--------------------------------------------- Леонид Каганов Хомка Стасик вращал карандаш долго. Резинка натягивалась, скручиваясь в штопор, а затем появился и первый барашек. Руки устали. Сосед по парте, вредный толстяк Женя Попов, искоса наблюдал за приготовлениями. «Если сейчас зачешется нос, — подумал Стасик, — я никак не смогу его почесать». В тот же миг нос действительно жутко зачесался. Но приходилось терпеть и крутить карандаш, придерживая свободной рукой линейку. Нос чесался нестерпимо. «А вот Майор Богдамир бы вытерпел!» — думал Стасик, сжимая зубы. Когда Ольга Дмитриевна перешла к разбору третьей задачи, резинка уже целиком покрылась барашками и катапульта была готова. — Подержи линейку минуточку, — шепнул Стасик. — Чтоб вместе с тобой выгнали? — Женя отвернулся. — На перемене в лобешник получишь, — пригрозил Стасик. Женя Попов ничего не ответил. Пришлось прибегнуть к шантажу. — Скажу Ольге Дмитриевне, что ты копался в ее столе… — Я не копался! — возмутился Женя Попов. — А я скажу, что копался. — Так нечестно! — Зато интересно. На Женю Попова было жалко смотреть. Но все-таки он еще колебался. Тогда Стасик набрал в легкие воздуха и поднял подбородок, словно собираясь привстать за партой и сделать громкое заявление. Это подействовало. — Где подержать? — торопливо прошептал Женя. Стасик кивнул на свободный конец линейки. Женя воровато оглянулся на Ольгу Дмитриевну, заливающуюся соловьем у доски, отодвинул перо с планшетом и прижал линейку локтем. Теперь можно было отпустить пальцы и почесать нос. Стасик нагнулся под парту и вытащил из ранца хомку. Словно чувствуя неладное, хомка тревожно водил пушистым носиком и шевелил всеми своими лапами. Стасик аккуратно посадил его в бумажную корзинку катапульты. Хомка не сопротивлялся. — Руженко, ты чем занят? — недовольно гаркнула Ольга Дмитриевна, всматриваясь в дальний угол класса. — Записываю, — торопливо сказал Стасик. — Что ты там записываешь? — проскрипела Ольга Дмитриевна самым противным тоном, каким только умела. — Ты решил уравнение? — Решаю… — Выходи и решай на доске! Стасик посмотрел на Женю, виновато пожал плечами и отправился к доске. Женя остался за партой, не в силах пошевельнуться. Локоть его держал взведенную катапульту. В глазах застыло страдание. На экранной доске красовались развалины уравнения. Стасик взял из рук учительницы еще теплый магнитный маркер и остановился в нерешительности. — Где у нас переменная? — проскрипела Ольга Дмитриевна. Стасик нерешительно ткнул маркером в нижнюю строчку. — Руженко, я тебя оставлю на второй год! Покажи мне числитель? Стасик замялся, указал на верхнюю часть строки, но по брезгливому лицу Ольги Дмитриевны понял, что снова не угадал. — Кто поможет? — проскрипела Ольга Дмитриевна, оглядывая притихший класс. — Сосед поможет. Попов? — Числитель справа! — испуганно сказал Женя Попов. — Для ответа положено вставать! — Извините, — пробормотал Женя, но не встал. — Числитель справа, икс минус тридцать два… — А ну встань когда разговариваешь с педагогом!!! — рассвирепела Ольга Дмитриевна. Все обернулись на Женю, и наступила тишина. Женя вздохнул и медленно, обреченно поднялся. Освободившаяся линейка со свистом распрямилась и завибрировала с дробным стуком. Хомка взмыл под потолок, перелетел через весь класс, с размаху хлопнулся в тяжелую штору и повис на ней под самым потолком, испуганно уцепившись всеми шестью лапками. Примерно так и планировал Стасик, но не в такой же момент… В солнечных лучах вокруг шторы закружились пылинки. Хомка глянул вниз и заверещал. Под ним на шторе расползалось мокрое пятнышко — видимо от страха. Класс взорвался хохотом. Ольге Дмитриевне пришлось трижды стукнуть указкой, прежде чем наступила тишина. — Попов, забирай своего хомку, собирай вещи и вон за дверь! — рявкнула она. Повисла напряженная пауза. Стасик потупился. Ему вдруг представился Майор Богдамир — суровый и нахмуренный. Одна могучая ладонь была картинно заведена за спину, другая крепко сжимала рифленую рукоять атомного нагана, висящего на поясе. Воротник скафандра был небрежно распахнут, обнажив могучую жилистую шею. Глаза-лазеры сверлили курточку Стасика, пуговицы плавились и капали на линолеум. «Я Майор Богдамир, часовой Галактики! — прохрипел Майор Богдамир, — А ты трус и мерзавец! Ты хуже злодея Пакстера!» Видение исчезло. Стасику было очень стыдно. Он вздохнул и поднял голову. — Ольга Дмитриевна, это сделал я! Это мой хомка. — Значит оба вон за дверь! — с той же интонацией рявкнула Ольга Дмитриевна. — Руженко — завтра с родителями. А со следующего урока я тебя пересажу. Ты будешь сидеть… — она оглядела класс, — Будешь сидеть с Перепелых! — С девчонкой я сидеть не буду, — твердо заявил Стасик. Анна-Мария Перепелых фыркнула, гневно качнув челкой. Всем своим видом она показывала, как ей отвратительна мысль сидеть за одной партой с Руженко. — Руженко, ты еще здесь?! — Ольга Дмитриевна смерила его взглядом, словно только сейчас заметив. — Собрал вещи и вон из класса! * * * Стасик отодвинул свой стул как можно дальше, сел вполоборота и первую половину урока демонстративно глядел в другую сторону. Анна-Мария тоже его не замечала. Но делать было нечего. Поэтому Стасик все-таки сел ровно, взял линейку и положил ее поперек парты. — Это граница, — сказал он. — Здесь моя территория. Там — твоя. — И подавись. — Анна-Мария копошилась в небольшой коробочке и не обращала на Стасика никакого внимания. — Граница охраняется! — предупредил Стасик. — Зайдешь на мою территорию — щелбан! — Чего ко мне пристал, влюбился что ли? — шикнула сквозь зубы Анна-Мария. — Сама ты дура! — возмутился Стасик и снова надолго отвернулся. Но вскоре ему наскучило сидеть без дела. Он искоса глянул на Анну-Марию и немного подвинул линейку в ее сторону. Та ничего не заметила — она копалась в коробочке. Стасик еще чуть-чуть подвинул линейку в глубь вражеской территории и снова выжидательно глянул на Анну-Марию. Только сейчас Стасик заметил, чем она занимается. Анна-Мария сосредоточенно разглядывала хомку внутри клетки-коробочки. Хомка был красивый — белое пузо, голубая шерстка, четыре лапки и два белых крыла, покрытых тонкими перышками. — Он у тебя летает? — удивился Стасик. Анна-Мария ничего не ответила. Она чесала мизинцем хомку между крыльями, а на глазах ее были слезы. Хомка вяло шевелил лапками и все норовил свернуться клубком, уткнувшись носом в пузо. — Куклится. — убежденно констатировал Стасик. — Вон сонный какой! — Ему всего два месяца! — всхлипнула Анна-Мария. — Иногда они куклятся раньше, — сообщил Стасик с видом знатока. Анна-Мария тихо вздохнула, закрыла коробочку и уронила голову на руки. — Куклится! Куклится! Куклится! — поехидничал Стасик. — Дашь скушать? Или сама съешь? Анна-Мария тихо подергивалась, и Стасик понял, что она плачет. — Ну ладно, ладно тебе… — сказал он примирительно. — Подумаешь, хомка. Еще сделаешь. Анна-Мария подняла голову. Сквозь челку смотрели заплаканные глаза. — Больше такого никогда не получится! — всхлипнула она. — Я код не сохранила! Настал миг триумфа. Стасик гордо выпрямился, прищурился и произнес, стараясь подражать Майору Богдамиру: — Не бойся, ты со мной! Я подберу тебе код! — Как? — глаза посмотрели из-под челки с надеждой. — Запросто, — кивнул Стасик. — Увидишь. — Как? — Возьму у хомки капельку слюны и запихну в инкубатор. В слюне плавают клетки этого… эпителия. В каждой клетке — код. — Так не получится! — Это на твоем не получится. А на моем получится! — У меня инкубатор седьмого поколения! — обиделась Анна-Мария. — Мне папа привез из Кореи! — Вот потому и не получится. — усмехнулся Стасик. — Руженко! — рявкнула Ольга Дмитриевна. — Ты и здесь отвлекаешься? Перепелых, прекрати с ним разговаривать! Воркуют как два голубя на скамейке! Класс захихикал. — Жених и невеста! — раздалось с дальнего ряда. Раздался новый взрыв хохота. — Сейчас детей нарожают! Снова грохнул хохот. Стасик почувствовал, как багровеют уши. Он был готов провалиться сквозь землю. — Попов, закрой свой поганый рот! — Ольга Дмитриевна яростно постучала указкой. — Я никого здесь не держу! Кому не интересно — могут выйти из класса. К директору! Снова воцарилась тишина. И в тишине прищуренный взгляд Ольги Дмитриевны еще долго ползал по классу — как лазерный прицел на атомном нагане Майора Богдамира. Убедившись, что дисциплина восстановлена, Ольга Дмитриевна повернулась к доске и заскрипела магнитным маркером. «Ты правда сможешь сделать такого же хомку?» — написала Анна-Мария на своем планшете и подвинула его Стасику. Тот гордо выпрямился и написал: «Все могу!!!» «А можешь сделать, чтобы он не куклился через три месяца?» «Могу!!!» «Как??? Научи!!!» «Потом!!! Она на нас смотрит!!!» — Перепелых и Руженко! Что вы там планшетами меняетесь? — загрохотало у доски. — Руженко, встань и повтори, о чем я сейчас рассказывала? * * * Из школы они вышли вместе. Стасик бегал вокруг Анны-Марии и пинал пластиковую бутылку от минералки. — Я космический нинзя Майор Богдамир! — кричал он. — Бдыщ! Бдыщ! Бдыщ! — Прекрати скакать, — морщилась Анна-Мария. — Ты правда можешь сделать бессмертного хомку? — Я владыка добра Майор Богдамир! — кивнул Стасик. — Я всегда там, где меня кликают о помощи! Пара пустяков! Скачиваешь из Сети свежую прошивку для инкубатора — и делов! — А где скачиваешь? — А места надо знать! — И для моего инкубатора тоже есть? — Это надо разбира-а-аться… — важно произнес Стасик с интонациями отца. — Поможешь? Стасик пожал плечами, размахнулся и пнул бутылку далеко вперед по дорожке. — Я Майор Богдамир, дистрибьютор добра, — повторил он. — Я всегда там, где меня кликают о помощи! — Мне не нравится сериал про Богдамира. — поморщилась Анна-Мария. — Мне нравится про фею Элизабет. — Фея Элизабет дура и поет нудные песни! — тут же заявил Стасик. — Сам дурак, — огрызнулась Анна-Мария. Они пошли молча и дошли до самых гаражей. Вдруг из щели наперерез выскочил Женя Попов со своими друзьями — веснушчатым Белкиным и рослым второгодником Кузей. Стасик и Анна-Мария остановились. — Тю! — сказал Кузя с деланным удивлением. — Жених и невеста! — Сам жених и невеста! — обиделась Анна-Мария. — Уже поболтать нельзя! — Тише, пацаны, они сейчас поцелуются! — предположил Женя. — И детей нарожают! — захохотал Белкин, дурашливо помахивая ранцем. — Попов, а в лобешник? — грозно спросил Стасик, обращаясь только к Жене. — Рискни, — ухмыльнулся Попов, но на всякий случай оглянулся на Кузю и Белкина. Кузя и Белкин вразвалочку подошли ближе и обступили парочку с обеих сторон. — Бежим быстрей! — Анна-Мария дернула Стасика за рукав, но тот медленно покачал головой. — Майор Богдамир не умеет отступать! — сказал он гордо. — Иди домой, Перепелых, — мотнул головой Женя. — У нас к Руженко разговор. Охамел, Руженко? Он размахнулся и ткнул Стасика в плечо. Стасик отлетел на метр и упал на одну коленку. Женя подошел ближе. За ним подтянулись Кузя и Белкин. — Ну что, Руженко, кому ты здесь в лобешник дать собирался? Стасик медленно поднялся, вынимая руку из-за пазухи. Из сжатого кулака торчала мордочка хомки. Стасик слегка сжал кулак и хомка заверещал, обнажая два острых зуба. — А ну стоять!!! — неожиданно рявкнул Стасик. — Подойти сюда!!! Женя Попов вздрогнул. — Пацаны, он нас своим хомкой пугает! — захохотал Белкин, но под суровым взглядом Стасика умолк. — А ну подойди! — зашипел Стасик, надвигаясь на Женю и размахивая сжатым кулаком. — У моего хомки зубы от болотной гадюки! Три часа кровавого поноса, судороги и смерть! Ноги Жени чуть подогнулись, он остолбенело раскрыл рот и как завороженный следил за раскачивающимся кулаком, из которого торчали два белых зуба. Ему даже казалось, что с них во все стороны капает яд. Быстрее всех среагировал Белкин. — Пацаны, тикай! — сдавленно крикнул он и первым бросился в щель между гаражами. Следом метнулся Кузя. Женя наконец пришел в себя, развернулся, вытянул вперед руки и с жалобным воем бросился за друзьями. Стасик мстительно посмотрел им вслед, разжал кулак и подул на хомку, разглаживая шерстку. Бережно сунул его за пазуху, и только тогда оглянулся на Анну-Марию. В ее глазах светилось неподдельное восхищение. — Я Майор Богдамир, часовой галактики, — напомнил Стасик, почесывая ушибленную коленку. — Бдыщ! Бдыщ! Бдыщ! И они пошли дальше. — А ты его не боишься носить в кармане? — наконец произнесла Анна-Мария. — В смысле? — Ну, он тебя не укусит? Ядовитыми зубами? — У него обычные, крысиные. Это я наврал… — нехотя объяснил Стасик и, видя недоуменный взгляд Анны-Марии, пояснил. — Я прошлому хомке по правде хотел от гадюки сделать! Даже скачал из сети генокод. Потом думаю — что я, больной? * * * Инкубатор седьмого поколения поражал великолепием — черная полусфера, напоминающая перевернутый котелок, блестела новеньким пластиком. По переднему краю тянулась вереница кнопок, а над ними располагался даже экранчик для непонятных цифр. — Обалдеть! — сказал Стасик, подходя к компьютерному столику и восхищенно прикасаясь пальцем к черной полусфере. — Седьмого поколения, — напомнила Анна-Мария и махнула рукой в сторону детской. — Пойдем, покажу своих хомок? У меня их двадцать три! И с крыльями, и с жабрами, и с рожками, и… — Инструкция есть? — перебил Стасик, не сводя глаз с инкубатора. — Есть. — Анна-Мария привстала на цыпочках, развернулась и начала копаться в шкафу. — И на английском, и на русском… — Совсем новый… — восхищенно вздохнул Стасик и подковырнул ногтем целлофановый квадратик пленки, закрывающей экранчик. — Ай! Что ты делаешь?! — взвизгнула Анна-Мария. — Приклей на место! — Уже не приклеится. Ты его что, продавать собралась? — Дурак! — взвизгнула Анна-Мария. — Испортил! — Мой инкубатор вообще без экранчика и без кнопок. И ничего, пашет! — Ты испортил! — топнула ногой Анна-Мария. — Не испортил, а подготовил к серьезной работе, — строго сказал Стасик и протянул ей квадратик пленки. — Спрячь, если так надо. Анна-Мария долго разглядывала пленочный квадратик, а затем бережно засунула в карман кофты. Стасик тем временем сосредоточенно листал инструкцию. — Ну, не знаю, что тут за седьмое поколение, — проворчал он наконец. — По-моему, ничем от моего не отличается… — Отличается! — топнула ногой Анна-Мария. — Отличается, отличается! — И чем отличается? — Всем отличается! — Ты ж мой не видала? — Все равно отличается! У моего кнопок больше! — На фиг они нужны? Температуру инкубации руками регулировать? Так ее надо из компа выставить один раз и забыть! — У моего объем камеры два килограмма! — И подумаешь! — сказал Стасик огорченно. — А смысл? Страусиные яйца закладывать будешь? — И буду! — сказала Анна-Мария. — Ну и на здоровье, — сказал Стасик примирительно. — Давай в Сеть залезем, поищем к нему прошивку! — Папа не разрешает включать комп. — Чего-о-о? — удивился Стасик. — Это разве не твой комп? — Не мой. Папин. — Комп папин, а приставка в нему — твоя? — Инкубатор тоже папин… — потупилась Анна-Мария. — В лобешник такому папе, — сказал Стасик. — Не смей так говорить! — обиделась Анна-Мария. — Мой папа хороший! — На большой мешок похожий! — Не смей так говорить! — Анна-Мария гневно топнула ножкой. — Папа сказал, когда мне будет десять лет, он разрешит пользоваться компом. — Десять лет? — изумился Стасик. — Это ж ты совсем старухой будешь! — Не буду, не буду! — топнула Анна-Мария. Стасик задумчиво цыкнул зубом. — Ну и как хочешь. Я пошел, — буркнул он и поднялся, с тоской поглядывая на аппарат. — Моделируй своих хомок со своим папочкой… — Подожди! — схватила его за рукав Анна-Мария. — Давай просто подождем папу? — И вместе с папой будем качать пиратские прошивки? — А они пиратские?! — в глазах Анны-Марии мелькнуло страшное разочарование. — Нет, знаешь, школьные! Стасик высунул язык и скорчил такую рожу, что Анна-Мария поняла: прошивки не просто пиратские, а самые настоящие бандитские, за которые взрослых людей сажают в тюрьму или в монастырь, а потом рассказывают об этом в вечерних новостях. Она беспомощно посмотрела на инкубатор, затем на Стасика, затем снова на инкубатор. — А тебе точно нет десяти лет? — спросила она с надеждой. — Я тебе не Кузя! — обиделся Стасик. — Я обещала папе не включать без него комп… — опустила глаза Анна-Мария и всхлипнула, но тут ее озарило, и она снова ухватила Стасика за рукав. — Слушай! Мне восемь и тебе восемь, значит, нам вдвоем — шестнадцать, да? * * * Стасик уткнулся в экран, отключился от действительности и перестал замечать Анну-Марию. От нечего делать она ходила по комнате, носила туда-сюда своих хомок, иногда задавала Стасику вопросы, но ответы получала невразумительные и это ее злило. — Можешь ты ответить как человек?! — крикнула она наконец и топнула ножкой. — Что? — Стасик оторвался от экрана. — Я спрашиваю — почему хомки живут только три месяца? — У них такая генетическая программа… — пробормотал Стасик, не поворачиваясь. Он сосредоточенно нажимал на кнопки. — У людей восемьдесят лет… у кошек пятнадцать… у хомок три месяца… — А почему? — Чтоб не надоедали. Чтоб заводить новых. Это ж детская игрушка. — Но они живые! — Живая детская игрушка, — Стасик пожал плечами. — Конструктор. — А зачем они превращаются в шоколадный батончик, когда куклятся? — Метаморфоза у них такая. На пиратской прошивке можно отключить, если хочешь. Будет вонючий трупик. — Но почему в батончик-то? — Чтоб съесть его было вкусно. — Зачем съесть? — Чтоб дети спокойно относились к жизни и смерти. — Зачем относились? — Что ты ко мне пристала? — обернулся Стасик рассерженно. — Что я тебе, психолог школьный? — Я думала, ты все знаешь… — Анна-Мария надула губки. — Ну… — смутился Стасик. — Ну, и знаю. А чего приставать-то? — Ты нашел пиратскую прошивку? — Нашел, качается. Только она сама не заработает, там защита на твоей модели. Пишут, что надо инкубатор развинтить и перемычку там одну оторвать. — Ай! — подпрыгнула Анна-Мария. — Папа нас точно убьет! — А он ничего не узнает. — Давай я выйду из комнаты и не буду знать, что ты там делаешь, — решила Анна-Мария. — Давай, — кивнул Стасик. — Я тебя позову, когда соберу обратно. Только принеси мне отвертку плоскую. — Какую? — Ну или ножик с кухни! — Слушай, а ты его точно не сломаешь? Стасик смерил ее взглядом. — Я Майор Богдамир, владыка орбиты! — напомнил он. * * * Анна-Мария распахнула коробочку-клетку, и оттуда ей на руки выкатилось небольшое яйцо, поросшее голубым мехом. Анна-Мария повертела его со всех сторон, но оно было сплошным — ни намека на голову, лапки или хвост. — Ну все, опоздали, — сказал Стасик, глянув через ее плечо. — Окуклился. Они за три часа куклятся. К утру будет шоколадка… Анна-Мария всхлипнула, закрыла глаза рукавом и мелко затряслась. — И… — рыдала она. — И что… Никак? — Никак, — подтвердил Стасик. — У него теперь рта нет, слюны нет, крови нет, где ж клеточку взять? — А если его разре-е-е-езать… — предложила Анна-Мария сквозь слезы. — Он пока не шоколадка, ему будет больно, — покачал головой Стасик. — Я одного такого резал, он дергался. Анна-Мария еще сильнее уткнулась в рукав и зарыдала. — Ну, ну, плакса! — Стасик потряс ее за плечи. — Перестань! — А-а-а-а-а… Все зря-я-я-я… — рыдала Анна-Мария. — Перестань, перестань! — убежденно повторил Стасик. — У тебя инкубатор на два кило, можно хоть слоненка вырастить! Анна-Мария замерла и оторвала от глаз зареванный рукав. — Слоненка? — глаза ее заблестели. — Ай! Настоящего слоненка? Чтоб на нем в школу ездить? Стасик задумчиво покосился на инкубатор. — Совсем большого слоненка — не знаю… — сказал он с сомнением. — Это надо разбира-а-аться… С двух килограмм мы его не выходим, помрет… Хотя, если запрограммировать скоростной рост… — Ну во-о-о-т… — захныкала Анна-Мария. — Ослика маленького можно вырастить — сто процентов. Только слюну найти. Собачку можно. Дракончика я видел в сети классного в одном месте, уже готового. Можно код скачать, только это долго качать. — Дракончика? А еще кого можно? Стасик засунул в рот палец и крепко задумался. Анна-Мария смотрела на него с нетерпением. Наконец Стасик вытащил палец, рассеянно взглянул на него, а затем вытер об кресло. — Человечка можно. — Человечка? — Анна-Мария радостно взмахнула ресницами. — Настоящего? — Нет, пластмассового! — Стасик высунул язык и скорчил рожу. — Хочу человечка! — взвизгнула Анна-Мария. — Прикинь, у нас будет свой собственный человечек! — А запросто! — сказал Стасик. — Если памяти в компе хватит. Я тебе уже новый геном-редактор скачал, версия шесть ноль! — Только чур он будет общий, наш человечек! — строго сказала Анна-Мария. — Общий, — согласился Стасик. — Девочка! Чтоб она была как фея Элизабет! — Бэ-э-э-э… — Стасик поморщился и изобразил, как его тошнит. — Если уж делать, то солдата! Чтоб он был как Майор Богдамир — ноги-сопла, глаза-лазеры! Вот только как сделать глаза-лазеры? — Элизабет! Элизабет! — закричала Анна-Мария и захлопала в ладоши. — Мы ее оденем в платье, а она на меня так посмотрит глазками: хлоп-хлоп-хлоп! Хлоп-хлоп-хлоп глазками! А я ей скажу: что за де-е-евочка такая? А она мне… — Вместо глаз — лазеры, — твердо заявил Стасик. — Это будет храбрец! У него будет красный плащ-скафандр, и он будет командовать звездолетами! — Не будет! Не будет командовать! — топнула Анна-Мария. Стасик смерил ее строгим взглядом. — Тогда жди папу! — он откинулся в кресле, болтая ногой. — Противный! Противный! — Анна-Мария пнула кресло и горько заплакала. Стасик закатил глаза, понимающе пожал плечами, будто сверху на него глядел Майор Богдамир, и повернулся к Анне-Марии. — Ладно, ладно, не хнычь, — сказал он, тяжело вздохнув. — Сделаем девочку. Уступаю! Анна-Мария посмотрела на него счастливыми, мокрыми глазами и еще раз хлюпнула носом. — Уступаю! — повторил Стасик и покровительственно махнул рукой. — Ну, если ты так хочешь… — сказала Анна-Мария. — Если ты так хочешь, то я тоже уступаю. Давай по-твоему — сначала мальчика. — А давай, чтоб по-честному, бросим карточку? — предложил Стасик. — Давай! — она порылась в ящике и нашла старую мамину карточку. — Если штрих-код, то мальчик, — сказал Стасик. — Глаза-лазеры! — А если герб банка, то фея Элизабет! — Анна-Мария подкинула карточку к самому потолку. Они завороженно смотрели, как карточка, кружась, пикирует под диван. — Мальчик! — радостно крикнула Анна-Мария из-под дивана. — Круто! — кивнул Стасик. — Тащи яйцо, плевать в него буду! — А почему ты? — обиделась Анна-Мария. — Я тоже хочу плевать! — Потому что нам нужны гены мальчика, — объяснил Стасик. — Так нечестно! — топнула Анна-Мария. — Мы договаривались, что человечек будет общий! — Как же общий-то? — задумался Стасик. — Общий никак не получится… — А как же у родителей общие дети рождаются? — Не знаю, — честно сказал Стасик. — У папы сыновья рождаются, у мамы — дочки. — Все дети рождаются у мамы из живота! — назидательно сообщила Анна-Мария. — Там у нее инкубатор. Стасик с сомнением посмотрел на черную полусферу и покачал головой. — Сто процентов! — уверенно сказала Анна-Мария. — Инкубатор у мамы. — Мне мама когда-то говорила, что детей находят в Яндексе… — А это где? — Не знаю. По-моему бред. — Бред! — подтвердила Анна-Мария. — Инкубатор у мамы. Сто процентов. — А откуда тогда сыновья? — ехидно поинтересовался Стасик. — Наверно, папа в маму плюет, пока они целуются, — предположила Анна-Мария. — Точно! — Стасик хлопнул себя ладонью по лбу. — Я в кино видел, как они губами складываются и стоят так! — Как-то это противно… — поморщилась Анна-Мария. — Пакость, — согласился Стасик. — Но мы сделаем по-нормальному. Ты плюнешь, и мы отсканируем твой генокод. А потом я плюну, и отсканируем мой. А потом мы их сложим. — Это как? — Я вспомнил. В геном-редакторе есть фильтр для сведения мужского и женского кода. А я-то думал: на фига он нужен? — Круто! — Анна-Мария захлопала в ладоши и побежала к холодильнику за яйцом. Вернулась она из кухни разочарованная. — Нету! Кончились хомкины яйца! — захныкала она. — Что, даже куриных нет? — А разве куриные годятся? — удивилась Анна-Мария. — А ты думала, хомкины яйца — это не куриные? Это тоже куриные, только обработанные специально от микробов и раскрашенные. И стоят дорого. И коробки у них фирменные. — А хомка вырастет из куриного? — Хомка вырастет из любого. Важно скачать из Сети правильную прошивку без запретов. Только выбери яйцо побольше. У тебя от обычных кур или есть модифицированные? — Есть куриные-экстра! Килограммовые, для салата! — кивнула Анна-Мария. — Во, самый раз! Нужно три яйца: одно большое — для ребенка, а два можно обычных — их сварить вкрутую. — Зачем? — удивилась Анна-Мария. — Мы их разрежем, плюнем в середину и подставим в гнездо инкубатора на считывание. Без яйца он не будет ничего считывать, там защита стоит. Дура-техника. — Ясно! — кивнула Анна-Мария, побежала на кухню и оттуда донеслось, — Я хорошо умею варить яйца! * * * Подготовить генокод для человечка оказалось куда сложнее, чем думалось Стасику. Первая неприятность случилась, когда Стасик установил в инкубатор яйцо со своим плевком и попытался считать геном. Обычно это занимало не так уж много времени даже на таком слабеньком компе, как у Стасика, но тут, видно, код был сложнее. Геном-редактор надолго замер, и на экране кружился дубовый листок — машина работала. Стасик тревожно болтал ногой, оглядываясь по сторонам. Его что-то тревожило. Наконец взгляд упал на кабельную розетку, и тут чутье подсказало выдернуть шнур доступа в Сеть. — Зачем? — удивилась Анна-Мария. — В кино видел, — буркнул Стасик. На самом деле он и сам не мог объяснить, зачем отключился от Сети. Но тут обработка закончилась, комп яростно пискнул и выбросил на дисплей красное окошко с сообщением: «Эксперименты с геномом человека строго запрещены! О ваших действиях доложено в дежурную часть Объединенной Церкви!». Стасик многозначительно посмотрел на Анну-Марию и ехидно улыбнулся. Тут же вылетело новое сообщение: «Ошибка подключения к Сети! Проверьте информационный кабель!» Стасик выключил наивный комп и включил заново. Пиратскую ломалку для геном-редактора он нашел в Сети без особого труда, установил ее и снова считал свой генокод, отключив кабель. Но это уже было лишней предосторожностью, теперь геном-редактор не возражал. Над сведением генокодов тоже пришлось поработать. Стасик изрядно полазил по сети, читая статьи о хромосомных механизмах. Наконец он нашел что искал: оказывается, пол живых существ регулировался специальной Y-хромосомой. Кто б мог подумать, обычные хомки были бесполые. Единственное, чего он не смог придумать — как встроить лазеры в глаза. После нескольких попыток ему удалось сделать костяные зрачки, но компьютер предупредил, что существо не сможет видеть. Стасик вернул все как было. — Вот засада! — разозлился он. — Получается не воин, а тряпка какая-то… Давай хотя бы встроим ему зубы гадюки? Я скачаю код… — С ума сошел? — Анна-Мария хлопнула его по руке, — Человечек может прикусить язык и умереть! Давай лучше сделаем ему крылышки! У нас в компе хранится код отличных белых крылышек. Когда мы с папой моделировали… — Ну давай, давай… — вяло покивал Стасик и пробежался по клавишам. — Не-а, смотри что пишет: «Потребуется серьезная переделка двигательной и нервной системы. Расчет займет девять часов. Начать рассчет?» — Девять часов?! Стасик и Анна-Мария переглянулись. Ждать девять часов никому не хотелось. — Ну, давай хотя бы сделаем звездочку на виске, как у феи Элизабет! — захныкала Анна Мария. — Какая гадость, — поморщился Стасик, но запустил фильтр родимых пятен и начал рисовать звездочку. — Кривая! Дай я! — оттолкнула его Анна Мария и сама села за клавиатуру. Вскоре звездочка была готова. Стасик покрутил фигурку человечка, прилепил звездочку на лоб и снова покрутил со всех сторон. — Пакость какая! — расстроился он и на глазах появились слезы, хотя за них было стыдно перед Богдамиром. — Мы же хотели сделать героя! А получается самый обычный человек из обычных генов! — И совсем не обычных! — возразила Анна-Мария. — У нас тоже гены древних героев. Мама рассказывала, что мои предки были викингами. — У них были глаза-лазеры? — оживился Стасик, шмыгнув носом. — У них были корабли и большие железные ножи, они ими резали врагов. — Это круто! — кивнул Стасик с уважением. — А красный плащ-скафандр у них был? — Сто процентов, — подтвердила Анна-Мария, немного подумав. — А у меня предки славяне, — сказал Стасик. — Это герои? — Конечно герои! Они сражались с викингами и ездили на конях. — Коня мы сделаем, — кивнул Стасик и поморгал глазами чтобы высохли слезы, пока никто не заметил. — Не проблема — коня сделать. В это время комп пискнул. — Ура! — подпрыгнул Стасик и прочел вслух: — «Геном адаптирован для развития в инкубаторе. Программа развития — скоростная. Установите яйцо в инкубатор и нажмите любую клавишу для записи генома в яйцо.» Анна-Мария бросилась на кухню и принесла здоровенное куриное яйцо, размером с большую грушу. Стасик собственноручно укрепил его в гнездо инкубации и опустил крышку. Генокод переписывался долго, на инкубаторе поочередно мигали лампочки — сканер не сразу нашел в яйце материнское ядро, а затем еще долго выжигал случайных бактерий. Наконец комп пискнул и выдал сообщение о старте инкубации. — О-о-ой! — разочарованно протянула Анна-Мария. — Целых девять недель?! Да это же вечность! Почему не шесть дней, как хомка? — Вообще я установил самый скоростной режим, — Стасик тоже был озадачен. — Наверно скорее нельзя. Человечек ведь сложнее хомки. Может в моем инкубаторе было бы скорее? — Ну да, щас! — обиделась Анна-Мария. — У меня седьмого поколения! — Слушай! — насторожился Стасик. — А твои родители не заметят, что инкубатор так долго занят? — Если я не буду приставать к папе, он сам не сядет конструировать хомок. Вот только лампочки… — Мы заклеим лампочки черной лентой, — предложил Стасик. — Папа не заметит. * * * Этого дня Стасик и Анна-Мария ждали с нетерпением. Анна-Мария рассказывала, что иногда из глубины инкубатора доносятся постукивания и шорохи, хотя она не уверена. И вот этот день настал. После школы Стасик и Анна-Мария сели возле инкубатора и начали ждать. Наконец инкубатор щелкнул, как тостер, и крышка его чуть приоткрылась. Изнутри повалил теплый кисловатый пар. Стасик подскочил к инкубатору, распахнул крышку и отшатнулся. Анна-Мария выглянула из-за его плеча, и лицо ее тоже изумленно вытянулось. На подстилке камеры в склизких обломках скорлупы лежал крохотный ребенок. Он дернулся, всхлипнул, забил ножками и пронзительно закричал. — Как мерзко визжит! — поморщилась Анна-Мария, зажимая уши. — Хомки так не визжат! — Ну какой же это геро-о-ой… — разочарованно протянул Стасик, брезгливо тыкая пальцем. — Голый, сморщенный, весь в складках. Где плащ-скафандр? Ребенок пищал, захлебываясь и, видно, останавливаться не собирался. — Может его покормить надо? — задумалась Анна-Мария. Стасик взял с полочки пакет «Хомкинкорма», вытряс на ладонь горсть желтоватых крошек и начал сыпать на ребенка, стараясь попасть в открытый рот. Ребенок закашлялся и заверещал еще пронзительней. — Что-то мы не учли, — пробормотал Стасик. — Что-то не учли. Сто процентов. — Фу, мерзость, — поморщилась Анна-Мария. — Забери его к себе, а то мои родители придут скоро. — К себе не могу, — покачал головой Стасик. — У меня бабка. — Может его отнести в зоопарк? — предложила Анна-Мария. — Ага, тут-то нас из школы и выгонят! — Думаешь, за это выгоняют? — Анна-Мария наморщила лоб. — Идея! Давай ему рот закроем и на чердак унесем? А ночью придумаем что делать? Ты сможешь ко мне ночью прийти? — Смогу, наверно, — кивнул Стасик. — А чердак у вас не заперт? * * * Над городом висела большая луна — желтая и выпуклая, как глаз яичницы. Стасик снова выглянул из куста, свистнул и хотел было опять спрятаться, но тут на восьмом этаже приоткрылось окошко и высунулась знакомая челка. Анна-Мария помахала рукой и скрылась. А через минуту пискнул домофон подъезда — Анна Мария открыла ему дверь. Стасик крадучись зашел в подъезд и поднялся на восьмой: вызывать лифт он побоялся. Анна-Мария ждала его у квартиры. Поверх белой ночной рубашки она накинула зимнюю куртку, а на ногах у нее были шлепанцы. — Что, так и пойдешь? — удивился Стасик. — Если буду искать одежду, мама с папой проснутся. Пошли! — Анна-Мария решительно взяла его за руку и они тихо зашагали вверх по лестнице. Люк чердака был приоткрыт, стояла тишина. Из щели, сквозь клочья пыльной ваты и ржавые скобы, сочился теплый воздух, пахнущий летом, древесиной и голубями. Анна-Мария зажгла красный фонарик-светлячок, и они пролезли на чердак. В дальнем углу стояла картонная коробка, и в ней на подстилке из мятых газет лежал ребенок. Глаза его были закрыты, а тельце в тусклом лунном свете казалось совсем синим. Анна-Мария посветила фонариком. — Потрогай его! — сказала она шепотом. — Сама потрогай! — прошептал Стасик. — Боишься что ли? — Не знаю… — Ну и потрогай! Стасик осторожно склонился и положил палец на живот малыша. Живот был почти холодный. — Может укрыть его? — спросил Стасик. — Газетой? — Он не умер? — Анна-Мария с любопытством осветила фонариком крохотное бледное личико. — Возьми его в руки! — А чего я? — возмутился Стасик. — Ну ты же у нас бесстрашный герой, Майор Богдамир? Стасик шмыгнул носом, опасливо засунул ладони в коробку и взял крохотное тельце. — Дышит? — спросила Анна-Мария. Стасик осторожно поднес тельце к уху. — Не знаю, — сказал он. — Кажется нет. Или дышит? — Теплый? — Анна-Мария, не дожидаясь ответа, коснулась малыша ладошкой. — Чуть теплый. Смотри, смотри, кровь! Ему ногу голуби поклевали, бедный! — Фу. — Стасик положил малыша в коробку и выпрямился. — Если он умер, то его надо закопать. — А если не умер? Стасик задумался. Анна-Мария оглянулась и подняла фонарик-светлячок. — Идея! — сказала она. — Мы сейчас положим его на дощечку и пустим по реке! Так поступали викинги с погибшими. Он будет герой-викинг! — Круто! — обрадовался Стасик. * * * Они стояли на гранитном парапете набережной, на ступеньках, спускающихся к самой воде. Стасик, вооружившись щепкой, сосредоточенно чистил дощечку от голубиных перьев. Дощечка была бурая и заляпанная, они нашли ее в глубине чердака. Анна-Мария держала на руках младенца. Стасик подумал, что вот так, в лунном свете, на фоне тихой воды канала, Анна-Мария очень хорошо смотрится — в белой ночной рубашке и пухлой куртке на плечах, с маленьким лысым человечком, прижатым к груди. На виске младенца темнела звездочка — не такая ровная, как они нарисовали, но вполне четкая. — То мне кажется, что дышит… то не дышит, — задумчиво сказала Анна-Мария, тихонько опуская малыша на дощечку. — А как мы его назовем? — Герой, — просто сказал Стасик, опуская дощечку на воду. — Наш герой. — Классно. Пускай плывет. — Анна-Мария улыбнулась. Дощечка мирно покачивалась на воде, и от этого казалось, что младенец тихонько шевелит ручками. Стасик наклонился над водой и собирался оттолкнуть дощечку, но Анна-Мария взяла его за рукав. — Подожди! Так будет еще красивее! — она размотала с запястья шнурок фонарика-светлячка, включила его и опустила на дощечку рядом с головой малыша. — Отлично! — улыбнулся Стасик и оттолкнул дощечку. Дощечка уплывала все дальше от берега, а Стасик и Анна-Мария стояли, взявшись за руки, и завороженно смотрели на сонную поверхность канала и на пропадающий вдалеке призрачный свет красного маячка. — Ну что, по домам? — наконец облегченно улыбнулась Анна-Мария и поежилась. — По домам, — кивнул Стасик. — Я провожу тебя. Они поднялись по гранитным ступенькам, прошли по бульвару и углубились в переулки. Город был тих и пуст, лишь проехал мимо первый робот-подметальщик, гудя и мигая желтой лампой. Стасик и Анна-Мария шли молча, держась за руки и улыбаясь. Иногда останавливались и смотрели на луну, когда та появлялась в прорезях между зданиями. Возле своего дома Анна-Мария повернулась к Стасику и серьезно посмотрела ему в глаза, мотнув челкой. — Но мы же никому-никому об этом не скажем? — Сто процентов не скажем, — подтвердил Стасик. — Не горюй, — кивнула Анна-Мария. — Когда мы вырастем, то сделаем нового ребенка. Нашего героя! — Сто процентов, — кивнул Стасик. — Или нашу фею. Они еще немного постояли в неловкой тишине, а потом Анна-Мария неожиданно чмокнула его в щеку, развернулась и поскакала к подъезду. И Стасику это совсем не показалось стыдным. Может быть потому, что никто не видел?