---------------------------------------------


 Джек Вэнс
 Сын Дерева



 Глава 1


 Пронзительный звонок ворвался в две сотни мозгов, разрушая двести коконов оцепенения.
 Джо Смит проснулся сразу. Тело было спеленуто, как у грудного младенца. Он напрягся, но вскоре спазм тревоги прошел и Джо расслабился, пристально вглядываясь во мглу.
 Воздух был влажен, душен и пах чужой плотью. Плотью людей, находившихся сверху, снизу, справа и слева, — они вырывались, боролись, вертелись в эластичных сетях. Джо откинулся на спину. Мозг, пробудившийся после трех недель сна, начал делать выводы. Балленкарч? Нет, еще рано.
 Балленкарч должен быть дальше, а это, видимо, Кайрил, мир друидов.
 Тонкий, режущий звук. Гамак распахнулся по магнитному шву. Оказавшись у перил, Джо успокоился. Ноги были мягкие и ватные, как колбасы, а в мускулах после трех недель, проведенных под гипнозом, чувствовался слабый гул.
 Он добрался до пандуса и спустился на главную палубу, к выходу. За столом сидел юноша лет шестнадцати, в джемпере из дубленой кожи и голубого иллофона. Юноша был темноволосый, большеглазый и очень серьезный.
 — Имя, пожалуйста.
 — Джо Смит.
 Юноша сделал пометку в списке и кивнул на коридор, ведущий вниз:
 — В первую дверь на процедуры.
 Джо проскользнул в указанную дверь и оказался в небольшой комнатке, заполненной резкими испарениями антисептиков.
 — Снять одежду! — рявкнула медным голосом женщина в тесных брюках, тощая, как волк. По ее сине-коричневой коже текли ручьи пота. Она нетерпеливо сдернула с Джо просторное покрывало, выданное на корабельном складе, обернулась и нажала на кнопку. — Закрыть глаза!
 По телу хлестнули струи моющих растворов. Менялась температура и напор жидкости. И мускулы наконец начали пробуждаться. Поток теплого воздуха помог Джо высохнуть, и женщина небрежным движением направила его в соседнюю комнату. Там он кое-как обрезал щетину, причесался и облачился в халат и сандалии, оказавшиеся в ящике доставки.
 У выхода его остановил стюард, вонзил в бедро шприц и ввел под кожу целую коллекцию вакцин — антитоксинов, мускульных стимуляторов и тонизаторов. Оснащенный таким образом, Джо покинул корабль и опустился по трапу на твердь планеты Кайрил.
 Он сделал глубокий вдох, набрав полные легкие воздуха, и огляделся вокруг. Небо было усыпано жемчужинами облаков. Мягкий ландшафт, с обилием крошечных ферм, убегал к горизонту, и там, вдали, словно огромный столб дыма, высилось Дерево. Контуры туманились из-за большого расстояния, верхушка кроны скрывалась в облаках, но ошибиться было невозможно.
 Дерево жизни.
 Он прождал целый час, пока его паспорт и всевозможные удостоверения проверялись и штамповались в небольшой стеклянной конторе под погрузочной станцией. Потом его все же отпустили, указав на проходную в конце поля.
 Проходная представляла собой строение в стиле рококо из тяжелого белого камня, украшенного резным орнаментом и замысловатыми гравюрами.
 Возле турникета стоял друид, безучастно наблюдая высадку пассажиров.
 Стройный, он обладал красивой кожей цвета слоновой кости и был, судя по внешним признакам, человеком нервным. Сдержанное лицо аристократа, черные как смоль волосы, колючие темные глаза. На нем красовалась блестящая кираса из покрытого эмалью металла, а также роскошное платье, ниспадающее до пола и отороченное понизу лентой с узорчатым золотым шитьем. На голове — тонкой работы золотой маржон из зубьев и пластинок различных металлов, тщательно подогнанных друг к другу.
 Джо протянул визу клерку, сидевшему за турникетом.
 — Имя, пожалуйста.
 — Оно имеется в визе.
 Клерк поморщился.
 — Цель приезда на Кайрил?
 — Временный посетитель, — коротко ответил Джо.
 Он уже выдержал в конторе беседу о себе, о своем деле и о своих хозяевах. Новый допрос казался ненужной волынкой.
 Друид повернул голову и окинул Джо взглядом с ног до головы.
 — Шпион, не иначе, — прошипел он и отвернулся.
 Что-то во внешности друида заинтересовало Джо, но он так и не понял — что именно.
 — Эй, ты, — раздраженно начал друид.
 — Да? — оглянулся Джо.
 — Кто твой наниматель? На кого ты работаешь?
 — Ни на кого. Я здесь по своим делам.
 — Не притворяйся! Все вы шпионы менгов. Почему же ты должен быть исключением? Ты будишь во мне гнев. Итак, на кого работаешь?
 — Дело в том, что я все-таки не шпион, — вежливо произнес Джо.
 Чувство собственного достоинства — единственная роскошь, которую он мог себе позволить. Последняя роскошь бродяги!
 На тонких губах друида появилась деланно-циничная улыбка:
 — Зачем же еще ты мог прилететь на Кайрил?
 — Личные дела.
 — Ты похож на тюбана. Как называется твой мир?
 — Земля.
 Друид искоса посмотрел на него, недовольно качая головой и явно недоверчиво относясь к словам Джо.
 — Издеваешься? Рассказываешь детский миф о рае для дураков?
 Джо пожал плечами:
 — Вы задали вопрос — я ответил.
 — Да, но с оскорбительной неучтивостью к моей должности и рангу.
 Важными петушиными шагами к ним приблизился маленький пухлый человек с лимонно-желтой кожей. У него были большие простодушные глаза и хорошо развитые челюсти. Человек кутался в широкий плащ из плотного голубого вельвета.
 — Землянин — здесь? — и уставился на Джо:
 — Это вы, сэр?
 — Вы угадали.
 Желтокожий человек повернулся к друиду:
 — Это уже второй землянин, которого я встречаю, Боготворимый.
 Очевидно, Земля все же существует…
 — Второй? — переспросил Джо. — А кто был первым?
 Желтокожий поднял глаза вверх:
 — Я забыл имя. Парри… Ларри… Гарри…
 — Гарри? Гарри Креес?
 — Верно. Он самый. Мне довелось с ним побеседовать за пределами порта пару лет тому назад. Весьма приятный молодой человек.
 Друид круто развернулся на каблуках и отошел. Пухлый человек равнодушно проводил его взглядом и обратился к Джо:
 — Вы здесь, кажется, чужой?
 — Только что прилетел.
 — Позвольте дать вам совет в отношении здешних друидов. Это невыдержанная раса, опрометчивая и скандальная. Они жутко провинциальны и абсолютно уверены в том, что Кайрил занимает центральную позицию во времени и пространстве. В присутствии друидов следует быть осторожнее в речах. Можно полюбопытствовать, каким ветром вас сюда занесло?
 — Я не мог позволить себе удовольствие оплатить дальнейший проезд.
 — Ну и что?
 Джо пожал плечами:
 — Собираюсь подзаработать немного денег.
 Пухлый человек нахмурился, погрузившись в мысли.
 — И какие же именно таланты и способности вы намерены применить в этих отдаленных краях? — наконец спросил он.
 — Я неплохой механик, машинист, экономист, электрик. Могу проводить исследования, ставить эксперименты, владею еще несколькими профессиями.
 Можете считать меня инженером.
 Его новый знакомый внимательно слушал. Наконец он с задумчивым видом произнес:
 — Среди лайти нет недостатка в дешевой рабочей силе…
 Джо обвел взглядом ограждение порта:
 — Глядя на строение, кажется, что они незнакомы с логарифмической линейкой.
 На губах собеседника появилась неуверенная улыбка, словно он не мог не согласиться:
 — Имейте в виду, друиды — великие ксенофобы! В каждом новом прибывшем им мерещатся шпионы.
 — Это я уже заметил, — улыбнулся Джо. — Первый встречный друид набросился на меня с упреками. Назвал меня шпионом менгов, хотя я и не знаю, кто или что это такое.
 — Это я, — развел руками пухлый человек.
 — Менг? Или шпион?
 — И то, и другое. Особого секрета здесь нет, это дозволено. Каждый менг на Кайрил — шпион. Как, впрочем, и все друиды на Менгере. Оба мира в данный момент стремятся доминировать в экономике и неприязнь между ними велика. — Он потер подбородок. — Вам, значит, нужна хорошо оплачиваемая работа?
 — Да. Но не шпионаж. Я не вмешиваюсь в политику. Жизнь и так слишком коротка.
 Менг сделал успокаивающий жест:
 — Конечно, конечно… Я уже упоминал, что друиды — неуравновешенная раса. И не особенно честная. Возможно, из этих слабостей вы могли бы извлечь выгоду. Предлагаю сейчас отправиться со мной. У меня назначен визит к товэрчу округа, и если мимоходом я ему похвалюсь, какого умелого техника завербовал… — он оборвал фразу, затем кивнул Джо:
 — Сюда.
 Они миновали ограждение, прошли по галерее, ведущей к стоянке, и здесь Джо увидел ряд машин.
 «Древний хлам, — подумал он. — И собраны неряшливо…»
 Менг усадил его в самую крупную из машин и приказал шоферу:
 — В храм.
 Машина взвилась в воздух и помчалась над серо-зеленой землей.
 Сельская местность неприятно поразила Джо, хотя ему и казалось, что посевы должны быть плодородными. Улицы и аллеи пестрели лужами стоячей воды, деревня выглядела маленькой и скученной, а в полях виднелись крестьяне, впрягшиеся в культиваторы группами по шесть, десять, двенадцать человек.
 Картина не из веселых.
 — Пять биллионов человек, — сказал менг. — Два миллиона друидов. И одно Дерево. Одно на всех.
 Джо хмыкнул в ответ. Менг погрузился в молчание. Внизу мелькали фермы — бесконечные массивы прямоугольных полей всевозможных оттенков зеленого, коричневого и серого цветов. По углам полей — мириады конических хижин. А впереди, прямо по курсу — Дерево. Оно казалось темнее, выше, массивнее, чем на самом деле. И вдруг перед ними возник замысловато украшенный белокаменный дворец, укрывшийся среди гигантских обнаженных корней. Машина стала снижаться, и перед глазами Джо проплыл лес причудливых балюстрад, путаница балконов, хитроумная отделка панелей, колонны, водосточные трубы и роскошный парадный подъезд.
 Машина приземлилась на площадку перед этим высоким строением, которое смутно напоминало Джо Версальский дворец. С фасада открывался вид на прилизанные парки, мозаичные дорожки, фонтаны и скульптуры. А позади дворца росло Дерево, и его листва скрывала квадратные мили неба над головой.
 Менг вылез и обратился к Джо:
 — Если вы снимете боковую панель генератора и сделаете вид, будто производите небольшой ремонт, то я попытаюсь помочь вам устроиться на выгодную должность.
 Джо почувствовал себя неловко.
 — Я вижу, вы не намерены жалеть усилий для благоустройства чужака. Вы — филантроп?
 — О нет! Ни в коем случае! Со стороны кажется, будто я действую под влиянием минутного каприза, но поверьте, мои поступки отнюдь не бескорыстны. Если угодно, попытаюсь объяснить на следующем примере…
 Допустим, мне поручили выполнить какую-то незнакомую работу. Я бы прихватил с собой как можно больше инструментов — на всякий случай. Точно так же я поступаю и сейчас, когда выполняю вполне определенную миссию.
 Многие люди обладают специальными талантами или навыками, которые могут пригодиться. Поэтому я стараюсь не отказываться от возможности расширить круг хороших знакомств.
 — Это окупается? — с улыбкой поинтересовался Джо.
 — О да! И кроме того, благодарность — награда сама по себе. Принося людям пользу, всегда получаешь громадное удовольствие. Но прошу вас, не думайте, что вы будете чем-нибудь обязаны мне!
 «Не буду», — подумал Джо и промолчал. На всякий случай, как говаривал ласковый менг.
 Пухлый человек направился к массивной двери из узорчатой бронзы.
 Джо немного помедлил. Затем, стараясь не упустить из виду ни одну из полученных инструкций, открыл панель. Она отошла, но ненамного — удерживали провода изнутри. Джо отсоединил провода и откинул панель вверх.
 Глазам предстало здешнее чудо техники. Детали были притянуты шурупами и деревянными болтами, те в свою очередь крепились обрывками веревки к деревянному каркасу. Из дерева была изготовлена также и рама, в которой находилась силовая установка. Провода могли только мечтать о какой бы то ни было изоляции.
 Джо в изумлении покачал головой. Затем вспомнил, что имел счастье прилететь сюда на этом аппарате от самого порта, и покрылся холодным потом.
 Желтокожий менг велел покопаться в моторе, изображая попытку ремонта.
 Теперь Джо видел, что эта затея не лишена смысла. Источник энергии был соединен с двигателем беспорядочным набором кабелей. Джо распутал их, подтянул обвисшие веревки, затем переменил полярность, соединив клеммы обрывком кабеля.
 На противоположный край площади села машина, и из нее выскочила девушка лет восемнадцати или девятнадцати, с узким подвижным лицом. Глаза их встретились, затем девушка повернулась и покинула площадку.
 Джо неподвижно стоял, провожая взглядом стройную юную фигурку. Затем он опомнился и вернулся к мотору.
 «Это ужасно…» — подумал он.
 Ему всегда нравились красивые девушки. Он нахмурился, вспомнив Маргарет. Блондинка, изящная, с летящей походкой. Но всегда себе на уме.
 Джо задумался, почти забыв о работе. Кто знает, что творится в глубине ее сердца, куда ему ни разу не удавалось проникнуть?
 Когда он рассказал ей о своих планах, она рассмеялась и сказала, что он опоздал родиться на свет. Два года остались позади, и кто знает, ждет ли его еще Маргарет? Джо надеялся, что улетает всего на три месяца, но судьба влекла его все дальше и дальше, из мира в мир, прочь от Земли, за пределы Единорога. Судьба забросила его в звездный водоворот и заставила прокладывать путь с планеты на планету.
 На Джемивьетте он выращивал мох в серой тундре, после чего билет третьего класса до Кайрил был роскошью.
 «Маргарет, — подумал Джо, — я надеюсь, что ты стоишь такого путешествия…»
 Он бросил взгляд через плечо на девушку-друида. Она забежала в парадный подъезд Дворца.
 — Как ты смеешь? — завопил кто-то над самым ухом. — Как ты смеешь потрошить машину? Да тебя убить мало!
 Это был водитель той машины, на которой прилетела девушка, — толстый мужчина с поросячьим лицом. За плечами Джо был немалый опыт работы во внешних мирах, поэтому он придержал язык и вновь погрузился в исследование внутренностей аппарата. Трудно было поверить своим глазам: три конденсатора, соединенных в цепь, вывалились из гнезд и свободно покачивались на проводке. Джо дернул пару крайних конденсаторов, вставил в гнездо оставшиеся, затем — оба первых.
 — Эй, приятель! — возмутился водитель. — Прочь корявые руки от тонкого механизма!
 Это переходило все границы. Джо поднял голову:
 — Тонкий механизм? Я не понимаю, как этот мусорный ящик вообще способен летать!
 Лицо водителя перекосилось в гримасе бешенства. Он сделал шаг вперед, но тут же остановился, заметив, что к ним направляется друид — крупный, краснолицый, с массивными бровями. На месте носа у него торчало образование, напоминающее маленький ястребиный клюв. Рот казался заключенным в темницу твердых челюстей. Друид был одет в длинное платье киновари, с капюшоном из пышного черного меха и такой же меховой оторочкой. На голове, поверх капюшона, сидел мормон из черного и зеленого металла, и солнечные блики играли на шишаке, покрытом красно-желтой эмалью.
 — Берендино!
 Водитель съежился:
 — Боготворимый!
 — Иди убери кельт.
 — Слушаюсь, Боготворимый.
 Друид остановился напротив Джо. Он посмотрел на груду выброшенного хлама, и лицо его налилось краской.
 — Что ты сделал с лучшей моей машиной?
 — Выбросил кое-какое барахло.
 — Этот аппарат обслуживает лучший на Кайрил механик.
 Джо устало пожал плечами:
 — Могу лишь посочувствовать вам… Впрочем, если угодно, могу также поместить мусор обратно. Машина не моя.
 Друид неподвижно стоял, уставившись на Джо.
 — Что ты хочешь сказать? Что теперь, когда ты вытащил все детали, машина будет летать?!
 — И лучше, чем прежде.
 Друид оглядел его с ног до головы. Джо уже догадался, что имеет дело с товэрчем округа. Повадки друида внезапно стали совсем иными. Он бросил взгляд назад, на Дворец, и вновь обернулся к Джо:
 — Я понял так, что ты на службе у Хабльята.
 — У менга? А что, пожалуй…
 — Ты не менг. Кто ты?
 Джо вспомнил инцидент с друидом возле турникета.
 — Я — тюбан.
 — А-а! И сколько тебе платит Хабльят в неделю?
 Про себя Джо пожалел, что ничего не знает о местном курсе денег.
 — Порядком, — сказал он.
 — Тридцать стиплей в неделю? Сорок?
 — Пятьдесят.
 — Я даю восемьдесят. Ты будешь у меня главным механиком.
 — Годится, — кивнул Джо.
 — Ты приступаешь к обязанностям с этой минуты. Хабльята я сам информирую. Ты не должен более иметь личных контактов с этим менгом-террористом. Ты теперь — слуга товэрча округа.
 — К вашим услугам, Боготворимый, — сказал Джо.




 Глава 2


 …Прозвенел звонок.
 — Гараж! — отозвался Джо, роняя ключ на пол.
 Из переговорной мембраны донесся голос девушки. Голос властной своевольной жрицы Ильфейн, третьей дочери товэрча. В нем звучала нервозность, которой Джо прежде у нее не замечал.
 — Водитель, слушай меня внимательно! То, что я прикажу, выполни в точности и не рассуждая.
 — Да, Боготворимая.
 — Возьми черный кельт, подними его на третий этаж и подведи к мои апартаментам. Будь осторожен, и получишь прибыль. Понял меня?
 — Да, Боготворимая, — твердым голосом ответил Джо.
 — Спеши!
 Джо напялил ливрею. Спешка, скрытность, — кража? Или любовник?
 Ильфейн еще слишком юная… Впрочем, не слишком. Ему уже приходилось выполнять подобные поручения ее сестер — Изейн и Федран. Джо пожал плечами. Остается надеяться, что он не будет внакладе, — сотня стиплей, а может, и побольше.
 Он печально улыбнулся, выводя черный кельт из-под навеса. Получать чаевые от восемнадцатилетней девчонки, да еще радоваться этому…
 Как-нибудь, когда-нибудь он вернется на Землю к Маргарет. Вот тогда можно будет снова претендовать на чувство гордости и собственного достоинства. А сейчас они для него бесполезны. Даже больше того — вредны.
 Деньги — это деньги. Деньги провели его по Галактике, и Балленкарч наконец стал реальностью. По ночам, когда гасли прожекторы на крыше, можно было видеть солнце Баллен, яркую звезду в созвездии, которое друиды называли Перфирит. Дешевый рейс под гипнозом, когда ты погружен в трюм, словно труп, — и тот стоил ему две тысячи стиплей.
 Из недельной платы в восемьдесят стиплей он мог откладывать семьдесят пять. Три недели уже прошли, а до вылета рейсом из Балленкарча их оставалось двадцать четыре. Слишком долго для Маргарет — светловолосой, веселой, красивой Маргарет, которая ждет его на Земле.
 Джо дал машине вертикальный взлет, пронесся вдоль ствола вверх, до третьего этажа. Дерево по-прежнему нависало над ним, будто он и не отрывался от земли, и Джо вновь испытал страх и восхищение — три недели, проведенные в тени гигантского ствола, не смогли притупить этих чувств.
 Могучая дышащая масса пяти миль в диаметре, с корнями, уходящими до двенадцати миль вглубь (друиды их называют «жизнеобеспечением»), — так выглядело Дерево. Его крона разметалась в стороны и вверх на упругих сучьях — толщина каждого не уступала ширине Дворца товэрча — и нависала над стволом, как соломенная шляпа над старомодным стогом сена. Трехфутовой длины треугольные листья, ярко-желтые к верхушке, темнели у основания — зеленые, розовые, алые, черно-синие. Дерево было властелином горизонтов, оно раздвигало плечами облака и носило в головном уборе громы и молнии, словно гирлянду из серпантина. Это была душа жизни, сок жизни, торжествующая жизнеспособность, и Джо хорошо понимал, почему его обожествили восхищенные первопоселенцы Кайрил.
 Третий этаж. Теперь вниз, к площадке перед апартаментами жрицы Ильфейн. Джо посадил машину, выпрыгнул и пошел по плиткам, инкрустированным золотом и слоновой костью.
 Из-за двери выскользнула Ильфейн — пылкое создание с темным, узким и живым, как у птицы, лицом. На ней было простое платье из белой, без орнамента, ткани, и она шла босиком. Джо, которому прежде случалось ее видеть лишь в официальных нарядах, посмотрел на девушку с интересом.
 — Сюда, — бросила она. — Быстрее.
 Она подняла дверь, и Джо оказался в комнате с высоким потолком, модно обставленной, но слегка душноватой. Две стены украшались мозаикой из белых мраморных и темно-синих демортьеритовых плит; сами плиты были окаймлены медными полосками с орнаментом в виде экзотических птиц. На третьей стене висел гобелен, изображающий группу девушек, бегущих вниз по травянистому склону. Вдоль этой стены тянулся длинный диван с подушками.
 На диване сидел молодой человек в голубой мантии субтовэрча, украшенной красными и серыми позументами. Рядом с ним лежал мормон с золотыми листьями, а на поясе висел жезл, вырезанный из священного дерева, — на Кайрил такие жезлы могут носить только лица с духовным образованием.
 Человек был сухощав, но широкоплеч, с резко очерченным лицом — подобных черт Джо еще не встречал. Это было страстное лицо, расширенное к скулам, сужающееся к подбородку. Плоский лоб, плоские щеки, длинный прямой нос.
 Черные кружочки глубоко посаженных глаз, чернильные брови, темные завитки волос. Умное, жесткое лицо, полное пресыщенности и хитрости, не лишенное обаяния, зато напрочь лишенное благодушия или чувства юмора, — лицо дикого животного, принявшего человеческий облик.
 Некоторое время Джо напряженно, с нарастающей неприязнью вглядывался в это лицо, затем опустил глаза к ногам священника. На полу, гротескно скорченный и окостеневший, лежал труп. Малиновое покрывало на нем было перепачкано желтой кровью.
 — Это труп посла с Менгера, — сказала Ильфейн. — Он никогда не был настоящим послом, а лишь шпионом. Кто-то его или убил здесь, или принес сюда тело. Об этом никто не должен знать! Огласки нельзя допустить. Я верю, что ты надежный слуга. У нас подписано несколько деликатных соглашений с правительством менгов, и инцидент, вроде этого, способен привести к несчастью. Ты понимаешь меня?
 Джо никогда не считал своим любимым делом дворцовые интриги.
 — Я выполню любое твое приказание, Боготворимая, — уклончиво ответил он. — С разрешения товэрча…
 — Товэрч слишком занят, чтобы с ним можно было проконсультироваться.
 — Ильфейн явно нервничала. — Экклезиарх Манаоло поможет тебе погрузить тело в кельт. Затем ты отвезешь нас к океану и там мы от него избавимся.
 — Я подгоню машину как можно ближе, — произнес Джо деревянным голосом.
 Манаоло встал и последовал за ним к дверям. Джо услышал его шепот:
 — Нам будет тесно в маленькой кабине.
 — Это единственная машина, которой я могу управлять, — раздраженно ответила Ильфейн.
 Подводя аппарат к дверям, Джо задумался.
 «Единственная машина, которой она умеет управлять…»
 Он бросил взгляд на противоположную стену Дворца, на такую же площадку, от которой его отделяли футов пятьдесят пространства. Там, сложив руки за спиной и доброжелательно глядя на него, стоял человек в голубом плаще.
 Джо вернулся в комнату.
 — Там менг. На противоположном балконе.
 — Хабльят! — вскричал Манаоло, бросаясь к двери и осторожно выглядывая наружу. — Он не мог ничего заметить!
 — Хабльят знает все, — мрачно сообщила Ильфейн. — Иногда мне кажется, что у него глаза на затылке.
 Джо присел на колени возле трупа. Рот убитого был открыт, из него высовывался кончик оранжевого языка. На боку висел полный кошелек, полузакрытый покрывалом. Джо расстегнул его.
 — Что ж, пусть он тебя удовлетворит, — резким голосом произнесла Ильфейн, едва сдерживая бешенство.
 Презрительное снисхождение в ее голосе обожгло Джо; он почувствовал, как краснеет от гнева и стыда. Но деньги — это деньги. Он вытащил пачку купюр. Не меньше сотни стиплей по десять. Он вновь запустил руку в кошелек и вынул маленькое ручное оружие неизвестного ему предназначения. Оружие Джо спрятал за пазуху блузы, затем он обернул мертвеца малиновой тканью и, поднявшись, взял его за запястья.
 Манаоло взялся за лодыжки. Ильфейн выглянула за дверь:
 — Он ушел. Быстрее!
 Через пять секунд труп лежал на заднем сиденье.
 — Пойдем со мной, — приказала Ильфейн Джо.
 Опасаясь показать Манаоло спину, Джо подчинился. Жрица привела его в комнату, где находился гардероб, и указала на два саквояжа:
 — Возьми их. Отнеси в кельт.
 «Багаж», — подумал Джо. Краем глаза он заметил, что Хабльят снова показался на балконе и добродушно улыбается ему.
 Джо вернулся в комнату.
 Ильфейн переодевалась в наряд простолюдинки: темно-синее платье и сандалии. Платье подчеркивало ее фигурку феи; ее свежесть и пряность, казавшиеся неотъемлемыми частями девушки. Джо отвел глаза. Маргарет на ее месте не вела бы себя столь непринужденно, да еще в обществе покойника.
 — Кельт готов, Боготворимая, — доложил он.
 — Поведешь ты, — заявила Ильфейн. — Вначале поднимешь нас до пятого этажа, затем — на юг, в открытое море через залив.
 Джо покачал головой:
 — Я не водитель. И везти вас не собираюсь.
 Казалось, его слова провалились в пустоту. Но затем Ильфейн и Манаоло одновременно повернулись к нему. Ильфейн была удивлена, но выражение гнева на ее лице быстро уступило место решительности.
 — Выходи! Ты поведешь, — произнесла она более резким тоном, словно Джо не понял ее приказа.
 Джо осторожно сунул руку за пазуху, где покоилось оружие. Лицо Манаоло оставалось неподвижным, лишь слегка встрепенулись веки. Тем не менее Джо был уверен, что мозг священника настороже.
 — Я не собираюсь вас везти, — повторил Джо. — Вы и без моих услуг легко избавитесь от трупа. Не знаю, куда и зачем вы собрались, но точно знаю, что с вами не пойду…
 — Я тебе приказываю! — крикнула Ильфейн.
 Невероятно! Ей осмеливались перечить! Такого с ней еще не случалось.
 Джо покачал головой, настороженно следя за каждым движением друидов.
 — Сожалею…
 Разум Ильфейн отказывался переварить этот парадокс.
 — Тогда убей его, — бросила жрица Манаоло. — Уж его-то труп во всяком случае не вызовет подозрений.
 Манаоло грустно улыбнулся:
 — Боюсь, что это не так-то просто. — Его рука сжимала пистолет: он не захочет, чтобы его убивали, и будет отчаянно сопротивляться.
 Ильфейн поджала губы:
 — Это смехотворно!..
 Джо вытащил маленький пистолет. Не успев больше ничего произнести, Ильфейн так и застыла с открытым ртом.
 — Очень хорошо, — наконец сказала она глубоким голосом. — Я заплачу за твое молчание. Это тебя устраивает?
 — Вполне. — Джо криво улыбнулся.
 Чувство собственного достоинства? Что такое чувство собственного достоинства? Это качество не помогло ему сделать Маргарет счастливее…
 — Сколько? — равнодушно спросил Манаоло.
 Джо быстро прикинул в уме. В его комнате находилось четыреста стиплей, около тысячи он забрал из кошелька трупа.
 «Нечего считать, — решил он. — Чем больше, тем лучше…»
 — Пять тысяч стиплей, и я забуду все, что видел сегодня.
 Цифра, похоже, не показалась им чрезмерной. Манаоло полез в карман, затем в другой, извлек бумажник, вынул из него пачку банкнот и бросил ее на пол.
 — Вот твои деньги.
 Не оглянувшись, Ильфейн выбежала на площадку и забралась в кельт.
 Манаоло последовал за ней.
 Джо поднял деньги. Пять тысяч стиплей! Он подошел к окну и проводил машину глазами, пока она не превратилась в черную точку. В горле остался горький комок. Ильфейн была чудесным созданием. На Земле он влюбился бы в нее, если, конечно, не знал бы Маргарет. Но это планета Кайрил, и Земля здесь считается сказкой. А Маргарет — нежная, гибкая, светлая, как поле с нарциссами, — ждала, когда он вернется. Или, по крайней мере, знала, что он верит в то, что она ждет его. Для Маргарет идея не всегда означала действие. Проклятый Гарри Креес!
 Возникло ощущение тревоги. Любой из десятка людей мог прийти и застать его здесь — и тогда не просто будет объяснить, что его сюда привело. Он решил вернуться к себе, но вдруг застыл на месте.
 Дверь медленно открывалась. Сердце бешено застучало, по лицу потекли ручьи пота. Джо спрятался за мебель.
 Дверь взвизгнула, отворяясь. В комнату вошел невысокий полный человек в голубом вельветовом плаще — Хабльят…




 Глава 3


 Хабльят быстрым взглядом окинул комнату, печально покачав головой:
 — Плохой бизнес. Слишком рискованный…
 Джо, одеревеневший возле стены, готов был согласиться с ним. Хабльят сделал еще два шага вперед, пристально глядя под ноги.
 — Неаккуратно. Осталось много крови…
 Он поднял глаза выше, словно чутьем угадывая местонахождение Джо.
 — Впрочем, всегда следует хранить спокойствие. Да! да! хранить спокойствие.
 Секунду спустя он увидел Джо.
 — Нет сомнений, что вам заткнули рот деньгами. Это чудо, что вы живы.
 — Меня вызвала сюда жрица Ильфейн, — сухо ответил Джо, — чтобы я вел кельт. Тем не менее, я остался в стороне от всего этого.
 Хабльят задумчиво покачал головой:
 — Если вас здесь обнаружат и увидят эту кровь на полу, вас будут допрашивать. И когда попытаются замять убийство Импонага, вас обязательно убьют, чтобы избавиться от свидетеля. — Джо облизал губы. — Поверьте мне, молодой человек. Я представляю здесь власть и богатство Менгера — фракцию Голубая Вода. Импонаг принадлежит Красной Ветви. Сторонниками этого течения исповедуется несколько иное философское направление: они придают большое значение быстрой смене событий.
 Странная идея сформировалась в мозгу Джо, и он не мог от нее избавиться. Хабльят заметил его колебания. Рот менга — короткая мясистая трещина между двумя желтыми скулами — изогнулся по краям:
 — Совершенно верно — это я убил его. Так было нужно. Иначе он бы зарезал Манаоло, который выполняет важную миссию. Если бы Манаоло был устранен, это стало бы трагедией.
 Мысли сменяли друг друга слишком быстро. Они метались в мозгу Джо, словно рыбы, всей стаей угодившие в сети. Будто Хабльят разложил перед ним на прилавке множество броских товаров и теперь ждал, какой же он сделает выбор.
 — Зачем вы все это мне рассказываете? — осторожно спросил Джо.
 Хабльят пожал полными плечами:
 — Потому что, кто бы вы ни были, вы не просто шофер.
 — Ошибаетесь.
 — Кто вы и что вы, еще не установлено. Сейчас сложные времена: многие миры и многие люди ставят перед собой противоречивые цели, и поэтому происхождение и намерения каждого человека следует рассматривать подробнее. Моя информация дает возможность проследить ваш путь от Тюбана Девять, где в Техническом институте вы занимали должность специалиста по гражданскому машиностроению; затем вы отправились на Панаполь, затем на Розалинду, затем на Джемивьетту и наконец — на Кайрил. На каждой планете вы задерживались ровно на столько, сколько нужно, чтобы заработать деньги на оплату следующего перелета. Это стало шаблоном. А там, где есть шаблон, есть и план. Где есть план, там есть и цель, а если есть цель, то обязательно существует и тот, кому она выгодна. Отсюда следует, что кто-то окажется в проигрыше. Вам, кажется, немного не по себе? Видимо, вы опасаетесь разоблачения. Угадал?
 — Мне не хочется стать покойником.
 — Давайте перейдем в мои апартаменты. Это рядом, и там можно спокойно побеседовать. Я всегда ухожу из этой комнаты, чувствуя благодарность судьбе за то, что…
 Его речь оборвалась. Он бросился к окну, посмотрел вверх, вниз… От окна он перебежал к двери, прислушался.
 — Отойдите! — приказал он Джо.
 Стук повторился, и в комнату ворвался высокий человек с широким лицом и маленьким, похожим на клюв, носом. Он был одет в длинную белую мантию; поверх капюшона находился зелено-черно-золотой мормон. Хабльят вдруг оказался за его спиной и произвел какое-то действие, какой-то сложный прием — захват предплечья, подсечка, выкручивание запястья, — и в результате друид ничком покатился на пол.
 Джо с трудом перевел дыхание:
 — Это же сам товэрч! Нас освежуют…
 — Идем, — произнес Хабльят все тем же голосом добродушного бизнесмена.
 Они быстро прошли через холл, и Хабльят раскрыл дверь в свои апартаменты:
 — Сюда!
 Покои Хабльята оказались просторней, чем келья жрицы Ильфейн. В гостиной возвышался прямоугольный длинный стол из цельного куска красного дерева, с орнаментом из медных листьев в арабском стиле.
 По обе стороны двери сидели двое воинов-менгов. Это были высокие коренастые люди с грубоватыми чертами лица. Хабльят прошел мимо, не обратив на них внимания, словно они были ненастоящие. Заметив, что Джо удивлен, он скользнул глазами в их сторону.
 — Гипноз, — объяснил он небрежно. — Если я в комнате, или если комната пуста, они не двигаются.
 Джо прошел за ним, осознавая, что его присутствие здесь может показаться столь же подозрительным, как и в комнате Ильфейн.
 Хабльят с кряхтением уселся и указал ему на кресло. Начиная уже сомневаться, что ему удастся выпутаться из лабиринта интриг, Джо повиновался. Хабльят растопырил на столе пухлые пальцы и уставился на гостя невинными глазами:
 — Похоже, что вы впутались в неприятное дело, мистер Смит.
 — Необязательно. — Джо напрасно пытался собраться с духом. — Я могу пойти к товэрчу, поведать ему эту историю, и дело с концом.
 Лицо Хабльята затрепетало — он пытался сдержать смех.
 — А после?
 Джо не отвечал.
 Хабльят постучал пальцем по столу:
 — Мой мальчик, вы не слишком хорошо знаете психологию друидов. Для них убийство — это приемлемый выход из любой ситуации, такое же естественное действие, как уходя гасить свет. Поэтому, как только вы расскажете свою историю, вас убьют. Хотя бы потому, что не найдут причин не убивать. — Хабльят задумчиво щекотал усики желтым ногтем и говорил так, словно размышлял вслух. — Иногда самые странные организмы оказываются наиболее целесообразными. Управление планетой Кайрил совершенно замечательно своей простотой. Пять биллионов жителей предназначены для того, чтобы кормить и холить два миллиона друидов и одно Дерево. Эта система функционирования — устойчива, она обеспечивает воспроизводство, что является главным признаком жизнеспособности. Кайрил — гротескная модель религиозного фанатизма. Лайти, друиды, Дерево. Лайти трудятся, друиды вершат обряды, Дерево имманентно. Удивительно — из одной и той же протоплазмы человечества сплетены олухи-лайти и высокомерные друиды.
 Джо беспокойно зашевелился в кресле:
 — Какое отношение это имеет ко мне?
 — Я всего лишь хочу заметить, — вежливо сказал Хабльят, — что ваша жизнь не стоит мокрого пятна там, где каждый плюет на все, кроме самого себя. Что значит для друида чья-то жизнь? Видите это творение рук человеческих? Десять тружеников затратили жизнь на изготовление этого стола. Мраморные плитки на стене — они подогнаны вручную. Цена? Об этом друиды не имеют представления. Труд не оплачивается, рабочая сила не лимитируется. Даже электричество, которым снабжается Дворец, — лайти вырабатывают его в подвалах, на генераторах с ручным приводом! Во имя Дерева Жизни, где потом, как они надеются, их бедные слепые души найдут последний приют. Так друиды оправдывают свою государственную систему перед другими народами, мирами и своей собственной совестью. Лайти дано немного.
 Унция муки, рыба, миска зелени — ровно столько, сколько нужно, чтобы выжить. Они не знают ни брачных церемоний, ни семейных отношений, ни традиций. У них нет даже фольклора. Это просто рабочая скотина. И размножается она без любви и страсти. Политика? Формула друидов очень проста: истребить инакомыслящих и никакой политики! Вот и маячит Дерево Жизни над планетой как самая великая перспектива вечной жизни, какую знала Галактика. Чистая, массивная жизнеспособность, на устойчивых корнях.
 Сидя в кресле, Джо наклонился вперед, оглянувшись через правое плечо на застывших воинов-менгов. Затем взгляд его сместился влево, по большому оранжевому ковру, за окно. Хабльят следил за этим, насмешливо поджав губы.
 — Зачем вы меня здесь держите? — спросил Джо. — Чего вы от меня хотите?
 Хабльят укоризненно покачал головой:
 — У меня нет намерения вас удерживать. Вы можете уйти, когда захотите. А спрятал вас я из чистого альтруизма. Если сейчас вы вернетесь к себе, то наверняка станете мертвецом. Особенно после досадного вторжения.
 — Ну, это совсем не обязательно, — Джо уселся в кресле поудобнее.
 Хабльят отрицательно покачал головой:
 — Боюсь, что это все же так. Подумайте: известно, или будет известно, что вы взяли черный кельт, на котором затем уехали жрица Ильфейн и Манаоло. Товэрч, зайдя в апартаменты дочери — возможно, за разъяснениями, — подвергся нападению. Вскоре после этого шофер возвращается в свою квартиру.
 Он замолчал, многозначительно подняв пухлую ладошку.
 — Ладно, — сказал Джо. — Что у вас на уме?
 Хабльят снова постучал ногтем по поверхности стола:
 — Сейчас сложные времена. Очень сложные времена. Видите ли, — добавил он доверительно, — Кайрил становится слишком перенаселенным друидами.
 — Перенаселенным? — удивился Джо. — Всего лишь двумя миллионами друидов?
 Хабльят рассмеялся:
 — Пять биллионов лайти более не способны обеспечивать друидам безбедное существование. Вы должны понимать, что эти бедняги не заинтересованы в производстве. Они заинтересованы лишь в одном: побыстрее пройти по жизни и стать листом на ветви Дерева. Друиды оказались перед дилеммой. Чтобы увеличить выпуск продукции, они должны улучшить технологию и повысить уровень образования — следовательно, позволить лайти понять, что жизнь может предоставить им удовольствия помимо отвлеченного созерцания. Или друиды должны поискать другие пути. Как раз с этой целью они подключились к торговле, к операциям индустриального банка на Балленкарче. Само собой, и мы, менги, не могли оставаться в стороне, потому что на нашей планете высокий уровень индустриализации, а планы друидов грозят нашему благополучию.
 — Тогда почему я не могу остаться в стороне? — устало спросил Джо.
 — Моя обязанность как эмиссара высокой ступени — отстаивать интересы своего мира. Поэтому мне всегда необходима информация. Ваш путь прослежен от одной из планет далекого солнца — Тюбан. Ваш предыдущий путь неизвестен. За месяц до вашего появления здесь мы навели справки.
 — Но вам известна моя родина. — Джо начал злиться. — Я с самого начала вам сказал. Земля! И вы ответили, что разговаривали с другим землянином, Гарри Креесом.
 — Совершенно верно, — согласился Хабльят. — Название Земли удобно для сохранения инкогнито. — Он лукаво посмотрел на Джо. — Как вашей, так и Гарри Крееса.
 Джо сделал глубокий вдох.
 — Вы знаете гораздо больше о Гарри Креесе, чем пытаетесь мне показать.
 Хабльят, казалось, удивился, что Джо все же пришла в голову эта мысль.
 — Разумеется! Для меня совершенно необходимо знать очень многое.
 Разве эта Земля, о которой вы говорите, не пустой звук?
 — Смею вас уверить, — с мрачным сарказмом ответил Джо. — Ваш народ нашел себе такое дальнее звездное облачко, что забыл о существовании Вселенной!
 Хабльят кивнул, барабаня пальцами по столу.
 — Интересно, интересно… Это придает нашему случаю совершенно новое звучание.
 — Меня не интересует звучание, — раздраженно перебил его Джо. — Ни старое, ни новое. Мое дело, чего бы оно ни касалось, это мое личное дело.
 В ваших предприятиях я не заинтересован. И не желаю быть вовлеченным в то, что сейчас происходит здесь.
 Раздался громкий стук в дверь. Хабльят вскочил, на его лице появилась довольная ухмылка.
 «Ждал», — догадался Джо.
 — Повторяю, — сказал Хабльят. — У вас нет выбора. Хотите жить?
 — Разумеется, я хочу жить. — Джо наполовину привстал, потому что стук повторился.
 — Тогда соглашайтесь со всем, что я скажу, — неважно, покажется это вам нелепостью или нет. Понятно?
 — Да, — покорно согласился Джо.
 Хабльят резко выкрикнул какое-то слово. Воины, словно заводные человечки, вскочили на ноги.
 — Открыть дверь!
 Дверь ушла в стену. В проеме стоял товэрч. Он был в бешенстве. Из-за его спины в комнату заглядывали друиды. Их было не меньше полудюжины, в мантиях разных цветов: духовники, субтовэрчи, пресвитеры, иеромонахи.
 Хабльят изменился. Он стал выглядеть решительнее, и в то же время — чуть ли не подобострастным; а непринужденность приобрела блеск полировки.
 Он кинулся навстречу товэрчу, словно бурлил гордостью и восторгом по поводу визита столь высокопоставленного лица.
 Товэрч возвышался в дверях, оглядывая комнату. Глаза его скользнули по двум воинам и остановились на Джо. Он простер руку и напыщенно произнес:
 — Вот этот человек! Убийца и мерзавец! Хватайте его, и мы увидим его смерть еще до того, как окончится этот час.
 Друиды порывисто шагнули вперед. Джо схватился за оружие. Но воины, казавшиеся каменными, двигались столь легко и быстро, что в мгновение ока успели преградить дорогу друидам.
 Друид, с пылающими глазами, одетый в коричневое с зеленым, столкнулся с ними, пытаясь раздвинуть воинов. Голубая вспышка, треск, сдавленный крик — и друид отскочил, дрожа от негодования:
 — Они бьют статикой!
 Хабльят шагнул вперед — само недоумение и беспокойство.
 — Ваша Боготворимость, что случилось?
 Выражение лица товэрча было до крайности презрительным.
 — В сторону, менг! Убери своих электрических чертей! Мне нужен этот человек.
 — Но, Боготворимый! — вскричал Хабльят. — Боготворимый, вы пугаете меня! Возможно ли, чтобы мои служащие могли совершить преступление?
 — Ваши служащие?
 — Разумеется! Ваша Боготворимость в курсе, что в целях проведения реалистической политики мое правительство нанимает некоторое количество неофициальных наблюдателей?
 — Шпиков-головорезов! — взревел с негодованием товэрч.
 Хабльят помял пальцами подбородок.
 — Ваша Боготворимость, я не питаю иллюзий, что на Менгере самоликвидируются шпионы друидов. Так что же натворил мой слуга?
 Товэрч набычился и побагровел.
 — Я скажу тебе, что он натворил. Он прикончил одного из ваших же людей, менга! В келье моей дочери весь пол измазан желтой кровью. Где кровь, там и смерть!
 — Ваша Боготворимость! — воскликнул Хабльят. — Это очень важное известие! Так кто же мертв, кто жертва?
 — Откуда мне знать? Достаточно того, что убит человек и что этот…
 — Но, Ваша Боготворимость! Этот человек провел весь день в моем присутствии! Ваши известия очень тревожны. Они означают, что подвергся нападению представитель моего правительства! Боюсь, что это вызовет переполох в Латбоне. Где именно вы обнаружили кровь? В келье вашей дочери, жрицы? А где она сама? Возможно, что она могла бы пролить некоторый свет…
 — Я не знаю, где она! — Товэрч повернулся и ткнул пальцем:
 — Плимайна, найди жрицу Ильфейн! Я желаю с ней поговорить. А вы, Хабльят…
 Должен ли я понимать так, что вы берете под свою защиту этого негодяя?
 Хабльят вежливо произнес:
 — Наши офицеры департамента охраны полны желания гарантировать безопасность на Менгере.
 Товэрч круто повернулся на каблуках и удалился во главе своего отряда.
 — Выходит, что я шпион менгов, — констатировал Джо.
 — Почему вы так решили?
 Джо повернулся и уселся обратно в кресло.
 — По некоторым причинам у меня не возникает уверенности, что вы не решили причислить меня к своему штату.
 Хабльят сделал протестующий жест.
 Джо секунду-другую разглядывал его, затем сказал:
 — Вы прикончили своего соотечественника, вы сбили с ног товэрча в комнате его дочери — и вдруг оказывается, что ко всему этому я имею непосредственное отношение. По-моему, налицо заранее подготовленный и осуществленный вами план…
 — Ну-ну… — пробормотал Хабльят.
 — Могу ли я и далее полагаться на вашу порядочность? — вежливо осведомился у менга Джо.
 — Конечно. Во всех отношениях. — Хабльят теперь был крайне предупредителен.
 Тогда Джо потребовал с наглостью и без надежды на успех:
 — Отвезите меня в порт. Посадите меня на пакетбот, который улетает сегодня рейсом на Балленкарч…
 Хабльят кивнул, задумчиво подняв брови:
 — Весьма резонное предложение. И сделано оно в такой форме, что я не могу вам отказать. Вы уже готовы к вылету?
 — Да. Готов.
 — И у вас имеется необходимая сумма?
 — Жрица Ильфейн и Манаоло дали мне пять тысяч стиплей.
 — Ха! Вижу, они были очень озабочены.
 — Это было заметно.
 Хабльят бросил на Джо цепкий взгляд:
 — В вашем голосе чувствуются подавляемые эмоции.
 — Друид Манаоло постарался вызвать у меня отвращение.
 — Ха! — опять сказал Хабльят, быстро подмигнув Джо. — А жрица Ильфейн, надо думать, постаралась вызвать у вас противоположное чувство, так? Ах, молодость, молодость! Если бы я мог вернуть назад юность, как бы я наслаждался!
 Джо отчетливо произнес:
 — В мои планы на будущее не входят ни Манаоло, ни Ильфейн.
 — Лишь будущее может это показать, — выразительно произнес Хабльят. — Ну, а сейчас — в порт…




 Глава 4


 Джо не заметил, чтобы Хабльят, безмолвно сгорбившийся в кресле, успел подать какой-нибудь сигнал. Но через три минуты прилетел тяжелый, хорошо армированный аэрокар. Джо, заинтересовавшись, подошел к окну. Солнце уже садилось, и косые тени, падая на каменные стены, создавали путаницу теней, в которых мог спрятаться кто угодно.
 Внизу находился гараж и его комната. Ничего ценного в ней не оставалось, если не считать четырехсот стиплей, сбереженных из жалованья.
 А напротив стояло Дерево — чудовищная масса, которую не охватить взглядом за один раз. Чтобы оглядеть его от края до края, приходилось поворачивать голову. До Дерева оставалось не менее мили, и форма покрытых листвой, нависших над Дворцом и медленно покачивающихся ветвей все еще была нечеткой.
 Хабльят подошел и встал рядом.
 — Все растет и растет. Когда-нибудь или ствол, или земля не выдержит его тяжести. Оно наклонится и рухнет, и это будет самый страшный звук, который доводилось слышать планете. Смерть Дерева будет смертью друидов. — Он внимательно оглядел стену Дворца. — А теперь поторопимся. Лишь в машине можно не бояться снайперов.
 Джо еще раз пристально вгляделся в тени, затем вышел на балкон. Тот был очень широк и казался пустым, но по дороге к машине Джо почувствовал себя голым и беззащитным и по коже забегали мурашки. Наконец Джо влез в машину, и она слегка просела под его тяжестью. Хабльят усаживался за его спиной.
 — Итак, Джулиам, — сказал Хабльят водителю, очень старому менгу с печальными глазами, морщинами на лице и пегими от старости волосами. — Мы знаем, что пора уезжать. В порт. Четвертая стоянка, если не ошибаюсь.
 «Бельзвурон», рейс на Балленкарч через Джинкли.
 Джулиам вдавил педаль взлета. Машина рванулась вверх и круто в сторону. Дворец остался за спиной. Они пролетели вдоль нижнего края пыльно-серых ветвей. Обычно небо Кайрил всегда было затянуто дымкой, но сегодня сквозь совершенно прозрачную атмосферу отчетливо просматривались низко плывущие облака и солнце. Беспорядочное скопление и нагромождение дворцов, замков, административных учреждений, приземистых пакгаузов — город некоторое время мелькал в корнях Дерева, но затем его сменил сельский пейзаж: поля, убегающие вдаль, и пятнышки ферм.
 Все дороги вели к Дереву. А по ним брели мужчины и женщины в замызганных нарядах. Лайти. Паломники. Джо пару раз доводилось видеть, как они входят в Священный пролом — трещину между двумя дугообразными корнями.
 Крохотные как муравьи, паломники боязливо топтались на месте, пытаясь заглянуть в серый мрак, прежде чем продолжить путь. Каждый день с разных концов Кайрил приходили тысячи и тысячи лайти, старых и молодых.
 Темноглазые, изнуренные люди, свято верящие в Дерево, которое наконец принесет им долгожданный покой.
 Они перелетели через ровную площадку, покрытую миниатюрными черными капсулами. В углу площадки толпились голые люди, они прыгали и вертелись — занимались гимнастикой.
 — Вы видите военный космический флот друидов, — пояснил Хабльят. Джо быстро обернулся, пытаясь уловить в его лице оттенок сарказма. Но лицо менга словно окаменело.
 — Они неплохо оснащены и эффективны при обороне Кайрил, а точнее, Дерева, потому что каждый из них мечтает сразиться с врагами друидов, которым бы вздумалось уничтожить Дерево — святыню туземцев. Но чтобы уничтожить Дерево, вражеской флотилии пришлось бы приблизиться на сто тысяч миль к планете, иначе бомбардировка не принесет успеха. Друиды могут управлять этими маленькими шлюпками на расстоянии многих миллионов миль.
 Они примитивны, но очень быстры и увертливы. На каждой установлена боеголовка, и в обороне шлюпки-самоубийцы должны представлять грозное оружие.
 Джо молча слушал, затем спросил:
 — Эти лодки изготовляют здесь? На Кайрил?
 — Они очень просты, — с плохо скрываемым презрением произнес Хабльят.
 — Оболочка, двигатель, кислородный резервуар. Солдаты-лайти не привыкли требовать особого комфорта. Зато этих крохотных лодок огромное количество.
 А почему бы и нет? Труд не оплачивается, стоимость для друидов не имеет значения. Я думаю, контрольное оборудование, как и боевое оснащение, импортируется из Билленда. Но шлюпки делают здесь, на Кайрил, вручную.
 Площадка с боевыми шлюпками осталось позади, а впереди возникла тридцатифутовой высоты стена, ограждающая порт. К одной из сторон прямоугольника примыкало длинное стеклянное здание станции. Вдоль другой стены выстроился ряд роскошных особняков, в котором размещались консульства внешних планет.
 Посреди поля, на четвертой из пяти стоянок, стоял средних размеров транспортно-пассажирский корабль. Было видно, что он готов к отлету.
 Грузовой люк задраили, отъезжали порожние вагонетки, и лишь трап соединял корабль с землей.
 Джулиам посадил машину рядом со станцией, на специально отведенную площадку. Хабльят успокаивающе положил руку на предплечье Джо:
 — Для вашей безопасности, наверное, будет умнее, если визы оформлю я.
 Возможно, товэрч задумал какую-нибудь пакость. Кто знает, на что способны эти друиды. — Он вылез из машины. — Подождите меня здесь, не попадаясь никому на глаза. Я вернусь очень быстро.
 — Но деньги на проезд…
 — Пустое, пустое… Мое правительство предоставляет мне денег больше, чем я способен потратить. Позвольте мне пожертвовать пару тысяч стиплей в фонд легендарной матери-Земли.
 Джо откинулся в кресле. Его мучили сомнения. Две тысячи стиплей, которые будут очень кстати, когда придется возвращаться на Землю. Если Хабльят полагает, что тем самым сумеет его связать, то он глубоко ошибается. Скорей бы оказаться подальше от Кайрил, пока дела идут хорошо.
 Но в таких случаях никогда не обходится без «кви-про-кво», порой довольно неприятного. Он протянул руку к двери и заметил, что за ним наблюдает Джулиам.
 Джулиам покачал головой:
 — Нет-нет, сэр. Лорд Хабльят сейчас, вероятно, вернется. До его прихода вы должны оставаться в укрытии.
 — Хабльят обождет, — вызывающе бросил Джо и выскочил из машины.
 Не обращая внимания на ворчание Джулиама, он отошел и направился к станции.
 Постепенно раздражение начало проходить, и он вдруг понял, что и впрямь должен бросаться в глаза в своей черно-бело-зеленой ливрее. У Хабльята была отвратительная привычки всегда оказываться правым.
 Реклама на стене сообщала:
 «КОСТЮМЫ ВСЕХ МИРОВ!
 ПЕРЕОДЕНЬТЕСЬ ЗДЕСЬ И ЯВИТЕСЬ НА МЕСТО НАЗНАЧЕНИЯ В ПОДХОДЯЩЕМ КОСТЮМЕ».
 Джо вошел. Хабльята можно будет увидеть через стеклянную дверь и стену, если тот покинет станцию и направится к машине. Среди персонала лавки находился ее владелец — высокий, костлявый человек неведомой расы с широким восковым лицом и большими глазами, бледно-голубыми и бесхитростными.
 — Что угодно милорду? — с почтением в голосе спросил он, явно игнорируя ливрею слуги, которую сдирал с себя Джо.
 — Помогите мне избавиться от этого, — обратился к нему Джо. — Я лечу на Балленкарч, так что подберите для меня что-нибудь приличное.
 Хозяин лавки поклонился. Изучающим взором он окинул фигуру Джо, повернулся к вешалке и выложил на прилавок комплект одежды, который заставил клиента выпучить глаза: красные панталоны, узкий голубой жакет без рукавов, широкая белая блуза.
 — Вы полагаете, это то, что нужно? — с сомнением в голосе произнес Джо.
 — Это типичный балленкарчский костюм, милорд! Типичный для наиболее цивилизованных кланов. Дикари носят шкуры и мешковину. — Лавочник повертел костюм, показывая его со всех сторон. — Сам по себе, наряд не указывает на конкретный ранг. Подвассалы носят слева мечи. Вельможи дворца Вайл-Алана кроме этого надевают черный пояс. Костюмы Балленкарча, милорд, отличаются поистине варварской пышностью.
 — Дайте мне серый дорожный костюм и плащ. Я сменю его на балленкарчский по прибытии.
 — Как вам будет угодно, милорд.
 Дорожный костюм выглядел более привычно. С чувством облегчения Джо застегнул молнии, поправляя оборки на запястьях и лодыжках, потом затянул пояс.
 — Как насчет модного мормона? — поинтересовался лавочник.
 Джо поморщился. Мормоны — отличительный знак кайрильской знати.
 Солдаты, слуги, крестьяне не имели права носить эти тонкие блестящие украшения. Джо указал не приплюснутый раковинообразный шлем из светлого металла, переливающийся перламутром по краям.
 — Вот этот, пожалуй, подойдет.
 Тело лавочника приняло форму буквы «г».
 — Да, Ваша Боготворимость!
 Джо мрачно поглядел на него, затем на выбранный мормон. Блестящий дурацкий шлем, годный только как украшение. В точности такой же, как у экклезиарха Манаоло. Джо пожал плечами, нахлобучил мормон на голову, извлек содержимое карманов ливреи. Пистолет, деньги, бумажник с удостоверением…
 — Сколько я вам должен?
 — Двести стиплей, Ваша Боготворимость.
 Джо протянул ему две бумажки и вышел. Он заметил, что смена ливреи на серый костюм и помпезный мормон оказали влияние и на его настроение: он стал чувствовать себя увереннее, шаг стал значительно тверже.
 Хабльят был далеко впереди. Он шел рука об руку с менгом в зеленой униформе с желто-голубой окантовкой. Говорили они очень серьезно и темпераментно. Джо пожалел, что не умеет читать по губам. Затем менг и Хабльят остановились у трапа, ведущего вниз на стоянку. Офицер-менг вежливо кивнул, повернулся и пошел вдоль аркады, Хабльят же с легкостью взбежал по лестнице.
 Джо подумал, что было бы неплохо услышать, о чем в его отсутствие будут говорить Хабльят и Джулиам. Если добежать до конца стоянки вдоль аркады; спрыгнуть со стены и незаметно подобраться к машине с тыла…
 Еще додумывая эту мысль до конца, он повернулся и бросился бежать по террасе, не обращая внимания на изумленные взгляды прохожих. Спрыгнув на зелено-голубой дерн, Джо пошел вдоль стены, стараясь, чтобы между ним и беззаботно шествующим Хабльятом оставалось как можно больше машин.
 Добравшись до машины Джулиама, он упал на колени. Джулиам его не заметил — он смотрел на Хабльята.
 Хлопнула дверца, и Хабльят благодушно произнес:
 — Ну, а теперь, мой друг… — он запнулся на полуслове, затем резко бросил:
 — Где он? Куда он девался?
 — Он ушел, — ответил Джулиам, — почти сразу после вас.
 — Будь проклята человеческая непредсказуемость! — заявил Хабльят с резкими интонациями в голосе. — Я же ему ясно приказал оставаться здесь!
 — Я напомнил ему о ваших указаниях. Он меня не послушал.
 — С человеком, у которого ограничен интеллект, очень трудно иметь дело. Он несокрушим для логических построений. Я тысячу раз предпочел бы бороться с гением. По крайней мере, метод гения можно рассчитать или разгадать. Если Ирру Каметви его увидит, все мои планы рухнут. Упрямый дурак!
 Джо обиженно засопел, но держал язык за зубами.
 — Пойди посмотри вдоль аркады, — обратился Хабльят к водителю. — Если встретишь, быстрее пришли его обратно. Я буду ждать здесь. Потом позвони Ирру Каметви, он сейчас в консульстве. Себя назовешь Агломом Четырнадцатым. Если он начнет расспрашивать, скажешь, что был агентом Яшионинта, ныне мертвеца, и что у тебя есть важная информация. Он захочет тебя видеть. Добавь, что остерегаешься контрмер со стороны друидов. Скажи, что окончательно установил курьера и что он летит на «Бельзвуроне». Дашь краткое описание этого человека и вернешься сюда.
 — Слушаюсь, лорд.
 Послышалось шарканье ног шофера. Подождав немного, Джо скользнул назад, пролез под днищем длинного голубого экипажа и поднялся на ноги.
 Джулиам шел через стоянку. Сделав круг, Джо вернулся к машине и забрался внутрь.
 Глаза Хабльята горели, но он произнес беззаботным тоном:
 — Ага, вот и вы, молодой человек. Где же вы были? А, понимаю — новый наряд! Очень, очень разумно, хотя, конечно, было весьма неосторожно идти вдоль аркады. — Он полез в кошелек и достал конверт. — Вот ваш билет.
 Балленкарч через Джинкли.
 — Джинкли? Где это?
 Хабльят сложил вместе кончики пальцев и стал говорить преувеличенно любезным тоном:
 — Вам, вероятно, известно, что планеты Кайрил, Менгер и Балленкарч образуют почти равносторонний треугольник. Джинкли — искусственный спутник в его центре. Кроме того, он расположен в точке пересечения линии Менгер-Сомбоз-Билленд с перпендикулярной ей трассой Фукс-Внешняя система.
 Джинкли замечателен во многих отношениях. Необычное конструкторское решение, высокий уровень обслуживания пассажиров, знаменитые сады, космополитичность лиц, встречаемых на нем. Надеюсь, путешествие вам понравится.
 — Надо думать, — согласился Джо.
 — На борту будут находиться шпионы, — они здесь действуют повсюду.
 Шагу нельзя ступить, чтобы не споткнуться о шпиона. В их инструкции касательно вас насилие может входить, а может и не входить. Рекомендую никогда не утрачивать бдительности, хотя, как это хорошо известно, убийца-профессионал ни за что не упустит удобного случая и ваша бдительность особого значения все равно не имеет.
 — У меня пистолет, — в голос Джо пробился черный юмор.
 Глаза Хабльята могли соперничать в невинности с глазами младенца:
 — Отлично. Итак, менее чем через минуту корабль отчалит. Вам лучше подняться на борт. Не могу вас сопровождать, но верю, что вам будет сопутствовать удача.
 Джо спрыгнул на землю.
 — Спасибо за все, — бесстрастно сказал он.
 Хабльят протестующе поднял ладонь:
 — Не благодарите, прошу вас. Я рад помочь в беде хорошему человеку.
 Тем более, что вы можете оказать мне ответную услугу. Я обещал моему другу, балленкарчскому принцу, образец лучшего на Кайрил вереска. Не могли бы вы оказать любезность передать ему вот этот горшочек с сердечным приветом от меня? — Хабльят показал растение в горшочке с землей. — Я положу его вот сюда, в сумку. Пожалуйста, будьте с ним осторожны. Если можно, поливайте его раз в неделю.
 Джо принял горшочек с землей и растением. Над полем заревела корабельная сирена.
 — Торопитесь, — улыбнулся Хабльят. — Быть может, мы еще когда-нибудь встретимся с вами.
 — Всего доброго, — ответил Джо.
 Он повернулся и направился к кораблю, готовому к вылету.
 От станции к кораблю шли два последних пассажира. Джо оторопело уставился на них. Какие-нибудь пятьдесят футов отделяли его от этой пары.
 Высокий широкоплечий человек с лицом злобного сатира и тонкая темноволосая девушка. Манаоло и жрица Ильфейн…
 Скелет грузовой станции черной паутиной высился в мрачном небе. По расшатанным ступенькам Джо поднялся наверх. Никто не шел следом за ним, никто не наблюдал. Он подошел к антенне локатора, поставил возле нее горшок с растением — так, чтобы тот не был на виду. «Кви-про-кво» Хабльята могло обойтись слишком дорого. Пусть поищет другого курьера…
 Джо кисло улыбнулся. «Ограниченный интеллект», «тупоголовые идиоты» — достаточно древние фразы, и предназначаются они обычно для того, чтобы соглядатаи не услышали о себе ничего хорошего. Возможно, так было и в этом случае.
 «Я ввязался в плохую историю, — подумал Джо. — Впрочем, плевать.
 Скорее бы прилететь на Балленкарч…»
 С твердостью и энергией, характерными для друидов, Манаоло и Ильфейн пересекли площадку, поднялись по трапу и зашли в люк.
 Джо проклял старого Хабльята. Он что, думает, что Джо способен настолько увлечься Ильфейн, чтобы бросить вызов Манаоло?
 Джо фыркнул.
 «Старый перезрелый ханжа!»
 У Джо не было ни малейшей уверенности, что Ильфейн воспримет его как потенциального противника или любовника. А после того как ее касался Манаоло… Мускулы желудка сжались.
 «Даже если я забуду о Маргарет, я не рискну на такое, — думал он про себя. — У меня своих забот хватает, не хватало еще приплетать чужие».
 На верхней площадке трапа стоял стюард в красной униформе в обтяжку.
 Ноги его украшал орнамент из рядов золотых лягушек, в ухо был вставлен радиоприемник, а к горлу прикреплен микрофон. Джо еще не встречал представителей этой расы — стюард был широкоплеч, беловолос и с глазами, — зелеными, как изумруды.
 Джо испытывал странное волнение. Ему казалось, что товэрч уже знает о его бегстве с планеты и что сейчас его остановят.
 Почтительно наклонив голову, стюард взял билет и предложил пройти.
 Джо пересек площадку трапа в направлении выпуклого черного корпуса корабля и зашел в затемненную нишу двойного люка.
 Там за переносным столом сидел корабельный казначей — второй человек из той же беловолосой расы. Как и на стюарде, на нем был ярко-красный костюм, подобно второй коже обтягивающий тело. Наряд дополняли эполеты и красный головной убор, облегающий череп.
 Он протянул Джо книгу:
 — Ваше имя и отпечаток пальца, пожалуйста. Исключительно на тот случай, если в полете с вами случится несчастный случай.
 Пока казначей изучал его билет, Джо расписался и прижал палец к обведенному квадратику.
 — Первый класс. Четырнадцатая каюта. Багаж, Боготворимый?
 — У меня его нет, — ответил Джо. — Но надеюсь, на корабле есть лавка, где можно запастись бельем?
 — Разумеется, разумеется, Боготворимый! А сейчас, если желаете пройти в каюту, стюард вас проводит.
 Джо опустил взгляд на книгу. Как раз над своей подписью он увидел запись, сделанную высоким угловатым почерком:
 «ДРУИД МАНАОЛО КИА БОЛОНДЬЕТ».
 Еще выше округлыми буквами значилось:
 «ЭЛНИЕТЕ БОЛОНДЬЕТ».
 Подписалась как жена.
 Джо плотно сжал губы.
 Манаоло определили в тринадцатую каюту, Ильфейн — в двенадцатую.
 Ничего странного в этом не было. «Бельзвурон» был транспортно-пассажирским кораблем, и в отличие от больших пассажирских кораблей, которые разлетаются во всех направлениях, особых удобств для пассажиров на нем не предусматривалось. Так называемые «каюты» на самом деле были клетушками с гамаками, выдвижными ящиками, крохотными ваннами и откидным оборудованием.
 Стюард в облегающем костюме, на этот раз люминесцентно-голубого цвета, предложил:
 — Сюда, лорд Смит.
 Все, что нужно человеку, для того чтобы к нему стали относится с уважением, — это одеть на голову жестяную шляпу… Джо пожал плечами и махнул рукой на капризы судьбы.
 Вслед за стюардом он прошел через трюм, где уже спали пассажиры третьего класса, упакованные в гамаки. Затем он миновал столовую-салон. В стене напротив находилось два ряда дверей, и к ней примыкал широкий балкон, на который выходил второй ряд. Последней в верхнем ряду была дверь с четырнадцатым номером.
 Когда стюард и Джо проходили мимо двенадцатой каюты, дверь распахнулась и на балкон выскочил Манаоло. Он был бледен, а глаза его выпучились, приобретя странную эллиптическую форму. Он в бешенстве отпихнул плечом Джо, открыл дверь тринадцатой каюты и исчез за ней.
 Джо восстановил равновесие, опираясь на перила. На мгновение все мысли вытеснило незнакомое чувство, никогда прежде не возникавшее.
 Безудержное, безграничное отвращение, какое не удавалось возбудить даже Гарри Креесу.
 В дверях своей каюты стояла Ильфейн. Она уже сняла голубую тогу и была в легком белом платье. Темноволосая девушка с узким, живым лицом, а сейчас к тому же искаженным гневом. Их взгляды встретились, и мгновение Ильфейн и Джо стояли неподвижно, не отрывая друг от друга глаз.
 Неприязнь в сердце Джо сменилась новым ощущением — волнением, воодушевлением, восторгом. Брови Ильфейн недоуменно поднялись, и девушка приоткрыла было рот, чтобы что-то спросить. Джо встревожился, опасаясь быть узнанным. Их последняя встреча проходила наспех, а сейчас он был другой человек и одежда на нем тоже была другая.
 Она повернулась и закрыла за собой дверь. Джо и стюард прошли в четырнадцатый номер, и стюард помог ему забраться в гамак…




 Глава 5


 …Джо проснулся и отчетливо произнес:
 — Того, что вы ищете, у меня нет. Хабльят подсунул вам ложную информацию…
 Человек в углу каюты застыл, как стоял, — спиной к нему.
 — Не двигаться! — предупредил Джо. — Вы на мушке!
 Он попытался вылезти из гамака, но сеть удержала его.
 Заслышав за спиной возню, пришелец бросил через плечо вороватый взгляд, метнулся к двери и выскочил из каюты, словно призрак.
 Джо громко позвал, но ответа не последовало. Высвободившись из сети, он подбежал к двери и выглянул в салон. Никого. И полная тишина.
 Джо закрыл дверь. Спросонья он не успел как следует запомнить внешность незнакомца. Запомнилось только, что ночной гость был человек приземистый, коренастый, даже несколько угловатый. Лицо промелькнуло лишь на миг, но Джо успел обратить внимание на пергаментный оттенок кожи, словно под ней струилась кровь ярко-желтого цвета.
 МЕНГ.
 «Начинается, — подумал Джо. — Чертов Хабльят предоставил мне роль подставной фигуры…»
 Он подумал, что надо бы сообщить капитану, которому, будь он друид или менг, не слишком приятно будет узнать, что на его корабле творятся беззакония. Потом Джо решил не делать этого. Собственно, докладывать было не о чем. Подумаешь, какой-то жулик забрался в его каюту. Вряд ли подвергнет капитан психодознанию всех пассажиров лишь для того, чтобы найти вора.
 Зевая, Джо потер лоб. Вот и опять он в космосе; возможно, даже на последнем этапе своего пути в открытом пространстве. Если, конечно, Гарри не отправился еще дальше.
 Он поднял щиток на иллюминаторе и выглянул в космос. Впереди, по носу корабля, буферный экран абсорбировал встречную радиацию. В то же время энергия, увеличившая свою плотность и частоту благодаря эффекту Допплера, пополняла запасы топлива.
 Перспективы смешались в водовороте, дрейфуя пылинками в луче света. А за кормой царила кромешная тьма, потому что корабль поглощал весь свет.
 Знакомая картина. Джо закрыл заслонку. Предстояло принять ванну, одеться и поесть.
 Он поглядел в зеркало. В глаза бросилась отросшая щетина. Бритвенный прибор лежал на стеклянной полке под откидной раковиной. А когда Джо впервые вошел в каюту, прибор висел на крюке переборки.
 Джо отпрянул от стены, сдерживая нервную дрожь. Разумеется, посетитель пришел сюда не для того, чтобы побриться. Он поглядел под ноги и увидел циновку из плетеных медных колец. От нее к водопроводной трубе бежал едва заметный медный проводок.
 Джо осторожно взял бритву и отнес ее себе на койку. Продолжением рукоятки была деталь в форме соска, прихваченная к ней металлической лентой. Деталь эта принадлежала блоку узла, черпающего энергию из главного поля корабля.
 Джо подумал, что с удовольствием отблагодарил бы Хабльята, столь великодушно спасшего его от товэрча и посадившего на борт «Бельзвурона».
 Затем он вызвал стюарда. Вошла молодая женщина, светловолосая, как и прочие члены экипажа. На ней было короткое оранжево-голубое платье, сидевшее, как слой краски. Джо завернул бритву в наволочку и приказал:
 — Отнесите это к электрику и пропустите разряд. Это очень опасно, поэтому не прикасайтесь сами и не давайте никому прикасаться. И вот еще что: не могли бы вы мне принести другую бритву?
 — Да, сэр.
 Женщина вышла.
 Приняв наконец ванну, Джо побрился и оделся в лучшее, что мог предоставить его ограниченный гардероб. Затем он вышел в салон. Из-за половинной гравитации приходилось ступать очень осторожно.
 В креслах сидели четверо или пятеро пассажиров — мужчины и женщины — и вели неторопливую осторожную беседу.
 Некоторое время Джо стоял, наблюдая.
 «Странные, неестественные создания, — думал он, — эти существа космического века. Они столь деликатны и церемонны, что общение для них — не более чем способ оттачивать манеры. Они настолько фальшивы, что ничто не может их потрясти больше, чем искренность и непосредственность».
 Среди беседующих находились три менга — двое мужчин и женщина. Из мужчин один был стар, другой молод, оба в роскошной униформе, указывающей на их принадлежность к Красной Ветви Менгера. Молодая женщина-менг, обладавшая несколько тяжеловесной красотой, была, очевидно, женой молодого офицера. Черты остальных двух присутствующих — как и людей, управлявших кораблем, — были Джо незнакомы. Они напоминали картинки из волшебных сказок детства. Это были всклокоченные хилые создания, большеглазые и тонкокожие, в ярких просторных одеждах.
 Джо спустился по ступенькам на главную палубу. Появился корабельный стюард. Указывая на Джо, он произнес:
 — Господа, позвольте представить вам лорда Джо Смита с планеты… с планеты Земля.
 Затем стюард представил присутствующих.
 — Ирру Каметви, — сказал он, указав на старого офицера-менга. — Ирру Экс Амма и Ирриту Тояй с Менгера. — Он повернулся к сказочным существам:
 — Пратер Лулай Хасассимасса и его супруга леди Гермина Сильская.
 Джо вежливо поклонился и сел в конце длинного ряда кресел. Молодой менг, Ирру Экс Амма, спросил с интересом:
 — Правильно ли я расслышал: вы назвали своей родиной планету Земля?
 — Да, — почти агрессивно ответил Джо. — Я родился на континенте, называющемся Северной Америкой, на котором и был построен корабль, покинувший Землю.
 — Странно, — пробормотал менг, недоверчиво разглядывая его. — Я всегда был склонен считать слухи о Земле не более чем одним из суеверий Космоса, чем-нибудь вроде Райских Лун или Звезды Дракона.
 — Земля — не легенда, — возразил Джо. — Могу вас заверить. Когда-то, во времена внешних миграций, войн и программ планетарной пропаганды, случилось так, что факт существования Земли оказался под вопросом. Кроме того, нам очень редко случается путешествовать по вашему удаленному витку Галактики.
 Женщина из сказки произнесла писклявым голосом, очень подходившем к ее хрупкому облику:
 — И вы утверждаете, что все мы — менги, мы, друиды, биллендцы, управляющие кораблем, фрунзане, таблиты, — все произошли от земной ветви?
 — Таковы факты.
 — Это не есть абсолютная истина, — вмешался металлический голос. — Друиды — плод Дерева Жизни. Это хорошо разработанная доктрина, а прочие голословные утверждения — ложны!
 — Вы имеете право на личную точку зрения, — осторожно ответил Джо.
 — Экклезиарх Манаоло Киа Болондьет с Кайрил, — доложил стюард.
 Затем последовала пауза и Манаоло произнес:
 — Я не только имею право на личную точку зрения, но и обязан протестовать против пропаганды некорректных воззрений.
 — Это также ваше право, — пожал плечами Джо. — Протестуйте, если хотите.
 Он увидел мертвые глаза Манаоло. Возникло чувство, что между ними двумя невозможно ни человеческое понимание, ни логика. Возможны лишь эмоции и упрямство.
 Пришла жрица Ильфейн. Она была представлена компании и молча села рядом с Герминой Сильской. Обстановка изменилась. Хотя Ильфейн и обменивалась пустыми любезностями с Герминой, не глядя на Джо, все же ее присутствие внесло оживление и остроту.
 Джо считал. Восемь вместе с ним. Четырнадцать кают. Неизвестных пассажиров оставалось шестеро. Один из тринадцати пытался его убить. Менг.
 Из второй и третьей каюты вышли и были представлены собравшимся два друида — престарелые святоши с бараньими лицами, летящие с миссией на Балленкарч. С собой они транспортировали раскладной алтарь, который и был немедленно установлен в углу салона. Сразу же вслед за этим жрецы приступили к серии немых церемоний малого обряда Дерева. Манаоло рассматривал их без интереса минуту или две, затем отвернулся.
 Оставалось четверо.
 Стюард объявил трапезу — первую за этот день.
 Появилась следующая пара: двое менгов в штатском — в широких плащах из разноцветного шелка, корсетах и украшенных бриллиантами нагрудниках.
 Они подчеркнуто вежливо поклонились компании и, как только стюард установил раскладной стол, заняли свои места. Эти пассажиры представлены не были.
 «Пятеро менгов, — подумал Джо. — Двое гражданских, двое солдат, женщина. В двух каютах остаются неизвестные пассажиры».
 Открылась дверь следующей каюты, и на балконе появилась тощая старая женщина. Голова ее, лысая как яйцо, сплющивалась на макушке. Лицо украшали выпученные глаза и крупный костистый нос. На женщине висела черная пелерина, и каждый палец на обеих руках был унизан драгоценными перстнями.
 Дверь каюты номер шесть оставалась закрытой.
 Меню, на удивление разнообразное, учитывало вкусы многих рас. Джо разучился привередничать с тех пор, как начал перелетать с планеты на планету. Ему доводилось употреблять в пищу органическую материю всех мыслимых цветов, составов, вкусов и запахов. Порой ему удавалось найти яствам подходящие и привычные названия: папоротники, фрукты, грибы, корни, рептилии, насекомые, рыбы, моллюски, слизняки, споровые коробочки, животные, птицы, но оставалось еще много предметов, которые он не мог ни определить, ни назвать. И то, что их можно есть, он узнал лишь на примере окружающих.
 Его место оказалось как раз напротив Манаоло и Ильфейн. Джо заметил, что они не разговаривают друг с другом, и несколько раз ловил на себе ее взгляд — озадаченный, оценивающий, осторожный.
 «Она уверена, что видела меня раньше, — подумал Джо, — но не может вспомнить — где…»
 После еды пассажиры разделились. Манаоло уединился в гимнастическом зале, примыкающем к салону. Менги впятером уселись за какую-то игру в разноцветные дощечки. Силлиты отправились на прогулку в сторону кормы.
 Долговязая женщина осталась неподвижно сидеть в кресле, бессмысленно уставившись в темноту. Джо испытал желание позаниматься гимнастическими упражнениями, но мысль о Манаоло удерживала его. В корабельной библиотеке он выбрал фильм и уже собирался вернуться в свою каюту, но…
 — Лорд Смит, не могли бы вы со мной поговорить? — низким голосом произнесла появившаяся жрица Ильфейн.
 — Разумеется.
 — Может быть, пойдем ко мне в каюту?
 Джо оглянулся через плечо:
 — А ваш супруг не будет в претензии?
 — Супруг? — на ее лице появился гнев и презрение. — Наши отношения абсолютно формальны. — Она замолчала, глядя в сторону и явно сожалея о своих словах. Затем вежливо и холодно произнесла снова:
 — Я бы хотела поговорить с вами…
 Ильфейн повернулась и направилась в свою каюту.
 Джо тихонько рассмеялся: эта самочка не знает иного мира, кроме того, что у нее в голове, и не подозревает, что намерения окружающих могут расходиться с ее намерениями. Сейчас это забавно, но что будет, когда она повзрослеет? Джо вдруг пришло в голову, что неплохо было бы оказаться с ней вдвоем на необитаемом острове или планете, а после заняться подавлением упрямства и развитием понимания…
 Он неторопливо последовал за ней. В каюте жрица села на койку, он — на скамью.
 — Итак?
 — Вы говорили, что ваша родина — Земля. Мифическая Земля. Это правда?
 — Это правда.
 — А где находится ваша Земля?
 — Ближе к центру, примерно в тысяче световых лет отсюда.
 — На что она похожа? — Ильфейн наклонилась вперед, уперев локти в колени и положив на ладони подбородок, и с любопытством поглядела на него.
 Джо, неожиданно взволнованный, пожал плечами.
 — Вы задали вопрос, на который нельзя ответить одним словом. Земля — очень странный мир. Повсюду древние здания, древние города, древние традиции. В Египте находятся пирамиды, построенные первой цивилизацией человечества, в Англии — цирк из тесаных каменных глыб — Стоунхендж, отголосок почти столь же далеких эпох. В пещерах Франции и Испании, глубоко под землей, остались рисунки, сделанные людьми, недалеко ушедшими от животных, на которых они охотились.
 Она глубоко вздохнула.
 — Но ваша цивилизация, ваши города — они отличаются от наших?
 — Естественно, отличаются. В космосе не бывает двух одинаковых планет. На Земле царит старая культура, зрелая и доброжелательная. Расы давно слились, и я — результат этого смешения. Здесь, во внешних регионах, люди разъединены, замкнуты и поэтому кое-где сохранились очень первозданные виды. Вы, друиды, физически близкие к нам, принадлежите к древней кавказской расе Средиземноморья.
 — Но разве у вас нет великого бога — Дерева Жизни?
 — В настоящее время сколько-нибудь организованной религии на Земле нет. Мы совершенно свободны и вольны жить так, как нам нравится. Некоторые поклоняются космическому создателю, другие чтут лишь физические законы, управляющие Вселенной. Уже давно никто не молится фетишам, антропоидам, животным или растениям вроде вашего Дерева.
 — Вы!.. — воскликнула она. — Вы смеетесь над нашим священным учением?
 — Извините.
 Она поднялась, затем вновь села, подавляя гнев.
 — Во многом вы мне интересны, — сказала она задумчиво, словно пытаясь оправдать перед собой свое терпение. — У меня такое чувство, что мы с вами знакомы…
 — Я был шофером вашего отца, — сказал Джо, побуждаемый почти садистским импульсом. — Вчера вы и ваш муж собирались меня прикончить…
 Она замерла, открыв рот и уставившись на Джо. Затем поникла и откинулась на спинку дивана.
 — Вы… вы…
 Но взгляд Джо уже привлекло нечто за ее спиной. На полке над койкой стояло растение, идентичное или почти идентичное оставленному им на Кайрил.
 Жрица поняла, куда он смотрит.
 — Вы знаете? — Это было сказано почти шепотом. — Убейте меня, уничтожьте меня, я устала от жизни!..
 Она встала, бессильно уронив руки. Джо поднялся, сделал шаг к ней.
 Это было похоже на сон: бесследно исчезли логика и здравый смысл, причина и следствие. Он положил ладони на ее плечи. Ильфейн была теплая и тонкая; она вздрагивала, как птица.
 — Я не понимаю, — произнесла она хрипло, опускаясь на койку. — Я ничего не понимаю…
 — Скажите мне, — столь же хрипло произнес Джо, — какое отношение имеет к вам Манаоло? Он что, ваш любовник?
 Она не ответила. Затем сделала слабое отрицательное движение головой:
 — Нет, он мне никто. Он послан с миссией на Балленкарч. Я решила, что хочу отдохнуть от ритуалов. Я хотела приключений и не подумала о последствиях. Но Манаоло мне страшен. Он приходил ко мне вчера, и я испугалась!
 Джо почувствовал огромное облегчение. А затем, вспомнив о Маргарет, он виновато вздохнул. Тем временем на лице Ильфейн вновь появилось выражение, свойственное юной жрице.
 — Какая у вас профессия, Смит? — спросила она. — Вы шпион?
 — Нет, я не шпион.
 — Тогда зачем вы летите на Балленкарч? Только шпионы и агенты летают на Балленкарч. Друиды, менги и их наемники.
 — У меня личное дело.
 Он поглядел на нее, и ему подумалось, что эта пылкая жрица лишь вчера с такой же пылкостью собиралась убить его.
 Ильфейн заметила, что он ее разглядывает, и опустила голову с капризной гримасой — кокетливый трюк девицы, осведомленной о своем обаянии. Джо рассмеялся и вдруг застыл, прислушиваясь. Из-за стены доносился скребущий звук. Ильфейн встревоженно оглянулась.
 — Это у меня. — Джо вскочил, открыл дверь, пробежал по балкону и распахнул дверь каюты. Там стоял молодой офицер, Ирру Экс Амма, глядя на него и улыбаясь невеселой улыбкой, открывавшей желтые зубы. В руке он держал пистолет, нацеленный Джо в переносицу.
 — Назад! — приказал он. — Назад!
 Джо медленно попятился на балкон, мельком оглянувшись на салон.
 Четверо менгов по-прежнему были заняты игрой. Один из гражданских поднял глаза, затем что-то пробормотал партнеру и они разом повернули головы в его сторону. Джо успел заметить глянец на четырех лимонных лицах. И тут же менги вернулись к игре.
 — В каюту женщины-друида, — приказал Экс Амма. — Быстро!
 Он помахал пистолетом, не переставая широко улыбаться, словно лисица, скалящая клыки.
 Джо медленно вернулся в каюту Ильфейн, переводя взгляд с пистолета на лицо менга и обратно.
 Ильфейн судорожно вздохнула. Она была в ужасе.
 — Аххх! — сказал менг, увидев горшок с торчащим из него прутом, и повернулся к Джо. — Спиной к стене, — сказал он, потом выпрямил руку с пистолетом и на его лице появилось предвкушение убийства.
 Джо понял, что пришла смерть…
 Дверь за спиной менга открылась, и послышалось шипение. Менг выпрямился, выгибаясь дернул головой, челюсти его окостенели в беззвучном крике. Через секунду он рухнул на палубу.
 В дверях стоял Хабльят с цветущей улыбкой на физиономии.
 — Очень сожалею, что причинил вам беспокойство…
 Глаза Хабльята замерли на растении, стоявшем на шкафу. Он покачал головой, облизал губы и устремил на Джо стыдливый взгляд:
 — Мой дорогой друг, вы послужили инструментом в разрешении очень тщательно составленного плана.
 — Если бы вы спросили, — сказал Джо, — хочу ли я пожертвовать жизнью для выполнения ваших планов, вам бы удалось сберечь массу угрызений.
 Хабльят блеюще рассмеялся. При этом на его лице не шевельнулся ни один мускул.
 — Вы очаровательны. Я счастлив, что вы остались с нами. Но сейчас, боюсь, произойдет скандал.
 По балкону уже воинственно маршировали три менга: Ирру Каметви, старый офицер, и с ним — двое гражданских. Ощетинившись как рассерженный пес, Ирру Каметви отдал честь.
 — Лорд Хабльят, это вопиющее нарушение! Вы вмешались в действие офицера, находящегося при исполнении служебных обязанностей.
 — Вмешался? — запротестовал Хабльят. — Я убил его. А что касается «обязанностей» — с каких это пор беспутный голодранец из Красной Ветви становится в один ряд с членом Ампиану-Женераль?
 — Мы выполняем распоряжение Магнерру Ипполито, причем — личное распоряжение. У вас нет ни малейших оснований…
 — Магнерру Ипполито, смею вам напомнить, — вкрадчиво начал Хабльят, — подответственен Латбону, в который вместе с Голубой Водой входит и Женераль!
 — Стая белокровных трусов! — воскликнул офицер. — Да и прочие из Голубой Воды — тоже!
 Женщина-менг, стоявшая на главной палубе и привлеченная происходящим на балконе, вдруг вскрикнула. Затем раздался металлический голос Манаоло:
 — Грязные ничтожные собаки!
 Он выскочил на балкон — сильный, гибкий и страшный в неукротимом бешенстве. Схватив рукой за плечо одного из штатских, он швырнул его на перила и затем то же самое проделал со вторым. Этим он не удовлетворился и, подняв Ирру Каметви, перебросил его вниз. Совершив замедленный в половинной гравитации полет, Ирру с хрипом растянулся на палубе. Манаоло резко повернулся к Хабльяту, который протестующе поднял руку:
 — Минутку, экклезиарх! Прошу не применять к моей несчастной туше силы.
 В ответ на эти слова тело друида напряглось, а на свирепом лице не возникло никаких чувств, кроме злобы.
 Вздохнув, Джо шагнул вперед и, сделав обманное движение левой рукой, сильно ударил правой. Манаоло упал. Лежа, он уставился на Джо мертвенно-черными глазами.
 — Сожалею, — сказал Джо, — но Хабльят только что мне и Ильфейн спас жизнь. Дайте мне высказаться, и я все объясню…
 Манаоло вскочил на ноги, без слов бросился в каюту Ильфейн, захлопнул дверь и заперся изнутри. Хабльят повернулся, насмешливо глядя на Джо.
 — Вот мы и обменялись любезностями, — бросил он.
 — Мне бы хотелось знать, что происходит, — сказал Джо. — А еще больше мне бы хотелось заняться собственными делами. У меня их хватает.
 Хабльят с восхищением на лице покачал головой:
 — Вы бросаетесь в водоворот событий ради одному лишь вам ведомой цели! Кстати, если бы мы прошли ко мне в каюту, у меня там нашелся бы чудесный напиток, способный помочь вам сбросить напряжение.
 — Яд? — поинтересовался Джо.
 — Отличное бренди, не более… — на полном серьезе сообщил Хабльят.




 Глава 6


 Капитан корабля собрал пассажиров вместе. Это был высокий, тучный, очень волосатый человек с белым плоским лицом и тонким розовым ртом. На нем красовалась биллендская облегающая форма темно-зеленого цвета, со стеклянными эполетами и алыми кольцами вокруг локтей.
 Пассажиры рассаживались в глубокие кресла. Здесь присутствовали два менга в штатском, Ирру Каметви, Хабльят безмятежный и совершенно домашний в просторном халате из тусклой бледной материи; рядом с ним — Джо. Далее сидела тощая женщина в черном платье, — с ее стороны доносился приторно-тошнотворный запах: не то растительный, не то животный. Далее располагались силлиты; двое друидов, спокойных и уверенных; и наконец Манаоло, в ниспадающем одеянии из светло-зеленого сатина, с золотыми галунами по ногам. Легкий плоский мормон весело сверкал на черных кудрях.
 Капитан заговорил — серьезно, отчетливо, взвешивая каждое слово:
 — Для меня не секрет, что в отношениях миров Кайрил и Менгер существует напряженность и враждебность. Но этот корабль — собственность Билленда, и мы намерены соблюдать нейтралитет. Сегодня утром произошло убийство. Расследование позволило мне установить, что Ирру Экс Амма был обнаружен в тот момент, когда обыскивал каюту лорда Смита. Будучи обнаруженным, он заставил лорда Смита перейти в каюту жрицы Элниете (под этим именем Ильфейн зарегистрировалась в списках пассажиров), где намеревался убить их обоих. Лорд Хабльят, в похвальном стремлении не дать разгореться межпланетному конфликту, вмешался и умертвил своего земляка Ирру Экс Амма… Остальные менги, выражая протест, подверглись нападению экклезиарха Манаоло, который пытался также напасть на лорда Хабльята. Лорд Смит, опасаясь, что Манаоло, игнорируя истинную подоплеку событий, причинит вред лорду Хабльяту, нанес ему удар кулаком. Естественно, я верю, что такова подлинная суть происшествия…
 Капитан сделал паузу. Все молчали. Хабльят сидел, постукивая пальцами, нижняя губа его расслабленно отвисла. Ильфейн напряженно молчала. Джо чувствовал, что медленный взгляд Манаоло ползет по его лицу, плечам, ногам…
 Капитан продолжил:
 — Моей уверенности способствует так же то, что главный виновник события, Ирру Экс Амма, наказан смертью. Остальные повинны разве что в излишнем темпераменте. Но допускать подобные эксцессы в дальнейшем я не намерен. Если что-нибудь произойдет, участники будут загипнотизированы и уложены до конца путешествия в гамаки. Согласно традициям Билленда, наши корабли — нейтральная территория, и этот статус мы намерены сохранять и поддерживать. Далее. Скандалы, личные или межпланетные, должны быть отложены до тех пор, пока вы не выйдете из-под моей опеки. — Он грузно поклонился. — Благодарю вас за внимание.
 Менги немедленно поднялись, женщина ушла в каюту — выплакаться; трое мужчин вернулись к игре в разноцветные дощечки. Хабльят отправился на прогулку. Тощая дама, сидевшая без движения, глядя в то место, где только что стоял капитан, не пошевелилась. Силлиты пошли в библиотеку.
 Друиды-миссионеры подошли к Манаоло.
 Ильфейн тоже поднялась, потянулась, быстро взглянула на Джо, затем на широкую спину Манаоло. Решившись, она сделала к Смиту несколько шагов и села в соседнее кресло.
 — Скажите, лорд Смит, что говорил вам Хабльят, когда вы были в его каюте?
 Джо тяжело пошевелился в кресле.
 — Жрица, я не испытываю желания переносить сплетни от друидов к менгам и обратно. Но в данном случае мы ни о чем важном не говорили. Он расспрашивал, как я жил на Земле. Его интересовал человек с планеты, о которой толком никто ничего не знает. Я описал ему несколько планет, на которых мне случалось останавливаться. И еще мы выпили немалое количество бренди. Вот и все, что было в его каюте.
 — Я не могу понять, почему Хабльят защитил нас от молодого офицера-менга… Какая ему польза? Он такой же менг, как и остальные, и скорей умрет, чем позволит друидам приобрести власть над Балленкарчем.
 — Разве вы с Манаоло отправились в путь для того, чтобы захватить власть над Балленкарчем?
 Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами, затем забарабанила пальцами по колену. Джо улыбнулся про себя. Предложи кому другому стать неограниченным авторитетом — тот может разозлиться. Но только не Ильфейн.
 Он рассмеялся.
 — Почему вы смеетесь? — спросила она подозрительно.
 — Вы напомнили мне котенка, очень довольного собой, потому что его одели в платье куклы…
 Она вспыхнула, глаза жрицы засверкали.
 — Так, значит, вы смеетесь надо мной?!
 Секунду поразмыслив, он произнес в ответ:
 — А когда-нибудь вы смеялись над собой?
 — Нет. Конечно, нет!
 — Зря. Попробуйте на досуге…
 Он встал и вышел в гимнастический зал.
 Там Джо до пота поработал на «бегущей дорожке», спрыгнул и, тяжело дыша, уселся на скамейку. Манаоло тихо вошел в зал, обвел глазами потолок, опустил взгляд на пол и медленно повернулся к Джо. Тот встревожился.
 Манаоло оглянулся через плечо и, сделав три шага, оказался перед Смитом.
 Он стоял, глядя на него сверху вниз, и лицо его было лицом не человека, а какого-то фантастического призрака из преисподней.
 — Ты прикоснулся ко мне руками! — внезапно воскликнул он.
 — Прикоснулся?! Я врезал тебе по физиономии…
 Рот Манаоло, чувственный, как у женщины, но все же твердый и мускулистый, отвердел еще больше. Друид сжался, бросился вперед и нанес молниеносный удар. Джо согнулся, в безмолвной боли схватившись руками за низ живота. Манаоло откачнулся и ударил его коленом в подбородок.
 Джо медленно рухнул на палубу. Манаоло склонился над ним, в его ладони сверкнул какой-то металлический предмет. В слабой попытке защититься Джо поднял руку — Манаоло отбил ее в сторону. Затем прижал к его носу металлический инструмент и надавил. Два тонких стальных лезвия пронзили хрящик, облачко пудры мгновенно прижгло порезы.
 Манаоло отпрыгнул. Уголки рта врезались еще глубже. Повернувшись на каблуках, он бодрой походкой вышел из зала…




 Глава 7


 — …Не так уж плохо, — сказал наконец корабельный врач. — Два шрама останутся на всю жизнь, но их будет почти не видно.
 Джо рассматривал свое лицо в зеркало. Синяк на подбородке, пластырь на носу…
 — Выходит, я остался с носом.
 — Вы остались с носом, — без тени юмора согласился врач. — Хорошо, что я вовремя оказал вам помощь. Эта пудра мне некоторым образом знакома.
 Своеобразный гормон, ускоряющий рост кожи. Если его не удалить, расщепление кожи идет непрерывно. У вас на лице было бы вскоре три нароста.
 — Видите ли, — сказал Джо, — это был несчастный случай. Я бы не хотел понапрасну беспокоить капитана, и надеюсь, вы не будете ему докладывать?
 Доктор пожал плечами, повернулся и стал укладывать инструменты.
 — Странный несчастный случай, однако…
 Джо вернулся в салон. Силлиты изучали игру в разноцветные дощечки, оживленно болтая с менгами. Друиды-миссионеры, склонившись голова к голове над алтарем, вершили какой-то сложный ритуал. Хабльят, удобно развалившись в кресле, с видимым удовольствием разглядывал собственные ногти. Дверь каюты Ильфейн открылась, из нее вышел Манаоло. Бросив на Джо равнодушный взгляд, он стал прохаживаться по салону.
 Джо присел рядом с Хабльятом, нежно поглаживая нос.
 — Все еще на месте.
 Хабльят успокаивающе кивнул.
 — Ваш нос, Джо, выглядит не хуже, чем неделю назад. Эти биллендские медики — настоящие чудотворцы. Но на Кайрил, где докторов не существует, применяют примочки из какой-то дряни. Впрочем, рана все равно не заживает.
 Вы можете увидеть немалое количество лайти с носами из трех островков.
 Убивать их — любимое развлечение друидов. Вы, похоже, значительно менее огорчены, чем допускают обстоятельства?
 — А что, я должен быть безутешен?
 — Позвольте объяснить вам этот штрих в психологии друидов. По мнению Манаоло, нанесение раны исчерпывает вопрос. В ссоре между ним и вами с его стороны это было последней реакцией, последним действием. На Кайрил друиды совершают поступки, не боясь ответственности, — во имя Дерева. Это дает им особое чувство непогрешимости. Смею вас уверить, Манаоло будет удивлен и даже оскорблен, если вы захотите продолжить конфликт.
 Джо пожал плечами.
 — Вы молчите?.. — с недоумением произнес Хабльят. — Ни гнева, ни угроз?
 Джо улыбнулся.
 — Пока что я успел только удивиться. Дайте мне время.
 — А, понял! Вас ошеломило нападение, не так ли?
 — И даже очень.
 Хабльят вновь кивнул. Складки жира, свисавшие с его подбородка, дрогнули.
 — Переменим тему. Меня интересует ваше описание друидов до христианского периода.
 — Скажите мне, — сказал Джо, — что это за горшок, вокруг которого вся эта суета? Раритет? Или какой-нибудь военный секрет?
 Глаза Хабльята широко раскрылись.
 — Раритет? Военный секрет? Нет, дорогой друг, клянусь честью! Горшок — самый настоящий горшок, а растение — самое настоящее растение.
 — В таком случае откуда этот ажиотаж? И зачем вы мне пытались его навязать?
 — Иногда, — задумчиво протянул Хабльят, — в делах планетарных масштабов приходится приносить в жертву удобства одной персоны, чтобы большинство в конечном итоге получило прибыль. Вы везли растение, чтобы послужить приманкой для моих соотечественников, бряцающих оружием, и отвлечь их от друидов.
 — Не понимаю. Разве вы служите не одному правительству?
 — В том-то и дело. Цель у нас одна — слава и процветание нашей планеты. Но в государственной системе менгов существует весьма странная трещина, разделившая военные касты Красной Ветви и коммерческие сословия Голубой Воды. Это две души одного тела, два мужа одной жены. И те и другие — любят Менгер. Но для проявления этой любви они пользуются разными способами.
 Фактически они отвечают лишь перед Латбоном и, что на ступень ниже, перед Ампиану-Женераль. И там и там — сидят представители обоих течений.
 Часто такая система действует неплохо: порой два разных подхода к одной проблеме идут лишь на пользу. Красная Ветвь прямолинейна и не останавливается перед применением силы. По их мнению, лучший способ решить проблему друидов — подвергнуть планету военной бомбардировке. Мы, сторонники Голубой Воды, заостряем внимание на том, что за этим последуют огромные жертвы, большие разрушения, и даже если в конечном итоге нам удастся покорить орды религиозных фанатиков-лайти, мы уничтожим на Кайрил все, что там есть ценного для нас. Видите ли, помимо сельскохозяйственной продукции, Кайрил поставляет сырье для нашей промышленности, а также изделия, связанные вручную. У нас взаимовыгодный союз, но нынешняя политика друидов — отрицательный фактор. Индустриальный Балленкарч, управляемый друидами, способен серьезно нарушить баланс. Красная Ветвь намерена уничтожить друидов. Мы же хотим повлиять на экономику Кайрил: отвлечь ее от Дерева на производство продукции.
 — И как вы надеетесь этого добиться?
 — Строго между нами, дорогой друг… Мы позволим друидам продолжать интриги.
 Джо поморщился, машинально потрогав нос.
 — Но этот горшок — каким образом ему удастся вписаться в картину?
 — Горшок — это то, что бедные наивные друиды считают самой важной деталью своего плана. Вот почему я склонен считать, что горшок достигнет Балленкарча, даже если для этого мне придется убить еще два десятка туполобых менгов.
 — Если вы говорите правду, в чем я сомневаюсь…
 — Но, мой дорогой друг, какой же резон мне лгать?
 — Кажется, я начинаю кое-что понимать в этом сумасшедшем доме…




 Глава 8


 Джинкли — полиэдр диаметром в одну милю, утопающий в диффузной люминесценции. К нему, как пиявки, присосалась дюжина кораблей, а космос вокруг был густо усыпан блестками. Это смельчаки в скафандрах, чтобы почувствовать величие открытого космоса, рисковали удалиться от поверхности на десять, двадцать, а то и тридцать миль.
 Здесь, похоже, не было формальностей с приземлением, что оказалось очень удобно, — к удивлению Джо, привыкшего к тщательным перепроверкам, индексам, резервным номерам, инспекциям, карантинам, паспортам, визам, просмотрам, досмотрам и резолюциям.
 «Бельзвурон» ткнулся носом в вакантный порт, состыковался с причалом — вязким мезонным полем — и затих.
 Пассажиры в трюме, лежавшие в гипнотическом сне, остались непотревоженными.
 — Мы прибыли на Джинкли, — сообщил капитан, вновь поспешно собравший бодрствующих пассажиров, — и останемся здесь на тридцать два часа, пока не примем на борт почту и груз. Некоторые из вас бывали здесь прежде. Думаю, нет необходимости предупреждать вас об осторожности. Для тех, кто посещает Джинкли впервые, сообщаю: он лежит вне планетарной юрисдикции, законы здесь диктует владелец и его управляющий, а их главная задача — посредством всяческих удовольствий и игр извлечь деньги из ваших карманов.
 Итак, предупреждаю: будьте осторожны в азартных играх. Обращаюсь к дамам: не ходите одни в Парк Ароматов! Это гарантия, что вам будет отказано в платном экспорте. Люди, бывшие на третьем ярусе, согласятся, что это крайне дорого и опасно. Там нередко происходят убийства. Мужчина, увлеченный девицей, самая удобная мишень для ножа. Кроме того, люди, предающиеся сомнительным забавам, снимаются на пленку, которая может использоваться потом в целях шантажа.
 Наконец, не рекомендуется настаивать, чтобы вас отвели вниз, на Арену, потому что там вы легко можете быть брошены на ринг и вам придется сражаться с искусными бойцами. Уже в тот момент, когда вы платите за вход, можете оказаться, что на вас пал выбор. Поразительно, как много случайных посетителей (неважно, наркотики тому виной или алкоголь, азарт или бравада) оказались в свое время на Арене. Многие из них были убиты или изувечены. Думаю, предупреждений уже достаточно. Не хочу вас запугивать, тем более что здесь вам могут предоставить много развлечений, не противоречащих закону. Девятнадцать Садов — они известны всей Вселенной. В Целестиуме вы можете пообедать продуктами родной планеты, послушать родную музыку. Магазин вдоль Эспланады предоставит вам все, что пожелаете, по весьма разумной цене. С этими инструкциями я вас отпускаю. До вылета на Балленкарч — тридцать два часа…
 Он вышел. Манаоло проводил Ильфейн в каюту. Друиды-миссионеры вернулись к алтарю, видимо, не имея намерения покидать корабль.
 По-военному печатая шаг, ушел офицер Ирру Каметви, и с ним — юная вдова.
 Вслед за ними удалились менги в штатском. Тощая лысая старуха как сидела в кресле, уставясь в другой конец зала, так и осталась сидеть, не отклонясь ни на дюйм. Силлиты умчались, визгливо смеясь и высоко подбрасывая колени.
 Хабльят остановился перед Джо, заложив руки за спину.
 — Итак, мой друг, вы собираетесь сойти?
 — Да, — ответил Джо, — вполне возможно. Хочу посмотреть, что будут делать жрица и Манаоло.
 Хабльят качнулся на каблуках.
 — Будьте поосторожнее с этим парнем. Это порочный образец мегаломана, доведенный до апогея соответствующим окружением. Никто из нас не способен мнить так о себе, как Манаоло. Он — священный и неприкосновенный. Он не заботится о том, что хорошо, а что плохо. Его интересует лишь одно: что — за Манаоло, а что — против Манаоло.
 Дверь тринадцатой каюты открылась. Манаоло и Ильфейн вышли на балкон.
 Манаоло шел впереди и нес небольшой сверток. Он был одет в охотничью кирасу, из золота и какого-то блестящего металла, и в длинное зеленое платье, расшитое желтыми листьями. Не глядя по сторонам, он спустился по ступенькам и вышел.
 Проходя по салону, Ильфейн задержалась, поглядела ему вслед и качнула головой — красноречивый жест несогласия. Только вот с чем?..
 Она повернулась и направилась к Джо и Хабльяту.
 Хабльят почтительно склонил голову, но она отнеслась к его приветствию довольно холодно и обратилась к Джо:
 — Я хочу, чтобы ты меня сопровождал.
 — Это приглашение или приказ?
 Ильфейн насмешливо подняла брови.
 — Это значит, что я хочу, чтобы вы меня сопровождали.
 — Прекрасно, — сказал Джо, поднимаясь. — С удовольствием.
 Хабльят вздохнул:
 — Если бы только я был моложе и стройнее…
 — Стройнее, — усмехнулся Джо.
 — Ни одной красивой молодой даме не приходилось бы просить меня дважды!
 Ильфейн сдержано произнесла:
 — Думаю, с моей стороны будет честно предупредить, что Манаоло обещал убить вас, если увидит, что мы разговариваем.
 Наступила тишина. Затем Джо произнес голосом, показавшимся ему незнакомым:
 — И поэтому вы первым делом приглашаете меня сопровождать вас?
 — Вы боитесь?
 — Я не герой.
 Она резко повернулась и направилась к выходу.
 Хабльят с любопытством спросил:
 — Зачем же вы так?
 Джо был зол.
 — Она интриганка! Откуда такая уверенность, что ради нее я пойду на риск и что ради удовольствия ее выгуливать позволю себя пристрелить психованному друиду?
 Он смотрел ей вслед, пока темно-синий плащ не скрылся из виду.
 — И ведь она права. Я действительно отношусь именно к этой породе идиотов…
 Он бросился ей вслед.
 Сцепив ладони и грустно улыбаясь, Хабльят проводил его взглядом.
 Затем, запахнув халат на животе, он уселся в кресло и стал с сонным видом следить за друидами, колдовавшими над алтарем…
 Они шли по коридору, вдоль которого выстроились в линию небольшие магазины.
 — Слушайте, — сказал Джо. — Кто вы: жрица друидов, которой ничего не стоит лишить жизни человека из простонародья? или просто милое взрослое дитя?
 Ильфейн вскинула голову, пытаясь обрести вид значительный и ответственный.
 — Я очень важная персона, и придет день, когда меня назначат Просителем за все графство Кельминстре. Это, правда, маленькое графство, но путь трех миллионов душ к Дереву будет в моих руках.
 Джо пытался подавить улыбку.
 — А что, без вас им не дойти?
 Она рассмеялась и сказала, вновь превращаясь в таинственную девушку:
 — О, вероятно! Но я буду следить, чтобы они соблюдали приличия в дороге.
 — Беда в том, что скоро вы и сами начнете верить в эту ерунду.
 Она помолчала. Потом ехидно поинтересовалась:
 — Что это вы все время озираетесь? Неужели этот коридор так интересен?
 — Я жду этого дьявола Манаоло, — объяснил Джо. — Для него вполне естественно будет выскочить откуда-нибудь из тени и прирезать меня.
 Ильфейн покачала головой:
 — Манаоло отправился на третий ярус. С начала путешествия он каждую ночь пытался сделать меня своей любовницей, но я отказала ему. Сегодня он пригрозил, что будет развратничать на третьем ярусе, пока я не уступлю. Я сказала, что пусть сделает одолжение, может быть, тогда он будет поменьше демонстрировать передо мной свое мужское начало. Он ушел от меня в ярости.
 — Мне кажется, Манаоло всегда пребывает в состоянии оскорбленного достоинства.
 — Он очень вспыльчив. А сейчас давайте пройдем сюда…
 Джо схватил ее за руку, резко развернул и, глядя в испуганные глаза, заявил:
 — Вот что, юная леди, не сочтите, что я демонстрирую перед вами мужское начало, но я не намерен идти туда или сюда по вашей указке и таскать за вами баулы, как шофер…
 Он тут же понял, что слово подобрано неверно.
 — Шофер? Ха! Тогда…
 — Если вас не устраивает моя компания, то мне самое время уйти.
 Через секунду она спросила:
 — У вас есть другое имя, кроме Смит?
 — Зовите меня Джо.
 — Джо, вы замечательный мужчина. И очень странный. Вы меня совсем запутали, Джо.
 — Если хотите и дальше идти со мной — будь я шофером, механиком, инженером, плантатором мха, барменом, инструктором по теннису, портовым грузчиком и бог знает кем еще, — давайте войдем в Девятнадцать Садов и посмотрим, продают ли там земное пиво…
 Девятнадцать Садов занимали участок в ближайшем массиве — девятнадцать клиновидных секций, примыкавших к центральной платформе, служащей рестораном.
 Они нашли свободный столик. К удивлению Джо, перед ними без разговоров поставили пиво в холодных запотевших квартовых кубках.
 — Как пожелает Ваша Боготворимость, — коротко сказала Ильфейн.
 Джо смущенно улыбнулся.
 — Ни к чему заходить так далеко. Это, наверное, особенность друидов — впадать в крайности. Что вам заказать?
 — Ничего, — она развернулась в кресле, оглядывая сад.
 И в этот момент Джо понял, что волей или неволей, к добру или к несчастью, а он все-таки безумно влюблен. Поняв это, он вздохнул. Маргарет осталась слишком далеко, в тысяче световых лет отсюда.
 Он бросил взгляд в коридор, ведущий вдоль всех Девятнадцати Садов.
 Здесь была представлена флора девятнадцати планет, сохранившая характерные цвета: черный, серый и белый — Келса; оранжевый, желтый и зеленоватый — Заркуса; пастельные зеленые, голубые и желтые тона цветов, растущих на тихой маленькой планете Джонафан, и сотни иных растений: всевозможные зеленые, багряные, красные, небесно-голубые…
 Джо замер, наполовину привстав.
 — Что случилось? — спросила Ильфейн.
 — Этот сад… Или это земные растения, или я — бесхвостая мартышка.
 Он вскочил, подбежал к ограждению. Она двинулась вслед за ним.
 — Герань, жимолость, петуньи, цинии, розы, итальянский кипарис, тополь, плакучие ивы. И лужайка… и гибискус… — Он посмотрел на табличку:
 — «Планета Ген. Местонахождение неизвестно».
 Они вернулись к столику.
 — Вы похожи на больного ностальгией, — капризно заметила Ильфейн.
 Джо улыбнулся:
 — Я и в самом деле очень болен ностальгией. Расскажите мне что-нибудь о Балленкарче.
 Она попробовала пиво, поморщилась и удивленно посмотрела на него.
 — Пиво поначалу никому не нравится, — сказал Джо.
 — Я не очень-то много знаю о Балленкарче. Еще несколько лет назад он был абсолютно первобытным. Корабли на планету не садились, потому что аборигены занимались людоедством. Но потом нынешний Принц объединил малые племена в единую нацию. Это произошло за одну ночь. Было много крови и жертв. Но с тех пор никого не убивают и корабли могут приземляться в относительной безопасности. Принц взял курс на индустриализацию. Он вывез большое количество машин из Билленда, Менгера, Грабе. Мало-помалу, убивая одних вождей, убеждая других, он подчинил себе весь континент. Как вы могли догадаться, на Балленкарче сейчас отсутствует религия, и мы, друиды, рассчитываем установить контакт с новой промышленной властью на основе взаимного доверия. И нам не придется в дальнейшем зависеть от Менгера.
 Менгам, естественно, эта идея не по душе, и они…
 Ее глаза вдруг округлились. Она рванулась вперед, схватив его за руку:
 — Манаоло! О, Джо, он вас не видел!
 Оболочка страха, окутавшая его, вдруг исчезла. Нельзя праздновать труса, когда предмет любви боится за тебя.
 Джо откинулся в кресле, глядя на Манаоло. Друид, похожий на героя страны демонов, широкими шагами шел по террасе. На его руке висела женщина с кожей бежевого цвета, в оранжевых панталонах, особо бросавшихся в глаза благодаря голубому платью и такой же накидке. В другой руке Манаоло держал сверток. Черные глаза стрельнули в сторону Ильфейн и Джо, друид равнодушно переменил курс и прогулочным шагом направился к ним, на ходу вынимая из-за пояса стилет.
 — Ну вот, — пробормотал Джо, поднимаясь. — Наконец-то!..
 Публика, сидевшая в ресторане, бросилась врассыпную. Манаоло остановился в ярде от Джо, и на его лице промелькнула тень улыбки. Он положил сверток на стол, затем легко шагнул вперед и ударил.
 Он сделал этот жест очень наивно, словно ожидал, что Джо будет стоять и ждать, пока его зарежут. Джо ждать не стал. Он выплеснул пиво в лицо друиду, ударил кулаком по вооруженной руке, и стилет звякнул об пол.
 — А теперь, — рявкнул Джо, — я собираюсь вышибить из тебя дух…
 Что и сделал.
 Манаоло лежал на полу. Джо, тяжело дыша, сидел на нем верхом.
 Пластырь, украшавший его нос, был сорван, кровь струилась по лицу и капала на грудь. Рука Манаоло нащупала валявшийся стилет. Со сдавленным хрипом друид вывернулся. Джо перехватил руку, направляя удар в сторону плеча Манаоло.
 Друид вновь попытался занести узкое лезвие. Джо выхватил стилет из его руки, проткнул им ухо Манаоло и вонзил острие в деревянный пол, загнав лезвие поглубже несколькими ударами кулака. Затем поднялся на ноги и посмотрел вниз.
 Некоторое время Манаоло судорожно, как рыба, бился на полу. Наконец он затих. Равнодушные слуги извлекли стилет, положили друида на носилки и понесли. Бежевая женщина семенила рядом. Манаоло приподнялся, что-то сказал ей. Она подскочила к стойке, схватила сверток, вернулась и положила его Манаоло на грудь.
 Джо упал в кресло, схватил пиво Ильфейн и стал жадно пить.
 — Джо… — прошептала она. — Вы не ранены?
 — Я зол и неудовлетворен. Этот Наполеон — неприятный субъект. Если бы не ваше присутствие, я бы его растерзал. Но… — он скривил в улыбке окровавленные губы, — не могу же я позволить вам смотреть, как соперника раздирают на куски.
 — Соперника? — Она была изумлена. — Соперника?!.
 — В отношении вас.
 — О-о! — произнесла она бесцветным голосом.
 — И не говорите мне: «Я царственная всемогущая жрица!»
 Она все еще продолжала удивленно смотреть на Джо. Потом сказала:
 — Я не думала об этом. Я считала, что Манаоло никогда не был… вашим соперником.
 — Мне нужно помыться и во что-нибудь переодеться. Хотите сопровождать меня и дальше или…
 — Нет, — ответила Ильфейн все тем же бесцветным тоном. — Я еще посижу здесь. Я хочу подумать.




 Глава 9


 Тридцать один час. «Бельзвурон» готовится к вылету. Пассажиры спешат вернуться на корабль, чтобы контролер успел поставить галочку.
 Тридцать один час тридцать минут.
 — Где Манаоло? — спрашивает Ильфейн контролера. — Он вернулся?
 — Нет, Боготворимая. Это точно.
 Джо проводил ее к телефону.
 — Госпиталь? — механическим голосом спросила она. — Меня интересует некий Манаоло, который был доставлен к вам вчера. Его выписали?.. Очень хорошо. Но поторопитесь, его корабль готовится к отлету. Вы уже идете в его палату? Большое спасибо!..
 Прошло еще некоторое время, затем она вновь поднесла трубку к уху:
 — Что? Нет!!!
 — Что случилось?
 — Он мертв! Его убили!..
 Капитан согласился задержать корабль до возвращения Ильфейн из госпиталя. Она помчалась к подъемнику. Джо следовал за ней по пятам.
 В госпитале их встретила медсестра биллендской расы — женщина с белыми волосами, увязанными в несколько пучков.
 — Вы его жена? — спросила сестра. — Если да, то прошу оказать любезность сделать распоряжения насчет его тела.
 — Я не жена. Меня не интересует, что вы будете делать с телом.
 Скажите, что случилось со свертком, который был при нем?
 — В этой палате нет свертка. Я припоминаю, что он приносил с собой какой-то сверток, но сейчас его здесь нет.
 — Кто навещал больного? — вмешался Джо.
 Последними посетителями Манаоло были три менга, оставившие в регистрационном журнале незнакомые имена. Коридорный служащий вспомнил, что один из них, пожилой мужчина с жесткой армейской выправкой, вышел из палаты со свертком.
 Ильфейн с рыданиями упала Джо на плечо:
 — Это был горшочек с растением!
 Он обнял ее, стал гладить темные волосы.
 — И теперь им завладели менги! — с несчастным видом закончила она.
 — Простите меня за излишнее любопытство, — сказал Джо, — но что в нем такого важного, в этом горшочке?
 Она смотрела на него заплаканными глазами. Потом наконец ответила:
 — Второе самое важное во Вселенной живое существо. Единственный живой побег с Дерева Жизни…
 Они медленно возвращались на корабль по коридору, выложенному голубой плиткой.
 — Я не только любопытен, но и глуп, — сказал Джо. — Для чего нужно через все преграды нести побег Дерева Жизни? Разумеется, для того…
 Она кивнула:
 — Я вам говорила: мы хотим установить союз с Балленкарчем.
 Религиозный союз. Этот побег, Сын Дерева, был бы священным символом…
 — И тогда, — подхватил Джо, — друиды оказались бы в тылу, взяли верх, и Балленкарч превратился бы во второй Кайрил. Пять биллионов убогих рабов, два миллиона пресыщенных друидов, одно Дерево. — Он пытливо посмотрел на нее. — У вас на Кайрил есть кто-нибудь, кто считает, что с вашей системой не все в порядке?
 Она бросила на него негодующий взгляд:
 — Вы абсолютный материалист! На Кайрил материализм преследуется вплоть до смертной казни.
 — Материализм означает распределение прибылей, — улыбнулся Джо. — А может быть — подстрекательство к восстанию…
 — Жизнь — это преддверие к вечной славе. Жизнь — попытка найти себе место на Дереве. Трудолюбивые рабочие живут выше других, в Синтии. Лентяи, словно черви, должны ютиться во мгле корней.
 — Если материализм — грех, в чем вы не сомневаетесь, то почему тогда друиды жрут, словно боровы? Чем можно объяснить жизнь в такой вызывающей роскоши? Не кажется ли вам странным, что те, кто проповедует материализм, являются противниками всего этого?
 — Кто вы такой, чтобы критиковать? — закричала она в гневе. — Вы такой же варвар, как дикари Балленкарча! Будь мы на Кайрил, там уже давно бы пресекли этот дикий бред!
 — Чтобы он не повредил местному божеству, не так ли? — презрительно спросил Джо.
 Оскорбленная, она не ответила и пошла вперед.
 Улыбнувшись про себя, Джо последовал за ней…
 В корабле открылся люк.
 Ильфейн остановилась на пороге:
 — Сын Дерева потерян. Видимо, уничтожен. — Она исподлобья посмотрела на Джо. — Теперь у меня нет причин лететь на Балленкарч. Я должна вернуться домой и сообщить в Коллегию товэрчей.
 Джо уныло почесал подбородок. До сих пор он надеялся, что этот аспект проблемы ее не затронет. Наобум, не думая, что она все еще сердится на него, он предложил:
 — Но ведь вы покинули с Манаоло Кайрил, чтобы бежать от жизни во Дворце. Товэрчи с помощью своих шпионов проверят каждую деталь смерти Манаоло…
 Она испытующе, с незнакомым ему выражением, смотрела на него:
 — Вы хотите, чтобы я летела с вами?
 — Да.
 — Зачем?
 — Я боюсь, — сказал Джо с внезапным комком в горле, — что вы слишком сильно на меня повлияли. И особенно меня беспокоит ваша деформированная философия.
 — Хороший ответ, — важно заявила Ильфейн. — Ладно, я лечу. Возможно, мне удастся склонить балленкарчцев боготворить Дерево Жизни…
 Джо задержал дыхание, чтобы не рассмеяться и не рассердить ее еще раз.
 Она обиженно посмотрела на него:
 — Я вижу, что вы находите меня смешной?..




 Глава 10


 За столом контролера стоял Хабльят:
 — Ага, возвращаетесь? А убийцы Манаоло сбежали с Сыном Дерева?
 Ильфейн застыла на месте:
 — Откуда вы знаете?
 — Дорогая жрица, маленькие камешки, брошенные в воду, посылают большие круги к дальним берегам. Мне думается, я нахожусь гораздо ближе к подлинной сути происходящего, чем вы.
 — Что вы имеете в виду?
 Люк лязгнул, стюард вежливо произнес:
 — Мы отлетаем через десять минут. Госпожа жрица, милорды, могу я попросить вас на время ускорения разойтись по каютам?




 Глава 11


 Джо очнулся от транса. Вспомнив последнее пробуждение, он быстро высунулся из гамака, осматривая каюту. Но он был один, а дверь оказалась плотно закрыта — такой он оставил ее перед сном, а после чего проглотил таблетку и стал смотреть на гипнотизирующие символы на экране.
 Он выпрыгнул из гамака, принял ванну, побрился и одел новый голубой костюм, купленный на Джинкли. Потом вышел в коридор на балкон. В салоне было темно. Очевидно, он проснулся слишком рано.
 Джо остановился перед тринадцатой каютой и представил, как там, за дверью, лежит теплая и безвольная Ильфейн. Ее темные волосы распустились по подушке, а на лице даже во сне остался отпечаток сомнения и гордой неуступчивости…
 Он приложил ладонь к двери — так и подмывало открыть ее. Лишь усилием воли он заставил себя убрать ладонь, повернулся и пошел вдоль балкона. И вдруг замер. На широкой скамье, в наблюдательной нише, кто-то сидел. Джо подошел ближе, всматриваясь в темноту. Хабльят…
 Джо спустился по ступенькам.
 Хабльят сделал приветственный жест:
 — Садитесь, мой друг, и примите участие в моем предобеденном созерцании.
 Джо сел в кресло.
 — Вы рано проснулись, Хабльят…
 — Напротив — никак не могу задремать. Я просидел шесть часов на этой скамье, и вы — первый, кого я вижу.
 — А кого вы ждали?
 Хабльят придал желтому лицу мудрое выражение.
 — Я не ожидал кого-нибудь конкретно. Но несколько удачных вопросов и интервью на Джинкли дали мне понять, что люди не всегда таковы, какими выглядят. Я был удивлен, когда смог рассмотреть деятельность некоторых лиц в новом свете.
 Джо со вздохом сказал:
 — В конце концов, это не мое дело.
 Хабльят погрозил ему толстым пальцем:
 — Нет-нет, мой друг! Вы скромничаете. Вы притворяетесь. Не сомневаюсь, что к судьбе прелестной Ильфейн вы уже не можете оставаться равнодушным.
 — Оставим это. Мне все равно, переправят друиды на Балленкарч свою растительность или нет. Но я не понимаю, почему в их усилиях вы принимаете столь живое участие. — Джо пытливо посмотрел на Хабльята. — Будь я друидом, я бы как следует задумался над этим.
 — О, мой дорогой друг, — проблеял Хабльят, — вы мне делаете комплимент! Но я тружусь во мраке. Я иду ощупью. Есть тонкости, которых я еще не уловил. Вы удивитесь, если узнаете о втором лице кое-кого из наших дорогих спутников.
 — Думаю, здесь найдется немало любопытного.
 — Возьмите, к примеру, лысую старуху в черном. Ту, что сидит и глядит в пустоту, словно уже давно околела. Что вы о ней думаете?
 — Старая ящерица, отталкивающая, но безвредная.
 — Ей четыреста двенадцать лет. Ее муж, по моим сведениям, создал эликсир жизни, когда ей было четырнадцать. Она убила его и лишь двадцать лет назад утратила свежесть юности. А до той поры любовники ее исчислялись тысячами, и были они всех видов, размеров, полов, рас, цветов и кровей.
 Последние сто лет ее диета состояла исключительно из человеческой крови.
 Джо откинулся в кресле, потер застывшее лицо…
 — Продолжайте.
 — Я узнал, что ранг и авторитет одного из моих соотечественников значительно выше, чем я полагал, так что я должен быть осторожнее. Я узнал, что у Принца Балленкарчского на борту есть свой агент.
 — Продолжайте.
 — И еще я узнал, — я, кажется, о такой возможности упоминал перед вылетом с Джинкли — что потеря цветочного горшка не самая тяжелая драма для друидов.
 — Это как же?
 Хабльят задумчиво глядел на балкон.
 — Вам когда-нибудь приходило в голову, — медленно произнес он, — что друиды поступили несколько странно, назначив Манаоло миссионером такой степени важности?
 — Я полагал, что здесь сыграл роль его ранг. По словам Ильфейн, он очень высок. Экклезиарх, на ступень ниже сеэрча.
 — Но друиды не столь глупы и упрямы, — спокойно продолжал Хабльят. — Вот уже почти тысячелетие они ухитряются править пятью биллионами мужчин и женщин, не имея за спиной ничего, кроме огромного дерева. Они не кретины.
 Без сомнения, Коллегия товэрчей не питала иллюзий насчет Манаоло. Им отлично известно, что это чванливый эгоцентрист. Они решили, что из него получится отличная лошадка для прикрытия. Я же, недооценив их, подумал, что Манаоло сам нуждается в ширме. Для этого я выбрал вас. Но друиды предвидели трудности, которые могла встретить миссия, и предприняли некоторые шаги. Манаоло отправился с фальшивым саженцем, создав вокруг него атмосферу тайны. Настоящий Сын Дерева переправляется другим способом.
 — И что это за способ?
 Хабльят пожал плечами:
 — Могу только догадываться. Возможно, жрица искусно прячет его у себя. Возможно, побег спрятан в багажном отделении — но в этом я сомневаюсь, ведь они знают о квалификации наших шпионов. Я думаю, саженец находится под охраной какого-нибудь представителя Кайрил… Возможно, на этом корабле. Возможно — на другом.
 — А дальше?
 — А дальше — я сижу здесь и смотрю, не придет ли кто-нибудь усугубить мои подозрения. А дальше — вы пришли первым.
 — И какие же выводы вы сделали?
 — Никаких. Пока никаких.
 Появилась беловолосая стюардесса. Ее руки и ноги, обтянутые костюмом, казались очень тонкими и изящными. Неужели это костюм? Джо впервые разглядел его поближе…
 — Джентльмены будут завтракать?
 Хабльят кивнул:
 — Я буду.
 — Мне принесите каких-нибудь фруктов, — попросил Джо. Тут же он вспомнил открытие, сделанное на Джинкли. — Я не смею мечтать, что у вас есть кофе, но…
 — Думаю, для вас найдется, лорд Смит, — ответила стюардесса и удалилась.
 Джо повернулся к Хабльяту:
 — На них почти нет одежды! Это же краска!
 Хабльят, казалось, был удивлен:
 — Разумеется. А разве вы не знали, что на биллендцах всегда больше краски, чем одежды?
 — Нет. Я всегда принимал как само собой разумеющееся, что это одежда.
 — Это серьезная ошибка, — наставительно сказал Хабльят. — На чужой планете, имея дело с существом, личностью или явлением, никогда ничего не принимайте как само собой разумеющееся. Когда я был молод, я посетил мир Ксэнчей на Киме и там совершил оплошность, обольстив местную девушку.
 Восхитительное создание с виноградной веточкой в волосах… Помнится, она уступила с готовностью, но без особого энтузиазма. И вот когда я был почти без сил, она решила прирезать меня длинным ножом. Я запротестовал, и дама была ошарашена. Впоследствии я выяснил, что у ксэнчей лишь замысливший самоубийство имеет право обладать девушкой, минуя брачные узы, и что там нет никого, кто колебался бы в выборе: убить себя самому или уйти в мир снов, умерев в экстазе.
 — А мораль?
 — Она ясна. Вещи не всегда таковы, какими выглядят.
 Развалившись в кресле, Джо размышлял; Хабльят насвистывал фугу из четырех нот, аккомпанируя себе на шести пластинах, висевших у него на шее как ожерелье: при касании каждая из них вибрировала в определенном тоне.
 «Очевидно, он что-то знает, — думал Джо. — Или подозревает. Или ему кажется, что он знает то, в чем я замешан. Хабльят как-то сказал, что у меня ограниченный интеллект. Возможно, он прав. Он сделал уже достаточно намеков. Ильфейн? Нет, он говорил о Сыне Дерева. Какая грандиозная суматоха вокруг растения! Хабльят уверен, что Сын на борту, — это ясно.
 Ладно, у меня его нет. У него его тоже нет, иначе бы он не говорил так много. Ильфейн под вопросом. Силлиты? Жуткая старуха? Менги?
 Друиды-миссионеры?..»
 Хабльят посмотрел на него в упор. Когда Джо вздрогнул, он улыбнулся:
 — Теперь вы поняли?
 — Кое-что — да, — сказал Джо.




 Глава 12


 Все пассажиры собрались в салоне, но атмосфера была уже другая. В любом путешествии невозможно обойтись без трений, но здесь личные приязни и неприязни, незаметные прежде на фоне Манаоло, вдруг разом вышли на передний план.
 Ирру Каметви, два менга в штатском (как узнал Джо от Хабльята, это были поверенные политического комитета Красной Ветви) и юная вдова — все они уже целый час сидели за столом с разноцветными дощечками, старательно избегая глядеть на Хабльята. Два миссионера сгорбились над алтарем в темном углу салона, бормоча непостижимые заклинания. Силлит бродил по салону. Женщина в черном сидела неподвижно, как мертвец, лишь взгляд ее изредка передвигался на одну восьмую дюйма. Кроме того, примерно раз в течение часа она поднимала прозрачную руку и подносила ее к гладкой до стеклянного блеска голове.
 Джо казалось, что он сопротивляется психическим потокам, словно океан — налетающим с разных сторон ветрам. Но главное — это не забыть, что его ждет миссия на Балленкарче.
 «Странно, — думал Джо, — всего дни или часы остаются до прилета на Балленкарч, а поручение, которое я должен выполнить, словно потеряло внутреннее содержание. Большую часть эмоций, воли, чувств я вложил в Ильфейн. Вложил? Скорее, это было выжато, вырвано из меня…»
 Джо думал о Кайрил, о Дереве, о Дворцах Божественного, сгрудившихся у подножия ствола планетных масштабов, о сутулых пилигримах с пустыми глазами, о том, как они заходят в дупло, бросив взгляд назад, на плоский серый ландшафт.
 Он думал о воззрениях друидов, основанных на смерти. Хотя смерть — это не та штука, которой надо бояться на Кайрил. Смерть так же привычна, как, скажем, еда.
 Насилие как обычный способ существования, насилие как выход из любого положения. Умеренность — слово, не имевшее значения для мужчин и женщин, не привыкших ограничивать прихоти, будь то излишество или бедность. Он вспомнил все, что знал о Менгере: маленький мир озер и островов с изрезанными берегами, мир людей, склонных к путаным интригам, к архитектурным причудам. Мир кривых мостов, петляющих над реками и каналами, над красивыми уютными аллеями. Мир, озаренный тусклым желтым светом старого маленького солнца. Его фабрики: аккуратные, рентабельные, на специально отведенных промышленных островах. И менги, люди столь же извилистые и хитроумные, как их витиеватые мосты. Один из них — Хабльят, душа которого оставалась для Джо загадкой. А еще среди менгов были пылкие приверженцы Красной Ветви — приверженцы средневековья, как сказали бы о них на Земле.
 А Балленкарч? Что о нем известно, кроме того, что это варварский мир, во главе которого стоит Принц, вознамерившийся нахрапом воплотить в жизнь индустриальный комплекс. И где-то на этой планете, среди дикарей юга или варваров севера, должен находится Гарри Креес.
 Гарри. Вскружил Маргарет голову и ушел, оставив за собой переполох эмоций, который не мог улечься, пока он не вернется. Два года назад, на Марсе, Джо отставал от него на какие-то часы. Но когда Джо прибыл на Марс, чтобы вернуть Гарри на Землю для выяснения отношений, Гарри уже улетел.
 Раздраженный отсрочкой, но одержимый своей целью, Джо полетел за ним.
 На Тюбане он потерял след, потому что удар мотыги пьяного аборигена отправил Смита на три месяца в госпиталь. Затем месяцы судорожных поисков, неудач, разочарований, и наконец на поверхность всплыло название далекой планеты — Балленкарч. Затем месяцы, ушедшие на путь через Галактику, и теперь Балленкарч лежал по курсу и где-то на нем был Гарри Креес…
 И Джо неожиданно решил:
 «Черт с ним, с Гарри!»
 Потому что Маргарет не владела более его воображением. Потому что теперь это место принадлежало беспринципной шалунье-жрице. Джо грезилось, как он и Ильфейн исследуют древние игровые площадки Земли: Париж, Вену, Сан-Франциско, Долину Кошмара, Черный Лес, Море Сахары…
 И Джо спрашивал себя: придется ли это по вкусу Ильфейн? На Земле нет фанатиков-трудяг, чтобы их истязать, убивать или ласкать, как зверушек.
 Возможно, прав Хабльят: вещи не всегда таковы, какими выглядят. Очень может быть, что он просто создал себе мираж по удобному образцу. Возможно, он просто никогда не представлял себе такие масштабы, в которые помещается эгоизм друидов. Ну и ладно. Тогда это предстоит выяснить.
 Хабльят не сводил с него ласкового взгляда.
 — Будь я на вашем месте, мой юный друг, — я бы подождал. По крайней мере еще один день. Не думаю, что она уже успела как следует ощутить одиночество. Думаю, что если вы сейчас с мрачным видом появитесь перед ней, это может вызвать лишь неприязнь и она причислит вас к прочим своим врагам. Дайте ей денек отдохнуть, а потом пригласите на прогулку или в спортзал, где она ежедневно проводит по часу…
 Джо опять сел на скамью и сказал:
 — Хабльят, я не могу вас понять.
 — Ах, — печально покачал головой Хабльят, — поверьте, я говорю искренне.
 — Вначале, на Кайрил, вы спасли мне жизнь. Затем подставили под удар.
 Затем…
 — Виной тому лишь досадная необходимость.
 — Порой мне кажется, что вы симпатичны, дружелюбны…
 — Ну конечно!
 — …как сейчас, когда вы прочли мои мысли и дали мне отеческий совет. Но я никогда не знаю, что еще вы держите для меня в запасе. Я — словно гусь, предназначенный для Рождественского стола и не способный оценить щедрости хозяина. Вещи не всегда таковы, какими выглядят. Я не питаю иллюзий, что вы откроете мне, на какой убой меня послали…
 Хабльят рассмеялся и смущенно помахал ладонью:
 — На самом деле я не столь неискренен. Я никогда не стараюсь замаскироваться чем-нибудь, кроме честности. Мое отношение к вам самое искреннее, но соглашусь, что это отношение не остановит меня, если придется пожертвовать вами. И противоречия в этом нет. Личные симпатии и антипатии я отделяю от работы. Теперь вы обо мне знаете все.
 — А как я узнаю, когда вы на работе, а когда нет?
 Хабльят развел руками:
 — На этот вопрос я и сам не в силах ответить.
 Но Джо был не так уж неудовлетворен. Он поудобнее устроился на скамье, а Хабльят запахнул халат на толстом животе.
 — Жизнь порой очень сложна, — заметил Хабльят. — Она неожиданна и очень многого требует от тебя.
 — Хабльят, почему бы вам не отправиться со мной на Землю?
 Хабльят улыбнулся:
 — Обязательно воспользуюсь вашим предложением, если в Ампиану Красная Ветвь одолеет Голубую Воду…




 Глава 13


 Четыре дня назад они покинули Джинкли, и еще трое суток осталось до прилета на Балленкарч. Опершись на перила верхней палубы, Джо прислушивался к медленным шагам Ильфейн. У нее было бледное, озабоченное лицо и большие, чистые глаза. Она в ожидании приостановилась возле него, словно готовая продолжить путь.
 — Хэлло, — бросил Джо и вновь стал смотреть на звезды. Что-то в лице Ильфейн подсказало ему, что она остановилась окончательно.
 Она сказала:
 — Как раз тогда, когда мне нужно с кем-нибудь поговорить, вы меня избегаете.
 Джо проникновенно спросил:
 — Ильфейн, вы любили когда-нибудь?
 На ее лице отразилось недоумение.
 — Я не понимаю…
 Джо хмыкнул:
 — Всего лишь земная абстракция. С кем вы живете на Кайрил?
 — А-а-а… С тем, кто мне интересен. С тем, с кем хочется, кто дает мне почувствовать свое тело.
 Джо опять повернулся к звездам.
 — Суть несколько глубже…
 Ее голос неожиданно стал тихим и серьезным:
 — Я очень хорошо вас понимаю, Джо.
 Он повернул голову. Ее алые, как вишни, губы, ее живое лицо… Темные глаза горели. Он поцеловал ее — словно измученный жаждой обрел источник.
 — Ильфейн…
 — Да?
 — На Балленкарче… мы повернем и полетим назад, на Землю. Больше не будет ни интриг, ни тревог, ни смертей. На свете есть столько мест, которые я хочу показать тебе. Столько древних мест на древней Земле, сохранивших свою первозданную прелесть…
 Она вздрогнула в его руках.
 — Джо, у меня ведь свой мир. И есть ответственность перед ним.
 Джо горячо произнес:
 — На Земле ты поймешь, что все это — подлая мерзость. Это так же низко для друидов, как и для жалких рабов-лайти.
 — Рабов? Они служат Дереву Жизни. Мы все так или иначе служим Дереву Жизни.
 — Дереву Смерти!
 Ильфейн тихо высвободилась.
 — Джо, я не могу тебе этого объяснить. Мы связаны с Деревом. Мы его дети! Ты не понимаешь и не знаешь великой истины. Существует лишь одна Вселенная — Дерево! А лайти и друиды служат ему в бухте посреди языческого космоса. Когда-нибудь все переменится. Все люди станут служить Дереву! А мы возродимся из праха, мы будем служить и трудиться, и в конце концов станем листьями в ночном сиянии. Каждый на своем месте. Кайрил станет святым местом Галактики…
 — Это растение, — возразил Джо, — огромное, но все же растение, в ваших умах занимает больше места, чем все человечество. На Земле подобную штуку мы бы срубили на дрова. Впрочем, зачем? Мы бы опоясали его спиральной лестницей и водили бы по ней экскурсии, а на верхушке продавали бы горячие сосиски. И содовую. Мы бы ему не позволили нас гипнотизировать.
 Она его не слушала.
 — Джо, ты можешь стать моим любовником. И мы будем жить на Кайрил, служить Дереву и убивать его врагов… — Она замерла на полуслове, удивленная выражением его лица.
 — Это не годится. Мы слишком разные. Я вернусь на Землю. А ты останешься здесь. Найдешь себе другого любовника, чтобы он убивал для тебя врагов. И каждый из нас будет делать то, что ему больше по душе. Не спрашивая других.
 Она отвернулась и, прислонившись к перилам, стала смотреть на звезды.
 — Ты любил когда-нибудь другую женщину? — спросила она.
 — Ничего серьезного, — солгал Джо. — А ты? У тебя были любовники?
 — Ничего серьезного…
 Джо мрачно посмотрел на нее. На ее лице не было и тени юмора. Он вздохнул. Земля — это вам не Кайрил.
 — Что ты думаешь делать, когда мы прилетим на Балленкарч? — поинтересовалась она.
 — Не знаю, еще не думал. Но никаких дел ни с менгами, ни с друидами у меня не будет, это уж точно! Деревья и империи меня интересуют меньше всего. У меня и своих дел достаточно… — он говорил, его голос становился все тише, и наконец Джо замолчал.
 Он как бы со стороны увидел себя в погоне за Гарри Креесом. До сих пор, думая только о Маргарет: на Юпитере, на Плутоне, Альтаире, Веге, Гинизаре, Полярисе, Тюбане, даже совсем недавно, на Джемивьетте и Кайрил, — он не видел в своем путешествии ничего донкихотского, ничего смешного.
 Сейчас образ Маргарет растворился в памяти. Но иногда он словно слышал ее звонкий смех. Внезапно он подумал, что в рассказе о его приключениях она найдет много забавного, не правдоподобного, такого, что может ее разочаровать…
 Ильфейн с любопытством следила за его лицом. Он вернулся к действительности. Странно, насколько реальна эта жрица, в противоположность тем, о ком он думал все это время. Ильфейн действительно не нашла бы ничего смешного в том, что человек ради любви к ней отправился бы скитаться по Вселенной. Напротив — ее бы возмутило, если бы он отказался.
 — А зачем ты летишь на Балленкарч? — бросила она в сторону Джо.
 — Надеюсь повидать Гарри Крееса.
 — А как ты его собираешься повидать на Балленкарче?
 — Не знаю. Начну поиски на цивилизованном континенте.
 — Среди балленкарчцев нет цивилизованных.
 — Значит, на варварском континенте, — спокойно произнес Джо. — Насколько я знаю Гарри, он обязательно будет в гуще событий.
 — А если он мертв?
 — Тогда я поверну назад и со спокойной совестью отправлюсь домой…
 «Гарри мертв? — переспросит Маргарет и возмущенно вскинет круглый подбородок. — В таком случае, ему не повезло. Возьми меня, мой рыцарь-возлюбленный, и умчи на своем белом космоботе…»
 Он украдкой бросил взгляд на Ильфейн и впервые обнаружил в ее руке кадило, источающее терпкий цветочный аромат. Ильфейн вызывала удивление и наводила на раздумья. К жизни и к чувствам она относилась серьезно.
 Конечно, Маргарет шла по жизни легче и смеялась легче, и не испытывала желания уничтожать врагов своей религии. Джо рассмеялся. Маргарет, наверное, даже слова такого не знает.
 — Почему ты смеешься? — подозрительно спросила Ильфейн.
 — Я думаю о старом друге…




 Глава 14


 Балленкарч! Планета свирепых серых бурь и яркого солнца. Мир фиолетовых равнин и каменных балюстрад, уходящих в небо. Мир пламенных рассветов, дремучих лесов, саванн с травой по лодыжку — с самой зеленой травой на свете! — и медленных рек, текущих по низинам.
 В южных широтах джунгли теснятся, умирают, превращаясь в перегной, наслаивающийся миля за милей, пока толща гнили не начинает губить растительность.
 А по горным перевалам, по лесам, по равнинам кочуют туземцы, растекаясь половодьем ярко расцвеченных кибиток. Местные жители — крупные пышноволосые люди, в доспехах из стали и кожи, не жалеющие крови на дуэлях и вендеттах. Они живут в эпической атмосфере набегов, резни, сражений с двуногими животными джунглей. Их оружие — мечи, пики, небольшие баллисты, стреляющие камнями в кулак величиной. За тысячелетия, прошедшее после разрыва с Галактической цивилизацией, их язык стал неузнаваем, а пиктография вытеснила письменность…
 «Бельзвурон» сел на зеленую равнину, залитую солнцем. В небе, над кораблем и сине-зелеными деревьями, нависла радуга.
 Неподалеку находился неуклюжий павильон из бревен и рифленого металла, служивший, видимо, складом и залом ожидания. Когда «Бельзвурон» окончательно затих, по траве, переваливаясь, подъехала маленькая повозка на восьми поскрипывающих колесах и остановилась возле корабля.
 — Где город? — спросил Джо у Хабльята.
 — Принц не позволяет садиться вблизи крупных поселений — опасается работорговцев. На Фруне и Перкине велик спрос на сильных телохранителей из балленкарчцев.
 Порт был открыт всем ветрам, и в корабль проникал свежий воздух, пропитанный ароматом влажной травы.
 В салоне стюард объявил:
 — Желающие могут высадиться. Просим вас не удаляться от корабля, пока не будет организован транспорт в Вайл-Алан.
 Джо поискал глазами Ильфейн. Она о чем-то горячо спорила с друидами-миссионерами, и те внимали с выражением тупого упрямства на лицах. Ильфейн взбесилась, отвернулась от них, побледнев, и пошла к выходу. Друиды направились следом, о чем-то вполголоса переговариваясь.
 Ильфейн приблизилась к кучеру восьмиколесного экипажа:
 — Я хочу добраться до Вайл-Алана.
 Кучер равнодушно поглядел на нее.
 Хабльят взял Ильфейн за локоть:
 — Жрица, аэрокар позволит всем нам добраться гораздо быстрей, чем эта повозка.
 Она высвободилась и быстро отошла в сторону. Хабльят приблизился к кучеру, который шепнул ему несколько слов. Лицо менга еле заметно изменилось: дернулся мускул, напряглись челюсти. Заметив, что Джо за ним наблюдает, он сразу же стал равнодушным и серьезным, как кучер.
 — Как известия? — спросил ехидно Джо, когда Хабльят отошел от повозки.
 — Очень плохие, — отозвался Хабльят. — В самом деле, очень плохие.
 — Что так?
 Хабльят помедлил, затем заговорил, причем в таком искреннем тоне, что Джо опешил.
 — Мои противники на родине, в Латбоне, оказались значительно сильнее, чем я предполагал. В Вайл-Алан прибыл сам Магнерру Ипполито. Он добрался до Принца и, видимо, сообщил ему кое-какие неприятные детали о друидах.
 Мне сообщили, что планы кафедрального собора провалились, и Ванбрион, субтовэрч, находится под усиленной охраной.
 Джо хмуро посмотрел на него:
 — А вы разве не этого добивались? Уж друиды, я полагаю, не стали бы советовать Принцу сотрудничать с менгами.
 Хабльят печально покачал головой:
 — Мой друг, вас также легко ввести в заблуждение, как и моих воинственных соотечественников.
 — Надеюсь все же, что не так легко.
 Хабльят развел руками:
 — Это же так очевидно!
 — Сожалею.
 — Друиды рассчитывают освоить Балленкарч. Мои соотечественники-оппоненты, зная об этом, рвутся противостоять их клыкам и зубам. Они не видят подтекста, не учитывают возможных случайностей. Они считают так: поскольку друиды что-то затеяли, нужно с ними противоборствовать в любом их начинании. И при этом способами, которые, по моему мнению, могут оказать Менгеру серьезный ущерб.
 — Я догадываюсь, к чему вы клоните, но не понимаю, как это действует.
 Хабльят глядел на него, явно забавляясь:
 — Мой дорогой друг, человеческое благоговение вовсе не безгранично.
 Можно считать, что лайти на Кайрил возвели Дерево в абсолютный закон.
 Теперь представьте, что произойдет, если они узнают о существовании другого священного Дерева.
 Джо улыбнулся:
 — Их почтение к первому Дереву вдвое уменьшится.
 — Разумеется. Я не в силах предугадать, насколько именно уменьшится почтение, но в любом случае это будет весьма ощутимо. Сомнение и ересь найдут податливые души, и друиды вдруг обнаружат, что лайти уже не столь безответны и безразличны. Сейчас они связали себя с Деревом. Оно — их собственность, причем собственность уникальная, единственная во Вселенной.
 И вдруг оказывается, что друиды на Балленкарче выращивают еще одно Дерево.
 Идут слухи, что это делается по политическим соображениям… — Хабльят многозначительно поднял брови.
 — Но друиды, — сказал Джо, — контролируя эти новые отрасли промышленности, могут взять верх в кредитных поставках.
 — Мой друг, — покачал головой Хабльят, — потенциально Менгер — слабейший из трех миров. И в этом все дело. Кайрил имеет людские резервы, Балленкарч — сельскохозяйственные продукты, минеральное сырье и агрессивное население с воинственными традициями. В любом случае в союзе двух миров Балленкарч превратится в мужа-каннибала, пожирающего собственную супругу. Возьмем друидов — эпикурейцев, развращенных властелинов пяти биллионов рабов. Представим, что они берут верх над Балленкарчем. Смешно? Через пятьдесят лет балленкарчцы в шею вытолкают товэрчей из их дворцов и спалят Дерево Жизни на победном костре.
 Рассмотрим альтернативный вариант: Балленкарч связан с Менгером. Последует тяжелый период. Выгоды не будет никому. А сейчас у друидов нет выбора: впряглись в ярмо — работайте. Балленкарч решил развивать промышленность, — следовательно, и друидам на Кайрил придется строить фабрики, вводить образование. Старое минует безвозвратно. Друиды могут потерять, а могут и не потерять бразды правления. Но Кайрил останется развитой промышленной единицей и послужит естественным рынком для продукции менгов. Без внешних рынков, какими могут быть Кайрил и Балленкарч, наша экономика ослабеет. Мы могли бы их завоевать, но можем и погореть на этом.
 — Все это я понимаю, — медленно проговорил Джо, — но это ничего не дает. Так чего же вы добиваетесь?
 — Балленкарч самообеспечивается. В то же время ни Кайрил, ни Менгер не могут существовать в одиночестве. Но как видите, нынешний приток богатства друидов не удовлетворяет. Они хотят больше и надеются добиться этого, контролируя промышленность Балленкарча. Я хочу, чтобы этого не произошло. И я хочу, чтобы не возникло сотрудничества между Кайрил и Менгером, которое на данном этапе было бы противоестественным. Я мечтаю увидеть на Кайрил новый режим: правительство, предназначенное улучшить производительные и покупательные возможности лайти; правительство, предназначенное создать с Менгером гармоничный альянс.
 — Плохо, что три мира не в силах сформировать единый союз.
 — Эта идея весьма удачна, — Хабльят печально вздохнул, — но она рушится перед лицом трех обстоятельств. Первое — текущая политика друидов.
 Второе — большое влияние Красной Ветви на Менгере. И третье — намерения принца Балленкарчского. Избавьте нас от всего этого, и такой союз станет возможным. Я первым тогда подниму руку «за». А почему бы и нет?
 Последнее Хабльят пробормотал как бы про себя, и на мгновение из-за желтой вежливой маски показалось лицо очень усталого человека.
 — Что с вами теперь будет?
 Хабльят скорбно поджал губы:
 — Если мой авторитет погибнет, я, естественно, покончу с собой. Не глядите так недоверчиво. Это обычай менгов, традиционный способ выразить неодобрение. Я боюсь, что мне недолго осталось жить в этом мире.
 — А почему бы вам не вернуться на Менгер и не пересмотреть политические позиции?
 Хабльят покачал головой:
 — А это уже не наш обычай. Можете улыбаться, но вы забываете, что существование общества сопряжено с четкими установками, которые должны соблюдаться.
 — Сюда летит аэрокар. Будь я на вашем месте, то вместо того чтобы рассусоливать о самоубийстве, попытался бы переманить на свою сторону Принца. Похоже, он — ключевая фигура. Друиды и менги в сравнении с ним отходят на второй план.
 Хабльят опять покачал головой:
 — Нет, только не Принц. Это сомнительная личность: помесь бандита, шута и мечтателя. Для него обновление Балленкарча не более чем игра…




 Глава 15


 Приземлился аэрокар. Это была небольшая брюхатая машина, которой вряд ли повредила бы покраска. Из нее вышли двое рослых мужчин в красных штанах до колен, просторных голубых жакетах и черных кепи. Они были олицетворением высокомерия, свойственного военной элите.
 — Лорд Принц шлет приветствие, — сообщил один из них биллендскому офицеру. — Он считает, что среди пассажиров должны быть иностранные агенты, и поэтому те, кто сейчас высадится, будут представлены ему лично.
 На этом разговор и кончился.
 В машину поместились Ильфейн и Хабльят, миссионеры впихнули в нее переносной алтарь и залезли сами, за ними последовали менги, не сводящие с Хабльята свирепых взглядов, и наконец Джо. Силлиты и старуха в черном не покинули корабля. Видимо, они остались продолжать полет на Каллерган, Билленд или Сил.
 Джо прошел вперед и опустился в кресло возле Ильфейн. Она повернула к нему лицо, на котором, казалось, внезапно умерла юность.
 — Что вы от меня хотите?
 — Ничего. Вы на меня сердитесь?
 — Вы — шпион менгов.
 Джо через силу рассмеялся:
 — О! Это потому, что я общаюсь с Хабльятом?
 — Зачем он вас послал? Что вы должны мне передать?
 Вопрос уложил его на лопатки. Открывалась широкая перспектива для умозаключений. Неужели возможно, чтобы Хабльят воспользовался им для того, чтобы он передал его соображения Ильфейн, а следовательно, и друидам?
 — Не знаю, — сказал он, — хотел Хабльят вам что-нибудь передать или нет. Но он мне рассказал, почему помогал привезти на планету ваше Дерево.
 — Прежде всего, — едко заметила она, — у нас нет больше Дерева. Его украли на Джинкли. — Ее зрачки расширились, и она посмотрела на него с внезапным подозрением. — А причем здесь вы? Может быть, вы тоже…
 — Вы твердо решили думать обо мне самое плохое, — вздохнул Джо. — Ну что ж… Не будь вы столь дьявольски прекрасны, я думал бы о вас в два раза хуже. Вы рассчитываете, что, явившись к Принцу с двумя мордастыми друидами, сумеете его обвести вокруг пальца как мальчишку. Что ж, может быть и так. Я очень хорошо знаю, что вы не остановитесь ни перед чем. Но сейчас я собираюсь выложить вам все, о чем мне говорил Хабльят. Можете делать с этой информацией все, что хотите. — Он посмотрел на нее, ожидая ответа. Но она отвернулась к окну. — Он считает так: если миссия удалась, то вы с вашими друидами со временем станете плясать под дудку этих чокнутых балленкарчцев. Если не преуспеете… что ж, лично для вас менги еще могут организовать какую-нибудь гадость, но рано или поздно вы обязательно выйдете вперед.
 — Уходите, — сдавленным голосом произнесла она. — Каждое ваше слово причиняет мне боль. Уходите.
 — Ильфейн! Оставьте вы эту кучу-малу из друидов, менгов и Дерева Жизни! Я заберу вас на Землю. Если покину эту планету живым…
 Она повернулась к нему затылком.
 Машина зажужжала, завибрировала и поднялась в воздух. Земля осталась внизу. На горизонте появились большие горы с вершинами, блистающими снегом и льдом. Позади оставались луга, покрытые необычайно зеленой травой. Они пересекли гряду. Машина судорожно дернулась, мелко затряслась и пошла на посадку в сторону моря.
 На берегу этого моря находилось поселение, видимо, основанное недавно и потому недостроенное. Центр города представлял собой три крупных дома и дюжину больших прямоугольных зданий. У зданий были стеклянные стены и крыши, покрытые блестящими плитками металла. В миле от города находился лесистый мыс, на котором и приземлилась машина.
 Дверь открылась.
 Один из балленкарчцев коротко сказал:
 — Сюда.
 Джо спустился вслед за Ильфейн и увидел впереди низкое, длинное здание со стеклянным фасадом, выходящим одновременно на море и на равнину.
 Балленкарчский капрал сделал повелительный жест в сторону здания и безоговорочным тоном произнес:
 — В резиденцию.
 Размышляя, что эти солдаты вряд ли способны сослужить хорошую службу доброй воле, Джо направился к зданию. С каждым шагом нервы натягивались все сильнее. Атмосферу вряд ли можно было назвать дружеской. Он заметил, что напряжение охватило каждого. Ильфейн продвигалась вперед на негнущихся ногах. На оскаленных зубах Ирру Каметви играл желтый глянец.
 Джо также заметил, что Хабльят что-то настойчиво втолковывает друидам-миссионерам. Те неохотно его слушали. Хабльят повысил голос, и Джо расслышал слова:
 — Какая разница? У вас появится хотя бы шанс. Какое вам дело до моих мотивов?
 В конце концов друиды, видимо, уступили. Хабльят прошел вперед и громко заявил:
 — Стойте! Подобная наглость не может более продолжаться!
 Двое стражников в изумлении обернулись к нему. Лицо Хабльята было злым:
 — Идите и приведите хозяина! Мы не намерены сносить оскорбления!
 Балленкарчцы, сбитые с толку, растерянно хлопали глазами.
 Ирру Каметви ощетинился:
 — Чего вы боитесь, Хабльят? Вы хотите скомпрометировать нас в глазах Принца? Перестаньте болтать!
 — Он должен запомнить, что у менгов есть чувство собственного достоинства, — ответил Хабльят. — До тех пор пока он удосуживается встречать нас подобным образом, мы не двинемся с места!
 — Тогда оставайтесь! — презрительно рассмеялся Каметви.
 Он завернулся в алый плащ и пошел в сторону резиденции. Балленкарчцы посовещались, и один из них отправился вместе с менгом.
 Второй смерил Хабльята свирепым взглядом:
 — Жди теперь, когда Принцу сообщат!
 Когда уходившие завернули за угол, Хабльят лениво выпростал руку из-под мантии и разрядил трубку в сторону стражника. Глаза балленкарчца затянулись молочной пленкой, и он рухнул на землю.
 — Всего лишь оглушен, — объяснил Хабльят Джо, который возмущенно повернулся к нему. — Быстрее! — приказал он друидам.
 Задрав рясы, друиды побежали к ближайшему берегу Инеа. Один из них проковырял жезлом дырку в мягкой грязи, второй открыл алтарь и вытащил миниатюрное Дерево в горшке.
 — Вы, двое! — услышал Джо сдавленный крик Ильфейн.
 — Молчать! — рявкнул Хабльят. — Придержите язык, если не разучились соображать! Они архитовэрчи, оба!
 — Манаоло — болван!..
 В ямку опустили корешки. Утрамбовали землю вокруг. Потом друиды сложили алтарь, отряхнули руки и вновь превратились в монахов с постными рожами.
 А Сын Дерева, купаясь в теплом желтом свете, уже стоял на земле Балленкарча. Если не приглядываться, его легко можно было спутать с молодым обычным ростком.
 — А теперь, — безмятежным голосом произнес Хабльят, — можно и в резиденцию…
 Ильфейн глядела на него, на друидов, и в глазах ее были унижение и гнев.
 — Все это время вы смеялись надо мной!
 — Нет-нет, жрица, — поднял руки Хабльят. — Умоляю вас, успокойтесь!
 Вам понадобится вся ваша выдержка, когда мы предстанем перед Принцем.
 Поверьте, вы сослужили очень полезную службу!
 Ильфейн резко повернулась, словно хотела уйти в сторону моря, но Джо удержал ее. Секунду она напряженно смотрела ему прямо в глаза, затем расслабилась:
 — Хорошо, я иду.
 На полпути они встретили шестерых солдат, посланных за ними. Никто из солдат не заметил неподвижно лежащего стражника.
 На входе последовал обыск — быстрый, но столь подробный, что вызвал гневные протесты друидов и возмущенный визг Ильфейн. Изъятый арсенал выглядел внушительно. У друидов отобрали ручные конусы, а у Хабльята — трубку-станнер и кинжал с выкидным лезвием, у Джо — пистолет, а у Ильфейн — полированный пистолет-трубку, которую она прятала в рукаве.
 Вернулся капрал и сообщил:
 — Вам дозволено пройти в резиденцию. Смотрите, не нарушайте норм приличия!
 Миновав вестибюль со стенами, разрисованными гротескными, почти демоническими фигурами животных, они вошли в большой зал. Потолки зала были из толстых тесаных бревен, а стены занавешены гобеленами. Вдоль стен рядами стояли кадки с красными и зелеными растениями, а на полу лежал мягкий древесноволокнистый ковер.
 Против входа находился помост, огражденный по бокам перилами из ржаво-красного дерева, а на нем — сиденье, напоминающее трон, из того же дерева. В данный момент трон был пуст.
 В комнате вдоль стен стояли двадцать или тридцать мужчин — рослых, загорелых, бородатых. Едва ли им привычна была крыша, находившаяся над головой. У одних были красные штаны до колен, блузы разных цветов; у других — короткие меховые пелерины из черного густого меха, наброшенные на плечи. Но у каждого на поясе висела короткая тяжелая сабля, и каждый недружелюбно рассматривал пришельцев.
 В стороне от помоста кучкой стояли менги из Красной Ветви: Ирру Каметви в резком тоне разговаривал с женщиной; два функционера, полуотвернувшись, молча слушали.
 В зал вошел церемониймейстер с длинным латунным горном и сыграл великолепную музыкальную фразу. Джо слегка улыбнулся. Как в театральной комедии: воины в ярких униформах, помпа, церемонность…
 И вновь фанфары: тан-тара-тантиви! Резко, волнующе!
 — Принц Вайл-Алан! Правитель-владетель всего Балленкарча!
 Светловолосый мужчина быстро взошел на трон и уселся. У него было округлое худощавое лицо и веселые складки вокруг рта. Руки Принца все время находились в движении, и он сразу создал вокруг себя атмосферу жизнерадостности и безрассудства. Благоговение толпы вылилось в слитном:
 «Ааааах!»
 Джо медленно, без удивления покачал головой:
 — Черт меня побери!..
 Гарри Креес быстро обвел глазами комнату. Взгляд скользнул по Джо, прошел мимо, задержался, вернулся назад. Минуту Принц изумленно смотрел на Джо.
 — Джо Смит?! О небо! Как ты здесь очутился?!
 Это был момент, ради которого Джо пролетел тысячу световых лет. Но теперь его мозг отказывался функционировать. Джо, запинаясь, проговорил слова, которые повторял два года, которые пронес через тоску, тяжелый труд, опасности; слова, которые были выражением навязчивой идеи:
 — Я пришел, чтобы забрать тебя!
 Он заставил себя сказать это. Заставил почти самовнушением. Но слова были сказаны, и на подвижном лице Гарри появилось восхищение.
 — Забрать меня? Весь путь — только чтобы забрать меня?!
 — Да…
 — Забрать меня! Зачем? — Гарри откинулся назад, и его широкий рот растянулся в ухмылке.
 — На Земле ты оставил неоконченным одно дело.
 — Не знаю, не знаю… Тебе придется долго меня убеждать, чтобы заставить вернуться или просто сдвинуться с места. — Он повернулся к долговязому стражу, стоявшему с каменным лицом:
 — Этих людей обыскали на предмет оружия?
 — Да, Принц.
 Гарри вновь повернулся к Джо с гримасой шутливого извинения на лице:
 — Во мне слишком многие заинтересованы. Я не могу не учитывать очевидного риска. Но ты сказал, что хочешь вернуться и вернуть меня на Землю. Зачем?
 «ЗАЧЕМ?»
 Джо задал себе этот вопрос. Зачем? Да потому, что Маргарет убедила себя, будто влюблена в Гарри, а Джо считал, что она влюблена в мечту. Джо думал раньше: «Если Маргарет побудет с Гарри месяц, а не два дня; если она день за днем посмотрит на его жизнь; если она поймет, что любовь — это не серия взлетов и падений, как на американских горках, а брак — не череда веселых проделок…»
 Короче, если прелестная головка Маргарет освободится от всей этой чепухи, то в сердце ее найдется местечко и для Джо. Но так ли это? Все казалось простым: нужно было лишь слетать на Марс за Гарри. Но с Марса Гарри переправился на Юпитер, с Юпитера — на Плутон, отправную точку для прыжков. И здесь уже настойчивость начала превращаться в упрямство. С Плутона — дальше, дальше, дальше… Затем Кайрил, Джинкли и вот теперь — Балленкарч.
 Джо покраснел, внезапно вспомнив об Ильфейн, стоявшей за спиной. Он почувствовал ее изучающий взгляд. Он открыл было рот, чтобы говорить, и закрыл его опять.
 «ЗАЧЕМ?»
 Все смотрели на него, смотрели со всех сторон зала. Глаза удивленные, холодные, заинтересованные, враждебные, испытующие… Безмятежные глаза Хабльята, изучающие — Ильфейн, насмешливые — Гарри Крееса. И в помрачневшем мозгу Джо вспыхнула одна твердая мысль: он ощутил себя самым законченным ослом за всю историю Вселенной.
 — Что-нибудь с Маргарет? — беспощадно спросил Гарри. — Это она тебя послала?
 Джо представил себе Маргарет, сидящую у экрана и насмешливо следящую за Ильфейн. Капризная, упрямая, бестактная, эгоистичная и категоричная в суждениях. Но чистосердечная и славная… Маргарет или Ильфейн?
 — Маргарет? — Джо засмеялся. — Нет, Маргарет ни при чем. Вообще-то я передумал. Держись-ка от Земли подальше.
 Гарри слегка расслабился.
 — Если это связано с Маргарет, то ты порядком запоздал. — Он почесал шею. — Черт побери, где же она? Маргарет? Где ты?
 — Маргарет? — пробормотал Джо.
 Она взошла на помост и остановилась рядом с Гарри.
 — Хэлло, Джо, — она сказала это так, словно они расстались вчера после обеда. — Какой приятный сюрприз!
 Она очень тихо рассмеялась. Джо тоже улыбнулся. Мрачно. Очень хорошо, он проглотит эту пилюлю.
 Джо встретился с ней взглядом и сказал:
 — Поздравляю…
 И он вдруг понял, что Маргарет теперь на самом деле живет той жизнью, о которой мечтала. Жизнью волнующей, полной интриг и приключений. И ее, похоже, это устраивало…
 Гарри говорил ему что-то. Джо вдруг услышал его громкий голос:
 — Видишь ли, Джо, мы здесь делаем замечательное дело. И это замечательный мир. Здесь неисчерпаемые запасы высококачественной руды, леса, органики, большие людские ресурсы. Я создал в уме образ — Утопию! За мной стоит хорошая компания хороших парней, и мы работаем вместе. Они немного неотесаны, но видят этот мир моими глазами и потому предоставили мне шанс. Чтобы начать, мне, естественно, пришлось снести несколько голов, но зато теперь они знают, кто у них босс, и теперь все идет отлично. — Гарри бросил нежный взгляд на толпу балленкарчцев, из которых любой способен был удавить его одной рукой. — Лет через двадцать ты глазам не поверишь, на что будет похожа эта планета! Говорю тебе, Джо, это восхитительный мир. А теперь, извини, я на несколько минут отвлекусь.
 Государственное дело.
 Он уселся поудобнее в кресле, посмотрел на менгов, затем на друидов.
 — Сейчас мы обо всем потолкуем, пока проблемы еще не выветрились из ваших голов. А, старый дружище Хабльят! — Гарри подмигнул Джо. — Дедушка Лис! Что случилось, Хабльят?
 Хабльят шагнул вперед:
 — Ваше сиятельство, я нахожусь в затруднительном положении. Не имея связи с правительством моей родины, я не могу быть уверен, насколько широко простирается моя компетенция.
 — Разыщи Магнерру, — сказал Гарри стражнику и затем вернулся к Хабльяту:
 — Ипполито только что прибыл с Менгера и заявил, что уполномочен говорить от имени Ампиану-Женераль.
 Ипполито вошел через арку в стене — крепкий черноглазый менг с квадратным лицом, лимонно-желтой кожей, яркими оранжевыми губами. На нем было алое платье, окантованное пурпурными и зелеными квадратами, и кубическая черная шляпа.
 Ирру Каметви и прочие менги из его команды вытянулись, салютуя вскинутыми руками. Хабльят, с неподвижной улыбкой на пухлых губах, вежливо кивнул.
 — Магнерру, — сказал Принц Гарри. — Хабльят хочет узнать, в каких рамках он может делать политику?
 — Ни в каких, — скрипнул Магнерру. — Ни в каких. Хабльят и Голубая Вода в Ампиану дискредитированы, и Латбон заняла Красная Ветвь под свои заседания. Хабльят говорит только от своего имени и скоро утихнет.
 Гарри кивнул и сразу добавил:
 — Но все же будет мудро, пожалуй, услышать, что он нам скажет перед кончиной.
 Лицо Хабльята оставалось ледяной маской.
 — Милорд, — сказал он, — мои слова просты. Я бы хотел выслушать, что скажут Магнерру и два архитовэрча, которые находятся среди нас. Милорд, смею вам представить высших представителей Кайрил: архитовэрчи Омерето Имплант и Гаменза. У них есть что сказать.
 — Моя бедная резиденция полна знаменитостями, — усмехнулся Гарри.
 Гаменза выступил вперед, провожаемый горящими глазами Магнерру:
 — Принц Гарри, я понимаю, что создавшаяся атмосфера не подходит для политических дебатов. Когда бы Принц ни пожелал — раньше или позже, — я всегда изложу ему тенденции политики друидов в соответствии с моими взглядами на политическую и этическую ситуацию.
 — Слизняк с луженой глоткой, — сказал Магнерру. — Слушайте, как они хотят вернуть рабство на Балленкарч. А потом посадите в корабль для перевозки и отошлите обратно, на их вонючий серый мир…
 Гаменза окостенел. Его кожа, казалось, вот-вот пойдет трещинами.
 Резким медным голосом он сказал Гарри:
 — Я к вашим услугам.
 Гарри встал.
 — Хорошо, удалимся на полчаса и обсудим ваши намерения. — Он поднял ладонь в сторону Магнерру:
 — Вам будет предоставлена та же привилегия, успокойтесь. Поговорите с Хабльятом о былых временах. Я знаю, что когда-то он занимал вашу позицию.
 Архитовэрч Гаменза дождался, когда Гарри спрыгнул с помоста и вышел из зала, а затем пошел следом, пропустив вперед архитовэрча Омерето Имплант. Маргарет небрежно помахала Джо ладошкой: «Увидимся позже». Она ушла в другую дверь.
 Найдя скамью в углу, Джо устало сел. Перед ним, словно позирующие модели, неподвижно стояли менги, Ильфейн — сама свежесть и утонченность;
 Хабльят, внезапно ставший понурым и беспомощным, балленкарчцы в кичливых нарядах. Непривычные к перебранкам и хитроумным изворотам, последние выглядели смущенно и встревоженно и о чем-то тихо перешептывались друг с другом, хмуро озирая гостей.
 Ильфейн повернула голову, обведя зал взглядом. Она увидела Джо, помедлила, затем подошла, села рядом и надменно произнесла:
 — Вы издеваетесь надо мной!
 — Мне это неизвестно.
 — Вы нашли человека, которого искали. Почему же вы теперь ничего не делаете?
 — Я передумал, — пожал плечами Джо.
 — Потому что желтоволосая женщина — Маргарет — находится здесь?
 — Отчасти.
 — Вы мне никогда о ней не говорили.
 — Не думал, что вам это интересно.
 Ильфейн не сводила каменного взгляда с противоположной стены зала.
 Джо заметил:
 — А знаете, почему я передумал?
 — Нет, не знаю, — она покачала головой.
 — Из-за вас.
 Ильфейн живо повернула к нему лицо с горящими глазами:
 — Так вы оказались здесь из-за светловолосой?
 — Каждый мужчина раз в жизни может оказаться круглым дураком. Минимум один раз…
 Это ее не успокоило.
 — А сейчас, я полагаю, если я пошлю вас искать кого-нибудь, вы уже не пойдете? Значит, она для вас значит больше, чем я?
 — О, Господи! — застонал Джо. — Прежде всего, вы никогда не давали мне причин думать… О, дьявол!
 — Я вам предлагала стать моим любовником.
 Джо раздраженно посмотрел на нее.
 — Мне бы хотелось…
 Он вспомнил, что Кайрил — не Земля, а Ильфейн — не девушка из колледжа.
 Ильфейн засмеялась:
 — Я вас очень хорошо понимаю, Джо. На Земле вы привыкли считать мужчин главными, а женщин — вспомогательными существами. Но не забудьте, Джо, вы еще кое в чем мне не признались. В том, что любите меня.
 — Боюсь, что это так, — проворчал Джо.
 — Попытайтесь.
 Джо попытался и с радостью обнаружил, что, невзирая на тысячу световых лет и полную противоположность культур, девушка — это девушка, будь то друид или студентка.
 Гарри и архидруиды вернулись в зал. На белом лице друида неподвижно застыл целый набор чувств.
 Гарри обратился к Магнерру:
 — Может быть, теперь вы окажете любезность и обменяетесь со мной несколькими словами?
 Еле сдерживая гнев, Магнерру встал и отряхнул платье. Затем вслед за Гарри прошел во внутренний кабинет. Видимо, интимные беседы были ему не по вкусу.
 Хабльят сел рядом с Джо. Ильфейн неподвижно глядела в сторону.
 Хабльят был встревожен — желтые складки на подбородке бессильно свисали, веки опущены.
 — Встряхнитесь, Хабльят, — сказал Джо, — вы еще не мертвы.
 Хабльят покачал головой:
 — Планы всей моей жизни разлетелись вдребезги…
 Джо быстро взглянул на него. Было ли это уныние искренним, а вздохи — печальными на самом деле? Он осторожно спросил:
 — Я еще не знаю вашей позитивной программы.
 — Я — патриот, — пожал плечами Хабльят, — я хочу видеть родину процветающей и богатой. Я пропитан культурой своего мира — для меня нет причин желать жизни лучшей, и я хочу, чтобы эта культура простиралась дальше, поглощая культуры других миров, приспосабливая хорошее и подавляя плохое.
 — Другими словами, — сказал Джо, — вы такой же ярый империалист, как и ваши военные приятели. Разве что методы у вас другие.
 — Боюсь, что вы совершенно правы, — вздохнул Хабльят. — Более того, я боюсь, что эра военного империализма отошла далеко в прошлое и сейчас возможен лишь культурный империализм. Одной планете не так-то просто победить и оккупировать другую. Она может ее опустошить, превратить в хлам, но отрицательные явления завоеваний непреодолимы. И еще я боюсь, что военные авантюры истощат Менгер, разрушат Балленкарч и откроют дорогу религиозному империализму друидов.
 — А чем он хуже вашего культурного империализма? — вскинулась Ильфейн.
 — Дорогая жрица, — сказал Хабльят, — мне никогда не найти аргументов, достаточных, чтобы убедить вас. Скажу лишь одно: при огромных потенциях друиды производят чрезвычайно мало, и это потому, что они сидят на шее нищенствующих масс. Поэтому я надеюсь, что ваша система никогда не распространится настолько, что я окажусь одним из лайти.
 — Я тоже, — вставил Джо.
 — Вы отвратительны, оба! — Ильфейн вскочила на ноги.
 Сам себе удивляясь, Джо приподнялся, схватил ее и резко дернул на себя. Упав рядом с ним на скамейку, Ильфейн некоторое время вырывалась, но вскоре затихла.
 — Первый урок земной культуры, — ласково сказал Джо. — Спорить о религии — признак дурного тона.
 В комнату ввалился солдат — задыхающийся, с лицом, искаженным страхом:
 — Ужас… в конце дороги… Где Принц? Скорей позовите Принца!
 Ужасное растение!
 Хабльят вскочил, лицо его мгновенно ожило. Он бросился к двери. Через секунду Джо встал:
 — Я тоже пойду.
 Ильфейн последовала за ним без слов…




 Глава 16


 Джо был в смятении. Суетливая толпа мужчин окружала предмет, которому непросто было дать название. Нечто приземистое, корчащееся и вздрагивающее.
 Хабльят, рядом с ним Джо, а за спиной Джо — Ильфейн, — все они протиснулись в середину круга. Джо глядел во все глаза.
 СЫН ДЕРЕВА!
 Он рос, становился все запутаннее и сложнее. Он не был более похож на Дерево Жизни. Он адаптировался к новым условиям, вырабатывал новые функции — пластичность, быстрый рост, способность защищаться.
 Он напоминал Джо гигантский одуванчик. На высоте двадцати футов над землей находился огромный пушистый шар, его поддерживала тонкая качающаяся ножка, окруженная опрокинутым конусом плоских зеленых лепестков. В основании каждого листа находился зеленый усик в черных пятнышках, закрученный спиралью. Усики эти обладали способностью с силой выбрасываться вперед, и на них уже висели тела нескольких мужчин.
 — Это Дьявол! — пронзительно закричал Хабльят, хлопая по своей сумке.
 Но оружие у него отобрала стража возле резиденции.
 Балленкарчский военачальник, бледный, с искаженным лицом, выхватил саблю и атаковал Сына. Пушистый шар слегка наклонился в его сторону, усики прижались, словно ножки насекомого. Затем они ударили — одновременно с разных сторон — и, пронзая плоть, подтянули военачальника к стволу. Он закричал, затем затих и обмяк. Усики налились кровью, стали пульсировать, и Сын немного вырос.
 Четверо, затем еще шестеро балленкарчцев бросились вперед, стараясь действовать сообща. Усики били, хлестали, и вот уже десять белых тел неподвижно лежат на земле. Сын увеличивался, словно на него навели огромную лупу.
 Раздался неуверенный голос Принца Гарри:
 — Отойдите в сторону… Эй, вы, отойдите в сторону!
 Он стоял и смотрел на растение. Тем временем пушистый шар расправился со следующей десяткой.
 Сын нападал с хитростью полуразумного животного. Усики выстрелили, поймали дюжину кричащих людей, подтянули их поближе. А толпа обезумела, качнулась взад-вперед в противоборствующих спазмах ярости и страха и наконец с ревом бросилась в рукопашную.
 Сабли взлетали, рубили; сверху без устали бил раскачивающийся пушистый шар. Это было неслыханно: он видел, чувствовал, растительное сознание точно рассчитывало удары — ловкие, бесстрашные, безошибочные.
 Усики стреляли, уворачивались, пронзали, возвращались, чтобы ударить снова и снова. А Сын Дерева рос, разбухал, увеличивался.
 Уцелевшие отпрянули, беспомощно разглядывая землю, усеянную трупами.
 Гарри позвал одного из телохранителей.
 — Принеси тепловое ружье.
 Архитовэрчи бросились вперед, протестуя:
 — Нет, нет! Это Священный Побег! Сын Дерева!!!
 Гарри не обратил на них никакого внимания.
 Гаменза в ужасе заломил руки:
 — Отзовите солдат! Кормите его лишь преступниками и рабами! Через десять лет он станет огромным. Он станет величественным Деревом!
 Гарри оттолкнул их, кивнул солдатам:
 — Уберите этих маньяков!
 Со стороны резиденции подкатил прожектор на колесах, остановился в шестидесяти футах от растения. Гарри кивнул. Широкий белый луч ударил в ствол Сына, высветив землю.
 «Ааах!» — почти сладострастно выдохнула толпа.
 Экзальтация почти тут же прекратилась. Сын пил энергию словно солнечный свет, расширялся, блаженствовал и рос. Пушистый белый шар приподнялся еще на десять футов.
 — Направьте на верхушку, — озабоченно приказал Гарри.
 Пучок энергии скользнул по стволу и ударил в верхушку. Та осветилась, вздрогнула и увернулась.
 — Не нравится! — закричал Гарри. — Поливайте!
 Архитовэрчи, едва удерживая крик, мычали, словно сами испытывали боль от ожогов:
 — НЕТ, НЕТ, НЕТ!!!
 Белый шар замер, посылая назад сгусток энергии. Прожектор взорвался, во все стороны полетели руки, ноги и головы стоявших рядом…
 И тут наступила полнейшая тишина.
 А затем внезапный крик. Усики бросились на поиски пищи…
 Джо оттолкнул Ильфейн назад, и усики пролетели в футе от нее.
 — Но я жрица друидов! — произнесла она в тупом изумлении. — Дерево покровительствует друидам! Дерево забирает только мирян-пилигримов!
 — Пилигримов? — Джо вспомнил пилигримов на Кайрил: усталых, пыльных, со стертыми ногами. Он вспомнил, как они задержались на пороге, бросая лишь один взгляд на серую равнину, на крону, прежде чем повернуться и войти в дупло. Молодые и старые, мужчины и женщины, каждый день, тысячами…
 Джо поднял голову и поглядел на верхушку Сына. Гибкий ствол в центре стоял прямо, маленький шар наклонился и поворачивался, осматривая свои новые владения.
 Гарри, белый как мел, подошел прихрамывая и остановился рядом:
 — Джо, из всех существ, которые я видел на тридцати двух планетах, это меньше всего подходит для поклонения.
 — На Кайрил я видел второе, взрослое. Гарри, оно пожирает граждан тысячами.
 — Эти люди верят мне, — сказал Гарри. — Они меня считают чем-то вроде бога. Это в основном потому, что я сведущ в земном инженерном деле. Я должен прикончить это страшилище.
 — И не хочешь выращивать его вместе с друидами?
 Гарри усмехнулся:
 — Что за ерунду ты мне советуешь, Джо? Я не собираюсь растить его ни с кем на свете! Чума на их головы! Я буду держать их у себя, пока не найду способа выкорчевать эту штуку. Меня, конечно, еще многое не устраивает, но уж само собой я не польщусь на что-нибудь вроде этой дряни. Кто, черт побери, протащил его сюда?
 Джо молчал.
 Ответила Ильфейн:
 — Оно было доставлено сюда с Кайрил по приказу Дерева.
 Гарри уставился на нее:
 — О боже! Оно еще и разговаривать умеет?
 Ильфейн замялась.
 — Коллегия товэрчей по многим признакам прочла волю Дерева…
 Джо почесал подбородок.
 — Хмф, — промямлил Гарри. — Фантастическое оформление для симпатичной маленькой тирании. Но не в этом дело. Эту штуку надо убить. — И тут же добавил бормоча вполголоса:
 — И неплохо бы его мамашу заодно — на всякий случай!
 Джо расслышал и оглянулся на Ильфейн, ожидая увидеть ярость на ее лице. Но она молчала, глядя на Сына.
 — Похоже, оно поглощает энергию, — озабоченно бросил Гарри. — Тепло отпадает… Бомбу? Попробуем взорвать. Я пошлю в арсенал за взрывчаткой.
 Гаменза вырвался и побежал к нему. Серая ряса на бегу хлопала по ногам.
 — Ваша светлость, мы решительно протестуем против вашей агрессии в отношении Дерева Жизни!
 — Сожалею, — сказал Гарри, сардонически улыбаясь. — Но для меня это — растение-убийца!
 — Его присутствие — символ уз между Кайрил и Балленкарчем! — защищался Гаменза.
 — Символ — мой кулак. Выбросьте из головы эту метафизическую чепуху, человек! Эта штука — убийца, и она мне нужна не более, чем любой убийца.
 Мне жаль вас, что вы завели такого монстра на своей планете, хоть я и не должен вас жалеть. — Он оглядел Гамензу с ног до головы. — Вы-то своим Деревом пользовались неплохо. Оно уже тысячу лет служит вам кормушкой. А здесь ничего не выйдет. Через десять минут от него останутся только щепки.
 Гаменза повернулся на каблуках, отошел на двадцать футов и о чем-то тихо заговорил с Омерето Имплант.
 Десять фунтов взрывчатки, упакованные вместе с детонатором, подбросили к стволу. Гарри поднял ружье-излучатель, выстрелом из которого должен был вызвать взрыв.
 Внезапно Джо пришла в голову мысль, осенившая его в последнюю минуту, и он бросился вперед.
 — Подождите минуту! Подумайте: щепки разлетятся на акр как минимум.
 Что, если каждая щепка начнет расти?
 Гарри опустил излучатель.
 — Разумная мысль.
 Джо вытянул руку в сторону сельских домов:
 — Эти фермы выглядят ухоженными и современными…
 — Последняя земная техника. Так что же?
 — Ты же не хочешь, чтобы твои молодцы выбирали все сорняки руками?
 — Нет конечно! У нас есть дюжина различных химикалий против сорняков.
 Гормоны… — Он запнулся, хлопнув Джо по плечу. — Химикалии! Растительные гормоны! Джо, я сделаю тебя министром сельского хозяйства!
 — Прежде всего, — сказал Джо, — давай посмотрим, как они действуют на Дерево. Если это растение, оно должно спятить.
 И Сын Дерева спятил…
 Усики извивались, сворачивались, стреляли; пушистая белая голова посылала пучки энергии во всех направлениях. Лепестки вытянулись на двести футов в небо, затем рухнули на землю.
 Подъехал второй прожектор. На этот раз Сын сопротивлялся еле-еле.
 Ствол обуглился, лепестки съежились, потемнели…
 Через минуту Сын Дерева превратился в зловонно дымящийся обрубок…




 Глава 17


 Принц Гарри восседал на троне. Архитовэрчи Гаменза и Омерето Имплант стояли мертвенно-бледные, закутавшись в плащи. С другой стороны зала, выстроившись в строгом соответствии с субординацией, стояли менги:
 Магнерру Ипполито в красной мантии и гравированной кирасе, Ирру Каметви и два функционера Красной Ветви.
 Раздался чистый звонкий голос Гарри:
 — Я мало о чем могу вам сообщить. Но сейчас существует неопределенность: каким путем пойдет Балленкарч — к Менгеру или к Кайрил.
 Так вот, — он шевельнулся в кресле, но руки на подлокотниках остались неподвижными, — к сведению как менгов, так и друидов, здесь нет ничего нерешенного. Раз и навсегда: мы собираемся строить прекрасный мир. И поскольку проблема Сына Дерева решена, я никому не окажу личного предпочтения. Я верю, друиды, что вы действовали с самыми лучшими намерениями. Вы — рабы веры, как и ваши лайти.
 Второе. Поскольку мы отказались от политических обязательств и занялись делом, — мы трудимся. Мы изготовляем инструменты: молотки, лопаты, пилы, сварочные аппараты. Через год мы начнем производить электрическое оборудование. Через пять лет здесь, на берегу озера Алан, будет стоять космодром. Через десять лет наши грузы полетят на любую из звезд, которые вы видите на ночном небе. А может быть, и дальше. Так что, Магнерру, можете отправляться на Менгер и сообщить в Ампиану и Латбон обо всем, что я сейчас сказал. Что касается друидов, то я сомневаюсь, захотят ли они вы вернуться.
 — Это почему же? — резко спросил Гаменза.
 — Ко времени вашего возвращения на Кайриле может случиться переполох.
 — Это, скажем, только предположения, — рот Хабльята растянулся в короткой улыбке.
 На поверхности озера Алан пылали отблески заката. Джо сидел в кресле на личной веранде Гарри. Рядом, в просторном белом платье, сидела Ильфейн.
 Гарри вскакивал, садился, говорил, жестикулировал, хвастал. Новые плавильные печи Палинса, сотни новых школ, силовые установки для новых сельскохозяйственных машин, ружья в армии.
 — О, в них остался варварский стержень, — говорил Гарри. — Любят подраться, любят дикую жизнь, весенние фестивали, ночные огненные пляски.
 Они на этом выросли, и я не в силах их этого лишить. — Он подмигнул Джо. — Самых горячих я послал против кланов на Вайл-Макромби — это на другом континенте. Убил сразу двух зайцев: в борьбе с людоедами Макромби они выпустят лишние воинственные пары и заодно завоюют континент. Кровавое дело, но необходимое для их же собственной души. К молодым у нас отношение другое. Их мы учим, что героем может стать скорее инженер, чем солдат. В свое время это скажется. Новое поколение успеет вырасти, пока их отцы очищают Матенду Кейп.
 — Весьма остроумно, — согласился Джо. — Кстати, об остроумии, — куда девался Хабльят? Я его не вижу уже целый день.
 Гарри плюхнулся в кресло:
 — Хабльят ушел.
 — Ушел? Куда?
 — Официально — не знаю. Тем более что среди нас есть друид.
 Ильфейн запротестовала:
 — Я больше не друид. Я все это выкинула из головы. Я теперь… — Она повернулась к Джо:
 — Кто я теперь?
 — Эмигрант, — сказал Джо. Космополит. Женщина без родины. — Он повернулся к Гарри:
 — Поменьше тайн. Это уже не может иметь значения.
 — Нет, может! Не исключено…
 — Тогда держи при себе, — пожал плечами Джо.
 — Нет, — сказал Гарри, — тебе я скажу. Хабльят, как ты знаешь, в опале. Он вышел — Магнерру Ипполито вошел. Политика менгов многогранна, скрытна, но они же не все внимание уделяют престижу. Согласен, очень много, но не все. Магнерру Ипполито утратил свой престиж здесь, на Балленкарче. Если Хабльят сможет совершить что-нибудь замечательное, он снова окажется у дел. Ну, а наши интересы — чтобы у власти на Менгере оказалась Голубая Вода.
 — Ну?
 — Я отдал Хабльяту все противосорняковые гормоны, что у нас имелись.
 Это тонн пять. Он погрузил их в корабль, который я ему тоже предоставил, и отчалил. — Гарри шутливо развел руками. — Так что, куда он ушел, я не знаю…
 Ильфейн перевела дыхание и, дрожа, отвернулась к озеру Алан. Озеро в лучах заката светилось розовым, золотым, лавандовым, бирюзовым…
 — Дерево…
 Гарри встал.
 — Пора обедать. Если он задумал именно это — уничтожить Дерево гормонами, то я могу быть спокоен…