---------------------------------------------


 Генри Каттнер, Кэтрин Мур
 Железный стандарт



 * * *


 Вовсе не обязательно, чтобы инопланетяне были настроены по отношению к пришельцам либо дружелюбно, либо враждебно; они могут доставить им немало неприятностей, заняв строго нейтральную позицию.
 — А денежки-то нам отсыпят только через год, — произнёс Тиркелл, с отвращением зачерпнув ложкой холодные бобы.
 Капитан Руфус Мэн на минуту отвлёкся от выуживания из супа бобов, которые смахивали на тараканов.
 — По-моему, для нас это сейчас не так уж важно. Кстати, год плюс четыре недели, Стив. Ведь полет с Венеры на Землю займёт не меньше месяца.
 Круглое пухлое лицо Тиркелла помрачнело.
 — А до тех пор что? Будем жить впроголодь, питаясь холодными бобами?
 Мэн вздохнул, переводя взгляд на затянутый прозрачной плёнкой открытый люк космолёта «Гудвилл». И промолчал. Бетон Андерхилл, который был включён в состав экипажа благодаря несметному богатству своего папаши и выполнял на корабле обязанности подручного, натянуто улыбнулся и сказал:
 — А на что ты, собственно, претендуешь? Мы ведь не можем тратить горючее. Его только и хватит, чтобы доставить нас на Землю. Поэтому — или холодные бобы, или ничего.
 — Скоро будет одно «ничего», — угрюмо произнёс Тиркелл. — Мы промотались. Ухлопали своё состояние на разгульную жизнь.
 — На разгульную жизнь! — прорычал Мэн. — Мы же отдали почти все наши харчи венерианам.
 — Так они же кормили нас… один месяц, — напомнил Андерхилл. — Увы, все в прошлом. Теперь у них и кусочка не выманишь. Чем же мы им не угодили, а?
 Он умолк — снаружи кто-то расстегнул клапан прозрачного экрана. Вошёл приземистый широкоскулый мужчина с крючковатым носом на бронзово-красном лице.
 — Что-нибудь нашёл, Краснокожий? — спросил Андерхилл.
 Майк Парящий Орёл швырнул на стол полиэтиленовый мешок.
 — Шесть грибов. Не удивительно, что венериане используют гидропонику. У них ведь нет другого выхода. Только грибы могут расти в этой проклятой сырости, да и те в большинстве ядовитые.
 Мэн сжал губы.
 — Ясно. Где Бронсон?
 — Просит милостыню. Но ему не подадут ни одного фала. — Навахо кивнул в сторону входа. — А вот и он сам.
 Спустя минуту послышались медленные шаги Бронсона. Лицо вошедшего инженера своим багровым цветом не уступало его шевелюре.
 — Ни о чём не спрашивайте, — прошептал он. — Никто ни слова. Подумать только! Я, ирландец из Керри, выклянчиваю вонючий фал у какого-то шагреневокожего ублюдка с железным кольцом в носу. Позор на всю жизнь!
 — Сочувствую, — сказал Тиркелл. — Но тебе всё-таки удалось раздобыть хоть два—три фала?
 Бронсон испепелил его взглядом.
 — Неужели я взял бы его поганые деньги, даже если б он мне их предложил?! — взревел инженер, и глаза его налились кровью.
 Тиркелл переглянулся с Андерхиллом.
 — Он не принёс ни фала, — заметил последний.
 Бронсон передёрнулся и фыркнул.
 — Он спросил, принадлежу ли я к гильдии нищих! На этой планете даже бродяги обязаны состоять в профсоюзе!
 — Нет, Бронсон, это не профсоюзы и тем более не организации типа средневековых гильдий. Местные таркомары гораздо могущественней и куда менее принципиальны.
 — Верно, — согласился Тиркелл. — И если мы не состоим в каком-нибудь таркомаре, нас никто не наймёт на работу. А членами таркомара мы можем стать, только уплатив вступительный взнос — тысячу софалов.
 — Не очень-то налегайте на бобы, — предупредил Андерхилл. У нас осталось всего десять банок.
 — Нам позарез нужно что-то предпринять, — сказал Мэн, раздав сигареты. — Венериане не хотят снабжать нас пищевыми продуктами. Одно в нашу пользу: они не имеют права отказаться эти продукты продать. Это же незаконно — не принять от покупателя законное средство платежа.
 Майк Парящий Орёл с унылым видом перебирал свои шесть грибов.
 — Да-а. Остаётся только раздобыть это законное средство платежа. Мы же здесь хуже нищих. Эх, придумать бы что-нибудь…
 «Гудвилл» был на Венере первым посланцем Земли. Перед отлётом на корабль погрузили запас продовольствия на год с лишним, но, как оказалось, у венериан пищи было предостаточно. Продуктами питания их обеспечивали гидропонные установки, размещённые под городами. Но на поверхности планеты не росло ни одного съедобного растения. Животных и птиц было крайне мало, поэтому, даже если б у землян не отобрали оружие, на охоту рассчитывать не приходилось. Вдобавок после трудного космического полёта жизнь здесь вначале показалась настоящим праздником в условиях чужой цивилизации, которая на первых порах землян очаровала.
 Чужой она была, это точно. Венериане отличались крайней консервативностью. Их вполне устраивало то, что годилось для их отдалённых предков. У людей создалось впечатление, что венериане упрямо противятся любым переменам.
 А из-за прилёта землян что-то могло измениться.
 Поэтому землянам был объявлен бойкот в форме пассивного неприятия. Впрочем, первый месяц все шло без сучка и задоринки. Капитану Мэну вручили ключи от столичного города Вайринга, вблизи которого сейчас стоял «Гудвилл», и венериане щедро снабжали их пищей — непривычными, но вкусными кушаньями из растений, произрастающих в гидропонных садах. В обмен на эти деликатесы земляне бездумно раздавали собственные продукты, угрожающе истощив свои запасы.
 Но пищевые продукты венериан быстро портились, и дело кончилось тем, что в распоряжении людей оказался запас продовольствия всего на несколько недель (жалкие остатки того, что они привезли с Земли) да гора гниющих экзотических блюд, от аромата которых ещё недавно текли слюнки.
 А венериане перестали приносить свои скоропортящиеся фрукты, овощи и грибы, по вкусу напоминающие мясо. Теперь они действовали по принципу «деньги на бочку — и никакого кредита». Большой мясной гриб, который мог насытить четырех голодных мужчин, стоил десять фалов.
 Но поскольку у землян не было никаких фалов, мясные грибы были для них недоступны, как, впрочем, и все остальное.
 Сперва земляне не придавали этому особого значения — пока не спустились с заоблачных высот и всерьёз не призадумались над тем, как раздобыть пищу.
 Положение оказалось безвыходным.
 Проблема была проста и примитивна. Они, представители могущественной земной цивилизации, хотели есть. Скоро они проголодаются ещё больше.
 И у них не было никаких ценностей, кроме золота, серебра и бумажных денег. А здесь все это ничего не стоило. На корабле имелся нужный металл, но не в чистом виде, а как составная часть сплавов.
 Денежным стандартом Венеры было железо.
 — … Обязательно должен быть какой-то выход, — упрямо заявил Мэн, и его лицо с твёрдыми резкими чертами потемнело. — Я намерен снова обратиться к Главе Совета. Джораст — баба неглупая.
 — А что это даст? — поинтересовался Тиркелл. — Тут выручат только деньги.
 Мэн смерил его взглядом, кивком поманил Майка Парящего Орла и направился к выходному клапану. Андерхилл живо вскочил.
 — Можно мне с вами?
 — Пойдём, если тебе так уж неймётся. Только пошевеливайся.
 Трое землян вошли в клубящийся туман, погрузившись по щиколотку в липкую грязь, и молча потащились к городу.
 — А я-то думал, что индейцы умеют использовать дары природы, — чуть погодя сказал Андерхилл, обращаясь к Навахо.
 Майк Парящий Орёл с усмешкой взглянул на него.
 — Я же не венерианский индеец, — возразил он. — Допустим, я сумел бы сделать лук и стрелу и подстрелить какого-нибудь венерианина. Нам ведь не станет от этого легче — разве что его кошелёк будет набит софалами.
 — Мы могли бы его съесть, — мечтательно прошептал Андерхилл. — Любопытно, какой вкус у жареного венерианина.
 — Выясни это и, вернувшись домой, напиши бестселлер, — посоветовал Мэн. — При том условии, конечно, что ты домой вернёшься. В Ваиринге есть полиция, приятель.
 Андерхилл переменил тему:
 — А вот и Водяные Ворота. Черт возьми, запахло чьим-то ужином!
 — Верно, — проворчал навахо, — но я надеялся, что у тебя хватит ума промолчать. Заткнись, и пошли дальше.
 Вайринг окружала стена типа каменной ограды. Вместо улиц в нём были каналы, а вдоль каналов тянулись скользкие от слякоти тропинки, но тот, кто имел хоть один фал, никогда не ходил пешком.
 Яростно чертыхаясь, земляне шлёпали по грязи. Никто не обращал на них внимания.
 Вдруг к берегу подплыло водяное такси и водитель, к одежде которого был приколот голубой значок его таркомара, окликнул их.
 Андерхилл показал ему серебряный доллар.
 Земляне, обладавшие большими лингвистическими способностями, быстро выучили язык венериан. Впрочем, понять, что таксист им отказал, было проще простого.
 — Так это же серебро, — небрежно произнёс тот и указал на вычурную серебряную филигрань, которая украшала нос его судёнышка. — Хлам!
 — Отличное местечко для Бенджамина Франклина, — заметил Майк Парящий Орёл. — Его вставные зубы были сделаны из железа, не так ли?
 — Если это правда, то, по представлениям венериан, у него во рту был целый капитал, — проговорил Андерхилл.
 Тем временем таксист, презрительно хмыкнув, отчалил от берега и отправился искать пассажиров побогаче. Мэн, продолжая упрямо шагать вдоль канала, вытер со лба пот. «Отличное местечко этот Вайринг, — подумал он. — Отличное местечко для голодной смерти».
 Полчаса тяжёлой ходьбы постепенно довели Мэна до тупого озлобления. И если ещё Джораст откажется их принять!.. Ему казалось, что сейчас он способен разорвать Вайринг зубами. И проглотить его самые съедобные куски.
 К счастью, Джораст их приняла, и землян провели в её кабинет. Джораст передвигалась по комнате в высоком кресле на колёсиках, которое приводилось в движение мотором. Вдоль стен тянулась наклонная полка, похожая на конторку и, видимо, того же назначения.
 Джораст была стройной седовласой венерианкой с живыми чёрными глазами, которые сейчас смотрели насторожённо. Она сошла с кресла, указала мужчинам на стулья и на один из них опустилась сама.
 — Будьте достойны имён ваших отцов, — вежливо сказала она, в знак приветствия вытянув в их сторону свою шестипалую руку. — Что вас привело ко мне?
 — Голод, — резко ответил Мэн. — Я думаю, что пора поговорить откровенно.
 Джораст наблюдала за ним с непроницаемым выражением лица.
 — Я вас слушаю.
 — Нам не нравится, когда нас берут за горло.
 — Разве мы причинили вам какое-нибудь зло?
 Мэн в упор посмотрел на неё.
 — Давайте играть в открытую. Нам созданы невыносимые условия. Вы здесь занимаете высокий пост, значит, либо мы страдаем из-за вас, либо вы знаете, в чём причина. Так или нет?
 — Нет, — после недолгого молчания произнесла Джораст — Я не столь могущественна, как вам, видимо, кажется. Я ведь не издаю законы. Я только слежу за точностью их исполнения. Поверьте, мы вам не враги.
 — Это ещё нужно доказать, — мрачно сказал Мэн. — А если с Земли прилетит другая экспедиция и найдёт наши трупы…
 — Мы вас не убьём. Это у нас не принято.
 — Но вы можете уморить нас голодом.
 Джораст прищурилась.
 — Так покупайте себе пищу. На это имеет право каждый.
 — Но чем мы будем платить? Какими деньгами? Вы же отказываетесь от нашей валюты. А вашей у нас нет
 — Ваша валюта не имеет никакой ценности, — сказала Джораст. — Мы добываем золото и серебро в большом количестве — у нас это самые заурядные металлы. А за один дифал — двенадцать фалов — можно купить много еды. За софал — ещё больше.
 Ещё бы! Софал был равен тысяче семистам двадцати восьми фалам.
 — А где, по-вашему, мы возьмём эти железные деньги? — рявкнул Мэн.
 — Там же, где и мы, заработайте их. Тот факт, что вы — пришельцы с другой планеты, не избавляет вас от обязанности трудиться.
 — Прекрасно, — не сдавался Мэн. — Мы горим желанием трудиться. Дайте нам работу.
 — Какую?
 — Ну, хотя бы по расчистке и углублению каналов! Любую!
 — А вы состоите в таркомаре чистильщиков каналов?
 — Нет, — сказал Мэн. — Как это я забыл в него вступить?
 Сарказм последней фразы не произвёл на Джораст никакого впечатления.
 — У нас каждая профессия имеет свой таркомар.
 — Одолжите мне тысячу софалов, и я стану членом таркомара.
 — Вы уже пытались занять деньги, — сказала Джораст. — Наши ростовщики сообщили, что имущество, которое вы предлагаете в обеспечение долга, не стоит ни фала.
 — Вы хотите сказать, что на нашем корабле нет ничего, за что ваши соплеменники могли бы выложить тысячу софалов? Да ведь один только наш водоочиститель стоит для вас в шесть раз больше.
 Джораст явно оскорбилась.
 — Вот уже целое тысячелетие мы очищаем воду с помощью древесного угля. Сменив этот метод на другой, мы поставим под сомнение уровень интеллекта наших предков. А их образ жизни и принципы с честью выдержали испытание временем. Зачем же их менять? Будьте достойны имён ваших отцов.
 — Послушайте… — начал было Мэн.
 Но Джораст уже сидела в своём высоком кресле, давая этим понять, что аудиенция окончена.
 — Дело дохлое, — сказал Мэн, когда они спускались в лифте. — Ясно, что Джораст приговорила нас к голодной смерти.
 Андерхилл с ним не согласился.
 — Она тут ни при чем. Джораст всего лишь исполнитель приказов свыше. Политику здесь делают таркомары, которые пользуются огромным влиянием.
 — И фактически правят планетой. — Мэн скривил губы. — По всему видно, что венериане — ярые противники каких бы то ни было перемен. А мы для них как бы олицетворяем эти самые перемены. Поэтому-то они решили сделать вид, будто нас вообще не существует. Нет такого закона, который обязывал бы венериан поддерживать отношения с землянами. Венера не расстилает перед гостями ковровые дорожки.
 Когда они вышли на берег канала, Майк Парящий Орёл нарушил затянувшееся молчание:
 — Если мы не придумаем какой-нибудь способ заработать деньги, нам крышка — подохнем от голода. Что касается наших профессий, то при таких обстоятельствах толку от них, как от козла молока. — Он запустил камень в канал. — Ты, капитан, — физик, я — естествоиспытатель, Бронсон — инженер, а Стив Тиркелл — костоправ. Ты же, мой юный бесполезный друг Бёртон, — сын миллионера.
 Андерхилл смущённо улыбнулся.
 — Уж отец-то знал, как делать деньги. А нас сейчас интересует именно это, верно?
 — Каким же способом он ухитрился набить карман?
 — Биржевые операции.
 — Это как раз для нас, — съязвил Мэн. — Мне кажется, самое подходящее — это разработать какой-нибудь технологический процесс, в котором они остро нуждаются, и продать им идею.
 — По-моему, венериане слабовато разбираются в генетике, — сказал Майк Парящий Орёл — А что, если б мне удалось путём скрещивания вывести некое новое съедобное растение?..
 — Посмотрим, — сказал Мэн — Там видно будет.
 Пухлое лицо Стива Тиркелла было обращено ко входу в корабль. Остальные сидели за столом и, прихлёбывая жидкий кофе, делали записи в блокнотах.
 — У меня идея, — сказал Тиркелл.
 Мэн хмыкнул.
 — Знаю я твои идеи. Что ты нам преподнесёшь на этот раз?
 — Все очень просто. Предположим, у венериан вспыхивает какая-нибудь эпидемия, а я нахожу антивирус, который спасает их жизнь. Они преисполнены благодарности…
 — … а ты женишься на Джораст и правишь планетой, — докончил Мэн. — Ха!
 — Не совсем так, — ничуть не обидевшись, возразил Тиркелл. — Если они окажутся неблагодарными, мы придержим этот антитоксин до тех пор, пока они за него не заплатят.
 — В твоей гениальной идее есть одно-единственное слабое место — что-то не похоже, чтобы венериане страдали от какой-нибудь эпидемии, — заметил Маик Парящий Орёл. — В остальном она совершенна.
 — Я боялся, что вы к этому придерётесь, — вздохнул Тиркелл. — А как бы она нас выручила, такая эпидемия.
 — Моя идея — это использование гидроэнергии, — сказал Бронсон. — Или плотины. Здесь что ни дождь, то наводнение.
 — Пожалуй, это мысль, — признал Мэн.
 — А я займусь скрещиванием в гидропонных садах, — сказал Майк Парящий Орёл. — Попробую вывести грибы-бифштексы с привкусом вурчестерского сыра или каким— нибудь ещё в том же роде. Ставка на чревоугодников…
 — Годится. Стив?
 Тиркелл взъерошил себе волосы.
 — Я ещё помозгую. Не торопи меня.
 Мэн взглянул на Андерхилла.
 — Ау тебя, приятель, есть что предложить?
 Андерхилл поморщился.
 — Пока нет. Мне в голову лезут одни только биржевые махинации. 
 — Без денег?
 — В том-то и беда.
 Мэн кивнул.
 — Лично я подумываю о рекламе. Поскольку я физик, это по моей части. Как ни странно, здесь не знают рекламы, хотя торгуют вовсю. Надеюсь подцепить на этот крючок розничных торговцев. Местное телевидение прямо создано для броской рекламы. Для той трюковой аппаратуры, которую я мог бы изобрести. Чем плохо?
 — Построю-ка я рентгеновский аппарат, — внезапно объявил Тиркелл. — Ты мне поможешь, командир?
 Мэн согласился.
 — У нас есть все необходимое для этого и чертежи. Завтра же приступим. Сейчас, пожалуй, уже поздновато.
 И квинтет отправился спать. Всем им приснился обед из трех блюд, всем, кроме Тиркелла, который во сне ел жареного цыплёнка, а тот вдруг превратился в венерианина и начал пожирать самого Тиркелла. Он проснулся весь в поту, выругался, принял снотворное и заснул снова.
 На следующее утро они разбрелись кто куда. Майк Парящий Орёл, прихватив с собой микроскоп, отправился в ближайший гидропонный центр и принялся за работу. Венериане запретили ему уносить споры на «Гудвилл», но против его экспериментов в самом Вайринге не возражали. Он выращивал культуры, применяя ускоряющие рост комплексные препараты, и пока не терял надежды на успех.
 Пэт Бронсон нанёс визит Скоттери, старшему гидроэнергетику. Скоттери, высокий, унылого вида венерианин, хорошо разбирался в технике.
 — Сколько у вас электростанций? — спросил Бронсон.
 — Четыре дюжины на двенадцать в третьей степени. Сорок две дюжины в этом районе.
 — А сколько из них сейчас действуют? — продолжал допытываться Бронсон.
 — Дюжин семнадцать.
 — Стало быть, триста, то есть двадцать пять дюжин — на простое. А расходы на содержание и ремонт?
 — Это весьма существенный фактор, — признал Скоттери. — Рельеф быстро меняется. Сами знаете, эрозия почвы. Стоит нам выстроить электростанцию в ущелье, как на следующий год река меняет русло.
 И тут Бронсон а озарило.
 — Предположим, вы строите плотины, чтобы создать водохранилища. У вас тогда будет постоянный источник энергии и вам понадобится всего лишь несколько больших электростанций, которые будут работать бесперебойно. А горы засадите вывезенными с Земли деревьями.
 Скоттери поразмыслил над его предложением.
 — Количество энергии, которое мы получаем, полностью удовлетворяет наши потребности.
 — Но во сколько эта энергия вам обходится?
 — Этот расход покрывается прибылью, которая, как и сумма чистого дохода, не меняется вот уже триста лет. А раз у нас есть все необходимое, нам не нужно больше ни одного фала.
 — А вдруг мой план заинтересует ваших конкурентов?
 — Их всего трое, и он заинтересует их не больше, чем меня. Рад, что вы посетили меня. Будьте достойны имени вашего отца.
 — Ах ты бездушная рыба! — вскричал Бронсон, потеряв самообладание. Он с силой ударил кулаком по ладони. — Да я посрамлю имя старого Сеймаса Бронсона, если сейчас не вмажу в твоё мерзкое рыло…
 Скоттери нажал кнопку. Вошли два высоченных венерианина. Старший гидроэнергетик указал на Бронсона.
 — Выведите его, — приказал он.
 Капитан Руфус Мэн и Берт Андерхилл находились в одной из телестудий. Рядом с ними сидел Хэккапай, владелец предприятий «Витси», что в вольном переводе означало «Колючая влага». Их взоры были устремлены вверх на висевший почти под потолком экран. Шла коммерческая телепередача — реклама продукции предприятий Хэккапая.
 На экране возникло изображение венерианина — руки в боки, ноги широко расставлены. Он поднял руку с шестью растопыренными пальцами.
 — Все пьют воду. Вода полезна. Вода необходима для жизни. Напиток «Витси» тоже полезен. Бутылка «Витси» стоит четыре фала. Все.
 Изображение исчезло. По экрану побежала пёстрая рябь и зазвучала своеобразного ритма музыка. Мэн повернулся к Хэккапаю.
 — Это же не реклама. Так не привлекают покупателей.
 — У нас так принято испокон веков, — неуверенно возразил Хэккапай.
 Из лежавшего у его ног свёртка Мэн вытащил высокий стеклянный бокал и попросил бутылку «Витси». Получив её, он вылил в бокал зелёную жидкость, бросил в него с полдюжины разноцветных шариков и кусок искусственного льда, который опустился на дно. Шарики быстро запрыгали.
 Хэккапая это явно заинтересовало, но тут вошёл толстый венерианин и произнёс:
 — Да будете вы достойны имён ваших предков.
 Хэккапай представил его, назвав Лоришем.
 — Я решил, что это нужно показать Лоришу. Вас не затруднит проделать все снова?
 — Нисколько, — сказал Мэн.
 Когда он кончил, Хэккапай взглянул на Лориша.
 — Нет, — произнёс тот.
 Хэккапай выпятил губы.
 — С такой рекламой можно продать больше «Витси».
 — И тем самым нарушить экономический баланс. Нет. Как представитель таркомара рекламодателей я это не разрешаю. Хэккапай доволен суммой получаемой им прибыли. Не так ли, Хэккапай?
 — Пожалуй…
 — Уж не ставите ли вы под сомнение мотивы, которыми руководствуются таркомары?
 Хэккапай судорожно глотнул.
 — Нет, нет! — поспешно сказал он. — Вы абсолютно правы.
 Лориш пристально посмотрел на него.
 — То-то же. А вам, землянам, впредь лучше не тратить время на осуществление своей… программы.
 Мэн побагровел.
 — Это угроза?
 — Что вы! Я просто хочу поставить вас в известность, что ни один рекламодатель не примет ваши предложения без предварительной консультации с моим таркомаром. А мы наложим на это запрет. 
 — Понятно, — сказал Мэн. — Вставай, Берт. Пошли отсюда.
 Обмениваясь впечатлениями, они побрели по берегу канала.
 — Так мы ничего не добьёмся, — заявил Андерхилл. — Впрочем, кое-что нам на руку.
 — Что именно?
 — Их законы.
 — Так они же направлены против нас, — возразил Мэн.
 — В принципе — да, но они основаны на традициях и поэтому лишены гибкости и не поддаются свободному толкованию. Если б нам удалось найти в их законодательстве какую-нибудь лазейку, оно перестало бы быть для нас помехой.
 — Вот и ищи эту лазейку, — раздражённо сказал Мэн. — А я пойду на корабль и помогу Стиву смонтировать рентгеновский аппарат.
 Через неделю рентгеновский аппарат был готов. Мэн и Тиркелл ознакомились с законами Вайринга и почерпнули из них, что с некоторыми незначительными ограничениями имеют право продать сконструированный ими механизм, не состоя в таркомаре. Были отпечатаны и разбросаны по городу рекламные листовки, и венериане пришли поглазеть, как Мэн и Тиркелл демонстрируют своё детище.
 Майк Парящий Орёл прервал на день работу и от волнения выкурил одну за другой дюжину сигарет из своего скудного запаса. Его опыты с гидропонными культурами потерпели неудачу.
 — Идиотизм какой-то! — пожаловался он Бронсону. — Будь на моем месте Лютер Бербанк, у него от этого ум за разум зашёл бы. Каким образом, чёрт возьми, я могу опылять эти не поддающиеся классификации образчики венецианской флоры?
 — Выходит, ты так ничего и не добился? — спросил Бронсон.
 — О, я добился многого, — с гордостью сказал Майк Парящий Орёл. — Я вывожу самые разнообразные гибриды. Но, к сожалению, они нестойки. Я получаю гриб с запахом рома, а из его спор вырастает нечто непонятное, отдающее скипидаром. Такие вот дела.
 Бронсон был само сочувствие.
 — А ты не можешь за их спиной стащить немного харчей? Будет хоть какой-то толк от твоей работы.
 — Они меня обыскивают, — сказал навахо.
 — Грязные вонючки! — взвизгнул Бронсон. — За кого они нас принимают? За жуликов?..
 — М-м… Там что-то происходит. Давай-ка посмотрим.
 Они вышли из «Гудвилла» и увидели, что Мэн отчаянно спорит с Джораст, которая собственной персоной явилась взглянуть на рентгеновский аппарат. Толпа венериан с жадным любопытством наблюдала за ними. Лицо Мэна было цвета спелой малины.
 — Я ознакомился с вашими законами, — говорил он. — На этот раз, Джораст, вам не удастся мне помешать. Строительство какого-нибудь механизма и продажа его за пределами городской черты — действия совершенно правомерные.
 Женщина сделала знак рукой, и из толпы вперевалку вышел жирный венериании.
 — Патент за светочувствительную плёнку за номером тридцать шесть дюжин в квадрате, — забубнил он. — Выдан Метси-Стангу из Милоша в двенадцатом в четвёртой степени году.
 — Это ещё что такое? — спросил Мэн.
 — Патент, — объяснила Джораст. — Не так давно он был выдан одному нашему изобретателю по имени Метси-Станг. Таркомар купил патент и приостановил производство, однако этот патент остаётся в силе.
 — Вы хотите сказать, что у вас кто-то уже изобрёл такой вот аппарат?
 — Нет. Всего лишь светочувствительную плёнку. Но поскольку она является частью вашего аппарата, вы не имеете права его продать…
 Тиркелл круто повернулся и ушёл на корабль, где налил себе виски с содовой и погрузился в сладострастные мечты о какой-нибудь эпидемии. Вскоре с огорчёнными лицами ввалились остальные.
 — А все они — таркомары, — сказал Андерхилл. — Стоит им пронюхать про какой— нибудь новый технологический процесс или изобретение, которое, по их мнению, может повлечь за собой хоть малейшие перемены, как они тут же покупают авторские права на них и закрывают производство.
 — Они действуют в рамках своего закона, — произнёс Мэн. — Поэтому спорить с ними бесполезно. Мы подчиняемся их законодательству.
 — Бобы уже на исходе, — гробовым голосом объявил Тиркелл.
 — Как и все остальное, — заметил капитан. — Есть какие-нибудь предложения?
 — Должно же у них быть хоть одно уязвимое место! — в сердцах воскликнул Андерхилл. — Ручаюсь, что оно есть. — И прикрыл глаза. — Нашёл! Человеко-часы! Это ведь постоянная величина. Стоимость продукции, которую человек может выработать за один час, представляет собой произвольную постоянную — два доллара, дюжина дифалов и так далее. По ней мы и должны нанести удар. Культ предков, власть таркомаров — явления чисто внешние, поверхностные. Стоит пошатнуть основу системы, и их как не бывало.
 — А нам-то что с того? — спросил Тиркелл.
 — Нужно добиться, чтобы человеко-часы стали переменной величиной, — объяснил Андерхилл. — Тогда может произойти все что угодно.
 — Не мешало бы, чтобы наконец что-то произошло, — сказал Бронсон. — И поскорее. У нас еды кот наплакал.
 — Хватит ныть, — произнёс Мэн. — По-моему, Берт подал интересную мысль. А каким образом можно изменить постоянную величину человеко-часов?
 — Вот если б удалось заставить их работать быстрее, — задумчиво проговорил Андерхилл.
 — Из хорошей дозы кофеина и комплекса витаминов я берусь состряпать отличный стимулятор, — предложил Тиркелл.
 Мэн медленно кивнул.
 — Только не для инъекций, а в виде таблеток. Если это себя оправдает, мы втихую займёмся их изготовлением.
 — А что мы выгадаем, черт побери, если венериане будут работать быстрее? — спросил Бронсон.
 Андерхилл прищёлкнул пальцами.
 — Неужели непонятно? Венериане ультраконсервативны. Тут такое начнётся!..
 — Чтобы заинтересовать венериан, прежде всего нужна реклама, — сказал Мэн. — Он остановил взгляд на Майке Парящем Орле. — Пожалуй, ты, Краснокожий, подходишь для этого больше всех. По результатам тестов ты у нас самый выносливый.
 — Ладно, — согласился навахо. — А что я должен делать?
 — Работать! — ответил Мэн. — Работать, пока не свалишься.
 Это началось ранним утром следующего дня на главной площади Ваиринга. Чтобы избежать неприятностей, Мэн предварительно навёл справки и выяснил, что на этой площади венериане со временем намереваются выстроить нечто вроде клуба.
 — Строительство начнётся ещё не скоро, — сказала ему Джораст. — А в чём дело?
 — Мы хотим вырыть на этом месте яму, — ответил Мэн. — Мы не нарушим никакой закон?
 Венерианка улыбнулась.
 — Нет, конечно. Только вряд ли вам поможет публичная демонстрация вашей физической силы. Это же неквалифицированный труд.
 — Реклама всегда себя окупает.
 — Дело ваше. По закону вы имеете на это право. Однако вы не можете растянуть эту работу надолго, не состоя в таркомаре.
 — Иногда мне кажется, что без таркомаров на вашей планете жилось бы куда лучше, — резко сказал Мэн.
 Джораст повела плечами.
 — Между нами, мне самой это не раз приходило в голову. Но я ведь всего-навсего администратор. Я поступаю так, как мне указывают. Если б мне разрешили, я бы с радостью одолжила вам деньги, в которых вы так нуждаетесь… Однако это запрещено. Традиции не всегда исполнены мудрости, но тут я бессильна. Мне очень жаль…
 После этого разговора Мэну как-то стало легче на душе: оказывается, не все венериане были врагами.
 На площади его уже ждали остальные члены экипажа «Гудвилла». Бронсон смонтировал табло для текстов на венерианском языке и привёз сюда на тачке мотыгу, кирку, лопату и доски. Это зрелище привлекло внимание, и у берега канала остановилось несколько лодок.
 Мэн взглянул на часы.
 — Все готово, Краснокожий. Поехали. Стив может начинать…
 Андерхилл забил в барабан. Бронсон укрепил на табло цифры 4:03:00 по ваирингскому времени. Тиркелл подошёл к стоявшему неподалёку лёгкому складному столику, сплошь заставленному какими-то пузырьками и медицинскими инструментами, вытряс из бутылочки тонизирующую таблетку и вручил её Майку Парящему Орлу. Индеец проглотил таблетку, взял мотыгу и принялся за работу. Число остановившихся лодок росло.
 Прошёл час. Другой. Майк Парящий Орёл все рыл и рыл. Сперва он рыхлил землю мотыгой, потом лопатой набрасывал её на тачку, по дощатому настилу отвозил тачку в сторону и вываливал свой груз на растущую кучу земли. Три часа. Четыре… Майк сделал перерыв и быстро перекусил. Бронсон продолжал отмечать на табло время.
 Андерхилл сидел за пишущей машинкой. Он уже отпечатал целую гору листов, так как начал работать одновременно с Майком Парящим Орлом. Бронсон вспомнил свой давно забытый талант и жонглировал каким-то подобием индейских дубинок и разноцветными шариками. Он тоже трудился уже не один час.
 Капитан Руфус Мэн строчил на швейной машине. Работа требовала большой точности и потому значила немало для успеха их замысла. Только Тиркелл не был занят физическим трудом — он с важным видом разносил таблетки, добросовестно изображая из себя алхимика.
 Время от времени он подходил к Мэну и Андерхиллу, подбирал листы бумаги и аккуратно сшитые кусочки материи и складывал это в стоявшие на берегу канала ящики с надписью: «Возьмите одну штуку». На каждом квадратике ткани была вышита машиной фраза: «Сувенир с Земли». Толпа росла.
 А земляне все работали. Бронсон жонглировал, иногда останавливаясь, чтобы подкрепиться. Майк Парящий Орёл копал яму. Мэн строчил на швейной машине. Андерхилл продолжал стучать по клавишам, и венериане читали текст, отпечатанный его порхающими пальцами.
 «Бесплатно! Бесплатно! Бесплатно! — стояло в листовках. — Вышитые наволочки с Земли — на память! Бесплатное представление! Понаблюдайте за четырьмя землянами — каждый из них, выполняя свою трудовую операцию, демонстрирует исключительную выносливость, ловкость и точность. Долго ли они продержатся в такой форме?! „ПИЛЮЛИ СИЛЫ неограниченно расширяют их возможности! „ПИЛЮЛИ СИЛЫ“ удваивают производительность труда и вдвое повышают его качество! Это земной медицинский препарат. Каждый, кто его принимает, ценится на вес железа!“
 Венериане не устояли. Содержание листовки передавалось из уст в уста. Толпа густела. Долго ли земляне выдержат этот темп?
 А земляне не сдавались. Тонизирующие таблетки и комбинированные инъекции, которые этим утром Тиркелл вкатил своим товарищам, по всей видимости, оказывали своё действие. Майк Парящий Орёл рыл землю, как крот. Пот ручьями стекал по его блестящему бронзово-красному туловищу. Он невероятно много пил и глотал таблетки соли.
 Мэн все шил, не пропуская ни одного стёжка. Он знал, что его изделия изучают самым тщательным образом. Бронсон, ни разу не сбившись, жонглировал. Андерхилл ноющими от боли пальцами стучал по клавишам пишущей машинки.
 Пять часов. Шесть. Труд изнурительный, даже с перерывами для отдыха. Семь часов. Восемь Тьма лодок запрудила каналы, и на них приостановилось движение. Откуда-то вынырнул полицейский и устроил скандал Тиркеллу, который отослал его к Джораст. Должно быть, она как следует прочистила полицейскому мозги, потому что, вернувшись, он присоединился к зрителям и больше ни во что не вмешивался.
 Девять часов. Десять. Люди были вымотаны до предела, но продолжали работать. Десять часов геркулесова труда.
 Однако к этому времени они уже добились своего, к Тиркеллу подошли несколько венериан и стали расспрашивать про «Пилюли Силы». Что это такое? Правда ли, что, принимая их, работаешь быстрее? Можно ли купить?..
 Рядом с Тиркеллом возник полицейский.
 — Я получил распоряжение от таркомара фармакологов, — объявил он. — Если вы продадите хоть одну пилюлю, сядете в тюрьму.
 — А мы ими не торгуем, — возразил Тиркелл. — Мы раздаём пилюли бесплатно. Бери, друг. — Он запустил руку в мешок и бросил «Пилюлю Силы» венерианину, который стоял к нему ближе других. — С ней ты удвоишь свою дневную норму выработки. Приходи завтра получишь ещё. И тебе, приятель? Пожалуйста. Тебе тоже? Лови!
 — Постойте.. — начал полицейский.
 — Сперва получи ордер на арест, — прервал его Тиркелл.
 — Закон не запрещает делать подарки.
 Появилась Джораст в обществе дородного венерианина, которого она представила как главу всех таркомаров Вайринга.
 — Прошу прекратить это безобразие, — потребовал венерианин.
 Тиркелл знал, что на это ответить.
 Его товарищи продолжали делать своё дело, но он чувствовал, что они краем глаза наблюдают за этой сценой и навострили уши.
 — Что вы хотите нам пришить?
 — Э… э, торговлю в разнос.
 — Так ведь я ничего не продаю. Эта площадь — общественное владение, и мы устроили на ней бесплатное представление.
 — А эти как их… «Пилюли Силы»?
 — Подарки, — объяснил Тиркелл. — По закону мы имеем полное право делать подарки. Есть возражения?
 В глазах Джораст блеснул огонёк, но она поспешно опустила веки.
 — Боюсь, он прав. Закон на его стороне. В их действиях нет вреда.
 Глава таркомаров густо позеленел, в нерешительности потоптался на месте и, круто повернувшись, зашагал прочь. Джораст бросила на землян загадочный взгляд, повела плечами и отправилась вслед за ним.
 — До сих пор никак не приду в себя — мышцы точно свинцом налиты, — сказал через неделю Майк Парящий Орёл, сидя в «Гудвилле». — И есть хочется до чёртиков. Когда у нас наконец появится еда?
 Тиркелл у входа выдал какому-то венерианину «Пилюлю Силы» и подошёл к остальным, с улыбкой потирая руки.
 — Терпение. Только терпение. Как дела, командир?
 Мэн кивнул на Андерхилла.
 — Спроси у этого парня. Он только что вернулся из Вайринга.
 Андерхилл хихикнул.
 — Там такое делается! За неделю все пошло вверх тормашками. Сейчас каждый венерианин, который вырабатывает штучные изделия, прямо-таки жаждет получить наши таблетки, чтобы ускорить процесс производства и заработать побольше фалов.
 — А как на это смотрят их заправилы? — спросил Бронсон.
 — Да у них просто глаза на лоб лезут. К примеру, до настоящего времени один венерианин зарабатывал в неделю десять софалов, штампуя пять тысяч крышек для бутылок. Принимая таблетки Стива, он изготовляет восемь, а то и десять тысяч и соответственно зарабатывает больше. Работяга, сидящий рядом, не может с этим смириться и бежит к нам за «Пилюлями Силы» для себя. Цепная реакция. И самое пикантное, что принцип сдельщины, естественно, применим не ко всем видам труда. Скажем, работа синоптиков измеряется часами, а не количеством выпавших за день дождевых капель.
 Мэн кивнул.
 — Ты к тому, что это порождает зависть?
 — Вот послушай, — продолжал Андерхилл. — Предположим, синоптик получает в неделю десять софалов — столько же, сколько рабочий, штампующий крышечки для бутылок. И вдруг этот рабочий начинает зарабатывать двадцать софалов. Синоптик в недоумении. Он тоже решает попринимать «Пилюли Силы», но это не сказываемся на производительности его труда. Тогда он просит повысить ему зарплату. Если ему идут навстречу, это ещё больше нарушает экономический баланс. Если же ему отказывают, он обсуждает это с другими синоптиками, и все они приходят к выводу, что с ними обошлись несправедливо.
 — Таркомары запретили работать всем венерианам, принимающим «Пилюли Силы», — сказал Майк Парящий Орёл.
 — Однако аборигены по-прежнему за ними приходят. Подумаешь, запретили! Интересно, как можно определить, кто их принимает? Понятно, что этот рабочий даёт больше продукции, но не могут же таркомары уволить каждого, у кого повышается производительность труда.
 — Великолепная идея — это наше показательное выступление, — проговорил Тиркелл. — Оно их просто загипнотизировало. Последнее время я вынужден был снизить тонизирующее действие таблеток: мои запасы на исходе. Но это компенсируется силой внушения.
 Андерхилл ухмыльнулся.
 — Итак, человеко-час начал выписывать вензеля. Маленькая палочка, вставленная в самое важное колесо. И это не только в Вайринге. Слухи расползаются по всей планете, и рабочие других городов уже интересуются, с какой это стати труд половины рабочих Вайринга оплачивается выше, чем их. Сейчас валютный стандарт — единая для всей Венеры денежная система — работает на нас. Номинальная стоимость товаров ни разу не менялась здесь уже несколько веков. А теперь…
 — Теперь все пойдёт кувырком, — сказал Мэн. — Таркомары разучились приспосабливаться к переменам.
 — Это только начало, — уверенно сказал Андерхилл. — Стив, к тебе ещё один клиент.
 Андерхилл ошибся. Вошли Джораст и глава таркомаров Вайринга.
 — Будьте достойны имён ваших предков, — вежливо сказал Мэн. — Присаживайтесь и угощайтесь. У нас ещё осталось несколько банок пива.
 Джораст приняла приглашение, а венерианин остался стоять, переминаясь с ноги на ногу и сердито глядя исподлобья.
 — Мэлси очень огорчён, — сказала венерианка. — Из-за этих «Пилюль Силы» возникли неприятности.
 — Но почему? — удивился Мэн. — Ведь они повышают производительность труда.
 У Мэлси перекосилось лицо.
 — Это обман! Хитрый ход! Вы злоупотребляете нашим гостеприимством!
 — Каким таким гостеприимством? — полюбопытствовал Бронсон.
 — Вы поставили под угрозу всю нашу систему! — не унимался Мэлси. — На Венере не должно происходить никаких перемен. Так должно быть и впредь.
 — Это почему? — спросил Андерхилл. — Впрочем, на то есть одна-единственная причина, и вам она хорошо известна. Прогресс в любой области может расстроить планы таркомаров — он грозит им потерей власти. Вы, мошенники и вымогатели, веками правили планетой. Вы клали под сукно изобретения, культивировали застой, пытались задушить инициативу народа — и все для того, чтобы удержаться наверху. Зря старались. Перемены неотвратимы.
 Мэлси вперил в него злобный взгляд.
 — Вы должны прекратить раздачу этих «Пилюль Силы».
 — Приведите закон, — тихо сказал Тиркелл. — Укажите прецедент.
 — Закон, дающий право делать подарки, — один из самых древних наших законов, — произнесла Джораст. — В него можно внести изменения, Мэлси, но народ вряд ли это одобрит.
 Мэн усмехнулся.
 — Безусловно. Это вызовет недовольство, и главы таркомаров утратят репутацию правителей, желающих добра своему народу.
 Мэлси позеленел ещё гуще.
 — Мы можем применить силу…
 — Джораст, вы представляете исполнительную власть. Скажите, находимся ли мы под защитой ваших законов? — спросил Андерхилл.
 Джораст шевельнула плечами.
 — Да, конечно. Законы священны.
 Мэлси бросился к ней.
 — Вы что, на стороне землян?
 — Ах, Мэлси, разумеется, нет. Просто я слежу за точным исполнением законов. В чем я присягнула при вступлении на должность.
 — Если вам так хочется мы перестанем раздавать «Пилюли Силы», — сказал Мэн. — Но уверяю вас, что это только отсрочит события. Вы не в силах остановить прогресс.
 — Значит, вы прекратите раздачу этих пилюль?
 — Да, при условии, что вы нам за это заплатите.
 — Мы не можем вам заплатить ни фала, — заупрямился Мэлси. — Вы же не состоите ни в одном таркомаре.
 Джораст прошептала:
 — Вы могли бы подарить им, ну, тысяч десять софалов.
 — Десять тысяч! — вскричал Мэлси. — Да вы что, смеётесь?
 — Только так, — сказал Андерхилл. — Впрочем, нас больше устроит пятьдесят тысяч. На эти деньги мы сможем беззаботно прожить год.
 — Нет!
 Снаружи к входу в корабль подошёл какой-то венерианин, просунул голову в отверстие клапана и сказал:
 — Сегодня я заработал вдвое больше, чем прежде. Не дадите ли вы мне ещё одну «Пилюлю Силы»?
 Тут он увидел Мэлси и, охнув, исчез.
 Мэн пожал плечами.
 — Выбирайте. Или вы нам заплатите, или мы по-прежнему будем раздавать «Пилюли Силы».
 Джораст прикоснулась к руке Мэлси.
 — У нас нет другого выхода.
 — Я… — К этому времени глава таркомаров уже почти почернел от бессильной злобы. — Ладно, — сдался он. — Я вам этого не забуду, Джораст, — процедил он сквозь зубы.
 — Но ведь мой долг — блюсти закон, — сказала венерианка.
 Мэлси промолчал. Он быстро нацарапал чек на пятьдесят тысяч софалов, подписал его и сунул листок Мэну. Потом он с ненавистью оглядел внутренность кабины космолёта и двинулся к выходу.
 — Живём! — воскликнул Бронсон. — Пятьдесят косых! Уж сегодня-то мы наедимся до отвала!..
 — Да будете вы достойны имён ваших отцов, — тихо сказала Джораст. У выходного клапана она задержалась. — Боюсь, вы очень огорчили Мэлси. А Мэлси — глава всех таркомаров…
 — Чем он может нам напакостить? — спросил Андерхилл.
 — Ничем. Ему не позволят законы. Однако… приятно сознавать, что у таркомаров есть своё слабое место.
 Джораст многозначительно подмигнула Мэну и удалилась.
 — Ну и ну! — воскликнул Мэн. — Как это понимать? Не значит ли это, что правлению таркомаров приходит конец?
 — Все может быть, — сказал Бронсон. — Только мне на это наплевать. Я голоден и хочу гриб-бифштекс. Где здесь можно обратить в наличность чек на пятьдесят косых?