них и почти настолько же слева.
 – Пытаются нас спугнуть, – пробормотал Тонио.
 – Ага. Хотят посмотреть, какой выстрел окажется настолько близко к нам, чтобы мы поменяли позицию.
 Третий предмет вылетел из окна вслед за предыдущими.
 – Тонио, если он летит слишком высоко, измени в последний момент его направление, чтобы он приземлился как можно ближе к нам.
 – Понял.
 Тирелл задержал дыхание. Снаряд должен был перелететь через них не меньше чем на десять метров... но внезапно он дернулся посередине траектории и упал, наполовину зарывшись в землю, меньше чем в метре от ноги Тирелла. Детектив судорожно сглотнул. Однако это было именно то, чего он добивался.
 – Отлично сделано, – выдавил он.
 – Спасибо. Что дальше?
 – Дальше они будут стрелять всем чем ни попадя по тому месту, куда должен был упасть этот снаряд. Разведи выстрелы в разные стороны и на этот раз постарайся, чтобы они попадали подальше от нас.
 Едва он успел договорить, как открытое окно буквально взорвалось потоком летящих предметов. Тирелл невольно пригнулся, но Тонио ответил на вызов. Над самыми их головами поток распался на отдельные предметы, разлетевшиеся приблизительно по кругу с центром, расположенным в дюжине метров выше их по склону. Стиснув зубы и проклиная себя за бездеятельность, хотя и осознавал, что сделать он ничего не может, детектив смотрел и ждал... Наконец шквальный огонь прекратился так же внезапно, как и начался.
 Тонио рядом с ним громко выдохнул.
 – Уф! Наконец-то это закончилось! Или они просто собирают в кучу все, чем можно кидаться?
 Тирелл рискнул быстро осмотреть предметы, усеивавшие землю вокруг них. Несколько кусков железной решетки, нечто наподобие литейной формы, колесо от тележки, маленький ящик...
 – Да нет, похоже, они уже перекидали в нас все, что не было прикреплено, – сказал он. – Подозреваю, что последний залп истощил весь их резерв, по крайней мере на данный момент. Скорее всего, теперь они попытаются прийти за нами лично – по-моему, мы вполне доказали, что их метод не сработал.
 Предсказание Тирелла оправдалось немедленно, но путем, вдвойне неожиданным для детектива. Из того же окна, которое только что изрыгало поток предметов, без предупреждения вылетели два подростка и стремительно направились прямо к ним. Одновременно с ними с восточной стороны здания появился третий мальчик, сжимавший в руках небольшой ящик, и на предельной скорости понесся к деревьям в километре от них.
 – Останови его! – рявкнул Тирелл, указывая на беглеца.
 Их единственной надеждой было задержать всю группу Мартела на заводе до тех пор, пока не прибудет поддержка. Если они позволят хотя бы одному из подростков сбежать, феджин будет посылать их одного за другим, пока в здании не останется никого.
 Тонио выполнил приказ, однако со свойственным ему чувством юмора. Вместо того чтобы пытаться сдержать стремительное движение мальчика с помощью грубой силы, он резко притормозил ящик, который тот сжимал обеими руками. Не успев отреагировать на внезапную остановку своей ноши, парень с разгону налетел на ящик животом и буквально сложился пополам, задрыгав ногами в воздухе и испустив пронзительный вопль, который, должно быть, можно было услышать за несколько километров. В следующее мгновение он оставил попытки сопротивления давлению Тонио, сосредоточившись на всепоглощающей необходимости набрать воздуха в легкие, и его вместе с ящичком швырнуло обратно в направлении завода. Убедившись, что помощник контролирует ситуацию с беглецом, Тирелл переключил внимание на то, что происходило наверху.
 Двое других подростков уже были над самыми их головами. Теперь они летели медленно, шаря глазами по земле. Тонио, который сидел под прикрытием большого куста, временно был вне поля их зрения, но Тиррелл с их позиции был виден как на ладони. Детектив знал, что максимум через несколько секунд его заметят.
 Оставалась только одна вещь, которую он мог попытаться сделать.
 – Будь готов перехватить меня, – вполголоса сказал он Тонио.
 Дождавшись, пока ищущие взгляды подростков не обратились в другую сторону, он вскочил на ноги и стремглав ринулся вниз по склону по направлению к заводу, спрятав в левой руке гранату со слезоточивым газом.
 Не успел он пробежать и пяти метров, как его ноги лишились опоры и задергались в воздухе. Взглянув вверх, он увидел, что один из детей движется параллельно ему на высоте около сотни метров. Второй, летевший позади первого, пристально смотрел на землю, и детектив понял, что между ним и Тонио разыгрывается телекинетическая битва. Мысленно скрестив пальцы, Тирелл глянул на землю, находившуюся теперь уже метрах в трех под ним, и замахал свободной рукой в сторону своего захватчика.
 – Не так высоко! Опусти меня! – завопил он, вложив в голос как можно больше паники.
 Подросток ответил именно так, как и надеялся Тирелл. Вместо того чтобы опустить детектива пониже, он сделал в точности наоборот – резко дернул его вверх, как рыбак, подсекающий рыбу. Тирелла поднимало все выше, все ближе... и наконец, когда мальчик оказался совсем рядом, детектив вырвал из гранаты трехсекундный предохранитель, сосчитал до двух и бросил ее.
 Он целился в пространство между подростками, но так и не увидел, попал он или нет. К тому времени, когда раздалось глухое шипение вырвавшегося наружу сжатого слезоточивого газа и немедленно вслед за этим Тирелла окатил холодный фонтан жидкости, он успел отвернуться и прикрыть руками глаза и нос. Однако он понял, что его план сработал, потому что сверху раздался сдавленный крик, а сам детектив начал камнем падать к земле.
 Свободное падение оказалось гораздо более обескураживающим опытом, чем ожидал Тирелл, но, к счастью, оно длилось недолго. Другие невидимые руки уже через несколько секунд крепко сжали его, унося прочь и вниз, потом последовало жесткое торможение, и его ноги ударились о землю.
 – Тонио! – громким шепотом позвал Тирелл, падая на колени.
 Стерев рукавом слезоточивый газ, осевший на волосы, он рискнул быстро оглядеться вокруг, но не увидел ничего, кроме высокой травы.
 – Я здесь, – донесся приглушенный голос в нескольких метрах справа от него. – Вот, бери, это твой противогаз.
 Что-то легонько шлепнулось у Тирелла перед носом. Он схватил и натянул маску, предварительно слегка помяв, чтобы получше затянуть ремешки. Выдохнув все, что оставалось в легких, чтобы в маске не оказалось никаких следов газа, он сделал осторожный вдох. Потом так же осторожно открыл глаза.
 Мгновением позже к нему по траве подполз Тонио, уже надевший свой противогаз. Он держал оставшиеся газовые гранаты – две в руках, остальные с помощью телекинеза.
 – Черт, рисковый ты, однако, парень, – вполголоса произнес мальчик.
 – Это было необходимо, – буркнул Тирелл, быстро проверяя маску помощника. Он затянул потуже один из ремешков и снова обратил взгляд на пустое теперь небо. – Ты видел, что с ними стало? – спросил он.
 – Похоже, дружки оттащили их обратно на завод. Во всяком случае, передвигались они явно не самостоятельно. С ними ничего страшного не случится?
 – О, никакая опасность им не грозит. Однако, думаю, мы можем вычеркнуть их из списка противников – сегодня они вряд ли будут способны на какие-либо дальнейшие действия.
 Осторожно подняв голову, Тирелл всмотрелся поверх травы в здание завода. Там не было видно никаких признаков деятельности. Окно, которое Мартел использовал для своих атак, было теперь плотно закрыто для предохранения от синеватого облака слезоточивого газа, с легким ветерком медленно уплывавшего на восток.
 – Собственно, мы можем попробовать вывести из строя и остальных, в зависимости от того, насколько близко они столпились вокруг этих двоих. Возьми-ка еще одну гранату, Тонио, и давай попробуем зашвырнуть ее Мартелу прямо в глотку.


* * *

 Калли и Барта втащили обратно через окно. Они дышали с трудом и растирали глаза руками.
 – Закрой окно! – рявкнул Акселю Мартел, желудок которого грозил подняться до самого горла. – Закройте все окна как можно плотнее!
 Дети разлетелись выполнять приказ, а Мартел принялся смотреть наружу. Но интересовало его не облако газа, неожиданно лишившее его скорой победы, а то место, где недавно стоял мужчина, который выкинул этот трюк и вновь исчез в укрытии. Тирелл. Это был Тирелл.
 Мартел с трудом сглотнул. Постепенно приходя в себя от потрясения, он ощутил в воздухе резкий запах.
 – Вы двое – в угол, – приказал он выведенным из строя мальчикам. – Аксель, перенеси их туда. Остальные – держитесь подальше, у них остался газ на одежде.
 – Сюда что-то приближается! – прокричал мальчик, стороживший у третьего по счету окна от Мартела.
 Мартел прыгнул к нему. К окну быстро двигался маленький черный объект.
 – Сбей его, – скомандовал он мальчику. – Нет, подожди... Лучше просто останови его и попробуй долбануть о какой-нибудь торчащий из травы камень.
 Предмет заколебался в полете, потом дернулся назад и под действием противонаправленной силы полетел обратно, но маленькое кольцо в его передней части внезапно выскочило. Несколькими секундами позже цилиндр взорвался, рассеяв вокруг себя другое, белое облако.
 – Что это за штука? – нервозно спросил мальчик.
 – Не беспокойся, ты останешься цел и невредим, – проворчал Омега. – От этого просто начинают слезиться глаза, как от лука.
 Рядом с ним приземлился Аксель.
 – Может быть, дать Барту и Калли немного воды? Если они промоют...
 – Слушай, ты! – гаркнул Омега, поворачиваясь к нему. – Ведь это же был Тирелл, будь он проклят! Какого дьявола ты не затащил его сюда, когда он начал падать?
 Аксель, казалось, даже отпрянул назад от его вспышки; но даже несмотря на злость, Мартел видел, что его реакция не была обычным щенячьим раболепием. Аксель смотрел на него с прохладцей, чуть ли не оценивающе.
 – Мы были заняты тем, что затаскивали обратно Калли и Барта; а еще нам пришлось выпустить туда Доана с этим ящиком, а вы все время орали на нас, чтобы мы поторапливались и не пускали сюда дым. Если вы хотели, чтобы мы его схватили, нужно было хотя бы сказать об этом.
 Приложив усилие, Мартел заставил себя успокоиться. Он не мог сейчас позволить себе терять контроль.
 – Извини. Но ведь это был Тирелл, будь он неладен!
 – Я видел. Вы вроде бы говорили, что с ним больше проблем не возникнет?
 – Говорил.
 Мартел перевел взгляд на второе облако, ползущее по окрестному ландшафту. Каким образом детективу удалось выбраться из хижины? Он не знал, но, черт побери, он выяснит это!
 – Поставь по одному из ребят на каждую сторону цеха, пусть присматривают за окнами, – обратился он к Акселю. – И еще кто-нибудь должен следить, чтобы Тирелл и те, кто там вместе с ним, не двигались с места. А еще, Аксель, мы сейчас возьмем несколько ящиков, и ты нагромоздишь их перед всеми дверьми в здании – я не хочу, чтобы кто-нибудь проскочил внутрь сзади нас, пока мы не смотрим.
 Аксель, судя по всему, обдумывал сказанное; затем он кивнул.
 – Ладно. А сами вы собираетесь просто стоять и командовать?
 Мартел отметил саркастический тон подростка и отложил его для будущего рассмотрения.
 – Нет. Я собираюсь немного поговорить с доктором Джарвисом. – Не ожидая ответа, он направился прочь.
 Он нашел ученого возле огромной печи – он сидел, прислонившись к ней спиной, а рядом с ним парил в воздухе взволнованный подросток.
 – Лети доложись Акселю, у него есть для тебя работа, – сказал Мартел мальчику.
 Кивнув, тот улетел прочь. Мартел снова обратил взгляд на Джарвиса.
 – Наслаждаетесь шоу? – холодно спросил феджин.
 – Ни за что в мире бы не пропустил, – улыбнулся ученый. По какой-то причине он выглядел теперь лет на пять моложе. – Мне послышалось или вы действительно сказали, что там снаружи детектив Тирелл?
 – Он самый, если это не его брат-близнец. Думаю, вы вряд ли согласитесь высказать ваши предположения насчет того, как ему удалось выбраться из вашей хижины, не так ли?
 – Может быть, Тонио на самом деле не улетел за помощью, – предположил Джарвис. – Может быть, он просто подождал снаружи, пока вы не уберетесь, а затем пробрался внутрь и освободил их?
 Это была одна из самых жалких попыток солгать, какие доводилось слышать Мартелу; но с другой стороны, как минимум одна часть такого объяснения соответствовала известным ему фактам.
 – Может быть, вы и правы, – сказал он, глядя ученому прямо в лицо. – По крайней мере, совершенно очевидно, что никакой помощи к ним не прибыло.
 Джарвис слегка нахмурился.
 – Что вы имеете в виду?
 – Я имею в виду, что спасение, на которое вы рассчитываете, пока что откладывается на неопределенный срок. Тирелл там один, и ему помогает единственный ребенок.
 – Почему вы так думаете?
 – Первое: будь оно иначе, группа полицейских и их помощников сейчас уже штурмовала бы нас или по мегафону предложила бы нам сдаться. Второе: Барт боролся с кем-то, находившимся на земле, как раз перед тем, как Тирелл взорвал свою газовую гранату. Если бы подростков было хотя бы двое, они объединенными усилиями стащили бы Барта вниз.
 – Ясно, – задумчиво кивнул Джарвис. – То есть вы хотите сказать, что этот один ребенок успешно обыгрывает ваших девятерых. Кажется, я понимаю, почему Тирелл не вызвал подмогу...
 – Неправильно понимаете, – рявкнул Мартел, непонятно почему разозлившись на колкое замечание. – Пока что было только две схватки один на один, и обе были выиграны с помощью уловок. Массированную атаку они выдержать не смогут, и вы это знаете. Если бы не этот проклятый газ, у них бы не было против нас ни единого шанса!
 – Что ж, полагаю, вы всегда можете выскользнуть с задней стороны здания и благополучно смыться, – пожал плечами Джарвис. – Конечно, в таком случае вам, скорее всего, придется оставить здесь меня вместе с вашим маленьким запасом золота, иначе вам будет трудно уворачиваться от газовых гранат, которые полетят вам вслед. Но в любом случае, если вы захотите сбежать, уверяю вас, нам тут будет очень неплохо и одним.
 Мартел тонко улыбнулся.
 – Мило. Очень мило. Но не думаю, что мы пока в таком уж отчаянии. Мне только что пришло в голову, что у меня есть другой способ стряхнуть Тирелла со своей спины. Вы, может быть, забыли, что у меня есть ценный заложник?
 Он смотрел в лицо Джарвиса еще довольно долго, наслаждаясь его испуганным видом, потом повернулся к двери, где Аксель возился с ящиками.
 – Аксель! – позвал он. – Подойди-ка сюда!


* * *

 – Ну, вот наша атака и закончилась, – прокомментировал Тонио, когда второе облако слезоточивого газа проплыло мимо завода, не принеся никакого вреда. – По крайней мере один ребенок, способный видеть, у Мартела точно остался. Что теперь?
 Тирелл пожал плечами.
 – Будем сидеть, как сидим, и наслаждаться безвыходной ситуацией – больше ничего не остается. Решетки на окнах, несомненно, слишком прочные, чтобы ты мог их выбить, особенно при этом освещении, так что пока Мартел со своей командой настороже, не стоит пытаться кидать туда новые газовые гранаты. Штурмовать сейчас здание несерьезно – окна слишком мутные, чтобы что-либо разглядеть в такой темноте, какая стоит там внутри, и я думаю, что мы вряд ли захотим, чтобы нас атаковали, когда мы не можем ответить. С другой стороны, пока у нас есть запас гранат, они тоже никуда не денутся.
 Тонио громко зевнул.
 – Надеюсь, Лиза поторопится вернуться с подкреплением. Я совсем вырубаюсь.
 – Да, день был действительно долгий, – согласился Тирелл. Его собственный недосып лежал под веками тяжелой горой песка. – Я бы предложил тебе подремать, но, возможно, нам придется действовать быстро.
 – Да нет, я ничего...
 Помощник умолк. Слегка поерзав на месте, Тирелл воззрился на темные окна и наскоро просчитал все еще раз. Лиза улетела сразу после четырех; скажем, ей понадобилось полчаса, чтобы выбраться за границы территории, еще полчаса, чтобы добраться до полицейского управления Нордоу и связаться с Плэт-Сити, и как минимум еще сорок минут на прибытие группы. Получается самое раннее пять сорок – это еще через добрых полчаса, и неприятно близко к тому моменту, когда стемнеет достаточно, чтобы шайка Мартела смогла улизнуть. Конечно, искусственное освещение могло сорвать любой прорыв, какой бы ни готовил феджин, но другая проблема была в том, что свет требовалось установить так, чтобы дети изнутри дома не смогли вытащить их из укрытия. Детектив надеялся, что кто-нибудь из команды Плэт-Сити хорошенько подумает над этим.
 Он все еще гадал, когда ждать подкрепления, когда одно из окон завода осторожно приоткрылось, и через щель донесся слабый голос.
 – Тирелл?
 – Не отвечай, – посоветовал Тонио. – Они вычислят, где мы находимся!
 – Они и так уже достаточно хорошо это знают, – покачал головой Тирелл. Вздохнув, он приподнял нижний край противогаза и ответил. – Я здесь, Мартел. Ты решил сдаться?
 – Едва ли. – Ответ пришел через несколько секунд. – У меня здесь доктор Мэтью Джарвис. Он – залог твоего хорошего поведения, Тирелл. Мы тут обсыпали его порошком натриевого цианида, извели почти четверть килограмма. Любая попытка ворваться в здание или помешать телекинезу моих ребят – и он умрет. Ты понял?
 Тиреллу только со второй попытки удалось заставить свой язык говорить.
 – Понял. Чего ты хочешь?
 – На данный момент просто оставайся на месте и не пытайся выкинуть какой-нибудь фортель. Мы еще поговорим позже.
 – Хорошо. Надеюсь, ты тоже понял, что, если доктор Джарвис пострадает, ты за это заплатишь собственной жизнью?
 Мартел не ответил. Окно снова захлопнулось.
 – Он сошел с ума? – спросил Тонио.
 – Нет, просто в отчаянии.
 Тирелл тщательно застегнул противогаз. Усталость сменилась в его голове холодным ощущением нереальности происходящего. Неужели Мартел действительно готов рисковать жизнью Джарвиса? Да нет, конечно же нет, он просто блефует. И все же... К Тиреллу пришла незваная мысль: внезапно припомнив их недавний разговор с Тонио, детектив подумал, что, поскольку все препараты и записи были уничтожены, теперь только сам Джарвис имеет понятие о том, как уничтожить Переход. И если он не переживет эту ночь...
 – Думаешь, они попытаются сбежать? – спросил Тонио.
 Тирелл с усилием вернулся к реальности.
 – Нет, им придется еще немного подождать. Каким бы порошком они его ни засыпали, они не станут пытаться уйти, пока не станет совсем темно, иначе ты все равно их увидишь.
 – Значит, снова ждать, – с усталым вздохом проговорил помощник.
 Тирелл кивнул, глядя на темнеющее небо.
 – Точно, – произнес он. – Будем надеяться, что группа подкрепления поторопится.
 «И будем надеяться, – добавил он про себя, – я буду знать, что им сказать, когда они прибудут».




 Глава 28


 Они прибыли через сорок минут: несколько дюжин темных фигур внезапно появились над окружающими холмами настолько слаженно, что Тиреллу на мгновение показалось, что он находится в центре гигантского лассо, безмолвно затягивающегося посреди фиолетово-черного неба. Это видение, однако, быстро исчезло. Фигуры опустились ниже и растворились среди затопивших землю теней. Тирелл нащупал свой фонарик, повернулся спиной к заводу и три раза мигнул, держа фонарик перед грудью. Спустя несколько секунд возле него приземлились двое.
 – Детектив Тирелл? – вполголоса произнес более крупный из прибывших.
 – Да, – ответил Тирелл. – Тут где-то рядом еще мой помощник, Тонио Дженесси. – Тонио фыркнул.
 – Старший детектив Рей Кеснер из Плэт-Сити, – представился его собеседник. – Мой помощник, Марк. Как обстоят дела?
 – Ситуация деликатная.
 Тирелл коротко пересказал ему события последнего часа, включая угрозу Мартела относительно Джарвиса.
 – Дьявол, – буркнул Кеснер. – Есть шансы, что он блефует?
 – Если учесть его положение, то вряд ли. Насколько я понимаю, он здесь занимался нелегальной добычей золота, а при этом самое простое – использовать цианид. Так что если он действительно способен исполнить свою угрозу... – Тирелл пожал плечами.
 – Есть какие-нибудь соображения, зачем ему вообще понадобился Джарвис? – спросил Кеснер. – Мне сказали, что вы были очень немногословны насчет «почему» и «где» в этом деле, когда прилетали в Плэт-Сити несколько часов назад.
 – Пока что все по-прежнему неясно, – солгал Тирелл. – Давайте поговорим об этом после того, как вытащим оттуда Джарвиса, о’кей?
 – Я просто думал, что это поможет нам определить, насколько серьезно стоит относиться к угрозам Мартела, – буркнул Кеснер. Подняв руку, он включил головной радиотелефон и отдал серию приказов. Несколько секунд слушал, затем кивнул. – Ну вот, отлично, все на местах. Марк, дай-ка мне мегафон, посмотрим, может быть, нам удастся... спасибо. – Поднеся раструб к губам, он щелкнул переключателем. – Мартел! – Его усиленный голос зарокотал, отражаясь эхом от окружающих холмов. – Говорит старший детектив Рей Кеснер. Вы окружены превосходящими силами. Выходите по одному и сдавайтесь, иначе мы придем к вам сами и вытащим вас оттуда!
 Эхо отзвучало в воздухе, и на мгновение воцарилась абсолютная тишина, утих даже гул насекомых, напуганных ревом мегафона. Затем раздался отчетливый слабый стук открывшегося окна.
 – Вам лучше поговорить с Тиреллом прежде, чем вы попытаетесь сделать какую-нибудь глупость, Кеснер, – отозвался Мартел. – Одно движение, и Джарвис покойник. Я не шучу.
 – Хорошо, – ответил Кеснер, – только успокойтесь. Чего вы хотите?
 – Прежде всего я хочу, чтобы ваши люди не приближались к зданию больше чем на полкилометра. Остальные требования я изложу через некоторое время.
 Снова послышался стук, означавший, что окно закрылось и разговор окончен. Кеснер опустил мегафон.
 – Какие у него могут быть требования, черт его дери? Есть идеи?
 – Думаю, прежде всего он захочет обеспечить себе безопасный отход, – ответил Тирелл. – Все, что ему нужно, – это убраться отсюда, прихватив с собой Джарвиса, всех своих ребятишек, а заодно пару ящиков с золотыми слитками, если я правильно понял, что в них находится. Именно поэтому ему и пришлось здесь так задержаться – он выжидал, пока не станет достаточно темно, чтобы мы не смогли нейтрализовать его и освободить Джарвиса. Но не думаю, что он станет делиться с нами своими планами – вряд ли он захочет, чтобы мы разработали способ остановить его.
 – Звучит логично, – проворчал Кеснер. – Что ж... полагаю, мы сможем расставить несколько прожекторов по территории. Если здесь будет светло, им не удастся улететь.
 – Так вы рискуете жизнью Джарвиса, – напомнил Тирелл.
 – Ничего подобного! Мартел должен быть совершенным психом, чтобы прикончить своего единственного заложника.
 – Ему не нужно будет убивать его сразу, – сказал Тирелл. – Если он даст Джарвису небольшую дозу цианида, тот будет жив еще как минимум пару часов. Тогда перед вами встанет выбор: либо позволить Мартелу действовать на его условиях, либо ждать, пока Джарвис умрет.
 – Уф-ф! Об этом я не подумал. – Кеснер снова дотронулся до радиотелефона. – Пальмира, вы нашли, откуда можно заглянуть внутрь?.. Что? Даже через инфракрасные очки?.. Да, я не удивлен. Кто-нибудь еще может что-нибудь разглядеть?
 Послушав еще немного, Кеснер покачал головой.
 – Пальмира говорит, что окна такие мутные, что сквозь них ничего не видно, даже через инфракрасные очки. Я не уверен, что, даже если направить прожектор прямо на здание, это что-нибудь даст.
 – Может быть, попробовать пробраться в здание через одну из северных дверей и уже оттуда пройти в южный отсек? – поколебавшись, предложил Тирелл. – Преступников там всего девять или десять человек, они не могут сторожить все входы.
 – Это-то верно. Но по пути сюда я просмотрел схему завода, и, насколько я помню, в южный отсек из северного ведет только одна дверь. Я совершенно уверен, что они ее уже забаррикадировали.
 – А как насчет дымоходов или других отверстий? – спросил Тонио.
 – Вентиляционная система оснащена фильтрами, – ответил Кеснер, – а остальные трубопроводы либо перекрыты, либо вделаны в печи, или находятся еще где-нибудь в столь же бесполезном для нас месте. В любом случае, пытаться проникнуть внутрь – это не выход. Мы с таким же успехом сможем вытащить их оттуда и находясь здесь, надо только, чтобы там было хоть немного света.
 – Знаю, – нетерпеливо ответил Тонио, – но если бы нам удалось запустить кого-нибудь внутрь, он мог бы взять с собой какую-нибудь осветительную ракету.
 Наступило молчание.
 – Ты прав, – с некоторым удивлением произнес Кеснер. – Об этом я не подумал.
 – Давайте посмотрим на чертежи, – предложил Тирелл.
 Зашуршав бумагой, Кеснер вытащил их. Тирелл включил фонарик, прикрыв его рукой так, чтобы между пальцами просачивался только слабый лучик.
 – Мы имеем здесь дымоходы, демонтированные конвейеры для руды, топливные, дегазирующие и шлакоотводящие трубопроводы, – сказал Кеснер, показывая их на плане. – Я бы сказал, что лучший способ – это забраться в топливный трубопровод... Вот только я не уверен, удастся ли лазутчику выбраться из печи после того, как он залезет туда.
 Тирелл кивнул.
 – Что скажешь, Тонио?
 – Думаю, стоит попробовать, – без колебаний ответил помощник. – Мне понадобится фонарик, несколько сигнальных ракет и, наверное, кто-нибудь, чтобы помочь мне залезть в ту часть трубы. Один из этих радиопередатчиков тоже пригодится.
 – Погоди-ка, – прервал Кеснер. – Кто сказал, что ты будешь участвовать в операции? Кому туда идти и пойдет ли туда вообще кто-нибудь, решаем мы с Тиреллом.
 – Боюсь, парламентские прения нам придется отложить на потом, Кеснер, – сказал Тирелл. – У нас нет времени для долгих дискуссий: Мартел теперь может начать действовать в любой момент. Тонио вызвался сам, и он знает ситуацию и этих людей лучше, чем любой из ваших помощников.
 – Ну хорошо, – тяжело вздохнув, сказал Кеснер. – Формально вы с помощником имеете право участвовать в операции. Но помните, что бы ни случилось, ответственность за это ляжет на вас.
 Тирелл кивнул.
 – Я знаю. А теперь давайте займемся делом. Нужно собрать все, что может потребоваться Тонио.
 Спустя какие-то пять минут Тонио уже летел, двигаясь над самой землей по широкой горизонтальной дуге, так, чтобы его нельзя было увидеть с северной стороны завода. В оговоренном месте его ждали три назначенных ему в помощь подростка. Тирелл смотрел, как его юный напарник растворяется в темноте, с неопределенным и тяжелым чувством. Он знал, что так или иначе скоро все закончится, и чем бы оно ни закончилось, Мартелу придется оставить свои претензии на власть, завладеть которой он так страстно желал. Но все же в глубине души детектив с беспокойством осознавал, что, послав туда Тонио, он переложил самое главное решение в своей жизни на плечи помощника. Мальчик мог сделать все возможное, чтобы спасти Джарвиса... но с таким же успехом он мог изо всех сил постараться, чтобы ни ученый, ни его формула не пережили сегодняшнюю ночь.
 И Тирелл понятия не имел, что он выберет.
 На протяжении нескольких долгих мучительных минут он всерьез раздумывал, не попросить ли Кеснера отозвать мальчика назад. Но было слишком поздно. Самые яркие из звезд уже виднелись на небосводе, Мартел теперь мог в любую минуту снова открыть окно, чтобы объявить, что они уходят. Нет, Тиреллу придется довериться суду Тонио... И пожалуй, внезапно подумал он, это наилучшее решение, которое его уставший и сомневающийся разум был способен сейчас принять. А возможно, и вообще наилучшее решение, которое могло быть принято.
 Эта мысль не успокоила его. Вглядываясь сквозь темноту в почти неразличимые контуры завода, он вполуха слушал голос Кеснера, объяснявшего своему помощнику, какую позицию тому следует занять, и пытался не обращать внимания на то, как болезненно сжимается его сердце.




 Глава 29


 Теперь были видны только окна, они выделялись темно-синими прямоугольниками в угольно-черной тьме помещения. Джарвис, сидевший прислонясь спиной к огромной печи, слегка передвинулся, чтобы расслабить мышцы.
 Подросток, стоявший перед ним, подозрительно уставился на пленника.
 – Не ерзай, – донесся до него тихий голос Акселя. – Теперь уже недолго.
 – Не сомневаюсь, – пробормотал Джарвис. – Ты, конечно, понимаешь, что полиция не позволит вам просто так улететь отсюда? И если я буду отравлен цианидом, именно тебя обвинят в убийстве?
 Аксель хихикнул.
 – Ты не знаешь Омегу. Он запросто вытащит нас отсюда, не беспокойся.
 – Не стоит недооценивать Тирелла, – предупредил Джарвис.
 Ведя разговор, он одновременно прощупывал пальцами металлические ребра печи, ища место, где слой ржавчины был бы достаточно толстым, чтобы перетереть веревки. Омега, конечно, умен, однако напряжение последних часов лишило его осторожности, и он не позаботился осмотреть печь, прежде чем посадить сюда Джарвиса. Найдя подходящее место, ученый вновь принялся перетирать веревки.
 – И ты упустил из виду второе мое замечание: именно ты держишь эти чаши над моей головой, не Омега. Он дал тебе эту работу не потому, что любит тебя, – он сделал это, потому что думает, что, втянув тебя в это дело настолько же глубоко, как замешан сам, он обеспечит твою верность.
 – Много он знает о верности!
 Аксель снова сменил положение, и Джарвис невольно напрягся. Две маленькие чаши, зависшие бок о бок над самой его головой, содержали достаточно порошка цианида натрия, чтобы убить его десять раз. И единственное, что держало их на весу, была телекинетическая сила Акселя, пропущенная через его пальцы, каждый из которых касался одной чаши. Стоит тому хоть немного отвлечься (а отвлечь подростка могла вспышка света или дуновение слезоточивого газа), и все мгновенно закончится.
 – Позволь поделиться с тобой моей маленькой тайной, – продолжал Аксель, еще больше понижая голос. – Как только мы устроимся в убежище Омеги, я избавлюсь от него. Я не думаю, что он говорит нам правду насчет того, что сделает из нас священников. И я не хочу ждать Перехода, чтобы окончательно в этом убедиться.
 – Ты не доживешь даже до этого времени. – Веревка, связывающая запястья Джарвиса, слегка дернулась: порвалась еще одна прядка. Он осторожно натянул то, что осталось. Не очень много. – Если ты действительно знаешь Омегу так хорошо, как говоришь, то ты должен понимать, что он не станет ждать, пока ты сделаешь первый шаг.
 – Оставь эти заботы мне, ладно? А теперь заткнись, – добавил подросток, увидев, что Мартел направляется к ним с другого конца помещения. – Я хочу послушать, что он скажет.
 Мартел подошел не для того, чтобы, как опасался Джарвис, отдать приказ об уходе. Он просто хотел высказать еще несколько предположений насчет действий полиции. Впрочем, Джарвису это было как нельзя более на руку, поскольку отвлекло стража. Всем телом навалившись на массивную печь, он прилагал все усилия, одновременно стараясь не издавать шума... и внезапно, так, что его запястья резко дернулись, больно ударившись об угол, веревка наконец порвалась. Поспешно, едва смея верить, что у него получилось, он принялся освобождать руки от затянутых на них петель. Потом, двигаясь осторожно, чтобы шорох одежды не встревожил его охранника, он опустился на четвереньки и начал ползти, направляясь к задней части печи. Первые три метра были самыми трудными – он то и дело вздрагивал, ожидая криков, означавших, что его отсутствие обнаружено. Но как Джарвис ни напрягал слух, он не услышал ни звука, и по мере того, как он уползал все дальше, его страхи понемногу рассеялись. К тому времени, как он остановился – и еще спустя вечность, – стук его сердца уже не был самым громким звуком в комнате. Прислонившись спиной к печи, в мокрой от пота рубашке, он вытер лоб дрожащей рукой и в первый раз за эти долгие часы перевел дыхание. По крайней мере на какое-то время он был свободен.
 Однако, даже несмотря на темноту, его свобода вряд ли могла продлиться долго после того, как побег будет замечен, – если Джарвис не сумеет выбраться из здания. Двери, как он знал, нечего было и пробовать: те из них, которые не были забаррикадированы, несомненно, охранялись подростками. Через окно тайком не улизнешь, попытка их открыть вызвала бы достаточно шума, чтобы разбудить и мертвого. Но был еще один путь... и Мартел, скорее всего, не подумал его заблокировать.
 Память Джарвиса вряд ли можно было назвать очень хорошей, но в течение долгого дня у него было достаточно времени, чтобы изучить планировку помещения. Стянув с ног ботинки, он пополз прочь от окон, молясь, чтобы не ошибиться в направлении, и тщательно ощупывая препятствия руками и пальцами ног. Через десять осторожных шажков он нашел то, что искал: одна из металлических лесенок вела к сплетению подмостков высоко вверху. Втайне молясь, чтобы металл не заскрипел, ученый начал подниматься по ней.
 Удача сопутствовала Джарвису, пока он взбирался по лестнице и делал первые четыре шага по самим мосткам. Однако с пятым шагом его вес переместился на секцию решетки, которая оказалась проржавевшей насквозь, и с громким треском, продолжавшимся, как ему показалось, целую вечность, один из толстых прутов сломался под его ногой.
 Джарвис застыл на месте. Тихие разговоры внизу внезапно смолкли.
 – Что это было? – нервозно прошептал один из детей.
 И едва он успел это сказать, как воздух разорвал вопль Акселя.
 – Черт! Омега, он сбежал!
 – Чтоб тебя мухи сожрали, Аксель! Нет, погоди-ка... Проклятье, всем пока оставаться на своих местах! Джарвис, ты не можешь выбраться отсюда – мы заблокировали двери, и мы оторвем тебе голову, если ты попытаешься высунуть ее за окно. Прекращай это немедленно, или я гарантирую, что последствия будут для тебя очень, очень болезненными!
 Пользуясь моментом, пока звучал зычный голос Мартела, Джарвис сделал пятый шаг по мосткам. Затем, когда в помещении вновь воцарилась тишина, он снова замер, едва смея дышать. Очевидно, никто из находящихся внизу толком не понимал, откуда донесся первый звук, и у доктора не было никакого намерения давать им подсказку. Как бы здесь ни было темно, если они поймут, что он наверху, его схватят через полминуты. Щурясь в темноту, он безуспешно пытался разглядеть, сколько ему оставалось до других мостков, куда ему нужно было попасть.
 – Хорошо, Джарвис, будь по-твоему! – внезапно взревел Мартел. – Аксель, Броди, Ройс – к восточной стене, начинайте прочесывать помещение. Прощупайте каждый квадратный сантиметр и не забудьте, что он мог куда-нибудь вскарабкаться!
 К тому времени, как Мартел закончил говорить, Джарвис уже добрался до пересечения мостков. Но сейчас он понял, что его время истекает. Любое упоминание о возможности залезть наверх должно было навести Мартела на мысль о мостках. И в ту же минуту, когда феджин вспомнит о них, он немедленно сделает верный вывод. Джарвис поспешно расстегнул свой ремень и снял его, как можно плотнее свернув в кольцо. По высокой дуге, чтобы не задеть другие мостки, он запустил сверток как можно дальше в сторону западной стены.
 – Ага! – торжествующе воскликнул Мартел. – Мост...
 Но тут ремень со стуком упал на пол.
 Переполох, поднявшийся в другом конце помещения, был как раз тем, на что рассчитывал Джарвис, и он не стал медлить. Собрав все силы, он со всех ног ринулся вперед по решетчатому настилу, едва касаясь руками низких перил. В темноте невозможно было оценить расстояние, но он попытался прикинуть, считая шаги... Двумя шагами раньше, чем он ожидал, во мраке впереди внезапно вырисовалась дверь, и он с разгону врезался в нее. Мартел внизу завопил. Не обращая внимания на боль, вспыхнувшую в щеке и правом колене, ученый нащупал дверь, открыл ее и, пошатываясь, вошел в тесный контрольный узел, захлопнув дверь за собой. Тусклый квадрат маленького оконца, ведущего наружу, помог Джарвису сориентироваться; он в четыре быстрых шага пересек комнатку и зашарил руками по стене, ища аварийный выход, который, как он знал, должен был быть где-то здесь...
 Его там не было.
 На протяжении мучительно долгой секунды Джарвис стоял совершенно неподвижно. Его сознание медленно распадалось на части, все его надежды распускались, как старый свитер. Дети придут за ним через каких-то несколько мгновений; у него слишком мало времени, чтобы попытаться протиснуться сквозь крошечное окошко или даже выскочить обратно на мостик – хотя последнее вряд ли могло ему чем-нибудь помочь. Вслепую или нет, скоро они снова возьмут его, что бы он ни сделал.
 За миг до того, как стало бы слишком поздно, к Джарвису пришел ответ.
 Доктор во второй раз ударился все той же коленкой, добираясь до длинного пульта управления, проходившего вдоль всей правой стороны комнатки, сломал ноготь о край одного из приборов, в отчаянии щелкая каждым переключателем, дергая каждый рычаг, поворачивая каждую ручку, которые ему попадались. Большая часть оборудования, по-видимому, была выведена из строя или выключена, однако Мартел упоминал о генераторе и куче батарей. Если проводка осталась неповрежденной...
 Он добрался до середины пульта, и кто-то снаружи уже нащупывал дверную ручку, когда Джарвис наконец нашел нужный рубильник. Внезапно во тьме вспыхнули два прожектора, затопив главное помещение сиянием, после темноты показавшимся ослепительным. Джарвис рефлекторно зажмурил глаза и повернул еще два выключателя, когда его резко дернуло назад, сбив с ног. Он мельком увидел лицо Акселя за одним из внутренних окон контрольного узла, лицо подростка было искажено то ли страхом, то ли ненавистью... Потом Джарвиса притиснуло к двери так, что он не мог двинуться с места. Внизу, в главном помещении, Мартел кричал что-то неразборчивое, указывал на прожекторы. Послышался звук бьющегося стекла, одно из окон вдруг вылетело...
 Раздался хлопок, который Джарвис услышал даже в контрольном узле, и все находящиеся внизу внезапно оказались лежащими ничком, прижавшись лицами к бетонному полу. Аксель повернулся, выпустив Джарвиса из невидимого захвата. Мгновением позже подросток уже несся вдоль подмостков в отчаянной попытке достичь западных окон. Но не успел он пролететь и десяти метров, как его тело, казалось, наткнулось на какой-то невидимый барьер, Акселя выдернуло из воздуха, и он резко приземлился на пол возле печи. В следующее мгновение наружная дверь слетела с петель, и помещение начало наполняться полицией и помощниками.
 Только вновь выйдя на мостик, Джарвис увидел, что Аксель лежит, уткнувшись лицом в рассыпанный порошок цианида натрия, который сам еще недавно держал над головой Джарвиса. Лежит неестественно неподвижно...




 Глава 30


 – Ну что ж, полагаю, вы можете праздновать победу, – сказал Мартел, искривив уголки губ в сардонической улыбке.
 Откинувшись на спинку стула, он лениво рассматривал книги на полке перед собой и даже вытащил одну для более внимательного рассмотрения.
 Тирелл, сидевший с другой стороны стола, глубоко вздохнул, запрещая себе реагировать на очевидные попытки Мартела разозлить его. Он бы отдал практически все, чтобы отложить этот разговор до утра и перехватить хотя бы несколько часов сна, или, по крайней мере, использовать одну из допросных комнат полицейского управления Плэт-Сити, а не кабинет детектива Кеснера. Но утром у него уже не будет шанса засунуть джинна обратно в бутылку... а допросные комнаты всегда оснащались скрытыми записывающими и наблюдательными устройствами.
 – Меньше всего я сейчас думаю о том, чтобы праздновать, – ответил он. – Собственно, я привел вас сюда, чтобы предложить вам сделку.
 Мартел развернулся лицом к нему, подняв бровь.
 – Да неужели? Никогда бы не догадался. Дайте-ка подумать... надо полагать, с моей стороны потребуется молчание об эксперименте Джарвиса?
 Тирелл поморщился, но он знал, что этого следовало ожидать. Мартел слишком умен, чтобы не понять, почему детектив выбрал именно это помещение, и он не мог не догадаться, что речь пойдет о работе Джарвиса.
 – Вы очень проницательны, – сказал Тирелл. – Именно об этом я вас и хотел попросить.
 – Этот эксперимент может вызвать ужасный хаос, не правда ли? – продолжал размышлять вслух Мартел, словно Тирелл ничего не говорил. – Все начнут суетиться, спорить о том, как скажутся на обществе эти перемены, не грозит ли ему новая эпоха наподобие Потерянного Поколения... И самое интересное – это что люди будут трястись от страха еще лет десять, прежде чем выяснится, увенчался ли вообще этот проект успехом! Все общество будет шарахаться от собственной тени в течение целого десятилетия – будет на что посмотреть, а?
 Тирелл терпеливо ждал, пока тот закончит.
 – Посмотреть, может быть, будет и интересно, но вряд ли кому-нибудь понравится жить в этом. Поэтому...
 – Да, но я-то в этом точно не буду жить, правда? – перебил его Мартел. – Я ведь изгой, вы не забыли? Я преступник, которому предстоит провести следующие несколько лет в исправительно-карательных учреждениях. Зачем мне беспокоиться о том, что станется с обществом Тигриса?
 – Это глупый вопрос, и, поскольку вы задаете его только для того, чтобы повысить цену своего молчания, я не стану принимать его во внимание, – хмуро ответил Тирелл. – Если вы не против, будем считать, что с вашей частью сделки все ясно.
 Мартел натянуто улыбнулся.
 – Ну хорошо. И что же вы предлагаете взамен?
 Тирелл глубоко вздохнул.
 – В обмен на ваше абсолютное молчание относительно всего, что вы знаете о работе Джарвиса, с вас будут сняты обвинения в покушении на убийство меня, Тонио, Лизы и Колина. Кроме этого, обвинение в вербовке детей с целью их эксплуатации в качестве рабочей силы на золотых копях также будет отложено наряду с более мелкими обвинениями в различных нарушениях, касающихся незаконной очистки и распространения золота, – хотя мы, несомненно, предъявим эти обвинения вашим сообщникам, когда найдем их.
 – Интересно, – пробормотал Мартел. – Что значит «будет отложено»?
 – Это значит, что эти обвинения будут записаны на ваш счет, но отвечать за них вы не будете.
 – Мне это кажется определенно опасным. Я хочу, чтобы их сняли полностью.
 Тирелл покачал головой.
 – Нет. Мне нужна уверенность, что ваша половина сделки будет выполнена. Если обвинения будут только отложены, я смогу возбудить против вас судебный процесс в любой момент на протяжении последующих двадцати лет. Если же их снимут, они исчезнут навсегда.
 Мартел повертел книгу, которую все еще держал в руках.
 – Почему вы думаете, что в вашей власти заключить такую сделку? – спросил он наконец. – Вы ведь не руководите непосредственно обвинением.
 – Это так. Но, думаю, я смогу повлиять на дачу свидетельских показаний. И это приводит нас к другой теме: вам также придется взять на себя похищение Колина Бриммера. Мы можем сочинить для вас какую-нибудь историю: например, что вы оставили его в лесу с одним из своих подельников, а Джарвис случайно нашел его; допустим, именно так Джарвис и попал к вам в руки. Полагаю, не стоит и говорить, что это обвинение тоже будет отложено.
 Мартел тонко улыбнулся.
 – И зачем я стану делать это? Чтобы обелить Джарвиса?
 – И в обмен на его содействие, без которого ваше обвинение в покушении на убийство вряд ли удастся отложить, – пожал плечами Тирелл. – Ну так как, договорились?
 Мартел замялся.
 – Некоторые из моих ребят знают, что я не трогал Колина.
 – Если обвинение в вербовке будет снято, их не придется вызывать для дачи показаний. Кроме того, у большинства из них нет никаких доказательств, кроме ваших собственных слов, а мы оба знаем, какой вы хороший лжец. Что же касается остальных – что ж, я могу сам снять с них показания и потом их изменить. Впрочем, Аксель вряд ли много им говорил. Он стал бы для вас подходящим преемником, если бы остался жив.
 Странная тень пробежала по лицу Мартела.
 – Возможно, – проговорил он.
 Несколько секунд он колебался, плотно сжав губы, потом аккуратно поставил книгу обратно на полку.
 – Ну хорошо, детектив, я согласен. При условии, что вы скажете мне, что именно открыл доктор Джарвис.
 – Возможно, он открыл способ, позволяющий детям сохранять телекинетические способности после полового созревания, – сказал Тирелл. Он немного бы выиграл, отказываясь ответить; да и как бы то ни было, Мартел уже наверняка догадался сам. – Разумеется, мы ничего не будем знать точно, пока Колин не вырастет. А может быть, даже тогда не узнаем. – Поднявшись с места, он шагнул к двери кабинета и открыл ее. – Тонио!
 – Я здесь.
 – Будь добр, проводи Мартела обратно в камеру и попроси потом доктора Джарвиса подняться сюда на несколько минут.
 Мартел встал.
 – До свидания, детектив. Увидимся на суде.
 Тирелл молча кивнул и подождал, пока за ними закроется дверь. Потом, упав обратно на стул, положил локти на стол и энергично потер глаза. Все, конечно, будет совсем не так просто, как он представил это Мартелу, – ему придется говорить четко и убедительно, чтобы доказать членам судебной коллегии, что подобная сделка окажется хорошим компромиссом для всех ее участников. Но он должен это сделать. Ключевым вопросом теперь было, как отреагирует на нее Джарвис. Тирелл уже довольно давно имел дело с такими людьми, как Мартел, и мог себе представить образ их мышления, но ученый по-прежнему во многом оставался для него загадкой. Он запоздало пожалел, что послал за Джарвисом Тонио, вместо того, чтобы сходить самому. Несмотря на то, что он ужасно устал, прогулка могла немного встряхнуть его и прочистить мозги.
 Дверь кабинета вновь открылась, и он поднял глаза на входящего Джарвиса.
 – Вы хотели меня видеть? – спросил ученый.
 – Да. – Тирелл показал ему на стул, где до этого сидел Мартел. – Тонио, я хочу, чтобы ты тоже присутствовал, – прибавил он, когда помощник направился к выходу.
 Не задавая лишних вопросов, Тонио вернулся в комнату и закрыл за собой дверь, после чего поднялся в воздух и оперся на нее спиной.
 – Прежде всего, доктор, – начал Тирелл, – я хотел бы знать, что конкретно вы сообщили другим полицейским.
 Джарвис некоторое время смотрел на него, перед тем как ответить.
 – Я сообщил только то, что Омега, или Мартел – полагаю, это его настоящее имя, – ворвался в мою хижину, забрал меня с собой и взорвал за собой дом. Я сказал, что смогу изложить события более подробно, когда соберусь с мыслями.
 – Другими словами, вы увильнули. Хорошо. Вы упоминали им о Колине? Или о том, что мы с Тонио и Лизой были в хижине, когда Мартел схватил вас?
 Джарвис покачал головой.
 – Ни о том, ни о другом. Я знал, что вы захотите поговорить со мной до того, как моя история будет обнародована, и поэтому старался говорить как можно более расплывчато.
 – Понятно. – Тирелл откинулся на спинку стула. – Давайте начнем с того, что закончим разговор, который мы вели в вашей хижине перед тем, как туда явился Мартел. Насколько я припоминаю, вы пытались убедить меня, что ваше открытие не повредит стабильности общества Тигриса. – Джарвис кинул взгляд на Тонио. – Не сомневаюсь, что мне не придется объяснять вам, какие еще потенциальные проблемы будут решены с его помощью, детектив. То, что дети сейчас лишены образования и книжных знаний, несомненно, затруднит им любые возможные попытки совершить переворот, но физическая сила всегда будет на их стороне. У них всегда будет оставаться возможность захватить власть – по крайней мере на какое-то время.
 – Это только если они все сплотятся, – сказал Тонио пылко. – Но знаете, большинство из нас не станут в этом участвовать.
 – И это, несомненно, одна из причин, по которым переворот в конце концов провалится, – сказал Джарвис. – Но тем не менее взрослые всегда в глубине души будут помнить об этой угрозе, и ответом всегда будет – удерживать над детьми как можно более крепкую власть. Такое постоянное напряжение никому не принесет добра.
 Тирелл подумал об отрицательной реакции официальных кругов на попытки Лизы научиться читать.
 – Возможно, – произнес он. – Но этого недостаточно, чтобы нам стоило рисковать возрождением хаоса Потерянного Поколения.
 – Вы так считаете? – пожал плечами Джарвис. – Тогда, может быть, вам стоит подумать о травме, которую получает пятилетний ребенок, когда его забирают у родителей и помещают в общину среди незнакомых людей? Или о том, что эмоциональный шок Перехода в сочетании с физиологическими аспектами взросления делает процент подростковых самоубийств самым высоким на планете? Или, может быть, – его лицо стало жестким, – вы ничего не имеете против того, чтобы эти трижды проклятые феджины вытаскивали из общин самых лучших детей и запудривали им мозги, черт побери? Все эти проблемы исчезнут, если взрослые наравне с детьми будут обладать телекинетическими способностями.
 Тирелл почувствовал, как мышцы его живота напряглись, – намеренно или нет, но Джарвис задел его самую больную точку.
 – Насколько я могу понять, вы не любите феджинов?
 Джарвис несколько мгновений смотрел на него, и его глаза были странно пустыми.
 – Нет, не люблю. Очевидно, вы не знаете, почему Колин изначально попал в Ридж-Харбор?
 Тирелл покачал головой.
 – Нет, не знаю. Может быть, вы расскажете?
 – Это произошло потому, что одному феджину из вашего города пришла в голову блестящая идея: вместо того чтобы красть детей из домов и общин, можно работать с малышами, которые еще только пришли в жизнь, – горько проговорил ученый. – Мирибель должна была отдать ему Колина, когда выйдет из больницы.
 Тонио сбоку от Тирелла издал неопределенный звук.
 – Просто вот так? – спросил детектив. – Просто выйти через главную дверь и передать ему младенца?
 – А почему бы и нет? – Глаза Джарвиса горели, но Тирелл понимал, что гнев ученого был направлен не на него. – Никто в Бароне даже не знал, что она беременна. Рождение было бы зарегистрировано в Ридж-Харборе, а через тридцать два дня метрику бы передали в архив, и никто никогда не узнал бы о том, что случилось. Феджин нашел бы кого-нибудь, чтобы вырастить малыша, а потом, когда у того проявились бы Способности, в его распоряжении оказался бы ребенок, которого никто не ищет и которого невозможно выследить по архивным записям.
 – Но почему вы не сообщили в полицию? – гневно спросил Тонио.
 Джарвис посмотрел на подростка и покачал головой.
 – Это тоже грозило Мирибель неприятностями. Даже если она с самого начала просто использовала меня – а я не верю, что это так, – я все равно очень беспокоился за нее. Я не мог подвергать ее уголовной ответственности.
 – Тогда почему же этот план сорвался? – спросил Тирелл, хотя, как ему казалось, он уже знал ответ.
 – Я сделал то, что показалось мне самым лучшим в этой ситуации: анонимно заявил о феджине, – ответил Джарвис. – Полиция поймала его с поличным и с ним двоих его детей.
 – Нэш Горман, – кивнул Тирелл. – Меня всегда интересовало, кто сообщил нам о нем. И что же, выходит, когда вы сказали Мирибель, что намеченная сделка отменяется, она просто убралась подальше, оставив Колина на произвол судьбы?
 – Не надо считать ее такой уж бессердечной, – заметил Джарвис. – Она ведь боялась и за свою собственную безопасность. Горман шантажировал ее, угрожая выдать ее как свою сообщницу... впрочем, эти подробности не так уж важны. Я часто гадал, что с ней стало после того, как она вышла из больницы. Надеюсь, она еще жива... Хотя, честно говоря, вряд ли это так.
 Последовало долгое молчание. Наконец Тирелл снова заговорил.
 – Итак, что еще вам потребуется сделать с Колином? – спросил он.
 Джарвис нахмурился.
 – Вы имеете в виду, чтобы закончить мой эксперимент? Не так уж много. Уколы через каждые два месяца; потом, когда он достигнет семи лет, – два раза в год. Также было бы полезно продолжать регистрировать его B– и M-параметры, хотя бы в ближайшее время. Собственно говоря, через неделю-другую я вернул бы его в Ридж-Харбор, если бы не случилось всего этого.
 Тирелл заметил обращенный на ученого удивленный взгляд Тонио.
 – Ну хорошо, – произнес он. – Колин вернется в Ридж-Харбор немного раньше намеченного срока, но вы можете продолжать свою работу, если гарантируете, что вас не поймают. Разумеется, это совершенно неофициально.
 – Что? – Тонио не верил своим ушам.
 – Однако есть несколько условий, – продолжал детектив, как будто мальчик ничего не говорил. – Первое: говорю вам прямо, если ваши препараты причинят Колину какой-либо вред, я арестую вас и отдам под суд, так что лучше вам, черт возьми, быть уверенным в том, что вы делаете. Второе: вам нужно будет так скоординировать вашу историю с историей Мартела, чтобы там не было ни слова о появлении Колина в вашей хижине. Мартел согласен взять вину за похищение Колина на себя, хотя это обвинение и не будет ему предъявлено.
 – Чрезвычайно великодушно с его стороны, – заметил Джарвис. – Что вам пришлось пообещать ему взамен?
 – Мы снимаем с него все обвинения в покушении на убийство и незаконных операциях с золотом. Кстати, кроме всего прочего он также пообещал не распространяться насчет вас и вашей работы.
 Джарвис то ли усмехнулся, то ли фыркнул.
 – И что, вы серьезно в это верите?
 – О, он сделает это. Не по альтруистическим соображениям, конечно, а потому, что все еще надеется украсть ваш способ, и в его личных интересах сделать так, чтобы об этом никто не знал.
 – Как он сможет украсть что-нибудь, сидя в тюрьме? – усмехнулся Тонио.
 – Из тюрьмы он, разумеется, ничего не сможет сделать. Но даже если его признают виновным в похищении доктора Джарвиса и вербовке, о чем в Ридж-Харборе уже известно, он, скорее всего, получит лет семь или около того. Колину будет всего двенадцать, когда он выйдет, у него будет еще пара лет, прежде чем выяснится, оправдался ваш метод или нет, – куча времени, чтобы попробовать украсть формулу до того, как ее существование станет достоянием общественности.
 – То есть мне осталось жить около семи лет? – уточнил Джарвис без особого энтузиазма.
 – Возможно, – кивнул детектив. – Во всяком случае, вам будет грозить опасность. Есть еще другой вариант – сообщить о вашем открытии сейчас.
 – Благодарю. Я лучше рискну попробовать вариант с Мартелом. Уверен, и против него можно предпринять какие-нибудь меры.
 – Верно; и одной из таких мер будет обеспечить, чтобы он не смог единолично завладеть этой информацией. – Тирелл наклонился вперед, – Поэтому, доктор, вы расскажете нам с Тонио прямо сейчас, в чем конкретно заключалась ваша работа. Это  мое  условие в обмен на молчание об этом деле. Если с вами что-то случится, я хочу по крайней мере иметь возможность указать другим исследователям нужное направление.
 Джарвис молчал, переводя взгляд с одного из собеседников на другого. Наконец он кивнул.
 – Полагаю, вы правы. Что ж, если коротко – я считаю, что Переход является результатом взаимодействия между замедлением роста мозга и набуханием и увеличением числа лимфатических узлов. И то и другое происходит приблизительно в период созревания. Суть того, что я пытаюсь сделать, заключается в продлении периода роста Колина, что должно сказаться и на кривой роста его мозга, оставляя в то же время нетронутой кривую роста его лимфатических узлов.
 – И как это повлияет на Колина? – спросил Тирелл.
 – Дополнительное время взросления на несколько процентов увеличит его рост во взрослом периоде жизни, но, поскольку он маленький, это не будет для него проблемой. Чтобы проследить, не возникнут ли еще какие-либо побочные эффекты, я успешно расцепил эти две кривые на лабораторных животных без малейшего вреда для них. Этого достаточно?
 Немного подумав, Тирелл кивнул.
 – Думаю, да. Боюсь, дальнейшие разъяснения будут уже слишком узкопрофессиональными, чтобы мы смогли их понять, а записывать подробности нам ни к чему. – Детектив встал. – Благодарю вас, доктор. Я попрошу вас по-прежнему воздержаться от каких-либо заявлений, пока мы все хорошенько не выспимся. Утром я помогу скоординировать ваши с Мартелом истории – сейчас я слишком устал для этого.
 – Ничего удивительного. – Нахмурившись, Джарвис остановился посередине пути к двери. – А как же насчет детей, которые атаковали мою хижину? Они ведь видели там Колина!
 – Их уже разослали обратно в общины для дисциплинарных взысканий, – успокоил его Тирелл. – Если Мартел возьмет похищение Колина на себя, их не станут вызывать для дачи показаний, и я не думаю, чтобы в официальных записях нашлись какие-либо нестыковки. Что же касается баронской полиции – что ж, мне придется стать всеобщим посмешищем из-за того, что я подозревал вас, когда на самом деле вы не имели никакого отношения к похищению. И если вам удастся найти объяснение этому вашему «тайному проекту», которое устроит мисс Мбар и доктора Сомерсета, думаю, мы хорошо все прикроем.
 – Наверное, это должно сработать, – произнес Джарвис с ноткой сомнения в голосе.
 – Если у вас есть идея получше, я буду счастлив выслушать ее... где-нибудь часов через девять.
 Ученый улыбнулся.
 – Спокойной ночи, детектив.
 Тирелл подождал, пока они уйдут, и вышел следом. Ноги были тяжелыми, как свинец. Он двинулся вдоль по коридору, направляясь к каморке, которую выделил ему Кеснер. Теперь оставалось подвязать только один болтающийся конец, а это, к счастью, могло подождать несколько дней. Сейчас Тонио проводит Джарвиса к полицейским на первом этаже и вернется наверх. Пожалуй, можно пожертвовать еще несколько минут на то, чтобы обсудить это с помощником...
 Когда Тонио вернулся, он увидел, что детектив тихонько посапывает, уткнувшись лицом в подушку на одной из двух коек.




 Глава 31


 Лиза ожидала вызова к Гавре в течение двух дней, с тех пор, как вернулась ночью в общину с запиской, которую ей дали в полиции. Принимая во внимание те тайны, что тяжелым бременем лежали у нее на душе, это ожидание можно было считать лишь небольшим довеском к их тяжести. Так что ею владело смешанное чувство трепета и одновременно облегчения, когда она, постучавшись, открыла дверь кабинета старосты.
 Гавра, как обычно, сидела за своим столом. Но при виде двух других посетителей, которых Лиза совсем не ожидала здесь увидеть, все ее страхи на время исчезли в мгновенном всплеске радости.
 – Тонио! – выпалила она. – Стэн! Я так боялась, что вы... то есть что вас... в смысле...
 Она остановилась, смущенная своей вспышкой, но они только улыбнулись.
 – У нас все в порядке, Лиза, – успокоил ее Тирелл. – Извини, нам нужно было раньше связаться с тобой и передать, что с нами все хорошо. Мы просто были очень заняты.
 – Я тебе говорил, что она будет переживать, – пробормотал Тонио, жизнерадостно ухмыляясь.
 – Сядь, Лиза, – сказала Гавра, указывая ей на стул рядом с Тонио. – Боюсь, нам придется поговорить о некоторых неприятных вещах. Детектив попросил, чтобы мы позволили ему присутствовать в качестве официального свидетеля.
 Лиза кивнула и села. Радость, которую она испытала, узнав, что Тонио с Тиреллом живы, значительно потускнела, когда девочка поняла, что имела в виду Гавра.
 – Могу я сначала задать вопрос детективу? – спросила она в попытке потянуть время перед неизбежной бедой.
 Гавра кивнула.
 – Задавай.
 Лиза повернулась к Тиреллу.
 – С доктором Джарвисом и Колином все в порядке? Вы уже поймали Валина и остальных?
 – Везде все хорошо, – уверил ее детектив. – Колют немного сбит с толку из-за всей этой суматохи – очевидно, Джарвис представлял ему все это дело так, будто у него что-то вроде каникул. Но малыш вернулся в Ридж-Харбор и чувствует себя прекрасно. Валина и всех других детей, которых использовал Мартел, мы отловили, когда им надоело летать по лесу и они вернулись к храму. Валин потеряет много очков за нападение на офицера полиции – и. конечно, должность полицейского помощника. Остальных просто разослали по их общинам с предупреждением. Они, наверное, потеряют несколько очков за то, что находились снаружи после отбоя, но ничего более серьезного им, судя по всему, не грозит. Когда речь идет о феджинах, к детям обычно относятся скорее как к жертвам, нежели как к преступникам.
 Гавра откашлялась.
 – К сожалению, Лиза, твой случай гораздо более серьезный, – сказала она с несчастным лицом. – Не говоря о нескольких не столь серьезных нарушениях правил общины, ты осознанно переступила мой запрет говорить кому-либо о том, что ты умеешь читать. – Она запнулась, и ее глаза влажно заблестели. – Мне очень жаль, но у меня нет выбора. Мне придется снять с тебя все очки.
 Лиза с трудом сглотнула, чувствуя, как завтрак бунтует у нее в желудке. Она знала, что так случится, но все равно это поразило ее, словно удар в живот. Нет очков – значит, нет возможности продолжать образование после начального, а возможно, не будет и начального. Все ее будущее рушилось... и только потому, что она хотела помочь людям. «Но ведь я спасла наши жизни!» – сказала она себе, вспомнив хижину. Но почему-то сейчас такой обмен не казался ей честным.
 – Это кажется немного чрезмерным, – произнес Тирелл. – В конце концов, она ведь действительно очень нам помогла.
 Гавра устало покачала головой.
 – Я пыталась, детектив, пыталась как могла. Но у меня нет выбора. Я говорила со своим начальником, с руководителями «Ли Интро» – я дошла даже до кабинета мэра, пытаясь добиться, чтобы с нее сняли хотя бы не все очки. Никто не хочет рисковать своей шеей, даже просто помогая мне. Потеря очков была уже записана в мэрии, когда я пришла туда, не знаю уж, как они выяснили... Я здесь не могу абсолютно ничего. – Она посмотрела на него с надеждой. – Вот, может быть, если бы вы походатайствовали...
 Тирелл покачал головой.
 – Теперь у меня нет в Бароне даже временной власти, – сказал он. – Мы уже возвращаемся в Ридж-Харбор. Скажите, сколько очков было у Лизы?
 Гавра нахмурилась, и даже сквозь затопившее ее горе Лиза уловила что-то странное в голосе детектива. Она удивленно посмотрела на него, но выражение его лица было совершенно невозмутимым. Только когда она заметила, что Тонио изо всех сил пытается скрыть расползающуюся по лицу ухмылку, в ее душу начало закрадываться подозрение, что, возможно, их безразличие означает вовсе не то, чем кажется.
 – Больше четырех с половиной тысяч, – ответила Гавра с прежним унылым видом. – Четыре тысячи шестьсот сорок, если не ошибаюсь.
 – Это довольно много, – заметил Тирелл, доставая из кармана пальто сложенный лист бумаги и ручку. – У Тонио больше, но у него за плечами несколько месяцев службы в качестве полицейского помощника. – Развернув лист, он положил его на край стола Гавры и что-то быстро на нем написал. – На самом деле это именно я доложил в мэрию о Лизе. Видите ли, она только один раз может потерять все очки, и я хотел быть уверен, что это уже произошло, прежде чем я передам вам это. – Он протянул Гавре бумагу.
 Староста выглядела совершенно сбитой с толку.
 – А что это? – спросила она, осторожно беря листок из его руки.
 – Разве вы не знаете? – Бесстрастное выражение лица Тирелла сменилось довольной, почти что злорадной усмешкой. – Ридж-Харбор выставлял за поимку Йерика Мартела награду в десять тысяч долларов почти четыре года кряду. Я получил официальное разрешение распределить эту сумму по собственному выбору, что я и сделал, учитывая существующее соотношение между долларами и очками общин.
 Гавра медленно раскрыла все еще влажные глаза. На ее лице вдруг появилось растерянное выражение.
 – Лиза... детектив Тирелл санкционировал прибавление четырех тысяч семисот очков к твоему общинному счету.
 В горле у Лизы пересохло. Четыре тысячи семьсот! Как раз столько, сколько она потеряла, и даже немного больше!
 – Я... Спасибо вам, – выдавила она. – Я... я не знаю, что сказать.
 – Тебе не нужно ничего говорить, – ответил ей Тирелл. – Ты очень нам помогла, Лиза, хотя мир об этом никогда не узнает. Несколько сотен общинных очков – это самое меньшее, что ты заслужила.
 Казалось, тело Лизы наполнило теплое сияние... но, несмотря на это, она уловила смысл, скрытый в словах детектива.
 – Я поняла, – кивнула она, и это действительно было так.
 Никто никогда не узнает от нее о том, что случилось на этих выходных.
 – Ну и хорошо. – Тирелл встал. – Что ж, мне бы хотелось остаться у вас подольше, но мы должны к полудню вернуться в Ридж-Харбор, так что нам лучше поторапливаться. Может быть, ты, Лиза, как-нибудь сможешь заехать к нам через некоторое время. Просто приходи в управление и попроси кого-нибудь нас найти.
 – Если заглянешь до того, как наступят серьезные холода, я покажу тебе, каково летать над океаном, – добавил Тонио. В его тоне странно смешались застенчивость и дерзость.
 – Было бы здорово, – улыбнулась она. – Я еще никогда не летала возле океана.
 – Отлично, – сказал Тирелл. – Значит, скоро увидимся. До свидания, мисс Норвард, и спасибо вам за все.
 – Рада была помочь. До свидания, детектив. До свидания, Тонио.
 Они вышли. На некоторое время в комнате воцарилась тишина, потом Гавра шевельнулась.
 – Ну что ж, Лиза... – произнесла она. – Полагаю, на том все и заканчивается.
 Лиза кивнула.
 – Что мне теперь делать – вылетать на стройку? – спросила она. – Я могла бы сменить Карину и отпустить ее домой. Если только мне не назначили испытательный срок.
 Гавра с улыбкой отмела это предложение.
 – Завтра наступит достаточно скоро, ты еще успеешь вернуться к работе. Будем считать, что у тебя выходной. Расслабься – мне кажется, ты более чем заслужила это. И еще – что бы ты там ни пообещала детективу Тиреллу держать в секрете, умоляю небесами, на этот раз сделай это!
 Эти слова могли бы ранить Лизу... но они были произнесены с такой заботой, что она даже не обиделась.
 – Хорошо, – улыбнулась в ответ девочка.
 «А пожалуй, было бы неплохо знать точно, о чем именно мне следует молчать», – думала Лиза, выходя из кабинета. Возможно, в субботу она примет приглашение и слетает в Ридж-Харбор, чтобы поговорить об этом поподробнее. А после того, как она узнает полную историю всего, что случилось на заводе, может быть, она совершит предложенную Тонио экскурсию к океану.
 И кроме всего прочего, нужно еще найти время для того, чтобы заглянуть в Кавендиш... туда, где теперь Дэрил.


* * *

 – Значит, ты собираешься позволить Джарвису продолжать эксперимент, – произнес Тонио, когда их машина отвернула от поребрика и двинулась вдоль по улице.
 – Ты не одобряешь? – спросил Тирелл.
 Тонио пожал плечами.
 – Мне не нравится думать, что он будет колоть что-то Колину, не зная, как это подействует.
 – Если препараты до сих пор не причинили ему вреда, есть вероятность, что они безопасны. А если нет... что ж, тогда, наверное, уже слишком поздно. Но мне кажется, это риск, на который стоит пойти, если посмотреть, как все обернулось.
 Тонио взглянул на детектива.
 – Ты что, действительно хочешь покончить с феджинами?
 – Это так очевидно? – нахмурился Тирелл.
 – Ты почти выдал себя, когда Джарвис предположил, что его формула сделает это.
 Тирелл не ответил. Он молчал так долго, что Тонио уже пожалел, что заговорил об этом так прямо.
 – Я никогда не говорил тебе этого раньше, – наконец произнес детектив, – но, наверное, ты должен знать. Я сам чуть не стал ребенком феджина, когда мне было восемь.
 – Ты? – Тонио уставился на него.
 – Я, – подтвердил Тирелл. – Мы с Брэйсом, моим соседом по комнате, к тому времени уже перебрали все фильмы и игры, которые были позволены Восьмым, и искали, чем бы заняться еще. И тогда Брэйс потихоньку начал заговаривать о феджине... – Тирелл пожал плечами. – Его обещания звучали ужасно заманчиво, хоть я и чувствовал, что здесь что-то не так. У меня ушло два дня, чтобы решить все же не поддаваться на них. Брэйс поступил иначе... и я не очень-то пытался отговорить его. Он сбежал из общины и до самого Перехода работал воришкой и контрабандистом, а потом феджин выкинул его.
 Он остановился. Тонио ждал, боясь нарушить молчание.
 – Был большой спор насчет того, что с ним делать, и хоть ему все же разрешили начальное образование, все кончилось довольно плачевно. Он два раза бросал школу, попадал в неприятности из-за драк с другими подростками, и в итоге его выгнали. Он сменил несколько работ, не требовавших высокой квалификации, но его рекомендательные записи постоянно мешали ему, и он занялся мелкой преступной деятельностью. И в конце концов... в конце концов он сам стал феджином.
 Тонио уже догадывался, к чему вела история Тирелла, но тем не менее по спине у него все равно пробежал холодок.
 – Ерунда какая-то, – сказал он, покачав головой. – Ведь он, как никто другой, должен был понимать, что делает со своими детьми!
 – В таких случаях это не срабатывает, – ответил Тирелл с горечью. – Когда эти дети взрослеют, то кроме остальных травм Перехода они чувствуют себя отвергнутыми и феджином, и обществом, а это достаточно тяжелая ноша. Большинство из них стараются держаться и в итоге как-то приспосабливаются, но многие всю жизнь пытаются, по крайней мере подсознательно, стать хорошими феджинами.
 – Такими же, как тот, кто их бросил?
 – Они хотят доказать себе, что они не хуже его. – Тирелл вздохнул. – Это странная, саморазрушительная схема, Тонио, но от этого не менее сильная. Мартел ведь тоже был ребенком феджина, и ты сам видел, как он без тени сомнения пытался распространить этот яд на других.
 – Таких, как Лиза, – пробормотал Тонио. – Это могла быть она.
 – Если бы не благословение Господа и не стечение обстоятельств, это мог быть и ты, – мягко сказал Тирелл. – Вы оба – и ты, и Лиза – нашли себе другие интересы, когда развлечения в общинах вам наскучили, – она увлеклась чтением, ты решил стать полицейским помощником... Но вы оба так же легко могли бы пойти по другой дороге. Теперь ты понимаешь, почему я считаю, что стоит рискнуть, позволив Джарвису продолжать его работу?
 – Да.
 Тонио долго молчал, глядя в окно. Наконец он сказал:
 – Я вот думаю – если так, то, может, и хорошо, что я не смог тогда выбраться из этой печи. – Он не был уверен, что действительно хотел говорить об этом, но воспоминание о том, что он собирался сделать и почти сделал там, на темном заводе, – о том, чего, как он думал, хотел от него Тирелл, – липким комком лежало на сердце, ноя, словно больной зуб. – Если бы у меня это получилось, я бы попытался... – Его разум подсказал: «...убить Джарвиса», однако язык отказывался произнести эти слова.
 – Это действительно очень хорошо, – кивнул Тирелл, – Если бы ты выбрался оттуда, ты угодил бы прямо в рассыпанный цианид. Я бы сказал, что ангел, берегущий полицейских и прочих идиотов, работал в ту ночь сверхурочно.
 Тонио открыл было рот, чтобы объяснить, что вовсе не это имел в виду, но внезапно осознал, что Тирелл прекрасно его понял и что его нарочито неправильное толкование было лишь способом сказать, что все в порядке и что тема закрыта.
 – Спасибо, – пробормотал он.
 – Без проблем. – Тирелл искоса глянул на него. – Кстати: я знаю, как тяжело тебе далось это дело. Если ты хочешь отказаться от должности моего помощника, я это пойму.
 – Нет, я, пожалуй, закончу этот год. – Тонио осклабился. – Если помнишь, я изначально и устроился сюда ради острых ощущений. Но... я не уверен, что захочу работать в полиции после школы. В этой работе есть моменты, которые мне, кажется, не очень-то по душе.
 Тирелл пожал плечами.
 – Рано или поздно ты обнаружишь, что тебе придется заключать сделки и идти на компромиссы практически в любой профессии. Но это, конечно, твое решение. Несомненно, есть другие занятия, которым можно посвятить свою жизнь.
 – Круто, что ты это заметил.
 Тирелл хохотнул и замолчал. Тонио приготовился к долгой поездке, удивляясь тому, что по-прежнему ощущает беспокойство. Все ведь, кажется, закончилось хорошо... И все же ему не нравилось то, что делали с Колином. Даже несмотря на разъяснения Тирелла, ему не казалось, что это безопасно и правильно – ставить эксперименты над живым ребенком. Но пока Тонио не достигнет Перехода и не начнет понимать происходящее на собственном опыте, ему придется принимать слова взрослых на веру.
 Вот только...
 Странная мысль, по крайней мере для него, – но скоро в Ридж-Харбор должна прилететь Лиза. Может быть, если он наберется храбрости, он попросит ее научить его читать.
 В любом случае, об этом стоило подумать.