Аннотация: В книгу включены избранная художественно-философская проза, драматургия и жизненные наблюдения выдающегося мыслителя современности Аллена Стюарта Кенигсберга (р. 1936), также известного под именем Вуди Аллен (р. 1952), посвященные преимущественно вопросу: что мы все тут, собственно, делаем. Для широкого круга читателей, пассажиров и кинозрителей. --------------------------------------------- Вуди Аллен Смерть открывает карты (Действие пьесы разворачивается в спальне принадлежащего Нату Акерману двухэтажного дома, стоящего где-то в Кью-Гарденз. Все стены в коврах. Просторная двойная кровать и немалых размеров туалетный столик. Изысканная мебель, шторы, на стенных коврах – несколько живописных полотен и довольно несимпатичный барометр. При открытии занавеса звучит негромкая мелодия – это основная музыкальная тема спектакля. Нат Акерман, лысый, пузатенький пятидесятисемилетний производитель готового платья, лежит на кровати, дочитывая завтрашний номер «Дейли-Ньюс». Нат в халате и шлепанцах, газету освещает лампочка в белом металлическом абажуре, прикрепленная зажимом к спинке в изголовье кровати. Время близится к полуночи. Внезапно раздается какой-то шум, Нат садится в кровати и поворачивается к окну.) НАТ: Какого черта? (В окне, неуклюже корячась, возникает мрачная личность. На незнакомце черный плащ с клобуком и черный, в обтяжку костюм. Клобук покрывает голову, оставляя открытым лицо – лицо пожилого человека, но совершенно белое. Внешне он немного смахивает на Ната. Громко пыхтя, незнакомец переваливается через подоконник и рушится на пол.) СМЕРТЬ: Иисусе Христе! Чуть шею не сломал. НАТ (в замешательстве глядя на пришлеца): Ты кто такой? СМЕРТЬ: Смерть. НАТ: Кто? СМЕРТЬ: Смерть. Послушай, можно я присяду? Я себе чуть шею не свернул. Дрожу, как осиновый лист. НАТ: Нет, но кто ты такой? СМЕРТЬ: Да Смерть же, Господи. Стакан воды у тебя найдется? НАТ: Смерть? Что ты этим хочешь сказать – смерть? СМЕРТЬ: Ты что, не в себе? Не видишь – весь в черном, лицо белое… НАТ: Ну, вижу. СМЕРТЬ: Разве нынче Халлоуин? НАТ: Нет. СМЕРТЬ: Ну вот, значит, я – Смерть. Так могу я получить стакан воды – или хоть лимонаду? НАТ: Если это какая-то шутка… СМЕРТЬ: Какие шутки? Тебе пятьдесят семь? Нат Акерман? Пасифик-стрит, сто восемнадцать? Если только я ничего не перепутал… сейчас, у меня где-то был список вызовов… (Роется по карманам и наконец извлекает карточку с адресом. Похоже, адрес правильный.) НАТ: И чего ты от меня хочешь? СМЕРТЬ: Чего я хочу? А как по-твоему? НАТ: Ты, наверное, все-таки шутишь. Я совершенно здоров. СМЕРТЬ (равнодушно) : Ну да, еще бы. (Оглядывается по сторонам.) А ничего у тебя квартирка. Сам обставлял? НАТ: Нанял тут одну бабу, декораторшу, да только за ней все равно пришлось присматривать. СМЕРТЬ (вглядываясь в одну из картин): А вот эти детишки с вытаращенными глазами мне нравятся. НАТ: Я пока еще не хочу уходить. СМЕРТЬ: Да ну? Слушай, не затевай ты эту бодягу. Меня, к твоему сведению все еще тошнит от подъема. НАТ: Какого подъема? СМЕРТЬ: По водосточной трубе. Хотел произвести впечатление. Вижу, окна большие, ты не спишь, читаешь. Вот и решил, что стоит попробовать. Думаю, влезу и появлюсь с этаким – ну, сам понимаешь… (Прищелкивает пальцами.) А пока лез, завяз башкой в каких-то плетях, труба обломилась, я и повис, буквально на волоске. Потом еще капюшон начал расползаться. Послушай, пойдем, что ли? Ночка выдалась тяжелая. НАТ: Ты сломал мою водосточную трубу? СМЕРТЬ: Ломал. Да только она не сломалась. Так, погнулась немного. А ты что, ничего не слышал? Я знаешь как об землю хряпнулся? НАТ: Я читал. СМЕРТЬ: Наверное, что-нибудь интересное. (Поднимает с пола газету.) "ГРУППОВАЯ ОРГИЯ С УЧАСТИЕМ ДЕВУШЕК, ИЗУЧАЮЩИХ «НОВУЮ АМЕРИКАНСКУЮ БИБЛИЮ». Можно, я это возьму? НАТ: Я еще не дочитал. СМЕРТЬ: Ну… я не знаю, как бы тебе объяснить, дружище… НАТ: А почему ты просто в дверь не позвонил? СМЕРТЬ: Я же тебе говорю, можно было б и позвонить, но как бы оно выглядело? А так все-таки – драматический эффект. Нечто внушительное. Ты «Фауста» читал? НАТ: Кого? СМЕРТЬ: И потом, вдруг у тебя компания? Сидишь тут с важными шишками. И нате – я, Смерть, звоню в дверь и влезаю к вам, как я не знаю кто. Разве так можно? НАТ: Послушайте, мистер, время уже позднее… СМЕРТЬ: Ну, а я о чем? Пошли, что ли? НАТ: Куда? СМЕРТЬ: Брось. Жилье. Иди. За. Мною. У. Меня. Во гробе. Тихо. (Разглядывает свое колено) . Надо же, как разодрал. Первое задание, а я того и гляди гангрену подхвачу. НАТ: Постой, постой. Мне требуется время. Я еще не готов. СМЕРТЬ: Сожалею. Но помочь не могу. И рад бы, да вот видишь ли – пробил твой час. НАТ: Какой такой час? Я вон только что слил свою компанию с «Оригинальными Модистками». СМЕРТЬ: Подумаешь, разница – парой баксов больше, парой меньше. НАТ: Тебе-то, конечно, без разницы. Тебе, небось, все расходы оплачивают. СМЕРТЬ: Так пойдем мы или не пойдем? НАТ (внимательно вглядываясь в собеседника) : Ты меня, конечно, извини, но я не верю, будто ты – Смерть. СМЕРТЬ: Почему это? А ты кого хотел увидеть – Марлона Брандо? НАТ: Дело не в этом. СМЕРТЬ: Прости, если разочаровал. НАТ: Да ты не расстраивайся. Я не знаю, я всегда думал, что ты… ну… ростом повыше, что ли. СМЕРТЬ: Пять футов, семь дюймов. Средний рост для моего веса. НАТ: И вообще ты немного смахиваешь на меня. СМЕРТЬ: На кого же мне еще смахивать? Я, как-никак, твоя смерть. НАТ: Ты все-таки дай мне немного времени. Ну хоть один день. СМЕРТЬ: Не могу. Да ты и не ждал другого ответа. НАТ: Один-единственный день. Двадцать четыре часа. СМЕРТЬ: На что он тебе? Вон по радио говорили – завтра дождь будет. НАТ: Ну, может все же договоримся как-нибудь? СМЕРТЬ: Например? НАТ: В шахматишки сыграем, на время? СМЕРТЬ: Не могу. НАТ: Я как-то видел в кино, ты играл в шахматы. СМЕРТЬ: Это не я, я в шахматы не играю. Разве что в кункен. НАТ: Ты играешь в кункен? СМЕРТЬ: Я? А Париж это город или озеро? НАТ: И хорошо играешь, а? СМЕРТЬ: Еще как. НАТ: Знаешь, что мы с тобой сделаем… СМЕРТЬ: Никаких сделок. НАТ: Мы сыграем в кункен. Выигрываешь ты – я сразу иду с тобой. Выигрываю я – ты даешь мне малую отсрочку. Всего ничего – один день. СМЕРТЬ: Откуда у меня время в кункен играть? НАТ: Ну, брось. Ты же хорошо играешь игрок. СМЕРТЬ: Хотя, вообще-то, сыграть бы можно… НАТ: А я о чем? Слушай, а ты отличный парень. За каких-нибудь полчаса отстреляемся. СМЕРТЬ: Строго говоря, мне оно не положено. НАТ: У меня вот и колода под рукой. Кончай ты выеживаться, в самом деле. СМЕРТЬ: Ладно, давай. Поиграем немного. Хоть передохну. НАТ (вытаскивая карандаш, бумагу и колоду карт) : Увидишь, не пожалеешь. СМЕРТЬ: Ты мне зубы не заговаривай. Сдавай карты, да принеси лимонаду и выставь, наконец, хоть что-нибудь на стол. Господи-боже, к тебе гость пришел, а у тебя даже картофельных чипсов нет или хоть крендельков. НАТ: Внизу стоит чашка с «M amp;M». СМЕРТЬ: «M amp;M». А если к тебе Президент заявится? Ты его тоже «M amp;M» угощать будешь? НАТ: Ты не Президент. СМЕРТЬ: Сдавай. (Нат сдает, открывает пятерку.) НАТ: Не хочешь сыграть по центу за десять очков? Все интереснее будет. СМЕРТЬ: А так тебе недостаточно интересно? НАТ: Я на деньги лучше играю. СМЕРТЬ: Как скажешь, Ньют. НАТ: Нат. Нат Акерман. Ты что же, и имени моего не помнишь? СМЕРТЬ: Нат, Ньют – знал бы ты, как у меня голова болит. НАТ: Тебе эта пятерка нужна? СМЕРТЬ: Нет. НАТ: Ну, так бери из колоды. СМЕРТЬ (вытаскивая из колоды карту и разглядывая те, что держит в руке) : Иисусе, совершенно нечем играть. НАТ: А на что это похоже? СМЕРТЬ: Что на что? (При дальнейшем обмене репликами они продолжают брать и сбрасывать карты.) НАТ: Смерть. СМЕРТЬ: На что она может быть похожа? Лежишь себе и лежишь. НАТ: И все? СМЕРТЬ: Ага, ты двойки набираешь. НАТ: Я тебя спрашиваю, больше ничего не будет? СМЕРТЬ (рассеянно) : Сам увидишь. НАТ: А, так видеть я все-таки буду? СМЕРТЬ: Ну, может я не так выразился. Ты давай, сбрасывай. НАТ: Получить от тебя ответ это что-то. СМЕРТЬ: Я между прочим, в карты играю. НАТ: Ладно-ладно, играй. СМЕРТЬ: И тем временем отдаю тебе одну карту за другой. НАТ: Ты все-таки в сброшенные-то не заглядывай. СМЕРТЬ: Я и не заглядываю. Я их выравниваю. На скольких раскрываемся? НАТ: На четырех. А ты уже раскрываться собрался? СМЕРТЬ: Кто это сказал? Я только спросил: на скольких раскрываемся? НАТ: А я спросил, что меня ожидает. СМЕРТЬ: Играй давай. НАТ: Ну хоть что-то ты мне можешь сказать? Куда мы направимся? СМЕРТЬ: Мы? Если хочешь знать правду, ты просто свалишься на пол и будешь лежать тут, как узел с тряпьем. НАТ: Да-а, просто жду и дождаться не могу. А больно будет? СМЕРТЬ: Через минуту узнаешь. НАТ: Замечательно. (Вздыхает.) Только этого мне и не хватало. Человек сию минуту слился с «Оригинальными Модистками»… СМЕРТЬ: Как насчет четырех очков? НАТ: Раскрываешься? СМЕРТЬ: Четыре очка тебя устроят? НАТ: Нет. У меня два. СМЕРТЬ: Шутишь? НАТ: Какие шутки? Ты проиграл. СМЕРТЬ: Господи-Иисусе, а я думал, ты шестерки копишь. НАТ: Выходит, ошибся. Тебе сдавать. Двадцать очков, два списываем. (Смерть сдает карты.) Значит, говоришь, на пол упаду? А нельзя чтобы я, когда это случится, стоял у софы? СМЕРТЬ: Нельзя. Играй. НАТ: А почему нельзя? СМЕРТЬ: Потому что ты на пол должен упасть! Оставь меня, наконец, в покое. Я пытаюсь сосредоточиться. НАТ: Но почему обязательно на пол? Я же ни о чем больше не спрашиваю! Почему, когда это случится, я не могу стоять у софы? СМЕРТЬ: Ладно, я постараюсь сделать как лучше. Будем мы играть или не будем? НАТ: Так я только об этом и просил. Ты мне напоминаешь Моисея Лефковица. Такой же упрямый. СМЕРТЬ: Видали, я ему Моисея Лефковица напоминаю. Я страшнее всего, что он способен себе представить, и я напоминаю ему Моисея Лефковица. Он кто, скорняк? НАТ: Сам ты скорняк. Он зашибает по восемидесяти тысяч в год. Позумент, галуны. Собственная фабрика. Два очка. СМЕРТЬ: Что? НАТ: Два очка. Я открываюсь. У тебя сколько? СМЕРТЬ: С моими только в баскетбол выигрывать. НАТ: Тузы собирал. СМЕРТЬ: Хоть бы ты говорил поменьше. (Новая сдача, игра продолжается.) НАТ: А что ты там такое толковал, насчет первого задания? СМЕРТЬ: А как по-твоему? НАТ: Не понимаю, разве до сих пор никто не умирал? СМЕРТЬ: Умирали, конечно. Только их не я забирал. НАТ: А кто же? СМЕРТЬ: Другие. НАТ: Значит, есть и другие? СМЕРТЬ: А то. Каждый отходит по-своему. НАТ: Не знал. СМЕРТЬ: Да откуда ж тебе знать. Кто ты, вообще, такой? НАТ: Что значит – кто я такой? Я что, по-твоему, пустое место? СМЕРТЬ: Не пустое. Ты – производитель готового платья. Так откуда ж тебе знать тайны вечности? НАТ: О чем ты говоришь? Я делаю хорошие деньги. У меня двое детишек университет окончили. Один работает в рекламе, другой женился. Собственный дом. Езжу на «крайслере». У жены есть все, что она хочет. Горничные, норковая шуба, курорты. Она как раз сейчас на Эден-рок. Пятьдесят долларов в день, потому что ей, видишь ли, угодно отдыхать с родной сестрой. Я и сам туда собирался на той неделе – так кто ж я, по-твоему, первый попавшийся прохожий, что ли? СМЕРТЬ: Ну, хорошо. Что ты так нервничаешь? НАТ: Кто нервничает? СМЕРТЬ: Если бы я так же вот обижался на каждое слово, тебе это понравилось бы? НАТ: Я тебя обидел? СМЕРТЬ: Разве ты не сказал, что разочарован во мне? НАТ: А чего ты ждал? Что я в твою честь вечеринку устрою? СМЕРТЬ: Я не об этом. Я о твоем отношении ко мне лично. Я тебе и ростом не вышел, я и то, я и это… НАТ: Но я всего лишь сказал, что ты похож на меня. Вроде как отражение в зеркале. СМЕРТЬ: Ладно, ладно. Сдавай. (Продолжают играть, тем временем возникает музыка, свет меркнет, пока не наступает полная тьма. Когда свет снова медленно разгорается, видно, что время уже позднее, игра окончена. Нат подводит итоги.) НАТ: Семьдесят восемь… сто пятьдесят… В общем, ты здорово продулся. СМЕРТЬ (сокрушенно перебирая карты): И ведь знал же я, что не надо сбрасывать девятку. Вот черт! НАТ: Стало быть, до завтра. СМЕРТЬ: То есть как это – до завтра? НАТ: Я выиграл лишний день. Так что оставь меня в покое. СМЕРТЬ: Ты что, серьезно? НАТ: Мы же договорились. СМЕРТЬ: Да, но… НАТ: Какое еще «но»? Я выиграл двадцать четыре часа. Приходи завтра. СМЕРТЬ: Я не думал, что мы играем на время. НАТ: Сочувствую. Надо было внимательней слушать. СМЕРТЬ: Где же я теперь околачиваться буду целые сутки? НАТ: А это мне без разницы. Главное, я выиграл лишний день. СМЕРТЬ: Нет, а я-то что по-твоему должен делать – по улицам ходить? НАТ: Возьми номер в отеле, в кино посиди. Отдохни. И не устраивай из этого мировую трагедию. СМЕРТЬ: Подсчитай еще раз очки. НАТ: А, да, ты еще должен мне двадцать восемь долларов. СМЕРТЬ: Сколько? НАТ: Ровно столько, дружок. Вот – можешь сам посмотреть. СМЕРТЬ (шаря по карманам): У меня всего-то доллара три-четыре, где я тебе возьму двадцать восемь? НАТ: Выпиши чек. СМЕРТЬ: Ты думаешь у меня счет есть? НАТ: Господи-боже, с кем приходится дело иметь! СМЕРТЬ: А ты в суд на меня подай. Где я, по-твоему, должен был счет завести? НАТ: Ладно, давай что у тебя есть и будем считать, что мы квиты. СМЕРТЬ: Погоди, мне эти деньги самому нужны. НАТ: На что они тебе? СМЕРТЬ: Нет, вы послушайте, что он говорит! Мы же с тобой собираемся отправиться в Загробный мир. НАТ: И что? СМЕРТЬ: И то – ты знаешь, сколько туда переть? НАТ: И что? СМЕРТЬ: Что-что? А бензин? А пошлины за фрахт? НАТ: А, так мы на машине поедем? СМЕРТЬ: Там узнаешь. (Взволнованно.) Послушай, когда я завтра приду, ты должен дать мне шанс отыграться. Иначе я в такую кашу попаду… НАТ: Как хочешь. Но только ставки удваиваются. Я намерен отыграть еще неделю, если не месяц. А судя по тому, как ты играешь, так, может, и несколько лет. СМЕРТЬ: В хорошенькую историю я вляпался. НАТ: До завтра. СМЕРТЬ (которую Нат понемногу оттесняет к двери): Тут приличный отель поблизости есть? Хотя на что мне отель, у меня же денег ни цента. Придется отсиживаться в какой-нибудь забегаловке. (Прихватывает газету.) НАТ: Ну-ка! Ну-ка! Это моя газета. (Отбирает ее.) СМЕРТЬ (выходя из спальни): И чего я сразу его не забрал, делов-то? Так нет, надо было усесться с ним в карты играть. НАТ (кричит вслед уходящей Смерти): Поосторожней там, на лестнице. У меня ковер на одной ступеньке проскальзывает. (Словно бы в ответ, слышится грохот и жуткий удар. Нат вздыхает, затем, перейдя спальню, снимает с телефона трубку и набирает номер.) НАТ: Алло, это ты, Моисей? Слушай, не знаю, может, тут кто шутки шутит или что, но ко мне только что приходила Смерть. Мы с ней в кункен играли… Да нет же, Смерть. Собственной персоной. Или кто-то выдающий себя за Смерть. Нет, ты послушай, Моисей, это такое ничтожество! ЗАНАВЕС