---------------------------------------------


 Картер Браун
 Мэвис, моя чикита!



 Глава 1


 Мужской голос застал меня врасплох:
 — О-ля-ля! Виват, Мэвис Зейдлиц!
 Я одернула юбку, но поздно: этот тип увидел то, что видеть ему не полагалось.
 Я сказала:
 — Послушайте, вы! — ледяной тон был здесь уместен. — Если у девушки отстегнулась подвязка, то это не значит, что вы можете позволять себе...
 Внезапно я поняла, кто передо мной. Ноги стали ватными, я присела, стараясь унять предательскую дрожь в коленках.
 — Это вы? — произнесла я полушепотом.
 Я мгновенно вспомнила, как зовут этого мужчину: Рафаэль Вега. Забыть такое имя невозможно.
 Мужчина улыбался, как на рекламе зубной пасты. Он был доволен произведенным эффектом.
 — Да, это я. Рафаэль Вега-Черная смерть. И я здесь. И я вовремя. Ваши ноги восхитительны, как бы вы меня ни ругали. Я счастлив, что когда-то эти ноги ступали по земле моей родины. И наш ветерок развевал эти золотые локоны и заглядывал в эти голубые глаза, ласкал эти пухленькие губы и шею фламинго...
 — Конечная остановка, все выходят, — остановила я водопад красноречия. — Здесь говорят только о делах. Агентство Рио к вашим услугам.
 — Я и пришел говорить о делах, — ответил Рафаэль. — Но когда я вижу изумительную линию стройной женской ноги, переходящую в волнующе извилистый контур груди, и взмывающий ввысь стебель шеи, я сразу забываю про труп в багажнике.
 — Вы можете хоть на минуту оставить в покое мои линии и... Что вы сказали? Труп в багажнике?!
 Я замерла, мой голос сломался. Я посмотрела на свое отражение в черных очках Рафаэля.
 — Вы только что сказали, что в багажнике вашей машины лежит труп, да?
 Рафаэль улыбнулся, и я поняла, что зря надела сегодня свою любимую прозрачную нейлоновую блузку: этот человек думал только о том, что находится под нейлоном. Черные очки маскировали раздевающий взгляд.
 — Мне нужно как раз детективное агентство, — мягко произнес Рафаэль. — У меня есть для него одна пустяковая проблема. Вы решите ее сами, мисс Зейдлиц, или подождем мистера Рио?
 — Джонни Рио придет к вечеру. А сейчас — без четверти два. Я сама могу заняться вами, если вы того пожелаете, — деловые нотки в моем голосе должны были отвратить посетителя от грешных мыслей. — Как вы знаете, я равноправный партнер в агентстве «Рио инвестигейшн».
 — Труп не может ждать до вечера. Хорошо, вы поможете мне! — Рафаэль принял решение. — Но как вы ориентируетесь в Лос-Анджелесе? Сносно?
 — Четыре года назад я приехала сюда попытать счастья — хотела стать актрисой. Пришлось чуть ли не весь город обойти пешком. Но... Впрочем, к делу это не относится. Лос-Анджелес я знаю хорошо.
 Рафаэль удовлетворенно хлопнул в ладоши.
 — Вот то, что нужно! Где мы можем спокойно все обсудить? — и он огляделся.
 — Кабинет Джонни пустует, — я рукой указала на боковую дверь.
 Как быстро я клюнула! Этот голос и эти движения крупного хищника загипнотизируют кого угодно! А ведь я должна была помнить, кто такой Рафаэль Вега-Черная смерть! Ему хватит пятнадцати минут в автомобиле, чтобы из невинной девушки сделать бандершу с потрясающей биографией, опытом и глубоким знанием жизни.
 Рафаэль Вега — высокий, плотный, крепко сбитый мужчина. Светлые волосы в сочетании с темной загорелой кожей делают его неотразимым. Глаза... Какие у него глаза? Рафаэль очень редко снимает свои черные очки, поэтому люди обычно не могут даже сказать, какого они цвета. Из-за этих очков его и прозвали Черной смертью. Из-за очков и того твердого убеждения, что расстояние между двумя точками в пространстве лучше и быстрее всего преодолевает пуля. Рафаэль-Черная смерть — глава Тайной полиции. В его государстве о таких людях принято говорить полушепотом. Это Джекил-Хайд в современном варианте. Если ваша мама предостерегала вас относительно мужчин с пухлыми губами, то она была совершенно права.
 — Ну как? Пройдем в кабинет Джонни? — повторила я. — Дело срочное?
 — Очень срочное, Мэвис.
 — Прошу.
 Я открыла дверь. У Джонни, кстати, стоит небольшой диванчик, и мой гость уставился на него весьма недвусмысленно.
 — Рафаэль, вы помните, что я владею несколькими приемами по защите без оружия?
 — Помню, чикита! — он в качестве оружия предпочел широкую улыбку. — Вы случайно не йиппи? И не хиппи? И не битница?
 — С чего вы взяли?
 — Я кое-что знаю про вашу страну, — Рафаэль причмокнул губами. — Все эти ваши молодежные движения возникают оттого, что вы не доверяете своим инстинктам. Происходит застой крови. Вашей нации следует раскрепоститься. Половой инстинкт — это...
 — Довольно! Садитесь вот сюда, — я еле-еле угомонила темпераментного противника застоя крови. — Ну, и с какой пустяковой проблемой вы пришли?
 — Видите ли, Мэвис, с тех пор, как вы у нас отдыхали, в стране кое-что изменилось, — неспешно начал Рафаэль. — Например, появился новый президент.
 — И что, кончилось время заговоров и революций? Вы остались без работы? Хорошо, я поговорю с Джонни, и, может быть, он...
 — Чикита, я больше люблю вас рассматривать, чем слушать! — гость повысил голос. — Я ведь еще ничего не сказал, а вы меня перебили!
 — Что за тон?! — я возмутилась. — В моем агентстве мне еще ни разу не грубили!
 — Я — клиент, и буду говорить так, как считаю нужным. Ведь я плачу наличными.
 Я вспомнила страсть Джонни к наличным и вздохнула:
 — Извините, мистер Вега, я не знала...
 — У нас в стране новый президент, но я остался на своем посту и по-прежнему возглавляю Тайную полицию, — продолжил Рафаэль как ни в чем не бывало. — В Лос-Анджелесе я нахожусь по весьма щекотливому делу. Это такая тема... Можно сказать, особая, интимная...
 — Ну уж нет! — я решительно встала. — Ищите себе блондинок, где хотите, но не здесь! Я сделана из другого теста и не гожусь для гарема.
 Рафаэль состроил гримасу неудовольствия.
 — Мой президент проводит досуг не в гареме, а в камере пыток. Для гарема он стар. Но острые ощущения любит и развлекается тем, что подвешивает неугодных генералов за ноги... Он вами не заинтересуется, Мэвис, увы!
 — Вы сказали, что тема нашего разговора — интимная, поэтому я решила...
 — Вы неверно решили, — Рафаэль вздохнул. — А все дело в том, что у президента есть сын. Его имя Артуро, но в нашей стране за ним закрепилось прозвище Ненасытный.
 — Ненасытный?
 — Есть две вещи, которых ему всегда мало: это женщины и деньги. Ему мало одной женщины, двух, трех, десяти... И мало денег, даже если бы их валялись груды. Он берет и то, и другое без меры. Он только потребляет и ничего больше... Он — Ненасытный. Но, как ни странно, народ боготворит Ненасытного. В моей стране фигура Артуро окружена романтическим ореолом. А для меня сын президента — обыкновенный богатый сопляк, каких много.
 — Нет, не говорите так! В этом Артуро есть какая-то пружинка... Познакомьте меня с ним! Я уже представляю: прогулки при луне, румба, самба, пляски до утра... Может быть, я открою в себе южноамериканский темперамент!
 Рафаэль пропустил эту болтовню мимо ушей. Он опять вздохнул:
 — Артуро плох для меня уже тем, что приходится заниматься им вплотную...
 — Тайная полиция занимается Ненасытным? — я округлила глаза. — Вы собираетесь его... прихлопнуть?
 — Идиотка! — сквозь зубы процедил Рафаэль. — Наоборот, я вынужден охранять этого слюнтяя! Да так, чтобы ни единый волос не упал с его головы. Артуро находится сейчас здесь...
 — В Лос-Анджелесе? Почему? Женщины?..
 — Нет, деньги. Бывший президент, когда драпал в Бразилию, прихватил с собой и казну. Нашему президенту приходится туго. Вот он и послал Артуро к вам. Это тайная миссия, и, не дай бог, о ней пронюхают журналисты... Артуро должен взять частную ссуду у кого-нибудь из заправил финансового мира.
 — Одно могу сказать абсолютно точно: у Джонни Рио таких денег не найдется.
 — Дорогая чикита, я думаю, что десяти миллионов долларов не найдется даже в ближайшей забегаловке под названием «банк». Но это не мои проблемы. Мои проблемы — охрана Артуро. Дошли слухи, что на него готовится покушение. Заговорщики могут чикнуть президентского сынка даже здесь, в чужой стране.
 У него испортилось настроение. Я не могла видеть, как прокисает такой красавчик, и ободряюще улыбнулась:
 — Вы пришли по адресу, мистер Вега! Мы с Джонни будем охранять вашего Артуро денно и нощно. Лично я готова прилипнуть к нему, как смола. Ради вас я пойду на все, и если Артуро забросает меня бриллиантами, роскошными мехами, машинами и прочим барахлом, то я...
 Рафаэль подскочил, как будто я его боднула. Он метнулся к столу и забарабанил в него своим железным кулаком так, что я с испугу глотнула воздуха больше, чем надо, и, о боже, крючок моего бюстгальтера отлетел напрочь.
 — К черту помощь! — рычал начальник Тайной полиции. — К черту охрану! Я сам справлюсь с заговорщиками, будь у них весь натовский арсенал! Я стреляю без промаха, бью наповал. Моя физическая сила соизмерима только с моей силой ума!
 — Но почему же вы пришли сюда? — я посмотрела на Рафаэля в полном недоумении.
 Мой гость успокоился, попытался вновь устроиться в кресле, закурил.
 — Для Артуро снят дом на Беверли-Хиллз. Под утро Артуро разбудил меня и сказал, что слышит какие-то подозрительные шаги и скрипы. Действительно, на первом этаже что-то происходило. Я оставил Артуро, а сам осторожно спустился на первый этаж.
 — И там никого не было, ветер дергал жалюзи...
 — Нет, моя догадливая чикита. Там был заговорщик!
 — Вы поймали его?
 Рафаэль загадочно поднял глаза к потолку и стал любоваться кольцами сигаретного дыма.
 — Ну не томите!
 — Как вы думаете, почему меня прозвали Черной смертью? Заговорщик не ушел от меня.
 — Опять ничего не понимаю!
 — Ваша страна напичкана демократией сверх меры. Мне приходилось сотрудничать с вашей полицией, они добросовестны, но... всяческие формальности, протоколы, журналистские расследования... Совершенно лишнее!
 — При чем здесь протоколы и расследования?
 — При том, что мне требуется человек, который хорошо знает город и укажет безопасное и уединенное местечко. А я ему плачу двойной гонорар. Денежки, Мэвис, и немалые!
 — А мне нужен переводчик, чтобы я хоть что-нибудь уразумела из того, что вы наговорили.
 — Не зря я все-таки обозвал вас идиоткой, — Рафаэль опять начал закипать. — Разве не понятно, что я не хочу иметь дел с полицией?! Поэтому я пришел сюда. Я не могу бросить все, как есть. Не могу даже плюнуть на него!
 — На кого?! — я тоже закипела.
 — На тело! — заорал Рафаэль.
 — Какое тело, обалдуй?!
 — Кретинка!
 Мы зло смотрели друг на друга, и вдруг я все поняла: тело — это и есть труп в багажнике.
 — Рафаэль, вы... убили человека?
 — Я сразил его таким великолепным выстрелом с дальнего расстояния, что этот выстрел можно занести в книгу рекордов!
 Рафаэль лучился от гордости за свое умение уговаривать самых несговорчивых и успокаивать самых суетливых.
 — Еще не рассвело, в полумраке я, скорее, угадал фигуру, чем увидел ее, и выстрелил почти наудачу. Результат — блестящий.
 Я закрыла лицо руками. Так вот с какой «пустяковой проблемой» пришел Рафаэль Вега.
 — Вы убили человека...
 — Заговорщика!
 — ...и теперь хотите, чтобы я помогла вам избавиться от трупа. Правильно, вы не хотите посвящать в такое дело полицию. Вы приходите ко мне, «кретинке», как вы выразились. И я буду ею, если возьмусь вам помогать.
 — Не сомневаюсь в этом!
 — Хотите, расскажу одну забавную историю. Вдали от Лос-Анджелеса есть одно...
 — Уединенное местечко?
 — Да, что-то в этом роде. А в нем есть одно весьма приятное заведение для женщин. Я проведу в нем весь остаток жизни, если поддамся на ваши посулы и уговоры. А жизнь в этом заведении такова, что придется позавидовать бродячей собаке, шныряющей по помойкам Лос-Анджелеса!
 — Значит, вы отказываетесь? — Рафаэль надул губы, как ребенок, которому не дали конфету.
 — Бесповоротно и окончательно. Мое решение твердо. И вы его не измените. Ай!
 Как он оказался возле меня и каким движением опрокинул навзничь — разгадывать не мне, очутившейся в объятиях самого темпераментного латиноамериканца.
 Поцелуй Рафаэля прозвучал для меня ударом гонга. Я не знаю, с чем это сравнить. Может, со спортивным состязанием в высшей лиге, с бейсбольным матчем: вот я прохожу один круг, второй, третий... Когда Рафаэль оторвался от меня, я едва не потеряла сознание. Перед глазами все плыло, в голове звучала божественная музыка...
 — Чикита, что ты слышишь? — Рафаэль подул на мои горящие губы.
 — Небесные скрипки... Пение ангелов...
 — Помоги мне, чикита. Не покидай в трудную минуту... Ты же видишь, я — твой, — он шептал мне прямо в ухо и обжигал своим дыханием. — Ты мне поможешь?
 Я хотела сказать «не знаю», но вместо этого произнесла «да». Очевидно, мой разум уже отправили по этапу.
 Как безумная, я встала и кивнула головой.
 — Отлично! — Рафаэль поправил свои черные очки и щелкнул пальцами. — Выезжаем немедленно! Стоит такая жаркая погода.
 — Погода? Что это такое? Зачем?
 — Мэвис, ты уже пришла в себя? Учти, лопата у меня есть. Осталось найти место для захоронения. Иначе человек в багажнике протухнет. А я не переношу тухлятины.
 Закрывая дверь агентства, я поняла, почему, увидев Черную смерть, я разволновалась так, что ноги стали ватными. Отныне моя жизнь вошла в непредсказуемое русло.




 Глава 2


 Если бы не этот тип в багажнике, прогулка по Лос-Анджелесу была бы восхитительной. Погода стояла отличная, я любовалась городскими пейзажами, наслаждалась скоростью и чувствовала рядом крепкое плечо мужчины.
 Рафаэль Вега был другого мнения и мрачнел с каждой минутой.
 — Вот уже два часа мы носимся по городу без всякого результата, — проскрипел он металлическим голосом. — Труп по-прежнему с нами.
 — Мы давно избавились бы от него, если бы ты реализовал хотя бы одну из моих остроумных идей! — парировала я.
 — Ну да! Бросить труп на Голливудском мосту и несколько раз проехать по нему, чтобы полицейские подумали: человек попал в автокатастрофу!
 — Так и надо было сделать. Вот только эти машины бегают туда-сюда...
 — А полицейские такие тупые, что пулю во лбу примут за доказательство дорожного происшествия!
 — Если тебе не понравилась эта моя идея, то почему ты не осуществил вторую?
 — Китайский театр Громана?
 — Да. Там, где знаменитости оставляют в мокром гипсе отпечатки своих ног. Тебе надо было всего лишь подобрать парочку подходящих следов и вставить ноги этого типа из багажника. Разве не остроумно?
 — Кретинка, — Рафаэль от злости шипел, как змея. — Ты считаешь, что все решили бы: вот кинозвезда, которая так старалась оставить свой след в искусстве, что померла, передав потомству не только отпечаток, но и все тело! О, Санта Мария, с кем я связался!
 Он свернул на бульвар Сансет.
 Я молчала. Я терпеливая женщина и могу подождать, пока у мужчины не пройдет приступ бешенства.
 Наконец, я осторожно произнесла:
 — Эта дорога ведет к нашему агентству. Мы что, возвращаемся? Вместе с трупом?
 — Я выброшу тебя у порога агентства, а сам закопаю мертвеца, — голос Рафаэля все еще дрожал.
 Я мигом сообразила, как мне достанется от Джонни, когда он узнает, что из-за меня агентство потеряло кучу денег. Впрочем, откуда ему знать про Рафаэля?
 И все же я решила побороться за честь Мэвис Зейдлиц.
 — Стоп! — сказала я. — Мы связаны контрактом. Ты не можешь его нарушить.
 — Ага, ты придумала новый рецепт соуса для моего блюда в багажнике. Выкладывай очередную остроумную идею! — Рафаэль издевался, как мог.
 — Поезжай прямо, до самых тихоокеанских пляжей. Там мы решим все проблемы.
 — Как? — простонал Рафаэль. — Опять какой-нибудь финт со знаменитостями?
 — На этот раз все будет без затей.
 — Я сыт твоими идеями по горло!
 — Ах, ты сыт! Или собираешься перекусить? Твое блюдо в багажнике ароматно пахнет? Или ты решил привезти труп домой в качестве сувенира из Лос-Анджелеса?
 Рафаэль сделал такой вираж, что я чуть не вылетела из машины. Он, наверное, придушил бы меня, если бы у него была еще пара рук.
 — Тихий океан там? — прорычал он низким голосом и кивнул головой на дорогу.
 — Там, разумеется, — я оставалась спокойной.
 Через полчаса мы были на месте. Я указала на самый пустынный пляж, и машина остановилась.
 — Ну? — Рафаэль повернул ко мне гневное лицо.
 — Как видишь, здесь никого нет.
 Рафаэль убедился, что я права, и немного успокоился.
 — Теперь что? Говори!
 — Мы положим труп на песок...
 — ...чтобы все подумали: человек перегрелся на солнце? Ну уж нет! Бери лопату! Мы его закопаем и песочком сверху присыплем!
 Он еще раз огляделся. Нигде ни души.
 — Наконец-то ты привезла меня туда, куда надо, — подобрел Рафаэль. — Пойдем, поторопись!
 — При чем тут я? — мне не хотелось покидать машину. — Труп твой. Сам его и закапывай.
 — Ошибаешься, чикита, — Рафаэль улыбался своей змеиной улыбкой. — Я вытащу труп на пляж, а потом за той вон дюной окажется компания полицейских, которые приехали сюда на пикник. Нет, моя дорогая. Идея твоя, исполнение тоже твое. Отвечать перед вашими законами будем, в случае чего, вместе.
 Он перегнулся через меня и открыл дверцу машины. Что мне оставалось делать? Ну не спорить же из-за такого пустяка!
 Мы подошли к багажнику. Мистер Вега посмотрел по сторонам и, не заметив ничего подозрительного, открыл его.
 Пока я не видела трупа, он казался чем-то нематериальным. Теперь я содрогнулась. Зрелище поразило, хотя мне пришлось всякого повидать.
 Неестественно вывернув руки и скорчив ноги, в багажнике лежал мужчина лет пятидесяти. Безупречно белая сорочка и серый костюм от первоклассного портного дополнял великолепный галстук. При жизни этот человек носил парик. Теперь парик сполз на ухо, открыв голый, как бильярдный шар, череп. Так часто за внешней развязностью скрывается добродетель невинной девушки, вынужденной прикидываться потаскушкой.
 — Ты знаешь, Рафаэль, этот человек больше похож на джентльмена, чем на заговорщика, — в задумчивости произнесла я.
 — Черт побери, ты видела заговорщиков? Как они, по-твоему, выглядят? — взорвался мой спутник.
 — Почему он так скрючился? — полюбопытствовала я.
 — Потому что багажник — не трюм лайнера. Этот мертвец и так еле-еле влез. Ладно, чего смотреть, бери лопату!
 Рафаэль, пыхтя и отдуваясь, вытащил тело из багажника и поволок к пляжу. Я с лопатой побрела за ним. Пока я копала яму, Рафаэль прислонил труп к откосу дюны. Покойник сидел в позе то ли молящегося, то ли умоляющего о спасении. Его руки были сложены на груди, а голова опущена. Он разжалобил меня, я даже перестала копать, но мистер Вега прикрикнул, чтобы я поторапливалась. Я понимала, что в данный момент интересую его не как женщина, а как рабочий инструмент.
 Моего крепкого здоровья хватило на то, чтобы выкопать яму быстро и достаточно глубоко. Рафаэль улыбнулся и ухватился за труп, чтобы тащить его в могилу.
 И вдруг кто-то позади нас сказал:
 — Эй!
 Я чуть не упала в могилу вместо покойника.
 Возле дюны стоял человек в ластах. Кроме ласт на нем были плавки, большие, «совиные» очки и немного загара. Я отдышалась и рассмотрела его получше. Высокий, худой, бородатый. И очень любознательный. Он опустился на корточки, уставился на покойника, поворачивая голову то так, то эдак и пытаясь заглянуть убитому в лицо.
 Надо ли говорить, что Рафаэль Вега метнул в меня взгляд-гранату, потом сунул руку под мышку, где, я не сомневалась, у него находился пистолет. «Придется рыть еще одну яму, — уныло подумала я. — Для второго мертвеца».
 Почему-то мне не нравилось подобное завершение сегодняшнего дня, и я быстро встала между латиноамериканцем и бородачом в ластах.
 Третий лишний оказался человеком не только любознательным, но и отзывчивым. Он мило улыбнулся нам с Рафаэлем и произнес:
 — С вашим другом произошла неприятность? О да, у него такой вид... Он болен? Или это такая американская игра? Не оставляйте его здесь. Это не мое дело, но я бы своего друга увез куда подальше...
 Бородач говорил с акцентом. Видимо, это был турист из Англии.
 — Откуда вы свалились? — угрожающе спросил Рафаэль. — Вас здесь не было!
 — О да! Я находился за дюной, я отдыхал после купания... Такая чудесная вода... Что это с ним? Он такой мертвенно-бледный... У него выпали все волосы?
 Бородач склонился над покойником, а я пихнула Рафаэля локтем.
 — Не волнуйтесь, это такая болезнь, — сказала я. — Наш друг подхватил ее на Гавайях. Он охотился на крокодилов и...
 — Разве на Гавайях водятся крокодилы? Как странно! — англичанин смотрел на меня сквозь стекла своих очков-консервов и качал головой. — Как много можно узнать, если не сидеть дома!
 — Может, там и нет крокодилов... Значит, он охотился на них в Африке, а заболел на Гавайях, — выкручивалась я. — Рафаэль, этот человек прав, нашего друга надо срочно увезти... к специалистам... Джорджу вреден морской воздух.
 — Джорджу? — взревел Рафаэль.
 — Ну да, ему, — я указала на труп.
 — Грациа! — Рафаэль сжал кулаки. — Еще одна остроумная идея!
 Он взвалил «Джорджа» на спину и пошел к машине. Он беззвучно бормотал что-то в мой адрес, но, кажется, не «моя дорогая чикита».
 Бородатый англичанин наблюдал за нами с неподдельным интересом и, кажется, хотел помочь Рафаэлю. Чтобы остановить этот порыв, мне пришлось приподнять край юбки и ойкнуть:
 — Петля поехала! Какой ужас!
 Человек в ластах мигом переключился на мою ногу, даже стал на четвереньки и обследовал каждый дюйм прозрачного чулка. Рафаэль успел засунуть труп обратно в багажник, и только тут очкарик с трудом оторвался от моей ноги.
 — Нет, все петли в порядке, мисс.
 — Спасибо. Я очень рада, — сказала я, действительно порадовавшись за себя и Рафаэля.
 Я направилась к машине. Похоже, что маневр с чулком ненадолго отвлек внимание непрошеного собеседника от «Джорджа». Едва мы с Рафаэлем забрались в автомобиль, как англичанин снова возник рядом с нами:
 — Ваш друг всегда ездит в багажнике? — вежливо и вполне искренне спросил он, мешая мне закрыть дверцу машины.
 Я слышала, как Рафаэль тихо произнес:
 — Сейчас он уляжется у меня рядом с твоим «Джорджиком». Свидетель, да еще живой, — это роскошь.
 — Я, конечно, не настаиваю, чтобы вы забрали его из багажника в салон, — сказал англичанин, — но мне все же интересно, ему нравится там или это вызвано необходимостью?
 — Разумеется, необходимостью, — ответила я. — Вы же видите, здесь так тесно, а в багажнике можно полежать или поспать.
 Англичанин поправил свои очки. Он был явно заинтригован.
 — Какая удивительная страна! Я третий день здесь, но увидал столько непонятного! Позавчера я видел, как индейцев учат сидеть в седле, снимая в кино. Индейцев! Вчера повстречался с девушкой, которая вставляет шпильки в конвейер, — он говорил, заводясь все сильнее. — Сегодня я вижу охотника на крокодилов, у которого выпали волосы и который любит ездить в багажнике автомобиля, и, наконец, девушка так доверчиво просит меня посмотреть, не порвались ли ее чулки!.. Если бы Колумб мог предвидеть, какие чудеса произведет этот край и каких людей здесь можно будет встретить через полтысячи лет, он, несомненно бы рехнулся!
 Рафаэль завел мотор, машина рванула вперед так, что с англичанина слетели очки. Я посмотрела в заднее стекло: англичанин поднял очки и глядел нам вслед, качая головой. Знал ли он, что был на волосок от смерти?
 Рафаэль ругался по-испански долго и изощренно. Я молчала — моя тактика оставалась прежней. Но вот вулкан изверг раскаленную лаву и утих. Надолго ли?
 — Я не знала, что этот придурок в ластах отдыхает на другой стороне дюны, — потихоньку начала я. — Ты мог бы и сам проверить...
 Рафаэль глянул на часы и процедил:
 — Начало шестого. Мы возвращаемся в агентство, и мистер Рио поможет мне. Согласно контракту.
 — Ты хочешь впутать Джонни?! — вскричала я. — Ты больше не доверяешь мне? Я сейчас что-нибудь придумаю...
 — Хватит! — оборвал Рафаэль. — Еще одна «остроумная идея», и мне придется закапывать вас двоих — тебя и «Джорджа»! Ты все поняла, Мэвис?
 Я поджала губы. Моя идея — закопать труп на пляже — была замечательной. Но разве я виновата, что там оказался этот бородатый англичанин?! Рафаэль сам «прокололся», а вину готов взвалить на хрупкие женские плечи! Все-таки мужчины, даже такие умопомрачительные, как мистер Вега, полное дерьмо.
 Рафаэль поставил автомобиль в гараж, занимающий цокольный этаж, и мы поднялись в агентство.
 Я открыла дверь и вошла первой — это был опрометчивый шаг, потому что прямо в голову мне полетела увесистая тетрадь. В нее мы обычно записываем данные клиентов и время встреч.
 Это был привет от Джонни, и если бы я не пригнулась, тетрадь испортила бы мне прическу. Зато она попала прямо в лицо Рафаэля.
 Взвыли оба: Джонни и Рафаэль. Они так кричали, что я не смогла вклинить ни единого словца. Джонни орал на меня, Рафаэль — на Джонни, причем, судя по интонации, это были отборные ругательства. И хотя он говорил по-испански, я уловила, что Рафаэль ни разу не повторился. Совершенно очевидно, что виртуоз стрельбы по бегущей и неподвижной мишени был также большим знатоком табуированной лексики. А ведь испанский так красив для любви.
 Я решила, что могу спокойно привести себя в порядок, пока джентльмены не наговорятся вволю.
 Не торопясь, я попудрила носик, подкрасила губы, подтянула юбку и расправила блузку. Я так увлеклась, охорашиваясь перед зеркалом, что не сразу почувствовала, как что-то изменилось. Стояла тишина.
 Джонни с тревогой смотрел на меня.
 — Это правда, Мэвис? — спросил он, боясь собственного голоса.
 — Что, дорогой?
 — В багажнике этого человека действительно лежит покойник?
 — Еще какой! Сделанный из костей и плоти с дырочкой вот здесь, — я показала, где.
 Но Джонни даже не улыбнулся.
 — Значит, вот как ты провела сегодняшний день... — он покачал головой. — Теперь понятно. Вы оба пытались избавиться от трупа.
 — От «Джорджа»!
 — Кто такой Джордж? — быстро спросил Джонни.
 — Понятия не имею, — я пожала плечами. — Но его надо было как-то назвать. Вот я и решила: пусть он будет Джорджем.
 Джонни застонал, как будто я села в кресло, где окотилась его любимая кошка.
 — Мэвис, стоит мне оставить тебя на минуту, как ты влипаешь в разные истории, одна похлеще другой! — нервничал мой компаньон. — Труп в багажнике! Это идиотизм!
 — Нет, Джонни, ты ошибаешься, — возразил Рафаэль. — Никакого идиотизма. Просто труп. И от него надо избавиться. Более того — ты должен помочь мне.
 — Ну уж нет! — опять закричал Джонни. — Я к трупу даже мизинцем не прикоснусь.
 — Я заплачу двойной гонорар, — загремел Рафаэль.
 — Я не возьму этих денег! — Джонни тоже форсировал свой голос. — Это грязная история!
 — Тройной! Бандиты!
 — Я же сказал тебе, что... Ты говоришь — тройной?
 Глаза Джонни суетливо забегали, руки стали перебирать предметы на столе.
 — Я говорил, что не притронусь к трупу, но посмотреть на него я могу. Где машина?
 Я ответила вместо Рафаэля:
 — Мы оставили ее в гараже, чтобы на улице она никому не мозолила глаза.
 — Хорошо, Мэвис, — Джонни стал кротким. — Пойдем, посмотрим.
 Гараж был пуст, если не считать машины Рафаэля. Мы остановились возле багажника, Рафаэль открыл его и отступил в сторону. Джонни внимательно посмотрел на труп.
 Внезапно мой компаньон дернулся и отскочил — я испугалась, не укусил ли его покойник. Джонни затрясся и стал белее мела.
 — Я не знал, амиго, что тебе вредно смотреть на трупы, — участливо произнес Рафаэль.
 — На этот труп мне смотреть просто страшно, — после продолжительного молчания ответил Джонни.
 — Ты узнал того, кого я убил? — Рафаэль оживился. — Это известный бандит? Мафия? Его разыскивает полиция? Меня наградят?
 Рафаэль совершенно искренне радовался.
 — Нет, — ответил Джонни. — Но награда будет. Тому, кто поймает убийцу этого человека.
 Я впервые увидела, как Рафаэль Вега-Черная смерть растерялся.
 — Ничего не понимаю... Джонни, что означают твои слова? Кто этот человек?
 — Самый обыкновенный, — Джонни нервно рассмеялся, — обыкновенный миллионер. Один из богатейших людей Калифорнии.
 — Мадре миа! — Рафаэль взвыл. — Ты ошибся! Скажи, что это шутка!
 — Нет, я не ошибся. В багажнике твоей машины лежит Джонатан Вторм. Он никогда не был бандитом и никогда не был связан с мафией. Его побаивались, это верно. Но то был страх перед могуществом денег.
 — Я убил такого человека?!
 — Джонатан Вторм был финансистом, и этим все сказано. Он рассчитывал на много ходов вперед — в деловых операциях и в покере. Правда, на этот раз он просчитался. Кто бы мог подумать: его убили, приняв за бандита! Раз — и дырка в черепе.
 Рафаэль, дослушав монолог Джонни, подскочил и закатил сам себе оглушительную оплеуху.
 — Я конченый человек!
 — А как тебе удалось пристрелить Вторма? — заинтересовался Джонни.
 — Теперь я понимаю... Артуро, сын нашего президента, должен был заключить сделку с этим финансистом, — простонал Рафаэль. — Видимо, финансист пришел в наш дом с этой целью... Я убил его, приняв за заговорщика. О, Санта Мария!.. Как я завидую сейчас простым солдатам, которые стреляют только тогда, когда им отдают приказ! Меня казнят!.. На площади перед дворцом президента!..
 — Когда? — воскликнула я. — Я бы хотела оказаться там в толпе...
 — Что ты мелешь, Мэвис?! — одернул меня Джонни и тут же добавил: — Короче, я умываю руки.
 Он направился к выходу.
 — Джонни, ты уходишь? Ты не хочешь помочь Рафаэлю? — крикнула я вдогонку.
 — Нет! Даже за тройной гонорар, — он повернулся и смерил нас с Рафаэлем тяжелым взглядом. — Даже за самые фантастические деньги я этим делом заниматься не буду.
 И удалился.
 Рафаэль посмотрел на меня как на свою последнюю надежду.
 — Чикита, ты ведь не бросишь меня?
 — Не брошу. Тем более, что у меня появилась еще одна оригинальная идея...




 Глава 3


 — Еще одна идея? — Рафаэль захлопнул багажник, едва не прищемив покойнику нос. — Ты опять взялась за старое?
 — Послушай, Рафаэль, — миролюбиво сказала я, — Джонни опознал мертвеца. Это Джонатан Вторм.
 — Ну и что с того? Ты решила напомнить мне о самой большой ошибке в моей жизни? Берегись, чикита!
 — Ты ошибся, это ясно. Но, как говорится, стоит ли плакать над пролитым виски, не лучше ли вновь наполнить бокал. Я знаю, куда можно деть труп. Это самое главное.
 — Так, шоссе уже было, — начал загибать пальцы Рафаэль, — мокрый гипс был, пляж был... Остается...
 — Его дом! Дом Джонатана Вторма!
 Рафаэль подумал и пожал плечами. За таким простым движением скрывалась целая гамма чувств: «да», «нет», «надо подумать», «чушь», «стоит заняться»...
 Наконец он сказал:
 — Мы прислоним труп к двери и нажмем на кнопку звонка. А когда сбежится прислуга, спросим: «Это не ваше? Не хотите ли взглянуть?». Ты это имела в виду?
 — Ничего подобного! Точнее, так, но иначе.
 — Объясни! — зарычал Рафаэль.
 — Я предлагаю ночью подвезти труп Вторма к его собственному дому и оставить у порога. А лучше — впихнуть в дом.
 — Так я и знал, — Вега презрительно сплюнул. — Позвонить в дверь и убежать. Фонтан оригинальных идей и остроумных планов.
 — Тогда придумай сам что-нибудь получше! Что-нибудь стоящее!
 Рафаэль уставился на меня. Черт дернул меня надеть сегодня прозрачный нейлон!
 — Ошибка, мертвец, багажник, — сказала я три слова, способные вернуть Рафаэля к реальности.
 Он вздохнул:
 — Я ничего не могу придумать. Так и быть — повезем этого сеньора домой. Дома ему будет лучше, чем в багажнике. Кстати, ты знаешь, где находится этот дом?
 — Нет, но я узнаю у Джонни.
 Мы поднялись в агентство.
 Мрачный Джонни Рио сидел, уперев подбородок в грудь, и маникюрными ножницами вырезал из ватмана куколок.
 — Джонни, не мог бы ты оказать нам небольшую любезность... — начала я.
 Но мой компаньон перебил меня. Он сказал, глядя на своих куколок:
 — Ничего не знаю, ничего не слышу, никакой любезности не оказываю, мисс Я-Забыл-Ваше-Имя-Прощайте.
 — Всего один вопросик, Джонни, — заскулила я. — Где живет Джонатан Вторм?
 — Где он жил? — поправил меня Джонни. — На Беверли-Хиллз! Я знаю дом, который он купил. Об этой сделке подробно писали газеты. Три акра земли, бассейн, теннисный корт, ландшафт... В доме одних только ванных комнат было пять с половиной!
 — О! — удивился Рафаэль. — Какая же половина тела Джонатана Вторма занимала эту половину ванной?
 — Шутите? Уже дошутились! — заорал на него Джонни.
 — А я все поняла!
 — Что ты поняла, Мэвис?
 — Наверное, это была сидячая половина. То есть, я хочу сказать, что голова и верхняя часть тела были снаружи, а ноги и все остальное — в воде, поэтому...
 — Хватит! — Джонни смял куколок и швырнул бумажный комок в окно. — Я узнаю адрес Вторма. Ждите и молчите.
 — Вот и договорились, — улыбнулась я, сделав вид, что не расслышала последних слов Джонни.
 Мистер Рио торопливо рылся в своих записных книжках — он никогда не мог привести их в порядок. Но вот он нашел адрес, и я записала его на бумажке.
 — Теперь валите отсюда, — Джонни, как никогда, был груб. — И не ждите, что я прибегу выручать вас из тюрьмы.
 — Пойдем, Рафаэль, — сказала я. — Друг познается в беде. Вот мы и поняли, кто такой мистер Рио.
 Из конторы я вышла с высоко поднятой головой, чувствуя себя французской королевой, приговоренной к гильотинированию. «Пусть он спокойно ест свой кусок хлеба», — так же, как и она, подумала я. Только королева имела в виду свой народ, которого навязчиво преследовали идеи свободы, равенства и братства, а я — Джонни Рио, преследуемого страхом за собственную задницу.
 Мы спустились в гараж и подошли к машине.
 Запаха из багажника не было, и я обнаружила, что начинаю привыкать к необычному пассажиру и даже ни капельки не боюсь его.
 — Как поздно у вас ложатся спать? — спросил Рафаэль, заводя мотор.
 — На что ты намекаешь? — моя подозрительность отодвинула меня подальше от темпераментного сеньора.
 — Когда в доме Вторма будет тихо? Сейчас уже половина седьмого.
 — Нет, так рано никто не засыпает. Давай перекусим.
 Рафаэль сосредоточенно вел машину и время от времени вздыхал.
 — Артуро остался без присмотра, — так объяснил он один из своих вздохов. — Заговорщики получили все шансы на успех, Хотя тот факт, что я убил финансиста и сорвал сделку, уже большая беда. Пока не поздно, брошу-ка я Артуро на произвол судьбы и вступлю в Иностранный легион, — так мечтал он, поглядывая по сторонам дороги.
 — Но прежде покорми меня, — попросила я. — Согласна на бифштекс.
 — А может, мы посидим у тебя дома, чикита? — плотоядно облизнувшись, произнес мистер Вега. — А там и ночь наступит... Поедем к дому Вторма...
 Я решительно воспротивилась такому плану.
 Мы подкатили к дорожному ресторану, съели по бифштексу и запили мясо неплохим мартини.
 Было 8.30 вечера, когда мы проехали по Беверли-Хиллз мимо особняка Вторма. Он стоял вдали от дороги. Глухая стена скрывала ландшафт, корт и бассейн. Но вот показались железные ворота. Они были распахнуты, и мы с Рафаэлем, благо он вел машину очень медленно, рассмотрели дом. В каждой комнате горел свет — особняк был освещен, как рождественская елка.
 — Что будем делать? — Рафаэль почесал макушку. — Спать там никто не собирается. Нам надо где-то переждать до глубокой ночи.
 Я боялась, что он вернется к своей мысли провести время у меня, поэтому скомандовала:
 — Останови машину у первого попавшегося телефона.
 — Кому ты собираешься звонить? Вдове Вторма с просьбой лечь сегодня пораньше?
 — Ты почти угадал. Я хочу позвонить туда и сказать, что с мистером Втормом произошел несчастный случай. Я назову отдаленное место и скажу жене, чтобы она мчалась туда, как торпеда. Нам останется подождать, пока она уедет. А потом мы спокойно спрячем труп в доме. Ну как?
 — Может, ты и права, чикита, — меланхолично произнес Рафаэль. — Я не возражаю. Мне уже терять нечего...
 Мы остановились у телефонной будки, и я вышла из машины. Возле аппарата на столике лежал телефонный справочник, где без особого труда я нашла телефон Втормов.
 Мне ответил неприятный женский голос:
 — Алло?
 — Я говорю с миссис Вторм?
 — Да. Но кто вы?
 — Вряд ли мое имя вам знакомо. Я — друг вашего мужа...
 Женщина хмыкнула.
 — Так, и в чем дело?
 — Я звоню по его просьбе, — затараторила я. — У него несчастье. Точнее, неприятности, то есть...
 — Какое несчастье? Говорите яснее! — грубо потребовала она.
 — Он не может подняться... Но очень хочет видеть вас. Вас и прислугу.
 — Кого-о?
 Я поняла, что ляпнула лишнее.
 — У нас сейчас нет прислуги, и Джонатан это прекрасно знает, — язвительно пояснила миссис Вторм.
 — Наверное, я что-то не так поняла. Он имел в виду всех, кто находится в доме!
 — В доме никого нет, кроме меня, — подозрительность чувствовалась в каждом ее слове.
 — Значит, сказав «всех», он думал о вас, своей дорогой женщине, — выкручивалась я.
 — Где он?
 — Ваш муж врезался в автомобиль на углу Симптон и Сан-Карлос.
 — Джонатан никогда не садится за руль.
 — Тем не менее, он попал в автомобильную катастрофу! — настаивала я. — Значит, машина врезалась в него.
 — Повторите, где это случилось?
 — На углу Симптон и Сан-Карлос... Вы приедете?
 — Да, но...
 Я бросила трубку, решив, что выполнила миссию, и вернулась к Рафаэлю. Он старался сохранять спокойствие и спросил почти равнодушно:
 — Ну как?
 — Все в порядке, — я села на переднее сиденье и даже попыталась положить ногу на ногу. — Миссис Вторм мчится сломя голову на место мнимой катастрофы, а мы тем временем подбрасываем ей мужа прямо в дом.
 Рафаэль не поверил, что все прошло так гладко.
 — Ты разговаривала именно с миссис Вторм?
 — Конечно. Все о'кей. Поторопись, иначе она вернется раньше, чем мы пристроим нашего «Джорджика» где-нибудь в гостиной на диванчике.
 Я сказала так и чуть не прикусила язык — в буквальном смысле. Рафаэль рванул с места на бешеной скорости. Я закрыла глаза и открыла их только тогда, когда машина остановилась.
 Мы были у железных ворот на дороге, ведущей к особняку Втормов.
 — Свет все же горит! — зло сказал Рафаэль.
 — Она забыла погасить его! Торопилась к умирающему супругу, — пояснила я. — Со мной было бы то же самое.
 Рафаэль проехал через ворота. Дом надвигался на нас, мое сердце учащенно забилось...
 Мы остановились у парадного крыльца. Посидели в машине. Тихо.
 Рафаэль вылез первым и открыл багажник. Взяв труп под мышку, он потащил свою жертву в дом. Я пошла следом. Не дойдя до двери двух шагов, Рафаэль внезапно остановился и посмотрел на меня.
 — А вдруг дверь заперта?
 — Сейчас все узнаем, — раздраженно ответила я. — Но зачем любящей жене тратить время на запоры, когда умирает горячо любимый муженек!
 — Давай бросим «Джорджа» здесь и удерем, — трусливо предложил начальник Тайной полиции.
 — Нет, отнесем его в гостиную. Когда полиция начнет здесь рыть землю носами своих копов, она докажет, что жена причастна к убийству, раз труп лежит в доме. «Любое дело доводить до логического конца» — это девиз нашего агентства, — скромно сказала я. — Тащи «Джорджа» и ни о чем не думай.
 — Ладно, — сдался Рафаэль. — Но если и этот твой план провалится, я оторву тебе голову, чикита. Мои инициалы будут вырезаны острым ножичком на твоем обнаженном сердце!
 — Браво, Рафаэль Вега, — прошипела я. — Не каждой девушке приходится выслушивать такое.
 И дернула ручку двери.
 Мы вошли в гостиную — огромную комнату, в которой могла бы поместиться целая куча гостей: они заблудились бы и померли, так и не найдя друг друга в этой пустыне.
 — Все? — не терпелось Рафаэлю. — Или я должен побрить мертвеца, чтобы он не испугал жену своей щетиной?
 — Посади его на диван, тогда мы уйдем. Миссия закончена, как говаривал один мой знакомый сержант из морской пехоты.
 Рафаэль непонимающе посмотрел на меня.
 — Какой сержант?
 — Это старые делишки, — покраснела я. — Да не стой ты как истукан. Пристраивай «Джорджа» побыстрее и — сматываемся!
 — Наконец слышу умные слова, — Рафаэль принялся шарить глазами в поисках кресла или дивана.
 Он нашел диван и уже почти усадил мертвеца, как вдруг что-то блеснуло, полыхнуло, и я ослепла от яркого бьющего света. От ужаса я, кажется, закричала.
 — Стоять! Или получите пулю в лоб! — резкий женский голос привел меня в чувство.
 Рафаэль сквозь зубы ругался по-испански.
 Боль в глазах прошла. Я увидела дуло пистолета, затем — холеную руку с красными ноготками, которая держала пистолет, и, наконец, саму женщину.
 Это была брюнетка неопределенного возраста — от 20 до 40. Она улыбалась с насмешкой. Пистолет в ее руке не дрожал.
 — Кого вы вздумали провести? Хотели заставить меня мчаться бог знает куда! Что, не вышло? — голос ее был едким, как кислота.
 — Не вышло, — я обреченно вздохнула.
 — Что вы сделали с моим мужем? Как вы здесь оказались? Кто вы?
 — Рафаэль! — я скосила глаза на сообщника. — Расскажи правду. Ты можешь покорить любое женское сердце. Сделай это сейчас.
 Рафаэль улыбался, безмятежно и одновременно зловеще.
 — Пор фавор? — произнес он.
 — Объясни мадам все насчет ее мужа! — в отчаянии крикнула я.
 Он погасил улыбку.
 — Буэнос ночес, сеньора.
 — Черт побери! Ты прекрасно говоришь по-английски. Не претворяйся! И это, между прочим, твой труп, а не мой.
 — Но компрендо.
 Я не успела послать ему ругательство, как раздвинулись шторы, и вновь что-то полыхнуло ярким светом. Но теперь я поняла, что меня ослепил человек с фотоаппаратом.
 Он был молод, но, увы, плохо одет: штаны с пузырями на коленях, застиранная рубашка и старая габардиновая куртка. Мысленно я одела его в хороший костюм, причесала и постригла — получился светловолосый красавчик для обложки модного журнала.
 — Все в порядке, Терри? — спросила миссис Вторм.
 — Снимки будут первоклассные, — ответил Терри приятным голосом.
 — Ты ведь владеешь испанским. Объяснись с этим господином. Он, кажется, ни слова не понимает по-английски. Я слышала от этой девицы, что его зовут Рафаэлем, — она хитро посмотрела на меня.
 — Вы узнали мое имя, — вздохнул Рафаэль. — Но больше вы ничего не узнаете. Я буду разговаривать только с полицией. А ваш мальчик пусть пообщается с кем-нибудь другим. Он ведь битник, не так ли?
 Тот, кого мадам назвала Терри, вскинулся, как ужаленный осой жеребец:
 — Ну и что? Я битник, а ты испанская луковица: одни слезы и гнилой запах.
 — Карамба! — заскрежетал зубами Рафаэль.
 — Уймитесь, — приказала миссис Вторм. — Я жду ответа:
 почему мой муж убит и как он оказался здесь?
 — Лично я жду полицию, — ответил Рафаэль. Он что-то уловил в поведении брюнетки и немного успокоился. — Так это ваш муж?
 — По документам, — надменно ответила брюнетка.
 — Сожалею, сеньора. Произошла чудовищная ошибка.
 Рафаэль стал обаятелен и элегантен до приторности. Он даже поклонился. Правда, на брюнетку это не произвело впечатления.
 — Какая ошибка? — крылья ее носа хищно затрепетали.
 — Я не хотел убивать. Я не знал, кого убиваю. Я убил не того.
 — Перестаньте паясничать! Мне известно, что вам заплатили за это, — она приблизилась к нам и начала размахивать оружием. — Да, я все знаю! Это был Алекс Мэлройд!
 — Мэлройд? — Рафаэль недоуменно наморщил лоб.
 — Я рада, что могу удружить ему, — брюнетка скривила губы в улыбке. — Он заплатил за товар — значит, он его должен получить. Сейчас вы возьмете труп и доставите его Мэлройду.
 — Произошло недоразумение, несчастный случай, — я попыталась жестами объяснить миссис Вторм ситуацию, но она направила дуло мне прямо в лицо.
 — Тихо! Я разговариваю с этим господином.
 Щеки Рафаэля мелко подрагивали.
 — У вас нет выбора, — сказала дама с пистолетом. — Либо Терри предъявит полиции неопровержимую улику — снимок, где вы держите труп моего мужа, либо вы сделаете то, что я вам велела.
 Рафаэль сжал зубы так, что кожа натянулась и проступили костяшки скул. Он взвалил труп на плечо и, ни слова не говоря, потащил его к выходу.
 — Помните, Рафаэль, — веселилась вдова, — о снимках Терри. Один он предъявит полиции в случае чего. А второй... — Тут она сделала паузу и закончила достаточно эффектно: — Второй снимок получит Артуро Сантеррос! Так что выбор за вами.
 Спина Рафаэля взмокла. Он прохрипел:
 — Я все понял. Но где находится этот Алекс Мэлройд?
 — Дома. Где же еще ему быть, — фыркнула брюнетка. — И поторопитесь. Я даю вам только один час. Да, кстати... Не оставляйте здесь своих вещей!
 — Каких?
 — Я имею в виду эту пышную блондинку, — миссис Вторм небрежно кивнула на меня.
 Я ответила ей взглядом все той же французской королевы и вышла вон.
 Рафаэль волочил своего любимого мертвеца, я волочила свои ноги — так мы вышли на крыльцо. Незадачливый шеф Тайной полиции долго пристраивал труп в багажнике. Окоченелое тело не хотело влезать, и Рафаэль выругался по-испански. Но вот он сел за руль, вытер носовым платком лоб и завел машину.
 Мы не сказали друг другу ни слова. В полном молчании сеньор вывел автомобиль за пределы усадьбы и только здесь разлепил губы:
 — Алекс Мэлройд! Ты знаешь такого?




 Глава 4


 Остановив машину возле аптеки, Рафаэль и я попросили у аптекаря телефонный справочник. О боже! Там было около пятнадцати Мэлройдов и все с инициалом "А".
 Рафаэль обнажил в улыбке свои великолепные зубы:
 — Ты не знаешь, Мэвис, где здесь можно купить большой острый нож для разделки туш?
 — В такое время? — я нервно передернула плечами. — Знаешь, мне надо позвонить Джонни.
 — А может, тебе надо умереть? — он опять начал улыбаться, что было плохим знаком.
 — Я звоню своему компаньону! — вскрикнула я и бросилась к телефону.
 Рафаэль напряженно наблюдал, как я набрала сначала один номер — нашего агентства: там молчали, потом второй — это был домашний телефон мистера Рио.
 — Джонни! — завопила я в трубку. — Привет! Это Мэвис!
 — Надеюсь, ты звонишь из полиции. Ты уже в наручниках? Тебе принести зубную щетку?
 — Не шути, Джонни, — застонала я. — Выручи нас еще раз. Нам нужен адрес Алекса Мэлройда.
 Джонни перестал дышать в трубку. «Уж не умер ли он?» — подумала я.
 — Джонни! Скажи хоть слово!
 — Рафаэль... убил... Мэлройда? — прошелестел мой коллега на том конце провода.
 — Ты рехнулся! Или решил, что Рафаэль коллекционирует трупы? Да он не знает, как избавиться от одного-единственного! А сейчас мы решили, ну, скажем так, познакомиться с Алексом Мэлройдом.
 — Мэлройд живет где-то в стороне тихоокеанских пляжей, — прошамкал Джонни. — Кажется, Уилроджерский пляж. Только зачем вам соваться к нему?
 — Пожелаем спокойной ночи и... все.
 — Ты хотя бы знаешь, кто такой Алекс Мэлройд?
 — Понятия не имею. Какое это имеет значение?
 — Имеет, если ты хочешь пожелать ему приятных сновидений. Впрочем, чего ради я стараюсь? Езжайте, делайте все, что хотите.
 Я почувствовала, что тут зарыта какая-то собака.
 — Джонни, расскажи мне про Мэлройда. Пожалуйста!
 — Ну уж нет, пусть это будет для вас сюрпризом.
 — Что за ним числится? Кто он? Как он может быть связан с Джонатаном Втормом?
 — Алекса Мэлройда прозвали Мистером Судьбой, — Джонни говорил со мной механически, как робот. — У него есть тысячи кнопок... В смысле — знакомства, связи... Ты платишь — он делает. Никаких проблем.
 — Что у тебя за тон! Скажи честно: Мэлройд — это плохо?
 — Это хорошо. Тебе нужен Мэлройд? Ты хочешь, чтобы на скачках твоя лошадь пришла первой? Чтобы помер от инфаркта твой богатый дядюшка? Чтобы все твои враги разбились в автокатастрофах? Мэлройд за деньги все устроит. Плати, и он избавит тебя от любой неприятности, начиная от прыщика на носу и кончая налоговой полицией. Ты хочешь, чтобы он лично закопал вашего мертвеца?
 — Почти так...
 — Прощай, Мэвис. Ты всегда не слушала, что тебе говорят умные люди. Я думаю, что следующая наша встреча состоится...
 Джонни вздохнул и замолчал.
 — Где? В тюрьме?
 — На Хантинг-Граунд.
 — На кладбище?!
 — Какие цветы ты предпочитаешь? Резеду или дельфиниум?
 После этого он положил трубку, оставив мне короткие гудки.
 — Ну, что сказал Джонни? — не терпелось Рафаэлю: время, отпущенное миссис Вторм, поджимало.
 — Что Мэлройд живет где-то около пляжей.
 В телефонном справочнике, к счастью, был только один А. Мэлройд, который устроился в таком местечке.
 — Ну и отлично, — потер руки Рафаэль, — доставим ему тело Вторма, и пусть делает с ним все, что хочет: закапывает, расчленяет, продает по частям...
 — Слушай, а может, ему понравится наш труп? Может, именно такого ему и не хватает для коллекции?
 — Какой коллекции? — не понял Рафаэль.
 — Ну, мужчины вечно что-нибудь собирают. Пивные кружки, африканские маски, куколок...
 — Куколок? Это делают все. Я сам начал это делать, когда мне было тринадцать лет: соблазнил служанку с нашей гасиенды.
 — Я не про это! — пришлось нахмуриться. — Я про собирание разных предметов: игрушечных кукол, мумий, трупов...
 — Мадре миа! Вторма я отдам Мэлройду бесплатно, просто так, а вот твой труп, чикита, — за два цента. Дешево!
 — Значит, ты решил все-таки убить меня?
 Если бы я могла, то посмотрела бы Рафаэлю в глаза. Но эта южная птица с помощью своих черных стекол уклонялась от взглядов в упор. Впрочем, вдруг в его глазах я прочла бы совсем не то, что ожидала?
 — Я не убиваю бесплатно, но за два цента могу... — Рафаэль улыбнулся. — Поедем. Время на исходе.
 Мы опять помчались в сторону тихоокеанских пляжей. Судьба возвращала нас на тот же круг, но в другие декорации. Жизнь однообразна и скучна, сказала одна шлюха, в шестой раз за день снимая капроновые чулки.
 Дом Алекса Мэлройда можно было найти, никого не расспрашивая: четырехэтажная вилла возвышалась на скале, как сказочный замок. Внизу шумел океан. Весело, правда?
 На Рафаэля все это тоже произвело впечатление, хотя он молчал и даже бровью не повел, увидев, куда мы попали.
 Машина еле-еле ползла по дороге, пока мы рассматривали жилище Мэлройда, Мистера Судьбу. Дом был наполнен светом и джазовой музыкой, что казалось нам несколько странным для такой зловещей обстановки.
 Рафаэль остановил автомобиль и приказал мне выходить.
 — Что ты хочешь сделать?
 — Я сделаю то, что велела миссис Вторм. Я устал и хочу, наконец, отдохнуть.
 Он вытащил «Джорджа» и понес его во внутренний дворик дома Мэлройда. Я шла следом, хотя внутренний голос кричал мне: «Беги!».
 Дворик был освещен, но пустынен. Мне казалось, что достаточно бросить труп и вернуться к машине, но Рафаэль, помня мои уроки, принялся усаживать беднягу на один из стульев. Труп падал. Это продолжалось долго. Или я считала минуты за часы?
 Наконец, Рафаэль пристроил «Джорджика» и выпрямился.
 — Все, Мэвис. Прости, но я не мог бросить его — я ведь виноват перед мистером Втормом... Ну, а теперь бежим!
 Он схватил меня за локоть, и мы поспешили к машине.
 Не успели мы сделать и нескольких шагов, как были окружены какими-то вооруженными людьми. Рафаэль мог бы оказаться суперменом и, как это бывает в вестернах, перестрелять всех по одному, прыгая, катаясь по земле и направляя меткие выстрелы. Но, видимо, он не смотрел фильмов и не знал, как это делается. Короче, мистер Черная смерть даже не потянулся за оружием.
 Появился главный персонаж — высокий, черноволосый, худощавый сорокалетний мужчина в шелковой рубашке и темных брюках. Я увидела монограмму "А" и пронзительный взгляд. Мужчина бегло оглядел меня и остановился на Рафаэле. Именно ему он сказал:
 — Что вы здесь делаете? Вас не приглашали.
 — Вы Алекс Мэлройд, — Рафаэль сказал это утвердительным тоном. — Я привез вам ... — он кивнул на труп, — сюрприз.
 — Сюрприз? Мне?
 — Так велено.
 Один человек из свиты Мэлройда наклонился над «Джорджем» и отпрянул:
 — Мертвец!
 Тогда Мэлройд сам подошел и осмотрел нашего «Джорджа». Выпрямился. Глянул в черные стекла Рафаэля.
 — Н-да... Джонатан Вторм. Это интересно.
 Он еще раз посмотрел на мертвеца, неестественно прямо сидящего на стуле.
 — Расскажите мне все.
 — Вдова этого сеньора велела доставить тело любимого мужа вам, что я и сделал.
 — Нет, расскажите все, — Мэлройд сделал упор на последнем слове.
 Рафаэль обеими руками взъерошил волосы и тяжело вздохнул:
 — Такой отвратительный день... Может, вы сами позвоните сеньоре Вторм, и она вам все объяснит? А сейчас, прощайте, сеньоры.
 Он повернулся спиной и успел даже сделать пару шагов, но два ствола мгновенно уперлись ему под ребра.
 — Ведите этих типов в дом, — сказал Мэлройд.
 Вскоре мы уже сидели в гостиной под присмотром неусыпной стражи.
 — Так я вас слушаю, — Мэлройд был холоден и спокоен.
 Рафаэль молчал. Тогда Мэлройд посмотрел на меня:
 — А вы что скажете?
 — Я... случайно оказалась в машине. Меня... обещали покатать...
 Мэлройд зажег сигару. Черты его лица исказила улыбка, больше похожая на гримасу.
 — Таких, как вы, очень любят полицейские. Им нравится развязывать языки. Это милая работенка...
 — Полицейские?
 — А вы что думали? Что я за подобный «сувенир» отпущу вас на все четыре стороны?
 Я посмотрела на Рафаэля так, что он закашлялся.
 — С мистером Втормом произошла ошибка. Мы отвезли его домой и хотели оставить, но его жена возражала... Мы не появились бы здесь, если бы сеньора Вторм действительно не отдала такой приказ... под дулом пистолета, — сказал он. — Я редко слушаюсь женщин, но если женщина шантажирует меня с помощью фотокамеры и при этом угрожает оружием, что ж, я подчиняюсь. Он был жалок. Мне захотелось плюнуть ему на ботинки. Раздались шаги, и в гостиную кто-то вошел. Я сразу узнала вошедшего, хотя ластов на нем уже не было. Но на носу красовались все те же очки-консервы. Я закрыла глаза, надеясь на чудо, но оно не произошло. Пришлось смотреть правде в лицо.
 — Как ваши чулки? — очкарик улыбнулся мне. — А, вот и ваш друг здесь, — он заметил «Джорджа». — Ему уже лучше?
 — Ему совсем хорошо! Не то, что нам!
 Я увидела, что очкарик издевается, и спросила напрямик:
 — Вы еще на пляже поняли, что наш друг мертв?
 — Девочка моя, — он еще раз улыбнулся, — я близорук, но не слеп. А вблизи я вижу лучше вас.
 — Зачем же вы морочили нам голову?
 — Во-первых, это вы морочили мне голову. А во-вторых, я поддержал игру, потому что боялся. Двое убийц на пустом пляже — это серьезно. Есть такая поговорка: лучше быть сто раз трусом, чем один раз трупом.
 Мэлройд развеселился, наблюдая эту сцену.
 — Представляешь, Бен, — сказал он, обращаясь к человеку в очках, — после того, как ты спугнул их на пляже, они попытались подложить Вторма вдове, но она велела привезти труп сюда.
 — Алекс, я не знал, что ты занялся бальзамированием трупов, — наигранно удивился гость. — Что, много платят?
 — Люди мрут каждый день, заработок постоянный, — хохотнул Мэлройд.
 — А как он умер? — очкарик кивнул на Джонатана Вторма, после чего уставился на Рафаэля.
 Тот молчал.
 Мэлройд с невинным видом подошел к нему и резко выбросил кулак. Рафаэль полетел на пол вместе со стулом. Поднялся, но не проронил ни слова.
 Очкарик осуждающе покачал головой и поморщился:
 — Ну что ты, Алекс! Я сделаю это лучше.
 Его удар действительно был мощнее. Рафаэль позеленел.
 Но, как ни странно, очки Рафаэля остались на носу.
 — Вы будете отвечать или... мы вас изуродуем?!
 Рафаэль произнес что-то короткое по-испански.
 Очкарик посмотрел на меня.
 — А, может, мисс окажется разговорчивее? Она ведь не хочет, чтобы у ее друга появились серьезные неприятности...
 — Не хочу! Зачем вы его бьете?
 — Затем, что нам нужна правда.
 — Рафаэль Вега прибыл в нашу страну, чтобы охранять одного человека...
 — Артуро Сантерроса. Мы знаем это.
 — Артуро остановился в особняке на Беверли-Хиллз. Ночью мистер Вега пристрелил Джонатана Вторма, потому что принял его за бандита. Он не знал, что это финансист, известный человек...
 Мэлройд посмотрел на очкарика, очкарик посмотрел на Мэлройда: это был язык, которым я не владела.
 — Спасибо, дорогая, — сказал наконец Бен. — Вы оказались умнее, чем сеньор. Впрочем, если человек так метко стреляет, зачем ему мозги?
 — Пор диос! Когда я пристрелю вас, то узнаю, есть ли мозги в вашей голове! — загремел долго молчавший Рафаэль.
 — Вы не успеете это сделать — я не доставлю вам такого удовольствия, — парировал очкарик.
 Мэлройд прервал схватку:
 — Что будем делать, Бен?
 — Восстановим справедливость — вернем мертвеца туда, где он был живым в свой последний миг.
 — В дом Артуро Ненасытного и Великолепного? — ухмыльнулся Мэлройд.
 — Туда!
 — Хорошая мысль. Позволь, я разовью ее. Я знаю людей, которые доставят труп на место преступления. Это такая парочка: мужчина и женщина.
 Рафаэль поднял голову и повернулся ко мне. Даже его черные очки раскалились, как угли.
 — Я считаю, Рафаэль, что агентство Рио должно отказаться от тройного гонорара, — поспешно произнесла я. — Мы снижаем цену за свои услуги!




 Глава 5


 «Джордж», как и прежде, лежал в багажнике, похоже, он стал моим постоянным поклонником. Рафаэль, как и прежде, сидел за рулем. Я — рядом с ним.
 Но машина стояла уже не у виллы Мэлройда, а у дома Артуро. Мэлройд был рядом, в «кадиллаке», который следовал за нами неотступно.
 — Не вздумайте шутить со мной, — предупредил Мэлройд, не вылезая из своей машины. — Я уезжаю, но мои люди будут держать вас под наблюдением. Труп должен быть в доме. Артуро получит свой «сувенир». Это говорю вам я.
 Мэлройд уехал.
 Я сказала:
 — Мне тоже нужно домой. Если ты не возражаешь, я возьму такси.
 — Я не возражаю, — бархатным голосом ответил Рафаэль. — Но ты ведь должна была кое-что сделать для меня.
 — У меня силы на исходе. Я хочу домой.
 — Я тоже хотел бы сейчас оказаться дома. Но... — Рафаэль помолчал. — Чикита, может, ты встретишься с Артуро и объяснишь ему все так же толково и внятно, как сделала это в доме Мэлройда? Тем более, что великолепная идея подбросить труп в дом Вторма принадлежит тебе.
 — Идея может быть очень хорошей, но ее, как правило, портят никудышные исполнители.
 — Чикита, исполнителей было двое. И, между прочим, это ты разговаривала с мадам по телефону. Ты совершенно гениальна в своих заблуждениях.
 — Ты тоже сегодня был очень умным, предусмотрительным и смелым, — огрызнулась я.
 — Но за мои ошибки меня порядком наказали. А тебя — нет. Так что идем, дорогая.
 Он втащил меня в дом. Рафаэль улыбался — значит, в любой момент я могла ожидать удара. Но сеньор только толкнул меня изо всех сил. Я полетела, как пушинка, и оказалась на софе. Софа стояла в гостиной.
 — Ах, как мило! Какая красивая большая девочка! Какие ноги! У тебя, Рафаэль, есть вкус.
 Голос принадлежал мужчине, в котором я никак уж не могла признать Артуро Великолепного, сына президента. Грязные жирные волосы, красные мутные глаза и большое родимое пятно на носу... Вид пьяницы, человека опустившегося и потасканного.
 Свой маленький рост Артуро пытался исправить с помощью высоченных каблуков и толстой подошвы. У черных лакированных сапог были огромные серебряные шпоры, которые при ходьбе издавали что-то вроде «динг-донг-динг». Красная рубашка из атласа или шелка, с перламутровыми пуговицами, была вправлена в черные брюки. Это немыслимое сочетание — вид пьянчужки и напыщенные манеры вельможи в пестром одеянии — вызвало у меня приступ тошноты.
 Я закрыла глаза.
 — Это Артуро Великолепный? Артуро Ненасытный? — слабым голосом спросила я.
 — Да, — ответил Рафаэль. — Артуро, позволь я представлю тебе частного детектива Мэвис Зейдлиц!
 Я не успела и глазом моргнуть, как эта каракатица в сапогах со шпорами оказалась рядом со мной на софе.
 — Я очарован вами, — промурлыкал Артуро. — Мне всегда нравились американки. Но вы меня поразили. Рафаэль, я признателен тебе за такую встречу. А теперь — уходи.
 Он небрежно махнул рукой.
 — Только попробуй это сделать, — сказала я Рафаэлю.
 Артуро раздвинул губы в улыбке. Ему не стоило этого делать — я чуть было не послала Великолепного к стоматологу. Потом он выразительно посмотрел на Рафаэля:
 — Иди, не отнимай у меня время. Иначе я извещу отца телеграммой, что ты здесь превратился в контрреволюционера.
 Рафаэль поклонился и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.
 Артуро алчно посмотрел на меня и придвинулся поближе.
 — Вот мы и одни, любовь моя, — нежно произнес он. — Требуй, чего хочешь, — деньги, кольцо с бриллиантом, автомобиль... Все будет! Утром...
 — Я очень устала... — пришлось переломить себя, чтобы не ударить Артуро кулаком по родимому пятну. — Я бы хотела только чашечку кофе. Сейчас.
 Артуро засмеялся:
 — Ах, как остроумно!
 Он легонько хлопнул меня по бедру и провел пальцем по моей ноге до колена. При этом рукав шелковой рубахи приподнялся, и показались золотые часы.
 Артуро глянул на часы, прекратил смеяться и сказал совсем другим, будничным голосом:
 — Время позднее, любовь моя. Снимай.
 — Что?..
 — Снимай блузку и все остальное. Короче, раздевайся.
 — Ну нет! Только через мой труп! — твердо ответила я. — И, вообще, я здесь не для того...
 Артуро хмыкнул:
 — Будем играть? О, я хороший игрок.
 — Великолепный, — язвительно уточнила я.
 Он протянул руку ко мне и с неожиданной силой рванул воротник. Блузка затрещала и распалась на две половины.
 Зачем он это сделал? Я ведь хотела быть просто леди, а не «леди каратэ». Он сам напросился. Сержант морской пехоты, который показал мне приемы джиу-джитсу, предупредил: «Когда бьешь, держи свои эмоции в узде, иначе сломаешь человеку ногу, руку, но хуже всего — шею».
 Я забыла этот совет. Двумя прямыми пальцами я ударила Артуро в глаза и ребром ладони по шее. По шее я, конечно, била зря, но Артуро так сильно заорал, что пришлось его успокоить. Потом я схватила Великолепного за ногу и крутанула изо всех сил. Уцепившись за его правую руку, волоком протащила по комнате, свободной рукой ухватила за правую ногу и начала вращать вокруг себя все быстрее и быстрее. Артуро набрал скорость, его тело летало уже на вполне приличной высоте, когда я разжала обе руки. Он с грохотом и звоном, как пушечное ядро, ударился о стенку и упал на пол. От этого удара пострадало несколько художественных полотен: картины попадали, рамы раскололись. Я подумала: «И все же это лучше, чем если бы Артуро вылетел в окно...»
 Я смотрела на него, валяющегося у стенки. Это зрелище нельзя было купить ни за какие деньги, и уж тем более — за кольцо с бриллиантом или новый автомобиль...
 Дверь распахнулась, и ворвался Рафаэль.
 Первое, на что он уставился, была моя грудь, не защищенная блузкой. Как хорошо, что на мне все еще оставался бюстгальтер. Рафаэль взглянул на пол и...
 — Мадре миа! Еще труп!
 — Нет, твой Ненасытный жив. Дышит...
 — Это ты его так?..
 — А почему ты оставил меня наедине с этой блохой со шпорами? — пошла я в наступление.
 — Потому, что был уверен — ты справишься с ним. И если бы ты закричала, я бы, чикита...
 — Ты включил бы радио или телевизор и сказал потом, что ничего не слышал. Все, с меня довольно! Прощай! Я сыта тобой и твоим Артуро!
 Я направилась к выходу и вдруг сообразила, что не могу идти по городу в разорванной одежде. Никто не заключал со мной контракта на рекламу нижнего белья.
 И тогда мне пришла в голову гениальная мысль. Я подошла к Артуро и сняла с бесчувственного тела волокиты и горе-любовника его красную рубашку с перламутровыми пуговицами. А чтобы Ненасытный не простудился, прикрыла его лоскутами своей блузки.
 Красный шелк к лицу блондинкам. Рафаэль смотрел на меня, не отрываясь.
 — Адиос, амиго! — сказала я.
 Он стоял неподвижно. Но когда я уже была за дверью, Рафаэль закричал:
 — Мэвис, не уходи! Ты не можешь уйти!
 Я проворчала себе под нос:
 — Эти латиноамериканцы такие беспардонные люди, навязчивые и прилипчивые...
 Рафаэль догнал меня на крыльце:
 — Чикита, нас столько связывает... Посоветуй, что мне делать?
 — Открой театр, а этого шута Артуро возьми на первые роли. Представление будет иметь успех!
 Рафаэль поплелся к Артуро.
 Но и я далеко не ушла.
 Неожиданно появились полицейские — словно они прятались где-то поблизости: четыре копа в форме и один человек в штатском. У последнего было непроницаемое красное лицо индейца.
 — Стоять! Где тело? — гаркнул он.
 — Тело здесь, — я огладила руками красную рубашку на себе. — Разве вы не видите?
 — Я говорю про мертвое тело! Где труп?
 — Вы потеряли мертвое тело? Но почему вы ищете его в этом доме?
 — Вы...
 Он не нашел подходящего слова, схватил меня за руку и потащил в гостиную. Полицейские сопровождали нас в торжественном молчании.
 Мы вошли. Рафаэль и индейский вождь обменялись довольно неприязненными взглядами, после чего коп сказал:
 — Я лейтенант Фрэй. Где покойник?
 — Я... нет... не мочь говорит по-английски... — Рафаэль принялся за старые уловки. Он удивительно находчив в непредвиденных ситуациях.
 — Вот покойник! — закричал один из полицейских, указывая на лежащего на полу Артуро.
 — Замечательно! — воодушевился лейтенант. — Здесь должно было быть мертвое тело!
 Он посмотрел на нас с Рафаэлем с превосходством и презрением:
 — Меня не проведешь!
 Моя блузка, которая прикрывала убогое тело Артуро, привела его в недоумение.
 — Чего только ни носят люди, — пробормотал он.
 — И все же, лейтенант, вы ошиблись, — сказала я довольно убедительно. — Здесь нет трупа. И этот человек дышит.
 Лейтенант не поверил и сам начал искать пульс у потерпевшего. На лице его проступило разочарование и гнев:
 — Действительно, он жив.
 Лейтенант повернулся к своей свите и приказал полицейским обыскать дом.
 Копы растворились в недрах особняка, а Фрэй принялся допрашивать меня и Рафаэля.
 — Ну, что здесь произошло?
 Рафаэль хотел вновь прикинуться ничего не понимающим иностранцем, но дошлый лейтенант раскусил его.
 — Говорите по-английски! Если вы подцепили такую красотку, — он зыркнул на меня, — значит, обработали ее как следует с помощью первоклассного английского языка. Так что не валяйте дурака. Рассказывайте.
 Рафаэлю ничего не оставалось, как объяснить, кто он и кто такой Артуро.
 — Артуро Сантеррос — сын нашего президента. Здесь он выполняет особую миссию государственного значения. Я даже боюсь предположить, какова будет реакция госдепартамента США на вторжение во временную резиденцию Артуро Сантерроса ваших людей, лейтенант. Это нарушение всех ранее подписанных соглашений, — закончил он.
 — Особая миссия, говорите? — Фрэй посмотрел на меня оценивающим взглядом. — Эта миссия сейчас передо мной. Не так ли? Ну, как вас зовут, милочка?
 — Мэвис Зейдлиц.
 Не знаю, что было такого в моем голосе, но эта краснорожая образина тоже начала ощупывать глазами мою фигуру, как это делали Рафаэль и Артуро.
 — Остыньте, — сказала я. — И не надо лишних жестов. Я уже собралась уходить домой.
 Он набычился:
 — Что вы здесь делаете в такой час?
 — У меня был частный визит к господину Сантерросу. А теперь я хочу уйти.
 — Вы не уйдете, пока не скажете, где труп.
 — Ваша трескотня мне надоела. Я не скажу того, чего не знаю.
 — Лейтенант, а почему вы решили, что здесь непременно лежит труп? — вежливо спросил Рафаэль.
 — Нам позвонили, — лейтенант был лаконичен.
 — Но кто?
 — Не ваша забота.
 — Вы доверяете анонимным звонкам? — сладким голосом пропел Рафаэль. — В моей стране тоже многие звонят в полицию, когда хотят насолить соседям. Особенно часто посреди ночи сообщают о пожаре.
 — Смолкни! — цыкнул на него Фрэй.
 Рафаэль решил больше не рисковать и действительно смолк. Это был первый разумный поступок за весь день.
 Тем временем полицейские обыскали дом и вернулись к лейтенанту с пустыми руками. Их постные рожи были красноречивее любых рапортов.
 Лейтенант понял, что выслужиться перед начальством сегодня ему не удастся. И, мало того, если Вега нажалуется кому следует, карьера его сгорит синим пламенем.
 — Так, — он скис, — звонок не подтвердился. Очевидно, это и в самом деле была чья-то чужая шутка. Мы уходим. Приносим извинения.
 Полицейские, топоча, как стадо бизонов, направились к двери. Мы с Рафаэлем переглянулись и пошли следом.
 На крыльце Фрэй окинул зорким взглядом окрестности и заметил машину Рафаэля.
 — Стоп! Чей это автомобиль? — он вновь вцепился в Рафаэля.
 — Вы имеете в виду какой-то конкретный механизм? — ответил мистер Вега.
 — Не прикидывайтесь! Здесь нет никакого механизма. Это ваша машина?
 Рафаэлю ничего не оставалось, как сказать:
 — Моя.
 Лейтенант воодушевился, его узкие глазки заблестели:
 — Немедленно обыскать. Ну!
 Он спустил свою свору с поводка. Копы облепили автомобиль, как огромные мухи навозную кучу.
 Мое сердце куда-то провалилось, когда один из полицейских взялся за багажник. Я закрыла глаза, открыла и втянула в себя воздух, не боясь, что все крючки моего бюстгальтера оборвутся. Это уже не имело никакого значения.
 Полицейский глянул в багажник и вместо того, чтобы заорать «Нашел!», сказал:
 — Пусто! Ничего нет, лейтенант.
 Эта фраза повторилась несколько раз, осмотр закончился.
 Полицейские убрались восвояси.
 Мы с Рафаэлем посмотрели друг на друга и, как полоумные, бросились к багажнику. Он был пуст! Куда мог подеваться наш дорогой «Джордж»?
 — Санта Мария! Свершилось чудо! — облегченно вздохнул Рафаэль.
 — Чудес не бывает! — это я знала точно.
 — Но труп исчез! — ликовал мистер Черная смерть. — Ты брала его? Нет! Я тоже нет! Значит, произошло чудо.
 Я не знала, что ему ответить, и сказала просто:
 — Мне тоже хочется исчезнуть. Здесь нет поблизости такого чуда, как такси?
 — Я сам отвезу тебя, — пообещал на радостях Рафаэль.
 — Ты бросишь Артуро?
 — Не напоминай мне о нем, — сморщился сеньор. — Я даже не хочу загадывать, что будет со мной, когда Великолепный очнется. Поедем быстрее!
 Еще ни разу в жизни я не испытывала таких сентиментальных чувств, как сейчас, когда переступила порог своей квартиры. В гостиной горел свет, я не помнила, чтобы оставляла его, уходя утром на работу, но это меня мало волновало. Я очень рассеянна и часто забываю, когда надо драться, а когда сдаваться на милость победителя. Я была счастлива наконец вернуться домой.
 Пять минут назад я рассталась с Рафаэлем и дала сама себе обещание никогда больше не вступать с ним в деловые отношения. В деловые и любые другие.
 Принять горячий душ, выпить кофе и приказать своей памяти выбросить все, связанное с трупом и латиноамериканцами, — это была моя программа, которую я мечтала выполнить.
 В спальне я сбросила с себя всю одежду и облачилась в халат. Прошла в ванную, включила свет, сняла халат и, распахнув дверцу, протянула руку, чтобы включить воду.
 — А-а-а!.. — я заорала так, что испугала сама себя. Да и кто бы не заорал?
 На полу, под душем, сидел мужчина. Он удобно расположился, вытянул руки, словно хотел поймать падающие капли. Его парик, словно скальп, залихватски съехал на одно ухо...
 Передо мной сидел «Джордж».
 В голове промелькнуло: «И труп преследовал ее».
 Я закричала и метнулась назад, в гостиную.
 Мертвец настиг меня! Он ткнул мне в спину своим ледяным пальцем. Почему я не лишилась чувств — не знаю. Наверное, потому, что я крепкая девушка и владею собой.
 Я резко повернулась, готовая ко всему.
 Позади меня стоял и ухмылялся этот фотограф из дома Втормов. Битник Терри!
 — Ну и фасад у тебя, куколка! — восхищенно сказал он, оглядывая меня.
 Только тут я сообразила, что халат остался висеть в ванной на крючке.




 Глава 6


 Глупо визжать и закрывать руками то, что уже было рассмотрено во всех подробностях. Да и всего моего девичьего смущения все равно бы не хватило, чтобы закрыться.
 Я холодно смерила его взглядом и сказала:
 — Что вам нужно в моем доме? Убирайтесь!
 — Такая классная телка и так принимает меня в своей квартире! Я надеялся на клевую встречу после того, что сделал для тебя и твоего лабуха.
 Теперь мне стало понятно, как «Джордж» из багажника оказался в моей ванной.
 — Так это вы!
 — Отпад! Только сейчас скумекала!
 — Зачем вы перевезли труп Вторма сюда? — я не понимала, что он несет.
 — Для такой телки еще и не то можно слабать. Я решил выручить тебя... Вот и прошвырнулся с мертвецом... Сечем?
 — Не очень!
 — Жаль, конечно, что тебе не удалось схоронить мертвяка, — этот парень явно издевался.
 — Я с удовольствием схоронила бы сначала вас, а потом — Джонатана Вторма! — я сказала это вполне искренне.
 — А я решил, что в ванне ему будет в кайф.
 — Вы на его месте выглядели бы куда привлекательнее — с дыркой во лбу!
 — Тебе не нравится этот мертвяк? Я думал, что ты к нему уже привыкла...
 Он был какой-то уж чересчур спокойно-наглый.
 — Угости, бэби, битника хоть каплей виски.
 — В баре есть бутылка...
 Я показала, где находится бар, и убежала одеваться. В спальне я услышала, как кто-то позвонил в квартиру. «Ну уж нет, потерпишь, кем бы ты ни оказался», — подумала я о новом визитере, натягивая трусики и бюстгальтер с крючочками спереди — очень забавно наблюдать, как некоторые представители мужской части населения справляются с расстегиванием этих самых крючочков. Затем я надела свитер и брюки и только после этого вышла из спальни.
 Кто бы мог звонить в такое время? Кому не спится? А может, человек просто ошибся дверью, тем более, что позвонили только один раз?..
 Я вошла в гостиную. Терри там не было. Бутылка виски стояла на столе, но она не была распечатана.
 Обогнув диван, я наткнулась на неподвижное тело мужчины. Я заорала и отскочила. Господи, что за невезуха!
 Как загипнотизированная смотрела я на новый труп. Мужчина лежал лицом вниз.
 Я сообразила, что его спина кажется мне знакомой. Осторожно я подошла к трупу и перевернула его. Бог мой, это был Джонни Рио. Он был жив. Во всяком случае дышал.
 Ни разу в жизни я не делала искусственное дыхание. Брызгать на Джонни водой было бесполезно. Воду он не пьет. А вот смочить его глотку виски — это то, что надо.
 Я так и сделала.
 Джонни очнулся и сел. Ничего не соображая, посмотрел на меня, узнал и скривился.
 — Кто это меня так приласкал? — он потер голову. — Я позвонил, дверь открылась... Дальше не помню... Дай-ка сюда виски.
 Джонни, не поднимаясь, взял бутылку, потребовал стакан, выпил и повторил свой вопрос:
 — Кто меня ударил?
 — Разумеется, не я. Когда ты звонил в дверь, я одевалась в спальне.
 — Значит, здесь был еще кто-то. Кто?
 — Битник. Помнишь, я рассказывала про фотографа, который заснял, как мы с Рафаэлем волокли труп в дом Вторма.
 Джонни сокрушенно покачал головой:
 — С кем ты путаешься, Мэвис! Темпераментные сеньоры, стреляющие на любой шорох, грязные битники, бьющие твоего компаньона по голове...
 — Это моя индивидуальность, Джонни.
 — А ты не боишься ее потерять... вместе с головой? — холодно спросил Джонни и потребовал: — Налей еще виски. Кумпол раскалывается...
 Он глотнул целебную жидкость и, кряхтя, поднялся на ноги.
 — Пойду в ванную, ополоснусь.
 — Джонни, пожалуйста, не ходи в ванную. Ополоснись на кухне.
 — На кухне? Дикость!
 Джонни был очень раздражен и, естественно, поплелся в ванную.
 Когда через десять секунд он заорал так, как будто ему отрезали часть тела, я даже обрадовалась: если на мужчин вид трупа так действует, то что говорить обо мне, слабой женщине!
 — Мэвис, — Джонни появился в дверях гостиной, испуганный до мурашек, — у тебя в ванной сидит Джонатан Вторм...
 — Да, разумеется, — сказала я, откалывая от ледяного куба кусочки и бросая их в бокалы.
 — Он был в багажнике Рафаэля Вега, — Джонни покачал указательным пальцем; этот жест означал: меня не проведешь.
 — Да, был в багажнике, — согласилась я, протягивая компаньону бокал виски со льдом. — А теперь моется у меня под душем.
 — Мэвис, не шути, — Джонни облизнул серые губы. — Это тот самый труп? Почему он здесь?
 — Его принес битник.
 — Тот, который стукнул меня?
 — Он.
 Джонни нащупал кресло и с опаской пристроил свой зад.
 — Битник, который живет с мадам Вторм? Так ты говорила? Ничего не понимаю.
 — Мы с Рафаэлем повезли Вторма домой. Мадам нас поджидала и велела этому битнику сделать компрометирующие снимки. А потом приказала нам везти труп мужа к Алексу Мэлройду. Мэлройд завернул нас в дом Артуро. Они все словно взбесились и все угрожали нам оружием. Пришлось таскать «Джорджика» туда-сюда... В доме Артуро мы наткнулись на самого Артуро, он счел меня достойной своего внимания и попробовал поиграть... В общем, я справилась на «отлично».
 Я не стала говорить Джонни, как красиво летел Артуро и как падали картины, но в душе у меня запели птицы.
 — А потом... потом в дом ворвались копы. Они перевернули все в поисках трупа, но битник оказался проворнее их и умыкнул «Джорджа». Я приехала домой, а мистер Вторм уже здесь — моется.
 Джонни опрокинул стакан в себя и шлепнул губами:
 — Повтори все сначала.
 У некоторых умных девушек такие компаньоны, которые с первого раза не понимают, что им говорят.
 Пришлось пересказывать все заново, с подробностями и репликами персонажей. Бутылка виски соответственно пустела.
 Я закончила рассказ. Джонни закрыл глаза.
 — Эй, ты уснул, что ли? Только не у меня! В конце концов ты не мой босс, а я не твоя секретарша. Мы компаньоны!
 Но Джонни не спал — он думал. Открыв глаза, Джонни начал говорить, и весьма связно.
 — Итак, Рафаэль Вега убивает известного человека, финансиста, приняв его за заговорщика. Потом он идет к нам в агентство, потому что еще раньше был с нами знаком. Мы нужны ему, чтобы помочь спрятать труп. Так? Тебе приходит в голову неплохая мысль — доставить труп финансиста в его собственный дом, чтобы полиция решила: убил кто-то из домочадцев. Но вдова, увидев мужа-покойника, ведет себя странно: вместо того, чтобы от горя рвать волосы на голове, начинает шантажировать вас с помощью какого-то битника с фотоаппаратом и заставляет подбросить труп Алексу Мэлройду, человеку с большими связями и темным прошлым. Мэлройд с подачи некоего очкарика настаивает на возвращении трупа на место убийства — в дом Артуро, его временную резиденцию. Он же, предположительно, сообщает в полицию об убийстве. Прибегает свора полицейских во главе с лейтенантом, но в это время битник перевозит труп к тебе. Кстати, как он вошел в квартиру? Но это — детали. Так вот, подытоживая все, что я сказал, у меня, дорогая, возникают три больших «почему».
 — Три «почему»? Почему?
 Дальше Джонни показал, что мужская логика — это все-таки сила:
 — Почему сеньор Вега вместо того, чтобы сообщить полиции, что он разделался с заговорщиком, заявился сюда? Почему вдова не вызвала полицию, когда увидела труп мужа? И почему Мэлройд не обратился в полицию, когда понял, что мужчина и женщина подбросили в его дом мертвое тело?
 На этом логика Джонни забуксовала.
 — Ни ты, ни я не знаем ответов, — сказал он. — Но я думаю, что сейчас надо заняться одним-единственным делом — предать тело земле. Вопросы и ответы подождут.
 — Я полностью «за». Тем более, что у меня есть одна остроумная идея!
 — Стоп, Мэвис, никаких идей! Иначе я впихну тебя в ванную, оставлю наедине с твоим поклонником, запру дверь и уеду в отпуск на другой конец земли.
 У меня не было желания спорить.
 — Ты не помнишь, — спросил Джонни, — как звали того лейтенанта, который искал труп в доме Артуро?
 — Фрэй. Он обругал мою блузку, и хотя на Артуро она выглядела гораздо хуже, но обошлась мне все же в...
 — Фрэй... Это плохо. Я знаю его. Он относится с подозрением к любому частному детективу. Меня он тоже знает и недолюбливает. Говорить ему правду бесполезно. Я не сумасшедший, чтобы лезть в петлю.
 — Ты не сумасшедший, это мир потихоньку сходит с ума.
 — Мне тоже иногда так кажется... Ладно, надо убирать отсюда труп, а то Фрэй сейчас заявится на порог.
 Мы перенесли мертвеца в машину. Точнее, нес его Джонни, а я шла впереди, разведывая путь.
 Мы усадили «Джорджа» на заднее сиденье. Улица была пуста. Кажется, никто ничего не заметил. Но я не поручилась бы, что откуда-то за нами не наблюдает пара внимательных глаз.
 Джонни рванул с места так, как это может делать только Рафаэль. Оказывается, страх — хороший хлыст.
 — Куда мы едем?
 — Куда глаза глядят. Надо как можно быстрее избавиться от мертвеца.
 Я не перечила такой разумной мысли.
 Вскоре я поняла, что Джонни гонит в сторону тихоокеанских пляжей. Значит, моя идея была не так и плоха!
 Джонни выключил мотор, вышел. Я не выходила из машины, но поняла, что он вытащил покойника и куда-то понес.
 Я ждала долго. Джонни вернулся с пустыми руками.
 — Вот и все. Тот, кто вздумает утром купаться здесь, получит кучу удовольствия и массу острых ощущений.
 — Моя идея сработала!
 — Должна же сработать хоть одна из тысячи твоих идиотских идей!
 Я не стала обострять отношения: Джонни помог мне. К тому же, спорить с ним без толку. Я в основном проигрываю, он удивительно умеет применять всякие хитрые словесные приемчики. Я знала, что отыграюсь за «идиотские идеи» как-нибудь потом.
 Джонни медленно ехал по дороге, которая показалась мне знакомой.
 Вот скала, а вот и вилла...
 — Куда ты меня привез? — вскрикнула я. — Это ведь дом Мэлройда!
 — Ты, наверное, принимаешь таблетки для улучшения памяти, — сухо ответил Джонни. — Я знаком с Мэлройдом, и это действительно его дом. Когда-то я бывал здесь, у нас были общие дела. Надеюсь, что Мэлройд уделит нам пару минут.
 — Этот господин мне неприятен. Но ты, конечно, не принимаешь меня в расчет. Я для тебя пустое место! Ладно, посмотрим, как он тебе обрадуется!
 Джонни остановил машину практически на том самом месте, где и Рафаэль несколькими часами раньше.
 Было далеко за полночь.
 Джонни не полез, как мы с Рафаэлем, во внутренний дворик, а подошел к парадному крыльцу и нажал на кнопку звонка. Меня он при этом тащил за собой.
 Дверь, на удивление, открыли очень быстро. Это сделал один из телохранителей Мэлройда: я узнала его. Головорез еще тот: голова бритая, горы мускулов и отсутствующий взгляд. Он выплюнул два слова:
 — Чего вам?
 — Скажите хозяину, что пришел Джонни Рио. Я хочу поговорить с ним.
 — Он спит. Уходите.
 — Тогда скажите так: полиция ничего не нашла в доме Артуро.
 Головорез почесал волосатую грудь и хмыкнул:
 — Идите и говорите с ним сами. Хозяин в баре.
 Джонни шел, держа меня за руку, хотя я не сопротивлялась. Впереди двигалась массивная спина охранника.
 Алекс Мэлройд сидел и потягивал виски. Он был не один, а в компании друзей.
 Увидев Джонни, он улыбнулся так, словно они вчера расстались.
 — Хэлло, Джонни! Сколько времени мы не виделись? Выглядишь на сто миллионов!
 — Да, у меня тут пара вопросов, Алекс, — столь же весело сказал Джонни после приветствия.
 — Поговорить? О чем? И не поздно ли?
 — Не поздно.
 Мэлройд был очень любезен:
 — Чем я могу помочь частному детективу?
 — Я хочу поговорить о Джонатане Вторме, — ответил Джонни. — Я думаю, тебе будет интересен тот факт, что полиция не нашла трупа в доме Артуро.
 — Труп... Полиция... Не понимаю, что ты хочешь сказать, — Мэлройд сыграл это превосходно. — Ты ошибся, это дело меня не касается.
 Джонни невозмутимо сел на диван: наверное, он был готов к тому, что Мэлройд будет отпираться. Я тоже пристроилась на диване.
 — Алекс, я знаю все, что здесь произошло. Все!
 — Ты говоришь загадками.
 — Мэвис мне рассказала, так что не юли.
 — Мэвис? Кто? Вот эта девушка? Я вижу ее впервые.
 Он улыбнулся мне и пожал плечами, как бы извиняясь за Джонни-недоумка.
 — Но я готов познакомиться с такой симпатичной крошкой. Добрый вечер, Мэвис.
 — Неужели, Алекс, вы успели забыть меня и Рафаэля, которого избили? Да, вы били его! И только тогда, когда я все рассказала, отпустили нас и приказали отвезти труп в дом Артуро, а сами следовали за нами в «кадиллаке». Что с вашей памятью?
 Мэлройд сочувственно посмотрел мне в глаза и, вздохнув, обратился к Джонни:
 — Жаль, что у такой девушки такие фантазии... У меня есть один знакомый психиатр, я дам его адрес...
 — Возмутительно, мистер Мэлройд! — взорвалась я. — Да я помню, слово в слово, как ваш друг в очках предложил отвезти труп в дом Артуро!
 — Друг? В очках? — Мэлройд оглядел свою компанию, как бы отыскивая взглядом очкарика.
 — Вы назвали его Беном.
 — Никогда в жизни у меня не было приятеля по имени Бен, — издевался Мэлройд.
 — Джонни! — умоляюще вскрикнула я.
 Джонни молчал, оценивая обстановку. Наконец, он произнес:
 — Ты выбрал не самый лучший путь, Алекс. Для полиции посещение твоего дома Рафаэлем Вега будет интересным фактом. А также полицейских заинтересует пребывание, хотя и кратковременное, трупа в твоем доме. Этот труп — необычный. Джонатан Вторм был богатым, влиятельным человеком.
 — Не понимаю, о каких фактах ты говоришь, — упорствовал Мэлройд.
 — Ты забыл, Алекс, правило бойскаута: тот, кто сделал один шаг по дороге, сделает и второй.
 — При чем тут я? Не морочьте голову!
 — Ты позвонил в полицию и поставил ее в известность, где находится труп Джонатана Вторма. Полицейские ничего не нашли и очень разозлились на шутника. Теперь я позвоню и так же, как и ты, анонимно сообщу, кто так славно подшутил над копами. Я назову твое имя. Первый шаг провоцирует на второй...
 В полной тишине Мистер Рок вышел из комнаты. Мысленно я посылала проклятия Джонни: я была уверена, что Мэлройд вернется со своими головорезами. «Ладно, мой цыпленочек, я буду защищать тебя», — так подумала я, придвинулась к Джонни поближе и вспомнила все советы сержанта морской пехоты. Я приготовилась к бою.
 Мэлройд вернулся, но он был один. В руках хозяин дома нес небольшой чемоданчик.
 — Я не знаю, какое дело ты расследуешь, Джонни, но у тебя, наверное, есть клиент. Так? — спросил Мэлройд.
 — Предположим, что есть.
 — Смотри!
 Мэлройд раскрыл чемоданчик, битком набитый долларами.
 У меня был, очевидно, глупый вид: я смотрела на содержимое чемоданчика и не могла отвести взгляда. «Закрой рот, а то муха влетит», — сказала я сама себе. Что делать — такой суммы я никогда не видела.
 — Плохо, что ты сейчас занят, — продолжил Мэлройд. — Мне как раз нужен такой человек, как ты. Один тип из Флориды задолжал и не хочет платить. Ты помог бы мне выбить из него деньги. Как хорошо, что тебе пришло в голову забрести на огонек. Я сам хотел связаться с тобой и предложить эту работенку.
 Мэлройд начал пересчитывать деньги. Делал он это демонстративно и при этом говорил:
 — Работы всего на неделю... Работа нетрудная... А деньги, видишь, какие.
 Джонни остался непоколебим:
 — Нет, Алекс, меня не поймать на такой трюк.
 — Ты сделаешь крупную ошибку, отказавшись от моего предложения!
 — Я думаю, ошибку делаешь ты.
 Мэлройд резко захлопнул кейс и повернулся к своему телохранителю:
 — Чарли, проводи мистера Рио к выходу.
 Я поднялась и тоже пошла к двери, но у Мэлройда на меня были свои виды.
 — Нет, дорогуша, ты останешься. Для украшения нашего общества.
 Как из-под земли, выросли еще два охранника с пистолетами наизготовку и уставились, не мигая, на меня.
 Я плюхнулась на диван и взглянула на Джонни в растерянности.
 Джонни желчно усмехнулся:
 — Что, Алекс, ты хочешь оставить Мэвис заложницей?
 — Обычная страховка.
 Мэлройд тоже улыбался. Со стороны могло показаться, что сошлись два джентльмена и калякают о том о сем. Возможно, так бы оно и было, если бы не вооруженные люди Мэлройда, стоящие тут же.
 А что гости Мэлройда? Они молчали, как воды в рот набрав. Видимо, понимали: им в историю, где можно запросто получить пулю в лоб, лучше не соваться.
 — Мэвис не будет у меня скучать, — продолжил Мэлройд. — Но если вдруг придет полиция — по поводу того самого звонка, о котором ты говорил, — с Мэвис может случиться что-либо неприятное... Ну, например, на ее лицо совершенно случайно опрокинется с верхней полочки в ванной флакончик с кислотой...
 Джонни вздрогнул. Его рука потянулась к оружию, но один из охранников взвел курок своей «петарды».
 — Не глупи, Джонни, — сказал Мэлройд. — Ты не успеешь.
 После чего он посмотрел на Чарли:
 — Позаботься, чтобы за мистером Рио плотно закрылась дверь. А если он вздумает проникнуть в дом через окно, ты знаешь, что следует делать с грабителями и взломщиками.
 Чарли ткнул дулом пистолета под ребро Джонни.
 — Все слышал? Пойдем!
 — Алекс... ты обещаешь, что с Мэвис ничего не случится? — Джонни говорил хриплым голосом.
 — Это зависит от одного человека, — Мэлройд сделал паузу. — От тебя. Ты молчишь — Мэвис жива. Понятно?
 Мэлройд не шутил.
 Вдруг я почувствовала, что по моим ногам гуляет сквозняк. Дверь была закрыта. Я глянула в сторону внутреннего дворика. И...
 Словно вихрь прокатился по комнате. Кто-то влетел в помещение и сбил с ног одного из охранников, стерегущих Джонни. Второй охранник не успел выхватить оружие, как его ударили рукояткой пистолета, и он тут же присоединился к своему коллеге на полу.
 Тот, кто так умело распорядился телохранителями Мэлройда, поднял голову, и я увидела черные очки.
 — Буэнос ночес, — сказал мистер Вега-Черная смерть.
 Как я была ему рада и как счастлива! Благословен тот, кто приходит вовремя.
 Чарли все еще подпирал пистолетом спину Джонни. Он закричал Рафаэлю:
 — Бросай оружие! Или я нажму на курок!
 — Стреляй, если есть такое желание. А я потом отомщу за мистера Рио.
 В одно мгновение Рафаэль направил дуло своего оружия Мэлройду в живот.
 — Ты стреляешь в Рио, я стреляю в Мэлройда. А? — ослепительно улыбаясь, сказал Рафаэль. — Кто выстрелит первым? Я уступаю тебе это право.
 Тупоголовый Чарли не знал, как поступить.
 — Кретин, — прошипел Мэлройд, — бросай пистолет. Они выиграли.




 Глава 7


 Чарли подчинился. Его пистолет ударился о пол и отлетел в сторону.
 Установилась тишина, которую нарушали только охранники, валявшиеся на полу: они дергались и хрипели.
 Джонни резко ударил Чарли локтем под дых. На мгновение глаза Чарли остекленели, дыхание замерло, рот открылся и долго не закрывался.
 Джонни бросился ко мне и успокаивающе погладил по руке. Я уже пришла в себя и даже улыбалась.
 Но кто чувствовал себя великолепно, так это Рафаэль.
 — Я услышал голос Джонни, когда стоял под дверью. А потом услышал то, что говорил ему сеньор Мэлройд. Мне не понравилось, и я подумал, что его надо поучить манерам, — вкрадчиво произнес Рафаэль. — Сеньору Мэлройду недостает вежливости и внимательности к своим гостям. — Он подошел к Мэлройду: улыбка на его лице не предвещала ничего хорошего. — Сеньор не знает, что я отменный учитель. Я учу, как надо себя вести. В моей стране нет человека, который бы не знал правил хорошего тона. А с ленивым и грубым мы поступаем так: сначала отрезаем мочки ушей, потом — кончик языка... Это делается медленно, чтобы человек усвоил предмет... Многие после того, как им подрезали язык, сразу становились очень вежливыми. Правда, они начинают шепелявить, вот что плохо. Строптивцы умирают — от потери крови. Ну как? Будем учиться?
 Рафаэль опустил руку в карман. Мэлройд решил, что сеньор сейчас достанет скальпель, и побледнел. Он понял, что Рафаэль не поддастся ни на угрозы, ни на уговоры, и решил искать защиты у Джонни.
 — Рио! Это же маньяк! Давай договоримся по-хорошему.
 Джонни хмыкнул.
 — Вообще-то ты меня уже выпроводил... Считай, что меня здесь нет.
 — Он убьет меня! — взвизгнул Мэлройд. — У него глаза убийцы — я вижу это сквозь его черные очки. Джонни, ты не допустишь этого!
 Джонни отвернулся. Что касается Рафаэля, то он упивался своей ролью. Глядя на трусливого Мэлройда, сеньор Вега сказал мне:
 — Ты найдешь здесь кухню? Принеси-ка мне нож, Мэвис. Самый острый.
 — Нет! — заорал хозяин виллы. — Я отвечу на все твои вопросы, Джонни! Ты ведь о чем-то хотел меня спросить. Спрашивай!
 — А как я проверю, правду ты говоришь или лжешь? — скучным голосом спросил Джонни.
 — Клянусь, я буду говорить только правду! — вопил Мэлройд.
 Рафаэль надулся, как индюк, у которого из-под носа убирают кормушку.
 — Ну так что, посылать мне Мэвис за ножом?
 — Погоди пока, — остановил его Джонни.
 — Что ж, придется заняться этими типами, — Рафаэль взглянул на телохранителей Мэлройда. — Хочу оградить себя от разных неожиданностей. Не люблю, когда в меня нечаянно стреляют или колют ножом.
 Он неторопливо подошел к охранникам, которые пытались встать на ноги, и молниеносно провел кое-какие приемы, после чего охранники, пискнув, вновь улеглись на пол.
 Чарли понял, что настал его черед. Увидев, что Рафаэль подходит к нему, он попытался заслонить голову руками.
 — Напрасно ты, амиго, боишься за свою черепушку, мозгов у тебя не было от рождения, — изрек Рафаэль и резко ударил Чарли носком ботинка в солнечное сплетение.
 Чарли на мгновение стал трупом.
 — Ну вот, Джонни, теперь тебе никто не помешает вести разговор с сеньором Мэлройдом, — задумчиво сказал мистер Черная смерть.
 "Настало время вспомнить три «почему», — подумала я и попала в точку.
 — Почему миссис Вторм велела Рафаэлю и Мэвис отвезти труп к тебе, Алекс? — спросил Джонни.
 — Не знаю.
 — Мэвис, — сказал Джонни, — иди-ка ты все-таки на кухню за ножом.
 — Я правда не знаю! — заорал Мэлройд. — Клянусь всеми святыми.
 — Мэвис, задержись на минутку. Я задам еще один вопрос. Кто такой Бен? Какова его роль в этом деле?
 Мэлройд обрадовался: ответить на этот вопрос было ему по силам.
 — Бен — прозвище. А зовут этого парня Гарольдом. Гарольд Андерсон — полное имя. Но больше мне про него ничего не известно.
 — Он был здесь! Что делал Андерсон в твоем доме?
 — Андерсон накануне пришел ко мне и попросил оказать небольшую услугу. Он сказал так: в город приехал Артуро, сын президента, чтобы занять денег у Джонатана Вторма. Андерсон предложил мне «вести» сразу двоих — Артуро и какого-то его охранника...
 — Какого охранника? — вскинулся Рафаэль. — Я глава Тайной полиции. И что значит «вести»?
 — Наблюдать, шпионить...
 Джонни начал уточнять:
 — Зачем Андерсону понадобилось шпионить за сыном президента?
 — Не знаю, — промычал Мэлройд. — Я привык в подобных делах не задавать лишних вопросов.
 — Ты не удивился, увидев труп Джонатана Вторма?
 Алекс Мэлройд стер пот со лба. Руки его дрожали.
 — Мои люди еще раньше доложили, что Джонатан Вторм вошел в дом Артуро, но не вышел из него. Так как наблюдение велось круглосуточно, то мы были в курсе передвижений мистера Вега. Мне сообщили, что Вега посетил ваше агентство и уехал с блондинкой. Мы не могли понять, что они делают или намереваются сделать. Наблюдатель позвонил и сказал, что машина Вега мчится в сторону тихоокеанских пляжей. Тогда Андерсон решил проконтролировать ситуацию самолично и отправился под видом купальщика. Он видел, как эти двое хотели зарыть труп. Они испугались Андерсона, отряхнули мертвеца от песка и увезли в багажнике.
 — Как ты думаешь, почему и зачем Андерсон предложил отправить труп в дом Артуро? — Джонни пытался выудить у Мэлройда побольше информации.
 — Не знаю! Не знаю! Не знаю! Он платил и очень много! А я ни о чем не спрашивал.
 — Куда исчез Андерсон? Где он сейчас?
 — Я сказал ему, что труп Вторма вернулся в дом Артуро. Тогда Андерсон велел позвонить в полицию и, не называя себя, сообщить про покойника. Сам он уехал.
 — Значит, следы его затерялись? Может, он оставил хотя бы телефон?
 — Нет, но пообещал позвонить утром.
 — Не верю!
 — Я говорю правду! Не веришь?! Тогда зарежь меня! — закатил истерику Мэлройд.
 — Скажи, Андерсон похож на шантажиста? Не зарабатывает ли он на том, что добывает негативную информацию на таких, как Артуро?
 — Все может быть... Хотя... почему-то мне кажется, что здесь нет шантажа.
 — Да?
 — У Андерсона отличный английский выговор профессора из Оксфорда. Нет, такой человек не похож на грязного вымогателя. — Мэлройд стал ходить взад-вперед, нервы его совсем сдали. — Черт побери! Почему я не вырвал все волосы из его бороды, когда он сунулся ко мне со своими деньгами?! Из-за него столько неприятностей!
 — Почему Мэвис и Рафаэль наткнулись в доме Вторма на битника? — продолжал выпытывать Джонни.
 — Какого битника? — взвился Мэлройд. — Я знаю только одного битника. Однажды я был на пляже, и не один, а на нас наскочил какой-то волосатый тип с приемником на шее и заорал что-то, похожее на стихи. Моя спутница сказала, что это модно — декламировать стихи под джаз. Я послал этого идиота подальше...
 — Я спрашиваю про другого битника — про того, который живет под крылышком миссис Вторм и фотографирует для нее.
 — Такого я не знаю, — вздохнул Мэлройд.
 — Хорошо, Алекс, теперь я верю, — ответил Джонни. — Сейчас мы уйдем, — он глянул на меня и Рафаэля, — и не бойся за свой язык и уши, мы их не тронем.
 — Амиго, — Рафаэль улыбнулся Джонни, — все же у меня в этом доме есть одно дело, — и он пошел к Мэлройду.
 Тот заколотился и начал пятиться. Рафаэль спрятал пистолет в карман и показал хозяину виллы пустые руки. Затем он улыбнулся широко, по-дружески. Мэлройд перевел дух.
 Рафаэль подошел к нему вплотную, быстро сжал кулаки и... Я бы сказала, что он стукнул кулаком о кулак, если бы между кулаками не оказалась, совершенно случайно, голова Мэлройда. Бедняга свалился на пол, пополнив коллекцию валявшихся особей мужского пола.
 Рафаэль напоследок осмотрел комнату и остался доволен.
 — После нас — тишина и покой, — продекламировал он и вместе с нами вышел на крыльцо.
 — Как ты догадался, что нам понадобится твоя помощь? — спросил Джонни.
 Рафаэль лучился победой над поверженными врагами.
 — О, это та еще история! — сказал он, подбоченясь. — Когда я простился с Мэвис и вернулся к себе, Артуро очнулся и встретил меня проклятьями. Санта Мария! Таких ругательств я не слышал даже в самых грязных кабаках! «Заговорщик» — это было самое легкое из поносных слов, что слетали с его языка. Мэвис произвела на Артуро неизгладимое впечатление — след от удара о стену был налицо. Вообще-то он не верит, что с ним справилась слабая женщина. По его версии выходит, что я, заклятый контрреволюционер, привел в дом шестерых заговорщиков, чтобы те избили Ненасытного! Он перебрал в своей беседе со мной всех моих предков, начиная с мамы и кончая козлом по линии отца...
 Я представила побитого Артуро и зашлась в беззвучном хохоте. Рафаэль закурил — все-таки ему досталось от президентского выродка.
 — Покончив с ругательствами, Артуро начал угрожать, — продолжил Рафаэль. — Он сказал, что, как только мы вернемся домой, меня побьют, сожгут, утопят и заколют копьем. Моя голова будет красоваться на колу у городских ворот, и каждый проходящий обязан будет плюнуть на нее. Будет издан закон о плевках и о наказании за уклонение от подобного ритуала.
 — Да... Что-то он раздухарился, — покачала я головой. — Плевать... Фу, как некрасиво.
 — Я очень терпеливый человек, — мрачно сказал Рафаэль. — Терпеливый и скромный. Но Артуро стал повторять проклятья и угрозы по третьему разу! Кто это вынесет?! Одно и то же, одно и то же... Я взял Артуро вот этой рукой за шиворот, а второй рукой закрыл ему рот, отнес в бассейн и там выронил...
 — Ты уронил президентскую честь? — вежливо осведомилась я.
 — Артуро умеет плавать? — Джонни спросил совершенно серьезно.
 — Это я не успел узнать, ведь у Артуро был закрыт рот. Но надо сказать, что президентский сынок привел меня в такую ярость, что я решил отыграться на людях Мэлройда и приехал сюда в надежде разбить несколько голов и отрезать парочку языков. Целый день неприятности! Но сейчас я доволен! Я даже рад!
 Джонни улыбнулся:
 — А уж как мы рады... Есть одно предложение...
 — Я все сделаю, амиго, — Рафаэль расшаркался.
 — Мне еще предстоит, несмотря на поздний час, кое-какая работа, а Мэвис... Я не хочу оставлять ее одну. Отвези, пожалуйста, Мэвис домой.
 — Ты распоряжаешься мной, как вещью, — проворчала я. Перспектива сдерживать натиск Рафаэля меня мало радовала.
 Видели бы вы, как встрепенулся этот южноамериканский кондор!
 — С большим удовольствием! — загорланил он.
 — Эй! Постойте! По какому праву...
 — Прекрасно, — подвел итог Джонни и отрезал мне все пути к отступлению.
 Джонни укатил.
 Я залезла в машину Рафаэля и всю дорогу молчала. Уже подъезжая к дому, я открыла рот, чтобы объяснить, как припарковаться.
 Ночь была на исходе.
 — Спасибо, Рафаэль. И до свидания! — сказала я, выходя из машины.
 — Чикита, бандиты могут сидеть в засаде. Я провожу тебя до двери, — с готовностью вскочил Рафаэль.
 — Вот уж нет! — отрезала я. — Ты виноват в том, что Артуро порвал на мне блузку. Я не забыла этого. А теперь ты говоришь о каких-то бандитах...
 — Чикита, ты чуть-чуть не права, — заюлил мистер Вега. — Да, я оставил тебя с Артуро, но только потому, что был уверен в тебе, Я знал, что ты с Артуро справишься одним мизинцем. Так и произошло! А если бы ты позвала меня или крикнула, я ворвался бы, как смерч, как...
 — Ну да!
 — А сейчас я должен выполнить обещание, данное Джонни. Я хочу убедиться в том, что тебе не угрожает опасность.
 — Ладно. Ты осматриваешь мою квартиру и уходишь. Договорились?
 — Все будет по-твоему, чикита, — повеселел Рафаэль.
 Дома я демонстративно встала у двери и скрестила руки. Рафаэль носился по квартире, как гончий пес в поисках дичи. Когда он промчался мимо меня в третий раз, я поймала его за рукав.
 — Финита! Бандитов здесь нет. Прощайте, сеньор!
 — А... выпивка? — нагло произнес он. — Мы не пропустим даже по стаканчику?
 — Уже светает. Даже таким наивным девочкам, как я, пора спать. Спокойной ночи!
 — Чикита, — Рафаэль надул губы, — после того, что я сделал... Я ведь спас тебя! Тебя и Джонни! Вырвал из когтей Мэлройда!.. И ты не нальешь мне рюмку виски?
 Он был прав, черт бы его побрал! Если бы не Рафаэль Вега, я сидела бы сейчас под замком у Мэлройда и ждала... Флакончик кислоты... Чарли... Я все вспомнила, и по телу моему прокатилась судорога.
 — Хорошо, Рафаэль. На одну рюмку я согласна.
 Рафаэль сделал жест, означающий, что он обслужит себя там. Сходил на кухню, принес стаканы, виски...
 — Я не пью! — пыталась я упредить его дальнейшие действия.
 — Но со мной, чикита, надеюсь, выпьешь? — Рафаэль был кроток и нежен. — Ведь я спас тебя, — повторил он.
 — Слава спасителю! — провозгласила я. — Слава Рафаэлю Вега!
 Я выпила виски залпом.
 — Замечательный тост! — Рафаэль тоже выпил.
 — А теперь — буэнос ночес!
 — Как? Ты гонишь меня, чикита? Так рано? Ну что ж... Я никогда не навязываю себя, хотя, видит бог, страсть к тебе просто сжигает меня...
 Он медленно, очень медленно снял черные очки.
 — Адиос, чикита... — в голосе звучала невыразимая грусть.
 И посмотрел мне в глаза.
 И убил, сразил наповал! Горячая волна обдала меня с головы до ног. Сердце забилось сильнее, а руки и ноги перестали мне принадлежать... Я совсем забыла, как подействовал на меня этот взгляд в его стране, где я отдыхала. Один глаз Рафаэля был голубым, второй — карим. Меня бросало то в жар, то в холод. Еле-еле переставляя ноги, я добралась до диванчика.
 — Рафаэль... — протяжно произнесла я. — Посиди немного. Ты мой спаситель, это так... Я была не права, когда гнала тебя... Ты можешь еще посидеть... недолго... пару часов!
 В мгновение ока он очутился рядом со мной и уже прижимал к своей груди мою руку.
 — О, моя дорогая чикита, ты так добра, ты снизойдешь к чувствам бедного влюбленного Рафаэля.
 — Твой взгляд, Рафаэль... — слова застревали в моем горле. Мое сопротивление иссякло. — Он такой чудесный... Чьи у тебя глаза? Матери?
 — Видишь ли... — Рафаэль загрустил. — Маму любил один голубоглазый американец. Они поженились. Но он пил очень много текилы. Однажды, напившись, он решил устроить корриду и, чтобы подразнить быка, взял передник моей матери. Ошибка его заключалась в том, что передник был голубого цвета, а рубашка — красного...
 — Какой ужас...
 — Мать год носила траур по своему американцу, а потом вышла замуж за моего кареглазого отца.
 — К чему ты клонишь?
 — Мать любила в своей жизни двоих: голубоглазого северянина и кареглазого южанина. Только так можно объяснить тот факт, что я родился с разными глазами.
 — Невероятно!
 — Тебя... не смущает это?
 — Когда ты смотришь на меня вот так, без очков, я просто таю...
 Мои слова словно открыли шлюзы. Я почувствовала, как руки Рафаэля нежно сомкнулись на моей талии и скользнули вниз... Он хотел проверить, вся ли я растаяла или осталось еще чуть-чуть...
 Зачем сопротивляться неизбежному?
 Глаза Рафаэля стали глазами безумца. Но руки его были добры и ласковы... Моя мать всегда говорила: «Будущее себя покажет». Это была женщина с широким кругозором. Она знала, чего стоит опасаться, а где надо и приспустить тормоза. Всю нашу семью она воспитывала в том же духе. Я выросла такой же, с широким кругозором. У братца моего куча недостатков, но в чем его не упрекнут, так это в отсутствии широкого кругозора. Я не усложняю жизнь там, где она и без того сложна. Я вдыхаю полной грудью свежий ветер и доверяю себе и своим чувствам.




 Глава 8


 Спать я легла в шесть, а будильник поставила на восемь. Какая-то струнка в моей душе напоминала, что Джонни уехал делать важное дело и ему может понадобиться помощь. В конце концов, мы не только компаньоны, но и приятели; как бы я ни измывалась над Джонни, я делала это с добрым к нему отношением. Я трудилась не меньше, чем он, хотя, как ни странно, зарабатывать ему удавалось больше.
 Мой будильник был соединен с радио: в определенное время он включал радио, и я просыпалась под бодрую музыку или не менее бодрый голос диктора. Производитель таких будильников гарантировал, что его творение разбудит даже мертвого. Однако я проснулась не в восемь, а в двенадцать часов. Будильник, конечно, сработал: по радио звучала музыка, потом диктор сообщил, что настало время ленча. Он настойчиво рекомендовал мне суп с лапшой или спагетти, и долго бы вешал лапшу на уши, если бы я не выключила звук.
 Как бы быстро я ни собиралась в агентство, меньше, чем в полтора-два часа я не могла уложиться. Я оделась, причесалась, почистила перышки и примчалась на работу в начале третьего. Желудок мой был не доволен такой спешкой: я ведь не завтракала и не обедала, полагая, что Джонни уже давно дожидается меня в конторе.
 Но дверь была заперта. Я воспользовалась своим ключом. Интересно, а был ли Джонни сегодня в агентстве? Все выглядело так, как вчера. Бумаги лежали в том же порядке, телефонная книга была раскрыта на той же странице... На столе валялось письмо от какого-то чудака, который хотел выяснить у нас что-то насчет этики частных детективов: этот малый нанял сыщика, чтобы тот следил за его женой, а сыщик вместо слежки нашел себе другое занятие — на пару с женой заказчика, разумеется.
 Когда часы пробили три, я заволновалась. Набрала домашний номер Джонни, но никто к телефону не подошел. Через полчаса я позвонила привратнику и спросила, видел ли он Джонни Рио. «Нет, я не видел его со вчерашнего вечера, — ответил тот. — Утренние газеты, которые я оставил у двери его квартиры, все так же лежат там. И молоко стоит нетронутое. Его не было».
 Тут я испугалась.
 Лихорадочно названивая в квартиру Джонни каждые пятнадцать минут, я размышляла, что же мне предпринять. Просить полицию объявить розыск частного детектива? Копы просто рассмеются мне в лицо. Даже если они поверят, что я их не разыгрываю, то не вызовут ли мои действия нежелательных последствий? Вдруг Джонни проворачивает такое дело, о котором никто не должен знать? Не помешаю ли я ему? Что лучше: действие или бездействие?
 В пять часов я сказала себе: все! Подкрасила губы, подтянула пояс и, захватив сумочку, направилась к выходу.
 И вдруг зазвонил телефон!
 — Алло! — задыхаясь от волнения, сказала я в трубку.
 — Это агентство Рио? — спросили на том конце провода.
 Это не Джонни! Я едва не швырнула трубку на рычаг.
 — Да. Это агентство Рио. Мэвис Зейдлиц у телефона, — пришлось быть вежливой.
 — Я Гарольд Андерсон. Вам нужно расшифровать мое имя?
 — Нет! Я прекрасно вас помню. Вы избили Рафаэля в доме Мэлройда и заставили нас отвезти труп Джонатана Вторма в дом Артуро. Как я могу такое забыть!
 — Ну вот и хорошо, — Андерсон был чуточку взвинчен, — но мне нужны не вы, а мистер Рио. Пригласите его к телефону.
 — Мистера Рио нет в агентстве.
 — Черт побери!.. Когда же он придет?
 — Это знает только он сам. Так что ничем не могу порадовать вас, мистер Андерсон.
 Мой собеседник задумался. Я уже хотела повесить трубку, когда он сказал:
 — Учитывая, что у меня нет выбора... Если нет мистера Рио, тогда вместо него должны приехать вы, мисс Зейдлиц.
 — Как бы не так! — фыркнула я. — Мне наплевать на вас и ваши дела. Я не хочу видеть вас.
 — Придется! И если уж говорить начистоту, то это не только мои дела, но и ваши. Я не могу по телефону объяснить подробности, но когда вы приедете, мы поговорим детально...
 — Ваши намеки... — я пыталась понять, какую игру ведет Андерсон. — Не знаю...
 — Значит, приезжаете! — воскликнул Андерсон и продиктовал свои адрес.
 — Я живу на верхнем этаже двухэтажного дома, — пояснил он.
 — Все?
 — Если за то время, пока вы будете собираться, появится мистер Рио, пусть он приедет тоже. Я жду вас, мисс Зейдлиц. Поспешите!
 Мы одновременно положили телефонные трубки.
 Конечно, будь со мной Джонни, я чувствовала бы себя уверенной и защищенной. Кто еще мог бы мне помочь? Рафаэль? Но я не знала его номера телефона. Что ж, справлюсь сама. В конце концов я же равноправный компаньон, а не легкомысленная пустышка, решила я и вдохнула так глубоко, что застежки моего бюстгальтера с треском отлетели прочь. Впрочем, это мелочь. Я сняла бюстгальтер и положила его подальше в сумочку. Оделась и, не испытывая больше никаких стеснений в груди, помчалась на улицу в надежде впрыгнуть в такси.
 Так и получилось.
 Правда, шофер такси не понял моих устремлений и ехал очень медленно. Путь был неблизкий — Андерсон жил в Голливуде. Счетчик показывал двадцать пять долларов, когда, наконец, машина затормозила.
 Мои чаевые — пять центов — вызвали у шофера полупрезрительную улыбку:
 — Голливуд!
 Но я не обратила на это внимания.
 На асфальте, возле машины, стоял бесподобный красавец, похожий на Кларка Гейбла. Едва я ступила на тротуар, как он ослепительно улыбнулся и пригладил пальцем свои черные усики. Очевидно, мои ноги при высадке из такси засветились несколько больше, чем следовало.
 — Привет, бэби, — сказал он таким голосом, от которого у меня всегда возникает желание пригладить свои перышки.
 — Привет, — я подняла на него глаза и больше их не отводила.
 — Эй, мадам, — крикнул шофер такси, — вы забыли на заднем сиденье свои трусики!
 Красавчика как ветром сдуло. Я успела заметить, что он юркнул в дверь какого-то бара, оставив мне на прощание растерянный взгляд.
 Шофер захохотал, довольный своей шуткой. Я сделала вид, что ничего не произошло, и отыскала взглядом дом Гарольда Андерсона.
 У него был отдельный вход в квартиру. На второй этаж вели ступеньки, и я шла так, чтобы не попадать на каждую четвертую. Я загадала: если мне удастся дойти до самой двери, не задев каждую четвертую ступеньку, Джонни будет жив и здоров.
 И мне удалось это! Кто-то посмеется надо мной и моими маленькими хитростями, назовет меня суеверной, но, честное слово, после того, как мое «гадание» подбодрило меня, я почувствовала прилив сил и энергии.
 На двери Андерсона вместо кнопки звонка висел изящный молоточек. Я размахнулась и ударила по дереву, которым была обшита дверь. Либо я перестаралась, либо дверь не была заперта, но вход оказался свободным, и я вошла в квартиру.
 Прежде всего я отметила, что ноги мои ступили во что-то мягкое и пушистое: на полу прихожей лежал красивый ковер.
 — Тук-тук, мистер Андерсон! — крикнула я.
 Ответом была тишина.
 — Мистер Андерсон, вы дома?
 Вдруг я поняла, что этот противный очкарик провел меня и сделал это классически: выманил из агентства, а сам, наверняка, сейчас ковыряется в наших бумагах. Интересно, может, он знает, что ответить тому чудаку, который спрашивал нас об этике частного детектива...
 Да, но что делать мне? А что предпринял бы в такой ситуации Джонни?
 Вот чего Джонни не мог сделать, и это точно, так поправлять шов на капроновом чулке!
 После того, как я привела себя в порядок, самое время было идти домой. И все же меня не покидало ощущение, что Джонни не ушел бы с пустыми руками. Он, наверное, осмотрел бы квартиру Андерсона.
 Я прошлась, заглянув во все углы. Гостиная, кухня, спальня, еще одна спальня... Чистота и пустота. Разве что заглянуть и в ванную... Я открыла дверь, вошла и, как ошпаренная, выскочила обратно, заметив голый мужской зад.
 — Простите... Но вам, мистер Андерсон, следовало бы запирать дверь. Вы же знали, что должна придти дама, — сказала я довольно громко, пытаясь замаскировать смущение.
 Вообще-то он мог бы извиниться за то, что поставил меня в неловкое положение.
 — Не хотите, мистер Андерсон, говорить со мной? Зачем же приглашали? — крикнула я и добавила тихо: — Болван.
 Быстрым шагом я пересекла гостиную в направлении двери, но вдруг, как громом, меня поразила одна мысль. Гарольд Андерсон как-то странно вел себя, вернее, его поза в ванной была необычной: хозяин квартиры купался лежа, но не вверх лицом, а вниз. Это был первый, встреченный мною мужчина, предпочитавший такую позицию в ванне...
 Его лицо было полностью в воде — я рассмотрела это!
 Я стремглав бросилась в ванную. Схватила Андерсона за волосы, приподняла голову... И с трудом удержалась на ногах: пол был мокрым, ноги мои скользили. Хороша бы я была, бултыхнувшись в ванну!
 Я тащила Андерсона изо всех сил. Наконец, тело его свесилось из ванны вниз, хотя ноги все еще были в воде.
 Только теперь я решилась заглянуть в лицо бородача. Заглянула и... увидела мертвеца. В последний момент перед смертью Андерсон, кажется, что-то хотел сказать: рот застыл полуоткрытым. Борода свисала сосульками. Глаза были едва прикрыты веками.
 Тяжелая голова покойника выскользнула из моих рук и ударилась о пол — раздался какой-то глухой, чугунный звук. Все закружилось перед моими глазами, ноги подломились, я перестала слышать...
 И потеряла сознание.
 Какое-то время спустя я обнаружила себя лежащей на диванчике в гостиной Андерсона. С трудом я вспомнила, что произошло в ванной. Но как я очутилась здесь? Сама доползла или мне кто-то помог? Ну не мертвец же...
 Краем глаза я заметила какое-то движение слева от меня и едва не заорала.
 Это не мертвец. Вполне здоровый наглый тип. С первого взгляда я его не узнала: мне все еще было плохо.
 Парень засмеялся:
 — Привет, красотка! Глазки открылись? Ноги-руки двигаются? Все тип-топ.
 Битник Терри собственной персоной!
 Все так же волосат, так же небрит и так же бесцеремонен. Засунув руки в карманы и насмешливо улыбаясь, он рассматривал меня, как заводную игрушку, в которой он только что запустил механизм.
 — Как... вы здесь очутились? — едва шевеля губами, спросила я.
 — Поднялся по ступенькам, — он хохотнул. — Бэби, этот тип был придурком. Но зачем ты его утопила?
 — Что вы несете?! — попробовала я сопротивляться такой лжи и наглости.
 — Это сделала не ты, куколка? — битник был разочарован.
 — Конечно, не я! Когда я пришла, Андерсон уже плавал в ванне... Он был мертв. Я всего лишь пыталась вытащить его из воды.
 — И поскользнулась?
 — Нет, упала в обморок.
 — Ну и тяжеленная ты, куколка! Я еле-еле выволок тебя из ванной. Ты весишь фунтов сто сорок — сто пятьдесят!
 — Никак не больше ста двадцати, — обиделась я.
 — Конечно, если бы я снял с тебя одежду и обувь, ты весила бы меньше... Слушай, кто все же утопил этого счастливчика?
 — Не знаю! Я пришла сюда потому, что меня пригласили. А вот почему вам приспичило примчаться в эту квартиру?
 Терри скорчил гримасу недовольства и пожал плечами:
 — Мне просто надо было покалякать с Андерсоном. Но, увы, он уже разучился вести светскую беседу... Пойдем, бэби. Нам не в жилу здесь задерживаться.
 Я встала, привела себя в порядок и сказала с нажимом:
 — Идите. Нам не по пути.
 Битник оттопырил губу и покачал головой:
 — Нет, бэби, у нас одна дорога. Кумекай, что я склеил тебя на свидание.
 — Ошибаешься! Я звоню в полицию и сообщаю, что мистер Андерсон мертв.
 — Клево! — Терри едва не хлопнул в ладони. — Полиция приезжает и обнаруживает рядом с мертвецом чувиху, которую подозревают в убийстве Джонатана Вторма. Быть может, приедет тот самый лейтенант, который искал труп Вторма в доме Артуро. Он с удовольствием наденет на твои ручки пару блестящих «браслетов».
 Я вспомнила лейтенанта Фрэя и неприязненно взглянула на Терри: этот сукин сын знал, что говорил.
 Терри ухмылялся:
 — Ну как, бэби?
 Что мне оставалось делать, кроме как напустить на себя выражение скуки и равнодушия...
 Спустившись с лестницы первым, Терри крепко подхватил меня за локоть и уже не отпускал. Он шел быстрым шагом — я едва успевала переставлять ноги. И так мы промчались целый квартал.
 — Шевелись, красотка! — покрикивал битник. — Сейчас совершим небольшую прогулку на машине...
 Я увидела, на какой машине он собирался прогуливаться. Этот огромный драндулет давно пора было сдать в музей антикварных автомобилей. У машины не было верха, сиденья покрыты какой-то безумно пестрой тканью типа шотландки. Сквозь решетку видны были внутренности этого динозавра...
 — Садись! — приказал Терри.
 — В жизни не видела такой уродины. На каком кладбище автомобилей вы ее откопали?
 Терри вместо ответа впихнул меня на переднее сиденье. Я плюхнулась так, что ноги мои задрались вверх. Терри невозмутимо сбросил ноги с руля и завел мотор.
 Машина взревела, как стадо слонов. В недрах ее что-то взорвалось, заскрежетало, заколотилось... Я надеялась, что этот допотопный сарай на колесах взорвется окончательно и рассыплется в прах. Но, издавая немыслимые звуки, стуча и фыркая, динозавр тронулся в путь.
 Терри был спокоен, хотя из мотора все время шел дым, а какофония не прекращалась ни на секунду. Машину он гнал, как сумасшедший. Поднявшийся ветер задирал платье, демонстрируя всему городу мое нижнее белье. Вначале я пыталась сдержать подол, но потом мне стало все равно. Пусть Голливуд полюбуется на нежно-голубые с черным кружевцем трусики Мэвис Зейдлиц. Я могу ехать даже голой! При условии, что доеду живой в этом ублюдочном катафалке.
 Как ни странно, мы все же добрались до Беверли-Хиллз.
 Я узнала особняк Втормов. Терри резко затормозил, и я застонала в унисон с тормозами. Динозавр задрожал в предсмертной лихорадке, из-под колес градом посыпался гравий. Но вот машина громыхнула в последний раз и замерла.
 Установились тишина и покой, как в раю.
 Глаза Терри вспыхнули:
 — Ну что, бэби, прогулка удалась?
 — Я всю дорогу напевала похоронный марш!




 Глава 9


 Миссис Вторм, холодная и надменная, толкнула Терри пальцем в грудь.
 — Что произошло?
 Битник весело доложил:
 — Андерсон пустил пузыри в собственной ванне. Когда л приехал, он уже давал отчет в чистилище, а красотка лежала возле ванны на полу, откинув копыта. Я решил захватить ее с собой, Мэриам. Не похоже, чтобы эта овца любила одиночество...
 Мэриам Вторм теребила нитку жемчуга, блестевшего на черном шелке платья.
 — Кретин! Недоносок!
 — Не сердись, куколка, — Терри безмятежно улыбался. — Кто-то же должен быть утопленником, а кто-то развлекаться в кроватках. Не пытайся разбивать светильники, если не можешь до них дотянуться!
 — Твоя галиматья мне осточертела! — в сердцах сказала мадам.
 — Тогда — прощай. Пойду похиляю по броду...
 Он вознамерился уйти.
 — Подожди, я не хотела обидеть тебя, — остановила его вдова. — Есть новости. Полиция нашла труп моего мужа.
 — В квартире блондиночки? — заинтересованно посмотрел на меня Терри.
 — Нет. Труп был прикопан на одном из тихоокеанских пляжей. Неподалеку от дома Алекса Мэлройда. Во всех газетах об этом есть сообщение.
 — Я их не читаю, — отрезал Терри.
 — С этой... — она кивнула в мою сторону, — мы пообщаемся в патио. А ты принеси нам выпить, — сказала хозяйка дома.
 — Тебе виски с содовой или со льдом? — развязно улыбаясь, спросил меня битник.
 — Я не пью, — ответила я. — Мне только интересно знать, что я здесь делаю?
 — Кайфуем, — скривился битник. — И не шевели затылком: нельзя повлиять на космос, набирая телефонный номер.
 — Дурак набитый! — огрызнулась я.
 В это время Мэриам Вторм решила, что ей надо вмешаться:
 — Ваши фотоснимки, милочка, до сих пор хранятся у меня, — сказала она. — Я не забыла вас и вашего дружка Вега. Так что не ерепеньтесь и идите за мной.
 Я вновь представила лейтенанта Фрэя: как он перебирает фотоснимки и его поросячье рыльце расплывается от удовольствия.
 Пришлось подчиниться.
 Мадам Вторм завела меня во внутренний дворик. У бассейна стояли модные шезлонги. Как остроумно кто-то заметил: они принимают любую форму кроме удобной.
 Мы сели. Мэриам Вторм утомленно прикрыла глаза.
 — У меня накопилось к вам, милочка, несколько вопросов. И я жду правдивых ответов.
 Я кисло произнесла:
 — Задавайте свои вопросы.
 — Что там произошло... у Мэлройда? Я отправила вас туда вместе с трупом моего мужа...
 Я рассказала ей все, без утайки.
 — Значит, Мэлройд заставил вас вернуть тело Джонатана в дом Артуро, — устало повторила она. — А что случилось потом?
 — Артуро полез на меня, и я...
 — Придерживайтесь фактов! — мадам открыла глаза и резко выпрямилась. — Не присочиняйте того, чего не было.
 — Вы считаете, что я порвала блузку сама на себе?.. Ну что ж... Появилась полиция и учинила обыск. Полисмены ничего не нашли, потому что ваш Терри вывез труп и спрятал его в моей квартире.
 — Дальше я все знаю. Терри сказал, что ему пришлось уйти, потому что в столь поздний час... хм... появился мистер Рио!
 — Ваш кретин Терри так ударил Рио, что едва не вышиб ему мозги, — со злобой посмотрела я на эту размалеванную восковую куклу, нацепившую жемчуг.
 — Теперь понятно: Рио закопал тело моего мужа на пляже, — невозмутимо рассуждала мадам, — затем убил Андерсона и скрылся...
 — Джонни никого не убивал! — закричала я. — У вас нет доказательств! Вы сами хотели придерживаться фактов.
 — Андерсона могли убить либо мистер Рио, либо мистер Вега. Это очевидно.
 — Зачем? Почему?
 — Я это выясню, будьте уверены. Один из них придет сюда выручать вас. Милочка, вы не поняли, что я ловлю на живца. Вы — червячок на крючке.
 — Я не хочу быть червячком, как вы выразились!
 — Вас никто не спрашивает, хотите или не хотите.
 Она улыбнулась — это была улыбка скорпиона. Перевес сил находился на ее стороне.
 — Если вам удастся найти мистера Рио, значит, вы ловчее и умнее меня, — сказала я.
 Мадам удивленно подняла брови.
 — Что это означает?
 — Только то, что я ищу Джонни весь день. Мне сказали: мистер Рио не был дома. Не было его и в агентстве.
 — Возможно, он мертв, — спокойно бросила Мэриам. — Интересно все же, где он?
 В ее тоне было одно любопытство. Мне же от той мысли, что Джонни могли убить, стало совсем худо. Как будто камень лег на грудь: я не могла вдохнуть воздух. Мадам говорила о предполагаемой смерти Джонни так буднично, что это могло обернуться страшной правдой.
 Появился битник с виски, и Мэриам дала ему указание дозвониться до агентства Рио.
 — Если трубку возьмет мистер Рио, скажи ему, что его компаньонка-любовница отдыхает у нас. Пусть он поторопится.
 Мне дико захотелось проверить, насколько прочна нитка, удерживающая жемчуг, и можно ли с ее помощью удавить одну черноволосую особу или какой ущерб нанесет мой каблук ее физиономии. Но я только сказала:
 — Как вы заботливы!
 — Не волнуйтесь так, милочка, — ответила мадам, заметив нездоровый блеск в моих глазах.
 — О, я волнуюсь за вас. В наше время подцепить нового мужа не так уж и сложно. Нужна только красивая оболочка... Почему бы вам не пройти курс лечения в центре косметической хирургии?
 Мэриам Вторм, курившая сигарету, глубоко затянулась, выдохнула дым и отшвырнула окурок. Лицо ее побелело. Она встала и приказала Терри:
 — Тащи эту девку в кладовку! И запри пока... Я научу ее хорошим манерам.
 Терри ретиво выполнил указание. По пути он бормотал:
 — Что, ротик раскрылся, бэби? Зачем сердила маменьку? Вот уж она!..
 — Помолчите.
 — Иногда она сама не знает, что творит. Не надо было ее сердить, — повторил битник. — Я тут давно околачиваюсь и усек, что к чему... Ну вот, бэби, ты и дома, — он хихикнул. — Устраивайся поудобнее.
 Терри пихнул меня так, что я отлетела к противоположной от двери стене.
 — Хорош дом! — вскинулась я.
 — Не подходи к зоопарку, если хочешь испечь пирог, — нравоучительно изрек он очередную белиберду и удалился.
 Я услышала, что Терри запер дверь на ключ.
 В кладовке было одно маленькое окошко, пробраться через которое наружу, наверное, не могла бы даже кошка.
 Единственной отрадой оказался кондиционер. Он стал моим «собеседником» и даже спас от клаустрофобии. Только замужество излечивает свободных девушек от этой болезни.
 Я чувствовала: мадам не оставит меня здесь надолго одну. В ожидании событий я стала ходить взад-вперед и считать шаги.
 В кладовке стояло кресло, но оно мне было противно, как и вся обстановка в этом особняке. Все, на что падал взгляд миссис Вторм, или чего касалась ее рука, приобрело для меня отвратительный зловещий смысл. До сих пор я вынуждена была выполнять ее указания, из-за фотографий. Но мне это надоело. Эта стерва меня достала. К тому же она пытается припутать еще и Джонни...
 Я не слышала, как эта ведьма подошла к двери: я только увидела, что дверь открылась.
 Мадам стояла на пороге. Она переоделась в белую полупрозрачную блузу. Под блузой не было белья — я увидела темные полукружья сосков. Черные лосины обтягивали бедра. Лосины дополняли высокие лакированные сапоги.
 Рассматривая экипировку миссис Вторм, я не сразу заметила, что эта гадина держит в одной руке пистолет, а в другой — хлыст длиной около восьми футов. Скажу честно, хлыст меня заинтриговал: он был из кожи, кончик хлыста имел стальной наконечник. Все это слегка ошарашило меня.
 — Будете меня дрессировать? Надеетесь, я стану такой, как лев на эмблеме кинокомпании «Метро-Голдвин-Майер»?
 Из-за спины Мэриам Вторм выглянул Терри. Он радостно произнес:
 — Если так, то я буду зрителем. Можно?
 Мэриам Вторм сделала два шага вперед, и я заметила, что на ее скулах горят красные пятна.
 — Паршивка! Потаскуха! Ты пожалеешь, что родилась на свет! — прошипела мадам. — Раздевайся.
 Кто недавно сказал мне точно такое слово? Артуро Ненасытный! Правда, из всего оружия у него были только шпоры на сапогах.
 — Мадам, у вас паранойя!
 И в эту минуту послышался непривычный звук: хлыст рассекал воздух.
 Резкая нестерпимая боль обожгла мне плечо. Мерзавка целила в лицо, но я успела отклонить голову.
 Ошалев от боли, я бросилась на миссис Вторм и наткнулась на ствол пистолета. Женщина держала палец на спусковом крючке. Ее безумные глаза смотрели, не мигая. Я поняла: сейчас может прогреметь выстрел. Никто не узнает, как погибла Мэвис Зейдлиц. Она сделает это совершенно спокойно. Терри предан своей госпоже, он схоронит меня где-нибудь в укромном уголке на территории поместья...
 — Раздевайся! — голос ее был сух, как песок в пустыне.
 Был ли у меня выбор? Нет, конечно.
 Я сняла платье, потом комбинацию.
 Терри по-прежнему выглядывал из-за плеча этой сумасшедшей, но его взгляд изменился: в нем больше не было дурашливости. Ноздри Терри трепетали, как у зверя, учуявшего дичь.
 — Снимай все! Полностью! Ну! — крикнула мадам.
 Я села на краешек кресла, сняла туфли, чулки, пояс... Встала и расстегнула бюстгальтер. Я не помнила, что есть такие вещи, как скромность и так далее... Я следила за гибкой змеей — хлыстом — со стальной головкой. Хлыст впился в меня еще раз — в спину, и я заорала.
 Третьим ударом Мэриам Вторм сбила меня с ног. Я упала на колени, закрыла руками голову... Хлыст опоясал мои бедра. Тело стало одной сплошной болью, я словно горела в огне и смогла только слабо застонать...
 Не понимая, что делаю, я встала и попятилась к стене. Мэриам медленно шла следом и хлестала... Я бросала на нее взгляды, каждый раз думая только о том, чтобы ведьма не выбила мне стальным наконечником глаз.
 — Ты должна просить прощения! — орала Мэриам. — Умолять на коленях, чтобы я проявила снисхождение. Падай на пол!
 Я ответила ей одним словечком. Я услышала его на пристани от матроса, который уронил на ногу себе тяжеленную бочку. Мадам взбесилась и принялась избивать меня с новыми силами.
 — Проси прощения! — визжала она, как свинья.
 Вытянула вперед правую ногу.
 — Целуй мой сапог!
 Ее визг, как это ни покажется странным, образумил меня. На что мне надеяться, кто может спасти меня? Только счастливый случай и ... я сама.
 Я стала на четвереньки, подползла к мадам и наклонила голову. Миссис Вторм, довольная, засмеялась и ткнула сапогом мне в зубы. Я закусила губу, чтобы не вскрикнуть. Когда эта тварь замахнулась еще раз, чтобы огреть меня, я схватила ее за ноги и изо всех сил рванула на себя.
 Она грохнулась на спину, выпустив из рук и пистолет, и свой бич. Я поднялась и взяла то, что лежало поближе, — хлыст. Рывком я поставила Мэриам на ноги, разорвала на ней блузу. Мадам вскрикнула и прикрыла голую грудь руками. Мне не составило труда стащить с нее лосины. Они повисли на коленях — там, где начинались сапоги. Глаза Мэриам остекленели: вдовушка сильно испугалась. Она попробовала вцепиться мне в лицо, но я так ударила ее в грудь, что мерзавка обмякла и мешком повалилась на пол.
 Я подтащила ее к креслу и уложила поперек.
 Первый удар по голой заднице заставил миссис Вторм исторгнуть вопль, от которого могли разрушиться стены. Мэриам вскинулась и опала, как осенний лист. Слабачка... Она потеряла сознание после первого же удара.
 Я тупо уставилась на ее безжизненное тело. И вдруг почувствовала, что сейчас сама упаду в обморок.
 Адская боль, о которой я забыла в пылу атаки, обрушилась на меня и едва не замутила сознание. Я выронила хлыст.
 Как из трубы, донесся голос:
 — Браво! Давно я не видел ничего подобного! Последний раз во Фриско на тусовке наркоманов!
 Как я могла забыть о Терри! Он стоял в дверях, скрестив руки на груди, и криво усмехался.
 — Ты была в ударе, бэби, — он понял, что сказал каламбур, и счастливо засмеялся. — Класс!
 — А почему вы не остановили ее? — произнесла я слабым голосом.
 — Зачем? Это было такое зрелище... — он оторвался от двери и начал раскачиваться с пятки на носок. — Какой это был джаз! Сознайся, тебе самой это было в кайф.
 Я разозлилась.
 — Сейчас я сделаю с вами то же, что и с ней, — сказала я. — Тогда посмотрим, кто тут ловит кайф.
 — Нет, меня нельзя пороть, — продолжал улыбаться битник. — Я не переношу боли.
 Он пошел на меня. Глаза его горели сатанинским огнем.
 — Мы продолжим, бэби. Мэриам не успела довести дело до конца. Я закончу его...
 Терри глубоко задышал, шея его напряглась.
 — Твои стоны возбуждают меня, — заговорил он свистящим шепотом. — Я хочу услышать их снова... Не бойся, только парочка ударов... А потом мы ляжем в постель...
 — Гнездо параноиков, — заикаясь, произнесла я. — Паршивцы, сумасшедшие...
 Я пятилась. Терри надвигался, как туча. Ему нравилось, что я боюсь его, он упивался, глядя в мои глаза, полные ужаса. Сволочь!
 И тут я вспомнила про пистолет Мэриам Вторм. Я увидела его на полу, футах в восьми, и, собрав все силы, бросилась к оружию. Пальцы мои сомкнулись на рукоятке, но я не успела поднять ствол, как ботинок Терри прижал руку к полу.
 — Бэби, это опасная игрушка. Ты можешь убить кого-нибудь.
 — И убила бы... Всадила бы пулю... — от боли я едва шевелила губами.
 Он нажал ногой сильнее, я стала корчиться на полу. Терри носком ботинка выбил пистолет из онемевших пальцев и забросил его в дальний угол кладовки.
 Лишившись последней надежды, я зарыдала. У меня не было ни платка, ни рукава — я плакала, спрятав лицо в руки. Видимо, Терри опустился на колени передо мной — я услышала чужое прерывистое дыхание. Его рука схватила меня за плечо.
 — Ну давай, шевелись, бэби! Мы не наигрались. Посопротивляйся еще...
 Терри был мерзавцем не лучше и не хуже Мэриам. Эта парочка подобралась на славу.
 — Давай, бэби, кричи, стони! Доставь мне удовольствие.
 Его пальцы на моем плече были, как из железа. Я не выдержала и застонала.
 — Э, нет. Так не пойдет. Ты пела получше. Ну-ка, подай голос!
 Плечо я уже почти не чувствовала. Но чем больше боли причинял мне маньяк, тем сильнее было мое сопротивление. «Нет, Мэвис, он не дождется твоих стонов. Пусть убивает...» Кажется, я прокусила нижнюю губу, стараясь сдержать крик.
 Неожиданно хватка Терри ослабла. Голова моя приподнялась и упала. Я услышала стон. Но стонала не я. «Наверное, начались галлюцинации».
 Кто-то закричал. Я? Нет. Крик повторился. Источник звука был рядом.
 Я с трудом открыла глаза и перекатилась на бок.
 Терри стоял на коленях, голова его была запрокинута назад, рот скривился в крике.
 Это не было галлюцинацией. Я видела бисеринки пота на сером лице Терри. Опираясь руками сначала на одно колено, потом на второе, я поднялась и поняла, отчего Терри кричит. Была такая причина, самая восхитительная, и она называлась «Рафаэль-Черная смерть».
 Блеск темных очков мгновенно успокоил меня. Рафаэль даже не смотрел в мою сторону, он всецело был занят делом: ломал битнику хребет. Завернул руки Терри назад, а ногой упирался в его спину.
 — Потерпи, чикита, сейчас закончу, и мы поговорим, — бросил мне Рафаэль.
 Терри захлебнулся криком.
 — Рафаэль, ну его к черту, этого паршивца! Брось его! — жалобно сказала я.
 — И это говоришь мне ты! Ты, которую они так изуродовали! Раздели, избили! Да я убивал людей за более мелкие проступки!
 — Нет! — мой голос окреп. — Я не хочу, чтобы ты из-за меня убил Терри. Не мучай меня, отпусти его!
 Рафаэль остановился, посмотрел в мое мокрое лицо.
 — Ты просишь невозможного, но... Твое желание — закон для меня. Хорошо, Мэвис, я отпущу этого бандита.
 Битник растекся по полу: он не кричал, а тихонько мычал и всхлипывал. Противное зрелище...
 — Расскажи, чикита, что произошло, — попросил Рафаэль.
 По мере того, как я говорила, он мрачнел и наливался ненавистью.
 — Он наступил на твою руку?! С ней все в порядке? Пальцы двигаются?
 — Кажется, переломов нет, — неуверенно сказала я. — Но руку я чувствую плохо.
 — Дьявол!
 — Я хотела поднять пистолет с пола, и тогда он наступил на мою руку своим ботинком, — объяснила я. — И потом, знаешь, эти двое — настоящие садисты. Им нравилось мучить меня... Мои стоны были для них музыкой.
 — Чикита, сходи в ванную, приди в себя, пока я пообщаюсь... — Рафаэль легонько обнял меня за плечи.
 — Да-да...
 Я нашла свое платье и белье.
 Мэриам Вторм лежала в той же позе, но одно веко ее дергалось. Жаль, конечно, что эта гадина не умерла, но теперь уже ничего не поделаешь.
 В ванной я встала под душ. Струи воды, обычно такие ласковые и безобидные, сейчас причиняли мне новые страдания.
 Вдруг показалось, что я слышу какие-то крики. Но, может, это «пела» водопроводная труба? Или разыгралось мое воображение?
 Я выбрала пушистое полотенце и осторожно промокнула капельки воды. С полочки взяла тюбик с кремом и смазала «горящие» полосы на своем теле.
 Я оделась и причесалась.
 В гостиной меня ждал Рафаэль.
 — Как самочувствие, чикита? — обеспокоенно спросил он. — Тебе стало лучше?
 — Да.
 — Пропустим-ка по рюмочке. Здесь где-то должен быть бар.
 Мы прошли мимо кладовки, и я заметила, что дверь ее открыта.
 — Рафаэль, почему бы нам не запереть этих сумасшедших? Они могут напасть на нас.
 — Не нападут, — успокоил Рафаэль. — Пойдем выпьем.
 — Нет, я хочу быть уверенной.
 Скажу правду, меня насторожил беззаботный тон мистера Вега.
 Я вошла в комнату и увидела, что Мэриам и Терри все в тех же позах. Мэриам все так же лежала поперек кресла. Я подошла ближе. Женщина открыла глаза, закрыла... Она не видела меня.
 Тут я обратила внимание на то, что тело ее было все исполосовано. Я помню, что ударила ее один раз. Мэриам тогда потеряла сознание. Ровные полосы через всю спину на расстоянии четырех дюймов одна от другой поразили меня. Эту ведьму хлестала умелая рука. Работа была выполнена чисто.
 Кто-то пискнул сзади.
 Я повернулась. Терри лежал на полу и плакал. Точнее, слезы сами текли из глаз, рот был открыт. Правая кисть — вытянута вперед. Она непременно упала бы, если бы Терри не поддерживал ее левой рукой. Три пальца были вывернуты из суставов и неестественно торчали.
 Я все поняла. Скажу честно, мне стало нехорошо...
 Я нашла бар, взяла виски и вернулась в гостиную.
 — Присядь, чикита, — ласково сказал Рафаэль. — Присядь и выпей со мной.
 — Я не могу сесть... ты же понимаешь...
 Он глянул на меня пониже спины.
 — Какая подлость — покуситься на такие формы и линии!
 — Скажи, Рафаэль, а что ты сделал с хозяйкой дома и ее помощником? Почему Терри плачет, а Мэриам не узнает меня?
 — Плачет? Очень хорошо! Он посягнул на твои божественные пальчики, а я — на его грубую клешню. Все по справедливости. И потом, чикита, пусть этот тип благодарит бога, что я сломал всего лишь каких-то три пальца, а не хребет. Ты слышала когда-нибудь звук ломающегося позвоночника?




 Глава 10


 Рафаэль привез меня к дому Артуро.
 — Зачем? — я враждебно посмотрела на мистера Вега. — Ты хочешь, чтобы я продолжила отработку своих приемов? Но ты же видишь: у меня нет сил.
 — Артуро не до тебя, Мэвис, — ответил Рафаэль. — Его донимает полиция по поводу смерти Джонатана Вторма. Труп нашли на пляже, а ведь лейтенант Фрэй искал его в этом доме...
 — Про труп я знаю, мне вдова Вторма рассказала... Еще до того, как...
 Боль не утихала — я поморщилась.
 — Может быть, чикита, тебе нужно показаться врачу?
 — И объяснить все! Про труп, про вдову и ее хлыст! — в тон ему сказала я.
 — Да, про это не расскажешь, — Рафаэль вздохнул. — Сейчас улажу свои дела и отвезу тебя домой.
 — Я подожду в машине.
 — Нет, чикита, после всего, что произошло, я хочу, чтобы ты все время была у меня на глазах.
 — Хорошо. Тем более, что сидеть мне не очень приятно. Действие виски, которое мы выпили в доме Вторма, прошло. Я чувствовала себя разбитой. Каждая клеточка моего тела ныла. Больше всего мне хотелось забраться в постель, никого не видеть и не слышать. Сон стал бы моим лекарством. Мы вошли в гостиную. Рафаэль куда-то выскочил. Ожидая его, я позволила себе немного постонать и поохать...
 В гостиную вошли Артуро и Рафаэль. Сын президента выглядел так же омерзительно, как и в прошлый раз, только вместо красной рубахи была надета белая. Свои сапоги со шпорами он не снимал, видимо, никогда. Артуро чем-то неуловимо напомнил мне маньячку Мэриам. Сходство разрушало родимое пятно на носу. Глаза Артуро были налиты кровью — дай бог, чтобы вчерашнее пошло на пользу его нравственному здоровью.
 Он кинул на меня тяжелый взгляд.
 — Добрый вечер, мисс Зейдлиц.
 — Добрый вечер, Артуро. Поздравляю, хорошо выглядите.
 Рафаэль поморщился — наверное, я переборщила. Артуро напустил на себя холодный вид высокопоставленного господина.
 — Вега рассказал мне о ваших приключениях в доме Вторма, — не остался он в долгу. — Мне тоже есть с чем поздравить вас, дорогая.
 — Спасибо.
 — Я полагаю, что все это — составные части плана покушения на мою особу и подрыва государственных интересов моей страны, — напыщенно сказал Артуро. — Но при чем здесь жена, то есть вдова Джонатана Вторма? Зачем вы ей понадобились?
 — Просто потому, что Мэриам Вторм — сумасшедшая. Садистка.
 Он пожал плечами, как бы соглашаясь со мной.
 — Мы сейчас обсуждали с Рафаэлем сложившуюся ситуацию. Отец очень надеялся на Вторма и его компаньона. Эти люди могли ссудить нам деньги и немалые, они не боялись рисковать и обладали достаточным капиталом. Вторм мертв, его компаньон скрывается от нас... Есть только один человек, который может помочь моей стране.
 — Интересно, — солгала я.
 — Да, один человек, — спесь была его клеймом. — И это мадам Вторм. Она унаследует капиталы мужа и скоро начнет распоряжаться деньгами.
 — Вряд ли она пойдет на то, чтобы дать вам ссуду.
 — Я тоже так думаю, — важно кивнул Артуро. — Особенно после того, что сегодня произошло в ее доме. Я знаю решение этой проблемы и только что все объяснил Рафаэлю.
 — Простите, но при чем здесь я?
 — Вы и Рафаэль вернетесь в дом Втормов и принесете миссис Вторм извинения. Извинений будет мало — вы пообещаете материально возместить моральный и физический ущерб...
 Что он нес?! Я едва не запустила в Артуро тяжелой вазой.
 — Извиняться?! Мне?! После того, как меня избили и едва не искалечили?!
 Рафаэль нервничал, слушая наш диалог. После моих слов он заметался по комнате.
 — Ты слышишь, амиго? — обратилась я к нему. — Кем возомнил себя этот петух? Римским императором Нероном?
 Рафаэль ничего не мог ответить.
 Я поняла, что Артуро забыл свой полет и удар о стенку. Настало время напомнить. Я глянула на президентское отродье в упор. Мы смотрели один на одного с ненавистью. Артуро начал багроветь.
 — Вега! — заорал он, поняв, что сейчас повторится вчерашнее.
 — Я здесь, — еле слышно сказал Рафаэль.
 — Убери... уведи ее отсюда, — Артуро указал пальцем на меня. — Пусть она вернется к миссис Вторм и на коленях умоляет простить ее. Сделай это любой ценой. Меня не волнует, как ты этого добьешься! Мне нужен результат.
 — Но... Артуро... — пытался возразить Рафаэль.
 — Вспомни, кандидат в предатели, живой труп, — шипел Артуро, — я обещал послать телеграмму отцу о твоих контрреволюционных делишках.
 Артуро, не торопясь, повернулся и направился к двери.
 — Эй, Артурчик! — крикнула я.
 — Кто? Что? Артурчик?!..
 Это слово ударило его мелкой дробью. Артуро уставился на меня немигающим взглядом.
 — Что вы сказали? — просипел он. — Я — Артуро Сантеррос, наследник и прочая... кавалер ордена Золотого Фальконе, генерал армии, адмирал, маршал военно-воздушных сил... Я ослышался? Как вы меня назвали?
 Я широко улыбнулась:
 — Простите, Артурчик, я только хотела узнать, когда вы вернете мне мою блузку и в каком виде.
 — Карамба!
 Артуро побледнел, позеленел и мигом испарился.
 Хлопнула дверь, и установилась тишина. Наконец Рафаэль решил попробовать голос:
 — Ну, чикита... Пойдем!
 — Выполнять то, что приказал твой Артуро? Ни за что! Если я и попаду в дом Втормов, то только ради того, чтобы перегрызть Мэриам глотку!
 Рафаэль дал мне выговориться и, вздохнув, сказал:
 — Мы пойдем к Джонни. Вначале нужно переговорить с ним.
 Я почувствовала укор совести: как я могла забыть про Джонни!
 — Конечно, Рафаэль. Но беда в том, что я не знаю, где Джонни. С ним что-то стряслось, его могли убить.
 — Как убить?
 Мы сели в автомобиль, и по дороге я рассказала все, что знала.
 Рафаэль нахмурился:
 — Это дурные вести. Я вот что думаю: не заехать ли нам к Мэлройду? Хитрая бестия может многое рассказать.
 — Если захочет!
 — Чикита, когда я берусь за дело, меня уже не волнует, кто и чего хочет. Я профессионал! — самодовольно ухмыльнулся он.
 — Профессионал! Ас! Гений! — сказала я с сарказмом.
 — Все правильно.
 — Но в присутствии Артуро твоя гениальность уходит в пятки. Ты прыгаешь перед ним, как дрессированная обезьяна.
 Наверное, я задела самую больную для Рафаэля тему — он стиснул зубы и с нажимом ответил:
 — Все изменится... Все должно измениться. Даже в нашей стране есть законы, которые нельзя преступать. Но Артуро поставил себя выше всех и всего...
 — И чего ты ждешь?
 — Я хочу увидеть, как этот... адмирал и маршал будет танцевать на высоком табурете с серебряной петлей на шее. Бывают такие минуты, чикита, когда я закрываю глаза и вижу, как он сучит ножками и как блестят на солнце шпоры его сапог!..
 Лицо Рафаэля на какую-то долю секунды стало лицом палача. Я вздрогнула, волна холода прокатилась по всему телу. Но что делать: Рафаэль Вега таков, каков он есть. И будь он другим, он не спас бы меня от Терри.
 — Ладно, это ваши дела, — медленно сказала я. — Нам нужно искать Джонни. Поедем вначале в агентство, а потом уже к Мэлройду.
 Рафаэль согласился.
 Я закрыла глаза. Воспоминание о Терри и Мэриам взволновало меня.
 — Скажи, амиго, как ты оказался в доме Втормов? Ты, как всегда, пришел вовремя!
 — Я всего лишь выполнял приказание Артуро.
 — Что-о? Это Артуро меня спас?!
 — Нет, то есть да... Артуро послал меня к миссис Вторм для того, чтобы, во-первых, я передал соболезнование по поводу смерти ее мужа, и, во-вторых, чтобы выполнил любой ее каприз... Подкатился, подлизался... не знаю, как это сказать по-английски. Увы, к тому моменту, когда я появился в особняке, эта сеньора не нуждалась в моих услугах.
 Я расхохоталась:
 — А мне кажется, что ты уделил ей немало внимания!
 — Целых пять минут! Пор диос! Моя рука еще побаливает, — и он потряс кистью.
 Мы ехали медленно, зажатые в потоке машин. Уже на подъезде к агентству я заметила свет в окнах и обрадовалась: там Джонни! Но потом мне пришла в голову совсем другая мысль: если с Джонни что-то случилось, значит, это полиция пришла проводить свое расследование. Могли быть и другие люди...
 Я сказала Рафаэлю, что надо быть готовым к любым сюрпризам.
 Рафаэль вышел из машины и вытащил пистолет из кобуры. Дверь агентства не была заперта. Рафаэль заглянул в щелку: никого.
 Я вошла следом за ним.
 Никогда еще тишина в нашем агентстве не внушала мне такого страха.
 Вдруг раздался резкий выкрик:
 — Явились! Черт побери!
 До сих пор удивляюсь, как только Рафаэль не выстрелил на голос. Да, нервы у него крепкие.
 Мы повернулись и увидели Джонни.
 Он сидел за своим письменным столом в излюбленной позе — задрав ноги кверху.
 — О, Джонни! — я бросилась к нему сломя голову, но компаньон легко уклонился от объятий, я промахнулась и угодила прямо в корзину для бумаг.
 Рафаэль тоже поспешил выразить радость:
 — Дружище! Амиго! Ты жив!
 — Что это с вами? — холодно осведомился мистер Рио.
 — Тебя нигде не было, и мы волновались, — сказала я, отряхиваясь и поправляя прическу. — Мы боялись, не приключилась ли беда, а ты, называется, радушно встретил!..
 — «Мы волновались...» — передразнил меня Джонни. — Это я ломал голову, куда ты запропастилась, дорогуша, — Джонни начал заводиться. — Ты имеешь обыкновение пропадать в самый ответственный момент! Где ты шлялась? Обрадовалась, что меня нет, и принялась опять за свои бредовые идеи?! Просачковала день, а теперь изображаешь заботливую няню? Бездельница! Чтобы завтра была на работе ровно в девять или я...
 — Ты орешь на меня, а сам... даже не удосужился поинтересоваться, не стряслось ли со мной чего, — я обиделась и всерьез. — Ты не знаешь, как я тебя искала! Меня избивали, пороли и едва не изнасиловали... Я была на волосок от смерти. Это ты шляешься неизвестно где, небось пропьянствовал, а теперь заявляешь, что я...
 — Ты уволена, Мэвис! — заревел он еще громче.
 Я внезапно успокоилась. Весь мой гнев переплавился в холодную ярость.
 — Дорогой, ты настолько глуп, что ничего не соображаешь. Меня нельзя уволить. Я не наемный работник. Я компаньон.
 — Тогда мы сейчас же поделим наше агентство! Банковский счет, имущество — короче, все.
 — Прекрасно! Как пострадавшая от злостного хулиганства и грубиянства я делю фирму на выгодных для себя условиях. Вы, Джонни Рио, здесь уже посторонний. Покиньте мое помещение!
 Джонни сбросил ноги на пол и с угрюмой решительностью начал подниматься.
 — Ах, ты... букашка...
 Рафаэль встал между нами, как скала.
 — Амигос! Неужели у вас мало общих врагов? Не надо ссориться, я знаю, что в ваших сердцах пылкая нежность друг к другу. Пор фавор, примиритесь и забудьте все, что вы здесь наговорили. Я люблю вас обоих, вы мои лучшие друзья во всей Америке. Ну поцелуйтесь же!..
 Джонни оглядел Рафаэля с головы до ног и резко бросил мне:
 — Кто тут является лучшим другом этого бандита?
 — Как? Конечно, ты! — парировала я.
 — Нет, это ты!
 — Не пошел бы ты со своим лучшим другом...
 — Нет, это ты со своим лучшим другом не пошла бы...
 Рафаэль поднял руки: сдаюсь.
 — Амигос! Я, конечно, не так хорошо знаю английский язык, но мне кажется, что вы заговариваетесь!
 Джонни сел в кресло и с досады закурил.
 — Черт с вами, — сказал он. — Главное, что я добыл информацию. Я потратил ночь, утро и день, но зато теперь я кое-что знаю. И могу подхлестывать события — недаром меня прозвали Джонни-Хлыст!
 — Хлыст! Ты вовремя вспомнил это прозвище. По странному совпадению я ощущаю твою роспись всей кожей, — и я потерла места, отмеченные стальным наконечником хлыста Мэриам Вторм.
 — О чем ты? — он отмахнулся от меня и продолжил: — Джонатан Вторм действительно миллионер, но он нажил свой капитал в результате грязных сделок... Многие банкиры не хотели иметь с Втормом никаких дел. Они не считались ни с ним самим, ни с его деньгами...
 — А в моем банке никто не хочет считаться со мной, — вздохнув, заметила я. — Я как-то пришла туда за ссудой, а получила всего-навсего предложение о замужестве.
 — Об этом мы потом как-нибудь поговорим, Мэвис. И помолчи, пожалуйста. Как я понял, Артуро сделал правильный выбор: единственный человек в стране, кто мог дать ссуду вашему режиму, точнее, вашему президенту, был Джонатан Вторм. Вторм надеялся, что вы вернете его денежки с лихвой.
 — Это известно, — проворчала я.
 — Откуда?
 — Артуро сам сказал.
 — А что еще сказал Артуро? — сжал зубы Джонни.
 — Что теперь, после смерти Джонатана Вторма, ему ничего не остается, как договориться о ссуде с наследницей капиталов. То есть со вдовой Вторм.
 — Все правильно...
 Джонни поник головой. Но какая-то мысль заставила вскинуть эту голову:
 — И все-таки никаких заговорщиков не было! Не было и заговора с целью устранить Вторма и лишить вашего президента надежды на финансовую помощь! Так?
 — Произошла ошибка, — вздохнул Рафаэль. — Вторма убил я, о чем весьма сожалею.
 — Сожалеешь? — криво улыбнулся Джонни. — Но насколько искренне, любезный амиго?
 — Что такое?! — взвился мистер Вега.
 — Я предполагаю, что убийство Вторма не было ошибкой, — Джонни с веселой злостью смотрел в черные стекла очков Рафаэля.
 — Бред!
 — Ты намеренно застрелил финансиста! — подзуживал Джонни. — Ты и есть заговорщик!
 — Тогда заговорщиком надо считать и Артуро. Он первый увидел, что кто-то крадется, и приказал мне застрелить бандита.
 — Н-да... Скажи-ка, Рафаэль, только правду... Есть один вопрос, на который можешь ответить только ты.
 — Говори.
 — Почему тебе пришло в голову втянуть в это дело нас с Мэвис?
 — А кто еще помог бы мне избавиться от трупа, как не старые друзья?
 — Кто? Полиция! Не вижу ничего особенного: ты застукал в резиденции своего босса чужого человека, скорее всего, бандита и убил его. Да, произошла ошибка, но полиция сумела бы разобраться в этом. Почему нужно было обязательно спрятать труп?
 — Артуро не хотел, чтобы его имя попало в прессу. — Рафаэль пожал плечами. — Шумиха вокруг убитого финансиста сорвала бы все наши планы. Поэтому Артуро настаивал на том, что надо тщательно замести следы и увезти труп подальше...
 — ... и зарыть поглубже, — закончил Джонни.
 Рафаэль закурил. Он внимательно посмотрел на Рио:
 — Амиго, мне трудно относиться с симпатией к человеку, который подозревает меня, не доверяет мне...
 — Я хотел бы верить тебе, Рафаэль. Хотел бы доверять...
 — Джонни, ты совсем свихнулся! — сказала я. — Рафаэль не может быть заговорщиком! Он наш друг! Сегодня он спас мне жизнь — это для тебя не аргумент? Что касается Втормов, то я убеждена: все неприятности идут только от них! Миссис Вторм и ее подручный Терри мутят воду. Они что-то замыслили и преследуют свои интересы!
 — Успокойся, Мэвис, — Джонни скорчил гримаску брезгливости. — Это все твои домыслы и глупые идеи.
 — У меня есть интуиция, — буркнула я.
 К сожалению, мужчины были слишком поглощены собой и выяснением своих отношений, чтобы обращать внимание на меня.
 — Все это время я искал компаньона Вторма. Он обязательно принял бы участие в такой крупной сделке, — сказал Джонни. — Но прохвост как сквозь землю провалился.
 — Как он выглядит? — спросил Рафаэль.
 — Большие очки, борода... — начал Джонни.
 — Человек с английским акцентом, — вклинилась я. — Гарольд Андерсон по прозвищу Бен.
 Джонни вытаращился на меня.
 — Ты и это знаешь?!
 — Ну, как моя интуиция? — прищурилась я.
 — Чтобы добыть сведения про Гарольда Андерсона, мне пришлось ползать ужом и рыть землю, как крот, — вскипел Джонни. — Если бы ты, Мэвис, мне помогла, тогда я действительно считал бы тебя своим компаньоном... Ну, хорошо. Я не держу на тебя зла, можешь не сверлить меня своим взглядом... Вернемся к Андерсону. Обычно он занимался европейскими делишками, однако Вторм привлекал его и к участию в крупных операциях по Америке. Андерсон должен был знать о визите Артуро и сделке со Втормом!
 — Джонни, выслушай меня наконец! — попробовала я пробить этот монолит в последний раз. — Ну спроси меня о том, что сегодня произошло в особняке Втормов!
 — Милая, почему мне приходится все время тебя затыкать? — отрезал Джонни. — Никого не интересуют твои личные похождения. О них можно догадаться! Это Терри — тот битник? Он хотел тебя изнасиловать? Ну и оставь все, что между вами было, себе на память. Я хорошо знаю тебя и все твои причуды.
 — Джонни Рио! Я запущу в тебя лампой, если ты не посидишь пять минут спокойно и не выслушаешь все, что я скажу!
 Мой крик, наконец, подействовал.
 Я кратко, но обстоятельно рассказала о Мэриам Вторм и ее упражнениях с хлыстом, о Терри и о том, как Рафаэль вызволил меня... Джонни сидел с самодовольным видом павиана. Тогда я расстегнула платье и обнажила свою спину.
 Естественно, он промямлил слова извинения и тут же обвинил меня в том, что я могла сразу же показать следы побоев.
 — Эта сучка Вторм со своим битником явно обделывают какие-то свои темные делишки. Я думаю, они в этом деле самые ненормальные и с них все началось, — попробовала высказаться я.
 Но Джонни не преминул вернуться к своей теме — к компаньону Вторма Андерсону.
 — Андерсон был в курсе всего, что происходило вокруг сделки Артуро со Втормом.
 — И он исчез, — развел руками Рафаэль.
 — Да, с прошлого дня его никто не видел, — подтвердил Джонни. — Может, скрылся в Европе...
 — Нигде он не скрылся, — спокойно сказала я. — Он не мог этого сделать.
 — Почему? — дуэтом спросили мужчины.
 — Он мертв.
 — Что?!
 — Я видела своими собственными глазами, что Андерсон мертв. Утонул.
 — Где он мог утонуть? — заорал Джонни.
 — В ванне! — заорала я.
 — Ну, Мэвис, держись! Если ты все это выдумала, чтобы позлить нас, мы из тебя душу вытряхнем, — пригрозил Джонни. — Говори, в какой ванне утонул Андерсон?
 — Это была ванна в его квартире в Голливуде. Сегодня днем, когда я сидела здесь и ломала голову, куда ты запропастился, раздался телефонный звонок. Андерсон искал тебя и хотел поговорить с тобой. Но я не знала, что мой компаньон в это же время, как крот, роет землю в поисках Андерсона. Короче, мы договорились, что я подъеду к Бену в Голливуд. Он продиктовал мне свой адрес, и я поехала.
 — Если бы я мог знать!.. — с чувством произнес Джонни. — Я сидел бы и ждал!
 — Андерсону срочно понадобилось поговорить хоть с кем-нибудь.
 — Это слабое утешение...
 — Мне продолжать или слушать твой лепет?
 — Продолжай...
 — Я поднялась в квартиру Андерсона. Дверь была не заперта. В квартире тихо. Андерсон лежал в ванной лицом вниз. Я попробовала вытащить его, это мне почти удалось, но утопленник не ожил... Наоборот, я чуть не лишилась жизни, хлопнувшись в обморок... А очнулась на диване.
 — Все, как в голливудском фильме! — вставил реплику Джонни. — А уж диван всегда присутствует в твоих приключениях.
 — Это Терри перенес меня, бесчувственную, из ванной на диван. Он вошел позже меня и тоже видел Андерсона мертвым... Ну, а потом Терри уже не отпускал меня ни на шаг, пока не отвез на своем «динозавре» к мадам Вторм.
 — Мэвис, ты не врешь? — Джонни скис. — Тебе ничего не померещилось?
 — Мои слова легко проверить: надо поехать в Голливуд и посмотреть на труп Андерсона.
 — Разумно! — Джонни вскочил и нахлобучил шляпу. — Как ты считаешь, Рафаэль?
 Рафаэль уже мчался к двери.




 Глава 11


 В машине Рафаэля стало тесновато. Два мускулистых мужских тела могли взволновать любую девушку, но только не Мэвис. Я думала о другом: меня мучил голод.
 — Остановитесь где-нибудь, — взмолилась я в очередной раз. — Очень хочется есть. Я не ела со вчерашнего вечера!
 — Не сейчас, Мэвис, потерпи, — Джонни закусил удила. — Ресторан отодвигается до прояснения кое-каких вопросов.
 — Я не претендую на ресторан! Меня устроила бы пара сандвичей.
 — Нет.
 — Одна маленькая сосиска с горчицей, а? — канючила я. — Кусочек яблочного пирога? Ломтик сыра? Ну, не изверги же вы!
 Я представила сосиски под соусом и пирог и едва не хлопнулась в обморок. Впрочем, упасть бы мне не дали — я сидела, крепко зажатая двумя мужчинами.
 — Джонни!..
 — Нет.
 — Когда я умру, ты, Рафаэль, оповестишь всех, что Джонни уморил меня голодом. Черствый, неблагодарный компаньон. Ты не компаньон, ты негодяй.
 — Да, я такой, как ты сказала.
 — А если две горсти орехов? Поджаренных... Мы на секунду притормозим вон у того бара, и я...
 — Нет!
 — Чашечка кофе?
 — Нет!
 Я взвыла.
 — Ну смотрите!.. Некормленная женщина опаснее голодного дикого зверя!
 Джонни был безучастен. Он фиксировал только то, что проносилось за ветровым стеклом.
 — Еще далеко? — нетерпеливо спросил он.
 — Осталось кварталов пять. Джентльмены, а не завалялся ли в ваших карманах кусочек жвачки?
 Они не ответили.
 Я попыталась заглушить приступ голода приступом бешенства. Но потом силы покинули меня.
 Слава богу, показался дом Андерсона.
 — Здесь, — указала я.
 Машина остановилась.
 — Квартира Андерсона находится там, — я кивнула на лестницу. — Может, у покойника есть хоть какие-нибудь съестные припасы? Это было бы неплохо.
 — А? Что? — Джонни разглядывал в темноте дом.
 — Я считаю: перед штурмом надо подкрепить силы, — стояла я на своем. — Бифштекс подойдет. За ужином обдумаем, что и как делать... О!..
 Мужланы, не сговариваясь, подняли меня под локти и вознесли по лестнице сразу на второй этаж. Не успела я и глазом моргнуть, как уже стояла перед дверью.
 Джонни нажал на ручку. Дверь не открывалась. Не помню, замыкал ли ее Терри, когда мы покидали приют утопленника... На всякий случай я сказала:
 — Это, наверное, Терри постарался... Ну вот, придется идти обратно. Я же сразу предлагала заглянуть в какую-нибудь забегаловку и обдумать детали за бутылкой пива.
 — Этот замок не откроешь женской шпилькой для волос, — задумчиво произнес Джонни.
 — У меня нет никаких шпилек, они вышли из моды, — я повернулась, чтобы спуститься вниз, и увидела металлический блеск.
 — Вот то, что тебе нужно, амиго, — сказал Рафаэль. — Мой пистолет открывает любые замки.
 — Выстрел разбудит весь квартал, включая каменные статуи, — запротестовал Джонни. — Нет, пистолет не годится.
 — А это ты видел? — Рафаэль достал глушитель и начал навинчивать его на ствол.
 Джонни удовлетворенно хмыкнул, а я закрыла уши руками. Но это была напрасная предосторожность: два негромких щелчка не разбудили бы даже муху.
 Вместо замка зияла дырка.
 Мы вошли в квартиру, и Джонни зажег свет.
 — Конечно, то, что мы сейчас сделали, противозаконно, — пробормотал он себе под нос. — Но, я надеюсь, полиция об этом не догадается. Мэвис, где ванная?
 Гуськом они пошли вслед за мной.
 Андерсон никуда не исчез и сохранил ту позу, в которой я его оставила: он все так же свешивался из ванны, упираясь лбом в пол.
 Джонни присвистнул.
 — Ну, Мэвис, на этот раз ты ничего не приврала.
 — Я никогда не привираю.
 Сильные руки Джонни доделали мою работу: труп был извлечен из воды полностью. Джонни положил утопленника на пол и осмотрел его.
 — Следов насилия нет... просто утоп... — бормотал он.
 — Как? Утонул, принимая ванну? — не своим голосом сказала я: мне нравятся купания в ароматной пене. — Он заснул в воде? Или?..
 — Или. Андерсона утопили. Держали под водой до тех пор, пока он не нахлебался вдоволь.
 Меня не вывернуло только потому, что желудок был пуст.
 — Спешить нам теперь некуда, — сказал Джонни, — надо осмотреть квартиру.
 — А не лучше ли сделать вид, что нас тут не было? — предложила я. — Положим Андерсона в воду, вызовем полицию и смоемся.
 — Так сделал бы настоящий гражданин и налогоплательщик, — ухмыльнулся Джонни. — Мэвис, ты что, из таких? Признайся!
 — Когда-то я была такой, — тихо сказала я, потупив взор. — Но однажды, еще девочкой-скаутом, я нарушила определенные запреты и с тех пор нарушала и нарушала... А тогда, помню, мы с одним бойскаутом заблудились в лесу, и он уговорил меня...
 — Довольно воспоминаний! — оборвал меня мой несносный компаньон. — Впрочем, Мэвис, ты можешь осуществить то, что предложила. Запихни Андерсона обратно в эту лужу.
 — Я должна бросить... тело в ванну?! Я не могу даже дотронуться до утопленника! Он такой белый... Я... Но кому я это говорю, если кроме нас с Беном здесь никого нет? — горько констатировала я.
 Таковы эти мужчины: они забывают о девушке гораздо раньше, чем высыхают слезы на ее ресничках. Мой компаньон не хуже и не лучше других. Иногда мне так хочется бросить ему правду в лицо: всю самую грязную работу в агентстве делаю я, слабая беззащитная девушка.
 Нервы мои были взвинчены до предела. Я влетела в гостиную в тот момент, когда Рафаэль чистил один из ящиков бюро. Рафаэль, получив от меня мощный толчок, треснулся затылком о зеркало и разбил его.
 — Пор диос! — заорал он. — Что за женщина! Тайфун!
 — Извини меня, Рафаэль!
 — За тобой гнался разъяренный бык? Ты представила, что здесь коррида?
 Рафаэль потер затылок, затем с раздражением захлопнул ящик бюро.
 — Абсолютный нуль, — подвел он итог. — Если что-то и лежало, то убийца все унес с собой.
 Джонни тоже был «пустой»:
 — Уходим. Здесь нам нечего делать.
 Он направился к входной двери, открыл ее и... Тут же захлопнул и бросился назад. При этом он едва не отдавил мне ногу.
 — Медведь! Больно! — запрыгала я на одной ножке.
 — Умри! — прикрикнул Джонни.
 — Что случилось? — Рафаэль схватился за оружие.
 — У дома только что остановилась полицейская машина. Сейчас полиция будет в квартире. Что мы здесь делаем? Ну? Какие версии?
 — Пришли в гости к Андерсену, — предложила я.
 — А так как хозяин не хотел нас впускать, мы выстрелами выбили замок, — в тон мне предложил Джонни. — Кстати, что мы скажем про труп в ванной? — он застонал. — Может, здесь есть запасной выход?
 — Не знаю, — растерянно ответила я. — Но если выхода нет, нам надо каким-то образом избавиться от мертвеца и сделать вид, что мы здесь живем... проживаем... ночуем...
 — Ты хочешь выбросить утопленника в окно?
 — Нет, но... Если полисмены задержатся на пороге ванной, то они ничего не заметят.
 — Я встану на пороге и перестреляю их всех по одному, — вскинулся Рафаэль.
 — Мэвис подала хорошую идею, — глаза Джонни лихорадочно заблестели. — Мэвис, ты умница.
 — Благодарю, но полиция уже на лестнице.
 — Иди в ванную.
 — Я?
 — Раздевайся. А мы с Рафаэлем утопим Андерсона второй раз. Скорее! — Джонни увлек мистера Вега за собой.
 — Утопить утопленника? Только этого еще не хватало!
 Я потащилась за ними.
 Джонни и Рафаэль плюхнули бесчувственное тело обратно в воду.
 — Мэвис, ищи шампунь или пену для ванн!
 Я обшарила настенный зеркальный шкафчик и протянула Джонни флакон. Джонни уже включил горячую воду, и сразу повалил пар.
 — То, что надо! — воскликнул он, выливая тягучую жидкость под струю воды. — Ты еще не разделась? Быстрее, дорогая!
 — Джонни! Здесь покойник...
 — Где? — Джонни показал пальцем на огромную шапку пены, наполовину скрывшую Андерсона. — Скоро вся ванна будет такой. Раздевайся и не морочь нас россказнями про утопленников. Их здесь нет!
 — И все-таки...
 — Мы будем в гостиной. Полиции скажем, что хозяйка дома — ты и что сейчас тебе приспичило купаться. Они, конечно, начнут это проверять, будь готова и прими соответствующий вид. Мэвис!
 — Боже мой, на что ты меня толкаешь!
 — Раздевайся, дурища! У нас есть только один шанс! Полиция должна поверить нашим бредням. Но если ты будешь одета... Скорее!
 Джонни выскочил из ванной.
 Я цеплялась за пуговицу своего платья, как за последнюю надежду. Стук в дверь квартиры, громкий и требовательный, прервал мои колебания, а чужой резкий голос подстегнул, как удар хлыста мадам Вторм.
 Даже страсть никогда не срывала с меня платье с такой быстротой, как в этот раз.
 Я стояла абсолютно голая. В ванне шипела и пузырилась пена. Она полностью скрыла труп. Цветочный запах пены подействовал на меня дурманяще. Пар от горячей воды сделал все предметы нерезкими. Я пошатнулась и едва не ухватила мертвеца за руку, торчащую из воды. Как вовремя я заметила эту руку! С трудом затолкав ее под воду, я пригоршнями облила себя всю, с ног до головы, и принялась искать полотенце.
 Вдруг дверь резко распахнулась, и в ванную влетел полицейский.
 Глаза его расширились: он увидел меня.
 — Извините, леди, — лейтенант попятился.
 — Что-то стряслось? — я попыталась улыбнуться.
 Лейтенант быстро осмотрел комнату и не заметил ничего предосудительного. Андерсон был заботливо укрыт огромной шапкой пены. А я предстала Афродитой, из этой пены вышедшей.
 — Мы, наверное, ошиблись адресом, — полицейский взял под козырек. — Еще раз простите.
 — Ничего особенного.
 Я повернулась к нему спиной, чтобы не очень смущать, и слишком поздно вспомнила, какие следы оставила на моей спине мадам Вторм. Лейтенант, естественно, увидел ее «роспись» и всполошился:
 — О боже! Я вижу, у вас были неприятности, леди, — сказал он изумленным голосом. — Конечно, это не мое дело, но стоило бы приласкать резиновой дубинкой того типа, кто посмел поднять на вас руку.
 Мне пришлось повернуться к блюстителю порядка лицом.
 — Вы так добры! — сказала я, промокая глаза и в душе проклиная его заботливость. — Но он еще больше рассердится.
 — Назовите мне имя обидчика! — настаивал лейтенант. — Я хочу заняться им лично.
 — Не стоит, право... Это мой муж... Он бывает несдержан...
 — Там двое, — лейтенант кивнул в сторону двери. — Который?
 — Тот, кто в темных очках, это...
 — А... Скользкий тип! Он мне сразу показался подозрительным.
 — Это приятель мужа. Мой муж — второй, без очков, — сказала я. — Только не применяйте к нему силу. Поговорите, убедите, что он должен быть ко мне добрее и внимательнее.
 — Обещаю, леди! Но как он мог!.. Изуродовать такое тело!.. Досталась бы ему такая жена, как моя, тогда — другое дело.
 Наконец лейтенант вышел, и я с облегчением закрыла за ним дверь.
 Полотенце мне не понадобилось: капли воды высохли сами по себе.
 Довольно стриптиза! Я натянула белье и платье. Кто-то робко постучал. Скромнягой оказался мистер Вега.
 — Выходи, чикита. Они убрались.
 В гостиной меня ждал довольный Джонни.
 — И это называется полиция! Олухи даже не заметили выбитого замка! И пропустили труп! Ты хорошо сыграла свою роль, Мэвис! Но хотел бы я знать, кто им стукнул про труп. Полицейские говорили, что выехали по телефонному звонку. Звонивший не назвал себя...
 — Судьба подсказывает: если удалось провести полицию, надо быстрее уходить, — ответила я. — Тем более, что и съестного здесь нет, даже крупы.
 — Надо подождать, чтобы полицейские отъехали подальше.
 Рафаэль подошел к окну и осмотрел улицу.
 — Их нет.
 — Джонни, меня не отпускает один вопрос: кто же убил Андерсона? — спросила я. — Мэлройд?
 — Андерсон нанял Мэлройда, платил ему... Вряд ли Мэлройду нужен был мертвый Андерсон.
 — Да, я вспомнила...
 — Мне показалось, что Мэлройд трусоват к тому же...
 — А меня интересует другое, — нахмурился Рафаэль. — Кто навел полицию? О трупе знала Мэвис и Терри-битник.
 — И убийца!
 — Если это не Мэвис, значит, остаются двое, — сказал Джонни. — Я подозреваю Терри.
 — А я бы поставил на убийцу, — возразил Рафаэль.
 Мы покинули Андерсона плавающим в пене и снова влезли в автомобиль.
 От пережитого аппетит мой не пропал, а, наоборот, усилился. Я опять заскулила:
 — Парни, давайте перекусим.
 — У нас совсем нет времени, деточка, — Джонни, едва миновала опасность, вновь заговорил со мной, как с умственно отсталой, прекрасно понимая, что я ему это припомню. — Потерпи.
 — Надеюсь, мы едем в ночной ресторан? В придорожное кафе?
 — Нет. В особняк Джонатана Вторма.
 — Надо посмотреть, как там вдова, — кивнул Рафаэль.
 Всю дорогу мы молчали. Я перестала надеяться на чудо в виде сандвича или куска пирога, а о чем думали мужчины, честно говоря, меня не интересовало.
 Джонни искоса взглянул на мой гордый профиль и, что-то вспомнив, негромко выругался.
 — Этот лейтенант!.. Совсем какой-то свихнутый!
 — Какой лейтенант? — невинно спросила я.
 — Тот, что допрашивал тебя. Зачем-то он отозвал меня в сторону, прижал так, что пряжка от его ремня врезалась мне в бок, и прочел лекцию на тему, что такое воспитанный человек. Я вынужден был поддакивать ему, помня о трупе в ванне.
 — Мало ли психов встречается... — пожала я плечами.
 — Но у этого была маниакальная идея о несчастной жене, которую я якобы обижаю. Он даже пообещал мне переломать все кости, если я посмею хоть раз обидеть женщину, замечательную во всех отношениях. Я как идиот открыл рот: «Жену?..» — «Очаровательную блондинку... Радоваться надо, что такая красавица живет с вами рядом». Сумасшедший, одним словом, — Джонни еще раз посмотрел на меня. — Слушай, Мэвис, может быть, этот лейтенант принял тебя за мою жену? Он видел полосы от хлыста на твоей спине?
 Я сделала вид, что шокирована его предположением.
 — Лейтенант вел себя, как джентльмен... И потом, на мне было полотенце!




 Глава 12


 Полночь или около того. Мы подъехали к особняку Втормов и удивились, что во всех комнатах горит свет. «Где-то там должна быть кухня, а на кухне — холодильник...» — подумала я.
 Автомобиль остановил свой бег. Мы вышли и поднялись на крыльцо.
 — Будем действовать по обстоятельствам или как? — спросил Рафаэль.
 — Посмотрим, дома ли они, — ответил Джонни. — Не исключено, что мадам и ее подручный госпитализированы.
 Рафаэль позвонил.
 Я вспомнила все, что произошло со мной в этом доме, и ощутила озноб. Как хорошо, что сейчас я нахожусь под прикрытием двоих надежных партнеров. Я видела, что Рафаэль держит руку под курткой там, где у него обычно находится пистолет. К оружию Рафаэля я испытывала большую симпатию.
 Дверь открыла сама Мэриам Вторм.
 На ней были те же лосины и те же сапоги, но другая блузка — терракота с коралловым отливом. Но лучше бы она не надевала такую блузку: по контрасту с ней лицо мадам — серое землистое — было лицом покойницы.
 Мадам что-то слабо вякнула.
 — Я — Джонни Рио, — ответил мой компаньон. — Вы хотели со мной поговорить.
 — Уже поздно...
 — Для деловых переговоров — да. Но не для приятельской беседы.
 У мадам, по-видимому, не было сил противиться напору Джонни. Короче — она впустила нас.
 Трудно было понять, какие чувства испытывает вдова Вторм, глядя на наши лица. Ее движения и выражение лица были деревянными. Как она вообще держится после порки Рафаэля! Плечи мадам опустились, походка стала шаркающей... Это была старуха, одетая по последней молодежной моде...
 В гостиной сидел Терри. Его рука была забинтована, пальцы — в гипсе. На меня он посмотрел без всякого интереса, как и Мэриам Вторм. Но в его взгляде на Рафаэля я прочла столько ненависти, что ее хватило бы, чтобы уничтожить целый народ какой-нибудь латиноамериканской страны. Впрочем, глаза Терри быстро потухли, и лицо приняло бесстрастное выражение.
 — Присаживайтесь, — заученным движением пригласила хозяйка дома.
 Джонни занял диван, я села рядом, а Рафаэль устроился в кресле, которое пододвинул к дивану. Трое против двоих... Мы сидели и смотрели друг на друга. Со стороны, наверное, казалось, что мы сошлись на званом ужине и ждем, когда внесут коктейли.
 Первой нарушила молчание мадам.
 — С какой «приятельской беседой» вы приехали сюда, мистер Рио? — спросила она Джонни.
 — Я хотел бы поговорить с вами о муже. О Джонатане Вторме. Мне не ясны некоторые подробности...
 — Подробностей никаких нет. Муж убит. И убийца сидит здесь. Вот он!
 И мадам указала на Рафаэля.
 — Компаньон вашего мужа тоже убит. Вы знаете об этом?
 — Да. Терри мне все рассказал.
 — Терри? Кто это? — Джонни сделал вид, что не понимает происходящего.
 — Если вы не знакомы с Терри, так познакомьтесь. Он тоже здесь.
 Терри исподлобья взглянул на Джонни.
 — Я жду, мистер Рио, — проскрипела мадам. — Какие еще подробности вас интересуют?
 — Как вы полагаете, кто мог убить компаньона мистера Вторма? Существовала ли причина для убийства Гарольда Андерсона?
 — Я ничем не могу вам помочь, — голосом робота сказала Мэриам. — Я догадываюсь, что убийство Андерсона имеет отношение к той ссуде, которую хотел получить Артуро Сантеррос. Вы в курсе?
 — Да, — ответил Джонни. — Скажите, а почему вы считаете убийцей вашего мужа мистера Рафаэля Вега? Он прибыл за ссудой вместе с Артуро. Не в его интересах убивать финансиста, в котором так заинтересован президент страны.
 — Президент заинтересован, но он не вечен. Есть немало людей, которые хотели бы сместить президента и взять власть в свои руки. В стране беспорядки, зреют заговоры. Мистер Вега, очевидно, примкнул к контрреволюционерам или как их там называют!
 — Если следовать вашей логике, мистер Вега должен убить Артуро. А ведь он этого не сделал.
 — Потому что хитер и не хочет раньше времени раскрывать свои замыслы, — парировала вдова. — Вега сделал верный ход: он перекрыл президенту доступ к деньгам. Полдороги на пути к власти пройдено, так я считаю.
 Джонни закурил. Я видела, что разговор с мадам Вторм заставил его мобилизоваться.
 — Вы давно раскусили мистера Вега? — спросил Джонни.
 — Не думаете ли вы, что он — крепкий орешек? Обыкновенный гангстер, и даже нет, того хуже — палач. Уж в этом я понимаю... Есть вещи, которым я научилась у Джонатана. Он довольно долго был моим мужем, не забывайте об этом.
 — Ваш муж... — Джонни хитро улыбнулся. — Его не удивляло, что в доме постоянно находится молодой человек? Я имею в виду Терри.
 — Терри — друг семьи, а не мой личный приятель. Будут еще вопросы?
 — Хорошо, мадам, пора прекратить эту игру в вопросы и ответы.
 — Наконец-то! — лицо мадам вновь приняло надменное выражение. — Чудовищное притворство! Все прекрасно понимают, что здесь сегодня произошло! Терри сломали пальцы. Я осталась со шрамами. И все это сделал человек, который убил моего мужа. Хотелось бы только знать, почему он сидит здесь, а не в тюрьме?!
 — Потому что не всем все так ясно, как вам.
 — Что может быть яснее полос на спине от ударов хлыста! Я буду ходить с этими полосами всю оставшуюся жизнь!
 — А вот Мэвис надеется, что ее синяки сойдут быстрее! — повысил голос Джонни.
 — Я не приглашала вашу эту... Мэвис Зейдлиц тащить сюда вместе с мистером Вега труп моего мужа! — заорала вдова. — И вы забыли про фотографии, которые сделал Терри. Так вот! Снимки и негативы находятся сейчас в полиции!
 — Ну и что? Снимки доказывают только тот факт, что мистер Вега держал труп вашего мужа, но не совершал убийства.
 — А вот я полагаю, что лейтенант Фрэй сумеет доказать причастность Вега к убийству, — злорадно сказала мадам. — И у лейтенанта есть показания людей Мэлройда: они засвидетельствуют, что мой муж вошел в резиденцию Артуро. Но никто не видел, как он оттуда вышел. Фрэй уже знает про все: про то, как эта девица и Вега прятали труп, как им помешал покойный Андерсон, как вы потащили труп в дом Мэлройда... Он ушлый, этот лейтенант, он все раскопает и все докажет.
 Мадам завелась и забылась: она коснулась спиной кресла. Мгновенно лицо ее позеленело от боли.
 Если бы у нее было жало, она непременно укусила бы нас, каждого в отдельности. Но слова мадам жалили не хуже:
 — Эту белобрысую тварь и латиноамериканского подонка уже ищут! Их приметы известны всем полисменам в городе. И мой вам совет: не оказывайте сопротивления при аресте. Не проливайте больше крови. Это я вам говорю, сеньор! — мадам наконец торжествовала. Она потому и впустила нас, что хотела компенсировать побои и унижение. — Когда мы рассказали лейтенанту Фрэю о нападении на меня и Терри, он пришел к выводу, что вы, Рафаэль Вега, опасный маньяк. Полицейским даны указания при малейшем сопротивлении с вашей стороны пристрелить вас, как бешеного пса!
 Джонни и я были подавлены. Но Рафаэль, наоборот, только раззадорился.
 Он вскочил и подобрался, как зверь перед прыжком.
 — Когда говорил мистер Рио, я молчал. Но сейчас настала моя очередь.
 Рафаэль прошелся взад-вперед походкой пантеры.
 — Я знаю одно: есть люди, которые понимают только язык страха и боли. На другом языке разговаривать с ними бесполезно. Я очень хорошо понимаю эту парочку.
 Рафаэль подошел вплотную к креслу, в котором сидела Мэриам Вторм.
 — А сейчас мы узнаем, как все обстоит на самом деле, — вкрадчиво произнес Рафаэль. — Ну, ведьма, чего мы ждем?
 Может, вы хотите, чтобы я снова воспользовался хлыстом? Разве полосы на вашем теле не выдают во мне художника? Разве я не владею искусством выводить узоры? Хотите, я так обрежу ваш нос, что вы не почувствуете боли? После моего хлыста вы не сможете раздеться. А после того, как я обработаю этот носик, вы не сможете показаться людям на глаза. В цирке — там вы будете пользоваться успехом. А?
 Миссис Вторм вцепилась в кресло, глаза ее едва не вылезли из орбит.
 — Что вы несете?! Вам надо спасать свою шкуру, кретин! Сейчас сюда приедет полиция!
 — Ничего, я успею... Надо сказать, вы правы: я действительно кретин! Вернее, был им! Я не замечал очевидного. Но я прозрел.
 Рафаэль нежно провел по волосам миссис Вторм — как любовник. Но от этого движения женщина начала дрожать и покрылась потом.
 — Да, я вас выпорол. Но оставил в живых. А сейчас вы не знаете наверняка: оставлю я вас в живых или нет. Так вот, моя радость, если вы солжете, я вас убью.
 Ее волосы струились у него между пальцев. Рафаэль был как никогда спокоен. А Мэриам задрожала еще сильнее.
 — От вас исходит запах страха... Я очень хорошо чую его, — говорил Рафаэль. — Вы боитесь, и правильно делаете. Я могу убить вас в любое мгновение. И поэтому вы сейчас скажете мне правду.
 — Отойдите от нее, — фальцетом закричал Терри. — Будьте прокляты! Уйдите!
 Терри выставил вперед загипсованную руку, как щит, и начал двигаться к Рафаэлю все ближе, ближе... Глаза его горели, но движения выдавали труса и слизняка.
 — Вот еще один оч-чень пугливый человек, — повернулся к нему Рафаэль. — Спешит на помощь своей сеньоре. Но спешит как-то очень медленно.
 Рафаэль отошел от мадам и с любопытством смотрел на битника.
 — Ну, идите сюда, рукастый вы мой... Что, болят пальчики? На правой руке, да? Сейчас заболят на левой...
 Терри нерешительно остановился.
 — Вы меня не запугаете! Я вас...
 Рафаэль сделал шаг вперед — Терри попятился, плюхнулся в кресло и, закрываясь здоровой рукой, заголосил:
 — Ничего не знаю! Ее спрашивайте! А!.. Не прикасайтесь ко мне! Это все она!
 Рафаэль вернулся к Мэриам Вторм.
 — Я жду, — сказал он без предисловий. — Только правду! Говорите!
 Рука, ласкавшая локоны мадам, резко схватила женщину за волосы и повернула ее голову.
 — Ну! Кто у нас заговорщик? Кто? Вам трудно выговорить это имя? Я назову его — Артуро Сантеррос! Ненасытный!
 Рука, все еще сжимавшая клок волос, размахнулась, и послышался глухой стук головы о спинку кресла.
 — Говорите! — требовал Рафаэль.
 — Это ни к чему, — раздался чей-то голос. — Отпусти ее, Рафаэль.
 Мы с Джонни оглянулись: позади нас, у двери, стоял Артуро. Он был уверен в себе — как может быть уверенным только человек, сжимающий в руке револьвер крупного калибра. И держал он его довольно твердо.
 Артуро понравилась немая сцена, которую Мы разыграли под его режиссерским управлением. Он даже удовлетворенно улыбнулся. Даже его шпоры позвякивали от удовольствия. Впрочем, тут же забыл про всех, кроме... Кроме своего телохранителя.
 — Ты дурак, Рафаэль. Таким тебя и похоронят.
 — Нет, я был всего лишь слепым... Я считал вас обожравшимся папенькиным сыночком, богатым бездельником, слюнтяем, не видя, что охраняю от несуществующих заговорщиков опасного политического маньяка.
 — Не забывайся! — крикнул Артуро. — Иначе я пристрелю тебя немедля!
 — Не все ли мне равно, когда умирать: сейчас или минутой позже, — хладнокровно сказал Рафаэль. — Если вы решили убрать со своей дороги начальника Тайной полиции, вы все равно это сделаете. Вы тщательно планируете свои действия, не так ли? Как ловко вы подстроили убийство Вторма!
 — Да, — хвастливо сказал Артуро. — Я позвонил Вторму, пригласил его на встречу, но попросил оставить машину подальше от моего дома. Я объяснял подобную конспирацию целой армией заговорщиков, которые пытаются меня убить. Он поверил и попался.
 Тут у Джонни появилась возможность вставить свои любимые «почему».
 — Почему вы хотели сорвать сделку вашего отца с финансистом?
 Артуро посмотрел на Джонни, как на мелкую мошку.
 — Отец не должен был получить эти деньги, — Артуро гордо выпрямился. — Эти деньги должен был получить я.
 — Для чего? Вы и без того купаетесь в роскоши.
 — Я хотел поддержать деньгами контрреволюционеров. Взамен за голову отца они обещали место президента мне, — слова откровения прозвучали как-то буднично, по-домашнему.
 — Как вы собирались это устроить? — не унимался Джонни.
 — Вторм тайно от отца должен был положить всю сумму в один из мексиканских банков. Отец узнал бы только то, что сделка сорвалась. Придя к власти, я отблагодарил бы финансиста.
 — И что Вторм? Он согласился на ваши условия?
 — Вторма отговаривал компаньон, — фыркнул Артуро. — Такой мелкий, ничтожный, бородатый тип. Он нанял шпионов, которые следили за каждым моим шагом.
 — Да, это мы уже узнали. Мистер Андерсон приставил к вам людей Алекса Мэлройда.
 — Эти людишки досаждали мне. Что касается Вторма и Андерсона... Разве я мог оставить их в живых, зная, что они донесут отцу о моих намерениях!
 — Понятно: вам нужно было устранить финансиста и его компаньона и при этом прибрать к рукам крупную сумму... — Джонни сплел пальцы рук и щелкнул суставами. — И вы нашли блестящий выход, — он посмотрел на миссис Вторм. — Ваши интересы совпали. Жена финансиста тоже мечтала избавиться от мужа, получить капитал и свободу... У нее в таком случае даже был выбор: узаконить связь с любовником, — Джонни посмотрел на Терри, — или замахнуться на большее... на то, чтобы стать женой президента, пришедшего к власти путем контрреволюционного переворота. Так?
 — Я полюбила Артуро всей душой, — проскрипела Мэриам.
 — Всей душой? Вы знаете, что это такое? — Джонни даже не стал прятать ухмылку.
 Потом он вновь взглянул на Артуро.
 — Мы поняли, как вы подставили Вторма под выстрел Рафаэля. Но как вам удалось утопить Андерсона?
 — Ученый дурак, — презрительно хмыкнул Артуро. — Он все перепутал. Он решил, что Вега играет на моей стороне, что он — наемный убийца. Ему надо было бояться совсем другого человека.
 — Возможно, перед смертью он все узнал... — задумчиво сказал Рафаэль. — Он позвонил в агентство... Но Мэвис опоздала.
 — Ему все равно никто бы уже не помог, — сухо возразил Артуро.
 — Вы пришли к нему домой и убили его? — Джонни буравил Ненасытного взглядом.
 И тут настала минута Терри. Он закричал из своего угла противным бабьим криком:
 — Это был я! Я убил бородатого! Он так бился, плевался и пускал пузыри! — Терри приподнялся, глаза его остекленели. — Я забавлялся. Когда он почти затихал, вытаскивал его голову на поверхность. Но как только он хватал ртом воздух, топил его снова и снова! — Терри забился в конвульсиях, словно передразнивая свою жертву. — Правда, я хорошо поработал? А, сеньор Сантеррос?
 — Молодец! Отличился! — Артуро снисходительно и одновременно поощряюще улыбнулся ему.
 — Я заслужил награду?
 — Конечно. Все, чем могу...
 — Я справился с этим Андерсоном... Я справлюсь и с остальными, — он указал на меня, Джонни и Рафаэля.
 — Хорошая речь, — ответил будущий президент. — Согласен с твоим предложением.
 Мэриам Вторм встала и, покачиваясь, подошла к Артуро. Я вновь с удивлением отметила, до чего они похожи: жена финансиста и сынок президента — оба одного роста, одеты в одну «униформу», глаза, волосы... Их выражения лиц поразили меня... Два садиста, два маньяка...
 Мэриам положила руку на плечо Артуро. Артуро приобнял Мэриам.
 Терри стоял в боевой стойке.
 Спектакль сумасшедших...
 — Приступай! — крикнул Артуро Терри.




 Глава 13


 — У меня есть вопрос, — натянутым голосом сказал Джонни. — Один-единственный. Последний.
 — Что еще? — поморщился Артуро. — Надеюсь, это не просьба о помиловании? Она бессмысленна.
 Артуро уже чувствовал себя президентом.
 — Как вы объясните полиции, которая будет вести расследование, что в этой комнате оказались сразу три трупа? Гости перепились и перестреляли друг друга?
 — Это не ваша печаль, — отрезала Мэриам. — Полиция разберется. Мы скажем, что ваш компаньон, — она бросила недобрый взгляд на меня, — и этот палач, — мадам посмотрела на Рафаэля, — ворвались в мой дом с угрозами. Вы примчались следом за ними. Вега и Зейдлиц пытались убить нас. Вы хотели им помешать и попали под шальную пулю мистера Вега. Ваши героические действия помогли Артуро и Терри отразить атаку Рафаэля. Блондинка была убита в общей потасовке и кутерьме. Теперь все ясно? — она снисходительно скривила губы в улыбке. — Я смогла ответить на ваш вопрос, мистер Рио?
 — Вполне.
 Терри подошел к одному из секретеров и достал из ящика пистолет. Он держал его левой рукой.
 Когда Терри повернулся к нам, глаза его сияли.
 — Я готов, сеньор Сантеррос, — сказал Терри, подобострастно глянув на Артуро. — Или вы продолжите разговор?
 — Нет. Все сказано. Приступай!
 — Благодарю вас, — лицо Терри лучилось от блаженства.
 Он впился взглядом в Рафаэля. Я заметила, как дрожит пистолет в руке битника.
 — Пришло время поговорить с тобой, жирная скотина, — сказал Терри Рафаэлю. — Я посмотрю, какого цвета у тебя кровь, я выплесну содержимое твоего желудка, проделав в животе вот такую дырочку... Это мучительная смерть.
 Потом он посмотрел на Джонни.
 — Тебя я убью вторым. Моя пуля пробьет твою башку, и ты перестанешь задавать свои дурацкие вопросы.
 Затем Терри уставился на меня.
 — Не бойся, куколка, ты переживешь и того дружка, и этого дружка... Но ненадолго. Тебя надо примерно наказать за то, что сегодня было. Ты сама попросишь тебя пристрелить. И я сделаю это, но потом...
 Круг замкнулся — Терри вернулся к Рафаэлю. Рот Терри съехал набок, язык вывалился от возбуждения, голос совсем сорвался. Битник заскрежетал:
 — Почему ты не молишься, Вега? Бережешь силы, чтобы закричать? Ну, кричи! Кричи! Ты, недоносок!..
 Рафаэль от омерзения выругался и очень метко плюнул Терри в лицо.
 Нервы Терри сдали, пистолет дернулся, пуля ушла в потолок, и на голову нам посыпалась штукатурка.
 Рафаэль что есть силы саданул Терри по гипсу. Битник прижал к груди переломанные пальцы и завизжал. Рафаэль наподдал ему коленом в живот, и Терри рухнул. Рафаэль подхватил его, стиснул в мощном захвате, и воздух из Терри вышел, как из воздушного шарика.
 С Терри было покончено.
 Не спеша, Рафаэль повернулся к своему боссу.
 — Артуро Сантеррос, Ненасытный, Великолепный, будущий президент, кавалер ордена Золотого Фальконе, адмирал, маршал, контрреволюционер, трус, подонок, слизняк...
 Артуро сжал в своей руке пистолет так, что побелели костяшки пальцев.
 — Не двигайся, Рафаэль. Я сейчас выстрелю! Сейчас...
 — Ты? — Рафаэль рассмеялся так заразительно, словно находился не в двух шагах от смерти, а на балу у английской королевы. — Что ты знаешь о смерти, щенок! Ты весь мокрый! У тебя дрожат руки и колени! Посмотри.
 — Не подходи!
 Артуро бросил взгляд на пистолет: он действительно «плясал» в его руке.
 — Ты забыл, кто я и кто ты! — кричал Ненасытный. — Я сын президента, а ты глава Тайной полиции. Ты обязан мне повиноваться. Ты!.. Я тебя...
 Он смотрел, как надвигается на него Рафаэль, и вдруг забился в истерике. Пистолет опустился, но его выхватила из ослабевших пальцев Мэриам.
 — Слизняк! Он прав — ты слизняк! Если ты не можешь прихлопнуть этого кретина, то у меня рука не дрогнет, — она направила пистолет Рафаэлю в живот. — Я сделаю это! — с нажимом сказала вдовушка.
 Она умела обращаться с оружием — это было очевидно.
 И вдруг над ухом у меня что-то прогрохотало. Я инстинктивно вжала голову в плечи и подскочила. Затем посмотрела на мадам... Пистолет из ее рук выпал... Миссис Вторм потянулась к Артуро и распростерлась на полу. Она была мертва.
 — Спасибо, амиго, — сказал Рафаэль Джонни.
 — Я сделал то, что полагалось, — ответил Джонни, пряча оружие в кобуру.
 Артуро, как завороженный, смотрел на тело Мэриам.
 — Убита? — шепотом спросил он и опустился рядом на колени. — Мертва! — голос его поднялся до крика. — Как я ее любил!
 От его причитаний мне стало невмоготу совсем.
 — Джонни, скажи, чтобы он заткнулся. И нет ли здесь бутербродов? Или хотя бы выпивки?
 Джонни потрепал меня по плечу. А Рафаэль повторил этот жест с Артуро:
 — Идем, Великолепный, — негромко сказал он. — Нам надо поговорить по-мужски.
 — Нет! — отшатнулся Артуро. — Какое право ты имеешь притрагиваться ко мне?! Я пожалуюсь отцу. Он распнет тебя! Посадит на кол!..
 Его детские угрозы не рассердили мистера Вега. Он тяжело вздохнул и поднял Артуро с колен за воротник.
 — Пойдем, великолепный дурак.
 Джонни уже раздобыл виски и протянул мне стакан.
 — Вот твоя выпивка, Мэвис. А мне надо позвонить в полицию, лейтенанту Фрэю... Как я ему это все объясню?! Хорошо, что Терри остался жив... И Артуро может выступить свидетелем... Если соизволит...
 — Скажи, Джонни... Ты стрелял в Мэриам... Я понимаю, ты спасал Рафаэля, всех нас... Но ты хотел убить ее? — задала я мучавший меня вопрос.
 — У меня не было желания ее убивать, — медленно ответил Джонни. — Я просто не хотел, чтобы она убила Рафаэля. Есть разница, а? Почему ты спрашиваешь?
 — Набираюсь опыта... На тот случай, чтобы знать, как вести себя... в некоторых ситуациях... со своим компаньоном, — перевела я серьезный разговор в шутку.
 Прошло полчаса. Мы выпили с Джонни по второму стаканчику.
 Мы молчали.
 — Что он там замышляет? — пробормотал Джонни.
 Вдруг раздался выстрел!
 — Черт! — выругался Джонни. — Я так и чувствовал!.. Надо было сразу остановить этого чокнутого!..
 Дверь открылась. В проеме стоял Рафаэль. Он склонил голову, словно отдавая последнюю дань умершему.
 — Все же... в последнюю минуту... он вел себя достойно... — негромко, но торжественно сказал мистер Вега.
 — Что?.. — выдохнул Джонни. — Что произошло?
 — Артуро застрелился.
 — Сейчас приедет полиция. И что мы скажем лейтенанту Фрэю? — Джонни был вне себя.
 — Артуро застрелился, но перед смертью во всем сознался и повинился. Письменно, — Рафаэль похлопал себя по внутреннему карману. — Письмо лежит вот здесь. Разве я не профессионал?
 Джонни покачал головой, губы его непроизвольно дрогнули и растянулись в ухмылке:
 — Да, ты ни о чем не забыл, чертов подручный. И как тебе удалось это сделать?
 — Самое главное, чтобы у человека всегда был выбор, — наставительно произнес Рафаэль. — Выбор между плохой жизнью и хорошей смертью.
 В половине пятого утра мы втроем ввалились в мою квартиру — усталые, голодные, измочаленные.
 Я без сил опустилась в кресло. Джонни начал шарить в поисках виски и что-то вякать насчет моей непредусмотрительности, а Рафаэль снял черные очки и ослепил меня огнями своих разных глаз.
 — Уже не надеялась оказаться дома, — простонала я. — Мне казалось, что допрос никогда не кончится.
 — Наивно было бы полагать, что лейтенант Фрэй станет целоваться с нами после всех наших похождений, — резонно заметил Джонни. Он нашел-таки виски и заполнял пустые бокалы. — И все же мы помогли ему и распутали это темное и весьма грязное дело. Он даже не знал про труп Андерсона! И, может быть, я чрезмерно чувствителен, но он даже не сказал нам спасибо! Как я уже однажды сказал, в полиции служат одни олухи.
 — Не думаю, — возразил Рафаэль. — Во всяком случае, лейтенант знает, как нас прищучить. Он памятлив. И я бы посоветовал вам, амигос, в ближайшие дни вести себя примерно. Не превышайте скорость, не задирайтесь на улице и держитесь подальше от трупов!
 — Слава богу, Терри остался жив. Пусть хоть какая-то работа будет числиться за лейтенантом. Ему нужен Терри, чтобы показать суду.
 — Что? Этого недоноска? — ухмыльнулся Рафаэль. — От страха он потерял последние капли разума.
 — Давай пошлем всех подальше! — Джонни протянул Рафаэлю полный бокал виски. — Всех к черту: лейтенанта, битника, вдов, предающих своих мужей, президентских сынков и самих президентов!
 — Салют!
 Они выпили.
 Я заерзала в своем кресле, но мужчины не обратили на меня никакого внимания.
 — Ну, что теперь? Возвращаешься на родину? — спросил Джонни.
 — Да. Самолет — через четыре часа, — Рафаэль стал задумчивым. — Надо будет составить доклад президенту.
 — Задача трудная, но ты с ней справишься.
 — Я уже подумал... Возьму с собой копию признания Артуро. В отличие от сынка наш президент — хитрая лиса. Он быстро сообразит, какая польза от того, что Артуро умер в чужой стране. Он придумает, как подать эту смерть народу... Если бы Артуро не умер, его пришлось бы расстрелять на площади. Так что я смогу уломать старика.
 — Желаю успеха!
 — Джонни, ты должен прислать нам счет. Ты поработал и должен получить то, что причитается.
 От счастья Джонни растаял.
 — Спасибо, друг! Это так кстати!
 — А сейчас — извини меня, — мягко сказал Рафаэль. — Я хочу попрощаться с Мэвис.
 — Прощайся и поторопись, тебя ждет самолет. Тебе уже надо собираться...
 — Нет, это тебе надо собираться! — Рафаэль выразительно посмотрел на Джонни.
 — Погоди, я ничего не понимаю... Мэвис — мой компаньон, я хочу обсудить с ней все, что произошло в последние дни. Обычно мы делаем это без посторонних. Бывают такие дела и такие секреты, что...
 — Карамба! — скрипнул зубами Рафаэль. — Какие дела и какие секреты в пять утра?! В агентстве все обсудите. Оставь меня наедине с Мэвис. Неизвестно, когда я еще увижу ее, а мне надо так много ей сказать...
 — Стоп! — я поднялась с кресла. — Вы разговариваете так, словно меня нет в комнате. А между тем... — Я заговорщически обвела взглядом мужчин, и они сразу присмирели. — ...между тем, я иду на свидание!
 — Какие свидания в пять утра? — развел руками Джонни.
 — Это насмешка? — нахмурился Рафаэль.
 — У меня свидание! Или вы отказываете мне в праве на личную жизнь? Так-то. И я должна к нему подготовиться как следует... Ну? Вам еще не все понятно? Вы оба мне мешаете!
 Джонни и Рафаэль посмотрели один на другого, как два крокодила, добычу которых украл третий крокодил.
 — Спокойной ночи, Мэвис, — поджал губы Джонни. — Во сколько я тебя увижу в агентстве?
 — Денька через два-три... Мне надо отдохнуть.
 — Буэнос ночес, — Рафаэль несколько раз поцеловал мою руку и грустно посмотрел в глаза.
 Я восхитилась собой: если бы вы знали, как трудно выдержать этот взгляд...
 — Я сохраню в своем сердце только одну блондинку, — сказал Рафаэль. — Тебя, дорогая чикита! Мы еще встретимся. Аста ла виста!
 Они ушли. Теперь никто не мог помешать моему свиданию.
 Я рванула на кухню. Я мчалась, мелко перебирая ногами и внимательно огибая углы, чтобы не удариться. Я неслась к заветной цели — белому, тихо мурлыкающему счастью — своему холодильнику. Я остановилась перед белой дверцей, перевела дух и потянула ручку на себя. Там, на средней полке, на голубой тарелке, прикрытой прозрачной крышкой, лежала половина жареного цыпленка. Это для начала... Я вынула тарелку дрожащей рукой, второй рукой сняла крышку и вцепилась зубами в вожделенное мясо.
 Я была счастлива.
 До чего глупы даже самые умные из мужчин! Любовь на пустой желудок — это не для меня. Воистину: любовь и голод правят миром. Но они никогда не уступят друг другу. И я не знаю, какую страсть поставить на первое место, а какую — на второе.
 Я, грешница, всегда предпочитаю секс после ужина с шампанским!