Аннотация: Приключения отважного воина-телепата Иеро Дистина продолжаются. На сей раз странный ментальный зов манит его в Голубую Пустыню, далеко на юге континента. Вместе с ним отправляются в поход старинные друзья — эливенер, разумный медведь Горм, верный лорс Клуц. Однако воинство Нечистого готово на все, чтобы остановить смельчаков...


---------------------------------------------


 Тильда Гир
 Зов пустыни



 1


 Рассвет едва начал золотить край неба, когда Иеро, священник-заклинатель первой степени, выехал из поселка, окружавшего Центральное Аббатство. Иеро направился в ту сторону, где лес подходил довольно близко к крепким приземистым домам, столпившимся возле Аббатства. Высоко над головой Иеро, в ветвях уходящих в небо гигантских сосен, подавали голоса первые утренние птахи. Скоро их щебет заполнит все вокруг… и постепенно лес оживет, встречая новый день. Чей-то мысленный писк донесся до Иеро, и сверху прямиком в него полетела огромная шишка. Священник рассмеялся, уворачиваясь. Полосатые белки любили пошутить. Но бояться их не приходилось. Здесь, в давно обжитых местах, лес был тщательно расчищен и почти безопасен для человека, и в нем почти не встречалось по-настоящему страшных зверей, разве что в больших озерах. И многие жители поселка через час-другой отправятся собирать целебные травы и ранние весенние ягоды. Но, конечно, каждый человек возьмет с собой какое-то оружие. На всякий случай.
 Иеро хотелось подумать о многом, а лес всегда помогал ему в размышлениях. Верный спутник киллмена, огромный черный лорс, легко нес священника-воина, повинуясь мысленным приказам. Впрочем, сейчас Иеро не трудился что-либо приказывать Клуцу. Тот и сам прекрасно знал, куда нужно везти хозяина, если тот отправляется в лес с утра пораньше. Они направлялись на берег небольшого озера, таящегося в распадке за сосновым бором. По другую сторону озера начинался смешанный лес, растянувшийся почти на десять километров, дальше протекала довольно большая река, а за ней лежал Тайг — бесконечная путаница деревьев, кустарников и лиан, перемежавшаяся районами болот и небольшими холмистыми областями. В глубине Тайга скрывалось огромное Внутреннее море, а еще дальше, где Тайг наконец терял свою мощь, на берегу Лантического океана, находилось государство Д'Алва, родина его любимой Лучар…
 Иеро прекрасно знал, что когда-то, давным-давно, еще до того, как над их планетой пронеслась, сметая все на своем пути, ядерная Смерть, их материк, Америка, выглядел несколько иначе. Но о том не стоило и вспоминать. Слишком много времени прошло после Смерти — целых пять тысяч лет. И мир, в котором жил Иеро, не имел ничего общего с тем миром, что погиб когда-то из-за собственной глупости. Сейчас стояла весна 7481 года, Иеро исполнился сорок один год, и священнику-воину было о чем подумать, кроме странного отношения к жизни далеких предков нынешнего человечества.
 Прошло уже четыре с лишним года с тех пор, как жители Севера воевали с ордами слуг Нечистого, хлынувшими в их края. Да, это было время больших битв, однако объединенные силы Республики Метс и Отвианского Союза не только выстояли, но и победили. А до того Иеро пришлось отправиться в дальнее путешествие по заданию Совета Аббатств… И именно во время этого путешествия Иеро встретил принцессу Лучар, ставшую его супругой. Тогда, в те бурные и сложные дни, Иеро иной раз мечтал о том, как будут жить они с Лучар, и какие у них будут дети — при его бронзовой коже метса и почти шоколадной коже Лучар малыши, наверное, получились бы довольно любопытного оттенка… Однако все сложилось иначе. И сейчас принцесса Лучар воевала с силами Нечистого где-то в далекой Флориде, а Иеро получил приказ Совета Аббатств — заняться изучением недавно обнаруженных древних архивов.
 Нет, это, конечно, не были книги, написанные предками до Смерти, — те бумажные библиотеки просто не могли просуществовать пять тысяч лет. Речь шла о рукописях другого рода. Когда человечество слегка опомнилось после вспышки ядерного безумия, люди приложили все усилия к тому, чтобы сохранить Знание. Тогда, на заре рождения новой эры, еще не было возможности заново создать книгопечатные станки, и поэтому сотни энтузиастов начали переписывать рассыпавшиеся на глазах книги. Бумаги у них тоже не было, да они и не стали бы ее использовать — слишком уж она недолговечна. Они писали на листах особого тонкого пластика, чрезвычайно устойчивого ко всем формам воздействия внешней среды. Этот пластик создали те, кто надеялся: человечество вот-вот отправится к звездам. И чернила тоже изобрели подходящие к случаю. К сожалению, их состав химикам Аббатств до сих пор не удалось выяснить. Однако эти густо-зеленые чернила не смывались с тонких серебристых листов и не выгорали. Подобных библиотек за промчавшиеся над Землей тысячелетия было найдено много, но все они оказывались, как правило, невелики, — две-три тысячи листов, и все. И вдруг Стражи Границы обнаружили в глубине Тайга архив, содержавший в себе несколько сотен тысяч листов.
 Находка была почти случайной. Год назад Стражи Границы, чьей задачей было следить за тем, чтобы в обжитые районы не проникала разная злобная нечисть, натолкнулись на своем пути на плотно заросшие колючим кустарником холмики. Здесь явно когда-то была большая поляна, решили Стражи, потому что вокруг холмиков разрослись те деревья, которые после глобального потепления продвинулись далеко на север и которые с давних пор люди сажали возле своих поселков, — яблони, черная лещина, масличные пальмы, древовидный ананас и многое другое. Отряд не поленился вскрыть один из холмов — и под толстым слоем дерна Стражи действительно обнаружили остатки дома, сложенного из небольших круглых валунов. Под домом был обширный глубокий подвал. Когда Стражи увидели, что лежит в этом подвале, они осторожно прикрыли свою находку дерном, ветвями и листьями пальм, и отправили гонцов в Центральное Аббатство. Никто из людей, не обученных специально обращению с древними рукописями, не решился бы притронуться к подобной находке.
 Из Центрального Аббатства спешно выехала экспедиция ученых, во главе которой стоял сам настоятель, отец Демеро. Почти месяц священники трудились, не покладая рук, и им помогали четыре десятка Стражей Границы, — но в конце концов все до последнего листа было изъято из подвала древнего дома и доставлено в Республику Метс, в Центральное Аббатство.
 Теперь священникам предстояло изучить и систематизировать найденное.
 И священник-заклинатель пер Иеро Дистин, Страж Границы и киллмен, тоже погрузился в мир древнего Знания.
 Это была очень странная библиотека. Те люди, что чудом остались в живых после ужасов Смерти, переписывали на серебристые пластиковые листы все подряд. Исследователи Аббатства обнаружили в подвале давно рассыпавшегося дома и научные труды по биологии, математике, физике, химии, и медицинские и фармацевтические руководства, рецептурные справочники, и учебники по программированию, и руководства по строительству компьютеров, — и романы, сборники стихов, газетные статьи… Те, кто посвятил свои жизни сохранению Знания, не упускали ни единого печатного слова, сумевшего пережить огонь и яростные бури, пронесшиеся над Землей после того, как ненормальные предки-воины решили покончить с собой и со всем человечеством. И сохраняли они не только слова. Безымянные труженики старательно копировали все иллюстрации, какие только имелись в текстах. Копировали тщательно и точно… вот только, к сожалению, далеко не все они обладали нужным для рисования талантом.
 Здесь были тексты на множестве разных языков, существовавших тогда на Земле. Большая часть этих языков была полностью забыта, и такие листы откладывались в отдельное хранилище — их предстояло расшифровывать. Но для этого нужно было сначала найти учебники этих языков. Если же учебников обнаружить не удастся — рукописи будут ждать лучших времен.
 И еще здесь были тексты, не имевшие ни начала, ни конца. И тоже на разных языках. Те, кто копировал все это, делали перед началом текста специальную пометку, означавшую, что текст попал в руки переписчиков именно в таком виде. Иные тексты начинались с половины слова, но ни один из переписчиков даже не сделал попытки восстановить такое слово в его изначальном виде. Иеро не мог понять, почему они так поступали. Ведь они наверняка знали, что значат эти слова… ну, пускай не все, но многие. Но дело было даже не в этом. Эти обрывки в основном представляли собой куски газет и журналов, которых до Смерти выпускалось огромное количество. Тогда люди не экономили бумагу и электричество, да к тому же интересовались массой вещей, о которых теперь никто ничего не знал. Но иной раз и тут попадалось кое-что интересное. Например, на прошлой неделе Иеро, уже давно свободно владевший древним английским, прочитал о том, что земляне обеспокоены спадом рождаемости в последние годы…
 Эта тема тревожила людей и сегодня.
 Несмотря на то, что нынешнее человечество отделял от его предков огромный, почти немыслимый интервал в пять тысяч лет, людей на планете было совсем немного, если сравнивать их количество с населением Земли до Смерти. Тогда людей считали миллиардами. А теперь… Конечно, до сих пор никто не знал, что творится на других материках планеты, и существуют ли они вообще, но на всем американском континенте (разумеется, по очень приблизительным подсчетам) жило едва ли более миллиона человек.
 И в последние четыре года детей стало рождаться даже меньше, чем обычно. Намного меньше.
 А те, что рождались…
 Иеро глубоко вздохнул и покачал головой. Да, может, это и хорошо, что у них с принцессой Лучар никак не складывается семейный быт. Конечно, всегда следует надеяться на лучшее и молиться о счастье. Вот только не каждая молитва доходит до тех сил, к которым зачастую в последней надежде обращаются люди. Но все же без веры в высший разум им было бы просто не выжить.
 Иеро огляделся по сторонам. Его любимец Клуц, размеренно переставлявший длинные ноги с большими острыми копытами и покачивавший головой, увенчанной огромными разлапистыми рогами, уже довез седока почти до самого озера. Лорс осторожно спускался в распадок, и его копыта до половины погружались в толстый, пышный слой желтовато-коричневой хвои. Под соснами, чьи гигантские кроны почти не пропускали к земле солнечных лучей, выживали лишь немногие растения. В основном это были карликовые лианы, эпифиты, прилепившиеся к стволам сосен почти у самых корней, и небольшие кустики синей облепихи. Там, где света было побольше, землю сплошь покрывали стебли вьющейся клубники и белой морошки, уже усеянные мелкими желтыми цветочками. На пригорках торчали нелепые с виду толстые и корявые стебли дудника, на верхушках которых уже созревали гроздья фиолетовых ягод. Темно-зеленые резные листья дудника раскидывались по пригоркам веерами, и на каждом листе красовались вдоль прожилок отчетливые белые кольца. Ягоды дудника созревали первыми, уже в начале весны, и охотников до них в поселке Центрального Аббатства всегда хватало, потому что мелкие фиолетовые шарики были не только очень вкусными и душистыми, но и содержали в себе массу витаминов, столь необходимых людям даже после недолгой и теплой северной зимы.
 Мысли Иеро вернулись в прежнее русло. Дети…
 В последние годы детей на севере рождалось все меньше и меньше. Это происходило и в Республике Метс, и во всем Отвианском Союзе. А те, что все-таки умудрялись пробиться на свет, оказывались не слишком здоровыми. Либо вовсе уродами, без пальцев, а то и без руки или ноги. Почти половина детей умирала, не дожив и до полутора лет, причем умирали эти малыши как бы даже и без видимого повода. Ни лихорадки, ни даже обычной простуды… Целители вскрывали маленькие тельца, пытаясь отыскать какие-то внутренние дефекты, но ничего не находили. Все ученые Аббатств упорно размышляли, зарываясь в древние и новейшие медицинские трактаты, стремясь разобраться в сути этого страшного явления, но пока их усилия ни к чему не привели.
 Но страшнее всего и священникам, и простым людям казалось то, что выжившие и едва подросшие малыши проявляли иной раз немыслимую жестокость по отношению ко всему живому.
 Они могли не только со смехом раздавить домашнего муравья, спешащего по своим делам, но и ткнуть ножом в бок поросенка или козы, изуродовать овцу-мериноса. Могли ни с того ни с сего вытащить из клетки фазана или птенца глухаря и свернуть им шею. Они могли жестоко избить другого ребенка, могли внезапно выплеснуть кастрюлю кипящей воды на собственную мать… И никакие родительские увещевания не проникали в их странные, закрытые от всех умы.
 Родители таких детей не слишком сильно возражали, когда священники предлагали им:
 — Пусть ваше дитя живет в Аббатстве. Там за ним будет должный присмотр, и мы постараемся изменить его сознание…
 В Центральном Аббатстве за последние четыре года таких детей собралось уже более двадцати.
 И в каждом из дальних Аббатств Республики Метс, равно как и других государств севера, тоже не жаловались на недостаток воспитанников.
 А если бы и у них с Лучар родились такие уроды? Иеро вздрогнул при этой мысли. Нет, лучше уж вовсе не иметь малышей… хотя, конечно, ему очень хотелось стать отцом. Хотелось иметь крепких и мужественных сыновей, которых он научил бы всему, что знал и умел сам, хотелось иметь дочурок, похожих на Лучар, ясноглазых, красивых, веселых и добрых… Но он готов подождать, пока не выяснится, кто или что виновен в появлении дурной крови.
 Большинство ученых-священников сходились на том, что виновником является та сила, которую они привыкли называть Нечистым. Но эта идея, хотя и выглядела верной в своей основе, требовала конкретизации. Как именно Нечистый мог повлиять на наследственность? Что служит носителем, передающим страшную генетическую заразу? Священники всячески экспериментировали со всем, что окружало людей в северных странах, — возможно, причина беды таилась в каком-то из продуктов питания, или в воде, или в воздухе… Рядовые воины-заклинатели собирали все дикие травы и плоды, что могли оказаться на кухнях простых людей, брали по куску мяса от каждого забитого животного, предназначенного в пищу, выкапывали корнеплоды на огородах жителей поселков и срывали яблоки, орехи, дыни и другие фрукты с каждого дерева в каждом селении всех государств севера, срезали зреющие колосья гигантской ржи и ветвистой пшеницы, снимали с колючих кустов гроздья помидоров и огурцов — а специалисты день и ночь сидели в своих лабораториях, трудясь над образцами, растирая и смешивая, добавляя катализаторы и проводя химические и биологические тесты, и без устали начитывая заклинания.
 Год назад была отправлена специальная экспедиция на юг, чтобы выяснить, не удалось ли южным государствам избежать этой напасти. Но экспедиция до сих пор не вернулась. Совет Аббатств начал подумывать о том, чтобы отправить в дальние края вторую группу ученых-воинов. Иеро знал об этом, и надеялся, что его включат в состав второй экспедиции. Кто знает, может быть там, на далеком юге, он снова встретится с принцессой Лучар?
 Лорс внезапно остановился как вкопанный. Иеро, опершись левой рукой на высокую переднюю луку седла, правой осторожно потянулся к широкому стальному тесаку, висевшему в ножнах на его поясе.
 — В чем дело, Клуц? — мысленно спросил Иеро громадного черного зверя. — Ты что-то заметил?
 В последние годы, после путешествия на юг, общаться с лорсом стало гораздо легче. То ли новые знания так способствовали развитию интеллекта рогатого великана, то ли сами по себе южные земли пробуждали в живых существах новые ментальные силы, — но Клуц невероятно поумнел. Хотя, конечно, до черных северных медведей ему было еще далеко.
 Лорс с шумом втянул носом воздух и мотнул головой, одновременно сообщая хозяину:
 — Смотри вправо. Тебе это нравится? Мне — нет. На берегу озера. За камышами. У самой воды.
 Иеро присмотрелся — и тут же в его левой руке очутилось длинное копье со стальным наконечником, до этого момента спокойно висевшее в петле перевязи за спиной. У воды, за купой гигантских остролистых камышей, копошились существа, которым совершенно нечего было делать в северном лесу…
 …Ровно год назад, в начале прошлой весны, все живое к югу от Канды словно взбесилось. Для начала на север явились гигантские жуки-скарабеи, с панцирями полуметровой длины, на крепких колючих ногах… На их желтых блестящих спинах красовались сложные черные орнаменты, жвала отливали бронзой, — но, к счастью, характером жуки обладали вполне навозным, и их интересовали только всяческие отбросы. Люди, понаблюдав за этими чудными южными шестиногими, быстро поняли, что от скарабеев может быть только польза. На севере таких крупных навозников не водилось. Некоторые из жуков, похоже, решили остаться в новых краях навсегда, и до сих пор их можно было видеть кое-где в поселках. Нарядные желтые с черным скарабеи мирно катали громадные шары, слепленные из всякой ерунды, и никому не мешали. Правда, потомства они до сих пор почему-то не произвели. А большинство их и вовсе вернулись в свои края с началом лета.
 Но следующие гости оказались не столь безобидными. Ими были змеи.
 Нашествие змей пришлось отбивать не шутя. На борьбу с ними Аббатства бросили все наличные средства. Воинов-заклинателей вооружили специальными составами, оглушающими рептилий, — но эти травные сборы были рассчитаны на флегматичных северных змей, и слишком слабо действовали на их энергичных родственников с далекого юга. Каждый гражданин Отвианского Союза был вынужден сам защищать свой дом. Змеи катились волнами. Сначала хлынула разная мелочь — и ядовитая, и нет. Вокруг поселков были выставлены сотни ловушек, укреплены и проверены ограды — но все же змеи нет-нет, да и просачивались в дома. Несколько человек в поселке Центрального Аббатства погибли, случилось подобное и в других местах. Священники-целители не умели лечить укусы этих гадов, их яд сильно отличался от яда северных рептилий. А потом стало еще хуже… Следом за мелкими гадами пришли гады куда как более крупные. На севере никогда не видели ничего подобного. Из Тайга прямиком на поселки Республики Метс двигались яркие, сверкающие чешуей чудовища, самое маленькое из которых достигало в длину трех метров. Толстые, как бревна, тела скользили к неведомой цели, не сворачивая, не огибая препятствий… Они раздавили множество домов, смели со своего пути фруктовые и овощные деревья, сравняли с землей огороды, разрушили множество мостов через ручьи и реки… и сожрали всех, кто не успел убраться с их дороги. Им было все равно, кто попался им на обед: человек, овца, гусь или лорс. Да, некоторые из змей были настолько велики, что сумели проглотить молодых лорсов, которые как раз в то время сбросили рога. Но со взрослым лорсом даже этим чудищам, словно выскочившим из кошмарного сна, было не совладать.
 За змеями явилась неисчислимая рать самых разнообразных тварей. И даже те из них, которые не были опасны сами по себе, поскольку ни на кого не нападали, стали немалой угрозой жителям севера из-за того, что их оказалось слишком много. В результате нашествия озимые посевы погибли, водоемы и колодцы оказались забитыми падалью, сады и огороды практически уничтожены.
 Но самым непонятным оказалось то, что, достигнув определенной широты, все пришедшие с юга твари тут же поворачивали назад и отправлялись в обратный путь. И лишь немногие из них задержались в новых для них местах. За прошедший год охотники перебили практически всех нежелательных пришельцев. Лишь золотые жуки-скарабеи да огромные сизые дикобразы были сочтены вполне приемлемыми соседями.
 Без дикобразов, конечно, северяне вполне могли обойтись, но тут в дело вмешались любимцы детворы всего севера — радужные ежики. Эти смешные зверьки, размером с голову взрослого мужчины, обладали длинными, сверкающими мягкими разноцветными иглами и отличным веселым характером. Радужные ежики не навязывались людям, но и не отвергали предложенную дружбу. Живя в лесу, они нередко заходили в поселки, с удовольствием принимали угощение и зачастую оставались жить в чьем-то огороде. По ночам они ловили мелких полосатых слизней и рогатых улиток, сражались с землеройками и красными мышами — извечными врагами всех огородников. При этом они никогда не трогали домашних муравьев и не крали перепелиные яйца. Если же парочка радужных ежиков осчастливливала чей-то дом, устроив где-нибудь под сараем гнездо, — то радости людям хватало надолго. Во-первых, радужные ежики считались зверями, приносящими удачу, а во-вторых, маленькие ежата были настолько хороши собой, что полюбоваться на них сбегались со всего поселка. И конечно, желающих взять на воспитание такую кроху было хоть отбавляй. Впрочем, когда малыши подрастали, большинство их снова возвращалось в лес, но они никогда не забывали тех, кто кормил их в детстве. Иеро и сам однажды вырастил радужного ежа.
 И вот эти-то ежики по непонятной причине накрепко подружились с огромными сизыми дикобразами, явившимися с юга. Дикобразы были с виду совсем не такими безобидными, как радужные ежики, — их сизые, словно припорошенные инеем толстые жесткие иглы достигали в длину полутора метров и заканчивались остриями покрепче стальных. Когда дикобраз подозревал кого-то в дурных намерениях, он недолго думая выстреливал в предполагаемого обидчика иглой. Конечно, игла не могла пробить насквозь плотную кожаную или меховую одежду, но платье из простого холста от такой стрелы не защищало. Но со временем стало ясно, что дикобразы просто излишне пугливы, и если при них не кричать и не размахивать руками, они не станут открывать огонь. Дикобразы, решившие после великого нашествия поселиться на севере, устроили свои берлоги поблизости от водоемов — и обязательно рядом с гнездами радужных ежей. Точнее, прямо под гнездами ежей. И разорить жилище дикобраза было невозможно, не повредив старательно сплетенное из травы и мелких веточек гнездо радужного ежа, скрытое, как правило, в густом кустарнике. Когда же охотники обнаружили, что дикобразы питаются в основном всякой водной нечистью, то Совет Аббатств постановил: дикобразов всячески охранять, как одну из наиболее полезных для людей форм жизни. Кто еще мог бы в таком количестве ловить ядовитых жаб, озерных гадюк, молодых миног-удавов, шипастых окуней, выкапывать из прибрежного ила моллюсков, готовых острыми створками своих раковин отхватить ступню любому, кто окажется недостаточно осторожным? Однажды охотники видели даже, как два дикобраза одолели в жестоком бою трехметрового речного полоза — одного из самых опасных гадов северных рек.
 Нашествие взбесившихся южан закончилось в мае, и жителям северных стран пришлось немало потрудиться, чтобы восстановить разрушенное. Конечно, им не впервые приходилось начинать все с начала. Так уж устроена жизнь — то ураган налетит, то реки вдруг выйдут из берегов, то засуха… Но деревья и кусты растут быстро, а запасы семян и саженцев в Аббатствах, похоже, бесконечны. И уже в середине июня поля, сады и огороды выглядели почти как прежде. Ну, разве что пальмы да яблони были не слишком высоки. Но плодов они принесли ничуть не меньше, чем всегда.
 Люди надеялись, что такое больше не повторится.
 Но вот теперь Иеро отчетливо видел блестящие ярко-коричневые тела гигантских термитов. Их было шесть.
 — Это разведчики, — донеслось до мыслей Иеро сообщение Клуца. — Ну и муравьи! Очень большие!
 — Да уж, — вслух пробормотал Иеро. — Не маленькие. Метра на полтора в длину потянут, не меньше. Что делать будем?
 Долго размышлять об этом ему не пришлось.
 Сзади ударила волна тупой злобы, и черный лорс прыгнул вперед и вправо, через довольно высокий колючий куст. Иеро, еще не успев толком рассмотреть противника, взмахнул тесаком — и опустил его прямо на огромный фасеточный глаз термита, выскочившего из-за ближайшей сосны. Глаз лопнул, голова чудовищного насекомого развалилась на две половины, — а Клуц уже нес своего всадника дальше, удирая от появившегося невесть откуда полчища ярких коричневых тварей.
 — Надо же, как затаились! — передал Иеро лорсу. — Я их не почувствовал. А ты?
 — Я тоже, — лорс сердито фыркнул, переходя с галопа на ровную иноходь и забирая на юго-запад, к дому. — Теперь будет, как год назад.
 — Ну, не обязательно, — без особой уверенности предположил Иеро.
 — Будет, будет, — упрямо повторил лорс. — Муравьи — гадость. Все сожрут.
 В этом можно было не сомневаться. Что такое даже простые лесные муравьи-формика, отлично знал каждый житель лесов. Конечно, ростом формика не вышли, если сравнивать их с явившимися из южных далей термитами, их тела достигали в длину всего десяти-пятнадцати сантиметров, — однако в периоды миграций они съедали все на своем пути, оставляя там, где проходили их колонны, самую настоящую пустыню — ни травинки, ни листика. Остановить колонну муравьев можно было только огнем. Но без муравьев лес просто не смог бы существовать. Синие с желтыми крапинками на спинках муравьи поедали павших животных и птиц с такой скоростью, что не всегда и шакальим собакам что-то доставалось. А заодно муравьи уничтожали множество вредных насекомых. Когда несколько лет назад на северные леса напал гигантский сосновый шелкопряд, только благодаря формика удалось спасти леса от гибели.
 Но термиты, да еще таких размеров… Даже маленькие северные термиты способны за неделю сожрать дом, — если, конечно, им это позволят. А уж тому, с какой скоростью они съедают заболевшие деревья, можно только удивляться. И еще удивительнее то, что до сих пор неизвестно, где живут северные термиты, и чем они питаются, когда им не достается в подарок ни больного дерева, ни беспризорного дома.
 — Поспеши-ка, — передал Иеро Клуцу. — Нужно поскорее сообщить об этих гостях в Аббатство.
 Лорс прибавил ходу, а Иеро, внимательно глядя по сторонам, недоуменно размышлял о том, как же термиты сумели забраться так далеко на север, и никто их не заметил? Ведь между поселком Центрального Аббатства и Тайгом, из которого только и могли явиться новые гости, не один день пути, и не один поселок… неужели термиты обходили другие населенные места, стремясь именно туда, где сконцентрировано Знание Республики Метс? Нет, этого не может быть… ведь это просто термиты…
 Но память уже услужливо подсказала киллмену: а разве год назад было иначе? Разве не с Центрального Аббатства началась вся эта безумная кутерьма? И тогда тоже и змеи, и стаи ошалевших клыкастых зайцев, и яростные длиннохвостые вепри — все стремились именно сюда, к стенам самого крупного на севере Аббатства, в котором жили и работали самые видные ученые, маги и телепаты… В глубоких, надежных подвалах Центрального Аббатства скрывались самая большая библиотека и отлично оснащенные лаборатории. Там стояли микроскопы с мощными, отполированными вручную линзами, хранились запасы реактивов… и именно в Центральном Аббатстве находился самый крупный на всем севере медико-биологический исследовательский центр.
 Но ведь потом вся эта звериная масса ушла дальше, к сто шестидесятому градусу, возразил сам себе Иеро. Ушла — но каждая новая волна первым делом захлестывала именно Центральное Аббатство. До того, как агрессоры достигали этого поселка, их почти никто не замечал. А некоторые из пришлых зверей и на обратном пути пытались прорваться сквозь мощные ментальные заслоны, укрывающие Аббатство. К счастью, это никому не удалось.
 А когда все закончилось, Совет Аббатств тщательно изучил все данные, собранные в течение двух месяцев отчаянной борьбы, и решил, что нашествие имеет искусственный характер. Похоже, силы Нечистого, обосновавшиеся где-то далеко на юге, начали новое наступление на мирное человечество. Никто не понимал, зачем это нужно поборникам зла, но сомнений не оставалось: если подобное повторится, придется готовиться к новой войне. И хотя об этом редко упоминалось вслух, каждый в Центральном Аббатстве помнил: где-то существует Источник Зла. И скорее всего, пока он существует, покоя им не будет.
 Лорс уже вынес священника на опушку леса. Небольшая полоса расчищенной земли отделяла первые деревья от заборов окраинных домов поселка. Дома поселка располагались широким кольцом, в центре которого высился мощный деревянный частокол Аббатства. Центральное Аббатство занимало вроде бы не слишком большую площадь, но его главные помещения, библиотеки и лаборатории, находились под землей. Очень давно, больше восьмисот лет назад, первые жители этих мест не поленились создать крепкую базу, где могла бы существовать без опаски новая наука. Наверху же стояло лишь три десятка небольших домиков и одно строение побольше — в нем находились церковь и зал собраний, способный вместить в себя почти всех жителей поселка. Ветряки, дававшие электроэнергию, стояли с внутренней стороны частокола, и были, как и само Аббатство, защищены мощными заклинаниями. Жители не возражали против этого, хотя стоимость медного провода была весьма высока, и прокладка его под землей к каждому дому была делом нелегким, — но молодые семьи, строившие себе новые дома, и не подумали бы требовать, чтобы ветряки, например, стояли равномерно по всему поселку. Ведь никому не дано знать, какие уроды, рожденные Смертью, могли затаиться в Тайге, и когда им может вздуматься явиться в поселок. И если такой урод уничтожит ветряк — постройка нового обойдется куда дороже.
 Иеро подъехал к центральным воротам Аббатства и соскочил с седла.
 — Иди, погуляй, — передал он лорсу. — И вообще займись чем хочешь. Не думаю, что ты мне сегодня еще понадобишься.
 — А я как раз думаю наоборот, — с изрядной долей сарказма в мысли ответил Клуц. — Я как раз думаю, что ты не засидишься дома.
 Иеро рассмеялся, хлопнул черного зверя по лохматому крупу и пошел к приотворенной калитке, прорезанной в толще частокола.




 2


 Отец Кулас Демеро, настоятель Центрального Аббатства Республики Метс, с утра ощущал легкую обеспокоенность. Он пока что не выявил причин этой странной тревоги, но не сомневался в том, что причина проявится — и очень скоро. В последние месяцы жизнь шла слишком тихо и спокойно. А значит, пришла пора назреть очередным неприятностям.
 Иногда отец Демеро думал о том, существуют ли вообще во Вселенной безмятежные миры, в которых не строят козней силы Нечистого, в которых флора и фауна ничем не угрожают человеку, миры, где люди просто живут, трудятся, растят детей… то есть он, конечно, не сомневался, что такие миры теоретически могут существовать, но вот практически — есть ли что-либо подобное? Впрочем, даже если и есть, землянам их не увидеть. Такие миры могут отыскаться разве что где-нибудь в дальнем космосе, а землян туда и мармеладом не заманишь. Земляне летать не хотят. И если бы они не хотели только летать!..
 Это было проблемой, которую в последние пятьсот-шестьсот лет безуспешно пытался решить Совет Аббатств. Люди не желали учиться.
 Да, конечно, их жизнь была сложной и тяжелой, и основная часть сил уходила просто на то, чтобы как-то продержаться. Но дело было не в этом. Безумие Смерти, пронесшееся над планетой в незапамятные времена, изменило человечество. Отец Демеро отлично знал — как знали это и все ученые-священники, — что в давно минувшие эпохи люди искали Знания. И за те неисчислимые дни, что пролетели над Землей после ядерной катастрофы, уже давно можно было бы вернуть прежний уровень цивилизации, и даже шагнуть дальше предков. Но никто этого не хотел. Да и не был способен. Священники-ученые тестировали каждого появившегося на свет малыша, едва тот начинал произносить первые слова. И наблюдали за каждым, надеясь, что вот-вот в нем проснется интерес к познанию внешнего мира. Но очень, очень редко им удавалось найти мальчика, и еще реже — девочку, способных учиться и желающих этого. И даже в этом случае не всегда удавалось преодолеть сопротивление семьи и забрать ребенка в Аббатство. Нет, конечно, всех детей обучали чтению и письму, все знали арифметику, теоретические основы земледелия и многое такое, что необходимо для жизни, — но на большее не соглашались. Однако к ученым священникам относились не только с почитанием, но и с искренней любовью. Парадокс казался неразрешимым. Отец Демеро многие годы размышлял над этим, пытаясь понять — почему взрослые люди так упорно отказываются признать за своими детьми право на лучшее будущее? Почему молодые люди не хотят знать больше, чем знают их деды и отцы?
 События четырехлетней давности натолкнули Совет Аббатств на новую идею.
 Тогда, четыре с небольшим года назад, те, кого священники называли слугами Нечистого, внезапно как с цепи сорвались. Повсеместно орды чудовищных тварей начали нападать на людей. Безмозглые уроды рвались в бой. И хотя военными действиями руководили мастера Темного Братства, целью которых было завоевание мирового господства, все же что-то тут не сходилось. Ведь Верховные Мастера Кругов Нечистого заявляли также, что намерены уничтожить все живое на Земле. Но над кем тогда они стали бы властвовать? Над неразумными лесными тварями? Над морскими гадами? Нет, что-то тут таилось еще, что-то скрывали разбитые наголову Верховные Мастера…
 Сейчас, четыре года спустя, Темное Братство кое-где продолжало войну, но на север его вонючие рати больше не забирались. Однако это вовсе не значило, что Совет Аббатств не следил за событиями и не был готов к иному их повороту.
 И новый поворот явно назревал.
 В последние годы на севере сильно упала рождаемость. Появлялись на свет калеки и больные. Но наихудшим священники считали другое. В умах взрослых людей началось брожение… люди начали сомневаться в моральных ценностях, которыми жили не только они, но и многие, очень многие поколения их предков. Люди стали тянуться к злу.
 Об этом на Совете Аббатств заговорили совсем недавно, и пугающую эту тему обсуждали только высшие чины иерархии. Решено было пока не подчеркивать внимания к новой проблеме, и даже священников-заклинателей первой и второй степени в нее не посвящать. Впрочем, Совет разрешил отцу Демеро сделать исключение для одного священника-воина — пера Иеро Дистина, отличавшегося особым Даром и обладавшего огромными знаниями. Иеро Дистин лишь потому до сих пор не был введен в Совет Аббатств, что его характер не позволял ему слишком долго сидеть на месте. А в Совет входили только настоятели и их первые помощники, отнюдь не воины, но ученые. Иеро же был фигурой необычной: он умел воевать, но он умел и овладевать тайнами настоящей науки. Именно его великий Дар помог четыре года назад победить слуг Нечистого, стремившихся заполонить север. И, видимо, в скором времени Иеро должен будет снова послужить на общее благо, используя обе стороны своей натуры.
 И его задача будет нелегкой.
 Отец Демеро отодвинул бумаги, встал, прошелся по комнате, бездумно выглянул в окно. Настоятель Центрального Аббатства был уже стар, даже слишком — до его возраста в северных краях доживали немногие. И он хотел успеть сделать как можно больше, прежде чем придет его пора уходить из этого мира.
 Не очень высокий, но стройный и широкоплечий, как почти все метсы, отец Кулас Демеро не позволил возрасту согнуть его крепкую спину. А в длинной черной сутане, которую он всегда носил в стенах Аббатства, старый настоятель казался еще стройнее. И он совсем не выглядел дряхлым стариком, несмотря на седые волосы и морщины, — потому что его яркие синие глаза светились умом и молодостью духа. И он действительно был внутренне молод, потому что его мысль неустанно работала, — а тот, кто много думает, сохраняет цельность души.
 Но сейчас на душе старого аббата лежала тяжесть. Он снова перебирал все возможные причины тревоги… и находил их слишком много, но ни одна не подавала знака о том, что именно это сегодня — главное. Может быть, он просто обеспокоен предстоящим новым путешествием своего любимого воспитанника, Иеро Дистина? Совет Аббатств уже почти окончательно решил, что необходимо отправить экспедицию на юг, туда, где скрывается нечто неведомое, называемое Источником Зла. Нужно выяснить, что это такое. Возможно, именно там — причина событий последних лет. Возможно, там сохранилось нечто, принадлежавшее предкам, — хотя вообще от материальной культуры прошлого почти ничего не осталось. Разве что только пластиковые книги…
 Книги.
 Отец Демеро глубоко вздохнул и остановился, глядя на свой обширный письменный стол, заваленный пластиковыми листами. После недавнего обнаружения огромной библиотеки рухнул еще один миф древности. Миф о радиации.
 Старый священник подошел к столу и взял лежавший отдельно от других большой серебристый лист, густо исписанный синими буквами и формулами. Он смотрел на слова, которые прочитал уже, наверное, не меньше двадцати раз, и его душа по-прежнему отказывалась верить в то, что они утверждали. Но разум уже освоил новое Знание. И отец Демеро спокойно обдумывал то, что из него следовало.
 Слово «радиация» не просто сохранилось во всех языках американского континента. Этим словом привыкли объяснять все пугающее и непонятное, это слово было наполнено тем же смыслом, каким наполнялось в умах людей слово «Нечистый». Радиация — это там, где опасно, радиация — это то, что убивает, радиация — и поэтому мы больны или несчастны, и поэтому мы не хотим, чтобы наши дети учились — ведь если они научатся слишком многому, они снова начнут бросать с небес бомбы …
 И все это оказалось чепухой.
 Потому что прошло слишком много лет. Слишком много. Целых пять тысяч. И никаких следов ядерной войны давно уже не существовало на Земле. Природа давным-давно смыла с себя радиационную грязь. Источников активной радиации просто не могло уже быть в тех местах, где когда-то, в незапамятной древности, падали чудовищные бомбы, изобретенные сошедшим с ума человечеством. Результатом безумия стал новый мир. Совершенно другой, ничем не похожий на мир предков. Мир без техники, развитие которой довело людей до страшного конца. Нет, конечно, от простейших технических приспособлений никто не отказывался. Отказывались от другого: от идеи развития.
 Отец Демеро еще раз просмотрел формулы и текст. Да, все именно так. Радиация — миф. Ее давно уже нет. Но что же тогда скрывается в глубине Голубых Пустынь? Голубые Пустыни были обнаружены уже многие сотни лет назад, и все всегда думали, что где-то в их центре спряталась та самая страшная радиация, от которой невозможно спастись, уберечься… невидимая, неслышимая смерть, жесткое излучение. Миф. Растаявший миф.
 И еще один миф растаял без остатка, когда священники-математики разобрались в пластиковых книгах, рассказывающих о компьютерах. Слово «компьютер», как и слово «радиация», жило в памяти — но уже не простых людей, а ученых-священников. Компьютер был их мечтой и надеждой. Они были убеждены, что если бы удалось заново создать компьютеры, наука двинулась бы вперед с такой же скоростью, с какой она развивалась в предыдущие эпохи, до Смерти. И вот…
 Сокровищница знаний, найденная в далеких лесах Стражами Границы, насмешливо подмигнув, одним небрежным щелчком разбила все компьютерные фантазии.
 Когда старый друг аббата Демеро, математик отец Клайс, вкратце объяснил настоятелю, как именно строились компьютеры в незапамятной древности, и что для этого необходимо, — отец Кулас Демеро даже не сразу ему поверил. Но поверить пришлось, потому что схемы и формулы сияли густой синевой на пластиковых листах древней библиотеки, а слова, написанные рядом со схемами, говорили о том, что наивность науки нового человечества практически равна полному неведению.
 Без высоких технологий о компьютерах не приходилось и мечтать.
 А кроме технологий, нужно было еще и научиться программированию.
 Оказалось, что сказочная машина сама по себе — просто кусок железа и кучка чрезвычайно сложных печатных схем, и ничего-то она не умеет. Она может делать только то, чему ее научили, что вложили в ее программу те, кто обладает нужными знаниями. Программисты, которым кто-то должен предоставить множество сведений, должны переписать все особым математическим языком, понятным машине, и ввести в ее память. Сама она ничего не знает и не вспомнит ничего такого, чего нет в ее базе данных.
 Вот и все.
 Об этом нужно забыть.
 Отец Демеро усмехнулся. А ведь не так давно, всего несколько лет назад, когда они сражались со слугами Нечистого, священники всерьез решили, что им удастся обзавестись этой чудесной мыслящей машиной.
 Тогда где-то в древних руинах, плотно засыпанных землей и песком, разведчики отыскали несколько пластиковых ящиков с деталями… и энтузиасты Аббатства сумели среди этих пластиночек найти несколько таких, которые не рассыпались в пыль при первом же прикосновении, и сложили из них смешное счетное устройство, которое сочли компьютером. Оно даже работало некоторое время, и помогло им обсчитать проект новых кораблей, необходимых для войны, — но потом, конечно же, развалилось. Усталость металла, усталость пластика, ослабление связей между молекулами… короче, энтропия никуда не делась. Ей ядерная война не помеха. Скорее наоборот.
 Отец Демеро положил серебристый лист на стол и направился к большому шкафу, стоявшему в углу у окна. Открыв тяжелую дверцу, настоятель достал с верхней полки небольшой, тщательно отполированный плоский ящик с выдвижной крышкой. Он поставил ящик на стол и, осторожно сдвинув крышку, извлек из деревянного хранилища предмет, который в последнее время интересовал его все больше и больше.
 Это был осколок экрана Темных мастеров.
 Он попал в руки северян во время войны со слугами Нечистого четыре года назад, и с тех пор священники Центрального Аббатства не раз пытались разгадать его тайну, но каждый раз отступали перед неведомым. Им неизвестны были аналоги подобных устройств. Сначала они решили, что это — вожделенный компьютер. Но потом стало понятно, что этот предмет никакого отношения к компьютерам не имеет. Это было нечто совсем иное. И сколько ни рылись ученые в древних книгах, они не могли найти упоминания о чем-либо похожем. Священник-заклинатель пер Иеро, побывавший в плену у мастеров Темного Братства на острове Смерти Манун, видел, как действует это устройство. Там, в каменных подземельях, принадлежавших Темному Братству, этот экран висел высоко в воздухе, и по нему плелась паутина тонких цветных нитей, изгибавшихся и мерцавших. По нитям пробегали огоньки, которые то вспыхивали на пересечениях нитей, то вдруг гасли… а слуги Нечистого смотрели на странную картину, не отрываясь, и явно понимали, что она значит. Но к экрану не было присоединено никаких других устройств. Это был просто очень большой овальный кусок тщательно отполированного стекла, и ничего больше. Правда, подобных стекол северяне изготовлять не умели, но химики Аббатства уже поняли, почему это стекло такое тяжелое и красивое. Им позволили отколоть небольшой кусочек с самого края все равно уже разбитого экрана, и они, проведя необходимые тесты и прочитав раскрывающие суть явлений заклинания, выяснили: это стекло сварено со свинцом. Что ж, значит, нечего было и удивляться тому, что таких стекол на севере не видывали: месторождений свинца здесь не было. И если и попадали в северные края свинцовые чушки, то их привозили торговцы с юга. И никому, конечно, не пришло бы в голову использовать свинец для варки стекла. Он был нужен для других целей. Да и все равно в северных Аббатствах не знали такой стекольной технологии.
 К тому же вряд ли в самом по себе стекле таился секрет мастеров Темного Братства. Что означали те цветные тонкие линии, которые бежали по экрану, когда на него смотрели слуги Нечистого, откуда они брались, как Темные мастера их читали? Осколок, привезенный на север, не светился. То ли потому, что был разбит, то ли по какой-то другой причине. Однако настоятель Демеро постоянно ощущал в этой толстой стеклянной глыбе, закругленной с одной стороны и неровно отбитой с другой, нечто… чужеродное, странное — и живое. Но откуда взяться жизни в простом стекле? Будь это хотя бы кристалл, тогда другое дело. Кристаллы способны на многое. Некоторые из них обладают выраженными магическими свойствами, и их можно использовать в разных целях — и ради добра, и ради зла. Сами по себе кристаллы не обладают ни склонностью к добру, ни склонностью к злу, все зависит только от того, в какие руки они попадают, какие мысли приходится им усиливать. И зачастую кристалл, долгое время использовавшийся в различных ритуалах, сохранял в себе следы человеческой мысли. И все кристаллы сохраняли — надолго, если не навсегда, — то, что прошло через их структуру первым: силу добра или силу зла. Если кристалл, едва лишь подготовленный для работы, попадал, например, в руки священника-целителя, и целитель использовал этот кристалл, усиливая при его помощи воздействие на болезнь, — такой кристалл навсегда сохранял способность излечивать некоторые хвори. А если кристалл очутится в руках слуги Нечистого и пропустит через себя ненависть и черную зависть — он станет просто-напросто опасным для людей. Но то кристаллы, а перед отцом Демеро лежало сейчас стекло!
 Аббат много раз медитировал над осколком экрана. Много раз пытался мысленно проникнуть в его суть, начитывая должные заклинания. И — ничего. Ни разу не приподнялся даже краешек завесы, скрывающей секрет светящихся линий. Но отец Демеро был уверен: рано или поздно он добьется своего. Поймет, в чем смысл этого предмета, какие задачи он помогал решать мастерам Темного Братства. И узнает, можно ли обернуть оружие слуг Нечистого против них самих.
 Настоятель осторожно провел раскрытой ладонью над стеклом. Да, ничего не изменилось. Когда он приближал руку к осколку — он всегда ощущал чрезвычайно легкое, почти неощутимое покалывание где-то под поверхностью кожи ладони. Но чувства опасности при этом не возникало. Чужеродность — да. Но не угроза. И это тоже было странно. Ведь стекло долго находилось в руках мастеров Темного Братства — может быть, много лет или даже десятилетий. Но почему-то на нем ничуть, ни в малой мере не отпечаталось зло, хотя зло обладает чрезвычайно въедливой природой и оставляет свои следы на всем, чего бы оно ни коснулось. В этом осколке настоятель улавливал только одно: странность, инаковость. И случалось иной раз, что он поневоле начинал думать: да люди ли изготовили это стекло? Стекло, не впитывающее ни зла, ни добра. Возможно, совсем не человеческие руки отполировали его, возможно, совсем не человеческая мысль наделила его особыми свойствами…
 Аббат Демеро встряхнул головой и негромко рассмеялся. Ну, старый мечтатель, выругал он себя, придумай еще инопланетян, которые спасут вырождающееся человечество и даруют ему жажду Знания! Работать надо, а не фантазировать. И прежде всего подумать о том, что начинается весна, и нельзя исключать возможности нового нашествия одуревших зверей с юга. И поискать причины этого нашествия — земные причины, понятные и ощутимые, такие, с которыми в силах совладать человек, наделенный Знанием…
 Размышляя о прошлогоднем весеннем нашествии, отец Демеро уложил стекло обратно в плоский ящик, дно которого было выстлано мягкой оленьей замшей, задвинул крышку и отнес ящик в шкаф, на место. Да, прошлогодняя весенняя напасть доставила всем хлопот. Что могло погнать зверей с юга на север? Это совсем не было похоже на обычные миграции. В движении стад и стай ощущалась чья-то направляющая воля. Ну, чья — догадаться нетрудно. Вот только как мастерам Темного Братства удалось заставить зверей атаковать все до единого Аббатства севера? Причем начиналось нападение каждой новой волны, каждого нового звериного потока всегда с Центрального Аббатства, которое, вопреки своему названию, находилось вовсе не в центре Республики Метс, а поблизости от юго-восточной границы. Центральным же его называли просто потому, что оно было самым крупным, самым старым, и в нем сосредоточилось наибольшее количество ученых и целителей.
 Чего добивались мастера Нечистого? Неужели всерьез рассчитывали, что смогут уничтожить Аббатства, священников, остановить жизнь на севере? Нет, в это невозможно поверить. Аббат Демеро не первый год изучал тактику Темного Братства, и отлично знал: дураков среди адептов и мастеров нет. Да, они являют собой воплощение чистого, беспримесного зла (что тоже странно, поскольку слишком уж неестественно), однако в глупости их никто не смог бы обвинить.
 В это время кто-то тихо постучал в дверь кабинета, оторвав настоятеля от размышлений.
 — Войдите! — откликнулся аббат.
 Дверь, едва слышно скрипнув, открылась наполовину, и в кабинет вошел священник-биолог отец Гарье. Вид у него был чрезвычайно обеспокоенный.
 — Добрый день, отец Кулас. Неприятные новости.
 Настоятель вопросительно глянул на биолога и молча ждал продолжения.
 — Весна, — пояснил тот. — И все начинается сначала.
 — Что, опять идут твари? С юга?
 — Идут, — печально подтвердил отец Гарье. — Еще и как идут. Еще и кто идет!
 — Кто? — резко спросил отец Демеро, уловив в тоне коллеги нечто особенное.
 — Термиты! — выдохнул биолог. — Термиты… Пять минут назад примчались разведчики, они патрулировали по гребню холмов, вдоль Гнилого лога, там, ты знаешь, большая открытая низина… ну, и увидели. Их сотни тысяч. Они идут довольно медленно, но все же через сутки с небольшим уже будут здесь.
 — Термиты обычные, как наши?
 — Если бы, — в отчаянии всплеснул руками отец Гарье. — Полтора метра в длину! Красновато-коричневые. За каждой из их колонн остается гладкая дорога шириной метров пять-шесть, ни травинки, ни веточки.
 Отец Демеро неожиданно рассмеялся, заставив биолога вздрогнуть.
 — Ну, может, оно и к лучшему? Хороших дорог у нас никогда не бывало, некому их строить, — а теперь прямиком от нас и до…
 Он умолк и расширенными глазами уставился на отца Гарье. Тот тихо охнул и прижал ладонь к губам.
 — Интересно, — негромко сказал настоятель. — Они не подумали об этом? Или, наоборот, подумали слишком хорошо? Ведь если эти дороги приведут нас к тем, кто отправил термитов на север…
 — Да, такое возможно, — согласился священник-биолог, немного помолчав. — Но ведь на термитов могли воздействовать и на расстоянии, так?
 — Могли, — не стал спорить аббат. — Но ты сказал — их сотни тысяч. Значит, внушение должно быть очень сильным. То есть в любом случае тот, кто заставил тварей сняться с места, вынужден был подойти довольно близко к местам их обитания.
 — Или чем-то усилить свою мысль, — возразил отец Гарье.
 — Да… да, пожалуй, — пробормотал отец Демеро. — Ладно, сейчас не об этом надо думать. Пойдем-ка лучше в кладовые, посмотрим, что мы можем предложить людям, чтобы защитить хотя бы дома…
 — Без тебя справимся, — усмехнулся отец Гарье. — Я зашел просто доложить тебе о событиях, и все. Занимайся своими делами.
 И он быстро ушел, осторожно прикрыв за собой дверь.
 Настоятель, не двинувшись с места, проводил его взглядом. Что ж, наверное, отец Гарье прав. Без него справятся. Вот только какими делами следует заниматься ему, аббату, в такой-то обстановке? Разве не главный его долг — быть с людьми, поддерживать их словом? Но и с этим тоже справятся без него. Молодые священники-заклинатели через несколько минут уже придут в поселок и будут помогать людям налаживать защиту от нового нашествия — и, конечно же, не станут при этом молчать. Так что ободряющих слов и молитв там прозвучит более чем достаточно. А ему, наверное, и в самом деле лучше еще раз подумать о том, как раз и навсегда прекратить подобные беды. Если только это вообще возможно.
 В дверь снова постучали, и на этот раз Демеро подошел и сам распахнул ее. В полутемном коридоре стоял священник-заклинатель Иеро Дистин в охотничьем кожаном костюме, с копьем за спиной и широким тесаком в ножнах у пояса. На груди Иеро, поверх светло-коричневой замшевой куртки, на толстом кожаном шнуре висел серебряный тяжелый медальон с символом Аббатств — крест и меч в круге.
 — Добрый день, отец Кулас, — негромко сказал он. — Я думаю, ты уже знаешь — на нас идут термиты. Здоровенные, метра полтора длиной. Я наткнулся в лесу на их разведчиков.
 — Да, мне только что сообщили, — кивнул настоятель. — Они будут здесь примерно через сутки. Входи. Наверное, тебя привели ко мне не только термиты.
 — Не только, — согласился Иеро, переступая порог. — Тем более, что дело вовсе не в термитах, или змеях, или дикобразах и прочих милых существах. Ты и сам это знаешь. И все это знают.
 — Да, ты прав. Садись, поговорим, — настоятель указал Иеро на широкий и длинный деревянный диван с кожаным сиденьем, стоявший у западной стены. — У тебя есть какая-то идея?
 — Не знаю, можно ли так сказать, — пожал плечами Иеро, подходя к дивану и усаживаясь на самый краешек. — Идея не новая, просто я подумал — а не пора ли наконец ее осуществить? Я имею в виду Источник Зла.
 — Я так и предполагал, — кивнул настоятель, садясь на стул напротив Иеро и весело глядя на своего любимого ученика. — Руки чешутся до него добраться, так?
 — Так, — рассмеялся Иеро. — Ну сколько можно терпеть? Нам не победить слуг Нечистого, пока их питает этот Источник!
 — Мальчик мой, — мягко улыбнулся настоятель, — ты ведь не просто воин, ты — ученый. И вдруг такие детские всплески чувств! Как вообще ты представляешь себе этот Источник, что он такое? И как он питает слуг Нечистого?
 — Не знаю, — честно ответил Иеро. — Не знаю. Но мне иногда кажется, что это нечто живое, или хотя бы условно живое. Нечто, созданное предками. Мутировавшее, возможно.
 — Но зачем было предкам создавать что-то в этом роде?
 — И этого не знаю, — фыркнул Иеро. — Мне вообще совершенно непонятны их мысли в том, что касается научного развития. Уж сколько прочитал их книг — а вникнуть не в состоянии. По-моему, они все были просто сумасшедшими.
 — Не тебе одному так кажется, — сказал настоятель. — И все же в их безумии была определенная система. Как уложить в эту систему Источник Зла?
 Иеро задумался, а отец Кулас с интересом всматривался в него. Сильнейший во всех Аббатствах телепат… обладающих необъятной памятью и огромными аналитическими способностями… и при этом — воин! Да, такого чуда Аббатства еще не видывали… Жаль, что у него до сих пор нет детей.
 — Может быть, — осторожно начал Иеро, — они предполагали как-то использовать его в ходе войны?
 — Как? Ведь это была ядерная война. Причем тут ментальная сила? Наши предки вообще не развивали это направление науки.
 — Ну почему же, кое-что в их книгах проскальзывает.
 — Именно кое-что, очень немногое, и в основном в книгах не научных, а художественных.
 — Нельзя выдумать то, что не опирается на факт.
 — А если это факт воображения, а не реальности? Ну, впрочем, не это главное. Предположим, Совет Аббатств согласится с тем, что до Источника Зла необходимо добраться. Как ты собираешься его искать?
 Иеро довольно долго молчал, что-то прикидывая в уме. Наконец он сказал:
 — Я думаю, тут может немного помочь Солайтер. Тот гигантский моллюск, что вылечил меня, когда я бежал от врага.
 — Я помню, мальчик, помню. Он вернул тебе твой Дар, но не до конца.
 — Ну, это было просто невозможно. Мастера Темного Братства постарались на славу, чудо, что они вообще не выжгли мой мозг полностью. И то, что сделал Солайтер, трудно даже осмыслить. Но я не это имел в виду. Он ведь рассказывал мне о Другом Разуме…
 …Иеро был тогда принцем Д'Алва и счастливым мужем принцессы Лучар. Однако слуги Нечистого не забыли о том, какую опасность представляет для них священник-воин, обладающий огромной ментальной силой. И они похитили его — прямо с бала во дворце, и так накачали наркотиками, что Иеро практически лишился всех своих способностей. Но он сумел бежать, он сумел выжить, и он встретился с гигантским моллюском по имени Солайтер — философом, живущим в далеком лесном озере. Однако Солайтер умел не только рассуждать на отвлеченные темы. Он также умел превращать свое тело в изумительные хирургические инструменты, и он владел техникой операций на мозге — и он вылечил Иеро, восстановив разрушенные наркотиком нервные связи. Единственное, чего не сумел вернуть священнику Солайтер, — это способность держать под полным контролем другие умы. Но и без того Иеро остался самым сильным на всем севере телепатом.
 Но сейчас, говоря с настоятелем, Иеро имел в виду другое. Солайтер рассказывал ему, что иногда слышит Другой Разум, как он называл это новое для него явление. Солайтер не знал, почему он не слышал этот Другой Разум прежде — то ли тот был довольно молод, то ли сам Солайтер лишь недавно развился до такой степени, чтобы улавливать его послания. Впрочем, «недавно» для Солайтера и «недавно» для людей значили совсем не одно и то же. Солайтер существовал уже в момент ядерной катастрофы, но тогда он был простой озерной улиткой. За пять тысяч лет он превратился в мыслящего гиганта… и, хотя они с Иеро не обсуждали даты, священник-воин вполне мог предположить, что «недавно» Солайтера — это, скажем, две-три тысячи лет назад, или вроде того. Другой Разум внушал Солайтеру страх, поскольку был до краев наполнен черной злобой, направленной на всех и вся. А Солайтер был существом на редкость добродушным, хотя и не понимал многого в людях. Гигантский моллюск полагал, что Другой Разум находится где-то к западу от его озера. А это значило, что Источник Зла затаился к юго-западу от Республики Метс, и скорее всего он находится где-то на Великом Холмистом Плато, за которым лежит Тихий океан, до которого никто из северян ни разу еще не добирался.
 Но главным для Иеро было то, что Солайтер воспринимал Другой Разум как живое существо…
 — Что ж, — сказал отец Кулас, — я согласен с тем, что эту проблему рано или поздно решать придется. Но все зависит от Совета Аббатств. Ты прекрасно знаешь, что снарядить экспедицию к Источнику Зла непросто, а у нас сейчас так много дел… Мало того, что снова начинается нашествие, и мы на два-три месяца просто выпадаем из нормальной жизни, так еще этот странный зов, который услышали уже трое священников…
 Отец Кулас Димеро внезапно замолчал. Вот оно.
 Это и есть причина его не утихающей тревоги.
 Зов с юга.




 3


 Верховный Мастер Желтого Круга закрыл за собой тяжелую дубовую дверь, задвинул окованный бронзовыми полосами засов и повернул в скважине огромный ключ. Взяв стоявший на небольшом столе у входа позеленевший медный подсвечник с горевшей дымным пламенем свечой, держа в левой руке большую связку ключей, он начал спускаться по узким истертым ступеням в свою главную подземную резиденцию. С'жего был озадачен, но не хотел, чтобы его свита, оставшаяся наверху, за дверью, заметила, что сегодня глава Круга не слишком уверен в себе. Нельзя допускать, чтобы эти выродки, лемуты, хоть на долю секунды усомнились в силе и власти Верховного Мастера, как, впрочем, и рядовых мастеров Темной Силы. Их тогда будет не остановить, они мгновенно бросятся крушить все вокруг себя, — просто потому, что склонность к разрушению изначально заложена в этих уродах.
 С'жего шел осторожно — ступени были не только узкими, но и скользкими, поскольку в подземелье было довольно сыро, несмотря на то, что резиденция располагалась в жарких краях. В доисторическую эпоху это строение предков стояло на поверхности земли, но пронесшиеся над ним тысячелетия утопили его в почве. Когда кто-то из предшественников С'жего обнаружил этот дом, он укрепил и немного расширил его и устроил вот эту лестницу. Вход в резиденцию располагался на склоне небольшого холма и был защищен дверью из толстых плашек мореного дуба, доставленного с далекого севера. Такая дверь была намного надежнее железной, поскольку в здешних краях сезоны сухой жары перемежались сезонами сплошных ливней, и никакое железо не могло выдержать повышенной влажности воздуха, оно просто мгновенно ржавело и рассыпалось в прах. А вот ступени могли быть и пошире, да и вообще лестнице совсем ни к чему быть настолько крутой, почти вертикальной. Но с этим все было понятно. Лемуты разных видов, служившие Темному Братству, с радостью бросались в любую свару и драку, а вот трудиться не умели и не любили. И то, что давний предшественник С'жего вообще сумел заставить их натаскать камней и построить хотя бы такую лестницу, уже было почти чудом.
 Лемуты… С'жего почувствовал, как в его душе вскипает черная ненависть к уродам. Если бы без них можно было обойтись! Но люди, как правило, отказывались идти на службу к Темным Мастерам, а те, которые соглашались, мало на что были пригодны, поскольку им хотелось только одного: власти. И Темному Братству поневоле приходилось иметь дело с лемутами.
 Лемуты… На самом деле это слово ровно ничего не значило. Лемутами называли любую вновь открытую разновидность животных или птиц, пока не определяли их вид и не давали им научного названия. Но в сознании простых людей слово «лемут» почему-то связывалось со всем самым дурным и опасным, что только может существовать в природе. Впрочем, опасными для людей были почти все животные и птицы, рожденные природой после Мгновения Нирваны, называемого глупцами Смертью. Так что как их ни зови, разницы никакой. Хотя С'жего совершенно не понимал, как можно называть одним и тем же словом и людей-крыс, и волосатых ревунов, и верберов, медведей-оборотней, и сонный Народ плотин, и бешеных кошек йиирова, и чешуйчатых глитов, и покрытых непробиваемым панцирем жителей пустыни, и многих, многих других, не имеющих между собой абсолютно ничего общего. Ну, впрочем, что взять с людей … Пожалуй, смешные человечки и мастеров Темного Братства могли бы назвать лемутами!
 Те лемуты, что составляли охрану Верховного Мастера Желтого круга, вообще-то назывались варанами и представляли собой двухметровых прямоходящих бесхвостых ящериц. Здесь, у подножия Великого Холмистого Плато, полуразумные вараны являлись самыми свирепыми и опасными тварями. И дело было даже не в том, что длинные челюсти варана могли в одно мгновение перекусить пополам человека, а в том, что эти твари накапливали в защечных мешках чрезвычайно сильный яд нервно-паралитического действия. Яд нужен был им для того, чтобы обездвижить крупную добычу. Но правильная дрессировка этих существ позволяла добиться того, что яд они приберегали исключительно для врагов Темного Братства, и даже соглашались отдавать его мастерам, выплевывая зеленоватую мутную жижу в подставленные к их мордам чаши. Стрелы, смазанные ядом варана, разили насмерть, но не годились для обычной охоты — потому что яд, попавший в тело птицы или тушкана, отравлял его целиком и полностью, и употреблять такое мясо в пищу было нельзя.
 Но варанов нельзя было заставить строить дома или пахать землю, хотя их передние лапы годились для любой работы. Вараны просто не понимали, зачем это нужно, и никакие внушения, никакая селекция не могли этого изменить.
 Однако вскоре все изменится, Верховный Мастер не сомневался в этом. Люди сами придут на службу Темному Братству, и не только придут, а будут умолять о том, чтобы им позволили сделать хоть что-нибудь…
 С'жего встряхнул головой, отбрасывая посторонние мысли. Сегодня ему предстояло заняться чрезвычайно важным делом, и необходимо было как следует сосредоточиться.
 Выбрав из связки нужный ключ, Верховный Мастер открыл дверь, в которую упиралась лестница, и очутился в большом помещении. Свеча, которую он принес с собой, давала слишком мало света, и С'жего почти ничего не видел. Он тихо свистнул. Из тьмы возникла невысокая округлая фигурка пушистого домашнего сурка.
 — Кай, нажми на выключатель на стене, — вслух сказал С'жего. Сурок прекрасно понимал и мысленную речь, но сейчас Мастер предпочитал обычное словесное общение, поскольку уже начал готовить свой ум к предстоящему.
 Сурок прошлепал в глубину кабинета, и через несколько секунд под потолком загорелись слабым голубоватым светом четыре круглые стеклянные плафона. С'жего огляделся. Почему-то ему казалось, что в тайном кабинете могло что-то измениться за время отсутствия хозяина. Но это, конечно, было чистой ерундой. Внутри, в огромном подземном доме, жил один лишь темно-рыжий сурок Кай — тупое послушное существо, не способное на самостоятельные поступки. Кай делал только то, что ему приказывали, а все свободное от работы время просто спал. Но зато он, в отличие от варанов, мог работать. Вот только нужно было очень подробно объяснять ему последовательность действий… и потому сурков использовали исключительно в качестве домашних слуг. Попробуй-ка стоять над душой такого балбеса, объясняя ему, например, как строить ветряк, чтобы получать электричество! Это было совершенно безнадежно. Сурки могли сварить простой суп, кое-как справлялись с уборкой и стиркой, но большего от них ожидать не приходилось.
 Да, в кабинете все было в порядке, все как обычно. В центре круглого помещения стоял большой, тоже круглый стол, с отполированной до зеркального блеска темной столешницей. Вокруг стола — пять черных кресел с гнутыми ножками, с мягкими замшевыми сиденьями, с широкими спинками и подлокотниками, сплошь покрытыми вязью магических символов и формул. Четыре кресла были совершенно одинаковыми, но пятое было намного выше и шире, и кроме магической резьбы его украшали отлично ограненные цветные камни — светло-синие сапфиры, густо-зеленые изумруды, желтые сверкающие топазы и рубины, похожие на капли свежей крови. В навершии спинки кресла красовался громадный черный бриллиант. И как ни слаб и мутен был вспыхнувший под потолком свет, камни заиграли, бросая во все стороны разноцветные искры.
 Над столом висел прямо в воздухе огромный экран — плоский овальный кусок стекла. Четыре кресла стояли так, что сидевшие в них должны были видеть одну сторону экрана. Сидящий в огромном пятом кресле должен был видеть сторону противоположную. Но в пятое кресло на памяти С'жего никто не садился. И Мастер Темного Братства не думал, что такое случалось до него, при других Верховных Мастерах Желтого Круга. Это кресло, которое приличнее было бы называть троном, пустовало всегда, служа скорее символом некоей абстрактной верховной власти. И так же было в тайных кабинетах Верховных Мастеров других Кругов — Красного, Голубого и Зеленого. Все кабинеты связи были точными копиями друг друга.
 С'жего подошел ко второму справа креслу, аккуратно уселся в него и сбросил с лысой головы капюшон длинного серого плаща. Капюшон с тихим шелестом упал на спину Мастера. С'жего расстегнул две верхние пуговицы и вытащил наружу свой медальон, всегда висевший на его груди. Толстая цепь медальона звякнула, когда Мастер положил медальон на раскрытую ладонь левой руки и сосредоточился на переплетении чуть поблескивающих грязно-желтых твердых нитей. На фоне совершенно белой кожи медальон казался темным. Кто и когда создал магические талисманы Мастеров Темного Братства, С'жего не знал, да и знать не хотел. Ему довольно было и того, что медальон представлял собой отличный рабочий инструмент. Он не только полностью укрывал своего владельца от любой ментальной агрессии и даже простого подслушивания мыслей, но и действовал как усилитель, когда Мастеру нужно было поговорить с находящимися вдали коллегами. С'жего совершенно не понимал, как одна и та же вещь может обладать столь противоположными свойствами, однако ничуть не стремился разгадать загадку. Его вообще не интересовало бесполезное знание. Он по натуре был практиком. Как и все члены Темного Братства.
 Он до предела сконцентрировал взгляд на желтом узелке в центре медальона. Вся сила его мысли устремилась к этой точке. С'жего закрылся от всего постороннего, бросая призыв в центр Голубого Круга, Верховному Мастеру С'гито.
 Через несколько секунд он уловил встречный импульс.
 И тут же экран, висевший чуть выше его головы, засветился. В толще стекла пробежали цветные искры, оставляя за собой путаные следы, — и вот уже поверхность экрана превратилась в сплошную затейливую сетку изломанных тонких линий, по которым носились во все стороны искры, то угасая, то снова вспыхивая. С'жего крепко стиснул в руке медальон и уставился в центр экрана.
 — Мастер С'гито, — позвал он. — Ты меня слышишь?
 — Да.
 Голос ответившего ему Верховного Мастера Голубого Круга прозвучал, казалось, сразу со всех сторон, — негромкий, высокий и в то же время сиплый… Почему у нас у всех такие высокие голоса, просто писк какой-то, мельком подумал С'жего, но тут же восстановил сосредоточение.
 — Нужно поговорить, — тихо сказал он.
 Середина экрана очистилась от паутины бледных светящихся линий, искры закружились в нервном хороводе вокруг черного пятна, образовавшегося в центре, — а потом из черноты выступило белое лицо Мастера С'гито, и пустые серые глаза уставились на С'жего. На лысину Мастера Голубого Круга падал неяркий свет, и хотя С'жего не видел ничего, кроме лица собеседника, он отчетливо представлял кабинет коллеги — точно такой же, как его собственный, и голубоватые плафоны под потолком… Но не только кабинеты Мастеров повторяли друг друга. Сами Мастера тоже мало чем различались. Все они были лысыми, все были очень высоки ростом, худощавы и тонкокостны, все обладали одинаковой молочно-белой кожей и расплывчатыми чертами; у всех были лишенные ресниц пустые серые глаза, глубоко сидящие в орбитах под серыми тонкими бровями, — вот только количество и глубина морщин несколько разнились. Те Мастера, что занимали пост после гибели своих предшественников, выглядели чуть-чуть помоложе тех, кто властвовал до них и одновременно с ними. Но так было до войны с севером. Во время той проигранной схватки с оказавшимися слишком сильными северянами погибли все четыре Верховные Мастера. И теперь на их места заступила новая четверка, и эти Мастера были почти ровесниками. Лишь Верховный Мастер Красного Круга С'кора был несколько старше остальных — ему уже исполнилась ровно тысяча лет. Остальные пока что не добрались и до восьмисот.
 — Слушаю, коллега, — произнес С'гито.
 — Сначала у меня два вопроса, — неторопливо заговорил С'жего. — Слышал ли ты в последнюю неделю голос Безымянной Власти? И доносился ли до тебя зов из Голубых Пустынь?
 — Нет — на первый вопрос, да — на второй, — коротко ответил Мастер Голубого Круга и, мгновенно ухватив суть сказанного, предложил: — Начни с рассказа о гласе Безымянного.
 — Да, конечно, — кивнул С'жего. — За эту неделю я слышал его дважды…
 Тот, кто существовал всегда и будет существовать вечно, тот, кого многие по глупости своей звали Нечистым, никогда не показывался не только рядовым членам Темного Братства, но даже и его Верховным Мастерам. Однако полученные от него приказы Мастера выполняли беспрекословно. Да им и невозможно было не повиноваться. Любой ослушник бывал наказан — быстро и болезненно. Безымянный Властитель вторгался в умы своих подчиненных в любое время, когда только ему того хотелось. Спал ли Мастер или размышлял — Безымянный внедрялся в его ум с такой же легкостью, с какой сами Мастера проникали в умы мастеров низших рангов. И личные медальоны, защищавшие сознание Мастеров от посторонних вторжений, ничуть ему не мешали. Впрочем, как могло ему помешать то, что, похоже, он сам же и создал? И именно Безымянный Властитель, если верить историческим хроникам, создал стеклянный экран — вместе со всей системой связи, которой пользовались Верховные Мастера. И он научил их изготовлять малые медальоны для их верных слуг — потому что после Мгновения Нирваны, которое глупые человечки называли Смертью, не только двуногие, но и многие четвероногие и водоплавающие обрели телепатические способности. Когда Мастер С'жего вспоминал об этом, в нем вскипала безумная ярость. Ведь Мастера такими способностями не обладали… Им для телепатической связи необходимы были особые приспособления: личные медальоны для связи на небольшие расстояния и экран — для дальних передач. Почему, почему Безымянный Властитель не наделил их столь полезным даром? Это невозможно было понять. Впрочем, точно так же невозможно было понять и многое другое.
 Например, почему Безымянный стремится уничтожить все живое на планете? Во-первых, это едва ли возможно, во-вторых — зачем? Кто будет кормить Мастеров? Кто будет строить для них дома и шить одежду? Конечно, можно было предположить, что Безымянный намерен уничтожить и самих Мастеров тоже, но кто тогда будет служить ему? Разве что он не нуждается в слугах… но в это трудно было поверить. К тому же одновременно с жаждой уничтожения Безымянного обуревала жажда создания новых форм жизни, что и вовсе не укладывалось с уме С'жего. Властитель заставлял Мастеров постоянно экспериментировать не только с протоплазмой, но и с разными видами лемутов. Неподалеку от главной резиденции Верховного Мастера Желтого Круга давным-давно, почти сразу после Мгновения Нирваны, была создана гигантская подземная лаборатория. Там работали рядовые мастера Темного Братства, но руководил их исследованиями сам Безымянный Властитель, передавая программы опытов через Верховных Мастеров. Обо всем этом стоило крепко подумать, но С'жего был слишком занят другими делами, и времени на такие размышления у него не находилось. Он, к счастью для себя, не догадывался о том, что примись он всерьез рассуждать на столь опасные темы, Безымянный не замедлил бы остановить его мысль — как останавливал мысли тех предшественников Верховного Мастера, которые ударялись в схожую ересь…
 — Он передал новые приказы?
 — Да, передал… — С'жего ненадолго задумался, стараясь сформулировать полученные от Безымянного сообщения как можно более точно. К сожалению, Властитель редко пользовался в своих передачах обычными человеческими словами. Гораздо чаще он внедрял в умы своих слуг некие смоделированные образы, расшифровывать смысл которых им приходилось самостоятельно. И ошибиться в истолковании не хотелось никому. — В первой передаче он сначала показал мне массы зверей, движущихся на север — ну, тут все ясно: повторяется прошлогоднее нашествие. Потом возникла фигура человека, и я уверен — это был эливенер. Он пытался остановить звериные войска, и, пожалуй, не безуспешно. До этого момента картины были реальными. Потом реальность сменилась моделью…
 Вот это и было самым сложным для Мастеров: Безымянный Властитель показывал им смоделированную ситуацию, и они должны были точно повторить ее в подлинной жизни. Но жизнь, в отличие от модели, обладала свойством непредсказуемости, и несмотря на огромные силы Мастеров и их способность управлять ордами самых разнообразных чудищ, изредка их постигала неудача. И тогда Безымянный Властитель лишал их своей защиты. Четыре с небольшим года назад, во время попытки завоевать северные территории, все четыре Верховные Мастера Кругов были уничтожены врагами — не потому, что враг и вправду оказался так уж силен, а потому, что им отказалась повиноваться сама реальность, и Безымянный в конце концов снял укрывающие их барьеры… Это было невообразимо и чудовищно: все четыре Круга одновременно лишились своих правителей. Такого ни разу не случалось за все то время, что прошло после Мгновения Нирваны…
 — …Мастер С'кора выбрал позицию возле большого озера и бросил на эливенера отряд снаперов и водяных полозов, а с другой стороны пустил большое стадо копытных. От любителя букашек не осталось и мокрого места. Звери пошли дальше…
 — Ты уже сообщил С'коре? — перебил его С'гито.
 — Нет, я свяжусь с ним, как только мы с тобой закончим.
 — Тебе не кажется, что ты должен был сначала поговорить с Красным Кругом? — с оттенком недовольства в голосе спросил Мастер Голубого Круга.
 — Нет. Выслушай до конца — сам все поймешь.
 — Хорошо, продолжай.
 — Через два дня Безымянный снова осчастливил меня своим вниманием. Но на этот раз я увидел Голубые Пустыни. А это уже твои области. Сначала я видел реальность, и, честно говоря, совершенно не понял, что могло обеспокоить Безымянного в тех краях. В Пустынях вроде бы ничего не изменилось, но он сосредоточил мое внимание на центральной части южной Пустыни, — сначала он показал мне ее сверху, как карту, потом центр увеличился… Там какой-то круглый холм, вокруг — неизвестные нам растения…
 — Как они выглядят?
 — Ты же сказал, что и сам слышал зов.
 — Да, но я ничего не видел. Я именно слышал — чей-то голос, который несколько раз повторил: «Мы в Голубых Пустынях, мы в Голубых Пустынях… мы ждем», — вот и все. Так что рассказывай.
 — Их трудно описать. Это похоже… ну, может быть, на короткие толстые лианы с шляпками на концах, как у грибов.
 — Так может быть, это и есть грибы?
 — Может быть. Но с невероятно длинными гибкими ножками. Безымянный требует… да, я не сомневаюсь, смысл именно таков: он требует, чтобы мы, ты и я, отправились в Голубую Пустыню и уничтожили эти лианы или грибы. В них, похоже, зреет большая ментальная сила…
 — Разумных растений не может быть, — перебил его глава Голубого Круга.
 — Значит, это не растения, а только похожие на них существа. И еще он хочет, чтобы мы проникли внутрь того холма, вокруг которого растут эти лианы. Но что там, внутри — он не показал. Возможно, сообщит позже.
 — Идти в Голубую Пустыню? — задумчиво произнес С'гито. — Чтобы уничтожить мыслящие грибы? Чудно… Чем ему могли помешать грибы? Они же сидят на месте. И даже будь они хоть сто раз мыслящими, что они могут сделать?
 — Ну, например, направлять движение зверья, — предположил С'жего. — Усиливать власть эливенеров.
 — О! Вот это нам совершенно ни к чему! — воскликнул глава Голубого Круга. — Эливенеры в последнее время и без того слишком обнаглели.
 — Да, ты прав, — согласился С'жего. — А поскольку Безымянный показал Голубую Пустыню сразу после того, как отдал приказ об уничтожении эливенера на севере — я думаю, тут и в самом деле может быть связь. Нельзя допускать, чтобы эти любители букашек получили в свое распоряжение новый источник ментальной энергии. Тогда эливенеры могут стать по-настоящему опасными врагами…
 …Эливенеры, члены Братства Одиннадцатой Заповеди («Да не уничтожишь ты ни Земли, ни всякой жизни на ней»), еще недавно, несколько лет назад, вроде бы совершенно не вмешивались в дела Темных Мастеров. Но потом что-то переменилось — и когда Безымянный объявил войну северу, эливенеры решительно и открыто вступили в схватку на стороне людей. А значит, они всегда были на стороне человечков, только не демонстрировали этого явно. С'жего тогда был простым мастером, и хотя он, само собой, участвовал в войне, как и все члены Темного Братства, он в то же время как бы наблюдал за событиями со стороны. И у него создалось впечатление, что на самом деле эливенеры до тех пор просто накапливали силы, готовясь рано или поздно ударить по Нечистому и уничтожить его раз и навсегда. Что ж, сил у эливенеров было немало. А если они объединятся с теми странными грибами-лианами, то и вовсе невозможно будет предсказать, чем кончится дело…
 — Что ж, — сказал С'гито, — значит, придется отправляться в поход. Не думаю, чтобы тут были какие-то сложности. Это просто вопрос времени и организации.
 — Идти, конечно, придется… Но ты ведь не слышал зова Голубой Пустыни… а я слышал, хотя он был обращен не ко мне. Сложности будут.
 — Вот как? — приподнял серые брови С'гито. — Ты хочешь сказать, грибы способны защищаться?
 — Думаю, да.
 — Каким образом? Что ты тянешь, рассказывай побыстрее. Что за зов? К кому он был обращен? Как ты мог его перехватить, ты же не телепат?
 — Видишь ли… зов был обращен не ко мне в том смысле, что «грибы» не меня просили прийти к ним в Пустыню, но при этом… даже не знаю, как это объяснить… В общем, я в тот момент находился дома, без плаща, выпил довольно много вина и сидел перед камином, просто смотрел на огонь и вертел в руке свой медальон. И тут… Я думаю, картина была передана очень сильными телепатами, но я ее воспринял только благодаря тому, что держал медальон в ладони и был совершенно расслаблен телесно и умственно.
 — Что за картина?
 — Мне многое в ней непонятно. Прозрачный купол, сквозь который, видно небо. Деревья неизвестных мне пород. Яркие многоцветные шары скатываются по шляпкам «грибов»… не знаю, насколько они велики, мне не с чем было их сравнить, кроме самих «грибов», но ведь и размер этих растений мне неизвестен. А потом — черная бездна, и в ней — крохотные сверкающие звезды. Потом — огромное голубое солнце. Планета, но не Земля. Потом — снова прозрачный купол, ядерный взрыв, черные тучи, песчаная буря — и вдруг сразу это сменилось картинами современной Земли. Я узнал Голубую Пустыню и северный Тайг. И еще…
 Мастер С'жего надолго замолчал, но его коллега, ошеломленный услышанным, не стремился прервать молчание. Наконец Правитель Желтого Круга заговорил снова:
 — И еще, представь себе, я увидел того самого метса, который едва ли не один виноват в нашем поражении четыре года назад. Телепата Иеро. И каким-то образом понял, что «грибы» зовут именно его. На этом все кончилось. Но, как ты прекрасно понимаешь, если мы отправимся в южную Голубую Пустыню, и туда же отправится Иеро, и мы столкнемся с ним…
 Снова повисла долгая тишина. Потом С'гито негромко сказал:
 — Да, тогда не избежать схватки. Но мы находимся гораздо ближе к Голубым Пустыням, чем тот трижды проклятый северянин. Так что не стоит и думать о нем. Мы успеем. А вот сами эти новые твари… Ты думаешь, «грибы» способны посылать свою мысль за пределы Солнечной системы? Но как могли возникнуть подобные существа? После Мгновения Нирваны прошло пять тысяч лет. Мир давным-давно стабилизировался. Мутации, порождающие новые виды, не так уж часты. Что могло привести к таким необычным изменениям то ли лиан, то ли грибов, да вообще чего угодно?
 — Мне кажется, это как-то связано с холмом, вокруг которого они растут. Возможно, внутри него скрывается что-то, оставшееся от предков. И не утратившее силы.
 — Этого не может быть, — резко произнес С'гито. — Слишком много времени прошло. Предметы материальной культуры, как правило, не живут так долго.
 — Как правило — да. Но как исключение — сам знаешь, очень многое все-таки сохранилось. Мне кажется, эти «грибы» не случайно сконцентрировались вокруг того холма. Ведь Безымянный не сказал мне, что подобные существа есть где-то еще. Только одно место. И он не стал бы требовать их уничтожения, если бы в этом не было смысла.
 — Ну, это ты напрасно, — усмехнулся С'гито. — Он же хочет уничтожить вообще все живое. Так что это может быть просто частью программы.
 — Просто живого и вокруг более чем достаточно, — возразил С'жего. — Зачем забираться так далеко? И кстати… тебе не кажется, что подобная программа — просто нелепость?
 В глубоко сидящих пустых глазах С'гито промелькнуло нечто, похожее на испуг. Он вскинул руку, словно желая предупредить о чем-то коллегу из Желтого Круга…
 Но возмездие уже грянуло.
 С'жего громко вскрикнул и схватился за лысую голову.
 Его мучнисто-белое лицо мгновенно посерело и покрылось синими и бледно-фиолетовыми пятнами. Верховный Мастер Желтого Круга скрючился в черном резном кресле, прижавшись лбом к острым коленям, и тихо, монотонно завыл. Его коллега, смотревший с висящего в воздухе экрана, прищурился, глядя на С'жего — а потом стиснул в ладони свой личный медальон, и связь прервалась. Правитель Голубого Круга знал, что последует дальше, поскольку однажды ему самому довелось вызвать гнев Безымянного Властителя, — и видеть этого не желал.
 Экран в тайном кабинете Правителя Желтого Круга медленно потемнел, паутина светящихся линий растаяла, мельтешащие искры погасли. А С'жего тем временем продолжал тихо выть на одной высокой ноте, и это тянулось так долго, что в конце концов он охрип, и из его горла вырывалось уже одно лишь шипение. Потом вдруг он дернулся раз, другой, словно чей-то невидимый мощный кулак бил его в спину, вывалился из кресла и покатился по полу, путаясь в длинном сером плаще, колотя себя ладонями по вискам, задыхаясь, икая… и наконец провалился в беспамятство.
 Сурок Кай подошел к нему, негромко шлепая лапами по каменному полу, и уселся рядом с хозяином. Он протянул мягкую пушистую лапу и коснулся руки Правителя. С'жего не шелохнулся. Сурок вздохнул, встряхнулся, улегся рядом с Правителем Желтого Круга — и заснул.
 Правитель Голубого Круга, Верховный Мастер С'гито, хотя и был испуган происшедшим, все же отнюдь не потерял головы. Он знал, что Безымянный Властитель не станет сразу убивать преданного слугу, и что через некоторое время С'жего очнется — усмиренный и раболепный. И вряд ли ему захочется снова бунтовать. Что ж, он сам уже прошел через это. И стал очень, очень осторожным не только в словах. но и в мыслях. И поэтому даже сейчас, находясь в своем тайном кабинете связи, в полном одиночестве, он не позволял себе думать лишнего. Но где-то в глубине ума, в самом дальнем потаенном уголке, зрела некая идея. Однако сейчас было не до нее. Нужно было связаться с Верховным Мастером Красного Круга и передать ему приказ Безымянной Власти. И нужно было начинать готовиться к походу в южную Голубую Пустыню. Для чего Безымянному понадобились мыслящие грибы, или лианы, или что там такое возникло в самом сердце Пустыни, и что это за таинственный холм — С'гито предпочитал сейчас не гадать. На месте прояснится. Но то, что на планете возникла некая новая ментальная сила, привлекшая к себе внимание Безымянного — уже само по себе представляло немалый интерес. Кто его знает, что это за сила, насколько она велика и как ее можно использовать. Лишь бы поскорее до нее добраться…
 Вызвав Верховного Мастера Красного Круга и подробно пересказав ему приказы Безымянной Власти относительно эливенера в северных лесах и странных «грибов» в южной Голубой Пустыне (но умолчав о зове, подслушанном Мастером Желтого Круга), С'гито встал и, погасив верхний свет и натянув на голову капюшон, со свечой в руке вышел из кабинета на мраморную лестницу, ведущую из подземелья наверх, на склон небольшого холма, поросшего колючими кустами. У подножия холма его ждали слуги-лемуты и ездовое животное — преданный Мастеру вербер, медведь-оборотень, время от времени изменявший формы своего уродливого лохматого тела, но всегда помнивший о том, что Мастер С'гито когда-то спас его от неминуемой гибели. Пожалуй, Стикс был единственным вербером, не только согласившимся служить разумному двуногому, но и позволившим надеть на себя седло. Однако он никогда не допустил бы, чтобы им командовал кто-то другой, кроме Верховного Мастера Голубого Круга. И лишь одному существу он разрешал седлать себя — глупому человеку по имени Томас, одному из тех немногих людей, которые добровольно пришли в Темное Братство.
 Выйдя на свет, С'гито окинул презрительным взглядом толпившихся внизу уродов. Они просто не стоили такого Правителя, как он. С'гито предпочел бы подчинить себе лесной народ поумнее, но это было не так-то легко. Уж сколько столетий тянется постоянная, не прерывающаяся ни на миг борьба Темного Братства со всеми живущими на планете — но до полной победы все так же далеко, как в первые годы после Мгновения Нирваны. Однако в последнее время Безымянный Властитель стал более активен, и это порождало в душе Верховного Мастера Голубого Круга немалые надежды. Он был уверен, что Безымянный то ли накопил достаточно сил для решающего удара, то ли изобрел новые методы ведения войны, то ли просто сам изменился настолько, что его мощь многократно возросла, и теперь ему ничего не стоит осуществить задуманное.
 Правда, замыслом Безымянного вроде бы являлось уничтожение всего живого на Земле, но тут у С'гито были свои соображения. Он полагал, что под «живым» Безымянный подразумевает только тех, кто имеет естественное земное происхождение, а значит, к Верховным и рядовым мастерам Темного Братства это не относится. И нечего было бояться того, что Мастера останутся без слуг.
 Ведь не зря же в гигантских лабораториях, спрятанных на Великом Холмистом Плато, день и ночь шли работы по созданию абсолютно новых форм жизни…
 Мастер С'гито вскочил в седло и поехал домой, в свой замок, расположенный в лесу, в полукилометре от тайного кабинета связи. Вербер послушно вез Правителя Голубого Круга.




 4


 Зов с юга.
 Его слышали сам аббат Демеро, священник-заклинатель пер Иеро Дистин и молодой эливенер брат Лэльдо, неделю назад пришедший в Центральное Аббатство именно для того, чтобы сообщить настоятелю об услышанном им странном призыве.
 — Ты считаешь, он связан с Источником Зла? — спросил Иеро.
 — Нет, — покачал головой настоятель Кулас Демеро. — Нет. Это что-то совсем другое. Но мне кажется, что мы должны в первую очередь выяснить, кто нас зовет столь настойчиво. То есть… — Отец Демеро задумался. Иеро молча смотрел на него, видя, что у настоятеля возникла какая-то новая идея. Наконец аббат заговорил снова: — Знаешь, а этот зов и вправду может быть связан с Источником Зла, только в другом смысле. Мне кажется, те существа, которые затаились в Голубой Пустыне, способны помочь нам справиться с Источником.
 Иеро удивленно вздернул брови.
 — Помочь справиться?.. Но как?
 — Не знаю, — усмехнулся настоятель. — Но вспомни еще раз, что ты слышал и видел, когда до тебя донесся этот зов?
 Иеро нахмурился. А ведь и в самом деле…
 …Это случилось неделю назад, поздно вечером. Иеро сидел в своей келье, читал древний труд по географии Южно-американского континента, когда вдруг чья-то мощная мысль ворвалась в его ум. «Мы здесь, — кричал кто-то, — мы здесь! Мы тебя ждем!» Иеро вздрогнул. В мысленном голосе звучало едва ли не отчаяние… он попытался определить, где находится тот, кто был способен бросить в пространство столь сильный ментальный поток — и не смог этого сделать. Источник находился слишком далеко. Изумленный Иеро, определив ментальную волну, на которой шла передача, настроился и спросил:
 — Кто ты? Где ты?
 И через несколько секунд получил ответ. Но ответ этот был странен и непонятен.
 Иеро увидел неизвестные ему существа, больше похожие на растения — светлые, желтовато-белые толстенькие лианы с круглыми бледно-оранжевыми шляпками наверху. Они словно бы кружились в хороводе вокруг большого в окружности, но невысокого холма, хотя на самом деле не сдвигались с места, а просто плавно извивались и тянулись друг к другу, перебрасывая со шляпки на шляпку яркие многоцветные шарики. Вокруг холма расстилалась песчаная пустыня, а сам холм, хотя и был тоже песчаным, порос небольшими сиреневыми кустиками колючки — такие кустики Иеро видел, когда во время своего бегства от слуг Нечистого забрел на окраину одной из Голубых Пустынь. Кустики выглядели очаровательно, вот только прикасаться к ним было опасно — под узкими, с виду сухими бледно-сиреневыми листьями таились длинные шипы, которые, стоило до них дотронуться, тут же обламывались и застревали в коже.
 Именно существа, играющие в цветные мячи, звали Иеро. Зачем?
 Когда это вопрос возник в уме священника-воина, передаваемая ему картина мгновенно изменилась.
 Теперь Иеро как бы находился в прозрачном куполе, сквозь который он видел небо. Вокруг купола стояла сплошная зеленая стена, однако Иеро не узнал ни одного из увиденных тут деревьев. Они были совсем не похожи на все, что ему доводилось видеть и в северных лесах, и в Тайге, и в южных джунглях. Но не это удивило Иеро, а то, что купол вдруг очутился в бесконечной черноте пространства… и вокруг сверкали крохотные звезды! Потом он увидел огромное, слепящее голубое солнце. Потом вокруг него беззвучно взвились в небо струи огня, и развернулись в ядерные грибы, потом налетела песчаная буря… а потом Иеро снова увидел Голубую Пустыню. И на этом все кончилось.
 Так он услышал зов Голубых Пустынь.
 — Да, — негромко сказал он. — Действительно, непохоже, чтобы эти существа служили Нечистому. Я скорее подумал бы, что они прилетели откуда-то издалека, из космоса, и показали нам всем свое голубое солнце.
 — Не выдумывай! — с оттенком досады в голосе сказал настоятель Демеро. — При чем тут это? Не забывай, что наши предки уже и сами бывали в космосе, и были уверены, что разумной жизни нигде поблизости нет.
 — Почему же, — возразил Иеро, — многие верили, что пришельцы из других миров посещали Землю.
 — Это все фантазии. Реально мы до сих пор не нашли никаких сведений о таких посещениях. Только предположения. Другое дело, что там, в центре пустыни, могли сохраниться какие-то строения, прежде обслуживавшие космические программы. Они наверняка строились с огромным запасом прочности, и не исключено, что сумели пережить период Смерти. А растения…
 — Мне кажется, это животные, — не выдержал Иеро, и тут же испуганно умолк — рядовому священнику ни в коем случае не следовало перебивать настоятеля.
 Но аббат Демеро не рассердился.
 — Возможно, животные, — согласился он. — И возможно, это потомки каких-то особых существ, также предназначенных для космической программы. В коне концов, наши предки экспериментировали с формами жизни почти так же бесцеремонно, как сейчас это делают слуги Нечистого. Ты не меньше меня читал о евгенике. Скрещивали помидоры с картошкой, мух с комарами и так далее. И если бы они ограничились помидорами и мухами! Ведь наши ненормальные предки начали уже опыты с человеческими зародышами! Поэтому я и думаю, что они могли вывести какие-то особые растения или создать особых животных для того, чтобы отправить их в космос, — а тут как раз грянула Смерть. Результаты эксперимента за минувшие эпохи могли превратиться во что угодно, и уж конечно, они давным-давно выбрались из лаборатории. Но как они могли развить в себе такую огромную ментальную силу? Это меня не только интересует, но и тревожит. — Аббат Демеро замолчал.
 — Тревожит? — повторил наконец священник-заклинатель, желая вывести настоятеля из задумчивости.
 — А? А, да, — вышел из оцепенения отец Кулас. — Видишь ли, я думал о том, что если до этих существ доберутся слуги Нечистого… да, я уверен: они сумеют использовать ментальную силу этих странных существ для своей пользы и выгоды.
 — Но эти лианы звали нас, — напомнил Иеро. — Меня, тебя, Лэльдо.
 — А откуда тебе знать, что мастера Темного Братства не перехватили эту передачу? — возразил настоятель. — И если это так — слуги Нечистого не станут медлить, будь уверен. Они сейчас же отправятся в Голубые Пустыни. Так что… да, придется и нам отправить туда свою экспедицию. И надеяться, что ты и твои спутники не столкнетесь по пути с врагом.
 — Но в Голубых Пустынях не сможет двигаться большой отряд, — напомнил Иеро. — Там слишком сложные условия, и лишь немногие способны выдержать такой поход.
 — А я и не говорил, что туда пойдут многие, — откликнулся настоятель. — У нас и нет сейчас лишних людей. Ты не забыл, надеюсь, о термитах? А вслед за ними наверняка явится кто-нибудь еще. Так что пойдешь с Лэльдо и двумя Стражами Границы. Но снаряжение у вас будет особое, мы поговорим об этом немного позже. Сейчас тебе лучше найти Лэльдо и обсудить с ним маршрут. Кстати, у эливенеров есть кое-какие соображения по поводу самих Пустынь, пусть он лучше сам тебе все расскажет.
 — Что, и Клуца я не смогу взять с собой? — испуганно спросил Иеро.
 Аббат Кулас рассмеялся.
 — Клуца возьмешь. И не только Клуца. Вы все поедете на лорсах. Иди, встретимся вечером.
 Поклонившись настоятелю, Иеро вышел из кабинета и, быстро миновав полутемный коридор, очутился на улице. Солнце уже подбиралось к зениту и нещадно палило, несмотря на то, что весна лишь начиналась. В небе не видно было ни облачка, и если бы не легкий ветерок, жара была бы почти невыносимой, как летом.
 Дом, где жил настоятель Центрального Аббатства, стоял неподалеку от церкви и зала собраний, в центре огороженного частоколом пространства. Иеро приостановился, решая, куда ему направиться: то ли сразу пуститься на поиски молодого эливенера, то ли заглянуть на минутку в церковь, помолиться об успехе предстоящего похода в Голубую Пустыню. Поход, само собой, будет нелегким, думал Иеро, и он, священник-заклинатель, конечно, будет постоянно во время пути обращаться к высшим силам, но и перед началом похода тоже стоило бы попросить о поддержке и защите…
 Но тут его мысленно окликнули, и Иеро, мгновенно обернувшись, радостно вскрикнул:
 — Ты!
 Из-за высокого крыльца, ведущего ко входу в дом настоятеля, выглядывала черная пушистая голова с высоким лбом, глубоко сидящими глазами и маленькими круглыми ушами.
 — Ну да, это я, — весело откликнулся огромный черный медведь, вразвалку выходя на тропинку и садясь на задние лапы рядом с Иеро. — А ты думал — тут слуги Нечистого бродят, да?
 — Горм, как я рад тебя видеть! — Иеро от души рассмеялся, глядя на старого друга, и запустил обе руки в густую длинную шерсть. — Ты пришел в гости? Или у тебя какое-то дело к нам?
 — Скорее дело, чем гости, — ответил житель северных лесов. — И важное дело. Клуц сказал мне, что ты здесь. Я ждал.
 И Горм передал священнику мысленную картину, от которой Иеро громко ахнул.
 — Ты слышал зов Голубых Пустынь? — мысленно воскликнул он. — Я тоже!
 — Вот и хорошо, значит, снова нам быть вместе. А то мы уж давненько не путешествовали! — Небольшие, но очень умные глаза медведя хитро уставились на Иеро. Медведь был так велик, что сидя смотрел на Иеро немножко сверху.
 Иеро вспомнил, каким был Горм, когда они встретились впервые.
 Тогда Горм был совсем еще молод, всего трех лет от роду, и Старейшины его народа отправили Горма к людям, чтобы молодой медведь поучился у них и присмотрелся к двуногим. Лесные жители тогда еще не были уверены, что людям можно доверять и иметь с ними дело. Черные медведи давным-давно обитали в глубине лесов к северо-востоку от Республики Метс, но не спешили объявить о себе другим разумным народам.
 Когда молодой медведь подошел к священнику, устроившему привал в лесу, Иеро счел их встречу случайной, и лишь много позже узнал, что это было совсем не так, что Горм сознательно пошел с ним в дальние края, не страшась ни трудностей пути, ни ожидавших их опасностей. Священник с самого начала был поражен силой мысли черного лохматого зверя… впрочем, Горм не был зверем. Горм был мыслящим существом, хотя и ходил на четырех ногах. Поначалу общение давалось им трудновато, но так было лишь в первые дни. Чем больше они узнавали друг друга, тем легче друг друга понимали. К тому же, несмотря на кажущуюся неуклюжесть, Горм обладал не только огромной силой, но и чрезвычайной ловкостью. К тому же он оказался прекрасным проводником, поскольку способен был не только отыскивать дорогу в непроходимых дебрях, но и чуять опасность даже раньше лорса. Но в особенности потрясло Иеро то, что, как выяснилось уже в первые дни их знакомства, медведь владел письмом! Во всяком случае, в момент опасности, когда невозможно было поддерживать ментальную связь, поскольку неподалеку находился мастер Темного Братства, который мог их подслушать и обнаружить, медведь с легкостью начертил на земле схему, разъясняя человеку наиболее безопасное направление движения. Иеро помнил, что тогда он задумался о том, есть ли у мыслящих четвероногих душа, и в конце концов решил, что незачем даже и размышлять об этом. Пусть решают теологи Аббатств, если им охота этим заниматься. А для него, простого священника-заклинателя, тот, кто умеет говорить — хоть словами, хоть мысленно, — тот и обладает душой. Вот только в современном ему мире большинство таких мыслящих существ обладали очень уж черными душами, — и были лемутами, слугами Нечистого.
 А потом они с Гормом вместе сражались на стороне правды и добра, а потом молодой медведь вернулся к своему народу…
 Теперь Горм был взрослым медведем, весил не меньше ста двадцати килограммов и с легкостью общался не только с людьми, но и со всеми лесными существами — его ум тоже полностью созрел. И он явился в поселок Центрального Аббатства, вовсе уже не делая вида, что забрел сюда случайно. И сразу заговорил о совместном походе.
 — Ты думаешь, нам следует отправиться в Голубые Пустыни? — как бы с сомнением спросил Иеро. Но провести медведя ему не удалось. Тот громко фыркнул и, протянув огромную лапу, сгреб священника и прижал к себе. Иеро расхохотался, уткнувшись лицом в черную мягкую шерсть, а Горм другой лапой шлепнул его пониже спины и передал укоризненно:
 — Я бы мог поверить, что ты еще не собираешься в путь, если бы эти смешные грибы не сказали мне, что ждут именно тебя. Но они откуда-то знают, что ты сильный телепат. Ты им нужен.
 — А они не сказали, зачем я им? — спросил Иеро.
 — Нет, не сказали. Да не все ли равно? Когда отправляемся?
 — Не знаю, как отец Демеро решит. Наверное, с нами пойдет эливенер.
 — Эливенер? — удивился черный медведь. — Вот не думал! Но это хорошо. Эливенеры добрые. И сильные.
 — Мне сейчас нужно его найти, поговорить, — пояснил Иеро, выворачиваясь из медвежьих объятий. — Вот только не представляю, где он может быть.
 Но искать молодого эливенера священнику не пришлось. Вдали между домами вдруг появилась фигура в бесформенной коричневой хламиде с капюшоном, с посохом в руке. Эливенер направлялся к дому настоятеля Аббатства.
 — А, вот он! — обрадовался Иеро. — Очень кстати.
 И священник с медведем зашагали навстречу человеку в коричневом одеянии.
 Эливенерами назывались члены Братства Одиннадцатой Заповеди, и их жизненным кредо было: «Да не уничтожишь ты ни Земли, ни всякой жизни на ней». Они бродили по разным краям, всегда держались в стороне от всех событий, и никто не знал, есть ли у них какие-то центры, и если есть, то где они располагаются. Но четыре с небольшим года назад, когда слуги Нечистого попытались завоевать северные государства, эливенеры решительно выступили на стороне добра. Иеро узнал также (во время своего пребывания на юге), что эливенеры есть практически во всех странах, и занимаются не только зверюшками и птичками, что они распространяют грамоту и знание в тех государствах, где политика властей направлена на то, чтобы не позволять простым людям знать слишком много, хотя это «много» заключалось в простом умении читать и писать. И еще Иеро узнал, что в случае необходимости мирные и тихие эливенеры могут убивать чрезвычайно жестоко…
 И вот теперь эливенер брат Лэльдо пришел в Центральное Аббатство и спокойно сообщил настоятелю, что услышал зов Голубых Пустынь и намерен отправиться на юг — независимо от того, пойдет ли с ним кто-либо еще. Да, подумал Иеро, эливенеры умеют удивлять.
 Подойдя достаточно близко к странной паре, шедшей по тропинке навстречу ему, брат Лэльдо заговорил первым:
 — Здравствуй, Иеро! А это кто? — Он кивнул в сторону Горма, шедшего за священником.
 Иеро сначала удивился вопросу, но потом сообразил, что эливенер спрашивает просто об имени медведя, потому что вообще-то Братство Одиннадцатой Заповеди было отлично знакомо со всеми мыслящими расами Земли.
 — Это Горм, — представил лохматого друга священник. — Он тоже идет с нами в Голубую Пустыню.
 — Вот как? — молодой бронзоволицый эливенер белозубо улыбнулся. — Отлично! С таким спутником поход будет гораздо легче.
 Горм, завалившийся на зад и свесивший на грудь передние лапы, склонил голову набок, рассматривая брата Лэльдо. В темных глазах медведя искрилось веселье.
 — Легче? Почему? — передал он так, чтобы и Иеро тоже слышал его. — Может, надеешься на мне верхом прокатиться?
 Священник и эливенер расхохотались. Медвежий юмор всегда приводил людей в восторг.
 — Нет, верхом на тебе я не поеду, даже если сам предложишь, — ответил Лэльдо. — Ты меня обязательно в лужу или в болото окунешь, знаю я ваш народ.
 — Как будто ваши любимые лорсы никогда вас в болото не завозят! — Горм, довольный своей шуткой, хлопнул себя передними лапами по животу и опрокинулся на спину, дрыгая в воздухе всеми четырьмя конечностями.
 Оба мужчины снова рассмеялись, но почти сразу эливенер спросил священника:
 — Как ты думаешь, когда мы сможем выйти?
 — Наверное, завтра утром, — предположил Иеро. — Отец настоятель велел быть у него сегодня вечером, сказал, у него есть для нас какое-то особое снаряжение.
 — Я бы предпочел отправиться ночью, не дожидаясь утра, — мягко сказал брат Лэльдо.
 — Ночью? Почему?
 — Видишь ли… мне кажется, если мы отправимся утром, мы можем столкнуться с термитами. Ты ведь знаешь, Нечистый снова бросил на север свои отряды, пока не вооруженные. А ночью термиты будут спать, и мы с легкостью разминемся с ними. Не хочется терять из-за них время. Нам ведь ехать много дней, так что лучше не встревать в бессмысленные схватки. Кто знает, сколько сил понадобится нам в будущем.
 — Да, в этом ты прав, конечно, — согласился Иеро. — Ну, посмотрим, что отец Кулас скажет. Ты сейчас к нему?
 — Нет, я собирался зайти к нему только затем, чтобы спросить о тебе. Так что явимся к нему вместе, вечером. А кто еще идет с нами?
 — Пока не знаю, но наверняка кто-нибудь из Стражей Границы, они самые опытные воины и путешественники. Да еще Горм, конечно. Только мы поедем на лорсах, а ему придется топать пешком, — добавил Иеро, скосившись на медведя.
 Но Горм давно уже был не глупым трехлеткой, а зрелым медведем, и прекрасно понимал человеческую речь, хотя сам умел говорить с людьми только мысленно. Впрочем, для Иеро это не было секретом. Он просто хотел услышать от Горма еще что-нибудь эдакое. И Горм не подвел.
 — Если бы вы, люди, не были такими хилыми и ленивыми, — заявил он, — вы бы могли научиться бегать ничуть не хуже медведей. Но вам, бедняжкам, приходится пользоваться чужими ногами!
 И он, важно развернувшись, пустился по дорожке во всю медвежью прыть — и через секунду исчез из вида.
 — Да, бегать они умеют, — усмехнувшись, сказал эливенер.
 — Ну, и не только бегать, — уточнил Иеро, которому в словах брата Лэльдо почудилась язвительность. — Они так же умны, как люди. Просто они предпочитают жить своей жизнью, и без надобности с людьми не встречаться.
 — Да, конечно… — рассеянно бросил эливенер, уже ушедший в свои мысли. — Ну, до вечера.
 Он повернулся и ушел.
 Перед закатом все члены экспедиции собрались в кабинете настоятеля. Иеро пришел последним. Войдя, он увидел, что на диване и стульях сидят брат Лэльдо и двое опытных офицеров из Стражей Границы, с которыми он был давно знаком — Колин Гарсес и Дэши Вест. Рядом с диваном лежал, положив морду на вытянутые передние лапы, Горм. Поздоровавшись, Иеро прошел к стулу, на который указал ему аббат, и сел.
 Отец Кулас Демеро выглядел не столько серьезным, столько печальным, и это удивило священника-заклинателя. Но, полагая, что вопросы по этому поводу задавать было бы просто глупо, он молча ждал, что скажет настоятель.
 Наконец аббат обвел всех взглядом и заговорил — негромко, размеренно:
 — Вы отправляетесь в дальний путь, и все вы знаете, что поход будет нелегким. По-настоящему нужно было бы отправить в Голубые Пустыни большой, хорошо вооруженный отряд, но у Аббатства нет сейчас такой возможности — на нас снова идут с юга звери, и каждый человек будет на счету. Но в то же время и ждать мы не можем. Зов, полученный из южной Голубой Пустыни, заставляет нас действовать без промедления. Там происходит нечто непонятное, там возник новый вид мыслящих существ, способных передавать ментальные послания огромной силы на огромные расстояния. И чтобы прислужники Нечистого не добрались до этих существ первыми, вы сегодня ночью отправитесь в Голубые Пустыни и будете спешить, что есть сил. И вы обязаны дойти до цели и вернуться обратно. Лорсы ждут вас, снаряжение готово… и вот как раз о снаряжении я хотел поговорить особо. Я хочу, чтобы вы взяли с собой… — Настоятель умолк и рассеянно потер рукой подбородок. Потом жестом подозвал Иеро.
 Иеро встал и подошел к большому письменному столу отца Куласа. Аббат сказал:
 — Вот тут у меня ящик, выставь его на середину комнаты.
 Иеро обошел стол и увидел средних размеров ящик из полированного белого дерева, с выдвижной крышкой. Ящик был совсем не тяжел, и Иеро, неся его к центру кабинета, недоуменно подумал, что можно было бы выставить эту штуку и раньше, трудов тут никаких… но, конечно, отцу настоятелю виднее, что делать и как.
 Иеро вернулся на свое место, но отец Кулас снова долго молчал. Священник-воин видел, что настоятеля обуревают какие-то сомнения. Нарушил молчание Горм, не слишком склонный соблюдать человеческие нормы вежливости. Он громко фыркнул, поднял голову и издал негромкое утробное рычание, в упор глядя на отца Демеро. Тот встряхнул головой и сказал:
 — Да, ты прав, Горм. Нет смысла тянуть. В общем, в этом ящике — то, что досталось нам во время войны со слугами Нечистого четыре года назад. Об этом знает только Совет Аббатств, я не хотел, чтобы расползались ненужные слухи. Иеро, открой ящик.
 Иеро снова встал и, присев рядом с ящиком на корточки, сдвинул крышку, легко скользнувшую в пазах. Ящик заполняла какая-то странная, скользкая с виду серая ткань. Иеро осторожно провел по ней пальцами. Ткань не была ни теплой, ни холодной…
 — Достань, — приказал настоятель.
 И священник-воин извлек из ящика… плащ мастера Темного Братства. Под первым плащом лежал второй, под ним — третий… каждый из них занимал совсем немного места, и когда на полу распласталось шесть плащей, настоятель сказал:
 — Довольно.
 Но ящик пока что далеко не опустел.
 Все в немом изумлении смотрели на плащи, а Горм, тяжело, с кряхтением поднявшись, подошел к ним и тщательно обнюхал, со свистом втягивая воздух большим черным носом. А потом вернулся на прежнее место и шумно свалился на пол.
 — Да, — с едва заметной усмешкой сказал аббат Демеро. — Я понимаю твое недовольство. Но дело в том, что эти плащи, хотя и вызывают у каждого из нас слишком неприятные мысли и воспоминания, могут, похоже, пригодиться вам в походе.
 — Но, отец Кулас, — не выдержал наконец Страж Колин Гарсес, — неужели ты хочешь, чтобы мы напялили на себя эти штуки?!
 — Да, — кивнул настоятель. — Именно этого я и хочу. Конечно, вам незачем надевать их прямо сейчас. Но впоследствии… — Он покачал головой, и видно было, что ему не слишком приятно говорить об этом. — Впоследствии они могут вас выручить в трудный момент.
 — В них есть что-то особенное? — негромко спросил Иеро.
 — Именно так, — кивнул отец Кулас. — Мы исследовали их долго и тщательно, и уж извини меня, Иеро, но я решил, что даже тебе ни к чему знать о нашей находке, хотя Совет Аббатств, наверное, не стал бы возражать, если бы я попросил разрешения ввести тебя в курс дела. Эти плащи… они обладают некими совершенно особенными свойствами. Естественно, мы не знаем, кто создал такую необычную ткань и когда это случилось.
 — Давно это случилось, очень давно, — насмешливо произнес брат Лэльдо. — Мастера Темного Братства, насколько я знаю, всегда на памяти нового человечества ходили в таких одеяниях.
 — Верно, — согласился аббат Демеро. — Но я имел в виду другое. Ткань могла быть создана до Смерти — или после нее. Ну, в любом случае, она не пропускает ни жары, ни холода, так что в Голубой Пустыне такой плащ наверняка окажется вам полезным. И еще… — Настоятель как-то странно повел плечами, словно ему было неловко произносить следующие слова: — И еще они защищают тех, кто их носит, от ментального вторжения… и одновременно усиливают мысленные передачи.
 — Не может быть! — не выдержал Иеро. — Это же прямо противоположные свойства!
 Настоятель улыбнулся, но улыбка его была грустной.
 — Да, сын мой, это прямо противоположные свойства, и нам никогда не приходилось встречаться ни с чем подобным, — но это так. Я не могу этого объяснить. И никто не может. Наши ученые четыре года пытались понять, как это происходит, им отдали один из плащей на растерзание, и они уж постарались, изрезали его на мелкие лоскутки, и каждый лоскуток изучили самым тщательным образом, с применением всех известных нам методик… и даже изобрели с десяток новых способов исследования. И — ничего. По всем параметрам это просто синтетическая ткань. И кстати, обратите внимание на то, что капюшон можно отстегнуть от плаща, а значит — вы можете надеть только один капюшон, если подозреваете, что вам грозит ментальное вторжение.
 — Ну и ну! — выдохнул Страж Дэши Вест. — Вот это да!
 Медведь презрительно фыркнул, снова поднялся, подошел к распластавшимся на полу плащам и подцепил один из них лапой. Плащ с легким шелестом взвился в воздух, и Горм, ловко изогнувшись, набросил плащ себе на спину. И сел на зад, придерживая плащ, чтобы тот не свалился. Все молча наблюдали за действиями громадного черного зверя. Медведь замер на несколько секунд, потом негодующе фыркнул. Настоятель сказал:
 — Нужно надеть на голову капюшон.
 Однако Горм лишь презрительно бросил плащ на пол и развел лапами, не потрудившись передать хоть какую-то мысль присутствующим. Но им и без того было все ясно. Плащ был безнадежно мал медведю.
 Настоятель улыбнулся и сказал:
 — Не тревожься, Горм. К моменту вашего выхода и для тебя будет готова такая одежда. Сейчас наши женщины шьют из двух плащей один — специально для тебя. Мы ведь не могли предвидеть, что ты тоже примешь участие в походе, так что уж извини, заранее не побеспокоились об этом.
 Хитрые глазки медведя уставились на аббата с таким выражением, словно Горм подозревал: отец Демеро знал о приходе медведя по крайней мере за неделю до приема зова Пустыни.
 Люди невольно рассмеялись, и наконец все заговорили, обсуждая услышанное. Каждый выдвигал свой вариант объяснения свойств плащей мастеров Темного Братства, но аббат Демеро опровергал все предположения, каждый раз повторяя одно и то же:
 — Это уже проверено. Нет. Не годится.
 Что ж, за четыре года, наверное, и в самом деле не могло остаться ни одной неисследованной версии. И в конце концов члены экспедиции перешли к обсуждению более осязаемых вещей — снаряжения и маршрута.
 Выяснилось, что снаряжение уже подготовлено со всем возможным тщанием, и седельные сумки лорсов, которым предстояло везти людей, наполнены всем необходимым. Списки всех вещей аббат передал командиру похода, священнику-заклинателю перу Иеро Дистину, и тот углубился в их изучение. Людям оставалось лишь собрать свои личные вещи и оружие. Что же касалось маршрута, он требовал особого обсуждения. И когда Иеро, наскоро ознакомившись со списками, и мимоходом удивившись тому, что настоятель распорядился уложить вместе со всем прочим три запасные плаща слуг Нечистого, задал вопрос о том, предполагает ли Совет Аббатств, что отряд должен идти неким заданным путем, или выбор направления оставлен им, настоятель сказал:
 — Видишь ли… конечно, в основном вам придется решать самим. Совет, безусловно, предпочел бы, чтобы отряд шел кратчайшим маршрутом, поскольку мы подозреваем, что слуги Нечистого также слышали зов, а значит, могут направить в Голубые Пустыни свой отряд, и наверняка не такой маленький, как ваш. А значит, вы должны добраться до места как можно скорее. Но… нельзя забывать и о нашествии зверей. Если бы вы отправились отсюда строго на юг, через Тайг, а после Намкуша пошли прямиком через южный лес и вдоль побережья Внутреннего моря, на юго-восток, — вы смогли бы добраться до южной Голубой Пустыни за две недели. Но тогда вы неминуемо встретитесь с ордами зверья, которое сейчас стремится в наши северные леса. И потому вам придется идти на юго-восток, через болота Пайлуда, и обогнуть Внутреннее море со стороны острова Смерти Манун. Это удлинит ваш путь примерно на неделю, и, конечно, опасностей на этом маршруте будет даже больше… но Совет Аббатств рассмотрел все возможности и решил, что основная часть хищных зверей скорее всего будет участвовать в нашествии на северные Аббатства, а значит, на вашу долю их останется меньше. Вот и все.
 — Ну что ж, — сказал Иеро, — тогда нам остается лишь собрать личные вещи и оружие, и можно отправляться.
 — Где назначишь место встречи, генерал? — с легкой насмешкой в голосе спросил Колин Гарсес.
 Иеро рассмеялся. Стражи Границы никогда не упускали случая напомнить ему о том, что во время войны со слугами Нечистого четыре года назад священник-воин пер Иеро Дистин был на время военных действий произведен в генералы. Что ж, в такие моменты чины бывают иной раз просто необходимы. Солдатам легче подчиняться важному генералу, чем простому священнику-заклинателю, а тогда ситуация сложилась так, что последними боями командовал именно Иеро. Но все это давно ушло в прошлое. В обычной жизни чины и звания никому не нужны.
 — Я думаю, лучше всего нам встретиться за час до рассвета у южных ворот Аббатства, — сказал Иеро. — Если, конечно, нет других предложений.
 Настоятель встал и с улыбкой произнес:
 — Хорошо, генерал. Лорсы будут ждать вас там. Надеюсь, и твой капризный Клуц не откажется нести свою долю груза.
 — Не откажется, — пообещал Иеро. — Он прекрасно понимает, когда можно капризничать, а когда — нет.
 — Что ж, вперед! — сказал отец Кулас. — И желаю всем вам удачи. Возвращайтесь с победой, и поскорее.
 Все встали, и настоятель негромко прочитал короткую напутственную молитву. После этого люди разошлись по домам — чтобы снова встретиться через несколько часов и выступить в поход, цель которого была странной и не слишком понятной. А Горм завалился спать прямо в кабинете аббата Демеро.




 5


 Верховный Мастер С'гито дернул за плетеный кожаный шнур, висевший возле двери, и где-то в глубине огромного дома брякнул колокольчик. Через минуту в дверь малой гостиной постучали, и С'гито крикнул:
 — Входи!
 Это был Томас, единственный преданный С'гито слуга-человек. Мастер посмотрел на глуповатое лицо Томаса, на его пустые выпученные глаза, вздохнул и сказал:
 — Мы должны выступить в большой поход в южную Голубую Пустыню. Думаю, через три дня. Собери пару десятков волосатых ревунов, несколько каменных фенеков и поищи ехидну, я ее тут недавно видел, ошивалась в моем лесу. Запас пищи, воды — на всех. Лучше на две недели.
 Томас чуть приподнял брови, но промолчал. Пути от главной резиденции Верховного Мастера С'гито до южной Голубой Пустыни было от силы шесть дней. Но хозяину, конечно, виднее.
 — Тебе лучше ехать на вормине, — продолжил Правитель Голубого Круга. — И для грузов тоже возьми ворминов, они поспокойнее. Успеешь за три дня?
 — Да, Мастер, — уверенно ответил Томас, глядя не в лицо хозяину, а на голубую спираль на правом плече серого костюма С'гито. — Конечно, успею.
 — Хорошо. Иди.
 Томас молча попятился, потом повернулся и исчез за дверью.
 С'гито вернулся к камину, уселся в глубокое кожаное кресло, взял со стоявшего рядом низкого резного столика бювар с листами бумаги, карандаш, и начал писать, то и дело останавливаясь и обдумывая слова. Бумага была серой, толстой и шершавой, ее варили из древесины и формовали вручную, твердый карандаш то и дело спотыкался на неровностях, и С'гито это ужасно раздражало. Почему Безымянный не сотворит в конце концов хороших работников, чтобы они могли изготовить хотя бы качественную бумагу и карандаши немного помягче? Впрочем, кто знает, чем занимаются специалисты на Большом Холмистом Плато — возможно, как раз этим… Не одних же монстров намеревается выпускать в свет Безымянный Властитель? Впрочем, из лабораторий вообще пока что, насколько это было известно Мастеру Голубого Круга, не вышло ничего мало-мальски жизнеспособного. Все рожденные там твари подыхали, не прожив и месяца. Точнее, не подыхали, а распадались, таяли, от них оставались только лужи вонючей жидкости или горстки пыли. А где, в каких тайных лабораториях создавались мастера Темного Братства — этого никто не знал. Зато всем было известно, в каком именно районе южных джунглей находятся селекционные фермы Безымянного Властителя. Но там экспериментировали с уже имеющимися формами живого. Впрочем, результаты иной раз ошеломляли. Чего стоили, например, одни только каменные фенеки! Ростом они были не слишком велики, полметра в холке, длина туловища — около метра, длинный голый хвост казался пришитым к лохматому огненно-рыжему телу, а когтистые лапы выглядели слишком тонкими. Круглую голову с длинными зубастыми челюстями, похожими на птичий клюв, венчала пара огромных, торчащих в стороны ушей с черными кисточками на концах. Но, несмотря на нелепый вид, фенеки были отменными бойцами. Их зубы и когти были крепче стали, а гибким длинным хвостом они могли задушить зверя втрое крупнее себя. Недавно, увидев, как фенек расправляется со своей жертвой — песчаным зайцем, который был почти одного роста с фенеком, — С'гито подробно описал это в своем дневнике. Фенек проел в зайце сквозную дыру, и его длинная морда высунулась с противоположной стороны… и произошло это с такой скоростью, что заяц и пискнуть не успел.
 С'гито вообще записывал все, что находил достаточно интересным, и адский труд летописца он взял на себя добровольно. И никогда никому не рассказывал об этом своем занятии. С того самого момента, когда восемьсот лет назад он осознал себя как нечто отдельное от окружающей его природы, он постоянно наблюдал за миром, но понимал все меньше, а вопросов у него накапливалось все больше. При этом Верховный Мастер Голубого Круга прекрасно знал, что другие мастера Темного Братства — и рядовые, и Верховные, — не таковы, что он отличается от всех, но почему? Это тоже было загадкой, которую он надеялся со временем разрешить.
 Область правления С'гито располагалась в южной части северного американского континента. На западе лежал Желтый Круг, на востоке — Зеленый, вокруг Внутреннего моря — Красный. А севернее Красного Круга находились земли Отвианского Союза и Республики Метс, и над ними никак не удавалось установить власть Верховных Мастеров. Впрочем, шпионы Мастеров доносили, что в последнее время во вражеском стане намечаются многообещающие сдвиги. В жалких человечках понемножку рождалась истинная ненависть. Видимо, Безымянный окреп настолько, что теперь протягивал нити своего невидимого воздействия и в те отдаленные районы. Что ж, тем лучше. Вот только и враги Безымянного — эливенеры, окопавшиеся где-то в северных лесах, — тоже набирались сил.
 Кстати, совсем недавно эливенеров никто не считал врагами Кругов. Эти тихие, как белые мыши, поклонники всего живого, одетые в отвратительные коричневые балахоны, никогда не вмешивались ни в чьи дела. Они просто бродили где придется со своими дурацкими посохами, занимаясь лишь сбором трав и лечением дикарей. Но во время неудачной войны с севером, четыре года назад, эливенеры вдруг открыто выступили на стороне противников Безымянного, которого они, как и все людишки, называли Нечистым. Верховные Мастера, руководившие тогда Кругами, не справились с задачей, — и Безымянный Властитель отдал их на растерзание дикарям. Все четыре Верховные Мастера погибли. А Безымянный выбрал из рядовых мастеров новую четверку и передал им символы власти и умение обращаться с экранами связи. С'гито не понимал, почему на него пал выбор. Впрочем, не ему судить о делах Властителя.
 Закончив дневной труд летописца, С'гито сложил исписанные листы в бювар, чтобы потом присоединить их к остальным — в его рабочем кабинете уже десять больших шкафов были наполнены такими же пронумерованными листами, — а потом встал, подошел к невысокому буфету с цветными стеклами в дверцах, достал оттуда кувшин с нирмаей, напитком высших, и наполнил им большой толстостенный стакан.
 Со стаканом в руке Верховный Мастер Голубого Круга снова уселся в кресло и, устроившись поудобнее, залпом выпил нирмаю. Через минуту он погрузился в ночное забвение.
 …Тощее тело, скрючившееся на каменном полу тайного кабинета связи, терзала боль. Боль наплывала белыми огненными кругами, круги стремительно сужались, стискивая голову, обжигая мозг, превращая мыслящее существо в кучку полуживой плоти… С'жего не знал, как долго все это продолжалось. Ему казалось, прошли уже века, а пытка все тянулась и тянулась.
 Но вот наконец белый огонь стал желтым, потом зеленым — и с каждой переменой цвета удары боли становились слабее. Наконец огонь окончательно затух, и С'жего провалился в черную яму.
 Когда он очнулся, уже наступило утро.
 С'жего поднялся с трудом. От долгого лежания на камнях пола у него застыли все мышцы, ломило кости, — но голова работала на удивление ясно, мысли были отчетливыми и стройными. Небрежно пнув сурка, сопевшего рядом с ним, С'жего выпрямился, отряхнул ничуть не помявшийся костюм и подобрал с пола свой серый плащ. Расправив скользкую ткань, С'жего проверил, не исчезла ли желтая спираль с правого плеча. Нет, спираль была на месте, как и подобный знак на костюме. Значит, Безымянный Властитель не лишил Верховного Мастера Желтого Круга своих милостей. Просто наказал за ошибочные мысли. Что ж, Властитель поступил правильно, как и всегда. И Мастер С'жего был благодарен ему за науку. Искренне благодарен.
 Верховному Мастеру нужно было восстановить силы, привести в рабочее состояние истерзанное болью тело, — а для этого ему нужно было попасть в свой дворец. Потом он вернется в кабинет связи, чтобы поговорить с Верховным Мастером Красного Круга — ведь неизвестно, знает ли С'кора о возложенной на него задаче, связался ли с ним С'гито. Безымянный Властитель вполне мог ограничиться передачей приказа одному из Мастеров, а уж как они разбирались между собой, его, похоже, не интересовало. Но задание должно быть выполнено, иначе пострадают и тот, кто не передал весть, и тот, кто не исполнил приказ — даже если он ничего о нем и не знал.
 С'жего с трудом дотащился до двери, с трудом поднялся по лестнице. Очутившись наконец на свежем воздухе, он глубоко вздохнул и огляделся. Своего единственного слугу-человека Пита он не взял сегодня с собой, а лемуты, сопровождавшие его к холму, в котором скрывался кабинет связи, давно разбежались, — как он и предполагал. Да и с какой стати эти уроды стали бы сидеть тут всю ночь? Они отправились на охоту, и вернутся, пожалуй, не раньше полудня. Да, вот с такой армией ему предстоит отправляться в очередной поход… ну, возможно, на этот раз обойдется без военных действий. В конце концов, им нужно всего лишь проникнуть в самое сердце южной Голубой Пустыни и разобраться, что там происходит. Отсюда до этой цели — почти две недели пути… да, прикинул С'жего, дней двенадцать, не меньше. Это в том случае, если его верховые или грузовые вормины не сдохнут вдруг по дороге. С'жего свистнул, подзывая своего скакуна, и из-за холма тут же послышался мягкий тяжелый топот. А, бежит, толстозадый…
 Вообще-то вормины были вполне удачным созданием селекционеров Безымянного Властителя. Что являлось исходной формой, Верховного Мастера С'жего совершенно не интересовало. Если результат был пригоден к использованию — значит, все в порядке. Конечно, выглядели вормины немного странно. Они были высоки — около двух метров в холке, причем отдельные экземпляры достигали и двух с половиной, — покрыты густой, длинной волнистой шерстью и раскрашены в черно-желтую полоску. Толстые длинные ноги ворминов заканчивались двумя толстыми пальцами с короткими тупыми когтями, хвост был широким и плоским, как у водоплавающих. Но самым странным в этом звере была голова, сидевшая на длинной и тоже толстой, крепкой шее. Череп вормина был совершенно круглым, а морда, несмотря на сидевшие на самой макушке круглые большие уши, странно походила на человеческое лицо — курносое, с выступающими вперед челюстями и огромными круглыми голубыми глазами под тяжелыми надбровными дугами. Вормины были очень умны, однако склонны к упрямству. Если вормин останавливался, не желая идти дальше, — его очень трудно было заставить сдвинуться с места. Ни побои, ни уговоры в таком случае на вормина не действовали. Вторым, и куда более серьезным недостатком странных зверей было то, что они могли внезапно умереть — ни с того, ни с сего, — как умирали все существа, созданные в лабораториях. Просто молча падали на ходу — и через час-другой от них оставалась только шкура. Но другие звери, которых в принципе можно было использовать для верховой езды и перевозки грузов — зеброносы и гвианы — были куда хуже, поскольку обладали совершенно неуравновешенным характером, и им ничего не стоило укусить всадника или сбросить его на землю.
 Оседланный вормин остановился перед Верховным Мастером и опустился на колени, чтобы С'жего мог забраться в седло. Правитель Желтого Круга еще раз посмотрел направо, налево… нет, ни одного лемута не было поблизости. С'жего не хотелось ехать домой одному, хотя до его дворца было совсем недалеко — от силы полчаса хода для вормина. Но мало ли что может случиться по дороге…
 И тем не менее, поскольку ничего иного ему не оставалось, Верховный Мастер Желтого Круга запахнул плащ, натянул на голову капюшон и, поудобнее усевшись в глубоком седле, хлопнул вормина по толстой длинной шее:
 — Давай, пошел! Домой!
 Резиденция С'жего располагалась на самом краю степи, у широкой полноводной реки, по другую сторону которой начиналось уже Великое Холмистое Плато. Но дворец Правителя Желтого Круга вовсе не торчал на открытом месте. Вокруг роскошного здания кто-то из предшественников С'жего посадил огромную рощу желтоплодных тутовых эвкалиптов, прекрасно прижившихся в степи, хотя их естественный ареал обитания находился гораздо дальше к северо-востоку, в джунглях. Но тутовые эвкалипты отлично переносили и летние засухи, и зимние бесконечные ливни, и не только вымахали до стометровой высоты, но и плодоносили трижды в год. На их вершинах вызревали гигантские гроздья длинных сочных ягод, не просто вкусных, а еще и целебных. Сбором урожая обычно занимались павикоды — крохотные обезьянки, тридцати сантиметров ростом (не считая полуметрового хвоста). Они забирались на деревья, втягивали наверх веревки, привязанные к ручкам больших плоских корзин, и, перекинув эти веревки через толстые крепкие ветви, сбрасывали концы вниз. Стоящие внизу слуги поднимали корзины к самой кроне тутовых эвкалиптов, и павикоды стремительно наполняли их ягодами. Когда в корзину уже нельзя было уложить ни единой ягодки, павикоды начинали пронзительно визжать и швырять ягоды вниз. С одного дерева снимали до трехсот килограммов целебных ягод. Сам Верховный Мастер лишь изредка пил тутовый сок — его тело не нуждалось в столь примитивных средствах. Однако за сироп из ягод тутового эвкалипта щедро платили все степные племена, пополняя сокровищницу Верховного Мастера.
 Вормин шел неторопливой иноходью, а С'жего думал о своем, не обращая внимания на окружающее, тем более что в степи и смотреть-то было не на что. Мастеру нужно было разобраться в происшедшем и выстроить план будущих действий. Итак, сначала Безымянный Властитель показал ему северные леса и Верховного Мастера Красного Круга, который сражался с эливенером. С'жего почувствовал, как его охватывает лютая ненависть к любителю букашек, поклоннику глупой Одиннадцатой Заповеди. Кто они таковы, эти эливенеры, как смеют противиться воле Безымянного? И откуда они берут столько сил? Они владеют всеми техниками ментальной войны, эти лесные дикари… в то время как мастера Темного Братства совершенно беспомощны без технических приспособлений — кулонов, костюмов и плащей из особой ткани… впрочем, раз Безымянный не наделил своих слуг телепатическими способностями, значит, так нужно. Ему виднее. Но тем более необходимо уничтожить мерзких эливенеров и представителей рода человеческого, владеющих телепатией. То, чем не обладают Мастера, не должно принадлежать низшим существам. Однако эливенеры сильны, ох как сильны… в модели ситуации, созданной Безымянным, Верховному Мастеру Красного Круга понадобилось бросить против одного-единственного эливенера, замотанного в драную коричневую тряпку, не только множество снаперов и водяных полозов, но еще и стадо копытных! И только тогда любитель червячков был уничтожен…
 С'жего сосредоточился и заставил ярость отхлынуть, преобразовав ее во внутреннюю энергию регенерации. И снова стал холоден и спокоен, а его жизнь благодаря очередной вспышке ненависти и злобы продлилась еще на десяток-другой лет. С'жего усмехнулся. Да, гениальность и величие Безымянного Властителя прежде всего видна была именно в этом — он наделял своих слуг особым умением, особой техникой использования отрицательных эмоций. Верховный Мастер Желтого Круга отлично знал, что и до Мгновения Нирваны, и после него жалкие человечки считали, что дурные мысли и чувства сжигают жизнь, сокращают ее… что ж, для них это было верно. Человечки, полные ненависти, быстро сгорали. А мастера Темного Братства жили не сотни, а тысячи лет — благодаря тому, что их создатель наделил их особым искусством.
 Мысли С'жего вернулись к приказам Безымянного.
 В южную Голубую Пустыню предстояло идти двум Верховным Мастерам. Это значило, что там их может ожидать чрезвычайно серьезная опасность, — в противном случае для выполнения столь несложного с виду задания хватило бы и одного Правителя Круга. И, конечно, опасность едва ли крылась в тех похожих на грибы существах, как бы разумны они ни были. При всей их ментальной мощи они не сумеют выстоять против отряда лемутов, у них ведь нет ни зубов, ни когтей или рогов. Но туда же, в Голубую Пустыню, судя по всему, шел тот ненавистный северный священник Иеро, грязный бродяга-метс… Верховного Мастера снова захлестнула волна черной злобы. Этот Иеро один был виновен в том, что четыре года назад была проиграна битва с северянами! Он оказался слишком сильным ментальным воином. А тогдашние Верховные Мастера Кругов, как и все члены Темного Братства, вынуждены были использовать технические средства. Но на этот раз их изощренная, созданная Безымянным техника подвела. Она оказалась слабее живого человечка, паршивого метса, простого куска мяса и костей! Ох, как ненавидел его С'жего! И как он хотел уничтожить не только этого мерзкого Иеро, но и всех двуногих! И четвероногих тоже! Пусть на Земле останутся лишь существа, созданные волей Безымянного Властителя!
 Под двупалыми лапами вормина зашуршали сухие листья. С'жего поднял голову. Оказывается, он был уже рядом со своим дворцом.
 С'жего гордился своей резиденцией, несмотря на то, что строил ее не он, а первый Верховный Мастер Желтого Круга, вскоре после Мгновения Нирваны.
 Высокий фундамент огромного здания (под которым скрывались глубокие подвалы) был тщательно выложен из огромных кремневых почек, расколотых пополам и обращенных сколом наружу. Они сверкали на солнце, как будто были покрыты слоем серебра. Над фундаментом высились бревенчатые стены. Первый Мастер сумел заставить своих рабов притащить сюда, на окраину огромной степи, толстенные стволы черных пальм, которые росли в несусветной дали, почти у самого побережья Лантического океана. Стены покрывала резьба. Мастер С'жего всегда с изумлением смотрел на работу неведомых умельцев. Бесконечное переплетение линий сложнейшего орнамента завораживало. Теперь уже никто не владел подобным искусством. Да сейчас никто и не стал бы потеть над твердой, как камень, черной пальмой. Сейчас южных в городах, где жили жалкие человечки, дома строили из простого песчаника и синего гибискуса. Конечно, синяя древесина по прочности не шла ни в какое сравнение с черной, но кого это тревожило? Людишки жили недолго, а о том, чтобы оставить дом своим потомкам, они не заботились.
 Дворец был выстроен квадратом и имел четыре входа по четырем сторонам света. Главный вход смотрел на восток. А вот окон в наружных стенах не было — очевидно, в те времена, когда строилось это здание, иметь лишние отверстия в стенах было не безопасно. Все окна смотрели во внутренний двор, в центре которого стоял небольшой чайный павильон.
 К парадному входу во дворец вели широкие мраморные ступени, когда-то отлично отполированные, но теперь уже изъеденные песчаными бурями. Впрочем, от этого белое крыльцо ничуть не утратило своего величия. Перила с резными балясинами тоже были из черного пальмового дерева. А створки двери — высокой, мощной, с затейливыми бронзовыми украшениями, — были вырезаны из стволов баобимов, за которыми кому-то в свое время пришлось отправиться в глубину Великого Холмистого Плато. Древесина баобима отличалась особой красотой — при правильной распилке и полировке она выглядела как красная блестящая ткань, сплошь пронизанная золотыми нитями. Бронзовые завитушки сияли на солнце — шустрые павикоды каждый день старательно чистили их, даже без приказа; обезьянкам просто нравилась эта работа.
 Да, первый Верховный Мастер Желтого Круга сумел создать удивительный дворец — самый роскошный из всех дворцов Мастеров. Вот только правил он далеко не так долго, как другие Верховные Мастера.
 Мастер С'жего никто не встречал. Отправляясь в кабинет связи, он приказал Питу съездить в ближайшее поселение туземцев и привезти свежего мяса степного тушкана. И поскольку Питер до сих пор не вернулся — значит, туземцам пришлось отправиться на охоту, а она не всегда заканчивалась так быстро, как того хотелось бы С'жего.
 Вормин остановился перед крыльцом, опустился на колени, и Мастер С'жего машинально сошел на выложенную белыми каменными плитками дорожку, пораженный новой мыслью. А почему, собственно, и первый Мастер Желтого Круга, и последующие правители этой области так недолго задерживались на своих высоких постах? За пять тысяч лет, незаметно пролетевших после Мгновения Нирваны, С'жего был уже седьмым Верховным Мастером Желтого Круга! В других Кругах Мастера менялись совсем не так часто. В Красном и Голубом сменилось по три правителя, в Зеленом сейчас правит четвертый по счету Мастер.
 Почему это так, пытался понять С'жего, что вынуждает именно мастеров Желтого Круга нарушать приказы Безымянного Властителя? А может быть, они просто не справлялись с возложенными на них задачами? Но тогда они были недостаточно компетентны… а Безымянный не мог ошибаться с назначением столько раз подряд. Странно, очень странно, думал С'жего, поднимаясь по ступеням к алой с золотом двери и отпирая бронзовый замок извлеченным из кармана ключом. Ведь и он сам не далее как вчера оказался настолько глуп, что усомнился в величии планов Безымянного, и только получив как следует по мозгам, осознал собственную глупость. И, конечно же, больше никогда не упадет так низко, чтобы Властителю пришлось применять к нему воспитательные меры. И все же интересно было бы узнать, что именно натворили его предшественники, — ну, хотя бы затем, чтобы не повторить их ошибок в ближайшие тысячу-полторы лет. Мастеру С'жего не хотелось еще раз испытать что-либо, подобное вчерашней встряске.
 С'жего вошел в большой полутемный вестибюль и сразу повернул налево, к своей любимой Зеленой гостиной. Ему необходимо было как следует отдохнуть. А потом он вернется в тайный кабинет связи и поговорит с Верховным Мастером Красного Круга. Впрочем, С'жего надеялся, что Мастер Голубого Круга уже связался с Мастером С'кора и сообщил ему о той модели ситуации, которую выстроил для С'кора Безымянный Властитель. Но это, конечно, не давало С'жего права промолчать. Он был обязан сам связаться с Мастером С'кора.
 Войдя в Зеленую гостиную, мастер С'жего впервые подумал о том, что первый из Мастеров Желтого Круга, пожалуй, слишком много внимания уделял своему дому… и, возможно, именно в этом состояла его ошибка. О, безусловно, мастера Темного Братства должны жить не так, как живут людишки, они достойны любой роскоши, — но ничто не должно мешать главному в их жизни: выполнению планов Безымянного Властителя. И С'жего дал себе слово: чем бы он ни занимался, где бы он ни был, — он никогда, ни на секунду не забудет о том, какой великой чести удостоил его Безымянный.
 С этом мыслью Верховный Мастер Желтого Круга подошел к буфету, налил полный стакан нирмаи, и, усевшись в удобное мягкое кресло, залпом выпил напиток отдохновения.
 …Сеанс связи закончился, и Верховный Мастер Красного Круга долго смотрел на лежащий на его белой ладони грязно-красный затейливый медальон. Глубоко сидящие пустые глаза Мастера ничего не выражали, но тем не менее С'кора напряженно размышлял. Он, как и все Верховные Мастера, конечно, знал, что Безымянный Властитель снова посылает орды диких зверей на север, на Аббатства Республики Метс. Но С'кора, в отличие от других Верховных Мастеров, должен был и сам участвовать в этой операции, поскольку его земли непосредственно примыкали к землям непокорных северян. Поэтому Верховному Мастеру Красного Круга приходилось регулировать потоки движения зверья, чтобы ошалевшие твари не свернули куда-нибудь по дороге. И все шло в общем и целом неплохо. И вдруг — эливенер? В прошлом году эливенеры ни разу не появились на пути зверей. А теперь, значит, решили вмешаться? Да, похоже, любители букашек намерены то ли развернуть зверей назад, то ли как-то еще изменить их маршруты… в противном случае Безымянный Властитель не стал бы присылать подобный приказ. И Верховному Мастеру Красного Круга предстоит схватиться с поклонником Одиннадцатой Заповеди. Ну что ж, Безымянный выстроил отличную модель, она наверняка сработает. Вот только какое озеро он имел в виду?
 С'кора отодвинул резное черное кресло от круглого стола и встал. Карты хранились в маленькой комнатке рядом с тайным кабинетом связи. Глянув еще раз на погасший экран, С'кора пошел за нужной ему картой. Отыскав ее и вернувшись к столу, Верховный Мастер Красного Круга снова задумался.
 Так… озер в подвластной ему части континента более чем достаточно. Угадать, возле которого из них появится проклятый эливенер, не так-то легко. Но возможно. С'гито сказал, что Мастеру Красного Круга следует направить на человечка в коричневом балахоне снаперов, водяных полозов и стадо копытных… ну, самые крупные копытные в здешних краях — баферы, и их стада — тоже самые крупные. Так… Снаперы водятся только в самых глубоководных озерах, поскольку сами размеры этих упрятанных в тяжелые панцири чудовищ не позволяют им жить на мелководье. Подобных озер на пути движения звериных орд всего шесть. Одновременно там должны быть водяные полозы. Водяные полозы живут только в озерах, берега которых поросли гигантским тростником. Значит, еще четыре озера отпадают. Остаются всего два. Осталось выяснить, вблизи от которого из них есть сейчас стадо баферов подходящих размеров. Ну, это совсем нетрудно. Нужно просто связаться с рядовыми мастерами, работающими на местности, только и всего. Но для этого нужно выбраться на поверхность. Под землей жезлы связи работают неважно.
 Мастер С'кора натянул на лысую голову серый капюшон и направился к выходу.
 Поднявшись по узкой каменной лестнице к наружной двери, выходящей на склон небольшого пригорка, Мастер отодвинул тяжелый засов и вышел наружу. Заперев дверь на ключ, С'кора щелкнул пальцами, подзывая своего скакуна — гнедого пантача, объедавшего листья и ягоды с большого куста вечнозеленой брусники на краю поляны. Для людей это растение было ядовитым, но пантачи пожирали его без вреда для себя. Пантач повернул к хозяину слюнявую морду и коротко мыкнул, сообщая, что он все понял, но хотел бы еще немножко пожевать. С'кора мгновенно разъярился и рявкнул:
 — Ко мне, дубина!
 Пантач тяжело вздохнул, ухватил еще одну гроздь темно-малиновых ягод и покорно направился к хозяину. Мастер злобно смотрел на животное, пересекающее поляну. Гнедые пантачи были мельче черных лорсов, но так же быстроноги и выносливы. Но они были далеко не такими хорошими бойцами, как лорсы. Копыта пантачей были широкими и плоскими, без острых краев, а рога — совсем короткие и закругленные на концах. И конечно, мастера Темного Братства, жившие в Красном Круге, предпочли бы иметь в качестве ездовых животных именно лорсов, но проклятые рогачи слушались только жалких людишек, а мастеров и близко к себе не подпускали. Однако С'кора надеялся, что в скором будущем селекционеры Безымянного Властителя выведут специально для Красного Круга что-нибудь получше пантачей.
 Усевшись в седло, Мастер С'кора приказал пантачу везти его домой, в главную резиденцию. Он намеревался по дороге связаться с кем-нибудь из рядовых мастеров и выяснить, где, возле какого из двух подходящих озер, есть сейчас баферы.
 С'кора достал из чехла, висевшего на поясе, тяжелый тридцатисантиметровый жезл из голубоватого металла, и нажал одну из четырех кнопок, находившихся на его рукоятке. Из стержня выдвинулись два небольшие диска на длинных гибких проводах. Слегка сдвинув назад капюшон, С'кора пристроил диски к вискам и нажал другую кнопку. Из жезла выползла длинная антенна. С'кора послал мысленный приказ рядовым мастерам. Откликнуться должен был лишь тот, кто обладал нужной Верховному Мастеру информацией.
 Через несколько минут он услышал мысленный голос:
 — Верховный Мастер С'кора! Большое стадо баферов, примерно в пятьсот голов, находится сейчас в районе озера Глинистого, со стороны юго-востока.
 — Принято, — коротко послал в пространство Верховный Мастер и прервал связь.
 Ну вот, и эта проблема решена. Осталось только отправиться к озеру Глинистому и ждать там появления любителя букашек. Но сначала он заедет домой и вооружится как следует. Снаперов не так-то просто заставить действовать по чьей-то указке, а эливенеры сильны, и способны нейтрализовать почти любое мысленное воздействие. Значит, кроме медальона и жезла Верховному Мастеру пригодится и усилитель мысли. Жаль, что не захватил его с собой сразу, отправляясь в кабинет связи. Но кто мог предвидеть такой поворот событий?
 Ничего, эливенеру от него не уйти. Проклятое загадочное племя… Иногда Верховный Мастер Красного Круга вообще сомневался в том, что эливенеры принадлежат к роду жалких людишек — слишком уж они были сильны. А в последнее время они просто обнаглели и постоянно вмешивались в дела Темного Братства. И из-за этого Мастер С'кора ненавидел их с каждым днем все сильнее. Одно лишь слово «эливенер» вызывало у него приступ черного бешенства.
 Ну, на этот раз победит Темное Братство.
 Потому что план схватки разработал сам Безымянный Властитель.




 6


 За час до раннего весеннего рассвета у открытых настежь южных ворот Центрального Аббатства Республики Метс собрались все члены экспедиции, направлявшейся в южную Голубую Пустыню. Три человека явились с копьями за спинами и широкими тесаками в ножнах у пояса, и принесли небольшие сумки с вещами, необходимыми им лично в дальнем пути. Четвертый пришел лишь с посохом в руке, небольшим ножом в ножнах и маленькой котомкой за спиной. Эливенеры никогда не прикасались к боевому оружию. Провизия и прочее снаряжение для всех участников похода были уложены в сумки, притороченные к седлам громадных черных лорсов, спокойно стоявших у ворот в ожидании седоков. Ярко светила полная луна, и в ее лучах черные рогатые звери выглядели немного устрашающе.
 Настоятель Аббатства отец Кулас Демеро сам вышел проводить отряд.
 Глянув на короткий жезл из странного голубоватого металла, висевший на поясе священника-заклинателя Иеро Дистина, настоятель сказал:
 — Ты все-таки решил взять антенну? Не боишься, что слуги Нечистого сумеют определить ваше местонахождение, если ты воспользуешься ею?
 — Нет, — покачал головой Иеро. — Я уже давно научился отсекать чужие ментальные волны, им меня не нащупать. А пригодиться эта штука может, если, как ты предполагаешь, Темное Братство тоже отправится в Голубую Пустыню. Тогда я сумею определить их маршрут.
 — Ну, смотри. Тебе виднее, — не стал спорить отец Кулас. — Что ж, я вижу, все в сборе, все готовы выступить.
 — А где Горм? — спросил Колин Гарсес, Страж Границы.
 Настоятель усмехнулся и посмотрел через открытые ворота Аббатства на неширокую улицу поселка, уводящую на юго-восток, к лесу. Вдоль ближайших домов пышно разрослись кусты красной ежевики, уже покрытые крупными розовыми цветами, которые распускались на закате и закрывались с рассветом.
 — Да вон он. Завтракает.
 Даже в неверном лунном свете можно было сквозь путаницу тонких ветвей и розовых лепестков рассмотреть нечто черное. Это черное ворочалось и сопело. Горм забрался в самую гущу ежевики и объедал цветы.
 — Горм, — испуганно вскрикнул Иеро, — это же садовые растения, тут тебе не дикий лес! Что люди скажут?! Ты все кусты помял!
 Медведь встал на задние лапы, поднявшись над кустами, и Иеро мог бы поклясться, что на черной морде появилась ухмылка.
 — Уверен, они не рассердятся, — передал Горм. — А эти цветы очень вкусные и полезные. В лесу таких нет.
 — Если бы вы, медведи, не были такими ленивыми, — сердито сказал Иеро, — давно бы могли посадить ежевику возле своих берлог… то есть домов.
 Иеро поспешил поправиться, поскольку медведи не любили, когда их жилища называли берлогами, хотя на самом-то деле они мало походили на настоящие дома. В глубине северных лесов, где обитало племя Горма, каждая семья гигантских черных медведей строила для себя весьма необычный дом. Медведи выбирали подходящий по размерам лесной пригорок, выкапывали в нем пещеру, изнутри выкладывали ее стены камнями, пол устилали душистым сеном, а снаружи, у входа, пристраивали нечто вроде больших сеней из довольно толстых бревен. Вместо крыши медведи укладывали пышные колючие ветви вечнозеленого гибискуса. Дверей в сенях не было. Никакой мебелью и посудой черные медведи не пользовались, предпочитая жить просто. Впрочем, у них и не было необходимости увязать в излишествах цивилизации.
 — Ну что ж, — сказал настоятель. — Помолимся — и отправляйтесь. Надеюсь, вас ждет удача.
 Люди сложили ладони перед грудью и замерли, а аббат Демеро начал негромко читать напутственную молитву. Горм осторожно выбрался из кустов и бесшумно подошел поближе к молящимся. Медведи до сих пор не освоили идею бога, но она их интересовала. Горм сел на задние лапы, а передние сложил так же, как были сложены руки людей.
 Но вот молитва закончилась, и четверо людей подошли к своим лорсам. Огромные рогачи, вообще-то не любившие возить грузы, на этот раз прониклись общей идеей и безропотно позволили навьючить себя. Иеро мельком подумал, что если бы лорсы заупрямились (а упрямства в них было хоть отбавляй), им пришлось бы идти пешком и тащить все на себе. Тогда поход затянулся бы не на три недели, а на все три месяца.
 Поселок Центрального Аббатства еще спал, когда небольшой отряд тронулся в путь. Миновав последние дома, экспедиция углубилась в лес. Небо на востоке уже начало слегка светлеть, но под деревьями царила еще ночная тьма.
 Но даже ночью родной северный край казался Иеро Дистину прекрасным. Здесь огромные сосны росли вперемешку с пальмами, на солнечных пригорках зеленел бамбук, на берегах озер можно было найти не только гигантский камыш, пригодный для плетения крепких и нарядных циновок, но и отличный сахарный тростник. Конечно, хватало и ядовитых растений, вроде розовых вьющихся помидор или стреляющего гороха, но все равно северный лес был несравним с южными джунглями. Там было куда опаснее, и не только из-за огромного множества ядовитых растений. Количество хищных монстров, живших в джунглях, было невероятным. Но Иеро лишь несколько лет назад узнал об этом, когда сам побывал на юге. До того ему казалось, что и на севере чудовищ хоть отбавляй. Но все познается в сравнении, и теперь священник-заклинатель Иеро Дистин оценил тишину и спокойствие северных лесов. Тем более, что объединившиеся Республика Метс и Отвианский Союз постоянно держали большие отряды Стражей на границе своих лесов и Тайга — необъятного моря зелени, перемежающегося с опасными болотами. Задачей Стражей Границы было не пропускать монстров, весьма часто выходящих из Тайга, на территории, принадлежащие объединенным государствам. Им тут и своих хищников хватало. Аббатства всегда заботились о спокойствии простых людей.
 Горм трусил впереди отряда, пока что двигавшегося по дороге, ведущей на юго-восток, к гряде невысоких холмов, тянувшихся вдоль Гнилого Лога, — там находился самый дальний из постов Стражей Границы. За холмами лежала широкая низина, а за ней уже вставала стена Тайга. Но в Тайг они войдут только завтра.
 С первыми лучами солнца лес пробудился и запел. Голоса маленьких, невзрачных с виду северных попугайчиков сливались с заливистыми трелями больших ярких фазанов и дымчато-сизых глухарей, кудахтали засевшие на самых вершинах сосен хохлатые чижи, посвистывали толстозобые красные снегири, звонко куковали полосатые кукушки, а с земли возносился хор гигантских куропаток и бескрылых скворцов. Отряд Аббатства вместе со всем окружающим его миром радовался наступлению нового дня.
 Но ближе к полудню стало жарко, птицы умолкли, и лишь изредка из глубины леса доносился вскрик перепела. Во второй половине дня решено было сделать небольшой привал. Все уже изрядно проголодались.
 Отряд остановился на небольшой поляне справа от дороги. Неподалеку, чуть впереди, за деревьями скрывалось одно из многочисленных озер, берега которого густо заросли камышом и тростником. Едва люди спешились и сняли со спин лорсов груз, как лорсы тут же отправились на водопой, и с ними вместе к озеру ушел Горм. Иеро ничуть не беспокоился за животных и медведя — в этом озере не водилось никаких опасных тварей, там жили только окуни и маленькие безобидные лягушки. Но тем не менее он, развязывая мешок и доставая из него флягу с водой и пластинку пеммикана, постоянно прислушивался. Лес есть лес, тут всякое может случиться.
 Стражи Границы и эливенер Лэльдо тоже достали пеммикан, вечное кушанье всех северных народов. Пеммикан изготовлялся из кленового сахара и разных сушеных ягод, смешанных с жиром крапчатого барсука. Все это сушилось под прессом. Пеммикан мог храниться практически вечно при любой температуре и был чрезвычайно питателен, а потому незаменим в дальних походах. Стограммовой пластинки пеммикана хватало человеку на сутки. Правда, жир крапчатого барсука немного портил вкус, но тут уж выбирать не приходилось. В северных лесах было не так-то много животных со съедобным мясом, которые одновременно не обладали хотя бы зачатками высокого разума. А убивать ради еды существ, которые уже начали осваивать логику, могли только слуги Нечистого.
 Сжевав половину пластинки и запив ее водой, Иеро достал из лежавшей рядом с ним на траве седельной сумки маленький замшевый мешочек, в котором хранились знаки Сорока Символов и бесцветный кристалл предсказаний, и задумчиво взвесил его на ладони. Конечно, их путь только еще начинался, и пока что отряд шел через относительно благополучные районы северных лесов… и все же, наверное, не вредно будет попытаться заглянуть в ближайшее будущее. Конечно, дальновидение, как называлась процедура предсказания будущего, представляло некоторую опасность, потому что в это время разум предсказателя был открыт, и случись быть где-то неподалеку слугам Нечистого, они могли бы с легкостью определить местоположение священника. Но Иеро полагал, что слуги Нечистого едва ли могли очутиться в такой близости от Центрального Аббатства.
 Стражи Границы Колин Гарсес и Дэши Вест, увидев, что священник-заклинатель расстелил на траве перед собой квадрат зеленовато-серой льняной ткани и высыпал на него крохотные деревянные фигурки, поспешно встали и, прихватив фляги с водой, отошли к дальнему концу поляны. Там они уселись спиной к заклинателю. Стражи Границы почему-то всегда побаивались ритуала предсказания будущего. Эливенер Лэльдо, хотя и не страдал никакими суевериями, тем не менее тоже ушел подальше от Иеро — просто чтобы не мешать. Но Иеро, уже сосредоточенный на предстоящем, не заметил всех этих передвижений своих товарищей по экспедиции. Он положил кристалл на раскрытую ладонь правой руки и, держа его перед собой, на уровне груди, начал всматриваться в его прозрачную глубину. Когда Иеро увидел в центре кристалла крохотную искру, он медленно протянул левую руку к фигуркам, но не коснулся их, а тихо произнес ритуальную фразу:
 — Во имя Отца, Сына и Святого Духа… Я, священник Божий, прошу показать мой дальнейший путь. Я, смиренный служитель человеческий, прошу помощи в моем странствовании. Я, существо земное, прошу дать предзнаменование.
 Иеро сконцентрировал мысль на дороге, на той области северного леса, которую им предстояло пройти в течение второй половины сегодняшнего дня и завтрашним утром.
 Искра в глубине кристалла погасла, превратившись в прозрачное дымное облачко, потом облачко рассеялось, и Иеро ощутил, как кристалл втягивает в себя его мысль. И почти сразу перед его глазами появилась картина леса, который видела сверху какая-то пролетавшая мимо птица. Это и было главным свойством кристалла предсказаний: он соединял мысль смотрящего в него человека с сознанием того существа, которое в данный момент отчетливо видело нужный участок пространства. Как это происходило, никто не знал, хотя различных объяснений существовало не менее полусотни. Вот только они ничего не объясняли.
 Сейчас священнику необходимо было знать, что ждет его отряд в ближайшие часы. И он получил ответ.
 Птица, парившая над лесом, не присматривалась ни к дороге, ни к озеру, — но все, что лежало внизу, отражалось на сетчатке ее глаз, и все эти отражения передавались прямиком в сознание Иеро. Священник-воин увидел не только просеку, по которой пролегала дорога, не только маленькое озерцо, на берегу которого стояли четыре огромных рогатых лорса и огромный черный медведь; Иеро увидел дальше к востоку и еще одно озеро, — большое, продолговатое, тянущееся с севера на юг… и колонну термитов, движущуюся вдоль его западного берега. Голова колонны поворачивала. Нетрудно было рассчитать, что через малое время пути отряда Аббатств и гигантских термитов пересекутся.
 Иеро глубоко вздохнул и вышел из транса. И посмотрел на свою левую руку. В кулаке были зажаты какие-то фигурки.
 Иеро раскрыл ладонь.
 Крыса, меч, стрела и череп.
 Священник задумчиво уставился на крохотные деревянные фигурки. Да, задачка… Еще несколько лет назад Иеро ничего не смог бы сказать о подобном сочетании. Но теперь он уже кое-что понимал в Символах. То есть значение каждого Символа само по себе, конечно, он знал, как знал его каждый священник. Любой священник-заклинатель умел использовать кристалл и гадательные фигурки. Вот только результаты зависели от личных способностей того, кто брался за это дело. Впрочем, с кристаллом все обстояло проще. Работа с ним удавалась всем. О фигурках такого сказать было нельзя.
 Проблема состояла в том, что Сорок Символов обладали множественными значениями. Например, Копье могло означать битву, а могло — охоту. Рыболовный Крючок мог предвещать тайную опасность, а мог просто предупреждать о том, что гадателю вскоре предстоит всерьез потрудиться над какой-то загадкой. И так далее. При этом в разных сочетаниях значения Символов могли меняться.
 Итак, что выпало на этот раз? Череп и стрела лежали вплотную друг к другу, крыса и меч чуть откатились от них. Череп представлял собой наиболее опасный для любого телепата символом, поскольку означал, что телепату грозит скорая попытка ментального вторжения в его ум. А раз рядом с ним лежала стрела, это означало «очень скорую попытку». Вообще-то сама по себе стрела символизировала далекого врага, но лишь сама по себе. Однако символы чрезвычайно редко выпадали по одному. Что ж, решил Иеро, придется быть настороже и предупредить остальных.
 Дальше — крыса. Крыса имела два значения: нападение исподтишка и вероломство друга. Но вместе с ней выпал меч, а он говорил о том, что гадателю предстоит вскоре короткая, но жаркая схватка. Итак…
 Иеро быстро сложил Сорок Символов и кристалл в мешочек и спрятал мешочек в седельную сумку. Потом огляделся по сторонам, ища своих спутников.
 — Колин! Дэши! — окликнул он Стражей Границы. — Пора в путь!
 Брат Лэльдо уже подошел и стоял рядом, вопросительно глядя на Иеро. В ответ на его взгляд священник сказал:
 — Подожди, пока все соберутся.
 И тут же послал мысленный призыв своему лорсу. Через минуту лорсы и Горм были уже на поляне.
 — Где-то неподалеку нас ждет засада, — сказал Иеро. — И не просто засада, а организованная слугами Нечистого, нам грозит ментальная атака. Поэтому нам надо бы надеть плащи… вот только удобно ли будет в них сражаться?
 — Ты забыл, что их капюшоны отстегиваются, — напомнил брат Лэльдо.
 — Верно, забыл, — признал Иеро. — Ну, значит, так и сделаем. И побыстрее.
 Стражи, священник и эливенер быстро извлекли из седельных сумок плащи, отстегнули пуговки, на которых держались капюшоны, и надели серые скользкие головные уборы, завязав тонкие шнуры под подбородками. Плащом Горма занялся брат Лэльдо. Медведь был явно недоволен и тихо ворчал. Он и его сородичи вообще не понимали, как люди умудряются носить одежду, мешающую ощущать ветер, влажность, тепло… Но, прекрасно понимая, что им всем грозит серьезная опасность, Горм смирился с необходимостью.
 Когда все были готовы отправиться в путь, Иеро сказал:
 — На нас идут еще и термиты, одна колонна. Но дело не в них. Термиты должны просто отвлечь наше внимание. Поэтому будьте осторожны.
 — Где они? — спросил Дэши Вест.
 Иеро махнул рукой, указывая на восток.
 — Ну, мы можем просто обойти их, — предложил Колин Гарсес.
 — Да, мы постараемся так и сделать, — согласился Иеро. — Они маршируют вдоль большого озера, которое нам никак не миновать. Но если мы сейчас возьмем чуть севернее, мы сможем обойти это озеро с другой стороны, и это практически не удлинит наш путь. В любом случае по прямой нам до места не добраться, — рассмеялся он. — Так что начнем вилять прямо сейчас.
 Горм снова побежал впереди отряда, настороженный и рассерженный. Медведь, как и любое разумное существо севера, терпеть не мог слуг Нечистого, и его разозлило то, что Темное Братство уже в который раз пытается хозяйничать на севере, как у себя дома. Люди испытывали те же чувства. К тому же засада, устроенная на их пути, могла означать то, что Темное Братство каким-то образом проникло в замыслы Центрального Аббатства и знает, куда направляется экспедиция. Впрочем, причина могла быть и другой.
 Отряд свернул с дороги, забиравшей к северу, и направился прямиком через лес. Иеро полагал, что если им удастся обойти термитов, то, возможно, враг откажется от схватки. Но священник ошибся.
 Впереди между деревьями показался просвет. Озеро было уже совсем рядом. И в это мгновение Клуц передал своему всаднику:
 — Термиты нагоняют нас сзади.
 Иеро оглянулся. Колонны не было видно, однако священник ничуть не сомневался в том, что Клуц прав: лорсы отличались чрезвычайно острым чутьем и слухом.
 — Термиты где-то сзади, догоняют нас, — сказал он спутникам. — Клуц их чует. Наверное, проще всего будет бросить в них несколько гранат. Только не расходуйте их понапрасну.
 Гранаты были отличным оружием для сражений с не слишком сильным, но многочисленным противником вроде термитов. Они представляли собой тонкостенные медные шарики, наполненные шипами железного дерева и особой взрывчаткой, секрет которой хранился в оружейных мастерских Аббатств. Эти гранаты не нуждались в запале, они взрывались просто при ударе о цель. Или о землю. Или еще обо что-нибудь. Поэтому воины не слишком охотно брали их с собой, отправляясь в дальние походы. Стоило, например, уронить седельный мешок, в котором лежали эти штуковины, — и готово! Но настоятель Демеро, не спрашивая мнения членов экспедиции, распорядился уложить в каждый из седельных мешков по десятку гранат. И надо же было такому случиться, что гранаты пригодились в самом начале похода!
 Стражи и сам Иеро достали по две гранаты и передали своим лорсам, чтобы те заняли позицию на открытом месте, между деревьями и озером. Иеро оглянулся на брата Лэльдо, не спешившего выбраться из-под лесного покрова. Конечно, эливенер и не подумал доставать из своих сумок гранаты. Он спокойно сидел в седле, положив посох на высокую переднюю луку седла, и через плечо смотрел в лес. Иеро с досадой хмыкнул и стал выбирать наиболее удобное место для схватки, думая о том, что миролюбие эливенеров иной раз переходит все границы. Но что-то при этом его тревожило. Термиты… нет, Иеро не мог поверить, что Сорок Символов предсказали ему схватку с термитами. Конечно, эта драка будет недолгой, как и следует из предсказания, но… это же не засада. Термитов он увидел уже давно…
 И тут в его сознание ворвался мысленный голос Горма:
 — Снаперы!
 Иеро вздрогнул и повернулся лицом к озеру.
 Поверхность темной воды бурлила.
 Стражи Границы тоже услышали мысленный крик медведя и, пристроив гранаты перед собой на седлах, уже держали широкие обоюдоострые мечи и копья. Но каждый из людей знал, что одолеть даже одного-единственного снапера не так-то просто. А если их будет хотя бы три… Экспедиция вполне могла закончиться, едва начавшись. Ведь снаперы, гигантские озерные монстры, были покрыты толстыми панцирями, крепость которых превосходила и камень, и металл. А огромные хитиновые клювы снаперов имели настолько острые края, что монстры запросто перекусывали не только человеческие кости, но и кости существ намного покрупнее человека. При этом голова снапера была защищена костяными чешуйками. Чтобы убить снапера, нужно было угодить копьем или мечом в узкую полоску ничем не прикрытой кожи между затылком снапера и его панцирем, либо рубануть точно по мягкому носу твари. Однако эти чудовища, несмотря на их размеры, были чрезвычайно подвижны, имели крепкие, довольно длинные ноги с острыми когтями, бегали очень быстро, и при малейшем намеке на опасность втягивали головы в панцирь. И стоило им догнать свою жертву, как они высоко подпрыгивали и обрушивались на противника всем своим весом. Ну, а поскольку весили снаперы около трех тонн, то предсказать результат было нетрудно.
 Иеро уже готов был дать приказ к отступлению, — встреча с термитами теперь выглядела сущим пустяком. Несколько гранат — и колонна повернет в другую сторону. Но в следующее мгновение выяснилось, что отступать отряду некуда. Клуц, нервно втянув носом воздух, передал всем:
 — Мы окружены. За деревьями — водяные полозы. Они идут к озеру.
 Иеро мысленно охнул. Вот оно, предсказание. Да, засада удалась на славу. Термиты загнали отряд в настоящую ловушку, вырваться из которой будет нелегко, если вообще возможно.
 — Сколько полозов, Клуц? — спросил он своего верного скакуна.
 — Не меньше четырех, — после короткой паузы ответил лорс.
 Иеро оглянулся на озеро. Из воды уже показались два гигантские темно-коричневые горба. Снаперы не спешили. Тот, кто приказал им напасть на отряд, похоже, знал, сколь малочисленна отправленная из Аббатств экспедиция. Впрочем, два снапера и четыре водяных полоза могли с легкостью разметать и полсотни человек. Полозы, гигантские ядовитые удавы, чья длина зачастую достигала десяти метров, были, конечно, не так защищены, как снаперы, но зато были стремительны в движениях, как все змеи… что при их размерах делало их смертельно опасными для человека, как бы хорошо он ни был вооружен.
 Иеро поискал взглядом брата Лэльдо. Эливенер выехал из леса и развернул своего лорса. И теперь, сидя спиной к озеру, он смотрел на лес, высоко подняв правую руку с зажатым в ней посохом. Иеро увидел, как затряслись ветки кустов неподалеку от опушки, как посыпались листья, и показались первые термиты. И в это же самое мгновение Колин Гарсер, яростно вскрикнув, взмахнул мечом — один из снаперов уже выбрался на берег и стремительно бросился к людям.




 7


 С'кора злобно выругался и едва не отшвырнул жезл связи, но вовремя спохватился. Не хватало еще сломать инструмент. Новый вряд ли удастся получить. Конечно, жезл — не экран, жезлы есть и у некоторых из рядовых мастеров, но что-то С'кора не слыхал, чтобы кому-то когда-то Безымянный выдал новый инструмент связи взамен потерянного. Скорее растяпа мог лишиться жизни… Но с жезлом или без него, Верховный Мастер Красного Круга не знал, что делать. Конечно, не в первый раз Мастера ошибались в понимании картин, переданных Безымянным Властителем, но на этот раз в передаче все вроде бы выглядело таким понятным! И вдруг — полная путаница.
 Прежде всего, ни один из разведчиков Верховного Мастера не обнаружил ни единого эливенера на пути шествия звериных орд, направленных Безымянным на север. Ни один из любителей букашек не пытался остановить или развернуть ни первый поток, состоявший из термитов, ни следующие отряды, в которых объединились лесные крысы, хищные рогатые кролики и шакальи собаки. Но ведь именно это следовало из переданной Безымянным Властителем картины! С'кора в очередной раз с досадой подумал, что Безымянный мог бы передать приказ и прямо в Красный Круг, без посредников… кто знает, какие ошибки могли возникнуть при пересказе!
 Зато представитель Братства Одиннадцатой Заповеди обнаружился в отряде, вышедшем из Центрального Аббатства на юго-восток с непонятной пока что целью. Но этот отряд пошел в обход звериного потока. Да, на пути этого отряда лежало озеро, населенное снаперами и водяными полозами, но ни единого стада копытных вдоль предполагаемого маршрута подозрительной команды С'кора не обнаружил — не только баферов не было поблизости, но даже паршивой стайки крохотных лесных косуль!
 И тем не менее что-то нужно было делать. Просто потому, что иначе Безымянный Властитель может разгневаться не на шутку. Одно дело — ошибиться в смысле приказа, другое — вообще не предпринять никаких шагов к его исполнению. И Верховный Мастер Красного Круга решил остановить того эливенера, которого удалось отыскать.
 С'кора снова приложил диски усиления мысли к вискам. Длинная антенна жезла связи закачалась над его головой. Мастера всегда раздражала эта конструкция. Он чувствовал себя глупо, когда над его лбом торчал металлический прут. Но деваться было некуда. Без экрана, антенны и медальона ни один из Верховных Мастеров ничего не мог сделать. Сами по себе они не обладали телепатическими способностями, которые эволюция бездумно подарила жалким людишкам, но которыми Безымянный Властитель не счел нужным наделить своих преданных слуг.
 С'кора стиснул в ладони левой руки свой мутно-красный затейливый медальон и сосредоточился. Ему нужно было увидеть картину в целом. Он поймал в ментальную сеть пролетавшую над нужным участком леса птицу и всмотрелся в то, что она видела под собой.
 Так… Четыре громадных лорса везут четырех всадников… впереди бежит черный медведь, он явно выбирает дорогу. Куда они направляются? Отлично, прямиком к нужному озеру. Что там еще есть поблизости? Ага, одна из колонн термитов забрала слишком далеко к востоку… вот ее-то и можно развернуть. Да, никаких копытных не видно. Зато есть небольшая стая шакальих собак. Ну, пусть и они тоже поучаствуют в свалке. Теперь — снаперы и змеи. Черт, снаперов в озере всего два! Маловато для красивой картины. Впрочем, для четверых человечков и одного бы хватило. Водяные полозы… они обязательно должны быть там, они всегда живут рядом со снаперами… а, вот они. Вылезли в лес, погулять. Неплохо. Полозы вообще не слишком послушны, а уж вытащить их из воды и вовсе нелегко. Но раз они уже на суше — куда они денутся?!
 Птица, не выдержав удара темной силы, умерла на лету и камнем свалилась на землю. Но С'кора уже увидел все, что хотел.
 Верховный Мастер Красного Круга настроился, собрал всю энергию для дальнего броска мысли — и послал в пространство приказ. Уничтожить мерзкого эливенера. А заодно убить тех людей, что находятся рядом с ним, ну, и лорсов и медведя тоже. Но главное — человек в коричневой хламиде. Он — враг. Враг термитов. Враг снаперов. Враг водяных полозов. И враг шакальих собак. Все должны объединиться, чтобы превратить его в ничто. Мастер С'кора ярко и живо представил, как все злобные твари набрасываются на эливенера и как от него остаются лишь жалкие пятна крови на траве и клочок-другой его отвратительного коричневого балахона.
 Через секунду-другую антенна уловила ответный импульс. Монстров охватила безумная ярость.
 Приказ принят.
 …Клуцу не нужно было объяснять, что делать. Разум огромного черного лорса давно уже развился до такой степени, что в бою лорс действовал безошибочно, мгновенно улавливая любое намерение всадника. Они словно сливались воедино, и дрались не на жизнь, а на смерть, как бы ни был страшен и грозен восставший против них враг. Колин Гарсер заходил на снапера справа, Дэши Вест — слева, и Иеро, взмахнув широким мечом, пошел в лобовую атаку.
 Уродливая, покрытая роговыми чешуйками голова снапера в длину была больше метра, и в ширину почти такой же. Гигантский монстр припал к земле, готовясь к прыжку. Серый, зазубренный по краям панцирь казался гигантским валуном, внезапно ожившим и катившимся вверх по берегу. Стражи Границы, опытные воины, с яростным вскриком одновременно бросились на снапера с флангов, а Иеро, полностью доверившийся Клуцу, был уже почти у морды твари. Клуц на ходу развернулся влево, предоставляя всаднику свободу действия, и меч Иеро взлетел в воздух — и со свистом опустился на морду снапера, точно между желтыми, яростно сверкавшими глазами. И одновременно мечи Стражей Границы опустились на шею чудища, точно угодив в узкую незащищенную полосу.
 С одним монстром было покончено.
 Но на берег уже выбрался второй.
 И он пытался обойти людей, чтобы очутиться у них в тылу и прижать их к воде.
 И снова трое воинов бросились в атаку.
 Снапер прыгнул, и Колин Гарсес едва сумел увернуться от трехтонной туши, закованной в серый панцирь. Острый край панциря задел правую седельную сумку, мгновенно разрезав ее пополам, и все, что в ней было, разлетелось в разные стороны, поскольку лорс Колина взвился в воздух и перепрыгнул через снапера. И тут же резко развернулся, и в следующую секунду Страж Границы был уже возле головы твари и нанес удар — но неудачно. Его меч отскочил от серых роговых чешуек, защищавших гигантскую голову монстра.
 Второй удар нанес Дэши Вест, и лезвие его меча опустилось на самый край чешуек, соскользнуло с них и достало незащищенный участок шеи монстра — но сила удара уже была погашена. Тем не менее монстр взревел, а на серой шее выступила полоска темной крови. Но рана была не опасной для чудища, и оно лишь сильнее разъярилось.
 И в этот момент Иеро оказался в удобной для удара позиции. Его меч свистнул, опускаясь на шею снапера — и это было концом отвратительного озерного чудовища.
 Трое воинов, не задержавшись ни на секунду, повернули разгоряченных лорсов к лесу, откуда наступали водяные полозы. И…
 И все замерли.
 Лорсы остановились, как вкопанные, а ошеломленные люди даже не попытались сдвинуть их с места. Все молча смотрели на эливенера, сошедшего с седла и стоявшего теперь лицом к лесу. Прямая спина брата Лэльдо вовсе не выглядела напряженной… эливенер стоял свободно, держа над головой свой корявый посох, и глядя в лес. А там…
 Термиты исчезли, но явственно был виден путь, которым они прошли, поскольку за их небольшой колонной осталась гладкая, утоптанная дорожка, на которой невозможно было найти ни травинки, ни листика, и даже все мелкие кусты исчезли. Термиты подошли к самой опушке леса, а потом плавно повернули и отправились восвояси. Иеро мельком подумал — жаль, что пошли термиты не туда, куда нужно двигаться отряду, то-то была бы дорога хороша! Но тут же он сосредоточился на четырех озерных полозах, выстроившихся в ряд за первыми деревьями леса… Гигантские змеи высоко подняли головы, и их бледно-желтые холодные глаза неотрывно смотрели на брата Лэльдо. Иеро не понимал — то ли змеи загипнотизировали эливенера, то ли он — их… Но очень скоро все прояснилось. Из глубины леса донеслось тявканье и подвывание шакальих собак. Судя по голосам, стая была невелика, не больше тридцати особей. Собаки стремительно приближались.
 И вдруг…
 Все четыре полоза одновременно тихо свистнули и широко открыли зубастые пасти. А потом разом развернулись, опустились на землю и скользнули в лес, и их разрисованные яркими узорами спины исчезли из вида. Через несколько мгновений тявканье шакальих собак перешло в истерический визг, а минуту-другую спустя все затихло. Иеро понял, что полозы не вернутся. Змеи любых пород вообще плохо повиновались мысленным приказам, будь это даже приказы самого Нечистого, и если их можно было заставить выполнять чью-либо волю, то только в тот момент, когда они голодны. Но теперь водяные полозы закусили шакальими собаками, так что сражаться с людьми они уже не станут.
 Лорс брата Лэльдо, спокойно стоявший все это время далеко в стороне, подошел к хозяину и ткнулся черной мордой в плечо эливенера. Иеро вдруг понял, что уже давно сдерживает дыхание, захваченный происходящим. Священник-заклинатель глубоко вздохнул и вдруг вспомнил о медведе. Куда подевался этот лохматый толстяк?
 Словно в ответ на его мысленный вопрос Горм вразвалку вышел из-за деревьев, подошел к Иеро, уселся на задние лапы и насмешливо посмотрел на священника-заклинателя сверху вниз. Иеро спросил:
 — Ты где болтался? Бросил нас тут сражаться со снаперами и пошел гулять?
 — Да, я там немножко погулял, — весело оскалившись, ответил Горм. — Заодно с собаками познакомился. Но потом явились змеи, и собакам стало не до меня.
 Только теперь Иеро заметил, что с правого бока шерсть медведя была всклокочена и перепачкана зеленой шакальей слюной.
 — Ты не ранен? — встревожился Иеро.
 — Нет, конечно! — фыркнул медведь. — Разве шакальи зубы могут прокусить мою шкуру? Нет, тут нужны зубы подлиннее!
 Иеро рассмеялся.
 — Ну что ж, на этот раз отбились, — сказал он вслух. — Можно отправляться дальше. Колин, у тебя, как я понимаю, осталась половина груза?
 — Ну, кое-что соберем, — откликнулся Гарсес. — А часть пропала, конечно. Но плащ Нечистого уцелел, он в другой сумке.
 Люди и медведь несколько раз прошлись по берегу озера, подбирая те выпавшие из сумки вещи, которые не были растоптаны во время сражения, и, распихав их по разным мешкам, отправились дальше. Никто даже не оглянулся на гигантских чудовищ, оставшихся валяться у воды. Впрочем, через несколько часов от них ничего не останется. Едва затихнет стук копыт лорсов, как на берег явятся разные поедатели падали, и даже панцири и скелеты снаперов сгрызут маленькие лесные термиты.
 Довольно долго все ехали молча, обдумывая происшествие. Священника-заклинателя прежде всего тревожил вопрос: случайной ли была засада? То есть было ли это обычное нападение слуг Нечистого на людей, или за этим крылось нечто большее? Ведь если члены Темного Братства каким-то образом узнали о цели вышедшей из Центрального Аббатства экспедиции, добраться до Голубых Пустынь будет нелегко. А настоятель Кулас Демеро давно уже подозревал, что где-то в Аббатствах затаились шпионы Нечистого, и давно пытался их обнаружить. Иеро, надо сказать, не очень верил в то, что кто-то из священников может встать на сторону Темного Братства, но ведь вокруг священников жили простые миряне, и они вполне могли соблазниться посулами Нечистого… хотя, с другой стороны, миряне ничего не знали о планах Демеро… да и среди священников было считанное число посвященных в план похода. Ну, все равно с этим разбираться предстояло только самому аббату, и никому больше, так что Иеро постарался выбросить из головы ненужные мысли.
 А вот то, что сделал брат Лэльдо, требовало немедленного и внимательного рассмотрения. Конечно, Иеро прекрасно знал, что поклонники Одиннадцатой Заповеди обладали огромной ментальной мощью, это обнаружилось еще четыре с лишним года назад, во время войны со слугами Нечистого. Но Иеро почему-то думал, что такая сила присуща лишь старым эливенерам, а брат Лэльдо был совсем молод, не старше тридцати. И еще…
 Еще к Иеро со времени той войны постоянно возвращалась одна и та же мысль: как совместить многие поступки эливенеров с Одиннадцатой Заповедью? Ведь эта Заповедь звучала совершенно однозначно: «Да не уничтожишь ты ни Земли, ни всякой жизни на ней». Всякой жизни. И тем не менее члены Братства этой самой Одиннадцатой Заповеди с легкостью нарушали свой же собственный закон. О, да, конечно, они убивали только монстров, и только в тех случаях, когда возникала угроза жизни людей и их помощников… но тут было слишком много всяческих «но». Ведь монстры тоже были частью жизни Земли. К тому же во время войны эливенеры без малейшего смущения убивали и людей — врагов северных государств. А это уж и вовсе не лезло ни в какие ворота. Да, эливенеры не забывали при этом сказать, что убивать им очень не нравится, — но все равно убивали. К тому же, на взгляд Иеро, проявляли при этом ничем не оправданную жестокость.
 Вот и сегодня. Раз уж брат Лэльдо обладает такой огромной ментальной силой, что способен подчинить себе водяных полозов, — зачем было напускать их на шакальих собак? Собаки ни за что не напали бы на людей и лорсов такой маленькой стаей, они бы просто побегали вокруг да потявкали, и убрались бы восвояси. Тем более, что их уже основательно потрепал Горм. Почему брат Лэльдо не заставил полозов просто уйти? Странно. Очень странно. Иеро решил, что нужно как следует присмотреться к эливенеру, благо времени будет на этот раз достаточно. Брат Лэльдо должен идти с отрядом до самых Голубых Пустынь.
 Наконец день начал клониться к вечеру, но отряд решил сделать привал лишь тогда, когда уже невозможно будет продвигаться дальше. А завтра с утра они перевалят холмы и выйдут на небольшую равнину, за которой уже начинался Тайг — необъятное море деревьев, кустарника и лиан, которое затем перейдет в Туманы Пайлуда — гигантское болото, доходящее местами до побережья Внутреннего Моря. Болота Пайлуда были, пожалуй, самым опасным участком маршрута.
 Место для привала выбрали на поляне возле небольшого пригорка, который мог послужить некоторой защитой в случае ночного нападения. Лорсов расседлали, и они тут же отправились к пышным кустам голубого терна, росшим по другую сторону пригорка, и громко захрустели сочными ветвями. Костер разводить не стали. Люди поужинали пеммиканом, запив его водой. Иеро предложил кусочек пеммикана и Горму, но тот лишь махнул лапой и отправился в лес. Иеро знал, что медведь вообще-то весьма неравнодушен к сладкому, но в то же время Горм прекрасно понимал, что сам он может прокормиться и тем, что найдет для себя в лесу, а людям ни к чему без необходимости тратить время на охоту, так что лучше сэкономить их запасы. Иеро вызвался отстоять первую смену, охраняя лагерь. Стражи Границы тут же завернулись в свои меховые плащи и, подложив под головы седельные сумки, мгновенно уснули. Брат Лэльдо тоже улегся, укрывшись серым плащом Нечистого, но Иеро долго еще видел, как глаза эливенера поблескивают в лунном свете. Наконец и брат Лэльдо вроде бы заснул.
 Иеро какое-то время продолжал думать о странном поведении членов Братства Одиннадцатой Заповеди, а потом его мысли повернули в другое русло. То есть в прежнее. Случайной или нет была засада у озера?
 Наконец он решил попытаться проверить свои подозрения. Достав из седельной сумки короткий толстый стержень, изготовленный из незнакомого северянам голубоватого тяжелого металла, Иеро нажал одну из четырех кнопок в его рукоятке. Из стержня выдвинулась длинная тонкая антенна. Иеро нажал другую кнопку, и из толстого конца стержня выдвинулись два гладко отполированные диска на тонких гибких проводках.
 Иеро приложил диски к вискам.
 Этот стержень достался священнику-заклинателю в качестве военного трофея четыре года назад. И тогда же Иеро обнаружил, что с помощью этого необычного устройства можно слышать голоса Мастеров Нечистого. А затем он научился ставить на свой ум прочную ментальную защиту, так что Мастера даже не подозревали, что их подслушивают. А со временем он научился и настраивать свой ум так, чтобы слышать не то, что говорилось прежнему обладателю жезла, а то, что говорят между собой Мастера Темного Братства, находящиеся где-то в неведомой дали. Но ему всего лишь дважды удавалось подслушать такие переговоры, и ничего особенно интересного он тогда не услышал. А поскольку подобная операция требовала немалого расхода сил, Иеро решил, что это ему ни к чему.
 Но сегодня было совсем иначе. Иеро надеялся услышать что-нибудь такое, что помогло бы ему разобраться в мучавшем его вопросе.
 И священнику-заклинателю повезло.
 Он сразу же услышал высокий сиповатый голос, злобно кричавший:
 — …вообще ни одного! Моя разведка обшарила там все, едва ли не под каждый куст заглянула! Единственный эливенер, которого я обнаружил, находится гораздо восточнее, и он идет с отрядом людишек в сторону Тайга! Что я мог поделать? Ну, смотри, если ты неверно передал мне приказ!
 Другой голос, почти неотличимый от первого, раздраженно ответил:
 — Свяжись с Желтым Кругом. Это С'жего получил картину, а не я. Я просто передал тебе его слова, потому что он был… ну, понимаешь. Не в состоянии.
 — Он вызывал меня и сказал в общем то же самое.
 — Тогда в чем дело? Чего ты кипятишься?
 — Я уверен, ошибся ты или С'жего, но уж никак не Безымянный.
 — Но ты не нашел эливенера там, где было приказано его искать?
 — Не нашел. А там, где был эливенер, не оказалось баферов. А со снаперами и полозами он расправился без труда.
 — Что, в одиночку? — в голосе второго собеседника послышалось легкое удивление.
 — Нет, я же сказал — он идет с отрядом людишек.
 — Ну, как бы то ни было, — сухо сказал второй голос, — это проблема Красного Круга. Извини, у меня дела.
 Разговор Мастеров закончился.
 Иеро снял с головы диски, нажал по очереди две кнопки, и переговорное устройство снова превратилось в толстую металлическую палку. Иеро спрятал стержень в сумку и снова принялся размышлять.
 Проблема Красного Круга…
 Иеро знал, что в Темном Братстве имеется четыре Верховных Мастера, и каждый из них правит огромными территориями. На этих территориях все рядовые мастера Темного Братства и вообще все слуги Нечистого подчиняются своему Мастеру-Правителю (а тот, в свою очередь, подчиняется Безымянному, то есть самому Нечистому). Красным Кругом назывались области, вплотную прилегающие к землям, принадлежавшим северным государствам — Республике Метс и Отвианскому Союзу.
 Что ж, картина вырисовывалась более или менее отчетливая.
 Получалось, что Нечистый, которого Мастера Темного Братства зовут Безымянным, приказал своим слугам уничтожить эливенера. Но не брата Лэльдо, а какого-то другого, которого Мастерам Темного Братства не удалось отыскать. Значит, нападение на их отряд было по сути случайным. Это хорошо, решил священник-заклинатель. Если даже сам владыка сил зла не знает, куда и зачем отправилась экспедиция Аббатств, своим прислужникам он этого пока что не сообщил. Значит, какую-то часть пути отряд вполне может пройти достаточно спокойно. Его ждут только обычные опасности, которые могут встретиться в Тайге, в болотах Пайлуда, на побережье Внутреннего Моря, в джунглях и в Пустынях. Конечно, и этого вполне достаточно, но ему и его спутникам не привыкать. Главное — Мастерам Темного Братства ничего не известно о зове Пустыни.
 Если бы Иеро мог тогда знать, как он ошибался!
 …Верховный Мастер Красного Круга отер выступивший на белом лице холодный пот. Что происходит? С'кора не понимал, как четыре жалкие человечка могли одолеть двух гигантских снаперов и четырех водяных полозов. Это выглядело странно. Возможно, они обзавелись каким-то новым оружием, о котором пока что ничего не знают его разведчики… но дело было не в этом. С'кора с ужасом думал о том, что не выполнил приказ Безымянного Властителя. Не уничтожил эливенера. Пусть этот любитель букашек оказался совсем не в том месте, которое было указано Безымянным, все равно он должен был погибнуть. А он ушел. Ушел, как ни в чем не бывало, вместе со всем отрядом.
 С'кора знал: Безымянный не простит ему этой ошибки.




 8


 Разумеется, С'гито уже давно связался с Верховным Мастером Красного Круга и передал ему приказ Безымянного Властителя. Впрочем, С'жего и не сомневался в этом, но формально обязанность передачи лежала на нем, и поэтому только теперь, поговорив с Мастером С'Кора, уже начавшему действовать, он успокоился. Можно было отправляться в поход.
 Он вышел из подземного кабинета, тщательно запер дверь и осмотрел свое войско, ожидавшее возле холма. Пит собрал недурную команду. Шесть волосатых ревунов, шесть гигантских динов и два серых макака. Двенадцать основательно нагруженных ворминов стояли чуть в стороне. Да, Пит хоть и жалкий человечишка, а сообразил, что воинов лучше подобрать таких, которым скакуны не требуются, сами добегут. Два оседланных вормина ждали у самого холма, и Пит стоял между ними, держа в руках уздечки.
 Верховный Мастер С'жего молча подошел к своему скакуну, и вормин тут же опустился на колени, чтобы хозяин сел в седло, и едва ощутил, как ноги седока вошли в глубокие стремена, тут же плавно, без толчка, поднялся. Мастер С'жего коротко приказал:
 — Вперед!
 И отряд тронулся в путь.
 Впереди шли два серых макака — они были не только самыми надежными разведчиками, но и не уступали умом жалким людишкам. Ростом серые макаки были невелики, полтора метра, но обладали чрезвычайно длинными руками и огромной силой. Их поросшие серой короткой шерстью бицепсы походили на здоровенные булыжники, прилепленные к рукам. Ноги макаков были коротковаты, но тем не менее бегали серые чрезвычайно быстро, поскольку помогали себе руками. Круглые головы серых тварей обросли длинными серыми волосами, свисавшими грязными слипшимися прядями. Грязные, неопределенного цвета юбки из ткани ручной выделки едва доставали до колен, и больше никакой одежды макаки не признавали. И обуви тоже. Зато на них всегда висело множество украшений — бусы из орехов и цветных камней, бронзовые кольца в маленьких, плотно прижатых к черепам ушах, браслеты из сушеных ягод на запястьях и на лодыжках… В качестве оружия макаки использовали длинные изогнутые ножи, которые делали оружейники южных городов, и короткие трубки, из которых макаки с бешеной силой выдували маленькие отравленные стрелы, — эти трубки и стрелы они делали только сами. Серые макаки терпеть не могли мыться и всегда были чудовищно грязны, и разило от них так, что С'жего крайне редко призывал их на службу. Но на этот раз они наверняка пригодятся, только пусть держатся от него подальше.
 За серыми макаками следовали шесть гигантских динов. На самом-то деле дины были не так уж велики, но их называли гигантскими, поскольку в степях водился еще один вид динов — ростом сантиметров в десять, не больше. Рост гигантских полуразумных динов достигал метра. У них, в отличие от серых макаков, руки были короткими, а ноги длинными, а вдоль спины тянулся зубчатый гребень — желтовато-зеленый, в отличие от песочно-желтой мягкой шкуры. Небольшая овальная голова завершалась длинной, вытянутой вперед мордой, битком набитой острыми, загнутыми внутрь зубами, — благодаря которым дины были отличными воинами. Они вцеплялись в противника, и тот уже не мог вырваться, потому что зубы дина держали его, как рыболовные крючки. А дины, ловко действуя мощными ногами, моментально разрывали в клочья даже врага в три раза больше самих себя. И они отлично повиновались мысленным приказам слуг Нечистого.
 В середине отряда ехали сам Верховный Мастер С'жего и человек Пит. За ними следовали груженые вормины, а тылы прикрывали волосатые ревуны, краснолицые, покрытые вонючей бурой шерстью, вооруженные дубинками, копьями и ножами. Эти здоровенные твари весили каждая не меньше ста килограммов, и очень любили драться, все равно с кем. Но Верховных Мастеров Темного Братства слушались беспрекословно.
 Мастер С'жего, укутанный в серый плащ с капюшоном, ехал молча, не глядя по сторонам. Да и на что он стал бы смотреть в голой бескрайней степи? Он просто думал о том, что если бы вормины могли бегать побыстрее, например, как северные лорсы, путь до южной Голубой Пустыни занял бы у него не двенадцать, а семь или восемь дней. Но вормины шли не ходко. Зато были выносливы, почти не требовали пищи и воды, а значит, были совершенно незаменимы в степях. А совершенства в природе не существует, и не только в природе. Даже существа, выведенные селекционерами Безымянного Властителя, страдали какими-то недостатками. Но достоинств у них было гораздо больше.
 Еще Мастер С'жего думал о том, что путь его отряду предстоит скучный и однообразный. Они направлялись к южной Голубой Пустыне кратчайшей дорогой, по прямой через необъятные степи. Холмы, поросшие небольшими рощами, оставались к югу от них, на юге же оставалась и страна бешеных кошек иир'ова; джунгли лежали далеко на северо-западе и северо-востоке. Прямо перед отрядом Верховного Мастера Желтого Круга лежала только плоская, как тарелка, степь, на которой лишь кое-где встречались голые холмы и маленькие соленые озера, берега которых поросли колючим желтым можжевельником. Правда, в степи довольно часто встречались рощи огромных длинноплодных кактусов, достигавших в высоту иной раз шести-семи метров, — но эти растения следовало объезжать как можно дальше. Длинноплодные кактусы были хищниками, и стоило им учуять поблизости теплокровное существо, как они мгновенно обстреливали его. Их длинные, свисавшие с толстых рифленых стволов ягоды были битком набиты тонкими, острыми ядовитыми колючками. Жертва падала на месте — яд кактуса лишал ее способности двигаться. А кактус ждал наступления ночи. Когда солнце садилось, длинноплодные кактусы обретали гибкость, которой они были лишены днем. И громадное растение медленно склонялось к земле и, выпустив ложноножки, подползало ко все еще живой, но не способной шевельнуться добыче, — и присасывалось к ней маленьким ртом, расположенным на самой верхушке кактуса. К утру даже от степного быка ничего не оставалось, кроме сухой шкуры. А уж на всякую мелочь вроде степных лисиц и оленей кактусу не требовалось и часа.
 Верховный Мастер С'жего искоса глянул на глупого Пита, над веснушчатым лицом которого красовалась широкополая шляпа из толстой рисовой соломы, и подумал, что тот, наверное, гадает — зачем хозяин распорядился взять так много припасов, ведь все воины их отряда могут и сами прокормиться в пути, а полосатым ворминам и вовсе почти ничего не нужно. Они могут и месяц обходиться без воды и пищи, а в случае необходимости пьют соленую воду степных озер без вреда для себя. Но Верховный Мастер Желтого Круга знал, что делал. Ведь если им предстоит где-то там, в Голубых Пустынях, встретиться с этим трижды проклятым северным бродягой-священником, вонючим метсом, то еще неизвестно, чем дело кончится. Их поход может затянуться куда дольше, чем предполагается.
 Но Мастер С'жего даже самому себе никогда не признался бы, что он просто боится — и боится не только священника-северянина, но и Голубых Пустынь, в глубине которых затаились неведомые существа, обладающие огромной ментальной силой.
 Первые четыре дня прошли спокойно. Отряд уверенно продвигался на восток, останавливаясь с приближением сумерек, а утром вновь снимаясь с места. Но на пятый день отряд поджидал неприятный сюрприз.
 Серые макаки едва успели свернуть шатер Верховного Мастера, а Пит — поднять ворминов, с которых даже на ночь не снимали груз, как на вдали, на юго-востоке, показалось небольшое пыльное облачко. Первым его заметил Пит, и тут же встревоженно сказал:
 — Облако, гляди-ка… А бури по всему быть не должно!
 Действительно, если бы им грозила песчаная буря, степные жители дины и макаки загодя предупредили бы хозяина о ее приближении. Но в это время года песчаные бури были редки. Однако облако стремительно приближалось и росло.
 Лемуты засуетились, но Пит, не впервые встречавшийся с песчаной бурей, начал быстро отдавать четкие приказы, и через несколько минут отряд был готов к встрече с тучами песка и яростным ураганом — все улеглись в наскоро выкопанные в мягкой песчаной почве неглубокие ямы и плотно укрылись огромными полотнищами просмоленной ткани, захваченной как раз для такого случая. Однако лемутов, человека и Мастера ждало нечто гораздо худшее…
 Они ожидали бешеных порывов ветра, с которого всегда начинались степные бури, — но вместо этого услышали стремительно приближавшийся топот тысяч маленьких ног. Пит высунул голову из-под края холста — и в ужасе закричал:
 — Это не буря! Это твари! Лемуты!
 Мастер С'жего мгновенно отдал приказ:
 — К бою!
 Все вскочили, отбросив холстину, и схватились за оружие, но…
 Но как было сражаться с теми, кто несся на них неудержимой лавиной?!
 Подобных существ Верховный Мастер Желтого Круга не только никогда не видел; ему и слышать не приходилось о чем-то похожем.
 Трудно было даже описать напавших на отряд Мастера С'жего маленьких лемутов. Они были совсем крошечными, не более тридцати сантиметров ростом. Но при этом у них было по четыре ноги с острыми копытцами и по четыре руки, длинные пальцы которых заканчивались кривыми когтями, несоразмерно большими для таких существ. Крохотные головки венчали заостренные, как иглы, прямые рожки, а из широких, от уха до уха ртов торчали сверкающие белые клыки. Гибкие тела покрывала бронзового цвета чешуя. Однако странные существа имели совершенно человеческие носы и глаза, и эти черные глаза, опушенные длинными рыжими ресницами, светились яростью.
 Маленьких лемутов были сотни тысяч…
 Сквозь поднятые их копытцами пыль и песок Мастер С'жего едва мог различить происходящее вокруг. Впрочем, ему было и не до того, чтобы оглядываться по сторонам. Бронзовые лемуты карабкались вверх по ногам его вормина, цепляясь когтистыми ручками за волнистую шерсть, повисли на широком плоском хвосте скакуна, вцепились в его бока, — но их не интересовало животное, они желали добраться до всадника. Вормин бешено топтал бронзовок толстыми двупалыми ногами, яростно хлопал хвостом, стряхивая мелких тварей, — но их было слишком много. На место десятка растоптанных тут же набегало два десятка новых. Мастер С'жего, стиснув в ладони левой руки медальон, пытался остановить бронзовых лемутов, но его мысленные приказы отскакивали от их голов, как от каменной стены. Верховный Мастер испугался. Ему никогда не приходилось встречаться с животными, так крепко закрытыми от ментального воздействия. На это были способны только разумные существа. Но бронзовые лемуты не были разумны, он сразу ощутил бы разум, найдись он в этих крохотных головах! И наконец, не видя смысла в дальнейшем сражении, С'жего мысленно приказал своему вормину:
 — Бежим!
 И в подтверждение этого он изо всех сил ударил кулаком по толстой шее вормина. Тот бросился вперед, не разбирая дороги, — лишь бы очутиться подальше от невероятных рогатых созданий.
 Бронзовки не пытались догнать их — да им это было и не под силу, при их крошечном росте. Испуганный вормин несся отчаянным галопом, и Мастер С'жего с трудом удерживался в седле. Наконец скакун понемногу замедлил ход, а потом и совсем остановился. Верховный Мастер Желтого Круга огляделся по сторонам. Где это он очутился?
 Вокруг расстилалась все та же плоская и унылая степь. Неподалеку, чуть слева, виднелась большая роща хищных кактусов, справа высился голый невысокий холм, за которым, судя по всему, должно было лежать соленое озерцо. С'жего посмотрел назад. Горизонт был чист, и где теперь его отряд, С'жего не знал. Но это было неважно. Он приказал вормину подняться на холм, и скакун, ничуть, похоже, не утомленный бешеной скачкой, бодро потрусил к холму.
 С вершины холма Мастеру С'жего тоже не удалось увидеть место битвы. Далеко же умчал его перепуганный скакун… Верховный Мастер снял с пояса жезл связи.
 Выпустив длинную голубоватую антенну и приложив к вискам диски, Мастер С'жего сосредоточился и бросил свою мысль на поиски Пита. Он ожидал уловить картину яростного боя, однако совершенно неожиданно для себя обнаружил, что Пит занят отнюдь не дракой, а сбором разбросанного по степи снаряжения.
 — Пит! — резко окликнул слугу Мастер С'жего. — Что там у вас?
 — Они ушли, Мастер, — уныло откликнулся Пит. — Эти твари, они просто исчезли. Но у нас не осталось ни одного вормина!
 — Что? — не сдержал изумления Верховный Мастер. — А мои лемуты?
 — Живы-здоровы, разве что поцарапаны немножко, да шерсть кое с кого поободрана, — сообщил Пит. — Похоже, эти бронзовые мальцы и не собирались никого трогать.
 — Не собирались?..
 Мастер С'жего прервал связь и задумался.
 Не собирались…
 Только уничтожили ворминов. Скакунов, несших груз… и созданных на селекционных фермах Безымянного Властителя.
 Волосатые ревуны, гигантские дины и серые макаки были порождены самой природой Земли после Мгновения Нирваны. А вормины были существами, выведенными искусственно.
 И сам Верховный Мастер был творением Безымянного Властителя.
 До него-то бронзовки точно хотели добраться. Именно до него самого, даже его личный скакун их не интересовал. Впрочем, не уберись он вовремя, малыши, пожалуй, сообразили бы, что надо сначала съесть скакуна, а тогда уж нетрудно будет добраться и до всадника.
 Но что-то тут было не так.
 Сосредоточившись, Верховный Мастер С'жего начал старательно припоминать все по порядку. И вдруг понял.
 Бронзовки хотели захватить его живым.
 Мастер С'жего вздрогнул.
 Это могло означать только одно. Бронзовые лемуты были посланы кем-то специально для того, чтобы взять в плен Верховного Мастера Желтого Круга. Но кому это могло понадобиться, и кто мог обладать такой огромной силой, что не побоялся схватиться с Безымянным Властителем на его собственных территориях?
 Подумав еще немного, Мастер С'жего решил, что знает ответ.
 Кроме Братства Одиннадцатой Заповеди никто не решился бы на подобное. Значит, снова проклятые любители букашек. И теперь они уже объявили открытую войну слугам Безымянного. Да, это они. Можно не сомневаться. Ну что ж, усмехнулся Мастер С'жего, посмотрим, кто кого одолеет.
 Он снова приложил к вискам голубоватые диски и послал мысль Питу.
 — Да, Мастер, — тут же откликнулся слуга.
 — Нагрузи, что сможешь, на лемутов, и веди их ко мне.
 — Много на них не увезешь, Мастер, — напомнил Пит.
 — Я сказал — сколько сможешь. Возьми только самое необходимое. А сейчас предупреди макаков, я даю пеленг.
 И он бросил в пространство сильную мысленную волну, благодаря которой Питер и серые макаки могли определить направление, в котором находился их хозяин. Верховный Мастер не знал, как далеко от него находится отряд, но расстояние не могло быть слишком большим. Вормин, удирая от бронзовых лемутов, скакал во всю прыть от силы час. Но скорость бега у ворминов не слишком велика. Значит, отряд не мог быть дальше, чем в двадцати километрах отсюда. Но у Пита нет скакуна, и лемутам придется приноравливаться к скорости шага слабого человека. Гигантские дины могли бы подвезти его часть пути, но им придется тащить на себе груз. То есть раньше чем через четыре часа отряд не придет.
 Верховному Мастеру не оставалось ничего, кроме ожидания. Он спустился с холма к соленому озерцу, на берегу которого уже топтался его вормин. Скакун напился соленой воды и теперь осматривался в поисках какой-нибудь аппетитной колючки. Верховному Мастеру нечего было делать у озера, но оно входило в его владения, и он решил воспользоваться случаем и выяснить, не водится ли тут какая-нибудь незнакомая ему форма жизни, из которой можно было бы извлечь пользу. Снова сжав в левой ладони медальон и приложив к вискам голубые диски аппарата, усиливающего мысль, Мастер С'жего принялся сосредоточенно исследовать воду. Но в озере жили только мелкие улитки и пара придонных актиний.
 Тогда Мастер С'жего вернулся на холм и вызвал Верховного Мастера Голубого Круга.
 С'гито откликнулся почти мгновенно. Как будто ожидал вызова.
 — У меня неприятности, — без предисловий передал Мастер С'жего. — На отряд напали лемуты. Абсолютно новая форма, ничего подобного в степи до сих пор не встречалось…
 Он подробно описал внешность маленьких бронзовок, и Мастер С'гито недоуменно спросил:
 — Ты говоришь, их были тысячи? Как мог до такой степени размножиться новый вид, оставшись незамеченным?
 — Я подозреваю искусственное происхождение, — сказал Мастер С'жего.
 — Но кто мог… — Мастер С'гито умолк на полуслове. — Так, — продолжил он после небольшой паузы, — кажется, понимаю. Эливенеры?
 — Не сомневаюсь в том, что это они, — уверенно передал Мастер С'жего. — Они не тронули тех, кто имеет естественное происхождение, зато уничтожили ворминов. А меня пытались захватить в плен.
 — Об этом нужно немедленно сообщить Безымянному Властителю, — резко бросил в пространство Верховный Мастер Голубого Круга. — Ты должен вызвать Безымянного.
 — Ты прекрасно знаешь, что это не так-то легко, — возразил С'жего. — Он сам связывается с нами, когда считает нужным. Кроме того, мне кажется, он уже знает. Его мысль покрывает все области нашего континента. Он скорее всего уловил ярость схватки и проверил, что там происходит.
 — Возможно, это и так, — согласился Мастер С'гито. — И тем не менее я на твоем месте постарался бы вызвать его и доложить о столь необычном событии во всех подробностях. А вообще с этим мерзким Братством Одиннадцатой Заповеди пора кончать. Надо подумать, как это сделать.
 — Да, я тоже так считаю, — согласился с коллегой Мастер С'жего. — Но придется отложить это до возвращения из Голубых Пустынь. Кстати, имей в виду, что мне теперь понадобится на дорогу гораздо больше времени. Я, конечно, вызову ворминов из своих конюшен, но мы ведь в пути уже пятый день. Они не скоро меня догонят. Кроме того, погибло практически все снаряжение, а Пит со мной, так что собрать все заново некому. Мне придется свернуть в ближайшую деревню, чтобы взять кое-что необходимое у туземцев. Боюсь, Безымянный будет мной недоволен.
 — Ты не виноват, — коротко сказал Мастер С'гито. — Но я, конечно, немного задержусь с выходом. Я собирался отправляться сегодня к вечеру, ну, подожду еще три… нет, лучше четыре дня. Ну, пока.
 И Верховный Мастер Голубого Круга прервал связь.
 Верховный Мастер С'жего снова глубоко задумался.
 Должен ли он и в самом деле попытаться вызвать Безымянного Властителя? Мастер С'жего, как и все остальные Верховные Мастера, прекрасно знал, что такая попытка не безопасна. Даже если повод выглядел достаточно серьезным, вот как сейчас, все же это не значило, что, во-первых, Безымянный отзовется, а во-вторых, что он сам сочтет убедительной причину, по которой его побеспокоили. Верховный Мастер Желтого Круга, как и все вновь заступавшие на пост Правителя Мастера, знал (и это знание внедрялось в Мастеров самим Безымянным), что лишь самые чрезвычайные обстоятельства могут заставить Верховного Мастера обратиться к Безымянному. Он сам обращался к ним, когда считал нужным.
 Мастеру С'жего предстояло решить, действительно ли нападение на него маленьких бронзовых лемутов может представлять интерес для Безымянного Властителя. Да, бронзовки напали на Мастера Желтого Круга. Да, они уничтожили ворминов. Да, С'жего уверен, что они пытались захватить его в плен. Но сумеет ли он убедить в этом Безымянного? И сумеет ли он обосновать свои догадки о том, что бронзовые лемуты брошены в бой Братством Одиннадцатой Заповеди? Он ведь не видел поблизости ни одного эливенера. А если он ошибается, и бронзовки — просто новый вид, самостоятельно возникший в степи и до сих пор просто никем не обнаруженный? Если Безымянный сочтет, что все предположения Мастера С'жего ничего не стоят, он снова накажет безумца… и теперь уже не так легко, как в первый раз. Скорее всего наказанием станет смерть. И Желтый Круг обретет восьмого по счету Правителя.
 Мастер С'жего спустился с холмика и огляделся. Ему нужно было найти подходящее место, где он устроил бы стоянку и ждал, пока его догонит отряд. И еще нужно было послать вызов ворминам, оставшимся дома, и приказать им поспешить по его следу. Без грузовых животных нечего было и думать добраться до Голубых Пустынь.
 Мастер С'жего решил обойти холм — возможно, найдется что-то вроде небольшой пещерки…
 И тут его настиг глас Безымянного Властителя.




 9


 Отряд Иеро добрался уже до гряды невысоких холмов, за которыми открывалась небольшая низина, — а за ней начинался Тайг. Горм по-прежнему бежал впереди, и священник-заклинатель лишь изредка замечал мелькавшую между деревьями черную медвежью шкуру. Стражи Границы ехали позади Иеро, а перед ним маячила коричневая спина эливенера, не давая священнику ни на минуту забыть о подслушанном им разговоре Мастеров Темного Братства. Иеро упорно размышлял над услышанным, пытаясь сложить воедино все детали и понять, что, собственно, затеяли слуги Нечистого.
 Из слов Мастеров Темного Братства следовало, что слуг Нечистого интересовал не вышедший из Центрального Аббатства отряд сам по себе, а только входящий в состав экспедиции эливенер. Почему? Чем мог брат Лэльдо так насолить Верховному Мастеру Красного Круга, что тот не поленился натравить на маленький отряд, состоящий всего из четырех человек и одного медведя (не считая лорсов, конечно), и снаперов, и водяных полозов… да еще пытался отыскать поблизости стадо баферов? Иеро подумал, что это, конечно, очень кстати, — что именно баферов не оказалось поблизости. Несмотря на то, что баферы — вполне безобидные травоядные, шутки с ними плохи. Эти гигантские быки, обросшие длинной бурой шерстью, с огромными, широко расставленными и загнутыми вперед рогами, были опасными противниками. Нет, сами они никогда не нападали ни на людей, ни на животных, однако очутиться на пути стада перепуганных или рассерженных баферов, мчащихся через лес, Иеро не пожелал бы никому. Громадные копыта баферов вколачивали в землю все, что попадалось им на пути. Остановить стадо было практически невозможно, а удрать не всегда удавалось, если быки неслись широким фронтом. Оставалось выбрать дерево повыше и постараться вовремя влезть на него. Но сидящий на ветке человек становится практически беззащитен перед врагами, умеющими лазать по деревьям. А водяные полозы с легкостью взбирались даже на совершенно гладкие стволы северных сосен…
 Что ж, решил Иеро, будем считать, что нам уже повезло.
 Но зачем Мастерам Темного Братства эливенер? Вообще-то, вспомнил священник-заклинатель, им был нужен не брат Лэльдо, а кто-то другой, но другого поблизости не оказалось… и все же… Тот, кого на севере звали Нечистым, вовсе не был отвлеченным понятием, это Иеро знал уже давно. Это была некая живая фигура, отдающая приказы Мастерам Темного Братства, некое мыслящее существо, находящееся где-то далеко на юге. О нем рассказывал священнику Солайтер, моллюск-философ. Солайтер иногда ощущал враждебную всему живому мысль и называл ее Источником Зла. Иеро не сомневался, что именно этот Источник Зла и есть Безымянный Властитель Темного Братства. И именно Безымянный Властитель, или Нечистый, и объявил охоту на эливенера… на какого-то конкретного эливенера? Или на все Братство Одиннадцатой Заповеди вообще? Вообще-то похоже на то, что Верховному Мастеру Красного Круга, границу владений которого отряд Иеро должен был вот-вот пересечь, был отдан приказ уничтожить другого эливенера, не брата Лэльдо, однако Мастер не смог найти того, кто был нужен. И решил напасть на того, кто ему подвернулся под руку. Если это действительно так, то ничего особо страшного не предвидится. Ведь если бы слуги Нечистого объявили охоту именно на брата Лэльдо, и ни на кого другого, отряду пришлось бы туго.
 Что ж, можно считать — и в этом повезло.
 И ничего не говорилось о цели экспедиции. Похоже, Темное Братство пока что не знает о ней. И вполне возможно, оставит отряд Иеро в покое, пока тот никак не проявляет себя, а просто мирно движется своим путем.
 В этот момент размышления священника прервал Горм.
 — Иеро, темнеет уже, — передал медведь. — Тебе не кажется, что лучше всего сделать привал на вершине гряды? Безопаснее.
 — Ты прав, лохматый, — откликнулся священник. — Ищи подходящее местечко.
 — Уже нашел, — сообщил Горм. — поворачивай налево.
 Иеро громко сказал:
 — Наш проводник нашел подходящее место для лагеря. Я считаю, что пора остановиться. Утром перейдем низину — и в Тайг.
 Клуц не удержался от замечания:
 — Наверняка этот толстяк нашел ягодные кусты или хорошие грибы.
 — А если это и так, чем плохо? — передал Иеро. — Будет и тебе чем поживиться.
 — Я грибы не люблю, — возразил лорс. — И ягодами тоже не особенно увлекаюсь.
 — Тут для тебя облепиха и черемуха, сколько угодно, — вмешался Горм. — Доволен? Давай, поворачивай налево!
 Люди, посмеявшись над препирательствами лорса и медведя, свернули влево и через минуту увидели действительно отличное место для привала. Здесь, на вершине округлого лесного холма, на краю небольшой поляны брал начало источник. Рядом с одиноким круглым замшелым валуном, звеня, невысоким фонтанчиком выбивалась из-под земли струйка прозрачной чистой воды, сразу стекавшая по склону холма вниз, к низине. Возле валуна была лишь небольшая глубокая выемка в земле, наполненная бурлящей водой, мутной от лесного перегноя.
 Первыми к воде подошли лорсы и Горм. Они принюхались к бьющей вверх воде, потом медведь обмакнул лапу в лужу, понюхал еще раз, лизнул, и наконец решил:
 — Целебная вода.
 Иеро посмотрел на брата Лэльдо:
 — Целебная — это хорошо, а просто так ее пить можно?
 Брат Лэльдо улыбнулся и, неторопливо сойдя со спины лорса на землю, подошел к источнику. Набрав полную пригоршню воды и не спеша выпив ее, эливенер на секунду прикрыл глаза и сказал:
 — Да, очень хорошая вода. Я слышал об этом источнике. Я думаю, нам нужно наполнить из него все наши фляги. Этой воды нужно совсем немного, чтобы утолить даже очень сильную жажду, и к тому же она быстро снимает усталость. Нам это пригодится, пожалуй.
 — Да уж, наверняка пригодится, — согласился Страж Колин Гарсес. — Надо же, а мы и не знали, что это не простой источник, а такой замечательный! Мы часто тут воду брали, когда патрулировали у Гнилого Лога.
 Брат Лэльдо рассмеялся.
 — Да на севере много таких родников. Но в этом вода посильнее, чем в других.
 — Отлично, — решил Иеро. — Значит, утром заменим воду во всех флягах.
 — Зачем откладывать на утро то, что можно сделать вечером? — негромко сказал брат Лэльдо.
 Иеро бросил на него короткий взгляд, но странно светлые для северянина глаза эливенера смотрели спокойно и безмятежно. Однако Иеро молча расседлал Клуца, достал из седельных сумок две большие фляги с водой, опорожнил их и направился к фонтанчику. Стражи Границы последовали его примеру. И сам брат Лэльдо тоже занялся тем же самым.
 Потом они разожгли небольшой костер, чтобы хоть немного отогнать лесную мошкару и комаров, съели по маленькому кусочку пеммикана и улеглись спать. На страже первым остался эливенер, а Горм решил составить ему компанию. Под такой охраной можно было спать спокойно.
 Иеро, засыпая, подумал, что им, наверное, придется вскакивать среди ночи, — если эливенер не случайно предложил поменять воду сразу, не откладывая это дело до утра… он мог почувствовать приближение какой-то опасности, ведь все эливенеры обладали повышенным чутьем на приближение беды… однако ночь прошла на удивление спокойно. Дежурство Иеро выпало на последнюю смену, на предрассветные часы.
 Дэши Вест легко прикоснулся к плечу священника, и Иеро мгновенно проснулся и сел.
 — Что? — тут же тихо спросил он.
 — Все в порядке, — так же тихо ответил Дэши. — Твоя смена.
 — А… хорошо, отдыхай, — пробормотал Иеро, надевая пояс с ножнами, лежавший рядом с ним, под рукой.
 До рассвета оставалось всего два часа. Дэши Вест завернулся в серый плащ Нечистого, улегся на землю и мгновенно заснул. Иеро, вставая и отряхивая свой плащ — точно такой же, — с некоторым удивлением отметил, что за ночь ткань совершенно не помялась. Он сложил плащ, спрятал его в седельную сумку и взял копье.
 Вокруг царила глубокая предрассветная тишина. Луна опустилась уже к самым вершинам деревьев Тайга. Стражи и эливенер спали, завернувшись в серые плащи, лорсы дремали стоя, медведя не было видно. Ушел на охоту, решил Иеро. Черные северные медведи отнюдь не были вегетарианцами. Они никогда не отказывались от жирной гигантской куропатки или бескрылого перепела. Да и яйца из птичьих гнезд воровали с немалым удовольствием.
 Иеро ушел на ту сторону поляны, с которой виднелась между деревьями низина; туда им предстояло спуститься с первыми лучами солнца. А еще через три часа они уже окажутся в Тайге, на территории, принадлежащей Верховному Правителю Красного Круга.
 Будет ли слуга Нечистого продолжать охоту на брата Лэльдо? Или поищет себе в качестве цели другого эливенера? И что будет, если Темное Братство узнает, куда и зачем идет отряд Центрального Аббатства?
 Ни на один из этих вопросов ответа не было, во всяком случае, сейчас. Иеро вздохнул и уже повернулся было, чтобы пройтись вокруг поляны, — но вдруг замер.
 Внизу, на затянутой легким туманом равнине, ему почудилось какое-то движение.
 Иеро бесшумно двинулся вперед, выбирая точку, с которой равнина была бы видна лучше. Его зоркие глаза метса исследовали клубящийся туман, выискивая что-либо подозрительное. И наконец нашли.
 Какие-то существа, издали похожие на змей, крались в тумане, медленно приближаясь к холмам. Священник даже заметил чью-то отливавшую медью блестящую спину. Но Иеро не был уверен, что они направляются именно к тому холму, на котором находился лагерь его отряда. Однако он не собирался рисковать, ожидая слишком долго.
 Иеро вернулся на поляну и первым делом подошел к брату Лэльдо. Как только рука священника коснулась плеча эливенера, как тот открыл глаза и очень тихо спросил:
 — Что-то случилось?
 — Не знаю, может, и ничего, — едва слышно ответил Иеро. — Поди, посмотри. Внизу, на равнине, кто-то прячется в тумане.
 Эливенер уже был на ногах и направлялся к краю поляны. Иеро решил не ждать, пока тот разберется в проблеме, и разбудил обоих Стражей Границы. Коротко объяснив им, что происходит, Иеро добавил:
 — Лучше нам быть готовыми ко всему.
 Лорсы, обладавшие феноменальным слухом, уже стряхнули с себя дремоту и подошли к людям, ждали, когда их оседлают. Иеро огляделся. Горма нигде не было видно. Священник опасался послать мысленный призыв, поскольку не знал, какова природа существ, таящихся на равнине. Они ведь могли и услышать его мысль. И кто знает, вдруг именно это подтолкнет их к нападению.
 Стражи тем временем молча седлали скакунов и укрепляли на местах седельные сумки. Иеро занялся тем же. Клуц, понимая, что сейчас не время для мысленного разговора, не задавал вопросов. Оседлав Клуца, Иеро принялся седлать Пипо, скакуна брата Лэльдо. Эливенер все еще не возвращался, и священник уже начал беспокоиться всерьез.
 Но вот наконец из-за деревьев показалась коричневая хламида брата Лэльдо. Эливенер уже издали махнул рукой, показывая — ничего страшного. Иеро успокоился, однако ему было бы интересно узнать, почему брат Лэльдо так долго выяснял, что там за существа. Священнику-заклинателю было отлично известно, что члены Братства Одиннадцатой Заповеди находятся в очень близких отношениях со всем живым на планете, и конечно же, брату Лэльдо не нужно было тратить почти десять минут на то, чтобы определить: животные, ползающие в тумане на равнине, для людей не опасны.
 — А кто там, внизу, брат Лэльдо? — спросил Иеро.
 — Да просто ящерицы гуляют, — небрежно ответил эливенер, однако священнику почудилось в его тоне нечто уклончивое. Но, поскольку у эливенера вполне могли быть какие-то сугубо личные отношения хоть с ящерицами, хоть с белками, хоть с кем угодно еще, метс решил больше не любопытствовать. Опасности нет — этого вполне достаточно.
 — Что ж, отправляемся. Где же Горм? — сказал Иеро, не надеясь, впрочем, услышать ответ. Однако ему ответили.
 — Он пошел вперед, разведать дорогу, — передал священнику Клуц. — Я молчал до сих пор, потому что опасался. Вдруг там опасные твари. Ждать не надо.
 — А, это хорошо, — пробормотал Иеро, подумав, что Горм, возможно, видел тех, кто там копошился в тумане, и потом расскажет ему, что это за звери.
 Люди сели в седла, и огромные лорсы бесшумно двинулись вниз по склону холма. Иеро всегда удивляло то, что такие тяжелые звери умеют при необходимости пробираться через лес так, что ни листик, ни веточка не зашуршат под их мощными копытами. Даже тренированным воинам вроде него не всегда это удавалось.
 Небольшая равнина, отделявшая северный лес от Тайга, понижалась к середине, но была достаточно сухой. Местами здесь красовались сплошные заросли молодой тонкоствольной ольхи и колючего кустарника, и их приходилось объезжать стороной. Туман все еще клубился вокруг, но он лежал низко, его белесые клубы едва доставали лорсам до колен. И ни единого живого существа не видно и не слышно было вокруг. Священника это удивило. Обычно жизнь в таких местах не затихает на ночь. Где-нибудь обязательно есть лужа или маленькое болотце, битком набитое мелкими лягушками и жабами, и они должны бы уже начать свою предрассветную кутерьму… да и ночным птицам самое время возвращаться с охоты — однако Иеро до сих пор не заметил ни одной. В конце концов священник-заклинатель решил, что эливенер лукавил: те существа с медными спинами, которых он заметил в тумане, наверняка распугали всю живность вокруг, а значит, не так уж они безопасны. Просто брат Лэльдо сумел с ними договориться. Но Иеро взял это себе на заметку, чтобы в ближайшем будущем разобраться в странной истории.
 И вот перед отрядом встала стена Тайга.
 Если бы не Стражи Границы, довольно часто забиравшиеся в Тайг, здесь не нашлось бы, пожалуй, ни единой тропки, по которой могли бы пройти лорсы. И пришлось бы прорубать дорогу в сплошных зарослях лещины, волчьей ягоды, гигантской ежевики и прочего, плотно переплетенного самыми разнообразными вьющимися травами и лианами. Даже если бы удалось отыскать звериную тропу, выходящую на равнину, все равно она, скорее всего, оказалась бы слишком узка для лорсов, на боках которых висели большие, битком набитые седельные сумки. Но Стражи прорубили для себя неплохую дорогу и постоянно поддерживали ее в «рабочем» состоянии, не позволяя ни вьющимся травам, ни ползучим мхам и лишайникам-скороспелкам затягивать проход между деревьями, не слишком высокими здесь, на краю Тайга. Иеро не впервые путешествовал, и ему уже приходилось пробираться сквозь Тайг, и потому священник прекрасно знал, что дальше, километров через пять-шесть, подлесок почти исчезнет, а деревья — сосны, пальмы и гигантские осины и березы, — вытянутся вверх на сто и больше метров и сомкнут кроны, почти не пропуская вниз солнечные лучи. А завтра отряд уже доберется до бесконечного болота — Туманов Пайлуда. Хорошо, если удастся пересечь этот чрезвычайно опасный район дня за три, ведь там можно застрять и надолго — все зависит от того, с кем встретишься по пути…
 Впереди узкая лесная дорога поворачивала, и священник, ехавший на этот раз впереди отряда, сосредоточился, стараясь определить, не затаился ли за поворотом какой-нибудь местный любитель человечинки. Но он уловил лишь обычные ментальные волны мелкого лесного народа — птиц и белок. Ни одного барсука, ни волка, ни какого-либо еще хищника поблизости вроде бы не было. Впрочем, Иеро прекрасно знал, что самые опасные хищники, лемуты, иной раз умеют гасить свои ментальные излучения, и обнаружить их не удается. Поэтому, приближаясь к повороту, Иеро на всякий случай держал в руке обнаженный меч.
 Но за поворотом их ждал Горм.
 Медведь вольготно расселся прямо посреди неровной дороги и с наслаждением объедал ягоды с огромной ветки дикой малины. Хитро глянув на священника маленькими черными глазками, медведь передал:
 — Впереди спокойно. Надеюсь, до самого болота у нас не будет никаких приключений. Придется тебе поскучать.
 Иеро рассмеялся и вложил меч в кожаные ножны, укрепленные бронзовыми накладками. Позади послышалась мысль брата Лэльдо, подъехавшего почти вплотную к Иеро:
 — Хорошо иметь такого надежного проводника, как ты, Горм. И спасибо тебе за сочувствие. Конечно, нам придется поскучать, но мы уж как-нибудь вытерпим.
 Медведь восторженно хрюкнул и запустил в брата Лэльдо веткой с остатками ягод. Эливенер увернулся, и ветка с шорохом упала в траву у дороги, напугав до полусмерти какого-то крошечного грызуна. Тот пискнул и рванул в лес, топоча, как большой.
 Стражи Границы, с усмешкой наблюдавшие за медведем, лишь молча переглянулись. Им во время долгих дозоров не раз приходилось встречаться с лесным народом, и они любили медведей и доверяли им. Иной раз сородичи Горма выручали Стражей во время разных переделок, без которых не обходится на границе. Дэши Вест окликнул черного зверя:
 — Горм, не хочешь заесть кислые ягоды сладким пеммиканом?
 Но медведь выразительно похлопал себя передними лапами по животу и передал:
 — Ягоды — это на закуску. Я отлично пообедал, пока вы там шлепали по равнине.
 И отряд отправился дальше. Медведь уже не скрывался из поля зрения Иеро, а трусил прямо перед Клуцем, время от времени приставая к лорсу со всякими глупостями, — то предлагал Клуцу попробовать волчьих ягод, то уговаривал побегать взапуски, то интересовался, может ли Клуц залезть на пальму, — в общем, Горм пребывал в самом радужном настроении. Иеро решил, что медведю удалось пообедать не меньше чем барсуком.
 Вскоре тропа закончилась, потому что была уже не нужна. Подлеска вокруг уже не было, под гигантскими деревьями вообще ничего не росло. Копыта лорсов и когтистые лапы медведя шуршали по желто-коричневой хвое и бурым сухим листьям. Теперь не было необходимости следовать строго друг за другом, и лорсы разошлись веером. Люди негромко переговаривались, постоянно поглядывая по сторонам. Несмотря на то, что медведь и лорсы могли почуять опасность задолго до того, как ее заметили бы люди, все же и воинам ни к чему было терять бдительность. Кто знает, какой сюрприз могут преподнести необжитые места…
 Но день прошел спокойно.
 Ближе к вечеру лес стал меняться. Деревья стали ниже, часто встречались прогалины, поросшие двухметровой лесной осокой, почти на каждом пригорке красовались пышные кусты наперстянки, появился и мятлик, среди узких листиков которого там и тут торчали шляпки грибов всех оттенков — синие, зеленые, коричневые, красные, белые, желтые… Эливенер несколько раз спускался на землю и подбирал грибы. Иеро видел, что брат Лэльдо берет только светло-желтые и ярко-зеленые моховики — они обладали целебными свойствами.
 Потом наконец запахло тиной, сыростью, под копытами лорсов захлюпала вода.
 Отряд приближался к Туманам Пайлуда.
 Кое-где уже виднелись небольшие озерца, на поверхности которых плавали белые и розовые лотосы диаметром в добрых полметра. Попадались заросли болотных камышей с острыми, как ножи, листьями, и гигантские кусты серой таволги. Вместо кустарников люди все чаще видели папоротники, причем некоторые растения были таковы, что голова всадника, ехавшего на огромном лорсе, едва виднелась над их перистыми листьями.
 Пора было останавливаться на ночлег. Отыскав сухую полянку, люди сошли со спин лорсов и начали совещаться. Стражи Границы считали, что расседлывать скакунов опасно. Они находились в таких местах, где в любую минуту следовало ожидать неприятностей. Лорсы были не против того, чтобы остаться на ночь с грузом на спинах. При их силе и выносливости это ровным счетом ничего не значило. На том и порешили. Люди завернулись в серые плащи слуг Нечистого, отлично защищавшие и от сырости, и от ночного холода. Первым встал на стражу брат Лэльдо. Затем его сменил Дэши Вест, потом настала очередь Иеро. Колину Гарсесу осталась предутренняя смена. Медведь снова где-то пропадал.
 Ночью ничего особенного не случилось, если не считать того, что члены экспедиции то и дело просыпались от рева скрывающихся где-то в тумане чудовищ. То это был отчаянный рык и визг, то вдруг словно начинали гудеть огромные трубы, то что-то шлепало и хлюпало… но никто не попытался напасть на отряд.
 И вот наконец начало светать. Наскоро перекусив, люди сели в седла и лорсы понесли их к Туманам Пайлуда. Горм вернулся как раз к моменту выхода и снова пошел впереди.
 Вскоре деревья совсем исчезли, земля под ногами стала сырой и вязкой, ее тут и там прорезали узкие протоки, вдоль которых рос желтый тростник вперемешку с гигантским камышом. На мокрых насквозь полосках земли лежали кучи тины и гниющих водорослей. Воздух потеплел, вокруг теперь пахло болотными кувшинками и разлагающейся зеленью. Дышать становилось все труднее. Кроме того, тучи болотного гнуса взлетали вверх при каждом шаге лорсов и кружили вокруг людей и животных. Люди поспешили достать из своих личных сумок небольшие кожаные коробки с репеллентом и густо намазали лица и руки, а также поспешили натереть защитной мазью морды и уши лорсов, где шерсть была слишком короткой, чтобы защитить животных от ядовитых укусов. Горм тоже потребовал, чтобы его намазали репеллентом.
 — Тебе-то он зачем? — насмешливо передал Иеро. — Твою шерсть и собака не прокусит, не то что гнус.
 — Всех мажут — и я хочу, — категорически ответил медведь. — Тебе что, мази жалко?
 — Нет, конечно. Давай сюда свою физиономию. И уши мазать? — поинтересовался Иеро.
 — Мажь! — решил Горм. — Клуцу намазал? И мне тоже!
 Репеллента, конечно, было не жаль. Эта мазь изготовлялась из трав, которые росли чуть ли не на каждом шагу, так что сделать еще порцию труда не составляло. А основой мог служить любой жир. И если бы на Горма ушло слишком много репеллента, медведю пришлось бы самому собирать ингредиенты для его приготовления. Горм отлично это знал, и потому мог бы даже потребовать, чтобы его вымазали с ног до головы.
 Они шли по болоту уже больше шести часов, когда лорсы и Горм одновременно подали сигнал приближающейся опасности.
 — Что это? — резко спросил Иеро. — Это на земле?
 — В воде, — ответил Клуц. — В протоке слева. И оно уже близко.




 10


 — Ты хотел говорить со мной, — прогудело в голове Верховного Мастера С'жего. — Говори.
 Мастер С'жего вздрогнул и выпрямился, а потом поспешно поклонился на запад, боясь выглядеть непочтительным, — он был уверен, что Безымянный Властитель не только слышит, но и видит его. И, глубоко вздохнув, передал в пространство:
 — Меня пытались взять в плен, Властитель…
 Верховный Мастер Желтого Круга сосредоточился и мысленно воссоздал картину нападения на его отряд, особенно подчеркнув образ гигантской стаи маленьких бронзовых лемутов. И наложил на это мысль о том, что подобных лемутов до сих пор никто не видел. Мастер С'жего старательно избегал каких-либо выводов. Его задачей было просто беспристрастно отразить факты. Выводы Безымянный Властитель сделает сам.
 Но Безымянный Властитель, даже если и пришел к каким-то заключениям, не счел нужным ознакомить с ними Мастера Желтого Круга. После долгой (как показалось Мастеру — невыносимо долгой) паузы С'жего услышал:
 — Следуй в Голубую Пустыню. Уничтожь их.
 И в сознании Мастера С'жего вновь вспыхнул яркий, отчетливый образ странных существ — то ли растений, то ли животных, — окруживший невысокий холм в центре южной Голубой Пустыни.
 И Безымянный Властитель удалился из сознания своего преданного слуги.
 Мастер С'жего, обливаясь потом и тяжело дыша, сел прямо на землю, на сухую и пыльную степную траву, и схватился руками за безволосую голову. Капюшон свалился, но С'жего не обратил на это внимания. Он был слишком потрясен.
 Глас Безымянного…
 Безымянный Властитель чрезвычайно редко говорил со своими слугами. Обычно он внедрял в их умы образы, которые им приходилось расшифровывать и истолковывать самостоятельно. И ошибка грозила наказанием.
 Но с Мастером С'жего Безымянный заговорил…
 И отдал четкий приказ.
 Тут уж не могло быть речи о непонимании. Никакой двусмысленности, никакого тумана. Иди и убей.
 Но Безымянный ни словом, ни образом не упомянул ни об эливенерах, ни о невесть откуда взявшихся маленьких бронзовых лемутах. Что это могло означать?
 Верховный Мастер С'жего наконец сумел взять себя в руки и принялся размышлять. Он хотел сам докопаться до сути, не связываясь ни с кем из Мастеров. Хотя, конечно, Верховный Мастер Голубого Круга должен знать об этом разговоре, так как идти в Пустыню им придется вместе. Но С'жего решил повременить с этим. Узнает ли С'гито о словах Безымянного сейчас или чуть погодя — значения не имеет. Сначала нужно понять…
 Вормин топтался неподалеку, пощипывая сухую жесткую траву и то и дело озадаченно поглядывая на хозяина.
 День уже перевалил за полдень, и Верховному Мастеру С'жего давно надо было бы отправиться к ближайшему поселению туземцев, — или ночь могла застать его в степи. А одинокому путнику лучше было не оставаться на этих бесконечных пространствах в темноте, пусть даже он не кто-нибудь, а Верховный Мастер Круга. Но С'жего все думал.
 И наконец его осенило.
 Он резко встал и коротко свистнул, подзывая скакуна. Вормин послушно подбежал и опустился на колени, ожидая, когда всадник займет свое место. Но Мастер С'жего снова задумался, положив руку на седло. Наконец он встряхнул белокожей головой, вскочил в седло и хлопнул вормина по шее:
 — К туземцам!
 Он знал, что такого приказа вполне достаточно. Вормины обладали сверхъестественным чутьем, и могли найти жилье, даже находящееся от них за две-три сотни километров. А ближайшая деревня местных жителей была, конечно, намного ближе.
 Вормин потрусил на северо-восток, а Мастер С'жего принялся разбираться в идее, внезапно возникшей в его уме.
 Если Безымянный Властитель, узнав о совершенно новом виде лемутов (впрочем, нельзя было исключить и того, что он узнал об их существовании в тот самый момент, когда они возникли), никак не дал понять, что они его интересуют… и ничего не сказал об их попытке взять в плен Мастера С'жего… то не означает ли это, что источник и центр всех проблем — в Голубой Пустыне? Верховный Мастер Желтого Круга был полностью уверен в том, что за нападением стоят эливенеры. Но тогда… тогда получалось, что свою силу эливенеры черпают именно там, в Голубой Пустыне. И значит, за приказом Безымянного Властителя скрывалось очень многое. А поход двух Мастеров приобретал огромную важность и значение. Уничтожение странных существ, обитающих в Голубой Пустыне, повлечет за собой уничтожение Братства Одиннадцатой Заповеди.
 Мастер С'жего хлопнул вормина по толстой шее:
 — Стой!
 Скакун остановился, как вкопанный.
 Мастер С'жего снял с пояса жезл связи. По всему выходило так, что Верховный Мастер Голубого Круга должен узнать о приказе Безымянного Властителя как можно скорее. И не просто узнать. Он должен немедленно отправляться в поход, не дожидаясь коллегу. Конечно, Мастер С'жего, дождавшись своего отряда, поспешит изо всех сил, — но Мастеру С'гито медлить все же нельзя. Пусть даже честь победы достанется одному С'гито, подумал Мастер С'жего, это неважно, сейчас главное — лишить силы Братство Одиннадцатой Заповеди.
 Внезапно Верховный Мастер Желтого Круга громко расхохотался. То-то повертятся любители букашек, когда источник их мощи будет уничтожен!
 Он приложил к вискам диски и послал вызов в Голубой Круг.
 Верховный Мастер С'гито сказал слуге Томасу, что выход отряда задерживается, и отправился в кабинет, чтобы подробно записать события сегодняшнего дня, хотя день еще и не закончился. Но вряд ли до ночи могло случиться что-то еще. А сообщение о лемутах совершенно нового типа стоило того, чтобы зафиксировать его на бумаге. Мастер С'гито был также обеспокоен тем, что бронзовки пытались взять в плен Верховного Мастера Желтого Круга. Ничего подобного до сих пор не случалось — чтобы лемуты сами по себе, без руководящего ими человека, действовали так слаженно и целенаправленно. Впрочем, С'гито подозревал, что руководитель находился где-то неподалеку, просто Мастер С'жего его не заметил. И это наверняка был эливенер. Эливенеры в последнее время ведут себя все более нагло… но зачем им понадобился Верховный Мастер?
 Впрочем, на этот счет у С'гито были кое-какие идеи. Например, он предполагал, что эливенеры рассчитывали при помощи захваченного в плен Верховного Мастера добраться до самого Безымянного Властителя и схватиться с ним. С'гито криво улыбнулся. Пусть попробуют, почему бы и нет. Он мог себе представить, что ждет жалких любителей букашек. Он знал силу Безымянного, испытал ее на себе. Любителям букашек мало не покажется, если они сунутся в те края, где обитает Безымянный Властитель. Впрочем, Мастер С'гито не знал, где тот обитает. Где-то по ту сторону степи, в областях, в которых никогда не бывал ни один из Мастеров, а возможно, на Великом Холмистом Плато, или рядом с ним, или еще где-нибудь. Во всяком случае, его голос доносился к Верховному Мастеру Голубого Круга с запада или юго-запада, вот и все, что мог сказать С'гито.
 Мастер С'гито едва успел занести на шершавый лист последние слова, как снова пришел вызов от Мастера С'жего. Удивленный Правитель Голубого Круга снял с пояса жезл связи и подготовился к разговору.
 То, что он услышал от коллеги, поразило его. Верховный Властитель заговорил!
 А слова — не образ. Тут невозможно ошибиться в истолковании. Да, конечно, приказ был отдан Мастеру С'жего, но можно было не сомневаться, что он относится и к Мастеру С'гито. Ведь с самого начала им было приказано идти в южную Голубую Пустыню вдвоем. Неужели Верховный Властитель всерьез предполагал, что одному Мастеру не справиться с этими мыслящими грибами? Но что они могут сделать?!
 Впрочем, туда ведь идет еще и этот грязный северный священник… Но он далеко, ему просто не успеть добраться до холма в центре Пустыни. Если, конечно, Мастер С'гито поспешит.
 Верховному Мастеру хотелось поскорее записать услышанную новость, но он решил не терять времени и звонком вызвал Томаса.
 — Мы отправляемся прямо сейчас, — резко сказал он, едва слуга переступил порог кабинета. — Немедленно. Иди, собери всех.
 Томас, похлопав глупыми глазами, ушел.
 Мастер С'гито сложил бумаги, взял личное оружие и тоже вышел из кабинета.
 …На горизонте показалась деревня туземцев. Все степные поселения строились на один лад — кучка жалких, крытых травой или тростником домишек, окруженная высокой глинобитной стеной, которую после каждого сезона дождей приходилось практически строить заново. Над стеной возвышались дозорные башни — по одной на каждую из сторон света. Дозорные башни являли собой печальную необходимость и на них всегда сидели караульные, — в степи жило слишком много лемутов, опасных для человека, и нередко стаи гигантских степных гиен или желтых волков нападали на деревни, причем им было безразлично, кто станет их добычей — то ли молочная косуля, то ли домашняя собака, то ли человек. Еще одну опасность для людей представляли сумчатые кролики, по ночам подрывавшие стены, чтобы пробраться в огороды. Если двум-трем таким зверям удавалось проникнуть внутрь, к утру они успевали перерыть все грядки и сожрать все овощи в деревне. Попутно сумчатые зайцы разбивали двери сараев, колотя по ним мощными задними лапами, и уничтожали запасы сена. А заодно выпускали на волю домашнюю птицу, которая, не будь дура, спешила на драгоценные фруктовые деревья и расклевывала плоды. Поэтому степным жителям поневоле приходилось всегда быть настороже.
 Именно поэтому Верховный Мастер С'жего не сомневался, что его заметят издали и встретят подобающим образом. Простые людишки не ездили на ворминах — эти скакуны были слишком дороги для них, и к тому же серый, чуть поблескивающий плащ Мастера говорил сам за себя, даже если бы Мастер явился в деревню пешком. И, конечно, Мастер С'жего оказался прав в своих расчетах.
 Ворота в стене распахнулись ему навстречу, и Мастер С'жего увидел десятка полтора мужиков в одежде из плохо выделанных заячьих шкур. Куртки и штаны коробились, как деревянные, но мужикам, похоже, это ничуть не мешало. Впрочем, при их неповоротливости им и порты из настоящих досок были бы впору, подумал Мастер С'жего. Мужики кланялись, сняв плетеные из тростника шляпы. Мастер небрежно кивнул им и въехал в деревню.
 Он очень не любил бывать в поселениях туземцев, но изредка приходилось заезжать вот в такие пыльные деревушки. Впрочем, пыль была естественна в степи, от нее просто некуда было деваться, а вообще в селениях всегда было чисто. Глинобитные домишки аккуратно побелены мелом, в палисадниках цвели степные горькушки — их корни уходили так глубоко в почву, что эти простенькие голубые цветочки не боялись засух. К тому же на горькушках вызревали мелкие жесткие ягоды, полезные при разных кишечных расстройствах. За домиками стояли сараи, зеленели огороды, кое-где виднелись плодовые деревья — грушаки и вишни, а кто-то умудрялся вырастить даже настоящую яблоню. Для их поливки степным жителям приходилось возить воду из пресных озер за много километров, но степняки не жаловались и не ленились. Питьевую воду деревенские брали в колодце, выкопанном в центре поселения, на площади, под высоченным раскидистым саксаулом. Вода была чуть солоноватой, но в степи и такая годилась.
 Селяне от ворот всей гурьбой потащились за Мастером, который поехал прямиком к площади. Подошли и еще люди, и когда Мастер С'жего остановил вормина у колодца, из толпы вышел староста и низко поклонился Правителю Желтого Круга. Но Мастер С'жего заговорил не сразу, хотя и видел, что деревенские ждут его слов. Он сначала внимательно осмотрел толпу. На площадь, похоже, сбежалась чуть ли не вся деревня. Еще бы, подумал Мастер С'жего, часто ли им приходится видеть Мастера своего Круга! Такое событие они не скоро забудут. Женщин, конечно, не было — они смирно сидели дома. Вообще желтокожие степняки к своим женщинам относились уважительно, просто все живущие во владениях Мастера С'жего знали, что Правитель не любит, когда женщины ведут себя слишком вольно.
 И тут Верховному Мастеру С'жего почудилось в мужиках что-то… он и понять не мог, что было не так. Деревенские стояли вокруг на почтительном расстоянии, сняв плетеные тростниковые шляпы, молча смотрели на Правителя… но что-то в выражении их плоских лиц и черных узких глаз не понравилось Мастеру. Он бросил взгляд поверх голов деревенских… и вздрогнул. Ему показалось, что за ближайший белый домик шмыгнул кто-то… маленький, блестящий… бронзовый. С'жего почувствовал, как его захлестывает слепящее бешенство. Он взмахнул белой, как мука, рукой, указывая на дом, за которым скрылся бронзовый лемут.
 — Что это там?
 — Где, Мастер? — с непонимающим видом спросил староста.
 — За тем домом! Там лемут! Бронзовый лемут!
 Степняки засуетились. С десяток мужиков со всех ног бросились к подозрительному дому, обошли его со всех сторон, заглянули в сараи, в подвал, и наконец вернулись на площадь, покачивая головами.
 — Никого нет, Мастер, — сообщил староста. — Только дрофы в сарае да собака.
 Мучнистое лицо Мастера С'жего потемнело от ярости. Он прекрасно понимал, что мужики его обманывают, и совсем не намеревался спускать им подобную дерзость. Как только появится его отряд, степнякам придется не сладко. Но пока придется сделать вид, что он поверил их наглой лжи. Конечно, он мог бы ударить ослушников ментальным хлыстом прямо сейчас, но ему нужны были припасы для дальнейшего похода, и к тому же хлыст отбирал у него слишком много сил. Злобно скрипнув зубами, Мастер С'жего сказал:
 — Скоро подойдет мой отряд. Нам нужны припасы для дальнего похода.
 Конечно, он не стал объяснять степнякам, почему его сопровождение осталось без пищи и воды. Деревенских это не касается. Их дело — собрать все, что нужно Правителю. Если проявят непослушание — покорные мастеру лемуты сравняют их селение с землей, вот и все.
 Степняки прекрасно это знали. Староста лишь уточнил, на какое количество людей и животных нужны припасы, и быстро отдал распоряжения. Мужики разбежались в разные стороны.
 Староста, по-прежнему стоя поодаль, еще раз вежливо поклонился и спросил:
 — Не угодно ли будет Правителю Круга отдохнуть в доме?
 — Нет, — резко ответил Мастер С'жего. — Иди, займись своими делами.
 Староста снова поклонился и ушел, на ходу надев шляпу.
 Мастер С'жего, не сходя с седла, задумался, время от времени подозрительно оглядывая ближайшие дома. Неужели трижды проклятые любители букашек обнаглели настолько, что прячут свое бронзовое войско в степных деревнях? Не может быть. Эти земли принадлежат Темному Братству, и эливенерам тут делать нечего. Конечно, они забредают иногда в южные города Голубого Круга, но здесь, в степях, им появляться совершенно ни к чему. И если они действительно болтаются здесь и подбивают степняков к неповиновению — они заплатят за это. Впрочем, с эливенерами в любом случае скоро будет покончено.
 Но почему в деревне оказался маленький бронзовый лемут? Не служит ли он связным между деревенскими и эливенером? Не готовят ли отряду Мастера С'жего новую засаду?
 Верховный Мастер Желтого Круга решил не рисковать и вызвать подкрепление. Немного подумав, он остановил свой выбор на волосатых ревунах. Эти скоты были самыми злобными и кровожадными из всех тварей, расплодившихся на Земле после Мгновения Нирваны, и жили они повсюду — от северных лесов до южных джунглей. Мастер С'жего снял с пояса жезл связи. Он знал: стоило послать в пространство мысленный призыв к ревунам, и их через час-другой набежит не меньше полусотни. Что ж, пусть сопровождают его если и не до конца пути, то хотя бы до тех пор, пока его основной отряд минует страну бешеных кошек иир'ова. Там тоже можно столкнуться с неприятными сюрпризами.
 Мастер С'жего нажал одну кнопку, вторую, и, приложив к вискам голубоватые диски, призвал волосатых ревунов, предупредив их, чтобы не трогали спешащий ему вдогонку отряд. После этого Мастеру оставалось только ждать. Он поудобнее устроился в седле и погрузился в медитацию.
 Все мастера Темного Братства, рожденные на свет по воле Безымянного Властителя, были существами чрезвычайно выносливыми. Они не нуждались в пище и почти не нуждались в питье. Им вполне достаточно было раз в сутки выпить стакан нирмаи, чтобы всегда чувствовать себя полными сил и бодрости. Иногда они пили еще и соки целебных ягод или фруктов, но лишь изредка. Ни жара, ни холод им не были страшны. Завернувшись в свои серые поблескивающие плащи, члены Темного Братства легко переносили любую непогоду, и жалкие людишки с благоговением и ужасом взирали на своих повелителей. И, конечно, ни один глупый человечек не догадывался, что над Мастерами тоже есть власть, что они безропотно подчиняются Безымянному… а Безымянный не счел нужным даровать им то, что земная эволюция подарила жалким человечкам — способности к телепатии. Мастерам приходилось использовать технику. Но Верховный Властитель Желтого Круга и не думал роптать по этому поводу. Безымянный — велик и неодолим, Безымянный способен создавать новые существа, Безымянный очень скоро уничтожит всех, кто родился на Земле естественным образом, и планета будет принадлежать лишь его слугам, созданным его умом и волей…
 И он, Верховный Мастер С'жего, вместе с Мастером Голубого Круга, помогут Безымянному в выполнении его великих замыслов. Они отправятся в Пустыни. Они уничтожат опасные лианы, или кто там затаился среди песков… И надо поспешить. Не стоит ждать, пока его догонят грузовые вормины. Вполне можно забрать у селян тех скотов, на которых степняки возят воду для поливки своих убогих огородов. Конечно, эти мелкие быки не идут ни в какое сравнение с ворминами, но штук тридцать-сорок вполне унесут нужное количество груза. А когда вормины догонят отряд Мастера, быков можно будет отпустить. Дойдут ли они до своего селения, или их сожрут по дороге гиены, Верховного Мастера Желтого Круга совершенно не интересовало. Все Мастера Темного Братства всегда берут то, что им нужно, и никто никогда не смеет им прекословить. Непослушание влечет за собой быструю и жестокую кару.
 Шли часы, степняки давно уже снесли на площадь торбы с едой и большие кожаные фляги, наполненные водой из колодца, а Верховный Мастер С'жего все сидел в седле, ни разу не шелохнувшись, и привычный ко всему вормин стоял, даже не переминаясь с ноги на ногу, боясь помешать своему хозяину.
 Но вот солнце начало клониться к горизонту, воздух похолодел, набежали облака — близилась ночь. И наконец дозорный западной башни закричал:
 — Вижу человека, с ним — ревуны, макаки и гигантские дины!
 Верховный Мастер С'жего очнулся.
 — Это мой отряд, — бросил он старосте, все это время стоявшему неподалеку от незваного гостя. — Впустите их.




 11


 Люди держали наготове оружие — мечи и гранаты, — и настороженно смотрели на темную, почти черную воду протоки слева от них. Сначала никто ничего не замечал, потом по воде разбежались в две стороны волны — и на узкую полоску суши выскочили один за другим пять огромных гибких зверей с узкими головами и короткими широкими лапами. Иеро вздрогнул. Он уже встречался когда-то с гигантскими черными норками, злобными прислужницами Нечистого. Эти твари появились здесь не случайно. Их послали для того, чтобы уничтожить отряд. На шее каждой норки поблескивал широкий металлический ошейник. Короткие мокрые хвосты хлестали воздух, красные глаза норок горели злобой и ненавистью. Твари рассыпались в разные стороны, окружая отряд, и, не теряя ни секунды, бросились в атаку.
 Та, что прыгнула на Иеро, сразу налетела на лезвие его широкого меча и свалилась, рассеченная пополам. Но другие оказались более увертливыми. Они метались вокруг, как черные молнии, высоко подпрыгивали, и их острые зубы щелкали, пытаясь ухватить то ногу лорса, то достать человека. Но при этом норки почему-то избегали медведя, и тот не преминул воспользоваться этим, нападая на лоснящихся тварей с тыла. Главной целью черных двухметровых зверюг явно был брат Лэльдо, вооруженный только посохом и обычным охотничьим ножом. Но эливенеру каким-то чудом удавалось отбивать атаки. Иеро видел, что использовать гранату в такой свалке невозможно, взрыв причинил бы больше вреда самому отряду, чем напавшему на него противнику, и потому, быстро сунув взрывчатый шар в сумку, пытался достать норок то мечом, то копьем. Но они двигались настолько стремительно и проявляли такую осторожность, что схватка затянулась на добрые пятнадцать минут. Одна из норок, изловчившись, вцепилась в ногу Дэши Веста, и тут же ей пришел конец. Страж Границы взмахнул мечом — и черная блестящая тварь была разрублена пополам. Но три оставшиеся продолжали нападать, пока наконец одну из них не разорвал ударом мощной лапы Горм, а две оставшиеся подвернулись под мечи Иеро и Колина Гарсеса.
 Пока Горм снимал с норок ошейники и сталкивал в воду черные скользкие туши, брат Лэльдо осмотрел ногу Дэши Веста. Страж Границы был ранен довольно серьезно, однако эливенер спокойно сказал:
 — Ничего страшного. Наложим повязку, и можно отправляться дальше.
 Уже наступил полдень, и отряд, отыскав среди бесконечного болота местечко чуть повыше и посуше, расположился на отдых. Эливенер занялся раной Дэши Веста, а Колин спросил медведя:
 — А зачем ты снял ошейники?
 — Не знаю, — благодушно ответил Горм, довольный исходом схватки. — Иеро попросил.
 — Да, — подтвердил священник-заклинатель. — Я хочу проверить одну свою догадку…
 Иеро отлично помнил, как четыре с лишним года назад, во время большой войны со слугами Нечистого, он дважды совершил одну и ту же глупость — снял с убитых слуг Нечистого и взял с собой медальоны, которые не только охраняли служащих злу от ментального воздействия, но и давали возможность их командирам проследить путь подчиненных. Эти медальоны являлись чем-то вроде сигнальных устройств. Иеро хотел выяснить, не служат ли ошейники гигантских норок таким же целям.
 Но в ошейниках не нашлось ничего подозрительного. Это были просто широкие, гибкие полосы незнакомого священнику металла, — они явно предназначались в первую очередь для того, чтобы защищать шею твари. Иеро насчитал на ошейниках более десяти следов удара мечом — и ни одно лезвие не смогло разрубить ошейник. Иеро покачал головой.
 — Хороший металл, — сказал он. — Из такого можно делать отличное оружие. Интересно, из чего состоит этот сплав?
 Колин Гарсес, сидевший на кочке рядом со священником, взял один из ошейников и стал внимательно рассматривать его. Наконец Страж Границы сказал:
 — Из чего — не знаю, но с юга привозят иной раз ножи из такого сплава. Очень острые и очень дорогие. — И добавил: — Если ты считаешь, что нет опасности в том, чтобы взять с собой эти штуки, то можно будет потом их выпрямить и заточить. Ножики выйдут что надо! Хотя работа нелегкая, металл очень упругий.
 — Наверное, можно взять, — решил наконец Иеро, еще раз внимательно осмотрев ошейники и не найдя на них ничего такого, что напоминало бы технические приспособления. — Но лучше, я думаю, снять пряжки. На всякий случай. Они привинчены, так что это несложно.
 Гарсес достал из ножен на поясе охотничий нож и, используя его острый конец как отвертку, аккуратно отвинтил с ошейников пряжки и забросил их подальше в болото, а металлические полосы убрал в седельную сумку.
 Брат Лэльдо к этому времени уже закончил перевязывать ногу Дэши Веста, наложив под бинты дезинфицирующую и обезболивающую мазь. Люди перекусили, выпили немного воды и, сев в седла, отправились дальше.
 Остаток дня прошел спокойно.
 Место для ночевки оказалось отыскать нелегко — отряд забрался уже в глубину болот Пайлуда, и сухих мест тут почти не было. К тому же ближе к вечеру поднялся густой туман, и если бы не острое чутье лорсов и медведя, отряд вообще не смог бы сделать ни шагу, поскольку люди ничего не видели перед собой уже на расстоянии вытянутой руки. Иеро беспрестанно мысленно обшаривал окрестности, но улавливал только холодное движение рыб в протоках да коротенькие всплески радости мелких лягушек, вышедших на ночную охоту. Священника немного удивило то, что здешняя мелочь так молчалива — живущие у лесных озер маленькие лягушки и жабы к вечеру начинали вопить так, что их голоса доносились до поселка. А здешние рептилии, видно, не любили петь хором. Впрочем, отряду это шло только на пользу. В тишине безопаснее.
 Наконец Горм передал:
 — Похоже, я нашел подходящее местечко. Не слишком сухо, конечно, но лучше, чем вокруг. И все поместятся.
 Через минуту отряд, с трудом находивший путь в белом, как молоко, тумане, добрался до невысокого пригорка, по одну сторону которого высились заросли папоротника, а по другую была широкая протока, противоположный берег которой сплошь закрывал остролистый камыш.
 Едва люди и лорсы разместились на относительно сухом клочке болотной земли, как заморосил мелкий дождь. Люди поспешили надеть серые плащи Нечистого, и медведь тоже потребовал свою накидку. Священник извлек из седельной сумки гигантский плащ, сшитый специально для Горма. Собственно, это нельзя было назвать плащом. Скорее это была попонка с капюшоном. Надев капюшон на лобастую голову черного медведя и завязав шнурки, Иеро расправил серую ткань на спине Горма и насмешливо сказал:
 — Ты в нем и на медведя-то не похож.
 — Ничего, это неважно, — весело ответил Горм. — Главное — эту штуку сшили удачно, она не помешает драться, если понадобится.
 — Тьфу на тебя! — рассердился Иеро. — Не каркай!
 — А я и не умею каркать, — фыркнул медведь. — Зато я умею хорошо слушать. И я слышу, что нас окружают какие-то зверюшки. Довольно большие, но не злые. Похоже, им просто интересно, кто это явился к ним в гости.
 Но люди, как ни прислушивались, ничего не могли уловить в ровном шуме дождя. Однако лорсы подтвердили сообщение медведя.
 — Их очень много, — передал Клуц так, чтобы его слышали все, а не только Иеро. — Но они не собираются нападать. Просто собираются вокруг нас.
 — Они под водой? — спросил священник.
 — Нет, идут по земле, — ответил Клуц.
 Краем глаза Иеро заметил, как медведь бесшумно скользнул в сторону — и исчез в тумане. Белые плотные клубы лениво шелохнулись, расступаясь, — и снова сомкнулись. А через несколько секунд брат Лэльдо негромко хмыкнул и спокойно, ничуть не понижая голоса, сказал:
 — Это друзья.
 — Друзья? — изумленно переспросил священник. — Какие могут быть у нас друзья в Туманах Пайлуда?! Ты что говоришь?
 Эливенер рассмеялся.
 — Друзья могут найтись где угодно, — сказал он. — Даже здесь.
 Тучи, затянувшие ночное небо, вдруг расступились, на землю полился слабый лунный свет, и туман стал казаться перламутровым и живым.
 В эту самую минуту из белесых плотных клубов вынырнула черная туша медведя. А рядом с ним…
 Иеро наклонился и недоверчиво уставился на крупную, в метр длиной, бесхвостую ящерицу. У нее было шесть толстых кривых лап, вдоль спины тянулся невысокий колючий гребень, голова была довольно широкой, плоской, а из длинной полуоткрытой пасти, битком набитой сверкающими зубами, высовывался раздвоенный язык. Все тело ящерицы покрывала яркая чешуя красновато-медного цвета. Ящерица скосила золотистые глаза на священника, и Иеро почудилось, что странный зверь ухмыляется.
 — И кто же это? — негромко спросил священник, легонько помахивая мечом.
 И вдруг до него донеслось:
 — Мы пришли, чтобы проводить вас через Туманы Пайлуда.
 Это был мысленный ответ ящерицы.
 — С какой стати? — спросил ошеломленный Иеро. — Почему вы решили помочь нам? Откуда вы взялись? Кто вы такие?
 — Слишком много вопросов, — передала ящерица. — Мы вам не враги.
 Она неуклюже развернулась и исчезла в тумане.
 — Никогда таких не видел, — сказал Дэши Вест. — Но мы ведь и не знаем почти ничего про эти болота.
 — Ну, кое-что знаем, — возразил Иеро. — Мне уже приходилось их пересекать. Ничего хорошего вспомнить о том путешествии не могу. Монстров видел, сколько угодно, вообще всякой дряни, но чтобы друзья? Странно.
 — Не стоит удивляться, — негромко произнес брат Лэльдо. — Жизнь не стоит на месте, все меняется, и иной раз — даже к лучшему. Давайте-ка лучше отдыхать. Горм, как ты думаешь, нам нужно сегодня выставлять караульных?
 Медведь засопел, уселся на зад и развел передними лапами, всем своим видом показывая: «Ну откуда мне знать? Я тут не начальник!»
 Иеро улыбнулся.
 — Караул все-таки выставим, — сказал он. — Друзья друзьями, но надеяться лучше на себя, а не на других.
 К утру туман стал еще гуще и поднялся выше. Теперь в своем продвижении люди полностью зависели от медведя и лорсов. Медведь выискивал достаточно плотные полоски земли, а лорсы, не полагаясь на зрение, а руководствуясь исключительно чутьем и слухом, осторожно шагали по проложенному Гормом следу. Их копыта проваливались в мох и тину, а глубокие следы мгновенно заполнялись водой, однако это все же была земля, а не топь. Вокруг царила мертвая тишина. Ни цвирканья птицы, ни скрипучего голоса лягушки, ни плеска рыбы в протоке — ничего. Иеро настороженно прислушивался, пытаясь уловить звуки шагов странных ящериц, объявивших себя друзьями экспедиции Центрального Аббатства, — но ничего не слышал. В конце концов священник решил, что ящерицы, поиграв в охрану, отстали от отряда. Хотя явившаяся вместе с медведем медянка и умела мыслить логично, едва ли общий уровень сознания подобных существ мог быть достаточно высоким, чтобы в нем сформировались настоящие, устойчивые понятия дружбы и долга, думал Иеро. Но, конечно, если бы медные ящерицы действительно взялись охранять людей, это было бы и забавно, и необычно. Насколько было известно священнику-заклинателю, в Туманах Пайлуда до сих пор никому из людей не удавалось встретиться не только с дружественными, но даже с просто нейтральными существами. Здесь все дышало ненавистью и опасностью, болота представляли собой огромное пространство зла.
 К полудню туман понемногу начал редеть, и уже можно было рассмотреть кое-где гигантские хвощи; их могучие и высокие стволы с бесконечными переплетениями ветвей и узких бледных листьев держались на сильных корнях, разросшихся во все стороны в жидком иле. Иной раз эти толстые скользкие корни выползали прямо под ноги отряду, и лорсам приходилось идти вдвойне осторожно, поскольку их копыта могли застрять в путанице ответвлений основного корня. Потом туман стал совсем прозрачным, и во второй половине дня окончательно растаял. Солнце уже спускалось, и огромные древовидные папоротники с широкими перистыми листьями бросали на протоки густые затейливые тени. И по-прежнему вокруг царила странная, непонятная тишина.
 Иеро не мог понять, в чем дело. Куда подевалась вся болотная живность? Не было слышно ни одного ментального сигнала — ни уток-лысух, ни камышовых котов, ни рыб… Священник начал тревожиться. По опыту прошлых путешествий он знал, что подобная тишина в природе говорит, как правило, о том, что где-то поблизости затаился какой-нибудь чудовищный монстр, и все живое затаилось, не желая попадаться ему на глаза. Но если такое чудовище и пряталось неподалеку, оно обладало очень сильной ментальной защитой, ведь в противном случае Иеро, будучи очень сильным телепатом, уловил бы его мысленную волну. А столь сильной защитой мог обладать только тот, кто служил Нечистому и его Темному Братству.
 И вдруг среди причудливых теней, ложащихся на узкие полосы относительно твердой земли и на темную воду проток, что-то мелькнуло… потом с другой стороны… еще… еще… Иеро, напрягая глаза, всматривался в пространства между стволами хвощей и зарослями камыша, но никого не видел. При этом ни медведь, ни лорсы не подавали сигнала тревоги. Священник не мог понять, что происходит. Наконец он послал Горму вопрос:
 — Горм, что там мелькает между стволами? Мне не могло почудиться. Там какие-то живые существа.
 — Конечно, — благодушно ответил медведь. — Их там сколько хочешь. И даже больше. Но они очень стеснительные, вот и прячутся.
 — Что ты мне голову морочишь! — рассердился Иеро. — Какие это стеснительные звери могут бродить по болоту?
 — Да ты же вчера познакомился с одним из них, — спокойно передал Горм. — Неужели успел забыть?
 — Ты говоришь о медных ящерицах? — удивился Иеро.
 — Ну да, о ком же еще? — в мысли черного медведя прозвучало веселье. — Они нас охраняют. Проводят до края болота, они же тебе сказали.
 Иеро недоуменно оглянулся на брата Лэльдо, ехавшего следом за ним, но эливенер лишь молча улыбнулся. Стражи Границы, слышавшие весь разговор, тоже промолчали. Но священник не сомневался в том, что оба воина удивлены не меньше, чем он сам.
 Так они шли весь день — в необычной тишине и совершенно спокойно.
 К вечеру все вокруг снова окутал туман, но теперь Иеро уже не боялся нападения. У него появились кое-какие соображения относительно того, откуда взялась их своеобразная охрана, и он собирался поговорить с братом Лэльдо, когда отряд остановится на ночевку. Конечно, священник радовался тому, что экспедиция, похоже, минует болота Пайлуда без особых приключений — ведь это значило, что уже завтра к вечеру они выберутся в юго-восточный Тайг, и вскоре очутятся на побережье Внутреннего Моря. Идти станет легче. В Тайге можно будет подстрелить какую-нибудь дичь, чтобы поберечь пеммикан для перехода через Голубую Пустыню. Иеро даже немного пожалел, что ящерицы-медянки обещали проводить их только через болото. Уж шли бы с ними до самых Голубых Пустынь!
 Когда отряд начал устраиваться на ночь на выбранном медведем почти сухом островке, Иеро передал Клуцу:
 — Держись поближе к брату Лэльдо, мне с ним поговорить надо.
 Лорс как бы случайно, выбирая местечко поудобнее, двинулся вбок, и Иеро очутился рядом с эливенером. Эливенер, едва различимый в густых туманных сумерках, выглядел немного забавно, поскольку натянул серый капюшон плаща слуг Нечистого поверх своего собственного коричневого капюшона, и из-за этого его голова выглядела просто огромной. Иеро улыбнулся и спросил:
 — А зачем свой-то капюшон надел? Не слишком ли?
 — Нет, — мягко ответил брат Лэльдо. — Мой капюшон помогает мне слышать жизнь вокруг.
 — Да вокруг никого нет! — воскликнул Иеро. — А эти непонятные ящерицы совершенно закрыты, и откуда только у них такая мощная ментальная защита?
 — Но ведь такое свойство помогает скрыться от врага, умеющего ловить мысленные волны, не так ли? — возразил эливенер.
 — Наверное, я все-таки чего-то не понимаю, — сказал Иеро. — Защита — это одно, но ведь они должны как-то общаться между собой, верно? И еще — как они умудрились разогнать всех с нашего пути?
 — А ты поищи на разных волнах, — слегка насмешливо предложил брат Лэльдо. — Может, и нащупаешь что-нибудь.
 Иеро озадаченно посмотрел на него и углубился в раздумья. Ему казалось, что он уже освоил все существующие диапазоны мысленной связи, ведь он тренировался в этом не первый год. И вдруг ему предлагают поискать новую волну. Где же ее искать, в каком спектре?..
 Размышления Иеро прервал тихий плеск воды, донесшийся из тумана. К островку приближалась лодка.
 Иеро мысленно окликнул Горма:
 — Горм, кто к нам плывет?
 — Человек, — ответил медведь. — Знакомый.
 — Знакомый? — вслух переспросил Иеро. — В болотах Пайлуда? Ты что, пьяных ягод объелся?
 Но он, конечно, не сомневался в том, что медведь прав. Медвежье племя наотрез отказывалось приобщаться к человеческой цивилизации именно потому, что желало сохранить свое ощущение мира, намного превосходившее возможности людей. И если Горм сказал — «знакомый», значит, он узнал запах приближавшегося к островку человека.
 Вот наконец нос небольшого каноэ ткнулся в илистый топкий берег островка, и Иеро подтолкнул Клуца. Лорс тут же осторожно шагнул в направлении шума. Было темно, хоть глаз выколи, луну затянули тучи, и приходилось продвигаться на ощупь. И вдруг…
 В трех шагах перед Иеро вспыхнул яркий зеленоватый огонек, осветивший коричневый капюшон и морщинистое лицо брата Альдо. Старый эливенер в одной руке держал однолопастное весло, опущенное в воду, а в ладони другой его руки, поднятой на уровень груди, лежал крупный светящийся жук, дававший достаточно света, чтобы можно было без труда рассмотреть неожиданного гостя.
 — Здравствуй, Иеро, — негромко сказал брат Альдо. — Мне нужно с тобой поговорить. Садись в лодку.
 Иеро без малейших колебаний спустился на землю и, по щиколотку утопая в иле и тине, подошел к каноэ и перешагнул через борт. Он давно знал брата Альдо, еще со времен большой войны со слугами Нечистого. Тогда старый эливенер участвовал в военных действиях и во многом помог северянам. А теперь вдруг оказался посреди болот Пайлуда… что, неужели он явился сюда только для того, чтобы поговорить со священником?
 Но Иеро решил не задавать лишних вопросов, а подождать, что скажет один из старейшин Братства Одиннадцатой Заповеди.
 Брат Альдо сунул жука за пазуху и, легко управляясь с веслом, повел каноэ по протоке, между стоящими стеной камышами. Иеро молчал.
 — Ты стал совсем взрослым, Иеро, — неожиданно сказал старый эливенер.
 Иеро усмехнулся.
 — Ну, я и четыре года назад не был мальчиком.
 — Верно. Но ты был… как это сказать? Ты был довольно наивен, как почти все северяне, ты жил в относительном покое своего мира… а потом тебе пришлось отправиться в далекое путешествие, и ты изменился.
 — В какую сторону? — поинтересовался священник.
 — Надеюсь, что в лучшую. Но сейчас речь не об этом. — Протока повернула, и брат Альдо, выведя каноэ за поворот, остановил суденышко. — Ты идешь в Голубую Пустыню, — сказал он. — И тебя постараются не пропустить к ее центру.
 — Кто? — спросил Иеро, хотя уже знал ответ.
 — Слуги Нечистого. То, что скрывается в сердце Пустыни, опасно для них.
 — Откуда тебе это известно? Может быть, ты знаешь даже, что за существа живут там?
 — Может быть, знаю, — вздохнув, произнес старый эливенер. — А может быть, нет. Слишком много времени прошло на Земле. Но ты услышал зов, и ты должен дойти до цели. И вернуться обратно. Темное Братство уже знает о том, что ты в пути. Ты обязательно встретишься с ними там, в Голубой Пустыне. Но у тебя будут помощники.
 — Вроде здешних ящериц? — с усмешкой сказал Иеро. — Этот вид возник естественным путем? Или ваше Братство приложило руку к его созданию?
 — Неважно, — холодно ответил брат Альдо. — Так или иначе, медянки доведут тебя до края болот Пайлуда. Но они не могут сопровождать тебя через Тайг. И через южные джунгли твоему отряду придется идти без защиты и охраны.
 — Ну, нам не впервой, — сказал Иеро. — Разве что брат Лэльдо окажется не слишком опытным путешественником.
 — У него есть опыт, — заверил священника старый эливенер. — За него можешь не беспокоиться. И еще…
 Он надолго замолчал. Иеро терпеливо ждал. В темноте он не мог рассмотреть лица собеседника, но почему-то ему казалось, что старый эливенер обеспокоен, встревожен. Наконец брат Альдо заговорил, и его голос звучал ровно и мягко, как всегда:
 — Еще у меня к тебе просьба. Не пытайтесь проникнуть в глубь холма.
 — Холма? — переспросил Иеро, не сразу поняв, о чем речь. Потом он сообразил, что эливенер говорит о том холме в центре южной Голубой Пустыни, вокруг которого поселились мыслящие «грибы». Иеро только собрался спросить, почему нельзя копаться в холме, как брат Альдо тронул каноэ с места и стремительно повел маленькое судно назад, к островку, на котором расположился отряд Иеро. Старый эливенер так решительно орудовал веслом, что священник понял: брат Альдо не хочет больше говорить. Что ж, подумал Иеро, сами разберемся. Придем в Голубую Пустыню — и разберемся.
 Осталось только дойти до нее.




 12


 Пит, верный слуга Мастера Желтого Круга, выглядел уставшим и измученным, но Мастера С'жего это не интересовало. Он приказал Питу забрать у селян нужное количество быков, погрузить припасы — и сразу отправляться дальше. Верховного Мастера С'жего не на шутку обеспокоило то, что в деревне каким-то образом очутился маленький бронзовый лемут. Если селяне не знают о его присутствии — значит, охрана деревни не слишком хороша. Если знают — значит, готовы не только к неповиновению Правителю Круга, но, пожалуй, и к сопротивлению… В любом случае следовало поскорее убраться отсюда. С жалкими людишками, живущими в этой деревне, конечно, необходимо разобраться, и он это обязательно сделает, — но после похода в Голубую Пустыню. Сейчас не до них. Сейчас главное — приказ Безымянного Властителя. Вормины, получившие жесткий ментальный приказ, будут спешить изо всех сил, стремясь за хозяином, а поскольку побегут они налегке, то, пожалуй, дня через три уже догонят отряд. Степные маленькие быки едва передвигаются, так что Мастер С'жего не слишком далеко уйдет за это время. Правда, он в любом случае окажется уже на окраинах страны бешеных кошек иир'ова… но у него будут волосатые ревуны. Они подойдут не позже завтрашнего утра. Кошки ни за что не рискнут напасть на отряд Верховного Мастера, несмотря на всю их безумную непокорность.
 Пит, взяв с собой двух ревунов и обоих серых макаков, отправился сгонять на площадь быков. Тот макак, что был повыше ростом, явно обрадовался предстоящему делу. Мастер С'жего проводил команду брезгливым взглядом. Вонь, постоянно окутывавшая серых макаков, раздражала его, вызывала всплески ярости, и он удивлялся тому, что слуга Пит вроде бы без особых затруднений подолгу остается в обществе этих отвратительных чучел, с головы до ног увешанных всякой дрянью. Браслеты и бусы макаков бренчали и звякали на ходу, и эти звуки тоже вызывали отвращение у Правителя С'жего. Но, конечно, в уме серым не откажешь. Даже иные из жалких человечков не способны были на то, что оказывалось по плечу уродливым макакам. В их круглых головах, обросших сальными волосами, явно скрывались очень приличные по земным меркам мозги. Вот если бы только они не так воняли… ну, приходится использовать то, что есть под рукой. Ничего, в очередной раз подумал Мастер С'жего, скоро всему этому придет конец. Безымянный Властитель явно взялся за дело всерьез.
 Два волосатых ревуна, от которых воняло, пожалуй, похуже, чем от серых макаков, тоже готовы были повеселиться, отбирая у степных жителей их мелких желтовато-коричневых бычков с маленькими, круто изогнутыми рожками и пышными хвостами-метелками. Эти бычки были усердными рабочими скотинками: на них пахали огороды, возили воду, их запрягали в небольшие повозки, чтобы отправиться в соседние поселения для обмена овощей и фруктов на соль, шкур степных тушканов — на ткани, и так далее. Волосатые ревуны, краснолицые, поросшие бурой всклокоченной шерстью, угрожающе размахивали дубинками и копьями, время от времени испуская пронзительный, режущий уши вопль. Степняки попрятались по домам, испуганные видом этих существ, похожих на огромных обезьян. Что ж, волосатых ревунов любой испугался бы. Роста в них было почти два метра, длинные мускулистые руки доставали до колен, а всей одежды на них только и было, что кожаные фартуки, свисающие с широких поясов. Блестящие красные зады оставались открытыми всеобщему обозрению.
 Через полчаса на площади вокруг гигантского саксаула уже топтались, жалобно мыча и мотая головами, около сорока бычков. Верховный Мастер С'жего молча наблюдал за тем, как его прислужники тщательно нагрузили на спины быков все припасы, собранные селянами, и когда все было закончено, коротко приказал:
 — Уходим.
 Уже близился рассвет, но поскольку сам Верховный Мастер С'жего прекрасно мог обходиться без ночного сна и чувствовал себя бодрым и свежим, он и не подумал о том, что его слугам может потребоваться отдых. Ему важно было как можно скорее и как можно точнее выполнить приказ Безымянного Властителя, и если при этом сдохнут хоть все серые макаки, гигантские дины и волосатые ревуны, ему нет до этого дела. Впрочем, динам как раз удалось отдохнуть. Они не участвовали в сборе стада и погрузке клади, поскольку были только боевыми особями, и ни на что другое не годились. Поэтому все шесть гигантских динов преспокойно дремали в течение тех часов, когда остальные прислужники Мастера С'жего трудились до седьмого пота. И теперь Мастер С'жего отправил динов вперед, будучи уверен, что хорошо выспавшиеся твари будут куда более бдительны, чем нанюхавшиеся степной пыли и перевозбужденные макаки и ревуны. Песочно-желтые дины в предрассветной полутьме были почти не видны на фоне серовато-желтой почвы сухой степи, можно было рассмотреть лишь зеленоватые гребни на их извивающихся по-змеиному спинах. Гигантские дины передвигались то шагом, то прыжками, причем их мощные задние лапы давали им возможность прыгнуть вперед или вбок сразу на три-четыре метра. Но главная ценность этих полуразумных тварей заключалась в том, что они были очень послушны, и любой ментальный приказ исполнялся ими мгновенно и без малейших признаков сомнения.
 Итак, гигантские дины шли впереди, за ними на своем вормине ехал Верховный Мастер С'жего, а следом за ним, на небольшом расстоянии, серые макаки и волосатые ревуны под руководством Пита гнали стадо бычков, нагруженных припасами. Каждый бычок тащил от силы пять килограммов груза, но это все же было лучше, чем ничего. Верховный Мастер Желтого Круга вовсе не желал сидеть в степной деревне, ожидая, пока его догонят вормины. Ему необходимо было как можно скорее добраться до южной Голубой Пустыни.
 День прошел спокойно, и Мастер С'жего во время полуденного привала связался с Верховным Мастером Голубого Круга и обменялся с ним новостями. Впрочем, у С'гито особых новостей не было. Он уже вышел в поход, и через пять дней подойдет к краю южной Голубой Пустыни. Сколько времени понадобится, чтобы добраться до ее центра, С'гито, разумеется, предсказать не мог, — Голубые Пустыни были населены странными существами, и кто знает, как они отнесутся к незваным гостям. У всех Верховных Мастеров имелись подробные карты не только из собственных владений, но и всех четырех Кругов, и С'гито сказал коллеге, в какой точке он по расчетам должен выйти к Пустыне, — чтобы С'жего мог и свой маршрут рассчитать так, чтобы оказаться как можно ближе к отряду Мастера Голубого Круга. Рассказ С'жего о маленьком бронзовом лемуте, замеченном в степной деревне, слегка встревожил Мастера С'гито, однако он считал, что даже если эти новые твари и могут представлять опасность в степи, до Голубых Пустынь им не добраться. Но в Пустынях предостаточно было и других тварей, куда более опасных, чем многочисленные, но все же мелкие бронзовки. Однако С'жего и сам прекрасно об этом знал, и с одобрением выслушал сообщение С'гито о том, что тот взял с собой довольно большой отряд лемутов, в число которых входила ехидна.
 К вечеру на горизонте с северной стороны показалось облако пыли. Волосатые ревуны, шедшие со стадом, тут же начали радостно завывать и приплясывать, колотя себя в грудь длинными волосатыми руками. Верховный Мастер С'жего не счел нужным даже оглянуться. Все было ясно: приближался вызванный на подмогу отряд ревунов. Что ж, прекрасно. Теперь можно забыть и о бронзовых лемутах, и о прочих тварях, обитающих в степи.
 Верховный Мастер Голубого Круга во главе немалого отряда вонючих волосатых ревунов и каменных фенеков ехал между невысокими округлыми холмами, отделявшими район его главной резиденции от небольшой степной области, за которой начиналась уже сама южная Голубая Пустыня. В отряд Мастера С'гито входили также его слуга, человек Томас, ехидна — тварь, достойная ночных кошмаров, — и грузовые вормины, тащившие на своих крепких спинах все необходимые для перехода через Пустыню припасы. Мастер С'гито размышлял о том, стоит ли постоянно выбирать дорогу между холмами, или следует идти напрямик, огибая лишь самые высокие вершины. Это сократило бы путь по крайней мере на два дня, но он не был уверен, что его отряд проявит должное послушание, — ведь шагать вверх-вниз по склонам было куда труднее, чем продвигаться пусть по извилистой, но все же ровной дороге. Конечно, он мог заставить всех этих тварей делать то, что ему нужно, однако Верховному Мастеру Голубого Круга не хотелось понапрасну тратить энергию, он ведь не знал, что ждет его впереди, в Пустыне. Но все же он решил срезать путь, когда ему будут встречаться не слишком крутые склоны.
 Впереди, в качестве разведчиков, резво бежали четыре волосатые ревуна, и время от времени к ним присоединялась ехидна, не любившая ходить в строю и потому то и дело то отстававшая, чтобы сожрать какую-нибудь неосторожную птицу или зверюшку, то вырывавшаяся вперед и пристававшая к ревунам. Даже ревуны побаивались этой здоровенной гадины, хотя выглядела ехидна вроде бы не особенно страшно, много жило в южных лесах чудищ и поуродливее. Похожее на слегка приплюснутый шар тело ехидны покрывала густая темно-рыжая шерсть, на пухлой спине над шерстью топорщились длинные острые иглы. Позади извивался длинный голый хвост, неотличимый от лесной желтой гадюки, покрытый расписными чешуйками, толстый, блестящий. А вот голова гада вызывала удивление даже у мастеров Темного Братства, хотя им приходилось постоянно иметь дело с самыми странными и страшными существами, рожденными Мгновением Нирваны. Голова ехидны была бы неотличима от человеческой, точнее, от женской, если бы не вытянутое вперед рыло-трубка, торчавшее на месте носа. Пышную курчавую шерсть на круглом черепе ехидны поневоле хотелось назвать волосами, выпуклый лоб имел совершенно чистую бело-розовую кожу, темные брови красиво изгибались над круглыми зеленовато-голубыми глазами, опушенными длинными темными ресницами. Под рылом-трубкой складывались в бантик ярко-розовые пухлые губы, и только подбородка практически не было. А довольно длинная шея в верхней части была безволосой, зато в нижней обросла шерстью.
 Но, конечно, волосатым ревунам не было дела до внешности этой красотки. Они опасались ее по совершенно другой причине. Ехидна была непредсказуема. Она подчинялась только Верховным Мастерам Темного Братства, и никому больше. Всех остальных она рассматривала как свою законную добычу. При этом любая ехидна всегда была голодна. Сколько бы она ни сожрала за один присест, через час она уже снова начинала слегка щурить свои круглые зеленовато-голубые глазки, хлопая пушистыми ресницами, — и тогда любому теплокровному, находившемуся поблизости, следовало поостеречься. Ехидна могла в любой момент внезапно прыгнуть ему на спину и присосаться рылом-трубкой к шее. Выпив кровь, ехидна выгрызала самые крупные куски плоти. Трапеза занимала у нее от силы пять минут. Облизнув раздвоенным языком розовые губки, ехидна удовлетворенно вздыхала и мчалась дальше, с искренним любопытством обнюхивая все, что встречалось ей на пути — камни, траву, деревья…
 Верховный Мастер С'гито ехал на вербере Стиксе. Верберов глупые человечки иначе называли еще медведями-оборотнями, но почему именно медведями, Мастер С'гито совершенно не понимал. Конечно, иногда верберы бывали немного похожими на медведей, но, во-первых, только иногда, а во-вторых — только немного. Это были одни из самых необычных существ, рожденных Мгновением Нирваны, которое жалкие людишки называли Смертью. Верберы за свою довольно долгую по земным меркам жизнь многократно изменяли форму тела. Они были огромны, но больше ничего определенного об их внешности сказать было нельзя. Ну, разве что добавить, что у них в любом обличье были крепкие лапы с острыми когтями и огромные клыки. Все верберы были чрезвычайно опасны не только для людишек, но даже и для рядовых мастеров Темного Братства, и только Верховные Мастера умели обуздывать и направлять эту стихийную силу. И лишь одно существо этого странного рода согласилось служить другим, но лишь потому, что Мастер С'гито спас попавшего в капкан Стикса, когда тот был совсем маленьким детенышем, и сразу же начал его ментальную обработку. Сейчас Стикс был немного похож на вормина, но только общими очертаниями тела и тем, что раскрасил свою шкуру в такие же черно-желтые полосы. Но лапы ворминов заканчивались двумя толстыми пальцами, а вербер отрастил себе целых шесть, с двумя загнутыми когтями на каждом. Да и голова у него была совсем другой. Глупые морды ворминов, напоминавшие человеческие лица, оказались явно не по вкусу верберу. Он соорудил себе крокодилью длинную пасть, битком набитую зубами, а на макушке пристроил огромные круглые уши с желтыми кисточками по бокам. Мастер С'гито, много десятилетий подряд общаясь со Стиксом, давно уже знал, что верберы меняют форму тела отнюдь не произвольно, они делают это по собственному желанию, выбирая и новый внешний вид, и время смены обличья. И именно с этим был связан самый серьезный недостаток вербера: когда тот менял форму, он становился просто куском мяса, который не в состоянии был бы защитить себя даже от полевой крысы. Поэтому на время перевоплощения верберы прятались в глубоких пещерах в холмах. Плохо было и то, что невозможно было предсказать, когда верберу придет на ум заняться сменой внешнего вида. А уж если он это задумает — его не остановить. И Мастер С'гито немного опасался, что Стиксу может захотеться поменять цвет и форму прямо во время похода. Конечно, Мастер тогда просто пересядет на вормина и поедет дальше, но вербер мог бы оказаться очень полезным и как боец отряда. Оборотни дрались жестоко и без устали, и это им нравилось. А Голубые Пустыни никогда не были безопасным местом…
 Но пока что Стикс не подавал никаких признаков желания перевоплотиться, и Мастер С'гито снова принялся размышлять о странных существах, похожих то ли на грибы, то ли на лианы. То, что в самом сердце Голубой Пустыни возникла новая форма жизни, Верховного Мастера ничуть не удивляло. Удивляло его то, что эта форма не только мыслила, но и обладала огромной ментальной силой, была способна бросить свою мысль на большое расстояние. Верховный Мастер С'гито прекрасно знал, что мыслящих растений существовать в природе не может. Значит, это либо животные, похожие на растения, либо нечто принципиально новое, до сих пор не существовавшее в мире. Настолько новое, что сам Безымянный Властитель обеспокоился его появлением… Но что могло послужить причиной такой мутации? Возможно, в холме, вокруг которого разрослись «грибы», скрывается нечто, оставшееся от предков человечества? Какая-то лаборатория, например… или источник особой энергии… И зачем нужно уничтожать «грибы»? Не лучше ли было бы исследовать их? Возможно, их можно использовать для борьбы с жалкими людишками. Впрочем, Безымянному Властителю виднее. Если он решил, что «грибы» надо уничтожить — значит, это действительно необходимо. Кто знает, что может из них выйти…
 Холмы вокруг стали выше. Склоны некоторых из них поросли невысокими деревьями с раскидистыми кронами, сплошь усеянными сиреневыми и белыми цветами. Другие кичливо выставляли под солнечные лучи золотистые кусты мальвы, увенчанные гроздьями ярко-алых цветков, а кое-где виднелись и пышные шапки голубых акаций. В распадках, где было больше влаги и тени, росла аралия с синеватыми резными листьями, торчали между камнями метровые белые крокусы и синие анемоны, стволы невысоких диких персиков и корявых саксаулов были сплошь укутаны побегами вьющихся роз и глициний. Но Верховного Мастера С'гито не интересовала пестрота окружающего мира. Его интересовало только дело. А если он и уносился когда-либо в мечтания, то это были мечтания о будущей Земле, на которой останутся лишь создания Безымянного Властителя, и не останется ни одного проклятого человечишки.
 И вдруг…
 Волосатые ревуны словно взбесились. Сначала завизжали разведчики, колотя себя в волосатые груди длинными мускулистыми руками. Они побросали на траву ножи и копья и со всех ног припустили вперед, вокруг холма, сиявшего лысой вершиной слева от отряда. Следом за разведчиками завопили во все горло те ревуны, что шли в арьергарде, — и тоже помчались вперед сломя голову. Мастер С'гито в недоумении проводил их взглядом. Тут явно и речи не могло идти о какой-то опасности, потому что ревуны просто забыли об оружии. Верховный Мастер хлопнул вербера по короткой лохматой шее и приказал:
 — Вперед, за ними!
 Томас уже погнал своего вормина вокруг холма, а суетливая ехидна вприпрыжку неслась за ним. Только каменные фенеки да грузовые вормины не обратили внимания на общий переполох и продолжали неторопливо шагать, словно не замечая ничего вокруг.
 Вербер вынес Мастера С'гито в неширокую долинку, укрывшуюся между холмами, — и С'гито похолодел от ужаса. В долинке росли высоченные золотистые тополя, а под ними, как того и следовало ожидать, голубело сплошное море колокольчиков Ракшаса.
 Волосатые ревуны, захлебываясь слюной, рвали цветы и запихивали их в вонючие пасти. Ехидна носилась взад-вперед, подпрыгивая и кувыркаясь в воздухе. Растерянный Томас, остановивший вормина подальше от беснующихся ревунов, обернулся и сказал:
 — Это… хозяин… надо привал делать. Это надолго.
 Верховный Мастер и сам знал, что это надолго. Нажравшись колокольчиков Ракшаса, волосатые ревуны завалятся спать и проспят не меньше двух суток. И разбудить их будет невозможно. Идти же дальше с одними только каменными фенеками Мастер С'гито не мог. Это было слишком рискованно.
 Верховный Мастер сбросил с белокожей головы капюшон и спросил:
 — Ты когда-нибудь слышал, чтобы ехидны тоже ели эти цветы?
 — Она их не ест, Мастер, — вялым тоном ответил человек Томас. — Она их нюхает. И веселится.
 — Веселится? — задумчиво повторил Мастер С'гито. — Любопытно…
 Он подумал, что, пожалуй, не вредно было бы взять с собой несколько таких цветков, чтобы «развеселить» ехидну в случае схватки с врагом. Но тут же отказался от этой идеи. Невозможно будет скрыть аромат колокольчиков от волосатых ревунов, а они, учуяв их запах, станут совершенно неуправляемыми. Нет, ехидна и так хорошо сражается.
 Верховному Мастеру оставалось только одно: ждать, пока ревуны не проспятся. Он огляделся по сторонам, ища подходящее место для двухдневного привала. На склоне лысого холма темнело какое-то пятно. Похоже на пещеру, решил Мастер С'гито.
 — Томас… поди, проверь, что там, — С'гито указал слуге на склон.
 Тот молча спрыгнул на землю и пошел по не слишком крутому холму наверх. Верховный Мастер снова стал смотреть на ревунов. Те уже понемногу засыпали. То один, то другой валились в траву и начинали храпеть, присвистывая и бормоча что-то. Ехидна продолжала прыгать и кувыркаться. Вскоре Томас вернулся.
 — Там пещера, Мастер, — доложил он. — Глубокая, сухая, никого в ней нет.
 — Хорошо, я устроюсь там, — решил Мастер С'гито. — А ты выдери и сожги все до единого колокольчики, которые там еще остались. Чтобы ни цветочка не было!
 — Да, Мастер.
 Томас достал из висевших на поясе ножен широкий охотничий нож и направился к зарослям голубых колокольчиков. Уничтожить их было действительно необходимо, иначе волосатые ревуны, проспавшись, снова примутся пировать, и снова свалятся в беспробудном сне на двое суток. А этого Мастер С'гито не мог допустить.
 Понаблюдав за тем, как Томас расправляется с опасными цветами, Верховный Мастер С'гито сошел с седла и неторопливо зашагал вверх по склону, к пещере.




 13


 Настоятель Центрального Аббатства отец Кулас Демеро сидел в своем кабинете. Аббат глубоко задумался, глядя на осколок экрана слуг Нечистого, лежавший перед ним. Синие глаза настоятеля слегка затуманились, отец Демеро смотрел на толстый кусок стекла — и в то же время сквозь него, в никуда, в неведомые пространства. Он по-прежнему пытался проникнуть в тайну светящихся линий, бежавших по стеклянному экрану, когда тот висел в воздухе в замке слуг Нечистого. Что означали эти линии? Как они возникали?
 Наконец отец Демеро глубоко вздохнул и, слегка коснувшись загадочного стекла кончиками пальцев, встал из-за стола. У него было слишком много других дел, сейчас он просто не мог позволить себе тратить время на загадку экрана слуг Нечистого.
 Прежде всего, продолжалось нашествие южных тварей на северные страны. Но, к счастью, в этом году оно было не таким массовым и не таким яростным, как год назад. Возможно, та неведомая черная сила, которую в северных Аббатствах называли Нечистым, несколько ослабела. А возможно…
 Да, такая мысль тоже приходила в голову отцу Демеро. Возможно, Нечистый просто был вынужден отвлечься от Республики Метс и Отвианского Союза и бросить часть своей энергии в другом направлении… в том самом направлении, в котором двигался отряд пера Иеро Дистина, отправившийся далеко на юг, к Голубым Пустыням. Нельзя было исключить того, что Нечистый тоже услышал доносившийся из Голубой Пустыни зов, нельзя было исключить и того, что он тоже отправит туда свои отряды… и тогда священнику-заклинателю Иеро Дистину придется нелегко. У него слишком мало помощников. Да, конечно, сам Иеро — сильнейший на всем севере телепат, и к тому же он вооружен не только тем оружием, которое могла дать ему Республика Метс, но и кое-чем, захваченным в боях со слугами Нечистого… и все же его отряд слишком мал. Настоятель Демеро отлично знал, что Нечистый способен поднять в бой бесчисленные рати всевозможных тварей, самых невероятных лемутов. Ну что ж, оставалось только молиться и надеяться, что силы добра не оставят своей заботой защитника слабых Иеро Дистина.
 Жаль, что невозможно связаться с Иеро, подумал настоятель, жаль, что невозможно узнать, как он там, далеко ли сумел продвинуться его отряд… Если, например, не случилось ничего особенного в Туманах Пайлуда, то Иеро уже должен был выйти в восточную часть Тайга и двигаться к Внутреннему морю. В тех краях, безусловно, много различных хищных и опасных тварей, но это просто животные, с ними Иеро и его отряд справятся без труда. Если, конечно, Нечистый не постарается остановить его своими средствами. Но в любом случае Иеро Дистин дойдет до цели, в этом настоятель не сомневался. Вот только какова будет цена…
 Отец Демеро отправился в лаборатории, потом навестил оружейные мастерские, потом вышел в поселок, поговорить с жителями, узнать, каково их настроение. Люди были на удивление бодры и настроены оптимистично. Нашествие южных тварей лишь сплотило их и укрепило их веру. И это было прекрасно, потому что именно вера во все века и при всех обстоятельствах являлась главной силой, помогающей человеку преодолевать трудности.
 После обеда настоятель вернулся в свой кабинет и, сев за стол, снова осторожно коснулся осколка экрана. Может быть, экран не способен действовать потому, что от него осталось меньше половины? Может быть, стекло должно быть обязательно целым? Но отцу Демеро почему-то казалось, что это не так. Что свойства экрана не зависят от того, нарушена его структура или сохранила цельность. Тут крылось что-то другое.
 Настоятель снова задумался о своем любимом и самом даровитом ученике, Иеро Дистине. Аббату очень хотелось знать, где он сейчас, не случилось ли с ним чего. Глядя на осколок экрана, отец Кулас Демеро отчетливо представил молодого священника…
 И вдруг…
 В толще стекла вспыхнула искра… другая… третья… В следующее мгновение искры уже танцевали не только в глубине, но и на поверхности полуовала, и между ними начали протягиваться извилистые цветные линии. Искры бежали вдоль линий, то ярко вспыхивая на перекрещениях, то угасая…
 Отец Демеро предельно сосредоточился, вызывая в памяти образ Иеро и бросая свою мысль как можно дальше на юго-восток, вдогонку отряду.
 В центре мерцающей путаницы линий возникло темное пятно. Оно углублялось и расширялось, пока не заняло две трети объема стекла. А потом…
 Потом из темноты выступило лицо Иеро Дистина, отчетливое и живое.
 — Иеро! — тихо сказал настоятель. — У тебя все в порядке?
 — Да, отец Кулас, — ответил Иеро из глубины стекла. — Мы подходим к Внутреннему морю…
 И в это мгновение все исчезло. Стекло снова стало просто толстым тяжелым стеклом, отбитым с одного края.
 Отец Кулас Демеро осторожно поднял руку и тыльной стороной ладони вытер выступивший на лбу пот.
 Пахнущие тленом Туманы Пайлуда остались наконец позади. Отряд Центрального Аббатства снова шел через Тайг, приближаясь к побережью Внутреннего моря. Здесь Тайг был уже немного другим, хотя и не походил на южные джунгли. Вокруг быстро движущегося вперед отряда Центрального Аббатства сначала вместо тростников и камышей появились высокие кусты с длинными узкими листьями, — они росли на возвышениях, а между ними почва была еще довольно сырой. Но вскоре копыта лорсов застучали по настоящей лесной земле, покрытой где толстым слоем опавших листьев, где мягкой желтоватой хвоей. Хвойные леса перемежались лиственными, и если под кронами гигантских сосен почти не было растительности, но в осиновых и березовых лесах отряду пришлось продираться сквозь густой подлесок. К тому же в этих местах жило множество гигантских пауков, и после того, как Иеро потратил почти четверть часа на то, чтобы ободрать со своего меча налипшую на него паутину, он приказал не прорываться сквозь мощные паучьи сети, а обходить их, да подальше. Выпуклые глаза огромных черных, серых и желтых пауков следили за путниками, словно ожидая, что вот-вот кто-то из людей станет добычей восьминогих тварей. Иеро и Стражи Границы внимательно следили за пауками, ведь среди них встречались и ядовитые. Но пауки нападать не стремились.
 Поздно вечером выбрали подходящую для ночевки поляну — широкую, ровную. По одну сторону от нее светились в лунных лучах белоснежные стволы берез, по другую мрачно затаился темный ельник. Ни лорсы, ни медведь не чуяли в этом месте никакой опасности, но все же Горм побежал, переваливаясь на ходу, к елям, и бесшумно исчез между ними. Иеро решил, что Горм, скорее всего, отправился не столько на разведку, сколько на охоту. Люди и лорсы тоже давно уже проголодались, и, разведя небольшой костер, все занялись ужином. Лорсы отправились к березняку и громко захрустели веточками и листьями молодой поросли. Иеро и Стражи Границы взялись за свой вечный пеммикан. Заметно похолодало, и все путники поспешили надеть серые плащи слуг Нечистого, отлично защищавшие и от холода, и от сырости. Иеро, набросив на голову серый капюшон, думал о том, что завтра они уже очутятся вблизи от побережья, и надо будет обязательно поохотиться и накоптить мяса, ведь их запасы пеммикана не так уж велики, а когда отряд минует залив, неподалеку от которого расположен Остров Смерти Манун, они выйдут в район Забытых Городов, и там уж ничем не поживишься, потому что в Забытых Городах живет множество людей-крыс, и они уничтожают все живое в окрестностях.
 Потом Иеро задумался о том, что происходит сейчас в Центральном Аббатстве и вообще в его родной Республике Метс. Ведь когда отряд отправлялся в дорогу, началось нашествие зверей с юга… зверей, посланных Нечистым. Как там люди справляются с этой напастью? И есть ли сейчас у его любимого учителя аббата Куласа Демеро размышлять над тайной экрана слуг Нечистого? Эта тайна очень беспокоила аббата, и он не скрывал своего интереса от ученика. Настоятель был уверен, что тайна экрана — это тайна дальней связи для всех людей и мыслящих четвероногих, а не только для чрезвычайно сильных телепатов вроде Иеро Дистина. Иеро был полностью согласен с учителем и считал, что эта загадка стоит того, чтобы ломать над ней голову. Ведь если ученым Аббатства удастся открыть секрет дальней связи, жизнь людей во многом изменится. Дальняя связь…
 Внезапно прямо в воздухе перед Иеро возникло лицо настоятеля. Живое, объемное… и аббат Демеро произнес:
 — Иеро!.. У тебя все в порядке?
 — Да, отец Кулас. Мы подходим к Внутреннему морю… — начал было ошеломленный священник, — но лицо настоятеля уже исчезло.
 Иеро вскочил.
 Что это было?!
 — Дэши, Колин! — окликнул он Стражей Границы, расположившихся по другую сторону костра. — Вы что-нибудь видели? Слышали?
 Услышав в голосе Иеро тревогу, оба Стража тоже поспешно поднялись на ноги и стали прислушиваться.
 — В чем дело, Иеро? Что случилось?
 — Нет… ничего, — упавшим голосом ответил Иеро, но тут же услышал, как брат Лэльдо, сидевший поодаль от костра, в тени, негромко произнес:
 — Не стоит так волноваться, брат мой.
 — Ты видел? — резко обернулся к нему Иеро.
 — Да о чем ты? — рассерженно спросил Дэши Вест. — Что происходит?
 — Ничего особенного, — ответил за Иеро брат Лэльдо. — Наш священник увидел некое явление, но оно скорее из области мистики, нежели из ряда реальных вещей. А вы сидите по другую сторону костра, вы и не могли ничего заметить.
 — Нас другое интересует, — язвительно пояснил Колин Гарсес. — Это явление потребует нашего вмешательства, или нет? Мечи, копья, гранаты, самотрелы — как насчет всего этого?
 — Это не нужно, — усмехнулся эливенер. — Успокойтесь.
 Он встал и, подойдя поближе к Иеро, опустился на траву. Священник вопросительно уставился на эливенера, словно ожидая, что тот объяснит ему суть происшедшего. Но брат Лэльдо с едва заметной улыбкой смотрел на огонь и молчал.
 — Ну, что скажешь? — не выдержал наконец Иеро. — Что это было? Ты, похоже, знаешь. Или догадываешься.
 — Не все ли равно? — тихо сказал брат Лэльдо. — Есть в мире многое такое, что остается за пределами возможностей нашего понимания. Почему бы не зачислить в этот разряд и то, что ты увидел?
 — С какой стати? — удивился священник. — Это же был мой учитель, отец Кулас! Он нашел возможность связаться со мной! Ты хоть представляешь, какие тут открываются возможности? Дальняя связь для всех, не только для сильных телепатов!
 — А если это просто случайность? — возразил брат Лэльдо. — Стечение обстоятельств, сложение неведомых сил, которое может больше никогда не повториться. Или же повторится через много веков. Что пользы в такой случайности?
 — Любую случайность можно превратить в закономерность! — не согласился с эливенером священник. — И ты это знаешь не хуже меня. Для того мы и изучаем законы природы, чтобы случайностей оставалось как можно меньше.
 — А если просто сработало нечто, какой-то предмет, оставшийся от предков? — выдвинул новое предположение брат Лэльдо. — Не зная, как устроена эта вещь, как снова включить ее, — разве сможешь ты извлечь из нее пользу?
 — Смогу, — уверенно сказал Иеро. — Пусть даже на это потребуется уйма времени Дело того стоит.
 — Ну, все равно ты сумеешь заняться этим только после нашего возвращения, — напомнил ему эливенер. — А у нас впереди еще долгий путь.
 — Надеюсь, настоятель и сам разберется с этим фокусом, задолго до нашего прихода, — сказал Иеро. — И еще не раз поговорит с нами, пока мы идем к Пустыне и обратно.
 — Все может быть, — кивнул эливенер. — Но лучше на такое не слишком надеяться.
 На это священнику возразить было нечего.
 Но он не смог уснуть в эту ночь. Ему мерещились аппараты дальней связи, пусть не такие, какими владели предки современного человечества, но все же мощные и надежные…
 Теперь отряду Центрального Аббатства предстояло обогнуть Внутреннее море, образовавшееся в седой древности из пяти огромных озер. Если бы экспедиция пошла вокруг моря с западной его стороны, она вскоре вышла бы к Намкушу, шумному портовому городу, из которого во все населенные районы отправлялись торговцы. Многие из купцов являлись шпионами Нечистого, но северным странам поневоле приходилось вести с ними дела. Более того, Аббатства сумели найти среди них и своих союзников, которые зачастую приносили с юга важные новости.
 Но отряд Иеро шел на этот раз другой дорогой, обходя Внутреннее море с северо-востока, чтобы затем, миновав его крайнюю восточную точку, резко повернуть на юг, к Голубым Пустыням. То есть дорогой, конечно, тут и не пахло, места были совершенно нехоженые, но тут было меньше шансов наткнуться на самых послушных слуг Нечистого. Хотя, конечно, по-настоящему никто не знал, где можно встретиться с этими самыми слугами.
 И вот наконец впереди показались высокие песчаные дюны, за которыми скрывалось Внутреннее море. Иеро по прежнему опыту знал, что в дюнах можно найти немало дичи, и предложил Стражам Границы позаботиться о пропитании отряда на будущее. Дэши Вест и Колин Гарсес горячо поддержали идею, поскольку пеммикан изрядно всем надоел. Горм тоже был рад:
 — Как ни говори, — передал он на общей волне, — а этот ваш пеммикан хорош только как лакомство. В качестве настоящей еды он не годится.
 — Однако ты тоже от него не отказываешься, — напомнил медведю Иеро.
 — Только после хорошего обеда! — заявил медведь. — А тут я чую неплохую поживу.
 — Тут есть крупные птицы? — спросил Иеро. — Или вкусные зверьки?
 — Тут есть кое-что получше! — загадочно ответил Горм, исчезая за ближайшей горой песка.
 — Интересно, что же это такое? — недоуменно сказал Дэши Вест. — И не птица, и не зверь!
 — Сейчас увидим, — усмехнулся Иеро и передал Клуцу: — А ну-ка, давай следом за этим толстым бездельником!
 Клуц встряхнул большой черной головой, увенчанной огромными рогами, и в три прыжка очутился за той дюной, за которой скрылся Горм. И в изумлении остановился так резко, что Иеро чуть не вылетел из седла.
 — Эй, полегче! — напомнил ему всадник. — Так ты не довезешь меня до Голубых Пустынь!
 — Извини, — откликнулся лорс. — Я просто никак не ожидал увидеть такое.
 Стражи Границы и брат Лэльдо, уже догнавшие Иеро, тоже с немалым удивлением смотрели на медведя, тянувшего из-под песка нечто несусветное. Это было незнакомое людям длинное желтовато-розовое существо, похожее на очень толстого червя, но с плоской безглазой головой и странными шишками на кольчатом туловище. Местами кожу существа покрывала гладкая золотистая шерсть, местами на ней поблескивали чешуйки.
 — Что это такое? — воскликнул Иеро, когда Горм наконец выбросил свою добычу на песок и изо всех сил хлопнул тяжелой когтистой лапой по голове непонятного зверя.
 — Я не знаю, как это называется на человеческом языке, — ответил Горм, — но мы, лесной народ, таких видывали… они иногда заползают и к нам, на север, и устраивают гнезда возле озер, где песчаная почва. Они очень вкусные И откладывают в песке вкусные яйца, хотя и очень мелкие, на мой взгляд. Мы называем их болтунами.
 — Почему — болтунами? — со смехом спросил Колин Гарсес. — Они что, очень много разговаривают?
 — Нет, не разговаривают, — сообщил медведь, ловко сдирая с «червя» шкуру и выколупывая из-под нее розовато-золотистые яйца размером с куриное. — Они взбалтывают воду в озерах, когда у них начинается сезон брачных игр. Да так взбалтывают, что ее совсем нельзя пить.
 Люди рассмеялись, сходя с седел на песок. Стражи взялись помогать Горму разделывать тушу «болтуна», а Иеро спросил Клуца:
 — Как ты думаешь, здесь можно заняться рыбалкой? Не опасно?
 Клуц повернулся к воде, с силой втянул большим носом воздух, потом принюхался еще раз, еще… и наконец сделал вывод:
 — Все спокойно, хищников поблизости вроде бы нет. Но лучше тебе не заходить в воду, на всякий случай. Рыбачь вон с того мыска.
 И лорс мотнул головой, указывая вправо, где и в самом деле в воду выдавался небольшой каменистый мыс, с которого ветром сдуло почти весь песок.
 Иеро достал из седельной сумки рыболовные принадлежности — леску, свитую из нитей дубового шелкопряда, крючок, выкованный в кузницах Центрального Аббатства, грузило и поплавок, изготовленный из коры пробкового дерева, растущего в северных лесах на солнечных полянах. В качестве приманки священник нацепил на крючок небольшой кусок мяса «болтуна». Пройдя до самого конца мыса, Иеро закинул леску в воду.
 Несколько минут яркий красный поплавок спокойно покачивался на небольших волнах, а потом Иеро, намотавший конец лески на палец, почувствовал, как кто-то осторожно тронул наживку. Потом поплавок дернулся и ушел под воду. Иеро потянул леску…
 К счастью, рыбина оказалась не настолько большой, чтобы невозможно было справиться с ней в одиночку, и в то же время достаточно крупной, чтобы порадовать рыбака. Через пару минут Иеро уже выбросил свою добычу на берег. Это было нечто серебристо-синего цвета, килограммов десяти весом, с длинным рылом и украшенной роговыми наростами спиной. Хвост и плавники у рыбины были красновато-оранжевые.
 — Красивая какая! — одобрительно сказал Дэши Вест, подошедший к Иеро. — Надеюсь, съедобная.
 Рыбину внимательно осмотрели. Ее мясо вполне годилось в пищу.
 Развели два костра, над одним из которых устроили нечто вроде небольшого шалаша из веток и листьев — это была коптильня, в которой развесили на тонких палочках нарезанное аккуратными ломтями мясо «болтуна». На втором костерке зажарили завернутую в огромный лопух выпотрошенную рыбину. Когда рыба была готова, порцию Горма разложили на чисто вымытых листьях, чтобы остыла, а четверо людей принялись за еду сразу. Медведь только фыркнул, когда Дэши Вест отправился к воде мыть листья, но в тот момент промолчал. Зато теперь, ожидая, когда рыба остынет, Горм принялся философствовать:
 — Вы, двуногие, хотя и умеете неплохо соображать, все-таки странные существа.
 — Это почему? — поинтересовался брат Лэльдо.
 — Да потому! — категорически передал медведь. — Вот кто может мне объяснить, зачем этот глупый воин мыл листья, прежде чем положить на них рыбу?
 Дэши Вест немного растерялся.
 — Как зачем? — проглотив кусок, невнятно проговорил он. — Чтобы чисто было. Чтобы у тебя на зубах пыль не скрипела.
 — Сто раз глупец! — торжественно возвестил Горм на общей волне. — Неужели ты думаешь, что мы, лесной народ, каждый раз ищем озеро, чтобы прополоскать нашу еду? Ягоды, грибы, дичь — ты думаешь, мы все это окунаем в воду? Это вы, двуногие, боитесь, чтобы в ваш желудок не попало что-нибудь лишнее! И именно поэтому болеете гораздо чаще чем лесные люди.
 Эливенер рассмеялся, и остальные поддержали его. Медведь был безусловно прав. Лесной народ никогда не пытался изолировать себя от окружающей среды, как это делали люди, и потому был в сто раз здоровее человеческого племени.
 — Или ты, твое Братство, — Горм махнул лапой в сторону эливенера. — Вы всегда говорите, что любите все живое. Ну, согласен, вы делаете много хорошего для людей и для нас, лесного народа, и для многих других тоже. Но вы же говорите, что нельзя уничтожать любую жизнь, так? А что вы делали во время войны? Да и не только во время войны.
 Иеро замер, не донеся до рта кусок рыбы. Горм высказал то самое, что давно уже вызывало тягостные раздумья у самого священника. «Не уничтожь всякой жизни» — и массовые убийства, совершаемые эливенерами… ну, разумеется, во имя защиты добра. Но жизнь есть жизнь, какой бы она ни была…
 Брат Лэльдо тщательно обтер пальцы о траву и посмотрел на медведя.
 — Зачем ты затеял этот разговор, Горм? — негромко сказал он. — Разве ты не знаешь, почему мы это делаем?
 Неожиданно медведь смутился. Это видно было и по тому, как он отвернул в сторону морду, и по тому, что в пространство вырвалась его нечаянная мысль:
 — Ну я и дурак…
 Иеро переводил недоумевающий взгляд с эливенера на Горма и ничего не мог понять. Похоже было, что Братство Одиннадцатой Заповеди и лесной медвежий народ имеют какую-то общую тайну.
 Но сейчас не время было пытаться раскрыть чужие секреты.
 Покончив с обедом и уложив по сумкам копченого «болтуна» (мясо которого оказалось на удивление вкусным и нежным), люди подозвали лорсов, объевших уже всю молодую зелень, какую только они сумели найти в березняке.
 Можно было отправляться дальше.
 В полдень следующего дня ехавший впереди Иеро заметил между деревьями просвет. То ли там была поляна, то ли озеро, а может быть, лесная река, — но открытое пространство явно было довольно большим. И там вполне могли отыскаться не слишком приятные сюрпризы. Иеро подождал, пока его догонят остальные, и спросил, обращаясь в основном к лорсам и Горму:
 — Что там может быть такое?
 Клуц, самый зрелый и умный из всех скакунов отряда, качнул головой и передал:
 — Там что-то тяжелое, плохое… очень грязное.
 — Боюсь, там Забытый Город, — подтвердил мнение Клуца медведь.
 Забытые Города встречались в разных местах американского континента, но больше всего их сохранилось почему-то на побережьях Внутреннего моря. Это были чрезвычайно опасные места, но тем не менее они обладали некоей притягательной силой для всякого социального отребья. В Забытые Города в поисках каких-нибудь предметов, принадлежавших предкам современного человечества, отправлялись разные проходимцы. Но немногие возвращались оттуда живыми. Да, конечно, любая вещь, принадлежавшая предкам и не рассыпавшаяся в прах при первом же прикосновении к ней, стоила чрезвычайно дорого, однако едва ли дороже жизни. И все равно находились такие, кто стремился в Забытые Города за добычей, — вот только даже если им удавалось вернуться, они, как правило, очень скоро погибали от страшных болезней, протекающих слишком быстро, чтобы даже самый искусный лекарь успел что-либо предпринять. Никто не знал, какова природа этих странных хворей — то ли это была зараза, сохранившая свою силу с незапамятной древности, со времен Смерти, то ли это были просто болезни, присущие людям-крысам, населявшим Забытые Города. Как бы то ни было, Забытые Города находились под запретом, и если о ком-то становилось известно, что он побывал в таком месте, односельчане убивали его без малейшей жалости, потому что многие из болезней Забытых Городов были заразными, и могли в считанные часы уничтожить целую деревню, а то и город.
 — Если это действительно Забытый Город, — сказал Иеро, — нам нужно обойти его стороной.
 Они именно так и поступили бы, — но им это не удалось.




 14


 Верховный Мастер Красного Круга С'кора вернулся в свою главную резиденцию, скрытую в восточной части Тайга, в ужасном настроении. Все шло не так. Ему не удалось отыскать эливенера там, где он должен был находиться по расчетам Безымянного Властителя. Ему не удалось уничтожить того эливенера, которого он в конце концов отыскал. Снаперы убиты, водяные полозы сожрали шакальих собак и отправились переваривать обед, а трижды проклятый эливенер преспокойно ушел вместе с ненавистным священником Центрального Аббатства, телепатом Иеро.
 Мастер С'кора был убежден, что виной всему никто иной, как грязный священник-метс.
 Но как доказать это Безымянному Властителю?
 Да и станет ли Властитель его слушать? Ведь он не выполнил приказ.
 Верховный Мастер Красного Круга слишком хорошо знал, что случается с ослушниками. Все это знали.
 Конечно, данный случай несколько отличался от прочих, ведь эливенера не оказалось в том районе, который указал Безымянный. Ну, а вдруг С'кора просто плохо искал? Вдруг его разведчики поленились и не выполнили задание? С ними Верховный Мастер, конечно, разберется, — после того, как с ним самим разберется Безымянный Властитель.
 С'кора сошел с седла на землю и неторопливо, продолжая размышлять о своем, зашагал к широким ступеням из полированной черной пальмы, ведущим к двустворчатым белым дверям, вырезанным из цельных стволов гигантского белого вереска. Мастер не успел коснуться бронзовой ручки, как дверь распахнулась, и чернокожий Джим с поклоном отступил в сторону. Мастер С'кора небрежно бросил слуге хлыст и перчатки и, сбросив с безволосой головы капюшон серого плаща, прошел прямиком в утреннюю гостиную.
 Усевшись в мягкое кожаное кресло, Мастер С'кора еще раз как следует обдумал события. В конце концов он окончательно решил, что необходимо посоветоваться с коллегами. Но…
 Верховные Мастера Голубого и Желтого Кругов сейчас по приказу Безымянного Властителя шли к южной Голубой Пустыне. Конечно, он все равно может с ними поговорить, используя жезл связи, но вряд ли у них найдется время заниматься его проблемами. К тому же и смысла нет в подобных переговорах, поскольку священник-метс далеко от этих Мастеров. Но он направляется к границам Зеленого Круга. Вместе с эливенером. А значит, Верховный Мастер Зеленого Круга прямо заинтересован в событиях. Вот его-то и нужно вызвать.
 Мастер С'кора уже потянулся было к жезлу связи, висевшему на его поясе, но передумал. Нет, нужно вызвать С'зани через экран. Конечно, придется для этого ехать к тайному кабинету связи, а по дороге все равно воспользоваться жезлом, чтобы сообщить Мастеру Зеленого Круга о предстоящем сеансе, — но зато С'кора будет видеть лицо коллеги и сумеет понять его реакцию… ведь не исключено, что коллега вовсе не горит желанием взять на себя лишнюю обузу и начать охоту на эливенера и священника-северянина, не получив прямого приказа Безымянного Властителя. Ну, после разговора видно будет. Подумав так, Мастер С'кора резко встал, накинул на голову капюшон и вышел из гостиной.
 Слуга Джим уже расседлал вормина и обтер его шкуру мягким влажным мхом. Издали заметив направляющегося к стойлам хозяина, Джим поспешно пошел ему навстречу и молча остановился шагах в десяти.
 — Я снова уезжаю, — сказал Мастер С'кора. — Ты едешь со мной. И возьми пару охранников.
 — Да, Мастер.
 Джим вернулся к стойлам, и через несколько минут два оседланных вормина уже стояли во дворе резиденции. Еще через минуту во дворе появились два мифона, Чит и Бит, — надежные слуги Верховного Мастера Красного Круга, рожденные в генетических лабораториях Безымянного Властителя. С тех пор, как мифоны явились в распоряжение Верховного Правителя Красного Круга, Мастер С'кора постоянно сожалел о том, что у него под рукой нет двух сотен подобных существ. Но, видимо, специалисты Безымянного пока что не в состоянии были наладить массовое производство. Мифонов получил только Мастер С'кора, и это было вполне объяснимо: новые существа были великолепно приспособлены именно к жизни в лесу. Конечно, и у других Верховных Мастеров было достаточно лесных угодий, но рядом с ними не было проклятых северных государств…
 Выглядели мифоны довольно странно. Они были не слишком велики, весили от силы пятьдесят килограммов, но их сила, ловкость и ярость в бою с лихвой перекрывали недостаток роста. Туловища мифонов, покрытые шелковистой голубовато-зеленой шерстью, походили на кошачьи, но лапы были непропорционально длинными, и каждая заканчивалась восемью острыми, как кинжалы, длинными когтями. Головы мифонов, сидевшие на длинных гибких шеях, напоминали головы рептилий; их узкие челюсти выступали далеко вперед, а крепости их зубов позавидовал бы любой волк. И шерсти на головах не было, а была морщинистая темно-синяя кожа, кое-где покрытая роговыми чешуйками. Вместо хвоста мифоны имели пушистые голубые шарики, зато у этих тварей были крылья. Не птичьи, а такие, как у летучих мышей, — огромные, перепончатые. Когда мифоны сворачивали их, крылья каким-то непонятным образом укладывались в глубокие кожные складки на спинах тварей, и становились не только совершенно не видны, но и ничуть не мешали мифонам драться на земле и лазать по деревьям. В общем, С'кора считал, что генетики Безымянного поработали в этот раз на редкость продуктивно. Осталось только создать огромное войско мифонов — и северным государствам конец.
 Но сейчас он должен был не предаваться фантазиям о конце Отвианского Союза и Республики Метс, а поспешить в тайный кабинет связи и вызвать Мастера С'зани.
 Тайный кабинет связи Верховного Мастера С'кора скрывался в глубине Тайга, в подземной пещере естественного происхождения. Когда-то первый Верховный Мастер Красного Круга нашел ее, расширил и укрепил, превратив в отличное убежище, отыскать которое никто посторонний не сумел бы. Вход в кабинет связи скрывался между корнями гигантского баобима, посаженного здесь первым Мастером Красного Круга. Вообще-то баобимы росли немного южнее, но этот экземпляр отлично прижился в Тайге, и с помощью особых удобрений, состав которых был известен только Верховным Мастерам, превратился в настоящее лесное чудовище.
 Пути от резиденции Мастера С'кора до его кабинета связи было всего три часа, так что задолго до заката С'кора уже проскользнул между толстыми, похожими на стволы старых вязов корнями и отпер бронзовую дверь.
 Но Верховного Мастера Красного Круга ждал в кабинете ошеломляющий сюрприз.
 Едва открыв внутреннюю дверь, Мастер С'кора почуял неладное. В кабинете что-то светилось…
 Вздрогнув, Мастер С'кора шагнул вперед, оставив дверь за собой полуоткрытой. Овальный экран, висевший над круглым столом, отполированным до зеркального блеска, светился. Не на шутку встревоженный Мастер С'кора осторожно подошел к столу и, остановившись возле одного из черных кресел с гнутыми ножками, всмотрелся в экран. Такого не могло быть! Экран начинал светиться только тогда, когда сидящий перед Мастер прочитывал специальные формулы и заклинания, концентрируя внутреннюю энергию, необходимую для передачи, и направлял поток этой энергии на экран… Однако по толстому овальному стеклу бежали затейливые цветные линии, вспыхивали искры… кто мог инициировать механизм? Белое лицо Мастера С'кора посерело, глубоко сидящие глаза загорелись яростью. Враг проник в систему связи Верховных Мастеров!
 И словно в подтверждение этой мысли центр экрана очистился от путаницы мерцающих линий, и в темном пространстве появилось лицо ненавистного священника-метса. Он открыл рот и сказал:
 — Да, отец Кулас. Мы подходим к Внутреннему морю…
 И все исчезло.
 Экран погас.
 Почувствовав слабость в ногах, Мастер С'кора с трудом обошел кресло и сел, крепко вцепившись неестественно бледными костлявыми пальцами в подлокотники, сплошь покрытые резными формулами и магическими символами. И невидящим взглядом уставился на пятое кресло, стоящее по другую сторону стола, напротив остальных четырех.
 И тут его настигло новое потрясение.
 Огромный черный бриллиант, красовавшийся в навершии спинки черного высокого трона, вспыхнул зловещим темно-малиновым огнем. И в то же мгновение другие камни, украшавшие символическое сиденье Безымянного Властителя, заиграли всеми цветами радуги. Но ведь в кабинете было темно…
 Мастер С'кора глубоко вздохнул. Все было ясно. Проклятые северяне-метсы каким-то чудом открыли способ дальней связи. Правда, было не совсем понятно, как и почему экран Мастера С'кора перехватил их передачу, но в этом он разберется позже. Сейчас важно было другое: Безымянный Властитель уже все знает. Никак иначе невозможно истолковать сияние драгоценных камней на его троне. Властитель дал знать, что он видел и слышал священника Иеро.
 Но даже если проклятые северяне открыли тайну экранов, откуда они взяли сами экраны? И тут Мастер С'кора вспомнил, что четыре года назад, во время войны с северянами, два экрана были разбиты. Были разбиты? А если не были? Если северяне унесли их, и в течение четырех лет изучали магические стекла и экспериментировали с ними? Да, такое возможно. И еще одна тревожная мысль возникла в безволосой голове Верховного Мастера Красного Круга. Можно ли теперь быть уверенным в том, что переговоры с коллегами останутся тайными? А если метсы научились перехватывать связь? Или научатся вскоре? Как быть тогда?
 И все же, несмотря на все пугающие обстоятельства, Мастеру С'кора необходимо было поговорить с Верховным Мастером Зеленого Круга. Поэтому Мастер С'кора, сжав в ладони левой руки свой мутно-зеленый медальон и поплотнее натянув на голову капюшон плаща, сосредоточился, глядя на экран.
 Через несколько секунд по экрану побежали цветные искры, его поверхность покрылась паутиной светящихся линий, а потом перед Мастером С'кора возникло лицо Верховного Мастера Зеленого Круга.
 Закончив подробный рассказ о последних событиях, Мастер С'кора разжал вспотевшую белую ладонь и выпустил медальон. Можно было отправляться домой.
 Не зажигая света, Мастер С'кора осторожно дошел до двери, по-прежнему остававшейся полуоткрытой, по чуть поскрипывающим деревянным ступеням поднялся наверх и, тщательно заперев кабинет, снова ужом скользнул между толстыми корнями и вышел туда, где ждал его чернокожий слуга с ворминами и мифонами.
 Вечерело, и под деревьями по ту сторону огромной поляны, в центре которой раскинул свою крону баобим, уже царил полумрак. Чернокожий Джим на своем немножко ленивом вормине ехал впереди, и Мастер С'кора задумчиво глядел в спину слуги, продолжая перебирать в уме подробности сегодняшнего дня. Мифоны бесшумно носились вокруг, изредка выбегая на дорогу и принюхиваясь к следам ворминов с таким видом, словно ожидали от скакунов какого-то подвоха. И тут же снова исчезали между деревьями. Время от времени до Мастера С'кора доносился приглушенный вскрик птицы — мифоны не упускали случая перекусить. Вообще эти существа ели чрезвычайно много, что Мастер С'кора объяснял их чрезвычайно ускоренным метаболизмом. Но этот же особый метаболизм позволял мифонам практически мгновенно заживлять любые полученные в бою раны, даже довольно глубокие. Они затягивались буквально на глазах. Лемуты естественного происхождения таким полезным качеством не обладали.
 На полпути к резиденции Верховного Мастера Красного Круга лес расступался, открывая взгляду почти идеально круглую поляну, сплошь заросшую ползучим чертополохом. Дорога пересекала заросли колючих резных листьев точно посередине. Луна еще не взошла, и в густых сумерках фантастические растения казались выходцами из ночного кошмара. Когда Мастер С'кора проезжал через эту поляну несколько часов назад, при ярком солнечном свете, он совсем не обратил внимания ни на серебристые огромные листья, ни на темно-фиолетовые пышные цветы диаметром не меньше полуметра, ни на острые шипы, торчавшие во все стороны из толстых извилистых стеблей. Он лишь мельком подумал, что чертополох что-то уж слишком разросся и начал вылезать на дорогу. Но об этом следовало позаботиться Джиму.
 И как раз в это мгновение Джим, ехавший в нескольких метрах впереди, громко вскрикнул странным, тонким голосом. И тут же послышался жалобный вой вормина.
 Мастер С'кора поднял голову — и увидел нечто немыслимое.
 Толстые колючие стебли ползучего чертополоха взметнулись, как змеи, и оплели Джима и его скакуна. Двупалые ноги вормина подогнулись, скакун упал на колени, а оживший чертополох тащил бешено сопротивляющегося Джима, стремясь выдернуть его из седла.
 Мастер С'кора выхватил заткнутый за пояс огневой пистолет, личное оружие Верховных Мастеров, и почти не целясь выпустил узкую, как игла, струю белого огня в колючие серебристые стебли. Стебли, зашипев, развалились на части, их обгоревшие куски упали на землю, — но поверх них уже тянулись другие растения, хищно взмахивая длинными резными листьями, и темно-фиолетовые головки, казавшиеся в сумраке вечера черными, клонились к Джиму и вормину, словно желая присосаться к теплокровным существам и насытиться их плотью. Верховный Мастер Желтого Круга, разъярившись при виде неслыханной наглости обычных растений, выпустил еще одну струю огня. Но спасти Джима ему не удалось. Слугу и его скакуна уже не видно было в клубке толстых стеблей, резных листьев и огромных цветков. А в следующую секунду Мастеру С'кора пришлось уже защищать собственную жизнь. Он вдруг заметил, что справа и слева к ногам его вормина подползают стебли обезумевшего чертополоха.
 — Чит! Бит! — яростно рявкнул Мастер С'кора, не видя поблизости мифонов. — Какого дьявола, где вы? В атаку! Уничтожить эту ползучую дрянь!
 Невесть откуда вынырнувшие мифоны атаковали чертополох сверху. Над деревьями уже показался край полной луны, и света хватало для того, чтобы Мастер С'кора мог видеть схватку его верных защитников с бешеными растениями. Но вообще-то увидеть он мог лишь немногое, поскольку мифоны носились с огромной скоростью, и их широко раскинутые крылья то и дело закрывали от Мастера лунный свет. Вообще все это выглядело как бой теней. Тени чертополохов на земле, тени мифонов в воздухе… Острые когти передних лап мифонов вцеплялись в толстые извивающиеся стебли, умудряясь попадать точно между шипами, длинные челюсти мифонов одним щелчком откусывали темные головки пышных цветков, и одновременно Чит и Бит мощными задними лапами рвали в клочья и стебли, и серебристые резные листья, истекавшие белым, как молоко, соком. Нападение на Мастера С'кора было отбито в несколько минут. Мастер махнул рукой, приказывая мифонам лететь на помощь Джиму. Чит и Бит обрушились на гигантский клубок стеблей, кружившийся впереди на дороге, и начали рвать его когтями и зубами. Мифоны нападали молча, и Мастер С'кора слышал лишь свист их крыльев, рассекавших ночной воздух, да скрип рвущихся стеблей. Он то и дело напряженно оглядывался по сторонам, опасаясь, что ненормальный чертополох снова попытается напасть на него самого, но растения вдоль дороги выглядели как обычно, и лишь легкий ветерок чуть слышно шелестел их серебристыми листьями да раскачивал пышные цветки.
 Но вот наконец мифоны растерзали клубок растений, внутри которого скрылись Джим и его скакун.
 И тогда Мастер С'кора увидел, что ни его слуги, ни вормина там нет.
 Верховный Мастер Желтого Круга приподнялся на стременах, не веря собственным глазам. Неужели чертополохи сожрали и человека, и вормина? В это трудно было поверить. Впрочем, ничуть не легче было поверить и в то, что обычный вьющийся чертополох ни с того ни с сего вдруг ожил и напал на проезжающих по дороге.
 — Вперед! — негромко сказал Мастер С'кора, хлопая вормина по шее. — Подойди туда, надо разобраться…
 Но разбираться оказалось не в чем. Никаких следов Джима и его скакуна Мастеру С'кора найти не удалось. Ни клочка шерсти, ни обрывка одежды — ничего. Оба словно испарились.
 Верховный Мастер задумчиво оглядел просторную поляну. Цветы как цветы… куда же подевался Джим? Сбежать он не мог, утащить его было некому. И вряд ли растения могли сожрать человека вместе с одеждой и обувью, а вормина — вместе с седлом. Что-то должно было остаться. Но не осталось.
 И тут… Мастер С'кора прищурился. Показалось ли ему, что вдали, на опушке леса, только что стояла какая-то фигура в бесформенной одежде, с поднятой рукой… и с палкой в этой руке? Или с посохом? Неужели эливенер?
 Кликнув мифонов, Мастер С'кора приказал им и своему скакуну:
 — Домой, быстро.
 Осторожно обойдя кучу листьев и разорванных толстых стеблей, загромоздивших дорогу, вормин припустил во всю прыть. Мифоны мчались рядом, не отставая ни на шаг. Через час Верховный Мастер Красного Круга был уже в своей резиденции.
 Остаток ночи он провел в размышлениях, прикидывая, что могло означать столь необычное нападение. Чертополох — это всего лишь чертополох, обычное вьющееся растение. Это не росянка, не хищный анемон… это просто трава. И сам Мастер С'кора, и предыдущие Верховные Мастера Красного Круга не раз и не два пересекали эту поляну, направляясь из главной резиденции в тайный кабинет связи. И никогда ничего подобного не случалось. Да и не могло случиться! Для того, чтобы обычный чертополох взбесился, кто-то должен был наложить на траву очень сильные чары, и поддерживать их все то время, пока шла битва. А кто был способен на такое, кроме членов Братства Одиннадцатой Заповеди? Никто. И значит, Мастер С'кора не ошибся: он действительно видел на дальнем краю поляны эливенера.
 Эти трижды проклятые эливенеры наглеют все больше и больше.
 Недавно они напали на Верховного Мастера Желтого Круга и пытались взять его в плен. А теперь…
 Вот оно что, подумал Мастер С'кора, вот в чем дело. Они и меня хотели взять в плен. Но им удалось утащить к себе только Джима. Конечно же, чертополохи просто под шумок переправили и человека, и вормина через поляну, а там их уже ждал эливенер. Растения на поляне достаточно высоки, чтобы скрыть даже такое крупное существо, как вормин. Да к тому же было темно.
 Мастер С'кора не понимал, какие замыслы могли таиться в головах странных последователей Одиннадцатой Заповеди, но был уверен: Безымянный Властитель во всем разберется, и эливенеров настигнет быстрая и жестокая кара. Нужно только сообщить Безымянному все подробности. Вообще-то Мастер С'кора был уверен, что Властитель и сам уже все знает, но в то же время осознавал, что это его прямой долг: доложить. Да, вызывать Безымянного было иной раз опасно, но сейчас ведь речь шла не о пустяках. Значит, придется снова отправиться в кабинет связи.
 И сначала нужно как следует отдохнуть, чтобы добиться глубокого и полного сосредоточения. Но Мастер С'кора решил не пить нирмаю, напиток грез. Он не настолько устал. Он просто расслабится, а утром или днем сядет перед экраном и сделает то, что обязан сделать.
 В полдень следующего дня Верховный Мастер Красного Круга был уже на полпути к тайному кабинету связи. Поляну, заросшую чертополохом, он миновал спокойно, ни одно растение не сделало попытки напасть на него, и Мастер С'кора окончательно убедился в правильности своей догадки: ночью чертополохами руководил эливенер. От Братства Одиннадцатой Заповеди мысли С'кора естественным образом перешли к северянам, которых так усердно опекали эливенеры, а от северян вообще — к самому отвратительному из них, священнику-заклинателю Иеро Дистину. Этот Иеро сейчас приближался к границ Красного Круга, а возможно, уже и пересек ее. Мастер С'кора решил осмотреть дальние окрестности. Вдруг отряд священника уже где-то неподалеку? Тогда можно будет заняться им вплотную.
 Он посмотрел наверх. В небе кружил орел. Отлично! Глаза орла видят далеко и отчетливо.
 Мастер С'кора сжал в ладони левой руки свой грязновато-красный медальон и сосредоточился.
 Через несколько минут орел, раздавленный стиснувшей его черной силой, рухнул на землю. Но Мастер С'кора уже увидел то, что хотел.
 И увиденное несказанно обрадовало его.
 На отряд мерзкого священника напали люди-крысы.
 Ну, а от этих тварей еще никто не уходил живым.




 15


 Сопротивление просто не имело смысла.
 Иеро даже не успел рассмотреть нападавших, они словно выскочили из-под земли; существа, атаковавшие его отряд, были настолько многочисленны, что на каждом человеке и вормине повисло их по меньшей мере по три-четыре десятка, и к тому же они были невероятно подвижны и увертливы. Как обстояли дела у Горма, Иеро не знал, потому что в одно мгновение его стащили с седла на землю, а глаза священника оказались закрыты плотной темной повязкой из какого-то явно грязного и очень вонючего обрывка тряпки. И те, кто напал на отряд Центрального Аббатства, тоже отчаянно воняли. Через несколько секунд Иеро уже знал, к кому они угодили в плен. Это были самые страшные противники человека — люди-крысы, населявшие Забытые Города.
 Священнику никогда не приходилось встречаться с живым человеком-крысой, он лишь однажды видел несколько таких тварей убитыми. Люди-крысы были невелики ростом, всего около метра, и имели тело, по очертаниям похожее на человеческое, но обросшее шерстью — серой, черной, бурой, рыжей или белой. Но на этих почти человеческих телах сидели настоящие крысиные головы, только очень большие, с налитыми кровью маленькими глазками, опушенными короткими светлыми ресницами. Длинные голые хвосты людей-крыс выглядели, на взгляд Иеро, совершенно омерзительно. И вот теперь его отряд оказался в цепких руках этих злобных тварей, которые молча волокли всех куда-то.
 Иеро, несмотря на толчки и рывки, сосредоточился, пытаясь отыскать ментальную волну, на которой можно было бы воздействовать на ум похитителей. И очень скоро обнаружил, что не в силах проникнуть в сознание людей-крыс. Иеро даже не мог сказать, что умы крыс имеют какую-то особую защиту, как имели ее мастера Нечистого, нет. Просто это был совершенно другой тип сознания, с таким священнику-заклинателю никогда не приходилось встречаться, — совершенно чуждый человеку ум. Иеро проверял одну ментальную волну за другой, не упуская ничего в известных ему диапазонах, но по-прежнему не видел ни малейшей возможности зондировать умы похитителей. Потом он подумал, что, возможно, и люди-крысы точно так же не в состоянии услышать мысленные переговоры своих пленников. Он решил предпринять попытку, и осторожно послал в пространство:
 — Клуц, ты в порядке?
 — В порядке, — мрачно передал лорс, явно находившийся где-то неподалеку. — Если такое можно назвать порядком. Тащат куда-то, ничего не вижу, противно!
 Иеро окликнул других лорсов, и они тоже оказались живы-здоровы.
 — Горм, где ты? — послал Иеро следующий вопрос.
 Через секунду-другую до него донесся ответ:
 — Трудно сказать, приятель. Скорее всего я нахожусь в куче навоза, которая куда-то движется и тащит меня. Но глаза у меня завязаны, так что я не знаю, куда именно мы направляемся. — Помолчав немного, медведь спросил на общей волне: — Ты не боишься, что они нас услышат?
 Ответ пришел от брата Лэльдо.
 — Они не могут слышать наши мысли. Можно разговаривать спокойно.
 — Приятная новость, — передал медведь. — Но почему ты в этом так уверен?
 — Мне приходилось встречаться с людьми-крысами, — спокойно ответил эливенер. — Мысли человека и родственных ему существ способны иногда слышать белые крысы, да и то не все.
 — Но мы же не видим, какого они цвета! — передал Страж Дэши Вест.
 — Белых людей-крыс мало, — пояснил брат Лэльдо. — И они — не воины, а вожди, потому что намного умнее других и способны мыслить логично. Вот когда нас приволокут в Забытый Город, нам придется быть поосторожнее.
 — Ты уверен, что нас тащат именно туда? — спросил Иеро.
 — Уверен, — коротко передал эливенер.
 В мысли, переданной медведем, прозвучала явная насмешка:
 — Ну, в Забытом Городе нам осторожность ни к чему, брат Лэльдо. Там столько всякой заразы, что мы просто не успеем ничего предпринять. Помрем, вот и все.
 Иеро подумал, что Горм безусловно прав. Ну, конечно, они могут помереть и не сразу, а через некоторое время… если оно у них будет. Но скорее всего люди-крысы просто сожрут их вместе с костями и седлами. В любом случае, шансов вывернуться из этой передряги у них было чрезвычайно мало.
 Стражи Границы, похоже, придерживались такого же мнения, потому что Колин Гарсес передал:
 — А может, стоит попробовать вырваться прямо сейчас? Если мы начнем все вместе, одновременно…
 — Не выйдет, — не дал ему закончить брат Лэльдо. — Ты просто не представляешь, сколько их вокруг нас.
 — А ты представляешь? — тут же спросил Дэши Вест.
 — Мне приходилось видеть, как нападают люди-крысы, — пояснил эливенер. — Их тут не меньше тысячи, а то и намного больше.
 — Интересно, где это ты мог такое увидеть? — поинтересовался медведь, но брат Лэльдо ничего ему не ответил.
 После этого все надолго замолчали, потому что толчки и рывки усилились — люди-крысы прибавили ходу, словно испугались чего-то. Но, поскольку Иеро не в состоянии был уловить даже их эмоциональный фон, он не знал, так ли это в действительности.
 Под ногами теперь не было песка, пленников тащили по каким-то травянистым кочкам, их ноги то и дело проваливались в ямы, но похитители не давали пленникам ни упасть, ни остановиться, а тут же резкими рывками передвигали их дальше. Потом почва стала тверже и ровнее. Потом Иеро ощутил под ногами высокий мох, дорога резко пошла на подъем, но уже в следующую секунду начался безумный спуск вслепую по узким скользким ступеням. Казалось, им не будет конца. Воздух вокруг, оставаясь сухим, насытился едкой вонью. Иеро услышал отрывистую мысль Стража Дэши Веста:
 — В нору тащат…
 Иеро решил, что Дэши Вест абсолютно прав. Люди-крысы волокли пленников в свое подземное жилище. А оттуда выбраться будет еще труднее… Священник-заклинатель решил, что рассчитывать можно только на встречу с белой крысой. Кто знает, вдруг удастся как-то договориться… Ну, а в противном случае киллмен намеревался продать свою жизнь как можно дороже, благо похитители почему-то не отобрали у него оружие — меч, жезл связи и даже гранаты в поясной сумке оставались при священнике. Только копье исчезло.
 Но вот наконец спуск закончился, и ничего не видящих пленников поволокли дальше, видимо, по коридору со множеством поворотов. Пленников толкали то вправо, то влево, то вперед… Зато теперь под ногами был ровный каменный пол. Иеро мимоходом удивился тому, что люди-крысы не поленились так тщательно выложить камнем подземные дорожки. Вонь становилась все гуще и тяжелее, Иеро уже едва мог дышать и искренне посочувствовал Горму, обладавшему очень острым чутьем. Да и лорсы наверняка страдали от смрада куда сильнее, чем люди. Но что они могли изменить?..
 Потом вдруг люди-крысы, до сих пор действовавшие в полной тишине, загомонили. Их высокие голоса немного напоминали птичий щебет. Пленников резко толкнули вперед — и цепкие когтистые пальцы, державшие их, внезапно разжались.
 Иеро первым делом сорвал с глаз вонючую тряпку. И то же самое сделали остальные люди и медведь. Едва оглянувшись по сторонам, Иеро шагнул к лорсам, стоявшим рядом с людьми, и поспешно снял повязки с их глаз. Клуц благодарно встряхнул большой головой и передал:
 — Вот так-то лучше. Можно, я их бодну как следует?
 Иеро невольно улыбнулся. Клуц, как и Горм, ни в какой ситуации не терял чувства юмора.
 Пленники сбились поплотнее и принялись осматриваться.
 Они находились в огромном круглом подземном зале, слабо освещенном лениво ползающими по стенам и потолку большими червями, испускавшими синевато-зеленый свет. Люди-крысы, среди которых не видно было ни одной белой, отступили в стороны и, тихо попискивая и щебеча, неровными рядами выстроились по периметру зала. За их спинами виднелось множество черных дыр. Это явно были проходы, ведущие в другие помещения. И какой-то из коридоров вел наверх, к свободе…
 Иеро постарался не думать об этом. Врагов было слишком много. Вот если бы удалось все-таки нащупать ментальную волну, на которой можно их оглушить…
 Священник-заклинатель снова принялся исследовать противника. Но очень скоро ему пришлось отвлечься от этого занятия.
 Люди-крысы вдруг умолкли, их длинные морды повернулись в одном направлении — к самому широкому входу в зал. Чуть прищуренные красные глазки посверкивали в синеватой полумгле.
 Из коридора в зал вышли четыре крупные белые крысы, держащие в руках блестящие чаши — то ли золотые, то ли покрытые густой позолотой. Иеро сразу решил, что, судя по форме затейливых ручек, чаши добыты на юге. Иеро видел похожие в лавках ювелиров Д'Алва, страны, где родилась его любимая супруга Лучар. Белые люди-крысы встали по обе стороны хода, и в следующую минуту оттуда появилась еще одна белая крыса — невероятных размеров. Ее рост достигал, пожалуй, двух метров, и при этом она была чрезвычайно раскормленной. Складки жира свисали с ее боков, огромный живот вспучился, словно крыса проглотила мяч. Крыса, ступая медленно и величаво, вышла на середину зала, и пленники увидели, что ее длинный голый хвост сплошь унизан золотыми кольцами с разноцветными драгоценными камнями. Медведь тут же передал на общей волне:
 — Мне это нравится! Надо бы и нам завести такой обычай!
 Иеро чуть не рассмеялся вслух, представив золотые побрякушки на коротком пушистом хвосте медведя. Остальных пленников это тоже позабавило. Но, к сожалению, их ждало нечто совсем не веселое.
 Не приходилось сомневаться в том, что огромная белая крыса — правитель подземного города. И это существо должно было сейчас принять какое-то решение относительно пленников. Вот только узнают ли они о содержании этого решения? Или их съедят, не потрудившись даже сообщить об этом?
 Однако оказалось, что белый человек-крыса решил удостоить захваченный в плен отряд беседы. Откуда-то из боковых коридоров вдруг вынырнул смуглый человек — настоящий человек, — с черной кучерявой бородкой и сальными волосами. Он был одет в невообразимое рванье, но когда-то его одежда была явно дорогой и красивой, — до сих пор на замусоленных обрывках кое-где поблескивали остатки золотого шитья и свисали хвостики галунов. Человек оказался толмачом.
 Он на полусогнутых ногах подошел к белой крысе, остановился слева от нее, шагах в трех, и низко поклонился. Потом выпрямился и его черные выпуклые глаза уставились на пленников. Иеро показалось, что он когда-то встречался с этим южанином, но где и при каких обстоятельствах — священник не мог вспомнить, и решил, что незачем и стараться напрягать память. Человек, поступивший на службу к людям-крысам, того не стоил.
 Правитель крысиного подземелья что-то прощебетал, и толмач перевел на северный язык, хотя и слегка запинаясь:
 — Я, царь Забытого Города, желаю… э-э… задать вопрос.
 — Похоже, ему что-то от нас нужно, — мысленно произнес Иеро на общей волне, и гигантская белая крыса тут же повернула красноглазую морду в его сторону. Похоже, человек-крыса уловил мысль священника. Иеро решил впредь быть поосторожнее.
 Человек-крыса снова что-то защебетал, и в этот момент Иеро краем глаза заметил, что брат Лэльдо очень сосредоточенно смотрит на царя-крысу… видимо, эливенер пытался отыскать ментальную волну, на которой можно было прорваться в сознание белой крысы. Иеро поспешил составить брату Лэльдо компанию и начал проверять все волны одну за другой. А толмач тем временем продолжал переводить:
 — У вас на севере есть в лесах растение… э-э… оно… как бы это сказать… из него делают хороший напиток. Для веселья.
 — Для веселья? — переспросил Иеро. — Что это значит? Вино, что ли, делают из этого растения?
 — Нет, не вино, — досадливо махнул рукой толмач. — Вина они и на юге раздобудут сколько угодно. — Он повернулся к белой крысе и что-то быстро и звонко прощебетал. Крыса-царь ответила, и толмач сказал: — Там у вас есть красная ягода, от которой люди-крысы веселятся. Царь готов отпустить любого из вас живым, даже двоих, если вы пообещаете вернуться с грузом этих ягод. Остальные люди будут ждать вашего возвращения.
 — А лорсы и медведь? — тут же спросил Иеро.
 Толмач удивленно посмотрел на него и сказал, не обращаясь к белой крысе:
 — Ну, скотов они съедят, это уж само собой.
 — Нет, — покачал головой Иеро. — Я не знаю, о какой ягоде идет речь, ягод в наших лесах много, и красных, и желтых, и всяких, но переговоры могут начаться всерьез только в том случае, если твой хозяин отпустит всех.
 И без того выпученные глаза толмача, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Он явно испугался странных речей пленника, но все же начал переводить. И тут Иеро вспомнил, где он его видел. Этот чернявый когда-то служил при дворе принцессы Лучар в Д'Алва. Надо же, подумал Иеро, из одного дворца — в другой!
 Гигантская белая крыса, выслушав толмача, ощерилась и злобно зашипела, уставив на Иеро маленькие красные глазки. И тут Иеро нащупал волну…
 Установив плотную защиту своего сознания, Иеро мысленно окликнул эливенера:
 — Я нашел щель, Лэльдо.
 — Я тоже, — ответил эливенер. — Что будем делать?
 — Давай сначала прощупаем других белых, — предложил Иеро. — Лучше было бы оглушить их всех сразу. Тогда эта свора останется без руководителей.
 — Хорошо.
 Тут заговорил чернявый толмач, выслушавший очередную порцию щебетания, которое звучало теперь раздраженно и зло:
 — Не может быть речи о том, чтобы отпустить скотов. Это законная добыча местных жителей. Мы говорим только о двуногих.
 — А мы говорим обо всех, — твердо произнес Иеро.
 Толмач перевел его слова царю, и тот, злобно сверкнув красными глазками, махнул рукой, подзывая четверых белых людей-крыс, стоявших у него за спиной и по-прежнему державших чаши. Началось едва слышное совещание. Толмач отошел в сторонку, всем своим видом демонстрируя, что он не прислушивается. Иеро бросил короткий взгляд на брата Лэльдо. Тот едва заметно кивнул. Толмача они вообще не брали в расчет, — едва ли этот тип стал бы проявлять героизм и пытаться мешать северянам.
 Иеро и брат Лэльдо одновременно начали ментальную атаку. Иеро взял на себя крысу-царя, эливенер — четверых его приближенных. Но результаты атаки оказались совсем не такими, как предполагали двое телепатов. Видимо, дело было в слишком сильном отличии сознания крыс от сознания людей. Крыса-царь и четыре белых человека-крысы помельче не заснули мгновенно, как предполагали Иеро и брат Лэльдо, а внезапно закружились в каком-то диком танце, вереща и яростно размахивая хвостами. Приближенные выронили чаши, и по полу зала во все стороны раскатились ягоды обычной красной куманики — овальные, мелкие, жесткие. Однако при виде этих ягод люди-крысы словно взбесились. Они бросились подбирать куманику, дрались за каждую ягодку и визжали, вцепляясь друг в друга зубами и когтями.
 Но северяне не стали терять время, наблюдая крысиную возню. Они дружно бросились в тот коридор, из которого вышел правитель крысиного подземелья. Расчет был прост: коридор наверняка вел в царские покои, а из них наверняка был выход на поверхность. Впереди несся Клуц, за ним — остальные лорсы, следом за лорсами мчался медведь. Люди едва успевали за этой компанией.
 Коридор оказался широким, около трех метров, высоким, и с очень гладким полом; строили его явно не крысы. Похоже, он сохранился с тех незапамятных времен, когда предки современного человечества неведомо зачем сооружали гигантские строения не только на земле, но и под землей. Но крысы следили за его состоянием, иначе он давно бы рухнул. Освещали коридор все те же ползающие по стенам толстые черви. По обе стороны коридора изредка попадались то ли металлические, то ли пластиковые двери, но все они были заперты. Через полчаса отчаянной гонки Иеро наконец крикнул:
 — Стой!
 Отряд остановился.
 — Похоже, мы проскочили нужную дверь, — хмуро сказал Иеро. — Что будем делать? Может, вернемся обратно?
 — Я думаю, возвращаться не стоит, — сказал брат Лэльдо. — Вряд ли крысы надолго отвлеклись на куманику. Они обязательно погонятся за нами. В таком проходе мы отобьемся от них без труда, а где-то впереди наверняка есть выход.
 — Впереди — уклон, — передал Горм. — И довольно заметный. Не уйти бы нам на другую сторону Земли!
 Люди от души расхохотались. Медведь отлично умел поддержать настроение!
 Потом эливенер негромко сказал:
 — Я думаю, нам нужно идти вперед, Иеро. Разве ты никогда не слышал о подземных дорогах предков, проложенных под их городами? Что, если это одна из таких дорог? Она ведь началась в Забытом Городе, верно?
 — Но почему она идет под уклон? — с сомнением в голосе спросил Иеро.
 — Может быть, она тянется под какой-то речкой или озером, — предположил брат Лэльдо. — Но рано или поздно она выведет нас наверх, я уверен в этом.
 Иеро продолжал сомневаться, но все остальные поддержали эливенера, и в конце концов было решено идти вперед, и будь что будет!
 И они отправились в неведомое по гладкой подземной дороге. Четверо людей ехали теперь на своих умных скакунах, хотя их головы почти доставали до потолка коридора. При этом они не забывали проверять все попадавшиеся им двери. Но двери были заперты, а взламывать их отряд не решился. Кто знает, что могли оставить их ненормальные предки в подземных хранилищах! Может быть, именно отсюда распространялась зараза, которую приносили с собой те, кто посещал Забытые Города.
 Уклон был плавным, но заметным. Отряд Центрального Аббатства уходил все глубже и глубже од землю, не зная, что ждет его впереди.
 Однако внутренние биологические часы северян и под землей продолжали работать без сбоев. Когда наверху настала полночь, решено было сделать привал. Люди и медведь поужинали копченым «болтуном», лорсам, не евшим мяса, дали по куску пеммикана. Запасы воды у них были невелики, поэтому напиться досыта не пришлось никому, но все готовы были потерпеть, — лишь бы очутиться подальше от людей-крыс.
 Спали они недолго, всего три часа, но отлично отдохнули и с новыми силами двинулись дальше. Дорога все еще вела вниз, но уклон стал меньше. Это обнадеживало. И действительно, к вечеру второго дня пребывания отряда под землей коридор перестал уходить вглубь, но пока что и не начал подниматься наверх. Они шли целый день, сделав лишь два очень коротких привала, а после полуночи снова начали устраиваться на ночлег. По дороге почти не разговаривали, чтобы не расходовать понапрасну силы, — никто ведь не знал, что может ждать их впереди.
 И вот наступила вторая ночь под землей. Еды пока что хватало, а вот воды уже почти не оставалось. Иеро с беспокойством думал о том, что они будут делать, если и завтра не удастся выйти из этого странного бесконечного подземелья. Наверное, придется попытаться открыть боковые двери… хотя это и было очень рискованно. Брат Лэльдо и Стражи Границы думали о том же, и Дэши Вест сказал, когда они уже укладывались спать:
 — Вряд ли мы найдем воду за этими дверями. Лучше побыстрее идти вперед. Мне кажется, до выхода уже не так далеко.
 — Может быть, — согласился Иеро. — В любом случае мы сможем продержаться еще двое-трое суток, пусть даже совсем без воды.
 — Я лично могу обходиться без воды четыре дня, — сообщил Горм.
 Кто-то из лорсов передал:
 — Мы тоже.
 — Но люди вряд ли протянут четыре дня без воды, — напомнил эливенер.
 — Значит, нашу порцию воды можно оставить слабеньким двуногим, — насмешливо передал медведь.
 Клуц поддержал его идею:
 — Да, они ведь такие хрупкие! Но мы все равно довезем их до выхода.
 Замечание Клуца всех развеселило. Но опасность погибнуть от жажды все равно оставалась вполне реальной.
 После трехчасового сна отправились дальше, и тут наконец их ожидала небольшая радость. Коридор начал явно забирать вверх!
 Однако настала и третья ночь, а до выхода они все еще не добрались. Но весь день они шли все вверх и вверх, а значит, рано или поздно должны были очутиться на поверхности земли. Но никто и представления не имел, где именно они могут выйти.
 Когда все проснулись, Иеро обнаружил, что медведь исчез. Но священник не обеспокоился: было совершенно ясно, что их мохнатый друг ушел вперед, на разведку. Иеро только понадеялся, что Горм прогуляется не напрасно.
 Люди еще только садились в седла, когда откуда-то издали донеслась радостная мысль Горма:
 — Выход! Здесь выход!
 Лорсы стремительно рванулись вперед, высоко вскидывая мощные копыта.
 Через несколько минут все увидели впереди слабый дневной свет.




 16


 Коридор, по которому отряд шел трое суток, закончился, уперевшись в груду камней, достававшую почти до самого потолка. Среди камней тут и там виднелись кучки ржавчины — жалкие остатки железа, которым когда-то, в незапамятные времена, укрепили вход. Поскольку в коридор не проникали ни дожди, ни ветры, ржавчина так и лежала на месте, и пролежала бы еще тысячу лет, если бы в подземном коридоре не очутился отряд Центрального Аббатства. Горм уже раскидывал камни, освобождая проход, и все бросились помогать ему. Лорсы отшвыривали камни, поддавая их копытами, люди оттаскивали глыбы помельче, — и через несколько минут солнечные лучи хлынули в подземелье.
 — Выбрались! — радостно воскликнул Иеро, выходя на каменный карниз, нависший над широкой, но не слишком глубокой котловиной. Остальные выбрались следом за ним и принялись осматриваться.
 Можно было не сомневаться в том, что котловина в незапамятные времена представляла собой фундамент обширного комплекса зданий, ныне ушедший довольно глубоко в землю. От наземных строений вообще ничего не осталось, и лишь густо поросшие странной серой травой и огромными поганками холмики, разбросанные по котловине, свидетельствовали о том, что здесь когда-то стояли стены, рухнувшие, скорее всего, еще в момент Смерти.
 Что-то в открывшемся зрелище показалось Иеро знакомым, но он не успел подумать об этом как следует, потому что до него донеслась мысль Клуца:
 — Да это же бывшие владения Дома!
 Домом назывался странный и ужасный монстр, рожденный, как и многие другие чудовища, Смертью. Дом поселился в подземной военной базе, каким-то чудом оставшейся не разрушенной и не развалившейся в пыль за прошедшие тысячелетия, и высланные им на поверхность амебоподобные слизистые уроды начали пожирать джунгли, прилегающие к владениям Дома. И если бы в ходе войны со слугами Нечистого Иеро с отрядом воинов не очутился в здешних краях, то, пожалуй, слизистые твари, созданные Домом, уничтожили бы не только страну дриад, но забрались бы и намного дальше. Однако отряду Иеро удалось сжечь и сам Дом, и все его создания.
 — Верно, — согласился Горм. — Это бывшие владения Дома. Вон там, — медведь махнул лапой, указывая на юго-восток, — живут дриады, а там, — теперь лапа Горма указала строго на юг, — Голубые Пустыни! Мы почти на месте! Вот здорово!
 С этим утверждением трудно было спорить. Неприятная случайность, загнавшая отряд под землю, обернулась немалой удачей. Экспедиция сэкономила более недели! Они проскочили под Внутренним морем!
 Дэши Вест, расхохотавшись, сказал:
 — А может, нам и обратно тем же путем можно будет добраться?
 — Почему бы и нет? — поддержал его Колин Гарсес. — Найти бы только красную куманику, да набрать пару корзинок! Тогда люди-крысы нам не страшны!
 — Куманика — ягода северная, — с улыбкой напомнил развеселившимся Стражам Границы брат Лэльдо. — Вряд ли она растет в здешних лесах.
 — А мы можем заглянуть в страну Вайлэ-ри, — предложил Горм. — Дриады умеют выращивать любые растения, попросим их вырастить для нас немножко красной куманики!
 — Для этого им нужен образец, — возразил брат Лэльдо. — Да и вряд ли Иеро согласится задерживаться.
 — Нет, почему же, — пробормотал священник, вспомнив чудный сон, приснившийся ему когда-то в зеленом лесу дриад. — Тут ведь совсем рядом, всего полдня пути…
 Стражи Границы, слышавшие немало рассказов о том, какие «сны» снятся воинам в лесу дриад, захохотали и заявили, что они бы тоже с удовольствием заглянули в гости к прекрасным девам с зеленой кожей. А заодно узнали бы, удалось ли дриадам родить наконец хоть одного мальчика. Ведь прекрасные девы с зелеными волосами жаловались четыре года назад, что у них рождаются только девочки, и очень надеялись, что после тех «снов», которые видели воины отряда Иеро, на свет появится мальчик.
 — Но у нас нет куманики, — еще раз напомнил брат Лэльдо, видя, что воины загорелись идеей навестить страну Вайлэ-ри.
 — А вот и есть, — неожиданно возразил Горм. — Ну, может, они немножко замусоленные, но я думаю, дриадам все равно.
 И, к немалому изумлению всего отряда, медведь засунул лапу в рот и вытащил из-за щеки с десяток жестких ягодок красной куманики.
 — Ты что, все это время тащил из за щекой? — недоверчиво уставился на него Иеро.
 — Да, — ответил Горм. — Я подумал, а вдруг они пригодятся? Вот и прихватил несколько штук.
 — Да, вот подарок так подарок! — воскликнул Дэши Вест. — Значит, идем к дриадам?
 Но Иеро покачал головой.
 — Думаю, лучше нам заглянуть к ним на обратном пути, — твердо сказал он. — Ягоды прибережем, конечно. Но сначала идем в Голубую Пустыню.
 — А можно сначала небольшой привал сделать? — жалобным тоном сказал Дэши Вест. — Может, какую птичку подстрелим, да и ручеек поискать неплохо было бы!
 Все снова засмеялись. Надо же было им так обрадоваться тому, что наконец кончилось подземное путешествие, что они забыли и о воде, и о пище!
 Вокруг котловины еще видны были следы пожара, пылавшего здесь четыре года назад, когда люди жгли слизистых амеб, пожиравших джунгли. Но в основном земля уже залечила раны, и выжженные пространства поросли кустарником и молодыми деревцами. Из-под копыт лорсов то и дело вспархивали какие-то пестрые пичуги, шуршали в траве мелкие ящерки и какие-то пушистые зверьки неведомой породы. Горм умчался вперед, и его черная спина скрылась за яркой зеленью цветущего кустарника. Потом издали донеслась мысль медведя:
 — Здесь ручей! Отличная вода! Поворачивайте на юг!
 Отряд поспешно двинулся напрямик через кусты, и копыта лорсов, устремившихся к воде, вбивали в мягкую землю низкорослые цветы. И наконец в небольшой низинке они увидели ручей. Горм уже напился вволю, ушел вниз по течению и плескался в тихой заводи, хлопая лапами по воде. Пока все остальные жадно пили — кто набирая воду в ладони, а кто просто опустив морду в ручей, — медведь успел вытащить из-под прибившейся к берегу заводи коряги здоровенную ленивую рыбину с длинными усами. Черная кожа рыбы была изукрашена оранжевыми и желтыми крапинками. Она вяло хлопала хвостом, пытаясь вырваться из медвежьих лап, но, конечно же, ей это не удалось. Рыба оказалась съедобной, и Горм, выбросив ее на берег, подальше от воды, отправился на поиски другой. Но на этот раз вместо рыбы он нашел нескольких огромных темно-зеленых раков, клешни которых были больше, чем ладонь Иеро. Обед отряду был обеспечен. Оставалось развести костер и запечь добычу Горма в углях.
 Когда все напились, искупались и насытились, брат Лэльдо предложил:
 — Давайте останемся здесь до утра, отдохнем как следует, заготовим в дорогу какого-нибудь мяса, а уж утром — к Пустыне. Отсюда, насколько я могу судить, мы дойдем до нее дна за два, ведь так?
 — Так, — согласился Иеро. — Но мы дойдем лишь до края Пустыни. А ты и сам знаешь, что проникнуть в ее центр будет не так-то легко.
 — Тем более следует отдохнуть, — передал Горм, уже успевший задремать в сторонке. — А к вечеру и дичь из нор выберется. Сейчас все равно все спят, слишком жарко.
 Было действительно жарковато. От джунглей, стоявших невдалеке плотной зеленой стеной, доносились волны влажных ароматов, цветы в траве и на ветках кустов сложили лепестки, прячась от полуденного солнца, и все вокруг словно погрузилось в дрему.
 — Хорошо, — согласился наконец Иеро, которого постоянно мучило странное предчувствие. — Останемся здесь. Но все-таки выставим пост.
 — Ну, это уж само собой, — согласился Дэши Вест. — Какая-то тут тишина… слишком сладкая, что ли. Не нравится мне это.
 — Ну, может быть, дриады где-нибудь неподалеку? — сонным голосом предположил Колин Гарсес. — Может, это они навевают на нас такую лень?
 — Едва ли, — усомнился Иеро. — В общем, вы отдыхайте, а я пока посторожу. Потом кто-нибудь меня сменит.
 — Я не хочу спать, — тихо сказал брат Лэльдо. — Так что могу составить тебе компанию, если не возражаешь.
 — Буду только рад, — откликнулся Иеро. Он и в самом деле обрадовался, потому что боялся заснуть. Вдвоем надежнее…
 Через минуту медведь уже храпел вовсю, Стражи Границы, устроившись в тени, тоже посапывали носами, и лорсы опустили головы и заснули, как всегда, стоя. Иеро и брат Лэльдо, усевшись подальше от догорающего костра, долго сидели молча, но наконец эливенер заговорил:
 — Иеро, скажи, ты хотел бы увидеть другие края?
 — В каком смысле — другие? — не понял Иеро. — Мне кажется, мы и так уже достаточно далеко от дома забрались.
 — Я имею в виду — другие континенты, — пояснил эливенер. — Дальние миры.
 — Но между нами океан! — недоуменно воскликнул Иеро. — Где ты возьмешь такой корабль, который сможет пересечь Лантику? Да и кто сумеет довести судно до другого полушария?
 — Ну, а если найдется что-нибудь такое, на чем можно будет туда добраться? — не уступал брат Лэльдо. — Я ведь спрашиваю только о твоем желании. Ты не побоялся бы оставить родную Америку, Канду, Республику Метс… ведь не исключено, что, уйдя на другой континент, ты не сможешь вернуться обратно. Ты бы рискнул?
 Иеро почувствовал, что брат Лэльдо не случайно затеял такой странный разговор. Что-то за всем этим крылось. Но, зная эливенера, священник понимал, что Лэльдо скажет только то, что сочтет нужным сказать, и что пытаться расспрашивать его бесполезно. Поэтому он решил следовать теме, не уходя в сторону.
 — Я не знаю, — сказал он. — Я никогда не думал ни о чем подобном.
 — А ты попробуй подумать.
 Оба надолго замолчали. Иеро принялся всерьез рассматривать возможность, предложенную братом Лэльдо. Другие континенты? Да, это серьезно. Но зачем? Разве мало дел дома?
 — Зачем? — вслух спросил он, пристально глядя на брата Лэльдо.
 Эливенер ответил не сразу. Он долго смотрел вдаль, словно вспоминая что-то, потом вздохнул и повернулся к Иеро.
 — Ну, например, ты мог бы научиться многому такому, что поможет другим людям.
 — Да если я не вернусь сюда, что толку с моих знаний?
 — Разве только в Америке люди нуждаются в помощи?
 Иеро помолчал, соображая, потом его осенила идея.
 — Слушай, похоже, дело в том, что я очень сильный телепат, да? Поэтому у тебя какой-то особый интерес ко мне.
 — Угадал, — кивнул эливенер. — Дело в этом. Но спешить некуда. И если ты даже решишь, что мое предложение тебе не подходит, я не обижусь.
 Он встал, отошел от ручья, к зарослям цветущих кустов, и принялся внимательно рассматривать листья и цветки. Иеро решил, что брат Лэльдо ищет целебные растения, и принялся мысленно рассуждать на заданную эливенером тему.
 Он сразу решил, что вопрос переезда на противоположное полушарие можно пока оставить — если брат Лэльдо заговорил об этом, значит, способ есть. Иеро хмыкнул. Ну да, например, подземный коридор, проложенный предками под океаном. Ладно, это неважно. Важно другое. Лэльдо сказал — там можно многому научиться. У кого? Чему? Вот это по-настоящему интересно. Иеро всегда стремился к новым знаниям. И если в Европе живут люди, обладающие знанием, о котором на Американском континенте даже не слыхали, — тогда, конечно, ему хотелось бы отправиться в такой поход…
 Но сначала нужно выяснить, кто и зачем звал его в Голубую Пустыню.
 Иеро вернулся мыслями к странному появлению прямо в воздухе настоятеля Демеро. Чем бы он ни занимался в последние дни, мысль о возможности прямой связи с аббатом постоянно сидела где-то в глубине его ума. И священник-заклинатель решил попытать счастья. В тот раз на нем был плащ слуг Нечистого, и он, кажется, держал в руке этот их прут из голубого металла… и думал о настоятеле. Что, если повторить все это?
 Иеро достал из седельной сумки серый скользящий плащ, надел его, накинул на голову капюшон, снял с пояса металлический стержень, принадлежавший когда-то одному из Мастеров Нечистого. И попытался сосредоточиться на облике настоятеля Демеро. Но вместо отца Куласа в мыслях Иеро постоянно вертелись мастера Темного Братства, имевшие возможность разговаривать между собой на любых расстояниях… а может быть, настоятель уже после отъезда Иеро раздобыл второй такой стержень? И именно поэтому они смогли увидеть друг друга? Нет, решил священник, не то. Связь возникла и прервалась совершенно внезапно, и отец Кулас Демеро был явно точно так же изумлен этим, как и сам Иеро. И все-таки стержень мог играть тут какую-то роль. Иеро нажал кнопку, которая управляла антенной, и задумчиво уставился на длинный металлический прут, вознесшийся над его головой. Мастера Нечистого… как они умудрились создать подобную технику? Или где ее раздобыли? Уж не на европейском ли континенте? Иеро поправил серый капюшон, накинутый на голову, и попытался представить себе другие континенты… но вместо этого снова перед его мысленным взглядом замаячили серые фигуры мастеров Темного Братства. И вдруг…
 Сами собой выскочили из стержня голубоватые диски, хотя Иеро не нажимал соответствующую кнопку. Священник-заклинатель поспешно приложил их к вискам и поставил плотную ментальную защиту, ограждающую его ум от вторжения. Сначала ничего не происходило. А потом до Иеро донеслись голоса… то есть сначала он подумал, что это один голос, настолько они были похожи, но вряд ли мастер Темного Братства стал говорить сам с собой.
 — …захватили люди-крысы!
 — Возможно, но сейчас он уже на территории моего Круга. Не знаю, как он здесь очутился, но до Пустыни ему два-три дня хода.
 — Задержи его! Как угодно, только задержи! Мне не успеть за два дня.
 — Я и сам не успеваю. Хотелось бы мне знать, как он одолел двухнедельный путь за три дня.
 — А мне гораздо любопытнее было бы выяснить, почему крысы его отпустили.
 — Ну, с этим разберемся…
 Что-то темное мелькнуло перед глазами Иеро, и он вскинул голову, выронив тяжелый стержень. Диски отвалились от его головы, и больше священник ничего не слышал. А когда, разобравшись, что мимо пронесся обычный иглоклювый удод, Иеро попытался снова настроиться на волну мастеров Темного Братства, у него ничего не вышло.
 Сложив стержень и сунув его в чехол, висевший у него на поясе, священник-воин встал. Итак, слуги Нечистого знают, что его отряд идет в Голубую Пустыню. И, видимо, знают, зачем. И намерены приложить все силы к тому, чтобы отряд Центрального Аббатства до своей цели не дошел.
 — Подъем! — рявкнул Иеро. — В путь! Да поскорее!
 Он быстро рассказал спутникам о подслушанном им разговоре мастеров Темного Братства, и все начали торопливо собираться в дорогу.
 Но едва люди успели наполнить водой кожаные фляги и оседлать лорсов, как из джунглей послышался чей-то невообразимо громкий яростный вой.
 — Кажется, это по нашу душу, — проворчал Дэши Вест, неторопливо вынимая из ножен меч. — Что ж, давно ни с кем хорошенько подраться не приходилось. Разомнемся!
 — Ага, разомнемся, — согласился Колин Гарсес, осматривая маленькую круглую гранату. — Или оно разомнется, кто там к нам подбирается.
 Иеро напомнил:
 — Не забывайте, что для нас главное — добраться до центра Голубой Пустыни. Так что если появится возможность просто удрать — удираем!
 — Ай да воин! — не удержался от язвительного замечания Горм. — Ай да герой!
 — Героизм хорош тогда, когда он уместен, — ничуть не обидевшись, ответил вслух Иеро. — А если стратегия и тактика требуют отступать, значит, надо отступать.
 Брат Лэльдо, улыбнувшись, добавил:
 — И отступать очень быстро!
 — Ну, с этим проблем не будет, — вмешался Клуц. — Бегать мы пока что не разучились!
 Но убежать им не удалось.
 Поросшее кустарником и молодыми деревьями пространство, отделявшее их от джунглей, было не так уж велико, может быть, с километр в длину. А дальше уже стояла стена настоящего южного леса. Кроны деревьев уходили в невообразимую высоту, стволы у основания были такой толщины, что и десять человек, взявшись за руки, не смогли бы обхватить их. И нигде не было ни прохода, ни просвета, потому что все свободное пространство между великанами забивали кусты и лианы, бамбук и гигантские папоротники. Огромные орхидеи лепились к стволам и ветвям, сияя звездами цветов — белых, голубых, красных… и надо всем этим витал пряный аромат гвоздичных и перечных деревьев. Джунгли полнились щебетом райских птиц, криком попугаев, визгливыми вскриками мелких обезьянок… но вдруг все затихло, и остался слышен лишь топот гигантских ног, да время от времени звучал все тот же яростный вой, все приближаясь и приближаясь.
 И вот прямо из зеленой гущи, двигаясь напролом, вывалился на старую гарь монстр, какого Иеро и вообразить бы не смог.
 Его высота превышала десять метров, в длину монстр тянул метров на пятнадцать, не меньше. Огромная голова с длинным хоботом походила бы на слоновью, если бы не острые волосатые уши с пышными кисточками на концах, торчавшие на самой макушке, над серым морщинистым лбом. Глазки монстра почти скрывались в толстых складках голой серой кожи, но видели явно отлично. Огромное, но гибкое туловище чудовища было покрыто длинной рыжевато-желтой шерстью с черными пятнами на спине и боках. Толстые длинные лапы тоже поросли густой шерстью, но все же нетрудно было заметить, что монстр имеет отличный набор длинный острых когтей, — причем каждый коготь был подлиннее, чем меч Иеро.
 Иеро и эливенер попытались нанести монстру ментальный удар — но оказалось, что зверь защищен. Да, сомнений не оставалось — он был послан мастерами Темного Братства, и мастера снабдили своего слугу надежной ментальной броней.
 Зверь, вырывавшись из сплетения ветвей и лиан, присел, готовясь к прыжку, и его длинный, но удивительно тонкий и совершенно голый, как у крысы, хвост хлестнул по кустам. Иеро подумал, что то расстояние, которое отделяло людей от края джунглей, монстр может преодолеть если не одним прыжком, то самое большее тремя. А что мог его отряд противопоставить этой безумной силе? Мечи, копья и гранаты, которые едва ли способны даже пробить шкуру этой твари?
 Монстр прыгнул. И приземлился на полпути к отряду Иеро.
 И тут священника-воина осенила некая идея.
 — Прикрой меня! — крикнул Иеро медведю и, путаясь в застежках и завязках, вытащил из седельной сумки серый плащ Нечистого.
 Пока Иеро натягивал на себя плащ и капюшон и снимал с пояса голубоватый стержень, монстр прыгнул во второй раз — и обрушился на людей и лорсов. Стражи Границы бросились на него с двух сторон, пытаясь вонзить мечи в передние лапы твари, — но монстр лишь дважды взмахнул серым складчатым хоботом, и оба воина отлетели в стороны, мешками свалившись в кусты. Лорсы тоже дружно бросились в бой, колотя острыми копытами по задним ногам гиганта и изо всех сил пытаясь пробить своими рогами рыжевато-желтую шкуру — но шкура оказалась крепка, словно сталь. Монстр лягнул одной задней лапой, другой — и лорсы тоже разлетелись в разные стороны, как слабосильные телята. Горм, видя, что Иеро уже надел плащ и бросился бежать в сторону, мгновенно проскочил под брюхом чудовища и, подпрыгнув, вцепился зубами в голый хвост твари.
 Монстр взревел и, резко изогнувшись, попытался достать медведя хоботом. Но Горм покрепче стиснул зубы — и почти половина голого хвоста упала на землю, дергаясь и извиваясь. Чудовище взывало так, что, казалось, весь мир вокруг оглох. И бросилось на медведя. Однако Горм, увернувшись от мощного и опасного хобота, снова проскочил под брюхом зверя — и снова схватил его за хвост!
 Но к этому времени Иеро уже был готов к схватке. Антенна взвилась над его головой, под серым капюшоном на виски священника легли голубоватые прохладные диски, и Иеро мгновенно настроился на ту волну, на которой он слышал в свое время голоса слуг Нечистого. И, сосредоточившись на монстре, мысленно рявкнул что было сил:
 — СИДЕТЬ!!!
 И — о чудо! — гигантская тварь недоумевающе замерла, а потом жалобно тявкнула — и хлопнулась наземь, едва не раздавив в лепешку медведя.
 Иеро не заметил, откуда появился брат Лэльдо, но эливенер уже стоял перед сидящим на задних лапах чудовищем и что-то тихо ему говорил. Монстр, даже сидевший и согнувший спину, был все равно по меньшей мере раз в восемь выше эливенера, но видно было, что чудовище прислушивается к словам крохотного человека. Хобот чудовища печально повис, оно помаргивало глазками и то и дело шевелило ушами. Наконец монстр тяжело вздохнул и осторожно лег на траву, вытянувшись во весь рост, а потом завалился на бок. Эливенер поспешно подошел к самой его голове и снова начал что-то говорить. Еще через несколько минут брат Лэльдо повернулся к Иеро и сказал:
 — Он не тронет нас. Мы можем идти. Жаль, что Горм откусил ему хвост. Ему очень больно.
 И брат Лэльдо, прошагав вдоль гигантской туши монстра, достал из висевшей на его поясе сумки деревянную коробку с бальзамом и, тщательно смазав перекушенный пополам хвост целебной мазью, забинтовал его длинной полоской чистого холста, запас которого всегда был у него с собой.
 Стражи Границы, уже пришедшие в себя и выбравшиеся из кустов, изумленно следили за действиями эливенера, но священник ничуть не был удивлен. Он уже понял, что монстр действовал не по своей воле, что его вынудили напасть на его отряд, и священник тоже сочувствовал несчастному глупому зверю.
 — Клуц! — крикнул Иеро. — Ты где?
 И Клуц, и остальные лорсы в общем были в порядке, если не считать мелких ушибов. Но у брата Лэльдо нашлось подходящее лекарство, и через несколько минут отряд продолжил путь.




 17


 Северная Голубая Пустыня уж давала знать о том, что она близко. Сначала джунгли уступили место зарослям невысокого колючего кустарника, чьи ветки и листья имели странный сероватый оттенок, словно были припорошены пылью; затем и эти заросли поредели, кусты стали низкими, они уже не раскидывали свои ветки во все стороны, норовя зацепить путников колючками, а стелились по земле. И сама земля стала уже не желтовато-коричневой, а серой, и местами в ней даже просвечивала отчетливая голубизна. Трава почти исчезла; под копытами лорсов и под лапами медведя все чаще поскрипывал песок.
 Да, все это были признаки того, что отряд Иеро подошел к краю пустыни. И священник-заклинатель в который уже раз принялся размышлять о том, что, сколько он себя помнил, о пустынях (а несколько пустынь существовало и на севере) всегда говорили как о смертельно опасных местах — не только потому, что там жили совершенно невообразимые монстры, но в основном потому, что считалось: в Голубых Пустынях затаилась смертельно опасная радиация. Но это оказалось мифом. Сама Земля, сама природа давно справилась с этой чудовищной напастью — ведь после момент Смерти прошло невообразимо большое количество времени, целых пять тысяч лет. Тогда что же таилось в Голубых Пустынях? Ведь никому и никогда не удавалось проникнуть в их глубины, а смельчаки, предпринимавшие такие попытки, назад не возвращались.
 Но отряду Центрального Аббатства предстояло обогнуть северную Голубую Пустыню и углубиться в южную, которая, судя по картам, захваченным во время войны у мастеров Нечистого, была почти вполовину меньше северной. Однако это совсем не значило, что отряду предстоял недолгий или нетрудный путь к ее центру.
 Иеро достал карту слуг Нечистого и они с братом Лэльдо и Стражами Границы попытались определить, в какой точке отряд находится сейчас, и с какой стороны будет легче обойти северную Пустыню. Карта, к сожалению, была не слишком точной, но все же помогала сориентироваться. Поскольку из подземного коридора, в который, сами того не желая, их так удачно загнали люди-крысы, отряд вышел на границе бывших владений Дома, то выходило, что они теперь очутились вблизи от восточной оконечности северной Голубой Пустыни, и им нужно было двигаться на восток, понемногу забирая к югу. И если все сложится благополучно, завтра они уже выйдут к краю северной Пустыни.
 Еще и еще раз обдумав маршрут, отряд двинулся в путь. Решено было идти не по самому краю Пустыни, а чуть отойти от нее, поскольку пока что не было необходимости жариться под лучами яростного южного солнца, а можно было укрыться в тени невысоких деревьев, кое-где подбиравшихся довольно близко к ядовитым землям. Но, конечно, отряду совершенно незачем было забираться в настоящие джунгли. Это лишь удлинило бы путь еще на день. Тем более, что от отчаянной жары всех отлично укрывали плащи слуг Нечистого. В особенности был доволен Горм, у которого прежде вызывала отвращение сама мысль о том, что он должен ходить в какой-то нелепой попоне. Теперь северный медведь, самой природой одетый в мощную шубу, только радовался тому, что смешной плащ, аккуратно надетый на него священником, навевает приятную прохладу.
 К ночи выбрали подходящую для привала полянку, по одну сторону которой росло несколько чахлых деревьев с пыльной сероватой листвой, а по другую — невысокие колючие кусты, за которыми уже почти не было растительности; лишь кое-где виднелись шары перекати-поля да маленькие пустынные росянки, ожившие к ночи и раскрывшие остро пахнущие цветки в ожидании добычи. Иеро и брат Лэльдо тщательно исследовали окружающее ментальное пространство и, не обнаружив поблизости никаких крупных существ, решили, что на посту можно оставлять по одному человеку. Поужинав остатками мяса и запив его водой, все улеглись спать. Первое дежурство досталось Стражу Колину Гарсесу.
 Вокруг царила странная, непривычная тишина, совсем не похожая на лесную. Здесь не шуршала над головой колеблемая ветром листва деревьев, не потрескивали сухие ветки под чьей-то мягкой лапой, не вскрикивала спросонок птица, не ухали совы и филины, совершающие ночной облет своих охотничьих угодий. Лишь изредка где-то вдали звучал чей-то заунывный вой — то ли шакалий, то ли волчий, то ли неведомо чей. Иеро, думавший об опасностях предстоявшего перехода через Пустыню, уже начал засыпать, когда его вдруг что-то словно толкнуло.
 Священник сел, настороженно оглядываясь и прислушиваясь. Но все было спокойно. Колин Гарсес стоял неподалеку, спиной к Иеро. Страж Границы оперся о копье и смотрел в сторону Пустыни. Но в его позе не ощущалось напряжения. Значит, Колин не заметил ничего подозрительного. Иеро натянул на голову капюшон серого плаща, свалившийся в тот момент, когда священник резко поднялся с травяного ложа. И тут…
 Его словно подхватило и понесло неведомо куда, но в то же время Иеро осознавал, что он по-прежнему сидит на месте, и неподалеку от него спят люди и дремлют лорсы… а медведь, как всегда, удрал куда-то. Но мысль Иеро против его собственной воли неслась над землей, сквозь черное ночное небо, и через секунду-другую священник увидел внизу необъятное море светящейся голубизны. Это была Пустыня. Потом Иеро увидел невысокий, но довольно большой в окружности ровный (неестественно ровный) холм, поросший свежей зеленой травой. Удивительный оазис выглядел настолько странно, что Иеро мысленно ахнул, хотя и понял уже, что означает его видение. Несмотря на глухую ночь, в центре Пустыни было светло. И не только почва изливала голубоватый мистический свет. Вокруг холма танцевали грибы-лианы, и каждое из этих загадочных существ тоже светилось, каждое своим цветом. Иеро словно бы повис над центром холма, и лианы, забыв о танце, потянулись вверх, к нему, и в сознании Иеро зазвучали их голоса:
 — Скорее… скорее… спеши… мы ждем…
 А в следующую секунду все исчезло, и ошеломленный священник, встряхнув головой, посмотрел по сторонам. Дэши Вест спал. Колин Гарсес все так же стоял, опершись на копье, он даже не успел изменить позу. Эливенер… вроде бы тоже спал, но тут у Иеро возникли кое-какие сомнения. Однако священник-заклинатель решил пока не окликать брата Лэльдо.
 Те существа просили поспешить. Почему? Не потому ли, что слуги Нечистого уже знали о приближении к Пустыне отряда Центрального Аббатства, не потому ли, что чудесные существа боялись попасть в руки мастеров Темного Братства?
 За спиной Иеро послышался шорох, и священник резко обернулся. Но это был всего лишь медведь, выскользнувший из-за деревьев. Иеро вопросительно посмотрел на него. Слышал ли Горм новый зов Голубой Пустыни?
 Медведь подошел к Иеро, улегся рядом с ним на сухую траву и передал:
 — Они зовут. Ты слышал, я знаю.
 — Но почему они хотят, чтобы мы поспешили? — спросил Иеро.
 — Они боятся. Мастера Темного Братства подслушали их предыдущий зов и тоже идут к холму.
 Похоже, медведь знал больше, чем священник…
 — А брат Лэльдо все делает вид, что спит, — негромко сказал Иеро, глядя на эливенера.
 — Он не делает вид. Он в трансе, — сообщил Горм.
 Иеро осторожно встал, подошел к брату Лэльдо и всмотрелся в него, одновременно прощупывая его ментальное поле. И в самом деле, молодой эливенер не спал. Иеро озадаченно оглянулся на медведя. Ну и дела… сюрприз за сюрпризом!
 Прошло не менее получаса, прежде чем брат Лэльдо вздохнул и открыл глаза. Увидев сидящего рядом с ним Иеро, он улыбнулся и сказал:
 — Ну что, поспешим?
 Иеро только покачал головой и, вернувшись на свое место, улегся, поплотнее завернувшись в серый плащ. Он понимал, что бессмысленно расспрашивать эливенера о том, что он видел, пребывая в трансе. Все равно не скажет. Эливенеры всегда отличались скрытностью.
 Остаток ночи прошел спокойно, и едва забрезжил рассвет, отряд снова тронулся в путь. Иеро немного удивлялся тому, что до сих пор никто не напал на них, не попытался остановить его отряд. Но, не мудрствуя лукаво, пользовался возможностью продвинуться как можно дальше, пока все вокруг было тихо. Он не сомневался в том, что слуги Нечистого обязательно нападут на них, — ведь они тоже шли к центру южной Голубой Пустыни. Только, судя по всему, с другой стороны.
 Вскоре отряд миновал неширокую долинку, по которой были тут и там разбросаны небольшие рощицы низкорослых деревьев. Эта долина, судя по карте, разделяла две Голубые Пустыни — северную и южную.
 После этого отряд шел уже строго на юг.
 Воздух стал суше, дышать становилось все тяжелее. Иеро приказал остановиться и еще раз проверить запасы воды. О пище он не тревожился — запасы пеммикана были у них еще вполне достаточными, да и Пустыня, как бы жестока ни была ее природа, все же рождала жизнь, пусть странную и необычную. Что-нибудь найдется и съедобное среди местных существ. При проверке выяснилось, что несколько запасных фляг пусты. Священник спросил Клуца:
 — Ты чуешь где-нибудь неподалеку воду?
 — Да, но она не на поверхности, — ответил лорс.
 — Глубоко?
 — Нет, можно докопаться.
 — Показывай.
 Лорс повернул к нагромождению камней, высившихся слева от отряда, и, пробравшись между острыми осколками, стукнул копытом.
 — Здесь, приятель. Но тут очень твердая почва и много камней. Придется попотеть!
 Горм, уже обнюхивавший указанный лорсом участок, сообщил:
 — Ничего, на полметра прокопаем — и хлынет!
 Люди сошли на землю и принялись ковырять сухую твердую землю кинжалами, отбрасывая в сторону то и дело попадавшиеся камни. Дело продвигалось медленно. Но когда яма достигла глубины сантиметров в тридцать, брат Лэльдо вдруг сказал:
 — А ну-ка, дайте я попробую…
 Иеро молча отошел в сторону, ничуть не удивившись, но Стражи Границы, хотя и последовали примеру командира, все же смотрели на эливенера с некоторым недоумением. Однако священник-заклинатель уже слышал о чем-то в этом роде, и знал, чего следует ожидать.
 Брат Лэльдо, сбросив с головы коричневый капюшон, встал возле ямы и, вытянув вперед руки, прикрыл глаза. Посох он положил рядом с собой на землю. Иеро сделал знак всем остальным, чтобы отошли подальше. Люди и лорсы бесшумно двинулись в сторону, однако медведь не обратил внимания на приказ. Наоборот, он, мягко перебирая лохматыми лапами, подобрался почти вплотную к брату Лэльдо и уселся по-собачьи за спиной эливенера. Священник решил не вмешиваться. Он прекрасно знал, что Горм уже не малыш и понимает, что делает.
 Эливенер начал что-то тихо шептать; с того расстояния, на котором теперь находились люди, невозможно было разобрать ни слова. Это продолжалось совсем недолго, две-три минуты… и вдруг изумленные люди увидели, как зашевелились камни… а потом песок потемнел, потому что откуда-то из глубин земли к поверхности начала подниматься влага. Эливенер произнес еще несколько неразборчивых слов, взмахнул руками… и в это мгновение Горм рявкнул во все горло.
 И из земли в ту же секунду забил небольшой фонтанчик.
 Похоже, эта парочка — медведь и эливенер — отлично спелась!
 — Вот это да! — ахнул Дэши Вест. — Брат Лэльдо, научи нас своему фокусу! Пограничникам это пригодится! Даже в наших северных лесах не всегда можно вовремя найти воду!
 Брат Лэльдо, подняв свой корявый посох, повернулся к Стражам Границы и с улыбкой сказал:
 — Может быть, и научу. Там видно будет.
 Вода, добытая столь необычным способом, оказалась холодной и чистой, только с едва заметным солоноватым привкусом. Но эливенер объяснил, что в Пустынях другой воды просто не бывает — здешняя почва слишком сильно засолена, и именно поэтому на ней не могут расти знакомые им кусты и травы. Здесь выживают только те растения, которые приспособились к повышенному содержанию солей. Но пить эту воду можно. Более того, из-за содержащихся в ней особых примесей она лучше утоляет жажду, чем привычная им вода, и нужно ее меньше.
 Все до единой кожаные фляги были заполнены под завязку, люди, медведь и лорсы напились про запас, и отряд отправился дальше.
 Вскоре остатки сероватых кустов расступились, и перед отрядом открылось бесконечное пространство голубоватого песка, из которого тут и там торчали огромные серебристо-серые камни с заостренными верхушками, похожие на торчащие из песка гигантские каменные ножи. Кое-где виднелись и круглые, источенные ветром серые валуны. Вдали, у самого горизонта, что-то темнело — похоже, там высились уже настоящие скалы, хотя они и не были обозначены на карте. Впрочем, это могли быть и гигантские песчаные барханы.
 Иеро уже приходилось бывать в Пустыне, но лишь на самой ее окраине, — во время бегства от слуг Нечистого, захвативших его в плен. Тогда он не имел ни пищи, ни воды, ни оружия — и все же сумел выжить. Теперь он идет вместе с отлично вооруженным отрядом, имеющим запас воды, — но на этот раз нужно добраться до самого сердца Голубой Пустыни. Правда, она была невелика, судя по карте, а поскольку отряд зашел в нее с северо-востока, то до центра им предстояло пройти всего лишь около тридцати километров. Но каких километров…
 Словно в ответ на мысли Иеро один из круглых серых валунов, мимо которого как раз проходил отряд, внезапно приподнялся — и бросился прямо под ноги лорсу, на котором ехал Колин Гарсес. А в следующую секунду ожили еще несколько круглых камней, оказавшихся странными животными на длинных тонких ногах, немного напоминавшими пауков, но вместо жвал имевших короткие толстые трубки с присосками на концах. Лорс Колина Гарсеса упал, а его всадник едва успел отскочить в сторону. Трубконосы в одно мгновение присосались к огромному лорсу со всех сторон, и несмотря на то, что люди бросились на них с мечами и копьями, с лорсом было покончено. Трубконосы были отлично защищены — их панцири не только выглядели похожими на камни, они обладали и крепостью гранита. Менее чем через минуту от лорса осталась только пустая шкура, а трубконосы умчались в голубые пески. Ни одного из них убить так и не удалось.
 Огорченные люди сняли с погибшего животного седельные сумки, сбрую и попону, сшитую из серого плаща слуг Нечистого. Груз распределили между тремя оставшимися лорсами. Дэши Вест просил своего скакуна:
 — Сможешь нести нас двоих?
 — Конечно, — ответил лорс. — Но жаль товарища.
 С этим все были согласны. Наскоро выкопав яму в голубом песке, опустили в нее шкуру погибшего лорса и завалили камнями, причем каждый камень теперь приходилось издали проверять на наличие ментального поля. Впрочем, никто ведь и не заметил, что серые валуны, напавшие на отряд, были живыми. Иеро решил, что об этом надо хорошенько подумать. И когда отряд отправился дальше, священник-заклинатель стал внимательно исследовать все окружающее на всех доступных ему ментальных волнах.
 И обнаружил нечто невероятное.
 Почти все живые существа в Голубой Пустыне обладали естественными ментальными экранами. Это не была искусственно возведенная защита, нет. Это было природное свойство тех, кто жил среди голубых песков.
 Священник поспешил поделиться своими наблюдениями с остальными членами отряда, хотя и подозревал, что эливенеру это уже известно. Но даже если брат Лэльдо и знал о свойствах местных жителей, он ничем этого не показал.
 — Как же нам быть? — сказал Дэши Вест. — Мы ведь оказываемся практически беззащитными! На нас могут напасть в любое мгновение, а мы и знать ничего не будем!
 Медведь, подозрительно долго, на взгляд Иеро, хранивший молчание, передал наконец:
 — Их можно обнаружить издали.
 — Как? — хором воскликнули Иеро и оба Стража Границы.
 — Лэльдо знает, не я, — сердито ответил медведь.
 — Если ты действительно это знаешь, — осторожно заговорил Иеро, мысленно попросив Клуца подъехать поближе к эливенеру, — то почему не предупредил нас об опасности?
 — Я в тот момент еще не знал, — с грустью в голос ответил брат Лэльдо. — Я только во время нападения понял, в чем особенность их ментальной защиты. И пока что не могу сформулировать свое понимание так, чтобы научить тебя определять затаившееся живое. А другие, скорее всего, и вообще не смогут этого делать.
 — Но сам-то ты уже можешь отыскивать местных тварей? — спросил Дэши Вест, за спиной которого сидел Колин Гарсес, страшно огорченный гибелью своего скакуна. — Или тоже еще не сформулировал?
 Эливенер поплотнее натянул на голову капюшон серого плаща, подумал немного и ответил:
 — Пожалуй, да… но без уверенности. Например, мне кажется, что вон там, левее, — русло пересохшей речки, и нам было бы удобнее ехать по нему, чем по этим камням, тем более, что ведет оно как раз в нужную сторону.
 — При чем тут русло речки? — возмутился Колин Гарсес. — Тебя спрашивают о местных тварях!
 Брат Лэльдо негромко рассмеялся.
 — А я и говорю о них. Там под высохшим илом живут моллюски. Я уловил их ментальное поле, несмотря на то, что они тоже имеют естественный экран.
 — Отлично, — подвел итог Иеро. — Поворачиваем и едем по руслу. Больше там никто не прячется, кроме моллюсков? И кстати, эти моллюски не похожи ли случайно на наших северных, которым ничего не стоит откусить ноги любому прохожему?
 — Нет, — уверенно ответил эливенер. — Они мелкие, и они довольно глубоко. Нам ничто не грозит.
 — Ты бы поскорее разбирался с формулировками, — посоветовал брату Лэльдо Страж Дэши Вест. — Нам тоже хочется научиться определять, какая кочка способна на нас наброситься.
 — Потерпи немного, — мягко попросил эливенер. — Я думаю, думаю.
 К полудню солнце словно взбесилось. Оно пекло так, словно задалось целью поджарить людей, угодивших на раскаленную сковороду Пустыни. Плащи слуг Нечистого защищали тела путников, но не могли защитить их легкие от обжигающего сухого воздуха. В конце концов решено было укрыться в тени торчащих из песка камней-кинжалов и переждать самое жаркое время дня. Эливенер тщательно исследовал прилегающее к тройке самых высоких камней пространство и, не обнаружив ничего опасного, сказал:
 — Думаю, здесь можно остановиться.
 — Ты уверен, что сами эти камни не оживут? — поинтересовался Колин Гарсес.
 — Уверен, — с легкой усмешкой ответил брат Лэльдо. — Это самые настоящие камни, и ничего больше.
 Подозрительных валунов поблизости не было, и отряд направился к похожим на кинжалы высоким серым камням. Поскольку солнце стояло в зените, камни почти не давали тени, но остановка была просто необходима.
 Люди спешились и, напоив лорсов и медведя, сами припали к воде. Как и говорил брат Лэльдо, чуть солоноватая вода подземного источника утоляла жажду необыкновенно быстро -не сделав и десятка глотков, Иеро почувствовал себя свежим и бодрым, и пить ему больше совершенно не хотелось.
 Почти прижавшись к камню с теневой стороны, люди и их товарищи долго сидели молча, стараясь не расходовать понапрасну силы. Потом Страж Колин Гарсес сказал, то ли спрашивая, то ли размышляя вслух:
 — Интересно, сколько времени нам понадобится на то, чтобы дойти до центра этой голубой сковородки?
 Иеро рассмеялся, и Дэши Вест поддержал его. Даже Горм весело хрюкнул.
 — Как будто бы ты сам не знаешь! — сказал Иеро. — Если нам ничто не помешает, если нас никто не задержит, если ничего не случится — к ночи будем на месте.
 Тут уж и сам Колин Гарсер расхохотался.
 — Если ничего не случится! Да, это было бы неплохо! Вот так просто встали — и пошли. Как по улице родного поселка. И никаких проблем!
 Такое предположение действительно выглядело очень смешным в глазах северных воинов. Они ведь прекрасно знали, что мастера Темного Братства тоже направляются в сердце Голубой Пустыни, поскольку им для чего-то нужны странные существа, призвавшие на помощь силы добра, — и уж конечно, слуги Нечистого приложат все силы к тому, чтобы отряд Центрального Аббатства не только не дошел до круглого зеленого холма, но и вообще не вернулся бы из Пустыни.
 Так что все проблемы были еще впереди.




 18


 Мастер С'гито потерял почти двое суток, ожидая, пока проспятся волосатые ревуны, нажравшиеся колокольчиков Ракшаса. За это время слуга Томас полностью очистил долинку от опасных цветов, выдрал их с корнем и сжег. Когда догорел последний стебель, успокоилась наконец и ехидна. Она не мешала Томасу уничтожать колокольчики, но пока в воздухе витал хотя бы слабый аромат этих зловредных цветов, ехидна прыгала и кувыркалась, как безумная, совершенно не обращая внимания ни на что вокруг. Но наконец все уладилось, ревуны почти окончательно проснулись и можно было отправляться дальше. До южной Голубой Пустыни оставалось меньше трех дней пути.
 К счастью, ни каменные фенеки, ни вербер никак не реагировали на колокольчики Ракшаса, и были готовы в любой момент двинуться в путь. А волосатые ревуны, хотя и выглядели сонными и заторможенными, и двигались какими-то неловкими рывками, все же могли уже кое-как передвигаться, а главное — воспринимать приказы. И вот наконец отряд Верховного Мастера С'гито продолжил путь к южной Голубой Пустыне.
 Но теперь уже Мастер С'гито, опасаясь новых неприятных сюрпризов, выслал вперед в качестве разведчика своего слугу-человека Томаса. Ревунам, конечно, он в этом смысле доверять не мог, а ехидна и каменные фенеки были просто не способны оценить, что может представлять опасность для отряда, а что — нет, хотя и не были простыми животными. Но эти полуразумные существа понимали только прямую физическую угрозу — приближение крупного хищного зверя, например, или могли предугадать камнепад, находясь среди скал, а также предвидели наводнение, грозу и прочее в этом роде. Однако они не смогли бы определить опасность, таящуюся в цветах, не ощущали и ментальных угроз. А Томас, хотя и был простым жалким человечишкой, примитивно мыслящим существом, все же многому научился, служа долгие годы у Верховного Мастера Голубого Круга.
 Итак, Томас отправился вперед, сопровождаемый ехидной, которой очень понравилась идея разведки. За ними, в изрядном отдалении, следовала часть волосатых ревунов, затем ехал на своем вербере Мастер С'гито, и позади плелись остальные ревуны, которым не давали остановиться или заснуть на ходу каменные фенеки, злобно щелкавшие зубами, стоило лишь кому-то из ревунов попытаться пристроиться на какой-нибудь кочке помягче, чтобы досмотреть сладкий сон. Как только один из каменных фенеков приближался к задремывающему ревуну и разевал свой клюв, одновременно угрожающе размахивая длинным голым хвостом — ревун моментально становился бодрым и энергичным. К счастью, день выдался не слишком жаркий, небо то и дело затягивали облака, не грозившие, впрочем, дождем, — идти было легче. Если бы солнце палило вовсю, волосатых ревунов, пожалуй, не удалось бы поднять с места.
 Вербер Стикс шел ровной рысью, холмы вокруг понемногу становились все ниже и ниже, и Верховный Мастер С'гито окончательно успокоился и принялся строить стратегический план нападения на отряд северных Аббатств. Он, как и все Верховные Мастера Кругов Нечистого, считал священника-метса Иеро Дистина своим личным врагом, и заранее наслаждался картинами будущей мести. О, Мастер С'гито вовсе не собирался допускать, чтобы проклятый северянин умер легко и просто, нет. Грязный метс, жалкий человечишка Иеро должен будет как следует помучиться!
 Еще Мастер С'гито думал о том, что ему, пожалуй, не удастся намного обогнать Верховного Мастера Желтого Круга. Да, Круг и резиденция С'жего находятся гораздо дальше от Голубых Пустынь, чем Круг Мастера С'гито, и к тому же Мастер С'жего тоже немного задержался в пути, — но в итоге, пожалуй, они подойдут к границам Пустыни с разницей от силы в два-три дня, хотя и с разных сторон. Конечно, они договорились встретиться и дальше идти вместе, но… но Мастеру С'гито не терпелось добраться до священника-северянина. Он временами даже забывал о том, что главная цель его похода — не Иеро Дистин, а какие-то странные «грибы», неведомо откуда взявшиеся в центре южной Пустыни. «Грибы» никуда не денутся, думал он, когда все же вспоминал о них. Они сидят себе на месте… и зачем-то зовут северянина, врага Темного Братства. Но северянин до них не дойдет.
 Подошел к концу унылый серенький день, и Мастер С'гито начал присматривать место для ночевки. Ему совсем не хотелось, чтобы рядом оказались заросли чего-нибудь совершенно неподходящего, или какой-нибудь сомнительный источник — например, ручеек, вода которого приведет в полностью нерабочее состояние ехидну или каменных фенеков. А такие источники существовали, и попадались они, как правило, именно в холмистой местности. Поэтому Мастер С'гито, увидев симпатичный, на его взгляд, распадок между двумя довольно высокими холмами, не только приказал человеку Томасу как следует проверить все окрестности, но и сам не поленился сойти на землю и зачерпнуть ладонью воды из ручья, протекавшего ровно посередине распадка, — он желал убедиться, что в воде нет ничего опасного для его отряда. Самому Верховному Мастеру вода вообще не была нужна.
 Человек Томас проворно приготовил для хозяина удобное сиденье и разжег в сторонке костер, чтобы вскипятить для себя чай и приготовить какую-то еду. Сам Мастер не нуждался ни в огне, ни в пище, но, конечно же, понимал: жалкий человечишка должен что-то съесть, иначе он просто подохнет. Остальные воины его отряда довольствовались тем, что добывали сами. Но грузовые вормины везли при этом запасы воды на весь отряд — в Голубой Пустыне даже каменные фенеки, пожалуй, не сумеют найти достаточное для себя количество влаги, хотя их потребность в воде была намного ниже, чем у прочих живых существ, хоть возникших естественным образом в ходе эволюции, хоть выведенных на селекционных фермах Нечистого.
 На холмы опустилась ночь, все уснули, и только Верховный Мастер Голубого Круга С'гито сидел неподвижно у подножия холма, глядя на догорающий костер, по другую сторону которого свернулся калачиком его слуга-человек Томас. Мастер С'гито не нуждался в обычном сне. Когда ему требовался глубокий отдых, он выпивал стакан напитка блаженства — нирмаи, и погружался в сказочные видения. Но во время похода о нирмае не могло быть и речи. Она не отпускала выпившего ее в течение долгих шести часов. А здесь, вдали от дома, среди холмов, за которыми могла скрываться любая опасность, Мастер С'гито, разумеется, и не думал о том, чтобы на целых шесть часов выпасть из бытия.
 Он связался с Мастером С'жего, узнал, что тот уже движется дальше, и снова уселся неподвижно, натянув на безволосую голову капюшон серого плаща и сжав в ладони левой руки свой грязно-голубой медальон.
 Верховный Мастер не замечал, как течет время, и опомнился только тогда, когда медальон в его ладони вдруг потеплел. Мастер С'гито осторожно выпрямил спину и сначала снял с пояса световой пистолет и взвел курок. Потом взял жезл связи и выпустил антенну. В соединении с силой медальона антенна давала возможность определить тип и местоположение приближавшихся к биваку живых существ. В том, что это были именно живые существа, Мастер С'гито не сомневался. Если бы близилась буря или какое-то стихийное бедствие, медальон стал бы холодным.
 В следующую секунду Мастер С'гито вскочил и, одним прыжком очутившись возле Томаса, с размаху пнул слугу носком сапога:
 — Вставай, дубина! Нас окружают!
 Томас подпрыгнул, как мяч, и метнулся в сторону. Еще через несколько секунд ревуны, фенеки и ехидна были готовы к бою. Вербер Стикс стоял рядом с хозяином, переминаясь с ноги на ногу, и его короткий и пушистый, как у рогатого кролика, хвост дрожал от нетерпения. Стиксу не терпелось подраться. Его крокодилья пасть то и дело приоткрывалась, показывая ряды острых зубов, круглые уши с желтыми кисточками прижались к черепу, — вербер ждал команды. Грузовых ворминов загнали в густые кусты, росшие немного выше, на склоне холма, чтобы не путались под ногами во время схватки. И только когда все были наготове, и волосатые ревуны уже с кровожадным видом размахивали ножами и дубинками, слуга Томас решился спросить:
 — Кто нас окружает, Мастер?
 — Не знаю, — мрачно процедил сквозь зубы Мастер С'гито. — Толпы каких-то мелких существ… их, похоже, тысячи. Откуда только они взялись?
 Томас молча встал так, чтобы прикрывать хозяина сзади, и стал всматриваться в темноту, пытаясь увидеть хоть одно из этих неведомых существ. И очень скоро он увидел и услышал — и не только одного. Внезапно со склонов холмов в распадок хлынул громко верещащий темный поток неведомых мелких тварей. В свете звезд только и можно было различить, что их тела чуть отливают бронзой.
 Лавина визгливой бронзовой мелочи захлестнула отряд Мастера С'гито.
 С этими странными врагами было нелегко сражаться. Волосатые ревуны громко ревели, оправдывая свое название, топали огромными ногами и колотили дубинами по земле, пытаясь пришибить увертливых маленьких бронзовок, но взамен десятка убитых тут же появлялось три десятка живых. Ехидна захватывала сразу по несколько штук своим змееподобным хвостом, мгновенно душила, бросала, хватала следующих — но их было так много, что они, похоже, не замечали потерь. Одновременно ехидна рвала других бронзовок когтями, а из тех, что оказывались в непосредственной близости от ее рыла-трубки, в одну секунду высасывала кровь. Каменные фенеки щелкали длинными челюстями, немного похожими на птичьи клювы, перекусывали бронзовок пополам, выплевывали, тут же хватали следующих, и, так же, как ехидна, душили атакующих длинными голыми хвостами, действовавшими как бы самостоятельно. Человек Томас, стоявший за спиной Мастера С'гито, попросту махал мечом и кинжалом, отшвыривая тех тварей, что пытались добраться до его хозяина с тыла. Вербера Стикса Мастер С'гито не видел, но полагал, что и тот не сидит без дела. Верховный Мастер Голубого Круга не мог пустить в ход световой пистолет, потому что в такой свалке, да еще в темноте, он просто перебил бы собственный отряд. Однако уже начинало светать.
 Когда над холмами появились первые лучи солнца и Мастер С'гито смог наконец разглядеть поле битвы, он поспешно пустил в ход свое личное оружие. И через несколько минут враг, сжигаемый яростным лучом пистолета Нечистого, отступил.
 Только тогда Мастер С'гито огляделся в поисках Стикса. И обнаружил, что тот все это время защищал грузовых ворминов, до которых пытались добраться атакующие. Склон холма был сплошь завален трупами бронзовок, их там были сотни и сотни, а гигант вербер был перемазан кровью врага настолько, что его шкура из полосатой превратилась в бурую. Но он был не только цел и невредим, но и страшно доволен развлечением.
 Мастер С'гито наклонился к одному из валявшихся неподалеку существ. Тело, покрытое бронзовой чешуей, не больше тридцати сантиметров в длину. Четыре руки, четыре ноги, острые прямые рожки… Да, это были те самые существа, которые в далекой степи пытались взять в плен Мастера С'жего.
 Но как они очутились в холмах Голубого Круга?
 Мастер С'жего, выпрямившись, сидел в седле и смотрел вперед, не видя расстилавшейся перед ним степи. Разговор с Верховным Мастером Голубого Круга вверг его в некое странное оцепенение. Бронзовки, совсем недавно напавшие на его собственный отряд здесь, в степи, вдруг оказались в холмах Голубого Круга и напали на Мастера С'гито! Значило ли это, что эливенеры объявили глобальную войну Темному Братству? Едва ли, решил после долгих напряженных размышлений Мастер С'жего. Любители букашек должны понимать, что им не одолеть слуг Нечистого. Значит, за этими нападениями крылось нечто другое. Но что? Ах, если бы Безымянный Властитель объяснил все! Он-то наверняка знает, в чем тут дело. И при чем тут существа из Голубой Пустыни, и грязный священник-метс из далекого северного государства…
 Мастер С'жего наконец вернулся к настоящему и посмотрел на гигантских динов, резво бежавших впереди. Хорошие звери. Хорошие бойцы. Пусть они не слишком велики ростом, эти полуразумные твари, но зато послушны и неутомимы в бою.
 Желтовато-зеленые зубчатые гребни на песочно-желтых спинах запылились и почти не отличались уже цветом от шкур, и овальные головы динов тоже были густо припорошены пылью, — но Мастер С'жего знал, что этим тварям не страшны ни пыль, ни жара, ни жажда. Время от времени один из динов, оттолкнувшись от земли мощными задними ногами, прыгал в сторону метров на десять — и острыми, загнутыми внутрь зубами хватал какую-нибудь мелкую зверюшку. Это тоже служило к выгоде динов — они всегда кормились на ходу, и нуждались лишь в очень коротком отдыхе в течение суток.
 За спиной Мастера С'жего слуга Пит руководил ревунами и серыми макаками, с удовольствием подгонявшими большое стадо степных бычков. Бычки усердно тащили груз, навьюченный на их спины, вот только силенок у этих крохотных жвачных было маловато. Один грузовой вормин мог с легкостью унести то, что пришлось делить на два десятка бычков. Ничего, подумал Мастер С'жего, через пару дней вормины их догонят, и тогда можно будет прогнать этих недоделанных копытных. Отряд ревунов, вызванный на подмогу, уже прибыл, и три десятка отвратительных бурых существ, краснолицых и вонючих, шагали по обе стороны дороги, не обращая внимания на тех, кто хлопотал вокруг стада. Вновь прибывшие мнили себя воинами и только воинами, и считали ниже своего достоинства возиться с какой-то там деревенской скотиной. При бычках находились только те волосатые, которые вышли с Мастером С'жего из его резиденции. Но ему это было безразлично. Грузом и тварями занимался слуга-человек.
 Если дальше на пути не возникнет никаких осложнений, через четыре дня отряд подойдет к южной Голубой Пустыне. Отряд Верховного Мастера Голубого Круга должен очутиться там на два дня раньше — если его ничто не задержит.
 А потом им придется схватиться с северянами. Те уже совсем рядом с Пустыней, возможно, даже ближе, чем Мастер С'гито. Как им удалось одолеть такой длинный путь за столь короткий срок? О, Великий Безымянный Властитель, мысленно взмолился Мастер Сжего, дай ответ на все эти странные вопросы!
 Но Безымянный молчал.
 Когда солнце начало медленно валиться на запад, к горизонту, и небосклон заиграл алыми огнями, Мастер С'жего окликнул слугу Пита:
 — Эй, человек! Найди место для ночевки.
 — Слушаюсь, Мастер, — ответил Пит и погнал своего вормина вперед, чтобы осмотреть местность и поискать ручей или озерцо. Степные бычки могли обходиться без воды и двое, и трое суток, но серые макаки и волосатые ревуны должны были пить довольно много, а расходовать воду, запасенную в кожаных флягах, следовало осторожно. Кто знает, какие еще сюрпризы готовит им степь.
 Озерцо с поросшими жиденьким камышом берегами вскоре отыскалось, и отряд свернул с дороги в сторону. Пит, устроив бычков, испросил разрешения Мастера разжечь костер, и Мастер С'жего позволил слуге эту небольшую роскошь. Человек Пит набрал огромную кучу сухих камышей, отыскал где-то корявые ветки степных кустов — и вскоре уже готовил для себя чай. Он также нашел на берегу озера сладкий картофель, и теперь, обмазав круглые корнеплоды озерным илом и глиной, аккуратно уложил их в костер. Серые макаки, обычно пожиравшие сладкие корни картофеля сырыми, заинтересовались тем, что делал Пит, и тоже присели у костра на корточки, рассчитывая на угощение. Уже окончательно стемнело, и в степи началась обычная ночная жизнь. Где-то вскрикивали вылетевшие на охоту хищные дрофы, попискивали вылезшие погулять кроты… две гигантские ночные бабочки, явившиеся на свет, свалились в костер, едва не загасив его, но их тут же выхватили из огня макаки — и сожрали.
 Мастер С'жего, глядя в темноту перед собой, злобился, вспоминая о нападении бронзовок. Он был уверен в том, что за нападением стояли поганые любители букашек, Братство Одиннадцатой Заповеди. Бронзовки… странные существа, о которых он, живя в степи, до сих пор ни разу не слышал. Мастер С'жего ничуть не сомневался в том, что бронзовок создали эливенеры. До него доходили слухи о том, что Братство Одиннадцатой Заповеди в последнее время очень активно занимается генетическими экспериментами, но в чем суть этих экспериментов, ему до сих пор не удалось разузнать. Однако результат, что называется, налицо. Бронзовки, которых оказалось несметное множество не только в его владениях, но и в Голубом Круге! Неужели они напали на Мастера С'гито с той же целью — захватить его в плен? Но кому и зачем могло это понадобиться? Если это работа эливенеров — что они собирались делать с пленными Верховными Мастерами? И почему им нужны именно Верховные Мастера?
 Бессмысленно было пытаться найти ответы на все эти вопросы. Оставалось лишь надеяться на то, что Безымянный Властитель не оставит происшедшее без внимания.
 Верховный Мастер С'жего так и просидел всю ночь неподвижно, размышляя, а когда небо на востоке начало светлеть, швырнул камнем в спящего у потухшего костра слугу Пита:
 — Вставай, дурак!
 Пит проснулся мгновенно. Через несколько минут отряд уже был готов к выходу.
 В следующие дни их никто не тревожил, но Мастер С'жего не обольщал себя надеждой на то, что враги раз и навсегда оставили его отряд в покое. Скорее наоборот — противник собирался с силами. Впрочем, могло быть и так, что те, кто охотился за Верховными Мастерами, надеялись на то, что с Мастерами справится Голубая Пустыня. Ни для кого не было секретом, что на ее просторах жили чудовищные монстры, не подчинявшиеся ни Темному Братству, ни Братству Одиннадцатой Заповеди, ни вообще кому бы то ни было. Это были просто твари, пожиравшие все, что попадалось им на пути.
 Но как раз этих-то чудовищ Мастер С'жего не боялся. Во-первых, у него был отличный отряд испытанных бойцов, во-вторых, к центру Пустыни они с Мастером С'гито все-таки пойдут вместе, так они решили при последнем разговоре. Нападение бронзовок на Верховного Мастера Голубого Круга насторожило их обоих. А объединенные отряды двух Верховных Мастеров могли уверенно пройти не только через Голубую Пустыню, но, пожалуй, и через Великое Холмистое Плато, где опасностей было несравнимо больше.
 Наконец позади на горизонте поднялось облако пыли, оно все приближалось — и Мастер С'жего, использовав свой жезл, выяснил, что его наконец догоняют вормины. Отряд остановился, со степных бычков торопливо сняли груз и упряжь, и к тому моменту, когда два десятка ворминов, запыленных и основательно уставших, догнали отряд Верховного Мастера, все было готово к тому, чтобы сразу же переложить припасы на их крепкие спины. Но Пит, робко подошедший к сидевшему в седле Мастеру, тихо сказал:
 — Мастер… им бы отдохнуть немножко. Да и напоить их надо. Они, похоже, всю дорогу так и бежали без остановки.
 Внимательно посмотрев на ворминов, Мастер С'жего признал правоту жалкого человечишки.
 — Где озеро? — коротко спросил он.
 — Вон там, — махнул рукой Пит, указывая влево от дороги. — С полкилометра будет. Я их отведу?
 — Веди, только возьми с собой ревунов.
 — Да, Мастер.
 Пит спокойно и уверенно, без суеты, отдал приказ десятку волосатых ревунов, и те, загоготав и замахав ножами и дубинами, помчались рядом с ворминами к водопою. На одном из ворминов сидел Пит, который прекрасно обходился без седла. Когда животные скрылись в низинке у озера, Мастер С'жего стиснул в ладони свой тускло-желтый медальон и сказал, обращаясь к одному из волосатых ревунов:
 — Гоните быков отсюда. Пусть убираются.
 Оставшиеся ревуны взвыли и начали хлопать бычков по толстеньким задам своими огромными волосатыми ладонями. Бычки отнеслись к этому философски. Поняв, чего от них добиваются, они сбились в плотное стадо и поскакали по дороге, вздымая облака желтой степной пыли. Мастер С'жего не удостоил внимания их отбытие. Он смотрел в сторону озера, с нетерпением ожидая возвращения ворминов.
 И вдруг что-то словно толкнуло его изнутри.
 Он обернулся и глянул вслед стаду мелких степных копытных.
 Бычков, спокойно и уверенно отправившихся в обратный путь по бесконечной степной дороге, окружали неведомо откуда взявшиеся бронзовки.




 19


 Постепенно солнце передвинулось к западу, высокие камни, возле которых устроился отряд Центрального Аббатства, наконец-то стали давать чуть больше тени, и люди и животные почувствовали себя немного лучше. Но они не могли сидеть здесь до ночи. Им нужно было как можно скорее идти вперед, в надежде обогнать слуг Нечистого, направлявшихся туда же, к центру южной Голубой Пустыни. Иеро как раз начал подумывать о том, что пора уже поднимать всех и отправляться дальше, когда брат Лэльдо сказал:
 — Кто-то идет… какой-то одинокий путник.
 — Одинокий путник? — недоуменно переспросил Иеро. — Здесь, в Пустыне, о которой все думают, что она битком набита радиацией?
 — Присмотрись, — спокойно посоветовал эливенер.
 И в самом деле, не прошло и минуты, как Иеро заметил вдали движущуюся темную точку. Он тут же бросил навстречу незнакомцу ментальный посыл — и, к немалому своему изумлению, услышал в ответ:
 — Иеро, друг, это ты?
 — Да, это я, — ответил Иеро, все еще не разобравшийся, кому принадлежит этот мысленный голос. Но голос определенно был знакомым. — А ты кто?
 — Ты меня не узнал? — удивился стремительно приближавшийся. — Обидно!
 И тут священник понял, кто это. Кошка-иир'рова.
 …В страну иир'ова, лежащую между степью и Голубыми Пустынями, Иеро попал во время своего бегства от слуг Нечистого, захвативших его в плен в стране Д'Алва. Народ иир'ова происходил от обычных земных кошек, но превратился в существ высокого роста и обрел разум в результате экспериментов, проведенных над ним слугами Нечистого. Однако эксперимент, с точки зрения мастеров Темного Братства, оказался неудачным, — вновь созданные методами изощренной генной инженерии существа оказались слишком свободолюбивыми и независимыми, и они умудрились сбежать с селекционных ферм Нечистого.
 Выглядели иир'ова необычно. Они передвигались на двух ногах, но не признавали никакой одежды; их тела сплошь покрывала нежная шелковистая шерстка, на руках вместо ногтей были втягивающиеся кошачьи когти, но хвостов у иир'ова не было. Лица очень походили на кошачьи морды. Но разум народа иир'ова ничем не уступал разуму человека. А кое в чем и превосходил его. У них был свой язык, но Иеро так и не смог его выучить, и общался с иир'ова только мысленно. При этом сами иир'ова отлично понимали человеческую речь.
 Теперь иир'ова были вольным племенем. Четыре года назад они даже приняли участие в войне со слугами Нечистого, и немало помогли северянам в некоторые из критических моментов. Священник-заклинатель подружился с этим своеобразным племенем. И вот сейчас один из иир'ова зачем-то пришел в Голубую Пустыню…
 Через несколько минут иир'ова уже подошел к камням, возле которых расположился отряд Северного Аббатства. Впрочем, вернее сказать — «подошла», поскольку это оказалась дама. Священник встал, радостно приветствуя старую знакомую.
 — Здравствуй, Младшая!
 Народ иир'ова, не имея письменности, тем не менее создал своеобразную систему сохранения и передачи знаний. У них были Старые Женщины, которые хранили все знание племени. И каждая из Старых всегда имела нескольких молодых учениц, которым постепенно передавала все, что знала сама. Все заучивалось так, что уже никогда не могло быть забыто. Но надо было учитывать и то, что племя иир'ова от природы обладало уникальной памятью. Младшая была как раз одной из таких учениц, и именно она воевала вместе с Иеро на севере. Ее специально отправили в дальние края, чтобы она могла принести домой новое знание. До новых знаний иир'ова были весьма охочи.
 Младшая растянула в улыбке широкий рот, сверкнула огромными зелеными глазами и опустилась на песок рядом со священником. Она была обнажена, как и все иир'ова, никогда не носившие никакой одежды, и лишь ее узкую талию стягивал пояс, на котором справа висели ножны с кинжалом, а слева — небольшой замшевый мешочек. Ножны были темные, и они очень красиво выделялись на светло-палевой шерстке живота Младшей. На спине кошки шерсть была изукрашена темными пятнами и полосами.
 — Привет, Иеро! — передала она на общей волне, чтобы ее услышали и остальные члены экспедиции. — Что, не ожидал?
 — Не ожидал, — честно ответил Иеро. — А каким ветром тебя сюда занесло?
 — Попутным! — рассмеялась Младшая, и тут же перешла к делу, не тратя слов понапрасну. Иир'ова вообще не любили пустой болтовни. — Вы идете к центру Пустыни? Вы слышали зов этих странных штучек, которые там живут?
 — Да, слышали, — подтвердил священник.
 — Кто именно слышал? — задала следующий вопрос Младшая. И было совершенно ясно, что для нее это имеет значение.
 — Я слышал, — ответил метс. — Брат Лэльдо. И Горм. Это из тех, кто находится здесь. Еще кое-кто слышал там, у нас на севере — настоятель Демеро, например.
 Младшая ненадолго задумалась, чуть прищурив огромные раскосые глаза, потом встряхнула пушистой головой и мурлыкнула. Потом широко распахнула свои глазища и уставилась на эливенера.
 — Ты не такой, как все, — заявила вдруг она. — То есть ты такой же по крови, но ты другой по знаниям и… — Кошка запнулась, подбирая подходящее слово, но не нашла его и махнула лапой, показывая, что не знает определения свойствам брата Лэльдо. — Ты действительно слышал зов? Зов, обращенный к тебе? Только не лги, я все равно пойму. Я уже достаточно зрелая для этого.
 Иеро не понял смысла последних слов Младшей, но решил пока не вдаваться в подробности. Он просто с интересом ждал ответа брата Лэльдо. Что-то прозвучало в мысли иир'ова… какая-то странная уверенность в том, что эливенер обязательно солжет.
 Брат Лэльдо явно смутился. Он бросил на Младшую короткий взгляд и отвернулся. Серый капюшон скрыл его лицо. Все ждали. Наконец эливенер заговорил:
 — Возможно, ты и права, Младшая. Но сейчас не время и не место говорить об этом. Давай отложим обсуждение моих странностей на более удачный момент, хорошо?
 — Хорошо, — легко согласилась Младшая, и священник понял, что другого ответа она и не ждала. — А ты, толстый ленивый медведь, как ты умудрился услышать зов кроули?
 — Зов чего? — недоуменно переспросил Горм, переваливаясь на другой бок и тараща маленькие глазки на красавицу иир'ова. — Как ты их назвала?
 — Кроули. Так они зовут себя сами. Вам они не сказали этого?
 — Нет, — ответил за всех Иеро, но тут же, спохватившись, уточнил: — Впрочем, я не знаю, что они говорили брату Лэльдо.
 — Ну, это неважно, — чуть свысока бросила Младшая и тут же спросила: — Вы что, собираетесь до вечера сидеть у этих камушков? Может, пойдем дальше? Тут не так уж близко.
 — По нашей карте — меньше тридцати километров, — сказал Иеро.
 — Ваши карты — чушь, клочок бумаги, только и всего, — рассмеялась Младшая. — Разве ты никогда не бывал в Пустынях?
 — Нет, только на самой окраине, — признался Иеро. — Да и никто из нас не забирался в Пустыни глубоко. Мы всегда думали, что они излучают радиацию. Только недавно узнали, что этого не может быть.
 — Я не знаю, что такое радиация, — сообщила Младшая. — Но я знаю, что любая Пустыня умеет сбивать людей с пути. Потому и поспешила вам на помощь. Иир'ова, как ни странно это может звучать для вас, умеют находить путь среди песков. Впрочем, — она снова метнула взгляд в сторону брата Лэльдо, — может быть, вот этот человек, который вроде бы и не совсем человек, знает, как добраться до цели. Но два проводника лучше, чем один.
 — Погоди-ка, — сказал окончательно запутавшийся священник. — Ты пришла сюда потому, что услышала зов этих… кроули, или ты пришла потому, что нашему отряду нужен проводник?
 — И то, и другое, — весело ответила кошка. — Зов мы слышали давно, но не видели необходимости на него откликаться. Но недавно узнали, что в Пустыню забрался отряд глупых северян, и Старшая послала меня к вам.
 — Узнали? Как вы узнали? — спросил окончательно одуревший от непонятного разговора Страж Дэши Вест.
 — Сорока на хвосте принесла! — отрезала пушистая иир'ова. — Пошли!
 Время шло к вечеру, жара стала уже не такой изнуряющей, но путники еще не успели как следует этого осознать, когда до них донесcя отдаленный гул. Похоже было на то, словно где-то вдали то ли внезапно возник водопад, то ли прокатился горный обвал. Но это было, конечно, ни то и ни другое, потому что гул медленно приближался.
 Люди и их друзья встревожились, не зная, что им грозит, какая новая опасность готова вот-вот обрушиться на их отряд. Иеро огляделся по сторонам, ища подходящее место, где можно было бы держать оборону. Судя по скорости приближения гула, сбежать им вряд ли удалось бы. Да и куда было бежать? На голой плоскости Пустыни, лишь кое-где перемежаемой высокими каменными кинжалами, скрыться было просто невозможно.
 — Давай вон к тем камням, — крикнул ему Страж Границы Дэши Вест. — Они вроде самые здоровенные, и стоят удобно.
 Действительно, более подходящего места для укрытия вокруг не было. Несколько огромных обломков скал вылезли из голубого песка, образовав нечто похожее на полукруг. Средний камень достигал в высоту, пожалуй, метров двадцати, по обе стороны от него толпились камни пониже. Между ними почти не было промежутков, так что отряд мог укрыться в этой «нише» и тем самым надежно прикрыть тылы.
 Люди, медведь и лорсы поспешно направились к камням. Золотисто-бежевая в темных крапинах и полосках спина Младшей уже мелькала далеко впереди. Иир'ова мгновенно взлетела на вершину самого высокого камня и замерла там, всматриваясь в даль.
 Отряд подошел к камням и священник, задрав голову, спросил:
 — Ты видишь, кто там?
 — Их много, их очень много, — ответила Младшая, мягко спрыгивая на песок с двадцатиметровой высоты. — Но они не очень большие, вот такие. — И она провела ладонью на высоте примерно семидесяти сантиметров над песком. — И они прыгают.
 — Прыгают? — переспросил Горм. — Как прыгают?
 — Высоко и далеко, — насмешливо передала Младшая. — Похоже, у них очень сильные задние лапы.
 — Ты уверена, что это животные, а не разумные существа? — спросил Иеро.
 — Проверь сам, — предложила иир'ова.
 Священник и брат Лэльдо сосредоточились, проверяя все доступные им ментальные волны. Иеро, не нащупав вообще ничего, понял, что несущиеся на них во весь опор существа так же, как и все пустынные жители, обладают врожденной ментальной защитой. Но эливенер, похоже, сумел что-то обнаружить, потому что через несколько секунд сказал:
 — Да, они не обладают разумом.
 — Ты объяснишь мне, как прорываться через их защиту, или нет? — сердито воскликнул Иеро. — Ты ведь обещал!
 — Я сам до сих пор не совсем понимаю, как у меня это получается, — смущенно произнес брат Лэльдо. — Давай отложим это дело, стая будет здесь через несколько минут. Я не думаю, что они мчатся сюда именно для того, чтобы напасть на нас, это больше похоже на обычную миграцию. Но если мы просто окажемся на их пути, они могут проявить агрессивность.
 Люди, медведь и лорсы разместились так, чтобы за их спиной стояла надежная гранитная стена. Предлагать встать в строй Младшей было бесполезно — иир'ова были просто неспособны к чему-то подобному. Однако Иеро знал, что Младшая — прекрасный боец, и кроме того, владеет особой кошачьей магией. Подумав об этом, он сказал:
 — Младшая, ты не могла бы сотворить свой хитрый дым, наводящий на врага ужас?
 — Если будет нужно — сотворю, — ответила кошка. — У меня все наготове.
 — Спасибо, — искренне поблагодарил ее священник, видевший уже не однажды, как действует это защитное средство.
 Грохот все нарастал и нарастал. Но стая неизвестных существ неслась с севера, и ее закрывали от взглядов людей и их товарищей камни. Впрочем, смотреть все равно было не на что. Иеро, поднявшись по груде мелких обломков к щели между скалами и глянув на север, увидел только гигантское облако пыли, и ничего больше.
 Но вот наконец топот тысяч ног стал поистине оглушающим, и мимо затаившегося за камнями отряда промчался авангард стаи. Это были действительно не слишком крупные существа, их рост не достигал и метра, но они неслись огромными прыжками, продвигаясь каждый раз метров на пять вперед, и при этом взлетая в воздух метра на два. Звери были голубовато-серого цвета, на их овальных головах торчали острые черные уши, вытянутые вперед морды немного напоминали крысиные. Передние лапы, в отличие от мощных задних, были короткими и явно не слишком сильными, зато очень походили на человеческие руки. Голые хвосты метровой длины были задраны вверх и лежали вдоль серых спин. На животах зверей виднелись тяжелые кожные складки, — похоже, это были твари из отряда сумчатых. Вокруг стаи распространялась чудовищная, удушающая вонь.
 — Сумчатые крысы., что ли? — присматриваясь к несущимся мимо тварям, передал Иеро на общей волне.
 — Опоссумы, — откликнулся брат Лэльдо. — Я видел шкуры таких зверей на одном из южных рынков. Их, правда, подкрашивают в черный цвет, прежде чем продавать. Хороший мех.
 — Ну и воняют же они! — фыркнул Клуц, мотая большой головой.
 — Да, потому и их шкуры не пользуются особым спросом, — сообщил эливенер. — Как их ни выделывают, все равно запашок чувствуется. Так что их покупают только для слуг.
 Стае опоссумов, казалось, не будет конца. Они все неслись и неслись по голубому песку, и грохот их прыжков гремел в головах всех членов северной экспедиции. Но они не обращали внимания на затаившийся среди камней отряд, и священник начал уже надеяться, что опоссумы их не заметят. Но он ошибся.
 Один из зверьков то ли запнулся о камень, то ли кто-то случайно толкнул его так, что он отлетел в сторону, — однако он вдруг очутился прямо перед носом Горма, стоявшего с правого края. Маленькие черные глазки, едва заметные в тяжелых складках кожи на тупой вытянутой морде, сверкнули, широкая пасть раскрылась — и зверь отчаянно заверещал, уставившись на медведя. Его уши плотно прижались к голове, длинные белесые усы встопорщились.
 В следующую секунду не менее сотни опоссумов уже набросились на отряд Иеро.
 А за ними повернули еще несколько сот.
 Опоссумы яростно визжали, подпрыгивая высоко в воздух и норовя лягнуть людей и животных мощными задними лапами. Лорсы отшвыривали их своими огромными ветвистыми рогами, топтали острыми тяжелыми копытами, медведь молотил во все стороны лапами, отбрасывая за раз по два-три опоссума, люди без устали махали мечами и кололи кинжалами, иир'ова с визгом рвала опоссумов когтями… но их не становилось меньше. Наоборот, еще десятки и десятки прыгунов поворачивали к месту схватки, и Иеро уже казалось, что они вот-вот просто захлебнутся в этом безумном потоке серых тел. Но тут он заметил краем глаза, что эливенер вдруг отступил назад, за спины лорсов. Поскольку брат Лэльдо исчез из поля зрения священника-воина, Иеро не знал, чем тот занимается, а оглянуться и посмотреть он не мог, потому что в этот момент на него напирало не меньше полусотни опоссумов. Однако священник был уверен в том, что брат Лэльдо вовсе не струсил и не уклонился от схватки. Скорее он пытается предпринять нечто неординарное. Сам Иеро пока что не в состоянии был пробить защиту пустынных жителей и воздействовать непосредственно на их ум. И у Младшей не было возможности применить свою магию страха, так как для этого ей нужно было по меньшей мере две-три минуты покоя.
 В этот момент один из опоссумов, подскочив в воздух, как резиновый мяч от хорошего удара, едва не угодил крепкими когтями своих задних лап прямо в лицо Иеро, и священник тут же забыл об эливенере. Его левая рука как бы сама собой взметнулась вверх, кинжал пропорол брюхо серого зверя, и на Иеро хлынул поток горячей крови, почти ослепив его. Но все же метс успел заметить, как в воздух взлетели еще два опоссума, явно желая достать именно его, Иеро. Меч священника разрубил одного из них, но второй всем своим весом обрушился на голову метса. Иеро упал, и тут же на него навалилось не меньше двух десятков опоссумов, пытавшихся разорвать его в клочья. К счастью, передние лапы этих зверей не обладали достаточной силой, и кожаная одежда священника надежно защитила его. Кто-то расшвырял опоссумов, и Иеро смог подняться на ноги. Рядом с ним стоял Горм, уже отбивавший новую атаку. У Иеро не было времени даже на то, чтобы бросить медведю короткое «спасибо»; его меч уже снова носился в воздухе, разя бестолковых зверей.
 И вдруг все прекратилось.
 Священник даже не сразу понял, что ошалевшие опоссумы уже не напирают на него со всех сторон, и по инерции еще несколько раз взмахнул мечом, со свистом рассекая воздух. Но гигантская стая уже неслась дальше, забыв о прижавшихся к камням людях. Наконец опоссумы с грохотом умчались за горизонт, и люди и их друзья, проводив взглядами серый поток, облегченно вздохнули.
 — Умыться бы, — грустно сказал Страж Границы Колин Гарсес, оглядывая свой кожаный костюм, настолько заляпанный кровью и песком, что не только цвет, но и фасон его определить было довольно трудно.
 — Да уж, — согласился Дэши Вест. — Горм, ты не чуешь где-нибудь неподалеку симпатичной речки, а?
 Горм презрительно фыркнул и сообщил:
 — Не только речки, даже лужи нет километров на десять вокруг. Придется обойтись без умывания.
 — Печально, — покачал головой Дэши Вест. — Ну, хотя бы напиться надо.
 И тут обнаружилось нечто страшное.
 Оказалось, что седельные сумки, снятые со спин лорсов перед началом нападения бешеных опоссумов, частью просто исчезли, а частью были растерзаны в клочья. Люди и Горм в ужасе бросились пересматривать то, что осталось, — и нашли только две неповрежденные кожаные фляги с водой.
 Отряд остался без воды — посреди Голубой Пустыни.
 — Да, вот сюрприз так сюрприз! — передала Младшая, и Иеро, услышав в ее мысленном голосе совершенно не подходящее к случаю легкомыслие, рассердился.
 — Ты умудряешься шутить даже тогда, когда к этому нет ни малейшего повода! — бросил он, поворачиваясь к брату Лэльдо. — Что будем делать? Мы не можем идти дальше без воды.
 — Значит, нужно найти воду, — спокойно ответил эливенер.
 — Но ведь Горм уже исследовал окрестности, воды поблизости нет.
 — Горм чувствует только ту воду, которая находится на поверхности, — возразил брат Лэльдо. — А мы поищем ту, что спряталась под землей.
 Иеро тяжело вздохнул. Он нес ответственность не только за исход экспедиции в целом, но и за жизнь каждого человека в своем отряде. Конечно, выходя из Центрального Аббатства, все они заранее понимали, что кто-то может не вернуться назад. И одного лорса они уже потеряли. Но священнику очень не хотелось терять кого-нибудь еще, и еще меньше ему хотелось потерять весь отряд и погибнуть посреди Голубой Пустыни, так и не дойдя до странных грибов-лиан.
 — Да, больше ничего не остается, — уныло произнес он.
 — Да не переживай ты так, — услышал Иеро. Это был Клуц, подошедший к нему и ткнувшийся мордой в плечо священника. — Случалось и похуже.
 — Ну, не знаю, что может быть хуже, — покачал головой Иеро. — В Пустыне — без воды… мне это не нравится.
 — Мне тоже это не нравится, — тут же встряла Младшая. — Так что не вижу смысла понапрасну тратить время. Жара спадает, давайте примемся за дело.
 К счастью, то, что требовалось священнику-заклинателю для поиска воды, находилось не в седельных сумках, а в мешочке, всегда висевшем на его поясе. Иеро потянул за шнурок, мешочек раскрылся, и метс достал из него сложенный в несколько раз кусок толстой медной проволоки. Усевшись прямо на голубой песок, Иеро выпрямил проволоку и придал ей нужную форму, сложив пополам и отогнув концы в стороны. Потом, держа согнутую проволоку перед собой, на манер тарана, встал и пошел в Пустыню.
 Через несколько шагов Иеро остановился и прислушался к своим ощущениям. После этого он резко повернул направо. Потом снова остановился и прислушался. Сделал несколько шагов вперед… остановился… прислушался… и вдруг уверенно пошел на юго-восток, причем шаг его все убыстрялся, и наконец Иеро уже почти бежал, спотыкаясь о мелкие камни, торчащие из голубого песка. Брат Лэльдо подал знак остальным, и отряд осторожно направился следом за священником.
 Первый подземный источник, найденный Иеро, оказался залегающим на слишком большой глубине, не стоило и пробовать докопаться до этой воды. Поэтому, немного передохнув, священник снова взялся за дело. Поиск продолжился до поздней ночи. И лишь когда черное безлунное небо над Голубой Пустыней усеяли крохотные мерцающие звезды, Иеро, уже много часов подряд бродивший туда-сюда, как лунатик, наконец воскликнул:
 — Есть! Неглубоко!
 Если бы его товарищи не боялись привлечь к себе внимание ночных хищников, они, конечно, завопили бы во все горло от радости. Всем давным-давно ужасно хотелось пить.
 Теперь оставалось только докопаться до подземного источника, как следует напиться, наполнить уже залатанные кожаные фляги — и можно было отправляться дальше.




 20


 Настоятель Центрального Аббатства отец Кулас Демеро в который уже раз вертел в руках обломок экрана Нечистого, пытаясь проникнуть в его природу. Но настоятель прекрасно осознавал при этом, что ему просто-напросто не хватает знаний, чтобы понять, каким образом кусок с виду обычного стекла может осуществлять дальнюю связь. И отец Демеро — также не в первый раз — задумался о том, откуда появились нужные знания у слуг Нечистого, и почему милостивый Господь не даровал такого знания своим верным слугам. Что-то крылось в этом… смутное, неправильное. И еще Кулас Демеро вспомнил свой недавний разговор с одним из старейшин Братства Одиннадцатой Заповеди, братом Альдо. Настоятель рассказал старому эливенеру о том, как он внезапно, глядя на обломок экрана Нечистого, увидел своего ученика Иеро Дистина, и даже смог обменяться с ним парой слов. Отец Демеро также не без умысла поделился с братом Альдо своим недоумением по поводу того, что Нечистый обладает техническими средствами, принципы которых совершенно непонятны ученым северных аббатств. И брат Альдо произнес тогда странные слова. Он сказал: «Не огорчайся из-за этого, друг. Знание слуг Нечистого не является знанием, и уже скоро они его утратят». И отказался далее обсуждать эту тему.
 Да, конечно, отец Демеро давным-давно знал, что эливенеры — странное братство. Никто не знал, откуда и когда они взялись, никто не знал, есть ли у них какие-то пристанища, жилища… Эливенеры просто существовали, и все. Их можно было встретить в любой стране американского континента. И везде они выглядели как местные жители. Но вообще-то их было очень мало. И почти все они были чрезвычайно старыми. Лишь недавно отец Демеро увидел молодого эливенера — лет тридцати на вид; это был брат Лэльдо, отправившийся в Голубую Пустыню вместе с Иеро Дистином.
 Иеро Дистин… Отец Кулас Демеро всей душой надеялся, что его ученик не только дойдет до центра Голубой Пустыни, но и вернется назад. И ежедневно возносил молитвы о благополучном завершении его миссии. Ну, по крайней мере он знал, что несколько дней назад у Иеро все было в порядке. Но тогда он еще не дошел до Пустыни. А ведь все Голубые Пустыни были известны своим коварством, опасности поджидали там человека на каждом шагу.
 Настоятель взял обломок экрана Нечистого в руки и поднял так, чтобы смотреть на стекло снизу вверх. И, сосредоточившись, мысленно позвал:
 — Иеро, сын мой! Откликнись! Скажи, как твои дела?
 И его зов был услышан. В глубине стекла вспыхнул свет, разбежавшийся к краям стеклянного обломка, и тут же отец Демеро увидел своего ученика — с серым капюшоном на голове.
 — У нас все в порядке, отец Кулас! — торопливо заговорил Иеро. — Почти все целы, только один лорс погиб. Мы уже близко к центру Пусты…
 Связь оборвалась.
 Настоятель Демеро тяжело вздохнул и опустил стекло на стол. Как, ну как же добиться того, чтобы можно было в любой день и час поговорить с Иеро?..
 Утро застало отряд на полпути к центру южной Голубой Пустыни. Скалы, давно уже видневшиеся впереди, приближались. Теперь было ясно, что это нешуточная преграда, но обойти ее стороной вряд ли было возможно. Но до нее еще нужно было добраться, а уж потом задумываться о том, как преодолеть. Чем ближе к скальной гряде подходил отряд, тем труднее было продвигаться, потому что теперь приходилось идти не по песчаной равнине, а лавировать между песчаными барханами, становившимися все выше и выше. На макушках барханов кое-где торчали колючие голубовато-серые кустики пустынной травы, а между барханами вились по голубому песку пыльно-зеленые ползучие кактусы. Копытам лорсов они не могли причинить вреда, но медведь и кошка-иир'ова вынуждены были постоянно следить за тем, куда ступают, поскольку колючки кактусов были не только остры, но и ядовиты, а Горм и Младшая обуви не носили.
 Иеро с опаской поглядывал на медленно приближавшуюся гряду. Он уже однажды забредал в Пустыню, и отлично помнил, как ему пришлось схватиться с монстром, живущим среди подобных скал. И еще он ни на минуту не забывал о том, что откуда-то с другой стороны к центру Пустыни спешат слуги Нечистого. Хорошо, если удастся обогнать их, а если нет? Конечно, отряд Иеро сэкономил немало времени, сбежав из крысиного подземелья по подземному коридору, но у Нечистого много прислужников, и кто-то из них мог оказаться гораздо ближе к странным лианам, чем отряд северян. Что, если люди и их друзья опоздают?
 Иеро не хотелось даже думать об этом.
 Они шли почти всю ночь, решив, что, несмотря на опасность столкновения с ночными хищниками, лучше все же использовать прохладное время суток, чтобы продвинуться как можно дальше. Но к утру у всех сложилось впечатление, что они практически топчутся на месте. Или же в Пустыне была какая-то другая перспектива, незнакомая им. Они почти не продвигались вперед. Судя по имевшейся у Иеро карте, им давно уже следовало дойти до хребта, пересекавшего Пустыню, но они шагали и шагали, а скалы по-прежнему оставались еще далеко. То есть они вообще-то приближались, но так, словно лорсы не бежали ровной уверенной рысью, а плелись нога за ногу, спотыкаясь на каждом шагу.
 Когда Стражи Границы заговорили об этом, Младшая насмешливо передала им:
 — Я же говорила, что ваша карта — глупость, просто лоскуток бумаги. Здесь, в сердце Пустыни, другая реальность.
 — И чем же она отличается от той, что за пределами голубых песков? — спросил брат Лэльдо.
 Иир'ова сверкнула на него огромными зелеными глазищами, оскалила в ухмылке белые клыки и промолчала. Горм, с интересом прислушивавшийся к короткому разговору, передал:
 — Похоже, нашей малышке нравится иметь тайны.
 Его поддержал Клуц:
 — Конечно, нравится. Все иир'ова такие. Скрытные и хитрые.
 Младшая взорвалась:
 — Эй, вы, глупые четвероногие! Если сами до сих пор ничего не поняли — я вам скажу! И пусть ваше чучело, что тащится в двух капюшонах, попробует заткнуть мне рот!
 Все с недоумением посмотрели на эливенера, который и в самом деле почему-то упорно надевал серый капюшон плаща Нечистого только поверх своего коричневого капюшона, — и в глазах каждого светился один и тот же вопрос: при чем тут брат Лэльдо? Почему бы вдруг он стал мешать иир'ова говорить о чем-то таком, что известно ей и ему?
 Но брат Лэльдо сделал вид, что не замечает обращенных к нему взглядов. Он легонько хлопнул по шее своего лорса, и тот прибавил ходу, унеся своего всадника вперед. Через минуту все остальные видели уже только спину эливенера. И тогда Младшая заговорила на общей волне:
 — Я сама не бывала в Голубых Пустынях, нет, но в них бывали другие иир'ова, а вы знаете, что любое знание сохраняется нашим племенем тщательно и навсегда. Так вот, реальность Голубых Пустынь действительно отличается от реальности окружающего мира, но она искусственная, эта необычность. Ее создает кто-то или что-то, засевшее в центре каждой такой Пустыни. Мне одно только непонятно: ведь вы пришли сюда не по собственному желанию, вас позвали… так почему же вам не открыли короткий путь? Может быть, среди вас есть кто-то, кто нежелателен хозяевам Пустыни? Или среди вас есть некто, не желающий, чтобы вы дошли до цели? Думайте сами. Пойду-ка я разведаю дорогу.
 И Младшая стремительно сорвалась с места и исчезла между барханами.
 Иеро посмотрел на Стражей Границы, ехавших теперь вдвоем на одном скакуне, на Горма… Слова Младшей оставили в его душе неприятный осадок, и священник не сомневался в том, что и остальные члены экспедиции примутся теперь размышлять над сказанным рассерженной кошкой. Но… но кто из них мог быть нежелательным гостем с точки зрения неведомого хозяина Пустыни? Разве что Стражи Границы, они ведь сами не слышали зова. Нет, это ерунда, решил Иеро. А вот вторая идея Младшей требовала более тщательного рассмотрения. У Иеро давно уже возникло ощущение, что брат Лэльдо идет с его отрядом только потому, что боится выпустить события из-под контроля, что сам эливенер прекрасно знает, что или кто ждет их в сердце Голубой Пустыни. Или это знают пославшие его старейшины Братства Одиннадцатой Заповеди.
 Но Иеро не собирался поворачивать назад. Он был не из тех, кто отступает.
 К полудню, когда пески раскалились до того, что идти по ним стало просто невозможно, отряд остановился. В узкой, едва заметной тени одного из барханов повыше устроили привал. Если бы расстояния на местности соответствовали тем, что были указаны на карте слуг Нечистого, отряд давно уже дошел бы до места. Но, похоже, реальность Пустыни и в самом деле имела свои странные особенности. До скал вроде бы оставалось еще километров десять, если тут можно было верить собственным глазам.
 Горячий воздух дрожал, искажая перспективу, делая очертания предметов расплывчатыми. Люди и их друзья, измученные жарой, сидели молча, ожидая, когда солнце немного опустится к западу и можно будет идти дальше. Никому не хотелось провести еще одну ночь в Голубой Пустыне. Если до сих пор их отряд не столкнулся с особыми трудностями — это совсем не значило, что так будет и дальше. Но, с другой стороны, если их позвали сами хозяева Пустыни, они должны были и обеспечить отряду возможность добраться до нужного места. Вот только были ли те странные грибы-лианы хозяевами здешних мест?
 Натянув на голову капюшон серого плаща, Иеро уселся поудобнее и задумался о том, из чего сделаны эти странные, скользкие на ощупь плащи? Почему они не пропускают ни жара, ни холода? Откуда они взялись у слуг Нечистого? Где, в какой стране они изготовлены, из каких трав или из шерсти каких животных соткана эта необычная ткань? И еще он думал о настоятеле Куласе Демеро. Чем он сейчас занимается? Удалось ли Аббатствам остановить второе весеннее нашествие южного зверья, или снова затоптаны все сады и огороды, пострадали ягодные и грибные поляны в северных лесах… неужели придется еще раз все начинать сначала? И тут…
 Снова прямо в воздухе перед ним возникло лицо настоятеля отца Демеро. Священник вздрогнул, но не растерялся и поспешно заговорил:
 — У нас все в порядке, отец Кулас! Почти все целы, только один лорс погиб. Мы уже близко к центру Пустыни, нам осталось лишь…
 Лицо настоятеля исчезло.
 Иеро так и не понял, услышал ли его аббат. Но это, наверное, было не так уж важно. Куда важнее было то, что снова они сумели увидеть друг друга, несмотря на огромное расстояние, разделявшее их. А это значило, что дальняя связь возможна.
 Обрадованный священник оглянулся по сторонам. Может, еще кто-то видел лицо отца Демеро?.. И встретился взглядом с братом Лэльдо.
 Эливенер смотрел на священника-заклинателя с какой-то совершенно непонятной грустью. Иеро даже показалось, что брат Лэльдо сожалеет о том, что аббату Демеро удалось каким-то чудом связаться со своим учеником. Но о чем тут было сожалеть?
 — Лэльдо… — осторожно заговорил Иеро. — Ты вроде недоволен?
 — Нет, — покачал головой эливенер. — Не в этом дело.
 — А в чем?
 — Скоро ты сам все поймешь, — сказал брат Лэльдо и отвернулся, не желая продолжать разговор.
 Иеро не стал настаивать. Он и сам надеялся, что скоро все разъяснится. Ну, если не здесь, в Голубой Пустыне, так по крайней мере дома, в Республике Метс.
 Наконец тронулись дальше. И тут же ощутили, что вокруг что-то изменилось. Вроде бы все так же припекало солнце, все так же скрипел под ногами голубой песок и похрустывали ползучие кактусы… но гряда скал стала приближаться намного быстрее. Никто не знал, хороший это знак или плохой, но решили не ломать головы попусту.
 И вот наконец песок сменился россыпями мелких камней. Потом камни стали крупнее, потом совсем огромными. Иеро смотрел то вправо, то влево, ища проход между серыми со стальным отливом скалами, но ничего не видел. Младшая предложила:
 — Я пробегусь туда-сюда, поищу дорогу, ладно?
 — Хорошо, спасибо, — ответил Иеро и дал всем команду остановиться.
 Иир'ова молнией умчалась вправо, через несколько минут вернулась и понеслась влево. Иеро не уставал удивляться тому, с какой скоростью могут бегать высокие худощавые иир'ова. Они могли потягаться с ветром! Еще через несколько минут Младшая, перескакивая с камня на камень, уже стояла перед священником:
 — Там, — она махнула рукой, — недалеко, есть ущелье. Я не забиралась в него глубоко, но, по-моему, оно проходит через скалы насквозь. Рискнем?
 — Уж до чего ты любишь рисковать! — ворчливо передал Горм, остановившийся рядом с Клуцем. — Все вы, иир'ова, такие. Готовы мчаться куда попало без оглядки!
 — Неправда, — возразила Младшая. — Мы как раз всегда оглядываемся! Есть ведь и такие, кто бегает побыстрее нас!
 Иеро, улыбнувшись, сказал:
 — Я не вижу других возможностей. Так что попробуем пройти тем ущельем. А иначе придется лезть прямо через скалы, напрямик. Вы согласны?
 Лорсы дружно замотали головами. Уж конечно, они совсем не были похожи на скалолазов.
 — Оружие держать наготове, — приказал Иеро. — И вообще, давайте поосторожнее.
 У горловины ущелья громоздились огромные обломки скал, между которыми все до единой щелочки заросли какой-то ползучей дрянью с темно-коричневыми мелкими листочками. Эливенер присмотрелся к растениям и предупредил:
 — По ним нам идти нельзя.
 — Почему? — спросил Дэши Вест.
 — Боюсь, тогда мы все просто свалимся и заснем, — пояснил эливенер, сходя с седла на землю и срывая один крохотный листок. Растерев его между пальцами и понюхав, брат Лэльдо уверенно заключил: — Да, наркотическая трава. Давайте поищем обход.
 Отряду пришлось искать кружной путь. При этом священник-заклинатель заметил, что эливенер отстал и набрал в кожаный мешочек сонной травы. Похоже, рассчитывал на то, что она может им пригодиться.
 Наконец отряд углубился в ущелье, и по обе стороны от людей и их товарищей поднялись уходившие в небо серые стены, пересеченные глубокими трещинами. Уже вечерело, а в ущелье и без того почти не проникал солнечный свет, и священник с тревогой думал о том, что в темноте, зажатый с двух сторон каменными гигантами, его отряд практически беззащитен. Но он упорно продвигался вперед, следом за иир'ова, проверяющей дорогу.
 Где-то наверху раздался громкий заунывный вой, перемежаемый странными скрежещущими звуками — словно кто-то огромный грыз камни. Младшая исчезла в темноте, но вскоре вернулась и сообщила:
 — Там есть большая пещера, пустая. Можно укрыться.
 — Спасибо, — ответил Иеро и хлопнул Клуца по холке, прося по возможности поторопиться. Конечно, слишком быстро лорсы идти не могли — дно ущелья было сплошь завалено камнями, и при малейшей неосторожности можно было просто-напросто переломать ноги. Медведю было легче. Его чрезвычайно острое чутье помогало ему находить более или менее удобную дорогу, а мягкие лапы куда лучше были приспособлены для хождения по камням, чем огромные острые копыта лорсов. И тем не менее отряд добрался до найденной Младшей пещеры. Перед пещерой, находившейся метрах в десяти от дна ущелья, была довольно широкая площадка.
 Первыми внутрь вошли Горм и иир'ова. Обследовав все закоулки, они передали:
 — Никого, заходите.
 Вход в пещеру был не слишком высок, а скорее даже совсем низок, и потому Стражи Границы, Иеро и брат Лэльдо вынуждены были спешиться. А огромным лорсам с их ветвистыми рогами пришлось забираться в пещеру едва ли не ползком. Но вскоре все оказались внутри.
 Похоже, когда-то в этой пещере жили птицы или летучие мыши, потому что вдоль стен здесь лежали огромные кучи сухого помета. Но посередине вполне хватило места для того, чтобы люди и их друзья смогли устроиться более или менее удобно. Иир'ова и Горм сели у самого входа, настороженно прислушиваясь к не утихавшему вою. Какая-то тварь явно вышла на ночную охоту…
 Спать никому не хотелось. Съев по небольшому кусочку пеммикана и запив его водой, люди и их друзья сидели молча, прислушиваясь к звучавшему снаружи вою. Зверь приближался к их укрытию…
 Потом вой утих, зато стало слышно, как по стене ущелья дождем посыпались мелкие камни. Кто-то спускался вниз прямо по почти отвесной стене.
 — Он очень большой, — сообщил Горм, на мгновение высунувшись наружу. — И он светится.
 — Он голоден, — добавила Младшая. — Он чует нас.
 Через несколько минут все услышали мягкий шорох на площадке перед входом в пещеру, а в следующую секунду нечто огромное, испускающее слабый голубовато-белый свет, загородило вход. В пещеру осторожно вползло гигантское щупальце, от которого воняло тухлятиной.
 Иеро и Стражи Границы одновременно взмахнули мечами, но сверкающие острые лезвия отскочили от щупальца, как будто оно было сделано из плотной, чрезвычайно упругой резины. Иеро и Стражи снова и снова пытались перерубить вползающее все глубже в пещеру светящееся щупальце, на нижней части которого виднелись желтоватые присоски. Но их мечи все так же отскакивали от него. К тому же воины не могли размахнуться по-настоящему, так как потолок пещеры был не настолько высок. Вдруг сзади послышался крик эливенера:
 — Наискось! Руби наискось!
 Все три меча одновременно изменили угол наклона, и… и их широкие лезвия вошли в щупальце, как в сырое тесто. Вонь усилилась, из рассеченного щупальца потекла черная жижа, совершенно не похожая на кровь живого существа, наполовину разрезанное щупальце судорожно дернулось. Тварь, рассевшаяся на площадке перед пещерой, заверещала, щупальце стремительно убралось из пещеры. Но монстр вовсе не намеревался отступать. Через несколько секунд в пещеру полезла другая его конечность. Воины снова взмахнули мечами, но через секунду все повторилось снова, а потом еще раз, еще, еще… Иеро и Стражи Границы уже совершенно бездумно рубили, рубили и рубили, Иеро лишь раз мельком удивился количеству ног у осаждавшей их твари. Казалось, им не будет конца. Под ногами воинов растеклись огромные лужи вонючей черной жидкости, ноги Иеро и Стражей Границы скользили по ней, и трое мужчин иной раз с трудом удерживали равновесие. И никто не мог помочь им, поскольку места у входа едва хватало для них троих. Но вот очередное светящееся щупальце тупой твари, упорно пытавшейся добраться до соблазнительной добычи, оказалось перерубленным пополам и шлепнулось, извиваясь и дергаясь, прямо в лужу черной вонючей крови монстра. Вой снаружи стал оглушительным, загрохотали камни — и светящаяся туша, закрывавшая вход в пещеру, исчезла в мгновение ока.
 Иеро тяжело вздохнул и тыльной стороной ладони вытер со лба пот, давно уже стекавший в глаза. Оба Стража Границы повторили его жест. Иеро осторожно подошел ко входу в пещеру и выглянул наружу. Никого не было видно. Тут мимо него проскользнула Младшая и исчезла в темноте. Иеро вернулся назад, осторожно обходя вонючие лужи. Щупальце монстра, валявшееся на камнях, продолжало испускать голубоватый свет, которого вполне хватало для того, чтобы сориентироваться в обстановке.
 — Ну, кажется, на этот раз отбились, — устало сказал священник, и тут же спросил, обращаясь к брату Лэльдо. — А как ты догадался, что рубить надо наискось?
 — Не знаю, — пожал плечами эливенер. — Это было наитие.
 — А… — Иеро прекрасно видел, что брат Лэльдо просто не хочет отвечать, но понимал, что настаивать бессмысленно. Да и какая разница? Главное — дело сделано.
 Однако вскоре оказалось, что дело еще не закончено. Через несколько минут вернулась иир'ова и сообщила, что монстр бесследно исчез, она не сумела обнаружить даже его следа. Это было очень странно, однако уставшим путникам было не до новых загадок Пустыни. Ночь еще только началась, и все решили, что необходимо немного поспать, а как только небо над ущельем начнет немного светлеть — они двинутся дальше.
 На первую стражу встал Горм, заявивший, что он ничуть не устал, потому что драться ему на этот раз не пришлось. Никто не стал возражать. Расседлывать лорсов и снимать с их спин груз не стали. Плотно завернувшись в серые плащи, люди улеглись прямо на каменный пол пещеры и мгновенно уснули. Иеро казалось, что он даже и глаз-то закрыть еще не успел, когда его разбудило прикосновение чьей-то руки. Метс мгновенно проснулся и сел. Рядом стояла иир'ова, ярко освещенная голубовато-белыми лучами, падавшими со всех сторон.
 Иеро вскочил, озираясь.
 По стенам пещеры ползло множество маленьких, размером с ладонь взрослого мужчины, многоногих существ, похожих на речных осьминогов. Все они ярко светились. Медведь был занят тем, что смахивал тварей на пол и давил ногами. Но их было невероятно много, и они росли прямо на глазах.
 Через минуту люди и их друзья уже выскочили из пещеры в ночную тьму. До рассвета оставалось еще несколько часов.




 21


 Они осторожно пробирались во тьме, наполненной шорохом и голосами невидимых существ, и Горм, вместе с Младшей шедший впереди отряда, рассказывал:
 — Я и понять не успел, вообще не заметил, как это произошло. Это щупальце валялось там, надо было его выбросить, но оно лежало прямо посреди вонючей лужи… ну, я подумал, что это же просто кусок дохлой плоти, и все. Я даже не смотрел на него. И вот когда я в очередной раз выглянул из пещеры, я вдруг услышал за спиной странный шорох. Оглянулся — и вижу, что этот кусок щупальца рассыпался на тысячи маленьких тварей, и они растут, как на дрожжах, и разбегаются в разные стороны! Я погнался за ними, а они полезли на стены! Младшая проснулась сразу, как только я прихлопнул первого выродка, разбудила всех. Вот и все.
 — Да, вовремя ты отвернулся, — не удержался от язвительного замечания Клуц.
 — Уж тебе бы помолчать! — огрызнулся медведь. — Дрых себе спокойно, ничего не слышал, а теперь говоришь всякую ерунду!
 — Спокойно, спокойно! — вмешался в перепалку священник. — Что случилось, то случилось, все уже позади. Лучше быть готовым к новым сюрпризам, а не вспоминать о старых. Это Пустыня, я лично ничему не удивлюсь, что бы тут ни произошло.
 — Да уж, — согласился с метсом Страж Дэши Вест. — Тут гляди в оба, и все равно на что-нибудь наскочишь.
 Наконец небо над ущельем начало слегка светлеть, и тут же Младшая, вернувшаяся из очередной рекогносцировки, радостно сообщила:
 — Ущелье заканчивается! Мы скоро выйдем на равнину!
 — И что там, на этой равнине? — поинтересовался один из лорсов.
 — То, что мы ищем, — коротко ответила иир'ова и снова умчалась вперед.
 Шершавые растрескавшиеся стены скал по обе стороны ущелья становились все ниже и ниже, и наконец все увидели впереди просвет. Похоже, отряд и в самом деле добрался до цели.
 Еще через несколько минут люди и их друзья вышли на равнину, со всех сторон окруженную скалами. Солнце уже взошло, и в его розоватых косых лучах был отчетливо виден невысокий зеленый холм, находившийся далеко впереди, в самом центре плоского песчаного пространства. А вокруг холма виднелось нечто вроде яркой разноцветной ленты, опоясывавшей холм понизу.
 Иеро удивленно всматривался в открывшуюся ему картину. Эти странные живые существа, похоже, выглядели на самом деле совсем не так, какими представали в его видениях. Но священник решил пока что не ломать голову над этим.
 Выход из ущелья находился довольно высоко, и отряду пришлось потратить немало времени и усилий на спуск в собственно долину. Люди спешились, и лорсы, с осторожностью выбирая места, куда можно было без опаски поставить копыта, шли следом за ними. Иир'ова, как обычно, умчалась уже далеко вперед, и Иеро видел, как ее светлая в темных полосках спина мелькает на полпути между скалами и холмом. Горм тоже обогнал остальных, но, хотя он мог бегать так же быстро, как лорсы, он никуда не спешил. Впрочем, за Младшей ему все равно было бы не угнаться. За бегунами кошачьего племени угнаться не мог никто.
 Наконец все очутились на плоской, как тарелка, песчаной равнине. Здесь почти не попадалось камней, а песок оказался твердым, слежавшимся, и идти по нему было легко. Люди снова сели в седла, и лорсы стремительно понесли их к зеленому холму.
 …Они были и такими, как в видениях, и не такими.
 Толстые, но очень гибкие золотисто-зеленые стебли длиной около полутора метров росли из розеток округлых темно-зеленых с золотым отливом листьев, казавшихся бархатными. Каждый из стеблей завершался темно-коричневым шариком, срезанным снизу, что и производило издали впечатление шляпки гриба. По шарам-навершиям постоянно пробегали золотые искры. Стебли непрерывно изгибались, словно танцуя на месте, но при этом темные листья распластанных по песку розеток оставались неподвижными. Чудесные существа располагались настолько близко друг к другу, что во время их непрерывного танца они то и дело касались друг друга коричневыми головками. И тогда над ними вспыхивала крошечная радуга.
 Зрелище было настолько прекрасным и завораживающим, что люди и их друзья остановились, не дойдя до танцующих существ, и замерли, любуясь. Несколько мгновений ничего не происходило, но вот…
 В сознании каждого члена отряда одновременно зазвучало:
 — Мы кроули, кроули, кроули… Мы ждали вас, ждали, ждали…
 Словно нежное звенящее эхо пели мысли чудесных существ.
 — Мы пришли, — тихо сказал Иеро, почему-то уверенный, что кроули услышат его и поймут. — Но мы не знаем, зачем.
 — У нас родилось Семя, и у нас родились яйца, — ответили танцующие кроули. — Семя и яйца рождаются один раз в тысячу лет по вашему счету. Мы уже четырежды посылали призыв, но никто не откликнулся. И наконец вы здесь. Но следом за вами идут другие. Вам надо поспешить.
 О каких «других» шла речь, понять было нетрудно. Видимо, слуги Нечистого благополучно преодолели путь через Голубую Пустыню и приближались к долине, укрытой среди скал. Но что следовало сделать отряду северных Аббатств?
 Иеро не успел еще сформулировать вопрос, как уже получил ответ. Кроули запели:
 — Вы должны забрать Семя и унести его в свою страну. Из него вырастут наши дети, они будут рождать для вас яйца. Яйца помогут вам выжить. Они дадут вам здоровье и силу духа. Вы должны донести их до своей земли. И вы должны сохранить Семя, чего бы это вам ни стоило. Вот оно.
 Никто не заметил, откуда появился этот изумрудного цвета шар, размером с человеческую голову, — он просто поплыл вдруг в воздухе над коричневыми искрящимися головками кроули и остановился как раз напротив людей. А вслед за ним выплыли словно бы прямо из воздуха яркие разноцветные шарики раз в десять меньше. Они подпрыгивали и кружились хороводом вокруг изумрудного шара, а кроули снова запели:
 — Возьмите их, добрые существа, и сохраните на благо всего чистого и светлого. Мы так долго ждали! Но помните, что Семя боится сухой жары, его нужно беречь и охранять, оно драгоценно, оно бесценно! Отдохните, добрые существа, и отправляйтесь в обратный путь, не медля. Черные силы уже близко.
 Иеро и все остальные словно проснулись. Им действительно нужно было спешить, если они не хотели столкнуться с отрядами мастеров Нечистого. Необходимо было немного поесть, напиться, упаковать в имевшиеся в запасе серые плащи слуг Нечистого драгоценные Семя и яйца кроули, чтобы их не повредило жарой, — и идти обратно через Голубую Пустыню, по краю джунглей, к Внутреннему морю…
 — Надеюсь, мы на обратном пути не встретимся с особыми трудностями, — пробормотал Иеро, развязывая седельную сумку, чтобы достать пеммикан. — В этой Пустыне есть-таки кое-что неприятное.
 — Кое-что! — весело зазвенели мысли кроули. — Кое-что! Да если бы для вас не был открыт путь, вы просто не смогли бы дойти до нас! В вас нет черной силы, а только черная сила способна справиться с тем, что возникло вокруг нас за тысячи лет… но возникло не по нашей воле! Защиту создавали те, кто привез нас сюда через бескрайние темные пространства, однако за прошедшее время защита выродилась, изменилась так, что ничем уже не напоминает то, что было вначале. Но черная сила до сих пор ничего не знала о нас, и потому не стремилась проникнуть в Пустыню. А теперь все иначе. Они придут, слуги зла, и вы должны спасти яйцо, пусть это даже будет стоить вам жизни. Придет время, и вы поймете, что это действительно важно для всех людей.
 — А кто вас привез? И откуда? — тут же спросил Иеро, и вдруг заметил устремленный на него взгляд брата Лэльдо. Только теперь священник осознал, что очень давно не слышал от эливенера ни слова. Это наводило на размышления, но их следовало отложить на более подходящее время.
 — Те, кто привез нас, совсем не хотели, чтобы мы поселились в этих краях, — запели кроули. — Но так уж вышло, и изменить ничего нельзя. Откуда мы? Издалека. Людям и не снились такие расстояния Это все, что мы можем сказать.
 Иеро, разочарованно вздохнув, отломил кусок пеммикана, чтобы дать его Горму, уже сидевшему рядом с ним и умильно наклонившему голову набок, когда кроули всполошились.
 — Эй, эй! — зазвенели их мысленные голоса. — Что это у вас такое?
 — Это наша пища, — растерянно ответил за всех Иеро. — А что?
 — Не надо, не надо этого есть! — застонали кроули. — Мы дадим вам другое, другое… вы станете сильными, вам нужны силы, чтобы донести Семя до вашей далекой страны! Это очень важно, важно, вы должны сберечь его, а путь ваш будет труден…
 — Да мы и от этого не ослабеем, — удивленно передал медведь. — Мы привыкли к этой пище.
 — Не надо, не надо, — продолжали жалобно взывать кроули. — Вот это лучше, лучше!
 Темно-зеленые бархатные листья приподнялись, свернулись чашами, и эти круглые зеленые чаши вдруг наполнились мерцающей светлой жидкостью, немного похожей с виду на молоко. Люди и их друзья удивленно переглянулись, но ни у кого не возникло никаких опасений. Конечно же, кроули не могли желать им зла.
 Младшая первой решилась отведать чудесное угощение. Она присела на корточки возле зеленой чаши и, зачерпнув пригоршню мерцающего напитка, поднесла его ко рту. После первого же глотка до всех донеслось восторженное «О!», и Младшая, наклонившись, принялась пить прямо из свернувшегося листа.
 — Если вы не поспешите, — передала она весело, — я выпью все сама! Все до капли!
 Конечно, другим не захотелось отставать от иир'ова. Через секунду уже и люди, и медведь, и лорсы приникли к зеленым чашам, наслаждаясь божественным питьем. Вкус его был необычен, в нем сливались оттенки множества фруктов и молока, его аромат был нежным и насыщенным, но самое главное — все чувствовали, как с каждым глотком прибывают в них силы. Словно они и не шли через Пустыню, сжигаемые солнцем, словно не сражались со светящимся монстром… и каждый был готов сделать все, чтобы помочь милым кроули.
 Иеро, опустошив третий лист, выпрямился и поискал взглядом брата Лэльдо. Почему-то священнику подумалось, что эливенер не примет дара кроули. Но брат Лэльдо, как и все, приник к зеленой чаше.
 Когда все насытились и почувствовали, что не в состоянии больше сделать ни глотка, Иеро спросил:
 — Мы должны унести отсюда только Семя и яйца? А как же вы все?
 — Мы останемся здесь, здесь, — ответили кроули. — Мы не можем уйти. Мы — стражи. А у вас вырастут наши дети.
 — Стражи? — переспросил священник. — А что вы охраняете?
 И тут кроули замолчали.
 Иеро повторил свой вопрос, но так ничего и не услышал в ответ. Зато вдруг заговорил так долго молчавший брат Лэльдо:
 — Иеро, не приставай к ним. Они не могут ответить. Это не их тайна.
 — А ты откуда знаешь? — чуть не закричал священник, которому уже до смерти надоела вечная таинственность всех членов Братства Одиннадцатой Заповеди. — Ты что, в родстве с ними?
 Брат Лэльдо усмехнулся и сказал:
 — К сожалению, нет, не в родстве. Давай-ка лучше собираться в обратный путь. Когда-нибудь потом, в более подходящую минутку, я тебе все объясню. Или даже не я, а кто-нибудь из старейшин нашего Братства. А сейчас у нас есть более важные дела, ведь так?
 С этим Иеро вынужден был согласиться. Действительно, самым важным для них делом было сейчас отправиться в обратную дорогу и дойти до Республики Метс. Священник очень надеялся, что его отряду удастся разминуться со слугами Нечистого, которые, как он знал, тоже спешат к холму, вокруг которого поселились загадочные кроули.
 Кроули снова заговорили. Они подробно объяснили, что разноцветные яйца и изумрудное Семя необходимо нести порознь, они не должны соприкасаться во время пути. Что ж, с этим никаких трудностей не возникло, ведь запасных серых плащей, укрывающих и от жары, и от холода, было в достатке. Два плаща расстелили на песке. Зеленый, словно изумрудный, шар медленно поплыл к одному из плащей и неторопливо опустился на него. Иеро и брат Лэльдо осторожно завернули драгоценное Семя в плащ и тщательно увязали кожаными бечевками. Иеро хотел положить сверток в одну из седельных сумок на спине Клуца, но что-то остановило его и он сказал Дэши Весту:
 — Вези его ты.
 Когда с этим было покончено, разноцветные шарики, по-прежнему кружившиеся в воздухе над коричневыми головками кроули, дружно помчались ко второму плащу и повалились на него. Священнику показалось, что шарики веселятся, как малые дети, устроившие кучу малу. Второй сверток Иеро передал брату Лэльдо, и тот уложил его в одну из сумок на спине своего лорса, не сказав ни слова.
 Уже перевалило за полдень, но в долине почему-то не было так жарко, как в Пустыне вокруг нее, и Иеро решил, что отряд должен отправляться в путь немедленно. Тогда они успеют до наступления ночи пройти ущелье и остановиться на привал уже в голубых песках. Ущелье же, после нападения светящегося монстра с бесконечным количеством щупалец, вызывало у священника большие сомнения. Ему не хотелось задерживаться в таком опасном месте, ведь зажатый между каменными стенами отряд лишался возможности маневра.
 Когда все были готовы выступить, Иеро поклонился кроули и сказал:
 — Спасибо вам. Я уверен, ваш дар принесет большую пользу моему народу.
 — Спасибо тебе, спасибо всем вам, — запели в ответ кроули, покачивая коричневыми искрящимися головками. — Мы ждали так долго. Мы рождаем Семя и яйца один раз в тысячу лет. Четыре Семени погибли. Их некому было унести. Спасибо вам. Спасибо вам. А теперь уходите, уходите, скорей, скорей…
 Но отряд Иеро не успел уйти.




 22


 Два Верховных Мастера, встретившиеся в условленном месте на краю южной Пустыни и торопливо погнавшие свои отряды через пески, подошли наконец к скалам, стоявшим кольцом в центре Голубой Пустыни. Волосатые ревуны быстро отыскали более или менее подходящий проход, но первыми в него вошли каменные фенеки, которые совсем не случайно назывались именно так. Эти твари были способны разгрызать камни, как орешки. Фенеки вихрем промчались по узкому ущелью, расширяя его в тех местах, где не смогли бы проехать всадники, и уже через час вернулись обратно. Дорога была расчищена.
 Но не успели Верховные Мастера С'жего и С'гито отдать своим отрядам команду двигаться дальше, как оба вдруг застыли в седлах, наклонив закрытые серыми капюшонами безволосые головы и прищурив глубоко сидящие пустые глаза. Оба сжимали в руках свои медальоны. Волосатые ревуны, серые макаки, гигантские дины и прочие воины темной силы стояли вокруг молча, ожидая, когда их военачальники очнутся.
 Через несколько секунд глаза обоих Верховных Мастеров одновременно распахнулись, и Мастер С'гито сказал:
 — Не понимаю, зачем ему это понадобилось.
 — Не нам об этом судить, — ответил Мастер С'жего и махнул рукой, подзывая старшего из волосатых ревунов. Тот подошел, волоча за собой дубину и загребая песок кривыми ногами, и исподлобья уставился на Верховного Мастера Желтого Круга. Мастер С'жего заговорил, обращаясь к ревуну, и высокий голос Мастера зазвучал даже выше обычного, превратившись почти в писк: — Приказ. Строжайший. Взять в плен живыми северного священника и его скакуна, кошку, эливенера и медведя. Любой ценой. Так хочет Безымянный Властитель. К оставшимся двум людишкам и лорсам это не относится.
 Ревун ухнул, почесал волосатой рукой в затылке, кивнул, вернулся к своим вонючим сородичам и залопотал на своем языке. Не все ревуны понимали речь Мастеров.
 Верховные Мастера одновременно взялись за жезлы связи, и еще через несколько секунд приказ Безымянного был внедрен в умы остальных воинов их отрядов. Теперь можно было двигаться дальше.
 Волосатые ревуны помчались вперед, за ними двинулись гигантские дины, ехидна и каменные фенеки. Замыкали строй серые макаки. Оба Верховные Мастера на своих скакунах ехали позади.
 Очень долго они не произносили ни слова, но наконец Мастер С'жего сказал:
 — Мне кажется, Безымянный хочет использовать генетический материал этих существ. Они слишком отличаются от других. Во всяком случае, человечек нестандартен. Медведь, видимо, тоже, как и кошка. С эливенером тем более все понятно.
 — Возможно, — немного подумав, согласился Мастер С'гито. — Пожалуй, из них действительно можно получить что-то интересное. Особенно из этого их рогатого скакуна. Наши вормины хотя и неплохи, но все-таки далеки от совершенства. А если взять клетки лорса и соединить их с клетками ворминов… да, результат может оказаться любопытным.
 Они снова замолчали, обдумывая идею Безымянного Властителя. Но вскоре они уже миновали ущелье и выехали на плоскую песчаную равнину, в середине которой красовался невысокий зеленый холм. Вокруг холма торчали сплошной полосой те самые непонятные растения, которые были уже знакомы Мастерам по видениям, переданным Безымянным Властителем. Длинные толстые стебли с коричневыми шарами на концах возвышались над розетками округлых листьев. На вид это были просто растения, хотя и незнакомые ни Мастеру С'гито, ни Мастеру С'жего, и оба служителя Нечистого не обратили на них особого внимания. С ними предстояло разбираться после того, как закончится схватка с отрядом, явившимся в Голубую Пустыню из далеких северных Аббатств.
 Заметив летящую по направлению к холму хищную дрофу, Верховный Мастер С'жего быстро сжал в ладони левой руки свой медальон и бросил мысль следом за птицей. Через несколько секунд птица камнем свалилась на песок по другую сторону холма, но того, что увидел ее глазами Верховный Мастер С'жего, ему оказалось вполне достаточно.
 — Они там, за холмом, — визгливо пропищал он, повернувшись к коллеге. — И уже собираются уходить. Скорее! — крикнул он и выхватил жезл связи, который теперь был нужен ему ежеминутно, до конца операции. Мастер С'гито сделал то же самое.
 Оба отряда монстров, во всем послушных Верховным Мастерам Темного Братства, бросились вперед, не разбирая дороги. На подходах к холму твари разделились, и часть из них начала обходить холм справа, другая часть — слева. Северяне должны были попасть в «клещи», и Мастера были совершенно уверены в том, что сбежать людишкам не удастся.
 Мастера подстегнули своих скакунов, чтобы не отстать и как следует присмотреть за тварями. Они не слишком-то надеялись на то, что их воины сами хорошо справятся с задачей. А приказ Безымянного, хотя и был передан образом, а не словами, все же был предельно ясен. Властитель показал обоим Мастерам, как нужных ему существ опутывают сетью и везут в сторону Великого Холмистого Плато. Что ж, сеть, очень крепкая, тонкая и легкая, созданная неведомо когда и кем, всегда была под рукой. Ее держал при себе главный из волосатых ревунов.
 Приближаясь к холму, окруженному странными растениями, Мастера тоже разъехались в разные стороны, чтобы командовать обеими частями объединенного войска монстров. Но оба они были уверены, что северянам не выстоять против таких сил. Ведь там было всего четыре жалких человечка, медведь и кошка. Это даже настоящим отрядом назвать нельзя.




 23


 На песок прямо перед медведем вдруг упала с неба дрофа — огромная, с длинным клювом, и безнадежно мертвая. Иеро вздрогнул. Почему птица умерла прямо на лету? Это могло означать, что где-то рядом находятся мастера Темного Братства.
 — Быстрее! — крикнул он. — К ущелью!
 И в это самое мгновение справа и слева из-за холма выскочили волосатые ревуны, и взвыли, размахивая ножами и дубинами. Их было несколько десятков… а за ревунами появились незнакомые Иеро твари, но у него не было времени рассматривать их. Он выхватил меч и бросился в бой.
 Они с Клуцем словно слились воедино, разя противника, но врагов было слишком много, и Иеро понимал, что его отряду не выстоять в столь неравной схватке. И он слышал постоянно звучавшие голоса поющих кроули:
 — Семя, унесите Семя… Семя и яйца, унесите их, унесите, унесите…
 Конечно, оба Стража Границы тоже слышали голоса кроули, но им поневоле приходилось сражаться вместе со всеми. Тем более, что Дэши Вест дрался пешим, ведь у Стражей был на двоих только один лорс. А слуги Нечистого все напирали и напирали, лишь разъяряясь при виде уже пролившейся крови. Вдруг рядом с Иеро очутился брат Лэльдо, почему-то пеший, и крикнул, перекрывая шум сражения:
 — Я приказал Стражам уходить! Мы задержим этих тварей!
 Иеро умудрился кивнуть, соглашаясь. Действительно, ничего другого им не оставалось. Ведь отряд Центрального Аббатства пришел сюда именно по зову кроули, а значит, самым главным для посланников Республики Метс и было именно это: выполнить просьбу поющих существ. Иеро понял, конечно, что эливенер отдал своего лорса Стражам, но это был разумный и естественный шаг. В очередной раз взмахнув мечом и рубанув по волосатой серой лапе, тянувшейся к нему с кинжалом, священник успел подумать лишь о том, что Стражам Границы трудновато будет добраться до дома вдвоем. Но они дойдут, Иеро верил в это. Клуц острым копытом сбил с ног очередного напиравшего на них вонючего ревуна. До Иеро донесся яростный визг иир'ова. Кошка сражалась где-то позади священника, и он, конечно, не мог оглянуться, чтобы узнать, что там случилось. Он лишь понадеялся, что Младшая жива. И Горм тоже.
 И тут вдруг со стороны поющих кроули раздался все нарастающий свист. Краем глаза священник заметил, что толстые стебли вытянулись во всю длину, между коричневыми шарами головок пронеслись алые и золотые искры, а в следующую секунду эти искры дождем посыпались на слуг Нечистого, и воины Темного Братства заверещали, шарахаясь от разящих их огненных стрел. На многих задымились шкуры. Иеро, получивший передышку, бросил взгляд на брата Лэльдо, сражавшегося рядом с ним, — эливенер был в полном порядке, и, похоже, даже не ранен. Но не успел священник оглянуться назад, чтобы выяснить, как обстоят дела у остальных, как монстры, то ли опомнившиеся, то ли получившие сильный ментальный приказ, снова бросились в драку, уже не обращая внимания на продолжавшие сыпаться искры. Воздух наполнился вонью паленой шерсти. Однако теперь Иеро заметил, что на самом деле никто из окруживших его и брата Лэльдо чудищ не пытается убить их. Нет, людей просто старались обезоружить и оттеснить от холма. Зачем?
 Иеро не сомневался, что где-то позади приготовлена ловушка, и передал Клуцу:
 — Постарайся встать так, чтобы кроули были у нас за спиной. Эти твари что-то затевают, загоняют нас куда-то.
 — Я уже понял, — ответил лорс.
 Резко наклонив голову и отшвырнув рогами еще двоих волосатых ревунов, Клуц сумел переменить позицию. Теперь Иеро мог видеть то, что прежде находилось за его спиной, — и увиденное его не обрадовало. Ни Горма, ни Младшей в поле зрения не было. Конечно, в пылу сражения они могли очутиться по другую сторону холма, но это показалось Иеро мало правдоподобным. Зато Стражи Границы уже пересекли песчаную равнину и приближались ко входу в ущелье. Священнику показалось, что вокруг уносящих двоих Стражей Границы лорсов суетятся какие-то маленькие существа, но расстояние было настолько велико, что нетрудно было и ошибиться, — может быть, это просто горячий воздух поднимался над песком и создавал впечатление движения.
 Снова и снова взлетал меч священника, снова и снова Клуц бил врагов копытами и пронзал их рогами, — и вдруг Иеро заметил, что брат Лэльдо тоже исчез. Как это могло случиться?..
 Но в следующую секунду он понял, как.
 Его и лорса внезапно накрыла тонкая прозрачная сеть. Иеро, не теряя самообладания, отчаянно пытался вырваться. Клуц тоже не терял времени даром. Он бил по ячейкам сети острыми мощными копытами, стараясь разорвать опутавшие его и священника едва видимые в солнечных лучах нити, но сеть оказалась неестественно прочной. Иеро рубил ее мечом, резал кинжалом — однако сеть не поддавалась.
 Потом его и Клуца поволокли куда-то вцепившиеся в сеть снаружи волосатые ревуны. Лорс упирался всеми четырьмя ногами, но ревунов было слишком много, и еще к ним присоединились два поросшие серой шерстью существа, похожие на огромных обезьян. Эти твари отличались огромной силой, и в конце концов они просто подняли сеть вместе с лорсом и священником и потащили вперед. Иеро уже видел, куда их волокут: немного дальше на песке лежали три обмотанных веревками свертка из темной ткани. Судя по размерам, священник решил, что в одном из них находится эливенер, в другом — иир'ова, а в третьем — Горм.
 Еще через минуту-другую и сам Иеро превратился в такой же сверток.




 24


 Верховный Мастер С'гито предпочел бы наблюдать за схваткой хотя бы с небольшого возвышения, но равнина, лежащая в кольце скал, была совершенно плоской. А когда Мастер С'гито попытался въехать на холм, его вербер Стикс внезапно уперся и отказался перешагивать через странные растения, окружавшие возвышенность. Мгновенно разъярившись, Мастер С'гито изо всех сил ударил хлыстом по полосатому заду вербера, но тот и ухом не повел, продолжая стоять на месте. Верховный Мастер Голубого Круга стиснул в левой руке медальон и послал верберу сильный мысленный приказ. Вербер затряс головой, подпрыгнул на месте и жалобно завыл. Мастер С'гито вдруг испугался. Что за чертовщина, подумал он, неужели эти поганые грибы и в самом деле живые? Сжечь бы их к дьяволу… Но сейчас было не до них. Верховному Мастеру ничего не оставалось, кроме как наблюдать за схваткой с того места, где он находился. Ближе подъезжать не было смысла, его могли ненароком зацепить в пылу сражения.
 Мастер С'гито, манипулируя жезлом связи и личным медальоном, снова и снова посылал монстрам один и тот же приказ: взять живьем священника и его скакуна, медведя, кошку и эливенера. И видел, что дело продвигается неплохо. С его стороны находились медведь и бешеная иир'ова, а метс и эливенер противостояли той части войска Нечистого, которой руководил Верховный Мастер С'жего. Но Мастер С'гито был уверен, что и у коллеги все идет как надо.
 Волосатые ревуны действовали отлично. Они пустили вперед ехидну, и та, рванувшись в узкое пространство между медведем и бешеной кошкой, сумела разделить эту парочку, обвив иир'ова своим длинным голым хвостом. Кошка визжала и, выпустив когти, рвала этот голый хвост в клочья, а ехидна, встопорщив иглы на спине, норовила как следует достать ими Младшую, но при этом не забывала понемногу продвигаться в сторону от медведя. На Горма тем временем насели гигантские дины. Они вцепились зубами в его густую длинную шерсть и повисли на нем со всех сторон, лягая его задними ногами, так что Горм лишился возможности сделать хотя бы шаг. Задние ноги динов были настолько мощными, что им ничего не стоило бы разорвать медведя в клочья, но гигантские дины были существами, всегда точно выполнявшими мысленные приказы Мастеров Нечистого — в отличие от ревунов, которые, распалившись в драке, могли и забыть, что нужно делать. Через минуту иир'ова уже угодила в сеть. Вытащив из-под сети ехидну, ревуны замотали яростно сопротивлявшуюся кошку в темно-коричневую ткань, которую Верховный Мастер достал из своей сумки. Ткань была почти невесомой, отлично пропускала воздух, и в то же время ее невозможно было не только разорвать, но и разрежать ножом или сжечь. Кто изготовлял такую ткань, Мастер С'гито не знал, да и знать не хотел.
 Потом настала очередь медведя. Его упаковали таким же образом и бросили на песок рядом с иир'ова. Мастер С'гито приказал своим воинам идти на помощь тем, кто сражался с наиболее опасными противниками — священником-метсом и эливенером.
 Мастер С'гито, занятый наблюдением за захватом медведя и кошки, совсем забыл о том, что в отряд северян входили еще два человека, и только теперь вспомнил о них. Он огляделся, ища их взглядом — и замер, ошеломленный.
 Два омерзительных человечишки удирали верхом на огромных черных скакунах… и их окружала огромная стая маленьких бронзовых лемутов! Гнаться за ними было бесполезно — они уже приближались ко входу в расщелину между скалами, наверняка ведущую в Голубую Пустыню. Да и не хотелось Мастеру С'гито связываться с бронзовками — при всем том, что он уже знал о них. И как ни терзала Мастера злоба, он все же махнул рукой на удравших людишек. Кому они нужны? Его задача — отловить мерзкого священника и грязного эливенера.
 Внезапно отвратительные растения, вдоль которых ехал Мастер С'гито, начали подозрительно свистеть. Вербер мгновенно насторожился, а в следующую секунду метнулся в сторону, стремясь уйти от «грибов» как можно дальше. И как ни колотил его Мастер С'гито, Стикс отказался повиноваться. Впрочем, через несколько секунд Мастер понял, почему его скакун так перепугался. Интуиция не подвела медведя-оборотня — «грибы» вдруг начали сыпать горячими искрами, и даже издали Мастер С'гито отлично видел, как задымилась шерсть на тварях, атаковавших священника, сидевшего на своем лорсе, и почему-то пешего эливенера. Он бросил в сторону своего войска мощный ментальный импульс — и подгоревшие воины снова ринулись в атаку, несмотря на то, что дождь искр не утихал.
 Первым угодил в сеть эливенер. Его быстро скрутили, замотали в ткань и утащили туда, где уже валялись на песке два коричневых куля с пленниками. Теперь дело осталось за малым — добыть отвратительного священника-метса и его скакуна.
 Конечно, это было легче сказать, чем сделать. Метс был отличным воином, и его скакун — тоже. Они не просто сопротивлялись, они перекалечили едва ли не половину отряда Мастеров Темного Братства, убили четверых волосатых ревунов, — а набросить на эту проклятую пару сеть все никак не удавалось, прежде всего потому, что не было возможности зайти на них с тыла — лорс почти уткнулся задом в искрящие «грибы», и эти чертовы бледные поганки почему-то стреляли своими искрами мимо него.
 И вот наконец два каменных фенека, окончательно озверев и получив к тому же чрезвычайно сильный ментальный толчок, бросились не на метса, а на растения, и в одну минуту проделали в их ряду брешь метров в десять длиной. И тут же свалились на растерзанные листья и издохли. Однако Мастерам было наплевать на пару каких-то тварей. Важно было лишь то, что теперь волосатые ревуны смогли окружить лорса и священника и метнуть сеть.
 Но даже запутавшись в тонких полупрозрачных нитях, священник и лорс не желали сдаваться. Они отчаянно бились, пытаясь разорвать ячейки, метс орудовал кинжалом, лорс рогами отшвыривал серых макаков и ревунов, вертевшихся вокруг них с полотнищами темно-коричневой упаковочной ткани, и понадобились одновременные усилия всех слуг Нечистого, чтобы сбить с ног лорса и стащить с его спины упрямого северянина.
 Утомленные слишком долгим сражением волосатые ревуны не удержались от того, чтобы дать крепко связанным пленникам несколько хороших пинков, и Мастера не стали останавливать своих верных слуг — они, в конце концов, заслужили эту маленькую награду.
 Один серый макак взвалил на спину куль, в котором лежал Иеро, четверо ревунов с натугой подняли надежно увязанного лорса, и последних пленников потащили в общую кучу. Оба Верховные Мастера Кругов Нечистого и думать забыли о «грибах», уже переставших свистеть и испускать жгучие искры. Мастер С'гито лишь мельком подумал о двоих сбежавших людишках, но беглецов все равно охраняли бронзовки, так что гнаться за ними не было никакого смысла.
 Теперь можно было собираться в обратный путь. Оба Верховные Мастера знали, что должны переправить всех пленников к Великому Холмистому Плато, но как это сделать, они решили обсудить по дороге. Путь до Холмистого Плато не близок, идти туда не меньше двух недель, и к такому походу следовало подготовиться серьезно и тщательно. Ведь ни у Мастера С'гито, ни у Мастера С'жего не было в распоряжении достаточно мощных летательных аппаратов, а на обычном планере всю эту банду до Плато не дотащить.
 Да и сейчас было нелегко с ними управиться. Когда Мастера помчались через Голубую Пустыню, спеша изо всех сил, грузовые вормины остались далеко позади, под присмотром пары ревунов. Теперь нужно было либо дожидаться, когда они дойдут до скального кольца, либо идти им навстречу, волоча пленников на собственных горбах, — то есть на горбах серых макаков и волосатых ревунов, разумеется. В итоге был избран средний вариант. Решили дотащить кули до выхода из того ущелья, через которое объединенный отряд Мастеров проник в песчаную долину, а там уже подождать грузовых животных.
 Однако когда все выбрались из ущелья в голубые пески, оказалось, что вормины уже недалеко. Похоже, ревуны гнали их во всю мочь. Менее чем через два часа кули с пленниками были уже привязаны к спинам грузовых тварей. Лорса, как самого тяжелого, подвесили на веревках между двумя ворминами. Кавалькада слуг Нечистого двинулась в обратный путь через Пустыню.
 Но не прошло и получаса, как обоих Верховных Мастеров настиг глас Безымянного Властителя. В умах С'жего и С'гито одновременно прозвучало:
 — Как смели вы, ничтожные твари, упустить Семя?!
 Ошеломленные Мастера остановили своих скакунов и их глубоко сидящие пустые глаза уставились в пространство. Семя? Какое Семя? Они захватили священника-северянина и всех остальных, как было им приказано… о каком Семени говорит Великий Безымянный?
 Глас Безымянного снова загремел в их головах:
 — Двое ушли и унесли то главное, ради чего вы шли в Пустыню. Из-за вашего убожества мне придется ждать еще тысячу лет, прежде чем я смогу завладеть всей этой планетой! Вы недостойны жизни, насекомые!
 И за этими словами последовал ментальный удар чудовищной силы.
 Оба Мастера дернулись, потом согнулись, потом вывалились из седел на голубой песок — и застыли.
 Они были мертвы.




 25


 Иеро, спеленутый, как младенец, и обмотанный веревками, как вязанка хвороста, тем не менее не лишился возможности наблюдать за окружающим, хотя темная тонкая ткань, в которую его закрутили, не была совсем прозрачной. Но кое-что сквозь нее рассмотреть было можно, особенно близкие предметы. А слышать она и вовсе не мешала. И когда священника бросили на песок рядом с другими темно-коричневыми кулями, обмотанными веревками, он тут же мысленно окликнул:
 — Эй, кто тут?
 Вообще-то можно было говорить и вслух, потому что ревуны и прочие твари гомонили где-то далеко в стороне, собираясь, похоже, в дорогу. Но Иеро решил, что осторожность не помешает.
 Услышанное в ответ ошеломило священника. Почти весь его отряд очутился в плену! Рядом с ним в таких же коричневых свертках лежали на песке брат Лэльдо, Горм, иир'ова и Клуц! Лишь Стражам Границы Дэши Весту и Колину Гарсесу, похоже, удалось уйти. Иеро понадеялся, что за ними не пустят погоню, удовлетворившись тем, что в плен попал командир отряда.
 — Ну, и что теперь будем делать? — поинтересовался медведь. — Эту штуку, в которую нас замотали, не разорвать. Я уж и зубами пытался, и когтями — не поддается.
 — Да, — послышался мысленный голос брата Лэльдо. — У меня почему-то даже нож не отобрали, я тут извернулся, пытаюсь эту тряпку разрезать — никак.
 — Да, и мне не удается, — добавил Клуц. — А я-то думал, мои копыта что угодно могут разодрать!
 Только теперь Иеро обнаружил, что и меч, и кинжал, и поясная сумка с парой гранат и всем прочим остались при нем. Слуги Нечистого явно были настолько уверены в надежности упаковки, что не потрудились отобрать у пленников оружие.
 — Интересно, куда они собираются нас тащить? — передала иир'ова. — Неужели к самому Нечистому?
 — Это было бы интересно, — сообщил Горм. — Я не прочь с ним сразиться.
 Иеро усмехнулся. Его отряд не терял бодрости духа, несмотря на обстоятельства.
 Но куда бы ни намеревались отправиться теперь слуги Нечистого, времени зря они не теряли. Через несколько минут пленников погрузили на спины каких-то животных, и все тронулись в путь. Иеро не понимал языка волосатых ревунов, составлявших основную часть отряда Мастеров Темного Братства, но эливенер, как выяснилось, владел их наречием, и время от времени сообщал всем, о чем говорят те вонючие воины, что шли поблизости от пленников. Но ревуны в основном рассуждали о том, что после битвы неплохо было бы отдохнуть, да вот оба Верховные Мастера уж слишком торопятся и не дали никому ни минуты передышки. Ну, ничего, все равно придется делать привал. До дому без остановки не дойти.
 Где находился «дом» этих существ, эливенер не мог понять из их разговоров, но ясно было, что это место расположено где-то далеко за пределами Голубой Пустыни. Отряд Верховных Мастеров быстро прошагал через равнину, окруженную скалами, и вошел в ущелье. Всех пленников, кроме лорса, с легкостью протащили сквозь него, но для черного северного гиганта пришлось местами расширять дорогу. Ни Иеро, ни кто либо другой из его отряда не поняли, как сделали это слуги Нечистого, но времени на это у них ушло совсем немного, и при этом не было слышно ни ударов кирки о камень, ни взрывов.
 — Похоже, у них есть твари, грызущие камень, — передал эливенер. — Они называют их каменными фенеками.
 — Полезная зверушка, — заметил медведь. — Такую можно приспособить, чтобы рыть хорошие, глубокие пещеры.
 — Или она приспособится, чтобы прогрызть тебя самого насквозь, — тут же откликнулась Младшая. — Она же служит Нечистому!
 — Ну, если ее воспитать правильно…
 Но отвлеченные рассуждения о возможностях правильного воспитания каменных фенеков были прерваны самым неожиданным образом.
 Отряд Темного Братства вдруг остановился, несколько минут вокруг пленников царила полная тишина… а потом вдруг все твари взорвались криком. Они визжали, выли, хрипели… но рассмотреть, что произошло, у пленников не было возможности. Наконец брат Лэльдо уловил кое-что в выкриках волосатых ревунов и растерянно передал на общей волне:
 — Если я ничего не перепутал, оба Верховные Мастера внезапно умерли…
 — Как это — умерли? — изумился священник. — Я всегда думал, что они бессмертны.
 — Я тоже думал так, — ответил брат Лэльдо. — Но они мертвы…
 — И что собираются делать их вонючие бандиты? — поинтересовалась Младшая.
 — Они в растерянности, — передал брат Лэльдо. — Ничего не понимают, испуганы.
 — Да уж, испугаешься тут, — язвительно передал медведь. — Остаться без командиров посреди Голубой Пустыни, да еще с пленниками на руках! Надеюсь, они не сочтут нас наиболее подходящим пропитанием для себя.
 — Нет, — не слишком уверенно откликнулся эливенер. — Им было приказано взять нас живыми, и они не решатся нас убить.
 — Кем приказано? — прозвучал вопрос, заданный почти одновременно всеми пленниками.
 — Я пока что не разобрался, — сообщил брат Лэльдо. — Подождите, надо еще послушать.
 Все замерли в ожидании.
 Еще несколько минут, показавшихся пленникам очень долгими, твари вокруг продолжали гомонить и суетиться, но внезапно все они умолкли. И тогда до слуха упакованных в коричневые кули людей и их товарищей донесся отдаленный гул, похожий на жужжание шмеля.
 Гул приближался, становясь все громче. Теперь уже он был похож на завывание стаи разъяренных гигантских ос. Но все же что-то в нем звучало другое. Никто из пленников ни на минуту не усомнился в том, что к насекомым этот гул не имеет отношения. И они оказались правы.
 — Кажется, за нами прибыл транспорт, — передал брат Лэльдо, как только опомнившиеся волосатые ревуны снова загомонили. — Вот только куда нас повезут — неизвестно.
 — Привезут — увидим, — философски заметил Клуц. — А может, и сбежать сумеем.
 — Мне бы твой оптимизм! — мысленно фыркнула иир'ова. — Впрочем, идея мне нравится.
 Наконец гул превратился в рев и звучал уже совсем близко. Даже сквозь укутывавшую их ткань пленники видели огромную темную тень, на мгновение закрывшую небо, — и тут же что-то большое мягко опустилось на песок, и рев затих. Слуги Нечистого, осиротевшие после смерти своих Верховных Мастеров, молчали, ожидая, что будет дальше. Пленники в кулях тоже замерли.
 Что-то скрипнуло, зашуршало, что-то упало на песок… а потом раздался тихий скрипучий голос:
 — Грузите их на борт.
 Темно-коричневая ткань, в которую были замотаны пленники, свободно пропускала не только звуки, но и запахи, — и в следующую секунду Иеро и все остальные едва не задохнулись от вони — в них вцепились волосатые лапы тварей из отрядов Мастеров. Но на этот раз воины Темной Силы действовали молча. Похоже, тот, кто явился за пленниками, вызвал в них слишком сильный страх, и они не издавали ни звука, таща кули к тому «транспортному средству», которое прибыло за северянами и иир'ова. Пленники чувствовали, как их втащили вверх по короткой лесенке, а потом всех свалили как попало на жесткий холодный пол.
 Еще через минуту пол под беспомощными пленниками покачнулся, раздался громкий жужжащий вой… Можно было не сомневаться, что они уже в воздухе.
 — Похоже, нам предстоит далекий путь, — передал медведь. — Интересно, в какую сторону нас везут?
 Клуц по-прежнему пребывал в философском настроении:
 — Привезут — увидим.
 — Куда бы нас ни везли, наверняка не домой, — решила Младшая.
 И тут…
 — Молчать! — раздался вдруг грозный мысленный окрик. — Мне не нравится ваша болтовня. Заткнитесь все.
 Пришлось отказаться от попыток общения. Никто ведь не знал, что может прийти на ум тому существу, которое, невидимое для пленников, сидело где-то неподалеку от них.
 Полет длился долго, много часов. Но тому, кто сопровождал пленных, не пришло в голову не только накормить их, но даже и напоить. Связанные, замотанные в ткань, они изнывали от голода и жажды. В конце концов Иеро, беспокоясь больше за других, чем за себя, послал сопровождавшему их слуге Нечистого просьбу:
 — Ты не мог бы дать нам воды?
 — Потерпите, не подохнете! — донеслось в ответ.
 Такой ответ, несмотря на всю его грубость, обнадеживал. Значит, до конца пути осталось не так уж много.
 И вот наконец пол под пленниками резко качнулся раз, другой, и они, не будучи в состоянии удержаться на месте, повалились сначала на одну стенку, потом на другую, но, похоже, никто при этом не пострадал особенно сильно. Разве что прибавится у кого-то пара-другая синяков.
 Потом тот аппарат, что принес их в неведомые края, мягко приземлился, гул затих, и кули с пленниками бесцеремонно потащили наружу чьи-то цепкие руки. Но от здешних существ по крайней мере не воняло так, как от волосатых ревунов.
 Еще через минуту веревки были развязаны, коричневая ткань размотана, и пленники, жмурясь от яркого света, с трудом поднялись на онемевшие ноги и осторожно огляделись.
 Они находились в небольшой зеленой долине, окруженной белыми меловыми холмами, ослепительно сверкавшими на солнце. Рядом с ними стояли странные существа, немного напоминавшие больших бородавчатых жаб, но уверенно стоявшие на двух ногах и явно свободно владевшие руками. Кроме того, на них была одежда — широкие штаны из светло-зеленой блестящей ткани, кожаные высокие ботинки и свободные розовые рубахи с высокими стоячими воротниками, отделанные по подолу, вороту и манжетам затейливым серебряным орнаментом.
 Самое крупное и, видимо, самое старое из существ, с белесой бугорчатой кожей, выступило вперед и сказало:
 — Ну, вот вы и попались. Добро пожаловать во владения Великого Безымянного Властителя.