---------------------------------------------


 Джордж Мартин
 Пора закрываться

 Конец света наступил в обычный, ничем не примечательный вторник.
 Дождь зарядил чуть ли не с полудня, так клиент, как говорится, не валил валом. Хэнк протирал высокие стаканы для пива и выслушивал жалобы Барни Дэйла на его семейную жизнь. Жалобы эти он слышал и раньше, причем неоднократно, но другого занятия просто не было. Любители пропустить рюмочку после работы давно ретировались, так что за стойкой остался один Барни.
 — Что бы я ни сделал, ей все не нравится, — бубнил Барни, пожилой низкорослый лысеющий мужчина, которого жена терроризировала уже добрых сорок лет. О последних пяти годах Хэнк знал практически все. — Она просто бесится, если я выпью пива, и она больше меня. Она…
 Тут дверь распахнулась и в дверном проеме возник Милтон, мокрый и злой. Он стоял, обшаривая глазами зал, а позади него дождь барабанил по блестящему от воды асфальту.
 — Где он? — спросил Милтон. — Я намерен убить этого сукиного сына, клянусь вам.
 Хэнк вздохнул. Похоже, опять придется утихомиривать буяна.
 — Сначала закрой дверь, Милт. Дождь мочит ковер.
 — О, — выдохнул Милтон. Несмотря на вспыльчивость, парень он был очень добрый, хотя едва ли кто мог такое подумать, взглянув на здоровяка ростом под два метра, с кулаками размером в кирпич, только в два раза крепче. — Извини, — он осторожно прикрыл дверь и большими шагами направился к стойке. Промок он насквозь, даже в ботинках хлюпала вода, и буквально излучал злость.
 — Как обычно, Милт? — Хэнк вытер очередной стакан полотенцем и поставил рядом с другими, уже прошедшими экзекуцию.
 — Да, — Милтон плюхнулся на стул рядом с Барни, который не сводил с него изумленных глаз. — И скажи мне, когда здесь появится этот мерзавец?
 — На кого это ты так взъелся? — спросил Хэнк, который уже взялся за бутылку мятного ликера, чтобы приготовить коктейль «кузнечик».
 — На Грязного Пита, — пробурчал Милтон. — Я сверну его тощую шею. Где он, черт побери? По вторникам он отирается здесь, не так ли? Этот мерзавец от меня не спрячется, будьте уверены.
 Хэнк поставил на стойку картонную подставку, на нее — бокал с коктейлем. Милтон обхватил бокал огромной ручищей, одновременно взглянув на Барни, словно ожидая, что тот просветит его насчет местопребывания Грязного Пита. Но Барни Дэйл в этот самый момент нашел что-то очень интересное на дне своего стакана для пива.
 — Ты пришел слишком рано, — ответил Хэнк. — Он появится около десяти.
 Милтон отпил из бокала и прорычал что-то нечленораздельное.
 Барни поднял свой пустой стакан и просительно улыбнулся. Хэнк взял его и протянул Барни другой, с пивом.
 — А как вы узнаете время его появления, Хэнк? — спросил Барни, беря стакан. — Вы один из тех экстрасенсов, статьи о которых из «Энкуайэра» моя жена читает мне вслух?
 Хэнк улыбнулся.
 — Никакой я не экстрасенс. Просто я знаю своих завсегдатаев. Мне известно, где они живут, чем зарабатывают на жизнь, сколько у них детей, на каких машинах они ездят. И уж конечно, время их появления в баре. Пит обычно заявляется рано, за исключением вторников, да и то летом. По вторникам он обычно ходит в кино или на футбольный матч. А за пару часов до закрытия добирается и до меня.
 — Я подожду, — грозно заявил Милтон. — А когда этот сукин сын придет, расшибу ему голову. Вот увидите.
 — Разумеется, увидим. — Хэнк опустил стакан для пива в автоматическую мойку. Он не любил драк в своем заведении, но на этот раз не слишком волновался. Он действительно знал своих завсегдатаев. Под действием спиртного Милтон заметно мягчел. А пропустив несколько «кузнечиков», превращался в игривого котенка. Так что голове Грязного Пита ничто не грозило. — А чем тебе так насолил Пит? — спросил Хэнк, полагая, что лучше побеседовать с Милтоном, чем выслушивать надоевшие жалобы Барни. — Я думал, вы друзья.
 — Друзья! — проревел Милтон. — Я убью эту тварь! Он меня надул. Вот, посмотрите, — он вытащил из кармана какой-то предмет и бросил на стойку.
 Барни Дэйл предпочел пить пиво и опасливо поглядывать на сей предмет, не решаясь коснуться его. Хэнк поставил стакан, который вытирал, на столик у стойки, подошел, взял в руки круглый амулет, закрепленный на тяжелой металлической цепи.
 — Золото? — спросил он.
 — Нет, конечно, — хмыкнул Милтон. — Бронза. Даже Пит не столь глуп, чтобы продать его, будь он из золота.
 Хэнк рассмотрел амулет повнимательнее. По наружному торцу выгравированы изображения различных животных, в середине молочно-белый камень. От камня к животным тянулись линии, словно спицы в колесе.
 — Интересно, — прокомментировал Хэнк. — А что это за кристалл посередине?
 — Стекло, — ответил Милтон. — Матовое стекло. Грязный Пит утверждает, что это лунный камень, но откуда ему тут взяться. Это стекло.
 Хэнк положил амулет на стойку.
 — Можно мне взглянуть на него? — потупившись, спросил Барни.
 Милтон хмуро посмотрел на него, но кивнул.
 — Так Пит продал его тебе? — спросил Хэнк.
 Магазин Грязного Пита, торгующий книгами и разными безделушками, находился в нескольких кварталах от бара. Пит частенько приносил с собой какие-то непонятные вещицы и пытался всучить их кому-нибудь из пьяниц. И уже не в первый раз попадал в подобную передрягу.
 — Именно так. Маленький вонючий лгун. Выудил из меня пятьдесят долларов за это дерьмо. Я намерен получить их назад, даже если ради этого мне придется выбить из него дух.
 — Почему ты купил этот амулет? Думал, что он из золота?
 Милтон, хмурясь, допил коктейль, знаком попросил Хэнка повторить.
 — Черт, нет. Или ты принимаешь меня за идиота? Я сразу понял, что это не золото. Но я крепко выпил, а Пит сказал, что эта штука обладает магической силой. Ты меня понимаешь. Магический амулет.
 — Да, конечно, — кивнул Хэнк. — Ты его купил ради этой самой магической силы, а оказалось, что ее нет и в помине.
 Милтон замялся с ответом, теребя в ручищах картонную подставку. Хэнк поставил второй бокал на другую.
 — Не совсем так, — с неохотой ответил Милтон. — Магическая сила в нем есть, но действует она не так, как говорил Пит.
 Хэнк оторвался от автоматической мойки.
 — Что?
 Барни Дэйл тоже воззрился на Милтона, словно не верил своим ушам.
 — Вы меня слышали, — пробурчал здоровяк. — Это магический амулет. Только… — он вновь запнулся. — Может, мне стоит начать с самого начала?
 — Дельная мысль, — кивнул Хэнк, подумав, что вечер все-таки получится интересным, особенно для вторника.
 — Было это пару недель тому назад, на этом самом месте. Я немного выпил, вы понимаете, а тут подходит Грязный Пит, показывает мне эту вещицу и расписывает, какой она обладает чудодейственной силой. Этот амулет позволяет перевоплощаться.
 — Перевоплощаться? — переспросил Хэнк.
 Милтон раздраженно махнул рукой.
 — Изменять внешность, так сказал Пит. Вы понимаете, наподобие вервольфа, как показывают в старых фильмах. Только превращает амулет не в волка, что меня очень устроило — зачем мне бегать по округе и рвать кому-то горло, — а в птицу.
 Он сказал, что испытал действие амулета на себе, в прошлое полнолунье, это единственное время, когда амулет наделен магической силой. Пит сказал, что он превратился в большого сокола и летал всю ночь. Но он боится высоты и более не хочет перевоплощаться. Дело, однако, обстоит так, что у него нет права выбора. Владелец амулета перевоплощается, как только наступает полнолуние.
 Барни все еще держал амулет в руке.
 — Прошлая ночь была первой, когда в небе светила полная луна, — заметил он, не отрывая глаз от Милтона.
 — Чертовски верно, — кивнул Милтон.
 — Но ты не перевоплотился? — спросил Хэнк.
 — Наоборот, перевоплотился, но не в чертова сокола. Говорю вам, я убью этого мерзавца. Хорошенькое он провернул со мной дельце. Такой ужасной ночи в моей жизни еще не было.
 В баре повисла тишина. Наконец Барни Дэйл откашлялся:
 — Позвольте спросить, а в кого, собственно, вы перевоплотились?
 Милтон отхлебнул полбокала, повернулся на стуле лицом к Барни. Глаза его под густыми бровями превратились в две ледышки.
 — Как тебя зовут, недомерок?
 Барни шумно глотнул.
 — Э-э-э, Барни. Барни Дэйл.
 Милтон улыбнулся.
 — Тогда слушай меня внимательно, мистер Барни Дэйл. Я отвечу на твой вопрос. Но тебе лучше не смеяться. Предупреждаю тебя заранее. Если ты засмеешься, я оторву тебе голову и выброшу ее на улицу. Понятно?
 — Да, конечно, — заверил его Барни. — Я не засмеюсь, можете не сомневаться.
 — Вот и хорошо. Значит так, эта чертова штуковина превратила меня в кролика.
 Надо отдать Барни честь, он не засмеялся. Он был слишком напуган, чтобы смеяться. Не засмеялся и Хэнк, но не смог подавить улыбки.
 — В кролика? — вырвалось у него.
 — В кролика, — подтвердил Милтон. — Такого ушастого, пушистого серого кролика. Совсем как из рождественского мультфильма.
 — О, — вырвалось у Барни. Поправив очки, он вгляделся в амулет.
 — Кролик — это не сокол, — продолжил Милтон.
 — Абсолютно верно, — согласился Хэнк. — Говорю вам, это была кошмарная ночь, и мерзавец Пит заплатит за каждую минута ада, в который он меня вверг. В городе кролику делать нечего.
 — Даже кролику-оборотню, — улыбаясь, ввернул Хэнк.
 — Да, сэр. Несколько раз меня чуть не раздавили машины, одичавший кот загнал меня в глухой проулок, откуда я еле ноги унес, потом за мной гналась собака. Но дети, эти вонючие маленькие паршивцы, вот уж кто задал мне жару. Одни бросали в меня камнями, другие хотели поймать и посадить в клетку, как домашнюю зверушку. Все чертову ночь я только бегал, бегал и бегал. — Он шумно вздохнул. — И теперь у меня чертовски болят ноги. Клянусь, когда придет Пит, я заставлю его забрать этот амулет, иначе не увидеть ему следующего восхода солнца. Барни Дэйл все вертел амулет в руках.
 — Тут нет кролика.
 — Что? — повернулся к нему Милтон.
 Барни положил диск на стойку.
 — Посмотрите сами. Кролика нет. Я подумал, что изображения животных имеют какое-то отношение к действию амулета. Понимаете? Если б здесь были изображены сокол, за ним кролик, улавливаете мою мысль? Тогда мы могли бы предугадать, каким будет следующее перевоплощение. Только кролика нет. Вот какая-то птица, вот волк, большая кошка, еще какие-то хищники, но кролика нет. Я думаю, эти изображения только украшают амулет.
 В горле у Милтона что-то булькнуло.
 — Украшают. Возможно. Готов спорить. Пит тоже превращался в кролика. Он знал, что меня ждет, когда всучивал мне амулет. Я его прибью.
 Барни взглянул на часы.
 — Извините, но у вас могут возникнуть некоторые трудности.
 Милтон уставился на него.
 — Неужели ты думаешь, что мне не удастся справиться с таким мозгляком, как Грязный Пит?
 — Боюсь, что да. Хэнк говорит, что Пит придет за пару часов до закрытия. — Барни вновь сверился с циферблатом. — Если я не ошибаюсь, луна взойдет через сорок минут. Задолго до часа закрытия бара. Если вы сказали нам правду, вы станете кроликом задолго до появления Пита.
 Милтон застыл, словно пораженный громом.
 — О дерьмо. — Он бешено завертел головой. — Хэнк, ты должен мне помочь. Позволь мне остаться здесь до зари. Второй ночи в городе я не переживу.
 Хэнк пожал плечами. Давно посетители не доставляли ему такого удовольствия.
 — Для завсегдатаев я готов на все. В холодильнике у меня есть салат. Пожалуй, мы сможем заключить на тебя несколько удачных пари, если придет кто-нибудь еще.
 Барни взял амулет со стойки.
 — У меня есть другое предложение. Я куплю его у вас.
 Глаза Милтона едва не вылезли из орбит.
 — Ты что?
 — Я его куплю, — повторил Барни. — Вы сказали, пятьдесят долларов? Пожалуйста. — Он достал бумажник, извлек из него две двадцатки и десятку, положил на стойку. — Берите деньги и можете забыть об амулете. Вы не перевоплотитесь, а когда появится ваш друг, сможете избить его в кровь. — Он поднял амулет, похожий на золотое колесо с молочно-белой ступицей. — Так что вы на это скажете?
 Милтон долго смотрел на Барни, потом расхохотался и схватил деньги.
 — Дружище, он твой! Черт, я не знаю, что ты задумал, но я больше не хочу оказаться в шкуре кролика. Я даже угощу тебя пивом.
 Барни сунул амулет в карман и слез со стула.
 — Спасибо, но, к сожалению, я должен откланяться. Пора домой. Иначе меня убьет жена. — Он улыбнулся и двинулся к двери.
 — Барни, подождите, — крикнул вслед Хэнк. Его разбирало любопытство.
 — Что вы задумали?
 Барни широко улыбнулся.
 — Это же произведение искусства. Держу пари, оно стоит больше пятидесяти долларов, даже если и не обладает магической силой.
 — А если обладает? — спросил Хэнк. — Вы не боитесь перевоплощения?
 Барни пожал плечами.
 — Честно говоря, нет. Видите ли, я собираюсь подарить амулет жене. Из нее получится прекрасная крольчиха, — он хохотнул. — Счастливо оставаться, господа. Увидимся завтра.
 Со стоянки донесся шум отъезжающей машины.
 — Бедную женщину ждет сюрприз. — Милтон протянул Хэнку двадцатку: — Смешай мне еще один.
 — Ты будешь ждать Пита?
 — Конечно, — кивнул Милтон. — Полагаю, я его все равно прибью за прошлую ночь. Я имею на это полное право, не так ли?
 Хэнк улыбнулся и пожал плечами. Милтон уже принялся за третьего «кузнечика». К приходу Грязного Пита он наверняка забудет про свои угрозы.
 Полчаса спустя Милтон оторвался от бокала.
 — Слушай, а дождь-то кончился.
 Хэнк прислушался.
 — Пожалуй, ты прав. — И тут его уши уловили другой звук: приближающегося автомобиля, причем автомобиля старого, с прогоревшим глушителем, который уже давно ничего не глушил. Взвизгнули тормоза, двигатель кашлянул и заглох. Хэнк все понял: приехал Грязный Пит. «Паршивый я экстрасенс», — подумал он.
 Милтон с любопытством посмотрел на Хэнка, но не успел справиться, кого там еще принесло, потому что открылась дверь и в бар вошел Грязный Пит, невысокий, тощий, в джинсах и куртке, с длинными, до плеч, светлыми волосами.
 — Привет всем! — весело воскликнул он. — Знаете, что случилось? Из-за дождя прервали матч. Здорово, Хэнк. Здорово, Милт.
 Милтон медленно повернулся к нему.
 — Явился, значит. Готовься к смерти. — Он слез со стула и двинулся к Питу, сжав кулаки.
 Пит продемонстрировал отменную реакцию. Мгновенно бросился к двери и выбежал на автостоянку. Милтон с яростным ревом последовал за ним. Хэнк вздохнул и достал из-под стойки бейсбольную биту. «Ну и работенка у меня», — вздохнул он. И поспешил на автостоянку, дабы предотвратить избиение Пита.
 Пит мчался к своему автомобилю, но Милтон не уступал ему в скорости и настиг его в тот самый момент, когда Пит открывал дверцу. Развернул его к себе лицом, схватил за грудки, поднял в воздух. Грязный Пит кричал и пинался.
 — Я собираюсь тебя убить, сукин ты сын, — прорычал Милтон и с силой шарахнул Пита о капот его автомобиля.
 — Эй, Милтон, — обратился к нему Хэнк. — Хватит. Ты же знаешь, я этого не допущу.
 — Думаешь, это смешно — превращать меня в кролика? — рычал Милтон. — А я вот превращу тебя в отбивную, и мы посмотрим, так ли это весело.
 — Милтон, — в голосе Хэнка зазвучала угроза, — прекрати. Побаловались и будя.
 — Отпусти меня! — вопил Пит. — Псих! Я ничего не знаю ни о каком кролике!
 Милтон улыбнулся и занес над Питом кулак.
 — Милтон! — проревел Хэнк и ударил битой по переднему левому крылу машины Пита. Звук получился громким.
 Милтон вздрогнул и посмотрел на Хэнка. Тот поднял биту.
 — Отпусти его.
 Милтон нахмурился и отпустил Пита.
 — О черт. Я не собирался убивать его. Хотел лишь немного проучить.
 — Ты его проучил, — процедил Хэнк. Грязный Пит не зря получил такое прозвище. Грязные, многократно порванные и заштопанные джинсы и куртка, давно не мытые волосы, автомобиль-развалюха, изготовленный двадцать лет тому назад, когда-то красный, а теперь на три четверти перекрашенный в серый цвет. Пит так и не удосужился довести дело до конца. Оставаясь на капоте, Пит сел, тяжело дыша.
 — О Боже! Псих! Что на тебя нашло?
 Ответил ему, однако, Хэнк.
 — Милт говорит, что проданный тобой амулет превратил его в кролика. Ему это не понравилось,
 — Чертовски верно, не понравилось, — подтвердил Милтон.
 — В кролика? Быть такого не может. Он превращает в сокола. И я испытал это на себе. Он может превращать человека в птицу, и ни в кого более.
 — Я могу отличить птицу от кролика. Он превратил меня в ушастого кролика, сукин ты сын.
 Грязный Пит в задумчивости почесал бороду.
 — Это интересно. Получается, что с изменением владельца меняется и характер его действия. Может, все дело в тех животных, что изображены…
 — Как бы не так, — фыркнул Милтон. — Мы с этим разобрались. Животные изображены для красоты. Кроликов там нет.
 На лице Пита отразилось недоумение.
 — Тогда не знаю, что и… хотя… подождите… Может, ключ лежит в характере человека. Я по натуре вольная птица, поэтому амулет превратил меня в сокола, а ты… — тут он запнулся, поняв, куда может привести окончание фразы.
 Понял это и Милтон и вновь схватил Пита за грудки.
 — Ты хочешь сказать, что я по натуре кролик? — проревел он. — Черт побери, ты за это умрешь!
 Хэнк выругался, и его бита во второй раз опустилась на крыло.
 — Прекратите!
 Милтон что-то пробурчал и отпустил Пита. Тот покачал головой.
 — Посмотри, что ты сделал с моей машиной! — завопил он. Второй удар оставил на бампере изрядную вмятину. — Тебе что, силу девать некуда?
 — Извини, — ответил бармен. — Я поставлю тебе рюмку за счет заведения. Никто не заметит, что на твоем рыдване стало одной вмятиной больше. Его давно пора отправить на свалку, и ты это знаешь не хуже меня.
 — Это же классическая модель, — Пит провел рукой по крылу. Затем слез с капота. — Три рюмки. Я настаиваю. Это классическая модель.
 — Одну, — возразил Хэнк. — Я спасал тебе жизнь, а машина твоя — гроб на колесах. Как она, кстати, называется?
 — Ты не разбираешься в классических моделях, — в голосе Пита слышался неподдельный ужас. — Это же «фалкон" note 1 , один из первых. Корпорации «Форд». Прекрасный автомобиль.
 Хэнк внезапно начал оглядываться. На стоянке, мокрый асфальт которой все еще блестел после дождя, кроме его микроавтобуса стояла лишь одна машина. На нее он и указал битой.
 — Твоя машина, не так ли, Милт?
 — Да, — ответил тот.
 — «Фольксваген»?
 — Да. Новая модификация. «Рэббит" note 2 . Отличная… — у него округлились глаза. Похоже, и он смекнул, что к чему.
 Хэнк рассмеялся.
 Пит переводил взгляд с одного автомобиля на другой.
 — О Господи, — он схватился за голову руками. — Где сейчас эта штуковина? Надо положить ее в сейф. Каких только сейчас нет моделей… «Кугэр" note 3 , «бобкэт" note 4 , их владельцы могут кого-нибудь убить.
 — На чем он ездит, Хэнк? — спросил Милтон. — Ты его знаешь, не так ли? Какая у него машина?
 Хэнк печально покачал головой.
 — Бедный Барни. Мы можем не беспокоиться. У него тоже «фольксваген». Только старый.
 Милтон кивнул.
 — О, дерьмо. «Битл" note 5 .
 — Бедный Барни, — повторил Хэнк. — Веселенькая его ждет ночь, — вздохнул Милтон.
 Хэнк повернулся и направился к бару. Но его остановил возглас Грязного Пита.
 — Эй, посмотрите!
 — Луна, — бросил Милтон, взглянув в указанном направлении, где небо начало светлеть. — Полная луна. Наверное, бедолага уже стал жуком. Будем надеяться, что жена не раздавит его.
 И тут Хэнк похолодел. Бросил биту. Со стуком она упала на асфальт и откатилась на пару метров. Хэнк вытащил из кармана ключ и запер дверь бара.
 — Эй, — воскликнул Милтон, — еще рано закрывать бар.
 — Пора, — и Хэнк указал на разгорающееся свечение. — Это не Луна. Облака слишком плотные, чтобы мы могли увидеть Луну, да и встает она с другой стороны.
 Теперь уже все поняли, что свечение не похоже на лунный свет. Оно уже охватило полнеба, скорее напоминая яркое полуденное солнце.
 — О черт, — Милтон прикрыл глаза.
 — Он повез амулет жене, — со вздохом напомнил Хэнк.
 Пит задал последний вопрос.
 — Какая у нее… — но не договорил, потому что плоть начала плавиться на костях и слова сменились криком боли.
 Хэнк лишь однажды видел ее машину, когда жена Барни приехала за ним, чтобы отвезти мертвецки пьяного супруга домой. Он вспомнил — память у него была прекрасная.
 — «Нова" note 6 , — выкрикнул он до того, как земля исчезла в яркой вспышке.