---------------------------------------------


 Кит ломер
 Запечатанные инструкции


 «…перед лицом многочисленных событий угрожающих миру и спокойствию, которые вполне естественно возникали в сложной Галактической ситуации, безупречные способы, отработанные теоретиками Дипломатического Корпуса, доказали свою бесценность в тысячах наисложнейших ситуаций. Даже безвестные младшие сотрудники Корпуса, пользующиеся вместо оружия обычными портфелями, содержащими детальные инструкции, были в состоянии успокоить любые волнения с искусством опытных дипломатов. В данном случае речь идет о том, как благодаря этим инструкциям, консул Пассвин великолепно уладил отношения между землянами и джеками на планете Адоуб».
 Том  NII , пленка  N91 . 480 б.э.
 (2941 год от рождества Христова).

 — Это верно, — сказал Консул Пассвин, — что я просил назначить меня старшим офицером какого-нибудь небольшого поста. Но я имел в виду один из этих очаровательных курортных миров, где лишь изредка возникают проблемы с визами или раз-другой за год возникают недоразумения со звездоплавателями. Вместо этого, я здесь сижу, как директор зоопарка для этих проклятых поселенцев, причем не с одной планеты, прошу обратить внимание, а с восьми.
 Он угрюмо уставился на Вице-Консула Ретифа.
 — Тем не менее, — сказал Ретиф, — это дает вам возможность путешествовать.
 — Путешествовать! — вскричал Консул. — Я терпеть не могу путешествовать! В особенности в этой забытой богом звездной системе…
 Он замолчал, заморгал глазами и прочистил горло, глядя на Ретифа.
 — Хоть для младшего служащего путешествия — это, конечно, великолепная штука. Приобретаешь удивительный опыт.
 Он повернулся к экрану на стене и нажал кнопку. Появилось триаграмное изображение звездной системы: восемь сверкающих звездных точек, расположенных вокруг большого диска — Солнца. Пассвин взял в руки указку, ткнул ею в самую дальнюю планету.
 — Положение на Адоуб критическое. Эти проклятые поселенцы — причем совсем небольшое их количество — умудрились, как обычно, полностью испортить отношения с местной разумной формой жизни, джеками. Понять не могу, для чего им это понадобилось — из-за каких-то нескольких оазисов среди бесконечных пустынь, покрывающих всю планету. Однако я, тем не менее, получил указания из Штаб-Квартиры Сектора принять определенные меры.
 Он вновь повернулся, глядя на Ретифа.
 — Я посылаю на это дело вас, Ретиф — и вот ваши запечатанные инструкции.
 Он взял в руки большой и толстый конверт.
 — Жаль, что они не приказали земным поселенцам убраться оттуда еще несколько недель тому назад, как я это предлагал. А сейчас уже слишком поздно. От меня ожидают чуда — соглашения между землянами и джеками и разделения территории. Это идиотизм. Однако, неудача будет плохо выглядеть в моем личном деле, поэтому я ожидаю результатов.
 Он протянул пухлый конверт Ретифу.
 — Насколько я знал, Адоуб был необитаем, пока туда не прибыли земные поселенцы, — сказал Ретиф.
 — Очевидно, это было ошибочное впечатление. Джеки там.
 Пассвин сурово посмотрел на Ретифа взором своих водянистых глаз.
 — Вам надлежит строжайшим образом придерживаться полученных вами инструкций. Положение создалось крайне деликатное, и с вашей стороны ни в коем случае не должно быть импульсивных необдуманных действий. Каждый шаг был детально проработан в Штаб-Квартире — вот вам и следует лишь строго следовать всем указаниям. Надеюсь, вы это понимаете?
 — Кто-нибудь из Штаб-Квартиры был когда-нибудь на Адоубе?
 — Конечно, нет. Они тоже терпеть не могут путешествий. Если у вас больше нет вопросов, то я вас не задерживаю. Почтовый звездолет вылетает менее чем через час.
 — А на кого похожи эти местные жители? — спросил Ретиф, поднимаясь со стула.
 — Когда вы вернетесь, — ответил Пассвин, — то расскажите мне об этом.
 Пилот почтового звездолета, крепыш-ветеран с бакенбардами в четверть дюйма, сплюнул в запачканный угол рубки управления и наклонился ближе к экрану.
 — Э, да там стреляют, — сказал он. — Во-он те белые облачка на краю пустыни.
 — Считается, что я должен предотвратить войну, — сказал Ретиф. — Похоже, что я слегка опоздал.
 Пилот подпрыгнул в своем кресле.
 — Войну? — взревел он. — А почему мне никто не сказал, что на Адоуб война? Ну, раз уж на то пошло, я и близко сюда не подлечу.
 — Подождите-ка, — сказал Ретиф. — Мне надо спуститься на планету. Они не будут в вас стрелять.
 — Это уж точно, сынок. Я просто не предоставлю им этого шанса.
 Пилот потянулся к панели управления и принялся нажимать на кнопки. Ретиф схватил его за руку.
 — Может, вы меня не расслышали. Я сказал, что мне надо опуститься на планету.
 Пилот попытался вырваться и нанес удар, который Ретиф спокойно блокировал.
 — Вы сумасшедший? — взвизгнул ветеран. — Там стреляют так, что видно на пятьдесят миль вперед.
 — Что ж поделаешь, почту-то все равно надо доставить.
 — Я вам не почтальон. Если уж вам так хочется, чтобы вас убили — берите скиф. Я скажу им, чтобы они подобрали ваши останки в следующий раз, если стрельба к тому времени закончится.
 — Вы настоящий друг. Я принимаю ваше предложение.
 Пилот подбежал к круглой двери, за которой находился спасательный скиф и быстро открыл ее.
 — Забирайтесь. Мы приближаемся к планете слишком быстро. Эти ребята могут решить немного пострелять по нашему звездолету.
 Согнувшись в три погибели, Ретиф вошел в узкую рубку скифа. Пилот исчез из поля его зрения, потом появился вновь, протягивая Ретифу энергопистолет старого образца.
 — Раз уж вы туда летите, то это вам не повредит.
 — Спасибо.
 Ретиф заткнул пистолет за пояс.
 — Надеюсь, что вы все же ошибаетесь.
 — Я скажу, чтобы за вами прислали — так или иначе — когда стрельба закончится.
 Дверь плотно захлопнулась, мгновением позже раздался толчок, выкидывающий скиф в пространство. Ретиф смотрел на крошечный экран, управляя вручную. Он быстро спускался на поверхность планеты: сорок миль, тридцать пять…
 Когда оставалось пять миль, Ретиф начал максимальное торможение легкого скифа. Вжатый в мягкое сидение, он смотрел на экран и ежеминутно исправлял курс. Поверхность планеты приближалась с угрожающей быстротой. Ретиф покачал головой и включил аварийный ретро-драйв. Огоньки света понеслись к нему снизу. Если это были обычные ракеты на химическом горючем, то метеорная защита скифа отразит их. Экраны на панели управления вспыхнули ослепительно-белым светом, потом разом померкли. Скиф тряхнуло, перевернуло, крошечная кабина наполнилась дымом. После еще нескольких рывков последовал страшный удар — затем наступила тишина и в кабине запахло горячим металлом.
 Кашляя, Ретиф отстегнул ремни безопасности, выбрался из кресла, добрался до люка и распахнул его настежь. В лицо ему ударила волна горячего воздуха джунглей. Повиснув на руках, он спрыгнул на землю, усыпанную листвой, поднялся на ноги… и тут же распростерся плашмя, слыша жужжание пролетевшей мимо его уха пули.
 Он лежал, прислушиваясь. Слева от него послышались какие-то крадущиеся движения. Он осторожно стал ползти вперед и укрылся за карликовым толстым деревом. Откуда-то доносились завывания поющей ящерицы. Жужжащие насекомые покружили над его головой, почувствовали что-то чужеродное и улетели восвояси. В пяти ярдах от него вновь послышалось шуршание листвы. Ретиф отступил еще дальше за ствол и спрятался за лежащее на земле широкое бревно. Коренастый мужчина в испачканных грязью кожаной рубахе и шортах, показался из кустов, двигаясь крайне осторожно, с пистолетом в руке.
 Когда он прошел мимо, Ретиф поднялся на ноги, перепрыгнул через бревно и кинулся ему на плечи. Они упали на землю вместе. Мужчина коротко вскрикнул, потом продолжал сопротивление молча. Ретиф резким движением перевернул его на спину, занес кулак…
 — Эй! — воскликнул поселенец. — Ты такой же человек, как и я!
 — Может я буду лучше выглядеть, когда побреюсь, — сказал Ретиф. — С чего это вы вздумали стрелять в меня?
 — Пусти меня — меня зовут Поттер. Прости, что так получилось. Я решил, что это кораблик хлопотунов — уж больно он похож. Потом я увидел, как что-то двигается и сразу выстрелил — не знал, что это землянин. Кто ты? Что ты здесь делаешь? Отсюда совсем недалеко от края оазиса. А там уже страна хлопотунов.
 Он помахал рукой по направлению к северу, где находилась пустыня.
 — Мне еще повезло, что вы плохо стреляете. Некоторые из ракет пролетели слишком близко от скифа.
 — Ракет? Должно быть, артиллерия хлопотунов. У нас ничего такого нет.
 — Я слышал, у вас тут назревает самая настоящая война, — сказал Ретиф. — Но я никак не ожидал…
 — Вот и прекрасно! — сказал Поттер. — Мы так и думали, что ребята с Айвори не останутся спокойными и присоединятся к нам, когда услышат в чем дело. Ты с Айвори?
 — Да. Я…
 — Э, да ты, должно быть, брат Лемюэля. Вот это да! Значит, я чуть было не свалял дурака. Лемюэлю тяжело что-нибудь объяснить.
 — Я…
 — Не поднимай головы. У этих проклятых хлопотунов есть совершенно жуткие пистолеты. Пойдем…
 Он начал ползти через кустарник. Ретиф следом. Оно проползли примерно двести ярдов, прежде чем Поттер поднялся на ноги, достал мятый платок и вытер лицо.
 — А ты неплохо двигаешься для горожанина. Я-то думал, что вы там, на Айвори, сидите себе под своими куполами и нажимаете кнопки. Правда, раз ты брат Лемюэля…
 — Коли говорить откровенно…
 — Только надо бы достать тебе подходящую одежду. Эти городские тряпки не подходят на нашем Адоубе.
 Ретиф посмотрел на свой грязный изорванный и намокший от пота свитер и облегающие брюки небесно-голубого цвета — неофициальную форму Третьего Секретаря и Вице-Консула ДКЗ.
 — Моя одежда казалась мне вполне прочной там, дома, — сказал он. — Но видимо, кожа тоже имеет свое преимущество.
 — Пойдем в лагерь. Если поспешим, успеем как раз к заходу солнца. И, послушай, не говори ничего Лемюэлю о том, что я принял тебя за хлопотуна.
 — Хорошо, но…
 Поттер уже шел вперед, взбираясь на невысокий холм. Ретиф стянул с себя потерявший всякую форму блейзер, повесил туда же свой галстук и последовал за Поттером.
 — Мы чертовски рады, что вы прилетели к нам, мистер, — сказал толстяк с двумя револьверами за поясом, которые почти скрывал нависающий сверху живот. — У нас каждый человек на счету. Мы наткнулись на этих хлопотунов три месяца тому назад, и с тех пор так ничего умного и не придумали. Сначала мы решили, что это просто местная форма жизни, которую нам не доводилось встречать раньше. Честно говоря, один из наших парней подстрелил одного хлопотуна — решил полакомиться вкусным мясом. Думаю, с этого все и началось.
 Он замолчал, помешивая огонь.
 — А затем целая их группа напала на ферму Свази. Ухлопали двух коров и отошли, — добавил он.
 — Мы тут считаем, что они решили, будто коровы — это люди, — вставил Свази. — Они просто мстили.
 — Как это кто-нибудь может подумать, что корова — это человек? — подал голос один из присутствующих. — Они и выглядят совсем не…
 — Не будь дураком, Берт, — ответил Свази. — Они никогда не видели землян до тех пор — сейчас они уже не делают подобных ошибок. Мы их научили.
 Берт ухмыльнулся.
 — Это уж точно. Мы им показали кузькину мать на другой раз, а, Поттер? Ухлопали четверых…
 — Примерно через несколько дней после того они подошли к моей ферме,
 — сказал Свази. — Но мы их там ждали. Встретили, что надо. Они смешались и побежали.
 — Попрыгали, ты хочешь сказать. Таких уродин я еще не видел. Они похожи на старое грязное одеяло, хлопающее в воздухе при прыжках.
 — С тех самых пор так и повелось. Сначала они устраивают набеги, потом мы. Но в последнее время они здорово вооружились. У них есть небольшие воздушные лодки и автоматические ружья. Мы потеряли четырех человек, да еще с дюжину заморожено — пока не прилетит медицинский звездолет. Мы не можем себе этого позволить. В колонии меньше трехсот дееспособных мужчин.
 — Но мы не уступим наших ферм, — сказал Поттер. — Все эти оазисы образовались на месте старых морей — с великолепным черноземом на милю в глубину. И на планете есть еще пара сотен таких оазисов, до которых мы еще не добрались. Хлопотуны не получат их, пока в живых останется хоть один человек.
 — Зерновые, которые мы выращиваем, необходимы для всей планетной системы, — вмешался Берт. — Эти фермы, которые мы пытаемся наладить, очень помогают, хотя их пока что явно недостаточно.
 — Мы умоляли, чтобы ДКЗ, там, на Айвори, оказал нам помощь, — сказал Поттер. — Но сам знаешь, что за бюрократы сидят в этих Посольствах.
 — Ходят тут слухи, что они послали к нам какого-то чинушу, который собирается приказать нам убраться из оазиса и отдать его хлопотунам, — сказал Свази. — Мы его ждем…
 — Ничего, скоро к нам прибудет подкрепление. Мы замолвили словечко: ведь у каждого из нас есть родственники на Айвори и Верде…
 — Не болтай, черт бы тебя побрал! — прогудел глубокий голос.
 — Лемюэль! — сказал Поттер. — Никому другому не удалось бы подкрасться к нам так бесшумно…
 — Если бы я был хлопотуном, я бы съел тебя живьем, — сказал новоприбывший, продвигаясь ближе к огню.
 Это был высокий мужчина с крупными чертами лица, одетый в мятую кожаную одежду. Он оглядел Ретифа с головы до ног.
 — Это еще кто?
 — То есть как это? — в полном молчании проговорил Поттер. — Он твой брат.
 — Никакой он не мой брат, — сказал Лемюэль.
 Он сделал шаг к Ретифу.
 — Что ты здесь вынюхиваешь, приятель, — рявкнул он.
 Ретиф поднялся на ноги.
 — Думаю, мне надо объяснить…
 Небольшой пистолет появился в руке Лемюэля из скрипнувшей кобуры на поясе.
 — Можешь не объяснять, шпионов нюхом чую.
 — Для разнообразия, мне все же хотелось бы закончить хоть одну фразу,
 — сказал Ретиф. — И я попросил бы вас засунуть свою смелость обратно в кобуру, пока еще не поздно.
 — Слишком уж складно ты говоришь, что-то мне это не нравится.
 — Вы ошибаетесь. Я говорю так, как это мне нравится. В последний раз
 — уберите пистолет.
 Лемюэль уставился на Ретифа.
 — Ты смеешь мне приказывать…
 Левый кулак Ретифа молниеносно ударил точно в лоб Лемюэля. Ошарашенный поселенец попятился назад: из носа у него закапала кровь. Ударившийся об землю пистолет выстрелил в сторону. Лемюэль с трудом удержал равновесие, собрался, прыгнул на Ретифа… и получил прямой удар правой в подбородок, после чего свалился как сноп — в нокауте.
 — Ого! — сказал Поттер. — Незнакомец вырубил Лема… в два удара…
 — В один, — сказал Свази. — В первый раз он его только по головке погладил.
 Берт замер.
 — Тихо, ребята, — прошептал он.
 Во внезапно наступившей тишине раздался зов поющей ящерицы. Ретиф напрягся, но ничего не услышал. Он сузил глаза, пристально вглядываясь мимо костра.
 Быстрым движением он схватил бадью с питьевой водой, опрокинул ее на костер и распростерся на земле. Через секунду его примеру последовали остальные.
 — Что-то уж больно вы скоры для горожанина, — прошептал Свази, лежавший рядом. — И зрение что надо. Разделимся и обойдем с двух сторон. Вы с Бертом слева, а мы с Поттером справа.
 — Нет, — сказал Ретиф. — Вы подождите здесь. Я пойду один.
 — Что ты хочешь…
 — Позже. Лежите спокойно и будьте осторожны.
 Ретиф взял ориентир на верхушку дерева, едва видную на фоне неба и пополз вперед.
 Через пять минут он оказался перед небольшим подъемом. С крайней осторожностью он рискнул подняться и посмотреть на идущий вверх каменистый склон. Впереди возвышались деревья. За ними едва различался туманный контур пустыни: места обитания хлопотунов. Он поднялся на ноги, перебрался через камень, все еще горячий от тропической жары и прошел вперед двадцать ярдов. Вокруг него были лишь один песок, едва видимый в звездном свете, да изредка попадались небольшие камни. Позади него джунгли стояли безмолвно и спокойно. Он сел на песок и стал ждать.
 Прошло минут десять, прежде чем он заметил какое-то движение: нечто отделилось от темной массы каменистого склона и скользнуло несколько ярдов по открытой местности до следующего убежища. Ретиф продолжал наблюдать. Шли минуты. Вновь чья-то форма сдвинулась с места, скользнула в тень всего в десяти футах от него. Ретиф нащупал рукоятку своего энергопистолета. Да, плохо будет, если его догадка окажется неверной…
 Раздался внезапный скрип, как у трущейся кожи, в воздух полетел песок
 — это хлопотун, наконец-то, напал на него. Ретиф откатился в сторону, затем прыгнул, всем своим весом налегая на изгибающегося то в одну, то в другую сторону хлопотуна — квадратный ярд из одних мускулов, трехдюймовой ширины посередине. Похожее на скат существо выгнулось, свернулось назад, закругляя свои края, стоя на расплющенной поверхности окружающего его камня. Оно попыталось ухватиться за плечи Ретифа своими гибкими разветвленными щупальцами. Ретиф стиснул существо из всех сил двумя руками и с трудом поднялся на ноги. Оно было очень тяжелым, фунтов сто по меньшей мере, а сопротивляясь, весило по меньшей мере пятьсот.
 Хлопотун переменил тактику и внезапно обвис. Ретиф покрепче ухватился за него и почувствовал, как его большой палец скользнул в какое-то отверстие.
 Хлопотун забился изо всех сил. Ретиф, не выпуская его ни на секунду, засовывал палец все глубже.
 — Прости приятель, — пробормотал он сквозь сжатые зубы. — Выдавливание глаз, это конечно, не по-джентльменски, но зато оказывает желательный эффект…
 Хлопотун успокоился: только края его медленно взмахивали то назад, то вперед. Ретиф ослабил нажим большого пальца. Хлопотун тут же дернулся изо всех сил: Ретиф снова надавил пальцем. Хлопотун опять успокоился, выжидая.
 — А теперь, когда мы так хорошо поняли друг друга, — сказал Ретиф, — веди меня к своему начальству.
 Примерно минут через двадцать ходьбы по пустыне, Ретиф оказался перед низкой оградой из веток с шипами: наружная оборонительная линия хлопотунов против землян. Дальнейших действий против землян со стороны хлопотунов можно было с тем же успехом ожидать здесь, как и в другом месте. Он уселся на песок, скидывая с себя хлопотуна, но оставив большой палец на своем месте в отверстии. Если он прав, то пикет хлопотунов не заставит себя долго ждать.
 Яркий луч красного света ударил Ретифу прямо в лицо, затем погас. Он встал на ноги. Пленный хлопотун возбужденно закачал своими краями. Ретиф засунул палец глубже.
 — Сиди спокойно, — сказал он. — Не вздумай чего-нибудь выкинуть…
 Слова эти, естественно, остались без ответа — но палец убеждал лучше всяких слов.
 Зашуршал песок: сначала в одном месте, потом в другом. Ретиф почувствовал, как вокруг него сжимается кольцо существ.
 Он крепче сжал хлопотуна. Теперь он мог различить темную форму, ростом почти с него — шесть футов три дюйма. Видимо, хлопотуны были самых различных размеров.
 Прозвучал низкий звук — как горловое ворчание. Он длился довольно долгое время, потом постепенно затих. Ретиф наклонил голову, нахмурясь.
 — А теперь то же самое, только на две октавы выше, — сказал он.
 — Ауури! Прошу прощения. Так годится? — раздался из темноты ясный голос.
 — Вполне, — сказал Ретиф. — Я пришел сюда, чтобы совершить обмен пленными.
 — Пленными? Но у нас нет пленных.
 — Как это нет? А я? Договорились?
 — Ах да, конечно. Вполне разумно. Какие гарантии вам потребуются?
 — Слова джентльмена будет вполне достаточно.
 Ретиф освободил пленника. Тот замахал своими краями и исчез в темноте.
 — Если вас не затруднит последовать за мной в нашу ставку, — сказал голос, — то мы сможем обсудить наши дела в комфорте.
 — Буду рад.
 Красный свет коротко мигнул. Ретиф, увидев проход в барьере из веток, шагнул в него. Он прошел за туманными формами по теплому песку к низкому, как в пещеру, входу, слабо освещенному красноватым сиянием.
 — Я должен принести извинения за неуклюжую конструкцию нашего комфорткупола, — сказал голос. — Если бы только мы знали, что нам окажут честь визитом…
 — Ни слова больше, — сказал Ретиф. — Мы, дипломаты, привыкли ползать.
 Внутри, куда попал Ретиф, согнув колени и наклонив голову под пятифутовым потолком, Ретиф увидел стены, обитые розовым деревом, темно-красный стеклянный пол, устланный шелковыми коврами и низкий столик из полированного гранита, установленный серебряными блюдами и хрустальными розовыми трубочками для питья.
 — Разрешите мне принести вам свои поздравления, — сказал голос.
 Ретиф повернулся. Необъятных размеров хлопотун, задрапированный алым одеянием, стоял рядом с ним. Голос исходил из диска, прикрепленного на его спине.
 — Ваши бое-особи дерутся превосходно. Надеюсь, что мы окажемся достойнейшими противниками.
 — Благодарю. Я уверен, что такое испытание будет исключительно интересным, но я надеюсь, что мы сможем избежать его.
 — Избежать?
 Ретиф услышал, как в полном молчании раздалось какое-то жужжание, исходящее от его собеседника.
 — Давайте отобедаем, — наконец сказал огромный хлопотун. — О делах можно будет поговорить позже. Меня зовут Хошик из Мозаики Двух Рассветов.
 — Я — Ретиф.
 Хошик выжидающе молчал.
 — …из Горы Неукоснительных Инструкций, — добавил Ретиф.
 — Займи свое место, Ретиф, — сказал Хошик. — Надеюсь, наши грубые подушки не покажутся слишком неудобными.
 Еще два хлопотуна довольно большого роста вошли в комнату и о чем-то молчаливо посоветовались с Хошиком.
 — Прошу простить меня за отсутствие переводческих аппаратов, — сказал он Ретифу. — И разрешите мне представить моих коллег.
 Небольшой хлопотун впорхнул в комнату, неся на спине серебряный поднос, уставленный ароматно пахнущей пищей. Он обслужил обедающих и налил в хрустальные трубочки желтое вино.
 — Надеюсь, наша пища вам понравится, — сказал Хошик. — Насколько я понимаю, наш метаболизм практически одинаков.
 Ретиф попробовал пищу: от нее исходил восхитительный ореховый аромат. Вино нельзя было отличить от Шато Д'Икем.
 — Это было совершенно неожиданным удовольствием наткнуться на ваше поселение на этой планете, — сказал Хошик. — Должен признаться, сначала мы приняли вас за туземцев, земле-ковыряющихся особей, но вскоре мы убедились в обратном.
 Он поднял трубочку, ловко манипулируя ею своими гибкими щупальцами. Ретиф точно также отсалютовал своей трубочкой и выпил.
 — Конечно, — продолжал Хошик, — как только мы поняли, что вы такие же спортсмены, как и мы, пришлось нам попытаться улучшить положение дел, дав вам возможность проявить свою активность. А сейчас мы заказали наше тяжелое оборудование и несколько тренированных боевиков, так что вскорости мы сможем показать вам великолепное шоу, по крайней мере, я на это надеюсь.
 — Боевиков? — спросил Ретиф. — А сколько, если вы, конечно, не возражаете против этого моего вопроса?
 — В настоящий момент, возможно, прибудет всего несколько сотен. Потом же… ну, я уверен, что мы сможем это обговорить между нами. Лично я предпочитаю ограниченные действия — никаких ядерных бомб и другого оружия, после которого остается радиация. Это такая скука — защищать мицелий от мутаций. Хотя должен признаться, в других спортивных играх мы создавали очень интересных особей: например, патрульную, из тех, что вы взяли в плен. Существа, конечно, примитивно мыслящие, но фантастические следопыты.
 — О, вне всяких сомнений, — сказал Ретиф. — Я не возражаю — без атомных бомб, так без атомных бомб. Как вы совершенно справедливо заметили, охрана мицелия вещь очень хлопотливая, да к тому же теряется слишком много войск.
 — Ну, это как раз не самое главное. Но мы согласны, атомных бомб не будет. Вы уже пробовали выпаренные яйца? Исключительно вкусно приготовляют в моей Мозаике…
 — Они восхитительны, — сказал Ретиф. — Скажите, а вы никогда не задумывались о том, чтобы вообще исключить всякое оружие?
 В диске что-то хлюпнуло.
 — Прошу простить меня за этот смех, — сказал Хошик, — но ведь вы, конечно, пошутили?
 — Если говорить откровенно, — сказал Ретиф, — то мы, земляне, стараемся избегать пользоваться оружием.
 — Насколько я припоминаю, первый наш контакт с вашими бое-особями состоялся с использованием оружия одной из оных.
 — Прошу извинения, — сказал Ретиф. — Эта… гмм. бое-особь не поняла, что имеет дело со спортсменом.
 — Тем не менее, раз уж вы так весело начали использовать оружие…
 Хошик сделал знак, и слуга вновь наполнил хрустальные трубочки.
 — Есть еще одна деталь, о которой я еще не упомянул, — продолжал Ретиф. — Надеюсь, вы не примите этого на свой счет, но наши бое-особи считают, что оружие можно применять только против определенных форм жизни.
 — Вот как? Это любопытно. Что же это за формы?
 — Паразиты. Страшные противники, но сами понимаете, не той касты. Мне бы совсем не хотелось, чтобы наши бое-особи думали о таких достойных противниках, как о паразитах.
 — О ля-ля! Этого я, конечно, не знал. Очень благородно с вашей стороны было сообщить об этом.
 Хошик огорченно защелкал.
 — Я вижу, что ваши бое-особи занимают тоже место среди нас — у них не хватает воображения.
 Он скрипуче рассмеялся.
 — Что приводит вас к самому главному — видите-ли, у нас возникла серьезная проблема с нашими бое-особями, — сказал Ретиф, — низкая рождаемость. Поэтому мы с большой неохотой отказались от массовых военных действий, которые так дороги сердцу истинного спортсмена. Мы вообще хотели бы положить конец этим соревнованиям…
 Хошик изо всех сил закашлялся, поперхнувшись вином, которое высокой струей брызнуло вверх, в воздух.
 — О чем вы говорите? — воскликнул он. — Вы считаете, что Хошик из Мозаики Двух Рассветов может предать свою честь?
 — Сэр! — сурово сказал Ретиф. — Вы забываетесь. Я, Ретиф Неукоснительных Инструкций, просто делаю вам другое предложение, более соответствующее спортивным принципам.
 — Новейшим принципам? — вскричал Хошик. — Мой дорогой Ретиф, что за приятная неожиданность! Я обожаю новые моды. Здесь так отстаешь от времени. Говорите же, говорите.
 — Все обстоит очень просто. Каждая из сторон выдвигает своего представителя и два индивидуума решают этот вопрос между собой.
 — Я… гм… боюсь, я не вполне понимаю. Какое значение может иметь активность двух выбранных наугад бое-особей?
 — Видимо, я недостаточно ясно выразился, — сказал Ретиф.
 Он отхлебнул глоток вина.
 — Бое-особи здесь вообще не причем, это само собой разумеется.
 — Не хотите же вы сказать…
 — Вот именно. Вы и я.
 На освещенной слабым звездным светом площадке пустыни, Ретиф скинул с себя кожаную рубашку, которую одолжил ему Свази и, отстегнув энергопистолет, сложил их вместе. В темноте он едва различал огромную фигуру хлопотуна, возвышающуюся над ним, тоже без одежды. Молчаливые ряды подчиненных хлопотунов стояли позади них.
 — Боюсь, мне придется снять переводческий аппарат, Ретиф, — сказал Хошик.
 Он вздохнул и пошевелил гибкими щупальцами.
 — Мои собратья по мицелию никогда этого не оценят. Какую любопытную форму приняли наши игры. Насколько все же более приятно наблюдать за действиями со стороны.
 — Я хочу предложить использовать правила Теннесси, — сказал Ретиф. — Они очень либеральны: допускается кусаться, бить по голове, ударять ногами, и, конечно, душить, так же как толкаться, пинаться и лягаться.
 — Гммм… Все это хорошо для формы, обладающей твердым видо-скелетом, но, боюсь, что мне это будет невыгодно.
 — Ну, — сказал Ретиф, — если вы предпочитаете более плебейский тип состязаний…
 — Нет-нет. Но возможно, мы можем включить в эти правила выкручивание щупалец, чтобы как-то уравнять шансы.
 — Прекрасно. Так начнем?
 В ту же секунду Хошик бросился на Ретифа, который, пригнувшись, отпрыгнул в сторону, резко повернулся и бросился на спину хлопотуна — и тут же почувствовал, как изогнувшееся назад гибкое тело откинуло его в сторону. Ретиф покатился по песку, увертываясь, вскочил на ноги и нанес удар примерно в центр тела Хошика. Хлопотун завернул свой левый край дугой, ударившей Ретифу прямо в челюсть, откидывая его назад. Тяжелое тело Хошика ударило Ретифа, как обвалившаяся кирпичная стена. Ретиф извернулся всем телом, пытаясь откатиться в сторону. Он высвободил одну руку и принялся наносить удары по толстокожей спине. Хошик сжал его еще сильнее.
 Ретиф начал задыхаться. Он попытался высвободиться из-под навалившейся на него тяжести, но хлопотун даже не дрогнул. Это было лишь напрасной тратой сил.
 Он вспомнил особь, которую раньше захватил в плен. Чувствительное отверстие у него находилось центрально, примерно в грудной области…
 Он с трудом стал перемещать свою руку, ощупывая твердое тело с роговыми чешуйками. Завтра рука у него будет сильно саднить от содранной кожи — если завтра, конечно, для него наступит. Его большой палец нащупал отверстие и скользнул в него.
 Хлопотун вздрогнул. Ретиф ухватился за него изо всех сил и нажал сильнее, шаря по чешуйчатому телу второй рукой. Если у этого существа была хоть какая-то симметрия, то отверстия должны быть расположены и на другой стороне его груди…
 Они были там. Ретиф нажал посильнее, и хлопотун дернулся и отпустил его. Не вынимая пальцев, Ретиф поднялся на ноги, и в свою очередь, бросился на Хошика, упав на него сверху, продолжая давить. Хошик дико замахал краями, дернулся всем телом, затем обмяк. Ретиф расслабился, отпустил его и поднялся на ноги, тяжело дыша. Хошик перекатился по земле, поднялся и, странно перекатываясь, пошел в сторону. Подбежали слуги, помогая ему облачиться в одежду и прикрепить диск-переводчик. Он тяжело вздохнул, регулируя громкость.
 — Все-таки старая система обладает своими достоинствами, — сказал он.
 — Какое бремя приходится иногда брать на себя истинному спортсмену.
 — Зато мы здорово повеселились, верно? — сказал Ретиф. — И я уверен, что теперь-то вы уж наверняка не откажитесь от продолжения таких соревнований. Подождите только немного, а я сейчас сбегаю к своим и пришлю сюда несколько наших долбо-особей…
 — Пусть паразиты пожрут твоих долбо-особей! — взвыл Хошик. — Ты мне устроил такую спронго-боль, что я буду вспоминать об этом каждый раз, когда придется выводить свой мицелий!
 — Вот, кстати говоря о паразитах, — сказал Ретиф. — Мы тут недавно вывели чудную грызо-особь…
 — Достаточно!
 Хошик вскричал так громко, что диск-переводчик на его спине даже подпрыгнул.
 — Внезапно я стал испытывать сильную тоску по густонаселенным желтым пескам Джага. Я надеялся…
 Он замолчал, глубоко вздохнув.
 — Я надеялся, Ретиф, — продолжал он теперь уже печальным голосом, — найти здесь новые земли, где я смог бы расположить свою собственную Мозаику, обрабатывать эти чужеродные пески и выращивать такие урожаи райского лишайника, с помощью которых удалось бы наводнить рынки сотен планет. Но, когда ты сказал о ваших долбо— и грызо-особях, мой дух был сломлен. Мне стыдно перед тобой, Ретиф.
 — Честно говоря, я сам несколько старомоден, — сказал Ретиф. — И тоже предпочитаю наблюдать за военными действиями со стороны.
 — Да, но ведь твои собратья по мицелию не одобрят такой образ действий никогда.
 — Моих собратьев по мицелию здесь нет. И кроме того, разве я тебе не говорил? Ни один из нас не опустится до какого-то состязания друг с другом, если есть другие пути. Вот только что ты говорил о возделывании песка, выращивании лишайника…
 — Того, которым мы пообедали, — сказал Хошик. — И из которого приготавливается вино.
 — Соревнование в области земледелия — это наша самая последняя дипломатическая мода. Итак, если тебе захочется, можешь забирать все эти пустыни и разводить на них лишайник, а мы обещаем оставаться в оазисах и выращивать овощи.
 Хошик вздрогнул и в изумлении изогнул спину.
 — Ретиф, ты это серьезно? Ты отдаешь нам все эти прекрасные пески?
 — До последней песчинки, Хошик. Я возьму оазисы.
 Хошик в экстазе замахал своими краями.
 — И вновь ты победил меня, Ретиф, — вскричал он. — На этот раз в благородстве.
 — Детали мы обсудим позже. Не сомневаюсь, что мы сможем установить правила, которые удовлетворяют обе стороны. А сейчас, думаю, мои бое-особи заждались меня.
 Уже разгоралась заря, когда Ретиф, свистом подал сигнал, заранее обговоренный с Поттером, затем поднялся и вошел в лагерь. Свази встал.
 — Вот и вы, — сказал он. — А мы уже начали было подумывать, не отправиться ли за вами.
 Лемюэль вышел вперед: под глазом у него был фонарь до самой скулы. Он протянул свою мускулистую руку.
 — Прости, что накинулся на тебя, приятель. По правде говоря, я решил, что ты какой-нибудь стукач из ДКЗ.
 Сзади к Лемюэлю подошел Берт.
 — А с чего ты взял, что это не так, Лемюэль? — сказал он. — Может, он…
 Лемюэль сбил Берта одним небрежным движением руки.
 — Если еще какой-нибудь болван скажет, что хлюпик-дипломат смог меня вырубить одним ударом, то я и не так с ним посчитаюсь.
 — Скажите мне, ребята, — перебил его Ретиф. — Как у вас обстоит дело с выпивкой?
 — С выпивкой? Да мы уже целый год глотаем только воду. На этой планете почему-то не развиваются бактерии, ферментирующие вино.
 Ретиф протянул квадратную бутылку.
 Свази вытащил пробку, понюхал, сделал глоток, протянул бутылку Лемюэлю.
 — Послушай, приятель, где ты раздобыл это?
 — Вино изготовили хлопотуны. И еще один вопрос: согласитесь ли вы разделить эту планету с хлопотунами, если получите мирные гарантии?
 Примерно через полчаса горячих споров и обсуждений Лемюэль повернулся к Ретифу.
 — Мы согласны заключить любую разумную сделку, — сказал он. — Вообще-то, у них столько же прав находиться здесь, что и у нас. Я считаю, что мы можем поделиться поровну. Это примерно по сто пятьдесят оазисов для них и для нас.
 — А что скажите насчет того, чтобы оставить себе все оазисы, а им отдать пустыни?
 Не отрывая взгляда от Ретифа, Лемюэль потянулся к бутыли с вином.
 — Что ж ты замолчал, приятель, — сказал он. — По-моему, речь шла о договоре?
 Консул Пассвин поднял глаза на Ретифа, входившего к нему в кабинет.
 — Садитесь, Ретиф, — рассеянно сказал он. — А я думал, вы все еще на Пуэбло или Адобле — как они там называют эту пустыню?
 — Я вернулся.
 Пассвин подозрительно посмотрел на него.
 — Вот как? Ну-ну. Так что же вам нужно, молодой человек? Говорите. Только не ждите, чтобы я обратился за военной помощью.
 Ретиф передал ему через стол пачку документов.
 — Вот договор. И Пакт о Взаимопомощи. И Торговое Соглашение.
 — А?
 Пассвин взял бумаги и быстро пролистал их. Потом, сияя, он откинулся на спинку кресла.
 — Ну что ж, Ретиф, быстрая работа.
 Он замолчал и, заморгав глазами, уставился на Вице-Консула.
 — А что это у вас на щеке, шрам? Я надеюсь, вы вели себя с достоинством, как и подобает члену нашего Дипломатического Корпуса?
 — Я принимал участие в спортивном состязании. Один из игроков слишком волновался.
 — Ну… таковы перипетии нашей работы. Надо уметь подлаживаться к обстоятельствам.
 Пассвин поднялся и протянул руку.
 — Я доволен вами, мой мальчик. И пусть это научит вас всегда следовать инструкциям с неукоснительной строгостью, не отклоняясь от них ни на йоту.
 Выйдя из кабинета и остановившись рядом с мусоропроводом, расположенным в зале, Ретиф задержался достаточно долго для того, чтобы вынуть из своей папки большой пухлый конверт, все еще запечатанный, и бережно опустить его вниз.