Аннотация: Вселенная, созданная из осколков фантастических телесериалов, гонконгских фильмов о боевых искусствах, «черных» вестернов Сэма Пекинпа и шедевров маркиза де Сада…
 Мир, истерзанный властью ДЕТЕЙ-ДИКТАТОРОВ…
 Гениальная философия РАЗУМНЫХ ЯЩЕРИЦ…
 Биокомпьютеры, созданные МОНАХАМИ-ВОИНАМИ из буддистских обителей…
 Стрелки-ганфайтеры, все еше живущие по принципу «ЖИВЫХ ВРАГОВ НЕТ»…
 И лучший из воителей этого мира – Джеб Стюарт Хо.
 Наемный убийца, обладающий даром «глубокой медитации».
 Сейчас он снова выходит на охоту – на охоту за женщиной, которую монахи считают способной уничтожить человечество.
 Великолепное безумие в жанре рок-н-ролл ПРОДОЛЖАЕТСЯ!!!
 Читайте ВТОРУЮ книгу культовой трилогии Мика Фаррена!


---------------------------------------------


 Мик ФАРРЕН
 ХРОМОСОМНОЕ ЗЛО



 1


 Полную тишину нарушал тихий звук – это медленно падали капли в водяных часах. Узкую комнату с высоким потолком, со стенами, сложенными из тусклых камней, освещала только одна свеча, и дальние углы комнаты тонули во мраке. Атмосферу абсолютного покоя подчеркивала скудная обстановка: из мебели тут были только железная подставка под свечу, стеклянные водяные часы на деревянной скамье и в самом центре комнаты – деревянная платформа, а на ней – грубый тюфяк, сплетенный из соломы.
 На платформе сидел человек в простом черном плаще, скрестив ноги и положив на колени руки с замысловато переплетенными пальцами. Свеча стояла прямо перед ним, но голова ушла в плечи, и все лицо оказалось в тени. Широкий торс, гибкие мощные руки позволяли определить, что это мужчина.
 Мужчину звали Джеб Стюарт Хо. Однако в данный момент человек по имени Джеб Стюарт Хо едва существовал. Его пульс упал до минимума, достаточного лишь для поддержания жизни. Температура тела снизилась вдвое, дыхание замерло. Если бы не поза – прямая осанка и скрещенные ноги, – случайный наблюдатель принял бы его за труп.
 Но Джеб Стюарт Хо был жив. Он намеренно ввел свое тело в вышеописанное физическое состояние. И умер бы неизбежно через сравнительно короткое время, если бы его не вернула к жизни некая сила со стороны. Таково искусство конечной медитации, процесс обучения которой был долгим и болезненным. Когда достигаешь этого «конечного» состояния, вывести из него может только другой, опытный в этом искусстве человек – резким ударом по плечу.
 Любой побоялся бы оказаться так близко к смерти и в такой зависимости от посторонней помощи, но не Джеб Стюарт Хо: он был уже недосягаем для страха. Боятся те, кто знает, чего нужно бояться. Он не знал. В то же самое время, в соответствии со своей философией, не зная ничего, он знал все. Просто он уже был в том мире, в котором побывали немногие за пределами храма. Это мир, где нет языка, нет эмоций, мир очень далекий от таких ощущений, как вкусовые, зрительные, обонятельные или тактильные.
 Тихо отворилась дверь в дальнем конце комнаты. Вошел человек в черном плаще, в сандалиях, молча подошел к Джебу Стюарту Хо. Остановился, чуть ли не ритуальным движением достал из рукава своего плаща короткую полированную палочку из темной твердой древесины. Минуту помедлил, затем легким, быстрым движением нанес удар по плечу сидящего. Отступил назад и ждал.
 Вначале не произошло ничего. Фигура оставалась неподвижной, но возник еле слышный звук – это Джеб Стюарт Хо втягивал воздух в легкие. Сначала крохотными глотками, при этом его тело практически не шевелилось. Потом грудная клетка начала заметно вздыматься и опадать, по мере того, как он делал более глубокие вдохи. Наконец он вздохнул полной грудью и приподнял голову. Казалось, сознание Джеба Стюарта Хо начало всплывать из глубин. Вначале туда, где теплее… Оно откликнулось на легкое и вначале медленное движение крови, начавшей свой путь по венам. Забилось сердце – сначала с большими промежутками между ударами, затем быстрее, стук его стал громче. Ожило тактильное ощущение. Хо почувствовал, как в тело врезается грубая структура тюфяка, на котором он сидел. Кожей ощутил одежду на теле. Затем возникла сухость во рту, желудок дал знать, что скоро потребует еды. Хо поднялся, и, не размыкая век, двинулся в направлении света… Открыл глаза, и сумрак комнаты ударил в них ошеломляющей яркостью…
 Джеб Стюарт Хо молча разглядывал стоявшего перед ним человека. Тот был тоньше и моложе Хо, почти мальчик, с лицом гладким и невыразительным. Сверив свое первое после глубокой медитации зрительное впечатление с тем, что хранила память, Джеб Стюарт Хо узнал стоявшего перед ним: это был На Дук Уэст, его ученик, его слуга в храме и его любовник.
 Им не требовалось обмениваться словесными приветствиями, Хо просто протянул руку и прикоснулся к юноше. Потом поднялся на ноги и целенаправленно двинулся к выходу из комнаты, ученик – за ним.
 Дверь комнаты для медитаций выходила в коридор с высоким потолком. Стены коридора были сложены из такого же черного тусклого камня, что и стены комнаты. В них с равными промежутками были встроены ярко горящие светильники сферической формы.
 Через несколько минут, пройдя по совершенно прямому коридору, они оказались перед двустворчатой дверью, украшенной искусной резьбой. Стоявшие по обе стороны от нее, двое в черных плащах, видимо, узнали Джеба Стюарта Хо. Они отступили, открыв перед ним дверь, причем движения их выглядели ритуальными.
 Глазам вошедших открылся огромный круглый зал, гудевший, как улей.
 Сверху, со сводчатого потолка непрерывно лился тот же яркий свет. В одной части зала вдоль изогнутой каменной стены люди в черном склонялись над столами, заваленными схемами, графиками, листками с какими-то цифрами и компьютерными распечатками. Высокие табуретки, чертежные доски…
 В другой стороне на стене располагался экран огромного дисплея, по которому медленно перемещались цветные пятна и кривые линии.
 Еще больше суеты наблюдалось в центре помещения, возле гигантского плоского стола. Люди в черных плащах передвигали по столу прозрачные схемы с линиями и цветными пятнами, похожими на те, что были на экране дисплея.
 Но больше всего активности наблюдалось у той части стены, которая составляла почти треть всего периметра комнаты. Эта стена была покрыта мягким полупрозрачным материалом в рубчик. Рубчики шли вертикально с пола до бордюра куполообразного потолка. Все покрытие слегка выдавалось вперед, время от времени по нему проходили волны. Снаружи, откуда-то из-за этих волн в помещение проникал мягкий зеленый свет, также переменчивый и постоянно смещавшийся: одни участки становились ярче, другие тускнели. Люди в черном поглаживали руками это покрытие. Ладонями и кончиками пальцев они производили определенные, точные движения. Время от времени кто-нибудь из них аккуратно втыкал в покрытие длинную тонкую серебряную иглу. Проделывалось это с тем видимым напряжением, которого требует очень сложная виртуозная работа.
 Все происходящее ничуть не удивляло Джеба Стюарта Хо.
 Эта комната со сводчатым потолком была центром всего храма. Именно здесь Джеб и его собратья осуществляли свою вековую службу. Именно отсюда они регулировали процессы развития различных культур, процветавших в расколотом мире, оставшемся после взрыва вселенной.
 В течение веков с тех пор, как законы природы перестали быть последовательными и человеческая жизнь осталась только в тех местах, где можно было искусственно стабилизировать любое развитие, Хо и его собратья несли свою вахту, целеустремленно выполняя бесконечную нелегкую работу. Они выявляли самые незначительные события в сотнях тысяч общин, выживших среди серого ничто, пространства, где все живое подвергалось распаду.
 Все, что можно было выявить в жизни оставшихся общин, фиксировалось, включалось в графики, определяло новые расчеты. Среди братьев было принято говорить, что даже падение воробья не следует игнорировать. Потому что, чем скрупулезнее учтено в графиках прошлое, тем точнее вычисляется вытекающее из него будущее.
 Прежде Джеб Стюарт Хо бывал в этой комнате только четыре раза, но прекрасно понимал смысл цветных пятен и линий. Годы обучения в семинарии научили его распознавать и оценивать смысл кривых. Подъем линии – борьба общества за материальный прогресс, плато – стабильность в развитии культуры, отчетливые прямые линии – лучи распределения материальных благ в городах центрального кольца, элегантный спуск линии – склонность к декадентству. Джеб Стюарт Хо умел прочитывать тонкости истории в неожиданных изменениях каждого графика. Он хорошо понимал, что может означать неожиданное окончание линии: оно означает крах данного носителя цивилизации.
 Стоя в дверях комнаты со сводчатым потолком, Джеб Стюарт Хо медленно и пытливо обводил ее глазами. И постигал одну тайну за другой. Взгляд его остановился на рубчатой части стены, по которой проходили волны. Это была внешняя сторона  ЗВЕРЯ  – мыслящего устройства, которое позволяло Братству реализовывать свои замыслы. Здесь биокибернетическая масса схем и органическая жизнь были вместе, соединив воедино роли хозяина и слуги. Своего рода – Живая Медитация. Она давала возможность вносить в компьютер шаблоны, по которым братья осуществляли свои предсказания. Она же давала возможность раннего предвидения хода событий, которые могли стать критическими, и она же приказывала братьям, когда и где осуществлять свои вторжения в мир для исполнения решений.
 Здесь был центр и смысл существования храма.
 Это было центром существования и Джеба Стюарта Хо.
 Он восхищался братьями, которые обхаживали  ЗВЕРЯ,  тех, кто серебряными иглами протыкали его прозрачную шкуру. Он уважал умение, с которым они передавали инструкции и получали информацию от огромного мыслящего устройства.
 Он ими восхищался и уважал их, но не завидовал. В конце концов, он был исполнителем решений, принятых Братством. Живая Медитация, в которую включались они, приводила к нему, владевшему Конечной Медитацией.
 Одна из фигур в черном выпрямилась, отделилась от группы склонившихся над огромным столом людей и направилась к Джебу Стюарту Хо. Подошедший был очень стар, о чем говорила кожа: свежая и мягкая, как у младенца, но испещренная множеством глубоких морщин и без малейшего намека на растительность. Однако взгляд был спокойным, решительным, как это и свойственно братьям.
 Старик остановился перед Джебом Стюартом Хо и поклонился. Джеб Стюарт Хо ответил поклоном.
 – Я прошел подготовку, Учитель.
 Старик серьезно кивнул:
 – И теперь готов?
 В его голосе не было обычной старческой дрожи. Джеб Стюарт Хо посмотрел прямо в глаза старику.
 – Да, Учитель, я готов.
 Учитель поднял одну бровь и ласково улыбнулся.
 – Не слишком ли ты самоуверен? Ведь это твое первое вторжение.
 – Да, но я готовился к нему: набирался сил и знаний. Даже с хорошим запасом.
 Глаза учителя блеснули юмором:
 – Значит, если не сумеешь, виноваты будут те, кто готовил?
 У Джеба Стюарта Хо перехватило дыхание:
 – Я сумею, Учитель.
 – Повторяю: ты очень самонадеян!
 – Но ложная скромность ведет к недооценке своих возможностей. Этого нельзя допускать.
 – Значит, ты считаешь, что абсолютно точно оцениваешь свои возможности и свою готовность?
 – Я знаю, что готов.
 – А ты не мог ошибиться при самоанализе?
 – Если бы я ошибался, я не был бы готов.
 Учитель согласно кивнул:
 – Тогда тебе пора получить инструкции к заданию.
 Взяв Джеба Стюарта Хо за руку, он повернулся к резным дверям.
 – Пойдем ко мне в комнату.
 И они пошли в обратном направлении, мимо двух безмолвных привратников по каменному коридору. Учитель остановился перед дверью, открыл ее и Джеб Стюарт Хо последовал за ним.
 Комната во всем походила на ту, в которой медитировал Джеб Стюарт Хо. У стены отсчитывали время водяные часы, в подсвечнике горела единственная свеча. Но в этой комнате было два помоста – бок о бок. Пока Учитель усаживался, Джеб Стюарт Хо стоял рядом, потом тоже уселся, автоматически скрестив ноги и сплетя пальцы, как положено при медитации. Наступило долгое молчание, во время которого Учитель смотрел прямо перед собой, казалось, изучая водяные часы.
 Джебу Стюарту Хо пришлось постараться, чтобы скрыть нетерпение. Несмотря на всю свою подготовку, он едва мог дождаться, когда его ознакомят с заданием. Наконец, Учитель заговорил.
 – Снова приходится нам вмешиваться в дела потустороннего мира. Их нравы снова толкают на путь беды.
 – Жду с нетерпением, в чем моя роль.
 Учитель по-прежнему смотрел прямо перед собой.
 – Каравай, замешенный поспешно, окажется бесполезным на противне. Мудрец не станет есть его, чтобы не сломать зубов.
 Джеб Стюарт Хо покорно склонил голову. Он понимал, что его поставили на место. Опять потянулось долгое молчание, прежде чем Учитель снова заговорил. Тихо капала вода в водяных часах.
 – Задача перед тобой поставлена не простая. Твой каравай будет тяжелым. Тебе нужна крепкая спина, чтобы вынести его.
 На этот раз Джеб Стюарт Хо смолчал. Учитель продолжал свою речь.
 – Почти максимальна угроза краха тех обширных территорий, которые расположены по окраинам ничто. Для внутренних областей она не так велика.
 Учитель снова сделал паузу, и снова Джеб Стюарт Хо промолчал.
 – Результат этого краха будет двояким. Возникнет состояние войны, которая станет нерегулируемо разрастаться. Однако лишь до тех пор, пока жертвы нападения не начнут разрушать стазис-генераторы своих противников и этим вызовут крах на занимаемой ими территории. От этого произойдет сдвиг в равновесии нашего мира, который мы еще не вычислили. При самых благоприятных условиях потеря существующего обитаемого пространства составит как минимум 65,79 процентов.
 Джеб Стюарт Хо начал ощущать величие задачи, которую ему предстоит выполнить. Сомнение в своих возможностях зашевелилось где-то на периферии сознания, но усилием воли он его подавил. Учитель продолжал.
 – Вторая опасность, которая возникнет в результате этой ситуации, в том, что утечка энергии при разрушении стазис-генераторов будет очень привлекательна для тех, кто развязал военные действия. Они потянутся к источнику энергии как можно скорее. Для этого многие из них неизбежно будут добираться через центральные сектора, которые обычно остаются не затронутыми. И тогда потери пространства и, конечно, населения составят не менее 98,51 процента.
 Все услышанное тяжелой ношей ложилось плечи Джеба Стюарта Хо. Это было намного хуже, чем чисто физическая тяжесть. К тем тяжестям он привык. На тренировках повышенного типа по борьбе тело часто перегружают. Но то, что становилось теперь его личной ответственностью, – намного тяжелее. Тут надо быть уверенным в каждом своем шаге и прилагать сил больше, чем приходилось до сих пор.
 Недавняя похвальба о своей готовности теперь казалась пустой и детской. Но он молчал, и Учитель продолжал инструктировать его.
 – Все наши расчеты привели к одному выводу. Есть одна персона. В неизбежных поступках этой персоны заложено семя грядущей беды. Если ему дать прорасти и разрастись, цветы, которые на них расцветут, окажутся ужасными.
 Джеб Стюарт Хо смотрел прямо перед собой.
 – Моя задача будет заключаться в том, чтобы сорвать эти цветы?
 – Твоя задача будет в том, чтобы не дать семенам прорасти.
 – Я должен буду вмешаться и предотвратить поступки этой персоны, которые могут привести к беде?
 В первый раз Учитель взглянул прямо на Джеба Стюарта Хо.
 – Дело обстоит еще ужаснее. Поступки персоны и их воздействие на образ жизни людей слишком сложны. Тебе придется ликвидировать саму персону.
 – Я должен буду убивать, учитель?
 – Ты должен будешь убить, Джеб Стюарт Хо.
 Наступило долгое молчание. Джеб Стюарт Хо устремил взгляд на свои руки, потом снова вперед.
 – Кто этот объект?
 – Женщина, сейчас ей на вид тринадцать лет, по воспитанию технократ. При отъезде получишь пакет данных.
 – Можно один вопрос? Не ошибаемся ли мы, решив, что данная персона должна умереть?
 – Наши расчеты точны до минимального предела ошибки.
 – Но мы берем на себя гораздо больше: смертью одной женщины дело может и не ограничиться.
 – Это уже второй вопрос.
 – Мы всегда правы? Сомнение бесполезно?
 – Сверхчеловек прибывает к реке и пересекает ее.
 – Значит, мы всегда правы?
 – До минимальной доли допустимой ошибки.
 Они еще долго сидели в молчании. Водяные часы отсчитывали время. Джеб Стюарт Хо наконец поднялся, поклонился Учителю и покинул комнату. Он шел вниз по лабиринту коридоров в свою комнатушку. Там его ждал На Дук Уэст. При виде хозяина он поклонился и беспокойно поднял на него глаза:
 – Учитель объяснил тебе задание, хозяин?
 Джеб Стюарт Хо с улыбкой взглянул на юношу:
 – Ты как мотылек, который летит на огонь… Так что не стоит потом удивляться, если будет больно…
 – Да, хозяин…
 – Учитель передал мне инструкции.
 Ученик нетерпеливо смотрел на него:
 – А я? Тоже еду?
 Джеб Стюарт Хо покачал головой:
 – Нет, я поеду один.
 – А я, хозяин? Я столько месяцев был с тобой – и учеником, и… Мы делили с тобой и знания, и постель. Почему ты меня отвергаешь? Почему оставляешь тут?
 Джеб Стюарт Хо ласково положил руку на плечо ученика.
 – Тебе надо учиться дальше, На Дук Уэст. На мое место придет другой. Тебя никто не отвергает. У меня своя задача, у тебя – своя. Наши пути расходятся, и нам придется расстаться. Это не повод для печали. Когда путники расстаются на перекрестке, они радуются, потому что это значит – каждый нашел свою дорогу.
 На Дук Уэст опустил голову перед лицом такой не требующей доказательств мудрости. Джеб Стюарт Хо протянул руку, погладил ученика по голове.
 – Мы еще не расстались. У тебя есть работа – подготовить меня к путешествию.
 – Да, хозяин, – На Дук Уэст смотрел в пол. Несколько мгновений молодой человек стоял не двигаясь. Джеб Стюарт Хо уселся, скрестив ноги, на тюфяк и поторопил на ученика:
 – Ну, давай, займись делом.
 – Да, хозяин, – оживился На Дук Уэст.
 Он направился в угол к стоявшему там сундуку, открыл его и прежде всего извлек кусок белой ткани. Расстелил ее по полу. Затем один за другим стал доставать предметы снаряжения Джеба Стюарта Хо. Аккуратно разложил кожаный костюм – цельный доспех типа комбинезона черного цвета с застежкой спереди сверху донизу. Для непробиваемости он был простеган и укреплен маленькими серебряными пластинками в самых уязвимых местах. Доспех покрывал все тело, за исключением кистей рук и ступней ног. Края рукавов и штанин, а также колени и локти были укреплены полосками металла.
 Раскладывание снаряжения исполнителя в Братстве было серьезным ритуалом. Большое значение придавалось последовательности извлечения предметов из сундука. Точно следуя традиции, На Дук Уэст достал широкий кожаный пояс с приспособлениями для разных предметов снаряжения. Затем шло оружие: длинный меч-двуручник, нунчаки – две короткие стальные дубинки, соединенные короткой цепью, плоский ящичек с набором из шести ножей для метания и пистолет Магнум-90 с портупеей, содержащей патроны и удлинитель для ствола.
 Ученик проверил оружие, в рабочем ли порядке каждый предмет, нет ли грязи или ржавчины.
 Он знал – ритуал проверки должен быть исполнен безукоризненно, иначе можно самому оказаться объектом другого, весьма болезненного ритуала.
 И вот все предметы вооружения аккуратно разложены каждый на своем месте рядом с поясом и костюмом. Теперь не менее важное: переносной стазис-генератор (небольшая черная коробочка, которая предотвращала растворение своего владельца в ничто) и набор для выживания – концентраты и воду. Разложив все это, ученик достал из сундука последнее: толстый крупной вязки походный плащ с капюшоном в сложенном виде был помещен на кусок белой ткани с краю.
 Когда все это было сделано, Джеб Стюарт Хо поднялся на ноги. Он расстегнул свой плащ, и тот упал к его ногам. На Дук Уэст минуту с любовью смотрел на хозяина – на его тонкое, но очень мускулистое тело, затем наклонился и поднял с пола черный кожаный костюм. Помог влезть в него, задернул молнию спереди, потом поднял пояс и стянул на талии хозяина. Джеб Стюарт Хо поднял руки, и ученик прикрепил к поясу генератор, набор для выживания и кобуру с оружием. Меч был подвешен на ремнях к спине хозяина, так что эфес оказался на уровне правого плеча. Ножи были пристегнуты пряжками к левому предплечью, нунчаки приторочены к правому.
 Прежде чем вручить Джебу Стюарту Хо сложенный плащ, ученик достал из сундука зеркало и поднял его перед хозяином. Джеб Стюарт Хо рассмотрел себя и остался доволен. Его боевой костюм и вооружение безупречны. Лицо бледное, взгляд, как и положено, спокойный, решительный. Прямые темные волосы – до плеч, как принято в Братстве.
 В зеркале – посланец, готовый исполнить волю своих собратьев. Туда, во внешний мир, он явится сверхчеловеком, как из сказки. Впрочем, о некоторых преимуществах, близких к сказочным, действительно можно говорить. Например, костюм способен защитить его и от нападения человека, и от снарядов. Даже без оружия, одним умением своих рук и ног, Хо смог бы победить многих. А снаряжение делает его еще сильнее.
 С самого момента зачатия (и, в сущности, даже до того) он был предназначен, а затем и обучен тому, чтобы стать машиной для борьбы. Но только полученная в Братстве подготовка давала ему возможность и право применить свою силу на службу добру и справедливости. Он знал, что не выйдет за пределы дисциплинарных требований. Он не смеет уронить чести своего учителя и никогда не уронит.
 Джеб Стюарт Хо взял плащ из рук ученика и перебросил его через плечо, убедившись, что эфес меча легко достать. Потом наклонился вперед и ласково поцеловал ученика.
 – Прощай, На Дук Уэст.
 – Прощай, Джеб Стюарт Хо.
 Быстро выйдя из комнаты, он свернул к огромным наружным дверям. Возле них увидел поджидавшего его Учителя.
 – Пошел?
 – Да, Учитель.
 Учитель передал ему небольшой пакетик, завернутый в белый шелк.
 – Здесь все, что тебе надо знать о субъекте.
 – Да, Учитель, – Джеб Стюарт Хо поклонился. Учитель ответил ему поклоном, и створки огромных дверей разошлись с легким скрипом.




 2


 Джеб Стюарт Хо остановился и обернулся назад – взглянуть на храм. Он не впервые выходил за его пределы – приходилось при тренировках – и его всегда возбуждал первый момент осознания себя в открытом пространстве. Он смотрел на храм, стоявший посреди плоской безликой равнины, находящейся в состоянии идеальной стабильности благодаря не знающим сбоя генераторам храма. Сам храм всегда казался ему чудом. Он представлял собой гигантскую колонну с плоской крышей, которая, казалось, наполовину не достигала желтого неба. Черные стены храма были совершенно голыми. Только одно нарушало однообразие стен – гигантская дверь, из которой он вышел. И даже дверь не казалась такой уж большой на фоне размеров храма.
 Джеб Стюарт Хо повернулся спиной к храму и пошел через плоскую равнину к тому месту, где мощность генераторов несколько иссякала и равнина превращалась в нагромождение зазубренных неотесанных скальных образований.
 Здесь Джебу Стюарту Хо пришлось, карабкаясь, взобраться на них. По мере выхода из поля действия генераторов, скалы меняли свою окраску. Вначале белые, как равнина, они стали серыми и коричневыми, а затем взорвались пурпурным и зеленым. И небо изменилось – его цвет стал более резким. Из бледно-желтого, каким казалось над черным зданием храма, среди диких гор оно превратилось в купол цвета полированного золота.
 Там и сям в глубоких расселинах бурлили и дымились лужи движущегося серого ничто. Рука Джеба Стюарта Хо поползла к поясу, включила блок генератора. Загорелась красная лампочка, прибор ожил и глухо загудел. Он знал, что если случайно поскользнется и наступит в одну из этих серых луж, не позаботившись защитить себя генератором, его разнесет по трехмерному пространству другой вселенной.
 Там и сям колючие растения цеплялись за трещины в скалах. Особенно его привлекло одно, с вызывающе яркими красными цветами. Он остановился рассмотреть это растение. Потом сделал шаг назад и замер, как его учили на занятиях по работе с мечом. Руки метнулись к эфесу меча, торчавшего за плечом. Свистнул клинок. Самый верхний цветок, отрезанный от стебля, покатился по скале и упал в серую лужу. Попав в сферу действия ничто, он какое-то время дымился и затем растаял.
 Джеб Стюарт Хо стоял с мечом в руках и испытывал недовольство собой. Ему стало стыдно, что ради детской бравады он позволил себе продемонстрировать с таким трудом усвоенные навыки. Непростительно, ведь сейчас все силы надо направить на выполнение задачи.
 Он решил, что наступило время изучить содержимое пакета данных. Расстегнул молнию на костюме, достал пакет, завернутый в шелковую ткань. Присев на корточки у ближайшей скалы, начал аккуратно разворачивать сверток. Обнаружил кубик и свиток пергамента. Джеб Стюарт Хо поднял кубик и рассмотрел. В нем виднелось изображение девочки-подростка, темноволосой, с бледным недовольным лицом. Большие глаза подчеркнуты темным макияжем. Очень чувственный рот накрашен темно-красной помадой. Изображение в кубике было запрограммировано на определенный набор выражений лица. Вначале лицо смотрело на него бесстрастно, потом медленно улыбнулось. Губы изогнулись, улыбка перешла в насмешку. Этим выражения исчерпывались, и цикл повторился. Джеб Стюарт Хо медленно вращал кубик, изучая лицо девочки в разных аспектах. Он пожалел, что в храме не приобрел большого опыта общения с женщинами. Учителя считали более разумным, чтобы ученики-исполнители находили себе возлюбленных среди представителей своего пола.
 Он отложил кубик и взял в руки пергамент. Это была компьютерная распечатка, и он внимательно прочел весь текст. Наступил торжественный момент. Он читал о той персоне, которую ему предстояло уничтожить.
  А. А. Катто. 
  Как и у ее брата Вальдо, возраст законсервирован уже довольно долгое время. 
  Член Директората (правящего класса технократов) Кон-Лека, культуры оплота корпорации, находящейся в периоде распада, класс С. 
  Вздорная, своевольная, злобная, с большим сексуальным аппетитом на уровне мазохизма. Ее сопровождает мужчина, человеческой расы, по полученным данным, по имени Рив. 
  Любовница/взаимоотношения, как с домашним животным. 
  Не владеет боевыми искусствами. 
  Обучена только одному – получать сексуальное удовлетворение. 
  Коэффициент умственного развития 197. 
  Моральные способности равны нулю. 
  Психика равна нулю. 
  Коэффициент памяти –  Б+.
  Пребывание в настоящее время – центральный район города Лидзь (население 1 241 000 – город наслаждений наркотиками, получаемыми по контракту), где она вращается в подгруппе населения, интересы которой сводятся к поиску сенсаций. 
  Субъект класса А. Может окружить себя защитой из наемников. Соблюдать осторожность при приближении. 
  Цель внедрения – уничтожение субъекта. 
 Джеб Стюарт Хо дважды прочел документ и снова сложил его, вместе с кубиком завернул в кусок шелка и засунул в тот же карман своего костюма. Потом встал. Он знал, куда ему следует направиться прежде всего. И снова начал прокладывать путь среди скал.
 По мере удаления от храма ландшафт все время менялся. Скальные образования стали распадаться на отдельные скалы и разваливаться. Царившие раньше яркие краски сменились тускло-серой, не намного темнее, чем лужи с шевелящимся ничто. В сущности, теперь это уже были не лужи. Они разрослись и слились, так что теперь перед ним были большие пространства ничто. Кое-где из них торчали скалы, как айсберги из замерзшего моря.
 Джебу Стюарту Хо необходимо было пересечь эти пространства. Конечно, персональный генератор защищал его от судьбы любого незащищенного существа, которое попало бы в ничто, но все же это было испытание для нервов – ступить в чужой враждебный туман и вдруг обнаружить под ногами твердую почву, созданную генератором.
 Он задержался на минуту на особенно широкой плоской скале. Отцепил от пояса коробку со съестными припасами, сделал экономный глоток воды. Огляделся, заслонив глаза рукой, вгляделся вдаль, в горизонт. В инструкции сказано – девушку по имени А. А. Катто искать надо в городе Лидзь. Но попасть туда без проводника невозможно. Оставалась еще небольшая группа людей, обладающих способностью ориентироваться в странном распавшемся мире, оставшемся после мировой катастрофы. Обладали подобными свойствами и некоторые животные. Джеб Стюарт Хо знал, что ему понадобится кто-нибудь такого рода, если он хочет добраться до города Лидзь, не тратя лишнего времени на странствия.
 Если бы умению ориентироваться в этом мире можно было научиться или получить его по наследству, Братство несомненно создало бы своих проводников. Но оказалось, что это умение дано совсем случайным людям. Так что оставалось одно: отслеживать перемещения разных потенциальных проводников. Но в данном случае удача словно спешила навстречу Джебу Стюарту Хо: выяснилось, что один такой тип находится примерно на той же равнине, где стоит храм. Если расчеты верны, тогда только что преодоленный ландшафт – развалины гор – как раз и являл собой промежуточное пространство между полем действия генераторов храма и тем местом на равнине, где было вполне реально обнаружить проводника.
 Вскоре вдали, прямо на горизонте обозначилось что-то, отдаленно напоминающее то ли здание, то ли скалу. Ничего более определенного не просматривалось: воздух сильно мерцал в том месте, где ничто стремилось поглотить и аннигилировать это «что-то». Хо двинулся в этом направлении и не ошибся – чем ближе подходил, тем отчетливее различался высокий темный силуэт какого-то здания. Джеб Стюарт Хо приблизился, наконец, настолько, что смог его подробно разглядеть. В некотором отношении здание напоминало храм – приблизительно такое же высокое, оно как бы подавляло все вокруг, доминируя над окружающей местностью, так же, как и его храм. Но, насколько удалось разглядеть, архитектура этого здания была вычурной, и чрезмерная перегруженность деталями несколько размывала силуэт, лишая той определенности и выразительности линий, которые свойственны храму.
 Хо знал очень мало о местности, где пролегал его путь. В справке сообщалось только ее название. Там было написано, что проводник в настоящее время находится в Уэйнскоте, и давалось приблизительное направление. Джеб Стюарт Хо ускорил шаги. Он не мог тратить время, необходимое для выполнения задания, на подготовительные мероприятия.
 Чем ближе он подходил к темному зданию, тем более определенным становился ландшафт местности. Однако он не стал привлекательнее, чем смотрелся издали, за пределами ничто. Скалы не обрели ярких красок. Возле Уэйнскота они были черными и блестящими. Влажный белый туман заполнял ложбины и стекал по скользким поверхностям скал. Цветы тут не цвели, но кое-где к скалам лепились уродливые перекрученные деревья. Джеб Стюарт Хо заметил на ветке дерева темную птицу-стервятника. Птица задумчиво оглядела его, но не сдвинулась с места.
 При приближении стали заметны детали украшения здания. Для образованного ума Джеба Стюарта Хо здание выглядело эклектичным. Его подножие окружали контрфорсы и портики, напоминая вылезающие из земли корни какого-то древнего искривленного дерева. Основной корпус постройки смахивал на крепкий сундук, усеянный неровными рядами окон. В большинстве своем окна были темными, но в некоторых тускло мерцал свет. Крышу здания венчала неровная корона башен, но они только довершали сходство с деревом, вывернутым корнями вверх при взрыве.
 Это строение распространяло атмосферу готического уныния на весь окружающий пейзаж. Ярко-синее небо не давало света. Свет исходил от искусственного солнца, мрачного, чрезмерно красного цвета, задумчиво выглядывавшего между двух башен. Джеб Стюарт Хо непроизвольно вздрогнул и поплотнее завернулся в плащ.
 Среди скал он обнаружил ухабистую тропу, ведущую прямо к зданию. Чем ближе он подходил, тем больше становилось вокруг деревьев. Все больше птиц, вроде той, которую он уже видел, летало над его головой беспорядочными стаями. Там и сям по обе стороны тропы были разбросаны другие строения, поменьше: коттеджи или хижины. Джеб Стюарт Хо не удержался, заглянул в одну-другую, но все они казались необитаемыми, все – в разной степени разрушения.
 Тропа становилась все шире. И само здание, по мере приближения к нему, казалось все более огромным. Оно возвышалось над окружающим ландшафтом, отбрасывая зловещую тень. Перед фасадом открывалось большое пространство голой земли, замусоренное, усеянное булыжниками. Оно заканчивалось лестничным пролетом из широких ступеней, ведущих ко входу. Джеб Стюарт Хо быстро пересек открытое пространство и поспешил подняться по ступеням. Остановился перед двустворчатой дверью. Казалось, эта дверь предназначалась для входа гигантов. Одна створка была чуть приоткрыта. Этой щели вполне хватало, чтобы проскользнуть внутрь. Но никаких признаков жизни, ни звука, ни огонька сквозь эту щель не просачивалось наружу… Хо на миг замедлил шаг, провел пальцами по медному ажурному покрытию двери, изготовленной из темного твердого дерева, затем проскользнул внутрь и тихо ступил на территорию Уэйнскота.
 Через несколько мгновений его глаза привыкли к мраку. И он увидел, что оказался в огромном вестибюле – пустом и холодном, как в нежилом помещении. Пол вымощен каменными плитами, вокруг кое-где разрозненная мебель – старая, потертая и сломанная. В углах мусор, всюду запах сырости.
 Джеб Стюарт Хо бесшумно пересек вестибюль и направился к широкой, видимо, когда-то величественной лестнице, что сворачивала за дальнюю стену. Раздались быстрые поспешные шаги. Он замер и оглянулся. Два маленьких броненосца, обеспокоенные неожиданным вторжением человека, в поисках убежища нырнули под проломленный шезлонг. Их отчаянные усилия убежать, скрыться вызвали у него улыбку. В его храме тоже обитали животные, но они никогда не проявляли такого страха и беспокойства. Понятно, что в Уэйнскоте совсем другие условия существования. Осторожно он стал подниматься по лестнице. Все свидетельствовало о том, что местные обитатели живут где-то в глубине здания и редко выбираются наружу.
 Вверху лестницы была огромная галерея, в ней, как и в зале внизу, царило запустение. Крыса выглянула из-под длинного истлевающего занавеса и с писком умчалась прочь при виде темного силуэта, нарушившего ее владения. Изнутри, прямо из стен слышались писк и шорохи, как будто новость о вторжении чужака уже начала циркулировать среди крысиной коммуны.
 От галереи отходило несколько совершенно одинаковых коридоров. В каждом было темно, пусто, и вид у каждого был негостеприимный. Джеб Стюарт Хо знал, что выбора у него нет – надо идти наугад. Ему подумалось, что средняя дверь скорее всего может вывести его прямо внутрь здания. Он двинулся к ней, все еще настороженно, боясь упустить хоть малейший признак жизни.
 Долгое время все было спокойно. Джеб Стюарт Хо терпеливо шел все дальше, минуя встречавшиеся время от времени двери, за которыми виднелись пустые, необитаемые комнаты. Ему оставалось только одно: следовать всем поворотам и изгибам коридора, пока не придет в конец своего пути. Если коридор окажется тупиком, ему придется вернуться и начать все снова: попытаться войти в другую дверь. В полученных сведениях говорилось, что своего проводника он отыщет в этом здании, а информация, предоставляемая храмом, как правило, была очень надежной.
 Когда он шел уже несколько минут, коридор повернул направо. Джеб Стюарт Хо немного расслабился. Коридор, казалось, не таил угрозы, он был слишком монотонен для этого. Свернув за угол, он увидел в дальнем конце коридора темную фигуру, движущуюся в его сторону. Сразу пробудилась вся его настороженность, он легко отпрыгнул назад, прижался к стене. Фигура сделала то же самое. Джеб Стюарт Хо медленно отошел от стены. И снова фигура повторила каждое его движение. Он улыбнулся, поняв, что это его отражение. Весь торец коридора занимало одно большое зеркало.
 И вдруг раздался чей-то смех. Джеб Стюарт Хо вихрем развернулся на сто восемьдесят градусов, руки сами ухватились за эфес меча. В дверном пролете одной из пустых комнат, прислонившись к косяку, стояла девушка. Ее волосы иссиня-черного цвета были распущены и доходили до талии. Ее маленькое бледное лицо частично было прикрыто волосами, но Джеб Стюарт Хо сумел рассмотреть, что это лицо – вздорного, испорченного ребенка. И только темные тени под глазами выдавали ее истинный возраст. И тело тоже. На ней было длинное красное шелковое платье, но безошибочно узнавалось тело зрелой молодой женщины. Он опустил меч. Она снова засмеялась.
 – Какой ты смешной!
 – Смешной? – До сих пор никто не называл Джеба Стюарта Хо смешным.
 – Бросился на свое отражение. Схватился за меч.
 – Прости. Просто я осторожен, вот и все.
 Девушка подошла к нему. Он увидел в ее правой руке украшенный орнаментом кубок из какого-то белого металла. Она поднесла кубок к губам, отпила глоток. Она двигалась очень непринужденно и сдержанно и на ходу чуть раскачивалась. Создавалось впечатление, будто она очень пьяна, но это состояние для нее привычно.
 – Смылся из компании?
 – А что, здесь где-то компания?
 – Да здесь всегда какая-нибудь компания. Про это все знают. Как это ты не в курсе?
 – Я сюда только что прибыл.
 – Из внешнего мира?
 – Да, оттуда.
 – Не врешь?
 – Чего ради я стал бы врать?
 – Некоторые любой ценой хотят обратить на себя внимание.
 – Мне этого не надо.
 – А большинству людей надо.
 – И тебе?
 Девушка некоторое время встряхивала в руках свой кубок.
 – Думаю, что да. Я такая же, как все.
 – Тогда зачем ты пришла в эти пустые комнаты? Здесь тебя никто не увидит.
 – Я их боюсь.
 – Да, это, пожалуй, причина, чтобы держаться от них подальше.
 – Но иногда хочется немножко побояться. А тебе нет? Ты не ловишь кайф от страха?
 Джеб Стюарт Хо аккуратно убрал меч в ножны.
 – Да вроде бы нет. Никогда не думал, что страх может быть источником наслаждения.
 – Страх может ужас как возбуждать.
 Наступило долгое молчание – Джеб Стюарт Хо обдумывал эту новую для него мысль. Девушка воспользовалась моментом и подошла поближе.
 – Будешь меня насиловать?
 Джеб Стюарт Хо поднял брови:
 – Что такое насиловать?
 – Ты не знаешь, что это такое?
 – Нет, – покачал он головой, – с этим термином я не знаком.
 – Издеваешься?
 – Ничуть.
 – Ты что, на самом деле не знаешь, что такое насилие?
 – Нет.
 – Ну, это когда мужчина заставляет женщину вступить с ним в сексуальную связь против ее воли.
 – Зачем ему это надо?
 Девушка посмотрела на него, как на ненормального.
 – Потому что получает от этого удовольствие, конечно. В этом процессе всегда есть элемент жестокости.
 – Почему кто-то должен получать удовольствие, причиняя боль другому?
 Девушка пожала печами:
 – Я не могу сказать точно, почему, но у многих это так.
 – Постарайся объяснить.
 – Одни получают удовольствие, причиняя боль другим. А многие получают удовольствие, испытывая боль. Какие еще нужны объяснения?
 Джеб Стюарт Хо покачал головой:
 – Боюсь, мне не понять.
 Девушка жестом указала на оружие, которым он был увешан поверх плаща.
 – Судя по твоему виду, ты как раз должен понимать. Этими штуками можно убить уйму людей.
 – Меня учили убивать. Это мое призвание. Я знаю, что иногда это может быть необходимо, но мне самому этот процесс не доставляет удовольствия.
 – Зачем тогда занимаешься этим?
 – Всем нам приходится делать то, что нам не нравится.
 – Но если мне что-то не нравится, почему это мне «придется»? Знаешь, мне этот разговор больше не интересен.
 – Прошу прощения.
 – Да ты тут ни при чем. Мне просто многое быстро надоедает. Скучно становится.
 – Мне послышалось, ты говорила, что не делаешь того, чего не хочется.
 – Да, это так. Не делаю.
 – Но…
 – Иногда я вообще ничего не делаю. Я часто ничего не делаю. Пожалуй, вернусь в компанию. Что-то мне надоело торчать тут.
 Она подняла глаза на Джеба Стюарта Хо.
 – Хочешь со мной в компанию?
 Он отрицательно покачал головой:
 – Мне надо разыскать кое-кого.
 – Кого?
 – Мне известно, что где-то здесь есть проводник.
 Девушка засмеялась коротким, резким смешком, не слишком доброжелательно:
 – Мне следовало самой догадаться, что ты пришел за ним! С той стороны всегда приходят и ищут его. Обычно хотят, чтобы он отвел их куда-то. Но ты просто теряешь время. Он теперь не выходит. Он больше этого не будет делать.
 – Почему же? Ведь в этом его талант. Человек не может игнорировать свой дар.
 – Он вполне может. Ему это запросто. Особенно с тех пор, как отказался от органов чувств, ему это совсем просто.
 – Ничего, на этот раз не откажется, – лицо Джеба Стюарта Хо приняло выражение мрачного терпения.




 3


 Менестрель что-то почувствовал, и это ему не понравилось. Что-то внедрялось в его уютный кокон-цистерну. Что-то прикоснулось к нему. Он так давно не получал никаких ощущений, что сейчас это воспринимал как встряску для нервов. Он начал выворачиваться, уклоняясь от грозящего прикосновения, и с его глаз слетели нашлепки. Свет вонзился в мозг. Менестрель оцепенел. Все органы чувств молча возмущались. Его ноги забились в конвульсиях. Снова прикосновение. На этот раз явно намеренное. Чужая рука протянулась к капельнице, вставленной в вену на руке. Она норовила вытащить капельницу.
 В душе Менестреля вспыхнул гнев. Это невыносимо. Кто-то откровенно вторгается в его жизнь, тащит назад, в реальность. Нарушают его личную неприкосновенность. Его сознание меняют против воли. Кто дал право кому-то вот так вмешиваться в его образ существования?
 Одним резким движением он вынырнул на поверхность. Принял вертикальное положение в своем контейнере, имеющем форму гроба. Кроме него, в этой комнате с высоким потолком, расположенной в высокой каменной башне, не было ничего. Он сорвал с ушей наушники. И тут же перестал слышать усиленный звук собственного кровообращения.
 – Какого черта…
 Реальный мир налетел на него. Его затошнило, он упал на спину, в обитый подушками интерьер своего гроба. И снова попытался включиться, но уже не так резко. Снова, уже осторожно открыл глаза. Свет резал их, но терпимо. Он заметил, что может видеть. И ему не понравилось то, что он увидел.
 Высокий худой мужчина в черном плаще стоял возле его черного стального гроба. В руках он держал прозрачную пластиковую трубку, по которой к Менестрелю поступал питательный раствор. Менестрель сел, на этот раз осторожно и неторопливо.
 – Какого черта ты тут хозяйничаешь? С чего ты взял, что можешь входить сюда и вытаскивать меня на свой уровень?
 Джеб Стюарт Хо спокойно смотрел на Менестреля.
 – Ты мне нужен.
 Первым импульсом Менестреля было – постараться как-то навредить этому чужаку, который причинил ему так много боли. Но он сдержал свой импульс, когда увидел, какой набор оружия висит на поясе этого человека. Вместо этого он оперся рукой о край гроба и скривил губы:
 – Ты, видно, считаешь, что сможешь заставить меня пойти с тобой? Видно, считаешь, что заставишь угрозами?
 Джеб Стюарт Хо, не мигая, смотрел на Менестреля.
 – Да, я мог бы, но так я не поступаю.
 – Ты не поступаешь так? – хрипло засмеялся Менестрель. – Скажу тебе вот что: ты меня не заставишь никуда идти никоим образом.
 Джеб Стюарт Хо пожал плечами:
 – Думаю, что в итоге ты все же отправишься со мной.
 – Ты так думаешь? Ты именно так и думаешь?
 – Не сомневаюсь, что ты меня поведешь.
 – Не сомневаешься, да? И с чего же это ты так уверен? Мне тут нравится, я не обязан двигаться, мне не надо думать, я тут вполне счастлив, я люблю это существование. И не представляю, каким образом ты заставишь меня уйти отсюда, если не приставишь дуло к моему виску.
 Джеб Стюарт Хо покачал головой:
 – Не думаю, что это понадобится.
 – Не думаешь, вот как!… Не думаешь, что это понадобится?…
 – Не думаю.
 – Ну, и как же ты своего добьешься?
 – Я подумал, что если я объясню тебе суть моего задания, возможно, тебе самому захочется проводить меня.
 – Объяснишь суть своего задания? Ты, видно, спятил. Ты что, не понял, что мне просто не интересно? Я с этим покончил. Хватит с меня странствий и умственных напряжений. Это ведь не так просто – ощутить, в каком месте ты находишься. Над этим надо работать. Бывает, просто чувствуешь боль. Мне этого не надо. Мне сто раз плевать, какое там у тебя высокоумное задание. И знать не желаю.
 Джеб Стюарт Хо подождал, пока Менестрель закончит свою тираду, потом заговорил очень тихо.
 – Я пришел из Храма. Моя задача – исполнить приговор.
 Менестрель злобно рассмеялся:
 – По-твоему, меня это должно испугать? Или я должен преисполниться благоговения? Может, много лет назад так бы и было, но теперь мне просто наплевать. Больше не пойду в странствия. Тебе придется искать кого-нибудь другого.
 – Мне нужен именно ты.
 – Ну, так меня у тебя не будет. Я остаюсь именно тут.
 Джеб Стюарт Хо похлопал его по подбородку:
 – Учти, ты здесь гость. И что, по-твоему, подумают твои хозяева, если узнают, что твой отказ вызовет неудовольствие Храма.
 Менестрель засмеялся:
 – Плохо ты осведомлен для исполнителя из Храма. Надо было тебе получше подготовиться перед выходом. Тому, кто управляет этим местом, глубоко наплевать, чье неудовольствие Он вызовет. Ну, просто наплевать.
 – Храм очень могущественен.
 – Ну и пусть он себе могуществен, Ему это не интересно. Ему даже не интересно, если весь Уэйнскот превратится вокруг него в развалины. Он просто лежит в своем склепе и всасывает энергию дураков, которые развлекаются тут на вечеринках. Если вечеринки прекратятся, тогда Он, может, проснется и выйдет в мир. Но и тогда даже Храм не сможет помешать Ему делать то, что Он захочет. Он непобедим.
 – И ты хочешь быть таким, как Он.
 Менестрель покачал головой:
 – Вот тут ты как раз ошибся. Я не хочу ничего, или, точнее сказать, я хочу ничего. Я чертовски хочу ничего совсем. Понял?
 Джеб Стюарт Хо кивнул:
 – Понял, но это очень негативное явление.
 – Вот именно. Ты очень точно выразился. В высшей степени негативное. Как раз про меня, мистер Исполнитель.
 – Значит, нет смысла обрисовывать тебе важность моего задания?
 Менестрель ухмыльнулся:
 – Нет, приятель, никакого смысла. Так что прекрасно можешь отправляться своим путем и дать мне вернуться ко сну.
 Джеб Стюарт Хо печально посмотрел на Менестреля:
 – Ты ставишь меня в очень трудное положение.
 – Да, согласен, сочувствую.
 – Мы, в храме, стараемся говорить абсолютную правду.
 – Ну и что?
 – С другой стороны, невероятно важно, чтобы член Братства выполнил порученное ему задание.
 Менестрель нахмурился:
 – Не могу понять, о чем ты тут толкуешь.
 Джеб Стюарт Хо вздохнул:
 – Я стараюсь объяснить ужасное положение, в которое ты меня ставишь, отказавшись сотрудничать.
 Менестрель начал раздражаться:
 – Ну, как тебе втолковать, что я и знать не хочу?
 Джеб Стюарт Хо проигнорировал его слова и продолжал:
 – Отказавшись сотрудничать, ты вынуждаешь меня вернуться к моему предыдущему заявлению.
 – Ах, как волнительно!
 – Да уж, пора тебе заволноваться.
 – То есть?
 – Я ведь заявил с самого начала, что не буду применять силу или угрожать силовыми приемами, чтобы принудить тебя к сотрудничеству. Твоя позиция и важность моего задания вызывают необходимость аннулировать свое заявление.
 – Ты что хочешь этим сказать?
 Джеб Стюарт Хо медленно достал из кобуры свой «Магнум-90».
 – Если ты откажешься сопровождать меня в моей миссии, я тебя убью.
 У Менестреля отпала челюсть:
 – Ты не можешь. Это нелогично. Братство не может позволить себе нелогичные поступки.
 Джеб Стюарт Хо прицелился в Менестреля:
 – Ты прав, но анализ ситуации показывает, что на данном этапе у меня нет другого способа общения с тобой. Мне кажется, мы и так слишком задержались. Ты вылезешь из этого гроба и наденешь свою дорожную одежду.
 – Я полагаю, ты шутишь…
 Джеб Стюарт Хо Сделал шаг вперед и сунул дуло пистолета под подбородок Менестреля:
 – Пошевеливайся!
 Менестрель начал выбираться из гроба. Принял позу обвинителя и направил указательный палец в сторону Джеба Стюарта Хо:
 – Ты еще пожалеешь об этом, друг мой!
 Осторожно, примериваясь, он перебросил ноги через край и поставил их на пол. Попытался встать, но ноги подогнулись, и он упал на мощеный пол. Поднял взгляд на Джеба Стюарта Хо:
 – Тебе придется мне помочь. Я вроде бы ослабел: довольно долго не двигался.
 Джеб Стюарт Хо опустил пистолет и наклонился, протянул руку к Менестрелю. Тот схватил протянутую руку, но вдруг резко дернулся и вывернулся. Потянул Джеба Стюарта Хо за руку. Тот на миг потерял равновесие, пистолет в его руке закачался. Менестрель ударил Хо по ногам, но исполнитель, развернувшись на пятках, уклонился от взметнувшихся вверх ног Менестреля и нанес точный удар ребром ступни. Удар пришелся снизу по челюсти Менестреля, и тот покатился под свой черный стальной гроб, хватаясь за горло.
 – Какого черта? А если я не смогу дышать, что ты с этого поимеешь?
 – Сможешь дышать. Удар был нанесен именно так, как необходимо в этой ситуации.
 – То есть?
 – То есть, чтобы просто образумить тебя. Моя цель была – причинить тебе боль, но не нанести серьезной травмы. Еще одна такая выходка – и я сломаю в тебе какую-нибудь кость, не самую важную.
 – Ладно, ладно.
 – И с каждым разом травма будет серьезнее.
 – Вполне образумил… сдаюсь. Иду с тобой.
 – Итак, взаимопонимание достигнуто. Что и необходимо для выполнения моей миссии.
 Менестрель нетвердо поднялся на ноги. Он все еще потирал ушибленное горло.
 – Ладно, сделка состоялась. Больше не доставлю тебе неприятностей.
 Джеб Стюарт Хо выпрямился и настороженно следил за ним.
 – Тогда одевайся. Уже потеряли уйму времени.
 Менестрель смотрел на Джеба Стюарта Хо, что-то соображая:
 – Еще одно обстоятельство.
 – Ну?
 – По-моему, надо заплатить мне за работу.
 – Получишь щедрую оплату.
 – Сколько?
 – Могу гарантировать, что храм не станет возражать против любого разумного требования.
 – Годится, это хорошо.
 В этой комнате с каменными стенами в самом углу ютился небольшой резервуар для омовения. Рядом с ним – простой деревянный шкаф с зеркалом в передней стенке. Когда Менестрель шел через комнату, Джеб Стюарт Хо обратил внимание, что тот действительно нетвердо стоит на ногах. Менестрель наклонился над умывальником и побрызгал водой на лицо и шею.
 – Да, после полной отключки от этого мира, чувствуешь себя здесь просто погано.
 Джеб Стюарт Хо смотрел на него скучающим взглядом.
 – По-моему, вполне весомая причина, чтобы больше не отключаться.
 – Так и знал, что ты это скажешь, – нахмурился Менестрель.
 Он открыл шкаф, вытащил простую белую хлопковую рубаху. Надел ее, потом снял с вешалки в шкафу серые в полосочку брюки, забрался в них. Натянул черные сапоги на высоких каблуках, затолкал в них брючины, обернулся к зеркалу и провел расческой по темным волнистым волосам. Отступил на шаг и пару минут любовался отражением своего бледного исхудалого лица. Затем достал пояс, на котором висел набор из пяти ножей для метания, и затянул у себя на бедрах. Джеб Стюарт Хо вопросительно посмотрел на него:
 – У тебя нет огнестрельного оружия?
 Менестрель ухмыльнулся и, покачав головой, ласково похлопал по ножам.
 – Это оружие меня вполне устраивает. В конце концов, это ты должен меня защищать, так ведь? Ты без меня заблудишься.
 Джеб Стюарт Хо молчал. Менестрель засмеялся и достал из шкафа черный сюртук. Надел его, подумав, короткими движениями, не снимая, почистил. Пристегнул к поясу миниатюрный генератор и завершил свой туалет широкополой черной шляпой, украшенной серебряно-бирюзовой лентой. Быстрым привычным движением он натянул шляпу на глаза и улыбнулся Джебу Стюарту Хо.
 – Ну, порядок, я готов. Куда пойдем?
 – В город Лидзь.
 – Лидзь! Да, Лидзь я знаю.
 – Добраться туда будет проблемно.
 Менестрель засмеялся:
 – Да вовсе нет, расстояние велико, но добраться нет проблемы.
 Джеб Стюарт Хо был озадачен:
 – Тогда почему смеешься?
 – Наверное, от радости. Лидзь – это, по крайней мере, почти цивилизация. А то я подумал, что тебе надо отправиться в какое-нибудь таинственное место где-нибудь на краю света.
 – Не исключено, что и до этого дело дойдет, но пока нам нужен Лидзь. Можем отправляться?
 Менестрель присел на край гроба.
 – Постой минутку. Прогулка до Лидзи – не больно-то короткая. Надо подумать, как будем добираться.
 – Мы что, не можем пойти пешком?
 – Ни в коем случае! Если бы мы шли пешком, я бы спятил на полпути. Нам понадобятся ящерицы.
 – Ящерицы?
 – Ну да. Они нас отвезут, а мне надо только мысленно сконцентрироваться на конечном пункте нашего путешествия, чтобы дать им знать, куда едем. Они найдут дорогу туда без всякой-помощи.
 – Здесь водятся ящерицы?
 Менестрель кивнул:
 – А как же! На нижнем уровне дома, в конюшнях их порядочное количество. Никто и не заметит, если мы прихватим парочку.
 Джеб Стюарт Хо с сомнением поднял брови:
 – Но ведь мы заберем чью-то собственность. Разве это никого не огорчит?
 Менестрель пожал плечами:
 – Что поделаешь! Во-первых, мы уже далеко будем, пока они соберутся огорчаться. Во-вторых, вряд ли кто-то забеспокоится. Никто, по-моему, отсюда никогда и никуда не уезжает. Хотелось бы надеяться, что их хотя бы изредка не забывают покормить. Ящерицы вполне приемлемы, только очень вредничают, если голодны.
 Резким энергичным движением он выпустил манжеты рубашки из-под сюртука и вздернул голову, жестом призывая Джеба Стюарта Хо следовать за ним. Они покинули комнату со стальным гробом и начали спускаться по бесконечным коридорам Уэйнскота.
 Все очень напоминало генеральную репетицию спектакля, главным сюжетом которого была миссия Джеба Стюарта Хо.
 Роли, как и следовало по сценарию, поменялись: теперь Джеб Стюарт Хо оказался полностью в руках Менестреля. Дело в том, что при сооружении Уэйнскота строители не воспользовались даже простой логикой. Хо понимал, что может бродить тут днями, но выхода не отыщет. Он прилежно следил за спиной Менестреля, настороженно ожидая какого-нибудь трюка. Ему вовсе не нравилась сложившаяся ситуация, но другой просто не было.
 Они спустились на пять пролетов каменной лестницы. Это напоминало падение в недра земли.
 Потолки были покрыты стелющимися побегами темно-зеленой слизистой плесени, висящей клочьями, как сталактиты. Джебу Стюарту Хо и Менестрелю приходилось наклонять головы, чтобы не зацепить висящие клочья и не запачкать одежду. Джеб Стюарт Хо заметил, что по мере спуска усиливался запах аммиака. В конце пятого лестничного пролета запах стал просто удушливым. Хо взглянул на Менестреля.
 – Откуда это? Менестрель вздохнул:
 – Оттуда, где ящерицы. Никто никогда не чистил стойла.
 – Почему же?
 Менестрель нетерпеливо посмотрел на Джеба Стюарта Хо:
 – А на фига? Кому это нужно? Я же говорил: никто никуда отсюда не ездит.
 – Но ящерицы – живые существа…
 – Ну, и что из этого?
 Джеб Стюарт Хо сдался. Понял, что ум Менестреля работает совсем в другом режиме. Они уже дошли до самого низа последнего лестничного пролета. Запах стал просто невыносимым. Хо прикрыл полой плаща нос и рот. Менестрель ухмылялся:
 – Тот еще запашок, да?
 Они вошли под высокую каменную арку и оказались в конюшне для ящериц Уэйнскота. Джеб Стюарт Хо обвел глазами ряд стойл, в которых стояли огромные существа. Хоть его долго учили ждать всего чего угодно, но он не мог не испытывать преклонения перед гигантскими скотами. Одно их туловище было в два раза выше человеческого роста, а длинные шеи простирались вверх еще на двойную высоту. Когда оба они приблизились к стойлам, животные стали неловко переступать с ноги на ногу и издавать странные звуки – блеяние. Один из них вытянул голову вперед и уставился на Менестреля и Джеба Стюарта Хо темными влажными глазами. Его тонкий змеиный язык, как кнут, то высовывался изо рта, то снова прятался. Джеб Стюарт Хо взглянул на Менестреля:
 – Ты уверен, что умеешь управляться с ними?
 Менестрель засмеялся:
 – А как же. Это сущая ерунда. А что? Ты никак занервничал?
 – Да нет, просто интересно.
 – Не беспокойся. Я все знаю про ящериц.
 Он подошел к одному из самых больших, гигантскому темно-зеленого цвета чудовищу, и крепко похлопал его по крестцу.
 – Ящерицы – это не проблема.
 Он нырнул под тяжелую цепь, которой был закрыт вход в стойло, резко свистнул сквозь зубы. Животное наклонило голову, и Менестрель начал сильно скрести ему нос.
 – Видишь? Никаких проблем. Можем потихоньку седлать их и поехали. Нам незачем тут дольше торчать.
 Он указал на ряд седел, висевших на балках, выступающих из противоположной стены.
 – Тащи два седла и два набора упряжи, и я снаряжу в дорогу двоих из этих чудовищ.
 Джеб Стюарт Хо прошел к вешалке и снял тяжелое деревянное седло. К сиденью огромными декоративными серебряными гвоздями была приколочена подпруга из кожи. Когда-то это выглядело великолепно, но сейчас все было грязным и покрытым пылью. Он по возможности стер основной слой грязи и поволок седло к Менестрелю, который все еще почесывал ящерицу. Опустил груз на пол и пошел за следующим. Менестрель махнул рукой в сторону вешалки:
 – Нам и упряжь понадобится – два экземпляра. Упряжь представляла собой широкий кожаный воротник, к которому прикреплялся один длинный повод. Джеб Стюарт Хо принес два таких Менестрелю, тот надел один воротник на шею большой зеленой ящерицы и застегнул его пряжкой. Вывел ее из стойла и вручил повод Хо:
 – Подержи эту, пока схожу и выберу для тебя.
 Джеб Стюарт Хо с усилием ухватился за повод ящерицы. Однако, к его облегчению, существо не проявило склонности куда-то двигаться. Менестрель не спеша прошелся вдоль ряда стойл, инспектируя остальных животных. Наконец остановился перед небольшой ящерицей, с желтоватой крапчатой шкурой. Надел на нее воротник и повел ее туда, где стоял Джеб Стюарт Хо.
 – Эта тебе подойдет. Она довольно ручная, и ею легко управлять.
 Хо и ящерица недоверчиво взглянули друг на друга. Хо медленно протянул руку и почесал ей нос. Ящерица благодарно заблеяла, а Менестрель улыбнулся:
 – Может, мы еще до конца поездки сделаем из тебя погонщика ящериц.
 Джеб Стюарт Хо острым взглядом поглядел на него:
 – В этой поездке у меня более важные цели.
 Менестрель усмехнулся:
 – В таком случае, лучше, не откладывая, поскорее оседлать их, а то мы вообще не достигнем никаких целей.
 Большие размеры этих созданий весьма затрудняли поставленную Менестрелем задачу. В одном месте у стены стойл имелся ряд каменных ступенек. Подвели к ним первую ящерицу. Джебу Стюарту Хо пришлось держать ее, пока Менестрель выбрал седло, поднялся по этим ступенькам и зашвырнул седло на спину животному. После этого пришлось залезть под живот ящерицы и застегнуть подпругу. Вся процедура повторилась со вторым животным. Когда обе «тачки» были в полном порядке, проводник отправился в дальний конец конюшни и распахнул две высокие двойные двери. Солнечный свет хлынул в сумрачное помещение, и ящерицы стали шаркать ногами и нервно мигать. Наклонный пандус за дверьми вел, наконец, на землю.
 Менестрель вскарабкался в седло большой зеленой ящерицы, а Джеб Стюарт Хо подтянулся и уселся на меньшую, желтоватого цвета. Он внимательно наблюдал, как Менестрель сильно вонзил пятки в бока чудовища. Ящерица начала неуклюже двигаться к открытой двери. Джеб Стюарт Хо попытался сделать то же на своей, и был приятно удивлен, что она тут же последовала примеру своего большого зеленого собрата.
 Когда оба оказались на пандусе, Джеб Стюарт Хо воззвал к Менестрелю:
 – А не надо закрыть за собой дверь?
 Менестрель обернулся к нему и расхохотался:
 – Я думаю, не стоит! При открытых дверях ящерицы становятся беспокойными, они, наверняка, попытаются вырваться отсюда. Может, хоть это заставит кого-нибудь что-нибудь для них сделать.
 Оказавшись на пандусе, они сразу направили своих «скакунов» прочь от Уэйнскота. Джеб Стюарт Хо, конечно, не возражал бы узнать больше об этом месте, но миссия – важнее, и она заставляла спешить. Они с Менестрелем яростно пинали своих ящериц в бока, и животные их, наконец, поняли: пустились в тяжеловесный неспешный галоп, от которого содрогалась земля.




 4


 А. А. Катто недовольным взглядом обводила битком набитую комнату. Над каждым столиком в «Венериной Мухоловке» был свой плексигласовый купол. Если бы она притушила свет внутри своего купола, ей было бы видно, что происходит вокруг в помещении клуба; если бы она включила свет на максимум, весь клуб видел бы ее. Так что она выбрала среднее освещение. Все остальные посетители казались ей темными бормочущими тенями. И она для них представляла собой смутный силуэт. Это устраивало А. А. Катто. Она не желала никого видеть и не желала быть объектом внимания других.
 А. А. Катто начинала ненавидеть «Венерину Мухоловку». Она начинала ненавидеть весь город Лидзь. И даже себя, свое тринадцатилетнее тело, упакованное в короткое платье из металлической фольги. Ей до смерти надоели тонкие руки и ноги, и едва оформившиеся груди. Ей ничего не стоило перестать принимать ограничитель роста тела и превратить его в тело зрелой женщины, но останавливало единственное: позже она об этом, возможно, пожалеет. Ведь, если позволишь себе стареть, то пути назад нет. В любое время можно остановить свой рост, при желании можно его ускорить. Только одного нельзя – сделать процесс обратимым. А. А. Катто до тошноты осточертело жить в век такой несовершенной и неотработанной технологии.
 У противоположной стены клуба она только что заметила Рива. Его лицо было освещено многоцветной лампой, висевшей над квадратным столиком на четверых. Он сидел спиной к завесе черной воды, служившей одной из стен клуба. По его обеспокоенному глупому взгляду она поняла, что он безостановочно проигрывает. Еще бы! Он проявлял больше внимания титькам раздетой до пояса дамы-маклера, чем своим картам.
 Рив начинал надоедать А. А. Катто. Она его содержала, сама выбирала и покупала ему одежду и даже косметику. Сегодня он смотрелся особенно привлекательно, в черном шелковом костюме и с пурпурными губами. Если бы только он не вел себя всегда, как манекен. От него она ожидала если не ума, то хотя бы какого-то своеобразия. Но Рив оказался способен предложить ей лишь собачью преданность.
 Ее правая рука потянулась к серебряному кольцу, надетому на левую руку. На кольце была инкрустация – сложный золотой узор. Точное повторение узора украшало замысловатый воротник, надетый на шею Рива. Между этими двумя ювелирными изделиями существовала энергетическая связь: стоило А. А. Катто повернуть кольцо, она передавала Риву любой импульс прямо в его нервную систему – от легкого пощипывания до невыносимой боли.
 Она чуть-чуть повернула кольцо в сторону, вызывающую боль. Рив дернулся, уронил карты, потом поднял голову, встретился с ней взглядом и улыбнулся. Нижняя губа А. А. Катто выпятилась вперед, уголки рта опустились книзу: он был настолько предсказуем! Даже когда она причиняла ему боль, он воспринимал это как знак любви. Иногда ей хотелось выгнать его, пусть сам заботится о себе. Рядом с ней затейник – один из специально клонированных клубом – все еще вещал, читая свой несколько непристойный монолог. Он был в белом костюме, черной рубашке и допотопном белом галстуке. В правое ухо его было вдето гладкое золотое кольцо, черные блестящие волосы были зализаны назад. Лицо – его обрамляли симметричные бакенбарды. А. А. Катто решила, что моделью для этого клона несомненно послужил какой-нибудь красавец – моложавый гангстер эпохи кинематографа. Модный тип периода, предшествовавшего мировой катастрофе. Мимо купола проплыла бледная девушка, почти альбинос, в высоких лакированных сапогах и черно-красной униформе какой-то древней, давно ушедшей в историю военной культуры. А. А. Катто задумалась – не раздобыть ли и ей подобное одеяние. Она обернулась к клону и прервала его на полуслове:
 – Как думаешь, пойдет мне такое, как на ней?
 Он ответил, даже не взглянув на девушку:
 – Ты в чем угодно будешь хороша, детка.
 Его акцент и словарный запас были отрегулированы в соответствии с его имиджем. Одно плохо у клонов: они параноидально старались угодить. А. А. Катто вздохнула и ласково улыбнулась:
 – Дай-ка мне руку.
 Клон выполнил приказ. А. А. Катто вынула изо рта черную манильскую сигару и прижала ее к ладони клона. Клон ахнул, сжал свою поврежденную руку и потом отвел назад кулак, чтобы ударить ее. А. А. Катто покачала головой:
 – Не старайся, я вовсе не хочу, чтобы ты меня избил. Ты мне наскучил. В твоих услугах больше не нуждаюсь.
 Клон поднялся на ноги, все еще прижимая к себе раненую руку. А. А. Катто ухмылялась, глядя ему вслед, пока он удалялся в сторону отдела заказов. Смешные они какие: запрограммированы как роботы, но все же настолько люди, что могут страдать. Хотя клоны иногда наскучивали, но А. А. Катто весьма одобряла сам замысел их создания. Пусть будут рядом.
 Она сама поднялась, вышла из капсулы и не спеша направилась туда, где Рив все еще проигрывал за игорным столом. Рив не замечал ее, пока она не оказалась за его спиной. А. А. Катто сильно повернула кольцо в сторону причинения боли. Рив вскрикнул, спина его выгнулась, и он свалился со стула. Полураздетая до пояса клон-дама замерла, не доведя своего движения до конца, и ждала, держа перед полными грудями набор длинных прямоугольных карт, ждала, что будет дальше. В программу клонов не входит выражение эмоций, пока от них это не потребуется.
 Рив лежал на ковре, согнувшись, в позе эмбриона. Остальные посетители «Венериной Мухоловки» вели себя так равнодушно, будто ничего не случилось. Секунд через пять А. А. Катто стала проявлять нетерпение.
 – Вставай, черт тебя побери!
 Рив что-то прохныкал и медленно изменил позу. А. А. Катто пнула его носком сапога.
 – Вставай, говорят тебе.
 С усилием он поднялся на ноги. Помассировал свой загривок и с упреком взглянул на нее.
 – Что это с тобой?
 А. А. Катто скривила губы:
 – Потому что ты жалок.
 – Жалок?
 – Ты сегодня проиграл целое состояние.
 Рив запустил пальцы в свои длинные прямые волосы:
 – Какое это имеет значение? У нас постоянный неограниченный кредит.
 А. А. Катто сжала свои крохотные кулачки.
 – Я знаю, что у нас неограниченный кредит. Кредит, кстати, мой.
 – И что из этого?
 – А то, что не тебе было и проигрывать!
 Рив кивнул на все еще неподвижную даму-клона:
 – Попробуй выиграть у клона. Они так запрограммированы, что практически непобедимы.
 – Зачем тогда играть?
 – Надо же чем-то заняться. Ты со мной не разговаривала.
 – А тебя это удивило?
 Рив беспомощно огляделся:
 – Я…
 – О, заткнись, ради Бога. Уходим.
 Рив обернулся и сделал знак маклеру, что освобождает свое место за столом. Дама улыбнулась автоматической сексуальной улыбкой.
 – Спасибо за игру, сэр.
 Рив ухмыльнулся ей в ответ:
 – Все в порядке.
 А. А. Катто с отвращением нахмурилась.
 – А что, разве надо так лебезить перед клонами?
 Рив пожал плечами:
 – Это же ничего не стоит… Я хочу сказать… они ведь люди.
 – Ты вызываешь у меня отвращение, со своими глупостями.
 – Прости.
 – А что, разве всегда надо извиняться?
 – Я…
 Рука А. А. Катто шевельнулась в направлении кольца. Вся кровь отлила от лица Рива, он поднял руки:
 – Прошу тебя… не сейчас. Если ты меня снова заставишь упасть, это только задержит наш уход отсюда.
 А. А. Катто улыбнулась:
 – Это уж точно. Знаешь, Рив, ты иногда проявляешь проблески зачаточного ума.
 Рив прикусил губу и промолчал. Не стоило возражать ей, когда она в таком настроении. Он следовал за ней по пятам, а она развернулась на каблуках и двинулась к выходу из клуба. Это был момент, когда Рив мог позволить себе какой-нибудь жест за ее спиной, но сейчас он об этом и не помышлял. Он просто заложил руки за спину и шел в нескольких шагах позади.
 Уже почти у выхода привратник в темно-бордовой сверкающей золотом ливрее встал по стойке «смирно» и приветствовал их.
 – Мисс Катто, вам нужен транспорт?
 А. А. Катто покачала головой.
 – Да нет, пожалуй, пройдусь… Лучше предоставьте мне охрану.
 Она вручила ему кредитную карту, тот час же отправленную в висящую у него на запястье коробочку для вызова.
 – Вам сколько человек понадобится, мисс Катто?
 – Трех хватит.
 Привратник нажал кнопки – вызов стражей, и через три секунды в фойе клуба вошли безупречным шагом трое клонов, у каждого ясные глаза, квадратные челюсти. Они были в серебряных униформах-комбинезонах и в красно-синих шлемах Корпорации Безопасности города Лидзь. Они сделали стойку перед привратником. Рост каждого – не менее двух метров. Они возвышались над всеми, кто находился в фойе. Тот, кто стоял в середине, откозырял привратнику:
 – Отряд стражников докладывает: прибыли по вызову. Где клиент?
 Привратник указал им на А. А. Катто. Стоявший в центре стражник обернулся к ней и опять откозырял:
 – Чем можем услужить вам, мисс?
 – Мой спутник и я – мы решили пойти домой пешком. Хотим, чтобы вы нас сопровождали. Надеюсь, у вас оружия достаточно?
 Стражник жестом указал на длинную ночную дубинку и сверхмощное оружие, подвешенное к поясу. Так же были оснащены его коллеги.
 – Мы готовы ко всему, что может случиться на улицах.
 – Тогда двинулись.
 Стоявший в центре стражник поклонился и придержал дверь перед ними. Тот, кто был слева, вышел на улицу до А. А. Катто и Рива. Тот, кто стоял справа, пошел сзади. После полутемного клуба улица казалась сплошным сверканием. В Лидзи, городе вечной ночи, дневной свет был искусственным, но освещение здесь было организовано на высоком уровне. Каждое наземное транспортное средство – увешено фонарями. Магазины, театры, дворцы развлечений и бордели соперничали друг с другом размерами и пышностью постоянно меняющихся ярких световых вывесок. Небо пересекали лучи прожекторов, как будто пронзая мглу тонкими светящимися пальцами.
 Окна высоких зданий светились каждое по-своему, а между высоких башен парили аэростаты. Они «пускали зайчиков», на каждом горели навигационные огни. Некоторые аэростаты были ярко освещены наземными источниками света.
 Тротуар перед входами в кабаре и казино устилали ковры. Но народу встречалось немного. Если не считать стаек проституток у входов в бордели и бары нудистов, улицы были почти безлюдны. А. А. Катто и Рив встретили только нескольких человек, каждого сопровождали рослые клоны из разных Служб безопасности. Часто проходил пеший патруль городского Отдела Исправления: как правило, двое в черном. Но это были не клоны, а обычные люди, которым доставляла удовольствие опасная и жестокая работа.
 Улицы Лидзи могли быть небезопасны для пешеходов без охраны, но наземные автомобили чувствовали себя хозяевами ситуации. Огромные блестящие экипажи неслись непрерывным потоком по широкому десятиполосному проспекту. Их огни были дополнительным источником света в панораме бесконечной ночи города.
 А. А. Катто, Рив и их трое стражей дошли до первого перекрестка. Пока ждали смены огней семафора, главный страж вопросительно взглянул на нее:
 – Куда желаете направиться, мисс?
 – К себе, в Дом Орхидей.
 А. А. Катто взмахом руки указала на стройную пирамиду в нескольких кварталах от них, возвышавшуюся над окружающими зданиями. Страж перевел взгляд с башни на девушку:
 – По главному проспекту идти дольше, но меньше риск инцидентов.
 А. А. Катто ухмыльнулась ему в лицо:
 – Так не пойти ли нам по задворкам, а? Любопытно… А вы, ребята, справитесь с любым инцидентом, не сомневаюсь!
 Страж почтительно поклонился:
 – Как пожелаете, мисс.
 Рив с сомнением огляделся по сторонам, но не промолвил ни слова. Он уже давно жил в Лидзи, но все еще остерегался коварства ночного времени.
 Они пересекли перекресток, прошли один квартал по проезду, свернули на боковую улочку. И оказались в совершенно другом мире. Яркое освещение осталось позади. Сверкающие красные, зеленые, синие и золотые вспышки реклам сменились тусклым желтым светом уличных фонарей. Они шли всего несколько минут по грязным задворкам, а перед ними уже замаячили смутно различимые подозрительные фигуры. Стражи, все трое, выстроились перед А. А. Катто и Ривом и уже нашаривали руками свои длинные ночные дубинки.
 Фигуры столпились под фонарным столбом. В тусклом свете поблескивали их плечи. А. А. Катто всем телом ощутила острое возбуждение. Им встретилась одна из общеизвестных молодежных банд, наводнивших закоулки города, терроризировавших любого, кто забрел сюда с ярко освещенных улиц.
 Стражи вывели А. А. Катто и Рива на середину Дороги и отгородили их. Молодые бандиты приближались, и теперь можно было разглядеть, во что они одеты. Оказалось, что свет отражался от их блестящих серебряным блеском курток, сотканных из стальной нити, с твердыми металлическими наплечниками, которые торчали вверх, как двойные зубцы, по обе стороны от головы владельца куртки. Между плечами тоже была встроена стальная пластина с изображением эмблемы банды. Прикид довершали черные рейтузы с декоративной простеганной подкладкой для мошонки, тяжелые черные сапоги до колен, и конечно, специфическая стрижка. Стрижки в молодежной среде менялись каждый месяц. В данный момент в моду вошло брить волосы на висках и отращивать очень длинные пряди на макушке и затылке, а на лоб свисала тщательно завитая челка.
 Когда А. А. Катто и ее спутники оказались в двух-трех метрах от юнцов, она увидела, что их восемь человек. Казалось, все – от двенадцати до четырнадцати лет. Самый длинный из них достал из сумки, висевшей на широком с заклепками поясе, нож с выдвижным лезвием и одним щелчком открыл его. Стражи одновременно схватились за свои автоматы с резиновыми пулями. Парнишка поднял руку, растопырил пальцы, оскорбительным жестом постучал по одному ногтю, хищно ухмыльнулся и щелчком закрыл нож.
 А. А. Катто и Рив медленно шли по улице мимо хулиганов под защитой трех стражей, держащихся все время между своими заказчиками и бандой. Кое-кто из парнишек делал непристойные жесты, но ни один не рискнул накинуться на хорошо вооруженных стражей. Рив все время оборачивался назад, пока тьма не поглотила банду. И только тогда шумно выдохнул.
 – Слава Богу, все обошлось.
 А. А. Катто презрительно взглянула на него:
 – Ты никак испугался?
 – Ты права, – кивнул он, – я чертовски испугался.
 – А стражники на что?
 Рив отреагировал на ее слова скептически:
 – Если бы эти решили напасть, каждый из нас получил бы удар ножом в живот.
 А. А. Катто поджала губы:
 – Да они и не напали бы. Они прекрасно знают, что стражники сожгут их дотла на том же месте.
 – Насколько я знаю, их это не остановит. Если приспичит, они на все готовы.
 – И где это ты набрался таких знаний? – ехидно засмеялась А. А. Катто.
 Рив только пожал плечами. Дальше они шли в молчании. Больше на их пути происшествий не было. Разве что недалеко от высящейся громады Дома Орхидей они миновали неопрятную забегаловку, освещенную сумрачным светом задворков. На ее ступеньках, скрючившись, сидел в забытье какой-то оборванец. Когда маленькая группа проходила мимо, он вдруг ожил, вскочил на ноги и, проскользнув между стражами, схватил за рукав А. А. Катто.
 – Прошу вас, мисс, у вас ведь есть кредитная карта, заплатите за меня, мне только поесть, прошу вас.
 Голос был высоким и как будто женским, но понять, человек ли эта невероятно грязная и потрепанная личность, практически было невозможно. А. А. Катто постаралась сбросить с себя руку существа, но оно цеплялось с мрачным упорством.
 – Прошу вас, мисс, только поесть, заплатите по своей карте.
 Стражники дружно развернулись и вытащили свои дубинки. После первого же удара существо с криком рухнуло на землю. Оно извивалось и дергалось, прикрыв голову тонкими руками и подтянув колени к животу. Стражники орудовали дубинками, пока существо не перестало подавать признаки жизни. Каждый удар отдавался тупым хлюпающим звуком. По поверхности дороги медленно расплывалась лужа крови. Когда существо перестало шевелиться, один стражник поддел его носком ноги. Удовлетворившись отсутствием признаков жизни, он снова подвесил дубинку к своему поясу. То же сделали его коллеги. Из двери неопрятной забегаловки за ними в молчании наблюдала группа еще более оборванных типов. Они не сводили с них глаз, пока А. А. Катто, Рив и стражники удалялись.
 Оставался один квартал до шоссе и роскошного подъезда Дома Орхидей. Больше их не обеспокоил никто из мира задворков. Когда черные стеклянные двери Дома Орхидей открылись, стражники откозыряли, развернулись на каблуках и удалились строевым шагом. А. А. Катто и Рив вошли в фойе, и огромные двери с шипением плотно закрылись за ними.
 После прогулки по задворкам Дом Орхидей воспринимался как истинный рай. Холл имел треугольную планировку, пол в нем был изготовлен из цельного куска полированного мрамора. В этом помещении доминировал гигантский фонтан. Три стены, пересеченные ярусами балконов, на которые выходили двери квартир, были несколько наклонены внутрь и поднимались вверх, пока мог видеть глаз. На высоте более тысячи метров стены соединялись, образовывая купол. Искусственный солнечный свет струился сверху из огромного белого шара, прикрепленного на самом верху этой пирамиды. Цветы и вьющиеся растения каскадами свисали с балконов, как длинные гирлянды. На фоне белых стен это выглядело роскошным праздником красок.
 Рив вслед за А. А. Катто шел к лифтам. Лифты представляли собой черные шары, поднимающиеся вверх с уровня пола. Когда они не работали, то размещались в полукруглых нишах в стенах фойе. Вверх они двигались по прямой, параллельной стене, без видимой опоры. Рив так и не сумел понять принцип их действия. А. А. Катто прикоснулась к освещенному контакту в боку лифта, и часть его стенки беззвучно отодвинулась. Она вошла внутрь, Рив за ней. Изнутри лифт был освещен мягким светом. Из скрытого громкоговорителя лилась тихая музыка. А. А. Катто надавила на кнопку девяносто третьего этажа. Рив запустил пальцы в шевелюру.
 – Хорошо дома, верно?
 Глаза А. А. Катто сузились. Она искоса взглянула на Рива.
 – Не слишком ли ты скоро расслабился, дорогой.
 Рив обернулся и с удивлением взглянул на нее:
 – Ну, что плохого теперь-то?
 – Меня тошнило от тебя весь вечер.
 – Да брось ты.
 – Как это – «брось»? Ты меня разозлил, и сейчас за это заплатишь.
 – Пожалуйста… Не поздновато ли для игрищ? Пора спать…
 А. А. Катто подняла палец с кольцом:
 – Какие игры, милый. Придется тебе пострадать.
 Рив собрался было что-то возразить, но, передумав, закрыл рот. Если А. А. Катто пришла такая фантазия, у нее в апартаментах хватит снадобья, чтобы сутками не спать. Играть в свои игры она могла вечно. Он почувствовал легкую тошноту. Лифт остановился на девяносто третьем этаже, и Рив вышел вслед за ней, ощупывая свой воротник.




 5


 Как ни старался Джеб Стюарт Хо концентрировать внимание, но все-таки начал терять ощущение времени. Ему было никак не вспомнить, сколько же времени они с Менестрелем перемещаются в пространстве разрушительного ничто. Ящерица двигалась теперь ровно, вприпрыжку, будто шла по твердой земле. Она, судя по всему, чуяла вполне определенную цель. Только это одно и утешало.
 Джеб Стюарт Хо повернул голову налево. На фоне странно мерцающего серого тумана он едва различал Менестреля. Силуэт человека верхом на ящерице перемещался и дробился. Только когда они сближались, он мог отчетливо видеть Менестреля и его лошадь. В какой-то момент Менестрель отъехал на значительное расстояние и совсем исчез. И вот тогда Джеб Стюарт Хо чуть не запаниковал. Он с раннего детства не помнил такого ощущения жути. От полного отчаяния удерживала привычка к дисциплине, которой его обучили в Братстве, но какое неизмеримое он почувствовал облегчение, когда, наконец, Менестрель мелькнул в поле зрения.
 Хо протянул руку – знак для Менестреля, что с ним хотят говорить. Обмен словами был возможен только при соприкосновении, иначе слова пропадали, растворялись в ошеломляющем молчании прозрачной мглы. Менестрель приблизился и ухватился за его руку.
 – Ну, что стряслось, Убийца?
 Джебу Стюарту Хо не нравилось прозвище, которым его наградил Менестрель, но какой смысл возражать сейчас. Для этого будет время, когда они доберутся до осязаемого, реального места.
 – Где мы сейчас?
 – Мы в ничто.
 – Это я и сам соображаю. Я спрашиваю о другом: скоро ли мы куда-нибудь доберемся?
 Джеб Стюарт Хо заставлял себя сдерживаться при разговоре с Менестрелем. В ответ Менестрель ухмыльнулся:
 – Ага… скоро.
 – Как скоро?
 – Откуда мне знать. Время тут течет весьма относительно.
 – Относительно чего?
 Менестрель рассмеялся:
 – Относительно почти всего, что происходит. Поэтому так трудно заранее рассчитать.
 Джеб Стюарт Хо был уверен, что спутник намеренно старается запутать его. Но почему – не мог взять в толк.
 – Ты сам-то уверен, что знаешь наше местонахождение?
 – Конечно, уверен. Я всегда знаю, где нахожусь. Я этим и знаменит.
 Менестрель выпустил руку Джеба Стюарта Хо, и их развело в разные стороны. Очертания Менестреля становились все более зыбкими по мере того, как расстояние между ними росло.
 Несмотря на всю свою подготовку, Джеб Стюарт Хо тяжело переносил неспособность ощутить время. Его никогда не готовили к тому, что ему придется взгромоздиться на скачущую ящерицу и кинуться очертя голову в кажущуюся вечной серость этого ничто. Он закрыл глаза и попытался войти в транс – хотя бы в переходную стадию. Сначала показалось, что это невозможно, но постепенно он почувствовал, будто сливается с чужим, раздробленным миром. Неожиданно прозвучавший голос вернул его в материальный мир.
 – Пошевеливайся, Убийца. Проснись, что с тобой?
 Джеб Стюарт Хо открыл глаза. Менестрель стоял возле него, тянул его за ногу.
 – Да что с тобой? Послушай, может, у тебя мозг растаял?
 Джеб Стюарт Хо отрицательно покачал головой:
 – Просто я медитировал.
 – Не шутишь?
 Хо вдруг осознал, что вполне отчетливо слышит голос Менестреля, хотя они не прикасаются друг к другу. Видимо, выбрались из ничто. Он огляделся. Они стояли на обширном ровном плато, на серой скале. Глазу не за что было зацепиться. Небо над ними стало более светлого серого оттенка, воздух был сырой и холодный. Ящерицы неловко топтались на месте. Задрожав от холода, Хо поплотнее завернулся в плащ.
 – Мы в той же плоскости, где Лидзь?
 Менестрель покачал головой:
 – Мы где-то на пути.
 – Где?
 – Трудно сказать.
 – Мне-то казалось, что ты гордишься именно тем, что знаешь свое местонахождение?
 Менестрель нахмурился:
 – Я не горжусь, я просто знаю.
 – А разве не следует гордиться, если развил свою способность?
 – Ну, просто я знаю, вот и все.
 Джеб Стюарт Хо перекинул ногу через хребет ящерицы и соскользнул на землю:
 – Как хочешь. А мы где сейчас?
 Менестрель пожал плечами:
 – У этого места нет названия. По всем правилам этого места быть здесь не должно. Никак не могу понять, что его удерживает.
 – Так зачем мы тут встали?
 – Ящерицы остановились. Им как-то не по себе.
 – Что с ними случилось?
 Менестрель снял шапку и начал почесывать свою кудрявую голову:
 – Не знаю. Их ход мысли от меня скрыт. Мне не проникнуть в их разум.
 В первый раз за все время Джеб Стюарт Хо увидел Менестреля искренне озабоченным. Поколебавшись, снова обратился к нему:
 – А может, попробуем осторожно пройти вперед и выяснить, почему ящерицы привезли нас сюда?
 Менестрель смотрел в землю.
 – Я бы лучше повернул назад.
 – Ты же знаешь, я не могу себе этого позволить.
 – Еще бы.
 Джеб Стюарт Хо снова взобрался на ящерицу. Менестрель неохотно сделал то же самое. Прежде чем тронуться, Менестрель бросил взгляд на Хо:
 – Я серьезно говорю – не нравится мне это. Просто запомни мои слова.
 – Хорошо, запомню. – Хо угрюмо смотрел вперед.
 Менестрель вонзил шпоры в бока ящерицы. Та двинулась нетвердой походкой, равнодушно, вразвалочку. Ящерица Джеба Стюарта Хо потащилась за ней таким же летаргическим шагом. Больше часа они плелись с такой скоростью. На горизонте вырисовалась странная скала, имеющая форму конусообразного выступа. Пока они постепенно приближались к ней, ящерицы все больше волновались – им было явно не по себе. Ими стало трудно управлять, они все норовили свернуть с заданного Менестрелем курса.
 Метрах в трехстах от откоса скалы ящерицы остановились как вкопанные и отказались идти дальше. Они так и стояли, переминаясь с ноги на ногу и мотая длинными шеями. Джеб Стюарт Хо и Менестрель спешились. Оба они испытали такие же ощущения, что и ящерицы. Менестрель покрылся холодным потом, Джебом Стюартом Хо почувствовал необъяснимый страх. Напрягшись изо всех сил, стараясь удержать себя в руках, он обратился к Менестрелю:
 – Здесь что-то не то.
 Менестреля затрясло, и он простонал полузадушенным голосом:
 – Давай уйдем отсюда.
 Джеб Стюарт Хо схватил его за плечо:
 – Расслабься, дыши медленно и глубоко. Убежать можно от внешней опасности, но поверженное страхом сознание – конец всему.
 Менестрель кивнул. С него ручьями струился пот. Он явно старался взять себя в руки, но голос его был надтреснутым, и в нем звучали истерические нотки:
 – Какого черта!… Пошли отсюда… Сейчас же! Я больше не могу…
 – Не поддавайся. Это страх отравляет душу.
 – Я… не понимаю этого! – Менестрель был на грани истерики.
 Джеб Стюарт Хо взял лицо Менестреля в обе руки, стал массировать ему шею.
 – Подумай, успокойся, вспомни все, что знаешь. Что здесь может происходить?
 – Не знаю. Мысли путаются.
 – Что тут может обнаружиться? Вспомни…
 Менестрель больше не мог говорить. Он махнул рукой в сторону конусовидной скалы. Ноги его подкосились, он еле удержался, уцепившись за Джеба Стюарта Хо. Тот осторожно подтянул его, поставил на ноги.
 – Надо подойти к скале и все закончится.
 – Нет! Нет! Нет!
 У Менестреля началась безудержная истерика. Джеб Стюарт Хо сильно ударил его по лицу, и тот замолчал. Держа за руку и слегка поддерживая, Джеб Стюарт Хо повел его к подножию скалы. Спотыкаясь, они умудрились пройти метров сто. Становилось все страшнее, от страха путались мысли. Наконец Менестрель взвыл, рухнув на колени.
 – Не могу идти дальше.
 – Сверхчеловек встречает страх лицом к лицу и этим преодолевает свою слабость.
 Менестрель рухнул набок, перекатился и подтянул колени к груди:
 – Я… не… могу… этого… сделать!
 Джеб Стюарт Хо опустился на колени рядом с ним.
 – Если ты не заставишь себя преодолеть этот страх, он тебя может убить.
 – Пусть убьет!
 Менестрель лежал не шевелясь, крепко зажмурившись, лицо его исказилось. Джеб Стюарт Хо поднялся на ноги и сам направился вверх по откосу скалы. Каждый шаг давался ему нечеловеческими усилиями. Страх стал физической силой. Ноги были будто налиты свинцом – как бывает при хождении по глубокому песку. Он часто спотыкался. Ближе к вершине он почувствовал, что совсем обессилел. Небо угрожающе осветилось недобрым красным светом, который отражался от скалы, и, казалось, ее охватило пламя. На Хо как будто налетел ураган. Черные видения мелькали на периферии поля зрения, создавая впечатление хлопающих крыльев смертоносных летучих мышей.
 Наконец, он оказался наверху. И тут пытка достигла апогея. Какая-то сила разрывала его на части, казалось, мышцы отрывались от костей. Вокруг него раздавались такие крики, будто выли ужасные обитатели ада. Перед собой, на самом пике конусообразной скалы, он увидел круглый кратер. На его дне, на слое мягкого песка, лежали девять золотых яиц, каждое – в половину человеческого роста.
 Джеб Стюарт Хо сразу понял, что именно отсюда исходит сила, убивающая сознание и материализующая страх. Инстинкт подсказывал – их надо уничтожить. Рука его начала тянуться к оружию, долго-долго, как в замедленной киносъемке. Дюйм за дюймом пальцы ощупывали пояс. Всю свою силу он сосредоточил в правой руке. Она стала гореть, будто жгучий холод вгрызался в кость и мышцы. Он сжал в пальцах адски холодный приклад, и пальцы просто примерзли. Когда он медленно вытаскивал пистолет из кобуры, ему показалось, что мышцы разрываются в клочья. Он медленно поднял пистолет, неподъемно тяжелый. Хо все ждал, что мышцы руки вот-вот треснут. Постепенно он прицелился в кладку яиц и взвел курок. И тут по ушам ударил невероятно высокий звук, настолько пронзительный, что показалось, будто из ушей пошла кровь, а может, даже мозг. На яйца он теперь смотрел как будто в перевернутый бинокль, – так они отдалились и уменьшились; он отчаянно давил на курок, но тот едва двигался. Хо был на грани потери сознания, когда, пробившись через какофонию звуков, до него донесся крик Менестреля:
 – Не надо! Я понял! Ради Бога, не делай этого! Ведь они просто хотят защитить себя!
 И сразу все встало на место. Джеб Стюарт Хо мысленно вошел в контакт с недоразвитыми существами внутри золотых скорлупок. Он ощутил мощь начинающих развиваться умов. Он почувствовал их страх и уязвимость и испытал благоговейный страх перед тем, во что они могут превратиться. Он колебался всего один миг, затем пистолет выпал из его руки. Ноги его подогнулись, он опустился на землю и заставил себя успокоиться. Хо еще находился в поле, порожденном страхом этих существ, но не конкретно он был причиной их страха. Собравшись с силами, он начал посылать им мысленные импульсы мира и добра. Он не желал им вреда, изо всех сил стараясь внедрить в их сознание свои энергетические импульсы. На лбу вздулись жилы от стараний пробиться сквозь их страх.
 И ему это удалось. Его мысленные импульсы проникли в сознание существ, развивающихся в яйцах. Посылаемые импульсы были для них чем-то новым и незнакомым. С жадностью изголодавшихся существ они высасывали из него эти энергетические импульсы. Они были ненасытны. Он держался изо всех сил, стараясь остановить процесс выкачивания душевной энергии. Он молил их остановиться, но жадность растущих существ была бесконечна. Для Джеба Стюарта Хо наступил предел. Его душевная энергия была исчерпана. Свет для него померк. Его ослабшее тело упало и покатилось вниз по откосу скалы, как отброшенная марионетка с перерезанными веревочками.
 Хо очнулся от прикосновений ко лбу: Менестрель обтирал ему лицо влажной тряпкой. Увидев, что Хо в сознании, заулыбался:
 – Вот ведь влипли, верно, Убийца? Я уж решил, что ты точно коньки отбросил.
 Джеб Стюарт Хо поднял голову:
 – Долго я провалялся?
 – Часа два, не меньше, – неуверенно пожал плечами Менестрель:
 – А что было?
 – Что ты меня спрашиваешь? Ведь не я был наверху, а ты. Только что бушевали все силы ада, и вдруг вмиг стало так прекрасно, будто занялась заря.
 Джеб Стюарт Хо сел, выпрямился и огляделся: вокруг расстилался новый пейзаж. Под ногами еще была серая скала, но она растрескалась, и из трещин на поверхность лезли пучками зеленые растения. Вода тонкими струйками вливалась в кристально чистые пруды. Небо приобрело ровный темно-синий цвет. Ощущение было такое, будто эти существа разъяли его мозг и перестроили все вокруг в соответствии с тем, что обнаружили в глубинах его сознания. Ящерицы неподалеку радостно щипали зелень.
 Джеб Стюарт Хо осторожно поднялся на ноги. Он боялся, что на теле обнаружатся какие-то свидетельства перенесенного им испытания. Но с удивлением увидел, что следов нет. Ощущение было такое, будто он только что проснулся после целительного сна. Он перевел взгляд на коническую скалу. Оттуда исходило сияние кроткого довольства. Пистолет так и лежал там, где он его уронил. Он подошел подобрать его и как только прикоснулся к оружию, небо, казалось, потемнело. Ящерицы в тревоге подняли головы. Он быстро затолкал пистолет в кобуру, и тут же вокруг восстановилось прежнее спокойствие. Ящерицы вернулись к траве и заработали челюстями.
 Менестрель подошел к Джебу Стюарту Хо, стоявшему у подножия конической скалы. Его лицо сияло счастливой улыбкой – почти неестественным дружелюбием. Он обнял Хо за плечи:
 – Похоже, все обернулось как нельзя лучше.
 – Похоже на то, – согласился Джеб Стюарт Хо. Менестрель поднял голову, посмотрел на пик скалы:
 – Просто уходить не хочется.
 – Надо.
 – Так и знал, что ты это скажешь.
 – Надо отправляться.
 Менестрель уставился в землю. По всему было видно, что ему неохота возвращаться в ничто.
 – Знаешь, по-моему, нам надо оставить тут, в этом месте, какую-то отметку.
 – Зачем? – с удивлением воззрился на него Джеб Стюарт Хо.
 – Ну, как сказать… просто чтобы знать: мы тут были!
 – А что, мы этого не будем знать, если не отметимся?
 – Мне кажется, что важно как-то назвать это место… Может быть, не для нас с тобой… А вообще, для других.
 Джеб Стюарт Хо жестом указал на кратер:
 – Уж не для них ли? Так у них, пожалуй, есть свое название для этого места.
 – Ты, как всегда, прав. Что из того, что название известно только им?… Пусть так и будет… – пожал плечами Менестрель.
 Сунув два пальца в рот, он издал высокий пронзительный свист. Ящерицы подняли головы и медленно заковыляли к тому месту, где стояли Хо и Менестрель. Каждый подобрал поводья, оба вскарабкались в седла. Развернули ящериц и направили их в объезд конической скалы. Джеб Стюарт Хо на миг задержался и неподвижным взглядом уставился на пик скалы, потом глубоко вздохнул и двинулся вслед за Менестрелем.




 6


 Низкорослый седой человек в стеганом халате рывком открыл дверь лифта и пошлепал через потертый ковер фойе Отеля Вожаков к стойке регистрации. Подождал, пока служащий поднимет глаза от сборника комиксов и удостоит его вниманием.
 – Ну?
 Человек прокашлялся и поплотнее запахнул выцветший халат на костлявом теле.
 – Для меня есть что-нибудь?
 Служащий за стойкой даже не взглянул на стоявшие перед ним ячейки для корреспонденции:
 – Ничего нет.
 Человек все не уходил.
 – Вы не ошиблись? Проверьте, пожалуйста.
 Служащий за стойкой отложил свой сборник комиксов и, демонстрируя крайнюю выдержанность и холодность, проговорил:
 – Нет, Артур, тебе почты не было. И вчера, и позавчера, и поза-позавчера, и все дни, с тех пор как ты живешь тут. Для тебя, Артур, почта никогда не приходит. Ясно?
 Артур снова прокашлялся:
 – Я подойду завтра.
 Служащий перевернул страницу своего сборника комиксов:
 – Подходи.
 Артур повернулся и зашаркал прочь, к дверям лифта.
 Билли Амнистия из своего просевшего кресла наблюдал за этой мелкой драмой без всякого интереса. Она повторялась изо дня в день. Ежедневно Артур спускался из своей комнатенки на двадцать седьмом этаже, чтобы узнать, не пришло ли письмо, которое изменит его жизнь. И каждый день письмо не приходило. Дверь лифта с грохотом закрылась, и Артур отправился на свой двадцать седьмой этаж. Служащий за стойкой вернулся к сборнику комиксов, а Билли так и сидел, уставившись на почти эротический бордюр по верху грязной розовой стены, который медленно крошился и осыпался.
 Для большинства здешних обитателей Отель Вожаков был концом жизненного пути. Высотный муравейник из крошечных комнатушек и темных коридоров, пропахший ветхостью и мочой. Пока платишь ренту, ты имеешь абсолютное право перебрать дозу, допиться до чертиков или просто до окоченения. Билли надеялся, что с ним не случится ничего подобного. Он надеялся в один прекрасный день выбраться из этой дыры в местечко получше. Надежды Билли не гарантировали ему спасения от вышеописанной перспективы. Большинство обитателей Отеля Вожаков жили надеждами на что-то, но заканчивали тем же, что и тысячи до них. Отель Вожаков был последней инстанцией для тех, кто уже перестал быть человеком, кто по той или иной причине не имел кредитной карты.
 У Билли Амнистии кредитной карты не было. Её не было у него никогда. Он прибыл в Лидзь без кредитной карты, понял, что ему ничего не светит, и оказался в Вожаках. С тех пор так и застрял тут. Его теперь называли Билли-сводник. Это из-за Дарлин. Дарлин подобрала его, и с тех пор держала при себе. Доходы Дарлин обеспечивали им выживание в Вожаках, но шансов выбраться отсюда не давали. У Дарлин тоже не было кредитной карты. Ее отняли за какое-то преступление. Дальше намеков Дарлин никогда не шла, да Билли и не интересовался.
 Отсутствие кредитной карты сильно осложняло работу Дарлин, а ее проблемы автоматически становились и проблемами Билли. Отсутствие кредитной карты означало, что клиенты не могли оплатить ее услуги прямым переведением кредита. Ей пришлось разработать некое подобие бартера. Она спала с клиентами или выполняла любые их желания, а они исподтишка подсовывали ей какую-нибудь мелкую драгоценность. Полученные дары она передавала портье, а тот открывал ей с Билли кредит, которого хватало на оплату проживания и кормежку. Конечно, им доставалась только малая часть того, чего стоила эта вещичка, и портье, конечно, старался, чтобы у них никогда не оказывалось на руках достаточно денег для того, чтобы выехать из Отеля.
 Однако в предыдущую ночь Билли и Дарлин заработали значительно больше, чем обычно. Дарлин сопутствовала удача. Она приняла трех клиентов. Трое за один день – для нее совсем неплохо. Нельзя сказать, что Дарлин была непривлекательна, просто ее «предприятие» никоим образом не могло конкурировать с большими узаконенными борделями. Те снимали сливки с клиентуры, которую требовалось всего лишь элементарно обслужить в постели. Дарлин же приходилось иметь дело с теми, кого возбуждало ощущение пребывания на дне жизни. Кому нравилось преследовать красивую бабу из низов общества, из самого Отеля Вожаков. Таким способом эти клиенты получали добавочное возбуждение, которое им было необходимо.
 Вчерашний успех – целых три клиента сразу! – очень вдохновил Билли и Дарлин, и они немного зарвались: просадили весь свой кредит на бутыль бормотухи местного производства (изготовления их же отеля) и на пакет наркотических пилюль. Дарлин уверяла, что, если выйдет на панель попозже к ночи (хотя в этом «городе постоянного сумрака» фактически не было различия между днем и ночью), она заработает на завтрашнюю оплату комнаты.
 Конечно, это заявление не стоило принимать всерьез. Напиток и пилюли гарантировали, что они окажутся не в форме. А значит, завтра не смогут вылезти из постели до утреннего (регулярного) визита детектива отеля с его ежедневным: «Не платишь? – Выметайся!».
 Им нечем было заплатить за комнату, но детектив и портье оказались очень гуманными. Они позволили Билли побыть в фойе, пока Дарлин насобирает на квартплату. Они даже не заставили их забрать из комнаты свой скарб, только отобрали ключи.
 Положение сложилось неловкое, но что же делать. Билли ждал. Особенно его угнетала необходимость сидеть в фойе Отеля Вожаков. Здесь витали запахи разложения и нищеты. Пальмы в кадках по углам давно превратились в коричневые высохшие мумии, но никому в голову не приходило их заменить или хотя бы просто выбросить. Ковер во многих местах был истерт до дыр. Древний скрипучий лифт чудом еще функционировал, и только чудом объяснимо, почему исцарапанные и расшатанные кресла, разбросанные по две-три штуки по всему фойе, давным-давно не превратились в бесформенные груды щепок. Высокий потолок от сырости был покрыт длинными коричневыми потеками.
 Чтобы отвлечься, Билли смотрел на экран видео, стоявший справа от стойки портье. Экран был в пятнах, настройка в ужасном состоянии. У него имелось только одно достоинство: что он вообще еще работал. Правда, Билли не мог неотрывно созерцать экран: его загораживали трясущиеся головы трех старых алкашей, сгрудившихся так близко возле экрана, как будто от него исходило тепло. Они жадно отсматривали какое-то мульти-шоу. Билли не мог понять, что им может нравиться. Всем известно, что такие шоу фальсифицированы.
 После еще часа ожидания терпение Билли было, наконец, вознаграждено. Вошла Дарлин, таща за собой жирного коротышку. Такие всегда западали на нее. Розовый от возбуждения, он был в пропотевшем насквозь голубом комбинезоне: подмышками расплывались темные круги. Ясно, пользуется дезодорантом «сухой весь день», нестойким при половом возбуждения.
 Дарлин была почти на голову выше клиента. Билли не мог не признать, что выглядит она отлично. Ее красное платье едва прикрывало зад, и между его подолом и верхним краем чулок и сапог в тон платью оставалась полоска голого тела, соблазнительно подчеркнутая тоненькими полосками красных подвязок. Красный ансамбль очаровательно контрастировал с ее иссиня-черной кожей и коротко остриженными волосами. Никто не усомнился бы, что Дарлин – шлюха хоть куда. Билли гордился, что у него такая женщина. Он любил ее за черный цвет – кожи и надеялся, что у нее никогда не хватит заработанных денег, чтобы сменить этот цвет, как она всегда грозилась.
 Дарлин остановилась у стойки портье и многозначительно обернулась к клиенту. Билли сделал вид, что не узнает ее: своднику не годится засвечиваться, когда его женщина работает. Как правило, это нервирует клиента. Дарлин подмигнула из-за спины толстячка, но Билли не отреагировал. И она приступила к работе. Взяла клиента за руку и развернула его лицом к стойке портье:
 – Надеюсь, вы не откажетесь сделать подарочек моему другу портье? У него могут быть неприятности, если он разрешит мне привести вас в свой номер. Милый, можете воспользоваться кредитной картой. Это разрешается. Она фиксируется через счета отеля.
 Коротышка с пониманием посмотрел на портье.
 – Оплата, надеюсь, не будет прослежена?
 Оба – Дарлин и портье – убедительно улыбнулись.
 – Разумеется, это исключено.
 Толстяк неохотно достал кредитную карту. Портье бросил ее в систему трансферта отеля. Набрал нужную цифру и передал карту владельцу. Билли облегченно вздохнул, когда портье вручил Дарлин ключи от комнаты. Значит, еще день пройдет спокойно. Дарлин ухмыльнулась ему и твердой рукой направила толстяка к лифту.
 – Сюда, милый. Гарантирую, мы фантастически проведем время. Просто сказочно.
 Дверь лифта с грохотом закрылась, и они исчезли из виду. Билли поднялся на ноги, стряхнул со своего желтого шелкового костюма нитки от ветхой обивки кресла, поправил алмазный воротник, откинул назад кудри и неспешным шагом двинулся к стойке.
 – Ты слупил с него достаточно, чтобы мне хватило на выпивку?
 – Полный порядок, – ухмыльнулся портье.
 – Точно?
 – Угу. Это моя любезность, парень. Люблю я вас – и тебя, и твою девушку, так что взял на ренту за два дня: немножко для себя и немножко сверх. Думаю, вам это будет кстати, после вчерашнего загула.
 Не стоило бы напоминать Билли об испытанном сегодня унижении. Однако, приложив определенные усилия, он изобразил глубокую благодарность.
 – Дай выпить.
 Портье полез под стойку, вытащил бутыль шнапса и два стакана. Налил в один и искоса глянул на Билли. Билли порядок знал и ухмыльнулся:
 – Валяй, приятель. За мой счет.
 Тот наполнил второй стакан и одним глотком опустошил его. Билли же не спешил, пил медленно: головку бы поберечь, после вчерашнего она была не в форме. Портье, однако, улыбался в ожидании продолжения. Билли кивнул, и портье налил себе еще. Он уже закидывал удочку насчет третьего стакана, когда приковыляла Хромая Нэнси. Она ухмыльнулась Билли:
 – Что, жеребец, нашел кредит?
 – А тебе-то что?
 – Я всегда рада, когда молодежь счастлива.
 Билли с сомнением посмотрел на Нэнси. Билли не сомневался, что она всеми силами старается увести от него девушку. Она всегда возникала сразу вслед за Дарлин. Интересно бы знать: неужели она ее выслеживает?
 Хромая Нэнси была требовательной хозяйкой, ее девушки без дела не сидели. Их у нее было четверо, для каждой – отдельная комната в Отеле Вожаков. И несомненно амбиции Нэнси подсказывали ей, что неплохо бы сделать Дарлин своим номером пятым.
 Она кивком указала на бутыль шнапса:
 – А меня в компанию возьмешь?
 Билли скривил губы:
 – Смотря, кто будет платить.
 Нэнси хихикнула и похлопала Билли по щеке.
 – Успокойся, красавчик, я заплачу. Хотя непонятно, с чего ты жадничаешь. Твоя милая там, наверху, заработает тебе на несколько порций.
 – У тебя таких четверо! Так что не сомневаюсь: и ты себе можешь позволить классную выпивку.
 Хромая Нэнси кивком указала на бутыль. Портье извлек третий стакан и налил порцию для нее. Нэнси одним махом проглотила и кивком попросила еще. Пока она опрокидывала вторую дозу, Билли внимательно ее рассматривал. Хромая Нэнси выглядела потрясающе и, несомненно, была личностью. От нее просто исходила сила, когда она стояла вот так, прислонившись к стойке бара, в одной из своих любимых поз – стрелка. Она достаточно эксцентрична, что может показаться привлекательным для Дарлин. На окружающих Нэнси производила впечатление совершенной белизны: белокурые волосы подстрижены лохмами «ежиком», опалесцирующий перламутровый макияж, белое облегающее платье-чулок, серебряные сандалии с клинообразным каблуком и сильно отполированный пояс из нержавеющей стали.
 Весь этот антураж был задуман как резкий контраст с черными кронциркулями, поддерживающими ее парализованную ногу. И даже они, казалось, специально продуманы, чтобы вызвать максимальный шок. Они были изготовлены из полированной черной стали, с инкрустацией дамасской работы – золотой чеканкой сложного узора. Хромая Нэнси производила сильное впечатление, это была весьма заметная личность.
 Билли знал, что дай ей шанс, она тут же утащит Дарлин.
 Снова загрохотала дверь лифта, и Билли отвлекся от созерцания Нэнси. Из лифта торопливо вышел толстяк и рванул прямо к выходу. Он весь пропотел и избегал встречаться глазами с людьми. Нэнси засмеялась:
 – Похоже, твоя милочка скоро принесет тебе кое-что, милый Билли.
 Билли промолчал. Он знал, что это подначка. Нэнси заулыбалась еще шире.
 – Тебе бы следовало заставить свою красавицу работать побольше. Уж я бы ее заставила.
 Билли насупился:
 – Не лезь в мои дела, слышишь?
 Нэнси снова засмеялась.
 – Будь спокоен, душечка, я так и поступлю. Для меня твои дела мелковаты.
 Лифт снова загрохотал. На этот раз появилась Дарлин. Билли пошел через фойе навстречу ей. Он хотел отвести ее подальше, чтобы она не встретилась с Нэнси, все еще стоявшей у стойки. Он знал, что Нэнси постарается напоить девушку, и у нее это получится, а потом последуют грубые намеки, насколько лучше было бы Дарлин у нее, чем у Билли. Зачем это ему? И он, улыбаясь, направился навстречу Дарлин.
 – Ну, как было?
 – Ну, было и прошло, – нахмурилась Дарлин.
 – Получила что-нибудь?
 Дарлин поискала у себя в лифчике и вытащила небольшую платиновую соску-пустышку.
 – По-моему, достаточно.
 – Колоссально.
 – Но та свинья, там, за стойкой, надует нас.
 – Ну, и что будем делать?
 – Что будешь делать ты? Предполагается, что бизнес – твой вопрос. Я только работу выполняю.
 Билли взял ее за руку:
 – Ну, не выходи из себя.
 – Я не выхожу из себя. Просто не надо мне этого…
 – Что, трудно было?
 Губы Дарлин сложились в ехидную усмешку.
 – Да нет, что тут трудного? Очередной клиент.
 – Ну, так что все-таки произошло?
 – Тебе действительно хочется узнать?
 – Если тебе станет легче…
 – Ах, если мне станет легче!… Ну, так слушай: он заставил меня сесть на корточки в душе и стал мочиться на меня, а потом мне надо было отсосать у него. Ясно? Ты доволен? И все это – за одну вшивую безделушку! Знаешь, мне иногда кажется, что тебе нравится выслушивать, что я делаю с клиентами. Может, ты из этого ловишь кайф?
 Дарлин намеренно доводила себя до истерики. Билли не мог сообразить, что ему делать – успокаивать ее или сразу врезать. Пока он соображал, она завелась снова.
 – Может, ты и сам хотел бы попробовать. Представляешь, как я сижу перед тобой на корточках, а ты на меня мочишься?
 Билли покачал головой:
 – Да что ты… О чем ты!
 И подумал – могло ли бы это доставить ему удовольствие? Раньше такие мысли его не посещали. Он улыбнулся Дарлин. Ее монолог тянулся уже довольно долго.
 – Послушай, милая, у нас есть немного кредита, может, возьмем бутылку и пойдем наверх?
 Но Дарлин не была настроена мириться.
 – Хочешь повторения вчерашнего? Лучше пойду опять на улицу, может, кого-нибудь подцеплю.
 Не успел Билли и слова сказать, как она вырвалась от него и пошла по фойе, раскачивая бедрами. Дарлин смотрела прямо перед собой, избегая взглядов Нэнси и портье. Уже почти выпорхнув на улицу, она чуть не столкнулась с двумя мужчинами, входящими в отель.
 – Какого черта! Или не видите, куда идете?
 – Прошу прощения, – один из мужчин сделал шаг назад и слегка поклонился.
 Дарлин собиралась разразиться потоком жалоб, но взглянула на них еще раз. Один был высокий худой человек, закутанный в черный плащ. Прямые волосы висели до плеч, из-за капюшона виднелся эфес меча зловещего вида. Другой – пониже ростом и, если можно так сказать, более тощий. Масса черных непокорных кудрей запихнута под широкополую шляпу. Он был в черном сюртуке и высоких сапогах. У обоих – одинаково решительное выражение лица. Дарлин торопливо отскочила от двери. Все ее раздражение улетучилось напрочь. Ей уже не терпелось оказаться рядом и узнать, чего надо этим двоим странным чужакам.
 Такие же ощущения испытал и Билли, но только для него чужаком был один. Малыша Менестреля он узнал сразу. Они вместе пережили многое, и почти каждый раз Билли оказывался в дураках. Он мог себе представить, как будет веселиться Менестрель, услышав, что Билли опустился до положения сводника в городе Лидзе. Билли быстро отступил назад в лифт, прежде чем Менестрель его узнал.
 Малыш Менестрель и Джеб Стюарт Хо подошли к стойке. Хромая Нэнси и портье глядели на них с любопытством. Пьянчужки, не отвлекаясь, созерцали экран, где шла передача «Час приведения приговоров в исполнение».
 При приближении чужаков портье отложил свой сборник комиксов:
 – Нужны комнаты, господа?
 Менестрель отрицательно покачал головой:
 – Пока нет.
 Разговор повел Малыш Менестрель. Это была его идея – нанести первый визит в Отель Вожаков. Своих ящериц они оставили в конюшне на краю ничто, и сюда, в предместье Лидзи, прибыли наземным транспортом. В прошлом, как было известно Малышу Менестрелю, этот отель был идеальным местом, чтобы узнать во всех подробностях все слухи и сплетни города Лидзи. Портье нахмурился:
 – Если не комнат, то чего вы хотите?
 – Новостей.
 – Мы предлагаем номера и питание, но информацию не продаем. Если интересуетесь новостями, вот перед вами экран. Но смотреть его можно только тем, кто снимает номер в отеле.
 – С каких это пор в Лидзи, – улыбнулся Менестрель, – информация перестала быть доступной за кое-какую плату?
 Портье искоса взглянул на него:
 – Готовы платить?
 Менестрель кивнул. И обернулся к Джебу Стюарту Хо.
 – Кредитная карта при себе?
 Тот запустил руку под плащ, достал карту и передал ее Малышу Менестрелю. Глаза Нэнси и портье уставились на нее: на столе перед ними лежала кредитная карта Братства с черной каемкой. Малыш Менестрель ухмылялся.
 – Почему бы тебе не снять с нее в свой карман стоимость десятиминутной беседы? Мы задаем вопросы, а стоимость ответов – по твоему усмотрению.
 Портье проворно схватил карту. Казалось, она его немного обеспокоила. Нэнси внимательно следила, как он положил карту в щель передающей системы. Он снял с карты скромную сумму. И поднял глаза на Малыша Менестреля.
 – Столько можно?
 – Почему бы и нет, если считаешь это своей ценой?
 Портье вернул карту Малышу Менестрелю. Тот повертел ее в руках и передал Джебу Стюарту Хо. Портье явно забеспокоился.
 – Что же вы все-таки хотите знать, джентльмены?
 Джеб Стюарт Хо положил перед портье кубик с изображением А. А. Катто в трех проекциях.
 – Видел ее когда-нибудь?
 Портье отрицательно покачал головой:
 – Тут такой ни разу не было.
 Менестрель пронзил его взглядом:
 – Уверен?
 – У меня отличная зрительная память.
 – Слышал когда-нибудь такое имя: А. А. Катто?
 – Имя слышал.
 – Точно, слышал?
 – Слышал, о ней говорят.
 – И что слышал?
 – По всем статьям – богатая сучка. Приехала в город. Начала создавать свой круг, общество. Ночные клубы, лучшие вечеринки. Говорят, она немного не в себе. Такая, знаешь, злобная. Типа садистка: любит причинять боль. Не известно, как ей это удается, но не стареет – всегда выглядит, как молодая девчонка. Вот и все, что слышал.
 – Она еще в городе?
 – Насколько мне известно.
 – Знаешь, где живет?
 – Говорят, у нее квартира в Доме Орхидей.
 – И где этот Дом Орхидей?
 – Большой такой дом, многоквартирный. Похож на треугольник, прямо в центре города. Мимо не пройдешь.
 Менестрель обернулся к Джебу Стюарту Хо:
 – Да, наверное, туда нам и надо. Осталось только войти.
 Портье засмеялся:
 – Туда не так легко войти, как сюда.
 – Почему? – Менестрель не спускал с него глаз.
 – В Дом Орхидей никого с улицы не пускают. Разве что мадам сама захочет вас увидеть.
 – Вот как?
 – Да это и не дом, а просто какая-то чертова крепость. Если у тебя нет пропуска, подписанного жильцом, к которому направляешься, тебя охрана не впустит. Их там целая армия! Это входит в обслуживание жильцов. Нет, туда не войдешь. Но, повторяю, – взгляд портье стал лукавым, – если сама мадам не захочет вас видеть…
 Малыш Менестрель усмехнулся:
 – У мадам еще не было возможности с нами познакомиться. – На минуту он призадумался. – А что, если мы снимем квартиру в том доме?
 – Пустое! – покачал головой портье. – Там список желающих в милю длиной.
 – А если обойти этот список? Я так думаю, если есть кредит, то, конечно, можно все?
 – Не тот случай. В этой очереди стоят только те, у кого есть кредит. Надо целое состояние потратить на взятки, чтобы только попасть в список.
 – Так что придется подружиться с мадам?
 Портье рассмеялся:
 – Самый лучший способ. Только мадам, кажется, не очень-то дружелюбна.
 – Всякое может быть. – Малыш Менестрель с улыбкой взглянул на Джеба Стюарта Хо. – Вот этот мой друг при желании может быть чертовски обаятельным.
 Портье посмотрел на Джеба Стюарта Хо и снова на Малыша Менестреля:
 – Не больно-то он разговорчив.
 – Вот в этом, в частности, и заключается его обаяние.
 Наступило молчание. Портье перевел взгляд с передающей системы на Менестреля:
 – Больше ничего не желаете узнать?
 – Нет, – покачал головой Менестрель. – Думается, что за свои деньги мы узнали все, что нам надо. – И снова обратился к Джебу Стюарту Хо:
 – Боюсь, что здесь мы больше ничего не узнаем.
 – Зато мы теперь знаем, где она живет.
 Они направились к двери и вышли на улицу.
 Нэнси задумчиво смотрела им вслед, пока они не скрылись из виду.




 7


 Когда Джеб Стюарт Хо и Малыш Менестрель вышли из Отеля Вожаков на сверкающие улицы города Лидзи, исполнитель замедлил шаг. Его взгляд скользил вперед, назад, вверх, вниз. На высоте пятидесяти метров над домами парил воздушный корабль, двигаясь вдоль улицы. Светились окна гондолы. Оттуда доносились смех и звуки игры на пианино – звучала музыка в стиле рэгтайм. Малыш Менестрель с ухмылкой уставился во тьму:
 – Да, в этом городе умеют устраивать вечеринки.
 Джеб Стюарт Хо поджал губы:
 – Похоже, они только этим и занимаются. Малыш Менестрель искоса взглянул на него:
 – Давай-ка, Убийца, перестраивайся понемногу. Для тебя эта командировка будет поучительной в смысле расширения образования.
 Хо по-прежнему осматривал улицу:
 – Мое образование – непрерывный процесс, но в него не входит необходимость изучать такую чушь, как вечеринки.
 – Да брось ты, можно ведь и расслабиться!
 – Миссия не предполагает для меня такой возможности.
 – Да, приятель, – покачал головой Малыш Менестрель, – вижу, ты безнадежен.
 Джеб Стюарт Хо явно смутился:
 – Прости, я тебя не понял. Надежда не может никак повлиять на вероятность.
 Воздушный корабль продолжал перемещаться вдоль улицы. Менестрель провожал его глазами. Потом снова заглянул в лицо Джебу Стюарту Хо:
 – Послушай, Убийца, что это с тобой? Почему ты все время озираешься, как потерянный?
 – Я просчитывал, куда мне надо будет направиться потом, а тут ты начал болтать о вечеринках.
 – О, прости.
 – Нечего извиняться. Всякая информация может пригодиться. К сожалению, вечеринки вряд ли имеют отношение к нашему делу.
 – Да ты никак шутишь?
 – Почему?
 – Ты сказал, что вечеринки вряд ли имеют отношение к нашему делу.
 – Не понял тебя.
 Менестрель тряхнул головой:
 – Ладно, забудь мои слова. Если ты уже задумался о своем следующем маршруте, почему не заплатишь мне за работу?
 – Ты можешь мне понадобиться и впредь.
 – Вот дерьмо! Я же доставил тебя в Лидзь. Чего тебе еще надо? Я тебе не понадоблюсь, когда придет время прикончить эту цыпочку.
 – А если она уедет из города? Тогда ты мне очень даже понадобишься.
 Малыш Менестрель впал в отчаяние:
 – Ладно, согласен, в этом случае придешь ко мне. Может, договоримся. Я, может, даже соглашусь еще поработать на тебя. А тем временем заплати мне за уже сделанную работу. Я хочу поразвлечься, и вовсе не намерен следить, как ты будешь охотиться за этой цыпочкой по всему городу.
 Джеб Стюарт Хо задумчиво кивнул:
 – В каком виде тебе нужна оплата?
 Менестрель радостно заулыбался:
 – Я себе это так представляю: у тебя ведь есть кредитная карта, верно?
 – Верно.
 – Она неограниченного срока действия, верно?
 – Верно.
 – Нам надо только пойти в банк, и пусть мне выдадут временную карту, чтобы я мог получать деньги с твоего кредита какое-то оговоренное время, скажем, в течение месяца. Годится? Согласен?
 Джеб Стюарт Хо отвесил ему легкий поклон:
 – Ну, раз тебя это устраивает.
 – Отлично.
 – Но есть одно обстоятельство.
 – Какое еще? – подозрительно спросил Менестрель.
 – Где мы отыщем банк?
 – Ну, это-то не проблема, – засмеялся Малыш Менестрель и махнул рукой в перспективу улицы:
 – В любую сторону можно пойти, и на какой-нибудь вскорости наткнешься. Им тут, в Лидзи, банки очень даже нужны!
 – И ночью они работают?
 – Конечно, – кивнул Менестрель. – Как же им не работать, если тут всегда ночь?
 Они шли дальше, и всего через два квартала оказались перед банком. Первый рекламный банк Лидзи самодовольно устроился между предприятием массового секса и гостиной пыток. Его солидный гранитный фасад резко контрастировал со стеклом и неоновой рекламой соседей. Он выглядел гаванью консервативной респектабельности. Когда они поднялись по ступеням к огромным обитым медью дверям, Джеб Стюарт Хо вопросительно взглянул на Менестреля:
 – Зачем им нужны эти заведения?
 – Банки?
 – Ну да.
 – Что-то же им надо делать. Тем, кому это нравится.
 – Но ведь мы знаем, что во многих местах всем дается бесплатный денежный кредит?
 – А здесь любят все усложнять.
 – Чтобы получить власть над другими?
 – Да, им нравится такое положение.
 – По-моему, это не вполне справедливо.
 – А те, кому нужна справедливость, сюда просто не ездят.
 Джеб Стюарт Хо задумался над его словами. Тем временем они уже оказались у самой двери. По обе ее стороны стояли охранники – группа секьюрити банка, – вооруженные автоматически-ми пистолетами и разрывными бомбами. Когда клиенты вошли внутрь, один охранник отступил на шаг и нажал ногой на скрытый выключатель. И тут же установленные под очень высоким потолком камеры начали отслеживать перемещение по просторному мраморному помещению только что вошедших. Они встали в очередь к окошечку кассы. Вид столь серьезно вооруженного Хо заставил трепетать других клиентов банка и вызвал напряженное внимание охраны: из разных точек помещения за ним бдительно следила целая армия вооруженных охранников.
 Очередь медленно продвигалась. Наконец, Джеб Стюарт Хо оказался перед окошком кассира. Тонкогубый человек средних лет в черном пиджаке и жестком воротничке с острыми концами нервно смотрел на посетителя через бронированное стекло.
 – Чем могу помочь?
 Джеб Стюарт Хо вежливо улыбнулся:
 – Могу ли я оформить передачу кредита? – Он указал на Малыша Менестреля. – Я бы хотел, чтобы этот человек, мой друг, получил временную кредитную карту с моего счета.
 Клерк смотрел на него поверх стекол пенсне:
 – Такая передача практически не делается.
 – Но теоретически она возможна?
 – Вам придется подождать.
 Джеб Стюарт Хо поклонился. Клерк слез с табурета, но снова обратился к нему:
 – Мне понадобится ваша карта.
 Джеб Стюарт Хо вручил ему кредитную карту с черной каемкой. Клерк от страха чуть не выронил ее, потом взял себя в руки и поспешил прочь.
 Джеб Стюарт Хо и Малыша Менестрель ждали. Прошло пять минут. Джеб Стюарт Хо закрыл глаза.
 Пять минут превратились в десять. Малыш Менестрель переминался с ноги на ногу. Клерк вернулся через двенадцать минут в сопровождении своей копии, но более осанистой, более авторитарной. Осанистый, казалось, решил не поддаваться страху, который вызывал у него клиент в черной одежде.
 – Это ваша карта, сэр?
 – Да.
 – И вы желаете, чтобы временная карта была выдана этому… джентльмену? – И он сделал жест в сторону Малыша Менестреля, всем своим видом выражая отвращение. Джеб Стюарт Хо кивнул утвердительно.
 – Но вам придется подписать специальный документ для совершения сделки такого рода.
 – Вот как?
 – Таков порядок.
 – Понятно.
 Наступила пауза, в течение которой оба смотрели друг на друга. Наконец, осанистый сдался.
 – В окошечке «Особые указания», вы сможете оформить сделку.
 Джеб Стюарт Хо опять отвесил поклон. Они с Малышом Менестрелем двинулись к указанному окошечку. За ним сидела дама с кислым лицом, со стянутыми на затылке седыми волосами. На ней было черное платье с высоким глухим воротом, застегнутым у горла брошью-камеей. На шее у нее на цепочке висели очки. Она холодным взглядом встретила Джеба Стюарта Хо:
 – Итак?…
 Хо глубоко вздохнул и повторил свой запрос о временной карте. Женщина взяла у него карту и тщательно исследовала ее.
 – Подождите минуту.
 И исчезла. Они ждали еще семь минут. Потом к ним суетливо подкатился очень толстый коротыш в черном пиджаке и полосатых брюках. В одной руке он держал карту Джеба Стюарта Хо, другую протягивал в радостном приветствии. Пальцы обеих рук были унизаны золотыми кольцами. Он сильно вспотел, несмотря на почти ледяной из-за кондиционирования воздух в помещении. Улыбаясь, он продемонстрировал целое состояние, отлитое в золотые коронки.
 – Мистер Хо, простите, что заставил вас ждать.
 Джеб Стюарт Хо проигнорировал руку и уточнил:
 – Я – Брат Хо.
 – Простите?…
 – Таков мой титул – Брат Хо.
 Толстяк нервно засмеялся:
 – Простите, гм… Брат. Ни разу не встречал никого из вас. Я – Аксельрод, президент этого банка. Не позволите ли пригласить вас в мой офис?
 – И там мы оформим то, зачем сюда пришли?
 – Конечно, старина, – Аксельрод излучал сплошные улыбки. – Ни минуты лишней не потратим.
 Джеб Стюарт Хо и Малыш Менестрель двинулись за ним к массивной двери из красного дерева с панелью из матового стекла, на которой золотыми буквами было выгравировано «Президент». Войдя в комнату, Аксельрод занял свое место за гигантским письменным столом. Здесь он казался значительнее. Он подвинул серебряный ящичек к Хо:
 – Сигару?
 – Спасибо, не курю.
 – А я возьму, – ухмыльнулся Менестрель.
 Аксельрод нелюбезно указал ему рукой на ящичек. Малыш Менестрель сунул в рот сигару.
 – Спички?
 Аксельрод нахмурился, взял в руки серебряную настольную зажигалку в виде ястреба и торопливо поднес ее к сигаре Менестреля. Потом с сияющим лицом обратился снова к Джебу Стюарту Хо:
 – Нам потребуется всего минута.
 Он опустил карту в прорезь на искусно сделанной консоли стола и простукал по целому ряду кнопок, взмахнув накрахмаленным манжетом рубашки. Минуты две они в молчании наблюдали за работой устройства, потом раздался писк, загорелась лампочка, и на нижний поднос выпали две карты. Аксельрод поднял карту Джеба Стюарта Хо и с улыбкой вручил ее ему.
 – Ваша карта, Брат Хо.
 Карту Менестреля он пальчиком подтолкнул к нему через стол:
 – И ваша.
 – Спасибо.
 Джеб Стюарт Хо встал и поклонился. Аксельрод проводил их к выходу. Медленно спускались они по ступеням. Когда оказались на тротуаре, Малыш Менестрель заколебался.
 – Сейчас что будешь делать?
 – Надо выполнять миссию.
 Менестрель неловко огляделся по сторонам:
 – Ну, гм… я пойду куда-нибудь, развлекусь. Надеюсь, увидимся.
 – Как мне тебя найти, если ты мне понадобишься?
 – Банк меня проследит по карте.
 Джеб Стюарт Хо поклонился ему:
 – Очень благодарен тебе за услуги.
 – Да брось ты, Убийца, пустяки, – подмигнул ему Малыш Менестрель. Развернулся и, не спеша, двинулся вниз вдоль квартала.
 Джеб Стюарт Хо провожал его глазами, пока он не свернул за угол. Тогда и сам двинулся, но в противоположном направлении.
 Он решил идти к заметному издали по яркому освещению Дому Орхидей, не сомневаясь, что изыщет способ проникнуть внутрь и осуществить миссию. Но не прошел и полутора кварталов, как возле него остановился огромный наземный автомобиль, черный с широкой желтой полосой на боку. На крыше его громоздились хромовые громкоговорители, антенны и прожектора. Ниже желтой полосы стояли буквы ОИЛ (Отдел исправления города Лидзь). Опустилось стекло в передней дверце, высунулась голова в шлеме и забрале:
 – Эй, ты!
 Джеб Стюарт Хо остановился и обернулся:
 – Вы мне?
 – Тебе, тебе. Подойди сюда. Надо поговорить.
 – Боюсь, у меня нет времени.
 И он зашагал своим путем. Послышались сдавленные ругательства, ближняя к путнику дверца рывком распахнулась, из машины вылетели четверо. Все в черных униформах и голубых шлемах с темными забралами. Брюки с желтыми лампасами были запихнуты в высокие черные ботфорты. Тяжелые безоткатные пистолеты, дубинки, газовые и осколочные бомбы были подвешены к поясам. На шлемах и плечах нашиты буквы ОИЛ.
 Добежавший первым до Джеба Стюарта Хо схватил его за руку и постарался завернуть ее за спину. Хо на секунду расслабился и выпрямил руку. Раздался треск. Полицейский с криком отступил.
 – Он мне плечевой сустав сместил.
 Второй полицейский замахнулся на Хо дубинкой. Навстречу дубинке блеснуло предплечье Хо, послышался треск, дубинка сломалась. Полицейский, не веря своим глазам, смотрел на сломанный конец. Он отступил на два шага. Оба коллеги тоже остановились. Первый из нападавших уже стонал, прислонившись к стене, и держался за свое плечо. Наступила минутная тишина. Казалось, каждый ждал, кто начнет. Затем полисмен отбросил бесполезный обломок дубинки и полез за огнестрельным оружием. Пистолет был вынут из кобуры, но прежде чем был сделан выстрел, меч Джеба Стюарта Хо блеснул с нечеловеческой быстротой и начисто отсек полицейскому правую руку в запястье. Пистолет с вцепившейся в него мертвой рукой упал на тротуар. Полицейский молча опустился наземь, в полном шоке уставившись остановившимся взглядом на кровоточащий обрубок.
 Все вдруг зашевелились очень быстро. Один полицейский прыгнул на помощь коллеге. Другой швырнул свою дубинку в голову Хо. Тот перехватил ее в полете левой рукой и вращал, ожидая следующего нападения. У его ног взорвалась граната с усыпляющим газом. Хо уронил дубинку и закрыл лицо плащом. Одним мощным выдохом очистил легкие и задержал дыхание. Его натренированная реакция была быстрой, но газ успел подействовать. Он уже впитал его порами кожи. Улица показалась ему черно-белой, плоской и стала уменьшаться. Все виделось не в фокусе, а потом куда-то пропало.
 Когда зрение восстановилось, первое, что увидел Джеб Стюарт Хо, был яркий белый свет, лившийся с ровного белого потолка. Он осторожно повернул голову набок, и в поле его зрения оказался чей-то мятый коричневый костюм.
 – Ага, проснулся?
 Джеб Стюарт Хо сосредоточил взгляд:
 – Где это я?
 – В Отделе исправления.
 Голос звучал так, будто он привык отдавать команды и требовать их выполнения. Это был голос, получающий удовольствие от своей власти.
 – Сесть можно?
 – Ну-ка рискни, ты у меня на части разлетишься.
 – А голову повернуть?
 – Это пожалуйста. Вряд ли ты этим сможешь навредить кому-нибудь. Только не делай резких движений. А то я тебя прикончу. Обещаю.
 Джеб Стюарт Хо огляделся. Он был в совершенно пустой комнате, только под ним бетонная глыба, а рядом – простой складной стул, и на нем человек. Человек был в мятом коричневом костюме, белой рубашке и широком галстуке с изображением связанной обнаженной женщины. Галстук был развязан, верхние пуговицы рубашки расстегнуты. Человек слегка вспотел. Он был среднего роста, крепкого сложения и несколько тучен, с тупым бульдожьим выражением решительного лица, типичный методичный бандит. В зубах он зажал изжеванный конец сигары. На коленях – полицейский ствол с широким дулом. Перехватив взгляд Джеба Стюарта Хо, он безрадостно улыбнулся и похлопал по ружью.
 – Как бы ты ни был быстр, тебе не успеть Добраться до меня, я разорву тебя пополам этим оружием.
 Джеб Стюарт Хо опустил глаза, осмотрел себя. На нем был все тот же черный комбинезон, но все остальное было снято. Он снова поднял глаза на человека, сидящего на стуле.
 – Знаешь, кто я?
 Собеседник вынул сигару изо рта:
 – Наемник большой лиги.
 – Я исполнитель Братства.
 Губы собеседника скривились:
 – Ну да, я же говорю – наемник большой лиги.
 – Братство вряд ли спокойно воспримет, что ваши люди задержали меня. Тебя как зовут?
 – Бэньон. Главный агент Бэньон.
 – Послушайте, главный агент Бэньон, я прибыл сюда с исключительно важным заданием.
 – Вы напали на четверых моих патрульных.
 – Совсем наоборот. Я защищался от их не спровоцированного нападения.
 – Ты запросто лишил руки одного из них.
 – Мне жаль, что так вышло. Этот человек собирался застрелить меня, и я перестарался. Надеюсь, о нем позаботились?
 – Он умер, – проворчал Бэньон.
 – Умер? – поразился Джеб Стюарт Хо.
 – Умер.
 – Но как же так? Если бы ему сразу оказали медицинскую помощь, он бы выжил. Даже можно заменить отсеченную руку.
 Бэньон угрюмо смотрел на Джеба Стюарта Хо:
 – Шок был слишком силен для него. Он застрелился. Левой рукой.
 Джеб Стюарт Хо ничего не ответил. Наступило долгое молчание. Его нарушил Бэньон:
 – По-моему, мы выдержали приличествующую скорбную минуту молчания.
 – Как можно определять ценность человека долготой молчания?
 – Ты, я вижу, просто рвешься выложить мне, как худо нам придется, когда Братство узнает, что мы были с тобой невежливы.
 – Да уж… Не забудь – от Братства вы получаете все – главные расчеты наших компьютеров поддерживают игорную экономику города и даже его основной застой и сохранение уровня жизни.
 – И что, мы всего этого лишимся, если они узнают, что мы вмешались в твои дела?
 – Вполне возможно.
 – Вот поэтому мои люди не избивают тебя сейчас до смерти.
 – Им запретил ты?
 – Им запретил я.
 – А теперь как вы тут намерены поступить со мной?
 – Зависит от…
 – От чего?
 – Тебя прислали убить кого-то?
 – Я здесь как исполнитель.
 – Ты прибыл, чтобы убить кого-то?
 – Да.
 – Так, уже ближе к делу, – вздохнул Бэньон. – Ладно, и кто это такой?
 – Женщина, которая живет в этом городе.
 – За что?
 – Если не прекратить ее образ существования, конечным итогом будет крупная катастрофа.
 – Эта женщина – уроженка Лидзи?
 – Нет, она сюда приехала.
 Бэньон вытащил и закурил очередную сигару:
 – Так, уже легче. Ничего хорошего, когда по городу бегает тип, запрограммированный на убийство людей. Но не жди, что я позволю тебе убивать уроженцев и выросших тут людей. Как имя этой женщины?
 – А. А. Катто.
 Бэньон встал, прошел к двери и ударил по ней кулаком. Через минуту дверь отворилась, и в ней возникла голова в голубом шлеме:
 – Звали, шеф?
 – Принеси мне все, что у нас есть по даме по имени А. А. Катто.
 Дверь снова затворилась. Бэньон вернулся на свой стул. Джеб Стюарт Хо чуть приподнял голову.
 – Ну, теперь-то сесть можно? Бэньон прищурился:
 – Ты уверен, что не рискнешь накинуться на меня?
 – Зачем мне это?
 – Ладно, садись, но руки положи на бетон.
 Джеб Стюарт Хо сел на своей бетонной лежанке, расслабился, скрестил ноги, и Бэньон тоже расслабился. Снова отворилась дверь, вошел патрульный в униформе с красной пластиковой папкой в руках. Вручив ее Бэньону, тяжелым взглядом полоснул Джеба Стюарта Хо и вышел. Бэньон полистал папку и обратился к Хо.
 – Не вижу причины, почему бы тебе ее не убить. В принципе мы не поощряем убийство богатых приезжих, но надо пойти навстречу решению Братства. Однако придется придать видимость законности этому убийству.
 – Законности?
 – Ну да.
 – Как это сделать?
 – Подай иск.
 – Иск?
 Бэньон смотрел на Джеба Стюарта Хо, как на идиота.
 – Заявление по форме ДИ 7134/В: «Иск убийцы к жертве». Ты заполняешь форму. Я ее заверяю. Мы оповещаем службу безопасности. Они отказываются нести охрану, для которой их может нанять жертва, ты идешь и убиваешь ее. Обычно бумаги проходят инстанции за шесть месяцев.
 – Шесть?
 – Но в твоем случае мы оформим решение к немедленному исполнению. Хотя тебе придется смазать кое-какие ладони.
 – Ты хочешь сказать – подкупить?
 – Мерзкое словечко, – ухмыльнулся Бэньон. – Называй это оперативными расходами, еще можно пожертвованием в Фонд Вдов и Сирот.
 – Да ведь моя кредитная карта у тебя в руках, – пожал плечами Джеб Стюарт Хо.
 Бэньон встал и подмигнул ему:
 – Вот это верно. Мы так все и оформим.




 8


 Хромая Нэнси расплатилась с водителем такси и подошла к застекленным дверям Дома Орхидей. Двери раздвинулись, когда она оказалась в двух метрах от входа, и два вооруженных охранника в пурпурных костюмах и темно-красных шлемах загородили ей дорогу.
 – Вы тут не проживаете.
 Это был не вопрос, а утверждение. Видно сразу, что клоны. Нэнси всегда умела различать их по словам и жестам. Вообще-то Нэнси не любила иметь Дело с клонами. Уж слишком они прямолинейны.
 Никогда не ответят на заигрывания и нюансы, от которых млеют нормальные мужики. Нэнси глубоко вздохнула и уставилась на лица за темными забралами:
 – Мне нужно повидаться с мисс А. А. Катто.
 – У вас есть пропуск для посетителей?
 – Нет.
 – Тогда это невозможно. Вам придется уйти.
 – А вы не могли бы ей позвонить? Дело очень важное.
 – Вы с этой леди знакомы?
 – Нет, но у меня информация, жизненно важная для нее.
 Клоны, казалось, несколько минут переваривали услышанное. Потом один из них набрал комбинацию цифр на своем передатчике, висевшем у него на запястье. Ожил крошечный экран прибора. Изогнув шею и пялясь через плечо охранника, Нэнси рассмотрела только изображение молодой растрепанной девицы-подростка. Из прибора послышался тоненький голосок:
 – Ну, что там?
 – Мисс Катто, говорят с главного входа. Здесь некая особа заявляет, что у нее есть важные для вас сведения.
 – И особа заявляет, что знакома со мной?
 – Нет, мисс Катто.
 – Никого не хочу видеть. Ой, постойте. Как имя особы?
 Охранник посмотрел на Нэнси:
 – Как тебя зовут?
 – Просто Нэнси. Этого достаточно.
 Охранник снова заговорил в прибор:
 – Говорит, зовут Нэнси.
 – Это женщина?
 – Да, мисс Катто.
 – Сканируй ее мне.
 Охранник отступил на шаг и повернул свой прибор экраном в сторону Нэнси. Из прибора послышался голос А. А. Катто:
 – Рискну. Проверьте, нет ли у нее оружия, и отправьте ко мне наверх.
 Экран погас, А. А. Катто прервала связь. Охранник достал из-за пояса небольшой цилиндрический детектор.
 – Леди разрешает тебе подняться наверх.
 – Сама слышала.
 – Надо проверить, нет ли у тебя оружия.
 – И это я слышала.
 Охранник направил детектор на нее. В приборе загорелся свет.
 – Прибор показал наличие оружия.
 Нэнси извлекла из потайного кармана небольшой игольчатый пистолет с перламутровой рукояткой. И вручила его охраннику.
 – Это из-за него.
 – Зачем ты его принесла?
 – Девушка должна себя защищать.
 – Придется оставить его у нас, пока будешь в этом здании.
 – Тогда молитесь, чтобы на меня не напали.
 – Защитим, не бойся.
 – С каких это пор у клонов появилось чувство юмора?
 – Не понял.
 Охранник снова направил на нее детектор. На этот раз свет не загорелся.
 – Чиста, можешь проходить.
 Хромая Нэнси поклонилась преувеличенно любезно. Один охранник отвел ее к лифту и объяснил, как доехать до квартиры А. А. Катто. И вот она оказалась за закрытыми дверями в красном мягко освещенном лифте, быстро возносившем ее вверх. Стены лифта были обиты мягкими подушками, играла тихая музыка. Вдруг Нэнси испугалась, не много ли она взяла на себя. Она очень далеко зашла от своего привычного круга обитания. Это ощущение не оставило ее и у двери квартиры А. А. Катто. Впечатление от всего увиденного ошеломляло: поездка в лифте, размеры здания, гигантский спуск с террасы и каскады цветов – все это слишком отличалось от привычной ей среды. В Отеле Вожаков она могла позволить себе держаться заносчиво и ожидать, что ей это сойдет с рук. Она взглянула на свое отражение в двери квартиры, которая была изготовлена из нержавеющей стали и отполирована. Собралась с духом. Почему это ей не иметь дело с местным контингентом. Люди всюду одинаковы. Она нажала на кнопку звонка. В конце концов, к ней приходят клиенты именно из таких домов, и она запросто умеет обходиться с ними.
 – Кто там?
 Нэнси не поняла, откуда идет голос. Где-то около двери наверняка есть спрятанный громкоговоритель. Но она не видела никакого устройства, в которое можно было бы отвечать.
 – Я – к А. А. Катто.
 Она подумала: что за глупость – разговаривать с закрытой дверью.
 – Подождите минутку.
 Из двери выдвинулся небольшой цилиндр, на конце его было что-то похожее на линзу. Нэнси догадалась, что ее сканируют из квартиры. Она стояла совершенно неподвижно. Дверь тихо отъе-хала назад. За ней оказался коридорчик с матовыми серебристо-серыми стенами. Возле настенной панели с небольшим экраном и рядом контрольных кнопок к стене прислонилась девочка. Нэнси поразилась: надо же, какая молоденькая. На экране коммутатора у охранника действительно была девочка-подросток, но эта явно не старше лет двенадцати-тринадцати, с растрепанными волосами и размазанным макияжем. Под глазами темные круги, а когда отошла от стены, держалась на ногах нетвердо.
 – Ты, наверное, Нэнси.
 Голос ее звучал невнятно. Как будто она не в своем уме.
 – Да, я Нэнси.
 – Интересное ты создание, судя по виду.
 – Я не создание, дорогая. Я земной человек.
 – Ты инвалид.
 Лицо Нэнси стало жестким:
 – А кто не инвалид?
 Девочка захихикала и расправила свое серебряное платье.
 – Ты уж меня извини, я немного перебрала. Чего тебе надо?
 – Мне надо увидеть А. А. Катто.
 – Это я. А. А. Катто. Чего надо?
 – Мне есть, что тебе рассказать. Думаю, тебе будет интересно.
 – Да меня уже ты сама заинтересовала. Какая У тебя интересная штука на ноге!
 Нэнси утомила несвязная речь девочки.
 – Что, так вечно и будем стоять в коридоре?
 А. А. Катто оглянулась и захлопала глазами:
 – Ой, я забыла. Я ведь уже давно проснулась. Входи, входи.
 И А. А. Катто ввела ее в большую комнату с белыми стенами. Белизна ошеломляла: стены, мебель, ковер – все было одного цвета. Из-за этого комната казалась огромной, хотя на самом деле она была не так уж велика. На одной стене висел экран, метра четыре по диагонали, с трехмерным изображением. Это было остроумное решение, полная замена окна. Звук был выключен, и в мрачной тишине на экране дрались двое. Оба обнаженные, только головы закрыты броневыми пластинами, шеи, плечи и руки. Они сражались по методике Гейдельберга, не отступая, замахивались друг на друга длинными тяжелыми саблями. Кровь текла по телу каждого. Нэнси глаз не могла оторвать от зрелища, пока А. А. Катто не заговорила:
 – До чего они надоели. – Повернулась и обвела неуверенной рукой комнату:
 – Извини за беспорядок.
 Нэнси огляделась. Беспорядок – это было самое мягкое слово. Стулья и лампы перевернуты. В ковер воткнуты сигаретные окурки. На полубутылки. Под ногами валялись раздавленные ампулы наркотика дурамина. Длинный низкий стол, сделанный из цельного куска мрамора, был уставлен невероятным количеством пустых бутылок и грязных стаканов. Из опрокинутого кувшина во все стороны рассыпались таблетки без обертки. Некоторые из них уже растворялись в луже какого-то крепкого напитка.
 Из угла комнаты неслось хныканье. Там, скорчившись, лежал на полу раздетый мужчина, прижавшись головой к стене. На каждой его руке – по широкому кожаному браслету, их соединяла короткая цепь. На стоявшем рядом стуле с откидными боковыми досками валялись отрезки цепи и кожаные ремни. А. А. Катто захихикала:
 – Да плюнь ты на него. Просто хочет обратить на себя внимание. Я его только что тренировала. Почему не садишься?
 Нэнси уселась в гнездышко из огромных бархатных подушек. Ногу в костыле разместила перед собой. А. А. Катто не могла отвести глаз от этой ноги. Нэнси почувствовала, что сидит на какой-то палке. Вытащила ее из-под себя – это оказался короткий кнут, сплетенный из кожи. Протянула его хозяйке.
 – Часто ты его… как бы это сказать… тренируешь?
 А. А. Катто кивнула и устроилась рядышком с Нэнси.
 – Он меня просто до отчаяния доводит.
 Нэнси ухмыльнулась:
 – Да, мужики все такие.
 – Вот именно. – А. А. Катто протянула руку, дотронулась до черного стального костыля. – Невероятная штука.
 Нэнси сидела, не шевелясь, и молчала. А. А. Катто улыбнулась ей и провела указательным пальцем по узору на стали.
 – Не люблю я мужиков. Так утомляют. А ты мужиков любишь, а, Нэнси?
 – Не особенно.
 – Я могу напрямую воздействовать на нервную систему этого типа. Чего захочу, то он и почувствует.
 Нэнси была потрясена:
 – Дорогая штука, наверное.
 А. А. Катто была озадачена:
 – Дорогая? Никогда об этом не думала.
 Глаза ее опять стали пустыми. Нэнси терпеливо ждала. Через несколько минут глаза снова ожили:
 – Надо мне что-нибудь принять, чтобы взбодриться.
 А. А. Катто с трудом поднялась на ноги, стала шарить по мраморному столу:
 – Что-то не найти дурамина. У тебя случайно нет с собой?
 – Нет, – покачала головой Нэнси. – У нас, в нашем мире им особенно-то не разживешься.
 – Это плохо.
 А. А. Катто отыскала несколько таблеток и рассматривала их.
 – Ну, надеюсь, пока хватит.
 Она запихнула в рот полдюжины таблеток и запила глотком из ближайшего стакана. Потом снова рухнула в подушки.
 – Ты о чем хотела рассказать?
 – Сегодня при мне упоминали твое имя.
 – Приятно слышать.
 – Это было в Отеле Вожаков.
 – А это что за место?
 – Это такая развалюха на другом конце города, давно просится на слом. Я там своих девочек держу.
 – Для какой цели?
 – Работают на меня.
 – Ты, я вижу, практичная особа. Как, по-твоему, я симпатичная?
 – Да, очень.
 – Вещай дальше.
 Нэнси уже стала привыкать к своеобразной манере выражаться, свойственной А. А. Катто. И вернулась к своему рассказу.
 – Тебя ищут двое, причем мужики.
 – Мужики меня всегда ищут, – засмеялась А. А. Катто.
 – Один из них смахивает на наемного убийцу. Явно профессионал, судя по виду.
 – Думаешь, захочет меня убить?
 – Вполне возможно.
 – Зачем кому-то надо меня убивать?
 – Откуда мне знать, – пожала плечами Нэнси, – но по всему видно, что этот парень и его партнер работают по контракту. – Она большим пальцем указала в угол:
 – Может, тот хочет, чтобы тебя не стало?
 А. А. Катто посмотрела на нее недоверчиво:
 – Он не осмелился бы, да и потом, как бы он мог? Все время при мне. Постоянно на глазах.
 – Ну, не знаю. Может, и ошибаюсь. Просто у меня возникло такое ощущение.
 А. А. Катто снова провела пальцем по костылю.
 – И ты, значит, пришла предупредить меня. Как мило с твоей стороны.
 – Да ладно.
 – Мне все же никак не понять, зачем кому-то захотелось меня убить. Ведь я красива. Ты согласна? Я красива, верно?
 – Конечно, по-моему, красива. И даже очень.
 – Если бы я была одной из твоих девушек, ты бы заставила меня работать на тебя?
 Нэнси внутренне вздрогнула от ужаса, представив, какие возникли бы проблемы, если бы эта наркоманка стала работать проституткой. И поспешно улыбнулась:
 – Милочка, тогда я оставила бы тебя исключительно для личного употребления.
 – Поцелуй меня, Нэнси.
 Нэнси наклонилась и поцеловала А. А. Катто – осторожным, ни к чему не обязывающим поцелуем. А. А. Катто тут же обвила ее руками, а язык всунула в рот Нэнси. Она отчаянно вцепилась в Нэнси, целовала ее лицо и лизала в ухо. Нэнси немедленно начала отвечать тем же, она и наслаждалась ситуацией, и старалась сделать все как положено. Через несколько минут А. А. Катто отпустила ее, быстро сбросила свое серебряное платье и встала перед Нэнси в чем мать родила, чтобы та могла ее рассмотреть. На ней оставались только серебряные сапоги. Она широко расставила ноги и уперла руки в бедра.
 – И как мое тело? Нравлюсь тебе?
 Нэнси протянула руку, погладила А. А. Катто по внутренней стороне бедра:
 – По-моему, чудесное тело.
 А. А. Катто рухнула рядом с Нэнси, прикоснулась к ее маленькой твердой груди. Вцепилась в белую ткань, из которой был изготовлен комбинезон Нэнси:
 – Как это снимать?
 – Это так просто не снимешь.
 Нэнси отстегнула серебряный пояс, уронила его на подушки. Потом указала на небольшой перламутровый пирсинг на своей шее и поцеловала А. А. Катто в щеку.
 – Если нажмешь на него, весь прикид расстегнется спереди, сверху донизу.
 Длинным тонким пальцем А. А. Катто прикоснулась к пирсингу. Костюм расстегнулся по всей длине роста Нэнси. А. А. Катто начала гладить ее тело, и Нэнси сделала глубокий вдох, потянулась и начала оглаживать груди А. А. Катто. А. А. Катто пробежалась пальцами по телу Нэнси сверху вниз – от ключицы до светлых пушистых волос на лобке. Потом по этому же маршруту прошлась языком. Когда она прикоснулась к клитору, Нэнси зарычала от истинного удовольствия и зашевелила бедрами. А. А. Катто, лежа между ногами Нэнси, подняла на нее взгляд:
 – Хорошо было?
 – Слов нет, – выдохнула Нэнси.
 А. А. Катто изгибалась и вертелась, стараясь развернуться в сторону Нэнси промежностью:
 – Теперь то же самое сделай мне.
 Долгое время обе женщины возбуждали и доводили друг друга до экстаза, пользуясь губами и языком. Каждый раз, когда ощущения для кого-то становились слишком сильными, она спазматически сжимала ноги партнерши. Наконец, наверх вынырнуло лицо А. А. Катто:
 – Это все прекрасно, но хотелось бы пойти дальше.
 Нэнси открыла глаза. На ее верхней губе выступили капли пота.
 – Что предлагаешь?
 – У меня есть кое-какие игрушки, они нам помогут, – ухмылялась А. А. Катто.
 Нэнси провела языком вверх по бедру А. А. Катто.
 – Ну, и где они?
 Посмеиваясь, А. А. Катто вскочила и беспомощно оглядела комнату:
 – Знаю, что где-то здесь. Я сама их видела, когда пытала Рива.
 Нэнси приподнялась на одном локте:
 – Тебе что, совсем наплевать, что кто-то тебя ищет, чтобы, может быть, прикончить?
 А. А. Катто на минуту прекратила рыться в мусоре, покрывавшем пол комнаты.
 – Наверное, очень забеспокоюсь, когда начну приходить в себя, но прямо сейчас просто никак не верится. В любом случае, ко мне не так-то просто добраться. У нас вокруг полно охранников.
 Нэнси снова упала в подушки, пока А. А. Катто рыскала по комнате. Дело обернулось совсем не так, как она рассчитывала. Когда она обдумывала свой визит в Дом Орхидей, она рассчитывала лишь на небольшую благодарность. Но, судя по всему, дело зашло гораздо дальше. Ее размышления прервал зуммер настенного экрана. На экране один из меченосцев наконец наносил завершающие удары противнику. А. А. Катто подошла к экрану, переключилась на канал связи с охраной. Появилась огромная голова и плечи охранника – во весь экран. А. А. Катто на его фоне выглядела просто гномом. Она невольно отошла на шаг:
 – Чего надо?
 – Мисс Катто?
 – Да.
 – С огорчением вынужден сообщить вам, что наша организация больше не может предоставить вам охрану ни в каком варианте. Этот отказ от услуг вам обязателен для всех охранников и всех охранных организаций города.
 А. А. Катто очумело смотрела на экран.
 – Вы хотите сказать, что я беззащитна?
 – Вы правильно понимаете.
 – И меня никто не защитит?
 – Вот именно, мисс Катто.
 – Ради Бога, почему?
 – Вы являетесь объектом иска убийцы к жертве.
 – Что за черт? Как это понимать?
 – Простыми словами, профессиональный убийца подал заявление с просьбой на разрешение убить вас и получил такое разрешение.
 – Но почему?
 – Об этом ничего не знаю.
 – Что за убийца?
 – Иск подан от имени Джеба Стюарта Хо. Он представился исполнителем от Братства.
 А. А. Катто в отчаянии озиралась вокруг.
 – И что теперь, вы ничем не можете мне помочь?
 – Ничем, мисс Катто. Нам только разрешено сообщить вам формально о подаче иска. Вынужден закончить этот разговор.
 А. А. Катто в отчаянии встряхивала головой.
 – Не понимаю. Что я им сделала?
 – Вынужден закончить разговор.
 Экран погас. А. А. Катто почувствовала страшный холод. Она умоляюще смотрела на Нэнси:
 – Слышала, что он тут вещал?
 – Дело обстоит даже хуже, чем я предполагала.
 – А мне-то что делать?
 – Давай-ка смоемся отсюда.
 – И куда мне идти?
 – Да хоть в Вожаков. Пока будешь в безопасности, а потом мы что-нибудь придумаем. У тебя кредита много?
 – Неограниченный. Если не отобрали. Нэнси поднялась и начала застегивать на себе костюм.
 – Да ведь его нельзя отобрать.
 – Слава Богу.
 Нэнси начала действовать. Мысленно она ругала себя за то, что сунулась в это дело. Единственным утешением было, что могут всплыть богатые дивиденды. Спасибо и за то, что у убийцы нет разрешения на убийство ее, Нэнси.
 – Поспеши, собери все нужное в сумку. Ах да, и этого разбуди. – Она указала на Рива. – Нам надо спешить. Он, может, уже сейчас идет сюда.
 А. А. Катто заторопилась в угол, где, свернувшись, лежал Рив, пнула его. Он захныкал и постарался забиться подальше в угол.
 – Прошу тебя, мне больше не вынести. А. А. Катто нетерпеливо рявкнула:
 – Вставай! Дело серьезное… – И тут ее голос смягчился. – Прошу тебя, поднимайся. Я тебя прощаю на данный момент. Какой-то тип идет сюда, чтобы меня прикончить. Надо уносить ноги поскорее. Прошу тебя, Рив, встань, помоги мне.
 Рив, с трудом преодолевая боль, поднялся.




 9


 Билли Амнистия развалился на своей постели. Давненько он не чувствовал себя так отлично, как сейчас. Дарлин, наконец, начала работать в полную силу, накопилось много кредита, и все было прекрасно в этом мире. Его даже немного беспокоило, что Дарлин так развернулась. Она притаскивала клиентов, если получалось, чуть ли не каждый час. Билли не понимал, что на нее нашло, но пока дело обстояло таким образом, он и не старался понять.
 Билли вообще никогда ни к чему не прилагал усилий. Вот и сейчас, после того, как принял пригоршню таблеток снотворного и высадил две трети бутыли текилы, пребывал в простом убеждении, что жизнь прекрасна. Время от времени его посещала мысль, что надо бы встать, спуститься вниз, к стойке портье и заставить его отключить экран в комнате. Но и это движение казалось ему слишком хлопотным, если смотреть на него из глубины приятной истомы, вызванной напит-ком и таблетками снотворного. Пока их действие не иссякло, для Билли ничего не было лучше, чем растянуться на постели и рассматривать потолок в забавных трещинах и разводах.
 Здание чуть задрожало – это включили лифт. Билли усмехнулся про себя. В один прекрасный момент кто-то нажмет на кнопку лифта Отеля Вожаков, и все здание рухнет. Билли загоготал и принял еще одну порцию текилы. Где-то далеко, в холле отеля, кто-то щипал струны электрогитары. Билли в такт музыки постукивал большим пальцем ноги. Что может быть приятнее такого времяпрепровождения!
 Лифт остановился на этаже Билли. Он прислушался, подумал, не Дарлин ли это. Поднял перед собой бутыль текилы. На дне оставалось немного – сантиметра два-три. Если это она, пусть сбегает к портье, возьмет еще бутылку. И вдруг его осенило: а если она с клиентом? Тогда ему придется выметаться в холл и угощать в итоге этого чертова портье. Рвение Дарлин в работе тем только и огорчало, что приходилось все время бегать то из комнаты, то в комнату. Ничего, если так пойдет дальше, они смогут снять две комнаты – одну для жизни, другую для работы.
 В дверях загремел ключ. Это Дарлин. Билли оперся локтем о подушку. Дверь открылась. В дверях стояла Дарлин. Она была в своем красном рабочем прикиде. Билли приветствовал ее ухмылкой:
 – Хорошо смотришься – так бы и съел.
 Дарлин проплыла по комнате:
 – Меня и без тебя все потребляют. Просто чувствую себя продуктом питания.
 Она стянула свои красные сапоги и швырнула их через всю комнату.
 – А ты только на это способен? Валяться круглые сутки?
 Билли знал, что надо бы рассердиться и врезать ей. Дарлин совершенно отбивалась от рук. Беда в том, что он не понимал, с чего бы это. Билли счел разумным принять прежнюю, свободную позу и опустил голову на подушку.
 – А зачем мне что-то делать?
 Дарлин стягивала чулки.
 – А мне зачем, ты хоть раз подумал? Ты, вообще, превращаешься в паразита… Было время, я за счастье почитала пройтись рядом с тобой. И не возражала против клиентов, рассчитывала, что рано или поздно мы с тобой найдем себе какое-нибудь жилье.
 Билли застонал.
 – Какое жилье? Мы – не люди. У нас кредита нет.
 – Мы не найдем жилья никогда, если ты и дальше будешь набираться так, что выйти погулять не в состоянии.
 Дарлин стянула через голову красное платье, и аккуратно повесила его на спинку стула. Билли смотрел на нее, не отрываясь. Она выглядела, в самом деле, прекрасно. Теперь на ней был только пояс с подвязками, болтающимися вокруг ее бедер. Тонкие полоски красных подвязок красиво контрастировали с ее черной кожей. Он похлопал по постели рядом с собой:
 – Милая, не расстраивай меня. Иди сюда, расслабься.
 Дарлин открыла дверь в крошечный душ. Включила воду, сняла пояс с подвязками. Но до того как стать под воду, как бы сверху вниз посмотрела на Билли:
 – Сам подумай, охота ли мне лезть к тебе в постель, если только что обслужила пятого подряд клиента!
 И с треском захлопнула за собой дверь душа.
 Билли вздохнул, подобрал с пола бутылку и проглотил половину оставшейся текилы.
 Да, Дарлин точно отбивается от рук. Он несколько раз повторил про себя эту фразу. Ее звучание ему нравилось, а смысл… В голове был туман, и с мыслями никак не собраться. Когда протрезвеет, тогда все и обдумает. Ясно одно – так продолжаться не может. Эта фраза звучала решительно и понравилась Билли гораздо больше. Он все еще повторял ее про себя, когда Дарлин вышла из душа.
 Вид Дарлин с каплями воды на обнаженном теле – вот что остановило Билли от решения немедленно бросить ее. Он покачал головой: проклятые таблетки! Они сексуально возбуждают, но отнимают все силы, и ты ни на что не способен.
 Дарлин тщательно вытиралась полотенцем. Билли поднял голову:
 – Снова пойдешь?
 – Возможно. Еще не решила.
 – Ты слишком переутомляешься. Почему бы тебе не остаться здесь, со мной, чтобы расслабиться ненадолго?
 Дарлин швырнула полотенце на пол:
 – Ради Бога, не начинай сначала!..
 – Что не начинать?
 – Я тебе уже сказала. Я не хочу сейчас. Ну, во-первых, у меня все болит.
 Билли опять сник. Дарлин натянула не свежий халат:
 – Если хочешь чем-то заняться, сходи к Нэнси. Она может найти для тебя какую-нибудь работенку.
 – Ты околачивалась возле Нэнси? Знаешь ведь, я этого не люблю.
 – Боишься, что уйду работать к ней?
 – Да нет, я просто…
 – Послушай, Билли. Мне плевать, чего ты там не любишь. Нэнси полезна. Она знает, что происходит. Она мне дает чаевые.
 Билли надулся.
 – Ну, еще бы!..
 – Лучше бы спустился в холл… Возможно, что-нибудь смог бы подзаработать.
 – А что там? Происходит что-нибудь?
 – Точно-то не знаю. Нэнси набирает группу ребят для чего-то. Спрашивала меня, умеешь ли ты обращаться с пистолетом.
 – И что ты ей сказала?
 – Что не знаю.
 – Да ведь знаешь, что умею.
 – Было когда-то. А теперь ты и налегке, без оружия шага сделать не можешь.
 Билли с усилием сел.
 – Послушай, ты, шлюха. Я в перестрелке убил человека, когда мы с Ривом бродяжничали. Тогда мы вляпались в настоящую войну, черт ее побери.
 Дарлин отвернулась и занялась кофейником на плите.
 – Сказать-то все можно!
 – Клянусь тебе, это правда.
 – Даже если и так, ясно, что сейчас ты ничего подобного не сумеешь. С тех пор, как я с тобой познакомилась, ты все время катишься по наклонной плоскости.
 Билли нахмурился:
 – Сумею и сейчас.
 – Тогда пойди и поучаствуй.
 – И пойду.
 Билли перекинул ноги через край кровати. Желудок его переворачивался, и некоторое время ему пришлось посидеть неподвижно. Дарлин смеялась.
 – Посмотрите на бесстрашного стрелка!
 – Заткни рот.
 Билли сделал еще одну попытку и встал на ноги. Слегка пошатываясь, он стоял в середине комнаты.
 – Мне дурамин нужен. Дарлин презрительно фыркнула:
 – Когда это. мы могли позволить себе дурамин? Ты живешь в мире грез, Билли.
 Билли беспомощно озирался вокруг.
 – Ну, хоть что-нибудь мне нужно принять.
 – У нас ничего нет.
 – Какие-нибудь таблетки для веселья помогли бы.
 Дарлин покачала головой:
 – От них только дураком станешь.
 – Ну, мне же надо протрезветь.
 – Душ и побольше кофе – ничего не может быть лучше.
 Билли возился с застежкой на рубашке.
 – Почему ты всегда придумываешь для меня трудности?
 – Мне нравится зрелище твоих страданий.
 Весь следующий час Дарлин поила Билли черным кофе, толкала его то под горячий, то под холодный душ и массировала ему затылок. Пару Раз его стошнило, но к концу этого часа он был втиснут в свой лучший костюм, молния застегнута, и он пошел к лифту, тяжело передвигая негнущиеся ноги.
 Он спустился в лифте на тот этаж, где жила Нэнси, и прошел по коридору. Минуту помедлил перед дверью, потом осторожно постучал.
 – Кто там?
 – Билли.
 – Подожди.
 Заскрежетали отодвигаемые запоры, дверь чуть приоткрылась, и выглянула Нэнси. Убедившись, что это на самом деле Билли, она снова закрыла дверь. Зазвенела снимаемая цепочка. Прежде чем впустить Билли, Нэнси осторожно оглядела весь коридор. Любопытно, подумал Билли, что же такое происходит, что потребовало таких мер предосторожности.
 В комнате толпилась шпана – чуть ли не половина тех, кто обычно болтался возле отеля. Билли кивнул тем, кого узнал. Многие были вооружены, все явно чего-то ждали. В дальнем углу комнаты на кровати сидела, скрестив ноги, молодая девица в синем блестящем спортивном комбинезоне. Рядом с ней – мужчина. Они с восторгом узнали друг друга:
 – Рив!
 – Билли!
 – Как ты, дружище?
 Его прежний партнер похудел, выглядел измученным, хуже, чем в те времена, когда они вместе были в городе Кон-Лек. Рив остался там при А. А. Катто, а Билли продолжил свои скитания. Рив вцепился в руку Билли:
 – Чертовски рад тебя видеть.
 – И я рад. А что тут происходит?
 Рив нахмурился:
 – У нас неприятности.
 – У тебя и А. А. Катто?
 – Да, тут, видишь ли…
 Не успел Рив рассказать, в чем дело, как его прервала Нэнси:
 – Может, перенесете воссоединение на попозже? Все уже тут, и пора переходить к делу. Нужно кое-что объяснить.
 Собравшиеся одобрительно загудели. Оказалось, что никто, в сущности, не в курсе, почему Нэнси их тут собрала. Она вышла на середину комнаты и медленно оглядела всех.
 – Вы будете рады услышать, что каждый получит кредит на один день; бумаги возьмете у портье в холле.
 Это заявление было встречено единодушным восторгом. К общему хору не присоединился только один – некто Монк. Человек крепкого сложения, в полосатой рубашке без ворота, в черном жилете, в светло-серой шляпе с большими полями, скрывавшей половину лица. Подмышкой у него в кожаной наплечной кобуре типа «Быстро-достань» висело тяжелое зловещего вида игольчатое ружье. Он подался вперед, не поднимаясь из кресла, и подозрительно смотрел на Нэнси:
 – И что от нас потребуется за это?
 – Ничего, – ухмылялась Нэнси. – Совсем ничего.
 – Не понял, – с сомнением покачал головой Монк.
 – Это дар от доброты души. Можете считать это платой за то, что вы пришли сюда.
 – Не знаю, что вы тут стряпаете, но подозреваю, что оно стоит подороже.
 Посыпались вопросы, Нэнси подняла руку и ждала, пока все утихнут.
 – Ладно. Перейду прямо к делу. Мне нужна команда. Вот эту леди – она указала на девушку, сидевшую на кровати, – зовут А. А. Катто. Команда нужна для ее охраны. В город прибыли двое, с целью ее прикончить. Нам надо их остановить.
 Монк прервал ее:
 – А почему бы ей не нанять команду охранников? Похоже, она в состоянии себе это позволить.
 – Им нельзя.
 Монк медленно поднял брови:
 – Я знаю только одну причину, по которой стражники могли отказаться ее охранять.
 Нэнси кивнула:
 – Не стану скрывать. На нее подан иск. Сразу заговорили все вместе. Молчал только
 Монк – видимо решил выступить в роли спикера на этом сборище и говорить от имени всех присутствующих. Он внимательно разглядывал свои ногти. Наконец, все замолчали и стали ждать, что он скажет. Монк сделал вдох и поднял глаза:
 – Это значит, что за ней явились профессионалы.
 – Вот именно. И на них это прямо написано, – ухмыльнулась Нэнси.
 – Ты их видела?
 – Вчера они были тут и задавали уйму вопросов.
 Билли поднял голову, уставился на Нэнси, но промолчал. Монк продолжал озвучивать вопросы, интересующие всех.
 – Как они выглядят?
 – Один высокий и худой, одет в черное и вооружен до зубов. Другой пониже ростом и вооружен, кажется, только набором ножей. – Она взяла пачку бумаг и стала раздавать команде. – Тут их описание, я отксерила. Всем хватит.
 Некоторое время стояла тишина, все изучали полученные бумаги. Затем Монк постучал по своему листку указательным пальцем:
 – Здесь говорится, что высокого зовут Джеб Стюарт Хо.
 – Да, – кивнула Нэнси.
 – Судя по имени, он из Братства.
 – Вполне возможно.
 – Ты всерьез рассчитываешь, что мы свяжемся с убийцей из Братства?
 – Я не предлагаю ждать их прихода. Я так понимаю, что нам надо их упредить.
 – Ты, наверное, спятила, – покачал головой Монк.
 Нэнси уперла руки в бедра и смотрела на него сверху вниз:
 – Кто схватит Хо, получает кредитную карту в полную собственность.
 Тут все заговорили сразу. Кредитная карта означала полное восстановление в правах. Только такой приз мог соблазнить любого схватиться с профессионалом-убийцей. Монк ухмыльнулся:
 – А что получат остальные?
 – Кредит на месяц. Каждый, кто присоединится к нам. Больше говорить нечего. Кто с нами?
 Все обменялись взглядами. Двое-трое с сомнением покачали головами и робко удалились. Монк встал:
 – Итак, команда у тебя есть. Только оружия не хватает.
 Нэнси кивком головы указала на громоздившуюся в углу кучу пакетов в подарочных обертках.
 – По пути сюда мы побывали в оружейной лавке. Здесь с полдюжины полицейских ружей, патроны, несколько ручных пистолетов и гранат. Оружия хватает.
 Монк ухмылялся:
 – Обо всем подумали.
 Затем Нэнси перешла к обсуждению частностей. Команда разделяется пополам. Одна группа останется в Вожаках и будет охранять А. А. Кат-то, другая отправится в город и начнет распространять описание Хо среди нищих, пьяниц и карманников. Как только его заметят, группа выйдет на ликвидацию. Билли записали в ту группу, которая оставалась в отеле. Он особенно не слушал инструкции. Пока шли все эти разговоры, он придвинулся к Риву и тихо заговорил:
 – Я знаю, кто этот второй… кто партнер Хо.
 – Да что ты? – удивился Рив. – Кто же?
 – Малыш Менестрель.
 – Не болтай!
 – Я не болтаю, я сам его видел, когда они приходили в отель, наводили справки об А. А. Катто.
 – А он тебя видел?
 Билли отрицательно покачал головой.
 – Я нырнул в лифт. Я не хотел, чтобы он меня видел. Не знаю, неловко как-то.
 Рив ничего не ответил. Билли тревожно смотрел на него:
 – Что будем делать?
 – Мы не можем позволить ему убить А. А. Катто.
 – Но мы не можем и позволить, чтобы его пристрелили. Он не раз вытаскивал нас с тобой и не из таких передряг.
 Рив запустил руку в волосы:
 – Не знаю, что делать. Пока мы можем только ждать и смотреть. Рассказать это кому-то сейчас – значит, поставить себя в жуткое положение.
 Билли взглянул на А. А. Катто.
 – Ты ведь при ней. Она не допустит, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
 Рив избегал его взгляда.
 – Я бы на это не очень-то полагался. Билли кивнул с несчастным видом:
 – Да, ты, наверное, прав. Подождем и посмотрим.




 10


 Малыш Менестрель был пьян. Он еще не дошел до той стадии, когда ноги не держат, но поднимался по ступеням Клуба 93 с большим трудом, тяжело опираясь на девушку, шедшую рядом. Он не мог точно вспомнить ее имя, но такого счастья он не испытывал с того момента, как Джеб Стюарт Хо грубо выволок его из удобной цистерны в Уэйнскоте. Сегодня он начал реализовывать кредит Хо и хотел попользоваться им на всю катушку. Он ухмыльнулся девушке:
 – Как думаешь, не пора ли нам вернуться ко мне в отель, милочка?
 Первое, что сделал Малыш Менестрель, расставшись с Хо, – снял номер в отеле «Альберт Шпеер». По всеобщему мнению, это был лучший отель в Лидзи. Девушка оглядела его с улыбкой знатока:
 – Вряд ли ты еще на что-то способен.
 Ухмылка Малыша Менестреля стала шире:
 – Ты еще удивишься моим способностям!
 – Я еще удивляюсь, что ты способен держаться вертикально.
 Поддерживая его, она сделала знак привратнику Клуба 93, чтобы тот вызвал им такси. В ожидании такси Малыш Менестрель воспользовался возможностью разглядеть ее получше. Девушка подцепила его так быстро, что у него просто не было возможности ее рассмотреть. Когда он, пошатываясь, вошел в клуб и стал разбрасываться своим кредитом направо и налево, она направилась прямиком к нему. В полутемном клубе она показалась вполне ничего, но на улице дефекты должны проявиться.
 В сущности, она достойно выдержала обследование. Она оказалась ростом от метра сорока до метра пятидесяти. У нее был вздернутый нос, большие глаза и четкие черты лица, типичные для клона самой популярной разновидности платной партнерши. Но по тому, как она двигалась и говорила, он понял, что перед ним нормальный человек. Кожа у нее была разрисована приятными пастельными тонами всех цветов радуги. Волосы представляли собой массу иссиня-черных локонов длиной до пояса, что гармонировало с коротким облегающим платьем покроя «труба» и зашнурованными до верха сапогами. Малыш Менестрель поздравил себя: в таком-то состоянии после стольких возлияний он сумел сделать по-настоящему хороший выбор.
 Подкатило такси, и с помощью девушки и привратника его благополучно впихнули внутрь. Если бы Малышу Менестрелю не пришлось вступить в спор при заталкивании его на заднее сидение такси, он заметил бы нищего, который бросил на него один только взгляд, удивился, выскочил из своей канавы на обочине и поспешил вдоль улицы.
 Поездка на такси заняла больше времени, чем предполагалось. На полпути к «Альберту Шпееру»
 Малыш Менестрель решил, что ему нужна пачка дурамина, чтобы хоть частично нейтрализовать действие спирта на мозг, и заставил таксиста, сделав обратный разворот, везти его в аптеку. Перед аптекой с ним случился приступ паранойи – он отказался выходить из машины. Он вбил себе в голову, что как только кто-нибудь увидит, что он покупает такое дорогое снадобье, как дурамин, его пришлепнут на обратном пути, не дав дойти до машины. Немного поторговавшись, водителя уговорили ехать в отель.
 Но через пару кварталов Малыш Менестрель снова потребовал остановиться. Он решил, что ему нужна доза, чтобы суметь пройти через фойе отеля. Пока он возился с ампулой, вводя в нее шприц, девушка проявляла заметные признаки нетерпения, но когда он предложил и ей укол, она быстро унялась. К моменту прибытия в отель, оба были веселы и разговорчивы. Речь Малыша Менестреля не стала более разборчивой, но благодаря дурамину он стал значительно мобильнее.
 На минуту они остановились полюбоваться высоким барочным фасадом из черного и красного стекла. Девушка сжала руку Малыша Менестреля:
 – Ты действительно любишь красивую жизнь?
 Малыш Менестрель ухмылялся и кивал. Он все еще надеялся, что выяснит ее имя, не задавая прямого вопроса.
 – Да уж поверь мне.
 Они без проблем пересекли фойе, вошли в лифт и поднялись в номер Малыша Менестреля на тридцать седьмом этаже. Едва оказавшись в номере, Девушка вцепилась в Малыша Менестреля и очень крепко поцеловала его. Она прижалась к нему всем телом, слегка вертясь и засовывая язык ему в рот. Когда она вдруг отпустила его, он сделал шаг назад и рухнул в кресло.
 – Уф.
 Девушка смотрела на него сверху вниз:
 – Что с тобой? Не нравлюсь?
 Малыш Менестрель пожал плечами:
 – Откуда мне знать? Я с тобой познакомился недавно, и еще не имел времени рассмотреть.
 Девушка начала сердиться:
 – Ты даже не стараешься быть любезным.
 – Это точно.
 – Ты, наверное, даже не помнишь, как меня зовут.
 – И тут ты права.
 – Ты просто невозможен.
 Малыш Менестрель кивнул:
 – Да, невозможен. Девушка покраснела:
 – Ну и черт с тобой, Джек. Развернулась на каблуках и направилась к двери.
 Менестрель развернулся в кресле и заорал ей вслед:
 – Эй!
 Она была уже у двери. Обернулась к нему:
 – Чего тебе?
 – Мне бы хотелось тебя трахнуть.
 Девушка прислонилась к двери и слегка улыбнулась:
 – Значит, хотелось бы? Вот как!
 – Конечно.
 – Я должна быть польщена?
 – Могла бы, почему бы нет? Я могу тебе заплатить, если хочешь.
 – Я не шлюха.
 – Значит, ты тут ради удовольствия.
 – Я именно так и думала…
 – Ну, так и получи его! Подойди и получи.
 – Как-то сомневаюсь. Ты очень уж равнодушен.
 Малыш Менестрель пожал плечами:
 – А чего ты от меня ждешь?
 – Ну, мог бы спросить, как меня зовут.
 – Ладно. Как тебя зовут?
 – Лиса.
 – Лиса, да? Лиса из Лидзи.
 – Не остри. Лучше придумай что-нибудь интересное.
 – Что же?
 – Твой выбор. Сам подумай.
 Малыш Менестрель вдруг выпрямился в кресле. Схватил трубку телефона. Девушка совсем удивилась, подошла, встала рядом:
 – Что ты делаешь?
 – Сейчас поймешь. Алло, служба доставки? Послушайте, пришлите пару бутылок шампанского… откуда к черту мне знать сорт? Лучший! И пару фунтов клубники, да, именно так… и большую граненую стеклянную чашу. Да, правильно.
 Он повесил трубку. Лиса стояла с обескураженным видом:
 – Это верх твоей изобретательности – просто начать пить снова?
 Малыш Менестрель лукаво улыбнулся ей:
 – Кто тут что-то говорит о питии?
 – Но я подумала…
 – Ты уж сама постарайся сообразить. – Он сымитировал акцент города Лидзи.
 – А что еще можно делать с шампанским? – Девушка не скрывала своего разочарования.
 Малыш Менестрель широко улыбался:
 – Сначала берем стеклянную чашу, кладем в нее клубнику, потом вливаем шампанское и размешиваем, пока не получится полная чаша дорогой липкой сладкой смеси.
 – И с ней что делать?
 Улыбка Малыша Менестреля стала еще шире:
 – Мы снимаем одежду, размазываем кашицу по телу друг друга и потом слизываем все это.
 Лиса заулыбалась:
 – Звучит восхитительно, а уж грязи-то будет… Малыш Менестрель пожал плечами:
 – Отель приберет.
 Она стала ходить по комнате, разглядывая вещи, которые разбросал Малыш Менестрель.
 До того, как набраться, он сделал рейд по магазинам. Она взяла в руки гитару ручной выделки:
 – Ты на этом играешь?
 Малыш Менестрель покачал головой:
 – Да нет, просто бросаю их с большой высоты и наблюдаю, как они разлетаются на куски.
 – Смешной ты парень, хоть и негодяй.
 Она взяла в руки его пояс с ножами;
 – А это для чего?
 – Ну-ка, положи, – сказал он со стальными нотками в голосе.
 Лиса тут же выронила пояс и не вымолвила ни слова. Еще немного побродила по комнате, потом медленно и торжественно подошла к Малышу Менестрелю. Он почувствовал: сейчас начнется представление. Представления он любил и считал себя знатоком.
 – Я рада, что ты способен на непристойность.
 Малыш Менестрель нахмурился:
 – Непристойность?
 – Клубника и шампанское…
 – Ах, вот что!
 Лиса подняла обе руки и отвела их назад, заложила за затылок.
 – Почему не начать непристойности прямо сейчас?
 Расстегнутое платье упало на пол. Лиса стояла перед ним совершенно обнаженная, в одних сапогах.
 – Нравится тебе то, что видишь?
 – Конечно, очень, – кивнул Менестрель. Девушка выглядела немного выбитой из колеи.
 Она опустилась на корточки у его ног:
 – Ты раздеться не собираешься?
 – Через минуту.
 – А мне что делать?
 – Напряги свою фантазию.
 Девушка медленно вытянула ноги по обе стороны от ног Малыша Менестреля. Медленно легла на спину. Малыш Менестрель поднял один сапог и поставил на ее лобок, заросший волосами. Он заметил, что они выкрашены у нее в тот же иссиня-черный цвет, что и волосы на голове. Он начал делать ногой круговые движения, постепенно надавливая все сильнее. Лиса тихо смеялась.
 – Странное у тебя воображение.
 Малыш Менестрель поднял брови:
 – У кого, у меня?
 Он как раз протягивал руку, чтобы дотронуться до нее, когда в дверь постучали.
 – Кто там?
 – Служба доставки.
 Он не счел нужным оглядываться. Он продолжал дразнить девушку ногой и проигнорировал звук открывающейся двери. И тут чьи-то руки грубо обхватили его шею.
 – Какого черта?…
 Все произошло одновременно: Малыша Менестреля сильно ударили по лицу, стул рядом с ним перевернулся, и он упал вместе со стулом. Он увидел над собой три физиономии. Лиса вскрикнула и вскочила на ноги. Один из троицы схватил ее за запястье. Другой ударил Малыша Менестреля ногой. Откатываясь, Малыш Менестрель заметил четвертого, тот втаскивал в комнату потерявшего сознание посыльного. Лиса все кричала. Державший ее тип, крепко сложенный, в серой широкополой шляпе, успокоил ее пощечиной:
 – Заткнись, милочка. Лиса вырывалась.
 – Убери свои мерзкие руки!
 В ее подбородок уперлось тяжелое зловещее игольчатое ружье. Владелец ружья прошипел сквозь стиснутые зубы:
 – Еще один звук, и я изуродую твое лицо.
 Лиса умолкла. Один из троицы систематически пинал Малыша Менестреля. Потом обратился к тому, в шляпе:
 – Ну, Монк? Убиваем его?
 Монк отрицательно покачал головой:
 – Нет, я хочу узнать, где его партнер. Тот, от которого мы получим свой приз.
 Стул снова поставили на ножки и привязали к нему Малыша Менестреля. Один из мужчин, малорослый, с болезненным лицом, с сизым шрамом на щеке, вырвал из стены телефонный шнур. Малышу Менестрелю связали руки за спинкой стула, длинным проводом смотали вместе большие пальцы. Лису тоже смотали, куском провода ей связали вместе запястья, другим – щиколотки. Голую и связанную, ее бросили в угол, и все свое внимание переключили на Малыша Менестреля.
 Им овладело странное спокойствие. От него не зависело ничего – только принимать все, что ему предстоит. Оставалась одна надежда – как можно быстрее выложить то, что им надо. Он надеялся таким образом избежать болезненных пыток. Вокруг собрались все четверо бандитов, он не двигаясь наблюдал за ними. Один, по имени Монк, наклонился вперед и дышал ему в лицо.
 – Выкладывай, где твой партнер?
 – Какой партнер?
 Плюх!
 Бандит по имени Монк сильно ударил его по лицу. Все стояли вокруг и ждали, пока он оклемается. Монк ухмылялся, глядя на него сверху вниз.
 – Ладно. Начнем все снова. Где твой партнер?
 Менестрель покачал головой:
 – Не знаю, о ком вы говорите.
 Плюх!
 Малыш Менестрель почувствовал, как из уголка рта потекла струйка теплой крови. Его так затянули телефонным шнуром, что большие пальцы рук потеряли чувствительность.
 – Твой партнер?
 – Послушайте…
 Плюх!
 Когда его так затянули Менестрель пришел в себя, он решил попробовать по-другому.
 – Если вы мне скажете, о каком партнере идет речь, я смогу вам помочь.
 – Джеб Стюарт Хо. Знаешь такого?
 – Он мне не партнер.
 Плюх!
 У Малыша Менестреля голова пошла кругом. Должен же быть какой-то выход из этого.
 – Он не был моим партнером.
 Монк отвел кулак назад. В голове у Малыша Менестреля быстро прокручивались мысли:
 – Он не был моим партнером. Я просто работал на него.
 Монк злобно захихикал:
 – Кем работал?
 – Проводником.
 – Проводником?
 Менестрель глубоко вздохнул:
 – Я из тех, кто умеет определять свое местонахождение.
 Четверка молчала. Двое отступили на шаг. О проводниках ходили легенды, и все о них были наслышаны. Первым опомнился Монк.
 – Ты работал на Джеба Стюарта Хо?
 – Вот именно, – кивнул Малыш Менестрель, преодолевая боль.
 – И ты привел его сюда?
 – Верно.
 – И где он теперь?
 – Понятия не имею, – отрицательно покачал головой Малыш Менестрель.
 Монк злобно глянул на своих трех адъютантов:
 – Поработайте над ним немного. Что-то должен же вспомнить.
 Когда они двинулись к Малышу Менестрелю, он начал вырываться из пут. Голос его перешел в крик:
 – Постойте, постойте.
 Монк взглянул на него и рукой сделал знак остальным:
 – Подождите. Кажется, он хочет нам что-то сказать.
 Малыш Менестрель мешком осел в своем кресле.
 – Я точно не знаю, где он, но могу это узнать.
 – Как?
 – А где гарантия, что вы меня не убьете, как только я его обнаружу?
 Монк ухмыльнулся:
 – Нет гарантии.
 – Ну так чего ради я должен выполнять твою просьбу?
 Монк сделал знак трем остальным хулиганам. Они направились к Менестрелю. Монк поднял руку, они остановились. Монк гнусно ухмылялся:
 – Выбор у тебя один – умереть легко или не легко.
 Малыш Менестрель кивнул:
 – Я всегда за легкий путь.
 – Ладно. Как его найти?
 – Обязательно, чтобы я был привязан?
 – Как нам его найти?
 – Вы его не найдете.
 Монк отвел назад кулак. Малыш Менестрель быстро заговорил:
 – Его найду я. Глаза Монка сузились:
 – Что ты плетешь?
 – У меня есть кредитная карта с его счета. Банк всегда знает последнее место, где он воспользовался своей картой.
 – А где карта?
 Малыш Менестрель покачал головой:
 – Все не так просто. Прежде чем выдать мне информацию, они захотят убедиться в том, что я – это я, для этого есть видеосистема. Тут подойду только я. Вам придется развязать меня и привести в человеческий облик. – Малыш Менестрелю даже удалась криво улыбнуться, преодолевая боль от ушибов. – Вам даже придется вынести меня вниз, в фойе. – Он кивнул на телефон системы обслуживания, шнур которого был вырван из гнезда:
 – У ваших горилл ум короток.
 Монк посмотрел на остальную троицу. Некоторое время все молчали. Потом он неохотно пожал плечами:
 – Может, он и прав.
 Тип со шрамом искоса взглянул на Менестреля:
 – А если тянет время? Я так считаю, надо над ним еще поработать. Так, для перестраховки.
 – Ты так считаешь, Уормо?
 Тип со шрамом кивнул. Монк схватил его за лацканы пиджака:
 – Считать буду я, понял? Когда ты вылезаешь со своим мнением, всегда главным бывают твои дурные наклонности. – И отбросил его в сторону. – Так, теперь развяжите его, отнесите в ванную, пусть оклемается.
 Уормо неохотно выполнил распоряжение. Когда Менестрель вышел из ванной, Монк прицелился ему в грудь из игольчатого ружья:
 – Сейчас идем в фойе. – И щелкнул пальцами в сторону Уормо. – Подай-ка мне то пальтецо.
 Уормо поднял лежавшее на стуле меховое пальто. Его приобрел Малыш Менестрель во время похода за покупками. Монк перекинул его через руку, пряча под ним ружье.
 – Оно все время будет нацелено тебе в спину. Если задумаешь что-нибудь – разорву пополам.
 Менестрель кивнул. Все двинулись к двери. Уормо несколько замешкался. Монк полуобернулся:
 – В чем дело?
 – А как насчет девчонки и коридорного?
 – Да оставь ты их. Уборщики найдут.
 Уормо облизнулся:
 – А нельзя ли пустить их в дело? Девчонку хотя бы. Я ею займусь и догоню вас. – С надеждой он глядел на Монка.
 Монк пожал плечами:
 – Ну, оставайся, делай, что хочешь. Просто в нашем деле больше не участвуешь.
 Уормо бросил разочарованный взгляд на Лису, поколебался минуту и неохотно последовал за остальными. Но пояс с ножами заметил и не пропустил, подобрал.
 – А это взять можно?
 – Бери, что хочешь, но быстрее, – нетерпеливо кивнул Монк.
 Малыш Менестрель прищурился, но промолчал. С Монком за спиной он направился к лифту.
 В фойе отеля было несколько телефонных будок. Менестрель и его эскорт вышли из лифта. Как будто никто не обратил на них особого внимания. Они прошли между цветущими растениями, стеклянными столиками и стульями производства Баухаус и остановились возле пластиковых телефонных будок. Никто не проявил ни малейшего интереса к ним. Менестрель поглядывал вокруг и думал: если попытаться сбежать, интересно, что они станут делать? Но Монк шел след в след за ним. Малыш Менестрель представил себе, как в его спину врезается поток стальных игл, сжался, и ему стало нехорошо. Он не спеша шел к будкам.
 И наконец уселся в одной из них. Монк устроился у выхода из будки, чтобы видеть и слышать весь разговор. Ружье, скрытое под пальто, по-прежнему целилось в Малыша Менестреля. Малыш Менестрель достал из кармана кредитную карточку, набрал координаты банка. На экране возник клерк в рубашке с жестким воротничком.
 – Чем могу быть полезен?
 – Я хотел бы знать местоположение Джеба Стюарта Хо. У меня временная карта с его счета.
 – Положите карту в передаточную щель, руку – на сканер.
 Менестрель выполнил указание, и экран затуманился. Монк наклонился к нему и прошипел:
 – Это что за штучки? Какой-нибудь двойной обман?
 Малыш Менестрель замотал головой:
 – Просто надо подождать.
 Экран стал светлее, и карта выпала из щели получателя. Клерк улыбнулся тонкой улыбкой:
 – Вам повезло, сэр. Брат Хо только что заказал обед в «Бифштексах Фиделя» на Площади Правительства.
 Экран погас. Менестрель взглянул на Монка:
 – Вот вам тот, кого ищете. Монк угрюмо кивнул:
 – Остается один вопрос: что с тобой делать?




 11


 Джеб Стюарт Хо откусил только один кусочек от Чуда-Веги и тут же положил его на тарелку. Члены Братства – не мясоеды. Так что он не стал заказывать фирменное блюдо Фиделя, Супер и Тройное, выбрал Чудо-Веги. В меню его рекламировали как «великолепное вегетарианское блюдо из полезных для здоровья овощей». Но блюдо оказалось омерзительным. Роль овощей выполняли штампованные куски переработанной целлюлозы, имевшие приблизительную форму листьев и выкрашенные в ярко-зеленый цвет. Джеб Стюарт Хо подозревал, что бифштексы изготавливают из того же материала, только красят в коричневый цвет.
 Он отодвинул тарелку и стал смотреть на улицу через остекленный фасад кафе. Сюда, на Площадь Правительства, он пришел из Дома Орхидей. Тамошние охранники рассказали, что А. А. Катто уехала. Он проголодался, но главное – ему надо было продумать свои следующие шаги. Он надеялся собраться с мыслями, посидев в кафе. Но здесь это ему не удалось. По всему кафе из громкоговорителей разносились звуки жесткого металлизированного рока, по стенам метались пятна света. Другие посетители вроде не возражали, довольно спокойно пережевывали свои блюда.
 Джеб Стюарт Хо покачал головой и достал свою кредитную карту из щели для оплаты. Поднялся и протолкался к выходу из кафе.
 На тротуаре практически не было никого. В середине площади находился невероятно безобразный фонтан. В свете прожекторов стилизованные фигуры героев поддерживали гигантскую мраморную чашу, из которой на них каскадом исторгалась вода. По мнению Джеба Стюарта Хо, это могло символизировать лишь одно – бессмысленную глупость. В центре площади тоже было безлюдно, если не считать нескольких пьяниц, шатающихся у подножия скульптурной группы. Идеальное место для размышлений.
 Он ступил с тротуара на проезжую часть и, балансируя между движущимся транспортом, достиг островка спокойствия – площади. И не спеша направился к фонтану, в самый центр площади. Остановился у края фонтана и уставился на воду. Итак, А. А. Катто от него улизнула. Он не мог себе позволить просто бродить по городу и надеяться получить еще одну наводку. У нее будет время вообще исчезнуть из города. Не исключено, что она уже так и сделала. Пожалуй, лучше всего встретиться с Бэньоном, узнать, нет ли у него информации о ее местонахождении. Можно еще отыскать Менестреля и выяснить, нет ли у него еще каких-нибудь ценных знакомств.
 Он провожал глазами рябь на воде. Заставил себя спокойно проанализировать ситуацию. Просчитал перспективы того или много своего решения. Уже углубился в последствия третьего уровня, когда ход мыслей нарушил прозвучавший за спиной голос:
 – Эй, приятель, выпить есть?
 Джеба Стюарта Хо грубо вернули в материальный мир.
 – Прошу прощения. Я вас не расслышал.
 Перед ним стоял грязный оборванец. Он слегка пошатывался, почесывал ногу, глядя снизу вверх на Джеба Стюарта Хо, и изо всех сил старался обезоруживающе улыбнуться. Он спросил, на этот раз чуть громче:
 – Я говорю, приятель, выпить есть?
 Джеб Стюарт Хо сочувственно улыбнулся ему и протянул руку к воде:
 – Пей из фонтана, друг мой. Здесь на всех хватит.
 Пьяница с отвращением сплюнул:
 – Ты смотри, какой умник.
 И поковылял дальше, с негодованием бормоча что-то. Джеб Стюарт Хо печально смотрел ему вслед. Похоже, в городе Лидзи логике нет места. Не исключено, что тому виной стазис-генераторы города. И решил, что самое лучшее – сразу же позвонить Бэньону. Огляделся в поисках будки с телефоном. Одну заметил – недалеко от кафе Фиделя, в фойе заведения с названием «Непотребность». Поток транспорта на какое-то время ослаб. Его внимание привлек черный на низких рессорах наземный автомобиль, под визг тормозов влетевший на площадь, разогнав другие машины своими почти самоубийственными разворотами на высокой скорости. Он сделал полный круг по площади, на поворотах его заносило, потом, скрипя тормозами, замер у входа в кафе Фиделя. Только миг простоял там и снова рванул прочь. Джеб Стюарт Хо как раз размышлял о том, как странно здесь принято убивать время, когда взрывом бомбы разнесло кафе и все, что в нем находилось.
 Взрывной волной Джеба Стюарта Хо сбило с ног и отбросило на площадь, он пролетел расстояние в несколько метров. Когда он очнулся и опомнился от шока, на площадь уже прибывали патрульные машины Отдела исправления, с трудом пропахивая щебень, который теперь усыпал тротуар и проезжую часть перед той дырой, которая совсем недавно была ярко освещенным заведением с бифштексами. Воздушный корабль Отдела исправления парил над головой, освещая своими прожекторами свежие развалины. Рядом с его огромным сигарообразным газовым баллоном порхали два орнитоптера. До Джеба Стюарта Хо доносились сдавленные крики из-под развалин.
 И тут на Джеба Стюарта Хо сошло озарение, буквально как физический удар: не исключено, причем с большой долей вероятности, что бомбу бросили в заведение с бифштексами из-за того, что там мог оказаться он. Если бы рискнул принять их угощение, сейчас сидел бы в кафе. Вполне^ логичный поступок для А. А. Катто – нанять бой-цов, причем, скорее всего, именно каких-нибудь бандитов, чтобы прикончить его до того, как он успеет убить ее. Что может быть естественнее. Дрожь пробежала по его телу. Это война – то, с чем он привык иметь дело.
 Вокруг развалин кафе Фиделя уже толпились ротозеи. Они кружили по площади и мешали передвижениям Отдела исправления. Прибыла пожарная машина, медицинская скорая помощь и еще патрульные машины. Зона катастрофы теперь была забита людьми и залита трагическим светом ярких предупредительных вспышек. Джеб Стюарт Хо протолкался в центр толпы, чтобы посмотреть, не попадется ли ему какая нить для идентификации нападавших. Даже патрульные расступались, пропуская его высокую фигуру в черном – уж очень зловещий был у него вид.
 Вдали в толпе Джеб Стюарт Хо заметил Бэньона, тот был все в том же мятом коричневом костюме и, по-видимому, руководил операцией. Он размахивал руками, жестами отправлял своих людей то в одну, то в другую сторону. Из развалин на носилках выносили трупы. Джеб Стюарт Хо начал проталкиваться туда, где стоял Бэньон.
 – Главный агент Бэньон…
 Тот обернулся на голос. При виде Хо нахмурился и вынул сигару изо рта.
 – Какого черта ты тут болтаешься? Почему не исчезнешь? У меня забот по горло, только тебя не хватало!
 Джеб Стюарт Хо набрал полную грудь воздуха:
 – Боюсь, я как раз и являюсь косвенно виновным в этом несчастном происшествии.
 Казалось, Бэньон вот-вот взорвется. Из внутреннего кармана пальто он вытащил тупорылый 70-й, специальная модель для исправления. Он помахал им под носом у Джеба Стюарта Хо:
 – Стоило бы пристрелить тебя прямо сейчас! Случайно!
 Он буквально выплюнул последнее слово. Джеб Стюарт Хо стоял неподвижно, бесстрастно глядя на оружие. Диаметр широкого дула такой же, как и длина. Наконец главный агент справился со своим раздражением и заговорил холодно и категорично:
 – Не желаешь ли заявить, что это ты взорвал кафе Фиделя?
 Джеб Стюарт Хо торопливо замотал головой:
 – Я не устраивал взрыва. Это было бы нелогично и неэтично. Предполагаю, что я вполне мог оказаться намеченной жертвой.
 – Ты там был?
 – За минуты до взрыва. Я быстро ушел, потому что еда там мерзкая.
 Подобие улыбки проскользнуло по губам Бэньона:
 – Похоже на правду. Дальше.
 – Я делаю вывод, что тот, кто подъехал и бросил туда бомбу, был нанят А. А. Катто, чтобы убить меня.
 – Пока ты не доберешься до нее?
 – Да. Думаю, это будет не последняя попытка.
 Бэньон бросил наземь сигару и раздавил ее каблуком.
 – Да, ты для нас тот еще подарочек, а, Брат? Вначале стал причиной смерти моего офицера, а теперь вообще, похоже, развязал мини-войну. Так я и знал, что тебя лучше не отпускать. Надо было тебя сразу пристрелить, когда ты в первый раз попался мне в руки.
 Джеб Стюарт Хо попробовал воздействовать на него логикой.
 – Может быть, вам лучше попытаться сотрудничать со мной?
 Бэньон снова начал наливаться краской:
 – Сотрудничать! Это с тобой-то!
 – Чем скорее я разыщу А. А. Катто, тем скорее покину ваш город.
 Лицо Бэньона напряглось.
 – Послушай, солнышко. Если бы я знал, где сейчас эта особа, уж тебе-то рассказал бы в последнюю очередь. Надеюсь, ее ребята тебя скоро достанут. Теперь выметайся к черту отсюда, пока я не передумал и не разнес тебя в клочья.
 – Я…
 Бэньон снова замахал оружием:
 – Катись!
 Джеб Стюарт Хо в последний раз взглянул на мешанину из разбитого стекла, перекрученных трубок неонового освещения и расколотого бетона. Когда он удалялся, начали прибывать группы с видеостудии. Разные – от одиночек-операторов с ручными камерами со сканерами и рюкзаками, до больших полномасштабных автомобилей, передвигающихся на воздушных подушках. Экипаж каждой фирмы конкурировал с другими, желая снять в более подробном масштабе изуродованных жертв смертоубийства. Один переносным аппаратом, стоя на колене, снимал оторванную руку, которая отлетела и упала на дорогу. Чтобы сделать снимок с ближайшего расстояния, он ползал вокруг нее со всех сторон, фиксируя каждую пору и каждое пятнышко крови в роскошной цветовой гамме. Джеба Стюарта Хо передернуло, и он поспешил прочь.
 Он все шел, пока не оказался далеко от места происшествия – на расстоянии пяти кварталов. От города Лидзи у него во рту был привкус похуже, чем от Чуда-Веги. Он миновал переулок, шедший вверх по склону вдоль стены сексуального заведения «Секс-О-Мат» и еще одного, под названием «Твоя старая оружейня». Замедлить шаг его заставило какое-то крадущееся движение, которое он зафиксировал периферическим зрением, но что-то ему показалось подозрительным, отчего сразу включилась подсознательная реакция. Не думая ни о чем, он плашмя бросился на тротуар. И в тот же миг мелькнула вспышка и прозвучал грохот полицейской винтовки. Джеб Стюарт Хо услышал, как просвистело облако смертоносных частиц металла в полуметре над его головой.
 Из переулка было сделано еще два выстрела, но оба прошли невысоко над ним. Джеб Стюарт Хо вертелся на животе, держа в обеих руках свой пистолет. Он сделал два выстрела в том направлении, откуда в него стреляли. По траектории выстрелов было ясно, что противников несколько. Над головой Хо пролетело еще несколько зарядов картечи, и на каждый Хо отвечал огнем.
 Послышался грохот металлических мусорных бачков, двое выскочили из своего укрытия и побежали вниз по переулку, низко наклоняясь и меняя направление. Джеб Стюарт Хо выстрелил им вслед, и один из них упал. Он начал было прицеливаться опять, но второй скрылся в тени.
 Хо, все еще лежа на животе, боком, как краб, отполз в сторону. Он добрался в укрытие – к стене Секс-О-Мата – и осторожно встал на ноги. Не выпуская из рук пистолета, левой рукой вытащил меч. Медленно и осторожно двинулся вниз по переулку. Он был весь напряжен и готов выстрелить в любой движущийся предмет. Шагов через десять он обнаружил тело одного из противников. В его груди чернела жуткая дыра, он был мертв. Джеб Стюарт Хо почувствовал угрюмое удовлетворение, увидев доказательство своего мастерства. Теперь оставалось разобраться со вторым убийцей. Он двигался по переулку, внимательно вглядываясь в густую тень.
 Он заметил легкое движение и, как кот, отпрыгнул в сторону, когда раздался выстрел из ружья. В правый рукав его одежды впилась горсть частиц металла. Немного выбитый из равновесия, он приземлился, и прежде чем успел выстрелить, какая-то фигура вскочила на ноги и припустила бегом назад, к улице, являясь теперь легкой мишенью на фоне уличных огней. Джеб Стюарт Хо собрался выстрелить, но передумал. Этого надо взять живым. Он швырнул пистолет в кобуру, переложил меч в правую руку и поспешил за беглецом. Но тот, оказавшись на тротуаре, секунду поколебался и рванул направо. А еще через секунду Джеб Стюарт Хо завернув за угол, увидел, как убегающий ныряет в Секс-О-Мат, и последовал за ним. Дверь в ярко освещенный коридор загораживала красная бархатная портьера. Прямо за ней оказался турникет. Не теряя времени на предъявление кредитной карты, Джеб Стюарт Хо перепрыгнул турникет. В маленькой прихожей не было никого. Он двинулся в залитый красным светом коридорчик. По обе стороны его были красные двери, которые вели в два ряда конурок. Видно, беглец спрятался в какой-то из них. Джеб Стюарт Хо вошел в первую. Из маленькой ниши явилась фигура:
 – Эй, ты!
 Джеб Стюарт Хо развернулся, держа меч в боевой позиции. Это оказался охранник. Вероятно, вышибала Секс-О-Мата. Клон надвигался, казалось, не замечая направленного на него меча:
 – Ты вошел, не заплатив.
 Джеб Стюарт Хо сделал шаг назад:
 – Сюда входил кто-то?
 Клон по-прежнему надвигался:
 – Плати или проваливай.
 Из-за пояса он достал короткую дубинку. Джеб Стюарт Хо отступил еще на шаг. И остро почувствовал абсурдность ситуации: вот он, опытный боец на мечах, пятится от типа с маленькой полицейской дубинкой. У него не было желания убивать, но нельзя было упустить стрелка. Он умышленно опустил меч. Клон занес дубинку над его головой. Рука Джеба Стюарта Хо мелькнула, как молния, и парировала удар. И в то же время эфесом меча он врезал клону по ушам. Тот резко осел на пол.
 Джеб Стюарт Хо перешагнул через него и пустился вдоль коридора.
 В каждую дверь ниже уровня глаз был встроен небольшой кубик с изображением в трех проекциях. Это позволяло посетителю понять, какое конкретное развлечение ждало его за этой дверью. В первой – молодая девица лежала, раскинув ноги. Она ласкала себя одним и тем же движением. Видимо, программа в этих кубиках была запрограммирована одной короткой схемой. За второй дверью хорошо сложенная девушка, одетая в кожу с заклепками, без остановки хлестала длинным бичом, за третьей – мускулистый молодой человек разминал бицепсы.
 В четвертой было пусто. Казалось, в ней плавает только розовый туман.
 Джеб Стюарт Хо решил, что это знак: комната занята. Он сделал шаг назад и набросился на дверь. Ногой врезал по запору, тот зашатался. Он развернулся, чтобы выстрел изнутри не попал в него. Но выстрела не последовало. Он толкнул дверь. На кровати на четвереньках стояла девушка, над ней скорчился коротышка-толстяк. Оба в шоке уставились на посетителя, широко раскрыв глаза от страха. Он пробормотал извинения и закрыл за собой поврежденную дверь.
 В следующих двух в кубиках были изображения дам. Третий оказался занятым. Он вышиб дверь. На этот раз он помешал даме средних лет, с обвислой кожей, которую трахал красивый, с золотистым загаром молодой человек. Хо снова извинился и закрыл дверь.
 У следующей двери Джеб Стюарт Хо заколебался. По сути дела он только причинял неприятности заведению и пугал посетителей. Но этот тип должен быть где-то здесь! Он встал в стойку, чтобы вышибить дверь. В последнюю секунду вспомнил об опасности и извернулся, чтобы избежать выстрела изнутри. И через долю секунды его осторожность была вознаграждена. Взрыв сотряс дверную раму.
 Хо буквально вкатился в комнату. На кровати не то стоял, не то присел на колени низкорослый человечек в грязном халате. Испуганный служитель заведения забился в угол. До того, как прозвучал следующий выстрел, Хо проткнул мечом ногу стрелявшему. Тот заорал. Хо ногой выбил ружье из рук противника. Противник старался вытащить меч из своей ноги, но Джеб Стюарт Хо крепко удерживал его на месте. Противник ударил его по руке, но понял бесполезность попыток.
 Хо из чехла на поясе выхватил нож и аккуратно прижал лезвие к подбородку противника:
 – Мне надо с тобой поговорить.
 – А нога! Сперва вытащи меч…
 – Только после того, как ответишь на мои вопросы.
 – Ничего я не скажу.
 – Скажешь. И зря так шумишь. Хочу узнать, почему ты пытался меня убить.
 – Не скажу.
 – Почему?
 – Меня убьют.
 – Кто?
 – Не скажу.
 – Тогда тебя убью я. Но медленно и болезненно. Мне не хочется этого делать, но необходимо получить от тебя информацию.
 Противник был в отчаянии.
 – Если я разболтаю, меня убьют.
 Джеб Стюарт Хо холодно смотрел на него:
 – Если это так, твоя смерть неизбежна, ведь если ты не заговоришь, мне придется убить тебя самому.
 – Прошу тебя…
 – Тебя наняла А. А. Катто, так?
 – Не знаю никакой А. А. Катто.
 Джеб Стюарт Хо немного повертел мечом. Противник судорожно вздохнул, и лоб его покрылся испариной.
 – Послушай… меня наняла девушка. Ради всего святого, убери эту штуку из моей ноги.
 – Где она сейчас?
 – Не могу сказать.
 Джеб Стюарт Хо приблизил свое лицо к лицу противника:
 – Мне сейчас пришло в голову, что кастрация для тебя страшнее смерти.
 Противник приглушенно завопил, когда Джеб Стюарт Хо медленно провел ножом по его гениталиям. Кончик ножа касался ткани халата противника. Джеб Стюарт Хо помедлил.
 – Ну, в последний раз: где она?
 Глаза жертвы забегали от страха, он оглядывался по сторонам в поиске выхода. Наконец сдался:
 – Она спряталась в Отеле Вожаков.
 С улицы уже неслись звуки полицейских сирен. Встречаться с Бэньоном так скоро после их последней беседы было не очень кстати.
 Джеб Стюарт Хо рывком выдернул меч из ноги противника. Тот, со стоном рухнул на спину. Хо повернулся к служащему, замершему в углу:
 – Отсюда можно выйти черным ходом?
 Парень истерически захохотал. Хо ударил его по лицу:
 – Есть черный ход в этом доме?
 Тот наконец собрался с силами:
 – В конце коридора есть выход на пожарную лестницу. По ней можно спуститься в переулок.
 Джеб Стюарт Хо выбрался через пожарный выход. Пробежал вниз по переулку, оставив позади патрульных, толпившихся перед Секс-О-Матом. На одной из главных улиц остановил такси:
 – В Отель Вожаков, и быстрее.




 12


 В Отеле Вожаков в комнате Нэнси на экране впуска загудел зуммер. Ответил на сигнал Рив. Комната была превращена в настоящий командный штаб. Кроме А. А. Катто, Рива, Нэнси и Билли, тут в ожидании новостей толпились Монк и четыре других хулигана, в том числе Уормо. Малыш Менестрель со связанными руками сидел на корточках в углу.
 Воздух был спертым от дыма и спиртовых ароматов. Когда экран осветился, на нем возникло в фокусе возбужденное лицо маленького Сэмми:
 – Позовите Монка. Рив обернулся к Монку:
 – С тобой Сэмми хочет говорить.
 Монк вошел в поле зрения экрана:
 – Чего надо?
 – У нас неприятности, босс.
 – Неприятности?
 – Этот убийца. Он на свободе. Похоже, направляется к вам.
 – Что-о-о?
 – Только что сам слышал по радиосети. У меня там приятель служит диспетчером. Бомба на Площади Правительства его не зацепила. Он к тому времени уже ушел. Матт и Дракер попытались его прихлопнуть. Дракера он застрелил, а Матта выследил в Секс-О-Мате. Он устроил там полный разгром, в этом заведении, и довольно сильно порезал Матта. Думаю, Матт не сумел промолчать.
 Монк насупился:
 – Значит, по-твоему, он идет сюда?
 Сэмми кивнул.
 – Должно быть, так.
 Монк немного подумал:
 – Как давно все это случилось?
 – Минут пять, может, десять.
 – Давай вали сюда, к нам.
 Сэмми избегал взгляда Монка:
 – Послушай, Монк. Не прими за неуважение или вроде того, но я туда, к вам, и близко не подойду. Все, хватит с меня этой работенки. Я ухожу.
 – Ладно, все так все! – Ребром ладони Монк врезал по консоли и прервал связь. – Вот дерьмо! – Он повернулся к Нэнси и А. А. Катто. – Все слышали?
 Обе кивнули. Нэнси оглядела комнату. Остальные молчали.
 – Нам надо отсюда убираться.
 А. А. Катто обратилась к Монку:
 – Как бы мне выбраться из города? Мне надо найти такое место, где он меня не разыщет.
 Монк пустым взглядом смотрел на свою поредевшую команду:
 – Не спрашивайте нас, леди. Мы в жизни не выбирались за пределы города.
 А. А. Катто беспомощно оглядывалась по сторонам. Казалось, никто не собирался предложить ей какое-нибудь практическое решение. Рив бормотал что-то вроде «вызвать такси», и А. А. Катто ударила его рукоятью маленькой кавалерийской плети, висевшей на ее запястье. Даже когда она наносила этот удар, мысли ее, казалось, витали где-то далеко. Наконец прозвучало что-то, похожее на идею. Это Менестрель из своего угла выдал с усмешкой:
 – Наймите воздушный корабль.
 А. А. Катто крепко сжала рукоять плетки и направилась к нему:
 – Шуточки?
 Малыш Менестрель покачал головой:
 – Разве мне до шуток? – Он поднял свои связанные руки. – Я абсолютно серьезен. Я умею спасать людей от неприятностей. Спросите Билли и Рива.
 А. А. Катто с сомнением смотрела на него:
 – Откуда я возьму воздушный корабль?
 Малыш Менестрель все ухмылялся:
 – А фирмы такие есть: «Дирижабли внаем» и «Легче воздуха». Годятся обе. Координаты можно узнать в Службе информации.
 А. А. Катто пнула его:
 – Дуру из меня делаешь!
 Малыш Менестрель пожал плечами, насколько ему позволяли его путы. Положение пленника, казалось, настроило его философски. А. А. Катто собиралась пнуть его еще раз, но тут стоявший у экрана Рив закричал:
 – Он прав. Обе эти корпорации существуют.
 Рив проверил слова Менестреля, пока А. А. Катто изливала свою злобу. Теперь ее гнев переключился на Рива:
 – Ты, балбес, тогда и организуй!
 Рив взялся выполнять поручение. Малыш Менестрель со вздохом снова опустился на пол в своем углу. Он перестал размышлять, как ему выбраться из положения, в котором очутился. И тому был благодарен, что еще жив. Подумал – а вдруг именно эта минута из всех прожитых им до сих пор станет основой для вновь обретенной жизненной философии. Рив поднял глаза от экрана:
 – «Дирижабли внаем» могут прислать сюда один через пятнадцать минут. Он с кинозалом и небольшой бальной комнатой. Оркестр за особую плату.
 – Да черт с ним, с оркестром. А побыстрее они не могут?
 Рив отрицательно покачал головой:
 – Мы и так платим вдвойне.
 – Ну так закажи!
 – Не могу.
 Лицо А. А. Катто стало ярко-красным:
 – То есть? Что значит – не можешь?
 – Значит, что ты это должна сделать сама. Ты клиент, у тебя кредитная карта.
 Рив поднялся, и А. А. Катто плюхнулась на его место перед компьютером. Пока она договаривалась о найме дирижабля, Нэнси прошла туда, где Монк сидел, тупо глядя в зеркало на ее туалетном столике, перегруженном баночками с косметикой.
 – За какое время, по-твоему, Джеб Стюарт Хо сможет добраться сюда?
 Монк поигрывал одной из позолоченных расчесок Нэнси.
 – Если возьмет наземное такси, если транспорт идет в нашу сторону, прибудет, грубо говоря, минут через десять. Плюс-минус пара минут.
 А. А. Катто подошла к ним от компьютера и, услышав его слова, побледнела:
 – Но воздушный корабль будет только через пятнадцать.
 Монк кивнул.
 – Это слишком поздно.
 Монк снова кивнул. А. А. Катто начала грызть ногти.
 – Что делать-то?
 Все молчали. Она посмотрела на Нэнси:
 – Ну, есть же какой-то выход. Он меня убить хочет!
 Нэнси перевела взгляд с Монка на А. А. Катто.
 – Если Монк с ребятами задержат его хотя бы на пять минут, мы успеем подняться на крышу и там подождать прибытия воздушного корабля. И там загрузиться. На крыше еще осталась башня – прежний причал для швартовки дирижаблей, ведь когда-то этот отель был модным.
 Монк, слушавший ее слова в угрюмом молчании, вдруг ударил кулаком по крышке туалетного столика:
 – Не пойдет!
 – Что не пойдет? – удивилась Нэнси.
 – Не станем мы задерживать этого парня ради вас!
 Теперь все в комнате смотрели на Монка. Рив подошел вплотную к нему:
 – Почему нет, Монк, в чем дело?
 Из угла донесся голос Малыша Менестреля:
 – Хотите, объясню?
 – Ну? – обернулся к нему Рив.
 – Во-первых, этот человек знает, что если вы все запрыгнете на ваш воздушный корабль, ему никто не заплатит; и, во-вторых, Джеб Стюарт Хо, скорее всего, убьет любого, кто встретится ему на пути.
 А. А. Катто неожиданно взорвалась. Она промчалась мимо Рива и начала хлестать Малыша Менестреля своим стеком:
 – Я убью тебя! Ты – мелкая сволочь! Хватит с меня! Мерзкий тип! Я тебя…
 Рив схватил ее в охапку, прижал ее руки к бокам, чтобы она не могла добраться до своего кольца. При этом сам не мог поверить своей смелости, такого с ним еще не случалось.
 – Хватит. Успокойся.
 А. А. Катто все вырывалась.
 – Уж если мне умирать, так этого я уберу прежде!..
 Малыш Менестрель свернулся клубком в своем Углу. Он поражался, что все еще жив. И вдруг Нэнси встала между ним и А. А. Катто.
 – Не вижу причины умирать, а меньше всего – тебе.
 А. А. Катто перестала вырываться.
 – Что ты хочешь сказать? Нэнси кинула взгляд на Монка:
 – Я уверена, что Монк и ребята удержат Хо, если ты каждому из них предложишь по кредитной карте.
 Монк сразу заинтересовался:
 – А как мы их получим?
 – А. А. Катто позвонит в банк и все организует. Их можно будет передать портье, он их подержит у себя, пока мы не окажемся в безопасности вне отеля.
 Нэнси не забыла позаботиться о своем месте в воздушном корабле.
 Монк колебался. Он сдвинул на затылок свою широкополую шляпу и чесал голову. Потом посмотрел на А. А. Катто:
 – Согласна?
 – На что угодно.
 Монк кивнул:
 – Годится, вот и организуй, не будем терять времени.
 Рив выпустил А. А. Катто из рук. Пока она в отчаянии выстукивала цифры, Монк начал инструктировать своих людей:
 – Хью и Джефф, спускайтесь в холл. Спрячьтесь там. Когда он войдет, пропустите его, потом стреляйте ему в спину.
 Они кивнули. Он повернулся к другой парочке:
 – Уормо и Чанг, мы втроем расположимся на площадке. Если он пройдет мимо тех двоих, мы окажемся тут и встретим его перекрестным огнем, не важно, на лифте он будет или на лестнице. Поняли?
 Эта парочка неохотно согласилась.
 Рив стоял рядом с А. А. Катто:
 – Ну, улажено дело?
 – Улажено, – кивнула она.
 Все хулиганы гурьбой пошагали из номера в коридор. Теперь все смотрели на Билли. Нэнси хмурилась.
 – А с ним что?
 – С ним? – обернулась А. А. Катто.
 Рив отвлекся от сборов – он укладывал в дорогу вещи, которые им могли понадобиться и снова подошел к А. А. Катто:
 – Почему бы ему не отправиться с нами?
 – В честь чего это? – раздраженно спросила А. А. Катто.
 – Он мой бывший партнер. Я не могу его бросить на верную смерть.
 – А чего ради я стану оказывать тебе любезности? Ты только что меня обижал.
 Рив почти лебезил:
 – Очень прошу тебя.
 – Да черт с ним, ладно.
 Билли обратился к Риву:
 – А как же Дарлин? Она сейчас в нашей комнате, у нее клиент.
 – Вот ее придется оставить. Времени у нас нет.
 – Что делать, – пожал плечами Билли. Менестрель решил попытать счастья тоже.
 – А я?
 А. А. Катто холодным взглядом оглядела его:
 – Что ты имеешь в виду?
 – Я могу пригодиться. Я всегда знаю, в каком месте оказался. Тебе, судя по всему, придется перебираться через ничто. Я там ой как пригожусь.
 А. А. Катто решительно покачала головой:
 – Ты не едешь с нами.
 – Я мог бы избавить тебя от многих проблем.
 Рив выглядел неуверенно:
 – Может, он прав. В конце концов, он же проводник.
 А. А. Катто опять начала сердиться:
 – Я уже согласилась взять одного твоего дружка. Этого не беру. Я ему не доверяю, и он мне не нравится.
 Рив не стал настаивать. Четверо начали пробираться к лифту. Малыш Менестрель сделал одну последнюю попытку:
 – Хотя бы развяжите меня.
 А. А. Катто чуть не плюнула в него из двери:
 – Сам устраивайся, как можешь!
 Менестрель опять мешком осел в своем углу.
 Он слышал, как со звоном закрылись двери лифта и подъемный механизм включился, загудел. Через несколько мгновений в шахте лифта эхом отдались выстрелы. Казалось, звук шел из холла.




 13


 Джеб Стюарт Хо осторожно вошел в двери Отеля Вожаков. Холл был пуст и тих. В одном углу мерцал экран, но на него никто не смотрел. Все алкаши исчезли. Кто-то даже выключил звук. Войдя в холл, Хо остановился. Он постарался ощутить движение воздуха, как это делают звери. В атмосфере отеля чувствовалось напряжение. Хо спокойно прошел к стойке портье. Того не оказалось на обычном месте. Джеб Стюарт Хо перегнулся через стойку и посмотрел вниз. Клерк согнулся на полу в три погибели. Он боязливо поглядел на Хо снизу вверх:
 – Я…
 – Почему ты там сидишь на коленях?
 Портье чуть привстал:
 – Я… искал кое-что. Уронил, видишь ли.
 – Нашел?
 – Что нашел?
 – То, что искал. То, что уронил.
 – Я… э-э-э… нет. Не нашел. Наверное, уронил в другом месте.
 Джеб Стюарт Хо кивнул:
 – Вполне может быть.
 Он сделал два шага от стойки в сторону лифта. Портье снова опустился под стойку. Хо остановился и задумался: с какой стороны ждет засада, которую несомненно организовали для него. Самая вероятная тактика убийц – прятаться, пока он не окажется у лифта, а тогда стрелять ему в спину. Он знал, что придется ориентироваться на свои догадки. Он вытащил пистолет и меч. Медленно согнул колени и оказался почти на корточках.
 Рывком он подбросил себя в воздух, и этот прыжок позволил ему перелететь практически через весь холл и приземлиться перед дверями лифта. И тут он развернулся спиной к лифту: двое с пистолетами возникли из-за потрепанной мебели с обеих сторон холла. Джеб Стюарт Хо широко раскинул руки. Выстрелил из пистолета, и одновременно сверкнул клинок меча. Пуля попала в грудь одного, и его прямо вжало в стену. Другой опрокинулся вперед и рухнул на колени, отчаянно пытаясь вытащить меч из горла. Пистолет выпал из его руки и от удара разрядился. Пуля пропахала длинную борозду в истертом ковре.
 Джеб Стюарт Хо медленно выпрямился, руки его все еще оставались раскинутыми в стороны. Портье, озираясь, выбрался из-под стойки. Увидев Джеба Стюарта Хо и два трупа, он побледнел еще больше. Джеб Стюарт Хо медленно опустил руки. Подошел к тому из нападавших, которому горло пронзил меч, перекатил труп лицом кверху, обеими руками ухватился за эфес меча, поставил ногу на грудь противника и дернул. С одного из кресел взял ветхую подушку и аккуратно вытер клинок. Отбросил подушку и посмотрел на портье.
 – Где А. А. Катто?
 Портье в отчаянии шевелил губами, но слов не было слышно. Джеб Стюарт Хо подошел поближе:
 – Где А. А. Катто?
 Клерк обрел голос:
 – На пятом этаже, но вас там поджидает еще больше народу.
 – Ясно.
 Джеб Стюарт Хо повернулся и заглянул вверх, в темную шахту лифта. Если воспользоваться лифтом, то будешь подсадной уткой. Он заметил спиральную запасную лестницу, идущую вверх вокруг шахты лифта. Да, так будет безопаснее. Сделав шаг на ступеньку первого пролета лестницы, он обернулся к бледному портье и с саркастической улыбкой сказал:
 – Надеюсь, ты нашел то, что потерял.
 Очень быстро поднявшись на первые три этажа, он замедлил ход, приближаясь к четвертому, и каждую ступеньку осваивал более осторожно. Дураком надо быть, чтобы не понимать, что ему поставлена еще одна западня. Он вышел на площадку четвертого этажа, готовый действовать при малейшем звуке или движении. Но ничего не произошло. Он выждал несколько секунд и стал бесшумно подниматься по следующему лестничному пролету. Ждать его должны наверху.
 Перед ним был последний пролет – восемь ступенек, и за ним лестница круто сворачивала направо. Если ориентироваться по предыдущим четырем этажам, то будет еще один пролет из восьми ступенек и площадка пятого этажа. Бесшумно он дошел до поворота и остановился. Пока не произошло ничего. Он поднял глаза на последние восемь ступенек. Покрепче ухватился за свой меч и пистолет. Поставил ногу на первую ступеньку. Ничего. Поднялся на вторую, на третью, на четвертую. И по-прежнему – никакого залпа из огнестрельного оружия. Может, портье соврал. Может, нет там никакой засады. Может, А. А. Катто вообще убралась из Отеля Вожаков. Он прикоснулся ногой к пятой ступеньке. Перешел на шестую. И когда он поставил ногу на седьмую ступеньку, раздался рев разрывного ружья. Взрывом вырвало куски штукатурки из стены над его головой. Он одним прыжком слетел на восемь ступенек назад и приземлился на повороте лестницы. В том месте, где он стоял долю секунды назад, из стены торчал пучок игл.
 Джеб Стюарт Хо пригнулся на лестнице. На четвереньках, боком, стал пробираться вперед, сантиметр за сантиметром. Иглы в стене и взрывной залп говорили о том, что его ждут не меньше двух стрелков. На шестой ступеньке он остановился. Отстегнул от руки нунчаки и, держа их в вытянутой руке за один конец, другой конец быстро швырнул вперед. Тот взлетел в воздух, ударился о дальнюю стену площадки и загрохотал по каменному полу.
 Один залп из разрывного ружья ударил в дальнюю стену, другой – разбил штукатурку на стене над лестницей, визжа, полетели стрелы, рикошетом влетев в стальную клетку шахты лифта. Джеб Стюарт Хо угрюмо улыбнулся. Итак, их трое. Залпы из разрывных ружей раздались практически из одного места, а угол огня был слишком велик, так что они не могли вылететь из одного ружья. На долю секунды один стрелок высунулся из укрытия, чтобы выстрелить из разрывного ружья. Он согнулся в проеме открытой двери. Джебу Стюарту Хо он был виден, только когда наклонялся, делая выстрел.
 Он терпеливо ждал, согнувшись на середине этого последнего лестничного пролета. И, конечно же, не прошло и минуты, как противник осторожно высунул голову и огляделся. Джебу Стюарту Хо хватило одного выстрела. Пуля попала в лоб противника и отбросила его назад, в комнату. Раздался еще один залп, вылетела еще одна туча игл. Оба попали в противоположную от него стену лестницы. Джеб Стюарт Хо оставался неподвижен и напряженно думал.
 Из каждого конца площадки пятого этажа по коридору можно было попасть в разные комнаты. По траектории выстрелов, поражавших стену, он решил, что эти двое стрелков должны находиться где-то в коридоре, расположиться в разных концах площадки, и вести перекрестный огонь над верхним краем лестницы. Пока он оставался там, где сейчас, он неуязвим для их выстрелов, но стоит ему поставить ногу на площадку, хотя бы один неизбежно попадет в него, пока он будет разбираться с другим. Он не мог позволить себе тратить время. Видимо, оставалось положиться на то, что их реакция медленнее.
 Джеб Стюарт Хо сделал шаг назад и напрягся. Он взлетел по ступенькам и ступил на площадку. Подпрыгнул и, свернувшись клубком, ударился о дальнюю стену. Залп взрывного ружья. Основной заряд пролетел мимо него. Несколько частиц шрапнели прорвали ткань его костюма. Он чувствовал, как кровь течет по руке. И выстрелил в противника, который согнулся для выстрела. От удара пули того отбросило назад вдоль коридора. Дернувшись раза два, он стал неподвижен. Хо развернулся, чтобы схватиться с убийцей, вооруженным игольчатым ружьем. И не мог понять, почему тот не стреляет в него. Но сразу понял, в чем дело. Предназначенный ему, Хо, залп разрывного ружья попал прямо в грудь этого, второго противника. Он, видно, встал, чтобы прицелиться, и попал под залп коллеги. Его тело практически разорвало пополам. Он лежал в быстро растекающейся луже крови. В метре от изуродованного трупа валялась серая широкополая шляпа.
 Джеб Стюарт Хо осторожно поднялся на ноги. Выстрелов больше не было. Похоже, в засаде уже никого нет. Он опустил пистолет в кобуру и пошел вниз по коридору. Меч он все еще держал в руке. Переступив через лежащее тело, он заглянул в первую комнату. Она оказалась пустой. Дверь второй комнаты была широко открыта. В углу – скорчившаяся фигура со связанными за спиной руками. Фигура подняла голову, и Джеб Стюарт Хо узнал Менестреля. Он опустил меч. Менестрель криво улыбался.
 – Я все высчитывал, когда ты придешь, наконец.
 Джеб Стюарт Хо засунул меч в ножны и стоял, угрюмо глядя на Менестреля сверху вниз.
 – Где А. А. Катто?
 – Удрала.
 – Удрала? Как?
 – Наняла воздушный корабль. Они улетели с крыши. Сейчас уже, наверное, далеко.
 У Джеба Стюарта Хо свело мускулы челюстей, только в этом проявились гнев и разочарование, заполнившие его душу. Малыш Менестрель вертелся, стараясь принять сидячую позу.
 – Ты меня развязывать не собираешься?
 Джеб Стюарт Хо не двигался. Его вдруг осенило.
 Голос Малыша Менестреля стал жалобным:
 – Ну, давай, Убийца. Не стой так, развяжи меня.
 Джеб Стюарт Хо жестким взглядом сверлил его:
 – Ведь это, наверное, ты проинформировал их, где я нахожусь.
 Взгляд Малыша Менестреля стал удивленным и обиженным:
 – Кто? Я?
 – Да просто больше некому.
 – Откуда было мне знать, где ты находишься?
 – Наверное, по кредитной карте. Другого способа не вижу.
 – Ты спятил.
 – Хочешь, проверю в банке?
 Джеб Стюарт Хо направился к видео-установке. Менестрель вздохнул:
 – Ладно, ладно. Я это был, я. Нашел тебя через банк.
 Джеб Стюарт Хо холодно смотрел на него:
 – Значит, переметнулся.
 – Неужели похоже, что я переметнулся? По-твоему, тогда лежал бы я тут связанным?
 – Ты им сообщил, где я нахожусь.
 – Ну и что? Кто тебе сказал, будто я переметнулся? Кто тебе сказал, что я с самого начала был на твоей стороне? Ты меня заставил вести тебя под дулом пистолета. Это не означает, будто я тебе что-то должен.
 – Они бросили в кафе бомбу. Убили уйму народу.
 Менестрель упрямо скривил губы:
 – Ну и что? Что я должен был делать? Они меня избили. И убили бы, если бы я им не сказал. Я не напрашивался участвовать в твоих личных войнах, и ни в коем случае не отвечаю за тех, кто попал под ноги в момент боевых действий. Ну, собираешься развязывать меня или нет?
 Джеб Стюарт Хо неохотно вытащил нож из чехла, подвешенного к руке, и разрезал путы, связывавшие Менестреля. Тот поднялся и сразу начал массировать запястья, восстанавливая циркуляцию крови. Хо убрал нож и медленно вышел из комнаты. Выждав минуту, Менестрель пошел за ним. Когда он уже собирался спускаться по лестнице, что-то на одном из тел, лежащих на площадке, обратило на себя его внимание. На трупе был надет его пояс с ножами. Он подошел к трупу, наклонился и отстегнул свой пояс. Пристегнул его и поспешил за Джебом Стюартом Хо вниз, в холл.
 На первом этаже их уже ждали главный агент Бэньон и отряд патрульных Отдела исправления. Бэньон, заложив руки за спину, немигающим взглядом уставился на Джеба Стюарта Хо. Во рту у него торчала вечная сигара.
 – Что, никак не остановиться, да?
 Джеб Стюарт Хо наклонил голову.
 – Испытания, которые искушают нас, так же многочисленны, как цветущие в поле цветы.
 – Наплевать мне с высокой башни, что тебя искушает, Брат. Меня другое волнует: как ты меня искушаешь. У меня из-за тебя развилась язва.
 – Это прекрасно лечится правильной диетой.
 Бэньон начал наливаться краской:
 – Ты не умничай, забулдыга. Тут два трупа. Портье говорит, их убил ты.
 Джеб Стюарт Хо пожал плечами:
 – А не сказал он тебе заодно, что они пытались убить меня?
 Бэньон начал мерить шагами холл. Наконец, остановился перед Хо. Придвинул лицо близко к лицу собеседника:
 – До сих пор твой послужной счет – девять мертвецов, в том числе пятеро, которых мы вытащили из развалин кафе.
 Джеб Стюарт Хо спокойно смотрел на него:
 – И наверху еще трое.
 У Бэньона стал такой вид, будто его хватил удар.
 – О боги, дайте мне терпение. Ты и про них скажешь, что это была самооборона?
 – Вот именно, – кивнул Джеб Стюарт Хо. Менестрель стал боком подбираться к двери.
 Уголком глаза Бэньон заметил его и обернулся:
 – Ты! Стой, где стоишь!
 – Кто, я?
 – Ты, именно ты. Ты во всем этом как-то замешан.
 Менестрель тут же изобразил святую невинность:
 – Только не я, мистер главный агент, сэр. Я просто тут гулял рядом.
 Бэньон зарычал. Вид его был ужасен.
 – Чушь собачья. Ты явился в город вместе с этим маньяком, и он заплатил тебе кредитной картой. Верно?
 – Я был всего лишь проводником. Он заставил меня вести его сюда.
 – Тогда ладно. Так же можешь и вывести его отсюда. Обоих вас я выгоняю из города. Если через час вы окажетесь еще тут, мои люди застрелят вас при первом появлении.
 Джеб Стюарт Хо поморщился:
 – Мне надо выполнить мою задачу.
 Глаза Бэньона сощурились:
 – Плевать мне на твою миссию, убирайся из города.
 И вдруг он расслабился. И чуть ли не заулыбался:
 – Во всяком случае, А. А. Катто смылась.
 – Смылась?
 – Вот именно, смылась. Хоть мне и очень больно, что приходится снабжать тебя информацией, и вообще оказывать тебе хоть какую-то помощь, но она оставила город. Она сейчас в наемном воздушном корабле. Он вылетел за пределы города и направляется в ничто. Так что иди отсюда. Слышал? Отваливай!
 – Слышал, – кивнул Джеб Стюарт Хо.
 Бэньон жестом указал на Малыша Менестреля:
 – Забирай и этого с собой.
 Брови Малыша Менестреля поползли вверх:
 – Я уйду из города, но не с ним. С ним не пойду.
 Бэньон схватил его за лацканы сюртука:
 – Пойдешь, как миленький!
 – Почему это? Почему я должен идти с ним?
 – Чтобы ты смог привести его к А. А. Катто, чтобы я был уверен, что он не заблудился и не вернется сюда. Объяснение устраивает?
 – Да будь я проклят, если это меня «устраивает»! Я не возражаю, уйду. Меня и из более приличных городов выбрасывали. Но он-то при чем? Я не желаю идти с ним.
 Бэньон крепче ухватился за пиджак Менестреля:
 – Я, кажется, объяснил. Менестрель попытался вырваться:
 – Послушай, убери руки. Ты все не так понимаешь. Я, черт его побери, не мог бы ему помочь, даже если бы и хотел. Я не умею выслеживать людей в ничто, это физически невозможно.
 Бэньон с силой оттолкнул Малыша Менестреля. Тот, шатаясь, попятился через весь холл. Его задержали два патрульных и удерживали, пока Бэньон ленивой походкой направлялся к нему.
 – Какой же ты хитрец!
 Малыш Менестрель побледнел:
 – Вы о чем?
 – Сам знаешь, о чем.
 Малыш Менестрель начал вырываться:
 – Вы не можете. Вы не сделаете этого…
 Бэньон злобно улыбался:
 – Еще как могу. Я все могу, и все сделаю, для полной гарантии, что вы оба уберетесь навечно за пределы города.
 Малыш Менестрель в отчаянии затряс головой:
 – Нет, не сделаете…
 – Сделаю.
 Вмешался Джеб Стюарт Хо. Он озадаченно спросил.
 – Не понимаю, о чем вы?
 Бэньон повернулся к Хо. Его улыбка стала шире и более злобной.
 – Он может последовать за А. А. Катто, куда угодно.
 Истерическим голосом Менестрель прокричал:
 – Да не могу я!
 Один патрульный вывернул ему руку, и Малыш Менестрель умолк. Бэньон продолжал свою речь:
 – Любой гид может определить координаты любой особы, если его постоянно накачивать циклатролом. От этого он получает способность какого-то общего видения. Не спрашивай, как оно действует, но действует, это факт.
 Джеб Стюарт Хо поглаживал подбородок. И смотрел на Менестреля.
 – Это так?
 Пот выступил на лбу у Малыша Менестреля. Он качал головой:
 – Нет, нет, все ложь. Ничего подобного… ох!
 Один патрульный снова выкрутил ему руку. И он сдался.
 – Ну, вообще-то… правда… И снова повысил голос:
 – … но для меня это смертельно.
 Джеб Стюарт Хо вопросительно взглянул на Бэньона.
 – Правда ли, что наркотик его убьет?
 Бэньон пожал плечами:
 – Может, и убьет. Но не обязательно. Просто спятит, и все.
 Хо кивнул:
 – Полагаю, стоит рискнуть.
 Малыш Менестрель начал отчаянно вырываться от держащих его патрульных.
 – Нет! Нет! Не можешь ты это сделать!
 Бэньон сердито повернулся:
 – Ну-ка, заткните его.
 Один из патрульных сильно ударил Малыша Менестреля по затылку рукояткой своей дубинки. Менестрель мешком свалился вперед. Бэньон снова заговорил с Хо:
 – Отведу вас в штаб. Устрою тебе транспорт до ничто, снабжу провиантом и дам наркотик для него.
 Большим пальцем он указал на Менестреля, обвисшего на руках двух патрульных. Джеб Стюарт Хо сунул пальцы в свою шевелюру.
 – Что, иначе никак?
 Бэньон отрицательно покачал головой:
 – У тебя просто нет выбора. Конечно, я охотнее пристрелил бы тебя по-тихому.
 Джеб Стюарт Хо поклонился ему.
 – Наверное, я должен тебя поблагодарить за помощь в выполнении моей задачи.
 Губы Бэньона скривились в подобии улыбки:
 – Да брось ты. Братству это обойдется в целое состояние.
 Он подал знак отряду патрульных. Они за руки вытащили Джеба Стюарта Хо и Менестреля из холла отеля, поволокли через тротуар и запихнули в задние дверцы патрульной машины. Вокруг представители прессы с камерами и зеваки уже начали толпиться у входа в Отель Вожаков.




 14


 А. А. Катто откинулась на спинку одного из низких золоченых кресел, расставленных по периметру небольшой бальной залы воздушного корабля. Вся мебель в помещении была обтянута красным плюшем и декорирована золотом. Свет небольших прожекторов отражался в темном зеркальном полу танцплощадки. На небольшом возвышении струнный оркестр приглушенно исполнял камерную музыку. А. А. Катто вздохнула. После пережитого страха и напряжения последних нескольких часов она чувствовала себя совершенно опустошенной. От изнеможения она старалась не думать о том, что надо принимать решения и оценивать перспективы.
 Билли, Рив и Хромая Нэнси стояли на небольшой наблюдательной платформе, выходившей из бального зала, как крошечная терраса. Она была закрыта искусно изготовленным стеклом с витражами, и свет, проходя через витражи, осыпал разноцветными пятнами путешественников, которые смотрели на удаляющиеся глубоко под ними огни города.
 От нее старательно отводили глаза. Именно потому, что ждали какого-нибудь решения. Она знала, что принять его необходимо, но не могла себя заставить. Она всегда ненавидела необходимость что-то делать. Могла совершать неожиданные поступки лишь по капризу. Однако с тех пор, как начался этот кошмар с сумасшедшими убийцами, казалось, не только ее прошлая жизнь, но и она сама канула куда-то. Это так несправедливо!…
 Она вяло подняла руку, и тут же рядом возник стюард в белом:
 – Слушаю вас, мисс Катто.
 – Выпить хочу.
 – У нас обширный бар, на все вкусы.
 – Можешь сделать мне «Дорическую колонну»?
 – Не сомневаюсь, наш бармен сумеет. У него тройная категория «А» по разделу «Мастерство».
 – Пусть только попробует сделать неправильно.
 – Все будет в порядке, мисс Катто.
 Он заспешил передать заказ, а она закрыла глаза. И открыла их минуту спустя, услышав рядом осторожное покашливание. Но это оказался не официант с заказом, а капитан воздушного корабля, в голубом мундире с золотым плетением. Он вытянулся в струнку, держа подмышкой свою белую фуражку. На лице застыло привычно нейтральное выражение.
 – Мисс Катто.
 А. А. Катто подняла брови:
 – Что нужно?
 – У меня еще нет программы предполагаемого вашего полета.
 – И что?
 – Мы вылетели за пределы города, нам надо знать, каким курсом вы желаете лететь.
 А. А. Катто оглядела бальный зал.
 – Я заказала выпить. Еще не принесли.
 Капитан посмотрел в конец зала.
 – Сейчас явится официант, можете не сомневаться. Так вот, по поводу курса…
 И тут А. А. Катто взорвалась, проявив свой темперамент:
 – Да плевать мне на курс. Мне выпить надо.
 Капитан слегка поджал губы и быстро зашагал прочь из зала. Билли, Рив и Нэнси с верхней ступеньке трапа наблюдательной платформы прислушивались к перепалке. Спустя несколько мгновений капитан вернулся в сопровождении запыхавшегося официанта:
 – Вот ваш напиток, мисс Катто. Официант поставил хрустальный бокал перед
 А. А. Катто. Бледно-розовая жидкость под шапкой измельченного льда. В центре бокала – красная, чем ближе ко дну, тем ярче, и на самом дне жидкость обретала темно-пурпурный цвет. А. А. Катто взяла бокал и взболтнула один раз. Звякнули льдинки. Отпила глоток и поставила бокал на стол.
 – По-моему, годится.
 Официант поклонился и исчез. Капитан выпрямился во весь свой рост. У него была аккуратно подстриженная бородка и подтянутый упорными тренировками брюшной пресс, и каждый дюйм его внешности демонстрировал власть и терпимость. Он прокашлялся:
 – Итак, по поводу курса, мисс Катто. Я вынужден настаивать – вам следует принять решение.
 А. А. Катто смотрела на него с откровенной неприязнью. Она ненавидела три разновидности людей: представителей власти, затем – тех, кто считал необходимым прокашливаться, прежде чем начать разговор, и еще тех, кто заставлял ее что-то делать. Она провела пальцем по ободку бокала. Раздался тихий поющий звук.
 – По-моему, мне хочется отправиться в ничто.
 Капитан широко раскрыл глаза:
 – В ничто?
 – Я ведь уже сказала.
 – Это невозможно.
 Терпение А. А. Катто начинало иссякать:
 – У меня сложилось такое впечатление, что я наняла этот транспорт, и значит, вы должны выполнить любой мой запрос.
 – Это так.
 – Ну, вот я и требую – направьте этот чертов драндулет в ничто.
 Капитан набрал воздуху в легкие:
 – Это абсолютно исключено. Наш корабль не приспособлен для путешествий такого рода.
 – Путешествие именно такого рода я и желаю совершить.
 Капитан заговорил очень медленно, как разговаривают с умственно отсталым ребенком:
 – Если этот корабль войдет в ничто, он распадется. У него нет своего стазис-генератора. Он просто исчезнет.
 А. А. Катто смотрела на него снизу верх:
 – Но ведь у вас есть набор персональных генераторов, так ведь? ПСГ, так они называются? Или что-то вроде?
 – Есть. Но так вопрос не ставится. Я не собираюсь подвергать свой корабль разрушению в ничто. Надеюсь, я выразился ясно.
 – Отказываетесь?
 – Абсолютно.
 А. А. Катто кивнула. Она медленно обернулась и взглянула на группу, стоявшую возле наблюдательной платформы.
 – Билли, подойди, пожалуйста, на минуту.
 Билли прошел через танцевальную площадку.
 И вопросительно посмотрел на А. А. Катто.
 – Что-то произошло?
 А. А. Катто тяжелым взглядом уставилась на капитана:
 – Билли, пистолет у тебя при себе?
 Билли кивнул. Его этот вопрос несколько смутил. Он вытащил из-под пиджака свой безотказный 70-й.
 – Вот он.
 А. А. Катто расслабилась в своем кресле:
 – Будь добр, прицелься в капитана.
 Билли пожал плечами и выполнил ее просьбу.
 Капитан надел фуражку и встал навытяжку.
 – Вы должны понимать, что этим актом насилия вы нарушаете свой контракт по найму корабля, и у меня нет другой альтернативы, как вернуться на капитанский мостик и приказать команде обратный путь к причальной мачте компании.
 А. А. Катто засмеялась:
 – Боже, до чего важный!
 – Я вынужден еще раз повторить…
 – Заткнись и слушай меня. Если ты немедленно не направишь эту штуку в ничто, Билли тебя пристрелит. Верно, Билли?
 Билли с трудом сглотнул:
 – Гм… да.
 Капитан все еще стоял навытяжку.
 – Ничего подобного я не сделаю.
 А. А. Катто посмотрела на Билли:
 – Застрели его.
 Билли переводил взгляд с А. А. Катто на капитана и потом на пистолет. Пытался придумать выход. Никакого выхода не придумывалось. Он спустил курок. Капитан рухнул на танцевальную площадку. Он умер беззвучно. Струнный квартет прекратил играть, но снова начал, довольно нестройно, когда Билли обернулся к ним.
 А. А. Катто деловито поднялась с кресла и поманила к себе Нэнси и Рива.
 – Думаю, нам лучше пойти на мостик и взяться за управление этой машиной. Видно, никуда не доедешь, если полагаться на других.
 Они вышли из бального зала и пошли вниз по сходному трапу, расположенному поперек продольной оси гондолы. По пути Билли догнал А. А. Катто и шел вслед за ней:
 – Ты считаешь это толковой мыслью?
 – Что я считаю толковой мыслью?
 – Застрелить капитана и двинуть корабль в ничто?
 – Но ты ведь уже застрелил капитана.
 Билли смотрел в пол:
 – Да, похоже, застрелил.
 – Ты чертовски прав. Ты так же ответственен, как и все остальные.
 Билли затошнило.
 Все представления о морали, казалось, расползаются на глазах. Он искоса посмотрел на А. А. Катто.
 – А как насчет этого путешествия в ничто? Я прыгал в ничто однажды с одним ПСГ. Это не развлечение. Никогда не знаешь, чем это кончится.
 – Но ведь ты куда-то приземлился.
 – Да.
 – Ну, и в чем дело?
 – Мне все это не нравится. Мы можем влипнуть в неизвестно какие неприятности, и ничего поделать не сможем.
 – У тебя есть идея получше?
 – Нет.
 – Считаешь, я могу влипнуть похуже, чем было в Лидзи?
 Билли покачал головой:
 – Боюсь, что нет.
 – Тогда и спорить не о чем, так ведь? Билли больше не сказал ни слова. Он шел по пятам за А. А. Катто вверх по стальным ступенькам, ведущим на мостик. Отодвинул стальную дверь, и они оказались в командном пункте воздушного корабля. В передней стенке мостика был один лист плексигласа. Остальные стены были заняты разными мониторами-контролерами. Три офицера в голубых мундирах группой стояли вокруг освещенного стола с картой. Позади них, напряженно вглядываясь через плексигласовый щит, стоял рулевой в белом матросском костюме. Руками он обхватил большое полированное колесо, контролировавшее руль, и возле него были рычаги, которыми устанавливался угол подъема или спуска. Офицеры как по команде подняли головы, когда в дверь ввалились А. А. Катто и ее четверо компаньонов. Один из них, судя по количеству золоченых нашивок на мундире, был, очевидно, вторым после капитана, он направился к ним, чтобы их выпроводить:
 – Прошу прощения. Клиентам не разрешается входить на мостик. Таково правило компании.
 А. А. Катто улыбалась:
 – Боюсь, что правила компании больше не действительны. Только что по моему приказу застрелили вашего капитана.
 Офицер замер:
 – Вы серьезно?
 А. А. Катто по-прежнему улыбалась ему:
 – Я велела застрелить капитана, и теперь я направляю корабль в ничто.
 К первому офицеру подошли остальные:
 – Это невозможно. Вы уничтожите корабль.
 А. А. Катто перестала улыбаться:
 – Я старалась объяснить вашему капитану. Я намерена отправиться в ничто, и меня никто не остановит. Вам не понятно?
 Обернулась к Билли:
 – Покажи им свой пистолет.
 Билли снова вытащил пистолет. Все трое сделали шаг назад. Первый офицер поднял руку:
 – Не стреляй.
 Билли не сводил дула с него. А. А. Катто смотрела ему прямо в глаза:
 – Сделаешь, о чем тебя просят?
 Офицеры стояли группой у стола с картами. Первый офицер облизал губы:
 – Я так понимаю, что вы силой захватили корабль.
 А. А. Катто хлопнула в ладоши странным детским жестом.
 – Наконец, нас поняли. Ну, теперь проинструктируйте водителя, или кто он у вас тут, пусть везет нас в ничто.
 – Вы отдаете себе отчет, что это акт пиратства?
 А. А. Катто пожала плечами:
 – Да как хотите называйте, только везите.
 Офицер минуту пошептался с коллегами и снова повернулся к А. А. Катто:
 – Сначала я должен зафиксировать свой категорический протест против ваших криминальных действий. После этого я выполню ваши инструкции.
 – Тогда направляй в ничто.
 Офицер наклонился над столом и проконсультировался с картой. А. А. Катто напряженно ждала. Наконец, он выпрямился и обратился к человеку за рулем:
 – Поверни один ноль семь.
 – Есть один ноль семь.
 – Прямо по курсу.
 – Есть, сэр.
 Первый офицер кисло поглядел на А. А. Катто:
 – Это все?
 А. А. Катто минуту подумала:
 – Нам понадобятся комплекты ПСГ, когда мы окажемся в ничто.
 Офицер нахмурился:
 – В настенном рундуке.
 Рукой он указал, где. Нэнси открыла рундук. Внутри штабелем лежали небольшие индивидуальные стазис-генераторы. Она вытащила четыре штуки и раздала всем. Они пристроили их себе на плечи. Делать больше было нечего, пока корабль не оказался в ничто. После всех драматических событий, казалось, наступила разрядка. На мостике стало очень тихо. Офицеры занимались своими рутинными обязанностями, изо всех сил стараясь игнорировать четырех пиратов. Рулевой решительно смотрел вперед. Билли почувствовал себя глупо – стоял и держал в руках пистолет. Наконец, А. А. Катто не выдержала. Она поймала взгляд первого офицера:
 – Не можете ли вызвать сюда официанта?
 Тот слегка покраснел:
 – Официанта?
 – Вот именно, – кивнула А. А. Катто, – официанта. Мы с друзьями хотели бы выпить, и, может быть, немного перекусить.
 Первый офицер начал надуваться от негодования:
 – Правильно ли я понял, что вы намерены превратить мой мостик в некую разновидность кафе?
 – Ну да. А почему бы и нет? Мы ведь скоро его уничтожим, так что не понимаю, почему вас смущает небольшое изменение в ваших порядках.
 Первый офицер схватил ручной микрофон со стола с картами таким жестом, будто собирался ударить им А. А. Катто, потом взял себя в руки и пролаял в него:
 – Официанта на мостик. С двойным заказом.
 Напитки были доставлены, но на самом деле не очень помогли сближению. А. А. Катто, Билли, Рив и Нэнси остались в своей компании распивать коктейли на четверых, и им было как-то неловко, мягко говоря. Команда корабля демонстративно игнорировала их.
 Но присутствие на мостике А. А. Катто и остальных нельзя было вечно игнорировать. На горизонте появилась тонкая полоска сине-серого цвета. Это было похоже на необычную холодную зарю. В сущности, это и было ничто. Постепенно оно приближалось – как будто вставала стена сверкающего облака. Воздушный корабль подлетал все ближе. Первый офицер выпрямился и обратился к А. А. Катто:
 – Вы уверены, что не откажетесь от этого безумия?
 А. А. Катто постучала ноготками по ПСГ. Включила его. Остальные трое последовали ее примеру.
 – У нас нет другого пути. Продолжайте полет, иначе Билли вас пристрелит.
 Билли крепче сжал пистолет. Его тошнило. Он ненавидел ничто и особенно то, как оно действовало на его сознание. Рулевой обратился к первому офицеру:
 – Мы врежемся в ничто в любую секунду, сэр.
 Первый офицер как будто впал в панику. Он направился к А. А. Катто:
 – Не позволите ли мне изменить курс, прежде чем мы все рухнем?
 Билли ступил между ними и приставил пистолет к груди первого офицера:
 – Давай, держи курс.
 Офицер заколебался. Темные пятна пота выступили на его мундире подмышками.
 – По крайней мере, позвольте мне снабдить команду ПСГ и отдать приказ покинуть корабль.
 Билли перевел взгляд на А. А. Катто:
 – Нам это никак не повредит.
 А. А. Катто мгновение подумала:
 – Да, да, конечно. Отдайте приказ, но не пытайтесь изменить курс.
 Офицер круто повернулся к рулевому:
 – Держись прежнего курса, возьми ПСГ и приготовься покинуть корабль.
 Рулевой откозырял и поспешил к рундуку, где лежали персональные стазис-генераторы. Прицепил один себе на пояс и стоял в ожидании приказа. Офицеры тоже стали готовиться. Первый офицер взял в руки микрофон:
 – Внимание всем членам экипажа. Слушайте меня. Положение крайней тревоги. Повторяю, тревога. Мы входим в ничто. Всей команде взять ПСГ и приготовиться покинуть корабль. Всем вам удачи.
 Он повторил свое сообщение, прикрепил ПСГ к поясу и встал навытяжку. А. А. Катто захихикала. Стена сверкающего, слепящего света уже надвинулась на них. Вдруг Билли сообразил, что делать, и обратился к остальным троим:
 – Думаю, нам надо держаться друг за друга. Тогда у нас будет шанс выйти из ничто в одном месте.
 – Если вообще выйдем, – напряженным голосом сказала Нэнси.
 Они взялись за руки. Над их головами задымился передний край емкости с газом и, войдя носом в ничто, начал исчезать. Плексиглас пропал, как и не было, а его компоненты растворились во времени и пространстве. Передняя часть кабины исчезла. Стена тумана дошла до них четырех, державшихся за руки. Все, что было над и под ними, как бы расплавилось. Их поглотило надвигающееся серое и ревущее молчание. Казалось, они летят вниз одновременно во всех направлениях.




 15


 Малышу Менестрелю вкололи максимальную дозу циклатрола. После этого глаза у него засверкали странным блеском, и он заорал. Он без остановки прокричал два часа. Его пришлось запереть в камере в погребе. Бэньон не мог разрешить ему покинуть здание Отдела исправления, пока не успокоится и не замолчит. Очень уж болезненно главный агент реагировал, когда полицию обвиняли в жестокости.
 Тем временем он и Джеб Стюарт Хо заключили договор, согласно которому главный агент Бэньон, от лица Отдела исправления города Лидзи, продал Братству легкое бронированное транспортное средство, которое должно было помочь Джебу Стюарту Хо преследовать А. А. Катто. Отдел исправления Лидзи загнул невероятную цену, которую Джеб Стюарт Хо выплатил после полагающейся по ритуалу торговли.
 Когда Менестрель, наконец, успокоился, два патрульных извлекли его из недр камеры. Его приходилось поддерживать с обеих сторон. Движения его были не координированы, глаза пусты, челюсть отвисла. Его состояние ужаснуло Джеба Стюарта Хо:
 – Как же он поведет меня куда-то, в таком-то состоянии?
 Бэньон улыбнулся и указательным пальцем постучал по своей ноздре:
 – Все сделает, что тебе нужно.
 – Да? Вы так уверены?
 – Конечно, уверен. Сам увидишь.
 Бэньон приказал подогнать транспорт к фасаду здания. И вместе с Джебом Стюартом Хо пошел его осматривать. Машина была низкая, безобразного вида, с квадратными боками. У нее был длинный бронированный кузов для двигателя и небольшая кабина на троих. Ветровое стекло и боковые окна представляли собой просто щели из огнеупорного стекла, а вся машина была покрыта тускло-серой пуленепробиваемой сталью. Она передвигалась на шести накачанных колесах: четыре сзади, две спереди. Бэньон открыл пассажирскую дверь:
 – Входи.
 Джеб Стюарт Хо смутился:
 – Мне, видимо, придется вести машину?
 – Ты, главное, войди.
 Джеб Стюарт Хо вошел внутрь. Бэньон сделал знак патрульным, державшим Менестреля в участке. Те заспешили, повели его вниз по ступеням. Бэньон открыл дверцу водителя. Они втолкнули Менестреля внутрь и пристегнули на нем ремень. Он так и повис, придерживаемый ремнем безопасности, с открытым ртом. Бэньон сунул голову в окошечко возле Джеба Стюарта Хо:
 – Отлично. Скажи ему, что тебе требуется. Хо с сомнением смотрел на Малыша Менестреля, на его отвисшую челюсть.
 – Он поймет?
 – Ты, главное, скажи.
 Джеб Стюарт Хо глубоко вздохнул:
 – Нам надо преследовать и догнать А. А. Катто. Малыш Менестрель не реагировал. Бэньон ухмылялся, глядя на Хо:
 – Ты ему скажи, пусть едет.
 Джеб Стюарт Хо чувствовал себя посмешищем. Любую, самую гнусную шутку можно было ждать от Бэньона. Повысил голос:
 – Заводи машину и поезжай.
 Как сомнамбула, Менестрель положил руки на руль. Бэньон убрал голову из окошечка. Менестрель включил зажигание. Машина ожила. Менестрель с треском нажал на рычаг скорости. Машина сделала скачок вперед. Раскачиваясь, как пьяная, отпрыгнула от поребрика. Бэньон хохотал. Машина начала набирать скорость. Бэньон заорал вслед:
 – Не возвращайтесь.
 Поездка через забитые транспортом центральные улицы Лидзи была похожа на вытянутый в лотерее билет на самоубийство. Раз десять Джеб Стюарт Хо не видел выхода из фатальных столкновений, но в самую последнюю минуту Менестрелю как-то удавалось избежать аварии. С самого начала поездки он стиснул челюсти и, казалось, устремил напряженный взгляд вперед, поверх капота машины. Джеб Стюарт Хо не был уверен, видит ли он что-то или же ведет машину по наитию, под воздействием циклатрола. На сравнительно свободном участке дороги Джеб Стюарт Хо заглянул в отделение для перчаток и проверил, там ли маленькая черная коробочка с запасом лекарства. Да, она была там. Бэньон, вручая ее, сказал, что Малышу Менестрелю надо давать дозу каждые 12 часов. Но не сказал, как долго тот проживет в этих условиях.
 Наконец, к облегчению Джеба Стюарта Хо, они выбрались за пределы города и свернули на одну из широких прямых магистралей, отходивших от города, как лучи, все они вели к границе с ничто. Транспорта тут почти не было, разве что время от времени пролетал, мелькнув на миг, какой-нибудь сверкающий огнями урод на колесах. Хо почувствовал, что можно немного расслабиться. Менестрель вел машину по центру шоссе, держа руль вялой рукой.
 Джеб Стюарт Хо заботливо осмотрел Менестреля. Только стиснутые челюсти доказывали, что он ведет машину в полном сознании. При всей своей подготовленности, Джеб Стюарт Хо не мог понять, что происходит в голове спутника. И сильно удивился, когда Менестрель сделал внезапное движение. Рывком опустил руку на панель управления, между сиденьями. Из громкоговорителей, поставленных в кузове, понеслась жесткая металлическая музыка. В ограниченном пространстве от нее у Джеба Стюарта Хо зазвенело в голове. Он закричал Менестрелю:
 – Но зачем же так громко?
 Малыш Менестрель и виду не подал, что слышит его, по-прежнему тупо глядя сквозь ветровое стекло. Джеб Стюарт Хо протянул руку, чтобы отрегулировать громкость звука. Но Менестрель ударил его по руке и отбросил ее, при этом ни на миг не отрывая взгляда от дороги. Джеб Стюарт Хо промолчал и откинулся на спинку, решившись терпеть.
 Они уже выезжали за пределы действия стазис-генераторов, установленных в Лидзи. На дороге перед ними начали появляться круглые дыры, заполненные серым ничто. Менестрель нажал на кнопку, включив собственный генератор машины. Он не старался объезжать дыры, а по-прежнему вел машину, не отклоняясь от центра дороги, на скорости почти максимальной. Машина начала подпрыгивать и дергаться из стороны в сторону, и казалось, что ее собственное поле стабильности не может создать некое подобие плоской поверхности для перемещения, однако, судя по показаниям спидометра и постоянным толчкам и броскам в стороны, они, несомненно, преодолевали пространство. Из динамиков все звучала скрежещущая музыка, и Джеб Стюарт Хо занялся предварительными упражнениями по отключению слуха. Лицо Малыша Менестреля оставалось безжизненным.
 Во многих отношениях это путешествие через ничто было очень похоже на их прошлую поездку на ящерицах в Лидзь. Хо начал снова терять ощущение времени. Ему приходилось постоянно поглядывать на панельную доску, чтобы хоть как-то ориентироваться. От хронометра было мало толку, даже наоборот – он только смущал. Иногда цифры скакали с такой скоростью, что их было не прочесть. Или же одна цифра зависала, казалось, на долгие часы. Подобное же происходило с музыкой. Она то лихорадочно била молотом по голове, то вдруг смещалась в сторону воющих каденций. Сильно искушала возможность спастись от нее, впав в промежуточный транс, но вид Малыша Менестреля не позволяло выйти из материального мира машины.
 И вот в тот момент, когда хронометр показал, что они уже более четырех часов находятся в ничто, начались видения. Сначала это был белый пес с черным носом и ушами. Он поднял лапу, когда они проезжали, как бы прося подвезти, а потом Джеб Стюарт Хо обернулся и через заднее стекло увидел, что он бросает им вслед ругательства, потому что Малыш Менестрель не захотел остановиться. Затем пошли табло с объявлениями, огромные ярко освещенные знаки, которые, казалось, парили в воздухе сами по себе. Их освещали прожектора, так что было невозможно пропустить ни одного; лозунги эти были начертаны незнакомым, странным, неразборчивым почерком. Джеб Стюарт Хо сомневался: настоящие они или галлюцинации? Он бы не рискнул определить. В ничто было столько ему неизвестного.
 Через семь часов они выехали на дорогу. Она просто возникла под колесами машины сама по себе из движущегося серого тумана, и, насколько можно было видеть, шла прямо. Ее обочины обрамляли крошечные красные и зеленые маркерные огни. А за ними – полное мерцания пространство. Джеб Стюарт Хо изо всех сил старался не спятить. Ужасная музыка все выла, время от времени акцентированная аккордами, напоминающими треск чугуна. Они одни двигались по дороге, и она казалась бесконечной.
 Судя по показаниям хронометра, они выехали из Лидзи девять и три четверти часа назад. Джеб Стюарт Хо как раз задумался, не пора ли сделать еще один укол циклатрола Менестрелю, когда тот начал замедлять ход машины. Съехал на обочину и встал. Как ни странно, создавалось впечатление, что Малыш Менестрель действует по намеченному плану. Хо залез в отделение для перчаток, достал черную коробочку. Заполнил баллон шприца, задрал рукав Менестреля и нажал на поршень. Раздалось слабое шипение, это циклатрол под напором входил под кожу. В этот раз Малыш Менестрель кричал только тридцать пять минут.
 Когда он успокоился, инструкции оказались не нужны. Он сам запустил машину, так же круто переключил скорость и продолжал путь по шоссе.
 Огни, мелькавшие по сторонам шоссе, слились в непрерывную ленту. Дорога была абсолютно гладкой. Малыш Менестрель вел машину точно, без отклонений, по центру дороги. Джеб Стюарт Хо старался не смотреть в узкое окно. Несмотря на всю его подготовленность, серое мерцание ничто вызывало у него беспокойство. Это было нарушением чувства порядка, с которым он прожил практически всю свою жизнь в Братстве.
 Джеб Стюарт Хо боялся, что вот-вот потеряет самоконтроль, чего практически никогда не бывало с ним за все годы существования в обстановке жесткого инструктирования. Голубая дорога была такой гладкой, что движение просто не чувствовалось. Казалось, время остановилось. Огни сами складывались в непрерывные полосы красного и зеленого. Молчаливое присутствие уставившегося вперед Менестреля, звякающая музыка и весь прочий опыт последних дней пробуждали в сознании Джеба Стюарта Хо ту дикую, хаотичную часть его личности, которую он никогда до сих пор не знал в себе. Только привычка к самодисциплине удерживала его и не давала погрузиться в этот хаос.
 И как раз, когда он начал ощущать, что его силы уже вот-вот иссякнут, впереди появилось что-то. Оно было далеко впереди по дороге, но оно двигалось в их сторону и позволило немедленно восстановить представление о времени и пространстве. Вначале это была просто крошечная точка света на бесконечно далеком расстоянии, но Джеб Стюарт Хо тут же почувствовал облегчение.




 16


 Они выбрались из ничто в атмосферу воздуха. Казалось, что ощущение падения, от которого с момента распада воздушного корабля у Билли выворачивало все внутренности, сконцентрировалось в одном направлении. Сначала он впал в панику и думал, что упадет и разобьется. Потом земля встала на дыбы, и он так ударился, что ему отшибло дыхание. Падал он с высоты не менее четырех метров. Неуклюже приземлился на твердую каменистую почву, подвернув колено. Когда попытался встать, оно адски разболелось. Ругаясь, опустился на колени.
 При второй попытке Билли умудрился удержаться на ногах. Огляделся. Голый склон холма, смотреть не на что, опускался под крутым углом. Земля была местами едва покрыта папоротником-орляком и короткой жесткой травой. Между ними – большие пространства голой скалы.
 Видимость была весьма ограниченной. Все, кроме непосредственного участка откоса, где он приземлился, было окутано сырым липким туманом. Его одежда горожанина, сводника абсолютно не годилась для этой местности и климата. В одеянии из тонкой блестящей ткани уже было холодно, одежда на ощупь стала влажной. Он снова выругался и плотнее запахнул пиджак. Да, похоже, он приземлился в унылом местечке.
 Интересно, подумал он, что стряслось с другими. В ничто они влетали вместе, но он потерял их из виду при падении в материальный мир, на голый склон холма. По своему прошлому опыту Билли знал, что они все должны бы приземлиться поблизости. Возможно, они по другую сторону этого же холма, и их не видно из-за тумана. Он напряг зрение, стараясь проникнуть взглядом сквозь колышущуюся серую пелену, но ничего не увидел.
 Билли дрожал и топал ногами. Если не будешь шевелиться, можно умереть от воспаления легких. Встал вопрос: пойти на поиски остальных или оставаться тут, ждать, пока его найдут? Можно ли быть абсолютно уверенным, что все приземлились в одном месте? Пока он размышлял, в тумане возникла хромающая знакомая фигура. Билли закричал:
 – Эй! Эй, Рив! Сюда.
 Фигура обернулась и двинулась к нему. Рив заметно прихрамывал, как будто у него болела лодыжка. Билли поспешил ему навстречу:
 – С тобой все в порядке?
 – Я вышел из ничто где-то над землей. Я не очень хорошо приземлился. По-моему, вывихнул лодыжку.
 – Не перелом?
 Рив покачал головой:
 – Нет, но болит чертовски. Кого-нибудь из наших встречал?
 – Ни малейшего признака!
 – Представляешь хотя бы, где мы?
 Билли пожал плечами:
 – Откуда, к черту, мне знать?
 – Да уж… Могли бы выбрать местечко повеселее.
 Билли нахмурился:
 – Кто бы выбирал…
 Оба постояли молча, каждый ждал, пока другой предложит какую-нибудь идею.
 Рив тоже начал дрожать от холода:
 – Как думаешь, может, разжечь костер?
 Билли, презрительно усмехнувшись, указал рукой на редкую растительность, с которой капала вода.
 – Из этого?
 Рив фыркнул:
 – Да так… просто, мысль пришла.
 – Ничего себе «мысль»!
 – А ты предложишь что-нибудь получше?
 Билли вздохнул:
 – Да ладно тебе. Погоди, что-нибудь подвернется.
 – Ты так считаешь? – с сомнением спросил Рив. – Похоже, мы и впрямь… о-о-х!
 Он прижал руку к шее. Лицо его исказилось от боли. Билли с ужасом смотрел на него:
 – Что случилось?
 – Этот дурацкий воротник. Наверное, А. А. Катто старается найти нас.
 – По-твоему, она недалеко?
 – Должна быть, – кивнул Рив. – Этот контакт действует только на небольшом расстоянии.
 – Давай покричим, вдруг услышит.
 – Давай попробуем. Может, перестанет крутить дурацкое кольцо.
 Билли и Рив оба заорали изо всех сил. Немного покричав, замолкли и прислушались. Ничего не услышали. Туман, казалось, заглушал все звуки. Они снова покричали. Когда во второй раз стали прислушиваться, Биллу показалось, что до него доносятся слабые крики. Они снова заорали – громче, чем раньше. Их хоть одно утешало: это занятие в некоторой степени согревало. В третий раз умолкли, и на этот раз Билли был уверен, что слышит негромкие звуки. Он обернулся к Риву:
 – Слышишь?
 – Что?
 – Мне показалось, что слышу голоса.
 Рив прислушался:
 – Ничего не слышно. Билли вытянул шею вперед:
 – Угу. Послушай. Даже не сомневаюсь, что это они.
 Он снова напряг легкие изо всех сил.
 – Эй, эй, сюда.
 Теперь и Рив слышал ответные крики. Покричав несколько минут, они увидели проступающие сквозь туман два силуэта. Это были А. А. Катто и Нэнси, обе замерзшие и промокшие. Нэнси сильно хромала, А. А. Катто поддерживала ее одной рукой. Их тонкие, облегающие городские наряды явно не защищали от дурного климата. Рив нервно затеребил воротник. По виду А. А. Катто можно было сразу заметить, что она в дурном расположении духа. Она медленно подошла к мужчинам.
 – И где это мы оказались, черт побери?
 Билли и Рив обменялись взглядами. Билли пожал плечами:
 – Представления не имею.
 А. А. Катто нахмурилась и молчала. Нэнси, дрожа, прижала руки к груди.
 – Нам надо выбираться из этого чертова места, пока мы тут не околели от холода.
 – Это точно, – согласился Билли.
 Рив присел на корточки и потирал свою поврежденную лодыжку.
 – Куда пойдем?
 А. А. Катто презрительно смотрела на него:
 – А сам ты подумать не в состоянии? Хоть раз в жизни?
 – Да и ты вроде не много придумала.
 Глаза А. А. Катто опасно заблестели:
 – Не смей разговаривать со мной в таком тоне!
 Она злобно завертела кольцо на пальце. Рив вскрикнул и упал на бок, дергая ногами. Нэнси схватила ее за плечи, но А. А. Катто грубо отпихнула ее. Нэнси споткнулась и полетела на Рива. Билли схватил А. А. Катто за запястье и держал, не выпуская, а она вырывалась и била его.
 – Прекрати, чтоб ты провалилась! Соблюдай спокойствие.
 – Убери от меня руки, а то я тебя убью!
 – Никого ты не убьешь. Ну-ка, успокойся. Все мы в одной тарелке. Склоки нам не помогут.
 А. А. Катто расслабилась, надулась и замолчала. Билли отпустил ее. Помог Нэнси подняться на ноги.
 – Ладно, давайте думать. Нам надо отсюда выбираться.
 Нэнси тщетно старалась стереть пятна грязи со своего мокрого костюма типа комбинезона:
 – Что-нибудь полезное взяли из воздушного корабля?
 Билли похлопал себя по пиджаку:
 – Я, кажется, пока летел, выронил пистолет.
 – Типично для тебя, – злобно хихикнула А. А. Катто.
 Билли обернулся к ней:
 – А у тебя что есть?
 – Моя кредитная карта.
 – Не уверен, что здесь она принесет хоть какую пользу.
 – А у меня пистолет, – ухмыльнулась Нэнси. Рив с трудом встал на ноги:
 – И у меня тоже, и еще нож – гравитационный.
 – А из еды у нас что-нибудь есть? – оглядел всех Билли.
 – Ничего.
 Лицо А. А. Катто исказила гримаса:
 – Конечно, и наркотиков ни у кого нет?
 Все отрицательно покачали головами. А. А. Катто недовольно насупилась.
 – Вы все понимаете, что я немного погодя начну спускаться?
 Нэнси подняла брови:
 – А ты ожидала чего-нибудь другого?
 Билли быстро вклинился между ними, не дав разразиться скандалу.
 – Нам надо решить, куда идти. Нэнси пожала плечами:
 – Или вверх, или вниз, так я себе это представляю.
 – Если вниз идти, там будет теплее.
 – Значит, идем вниз.
 – Ну, пошли? – дрожа от холода, сказала А. А. Катто.
 Билли колебался.
 – По-моему, я слышу какие-то звуки. Катто раздраженно посмотрела на него:
 – Чушь какая, ничего не слышу. – И она направилась по склону вниз. Билли не двинулся с места:
 – Честное слово, слышу звуки – вроде какое-то гудение. Правда, очень высокий звук, почти ультразвук. Не уверен, но, по-моему, источник звука приближается.
 – И я теперь слышу, – кивнула Нэнси.
 А. А. Катто остановилась, упершись руками в бедра:
 – Ну, мы идем или нет?
 Но прежде, чем кто-либо успел открыть рот, ей ответил пронзительный механический голос:
 – Вы-остаетесь-там-где-стоите!
 Из тумана вылетели серые стальные шары – ровно три штуки. Диаметром они были около трети метра, зависли над землей на высоте около двух метров. Сбоку на каждом шаре имелся тусклый черный диск. Шары медленно вращались, диски двигались. Создавалось такое впечатление, будто этот диск – какое-то сенсорное устройство, и шары сканируют четырех стоявших перед ними человек. Их неожиданное появление так удивило людей, что никто не двигался и не говорил ни слова. У Билли было ощущение, будто из него ушла вся энергия.
 Один из шаров беззвучно отлетел от остальных, облетел А. А. Катто и начал деликатно подталкивать ее к спутникам. Она, казалось, тоже лишилась всякой силы сопротивляться.
 Когда шары согнали всех четверых в тесную группку, они окружили их, образовав треугольник. Черные диски неумолимо уставились на людей. Никто не издавал ни звука и не двигался. Снова прозвучал голос:
 – Нам-надо-вас-обыскать.
 Билли не понял, исходил звук из одного шара или сразу из всех трех. В основании каждого шара открылось небольшое круглое отверстие, и оттуда выползло стальное щупальце. Щупальца протянулись к людям и медленно обошли их тела, как будто осматривая их. Билли от ужаса не мог шевельнуться, когда холодное стальное щупальце скользнуло в его карманы один за другим и проникло под одежду. Потом щупальца начали отнимать все, что было у людей. Они забрали у Билли хронометр, зажигалку и маленький кубик с трехмерным изображением трахающейся пары, который он хранил как талисман на счастье. У Нэнси и Рива отняли пистолеты, у А. А. Катто – электронный дверной ключ. У всех забрали портативные генераторы. С А. А. Катто сняли кольцо, а с Рива – ошейник. Он до сих пор считал, что ошейник на нем заклепан навечно, но при первом же прикосновении щупальца из шара ошейник просто отстегнулся. Все эти предметы аккуратно были разложены по земле. Голос снова заговорил:
 – Эти-предметы-в-нашей-местности-объявлены-вне-закона. Их-необходимо-удалить-и-уничтожить.
 Снизу из одного шара вышел тонкий луч ярко-синего цвета, поплясал над предметами, лежащими на земле. Через несколько секунд все они задымились и исчезли. Шары опять выстроились в том же порядке, как прежде, и медленно уплыли в туман. Билли медленно обернулся к остальным троим, на лице его было ошалелое выражение:
 – Это что, на самом деле все произошло?
 Нэнси кивнула:
 – По-моему, да.
 А. А. Катто беспомощно оглядывалась:
 – Почему они все у нас отняли? У нас и так мало чего было, как теперь выбираться отсюда? Все, все отняли.
 Билли нахмурился:
 – Одежду хоть оставили.
 Рив выудил из кармана свой нож.
 – Вот что пропустили.
 Рывком открыл нож. Но когда стал его закрывать, механизм не сработал. Рив почесал затылок:
 – Да-а-а, очень уж таинственное местечко. Я…
 И вдруг осознал – ведь шары сняли с него ошейник! У А. А. Катто больше не было орудия физического воздействия на него. Он бросил на нее пронзительный взгляд. Она сделала вид, что не заметила, и быстро проговорила, обращаясь к Билли:
 – Тебе до сих пор встречалось что-нибудь подобное?
 – Ни разу, – покачал головой Билли. Немного подумав, добавил: – Они, видно, отобрали все, что связано с технологией, все механические предметы. Одежды нам оставили, и нож Рива, но в нем механизм не срабатывает. Интересно…
 Нэнси прервала его:
 – Может, отложим рассуждения, а пока поищем, где теплее?
 А. А. Катто поддержала:
 – Пойдемте куда-нибудь. Умираю от холода.
 Билли кивнул и, не говоря лишних слов, стал спускаться со склона. Лицо его было напряженным и задумчивым. Вдруг он остановился, наклонился, выудил что-то из пучка травы и высоко поднял руку:
 – А это-то прохлопали, кто бы они ни были.
 – А это что?
 – Пистолет, вроде мой. – В руке он держал свой безоткатный 70-й. – Выпал, наверное, когда мы летели через ничто.
 – По крайней мере, теперь мы вооружены, – А. А. Катто мрачно улыбнулась.
 Билли кивнул и тщательно припрятал пистолет в кобуру, под пиджак. И все двинулись дальше вниз по склону.
 Идти было нетрудно. Земля ровная, шли все время вниз, только холод очень доставал. Несмотря на то, что шли довольно быстро, леденящая влага проникала сквозь тонкие одежды и, казалось, просачивалась в кости. У А. А. Катто непроизвольно застучали зубы. Она массировала свои голые руки и в отчаянии смотрела на Билли:
 – Б-больще этого не вынесу…
 Билли сам наполовину промерз. Он изо всех сил старался ее успокоить:
 – В конце концов, мы ведь выберемся отсюда. Вечно это не может продолжаться.
 – Все может, – А. А. Катто поджала губы, теперь уже синие.
 Рив блеснул кривой улыбкой в ее сторону:
 – Если это не прекратится, нам всем конец. А. А. Катто устремила на него долгий тяжелый взгляд, но ничего не сказала. Они все шли и шли. Какое счастье, думал Билли, что идти приходится вниз. Хоть есть гарантия, что они не ходят кругами по одному и тому же месту. А то создавалось полное впечатление, что они – все в той же точке, из которой начали движение. Вокруг был все тот же пейзаж.
 Билли уже почти потерял надежду, но вдруг они оказались совсем в другой местности. Переход был таким внезапным, что они просто обалдели от удивления. Вот только что они устало пробирались через однообразный густой туман, сделали еще пару шагов – туман рассеялся, и они оказались на ярком солнце. Над головой было ярко-синее небо, в чистом воздухе разливался аромат. Все четверо остановились и буквально пили его. А. А. Катто протянула озябшие руки к солнцу:
 – Боже, как хорошо!
 Она обернулась и обняла Нэнси, и обе они опустились на короткую пружинящую под ногами травку, с энтузиазмом осыпая друг друга поцелуями. Билли и Рив при виде этого обменялись взглядами, пожали плечами и стали осматриваться. Позади них стояло стеной облако, совершенно скрывая верхнюю часть откоса. От открывающегося перед ними зрелища захватывало дыхание. Внизу расстилалась широкая зеленая долина. Ее орошала медленно текущая извилистая река. На солнце сверкали мелкие ручейки, впадавшие в реку. Билли с улыбкой обернулся к Риву:
 – Ничего вид, верно?
 – Согласен, – кивнул Рив. – Смотри, какие деревья, какая трава. Вот бы полежать на ней. – Напряг зрение, взглянул вдаль и указал вниз на долину:
 – Что это там, по-твоему?
 Билли приложил ладонь ко лбу козырьком и посмотрел в указанном направлении:
 – Вроде какое-то здание.
 Вдали, у реки в долине он различил темное строение, с широким основанием, сужающееся кверху. Вокруг разноцветные квадраты – наверное, разнородная растительность. Видимо, рассудил Билли, это огороды.
 – Как ты думаешь, – обратился к нему Рив, – пойти нам туда?
 Билли кивнул:
 – Другого населенного пункта не видно.
 – И селение кажется таким большим…
 – Но еще очень далеко. – Билли подошел к девушкам, которые обнявшись лежали на траве. – Вставайте, пора в путь. Мы вроде бы обнаружили цивилизацию.
 А. А. Катто освободилась от объятий Нэнси:
 – Цивилизацию?
 – Там, внизу, в долине, какое-то большое здание.
 – Красивое? – А. А. Катто приподнялась на локте.
 Билли пожал плечами:
 – По крайней мере, не похоже на враждебное. Но идти еще далеко.
 – По-моему, – нахмурилась А. А. Катто, – что-то здесь не то.
 – Зато погода – прямо для прогулки.
 – Да тошнит меня от этой «цивилизации»!
 Билли ухмылялся, глядя на нее сверху вниз:
 – Но не настолько, надеюсь, чтобы ты не могла двигаться?
 – Что, обязательно надо идти?
 – Надо, – кивнул Билли.
 – У меня родилась идея. – А. А. Катто мило улыбалась ему. – Почему бы вам с Ривом не пройтись дотуда самим? А добравшись до него, пришлете за нами с Нэнси какой-нибудь транспорт.
 – Не вижу я там ничего, похожего на транспорт.
 – Где это место? – А. А. Катто села и выпрямилась.
 – Вон там, – Билли указал ей на здание вдали.
 – Ты что, хочешь, чтобы я протопала такое расстояние? Спятил, очевидно.
 – Оставайся, если хочешь.
 – Пришлешь за нами кого-нибудь? – просияла А. А. Катто.
 – А вот в этом сомневаюсь.
 Лицо А. А. Катто стало злобным:
 – Когда-нибудь у меня будет возможность устроить тебе пытку, ты, мелкий сопляк!
 – Приложу все силы, чтобы избежать.
 Ворча, А. А. Катто поднялась на ноги. Нэнси тоже. Все двинулись вниз по холму к реке. Вначале А. А. Катто была мрачной, но идти было не трудно. И очень скоро они с Нэнси уже болтали и хихикали, шагая рядышком. Билли и Рив опередили их ненамного, каждый углубился в свои мысли. Так шли минут десять. Вдруг раздался крик Нэнси:
 – Смотрите!
 Ее голос звучал так настойчиво, что оба мгновенно обернулись. Нэнси как безумная махала руками, указывая на вершину холма. Небольшая группка всадников галопом неслась поперек склона, как раз вдоль нижней границы облака. Билли не мог рассмотреть всадников подробно. Лошади были рослые, вороные, всадники вооружены длинными тонкими копьями. Очевидно было одно – гостеприимством тут не пахнет. Билли поспешил предупредить спутников:
 – Скорее, пригнитесь. Они вроде нас еще не увидели.
 Все четверо распластались по траве. Даже А. А. Катто не протестовала. Лежали совершенно неподвижно, всадники же неслись все в том же направлении. Билли зашептал Риву:
 – Надеюсь, проскочат, нас не заметят.
 Лицо Рива стало угрюмым:
 – Только надеяться и остается. У них не очень-то дружелюбный вид.
 И вдруг предводитель дернул за поводья и остановил коня. Остальные тоже остановились. Несколько мгновений они кружили на одном месте, потом стали рассеиваться. Они спускались вниз шагом, прямо к тому месту, где лежали все четверо. Билли подтянулся, сел на корточки:
 – Они нас увидели! Бежим! Разбегаемся!
 И они выскочили из укрытия. Всадники хлестнули коней и перешли на галоп. Билли помчался изо всех сил, забыв, что под пиджаком у него есть пистолет. Грохот копыт настигал его. Всадники издавали громкие крики, от которых кровь сворачивалась. У Билли сильно стучало сердце, он дышал поверхностно, с трудом. За время, прожитое в Лидзи, он потерял свою когда-то отличную физическую форму. Он содрогался от одной мысли, что длинное тонкое копье проткнет его насквозь.
 Бросил взгляд через плечо, и увидел прямо за собой одного всадника. Тогда он развернулся и сменил направление. Мелькнуло темнокожее лицо из-под странного шлема с крылышками. Затем всадник с грохотом пролетел мимо. Билли, задыхаясь, стал взбираться по склону. Другой всадник помчался наперерез, чтобы перехватить его. Все они были в плащах вроде бы из меха, черного цвета броня была изготовлена из маленьких соединенных между собой пластинок. Вид у них был зловещий и беспощадный. Билли снова попытался петлять, но второй преследователь оказался пошустрее. Он развернул коня и скакал прямо следом. Билли заметил у него в руке длинный ремень с двумя противовесами на концах, которые раскачивались на ходу. Билли снова повернулся и сделал отчаянную попытку броситься з сторону. Ему на глаза попался еще один, который почти догнал Нэнси. Тот, который преследовал Билли, внезапно выбросил вперед устройство из ремней и противовесов. В этот момент Билли вспомнил о своем пистолете, но было уже поздно. Эта штука ударила его по ногам, чуть выше колен. Ремни плотно обмотались вокруг ног. Билли тяжело рухнул наземь. Головой ударился о камень, и черное забвение накатило и унесло его.




 17


 Источник света, который заметил Джеб Стюарт Хо в конце дороги, при приближении оказался не одним: их было несколько. Свет шел из окон большого здания, стоявшего на островке голой земли, рядом с дорогой. Вокруг островка простиралось ничто. Здание своим беспорядочным эклектичным стилем напоминало дом в Уэйнскоте, где Джеб Стюарт Хо разыскал Менестреля. Но у этого дома вид был не угрюмый и угрожающий, как у того, а, напротив, вполне гостеприимный.
 Широкий двор перед домом был заполнен самыми разнообразными транспортными средствами: привязанные к изгороди оседланные ящерицы соседствовали рядом с лощеными наземными автомобилями. Тут же были припаркованы разбитые фургоны на конной тяге. Огромный, красиво раскрашенный грузовик возвышался над целой коллекцией необычных, изготовленных на заказ мотоциклов. Въезд в эту парковку осуществлялся через высокую изогнутую арку из неоновых светильников. Над аркой медленно вращалась гигантская вывеска с надписью «ГОСТИНИЦА». Это радостное сияние на входе странно контрастировало с самим зданием – тяжеловатым и нескладным.
 Разглядывая гостиницу, Джеб Стюарт Хо подумал: остановится ли проводник, или проскочит мимо? Вопросительный взгляд в свою сторону Менестрель проигнорировал, не отрывая глаз от дороги. Что ж в их программу не входит делать остановки… Джеб Стюарт Хо откинулся на спинку сиденья. Но в последнюю минуту Менестрель развернул руль, и машина под скрип шин свернула с дороги.
 Они въехали под сверкающую арку, пересекли двор. Менестрель припарковал машину рядом с наземной яхтой. У этого странного транспортного средства были огромные паруса из золотой канители, на фотонной тяге, а деревянный корпус был покрыт изысканной и где-то непристойной резьбой. Менестрель заглушил мотор и рухнул на руль. Хо не знал, помочь ли ему выйти из машины, или оставить здесь, а самому идти в гостиницу. Он похлопал Менестреля по плечу.
 – Пойдешь со мной в гостиницу?
 Менестрель не отвечал. Он действовал, как зомби: выпрямился на своем сиденье и медленно потянулся к ручке двери. Джеб Стюарт Хо торопливо выбрался из машины, поспешил к дверце водителя и помог проводнику выбраться, поддерживая его, пока тот старался устоять на ногах.
 Менестрелю в его состоянии, похожем на транс, было очень трудно двигаться. Он шел ко входной двери при поддержке Джеба Стюарта Хо. Когда они проходили мимо привязанных ящериц, животные пришли в возбуждение: фыркали и переступали с ноги на ногу. Казалось, проводник оказывает на них странное действие.
 Интерьер гостиницы и народ, толпившийся в шумной, задымленной комнате с низким потолком, были такими же эклектичными, как и внешний вид дома. Вдоль одной стены в главной комнате тянулся длинный бар из темного выдержанного дуба. За стойкой суетилась целая группа барменов, обслуживая напитками требовательную толпу. В углу на маленькой сцене выступал струнный оркестр, старавшийся перекрыть общий гул. В расчищенном месте между столиками за подачки и выпивку развлекал собравшихся горбатый жонглер с черно-белым псом. У противоположной стены комнаты, где уровень пола был ниже, двое на низких табуретах сгорбились над огромным, диаметром целых два метра, черно-белым мраморным столом. Здесь шла игра в шашки, которые тоже были размером с тарелку. За игрой безмолвно наблюдала небольшая толпа, по ходу игры заключая время от времени пари.
 Гранитный камин, в котором пылали два огромных полена, распространял уютное тепло и свет. Угол между камином и стеной тонул в густой тени. Там стояло два столика, один пустой, за вторым сидел один старик, дремавший над пивной кружкой. Вот, где можно посидеть, не привлекая к себе внимания. В этот-то угол и повел Джеб Стюарт Хо Менестреля. Не хотелось, чтобы кто-нибудь проявил интерес к его состоянию.
 Уже сидя за столиком, Джеб Стюарт Хо рассмотрел остальных посетителей, толпившихся в главной комнате гостиницы. Здесь были представители самых разных культур и слоев общества, удержавшихся на останках развалившегося мира. Здесь были кочевые байкеры и уроды на колесах с громким смехом, кожаными костюмами и длинными жирными волосами. Были пуритане-торговцы, ревниво охраняющие от посторонних взглядов своих жен, сидевших под вуалями и в капюшонах. Бандиты в пестрой одежде с суровыми лицами, с огромными медными кольцами в ушах и кривыми ножами за поясом конспиративно склонялись над своими столиками, давая понять, что в их компании чужакам не место. В сторонке от толпы в молчании ужинали пятеро бритых наголо монахинь. Они были одеты в пурпурные робы, атрибуты строгого монашества, которое управляло городом Садом. Женщины в скудных синтетических одеждах по последней моде городов с развитой технологией сидели плечом к плечу с оборванцами, странствующими проститутками, игроками в традиционных сюртуках и модных жилетах. Было даже несколько странных, почти иноземных существ, из внешних пределов, с пятнистой кожей, нескладными фигурами, в заграничной одежде. Однако ни А. А. Катто, ни ее спутников здесь не было.
 Слуги обоих полов шныряли в толпе, подавая еду и питье, смеясь вместе с клиентами, вообще стараясь быть для всех доступными. Казалось, они совмещали обязанности официантов, хозяев и проституток. Одна из них, девица с большими грудями и длинными стройными ногами, подошла к столику Джеба Стюарта Хо.
 – Что закажешь, друг?
 – Пожалуйста, свежие овощи и бутылку чистой воды.
 Официантка с недоумением взглянула на него. Вроде бы собралась что-то сказать, но передумала и кивнула на Менестреля:
 – А для него? Чего бы он хотел?
 – Принеси ему немного бренди.
 Официантка кивнула, потом искоса улыбнулась
 Джебу Стюарту Хо:
 – Может, хочешь немного… гм… женского общества?
 Джеб Стюарт Хо заколебался. С тех пор, как он покинул храм, он не вступал в сексуальный контакт ни с мужчиной, ни с женщиной. Перспектива была заманчивой. И мужчины, и женщины казались равно готовыми услужить. Но ведь у него своя миссия. Он не сомневался, что Братство и учителя ждут от него сохранения чистоты до завершения миссии. Вздохнув, он отрицательно покачал головой:
 – К сожалению, вынужден отказаться.
 – Как хочешь, – девушка пожала плечами. Она отошла, а через короткое время вернулась, принесла заказ. Пока она, наклонившись, расставляла тарелки, Джеб Стюарт Хо мог беспрепятственно разглядывать ее грудь. Его стало грызть сомнение – прав ли он? Почему нельзя временно в силу обстоятельств отступить от обычных требований? Разве это нарушит чистоту?
 Когда официантка ушла, он подтолкнул бокал с бренди к Менестрелю:
 – Бери, я для тебя заказал.
 У как прежде, Малыша Менестреля были остекленевшие глаза. Казалось, он ничего не слышит и не видит. Как бы и не здесь он мысленно, а где-то в другом месте. Джеб Стюарт Хо вздрогнул, услышав хриплый смешок за своей спиной:
 – Да ничего он пить не будет!
 Джеб Стюарт Хо настороженно оглянулся и встретил кривую усмешку: на него смотрел старик, сидевший за соседним столиком. Странная это была личность. На макушке лысина, а по спине каскадом свисали длинные белые волосы. Той же длины борода, морщинистое и обветренное лицо, длинная бесформенная роба в заплатах и штопках, настолько застиранная, что приобрела равномерный серый цвет. Но самое выразительное в его внешности были глаза. Маленькие, черные, они глядели из-под кустистых бровей, как глаза ящерицы. Глаза существа, которому лишь чувство юмора помогает не превратиться в злобного циника. Прихватив прислоненную в углу могучую полированную палицу, высотой почти с него, старик перешел за столик Джеба Стюарта Хо.
 – Парень не прикоснется ни к бренди, ни к чему другому, пока из организма не улетучится то, что ты ему втюхиваешь.
 Джеб Стюарт Хо напрягся. Он сидел на краешке стула так, чтобы при необходимости немедленно сорваться и либо бежать, либо действовать. По возможности спокойно взглянул на старика:
 – Ты знаешь, что было сделано?
 Губы старика изогнулись в хитрой усмешке:
 – Довольно точно могу определить. Ты вогнал в него циклатрол или такую же пакость. Да что ты сидишь на краешке стула, как кот, готовый к прыжку? Я тебе плохого не сделаю. Даже если бы и хотел. Меня интересует только одно: зачем ты это сделал? С какой целью, интересно?
 Джеб Стюарт Хо опешил: надо же, как много известно этому типу! Пришлось постараться, чтобы с выражением безразличия возразить старику:
 – Не слишком ли много интереса к моим делам?
 – Просто я наблюдаю и делаю выводы. Вот именно сейчас я и сделал вывод: я знаю теперь, каковы твои намерения.
 Джеб Стюарт Хо сумел приветливо улыбнуться. Он понимал, что болтливого старика, возможно, придется убить, если он окажется опасным для его миссии.
 – И какой же вывод ты сделал в отношении меня, старик?
 – Я вижу, что ты кого-то выслеживаешь. Это практически единственная причина, по которой вы, черные смертоносные хищники, являетесь из вашего проклятого храма. Я сообразил, что ты пришел для убийства, а этого беднягу нафаршировал циклатролом, чтобы он локализовал для тебя жертву.
 – Опасные разговоры ведешь, старик.
 Старик кивнул на Менестреля:
 – Когда я был в его возрасте, я бы тебя испугался, но сейчас я слишком стар. Даже он ищет временной смерти в забвении при каждой подвернувшейся возможности. Возможно, в наше время единственное, чего следует бояться, – именно этой жизни.
 Джеб Стюарт Хо чувствовал себя неловко. Он переводил взгляд с Менестреля на старика:
 – Ты его знаешь? Старик засмеялся:
 – Это Малыш Менестрель. Пожалуй, можно сказать, что наши с ним дорожки пересекались.
 – Ты кто?
 – Меня называют Странник.
 – А чем занимаешься, Странник?
 – Странствую с места на место. Наблюдаю, делаю выводы.
 – И знаешь, где находишься?
 – Понятия не имею.
 – Но все же знаешь, где находишься? Странник вздохнул:
 – Допустим, знаю, но не настолько хорошо, как ящерица, не так хорошо, как он. – Старик кивнул на Менестреля. – Я никогда не умел так, как он. Возможно, поэтому я и прожил так долго.
 Джеб Стюарт Хо собрался было задать еще вопрос, но тут Менестрель ожил. Его глаза приняли осмысленное выражение, рот открылся:
 – Квахал. – проквакал он хрипло. – Квахал. Джеб Стюарт Хо схватил его за руку:
 – Квахал…
 – Что?
 Малыш Менестрель смолк. Глаза его снова стали стеклянными. Тело стало негнущимся. Джеб Стюарт Хо взглянул на Странника:
 – Что он сказал?
 В глазах Странника сверкнули искорки юмора:
 – Он сказал – Квахал.
 – А это что такое?
 – Вас ничему не учат в вашем храме?
 Джеб Стюарт Хо покраснел от гнева:
 – Что такое Квахал?
 – Это такая местность. Я делаю вывод, что твоя жертва, должно быть, теперь там. Это мужчина или женщина?
 – Какая тебе разница?
 Странник засмеялся:
 – Для Квахала это большая разница.
 – Почему? Что это за место?
 – Я вижу, ты хочешь узнать о Квахале?
 – Я был бы благодарен тебе за любые сведения.
 – Даже благодарен? Ну, полагаю, что мой рассказ никому не принесет вреда, разве что, пожалуй, я помогу тебе убить эту несчастную.
 – Она должна умереть только для того, чтобы спасти намного больше жизней.
 – Это ты так считаешь.
 – В Перспективных расчетах Братства очень малый процент ошибок.
 Странник буркнул:
 – Это еще вопрос. По-моему, слишком многие любят изображать из себя господа Бога.
 Джеб Стюарт Хо стал проявлять нетерпение:
 – Расскажешь мне о Квахале?
 – Пожалуй, расскажу, – кивнул Странник. – Но обещай, что будешь слушать молча, не перебивать.
 – Даю слово, – улыбнулся Джеб Стюарт Хо.
 – Даже слово даешь, вот как. Ну, ладно. Расскажу тебе историю Квахала. Как и многое другое, он зародился в те дни, когда весь мир рушился. Это было сразу после того, как пропал Распределитель Материи, и предполагалось, что у нас наступила утопия, хотя не многие теперь хотят связывать эти два события. Во всяком случае, возникло ничто, и начал разваливаться мир, и с тех пор нельзя было доверять ничему, даже закону тяготения. Люди начали тащить все, что попадало под руку, обосновываться и продолжать свое существование. У каждого было свое понимание того, почему все пошло наперекосяк. В то время жили некие брат и сестра Гессе, ее звали Аламада, а его Иоахим. Они решили, что вся беда вызвана технологией, и жить можно только в примитивном природном мире. Когда их дом начал распадаться, они сумели «оприходовать» Распределитель Материи и построили себе другой мир. Установили там огромный стазис-генератор, стабилизировали кусок земли, устроили там ландшафт, красивую дикую гору, всю в тумане, и плодородную долину с рекой, и въехали туда жить. Ты, кстати, обрати внимание, что они не отказались от технологии, когда организовывали и впоследствии сохраняли на том же уровне эти Сады Эдема. В моем возрасте пора бы перестать ждать от людей последовательности. Во всяком случае, они поселили там растения, животных, потом людей. Люди были со специальным набором генов, во вкусе Аламады и Иоахима, и их запрограммировали на выполнение точно того, чего от них требуется. Все было устроено. Назвали это место Квахал и начали вести простую жизнь.
 – Почему именно Квахал? – Джеб Стюарт Хо был ошарашен.
 У Странника его вопрос вызвал раздражение:
 – Мне откуда знать? Они так назвали. Может, в книге какой прочитали. Не знаю. Ты обещал не прерывать.
 – Прости, пожалуйста.
 – Ладно, но больше не прерывай. Договорились?
 – Прости.
 – Ладно. Но, видишь ли, у Аламады и Иоахима были разногласия по некоторым вопросам. Прежде всего, Иоахим был гей, а Аламада – гетеросадистка, так что они расходились во вкусах. Короче говоря, Иоахим стал жить в долине, вроде ацтека, с толпой специально воспитанных молодых людей. Он был у них верховным жрецом. Основал зиккурат, в полном смысле слова, все эти ребята ему поклонялись. Он был счастлив, как свинья в дерьме. Он их ритуально приносил в жертвы, когда они становились староваты для него, и держал их абсолютно холостыми, если не говорить о его интересах. – Странник обратился к Джебу Стюарту Хо. – А вы, в Братстве, холосты?
 – Только когда это требуется для дела.
 Странник выслушал его с сомнением:
 – Никогда не понимал, каких целей достигнешь, если не трахаешься. Ты уверен, что ты сам не есть плод чьей-то фантазии?
 – Я…
 – Можешь не отвечать. Я продолжаю. Очевидно, Аламада не собиралась мириться с порядками Иоахима. Она устроила себе дом в горах с крутыми грубыми всадниками – там целое племя. Она у них была, не знаю, как это назвать, королевой-колдуньей или чем-то вроде. Они ее боготворили, дрались друг с другом и вообще они грубые и склочные, так что она тоже была счастлива. По лучу из Распределителя Материи им поступало все, что требовалось, в том числе новые люди, так что все было тип-топ. Один был недостаток. Знаешь, какой?
 – Нет.
 – Иоахим и Аламада были смертны. Они состарились и в итоге умерли. Хотя в каком-то смысле они и это обошли.
 – Как?
 – Они все данные на себя ввели в компьютер Распределителя Материи. Когда они умерли, появились их клоны. И с тех пор каждые десять лет являются новые. У Иоахима ритуал короткий. Из транспортного луча просто выходит новый Йоахим, и тут же прежнего приносят в жертву. У Аламады немного покруче. Транспортный луч у них стоит в долине, в зиккурате. Когда появляется новая Аламада, она должна взобраться на гору и бороться с прежней. Победительница становится королевой. По-моему, все рассказал тебе про Квахал.
 Странник подумал еще минуту:
 – Ах, да, забыл еще вот что. О шарах.
 – Шарах?
 – Еще одна маленькая уступка Иоахима и Аламады технологии. Это такие как бы кибернетические сторожевые псы. Они обследуют местность. Если кто-то там появляется из ничто, они уничтожают все, чуть более прогрессивное, чем рогатка. Если кто-то сопротивляется, его расплавляют.
 Он жестко глянул на Джеба Стюарта Хо.
 – Я полагаю, ты направишься туда?
 Джеб Стюарт Хо кивнул.
 – Я должен ехать прямо сейчас.
 – Но ты, не сомневаюсь, уже понял, что леди, за которой гонишься, уже уничтожена нынешней Аламадой.
 – Надо пойти и убедиться своими глазами.
 Странник криво ухмыльнулся:
 – По долгу службы?
 – А что там есть еще интересного?
 Странник покачал головой:
 – Не спрашивай больше, не скажу.
 – Прости.
 – Ты все-таки слишком волнуешься.
 Возражения не последовало. Джеб Стюарт Хо и Странник молча сидели по обе стороны от окаменевшего Малыша Менестреля. Потом Странник искоса взглянул на Джеба Стюарта Хо:
 – А если я поеду с тобой, возражать не будешь?
 – В Квахал?
 – Угу. Мне все равно делать нечего, а я кое-что знаю об этом месте.
 Джеб Стюарт Хо преисполнился подозрений.
 – Зачем тебе ехать? Судя по твоим рассказам, местечко это не самое приятное.
 – Я же сказал, мне все равно делать нечего. В конце концов, не ждешь же ты опасности от такого старика, как я?
 Хо с сомнением кивнул.
 – Нет, пожалуй.
 Странник заулыбался:
 – Значит, можно мне ехать с тобой?
 – Пожалуй, можно.
 Странник жестом указал на Менестреля:
 – Тогда нам лучше вывести его и отвести в машину.
 Голова Джеба Стюарта Хо непроизвольно дернулась:
 – Откуда знаешь, что мы в наземной машине?
 Старик засмеялся:
 – Я ведь сказал, я не многое пропускаю мимо себя.
 Они подняли Малыша Менестреля на ноги и направились к двери.




 18


 Билли проснулся. И тут же пожалел об этом. Все тело у него болело.
 Малейшее движение вызывало приступ пронизывающей боли в затылке. Он попытался открыть глаза. Непонятно, где он, но свет тут был. Тусклый, но и за то спасибо. Отреагировал на какое-то движение рядом, повернул голову и встретился глазами с Ривом.
 – Мы где?
 – Ага, пришел в себя? А мы уж начали думать, что ты отошел.
 – Лучше бы я умер.
 – Что, так худо?
 – Худо? Не то слово! Как будто меня раз десять избили с головы до ног. Где же мы, черт возьми?
 – Вот этого я тебе точно сказать не смогу, – Рив почесал нос.
 С усилием Билли сел и огляделся. Они находились в каком-то подобии шалаша. Под ногами голая земля, стены сложены из сухого камня. Помещение было круглым, стена заворачивалась внутрь в форме сотовой ячейки и переходила в почти коническую крышу. В центре крыши было небольшое отверстие – единственный источник света и вентиляции. В стене единственная дверь – тяжелая, деревянная. Ощущая боль во всем теле, Билли направился к этой двери, но Рив жестом остановил его.
 – Нет смысла дергать. Заперта снаружи на засов.
 Билли снова опустился на пол. Обратил внимание, что в шалаше пусто – ни мебели, ничего вообще. И очень холодно. Дрожа, обратился к Риву:
 – Что это за помещение, черт его дери?
 – Я ведь тебе сказал: точно определить не могу, – пожал плечами Рив.
 Билли начал терять терпение. Похоже, Рив нарочно не хочет объяснить.
 – Что с тобой?
 – Ничего со мной. Просто замерз, проголодался, и полагаю, что нас могут кокнуть теперь в любую секунду. Не вижу, с чего мне веселиться.
 Билли нахмурился и запустил руку в волосы.
 – Что вообще произошло? Последнее, что я помню – за мной гонятся эти ребята на конях.
 – Они нас поймали.
 – А потом что?
 – Перекинули через седла и ускакали наверх, в туман. Ты совсем отключился. Скакали мы, кажется, часами, и все сквозь туман. В результате оказались тут.
 – А что означает – «тут»?
 – Это что-то типа деревни. Просто горстка каменных шалашей, похожих на пчелиные соты, вокруг сырой туман. У меня не было особой возможности как следует рассмотреть. Нас с тобой бросили в этот шалаш, и все.
 – Ты так с тех пор и сидишь тут?
 – Угу.
 – А что с Нэнси и А. А. Катто?
 – Всадники поволокли их в какую-то другую часть деревни.
 – Как считаешь, их там трахнут?
 – Кто знает? – пожал плечами Рив. – Но мне почему-то так не кажется. Всадники, по-моему, обращались с ними даже с уважением.
 Билли начал массировать свои синяки:
 – Жаль, что нам этого не перепало хоть чуток.
 Рив нахмурился и замолчал. Билли старался шевелить извилинами. Через какое-то время поднял голову:
 – Как считаешь, сбежать сможем?
 Рив похлопал по солидной каменной стене:
 – Не представляю себе, как.
 – Может, когда еду принесут?
 Рив мрачно покачал головой:
 – До сих пор не было намека, что нас будут кормить.
 Билли промолчал, оперся о стену и снова начал думать. И вдруг резво сел:
 – Эй!
 Рив равнодушно поднял на него глаза:
 – Ну, чего тебе?
 Билли засунул руку за пазуху:
 – У меня остался пистолет, не отобрали.
 – Врешь!
 – Да нет, сам посмотри! – И вытащил пистолет. Рив с изумлением смотрел на него:
 – Ничего себе штучки!
 – Как они могли не заметить?
 – Черт их поймет, – изумлялся Рив. – Мой-то нож отняли.
 Билли задумчиво рассматривал пистолет:
 – Может, не поняли, что это за штука. Если те шары уничтожают всю технологию, которая попадает сюда, так эти всадники, скорее всего, просто никогда не видели пистолета. Вот и не поняли, что это такое.
 – Убедительно, – кивнул Рив.
 – Это повышает наши шансы выбраться.
 – Надо прежде дождаться, чтобы кто-нибудь пришел и дверь открыл.
 – А когда придут, мы их к черту разнесем.
 – Значит, нам остается ждать.
 – Вот именно.
 И они стали ждать. У них не было возможности подсчитать, сколько прошло времени, но ждали они, казалось, вечность. Несколько раз Билли отчаивался, предполагая, что их просто заперли в каменном шалаше и забыли. Однако в какой-то момент снаружи послышался скрежет отодвигаемых болтов. Билли напрягся, перешел поближе к двери и распластался по стене, сжимая рукоятку пистолета. Дверь открылась. Билли поднял пистолет. В шалаш вошел кто-то. Палец Билли скользнул на спуск… и остановился. Вошедшим оказалась А. А. Катто. За ней по пятам шла Нэнси, за ней – двое всадников. Билли мигом убрал пистолет под пиджак. А. А. Катто повернулась и увидела его, прижавшегося к стене у двери.
 – Чего это ты тут стоишь?
 Билли провел рукой по лицу:
 – Да так просто.
 А. А. Катто подняла одну бровь, но не сказала ни слова. Рив неловко поднялся на ноги:
 – С вами все в порядке?
 – На данный момент – да, – кивнула А. А. Катто.
 Билли осмотрел обоих всадников, стоявших в дверном проеме:
 – Мы еще пленники?
 – Я бы так не сказала, – А. А. Катто рассматривала свои ногти на ногах, точнее, ноготь с облупившимся лаком.
 – Значит, можем уходить?
 – Нет, покинуть это место мы как раз не можем.
 – Да что же тут происходит-то?
 – Трудно объяснить в двух словах. – А. А. Катто старалась избегать взгляда Билли.
 Билли стиснул зубы:
 – У тебя, понятно, все не просто. Ты вообще, в принципе что-то объяснять намерена?
 А. А. Катто сделала глубокий вдох:
 – Ну, видишь ли… дело обстоит так. В этом племени нет женщин. Они тут все мужики.
 – То есть как это… нет женщин? – поразился Билли.
 – Ну, есть… одна. Она королева-ведьма. Зовут Аламада. Получается, все другие женщины, которые тут появятся, вроде бы конкурентки на ее титул. У них устраивается ритуальное сражение, и та, которая победит, станет управлять этим местом.
 Выражение лица Билли стало совсем недоверчивым.
 – Ты хочешь сказать, что они приняли тебя за конкурентку?
 – Да.
 – Надеюсь, ты им разъяснила, что ты не конкурентка, и что мы все просто оказались тут по несчастному случаю.
 – Ну… нет.
 – Да почему же нет?
 – Боялась, что могут нас убить.
 Билли покрутил головой, стараясь понять ситуацию.
 – Ты хочешь сказать, что собираешься участвовать в этой драке?
 – Да ведь нет другого выхода.
 – Но ты, надеюсь, сможешь проиграть ей, насколько позволят приличия. И тогда мы сможем все уйти?
 – Нет.
 – Почему нет?
 – Здесь дерутся до смертельного финала.
 У Билли отпала челюсть:
 – До смерти?
 – До смерти.
 – Ты хочешь сказать, что рискнешь своей жизнью, чтобы спасти нас?
 А. А. Катто посмотрела на него, как на сумасшедшего.
 – Еще чего! Если я проиграю, вас прикончат сразу же. Я им сказала, что вы – мои личные рабы.
 – Личные… рабы?…
 – Именно так. И советую поскорее усвоить эту мысль.
 Билли не верил своим ушам:
 – Во что ты нас втягиваешь, черт побери?
 А. А. Катто надменно смотрела на него:
 – Ничего особенного пока не происходит. А там ты что-нибудь придумаешь, не сомневаюсь.
 – И сколько у нас времени до этой драки?
 – Не очень много, – А. А. Катто избегала его взгляда. Она рукой указала на двух всадников, стоявших у двери: – Они всех нас переведут в другой шалаш. Там мы будем готовиться к состязанию.
 Всадники заметно теряли терпение. Они сделали знак А. А. Катто. Она вышла с ними из шалаша, остальные – следом. Всадники повели всех четверых через деревню. Место было холодное, унылое. Между скоплением шалашей в виде сот из серого камня плавал прозрачный туман. Билли заметил за шалашами обнесенный деревянным забором загон, а в нем довольно большое стадо рослых коней со злыми глазами. В одном конце деревни стоял шалаш побольше других, с высокой деревянной крышей, сооруженный из составленных вместе трех каменных конструкций, напоминающих соты. Перед шалашом – широкая площадь. С одной ее стороны – яма для костра, обложенная по краям плоскими каменными глыбами. В данный момент в ней тлели остатки углей, но не оставалось сомнений, что яма предназначена для мощного огня.
 Вначале Билли решил, что всадники ведут их к большому зданию, но в последний момент они развернулись и направились к меньшему, стоящему рядом.
 Во время эрой прогулки по деревне Билли получил возможность подробно рассмотреть всадников. Те двое, которые вели их, были до ужаса одинаковы. Билли начал подозревать, что они клоны или что-то в этом роде: одинаковые оливкового цвета лица, высокие скулы, большие носы и глубоко посаженные черные глаза. Вид – гордый, вызывающий и жестокий. Длинные прямые черные волосы, немыслимо грязные, зачесаны назад и скреплены на затылке орнаментальным зажимом. Оба – в туниках из густого меха, подпоясанные широкими поясами с заклепками. К поясам приторочено оружие: нож с широким лезвием и длинный тонкий меч-двуручник. На ногах – примитивные брюки из какого-то грубого материала, перехваченные ремешками сандалий, доходящими чуть выше колена. Руки от плеча до запястья защищены гибким доспехом, изготовленным из маленьких металлических пластинок в форме листа.
 Их привели в шалаш, где было просторнее и уютнее, чем в том, где их держали прежде. На каменных стенах здесь висели грубо сплетенные ковры. Пол был устлан тростником. Тепло исходило от маленькой жаровни, и имелся даже украшенный грубой резьбой стол, три табурета и стул с прямой спинкой. А. А. Катто бросилась на стул и посмотрела снизу вверх на Билли:
 – Ну, придумал что-нибудь?
 Билли обвел глазами обоих всадников, молча стоявших у двери:
 – Они понимают нашу речь?
 А. А. Катто кивнула.
 – У них тот же язык, но, по-моему, какими-то словами они не пользуются или не понимают их. В основном общаются жестами и знаками.
 Билли обошел помещение и встал за спиной А. А. Катто. Он следил за лицами обоих всадников и говорил медленно и осторожно:
 – У меня ведь есть мой 70-миллиметровый. Его не отняли.
 – Ты хочешь сказать, у тебя…
 – Не говори этого слова!
 – Извини.
 Всадники не проявили ни малейшего интереса к их разговору. Билли наклонился к ней:
 – Ладно. Сейчас проверим надежным ли шансом я собираюсь воспользоваться… Вытащу пистолет и положу на стол. Уверен, они не поймут, что это такое. – И он медленно, в обход комнаты, подошел к столу. Небрежно вытащил пистолет из-под пиджака и положил на стол. Оба всадника не шелохнулись. А. А. Катто шумно выдохнула.
 – Получилось. Ты был прав.
 – Вот именно, – кивнул Билли. – Тебе надо готовиться к драке. Пусть они видят, что ты собираешься победить. Главное, продержись, сколько сможешь. Как только у тебя начнутся проблемы, я застрелю королеву. И потом поглядим, как пойдет. Годится?
 Не успела А. А. Катто ответить, как дверь отворилась, и в помещение вошли еще два всадника. Один внес узел, завернутый в красную ткань, другой – небольшой железный горшок. Все это они поместили на стол. Никто не счел нужным взглянуть на пистолет. Первый всадник развернул узел. В нем оказался нож с широким лезвием в форме листа, странный доспех для одной руки, небольшой круглый щит – чуть больше тарелки. Доспех был скорее серебряного, чем черного цвета. Всадник обратился к А. А. Катто:
 – Готовься. Приближается время.
 А. А. Катто не сразу поняла, что от нее требуется. Всадник жестом приказал ей встать. Она встала. Всадник приблизился, ухватил ее платье за плечи и потянул кверху. Ничего не получилось. Он снова потянул. А. А. Катто догадалась: требуется снять платье. Она расстегнула застежку. Платье упало на пол. И А. А. Катто осталась совершенно обнаженной, в одних сапогах. Всадник указал на сапоги. А. А. Катто наклонилась, сняла их. Ни один из всадников не реагировал на ее наготу.
 Тот, который принес узел, отошел в сторону, и к А. А. Катто приблизился второй из них. Поставив горшок на стол, он жестами объяснил А. А. Катто, что ей надлежит расставить ноги и поднять руки. Обернувшись к горшку, он засунул в него обе руки. В горшке была теплая, сладко пахнущая маслянистая смазка. Медленно и тщательно он начал втирать это вещество во все тело А. А. Катто, не пропуская ни одного квадратного сантиметра. Удивление на лице А. А. Катто быстро сменилось удовольствием. Она испустила недолгое низкое стенание. На минуту пришедший прекратил массаж и пустым взглядом посмотрел на нее, потом продолжил свое Дело. Нэнси поймала взгляд А. А. Катто:
 – Какое ощущение от этой штуки?
 – По-моему, лишает нервы чувствительности. Вообще-то приятное ощущение.
 Закончив, всадник отошел, тогда первый снова приблизился и стал прилаживать доспех на левую руку А. А. Катто. Потом взял нож и щит и ритуальными жестами подал их ей. А. А. Катто взвесила на руке нож, проверяя его тяжесть. И ей дали понять, что пора отправляться.
 Процессия представляла собой любопытное зрелище. Впереди шли двое всадников, которые готовили А. А. Катто к сражению, за ними сама А. А. Катто. Позади нее Билли, Рив и Нэнси и, наконец, замыкали шествие два первых всадника, которые сторожили их с самого начала их пребывания в деревне. Выходя из шалаша, Билли небрежным жестом взял со стола свой пистолет и теперь нес его, придерживая сбоку, но не делая попыток спрятать. И ни одному из всадников не было до этого дела.
 Выйдя из шалаша, они оказались на открытом пространстве перед большим шалашом. На месте кострища были навалены огромные бревна, они яростно пылали. Пламя взмывало вверх и разгоняло туман. В свете костра блестело намазанное снадобьем тело А. А. Катто. С трех сторон свободной площадки стояли в каре отряды всадников. Прямые линии флангов не смещались ни на шаг. Эти всадники были в конических шлемах, макушки которых украшали крылья летучих мышей из плоского черного металла. Две металлические пластины спускались на щеки и третья – на нос. Все это придавало лицам всадников зловещий вид. У всех стоящих в каре были длинные тонкие копья, что усиливало угрожающее впечатление.
 Четвертой, свободной стороной площадка была обращена к большому шалашу. Когда А. А. Катто приблизилась к строю, каре расступилось, пропуская ее. Потом ряды сомкнулись. Билли, Рив и
 Нэнси с четырьмя всадниками так и остались стоять позади рядов; им предстояло наблюдать происходящее поверх сомкнутых плеч.
 А. А. Катто оказалась в центре открытой площадки. Рядом с ней трещало и ревело пламя костра. Даже ей было странно стоять обнаженной, только одна рука в доспехе, перед всеми этими мужиками, которые бесстрастно смотрели на нее. Она стояла и ждала. И не испытывала того страха, к которому готовилась. Интересно, думала она, может, в той мази, которую впитало ее тело, есть какой-то наркотик. Удивлялась, что до сих пор – ни малейшего намека на существование той женщины, с которой ей предстояло сражаться.
 Но вот дверь шалаша распахнулась. Вышли два всадника в шлемах и встали по обе стороны двери. За ними – женская фигура. Несомненно, сама Аламада. И уже по первому впечатлению А. А. Катто совсем не понравилась ее противница.




 19


 Наземный транспорт вышел из ничто. Джеб Стюарт Хо расслабился и откинулся на спинку сиденья с чувством глубокого облегчения. Все же перемещение через ничто сильно беспокоило его. По возвращении в храм надо будет обсудить это с учителем и помедитировать на его ответах. Разумеется, если вообще удастся когда-нибудь вернуться в храм. В Данный момент это казалось недостижимо далеким.
 Хо повернул голову и выглянул в боковое окошечко. Они находились в заброшенной зоне, одной из тех, которые граничат между ничто и областями стабильного существования. Вдоль дороги мелькали островки голой земли, но большинство из них было пронизано огромными дырами перемещающейся серой субстанции.
 Серые дыры становились все мельче и, наконец, исчезли. Теперь путников окружала только твердь – стабильная почва. Автомобиль скачками продвигался по зеленому лугу, покрытому свежей растительностью. Рядом протекала широкая чистая река. Вдали виднелась высокая гора, с окутанной туманом вершиной. Джеб Стюарт Хо обернулся в Страннику, разлегшемуся на заднем сиденье.
 – Это и есть Квахал?
 – Похоже на то, – кивнул Странник. – Особенно, если судить по его состоянию. – И глянул на Менестреля, сидевшего за рулем.
 Джеб Стюарт Хо тоже заметил, что проводник изменился. Конечно, он по-прежнему тупо смотрел вперед и крепко держался за руль, но лицо позеленело, пот с него лился ручьем. Губы беззвучно шевелились, как будто он пытался что-то выговорить.
 – Может, ему пора сделать укол? – обратился Джеб Стюарт Хо к Страннику.
 – Хочешь его убить?
 – Не понял.
 – Значит, дурак, если не понял: прибыли. Он больше ничего для тебя не может сделать.
 Как бы в подтверждение этих слов, Менестрель сбросил скорость и остановился. Вырубил двигатель. И вдруг стало очень тихо. Слышно было только, как под ветром шуршит трава. Малыш Менестрель медленно наклонился вперед и упал на руль, ударившись об него головой. Странник протянул руку, потрогал его за плечо. Легонько потряс. Малыш Менестрель не двигался. Странник бросил быстрый взгляд на Джеба Стюарта Хо:
 – Пощупай-ка ему пульс! Может, умер!
 – С чего бы это ему умереть?
 – Не задавай вопросов. Делай, что сказано.
 Джеб Стюарт Хо приложил кончики пальцев к шее Малыша Менестреля:
 – Пульс есть, но очень слабый.
 – Вытащи его из машины, положи на траву.
 Джеб Стюарт Хо послушался. Странник наклонился над Менестрелем, расстегнул ему рубашку, приложил ухо к груди. Через минуту выпрямился:
 – Насколько я понимаю, жить будет.
 – Да что с ним?
 – Ну и вопросик! Нахальный же ты парень.
 – Прости, не понял, – покачал головой Джеб Стюарт Хо.
 – Учили тебя, учили… А чему, спрашивается? Ты же только что чуть не убил беднягу.
 – Я? Каким образом?
 Странник хлопнул себя по лысой макушке:
 – Каким? Ты нафаршировал его циклатролом, ты заставил его вести машину через ничто черт знает как долго, ты же и удивляешься, когда он, наконец, начал приходить в себя: с чего бы это ему умереть? Ты невозможен, Джеб Стюарт Хо.
 Хо долго стоял молча. Он вдруг остро почувствовал, что, несмотря на все годы, проведенные в храме, ему еще многому следует учиться. Он пристально взглянул на Странника:
 – Откуда ты знаешь мое имя? Я же не называл его.
 Странник ухмыльнулся и указательным пальцем постучал себя по ноздре:
 – Я вообще много чего знаю.
 – Начинаю тебе верить, – скорбно кивнул Джеб Стюарт Хо.
 Он медленно отошел от автомобиля. Сомнения становились все серьезнее. Он не понимал слишком многого. Он стоял и глядел на воду. Понемногу взял себя в руки. Нечего принимать все так близко к сердцу. В конце концов, у него здесь определенная миссия и ее надо завершить. Надо убить А. А. Катто. Он быстрым шагом вернулся к Страннику. Малыш Менестрель все еще лежал без сознания. Странник с ухмылкой снизу вверх взглянул на Хо:
 – Руки чешутся добраться до жертвы, а, Джеб Стюарт Хо?
 – Иногда мне кажется, что ты читаешь мои мысли.
 – А тебе и в голову не приходит, что бедный старик вроде меня может уметь что-то в этом роде! Ведь так, а?
 – Лиса не приводит охотника прямо к своему логову, как и маленький кролик…
 Странник быстро прервал его:
 – Не надо только доморощенной мудрости. Именно это мне и противно в вашей шайке.
 – Ну, извини.
 – Да ладно, не твоя вина.
 – Пойми, мне надо выполнить свою миссию.
 – Да понял я. – И кивнул на Малыша Менестреля: – А с этим бедолагой что будет?
 Наступило неловкое молчание. Странник поднялся на ноги:
 – Не намерен ли ты оставить его тут?
 – Почему бы нет? Не откажешься приглядеть за ним?
 – А тебе не приходит в голову, что он может не захотеть здесь оставаться?
 – У него есть наземный автомобиль.
 – Не надолго.
 – Что ты хочешь сказать?
 – Ты забыл кое о чем, – ухмыльнулся Странник.
 – О чем же?
 – О шарах.
 – Кибернетических стражах, которые уничтожают механизмы?
 – Вот именно.
 – Разве они уничтожат автомобиль? иначе?
 – Они еще не явились, – сказал Джеб Стюарт Хо, оглядевшись.
 – Явятся, как миленькие, а когда они явятся, не пытайся сопротивляться. Им даны достаточные полномочия, чтобы зажарить нас всех троих.
 Джеб Стюарт Хо поглядел вдаль, за реку. И точно, как предсказал Странник, в их сторону летели пять предметов. Они зависли в воздухе невысоко над водой. Когда они подлетели поближе, он увидел, что они изготовлены из гладкой серой стали. Черный диск на боку у каждого обращен в сторону путников. Шары скользили по воздуху через луг прямо к ним. Они издавали звуки высокой частоты, похожие на гудение. Странник подошел поближе к Джебу Стюарту Хо:
 – Не забудь – нельзя пытаться сопротивляться. Просто выполняй все, что тебе скажут. Иначе они сотрут нас в порошок.
 Шары подплыли ближе и окружили автомобиль и всех троих.
 – Оставайтесь-на-том-месте-где-стоите!
 Ни Хо, ни Странник не ответили. У Джеба Стюарта Хо возникло странное чувство, будто шары каким-то образом выпили всю его энергию. Он пытался проанализировать, как они это делают. Ни с чем подобным он в жизни не встречался. Но его утомила даже попытка анализировать, и он стоял, совершенно опустошенный.
 – Нам-необходимо-обыскать-вас!
 Из основания каждого шара вылезли, извиваясь, щупальца, и кончиками пробежались по телам Странника и Джеба Стюарта Хо. У Хо отняли пистолет и ПСГ. Но оставили ему остальное оружие и снаряжение. На Страннике не нашлось для них ничего, и они обратились к Менестрелю.
 – Этот-перестал-жить?
 Странник тупо качал головой:
 – Он еще жив, но без сознания.
 Шары не отреагировали на его слова, просто пробежались щупальцами по бесчувственному телу Менестреля. Забрали у него ПСГ и вытащили пару безделушек из кармана. Все это положили на крышу машины вместе с предметами, отнятыми у Джеба Стюарта Хо.
 – Эти-предметы-запрещены-в-нашей-зоне. Ма-шина-запрещена-в-нашей-зоне. Мы-должны-их-уни-чтожить.
 Шары поднялись повыше и парили в воздухе. Из их оснований вышли тонкие лучи яркого синего света, направленные прямо на машину. Джеб Стюарт Хо сделал шаг назад подальше от жара, исходящего от дымящейся и плавящейся машины. Когда от нее остался перекрученный, почерневший остов, шары безмолвно удалились за реку в том же направлении, откуда прилетели, и растаяли в небе. Джеб Стюарт Хо покрутил головой.
 – Никогда не видел ничего подобного.
 Странник согласился:
 – Поразительно, что можно получить из Распределителя Материи.
 Оба постояли, глядя на обуглившиеся останки машины. Странник ухмылялся:
 – Похоже, мы все-таки попали в эту страну.
 Джеб Стюарт Хо только собрался ответить, как Малыш Менестрель начал издавать звуки. Оба повернулись к нему и ждали. Он делал жалкие попытки подняться, сесть. Лицо его было еще очень бледным. Джеб Стюарт Хо опустился рядом с ним на одно колено:
 – Как себя чувствуешь?
 – Как полумертвый. Голова болит.
 Джеб Стюарт Хо старался избегать его взгляда:
 – Наверное, винишь меня во всем.
 Малыш Менестрель с трудом сел. Казалось, от злости он обрел силы:
 – А кого, к черту, мне, по-твоему, винить? Ты и есть самый виноватый сукин сын. – И тут взгляд его упал на Странника. – Ты-то какого черта тут оказался?
 Странник ухмыльнулся:
 – Просто попросился покататься.
 Малыш Менестрель застонал и огляделся:
 – Кстати, где это мы?
 Джеб Стюарт Хо удивился:
 – Не знаешь, что ли? Сам же нас привез!
 – Значит, по-твоему, я должен все помнить, что ли?
 – Мы в Квахале.
 Менестрель рухнул на траву, как подкошенный:
 – Квахал! Нет, нет, не верю.
 – Тебе тут не нравится?
 – Еще бы мне тут нравилось! Это жуткое, невероятное место! – Он снова сел и на этот раз, наконец, увидел останки машины. – Ага, понятно, работа шаров.
 – Верно, – кивнул Странник.
 – Значит, нам отсюда не выбраться.
 – Нет, пока не приедет кто-нибудь со своим транспортом.
 Малыш Менестрель с горечью посмотрел на Джеба Стюарта Хо:
 – Зачем я вообще связался с тобой?
 – У тебя выбора не было.
 – Скажи это еще раз.
 Малыш Менестрель по-прежнему сидел на траве. Странник стоял терпеливо рядом, его ни о чем не спрашивали, и это его вполне устраивало. Джеб Стюарт Хо почувствовал, что время уходит впустую. Он переводил взгляд с одного на другого:
 – Ну, нам ведь уже пора куда-то идти.
 Странник молчал по-прежнему. Малыш Менестрель нервным жестом вырвал пучок травы.
 – Никуда больше я с тобой не пойду.
 Джеб Стюарт Хо попытался быть логичным:
 – Не можешь же ты сидеть тут всю оставшуюся жизнь.
 Менестрель поднял на него смеющиеся глаза:
 – Не могу? Я? Вот сам увидишь.
 Джеб Стюарт Хо все еще пытался призвать на помощь логику:
 – Если пойдешь с нами, хотя бы до ближайшего поселения, ты, возможно, сумеешь найти там способ выбраться из этого места.
 Малыш Менестрель упрямо молчал и сидел, не двигаясь. Странник решил, что пришло время вмешаться.
 – Видишь ли, он прав. Ты мог бы дойти с нами хотя бы до зиккурата.
 – Тебя забыл спросить! – злобно отрезал Малыш Менестрель.
 – Я только говорю тебе правду.
 Малыш Менестрель еще минуту посидел, потом медленно встал на ноги:
 – Ладно, согласен, пойду с вами, но вы должны уяснить одно.
 – Что именно?
 Менестрель кивнул на Джеба Стюарта Хо:
 – Я больше не собираюсь ввязываться ни в какие его дела. Не хочу его видеть рядом с собой.
 – Прости, если я тебя вынудил к таким чувствам, – Джеб Стюарт Хо смотрел в землю.
 – Лучше уж помолчи.
 Джеб Стюарт Хо беспомощно смотрел на Странника. Тот пожал плечами, медленно повернулся и зашагал прочь. Хо, а за ним и Менестрель двинулись следом. Они шли вдоль реки, держась на значительном расстоянии друг от друга. Никто не говорил ни слова. Время от времени им попадался сожженный обугленный остов автомобиля, уничтоженного шарами. Не было никаких примет людей.
 Дорога к зиккурату трудностей не представляла. Низовья реки были изначально задуманы как естественное подобие рая. Когда за спиной у них осталась последняя разрушенная машина, местность стала просто идиллической. Бабочки и мелкие пташки порхали над высокой свежей мягко колышущейся травой. Река спокойно катила свои воды рядом с ними, в ней отражалось яркое солнце и темно-синее, безоблачное небо. Даже отдаленная серо-голубая, окутанная туманом гора была почти неестественно хороша.
 Через некоторое время они увидели зиккурат – на значительном расстоянии, у реки. Но и отсюда было ясно, что он огромного размера и хитро устроен. В первом приближении он напоминал пирамиду, но на самом деле представлял собой конгломерат пандусов, лестниц, стен с уступами и плоских крыш на разных уровнях. Местами черный цвет гладкой каменной стены оживляло небольшое пятно зелени: на этом участке поверхности специально высаживались растения. Кое-где возникал серебряный блеск, – там водный поток вытекал по сложной системе каналов из фонтана, расположенного в вышине, у макушки строения.
 По мере приближения к ним, луга превращались в систему небольших квадратных культивированных полей, разделенных заборами и ирригационными каналами. И вот, наконец, тропа, которая, казалось, ведет прямо к массивному зданию.
 Путники свернули на нее. Кое-где на полях работали мужчины. Все они казались одинакового сложения и очень схожими внешне. Все – в одинаковых цельнокроеных выцветших синих одеяниях, и головы у них или выбриты, или просто лысые. Каждый раз, когда Джеб Стюарт Хо и его спутники проходили мимо кого-то из работающих, те поднимали головы, приветливо улыбались и возвращались к своей работе. Джебу Стюарту Хо все это напомнило его жизнь в храме, в Братстве. И хотя все существо его было запрограммировано на крайнюю осторожность, его вдруг охватило радостное ощущение благополучия.
 И спутники его, казалось, прониклись этой атмосферой. Несмотря на то, что пребывание здесь началось со взаимной недоброжелательности, сейчас они шли рядом, и Малыш Менестрель даже снял и перебросил через плечо пиджак. Джеб Стюарт Хо никогда не видел его таким расслабленным.
 Им теперь все чаще попадались аборигены: то катили бочки по тропе, то несли узлы, то просто переходили с одного поля на другое с вилами или мотыгами на плечах. Никто не заговаривал с путниками, но каждый одарял быстрой доброжелательной улыбкой. Джеба Стюарта Хо не очень удивляло крайнее сходство между всеми людьми, это естественно в закрытых общинах. В Братстве тоже все были очень похожи друг на друга, хотя не настолько, как в Квахале. Поразило его другое: все они казались примерно одного возраста. Не встречалось ни детей, ни подростков, ни стариков. Всем было от 20 до 30 лет.
 Они дошли до подножия зиккурата. Здесь не оказалось так называемого главного входа. В ближайшей к ним стене – не менее четырех арочных портиков плюс полдюжины небольших квадратных отверстий, а также два пандуса и три лестничных пролета. Джеб Стюарт Хо обернулся к Страннику:
 – Ты можешь предположить, куда нам идти?
 – Понятия не имею! – Старик повернулся к Малышу Менестрелю: – А ты знаешь?
 Малыш Менестрель посмотрел на него, подумал и встряхнул головой:
 – Ничего я не знаю.
 Они двинулись в обход здания, вышли к следующей стороне его квадратного основания. И здесь их встретил целый набор лестниц и входов. Джеб Стюарт Хо беспомощно озирался. Малыш Менестрель ухмылялся:
 – Почему бы просто не войти и не побродить внутри?
 Джеб Стюарт Хо пристально взглянул на него:
 – Вряд ли это будет прилично.
 Малыш Менестрель пожал плечами. Джеб Стюарт Хо подошел к человеку, шедшему мимо с узлом за спиной:
 – Прости, друг, не скажешь ли, где мне найти кого-то из властей?
 Тот улыбнулся Джебу Стюарту Хо:
 – Нет власти, кроме Благословенного. – И пошел своей дорогой.
 Малыш Менестрель расхохотался и, шатаясь, стал ходить кругами. Джеб Стюарт Хо был ошарашен. Он сделал еще одну попытку – подошел к фигуре в синем одеянии, толкающей тачку:
 – Где я могу найти Благословенного?
 Человек с тачкой улыбнулся:
 – Благословенный в каждом из нас, брат мой.
 Малыш Менестрель закачался от восторга и хлопнул Джеба Стюарта Хо по плечу:
 – Смотри-ка, они еще дурнее, чем ты.
 – Не понял, – с удивлением воззрился на него Джеб Стюарт Хо.
 Менестрель так зашелся от хохота, что обессилел:
 – Еще бы, где тебе понять.
 Джеб Стюарт Хо сконфуженно оглядывался. Думал, как ему сформулировать вопрос, чтобы узнать то, что его интересует. Он остановил прохожего, ухватив за синее одеяние:
 – Не поможете ли мне, прошу вас?
 Носитель синего одеяния обернулся к нему с улыбкой:
 – Чем же, брат мой?
 – Мы путники из внешнего мира, пришельцы в Квахале. Нам бы нужно убежище, еда и кое-какая информация.
 – Странствующие?
 – Да.
 Молодой человек в синем нахмурился:
 – Никогда до сих пор не встречал странствующих. Может, подождете здесь? Я пойду и посоветуюсь по этому вопросу…
 Джеб Стюарт Хо кивнул. Молодой человек заспешил прочь. Они ждали. От нагретых солнцем стен из черного камня исходило тепло. Фигуры в синих одеяниях проходили мимо. Они замедляли шаг, улыбались, но в остальном не обращали никакого внимания на трех путников. Джеб Стюарт Хо поднял голову и рассматривал огромное здание. Он никогда до сих пор не видел ничего столь величественного. Здание возвышалось над ним, являя собой нерегулярное, но гармоничное смешение лестниц, прямоугольных вертикальных стен, наклонных пандусов и огромных встроенных камней с резными рельефами, парящих вплоть до самой вершины в сотнях метров над землей.
 Малыш Менестрель не разделял его энтузиазма. Засунул большие пальцы рук за пояс, ногами он пинал камни мостовой.
 – У меня такое ощущение, что это место мне не понравится.
 Странник ухмыльнулся на его слова:
 – Почему не рискнуть подняться на гору.
 Малыш Менестрель горестно ухмыльнулся:
 – Думаю, что пока, по крайней мере, я побуду тут.
 Двое мужчин в желтых мантиях появились на верхней площадке ближайшего лестничного пролета. Они были старше, чем те, кто носил синее, и с виду вроде были средних лет, загорелые, здоровые. Каждый раз, когда мимо проходил кто-то моложе их, они отвечали на его формальное приветствие – наклон головы. Они поспешно спустились по ступеням и быстро подошли к Джебу Стюарту Хо.
 – Вы путники?
 Джеб Стюарт Хо отвесил им поклон – не сгибая туловища от талии, наклонился вперед.
 – Да, мы путники.
 – Благословенный Иоахим обдумывает, дать ли вам аудиенцию. Мы можем предложить вам еду и минимум удобств, до тех пор, пока он не вынесет своего решения. Будьте добры следовать за нами.
 Два типа в желтом энергично развернулись и шустро поднялись по лестнице. Трое путников – за ними. Менестрель искоса взглянул на Странника:
 – Что значит «минимум удобств» по-ихнему, как думаешь?
 – Несомненно, мы это скоро узнаем.




 20


 Аламада была как минимум на голову выше, чем А. А. Катто, и несомненно превосходила ее по весу. Мускулистая и полнотелая, с могучими грудью и бедрами, она вышла из большого шалаша вызывающей походкой. На ней также не было одежды, только на левой руке – доспех, как и у А. А. Катто. Вооружение – такой же плоский нож в форме листа и небольшой круглый щит.
 Аламада прошла вперед и остановилась в двух метрах от А. А. Катто. Небрежно поигрывая ножом в левой руке, она улыбнулась А. А. Катто. У нее были полные, чувственные губы, небольшой, чуть приплюснутый нос и огромные темные глаза. Ее лицо вызывало ощущение какой-то порочной сексуальности с примесью жестокости. Закинув голову, она встряхнула гривой прямых черных волос. Грива почти доставала до талии.
 – Я собираюсь тебя убить.
 А. А. Катто не могла не восхититься этой дамой. Она улыбнулась в ответ и встряхнула головой:
 – Вот это вряд ли.
 Аламада подняла нож и начала медленно кружить вокруг А. А. Катто. Тело ее напряглось, как у зверя на охоте. Оно было умащено смазкой, как и тело А. А. Катто, и при каждом движении мышцы рельефно переливались под кожей. А. А. Катто подняла свой нож и слегка присела. Медленно и осторожно отошла назад. Губы Аламады раздвинулись не то в усмешке, не то в оскале. В свете костра сверкнули зубы:
 – Наверняка убью тебя.
 – Сомневаюсь.
 Обе по-прежнему обходили друг друга. Аламада попыталась приблизиться:
 – Ты не как другие. Ты ведешь себя не так, как положено.
 – Да, я другая.
 – Ты мелкая.
 – Вот и разгадай эту загадку.
 – Это твой недостаток.
 – Возможно.
 Королева-ведьма все старалась подобраться поближе к А. А. Катто, а та, в свою очередь, изо всех сил удерживала дистанцию. Из-за спин всадников, окружавших ринг, Билли напряженно следил за ходом событий. Руку с пистолетом он опустил. Ладонь у него вспотела, и рукоятка стала влажной и скользкой.
 Аламада прекратила кружить возле А. А. Катто, на миг присела и замерла. Затем, широкой дугой отведя руку с ножом назад, с криком прыгнула вперед и нанесла удар наотмашь. Лезвие ножа скользнуло буквально в сантиметре от живота претендентки на престол. А. А. Катто развернулась и отпрыгнула, впервые сообразив, во что она вляпалась. Все внутри у нее похолодело. Если Билли подведет, ей конец.
 Аламада развернулась на пятках и обрушила рубящий удар на шею А. А. Катто. Та в отчаянии едва успела отразить удар, подняв щит. Но при этом вся рука, до самого плеча – онемела от острой боли. А. А. Катто опустила щит, отскочила назад, держа перед собой меч. Аламада захохотала.
 – Собираешься умереть, не попытавшись подраться?
 – Не собираюсь умирать.
 – Соберешься, соберешься, причем медленно, раз уклоняешься от драки.
 И вихрем налетела на А. А. Катто. Нож чуть прикоснулся к ее левой груди, и сразу на коже появилась тонкая полоска крови. А. А. Катто метнулась в сторону Аламады, но безнадежно промахнулась. Аламада опустила щит и засмеялась над А. А. Катто:
 – Ну-ка, старайся, не прохлаждайся. – Она широко раскинула руки:
 – Давай, подходи, малышка. Постарайся убить меня, если сумеешь.
 В душе А. А. Катто закипела слепая ярость. Она начала бессистемно махать ножом. Аламада увернулась, и удар пришелся впустую. А. А. Катто снова повторила попытку. Аламада отскочила назад, и противница снова промахнулась. Слезы разочарования навернулись на глаза А. А. Катто. Она раз за разом накидывалась на королеву-ведьму. И каждый раз та уходила из-под удара. А. А. Катто убедилась, что не может достать ее. Алама-да все смеялась и поддразнивала ее:
 – Давай, давай, женщина. Что, лучше не умеешь?
 Кончиком ножа она ткнула в А. А. Катто. Нож едва коснулся плеча, но из маленькой ранки брызнула кровь. А. А. Катто теперь просто испугалась. Что, Билли так и даст ей умереть? Уже ясно, что ей самой не справиться с этой бабой. Аламада снова ткнула в нее ножом. На теле появилась еще одна ранка, теперь над правой грудью. А. А. Катто в отчаянии оглянулась – где там Билли? Пока она отводила глаза от Аламады, та еще раз ткнула ее. На этот раз рана была глубже, кровь полилась обильнее. А. А. Катто поняла, что ее медленно режут на куски.
 Она сделала последнюю отчаянную попытку остановить Аламаду. Всем телом налегла на нож, нанеся единственный удар прямо между грудей Аламады. И какую-то долю секунды думала, что добилась успеха. Но Аламада, взмахнув щитом снизу вверх, парировала удар. А. А. Катто совершенно потеряла равновесие. Шатаясь, еще двигалась вперед, когда Аламада пинком сбила ее с ног. А. А. Катто растянулась в грязи лицом вниз. Нож вылетел из ее руки. Она перекатилась и постаралась сесть, но не успела – Аламада приставила ногу ей к горлу и толкнула ее назад. А. А. Катто увидела прямо над собой пах Аламады, заросший курчавыми черными волосами. Она стала извиваться, стараясь вывернуться, но эта женщина оказалась слишком сильным противником, ей не по плечу.
 – Вот теперь я тебя прикончу.
 Впервые в жизни А. А. Катто затошнило от страха. Но в ней горела ненависть к Билли, который ее надул. Королева-ведьма занесла нож высоко над ее головой. А. А. Катто закрыла глаза. Очевидно, все кончено. И тут раздался выстрел, и обмякшее тело Аламады рухнуло прямо на нее.
 Катто выбралась из-под этой массы и села, не сомневаясь, что сейчас увидит, как на Билли накинулась толпа всадников. Однако никто из них не двигался с места. Пуля 70-калибра разнесла почти весь череп Аламады.
 А. А. Катто поднялась на ноги. Неловко наклонилась, подняла нож и начала втыкать его в поверженное тело. Казалось, она потеряла всякий контроль над собой, впала в истерику, у нее наступила почти сексуальная разрядка. Она проделывала большие дыры в безжизненном теле королевы-ведьмы, дышала тяжело, отрывисто. Потом неожиданно весь экстаз прошел. Катто с отвращением смотрела на ею же изуродованное тело. Уронила нож и отвернулась. Внутренне собралась и, со всем достоинством, какое только возможно для обнаженной и покрытой кровью особы, пошла к большому шалашу. Два всадника в шлемах, стоявшие по бокам двери, проводили ее внутрь.
 Билли ждал, чем все это закончится. Он стрелял буквально поверх спин всадников, но ни один не подал вида, что заметил это. Рив и Нэнси стояли невдалеке, очевидно, готовые смыться, если всадники займутся Билли. А. А. Катто скрылась в большом шалаше, и риска возмездия не предвиделось. Билли бросил пистолет в карман пиджака и позволил себе чуть-чуть расслабиться. Пока он ждал возможности сделать выстрел, все его тело было в страшном напряжении. В какой-то миг чуть ли не отказался от реализации плана: представил, как всадники протыкают его своими тонкими длинными пиками, и зрелище его порядком смутило.
 Насколько понимал Билли, главным теперь был вопрос: что делать дальше. Все шло к тому, что А. А. Катто признают следующей королевой. Всадники вроде бы считают, что она победила предшественницу в честной борьбе.
 Обладатели крылатых шлемов уже покинули строй и подтягивались к большому шалашу. Когда все они оказались внутри, всадники без шлемов, пребывавшие позади каре, подхватили тело Аламады и бесцеремонно швырнули в костер. После этого ритуального действа они тоже вошли в шалаш. На открытом пространстве перед шалашом остались Билли, Рив и Нэнси. Их обвевал дым горящего костра, густо насыщенный острым запахом горящей плоти. Билли подошел к своим спутникам.
 – Как, по-вашему, нам тоже идти туда, или оставаться здесь?
 Нэнси обвела взглядом деревню: ни малейшего признака жизни.
 – Кажется, все население – там.
 Рив задумчиво поглаживал подбородок:
 – Я так понимаю, что А. А. Катто теперь королева?
 – Похоже на то.
 Из шалаша донеслось атоническое пение. Рив поджал губы:
 – Что-то не хочется становиться ее подчиненным.
 – Тебе видней, – мрачно ухмыльнулся Билли.
 Нэнси потирала руки от холода:
 – Не вечно же нам тут стоять.
 – Ты права.
 – Ну, так присоединимся ко всем?
 – У нас есть еще выход: спереть коней и разбежаться.
 Нэнси выразительно глянула на свой нарядный комбинезон из тонкой ткани модели «кошечка»:
 – Боюсь, мой прикид не вполне годится для еще одной поездки в тумане.
 – Значит, входим?
 – Входим, – кивнул Билли.
 В большом шалаше было жарко и многолюдно. Здание имело форму цифры «восемь» с добавочной петлей. То есть представляло собой три круглых смежных комнаты, расположенных по прямой. Центральная была самой большой. В нее набились всадники. В одном конце высился помост, на нем – какая-то комбинация, изображавшая трон: кушетка и лежанка из темного резного дуба. В центре на куче разноцветных подушек возлежала А. А. Катто. С нее сняли ее доспех, но она по-прежнему была обнаженной. Возле нее на коленях стояли два всадника. Было похоже, что они обрабатывают ее раны каким-то снадобьем из керамического горшочка. Третий всадник, склонившись, что-то настойчиво шептал ей на ухо. Все внимание А. А. Катто было поглощено им. Билли показалось, что ее инструктируют или по поводу ритуалов, или насчет ее обязанностей. С каждой стороны помоста стояло по всаднику, каждый крепко держал в руках копье.
 Позади помоста была дверь – вход в следующую комнату, размером поменьше, как позже выяснилось, – в личные покои королевы. Дверь прикрывал большой настенный ковер с изображением стилизованной охотничьей сцены. Непосредственно перед помостом почти в центре комнаты была еще одна выложенная камнями яма для костра. В ней весело трещали поленья, на вертеле поворачивалась туша какого-то большого животного. Жир с туши с треском капал в огонь. Дым выходил через небольшое отверстие в крыше, по крайней мере, так было задумано. Однако добрая доля этого дыма оставалась висеть в воздухе. Сочетание ароматов – жареного мяса и древесного дыма – придавало помещению колорит грубоватого уюта.
 По другую сторону очага стоял низкий стол с изгибами. На соответственно низких табуретах за столом сидели всадники, сняв и положив перед собой шлемы. Копья их штабелем стояли прислоненные к стене. Позади этих всадников на установленных рядами скамейках сидели остальные, держа свои шлемы на коленях. Все пели, отбивая руками ритм по столу или по шлему. Песня была странная, гортанная – ни одного различимого слова, никакой гармонии.
 Судя по всему, обладание шлемом являлось атрибутом определенного ранга в этом клане. Билли заметил, что обладатели шлемов сидели и смотрели на А. А. Катто, пели и хлопали руками. Те, у кого шлема не было, шныряли взад и вперед, постоянно наведываясь в третью комнату, где размещалась своего рода кладовая или буфетная. Оттуда они доставляли собравшимся какое-то подобие ферментированного напитка. Получалось, что если имеешь шлем, ты – член класса охотников-воинов, если нет – ты слуга. Билли сообразил, что именно поэтому всадники так охотно поверили, что остальные путники – личные слуги А. А. Катто.
 Глаза всех присутствующих были прикованы к А. А. Катто. Никто не обращал ни малейшего внимания ни на Билли, ни на Нэнси и Рива, они тихо стояли в углу главной комнаты. Все чего-то ждали. Билли не казалась убедительной мысль, что они просто ждут, пока приготовится мясо, или что их могло так уж очаровать костлявое тело А. А. Кат-то. Единственное разумное объяснение: видимо, предстояла какая-то обязательная церемония.
 Ожидание затягивалось, и Билли стало скучно. Обратился к Риву:
 – Как ты полагаешь, не будет возражений, если мы возьмем себе выпить?
 Рив пожал плечами:
 – Мне-то откуда знать?
 – Рискнем?
 – Черт возьми, почему бы и нет?
 Нэнси, сидевшая на полу на корточках, взглянула на них снизу вверх:
 – И мне принесете?
 – Какие могут быть сомнения! – Билли скорчил гримасу.
 Они с Ривом тихонько прошли в маленькую комнату. Обнаружили шеренгу керамических кувшинов с неизвестным напитком. Билли снял с полки две глиняных кружки и налил в них из одного кувшина. Никто из слуг, занятых своим делом, не обратил на них ни малейшего внимания. Вернувшись на прежнее место, Билли вручил Нэнси кружку. Она с сомнением взглянула на содержимое:
 – Это что?
 – Не отхлебнув, не узнаешь!
 – Рискнешь испытать на себе?
 – А как же! Прошу внимания…
 Билли хватанул от души и тут же пожалел об этом. Жидкость со вкусом яда обожгла рот. Однако после первого же глотка в душе возникло приятное чувство эйфории. Он стал допивать напиток малыми дозами. И как оказалось, быстро привык к этому ощущению. Нэнси и Рив к своим кружкам даже не притронулись. Только смотрели на него вопросительно:
 – Ну, как?
 – Ужасно… но не так чтобы совсем.
 Выпили и они, молча. Билли опустился на корточки. Он смотрел на закопченные дымом балки потолка и чувствовал несомненное сексуальное возбуждение. Наверняка в напиток что-то добавлено. Конечно, сказывалось, что он не был рядом с женщиной с тех пор, как покинул Дарлин в Отеле Вожаков. Это было в очень далекой прошлой жизни. Он сделал еще один глоток из своей кружки и украдкой взглянул на подругу по несчастью:
 – Эй, Нэнси!
 – Чего?
 Билли улыбнулся ей на пределе своего обаяния:
 – Отыскать бы темный уголок… нам с тобой, для двоих… а?
 Нэнси смотрела на него, как на сумасшедшего:
 – На черта он нам сдался?
 – Уф… у меня такое возбуждение, и я просто подумал, может, мы с тобой могли бы…
 – Мы с тобой?
 – Почему бы и нет?
 – Забудь! – Нэнси скривила губы.
 – Да я только подумал… – Билли сник.
 – Ну и забудь.
 Билли снова погрузился в свои мысли. Он уже успел подумать, что Квахал – одно из самых скучных мест на свете, когда на помосте стали разыгрались события.
 Первое, что заметил Билли, – пение прекратилось. В комнате наступило молчание, все ждали чего-то. Билли поднялся на ноги, чтобы лучше было видно. А. А. Катто уже стояла на помосте, раскинув руки. Сзади, из-за ковра, появились два всадника, которые ей прислуживали. Они тащили обрамленную мехом пурпурную мантию. А. А. Катто опустила руки, они накинули мантию ей на плечи. Мантия была настолько распахнута спереди, что все тело было на виду. Прислужники отступили на шаг назад. Начался медленный размеренный напев:
 – Хоммм… Хоммм…
 Всадники отбивали ритм тяжелым тяжеловесным битом. Первый всадник встал из-за стола и медленно прошел к помосту, стараясь идти в такт с напевом:
 – Хоммм… Хоммм…
 Он дошел до А. А. Катто и остановился. Пение тоже прекратилось. Всадник медленно опустился на колени. Наступило напряженное молчание. Всадник наклонился вперед и приник ртом к промежности А. А. Катто. Она оцепенела. Подняла брови, слегка улыбнулась и чуть переместилась вперед, так, чтобы оказаться над лицом всадника. Бедра ее слегка завибрировали. Рив посмотрел на Билли:
 – Ей доставляет кайф каждая секунда. Думаю, что она и сама не придумала бы для себя лучшей коронации.
 Всадник поклонился, прикоснулся головой к полу у ног А. А. Катто, поднялся и медленно вернулся на свое место. Снова начали петь. Встал второй в шеренге и медленно приблизился к помосту. Как и предшественник, он упал на колени, на какое-то время приник к А. А. Катто, затем поклонился и вернулся на свое место. Снова началось пение.
 – Хоммм… Хоммм… Хоммм…
 Третий встал из-за стола в порядке очередности.
 – Хоммм… Хоммм… Хоммм…
 Четвертый, пятый… Один за другим, начиная от места у очага и в порядке очередности, всадники платили свою уникальную дань своей новой королеве. Билли в изумлении обернулся к Риву:
 – Она что, пропустит через себя весь клан?
 Рив сделал гримасу:
 – Она способна. Можешь не сомневаться.
 Билли недоверчиво покачал головой. Всадники все шли и шли к помосту. Пропустив треть тех, кто владел шлемами, А. А. Катто вспотела, глаза ее закрылись и ноги начали дрожать. Все труднее ей было сохранять видимость достоинства и холодности, предписанных ритуалом.
 Пение все продолжалось, всадники все шли и шли. Где-то на середине процедуры А. А. Катто схватила оказавшегося в тот момент рядом соискателя за волосы и упала на подушки, таща его за собой. И с этого момента она получала знаки поклонения от своих подданных, лежа на спине. Время от времени она вяло поднимала кверху тонкую белую ногу. Билли подумал – что бы это значило? Экстаз или просто ее личный способ приветствия остальных присутствующих представителей племени?
 Наконец, последний из всадников со шлемом отошел от помоста. Билли счел церемонию законченной, но пение началось снова, и к трону А. А. Катто медленно стал приближаться один из обслуги. Билли ухмыльнулся:
 – Да, все племя пропустит.
 Рив кивнул. В поведении А. А. Катто его ничто не удивляло, ничто не казалось новым. Он ее хорошо изучил.
 Когда исчерпались все резервы подданных, со шлемами и без, естественно было бы предположить, что ритуал, наконец, завершился. Но, к удивлению Билли и Рива, снова запели. Лицо Билли вытянулось от изумления. Нэнси медленно двинулась через заполненную толпой комнату строго в ритме пения.
 – Хоммм… Хоммм… Хоммм…
 Она дошла до помоста, наклонила голову и упала на колени. Когда Нэнси исчезла в горе подушек, Билли рывком обернулся к Риву:
 – Предполагается, что и мы туда пойдем?
 – Вроде бы похоже на то. Или тебе не нравится эта идея?
 – Ничуть, – скорчил гримасу Билли.
 Рив заржал:
 – А мне казалось, что ты любитель мягких, пушистых кисок!
 – Да, но…
 – Но что?
 – Как-то так… при народе… и вообще, мне кажется, что она это посчитает… как бы тебе сказать… своей моральной победой! Она ведь решит, что унизила этим меня, понимаешь?
 Рив ухмылялся:
 – Еще бы не понять. Унижать-то она мастерица. Но я, честно, не представляю, как тебе этого избежать.
 – И я не представляю, – заерзал Билли. Нэнси долго пробыла среди подушек. Гораздо дольше, чем остальные, даже чем всадники. Наконец, явилась. Шла на прежнее место через комнату со спокойной улыбкой на лице. В это время снова запели. Рив что-то буркнул, встал и двинулся к трону. Нэнси в изнеможении рухнула рядом с Билли:
 – Тянешь до последнего, не так ли?
 Билли нахмурился:
 – Так. Но выхода не вижу.
 – А мне показалось, ты только что намекал на сексуальное возбуждение, – подняла брови Нэнси.
 – Да не в этом же смысле.
 Нэнси скромно улыбнулась:
 – Нет, правда, это совсем-совсем неплохо…
 – Да что ты несешь…
 Рив провел с А. А. Катто меньше времени, чем Нэнси, и Билли даже наполовину не успел подготовиться к предстоящему ритуалу. Но и ему пришлось подняться на ноги и идти, подстраивая шаги в такт в такт ритмичному завыванию:
 – Хоммм… Хоммм… Хоммм…
 Билли шел, как приговоренный к казни.
 – Хоммм… Хоммм… Хоммм…
 Расстояние до помоста казалось бесконечным.
 Но вот он дошел. А. А. Катто лежала с закрытыми глазами. Он оттягивал время и стоял, глядя на нее сверху вниз. Она открыла глаза. Голос ее вибрировал, как мяуканье:
 – Пожалуйста, на колени, Билли.
 Билли сжал зубы и неловко встал на колени.
 – Теперь отдай мне дань уважения как королеве, Билли.
 Билли закрыл глаза и медленно приблизил губы к влажной и вспухшей промежности А. А. Катто. А. А. Катто со счастливой улыбкой сказала:
 – Я уверена, что ты будешь очень почтительным подданным.




 21


 – Думаю, какое-то время я еще продержусь.
 Малыш Менестрель растянулся на стуле, глядя на отражение света в стакане с вином. Он впервые чувствовал себя комфортно с тех пор, как его похитили из отеля Альберта Шпеера. Напротив него за столом ухмылялся Странник.
 – Тебе придется держаться, пока не найдешь способа выбраться отсюда.
 Малыш Менестрель уныло кивнул:
 – Сам знаю. Стараюсь про это не думать.
 Священники в желтых мантиях привели троих путников в номер из нескольких комнат, где-то в глубине зиккурата. Здесь их оставили ждать, пока Благословенный Иоахим выразит желание встретиться с ними. Дверь не заперли, но в сущности это был плен. Каждый из путников понимал, что не сможет найти выход из лабиринта лестниц и коридоров, составлявших интерьер гигантского здания.
 Довольно просторная главная комната соединялась с тремя небольшими каморками. Здесь было просто, но уютно. Главная комната меблирована квадратным столом и четырьмя стульями из какого-то светлого дерева, украшенного геометрическими инкрустациями. В каждой каморке – узкие нары для спанья. В номере не было окон, только стены из гладкого черного камня. Но света хватало – горело множество свечей в какой-то треугольной конструкции, подвешенной под потолком.
 Священники удалились, и вскоре двое в синих одеяниях, из обслуги, предназначенной для грубой работы, принесли еду – чашу с фруктами, поднос с выпечкой типа плоских бисквитов, боль-шой кувшин вина и стаканы. Безмолвно все это поставили на стол и ушли.
 Джеб Стюарт Хо немедленно влюбился в это место. Он съел немного фруктов, выпил полстакана вина и ушел в свой чуланчик помедитировать, оставив Малыша Менестреля и Странника не спеша допивать кувшин. Менестрель осушил свой стакан и снова наполнил его.
 – Мне еще больше бы понравилось, окажись тут пара девчонок.
 Глаза Странника отразили мерцание свечей:
 – Тут этого не найдешь.
 – А то я не знаю!
 – Может, ты решишь эту проблему как-нибудь иначе.
 – Что?
 – Говорю: ты смог бы найти способ решить эту проблему.
 – Я слышал, что ты сказал. Но… пытаюсь понять твою мысль.
 Странник широко улыбался:
 – Мне кажется, ты поймешь.
 Менестрель нахмурился:
 – Ты все время подбрасываешь какие-то намеки. Становишься, черт побери, слишком таинственным!
 – А как мне еще развлекаться, в моем-то возрасте?
 Менестрель через стол подвинул к нему кувшин:
 – Кто тебе мешает напиться? Может, станешь более терпимым для общения.
 Странник налил себе вина:
 – Что нам спорить? Я не рассказывал тебе, как однажды в Порт-Иуде встретил девчонку легкого поведения, которой не повезло?
 Малыш Менестрель покачал головой:
 – Нет, но уверен – расскажешь.
 Малыш Менестрель продолжал наливать себе и попивать, а Странник затянул длинный, нудный и местами непристойный рассказ. История тянулась и тянулась, и Малыш Менестрель быстро потерял нить повествования. Странник как раз подбирался к изюминке рассказа, когда в дверь тихонько постучали. Рука Малыша Менестреля инстинктивно потянулась к ножам на поясе.
 – Что это, по-твоему?
 Стук раздался снова. Странник пожал плечами:
 – Остается только выяснить, что именно. Не думаю, что есть причина для тревоги. – Он повысил голос: – Входите.
 Дверь открылась, вошли трое. Назвать их мужчинами можно было бы только в общем смысле. Они были лысыми и в целом смахивали на гомосексуалистов, если вообще их считать мужчинами. У них были изящные фигуры, почти девичьи, и они двигались как-то преувеличенно изящно. Они были в розовых одеяниях из ткани, похожей на струящийся шелк, глаза подкрашены синим макияжем. Менестрель заподозрил, что их избыточно длинные ресницы – накладные. Заговорили они высокими и нежными голосами.
 – Нас послал Благословенный чтобы удовлетворить все ваши потребности.
 Странник поднял брови:
 – Нам вполне удобно и комфортно.
 – Нас послали предложить вам любое дополнительное удовольствие, какого вы могли бы пожелать.
 – Дополнительное удовольствие? – Малыш Менестрель оторвался от стакана.
 Он внимательно сверху донизу оглядел по очереди каждого из троих.
 – Какой именно вид удовольствия вы имеете в виду?
 Средний из троицы мило улыбнулся:
 – Те сладостные удовольствия тела, что дарованы и освящены Благословенным, дабы наша плоть могла праздновать его славу.
 – Праздновать его славу, вот как? – ухмыльнулся Малыш Менестрель.
 – Мы в вашем распоряжении.
 Странник покачал головой:
 – Меня можете не считать. Я для такого слишком стар.
 Менестрель медленно поднялся со своего стула:
 – Не вижу никакого вреда – почему немного не попраздновать его славу.
 Странник засмеялся:
 – Как я понял, ты желал женщину?
 Менестрель похлопал по попке одного из пришедших в розовом:
 – Но ведь ты же предвидел, что проблема решаемая. – И повернулся к фигуре в розовом: – А Благословенный дал благословение на старомодный «реактивный самолет»?
 – Не знаком с этим термином, но буду счастлив принять ваши инструкции.
 – Отлично, пошли в мою каморку, дам тебе инструкции. Можешь взять и приятеля, поскольку, видишь, наш дедушка не хочет ничего знать.
 Он налил себе еще стакан вина и увел двух гостей в пустую каморку. Странник остался наедине с третьим. Гость тонкой белой рукой махнул в сторону неподвижной фигуры Джеба Стюарта Хо:
 – А твой друг не желает моих услуг?
 – Сомневаюсь, – покачал головой Странник. – Он занят медитацией, и, кроме того, кажется, он на какой-то срок отказался от секса.
 Гость изобразил преувеличенную печаль.
 – Очень жаль.
 – Еще бы, – сочувственно кивнул Странник. – Лучше всего тебе отправиться восвояси.
 Гость поклонился и без лишних слов вышел. Из каморки Малыш Менестреля донеслись звуки веселья. Видимо, гости быстро освоили инструкции. Странник вздохнул и заглянул в открытый дверной проем. На лежанке – сплетение обнаженных тел, превратившееся, казалось, в единую массу. Старик снова глубоко вздохнул и расслабленно откинулся на спинку стула.




 22


 Билли проснулся, как от толчка. Его трясла за плечо Нэнси. Обнаружил, что ужасно болит голова и во рту мерзкий привкус.
 – В чем дело?
 – Ты отключился.
 – Когда?
 – Вчера ночью. После церемонии, ты надрался до чертиков этим местным пойлом и потерял сознание. Мы оставили тебя тут.
 Билли кое-как собрался с мыслями и огляделся. Он все еще находился в главной комнате большого шалаша, но теперь она была пуста. Огонь догорел, оставив серую золу, воздух был холодным и сырым. Билли с трудом сел. При каждом движении чувствовалась боль то в одной, то в другой части тела.
 – Рив где?
 – Вам дали на двоих шалаш в конце деревни. Он туда и пошел. А ты отказался. Ты хотел подружиться со всадниками.
 – И что было дальше?
 – Им-то на тебя наплевать! Ты немного тут подурачился и отключился.
 Билли тряхнул головой, чтобы прояснилось сознание.
 – Ничего не помню.
 – Не удивительно: знаешь, сколько ты выпил!
 Билли, ощущая боль во всем теле, поднялся на ноги и, спотыкаясь, направился в буфетную. Нашел сосуд с водой. Рядом висел ковшик. Билли немного попил и немного побрызгал на голову. Крикнул Нэнси, еще стоявшей рядом:
 – Сейчас утро?
 – Угу.
 – У них тут бывает день и ночь?
 – Каждые сутки. Билли вышел из буфетной:
 – Как там А. А. Катто?
 – Хочет видеть тебя.
 – Пусть подождет, – поморщился Билли. – Я еще не вполне в силах, чтобы с ней справиться…
 Нэнси многозначительно смотрела на него:
 – На твоем месте я бы не заставляла ее ждать.
 – Это почему же?
 – Она тут королева.
 – Дерьмо она, а не королева! Она и жива-то лишь потому, что я выстрелил.
 – На твоем месте я не стала бы напоминать ей об этом.
 – Не слишком ли далеко заходит игра?
 Нэнси явно была как не в своей тарелке:
 – На твоем месте я бы не орала так громко. – Она жестом показала ему на ковер, закрывающий вход в другую комнату. – Она как раз там.
 – Ну и что ты хочешь этим сказать?
 – Не знаю. Она как стала королевой, сильно изменилась, после вчерашней церемонии и всего этого.
 – Что, в головку ударило?
 – Ну, вроде того.
 Лицо Билли приняло решительное выражение:
 – Пойду туда и разберусь со всем этим королевским вздором.
 Нэнси быстро схватила его за руку:
 – Постой. Подожди только минутку, послушай, что я тебе скажу…
 – Жду. Весь превращаюсь в слух.
 Нэнси поколебалась, как бы собирая всю свою храбрость:
 – Мы с тобой никогда особенно не ладили, так ведь?
 – Да уж, это верно, – кивнул Билли.
 – Нехорошо, что я такое тебе рассказываю… но больше некому.
 – Ну, говори.
 – Меня она очень беспокоит.
 – А. А. Катто?
 – Она стала очень странной.
 – В каком смысле?
 – У нее целую ночь провел один всадник. Она его мучила.
 – И что такого? Она с Ривом так поступает все время.
 – По-моему, она его убила. Это уж просто беспредел. Понимаешь, я в жизни кое-чего повидала, меня не так просто удивить… Но вчера даже я была в шоке. Такое не по мне, не принимаю…
 – Ты что же, была рядом? Нэнси смотрела в пол:
 – Угу.
 – Помогала ей?
 – Там была парочка, чтобы меня развлекать.
 – И их не смущало то, что она делала с их приятелем? Они ведь большие сильные ребята. Могли бы заступиться.
 Нэнси покачала головой:
 – Они не могли.
 – Не могли?
 – Это она может делать с ними все, что хочет. Они запрограммированы выполнять все прихоти королевы. Она могла бы зарезать их всех, и они ее не стали бы останавливать.
 Билли мрачно улыбнулся:
 – Если бы она это сделала, ей не с кем было бы играть.
 – Она может послать в долину за другой партией.
 – В долину?
 – Я много чего узнала про это место. Там, в долине есть транспортный луч, это в зиккурате, в том большом здании, которое мы видели.
 Билли через плечо посмотрел на вход в комнату А. А. Катто. И понизил голос:
 – Она в курсе?
 Нэнси кивнула:
 – А как же, она мне про это и рассказала.
 Билли посерьезнел:
 – Еще что ты узнала?
 – Много чего. Видел их шлемы? Они вроде атрибута ранга, определяют порядок приема пищи. Начинают те, кто сидит за столом, потом те, у кого нет шлемов, кто для других как слуги.
 Билли кивнул:
 – Я это уже и сам сообразил.
 – Раз в месяц они меняются местами.
 – Раз в месяц?
 – Да.
 – Но как они, к черту, месяцы считают?
 Нэнси, хоть и была озабочена, но ухмыльнулась:
 – Представь, вычисляют по менструальному циклу королевы.
 Билли захохотал:
 – Вот уж будет у них проблем с А. А. Катто. У нее этого не бывает, мне Рив рассказал. Она решила не достигать полового созревания.
 – Теперь достигнет. У нее нет с собой лекарств, тормозящих развитие. Теперь с лихвой ей все компенсируется.
 Билли задумался:
 – Наверное, это и действует ей на голову.
 – Вероятно.
 – Я так полагаю, что она сможет взять многое из транспортного луча…
 – Ну да… Это и вообще все…
 Не успела Нэнси договорить, как из-за ковра послышался капризный крик:
 – Нэнси!
 Побледнев, Нэнси развернулась кругом:
 – Тут я!
 – Билли разбудила?
 – Да!
 – Давай, тащи его сюда!
 Нэнси настойчиво смотрела на Билли:
 – Лучше тебе пойти со мной. Не заставляй ее ждать.
 Билли вздохнул и поспешил за ней. Отдернув ковер, вошел через дверной пролет в частную берлогу королевы. И перед ним предстало невероятное зрелище. Почти все помещение было занято кроватью – таких больших Билли никогда не видел. Кровать была завалена подушками самого разного размера и дорогими мехами. Над кроватью на двух шестах висел балдахин типа палатки. Стены – увешаны зеркалами и пышными вышивками. Здесь же – сундуки и буфеты, содержимое которых было раскидано по полу, как будто А. А. Катто в приступе исследовательского ража шуровала во всех ящиках. Повсюду – свечи, в нише – жаровня с горячими углями. Она согревала комнату, наполняя воздух тяжелым сладким запахом ладана.
 В основном Билли примерно такого и ждал. Настоящий шок для нервной системы ждал его на свободном пространстве пола напротив кровати. В каменные плиты пола был прочно вогнан толстый тяжелый столб, высотой в половину человеческого роста. Столб был покрыт резьбой и похож на стилизованный мужской половой член. К этому столбу на цепях было подвешено изуродованное мужское тело. Рядом стоял страж в шлеме, как статуя, крепко вцепившись в копье и глядя прямо перед собой. На ближайшей стене висела полка, на ней – внушительный набор орудий пытки. Судя по их состоянию, многими недавно пользовались.
 А. А. Катто, одетая с головы до ног, сидела на краю кровати. На ней был женский вариант наряда всадника: широкие шелковые брюки, зашнурованные ремешками снизу доверху, туника из мягкого белого меха и на руках – серебряные доспехи. Одежда сидела на ней, как влитая, что удивительно, если учесть габариты ее предшественницы.
 Величественно она сделала знак Билли:
 – Хочу с тобой поговорить.
 – Я…
 Голова Билли кружилась, желудок выворачивало от вида фигуры у столба. А. А. Катто мельком взглянула на свою жертву.
 – Не нравится, что ли?
 Она щелкнула пальцами стражнику:
 – Позови кого-нибудь, пусть уберут.
 Стражник быстро повиновался и покинул комнату. Буквально через миг вернулся с двумя слугами без шлемов. Они сняли тело со столба и бесцеремонно поволокли его из комнаты. А. А. Катто все свое внимание обратила на Билли:
 – Теперь способен разговаривать?
 Билли утер вспотевший лоб:
 – Наверное.
 – Ну, ты и слабак.
 Билли пожал плечами:
 – Если ты так считаешь…
 А. А. Катто очень медленно поднялась со своего места:
 – Мне, видишь ли, не нравится твоя позиция. – Она начала мерить шагами комнату. – Я, конечно, постараюсь быть снисходительной. Однако ты очень даже можешь нарваться на неприятности при адаптации к перемене обстоятельств.
 – К перемене обстоятельств? – Билли ничего не понимал.
 – Ну, к тому, что я стала королевой. У меня тут абсолютная власть. Могу делать что угодно. Вообще все.
 Билли до сих пор не видел ее в таком настроении. Тяжесть пистолета в кармане как-то грела его, но все же он выбирал слова с большой осторожностью.
 – А можно поинтересоваться, что ты намерена делать?
 А. А. Катто улыбнулась ему довольно злобно:
 – Скорее вопрос надо ставить так: чего я жду. – Она по-прежнему расхаживала по комнате туда-сюда. – Я не как предыдущие правители, меня не устраивает здешний дикий примитивизм. Я выяснила, что в том здании, которое мы видели в деревне, есть такая штука – транспортный луч. Я хочу воспользоваться этой штукой и устроиться тут с современными удобствами. Понятно излагаю?
 Билли кивнул.
 – Вроде бы понятно. А вот насчет шаров… Как думаешь, не уничтожат ли они все это технологическое благополучие сразу, как только оно будет доставлено сюда по лучу?
 – Их можно отключить именно там же.
 – Слушай, а в долине есть люди?
 А. А. Катто умолкла на миг, потом сказала:
 – Ну, есть, и что из этого?
 Билли старался не встречаться с ней глазами:
 – Они не станут возражать против твоих планов?
 – Какое это имеет значение? – искренне изумилась А. А. Катто.
 – А вдруг они надумают сопротивляться твоим планам?
 – Они не надумают.
 – Почему это?
 А. А. Катто смотрела на Билли, как на слабоумного:
 – Потому что я решила их уничтожить.
 – Уничтожить? Их? – У Билли отвисла челюсть.
 А. А. Катто заговорила очень деловито и категорично:
 – Это единственно правильное решение. Тогда они не будут источником неприятностей. Да и в любом случае они мне ни к чему, совсем ни к чему. Говорят, что у них очень несимпатичные взгляды и привычки. Думаю, что прежде, чем что-либо делать, нам следует их истребить.
 Голова Билли шла кругом. Он теперь хорошо понимал, почему так взволнована Нэнси. А. А. Катто явно вышла из-под всякого контроля. Он настороженно смотрел на нее:
 – Ты пошлешь своих всадников в долину?
 – Я их поведу.
 – И уничтожишь тех людей?
 – Естественно.
 Билли смотрел в пол. И не мог сообразить, что отвечать. А. А. Катто нетерпеливо смотрела на него:
 – Что это с тобой?
 Билли беспомощно огляделся:
 – Просто не могу понять, зачем ты мне все это говоришь.
 – Потому что ты пойдешь с нами.
 – Я? – Брови Билли поползли вверх.
 – В прошлом ты проявил себя как вполне изобретательный парень. Я решила сделать тебя своим советником. Останешься при мне в этой должности, пока будешь полезен.
 Билли на миг прикрыл глаза. Слишком много всего, сразу не переварить. Как бы ему хотелось сейчас оказаться снова в Отеле Вожаков, или в Уютной Щели, да вообще где угодно.
 – Когда едем в долину?
 – Сегодня, попозже. Мои всадники уже готовятся. Здорово, правда?
 – Да, наверное, – Билли уставился на свои ладони.
 А. А. Катто сочувственно смотрела на него: – Наверное, тебя это все немного ошарашило.
 Потому что вот так, сразу… Но тебе понравится, когда дойдет до дела.




 23


 Подготовка к аудиенции у Благословенного Иоахима была плановым спектаклем. Путников следовало заставить ожидать пару часов. Их накормили, дали выпить, Малыш Менестрель от души развлекся с двумя послушниками в розовом. После всех этих процедур в их номере появился эскорт священников в желтых мантиях.
 – Благословенный в своей мудрости, решил что вам следует даровать аудиенцию. Мы прибыли, чтобы сопроводить вас в Его небесное присутствие.
 Эскорт состоял из шести человек. Малыш Менестрель усомнился – почетный ли это эскорт, или просто стража? Едва все вышли в коридор, как священники образовали вокруг путников кордон: три спереди, три сзади. В таком порядке и двинулись. Странник воспринял это спокойно: очередной этап естественного процесса.
 Они, казалось, прошли много милей по гулким коридорам со стенами из черного камня, с многочисленными поворотами под прямым углом, и вскоре потеряли всякое представление о направлении внутри здания. Одно не вызывало сомнений: они неуклонно переходили с одного уровня на другой, более высокий. Наконец, прибыли к подножию широкой, импозантной лестницы. Насколько сумел вычислить Джеб Стюарт Хо, они добрались почти до самого верха здания.
 Небольшая процессия стала подниматься по лестнице. На верхней площадке их ожидали две двери из полированной стали. На дверях красовался эффектный рельеф: эмблема, изображающая незнакомую несуществующую птицу. Когда лестница была пройдена наполовину, стальные двери начали медленно раздвигаться. Процессия оказалась у порога внутреннего святилища Благословенного Иоахима. Священники пали на колени и прикоснулись лбами к полу. Джеб Стюарт Хо слегка наклонил голову, но Малыш Менестрель и Странник просто стояли и озирались.
 Помещение было уникальным – длинное и узкое, как гигантский коридор с высоким сводчатым потолком. Инкрустации из белого металла на черных каменных стенах, отполированных и гладкие, как стекло, были не менее удивительны: словно бы природа, покрошив весь животный мир на части, перепутав головы и все остальное, создала каких то фантастических животных, и теперь они здесь, украшают стены сверху донизу. Странные устройства в форме крыльев из полированной стали вмещали тысячи свечей. Свет отражался в настенных зеркалах. Всюду, куда ни глянь, мерцали крошечные светящиеся точки. Два длинных ряда молчаливых священников в желтом выстроились напротив друг друга, образуя проход вдоль всей комнаты. В конце этого прохода был другой лестничный пролет, покрытый белым, толстым ковром. У подножия ступеней декоративно разлеглась стайка послушников в розовом. На вершине лестницы трон из такого же черного камня, что и стены, утопал в белых подушках. За троном – огромный павлиний веер из кованой стали. На подушках восседал Благословенный Иоахим.
 Трудно было как следует разглядеть Благословенного Йохима из того дальнего конца комнаты, где стояли путники. Малыш Менестрель, посмотрев на священников – те все еще прижимались лбами к полу – обратился к Джебу Стюарту Хо:
 – Так и будем тут стоять целую вечность, или подойдем и получим аудиенцию?
 – Предполагаю, что нам следует первыми заговорить с ним, – ответил Хо и взглянул на Странника:
 – А ты как считаешь?
 – Дерьмовая ситуация, – пожал плечами Странник. – Пошли, подойдем поближе.
 Они переступили через коленопреклоненных священников и стали медленно шествовать к трону. По мере их продвижения в комнате нарастало непонятное напряжение. Еще бы: трое закаленных в боях воинов вступили в мир фантастики – насквозь придуманный и хрупкий! Этот контраст наэлектризовал атмосферу комнаты. Даже Джеб Стюарт Хо чуть пошатывался, пока они шли между рядами священников.
 Они приближались к трону. Уже стали различимы черты лица Благословенного Иоахима: он сидел среди подушек, как беспредельно тучный, дряблый Будда. Он был совершенно лыс. Черты, младенчески розового лица – расплывчаты и неотчетливы, словно не успели сформироваться. Глазки – маленькие, блеклого, водянисто-голубого цвета.
 – Вы пусесессвенники?
 Он еще и пришепетывал… Малыш Менестрель подавил усмешку: надо же, такой гигантский, жирный, пришепетывающий младенец-переросток! Хоть не верь собственным глазам. Но Джеб
 Стюарт Хо все происходящее воспринял более серьезно. Он отвесил официальный поклон:
 – Я – Джеб Стюарт Хо, исполнитель из Братства.
 Благословенный Иоахим серьезно кивнул:
 – Бласссво, понятно.
 Взмахом вялой, пухлой руки он указал на Малыша Менестреля и Странника:
 – А эси двое?
 Малыш Менестрель ухмыльнулся и кивнул с грубоватым дружелюбием:
 – Меня вообще-то называют Малышом Менестрелем, а его… – большим пальцем ткнул в сторону старика, – его называют Странником.
 – Ясно, Малые Менессрель, Ссранник. Ссо за имена?
 Малыш Менестрель поставил ногу на вторую ступеньку и оперся локтем о колено. Видно, решил перед жирным маленьким псевдо-божком выступить в роли деревенского парня.
 – Видите ли, Благословенный Иоахим, сэр, по правде говоря, я тоже не знаю, что это за имена. Но других у нас нет.
 Благословенный Иоахим некоторое время переваривал услышанное. Сделал жест ближайшему преданному в розовом. Тот быстро подбежал, встал рядом с ним и стал промокать его лысую голову шелковым лоскутом.
 – И сего вы хосите? Ссесь не мессо для пусе-сессвенников.
 Малыш Менестрель улыбнулся еще шире:
 – Ну, Благословенный Иоахим, видите ли, сэр, я вам расскажу. Вот этот… – он указал на Джеба Стюарта Хо, – ищет одну женщину, а я и другой, мы просто ищем выход отсюда.
 Иоахим был шокирован:
 – Со-ессь как? Зенссину? Выход?
 – Вот именно: всего-то и надо!
 – Ссесь никаких зенссин, и, конессно, из Ква-хала не выйсси.
 В голове у Странника вдруг мелькнуло, что страна называется Квахал именно потому, что это слово можно произносить правильно, не шепелявя. Он было открыл рот, чтобы заговорить, но его опередил Джеб Стюарт Хо:
 – Позвольте мне объяснить…
 Благословенный Иоахим начинал раздражаться:
 – Просу вас уйси. Мне не нрависся ссо я ус-лысал.
 – Я прислан сюда от Братства с миссией жизненно важной. Я ищу некую конкретную женщину. Мои спутники помогли мне проследить ее до Квахала. Мы знаем, что эта женщина где-то в Квахале. Я очень желаю отыскать ее, а они хотят вернуться туда, откуда прибыли.
 Малыш Менестрель перевел взгляд на Джеба Стюарта Хо, а затем на Иоахима и улыбнулся:
 – Он говорит точно и грамотно, верно?
 Благословенный Иоахим молчал. Во время речи Джеба Стюарта Хо он, казалось, глубже утонул в своих подушках. Он молча разглядывал исполнителя в его черном боевом наряде с его набором оружия. Казалось, он впал в транс, но в последний миг вышел из него и заговорил:
 – В насей часси Квахала нет никаких зенссин.
 Джеб Стюарт Хо развел руками:
 – Тогда я должен отправиться на гору и искать ее там.
 – Если она уссла на гору, она наверняка погибла. Моя сессра Аламада ее убила.
 – Все же я должен пойти туда и убедиться.
 Иоахим кивнул одному из священников в желтом, тот приблизился к трону, потупив глаза. Некоторое время он пошептался с Благословенным, потом вернулся на свое место в шеренге. Иоахим снова обратил свое внимание на Джеба Стюарта Хо:
 – Я кое-ссо знаю, оно вам мозет помоць. Я постоянно отслезиваю дела моей сесслы. У нее ессь некие зуткие пливыцки. Слысал, сто некая зенссина появилась в делевне, и была длака. Но я не знаю, кто победил – моя сессла или та зенссина, ссо вы иссесе.
 Джеб Стюарт Хо кивнул. Наконец, кажется, пришел конец его поискам. Он постарался скрыть нетерпение.
 – Если дело обстоит так, я должен немедленно отправиться туда.
 Благословенный Иоахим с облегчением произнес:
 – Идиссе. Я снабзу вас пловодником. Даю вам мое благословение.
 Джеб Стюарт Хо поклонился и развернулся на каблуках. Священник двинулся к нему и произошла заминка: видимо, священникам не положено поворачиваться спиной к Благословенному. Хо таких тонкостей не соблюдал, он быстро зашагал к стальным дверям, а священник хоть и старался поспевать за ним, но шел задом наперед, полусогнувшись.
 Когда Джеб Стюарт Хо удалился, прислужник в розовом снова промокнул вспотевшую голову Иоахима шелковым платочком. Менестрель и Странник обменялись взглядами и обратились к Иоахиму:
 – А мы как же?
 Иоахим молчал целую минуту. Наконец, покачал головой:
 – Для вас нес пусси из Квахала.
 – Чушь какая-то! – взорвался Менестрель.
 – Просу проссения, сто ты сказал?…
 – Я говорю, что это чушь!
 – Не понял.
 Вперед вышел Странник:
 – В зиккурате у вас есть транспортный луч. Разве трудно заказать транспортное средство и ПСГ для нас?
 Когда Странник заговорил, все в комнате пришло в заметное волнение. Иоахим в панике слабо махал ручками:
 – Нет! Нет! Такого следесва не суссессвует!
 Странник рассердился:
 – Не смешите меня. Конечно, существует. И это, наверняка, огромная система генераторов, благодаря которым сохраняется стабильность всего Квахала.
 Голос Иоахима поднялся до крика:
 – Он сказал ересь!
 Странник пожал плечами:
 – Как хотите. Вам придется тогда придумать, что делать с нами.
 – Идите назад, в свои комнаты. Я, позалуй, подумаю над эссой плоблемой.
 Отбросив полы сюртука, Менестрель уперся руками в бока. Перед Благословенным Иоахимом во всей красе предстал его пояс, увешанный ножами:
 – И долго не тяните, ясно?




 24


 Прежде чем выступать в долину, считала А. А. Катто, надо провести смотр войск, как делала королева воинов в каком-то древнем фильме. Мысль была не самой удачной, с точки зрения Билли, Рива и Нэнси. Ближе к полудню горный туман сменился мелким, но сильным дождем, и вся территория вокруг деревни под копытами коней тут же превратилась в грязное месиво. Билли было неуютно на большом вороном коне. Он никогда раньше не ездил верхом, и этот новый жизненный опыт лишал его присутствия духа. Влага медленно пропитывала тяжелое меховое пончо, в которое он завернулся. Под пончо на нем был по-прежнему костюм сводника из Лидзи. Конечно, можно было переодеться в такое же облачение, что и всадники, но ему не хотелось превращаться в аборигена. Ему казалось, что тогда бы он навсегда утвердился в роли подданного и собственности А. А. Катто.
 У Рива не было оснований для внутреннего протеста. Он сидел рядом с Билли точно в таком же облачении, что и всадники, только без их длинной тонкой пики. Нэнси тоже переоделась в местную одежду. А. А. Катто позволила ей после себя порыться в одежде предыдущей королевы.
 Они трое, верхом, стояли перед шеренгой всадников, которых было не менее пятидесяти человек. А. А. Катто, тоже верхом, разъезжала взад и вперед между рядами, горячо разглагольствуя. «Очевидно, – думал Билли, – считает, что королеве так положено вдохновлять свою армию».
 Всадники были очень спокойны, с копьями в руках они выдерживали идеально ровный строй. Билли продолжал размышлять: интересно, как они восприняли изменения, которые внесла А. А. Катто в их жизнь? Он обвел взглядом их ряды – бесстрастные лица были закрыты шлемами, мысли – непроницаемы. У Билли уже сложилось мнение об этих людях. Прежде всего – они хронически глупы. Однако их физическая подготовка, умение обращаться с конями и оружием как бы опровергали этот вывод. К тому же они редко говорили, но умели передать жестами даже самые сложные умозаключения. Не исключено, что они – телепаты, правда, на самом примитивном уровне. В данный момент Билли готов был согласиться, что у них потенциально очень высокий интеллект, но он не развит из-за условий жизни и перестройки на генном уровне. По крайней мере, ничего убедительнее этого вывода пока что ему в голову не приходило. Впрочем, и эта теория не убеждала.
 Наконец, А. А. Катто закончила вещать перед своими верными войсками. Билли, занятый своими мыслями, пропустил мимо ушей почти весь монолог. Когда всадники перегруппировались в колонну по двое, Билли лениво подумал: может, она не только возраст остановила. Может, ухитрилась встроить в свое детское женское тело сердце и отвагу мужика? Кто знает! В отношении ее ничему не удивляешься.
 Колонна вышла из деревни и стала спускаться по склону. Впереди – четверо всадников, потом А. А. Катто и бок о бок с ней Нэнси. За ними Билли и Рив, а позади – остальная воинская сила. Билли представить себе не мог, каким образом всадники определяют дорогу в густом тумане, но колонна спускалась по склону, извиваясь змеей, таким уверенным шагом, что он не сомневался: взято правильное направление.
 Несмотря на дурную погоду, А. А. Катто и Нэнси щебетали всю дорогу. Билли и Рив, в противоположность им, подавленно угрюмо молчали. О чем было говорить, когда дело зашло так далеко.
 Наконец они выбрались из-под тумана и оказались у подножия склона, освещенные ярким солнцем. Перед ними в долине виднелся зиккурат. Колонна остановилась. А. А. Катто подняла руку, и ряды расступились, каждый всадник аккуратно по очереди переместился, и теперь они стояли в едином строю грудь в грудь. Какое-то время все молча сидели в седлах. Билли смотрел вдаль, на зиккурат. Ему были видны крошечные фигурки, передвигавшиеся туда-сюда по разным уровням здания и работающие на полях. Трудно было поверить, что через несколько минут их всех прикончат.
 А. А. Катто наклонилась вперед и что-то пробормотала всаднику, следующему сразу за ней. Он левой рукой сделал несколько жестов. За исключением Нэнси, Билли, Рива, А. А. Катто и трех всадников по обе стороны от них, вся шеренга двинулась вперед медленным ровным шагом. Метров через сто был дан другой сигнал, и шеренга ускорила свой шаг. Еще сто метров – и они пустились в легкий галоп, контролируя свою скорость, и опустили копья.
 Когда оставалось порядка двухсот метров до зиккурата, они издали дикий крик и помчались галопом. Они вихрем ворвались на территорию огромного черного строения. Заметившие их люди в синем побежали укрыться в здании.
 Шеренга разделилась надвое. Половина ее катилась лавиной через поля, топча тех, кто попадал под копыта. Остальные мчались на зиккурат. В нескольких метрах от стен они рывком воткнули кончики копий в землю. Инерция заставила всадников вылететь из седел, подняться в воздух. При этом они не выпустили из рук воткнутые в землю копья, и, опираясь на них, приземлились на первый ярус зиккурата без особых усилий. Здесь они отбросили копья и вытащили ножи. Ринулись вперед лавиной, напали на последователей Иоахима, и резали их, действуя, как машины. Билли оглянулся на Рива:
 – Ничего себе маневр, что скажешь?
 Рив кивнул.
 – Не поверил бы, если бы не увидел своими глазами.
 А. А. Катто обернулась к своим:
 – Пора и нам туда.
 Билли нахмурился:
 – Боишься упустить возможность лично поучаствовать в убийствах?
 А. А. Катто не обратила внимания на его слова, пнула лошадь и быстрым галопом рванула вниз по откосу. Нэнси и всадники не отставали от нее, а Билли и Рив плелись сзади.
 К моменту, когда они достигли зиккурата, работники на полях уже были или убиты, или скрылись в здании. Большинство всадников тоже были уже там, хотя некоторые еще преследовали людей Иоахима. А. А. Катто огляделась, осматривая место кровавой бойни, спешилась и прошла к ближайшему лестничному пролету. Билли быстро подъехал к ней.
 – Ты что, на самом деле собираешься убить тут всех? иначе? – она искренне удивилась вопросу. – Так и задумана вся операция.
 – А нельзя ли прекратить боевые действия и дать возможность выжившим уйти? Они тебе вреда не принесут. Они даже не оказали никакого сопротивления твоим всадникам.
 А. А. Катто презрительно смотрела на Билли:
 – Не смеши меня. Их надо извести под корень.
 – Почему?
 А. А. Катто не сочла нужным отвечать. Она начала взбираться по ступеням на первый уровень. Билли заорал ей вслед:
 – Ты спятила! Слышишь меня? Ты с ума сошла!
 А. А. Катто, не останавливаясь, шла вверх по ступеням. Она сделала вид, что не слышит. Рядом с Биллом остановился Рив:
 – Ты ничего этим не добьешься – что толку орать ей вслед.
 – Но ведь есть же какой-то способ заставить ее прекратить этот ужас.
 Рив безнадежно покачал головой:
 – Способа такого нет.
 – Почему ты так уверен?
 – Забыл, что ли? Я жил с ней все это время. Она считает себя неким женским вариантом Атиллы, и что бы мы ни делали, ее не переделаешь. Еще и хуже может стать, пока не найдет себе новую игру.
 – Как ты можешь быть так спокоен?
 – Да она ведь не меня собирается искоренить.
 – Ну, и что нам делать?
 Рив уже слезал с коня:
 – Нам что делать? Держаться от нее подальше и надеяться, что она не ополчится против нас.
 Билли вздохнул и спешился.
 – Наверное, ты прав.
 Они двинулись по ступенькам на верхние уровни. Им приходилось пробираться между разбросанными безжизненными телами последователей Иоахима. Сверху до них доносились крики. По всему следовало, что выжившие ретировались на самый верх зиккурата.
 Билли и Рив медленно поднимались. Один раз они заметили, как на украшенной террасе всадники, вооруженные ножами, преследуют нескольких священников в синем облачении. Трупы плавали в прудах, образованных искусственным ручьем, который каскадом падал с самого верха зиккурата до земли. Они поднимались осторожно, стараясь избегать тех мест, где идет резня.
 Они уже поднялись на две трети высоты зиккурата и стояли у подножья длинного пандуса, пересекавшего два уровня. Крики немного поутихли. Вдруг на вершине пандуса возникли двое и отчаянно рванули в их сторону. Они весьма отличались от последователей Иоахима. Один – старик в чем-то белом, как будто в смокинге. Другой – худой, в черном сюртуке и в шляпе с широкими полями.
 На верху пандуса появились четыре всадника с ножами в руках, они явно преследовали этих двоих. Один из них вытащил из-за пояса набор ремней с противовесами. Не замедляя шага, всадник швырнул это устройство. Оно обвилось вокруг ног старика, тот упал и беспомощно покатился вниз по пандусу. Его спутник остановился и обернулся. Рывком выхватил что-то из-за пояса и швырнул вверх. Один всадник схватился за горло и упал. И тоже покатился по пандусу. До сознания Билли не сразу дошло, что он знает того, в широкополой шляпе… Повернулся к Риву, схватил его за рукав:
 – Это же Малыш Менестрель!
 Менестрель наклонился над стариком, потянул за ремни, которые обвились вокруг его ног. К ним по пандусу бежали всадники. Билли тоже помчался, чтобы успеть раньше. Рив неохотно последовал за ним. Билли оставалось сделать лишь пару шагов, когда он понял, что всадники достанут Менестреля раньше, чем он. Оставалось одно: он сбросил с плеч меховой капюшон и вытащил пистолет. Один всадник уже замахнулся ножом на Менестреля. Билли выстрелил. Всадник попятился мелкими шажками и полетел вниз с пандуса. Билли сделал еще два выстрела, и еще двое всадников рухнули на пандус. Один покатился по всей длине пандуса и остановился у ног Рива. Билли поспешил туда, где Менестрель помогал старику подняться на ноги.
 – Ну, как ты?
 Малыш Менестрель стряхнул с себя пыль:
 – Порядок, но нам надо к черту убираться отсюда. Эти сумасшедшие варвары всех убивают.
 Билли почесал себя за ухом:
 – Думаю, с нами ты в безопасности.
 Малыш Менестрель стоял на коленях и вытаскивал нож из горла лежащего всадника. Он недоверчиво смотрел на Билли:
 – Ты что, хочешь сказать, что ты с ними?
 – Да вроде того.
 Малыш Менестрель запихнул нож себе за пояс.
 – Ну, так и объясни, что здесь происходит.
 – Да это все А. А. Катто. Она подмяла это племя. Немного спятила.
 Малыш Менестрель сдвинул шляпу на затылок:
 – Ну и дела, Господи прости и сохрани!
 Прежде, чем Билли успел объяснить, что к чему, сама А. А. Катто появилась наверху пандуса.
 – Что тут происходит? Я слышала выстрелы.
 Увидела трупы и поспешила вниз по пандусу, а за ней Нэнси и эскорт всадников. Лицо ее потемнело от гнева:
 – Кто убил моих людей? – И ткнула пальцем в Билла, – Никак ты?
 – Пришлось.
 – Как это – «пришлось»?
 Билли указал ей на Менестреля и Странника:
 – Это мои друзья. Твои люди собирались их убить. Мне пришлось их остановить.
 – То есть ты их застрелил.
 – У меня не оставалось выбора.
 А. А. Катто повернулась лицом к Менестрелю:
 – Я тебя знаю?
 – Должна бы, – нахмурился Малыш Менестрель. – Я проторчал связанным в твоей комнате в отеле довольно долго.
 А. А. Катто прищурилась:
 – Еще бы. Ты тот самый. Ты был с ним. С тем, который пытался меня убить. – И обернулась к своему эскорту:
 – Убить его.
 Эскорт двинулся было к Малышу Менестрелю. Тот попятился, подняв руки:
 – Стойте! Одну минуточку! Если вы меня убьете, то скоро увидите, что совершили большую ошибку!
 А. А. Катто засомневалась, но сделала знак всадникам остановиться.
 – Какую ошибку?
 – Непонятно, что ли? Если я здесь, вам в голову не приходит, что и Джеб Стюарт Хо тоже может быть здесь?
 А. А. Катто немного испугалась:
 – Убийца? Он тут? Где он?
 – Обещайте, что не убьете меня и моего друга, и я скажу.
 А. А. Катто чуть не плевала в него:
 – Ничего не обещаю. Говори лучше сам, или придется тебя пытать.
 Менестрель взглянул на Странника и сдался:
 – Да, он на самом деле тут. Сейчас пошел на гору, ищет вас.
 – Это мне и надо было узнать, – кивнула А. А. Катто. – Теперь могу приказать вас убить.
 Малыш Менестрель заговорил очень быстро:
 – И все-таки это было бы ошибкой.
 – Ты так считаешь?
 – Конечно! В конце концов, мы ведь знаем Хо. Мы можем помочь вам его поймать.
 На А. А. Катто это не произвело впечатления:
 – Да я отправлю эскадрон своих всадников за ним. Они вполне в состоянии с ним справиться. Твоя помощь не нужна.
 – У нас есть много других талантов. Я хочу сказать, вам, вероятно, понадобится выключить шары, или привести в действие транспортный луч. Мы с этим вот Странником вполне умеем с ним обращаться.
 – Не врет? – обратилась А. А. Катто к Страннику.
 – Если мы чего и не знаем о транспортном луче, то этого и знать не обязательно. Наших знаний для дела, думаю, хватит.
 Малыш Менестрель обаятельно улыбался:
 – Я и в других делах могу оказаться довольно полезным. Разве не я раздобыл для вас тот воздушный корабль в Лидзи?
 А. А. Катто все еще сомневалась. Потом решилась:
 – Ладно, живите, пока мои люди не вернутся с телом убийцы. Тогда и решу, что делать с вами.
 Малыш Менестрель облегченно вздохнул:
 – Мы искренне благодарны вам, мадам.
 А. А. Катто направилась к выходу, давая инструкции по поимке Джеба Стюарта Хо. Но вдруг резко остановилась и взглянула на Билли:
 – Назначаю тебя ответственным за этих твоих друзей. Какова будет их судьба, такова же и твоя.
 Отвернулась и вышла в окружении всадников.




 25


 Священник в синем одеянии осторожно прокладывал дорогу вверх по окутанному туманом склону горы, Джеб Стюарт Хо неотступно следовал за ним. Они осторожно ступали между обломками скал и чахлыми кустами. В Джебе Стюарте Хо пробудился примитивный инстинкт охотника. Жертва была так близка! Возбуждение нарастало в его душе. Чувство опасности и радости одновременно. Ему не терпелось завершить свою миссию. Рука потянулась к эфесу меча и быстро огладила его. Он уже видел, как одним ударом расправляется с А. А. Катто. И удивился, насколько живой была эта воображаемая картинка.
 Священник остановился. Он пристально вглядывался в туман. Джеб Стюарт Хо подошел к нему и опустился на корточки рядом:
 – Мы около деревни?
 – Мы очень близко. Удивительно, что не слышно ни звука.
 Они осторожно шли вперед, останавливаясь каждые несколько метров. За полосой тумана царило абсолютное молчание. Священник заволновался.
 – Клянусь, я не ошибся. По всем приметам мы уже возле деревни… Но почему-то ничего не слышно.
 Крадучись, они пробирались по влажной местности. Из мглы выдвинулись темные очертания какого-то здания. Джеб Стюарт Хо взял молодого священника за руку:
 – Я полагаю, это здание находится в деревне.
 – Да, – кивнул священник, – но тишина мне непонятна.
 Джеб Стюарт Хо вытащил меч:
 – Подожди здесь. Пойду на разведку.
 – Не хочешь, чтобы я пошел с тобой?
 Джеб Стюарт Хо покачал головой:
 – А если будет схватка? Ты должен ждать здесь. Ты мне понадобишься на обратном пути в зиккурат.
 Священник опустился на мокрую траву, а Джеб Стюарт Хо осторожно пошел вперед. Крепко сжимая в руках эфес меча, он подошел к первому шалашу. Ни звука, ни движения. Он обнаружил мощную дверь из твердого дерева, закрытую. Прижал ухо к двери – ничего. Сделал шаг назад. По крайней мере, здесь не надо беспокоиться о лазерах или реактивных снарядах. Он толкнул дверь. Она открылась. Присел и ринулся в центр шалаша, там развернулся на пятках, держа меч горизонтально прямо перед собой.
 В шалаше не было никого. Он нашел тут две узкие кровати, сундук, пару грубо сделанных вешалок на стене, но людей не было. Прошел к следующему – тоже пусто. Он ходил из шалаша в шалаш, но пусты были все. В самом большом здании, стоявшем в центре деревни, он обнаружил последние, чуть теплые угольки костра. Это его, наконец, убедило. Все жители деревни по какой-то причине ушли. Если А. А. Катто еще жива, ее наверняка взяли с собой. Джеб Стюарт Хо заспешил назад, где его ждал священник.
 – Все ушли.
 – Я тоже это выяснил, – кивнул священник.
 – Ты? Каким образом? – удивленно смотрел на него Джеб Стюарт Хо.
 – Немного побродил вокруг, пока ты был в деревне. Нашел свежие следы многих коней. Они ведут отсюда вниз.
 Священник подвел Джеба Стюарта Хо к цепочке следов. Их трудно было не заметить. Мягкая, глубоко промокшая земля, растоптанная десятками пар копыт, превратилась в сплошное грязное месиво. Следы несомненно вели вниз, по склону горы. Джеб Стюарт Хо и священник долго молча шли по этим следам. Священник все больше и больше погружался в задумчивость. Наконец, Джеб Стюарт Хо пристал к нему: пусть объяснит, что его удручает.
 – Что тебя так обеспокоило?
 – Я крайне удивлен.
 – Чем?
 – Возможно, тут какая-то ошибка. Но по всему выходит, что след ведет в сторону зиккурата.
 – В честь чего вся деревня снимается с места и идет вниз с горы?
 Священник был явно обеспокоен:
 – Это тайна. Такого никогда до сих пор не было.
 – По-твоему, случилось что-то дурное?
 – Не знаю. Всадники – дикие и буйные. Им в долине будет плохо. Но скоро мы выйдем из-под тумана и сможем сами все увидеть.
 Как и предсказывал священник, вскоре они вышли из давящей атмосферы тумана и оказались на нижних отрогах горы, где было светло и чисто. Небо на западе было красноватым – совершенно идеальный закат. Зиккурат отбрасывал длинную тень на долину. Воплощение мира и покоя. Священник на минуту остановился и стал внимательно вглядываться в знакомый фасад. Джеб Стюарт Хо, в свою очередь, с вопросом смотрел на священника:
 – Все в порядке?
 Священник не отрывал взгляда от зиккурата:
 – Надеюсь, да. Хотя не понимаю, почему никакого движения?
 – Может, все просто находятся внутри здания? Например, всадники попросили всех зачем-нибудь собраться вместе. Разве так не могло случиться?
 – Не могу ничего сказать, – нахмурился священник. – Это вне моего опыта. До сих пор всадники ни разу не спускались с горы.
 Джеб Стюарт Хо обратил внимание на землю под ногами:
 – Их следы определенно ведут в зиккурат.
 – Да, – кивнул священник, – вот это-то мне и странно.
 – Нам остается только пойти туда и выяснить. Постигает науку лишь тот, кто к ней стремится. И успешный охотник не ждет, пока дичь нанесет ему визит.
 Священник был смущен:
 – Прости, не понял.
 – Да это просто такие присказки.
 Они начали спускаться с горы. Но шли недолго. Из тени здания зиккурата выехала группа верховых и двинулась вверх по склону в их сторону. Джеб Стюарт Хо остановился. Когда всадники приблизились, он отметил про себя их примитивные доспехи и вооружение – длинные копья. Ру-ка его инстинктивно потянулась к эфесу меча. Но священник не проявил никакой осторожности. Он улыбнулся Джебу Стюарту Хо:
 – Вот теперь мы, очевидно, узнаем, что произошло.
 Прежде чем Хо успел остановить его, молодой человек поспешил вниз по склону навстречу группе всадников. Он бежал к ним и махал руками. На какой-то миг Джеб Стюарт Хо решил было, что напрасно так насторожился. Он уже и сам решил последовать за священником, но тут увидел, как ехавший впереди всадник опустил копье и аккуратно проткнул им несчастного юношу. Когда предсмертный крик замер, Джеб Стюарт Хо рывком выхватил меч и принял защитную стойку.
 Всадники налетели на него, издавая жуткие пронзительные крики. Их было всего семеро. Он знал, что, несмотря на всю свою большую ловкость, в борьбе против семи верховых воинов ему придется трудно.
 Один из всадников несколько опередил остальных. Он, пригнувшись, с копьем наперевес скакал прямо на Хо. Но у исполнителя было преимущество: нападающий явно не ожидал сопротивления. Хо опустил меч и стоял совершенно неподвижно. Ему в грудь был направлен наконечник копья, на который давил полный вес человека и животного. В последний миг Хо, оставаясь на месте, отвел в сторону верхнюю часть своего тела. Копье прошло мимо на расстоянии толщины руки. Хо, схватившись за копье обеими руками, дернул его изо всех сил, и всадник вылетел из седла. Подняться на ноги он уже не успел: Джеб Стюарт Хо сильно врезал ему между глаз, вдавливая переносицу вглубь черепа. Нападавший был мертв, и Хо обернулся лицом к следующим двоим, уже летящим на него.
 Эти двое неслись бок обок, третий чуть отставал. Хо бросился на землю, и копья прошли над его головой, но он быстро вскочил и, когда кони по инерции прогрохотали мимо него с двух сторон, схватил каждого всадника за ближнюю к нему ногу и толкнул вверх, успешно вышибив их из седел. Однако третий уже был здесь, практически над ним. Джеб Стюарт Хо подпрыгнул вверх. Носком вытянутой ноги попал подмышку всаднику, и они вместе рухнули наземь, сплетясь руками и ногами. Хо первым оказался на ногах и быстро избавился от противника, сильно наступив ему на горло.
 Те двое, которых он вытолкнул из седел, уже мчались к нему, вытянув перед собой руки с ножами. Кроме них оставалось еще трое на конях, которые в раже проскочили слишком далеко и теперь разворачивались для новой атаки. Джеб Стюарт Хо оказался на некотором расстоянии от своего меча и начал к нему боком подбираться. В это время один из вытолкнутых из седла предпринял попытку реванша: последовали пируэт за пируэтом, при этом нож всадника описывал широкую дугу. Хо отклонялся во все стороны, и нож то и дело скользил в долях сантиметра от его лица. Ответ Хо оказался неожиданным: он изловчился сбить с ног нападавшего с ножом и, вывернул ему руку запястьем вниз, одновременно ударил по ней своим поднятым вверх коленом. Раздался резкий хруст, рука сломалась. Всадник вскрикнул и, шатаясь, отошел в сторону.
 Один из тех, кто был еще в седле, швырнул в Хо ремешки с противовесами. Левой рукой Хо поймал один противовес и отшвырнул его в ближайшего пешего. Ремни обвились вокруг груди всадника, прикрутив к боку его руку с ножом. Джеб Стюарт Хо схватил свой меч и отрубил ему голову.
 Но еще оставались трое верховых. Они напали плотной группой. Все три копья одновременно направлены были на него. Джеб Стюарт Хо резко присел и затем подпрыгнул. При этом ногой он попал среднему всаднику в грудь, и когда тот летел на землю, Хо вонзил кончик своего меча ему под подбородок. Теперь противников осталось два.
 Сначала они скакали кругами, потом спрыгнули с коней и побежали на него с ножами в руках. Джеб Стюарт Хо вытряхнул из чехла один из своих ножей и швырнул его из-под руки в одного из противников. Тот рухнул замертво. Рукоятка ножа торчала из правого глазного отверстия шлема.
 Теперь они остались один на один. Последний всадник замахнулся своим тяжелым ножом в форме листа. Джеб Стюарт Хо парировал удар и отступил на шаг. Всадник наступал. Хо по-прежнему пригибался, уходя от удара, и парировал. Он сделал выпад в сторону всадника, но того спас конь, развернувшийся боком. Однако ненадолго: всадник воевать умел, но шанса устоять против длинного меча-двуручника у него не было. Неожиданный маневр – быстрый, как молния, тройной прыжок… и меч отсек всаднику руку. Тот замер, и, воспользовавшись моментом, Джеб Стюарт Хо вогнал свой меч в грудь противника.
 Он оттолкнул в сторону тело убитого всадника и настороженно обернулся: не подкрадывается ли тот, оставшийся в живых, которому он сломал руку? Но тот был уже далеко: прихрамывая, он спешил в сторону зиккурата. Быстро темнело. Джеб Стюарт
 Хо вытер меч и аккуратно убрал его на место. Дал расслабиться рукам, опустил их и присел на корточки. Постепенно напряжение битвы его оставило. Можно собраться с мыслями. Что ж, все идет своим чередом. По крайней мере, теперь он точно знает, где искать А. А. Катто, пусть даже знание это стоило шести жизней. Хо сидел и смотрел на огромное черное здание и рассчитывал свой следующий ход.




 26


 – Семерых? Он победил всех семерых? Один?
 Казалось, А. А. Катто сейчас взорвется. Единственный всадник, оставшийся в живых после сражения с Джебом Стюартом Хо, стоял навытяжку перед прежним троном Благословенного Иоахима. Сейчас А. А. Катто сидела, выпрямившись, среди белых подушек. Ковер под ее ногами был в пятнах крови. Сломанная рука всадника безжизненно свисала. Лицо его было бесстрастным.
 – Ты понимаешь, что означает ваше поражение? Это значит, что убийца на свободе. Это значит, что я в опасности! Это невыносимо…
 Нэнси подошла и встала сбоку возле трона. Наклонилась к А. А. Катто:
 – Он же не сможет достать тебя здесь, когда ты под защитой своей армии.
 Челюсти А. А. Катто судорожно сжимались и разжимались:
 – Но ведь он победил семерых, представляешь? И вообще, пока он жив, как я могу расслабиться? Как я могу жить на свете, если он кружит где-то поблизости и придумывает способ, как бы меня достать?
 – Пошли за ним другой отряд, побольше.
 А. А. Катто покачала головой:
 – Это не годится. Он умеет драться с всадниками. Надо придумать что-нибудь более надежное. Он должен быть уничтожен.
 А. А. Катто в изнеможении опустилась в подушки. Она вся напряглась и словно бы сжалась, глубоко и беспокойно задумавшись. Нэнси нервно грызла ногти. Не было сомнений: А. А. Катто на грани очередной истерики. По ее виду можно было ждать чего угодно. С каждым разом истерические припадки становились все более буйными. Даже взятие зиккурата ее ничуть не успокоило. Что же будет теперь?
 Катто неожиданно подняла голову с подушек, села и властно махнула рукой своему эскорту:
 – Тащите сюда Билли Амнистию и его так называемых друзей.
 Нэнси удивилась:
 – Зачем они тебе?
 – Они клялись, что смогут мне помочь, просили оставить их в живых. Пусть теперь докажут свои способности. Если они надумают, как поймать убийцу, будут жить, если нет – всех прикончу.
 Три человека из эскорта энергично промаршировали из тронной комнаты. Всадник, оставшийся в живых и предупредивший королеву об опасности, по-прежнему навытяжку стоял перед троном. Он сильно побледнел от потери крови, еле держался на ногах. Нэнси осторожно дотронулась до руки А. А. Катто и указала на раненого:
 – Что с ним-то будем делать?
 – А что с ним делать?
 – Надо его лечить… Или как?
 – Ой, не смеши меня.
 – Но ему же очень больно…
 А. А. Катто с искренним изумлением смотрела на Нэнси:
 – Больной он мне тем более ни к чему. Да и воевать не умеет. – Махнула рукой эскорту: – Заберите его и прикончите.
 Нэнси больше не произнесла ни слова, а раненый так же навытяжку ушел под конвоем трех всадников. Нэнси отметила про себя, что слово «убить» теперь стало любимым словом А. А. Катто. Значит, лучше помалкивать и не нарываться.
 А. А. Катто нетерпеливо постукивала ногтями, пока в комнату не привели Билли, Рива, Менестреля и Странника.
 Малыш Менестрель внимательно оглядывался на всем протяжении пути вдоль длинной тронной залы. Здесь толпились всадники. От них сильно пахло потом и кожей. Светильники в большинстве своем были расколоты, почти все свечи потухли, лишь один набор в полном порядке сиял, освещая трон. Их подвели к подножию трона. А. А. Катто долго молча на них смотрела. Билли подумал, что ее глаза все больше и больше становятся похожими на глаза ядовитой змеи. Он неловко переступил с ноги на ногу.
 – Ты за нами посылала?
 – Убийца еще жив.
 Билли посмотрел на своих друзей. Но они предпочли не встречаться с ним взглядом. Он опять повернулся к А. А. Катто:
 – Ну и что мы можем предпринять в этой ситуации? Он всех нас четверых может уделать одной рукой.
 – Я хочу, чтобы вы придумали надежный метод избавиться от него. Вы мне, помнится, толковали о своих талантах и ловкости. Ну вот, пришло время это проверить и испытать на деле.
 Малыш Менестрель сделал шаг вперед и встал рядом с Билли:
 – А если мы не сумеем придумать способ, как его устранить?
 А. А. Катто улыбалась очень ласково:
 – Значит, вы мне врали, когда просили оставить вас в живых. Мне придется приказать убить вас всех.
 – Всех нас? – у Билли отпала челюсть. – И нас с Ривом тоже?
 – Ну а как же? Ведь вы ручались за этих людей.
 Менестрель мрачно засмеялся:
 – Видишь, парень, похоже, мы все в одной лодке.
 – Похоже, так. И что нам теперь делать?
 Малыш Менестрель пожал плечами:
 – Ты меня спрашиваешь? Ваши бандиты в Лидзи не смогли его остановить, и ваша банда здесь не смогла. Честно признаюсь: просто не представляю, что мы можем сделать.
 Рив нахмурился:
 – Плохо дело. Хо могут остановить только несколько таких же, как он…
 И тут Малыша Менестрель неожиданно рассмеялся с таким видом, будто его внезапно осенило.
 – Вот и ответ!
 – Шутишь? Какой ответ?
 – Сделать несколько таких, как он, и пусть они его захватят.
 Билли не понимал:
 – Что ты несешь, черт возьми! Где мы достанем таких, как он? Может быть, послать за ними в Братство?
 Малыш Менестрель искоса взглянул на Странника:
 – Где достанем? Возьмем из Распределителя Материи.
 Странник поднял кустистые брови:
 – В каталоге материальных благ ты не отыщешь исполнителей Братства. Лучшее, что там есть, – это «Десантник многосторонний» типа Де Люкс. Но целый эскадрон этих типов окажется так же бесполезен, как всадники.
 – А на заказ сделают?
 – А где ты возьмешь Технические Условия? – покачал головой Странник.
 Малыш Менестрель многозначительно улыбнулся:
 – Достанем.
 – Подробные Технические Условия?
 – Достанем, достанем! Верно, старик?
 Странник поднял руку и тряхнул головой:
 – Нет. Неоткуда взять. Я даже пробовать не стану.
 Менестрель смотрел на него очень настойчиво:
 – Ты должен их отыскать, иначе эта леди из нас отбивную сделает.
 – Да пойми, не нравится мне это.
 – Подумаешь, не нравится! Да ты просто обязан…
 Билли ошарашено переводил взгляд с одного на другого:
 – О чем вы тут толкуете?
 – Нам надо достать нескольких таких, как Хо, чтобы его одолеть.
 – И каким же образом их достать, да еще нескольких?
 – Обратимся в Распределителя Материи, сделаем разовый заказ по нашим Спецификациям.
 – А где вы возьмете Спецификации?
 – Старик может их достать, верно, старик?
 Странник молчал. Менестрель подошел к нему поближе:
 – Ты ведь можешь… правда же можешь?
 Странник глядел себе под ноги. Какое-то время раздумывал, потом неохотно заговорил:
 – Я могу это сделать. Могу установить мысленную связь с Хо, и всю информацию передать из своего мозга на консоль заявок транспортного луча. Когда данные окажутся в банке эталонов, мы сможем получить столько копий Джеба Стюарта Хо, сколько захотим. Но они будут запрограммированы только на те действия, какие им прикажут.
 Билли просиял от радости:
 – Значит, кончатся наши треволнения?
 – Да, – без энтузиазма кивнул Странник. – Кончатся.
 – Что-то тебя беспокоит? Что-то может помешать?
 Малыш Менестрель ответил вместо Странника с ехидой усмешкой:
 – Только одно: старик не слишком-то умеет устанавливать мысленную связь.
 – Отстань, – рявкнул Странник, – я ведь сказал, что сделаю.
 Но Малыш Менестрель не унимался:
 – А еще – мысленная связь не кончается, если ее однажды установили. Понятно? Если Джеб Стюарт Хо умрет, Странник испытает все его ощущения. А это, сами понимаете…
 – Да уж точно, приятного мало, – буркнул Странник.
 Вмешательство А. А. Катто остановило дальнейшую дискуссию:
 – О чем это вы болтаете?
 Малыш Менестрель обернулся к ней:
 – Мы нашли решение. Нам понадобится транспортный луч. Ваши люди его уже обнаружили?
 – Нашли место, где его держат.
 – Отлично. Вот мы им и воспользуемся.
 В мозгу А. А. Катто зашевелились подозрения:
 – Это действительно выход, или какой-нибудь ваш трюк?
 – Никакой не трюк.
 – А почему я должна вам верить?
 Малыш Менестрель был близок к отчаянию:
 – Да, вы не можете нам верить. Но вам придется просто довериться нам. Ведь и наши жизни тут тоже на кон поставлены. Как же мы можем иметь намерение обмануть вас?
 – Ох, не нравится мне все это.
 – У вас есть идея получше?
 Лицо А. А. Катто опасно вспыхнуло:
 – Ты себе позволяешь лишнее.
 Малыш Менестрель и сам понимал, что зарвался:
 – Ладно-ладно, прошу прощения. Но выход найдем либо мы, либо никто.
 А. А. Катто чуть-чуть подумала. Переключила свое внимание на Билли:
 – Твой пистолет еще при тебе?
 Билли нервно оглянулся:
 – Угу… он у меня.
 – Дай-ка его сюда.
 Билли колебался. А. А. Катто протянула руку:
 – Давай.
 Неохотно Билли вручил ей пистолет. А. А. Кат-то проверила, заряжен ли, и прицелилась по очереди в каждого из четверых:
 – Я вас отведу в комнату, где луч, и работайте. Буду следить за вами все время. Если что-то мне не понравится, буду стрелять. Ясно?
 – Куда уж ясней, – кивнул Малыш Менестрель.
 А. А. Катто поднялась с трона опочившего Иоахима и провела их через маленькую дверцу в боковой стене холла туда, где им предстояло работать.
 Они словно бы попали в другой век. Малыш Менестрель с благоговением оглядывался по сторонам:
 – Провалиться мне на месте, это ведь цивилизация! А я уж боялся, что оторван от нее на веки вечные.
 Комната была заполнена сверкающими приборами. Странник неохотно подошел к консоли управления:
 – Приступим.
 Малыш Менестрель тут же взялся за дело. Сбросил пиджак, отшвырнул его в угол:
 – Прежде всего надо дезактивировать шары.
 Странник уселся в кресло перед консолью. Осмотрел панель управления, разыскивая регулятор движения шаров.
 – Нашел!
 – Можешь их вырубить?
 – Наверное, да.
 Странник постучал по одной-двум кнопкам. На консоли погасло несколько цветных лампочек.
 – Все, отрубил.
 А. А. Катто стояла в дверном проеме, держа их под прицелом пистолета. Менестрель подошел поближе к Страннику, встал за его спиной, отчасти чтобы лучше видеть, а отчасти – потому что спина старика защищала его от непредсказуемого пистолета. Когда речь шла о собственной безопасности, Малыш Менестрель не был слишком щепетилен.
 – Теперь, – сказал Странник, – нам надо заказать шлем с непосредственными данными. – И внимательно рассмотрел панель. – Это будет не так просто. В приспособление встроен блок-селектор.
 – А его можно отключить?
 – Вот это вряд ли, – покачал головой Странник. – На нем стоит запор.
 – Так я его закорочу!
 Малыш Менестрель вытащил один из своих ножей и присел на корточки. Отвинтил и открыл крышку одной из панелей визуального контроля перед табло. Только собрался засунуть руку внутрь, как А. А. Катто сделала шаг вперед:
 – Ты что делаешь?
 Малыш Менестрель поднял глаза – на него смотрело дуло пистолета. Он выпрямился:
 – В этой контрольной панели стоит блок, который предотвращает вмешательство любого, кто решит заказать нечто, не соответствующее представлениям Иоахима и Аламады о простой жизни. Если мы хотим получить что-либо помимо орехов, ягод и новых всадников, мне надо устроить шунтирование. Ясно? Можно мне продолжать работу?
 А. А. Катто все еще смотрела на него с сомнением:
 – Ты уверен, что делаешь именно то, что нужно?
 Малыш Менестрель вспылил:
 – Послушайте, леди, я с детства занимался электропроводкой для приемников. Дайте мне сделать свое дело.
 А. А. Катто отступила, и Малыш Менестрель чуть ли не весь залез в консоль. Через две-три минуты вылез наружу, широко улыбаясь:
 – Пойдет дело! Заказывай свой шлем.
 Странник с силой прошелся по кнопкам. Ожила целая серия лампочек. Раздался низкий гул из клетки, в которую прибывали заказанные товары. Еще одна минута – в клетке на миг блеснул холодный свет, и в ней появилось белое пластмассовое полушарие. К нему были подсоединены свернутые спиралью провода, рядом на полу клетки лежала брошюра – инструкция по применению. Билли залез в клетку и поднял брошюру. А. А. Катто вопросительно смотрела на шлем:
 – Что за штука?
 – Этот шлем позволит старику получить Спецификации на Хо, не переводя их на человеческий язык, и затем прямо передать их в Очередность выбора.
 Он приладил шлем к голове Странника, хотя провода так и болтались без подсоединения. Хлопнул старика по плечу:
 – Давай, друг. Ищи нашего человека.
 Странник вздохнул и закрыл глаза. Малыш Менестрель жестом подозвал Билли и Рива:
 – Вы лучше придержите его руки на подлокотниках. Пока будет устанавливаться контакт, возможно, ему придется немного подергаться.
 Билли и Рив поступили, как он сказал. Странник заерзал, на лбу у него выступила испарина. Его трясло все больше, тряска перешла в сильную конвульсивную дрожь. Билли и Риву пришлось приложить все силы, чтобы удержать старика на месте. Вдруг спина его выгнулась дугой, пот ручьем заструился по лицу. Казалось, мышцы свело гигантской судорогой. И все закончилось. Странник обессилено упал назад в кресло, рот его ловил воздух, открываясь и закрываясь, как это бывает у рыбы, вытащенной на берег… Наконец, выдохнул напряженно и хрипло:
 – Поймал.
 Малыш Менестрель тут же схватил висевшие провода и ввел их в отверстия на контрольной доске с ярлыком «входные данные»:
 – Давай данные, старик.
 Лампочки на консоли быстро замигали. Малыш Менестрель достал из угла свой пиджак:
 – Скоро кое-что получим на конце луча. Билли и Рив отошли от Странника. Теперь он был совершенно пассивен. Билли взглянул на Малыша Менестреля:
 – А Хо не заметит, что установилась мысленная связь?
 Менестрель покачал головой:
 – Ну, будет чувствовать себя худо не дольше минуты, но, скорее всего, даже не поймет, что произошло.
 – И сколько нам ждать, пока появится первая копия?
 – Если все как обычно, то Распределителю Материи потребуется не больше нескольких минут, чтобы состряпать нам первого.
 Малыш Менестрель снял шлем с головы Странника. Старик казался совершенно опустошенным. Если бы не его короткие поверхностные вдохи, Билли принял бы его за мертвого.
 Они ждали. Ожидание становилось невыносимым. Билли каждую секунду ощущал, что А. А. Катто стоит в дверном проеме с пистолетом в руке. И думал: «Интересно, исполнит ли она свое обещание и оставит ли нас в живых, когда получит то, чего хочет? Она вполне в состоянии всех нас прикончить».
 Какое-то время казалось, что ничего не получилось, потом клетка осветилась, и в ней материализовался Джеб Стюарт Хо. Сходство было настолько полным, что Билли и Рив попятились. А. А. Катто подняла пистолет. Только Менестрель был спокоен, он со смехом обернулся к А. А. Катто:
 – Идите, поговорите со своим новым подданным. – И обратился к копии Хо:
 – Желаешь ли получить приказание?
 Копия Хо поклонилась:
 – Конечно. Такова моя программа.
 – Ну, вперед, мисс А. А. Катто. Он в вашем распоряжении. – И Малыш Менестрель направился к консоли:
 – Сколько вам надо таких экземпляров для начала?
 – Шестерых хватит. Но не стирай заявку. Наверняка мне понадобятся еще.
 Малыш Менестрель пощелкал по кнопкам, и новые копии Хо один за другим начали быстро появляться на конце луча. Билли обратил внимание, что у каждого было такое же вооружение, как у настоящего Джеба Стюарта Хо, в том числе пистолет и переносной стазис-генератора. А. А. Катто радовалась, как ребенок новой игрушке. Она ощупывала ткань их черных боевых костюмов:
 – Какие симпатичные!
 Казалось, она забыла все свои угрозы. Она перебегала от одной копии Хо к другой, на лице ее был написан восторг. Пока ее внимание было отвлечено, Странник открыл глаза и медленно встал с кресла. Молча прошел через комнату к двери и быстро выскользнул наружу. А. А. Катто он не настолько интересовал, чтобы ей замечать его отсутствие. У нее было целых шесть копий Хо!
 – Нам теперь осталось только послать их за убийцей. Где ему спастись от шести точных копий его самого!




 27


 Джеб Стюарт Хо не спеша встал с корточек на склоне холма над зиккуратом. На какой-то миг его охватило странное ощущение тошноты, которое тут же прошло. Но он забеспокоился, потому что не мог объяснить себе это никакой логической причиной. Он размял затекшие мышцы. Да, времени потеряно много. Надо двигаться к зиккурату и завершить свою миссию. Что бы ни было – идти прямо в зиккурат, отыскать там А. А. Катто и убить ее. Без всяких размышлений и церемоний.
 Уже стемнело, значит, подойти к зиккурату будет сравнительно просто. А уж там, внутри, главная его задача – не столкнуться со всадниками. Он знал, что им не остановить его, но вынужденная драка с большим числом противников оттянет время. Задержка может оказаться достаточно долгой, чтобы А. А. Катто смогла улизнуть. Такое уже случилось в Лидзи, и он не желал повторения.
 Он шел вниз по откосу к черному зданию. Шел медленно и осторожно, стараясь не производить шума. Время от времени останавливался и прислушивался – наверняка патрули регулярно обходят здание. Все тихо, никаких шагов. Он прошел еще половину пути, и вдруг увидел, что из одного входа на первом этаже вышли люди с фонарями и начали подниматься вверх по склону холма. Джеб Стюарт Хо опустился наземь и наблюдал за их приближением. Через некоторое время смог в подробностях рассмотреть: их было шестеро, все в черных облегающих боевых костюмах, в руках – пылающие факелы, головы наклонены, словно они стараются что-то разыскать на земле. Джеб Стюарт Хо не двигался с места и позволил им подойти поближе. Когда он рассмотрел их еще внимательнее, то не поверил своим глазам: перед ним было шесть его братьев-исполнителей в черных облегающих костюмах и в полном боевом снаряжении! Он недоумевал: каким образом они оказались в Квахале и как им удалось сохранить оружие и ПСГ, висевшие на поясе у каждого. Зрелище попахивало чистой мистикой, но радовало глаз: семеро представителей Братства без труда уберут А. А. Катто! Долю секунды он колебался, потом встал:
 – Мои братья?
 Факелы были тут же погашены. Джеб Стюарт Хо поразился – не такой реакции он ожидал.
 – Братья, это я, Джеб Стюарт Хо. Наступило полное молчание, потом со склона холма долетел вполне разборчивый шепот:
 – Это он. Это объект.
 Прозвучал выстрел, и пуля пролетела совсем близко от Джеба Стюарта Хо. Кто-то явно стрелял на звук его голоса. Он попятился назад. В голове возник сумбур. Было просто невозможно понять смысл происходящего. Кто они? Не могла же А. А. Катто завербовать себе в помощь каких-то предателей из рядов Братства? Вообще – существуют ли исполнители того же точно типа? В тусклом свете звезд Хо сумел рассмотреть, как шесть фигур рассыпались веером и теперь поднимаются в его направлении. Он быстро отступил.
 Небо над горой посветлело, что предвещало восход искусственной луны. Джеб Стюарт Хо знал: в этом случае он превращается в отчетливо видимую мишень. Знал также, что если эти люди обладают такими же бойцовскими навыками, как он, выстоять при прямом столкновении с ними не удастся.
 Единственная надежда оставалась на туман. Оказавшись в самой его гуще, Хо смог бы уклониться от этих охотников, или даже, если повезет, убрать их одного за другим, напав исподтишка. Он развернулся на каблуках и побежал. Еще одна пуля прожужжала над его головой. Бежал он уникальным способом, каким бегают йоги. Метод был усовершенствован учителями Братства и позволял передвигаться со скоростью, намного превышавшей скорость любого натренированного обычным способом человека.
 Тонкий серп луны выдвинулся над горой. Джеб Стюарт Хо во время бега ухитрился оглянуться. Преследователи были позади, но, казалось, не отставали. Явно они владели тем же способом. Вот уже и край тумана, и Хо нырнул в него. Заметил нагромождение обломков скал, побежал к ним. Вот идеальная командная высота для наблюдений за действиями охотников! Он бросился наземь, улегся за камнями, отрегулировал дыхание и лежал не шевелясь. Следил и ждал.
 Шестерка осторожно пробиралась сквозь туман, мечи и пистолеты в руках у каждого. Пятеро прошли по прямой мимо него, справа, на некотором расстоянии, и их поглотил туман. Шестой выбрал то направление, которое привело бы его прямо к камням, за которыми укрывался Хо. Хо тихо вытащил меч и положил его плашмя на землю. Преследователь был уже совсем близко. Джеб Стюарт Хо выжидал удобного момента. Противник стал обходить камни. Джеб Стюарт Хо нанес удар. Меч пронзил живот человека и вошел ему в легкое. Тот умер беззвучно, рухнув лицом вниз. Джеб Стюарт Хо наклонился над трупом, чтобы снять переносной пакет и пистолет, перекатил его на спину и… даже в темноте нельзя было ошибиться: он увидел свое собственное лицо! У него наступил невероятный шок. На миг Хо потерял душевное равновесие, но тут же взял себя в руки. Значит, каким-то образом А. А. Катто сумела сделать его дубль. Он слышал о такой возможности, но не знал, насколько это все-таки реально. Обследовал руку трупа: на ней даже шрам оказался от той самой раны, которую он получил в Отеле Вожаков. Значит, понял Джеб Стюарт Хо, против него – шесть абсолютно точных дублей его самого.
 И тут ему в голову пришла неожиданная мысль: все не так плохо! То обстоятельство, что он и его преследователи идентичны, может работать и на него – дает возможность перехитрить их и выполнить свою миссию. Он снял с убитого пистолет, ПСГ и нунчаки. Пополнил запас ножей для метания, весьма сократившийся после предыдущих встреч с неприятелем. Снарядившись полностью, он поднялся на ноги. Теперь никто не распознал бы: настоящий это Джеб Стюарт Хо, за которым идет охота, или один из дублей, которого отправили на охоту. Он быстро вошел в туман и направился на розыски остальных дублей.
 Долго искать не пришлось. Через очень короткое время он услышал голоса и пошел на звук. Трое дублей собрались кружком и обсуждали свои дальнейшие действия, как новички на тренировке по ориентированию. Когда из тумана вышел Джеб Стюарт Хо, они развернулись и прицелились в него. Но тут же заметили на нем пистолет, ПСГ и успокоились. Джеб Стюарт Хо переводил взгляд с одного на другого и на третьего:
 – Что, не нашли его?
 С трудом он контролировал свой голос. Оказаться лицом к лицу с самим собой, да еще в тройном количестве, было все же сильным шоком. Дубли покачали головами:
 – Наверное, прижался к земле в тумане.
 – Да, вполне логичное решение.
 – Может, нам разойтись в разные стороны?
 Джеб Стюарт Хо решил воспользоваться ситуацией:
 – Можно ведь вернуться в зиккурат и возобновить поиски с наступлением дня. Нам будет намного легче, если всадники поучаствуют как загонщики.
 Ни один из троих не увидел ничего плохого в его предложении. Джеб Стюарт Хо знал, что мысль вполне здравая. Также он знал, что дубли мыслят ровно по тем же схемам, что и он. Если они вернутся в зиккурат, они тут же отрапортуют о своих действиях А. А. Катто. Вот и шанс для него убить ее. Он поглядел по очереди на каждого, ожидая ответа на свое предложение.
 – Надо дождаться остальных, тогда и решим.
 – Может, кто-то из них уже выполнил поручение.
 – Вполне вероятно, – кивнул Хо.
 Из тумана вышел еще один дубль:
 – Нашел Хо?
 Тот отрицательно помотал головой.
 – Видно, ушел выше в гору.
 – Мы тут решаем, вернуться ли в зиккурат, или разбежаться в разных направлениях и продолжать поиски.
 – Не лучше ли подождать, пока все тут соберемся?
 Пришедший кивнул:
 – Осталось одного дождаться.
 Стояли в ожидании молча. И не долго. Всего через пару минут из тумана явился шестой дубль Джеба Стюарта Хо. Он волок за собой тело в черной одежде. У Джеба Стюарта Хо все внутри перевернулось. Он рассчитывал, что дубли в тумане не отыщут тело. Что ж, теперь придется импровизировать. И быстро сделал первый выпад:
 – Ты его убил?
 Дубль покачал головой:
 – Нет, я просто нашел тело.
 – Кто тогда его убил?
 Все дубли переводили взгляды с одного на другого. Джеб Стюарт Хо знал, что все они думают совершенно одинаково и очень скоро придут к общим выводам.
 – Никто не признается, что убил его?
 – Как тогда он умер?
 – Он убит одним ударом меча.
 – Если никто из нас не признается в его убийстве, значит, он совершил самоубийство.
 – Это вряд ли: у него миссия.
 – Значит, надо допустить, что он – один из нас, а не объект. И убил его наверняка Хо.
 – Выходит, что Хо здесь, среди нас!
 Все шестеро внимательно смотрели друг на друга. Джеб Стюарт Хо выразил словесно то, что думали все остальные:
 – Мы не сможем определить, кто из нас – объект. Значит, не можем теперь возвращаться в зиккурат ни в коем случае. Если мы вернемся, это даст идеальную возможность тому, кто и есть настоящий Хо, завершить свою задачу и убить А. А. Катто. Мы просто не вправе пойти на такой риск.
 – Ну, так в чем же решение нашей проблемы?
 Страшная догадка осенила Джеба Стюарта Хо неожиданно: выход был только один, и все шестеро, стоящие кружком, это тоже понимают! Тот, кто стоял напротив Джеба Стюарта Хо, выразил словами общую мысль:
 – Единственно эффективный способ с гарантией решить нашу проблему, это… – и заколебался. Договорили остальные почти хором.
 – … уничтожить друг друга.
 После того, как эти слова были произнесены, среди дублей возникло некоторое движение. Джеб Стюарт Хо сделал единственное, что мог: бросился плашмя на землю. Одновременно раздался залп пистолетных выстрелов. Он поднял голову и удивился, что еще жив. Четверо дублей лежали мертвыми. Но тот, кто стоял напротив него, медленно поднимался с земли. Джеб Стюарт Хо вскочил одним прыжком:
 – Мы оба остались в живых.
 – Да, и оба решили нырнуть вниз, чтобы не попасть под выстрелы.
 Они стояли лицом друг к другу. Рука каждого замерла над своим пистолетом, еще не вынутым из кобуры.
 – Интересно, почему мы с тобой думаем не так, как остальные?
 – Да, в чем-то наше мышление с их мыслями не совпадает. И этому есть причина.
 – Видимо, так.
 Ничего другого Хо и не мог ответить. Дубль жестким взглядом смотрел на него:
 – Вероятно, один из нас и есть объект. Один из нас – Хо.
 Хо очень внимательно следил за движениями руки дубля. Жутко было смотреть на самого себя и стараться самого себя перехитрить. Он даже не был уверен, что это возможно.
 – А может, никто из нас не Хо.
 – Ну, это-то вряд ли.
 – Ты так считаешь?
 Дубль кивнул:
 – Большинство, как мы видели, готовы были уничтожить друг друга. А наш объект постарается сохранить себя, если это вообще возможно, чтобы завершить свою миссию.
 Хо предвидел во что выльются эти рассуждения, и не ошибся:
 – Один из шести мог это понять и тоже попытаться сохранить себя, чтобы помешать объекту скрыться таким способом.
 Хо мрачно улыбнулся:
 – Значит, ты и есть объект.
 – Я-то знаю, что я не объект.
 Рука каждого почти одновременно рванулась к пистолету. Одновременно взорвались два магнума-90. Джеб Стюарт Хо почувствовал, как его тело разрывает пуля. Дубль завертелся волчком и упал лицом вниз. Хо попятился назад, постоял, раскачиваясь, несколько мгновений и рухнул на землю.




 28


 А. А. Катто праздновала.
 Но после того как с горы послышались выстрелы, в зиккурате наступило невыносимое напряжение. Отряд всадников был отправлен на розыски. Билли и его спутники ожидали возвращения отряда с тревожным чувством. Происходящие события то давали путникам какой-то шанс, поднимая дух, то отнимали последнюю надежду, повергая в отчаяние. Словом, это было как на качелях и достаточно неприятно. Только что А. А. Катто развлекалась: заказала несколько дюжин дублей Хо и любовалась, как они маршируют из приемника. И вот качели опять понесло вниз: ситуация снова стала не вполне ясной и «королева» забеспокоилась. Отослав всадников, вернулась на трон и сидела там, барабаня ногтями по подлокотнику. Билли не сомневался: если всадники принесут неблагоприятный ответ, она тут же, несомненно, убьет его, Малыша Менестреля. Странник поступил мудрее всех – он исчез.
 Однако всадники принесли хорошие новости. Они своими глазами видели семь трупов на склоне холма. Все одеты в черное. Значит, Джеб Стюарт Хо мертв. А. А. Катто как с цепи сорвалась. Она кинулась обнимать Нэнси, и началась вечеринка.
 Билли никогда не видел такого странного торжества. А. А. Катто просто озверела от транспортного луча. Из комнаты с лучом тащили в огромном ассортименте напитки, наркотики, деликатесы и предметы развлечения. Она заказывала танцоров, жонглеров, карликов, плюс полный набор экзотических сексуальных типов, какие можно было найти в каталоге. Она даже заказала не меньше сотни дополнительных дублей Хо. Казалось, она деловито набирает себе армию. Когда все устроилось по ее желанию, А. А. Катто удалилась на трон, откуда могла с восторгом созерцать нелепое смешение диких всадников, убийц в черном и уродцев, украшенных стеклярусом.
 В какой-то момент своей лихорадочной деятельности А. А. Катто избавилась от королевского наряда. Теперь она, совершенно обнаженная, растянулась на подушках трона. Нэнси сидела, прислонившись к ноге А. А. Катто, рассеянно поглаживая ее ниже коленки. Нэнси наглоталась дурамина и была совершенно не в себе. Крошечный гермафродит, покрытый татуировкой, пристроился на одном подлокотнике трона и массировал тело А. А. Катто. По другую сторону трона стоял розовый пухлый малыш в тоге и золотом лавровом венке, в пухлой ручонке сжимал горсть шприцев. И каждый раз, когда она щелкала пальцами, он вводил дозу в ее протянутую руку.
 Воздействие стимуляторов и депрессантов на всадников и дублей Хо выглядело самым занимательным событием вечера. Никто из них к приему этих средств не был готов, тем более их организмы не были готовы к таким большим дозам. У большинства наступил физический шок. Но А. А. Катто настаивала, чтобы все продолжали принимать то же, что и она.
 На каждого наркотики повлияли по-разному, в зависимости от того, как реагировала программа на введение чуждого организму компонента. Большинство дублей Хо, наглотавшись дурамина и других стимуляторов, просто вытянулись в струнку до треска в мышцах и стояли вразброс по всей комнате, как статуи. Другие, кто преимущественно наглотался депрессантов, кучей свалились на пол, потеряв сознание. Некоторые впали в кому, кое-кто сидел, скрестив ноги, и цитировал непонятные никому математические формулы.
 Со всадниками дело обстояло сложнее. Какими-то путями они, как выяснилось, еще прежде сумели познакомиться и с напитками, и с депрессантами. Многие рухнули без сознания, но остальные бродили неуверенными шагами по помещению, покачивая головой. Время от времени кто-нибудь из них набрасывался на подвернувшегося под руку одного из пестрых мутантов, организаторов развлечений, и наносил удар ножом. Время от времени кто-то из них, набредя на дубль Хо, пытался завязать драку. Дубль Хо неизменно сваливал всадника точным изящным движением.
 Многочисленные уродцы, запрограммированные на роль распорядителей в причудливых развлечениях, не могли справиться с ситуацией. Они были испуганы и смущены. Несколько из них лопнуло. Один гном ринулся к ногам группы всадников и стал колотить их своими крошечными кулачками. За такую наглость он получил от этих ног несколько пинков, забивших его насмерть. Но большинство присутствующих просто сбивалось в группы, кружа по тронному залу, как овцы в панике, стараясь избегать агрессивных контактов. Помещение быстро заполнилось валяющимися повсюду трупами, и пол стал уже скользким от крови.
 Билли, Рив и Малыш Менестрель безвылазно сидели в тихом углу за троном недалеко от комнаты с Приемником. В данный момент им опасность не грозила, по крайней мере, со стороны А. А.
 Катто. Но оставалась проблема – как укрыться от ее вышедших из-под контроля воинов, не стать жертвами их внезапной агрессии. Изуродовать безоружных чужаков – занятие, которое могло прийтись им по вкусу.
 Ситуация требовала максимального напряжения умственных сил. И даже Малыш Менестрель практически проигнорировал имевшиеся в большом выборе стимуляторы…
 Тем временем в суматошном мозгу А. А. Катто вызревала мысль. И вот «королева» выпрямилась на своем ложе, оттолкнула гермафродита и затрясла подругу за плечо:
 – Нэнси!
 Та открыла один глаз:
 – У-у?
 – Нэнси, меня осенило.
 – Что же именно? – Нэнси с трудом вникала в услышанное.
 – Мне вдруг стало ясно все… вся цель моей жизни!
 – Ну и шуточки…
 А. А. Катто надулась:
 – Не разговаривай так со мной. Ты злая.
 Нэнси мгновенно оклемалась и села, выпрямившись:
 – Прости… Но что это вдруг пришло тебе в голову?
 По лицу А. А. Катто расплылось выражение блаженства:
 – Я буду править всем. Таково мое предназначение.
 Нэнси затрясла головой, полагая, что недостаточно протрезвела.
 – Вот как?
 А. А. Катто не нравилось, что Нэнси не спешила разделить ее энтузиазм.
 – Я собираюсь править всем.
 – Как это – собираешься править всем?
 – Квахал – только начало. Я предназначена для гораздо большей славы.
 – Угу, славы, – кивнула Нэнси.
 – У меня есть новые подданные, которых я себе изобрела.
 Нэнси удивленно взглянула на нее:
 – У меня сложилось такое впечатление, что если кто их и изобретал, так это Странник…
 А. А. Катто, покачиваясь, думала о своем. Она продолжила, отмахнувшись от слов Нэнси:
 – О чем ты говоришь? Они мои, и с ними я завоюю все!
 Дальше последовал поток красноречия. Голос Катто возвысился, глаза были возведены к небесам:
 – Ты себе только представь. Вдруг из ничто повалят мои воины. Займут беззащитные города и деревни. Все их завоюют и обратят население в рабство. Ты себе только вообрази, Нэнси, власть и величие всего этого! Только желания и ничто другое определяют наш выбор! Мы сможем иметь все. Вот почему они решили меня убить. Они меня боятся. Они подозревали, что я намерена сделать, когда я сама еще об этом не знала. Но у них не вышло. Все, лопнул их план. Они не могут меня уничтожить. Мое предназначение – добиться успеха. Будет джихад, крестовый поход, священная война к вящей славе моей!
 В конце речи голос А. А. Катто почти перешел в крик. Нэнси смотрела на нее с удивлением и благоговением.
 – Кое-что действительно говорит о твоей избранности: ты не трахаешься со всеми подряд…
 Билли, уловивший часть выступления, пододвинулся к Малышу Менестрелю и толкнул его в бок:
 – Нам пора смываться, и как можно скорее.
 – А то я об этом не думаю сам.
 – Но это нужно сделать сейчас.
 – Каким образом?
 Билли огляделся:
 – Можно стащить парочку ПСГ у дублей Хо, которые без сознания, и просто выйти наружу.
 – Пойти через ничто?
 – Раньше я ходил.
 Малыш Менестрель покачал головой:
 – Нет, здесь ты не ходил.
 – Здесь что-то другое?
 – Вот именно: это тебе не внутренний круг. Там ты можешь выйти в Ничто и быть уверенным, что приземлишься где-то, сохранив при этом здравый ум. А здесь – нет. Если бы мы попытались выйти из Квахала, я бы точно спятил после всего, что в меня втюхивали. Хотя у тебя, возможно, и обошлось бы.
 – Что же делать? Мы не можем заказать себе наземную машину: она не поместится в комнате, где стоит луч.
 Малыш Менестрель подхватил идею:
 – Можем заказать что-нибудь поменьше.
 – Да? Что же?
 – Воздушные мотороллеры!
 – Воздушные мотороллеры?
 Менестрель улыбнулся:
 – Вот именно. Вы с Ривом раздобудьте поскорее три штуки ПСГ и сразу приходите к лучу. А я буду уже там, пойду сейчас же и сделаю заказ.
 Билли и Рив осторожно подобрались к ближайшим дублям Хо и отстегнули от их поясов три генератора. Из кобуры каждого вытащили пистолеты. Потом направились в сторону луча, старательно изображая шатающихся без дела весельчаков.
 Они застали Малыша Менестреля одного в комнате, сидящего у контрольной панели. Два воздушных мотороллера уже прибыли, и на глазах вошедших в клетке материализовался третий. Мотороллеры имели форму половинки яйца, разрезанного вдоль. Нижняя сторона, для перемещения над землей, была плоской. Когда включался двигатель, машина плыла на воздушной подушке толщиной около 15 сантиметров. Она приводилась в движение двумя отверстиями для движителя сзади, торможение осуществлялось подобным же отверстием спереди. Сверху были смонтированы седло и стержни для управления. Малыш Менестрель выбрал модели, окрашенные красной краской для металла. У него не было времени заказывать дополнительные устройства, хотя в каталоге содержался их полный набор. Закинул ногу через край машины и поставил двигатель на холостой ход. Мотороллер поднялся на воздушной подушке. Малыш Менестрель махнул рукой остальным – мол, делайте, как я. Когда все трое сидели в машинах, он распорядился:
 – Дальше будет вот что. Я первым покину эту комнату, вы – следом. Все очень мило, и не спеша. Просто катаемся по танцплощадке. Делаем круг, как в танце, и сбиваем нескольких уродцев… А. А. Катто такая шутка придется по вкусу. А мы, продолжая дурачиться, движемся к выходу. Когда я подам сигнал, поднимаем мотороллеры в воздух и уходим. Главное – захватить их всех врасплох. Все ясно?
 Билли и Рив кивнули.
 Малыш Менестрель очень осторожно повернул стержни управления, боком миновал дверь, и вот его машина уже в зале. Она выписывает тур вальса на танцплощадке. Сюда же подкатывают Билли и Рив. А. А. Катто поднимает голову, оторвавшись от разговора с Нэнси. Она смеется и хлопает в ладоши, глядя, как Билли, разворачивая свою машину, разметал целую группу уродцев. Веселье продолжается, и мотороллеры перемещаются все дальше по залу…
 Когда они уже были на полпути от выхода, Малыш Менестрель оглянулся и заорал:
 – Давай!
 Он включил полную подачу газа и на скорости полетел к дверям. За ним – Билли и Рив. Когда они вылетали из зала, выражение лица у А. А. Катто изменилось: восторг уступил место дикой ярости. Она вскочила на ноги, столкнув на пол ребенка, который колол ей наркотики:
 – Остановить их!
 Малыш Менестрель врезался в двери, они распахнулись. Следом спешили Билли и Рив. Они летели по лестнице и старались удержать руль мотороллеров, когда их кренило на неровной поверхности. Все трое – в вертикальном положении: стоять удобнее, когда на такой скорости несешься по ступенькам. С гудением помчались по коридору. На верхней площадке лестницы возникло несколько дублей Хо, они открыли стрельбу. Пули отлетали рикошетом от черных каменных стен. Поворот коридора под прямым углом сделал беглецов недосягаемыми для глаз преследователей. Надолго ли?
 Они летели на полной скорости: стрелой – вдоль коридоров и с опасением – вниз по лестничным пролетам. Казалось, что в зиккурате ни души. Во всяком случае, пока никто им не препятствовал. Наконец они оказались на одном из нижних ярусов. Из-за горизонта выползали первые лучи серой зари. Длинный крутой пандус вел с этого яруса вниз, прямо до земли. Они направились вдоль него. Преследования не наблюдалось. Билли обернулся к Риву, несколько отставшему от товарищей. Улыбнулся:
 – Вроде прорвались!
 Рив в ответ поднял оба больших пальца. Малыш Менестрель взял направление вниз. Билли и Рив – за ним. Они уже почти достигли подножия пандуса, но именно здесь и объявился целый эскадрон дублей Хо. Дубли выскочили из засады, устроенной где-то на первом этаже. Малыш Менестрель круто развернул мотороллер в противоположном направлении – вверх.
 Но в верхнем конце пандуса в это время появились другие дубли Хо. И все же скорость мотороллеров была достаточно велика, чтобы помешать их намерениям: дубли разметались в стороны и полегли ничком, когда две машины пронеслись прямо над их головами. Это Билли и Рив пролетели вслед за Малышом Менестрелем.
 Тотчас же вскочив на ноги, дубли вытащили пистолеты и открыли стрельбу по беглецам. Тяжелая пуля 90-го калибра попала в корму мотороллера Билли. Он всеми силами старался удержать машину, не дать ей перевернуться. Наконец справился с управлением и оглянулся – как там Рив. На его глазах мотороллер Рива, потеряв управление, по спирали стал падать прямо на поле.
 Рив уже лежал, распростертый, на тропинке. Билли сильно ударил по тормозам. Пуля прожужжала над его головой. Малыш Менестрель обернулся и заорал:
 – Не останавливайся!
 – Но Рив…
 – Рив уже мертв. Дуй отсюда, пока сам жив.
 Билли бросил последний взгляд на Рива. Малыш Менестрель оказался прав, тело Рива было совершенно неподвижно. Еще одна пуля влетела в борт мотороллера. Билли на полную мощность включил мотор и поспешил за Малышом Менестрелем. Дубли Хо бежали за ними с невероятной скоростью. Малыш Менестрель неистово махал в сторону реки:
 – Садись на воду, там скорость больше будет… Они свернули через поля и направились прямо к реке. Пули позади них дырявили землю. Они достигли берега и, подняв фонтан брызг, шлепнулись на воду. На гладкой поверхности медленно текущей реки мотороллеры быстро набрали скорость. Спидометр на машине Билли зашкаливало. Однако ровная поверхность реки сменялась порогами и каждый раз, когда кто-то из них оказывался над порогами, оба мотороллера подпрыгивали в воздух.
 Наконец они преодолели расстояние, доступное скорости дублей Хо и диапазону действия их пистолетов. Впереди на реке то и дело стали возникать серые участки – это уже было ничто. Билли поднес руку к поясу и включил комплект генератора. То же сделал и Малыш Менестрель. Включил и подмигнул Билли:
 – Мы сделали это! Мы прорвались!
 – Угу… прорвались, – устало кивнул Билли.




 29


 Джеб Стюарт Хо вернулся из забвения в мир боли и застонал. Он никогда не думал, что для смерти требуется столько усилий. Бок жгло огнем. Казалось, он страдает галлюцинациями. Например, кто-то вытирал ему пот со лба. И эта иллюзия странно успокаивала. Хо уже приготовился отойти в мир иной, когда рядом послышался голос:
 – Ну что, пришел в себя?
 Джеб Стюарт Хо напрягся, чтобы поднять голову, но боль оказалась сильнее. Он попытался заговорить, но издал только стон. Снова зазвучал тот же голос:
 – Тебе больно. Я сейчас сделаю укол. И немного погодя ты почувствуешь себя лучше.
 Странная, однако, галлюцинация… Она продолжалась, и Хо почувствовал, как что-то прижали к его руке. Услышал тихое шипение. Боль стала убывать. Все тел ощутило эйфорию. Интересно, подумал он, наверное, это и есть приближение смерти. Попытался напоследок открыть глаза. Поднял веки и увидел перед собой бородатую физиономию Странника.
 – Почему ты здесь, в этой галлюцинации?
 – Это не галлюцинация, – печально улыбнулся Странник. – Ты жив.
 – Я скоро умру.
 – Не умрешь. Ты в плохой форме, но я ввел в тебя все наркотики, которые смог стащить из зиккурата. И рану от пули залатал, как смог. По моим соображениям, ты выкарабкаешься. Остается одна проблема: нам надо мотать отсюда. В настоящий момент А. А. Катто считает, что ты мертв, и надо уносить ноги, пока она не выяснила истины.
 Джеб Стюарт Хо постарался сесть. Боли не было, но тошнило и голова кружилась.
 – Как я могу уехать, если я еще жив?
 – Ты имеешь в виду свою миссию?
 – Вот именно.
 – Я бы на твоем месте забыл про нее. Уже произошли те события, которые тебя послали предотвратить. То, что ты должен был остановить, уже пошло-поехало. Все закрутилось. Если даже изъять А. А. Катто, ничего не изменится. Ты прошляпил.
 – Я вижу, ты слишком много знаешь о моей миссии.
 – Я же установил с тобой мысленную связь.
 – Поэтому и дубли появились?
 Странник кивнул:
 – Ты все правильно понял.
 Старик старался не смотреть в глаза Джебу Стюарту Хо. Наступило долгое, нелегкое молчание. Наконец Странник откашлялся и быстро заговорил:
 – Послушай, я сделаю тебе еще один укол, и ты, вероятно, сможешь двигаться. Нам надо выбраться отсюда, пока А. А. Катто не потребовала, чтобы ей принесли тела. Я тебе сделаю укол, ладно?
 – Нет. Я не могу отсюда уехать, – покачал головой Хо.
 – Почему, черт возьми?
 – Я завалил миссию.
 – И что из этого?
 – Теперь я должен умереть. Я не могу вернуться в храм с грузом неудачи.
 – Может быть, тебе как раз и необходимо это сделать.
 – Не понял.
 Странник набрал полную грудь воздуха:
 – Слушай, ты завалил дело, так?
 – Так.
 – Следовательно, какое бы губительное влияние ни оказывала А. А. Катто на вселенную, этот процесс уже пошел.
 – В этом есть логика.
 – И Братству придется пересмотреть все свои планы, чтобы разобраться с ней.
 На лице Джеба Стюарта Хо появилось упрямое выражение:
 – Но факт остается фактом – я завалил дело. И не вижу альтернативы, кроме как совершить ритуальное самоубийство.
 Странник улыбнулся:
 – Ты этого сделать не можешь. Иначе Братство будет ответственным за твою неудачу.
 – Не понимаю хода твоих мыслей. Странник начал проявлять раздражение:
 – Ты согласен со мной, что раз ты не уничтожил А. А. Катто своевременно, то есть не предотвратил событий, которые приведут к катастрофе, Братству придется принять более серьезные меры, чтобы бороться с ней?
 Джеб Стюарт Хо грустно кивнул:
 – Вот именно. Я ответственен за это, и поэтому мне остается одно – искупить вину, приговорив себя к ритуальной смерти. Я не вижу никаких оснований откладывать то, что должно быть сделано.
 Джеб Стюарт Хо с усилием сел. Слабым движением вытащил меч из ножен и положил рядом с собой. Затем поднял глаза на Странника:
 – Послушай, буду тебе благодарен, если оставишь меня одного. Я должен это сделать наедине с собой.
 Странник встал и скрестил руки на груди:
 – Да не можешь ты этого сделать! Даже согласно своей этике.
 Джеб Стюарт Хо начинал сердиться:
 – Почему это?
 – Потому что если Братству придется бороться с А. А. Катто, им понадобишься ты.
 – Я? После всего, что случилось?
 – Именно так! Потому что благодаря всему, что случилось, из всего вашего ордена ты теперь знаешь А. А. Катто больше, чем кто-либо другой. И твой долг – принести им эту информацию.
 Джеб Стюарт Хо задумался:
 – Да, твой аргумент безупречен.
 – Вот именно.
 Джеб Стюарт Хо перевел взгляд на свой меч:
 – Да, я не вправе подвергнуть себя смерти.
 Казалось, его это разочаровало. Странник опустился на колени и сделал ему еще один укол:
 – Давай, убирай меч и постарайся подняться на ноги. Нам надо уходить.
 Джеб Стюарт Хо, чувствуя боль во всем теле, поднялся на ноги. Постоял, покачиваясь. Странник обхватил его рукой, Хо был вынужден всем своим весом налечь на подставленное плечо. И они медленно, неровными шагами двинулись в сторону невероятно красивой искусственной зари Квахала.