---------------------------------------------


 Андерсон Пол
 Все круги ада (Флэндри - 8)

 Пол Андерсон 
 Все круги ада 
 (Доминик Фландри-8) 
 Перевод. К. Слепян 
 Имперские интриги, таинственные древние культы, космические варвары и все это на фоне великий битв, сотрясающих обитаемую Вселенную. Творец Миров, Великий Мастер Пол Андерсон ведет свою летопись межзвездных подвигов человечества. 
 Глава 1 
 Перед вами история о таинственном сокровище, которое охраняют странные чудовища, о муках плена на окраине Вселенной и об отчаянной гонке среди рифов и отмелей с риском разбить корабль. В ней будут прекрасная девушка, волшебник, один или два шпиона и, конечно, борьба империй. Поэтому, как позднее любил говаривать Фландри, она не может не начаться с совпадения. 
 Впрочем, некоторая доля вероятности того, что он встретит Тахвира Темного, все же была. В силу своей профессии они могли бывать в одних и тех же местах, и, кроме того, им, как и всем молодым людям, был присущ дух авантюризма. С тех пор как империализм вышел на межзвездный уровень, военный флот разросся настолько, что случайно столкнуться друг с другом двум случайно взятым звездоплавателям было почти невозможно. И все же такое бывало. Было так и в тот день, когда мерсейский боевой корабль нанес визит планете терран. Воистину жизнь, которая исключает невероятные события, статистически невозможна. 
 Планета звалась Ирумкло и находилась на расстоянии примерно двухсот световых лет от Солнца в приграничном районе той части Терранской Империи, которая обращена к Бетельгейзе. Лейтенант Доминик Фландри был прислан сюда недавно. Вначале он горько сетовал на судьбу, но вскоре понял, что даже у жалкого комка глины могут быть свои достоинства. Мерсейское судно называлось "Бритиох". Этому крейсеру пришлось пересечь буферный регион безымянных, по большей части неисследованных звезд, расположенный между двумя пространствами, одно из которых управлялось от имени императора, а другое - от имени ройдхуна. Центральное правительство никогда бы не позволило вражескому кораблю, да еще с ядерными зарядами на борту, приблизиться к своей территории. А вот местные власти могли иной раз решиться на "визит доброй воли". Таким образом они нарушали однообразное течение жизни и получали слабую надежду подсмотреть некоторые мелочи, которые, собранные вместе, иной раз высвечивали то, что противная сторона предпочла бы держать в секрете. 
 На сей раз в выгоде оказалась Мерсейя. По крайней мере, вначале. 
 Церемония началась с официального обмена приветствиями. Пока исполнялись принятые в таких случаях формальности, терране, может быть сами того не сознавая, испытывали приятное напряжение от факта встречи с теми, кого считали своими врагами. Дипломатическая вежливость никого не могла обмануть, в том числе и Фландри. Дожив до двадцати одного года, этот юноша был опытнее большинства сверстников. Он прекрасно знал, что в известных случаях на вольных вечеринках в Старом Городе можно и выпить, и поразвлечься. 
 А собственно, почему бы и нет? Эти парни и так слишком долго пробыли в глубоком космосе. Им еще предстоит преодолеть сто сорок световых лет, прежде чем впереди замаячит дальняя граница миров, которые они называют собственными. При максимальной гиперскорости весь путь займет не более десяти стандартных дней, но каких дней! Полет через враждебную, безграничную бездну способен измотать и самого опытного пилота. Мерсейскому кораблю придется сделать остановку, даже если хозяева окажутся сущими зверями. 
 "Впрочем, какие мы звери, - думал Фландри. - Большинство из нас давно потеряло последние капли враждебности, в том числе и я", - усмехнулся он. 
 Он бы с удовольствием присоединился к предстоящему веселью, если бы имел такую возможность. Младшие офицеры с базы Ирумкло собирались устроить неофициальный прием в честь равных им по рангу гостей. (Старшие в это время развлекались в отдельном здании. Подобное преувеличенное почитание субординации удивило мерсейцев, некоторые были даже шокированы. Однако привычка уважать обычаи и традиции, в том числе и чужие, сделала свое дело, и они безропотно согласились разделиться.) Несколько офицеров с корабля могли говорить на англике, но вот эрио на всей планете знал один Фландри. Кают-компания не имела выхода к лингвокомпьютеру, а подключить временное устройство не успели, не хватило времени. Потому-то начальству и понадобилось его присутствие, вернее, его способности переводчика. 
 "Что ж, не беда", - рассеянно размышлял юноша. Он был высок и строен, носил форменный мундир, украшенный плюмажем шлем, и все девушки в округе сходили по нему с ума. 
 Несмотря на это, ему удалось остаться в добрых отношениях если не с командным составом, то, по крайней мере, со своими сверстниками. 
 В назначенный час лейтенант Фландри переступил порог кают-компании и отсалютовал портрету императора. Под пристальным взглядом капитана Абдуллы его рука проявила непривычную резвость, так что чуть не вылетела из плечевого сустава. "И каблуками щелкнуть не забудь", - скомандовал он сам себе. Поскольку впереди стояло несколько человек, у него появилась минутка, чтобы осмотреться. 
 Все столы, за исключением одного, на котором стояли закуски, вынесли вон. Из уважения к гостям вынесли также и стулья. Пустая комната стала выглядеть мрачновато. Висящие на стенах фотографии старших офицеров, трофеи и приказы о награждениях, казалось, только усугубляли тягостное впечатление. Одну из стен занимал телеэкран, на котором жил своей жизнью терранский парк, клонились под ветром деревья, вдали темнела башня богатого особняка, а висевшие в воздухе летательные аппараты сверкали, как алмазная пыль. Картина не достигала своей цели. При взгляде на нее человек слишком хорошо понимал, как далек от него весь этот домашний уютный мирок. Фландри предпочитал реальную темень за реальным окном. Широко распахнутое, оно позволило теплому ветерку наполнить помещение чужеземными ароматами. 
 Мерсейцы являли собой как бы доказательство того, что за пределами Ирумкло жизнь не кончается. Сорок из них стояло сейчас в строю, выдерживая церемонию представления со стоицизмом, достойным расы воинов. 
 Внешне они напоминали необычайно крупных мужчин. Ценители резких, угловатых форм нашли бы их лица вполне привлекательными. На каждой руке у них было по пять пальцев, а пропорции основных частей тела сильно походили на человеческие. Однако туловище мерсейца было наклонено вперед, и от падения его удерживал тяжелый хвост. Сандалии на ногах не могли скрыть сплюснутых, перепончатых ступней с длинными когтями. Кожа, лишенная волосяного покрова, казалось, была покрыта едва заметными чешуйками. Цвет кожи разнился от светло-зеленого, самого распространенного среди этих существ, до золотисто-коричневого и от золотисто-коричневого до ярко-черного. На голове, там, где у людей мы привыкли видеть уши, располагались два гладких конических отверстия. Общую картину завершал зубчатый хребет, который сбегал с затылка по всей спине и до кончика хвоста. 
 Большая часть этого странного тела скрывалась за униформой, которая состояла из мешковатого мундира и ладно пригнанных брюк, отделанных серебряной ниткой. Знаки отличия располагались на брюках. Глядя на них, можно было определить семейную принадлежность мерсейца, его звание и род войск. Гости любезно позаботились о том, чтобы не иметь при себе оружия. Привычные для них пистолеты на широком ремне на сей раз отсутствовали. Терране, в свою очередь, воздержались от требования убрать большие боевые ножи с ручкой-кастетом. 
 Фландри понимал, что терране и мерсейцы не в состоянии жить в мире совсем не потому, что слишком непохожи друг на друга. Общие черты - вот что вело к распрям. Их объединял одинаковый тип родных планет, были сходны и планеты, которые они желали получить, едиными были агрессивная энергия теплокровных животных, охотничьи инстинкты предков, гордость и воинственный дух... 
 - Афал Имен, позвольте представить лейтенанта Фландри, - произнес Абдулла. 
 Молодой человек поклонился огромной фигуре, обладатель которой носил звание, примерно равное званию капитана терранского флота, и в ответ получил кивок радостной физиономии, украшенной гребнем. Процедура знакомства продолжилась. Двигаясь вдоль строя, Доминик называл свое имя, отвешивал поклон и неизменно задавался вопросом, когда же закончится этот фарс и можно будет выпить. То же самое, вероятно, интересовало и мерсейцев. 
 - Лейтенант Фландри. 
 - Меи Тахвир. 
 Они остановились и замерли с открытыми ртами. Фландри первым пришел в себя, поскольку заметил, что слишком долго стоит по стойке "смирно". 
 - Какая приятная неожиданность, - пробормотал он на англике и затем, слегка придя в себя, произнес на эрио: - Приветствую тебя, Тахвир из ваха Руэт. 
 - Желаю тебе силы и здоровья, Доминик Фландри с Терры, - ответил мерсеец. 
 На короткое мгновение их взгляды задержались друг на друге, после чего юноша перешел к следующему офицеру. 
 Спустя мгновение ему уже удалось справиться с изумлением. Конечно, новая встреча с Тахвиром явилась полной неожиданностью, однако, на первый взгляд, в ней не было ничего важного. Тем не менее он никак не мог справиться со своей ролью светского человека и переводчика: внимание то и дело рассеивалось, взгляд выискивал среди собравшихся старого знакомого. 
 Да и сам Тахвир был слишком молод, чтобы скрыть беспокойство по поводу происшедшего. 
 Лишь через два часа им удалось сойтись вместе. Оба в одно время избавились от своих собеседников и подошли к столу с закусками. Фландри первым сделал шаг к сближению: 
 - Что вам налить? Боюсь, что все напитки с вашей планеты закончились. Остался один теллох. 
 - Ну нет, это отвратительное пойло. Мне вот нравится ваш... как его?.. скотч, кажется? 
 - Хороший выбор, - Фландри наполнил стакан. 
 В продолжение вечера он успел уже принять изрядное количество виски, поэтому новую порцию предпочел бы выпить со льдом. Однако рядом стоял мерсеец, перед которым нельзя показаться слабаком. 
 - Ваше здоровье, - не стал медлить Тахвир. 
 В его устах привычные слова зазвучали с акцентом, своеобразие которого нельзя передать на англике. 
 Терранин усвоил мерсейскую речь гораздо лучше, почти в совершенстве. 
 - Тор ихвелл. 
 Обеими руками он протянул стакан так, чтобы позволить своему визави сделать первый глоток. 
 Вслед за первым глотком Тахвир сделал второй, уже из своего стакана, и вдвое уменьшил его содержимое. Он слегка расслабился, поднял голову и улыбнулся. Однако глаза, смотревшие исподлобья, оставались внимательными и строгими. 
 - Как вас занесло в эти края? - спросил мерсеец. 
 - Приказ. Меня направили сюда на год. Терранский год. Что поделаешь, не повезло. Ну а вы? 
 - Та же история. Получил назначение на корабль. Я смотрю, вы теперь в разведке? 
 - Да и вы тоже. 
 Тахвир Темный - зеленый цвет его кожи имел более темный оттенок, чем это обычно бывает у жителей побережья океана Вилвид, - не смог сдержать ухмылки. 
 - Решил попробовать себя в этой области. А вы на Мерсейе, помнится, были пилотом, - он сделал паузу. - Разве нет? 
 - Точно так, - ответил Фландри. - Я перевелся позднее. 
 - По совету капитана Абрамса? 
 - В общем-то, да. Он, кстати, получил повышение. 
 - Знаю. У нас имеется к нему некоторый интерес. 
 "Неудивительно, - подумал Фландри, - после той истории на Старкаде. Сказать по правде, мы с Максом Абрамсом нарушили тогда схему, которую создал не кто иной, как Брехдан Железный Рок, глава Великого Совета Ройдхуната. 
 Что тебе известно об этом, Тахвир? Когда Абраме и я прибыли в твой мир в составе миссии Хауксберга, тебя приставили ко мне в качестве гида и одновременно негласного шпиона. Общественность так и не узнала правду о Старкаде. Никто из причастных к этому делу никогда бы не решился передать информацию постороннему лицу. 
 Конечно, ты нас помнишь, Тахвир. В одном у тебя не должно быть сомнений: с нашей помощью Мерсейя получила массу неприятностей. Представляю, сколько беспокойства доставила тебе наша встреча. 
 Лучше бы переменить тему разговора". 
 - Завтра вы еще будете здесь? Конечно, Ирумкло не так интересна, как Мерсейя, но мне бы хотелось, в память о нашей первой встрече, показать вам местные достопримечательности. 
 Ответ последовал далеко не сразу. 
 - Спасибо, но это невозможно. Я уже договорился проехаться по планете вместе с товарищами по кораблю. - На эрио фраза подразумевала тип договоренности, которую нельзя нарушить без ущерба для своей чести. 
 Фландри удивило, что мерсеец связал себя таким серьезным обещанием по столь незначительному поводу. 
 В чем дело? Неужели и они заразились знаменитым терранским декадансом? В этом случае понятно, что ему не хочется показывать, как ослабла их хваленая мерсейская добродетель. 
 - Не отделяйтесь от группы, - предупредил он. - Некоторые из здешних баров так же опасны, как и напитки, которые в них подают. 
 Тахвир издал характерный горловой смешок, расставил ноги, уперся сзади хвостом и принялся рассказывать о своих приключениях. Фландри не собирался уступать. Так они развлекались до тех пор, пока терранина не позвали переводить скучнейший разговор двух военных инженеров. 
 Глава 2 
 Такова была предыстория. Впрочем, ее никто и не вспомнил, когда однажды ночью, восемь месяцев спустя, началось самое главное. 
 Едва зашло красно-оранжевое солнце, Фландри вышел за территорию базы и направился вниз по склону холма. Никто не обратил на него никакого внимания. Прежний командующий попытался было отбить у своих подчиненных охоту искать приключения - иной раз смертельно опасные приключения - в Старом Городе. Он объявил запрет на большую часть этого подозрительного места и решил даже построить на базе центр отдыха, вложив в него значительную сумму из собственных средств. Предполагалось, что в распоряжение офицеров будут предоставлены все возможности для занятий спортом, искусством и ремеслами, разрешенные азартные игры, а также прошедшие медицинский осмотр девицы. Однако городские боссы знали, как использовать влияние и деньги. Строптивец был переведен в более отдаленное и не столь значительное место. Новый командующий быстро демонтировал то, что было уже построено, и благодушно заявил, что его совершенно не интересует, чем занимаются пилоты в свободное от службы время. Поговаривали, что он получает не только должностной оклад. 
 Фландри выглядел элегантно. Судя по новым, сиявшим на плечах кометам, его можно было принять за новичка. Однако берет, игриво надетый набекрень и нарушавший особенно строгие на этот счет правила, говорил об обратном. Фигуру юноши обтягивал мундир, который горел золотом и оттого казался каким-то нереальным. Белоснежные брюки ниспадали на полуботинки из великолепно выделанной кожи. Сзади развевался плащ, украшенный ярким рисунком, который фосфоресцировал в морозных сумерках. На ходу молодой искатель приключений напевал народную балладу о шотландце-лудильщике. 
 Неплохая маскировка для того, кто отнюдь не собирался развлекаться. 
 По дороге то и дело встречались заброшенные особняки, стоявшие посреди обширных парков. Фландри подумал, что на этом клочке земли в каком-то смысле повторяется история человечества. Новые поселения растут и развиваются, получают некоторый вес в империи и затем начинают притягивать не только коммерсантов, но и аристократов. В Старом Городе кипела деловая и культурная жизнь. Провинциальная, конечно, жизнь, если принять во внимание отдаленность от центра. И все же в ней была настоящая энергия, вызывавшая чувство зависти у автохтонов. 
 Той ночью Ирумкло напоминала обломок кораблекрушения, выброшенный на берег волной империи. Часть оставленных зданий резко выделялась среди своих несчастных собратьев. Это означало, что они заняты дикарями. (Дикарей нельзя было сбрасывать со счета. Некоторые из них управляли большими организациями, которые занимались охотой на людей, не разбирая, кто прилетел сюда лишь на время, а кто находился здесь постоянно, обслуживая летное оборудование.) За границами торгового порта варварство цвело пышным цветом, поскольку местные жители относились к цивилизации с нескрываемым и, возможно, вполне оправданным презрением. 
 Центральный район, с потушенными витринами мастерских и магазинов, остался позади. Фландри стал двигаться осторожнее, держа руку на рукоятке пистолета. Здесь часто случались ограбления и убийства. Полиция была бессильна. Командующий, чувствуя себя обязанным что-либо делать, ограничился тем, что посоветовал офицерам не ходить по опасным местам в одиночку. 
 Фландри был поражен, услышав о циничной рекомендации начальства некоторое время спустя после своего приезда. 
 - Мы бы могли все сделать сами. Нужно только организовать постоянные патрули. Почему он не отдаст приказ? Ему что, все равно? Ну и командир нам попался. 
 Свое недоумение он выразил в частной беседе другому новобранцу, капитану-лейтенанту Айзеншмидту. Но тот, пробыв на планете чуть дольше и успев осмотреться, лишь пожал плечами: 
 - Командир как командир. Наша дыра другого и не заслуживает. Мы не представляем никакого интереса для Космофлота, потому сюда и присылают всяких проходимцев, мошенников и дураков. Хороший старший офицер всюду нарасхват. Даже если нам повезет и на планете случайно появится приличный человек, долго он здесь не протянет. 
 - Проклятье, мы же на границе, - Фландри указал на окно, за которым уже стемнело. На фоне темного неба, в окружении мириад других звезд, красноватым светом сияла Бетельгейзе. - Вон там Мерсейя. 
 - Точно. Эти крокохвосты пролезут во все щели, если только их не остановить. Однако жить на краю света все равно что нигде не жить. По крайней мере, так считает имперское правительство, которое дальше своего носа не видит. Да что я говорю, Дом. Ты же сам еще недавно был на Терре и знаешь, как выглядит оттуда мир. Думаю, уже в следующем поколении нам придется убираться с Ирумкло. 
 - Ну нет. Совершенно исключено. В этом случае оголяется весь фланг на расстоянии шести парсеков. Под удар будет поставлена торговля и... в общем, мы потеряем всякое влияние... 
 - Потеряем, - кивнул Айзеншмидт. - Но с другой стороны, местная коммерция перестала приносить существенный доход. С каждым годом прибыль становится все меньше и меньше. Кроме того, подумай, какую выгоду получит имперское казначейство, если прекратится финансирование наших операций. У императора появится возможность получить дюжину новых дворцов с гаремами в придачу. 
 В то время Фландри был еще не готов согласиться с ним. Слишком свежими оставались воспоминания о службе в боевом отряде. Да и школа, в которой ему пришлось учиться позднее, приучила уважать старших по званию. Однако прошли месяцы, он присмотрелся к жизни и смог сделать собственные, неутешительные, выводы. 
 Поначалу, во время походов в город, его привлекала мысль о встрече с бандитами, но случай так и не представился. Вот и в эту ночь все обошлось без происшествий. 
 Наконец Фландри очутился у цели своего путешествия. Старый Город - это беспорядочное нагромождение зданий, возведенных в дни первых поселенцев. Большинство из них почти в точности повторяло ульеобразные жилища местных жителей, разве что несколько видоизмененные, приспособленные к удобствам иной формы существования. Двигаясь пешком в лабиринте узких, кривых улочек, освещенных огнями реклам, человек совершенно терялся от грохота, лязга, звона, шарканья ног, стука копыт, сиплых звуков музыки, в которые иной раз вплетался сдавленный крик о помощи или дикий вопль ярости. Под стать шуму были и запахи, где смешались запах пота и табачный дым, аромат духов и вонь, ладан и опиум. Запрудившая улицы толпа по большей части состояла из людей, хотя среди них то и дело мелькали автохтоны, разбавленные космическими пришельцами всевозможных видов. 
 Снаружи одного из увеселительных заведений, иначе никак не выделявшегося среди остальных, предприимчивый ирумклоец привесил транслятор, из которого лилась призывная речь на англике: 
 - Смелее! Заходите все! Никакой наценки! Никаких билетов! Все виды удовольствий! Хотите - развлекайтесь, хотите - расслабляйтесь, хотите возбуждайтесь! Любые, даже самые экзотические, игры! Какие угодно ставки! Непрерывная череда немыслимых наслаждений. Великолепные еда и выпивка, стимуляторы, наркотики, галлюциногены, в любое время, на любой вкус, каждому по средствам! Сексуальная техника семнадцати, да-да, семнадцати разумных рас. Добавьте сюда всевозможные видовые различия и биологические мутации, и вы поймете, что ни одно из ваших желаний не останется неудовлетворенным. Смелее! Заходите все! 
 Фландри с трудом протиснулся сквозь толпу у входа и открыл дверь. Ее голубая обивка показалась очень холодной в морозном воздухе. 
 В прихожей было жарко и душно. Швейцар-терранин в крикливой униформе спросил: 
 - Добро пожаловать, сэр. Что желаете? 
 Внимательные глаза швейцара напоминали кусочки обсидиана. 
 - Вы Лем? - в свою очередь, спросил Фландри. 
 - Да. А вы? 
 - Меня ждут. 
 - В таком случае поднимайтесь на лифте до конца, это будет шестой этаж, затем пройдите по холлу налево до двери с номером 666. Встаньте напротив сканера и ждите. Когда вам откроют, идите вверх по лестнице. 
 - Шесть-шесть-шесть? - пробормотал Фландри, чья начитанность превышала средний уровень его коллег. - Похоже, гражданин Аммон любит пошутить. 
 - Никаких имен, - Лем положил руку на висевшую у бедра электрическую дубинку. - Двигай вперед, парень. 
 Фландри покорно выполнил все формальности, позволил себя обыскать и оставил пистолет на пропускном пункте. Он испытал большое облегчение, когда дверь 666 наконец открылась, поскольку шестой уровень был предназначен для любителей садомазохизма и кое-какие детали поневоле бросились в глаза. 
 Офис, куда ему пришлось войти, своим размером и роскошью напоминал терранские апартаменты. Это ощущение усиливалось объемным изображением розового сада, украшавшим одну из стен. Впрочем, первое впечатление значительно ослабло, когда, при более внимательном рассмотрении, выяснилось, что антикварная мебель сильно потрепана, а новая - кричаще безвкусна. Кроме неодушевленных предметов в помещении находились терранин Леон Аммон и горзунианский наемник, который стоял в углу словно статуя, обросшая волосами. Даже когда Фландри повернулся к горзуни спиной, характерный мускусный запах продолжал напоминать, что при первом неверном шаге бдительное чудовище разорвет гостя на куски. 
 - Добрый вечер, - процедил сквозь зубы человек за столом. Это был жирный, потный мужчина с совершенно лысой головой, одетый в шикарный, хоть и не совсем свежий комбинезон. Говорил он высоким, резким голосом. - Ты знаешь, кто я такой, да? Садись. Сигару? Бренди? 
 Фландри не стал отказываться, тем более что и то и другое было высшего качества. 
 - Неплохой напиток. 
 - Держись меня - и получишь кое-что получше, - ответил Аммон, улыбаясь одними губами. - Ты никому не сказал о приглашении, которое принес мой человек прошлой ночью? 
 - Конечно нет, сэр. 
 - А если б и сказал, мне какое дело? Нет ничего противозаконного в том, чтобы пригласить своего молодого приятеля выпить и немного поболтать. Верно ведь? Но у тебя могли бы быть большие неприятности. Очень большие. И ты ошибаешься, если думаешь, что дело тут в капитане. 
 У Фландри имелись кое-какие соображения насчет происхождения некоторых субъектов с шестого этажа. Промывание мозгов... Пластические операции... Внимательно рассматривая кончик своей сигары, он сказал: 
 - Думаю, вы пригласили меня не затем, чтобы попугать. 
 - Конечно нет. Мне нравится твое поведение, Доминик, - ответил Аммон. - Особенно с тех пор, как ты стал появляться в Старом Городе. На первый взгляд, ничего особенного, веселые, озорные проделки, а присмотришься - все организовано, как на военных маневрах. В тебе чувствуются твердость, хладнокровие, даже скрытность. Мне захотелось узнать, откуда мог появиться такой парень. 
 Фландри стало не по себе. Многочисленные случаи, когда на него пытались тем или иным образом надавить, стали выглядеть как точно запланированные действия для проверки его реакции. 
 - Не много же вам удалось выяснить. Какие сведения можно раздобыть о лейтенанте, который и звание-то получил совсем недавно? В прошлом пилот, переведен в разведку, послан на Терру для переподготовки. Затем прибыл сюда для выполнения наблюдательных работ. 
 - Это-то как раз и непонятно. Если тебя хотели сделать шпионом, почему ты вот уже год прозябаешь в такой дыре, как наша планета, практически выключенный из системы? 
 - Мне необходима практика разведывательной работы, особенно на плохо известных планетах. Нельзя оставлять без внимания не занятую людьми территорию. Того и гляди, наши мерсейские приятели расположат там военную базу или устроят какой-нибудь подвох. Корабли разведки должны постоянно патрулировать неосвоенное пространство. Впрочем, вряд ли это поможет. 
 - Разумный ответ. Думаю, ты зря растрачиваешь свой талант. Тем не менее факт остается фактом: тебе пришлось оказаться на этой планете, я тебя заметил и решил познакомиться. Мне известно гораздо больше, чем стоит в официальных документах, малыш. Ловко вы тогда провернули ту операцию на Старкаде. 
 Фландри испытал настоящее потрясение. Как далеко, должно быть, зашло разложение, если агент второстепенного воротилы криминального бизнеса, да еще на этой забытой Богом планете, смог добыть такого рода информацию. 
 - Несомненно, твое положение скоро поправится, - сказал Аммон. - Тебе даже не придется ничего для этого делать. Ну а как насчет того, чтобы заработать до отъезда? Неплохо заработать, можешь положиться на мое слово, - он потер руки. - Очень неплохо. 
 - Трудно сказать, - ответил Фландри. Если его биографию действительно изучили так тщательно, как это кажется со стороны, бессмысленно делать вид, что он обладает каким-либо капиталом или не нуждается в средствах. Для серьезного продвижения по службе необходимо иметь немалые деньги. - Не забывайте, что я приносил присягу. 
 - Конечно-конечно. Я бы не стал просить тебя ни о чем, что могло бы повредить его величеству. Мы ведь лояльные граждане, верно? Я бы мог рассказать, что от тебя потребуется, но ты должен мне пообещать держать язык за зубами. 
 - Вы вполне доходчиво объяснили, почему мне вредно много болтать. 
 Аммон захихикал: 
 - Верно-верно. Ты умный парень, Доминик. И к тому же довольно красивый, - добавил он, внимательно рассматривая своего собеседника. 
 - Что умный, не спорю. А красоту оставим, - возразил Фландри. 
 Сам он считал свое лицо слишком худым и длинным и планировал, когда появятся деньги, избавиться от этого недостатка. 
 Аммон вздохнул и вернулся к делу: 
 - Все, что я хочу, - это чтобы ты обследовал для меня одну планету, когда в следующий раз полетишь в разведывательный рейс. Возвращайся с рапортом, который мы, конечно, будем держать в секрете, и получай свой миллион, в мелких купюрах или в любой другой форме - как пожелаешь. - Он залез в стол и вынул оттуда пакет. - Если согласен, вот задаток: сто тысяч долларов. 
 "Миллион! Мать честная!" Фландри пытался не поддаться эмоциям. "В принципе, это не такая уж большая сумма. Однако ее вполне достаточно, чтобы встать на ноги: специальное снаряжение, нужные знакомства. Можно будет избавиться от необходимости экономить деньги на отпуск". Отстраненная часть его "я" с одобрением отметила холодный тон, с которым он произнес: 
 - Я должен буду выполнить задание. 
 - Знаю-знаю. Тебе не придется никого обманывать. Повторяю, мы лояльные граждане. Однако ты бы мог сделать небольшой крюк. Какие-нибудь две лишние недели... 
 - С меня скальп снимут, если кто-нибудь узнает. 
 Аммон кивнул: 
 - Вот потому-то я так уверен, что могу надеяться на твое молчание. А ты, в свою очередь, можешь надеяться на мое, потому что дача взятки имперскому офицеру - тяжкое преступление. Вообще в делах такого рода не принято ставить в известность власти или налоговую службу. 
 - А почему вы не пошлете собственный корабль? 
 Толстяк не стал лукавить: 
 - У меня нет корабля. А нанять гражданского пилота я не могу, потому что его трудно контролировать. Особенно типов из Старого Города. Если там прослышат о моем деле, мне скорее всего перережут горло. Смешно сказать, но у старого Леона не хватает влияния даже на такой жалкий шарик, как эта планета. 
 Он перегнулся через стол. 
 - Но у меня будет влияние. - При этих словах его глаза затуманились, а в голосе послышалась дрожь. - Как только ты мне скажешь, что овчинка стоит выделки, я заложу все свое имущество, соберу надежных людей, куплю оборудование. Первые несколько лет мы будем работать втайне. Продавать по секретным каналам, а прибыль помещать в надежные тайники. А потом настанет время, когда я выйду на поверхность, подчищу свою биографию, начну платить налоги, перееду на Терру. Может быть, куплю себе дворянство, может быть, займусь политикой. Но главное, у меня появится влияние! Понимаешь? Влияние! 
 "Еще бы не понять", - подумал Фландри. 
 Аммон вытер пот со лба. 
 - Ты бы, наверно, хотел заиметь влиятельного друга, - улыбнулся он. Верно? 
 "Компаньона, - поправил его мысленно Фландри. - И только в самом крайнем случае. О друге и речи быть не может". 
 Вслух же он сказал: 
 - Положим, я смогу подкорректировать судовой журнал, внести несколько записей о неисправностях, которые стали причиной задержки. У меня довольно быстрая машина, но ей уже много лет, так что ремонты мало помогают. Но вы не сказали, сэр, что же это за таинственное задание, которое мне предстоит выполнить. 
 - Скажу-скажу. - Аммон справился наконец со своими эмоциями. - Речь идет о затерянном сокровище. Слушай. Пятьсот лет назад здесь была база Торгово-технической Лиги. Ты что-нибудь знаешь об этом? 
 Фландри, который также овладел своими чувствами, серьезно кивнул. Он бы, не раздумывая, предпочел нынешнему "золотому" веку те светлые, просторные дни, когда ни одно дело не казалось слишком сложным для человека и ни одно расстояние - слишком большим. 
 - Она, кажется, была уничтожена во время налетов? - сказал он. 
 - Точно. Однако несколько подземных сооружений уцелело. Все там в очень плохом состоянии - страшно войти. Туннели то и дело обваливаются, зверье всякое бегает - да ты знаешь. Я подумал, что эти катакомбы могут быть полезны. Приказал, чтобы их исследовали, - и что ты думаешь? Получил микропленку. На пленке записаны координаты и галактическая орбита некой планетарной системы за пределами принадлежащего Терре пространства. Компания "Марсианские минералы" разрабатывала месторождения в одном из миров этой системы. Они никогда не сообщали о своей работе. Ты же помнишь, какая разгорелась конкуренция в конце эры Лиги. Вот почему информация о системе оказалась полностью утраченной. Однако в былое время там неплохо развернулись. 
 - Тяжелые металлы, - обронил Фландри. 
 Аммон недоуменно посмотрел на него: 
 - Как ты догадался? 
 - А что еще может добывать рудная компания на таком расстоянии от центров цивилизации? Да! - Фландри понесло. - Молодая, богатая металлами звезда, не менее богатые планеты, на одной из них полностью роботизированная база... Она ведь была роботизирована, верно? Центральный компьютер первого уровня - могу поспорить, он моделировал человеческое сознание, - аппараты, которые ищут месторождения, добывают, обогащают, складируют, загружают прибывающие корабли; может быть, изготавливают для них запасные части и производят текущий ремонт. И вдобавок постоянно расширяют свои собственные возможности. Люди, конечно, полностью отсутствуют. Не думаю, чтобы на планету с такой концентрацией радиоактивных металлов можно было заполучить хоть одного человека. Легче, да и дешевле, иметь полностью автоматизированное производство. 
 - Совершенно верно, - закивал Аммон, отчего его второй подбородок задрожал мелкой дрожью. - В действительности речь идет не о планете, а о луне. Сама планета больше Юпитера. Вернее, массивнее - примерно в тысячу масс Терры, при сравнительно небольшом размере. Луна - Велунд ее название имеет массу в тридцать раз меньше - массы Терры, а силу тяжести всего в два раза меньше. Такая вот штучка. 
 "Что дает удельную плотность 11,0, - немедленно вычислил Фландри. Уран, торий, может быть, немного нептуния и плутония, осмий, платина. Редкие металлы ждут не дождутся, когда их выкопают. Боже мой, ну и богатство..." 
 Не забывая о том, чтобы внешне оставаться хладнокровным, лениво растягивая слова, он произнес: 
 - Миллион теперь уже не кажется слишком большой суммой. Учитывая, какие вы получаете возможности. 
 - Этого вполне достаточно за работу наблюдателя. Ведь от тебя требуется только отчет о Велунде. Весь риск лежит на мне. Во-первых, есть риск, что ты пойдешь и передашь кому следует наш сегодняшний разговор, в надежде на скорое вознаграждение и быстрый перевод в другое место. Положим, это не так страшно. Ты слишком амбициозен и слишком хорошо узнал изменчивость здешних правил, чтобы приспосабливаться. Да к тому же, кажется, и не глуп. Во всяком случае, способен понять, каким образом я могу отвести от себя любые обвинения. Затем, даже если ты станешь играть честно, есть опасность, что планета не имеет никакой ценности. Целый миллион вылетит в трубу. Да где там миллион - гораздо больше. Нужно нанять партнера, причем надежного партнера, а такие стоят недешево. Плюс снаряжение для него, плюс транспортировка в то место, где бы он мог сесть на твой корабль. Нет, парень, ты зря жалуешься, скупым меня не назовешь. 
 - Минутку, - изумился Фландри. - Что еще за партнер? 
 Аммон ухмыльнулся: 
 - А ты думал, я тебе позволю лететь одному? Держи карман шире. Где гарантия, что в случае успеха ты не сообщишь мне ложные сведения, а сам наведаешься туда как гражданское лицо? 
 - Я полагал, что при отрицательном результате вы... потребуете... меня подвергнут допросу под наркозом. А если никакого отчета вовсе не будет, значит, дело выгорело. 
 - А вдруг ты все же решишь получить вознаграждение и заявишь начальству, что случайно сбился с курса и набрел на интересную систему? Поверь, тебя ждет большое разочарование. Бюрократам новая планета не даст ничего, кроме лишних хлопот. Ставлю сто против одного: они объявят твое "открытие" государственной тайной и запретят под страхом судебного разбирательства даже упоминать об этом деле. Пойми, Доминик, в моем плане нет ничего оскорбительного. Просто я хочу подстраховаться, вот и все. Договорились? Мой агент полетит вместе с тобой. Навигационные координаты ты получишь от него, но не раньше, чем вы окажетесь далеко в космосе. Тебе придется терпеть его присутствие до тех пор, пока я не получу полный отчет. А в дальнейшем как свидетель твоего поведения во время несения службы, свидетель, который подтвердит свои показания даже под гипнозом, он будет отличной страховкой от любых неожиданностей. 
 Фландри выпустил изо рта большое кольцо дыма. 
 - Что ж, согласен, - процедил он. - "Комета" достаточно просторна для двоих. Придется только устроить лишнюю койку и... Впрочем, это мы обсудим позднее. Думаю, я смогу согласиться на ваше предложение, если будут выполнены некоторые условия. 
 Если бы Аммон не был лыс, волосы у него сейчас встали бы дыбом. Горзуни, почувствовав раздражение хозяина, угрожающе зарычал. 
 - Условия? Ты! Ставишь! Мне! Условия?! 
 Молодой нахал успокаивающе замахал сигарой. 
 - Ничего невыполнимого, сэр, - беззаботно произнес он. - По большей части это предосторожности, которые вы, я уверен, признаете вполне разумными и о которых наверняка сами уже подумывали. Что касается агента, пожалуйста, не нанимайте мужчину. Боюсь, что жизнь плечом к плечу с каким-нибудь неумным головорезом может стать совершенно невыносимой. Найдите мне симпатичную девушку, такую, чтобы у нее и в голове что-то было. Как, не слишком большая просьба? 
 Доминик прикладывал громадные усилия, чтобы выглядеть в глазах Аммона спокойным и хладнокровным, но сердце его готово было выскочить из груди. И дело здесь не только в деньгах, риске и предвкушении авантюры. Он согласился сюда прийти, повинуясь неосознанному инстинкту, движимый одновременно любопытством и скукой. У него и впрямь мелькала мысль, что, если проект окажется слишком сумасбродным, стоит наколоть этого старого мошенника и улизнуть на какое-нибудь длительное задание, чтобы оказаться вне досягаемости рук убийц. 
 Но вдруг перед ним возникло смутное, бесформенное и вместе с тем грандиозное видение. 
 Глава 3 
 Джана была не из тех людей, кого можно легко смутить. Однако когда дверь позади захлопнулась и она увидела, что ее ожидает, резкое "нет" вырвалось из груди девушки и прозвучало как крик о помощи. 
 - Не нужно пугаться, - произнесло нечто, похожее на чудаковатого коротышку. Транслятор преобразовывал шипение и свист, исходящие из нижнего клюва странного существа, в привычные звуки англика. - Никто не причинит вам вреда. Скорее наоборот, вам желают помочь. 
 - Вы... со мной говорил человек. 
 - Подставное лицо. Не хочется, чтобы Аммон прознал о нашей встрече, а уж он, конечно, постарался установить за вами наблюдение. 
 Джана незаметно ощупала дверь за спиной. Как и следовало ожидать, замок закрылся автоматически. Девушка схватилась за свою яркую объемистую сумку. На свет появился пистолет. Очаровательной пленнице и прежде приходилось видывать всякие виды. 
 Собравшись с духом, облизнув высохшие губы, она произнесла: 
 - Ну нет, только не с чужаком. - И тут же, боясь, что ее собеседник может обидеться, поправилась: - Я просто не могу с нелюдьми. 
 - Думаю, изрядная сумма денег легко могла бы изменить ваши правила, ответил тот, кого только что назвали чужаком. - О вашей жадности ходят слухи. Впрочем, у меня совсем другое предложение. 
 Грузное серое туловище на четырех тонких ногах придвинулось ближе к девушке. Голова существа сидела посередине того, что у терранских животных называлось бы спиной, и едва доставала до груди терранки. Имелось также двое щупальцев, одно из которых каким-то сложным движением расправило попону - единственное одеяние, покрывавшее тело, а другое держало в бескостных пальцах транслятор. Оно управлялось с инструментом с поразительным мастерством и сумело придать чужеземным звукам чарующие ноты: 
 - Вы, должно быть, слышали обо мне. Меня зовут Ракс, старый добрый Ракс, единственный представитель своей расы в данном мире. Могу вас уверить, что мои органы оплодотворения существенно отличаются от терранских, так что ваше предположение довольно комично. 
 Джане стало несколько легче. За три года, что она пробыла на Ирумкло, ей и вправду приходилось слышать об этом странном создании. Девушка порылась в памяти и вспомнила, что Ракс торговал наркотиками, как разрешенными, так и запрещенными, и прибыл сюда из... Откуда же он прибыл? Никто не знал и не интересовался этим. Была наверняка какая-нибудь планета с непроизносимым названием в отдаленной части Вселенной. Должно быть, Раксу пришлось бежать оттуда, чтобы спасти свою шкуру. А дальше, по всей видимости, произошла самая обыкновенная история: долго странствовал по разным местам Империи и наконец осел в этой обители, которая готова принять любого постояльца. 
 Да кто может перечислить все расы в пределах Терранской Империи? Нет таких. И откуда им быть, если диаметр Империи, по самым скромным подсчетам, составляет четыреста световых лет? К тому же границы этого немыслимого пространства четко не определены. Здесь содержится около четырех миллионов звезд, по большей части со спутниками. Положим, половину из них хотя бы раз посетил терранский корабль и увез с собой несколько местных рекрутов. Добавим сюда сотню тысяч миров, которые могут похвастаться постоянной связью с центром Империи (чаще всего спорадической связью) и гордо называющих себя союзниками (чаще всего чисто номинальными союзниками). В результате мы получим такое количество разновидностей разумных существ, которое не способен вместить ни один мозг. 
 Джана успокоилась настолько, что смогла осмотреться. Квартира, в которой она находилась, была обставлена руками человека, причем человека с очень дурным вкусом. Должно быть, здесь жил тот самый мерзавец, который и зазвал ее сюда. Теперь он, конечно, ушел. Хотя внутренняя дверь была заперта, девушка не сомневалась, что, кроме нее и Ракса, в квартире никого нет. Тишина угнетала. Приглушенный гул автомобильного движения, доносившийся с улицы, был так же бессилен разрядить обстановку, как слабый свет уличных фонарей был бессилен осветить помещение. Неожиданно Джана почувствовала запах собственных духов. "Черт дернул так надушиться", подумала она. 
 - Присядьте, - Ракс придвинулся еще ближе. 
 Судя по неловкости, с какой он это сделал, сила тяжести на его родной планете была значительно ниже 0,96 g. (Гравитация на Ирумкло соответствовала именно такому значению.) Интересно, держит ли чужак у себя дома генератор гравитационного поля? Если, конечно, у него вообще есть дом. 
 Девушка глубоко вздохнула, мотнула головой, так что волосы рассыпались по плечам, и капризно сморщилась: 
 - Мне, вообще-то, деньги надо зарабатывать. 
 - Конечно, конечно. - Левое щупальце Ракса скользнуло в карман и вынуло купюру. - Здесь вдвое больше того, что вы берете за час. Я специально справлялся о вашей таксе. Все, что вам нужно, - это слушать. Слушать и мотать на ус, потому что дело идет о приличных деньгах. 
 - Ну ла-а-адно. 
 Джана опустила купюру в сумку, нашла себе стул, села, вынула сигарету и закурила. Свои внутренние ощущения она оценила как смесь страха и возбуждения: страха, потому что речь, по всей видимости, шла о заговоре против Аммона, который умел отплатить за предательство; и возбуждения, потому что у нее появился реальный шанс составить некоторый капитал и, может быть, даже покончить с бесконечной суетой. 
 Ракс расположился напротив. Понять выражение лица существа, не имеющего ничего общего с человеком, не было никакой возможности. 
 - Послушайте сначала, какой информацией располагают те, кого мне поручено здесь представлять, - раздалось из транслятора. Голос, который вылетал из импульсного повторителя и в точности копировал грамматику, словарный запас и произношение англика, звучал довольно мрачно. - Младший лейтенант Фландри был замечен в том, что несколько раз тайно встречался с Леоном Аммоном. 
 "А им-то какое дело", - подумала было Джана, но немедленно оставила все размышления и сосредоточила внимание на словах Ракса. 
 - Расследование показало, что люди Аммона в результате раскопок в окрестностях города наткнулись на некоторые интересные вещи. Какова природа этих вещей, известно лишь самому Аммону и нескольким его особенно близким помощникам. Мы подозреваем, что те, кто видел находку, получили крупное вознаграждение за согласие подвергнуться операции по уничтожению участка памяти, в котором хранилась интересующая нас информация! Кроме, быть может, одного человека, чей труп недавно обнаружили на улице Матушки Чикенфут. Вы, в свою очередь, находились в близких отношениях сначала с Аммоном, а затем с Фландри. 
 - Ну, он... - произнесла было Джана. 
 - Совпадение исключено, - оборвал ее Ракс. - Тем более что на свою зарплату младший лейтенант не в состоянии позволить себе такого рода удовольствия. Известно также, что Аммон тайно приобрел космическое снаряжение и нанял межпланетный грузовой корабль, пользующийся дурной репутацией, с тем чтобы перевезти купленное на самую дальнюю планету нашей системы. Там оборудована специальная пещера, снабженная небольшим радиомаяком, который автоматически начинает действовать, как только поблизости появляется космический корабль. 
 Неожиданно Джана поняла, по какой причине шкипер Орсини был так необычайно щедр вскоре после своего возвращения. Ракс подкупил его. 
 - Никак не могу понять, о чем вы говорите, - произнесла она, глубоко затянувшись. 
 - Лукавите, - возразил Ракс. - Доминик Фландри - пилот-наблюдатель. Вскоре он должен отправиться в регулярный рейс. Похоже, Аммон попросил парня сделать что-то помимо задания. Поскольку груз, отправляемый на планету Восемь, состоит из топлива и исследователъского оборудования, работа, очевидно, будет заключаться в изучении некой планеты где-то на неосвоенной территории. Отсюда вывод: Аммон нашел старинную запись о существовании мира, представляющего, по-видимому, большую ценность. Вам поручили следить за Фландри. Зная его склонности, можно не удивляться, что он настоял на такого рода попутчице. Естественно, вас решили познакомить, чтобы посмотреть, сможете ли вы ужиться друг с другом во время многодневного полета. С помощью Орсини вы попадете на планету Восемь. Фландри тайно там приземлится, заберет вас вместе с оборудованием и продолжит полет. Затем этот процесс повторится, но в обратном направлении, и Аммон получит два независимых отчета. 
 Джана молчала. 
 - Мне не требуется от вас ни подтверждения, ни опровержения моих слов, - продолжал Ракс. - Моя организация знает об этом все. Но где находится пропавшая планета? Почему она имеет такую большую ценность? 
 - На кого вы работаете? - едва слышно спросила девушка. 
 - Это вас не касается. 
 Ракс произнес свои слова довольно мягко, так что Джана не обиделась. Главари мафии на Ирумкло в случае надобности легко шли на убийство. 
 - Вы ничем не обязаны Аммону, - настаивал чужак. - Скорее наоборот, должны не любить его. Ведь любой, кто предпочитает работать независимо и составляет конкуренцию увеселительным заведениям, обязан платить за так называемое "покровительство". 
 Девушка вздохнула: 
 - Не он, так другой - какая разница? 
 Ракс вынул пачку банкнот и потряс ими в воздухе. Раздался характерный хрустящий звук. Джана на глаз оценила сумму: с ума сойти, не менее десяти тысяч! 
 - Получите, если ответите на некоторые мои вопросы, - пояснил космический урод. - Может статься, это только начало. 
 Терранка нервно затянулась, чтобы выиграть время и подумать. "Если дело окажется слишком рискованным, я всегда смогу пойти к Аммону и сказать, что меня обманули. Конечно, четырехногий мерзавец тут же узнает, что его выдали, и тогда придется бежать". Приступ бессильной ярости: "Ну нет, больше меня никто не заставит бежать!" 
 Тщательно подбирая слова, она произнесла: 
 - Они объяснили лишь самое необходимое. Вы же понимаете, что им выгодно держать главную информацию в тайне вплоть до момента вылета. Ваши догадки в принципе справедливы, но я мало что могу к ним добавить. 
 - А Фландри ничего не говорил? 
 Джана наконец решилась: 
 - Ну хорошо, давайте сюда деньги. 
 Забрав пачку, она пересказала то, что открыл ей пилот. (Они провели две на удивление приятных ночи. Однако сейчас лучше об этом не вспоминать.) 
 - Он пока не знает ни координат, ни типа звезды. Известен только состав металлов. Планета должна быть где-то недалеко от заданного маршрута. Однако, по его словам, возможны тысячи вариантов. 
 - Значительно больше. - Ракс потерял контроль над интонацией. Звуки, которые вылетали из транслятора и служили эквивалентом испуганного шепота пришельца, можно было сравнить разве что со скрежетом пилы: - Великое множество звезд... сотни миллиардов в одной только нашей Галактике... и мы на краю гигантской спирали, там, где звезд уже почти нет, - одна пустота... Что мы можем знать?.. На что повлиять? 
 Голос пришельца снова стал монотонным и деловым: 
 - Однако наша цель стоит любых усилий. За свой отчет вы получите довольно крупную сумму. При некоторых обстоятельствах - миллион. 
 "Столько же, сколько обещают заплатить Ники. Плюс сто тысяч от Леона". 
 Джана покачала головой: 
 - За мной будут следить, Ракс. Если окажется, что Велунд действительно набит редкими металлами, с меня глаз не спустят. Зачем человеку деньги после того, как его пристрелят? - Она поежилась. - А ведь есть еще промывка мозгов. Представляете, что случится, если эту банду по-настоящему разозлить? - Девушка сунула в пепельницу окурок, который жег ей пальцы, и вынула новую сигарету. 
 "Миллион! Миллион пачек сигарет! Ну нет, только без глупостей. Первое, что нужно сделать, - это положить деньги в банк, а тратить проценты. Не слишком шикарная получится жизнь, но зато вполне обеспеченная и совершенно безопасная. И главное: я буду свободна. Свободна!" 
 - Потом вам придется скрыться, - сказал Ракс. - Что же, исчезновение также входит в план операции. 
 - Значит, мы... наш корабль... не вернется назад? 
 - Именно так. Военные организуют поиски. Естественно, безрезультатные. Пройдет довольно большой срок, прежде чем Аммон найдет нового разведчика. А за длительное время планы любого человека могут измениться... или сам человек исчезнет. Вам же мы предоставляем полную свободу выбора. Хотите летите на Терру, хотите - в любое другое место. 
 Джана закурила. У сигареты появился неприятный привкус. 
 - А что будет с ним? 
 - С младшим лейтенантом Фландри? При грамотной организации дела нам не понадобится причинять ему большого вреда. Учитывая, какие суммы вовлечены в операцию, можно легко позволить себе нанять опытных специалистов с хорошим оборудованием, чтобы удалить из его памяти последние по времени воспоминания, не нарушив целостности сознания. Парня оставят в каком-нибудь легкодоступном месте, где он вскоре будет найден. Все, конечно, подумают, что корабль захватили мерсейцы, которые и обработали беднягу с помощью гипноза. 
 Ракс подался вперед. 
 - Позвольте мне дать вам один личный совет, - продолжил он. - Если окажется, что Велунд ничего не стоит, делайте все так, как требует Аммон. Когда же о нашей истории немного позабудут, найдите меня и расскажите подробности. Больше всего нас интересует Фландри. Постарайтесь как можно больше выудить из вашего приятеля. Любопытно было бы узнать, каковы его планы относительно полученного задания. Как-то не верится, что он собирается честно отрабатывать обещанные деньги. Видите ли, моя организация нуждается в покладистых офицерах. Поскольку подобная просьба не влечет за собой ни дополнительного усилия, ни большого риска, ваш гонорар в этом случае составит сто тысяч. 
 "Плюс то, что уже лежит в сумке, - восторженно сосчитала девушка, плюс деньги от Леона!" 
 - А что, если Велунд все же имеет ценность? - еле слышно спросила она. 
 - Тогда вам придется захватить корабль. Это не составит большого труда. Фландри вряд ли что-нибудь заподозрит. К тому же наши агенты позаботятся о том, чтобы контейнеры, содержащие микродвигатели, оказались пусты. Не думаю, что вам встретятся серьезные препятствия. Предназначенная для склада пещера никем не охраняется. 
 Джана нахмурилась: 
 - Это еще зачем? Как он сможет выполнить задание, если у него не будет возможности выйти в открытый космос? 
 - Не волнуйтесь. Ваш гонорар никоим образом не пострадает, если конечные результаты в силу той или иной причины окажутся ошибочными. Впрочем, он должен справиться. Речь ведь идет всего-навсего об исследовании месторождения. Лишая Фландри возможности передвижения, мы преследуем лишь одну цель: оградить вас, лицо, представляющее для нас определенную ценность, от возможной опасности, которую в любой момент способен создать молодой и беспокойный пилот. 
 - Благодарю, я польщена, - усмехнулась Джана. 
 - После того как корабль окажется в ваших руках, вы направитесь в заранее условленное место. Вас возьмут на борт. И выплатят вознаграждение миллион кредиток, - закончил Ракс. 
 - Да-а... 
 "Проверь каждое слово, девочка. Если не будешь осмотрительной, обязательно попадешь в ловушку". Джана вздрогнула, вспомнив некие чудовищные челюсти, которые кусали ее за неповиновение одной влиятельной персоне. Собравшись с духом, она спросила: 
 - Почему бы вам просто не проследить за кораблем? 
 - Колебания пространства, вызванные работой гипердвигателя, обнаруживаются на расстоянии одного светового года, - спокойно объяснил Ракс, проявляя снисхождение к технической неграмотности девушки. - Именно такое расстояние является предельной границей для сообщения физических объектов. Если наше судно способно обнаружить местонахождение Фландри, то он, в свою очередь, имеет точно такую же возможность. Не сомневаюсь, что ему удастся найти эффективные средства защиты. 
 - Понятно. - Джана посидела некоторое время молча, обдумывая свое положение, затем подняла голову: - Все, вы меня соблазнили. Но если говорить честно, я страшно напугана. С тех пор как я согласилась на эту работу, за мной следят днем и ночью. Вдруг Леону придет в голову устроить допрос под наркозом - что тогда? 
 - Мы позаботились и об этом, - ответил Ракс. - Вон там, за дверью, стоит гипнозонд, подготовленный для амнезии. Мне приходилось производить такие операции. Если вы согласны на предложенные условия, вам введут в память координаты встречи, после чего все воспоминания о нашем разговоре будут удалены. 
 - Что? - Сердце девушки сжалось от страха. Она осела в кресле. Сигарета выпала из ослабевших пальцев. 
 - Не нужно путаться, - успокаивающе заговорил космический урод. - Мы не собираемся делать из вас зомби. Процедура ни к чему вас не принудит. Вы будете испытывать вполне естественное желание проникнуть в потаенные мысли Фландри и научиться управлять кораблем.. Вряд ли это можно назвать гипнотическим внушением. Все произойдет очень просто. Завтра вы проснетесь в крайне разбитом состоянии, которое, однако, скоро пройдет, и только воспоминания о прошедшей ночи по-прежнему останутся смутными. Внушение убедит вашу память, что вам пришлось принимать наркотики, а деньги в сумке укажут на небесполезность потраченного времени. Беспокойство по поводу происшедшего быстро улетучится, тем более что скоро вы отправитесь в космический рейс. 
 - Ну, не знаю... Я не принимаю сильнодействующих наркотиков, Ракс. 
 - Возможно, клиент подмешал что-нибудь в выпивку. Однако продолжим. Ваши истинные воспоминания будут скрыты на глубине, не доступной допросу под наркозом. Стимулировать их выход на поверхность способны две возможные ситуации: во-первых, если Фландри доложит Аммону, что Велунд не представляет никакой ценности, и во-вторых, если он скажет вам на месте проведения исследований, что результат положительный. В каждом из перечисленных случаев ваша память полностью восстановится и вы сможете принять необходимое решение. 
 Джана покачала головой: 
 - Мне приходилось видеть людей... с очищенным мозгом... с сожженным мозгом. Нет. - Больше она не могла говорить. Каждая деталь обстановки: столик с шахматной доской вместо крышки, подвижная морщинка на лице Ракса, пульт управления на внутренней двери - выступила из темноты с отчетливостью ночного кошмара. - Нет, так не годится. 
 - Речь не идет о порабощении мозга, - продолжал уговаривать настойчивый чужак. - Такие операции лишают человека гибкости. Кроме того, в нашем распоряжении всего около часа - слишком мало для длительной процедуры. Мне нужно от вас добровольное согласие на совершенно безвредную амнезию с последующим восстановлением памяти. 
 Джана поднялась. Колени ее дрожали. 
 - Вы... Вы можете сделать ошибку. Нет. Пустите, я ухожу. - Она полезла в сумку. 
 Слишком поздно. Пистолет уставил на нее свою отвратительную морду. 
 - Попробуйте отказаться, - проговорил Ракс, - и вы мертвы. Не лишайте себя шанса заработать миллион. С такими деньгами можно начать новую жизнь. 
 Глава 4 
 Следующий этап нашей истории начался месяц спустя. Именно тогда участие в ней стало смертельно опасным. 
 Звезда, которую люди назвали Мимир, горит в четыре раза интенсивнее, чем Сол. Однако на расстоянии в пять астрономических единиц это светило представляет собой безобидный бледно-голубой шар, разве что слишком яркий для незащищенного глаза. Прикрыв светящийся диск пальцем, можно увидеть, что со всех сторон он окутан дымкой: газ, пыль, скопления метеоритов одним словом, туманность, миниатюрная по размеру, но вместе с тем такая же плотная, как и везде во Вселенной. Туманную оболочку то и дело пронзают вспышки света - результат отражений внутри газообразного вещества. В остальной части неба царит тьма, разбавленная мерцанием отдаленных звезд и пенистой линией Млечного Пути. 
 Примерно за четыре миллиона километров от разведывательного корабля виден массивный шар планеты Регин, по диаметру в два с половиной раза превышающий размеры Луны, если смотреть на нее с Терры. Дневная сторона гигантской планеты светится отраженным светом, который едва пробивается сквозь облачный покров плотной атмосферы. Ночная сторона испускает слабое багрово-красное сияние: то ли там занимается заря, то ли несколько лун отражают лучи Мимира. 
 В число этих лун входит и Велунд [Небесные тела в системе Мимира названы по персонажам скандинавских мифов: Мимир - великан, хранящий источник мудрости, Регин - гном, спутник Сигурда, убийцы дракона Фафнира из "Саги о Вельсунгах", Велунд - хромой кузнец, герой одноименной саги. (Примеч. ред.)]. Несмотря на свой малый размер, спутник занимает собой главный смотровой экран. Из этого следует, что корабль сошел с орбиты и прямиком направляется к Велунду. Тонкая воздушная оболочка не в состоянии смягчить пугающей картины голых пиков, ледяных полей, пустынных равнин и кратеров - старых, изъеденных эрозией, и новых, с более ровными краями. 
 Пальцы Фландри танцевали по панели управления. Судно, хотя и принадлежало к классу "комета", давно устарело. За отсутствием хорошего бортового компьютера пилоту приходилось вручную управлять посадкой. Впрочем, задача особых трудностей не представляла. Во время свободного падения вокруг Регина Фландри получил все необходимые данные, и теперь ему оставалось только внимательно следить за приборами и направлять соответствующим образом гравитационный ускоритель. Корабль был его партнером, вместе они исполняли космический танец, а Вселенная аккомпанировала им. За работой Доминик и вправду насвистывал мелодию вальса. 
 Но бдительности не терял. Слабая вибрация энергетического поля, шум и острый, химический запах вентиляции, величина искусственной силы тяжести постоянно находились в центре его внимания. От напряжения начало шуметь в ушах. 
 Пристегнутая на соседнем сиденье, Джана громко произнесла: 
 - Смотри, где центр! Ты отклонился в сторону. 
 Фландри посмотрел на девушку. Даже в этот напряженный момент ей удавалось выглядеть привлекательной. 
 - Конечно, отклонился. 
 - Почему? 
 - Разве не понятно? Внизу происходит что-то очень странное. Мне бы не хотелось влипнуть. Лучше мы слегка посторонимся. - Он усмехнулся: Впрочем, я не прочь продолжить наши игры... 
 Лицо Джаны посерьезнело: 
 - Если ты собираешься выкинуть какую-нибудь шутку... 
 - О-о, только, пожалуйста, без бабьего визга. - Фландри снова вернулся к пульту управления и приборам. Его голос, однако, продолжал объяснения: Я тебе удивляюсь. Серьезно. Ты же не только красивая женщина, но еще и опытная проститутка. Должна понимать, что в любом деле самое главное разведка. Думаю, нам лучше сесть вон в тот кратер - видишь? Там наверняка твердая почва, хотя, прежде чем выключить двигатель, нужно будет сделать лучевую проверку. Если повезет, те странные штуки, что летают над головой, примут нас за метеорит. Кто знает, может, это мини-планеты, а может, что-нибудь поопаснее. В любом случае лучше с ними не связываться. Я собираюсь оставить тебя на борту и хорошенько осмотреться. Если никакой опасности нет, мы подлетим поближе. Интересно, какому высоколобому типу, чтоб ему пусто было, понадобилось заменить микродвигатели на бутылки с кислородом? 
 Фландри обнаружил подмену только на подлете к Регину, когда обследовал собранное Аммоном оборудование. В обычном разведывательном полете у пилота нет необходимости в личных летательных средствах. Вынужденная посадка не принимается в расчет даже как последнее средство спасения. Поэтому микродвигателей нет в аварийном снаряжении: если уж ты нарвался на неприятность, вряд ли они помогут тебе выпутаться. 
 "Нужно было все тщательно проверить еще при погрузке на планете Восемь, - подумал он. - Никогда нельзя полагаться на слово. Макс Абрамc бы за такое с меня три шкуры спустил... Что ж, похоже, сотрудники разведки, подобно остальным смертным, должны учиться на собственных ошибках". 
 Вогнав Джану в краску своими насмешливыми замечаниями, Фландри начал серьезно подумывать о том, чтобы прервать экспедицию на Велунд. Но предпринять вторую попытку слишком сложно. Как объяснить начальству, что корабль задержали две поломки подряд? И разве можно ждать большой опасности от куска голого камня? 
 Как ни странно, таинственные процессы, которые ему пришлось наблюдать с орбиты, только увеличили, его решимость подлететь к планете. Впрочем, возможно, в этом не было ничего странного. Ему страстно хотелось действовать. Нельзя забывать, что он был в том возрасте, когда больше всего на свете боишься показаться испуганным сидящей рядом девушке. 
 Обостренные чувства подсказали Фландри, что в первый раз с начала путешествия его спутница дрожит от страха. Неудивительно для создания, которое всю жизнь провело в комфортабельных городах и не имело возможности познакомиться с глубоким космосом. 
 Теперь же им предстояло столкнуться с настоящей тайной: целая страна роботов, которые в течение многих веков находились в пассивном ожидании; линии электропередач, протянувшиеся во всех направлениях на сотни квадратных километров; старинные здания; странные, никем не виданные машины, напоминающие монстров из дурных снов. Пугающая картина, ничего не скажешь. Будь экспедиция законной, Фландри бы следовало вернуться за подкреплением. Но в данных обстоятельствах приходилось действовать на свой страх и риск. Попросту говоря, он испытывал жалость к Джане. Хотя по способности к любви, нежности и состраданию его спутница находилась на уровне отбойного молотка, она была красива (тоненькая, миниатюрная, с правильными чертами лица; голубые глаза размером походили на блюдца, а золотистые волосы по цвету напоминали мед), а красота в глазах любого мужчины может сойти за нравственное достоинство. За исключением спора о том, кто должен готовить пищу, - тут, вне всякого сомнения, Доминик проявлял куда больше умения, - Джана выносила лишения корабельной жизни с неизменным добродушием. В течение трех недель полета начинающая космическая путешественница щедро одаривала компаньона своим искусством, которое принесло ей на Ирумкло заслуженное признание. Несмотря на скудное образование, у нее хватало живости ума занять Фландри веселой болтовней. Тот, в свою очередь, позволил себе роскошь слегка влюбиться в очаровательную девушку, совсем позабыв о том, что она вполне может оказаться врагом. Он чувствовал себя в долгу перед этой женщиной: никогда еще разведывательный рейс не доставлял ему столько удовольствия. 
 Но сейчас Джана очутилась лицом к лицу с истиной, которая рано или поздно открывается каждому, кто попадает в открытый космос: единственный достоверный факт, известный нам о Вселенной, состоит в том, что она безжалостна. Доминику захотелось утешить свою подружку. 
 Однако судно уже входило в атмосферу. Сильный гул начал проникать сквозь вибрирующую оболочку. 
 - Давай, "Джеки"! - умолял Фландри. - Будь хорошей девочкой. 
 - Почему ты всегда называешь корабль "Джеки"? - спросила Джана, явно стараясь отвлечь себя от вида надвигавшихся горных кряжей. 
 - "Якобини-Циммер" звучит слишком длинно, а из начальных букв мне не удалось составить ничего непристойного, - ответил он, а про себя подумал: "Я бы предпочел не спрашивать о том, как тебя звали в детстве. Боюсь услышать рассказ о каком-нибудь, скажем, Эрминтруде Баглвейте, который вложил деньги в такую-то компанию, а также финансировал разработку пластических операций..." - Помолчи, пожалуйста. Мне предстоит ювелирная работа: разреженный воздух означает ветры высоких скоростей. 
 Двигатель выбивался из сил. Внутренняя центрифуга не успевала компенсировать наклон - кабину начало покачивать. Фландри молниеносно двигал руками, нажимал на педали, время от времени произносил приказания центральному компьютеру, полному, надо сказать, идиоту. Такого рода работу ему приходилось делать и раньше, часто в более сложных условиях. Он бы спокойно посадил корабль... 
 И тогда прилетели птицы. 
 Стая неожиданно выскочила из-за серой, быстро движущейся тучи. Джана завизжала. Металлические существа ярко сверкали в лучах Мимира и серпа Регина, видневшегося на горизонте. На широких рифленых крыльях неслись продолговатые туловища, гротескные хвосты, клювы и лапы. Каждая птица была значительно меньше корабля, однако вместе их было более двух десятков. 
 Стая пошла в атаку. Птицы не могли причинить судну прямых повреждений. Их тельца били и царапали обшивку, отчего та нещадно гудела. Но хоть и хрупкая по стандартам космических кораблей, "комета" была построена с расчетом на гораздо более сильные удары. 
 И все же судну пришлось очень плохо. Кружась вокруг корабля, птицы закрыли обзор. Они, что еще хуже, испортили радар, лучеиспускатель, датчики приборов. Фландри был вынужден пилотировать вслепую. Летательный аппарат сильно кренило от ветра. 
 Доминик пытался отстреливаться из единственной расположенной на носу пушки. Одна металлическая тварь разлетелась на куски, другая, с разорванным крылом, вошла в штопор и разбилась. Птиц, однако, от этого не стало меньше, и они действовали стремительно. 
 - Нужно сматываться отсюда - и побыстрее! - услышал Фландри свой собственный крик и увеличил тягу. 
 "Комету" сильно качнуло. Раздался металлический скрежет. Мир на экранах пошел колесом. На мгновение пилоту удалось увидеть, что произошло. Лишившись показаний датчиков, в сутолоке воздушного боя он спустился значительно ниже, чем предполагал. Направление ускорения отклонилось от вертикали. И судно ударилось одним бортом о вершину горы. 
 Ругаться не было времени. Фландри слился с кораблем в единое существо. Неповрежденными остались лишь два сопла: маловато для того, чтобы улететь из этого проклятого места, но, может быть, достаточно, чтобы сесть, не разбившись вдребезги. Перестав обращать внимание на птиц, Доминик попытался управлять крайне разбалансированным гравитационным ускорителем. Если резко подать назад, сила тяги отразит нападение. В его распоряжении появится исправный кормовой сканер, сигнал которого можно будет передать на один из экранов пульта управления для поиска небольшой посадочной площадки. Конечно, все это будет возможно только в том случае, если ему удастся выровнять "комету". 
 Если нет, пора прощаться с жизнью. 
 Гул стих настолько, что в нем стали различимы вой ветра, сбивчивая речь двигателя и громовые удары металлических клювов. Сквозь путаницу звуков таинственным образом пробился голосок Джаны. Фландри мельком взглянул на девушку. Ее глаза были закрыты, руки молитвенно сложены ладонь к ладони, с губ снова и снова слетали древние слова: "Пресвятая Дева, Благодатная Мария..." 
 Неужели это она? А он-то думал, что хорошо знает свою спутницу. 
 Глава 5 
 При посадке так тряхнуло, что головы чуть не оторвались. Плохо закрепленные предметы внутри корабля послетали со своих мест. Но корабль все же сел. 
 Первым делом Фландри склонился к прицелу пушки. В небе, в том месте, где кружилась атакующая стая, стали появляться голубые вспышки. Одна крылатая тварь резко пошла на снижение и упала на краю кратера, в который села "комета"; две другие получили серьезные повреждения и полетели прочь. Остальные птицы последовали за ними. Через несколько минут последняя черная точка исчезла из виду. 
 Нет... погоди-ка... что это блестит среди серых туч, высоко, вне поля досягаемости корабельного орудия? Фландри навел смотровой экран на резкость и включил увеличение. 
 - Так и есть, - кивнул он. - Один из наших приятелей решил остаться и присмотреть за нами. 
 - О-о-о, - застонала Джана. 
 - Давай-ка, соберись, - оборвал ее Доминик. - Сама знаешь как. Вставь деталь А в паз Б, присоедини к секции В и так далее. В том случае, если тебя этому не научили, положение безнадежно. 
 Освободившись от креплений, Фландри первым делом занялся тем, что проверил внутренние датчики. В результате падения судно потеряло часть воздуха. Пришлось компенсировать нехватку из аварийных запасов. К счастью, дальнейшей утечки не наблюдалось. По всей видимости, образовавшаяся в момент удара трещина оказалась не очень большой и произошло самозакупоривание оболочки. И все же оставались сомнения, сможет ли корабль выйти в космос без серьезного ремонта. На борту дело обстояло гораздо хуже: искусственная сила тяжести напрочь отсутствовала. Фландри двигался в поле гравитации Велунда, которая равнялась половине терранской, легкой подпрыгивающей походкой, не вызывавшей в нем ни малейшего энтузиазма. Как и ожидалось, случилось самое худшее: атомный реактор был мертв. Свет, отопление, очистка воды и воздуха - все это работало на аккумуляторах. 
 - Держи ухо востро, - предупредил Доминик. - Если заметишь что-нибудь необычное, не стесняйся, ори погромче. 
 Мимо хаоса носовой части судна и камбуза, мимо относительно уцелевших приборного отсека и отсека жизнеобеспечения он прошел в машинное отделение. Осмотр, продолжавшийся в течение часа, не подтвердил ни самых розовых надежд, ни самых худших ожиданий. Возможность отремонтировать "Джеки" оставалась, и в довольно короткий срок, но для этого понадобилось бы притащить на Велунд целую верфь. 
 - Чем-то нас еще порадуют? - спросил он самого себя и вернулся к пульту управления. 
 Джана хлопотала. Она собрала все оружие, какое только находилось на борту, и сложила его на сиденье за спиной. Исключение составила электрическая дубинка, которую девушка решила оставить при себе и которая сейчас висела у нее на бедре. Рука новоявленной амазонки покоилась на иридиевой рукоятке этого на вид вполне безобидного предмета. 
 - Какая муха тебя укусила? - воскликнул Фландри. - Я бы даже сказал, не муха, а слон. 
 Он двинулся было к девушке, но та подняла дубинку. 
 - Стой! - звонкий в другое время голосок Джаны на сей раз звучал глухо. 
 Фландри повиновался. Здесь, в тесной кабине управления, где совершенно не оставалось места для маневра, сумасшедшей девчонке ничего не стоило одним разрядом повалить его на пол и связать, прежде чем к нему вернется сознание. Конечно, он легко сможет развязать любой узел, завязанный ее неумелой рукой, но... Фландри подавил в себе испуг и внимательно взглянул на девушку: отчаяния двухчасовой давности как не бывало. Только бледность лица и искривленная линия губ говорили о пережитом ужасе. 
 - Что случилось? - мягко спросил Доминик. - Мои намерения мало чем отличаются от прежних. 
 - Может быть, ничего не случилось, Ники, - попыталась улыбнуться Джана. - Элементарные меры предосторожности. Сам посуди: ты - имперский офицер, а я - агент Леона Аммона. Впрочем, не исключено, что мы сможем работать вместе. Что происходит на судне? 
 Фландри попытался собраться с мыслями. 
 - Интересный вопрос, - сказал он. - Если ты думаешь, что это ловушка, то... Подумай хорошенько, милая. Разве нужно устраивать тебе западню таким сложным образом? Я не меньше тебя сбит с толку и расстроен, если мои чувства могут кого-нибудь утешить. В данный момент мне ничего не нужно, лишь бы вернуться целым и невредимым к доброму вину, изысканной пище, теплой беседе, хорошей музыке, книгам, табаку, к обществу очаровательных женщин - одним словом, ко всему, что только способна предложить цивилизация. 
 Молодой сибарит на девяносто девять процентов говорил правду. Оставшийся процент содержал в себе желание положить в карман обещанный миллион. Впрочем, не только... 
 Девушка не проявляла признаков дружелюбия. 
 - Ну и каковы наши шансы? 
 Фландри описал состояние корабля. 
 Джана кивнула, отчего заколыхались длинные локоны янтарного цвета, обрамлявшие ее нежное, с высокими скулами лицо. 
 - Я примерно так и представляла себе ситуацию. Что ты собираешься делать? 
 Фландри переступил с ноги на ногу и почесал затылок. 
 - Еще один интересный вопрос. Как ты понимаешь, очень долго мы здесь не протянем. Принимая во внимание температуру за бортом и другие факторы, можно сказать, что, если свести работу всех систем к минимуму и не стрелять больше из пушки, энергии аккумуляторов хватит месяца на три. Пищи значительно больше. Впрочем, когда температура на корабле упадет до минус ста, сандвичи можно будет использовать только в качестве холодной грелки. Не знаю, правда, зачем нам в таком случае понадобится грелка. 
 Его грозная спутница топнула ногой: 
 - Брось свои дурацкие шутки! 
 - А я-то думал, у меня получается, - небрежно ответил Фландри. Кстати, это твое движение в плотно облегающем свитере производит потрясающее впечатление. Ну-ка повтори! 
 Джана с трудом сдержала раздражение. 
 - Мы нуждаемся в помощи, - сказала она. 
 - Нет смысла пытаться послать сигнал по радио. В здешнем разреженном воздухе слишком тонкий слой ионосферы, чтобы радиоволна могла перемещаться на большие расстояния. Тем более что солнце, хоть и яркое, находится так далеко. Есть еще вариант отразить сигнал от Регина или какой-нибудь другой луны, но для подобной операции необходимо радиолокационное оборудование, о котором моя "Джеки" может только мечтать. 
 Девушка посмотрела на него с изумлением: 
 - Радио? 
 - Пора связаться с главным компьютером горнодобывающего центра. Обычно в таких заведениях держат машину высшего уровня. Будем надеяться, с ней ничего не случилось. В подчинении компьютера находятся ремонтные и грузовые механизмы. Если нам удастся получить положительный ответ, уже через несколько часов здесь будут роботы, а через несколько дней я продолжу свое задание. - Фландри криво усмехнулся. - Мне бы надо было радировать в центр с орбиты. А теперь, после тех летающих железяк, остается только двигать туда пешком и на месте смотреть, что можно сделать. 
 Джана снова встала в стойку. 
 - Так я и думала, что ты это предложишь, - сказала она. Повеяло лютым холодом: - Ничего не выйдет, дружок. Слишком много риска. 
 - А что еще... 
 - Не считай меня дурой. Прежде чем согласиться лететь с тобой, я изучила, насколько смогла, ситуацию. В том числе выяснила, какое оборудование стоит на корабле. У тебя есть несколько автономных курьеров. Любой из них уже через пару недель доставит на Ирумкло послание о том, где мы находимся и что с нами случилось. 
 - Но послушай, - запротестовал Доминик, - вполне возможно, что нападение повторится. Нет никакой гарантии, что нам снова удастся выстоять. Лучше остаться здесь, зарывшись среди холмов. 
 - Лучше или нет - обсудим, когда дойдет до дела. Я не собираюсь упускать главный шанс на спасение. Нужно во что бы то ни стало вызвать сюда военный корабль. 
 Джана рассмеялась жалобным смехом, который больше походил на истерический визг. 
 - Я знаю, - продолжала она, - ты думаешь: корабль прилетит и обнаружит здесь меня. Сколько законов будет нарушено? А ведь власти не станут останавливаться на полдороге. Они непременно узнают о полученной от Аммона взятке. Частное поручение во время официального задания - какой будет приговор? Пожизненная каторга, не меньше. 
 - А как насчет тебя? - возразил Фландри. 
 Она опустила ресницы, сжала губки и пошевелила бедрами. 
 - Я жертва обстоятельств. Мне было страшно отказаться, когда несколько здоровенных мужиков начали ставить свои условия... Зато, как только представился удобный случай, я постаралась исправить положение. Думаю, что смогу убедить командующего взглянуть на случившееся именно таким образом и даровать мне свое высочайшее прощение. А может быть, и награду. Мы ведь с ним большие друзья, с адмиралом Юлиусом. 
 - Ты не сможешь дожить до прилета корабля без моей помощи. Особенно если птицы снова начнут атаку, - сказал Доминик. 
 - Может, да, а может, нет, - ответила Джана. Выражение ее лица потеплело: - Ники, милый, зачем нам ссориться? У нас будет время составить план действий. Выдумать какую-нибудь историю или найти место, где бы ты мог спрятаться вместе с припасами, а я бы потом прилетела за тобой. Клянусь, мне очень хочется... - Она чуть было не бросилась к нему в объятия. Клянусь, мне очень хочется тебя спасти. Ты такой чудесный! Я ни за что не позволю тебе пропасть. 
 - Тем не менее ты настаиваешь на том, чтобы послать курьера. 
 - Да. 
 - А что, если я откажусь тебе помогать? Сможешь справиться без меня? 
 - Тогда я разряжу в тебя дубинку, свяжу и стану пытать, пока ты не согласишься, - ответила девушка, немедленно подавив все эмоции. - Мне хорошо известно, как это делается. - Внезапно ее прорвало: - Ты представить себе не можешь, как хорошо я умею пытать. Ты умрешь раньше, чем я закончу. Помнишь, ты хвастался трудностями, стоявшими на твоем пути: бедный мальчик, который пытается продвинуться по службе, не имея ничего, кроме способностей. Я целовала тебя, а внутренне давилась от смеха. Потому что сама я прошла через рабство. В черной дыре Джиганната мне приходилось видеть вещи, после которых самые страшные фантазии жителей Старого Города покажутся детскими играми. Никому не заставить меня вернуться в этот ад! Бог свидетель, никому не заставить! 
 Джана перевела дыхание. Ее лицо снова превратилось в каменную маску. Из кармана она достала листок бумаги: 
 - Вот послание. 
 У Фландри появился хороший шанс. Если он будет достаточно расторопным и удача проявит свою благосклонность, ему почти наверняка удастся схватить девушку. 
 Но внезапно пришло понимание, что рисковать не стоит. Юноша облегченно вздохнул. 
 - В чем дело? - Судя по голосу, состояние Джаны было близко к истерике. 
 Он покачал головой: 
 - Все в порядке. Твоя взяла - пошли отправлять послание. 
 Автономно пилотируемые курьеры располагались возле главной шлюзовой камеры. Доминик шагал впереди. Девушка, хотя и знала расположение отсеков на корабле, решила, что безопаснее остаться сзади. Самое удивительное состояло в том, что она легко смогла бы запустить курьера и без посторонней помощи. 
 После того как Фландри согласился из соображений предосторожности дать некоторые инструкции, космическая амазонка довольно быстро разобралась, каким образом задать кораблю курс по направлению к дому: загрузить координаты пункта назначения в автопилот, отключить ручное управление и так далее. Работа с курьерами-автоматами, которых на судне было четыре, представляла еще меньше трудностей. 
 Курьер имел форму торпеды длиной сто двадцать сантиметров и весил сравнительно немного: любой здоровый мужчина в условиях терранской гравитации мог бы поднять подобную тяжесть без особых усилий. Внутри каждой торпеды находилось небольшое количество реактивных и гравитационных механизмов, навигационный компьютер с датчиками для отслеживания заданного курса, радио для подачи сигнала при приближении к цели, аккумуляторы энергии и крохотный отсек для груза. Грузом обычно служило письмо, или пленка, или какой-нибудь другой предмет подходящих размеров. 
 Нарочито покорный, Фландри открыл один из аппаратов и отступил в сторону, ожидая, пока Джана положит послание и закроет крышку. Для удобства пользователя координаты Ирумкло были нанесены краской на корпусе машины, поэтому девушка получила возможность проверить, верно ли ее пленник поворачивает ручку наведения. Доминик выкатил аппарат на стартовую позицию. Помедлив, он сказал: 
 - Если не возражаешь, я поставлю в программу шестидесятисекундную задержку. 
 - Зачем? 
 - Тогда у нас останется время вернуться к пульту управления и понаблюдать за стартом. Нужно удостовериться, что курьер улетел. 
 - Разумно. - Джана подняла дубинку. - Но пока дело не закончено, я буду держать тебя под прицелом. 
 - Логично. Однако после мы можем отпраздновать наше воссоединение? 
 - Успокойся. 
 Фландри запустил двигатель, они вернулись в кабину и принялись смотреть. 
 Представший с экрана вид производил тягостное впечатление. "Джеки" лежала на дне кратера рядом со стеной, которая уходила вверх и заканчивалась лишь на высоте трех километров. Диаметр кратера был так велик, что край противоположной стены терялся за линией горизонта. Темный камень во многих местах имел белый налет: диоксид углерода и аммиачный снег. Занималось утро. Теперь солнце будет в течение шестнадцати терранских дней поднимать к небу клубы пара. Повсюду были видны сгустки тумана и белые полосы дымки на фоне голубоватого свечения вечного льда. 
 Над головой висело темно-фиолетовое, почти черное небо. Неясно светили звезды. В столь ранний час Мимир только начинал свое безжалостное дело там, где стена кратера уходила за горизонт. Одна часть Регина представляла собой бледный полумесяц, испещренный замысловатыми узорами облаков, а другая горела, как раскаленная сталь. 
 Сквозь оболочку корабля проникал слабый вой ветра. Позади Фландри раздался неожиданно просительный голосок Джаны: 
 - Когда курьер улетит, ты обнимешь меня, Ники? Ты будешь добр ко мне? 
 Тот не ответил. Его напряжение дошло до крайней точки. 
 Торпеда покинула наконец корабль. Некоторое время она висела в ожидании, пока бортовой идиот-компьютер распознает, что судно стоит на твердой почве, и сообразит, в какой стороне находится верх, а затем начала подниматься. Выйдя за пределы атмосферы, аппарат сумеет сориентироваться по неподвижным светилам, таким, как Бетельгейзе, и лечь на курс по направлению к Ирумкло. 
 Помешать ему может только... Да! Джана застонала с досады. Фландри ликовал. 
 Яркая точка высоко в небе пошла в атаку. Выстроившись в одну светящуюся линию, к ней на помощь спешили другие птицы. 
 Доминик подошел к экрану и включил увеличение. Торпеде было нечем защищаться. Острые птичьи клювы быстро разодрали ее тонкую алюминиевую оболочку, в то время как когти крепко держали свою жертву. 
 Курьер обладал достаточной силой, чтобы стряхнуть с себя нападавших, но для этого ему не хватало сообразительности. К тому же полученная встряска непоправимо испортила его устройство. Долго такой подъем продолжаться не мог. Крылатым тварям удалось наконец повредить какой-то существенный элемент механизма, несчастный курьер замер и камнем полетел вниз. 
 - Я знал, что так случится, - прошептал Фландри. Птица-наблюдатель заняла исходную позицию. На этот раз к ней присоединились три новые подружки. 
 - Они, должно быть, учуяли торпеду или получили вызов, - предположил Доминик. - Больше нет смысла пытаться, правда? Энергетические заряды курьеров могут нам еще пригодиться. 
 Джана, которая до сих пор не произнесла ни слова, отбросила дубинку и со слезами на глазах бросилась в объятия своему пленнику. Тот гладил ее по волосам и шептал на ухо успокаивающие слова. 
 Наконец девушка немного пришла в себя, взглянула на Доминика и, по-прежнему всхлипывая, произнесла: 
 - Ты рад, да? 
 - Не могу отрицать, - согласился он. 
 - Т-ты бы предпочел умереть, лишь бы... 
 - Лишь бы не быть рабом? Да, боюсь, что так. 
 Она долго смотрела ему в лицо, а затем, совсем уже ровным голосом, прошептала: 
 - В этом мы с тобой похожи. 
 Глава 6 
 Жуки обнаружили Фландри, едва он выбрался на край стены. 
 Джана задержалась на корабле, чтобы собрать припасы для длительного перехода. Доминик решил тем временем осмотреть птицу, упавшую на внешний склон горы. Конечно, парящие в воздухе твари могли обнаружить его и броситься в атаку, но это было не самым страшным из того, что ожидало впереди. Скорее всего, ему удастся найти на шероховатой кромке кратера какую-нибудь яму, расселину, - одним словом, укрытие, недоступное для крылатых монстров. Если подпустить птиц поближе, можно пустить в ход бластер. По поражающей силе это оружие мало чем уступит корабельной пушке. Конечно, если мерзкие животные вызовут подмогу, на всех не хватит зарядов. 
 Ничего не случилось. Покрутив ручку переносной радиостанции, Фландри отыскал частоту, на которой велась передача: щелчок и пауза, щелчок и пауза. Шифр барабанил с такой скоростью, что звучал в ушах, как непрерывное завывание. Фландри хотелось вставить несколько реплик в этот неестественно высокий писк, но он решил не привлекать к своей персоне излишнего внимания. Он надеялся, что на такой высоте птицы не заметят притаившуюся человеческую фигуру. 
 В остальной части спектра, если не считать бессмысленного треска помех, радио молчало. Молчал и Велунд. Только ветер стонал над головой, под ногами скрипел снег и громыхали камни, из груди Доминика вырывалось шумное дыхание, а сердце громко стучало. Каменное дно кратера было покрыто льдом, пятнами снега, полосами тумана и издавало слабое свечение, которое тем не менее сожгло бы терранину лицо, не надень он защитного экрана. На фоне неизвестных созвездий и беспокойного диска Регина высоко в небе бежали растерзанные клочья облаков. Фландри предстояло взобраться по почти отвесной скале. 
 Подъем оказался на удивление легким делом. Эрозия предоставила ему широкий выбор впадин - можно было ухватиться рукой или поставить ногу. Кроме того, при здешней силе тяжести человек в скафандре весил меньше, чем на Ирумкло без скафандра. Доминик сам не заметил, как приспособился к изменившемуся соотношению веса и инерции. Он не обратил бы на этот факт никакого внимания, но его беспокоило, что Джана не сумеет справиться со своим полегчавшим телом и таким образом замедлит их движение. К необходимости постоянно поглядывать на небо прибавилась новая неприятность: начали барахлить системы терморегуляции и обновления воздуха. Прошло совсем немного времени, и телу в скафандре стало невыносимо жарко. Фландри покрылся потом и почувствовал неприятный запах. 
 "Обязательно надо будет исправить скафандры, прежде чем мы отправимся в путь, - думал он. - Когда я вернусь - если вернусь, - техническая служба получит хорошую взбучку. - Однако уже в следующее мгновение его настроение резко упало. - Что толку сердиться? Люди давно работают спустя рукава: ближние боссы ничего не понимают, дальние - далеко, а самой Империи просто наплевать, удержим мы эту часть границы или не удержим. Во времена наших дедов Терра была еще в состоянии отстаивать свои владения. Во времена отцов появился термин "мирное урегелирование", который на деле означал не что иное, как отступление. В наши дни, то есть, иными словами, в отведенное мне и моим сверстникам короткое мгновение света между двумя темными вечностями, это самое мгновение так и норовит превратиться в беспросветную ночь. 
 Ну нет, - горячился он, скрипя зубами и крепче цепляясь за камни, если от меня хоть что-нибудь зависит, этому не бывать". 
 Вот тут-то и появились жуки. 
 Они выпрыгивали из-за камней и льдин - двадцать или двадцать пять крупных насекомых длиной сантиметров по тридцать - и летели по направлению к своей жертве. Каждая тварь имела десять когтистых ножек, раздваивающийся хвост и полдюжины шевелящихся антенн. В лучах Мимира их заключенные в панцири тельца горели пурпурным светом. 
 На несколько секунд Фландри показалось, что он сошел с ума. Старые записи утверждали, что Велунд необитаем - и всегда был необитаем. Странно было бы ожидать чего-то другого. На планете, где царит вечный холод, где воздух разрежен, а почва перегружена металлами, где уровень радиации превышает все мыслимые нормы, ни о какой жизни не может быть и речи. Но даже если не принимать в расчет местных условий существования, остается последнее: Мимир был слишком молод. Его планетарная система образовалась всего несколько сотен мегалет назад из туманности, обогащенной тяжелыми металлами более ранних поколений звезд. Процесс конденсации еще не закончен, о чем свидетельствуют туманная дымка, обволакивающая солнце, и высокая скорость движения гигантских метеоритов. Должно пройти немало времени, прежде чем здесь могла бы начатсья жизнь. 
 Удивлять Фландри пришлось недолго. Смертоносные твари достигли наконец цели. 
 Две из них сели на шлем. Доминик услышал звон и почувствовал на удивление сильный толчок. Другие насекомые цеплялись за грудь, лезли на плечи, ползали по ногам. Челюсти грызли, когти царапали. Жуки отыскали места соединений в скафандре и принялись за дело. 
 Считалось, что ни одно живое существо, если оно меньше, чем словновый волк с Ллинатавра, не в состоянии оставить даже царапину на стали и пластике, которые служили защитой Фландри. На глазах у ничего не понимающего пилота от поверхности скафандра начала отделяться и опадать блестящим дождем металлическая стружка. Белый клуб водяного пара вырвался из первого отверстия возле левой щиколотки. Трудолюбивое создание, проделавшее эту микроскопическую дырку, прилежно продолжало свою работу. 
 Фландри грязно выругался. Ему удалось стряхнуть с себя одно из насекомых и наподдать паршивцу ногой. В результате этой удачно проведенной операции пострадали пальцы человека. Жук отлетел на незначительное расстояние, оправился и снова полез в драку. Доминик попытался было стряхнуть еще одного забияку, но тот лишь крепче уцепился за скафандр. 
 Пришлось вынимать бластер. Установив наименьший диаметр и наименьшую интенсивность луча, Фландри установил дуло напротив первого попавшегося панциря и нажал на курок. 
 Мерзкая тварь и не подумала задымиться, или взорваться, или сделать какое-либо другое подобающее нормальному организму действие. Однако прошло две или три секунды, насекомое ослабило хватку, скатилось на землю и осталось лежать неподвижно. 
 Остальные продолжали свою яростную атаку. Фландри обработал всех по очереди, а затем серией энергетических разрядов обезвредил тех жуков, которые не успели добраться до лакомой добычи. Несмотря на довольно крупный размер, немалую мощь и крепкий панцирь, его противники оказались на редкость уязвимы для коротких, экономных выстрелов бластера. 
 Двух последних, продолжавших трудиться на спине, никак нельзя было достать. Доминик увеличил диаметр луча и пустил разряд поверх системы обновления воздуха. Настырные создания упали на землю. Жар выстрела резко повысил температуру в скафандре, отчего газ начал быстрее вытекать из полученных в схватке пробоин. У Фландри заложило уши, шумело в голове. Мысли путались. 
 На помощь пришла тренировка. Едва сознавая, что делает, он заклеил заплатами отверстия, восполнил недостаток воздуха из резервного баллона и лишь затем сел, глубоко вздохнул, содрогнулся от отвращения и наконец смочил пересохшие губы водой из трубки. 
 Придя в себя, Доминик положил пару экземпляров жуков в сумку и продолжил подъем. Добравшись до кромки кратера, он заметил останки упавшей птицы и заспешил вниз, оскальзываясь на осыпях и оледенениях. От удара о камни тело металлического хищника разлетелось на куски. Не теряя времени, терранин подобрал разбросанные части и снова полез в гору. 
 Обратный путь Фландри проделал в мрачном расположении духа. Привычный вид корабля не смог улучшить его настроения. Подавленная неопределенностью и одиночеством, Джана поспешила навстречу своему спутнику, но тот, едва поцеловав ее и пригубив горячего кофе, прямо прошел в мастерскую. 
 Глава 7 
 Им предстояло пройти двести километров. Такое расстояние, согласно картам, сделанным еще на орбите, отделяло корабль от вершины, служившей пунктом назначения. Фландри решил, что на вершине их передатчик окажется в зоне прямого действия радиоантенн центрального компьютера. 
 - Совсем не обязательно подходить слишком близко, - объяснил он девушке. - Если выяснится, что центр захвачен какой-нибудь гадостью, которая поедает людей, понадобится фора, чтобы унести ноги. 
 Джана помертвела. 
 - Куда бежать? 
 - Хороший вопрос. Но лежать и ждать смерти я не собираюсь. Я слишком труслив для этого. 
 Она не ответила на его шутку. Фландри надеялся, что бедняжка не станет принимать его слова буквально. Впрочем, в них содержалась значительная доля правды. 
 Кратчайшая дорога шла по открытой равнине, но идти по ней Фландри наотрез отказался. 
 - Лучше бы нам не высовываться, - сказал он, прокладывая кружной маршрут через горную гряду: в таких местах всегда есть где укрыться. 
 Сильно пересеченная местность, неопытность и нетренированность Джаны, скафандры и оборудование, которое пришлось тащить на себе, - все это обещало сильно затруднить движение. Тем не менее Фландри надеялся проходить тридцать, а если повезет, то и сорок километров в сутки. Положение пусть и немного, но все же облегчалось некоторыми положительными качествами планеты. Во-первых, сила тяжести на Велунде была существенно меньше, чем на Ирумкло. Во-вторых, отсутствовали реки, которые пришлось бы переходить вброд, и леса, через которые всегда так трудно пробираться. И наконец, здешняя погода, по всей вероятности, мало менялась. Поскольку Велунд был обращен к Регину всегда одной и той же стороной, появлялась возможность совершать переходы при постоянном дневном свете, за исключением короткого промежутка около полудня, когда планета закрывала Мимир от своего спутника. В распоряжении путников находилось большое количество стимуляторов. "Но лучший наш стимул, - размышлял Доминик, - это страх". 
 Прежде чем отправиться в путь, Фландри объявил вечер отдыха, который включал в себя хороший ужин, музыку и любовные игры, а также крепкий, здоровый сон. Тем временем судовые датчики внимательно следили за обстановкой. Вечеринка не удалась. Джана никак не могла избавиться от мысли, что все это, может быть, в последний раз. Фландри ничем не упрекнул ее. Он уже не надеялся, что им удастся долго пробыть вместе. 
 Они взвалили на себя снаряжение и зашагали прочь от корабля. Точнее сказать, принялись карабкаться, сначала на стену кратера, а затем по склонам островерхих холмов и скользких, отполированных ветром ледников. Фландри положил за правило отдыхать десять минут после каждого часа пути. Большую часть драгоценной передышки он тратил на работу с картой, гирокомпасом и секстантом, чтобы удостовериться в верности выбранного направления. Когда Джана заявила, что больше не может идти, Доминик задумчиво произнес: 
 - Понимаю. Ты можешь работать только лежа на спине. 
 Вне себя от ярости девушка тут же вскочила на ноги. 
 "Как бы мне не загнать ее, - думал Фландри. - Постепенная тренировка принесет больше пользы, чем чрезмерное усилие. Не дело, если она сломается на полдороге". 
 "Это для тебя так важно?" 
 "Очень важно. Я не могу бросить девушку". 
 "Почему нет? С тобой она поступила бы именно так". 
 "Почему?.. Сам толком не знаю почему... Скажем, потому что, несмотря на сложные обстоятельства, она остается женщиной. Глядишь, на что-нибудь сгодится". 
 Когда бедняжку начало пошатывать, ее неумолимый спутник смилостивился и разрешил устроить привал. Он даже взял на себя почти всю работу по устройству лагеря. 
 Первым делом было найдено укромное место под отвесной скалой. 
 - Чтобы спрятаться от наших крылатых приятелей, - посмеиваясь, объяснил Фландри. - А то, гляди, капнут на нас тем, чем капают обыкновенные пернатые, - не обрадуешься. Кстати, ты заметила, что, если к нам нагрянут наземные гости, мы легко можем забраться на эту скалу. Оттуда очень удобно стрелять, бросать камни, ругаться. Как ты думаешь, этого будет достаточно, чтобы объяснить нахалам, что их не очень-то здесь ждали? 
 Девушка неподвижно сидела, привалившись к большому камню. Она не нашла в себе сил улыбнуться в ответ. 
 Юноша наполнил воздухом пол герметичной палатки и поставил каркас. Затем, еле справляясь с напором сильного ветра, натянул материю. Поскольку температура атмосферы поднялась почти до минус пятидесяти градусов, Доминик решил ограничиться одним слоем - только наполнил его ячейки воздухом. 
 Заряд аккумуляторов нужно было беречь, поэтому Фландри работал ручной помпой. Также вручную он выкачал воздух из палатки. Полной декомпрессии не понадобилось, поскольку атмосфера на Велунде состояла в основном из азота и других инертных газов. Доминик поставил внутри своего хрупкого жилища переносную систему обновления воздуха и обогреватель, проверил остаточное содержание ядовитых испарений и концентрацию углекислого газа и наконец наполнил палатку кислородом. (Оборудование для подобной процедуры весило немало, но оно было необходимо, по крайней мере до тех пор, пока Джана не придет в форму и перестанет нуждаться в частом и основательном отдыхе. Надо бы ей поспешить: тех припасов, что они смогли унести, хватит ровно на пятнадцать остановок.) Пока палатка готовилась, Фландри наколол водяного льда. Теперь у них было что пить и на чем готовить. 
 Внутрь жилища измотанные путники вошли через шлюзовую камеру, сделанную из пластика. Доминик показал Джане, каким образом выпустить часть воздуха, чтобы уравнять давление внутри и снаружи скафандра. Едва освободившись от защитной оболочки, девушка упала на пол и взглянула на своего путника глазами, покрытыми пеленой усталости. Фландри собрал дистиллятор, наполнил его льдом и поставил поверх нагревателя. 
 - Это еще зачем? - еле слышно пробормотала Джана. 
 - Чтобы избавиться от неприятных добавок. Газы типа аммиака испаряются в первую очередь и захватываются активными коллоидами в этой бутылке. Нельзя позволить ядовитым веществам отравить воздух: наша единственная система обновления едва справляется с тем, что мы выдыхаем; кроме того, когда придет время сниматься с места, мне нужно будет загнать, насколько возможно, воздух обратно в баллон. Едва начнется кипение, я прикрою выход в сосуд с ядовитыми отходами и солью воду. Иначе в нее попадут соли тяжелых металлов - на планете их великое множество. Достаточно микроскопического количества, скажем плутония, чтобы человек умер в страшных мучениях. Вдали от медицинской помощи такие отравления не лечатся. Кстати, надеюсь, ты не собираешься здесь курить. Было бы жаль нашей чистой кислородной атмосферы. 
 Девушка поежилась и постаралась отвлечься от мрачного пейзажа за окнами. 
 Ужин несколько привел ее в чувство. Поев, она подобрала под себя ноги, положила подбородок на колени и стала смотреть, как Доминик моет посуду. В ограниченном пространстве ему приходилось двигаться очень экономно. 
 - Ты был прав, - серьезно сказала девушка. - Без твоей помощи мне бы не выжить. 
 - Горячая пища, хоть и несколько пережаренная, с трудом пробилась сквозь перегородку твоего шлюзового отсека и объявила себя ужином! 
 - Ты знаешь, что я имею в виду, Ники. Чем мне тебе помочь? 
 - Последи за монстрами, - последовал немедленный ответ. 
 Джана вздрогнула: 
 - Ты действительно думаешь... 
 - Нет, не думаю. У нас слишком мало оснований для подобных предположений. К несчастью, кое-что мы можем знать наверняка: на планете существует по крайней мере два вида тварей, чье поведение так же опасно, как и необъяснимо. 
 - Это же машины. 
 - Ты полагаешь? 
 Девушка вопросительно взглянула на Фландри из-под очаровательной рыжеватой челки. Не отрываясь от работы, он продолжал: 
 - Где кончается понятие "робот" и начинается понятие "организм"? Уже несколько сотен лет прошло с тех пор, как появились первые сенсорные компьютерные системы, которые по своим возможностям и сложности устройства превосходят многие виды органической жизни. Они функционируют, собирают и обрабатывают информацию, исправляют повреждения и обладают способностью к репродуцированию. Они гомеостазируют, если это жуткое слово означает именно то, что я имею в виду; некоторые даже мыслят. Несмотря на то что ни один механизм не может повторить работу живого организма или разумного существа, роботы действуют и стремятся к целям, не чуждым и человеку. Те жуки, что меня атаковали, имели под своей пурпурной эмалью металлическую оболочку, а за ней электронную начинку. Вот почему они не выдерживали разрядов бластера: высокая температура чрезмерно расплавила компоненты, рассчитанные на естественную среду Велунда. Однако мне никогда еще не приходилось иметь дело с такими замысловатыми устройствами, как эти проклятые насекомые. Я не смог как следует покопаться в их внутренностях, но самый поверхностный осмотр показал, что работают эти твари от аккумуляторов. Органами чувств им служат изумительно точные датчики: магнитные, электрические, волновые, термические... Имеются также оптическая и аудиосистемы. Воистину эти металлические жуки - правда, за одним исключением, - настолько совершенный плод инженерной мысли, что ум замирает в нерешительности: называть их роботами или искусственными животными? Это касается и птиц, которых, кстати, лучше бы назвать летающими драконами. В воздух их поднимают крылья и реактивный турбодвигатель. Когти и клювы они используют для того, чтобы рвать металл; датчики и компьютеры птиц вполне схожи с теми, что имеют жуки. Вдобавок они обладают широкой свободой действий, которая заставляет подозревать в них высокий интеллект. 
 Фландри вымыл последнюю тарелку, лег на спину, и ему страстно захотелось курить. 
 - Что ты имел в виду, когда говорил об одном исключении? - спросила Джана. 
 - Легко представить роботизированную среду, основанную на самовоспроизводящихся солнечных элементах, в точности повторяющих процесс фотосинтеза, - ответил Доминик. - Подобные эксперименты уже проводились. Но у встретившихся нам существ нет ничего, что было бы похоже на устройства питания, ремонта или воспроизводства. Несомненно, где-то должно существовать место, которое время от времени посещают все механизмы, чтобы заменить неисправные детали или пополнить запас энергии. Там же, по всей вероятности, создаются новые аппараты. Естественно предположить, что такой центр расположен где-то рядом с главным компьютером. Но что делать тем роботам, которые полностью вышли из строя? Кажется, никто не принимает участия ни в них самих, ни в их удивительных деталях. Даже металл, из которого они сделаны, никому не нужен. Выходит, эта среда открыта, у нее нет никакой цели, кроме разрушения. 
 Юноша перевел дыхание. 
 - Я не верю, - продолжал он, - что наши новые знакомцы предназначены для охраны этого мира или какой-либо другой подобной работы. Кто станет строить боевые, но безоружные машины? Скорее всего, Велунд заражен какой-то техногенной проказой. До тех пор пока обстановка не прояснится, мы должны придерживаться предположения, что всякий встретившийся нам на пути аппарат хочет нас уничтожить. 
 В течение следующих переходов терранам пришлось несколько раз прятаться, когда какая-либо механическая тварь проходила или пролетала мимо. Иногда это были птицы, кружащие высоко в небе. Однажды крылатый хищник спикировал на неизвестную жертву, скрытую за гребнем холма. Встретилась им также пара охотников размером с собаку, с огромными челюстями и длинной щетиной датчиков. Электронные псы ловко перебирали своими шестью ногами в поисках добычи. Затем появилось более крупное существо на гусеничном ходу, которое двигалось по дну лощины. Кроме гусениц у экзотического трактора имелся рог и длинный раздвоенный хвост. Дважды Фландри посчастливилось быть свидетелем схватки: сначала жуки облепили шагающий шар красного цвета с ракообразными клешнями, а затем нечто напоминающее удава сцепилось с самодвижущимся стенобитным орудием. Исход обоих побоищ подтвердил умозаключения Доминика. Проигравшие остались лежать там, где их застигла смерть, а победители продолжили поиски новых врагов. Останки прежних сражений указывали, что таким же образом заканчивались и другие встречи. 
 В остальном путешествие представляло собой тяжелую, нудную работу. Трудности переходов не оставляли ни возможности, ни сил подумать о смысле всего увиденного за последние дни. Фландри давно перестала волновать мысль о встрече с машиной-убийцей. Пусть случится то, что должно случиться. В нем жила уверенность, что беспокоиться, в сущности, не о чем. Пока не о чем. В этом просторном, холмистом краю всегда найдется место, где спрятаться. При известной доле осторожности ему с Джаной удастся достичь намеченной цели. Дальше начнется совсем другая история. 
 От него не укрылся факт, что радиопередача на нестандартной частоте, которую использовали роботы, постепенно становилась все более интенсивной. Не удивительно. Путники приближались к той точке, которая в былые дни являлась центром всех операций. Она и сейчас оставалась центром - центром происходившего на планете кошмара. 
 "Воистину кошмар, - мысль Фландри едва пробивалась сквозь пелену крайней усталости. - Что же случилось на Велунде? Чья злая воля построила фабрику по производству хищных машин? Быть может, произошел несчастный случай? Невдалеке отсюда велись военные действия. Сильный взрыв вполне мог повредить центральный компьютер". 
 Оба объяснения имели свои недостатки. Электронные звери не могли составить серьезной конкуренции современному оружию. Их стальные челюсти и клювы способны угрожать лишь жизни двух беззащитных людей один-единственный хорошо вооруженный корабль, снабженный системой обнаружения, с командой в состоянии боевой готовности, расправился бы с хищниками в мгновение ока. Гипотеза о намеренном вредительстве на поверку выходила полным абсурдом. Что же касается второго предположения, о повреждениях в управляющем центре, то, во-первых, главный компьютер должен быть защищен массивным экраном и обладать достаточными средствами для саморемонта, тем более что на этой планете так велика вероятность попадания метеоритов. А во-вторых, даже если предположить, что в центре произошла непоправимая поломка, неисправный компьютер с несколькими вышедшими из строя компонентами не мог бы создать высокотехнологичные аппараты, подобные тем, что обитают на Велунде. 
 Фландри оставил попытки объяснить происшедшее. 
 Наконец наступил момент, когда он и Джана оказались всего в часе ходьбы от вершины служившей им целью горы. Они отыскали пещеру, скрытую за высокими остроконечными скалами, и разбили палатку. 
 - Палатка останется здесь, - сказал Доминик. - Слишком много времени уходит на то, чтобы разбирать ее, а затем снова ставить. Кроме того, нельзя позволить, чтобы каждый раз, как мы разбиваем лагерь, терялось такое количество драгоценного кислорода. Если нам не удастся получить помощь или, чего доброго, за нашими шкурами начнется охота, придется бросить свой груз. Думаю, палатке будет уютно в этом милом, укромном месте. 
 - Когда подадим сигнал? - спросила девушка. 
 - Не раньше, чем проспим по меньшей мере двенадцать часов. Я хочу как следует отдохнуть. 
 Джана и сама так устала, что немедленно провалилась в глубокий сон. 
 "Утром" Фландри несколько воспрял духом. Он насвистывал, когда лез вверх по склону, а на вершине объявил: 
 - Я назову тебя горой Девы. 
 Тем не менее во время подъема его внимание было сосредоточено на лежащей перед ним местности. 
 Сзади и по обеим сторонам от путников царило ставшее уже привычным нагромождение валунов, ледяных глыб и иссиня-черных теней. Сверху мрачно нависало небо, бежали редкие облака, мерцали звезды. Мимир теперь изливал свое сияние совсем рядом от тусклого в центре и яркого по краям диска Регина. Выл ветер. Доминику приятно было находиться внутри теплого, пусть даже дурно пахнущего скафандра. 
 Впереди, как показывали топографические карты, начинался крутой обрыв. Подобная крутизна была бы непреодолима на планете с большей силой тяжести. На горизонте ландшафт разглаживался. Вероятно, там и лежала равнина, на которой располагался центр. Фландри заметил, что часть открытого пространства разбита на квадраты. С помощью бинокля ему удалось разглядеть несколько объектов неизвестного назначения и крестообразные верхушки четырех радиоантенн. Одни из них возвели люди до того, как покинули Велунд. Другие были поставлены позднее на неосвоенных землях. Еще на орбите датчики корабля обнаружили, что установка радиопередающих мачт продолжается. Строительство вели рабочие роботы. Доминик решил было двигаться к одной из строительных площадок, но затем передумал. Тамошние машины выполняли слишком специализированную работу. Их мозг не был способен понять его проблему. Кроме того, ближайшая площадка находилась слишком далеко от "Джеки". 
 Фландри установил передатчик на легкий треножник. Подключил вспомогательный аппарат со штепселем для радиоприемника, встроенного в шлем скафандра. Присев на корточки, привел в действие поворотный механизм и направил луч передающего устройства на одну из мачт. Джана молча ждала. Ее лицо было еще более мрачно и напряженно, чем лицо Доминика. Глаза светились нездоровым блеском. 
 - Начали, - произнес Фландри. 
 - Боже милосердный, помоги нам, - услышал он шепот в наушниках. На секунду пришла в голову мысль, что, возможно, именно в религии заключена причина беспокойства, которое гонит девушку по свету в течение всей жизни, начиная с кошмарного детства. Но сейчас не время для молитв: нужно было сохранять тишину. 
 Передатчик работал на стандартной частоте: "Два терранина. Потерпели аварию. Необходима помощь. Отвечайте". И снова. И снова. Никакого ответа, кроме потрескивания космических помех. 
 Доминик попытался переключиться на частоту роботов. Цифровой код продолжал тарабанить без всяких видимых изменений. 
 На других частотах повторилось то же самое. 
 После бесплодных попыток, продолжавшихся более часа, Фландри выключил передатчик и поднялся. Мускулы болели, во рту пересохло, из глотки вместо голоса вылетал какой-то хрип. 
 - Боюсь, ничего не вышло. 
 Джана сидела на переносном унитазе, который помимо своего прямого назначения использовался как стул, предохраняющий от лютого холода почвы.. Она была в отчаянии. 
 - Значит, все кончено. 
 Ее спутник вздохнул: 
 - Обстоятельства могли бы сложиться более благоприятно. Исправный компьютер отозвался бы немедленно на сигнал о помощи. - Он замолчал. Ветер хохотал над ними. Звезды насмешливо подмигивали. Фландри расправил плечи: Придется самому все проверить. 
 - Ты собираешься идти по открытой равнине? - Джана быстро встала. Перчатки ее скафандра впились в руку юноши. - Тебе не выжить. На тебя набросится целая стая этих монстров. 
 - Может, набросится, а может, и нет. Как мы видели с корабля, в тех местах, где села "Джеки", роботы существенно отличаются от своих собратьев. Например, если бы война происходила и здесь, повсюду бы валялись обломки испорченных машин, тогда как на деле их нет. В любом случае это наша последняя надежда. 
 Он погладил девушку по голове. Жест вышел покровительственным, отеческим, что, впрочем, в сложившихся обстоятельствах не так уж далеко отстояло от правды. 
 - Ты останешься в палатке и будешь ждать. 
 Джана облизнула губы и произнесла: 
 - Нет, я пойду с тобой. 
 - Ого! Смотри, не сломай себе шею. 
 - Лучше сломать себе шею, чем медленно подыхать от голода. А это непременно произойдет, если я останусь одна. Я не буду тебе обузой, Ники. Я теперь стала сильнее. Если нам не придется тащить прежний груз, я от тебя не отстану. Всегда лучше иметь лишнюю пару глаз и рук. 
 Фландри задумался. 
 - Ну хорошо, раз ты настаиваешь. 
 "Эта женщина умеет цепляться за жизнь. Думаю, от нее будет прок, размышлял он. - Тем более что у нее столько причин держаться рядом со мной. Например, страх, что я, не дай Бог, найду что-нибудь ценное, а она останется в стороне". 
 Глава 8 
 Едва они приблизились к равнине, наступило затмение. 
 Тонкий сияющий серп - все, что осталось от Мимира после того, как его закрыл Регин, - сузился, а затем и вовсе исчез. Появился черный матовый диск, покрытый блеклыми, мерцающими, красноватыми огоньками и окаймленный зловещей багровой полосой. 
 Фландри предполагал, что так и случится. Звезды, сразу же усыпавшие все небо, и два маленьких серпа соседних лун хорошо освещали дорогу осторожным путникам. Они могли воспользоваться своими фонарями, но предпочитали пока не рисковать и не привлекать к себе внимания. 
 Они забыли предусмотреть резкое падение температуры. Сгустился туман, и через несколько минут мир погрузился в густой, текучий мрак. Некоторое время спустя хлесткий, пронзительный ветер принес снег. "По большей части углекислый газ, - догадался Фландри. - Может быть, немного аммиака". Он согнулся от резкого порыва ветра, мельком взглянул на гирокомпас и прибавил ходу 
 Джана схватила его за руку. 
 - Разве мы не переждем бурю? - Ее голос был едва различим в окружающем вое. 
 Он покачал головой, а затем, поняв, что представляет сейчас для девушки едва различимую тень, произнес: 
 - Нет. У нас появился хороший шанс проделать часть пути без страха быть замеченными. 
 - Первая удача за последнее время. 
 Фландри не стал говорить, что, когда шторм утихнет, они окажутся в неведомой, враждебной местности и обратной дороги уже не будет. Но что им теперь терять? Путешествие продолжалось. Затем Доминику почудилось, что в его наушниках появился шум, напоминающий грохот движущейся машины. Ему показалось даже, что ноги ощутили дрожание почвы. Он изменил направление, но девушке не сказал ничего. 
 Затмение должно было длиться около двух часов. Станция на другом краю равнины, по-видимому, оставалась вне зоны полной темноты, лишившись при этом удовольствия лицезреть Регин в ночном небе. Полный диск планеты изливал на свой спутник мягкий свет невероятной красоты. 
 "Сомневаюсь, чтобы роботы могли ценить такого рода пейзажи, - думал Фландри, аккуратно ставя ноги мимо булыжников и сугробов. - Разве что центральный компьютер... Возможно. Имперская промышленность теперь мало выпускает машин, полностью моделирующих сознание. Какая от них польза, если освоение новых областей Вселенной практически прекратилось. Приходится признать, что я знаю о подобных аппаратах гораздо меньше, чем мои предки. Однако легко догадаться, что "мозг", обладающий такой мощью, обязательно будет развиваться в направлениях, не связанных с повседневной работой. Его основная функция - помогать людям-специалистам. С этим связано и его основное желание: стать похожим на человека. Но в промежутках между поисками месторождений, строительством, погрузкой кораблей - привычными однообразными обязанностями, которые занимают незначительную часть возможностей компьютера, - не случается ли так, что в этих промежутках он направляет свои сенсорные датчики в ночное небо и созерцает?" 
 Сквозь падающий снег начали пробиваться лучи дневного света. От прежнего пронзительного ветра осталось только легкое дуновение. Холмистая местность под ногами путников быстро разглаживалась. Спуск в равнину еще не закончился, а туман уже отступил: сгустившийся от холода газ снова растворился, согретый теплом Мимира. 
 Стараясь приглушить голос, Фландри сказал: 
 - Соблюдаем радиомолчание. Двигайся как можно тише. 
 Вряд ли была необходимость в подобном приказе: в наушниках терран пищал цифровой код, а впереди раздавался металлический грохот. 
 Но Велунд вновь преподнес сюрприз опытному пилоту. Доминик рассчитывал, что туман будет подниматься постепенно, по мере того как сами они будут спускаться вниз, так что и он, и Джана успеют оценить обстановку, прежде чем выйдут на открытое пространство. Наблюдения, сделанные на орбите, подтверждали это предположение. В течение нескольких минут мгла скрывала терран. На расстоянии двух метров мокрые камни и льдины, быстрые ручьи, дымящиеся лужи скрывались за белой пеленой. 
 Развиднелось в одно мгновение. Сначала появились просветы, сквозь которые стала видна равнина, кишащая машинами. Просветы расширялись с удручающей быстротой. Туман сгущался в небольшие облачка, которые некоторое время парили в воздухе и затем исчезали. 
 Джана закричала. 
 Фландри осенило внезапное прозрение: "Как же я сразу не догадался? Велунд долго прогревается после ночи, длящейся полмесяца. После двухчасового затмения все происходит гораздо быстрее. Кроме того, при низком давлении испарение гораздо интенсивнее. То, что я видел из космоса и принял за наземные туманы, было на самом деле облаками вроде тех, которые бегут сейчас высоко в небе". 
 Он отбросил запоздалые догадки. Все внимание сосредоточилось на том, что происходило вокруг. В руке Доминика появился бластер. 
 Хотя рядом за спиной нависала гора, путники уже вышли на равнину. Равнины на Велунде не были идеально плоскими. Они бугрились, топорщились остроконечными скалами, устраивали ловушки в виде узких расщелин. Морщинистая поверхность была усыпана крупными булыжниками. Кое-где попадались ледяные поля. Терране вошли в район, разбитый на квадраты. Линии располагались на расстоянии километра друг от друга и бежали с севера на юг и с запада на восток, строго сохраняя перпендикулярность. Где кончалась размеченная область, нельзя было определить: последние клетки исчезали за горизонтом. Им случилось пройти мимо одной из таких линий. Она представляла собой широкую полосу, засыпанную черными гранулами неизвестного происхождения, которые постепенно спекались в единую массу. Но по-настоящему их занимало только одно: роботы. Метрах в ста справа от них бежали три шестиногих пса. Чуть подальше слева катился однорогий гусеничный гигант. Впереди на довольно приличном расстоянии, хотя и не таком большом, чтобы путники надеялись остаться незамеченными, перемещалось с полдюжины различных монструозных тварей. Под ногами в несчетном количестве прыгали и ползали жуки. В небе парили птицы. Фландри обернулся и увидел, что путь к отступлению отрезан многоножкой, которая несла на себе циркулярную пилу. 
 Джана опустилась на колени. Доминик скрючился рядом, ожидая первой атаки. Ничего не случилось. Убийцы пренебрегали своей жертвой. Они и друг на друга не обращали никакого внимания. Нельзя сказать, что такой исход дела явился для Фландри полной неожиданностью. И все же он испытал громадное облегчение, даже голова закружилась. Потом ясно увидел: все машины движутся к одной точке. Цель скрывалась за линией горизонта, но нетрудно было догадаться, что это за цель: металлические монстры направлялись к главному компьютеру. 
 Джана начала смеяться, громче и громче. Испугавшись истерики, Доминик толкнул девушку так, что та села на землю. 
 - Прекрати! Не то я вытрясу из тебя эти глупости. 
 Слова не произвели на нее никакого впечатления. Он взял бедняжку за лодыжки, перевернул вниз головой и хорошенько потряс. 
 Пока она всхлипывала и шмыгала носом, пытаясь совладать с собой, Фландри нежно обнял девушку. Но поверх ее плеч он продолжал наблюдать за роботами. Большинство из них имели крайне потрепанный вид, с дырами на шкурах и оторванными конечностями. Немудрено, что в тумане раздавались такой лязг и грохот. Некоторые, однако, выглядели вполне целыми. - только вмятины да царапины. Вероятно, у этих заканчивался заряд аккумуляторов. 
 Наконец Джана пришла в себя, и Доминик смог объяснить: 
 - Я всегда предполагал, что те аппараты, которым посчастливилось уцелеть в битвах, должны заправляться и проходить ремонт где-то в этом районе. Гм... один Центр не в состоянии обслуживать весь Велунд... Скорее всего, монстры не отваживаются удаляться слишком далеко от точки заправки... Вдобавок мы обнаружили, что на планете ведутся строительные работы, сеть передающих антенн расширяется, возможно, планируются новые центры... Одно ясно: на этих квадратах царит перемирие. В любом другом месте металлические твари запрограммированы атаковать все, что движется, за исключением особей их собственного вида. А здесь они сущие агнцы. По крайней мере, мне так кажется. 
 - Значит, мы в безопасности? 
 - Не знаю, не уверен. В чем причина их сумасшествия? И все же попытаемся дойти. 
 - Дойти куда? 
 - До центра, конечно. Только надо держаться подальше от этих приятелей. Ими кто-то или что-то управляет. Вероятно, заправочная и ремонтная станция находится недалеко от старого места расположения главного компьютера. 
 - Старого? 
 - Неизвестно, существует ли он теперь, - напомнил Фландри. 
 Несмотря на все передряги, он испытывал радость: он был жив. Какое это чудо, что руки сгибаются, каблуки вдавливаются в почву, легкие вдыхают, немытая голова чешется.
 Регин начал прибывать. Тоненький серп стал удаляться от ослепительного пятна Мимира и увеличиваться в размере. В небе горели звезды. Джана, утомленная недавней нервной вспышкой, шла молча. Она вполне пришла в себя, и, если Фландри положит ее на спину внутри палатки... 
 Путники пересекли очередную линию. Доминик насвистывал. Через мгновение он тронул девушку за руку и показал: 
 - Смотри. 
 Из глубины квадрата, в который они только что вступили, на них надвигалось новое, прежде невиданное чудовище. Размером оно было со взрослого мужчину. Шкура монстра горела золотом. Громадные крылья, какие бывают у летучей мыши, отливали всеми лучами радуги. Крылья помогали роботу прыгать на длинных ногах с копытами и шпорами. Туловище напоминало горизонтально положенный бочонок. Сзади тащился хвост, впереди торчали шея и голова. Нелепое существо пучило оптические сенсоры, топорщило звуковые датчики (в голове, по всей видимости, располагался компьютер). Вместе с гривой дыбом стоящих антенн эта голова напоминала мрачную карикатуру на лошадь. Из передней, закрепленной на шарнирах части торчало копье. 
 - Не правда ли, это милое создание напоминает детскую лошадку с крыльями? - произнес Фландри. - К нему бы добавить маленькую девочку с бантом... 
 Его острота оборвалась на полуслове. 
 Джана пронзительно завизжала. Крылатое чудовище повернулось и огромными прыжками начало приближаться. Его копье было нацелено на терран. 
 Глава 9 
 Точнее говоря, на Джану. От испуга та не могла сдвинуться с места. 
 - Беги! - заорал Фландри и бросился наперерез Машине-убийце, стреляя из бластера. Луч, ударяясь о Металлическую оболочку, разбрызгивал искры. 
 Джана пустилась наутек. Робот последовал за своей жертвой, не обращая на Фландри ни малейшего внимания. Разряды бластера были дракону нипочем. 
 "Должно быть, эта тварь защищена от энергетических лучей. Раньше такого не было". Доминик до предела увеличил мощность разряда. Огненные брызги отскакивали от металла. Монстр как ни в чем не бывало продолжал преследовать девушку. 
 - Давай ко мне! - крикнул Фландри. 
 Она услышала. Но в этот же миг копье попало ей в спину. По счастью, удар пришелся в кислородный баллон, который был прочнее оболочки скафандра. Джана упала лицом вниз, перевернулась и снова вскочила на ноги. Машина захлопала крыльями, затанцевала вокруг своей жертвы, пытаясь напасть на нее спереди. 
 Фландри прыгнул и ухватился руками за лошадиную шею, а ногами сжал тело чудовища. Металлические крылья ударялись друг о друга чуть выше того места, где сидел бесстрашный наездник. 
 Несмотря на нахальство терранина, дракон продолжал охотиться только за Джаной. Однако Фландри своей массой придавил его к земле. Монстр начал спотыкаться. Ловко извернувшись, Доминик выстрелил в правое крыло. На этот раз луч пробил листовой металл и покорежил основу оболочки. Раненое чудовище, трясясь и брыкаясь, рухнуло на бок. Немыслимым образом Фландри удалось не свалиться на землю. Он приставил дуло бластера к голове убийцы и нажал на курок. Защитный экран скафандра потемнел - таким ярким оказалось отражение. Жар невыносимо жег лицо. 
 Неожиданно все успокоилось: Фландри все-таки нашел уязвимое место. 
 Хватая открытым ртом горячий после выстрела бластера воздух, ощущая, что нижнее белье пропиталось потом, а мускулы болят от полученных ушибов, полумертвый победитель неуклюже перелез через неподвижную тушу и попытался подняться на ноги. Попытка удалась лишь после того, как к нему подошла Джана. 
 Глоток воды и таблетка стимулятора вернули Доминику часть утраченных сил. Он взглянул на поверженную машину и подивился ее своеобразной красоте. Она отдаленно напоминала какого-то сказочного рыцаря. Рука Фландри словно сама по себе поднялась в салюте, и его голос прошептал: 
 - Слава тебе, храбрый воин. 
 - Что? - тоже шепотом спросила Джана. 
 - Так, ничего. - Фландри усилием воли заставил мозг позабыть о боли, а тело - перестать дрожать. - Что ж, пошли. 
 - Пошли. 
 Пережитый страх сильно подействовал на девушку, совершенно ее опустошил. Бедняжка повернулась и на негнущихся ногах зашагала в сторону горы. 
 - Минутку, - Фландри схватил беглянку за плечо, - куда это ты направилась? 
 - Обратно, - равнодушным голосом ответила та. - Пока нас кто-нибудь не сожрал. 
 - Сидеть в палатке или в лучшем случае на корабле и ждать смерти? Нет уж, спасибо. - Доминик развернул свою спутницу на сто восемьдесят градусов. Джана слишком устала, чтобы сопротивляться. - На-ка, проглоти таблетку. 
 Как он ни храбрился, но у него самого едва ли осталась хоть капля надежды. Центр находился на противоположной стороне разлинованного поля. Им оставалось идти еще километров десять. Что, если здесь, вблизи от главного компьютера, роботы были запрограммированы атаковать антропоморфных существ? "Что же, вскоре мы выясним это. Почему бы и нет?" 
 Появилась новая машина. Сперва терране увидели яркую точку на горизонте: металл отражал лучи Мимира. Уже через несколько минут точка обрела форму. Двигалась она точно по направлению к затравленным путникам. Размеры движущегося объекта пугающе увеличивались. Фландри выругался. 
 Схватив Джану за руку, он побежал к огромному, размером с дом, камню. Может быть, с вершины валуна удастся отбиться от монстра. 
 Но тот прошел мимо. 
 Джана со слезами на глазах шептала благодарственные молитвы. Прошло несколько секунд, прежде чем Фландри смог прийти в себя после неожиданного избавления. Он крепко сжимал в объятиях девушку и наблюдал за происходящим. 
 Машина не собиралась драться. Это была всего-навсего самодвижущаяся платформа с парой хватательных приспособлений. 
 Безобидное создание погрузило останки копьеносца и отправилось восвояси. 
 - Ремонтник, - выдохнул Фландри. - Неудивительно, что мы не нашли в этой местности никаких обломков. 
 Джана пожала плечами. 
 Тщательно подбирая слова, Фландри произнес: 
 - Перед нами два вида роботов-убийц. Один из них свободно перемещается по планете, сражается с каждым, кто встанет на его пути, а сюда приходит если, конечно, в состоянии прийти - только для ремонта. В маркированной области строго соблюдает перемирие. Другой вид машин постоянно находится здесь, не вступая, однако, в схватку с первым видом. В случае поражения его останки аккуратно убираются. - Доминик озадаченно покачал головой: - Не могу понять, хорошо это для нас или плохо. - Взглянув на Джану, он произнес: - Как ты себя чувствуешь? 
 Наркотик, который приняла девушка, начал оказывать свое действие, но он не мог сотворить чуда. Невозможно стимулировать ресурсы, если они давно исчерпаны. Тем не менее на некоторое время и Фландри, и Джане достанет сил, чтобы быть бдительными, трезвыми, хладнокровными, сильными и быстрыми. "Нам просто необходимо дойти до цели раньше, чем кончится действие метаболика", - подстегивал себя Доминик. 
 Губы девушки искривились в подобии улыбки. 
 - Кажется, мне лучше, - сказала она. - Ты уверен, что нужно идти дальше? 
 - Не уверен. Но мы все равно пойдем. 
 Следующие два квадрата оказались пусты. Машина стояла в соседней клетке слева. Минуя опасное место, терране не спускали с нее глаз. Цилиндр на гусеничном ходу, повыше и пошире человека, имел две руки с огромными кувалдами на концах. Его голову, если верхнюю часть этого странного создания, в которой находились датчики, можно назвать головой, увенчивал ряд зубцов, напоминавший крепостную стену старинного замка. Нелепая фигура гусеничного молотобойца что-то смутно напоминала Фландри, но воспоминание тут же исчезло, едва успев появиться. В напряженной, чреватой любыми неожиданностями обстановке не хватало времени на размышления. Джана отвлекла его внимание: 
 - Ники, может быть, каждый из них перемещается внутри одного квадрата? 
 - И охраняет только собственную территорию? - Фландри осенило. Он впечатал кулак в ладонь другой руки. - Точно. Перед нами схема охраны Центра... от роботов, которые не выполняют правил поведения на размеченной равнине... система защиты... но в таком случае весь Велунд - единая система защиты. Именно так. Встречавшихся нам диких роботов, ремонтную машину и прочие механизмы стражи считают безвредными и оставляют в покое. Мы же не укладываемся в их программу, потому-то за нами и охотятся. 
 - Но охраняются далеко не все квадраты, - возразила девушка. 
 Доминик пожал плечами: 
 - Может быть, некоторые патрульные роботы находятся сейчас в ремонте. - Радость сделанного открытия несколько поугасла. - Главное, мы выяснили, что есть возможность пройти равнину. Или напрямую, пересекая линии, или вдоль границы размеченной территории. Достаточно избегать клеток с машинами. Конечно, придется внимательно смотреть, чтобы какая-нибудь тварь не спряталась за камнем или в яме. - Он толкнул свою спутницу плечом. - Не тушуйся, милая, как-нибудь прорвемся. 
 Его слова воодушевили Джану. Ободренные вновь появившейся надеждой, они быстро пошли вперед. 
 Через два километра пути, когда они обогнули небольшой холм, в поле их зрения появилась новая фигура. Джана пронзительно закричала: 
 - Ники, человек! 
 Фландри резко остановился и трясущимися руками приставил к глазам бинокль. Объект и вправду имел довольно неприятное сходство с мужчиной, облаченным в широкий скафандр. Однако некоторые детали выдавали подмену, да и стоял он неестественно неподвижно: не человек, а сторожевая башня. Кроме того, антропоморфная фигура была вооружена щитом и мечом. Вернее сказать, руки воина оканчивались этим доисторическим оружием. Доминик опустил бинокль. 
 - Нет, нам повезло значительно меньше, - сказал он. - В сущности, нам вовсе не повезло. Не сомневаюсь, что любой, кто несет здесь караульную службу, готов нас уничтожить. К сожалению, мы видим еще одну разновидность робота-охранника. - Фландри сделал жалкую попытку пошутить: - Выходит, опять идти в обход. Сдается мне, что я слишком много занимаюсь спортом. 
 - Ты бы мог уничтожить его. 
 - Трудно сказать. Если этот робот похож на нашего прежнего приятеля-рыцаря, в чем я мало сомневаюсь, значит, он хорошо защищен от энергетических лучей. Кроме того, мне бы не хотелось расходовать заряд бластера. Я и так сильно потратился в предыдущей схватке. Еще одна стычка, и мы останемся без оружия. - Фландри изменил направление движения. - Мы пройдем по диагонали мимо владений вон того безобидного, на первый взгляд, парня. 
 Джана посмотрела туда, куда указывал палец Доминика, и увидела три новые сверкающие фигуры: нелепая копия лошади и пара антропоморфных механизмов. Еще несколько их собратьев, по всей видимости, были скрыты за неровностями ландшафта. Машина, которую имел в виду Фландри, находилась ближе всех, слева от выбранного маршрута. Снова на пути терран оказался цилиндр, на этот, раз более высокий и узкий, чем его предшественник-молотобоец. На гладкой поверхности робота не было заметно никаких конечностей. Коническая голова охранника раздваивалась посередине, и над ней торчал частокол антенн. 
 - Должно быть, наблюдатель, - выдвинул предположение Доминик. 
 Они уже прошли неподвижную долговязую фигуру, когда Джана неожиданно закричала. 
 Фландри повернулся. Робот покинул свой квадрат и двинулся к ним. Основание цилиндра на метр возвышалось над почвой. В промежутке клубились пыль и яркие кристаллики льда. "Воздушная подушка", - немедленно сообразил пилот. Он лихорадочно осматривал местность в поисках убежища. Ничего подходящего. В этом квадрате были лишь базальтовое плато да ледяные поля. 
 - Беги! - закричал Доминик, отступая спиной и доставая бластер. 
 Сердце бешено колотилось, дыхание стало прерывистым. Воздух в скафандре не успел остыть после последней схватки. 
 Белый огненный луч тянулся к нему. Робот промахнулся лишь самую малость. Фландри почувствовал жар горячего газа, а оттуда, куда угодил энергетический разряд, поднимались клубы пара. Следом громыхнул взрыв. 
 "Этот парень вооружен!" 
 Фландри рефлекторно ответил выстрелом на выстрел. Луч бластера отскочил от стальной шкуры. Машина продолжала свое движение. Прямое попадание с более близкого расстояния оставило бы дыру и в скафандре, и в теле Фландри. Пилот выстрелил еще раз и приготовился бежать. 
 "Только бы запутать этого жестяного ублюдка". Доминик бросился бежать в другую, нежели Джана, сторону. Его длинные, сильные ноги давали ему слабую надежду обогнать свою смерть, достичь какой-нибудь естественной баррикады, занять оборону. 
 Каждую секунду он ждал выстрела. Он почти добежал до следующей линии, когда неожиданно осознал, что в него никто не стреляет. Фландри остановился и обернулся назад. 
 Робот, похоже, остановился в тот же момент, когда цель раздвоилась. Его голова, словно в недоумении, поворачивалась из стороны в сторону. Именно в недоумении, потому что потерять из виду Джану или Фландри он никак не мог. 
 Наконец машина двинулась в сторону девушки. Фландри выругался и побежал ей на выручку. Терранка имела хорошую фору, но цилиндр двигался гораздо быстрее. Тем более что, если долговязый охранник пересек одну линию, он с тем же успехом мог пересечь и другую. Ноги пилота спотыкались о камни. От недостатка кислорода кружилась голова, в глазах мелькали черные пятна. Подбежав ближе, юноша выстрелил - промах. Он прибавил ходу. Еще один выстрел - на этот раз точно в цель. 
 Робот замедлил движение, повернулся, словно намереваясь рассмотреть объект, от которого исходила опасность, затем возобновил преследование девушки. Фландри с силой надавил на спусковой крючок - страж оказался объят сверху донизу пламенем. Джана пересекла границу квадрата. Самодвижущийся цилиндр остановился как вкопанный. 
 "Ну... Ну..." - билось в мозгу Доминика. Робот пошевелился, приподнялся над землей и медленно, слегка покачиваясь поплыл к Фландри. Казалось, что он не ранен, а - как бы сказать? - растерян. 
 "Я не должен был иметь бластер, - неожиданно прозвучало в голове Фландри. - С моей формой мне бы следовало носить щит и меч". Это же очевидно. 
 На проверку гипотезы времени не было. Он знал лишь, что должен попасть в квадрат, где находилась Джана. Антропоид с громоздким вооружением вместо рук не должен хорошо ползать - Доминик встал на четвереньки и трусливо попятился назад. Долговязый детина двинулся за ним, но не слишком быстро. Его ограниченный компьютер - слабоумный мозг маньяка - отказывался понять, что за странное существо тут ползает и что с ним нужно делать. 
 Терранин пересек линию. Робот опустился на землю. 
 Фландри поднялся на ноги и поплелся к Джане. Та свалилась в нескольких метрах от границы квадрата. Доминик лег рядом, его сознание тут же окутал мрак. 
 Через несколько минут, после того как система обновления воздуха очистила атмосферу и ожившие клетки напились кислорода, Доминик пришел в себя и сел. Охотившаяся за ними машина убралась на середину соседней клетки и теперь выглядела ярким пятном в ряду других пятен на фоне темного неба. Индикатор заряда бластера показывал значение, близкое к нулю. Можно, конечно, заправить оружие из переносного аккумулятора, но тогда обделенными останутся системы жизнеобеспечения, что еще хуже. 
 Джана также поднялась с земли, уткнула голову в колени и заплакала. 
 - Нет никакой надежды, Ники. Нам ни за что не дойти. Нас убьют, обязательно убьют. А если и дойдем - что нас там ожидает? Существо, которое создает механизмы-убийцы? Давай вернемся. Ведь мы можем вернуться тем же самым путем, верно? У нас так мало времени. Давай проведем его вместе... 
 Доминик утешал отчаявшуюся девушку до тех пор, пока холод и неровности камня, на котором он сидел, не проникли сквозь оболочку скафандра. Юноша поднялся, с трудом разгибая онемевшие члены, и помог своей спутнице встать на ноги. Когда Фландри заговорил, его голос прозвучал странно даже для него самого: 
 - Еще совсем недавно я был готов с тобой согласиться, дорогая. Но теперь, кажется, мне стало понятно, как работает эта система. Ты обратила внимание на поведение слона?
 - Слона? 
 - Смотри. Раньше шахматный конь, а теперь слон атаковали в том случае, если нарушены границы отведенного им квадрата. Мне думается, что движение фигур по доске зависит от того, какое вслед за тем последует сражение. Например, слон может передвигаться с целью нападения только по диагонали. Каждая фигура запрограммирована таким образом, чтобы вступать в сражение лишь с одним противником, причем противником определенного вида. - Фландри обратил свой взор в сторону скрытой за горизонтом цели. - Похоже, что антропоидам отведена роль пешек. Почему? Пешки - самые многочисленные фигуры на доске, а компьютер тоскует без людей. 
 Девушка прижалась к своему защитнику. 
 - Компьютер? 
 - Несомненно. Никто другой не смог бы сотворить такое. Он использовал все имеющиеся в наличии инженерные средства, а может быть, выстроил несколько дополнительных заводов. Одинокому мозгу нет нужды раскрашивать клетки в разные цвета, ему и так известно, где какой квадрат. Если б не однообразие расцветки, я бы давно понял, что мы находимся на гигантской шахматной доске. - Юноша поморщился: - Впрочем, если б я это понял, мы бы сейчас сидели в палатке и готовились к смерти. Что ж, в путь. - Он подтолкнул девушку в спину. 
 - Куда мы пойдем? - заныла та. - Давай уж лучше останемся, где стоим. 
 - Не трусь. Нам бы только изучить позицию и выбрать те клетки, на которые ни одна фигура не может попасть. 
 Некоторое время они шли молча. 
 - Думаю, компьютер разделил свое внимание на три части. Одна часть следит за движением диких роботов. Две другие, никак не сообщаясь между собой, являются игроками. Возможно, в их соперничестве и заключена причина того, что компьютер не заметил странных событий сегодняшнего дня. Не удивлюсь, если он вообще уже не способен ничего заметить без хорошего пинка. 
 Двигаясь зигзагами, Фландри вывел Джану на благословенную неразмеченную землю и направился вдоль границы внешних квадратов. По дороге они увидели робота, который, по всей видимости, играл роль короля. Человекообразная фигура высотой в четыре метра, облаченная в домашнее платье давно ушедших веков, была украшена сверкающей бриллиантами короной. Оружия при нем не наблюдалось. 
 Позже Доминик узнал, что король является пленником божественной справедливости. 
 Путники достигли старинных построек. Суетившиеся вокруг рабочие механизмы держали здания в хорошем состоянии. Фландри остановился перед главным сооружением. Настроил радио на стандартную частоту. 
 - На таком расстоянии, - обратился он к тому, что находилось за толстыми стенами, - ты должен принять мою передачу. 
 Вначале в наушниках слышался только писк кода. Затем медленно, глухо, но вместе с тем приобретая уверенность с каждым следующим словом, как обычно бывает с людьми, пробудившимися от долгого и глубокого сна, неизвестный голос произнес: 
 - Это... ты?.. Человек... вернулся наконец?.. Нет, два человека... 
 - Более или менее, - ответил Фландри. 
 На всей равнине механические животные и шахматные фигуры прекратили всякое движение. 
 - Входите. Шлюзовая камера... снимите скафандры. В помещении терранские условия жизни и оборудованные всем необходимым комнаты. Проверка показала большое количество неиспорченной пищи и воды. Надеюсь, вы найдете все в полном порядке. Хотя возможны некоторые нарушения. Время было длинным и пустым. 
 Глава 10 
 Джана свалилась в постель и проспала часов тридцать. Фландри нуждался в менее продолжительном отдыхе. После завтрака он занялся осмотром помещения, сначала вяло, а потом со все более возрастающей энергией. Увиденное оказалось захватывающе интересным. Доминик пожалел, что не смог раньше выбрать время и изучить историю тех пяти веков, когда разрабатывался Велунд. 
 Юноша сидел в комнате главного пульта управления и вел техническую беседу с первичным компьютером. Неожиданно громкоговоритель, встроенный в необычного вида приборную панель, произнес на странноватом англике: 
 - Как было приказано, я продолжаю вести наблюдение за вашей спутницей. Ее веки дрогнули. 
 Фландри поднялся. 
 - Благодарю, - машинально ответил он. Нормальному человеку трудно привыкнуть, что за мозаикой приборных досок и экранов ничто живое не скрыто. Сознание есть, а мыслящего существа, пусть даже и отдаленно не напоминающего человека, - нет. Данная разновидность искусственного интеллекта в одних аспектах казалась более естественной, в других - менее. 
 - Нужно ее навестить. Кстати, прикажите доставить горячего бульону и чаю с тостами. Побыстрее, пожалуйста. 
 Чтобы попасть в комнату Джаны, Доминику пришлось пройти несколько пустых коридоров, мимо апартаментов, в которых по-прежнему находились полуистлевшие вещи, некогда принадлежавшие давно умершим людям. Если б не гул работающих машин, в здании стояла бы мертвая тишина. 
 - Ники... - Взглянув на Фландри затуманенным взглядом, девушка протянула к нему дрожащую руку. 
 Какая она стала бледная и худая, бедная девочка! Поцеловав Джану, Доминик почувствовал, что губы ее остались вялыми и безвольными. 
 - Ники... все... в порядке? - раздался еле слышный шепот. 
 - В порядке. - Он погладил бледную щеку. - Все под контролем. 
 - Как там... снаружи? 
 - Безопасно, как дома. Хотя я знаю немало домов, где не так безопасно, как здесь. - Фландри поднялся. - Не беспокойся. Скоро мы начнем наращивать мясо на эти милые косточки. Ко дню отлета ты снова будешь в форме. 
 Девушка нахмурилась, озадаченно покачала головой и попыталась сесть. 
 - Нет, пока рано. - Доминик положил руки на голые худенькие плечи. Тебе предписан постельный режим. Когда ты поправишься настолько, что тебе станет скучно лежать, я прикажу начать показывать развлекательные фильмы. Компьютер сказал, что здесь осталось несколько лент. Любопытно посмотреть, чем смешили народ в давние времена. 
 И все же Джана пыталась подняться. Химический воздух помещения с шумом вылетал из ее легких. Фландри почувствовал беспокойство: 
 - Что случилось? 
 - Я... не знаю. Голова кружится. 
 - Неудивительно после всего, что нам пришлось пережить. 
 Холодные пальцы вцепились в руку юноши. 
 - Ники... Эта луна... Она... стоит... что-нибудь? 
 - Что? 
 - Деньги! - неестественно высоко пропищала девушка. - Может она приносить деньги?! 
 "Почему она думает только об этом? Да еще в такой момент! Должно быть, прошлая жизнь сделала бедняжку помешанной на деньгах". 
 - Конечно. 
 - Ты уверен? - выдохнула Джана. 
 - Милая моя, - сказал Фландри, - Леону Аммону придется много потрудиться, если он не захочет стать одним из самых богатых людей Империи. 
 Глаза несчастной закатились, так что стали видны одни белки. Девушка рухнула в объятия Доминика. 
 - Обморок, - пробормотал тот и положил обмякшее тело на постель. Выпрямившись, он почесал затылок. - Компьютер, у тебя есть какие-нибудь познания в области медицины? 
 Придя в себя, Джана много плакала. Она бы ни за что не призналась напарнику в причине своих слез. Она была близка к истерике, впасть в которую ей не позволяла только общая слабость. Компьютер отыскал успокоительное, и Фландри немедленно пустил его в ход. 
 Пробудившись от сна в очередной раз, девушка стала спокойней, по крайней мере внешне, но как-то отдалилась от своего спутника. На каждый вопрос она отвечала предельно кратко, так что становилось ясно: больная не желает разговаривать. Впрочем, Джана исправно принимала пищу. В остальное время она лежала, бездумно уставившись в потолок. Руки, которые она протянула вдоль туловища, были сжаты в кулаки. Фландри решил оставить ее в покое. Однако уже при следующем осмотре девушка стала выглядеть гораздо бодрей и постепенно вернулась в прежнее состояние. 
 Тем не менее до тех пор, пока путешественники не оказались в космосе, на корабле, направлявшемся к прежней траектории, которая должна была кончиться там же, где и началась, - на Ирумкло, - они редко виделись друг с другом. Джана проводила большую часть оставшегося до отлета времени в постели, благо что роботы были готовы исполнить любое ее приказание. Доминик, к которому силы вернулись гораздо быстрее, разбирался с ситуацией, сложившейся на Велунде, и руководил ремонтом "Джеки". Работа по приведению корабля в рабочее состояние осложнялась необходимостью стереть все следы происшедших событий. Фландри должен был сделать так, чтобы на базе поверили записям в бортовом журнале о поломке осциллятора гипердвигателя, на исправление которой ушло ровно три недели. 
 Пустынный Велунд остался позади, равно как и громадный Регин, и ослепительный Мимир. Корабль летел среди холодного великолепия молчаливых звезд. Фландри и Джана сидели в кабине, поскольку кабина являлась единственным уютным местом на судне. Отдохнувший, чистый, тщательно выбритый, сытый и слегка пьяный, в новеньком комбинезоне, полной грудью вдыхающий свежий воздух, наслаждающийся полной гравитацией в одно терранское g и легким подрагиванием двигателя, который тянул "Джеки" к родной гавани, Доминик затягивался сигаретой, поглаживал руку девушки и любовался ее вновь расцветшей красотой. 
 - Задание выполнено, - говорил он, - и я считаю себя вправе ожидать благодарности в наиболее естественной для особей твоего пола форме. 
 - Хор-рошо, - промурлыкала Джана и немного погодя добавила: - Расскажи мне все снова, Ники. 
 - Что именно? 
 - Я до сих пор не могу понять, что же случилось на Велунде. Ты уже пытался один раз объяснить, но в тот момент мне было трудно соображать. 
 - Нет ничего проще, - ответил польщенный Ники, обрадованный удобным случаем блеснуть сообразительностью. - Как только я понял, что мы оказались втянутыми в шахматную партию, все встало на свои места. Например, я вспомнил радиоантенны, возведенные в неосвоенных районах. Такую работу нельзя выполнить, если не оградить роботов-исполнителей от нападения. Следовательно, агрессивность бродячих машин должна распространяться только на механизмы того же самого типа. Здесь перед нами предстает новая игра, с большими возможностями и с меньшей предсказуемостью, чем шахматы: шахматная куча мала, которая стала развиваться, когда традиционная игра набила оскомину. Через определенные промежутки времени компьютер производил новые типы убийц и посылал их в бой, чтобы посмотреть, как они справятся с более ранними моделями. Наш корабль, а позднее и мы сами, были приняты за новичков. Роботы не обладают информацией о терранах. К тому же, поскольку связь с аппаратами поддерживается через передающие устройства прямого наведения, бродячие воины частенько выходят из-под контроля главного компьютера. 
 - Почему же, когда мы пытались вызвать помощь... 
 - С пика Девы? По всей видимости, дикие машины не способны распознать наш сигнал на их собственной частоте. Что же касается той части внимания компьютера, которая слушает переговоры своих задиристых подопечных, она попросту отфильтровала мой голос, подобно тому как человек, занятый важным делом, перестает слышать посторонние звуки. Тем более что эфир на Велунде забит радиопомехами. Виденные нами мачты были поставлены исключительно для связи с роботами - связи на высоких частотах, на каких только и способен работать цифровой передатчик. Вот почему никто не мог откликнуться на мой вызов в других диапазонах. Компьютер, конечно, всегда держал небольшую часть своего сознания в состоянии готовности услышать человеческий голос на стандартной частоте. Но он исходил из предположения, что, возвращаясь обратно, терране начнут опускаться из точки зенита и сядут рядом с приготовленными для них зданиями. Поэтому умная машина не сделала никаких распоряжений, чтобы обнаруживать терранское радио в каком-либо другом направлении. Возможно, в теории все бы так и произошло, - продолжал Доминик. - Однако после стольких веков, проведенных в одиночестве, электронный бедняга немного сбрендил. В сущности, все, что он сделал: организовал шахматную игру, затем усложнил правила, затем произвел бойцовые механизмы, которые вообще не подчиняются никаким правилам, и наконец заполонил всю планету сражающимися машинами самых разнообразных видов преследовало только одну цель - сохранить здравый рассудок. 
 - Что? - удивленно спросила Джана. 
 - Конечно. Только представь, как должен чувствовать себя интеллект с неограниченными возможностями, который десятилетие за десятилетием вынужден исполнять однообразную работу, не получая никакой новой информации. Фландри поежился: - Ужас! Это, вероятно, напоминает эмоциональную недостаточность у человека. Наш компьютер спас себя тем, что начал создавать сложные механизмы с непредсказуемым поведением. - Юноша помедлил немного и лукаво добавил: - Не могу удержаться от сравнения с Создателем, в которого ты так самозабвенно веришь. 
 Он крепко пожалел о сказанном, когда девушка, вне себя от возмущения, резко произнесла: 
 - Я требую полного отчета о том, как тебе удалось выйти из положения. 
 - Нет ничего проще. Это оказалось не таким уж сложным делом Как только я разбудил белого короля, мир, который он видел во сне, пришел к своему концу. - Метафора не достигла цели, поэтому Фландри продолжил в более деловом стиле: - Компьютер с нетерпением ожидает момента, когда он сможет вернуться к прежней работе. Братец Аммон уже с первым кораблем увезет огромное количество металлов. Думаю, исходя из моральных соображений, ты просто обязана рекомендовать Леону заплатить мне добавочное вознаграждение. 
 - Моральных? 
 Горькая обида, накопившаяся за годы тяжелой жизни - жизни, которая никогда не позволяла девушке принимать во внимание подобные вопросы, выплеснулась теперь наружу. Впрочем, Доминику показалось, что его очаровательная подруга несколько преувеличивает свой гнев, словно пытаясь найти оправдание для собственных обвинений: 
 - Да кто ты такой, чтобы болтать о морали? Разве передо мной не тот самый Доминик Фландри, который вначале принес присягу в верности Империи, а затем принял взятку от Леона Аммона? 
 Фландри оскорбленно ответил: 
 - А что я мог сделать? 
 - Отказаться. - Джана смягчила свой гнев, покачала головой, обрамленной янтарного цвета локонами, грустно улыбнулась и сжала руку Фландри. - Прости. В наши дни требовать от людей подобного бескорыстия было бы слишком жестоко. Что ж, милый, давай продаваться вместе. И пока не расстанемся, постараемся быть добрыми друг к другу. 
 Доминик долго смотрел на девушку, затем на звезды и наконец сказал: 
 - Думаю, ты способна меня понять... Я не стану отказываться от вознаграждения, потому что мне нужны деньги. Кроме того, чем-то нужно возместить страх, который будет преследовать меня всю жизнь, - страх, что о сделке станет известно и моя карьера будет погублена. Согласись, это не слишком большая цена за возможность удержать границу. 
 Джана раскрыла глаза от удивления: 
 - Не понимаю. 
 - Ни для кого не секрет, что Ирумкло в скором времени будет оставлена, - объяснил он. - Все это знают - и всегда знали. Дурные пророчества уже сами по себе обладают силой. Поэтому гарнизон терял свою выучку, богатые жители потихоньку оставляли насиженные места, забирая с собой весь капитал. Обороноспособность и экономическое состояние вошли в штопор и достигли той точки, когда дальнейшее пребывание на планете потеряло всякий смысл. В конце концов Империя будет вынуждена бросить Ирумкло на произвол судьбы. В результате эта часть границы отодвинется на несколько парсеков. Мерсейя и Вечная Ночь сделают большой шаг вперед. 
 Фландри вздохнул и продолжил: 
 - Леон Аммон - отвратительный, презренный тип. В других обстоятельствах я бы, не задумываясь, взял тупой нож и выпустил ему кишки. Но он обладает энергией, решительностью, немалой отвагой и даже своего рода даром предвидения. Я пришел в его офис, чтобы выяснить, что у него на уме. Когда он рассказал мне о планете, я согласился, потому что... как тебе объяснить... Если предложить Велунд государственным чиновникам, они бы не знали, что с ним делать. Скорее всего, эти ловкие парни засекретили бы полученную информацию, чтобы избежать необходимости принимать какое-либо решение и совершать дополнительное усилие. В лучшем случае наша находка чуть-чуть затормозит процесс "мирного урегулирования". Напротив, Аммон имеет в этом деле личный интерес. Он останется на Ирумкло и организует предприятие - терранское предприятие. Получив прибыль и подняв свой экономический, а следом и политический престиж, Леон сумеет надавить на правительство и сохранить планету. Мы будем крепко держать старушку Ирумкло, а значит, и границу. Возможно даже, что правительство пожелает увеличить имперское влияние в районе Бетельгейзе. Одним словом, - заключил Фландри, - может быть, Аммон и сукин сын, но он наш сукин сын. 
 Доминик с силой вдавил окурок в пепельницу и попытался обнять девушку, ища более забвения, чем удовольствий. 
 Удивительно, но, несмотря на дружеские чувства, которые она совсем еще недавно так красноречиво выражала, Джана не ответила своему спутнику взаимностью. Ее руки оттолкнули его. Голубые глаза смотрели с тревогой. 
 - Ники, пожалуйста. Я должна подумать... о том, что услышала. 
 Фландри уважал чувства дамы, поэтому спокойно развалился в кресле, положив ногу на ногу. 
 - Думаю, что смогу сдержать себя на некоторое время. - Очарование девушки смягчило поднимающийся в Доминике гнев. Он усмехнулся: - Только учти, что долго я не выдержу. Слишком уж ты восхитительна. 
 Ее рот искривился, но отнюдь не в улыбке. 
 - Я никогда не думала, что тебя могут интересовать подобные вещи, неуверенно сказала она. 
 Тот пожал плечами: 
 - А почему нет? Я живу в Терранской Империи. 
 - Но если... - Джана подалась вперед. - Ники, ты серьезно думаешь, что Велунд способен существенно изменить ситуацию? 
 - Мне хочется в это верить. А почему ты спрашиваешь? Не могу поверить, чтобы тебя интересовала судьба будущих поколений. 
 - Напрасно. Предположим... Ники, предположим, случится так, что Леон не сможет разрабатывать Велунд. И никто не сможет. Как это повлияет на нас с тобой? 
 - Думаю, немаловажную роль здесь играет продолжительность наших жизней. Возможно, мы не увидим никаких изменений. Возможно, лет через двадцать-тридцать Империя начнет отступление, о котором я говорил. 
 - Но ведь локальное отступление не означает гибели всей Империи. 
 - Конечно, нет. По крайней мере, немедленной гибели. Можно надеяться, что мы проведем остаток жизни в привычном для нас стиле. Впрочем, кто знает? Политические изменения в правительстве... Неуверенность, которая всегда влечет за собой социальные перевороты... Кто знает? 
 - Мы всегда можем найти укромное место. Милая колониальная планета где-нибудь на окраине. Конечно, не слишком примитивная, но... 
 - Не исключено, - ухмыльнулся Фландри. - Не понимаю, о чем ты беспокоишься. Мы отчитаемся перед Аммоном, и на этом наша роль будет закончена. Не забывай, что у него осталась большая часть гонорара. 
 Джана кивнула. Некоторое время они молчали. Звезды на смотровом экране образовали ореол вокруг золотистой головы девушки. 
 Наконец обычное женское лукавство взяло свое. Джана улыбнулась и пробормотала: 
 - Наверное, не имеет большого значения, кто именно получит Велунд: Аммон или другой житель Ирумкло. 
 - Думаю, не имеет, если этим жителем будет кто-нибудь из предпринимателей-терран. - Фландри почувствовал настоящее беспокойство: Что ты замышляешь? Пытаешься продать секрет конкуренту? Я бы не рекомендовал тебе даже думать о подобных вещах. Можно здорово влипнуть. 
 - Ты... 
 - При чем тут я? Для меня главное - получить свои деньги. Ты представить себе не можешь, каким примерным мальчиком я тогда стану. Больше никаких авантюр в Старом Городе. Респектабельный отдых на базе и штудирование учебников по навигации. Тем более что срок моей командировки на Ирумкло скоро кончается. - Фландри взял ее руки в свои. - Я даже с тобой перестану видеться, чтобы избежать лишнего риска. Кстати, ты тоже должна перестать появляться в поле моего зрения. Вселенная без тебя значительно обеднеет, но что поделаешь... 
 Джана обиженно поджала губки: 
 - Вот как ты повернул... 
 - Ага, - ухмыльнулся Доминик. - К счастью, впереди у нас еще целая вечность. Давай-ка, пока не прилетели, не тратить зря времени. 
 Невинная скромница стыдливо опустила ресницы, затем подняла их снова и... в следующий момент она уже сидела на коленях у своего спутника, страстная, нежная, улыбающаяся, с расширившимися от возбуждения зрачками. 
 - Давай, - прошептал воркующий голосок. Неожиданный грохот прервал эту очаровательную сцену. Мир погрузился в темноту. 
 Очнувшись, Фландри пожалел, что пришел в себя. Кто-то вынул из его черепа мозги, чтобы поставить на их место ядерный генератор. 
 Нет... Доминик попытался перевернуться - и не смог. 
 Тогда он застонал. Чья-то рука подняла его голову. Прохладная жидкость коснулась высохших губ. 
 - Выпей, - раздался откуда-то издалека знакомый женский голос. 
 Фландри выпил вместе с водой пару таблеток и смог наконец осмотреться. Девушка стояла возле койки, на которой он лежал, и не сводила с него взгляда. Стимуляторы начали свое действие - боль отступила. Образ Джаны стал проясняться. Доминика поразила суровость, застывшая на ее лице. Вытянув шею, незадачливый кавалер исхитрился увидеть, что его ноги и руки привязаны - и крепко привязаны - к каркасу кровати. 
 - Тебе лучше? - холодным тоном спросила безжалостная сиделка. 
 - Судя по всему, едва я уснул, ты разрядила в меня электрическую дубинку. 
 - Извини, Ники. - На мгновение Фландри почудилось, что бесстрастная маска дала трещину. 
 - Зачем? 
 Девушка рассказала о Раксе и добавила: 
 - Мы уже договорились о встрече. Если я правильно усвоила твои уроки, лететь нам осталось сорок-пятьдесят световых лет. К счастью, ты сам научил меня, как запрограммировать автопилот на наибольшую крейсерскую скорость. 
 Фландри был совершенно опустошен. Из всех чувств в нем осталось только отчаяние, и оно прошло сквозь него, словно тупой гвоздь. 
 - Четыре или пять дней полета. И все это время я останусь привязанным? 
 - Извини, - повторила Джана. - Я не могу позволить, чтобы ты схватил меня и... Ну, в общем, сам понимаешь. - Она помедлила. - Я буду о тебе заботиться. Хорошо заботиться. Пойми, у меня нет к тебе личной обиды. Все дело в деньгах. Миллион кредиток. 
 - Почему ты так уверена, что твои неизвестные друзья сдержат обещание? 
 - Если Велунд действительно богат металлами, миллион покажется им ничего не стоящей суммой. Кроме того, я и после полета могу оказаться небесполезной. Конечно, только до тех пор, пока не улечу куда-нибудь подальше. - И жестко, словно не говорила, а резала острой бритвой, девушка добавила: - Эти деньги принесут мне независимость. 
 Фландри погрузился в полуобморочное состояние. 
 Теперь он был лишен возможности выполнять большинство изометрических упражнений: веревки врезались в кожу. Беспомощный пленник часами разминал те немногие мускулы, которыми он мог двигать в своем стесненном положении. По счастью, Джана оказалась так добра, что массировала его онемевшее тело. 
 Джана сдержала обещание и относилась к своему пленнику с сестринской заботой. Ее уход нельзя было назвать идеальным - сказывалось отсутствие тренировки и необходимого оборудования, - но он сильно помог несчастному страдальцу. По часу в день девушка читала Фландри микропленки, которые имелись на корабле, пользуясь для этого селекторной связью. Милосердная надзирательница была настолько добра, что даже предложила своему подопечному заняться любовью. На третьи сутки Доминик согласился. 
 В остальном они почти не общались: положение заключенного мало располагает к задушевным разговорам. Большую часть времени спутники проводили в одиночестве, усугубляя тем самым трудности полета. Испытав сильный шок в самом начале и сумев совладать с собой, Фландри в первые дни легко переносил изоляцию. Не имея систематического образования, он тем не менее немало повидал, кое-что читал и многое успел передумать. Теперь все это служило ему пищей для размышлений. Но шло время, полет близился к концу, и Доминик стал испытывать сильный недостаток внешних впечатлений. Каждый час казался несчастному пленнику пустынным столетием. Когда заработали датчики, пилоту стоило немалых усилий, чтобы выйти из легкого транса и понять значение этих звуков. 
 Корабли уравняли свои скорости и сблизились. Стыковочные отсеки соединились друг с другом. Когда команда второго корабля взошла на борт "Джеки", Джана завизжала - и отнюдь не от радости. 
 Глава 11 
 Мерсейцы обращались с пленниками холодно, но корректно. Фландри был освобожден от пут, отведен на корабль своих захватчиков и осмотрен врачом, имеющим опыт лечения разумных существ иных видов. 
 После осмотра ему была предоставлена возможность вымыться и прийти в себя. Вернули личные вещи, за исключением оружия. Для терран нашелся уютный уголок, отгороженный занавеской. Им принесли пищу. Девушке предоставили туалетную комнату на другом конце коридора. Возле импровизированного жилища поставили охрану, которая, впрочем, ничем не досаждала заключенным. Незадачливые путешественники вряд ли могли чувствовать себя в большей безопасности на военном корабле. Тем более что в космосе им предстояло пробыть совсем недолго. 
 Джана не переставала причитать: 
 - Я думала, это люди. Я думала, это люди. Просто какая-нибудь другая банда. - Она бросилась к Фландри. - Что они с нами сделают? 
 - Трудно сказать, - ответил он без всякой симпатии в голосе. - Вряд ли они собираются отпустить нас домой, чтобы мы рассказали там нашу историю. Историю о разведывательной сети на Ирумкло, возглавляемой неким Раксом, чья родная планета, вне всякого сомнения, находится в пределах Ройдхуната, а не Империи. Не исключено, что с этой сетью сотрудничают члены местных синдикатов. Вдобавок на неосвоенной территории, в непосредственной близости от границ Империи, расположилась мерсейская военная база. - Мурашки побежали по спине младшего лейтенанта. - В таком случае, как только новость о нашем захвате дойдет до руководства базы, кто-нибудь из старших офицеров обязательно захочет поговорить со мной лично. 
 Мерсейский эсминец прикрепил к себе "Джеки" и пустился в путь. Фландри попытался было втянуть стражей в беседу, но те получили приказ молчать. Однако солдат, который принес терранам обед, согласился передать своему начальству его просьбу. Доминик хотел, чтобы ему разрешили наблюдать посадку корабля. Вопреки всем ожиданиям, просьба была удовлетворена. 
 "Впрочем, почему бы и нет? Они ведь не собираются меня отпускать, чтобы я выболтал все увиденное". 
 По всей видимости, координаты пункта назначения, которые Ракс дал Джане, должны были привести корабль терран в поле обнаружения мерсейского патрульного эсминца. Патрульные суда редко когда далеко удаляются от базы. Уже через три или четыре часа за Домиником пришли. Он попрощался с девушкой, которая не переставала сетовать на судьбу, и ушел в сопровождении вооруженной охраны. Планировка судна мало чем отличалась от терранской. Детали, конечно, разнились, как разнились формы, размеры, языки и культуры двух цивилизаций, но атмосфера корабля оставалась той же самой: узенькие металлические коридоры, монотонное жужжание и вибрация судовых машин, теплые потоки пропахшего маслом воздуха из вентиляционных решеток, ежедневные однообразные обязанности. 
 Только вот команда состояла из громадных, гладких, зеленокожих существ с хвостами и костистыми гребнями. Они были одеты в черную форму необычного покроя, сшитую из неизвестного материала. У пояса висели боевые ножи. Мерсейцы выполняли традиционные ритуалы и знаки почтения: слово, жест, шаг в сторону - с автоматизмом, отработанным многовековой практикой. Немногие личные вещи - картинка на стене или сувенир - выдавали вкус, который отличался от терранского большей строгостью и абстрактностью. Физиологические выделения, наполнявшие спертый воздух эсминца, были острее и, если можно так выразиться, суше, чем у людей. Черные глаза, внимательно следящие за проходившим терранином, не имели белков. 
 Брох (что примерно соответствовало второму помощнику капитана) Тринтаф Длинный встретил Фландри в навигационном отсеке. 
 - С вами будут обращаться почтительно, лейтенант. Хотя вы и находитесь под арестом за незаконное вторжение на суверенную территорию Ройдхуната, наши государства больше не воюют друг с другом. 
 - Я благодарен броху, - старательно произнес Фландри на эрио и довершил свои слова соответствующим жестом. 
 Он не стал добавлять, что помимо других пунктов Альфзарский договор обязывает обе стороны воздерживаться от притязаний на территории буферного региона. Конечно, на многих планетах - например на Старкаде - практикуются так называемые "пакты взаимного содействия", которые вынуждают к сотрудничеству сговорчивых или, точнее сказать, запуганных автохтонов. 
 Доминика гораздо больше интересовало то, что происходило на экране. Вполне вероятно, что он наблюдал сейчас место, где ему предстояло упокоиться навек. 
 Смотровой экран демонстрировал обычную картину звездного неба, густо усыпанную светящимися точками; нетренированный глаз должен был неминуемо заблудиться в хаосе неопознанных светил. Но Фландри обладал навыками хорошего навигатора: мысленно отбросил наименее яркие звезды, нашел опорные созвездия, видимые из любой точки Вселенной, вроде Магеллановых Облаков, определил по размерам светила расстояние до ближайшего гиганта Бетельгейзе. Вскоре он обнаружил, что и без этих данных местоположение корабля ему хорошо известно. В самом начале своего пленения Доминик вынудил Джану назвать заданные координаты и крепко их запомнил. Кроме того, тип солнца, к которому они подлетали, был достаточно необычен, особенно если учесть, что большую часть данного района Вселенной занимали красные карлики. Собственно говоря, на многие сотни световых лет таких звезд можно было встретить только одну или две. 
 Светило по своей природе напоминало Мимир. Менее массивное и не такое яркое, оно тем не менее отличалось той же самой режущей глаза белизной, бурлящими пятнами и громадными протуберанцами. По-видимому, это солнце было значительно старше своего собрата, поскольку вокруг него не наблюдалось никакой туманности. Наблюдателям на корабле его диаметр казался примерно в три раза меньше углового диаметра Сола, если смотреть на него с Терры. 
 - Спектральный класс F5, - сказал Тринтаф, - масса 1,34, яркость 3,06, радиус 1,25. - Значения были даны в долях родного светила мерсейца, Кориха, однако Фландри легко пересчитал все параметры в терминах Сола. - Мы дали ему имя Сикх. Планета, которая является целью нашего полета, называется Талвин. 
 - Понятно, - кивнул Доминик. - Так звали героя ваших гражданских войн. Сколько еще героев вы запечатлели в названиях планет? 
 Тринтаф быстро взглянул на терранина. "Проклятье! Почему я все время забываю, что его нельзя недооценивать?" 
 - Я поражен вашими познаниями в области истории Ройдхуната, - произнес мерсеец. - Впрочем, если всем патрульным эсминцам дано специальное задание следить за появлением разведывательного корабля терран, нужно ли удивляться, что пилот окажется необычной фигурой? 
 - Вы мне льстите, - скромно возразил Фландри. 
 - Что же касается вашего вопроса, то небесных тел, достойных носить собственное имя, здесь крайне мало. Вокруг солнца вращается несколько скоплений астероидов, а вот настоящих планет всего четыре. Считается, что наименьшая из них в прошлом являлась спутником. Орбиты, по которым вращаются тела, сильно смещены и перекошены. Наши астрономы выдвинули гипотезу, что на ранней стадии жизни этой солнечной системы сквозь нее прошла другая звезда, которая и нарушила нормальную конфигурацию. 
 Доминик, не отрываясь, смотрел на растущий перед ним мир. Корабль переключился с гипердвигателя на нормальную тягу. Резкое снижение скорости наводило на мысль о наличии большого количества крупных метеоритов. (Они не представляли никакой реальной опасности для корабля, который был в состоянии издалека обнаружить летящий объект и уклониться в сторону или, на крайний случай, отразить удар с помощью силового поля. Однако подобные столкновения могли сильно подмочить репутацию шкипера, так бездарно расходующего энергию.) Ослепительно белый серп Талвина имел нечеткие очертания. Это означало, что, подобно Венере, данная планета окружена сплошной пеленой облаков. Сквозь облачность тем не менее пробивались красные пятна и полосы. 
 - Не слишком обнадеживающее зрелище, - заметил Фландри. - Кажется, мы чересчур близко подошли к солнцу. 
 - Что поделать, - последовал ответ Тринтафа. - На планете стоит позднее лето - на всей планете, поскольку она полностью лишена осевого наклона. Жара неимоверная. Когда сойдете с корабля, одевайтесь полегче, лейтенант. В периастре Талвин подходит к Сикху на 0,87 астрономических единиц. Зато в апоастре расстояние увеличивается до 2,62 а. е. 
 Доминик присвистнул. 
 - Такого эксцентриситета, насколько я помню, нет ни у одной планеты. Сколько же получается?.. Ноль целых пять десятых. Правильно? - Молодой гений почувствовал возможность сойти с заоблачных высот и перевел разговор на более житейскую тему. - Как вам удается выживать в таких условиях? Хорошо бы еще существовал осевой наклон - тогда, по крайней мере, на одной полусфере можно было бы укрыться от смертельного жара. Однако на этом шарике если и заведется какая-нибудь живность, она должна быть здорово не похожа на нас с вами. 
 - Ошибаетесь, - возразил Тринтаф. - Атмосфера и гидросфера до некоторой степени смягчили климат планеты. Кроме того, мы используем специальные жилища. Вон те красные пятна имеют биологическое происхождение. Это споры, занесенные в верхние слои атмосферы. Фотосинтез создает вполне приемлемую для дыхания смесь кислорода и азота. 
 - А болезни? - "Нет, постой. Сейчас ты действуешь слишком глупо. То, что безопасно для мерсейца, не обязательно безопасно для человека. Возможно, у нас крайне сходные биохимические процессы, однако ядовитые для терран насекомые скорее повредят терранскому животному, чем мерсейцу. К тому же вряд ли такой необычный мир, как Талвин, способен произвести живой организм, который будет представлять для нас серьезную опасность. По крайней мере, можно не бояться болезней, не поддающихся лечению современными методами. Тринтаф прекрасно понимает, что мне все это хорошо известно", - такая или подобная мысль промелькнула в единую долю секунды. Я имею в виду аллергены и другие яды. 
 - Есть немного, но они не должны вас беспокоить. Биоформы в своей основе сходны с теми, к которым мы привыкли: L-аминопротеины в водном растворе. Конечно, возможны отклонения. Но в принципе, вы или я способны прожить некоторое время на подножном корму, если выбирать его с достаточной осмотрительностью. На более длительный срок понадобятся диетические добавки. У нас имеется некоторый запас для экстренных случаев. 
 Фландри решил, что Тринтаф лишен чувства юмора. Большинство мерсейцев любили пошутить - иногда со вкусом, иногда слишком грубо, но всегда непонятно для человека. Доминик, в свою очередь, во время посещения Старкада приводил в замешательство своих хвостатых собеседников. Они отказывались принимать его остроты, даже если он пытался найти терранским шуткам эквиваленты на эрио. 
 "Конечно, среди них попадаются разные экземпляры. Вполне возможно, моя жизнь будет зависеть от личных склонностей командующего базой на Талвине. Даст ли он мне хоть один шанс на спасение? И смогу ли я не упустить этот шанс?" 
 Фландри попытался прощупать своего нового приятеля, но тот вскоре покинул навигационный отсек, сославшись на занятость. Юноша остался в одиночестве, если не считать солдата-охранника, который молча расположился возле двери, усевшись на собственный хвост. 
 Наблюдение за происходившим на экране частично рассеяло тревогу пленника. Доминик умел находить на звездной карте наиболее существенные детали, которые ничего бы не сказали профану, умел определять, что эти детали означают и какое из них можно сделать заключение. 
 Талвин не имел луны. Во всяком случае, с тех пор, как чужеродная звезда нарушила нормальное движение планет. Фландри удалось заметить слабое мигание двух искусственных спутников. Судя по их положению, они должны были принадлежать синхронизированной триаде. Мизерное число сателлитов говорило о том, что мерсейцы не слишком заботились об оборудовании базы. Впрочем, что можно ожидать от объекта, находящегося на самом конце длинной коммуникационной линии? Это всего лишь наблюдательный пост, депо, станция первого уровня для приема сообщений от агентов с приграничных планет Империи. Таким агентом и был Ракс. 
 За исключением своего босса, шпионы Ройдхуната не знали о существовании Сикха. Тем более они не могли назвать его координат. В их распоряжении находились самонаводящиеся торпеды, запрятанные в укромных уголках планеты. Торпеды были заранее запрограммированы на определенную цель. Имелись также ключи для изменения координат пункта назначения. При соблюдении элементарных мер предосторожности ни один наблюдатель не был способен засечь отправку послания. Заправка представляла собой более сложную проблему, связанную с контрабандой, однако и эту задачу можно было решить, учитывая, что все терранские службы работали спустя рукава. Передача новых приказов агентам являлась и вовсе пустяковым делом: кто станет следить, что за корреспонденция или что за визитеры посещают магазинчик Ракса! 
 Значение Талвина трудно было переоценить! Помимо своей функции как базы для патрульных судов планета позволяла установить близкий контакт со шпионами из приграничных районов Империи, который в ином случае был бы невозможен. Фландри задался вопросом: выполняют ли разведывательные службы Империи подобную работу невдалеке от пределов Ройдхуната? Скорее всего, нет. Мерсейцы отличались крайней бдительностью, а терранское правительство не любило лишних хлопот, да и богатые жители Империи не горели желанием оплачивать дорогостоящие операции своего государства. 
 Доминик встряхнулся, словно пытаясь сбросить с себя грустные мысли, и сосредоточился на том, что показывал экран. 
 Разрешение на посадку было получено, траектория рассчитана. Эсминец по широкой спирали двигался вокруг планеты. Возможно, такой путь обусловливался желанием уклониться от гроз. Более прохладный воздух, который двигался от полюсов в сторону экватора, должен был превратить лето в сезон "муссонов". Принимая во внимание входную энергию, атмосферное давление (которое, как сказал Тринтаф, на двадцать процентов превышало терранское) и период вращения (чуть более восемнадцати часов, по словам того же Тринтафа), легко понять, что погода на Талвине бушевала иной раз сильнее, чем в любом другом месте населенной части Вселенной. Длинный, тонкий и массивный объект, каким являлся эсминец, был гораздо более чувствителен к сильным порывам ветра, чем это можно себе представить. Водяной пар конденсировался в облака на довольно большой высоте. Когда корабль прошел верхние слои атмосферы, Фландри получил возможность беспрепятственно наблюдать за планетой. 
 Чуть меньший по размеру (экваториальный диаметр равнялся 0,97) и не такой плотный, как Терра, Талвин имел в тот период своего развития лишь один континент. Громадный участок суши с неровными краями расположился между северным полюсом, где находился его узкий конец, и экватором. На остальной части планеты наблюдалось огромное количество островов, которые, впрочем, несмотря на свою многочисленность, были рассыпаны довольно редко. 
 Фландри догадался, что образование и последующее таяние громадных ледниковых покровов нарушило изостатический баланс Талвина. Половодья и грозовые шторма ускорили эрозионные процессы, что привело к перераспределению массы. Тектонические изменения должны были происходить с невероятной скоростью; землетрясения, извержения вулканов, исчезновение старых и создание новых земель стали, по всей видимости, обыденными геологическими явлениями. 
 Доминик сумел обнаружить лишь одну горную гряду, которая шла с запада на восток по всей ширине материка недалеко от экватора и имела около четырехсот километров в длину. По сравнению с высоченными пиками молодой планеты Гималаи показались бы низкорослыми карликами. Но, в отличие от терранских гор, местные гиганты не были покрыты снегом - голые скалы без признаков растительности. Во всех остальных местах континента возвышенности если и наблюдались, то только в виде невысоких, округлых холмов. К северу от гряды начиналось сплошное болото. "Мать честная! Это означает, что в зимнюю пору оледенение добирается до сорока пяти градусов северной широты. Ледник все смолотил на своем пути". Дальше к югу земли представляли собой выжженную пустыню, изрытую следами пронесшихся ураганов. Весьма вероятно, что к середине лета реки и озера в той местности не просто высыхали, а вскипали в прямом смысле этого слова. Экваториальный океан служил естественным биологическим укрытием. Было бы интересно знать, как разнится течение эволюции в Северном и Южном полушариях. 
 За границами бесплодной тропической зоны жизнь еще недавно поражала своим изобилием. Джунгли душили центральные территории, Арктика была покрыта сплошным ковром низкорослых цветущих растений. Теперь же безжалостная засуха собирала свою ежегодную дань. Листья жухли и опадали, травы высыхали. Во все стороны разбегались дикие языки пламени, оставляя после себя черные пятна выжженной земли. Однако оставались районы, по большей части вдоль побережья, которые пока еще получали достаточное количество дождей. Огромные стада пасущихся животных заполняли открытые равнины. Стаи птиц перелетали с места на место. Мелководья темнели от обилия водорослей и рыб. На большинстве островов в избытке кипела жизнь. Господствующим цветом растительности был голубой, который встречался на планете во множестве оттенков. Это означало, что процессом фотосинтеза занимались не молекулы хлорофилла, а какие-то иные, возможно родственные им, молекулы. Естественно было ожидать, что среди обилия разнообразной флоры не будет недостатка и в других цветах - коричневом, красном, желтом, однако Фландри приятно поразили и тронули крупные ярко-зеленые пятна. 
 Спускаясь в грозовых раскатах все ниже и ниже, корабль пересек границу ночной стороны Талвина. Чтобы продолжить наблюдение, Фландри включил фотоувеличитель и инфракрасные излучатели. Вид ночной планеты усилил впечатления, полученные за день. 
 Наконец эсминец снова летел в лучах солнца, которое стояло на сей раз низко и готовилось закатиться за горизонт. Судно находилось в районе сорока градусов северной широты. На севере горные пики гигантской гряды уменьшались и уступали место невысоким холмам. Фландри заметил в той местности вулкан, выпускавший в небо черные клубы дыма. На отрогах хребта брала свое начало неизвестная река. Она едва заметным ручейком протискивалась сквозь глубокие, узкие ущелья, чтобы затем превратиться в широкий, полноводный поток, неторопливо бегущий среди лесистой равнины в рассеянном свете заходящего Сикха. Ее воды бледно сияли - полоска жидкого олова на фоне лазурных земель. Далеко на юге река впадала в растянувшийся на целый километр залив. 
 Зеленовато-серый океан вскипал почти вдоль всего побережья белой пеной прибоя. Приливное влияние Сикха летом примерно равняется совместному влиянию Луны и Сола - океанические течения бурно несли свои воды. Вдоль берега протянулась довольно широкая полоса сухой, потрескавшейся грязи, покрытой беловатым соляным налетом. Лишь немногие самые стойкие и приспособленные виды растений отваживались селиться на этой бесплодной почве. 
 "Понятно, - размышлял Фландри. - Весной лед начинает таять. Уровень океана поднимается на несколько метров. Шторма становятся поистине убийственными. Вместе с увеличивающимися приливами они гонят волны вперед, пока те не встретятся с потоком, бегущим с гор... И почему это Джана верит в Бога, который насылает бедствия? Или я должен сказать - который дает благословение?" 
 Он потер щеку и заметил, с какой точностью нервные окончания запоминают давление, фактуру, теплоту, скорость и место движения. "Да, продолжил Доминик свои рассуждения, - должен признать, что, кто бы ни занимался созданием моего тела, он снабдил его замечательным набором удовольствий. - Сердце его сжалось от ужаса: - Неужели он заберет у меня всю радость жизни? Только не теперь. Может быть, позже, когда я стану стар и потеряю всякий интерес к существованию. Только бы не теперь!" 
 Доминик припомнил товарищей по оружию, которым не удалось дожить до этих дней. Воспоминания не утешили пленника, но помогли собраться с духом: погибшие никогда не жаловались на судьбу. 
 Кроме того, кто знает, как может обернуться дело. 
 Картинка на экране стала крениться. Двигатель заревел на более низкой ноте. Корабль пошел на посадку. 
 База мерсейцев расположилась на отвесном берегу реки, примерно в тридцати или сорока километрах от истока, в самом центре плодородных земель. Космопорт оказался совсем крохотным, транспортных средств при нем должно было находиться совсем немного. Фландри прикинул на глаз, что несколько эсминцев и более легких летательных аппаратов - это все, что могло там разместиться. Он заметил на территории порта группу строений совсем не военного вида. 
 "Странно. Может быть, мерсейцы имеют и другие интересы на Талвине?.. Кажется, так и есть. Иначе они бы нашли более гостеприимную планету для своей базы. Или, по крайней мере, более замаскированную: скажем, блуждающий метеорит... Создается впечатление, что их разведывательная активность тоже является маскировкой". 
 Корабль коснулся земли. Во время спуска давление воздуха постепенно поднималось, чтобы уравняться с атмосферным давлением на уровне моря. Внутренняя гравитация отключилась, ее место заняла сила тяжести планеты. Фландри почувствовал, что стал несколько легче. Он прикинул, что тянет теперь на девять десятых прежнего веса. 
 Появился Тринтаф, отдал какой-то приказ и снова исчез. Доминика отвели в шлюзовой отсек. Там уже ждала Джана с собственным охранником. Она казалась неестественно тоненькой и хрупкой рядом с мощным мерсейцем: фарфоровая кукла. 
 - Ники, - пролепетала девушка, - Ники, пожалуйста, не сердись. Прости меня. Я даже не могу понять, что они говорят. 
 - Может, и прощу попозже, - отрезал Фландри. - Если буду в состоянии это сделать. 
 Джана закрыла глаза и отпрянула назад. Фландри пожалел о сказанном. В конце концов, бедняжку просто обманули. Конечно, во всем виновата ее алчность, но ведь не по своей воле она отдалась в руки хвостатых чудовищ. Кроме того, вдвоем они бы легче перенесли изоляцию. Но гордость не позволила Доминику смягчиться. 
 Люк открылся, подали трап. Пленников попросили на выход. 
 Джана зашаталась. Фландри задохнулся: "Адское пекло! Как же я забыл, что нужно переодеться?" 
 Жар окутал его, проник сквозь кожу, слился с его естеством, стал единственной значимой вещью во всем мире. Температура была не ниже восьмидесяти градусов по Цельсию, а может быть, и больше. Всего на двадцать градусов ниже точки кипения воды при нормальном давлении. Горячий ветер глухо гудел, пытаясь прорвать защитный экран скафандра. Фландри покрылся потом. Вернее, не потом, а липкой слизью, какая выступает на теле совершенно обезвоженного человека. Раскаленный воздух обжигал легкие. 
 Из-за большой плотности атмосферы окружающие звуки: вой ветра, голоса, лязг работающих машин - стали звучать гораздо громче в ушах ошеломленных терран. Пленники ощутили острые и пряные запахи джунглей с явным присутствием серных испарений. Фландри увидел вдали блочное здание с гонгом на крыше, чтобы созывать мерсейцев на молитву Богу-покровителю того мира, который отстоял от этого места на два с половиной световых века. Отсутствие теней не позволяло точно оценить расстояние. Доминик мог только надеяться, что благословенное укрытие от палящего солнца находится не так далеко, как ему кажется. 
 Команда направилась к строению с гонгом. Мерсейцы не старались идти строем, однако благодаря врожденной дисциплине двигались тесными рядами и четко печатали шаг. Те из них, кто должен был работать на открытом воздухе, носили закрытые белые комбинезоны со снаряжением на спине. 
 - Пошевеливайся, терранин! - посоветовал охранник Фландри. - Или тебе нравится наша погода? 
 Доминик тронулся с места. 
 - Видывал я и более удобные кофеварки, - отшутился он. 
 Однако поскольку хвостатый солдат слыхом не слыхивал ни о кофе, ни тем более о кофеварках, острота в который раз прошла мимо цели. 
 Глава 12 
 Следуя спартанским традициям повелителей вахов, кабинет Идвира Искателя не содержал никакой мебели, кроме письменного стола и нескольких шкафов. Хотя он и Мориох Светлоглазый сидели, стульями им служили собственные хвосты и ноги, - казалось, будто мерсейцы присели на корточки, готовясь к прыжку. Этот факт, а также размеры хвостатых существ, крупных даже для выходцев с побережья океана Вилдвид, слабый, но одновременно острый запах здоровых мужских тел, низкие грубые голоса и резкие гортанные звуки эрио заставили Джану думать, что хозяева кабинета сердятся и их гнев вот-вот выльется в бойню. Девушка заметила, что Фландри обеспокоен не меньше, и сжала его руку своей холодной, влажной ладонью. Доминик никак не отреагировал на пожатие: он внимательно слушал. 
 - Быть может, датолк неправильно информирован насчет нашего дела? произнес Мориох с подчеркнутой вежливостью. 
 Фландри не знал, что означает данный титул: мерсейские знаки отличия славились своей подробностью и разнообразием. Одно было ясно: в табели о рангах это звание стоит довольно высоко, поскольку обращались к его носителю в изысканно вежливой форме. 
 - Я с величайшим вниманием готов выслушать то, что желает сказать кванриф, - ответил Идвир в той же натянутой манере, но на сей раз словесная конструкция отличалась только обычной вежливостью. 
 Доминик мог бы легко расшифровать мерсейское кванриф (начальный звук в котором более или менее соответствовал терранскому "к", за которым следует межзубное звонкое "Ш"), используя надпись на серебряном андреевском кресте, украшавшем черную форму Мориоха, однако он встречал это слово и раньше. Мориох был командующим базой и носил соответствующее воинское звание. Правда, база была из самых мелких. 
 Этот самый командующий - крепко сбитый, с суровыми чертами лица, нелепо смотревшийся среди книг и коробок с микропленками, которые стояли на полках и заполняли каждый квадратный сантиметр стен кабинета, - произнес: 
 - Речь идет отнюдь не о случайном захвате разведывательного корабля противника. Женщина должна... несомненно, проинформирует датолка об истинном положении дел. Но ранее я не хотел мешать вашей работе своими проблемами. Тем более что в таком конфиденциальном деле необходимо ограничить распространение информации. Разве я не прав? 
 Ни один охранник не вошел в кабинет вслед за своим шефом. Стража ожидала с обратной стороны арочного прохода, прикрытого занавесками, через которые, в случае надобности, легко мог проникнуть крик о помощи. С противоположной стороны находилось окно, а за ним - убийственное лето Талвина. Над фортом, над которым развевались флаги многих регионов Ройдхуната, имевших своих представителей на базе, нависла громадная иссиня-черная грозовая туча. 
 Идвир обидчиво поджал губы. 
 - Мне вы могли бы довериться, - сказал он. 
 Фландри не поверил, что здесь замешано только оскорбленное самолюбие. Не нарушена ли субординация? Кто такой Идвир? 
 Загадочный мерсеец носил серый балахон без всяких знаков отличия. На поясе висел лишь кошелек. Ростом выше Мориоха, он, однако, был худ, морщинист и довольно стар. Поначалу, когда по его приказу терране были приведены из своих комнат, Идвир говорил мягко. Как только командующий описал вкратце суть дела, датолк посуровел, в его голосе появились властные нотки. 
 Мориох держался стойко. 
 - Вряд ли об этом стоит говорить, - произнес он. - Надеюсь, датолк не станет возражать, что у меня не было разумных оснований беспокоить вас по вопросам, которые выходят за рамки проблем, явившихся причиной вашего пребывания на Талвине. 
 - Разве кванрифу известны точные границы моих интересов? 
 - Нет... однако... - Сбитый с толку, но готовый держаться до конца, Мориох вновь перешел на язык формальностей. - Соблаговолит ли датолк разрешить мне изложить суть дела с самого начала? 
 Идвир знаком дал разрешение. Командующий перевел дыхание и начал: 
 - Когда несколько месяцев назад "Бритиох" останавливался на нашей базе, старший корабельный офицер разведки передал мне информацию, которая поначалу не показалась заслуживающей внимания. Как вы знаете, судно посетило Ирумкло - приграничный форпост терран. Во время визита некий меи не вспомню сейчас его имени, но оно записано в бумагах - столкнулся с пилотом-разведчиком, с которым встречался и ранее. Пилот, тот самый человек, который стоит сейчас перед вами, совершал наблюдательные полеты в целях тренировки перед службой в разведывательных частях. Сам по себе данный факт не представляет ничего необычного: такова нормальная практика в имперских вооруженных силах. Однако интересующий нас терранин ранее посещал Мерсейю в компании другого, старшего по званию агента. Эти двое стали участниками истории, которая доставила серьезные неприятности Ройдхунату. Говорили, что протектор Брехдан Железный Рок был в ярости. 
 Идвир вздрогнул. Затем медленно поднял зеленую костлявую руку и произнес: 
 - Вы до сих пор не назвали имени пленного. 
 - Да будет известно датолку, что перед ним стоит младший лейтенант Доминик Фландри. 
 Наступило молчание. Стал слышен резкий вой ветра за толстыми стенами здания. Взгляд Идвира грозил пронзить пленников насквозь. Джана не переставала шептать горячие молитвы. Фландри почувствовал, как пот бежит по спине. Он был вынужден собрать всю свою волю, чтобы не выказать беспокойства. 
 - Да, - произнес наконец Идвир, - я кое-что слышал о нем. 
 - В таком случае датолк лучше меня способен оценить важность происшедшего, - Мориох, казалось, почувствовал значительное облегчение, поскольку я, сказать по правде, ничего не знал о Фландри до тех пор, пока... 
 - Продолжайте свой рассказ, - грубо оборвал его Идвир. 
 Развязность командующего как рукой сняло. Снова приняв почтительный тон, он двинулся дальше: 
 - Как будет угодно датолку. Какова бы ни была ценность самого Фландри - мне он кажется неопытным юнцом, - молодой пилот был связан с другим агентом по имени... да, вспомнил... Макс Абрамс. Этот самый Абрамс был, как, впрочем, наверняка остается и поныне, одним из главных возмутителей спокойствия в Ройдхунате. Фландри, вероятно, пользовался его покровительством. Должно быть, теперь они стали коллегами. Не исключено, что назначение нашего пленника на Ирумкло заключает в себе нечто большее, чем рутинную подготовку к будущей работе. Вот, в сущности, и все, о чем вышеупомянутый меи доложил главному корабельному офицеру разведки. Офицер, в свою очередь, направил на планету наших агентов. - "Ракса, конечно, и тех, кого нанял Ракс", - сообразил Фландри. - Они получили задание внимательно наблюдать за молодым терранином. Если тот предпринимал какие-либо необычные шаги, его действия немедленно и тщательно изучались. Офицер попросил меня лично проследить за ходом выполнения операции. В течение многих месяцев ничего не происходило, так что я почти забыл об этом деле. В разведывательной работе постоянно приходится отрабатывать многочисленные версии, которые ни к чему не приводят. Но позже прибыла торпеда с Ирумкло. В послании говорилось, что Фландри вступил в тайный контакт с лидером одной из подпольных группировок. Секретность взаимоотношений между пилотом и главарем банды вполне объяснима: подобное поведение является вопиющим нарушением законов. Наш агент, естественно, предположил, что речь идет об элементарном подкупе. - В голосе Мориоха явно зазвучали презрительные нотки. - Однако следуя приказу, он продолжил наблюдение и выяснил, в чем заключалась суть дела. 
 Далее командующий изложил сведения о Велунде в точности, как их знал Аммон. Идвир кивнул. 
 - Понимаю, - сказал старый мерсеец. - Планета находится слишком далеко от наших границ, чтобы стоило ею заниматься, но отдавать такой лакомый кусок терранам тоже нежелательно. 
 - Наши люди на Ирумкло умеют работать, - заметил Мориох. - Они должны были на месте принять решение и действовать самостоятельно. Их план удался. Думаю, датолк согласится предоставить им дополнительное вознаграждение. 
 - Конечно, лучше заплатить, - сухо ответил Идвир. - Иначе эти проходимцы решат, что терране могут стать более щедрыми хозяевами. Вы должны были отдать приказ убрать всех тех, кто знает о существовании забытой планеты. Что они предприняли? 
 - Датолк видит перед собой женщину. После того как Фландри исследовал Велунд, она нейтрализовала пилота и привела корабль в сектор, где его обнаружил наш патрульный катер. 
 - Хм. Она что, одна из наших? 
 - Нет. Терранка считала, что работает на конкурирующую подпольную организацию. Тем не менее, думаю, датолк не станет возражать, что девушка проявила несомненный талант в ведении подобного рода дел. 
 Фландри больше не мог сдержаться. Сострадание прорвало оболочку отчаяния. Наклонив голову к Джане, он прошептал: 
 - Не бойся. Они довольны тем, что ты сделала. Думаю, тебе заплатят и отпустят восвояси. 
 "Шпионить за нами, находясь под давлением алчности и страха. Возможно, тебе удастся исчезнуть во внутренних районах Империи. Хотя не исключено, что тебе понравится эта работа. Твои сограждане никогда не были добры к тебе". 
 - Вы закончили свой рассказ, кванриф? - спросил 
 Идвир. 
 - Закончил, - ответил Мориох. - Теперь датолк понимает важность данного дела. К сожалению, в ходе операции нам пришлось захватить корабль. Это может привести к началу широкомасштабных поисков. Появится опасность демаскировки некоторых объектов вроде Талвина. Правда, шансы, что такое случится, невелики. Но Фландри нам никак нельзя отпускать. 
 - Я никогда не требовал освобождения пленников, - в который раз холодно возразил Идвир. - Я настаивал и продолжаю настаивать, чтобы оба терранина находились в моем распоряжении. 
 - Но... 
 - Вы боитесь, что они могут бежать? 
 - Конечно, нет. Но датолк должен знать, что... ценность пленников как источника информации... 
 - Методы, которыми пользуются ваши сотрудники, приведут к тому, что вскоре терране потеряют всякую ценность, - оборвал командующего Идвир. Фландри не в состоянии предоставить какие-либо сведения свыше тех, что нам уже известны. Сомневаюсь, чтобы разведка могла питать интерес к его частной жизни. Его появление здесь является чистым совпадением. 
 - Неужели датолк так уверен, что речь идет всего лишь о совпадении? Да, Фландри случайно встретил мея. Но я отказываюсь назвать случайным тот факт, что из множества пилотов, способных лететь к затерянной планете, был выбран именно этот юноша. 
 - Ошибаетесь. Этот, как вы изволили выразиться, юноша принадлежит к тому типу людей, с которыми постоянно происходят подобные вещи. Если разумное существо подставляет грудь жизни, кванриф, жизнь обязательно выйдет ему навстречу. У меня есть собственные соображения насчет того, как использовать человека, и я бы очень не хотел, чтобы он пришел в недееспособное состояние. Заодно не мешало бы выяснить побольше о его спутнице. Одним словом, они переходят под мою опеку. 
 Мориох вспыхнул и произнес едва ли не повышенным тоном: 
 - Датолк забывает, что Фландри работал хвост в хвост с Абрамсом. Они расстроили планы протектора. 
 Идвир поднял руку ладонью вниз и приложил ее к груди. У Фландри перехватило дыхание. Этот жест использовался крайне редко и только теми, кто имел на него наследственное право. Мариох смешался, сложил руки у лица, поклонился и пробормотал: 
 - Прошу датолка извинить меня. 
 Нечасто можно было слышать, чтобы мерсеец просил прощения. 
 - Извинение принимается, - отрезал Идвир. - Можете идти. 
 - Кх-х... Датолк, конечно, понимает, что обо всем случившемся я должен буду доложить начальству. Несомненно, я упомяну также и о том, какие рекомендации, согласно возложенным на меня обязанностям, были мной предложены. 
 - Совершенно справедливо. Я со своей стороны также буду посылать сообщения. В них будет содержаться высокая оценка вашей работы. 
 Высокомерие пожилого мерсейца неожиданно улетучилось. Его верхняя губа поднялась, обнажив передние зубы. Привыкший к странным проявлениям чувств у представителей соперничающей расы, Фландри распознал в этом необычном движении выражение дружелюбия. 
 - Удачной охоты, Мориох Светлоглазый. 
 - Благодарю и желаю и вам доброй охоты. - Мориох поднялся, отсалютовал и вышел. 
 Небо сделалось иссиня-черным. Последовали вспышки молний, раскаты грома. Ветер выл и стонал за сплошной пеленой дождя, чьи капли, ударившись о землю, тут же поднимались обратно, уже в виде пара. Джана упала в объятия Фландри. Вдвоем они служили опорой друг другу. 
 Успокоив немного девушку, Доминик повернулся к Идвиру и отдал лучший мерсейский салют, на какой только способен представитель терранской расы. 
 - Я от всей души благодарю датолка, - произнес он на эрио. 
 Мерсеец вновь улыбнулся. Флюоресцентная панель на потолке, которая по мере сгущения сумерек горела все ярче и ярче, превратила комнату в маленькую теплую пещеру (или, лучше сказать, прохладную пещеру, поскольку дождь за окном почти достигал точки кипения). Складки на балахоне таинственного старика говорили о том, что тот принял непринужденную позу. 
 - Присаживайтесь, - пригласил он. 
 Терране не заставили долго себя просить. Они уселись на прорезиненный пол, а спинами уперлись в книжный шкаф. Усталые колени были очень им за это благодарны. Однако в психологическом плане пленники попали в менее выгодное положение. Идвир теперь нависал над ними, словно языческий бог. 
 "Главное, никто не станет накачивать меня наркотиками, копаться в мозгах или расстреливать. По крайней мере, в ближайшее время. Может быть... Может быть, намечается какой-нибудь обмен..." 
 Идвир вновь принял величественный и бесстрастный вид. "Мне не следует заставлять его ждать". 
 - Могу я попросить датолка назвать свое звание, чтобы мне попытаться выказать ему подобающее почтение? 
 - Здесь мы отказались от большей части церемоний, - ответил мерсеец. Странно, однако, что человек, который ранее посещал одну из наших планет и свободно говорит на эрио, до сих пор не встречал этого термина. 
 - Язык... Датолк... Да будет известно датолку, что его язык изучался мной в крайней спешке: мое пребывание в его блаженном мире было кратким. Кроме того, все то, что я учил в Академии, главным образом было связано с... 
 - Как я уже сказал, в деловых беседах достаточно простых форм выражения почтения. - Улыбка Идвира несколько приугасла, уступив место привычной мрачности. - Мне известно, почему вы не окончили свою фразу. В Академии вас учили рассматривать нас в первую очередь как военных противников. - Он вздохнул. - Я не боюсь откровенности. Бог свидетель, среди мерсейцев найдется много таких, кто думает точно так же. Это прискорбный, но неизбежный факт, по крайней мере до тех пор, пока ваше правительство не изменит свою политику. Во мне нет личной антипатии к Империи, лейтенант Доминик Фландри. Я предпочитаю дружбу и надеюсь, что во время нашего общения между нами возникнут некоторые зачатки взаимопонимания. Что касается заданного вами вопроса, то датолк является скорее гражданским, нежели военным званием. 
 Хотя у мерсейцев разделение на "военных" и "гражданских" происходит иначе чем на Терре, Фландри понял, о чем идет речь. Этим термином обозначался аристократ, который руководит работами, связанными с расширением границ. (Каких именно: познавательных, торговых, границ влияния или территориальных? Вполне возможно, мерсейцу не приходило в голову, что подобное разделение вообще существует.) 
 - Если вас интересует мой титул, я принадлежу к ваху Урдиолх, и, - тут он встал и дотронулся до лба, - мне выпала великая честь знать, что брат моего благородного покойного отца является, по благословению Господа, Всемогущественным ройдхуном Мерсейи, Эйкумены и всех владений и вассальных территорий, принадлежащих Эйкумене. 
 Фландри вскочил на ноги и потянул за собой Джану. 
 - Салютуй, - прошипел он на англике. - Салютуй, как я. Этот парень племянник их самого главного начальника. 
 Тот, кого терранин назвал "самым главным начальником", избирался из рода Урдиолхов первыми лицами вахов и главами мерсейских государств, которые на Мерсейе были организованы иначе, чем в более традиционных культурах. Избирался именно из среды Урдиолхов, поскольку они были единственным вахом, который не имел собственных земель, что, впрочем, накладывало определенные ограничения на власть первого лица государства. Он мог быть, а мог и не быть номинальной фигурой (это зависело от конкретных обстоятельств его правления), но любой, даже самый властный и независимый протектор взирал на ройдхуна с той же долей страха, благоговения и гордости за отечество, какую питали к своему властителю простые мерсейцы. Ибо ройдхун. Заместитель Бога, являл собой символ единства и надежды воинственного народа. 
 У Фландри голова пошла кругом, он едва устоял на ногах. 
 - Не смущайтесь. - Идвир сел сам и жестом пригласил терран сделать то же самое. - Я ведь не более чем ученый. - Он наклонился вперед. - Конечно, в свое время я служил в армии и продолжаю оставаться в запасе, но все мои интересы лежат в области ксенологии. База, по сути своей, является исследовательской станцией. Талвин был открыт случайно примерно... ну скажем, пятнадцать лет назад. Астрономы обнаружили необычный тип пульсара неподалеку отсюда. Группа физиков отправилась на разведку. На обратном пути они заметили единственную крупную планету, вращающуюся вокруг Сикха, и решили посмотреть на нее поближе. 
 Фландри с грустью подумал о том, что в былые дни терране с таким же успехом могли посетить любопытный пульсар, который, вне всякого сомнения, нанесен на звездные карты этой части Вселенной, поскольку редкие объекты имеют большую навигационную ценность. Но люди нынешней эры не осмеливаются приближаться к границам враждебного государства только для того, чтобы удовлетворить свое любопытство. Идвир продолжал: 
 - Едва узнав, что на Талвине живут странные разумные существа, я решил обязательно их изучить, невзирая на опасную близость данной звезды к границам Империи. 
 Фландри легко представил себе все споры и дипломатические игры, предшествовавшие заключительному компромиссу, согласно которому Талвин становился также и разведывательной базой, предназначенной для наблюдения за действиями терран. Подобное решение не влекло за собой ни чрезмерных затрат, ни чрезмерного риска. Не давало оно и большого шанса для продвижения по службе для тех, кто собирался служить на базе, что объясняло горячее желание Мориоха вывернуть пленника наизнанку. 
 Лейтенант облизнул высохшие губы. 
 - Вы... э-э... Вы очень добры, сэр, - сказал он. Почтение теперь выражалось только в слове "сэр". - Что требуется от нас? 
 - Я бы хотел узнать вас поближе, - искренне ответил Идвир. - Мне уже приходилось иметь дело с вашей расой. Я встречал некоторых индивидуумов, принимал участие в дипломатических поездках. Однако вы по-прежнему остаетесь для меня абстракцией, скорее сложным военным механизмом, чем группой живых существ, наделенных душой, разумом и волей. Мне приходится признать удивительный и одновременно печальный факт, что я гораздо больше знаком с домратами и руадратами, чем с терранами, которые некогда были нашими спасителями и учителями, а сейчас являются могущественными противниками. Я бы хотел побеседовать с вами. Далее, поскольку каждый агент разведки должен иметь значительные познания в ксенологии, вы могли бы оказаться полезными в нашей работе по изучению местных автохтонов. Обладая иной душевной организацией и воспитанный в иной культуре, вы, вполне возможно, заметите нечто такое, что не доступно для нашего глаза. Вот вам почти вся правда. В дополнение скажу, что наша встреча становится тем более любопытной, что меня очень интересует ваша собственная персона. Благодаря своим семейным связям, я получил доступ к информации или, по крайней мере, части информации о том, что в действительности произошло на Старкаде. Вы или удивительно способный человек, Доминик Фландри, или же чрезвычайно удачливый. Мне очень хочется узнать, нет ли над вами судьбы. 
 Использованное мерсейцем понятие было туманным, по всей видимости архаичным. Доминик мог только догадываться о значении этого слова по контексту и корневому родству. Что здесь имелось в виду? Провидение? Карма? Странная фразеология для ученого. 
 - Взамен, - закончил Идвир, - я сделаю все возможное, чтобы вас защитить. - И добавил с суровой откровенностью аристократа: - Не обещаю, что мне удастся многое сделать. 
 - Как вы считаете, сэр... у меня есть хоть малейший шанс на освобождение? - спросил Фландри. 
 - Нет. Вы обладаете слишком важной информацией. Чтобы вас отпустить, пришлось бы сделать такую глубокую очистку памяти, после которой ваша личность не сохранится. Но все же под моим покровительством можно довольно сносно жить. 
 "Только в том случае, если ты решишь, что я стою твоего покровительства, - сообразил Фландри. - И если вышестоящее начальство, едва узнав о моем существовании, не заберет меня к себе". 
 - Не сомневайтесь, сэр. Позвольте мне начать службу с предложения, которое вы могли бы передать кванрифу. Конечно, если мои слова покажутся вам дельными. 
 Идвир ждал. 
 - Я слышал, как достопочтенные господа говорили о том, что человек, который меня нанял, Леон Аммон ("Можно спокойно произнести его имя: оно наверняка содержится в донесении Ракса"), - что этот человек должен быть уничтожен. Достопочтенные господа считают, что таким образом у терран не останется информации о Велунде. Я бы не советовал спешить. Легко понять, что далее на такой сонной и безалаберной базе, какой является Ирумкло, мое исчезновение поднимет большой переполох. В обстановке всеобщей тревоги крайне опасно передавать приказ агентам, а тем более приводить его в исполнение. Лучше немного подождать. Кроме того, никто, в том числе я сам, не знает, скольким людям Аммон успел доверить свой секрет. Думаю, ваши сотрудники, прежде чем нанести удар, должны тщательно выяснить, кто еще замешан в деле. В спешке нет никакой необходимости, сэр. Аммон не имеет собственного корабля, а нанять гражданское судно он никогда не решится. Вспомните только, как легко оказалось перекупить межпланетный перевозчик. Не понадобилось даже объяснять пилоту сути дела. Ах да, вы, кажется, еще не слышали всех деталей, сэр. История подкупа входила в разработанный план, с помощью которого я был пойман в ловушку. Аммон, конечно, захочет узнать, что же в действительности случилось. Он уберет тех, кто предал его. Вернее, тех, кого сможет найти, или тех, на кого падет подозрение. Таким образом Леон Аммон обезопасит себя от угрозы самому быть убитым. Наш прохвост выберет себе нового пилота-разведчика, станет прощупывать парня в течение многих месяцев, затем дождется, когда тому придет очередь отправляться в полет, и лишь тогда, устроив так, чтобы ему достался маршрут, проходящий недалеко от Велунда, вступит с ним в деловой контакт. Как видите, сэр, по крайней мере в течение года вам не о чем волноваться. Если у вас есть желание быть сверхосторожным, вы можете послать к Мимиру патрульный эсминец. Но, по-моему, это будет напрасной тратой времени и сил. В любом случае, сэр, в результате немедленных действий против Аммона вы ничего не выиграете, а проиграть можете многое. 
 Идвир легонько потер подбородок. Раздался характерный звук, отчетливый даже сквозь шум дождя, будто песок пересыпается на бумаге. Странный звук, учитывая, что у мерсейца не было бороды. 
 - Меткие замечания. Думаю, я рекомендую Мориоху так и поступить. И хотя теоретически мои полномочия в военных делах ниже полномочий командующего, практически... - Он пристально взглянул на юношу. - Не сомневаюсь, Доминик Фландри, что вашими словами руководило не столько желание снискать мое расположение, сколько надежда удержать события на Ирумкло под контролем до тех пор, пока вам не удастся бежать. 
 - Сэр, вы... 
 Идвир усмехнулся: 
 - Можете не отвечать. Я тоже когда-то был молодым и горячим. Но надеюсь, что даже у молодого и горячего человека хватит ума не пуститься в бега. Если побег удастся, планета вскоре убьет вас, если нет - я буду вынужден отдать вас на растерзание инквизиторам Мориоха. 
 Глава 13 
 Аэробус был на удивление массивной и мощной машиной. Только такие аппараты и могли выдерживать бурные капризы местной погоды. Тем не менее едва Фландри собрался лететь к домратам, установился штиль. Плотный серый покров высоких облаков мягко светился. 
 Прошло уже несколько дней, которые на Талвине длятся восемнадцать часов, с тех пор как терране оказались на планете. Идвир отвел пленникам комнату в том здании, где велись научные разработки. И Джана, и Доминик легко влились в общую жизнь. Гражданские мерсейцы относились к ним с искренним дружелюбием и интересом. Представители двух различных рас угощали друг друга своей едой и пивом, что, за редким исключением, доставляло им большое удовольствие. Фландри проводил большую часть времени в физических упражнениях с целью возвращения утраченной формы и в ознакомительных прогулках. Благоразумно примирившись с Джаной, которая, словно муха в паутине, запуталась в хитросплетениях шпионской интриги и теперь делала все возможное, чтобы смягчить гнев единственного на многие сотни световых лет мужчины-терранина, неунывающий пилот получил возможность проводить незабываемо приятные ночи. Одним словом, если бы не положение заключенного, чья судьба в любой момент может круто измениться, и не отсутствие табака, Доминик счел бы свою жизнь вполне сносной и забавной. 
 То же самое следует сказать и о девушке. Оказавшись на Талвине, она мало чем рисковала. Новая ситуация предоставляла новые возможности. Даже если не суждено вернуться в Империю - что ж, беда не большая: и в Ройдхунате живут люди. Подобно кошке, которая всегда приземляется на лапы, очаровательная терранка принялась тщательно изучать свое окружение. Не обошлось без длительных бесед с более чем тридцатью членами группы Идвира. Словарный запас мерсейского языка у Джаны ограничивался несколькими словами, ее собеседники знали англик лишь немногим лучше. К счастью, ученые имели лингвокомпьютер для общения с туземцами. Запоминающие устройства подобных машин обычно содержат почти все языки населенной части Вселенной. 
 "Эта девчонка не пропадет, - решил Фландри. - Люди ее сорта умеют устроиться в любой обстановке". 
 Наконец Идвир предложил Доминику присоединиться к экспедиции, направлявшейся к Кипящим Источникам. Тот с радостью согласился, одновременно из любопытства и из практических соображений. Если уж ему суждено находиться на положении полураба, нужно самому выбрать себе хозяина. Возможно, в поездке удастся войти в доверие к какому-нибудь симпатичному мерсейцу. Кроме того, в душе молодого человека все еще теплилась надежда на освобождение, поэтому он старался собирать любую доступную информацию. 
 В исследовательскую группу входило шесть ученых. - Обычная процедура, которая, однако, может стать очень увлекательной, - сказал Книф ху Ванден, ксено-физиолог, проявлявший особое расположение к терранину. - Домраты сейчас перебираются к месту зимней стоянки. Племя, которое мы собираемся наблюдать, двигается от Кипящих Источников к Громовой горе. Ранее нам не приходилось сталкиваться с этой разновидностью туземцев. Говорят, в летнее время у них существуют обычаи, которые в других местах не встречаются. Возможно, их сезонные миграции также имеют своеобразные черты. - Он глубоко вздохнул: - Подумать только, маленькая кучка специалистов должна описать целый мир. 
 - Понимаю, - ответил Фландри. - Все мои знакомые ученые постоянно жалуются на недостаток средств. - Он развел руками. - А как иначе? Ты же сам сказал: целый мир. Наши расы лишь недавно стали понимать свои планеты. И теперь, когда первые шаги сделаны, перед нами лежит длинная дорога и конца ей не видно. 
 Внешность Книфа как нельзя лучше подходила к профессии, которой тот занимался. Крепко сбитый, слегка плосколицый мерсеец с желтоватым цветом кожи не принадлежал ни к одной из ветвей вахов. До объединения его предки жили в восточном полушарии Мерсейи, в республике Лафдигу. В тех краях до сих пор сохраняются местные обычаи, особенности одежды, свой язык и изрядное количество древних законов. Но Книф вырос в колонии и не видел родного мира до тех пор, пока не вернулся туда, чтобы продолжить обучение. Поэтому многие традиции тамошнего народа остались для него чуждыми. 
 Аэробус пошел на взлет. Первый клапан теплового шлюза закрылся позади, второй открылся, и машина стала набирать высоту, сопровождаемая гулом мотора и воем ветра. На высоте пять тысяч метров подъем прекратился. Самолет взял курс на северо-северо-восток, направляясь к истокам реки. Пассажиры по большей части сидели молча. Кто осматривал снаряжение, кто погрузился в собственные мысли. У мерсейцев отсутствует терранская привычка болтать в дороге. Однако Книф взял на себя роль гида. 
 - Видишь: вон там, позади, возле устья, находится то, что мы называем Барьерным заливом. В самом начале зимы он покрывается айсбергами и громадными льдинами, оставшимися там после отлива. Поэтому весной, во время таяния снегов, начинаются невероятной силы наводнения. 
 Река напоминала сонную змею, которая лениво крадется сквозь заросли голубых джунглей. 
 - Мы зовем ее Золотой рекой, хотя в действительности она имеет буро-коричневый цвет. В названии виноваты золотоносные пески, которые река сносит с гор. Большинство топографических имен нам приходится выдумывать самим. Иногда удается использовать примерные переводы с языка домратов. Руадраты не имеют географических терминов в привычном смысле этого слова, поэтому из их языка мы обычно ничего не заимствуем. 
 Для обозначения племен аборигенов Книф употребил слова искусственного происхождения. Иначе и быть не могло. Слог "Дом" представлял собой попытку произнести созвучие, которым называла себя первая встреченная мерсейскими учеными группа туземцев. Корень "рат" был заимствован из эрио и имел значение, близкое терранскому слову "народ". Понятие "руадрат" изначально относилось к особому виду ночных сверхъестественных существ мерсейской мифологии - "эльфам". 
 Лесистая равнина постепенно сменилась холмистым предгорьем. 
 Не оставлявший теней рассеянный серый свет не позволял ясно различать контуры предметов, но Фландри удалось заметить тонкую линию Золотой реки, бегущей среди глубоких ущелий. 
 - Когда лед начинает таять, все расселины заполняются до краев, сказал Книф. - Правда, с тех пор вода так сильно испарялась, что уровень успел изрядно опуститься. Скоро прекратятся дожди. Сначала их заменят туманы, потом пойдет снег, начнутся вьюги. Одним словом, лето уже на исходе. 
 Фландри мысленно собрал воедино все, что ему удалось прочесть и узнать на базе. Талвин вращался вокруг Сикха по эллиптической орбите, имея солнце в одном из фокусов. Не учитывая реальных условий, можно было бы определить смену сезонов следующим образом. Проведите через фокус, в котором расположен Сикх, линию, перпендикулярную к большой оси эллипса. Она пересечет траекторию в двух точках. Летний период продолжается те шесть месяцев, когда Талвин движется от одной из найденных нами точек через периастр к другому концу выделенного сегмента. Осень занимает около шести недель, во время которых планета перемещается от второй точки до пересечения малой оси с орбитой. На зиму уходит пятнадцать месяцев, когда Талвин максимально удаляется от своего светила, чтобы затем прийти к противоположному пересечению малой оси с эллипсом. Следом идут шесть недель весны, за которыми, едва будет достигнута первая из определенных ранее точек, снова начнется лето. 
 На практике сезонные изменения нигде не соответствовали приведенной модели. Существовали три степени осевого сдвига. Существовали климатические зоны. Существовали топографические вариации. Существовала, наконец, термическая инерция почвы, камня, воздуха и воды. Смена времен года постепенно отставала от движения планеты. Отставание зависело как от местоположения, так и от, немалого числа других факторов, многие из которых оставались тайной для мерсейцев. 
 Но в тот момент, когда погода все же принималась меняться, она менялась с невероятной скоростью. Книф в своих словах опирался не на теории, а на практический опыт. 
 Сквозь дымку тумана начали проступать очертания величественных пиков Смрадных гор. В мрачном небе медленно плыло несколько струек дыма. Ближе всех к завороженным наблюдателям стоял одинокий гигант с черной остроконечной вершиной, которая поднималась над скалами и пологими склонами, покрытая крупными каплями застывшей лавы. Грозный великан молчал, что, впрочем, не было для него характерно. 
 - Громовая гора. 
 Аэробус взял влево и стал спускаться над одним из притоков Золотой реки, густо окутанным клубами пара. 
 - Живая река. Почти все здешние потоки замерзают на зиму. Даже самые большие. Но под этим бьют горячие ключи, которые питаются теплом вулканических глубин. Вот почему руадраты или, вернее, виррды так прижились в этих местах. Подводная жизнь здесь никогда не замирает, и туземцы постоянно имеют большой запас пищи. 
 С плато стремительно сбегали дымящиеся ручьи. Вдалеке, за кромкой леса, начиналась голая местность, покрытая серными источниками, гейзерами и горячими водоемами. Аэробус завис над краем плато. Фландри заметил внизу просеку. Хотя высокие деревья сильно загораживали обзор, юноше показалось, что он видит деревню. Пока машина парила в воздухе, начальник экспедиции вел беседу через внешнее переговорное устройство. 
 - Мы раздали нескольким племенам миниатюрные передатчики, - объяснил Книф. - Прежде чем приземлиться, следует попросить разрешения. Конечно, нам нечего бояться, просто мы не хотим смущать наших хозяев. Вы знаете, несколько лет назад произошел печальный случай. Один из недавно прибывших на планету специалистов забрел в зимнюю берлогу раньше, чем спящие там мужчины успели проснуться. Бедняга думал, что зимняя спячка закончилась, и ошибся. В тот год стояла особенно холодная весна. Два разбуженных туземца разорвали несчастного на куски. Мы тогда воздержались от применения насилия. Туземцы действовали практически бессознательно, повинуясь инстинкту. 
 Тон, с которым мерсеец рассказывал свою историю, не содержал враждебности, но подразумевал примерно следующее: бедные животные, к сожалению, они не в состоянии поступать иначе. 
 "Вы, хвостатые выскочки, конечно, здорово выигрываете в развитии и считаете себя будущими хозяевами Галактики, - размышлял терранин. - Однако у такой позиции есть и слабые стороны. Безусловно, вы избегаете прямой конфронтации с представителями других рас, но тем не менее вам не удается полностью использовать их способности. Идвир, кажется, хорошо понимает этот недостаток. Говоря, что я представляю собой ценность как немерсеец, он имеет в виду свое желание получить в исследовательскую группу некоторых представителей именно тех разновидностей разумных существ, которые до сих пор выступали только как объекты изучения. Представляю, скольких неприятностей стоил ему подобный проект, который нужно было провести через твердолобое правительство, не задев при этом ни одного из предрассудков, въевшихся в сознание каждого мерсейца". 
 Поскольку судно имело радиосвязь с базой, начальник экспедиции не пользовался транслятором, а говорил прямо через главный компьютер. Тот преобразовывал мерсейскую речь в диалект, который был в ходу здесь, у Тха-г-клек. Конечно компьютер не выходил за рамки словарного запаса, содержавшегося в запоминающем устройстве. Из приемников неизвестных пока Доминику существ лилось странное хрипение и щелканье. Обратный перевод совершался через реле в аэробусе. Искусственный голос произнес на эрио: 
 - Добро пожаловать. Переход отнимает у нас много времени, но мы рады уделить вам часть нашего внимания. 
 - Мы могли бы помочь перевезти ваши вещи, - предложил начальник. 
 Туземец помедлил. "Консерватизм дикаря, - решил Фландри. - Боится, что полет может принести несчастье". Наконец последовал ответ: 
 - Спускайтесь. 
 Мерсейцы далеко не сразу вышли из самолета. Вначале каждый член экспедиции должен был надеть теплозащитный костюм. Специальный скафандр нашелся и для Фландри. Костюм состоял из белого комбинезона со множеством карманов и карманчиков, ботинок и перчаток. Каждую деталь одежды покрывала густая сеть теплопроводящих нитей. Круглый прозрачный шлем был снабжен герметичным отверстием для приема пищи, механическими дворниками наподобие автомобильных, двусторонним усилителем звука и коротковолновой рацией. На спине каждого ученого висел тепловой насос, подключенный к термосети и работающий от аккумуляторов. Несмотря на громоздкий вид, защитное оборудование не являлось слишком тяжелой обузой. Его вес равномерно распределялся по поверхности костюма. Толщина и грубость перчаток уравновешивалась тем, что все приборы были рассчитаны именно на такие условия. Для более тонкой работы существовали специальные наконечники в виде длинных, заостренных ногтей. 
 "В любом случае, - размышлял Фландри, - ничего другого здесь не придумаешь. Нельзя сказать, чтобы человек или мерсеец не смог прожить в этой сауне некоторое время - лишь бы время было не слишком долгим. Другое дело, хотим ли мы ставить подобные эксперименты". 
 Проверив снаряжение, экспедиция вышла из машины. На такой высоте связь с базой осуществлялась автоматически. 
 Не успев ничего заметить, Фландри первым делом ощутил тяжесть своей ноши, тесноту, подрагивание теплового насоса, бьющую у ноздрей струю сухого, прохладного воздуха. Поскольку, кроме охлаждения, воздух не подвергался никакой другой обработке, Доминик почувствовал запахи травы, цветов, гниения, испражнений животных и вулканического дыма. Незнакомые ароматы пробудили в нем какие-то смутные воспоминания, на которые он не стал обращать внимания, а занялся осмотром окрестностей. 
 Среди широкого луга в облаке пара и мелких брызг стремительно несла свои воды река. Со всех сторон открытую площадку обступали джунгли. Куда ни глянь - везде глаз натыкался на высокие деревья, покрытые необычными листьями с неровными краями, и густой кустарник. Листья уже начали высыхать. При порыве ветра они принимались с треском тереться друг о друга, некоторые опадали и по причудливым траекториям ложились на землю. Короткая жизнь летнего леса приближалась к своему естественному концу. 
 Среди луговой растительности наиболее четко выделялся тот ее вид, который мерсейцы называли "вэр". По степени распространения, разнообразию форм и значимости для поддержания экологического равновесия этот представитель флоры Талвина ничем не уступал терранской траве. Весной вэр прорастал из семени с очень крепкой оболочкой и быстро образовывал пучок листьев и корень, который внешним видом напоминал клубень, но по сути не имел с ним ничего общего. Местные разновидности этого растения отличались кружевной листвой высотой сантиметров десять, которая также начинала увядать. Вэр готовился к спячке. Вскоре, с наступлением осени, он вытянет все соки из корня и образует стручки. Когда от мороза стручки раскроются, семена упадут на землю. 
 Над верхушками деревьев можно было увидеть темный силуэт Громовой горы. Почва под ногами Фландри задрожала, послышался грохот: вулкан прочищал горло. В небе появилось облачко дыма. 
 В следующий момент к ним стали подходить туземцы. Все внимание Доминика обратилось к ним. 
 Жизнь на Талвине имела много общего с другими терраморфными планетами. Конечно, существовали различия. Было бы странно, если б они вовсе отсутствовали. Так, например, органические ткани здесь хотя и состояли, подобно тканям Фландри или Книфа, из L-аминокислот в водной среде, но в процессе обмена веществ образовывали несколько иной тип сахаров. Человек мог питаться местной пищей, во всяком случае неядовитой ее частью, однако для этого ему было необходимо принимать диетические пилюли, изготовленные мерсейцами. На планете существовало обычное разделение на растительные, занимающиеся фотосинтезом, и животные, дышащие кислородом, организмы. Крупные особи последних имели довольно привычное строение: прямой позвоночный столб, четыре конечности, пара ушей и глаз. Туземцы, или, как их еще называли, домраты, также выглядели вполне по-террански. 
 Они имели две ноги и две руки с четырьмя пальцами на каждой. Общее строение тела имело антропоморфный вид. От людей туземцев отличали непропорционально длинные нижние конечности и огромные когтистые ступни с толстыми подошвами, необходимые для преодоления топей в весеннее время и каменистых равнин - в летнее. Кожа была гладкой, голубоватой, с черными и коричневыми крапинами, которые становились более яркими с наступлением брачного периода. Головы отдаленно напоминали слоновьи: крупные шары с круглыми выпуклыми глазами, огромными, стоящими торчком ушами, служившими хорошими поверхностями испарения, коротким хоботом, исполнявшим одновременно функции носа и водяной помпы. Особи мужского пола могли похвастаться небольшими, загнутыми книзу клыками. Из одежды кочевой народ носил только набедренные повязки и небрежно сплетенные соломенные накидки для защиты от насекомых. Широкой любовью пользовались ожерелья и другие украшения из кости, раковин, рогов, зубов и раскрашенной глины. Некоторые из орудий домратов были сделаны из бронзы, но некоторые, как ни странно, из камня. 
 Вот все, что можно было заметить с первого взгляда. Несмотря на довольно внушительные размеры туземцев - мужчины имели рост выше двух метров и весили более ста килограммов, женщины были еще крупнее - их не хотелось называть неуклюжими. Двуполые и живородящие, они тем не менее не являлись млекопитающими. Самка кормила дитя, отрыгивая собственную пищу. Будучи холоднокровными, их организмы в данное время года работали с гораздо большей интенсивностью, чем тела терранских рептилий. 
 Этот факт лежал в основе исключительности домратов. Подумать только: существа, чьи энергия и интеллект стали функциями температуры окружающей среды, существа, которые бодрствуют по ночам, но зато проводят две трети своей жизни в беспокойном полусне зимней спячки... 
 Примерно дюжина особей вышла навстречу ксенологам, притащив за собой целый хвост любопытных детишек. Взрослые вышагивали со своеобразной грацией крупных животных. Некоторые несли привязанный на спине груз. Позади этой процессии Фландри увидел других туземцев, которые продолжали свою работу: паковали, грузили тюки на носильные шесты, прибирали и украшали дома, обреченные на скорое одиночество. 
 Группа встречавших остановилась за несколько метров от ученых. Тот, кто, по всей видимости, возглавлял процессию, поднял хобот и одновременно опустил свой топор. Из его рта раздались звуки, которые не под силу повторить речевому аппарату человека. Фландри услышал в наушниках голос компьютера: 
 - Вы у Кипящих Ключей. Меня зовут, - слово не имеет приемлемого эквивалента, но звучит как "Г'унг". - В этом году я говорю от имени племени. - Интонация речи указывала, что "племя" (мерсейское "маддеут" также плохо соответствовало слову, которым воспользовался Фландри) являлось крайне приблизительной интерпретацией произнесенного Г'унгом набора звуков, но более точный эквивалент мог появиться только после тщательного изучения данного общества. - Зачем вы пришли? 
 Последний вопрос не содержал ни враждебности, ни нарушения правил гостеприимства. Домраты были общительным и миролюбивым народом, который, впрочем, умел, в случае необходимости, постоять за себя. Обычно они кочевали отдельными отрядами. Хотя и всеядные, туземцы редко занимались охотой. Вне всякого сомнения, их ближайшие предки питались растительной пищей, которая в изобилии произрастала во время летнего периода. Как следствие у них отсутствовал территориальный инстинкт. Если не считать зимних берлог, им никогда не приходило в голову, что кто-либо может владеть исключительным правом находиться в том или ином месте. 
 Народ Кипящих Ключей, в отличие от своих собратьев, каждый год возвращался к постоянным жилищам, вместо того чтобы строить временные убежища там, где придется. Этот обычай возник среди них только потому, что зимняя стоянка племени находилась недалеко от деревни. Никто другой не заявлял пока прав на примитивные дома туземцев. 
 Задавая свой вопрос, Г'унг совершенно просто и искренне интересовался причиной прихода мерсейцев. 
 - Мы рассказывали о своем желании в прошлый раз, когда приходили сюда... с подарками, - напомнил начальник экспедиции. Предыдущая группа ученых приносила металлические инструменты, украшения и другие товары, которые до сих пор оставались предметом восхищения аборигенов. - Мы хотим узнать побольше о вашем племени. 
 - Это понятно. - Ни Г'унг, ни кто-либо другой из его группы не выказывал особенного восторга. 
 Вместе с тем не было в них и страха. Как всякое сильное животное, домрат никогда не знал ни боязни, ни беспричинной агрессивности. Находясь на ранней, донаучной, стадии развития, туземцы жили в мире, полном таинственных и чудесных вещей, поэтому они не находили ничего странного в факте существования космического корабля с инопланетянами на борту. Кроме того, Идвир постоянно настаивал на полной корректности в отношениях с племенем. Чем же в таком случае объяснить их нерешительность? 
 Ответ на этот вопрос стал ясен из следующих слов Г'унга: 
 - Раньше вы приходили в середине лета. Фестиваль Окончания Поста закончился, племена разошлись по стойбищам, пищи было много, ум работал быстро. Сейчас мы стараемся перенести наши запасы на зимнюю стоянку. Когда все будет готово, наступит время пира и любовных игр. А затем мы уснем. У нас нет ни времени, ни желания отвлекаться на чужаков. 
 - Это понятно, Г'унг, - ответил мерсеец. - Мы не собираемся ничем вас стеснять. Мы хотим только смотреть. Нам уже приходилось наблюдать за другими племенами во время приближения осени, но не у Кипящих Ключей. Всем известно, что ваши традиции отличаются от обычаев жителей равнин - сильно отличаются. За право присутствовать при переходе мы готовы принести богатые дары и, если на то будет ваша воля, помочь перевезти вещи в нашем летающем доме. 
 Туземцы принялись обмениваться друг с другом резкими, хрипящими звуками. Предложение казалось одновременно и опасным, и соблазнительным. С одной стороны, им хотелось снять с себя часть тяжелой работы по переноске груза к Громовой горе. С другой стороны, они страшились изменений издревле положенной практики и гнева богов, который, возможно, за этим последует... Да, было известно, что домраты являлись религиозной расой. 
 - Я передам ваши слова племени, - решил Г'унг. - Мы соберемся сегодня вечером. Но пока есть свет, нужно еще многое сделать. 
 Облачное лето на Талвине славилось беспросветными ночами. В этот сухой период огни были строго запрещены, а на факелы наложено табу. Глава встречавших, вопреки обычаям племени, не стал произносить церемониальных слов приглашения пришельцев, а молча направился обратно во главе своей делегации. Мерсейцы вместе с Фландри последовали за ними. 
 Деревня отличалась кольцеобразной планировкой, какую обычно применяют, когда желают защититься от нападения. Все дома, совершенно разных размеров и назначений - от хижин до складских помещений, были выстроены из камня и искусно украшены. Внутри каждого здания настилали сухие полы и замазывали все щели. Высокие, покрытые дерном крыши поддерживались массивными деревянными столбами. И качество работы, и архитектура построек: низкие потолки, тесные дверные проемы и узкие окна с тяжелыми ставнями - говорили о том, что, хотя туземцы и пользовались этими жилищами, возведены они были другими руками. 
 Во всем поселке наблюдалась предотъездная суматоха. Аборигены, число которых насчитывало более ста особей, не считая тех, кто был уже на пути к зимовью, бегали по улицам и громко переговаривались друг с другом. Несмотря на присущее им любопытство, ни один из них не остановился, чтобы поглазеть на пришельцев, более чем на одну минуту. Осень стояла на пороге. 
 На центральной площади, где был разведен огонь и старухи готовили общий обед, Г'унг указал мерсейцам на несколько скамеек. 
 - Когда закончится день, вы будете ждать нас здесь и мы займемся тем, что вас интересует. Но сначала ответь мне на один вопрос: согласятся ли руадраты с вашим планом? 
 - Уверяю тебя, руадраты не будут против, - сказал Книф. "Судя по известным мне сведениям, - подумал Фландри, - нет никакой уверенности, что они одобрят случившееся". 
 - А я один раз видела руада, - вставила свое слово находившаяся поблизости пожилая женщина. - В детстве, ранней весной. Подумать только: вы встречаетесь с ними каждый год. - Покачивая головой, она заковыляла прочь. 
 С разрешения Книфа Фландри заглянул в первый попавшийся ему дом на площади. Он увидел глиняный пол, очаг и дыру для дыма в потолке. С двух сторон стояли скамьи, а над скамьями висели полки. На стенах пестрели яркие, непривычные для человеческого глаза рисунки. Потолочные балки украшала замысловатая резьба. В углу находился приготовленный к отъезду тюк с вещами. Однако с потолка свисали сушеные фрукты и вяленое мясо, хитроумно защищенные от посягательств животных. Это было тем более странно, что домраты редко ели нерастительную пищу. Хозяин дома, сидя на полу, тщательно чистил и смазывал жиром бронзовую домашнюю утварь, ножи, чаши, топор, пилу. Жена хозяина давала наставления своему детенышу, как лучше убраться в комнате, а сама в это время застилала скамьи новыми соломенными ковриками. Фландри поприветствовал семью. 
 - Неужели это все останется здесь? - спросил он. 
 Подобное отношение к вещам казалось ему излишним расточительством, особенно со стороны бедных дикарей. 
 - А как же иначе? - ответил мужчина, не прекращая работы. 
 Создавалось впечатление, что он не заметил отличия Фландри от мерсейцев. Возможно, в глазах туземца две чужеземные расы были совершенно на одно лицо. 
 - Металл принадлежит руадратам, дом - тоже. За пользование их имуществом мы оставляем плату, чтобы они были довольны, когда выйдут из моря. - Здесь дикарь остановился, чтобы сделать жест, выражающий страх, или почтение, или и то и другое, а может быть, ни то и ни другое; но в любом случае этот знак имел универсальный смысл благоговения смертного создания перед неизвестным. - Таков закон, благодаря которому наши предки жили, тогда как другие умирали. Тхи ра'а. 
 Руадрат: эльфы, боги, зимние духи. 
 Глава 14 
 Шли недели. Фландри все не было. Джане стало казаться, что она живет в каком-то нереальном мире. Или, может быть, в ней начала просыпаться высшая истина, которая заставила замолчать вой ветра и превратила стены в расплывчатые тени? 
 Конечно, терранка не думала о себе и своем существовании именно такими словами. Разве только в те моменты, когда она погружалась в волшебные чары? А в остальное время с головой уходила в повседневные заботы. Просыпалась в той самой комнате, которую когда-то делила с Домиником. По привычке упражняла и холила тело, потому что до сих пор от него зависела ее жизнь. На службах она скромно стояла в сторонке, дожидаясь, пока мерсейцы быстро исполнят религиозные, семейные и патриотические обряды. Благодаря крупным фигурам воинов, обнаженному оружию и бою барабанов эти церемонии производили удивительно трогательное и благоговейное впечатление. Затем все вместе переходили к завтраку, состоявшему из грубого хлеба, сырых овощей, сыра из молока гвидха и обыкновенного чая. Чай жители Ройдхуната заимствовали у терран и теперь разводили это растение повсюду в своем государстве. После завтрака следовали ученые занятия, беседы, иногда специальные интервью. Время от времени устраивались небольшие перерывы. Далее - скромный ленч, короткий сон, за которым снова начинались ученые труды, продолжавшиеся до ужина. (Поскольку Мерсейя вращается в два раза медленнее Талвина, усердные труженики научного фронта ели мясо и пили эль уже в начале следующего местного дня.) Позднее Джана могла посетить концерт, посмотреть записанное на пленку шоу или побывать на представлении, которое давали любители традиционных видов искусств. На крайний случай оставался вариант уединиться в своей комнате и послушать музыку. Так или иначе, но ложилась она довольно рано. 
 Все разговоры, равно как чтение текстовых микропленок и просмотр фильмов, происходили через лингвокомпьютер. Этот аппарат имел много свободных каналов, поэтому мог одновременно выдавать как визуальный, так и звуковой перевод. Несмотря на отсутствие практической необходимости, девушке регулярно давали уроки разговорного эрио, которые сопровождались экскурсами в историю и культуру Мерсейи. 
 Джана охотно шла на сотрудничество. Окончательное решение ее вопроса застряло в высоких сферах, которые пока не давали о себе знать. Даже при самом неблагоприятном стечении обстоятельств терранке вряд ли стоило бояться серьезных неприятностей: ведь ей покровительствовал сам принц крови. А при удачном исходе дела... зачем загадывать наперед? Как бы там ни было, обучение отнимало у нее немало времени. По мере углубления знаний девушка стала чувствовать интерес к предмету. По крайней мере, он завораживал усердную ученицу. 
 Мерсейя - противник, агрессор, нарушитель спокойствия, угроза, притаившаяся позади Бетельгейзе... Подобно большинству терран, Джана давно вызубрила все эти лозунги, никогда не задумываясь над их конкретным смыслом. "О, несомненно, мерсейцы - отвратительные существа, но они живут так далеко. Вдобавок у нас есть военный флот, который заставит их присмиреть, а дипломаты сумеют договориться и удержать шаткое равновесие между миром и войной". Утешая себя такими и подобными им мыслями, девушка преспокойно занималась собственными делами, считая их важнее всего остального. 
 Теперь же она очутилась среди разумных существ, которые обращались с ней хоть и грубовато, но по-доброму. "После близкого знакомства, - думала пленница, - они не кажутся такими уж страшными. У них, как у людей, есть свои дома и родные, по которым они совсем по-террански скучают. У них есть искусство, музыка, спорт, игры, шутки, маленькие грешки, хотя, конечно, для того чтобы оценить все это, необходимо глубоко проникнуть в их жизнь, понять самый стиль их мышления... Никто из них не желает войны с Террой. Просто она им кажется надменным, больным чудовищем, которое давно пережило свое время, но со старческим упрямством продолжает цепляться за былые амбиции и угрожать спокойствию Мерсейи... Мерсейцы не собираются завоевывать Галактику. Подобная мысль при здравом рассмотрении любому покажется абсурдной. Нет, все, что им нужно, - это свобода. Свобода беспрепятственно распространять свой порядок и с его помощью управлять подчиненными территориями. Слово "управление" означает не тиранию над другими народами, а удаление всех помех на пути самореализации духа, заложенного в расе..." 
 Дух... порой жесткий и грубый, но всегда откровенный в преследуемых целях; терпкий и своей терпкостью, словно морской бриз, выдувающий всю психологическую затхлость, которая до сих пор целиком заполняла девушку; в отличие от старых инертных и беспочвенных идеологий стремящийся достичь бесконечности, а затем и Бога вслед за бесконечностью, но вместе с тем глубоко укорененный в кровном родстве, в памяти о героических деяниях прошлого, в символах доблести, чести, служения... Джане казался знаменательным тот факт, что предводитель ваха (это слово лишь частично совпадало с терранским кланом или родом) именовался не Главой, но его Рукой. 
 Можно ли считать, что терране, которые служили Мерсейе, совершили предательство по отношению к... чему-то, действительно заслуживающему их верности? Но не эти неторопливые рассуждения выбили почву из-под ног Джаны. В растерянности девушки был повинен Идвир Искатель со своими колдовскими чарами. Именно он возбудил в ней первые сомнения. 
 Начал мерсеец со вполне безобидных разговоров. Казалось, его интерес к жизни, размышлениям, привычкам и склонностям терранки преследует чисто научные цели. Как правило, для беседы они уединялись в кабинете Идвира. 
 - Здесь у меня нет необходимости изображать племянника ройдхуна, откровенно объяснил мерсеец и, заметив, что пленница испуганно замерла в недоумении, поспешил ее успокоить: - Никто не контролирует канал лингвокомпьютера, который мы используем. 
 Джана собралась с духом и сказала: 
 - Кванриф... 
 - Конечно, между нами существуют некоторые различия, - ответил Идвир, - но Мориох - офицер чести. 
 "Интересно, найдется ли хоть один имперский офицер, который, попав в подобную ситуацию, осмелился бы пренебречь мерами предосторожности против шпионажа и шантажа? " - спросила себя терранка. 
 Бесстрашный мерсеец приказал соорудить для своей собеседницы стул наподобие тех, какими пользуются люди, и в каждую встречу наливал ей стакан ягодного вина. Прошло совсем немного времени, и девушка стала с нетерпением ожидать назначенного часа и каждый раз надеялась, что ее радушного хозяина не задержат дела по координации исследовательских работ или обработке полученных данных. 
 Идвир не пытался выудить из Джаны каких-то секретных сведений. Он позволял беседе течь так, как ей заблагорассудится, и сам рассказал немало историй о своих приключениях на дальних планетах. 
 Из разговоров девушка поняла, что ксенология всегда интересовала мерсейца, отчего ему редко приходилось бывать дома. Почти машинально, из чувства долга перед своим вахом, он женился и обзавелся детьми, но взял к себе сыновей лишь тогда, когда те стали достаточно взрослыми. Они прожили с ним недолго. Вскоре пришло время отправляться служить в армию. Тем не менее одинокий ученый никогда не испытывал недостатка теплоты и участия: подчиненные обожали начальника. Когда речь заходила о месте, где Идвир родился и вырос, о родителях, братьях и сестрах, о слугах, чьи предки служили его предкам в течение многих поколений, терранке удавалось уловить в непривычных звуках эрио нежность. 
 Наконец наступил час - за окном было темно, стояла беспросветная ночь конца лета; вдалеке за стенами форта и мутными силуэтами деревьев вспыхивали молнии, - когда мерсеец вызвал пленницу и, едва та вошла в кабинет, поднялся и сказал: 
 - Давайте пройдем в мои личные апартаменты. 
 В первое мгновение девушка испугалась. Идвир казался таким огромным, таким мрачным и бесстрастным. Ей было боязно оставаться с ним наедине. 
 Идвир улыбнулся обычной мерсейской улыбкой, в которой Джана научилась распознавать дружелюбие. Чешуйчатое лицо от глаз до рта покрылось маленькими морщинками. 
 - Я хочу показать вам одну вещь, которую прячу от большинства своих знакомых. Мне кажется, вы сможете понять то, что им понять не под силу. 
 Висевший на шее маленький транслятор повторил эту фразу на тусклом искусственном англике, но пленница вслушивалась в речь мерсейца. Незнакомый язык перестал пугать ее грубыми гортанными звуками. Теперь он казался довольно мягким, богатым интонациями. Она смогла даже разобрать отдельные слова. Девушке вдруг показалось, что с ней говорит отец, которого она никогда не знала... 
 Ей стало стыдно за свой страх. Как она должна была выглядеть в глазах инопланетного существа? Лицо худое, бледное как воск, за исключением вызывающе полных и красных губ, скулы торчат. Тело маленькое, тощее, с деформированной грудью, пережатой талией и жирной нижней частью, бесхвостое, с крайне нелепыми ногами. Кожа: нигде нет и следа нежных замысловатых складок; однообразная эластичность, оживляемая только морщинами и грубыми порами; и волосы - повсюду смешными клоками и пучками торчат волосы, словно грибки на трупе. Запах: какой? Кисловатый? Каким бы он ни был, вряд ли ему удастся хоть кого-нибудь здесь соблазнить. 
 "Люди! - думала девушка. - Боже, я не хочу упрекать Тебя за Твою работу, но Ты также создал и собак, которых держат эти самые люди. И мне кажется, что обе породы животных сильно похожи: грязные, вонючие, шумные, ленивые, вороватые, готовые напасть, едва противник отвернется, но только прикрикни - они тут же обращаются в бегство или валятся вам в ноги. Они бесполезны, они ничего не создают. Их постоянно нужно ждать, слушать их хвастливый, заливистый лай, холить их глупое маленькое эго до тех пор, пока они в порыве благодарности не распустят слюни... 
 Боже, прости. Иисус тоже воплощался в облике человека. Он сделал это из сострадания. Мы нуждались в нем. Но на что мы растратили его дар?" 
 Она попыталась представить себе мерсейского Христа, в котором не было ни гнева, ни сострадания, но только величие Мессии будущих времен... Ей никогда не приходилось слышать о подобной вере среди своих хозяев. Быть может, у них нет нужды в искуплении. Быть может, они - избранники Божии... 
 Идвир схватил ее за локти своими холодными, сухими пальцами. 
 - Джана, с вами все в порядке? 
 Она помотала головой, пытаясь стряхнуть с себя сон наяву. "Я слишком долго сидела взаперти. Слишком глубоко погрузилась в мир, который никогда не перестанет быть мне чужим. И Ники так долго нет. (Как-то раз я видела борзую, гордую, сильную и чистую. Ники - борзая.) Мне никогда не избавиться от своей человечности. И пытаться не стоит".
 - Ничего страшного, сэр. Просто голова закружилась. Скоро все пройдет. 
 - Вам нужно отдохнуть. 
 Нагнувшись, мерсеец взял девушку за руку - терранский жест, о котором она сама ему рассказала, - и повел ее через внутренний проход, закрытый занавесками, в собственное жилище. 
 Первая комната, открытая для всех посетителей, не обманула ожиданий Джаны: герб ваха Урдиолх, экран, оживлявший картину родного мира мерсейца и изображавший покрытые лесом холмы и бурный океан, залитый светом четырех лун; полки с книгами и сувенирами, оружие на стенах, тускло мерцающие драпировки; на мягком полу - резной столик из черного дерева с инкрустацией; камень в плоской стеклянной, наполненной водой чаше; алтарь, расположенный в нише, и очень много свободного пространства. Не до конца задернутая занавеска одного из арочных проемов открывала вид на аскетически обставленную спальню и маленькую буфетную. 
 Но Идвир провел терранку через другой проход. Остановившись посреди темного помещения, она издала испуганный крик. 
 - Садитесь. 
 Хозяин дома помог своей низкорослой спутнице взобраться на диван, обтянутый кожей неизвестной рептилии. Девушка с глубоким изумлением осмотрелась. 
 Черепа двух животных на подставках - один с рогом, а другой с клыками; изогнутые трубки и бутыли, поставленные на столик в одном из темных углов; каменная глыба, покрытая замысловатым рисунком, от которого рябило в глазах (камень был настолько огромен, что для его переноски понадобился бы гравитационный подъемник); гладкокожее существо с длинным клювом и неправильной формы крыльями, размах которых не уступал размеру самой твари, сидевшей на узловатом, неровном насесте; и еще много-много таинственных вещей, едва освещенных огнями факелов, чей беспокойный голубоватый свет отбрасывал на стены демонические тени; их потрескивание казалось очарованной пленнице нежной песней, смысл которой она когда-то знала, но сейчас забыла; едкий дым проникал глубоко в сознание... 
 Девушка подняла глаза и увидела над собой грозное, мужественное лицо Идвира, покрытое бликами пламени. 
 - Не бойся, - раздался львиный рев. - То, что ты видишь, - это не инструменты тьмы, а указатели на пути к ней. 
 Мерсеец уселся на хвост. Его украшенная гребнем голова оказалась на уровне глаз терранки. В темных безднах, спрятанных под надбровными дугами таинственного существа, играли огоньки отражений. Но голос оставался мягким, даже задумчивым. 
 - Вах Урдиолх не имеет собственных земель. Таков Закон, желающий, чтобы мы были свободны и беспристрастны в служении расе. Даже родные жилища, в которых семьи живут веками, принадлежат им на правах аренды. Своим богатством мы обязаны не столько древним состояниям, сколько тому, что нам удается получить на других планетах. Именно этот факт поставил нас на передний край расширения влияния расы. И одновременно мы приблизились к тайнам чуждых миров. 
 Моей нянькой была колдунья. Она служила в нашем доме еще в те времена, когда мой дед был ребенком. У нее было четыре руки и шесть ног. Лицо, или то, что его замещало, росло между верхними плечами. Это странное создание пело мне песни и иногда забиралось в такие диапазоны, что я переставал ее слышать. Она знала толк в магии, которой научилась у себя дома, в незабвенных Эбеновых горах. Нянька была добрым и преданным слугой. В моем лице она нашла благодарного слушателя. 
 Думаю, именно встреча с нянькой явилась причиной моего интереса к знаниям чужих народов. Конечно, нельзя забывать о пользе для Мерсейи. Но я стремился к мудрости совершенно бескорыстно, ради нее самой. И тебе следует знать, Джана, что далеко не всегда мне попадались примитивные предрассудки. Нравы, обычаи, легенды, философия... Только невежда осмелится утверждать, что мир, в который он попал впервые и который дал жизнь странному и непонятному народу, не содержит в себе ничего существенного. Среди жителей других планет мне иной раз приходилось видеть такие вещи, каких не под силу сделать ни одной, даже самой совершенной, машине. 
 В некотором смысле я стал мистиком. Хотя, с другой стороны, разве можно провести четкую границу между естественным и трансцендентным? Гипноз, экстатические силы, повышенная сенсорная чувствительность, психологические явления, телепатия - эти и подобные им вещи, с презрением отвергнутые в пору юности цивилизаций, по мере взросления науки получили заслуженное признание. Я не мистик, я лишь использую методы, которые могли бы помочь расширить наши знания в тех областях, где бессильны любые измерительные приборы. 
 Как-то раз мне пришлось посетить Херейон - самую таинственную из всех виденных мною планет. Она является владением Ройдхуната, но, думаю, мирится с положением колонии только потому, что это выгодно жителям планеты. А что у них за цели, не знает никто. Их цивилизация уже миллион лет назад простирала свое влияние далеко за пределы той самой Галактики, которую мы только начали осваивать. Затем она исчезла. Причины краха или никому не известны, или держатся в секрете. Случилось так, что некоторые жители Херейона оказались весьма полезны для Мерсейи, вследствие чего мы стали бояться разгневать всех остальных. Гордые завоеватели иных миров держатся на удивление скромно на Херейоне. 
 Я был принят в число учеников Айхарайха в его замке в Раале. Ему удалось глубоко проникнуть в сознание не только своего или какого-нибудь другого народа, но во всеединое сознание, существование которого отрицают современные ученые. Осмелюсь утверждать, что он достиг таких глубин, каких не достигало ни одно из ныне живущих существ. Херейонит мог вывести на поверхность лишь то, что было во мне уже заложено и только ожидало пробуждения. Никакого выбора у него не было. Но он научил меня тому, чем я, по его словам, имел возможность пользоваться. Без полученного опыта, без особых навыков существования в космосе я бы не сделал и половины того, что мне удалось сделать. Только подумай: всего за десять лет мы достигли почти полного взаимопонимания с обеими расами Талвина. 
 Я не собираюсь препарировать твою душу, Джана, я хочу вместе с тобой заняться ее исследованием. Мне важно знать внутренний мир человеческого существа. Взамен ты сможешь понять, что значит быть мерсейцем. 
 Огни факелов танцевали и нашептывали что-то среди беспокойных теней. Фигуры на каменной глыбе выявили теперь уже почти различимую связь. Дым, кажется, пропитал девушку насквозь. И вне и внутри ее звучал убаюкивающий голос Отца: 
 - Ты не должна бояться того, что видишь, Джана. Все эти вещи, они, конечно, архаичны, на них лежит налет языческих культов и колдовства, но их исток кроется в первозданной бездне, в том звере, который существовал раньше всех проблесков сознания. Возможно, близится день, когда таинственные знаки потеряют свою силу. Или, наоборот, они станут незаменимы, откроют в себе такую глубину, какую сейчас невозможно и представить. Я не знаю, но я хочу знать. Колдовские предметы должны мне помочь соединиться в едином сознании с человеком, Джана... не с перепуганным пленником, не с презренным перебежчиком, не с ханжой, умильно разглагольствующим о мире и братстве, не с нравственным уродом, выросшим среди чужаков, вдали от своих корней, но с человеком, который познал и радость, и горе того, что называют людской судьбой. Ты окружена символами, Джана. Давным-давно совершенно различные породы мыслящих существ обнаружили, что некоторые предметы, некоторые ритуалы помогают воскрешать омертвевшие части души. Вернувшись к жизни, эти части могут быть осознаны, подчинены личности и усилены. Вспомни о пользе тренировки тела. Вспомни о тренировке духа: храбрость, хладнокровие, таланты - всему этому нетрудно научиться, нужно только знать методы, которые ничего не требуют, кроме решимости. Теперь спроси себя: что остается? Джана, ты можешь стать сильной. 
 - Да, - ответила она. 
 Девушка смотрела в воду, в огонь, в хрустальный шар, наблюдала за тенями внутри... 
 Гостиница. Ночь. Потрескивает огонь. Красные и золотые языки пламени освещают веселое застолье, грубо сработанную мебель, скрипача на стуле, пиликающего танцевальную мелодию. За дальним концом стола сидит женщина в длинной юбке, в сорочке с глубоким вырезом. В руке веер, на коленях ребенок. 
 Ветер. Черная птица неожиданно бьется в оконное стедло. Звонкий удар клювом. 
 Бесконечный спуск по лестнице в непроглядную тьму вслед за человеком, который никогда не оглядывается. Лодка. Река. 
 На противоположном берегу люди без лиц. 
 - Извини, - сказал Идвир. - Мы не держим препаратов, пригодных для существ твоей расы. Ты должна отказаться от наркотиков. Тебе не пройти по Древнему Пути до конца. Должен признаться, мне - тоже. Для этого пришлось бы преодолеть реальный мир, что означало бы сумасшествие. Расскажи мне о своих снах, Джана. Если они станут слишком тяжелыми, позвони по моей личной линии - вот так. Я приду в любой час дня или ночи. 
 Змея опоясала Вселенную. Подняла свою звездную голову. Разевает пасть. Крик. Джана пытается бежать. 
 Удав шипит ей вслед. Ноги начинают вязнуть в болоте. Миллион лет, каждый год - один шаг прочь из засасывающей трясины, а змея за спиной подползает все ближе и ближе. 
 Удар молнии. Погружение во тьму. Черные воды. 
 Идвир держал девушку в объятиях, ночью, в ее комнате. 
 - С моей точки зрения, - говорил он - я получил ни с чем не сравнимый опыт проникновения в человеческий архетип. - Сухая практичность, сама по себе успокаивающая, уступила место нежности. Громадная рука гладила золотистые волосы. - Но ты, Джана, больше, чем вещь. Знаешь, ты стала мне почти дочерью. Я хочу снова поднять тебя и повести сквозь долину теней, которую ты должна пройти, прежде чем научишься управлять своей силой. 
 На рассвете мерсеец ушел. Джана немного поспала, но встала к завтраку и затем приступила к обычным занятиям. Они не мешали ей жить в своих снах. За окном земля" укрылась белой пеленой первых осенних туманов. 
 Воды дают покой. Сон, дремота... Нет, змея не умерла. 
 "Змея не умерла". 
 Ядовитый укус. Борьба. Крик. Теплые воды отступили. С глухим гулом их втянула в себя воронка. Глухим, глухим. 
 Глухой стук копыт. Дрожание моста, которое девяти мертвым королям не удалось превратить в раскаты грома. Свет. 
 Змея отпрядывает от света. 
 Подними к нему руки. Но преклонись пред его сиянием. 
 Так сверкает копье Мессии. 
 - Храйх! Было бы интересно узнать, не пытались ли выкинуть тебя из чрева матери? Теперь это уже не так важно: ты выжила. Но ты должна сознавать, что выжила, что способна выжить. Ты готова к следующему сеансу сегодня вечером? Я хочу, чтобы ты пришла и сконцентрировалась на Могильном Камне. Кажется, подобная процедура существует и на Терре. Я читал, что люди называют ее... мандалой? 
 Зеркало. 
 Лицо в зеркале. 
 Откуда-то сзади бесшумно появляется человек и подносит к зеркалу зеркало. Бесконечность сужается в ничто. 
 В середине ничто - белая искра. Она разгорается. Ничто отступает и летит обратно к бесконечности. Звучит победный рев труб. 
 - Ур-р-рх. - Идвир хмуро взглянул на результаты тестов Джаны. Учитель и ученица сидели в гостиной мерсейца. - Определенно что-то происходит. В тебе начинается реализация внутренних потенций, но это не телепатия... Я надеялся... 
 - Древний Путь к Всеединству, - произнесла девушка и принялась наблюдать, как растворяется стена. 
 Идвир долго смотрел на терранку, затем твердо ответил: 
 - Ты прошла по этой дороге ровно столько, сколько я осмелился тебя провести, дорогая. Возможно, путь невелик, но я не в состоянии направлять тебя дальше. Для подобной задачи понадобился бы опыт не меньший, чем у Айхарайха. В одиночку ты обязательно заблудишься в себе самой. 
 - Разве? - рассеянно спросила она. - Идвир, я знаю, что прикоснулась к твоему сознанию. Я чувствовала тебя. 
 - Глупости. Мистицизм - это набор символов. Символами можно жить - они единственное, чем можно жить, - но нельзя допустить, чтобы знаки заместили собой ту реальность, которая за ними стоит. Хотя о телепатии нам известно гораздо меньше, чем принято считать в психологии, в одном нельзя сомневаться: телепатия - чисто физический феномен. Сверхдлинные волны распространяются со скоростью света, подчиняются правилу корневого сокращения и другим естественным законам. К ним применимы принципы кодирования. Только радикальная изменчивость проявления этих волн в отдельных индивидуумах в разные моменты времени заставляла ученых сомневаться в их существовании. Сегодня мы научились распознавать подобные феномены. Вопреки результатам наших последних экспериментов, нельзя сказать, что ты стала приемником телепатических волн. Присутствие явлений подобной природы было налицо - это правда. Датчики зарегистрировали возникновение колебаний чуть выше уровня чувствительности. Однако анализ показывает, что ты не сумела назвать те знаки, которые я задумывал, честно стараясь не придерживаться никакой системы. Но вышло так, что все мои старания оказались тщетными. Каким-то таинственным образом, едва заметно, бессознательно ты подталкивала меня именно к тем картинам, которые, как тебе удалось догадаться, я собирался открыть. 
 - Я хотела приблизиться к тебе, - пробормотала Джана. 
 Идвир холодно продолжил: 
 - Повторяю, мы вошли в те области, где я не способен кого-либо направлять. Может быть, позднее это сделает Айхарайх. Но теперь нам необходимо остановиться. Возвращайся в мир из плоти и крови, Джана. Хватит нам магии. Завтра ты вернешься к гимнастике и нудной работе над эрио. Уж она-то приведет тебя в чувство. 
 Он же на троне: 
 - За то, что они окончательно отошли от Меня, согрешили грехом, которому нет прощения, - похулили Духа Святого, Я лишаю их права называться Моим народом. Смотри, Я отвергаю их от Себя. Я подниму против них новый народ, возросший под новым солнцем, имя которому - Сила. Открой теперь книгу Семи Громов. 
 Короткая осень Талвина стояла уже совсем рядом, когда на планету прибыл корабль из штаба. Штаб находился не на Мерсейе. Государство таких размеров, как Ройдхунат, не может управляться из единого центра, даже если раса будет прилагать к этому все усилия. Тем не менее судно привезло с собой прямое указание от протектора. 
 Корабль стоял на взлетном поле - изящный обтекаемый эсминец, уставивший в небо свои аккуратные, похожие на игрушечные, пушки. На его фоне пара летательных аппаратов, которые также находились в порту и состояли под командованием Мориоха, казались нелепыми, давно вышедшими из моды колымагами. Захваченный терранский разведчик скромно притулился в уголке - трогательное зрелище. 
 На верхней кромке забора каким-то чудом удалось прорасти нескольким деревцам. Ранние заморозки подломили их хрупкие стволы. Теперь они валялись на земле. Тяжелые башмаки мерсейцев втаптывали несчастные растения обратно, туда, откуда им с таким трудом удалось вылезти. Воздух был прохладным и влажным. Рабочий двор утопал в тумане, но высоко в небе открывалась ясная, глубокая синь, а редкие белые облака ослепительно сияли в лучах Сикха. 
 Джану не пригласили на церемонию встречи. Она на это и не надеялась. Идвир позвонил ей по внутренней связи и кратко сообщил: 
 - Можешь ничего не бояться. Моя просьба удовлетворена, я получил разрешение заниматься твоим делом. 
 Как мило с его стороны. Девушка отправилась на прогулку и совершила многокилометровое путешествие, сначала вдоль отвесных берегов Золотой реки, а затем по тем местам, которые еще совсем недавно были покрыты сплошными джунглями, а теперь постепенно превращались в голую тундру. Простор, свобода, полные воздуха мягкие и упругие мускулы - Джана пробродила таким образом много часов, пока наконец не устала и не вернулась домой. 
 "Я изменилась, - думала она. - Но мне до сих пор не известно насколько". 
 Недели, проведенные под... опекой Идвира, смутно всплывали в ее сознании. Часто реальные воспоминания было трудно или даже невозможно отделить от снов того времени. Постепенно ей удалось прийти в себя, но это уже было какое-то другое "я". Старая Джана была забитым, испуганным существом, жадным той жадностью, которая стремится заполнить внутреннюю пустоту, одиноким тем одиночеством, которое не осмеливается любить. Новая Джана... новая Джана пыталась что-то найти. Она стала одной из тех, кто отправляется в долгие путешествия, кто способен остановиться и долго стоять, наслаждаясь алым бутоном позднего цветка. Новая Джана в мудрой простоте надеялась, что экспедиция Ники скоро закончится, и в мечтах представляла себе возникшую между ними связь, которая будет длиться вечно. Но одновременно она не чувствовала нужды ни в нем, ни в ком-либо другом, кто мог бы защитить ее от чудовищ. 
 Вполне возможно, чудовища исчезли. Опасности - да, опасности существовали, но они способны лишь убивать. Вахи говорят: "Кто не уважает смерть, тот не может уважать жизнь". Нет, погоди-ка, было время, она встречала чудовищ. Там, в Империи. Но теперь ее уже не охватывает страх при воспоминании о них. Теперь ей понятно, что они должны быть раздавлены прежде, чем сумеют своим гнусным ядом отравить таких добрых существ, как Идвир, Ники, Ульфангриф, Авалрик и даже, в некотором смысле, Мориох... 
 Ветер пел колыбельную песню, трепал волосы, гладил по коже, покрытой гораздо меньшим слоем одежды, чем потребовалось бы в такую же погоду несколькими неделями ранее. Время от времени девушка пыталась подозвать встречавшихся на пути пернатых созданий, и дважды ей это удалось. Ярко раскрашенный незнакомец уселся на протянутый палец и сидел так в полном довольстве, пока наконец терранка не попросила его продолжить свой полет к зимним гнездовьям. Играя полученной силой, Джана снова чувствовала себя ребенком и в редкие моменты действительно им становилась. В ней проснулись сильные желания. Идвир считал это следствием развивающейся проективной телепатии - того самого феномена, который своим спорадическим появлением в представителях ее расы дал пищу легендам о порчах, сглазах и приворотных зельях. 
 "Но в большинстве случаев я не в состоянии контролировать свою силу. Впрочем, это меня не очень беспокоит. Я не хочу быть суперженщиной. Достаточно быть просто женщиной. Ощутить в себе всю полноту женского естества, не зависящую от расовой принадлежности. Идвир сделал меня именно таким существом. Чем мне отблагодарить его?" 
 Пройдя через ворота ограды, девушка обнаружила, что двор совершенно пуст. По-видимому, персонал братался с командой корабля. Сгущались сумерки, с каждой минутой становилось все холоднее. Ветер задул сильнее. В небе начали прорезаться звезды. Джана поспешила в свою комнату. 
 На переговорном устройстве внутренней связи горела лампочка. Девушка включила автоответчик. Запись, на которой стояла отметка часовой давности по мерсейскому времяисчислению (что составляет примерно четыре терранских часа: мерсейцы пользуются десятичной системой отсчета времени), проговорила: "По возвращении немедленно свяжитесь с датолком в его кабинете". 
 Сердце в ее груди бешено билось. Неловкость, с которой она управлялась с переговорным устройством, напоминала период ночных кошмаров. 
 - Вы на месте, Идвир? 
 - Вы слышите именно меня, - раздался строгий профессорский голос, каким он в случае необходимости с успехом пользовался. К этому моменту Джана уже могла легко обходиться без лингвокомпьютера. 
 Терранка поспешила к своему покровителю по длинным пустым коридорам. Вдалеке слышалось громкое, грубое пение. Будучи навеселе, мерсейцы склонны распевать во всю мощь своих огромных глоток. Только после того как она зашла за занавески в кабинете Идвира, этот звук перестал ее преследовать. 
 Тяжело дыша, девушка приложила руку к груди. Мерсеец поднялся из-за стола, за которым работал. 
 - Пойдем, - проговорил он. 
 Свободный серый балахон колыхался у него на спине. Когда они оказались в потайной комнате среди факелов и черепов, Идвир наклонился и прошептал каждое слово колыхало волосы возле уха терранки: 
 - Корабль привез недвусмысленный приказ. С тобой все в порядке. Ты никому не нужна при условии, что терране не получат известную тебе информацию. Но Доминик Фландри имеет очень влиятельных врагов. И собственных, и врагов своего учителя, Макса Абрамса. Наверху подозревают, что молодой человек может знать некоторые секреты старшего товарища. Эсминец должен увезти Фландри с собой. Зондирование памяти оставит от парня одно полумертвое тело, от которого, вполне возможно, захотят избавиться. 
 - О Ники, - внутри Джаны что-то оборвалось. Мерсеец положил огромные руки на плечи девушки, взглянул ей прямо в глаза и продолжил: 
 - Мои рекомендации были отвергнуты. Все протесты бесполезны. Но я уважаю твоего спутника, думаю, что и ты питаешь к нему теплые чувства. То, что собираются сделать с этим человеком, унизительно для него и недостойно Мерсейи. Ты научилась почитать чистую смерть? 
 Джана выпрямилась. Естественные законы языка эрио заставили ее произнести: 
 - Да, Идвир, отец мой. 
 - Ты знаешь, что твое переговорное устройство связано с лингвокомпьютером, который на другом канале сообщается с экспедицией у Кипящих Ключей. Компьютер не ведет никаких записей, за исключением особых, специально оговоренных случаев. Под видом личного послания, какими постоянно обмениваются ученые, ты можешь передать своему другу все, что считаешь нужным. Вы ведь и раньше общались подобным образом, не правда ли? Никто из его спутников не знает англика. Фландри сможет уйти, "потеряться", а холод окажет милосердие и поможет ему умереть. 
 Девушка ответила с мерсейской твердостью: 
 - Слушаюсь, сэр. 
 Вернувшись в комнату, она долго плакала. Но одновременно в ней пребывала мысль: "Он добрый. Он не позволил им копаться в мозгах моего Ники. Ни один имперский офицер не стал бы заботиться о таких мелочах. Но Идвир, как и большинство представителей его расы, в первую очередь заботится о своей чести. Он добрый". 
 Глава 15 
 Густой туман, какой бывает на Талвине только поздней осенью, опутал Громовую гору вместе с остальными вершинами плотной серой пеленой. Окружающие предметы исчезали из виду уже за несколько метров от наблюдателя. Фландри вздрогнул и взъерошил волосы, пытаясь стряхнуть с головы воду. Он нагнулся и дотронулся до мокрой каменистой земли - та оказалась слегка теплой. Время от времени юноша чувствовал редкие подземные толчки и слышал ворчание вулкана. 
 Расплывчатые очертания его мерсейских друзей виднелись и впереди, и сзади. Они двигались по узкой тропе. Многих ученых Доминик уже не мог видеть. Домрат, за которым следовала экспедиция, и подавно утонул в тумане. 
 Но терранин присутствовал при выходе туземцев из лагеря и поэтому мог теперь представить их неспешную процессию, с трудом продвигающуюся к месту спячки: все наиболее крупные самцы со своим предводителем Г'унгом в качестве замыкающего. Такая позиция грозила Г'унгу некоторой опасностью, поскольку на тропу могли выскочить запоздавшие летние или слишком поспешившие зимние хищники. (В нынешнем году подобной неприятности не случится, принимая во внимание целый хвост инопланетных наблюдателей, вооруженных бластерами и пистолетами. Но разве это обстоятельство способно отменить обычай, исправно соблюдавшийся в течение многих тысячелетий?) Аборигены совсем обессилели, придавленные собственным весом и заторможенные прохладным воздухом. 
 Фландри сочувствовал беднягам. Кто бы мог подумать, что всего через месяц ему придется мечтать о теплозащитном костюме? У ксенологов оставалось в запасе так мало времени, что брать с собой эти тяжелые, покрытые сетью проводов одежды не имело смысла. Пытаясь отвлечься от неудобств, доставляемых мерзкой погодой, Доминик начал восстанавливать в голове последовательность событий недавнего времени. 
 Миграция: от Ктха-г-клек к землям у основания тропы, по которой они сейчас шли; заливные луга на склонах Громовой горы, чья вершина грозно нависла над лагерем. Разгрузка продовольствия, которое племя собрало за лето. Постройка грубых хижин. 
 Это было счастливое время года. Стояла мягкая для Талвина погода. Бешеная энергия, вызванная адской жарой, уступила место приятной расслабленности. Вместе с остальными процессами жизнедеятельности затормозился и интеллект, но того, что осталось, хватало для рутинных работ и даже ритуалов. Сбор кормов окончательно не прекратился, но превратился в добровольное занятие. Но в целом осень стала одной долгой оргией. Туземцы ели до тех пор, пока не приобрели шарообразные формы, и занимались любовью до тех пор, пока каждая пригодная для случки женщина не забеременела. В промежутках между едой и любовными играми они пели, танцевали, шутили и бездельничали. Своих визитеров этот народ почти не замечал. 
 Талвин продолжал удаляться от Сикха. Проливные дожди становились все холоднее, равно как и ночи, а за ними и дни. Облачный покров прорвался во многих местах, открыв солнце и звезды. Затем он образовался вновь, уже возле земли. Вэр увял, деревья облетели. Травоядные животные приготовились к спячке. По утрам лужи покрывались корочкой льда, которая, едва на нее наступишь, с треском ломалась. Продовольствие быстро шло на убыль, но это никого не волновало, поскольку аппетит падал вместе с жизненной энергией. Наконец туземцы собрались в группы и поплелись к зимним берлогам. Мерсейцы шли за последней из таких групп. 
 "Они - в берлогу, мы - на базу, - думал Фландри. - И как же я буду рад снова согреться возле Джаны! Почему она так долго не звонит и не отвечает на мои послания? Говорят, с ней все в порядке. Лучше бы так и было, а иначе я взорвусь". 
 Тропинка окончилась. Впереди, в черном базальте, зияла темная дыра входа в пещеру. Покрытые трещинами стены этого естественного убежища довольно хорошо защищали от возможных потоков лавы. Раскаленная сердцевина горы подогревала пещеру снизу. В других местах с приближением зимы племена домратов перемещаются к югу. И в тех регионах порой лютуют смертельные морозы. Туземцы способны выдерживать температуры, которые опускаются гораздо ниже точки замерзания: кроме всего прочего, в их телах к осени повышается концентрация соли в физиологических жидкостях, а процесс потения во время сна делает эту концентрацию еще больше. Но в северных районах на больших высотах животному, уснувшему на открытом месте, не выжить. Народ Кипящих Ключей решил воспользоваться берлогой с естественным подогревом. 
 Каждое живое существо, которое летом или зимой залегает в спячку, должно каким-то образом защититься от бодрствующих хищников. Различные виды решают эту проблему по-разному. Одни маскируются. Другие используют твердую оболочку, шипы или ядовитые ткани. Третьи зарываются глубоко в землю, преимущественно под скалы. Есть и такие, кто выбирает себе места, где их накрывает ледяная корка. Бывают настолько плодовитые породы, что небольшой процент жертв не влияет на общее число особей. Всех возможных вариантов не перечислить. Крупные, владеющие оружием домраты в разбуженном состоянии превращаются в банду кровожадных головорезов. У зимних хищников давно выработался инстинкт обходить места их зимовий. Поэтому лишь немногие особи отваживаются охотиться на них, но против подобных нападений аборигены строят укрытия или уходят в пещеры. 
 Дрожа от холода, засунув руки в карманы куртки, выпуская изо рта облачка пара, который тут же смешивался с туманом, Фландри стоял рядом с Г'унгом и наблюдал, как тот загоняет своих мужчин в берлогу. Туземцы двигались как сомнамбулы. 
 - Думаю, нам стоит войти внутрь, - прошептал ближайший к терранину мерсеец. - Лучше держаться всем вместе и быть наготове к любым неприятностям. Нельзя предсказать, как они отреагируют на наше вторжение. Они говорили, что плохо помнят этот период. 
 - Избегайте контактов, - посоветовал другой ученый. 
 Все члены экспедиции образовали каре с четкостью, полученной на военной службе. Фландри тоже встал в строй. Мерсейцы не доверяли ему оружия, но обращались с ним почти как с равным. В любом случае, если начнется потасовка, он легко мог спрятаться за их спинами. 
 Ничего не произошло. Домрат, кажется, совсем не замечал пришельцев. 
 Пещера была маленькой. Более крупные помещения принадлежали более крупным группам и были давно заняты. Аборигены заранее устлали пол листьями, соломой и грубыми плетеными простынями. Атмосфера здесь была менее промозглой, чем снаружи. Так, по крайней мере, показывал термометр Витана Меченого. Похрюкивая, туземцы медленно ощупывали влажную шуршащую подстилку и зарывались в нее. Они ложились, тесно прижимаясь друг к другу. Более сильные защищали своих слабых собратьев. 
 Наконец стоящим остался один Г'унг. Медленно он вгляделся в окружающий мрак. Медленно двинулся, чтобы закрыть ворота, установленные в отверстии входа в пещеру. Ворота представляли собой бревенчатую основу, покрытую шкурами и с помощью кожаной петли закрепленную на вертикальном столбе. 
 - Нгугатакатх, - бормотал туземец, напоминая тех, кто говорит во сне. - Шоа т'кихкех. 
 Компьютер молчал, не в силах перевести фразу. Таких слов не было в его запоминающем устройстве. Что это было? Магическая формула? Молитва? Пожелание? Бессмысленное бормотание? Сколько лет должно пройти, прежде чем откроется ее смысл? 
 - Лучше нам выйти, - прошептала едва заметная в туманном сумраке тень мерсейца. 
 - Нет. Мы сможем отпереть ворота после того, как все уснут, - так же тихо ответил начальник экспедиции, - а затем закрыть их снаружи. Все равно останется достаточно широкая щель, чтобы через нее мог пролезть любой туземец. Смотри внимательно. Никто раньше не встречал ничего подобного. 
 Замерцали линзы объектива. 
 "Они будут спать, нелепые дружелюбные создания, - размышлял Фландри, спать в течение всего зимнего периода, который длится здесь больше терранского года. Вернее, не спать - пребывать в коматозном состоянии. Едва живые, они будут лелеять в своем теле частицу живого тепла, подобно человеку, который, оказавшись в непроглядной тьме, лелеет единственную имеющуюся у него искорку. Резкий толчок может запустить в действие процесс пробуждения. Какие химические реакции происходят при этом, мерсейцы пока не разобрались. Убийственная ярость, возникающая в разбуженных животных, есть не что иное, как защитный механизм, имеющий своей целью удалить источник опасности и вернуться в спячку прежде, чем будет истрачено слишком много сил. Но даже ничем не побеспокоенные, многие туземцы не доживают до конца зимы. 
 Первыми просыпаются беременные самки. Они реагируют на слабую оттепель ранней весны, выходят на свет к грозам и половодьям, собираются с силами, подкрепляют себя той скудной пищей, которую можно найти, благо самцы, способные составить им конкуренцию, пока спят. Мужчины возвращаются к жизни позже, при более высоких температурах, когда пора буйного роста трав в полном разгаре. Эти вылезают из берлоги мрачными и раздраженными. Первое время они способны только есть, есть и есть, пока не приобретут прежний, упитанный вид. 
 Затем - так, по крайней мере, заведено в этой части континента происходит традиционная встреча племен в условленном месте. Начинаются празднества Окончания Поста, религиозная церемония, которая одновременно помогает восстановить старые связи и наладить новые. 
 По окончании праздника отдельные группы разбредаются по своим кочевьям. Прибрежные жители держат путь в сторону океана, к землям, которые в результате подъема уровня воды и таяния льда превратились в изобилующую кормами трясину. Туземцы внутренних районов занимаются собирательством и охотой в джунглях, которые на глазах становятся все гуще и гуще. Рождаются дети. 
 Середина лета отмечается созреванием корней вэра и других растений, расцветом телесной зрелости наземных и морских животных. Летняя жара поднимает на предельную высоту физические и интеллектуальные силы домратов. Энергия крайне необходима туземцам. Теперь они могут начать готовить запасы к осени. Женщины, которые из-за детей привязаны к дому крепче, чем мужчины, становятся первичными собирателями и хранителями того, что называют культурой. 
 Осень: возвращение к местам зимовки, брачные игры, обжорство, отдых. 
 Зима и долгий сон". 
 Г'унг продолжал возиться с воротами. Рядом у стены стояло копье с каменным наконечником. 
 "Сколько времени они уже живут, неизменно совершая один и тот же круг? - размышлял Фландри. - Смогут ли они когда-нибудь разорвать установившийся порядок? И если смогут, что за этим последует? Любопытно, как далеко им удастся зайти, когда вокруг столько непреодолимых препятствий? Если сбросить оковы смены сезонов, тогда... хм, тогда может статься, что новые властелины этой части Галактики будут сильно походить на громадных рептилий со слоновьими головами". Передатчик Доминика вместе с передатчиками мерсейцев заговорил голосом Книф ху Вандена. 
 - Доминик Фландри. 
 - Тише, - выдохнул начальник. 
 - Я выйду наружу, - сказал терранин. 
 Он проскользнул через неплотно закрытые ворота и встал у входа в пещеру. Клубящийся туман оседал на скалах крупными каплями. Приближалась ночь. Холодало. 
 - Переключись на местную частоту, Книф, - попросил Фландри и сделал то же самое. Его свободная рука так сильно сжалась в кулак, что ногти врезались в ладонь. - В чем дело? 
 - Тебе звонят с базы. - Ксенофизиолог, которого оставили охранять аэробус, пока все остальные следовали за последней группой домратов, казалось, был озадачен. - Твоя женщина. Я попытался объяснить, что ты сейчас занят и перезвонишь попозже, но она ничего не хочет слушать. Дело, говорит, срочное. 
 - Что? 
 - Не понимаешь? Я, признаться, тоже. Сначала пропадает на несколько недель, потом вдруг звонит - причем, заметь, свободно изъясняется на эрио и заявляет, что не может ждать. Вот что бывает из-за вашего дурацкого равенства полов. Конечно, терранские проблемы нас не касаются, но... В общем, я сказал, что попробую с тобой связаться. Соединить вас? 
 - Конечно, соедини, - ответил Доминик. - Спасибо, Книф. 
 Он был благодарен мерсейцу за внимательность. Монотонный, порой очень нелегкий поход крепко сблизил двух приятелей. Им часто приходилось помогать друг другу. Бывало, во время наблюдений за племенем они целые дни проводили в разговорах, ожидая событий, достойных занесения в книгу записей. Фландри вряд ли стоит сетовать на судьбу, если вся его жизнь должна пройти среди таких друзей, как Джана или Книф. 
 Щелчок, еле слышное потрескивание и знакомый голос девушки, неестественно спокойный: 
 - Ники? Ты там? 
 - Увы, - признал тот, пытаясь принять беззаботный тон. Но вулкан поблизости сотрясал землю и воздух. 
 - Старайся казаться спокойным. У меня ужасная новость, - быстро посыпались слова англика. 
 - Я один, - ответил он. 
 Совсем один. Ночь закрыла от него окружающий мир. 
 - Ники, дорогой. Я должна попрощаться с тобой. Навсегда. 
 - Что? Значит, ты... - Собственный голос казался Доминику громким и как бы обернутым ватой, а голос Джаны - тоненьким и бесконечно далеким. 
 - Нет, ты. Слушай внимательно. Нас в любую минуту могут прервать. 
 Пока она говорила, Фландри размышлял о причине происшедшей в ней перемены. От прежней взбалмошной и безалаберной Джаны не осталось и следа. Ее слова звучали твердо и кратко. 
 - Ты, наверно, знаешь, что на Талвин прибыл мерсейский корабль. Они собираются взять тебя с собой и допросить. После этого от тебя останется только полумертвое мясо. Твоя экспедиция скоро возвращается. Попробуй бежать. Умри достойно, Ники. Умри свободным человеком и по собственной воле. 
 Удивительно, с каким спокойствием Доминик принял ужасное известие. Еще более удивительным был тот факт, что он сам заметил свою невозмутимость. Возможно, до него пока не дошел смысл сказанного. Ему приходилось видеть смертельно раненных существ, которые преспокойно глазели на собственные раны, толком не понимая, что в тот момент жизнь покидала их тела. 
 - Как ты узнала об этом, Джана? Ты уверена? 
 - Идвир... Подожди, кто-то идет... Люди Идвира, ничего страшного. Но если кто-нибудь из команды корабля решит полюбопытствовать... Постой. 
 Тишина. Туман. Ночь заливает мокрые, начинающие уже замерзать земли. Из пещеры доносится слабый шум. Сквозь ворота льется тусклый свет. Домраты, должно быть, уже улеглись. Мерсейцы совершают последний осмотр, прежде чем уйти... 
 - Все в порядке, Ники. Я пожелала, чтобы он ушел. По всей видимости, его намерение заглянуть в мою комнату было не слишком сильным, если оно вообще было, раз он так легко прошел мимо. 
 - Что? - ошеломленно спросил Фландри. 
 - Я... Идвир в последнее время работал со мной. Я научилась, вернее, я развила в себе... талант. Я могу пожелать, чтобы человек или животное сделали ту или иную вещь, и, если мне везет, они повинуются. Но это к делу не относится. - Уверенность постепенно покидала Джану. Ее речь стала теперь напоминать о той девушке, которую Доминик, когда-то знал. - Тебя спас Идвир, Ники. Он предупредил меня, а я пообещала поговорить с тобой. Пожалуйста, поторопись! 
 - Что будет с тобой? - Терранин задал свой вопрос совершенно автоматически. Он желал лишь удержать ее голос, избавиться от одиночества ночи. 
 - Идвир обо мне позаботится. Он... Он благородный. Мерсейцы, за редким исключением, - хороший народ. Мы хотим спасти тебя от зла. Если только... ты... - Голосок девушки задрожал. - Беги, милый. Беги, пока не поздно. Я хочу запомнить тебя... таким, каким ты был... Да хранит тебя Господь! - Она заплакала и прервала связь. 
 Терранин стоял, не замечая времени, пока наконец Книф не спросил: 
 - Что случилось, Доминик? 
 - Храйх, запутанная история. 
 Фландри передернуло. В нем вспыхнул гнев. 
 "Нет! Я не позволю, чтобы меня как котенка засунули в машину для прочистки мозгов. Но они сильно ошибаются, если считают, что я вежливо перережу себе горло или убегу в холмы и тихо превращусь там в ледышку. - В глубине его души ребенок стонал от ужаса всепожирающей ночи, но зрелый мужчина не позволял ему распускаться. - Если они желают поставить крест на моей персоне вместе со всем, что у меня внутри, клянусь, им придется дорого заплатить за это удовольствие". 
 - Доминик, ты меня слышишь? 
 - Слышу. 
 В голове терранина неожиданно прояснилось. Нужно было только позвать, и на поверхность всплыли нужные куски информации, появились идеи. Еще не все карты пущены в ход. Конечно, их осталось совсем немного и на руках у него только двойка и четверка, но они одной масти и, значит, остается надежда на флеш-рояль в пиках. 
 - Слышу. Я размышлял о том, что она мне сказала, Книф. У нее появилось желание перейти на сторону Ройдхуната. - "Это не так уж далеко от истины, мерсейцы сами, должно быть, думают примерно так же, поэтому мои слова не принесут ей вреда. Но больше я ничего не скажу. Им никак нельзя узнать, что она пыталась спасти меня от унизительной смерти. Пусть себе считают, что весть о предательстве сбила меня с панталыку. Идвир со своей стороны поможет им утвердиться в этой мысли. Не скупись на благодарности, приятель: в твоем положении тебе может понадобиться любая, карта, а эта не из самых худших". - Ты понимаешь, мне... мне несколько не по себе. Я здесь больше не нужен. Экспедиция в любом случае скоро уйдет отсюда. Я пойду вперед и попытаюсь все хорошенько обдумать. 
 - Приходи, - мягко пригласил Книф. - Я не буду тебе мешать. 
 Мерсеец, конечно, не мог сожалеть о том, что его государство получило нового агента, но он сочувствовал (так, по крайней мере, ему казалось) патриотическим переживаниям Фландри. 
 - Благодарю, - произнес терранин и усмехнулся. 
 Громко стуча ботинками, Доминик двинулся в обратный путь. Временами из-под его ног вылетал камень и с шумом катился вниз по склону. Иногда он чуть не падал, поскользнувшись на обледеневшем участке земли. Со всех сторон одинокого путника обступила тьма. Лишь луч фонаря освещал небольшую часть утонувшей в клубящемся тумане тропинки. Фландри перестал обращать внимание на холод: он был слишком занят размышлениями о своем следующем шаге. 
 Книф, естественно, предупредил остальных, что терранин ушел вперед, поэтому мерсейцы не станут спешить вслед за ним. Куда же ему пойти? Дружище Книф нальет своему расстроенному приятелю чего-нибудь покрепче. На аэробусе трудно найти уединенное место. Проще всего лечь на койку и завернуться с головой в одеяло. Все будут считать, что Фландри так и сделал. 
 Впереди показались желтые огни летательного аппарата. Рядом виднелись осенние хижины домратов, чьи построенные на скорую руку каркасы начали уже валиться на землю. Из головного отсека выглядывало плоское лицо обеспокоенного Книфа. Доминик потушил фонарь и встал на четвереньки. Рука нащупала камень, который пришелся как раз по ладони. Поднявшись, он, не таясь, приблизился к кораблю и вошел в тепловой шлюз, который теперь защищал не от жары, а от холода. 
 Тепло внутреннего помещения показалось замерзшему терранину тропической жарой. Книф его уже ждал. В руке, как Фландри и предполагал, он держал стакан. На губах мерсейца играла нерешительная улыбка. 
 - Вот, - сказал Книф с грубоватостью выходца из колоний и протянул выпивку терранину. 
 Тот взял стакан и поставил его на полку. 
 - Благодарю тебя, великодушный, - произнес он формальную фразу на эрио. - Ты не выпьешь со мной? Не хочу пить в одиночку. 
 - Ну... я на службе... кх-х, хорошо. Думаю, ничего страшного. Раздевайся пока, а я схожу налью себе чего-нибудь. 
 Книф повернулся. В тесной комнате его хвост коснулся груди терранина, мерсеец ласково погладил им Доминика: традиционный жест выражения сочувствия. 
 "Быстрее. Этот парень тяжелее тебя килограммов на двадцать". 
 Фландри прыгнул. Левая рука схватила Книфа за горло. Правая рука ударила камнем туда, где челюсть сходилась с ухом. В Академии терран учили, что у мерсейцев там самое слабое место. 
 В голове несчастной жертвы что-то хрустнуло. Камень чуть не вылетел из руки нападавшего. Книф задыхался, пошатывался и бил во все стороны хвостом. Фландри получил удар в ребро. Если бы мерсеец крепче стоял на ногах и имел больше свободного пространства, подобный удар сокрушил бы его противнику кости. Но сейчас тот лишь грохнулся на пол. Тяжело дыша, оглушенный, он лежал и смотрел, как сверху надвигается громадная фигура. 
 Но, защищаясь, Книф действовал чисто рефлекторно. Некоторое время мерсеец топтался на месте, затем опустился на колени и свалился рядом со своим врагом. Падение тяжелой туши сотрясло весь корабль. Нога терранина оказалась придавленной неподвижным телом. Придя в себя, Фландри должен был изрядно поработать, прежде чем смог освободиться. 
 Он осмотрел поверженного. Хотя рана на голове кровоточила - тот же самый гемоглобин, что у людей, - Книф дышал. Терранин оттянул покрытое роговой оболочкой веко и увидел нормальный мерсейский черный зрачок без белой каемки, какая бывает при сокращении. "Хорошо, - Фландри потрепал лысую, украшенную гребнем голову. - Мне было бы жаль укокошить тебя, старина. Конечно, в случае необходимости я бы сделал это не задумываясь, но мне было бы очень жаль". 
 "Поторопись-ка, сентиментальный болван, - грубо привел себя в чувство юноша. - Остальные вот-вот будут здесь, и у них есть оружие". 
 И все же, выкатив Книфа из аэробуса, Фландри нашел одеяло и завернул в него мерсейца, а рядом поставил работающий переносной обогреватель. 
 По здравом рассуждении, с учеными не может случиться ничего серьезного. Конечно, они замерзнут, промокнут и проголодаются. Некоторые схватят насморк. Но когда с экспедицией пропадет связь, Идвир вышлет спасательный корабль. 
 Доминик снова вошел в аэробус. Ему приходилось видеть, как управляют этой штуковиной. Вдобавок ко всему принципиальное устройство судна было скопировано у технической цивилизации. Рычаги плохо подходили для рук человека, сиденье пилота было еще более неудобным. Однако терранину удалось справиться. 
 Двигатель заревел. Ускорение отбросило пилота назад. Аэробус начал подниматься. 
 Поднявшись на приличную высоту, Фландри остановился, чтобы взглянуть на карты и планы. На украденной машине оставаться нельзя. На планете, где нет ни металла, ни электричества, летательный аппарат будет обнаружен сразу, как только поисковый корабль поднимется в воздух. Придется приземлиться в каком-нибудь укромном месте, забрать все необходимые припасы и снаряжение и отправить корабль подальше. А там уж пусть его ищут. 
 Но где же спрятаться человеку в этом стремительно замерзающем мире? Долго ли он сможет протянуть? 
 Фландри припомнил все, что узнал на мерсейской базе, и кивнул самому себе. Снегопад двигался с полюсов в центральные районы. Скоро руадраты начнут выходить из океана - может быть, уже начали. Надежда на спасение еле теплилась, но перспектива поднять на планете большой переполох была вполне осуществимой. Доминик проложил кружной маршрут в прибрежные районы к западу от Барьерного залива. 
 Глава 16 
 Когда Народ пробуждается, у него поначалу нет имени. Тот, кто на берегу звался Ринн, на дне океана был не более чем животным. 
 Он проснулся от происшедших вокруг изменений. Вместе с падением уровня воды уменьшилось и давление. Понижение температуры увеличило концентрацию растворенного кислорода, что было весьма заметно на относительно небольших глубинах, где летовал Народ. Течения стали более активными, изменяя содержание поднимавшихся со дна минералов. Ринн, конечно, ничего этого не знал. Он понимал только - сам не осознавая своего понимания, - что Малая Смерть окончилась и теперь ему снова предстоит Малое Рождение... хотя вряд ли туземец мог объяснить значение столь туманных понятий. 
 В течение бесконечно долгого времени он лежал в иле, который тонким слоем покрывал погруженное в воду плато. Постепенно в неподвижное тело входила жизнь, а вместе с ней и голод. Ринн пошевелился. Его жабры открылись и принялись втягивать воду, которая все сильнее требовалась возрожденному организму. Набравшись сил, туземец пустился в плавание, работая руками, перепончатыми ногами и хвостом. 
 Вокруг проносились удлиненные формы его собратьев. Поначалу ему передавалось возмущение воды, а затем он чувствовал особый привкус, который туземцы добавляли к солоноватости океана. Солнечные лучи сюда не проникали. Тем не менее глаз угадывал во мраке черные пятна движущихся тел. Спасение от беспросветной тьмы исходило от мерцающих тусклым голубым светом колоний аоао (так называл их Народ, когда вновь обретал язык), посаженных по краям клетки. Огни подводных растений приманивали постоянных жителей океана и помогали виррдам найти путь к свободе. 
 Каждая стая имела свои способы защиты во время Малой Смерти. Некоторые, например, укрывались в расселинах, заваливая входы огромными валунами. Зенневиррам удалось обучить выводок морских змей исполнять роль охранников. Виррды спали в клетке, сооруженной из натянутых между массивными бревнами сетей, сквозь которые не могла проникнуть ни одна хищная тварь. Это сооружение выстроили еще в незапамятные дни и каждый год обновляли весной, когда Народ возвращался, сохраняя до времени способность дышать воздухом. Глубоко вздохнув, туземец получал энергию на то, чтобы нырнуть и заняться тяжелой работой, оставаясь под водой в течение одного-двух часов. А начинавшие уже развиваться жабры подпитывали его организм кислородом. (Конечно, не весь Народ участвовал в ремонте. Большинство охотилось на суше.) Наконец их легкие полностью прекращали свою деятельность, и виррды впадали в оцепенение. Солнце в ту пору начинало жечь нещадно, воздух напоминал сухой огонь - туземцы были рады отдохнуть в прохладной темноте. 
 Сейчас основная часть мозга Ринна продолжала находиться в глубоком забытьи, предохраняя тем самым свои клетки, которым иначе недостало бы кислорода. Инстинкты, рефлексы и тренировка подсказывали туземцу, куда плыть. Он нашел и открыл одну из дверей. Оставив проход открытым, выбрался наружу и присоединился к сородичам. Те паслись возле аоао, вынимая из смертоносных щупалец ту добычу, которую плотоядные растения не успели переварить. 
 Пища скоро закончилась, и виррды беспорядочной стаей, насчитывавшей около двух сотен особей, уплыли прочь. Направление течений, привкус воды и, может быть, другие, более тонкие признаки помогали угадать, в какой стороне лежит берег. При ясном небе эти полусонные создания ни за что бы не осмелились сразу же выйти на поверхность: глаза должны постепенно привыкнуть к яркому свету. Но пасмурная, слякотная погода сделала подъем безопасным. Подобные удачные дни часто случались в ту пору года. В водной фазе своей жизни Народ лучше себя чувствовал, качаясь на волнах. 
 Навстречу им попался косяк морских существ, отдаленно напоминавших рыб. Туземцы устроили организованную облаву. Снова и снова Ринн выпрыгивал из воды, нырял, гонялся за добычей, быстро работая хвостом и ногами, пока наконец чешуйчатое тело не оказывалось в его клыкастой пасти. Насытившись, он не прекратил охоты, отдавая лишнюю рыбу первым попавшимся навстречу ребятишкам. Дети, появлявшиеся обычно в середине зимы, рождались сразу с зубами и могли есть любое измельченное родителями мясо или рыбу. Но проходили годы, прежде чем молодая поросль начинала участвовать в охоте. 
 По правде говоря, Народ не был идеально приспособлен к жизни в воде. В незапамятные времена отдаленные предки виррдов избрали местом своего обитания материковый шельф и в результате были вынуждены переносить оба вида капризов местного климата: и засухи, и наводнения. Двоякая система дыхания образовалась как ответ на своеобразные условия существования. То же самое можно сказать и о привычке удаляться в море в пору активной деятельности солнца. Но поскольку две трети жизни племя проводило на суше, организм туземца был более приспособлен к ходьбе, чем к плаванию. Встретив изрядные трудности с добыванием пищи, Народ "пришел к выводу", что гораздо проще впадать на летний период в спячку. 
 Ринну рассказал об этой гипотезе мерсейский палеонтолог. Абориген обязательно вспомнит об их разговоре, как только его мозг окончательно проснется. А теперь он лишь чувствовал необоримое желание достигнуть отмели. В сознании дикаря мелководье ассоциировалось с пищей, играми и... 
 Снег шел и днем и ночью. Виррды упрямо плыли к берегу, хоть им и приходилось иной раз делать остановки, чтобы поохотиться. Все чаще и чаще они стали выскакивать на поверхность. Вода перестала казаться безусловным благом, а воздух больше не иссушал так, как прежде. Прошло немного времени, и Ринн стал явно различать, как вода обтекает его шерсть, как перекатываются и ревут огромные морщинистые серые волны с хохолками белой пены, как воет ветер, поднимая соленые брызги. 
 Снег кончился. Виррды оказались во власти кристально ясной ночи, растворившей в себе сам океан. В небе мерцали неисчислимые звезды. Ринн плыл на спине и смотрел вверх. На память пришло название самого яркого светила, а за ним и собственное имя. Он припомнил, что если племя только что миновало остров двух пиков-близнецов (а они, безусловно, это сделали), то теперь необходимо двигаться так, чтобы оставить Ссарро, Который Вечно Стоит на Страже, с правой стороны. Таким образом им удастся точнее попасть к своим пастбищам, чем если бы они слушались течений. Ринн подчинился голосу своего проснувшегося разума, и стая последовала за ним. Он вновь узнал, что является их вожаком. 
 Прозрачная ночь сменилась сверкающим восходом, но Народ больше не боялся резкого света. Племя бодро шло в кильватере Ринна. К вечеру они стали замечать признаки приближения суши: туманную полоску на горизонте, плавучие останки травы и леса, увеличение активности водной жизни. В ту ночь племя стремительно летело среди мириад маленьких фосфоресцирующих тел. Не останавливаясь, туземцы устроили себе роскошный ужин. Свечение исходило от каждой пасти, кружилось с каждой волной. 
 Наутро дикари услышали шум прибоя. Ринн увидел знакомый риф, определил направление прибрежного течения и уверенно взял курс к мысу, где виррды всегда выходили на берег. К полудню стая была на месте. 
 И к северу, и к югу, явно намереваясь покрыть снегом половину планеты, бесновались вьюги. Та вода, что, замерзнув, упала на землю в твердом виде, в океан уже не возвращалась. Придавленная колоссальным весом последующих снегопадов, она становилась ледником. Вблизи полюсов океан сдавался и замерзал, образуя твердую основу для будущих гигантских сугробов. В умеренных зонах его уровень неуклонно понижался. На поверхность выходили громадные территории материковых шельфов. 
 Скоро Ринн об этом узнает. Пока же он предался простой радости ощущения твердой почвы под ногами. Между низкими утесами ревели буруны. Кое-где встречались плавучие льдины. Но для плывущих никакой опасности они не представляли: зимние отливы не обладают большой силой. А впереди подымался шельф, игравший всеми цветами радуги на фоне ослепительного неба. Снег успел уже слегка припорошить его скалистые склоны. Там, где раньше были лужи, теперь блестели полоски льда. В воздухе, необычайно щедром на ароматы, смешивались соль, йод, запах чистого разложения и молодой поросли. Но главное, в этом терпком, ветреном мире было прохладно. Прохладно! 
 В последующие дни стая отъедалась, пока наконец жир не сгладил бугры ребер и мускулов. Отхлынувшие воды оставили после себя целый пласт мертвых растений и животных, в котором прорастали прошлогодние семена сапрофитов. Соль и содержавшийся в органических тканях алкоголь предохраняли это месиво от замерзания. Гниющие останки лежали на камнях коричневыми и пурпурными пятнами. Вокруг все кишело морскими животными. Сотни тысяч крылатых тварей с громкими криками кружили в небе. В поисках корма из внутренних районов к океану спустилась крупная дичь. Мужчины Ринна обтесывали каменные топоры в помощь своим клыкам. Женщины готовили арканы из кишок и сухожилий. Много зверей было поймано и разорвано на куски. 
 Постепенно виррды переставали заниматься только охотой. Они начали припоминать обрывки старых песен, пытались танцевать забытые танцы, между ними стали завязываться отрывочные разговоры. У иных завелась привычка сидеть в сторонке и часами в одиночестве следить за тем, как заходит солнце, появляются звезды, а из темных глубин памяти выплывают таинственные воспоминания. Наконец настал день, когда Ринн, шагая сквозь однообразную белизну тундры, встретил женщину, которая пошла рядом с ним. Путники остановились. Выл ветер. Море шелестело у их ног. Они посмотрели друг другу в глаза. Женщина была великолепна со своей растрепанной шерстью. 
 - Да ты Куварра! - в восторге воскликнул он. 
 - А ты Ринн! - прокричала она в ответ. 
 Мужчина и его жена бросились друг другу в объятия. Хотя овуляция происходит у Народа только в определенные периоды, эротическое влечение заявляет о себе в течение всей зимы. Поэтому все малыши имели отцов, которые помогали ухаживать за ними в первые месяцы их существования. Эта связь прерывалась Малой Смертью - повзрослевшие щенки воспитывались обычным общественным способом, но большинство семейных пар оставались вместе до самой смерти. 
 Удаляясь потихоньку от берега, виррды встретили бррао и хррау. Так случалось каждый год. Жесткий раздел пастбищ, который Народ тщательно соблюдал у себя дома на материке, не распространялся на территории шельфа. Каждая стая избирала такой путь, который вернее всего приводил к родным местам. Три племени прекрасно ладили. Вместе они устраивали игры, рассказывали истории, совершали традиционные обряды, женили молодежь, охотились. Тем временем мозг туземца полностью включался в работу, легкие достигали высшей точки развития, жабры высыхали и прекращали свою активность. 
 Высыхали и земли шельфа. Заканчивался короткий период их расцвета запоздалый плод обильного летнего плодородия. Растения умирали, животные уходили прочь. Количество пищи резко шло на убыль. Ринн подумал о виррдах, как им будет житься высоко в горах, где бьют горячие ключи и одна река никогда не замерзает. Он взобрался на камень и заревел. Мужчины его стаи пустили весть по кругу и вскоре в полном составе собрались вокруг вожака. Тот сказал: 
 - Сейчас мы пойдем домой. 
 Раздались жалобы юношей и девушек, чьи амурные дела с друзьями и подружками из бррао и хррау не были закончены. В спешке сыграли несколько свадеб и назначили бесчисленное множество свиданий. (Во время звенящих холодов середины зимы Народ позволял себе далеко разбредаться от своих кочевий, путешествуя пешком, на санях или на лыжах. Хотя охота в чужих угодьях каралась смертью, мирные гости везде встречали радушный прием. Некоторые стаи сходились в условленном месте в условленное время, чтобы заняться торговлей.) В первый погожий день после объявления об исходе Ринн вывел свое племя в путь. 
 Он не сразу пошел на север. С возобновлением нормальной активности мозга у виррдов появилась возможность пользоваться оружием и инструментами. Лучшие из них хранились в "родных местах виррдов" (Народ не делал четкого различия между географическими названиями, обозначениями принадлежности тому или иному владельцу и эпонимами), но некоторые орудия были спрятаны прошлой весной в специальном месте, чтобы облегчить аборигенам возвращение. 
 Выбранный Ринном путь привел племя в тот район, который летом был прибрежным. Сейчас он представлял собой пустынную равнину, покрытую снежными торосами. Мерсейские друзья показывали вожаку живые картины этой местности в теплую пору года: половодье весной, плодородную трясину ранним летом, покрытую трещинами выжженную пустыню в более позднее время. Теперь, когда шельф исчерпал свои ресурсы, крупные животные перестали пересекать эту ослепительно белую страну, чтобы посмотреть, чем можно поживиться в воде. Ринн нещадно гнал стаю вперед. 
 Народ не боялся холода. Напротив, они предпочитали более суровые условия. Меховая шкура и жир служили надежными изоляторами, сало к тому же было дополнительным биологическим резервом. Организм туземцев обладал высоким гомеотермическим обменом веществ и соответственно требовал большого количества энергии. Племя постоянно нуждалось в пище. Ринн выбрал маршрут через пустынную равнину именно потому, что пробираться между ледяными глыбами, загромождавшими Барьерный залив, было бы и медленно, и слишком трудно. Оставить припасы ближе к шельфу было никак невозможно, поскольку племя, которое в случае опасности мгновенно теряло рассудок, могло все разрушить. 
 После трех дней утомительного пути вдали замерцали вершины айсбергов. Ринн решил посоветоваться с Куваррой. Хотя женщины занимали подчиненное положение в стае, вожак привык полагаться на чувство ориентации своей жены. Та указала направление с такой точностью, что уже на следующее утро, стоя на вершине холма, Ринн мог видеть конечную цель их путешествия. 
 Низкое каменное строение стояло на далеком пригорке. Покрытая дерном крыша была одета в снеговую шапку. Позади здания виднелась спрятанная в ледяных заторах поверхность залива, игравшая в лучах солнца всеми цветами радуги. На севере тянулась тонкая лента Золотой реки, замерзшей, занесенной снегом и снова замерзшей, так что от нее осталась лишь утонувшая в голубоватой тени долина среди высоких берегов. Эту великолепную картину, застывшую в кристально чистом воздухе, дополняло голубое лазурное небо. 
 - Вперед! - радостно закричал Ринн. 
 Не только оружие и инструменты - изголодавшееся племя ожидало вяленое мясо. Вожак упал на живот и понесся вниз по склону. Стая с воплями бросилась вслед за ним. Съехав с холма, туземцы быстро поднялись с земли и побежали. Снег хрустел под мохнатыми ногами, но не проваливался. 
 Но едва они приблизились к зданию, дверь отворилась. Ринн остановился. Шипя от разочарования, он жестом велел своим подопечным отступить назад. Шерсть на нем встала дыбом. Животное... 
 Нет, мерсеец. Что он делает в их потайном доме? Они провели пришельцев по всей своей территории и объяснили, что хранящиеся здесь запасы нельзя трогать ни при каких условиях. Те согласились и... 
 Нет, не мерсеец! Слишком прямо стоит. Без хвоста. Лицо, в тех местах, где не растут волосы, желтовато-коричневое. 
 Яростно рыча на такое вопиющее нарушение владений племени, Ринн собрался и бросился вперед во главе своих воинов. 
 Едва стемнело, на небе величественно выступили звезды. Создавалось впечатление, что их свет замерзал на полдороге к Талвину и осыпался на смутно мерцавший лед. Мир погрузился в непроницаемую тишину. Самый звук, казалось, не смог выдержать холода и умер. Фландри чувствовал, что струя воздуха у его ноздрей вот-вот станет жидкой. 
 И это только начало зимы! 
 Руадраты вплотную подступили к терранину. Чтобы пробиться сквозь их широкий полукруг, ему пришлось бы свалить как минимум десять-двенадцать туземцев. В темноте Фландри мог видеть только расплывчатые тени мохнатых тел да мимолетные огоньки, зажигавшиеся в глазах, когда они отражали льющийся из-за порога рассеянный свет. Ринн, стоявший впереди стаи, имел более резкие очертания. 
 Нельзя сказать, чтобы Доминик слишком беспокоился. Из-за сухости воздуха наступившие холода переносились гораздо легче, чем сравнительно высокие температуры туманной осени. На аэробусе нашлось много одежды и других подходящих для утепления вещей. Захватив с собой обогреватель, юноша довольно уютно устроился в своем каменном убежище. Беглец ощущал приятное тепло у себя за спиной. К сожалению, запас аккумуляторов обогревателя здорово поуменыпился за те три недели, что он ждал руадратов. Пищи тоже не прибавилось. Не осмеливаясь потревожить запас туземцев, Фландри отправился на охоту (экспедиция привезла много оружия и боеприпасов), но, не зная повадок местных животных, потерпел неудачу. Да и та скудная добыча, которую ему все же удалось подстрелить, требовала диетических добавок, а капсул оставалось совсем немного. Кроме всего прочего, он не смог найти дров, чтобы разжечь костер. "Если ты не сумеешь поладить с этими достойными господами, - думал он, - можешь считать себя трупом". 
 Ринн сказал в транслятор, который находился в доме: 
 - Откуда тебе известно, новый пришелец, что среди нас найдутся такие, кто будет знать эрио? 
 Импульсный повторитель преобразовывал его нежное мурлыканье в звуки мерсейского языка. Но поскольку транслятору никогда не удавалось вполне справиться с синтаксисом и грамматикой, основанными на чуждом ему взгляде на мир, предложение вышло несколько неуклюжим. 
 Фландри приходилось сталкиваться с такого рода ситуациями. 
 - До того как оставить базу мерсейцев, - ответил он, - я изучил все, что им удалось узнать об этих землях. Они собрали много информации и о руадратах в целом, и о вас, виррдах, в частности. На их картах отмечено место расположения вашего склада. Я был уверен, что рано или поздно вы придете сюда. - "Я также не сомневался, что мои хвостатые друзья не станут искать меня так близко от своего лагеря". - С тех пор как пришельцы появились на планете, они часто встречались с вами. Чаще, чем с домратами, поскольку они ценят вас гораздо выше, да и спите вы меньше. У мерсейцев также... обрисовано (Доминик вспомнил, что зимний народ не имеет алфавита только мнемонические рисунки и разные фигурки), - что вы очень интересуетесь их работами. Поэтому я решил, что некоторые из вас должны были выучить эрио, чтобы беседовать о предметах, о которых нельзя говорить ни на одном языке руадратов. И действительно, на базе упоминали, что это правда. 
 - С-с-с, - воин потер свою щеку. 
 В свете звезд и Млечного Пути блеснули клыки. При дыхании из его рта не вырывалось облачко пара, как у терран или у мерсейцев. Чтобы сохранить внутреннее тепло, дыхательную систему туземца защищало масло, а не жидкость, и поэтому вода выводилась из организма только при мочеиспускании. Вожак стаи вошел внутрь здания, взял гарпун с полки, где хранилось оружие, пристегнул пояс, на котором висел мерсейский боевой нож. 
 - Теперь тебе осталось объяснить, почему ты пришел сюда один и нарушил договор, который мы заключили с пришельцами, - сказал он. 
 Фландри смог наконец разглядеть своего собеседника. Ринн был красив. Невысокого роста - сантиметров сто пятьдесят, - он весил около шестидесяти килограмм, но был гибок, как выдра. Выдру напоминали также и общие очертания его тела, и мех цвета красного дерева, и короткие руки. А голова походила скорее на морского льва: заостренная мордочка, длинные усы, острые зубы, маленькие, подвижные уши, низкий лоб и заметно выступающая сзади черепная коробка. Крупные золотые глаза были защищены мигательными перепонками. Нос отсутствовал. Воздух для дыхания входил через жаберные отверстия. 
 Никакая терранская аналогия не могла дать точное представление о внешности туземца. Его руки оканчивались четырехпалой кистью с длинными когтями. Положение туловища было таким же, как у мерсейцев: наклоненное вперед, оно уравновешивалось сильным длинным хвостом. Ноги были также длинными и мускулистыми. Широкие перепончатые ступни служили одновременно ластами, чтобы плавать, и лыжами, чтобы ходить по снегу. Речь руадрата приятно ласкала слух, но воспроизвести ее человек мог только с помощью транслятора. 
 Что же касается мудрости, спрятанной глубоко в глазах... Фландри постарался ответить как можно яснее: 
 - Я знал, что могу рассердить вас своим вторжением в здание, где вы храните запасы. Я рассчитывал, что здравый смысл не позволит вам убить меня, если с моей стороны не будет никакого сопротивления. - "Хотя на крайний случай у меня имелся бластер". - Кроме того, я ничего не взял и ничего не испортил. Наоборот, я принес вам дары. - "Благо, в аэробусе было много всякого барахла". - Как можно заметить, я отличаюсь от мерсейцев точно так же, как вы отличаетесь от домратов. Почему же я должен быть связан их словом? Нет, давайте положим новое слово между мной и виррдами. 
 Терранин указал в зенит. Взгляд Ринна последовал за его пальцем. Фландри на секунду засомневался, не обманывает ли он себя, считая, что видит на лицах туземцев то самое благоговение, которое испытывает всякое разумное существо, позволяя своей душе свободно парить среди звезд. "Плохо будет, если я ошибаюсь". 
 - Ты не слышал еще всех известий, вождь виррдов, - торжественно произнес Доминик. - Твоему племени грозит опасность. 
 Глава 17 
 Как замечательно! Доминик снова был не один и снова шел вперед. 
 Время, проведенное в потайном месте, не было пустым для Фландри. Конечно, разгружая аэробус, чтобы услать летательный аппарат далеко к морю и таким образом сбить своих врагов со следа, терранин не взял с собой проекционного оборудования и, как следствие, лишился микропленок. Что поделать: вся энергия аккумуляторов должна была пойти на то, чтобы не дать беглецу замерзнуть. Но зато у него было что почитать. Хотя справочник пилота, Книга Добродетелей и пара научных журналов после нескольких прочтений потеряли для него всякий интерес, эпос Даир Инвори и в особенности книгу о Талвине и о том, как на нем выжить, можно было читать бесконечно. Кроме того, ему удалось найти письменные принадлежности и настоящую колоду карт, какими пользуются люди. 
 Фландри не осмеливался удаляться от своего убежища: слишком часто в этих местах разыгрывались сильные бури. Однако он уже истратил большую часть своих ресурсов к созерцанию, когда лежал на койке в "Джеки". К тому же Доминик был по натуре человеком деятельным и общительным - черты, которые в пору молодости проявляются особенно остро. Вначале, когда его глаза уставали от чтения и грозили вылезти из орбит, юноша пытался рисовать. Но вскоре ему пришлось убедиться, что его дарования в этой области несколько отстают от таланта Микеланджело. Чуть больше времени ушло на сочинение непристойных лимериков о педантичных мерсейцах и старших офицерах с Ирумкло. Некоторые из них, по мнению самого автора, обещали стать межпланетной классикой, если только у него появится возможность выпустить их в свет. Юноша скромно решил, что теперь он непременно обязан выжить... Вдобавок неунывающий пилот изобрел новые, усложненные виды пасьянсов, после чего стал придумывать, каким образом в них можно сплутовать. 
 Главное преимущество вынужденного одиночества состояло в том, что у Фландри появилось время поразмыслить о планах действий. Он выдумывал всевозможные случайности и совпадения и комбинировал их совершенно невероятным образом. В конце концов Доминик понял, что нельзя позволять своему воображению выйти из-под контроля, иначе можно потерять гибкость ума. 
 - Размышления увеличили мои надежды, - сказал терранин Ринну. 
 - У нас тоже есть надежда? - спросил вождь. Он изучающе взглянул на человека. - Пришелец, у нас есть только твое слово. Почему мы должны верить, что ты пришел с добрыми намерениями? 
 - Мое существование служит доказательством тому, что мерсейцы рассказали вам далеко не все. Они ведь никогда не говорили, что на свете есть расы, которые не дружат с ними. 
 - Нет, не говорили. Когда Идвир и его мужчины сказали, что мир ходит вокруг солнца, а звезды - такие же солнца, вокруг которых ходят другие миры... Потребовались годы, чтобы это понять. Я спросил однажды, живут ли в тех мирах народы, непохожие на мерсейцев. Идвир ответил, что они дружат со многими из них. Больше он ничего не объяснил. 
 - Теперь ты схватил? (Фландри научился вставлять в эрио идиомы руадратов. Человек или мерсеец выразились бы иначе: "Теперь ты понимаешь?") 
 - С-с-с... Они принесли дары и обращались с нами справедливо. 
 "А почему бы и нет? - мысленно усмехнулся терранин. - Ученым невыгодно ссориться с объектами, своего наблюдения, военные туземцами не интересуются. Причины, по которым мерсейцы не желают быть откровенными в вопросах межзвездной политики, вполне очевидны. Во-первых, радикально новая информация усваивается медленно. Слишком большой наплыв неизвестных фактов может только запутать картину. Этот довод мой мудрый приятель легко бы понял. Во-вторых, излишнее знание подрывает религию и все, что с ней связано, а это ведет к разрушению культуры, которую команда Идвира собирается исследовать. 
 В действительности, дружище Ринн, мерсейцы любят твой народ и даже восхищаются им. Вы гораздо больше, чем домраты, напоминаете их или нас в пору зарождения цивилизации. 
 Но необходимо сделать так, чтобы ты перестал им верить". 
 - У их народа, так же как и у моего, есть обычай держать домашних животных поблизости от своих жилищ, - сказал Доминик. - С ними хорошо обращаются, дают им много пищи... а затем забивают... 
 Ринн выгнул спину. Мохнатый хвост вытянулся в струну. Туземец оскалил зубы и схватился за нож. 
 Он шел вместе с Фландри впереди своего племени, которое состояло главным образом из детей, стариков и женщин. Охотники небольшими группами рассыпались по округе в поисках дичи. Некоторые не видели свои семьи по многу дней. 
 Когда Ринн остановился, не в силах сдержать ярость, идущие следом гладкие красно-коричневые тела беспокойно затоптались на месте. Вожаку явственно давали понять, что ему не следовало задерживать племя. Он неловко помахал рукой, словно загребал на себя воздух, и снова двинулся в путь. 
 Фландри, который приспособил для своих ног пару мерсейских снегоступов, легко успевал за туземцами. Хотя терранин и не был создан для жизни в таких условиях, он пользовался преимуществом высокого роста. До сей поры путешествие не доставляло Доминику никаких хлопот. 
 Виррды шагали через пустынную тундру, которая летом задыхалась от обилия растительности. Туземцы почти каждый год приходили на мерсейскую базу. Она находилась совсем недалеко от прямой дороги. Сделав небольшой крюк, племя получало возможность понаблюдать за чужой жизнью, побеседовать и набрать подарков. Тем не менее посещения базы не стали постоянным обычаем. Они зависели от многих факторов, таких, например, как погода. Вдобавок Фландри так напугал бедных аборигенов, что на этот раз они вполне могли свернуть с привычного пути, чтобы обойти стороной жилища мерсейцев. Тем временем терранин продолжал разжигать в них подозрения. 
 Во все время движения путники могли видеть Громовую гору, за исключением тех дней, когда ее вершина была закрыта широкой черно-синей полосой. Лишь через несколько месяцев, к середине зимы, должна была установиться ясная, спокойная и невообразимо холодная погода. В остальной части неба царила прозрачная синь, кое-где нарушаемая высокими перистыми облаками, отражавшими солнечный свет. 
 Освещенность планеты стала значительно ниже терранской. (В действительности точка, когда обе планеты получали одинаковое количество света, была пройдена еще ранней осенью. Аналогично самые лютые холода на Талвине наступали значительно позже того, как тот достигал апоастра, когда освещенность равнялась 0,45 терранской.) Тем не менее Фландри был вынужден надеть темные очки, чтобы уберечь глаза от яркой белизны. Поскольку светило находилось вне поля зрения движущейся процессии, его с каждым днем убывающий диск не раздражал органов чувств терранина. 
 Окрестности, напротив, поражали своим видом. Доминику приходилось видеть разные зимы, но такая ему встречалась впервые. 
 Даже на планетах, схожих с Террой, жизнь в зимний период года не замирает совершенно. На Талвине, где холода длятся значительно дольше, для каждого из сезонов развилась своя, отдельная, экологическая среда. 
 Разделение не было окончательным. Моря не так сильно подвергались воздействию очень низких или очень высоких температур, поэтому многие животные, которые обитали на побережье и питались морскими организмами, не впадали в спячку ни зимой ни летом. Кроме того, семена и другие останки жизнедеятельности планеты служили хорошей пищей для тех, кто бодрствовал только в один из сезонов. Мерсейцы лишь начинали подходить к пониманию всей сети структурных, химических, бактериологических или каких-либо других доныне неизвестных взаимодействий между теплолюбивыми и хладолюбивыми формами. Элементарный пример: на Талвине не существовало никакого эквивалента вечнозеленым деревьям, буйная летняя растительность непременно бы их задушила; с другой стороны, в результате обильного гниения в пору осени образовывался гумус, в котором могли жить зимние виды. 
 Путники шли теперь среди островерхих дюн. Вдалеке блестела отполированная ветром поверхность замерзшего озера. Но тундра не была совершенно пустынной. Среди голубых теней чернели пучки торчащих вверх листьев. На первый взгляд, они казались низкорослыми, но нижняя часть этих своеобразных кустарников на несколько метров уходила под снег. Черно-коричневая поверхность растений прекрасно поглощала свет, как исходящий прямо от солнца, так и отраженный от снежного покрова. Некоторые виды тратили часть полученной энергии на молекулярные процессы, которые растапливали воду. Другие вырабатывали органические компоненты, например алкоголь, которые понижали порог замерзания. Для большинства же превращение воды в лед составляло существенную часть того или иного жизненного цикла. 
 К северу от горного хребта ледники становились слишком мощными для растений. Но на юге материка и на островах растительная жизнь не прекращалась. Конечно, она была скудной и не могла идти ни в какое сравнение с буйством летнего периода, но даже такое небольшое количество пищи позволяло выжить многим популяциям травоядных животных, а те, в свою очередь, кормили хищников, в число которых входили и руадраты. 
 Легко понять, почему туземцы так ревниво охраняли свои охотничьи территории... 
 Изо рта Фландри клубами валил пар. Щеки его обледенели. От быстрой ходьбы он разгорячился и слегка вспотел. Стоял ясный, тихий день. Путники могли слышать хруст своих шагов. Тщательно подбирая слова, Фландри произнес: 
 - Ринн, я не прошу тебя слепо следовать моему совету. Нельзя исключать, что я могу говорить неправду. Давай придумаем способ, чтобы проверить мои слова. В этом нет ничего опасного. Как вождь племени ты обязан что-нибудь сделать. Подумай только. Если мой народ и мерсейцы враждуют друг с другом, пытаются овладеть чужими звездами, тогда им нужны гавани для кораблей, которые летают по небу. Верно ведь? Ты собственными глазами видел, что не все пришельцы занимаются сбором знаний. Многие то и дело улетают на задания. Поверь мне, они шпионят и нападают на мой народ. Далее. Раз здесь есть военная гавань, ее нужно защищать. Чтобы подготовиться ко дню, когда враг обнаружит мерсейцев, - а такой день обязательно наступит, - необходимо расширить гавань. Маленькое поселение пришельцев разрастется, займет собой всю планету и превратит ее в крепость. - "Из меня бы получился отличный казуист". - Нельзя исключить, что мерсейцы наблюдают за вашей жизнью лишь затем, чтобы найти самый удобный способ согнать племя со своих мест. 
 Ринн прорычал в ответ: 
 - А почему я должен быть уверен, что твой народ оставит нас в покое? 
 - Никаких других доказательств, кроме моего слова, я дать не могу, согласился Фландри. - Поэтому ты должен спросить других. 
 - Как? Может быть, мне пригласить Идвира, показать ему тебя и спросить, почему он никогда раньше не рассказывал о твоем народе? 
 - Н-нет, я бы не советовал. В таком случае он просто убьет меня, а затем запутает вас своими сладкими речами. Лучше попросить его прийти к виррдам, но так, чтобы мерсеец не знал о моем существовании. Постарайтесь втянуть его в беседу и выяснить, совпадают слова пришельца с тем, что вы узнали во время нашего путешествия, или нет. 
 - С-с-с, - Ринн схватил свой транслятор, словно это было оружие. 
 Он явно находился в тревоге и тоске. Мрачная перспектива лишиться собственных земель выбила туземца из колеи. От миллионов своих предков он унаследовал твердую уверенность, что потеря охотничьих угодий означает неминуемую голодную смерть в безжизненной тундре. 
 - У нас есть еще время подумать о том, что нужно сделать, - подбодрил его Фландри. "Вернее сказать, у меня есть время заставить тебя думать, что тот план, который я изобрел в потайном доме, - плод твоей собственной мысли. Надеюсь, наши чувства и разум достаточно похожи, чтобы я мог как следует поработать над тобой". 
 Затем терранин мысленно обратился к себе: "Не дави слишком сильно, Фландри. Спокойно понаблюдай за жизнью племени, сойдись с ними поближе, постарайся завоевать их симпатию. Кстати, сообрази, нельзя ли будет в случае успеха получить компенсацию за причиненный тебе ущерб". 
 Внешние обстоятельства заставили Доминика переменить тему размышлений. Вдалеке показалась группа движущихся точек, которая огибала отдаленный холм. Точки приближались и со временем превратились в больших клыкастых животных, размером с лося. Их преследовало несколько мужчин-руадратов. Воздух взорвался от охотничьих криков. Ринн издал радостный вопль и бросился на помощь. Несмотря на сильное желание проявить свою ловкость, Фландри остался ковылять далеко позади. Он видел, как Ринн встал на пути огромного зверя и вступил с ним в бой - копье и нож против двух громадных бивней, - не дожидаясь, пока подбегут остальные. 
 В тот вечер все пировали и веселились. Грация танцоров, мелодии песен и их ритмы, которые отстукивались на небольших барабанах, рассказали Доминику о том, что не мог выразить ни один язык. Терранин восхищался искусством руадратов: тонкой резьбой на каждом инструменте и оружии, элегантными формами таких предметов, как сани, чаши, коптилки. К ночи старые женщины предсказали буран. Племя поставило свои иглу. Сидя в одном из них, Фландри услышал древнюю легенду. Ринн тихонько переводил мурлыкающую речь на эрио. Юноша смог уловить в незатейливом сказании о героическом походе начатки стиля, эпическое величие и даже философию. Позднее, лежа в спальном мешке и размышляя об услышанном, он пришел к утешительному выводу, что у него есть все шансы взять виррдов в свои руки. 
 Удастся ли ему впоследствии выжать что-нибудь из мерсейцев - это был уже другой вопрос. Засыпавший терранин решил отложить его решение на потом. 
 Идвир спокойно произнес: 
 - Нет, ты не станешь предательницей своей расы. Высшая цель каждого человека должна состоять в том, чтобы помочь своим собратьям сбросить цепи Империи. 
 - Какие цепи? - возразила Джана. - Где были Император и его законы, когда я пятнадцатилетней девочкой пыталась удрать из Черной Дыры, а мой хозяин поймал меня и отдал Хихикающему Человеку? 
 Идвир протянул к ней руки, коснулся волос, погладил по щекам и на минуту задержал ладони на плечах. Она была здесь чужой, ее тело не вызывало у мерсейцев ни желания, ни отвращения. Поэтому, чтобы поберечь одежду, Джана привыкла носить в теплом помещении только юбку с карманами. Прикосновение к обнаженной коже было одновременно твердым и нежным, его грубоватая суровость подчеркивала таящуюся за ним сдерживаемую силу. Девушка светилась любовью, которая втекала в нее через руки Идвира. Вскоре пустой маленький кабинет наполнился сиянием, подобно тому как бывает на Терре, когда золотые закаты пропитывают собой воздух. 
 "Любовь? Нет, любовь - избитое, пошлое слово. Помню, кто-то говорил мне... Не есть ли это та самая милость, с которой Господь обращается с нами, смертными?" 
 Над серым балахоном, над Джаной нависало властное и ласковое лицо Идвира. "Я не должна называть тебя Богом. Но я могу про себя звать тебя Отцом. В эрио есть слово "рохадванн": привязанность, преданность, основанная на уважении и моей собственной чести". 
 - Да, лучше выразиться иначе: не сбросить цепи, а выжечь раковую опухоль, - согласился мерсеец. - Сползание законной власти к слабости или насилию - последняя стадия фатальной болезни. И та и другая крайности являются лишь двумя сторонами одного и того же процесса: превращения Рук в Главы. 
 Мужчина-терранин непременно бы обнял расстроенную девушку и попытался бы ласковыми словами изгнать из ее памяти страшные воспоминания, от которых у нее до сих пор сводит судорогой живот и наливаются кровью глаза. Вслед за тем он бы считал себя сильно обиженным, если б она не согласилась лечь с ним в постель. Идвир требовательно продолжал: 
 - У тебя хватило твердости пережить свою муку, а впоследствии перехитрить мучителей. Согласись, что ты обязана помочь освободиться именно тем людям, которые обязательно отвергли бы твое наследие. 
 Она опустила глаза, сцепила пальцы. 
 - Как? Я думала... то есть... ты хочешь поработить человечество, так ведь? 
 - Я думал, ты давно поняла, чего стоит пропаганда, - сказал он с упреком в голосе. - Что бы ни случилось, тебе никогда не увидеть реальных изменений. Для этого понадобятся века непрерывных усилий. А конечная цель освобождение. Освобождение мерсейцев. Мы не собираемся лукавить и делать вид, что наши главные усилия направлены на что-то другое. Но в своей работе мы нуждаемся в партнерах. Ведь, в конце концов, у всех у нас одно общее желание: подчинить Воле слепую Природу и Случай. 
 "Вам нужны младшие партнеры, - добавила Джана про себя. - Может быть, это не так уж и плохо?" - Она закрыла глаза и представила себе человека с лицом Ники Фландри, шагавшего в авангарде армии, которую возглавлял мерсейский Христос. Над ним не стояло продажных властей, его не связывали по рукам и ногам трусливые, бесхребетные союзники, он был свободен от груза мелких грешков, сомнений и неудач. В руке он держал простой боевой нож громадных размеров. Воин шел и смеялся. Рядом с ним двигалась она, Джана. Ветер трепал ее волосы и раскачивал зеленые ветви деревьев. Им было суждено никогда не расставаться. 
 "Ники... мертв... почему? Этот народ не убивал его. Даже те из них, кто пытался сделать из него полутруп. Они бы стали друзьями, если б у них появилась хоть малейшая возможность. Но Империя никогда им этого не позволит". 
 Девушка вновь посмотрела на Идвира. Тот по-прежнему ждал ответа. 
 - Искатель, - робко произнесла она, - все происходит слишком быстро. Когда кванриф Мориох сказал мне, что я должна стать шпионом Ройдхуната... 
 - Ты ждешь от меня совета, - закончил за нее мерсеец. - Я с радостью помогу тебе. 
 - Но как я... 
 Он улыбнулся: 
 - Это будет зависеть от конкретных обстоятельств, моя милая. После прохождения курса тренировки тебя забросят туда, где ты будешь наиболее полезна. Куда именно - решат позднее. Надеюсь, ты хорошо понимаешь, что эффектные приключения, описанные в художественной литературе, не более чем художественная литература. Основная часть твоей жизни будет мало отличаться от жизни остальных людей, хотя, полагаю, ты сумеешь окружить себя обожанием и роскошью. Например, ты бы могла заставить высокопоставленного имперского чиновника сделать тебя своей любовницей или даже законной женой. Шпионская сеть не будет беспокоить тебя слишком часто. Что же касается риска, думаю, в своей прежней жизни ты рисковала значительно больше. Само собой разумеется, ты будешь получать приличное вознаграждение. - Идвир посерьезнел. - Но главным твоим вознаграждением, дочь моя, станет сама служба. И сознание того, что твое имя будет стоять в тайных молитвах Вах Урдиолх до тех пор, пока существует Мерсейя. 
 - Значит, ты считаешь, что я должна согласиться? 
 - Должна, - ответил мерсеец. - Тот, кто не имеет цели вне себя, живет лишь наполовину. 
 Переговорное устройство подало сигнал. Раздраженно пробормотав ругательство, Идвир дал отбой. Устройство пропищало дважды. Мерсеец напрягся. 
 - Срочный вызов, - сказал он и включил селектор. На экране появилось изображение Книфа ху Вандена. 
 - Мое почтение датолку, - торопливо проговорил он. - Я бы никогда не осмелился побеспокоить датолка, если бы дело не требовало немедленного решения. Прибыл посланец от Кипящих Ключей. 
 Джана слышала, что руад способен передвигаться удивительно быстро, когда он не связан семьей или тяжелой ношей. 
 - Храйх, они, должно быть, прибыли на место. - Кончик хвоста Идвира, выглядывавший из-под балахона, мелко задрожал. Больше мерсеец ничем не выдал своего волнения. - Какие вести он принес? 
 - Он ожидает во дворе. Могу ли я соединить его с датолком? 
 - Соедините. 
 Джана подумала, что терранин вначале попытался бы получить инструкции. Людям не хватало мерсейской решительности. 
 Девушка не могла уследить за беседой, которую Идвир вел с мохнатым существом, стоявшим на заснеженном дворе. Разговор велся на языке посланца. Ученый использовал транслятор. Когда экран погас, мерсеец еще долго сидел, нахмурясь. Кончик хвоста с силой бил об пол. 
 - Могу я чем-нибудь помочь? - осмелилась спросить Джана. - Или мне лучше уйти? 
 - Швай... - Идвир только теперь вспомнил о ее присутствии. - Храйх... Нет, я хочу тебе кое-что сказать. Все равно ты сама скоро узнаешь. 
 Девушка едва сдерживала себя. Мерсейские аристократы редко нервничали. Ее пульс бешено бился. 
 - Послание от вождя того племени. Странное послание: не в обычаях руадратов пользоваться расплывчатыми фразами, а курьер отказался что-либо добавить к заученной речи. Судя по всему, они набрели на замерзший труп Доминика Фландри. 
 У Джаны потемнело в глазах. Она едва удержалась на ногах. 
 - Очень похоже, что так и случилось, - продолжал мерсеец, уставившись в стену. - По описанию, тело принадлежит человеку, а какой другой человек мог оказаться на планете? По непонятной причине, вместо того чтобы вызвать удивление, находка, кажется, зародила в них подозрения. Как будто появление существа, о котором мы раньше никогда не говорили, доказывает, что у нас есть какие-то дурные замыслы относительно племени. Вождь требует, чтобы я пришел и дал объяснения. - Он пожал плечами: - Что ж, пусть так и будет. В любом случае это дело требует моего личного участия. Недоразумение должно быть улажено, его последствия в отношении племени минимизированы. В то же время наблюдение за реакцией туземцев может научить нас чему-то новому. Я полечу туда завтра с... - Идвир с изумлением взглянул на девушку. - Джана, ты плачешь. 
 - Простите, - пробормотала она, закрыв лицо руками. Слезы текли по ее щекам и попадали в рот. - Не могу сдержаться. 
 - Ты ведь знала, что он обречен. Ты сама послала его на чистую смерть. 
 - Да, но... но... - Терранка прямо взглянула на мерсейца. - Возьмите меня с собой! - взмолилась она. 
 - Хаадох? Нет. Невозможно. Руадраты увидят тебя и... 
 - И что? - Девушка встала перед ним на колени и ухватилась за серый балахон. - Я хочу попрощаться. И... и похоронить его... по-христиански, насколько это возможно. Как вы не понимаете, мой господин? Он ведь останется лежать там навечно. 
 - Дай подумать. - Идвир стал бесстрастным и неподвижным. Джана пыталась унять свои слезы. Наконец он улыбнулся, погладил ее по голове и сказал: - Согласен. 
 Терранка забыла сделать жест благодарности. 
 - Спасибо, спасибо, - бормотала она на англике. 
 - Было бы несправедливо запретить тебе похоронить своего мертвеца подобающим образом. Кроме того, откровенно говоря, я думаю, нам будет полезно показать руадратам живого человека. Я придумаю, что мы им скажем, а ты к утру должна будешь выучить свою роль. Согласна? 
 - Конечно. - Она выпрямилась. - А потом я буду работать на Мерсейю. 
 - Не нужно поспешных обещаний. Но надеюсь, ты все же присоединишься к нашему делу. Этот твой талант заставлять других желать того же, что желаешь ты... тебе приходилось применять его на мне? Постой, я понимаю, что ты не пыталась воздействовать на меня сознательно, но подсознательно... Храйх, кажется, в этом случае подобные различия не имеют смысла. Иди к себе, Джана, дочь моя. Отдохни. Через несколько часов я тебя вызову. 
 Глава 18 
 В тех местах, где области обитания домратов и руадратов пересекались, оба народа были мало связаны друг с другом. Летние жители были склонны взирать на зимних как на сверхъестественных существ. Зимние, имея возможность осмотреть берлоги домратов, составили себе более здравое представление о своих соседях. Большинство племен домратов не притрагивались к вещам руадратов, а те, в свою очередь, не видели пользы в примитивных орудиях холоднокровных рептилий, предпочитая собственные медные инструменты. 
 Но у Кипящих Ключей - Ктха-г-клек, место виррдов - возникли традиции совместного существования, корни которых потерялись в мифической древности. По мнению Идвира, все началось в тот незапамятный год, когда необычайный перепад погоды привел к тому, что зимняя стая застала у Кипящих Ключей туземцев-домратов. Руадраты позволяли пользоваться своими крепкими хижинами, совершенными инструментами и тонко сработанными украшениями, а в ответ требовали, чтобы летние жители аккуратно обращались с вещами и перед уходом оставляли в виде платы пищу, кожи и материи. Для домратов подобное соседство стало краеугольным камнем их религии. Руадраты много раз находили предметы культа и в конце концов догадались, что стали объектом поклонения. Это открытие заставило виррдов возгордиться. 
 Фландри собирался сыграть на гордости туземцев так же, как на их территориальном инстинкте. Вы еще можете принять, что пришельцы способны делать совершенно невероятные фокусы. Но если вы привыкли быть божеством, в вас возникает естественное раздражение при мысли, что от вас утаили истинное положение дел на небесах. 
 Ринн и его советники очень скоро согласились с предложением человека: послать на базу туманное послание, которое Фландри тут же помог составить. Следовало скрыть тот факт, что терранин остался в живых. Также было необходимо, чтобы все туземцы ушли из деревни на то время, когда ожидалось прибытие мерсейского корабля. Они все равно ничего бы не сделали против огнестрельного оружия, а кто-нибудь из молодежи мог не сдержаться и расстроить весь план. 
 Поэтому, когда прилетел аэробус, в деревне было тихо. 
 Снег скрыл под собой паутину улиц и переулков. Утопавшие в сугробах дома казались крохотными. Зимнее небо было огромным и синим, белесый зимний горизонт - бесконечно далеким. Фландри взглянул на пар, поднимавшийся от ключей и гейзеров. Нестерпимый блеск ослепил незащищенные очками глаза. Красные пятна на минуту заслонили побелевшую махину Громовой и слабое свечение ледников на вершинах Смрадных гор. Над Живой рекой больше не клубился пар: слишком быстро он теперь конденсировался. Но сам поток продолжал с грохотом нести свои воды в тишине морозного дня. Раздался вопль наблюдателя: 
 - Трри-ианн! 
 Фландри успел выучить этот знак. Он посмотрел в южном направлении, отыскал на небе светлую точку и спрятался в предназначенном для него доме. 
 Дверь дома осталась открытой. Вход был занавешен кожаной занавеской обычная практика туземцев, которая не могла привлечь внимания гостей. Пробивавшиеся сквозь щели в ставнях солнечные лучи тщетно пытались осветить внутреннее помещение хижины, где среди шкур и домашней утвари богатого руада был припрятан арсенал, который Доминик взял из украденного аэробуса. Сейчас в распоряжении терранина были два пистолета, бластер, электрическая дубинка, боевой нож, боеприпасы и аккумуляторы. Это был необходимый минимум. Остальное, в случае неудачи, достанется туземцам. 
 Дом выходил на площадь. Напротив располагалось жилище Ринна, где должна была состояться встреча. Такое расположение хижин было выбрано для того, чтобы вождь в нужный момент мог выйти и пригласить терранина. Туземец считал, что такой драматический поворот произведет сильное впечатление на мерсейцев. Через маленькую дыру в занавеске Фландри наблюдал за происходящим. На площади осталось девять вооруженных воинов. Идвир не давал руадратам огнестрельного оружия: такое приобретение слишком радикально изменило бы культуру народа. Но бронзовые ножи и томагавки тоже были не безобидны. 
 Ринн начал мрачно говорить в свой коротковолновый передатчик. Несколько слов Доминик понял: 
 - Садитесь на краю деревни, возле сыромятни. Выходите пешком и без оружия. 
 "Идвир обязательно подчинится. Отказ будет означать прекращение отношений с этим племенем. Кроме того, ему нечего бояться. Он оставит на корабле несколько парней, которые будут следить за ним по радио. Они способны вытащить его из любой заварушки. 
 Так думает Идвир". 
 Через несколько минут показались четыре мерсейца. Несмотря на теплозащитные костюмы, Фландри узнал босса и трех парней, которые участвовали в прошлой экспедиции. Сколько времени прошло с тех пор? Недели? Годы? 
 В поле зрения терранина появилась новая, совсем маленькая фигура, которая казалась еще меньше по сравнению с хвостатыми громадинами, шагавшими впереди. У Доминика перехватило дыхание. Конечно, он предполагал, что Джана тоже может приехать. Но после столь длительной разлуки тонкие черты лица девушки и ее золотые волосы, видневшиеся в круглом прозрачном шлеме скафандра, просто сразили его. 
 Руадрат коротко поприветствовал пришельцев и пригласил их в дом. Ринн вошел последним и задернул за собой занавеску. Площадь опустела. 
 "Пора". 
 У Фландри тряслись руки. На коже выступили капли пота, бешено колотилось сердце. Возможно, вскоре ему предстоит умереть. И какой невыносимо прекрасной показалась в тот момент Вселенная! 
 На незащищенном лице начал замерзать пот. Борода, успевшая отрасти после последнего применения замедлителя роста волос, окончательно заледенела. Через несколько коротких местных дней он использует последнюю диетическую капсулу. С пищей, лишенной практически всех витаминов и двух основных аминокислот, его ожидает мучительная смерть от цинги. Лучше уж быть застреленным мерсейцами или покончить с собой, когда плен окажется неизбежным. 
 Доминик постоял немного, вдыхая холодный воздух. Усилием воли заставил пульс биться медленнее. Мысленно повторил формулы, которые, после курса употребления наркотиков, всегда ассоциировались у него с состоянием покоя. Академия может здорово натренировать человека, если только он будет обладать дальновидностью и твердым желанием сотрудничать. Холодный и успокоившийся, терранин выскользнул за дверь. С этого момента он был слишком занят, чтобы бояться. 
 Фландри быстро забежал за дом, чтобы никто из хижины Ринна не смог его увидеть. Прижимаясь к стенам строений, стремительно полетел по сверкающим улицам. Снег скрипел под ногами. Вот наконец сыромятня. Доминик выглянул из-за угла: так и есть. Аэробус стоял именно там, где ему приказали сесть. Длинная обтекаемая коробка с солнечным блеском в непрозрачных стеклах. Если кто-нибудь из находящихся внутри корабля парней заметит терранина и подымет тревогу, все будет кончено. "Все шансы за то, что никто из них не станет следить за этим направлением. Но ты же знаешь, какие они лжецы, эти шансы". Доминик вынул электрическую дубинку, нагнулся и в две секунды добежал до главного шлюза. 
 Прижавшись к борту корабля, он прислушался. Ничего не случилось, только щека коснулась холодной обшивки. Боль обожгла лицо. Фландри дернулся и оставил на металле кусок примерзшей кожи. Вытерев слезы, он крепко сжал зубы и подобрался к внешнему люку. 
 Тот оказался незаперт. Да и зачем иначе, если мерсейцам в любую минуту могло понадобиться спешно войти на корабль? Доминик проскользнул в шлюзовую камеру. Снова прислушался. Ни звука. Открыл внутренний люк и выглянул в коридор. Пусто. 
 "Наверняка большинство сидит возле пульта управления и переговорного устройства. Возможно, кто-то остался в главной комнате. Скоро сам все узнаю". Фландри тихо пошел вперед. 
 Один из мерсейцев, должно быть, услышал шум или почувствовал струю холодного воздуха в этой поразительно теплой атмосфере, пропахшей машинным маслом. Он выглянул из кабины управления. Фландри выстрелил. Вспыхнул ярко-красный луч, и мерсейца поразила сверхзвуковая волна. Не успело громадное тело упасть на пол, как Доминик оказался в кабине. На месте пилота сидел другой мерсеец. 
 - Гви... - только и успел пробормотать он, прежде чем замереть на панели управления. 
 Резко повернувшись, терранин поспешил обратно. Окна салона корабля выходили на три стороны света. Из наблюдательного отсека можно было увидеть четвертую. Там оказалось еще два мерсейца. Первый уже был обеспокоен. В руке он держал пистолет, но Фландри, который вошел, стреляя на ходу, успел свалить незадачливого воина. Обезвредить второго оказалось еще проще, поскольку тот был заперт в наблюдательной башне. Не создавая лишнего шума, мерсеец мирно затих на сиденье. Не делая передышки, терранин побежал дальше. Из громкоговорителя звучали голоса: транслятор преобразовывал басы мерсейцев в нежное мурлыканье руадратского. Доминик проверил: передатчик был установлен только на прием. Нельзя было раньше времени поднимать тревогу. 
 Лишь затем он позволил себе сесть и перевести дух. Голова у него кружилась. "Я сделал это. Я и вправду сделал это". 
 Пока на его стороне была внезапность. Но главные шаги еще предстояло сделать. Он встал и осмотрелся. Взяв необходимые вещи, вернулся к своим пленникам. Они проснутся еще очень нескоро, но зачем рисковать? Один из них был Книф. Доминик криво усмехнулся: "Кажется, у меня появилось хобби: коллекционирую Книфов". 
 Стащив всех мерсейцев в одно место, юноша привязал их к койкам ("Спасибо, Джана, научила") и заткнул рты кляпом. На обратном пути он позаимствовал транслятор и пару магнитофонов. В кабине пилота остановил передачу из дома Ринна. 
 Пора было приниматься за главное. Хотя у Фландри было много времени, чтобы порепетировать, без соответствующей аппаратуры тренировка могла мало чем помочь. Вновь и вновь он читал свой текст, прокручивал пленку назад, регулировал преобразователь, крутил ручки скорости и высоты звука. (Между пробами юноша следил за ходом переговоров. Они с Ринном договорились, что вождь будет всеми силами затягивать разговор, чтобы как можно больше выведать у мерсейцев. Однако старого ксенолога нельзя было заподозрить в наивности. Напротив, он был одним из самых коварных существ, с какими только Фландри приходилось встречаться, и в любой момент мог выкинуть неожиданный фортель. Тем не менее беседа пока продолжалась.) Наконец терранин решил, что больше ему не улучшить имитацию голоса. Он установил магнитофоны возле радиопередатчика дальнего действия. Импульсы должны были преодолеть триста занесенных снегом километров. Машина произнесла: 
 - Датолк Идвир вызывает дежурного по связи. Срочное сообщение. Прием. 
 - Вызов датолка принят меем Квиохом, вах Галлен, - ответил громкоговоритель. 
 Фландри нажал кнопку пуска. 
 - Запишите приказ и немедленно передайте его по начальству. Мои предположения оказались ошибочными. Терранин Фландри жив и находится здесь, у Кипящих Ключей, на грани смерти от плохого питания и обморожения. Необходимо попытаться его спасти, поскольку он, кажется, применил некоторую новую и адски эффективную технику уничтожения руадратов. Мы должны получить информацию о ней. Терранские медикаменты находятся в захваченном нами разведывательном корабле. Если пытаться их найти, уйдет слишком много времени. Поэтому пришлите сюда сам корабль. 
 - Приказание датолка принято. О нем будет доложено. Кто-нибудь знает, как управлять терранским судном? 
 Фландри включил второй магнитофон. 
 - Храйх. - Ответ на все случаи жизни. 
 Терранин надеялся, что в данном контексте "храйх" сойдет за презрительную насмешку. "Если пилот не способен разобраться в управлении, которое устроено на тех же самых основных принципах, его нужно сослать драить камбуз". Первый магнитофон произнес: 
 - Приземляйтесь на открытом круге в центре деревни. Терранин лежит в доме, расположенном поблизости. Поторопитесь! Теперь я должен вернуться к руадратам и попытаться исправить положение. Прошу не прерывать меня до приземления корабля. Передача окончена. Слава Господу, расе и ройдхуну. 
 Доминик дождался ответа, прекратил передачу и вновь подключился к переговорам. Обстановка там сильно накалилась. 
 "Да, лучше не медлить. Тем более что "Джеки" прилетит в считанные минуты. Если, конечно, план сработает. 
 Если. 
 Впрочем, в военном секторе плохо знакомы с голосом Идвира... за исключением старших офицеров, вроде Мориоха, но ему могут и не доложить об этом деле, чтобы не терять времени. Ведь на Мерсейе любят поощрять инициативу со стороны молодежи... Но даже если командующий получит сообщение, он может не заметить ничего необычного, или отнесет все странности на счет больного горла, или..." 
 Фландри снова влез в одежду, которую скинул, пока работал. Положил в карман моток веревки. Часы показывали, что прошло около часа. Доминик выстрелил из бластера в главный радиопередатчик. Часовой механизм остановился. На пути к выходу юноша вывел из строя двигатель. Он поднял защитный экран и расстрелял компьютер, который руководил запуском гравитационного ускорителя. Фландри надеялся, что во время побега ему не придется никого убивать. Но нельзя же позволить мерсейцам связаться с базой раньше, чем беглецы окажутся далеко в космосе. Впрочем, если у него появится необходимость убить, он убьет и в оставшейся жизни будет спокойно спать ночами. Если, конечно, она еще будет, оставшаяся жизнь. 
 От холодного воздуха у него заболела рана на щеке. Фландри понесся большими прыжками по скрипучему снегу к хижине Ринна. Ближе к дому стал двигаться осторожнее, а на пороге остановился, снял очки и крепко зажмурил глаза. Только полный идиот мог зайти в помещение прежде, чем зрачки привыкнут к темноте. Наконец с электрической дубинкой в правой руке и бластером в левой Доминик шагнул сквозь занавеску. Та с характерным шорохом вернулась на место у него за спиной. 
 И мерсейцы, и руадраты одновременно повернулись, чтобы взглянуть на незваного гостя. Они сидели друг против друга в дальнем конце комнаты. Фландри мимоходом заметил, как удивительно живо были расписаны стены у них за спиной, и пожалел, что вскоре ему предстоит потерять расположение художника. 
 Джана вскрикнула. Ринн зашипел. Идвир издал восклицание на языке, который терранин никогда раньше не слышал. Несколько мужчин обеих рас вскочили на ноги. Доминик погрозил им бластером и громко предупредил на эрио: 
 - Всем оставаться на своих местах! Эта штука установлена на широкий луч. Я могу спалить всю вашу шайку за два выстрела. 
 Злобно рыча, и туземцы, и ученые подчинились приказу. Джана, которая тоже вскочила вместе со всеми, во все глаза смотрела на своего спутника. Она явно пыталась что-то сказать, но не могла произнести ни звука. Идвир резко произнес несколько слов в транслятор. Ринн так же резко ответил. Терранин мог догадаться, о чем шла речь. 
 - Что это за вероломство? 
 - Он действительно пришел к нам живым. Но я не знаю, что на него нашло. 
 Фландри перебил их беседу: 
 - Сожалею, но я должен лишить вас сознания. Большого вреда это не причинит. Только голова будет болеть, когда вы очнетесь. Если кто-нибудь попытается наброситься на меня, я буду вынужден применить бластер. Выстрел, возможно, убьет и остальных. Ринн, в твоем распоряжении всего несколько мгновений. Переведи своим мужчинам то, что я сказал. 
 - Ты не сделаешь этого! - закричала Джана. 
 - С тобой ничего не случится, дорогая, - успокоил ее Фландри, пока руадраты переговаривались. - Подойди ко мне. 
 Девушка посерьезнела, сжала кулаки, выпрямилась и твердо ответила: 
 - Нет. 
 - Что? 
 - Я не собираюсь, как ты, менять своих убеждений. 
 - А я и не знал, что меняю убеждения. - Доминик пристально взглянул на Идвира. - Что вы с ней сделали? 
 - Показал истину, - ответил мерсеец. Ему удалось справиться с волнением. - Что вы собираетесь делать? 
 - Сами увидите, - сказал терранин и обратился к Ринну: - Ты закончил? 
 - Сснага! - Совсем не важно, что руад принадлежал к другой расе. Невыразимую ненависть нельзя ни с чем спутать. 
 Фландри вздохнул: 
 - Мне очень жаль. Все же мы вместе путешествовали. Желаю тебе доброй охоты на все времена. 
 Направленный луч разил и разил. Туземцы попытались было спрятаться, но не смогли найти укрытия. Мерсейцы приняли свою дозу с непоколебимым достоинством. Через минуту стоять оставались только Идвир и Джана. 
 - Теперь, - терранин кинул девушке моток веревки, - свяжи ему руки на спине, затем прикрепи к ним хвост, а оставшимся куском веревки спутай ноги. 
 - Нет! - закричала Джана. 
 - Девочка, - произнесло мрачное, потемневшее от загара, израненное лицо с заледеневшей бородой, - в этом деле ставка больше, чем моя собственная жизнь. Да и жить я тоже люблю. Мне необходим заложник. Я бы предпочел, чтобы он шел своими ногами. Но если мне все же придется лишить его сознания, я свалю вас обоих. 
 - Делай, как он сказал, - приказал Идвир. Он внимательно посмотрел на Фландри. - Неплохая работа. Что вы собираетесь предпринять дальше? 
 - Без комментариев, - последовал ответ. - Мне бы не хотелось показаться невежливым, но чем меньше вы будете знать, тем меньше у вас будет возможностей для противодействия. 
 - Совершенно верно. Теперь мне ясно, что все ваши прежние успехи далеко не случайны. Примите мои комплименты, Доминик Фландри. 
 - Думаю, датолк... Поторопись, женщина. 
 Джана ошарашенно смотрела на двух противников. 
 Ей едва удавалось не закричать. 
 Неумелые руки девушки не могли надежно связать мерсейца, но Фландри, который внимательно следил за ее действиями, решил, что Идвир, прежде чем выпутаться, должен будет немало потрудиться. Когда работа была закончена, Доминик поманил Джану к себе. 
 - Я хочу, чтобы ты держалась подальше от нашего приятеля. - Взглянув в знакомые голубые глаза, он улыбнулся. Теперь можно было на время опустить оружие. Терранин положил обе руки на грудь своей подруги. - Лучше будь поближе ко мне. 
 - Ники, - прошептала она, - ты сам не понимаешь, что делаешь. Пожалуйста, пожалуйста, послушай. 
 - Позже. - Раздался сильный грохот, от которого подпрыгнули все горшки на полке. Вопреки строгой сдержанности, которую юноша всеми силами старался удержать в себе, что-то внутри его екнуло в ответ горшкам. - Ого, кажется, я лечу домой. 
 Он выглянул за занавеску. Так и есть. "Якобини-Циммер", милая востроносая "Джеки", резко снизилась, зависла над площадью и села, поднимая вокруг себя клубы снега... Погоди-ка! Высоко в небе... 
 Фландри застонал. Похоже, появился еще один летательный аппарат. Мориох или кто-то другой решил сыграть осторожно и послал вдогонку эскорт. 
 Ничего, Доминик учитывал такую возможность. "Комета" может дать сто очков вперед практически любому типу кораблей. А в атмосфере, особенно такой, как на Талвине... 
 Люк открылся. Трап съехал на землю. В шлюзовом отсеке появился мерсеец, по всей видимости врач, поскольку он нес аптечку, которую ему удалось найти по дороге сюда. Он не надел скафандра - только зимнее военное обмундирование. Неожиданно Фландри стало невыносимо смешно при виде этого существа, озадаченно осматривающего пустынную площадь. На его хвосте был надет специальный носок. Никогда еще терранину не приходилось с таким трудом сдерживать в себе вопли радости. Стараясь как можно лучше сымитировать голос мерсейца, Доминик крикнул: 
 - Идите сюда! Вдвоем! Ваш пилот пусть тоже придет. 
 - Пилот... 
 - Поторопитесь! 
 Доктор позвал пилота. Вдвоем они спустились по трапу и пошли через площадь. Напряженный как натянутая струна Фландри следил за ними через щель между косяком и занавеской. Время от времени он оглядывался на своих пленников, которые стояли у него за спиной. Так и поворачивался: туда-сюда, туда-сюда. Если кто-то из прилетевших заподозрит неладное или Идвир с Джаной попытаются предупредить их, придется пустить в ход бластер, а затем пулей бежать к кораблю. 
 Мерсейцы вошли. Доминик свалил обоих. 
 Забрав аптечку, терранин помахал оружием: 
 - Пошли, Идвир, - и, помедлив, добавил: - Джана, если хочешь, ты можешь остаться. 
 - Нет, - ответила девушка так тихо, что ее едва было слышно. - Я тоже пойду. 
 - Останься, - посоветовал Идвир. - Положение очень опасное. Мы имеем дело с отчаянным человеком. 
 - Возможно, я смогу тебе чем-нибудь помочь, - возразила Джана. 
 - Твоя помощь нужна Мерсейе, - мягко упрекнул ее Идвир. 
 Фландри не упустил случая броситься в атаку. 
 - Вот он и проговорился! - воскликнул он на англике. - Ты для него только инструмент в руках его треклятой планеты. - И на эрио: - Давай двигай! 
 Девушка машинально покачала головой. Было неясно, на какое из двух восклицаний она пытается возразить. Совершенно разбитая, бедняжка поплелась вслед за высокой фигурой, впереди человека с оружием. 
 Высоко в небе глаз мог различить светлую точку: вражеский корабль по-прежнему занимал наблюдательную позицию. Фландри надеялся на удачу. Возможно, мерсейцы решат, что трех солдат послали на корабль что-нибудь принести... Трап загремел у них под ногами. 
 - На корму! - скомандовал Доминик. 
 Терранин подвел своих пленников к койкам. 
 - Извини, - сказал он и разрядил дубинку в Идвира. Связав веревкой неподвижного мерсейца, Фландри подтолкнул Джану вперед. Губы девушки, все ее хрупкое тело дрожали. 
 - Что ты собираешься делать? - умоляюще спросила она. 
 - Попытаюсь сбежать. А ты что думала? 
 Она опустилась в кресло рядом с местом пилота. Доминик пристегнул ее к креслу, стараясь скорее обезопасить себя от необдуманных, импульсивных действий своей спутницы, чем свою спутницу от внутренней гравитации. Наконец он и сам занял сиденье возле пульта управления. Джана взглянула на него невидящим взглядом. 
 - Ты не понимаешь, - то и дело повторяла она. - Он добрый, он мудрый. Ты совершаешь ужасающую ошибку. Пожалуйста, не делай этого. 
 - Значит, ты хочешь, чтобы мне прочистили мозги? 
 - Не знаю, не знаю. Оставь меня в покое. 
 Фландри начал проверять датчики и забыл о ее существовании. Ни отклонений, ни повреждений, ни ловушек, кажется, не наблюдалось. Он включил двигатель. Раздался приглушенный гул. Трап убрался, люк закрылся. "Прощай, Талвин. Прощай, жизнь? Ну, это мы еще посмотрим". Пилот коснулся панели управления. Пальцы не потеряли своих навыков. "Джеки" стала подниматься в воздух. Деревья, гейзеры, горы начали стремительно удаляться. Доминик почувствовал себя богом. 
 Внешнее переговорное устройство мигало и пищало. Фландри не обращал никакого внимания на вызовы до тех пор, пока не взял курс на север. Вражеский корабль развернулся и пустился в погоню. Несколько километров спустя выяснилось, что за "Джеки" гонится корвет - не слишком мощное судно, но оно могло съесть "комету", не поперхнувшись. 
 - "Санио" - терранскому судну. Куда вы направляетесь и с какой целью? 
 Доминик решил ответить: 
 - Терранское судно... - "А оно и вправду терранское судно..." вызывает "Санио". Слушай меня внимательно. Говорит Доминик Фландри. Да-да, тот самый Доминик Фландри, который и так далее. Я направляюсь домой. Вместе со мной летит датолк Идвир из ваха Урдиолх, племянник высокоуважаемого ройдхуна, или как там вы его называете. Если не верите, можете проверить деревню туземцев. Никакого датолка вы там не найдете. Как только он оправится от небольшого недомогания, я вам покажу его физиономию на экране. Подстрелите меня, и Идвир отправится к праотцам. 
 Пауза. 
 - Даже если это правда, Доминик Фландри, неужели вы думаете, что датолк продаст свою честь за несколько лет жизни? 
 - Нет. Я думаю, что вы захотите всеми способами спасти его. 
 - Что ж, верно. Вас догонят и возьмут на абордаж. Страшные несчастья обрушатся на вашу голову, если с датолком что-нибудь случится. 
 - Во-первых, меня еще нужно догнать. А во-вторых, вряд ли какое-нибудь из ваших несчастий страшнее того, что уже выпало на мою долю. Советую, прежде чем сделать необдуманный шаг, поговорите с кванрифом. А до тех пор, - здесь пилот перешел на англик, - всего хорошего! - и дал отбой. 
 Не снижая скорости, он пересек Смрадные горы. Внизу расстилалась пустынная равнина северных земель: светящийся лед, блистающий снег, темные пятна буранов. С помощью своих инструментов Доминик поискал в округе настоящий, сильный шторм. В это время года наверняка должен найтись хотя бы один... Так и есть! 
 С земли до самого неба поднималась стена мрака. Прежде чем войти в нее, Фландри почувствовал дрожание воздуха и услышал вой ураганных ветров. В следующий момент он оказался в царстве хаоса и непроницаемой тьмы. 
 Корвет ни за что не осмелится попасть в такую бурю. Никто, кроме метеорологических аппаратов, не испытывал необходимости проделывать подобный фокус. Гораздо проще облететь опасную зону сверху или стороной. Но маленький космический корабль с первоклассным пилотом на борту - пилотом, который начинал свою карьеру в воздушном флоте и воздушных битвах, - сможет справиться с непогодой. Справиться и уйти от детекторов, которые будут пытаться засечь судно с внешней стороны. 
 Фландри бросился в битву, чтобы остаться в живых. 
 Через полтора часа он распрощался с бураном и устремился в открытый космос. 
 На смотровых экранах вращался громадный шар Талвина. Возле каждого полюса сверкали зимние шапки снегового покрова. Испещренная мраморными облаками синь зажатого между айсбергами океана по сравнению с ослепительной белизной казалась черной. Терранин помахал планете рукой. 
 - Всего хорошего, - снова сказал он. - Удачи! 
 Датчики кричали о патрульных кораблях, поджидавших "Джеки". В нормальных условиях пилоты не рискуют включать гипердвигатель вблизи солнца или планеты: слишком велика плотность вещества, равно как велики шансы на то, что гравитация десинхронизирует квантовый прыжок. Но эта ситуация была далека от нормальных условий. Пальцы Фландри танцевали по панели управления. 
 Переход во вспомогательное состояние происходил в таком сильном поле тяготения, что оболочка звенела. Экраны переключились в режим сверхсветовой оптической компенсации. Талвин исчез, а Сикх быстро уменьшался, становясь одной из многочисленных звезд. Кабина дрожала. 
 Через несколько минут гудок привлек внимание Фландри к сигнальному устройству. 
 - Так, - сказал он, - один из тех парней решил стать героем и повторил наш фокус. Теперь ему удалось сесть нам на хвост. Иначе он бы не смог так твердо держать курс. "Джеки", конечно, быстрее, но, боюсь, мы не успеем оторваться раньше, чем он наведет своих приятелей, которые встретят нас впереди. 
 Джана пошевелилась. Прежде, во время полета через полярный шторм, она молчала. "Совсем потерялась", - думал о ней Доминик в те минуты, когда мог себе позволить посторонние мысли. Девушка повернула к нему лицо, обрамленное тяжелой шапкой волос. 
 - У тебя есть хоть какая-нибудь надежда? - безразлично спросила она. 
 Пилот затребовал навигационные данные. 
 - Погоня еще не закончена, - ответил он. - Правда, я слышал об одном пульсаре в нескольких парсеках отсюда. Думаю, он поможет нам отвязаться от наших назойливых коллег. 
 Джана ничего не ответила. Просто отвернулась и снова уставилась в пустое пространство. Она либо не знала, как опасны бывают пульсары, либо потеряла всякий интерес к жизни. 
 Глава 19 
 Давным-давно была во Вселенной одна гигантская звезда, и горела она в пятьдесят тысяч раз ярче, чем Сол. Так продолжалось несколько миллионов лет. А затем водородное топливо кончилось, и звезда взорвалась: в одночасье она разлетелась на целую галактику. 
 Огромные энергии не исчезают мгновенно. За несколько веков отнесенные взрывом верхние слои образовали изящную облачность вокруг ядра, которое теперь светилось не столько тепловыми, сколько рентгеновскими лучами. Постепенно газы рассеялись. Некоторая их часть образовала новые солнца и планеты. Оставшийся шар продолжал сжиматься под действием собственного веса до тех пор, пока его плотность не стала исчисляться в тоннах на кубический сантиметр, а спин - в секундах. Звезда светилась все слабее и слабее: белый карлик, черный карлик, нейтронная звезда... 
 Сжатые до последней степени, какую только могут позволить законы природы, атомы (если теперь их уместно было называть атомами) претерпели свое последнее изменение. Фотоны выплеснулись наружу, прошли сквозь причудливо искривленный пространственно-временной континуум внутри и вокруг ядра и наконец обрели свободу, чтобы разлететься со скоростью света. Подобные вспышки происходили на удивление регулярно, хотя их частота, амплитуда и скорость медленно снижались до окончательного затухания последние вздохи умирающего. 
 Пульсар дышал. 
 Джана завороженно смотрела на экран. Среди звезд периодически возникали маленькие, но постепенно увеличивающиеся красные вспышки. Она не помнила, чтобы ей приходилось раньше видеть более тягостное зрелище. Тепло и уют кабины делали внешнюю пустоту еще более черной. Биение двигателя и тихое жужжание вентилятора подчеркивали вечную тишину бесконечных пространств. 
 Девушка положила ладонь на руку Фландри. 
 - Ники... 
 - Спокойно. 
 Его глаза и не подумали оторваться от датчиков. Пальцы продолжали бегать по клавишам компьютера. 
 - Ники, в любую минуту мы можем умереть, а ты еще слова мне не сказал. 
 - Перестань меня отвлекать, а то мы и вправду умрем. 
 Она вернулась в свое кресло. "Будь сильной. Будь сильной". 
 Доминик привязал Джану к креслу почти на все время полета. Она не жаловалась. Фландри необходимо было помыться и немного поспать. Не мог же он оставить ее на свободе без присмотра. Отдохнув, пилот принес своим пленникам бутерброды (пришлось сделать самому: терранка могла подсыпать в пищу какое-нибудь зелье) и развязал девушку. Вслед за тем он немедленно вернулся к инструментам и вычислениям. Все его поведение говорило о том, что желания Джаны не оказывают на него ни малейшего влияния. Воля к свободе не желала считаться ни с чем, кроме себя самой. 
 Он сгорбился над панелью управления. Ему не удалось подстричься. Длинная грива волос плохо соответствовала гладко выбритому лицу, свежему комбинезону и быстрым пальцам, умело снующим по кнопкам. Поэтому, несмотря на все усилия обрести человеческий облик, терранин сейчас напоминал загнанное животное. 
 И он действительно был загнанным животным. Четыре мерсейских корабля наступали на пятки "Джеки". Прежде чем отправиться на отдых, Фландри рассказал своей подруге о преследовании. Расстояние между охотниками и их добычей составляло тогда двадцать пять световых лет. От Сикха до пульсара было сто семьдесят световых лет. 
 Вспышки следовали одна за другой, раз в 1,3275 секунды. 
 На встроенном в панель табло появились цифры. Фландри кивнул и повернул штурвал. С переменой курса на экране закружились звезды. 
 Через некоторое время, возможно обращаясь к самому себе, он произнес: 
 - Да. Они замедляют ход. Боятся лететь быстро. 
 - Что? - шепотом спросила Джана. 
 - Погоня. Они заметили, что мы несемся прямо к тому маяку. Подойди к нему слишком быстро - а это очень легко сделать на гиперскорости - и гравитация разнесет тебя на куски. Зачем им рисковать вместе с нами? Если фокус не удастся, все будут сожалеть о гибели Идвира и никто не вспомнит об исчезновении целого корабля с командой. А если мы выживем, они смогут схватить нас позднее. 
 "Корабли сблизятся, мерсейцы возьмут терранское судно на абордаж, чтобы спасти Идвира... и ее... но Ники... Ники они обязательно схватят и лишат мозга. 
 Так уж ли это важно? Мне будет жаль тебя, нам обоим будет жаль тебя, но Мерсейя..." 
 Фландри повернул голову. Его серо-зеленые глаза казались ей похожими на зарю. 
 "Я беспокоюсь только потому, что ты мужчина, единственный мужчина в этой Богом забытой местности. Но что мне до мужчин? Они нужны только моему телу, моему грешному телу". И она постаралась представить себе лицо Идвира. 
 Доминик перегнулся через ручку кресла и взял Джану за подбородок. 
 - Мне очень жаль, что я обошелся с тобой грубо. Еще больше мне жаль, что сейчас приходится рисковать твоей жизнью. Я должен был настоять, чтобы ты осталась на Талвине. Когда ты согласилась лететь, из всей сумятицы охвативших меня тогда мыслей я выбрал одну и решил, что тебе все же милее свобода. 
 - Я была свободна, - истово сказала она. - Я следовала за своим учителем. 
 - Странное желание. - Загудел зуммер. - Прости, работа не ждет. Некоторое время мы должны будем лететь на ручном управлении. Я запрограммировал автопилот, но в такой сложной ситуации ему нельзя доверять. 
 - Некоторое время? - Джану охватило отчаяние. - Да они схватят тебя прямо сейчас. - "И хорошо, что схватят. Правда ведь, хорошо?" 
 Звук двигателя переменился. Изображение звезд исчезло - экраны не могли приспособиться к новым условиям. Корабль перешел на действительную скорость, ограниченную скоростью света. Позади кабины раздалось надсадное гудение: машины кинетического противодействия заработали с максимальной мощностью. 
 Кроваво-красный маяк горел все ярче и ярче. Тем не менее Джана могла смотреть на него, не прикрывая глаз. Но сколько она ни вглядывалась, ей не удавалось увидеть никакого диска. Звезды делали звездную ночь еще более холодной. В какой стороне находится Империя? 
 Фландри с головой погрузился в контроль за датчиками. Дважды ему пришлось вручную поправлять курс корабля. 
 Прошло несколько минут, во время которых Джана молила Бога вернуть ей мерсейскую храбрость, - и шум и вибрация машин прекратились. Замороченная окружающим грохотом, девушка поначалу не заметила наступившей тишины. Затем ей пришлось сдерживаться, чтобы не произнести ни слова. Она не хотела выглядеть испуганной перед Фландри. 
 Когда тот начал говорить, измученная пленница задрожала. 
 Доминик держался спокойно. Создавалось впечатление, будто вернулись старые, добрые дни, когда они вместе летели за сокровищем. 
 - Кажется, я все рассчитал точно. Теперь остается расслабиться и ждать, пока Вселенная сделает свою работу. 
 - Ч-ч-что происходит? 
 - Мы находимся в свободном падении по гиперболической орбите вокруг пульсара. Мерсейцы отстали. Они попытаются блокировать весь этот регион. Они не осмелятся подойти ближе. Сама подумай, каким огромным должен быть потенциал поля, если такая невероятная масса сконцентрирована в совсем небольшом объеме. Дифференциальные силы разорвут их корабли. Нашему малышу, благодаря небольшому размеру, приходится легче. С помощью внутреннего поля, того самого, которое создает искусственную силу тяжести и уравновешивает воздействие ускорения, он может не разлететься на куски. Мерсейцы, конечно, надеются дождаться момента, когда мы снова включим гипердвигатель, и возобновить погоню. 
 - Что с нами будет? - "Неужели зимнее одиночество на Талвине свело его с ума?" 
 - Мы пройдем по краю искривленного пространства. При сильной концентрации массы деформация неизбежна. При чуть большей плотности ядра из него перестал бы вылетать даже свет. Конечно, нам подобная опасность не грозит, но зато нашим преследователям не удастся проследить за нами дальше периастра. Излучение "Джеки" будет слишком рассеянным. Лучи радара начнут искривляться под странными углами. Мерсейцы смогут лишь приблизительно вычислить, где и когда мы вышли в нормальное пространство. А до тех пор... - Фландри освободился от ремней, встал и с хрустом потянулся. - Кстати, о мерсейцах. Надо бы проверить, как там поживает старина Идвир. 
 Джана копалась со своими застежками. 
 - Я никак не пойму, Ники, - бормотала она, - что мы... что ты выигрываешь, кроме времени? Зачем ты взял нас на борт? 
 - Что касается первого вопроса, ответ на него будет слишком техническим. Что до второго, Идвир является единственной причиной, почему мы до сих пор целы и невредимы. Без него нас бы давно расстреляли ракетами. - Фландри встал за спиной ее кресла. - Дай-ка я тебе помогу. 
 - Что ты делаешь? Ты меня не расстегиваешь! 
 - Разве? - равнодушно спросил он и, наклонившись, ткнулся носом в то место, где должен был находиться рот девушки. Последовавший вслед за этим поцелуй вызвал сильное головокружение, которое не оставляло пилота все время, пока они шли на корму. 
 Идвир спокойно сидел на своем месте. Перед тем как усыпить пленника, Фландри взял небольшой кусок легкого кабеля, привязал ногу мерсейца к основанию койки, а затем снял с него веревку. Вряд ли подобная мера предосторожности была способна сдержать такое сильное существо. Поэтому, двигаясь по коридору, Доминик внутренне собрался и вынул оружие. 
 - Вы слышали нашу беседу? - спросил он. - Я оставил переговорное устройство включенным. 
 - Благодарю за любезность, - последовал ответ, - но я не понимаю англика. 
 - Ах! - Джана зажала себе рот ладонью. - Я забыла. 
 - Я тоже, - признался Фландри. - Мы, терране, привыкли считать, что любое образованное существо знает наш официальный язык. И конечно, всякий раз ошибаемся. Что ж, могу пересказать вкратце смысл разговора. 
 - Я догадываюсь, о чем шла речь, - сказал Идвир. - Вы свободно вращаетесь вокруг пульсара. Опасная затея, но она помогла вам на время скрыться от погони. Оказавшись в релятивистской зоне, вы собираетесь выпустить свои курьерские торпеды, связав их вместе, и одновременно включить гипердвигатель. Далее должен сработать эффект искривления пространства. Вы надеетесь, что мои люди примут импульсы торпед за корабль и пустятся вдогонку. Если приманка уведет мерсейцев на расстояние одного светового года, корабль окажется вне поля действия их гиперволновых датчиков. В этом случае можно будет безбоязненно лететь к дому, выбрав какой-нибудь окольный маршрут. Необъятность и однородность пространства сделают так, что охотники, вернувшись обратно, не сумеют обнаружить вибрацию вашего судна. 
 - Все точно, - с восхищением промолвил Доминик. - Да, вас не проведешь. Мне бы очень хотелось поболтать с вами. 
 - Если ваша схема удастся... - Идвир жестом выразил свое почтение. Если же нет и мы после захвата останемся в живых, вы будете находиться под моим покровительством. 
 Джана вспыхнула от радости: "Мои мужчины могут стать друзьями!" 
 - Вы очень добры, - поклонился Фландри и, повернувшись к девушке, сказал на англике: - Может, сделаешь нам по чашке чая? 
 - Чая? - удивленно переспросила та. 
 - Он любит этот напиток. Давай будем гостеприимными хозяевами. Включи переговорное устройство на камбузе, и ты сможешь нас слышать. 
 Фландри говорил спокойно и беззаботно, но Джана почувствовала скрытый смысл в последнем предложении. Вся ее радость мгновенно увяла. "Зачем ему это нужно? Зачем?" 
 - Желает ли... датолк... чаю? - спросила она на эрио. 
 - Да, благодарю, - машинально ответил мерсеец. Он гораздо больше интересовался сейчас мужчиной, чем женщиной. 
 Словно сомнамбула девушка двинулась вперед. Беседа за ее спиной продолжалась: 
 - Я не столько хочу казаться добрым, Доминик Фландри, сколько желаю сохранить в дееспособном состоянии дерзкое и многообещающее существо. 
 - В качестве слуги? 
 - Храйх. Согласитесь, нам никак невозможно отправить вас домой. Я... 
 Джана закрыла за собой дверь камбуза. Плохо слушающимися пальцами повернула выключатель переговорного устройства: 
 - ...Жаль. Думаю, вы судите по мерсейским стандартам, Идвир. Но я по-прежнему нахожусь во власти архаичного предрассудка, который заставляет меня предпочитать свободу любому, даже самому комфортабельному, рабству. Нечто подобное вы привили моей бедной девочке. 
 - Да, пришлось ее немного... подкорректировать. Думаю, изменение пошло ей на пользу как в физическом, так и в психологическом отношении. 
 "Нет! Он словно говорит о животном!" 
 - Она действительно стала выглядеть - как бы поточнее выразиться? более уравновешенной. Но это только внешняя оболочка, которая будет держаться до тех пор, пока вы поддерживаете иллюзию своего отцовства. 
 - Храйх. Вы когда-нибудь слышали о методах Айхарайха? 
 - Айхарайха? Нет, а кто это? Надо будет справиться у Макса Абрамса... Проклятье! Кажется я сам начинаю плясать под вашу дудку. Один-ноль в вашу пользу: я попался на удочку. Но вернемся к Джане. Любому стороннему наблюдателю очевидно, что она предана вам как своему отцу. 
 - А что еще я мог сделать? В наши руки попал случайный агент. Этот агент получил сведения, которые ни в коем случае не должны попасть на Терру. Девушка обладала явно выраженными способностями. Вместо того чтобы сразу ее убить, мы попытались развить эти способности. В конце концов, убить мы всегда успеем. Кроме того, задача глубокого психологического воздействия на человека заинтриговала меня. Позднее у нее появился дар внушения своих желаний другим лицам, и мы были вознаграждены за терпение. Я был просто вынужден привязать девушку к себе. 
 - И тогда, чтобы завоевать ее доверие, вы предупредили о грозящей мне опасности. 
 - Совершенно верно. Сказать по правде, Доминик Фландри, - но надеюсь, что это останется между нами, - опасность была чисто фиктивной. Никакого приказа о вашем уничтожении не существовало. Мне разрешили оставить вас на планете. Но я не хотел упускать случая, чтобы окончательно сломить Джану. 
 Англик: 
 - Нет, в это невозможно поверить. 
 - Надеюсь, вы не слишком сердитесь? 
 - Н-нет. Но согласитесь, со мной обошлись несправедливо. 
 Англик: 
 - Это тем более несправедливо, что мне пришлось выбираться из западни, наделав столько шума. И гораздо раньше, чем я рассчитывал. 
 - Поверьте, я не хотел жертвовать вами. У меня не было никакого желания ввязываться в это неприятное дело. Но я должен был выполнить свой долг, хоть и укорял себя каждую свободную от исследований минуту. 
 Джана опустилась на колени и заплакала. 
 На экранах вспыхивало ярко-красное зарево. Оболочка стонала от невыносимых перегрузок. Воздух тонко звенел. Выглянув в коридор, можно было заметить, что по воздуху бежит мелкая рябь. Должно быть, корабль в тот момент проходил какой-нибудь особенно искривленный участок пространства. Время от времени к горлу подступала отвратительная тошнота, в голове мутилось. Экраны, направленные к пульсару, становились то красными, то беспросветно черными. Экраны, направленные к звездам, не показывали ни созвездий, ни других источников света - только радужные пятна. Джана помогла Фландри вывести почтовые торпеды на стартовую площадку. Программу пилот поставил заранее, в нормальных условиях. Когда аппараты оказались вне корабля, Доминику пришлось надеть скафандр и выйти в открытый космос, чтобы сцепить их. Работа отняла у него много времени. Вернувшись, он едва держался на ногах и был белый как снег. 
 - Готово, - только и смог вымолвить он. 
 Они добрели до кабины. Фландри упал в кресло, Джана - ему на колени. Терране долго держали друг друга в объятиях, защищая себя от кошмаров долгих ночных часов. 
 - Ты - настоящий, - не переставая бормотала Джана. - Ты - настоящий. 
 Наконец ужас кончился. Появились покой, устойчивость. На экраны одна за другой вернулись звезды. Изможденный пилот склонился над приборами, чьи показания вновь обрели смысл в его прояснившейся голове. 
 - Затухающие гиперволны, - выдохнул он. - Наш план сработал. Скоро мы перестанем их засекать. Но прежде нам нужно отключить все наши системы. 
 - Зачем? - спросила девушка, которая, полностью лишенная сил, вновь сидела в своем кресле. 
 - Я не знаю, сколько всего кораблей улетело. Пространство еще не до конца разгладилось. Они могли оставить одно судно, чтобы подстраховаться. Как только мы перейдем порог чувствительности, наше присутствие тут же будет обнаружено. Радиация, исходящая от оболочки, поток нейтрино из энергетического блока - все это легко засекут датчики. Если, конечно, мы не замедлим работу корабля. 
 - Делай как знаешь, милый. 
 Невесомость напоминала бесконечное падение с крутого утеса. Тьма кабины, вспышки пульсара с одной стороны и звезды - с другой создавали мрачное и торжественное зрелище. Все замерло, кроме еле слышного шептания вентилятора, который работал от аккумуляторов. Становилось холодно. 
 - Обними меня! - взмолилась ослепшая Джана. - Согрей меня! 
 Тоненький луч связал руку Фландри с панелью управления. Слабый отраженный свет обнаружил призрачные очертания юноши. Молчание тянулось бесконечно, пока наконец: 
 - Ого. Они и вправду не дураки. Гравитационные волны. Что-то движется с первичным ускорением. Должно быть, мерсейский корабль. 
 "Сын Человеческий, помоги нам". 
 "Джеки" развила большую скорость. Пульсар начал уменьшаться и исчез с глаз терран. 
 - Луч радара, - безразличным тоном объявил Фландри. 
 - Они засекли нас? 
 - Быть может, они примут нас за обломок какого-нибудь космического тела. Трудно проверить каждое пятно на экране... Ух! Они направили луч в другом направлении. Как бы мне хотелось воспользоваться компьютером. Кажется, их корабль маневрирует, чтобы пересечься с нами. Но без математики ничего определенного сказать нельзя. 
 - А что, если ты не ошибаешься? - "Ужаснее всего эти абстракции формулировка, уравнение... А затем меня отделят от тебя, запретят дотрагиваться до тебя, запретят видеть тебя. Мы перестанем быть людьми, станем предметами. Как будто мы уже мертвы - нет, это неправильно. Иисус обещал, что мы будем жить. Он обещал". 
 - Пока бояться нечего. До сих пор ни один луч не остановился на нас. Думаю, они просто прочесывают пространство. Мы проявились на их радаре. Они могли бы заинтересоваться нами, но вместо этого ушли в сторону и потеряли нас из виду. Межпланетное пространство значительно больше, чем обычно думают. Впрочем, не исключено, что мерсейцы решили подойти к орбите, которую имеет заинтересовавшая их штуковина, чтобы осмотреть наш корабль с более близкого расстояния. 
 - Правда? 
 - Не знаю. Если нас поймают... думаю, нам следует стоять до конца. Хотя какой может быть конец в беспредельном вакууме? Конечно, мы можем сдаться в надежде, что Идвир сдержит свое слово. Наверняка у нас еще будет шанс выскользнуть из его лап. - Голос юноши звучал в темноте не так спокойно, как ему бы хотелось. 
 - Ты доверяешь Идвиру? - вырвалось у Джаны. Лучик из руки Фландри пробежался по датчикам. 
 - Корабль быстро приближается. Они действительно могут принять нас за астероид, но, учитывая вероятность естественного перемещения за фиксированное время... - Девушка почувствовала и одновременно услышала отчаяние Доминика. - Прости, милая. Все же мы заставили их побегать. 
 На мгновение перед глазами Джаны встало видение: огромный черный силуэт, напоминающий акулу, затмил собой Млечный Путь - вооруженный до зубов враг рода человеческого. Она потянулась к звездам. 
 - Боже милосердный, - всем своим существом кричала девушка, - пошли их туда, откуда они пришли! 
 Луч света танцевал в пространстве. Там, где он заканчивался, образовывалась небольшая лужица, окруженная мириадами звезд. 
 - Погоди-ка, - прошептал Фландри. - Минуточку... Они уходят! разразился он радостным восклицанием. - Черт возьми, они... они, должно быть, решили не придавать большого значения пятну на радаре. 
 - Уходят? - услышала Джана свое собственное бормотание. - Неужели? 
 - Да, уходят. Видимо, не смогли разобраться в путаных показаниях датчиков. Ого! Уже включили гипердвигатель! Похоже, взяли курс на Сикх. Теперь мы можем включить все наши системы. Дай-ка я запущу приемник вторичных волн. Да-да, четыре точки: наши торпеды и три мерсейских корабля. Выходят из зоны досягаемости. Джана, нам удалось оторваться! Черт возьми! 
 - Не черт возьми, дорогой, - поправила его девушка в приливе благоговения, - а слава Богу! 
 - Как пожелаешь. - Фландри включил освещение. Радость била из него фонтаном. - Джана, ты удивительная, ты прекрасная... 
 Появилась сила тяжести. Сердца терран согревали теплые порывы воздуха. Доминик плясал фанданго по всей кабине. 
 - Через час уже можно сниматься с места. Лететь придется кружным путем: рисковать нельзя. Но в конце концов мы окажемся дома! - Он порывисто обнял девушку. - И плюнь ты на этого Идвира, - шептал пилот. - Мы будем праздновать наше возвращение всю дорогу. 
 Глава 20 
 Стоя в тесном, гудящем пространстве между переборками, вне пределов досягаемости связанного мерсейца, терранин сказал: 
 - Вы понимаете, что правдивая история о том, что случилось, поставит меня в неловкое положение. Я хочу, чтобы вы дали торжественное обещание подтвердить мой рассказ, ни словом не упоминая о Велунде. 
 - А почему я должен согласиться? - равнодушно спросил Идвир. 
 - Потому что, если ты откажешься, - ответила Джана - яд сочился из каждого ее слова, - я буду иметь удовольствие убить тебя. 
 - Ну-ну, зачем так драматично, - успокоил девушку Фландри. - Не забывай, что он не станет придавать значение клятве, вырванной у него под угрозой смерти. Идвир, в навигационных данных содержится список нескольких планет, где я бы мог вас высадить. Не исключено, что вы там выживете. На некоторых из них обитают разумные существа. У вас появится возможность продолжить свои исследования. Только вот вряд ли у кого-нибудь возникнет необходимость вновь посетить те места. Так что вам грозит небольшая опасность никогда не найти издателя для ваших наблюдений. Но если вы настаиваете, я готов пойти вам навстречу. 
 - Разве это не угроза? - прорычал пленник. 
 - Это всего лишь ответ на вашу угрозу пролить свет на мои... э-э... побочные финансовые интересы. Рано или поздно Талвин потеряет свое военное значение. Его судьба никак не зависит от того, что станет с вами или со мной. Предположим, я пообещаю, что сделаю все возможное, чтобы сохранить вашу научную станцию. Может быть, тогда вы согласитесь, что в данных обстоятельствах вам предлагают выгодную сделку. 
 - Договорились, - отрезал Идвир. Он произнес ритуальные формулы клятвы чести. Затем протянул руку. - Давайте скрепим наш союз рукопожатием. 
 Джана наблюдала за происходящим, сжимая в руках электрическую дубинку. 
 - Надеюсь, ты не собираешься освободить его прямо сейчас? 
 - Нет, боюсь, этот пункт не может быть включен в условия контракта, сказал Фландри. - Если только вы не дадите мне слово, Идвир. 
 Девушка раздраженно нахмурилась, но затем облегченно вздохнула, поскольку мерсеец ответил: 
 - Слова я не дам. Вы слишком много знаете. Мой долг - убить вас при первой же возможности. - Он улыбнулся. - А теперь, когда все улажено, не сыграть ли нам в шахматы? 
 Несмотря ни на что, в некоторых местах той системы, к которой принадлежала Ирумкло, по-прежнему продолжалась разработка месторождений. Поэтому на многих планетах существовали маленькие колонии с постоянно меняющимся контингентом. Тамошний народ привык воздерживаться от излишнего любопытства, и, уж конечно, никто бы не поспешил разболтать об увиденном официальным властям. 
 "Джеки" совершила короткую посадку в космопорте мира под номером четыре. Порт - захудалое местечко, заброшенное посреди выжженной пустыни; атмосфера непригодна для дыхания, ее плотности едва хватало на то, чтобы собрать несколько пыльных облаков в пурпурном небе. Подали герметичную трубу, которая связала шлюзовой отсек со зданием аэропорта. Фландри проводил Джану до выхода. 
 - Ты скоро управишься с делами? - с тоской спросила она. 
 На короткое мгновение маленькая изящная фигурка в скромном платье, тонкие черты лица, голубые, глубокие как озера глаза, чуть раскрытые и дрожащие губы заставили Доминика забыть обо всем, что произошло между ними. Ему почудилось, что он стоит рядом с ребенком. Этот опытный пилот всегда распускал слюни при виде маленьких девочек. 
 - Постараюсь не задерживаться, - ответил Фландри. - Возможно, через неделю все будет закончено. Но обещай не высовываться до тех пор, пока от меня не придет сообщение. Очень важно, чтобы мы умело разыграли разговор с Леоном Аммоном. Те деньги, которые ты получила, должны подрасти. На почту ходи каждый день. Как только получишь мою телеграмму, сразу же дай знать о себе Аммону. Он пришлет кого-нибудь за тобой. Я буду рядом. - Он поцеловал девушку. Поцелуй вышел более холодным, чем ему хотелось. - Бодрись, партнер. 
 Джана бросилась на шею юноше. 
 - Да, мы партнеры, - запинающимся голосом произнесла она. По ее щеке покатилась слеза. Девушка повернулась и быстро пошла прочь. 
 Фландри вернулся в кабину и немедленно потребовал разрешения на взлет. 
 Над великолепным мундиром адмирала Юлиуса сидело самое незапоминающееся лицо из всех, какие только приходилось видеть Фландри. 
 - Да, - сказал он, - ну и история. Ну и история. 
 - Так точно, сэр, - ответил Доминик. 
 Он стоял рядом с Идвиром, который вольно развалился на собственном хвосте, плохо скрывая свое презрение к богатой обстановке кабинета. Одет мерсеец был в сшитый на скорую руку балахон. Дело в том, что его зимняя одежда плохо подходила к климату космического корабля. Поэтому хвостатый пленник разделся и провел все путешествие в голом виде. В том же виде он сошел на землю в порту Ирумкло. Редко кому приходилось принимать у себя обнаженных принцев крови. 
 - Так... - Юлиус переложил несколько бумаг на своем столе. - Насколько я смог понять из... из того, что мне рассказал ваш непосредственный начальник... надеюсь, вы напишете рапорт в соответствии с установленной формой... насколько я смог понять... так... почему бы вам не изложить эту историю с самого начала? 
 - Слушаюсь, сэр. Совершая полет по заданному маршруту, я обнаружил "след" более крупного судна. Согласно установленным правилам, я пошел на сближение, чтобы определить принадлежность летательного аппарата. Вне всяких сомнений, это был мерсейский военный корабль. Как известно адмиралу, правила позволяют пилоту самому выбирать, что ему делать: либо сообщить о случившемся, либо попытаться продолжить выяснение. Верно или неверно, но я решился последовать по второму пути. Слишком мала была вероятность того, что нам удастся во второй раз встретить мерсейское судно, а иначе мы бы потеряли все нити. Я развернулся и послал почтовую торпеду, которая, по-видимому, не достигла цели. В моем сообщении рекомендовалось усилить инспекционные полеты. Так вот. Я следовал за мерсейцем, стараясь держаться на самой границе пределов досягаемости моих датчиков. Я надеялся, что военный корабль не сумеет обнаружить маленький разведывательный аппарат. К сожалению, мы вошли в поле досягаемости другого, патрульного судна. Оно обнаружило меня, приблизилось и взяло на абордаж. Мой корабль был доставлен на планету Талвин, где, как оказалось, мерсейцы построили военную базу. После нескольких довольно забавных приключений мне удалось бежать, укрывшись возле пульсара. Этого важного сановника я захватил в качестве заложника. 
 - Хм-м. - Юлиус скосил глаза в сторону Идвира. - Щекотливое дело. Конечно, мерсейцы имели право выстроить эту базу. Но по какому праву они задержали имперское судно и имперского офицера... в районе, который по договору считается свободным? Хм. - Адмирал Юлиус пытался избежать дипломатического кризиса. 
 - Если будет угодно адмиралу, - сказал Фландри, - я говорю на эрио. Ранее мне приходилось много беседовать с датолком. Нисколько не пытаясь вмешиваться в высокую политику, сэр, - мне известно, что это строго запрещено, - я все же считаю себя вправе высказать некоторые свои мысли. Может быть, адмирал согласится назначить меня переводчиком? 
 Случилось так, что единственный на базе лингвокомпьютер в который раз оказался неисправен и никто не знал, как его починить. 
 - Да... конечно. Скажите его... его высочеству, что мы считаем его гостем Империи и приложим все усилия к тому, чтобы, хм, выказать ему соответствующие почести и организовать незамедлительную доставку его высочества домой. 
 - Больше всего на свете ему хочется выкинуть вас поскорее отсюда и забыть об этом деле, - проинформировал Доминик Идвира. - Мы можем делать с ним все, что захотим. 
 - Вы собираетесь действовать в соответствии с нашим планом? - спросил ученый. Его лицо было абсолютно бесстрастным, но Фландри давно научился распознавать сардоническую усмешку в глазах мерсейцев. 
 - Храйх, не совсем. К сожалению, существование Талвина скрыть невозможно. ГСК прочтет рапорт и назначит расследование. Все, что мы можем сделать в данной ситуации, - это сохранить лицо. Как я и рассчитывал, вам только что предложили отправиться домой. Принимайте предложение и улетайте как можно скорее. Прибыв на Талвин, прикажите Мориоху эвакуировать свои корабли и весь персонал. В любом случае планета потеряет всякое значение для разведслужбы. Ваше правительство наверняка прикажет им сворачиваться. Если наша военная экспедиция обнаружит, что на планете ничего не происходит, кроме мирных ксенологических исследований, терране смогут закрыть глаза на признаки другой, факультативной, активности. Скорее всего, обе стороны постараются не упоминать о тех неприятных происшествиях, в которые мы с вами оказались втянуты. 
 - Я даю свое согласие на то, чтобы вы изложили этот план от моего имени. Действуйте. 
 Фландри так и сделал, в более обтекаемых выражениях. Юлиус сиял. Подумать только! По его приказу будет остановлен нежелательный мерсейский проект. Подобная новость обязательно попадется на глаза вышестоящему начальству. В голове адмирала замелькали мысли о повышении, переводе в более перспективный мир и других приятных вещах. И никто не обратит внимания, что операция будет проведена с чрезмерной осторожностью. "Главным результатом этой осторожности будет то, что никто не станет копаться в моей истории", - думал Фландри. 
 - Великолепно, лейтенант, - сказал Юлиус. - Я сам собирался предложить то же самое. Переведите его высочеству, что я немедленно сделаю все необходимые распоряжения. 
 Идвир мрачно произнес: 
 - Боюсь, научные исследования долго не протянут. Без финансовой поддержки военных... 
 - Я сделал все, что мог, - ответил Фландри. - Кроме того, у меня есть новый план. Я не хотел пускать его в ход раньше, чем буду уверен, что наш договор выполнен. Теперь можно открыть карты. Слушайте, я предлагаю вам изобразить негодование. Предположим, ваши военные не собирались долго меня задерживать. Тем не менее я запаниковал и позволил себе бесцеремонно обращаться с членом ваха Урдиолх. Тем самым я нанес оскорбление расе. Юлиус из кожи вон лезет, чтобы вам угодить. Можно попытаться что-нибудь выдоить из старого идиота. Позвольте ему успокоить себя, но при условии, если он пообещает содействовать тому, чтобы Империя помогла поддержать научные исследования, которые были официальной причиной пребывания мерсейцев на Талвине. 
 Огромное зеленое тело напряглось. 
 - Неужели это возможно? 
 - Думаю, да. Нам в любом случае придется наблюдать за Талвином, чтобы ваши военные опять туда не пролезли. И совсем не обязательно посылать на планету разведывательные корабли. Гораздо проще и дешевле субсидировать работу нескольких студентов, которые будут там писать свои дипломы. Имея деньги с нашей стороны, вам будет легче найти средства у себя дома. 
 "Небольшой ренессанс терранской науки? Едва ли. Очередная академическая халтура. Впрочем, никогда не следует оставлять надежду на лучшее. Этим мы лишаем себя большого удовольствия". 
 - Господи Боже! - Идвир безучастно уставился в пространство и просидел так довольно много времени, отчего Юлиус нервно заерзал на стуле. Наконец мерсеец схватил Фландри за обе руки и произнес: - Кажется, наши государства смогут положить начало совместной работе. Что же последует вслед за этим? 
 "Боюсь, ничего особенного, кроме, быть может, слабого усиления внимания к этому участку наших границ. Мерсейцы будут постоянно напоминать нам о том, что любое свободное пространство окажется немедленно занятым. Кто его займет, нетрудно догадаться". 
 - Датолк витает в благородных мечтах. 
 - Что происходит? - занервничал Юлиус. - О чем вы там шепчетесь? 
 - Сэр, боюсь, возникли некоторые осложнения, - сказал Фландри. 
 - Серьезно? Сколько времени уйдет на то, чтобы их уладить? Я приглашен на обед... 
 - Может быть, нам удастся разрешить проблему довольно быстро, сэр. Вы позволите мне сесть? Благодарю, адмирал. Я сделаю все, что от меня зависит, сэр. Заодно я должен разобраться со своими личными делами. 
 - Несомненно. - Юлиус смерил юношу оценивающим взглядом. - Насколько я знаю, вы попросили об отпуске и новом назначении? 
 - Так точно, сэр. Думаю, что благодаря месяцам, проведенным на Талвине, я отбыл свой срок службы. Нисколько не хочу умалять достоинств здешнего командования, но моя специализация предполагает работу в других областях. Вдобавок в ближайшем будущем я надеюсь получить наследство. Мой богатый дядюшка на одной из колониальных планет в последнее время неважно себя чувствует. Я должен получить свою долю раньше, чем меня сочтут без вести пропавшим и отдадут мои денежки кому-нибудь другому. 
 - Понимаю. Я дам положительный ответ на ваше заявление, лейтенант, и представлю вас к повышению. - ("Если, конечно, ты вытащишь меня из этих неприятностей", - подразумевалось под благосклонными словами адмирала.) Но вернемся к делу. Что это за проблема, о которой вы говорили? 
 Комната за дверью номер 666 ничуть не изменилась. Она представляла собой менее безвкусное и гораздо более опасное место, чем кабинет командующего. Горзунианский охранник не пошевелил ни одним мускулом, но за поясом у него сверкал турецкий ятаган. За столом потел и тоненько попискивал Леон Аммон. Толстяк не сводил своего проницательного взгляда с Фландри. Джана, в ответ на невнимание, приняла гордый и независимый вид. Однако ее кулаки нервно сжимались и разжимались, а свое кресло она вплотную придвинула к стулу Доминика. 
 Тот рассказывал историю полета, весело, громогласно и в целом, за исключением некоторых недомолвок, вполне правдиво. 
 - Думаю, мне удастся принять от вас гонорар, в мелких купюрах, конечно, - сказал он в заключение с небывалым доселе изяществом. 
 - Ты заставил меня ждать, - попытался увильнуть Аммон. - Я должен был выяснить, что случилось, и собирался нанимать другого человека. Все это стоило немалых денег. Согласись, что убытки необходимо взыскать из твоего гонорара. 
 - Задержка произошла не по моей вине. Вам бы следовало лучше охранять своих агентов или платить им больше, чтобы у них не было соблазна ходить ко всяким темным личностям. - Фландри потер ногти о материю мундира и принялся придирчиво их разглядывать. - Вы получили то, что было оговорено контрактом: отчет о Велунде, причем благоприятный отчет. 
 - Но ведь произошла утечка информации. Ты сам сказал, что мерсейцы... 
 - Мой друг Идвир Искатель дал слово, что никому не расскажет о Велунде. Остальной персонал Талвина, которому удалось прослышать о Мимире и его системе, в скором времени будет переведен в другие места службы. В любом случае, зачем им распространять сведения, которые могут помочь Терре? Конечно, совсем без слухов не обойтись, но при нынешнем состоянии систем связи вам будет достаточно в течение пяти-десяти лет соблюдать известную осторожность, и все упоминания о планете исчезнут. - Доминик потянулся за сигаретой. После многомесячного воздержания он с огромным удовольствием вернулся к этой пагубной привычке. - Само собой разумеется, - продолжал пилот, - если я освобожу Идвира от данного мне обещания, он не преминет передать интересующую нас информацию, вместе с точными координатами места, капитану первого же имперского судна, которое прибудет, чтобы посмотреть, как протекают научные изыскания. 
 Аммон радостно хмыкнул. 
 - Другого ответа я и не ожидал. Ты толковый парень, Доминик. - Он потер подбородок. - Ты никогда не думал о том, чтобы уйти в отставку? У меня бы нашлась работа для толкового парня. Я бы хорошо заплатил. Ты же знаешь, я не скуп. 
 - Узнаю, когда буду пересчитывать банкноты, - ответил Фландри. Он глубоко затянулся и выпустил колечко дыма. 
 Жирная туша подалась вперед. Безволосое лицо стало мрачным. 
 - Так что это за агент, который перевербовал Джану? - спросил Аммон. И что мне делать с ней самой? 
 - Ах да, - ответил юноша. - Думаю, вы понимаете, что должны ей хорошо заплатить. 
 - Что? После того как она... 
 - После того как она, попав в ловушку из-за вашей дурацкой скаредности, узнала, что за вами постоянно следят, вы у нее в долгу, мой дорогой. - Фландри улыбнулся хищной улыбкой. - Естественно, я не упомянул о произошедшем инциденте в своем официальном рапорте, но никогда не поздно пустить военных по следу шпионской сети. Мне даже не придется себя компрометировать. Напишу анонимное письмо - и дело с концом. Однако я подумал, что, может быть, вы захотите лично разобраться с мерсейскими агентами. Подобная перспектива сулит немалые выгоды. Среди них наверняка окажутся подкупленные члены тех организаций, которые имеют честь быть вашими конкурентами. В ваши руки могут попасть факты, полезные в дальнейших деловых отношениях. Мне известно, что у вас работают люди, которые умеют убеждать. 
 - Умеют, - согласился Аммон. - Так кто же шпион? 
 Джана чуть было не начала говорить. Фландри жестом заставил ее замолчать. 
 - Информация является собственностью вот этой молодой леди. Она желает обсудить условия продажи. Я намерен стать ее агентом. 
 У толстяка пот выступил на лице. 
 - Платить этой девчонке после того, как она пыталась меня продать? 
 - Мой клиент Джана собирается покинуть Ирумкло с первым же космическим кораблем. Случилось так, что я зарезервировал себе место на том же судне. Молодая леди нуждается в деньгах на билет, а также в разумной сумме, способной обеспечить ее будущее, каким бы оно ни оказалось. 
 Аммон грязно выругался. Горзуни почувствовал ярость хозяина и сгруппировал свое косматое тело, собираясь броситься в атаку. 
 Фландри выпустил из носа струйку дыма. 
 - В качестве агента, - спокойно продолжил он, - я принял обычные меры предосторожности, чтобы любое действие, направленное против моего клиента, не принесло никакой выгоды. Леон, вы можете расслабиться и получать удовольствие. Раскошелиться вам все равно придется, но сумма ущерба только увеличится, если вы будете терять свое драгоценное время. Повторяю, вы с лихвой окупите все убытки за счет шкуры шпиона, когда получите его имя. 
 Аммон жестом приказал охраннику-головорезу сдать назад. Севшим от ярости голосом толстяк принялся торговаться. 
 Так далеко не залетало ни одно рейсовое судно. Фландри и Джана устроились на "Ка-Рина", грузовом корабле-бродяге, который имел также несколько кают, устроенных для представителей разных рас. "Ка-Рина" был плохо приспособлен для перевозки пассажиров. Путешественникам пришлось закупить все нужные, равно как и ненужные, вещи в магазинах Старого Города. Наши герои оказались единственными терранами на борту. За исключением шкипера (существа женского рода, которое проводило все свободное время за сочинением невыносимой для человеческого слуха сонаты), команда, состоявшая из одних цинтиан, едва лопотала на англике. В результате неразлучная парочка осталась в полном одиночестве. 
 Первые несколько дней полета терране утопали в чистейшем гедонизме. Спать беспробудным сном во время ночной вахты, валяться в постели до тех пор, пока часы не пробьют полдень, слоняться без дела по кораблю, есть, пить, читать, смотреть кино, играть в гандбол, слушать музыку, заниматься любовью в комфортабельных условиях... Добавьте сюда полное отсутствие опасности и каких-либо обязанностей - и вы получите картину безоблачного рая. Но "Ка-Рина" уже приближался к Изабо, планете, которая, помимо того что сама по себе была щедро обласкана плодами цивилизации, служила еще и пересадочным пунктом в любую точку обширного, обезличенного, зараженного бессмысленной суетой пространства под названием Империя. Корабль подлетал к пункту назначения, а путники до сих пор не сказали ни слова о своем будущем. 
 - Обед, - объявил Фландри. 
 Пока юноша наблюдал за работой повара и сам готовил множество деликатесов, Джана принялась украшать их каюту всевозможными тканями и шкурами, какие только она смогла найти. Затем девушка долго украшала свою собственную персону. Из одежды она выбрала самое тонкое и воздушное платье. Доминик вернулся, облачился в красный, расшитый золотом штатский костюм и выстрелил пробкой из первой бутылки шампанского. 
 Терране обедали, пили, болтали, смеялись. Прошло два часа. Фландри делал вид, что не замечает деланной веселости своей подруги. Однако наступил момент, когда ему стало невозможно притворяться. Доминик разлил бренди, откинулся в кресле, вздохнул и сделал первый глоток. 
 - У-ух, это почти так же вкусно, как ты, любовь моя! 
 Девушка пристально посмотрела на него через маленький, покрытый белой скатертью стол. Расположенный у нее за спиной экран показывал бездонную тьму и величественное сияние звезд. Корабль тихонько гудел и подрагивал. Воздух был наполнен запахами только что съеденной пищи и ароматом духов Джаны. Глаза девушки безучастно смотрели вперед, и Доминик никак не мог оторваться от них. 
 - Как часто ты произносишь это слово, - тихо проговорила она. Любовь. 
 - На то есть причины, правда? - Фландри почувствовал сильную неловкость. 
 - Разве? Что ты собираешься делать, Ники? 
 - Ну... совершить фиктивную поездку, "чтобы заявить о своих правах на наследство". Никто, конечно, за мной не следит, но это хороший повод поиграть в туриста. Когда отпуск окончится, отправлюсь на Терру за следующим назначением. Смею надеяться, что кто-нибудь из верхнего эшелона прослышал об истории с Талвином и решил со мной поговорить. Думаю, такой разговор пойдет мне на пользу, а? 
 - Это я уже слышала. Ты же понимаешь, что вопрос не о том. Почему ты никогда ничего не говоришь о нас двоих? 
 Он глотнул бренди и потянулся за сигаретой. 
 - Почему не говорю? Говорю, - ответил пилот, натянуто улыбаясь. - С приличной суммой в кошельке ты можешь прекрасно устроиться, если, конечно, последуешь моему совету и вложишь деньги, куда следует. С твоим капиталом тебе обеспечена спокойная жизнь на какой-нибудь приличной планете. А если ты предпочитаешь играть по-крупному, твоих средств хватит, чтобы попасть по крайней мере на задворки высшего света. 
 - Именно этого я и боялась. 
 - Как? Кажется, ты немного перебрала. Сейчас попрошу принести кофе. 
 - Нет. - Она сильно сжала ножку бокала, залпом выпила его содержимое и поставила опустевший сосуд на стол. - Да, сегодня вечером я напилась. Специально напилась. Понимаешь, с годами мне пришлось выработать привычку не думать о будущем в то время, когда мне хорошо. Потому что если я буду думать о будущем, то испорчу себе все удовольствие. Торможение. Идвир научил меня, как справляться с торможением, но я не хочу пользоваться никакими фокусами этого ублюдка... 
 - Все же он не совсем законченный ублюдок. Я даже успел влюбиться в него. 
 - Кроме того, я хотела казаться неотразимой, а для этого мне нужно было стать на время счастливой, по-настоящему счастливой. Сегодня вечером решается моя судьба. О, конечно, я могла бы остаться еще немного... 
 - Лучше не стоит, - поспешил возразить Фландри. Он уже предвкушал веселые похождения по злачным местам Империи. - Я собираюсь много ходить пешком. 
 Джана подтолкнула ему свой бокал. Доминик налил. Раздался булькающий звук, прозвучавший очень чисто в наступившей паузе. Сквозь гудение двигателя пилот слышал дыхание девушки. 
 - Сегодня вечером должно все решиться, - произнесла она. - Вот почему мне было необходимо стать немного сумасшедшей: чтобы посметь спросить. 
 Она подняла бокал. Пока девушка пила вино, ее взгляд не отрывался от Фландри. Звезды образовали морозный нимб вокруг золотистой головы. Шампанское никак не подействовало на терранку. 
 - Буду говорить прямо. Я подумала... из нас получилась отличная пара, Ники, правда ведь? Особенно когда наши дела пошли на лад... Вот я и подумала, что, наверное, не будет ничего страшного, если спросить... как ты посмотришь, если мы и дальше будем оставаться вместе? Постой, я не собираюсь становиться агентом. Просто я могла бы ждать тебя, когда бы ты ни вернулся. 
 "Так. Пора с этим кончать". Фландри накрыл руку девушки своей ладонью. 
 - Слишком большая честь для меня, дорогая, - сказал он. - Это невозможно... 
 - Так я и думала. - Разве не учил ее Идвир становиться в подобные моменты холодной и твердой как сталь? - Ты никогда не сможешь забыть, чем я была. 
 - Уверяю тебя, я не ханжа, но... 
 - Я имею в виду мои измены, предательства... О, давай забудем об этом разговоре, Ники. Я просто хотела попытаться. Ничего, со мной будет все в порядке. Давай не будем портить наш вечер. Может быть... знаешь, может быть, мы и вправду когда-нибудь снова встретимся. 
 Неожиданно Доминика осенило. Он выпрямился и пробормотал неопределенное восклицание. "Почему я раньше об этом не подумал?" 
 От Джаны не укрылось волнение Фландри. 
 - Что-нибудь случилось? 
 Пилот рассмотрел неожиданную мысль со всех сторон, радостно хмыкнул и сжал пальцы девушки. 
 - Ничего страшного. Кажется, я нашел выход. Конечно, если тебя это заинтересует. 
 - Что ты задумал? 
 - Ты с ходу отбросила мысль о работе агента как нелепую фантазию. Не слишком ли ты поспешила? За последнее время в тебе обнаружились твердость и ум. Я уж не говорю о твоей красоте и очаровании. Но главное, ты владеешь практически уникальным, удивительным даром. Идвиру теперь никогда не удастся переманить тебя на свою сторону. Наша разведслужба подпрыгнет от радости, едва я сообщу о твоем существовании по доступным мне каналам. Мы будем часто видеться друг с другом. Не исключено, что время от времени нам придется работать вместе. Даже если тебя пошлют в Ройдхунат в качестве двойного агента... 
 Доминик остановился. Лицо девушки выражало отчаяние. 
 - В чем дело? - пробормотал он. 
 Ее губы беззвучно двигались. Она не могла вымолвить ни слова. Глаза оставались сухими. Они внезапно выцвели, словно позади них вспыхнуло пламя. Лицо стало матово-бледным. 
 - Ты тоже, - выдавила она. 
 - Что? Я не... 
 Джана подняла руку, приказывая ему замолчать. 
 - Каждый, в течение всей моей сознательной жизни, включая Идвира, а теперь тебя. 
 - Да в чем дело? 
 - Все используют меня. - Девушка говорила совершенно спокойно, ничуть не повышая голос. Ее взгляд устремился в пустоту. - Ты знаешь, самое смешное заключается в том, что я действительно хотела, чтобы меня использовали. Я хотела давать, служить, помогать, принадлежать каждому... Но ты видел только инструмент. Вещь. Все видели во мне только лишь вещь. 
 - Джана, клянусь честью... 
 - Честь? - Она медленно покачала головой. - Это странное чувство, теперь девушка обращалась к своему Богу, ее голос стал высоким и удивленным, как у ребенка, который не может чего-то понять, - раз и навсегда узнать, что никто обо мне не заботится. Никто. Даже Ты. - Она расправила плечи. - Ничего, я справлюсь. 
 Сфокусировав свой взгляд на Фландри, который, беспомощно хлопая глазами, сидел в кресле, Джана равнодушно сказала: 
 - Что касается тебя, ты не пропустишь ни одной юбки. Я здесь ничего не смогу поделать. Но я желаю, чтобы ты никогда не получил той женщины, которая привлечет тебя по-настоящему. 
 В тот момент Фландри пропустил последнее замечание мимо ушей. 
 - Ты спятила, - сказал он, надеясь, что резкость этих слов приведет ее в чувство. - У тебя пьяная истерика. 
 - Вполне возможно, - устало ответила она. - Пожалуйста, уходи. 
 Он ушел и устроился на ночь в другом месте. Наутро корабль приземлился на Изабо. Джана сошла по трапу не попрощавшись. Фландри долго смотрел ей вслед, затем пожал плечами, вздохнул: "Женщины! Никогда их не поймешь", - и неторопливо пошел к самолету, отправлявшемуся в город, где пилот собирался достойно отпраздновать свою победу.