Аннотация: Стивен Монтгомери, младший брат короля Генриха VII, вынужден жениться на богатой невесте-шотландке, Бронуин МакАрран. Благодаря этому брачному союзу влюбленные познают истинную, пламенную любовь и их жизнь превращается в фейерверк чувств.
 Роман так же издавался под названием «Бархатные горы».


---------------------------------------------


 Джуд Деверо
 Бархатная страна


 Майе (прекрасной из Луисвиля) с любовью



 От автора


 Все, кто читал эту книгу до публикации, спрашивали меня об одном и том же: почему не упомянут кильт и каковы цвета тартана клана МакАрран?
 В древности гайлендеры носили очень простую одежду (плед, что по-гаэльски означает «одеяло»), которую они стелили на землю, ложились на нее, запахивали края и перевязывались поясом. Таким образом внизу получалась юбка, а верхняя часть пледа, или одеяла, закалывалась на плече.
 Существует несколько историй о том, как возник кильт. Одна из них повествует об англичанине, который укоротил костюм для удобства своих шотландских металлургов. Конечно, шотландцы отрицают правдивость этой истории. Как бы то ни было, современный кильт появился не раньше 1700 года.
 А что касается цветов тартана, то члены клана носили те цвета, которые больше им нравились и которые можно было получить с помощью красителей из местных растений. Кланы различались по цветным кокардам на шляпах.
 Несколько историй существует и о происхождении кланового тартана. По одной из них, торговцы давали пледам имена кланов, которые их производили, чтобы те было проще идентифицировать. По другой. Британская Армия в своей любви к единообразию настояла на том, чтобы каждая шотландская рота носила тартаны одного цвета и рисунка. Во всяком случае, до 1700 года клановых тартанов не существовало.
  Джуд Деверо, 
  1981, Санта-Фе. Нью-Мексико. 




 ПРОЛОГ


 Несмотря на то, что всю ночь он провел в дороге, Стивен Монтгомери по-прежнему очень прямо держался в седле. Ему было неприятно думать о невесте, которая ждала его в конце этого путешествия — ждала уже три дня. Его невестка, Джудит, нашла пару ласковых слов для мужчины, который не удосужился прибыть на собственную свадьбу и даже не отправил гонца с извинениями за опоздание.
 Но, несмотря на слова Джудит и на то, что он наносит страшное оскорбление своей будущей жене, Стивен очень неохотно покидал владения короля Генриха. Ему было трудно оставить невестку. Джудит, златоокая красавица, жена его брата Гевина, упала с лестницы. У нее случился выкидыш, и она потеряла столь желанного ребенка. Четыре дня Джудит была на грани жизни и смерти. Когда она очнулась и узнала, что ребенок погиб, ее мысли — и это так характерно для нее — были не о себе. Стивен забыл о дате своего бракосочетания и совсем не вспоминал о невесте. Джудит, даже в своем горе, напомнила ему о долге и о шотландке, на которой ему предстояло жениться.
 С тех пор прошло три дня. Стивен провел рукой по своим густым темно-русым волосам. Он хотел остаться со своим братом Гевином. Джудит была на него сердита более, чем на своего мужа, потому что ее падение не было случайностью, причиной стала любовница Гевина, Элис Чатворт.
 — Милорд!
 Стивен замедлил шаг и повернулся к своему оруженосцу.
 — Обоз отстал. Они не могут ехать так быстро. Стивен кивнул и направил лошадь к ручью, бежавшему вдоль проселка. Спешившись, он встал на колено и умылся холодной водой.
 У него была еще одна причина не торопиться навстречу невесте, которую он никогда в жизни не видел. Король Генрих хотел вознаградить Монтгомери за многолетнюю преданную службу и поэтому дал среднему брату в жены богатую шотландку. Стивен понимал, что ему следует быть благодарным, но этому мешало все, что он о ней слышал.
 Она была полноправным вождем могущественного шотландского клана.
 Стивен взглянул на широкий луг за ручьем. Черт бы побрал этих шотландцев с их абсурдной верой в то, что какая-то женщина может быть достаточно умной и сильной, чтобы возглавить мужчин. Ее отцу следовало бы выбрать себе в наследники не ее, а молодого мужчину.
 Он скривился, представив, как должна выглядеть женщина, способная вдохновить своего отца на то, чтобы назначить ее вождем. Ей наверняка не меньше сорока, у нее волосы стального цвета и крупное, мощное тело. И в брачную ночь им придется устроить поединок, чтобы выяснить, кто будет сверху… и он наверняка проиграет.
 — Господин, — сказал мальчик, — Вы плохо выглядите. Может, вы заболели от долгой дороги?
 — Дело не в дороге. Мне плохо совсем по другой причине. — Стивен медленно поднялся. Он двигался легко, мощные мускулы играли под одеждой. Он был высок и как башня возвышался над оруженосцем, тело его было гибким и сильным благодаря многолетним усердным упражнениям. У него были густые вьющиеся волосы, которые сейчас слиплись от пота, сильная челюсть, красиво очерченные губы. Но под ярко-синими глазами лежали темные тени.
 — Давай вернемся к лошадям. Обоз нас потом догонит. Я не хочу затягивать пытку.
 — Пытку, милорд?
 Стивен не ответил. Еще долгие часы отделяли его от того ужаса, что ждал впереди в образе мощной Бронуин МакАрран, его невесты.




 Глава 1




1501 г.

 Бронуин МакАрран стояла у окна английского замка и глядела во двор. Узорчатое окно было открыто навстречу теплому летнему солнцу. Она немного наклонилась вперед, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Один из солдат внизу многозначительно улыбнулся ей.
 Девушка поспешно отступила, захлопнула окно и с негодованием обернулась.
 — Английские свиньи! — выругалась Бронуин. У нее был мягкий голос, наполненный шелестом вереска и туманами Горной Шотландии.
 За дверью раздались тяжелые шаги, она затаила дыхание, потом вздохнула свободнее: человек прошел мимо. Бронуин была узницей. Люди, которых она всегда ненавидела, люди, которые теперь усмехались и подмигивали ей, словно знали ее сокровенные мысли, держали ее в плену недалеко от северной границы Англии. Она подошла к маленькому столику в центре, обитой дубом комнаты и схватилась за его край так, что побелели пальцы. Она сделает все что угодно, только бы эти люди не поняли, что творится в ее душе. Англичане были врагами. На ее глазах они убили отца и трех вождей их клана. Она видела, как ее брат едва не сошел с ума из-за тщетности попыток отплатить им той же монетой. И всю жизнь, после того как англичане уничтожили их посевы и сожгли дома, она помогала едой и одеждой своему клану.
 А месяц назад они взяли ее в плен. Бронуин улыбнулась при мысли о ранах, которые она и ее люди нанесли английским солдатам. Четверо умерли.
 Она была захвачена в плен по приказу английского короля Генриха VII. Этот человек утверждал, что хочет мира и для этого назначит англичанина вождем клана МакАрран. Он решил, будто сможет этого добиться, выдав Бронуин замуж за одного из своих рыцарей.
 Она посмеялась над невежеством английского короля. Бронуин — вождь клана МакАрран, и никакому мужчине не лишить ее этой власти. Глупый король думал, что ее люди пойдут за иноземцем охотнее, чем за своим вождем только потому, что она — женщина. Плохо же Генрих знает шотландцев!
 Она резко обернулась, потому что Рэб заворчал. Это был ирландский волкодав — мускулистый, сильный, с шерстью, похожей на мягкую сталь, — самая большая собака на свете. Его подарил ей отец, когда четыре года назад вернулся из Ирландии. Джеймай думал выдрессировать собаку для защиты дочери, но в этом не было нужды. Рэб и Бронуин сразу же привязались друг к другу, и Рэб не раз доказал, что готов отдать жизнь за любимую хозяйку.
 Бронуин расслабилась, когда Рэб перестал рычать, и с надеждой подняла глаза.
 Вошла Мораг. Низенькая сгорбленная женщина, похожая на темный обрубок дерева. Ее карие глаза, блестящие и внимательные, умели разглядеть больше, чем было на поверхности. Она с пользой распоряжалась своим маленьким телом, незаметно проскальзывая между людьми, присматриваясь и прислушиваясь.
 Мораг молча прошла через комнату и открыла окно.
 — Ну что? — нетерпеливо спросила Бронуин.
 — Я видела, как ты захлопнула окно. Они рассмеялись и сказали, что готовы развеять твою тоску в брачную ночь.
 Бронуин отвернулась от старухи.
 — Ты даешь им слишком много поводов для разговоров. Ты должна высоко нести голову и игнорировать их. Они всего лишь англичане, а ты — МакАрран.
 Бронуин встрепенулась.
 — Я не нуждаюсь в советах, — взорвалась она. Рэб, чувствуя недовольство хозяйки, подошел к ней поближе. Она погладила собаку.
 Мораг, улыбаясь, следила, как девушка идет к скамье у окна. Она приняла Бронуин на руки, в ту самую минуту, как только малышка появилась на свет. Мораг держала новорожденную, когда ее мать умирала. Именно Мораг нашла для девочки кормилицу, дала ей имя ее ирландской бабки и заботилась о ней до тех пор, пока той не исполнилось шесть и отец не взял ее к себе.
 Теперь, когда ее воспитаннице исполнилось почти двадцать, Мораг с гордостью смотрела на нее. Бронуин была высокой, выше многих мужчин, стройной и гибкой, как тростинка. Она не покрывала волосы, как англичанки, а позволяла им струиться по спине тяжелыми волнами. Черные как вороново крыло, они были такими тяжелыми и густыми, что казалось удивительным, как ее тонкая шея способна нести такой груз. На Бронуин было сшитое по английской моде атласное платье цвета сливок с молока шотландских коров. Глубокий и плотный квадратный вырез выгодно подчеркивал крепкую юную грудь. Платье плотно облегало ее тонкую талию и дальше спускалось тяжелыми складками. Вышивка, окаймленная тонкими золотыми шнурами, обрамляла вырез, пояс и сложными узорами спускалась по юбке.
 — Ну и как я тебе нравлюсь? — резко спросила Бронуин, еще не успокоившись из-за ссоры по поводу этого английского платья. Она бы предпочла шотландскую одежду, но Мораг убедила ее, что необходимо одеться в английском стиле. Нельзя давать врагу повод смеяться над тем, что они называли «варварским платьем».
 Мораг издала короткий смешок.
 — Я вот все думала: какой стыд, что никто не снимет сегодня ночью с тебя это платье.
 — Англичанин! — прошипела Бронуин. — Неужели ты так быстро об этом забыла? Неужели алый цвет крови моего отца поблек у тебя перед глазами?
 — Ты же знаешь, что нет, — спокойно ответил Мораг.
 Бронуин тяжело опустилась на стул у окна, атлас платья всколыхнулся. Она провела пальцем по вышивке. Это платье стоило ей больших денег — денег, которые могли быть истрачены на нужды клана. Но она понимала, что нельзя позориться перед англичанами, и поэтому купила туалеты, которые сделали бы честь и королеве. А это вот платье должно было стать свадебным. Она сильно дернула за золотую нить.
 — Прекрати! — потребовала Мораг. — Не стоит рвать платье только потому, что какой-то англичанин вывел тебя из себя. Может, у него есть причины опаздывать и пропускать собственную свадьбу.
 Бронуин вскочила, и Рэб тотчас же подошел ближе.
 — А мне что за забота? По мне пусть лучше вообще не приезжает. Надеюсь, он свернул себе шею и теперь гниет в какой-нибудь канаве. Мораг пожала плечами.
 — Они найдут тебе другого мужа, так что какая разница, умрет этот или нет? Чем скорее ты выйдешь за своего англичанина, тем раньше мы сможем уехать в горы.
 — Легко тебе говорить! — возмутилась Бронуин. — Не тебе за него выходить и… и… Взгляд Мораг стал лукавым.
 — И спать с ним? Тебя ведь это заботит? Я бы с радостью с тобой поменялась, если бы только могла. Как ты думаешь, может, этот Стивен Монтгомери и не заметит, если я заберусь к нему в постель?
 — Разве мне что-либо известно о Стивене Монтгомери, кроме того, что он презирает меня, заставляя дожидаться тут в свадебном платье? Ты говоришь, эти люди смеются надо мной! Человек, который должен стать моим мужем, выставляет меня на посмешище перед ними. — Она покосилась на дверь. — Если бы он сейчас вошел, я бы с радостью всадила в него нож.
 Мораг улыбнулась. Джеми МакАрран мог бы гордиться своей дочерью. Даже в плену она сохраняла присутствие духа и достоинство. Ее подбородок гордо вздернут, синие глаза блестят, подобно крохотным льдинкам. Бронуин отличалась удивительной красотой. Ее волосы были чернее безлунной ночи в шотландских горах, а синева глаз — глубже цвета залитого солнцем горного озера. Этот контраст поражал. Нередко люди, особенно мужчины, теряли дар речи, впервые увидев ее. У нее были темные густые ресницы, нежная и мягкая кожа.
 — Они решат, что я струсила, если буду сидеть в этой комнате. Разве шотландцу пристало бояться английских насмешек?
 Бронуин выпрямилась и оглядела свое кремовое платье. Утром, одеваясь, она думала, что пойдет в нем к венцу. Но уже несколько часов миновало со времени, назначенного для этой церемонии, а ее жених так и не появился и даже не прислал своих извинений.
 — Помоги мне переодеться, — сказала Бронуин. — Это платье нужно сохранить до дня свадьбы. Если не сегодня, то в другой раз. И может быть, с другим человеком, — При этой мысли она улыбнулась.
 — Что у тебя на уме? — спросила Мораг, расшнуровывая платье. — Ты похожа на кошку, добравшуюся до сметаны.
 — Слишком много вопросов. Принеси зеленое парчовое платье. Англичане могут думать, что я — невеста, горюющая оттого, что мной пренебрегли, но им придется понять, что шотландцы сделаны из другого теста.
 Несмотря на то что Бронуин была пленницей и уже больше месяца жила в замке, ей позволялось свободно передвигаться по дому сэра Томаса Кричтона. А с сопровождающими — гулять по угодьям. Поместье тщательно охранялось, было под постоянным наблюдением. Король Генрих объявил клану Бронуин, что при попытке освободить ее она будет казнена. Никто не причинит ей вреда, но он собирается сделать англичанина главой клана, недавно похоронившего Джеми МакАррана и трех вождей. Шотландцы временно отступили, видя, что их новый вождь в плену, и обдумывая, что предпринять, если англичане осмелятся командовать ими.
 Бронуин медленно спустилась по лестнице в зал. Она знала, что ее люди терпеливо ждут за самой границей поместья, скрываясь в лесах на вечно неспокойной границе между Англией и Шотландией.
 За себя она не беспокоилась, она бы предпочла умереть, только бы не выходить замуж за английскую собаку, однако ее смерть вызовет междоусобицу в клане. Джеми МакАрран назначил дочь своей наследницей, она должна была выйти замуж за одного из вождей, но все они погибли вместе с ее отцом. И если Бронуин умрет, не оставив наследника, без сомнения, завяжется кровавая схватка за власть.
 — Я всегда знал, что Монтгомери — ловкие ребята, — рассмеялся какой-то мужчина, стоявший всего в нескольких шагах от Бронуин, скрытой от него тяжелой портьерой. — Только вспомните, как старший женился на наследнице Риведуна. Не успел вылезти из брачной постели, как ее отец погиб, и он унаследовал графство.
 — А теперь Стивен пошел по стопам брата. Ведь Бронуин не только красотка, у нее еще и сотни акров земли.
 — Говори, что хочешь, — сказал третий, — но я Стивену не завидую. Женщина, конечно, хороша, но как долго сможет он ею наслаждаться? Я потерял руку в боях, с этими дьяволами в Шотландии. Они растут, обучаясь лишь грабежу и разбою. Сражаются как звери, жестокие и дикие.
 — Я слышал, их бабы страшно воняют, — сказал первый.
 — Ради темноволосой Бронуин я бы научился зажимать нос.
 Бронуин сделала шаг вперед, готовая броситься на них, но ее схватила чья-то железная рука. Оглянувшись, она увидела перед собой довольно привлекательного молодого человека с темными глазами и решительным ртом.
 — Позвольте мне, миледи, — спокойно сказал он и вышел вперед. Его сильные ноги были обтянуты плотными чулками, бархатный короткий плащ подчеркивал ширину плеч.
 — Вам что, больше нечего делать, лишь бы сплетничать, как старухи? Вы говорите о том, в чем ничего не смыслите. — Его голос звучал властно.
 Мужчины оторопели.
 — В чем дело, Роджер, что это с тобою? — спросил один из них, потом поглядел Роджеру через плечо и увидел разгневанную Бронуин.
 — Я думаю, Стивену стоит приехать поскорее и сторожить свою собственность, — усмехнулся другой.
 — Вон отсюда! — приказал Роджер. — Или мне вытащить меч, чтобы заставить вас замолчать?
 — Упаси меня Господь от жара юношеской крови, — устало заметил один из мужчин. — Иди к ней. Пошли, на улице прохладнее. И свободнее.
 Когда мужчины ушли, Роджер снова повернулся к Бронуин.
 — Могу ли я принести вам извинения за моих соотечественников? Причина их грубости — невежество. Они не желали зла. Бронуин пригляделась к нему.
 — Они как раз желают мне зла! Или вы считаете, что убивать шотландцев — не великий грех?
 — Вы несправедливы ко мне. Я убил в своей жизни не так уж много людей, и среди них не было ни одного шотландца. — Он помолчал. — Позвольте мне представиться. Я — Роджер Чатворт. — Он стянул с головы бархатный берет и низко поклонился.
 — А я — Бронуин МакАрран, пленница англичан и к тому же отвергнутая невеста.
 — Леди Бронуин, не прогуляетесь ли со мной по саду? Может быть, солнечный свет развеет хотя бы часть той обиды, что нанес вам Стивен.
 Она согласилась. Он хотя бы может защитить ее от грубости стражников. Когда они вышли за ворота, Бронуин снова заговорила:
 — Вы произносите имя Монтгомери так, словно знакомы с ним.
 — А вы с ним никогда не встречались?
 Бронуин резко повернулась к нему.
 — С каких это пор английский король снисходит до того, чтобы обращаться со мной учтиво? Отец был обо мне достаточно высокого мнения, чтобы назначить своей наследницей, но ваш король полагает, что у меня не хватит ума даже для того, чтобы самой выбрать мужа. Нет, я никогда не видела этого Стивена Монтгомери и ничего даже не знаю о нем. Однажды утром мне просто сообщили, что я должна выйти за него замуж. С тех пор он ничем не показал, что знает о моем существовании.
 Роджер поднял красиво изогнутую бровь. Синие глаза Бронуин метали молнии.
 — Уверен, его опозданию есть оправдание.
 — Возможно, оно состоит в том, что он хочет распространить свою власть на всех шотландцев и решил показать, кто здесь хозяин.
 Роджер минуту молчал, словно обдумывая ее слова.
 — Некоторые считают Монтгомери высокомерными.
 — Вы утверждаете, что знакомы с этим Стивеном Монтгомери. Каков он? Я даже не знаю, высокий он или низкий, старый или молодой.
 Роджер пожал плечами, думая о чем-то другом.
 — Обыкновенный человек. — Казалось, ему не хотелось продолжать. — Леди Бронуин, не окажете мне завтра честь проехаться по парку верхом? Через владения сэра Томаса течет ручей, там мы могли бы перекусить.
 — А вы не боитесь, что я посягну на вашу жизнь? Уже целый месяц мне не позволяют выезжать за пределы замка.
 Роджер улыбнулся.
 — Мне бы хотелось, чтобы вы знали: и среди англичан есть воспитанные люди, которые не бросают невесту в день свадьбы.
 Бронуин замерла при напоминании об унижении, причиненном ей Стивеном Монтгомери.
 — Я с удовольствием поеду с вами.
 Роджер Чатворт улыбнулся и кивнул человеку, проходившему мимо по узкой садовой тропинке. Его мозг лихорадочно заработал.
 Три часа спустя Роджер вернулся в свои апартаменты в восточном крыле замка сэра Томаса Кричтона. Он приехал сюда две недели назад, чтобы поговорить с сэром Томасом о наборе рекрутов в его владениях. Сэр Томас был слишком занят проблемами с шотландской наследницей, чтобы говорить о чем-либо еще. Теперь у Роджера возникло ощущение, что сама судьба привела его сюда.
 Он ударом выбил подставку из-под ног уснувшего оруженосца.
 — У меня есть поручение для тебя, — распорядился Роджер, снимая бархатный плащ и бросая его на кровать. — Где-то здесь болтается старый шотландец по имени Ангус. Найди его и приведи ко мне. Ищи там, где больше всего выпивки. А потом принеси мне полбочки эля. Все понял?
 — Да, господин, — сказал мальчик, пятясь к выходу и протирая заспанные глаза.
 Когда Ангус появился в дверях, он был уже изрядно навеселе. Он работал у сэра Томаса, но обычно его единственным занятием была выпивка. Грязные, длинные, по шотландскому обычаю, волосы свалялись. Он был босой и одет в льняную рубаху, подпоясанную в талии.
 Роджер с отвращением взглянул на грязного человека в варварском одеянии.
 — Вы желали видеть меня, милорд? — спросил Ангус, слегка картавя. Глазами он провожал бочонок эля, который оруженосец Роджера внес в комнату.
 Чатворт отпустил мальчика, налил себе эля, сел и пригласил Ангуса последовать его примеру. Когда этот грязный человек сел, Роджер начал:
 — Я хочу узнать кое-что о шотландцах. Ангус поднял косматые брови.
 — Вы хотите сказать, узнать о золоте? Но у нас бедная страна, милорд, и…
 — Я не нуждаюсь в твоих проповедях! Припаси свою ложь для других. Я хочу знать то, что должен знать человек, который хочет жениться на главе клана.
 Мгновение Ангус пристально смотрел на него, потом припал к кружке с элем.
 — Не так-то просто получить признание членов клана.
 Роджер широкими шагами пересек комнату и вырвал кружку из рук собеседника.
 — Я не спрашиваю твоего мнения. Будешь отвечать на мои вопросы или я спущу тебя с лестницы?
 Ангус с отчаянием смотрел на кружку.
 — Нужно стать МакАрраном. — Он посмотрел на Роджера. — Если, конечно, вы имеете в виду этот клан.
 Роджер коротко кивнул.
 — Вы должны принять имя наследника клана, или вас никто не признает. Вы должны одеваться как шотландец, или они засмеют вас. И должны любить их страну и самих шотландцев.
 Роджер опустил кружку пониже.
 — А насчет женщины? Что я должен сделать, чтобы получить ее?
 — Бронуин интересует только ее народ. Она скорее убила бы себя, чем вышла за англичанина, но она понимает, что это приведет к войне внутри клана. Если заставить ее поверить, что желаете добра ее народу, вы ее получите.
 Роджер отдал ему эль.
 — Я хочу знать больше. Что такое клан? Почему женщина стала его вождем? Кто является врагом клана МакАрран?
 — Трудно говорить с пересохшим горлом.
 — Ты получишь столько, сколько сможешь выпить, но лишь после того, как расскажешь все, что меня интересует.
 Бронуин встретилась с Роджером на следующее утро. Несмотря на благие намерения, она была так взбудоражена предстоящей прогулкой верхом, что ночью почти не сомкнула глаз. Мораг, не переставая ворчать, помогала ей надеть платье из мягкого коричневого бархата.
 — Я просто хочу покататься верхом, — упрямо повторила Бронуин.
 — Ай, а чего этому Чатворту надо? Он же знает, что ты должна выйти замуж за другого.
 — А так ли это? — огрызнулась Бронуин. — Тогда где же мой жених? Не придется ли мне еще целый день просидеть в подвенечном платье, поджидая его?
 — Это было бы лучше, чем охотиться за молодым графом с горячей кровью.
 — За графом? Роджер Чатворт — английский граф?
 Мораг ничего не ответила, только тщательно расправила платье, прежде чем вытолкнуть девушку из комнаты.
 Теперь, верхом на лошади, с Рэбом, бегущим у ее ног, Бронуин снова, впервые за много недель, ожила.
 — Розы вернулись на ваши щеки, — смеясь, заметил Роджер.
 Она улыбнулась в ответ, и от этой улыбки ее подбородок стал мягче, а глаза заблестели. Она пришпорила лошадь. Рэб быстрыми прыжками следовал за ней.
 Роджер бросил взгляд через плечо. За ними следовали три его личных дружинника, два оруженосца и вьючная лошадь, нагруженная продуктами и посудой. Роджер снова повернулся к Бронуин. И нахмурился, когда она, взглянув на него, пришпорила коня. Она прекрасная наездница, а леса, без сомнения, полны ее людьми, горячо желавшими устроить ей побег.
 Роджер вскинул руку и приказал своим людям торопиться, а сам пустил свою лошадь в галоп.
 Бронуин почти летела. Ветер в волосах, чувство свободы — это было так радостно! Ручья она достигла на полном скаку. Бронуин не знала, учили ли эту лошадь брать препятствия, но она потребовала этого от нее, невзирая на риск. Лошадь пронеслась над ручьем как на крыльях. На том берегу девушка остановила коня и обернулась.
 Роджер и его люди приближались к ручью.
 — Леди Бронуин! — закричал Роджер. — С вами все в порядке?
 — Конечно. — Она засмеялась и повернула назад, к ожидавшему ее Роджеру. Потом наклонилась и потрепала лошадь по шее. — Славное животное и прекрасно прыгает.
 Роджер спешился и подошел к ней.
 — Вы меня очень напугали. Ведь могли же пораниться.
 Она радостно рассмеялась.
 — Шотландец верхом на лошади почти неуязвим.
 Роджер протянул руки, чтобы помочь девушке спешиться.
 Вдруг Рэб прыгнул между ними, обнажив длинные острые клыки. Он глухо и угрожающе зарычал. Роджер инстинктивно отпрянул.
 — Рэб! — Пес немедленно повиновался Бронуин и отошел, продолжая внимательно следить за Роджером. — Он меня защищает, — объяснила она. — Ему не нравится, когда кто-то дотрагивается до меня.
 — Я запомню это на будущее, — заметил Роджер, помогая Бронуин спешиться. — Не желаете ли отдохнуть после прогулки? — предложил он и щелкнул пальцами. Оруженосцы тут же принесли два стула, обтянутых красным бархатом.
 — Прошу, миледи, — пригласил Роджер. Стулья, расставленные в лесу, вызвали у Бронуин улыбку. Трава у них под ногами подобна бархатному ковру. Ручей пел свою песню, и едва девушка подумала об этом, как один из людей Роджера стал настраивать лютню. Бронуин на секунду прикрыла глаза.
 — Вы скучаете по дому, миледи? — спросил Роджер.
 Она вздохнула.
 — Вам этого не понять. Тот, кто не родился в горах, не может понять, что они значат для шотландцев.
 — Моя бабка была шотландкой, так что я, возможно, в состоянии понять кое-что в ваших обычаях.
 — Ваша бабка! А как ее звали?
 — МакФерсон из МакАльпинов. Бронуин улыбнулась. Приятно снова услышать знакомые имена.
 — МакАльпин. Это хороший клан.
 — Да, я провел много вечеров, слушая истории бабушки.
 — А о чем она вам рассказывала? — поинтересовалась Бронуин.
 — Она была замужем за англичанином и часто сравнивала культуры двух стран. Она говорила, что шотландцы более гостеприимны, в отличие от англичан, они не заталкивают женщин в комнату и не делают вид, будто те неразумные существа. Шотландцы всегда обращались с женщинами как с равными.
 — Да, — спокойно согласилась Бронуин. — Мой отец назначил меня вождем. — Она помолчала. — А как ваш дед-англичанин относился к своей шотландской жене?
 Роджер усмехнулся, словно вспомнив что-то смешное.
 — Мой дед жил некоторое время в Шотландии и знал, что моя бабка — умная женщина. Он очень ценил ее. И не было решения, которое он принял бы без нее.
 — И вы провели какое-то время с дедом и бабкой?
 — Большую часть жизни. Мои родители умерли, когда я был еще ребенком.
 — И что вы думаете о его нетрадиционной манере обращения с женой? Наверное, повзрослев, вы усвоили, что женщин используют только в постели, для вынашивания и рождения детей.
 Роджер громко рассмеялся.
 — Если бы это только пришло мне в голову, дух моей бабки оттаскал бы меня за уши. Нет, — сказал он серьезно, — она хотела, чтобы я женился на дочери ее двоюродного брата, но девочка умерла. И я вырос, называя себя МакАльпином.
 — Что? — изумилась Бронуин. Роджер выглядел удивленным.
 — По брачному договору было установлено, что я должен стать МакАльпином, именно этого требовал ее клан.
 — И вы бы так поступили? Я говорила сэру Томасу, что мой муж должен стать МакАрраном, но он заявил, что это невозможно, что ни один англичанин не сменит своего замечательного старого имени на варварское шотландское.
 Глаза Роджера гневно блеснули.
 — Ничего они не понимают! Проклятые англичане! Они думают, что только их обычаи правильны. Но ведь даже французы…
 — Французы — наши друзья, — перебила Бронуин. — Они бывают у нас, а мы — у них. Они не уничтожают наши посевы и не воруют наш скот, как англичане.
 — Скот! — Роджер улыбнулся. — А это интересная тема. Скажите, у МакГрегоров и сейчас такие же упитанные коровы?
 — Клан МакГрегоров — наши враги.
 — Совершенно верно, — улыбнулся он, — но разве от этого мясо их коров становится менее вкусным?
 Она только пристально смотрела на него. МакГрегоры уже много столетий были врагами МакАрранов.
 — Конечно, многое могло измениться со времен девичества моей бабки, — продолжал Роджер. — А в те времена любимым развлечением молодых людей были ночные набеги на скот.
 Бронуин улыбнулась.
 — Ничего не изменилось.
 Роджер обернулся и щелкнул пальцами.
 — Не желаете ли поесть, миледи? Повар сэра Томаса француз, и он приготовил нам настоящий пир. Скажите, вам когда-либо приходилось пробовать гранаты?
 В ответ Бронуин лишь покачала головой, с удивлением наблюдая, как разгружают корзины и оруженосец Роджера раскладывает еду на серебряные блюда. Впервые в жизни она подумала, что англичанин может быть нормальным человеком, что он может и хочет изучить шотландские обычаи. Она взяла немного паштета, сделанного в форме розы, и положила его на лепешку. События этого дня стали для нее откровением.
 — Скажите мне, лорд Роджер, а что вы думаете о клановой системе?
 Роджер стряхнул крошки со своего расшитого золотом дублета и улыбнулся. Он был готов ко всем ее вопросам.
 Бронуин стояла в комнате, где провела за последний месяц слишком много времени. Ее щеки все еще горели, а глаза сияли от утренней быстрой езды.
 — Он не похож на других, — говорила она Мораг. — Говорю тебе, мы провели вместе много часов и говорили не переставая. Он даже знает несколько гаэльских слов.
 — Не так уж трудно этому научиться, особенно здесь. Даже жители шотландских равнин знают гаэльский. — В устах Мораг это было самым сильным оскорблением. Для нее жители равнин были предателями, больше англичанами, чем шотландцами.
 — Тогда как объяснить его слова? Бабка Роджера была шотландкой. Ты бы только послушала! Он сказал, что обратится к королю Генриху с петицией о прекращении грабежей со стороны англичан, что это принесет больший мир, чем похищение шотландских женщин для того, чтобы насильно выдавать их замуж.
 Потемневшее от возраста, морщинистое лицо Мораг скукожилось, как гнилой орех.
 — Ты уехала утром, ненавидя всех англичан, а возвращаешься, готовая преклонить колено. Ты слышала от него только слова. Действий ты не видела. Что сделал этот человек, чтобы заставить тебя поверить ему?
 Бронуин тяжело опустилась на стул у окна.
 — Неужели ты не понимаешь, я только желаю блага своему народу. Я вынуждена выйти замуж за англичанина, так почему бы не за того, который немного шотландец, по крови и по мыслям?
 — У тебя нет выбора! — резко сказала Мораг. — Неужели ты не понимаешь, что ты большая награда? Молодые люди многое могут наговорить, чтобы залезть под юбку красивой женщине. А если эта юбка еще и расшита жемчугами, они шею свернут, лишь бы добиться своего.
 — Ты хочешь сказать, он лжет?
 — Откуда мне знать? Я видела его только мельком. А Стивена Монтгомери не видела вовсе. Как знать, не окажется ли его мать шотландкой? Может, он объявится тут с тартаном через плечо и с кинжалом на поясе.
 — Не стоит на это надеяться, — вздохнула Бронуин. — Из тысячи англичан ни один не сможет понять мой клан так, как Роджер Чатворт. — Она поднялась. — Но ты права. Я буду терпелива. Может быть, этот Монтгомери — человек стоящий и верящий в шотландцев.
 — Надеюсь, ты не питаешь излишних иллюзий, — сказала Мораг, — и Чатворт не внушил тебе слишком больших надежд.




 Глава 2


 Стивен скакал весь день и значительную часть ночи, прежде чем достиг замка сэра Томаса. И обоз и охрану он оставил далеко позади. Только его личные дружинники сумели выдержать этот темп. Несколько часов назад, на реке, они попали в бурю. И вынуждены были пробиваться через грязный поток, готовый вот-вот выйти из берегов. И теперь они стояли посреди двора, грязные и уставшие. У Стивена была рассечена бровь, и засохшая кровь придавала ему нелепый вид.
 Он быстро спешился и бросил поводья своему измотанному оруженосцу. Замок освещался тысячью свечей, воздух был наполнен музыкой.
 Стивен на секунду задержался в дверях, чтобы дать глазам привыкнуть к свету.
 — Стивен! — позвал его сэр Томас, когда тот, шатаясь, двинулся дальше. — Мы очень беспокоились за тебя! Утром я уже собирался отправить своих людей на поиски.
 Еще один человек появился чуть позади согнутого подагрой старика.
 — Так это и есть пропавший жених? — улыбаясь, он осмотрел Стивена с ног до головы, обратив внимание на грязную, рваную одежду. — Но не все беспокоились, сэр Томас.
 — А, — рассмеялся кто-то еще, — молодой Чатворт, кажется, прекрасно провел время в отсутствие жениха.
 Сэр Томас положил руку Стивену на плечо и повел его из зала.
 — Пойдем, мой мальчик. Нам нужно поговорить.
 В большой, обитой дубом комнате, вдоль одной из стен, над длинным столом висела книжная полка. Скромную обстановку довершали четыре стула перед большим камином, в котором весело потрескивал огонь.
 — Что там с Чатвортом? — немедля спросил Стивен.
 — Сначала сядь. Ты выглядишь изможденным. Не хочешь ли поесть? Выпить?
 Стивен сбросил подушку со стула орехового дерева и сел. Потом взял протянутый сэром Томасом кубок с вином.
 — Мне очень жаль, что я опоздал. Моя невестка упала, и у нее был выкидыш. Она чуть не умерла. Я не обратил внимания на число и заметил это только три дня спустя. Я спешил изо всех сил.
 Он снял кусок засохшей грязи с шеи и бросил его в огонь.
 Сэр Томас кивнул.
 — Это заметно, если бы мне не сообщили, что видели вдали знамя с леопардами Монтгомери, я бы тебя не признал. Порез над глазом действительно так опасен, как это кажется на первый взгляд?
 Стивен задумчиво потрогал бровь.
 — Засохшая кровь. Я скакал так быстро, что она не успела растечься по лицу, — пошутил он. Сэр Томас засмеялся и сел.
 — Я рад тебя видеть. Как твои братья?
 — Гевин женился на дочери Роберта Риведуна.
 — Риведуна? Это выгодный брак. Стивен улыбнулся и подумал, что меньше всего Гевина заботили деньги жены.
 — Рейн по-прежнему носится со своими абсурдными идеями насчет обращения с крепостными.
 — А Майлс? Стивен допил вино.
 — Майлс на той неделе одарил нас еще одним внебрачным ребенком. Их уже то ли трое, то ли четверо, я сбился со счета. Будь он жеребцом, мы бы разбогатели.
 Сэр Томас рассмеялся и снова наполнил кубки.
 Стивен посмотрел на старика. Сэр Томас был другом его отца. Ему было присвоено почетное звание «дядюшки». Он привозил мальчикам подарки из своих многочисленных путешествий за границу, присутствовал и на крестинах Стивена двадцать шесть лет тому назад.
 — Теперь, когда я сообщил вам все новости, — медленно произнес Стивен, — может быть, вы все же расскажете мне, что так усердно пытаетесь скрыть.
 Сэр Томас засмеялся мягким гортанным смехом.
 — Ты слишком хорошо меня знаешь! Однако это все пустяки, так, неприятность, ничего серьезного. Роджер Чатворт проводит много времени с твоей невестой, вот и все.
 Медленно поднявшись, Стивен подошел к огню. Когда он двигался, с него сыпались комья грязи. Сэр Томас не знал, что значило имя Чатворт для Стивена. Элис Вейланс много лет была любовницей его брата. Несколько раз Гевин просил ее стать его женой. Она отказала, предпочла выйти за богатого Эдмунда Чатворта. Вскоре после их свадьбы Эдмунд был убит, и Элис снова появилась в жизни Гевина. Абсолютно лишенная каких-либо принципов, она однажды забралась в постель к пьяному Гевину и подстроила так, чтобы Джудит увидела их вместе. Джудит пришла в отчаяние и, оступившись, упала с лестницы, в результате чего лишилась ребенка и чуть не погибла сама.
 Роджер Чатворт приходился Элис всего лишь деверем, но уже одно упоминание этого имени заставляло Стивена скрежетать зубами.
 — За этим что-то кроется, — наконец произнес Стивен.
 — Вчера вечером Бронуин намекнула, что она охотнее вышла бы замуж за Роджера, чем за такого… неучтивого человека, как ты.
 Стивен улыбнулся и вернулся к своему стулу.
 — А как ко всему этому относится Роджер?
 — Он выглядит сговорчивым. Он каждое утро ездит с ней верхом, провожает к ужину по вечерам, гуляет с ней в саду.
 Стивен допил остатки вина и начала расслабляться.
 — Всем известно, что Чатворты — жадное племя, но я не знал, что до такой степени. Он, должно быть, очень алчный, если выносит общество такой женщины.
 — Выносит? — удивленно спросил сэр Томас.
 — Не нужно меня обманывать. Я слышал, она сражалась как мужчина и даже отец считал ее настолько похожей на мужчину, что назначил наследницей. Мне почти жаль Роджера. Это будет ему хорошим уроком, если я уступлю ему свое место и эту жуткую бабу.
 Сэр Томас стоял разинув рот, потом медленно заморгал.
 — Жуткую, говоришь? — усмехнулся он.
 — Какой же еще она может быть? Не забывайте, я провел какое-то время в Шотландии. Я в жизни не встречал более диких людей. Но что мне было ответить королю Генриху? Он считал, что вознаграждает меня. Если бы я теперь отступился и отдал ее Роджеру, он бы на всю жизнь остался у меня в долгу. А я бы тогда смог жениться на какой-нибудь милой, хорошенькой дамочке, которая бы не торопилась позаимствовать мои доспехи. Да, — улыбнулся он, — вот это-то я, пожалуй, и сделаю.
 — Согласен, — решительно сказал сэр Томас. — Бронуин действительно ужасная женщина. Уверен, что Роджера интересуют только ее земли. Но чтобы ты мог сказать королю, что поступил честно, почему бы тебе с ней не встретиться? Я уверен, стоит ей взглянуть на тебя, такого грязного и оборванного, и она сразу откажется выходить за тебя замуж.
 — Да, — улыбнулся Стивен, обнажив белые зубы, отчего его лицо показалось еще грязнее. — Тогда завтра мы оба — и женщина и я — скажем Роджеру о своем решении. И я смогу вернуться домой. Да, сэр Томас, это прекрасная мысль.
 Глаза сэра Томаса загорелись мальчишеским лукавством.
 — Ты проявляешь мудрость, которой, я не ожидал увидеть в таком молодом человеке. Подожди здесь, а я прикажу привести ее по черной лестнице.
 Стивен присвистнул.
 — По черной лестнице? Она, должно быть, еще страшнее, чем я воображал.
 — Сам увидишь, мой мальчик, сам увидишь, — сказал сэр Томас, выходя из комнаты.
 Бронуин по самый подбородок погрузилась в лохань с горячей водой. Прикрыв глаза, она мечтала о том, как вернется домой. Роджер поедет с ней, и они вместе поведут ее клан. В последние дни она все чаще и чаще представляла эту картину. Роджер был единственным англичанином, которого она понимала. С каждым днем он, казалось, узнавал о шотландцах все больше и больше.
 Когда в комнату вбежала Мораг, девушка открыла глаза.
 — Он здесь, — объявила старуха.
 — Кто — он? — спросила упрямая Бронуин, хотя прекрасно поняла, о ком речь.
 Мораг пропустила ее слова мимо ушей.
 — Он разговаривает с сэром Томасом, но я уверена, что через несколько минут за тобой пошлют, так что вылезай. Можешь надеть синее платье.
 Бронуин откинула голову.
 — Я еще не кончила мыться и не собираюсь торопиться только потому, что он соизволил наконец приехать. Он заставил меня ждать четыре дня, поэтому я заставлю его подождать пять.
 — Ты ведешь себя как ребенок. Мальчишка на конюшне сказал, что лошади загнаны почти до смерти. Это говорит о том, что он очень спешил.
 — Или что он очень плохо обращается с лошадьми.
 — Ты все еще ребенок и заслуживаешь порки! Ну-ка вылезай из лохани, или мне придется окатить тебя холодной водой.
 Но прежде чем Мораг перешла к действиям, дверь резко распахнулась и появились два дружинника.
 — Как вы смеете! — вскричала Бронуин, погружаясь глубже в воду.
 Рэб, готовый к атаке, немедленно поднялся со своего места рядом с лоханью. Мужчины едва успели кинуть взгляд на Бронуин, как их сбил с ног рычащий зубастый пес.
 Мораг схватила тонкую льняную рубашку и набросила ее на девушку. Та встала в лохани и торопливо натянула ее на мокрое тело. Подол рубашки упал в воду. Выйдя из ванны, она схватила шерстяной тартан из рук Мораг.
 — Спокойно, Рэб, — приказала Бронуин. Собака тотчас повиновалась и подошла к ней.
 Дружинники медленно поднялись, потирая запястья и плечи там, где к ним приложился Рэб. Они не знали, что пес мог убить лишь по прямому приказанию Бронуин, в прочих случаях он просто защищал ее, не нанося серьезного ущерба. Эти мужчины видели, как в комнату Бронуин внесли лохань, слышали, как плескалась вода. И воспользовались приказом сэра Томаса, чтобы увидеть ее обнаженной. Теперь же девушка с ног до головы была закутана в шотландский плед, который скрыл ее тело.
 — Что вам угодно? — с насмешкой спросила Бронуин, весело глядя на дружинников.
 — Вы должны явиться в кабинет сэра Томаса, — мрачно сообщил один из них. — А если этот пес еще…
 Девушка прервала его.
 — Если вы еще раз войдете ко мне в комнату без разрешения, я позволю Рэбу добраться до ваших глоток. А теперь ведите меня.
 Они посмотрели сначала на Бронуин, потом на волкодава и повернулись, чтобы уйти. Бронуин, высоко держа голову, последовала за ними вниз по лестнице. Она никому не хотела показывать свой гнев и обиду на то, как обращался с ней этот Стивен Монтгомери. Опоздал на свадьбу на четыре дня, но стоило ему появиться, как ее уже тащат к нему, словно провинившуюся служанку.
 Оказавшись в кабинете, Бронуин оглядела мужчину, стоявшего у камина. Он был высок, но ужасно грязен. Настолько, что ей было трудно судить о его внешности. Его лицо казалось опухшим, и девушка спросила себя, не является ли это физическим недостатком.
 Вдруг один из дружинников нашел способ отомстить ей за насмешку. Схватив волочившийся по Земле конец длинного тартана, он резко толкнул Бронуин. Она упала, а он изо всех сил дернул плед.
 — Ты! — взревел сэр Томас. — Прочь с моих глаз! Как ты смеешь так обращаться с леди! Если я завтра утром замечу тебя ближе пятидесяти миль от моего дома, будешь повешен!
 Оба дружинника поспешно выскочили из комнаты. Сэр Томас наклонился, чтобы поправить на гостье одежду.
 Только на мгновение приведенная в замешательство Бронуин быстро поднялась с колен. Тонкая рубашка прилипла к ее все еще мокрому телу. Она было прикрылась руками, но тут взглянула на Стивена. Он больше не облокачивался о камин, безразличное выражение исчезло с его лица. Теперь он был весь внимание и с недоверием смотрел на девушку. Он разинул рот и только что не высунул язык от изумления.
 Бронуин презрительно скривила губы, но Стивен этого не заметил. Она уперла руки в бока и вызывающе уставилась на него.
 Как это ни странно, но у сэра Томаса ушло очень много времени на то, чтобы укрыть плечи девушки пледом. Наконец она плотно замотала его вокруг тела.
 — Стивен, не собираешься ли ты поприветствовать свою невесту?
 Заморгав, Стивен пришел в себя и медленно двинулся к ней.
 Бронуин была довольно высокой, но ей пришлось поднять глаза, чтобы взглянуть ему в лицо.
 В тусклом свете он выглядел еще хуже, отблески свечей отбрасывали жуткие тени, подчеркивая грязь и кровь.
 — Вы не ошиблись, сэр Томас? — спокойно спросил Стивен, не спуская с нее глаз. — Это и вправду вождь клана МакАрран?
 Бронуин отступила на шаг.
 — Я и сама в состоянии ответить. Не смейте говорить так, словно меня здесь нет. Я — МакАрран и когда-то поклялась ненавидеть всех англичан, а особенно тех, кто оскорбляет мой клан и меня, появляясь с опозданием и грязным. — Она повернулась к сэру Томасу. — Я очень устала. Извините меня и позвольте ничтожной пленнице оставить вас.
 Сэр Томас нахмурился.
 — Теперь Стивен ваш господин. Она вспыхнула, бросила на него уничтожающий взгляд и вышла, не спросив позволения. Сэр Томас обернулся к Стивену.
 — Боюсь, манеры у нее не блестящие. Шотландцам следовало бы держать своих женщин в ежовых рукавицах. Но несмотря на острый язычок, она все еще кажется тебе ужасной?
 Стивен все еще пялился на дверь, за которой только что скрылась Бронуин. Ее образ витал у него перед глазами: казалось, эти черные волосы, сапфировые глаза и стройное тело могут существовать только в мечтах. Она так высоко подняла подбородок, что ему безумно захотелось ее поцеловать. У нее была налитая грудь, обтянутая мокрой тканью, тонкая талия, округлые и чрезвычайно соблазнительные бедра.
 — Стивен?
 Стивен упал на стул.
 — Если бы я только знал, — прошептал он, — если бы я только мог себе представить это, я был бы здесь уже несколько недель тому назад, когда король Генрих только пообещал мне ее.
 — Так она тебе понравилась? Стивен провел рукой по глазам.
 — Мне кажется, я сплю. Такой женщины просто не существует! Вы сыграли со мной злую шутку. Уж не собираетесь ли вы в день нашей свадьбы подменить ее настоящей Бронуин МакАрран?
 — Уверяю тебя, она настоящая. Иначе почему я так ее охраняю? Мои мужчины, словно кобели, готовы перегрызть друг другу глотку из-за нее. Они все время пересказывают сказки про коварных шотландцев, но на самом деле каждый из них готов бескорыстно занять твое место в ее постели.
 Стивен криво усмехнулся.
 — Но вы удержали их от этого.
 — Это было не так уж просто.
 — А что Чатворт? Он уже занял мое место? Сэр Томас усмехнулся.
 — Ты, похоже, ревнуешь, а ведь пять минут назад ты был готов отдать ее Роджеру. Нет, Роджер не провел с ней ни минуты наедине. Девушка прекрасная наездница, и, опасаясь, что она сбежит к своим шотландцам, он не ездит с ней без эскорта.
 Стивен презрительно хмыкнул.
 — Похоже, что у Чатвортов слишком много врагов, чтобы он мог позволить себе ездить без охраны. — Стивен встал. — Вы бы лучше заперли ее в комнате и не пускали кататься с мужчиной.
 — Я еще недостаточно стар для того, чтобы противиться леди Бронуин. Стоит ей только попросить меня о чем-либо, и я уступаю.
 — Теперь я за нее отвечаю. У меня снова юго-восточная комната? Вы могли бы прислать мне ванну и еды? Завтра мой вид уже не оскорбит ее взора.
 Сэр Томас улыбнулся при виде спокойной уверенности Стивена.
 — Завтра будет интересный день.
 Утренний свет освещал комнату. Бронуин, у которой был нахмуренный вид, стояла у стола. В руке она держала записку. На ней был модест [1] из бархата переливчатого синего цвета. Через прорези на пышных рукавах, а также из-под распашной юбки выглядывал фрипон [2] из бледно-зеленого шелка.
 Бронуин обернулась к Мораг.
 — Он просит увидеться с ним в саду.
 — Ты достаточно хорошо выглядишь. Бронуин смяла записку. Она все еще сердилась: как смел он посылать за ней вчера вечером. А сегодня утром даже не принес ей извинений и не удосужился объяснить, почему опоздал. Просто требовал, чтобы она делала именно то, что он хочет и когда он этого хочет.
 Девушка взглянула на ожидавшую ответа служанку.
 — Скажи лорду Стивену, что я не приду.
 — Почему, миледи? Вы больны?
 — Я прекрасно себя чувствую. Передай то, что я сказала, потом отправляйся к Роджеру Чатворту и скажи, что я встречусь с ним в саду через десять минут.
 Удивленная служанка вышла.
 — Лучше бы тебе помириться с мужем, — сказала Мораг. — Ты ничего не добьешься, рассердив его.
 — Муж! Мой муж! Только это я и слышу. Он еще не муж мне. Что, после того как он пренебрегал мной столько дней, я должна кидаться к нему по первому его зову?! Надо мной насмехается весь дом, а теперь я должна броситься к его ногам, как покорная жена, едва он дал себе труд явиться?! Я не хочу, чтобы он решил, будто я трусливая, безвольная женщина. Я хочу, чтобы он знал: я ненавижу его и таких, как он.
 — А как насчет юного Чатворта? Он ведь тоже англичанин.
 Бронуин улыбнулась.
 — Он хотя бы немного шотландец. Может быть, я заберу Роджера с собой в горы, и мы сделаем из него настоящего шотландца. Пошли, Рэб, у нас свидание.
 — Доброе утро, Стивен, — позвал сэр Томас. Утро стояло ясное, солнечное, вчерашний ураган сменился легким ветерком. Воздух был напоен ароматом роз. — Сегодня ты выглядишь много лучше.
 Стивен был одет в короткий темно-коричневый камвольный камзол, подчеркивавший ширину его плеч и мощь груди. Его ноги были обтянуты панталонами, сквозь которые проступала мощная мускулатура бедер. Темно-русые волосы вились над воротником, глаза возбужденно блестели. Он был невероятно хорош собой.
 — Она отказалась видеть меня, — сказал он без обиняков.
 — Я говорил тебе, она резка.
 Стивен резко вскинул голову. К ним приближалась Бронуин. Сначала он не заметил с ней Роджера. Его глаза видели только ее. Черные густые волосы струились по спине, ничем не стянутые, не покрытые. Казалось, солнце посыпало их золотой пылью. Синева ее платья перекликалась с синевой глаз. И подбородок при дневном свете был столь же упрям, как и вчера вечером.
 — Доброе утро, — спокойно сказал Роджер, останавливаясь.
 Бронуин кивнула сэру Томасу и взглянула на Стивена. Она не узнала его. Только подумала, что никогда не видела мужчин с такими глазами. Он, казалось, смотрел сквозь нее. Девушка с трудом отвела взгляд и продолжила свой путь.
 Когда Стивен очнулся и осознал, что Роджер Чатворт сопровождает женщину, которая должна стать его женой, он гортанно зарычал и сделал шаг вперед.
 Сэр Томас поймал его за руку.
 — Не кидайся за ним. Я уверен, больше всего Роджер жаждет драки. Да и Бронуин тоже.
 — Я обоим предоставлю такую возможность.
 — Стивен! Послушай меня. Ты обидел девушку. Ты опоздал, ты даже не прислал гонца. Она гордая, более гордая, чем позволено женщине. Дай ей время. Покатайся с ней верхом, поговори. Она очень умная.
 Стивен расслабился и снял руку с рукоятки меча.
 — Поговорить с ней? Как можно разговаривать с женщиной, обладающей такой внешностью? Я почти не спал всю ночь: ее образ преследует меня. Да, я прокачусь с ней верхом, но вы, наверное, имеете в виду другую езду.
 — Твоя свадьба назначена на послезавтра. Сохрани девственность невесты до тех пор. Стивен пожал плечами.
 — Она моя. Я могу поступать с ней, как захочу.
 Сэр Томас покачал головой в ответ на высокомерное заявление молодого человека.
 — Пойдем, я покажу тебе моих ястребов.
 — Моя невестка, Джудит, показала Гевину новый вабик, может, он вас заинтересует.
 Они вышли из сада и направились к конюшне. Гуляя с Роджером, Бронуин высматривала в саду мужчину, с которым познакомилась накануне ночью. Единственным незнакомцем оказался спутник сэра Томаса. Все остальные были теми же, они так же пялились на нее и презрительно усмехались, когда она проходила мимо.
 Но никто из них не был похож на того уродливого, грязного человека, к которому ее притащили. Один раз она обернулась. Но и сэр Томас и незнакомец ушли. Глаза этого человека преследовали ее. Они побуждали ее бежать прочь от него и одновременно пригвождали к месту. Она постаралась отогнать это видение и повернулась к Роджеру. Его глаза улыбались, они были добры и не бередили душу.
 — Скажите мне, лорд Роджер, что еще вы можете сообщить мне о Стивене Монтгомери, кроме того, что он урод?
 Роджер был чрезвычайно удивлен подобным вопросом. Он не мог поверить, чтобы женщина, представленная Стивену, сочла его уродливым. Чатворт улыбнулся.
 — Когда-то Монтгомери были богаты, но их высокомерие не понравилось королю, и он все отобрал у них.
 Бронуин нахмурилась.
 — Поэтому они должны жениться на деньгах.
 — На самых богатых женщинах, которых только найдут, — подчеркнул он.
 Бронуин подумала о мужчинах, погибших вместе с ее отцом. Она должна была выбрать одного из них и вышла бы замуж по любви за человека, заинтересованного именно в ней, а не в ее землях.
 Пока Мораг тащила ведро воды из колодца, она не спускала глаз со спокойного молодого человека, прислонившегося к садовой ограде. Последние несколько дней Мораг всегда была недалеко от Бронуин, хотя обычно девушка не подозревала о ее присутствии. Старухе не нравилось, что Бронуин у всех на виду гуляет с этим Роджером Чатвортом. Не нравился Мораг и сам Чатворт — человек, ухаживающий за женщиной за несколько дней до ее свадьбы с другим.
 Мораг слушала несвязные гневные речи Бронуин в ту ночь, когда та познакомилась со Стивеном Монтгомери. Она выслушала, какой похотливый идиот этот Монтгомери. Бронуин кричала, что никогда не выйдет за него замуж, что он низок и отвратителен.
 Мораг поставила ведро на землю. Она уже почти час наблюдала за синеглазым человеком, не сводившим глаз с Бронуин, пока та пела под аккомпанемент Роджера. Незнакомец, кажется, даже ни разу не моргнул. Просто стоял и смотрел.
 — Так это за тебя она должна выйти замуж, — громко произнесла Мораг.
 Стивен с трудом оторвал взгляд от девушки и, посмотрев на скрюченную женщину, улыбнулся.
 — Откуда ты знаешь?
 — По тому, как ты смотришь на нее, словно она уже твоя.
 Стивен засмеялся.
 — Она сказала, что ты самый уродливый человек на свете.
 Глаза Стивена вспыхнули.
 — А ты как думаешь? Мораг прыснула.
 — Сойдешь. И не пытайся вытянуть из меня больше.
 — Теперь скажи, кто ты? По акценту я догадался, что ты шотландка, как и моя Бронуин.
 — Я Мораг из МакАрранов.
 — Служанка Бронуин? Мораг выпрямилась.
 — Тебе стоит твердо выучить, что мы, шотландцы, — свободные люди. Я делаю, что умею, и этим зарабатываю себе на хлеб. А почему ты опоздал на собственную свадьбу?
 Стивен повернулся в ту сторону, где была Бронуин.
 — Моя невестка была очень больна Я не мог оставить ее, пока не убедился, что она выживет.
 — А гонца прислать не мог? Он виновато посмотрел на нее.
 — Я забыл. Я так беспокоился из-за Джудит, что забыл.
 Мораг захихикала. Этот высокий рыцарь ей нравился.
 — Ты хороший человек, раз можешь так беспокоиться о других, что забываешь о себе. Глаза Стивена блеснули.
 — Конечно, я не представлял, как выглядит твоя госпожа.
 Старуха снова рассмеялась.
 — Ты хороший, честный мальчик… для англичанина. Пойдем-ка в дом и выпьем виски. Если ты, конечно, не боишься пить виски так рано утром?
 Он подал ей руку.
 — Может, мне удастся напоить тебя и засыпать вопросами о Бронуин. Мораг громко рассмеялась — Было время, юноша, когда мужчины хотели напоить меня с другой целью.
 И они вошли в дом.
 Бронуин нахмурилась, услышав смех. Она чувствовала присутствие этого мужчины, не сводившего с нее глаз, и это ее странным образом беспокоило. Временами она поглядывала на него, отмечая его силу, властность и свободную грацию. Слишком доверительная беседа Мораг с этим человеком встревожила девушку. Старуха редко заговаривала с мужчинами, особенно — с англичанами, и — Бронуин не понимала, чем этот ее очаровал.
 — А что это за человек с Мораг? Роджер нахмурился.
 — Я думал, вы с ним уже знакомы. Это Стивен.
 Она посмотрела вслед уходящему Стивену, увидела, как он подал руку сморщенной старухе. Мораг едва доставала Стивену до плеча.
 Неожиданно Бронуин почувствовала себя еще более задетой. Что же он за человек, если способен спокойно стоять, пока другой ухаживает за женщиной, на которой он собирался жениться? Он был всего в нескольких шагах от них и даже не потрудился заговорить.
 — Леди Бронуин, вас что-то тревожит? — спросил, приглядываясь к ней, Роджер.
 — Нет, — улыбнулась она в ответ. — Совсем ничего. Пожалуйста, продолжайте играть.
 Бронуин снова встретилась с Мораг уже вечером. Заходящее солнце плохо освещало комнату. Рэб стоял рядом с хозяйкой, пока она расчесывала свои длинные волосы.
 — Я смотрю, у тебя сегодня был гость, — сказала она, словно это не имело значения. Мораг пожала плечами.
 — Вы говорили о чем-нибудь интересном? И снова Мораг только пожала плечами. Бронуин положила гребень и подошла к окну, у которого сидела Мораг.
 — Отвечай же!
 — Ты слишком любопытна. С каких это пор я должна отчитываться перед тобой?
 — Ты снова пила. Я чувствую запах. Мораг улыбнулась.
 — У этого парня крепкая голова. Держу пари, что шотландец раньше него упадет под стол.
 — Ты о ком? — спросила Бронуин. Мораг лукаво посмотрела на нее.
 — Как о ком? О твоем муже, естественно. Ради кого еще ты бы стала засыпать меня вопросами?
 — Я не!. — Бронуин успокоилась. — Он не муж мне. Он даже не дает себе труда поговорить со мной, он не явился на свадьбу.
 — Так вот отчего ты бесишься. Я знала, что ты нас видела вместе. И ты намеревалась оскорбить его тем, что опиралась на руку молодого Чатворта? — Бронуин не ответила. — Я так и думала! Позволь мне заметить, что Стивен Монтгомери не привык сносить оскорбление от женщины, и если он все-таки согласится на тебе жениться после того, как ты крутилась тут с Чатвортом, можешь считать, что тебе повезло.
 — Повезло! — Бронуин задыхалась. Еще одно слово, и она свернет Мораг ее костлявую шею. — Идем, Рэб, — приказала она и вышла из комнаты.
 Она торопливо спустилась в сад. Стало уже темно, луна ярко освещала деревья и живые изгороди. Бронуин прошлась по дорожке, чтобы успокоиться, прежде чем сесть на каменную скамью перед низкой стеной сада. Как же ей хотелось домой! Бежать от этих людей, от чужих платьев, от чужих мужчин, которые смотрели на нее только как на военную добычу.
 Вдруг Рэб встал и низко предупредительно рыкнул.
 — Кто здесь? — спросила она. Из темноты вышел мужчина.
 — Стивен Монтгомери, — спокойно ответил он. При луне он выглядел еще шире, башней возвышаясь над девушкой. — Могу я присесть рядом с вами?
 — Почему нет? Разве мое слово что-нибудь значит, когда дело касается англичан?
 Стивен сел рядом и отметил, как она успокоила Рэба одним движением руки. Он облокотился о стену, вытянул ноги. Бронуин подвинулась к краю скамейки, подальше от него.
 — Вы упадете, если отодвинетесь еще дальше. Бронуин замерла.
 — Скажите, что вы хотите, и покончим с этим.
 — Мне нечего сказать, — непринужденно заметил он.
 — Но у вас явно нашлось что-то для Мораг. Он улыбнулся, луна осветила его ровные белые зубы.
 — Эта женщина пыталась меня напоить.
 — И она добилась успеха?
 — Нельзя вырасти в обществе троих братьев и не научиться пить.
 — Вы только пили и совсем не разговаривали? Стивен минуту молчал.
 — Почему вы так враждебно относитесь ко мне? Бронуин поспешно встала.
 — Неужели вы ожидали, что я встречу вас с распростертыми объятиями? Я шесть часов простояла в свадебном платье, ожидая вашего появления. Я видела, как ваши люди перебили всю мою семью, а потом мне заявили, что я должна выйти замуж за англичанина. Со мной никто не считается, словно я вовсе не существую. Вы даже не извинились передо мной, а еще спрашиваете, почему я так враждебно настроена.
 Она отвернулась и пошла к дому.
 Стивен схватил ее за руку и развернул так, чтобы видеть ее лицо. Она не привыкла, чтобы мужчины были выше ее.
 — Если я принесу свои извинения, вы примете их? — Его голос был спокоен, глубок, словно серебристая река под луной. Он впервые дотронулся до Бронуин, впервые оказался так близко. Он взял ее за руки, скользнул по предплечьям, сжимая сквозь бархат и шелк. — Король Генрих хочет мира, — сказал он, — Он думает, что, поставив англичанина посреди шотландцев, он докажет, что мы не так уж плохи.
 Бронуин взглянула на него. Ее сердце колотилось. Она хотела вырваться из его рук, но тело ей не повиновалось.
 — Ваше тщеславие пугает. Если судить по вашим манерам, шотландцы смогут лишь убедиться, что англичане еще хуже, чем они думали.
 Стивен мягко рассмеялся. Не вызывало сомнения, что мыслями он был далеко. Левой рукой он дотронулся до ее шеи.
 Бронуин попыталась вырваться.
 — Отпустите меня! Вы не имеете права лапать меня… и смеяться надо мной.
 Стивен и не думал ее отпускать.
 — Вы прелестны. Я могу думать лишь о том, что, не пропусти я нашу свадьбу, я бы сейчас унес вас в свою комнату. Может, вы на мгновенье забудете о том, что свадьба еще не состоялась?
 Она в ужасе отпрянула, отчего Рэб с угрозой зарычал на Стивена, и резко вырвалась из его рук. Рэб встал между хозяйкой и человеком, посмевшим дотронуться до нее.
 — Как вы смеете? — сказала она сквозь зубы. — Скажите спасибо, что я не натравила на вас Рэба.
 Стивен с изумлением рассмеялся.
 — Этот пес дорогого стоит. Он попытался подойти к ней ближе, но Рэб зарычал.
 — Не приближайся! — предупредила Бронуин. Стивен в недоумении смотрел на нее. Он сложил руки в молитвенном жесте.
 — Бронуин, я не собирался оскорбить вас. Я…
 — Леди Бронуин, могу я помочь вам? — спросил Роджер Чатворт, появляясь из тени.
 — Давно ли ты взял привычку прятаться в тени, Чатворт? — огрызнулся Стивен. Роджер спокойно улыбался.
 — Я предпочитаю считать себя спасителем дам, попавших в беду.
 Он обернулся к Бронуин и протянул руку.
 — Чатворт, я тебя предупреждаю!
 — Остановитесь! Оба! — воскликнула Бронуин, недовольная этой мальчишеской ссорой. — Роджер, благодарю вас за любезность, но Рэб будет мне лучшим провожатым. — Она обратилась к Стивену, окинув его холодным взглядом. — А что касается вас, сэр, я рада предлогу удалиться.
 Она круто развернулась, и Рэб следовал за ней по пятам, пока она шла к дому.
 Роджер и Стивен долго смотрели ей вслед, потом, не глядя друг на друга, пошли прочь.
 Бронуин спала плохо. Стивен Монтгомери сильно разволновал ее. Его близость лишала ее покоя, и сегодня она уже не могла быть столь рассудительной, как всегда. Неужели ей придется этого человека представить своему клану как вождя? Он, кажется, над всем готов смеяться.
 Этой ночью ей снились кровавые сны. Она видела людей своего клана, следующих за английским флагом и погибающих один за другим. Стивен Монтгомери держал это знамя, не обращая внимания на гибель шотландцев и пытаясь залезть под платье Бронуин.
 Утром ее настроение не улучшилось, хотя Стивен пригласил ее прокатиться верхом. Она смяла записку и сказала Мораг, что не поедет. Но Мораг умела клянчить и всегда добивалась своего. Старуха заставила Бронуин объяснить, почему она так зла на Стивена.
 Мораг фыркнула.
 — Он здоровый молодой мужчина, и он предложил тебе провести с ним ночь. Я помню, тебе такое предлагали и раньше, но тогда ты не считала себя оскорбленной.
 Бронуин промолчала, думая о том, что англичане положили конец ее свободным и счастливым дням.
 Но Мораг не смутило молчание Бронуин. Она не остановится, пока не добьется своего.
 — Он просит тебя провести с ним день. Наконец, завтра твоя свадьба.
 — Откуда ты все это знаешь? Я еще не слышала о новой дате.
 — Стивен сказал мне сегодня утром, — нетерпеливо ответила Мораг.
 — Вот как! Ты снова с ним виделась! Что в нем так тебя интересует? Здесь есть и другие мужчины, даже англичане, которые лучше его.
 Мораг фыркнула.
 — Я таких не встречала.
 — Роджер Чатворт — добрый, умный человек, и в нем течет шотландская кровь.
 — Это он тебе сказал? — огрызнулась Мораг. — Может, ему нравятся шотландские земли. Думаю, этот Роджер Чатворт был бы рад получить твои земли.
 Глаза Бронуин гневно сверкнули.
 — Не этого ли хотят все эти англичане? Даже если бы я была толстой и старой, они бы все равно меня хотели.
 Мораг с отвращением покачала головой.
 — То ты ругаешь Стивена за его горячность, то жалуешься, что мужчины охотятся за твоим состоянием, а не за тобой. Дай ему шанс искупить вину. Поговори с ним, проведи с ним день, спроси, почему он опоздал.
 Бронуин нахмурилась. Она не хотела снова видеться со Стивеном никогда, если это возможно. Она могла представить, как рядом с ней Роджер скачет, но представить и поверить, что Стивен будет руководствоваться ее желаниями и забудет о своих, — это было выше ее сил. Она взглянула на Мораг.
 — Я попробую с ним поговорить… если он потрудится не распускать руки и даст мне хоть что-то сказать…
 Мораг засмеялась.
 — В твоих словах надежда.




 Глава 3


 Несмотря на нежелание проводить день с нареченным, Бронуин много внимания уделила своему туалету. На ней было простое шерстяное платье цвета темного вина. По краю глубокого квадратного выреза шла отделка из мелкого жемчуга. Облегающие рукава выгодно подчеркивали изящный изгиб ее рук.
 Высоко держа голову, девушка спускалась по лестнице, а Рэб следовал за ней по пятам. Она собиралась дать Стивену Монтгомери шанс доказать, что он желает добра ей и ее народу. А вдруг она слишком поспешно судила о нем, не разобравшись, каковы его намерения. Она могла бы простить ему опоздание на свадьбу. В конце концов, что значат ее личные неудобства? Важно только отношение Стивена к ее клану, смогут они принять его или нет. Она желала мира между шотландцами и англичанами не меньше, чем король Генрих, — даже больше, потому что именно ее родные стали жертвами этой войны.
 Бронуин остановилась у подножия лестницы и посмотрела на залитый солнцем сад. Стивен поджидал ее, опираясь на низкую каменную ограду. Она вынуждена была признать, что он красив и ее очень сильно влечет к нему, однако нельзя позволять своим личным чувствам — ни любви, ни ненависти — возобладать над нуждами клана.
 — Доброе утро, — спокойно сказала она, подойдя к нему. Он устремил на девушку горящий взгляд и фамильярно взял в руки ее локон.
 — Это что, шотландский обычай — ходить с непокрытой головой? — Он обернул шелковистые волосы вокруг пальца.
 — До тех пор пока у женщины не родился ребенок, она обычно не покрывает голову. И еще когда носит тартан, — добавила она, ожидая, не сделает ли он какое-либо замечание, не проявит ли интереса.
 — Ребенок. — Стивен улыбнулся. — Посмотрим, как у нас это получится. — Он кивнул в дальний конец сада. — Нас ждет там пара лошадей. Вы готовы?
 Бронуин гордо вскинула голову, и он выпустил ее волосы.
 — Шотландка всегда готова ехать верхом.
 Она приподняла свои юбки и пошла вперед, не обращая внимания на его веселый смех.
 Прелестная вороная кобыла ждала ее рядом с чалым жеребцом Стивена. Кобыла пританцовывала, высоко поднимая ноги, торопясь двинуться в путь. Прежде чем Стивен успел подсадить девушку, Бронуин вскочила в седло. Тяжелая широкая юбка мешала, и она в сотый раз мысленно разразилась потоком проклятий по поводу английской манеры одеваться. Слава богу, хоть Стивен не приготовил для нее одно из этих дурацких дамских седел, что были у Роджера.
 Прежде чем Стивен вскочил на своего коня, она послала кобылу вперед. Это было понятливое животное и так же, как и Бронуин, — любило скорость. Девушка направила лошадь галопом по дорожке, которую показал ей Роджер. Бронуин пригнулась в седле, радуясь ветру, обдувавшему ее шею и лицо.
 Вдруг краем глаза она заметила движение и, обернувшись, увидела, что Стивен уже почти догнал ее. Она громко рассмеялась. Ни один англичанин не может перегнать шотландскую всадницу. Она хлестнула кобылу. Лошадь рванула вперед словно на крыльях. Сознание своей силы и возбуждение охватили Бронуин.
 Оглянувшись через плечо, она нахмурилась при виде приближавшегося Стивена. Впереди тропинка сужалась, и две лошади уже не могли ехать рядом. Если он хочет ее обогнать, ему придется съехать с тропинки и скакать лесом, рискуя налететь на дерево или попасть в кроличью нору. Она направила свою кобылу посередине тропинки. Бронуин знала, что сделал бы шотландец, загороди она дорогу, но англичане слишком изнежены, у них не хватит пороху.
 Кобыла неслась во весь опор. Стивен теперь был совсем рядом, и Бронуин победно улыбнулась, заметив его замешательство. Но тут ее кобыла встала на дыбы и заржала, и Бронуин пришлось вцепиться ей в гриву, чтобы не вылететь из седла. Боевой жеребец Стивена укусил кобылу за круп.
 Бронуин с трудом удерживала кобылу и кляла англичан за то, что они забрали ее собственную лошадь. Девушка совсем не знала характера этого животного, поэтому ей было нелегко управлять им.
 Кобыла снова заржала — жеребец укусил ее второй раз, потом, несмотря на приказания Бронуин, отскочила, пропустив несущегося во весь опор коня. Взгляд, который ей послал Стивен, заставил девушку произнести ужасное гаэльское ругательство. Она дернула поводья и вернула лошадь на середину тропинки.
 Пока они скакали, Бронуин не позволяла кобыле замедлять шаг. Только благодаря своему опыту и мастерству она справилась с испуганным животным, отскочившим в лес подальше от несущегося жеребца.
 Когда девушка достигла ручья и перепрыгнула через него, Стивен уже ждал ее там. Он спешился и спокойно стоял рядом со своим конем, пока тот пил.
 — Неплохо, — улыбнулся Стивен. — Ты натягиваешь узду справа сильнее, чем слева, но немного тренировки, и все получится.
 Глаза Бронуин метали молнии. Тренировка! Да у нее с четырех лет был собственный пони, с восьми она вместе с отцом пасла скот. Ночи напролет скакала она через вересковые пустоши, по скалам, вдоль берега моря… а он еще говорит, что она нуждается в тренировке! Стивен засмеялся.
 — Не переживай! Если тебе от этого станет легче, могу сказать, что из всех виденных мною женщин ты — лучшая наездница! Большинству английских дам есть чему у тебя поучиться.
 — Что? — охнула она. — Это все английские мужчины должны брать у меня уроки!
 — Только что ты проиграла скачки одному английскому мужчине. А теперь слезай и вытри лошадь. Нельзя оставлять ее долго стоять в мыле.
 Теперь он еще учит ее ухаживать за лошадью! Усмехнувшись, Бронуин замахнулась, намереваясь… его ударить. Стивен легко увернулся, быстро и больно выкрутил ей руку, так что хлыст упал на землю. От неожиданности Бронуин потеряла равновесие. Тяжелое английское платье обернулось вокруг ее ног, и она, потеряв опору, качнулась вперед.
 Девушка схватилась за луку седла и удержалась бы, но руки Стивена сомкнулись уже у нее на талии. Он рванул ее к себе. Борьба между ними длилась всего мгновение, но больше всего Бронуин выводило из себя то, что Стивен, похоже, получает огромное удовольствие от ее унижения. Он играл с ней, позволив ей на секунду представить… что она победила, прежде чем снова потянуть вниз.
 Он засмеялся и одним сильным рывком снял ее с седла, подняв высоко над головой.
 — Ты замечала, что, когда ты сердишься, ямочка у тебя на подбородке становится еще глубже?
 — Ямочка? — задохнулась она и отвела ногу, чтобы ударить его.
 Учитывая то, что ее ноги были на ярд от земли и что единственной опорой были руки Стивена, державшие ее за талию, разумнее было бы не шевелиться. Он снова рассмеялся, подбросил ее в воздух, потом снова поймал в объятия. Он прижал ее к себе и громко поцеловал в ухо.
 — С тобой всегда так весело? — рассмеялся он.
 — А ты всегда такой наглый? — парировала она. — У тебя бывают какие-нибудь другие мысли, кроме желания лапать женщин?
 Он потерся лицом о ее нежную кожу.
 — Ты вкусно пахнешь. — Он снова взглянул на нее, — Признаюсь, ты первая женщина, которая так на меня действует. Но ты и моя первая жена, женщина, которая полностью принадлежит мне.
 Бронуин замерла.
 — И это все, что женщина значит для тебя? То, чем можно обладать?
 Стивен улыбнулся, покачал головой и, опустив ее на землю, положил руки ей на плечи.
 — Конечно. А на что еще годятся женщины? А теперь нарви-ка травы и вытри лошадь.
 Она, испытав при этом облегчение, отошла. Они молча расседлывали и вытирали лошадей. Стивен даже не предложил помочь ей снять тяжелое седло, и это порадовало Бронуин, потому что она бы все равно ему отказала. Хоть она и женщина, но вовсе не беспомощна, как он, похоже, считает.
 Они привязали животных, и только после этого девушка снова взглянула на него.
 — Ты понимаешь кое-что в лошадях, — заметил он. И рассмеялся, увидев, как изменилось ее лицо. Он дотронулся до ее руки, и глаза его стали серьезными.
 — Пожалуйста, не начинай снова то же самое, — отрезала Бронуин и отпрянула. — У тебя что, действительно нет иных мыслей?
 Его глаза сверкнули.
 — Нет, если ты рядом. Ты меня околдовала. Я бы сделал тебе еще одно предложение, но последнее уж слишком тебя рассердило.
 Упоминание о сцене в саду заставило Бронуин оглянуться. Рэб спокойно лежал у ручья. Странно, что он не стал рычать на Стивена, когда тот дотронулся до нее. Ведь если Роджер подходил, собака встречала его угрожающим ворчанием.
 — А где твои люди?
 — В замке, я полагаю.
 — Ты не нуждаешься в охране? А как насчет моих шотландцев? Разве ты не знаешь, что они ждут в лесу, готовые прийти мне на помощь?
 Стивен взял ее за руку и потянул к камням. Бронуин пыталась высвободиться, но он не отпускал. Стивен усадил ее, а сам лег, положив голову на руки. Он явно не считал нужным отвечать на этот вопрос и спокойно смотрел сквозь деревья на ярко-голубое небо.
 Бронуин мгновение глядела на него, потом улыбнулась. Именно этого она и хотела — поговорить с ним о самом важном на свете: о своем народе.
 — Я должна была выйти замуж за одного из трех мужчин, каждый из которых стал бы прекрасным вождем. Но все они находились в отдаленной степени родства, а для того чтобы стать вождем, нужно быть не далее чем в девятой. Мой отец назвал меня следующим МакАрраном, понимая, что я выйду замуж за одного из этих троих.
 — И что же эти мужчины? Бронуин гневно сжала губы.
 — Они были убиты вместе с моим отцом. Убиты англичанами!
 Стивен отреагировал только легким движением бровей.
 — Так значит, тот, кто женится на тебе, должен стать вождем?
 — Я — вождь МакАрранов, — решительно заявила Бронуин и попробовала встать.
 Он схватил ее за руку и снова усадил.
 — Я хочу, чтобы ты хоть на минуту перестала сердиться на меня. Как я могу тебя понять, если ты все время убегаешь?
 — Я не убегаю от тебя! — Она вырвала руку, потому что он начал целовать ее пальцы. Бронуин заставила себя не обращать внимания на свои эмоции, которые всколыхнуло его прикосновение.
 Стивен вздохнул и снова лег.
 — Я не могу смотреть на тебя и разговаривать одновременно. — Он помолчал. — Ведь не может быть, чтобы у твоего отца не было еще какого-нибудь родственника, способного стать вождем.
 Бронуин успокоилась. Она прекрасно понимала, что имеет в виду этот тупица англичанин. Он явно считает, что любой мужчина был бы лучше, чем женщина. И она не стала упоминать о своем брате Дейви.
 — Шотландцы уверены, что у женщины достаточно ума и силы духа. Они не ждут, что мы будем только вынашивать детей.
 В ответ Стивен усмехнулся, и Бронуин представила, как было бы здорово размозжить его голову большим камнем. При этой мысли она улыбнулась. Словно угадав, о чем она думает, Рэб приподнял голову и вопросительно взглянул на нее.
 Стивен, казалось, не заметил этого обмена взглядами.
 — А каковы обязанности вождя? Она сжала зубы и попыталась быть терпеливой.
 — Я — МакАрран, и мои люди повинуются мне. Они должны признать тебя прежде, чем станут тебе повиноваться.
 — Признать меня? — спросил он и повернулся к ней, но ее грудь над вышитым жемчугом декольте так сильно отвлекала его внимание, что ему пришлось посмотреть в сторону, чтобы сохранить самообладание. — Мне кажется, важнее, признаю ли их я.
 — Ты говоришь как настоящий англичанин! — фыркнула Бронуин. — Вы думаете, что обстоятельства вашего рождения ставят вас выше других. Вы думаете, что ваши обычаи и идеи делают вас лучше несчастных шотландцев. Вы, конечно же, считаете нас жестокими и дикими по сравнению с вами. Но мы не берем в плен ваших женщин и не заставляем их выходить замуж за шотландцев, хотя они лучшие мужья, чем англичане.
 Стивен не обиделся. Просто пожал плечами.
 — Думаю, каждый считает свою родину самой лучшей. Честно говоря, я мало что знаю о Шотландии и ее народе. Я провел какое-то время на равнинах, но не думаю, что они похожи на горы.
 — Жители равнин больше англичане, чем шотландцы!
 Минуту он лежал тихо.
 — Похоже, что быть вождем клана, прошу прощения, — поправился он со смешком, — быть мужем вождя клана подразумевает некоторую ответственность. Так что же я должен сделать, чтобы меня приняли?
 Бронуин расправила плечи. Пока он смотрел в сторону, она могла спокойно наблюдать за ним. Он был очень высок, выше большинства знакомых ей мужчин. Его длинное тело вытянулось перед ней, и она отчетливо ощущала его близость. Несмотря на его слова, ей хотелось сидеть рядом с ним, ей нравилось смотреть на него, на его сильные ноги, на мощную грудную клетку, на темно-русые завитки волос. Ей нравился его скромный костюм, не такой кричащий, как у большинства англичан. Она задумалась над тем, как он будет выглядеть в шотландском тартане, с голыми до колен ногами.
 — Ты должен одеваться как шотландец, — спокойно сказала она. — Люди всегда будут помнить, что ты враг, если не будешь носить плед.
 Стивен нахмурился.
 — Ты хочешь сказать, что я должен бегать с голыми ногами? Я слышал, что в горах холодно.
 — Конечно, если у тебя не хватит мужества… — Его дерзкий взгляд заставил ее замолчать.
 — Что еще?
 — Ты должен стать МакАрраном, быть МакАрраном. МакГрегоры будут твоими врагами, имя твое будет МакАрран. Ты…
 — Что? — воскликнул Стивен, вскакивая на ноги и наклоняясь над ней. — Сменить имя! Ты хочешь сказать, что я, мужчина, должен взять имя жены? — Он отвернулся от нее. — Глупее я ничего не слышал. Разве ты не знаешь, кто я такой? Я — Монтгомери! Монтгомери пережили сотни войн, множество королей. Другие семьи возвышались и падали, но Монтгомери выжили. Моя семья владеет одной и той же землей больше четырехсот лет. — Он отвернулся от нее и провел рукой по волосам. — И ты ждешь, что я сменю имя Монтгомери на имя своей жены? — Он замолчал, потом усмехнулся. — Мои братья засмеют меня, даже если я просто подумаю об этом.
 Бронуин медленно поднялась и дождалась, когда он замолчит.
 — У тебя есть братья, чтобы передать дальше родовое имя. Разве ты не понимаешь, что произойдет, если я привезу домой англичанина, который даже не пытается понять наши обычаи? Сначала мои люди убьют его, а потом мне придется выбирать нового мужа. Понимаешь ли ты, какой конфликт это вызовет? Есть несколько молодых людей, которые хотели бы жениться на мне. Они будут сражаться между собой.
 — Ах так! Я должен отказаться от своего имени, чтобы ты могла управлять своими людьми? А если они все равно меня не признают? Может, мне еще перекрасить волосы или отрубить себе руку, чтобы доставить им удовольствие? Нет! Или они будут мне повиноваться, или почувствуют мою руку! — Он быстро вытащил меч из ножен.
 Бронуин изумленно глядела на него. Он говорит о том, что убьет ее людей, ее друзей, ее родных, людей, чьи жизни она держит в руках. Она не может вернуться в Шотландию с этим безумцем.
 — Я не могу выйти за тебя замуж, — спокойно сказала она, глядя на него тяжелым серьезным взглядом.
 — Не думаю, чтобы у тебя был выбор, — сказал Стивен, убирая в ножны свое оружие. Он не собирался выходить из себя, но эта женщина должна с самого начала знать, кто из них хозяин… как и шотландцы, которых она зовет «своими» людьми. — Я англичанин, — спокойно сказал он, — и я останусь англичанином, куда бы я ни отправился. Тебе следует это понять. Не думаю, что ты захочешь менять свои шотландские привычки.
 Ее знобило, несмотря на теплый осенний день.
 — Это не одно и то же. Тебе придется жить с моими людьми, день за днем, из года в год. Разве ты не понимаешь, что они не примут тебя, если ты будешь расхаживать в английских нарядах со своим старым английским именем? Всякий раз, как они увидят тебя, то будут вспоминать о своих детях, которых убили англичане, у них будет стоять перед глазами мой отец, погибший молодым.
 Ее мольба тронула Стивена.
 — Я буду носить шотландский костюм, на это я согласен.
 Вдруг холод в теле Бронуин сменил горячий гнев.
 — Так ты согласен носить плед и юбку шафранового цвета? Безусловно, ты будешь рад показать свои красивые сильные ноги моим женщинам.
 У Стивена отвалилась челюсть, и он улыбнулся так широко, что его лицо чуть не раскололось надвое.
 — А я об этом и не подумал, но приятно, что это пришло тебе в голову. — Он поднял ногу и напряг мышцы на бедре. — Думаешь, твои женщины согласятся с тобой? — Его глаза блеснули. — А ты будешь ревновать?
 Бронуин только изумленно смотрела на него. Этот человек ни на минуту не мог оставаться серьезным. Он дразнил ее и смеялся над ней. Но ведь она говорила о жизни и смерти! Девушка подобрала юбки и направилась к ручью.
 — Бронуин! — позвал Стивен. — Подожди! Я не собирался так легкомысленно относиться к тому, что ты говоришь. — Он сразу же понял свою ошибку. Обхватив ее за талию, он развернул девушку лицом к себе. — Пожалуйста, — попросил он с мольбой в глазах. — Я не хотел тебя обидеть. Просто ты так хороша, что я не могу думать о серьезных вещах. Я смотрю на твои волосы, и мне хочется до них дотронуться. Я хочу целовать твои глаза. А у проклятого платья такой глубокий вырез, что ты из него просто вываливаешься, и это сводит меня с ума. Как ты можешь надеяться, что я буду говорить серьезно о спорах между шотландцами и англичанами?
 — О спорах! — зашипела она. — Это скорее война!
 — Война так война, — сказал он, гладя ее руки и не спуская глаз с груди. — Боже мой! Я не могу стоять так близко от тебя и при этом… так далеко. Я слишком долго терпел, это так больно.
 Невольно она опустила взгляд и тут же покраснела. Стивен понимающе засмеялся.
 Бронуин закусила Губу и чуть не зарычала. Он — человек с низкими помыслами и явно считает, что и ей не хватает характера. Она попыталась вырваться из его ищущих рук, но он продолжал крепко держать ее, и тогда она резко оттолкнула его. Стивен не шелохнулся, но столкновение с его крепкой грудью заставило Бронуин потерять равновесие. Она и не думала, что ручей так близко.
 Она упала назад, лихорадочно пытаясь за что-нибудь ухватиться. Стивен протянул руку, чтобы подхватить ее, но стоило ему коснуться ее талии, как она шлепнула по его руке. Он слегка пожал плечами и отступил назад, не желая намокнуть от брызг, которые она поднимет.
 Вода в речье, наверное, стекала с гор, поэтому была очень холодной. Бронуин плюхнулась в воду, и тяжелое шерстяное платье впитало жидкий лед, словно только и дожидалось такого случая. Мгновение она сидела тихо, немного растерянная, и смотрела на Стивена. Он посмеивался над ней, над каплей холодной воды, свешивавшейся у нее с носа. Рэб, стоявший рядом со Стивеном, начал лаять и вилять хвостом, словно радуясь новой игре.
 — Могу я предложить тебе свою помощь? — весело спросил Стивен.
 Бронуин откинула мокрые черные локоны со щеки. В любой момент ее зубы могли застучать от холода, но это пустяки, только бы добраться до камня в нескольких шагах от нее. Но не могла же она ползать у него на глазах!
 — Ко мне, Рэб! — приказала она, и сильный пес быстро прыгнул в воду вслед за хозяйкой.
 Бронуин вытерла с лица воду, старательно избегая смеющегося взгляда Стивена. Опираясь на спину собаки, она начала подниматься. Шерстяное платье, и так чрезвычайно тяжелое, стало неподъемным, когда пропиталось водой. А тут еще скользкие камни под ногами.
 Она почти выпрямилась, на что ушло несколько минут, но в это мгновение ее ноги подогнулись. Рэб отскочил, когда Бронуин снова упала вперед, лицом в воду. Она вынырнула, ловя ртом воздух.
 Первым звуком, который она услышала, был смех Стивена, потом предательский лай Рэба, подозрительно похожий на собачий смех.
 — К черту вас обоих! — прошипела она и подобрала холодную, липкую юбку, которая так унижала ее достоинство.
 Стивен покачал головой и вошел в воду. Прежде чем она успела заговорить, он наклонился и взял ее на руки. Она бы многое отдала, чтобы заставить его упасть в воду вместе с ней, но он слишком крепко стоял на ногах. Ведь когда он наклонился, он согнул не ноги, а только спину, всеми способами стараясь избежать соприкосновения с водой.
 — Я бы предпочла, чтобы ты меня отпустил, — сказала девушка как можно строже.
 Стивен пожал плечами и убрал из-под нее руки. Чтобы снова не упасть в ледяную воду, она охнула и обхватила руками его шею.
 — Вот так-то лучше! — засмеялся он и притянул ее к себе, чтобы она уже не могла разжать рук.
 Он вынес ее на берег и остановился, все еще держа в объятиях.
 — Прежде я никогда не встречал такого сочетания: голубые глаза и черные волосы, — прошептал он, пожирая глазами ее лицо. — Я более чем сожалею, что опоздал на свадьбу.
 Она прекрасно понимала, почему он сожалеет, но это не могло улучшить ее настроения.
 — Я замерзла. Отпусти меня, пожалуйста, — печально проговорила она.
 — Я могу тебя согреть, — сказал он, сжимая зубами мочку ее уха.
 Бронуин почувствовала в руке дрожь, причина которой не имела ничего общего с мокрым платьем. Это ощущение испугало ее.
 — Отпусти меня, пожалуйста, — тихо сказала она.
 Стивен быстро поднял голову и участливо посмотрел на девушку.
 — Ты замерзла. Снимай платье и надевай мой дублет. Разжечь костер?
 — Я бы предпочла, чтобы ты отпустил меня и мы вернулись домой.
 Стивен неохотно опустил ее на землю.
 — Ты вся дрожишь, — сказал он, гладя ее руки. — Ты заболеешь, если не снимешь этого платья.
 Она отступила назад. Мокрое платье прилипло к ногам, рукава тянули к земле.
 Стивен с отвращением посмотрел на нее.
 — Эта проклятая штука такая тяжелая, что ты совсем не можешь идти. Почему женщины носят такие фасоны, выше моего понимания. Оно такое тяжелое, что я не уверен, сможет ли лошадь справиться.
 Бронуин расправила плечи, хотя платье по-прежнему тянуло вниз.
 — Женщины! Это вы, англичане, заставляете ваших женщин носить такие платья. Так вы пытаетесь лишить их свободы, так как недостаточно мужественны, чтобы иметь дело со свободными женщинами. Мне пришлось заказать это платье, чтобы не опозорить свой клан. Англичане слишком часто судят о людях по одежде. — Она показала ему ткань. — Знаешь, сколько оно мне стоило? На эти деньги я могла бы купить сотню голов скота. А ты его совсем испортил.
 — Я? Это твое упрямство его испортило. Как и теперь. Ты дрожишь, потому что предпочитаешь замерзнуть, только бы не послушать моего совета.
 Она насмешливо улыбнулась ему.
 — Ты, однако, небезнадежен. Кое-что понимаешь.
 Стивен усмехнулся.
 — Я понимаю гораздо больше, чем ты можешь себе представить. — Он снял дублет и протянул ей. — Если ты меня боишься, пойди в лес и переоденься.
 — Боюсь! — Бронуин фыркнула и проигнорировала предложенную одежду. Она медленно пошла, пиная на ходу юбку, к лежавшему на земле седлу. Из пристежной сумы она достала шотландский тартан. Девушка не стала даже смотреть на Стивена и направилась в лес, Рэб следовал за ней.
 Она с трудом справилась с застежкой на спине. Когда она разделалась с последним крючком, кожа ее совсем посинела. Она стянула платье с плеч, обрывая последние крючки, уронила его к ногам.
 Тонкая рубашка и некогда крахмальная нижняя юбка были из бледно-розовой бургундской шерсти. Она хотела бы снять и их, но не рискнула, потому что Стивен был рядом. При мысли о нем она оглянулась, желая убедиться, что он не подглядывает, потом приподняла юбку и сняла шелковые чулки. Больше снять она не осмелилась, завернулась в плед и вернулась к ручью.
 Стивена нигде не было.
 — Ты меня ищешь? — спросил он откуда-то сзади.
 Она обернулась. Стивен улыбнулся ей, держа в руках мокрое платье. Он явно прятался где-то и наблюдал, как она переодевается.
 Бронуин бросила на него ледяной взгляд.
 — Ты думаешь, что победил, не так ли? Ты уверен, что я скоро буду у твоих ног, поэтому обращаешься со мной как с игрушкой. Я не игрушка, и тем более — не твоя. Несмотря на все ваше английское тщеславие, я — шотландка и у меня есть кое-какая власть. — Она посмотрела туда, где была привязана вороная кобыла, потом — снова на него. — И всю эту власть я использую!
 Не обращая внимания на его присутствие, она подобрала тартан до колен, схватила кобылу за гриву и, вскочив ей на спину, послала ее вперед. Когда она поравнялась со Стивеном, лошадь уже неслась стремительным галопом.
 Вместо того чтобы остановить ее, он взлетел на неоседланного жеребца и поскакал за ней, решив, что позже пошлет кого-нибудь за седлами.
 Казалось, дорога до дома была бесконечной. Стивен воспринимал боль от острого хребта коня как справедливое наказание за свое поведение. Она гордая женщина, а он плохо с ней обращался. С ним творилось что-то странное. Когда он смотрел на нее, то сразу же терял способность рассуждать здраво. Она пыталась говорить с ним, а он думал лишь о том, как бы затащить ее в постель. Позже, когда они поженятся и у него появится возможность утолить свое желание, он сможет смотреть на нее спокойно.
 Бронуин стояла перед зеркалом в своей комнате. Сейчас, после горячей ванны, она чувствовала себя намного лучше. Стивен Монтгомери не тот человек, который может стать ее мужем. Если он будет противостоять ее народу, как противостоит ей, его сразу же убьют, и тогда англичане обрушатся на их головы. Она не может выйти замуж за человека, который спровоцирует войну и междоусобицы.
 Она по-новому уложила волосы, убрав их со лба и свободно распустив по спине. Служанка принесла ей свежесрезанные осенние маргаритки, и Бронуин сплела из них венок.
 На ней было платье изумрудно-зеленого цвета.
 Длинные рукава, подбитые серым беличьим мехом, гармонировали с серым шелком в разрезе юбки.
 — Хочу выглядеть как можно лучше, — сказала Бронуин, заметив в зеркале Мораг. Та хмыкнула.
 — Мне было бы приятно думать, что ты одеваешься, чтобы понравиться сэру Стивену, но сомневаюсь, что это так.
 — Я никогда не буду наряжаться ради него!
 — Насколько я понимаю, ему этого и не надо, он хочет только, чтобы ты разделась, — буркнула Мораг.
 Бронуин не потрудилась ответить. Она запретила себе расстраиваться. То, что она собиралась сделать, затрагивало судьбы сотен людей, и она не могла рисковать.
 Сэр Томас ждал ее в библиотеке. Он встретил ее доброжелательной, но сдержанной улыбкой. Он всем сердцем желал отделаться от этой красавицы, чтобы его люди перестали ссориться из-за нее.
 Сев и отказавшись от вина, Бронуин приступила к главному. Она поняла истинную причину, по которой не может согласиться на брак со Стивеном: он отказался перенять шотландские обычаи. Но сэру Томасу она собиралась дать объяснение, выдержанное в английском духе.
 — Но, дорогая, — сказал он с негодованием. — Стивена выбрал для тебя король Генрих. Бронуин покорно склонила голову.
 — Я рада буду принять мужа, которого для меня выберет английский король, но я — глава клана МакАрранов, а Стивен Монтгомери — всего лишь рыцарь. Мне будет трудно объяснить это моим людям, если я выйду за него замуж.
 — Но ты думаешь, они примут лорда Роджера?
 — После недавней смерти брата он стал графом, это ближе по рангу к вождю.
 Сэр Томас недовольно нахмурился. Он слишком стар для таких вещей. К черту шотландцев, позволяющих женщинам самостоятельно принимать решения. Ничего подобного не произошло бы, если бы Джеми МакАрран не назначил дочь наследницей.
 Он подошел к двери и попросил, чтобы к нему пригласили Стивена и Роджера.
 Когда молодые люди сели по обе стороны от леди Бронуин, сэр Томас рассказал им о ее плане. Он внимательно наблюдал за лицами мужчин. Глаза Роджера загорелись. Сэр Томас отвернулся от него. Стивен сидел спокойно. Бронуин не шелохнулась, зеленое платье делало синеву ее глаз еще глубже, а маргаритки в волосах подчеркивали нежность и невинность.
 Роджер заговорил первым.
 — Леди Бронуин права. Нужно уважать ее титул.
 Стивен вспыхнул.
 — Конечно, ты согласен, так как немало выиграешь от этого решения. — Он повернулся к сэру Томасу. — Король целый год искал мне невесту. Он хотел вознаградить мой род за помощь в охране границ на равнине.
 Бронуин обернулась к нему.
 — Ты имеешь в виду, в грабеже и разбое!
 — Я сказал именно то, что имел в виду, — в охране. Мы никого не убили. — Он скользнул взглядом по ее груди и понизил голос. — И никого не ограбили.
 Бронуин встала.
 — Сэр Томас, вы бывали в горах. — Она не обратила внимания на то, как он вздрогнул от неприятных воспоминаний. — Мои люди будут обесчещены, если я привезу с собой какого-то рыцаря, чтобы он стал их вождем. Король Генрих хочет мира. Этот человек, — она указала на Стивена, — только вызовет новые проблемы, если появится в горах.
 Стивен рассмеялся, подошел к Бронуин, крепко обнял ее за талию и прижал к себе.
 — Тут дело не в дипломатии, а в том, что девочка рассердилась. Я предложил без лишних церемоний завалиться в постель до свадьбы, а она решила, что я ее оскорбил.
 Сэр Томас с облегчением улыбнулся.
 Роджер сделал шаг вперед.
 — Я протестую! Леди Бронуин не из тех, кем можно так легко пренебречь. То, что она говорит, имеет смысл. — Он повернулся к Стивену. — Ты не боишься сразиться за нее?
 Стивен поднял брови.
 — Не думаю, чтобы Монтгомери когда-нибудь оказывались трусами. Что у тебя на уме?
 — Господа! Прошу вас! — крикнул сэр Томас. — Король Генрих заставил леди Бронуин приехать сюда, чтобы сыграть свадьбу. Это такое радостное событие.
 Бронуин вырвалась из объятий Стивена.
 — Радостное! Как вы можете называть радостным мой брак с этим жадным, невыносимым, низким человеком? Клянусь, я убью его спящим, как только представится случай.
 Стивен улыбнулся ей.
 — Если это будет после брачной ночи, я согласен.
 Бронуин усмехнулась.
 — Леди Бронуин! — приказал сэр Томас. — Оставьте нас.
 Она глубоко вздохнула. Высказавшись, она уже больше не желала находиться рядом со Стивеном. Грациозным движением она подобрала юбки и выплыла из комнаты.
 — Стивен, — начал сэр Томас, — мне не хотелось бы стать причиной твоей смерти.
 — Словами женщины меня не испугать.
 Сэр Томас нахмурился.
 — Ты говоришь так по неведению. Ты никогда не был в горах. Там нет правительства, как у нас. Эти вожди правят своими кланами, а вождями не правит никто. Стоит только леди Бронуин выразить недовольство, как все мужчины и женщины ее клана тут же тебя прикончат.
 — Я хочу попытаться.
 Сэр Томас подошел и положил руку Стивену на плечо.
 — Я знал твоего отца и уверен, что он не захотел бы, чтобы я отправил его сына на верную смерть.
 Стивен стряхнул дружескую руку. Его лицо исказилось от гнева.
 — Я хочу эту женщину! У вас нет права забирать ее у меня. — Он повернулся к улыбавшемуся Роджеру. — Я встречусь с тобой на площадке для тренировок и тогда посмотрим, кто из нас больше заслуживает звания вождя.
 — Согласен! — огрызнулся Роджер. — Завтра утром. Победитель женится на ней днем и будет спать с ней ночью.
 — Договорились!
 — Нет, — прошептал сэр Томас, понимая, что проиграл. У этих молодых людей слишком горячая кровь. — Оставьте меня оба. Готовьтесь к бою сами. Я не желаю иметь к этому никакого отношения.




 Глава 4


 Стивен стоял рядом со своим жеребцом, с головы до пят одетый в сталь, на доспехах сверкало солнце. Вооружение было очень тяжелым, но он давно уже научился справляться с ним.
 — Милорд, — сказал его оруженосец, — солнце будет слепить глаза.
 Стивен коротко кивнул. Он прекрасно знал об этом.
 — Пусть Чатворт получит все преимущества.
 Они ему пригодятся.
 Мальчик, гордый за своего господина, улыбнулся. На то, чтобы облачить Стивена в ватные и кожаные прокладки, на которые надевались латы, ушло много времени.
 Стивен легко вскочил в седло, забрал у мальчика щит и копье. Не дал себе труда посмотреть направо, где, как он знал, стояла Бронуин, бледная, как ее расшитое золотом платье цвета слоновой кости. Он понимал, что эта женщина будет рада, если он проиграет или даже погибнет, и это не придавало ему бодрости.
 Он вставил нижний конец длинного деревянного копья в стремя. Они с Роджером не разговаривали с прошлой ночи, а сэр Томас оказался верен своему слову: он не обращал внимания на поединок. Поэтому правила не были установлены. Это рыцарский поединок — поединок, в котором победит тот, кто дольше продержится в седле.
 Боевой конь Стивена, массивный вороной жеребец с мохнатыми ногами, нетерпеливо приплясывал. Такие животные выращивались скорее ради силы и выносливости, чем ради скорости.
 Люди Стивена, окружавшие его, разошлись, когда в дальнем конце покрытого песком поля появился Роджер.
 Стивен опустил забрало, оставив только узкую щель для глаз, голова же его была полностью закрыта. Один из дружинников взмахнул флажком, и двое рыцарей с поднятыми копьями атаковали друг друга. Это было испытание не скорости, а силы. Только мужчина в полном расцвете дет мог выдержать удар копья по щиту.
 Стивен крепко сжал бока лошади ногами, когда копье Роджера, врезавшись в его щит, сломалось так же, как и копье Стивена. Стивен направил коня назад, к краю поля.
 — Он сильный, милорд, — сказал один из дружинников Стивена, подавая господину новое копье. — Следите за острием. Я думаю, он собирается просунуть его под щит.
 Стивен коротко кивнул и снова опустил забрало.
 Флаг опустился, отмечая начало второй атаки. Все, что Стивену было нужно, это выбить противника из седла, и тогда, по правилам рыцарского поединка, он победит. Когда Роджер снова атаковал, Стивен опустил щит ниже и успешно отразил удар Роджера. Из-за отдачи Роджер не заметил, как копье Стивена ударило его в бок. Он зашатался и чуть не упал, но все же удержался в седле.
 — Он оглушен, — сказал кто-то рядом со Стивеном. — Ударьте еще раз, и он упадет.
 Стивен снова кивнул.
 Роджер сосредоточился на атаке и забыл о защите. Когда он опустил копье, Стивен снова ударил, на сей раз — гораздо сильнее. Роджер откинулся назад, потом — на бок и наконец тяжело рухнул в грязь под копыта лошади Стивена.
 Тот коротко взглянул на лежащего в пыли противника, потом на Бронуин.
 Но Роджер был не из тех, к кому можно поворачиваться спиной. Он схватил булаву, прикрепленную к седлу, и бросился вперед.
 — Стивен! — крикнул кто-то.
 Стивен отреагировал мгновенно, но было поздно. Булава Роджера обрушилась на его левое бедро. Стальные доспехи прогнулись и впились в тело. Неожиданный удар выбил его из седла, и он упал, тщетно пытаясь уцепиться за луку.
 Стивен поднял голову и увидел, что Роджер снова готов к атаке. Он откатился назад, так что стальные шарниры заскрипели.
 Стивену бросили булаву как раз в тот момент, когда Роджер целился ему в плечо. Стивен застонал и ударил Роджера в бок. Шатаясь, тот отступил. Стивен преследовал его. Он жаждал выиграть это сражение.
 От второго удара — по правому плечу — Роджер растянулся на земле.. Доспехи защитили его тело от ранений, но обрушившиеся удары оглушили.
 Роджер лежал не шевелясь. Стивен вытащил меч, сел на плечи Роджеру и резко поднял его забрало. Держа рукоять обеими руками, он направил на него острие меча.
 Роджер взглянул на своего победителя.
 — Убей меня! Я бы тебя убил. Стивен посмотрел на него.
 — Я победил. Мне этого достаточно. — Он остановился сбоку от неподвижного тела, снял рукавицу и протянул руку распростертому сопернику.
 — Ты оскорбляешь меня! — прошипел Роджер, приподнял голову и плюнул на предложенную Стивеном руку. — Я этого никогда не забуду.
 Стивен провел рукой по доспехам.
 — Я тоже вряд ли забуду.
 Он вернул меч в ножны и направился прямо к Бронуин, стоявшей рядом с Мораг. Девушка замерла. Стивен остановился перед ней, медленно снял шлем и бросил Мораг, с готовностью подхватившей его. Бронуин отступила.
 — Теперь ты не сможешь от меня убежать, — сказал Стивен и, схватив ее за руку, притянул к себе. Одна его рука была сильнее, чем все ее тело.
 Он прижал девушку к своему стальному панцирю. Холод и твердость доспехов заставили Бронуин вздрогнуть.
 — Теперь ты моя, — прошептал Стивен, и его губы коснулись ее лица.
 Бронуин целовалась не впервые. Это уже случалось украдкой во время быстрых рейдов за скотом по вересковым пустошам.
 Но никогда прежде она не испытывала ничего подобного. Поцелуй этот был нежен и сладок, и в то же время, требовал от нее большего. Его рот играл с ее губами, трогая, лаская их, пугая. Бронуин встала на цыпочки, чтобы дотянуться до него, повернула голову и наклонилась. Он, казалось, желал, чтобы она приоткрыла губы, и Бронуин послушалась. Холодно-обжигающее прикосновение кончика его языка заставило ее задрожать. Ее тело стало совсем податливым, голова откинулась, он держал ее в более надежном плену, чем любые цепи.
 Стивен резко отпрянул и, когда Бронуин открыла глаза, дерзко улыбнулся ей. Она понимала, что держится только силой его объятий, что ее тело, сраженное сладостью его поцелуя, обмякло в его руках. Девушка резко выпрямилась, снова ощутив почву под ногами.
 Стивен усмехнулся.
 — Ты моя даже больше, чем думаешь. — Он отпустил ее и подтолкнул к Мораг. — Пойди и приготовься к свадьбе… если в состоянии ждать так долго.
 Бронуин быстро ушла. Она не хотела, чтобы он или еще кто-нибудь увидел ее раскрасневшееся лицо и навернувшиеся слезы. То, чего не смогло сделать ни одно из оскорблений, сделал его поцелуй — она расплакалась.
 — Что ты оплакиваешь? — резко спросила Мораг, едва они остались одни. — Ты выходишь замуж за красивого молодого мужчину. Ты заупрямилась, и ему пришлось драться за тебя. Но он доказал свою силу и стойкость. Чего тебе еще надо?
 — Он обращается со мной как со шлюхой из таверны!
 — Он обращается с тобой как с женщиной.
 Тот, другой, этот Роджер, не замечал тебя из-за твоих земель. Не уверена, что он вообще понимал, что ты женщина.
 — Это не правда! Он совсем… как Айэн! Мораг нахмурилась при мысли о молодом человеке, убитом в двадцать пять лет.
 — Айэн был тебе скорее братом. Ты выросла с ним. И если бы он дожил до вашей свадьбы, то, наверное, чувствовал бы себя виноватым, если бы спал с тобой, — все равно что спать с сестрой.
 Бронуин скорчила гримасу.
 — Вот уж чего у этого Стивена Монтгомери нет, так это чувства вины. Он, кажется, даже не знает, что это такое.
 — Что тебя так беспокоит? — спросила Мораг так громко, что Рэб беспокойно тявкнул, и замолчала. Морщины на лице разгладились, ее голос стал спокойнее. — Сегодняшний вечер? — Бронуин посмотрела на Мораг с таким мрачным выражением, что та рассмеялась. — Так ты девственница! Я не могла понять, так ли это, ведь вождь разрешал тебе постоянно находиться в обществе молодых мужчин.
 — Меня всегда охраняли. Ты это прекрасно знаешь.
 — Иногда молодой мужчина не лучшая охрана для женской добродетели. — Она улыбнулась. — Ну, перестань волноваться. У тебя впереди масса удовольствия, и, если я не ошибаюсь, этот Стивен достаточно опытен и знает, как вести себя в первый раз.
 Бронуин подошла к окну.
 — Наверняка да. Если судить по его поведению, он, похоже, лишил девственности половину Англии.
 Мораг посмотрела в спину Бронуин.
 — Может, ты боишься, что твоя неопытность будет ему неприятна?
 Бронуин резко развернулась.
 — Ни один жалкий англичанин не может сравниться с шотландкой!
 — Вот ты и снова разрумянилась. Теперь вылезай из этого платья и давай одеваться в свадебное. До венчания осталось всего несколько часов.
 Бронуин снова побледнела и покорно принялась за долгое переодевание.
 Стивен по самую шею погрузился в лохань с очень горячей водой. Его ноги и плечи болели от ударов, нанесенных Роджером. Его глаза были закрыты, когда раздался шум открывшейся двери.
 — Поди прочь! — крикнул он. — Я позову тебя, когда будет нужно.
 — И кого это ты позовешь? — раздался знакомый веселый голос.
 Стивен раскрыл глаза и через мгновение уже, мокрый и обнаженный, несся через комнату.
 — Крис! — засмеялся он, прижимая к себе Друга.
 Кристофер Одлей обнял Стивена, но тут же поспешно оттолкнул его.
 — Ты меня намочишь, а я не хочу снова переодеваться к твоей свадьбе. Я ведь не опоздал?
 Стивен вернулся в ванну.
 — Садись рядом, чтобы я мог тебя видеть. Ты снова похудел. Франция не пришлась тебе по вкусу?
 — Очень даже пришлась. Женщины измотали меня! — Он поставил стул рядом с ванной. Это был невысокий, стройный, темноволосый мужчина с тонкими чертами лица и короткой, аккуратно подстриженной бородкой. Глаза его походили на глаза лани — большие, карие. Он искусно использовал их для привлечения женщин.
 Крис кивнул на плечо Стивена и на синяк.
 — Это новая рана? Не думал, что тебе придется драться.
 Стивен полил рану водой.
 — Мне пришлось биться с Роджером Чатвортом за женщину, на которой я женюсь.
 — Биться? — изумился Крис. — Я говорил с Гевином перед отъездом, и он сказал, что тебя просто тошнит от этой свадьбы. — Он ухмыльнулся. — Я видел жену Гевина. Она красавица, но, судя по тому, что я о ней слышал, сущий дьяволенок. Она весь двор держала в напряжении своими эскападами.
 Стивен отмахнулся.
 — По сравнению с Бронуин Джудит — само спокойствие.
 — Эта Бронуин — та самая наследница, на которой ты должен жениться? Гевин сказал, что она толстая и старая.
 Стивен засмеялся, намыливая ноги.
 — Ты не поверишь, что такое возможно, когда увидишь Бронуин. У нее такие, черные волосы, что можно смотреться в них как в зеркало. Солнце отскакивает от них. У нее синие глаза и подбородок, который она гневно выпячивает, стоит мне с ней заговорить.
 — А все остальное? Стивен вздохнул.
 — Великолепно! Крис засмеялся.
 — Нельзя же двум братьям быть такими везунчиками, как вы с Гевином. Но почему тебе пришлось за нее драться? Мне казалось, что король Генрих сам отдал ее тебе.
 Стивен встал и поймал брошенное Крисом полотенце.
 — Я на четыре дня опоздал, и, боюсь, Бронуин… невзлюбила меня. У нее странная идея, что, женившись на ней, я должен стать шотландцем, даже сменить имя. Я не знаю этого наверняка, но думаю, что Чатворт намекнул, что сделает все, что она захочет, если станет ее мужем. Крис фыркнул.
 — И она, конечно же, поверила. Роджер умеет очаровывать женщин, но я никогда ему не доверял.
 — Мы вышли на поединок за нее, но, когда я повалил его в грязь, он ударил меня в спину булавой.
 — Ублюдок! Мне всегда было интересно, до какой степени он похож на своего брата. Эдмунд был ничтожеством. Как я догадываюсь, ты победил.
 — Я так рассвирепел от того, что он напал на меня со спины, что чуть не убил его. Собственно, он даже сам попросил меня об этом. Посчитал оскорблением остаться в живых.
 Крис на минуту задумался.
 — Ты нажил себе врага. Это плохо. Стивен подошел к кровати, где лежал его свадебный костюм.
 — Я не могу осуждать человека за то, что он попытался получить Бронуин. Она любого мужчину заставит драться за себя.
 Крис усмехнулся.
 — Никогда прежде не замечал, чтобы ты так трепетно относился к женщинам.
 — Я никогда не видел женщины, подобной Бронуин. — Он замолчал, потом в ответ на стук в дверь крикнул:
 — Войдите!
 В проеме появилась молоденькая служанка, у нее в руках было переливающееся серебристое платье. Девушка уставилась на обнаженного по пояс Стивена.
 — В чем дело? — спросил он. — Почему ты не отдала платье леди Бронуин?
 Губы девушки дрожали. Стивен натянул рубаху и забрал у нее платье.
 — Можешь говорить, — сказал он спокойно, — я знаю, что у леди Бронуин острый язычок. Я не побью тебя за то, что повторишь ее слова.
 Девушка подняла глаза.
 — Я нашла ее в зале, и там еще были люди. Я дала ей платье, и оно, казалось, ей понравилось.
 — Так! Продолжай!
 — Но когда я сказала, что оно от вас, она отшвырнула его и сказала, что у нее уже есть свадебное платье и что она ни за что не наденет ваше. О милорд, это было ужасно. Она говорила очень громко, и все смеялись, — на одном дыхании закончила девушка.
 Стивен забрал у девушки платье и дал ей медный пенни.
 Как только служанка ушла, Крис засмеялся:
 — Острый язычок, ты говоришь? Больше похоже на кинжал.
 Стивен гневно просунул руки в проймы дублета.
 — Я сыт этим по горло-Пора кому-нибудь научить эту девицу хорошим манерам.
 Он перебросил платье через плечо и вышел вон из комнаты, большими шагами направляясь в Большой зал. Он затратил немало труда, чтобы получить этот изысканный наряд. Бронуин пожаловалась, что он испортил ей платье, когда она упала в ручей, и Стивен попытался загладить свою вину и доставить невесте удовольствие. Он съездил в город и нашел серебряный материал, заплатил четырем швеям за то, что они ночь напролет шили это платье. Тяжелое и роскошное, оно блестело и сверкало даже в темноте коридора. Вероятно, оно стоило больше, чем все платья Бронуин, вместе взятые.
 И тем не менее она отказалась его надеть. Он увидел ее сразу, едва вошел в Большой зал.
 Она сидела на покрытом подушками кресле. На ней было шелковое платье цвета слоновой кости. Рядом сидел юноша, игравший на гуслях.
 Стивен сел между ними.
 Она лишь взглянула на него и снова отвернулась.
 — Я бы хотел, чтобы ты надела это платье, — сказал он спокойно.
 Кто-то рядом со Стивеном хихикнул.
 — Опять проблемы с женщиной, Стивен? Стивен на минуту замер, потом резко поднял Бронуин с места. Он не сказал ни слова, но мрачного выражения его лица было вполне достаточно, чтобы она не посмела противиться. Он крепко обхватил рукой ее запястье и потащил за собой. Ее ноги путались в юбках, и один раз она чуть не упала, прежде чем успела приподнять рукой тяжелую ткань. Она понимала, что Стивен не остановится, а просто потащит ее за собой, если она упадет.
 Он резко втолкнул ее в пустую комнату и, захлопнув дверь, бросил платье на кровать.
 — Надень его! — приказал он. Бронуин уперлась.
 — Ни теперь, ни впредь я не стану повиноваться твоим приказам.
 Его взгляд был мрачен и непреклонен.
 — Я сделал все, что было в моих силах, чтобы оправдаться перед тобой за опоздание.
 — Опоздание! — взъелась она. — Неужели ты думаешь, что я ненавижу тебя за это? Неужели ты так мало знаешь обо мне, чтобы думать, будто я столь тщеславна, чтобы ненавидеть тебя лишь за то, что у тебя манеры как у мужлана? Я бы хотела, чтобы ты проиграл сегодня, потому что Роджер Чатворт больше бы подошел моему клану. Они возненавидят тебя, как и я, за твою наглость, за то, что ты считаешь, будто все на свете принадлежит тебе. Ты даже считаешь, что можешь диктовать мне, в каком платье выходить замуж.
 Стивен сделал шаг вперед, схватил ее за подбородок так, что пальцы вонзились ей в щеки.
 — Мне надоело слушать про твой клан, и еще больше мне надоело слушать о Роджере Чатворте. Я заказал платье, чтобы сделать тебе подарок, но ты слишком упряма, слишком строптива для того, чтобы принять его. — Она попыталась освободиться, но не смогла. Он только сильнее сжал руку, вызвав слезы у нее на глазах. — Ты — моя жена, — сказал он. — И как таковая обязана мне повиноваться. Я ничего не знаю о твоих людях и смогу судить о них, только когда увижу. Но я знаю, как следует вести себя жене. Я предпринял немалые усилия, чтобы сшить для тебя это платье, и ты его наденешь.
 — Нет! Я не подчинюсь тебе! Я — МакАрран!
 — К черту! — сказал он, схватив ее за плечи и сильно тряхнув. — Это не отношения между Англией и Шотландией, между вождем и членом клана. Это — между нами, между мужчиной и женщиной! Ты наденешь это платье потому, что я твой муж и я так хочу!
 Он перестал трясти ее и увидел, что эта тирада не произвела на нее никакого впечатления. Он наклонился и взвалил ее на плечо.
 — Отпусти меня!
 Он не дал себе труда ответить и бросил ее лицом вниз на постель.
 — Прекрати! Ты делаешь мне больно!
 — Ты причинила мне больше, чем боль, — отрезал он, пока его пальцы возились с пуговичками на платье. — Сегодня ночью я покажу тебе раны, которые нанес мне Роджер. Не шевелись, или я просто изорву это проклятое платье в клочья.
 Бронуин немедленно затихла. Стивен с неприязнью посмотрел ей в спину.
 — Похоже, что мысль о деньгах действует на тебя лучше всего.
 — У нас бедная страна, и мы не можем позволить себе таких трат, как в Англии. — Она не шевелилась, пока Стивен возился с застежкой. — Ты… хорошо дрался сегодня утром.
 Он замер на минуту, потом снова вернулся к пуговицам.
 — Тебе, должно быть, нелегко это говорить, учитывая то, что ты надеялась на мою гибель.
 — Я не хотела, чтобы кто-нибудь погибал! Я только хотела…
 — Не говори мне этого! Я и так знаю, что ты хотела! Роджера Чатворта!
 Это был странный момент. Бронуин чувствовала непонятную близость со Стивеном, словно они знали друг друга много лет. Она понимала, что не сможет ему объяснить, почему хотела выйти за Роджера. Она и так уже предприняла множество попыток! А теперь было даже приятно уловить в его голосе нотки ревности. Пусть думает, будто она сходит с ума по Роджеру. Это пойдет только на пользу.
 — Ну-ка, вставай и снимай платье! — Она не пошевелилась, он, склонившись к ней, коснулся губами ее шеи. — Не будем ждать ночи.
 Его слова вернули Бронуин к жизни. Она поспешно скатилась с постели и подхватила падающее платье.
 — Я надену твое платье, но сначала выйди. Стивен оперся на локоть.
 — И не подумаю.
 Бронуин начала было спорить, но вскоре поняла, что это бесполезно. Кроме того, он уже дважды видел ее в мокром белье. Так что на сей раз она будет даже больше скрыта от его глаз. Она сняла платье и аккуратно положила его на деревянный ларь.
 Глаза Стивена жадно следили за ней, и, когда она собралась взять серебряное платье, он отодвинул его от нее, чтобы заставить ее подойти как можно ближе. Он успел поцеловать ее в плечо, прежде чем она отошла.
 Тяжелая серебряная ткань была красива, и Бронуин восхищенно провела рукой по юбке. Оно сидело превосходно, плотно охватывая тонкую талию, легко разлетаясь вокруг бедер. Одеваясь, она изумленно смотрела на Стивена. Горловина была выкроена не глубоким четырехугольным вырезом, как требовала мода, а была закрыта до самой шеи кружевным воротничком.
 Стивен пожал плечами, заметив ее недоумение.
 — Я предпочитаю, чтобы поменьше моей собственности было видно другим мужчинам.
 — Собственности! — охнула она. — Уж не собираешься ли ты определить все в моей жизни? По-твоему, я уже не имею права выбирать себе платья?
 Он недовольно хмыкнул.
 — Я знал, что твоей покладистости надолго не хватит. А теперь подойди ко мне, чтобы я мог его застегнуть.
 — Я сама справлюсь.
 Он несколько минут наблюдал за ее усилиями, прежде чем привлек к себе.
 — Интересно, сможешь ли ты когда-нибудь понять, что я тебе не враг?
 — Ты — враг. Все англичане мои враги и враги моего клана.
 Он зажал ее между ног и начал застегивать пуговки. Когда с этим было покончено, он развернул ее, по-прежнему крепко удерживая ногами.
 — Я надеюсь, что когда-нибудь сумею убедить тебя, что я больше, чем просто англичанин. — Его руки скользнули по ее рукам. — Я жду сегодняшней ночи. — Бронуин попыталась вывернуться.
 Стивен вздохнул и отпустил ее. Встав, он взял ее за руку. — Священник и гости ждут нас.
 Бронуин неохотно оперлась на его руку. Ладонь была теплой, сухой и жесткой от многолетних тренировок. За дверью ждал оруженосец Стивена, держа наготове тяжелый бархатный плащ хозяина. Бронуин наблюдала, как Стивен благодарил мальчика, с гордостью смотревшего на господина и пожелавшего ему удачи и счастья.
 Стивен улыбнулся и поднес руку Бронуин к губам.
 — Счастья, — сказал он. — Как ты думаешь, для нас возможно счастье?
 Она отвернулась и не ответила. Рука об руку они пошли вниз по лестнице. Серебряное платье давило на нее, каждый шаг напоминал о его власти над ней.
 Внизу собрались гости, все — друзья сэра Томаса, мужчины, которые сражались против гайлендеров. Они не пытались скрыть своей враждебности по отношению к шотландцам и со смехом говорили о том, как Стивен «победит» врага сегодня ночью. Они смеялись над тем, как Бронуин сражалась с ними после гибели отца. Они говорили, что, если в постели Бронуин хоть наполовину так же темпераментна, Стивена ждет немалое удовольствие.
 Девушка высоко подняла голову, повторяя себе, что она МакАрран и должна вести себя так, чтобы ее клан мог ею гордиться. Англичане — жестокие и хвастливые, и она не унизится до них, отвечая на их отвратительные шутки.
 Рука Стивена сжала ее еще крепче, и Бронуин с удивлением посмотрела на него. У него было торжественное выражение лица, губы сурово сжаты. Он был явно недоволен. А она ожидала, что ему должны доставить удовольствие комментарии соотечественников, ведь он выиграл боевой трофей. Стивен обернулся и пристально посмотрел на невесту, глаза его были печальны и словно извинялись.
 Бракосочетание прошло очень быстро. Честно говоря, это мало походило на свадьбу. Бронуин встала перед священником и через мгновение осознала, насколько же она одинока. Когда она думала о своей свадьбе, то представляла себе горы, весну, землю, вновь возродившуюся к жизни. Ее должны были окружать родные, весь клан.
 Она повернулась к Стивену. Они стояли на коленях рядом друг с другом в маленькой часовне в замке сэра Томаса. Голова Стивена была благоговейно опущена. Каким же далеким он казался. И как мало она его знала. Они выросли в двух разных мирах, в совершенно различных традициях Всю жизнь ее учили, что у нее есть права и власть, что ее народ обратится к ней за помощью. А этот англичанин воспитан в обществе, где женщин учат только шить и подчиняться мужьям.
 И вот Бронуин принуждена делить жизнь с этим чужаком. Он уже дал ей понять, что считает ее своей собственностью, тем, что безраздельно принадлежит ему и чем он может помыкать.
 А сегодня ночью… Бронуин было тяжело думать о том, что ей предстоит. Этот мужчина ей совершенно чужой. Она ничего о нем не знает. Она не знает, что он любит есть, умеет ли читать или петь, какая у него семья. Совершенно ничего! И тем не менее ей придется лечь с ним в постель и испытать с ним то, что относится к самым интимным сторонам жизни, а все, казалось, думали, что это доставит ей удовольствие!
 Стивен повернулся к ней. Он почувствовал, что она разглядывает его, и это было ему приятно. Ее прелестный лоб был озадаченно нахмурен. Он слегка улыбнулся ей, желая ободрить, но она отвернулась и снова закрыла глаза и сжала руки.
 Для Бронуин день длился бесконечно. Мужчины, присутствовавшие на свадьбе, и не пытались скрыть своего чрезвычайного интереса к брачной ночи. Они сидели за большими дощатыми столами, ели и пили. И чем больше они пили, тем более грубыми становились их слова и жесты. С каждой фразой, с каждым тостом ненависть Бронуин к англичанам росла. Они совершенно не обращали внимания на то, что она женщина; для них она была только приятным трофеем. Когда Стивен дотронулся до ее руки, она отстранилась, и это движение вызвало новый приступ хриплого смеха. Она не смотрела на Стивена, но краем глаза заметила, что он сделал большой глоток крепкого красного вина.
 Близился вечер. Двое пьяных дружинников начали ссориться, затем перешли к рукопашной. Но никто не пытался их остановить, они были слишком пьяны для того, чтобы покалечить друг Друга.
 Бронуин очень мало ела и еще меньше пила. Чем ближе подступала ночь, тем сильнее ее охватывало напряжение. Мораг была права: сегодняшняя ночь очень беспокоила ее. Она пыталась убедить себя, что достаточно отважна. Она несколько раз возглавляла вылазки за скотом к МакГрегорам. Спала, завернувшись в плед, в снежную бурю. Даже боролась с англичанами бок о бок с отцом. Но ничто не пугало ее так, как сегодняшняя ночь. Она знала о физическом акте соития, но что следует после этого? Не изменится ли она? Не станет ли принадлежать после этого Стивену Монтгомери, как он этого ожидает? Мораг сказала, что любовь приятное занятие, но Бронуин видела, как молодые люди превращались в студень только потому, что влюблялись Она видела, как счастливые, энергичные женщины превращались в уступчивых толстушек после того, как мужчина надевал им на палец кольцо. На брачном ложе происходит что-то еще, кроме совокупления, и эта неизвестность пугала Бронуин.
 Когда подошла Мораг и сказала, что пора готовиться к ночи, лицо Бронуин побледнело, а руки сжали резных львов на ручках кресла.
 Стивен на минуту задержал ее руку в своей.
 — Они ревнуют. Прошу тебя, не обращай на них внимания. Скоро мы сможем закрыть перед ними дверь.
 — Я предпочла бы остаться здесь, — резко произнесла Бронуин и вслед за Мораг вышла из Большого зала.
 Мораг молча расстегнула серебряное платье. Бронуин, как послушная кукла, нагая, скользнула в постель. Рэб лег на пол, поближе к хозяйке.
 — Ко мне, Рэб, — позвала Мораг. Пес не шевельнулся. — Бронуин! Прикажи Рэбу уйти. Ему будет неприятно видеть то, что произойдет здесь.
 Бронуин сердито посмотрела на нее.
 — Ты боишься за собаку, а не за меня? Неужели все меня оставили? Рэб, не уходи!
 — Ты себя жалеешь, вот и все. Когда все закончится, тебе уже не будет так грустно. — Она замолчала, потому что дверь резко распахнулась.
 Стивен влетел в комнату и захлопнул за собой дверь.
 — Вот что, Мораг! — сказал он. — Быстро уходи. Они разозлятся, когда увидят, что я сбежал. Но я больше ни минуты не мог их выносить. Я сделаю все, чтобы Бронуин не пришлось терпеть их грубость. К черту всех!
 Мораг усмехнулась и тронула его за руку.
 — Ты хороший парень. — Она наклонилась к нему. — Не забывай о собаке.
 Она похлопала его по руке. Он открыл перед ней дверь и снова затворил ее. Стивен повернулся к Бронуин и улыбнулся. Она села, и ее черные волосы водопадом заструились по простыне. Ее лицо было бледно, глаза расширились от страха. Суставы пальцев, прижимавшие простыню к подбородку, побелели.
 Стивен тяжело опустился на край кровати и стянул сапоги, потом плащ и дублет.
 — Мне очень жаль, что наша свадьба была не очень радостной, — сказал он, расстегивая пуговицы на рубашке. — Из-за того, что замок сэра Томаса расположен так близко к границе, женщины боятся приезжать сюда.
 Он замолчал, потому что услышал, как заколотили в дверь.
 — Так нечестно, Стивен! — орали пьяные гости. — Мы тоже хотим увидеть невесту. Ты же будешь иметь ее всю жизнь.
 Стивен встал и, повернувшись к жене, отстегнул меч и кинжал.
 — Они скоро уйдут. Они слишком пьяны, чтобы причинить какой-то вред.
 Раздевшись, он лег рядом с ней и улыбнулся, заметив, что она старательно смотрит в сторону. Он протянул руку, чтобы дотронуться до ее щеки.
 — Я что, такой страшный, что ты не можешь на меня смотреть?
 И тут Бронуин ожила. Она выпрыгнула из постели и завернулась в простыню. Она прижалась спиной к стене, а удивленный Рэб подошел и встал перед ней. Девушка не отрываясь смотрела на лежащего Стивена. Его обнаженное тело, его мускулистые ноги, покрытые светлыми волосами, казались странным образом уязвимыми. Его грудь была еще мощнее, чем это казалось в одежде. Бронуин крепче вжалась в стену.
 — Не трогай меня, — прошептала она. Медленно, проявляя исключительное терпение, Стивен спустил ноги с кровати. Бронуин, пристально следившая за каждым его движением, поняла, что он воспринял ее вспышку как досадную помеху. Он прошел мимо нее к столу, где стояли графин, кубки и ваза с фруктами, и налил ей вина.
 — Вот что, выпей-ка это и успокойся. Она выбила кубок у него из рук. Тот пролетел через всю комнату и разбился вдребезги.
 — Я не позволю тебе ко мне прикасаться, — повторила она.
 — Бронуин, ты просто нервничаешь. Любая невеста боится первого раза.
 — Первого раза! — взвизгнула она. — Неужели ты думаешь, для меня это в первый раз? Я спала с половиной мужчин из нашего клана. Просто я не хочу, чтобы какой-то грязный англичанин дотрагивался до меня.
 Стивен продолжал терпеливо улыбаться.
 — Я не хуже тебя знаю, что все это ложь. Ты бы так не боялась, если бы уже бывала с мужчинами. А теперь, прошу тебя, расслабься. Да и что еще ты можешь сделать?
 Она ненавидела его за это самодовольство, за свою беспомощность. Она все в нем ненавидела. Он стоял перед ней такой уверенный в себе. Даже обнаженный, он излучал силу. Внезапно Бронуин улыбнулась, потому что придумала, как согнать с его лица это самодовольное выражение.
 — Рэб! — скомандовала она. — Ату его! Огромный пес колебался лишь мгновение, потом вскочил на ноги и прыгнул, стараясь достать до головы Стивена.
 Стивен отпрянул, прореагировав еще быстрее собаки. Когда Рэб — рычащая масса с длинными острыми клыками — кинулся на него, Стивен согнул руку и ударил кулаком сбоку по большой квадратной голове. Полет Рэба немедленно изменил направление, и он сильно ударился о стену, а потом сполз на пол.
 — Рэб! — вскрикнула Бронуин и, уронив простыню, кинулась к собаке.
 Пес попытался встать, но пошатнулся.
 — Ты ранил его! — закричала Бронуин, взглянув на стоявшего рядом Стивена.
 Стивену достаточно было одного беглого взгляда, чтобы убедиться, что с собакой все в порядке, потом его глаза устремились на Бронуин. Разинув рот, он глядел на ее груди с розовыми сосками, на округлые бедра, на кожу, подобную атласу цвета слоновой кости.
 — Я убью тебя за это! — вскипела Бронуин. Стивен был так поражен ее красотой, что не заметил, как она схватила лежавший на столе нож. Это был тупой нож, но с острым концом. Стивен заметил блеск лезвия лишь за секунду до того, как оно должно было вонзиться в его плечо, и отпрянул, поэтому нож только срезал кожу.
 — Черт! — сказал он, зажав рану рукой. Он вдруг почувствовал себя очень усталым. Между пальцев сочилась кровь. Он сел на кровать, убрал руку и осмотрел плечо.
 — Оторви кусок от простыни, чтобы я мог перевязать его.
 Бронуин не шевелилась, продолжая держать нож в руке.
 Стивен посмотрел на нее. Он словно пожирал глазами ее тело.
 — Делай, что я сказал! — приказал он. Бронуин наклонилась и оторвала длинную полосу от простыни, остатки которой обернула вокруг себя.
 Стивен не просил ее помочь. Затянув повязку одной рукой и зубами, он повернулся к собаке.
 — Рэб, подойди сюда, — сказал он спокойно. Пес тотчас же повиновался. Стивен внимательно осмотрел голову собаки и, увидев, что та не пострадала, погладил пса, и Рэб потерся головой о его руку.
 — Хороший мальчик. А теперь иди-ка спать. — И Рэб пошел туда, куда указал ему Стивен, и улегся.
 — А теперь, Бронуин, — сказал он с той же интонацией, — иди в постель.
 — Я не Рэб, чтобы так быстро менять свои взгляды.
 — Черт тебя побери! — сказал Стивен, потом одним прыжком достиг ее и обхватил за талию. Он снял с нее простыню и бросил на пол. — Тебе придется научиться мне повиноваться, даже если для этого придется тебя отшлепать. — Он перебросил ее через колено и надавал тяжелых болезненных шлепков по ее крепким округлым ягодицам, так что на них оставались красные следы.
 Покончив с этим, Стивен бросил ее на дальний край кровати. Он не обратил внимания на то, что у нее от боли на глаза навернулись слезы, и вытянулся рядом с ней. Потом обхватил одной рукой за талию и навалился бедром.
 Мгновение Стивен лежал неподвижно, чувствуя прикосновение нежной кожи Бронуин. Он очень хотел заняться с ней любовью, но внезапно ощутил себя очень, очень уставшим. Сегодня утром он бился с Роджером, а вечером — с Бронуин. Неожиданно его охватило чувство удовлетворения. Он обладал ею, и она принадлежала ему на всю оставшуюся жизнь. Его мышцы стали расслабляться.
 Бронуин неподвижно лежала под Стивеном, собирая все свое мужество перед тем, что должно было произойти. Ее ягодицы горели от порки, она изредка всхлипывала. Когда она почувствовала, что он расслабился, когда услышала его ровное дыхание, безусловно, говорившее о том, что он уснул, то вздохнула с облегчением и… ей стало очень обидно. Она попыталась отодвинуться, но тщетно. Поняв, что ничего не может поделать, она расслабилась. И почувствовала, что ей даже приятно ощущать прикосновение его кожи. Его плечо было тяжелым и сильным, и она опустила на него голову. Свечи оплыли, и Бронуин мечтательно улыбнулась, когда Стивен поглубже зарылся лицом в ее волосы.




 Глава 5


 На следующее утро Стивен проснулся очень рано. В первые мгновения он осознал только боль и напряжение в раненом плече и на ушибленном предплечье. В комнате было темно и тихо, только слабый розовый свет проникал в высокое окно.
 И тут Стивен ощутил запах Бронуин. Ее густые темные волосы были обернуты вокруг его руки. Ее бедра покоились между его ног. И в ту же секунду он забыл обо всех неприятных ощущениях. Он медленно глубоко вздохнул и посмотрел на нее. Когда она лежала вот так, спящая и расслабленная, ее глаза не метали в него молнии ненависти, ее опущенный подбородок был беззащитным, мягким и женственным.
 Он осторожно дотронулся рукой до ее щеки. Она была нежной, как щека ребенка, округлой и розовой от сна. Он погрузил пальцы в волосы девушки и наблюдал, как завитки опутывают его руку, словно побеги вьющейся розы шпалеру. Казалось, он желал ее всю жизнь. Она была женщиной его мечты. Ему совсем не хотелось вырывать у нее удовольствие силой. Он так долго ждал, что теперь мечтал не спеша насладиться ею. Стивен был начеку, когда Бронуин открыла глаза. Он старался не делать резких движений, ничего, что могло ее насторожить. Большие голубые глаза в пол-лица напоминали глаза оленей во владениях Монтгомери. Мальчиком Стивен умел к ним подкрадываться, он просто сидел и смотрел, и через некоторое время животные переставали его бояться.
 Он коснулся ее плеча, скользнул по руке. Медленно поднял к своим губам ее пальцы и, положив один из них в рот, посмотрел ей в глаза и улыбнулся. Она смотрела на него с беспокойством, словно боясь, что он отнимет у нее нечто большее, чем девственность. Ему хотелось успокоить ее, но он понимал, что словами этого не сделаешь, что единственный способ — возбудить в ней ответное желание.
 Он подвинулся так, чтобы освободить обе руки, и сразу почувствовал, что она напряглась. Одной рукой он держал ее пальцы, касаясь их подушечек языком и зубами, а другой провел по талии и стал ласкать бедра. У нее было крепкое тело, от упражнений мышцы стали жесткими и выступали под нежной кожей. Он почувствовал, как она резко вздохнула, когда он дотронулся до ее груди. Нежно коснувшись соска большим пальцем, он ощутил, что ее тело напряглось при его прикосновении, что она не расслабилась. Стивен слегка нахмурился, поняв, что не может ничего добиться. Все его ласки вызывали у нее еще большую настороженность.
 Его рука скользнула с груди на бедра. Он склонил голову и поцеловал ее шею, потом пробежал губами по плечу и вниз, к груди, одновременно лаская ее округлое колено. Он почувствовал, что она вздрогнула от удовольствия, и, улыбаясь, переместился к ее левой груди, крепко обнимая Бронуин за талию. Но девушка продолжала напряженно следить за его движениями.
 Нахмурившись, он отстранился. Лежавшая на спине Бронуин удивленно посмотрела на него. Он провел пальцами по ее виску. Волосы рассыпались, как водопад жидкого черного жемчуга.
 "Она не такая, — подумал он, — не такая, как другие. Особенная, удивительная».
 Стивен улыбнулся ей и резко отбросил в сторону простыню, закрывавшую ее ноги.
 — Нет, — прошептала Бронуин, — прошу тебя, не надо.
 У нее были восхитительные ноги, длинные, стройные. Она всю жизнь ездила верхом и бегала по холмам и долинам. По тому, как она затрепетала, когда он коснулся ее колена — а вовсе не груди, как он решил сначала, — Стивен понял, что ноги для нее являются источником огромного наслаждения.
 Он сдвинулся в изножье кровати, глядя на нее, радуясь ее красоте. Потом наклонился вперед и положил руки на ее лодыжки, потом медленно провел пальцами по коленям и бедрам. Бронуин подскочила как ужаленная.
 Стивен гортанно засмеялся и снова провел рукой по ее ногам. Взял в руки ступню, пробежал губами по лодыжке. Он целовал ее колени, касаясь языком нежных изгибов.
 Бронуин беспокойно зашевелилась под ним. Легкая дрожь удовольствия пронизывала ее тело, пробегая по рукам и плечам. Она никогда еще не чувствовала ничего подобного. Все ее тело дрожало, дыхание участилось.
 Стивен резко перевернул ее на живот и поцеловал под коленом. Бронуин резко выгнулась, но рука Стивена придавила ее к матрацу. Она спрятала лицо в подушку и застонала, словно от боли. Стивен продолжал терзать ее. Его руки и губы исследовали каждый дюйм ее чувствительных ног.
 Он так сильно желал ее, что долее не мог сдерживаться. Он снова развернул ее, и их губы слились в поцелуе. Но Стивен оказался не готов к силе ее страсти. Она вцепилась в него, как норовистая лошадь. Ее губы, казалось, хотели высосать его всего. Он знал, чего она хочет, и понимал, что она сама этого не осознает.
 Бронуин тянула его вниз, неудержимо скользя руками по его спине и плечам. Стивен отстранил ее, затем опустился, и ее ноги сами раздвинулись ему навстречу. Она была готова принять его. Ее глаза широко раскрылись, и она застонала, когда он вошел в нее, потом закрыла глаза, запрокинула голову и улыбнулась.
 — Да, — прошептала она, — да, да.
 Стивену показалось, что сердце готово остановиться. Ее вид, ее произнесенные гортанно слова были соблазнительней любовных стихов.
 Вот это женщина! Женщина, не баявшая мужчины, способная сравниться с ним по силе страсти.
 Он ритмично задвигался, и она не колеблясь отдалась в его власть. Ее руки ласкали его тело, гладили его бедра, и Стивену казалось, что он готов умереть от растущего в нем желания. Бронуин встретила его столь же страстно, сколь и он. Когда они слились в финальном взрыве, его сотрясла сильнейшая дрожь, способная, казалось, разорвать на части.
 Он упал на Бронуин, весь мокрый от пота, и обнял так, что чуть не раздавил.
 Бронуин не возражала против того, чтобы не дышать. Мгновение она думала, что умрет. Нельзя испытать такое и выжить. Она дрожала всем телом и чувствовала, что не в силах ступить и шага даже под страхом смерти. Она погрузилась в сон, обхватив Стивена руками и ногами.
 Проснувшись, она посмотрела в его довольные синие глаза. Солнечный свет заливал комнату, и она в мгновение ока вспомнила все, что произошло между ними. И почувствовала, что краснеет. Странно, но сейчас она не могла даже представить, какие чувства заставили ее так распуститься.
 Стивен дотронулся до ее щеки, его глаза смеялись.
 — Я знал, что за тебя стоило сражаться, — сказал он. Она отодвинулась от него. Ей было хорошо. Она чувствовала себя лучше, чем все последнее время. Это потому, что она осталась прежней. Провела ночь с мужчиной и не переменилась. Она по-прежнему ненавидела его, он по-прежнему был врагом. Невыносимым наглым хвастуном.
 — И это все, что я для тебя значу, не правда ли? Для тебя я только девка, согревающая постель. Стивен лениво улыбнулся.
 — Ты почти подожгла ее. — Он коснулся руки Бронуин.
 — Отпусти! — резко произнесла она и, выпрыгнув из постели, схватила бархатный халат.
 В дверь постучали, и вошла Мораг с кувшином горячей воды.
 — Всю ночь я слышала ваши ссоры, — язвительно заметила она.
 — Ты должна была слышать и другие звуки, — заметил Стивен, закидывая руки за голову.
 Мораг повернулась к нему и улыбнулась. На ее старом лице образовалось такое количество морщин, что за ними не стало видно глаз.
 — Ты выглядишь вполне довольным собой. — Она окинула его одобрительным взглядом — загорелая кожа выделялась на фоне простыни, даже расслабленные, тяжелые мускулы груди и рук казались мощными.
 — Более, чем доволен, должен сказать. Неудивительно, что горцы никогда не приезжают на юг. — Его глаза скользили по Бронуин, смотревшей на него с ненавистью.
 В дверях появился Крис Одлей.
 — Нам что, даже нельзя остаться одним? — огрызнулась Бронуин и отвернулась к окну. Рэб был рядом. Она не трогала пса, считая, что он предал ее и вчера вечером, и сегодня утром, когда позволил Стивену… позволил… Ее лицо снова запылало.
 Стивен улыбнулся Крису.
 — Она предпочитает остаться со мной наедине.
 — А что с твоей рукой? — спросил Крис, кивая на повязку, покрытую засохшей кровью. Стивен пожал плечами. Неудача. Теперь, если вы оба удостоверились, что мы не перегрызли друг другу горло, может, оставите нас с женой одних, чтобы она могла позаботиться о моей ране.
 Мораг и Крис улыбнулись и, бросив взгляд на застывшую Бронуин, вышли.
 Бронуин развернулась к Стивену.
 — Я надеюсь, ты истечешь кровью и умрешь, — бросила она ему.
 — Подойди ко мне, — сказал он терпеливо и нежно и протянул к ней руки. Она послушалась. Стивен поймал ее руку и усадил на край постели рядом с собой. Подкатился к ней, и простыня соскользнула, обнажив его талию и бедра. Бронуин отвернулась и снова посмотрела ему в лицо. Ей пришлось сдержать в себе острое желание дотронуться до него.
 Стивен, державший обе руки Бронуин в своей, свободной рукой дотронулся до ее щеки.
 — Может быть, я слишком часто поддразниваю тебя. Ты доставила мне огромное удовольствие сегодня утром. — Он наблюдал, как медленно краснеют ее щеки. — А теперь что я могу сделать, чтобы доставить удовольствие тебе, кроме как выброситься из окна?
 — Я хочу вернуться домой, — сказала она спокойно, и вся ее тоска прозвучала в этих словах. — Я хочу вернуться домой, в горы, к моему клану.
 Он наклонился вперед и поцеловал ее в губы, нежно, как только мог.
 — Тогда мы едем сегодня же.
 Она улыбнулась ему и поднялась, чтобы уйти. Но он крепко держал ее за руки. В одно мгновение лицо ее снова стало холодным.
 — Ты мне, конечно, не доверяешь? — Он посмотрел на окровавленную повязку на своем плече. — Нужно ее промыть и хорошо перевязать.
 Она вывернулась из его рук.
 — Мораг это сделает, и, я уверена, это доставит ей удовольствие, она тебя очень хочет.
 Стивен сбросил простыню и, встав перед ней, обнял.
 — Как бы мне хотелось, чтобы в твоем голосе прозвучала хоть капелька ревности. Мораг тут ни при чем. Ты нанесла мне рану, тебе и перевязывать.
 Бронуин не могла пошевелиться, она даже думать не могла, когда он прижимал ее к себе. Она вспоминала свои ощущения, когда его губы касались ее ног. Внезапно она оттолкнула его.
 — Хорошо, я это сделаю. Думаю, быстрее будет согласиться, чем препираться с тобой. И тогда мы сможем поехать домой.
 Он сел на стул у окна, откинулся на подушки, словно забыл о том, что не одет. Протянул к ней руку и улыбнулся, заметив, что она старается не смотреть на него.
 Бронуин не нравилось его самодовольство, его спокойная уверенность в себе, убежденность, что его близость действует на нее, и она злилась, что его красивое тело так притягивает ее взгляд. Начав снимать повязку с его руки, она недобро улыбнулась и резко дернула. Кусочек ободранной кожи и уже образовавшаяся корочка оторвались от раны.
 — Черт тебя побери! — воскликнул Стивен, вскакивая с места. Он обхватил ее за шею и привлек к себе. — Ты еще об этом пожалеешь! Когда-нибудь ты поймешь, что одна капля моей крови дороже всей твоей ненависти, которую ты так лелеешь.
 — Это твое сокровенное желание? Могу тебя заверить, что этого ты не дождешься. Я вышла за тебя замуж только потому, что это спасало мой клан от междоусобиц. И я не убила тебя только потому, что в противном случае твой король причинил бы вред моему народу.
 Стивен с такой силой оттолкнул ее, что она налетела на кровать.
 — Ты меня не убила! — насмешливо произнес он. Кровь текла по его руке из вновь открывшейся раны. Он встал, собрал свою одежду с пола. — Ты слишком много мнишь о себе, — сказал он, надевая штаны. Дублет и рубашку он перекинул через руку. — Через час будь готова, — равнодушно произнес он, с шумом захлопнув за собой дверь.
 После его ухода в комнате стало неестественно тихо, она казалась слишком большой и пустой. Бронуин, конечно, была рада, что он ушел. На какое-то мгновение она задумалась, кто же перевяжет ему руку, потом пожала плечами. Какая ей разница? Она подошла к двери и позвала Мораг. За оставшийся час предстояло многое сделать.
 Не останавливаясь, они скакали весь день и весь вечер. Бронуин чувствовала, что на сердце и в мыслях становится тем светлее, чем дальше на север они продвигались. Она ненавидела шум и большой обоз, следовавший за ними. С ее шотландской бережливостью телеги с припасами казались излишеством. Шотландец взял бы с собой только то, что мог унести на спине, только ту пищу, которую мог сложить в мешок. В полдень англичане устроили привал, чтобы сварить обед. Бронуин слишком торопилась продолжить путь, чтобы тратить время на еду.
 — Сядь! — приказал Стивен. — Своими прыжками ты нервируешь моих людей.
 — Твоих людей! А как насчет моих людей? Они ждут меня.
 — Я могу одновременно заботиться только об одной группе людей.
 — Ты можешь… — начала было она, но остановилась. Несколько людей Стивена с интересом наблюдали за ними. Кристофер Одлей улыбнулся ей и подмигнул. Бронуин понимала, что он приятный молодой человек, но сейчас никто ей не нравился. Она хотела как можно скорее выбраться с этих проклятых равнин.
 Ночью они пересекли Грэмпайэнс — низкие горы, изрезанные широкими долинами. Стоило им только въехать туда, как воздух стал прохладнее, ландшафт — просторнее, и Бронуин задышала свободнее. Ее плечи расправились, девушка позволила себе расслабиться.
 — Бронуин! — сказал ехавший рядом Стивен. — Мы должны остановиться на ночь.
 — Остановиться?! Но… — Она понимала, что не имеет смысла возражать. Только Мораг разделяла ее чувства, все остальные нуждались в отдыхе, прежде чем продолжить путь. Она глубоко вздохнула и подумала, что близость дома поможет ей спать этой ночью. Она спешилась и развязала седельные сумки. Наконец-то она может сбросить это неудобное английское платье.
 — А что это такое? — спросил Стивен, дотрагиваясь до пледа, перекинутого через ее руку. — Это его ты надела в первый вечер, когда мы с тобой встретились? — спросил он, и глаза его вспыхнули от этого воспоминания.
 Она вырвала у него плед и отошла в темноту под деревья. Ей было нелегко самой расстегнуть английское платье, но она была полна решимости от него избавиться. Сняв его и аккуратно разложив на камнях, Бронуин разделась донага. Шотландский костюм был прост и не стеснял движений. Она натянула мягкую хлопковую сорочку, а на нее — еще одну, шафрановую цветную, с длинными рукавами. Рукава были присобраны на плечах и у манжет. Юбка была сшита из широких клиньев, узких на бедрах и расширявшихся книзу так, чтобы дать возможность бегать и ездить верхом. Она была сделана из мягкого пледа цвета голубого вереска. Широкий пояс с большой серебряной пряжкой обхватывал тонкую талию. Второй плед — плащ длиной шесть ярдов — она умело закинула на плечи и заколола большой серебряной брошью с подвесками, которая передавалась от матери к дочери из поколения в поколение.
 — Дай-ка мне взглянуть, — раздался голос сзади.
 Она развернулась и оказалась лицом к лицу со Стивеном.
 — Ты снова подглядывал за мной? — холодно спросила она.
 — Я предпочитаю считать, что охраняю тебя. Кто знает, что может случиться с одинокой красивой леди в лесу.
 Она попятилась от него.
 — По-моему, худшее уже произошло. — Она не хотела, чтобы он был рядом, не хотела, чтобы вернулась та власть, которую он получил над ней в прошлую ночь. Развернувшись, девушка побежала назад, в лагерь.
 — Ты ничего не забыла? — крикнул ей вслед Стивен, протягивая башмаки. Он засмеялся, а она даже не оглянулась.
 Хромая, Бронуин вошла в палатку, которая, как ей сказали, принадлежала Стивену. Его люди умели устраивать лагерь, похожий на маленький город. Она вздрогнула, даже когда ее ноги коснулись края ковра, постеленного на добрую шотландскую землю. Бронуин забыла, что уже много месяцев не бегала босиком по земле. Ее ноги стали слишком нежными, и после короткой пробежки она сильно поранилась.
 Девушка села на край широкой кровати и наклонилась, чтобы обследовать порезы. Пола палатки распахнулась, и вошел Стивен. Бронуин вскочила, и израненные ноги вызвали слезы на глазах.
 Стивен бросил в угол забытые ботинки и сел на койку.
 — Дай посмотрю.
 — Не понимаю, о чем ты, — сказала она высокомерно, отходя от него.
 — Бронуин, стоит ли быть такой упрямой? Ты поранила ноги, я знал, что так получится, поэтому подойди ко мне и дай посмотреть, что там случилось.
 Она понимала, что рано или поздно этим придется заняться, поэтому неохотно села рядом с ним.
 Устало вздохнув, он наклонился и схватил ее ступни. Бронуин упала ему на руки. Стивен нахмурился, осматривая порезы, один из которых был довольно глубоким. Он крикнул оруженосца и велел принести таз с горячей водой и чистые бинты.
 — А теперь опусти ноги сюда, — сказал он, поставив таз на пол.
 Она наблюдала, как он нежно моет и вытирает ее ноги, берет их в ладони, чтобы осмотреть и перевязать.
 — Почему ты делаешь это для меня? — спокойно спросила она. — Я же твой враг.
 — Нет, ты не враг мне. Это ты нападаешь на меня, а не наоборот. А я очень хочу жить с тобой в мире.
 — Как мы можем жить в мире, если между нами — кровь моего отца?
 — Бронуин… — начал он, но замолчал. Не имеет смысла спорить. Только его поступки смогут убедить ее, что он желает ей и ее клану добра. Он забинтовал ей ногу.
 — Некоторое время продержится. Она попыталась отодвинуться, но он не выпустил ее из рук. Взгляд его потемнел, и он заскользил рукой по ее икре.
 — У тебя красивые ноги, — прошептал он.
 Бронуин хотела оттолкнуть его, потому что узнала этот взгляд, но он будто загипнотизировал ее и не давал пошевелиться, хотя держал совсем легко. Обе его руки уже были у нее под юбкой, и она откинулась на подушки, позволяя ласкать свои ноги и ягодицы.
 Он лег рядом, обнял и стал целовать лицо, уши, губы. Его руки умело расстегнули брошь и пряжку на поясе. Одежда соскользнула с нее прежде, чем Бронуин поняла, что произошло. Стивен всего на секунду отодвинулся от нее, только чтобы раздеться самому. Он засмеялся низким гортанным смехом, когда руки Бронуин потянулись к нему и с силой привлекли его к груди.
 Он прижался губами к ее рту, ощущая нежность ее языка.
 — Так кто я? — прошептал он, покусывая ей шею.
 Она не ответила, только теснее прижала свои бедра к нему. Ее сердце неистово билось, и, несмотря на холодную ночь, кожа покрылась потом.
 Он взял в руки ее тяжелые волосы.
 — Так кто же я? Я хочу, чтобы ты назвала мое имя.
 — Стивен, — прошептала она. — А я — МакАрран.
 Он засмеялся, его глаза сияли. Даже в страсти она не забывала о своей неуемной гордыне.
 — А я — победитель МакАррана, — засмеялся он.
 — Никогда! — произнесла она возмущенным шепотом, схватила его за волосы и резко рванула назад. Его голова запрокинулась, и она укусила его в шею.
 — А теперь кто победитель? Стивен положил ее на себя, его руки уверенно скользили по ее телу.
 — Англичане способны проиграть все войны, в которых им придется столкнуться с противником вроде тебя.
 Неожиданно он приподнял ее и осторожно посадил на себя.
 Бронуин изумленно охнула, потом вскрикнула от удовольствия, склонившись над ним, и начала медленно двигаться. Стивен оставался неподвижен, позволяя ей самой вести их по лабиринтам наслаждения. Когда он почувствовал, что возбуждение достигло предела, то перевернул ее на спину, и она обхватила его своими сильными ногами. Ослепительная вспышка чуть не взорвала их обоих.
 Утомленные, они заснули, тесно прижавшись друг к другу.
 Бронуин разбудил крик совы. Она открыла глаза и насторожилась. Стивен растянулся на ней, намертво прижав к кровати. Она нахмурилась, вспоминая недавнюю страсть. Теперь это прошло, и ее голова снова управляла непокорным телом.
 Крик совы был очень знакомым. Она слышала этот сигнал всю жизнь.
 — Тэм! — прошептала она. Медленно и нежнее, чем ей бы того хотелось, она отодвинула сонное тело Стивена.
 Бронуин быстро и почти бесшумно оделась. Потом нашла ботинки там, куда забросил их Стивен, и выбралась из палатки. Несколько мгновений она стояла неподвижно и прислушивалась. Рэб был рядом. Стивен расставил дозорных, и они обходили границы лагеря. Бронуин с неприязнью взглянула на них, проскальзывая мимо и углубляясь в лес. Вересковый цвет ее пледа и темные волосы делали ее почти невидимой.
 Она быстро и уверенно шла по лесу. Неожиданно замерла, почувствовав, что рядом кто-то есть.
 — Джеми неплохо тебя выучил, — раздался низкий голос у нее за спиной.
 Бронуин обернулась с радостной улыбкой.
 — Тэм! — Она с трудом перевела дух и бросилась ему на шею.
 Он прижал ее к себе, ее ноги оторвались от земли, и она всем своим весом повисла на нем.
 — Они с тобой хорошо обращались? Ты не пострадала?
 Она отодвинулась от него.
 — Дай мне посмотреть на тебя.
 В лунном свете волосы Тэма выглядели еще более серебряными, чем на самом деле. Это был мужчина среднего роста, не выше Бронуин, но мощного телосложения, с руками и грудью, силе которых мог бы позавидовать дуб. Тэм был двоюродным братом ее отца и другом на всю жизнь. Один из сыновей Тэма мог бы стать ее мужем.
 Тэм рассмеялся.
 — Твои молодые глаза зорче моих. Я не могу разглядеть, хорошо ли ты себя чувствуешь. Мы хотели прийти тебе на помощь, но боялись за твою жизнь.
 — Давай сядем.
 — У тебя есть время? Я слышал, ты теперь замужем.
 Она заметила сожаление в его словах, заметила и то, что на лице его стало больше морщин.
 — Да, у меня есть муж, — сказала она, когда они уселись бок о бок на валуне. — Он англичанин.
 — Какой он? Собирается ли жить с тобой в Шотландии или вернется в свою Англию?
 — Откуда мне знать? Он высокомерный человек. Я пыталась говорить с ним о моем клане, но он меня не слушает. Он считает, что не существует иных обычаев, кроме английских.
 Тэм дотронулся до ее щеки. Он так много лет считал эту девушку своей дочерью.
 — Он причинил тебе боль? — спокойно спросил он.
 Бронуин была рада, что темнота скрыла ее румянец. Стивен ранил ее гордость, заставив корчиться под ним и на нем. Она могла сохранять разум, только если он к ней не прикасался. Но это не то, что можно рассказать человеку, который тебе как второй отец.
 — Нет. Скажи, как мой клан? У вас были проблемы с МакГрегорами?
 — Нет. С тех пор как ты уехала, все было спокойно. Но мы все очень волновались. Английский король сказал, что тебе не сделают ничего плохого. — Он положил руку и погладил Рэба, когда тот подошел поближе. — Ты от меня что-то скрываешь. Это связано с твоим мужем?
 Бронуин встала.
 — Я его ненавижу! Он может создать большие проблемы, чем нужно. Он смеялся надо мной, когда я сказала, что он должен постараться, чтобы клан принял его. Он путешествует с целой армией и с обозом.
 — Мы услышали о вас уже много дней назад.
 — Я боюсь, что его высокомерие и тупость оскорбят моих людей. Он, без сомнения, попытается заставить их подчиниться своим обычаям. Кто-нибудь воткнет кинжал ему между ребер, и английский король отправит своих солдат за нашими головами.
 Тэм встал и положил руки на плечи Бронуин. Слишком хрупкие плечи для такого груза ответственности.
 — Может быть, и нет. Может, достаточно снять с него несколько кусочков кожи, чтобы помочь изучить наши обычаи.
 Бронуин с улыбкой повернулась к нему.
 — Ты очень добр ко мне. Англичане говорят, что мы — дикое, жестокое племя. И они уверились бы в этом, услышь тебя сейчас.
 — Так мы дикие? — спросил Тэм, дразня ее.
 — А еще они говорят, что женщины ничем не лучше мужчин.
 — Гм! — хмыкнул Тэм. — Ну-ка, поглядим, что ты помнишь из того, чему я тебя учил.
 В мгновение ока он вытащил кинжал и наставил его ей в горло. Он много лет учил ее защищаться от сильных мужчин. Она быстрым плавным движением отодвинулась, но не успела увернуться. Нож прижался к ее горлу.
 Вдруг из-за деревьев вылетел человек, буквально не касаясь земли ногами, пролетел по воздуху и кинулся на Тэма. Бронуин отскочила в сторону, а Тэм попытался удержать равновесие. Он был мощным, плотным человеком, и его сила заключалась прежде всего в способности твердо стоять на ногах. Бронуин не раз видела, как четыре сильных, взрослых мужчины бросались на него, а Тэм не двигался с места.
 Тэм передернул плечами, и человек упал с него. Тэм с любопытством взглянул на него.
 Бронуин улыбнулась, увидев, что Стивен лежит на спине. Приятно было видеть его поверженным. Он победил Роджера Чатворта, но Роджер был англичанином, воспитанным в правилах рыцарских состязаний. Тэм же — настоящий боец.
 Стивен не терял времени на изучение противника. Он знал только, что этот человек прижимал нож к горлу его жены. Для него бой шел не на жизнь, а на смерть. Стивен схватил с земли полено и, пока Тэм в недоумении смотрел на Бронуин, ударил им силача под коленки.
 Тэм хрюкнул и упал вперед. Стивен, стоя на коленях, ударил Тэма по лицу и почувствовал, что у того треснул нос.
 Тэм знал, что Стивен не враг, иначе Рэб предупредил бы их, но когда понял, что его нос сломан, ему стало безразлично, кто на него напал. Тэм потянулся сильными руками к горлу Стивена. Стивен понимал, что у него никаких шансов противостоять этой силе, но молодость и ловкость были хорошим подспорьем. Он увернулся от рук Тэма, а потом ударил обоими кулаками по твердому, как камень, животу. Противник казалось, не заметил ударов Стивена. Он схватил его за плечи, приподнял над землей и ударил об дерево — раз, другой. Удар оглушил Стивена, но он поднял ноги и со всей силы толкнул Тэма в грудь. Силы ног Стивена хватило, чтобы Тэм перестал его бить.
 Стивен подсунул руки под запястья Тэма, и неожиданность действия заставила того выпустить его. Но он немедленно снова накинулся на противника, стараясь своими гигантскими ручищами дотянуться до его горла. У Стивена было только несколько секунд, чтобы увернуться. Он подпрыгнул и перекувырнулся назад.
 Тэм замер. Секунду назад его враг был здесь и вдруг исчез. Но через мгновение он почувствовал холод стали на своем горле.
 — Не шевелись, — задыхаясь, произнес Стивен, — или я перережу тебе горло.
 — Остановись! — воскликнула Бронуин. — Стивен! Отпусти его немедленно!
 — Отпустить? — спросил Стивен. — Он же пытался тебя убить.
 Он нахмурился, услышав смех Тэма.
 — Убить меня! — сказала Бронуин. — Мне в жизни не приходилось видеть большего глупца. Рэб бы защитил меня. И убери-ка свой нож, пока никого не поранил.
 Стивен медленно вложил нож в ножны.
 — Этот проклятый пес лежал так тихо, что можно было подумать, он умер. — Стивен провел рукой по шее. Спина болела, словно его переломили пополам.
 — Он прав, Бронуин, — согласился Тэм. — Он сделал то, что должен был сделать. Меня зовут Тэм МакАрран, — сказал он, протягивая руку Стивену. — Где ты научился так драться?
 Стивен мгновение колебался, прежде чем пожать протянутую ладонь. Ему очень хотелось выпороть Бронуин за то, что она обозвала его глупцом, когда он пытался ее защитить.
 — Стивен Монтгомери, — сказал он, пожимая руку Тэма. — У моего брата такое телосложение, как у тебя. Я обнаружил, что его можно победить только за счет ловкости. Один акробат научил меня некоторым приемам, и они мне пригодились.
 — Да уж! — сказал Тэм, потирая нос. — Боюсь, ты его сломал.
 — О Тэм! — воскликнула Бронуин, с ненавистью глядя на Стивена. — Пойдем в лагерь, дай мне взглянуть.
 Тэм не шелохнулся.
 — Думаю, ты должна спросить разрешения у мужа. Я так понял, что это твой муж?
 Стивен почувствовал, что начинает лучше относиться к этому человеку.
 — И я могу подтвердить это своими шрамами. — Тэм усмехнулся. — Пойдем посмотрим, не найдется ли у нас пива. И к тому же я хотел поговорить со своими дружинниками. Не понимаю, почему они не услышали, как ушла Бронуин. Мужчина в полном вооружении и то произвел бы меньше шума.
 — Меньше шума! — сказала Бронуин. — Вы, англичане…
 Тэм положил руку ей на плечо, успокаивая.
 — Даже если другие тебя не заметили, муж услышал. А теперь иди вперед и приготовь мне теплой воды для мытья. Боюсь, я весь заляпан засохшей кровью. — Он добродушно взглянул на Стивена. — У тебя сильные кулаки.
 Стивен усмехнулся.
 — Еще удар по этому дереву, и сейчас у меня была бы сломана спина.
 — Да, — сказал Тэм, — на тебе слишком мало жира для набивки.
 — Ха! — хмыкнул Стивен. — Если бы я был таким же тяжелым, как ты, то не смог бы пошевелиться.
 Мужчины улыбнулись друг другу и следовали за Бронуин и Рэбом в лагерь.
 — Стивен! — крикнул Крис, когда они появились в лагере. — Мы слышали шум, но не сразу обнаружили, что тебя нет. Боже! Что это с тобой и кто это?
 Были зажжены факелы, начали просыпаться потревоженные суматохой люди.
 — Иди спать, Крис, — сказал Стивен. — Только пришли нам с кем-нибудь горячей воды и открой бочонок пива, хорошо? Пойдем, Тэм.
 В палатке Тэм огляделся. Стены были из бледно-голубого шелка, пол покрыт восточными коврами. Он сел в резное дубовое кресло.
 — Славное у вас тут местечко, — заметил он.
 — Пустая трата денег! — фыркнула Бронуин. — Когда другие голодают…
 — Я заплатил за палатку, и, полагаю, на эти деньги люди купили себе еды, — возразил Стивен.
 Тэм наблюдал за ними. Он видел, что Бронуин излучает злобу и враждебность, а Стивен — терпимость и даже привязанность. И к тому же Стивен напал на него, когда решил, что Бронуин угрожает опасность.
 Принесли горячую воду, оба мужчины разделись до пояса и начали мыться. Бронуин ощупала нос Тэма и заверила его, что тот не сломан. Спина Стивена вся была покрыта кровоподтеками, кора дерева поцарапала кожу.
 — Похоже, что спина твоего мужа нуждается в уходе, — спокойно сказал Тэм.
 Бронуин с презрением посмотрела на Стивена и вышла из палатки. Рэб последовал за ней.
 Тэм взял кусок материи.
 — Присядь, сынок, я посмотрю, что там у тебя со спиной.
 — Боюсь, мне стоит извиниться за манеры своей жены, — произнес Стивен, когда Тэм аккуратно обтирал его спину.
 — Не нужно. Скорее мне следует извиниться, потому что я был одним из тех, кто помог сделать ее такой.
 Стивен засмеялся.
 — Так у меня было больше причин драться с тобой, чем я думал! Скажи, она когда-нибудь перестанет на меня злиться?
 Тэм выжал окровавленное полотенце.
 — Трудно сказать. Они с Дейви имеют немало причин ненавидеть англичан.
 — Дейви?
 — Это старший брат Бронуин. Стивен развернулся.
 — Брат?! Так у Бронуин есть брат и тем не менее отец назначил наследницей ее?
 Тэм усмехнулся и снова развернул Стивена, чтобы закончить со спиной.
 — Шотландские обычаи могут показаться тебе странными.
 Стивен фыркнул.
 — Странные, это слабо сказано. А каким был отец Бронуин?
 — Лучше спроси про ее брата. Дейви шальной малый, с ним с самого рождения не все в порядке. Он красив и обаятелен и умеет заставить людей делать то, что хочет. Проблема только в том, что он никогда не приносил пользы клану.
 — А Бронуин? Она ведь печется только о своем клане… и о проклятом псе. Тэм улыбнулся Стивену в затылок.
 — Ее отец, Джеми, никогда не имел иллюзий относительно дочери. У нее горячий нрав, и порой она слишком злопамятна. — Он не стал обращать внимания на взгляд Стивена. — Но, как ты заметил, она любит свой клан. Она ставит его интересы превыше всего.
 — И поэтому он назначил ее наследницей в обход брата.
 — Да, но не все так просто. Они с отцом договорились, что она выйдет замуж за человека, которого выберет сама. Он разрешил ей выбрать из трех молодых людей, все они — сильные и надежные люди, способные противостоять горячему нраву Бронуин. — Тэм выжал полотенце и снова сел.
 — И что же эти мужчины? — спросил Стивен, надевая рубашку.
 — Они погибли, все трое, вместе с Джеми. Стивен мгновение молчал. Он знал, что англичане убили этих четверых.
 — А Бронуин любила кого-нибудь из них? Она уже сделала свой выбор? — Он взглянул на Тэма, который надолго задумался, прежде чем ответить. Казалось, он постарел за эти несколько минут разговора.
 Тэм поднял голову и попытался улыбнуться.
 — Мне приятно было бы думать, что она сделала свой выбор, что был человек, который нравился ей больше других. — Он тяжело вздохнул и взглянул Стивену прямо в глаза. — Один из убитых был моим старшим сыном.
 Стивен посмотрел на Тэма. Они познакомились всего пару часов назад, и тело все еще болело от его ударов, но было ощущение, что они знают друг друга уже много лет. Сильная челюсть, широкий нос, темные глаза и длинные седые волосы казались такими знакомыми. Он сочувствовал горю Тэма, потерявшего сына.
 — А как же Дейви? — спросил Стивен. — Он что же, галантно уступил сестре дорогу? Тэм усмехнулся, его взгляд прояснился.
 — Действиями каждого шотландца движет страсть. Дейви пригрозил разобщить клан и пойти против отца, когда Джеми впервые объявил Бронуин наследницей.
 — Ax вот как! А что ответила Бронуин? Тэм поднял руку и засмеялся.
 — Она говорит, ты — тупица. Что-то мне так не кажется. — Стивен равнодушно пожал плечами. — Дейви поднял несколько человек за собой, — продолжил Тэм, — но они не хотели драться со своим же кланом и ушли в горы, где теперь живут в изгнании.
 — А Бронуин?
 — Бедняжка. Она обожала Дейви. Я говорил тебе, что он умел нравиться. Она сказала отцу, что отказывается брать то, что по праву принадлежит брату. Но Джеми только посмеялся над ней и спросил, не хочет ли она отойти в сторонку и наблюдать за войной в клане.
 Стивен встал.
 — И, конечно же, Бронуин сделала то, что было лучше для ее клана, — сказал он с некоторым сарказмом.
 — Конечно. Она готова убить себя, если это пойдет на благо клану.
 — Или будет жить и терпеть муку, которая страшнее смерти.
 Тэм проницательно посмотрел на него.
 — Да, она и это сделает. Стивен улыбнулся.
 — Ты поедешь с нами в дом Бронуин? Тэм стоял в задумчивости.
 — Почту за честь.
 — Тогда могу ли предложить тебе место в моей палатке?
 Тэм поднял брови.
 — Она слишком шикарная для меня. Меня поздно баловать. У меня есть плед, но тем не менее я благодарю тебя.
 Впервые Стивен обратил внимание на одежду Тэма. На нем была рубашка с пышными присобранными рукавами и длинный стеганый дублет до середины бедер. На ногах он носил грубые толстые башмаки и шерстяные чулки, доходившие лишь до колен. Его мускулистые колени были голыми. На плечи был наброшен длинный и широкий кусок тартана. Толстый пояс обхватывал дублет, на боку висел кинжал.
 Тэм спокойно стоял, пока Стивен разглядывал его, ожидая обычных английских комментариев.
 — А ты не мерзнешь? — спросил Стивен.
 Тэм ухмыльнулся.
 — Мы, шотландцы, не изнежены. Увидимся утром.
 Он вышел из палатки.
 Стивен минуту стоял неподвижно, потом подошел к пологу. Тихо и спокойно свистнул, и через мгновение Рэб подбежал к нему.
 — Бронуин, — спокойно скомандовал он. Пес быстро лизнул руку Стивена и повел его в лес.
 Бронуин спала, плотно и уютно завернувшись в свой плед. Стивен улыбнулся, умиляясь ее способности спать на холодной, твердой и сырой земле, потом наклонился и взял ее на руки. Ее глаза приоткрылись, но Стивен поцеловал уголок ее рта, и это, похоже, успокоило Бронуин. Она прижалась к нему и позволила отнести себя назад в его палатку и в его постель.




 Глава 6


 К вечеру следующего дня они достигли Лейренстонского замка. Бронуин, не в силах дольше медлить, нетерпеливо пришпорила лошадь.
 — Поезжай с ней, — настойчиво посоветовал Стивену Тэм. — Держу пари, ты никогда не видел ничего подобного.
 Движимый любопытством, Стивен пришпорил коня вверх по поросшему травой склону в сторону замка, который должен стать его домом.
 Тэм был прав: ничто не могло подготовить Стивена к виду Лейренстона. Холм резко переходил в широкую и глубокую долину, где щипал траву мохнатый скот и располагались домики фермеров. Узкая дорога вела вверх по дальнему склону. В конце долины находился высокий и плоский полуостров из красного камня, выдававшийся в море как огромный кулак в доспехах. Полуостров был связан с материком каменным перешейком шириной с узкую дорогу. Края его отвесно спускались в море. Две четырехэтажные башни охраняли въезд на полуостров.
 Замок состоял из нескольких каменных зданий и огромного зала посредине. Крепостной стены не было. Для того чтобы оборонять эти поднимающиеся прямо из моря отвесные скалы, достаточно нескольких лучников.
 Бронуин обернулась к Стивену, глаза ее сверкали.
 — Никто еще не сумел его взять, — сообщила она, прежде чем углубиться в долину.
 Стивен не понимал, откуда они узнали о ее приезде, но неожиданно все двери распахнулись, и отовсюду к ней кинулись люди, горя желанием поприветствовать ее.
 Стивен перевел коня в галоп, чтобы не отстать от девушки, потом остановился, когда Бронуин торопливо спешилась и начала обнимать людей — мужчин, женщин, детей, даже чьего-то толстого ручного гуся. Эта сцена его растрогала. Прежде Стивен видел в ней только сердитую молодую женщину. Бронуин говорила, что клан — это ее жизнь, но он не мог представить себе членов этого клана. Она же, казалось, знала их всех в лицо, называла по именам, спрашивала о детях, болезнях, о проблемах.
 Стивен приподнялся на стременах и осмотрелся. Земля была бедной. Его лошадь смогла найти только немного торфяного мха. Выросший на полях ячмень был чахлым, но старался изо всех сил. Домики были маленькие и выглядели очень бедными.
 Стивену пришло в голову, что эти люди сродни крепостным во владениях его брата. Бронуин правила этой землей, а они ее обрабатывали. Совсем как рабы.
 Он оглянулся. Бронуин принимала кусок сыра от одной из женщин. Эти люди были ее крепостными, но тем не менее она обращалась с ними как с членами своей семьи. Стивен не мог представить, чтобы какая-нибудь из знакомых ему дам дотронулась до человека из черни, не говоря уж о том, чтобы его обнять. Они звали ее Бронуин, а не леди Бронуин, как должны были бы по праву.
 — Ты что-то нахмурился, парень, — сказал Стивену Тэм. — Что в наших обычаях тебе не нравится?
 Стивен снял шляпу и провел рукой по густым волосам.
 — Похоже, мне придется кое-чему научиться. Я не совсем понимаю, что такое клан. Я думал, что члены ее клана — это что-то вроде моей дружины. В ней все люди из благородных семей.
 Тэм мгновение смотрел на него.
 — Клан — это гаэльское слово, означающее детей. — Он моргнул. — А что касается благородства, то любой шотландец может проследить свой род до шотландского короля.
 — Но эта бедность… — начал было Стивен и тут же замолчал, боясь оскорбить Тэма. Тэм напрягся.
 — Это англичане и земля, которую Бог дал нам, сделали нас бедняками. Но тебе следует запомнить, что в Шотландии достоинство человека измеряется тем, что у него внутри, а не золотом, которое у него в кармане.
 — Благодарю за совет. Я не забуду его. Он подъехал к Бронуин. Она едва взглянула на него и снова обернулась к старой женщине, слушая ее рассказ о какой-то новой краске для одежды.
 Один за другим люди замирали, глядя на него. Его одежда очень отличалась от их. Большинство шотландцев были босыми. Только некоторые из них надели короткие штаны вроде тех, что были на Тэме.
 Глаза Стивена обратились к женщинам. Их лица были не бледные, как у английских дам, а покрытые золотистым загаром благодаря времени, проводимому на улице под открытым солнцем. Их глаза блестели, а великолепные волосы свободно струились до тонких, перевязанных поясами талий.
 Стивен спрыгнул с коня, крепко взял Бронуин за руку левой рукой, а правую протянул вперед.
 — Позвольте представиться! Я — Стивен Монтгомери.
 — Англичанин! — произнес человек рядом, и в его голосе звенела ненависть.
 — Да, англичанин! — с ударением повторил Стивен, стойко встретив взгляд шотландца.
 — Вот что! — сказал Тэм. — Послушайте! Он напал на меня, когда подумал, что я хочу обидеть Бронуин.
 Многие улыбнулись абсурдности этого предположения. Ни у кого не возникло сомнений, кто победил, так как Тэм весил фунтов на шестьдесят больше стройного Стивена.
 — Он победил, — медленно продолжил Тэм. — Он чуть не сломал мне нос и приставил нож мне к горлу.
 Мгновение все молчали, не веря Тэму.
 — Добро пожаловать, Стивен, — сказала хорошенькая молодая женщина, пожимая его протянутую руку.
 Стивен несколько опешил оттого, что его назвали просто по имени, потом улыбнулся и стал пожимать руки другим.
 — С моими мужчинами будет не так просто, — сказала Бронуин, когда они ехали бок о бок по дороге, связывавшей полуостров с материком. Дорога была такой узкой, что на ней рядом могли ехать только двое. Стивен нервно поглядывал на отвесную скалу слева от себя. Бронуин, похоже, не замечала опасности, потому что всю жизнь ездила по этой дороге. — Моих мужчин будет труднее покорить, чем женщин, — повторила она высокомерно. И, взглянув на него, заметила, как он поглядывает науморе. Она улыбнулась и направила свою лошадь ему наперерез.
 Конь Стивена отпрянул от лошади Бронуин и, тотчас почувствовав, что одна нога оказалась над пустотой, запаниковал и встал на дыбы. Стивен отчаянно старался удержать коня и не дать ему слететь в пустоту.
 — Черт тебя побери! — закричал Стивен, когда снова совладал с лошадью.
 Бронуин засмеялась, глядя назад ч бриз плечо.
 — Что, наши шотландские обычаи слишком жестоки для тебя? — съязвила она.
 Стивен вонзил шпоры в бока коня. Бронуин заметила, что он несется к ней, но отреагировала недостаточно быстро. Стивен сгреб ее за талию и посадил в седло перед собой.
 — Отпусти меня! — потребовала она. — Мои люди смотрят!
 — Прекрасно! Они видели, как ты пыталась выставить меня на посмешище. Или ты надеялась, что я свалюсь в море?
 — И король Генрих пришлет войска на нас? Нет, я не хочу, чтобы ты умер на шотландской"земле.
 Стивен опешил от ее откровенности.
 — Возможно, я сам на это напросился. — Он приложил палец к ее губам, когда она пыталась что-то вставить. — Но я не напрашивался на то, чтобы из меня делали дурака, и ты за это заплатишь. Много ли людей въезжало с Лейренстон с МакАрраном через седло?
 — Мы приводили сюда немало убитых — погибших обычно от рук…
 Он прервал ее поцелуем.
 Против воли Бронуин прильнула к нему, обхватив за шею, ее губы жадно прижались к его рту. Он привлек ее еще ближе к себе, лаская спину. Он чувствовал тепло ее кожи сквозь полотно рубашки. Он решил, что шотландская мода ему нравится. Тяжелые английские ткани не позволяют ощутить женскую кожу.
 Стивен первым пришел в себя. Он почувствовал, что за ними наблюдают, открыл глаза и приподнял голову, все еще прижимаясь губами к Бронуин. Он и не заметил, как лошадь, не останавливаясь, довезла их до самых ворот. Несколько человек окружили их — это были серьезные мужчины, чьи торжественные лица не выражали никаких эмоций.
 — Бронуин, любовь моя, — спокойно сказал Стивен.
 Бронуин очнулась. Отпрянула от него и посмотрела на своих людей.
 — Дуглас, — прошептала она и соскользнула в протянутые руки.
 Одного за другим она приветствовала мужчин.
 Стивен медленно спешился и повел лошадь следом за ней через ворота. Завершавшаяся копьями железная решетка была поднята. Мужчины не заговаривали с ним, но Стивен заметил, что они окружают его, — торжественные и недоверчивые. Бронуин шла впереди, смеясь, задавая вопросы и внимательно выслушивая ответы.
 Стивен почувствовал себя чужаком, посторонним. Люди, шедшие рядом, были настороже, и он чувствовал их враждебность по отношению к себе. Эти люди были одеты не так, как обитатели равнин. На некоторых были короткие штаны и ботинки, как на Тэме, на других — сапоги до колен. Но у всех у них ноги были обнажены от колен до бедер.
 Проехав через ворота, они очутились на больше ничем не защищенной земле, прошли мимо нескольких маленьких построек к замку. В надворных строениях Стивен признал сыроварню, кузницу и конюшню. Там был даже маленький огород. Такое укрепление могло выдержать и длительную осаду. Внутри дом оказался прост и лишен украшений. Сырые каменные стены не были ни окрашены, ни покрыты панелями. В небольшие оконца скупо проникал свет. В замке было холодно, холоднее даже, чем на улице, но огонь нигде не горел.
 Бронуин села на стул без подушки.
 — А теперь, Дуглас, расскажи, как дела. Стивен стоял в стороне и наблюдал. Никто не интересовался, удобно ли ей, не предлагал отдохнуть.
 — МакГрегоры снова украли наш скот. Они забрали шесть голов. Две ночи назад.
 Бронуин нахмурилась. Позже она разберется с МакГрегорами. — А какие проблемы внутри клана?
 Человек, которого она называла Дугласом, задумчиво потянул прядь своих волос.
 — Снова начались споры за землю у лоха [3] . Роберт говорит, что лосось его, а Десмонд требует плату за рыбу.
 — Они уже схватились за мечи? — спросила Бронуин.
 — Нет, но очень близки к этому. Не послать ли людей уладить дело? Если пролить немножко крови, они перестанут ссориться.
 Стивен начал подниматься. Он привык принимать подобные решения. Рука Тэма остановила его.
 — Неужели ты не можешь думать ни о чем, кроме рукоятки меча, Дуглас? — спросила Бронуин сердито. — Разве тебе не приходило в голову, что у этих людей есть причина ссориться? У Роберта семь детей, которых нужно кормить, а у Десмонда больная жена и детей нет. Безусловно, существует способ решить эти проблемы. — Мужчины смотрели на нее не понимая. Она вздохнула. — Скажи Роберту, пусть пошлет своего старшего и младшего ребенка на воспитание к Десмонду. Роберт не станет требовать рыбу, которой будут питаться его собственные дети, а жена Десмонда перестанет жалеть, что у нее нет своих детей. Так, что еще?
 Стивен улыбнулся ее мудрости, истоки которой в любви и знании своего клана. Удивительно видеть Бронуин в домашней обстановке. С каждым мгновением она все больше оживала. Ее подбородок больше не выдавался упрямо вперед. Плечи по-прежнему были прямы, но не напряжены. Готовность отражать удары и злые слова и насмешки отходила все дальше.
 Он оглядывал лица окружавших ее людей. Они уважали Бронуин, прислушивались к ней, и каждое принятое ею решение было разумным и, несомненно, служило интересам ее клана.
 — Джеми хорошо ее выучил, — спокойно заметил Тэм.
 Стивен кивнул. Это была совершенно иная грань ее натуры, он прежде и не представлял, что в ней столько скрыто. Он знал ее только как сердитую, импульсивную, полную ненависти женщину, чуть что хватающуюся за нож и выдвигающую невыполнимые требования.
 Неожиданно Стивен почувствовал, как на него накатила ревность. Он никогда прежде не видел, чтобы женщина так спокойно сидела перед мужчинами и принимала решения, касающиеся их жизни. Они знали те ее стороны, о которых он даже не догадывался.
 Бронуин встала и пошла к лестнице в дальнем конце зала. Стивен последовал за ней. И вдруг подумал, что никто из этих мужчин ничего не знает о ее удивительных коленях. Он улыбнулся и почувствовал себя уверенней.
 — Только посмотри на него, — с отвращением произнесла Бронуин. Было раннее утро, подморозило. Она смотрела на Стивена через окно их спальни на четвертом этаже. Он был внизу, во дворе, одетый в полные доспехи. Шотландцы стояли вокруг них с Крисом в угрюмом молчании.
 Они были женаты уже две недели, и все это время Стивен усиленно пытался научить ее людей английским методам боя. Она стояла рядом, когда он читал ее людям лекцию о необходимости себя защищать. Он предложил купить доспехи тем, кто будет тренироваться больше других. Но шотландцы почти ничего не говорили в ответ и, по-видимому, совершенно не интересовались ценной наградой — набором жаркого и тяжелого вооружения. Они предпочитали свои дикие костюмы, оставлявшие тела открытыми. Единственная уступка, которую они сделали Стивену, — согласились надеть кольчуги под плед.
 Бронуин отвернулась от окна, улыбаясь про себя.
 — Тебе нечему радоваться, — резко сказала Мораг. — Твои люди слишком мало работают. И много сидят без дела. Стивен заставляет их действовать.
 Бронуин не перестала улыбаться.
 — Он упрям. Вчера он осмелился поучать моих людей, говоря, что Шотландия — неспокойный край, что он пытается научить их защищать себя. Словно мы сами этого не знаем! Ведь это из-за англичан мы… Мораг подняла руку.
 — Ты можешь мучить его своими поучениями, но не меня. Что тебя в нем так беспокоит? То, как он заставляет тебя кричать по ночам? Ты стыдишься своей страсти к врагу?
 — Я не… — начала Бронуин, но замолчала, услышав легкий стук в дверь. Она обернулась и посмотрела на Стивена. Каждый раз ей приходилось признавать, что тело ее все с большей готовностью откликается на его прикосновения. Часто она ловила себя на том, что начинает трепетать, едва заходит солнце. Бронуин старалась, чтобы Стивен не видел, что она чувствует. Она никогда не проявляла своего влечения первой и ни разу не сказала ему ласкового слова, в конце концов, он враг, он принадлежит к нации, которая погубила ее отца. Но днем об этом помнить было легче. Он одевался как англичанин, говорил как англичанин, думал как англичанин. Его чужеродность бросалась в глаза и ей, и ее людям. Но ночью, когда он дотрагивался до нее, она забывала все на свете.
 — Стивен! — сказал Крис, когда они, пройдя по посыпанному песком полю, остановились на краю полуострова. — Пора успокоиться. Неужели ты не видишь, что им неинтересно то, что ты пытаешься для них сделать?
 Стивен снял шлем. Холодный ветер разметал его мокрые от пота волосы. С каждым днем росло разочарование людьми Бронуин. Его люди тренировались ежедневно, учась обращаться с тяжелым оружием. Но шотландцы стояли в стороне и смотрели на англичан, как на животных в королевском зверинце.
 — Должен же быть способ достучаться до них! — произнес он почти шепотом.
 Неожиданно он услышал, что кто-то бежит по направлению к ним.
 — Милорд, — сообщил один из его дружинников. — С севера кто-то напал на скот МакАрранов. Люди уже седлают коней.
 Стивен кивнул. Теперь у него есть шанс показать этим шотландцам, что за воины его английские рыцари. Они привыкли оборонять земли от грабителей и воров.
 Тяжелое стальное вооружение не позволяло быстро двигаться. Его оруженосец ждал с лошадью наготове, на коне тоже были доспехи. Это было мощное животное, из тех, которых сотни лет выращивали для того, чтобы нести тяжесть человека в полном вооружении. Такие лошади никогда не учились быстро скакать, их задача состояла в том, чтобы стоять смирно в гуще боя, повинуясь движениям хозяина.
 К тому времени, когда Стивен и дружинники были в седле, шотландцы уже ускакали. Стивен скривился и подумал, что в наказание ему придется усилить дисциплину.
 Только много лет спустя Стивен смог думать о событиях той ночи на шотландских вересковых пустошах без стыда и растерянности.
 Он и его люди добрались до места, где МакГрегоры напали на скот, уже затемно. Шум, который они производили по пути, отдавался на всю округу. Доспехи громыхали, копыта тяжелых коней громко стучали.
 Стивен напрасно ожидал, что МакГрегоры встретят его как англичане, в рукопашном бою. Он и его дружинники, сидя верхом на своих конях, в оцепенении наблюдали за этим сражением. Оно не было похоже ни на одно из виденных Стивеном прежде.
 Шотландцы спешились и углубились в лес.
 Они сбросили пледы с плеч и теперь могли легко бежать в своих свободных юбках. Из-за деревьев раздавались громкие крики, потом — звон клейморов [4] по стали.
 Стивен приказал своим людям спешиться, и они последовали за шотландцами. Но те уже куда-то передвинулись. Тяжелое вооружение сделало англичан слишком медлительными и неуверенными.
 Стивен ошарашенно озирался, когда из тени выступил один из людей Бронуин.
 — Мы их разбили наголову, — сказал шотландец улыбаясь.
 — Сколько раненых?
 — Трое, убитых нет, — ответил тот мрачно, потом снова усмехнулся. — МакАрраны слишком быстры для МакГрегоров. — Этот человек все еще сиял от возбуждения. — Не позвать ли людей, чтобы усадить тебя на коня? — спросил он, открыто улыбаясь и глядя на доспехи Стивена.
 — Как ты… — начал было Крис. — Я покажу тебе!
 — Ну давай, английская собака, — язвительно ответил шотландец. — Только я доберусь до твоей глотки быстрее, чем ты успеешь повернуться в этом стальном гробу.
 — Перестаньте! — скомандовал Стивен. — Крис, убери меч. А ты, Дуглас, посмотри лучше за ранеными, — жестко добавил он.
 — Нельзя позволять им так наглеть, — недовольно произнес Крис. — Как же ты заставишь их себя уважать?
 — Заставишь! — фыркнул Стивен. — Нельзя научить человека уважать тебя. Уважение нужно заслужить. Пойдем назад в Лейренстон. Мне нужно кое-что обдумать.
 Бронуин металась на кровати и колотила кулаками по подушке. Оба убеждала себя, что для нее не имеет значения то, что Стивен может провести ночь где-то еще. Что ей безразлично, если он нашел, с кем переспать. Она думала о людях своего клана. У Маргарет хорошенькая дочка, и она слышала, как мужчины смеялись насчет приятно проведенного с ней времени. Утром нужно поговорить с Маргарет! Нехорошо, когда рядом такая девица.
 — Черт! — сказала она вслух, и Рэб зарычал.
 Она села в кровати, покрывало упало с ее красивой груди. Одной в постели было холодно. Мораг рассказала ей о вылазке за скотом. У нее нашлась пара ласковых слов для МакГрегоров. Мораг зашипела, когда Бронуин сказала, что надеется, Стивен не погибнет, потому что это навлечет английские войска на их головы.
 Теперь она то и дело, хмурясь, посматривала на дверь.
 Когда дверь начала открываться, Бронуин задержала дыхание. Может, это Мораг принесла новости. И увидела Стивена с мокрыми после умывания в роднике волосами и рубашкой.
 Он едва взглянул на нее. Его синие глаза потемнели, между бровей пролегла складка. Он тяжело опустился на край кровати и начал раздеваться. Казалось, он с трудом осознавал, что делает, подолгу замирал не шевелясь.
 Бронуин думала, что бы сказать.
 — Ты не голоден? — Он не ответил, — Я спросила, не голоден ли ты, — повторила она громко.
 — А? — пробормотал Стивен, снимая сапог. — Не знаю. Не думаю.
 Бронуин очень хотелось спросить, что случилось, но, конечно же, она никогда ничего подобного не сделает. Ей безразличны заботы англичанина.
 — Кто-нибудь из моих людей пострадал во время вылазки? — Стивен снова не ответил, и она толкнула его в плечо. — Ты что, оглох? Я задала тебе вопрос.
 Он обернулся, словно только что заметив ее присутствие. Его глаза скользнули по обнаженному телу, но он не проявил никакого интереса к ней, встал и начал расстегивать ремень.
 — Серьезно никто не ранен. Только одному пришлось наложить на руку несколько швов, и это все.
 — Кто? Кому пришлось накладывать швы? Стивен махнул рукой и нагой улегся в постель, закинув руки за голову, и уставился в потолок. Он даже не пытался до нее дотронуться.
 — Фрэнсис, по-моему, — наконец произнес он.
 Бронуин все еще хмурилась, глядя на него. Что с ним происходит?
 — Наши шотландские обычаи испугали вас, англичан? Мои люди были слишком сильны или слишком проворны?
 К ее изумлению, Стивен не заглотил наживку.
 — Слишком проворны, — ответил он вполне серьезно, все еще глядя в потолок. — Они двигаются быстро и свободно. Конечно, это ничего не даст в Англии — несколько вооруженных рыцарей быстро разорвут полсотни шотландцев. Но здесь…
 — Полсотни! — выдохнула Бронуин. И через секунду уже колотила обеими руками по широкой голой груди Стивена. — Ты не дождешься, чтобы один англичанин победил полсотни шотландцев! — почти кричала она.
 — Эй! Перестань! — возмутился Стивен и схватил ее за руки. — У меня и без тебя хватает синяков.
 — Я тебе не только синяков наставлю! — вспылила она, пытаясь вырваться из его рук.
 Глаза Стивена вспыхнули. Он притянул ее к себе.
 — Я хочу не только синяков, — глухо произнес он, наконец-то почувствовав ее близость. Отпустив одну руку, он смог погладить ее волосы. — Ты всегда будешь возвращать меня к действительности? — спросил он, дотрагиваясь до ее виска. — Думаю, даже если я задумаюсь над величайшими проблемами Вселенной, ты все равно умудришься направить мои мысли на твое тело, твои глаза, — шептал он, лаская ее, — твои губы.
 Бронуин почувствовала, как заколотилось сердце. Его дыхание было таким нежным и теплым. Его волосы еще не высохли, и один завиток торчал из-за уха. Ей очень хотелось дотронуться до этого завитка, но она всегда следила за тем, чтобы не выдавать своих желаний.
 — А тебя беспокоят какие-то великие проблемы? — как бы между прочим осведомилась она.
 Его пальцы остановились, он взглянул ей в глаза.
 — Неужели я услышал заинтересованность в твоем голосе? — спокойно спросил он.
 — Ни за что! — отрезала Бронуин и откатилась. Она ожидала услышать веселый смех, но он снова замолчал, и ей захотелось повернуться и посмотреть на него, но она не шелохнулась. Стивен тоже не шевелился, и вскоре она услышала ровное дыхание, означавшее, что он уснул. Она лежала тихо-тихо, и через мгновение почувствовала, что на глаза навернулись слезы. Временами она чувствовала себя такой одинокой, что даже не знала, как быть. В ее представлении брак — это когда двое людей разделяют свои жизни и свою любовь. Но она-то была замужем за англичанином!
 Стивен вдруг повернулся и положил на нее свою тяжелую руку, потом привлек ее к себе. Она попыталась остаться неподвижной, попыталась не реагировать на него, но против воли придвинулась, прижимаясь теснее.
 — Это не лучший способ помочь мужчине уснуть, — прошептал Стивен, приподнимая голову, и поцеловал ее в висок. — Что это? — спросил он. — Слезы?
 — Нет, конечно. Просто что-то в глаз попало, вот и все.
 Он повернул ее к себе лицом.
 — Ты лжешь, — сказал он решительно. Оглядел ее лицо, дотронулся до подбородка. — Мы с тобой чужие, — прошептал он. — Когда же мы станем друзьями? Когда ты научишься делиться со мной? Когда расскажешь, почему плачешь?
 — Когда ты станешь шотландцем! — сказала она, стараясь быть резкой. Но от близости Стивена слова прозвучали как-то странно, скорее похоже на мольбу, чем на невыполнимое требование.
 — Хорошо! — сказал он с уверенностью, так, словно и вправду мог превратиться в шотландца.
 Бронуин хотела посмеяться над ним, сказать, что ему никогда не стать шотландцем — и ее другом. Но он еще крепче прижал ее к себе и начал целовать. Он целовал ее так, словно впереди была целая вечность — медленно, лениво. Бронуин чувствовала, как кровь пульсирует в ее жилах. Она хотела прижать Стивена к себе, но он отстранил ее, чтобы дотронуться до груди, погладить живот.
 Она изогнулась, рука Стивена скользнула вниз по ее ногам, и он улыбнулся, когда услышал, как громко она вздохнула.
 — Моя прекрасная, прекрасная жена, — шептал он, водя кончиками пальцев под коленками. — Если бы я только знал, как доставить тебе удовольствие не только в постели!
 Она снова прижалась к нему, ища его губы, потом поцеловала в шею. Его кожа была приятна на вкус, немного солоновата от пота, упругая и нежная одновременно. Она дотронулась языком до его уха и, почувствовав, как по его телу пробежала дрожь, тихо рассмеялась.
 Стивен сжал ее плечи.
 — Иди сюда, наследница МакАрранов. — Он повалил ее на кровать и склонился над ней.
 Бронуин изогнулась ему навстречу, высоко подняв бедра. Она была шотландкой, поэтому они с ним были равны. Она не стала ждать, когда он возьмет ее, и первой устремилась в бушующее море страсти.
 Потом они лежали рядом, так близко, словно были неразделимы. Бронуин сонно приоткрыла глаза и увидела завиток возле уха Стивена. Тот, до которого ей хотелось дотронуться. Она повернула голову и поцеловала этот завиток, почувствовав губами его нежность. Когда она отодвинулась, ее лицо пылало. Почему-то этот поцелуй казался чем-то более интимным, чем все, что было между ними прежде.
 Стивен слабо улыбнулся, не открывая глаз, в полусне, и прижал ее к себе еще сильнее. Бронуин почти не могла дышать, но это не имело значения. Нет, о дыхании она совсем не думала.
 Стивен стоял в маленьком фермерском домике, грея руки у очага. На улице дул сильный ветер, и огонь был необходим. Тэм гостил у сестры, на несколько дней оставив дом Бронуин. Мощный старик сидел в дальнем конце комнаты у каменной стены, разложив на коленях рыболовную сеть. Он завязывал узлы, натягивая грубые веревки своими крепкими руками.
 — Так ты хочешь, чтобы я помог тебе выглядеть не так глупо, — серьезно сказал Тэм.
 Стивен обернулся. Он никак не мог привыкнуть к тому, как шотландцы стояли и сидели в его присутствии, повинуясь только своим желаниям. Он, видимо, слишком привык, чтобы к нему обращались «милорд».
 — Я бы так не сказал, — заметил он. Но вспомнив вылазку за скотом, покачал головой. — Я выглядел дураком и в глазах своих людей, и в глазах шотландцев. Я чувствовал себя так, словно, как заметил Дуглас, стоял в стальном гробу. Тэм минуту молчал, завязывая узел.
 — Дуглас всегда считал, что должен быть среди тех, кого Джеми выбрал в мужья Бронуин. — Он усмехнулся, увидев выражение лица Стивена. — Не беспокойся, парень, Джеми знал, что делает. Дуглас — исполнитель, а не лидер. Он слишком благоговеет перед Бронуин, чтобы стать ее господином.
 Стивен засмеялся.
 — Ни один мужчина не может быть достаточно силен, чтобы стать господином Бронуин.
 Тэм не стал комментировать это утверждение, но про себя улыбнулся. Мораг пристально наблюдала за этой парой и все сообщала Тэму. Тэм хотел быть уверенным, что Бронуин не подвергается опасности со стороны англичанина. Но, судя по тому, что говорила Мораг, скорее Стивен подвергался опасности истощения.
 Тэм поднял глаза.
 — Первое, что ты должен сделать, это избавиться от английской одежды. — Стивен кивнул: он этого ожидал. — А потом ты должен научиться бегать и на расстояние, и на скорость.
 — Бегать? Но солдат ведь должен стоять и сражаться?
 Тэм фыркнул.
 — У нас разные правила. Я думал, ты уже понял. Но если ты не хочешь учиться, я тебе не помощник.
 Стивен нехотя согласился.
 Час спустя он уже был не рад, что согласился. Они с Тэмом стояли на холодном осеннем ветру, и Стивен никогда в жизни не чувствовал себя таким голым. Вместо тяжелых, подбитых ватой, теплых английских вещей на нем были только рубашка и перетянутый ремнем плед. Он надел еще шерстяные носки и высокие ботинки, но все равно создавалось впечатление, словно начиная от талии и ниже на нем ничего не было.
 Тэм похлопал его по плечу.
 — Вперед, парень, ты скоро привыкнешь. Немножко больше волос, и ты будешь ближе к шотландцу, чем когда бы то ни было.
 — Здесь слишком холодно, чтобы бегать с голым задом, — пробормотал Стивен, приподнимая рубашку и плед и демонстрируя голую ягодицу.
 Тэм засмеялся.
 — Теперь ты знаешь, что у шотландцев под пледом. — Он снова стал серьезным. — Для того чтобы так одеваться, у нас есть свои причины. Благодаря пледу человека не видно среди вереска. Это платье легко снять, надеть тоже можно легко и быстро. В Шотландии влажно, и люди не могут себе позволить носить мокрую одежду, которая прилипает к телу, — так недолго и умереть от воспаления легких. В этом пледе прохладно летом, а постоянное трение о колени согревает зимой. — Он подмигнул. — И в этом костюме воздух свободно обдувает самые жизненно важные части тела.
 — Да уж, — сказал Стивен.
 — Э! Вот теперь ты похож на мужчину! — произнесла за его спиной Мораг. Она, не таясь, разглядывала его ноги. — То, что тебе пришлось таскать все это вооружение, сделало тебя мускулистым.
 Стивен улыбнулся ей.
 — Не будь я женат, подумал бы, не сделать ли тебе предложение.
 — А я подумала бы, не принять ли его. Правда, мне не хочется драться из-за тебя с Бронуин.
 Стивен мрачно взглянул на нее.
 — Она охотно отдала бы меня, если бы только могла.
 — Если бы только могла при этом оставить тебя в своей постели, не так ли? — захихикала Мораг и отвернулась.
 Стивен только моргнул. Семейные отношения внутри клана не переставали удивлять его. Казалось, все все про всех знают.
 — Мы зря тратим время, — сказал Тэм. — Попробуй-ка добежать вон до того столба, — указал он.
 Стивен подумал, что бежать будет легко. Ведь все дети бегают, а он в неплохой форме. Но он почувствовал, что его легкие просто разрываются после первой спринтерской дистанции. У него ушло несколько минут на то, чтобы успокоить колотившееся сердце и восстановить дыхание. Сердце стучало так, что барабанные перепонки едва не лопались.
 — Выпей-ка воды, — посоветовал Тэм, Протягивая ковш. — Теперь, когда ты снова можешь нормально дышать, пробеги еще раз.
 Стивен недоверчиво поднял бровь.
 — Вперед, парень, — сказал Тэм. — Я побегу с тобой. Ты ведь не дашь старику себя обогнать? Стивен набрал воздуха в легкие.
 — Вот уж не назвал бы тебя стариком. — Он отбросил ковш. — Побежали.




 Глава 7


 Бронуин стояла у подножия лестницы, ведшей на вершину старой башни. Ее глаза горели от невыплаканных слез. В руке Бронуин сжимала тяжелую серебряную пряжку для ремня. На ней было выгравировано: «Эннису от Джеми МакАррана».
 Час назад один из крестьян принес ей эту пряжку. Бронуин помнила тот день, когда ее отец дал такие же пряжки трем молодым людям, которых выбрал своими преемниками. Это была особая церемония. На столах стояло вино и еда, все танцевали и много, много смеялись. Люди дразнили Бронуин, спрашивая, кого она выберет в мужья. Бронуин флиртовала, смеялась и делала вид, что все они не стоят и мизинца ее отца.
 Там был Айэн, сын Тэма, ростом с нее, но такой же мощный, как отец. Реймси был светловолос, широкоплеч, но его рот иногда нервировал Бронуин. У Энниса были веснушки и зеленые глаза, и он пел так, что у слушателей по щекам текли слезы.
 Бронуин так сжала пряжку, что та врезалась в ладонь. А теперь все они умерли. Сильный Айэн, красивый Реймси, нежный Эннис — все умерли и похоронены. Убиты англичанами!
 Она повернулась и заспешила на верхний этаж. В связке, висевшей сбоку, отыскала нужный ключ и отперла дубовую дверь, которая со скрипом отворилась.
 Бронуин думала, что у нее достаточно крепкие нервы, чтобы войти в эту комнату, но ошиблась. Она почти ждала, что отец взглянет на нее и улыбнется. Она не бывала здесь со дня его смерти и боялась снова увидеть эту комнату.
 Девушка вошла и осмотрелась. На стул был брошен плед с потрепанным краем. На каменных стенах висело оружие — топоры, клейморы, луки. Она дотронулась до стертого от частого употребления отцовского лука. Медленно подошла к стулу у окна. Кожа хранила отпечаток тела Джеми.
 Бронуин села на этот стул, и вокруг нее взвилась пыль. Ее отец часто уединялся в этой комнате, чтобы подумать. Он никому не позволял входить сюда, кроме своих детей. Давным-давно маленькая Бронуин точила зубки о его стрелу.
 Девушка переводила взгляд с одного знакомого, любимого предмета на другой и чувствовала, как начинает болеть голова. Все прошло. Ее отец погиб, брат отошел от нее с ненавистью в сердце, а красивые молодые люди, из которых она должна была выбрать мужа, гниют в могилах.
 Теперь в Лейренстоне не было ни смеха, ни любви. Английский король выдал ее за одного из убийц, и счастье миновало.
 "Англичане! — думала она. — Они считают, что владеют миром!» Она ненавидела то, что дружинники Стивена встают при его появлении, что они кланяются ему, шаркая при этом ножкой, и называют его «милорд». Англичане — бессердечные люди. Она тысячу раз пыталась рассказать ему об обычаях шотландцев, но из-за своего тщеславия он не желал и слушать.
 Хорошо хоть люди помнят, кто их вождь. Они смеются за спиной у Стивена. Она все утро слушала их разговоры о вчерашней вылазке. Как Стивен, должно быть, был смешон в своих дурацких доспехах.
 Ее внимание привлек шум во дворе. Она подошла к окну, чтобы посмотреть, что случилось.
 И, сначала не узнав Стивена, подумала, что этот мужчина хорошо сложен и у него на удивление самоуверенный взгляд. Плед ритмично колыхался в такт его стремительным шагам. Бронуин с негодованием выдохнула, когда поняла, что это ее муж, это он набрался наглости надеть шотландский костюм, не имея на это никакого права.
 Некоторые из ее людей стояли во дворе, и она порадовалась, увидев, что они и не пытаются его приветствовать. Они, конечно же, признали в нем самозванца.
 Но улыбка сошла с ее лица, когда сначала один, потом другой подошли к Стивену. Девушка увидела, как он улыбается и что-то говорит, резким движением задирая край пледа. Раздался смех.
 Дуглас — ее Дуглас! — вышел вперед и протянул Стивену руку. Тот схватил ее, и они стали стоя меряться силой. И минутой позже Дуглас уже валялся в грязи.
 Бронуин с отвращением смотрела, как Стивен одного за другим вызывает ее людей на бой. А когда дочка Маргарет вышла вперед, вызывающе покачивая бедрами, у нее оборвалось дыхание. Та приподняла юбку, демонстрируя хорошенькие коленки, и стала показывать Стивену, как танцевать горские танцы.
 Бронуин отвернулась от окна и вышла из комнаты, заперев за собой дверь. Гнев чувствовался в каждом ее шаге.
 Внизу стоял Стивен. Из-за дневных упражнений на свежем воздухе его щеки разрумянились, волосы растрепались. Глаза сияли. За его спиной стояли и его дружинники, и люди Бронуин, а с ними — несколько хорошеньких женщин.
 Он стоял выставив вперед ногу. У него был вид мальчишки, желающего покрасоваться перед окружающими.
 — Ну как? — поддразнивая, спросил он, в ожидании взглянув на жену.
 Бронуин мгновение смотрела на него, не обращая внимания на мускулистую ногу.
 — Ты можешь одурачить их, но для меня ты — англичанин и англичанином останешься. От того, что ты переоделся, внутри ведь не изменишься. — Она развернулась и ушла.
 Стивен мгновение стоял не двигаясь и хмурился. Может, ему хотелось, чтобы они забыли, что он англичанин. Может быть…
 Тэм похлопал его по плечу.
 — Не расстраивайся. — Стивен обернулся и увидел, что шотландцы за его спиной улыбаются. — Она хоть и хороший вождь, но все-таки женщина, — добавил Тэм. — И, без сомнения, разволновалась из-за того, что ты плясал с другими женщинами.
 Стивен попытался улыбнуться.
 — Хотелось бы верить.
 — Почему бы тебе не пойти и не утешить ее? Стивен начал было отвечать, но потом замолчал. Нет нужды объяснять, что Бронуин не обрадуется. Но все же он пошел вслед за ней. Бронуин стояла рядом с ткачами, решая, как расположить уток нового пледа.
 — Стивен, — позвала одна из женщин, — ты здорово выглядишь.
 Хорошенькая девушка жадно смотрела на его ноги, выглядывавшие из-под короткой юбки.
 Стивен обернулся, чтобы улыбнуться ей, но поймал взгляд Бронуин, которая только что не рычала, выходя из комнаты. Он догнал ее на верхушке лестницы.
 — Что с тобой? Я думал, тебе понравится моя одежда. Ты же говорила, что я должен стать шотландцем.
 — Одеваться как шотландец еще не значит быть шотландцем. — Она отвернулась от него. Стивен поймал ее руку.
 — В чем дело? Ты еще из-за чего-то сердишься?
 — На что мне сердиться? — спросила она с издевкой. — Я замужем за врагом. Я… Стивен прижал палец к ее губам.
 — Тебя что-то тревожит, — сказал он спокойно, всматриваясь в ее лицо. Но она опустила глаза, чтобы он не мог увидеть отражавшейся в них боли. Стивен взял ее за плечи и провел руками вниз, пока не взял ее ладошки в свои Ее левая кисть что-то сжимала.
 — Что это? — мягко спросил он.
 Она попыталась высвободиться, но Стивен разжал ее руку. Он вгляделся в пряжку, прочитал надпись.
 — Кто-то передал это тебе? — Она молча кивнула. — Это принадлежало твоему отцу? — Не поднимая глаз, она снова только кивнула. — Бронуин, — сказал он низким голосом. — Посмотри на меня. — Он мягко взял за подбородок и приподнял ее лицо. — Мне очень жаль, мне действительно очень жаль.
 — Откуда тебе знать? — отрезала она, вырываясь. В душе она ругала себя за то, что чуть не поверила ему, позволила его голосу и его близости смягчить ее.
 — Я знаю, что такое потерять отца и мать, — сказал он грустно. — Мне было так же больно, как и тебе.
 — Но я не убивала твоего отца!
 — Как и я не убивал твоего! — парировал он. — Прошу тебя, хоть раз выслушай человека, а не пешку в политической игре. Мы поженились, и этого не изменишь. Мы могли бы быть счастливы, я знаю, если бы только ты захотела дать мне шанс.
 Ее лицо ожесточилось, взгляд похолодел.
 — И тогда ты сможешь похваляться перед своими людьми, что шотландка ест из твоих рук? И ты будешь пытаться перетащить на свою сторону моих мужчин, как привлек сегодня моих женщин?
 — Привлек? — переспросил Стивен. — Черт тебя побери! Я весь день провел, бегая по вашему холоду с голыми ногами и голым задом, если уж говорить честно, только для того, чтобы сделать приятное тебе и тем людям, о которых ты так печешься. — Он оттолкнул ее. — Убирайся отсюда и наслаждайся своей ненавистью. Она составит тебе теплую компанию сегодня ночью.
 Он развернулся и ушел.
 Мгновение Бронуин стояла не шелохнувшись, потом медленно стала подниматься по лестнице. Ей так хотелось доверять ему. Ей нужен муж, которому можно доверять. Но разве это возможно? Что произойдет, если на ее землю нападут англичане? Можно ли ожидать, что Стивен будет сражаться против своих?
 Она знала, как сильна его власть над ней. Нетрудно забыть все разногласия и поддаться очарованию нежного прикосновения и мягкого голоса. Но в момент опасности ее чувства будут спать. Она не может себе этого позволить. Она не должна рисковать жизнями своих людей только потому, что ей нравится спать с человеком, который может оказаться предателем.
 Бронуин сидела в небольшом садике за высокой каменной стеной. Она не имеет права доверять ему. Из того, что она знала о нем, можно предположить, что все его уговоры — просто способ воспользоваться ею. У него есть братья. Возможно, Стивен призовет их, едва пробьет брешь в обороне Бронуин. Не станет ли он хвастаться братьям, что она сделает все, что он пожелает? Не скажет ли, что ему достаточно прикоснуться губами к ее коленке, чтобы сделать ее податливой?
 Бронуин встала и быстро пошла вдоль кромки полуострова. Море тихо билось о скалы. Быть вождем клана — большая ответственность. Многие люди ждут от нее защиты, а в случае нужды — и пищи. Она много трудилась для того, чтобы узнать и понять свой народ. Она не могла ослабить оборону даже на мгновение. И когда Стивен ласкает ее, держит в своих объятиях, она всегда должна помнить о том, чтобы ее чувства не повлияли на разум. Если бы она знала, что ему можно доверять, то задумалась бы над тем, что творится в ее сердце.
 — Бронуин!
 Девушка обернулась.
 — В чем дело, Дуглас? — Она посмотрела в глаза молодому человеку и увидела в них незаданный вопрос, он читался в глазах всех ее людей. Они не знали, доверять Стивену или нет, и ждали, когда она выскажет свое мнение. И если она совершит ошибку, они больше не смогут доверять ей.
 — Я узнал, что МакГрегоры собираются сегодня ночью сделать вылазку за нашим скотом.
 Бронуин кивнула. Она знала, что у Дугласа есть осведомители.
 — Ты кому-нибудь говорил об этом? Дуглас помолчал, поняв, что она имеет в виду Стивена.
 — Никому.
 Бронуин вновь посмотрела на море.
 — Сегодня ночью я поведу своих людей, и мы покажем МакГрегорам, кто такие МакАрраны. Я не хочу, чтобы надо мной смеялись.
 Дуглас улыбнулся.
 — Приятно будет снова проехаться с тобой. Она посмотрела на него.
 — Никому не говори о наших планах. Никому! Ты понял?
 — Конечно. — Он ушел.
 Длинный обеденный стол ломился от яств. Поначалу Стивен, вошедший в зал, отнесся с подозрением к этому изобилию, потому что шотландцы Бронуин были бережливы и питались скромно. Внезапно он заметил, что жена улыбается ему. Это удивило его, так как Стивен считал, что Бронуин сердится после того, что случилось днем. Но, может быть, она прислушалась к его словам, может, она решила дать ему шанс?
 Он сел на свое место и провел рукой по ее бедру. Почувствовав, как она напряглась, он улыбнулся.
 Бронуин повернулась к нему, устремив на него теплый и нежный взгляд, ее губы раскрылись. Стивена окатила волна жара, и он наклонился к ней.
 — Здесь не место и не время, — сказала она с сожалением в голосе.
 — Тогда пойдем наверх.
 Она соблазнительно улыбнулась.
 — Через минуту. Сначала, может быть, попробуешь новый напиток, который я сама приготовила из вина, фруктового сока и специй. — Она протянула ему серебряный кубок.
 Стивен едва замечал, что пьет. Бронуин никогда не смотрела на него так, как сейчас, и кровь его кипела. Тяжелые ресницы прикрыли глаза, которые от желания стали словно голубые жемчужины. Кончик ее розового язычка дотронулся до ее верхней губы, и Стивен почувствовал, как дрожь пробежала по всему телу. Так вот как она выглядит, когда ее охватывает страсть!
 Он взял ее за руку, и ему пришлось сдержать себя, чтобы не сжать ее слишком сильно и не сломать пальцы.
 — Пошли, — хрипло прошептал он. Но еще не дойдя до конца лестницы, он почувствовал, что засыпает. Когда они вошли в спальню, глаза у него уже слипались. — Что-то со мной случилось, — прошептал он, едва шевеля губами.
 — Ты просто устал, — заботливо произнесла Бронуин. — Ты слишком много тренируешься с Тэмом, а он способен измотать любого. Дай я тебе помогу.
 Она обхватила его за талию и уложила на кровать.
 Стивен упал в мягкую постель. Его тело не повиновалось ему.
 — Мне очень жаль, я…
 — Успокойся, — мягко сказала Бронуин, — тебе нужно отдохнуть. Утром ты почувствуешь себя лучше.
 Стивену не оставалось ничего другого, как послушаться, и он быстро уснул.
 Несколько секунд Бронуин нахмурившись смотрела на него, спрашивая себя, не переложила ли она снотворного. Неожиданно ее охватили угрызения совести. Но она должна быть уверена, что он не станет вмешиваться сегодня. Она должна показать МакГрегорам, что они не могут далеко уйти с ее скотом.
 Девушка собралась выйти из комнаты, потом обернулась. Вздохнув, она сняла со Стивена сапоги. Он не шелохнулся, лежал неподвижно, не глядя на нее, не задавая вопросов. Она наклонилась и дотронулась до его волос, потом, повинуясь порыву, нежно поцеловала в лоб. Покраснев, она принялась ругать себя за глупость. Ей нет дела до какого-то англичанина.
 Ее люди были уже на конях и ждали ее. Она подоткнула длинную юбку и вскочила в седло. Ее люди не нуждались в командах, они без лишних слов поехали за ней по узкой дороге на материк.
 Осведомитель Дугласа был прав, сообщая о вылазке за скотом. Бронуин и ее люди скакали часа два, потом бросили лошадей и крадучись вошли в темный лес.
 Бронуин первой услышала шаги. Подняла руку, останавливая людей, потом подала знак рассеяться, а Дугласу остаться рядом. Члены клана МакАрран молча скользили среди деревьев, окружая воров.
 Когда она убедилась, что ее люди успели занять свои места, Бронуин издала пронзительный крик, от которого испуганные животные бросились бежать. МакГрегоры отпустили веревки и схватились за палаши. Но было уже поздно, МакАрраны атаковали. Они отстегнули пледы, чтобы свободнее было драться в просторных юбках. Дикие боевые кличи раздавались по всей округе. Бронуин сбросила юбку и осталась в одной только рубашке и пледе, едва достававшем до колен. Она держалась позади, направляя своих людей и стараясь не мешать им своей слабостью. В такие минуты она проклинала свою беспомощность и недостаточную силу.
 — Джарл! — крикнула она как раз вовремя, и один из ее людей смог уклониться от клеймора, нацеленного ему в голову. Она успела броситься под ноги противнику, чтобы помешать МакГрегору прыгнуть еще на одного из ее людей.
 Лунный свет блеснул на кинжале, занесенном над головой Дугласа, который, как она увидела, потерял свое оружие.
 — Дуглас! — окликнула она и бросила ему кинжал. МакГрегор оглянулся на ее голос, и в то же мгновение Дуглас воткнул лезвие ему под ребра. Тот упал.
 Бой вдруг прекратился. Бронуин, заметив перемену, посмотрела на человека, лежавшего у ее ног.
 — МакГрегор, — прошептала она, — Он умер?
 — Нет, — ответил Дуглас, — только ранен. Через минуту придет в себя.
 Она оглянулась. Остальные МакГрегоры исчезли за деревьями, едва их предводитель упал. Девушка опустилась на колени рядом с раненым.
 — Подай мне кинжал, — сказала она. Дуглас повиновался без колебаний.
 — Хочу, чтобы МакГрегор запомнил меня. Как ты думаешь, ему понравится, если я вырежу у него на коже свои инициалы?
 — Может, на щеке? — жадно подсказал Дуглас.
 Бронуин холодно взглянула на него своими серебряными от лунного света глазами.
 — Я не хочу заставлять его идти на нас войной, а только собираюсь оставить память о себе. Кроме того, я слышала, что МакГрегор — красивый мужчина. — Она расстегнула его рубашку.
 — Последнее время ты что-то увлеклась красивыми мужчинами, — горько заметил Дуглас.
 — Ты слишком беспокоишься о моих мужчинах. Что тебя гложет — ревность или жадность? Посмотри, как там мои люди, и прекрати это ребячество.
 Дуглас пошел прочь.
 Бронуин много слышала о МакГрегоре и знала, что он оценит Шрам, оставленный победившей его женщиной. Кончиком кинжала она провела по коже его плеча и вырезала маленькую букву «Б». Она могла быть уверена, что в следующий раз, собираясь красть скот, он вспомнит о ней.
 Закончив, Бронуин побежала назад к своим людям, и вместе они бросились к лошадям. Это было пьянящее ощущение — первая победа в качестве вождя клана.
 — К Тэму! — крикнула она, вскочив в седло. — Поднимем его с постели. Он захочет послушать, как МакГрегор получил отметину от МакАррана. — Она засмеялась, представив, как этот человек придет в ярость, увидев ее подарок.
 Но судьба не сулила им легкой дороги домой. Неожиданно небеса разверзлись, и на них обрушились потоки холодной воды. Все они обернули головы пледами, и Бронуин с тоской подумала о брошенной длинной юбке. Сверкнула молния, лошади шарахнулись, испугавшись яркой вспышки и грома.
 Они ехали в Лейренстон вдоль края обрыва, по берегу моря. Это был не самый безопасный, но самый короткий путь домой, и они знали, что МакГрегоры не станут их преследовать по незнакомым и опасным тропкам.
 Неожиданно ослепительная молния разорвала небо и ударила в землю прямо перед Александром. Его лошадь встала на дыбы и забила копытами. В следующую секунду раздался такой раскат грома, что казалось, камни посыплются им на головы. Лошадь под Александром отскочила в сторону, и ее ноги соскользнули с откоса. Мгновение лошадь с седоком балансировали между твердой почвой и пропастью. Потом Алекс вылетел из седла и вместе с лошадью покатился вниз.
 Бронуин первой соскочила на землю. Холодный дождь хлестал ее по лицу. Ноги посинели от холода.
 — Он погиб! — крикнул Дуглас. — Он упал в море.
 Бронуин пыталась сквозь дождь и тьму разглядеть, что творится внизу. Вспышка молнии осветила тело лошади, упавшей на камни. Но Алекса видно не было.
 — Поехали! — крикнул Дуглас. — Мы ему ничем уже не поможем.
 Бронуин не двигалась. Она была ростом с Дугласа, на одном с ним уровне.
 — Ты смеешь мне приказывать? — спросила она и снова повернулась к воде. — Подержи меня за колени, чтобы я могла хорошенько все рассмотреть.
 Бронуин растянулась на животе, а Дуглас схватил ее за колени. Немедленно еще двое мужчин подошли к ней сбоку, чтобы поддержать под руки.
 Дюйм за дюймом Бронуин подползла к краю, пока не смогла посмотреть вниз с отвесной скалы. Висеть так на краю пропасти было страшно, ее жизнь зависела от мужчин, державших ее за ноги. Первым ее побуждением было сказать, что она ничего не видит, но нельзя бросить Алекса, пока есть хотя бы один шанс, что он жив. Ей пришлось терпеливо ждать, когда снова вспыхнет молния, чтобы осмотреть окрестности. Она медленно перевела взгляд на другую часть скалы. У нее начала кружиться голова, а от страха защемило в желудке.
 Только через несколько секунд она увидела какое-то темное пятно. Казалось, прошла вечность, прежде чем снова вспыхнула молния и осветила скалу. Там, слева, на середине обрыва, виднелся алый плед Алекса.
 Бронуин махнула рукой, и люди вытащили ее.
 — Алек». Он там! — прохрипела она, рот у нее был полон дождевой воды. Она нетерпеливо провела рукой по глазам. — Он там, на узком уступе. Обвяжите меня веревкой. Я попытаюсь до него добраться.
 — Лучше я полезу! — сказал Фрэнсис.
 — Ты слишком велик. Там не хватит места. Дайте мне веревку, я завяжу ее на плече. Вы поняли? — Она сопровождала свои крики жестами.
 Мужчины кивнули, и уже мгновение спустя Бронуин закрепляла веревку на плече. Другой конец она подала Дугласу.
 — Когда я два раза дерну, вытаскивай его. Другую веревку она обвязала вокруг талии.
 — Когда Алекс будет наверху, вытаскивайте меня.
 Она подошла к краю обрыва и, скрылась, посмотрела в пустоту перед собой, на мгновение замерла.
 — Тэм будет моим преемником, — сказала она, не добавляя, что это произойдет только в случае ее смерти.
 Тяжелая веревка врезалась в талию, и, хотя мужчины старались опускать ее как можно медленней и осторожней, Бронуин несколько раз сильно ударилась о скалу. Ее колени и плечи ужасно болели, она чувствовала, как, цепляясь за веревку, сдирает кожу с рук.
 «Думай об Алексе, — говорила она себе, — думай об Алексе!»
 Прошло немало времени, прежде чем она добралась до узкого уступа. Там едва хватило места, чтобы поставить ноги рядом с большим телом Алекса. Наконец ей удалось обвязать его веревкой.
 — Алекс! — крикнула она, стараясь перекрыть шум хлеставшего их дождя.
 Молодой человек медленно открыл глаза, посмотрел на Бронуин, словно она была ангелом, снизошедшим на землю.
 — Вождь, — прошептал он, закрывая глаза, и звук его голоса потонул в порывах бури.
 — Черт возьми, Алекс, очнись! — позвала Бронуин. — Алекс снова открыл глаза. — Ты ранен? Ты можешь помочь мне с веревкой?
 Алекс вдруг начал осознавать окружающее.
 — У меня сломана нога, но, думаю, я еще могу двигаться. Как ты сюда попала?
 — Не болтай! Завязывай узлы!
 Ее положение было очень неустойчивым, и она была ограничена в движениях. Она была вынуждена стоять наклонившись вперед, не сгибая при этом ног, пока они с Алексом закрепляли веревку на его теле. В конце концов они сделали примитивную люльку, обвязав веревкой его ноги и спину.
 — Ты готов? — крикнула она.
 — Сначала ты. Я подожду — Не спорь со мной, Алекс. Это приказ. — Она дважды резко дернула за веревку и почувствовала, как та натянулась, когда мужчины потащили его вверх. Она нахмурилась, увидев, что Алекс бьется о скалы, еще больше раня ногу.
 Бронуин вжалась в скалу. Потоки дождя хлестали по лицу; отвесная стена была жесткой и таила в себе угрозу. Неожиданно девушка почувствовала себя очень одинокой — и очень испуганной. Ее беспокойство за Алекса заставило ее стать храброй на какое-то время, но сейчас это прошло. Алекс был в безопасности, а она стояла здесь, одинокая и испуганная. Ее пронзила мысль, что сейчас ей больше всего хочется оказаться со Стивеном у огня, и пусть он обнимает ее.
 Веревка на талии натянулась, — больше не было времени думать. Но, даже сжав руки, обернув веревку вокруг ног, чтобы ослабить напряжение на талии, она все равно видела перед собой Стивена.
 И почему-то совсем не удивилась, когда, добравшись до края обрыва, обнаружила, что это Тэм со Стивеном вытянули ее наверх. Стивен протянул руки и поднял ее на землю. Обнял так, что чуть не раздавил, но ей это понравилось, она была рада, что больше не одинока. Он отодвинул жену от себя и, держа ее лицо в руках, принялся пристально рассматривать. Его глаза были темны, под ними пролегли тени. Она хотела сказать, что очень ему рада, рада, что снова в безопасности, но выражение его лица остановило ее.
 Стивен ощупал ее тело. Он развернул Бронуин и провел рукой по ногам, нахмурившись при виде кровавых ссадин на коленях. Нежность покинула ее. Как он смеет так бесцеремонно рассматривать ее на глазах у ее людей!
 — Отпусти меня! — потребовала она. Стивен не обратил внимания на ее слова и взглянул на Тэма.
 — Несколько порезов и синяков, но, похоже, ничего серьезного.
 Тэм выпрямился и кивнул. Он, казалось, сбросил десять лет.
 — Если ты закончил, я хотела бы вернуться домой, — заявила высокомерно она.
 Стивен повернулся к ней, и она поняла, что он был очень, очень сердит. Дождь понемногу стихал, и рассвет начал освещать небо. Бронуин села и попыталась успокоиться.
 — Я хочу видеть Алекса.
 — О нем позаботились, — процедил Стивен. Он крепко схватил ее за запястье, и, вставая, заставил тоже подняться. Потом направился к своей лошади, потащив ее за собой.
 — Я требую, чтобы ты меня отпустил, — проговорила она как можно спокойнее. Он развернулся и рванул ее к себе.
 — Если ты скажешь еще хоть слово, я задеру тебе юбку и отлуплю так, что вся спина посинеет. Алекс в безопасности — в большей, чем ты сейчас, так что больше не искушай меня! Ясно?
 Она вздернула подбородок, но не дала ему повода выполнить свою угрозу.
 Стивен повернулся и потащил ее к поджидавшему коню. Он не дал ей времени самой сесть на лошадь, а поднял и так резко усадил в седло, что у нее лязгнули зубы. Через мгновение он тоже был верхом на своем жеребце.
 — Ты поедешь за мной или мне вести твою лошадь? — спросил он, взяв в руки поводья.
 Бронуин не могла позволить ему вести себя, как непослушного ребенка.
 — Я поеду следом, — сказала она, держа спину очень прямо.
 Они двинулись по узкой горной тропе, и Бронуин не стала оглядываться. Ее унижение было слишком велико. Ее люди уважали ее, повиновались ей, но Стивен попытался низвести ее до уровня ребенка. Рэб бежал за лошадьми, как обычно, следуя за хозяйкой.
 Они ехали три часа, и Бронуин знала, что они направляются в ее северные владения. Это была дикая гористая местность со множеством ручьев. Стивен ехал не торопясь, не оглядываясь, но чувствуя, когда нужно замедлить шаг, чтобы дождаться ее.
 Бронуин очень устала. Она не ела с вечера перед вылазкой, а с тех пор, казалось, прошла вечность. Было ощущение, что желудок гложет сам себя. Дождь перешел в холодную морось, и девушка промерзла до костей. Она часто вздрагивала и несколько раз чихнула. Ее ноги были в ссадинах и синяках, и, как бы она ни поворачивалась, седло терло по больному месту.
 Но она скорее умрет, чем попросит Стивена остановиться и дать ей отдохнуть.
 К середине дня они остановились, и Бронуин с облегчением вздохнула. Прежде чем она спешилась, Стивен уже оказался рядом и стащил ее с лошади. Она слишком устала, слишком замерзла, слишком хотела есть, чтобы помнить события прошлой ночи.
 Он поставил ее на землю и отошел. Не вызывало сомнений, что гнев его не прошел.
 — Зачем? — спросил он, и слова эти показали, сколько самообладания ему требовалось, чтобы не накричать на нее. — Зачем ты меня опоила?
 Бронуин попыталась распрямить плечи.
 — МакГрегоры собирались снова напасть на наш скот, и я должна была защитить собственность своих людей.
 Его взгляд остался холодным и непреклонным.
 — Неужели тебе никогда не говорили, что это мужское дело — вести войска? Она пожала плечами.
 — Так вас учат в Англии. В Шотландии все иначе. С семи лет меня воспитывали вместе с братом. Меня учили ездить верхом и, в случае нужды, пользоваться мечом.
 — И ты решила, что я не способен повести людей, поэтому сбросила всю одежду, — он посмеялся над ее короткой юбкой, — и сама повела их за собой. Неужели ты считаешь, что мужественней меня?
 — Быть мужчиной! — с отвращением произнесла она. — Только это тебя и заботит. На вылазку ты отправился в полном вооружении. Ты знаешь, что МакГрегоры смеялись надо мной? Они сказали, что у МакАрранов вождь — женщина, а предводитель стальной столб. Так вот, этой ночью я заставила их замолчать. Я вырезала букву «Б» на плече МакГрегора.
 — Что?! — ошеломленно пробормотал Стивен.
 — Ты слышал, что я сказала, — с вызовом произнесла она.
 — О Господи! — воскликнул он, водя рукой по мокрым волосам. — Ты что, ничего не понимаешь в мужской гордости? Всю жизнь ему придется носить отметину, поставленную женщиной. Он будет ненавидеть тебя — и твой клан.
 — Ты ошибаешься! Кроме того, МакАрраны и МакГрегоры и так ненавидят друг друга.
 — Не так сильно, как я мог заметить. Вы просто дразните друг друга. Это скорее игра, чем война.
 — Ты в этом ничего не смыслишь. Ты — англичанин, — заключила она, вернулась к лошади и стала ее расседлывать.
 Он положил свою руку поверх ее.
 — Я хочу, чтобы ты дала мне слово, что не будешь снова опаивать меня.
 Она отпрянула от его прикосновения.
 — Бывают моменты, когда…
 Он схватил ее за плечи и развернул к себе лицом.
 — Не бывает таких моментов, когда ты можешь распоряжаться моей жизнью или моим умом. А что, если бы возникли проблемы и понадобилась моя помощь? И потом, я не могу жить с женщиной, которой не доверяю. Я хочу, чтобы ты дала мне это обещание. Бронуин улыбнулась.
 — Я не могу его дать.
 Он оттолкнул ее.
 — Я не хочу подвергать своих людей опасности из-за капризов глупой девчонки, — сказал он спокойно.
 — Девчонки! — вспылила она. — Я — МакАрран. У меня сотни мужчин и женщин, которые повинуются мне и уважают меня.
 — И слишком часто позволяют тебе поступать по-своему. Ты умная женщина, и твои суждения разумны. Но у тебя нет достаточного опыта, чтобы вести мужчин в бой. Этим буду заниматься я.
 — Мои люди не пойдут за тобой.
 — Пойдут, если только я достаточно проснусь, чтобы их повести. — Он смотрел на нее, но она молчала. — Я попросил тебя об обещании, но теперь я возьму его силой. Если ты еще хоть раз напоишь меня, я заберу твою собаку.
 Бронуин в изумлении открыла рот.
 — Рэб всегда ко мне вернется.
 — Не вернется, если будет в нескольких футах под землей.
 Она не сразу поняла смысл его слов.
 — Ты его убьешь? Ты убьешь собаку, чтобы получить то, что хочешь?
 — Я убью сотню собак или лошадей, чтобы спасти одного человека, своего или твоего, не важно. Их жизни в опасности, если я не смогу их защитить. К, тому же, я не могу провести всю жизнь, беспокоясь, не решит ли моя жена в одну прекрасную ночь усыпить меня. Я ясно выразился?
 — Вполне. Ты, без сомнения, с радостью убил бы мою собаку. В конце концов, почти все остальное ты у меня уже отобрал.
 Стивен с раздражением посмотрел на нее.
 — Ясно, ты замечаешь только то, что хочешь. Так что просто запомни: если ты любишь эту собаку, тебе придется дважды подумать, прежде чем подмешивать что-то мне в еду.
 Вдруг Бронуин почувствовала, что у нее больше нет сил. Долгая дождливая ночь, страх, когда ее спускали со скалы, а теперь еще мысль о том, что она может потерять Рэба, — это было слишком для нее. Она упала на колени прямо на мокрую землю. Рэб подошел к ней. Она обняла пса и спрятала лицо в его мокрой жесткой шерсти.
 — Да, я люблю его, — прошептала она. — Вы, англичане, забрали у меня все остальное, вам ничего не стоит забрать и Рэба. Вы убили моего отца и троих его лучших воинов. Вы убили все мои надежды на счастье с мужем, которого я могла бы любить. — Она подняла голову, в ее глазах блестели слезы. — Так почему бы вам не забрать и Рэба? И Тэма? А заодно и сжечь мой дом?
 Стивен покачал головой и предложил ей руку.
 — Ты устала, проголодалась и сама не знаешь, что говоришь.
 Бронуин проигнорировала протянутую руку и встала.
 Стивен неожиданно схватил ее и сжал в объятиях. Он, казалось, не замечал ее попыток вырваться.
 — Неужели ты никогда не допускала мысли, что сможешь полюбить меня? Если бы это произошло, мы оба избавились бы от ужасных ссор.
 — Как я могу полюбить человека, которому не доверяю? — просто спросила она.
 Стивен не ответил, только крепче сжал в объятиях, прижимаясь щекой к ее волосам.
 — Поехали, — сказал он через некоторое время, — скоро снова пойдет дождь. А до ближайшего дома еще несколько миль.
 Стивен не смотрел на нее, и у Бронуин мелькнула мысль, что он сильно опечален и огорчен. Но она немедленно прогнала ее и вскочила в седло.




 Глава 8


 Далеко за полдень Стивен остановился у порога маленького старого каменного дома. Он примыкал к скале, крыша его была покрыта дерном и поросла травой. Одежда Бронуин едва просохла, а дождь начинался снова.
 Она остановила лошадь, но не спешилась. У нее не было сил пошевелиться.
 Стивен обнял ее за талию и почти стащил с лошади.
 — Проголодалась? — спросил он, внося ее на руках в дом.
 В комнате, протопленной торфом, было тепло, но грязно. Возле стены стояла скамья. Он усадил Бронуин.
 — Посиди, пока я поставлю лошадей. Она так устала, что не заметила, как он вернулся.
 — А я думал, что шотландцы — сильный народ, — пошутил Стивен и засмеялся над ее усилием сесть прямо. — Посмотри-ка, что у меня есть. — И начал вытаскивать что-то из сундука. Там оказался горшок с еще теплым, божественно пахнущим мясом. Вслед за ним был извлечен темный хлеб, а затем — рыба, суп, овощи и фрукты.
 Все было как во сне. Бронуин медленно покинула скамью и села возле Стивена. Глаза ее жадно перебегали с одного блюда на другое.
 Когда она придвинула к себе кусок жареной ветчины, Стивен протянул руку и передвинул блюдо к себе.
 — Но за все это полагается платить. Глаза ее стали холодными и отчужденными. Она встала.
 — У тебя нет чувства юмора? — Он встряхнул ее за плечи.
 — Есть, но не в тех случаях, когда имею дело с англичанами, — напряженно глядя на него, проговорила Бронуин.
 Внезапно он притянул ее к себе.
 — По крайней мере, ты последовательна. — Он отстранился от жены, взглянул на нее со стороны и потрепал ласково по щеке. — Какую же цену, ты подумала, я назначу?
 — Что я и мои люди дадим клятву верности и будем отныне воевать за тебя, даже если нам придется воевать с собственным народом.
 — Бог мой! — почти прокричал Стивен. — Каким же чудовищем ты меня считаешь! — На секунду он нахмурился, а потом рассмеялся:
 — Нет, я хотел плату гораздо большую. Я хочу, чтобы ты меня поцеловала. Всего один поцелуй, но добровольно отданный. Поцелуй, который мне не придется отвоевывать.
 Первой реакцией Бронуин было высказать ему, что именно готова она сделать с его едой и этими поцелуями, — на галлийском наречии, он бы понял, — но потом она одумалась. Как бы там ни было, шотландцы прежде всего очень практичны. Она не может позволить пропасть чудесной пище.
 — Хорошо, — прошептала она. — Я поцелую тебя. — Она встала на колени и потянулась к нему. Он попытался было обнять ее, но она оттолкнула его руки. — Я сама!
 Стивен улыбнулся и облокотился так, чтобы она смогла беспрепятственно дотянуться. Ее поцелуй был нежен; осторожно, будто исследуя его губы, она играла с ними.
 Девушка отодвинулась и взглянула на него. За окном шел дождь; его мерный звук подчеркивал их одиночество. Мягкий золотой свет огня играл на прекрасном лице Стивена, Глаза все еще были закрыты, и сердце Бронуин начало учащенно биться. Плод ли это ее воображения или он — воплощенное совершенство?
 Стивен молча ждал. В нем не было и следа возбуждения. «Нет чувства юмора! Посмотрим, найдется ли достаточно чувства юмора у тебя, англичанин!» — подумала Бронуин и улыбнулась.
 Стивен открыл глаза как раз за секунду до того, как ее губы вновь приблизились к нему. На этот раз они впились в него: Бронуин не была ни нежна, ни осторожна, — она была голодна. Стивен потерял равновесие, и они упали на пол. Он сомкнул руки вокруг ее талии, но она рассмеялась горловым смехом и вновь оттолкнула его. И вновь он послушно разнял руки. Не отнимая губ от его рта, она оттянула его голову; одной рукой вцепившись ему в волосы, другой медленно вела от колена выше. Она явственно почувствовала дрожь его тела. Он носил шотландскую одежду и поэтому был наг под юбкой и пледом. В момент, когда она коснулась его самых чувствительных частей тела, глаза его широко распахнулись, и он одним движением швырнул ее навзничь, придавив ногой.
 — Нет! — решительно сказала она. — Ты назначил цену в один поцелуй. — Но дышала она так тяжело, будто только что пробежала не одну милю.
 Стивен пришел в себя не сразу. Он глядел на нее в совершенном отупении.
 Ее руки уперлись ему в грудь.
 — Ты пообещал, что позволишь мне поесть, если я поцелую тебя. Мне кажется, что я выполнила обещание. — Взгляд ее был совершенно серьезен.
 — Бронуин, — выдохнул Стивен, будто в последний предсмертный час.
 Но она только весело улыбнулась в ответ, резко оттолкнула его и выбралась из-под него, проговорив спокойно:
 — Никогда не смей говорить, что шотландцы не держат слова.
 Стивен застонал и закрыл глаза.
 — Я постарел, наверное, лет на двадцать из-за тебя. Этим утром меня напоили; потом ты — на скале; и теперь сама же пытаешься прикончить меня. Что мне ожидать еще? Каленого железа или пытки водой?
 Она засмеялась и протянула ему сочный кусок жареного мяса, а потом и сама набросилась на еду. Губы ее покраснели от поцелуя и блестели от жира. Покончив с мясом, Бронуин принялась за пирог.
 — Как ты отыскал это место? Кто принес сюда еду? Как ты узнал о скале?
 Настала очередь Стивена засмеяться, но он молчал, так как все еще не опомнился от проделок Бронуин. Да, Тэм был более чем прав, говоря о простоте и удобстве шотландской одежды.
 — Дуглас передал Тэму, — наконец ответил он и нахмурился, чем-то недовольный. — Надо поговорить с твоими людьми, чтобы они сразу приходили ко мне. Я все узнаю из вторых рук.
 Рот и руки Бронуин были заняты едой, но все же она ухитрилась объяснить ему:
 — Просто Дуглас — послушный сын.
 — Сын? О чем ты? Бронуин подмигнула.
 — Дуглас — сын Тэма.
 — Но я думал, что сын Тэма убит. Она презрительно взглянула на него.
 — Мужчина редко имеет всего одного сына. Мой отец говорил, что Тэм хочет собрать свой клан. Во всяком случае, у него было не меньше дюжины сыновей до того, как вы, англичане, убили одного из них.
 Стивен шутливо поднял руки, сдаваясь.
 — А кто они?
 — Дуглас, Алекс, Джарл, Фрэнсис — это старшие. Потом идут мальчики, которым еще рано воевать, да и молодая жена не оставит его без наследника. — Стивен усмехнулся: следить надо за самыми незаметными. — Ты не ответил на мои вопросы, — проговорила Бронуин, ни на минуту не переставая жевать. — Почему ты привез меня сюда?
 — Я надеялся, долгая езда охладит мою страсть, и не хотел, чтобы твои люди вмешивались. — Он поглядел на Бронуин испытующим взглядом, но она не обратила на это никакого внимания. — Тэм пытался разбудить меня — и не смог. Мораг напоила меня каким-то зельем, которое едва не убило меня. Еще не очнувшись, я вскочил в седло, и мы направились к скале. Мы приехали как раз перед тем, как Алекса подняли наверх. — Он отложил свой кусок и пристально взглянул на нее. — Почему ты очутилась там? Почему твои люди позволили тебе это?
 — Не можешь ли ты наконец уяснить себе, что это я МакАрран? Это я здесь позволяю или не позволяю. Мои люди всего лишь выполнили мой приказ.
 Стивен поднялся, чтобы подбросить торфа в огонь. Английское воспитание не позволяло ему понять это.
 — Но ты же не столь сильна, как мужчина. А что, если бы Алекс был без сознания и не помог бы тебе обмотать себя веревками? Ты бы не приподняла тело взрослого мужчины.
 Бронуин, видя, что он хочет понять, принялась объяснять:
 — Ну хорошо. Я полезла сама, потому что я мала. Выступ был крохотным, и я подумала, что смогла бы двигаться там гораздо свободнее, чем мужчина. Что касается Алекса, я, конечно, не вытянула бы его самого, но смогла бы пропустить под ним веревку, чтобы его вытянули мои люди. Будь у меня иной шанс, я бы использовала его. Я всегда поступаю так, как лучше для моих людей.
 — Черт возьми! — вскрикнул Стивен, рывком поднимая ее на ноги, — Я не собираюсь слушать нравоучения от женщины.
 Она рассмеялась над его столь искренним признанием.
 — А ты не встречал властителей, которые используют мозги вместо мускулов, и весьма успешно?
 Он пристально смотрел на нее, затем притянул к себе и зарыл лицо в ее волосах.
 — Я был так зол, — прошептал он. — Я не смел поверить, что ты там, и не вздохнул свободно, пока не убедился, что ты спасена.
 Она испытующе посмотрела на него.
 — Если бы я умерла, Тэм отдал бы тебе некоторые из моих земель.
 — К черту земли! — заорал он и с силой притянул к себе ее голову. — Иногда ты все же бываешь глупа. Вот накажу тебя за нанесенное мне оскорбление! — Бронуин пыталась вывернуться, но он не позволил. — Полагаю, мы отложим нашу трапезу. — Он поднял ее лицо и жадно поцеловал ее жирные после еды губы. — Ты земная.
 Больше он не сказал ни слова, а она просто обвила руками его шею. Требовались лишь мгновения, чтобы страсть снова пришла к нему. Он держал ее лицо в сильных руках и целовал его как одержимый. В его страсти слилось все: отчаяние, злость, все события этого дня, страх за нее, испытанный там, в горах.
 Стивен поднял ее и перенес к очагу. Он раздевал ее медленно, вожделенно, развязывая пояс, целуя ее живот. Одежда скользила с ее бедер, и он начал целовать ее ноги, ее длинные золотистые ноги.
 — Иди ко мне, — прошептала Бронуин. Но теперь была его очередь помучить ее. Он оттолкнул умоляюще протянутые к нему руки и начал расстегивать лиф. Он целовал каждый обнажающийся кусочек кожи и с улыбкой наблюдал, как гибко она тянется к нему. Она требовательно отвела рукой его волосы, но он только рассмеялся в ответ. Он впился губами в ее грудь, и руки ее пали. У него еще было время полюбоваться ею в отсветах огня. Она была прекрасна. Бронуин в недоумении открыла глаза и старалась отгадать, о чем он думает сейчас. Она видела, как он снял одежду и лег, коснувшись ее обнаженным телом. Она прерывисто вздохнула.
 — Стивен…
 — Да, — нежно ответил он, и тела их слились. Несмотря на сжигавшую обоих страсть, ласки их были медленны и нежны. Они наслаждались друг другом. Взаимное желание росло с каждым мгновением.
 Обессиленные, слившись в поцелуе, они мгновенно уснули.
 Двумя неделями позже предсказание Стивена о том, что МакГрегоры развяжут вражду против Бронуин, сбылось.
 Эти две недели не прошли для Стивена даром: он многому научился у людей Бронуин. Один неудачный поход показал необходимость научиться воевать по-шотландски. Теперь он умел быстро бегать, пользоваться тяжелым палашом. Ноги его загорели и обветрились, а когда наступили первые морозы, он уже не ощущал холода.
 Что касается Бронуин, она по-прежнему напряженно наблюдала за ним, становясь беззащитной только ночью, в его руках. Он настолько изменился за это время, что казалось, прошла целая вечность с тех пор, когда Бронуин взяла своего врага под свое начало. Первым знаком войны со стороны Лэхлана МакГрегора стал поджог трех пастушьих домов в северных владениях.
 — Кто-то пострадал? — спросила Бронуин, услышав новость.
 Тэм указал на молодого человека, стоявшего среди руин. Тот обернулся, и на его щеке показался кровавый шрам в форме буквы «Л"
 Бронуин в ужасе подняла руку к губам.
 — МакГрегор велел передать, — продолжил Тэм, — что вырежет весь наш клан прежде, чем сойдет в могилу. Он чуть не умер от раны, что ты нанесла ему.
 Бронуин повернулась и пошла прочь. Стивен догнал ее.
 — Не стоит волноваться, что я учу тебя, но это преподнесло тебе урок. Теперь моя обязанность уладить все это.
 — Что ты собираешься делать?
 — Встретиться с МакГрегором и уладить это дело раз и навсегда.
 — Встретиться с ним! — выдохнула она. — Да он убьет тебя. Он ненавидит англичан больше, чем я.
 — Ну, это невозможно, — саркастически заметил Стивен, взлетая на лошадь и беря в полный опор.
 Часом позже Крис начал мысленно соглашаться с Бронуин. Эти двое мужчин, некогда так похожие друг на друга, стали совершенно разными с тех пор, как попали в Шотландию. Крис был одет по-английски: тяжелый бархатный камзол, отороченный мехом, атласные панталоны до колен, красивые шерстяные чулки. Стивен же изменился до неузнаваемости, даже кожа его потемнела. Отросшие волосы завивались в красивые кольца. От ежедневных пробежек с шотландцами ноги стали мускулистыми.
 — Она совершенно права, — говорил Крис. — Не думаешь ли ты постучать в дверь и вызвать МакГрегора на разговор? Судя по слухам о его злодеяниях, тебе еще повезет, если он убьет тебя тут же, на месте.
 — А ты предлагаешь сидеть и смотреть, как режут и жгут моих людей? Крис взглянул на него.
 — Твоих людей? Разве ты — шотландец? Стивен усмехнулся и провел рукой по волосам.
 — Они — славные люди, и я был бы счастлив породниться с ними. Все это недоразумение произошло из-за горячности Бронуин. Я думаю, все уладится.
 — Разве ты не знаешь, что эта вражда длится веками? Каждый клан воюет с другими. Это варварская страна!
 Стивен улыбнулся. Еще несколько месяцев назад он говорил так же.
 — Пойдем-ка выпьем. Вчера я получил письмо от Гевина; он хочет, чтобы я привез Бронуин домой на Рождество.
 — А она поедет?
 — Она поедет, хочется ей того или нет, — засмеялся Стивен. — Ну, а что ты? Ты поедешь с нами?
 — Мне бы хотелось. Мне надоела эта холодная страна. Я не понимаю, как ты можешь двигаться, будучи наполовину голым.
 — Я бы советовал тебе попробовать, Крис. Такая одежда дает много свободы. Крис фыркнул.
 — Свободы отморозить самое ценное? Не думаю, что я воспользуюсь твоим советом. Скажи-ка лучше, где поохотиться. Я возьму некоторых наших людей и поскачу за оленем.
 — Только если пообещаешь взять некоторых из клана Бронуин.
 Крис презрительно усмехнулся: не будет ли это для него унижением? Суровый взгляд Стивена остановил его.
 — Хорошо, я сделаю, как ты хочешь. Если мы попадем в засаду, будет лучше, если эти голоногие будут с нами. — Он улыбнулся и потрепал Стивена по плечу. — Увидимся завтра, за жарким из оленины.
 Стивен никогда не видел больше Криса живым.
 Зимнее солнце уже садилось за горизонт, когда в ворота въехали четверо людей Бронуин в разорванных, окровавленных одеждах. У одного из них через всю щеку шел рваный, страшный шрам.
 Стивен в это время слушал инструкции Тэма по использованию обоюдоострого топорика. Бронуин стояла тут же, вслушиваясь в слова мужчин. Тэм первым разглядел въезжающих. Бросив топор, он ринулся к ним. Стивен и Бронуин побежали следом.
 — Что случилось, Фрэнсис? — спросил он, стаскивая мальчика с седла.
 — МакГрегор. Нас атаковали.
 Стивен был уже на коне. Мальчик посмотрел на него.
 — В двух милях за озером, по Восточной дороге. — Стивен кивнул. Бронуин и Тэм последовали за ним.
 Крис лежал на холодной шотландской земле в лучах заходящего солнца, игравшего на его доспехах. Стивен соскочил с лошади и встал на колени перед телом друга. Он осторожно сдвинул забрало с лица. И даже не поднял головы, услышав за плечом голос одного из людей Криса:
 — Господин хотел показать шотландцам, как воюют англичане. Он надел доспехи и готовился встретить МакГрегора лицом к лицу. — Стивен с болью смотрел на недвижное тело Криса. Он знал, что именно тяжелые доспехи погубили его, сделав неповоротливым. Люди МакГрегора легки и быстры, а доспехи оставляют открытыми некоторые части тела. Даже в стали доспехов были дыры и зазубрины. — Они пытались спасти его. Только тут Стивен заметил лежавших поодаль троих шотландцев. Их стройные молодые тела были изрублены и залиты кровью.
 Ярость закипела в душе Стивена. Его друг! Его друг убит! Он встал, схватил Бронуин за плечи и повернул ее лицом к убитым.
 — Посмотри, что ты натворила из-за своей глупости! Смотри внимательно! Ты знаешь этих людей?
 — Да, — еле слышно прошептала она и отвела глаза.
 Стивен погрузил руку в ее волосы и запрокинул ей голову.
 — Тебе не чудятся их голоса? Их смех? Остались ли у них родные? — Он повернул ее голову к Крису. — Крис рос вместе со мной. Мы были как братья.
 — Оставь меня! — в отчаянии крикнула она.
 Стивен отпустил ее.
 — Ты подпоила меня, послала своих людей в неудачный рейд, развязала вражду с МакГрегором. Все это глупо, по-детски! И теперь все мы расплачиваемся за твою глупость! Не так?
 Она все еще старалась гордо держать голову. Ей не хотелось верить в его правоту.
 Дуглас, с оружием наготове, подъехал к ним сзади.
 — Мы должны отомстить, — громко сказал он. — Едем сейчас же драться с МакГрегором.
 — Да! — закричала Бронуин. — Мы должны отомстить!
 Стивен сделал шаг, и кулак его пришелся в лицо Дугласу. Дуглас упал, а Стивен схватил его кинжал.
 — Слушайте меня, и слушайте внимательно, — тихо и внятно проговорил он, обращаясь ко всем присутствующим. — Этой войне надо положить конец, но не дальнейшим кровопролитием. Это бессмысленная вражда, и вы не вернете потерянного, проливая кровь. Еще несколько смертей не вернут наших людей к жизни.
 — Ты трус, — сказал Дуглас, потирая челюсть. Прежде чем Стивен ответил, Тэм с ножом в руке встал за плечом сына.
 — Можешь не соглашаться с ним, но не называй этого парня трусом, — сказал он гулким, низким голосом. Дуглас встретился с ним взглядом, кивнул и повернулся к Стивену.
 — Мы пойдем за тобой.
 — Пойдете за ним?! — вскричала Бронуин. — Это я — МакАрран. Вы забыли, что он — англичанин?
 Тэм ответил за всех.
 — Мы не забудем того, что видели только что, — спокойно сказал он.
 Бронуин молчала. Она смотрела на лица и видела, что ее люди изменились. Они винят ее в гибели павших? Бронуин отступила, чувствуя себя побежденной. «Нет», — только и смогла проговорить она и побежала к лошади.
 Девушка не знала, сколько она проскакала и куда направлялась. Слезы застилали ей глаза. Она проскакала мили, миновала множество холмов и озер. Она не заметила, как покинула пределы своих владений.
 — Бронуин! — позвал кто-то сзади. Но она только пришпорила коня, уходя от звука знакомого голоса. Лишь когда человек поравнялся с нею, она поняла, что это ее брат.
 — Дейви, — прошептала она и резко остановила коня.
 Дейви улыбался ей. Он был высок, как и она, с черными, как у отца, волосами, но глаза были карими — от матери. Он был худ, и глаза светились затаенным блеском, которого Бронуин не помнила.
 — Ты плакала, — сказал Дейви. — Из-за людей, убитых МакГрегором?
 — Ты все знаешь? — спросила она, вытирая слезы.
 — Несмотря на слова отца, это был и остается мой клан, — ответил он. На минуту глаза его стали жесткими и холодными, но потом смягчились. — Мы не виделись с тобой целую вечность. Дай отдохнуть коню, и давай поговорим. — Тут только она подумала о брате как о старом друге и вытолкнула прочь из памяти ту ночь, когда отец объявил ее родоначальницей.
 Да, тогда этого никто не ожидал, и для Дейви это было тем более болезненно. Ведь собрался весь клан, все ждали, что Джеми МакАрран назовет сына родоначальником — вождем. Джеми МакАрран слыл человеком честным и по отношению к себе, и к своим детям. Он и рассказал честно всему клану о своих потомках. Он сказал, что Дейви слишком любит войну, поэтому заботится больше о том, с кем бы схватиться, чем о своих людях. Он сказал также, что Бронуин слишком горяча и поэтому чаще делает что-то прежде, чем подумать. Оба — и сын и дочь — были задеты за живое замечаниями отца. Джеми продолжал говорить; он сказал, что Бронуин можно было бы контролировать, если бы она вышла замуж за уравновешенного парня типа Айэна, Реймси или Энниса. Но даже после этого все недоумевали, чего все-таки хочет Джеми. А когда он назначил своей преемницей дочь, посоветовав ей перед этим выйти замуж за кого-либо из названных, зал замолчал. Потом, один за другим, люди стали подниматься и салютовать в ее честь. Дейви безмолвствовал всего несколько минут. Когда он осознал, что это — конец его мечтам, то поднялся, назвал отца предателем и сказал, что он ему больше не сын. Он позвал с собой единомышленников, чтобы навсегда покинуть клан. В ту ночь двенадцать молодых людей покинули клан МакАрран.
 С тех самых пор Бронуин не видела брата. Произошло так много событий: были убиты их люди, погиб и отец, она соединила свою жизнь с англичанином. И все, что произошло тогда с Дейви, казалось сейчас незначительным.
 Она соскочила с лошади и кинулась на шею к брату.
 — О Дейви, все обернулось против меня, — рыдала она.
 — В этом виноват англичанин?
 Она кивнула.
 — Он настроил всех. Мои люди смотрят на меня как на чужую. Я видела по их глазам: они верят ему, а не мне.
 — Он настроил людей против вождя?! — Дейви взорвался. — Но как они могут быть так слепы?! Верно, он хороший актер, если сумел скрыть свой страх перед шотландцами после смерти нашего отца. Как могли люди позабыть, что отца убили англичане? А Тэм? Он тоже забыл, как умер его сын Айэн?
 — Не знаю, — проговорила Бронуин, садясь на поваленное дерево. — Мне кажется, они доверяют только ему. Он одевается как шотландец. Он тренируется с моими людьми. Он даже отдыхает с простыми крестьянами. Я видела много раз, как он разговаривает, шутит с ними. Люди любят его.
 — Скажи, а что он сделал, чтобы завоевать такое доверие? Я имею в виду не поцелуи их детям, ты же понимаешь.
 Она приложила ладони к вискам. Но перед глазами у нее все еще стояли лица четырех погибших. Неужели она действительно была причиной их смерти?
 — Просто он ничем не вызвал их недоверия, — наконец сказала она. Дейви усмехнулся.
 — Так это — его цель. Ему нужно быть осторожным, втереться в расположение клана, и на другой день здесь будут англичане.
 — Англичане? Боже мой, о чем ты?
 — Разве ты не догадывалась? — Дейви говорил спокойно и терпеливо. — Скажи, он собирается вернуться в Англию?
 — Да, — удивленно произнесла она. — Я полагаю, мы поедем в Англию через несколько недель.
 — Именно тогда он и приведет англичан сюда, на наши земли. Он обучит их воевать по-шотландски, как сейчас учат его, и тогда нам не будет спасения.
 — Нет! — возразила она, вставая. — Ты не должен так говорить о нем, Дейви. Он не такой! Он добрый и заботится о наших людях.
 Брат метнул на нее презрительный взгляд. "— Слышал я, как ты стонешь с ним в постели. Ты просто боишься потерять его. Ты готова пожертвовать кланом за любовь англичанина.
 — Не правда! Интересы клана для меня прежде всего! — Она остановилась. — Я забыла, что мы в ссоре. Мне надо ехать.
 — Подожди, — спокойно сказал Дейви, кладя ей руку на плечо, — Прости, что я огорчил тебя. Посиди еще со мной. Я скучал по тебе. Расскажи мне, как Лейренстон? Ту прореху в крыше залатали? Сколько сыновей теперь у Тэма?
 Она улыбнулась и присела рядом. Они поговорили всего несколько минут, потому что уже опустилась ночь. Они говорили о самых обычных вещах. Бронуин узнала, что Дейви живет где-то в горах, но в подробностях он был скрытен, а она слишком уважала чужую тайну, чтобы выспрашивать.
 — Тебе нравится быть вождем? — спросил он дружелюбно. — Мужчины подчиняются тебе? Она улыбнулась.
 — Да. Все обращаются со мной с большим уважением.
 — Но как раз сегодня они заявили о своем уважении к твоему мужу.
 — Давай не будем начинать сначала.
 — Это позор, что земли, веками управляемые МакАрранами, теперь держит в руках какой-то англичанин. Ты могла бы завоевать авторитет, но не сейчас, когда впереди тебя идет мужчина.
 — Я не понимаю тебя…
 — Просто рассуждаю сам с собой. А что, если Стивен — шпион, подосланный королем Генрихом? Пока твои люди доверяют ему, он может нанести колоссальный урон Шотландии. Конечно, когда ты убедишься, что я прав, то постараешься снова взять власть в свои руки, но к тому времени они так отвыкнут от твоего слова, что тебе не удастся вернуть их. — Ей нечего было ответить на это. Она старалась припомнить все случаи, когда клан слушался только Стивена, но, с другой стороны, после их возвращения из Англии люди полностью доверяли ей. — Плохо, что у тебя не было времени побыть наедине с людьми, — продолжал Дейви. — Если бы рядом не было этого англичанина, они бы увидели, что у тебя достаточно разума, чтобы руководить. В случае предательства Монтгомери ты могла бы спасти клан.
 Ей не хотелось думать; в голове вертелась одна-единственная мысль: она виновата в смерти людей. Ее высокомерие, ее глупость привели к тому, что четверо погибли, и Стивен был прав, обвиняя ее. Значит, и ее люди правы, что послушались его. А что, если Стивен — шпион? Что, если он использует доверие людей в своих целях? На протяжении столетий шла вражда между шотландцами и англичанами. Наверное, были причины для этой ненависти со стороны шотландцев. Но и в жизни Стивена, насколько она знала, была не одна трагедия, которая заставила бы его ненавидеть шотландцев. Наверное, Дейви прав, и Стивен хочет всех их погубить.
 Бронуин в отчаянии сжала виски руками. — Я не могу ничего решить. Я не знаю, кто он и можно ли ему верить.
 — Бронуин, — сказал Дейви, беря ее за руку, — можешь не верить мне, но я желаю своему клану только добра. У меня было время для того, чтобы все обдумать. Я понял: именно ты должна быть вождем, не я. — Она хотела что-то сказать, но он приложил палец к ее губам. — Дай мне договорить. Я хочу тебе помочь. Я хочу убедиться, что он не шпион.
 — Как ты это сделаешь?
 — Я захвачу его. Не причиняя ему вреда. А пока его не будет, ты сможешь восстановить свой авторитет в клане.
 — Сделай это! — Она поднялась. Даже в темноте ночи видно было, как горят ее глаза.
 — Я клянусь, что не причиню ему вреда. Это было бы глупостью с нашей стороны: король Генрих развяжет войну против клана МакАрран. Все, чего я хочу, — чтобы у тебя было время доказать клану, что ты — вождь.
 Вдруг Бронуин задумалась и отстранилась от него.
 — А что ты этим выигрываешь?
 — Я хочу вернуться, — с трудом произнес он. — Если я сделаю что-то для своего клана, то смогу вернуться с почетом. Мы голодаем, Бронуин. Мы — не крестьяне, и у нас нет источников пропитания.
 — Ты должен знать, что вас всегда примут в клане, — сказала она.
 Дейви с негодованием вскочил на ноги.
 — Чтобы весь клан говорил, что я вернулся с поджатым хвостом?! Ну нет! — Он сел и стал успокаиваться. — Мы должны вернуться с триумфом. Мы приедем в Лейренстон с твоим англичанином, и все, начиная с короля Генриха, будут нам благодарны.
 — Нет… я подумала… это невозможно. Стивен…
 — Подумай хорошенько. Это даст тебе власть над твоими людьми. Это даст мне возможность вернуться с почетом. Или… ты печешься больше об англичанине, чем о собственном брате? — усмехнулся он.
 — Нет, конечно! Но если с ним что-нибудь случится…
 — Ты меня оскорбляешь! Ты думаешь, у меня нет мозгов? Если с ним что-то случится, подумай, что сделает с нами король Генрих! Пожалуйста, Бронуин, подумай над моим планом. Это будет лучше для клана. Не подводи свой клан. Не дожидайся того момента, когда они будут вынуждены выбирать на поле битвы между Англией и Шотландией. Не дай им забыть, что они — шотландцы. Не разделяй их.
 — Дейви, пожалуйста, мне надо ехать.
 — Да, тебе пора. Подумай. Через три дня встретимся возле скалы, где упал Алекс.
 Она взглянула на него, пораженная тем, что ему все известно.
 — Я знаю почти все о своем клане, — сказал он, взлетая в седло.
 Бронуин смотрела ему вслед, пока его не скрыла тьма. Она боялась возвращения в Лейренстон, боялась взглянуть в лица павших, страшилась гнева Стивена. Но МакАрран не может быть трусом. И она выпрямила плечи и направила лошадь к дому.




 Глава 9


 Бронуин медленно бродила по двору. У нее было три дня на раздумья. После смерти тех четверых она ощущала, что ее люди с каждой минутой все более отвращаются от нее. Власть переходит к Стивену. Слова Дейви преследовали ее и не давали покоя. Это естественно, думала она, что они предпочли ей мужчину. После смерти старшего МакАррана прошло всего несколько месяцев. Но Бронуин вообще не доверяла англичанам. Она-то знала, какими циничными, лживыми, жадными они бывают. Разве не пришлось ей в этом убедиться, будучи пленницей у сэра Томаса Кричтона?
 Что касается Стивена, он очень изменился. Смерть друга сильнейшим образом подействовала на него. Он почти не разговаривал, и часто Бронуин ловила его взгляд, устремленный в пространство. Сразу после смерти Криса Стивен приказал начать приготовления к отъезду в Англию. Он хотел привезти родным тело друга. По ночам они лежали бок о бок, не прикасаясь друг к другу, не разговаривая. Бронуин думала о своих погибших подданных. Она вспоминала, как поступал в подобных случаях ее отец, когда, бывало, его ошибка стоила людям жизни. Комок подкатывал к горлу. Но вождь не должен плакать. Вождь не должен бояться одиночества.
 Кроме вины, ее мучила просьба брата. Она знала, насколько он горд, насколько трудно ему просить о чем-либо. И как она может выдать ему Стивена?
 В отчаянии Бронуин закрыла уши руками. Ей бы хотелось поступить справедливо в отношении всех, но она была так одинока и так беспомощна. И что окажется справедливым, как знать?
 Она молча оседлала коня и выехала за ворота навстречу Дейви. Он уже ждал ее; горячим и настойчивым взглядом он изучал сестру. Когда Бронуин опустила глаза, пытаясь подобрать слова, чтобы выразить свои мысли, он понял ее решение.
 — Итак, ты предпочла своего любовника интересам клана.
 — Ты знаешь, что не прав. — Глаза ее смотрели на него прямо и открыто. Дейви усмехнулся.
 — Значит, ты не веришь мне. Я надеялся, что ты дашь мне шанс доказать всем, что я перерос того ужасного мальчишку, который выступил против собственного отца.
 — Я бы с радостью, Дейви, — тихо проговорила девушка. — Но я хочу поступить справедливо.
 — Ни черта ты не хочешь! — взорвался он. — Ты заботишься о собственном благе. Ты боишься, что я вернусь в клан. Ты боишься, что твои люди пойдут за мной, потому что я — истинный МакАрран. — Он направился к лошади.
 — Дейви, пожалуйста, я не хочу, чтобы мы расстались в ссоре. Вернись домой, хотя бы ненадолго.
 — Чтобы покорно наблюдать, как моя сестра занимает мое законное место вождя? — процедил он. — Благодарю покорно. Лучше уж я буду королем в собственном нищем королевстве, чем прислугой в чужом. — Он вскочил в седло и унесся прочь.
 Бронуин не знала, сколько она простояла в полнейшем отчаянии, глядя в землю, чувствуя свою беспомощность, пока не услышала голос Стивена:
 — Кто это?
 Она не удивилась, увидев его здесь. Он так часто бывал в последнее время рядом с ней, что она привыкла к его присутствию.
 — Мой брат.
 — Дейви? — Стивен с интересом посмотрел вслед удаляющейся фигуре. — Она не ответила. — Ты сказала ему, что ворота Лейренстона всегда открыты для него?
 — Я не нуждаюсь в указаниях, что говорить своему брату. — Бронуин отвернулась, чтобы скрыть слезы.
 Стивен взял ее за руку.
 — Прости. Я не думал, что это прозвучит как указание, — Она вырвала руку, но он притянул ее к себе. — Я был несправедлив к тебе, когда погиб Крис. Но я был в отчаянии. Извини.
 Она прижалась лицом к его груди.
 — Нет! Ты был прав! Я погубила своих людей и твоего друга. — Ей хотелось бы до бесконечности стоять так; все эти дни ей так недоставало его ласки.
 Стивен прижал девушку к груди и почувствовал дрожь ее тела. Плечи ее были тонки и хрупки.
 — Слишком большую ответственность ты на себя взяла. — Он поднял ее подбородок. — Посмотри мне в глаза. Веришь ты мне или нет, но мы отныне вместе, и я разделяю с тобой ответственность за эти смерти.
 — Но виновата только я, — с отчаянием проговорила она.
 Он заставил ее замолчать.
 — Ты очень молода, тебе нет еще двадцати, а ты берешь на себя ответственность за сотни людей; даже собираешься защищать их от меня — шпиона. — Он рассмеялся над выражением ее лица. Теперь я начинаю понимать тебя. Даже сейчас ты думаешь, будто я намеренно говорю все это. Ты предполагаешь, что я замышляю какое-нибудь предательство и усыпляю тебя сладкими словами.
 Девушка отступила от него.
 — Дай мне уйти! — Слова его были настолько близки ее мыслям, что она даже испугалась.
 — Что, слишком близко к истине? — засмеялся он. — Ты бы предпочла, чтобы я оставался чужаком? Чужаком, которого можно любить, можно и ненавидеть? Но я не собираюсь оставлять тебя надолго: так надолго, чтобы ты успела забыть, что прежде всего я мужчина, а потом уже — англичанин.
 — Ты не в себе… Мне надо в Лейренстон. Он не обратил внимания на последние слова и только притянул ее к себе.
 — Завтра я отправляюсь в Англию. Может быть, согласишься поехать со мною и познакомиться с моей семьей?
 Бронуин пристально посмотрела на него.
 — Я еще не решила, — Но тут она вспомнила свое пребывание в доме сэра Томаса Кричтона, и глаза ее вспыхнули. — Я не люблю англичан.
 — Но ты не знаешь их! — ответил Стивен. — Ты видела дрянных людей. Мне было стыдно за свой народ, когда я узнал, как с тобой обращались у сэра Томаса. Когда ты познакомишься с моей невесткой Джудит, возможно, ты простишь англичан.
 — Как… она выглядит? — с любопытством спросила Бронуин.
 — Она прекрасна. К тому же добра и остроумна. Она знает наперечет все владения Гевина. Король Генрих был совершенно ею очарован и не раз советовался с ней.
 Бронуин тяжело вздохнула.
 — Отрадно. Я бы тоже хотела, чтобы у моего отца была дочь, более достойная звания вождя.
 Он засмеялся.
 — Для женщины ты вполне достойная последовательница своего отца.
 — Для женщины? Ты имеешь в виду, что женщина неспособна быть главой клана?
 Он пожал плечами.
 — По крайней мере такая молодая и красивая и такая неопытная.
 — Неопытная?! Да я училась всю свою жизнь!
 Я читаю и считаю лучше тебя! Стивен расхохотался.
 — Видимо, управлять людьми труднее, чем умножать и делить. — Он с любовью посмотрел на нее, — Ты такая красивая. — Нагнулся, чтобы поцеловать ее.
 — Оставь меня! Ты невыносим; ты узколобый, невежественный… — Она остановилась, завороженная его лаской.
 — ..Я внимательно тебя слушаю, — прошептал он, нежно ее целуя. — ..Невежественный и…
 — ..Мне все равно, — докончила она, как будто издалека. Она попыталась отстраниться, но он уже коснулся губами ее шеи.
 Несмотря на дикость и отдаленность местечка в горах, они были не одни. На скале наверху стоял Дейвид МакАрран и наблюдал за ними. «Блудница!» — в негодовании прошептал он. Она противопоставила свою похоть нуждам и планам родного брата, — и при этом отец назвал ее более достойной быть вождем!
 Дейви потряс кулаком по направлению ненавистной пары. Он еще покажет им! Он докажет всей Шотландии, кто самый достойный и могущественный вождь, будущий глава клана МакАрран.
 Он отвязал лошадь и быстро поскакал к своему секретному пристанищу в горах.
 Солнце едва встало, а повозки Стивена уже катились по склону равнины, сопровождаемые загорелыми английскими воинами, теперь едва отличимыми от людей Бронуин. В повозках ехала английская одежда, которая пригодится по прибытии в Англию. Люди Бронуин недоумевали по поводу того, смогут ли они чувствовать себя в ней комфортно. Все молчали.
 Бронуин была погружена в свои думы. Перед отъездом она рассказала Мораг о планах Дейвида, и старуха долго поучала ее: «Не верь ему, — тыкала она в Бронуин костлявым пальцем. — Он хочет заполучить Лейренстон и не остановится ни перед чем». Бронуин тогда защищала брата, но теперь ей вспомнился этот разговор. В сотый раз за это утро она настороженно оглядывалась вокруг.
 — Ты нервничаешь? — спросил Стивен. — Успокойся. Я думаю, ты полюбишь моих родных.
 Девушка не сразу поняла, о чем он говорит. Она вскинула голову и пустила свою лошадь вперед.
 Перед заходом солнца над левым ухом Бронуин просвистела стрела. К тому времени она только-только успокоилась и оставила свои тяжелые думы, поэтому не сразу осознала, что происходит.
 — Обороняйтесь! — прокричал Стивен, и в доли секунды его люди встали в круг, приготовив оружие. Шотландцы Бронуин рассыпались за деревьями.
 Бронуин застыла в седле, наблюдая, как падают один за другим ее воины.
 — Бронуин! — закричал Стивен. — Уезжай немедленно!
 Она инстинктивно подчинилась. Стрелы свистели вокруг нее. Одна попала в бедро, а вскоре заржала раненая лошадь. Она наконец поняла, что именно ее поразило. Все эти стрелы предназначались ей, Бронуин. Она разглядела на дереве одного из стрелков: это был юноша, оставивший клан вместе с Дейвидом. Ее брат пытается убить ее!
 Бронуин пригнулась в седле и пришпорила лошадь. За спиной она явственно слышала топот копыт. Стивен скакал впереди и уводил ее из-под смертельного обстрела. Теперь не было сомнений: доверять ему или нет.
 Она вскрикнула, когда почти слетела с падающей лошади. Перед тем как несчастное животное рухнуло, Стивен описал полукруг и схватил ее рукой за талию, перетянув к себе в седло. Она с трудом уселась и пригнулась пониже.
 Они скакали вдвоем по незнакомой и суровой местности. Бронуин чувствовала, как начал уставать жеребец Стивена. Внезапно Стивен покачнулся и почти упал на нее. У Бронуин не было времени на размышления; она направила лошадь в лес, чтобы ссадить там мужа. Она остановила лошадь и прежде, чем успела спешиться, увидела, как бесчувственное тело Стивена падает наземь. Девушка спрыгнула на землю и вскрикнула: спина его была в крови. Времени не оставалось: сзади нарастал топот копыт преследователей. Вся земля была покрыта листвой, и тогда ей в голову пришла отчаянная идея.
 Бронуин отвела лошадь в сторону, отстегнула булавку и вонзила ей в крестец. Лошадь понеслась вскачь, прочь от нее. Девушка быстро добежала до Стивена, упала на колени и стала закапывать его в рыхлую листву. Засыпав его, она легла рядом и закопала себя.
 А минуту спустя их окружила толпа разозленных и усталых людей. Она крепко прижимала руку ко рту Стивена, чтобы тот не проронил ни звука.
 — Проклятие!
 Она затаила дыхание: это был голос Дейви. Она узнала бы его везде.
 — У нее всегда было семь жизней! Я бы желал отнять их все. И этот англичанин! Я докажу королю Генриху, что Шотландией должны править шотландцы.
 — Здесь следы копыт! — крикнул кто-то.
 — Поехали! — ответил Дейви. — Она не уйдет далеко.
 Прошло много времени, прежде чем Бронуин позволила себе пошевелиться. Она была слишком потрясена услышанным. Когда разум вернулся к ней, пришла осторожность. Надо убедиться, что вокруг нет людей брата. Она все еще надеялась, что ее воины будут искать ее, но когда прошел час и никто не появился, надежда улетучилась.
 Только когда стемнело, Стивен застонал и сделал неясное движение.
 — Тише! — прошептала она. Рука ее затекла — тело мужа покоилось на ней дольше часа.
 Напряженно вслушиваясь в звуки, Бронуин разгребала листву. Глаза ее хорошо видели в темноте, а доносящиеся звуки выдавали близость источника. Она побежала туда, оторвала большой кусок материи от нижней юбки и намочила. Нагнувшись над Стивеном, смочила ему губы и промыла рану на затылке. Рана была невелика, но опасна. Возможно, задет мозг.
 Он открыл глаза и посмотрел на нее. Лунный свет посеребрил его глаза.
 — Кто я? — спросила она тихо, заботливо. Лицо его было серьезным, будто он раздумывал над ответом.
 — Голубоглазый ангел, который делает мою жизнь адом и раем одновременно.
 Она осуждающе покачала головой и показала ему окровавленную ткань.
 — К сожалению, ты для меня то же самое. Стивен попытался сесть. Бронуин поддержала его, на что он вопросительно поднял бровь.
 — Разве мои дела так уж плохи?
 — Что ты имеешь в виду?
 — Раз я не могу сам подняться — значит, дела плохи.
 — Не надо было мне укрывать тебя, пусть бы нашли, — съязвила она.
 — Голова раскалывается, мне не хочется спорить сейчас. А что, скажи на милость, ты сделала с моей спиной? Загнала в нее стальные гвозди?
 — Ты упал с лошади, — объяснила она не без злорадства. — Я вижу, надо рассказать все сначала, — подытожила она, видя его недоумение.
 — Да, я был бы тебе признателен, если бы ты начала сначала, — сказал он, потирая спину и держась за голову.
 Бронуин изложила ему план Дейви в отношении него самого.
 — И ты, конечно, согласилась, — прямо сказал Стивен.
 — Конечно, нет!
 — Но почему?! Избавившись от меня, ты решила бы некоторые свои проблемы. Почему же ты не пошла на это?
 — Не знаю, — тихо ответила она.
 — Ему не откажешь в логике, план великолепен.
 — Не знаю! — повторила она. — Я не верю ему. На этом самом месте, когда мы лежали с тобой под листьями, я услышала, как он сказал, что хочет… убить нас обоих.
 — Я догадывался об этом.
 — Каким образом?
 Он погладил ее черные волосы.
 — Хотя бы по числу стрел, пущенных в тебя. И по тому, как они отрезали нас двоих от наших людей. Ты потрясена этим, не так ли?
 Она подняла голову.
 — А как бы ты себя чувствовал, если бы тебе сказали, что один из твоих братьев только что намеревался убить тебя?
 Даже в темноте было видно, как побледнело лицо Стивена.
 — Это невозможно, — проговорил он. — Давай не будем об этом. Где мы?
 — Не имею представления.
 — Где все наши люди? Куда они делись?
 — Я всего только женщина, разве ты не помнишь? Что я могу знать о военной стратегии?
 — Бронуин!
 — Я действительно не знаю, где мы. Если наши люди не найдут нас, они вернутся в Лейренстон; значит, и нам надо добираться туда. — Тут она повернула голову, прислушиваясь. — Тише! Кто-то идет. Надо спрятаться!
 Первым импульсом Стивена было встретить врага открыто, но он был безоружен, не считая кинжала, и к тому же неизвестно, сколько людей приближаются к ним.
 Бронуин потащила его за руку вперед. Они залегли за стенкой каменного кряжа, на мягкой листве, и сосредоточились на приближающихся к ним людям. Эти двое были скорее всего просто охотники — охотники за дичью, а не за женщиной-вождем и ее мужем.
 Стивен сделал жест, означавший, что он хочет спросить у них кое-что, но Бронуин остановила его. Он удивился, но промолчал.
 — Это не люди Дейвида, — заключил Стивен, когда двое отошли на безопасное расстояние.
 — Хуже, — проговорила она. — Это люди МакГрегора.
 — Как ты узнала? Не хочешь ли ты сказать, что знаешь каждого из них в лицо?
 Бронуин покачала головой, осуждая его ненаблюдательность.
 — У них на шляпах кокарды с цветами и инициалами МакГрегора. — Стивен с восхищением оценил ее ночное зрение. — Теперь я знаю, где мы, — сообщила девушка.
 — Он повернулся к ней и вздохнул.
 — Не говори, — попросил он. — Дай отгадать. Мы на землях МакГрегора. У нас нет ни лошадей, ни оружия, ни денег, ни еды. За нами охотится твой брат, а МакГрегор был бы рад увидеть две наши головы, принесенные ему на блюде.
 Бронуин повернулась к нему и внезапно хихикнула. Стивен изумленно посмотрел на нее и тоже начал улыбаться.
 — Ситуация безнадежная, ты не находишь? — Она кивнула; глаза ее смеялись. — Но никакой причины для смеха я не вижу.
 — Абсолютно никакой.
 — И все-таки почему-то смешно.
 Она захохотала вместе с ним.
 — Завтра мы, может быть, уже не будем смеяться.
 — Так что ты собираешься делать в нашу последнюю ночь на этой земле?
 — Нас могут обнаружить в любую минуту, — вполне серьезно напомнила девушка.
 — Так давай устроим им представление?
 — Например?
 — Предоставим им возможность увидеть парочку веселящихся лесных божеств, абсолютно нагих к тому же.
 — А ты не находишь, что ужасно холодно? — жеманно спросила она, кутаясь в свой плед.
 — Держу пари, что сейчас нам станет жарко, — ответил Стивен. — Я знаю чудесный способ согреться.
 — В таком случае… — Бронуин поднялась и, не договорив, нырнула в его объятия.
 Стивен удивленно вскрикнул, потом засмеялся.
 — Жаль, что я не догадался привезти тебя во владения МакГрегора раньше.
 — Молчи, англичанин! — приказала она, упоенно целуя его.
 Никто из них двоих и не вспомнил, что они ютятся на краю крутого уступа. Отчаянность их положения сделала их невосприимчивыми к опасностям более мелким, но и более близким.
 Бронуин первая потеряла равновесие, стаскивая с себя юбку. В следующую секунду она уже катилась вниз с горы. Стивен попытался схватить ее, но не успел, а, перевесившись, покатился вслед за ней.
 Они приземлились вместе, два нагих тела и вихрь листвы.
 — С тобой все в порядке? — спросил Стивен.
 — Будет в порядке, если ты слезешь с меня. Ты меня придавил.
 Вместо того чтобы исполнить желаемое, он прижал ее к земле.
 — Что-то раньше ты не жаловалась на мой вес. Она улыбнулась и закрыла глаза.
 — Временами ты совсем ничего не весишь. Лишь только он продолжил «представление», как что-то огромное и тяжелое ударило Стивена в спину. Он рухнул на Бронуин, затем, сделав усилие, обернулся, защищая ее своим телом.
 — Что за черт!
 — Рэб! — в восхищении воскликнула Бронуин, выбираясь из-под Стивена. — Милый, хороший мой Рэб! — Она зарыла свое лицо в густую собачью шерсть.
 — Это как раз то, чего недоставало моей бедной спине, — саркастически проговорил Стивен.
 Рэб обернулся на звук его голоса, готовый прыгнуть ему на грудь. Несмотря на сарказм, Стивен тоже был рад собаке; она лизала его лицо и всячески выражала свою привязанность.
 — Посмотри, как он любит тебя и как тебе рад, — сказала Бронуин.
 — Хватит, Рэб! Ты задушишь меня. Смотри сюда: искать! — Стивен швырнул воображаемую палку, и пес с готовностью побежал за ней.
 — Ты поступил ужасно! Теперь он будет несколько часов искать несуществующее. Ты же знаешь, он такой послушный.
 Стивен обнял ее.
 — Я надеюсь, он проищет остаток ночи. Знаешь ли ты, как прекрасно выглядишь в лунном свете?
 — Ты тоже выглядишь неплохо, — заключила она, с восхищением глядя на его широкую грудь и плечи.
 — Пожалуй, я не верну тебя в Лейренстон. Так на чем мы остановились?
 — Ты ранен в спину и…
 — Хватит про спину, глупая женщина, — прошептал он, увлекая ее на ворох листьев.
 Было холодно, но они не замечали этого. Листва прикрыла и согрела их. Бронуин все сильнее прижималась к Стивену.
 Обнявшись, они катались по каменистой земле, смеясь и нимало не замечая неровностей их ложа. Стивен начал щекотать Бронуин, и звук ее смеха, столь незнакомый ему, разжег его страсть.
 В их любви было что-то новое, необычное. Как будто они впервые почувствовали себя действительно свободными. Чувство радости, несмотря на опасность ситуации, переполняло их.
 — А я и не знал, что ты боишься щекотки, — сонно прошептал Стивен, обняв Бронуин.
 Рэб, примостившийся с другого бока хозяйки, вздохнул.
 — Я тоже не знала, — проговорила она, засыпая. — Может быть, достанем нашу одежду?
 — Сию минуту, — прошептал Стивен, — Сию…
 На рассвете их разбудило предостерегающее рычание Рэба. Реакция Стивена была мгновенной. Он вскочил и загородил собою Бронуин. В остолбенении он смотрел на мужчину, стоявшего метрах в пяти от них. Он был небольшого роста, жилистый, кареглазый, с темными волосами, с кокардой цветов МакГрегора.
 — Доброе утро, — доброжелательно проговорил незнакомец, — Я не хотел вам мешать. Я пришел за водой, но ваша собака не дает мне пройти.
 Стивен услышал за спиной движение Бронуин и сделал ей незаметный знак, чтобы она молчала. Она была почти закрыта листвой, оставались видны лишь голова и плечи.
 — Доброе утро, — так же сердечно поздоровался Стивен, стараясь придать голосу шотландский акцент. — Рэб, дай пройти джентльмену.
 — Благодарю вас, сэр, — сказал человек, спускаясь к воде.
 — Рэб, принеси нашу одежду, — приказал Стивен, глядя на незнакомца, который, в свою очередь, с любопытством краем глаза разглядывал голую парочку.
 — Что-то вроде лесных Адама и Евы, не правда ли? — смеясь, обратился Стивен к мужчине.
 Тот тоже засмеялся.
 — Я как раз подумал об этом. Я не видел ни коней, ни повозки, поэтому мне и в голову не пришло, что здесь кто-то есть, — добавил он.
 Стивен надел рубашку, быстро набросил юбку и плед и застегнул широкий ремень. Оба мужчины вежливо отвернулись, предоставив Бронуин возможность одеться. Она была поражена шотландским акцентом Стивена.
 — Сказать по правде, — продолжал Стивен, — у нас из имущества только то, что на нас.
 Бронуин наблюдала, как Стивен спрятал свое кепи за спину и сорвал с него кокарду с цветами МакАрранов.
 — На нас напали воры, — сообщил Стивен.
 — Воры? — изумился мужчина. — На земле МакГрегора — воры? Им несдобровать здесь!
 — Это уж точно, — подтвердил Стивен. — Тем более что это наверняка кто-то из вороватых МакАрранов. О, виноват, дорогая, я зацепил твои волосы, — добавил он, услышав за спиной неясный звук.
 — Ах, МакАрраны, — сказал мужчина. — На земле Шотландии не было еще более предательских, бесчестных и трусливых людей. Известно ли вам, что не так давно они чуть не убили МакГрегора, и только лишь потому, что он проезжал по земле их предводительницы? Эта ведьма вонзила в него свой нож и почти изуродовала его. Я слышал, она хотела отнять у него его мужское естество. Из ревности, вероятно.
 Стивен быстро повернул Бронуин так, чтобы человек не мог видеть ее лица.
 — Давай я помогу застегнуть тебе брошь, дорогая, — любезно предложил он.
 — Да я выцарапаю ему глаза, — еле слышно процедила Бронуин.
 — Что? — не расслышал мужчина.
 — Жена жалуется, что я поцарапал ее, пристегивая брошь, — улыбнулся Стивен.
 Мужчина наконец решил представиться:
 — Я — Доналд Фаркуар из клана МакГрегор. Стивен расплылся в улыбке.
 — Меня зовут Стивен Грэхэм, а это моя жена, Бронуин. — Он готов был расхохотаться над выражением ее лица.
 — Бронуин! — сказал мужчина. — Дурное имя. Известно ли вам, что ту ведьму МакАрран зовут Бронуин?
 Стивен обнял Бронуин за плечи.
 — Человек не волен выбирать себе имя, оно дается ему при рождении.
 — Да, вы совершенно правы. — Доналд взглянул на длинные густые волосы Броунин, к которым прилипла листва. — Да и каждый заметит, что ваша Бронуин — это совсем не та ведьма.
 Бронуин нагнулась над ладонью Стивена, будто целуя ее, и вонзила в нее свои острые зубки. Он отдернул руку, а Бронуин в это время с любезнейшей улыбкой обратилась к Доналду:
 — Да вы сами, наверное, видели ту ведьму МакАрран много раз.
 — Нет, не близко, но на расстоянии.
 — Она, наверное, уродина?
 — О, ужасная. Плечи как у мужика, и выше ростом, чем все ее воины, а лицом настолько страшна, что вынуждена закрывать его.
 Пальцы Стивена вонзились ей в плечо. Она кивнула.
 — Я так и знала, — серьезно проговорила она. — Теперь вы подтвердили это — ведь вы видели ее лично.
 Стивен нагнулся к ее уху.
 — Будь умницей, иначе нам не быть в живых. Доналд улыбался, открыто глядя на них.
 — Вы, верно, молодожены? Я заметил, что вы не можете удержаться, чтобы не прикоснуться друг к другу.
 — Вы все замечаете, правда, Доналд? — спросила Бронуин.
 — Я считаю себя наблюдательным человеком. Мой домик там, наверху. Может быть, позавтракаете с нами и познакомитесь с моей женой Керсти?
 — Нет… — начала было Бронуин, но Стивен выступил вперед.
 — С удовольствием. Мы ничего не ели со вчерашнего полудня. Может быть, вы посоветуете нам, в каком направлении идти. Мне кажется, мы заблудились.
 — Но вы не теряли времени даром, — засмеялся Доналд, со значением показывая на примятую листву.
 — Ни в коем случае! — радостно засмеялся Стивен, твердо держа Бронуин за плечи.
 — В таком случае, добро пожаловать; МакГрегор всегда приветствует МакГрегора.
 — Не подвергай нас обоих опасности! — прошептал Стивен, поднимаясь вслед за Доналдом по тропинке.
 — МакГрегор! — с негодованием бубнила Бронуин.
 — Да и англичанин вдобавок! — в том же тоне отвечал Стивен.
 — Не знаю, что хуже. Стивен усмехнулся.
 — Тебе лучше ненавидеть меня, а не его. У него есть пища.
 Они остановились на вершине склона и увидели женщину, склонившуюся над костром. Она была мала ростом, не выше подростка, с тонко очерченными чертами лица и огромным животом, выдававшимся вперед. Очевидно, беременность подходила к концу. Живот был столь велик, что едва не перетягивал женщину.
 Она легко повернулась и посмотрела вначале на Доналда. Улыбка обожания осветила ее лицо. Она перевела взгляд на Бронуин, и в ее глазах сначала отразилось удивление, потом страх и недоверие. Наконец она просто улыбнулась, приветствуя гостью.
 Стивен и Бронуин стояли затаив дыхание, боясь разоблачения.
 — Керсти! — воскликнул Доналд. — Как ты себя чувствуешь?
 Керсти положила руку на живот и застенчиво взглянула на них.
 — Простите, что не поприветствовала вас, но ребенок очень сильно брыкается. Доналд гордо улыбнулся.
 — Будет сильный парень, — засмеялся он. — Проходите.
 Стивен первый отбросил колебания и прошел к огню. Бронуин медленно последовала за ним. Ей до сих пор казалось, что Керсти узнала ее. Возможно, она просто вовремя скрыла это — и скажет Доналду потом. Им стоит опасаться ночного нападения.
 Доналд представил гостей жене, но при имени Бронуин на ее лице ничего не отразилось. Имя было не шотландское, а уэльское, поэтому обязательно должно было вызвать какие-то комментарии.
 — Есть ли у нас что-нибудь перекусить? — спросил ее Доналд.
 Керсти улыбнулась. У нее были русые волосы и карие наивные глаза. Ей было трудно не симпатизировать, еще труднее — в чем-то подозревать.
 — У нас всегда есть, чем угостить гостей, — сказала она.
 Керсти подала на завтрак овсяные лепешки и прекрасное рагу из кролика. Погода стояла холодная, дул пронизывающий ветер. Фургон Доналда стоял сбоку от дороги. Над ним был сооружен деревянный навес.
 После завтрака Стивен предложил Доналду пойти поохотиться. Бронуин тоже поднялась и выразила желание идти вместе с ними.
 — Останься с Керсти, — со значением сказал Стивен. — Место женщины — возле очага.
 Кровь прилила к лицу Бронуин. Она ничего не понимала в стряпне. Она бы лучше помогла на охоте. Но, увидев глубокое одобрение в лице Доналда, поняла, почему Стивен это сказал. У Доналда вызвала бы подозрение женщина, которая ходит на охоту, но не умеет готовить. Бронуин вздохнула.
 — Ладно. Рэб останется с нами.
 — Нет, он понадобится нам на охоте, — возразил Стивен.
 — Рэб! — скомандовала она. — Оставайся со мной.
 — Пошли, Рэб, — тихо и терпеливо сказал Стивен. — Пошли на охоту.
 Рэб не двинулся от ног хозяйки. Доналд был удивлен.
 — До чего же послушная собака.
 — Его подарил мне отец, — гордо сказала Бронуин.
 — Ваш отец? — начал было Доналд, но Стивен быстро перебил его:
 — Нам стоит поторопиться, — и напоследок взглянул на жену многозначительно.
 Бронуин молча пересела к огню, рядом со своим кровным врагом — Керсти.




 Глава 10


 Бронуин задумалась. Она понимала, как легко может себя выдать. Она крайне мало знала о женских обязанностях и о поведении жены. Всю свою жизнь она была окружена мужчинами. Умея в совершенстве управлять конем и стрелять, она почитала приготовление пищи — тайной. Обычные женские темы разговора тоже были ей незнакомы.
 — Вы давно женаты? — спросила ее Керсти. — Нет. А вы с Доналдом?
 — Около девяти месяцев, — улыбнулась Керсти и погладила живот.
 Бронуин внезапно пришла в голову мысль, что и у нее когда-нибудь будет такой живот. Она никогда не думала, что может забеременеть.
 — Это очень больно? — тихо спросила она Керсти.
 — О, только временами. — И сейчас же судорога боли исказила ее лицо. — Что-то сегодня больше, чем прежде, — добавила она, сдерживая дыхание.
 — Могу я чем-нибудь помочь? Дать подушку? Или воды? Или?..
 Быстро заморгав, Керсти посмотрела на Бронуин.
 — Нет… просто поговори со мной. Я давно уже не разговаривала с женщиной. Скажи мне, какой твой муж?
 — Стивен?
 — Не обращай внимания на меня. — засмеялась Керсти. — Мне просто любопытно. Пока не начинаешь жить с мужчиной, почти ничего о нем не знаешь.
 Бронуин была настороже.
 — Разве ты разочарована в Доналде?
 — О нет. Раньше, до женитьбы, он был очень застенчивым, а теперь такой добрый, заботливый. Твой Стивен кажется мне хорошим человеком.
 Бронуин вдруг поняла, что никогда не думала раньше о Стивене просто как о человеке.
 — Он… он заставляет меня смеяться, — сказала она, подумав. — Он заставляет меня смеяться над собой, когда я становлюсь чересчур серьезной.
 Керсти улыбнулась, и вдруг, положив руку на живот, резко наклонилась вперед.
 — Что с тобой? — вскрикнула Бронуин, подбегая к ней.
 Керсти медленно выпрямилась, тяжело дыша.
 — Давай я помогу, — предложила Бронуин, беря ее руку.
 Керсти поглядела Бронуин в глаза.
 — Ты, наверно, очень добрая?
 — Я вовсе не добрая, — засмеялась Бронуин. — Я… — Девушка хотела признаться, что она — МакАрран, но что она такое вдали от своего клана, сама по себе?
 — Мне кажется, ты что-то скрываешь, — сказала Керсти, положив свою руку на руку Бронуин. — Скажи мне. Это отвлечет меня от боли.
 — Мне кажется, надо позвать кого-нибудь. У тебя начинаются роды.
 — Нет, пожалуйста, — попросила Керсти, — не надо пугать Доналда. Еще не время. Мы с Доналдом собирались поехать к моим родителям. Моя мать знает, как поступать в таких случаях. Просто я съела что-то неподходящее. У меня и раньше так бывало.
 Нахмурившись, Бронуин села на землю возле Керсти.
 — Расскажи мне о себе, — еще раз попросила Керсти. — Как ты себя ощущаешь замужем за… — Она не докончила фразы и согнулась от боли. В следующее мгновение Бронуин почти держала Керсти на руках, а та шептала:
 — Все-таки это роды. Теперь только ты в силах помочь мне.
 Бронуин в ужасе смотрела на нее. Кто здесь может быть повитухой? Они затеряны в лесах. Она обняла Керсти, которую согнул новый приступ боли.
 — Рэб, — приказала она. — Беги за Стивеном. Беги и приведи его немедленно. — Рэб вскочил и исчез, прежде чем Бронуин кончила говорить. — Пойдем в дом, Керсти, — мягко сказала Бронуин. Она была сильна, и ей ничего не стоило поднять маленькую Керсти по ступеням. Едва Керсти прилегла, боль снова скрутила ее.
 . Бронуин с беспокойством глядела в окно. Мужчины не появлялись. Она подошла к Керсти, дала ей воды. Ей почему-то казалось, что Стивен знает, что следует делать. Она пока не отдавала себе отчета, как глубоко полагается на него.
 Когда до нее донесся сердитый голос Стивена, она с облегчением улыбнулась.
 — Какого черта ты напустила на меня этого сатану? — услышала Бронуин, выйдя из домика. — Он спугнул оленя, которого мы выследили. И чуть не разорвал мне ногу, волоча сюда.
 Она только улыбнулась.
 — У Керсти начались роды.
 — О Боже! — произнес Доналд и побежал к жене.
 — И когда это произойдет? — спросил Стивен.
 — Думаю, сейчас.
 — Ты думаешь! — зло передразнил Стивен. — Разве ты не знаешь?
 — Откуда я могу знать? Стивен сплюнул.
 — Но женщины должны знать такие вещи.
 — Возможно, они узнают это во время уроков чтения или фехтования? — саркастически спросила она.
 — Будь проклято такое образование, если женщина спрашивает о родах у мужчины. Наверное, в вашей семьей бывали моменты, когда вы не только участвовали в набегах?
 — Иди ты к черту! — начала было она, но остановилась, потому что Доналд вышел на крыльцо.
 По всей видимости, он был напуган больше их всех. По его лицу пролегли озабоченные морщины.
 — Она зовет вас, — сказал он и хотел было подцепить тлеющее полено из костра, но руки его так дрожали, что сделать это ему не удалось.
 — Меня?.. — испуганно спросила Бронуин, но Стивен подтолкнул ее к дому.
 — Больше некому. Ее лицо побледнело.
 — Стивен, я ничего не знаю о родах. Он погладил ее по щеке.
 — Ты боишься?
 Она беспомощно глядела на него.
 — Это так же, как отел коровы или кобылицы, — весьма резонно подсказал он.
 — Коровы?! — Глаза ее вспыхнули гневом, но тут же погасли. — Иди со мной. Ты будешь помогать, — заявила она.
 Стивен хотел возмутиться, но поразился тому, как беспомощно, просительно она выглядит.
 — Но как я могу? Мужчина не должен присутствовать при родах. Если бы еще я был ее родственником…
 — Взгляни на него! — кивнула она в сторону Доналда. — Его волнует только, чтобы все было благополучно.
 — Бронуин! — послышался крик Керсти. Бронуин положила руку Стивену на грудь и заглянула в глаза.
 — Пожалуйста… я никогда тебя ни о чем не просила…
 — Кроме как о том, чтобы я сменил имя, одежду, национальность… — Она отвернулась, но он поймал ее за руку. — Давай вместе. Давай всегда будем вместе.
 Роды были нелегкими. Керсти была маленькой, а ребенок большим. Никто из них троих не имел представления о родах. Бронуин и Стивен взмокли едва ли не больше, чем Керсти. Когда появилась головка, они взглянули друг на друга с гордостью. Стивен поддерживал Керсти, чтобы та могла увидеть ребенка, пока Бронуин осторожно высвобождала плечики. Остальное выскользнуло быстро, и через минуту Бронуин держала младенца в руках.
 — Мы сделали это! — в восхищении прошептала она.
 Стивен усмехнулся и поцеловал Керсти.
 — Спасибо вам, — произнесла усталая и невероятно счастливая Керсти.
 Несколько минут ушло на то, чтобы вымыть Керсти и ребенка. Стивен и Бронуин глядели на счастливых мать и дитя; ребенок уже посапывал около груди Керсти.
 — Надо сказать Доналду, что у него сын, — прошептал Стивен.
 Доналд стоял снаружи; его напряженное лицо было полно страха и ожидания.
 — Радуйся! — сказал ему Стивен, выходя. — И пойди взгляни на сына.
 — Сын, — дрожащим голосом повторил Доналд, взбираясь по ступеням.
 Тем временем стемнело. Холодный ясный день перешел в еще более холодную ночь.
 Бронуин потянулась и вздохнула полной грудью свежий воздух. Ее охватило ощущение необыкновенной свободы. Она запрокинула голову, вытянула руки и закружилась. Выйдя вслед за ней, Стивен засмеялся и поднял ее над землей.
 — Ты просто молодец. Вела себя так спокойно и уверенно.
 Бронуин улыбнулась, обвила руками его шею и уткнулась ему в плечо.
 — Спасибо. Но это все благодаря тебе. Если бы не ты, я бы просто стояла и смотрела, не зная, что делать.
 Стивен удивился ее словам, но ему было приятно слышать признание его опытности и компетентности.
 — Ты устала? — спросил он, проводя рукой по ее волосам.
 — Очень, — сказала она, но чувствовала себя свободно и уютно.
 — Давай найдем местечко, чтобы отдохнуть.
 Он отстегнул плед, уложил Бронуин на него, затем лег рядом. С другой стороны Бронуин улегся Рэб.
 — Стивен? — тихо окликнула его Бронуин. — Что мы будем делать дальше? Нам нельзя ехать в Англию, нас легко узнают в пути.
 Стивен задумался. Никогда еще Бронуин не спрашивала его мнения, и никогда она вот так доверчиво не прижималась к нему. Он улыбнулся, поцеловал ее и прижал к себе.
 — Я еще не думал, но, если можно, было бы хорошо остаться здесь, у Керсти и Доналда. Как ты думаешь? — Он сам удивился своим словам. Всего несколько месяцев назад он бы просто приказал, а не стал спрашивать мнения у жены. Как он изменился за это время!
 Бронуин кивнула.
 — Они поедут на юг, к родителям Керсти.
 Если поехать с ними, возможно, нам удастся купить там лошадей.
 — Купить? За красивые глаза? У нас нет ни пенса. Мы даже не можем заплатить Доналду за его гостеприимство.
 — Шотландцы не берут денег за гостеприимство.
 — Даже МакГрегоры? — съязвил Стивен.
 Она засмеялась.
 — По крайней мере пока они думают, что мы — не МакАрраны. Что касается пропитания, ты — хороший охотник, наверняка лучший, чем Доналд. Нам надо только найти денег для покупки лошадей. — Она вздохнула. — Жаль, Дейви напал на нас не возле границы.
 — Почему?
 — Тогда бы я была одета уже в английское платье. А на этих проклятых платьях всегда много драгоценностей. Их можно было бы продать.
 — Если бы ты была одета по-английски, нас бы, вероятно, уже не было в живых, а кроме того, у тебя бы не было теплого пледа, чтобы завернуться в него.
 — А я-то думала, ты ненавидишь шотландскую одежду. Ты говорил, она оставляет половину тела голой.
 — Не говори чепухи, — возразил Стивен. — Чтобы отстегнуть плед, нужно столько же времени, сколько англичанину потребуется лишь для того, чтобы сообразить, что снять вначале.
 — Мне кажется или я слышу гордость в твоих словах? — улыбнулась девушка. — И где это ты приобрел такой акцент?
 — Не понимаю, о чем ты, — съязвил он. — А если по правде, я надел его вместе с пледом.
 — Ну что ж, мне он нравится, — улыбнулась она, медленно продвигая колено под его юбку. — Не желаешь ли заняться любовью с повитухой? Или ты предпочитаешь вождя?
 — Я беру тебя такой, какая ты есть. Ты — Бронуин, милая, восхитительная женщина, которая с равным искусством скачет на лошади, спасает мужа и принимает роды — все это в несколько часов.
 — Ну, в этом мне помогли, — прошептала она, подставляя лицо его губам.
 Бронуин недоумевала — беспокойство за клан оставило ее. Но она надеялась на мудрость Тэма, да и, возможно, размышляла она, ее людям будет только лучше, если они избавятся от необходимости выбирать между Стивеном и ею. Сейчас она полностью доверяла Стивену. Все подозрения куда-то делись. Она ощущала себя женщиной, чего никогда раньше не было. Не надо было принимать решений, не было злости, не было беспокойства по поводу того, что Стивен — враг.
 — Твои мысли где-то далеко, — вывел ее из задумчивости Стивен. — Может быть, ты поделишься со мной?
 — Я думала о том, как я счастлива сейчас. У меня не было спокойной жизни с тех пор, как погиб отец.
 Стивен с облегчением улыбнулся: впервые она не возлагала на него ответственности за смерть отца.
 — Иди ко мне, и я попробую сделать тебя еще счастливее.
 Он раздел ее, и они, обнявшись, смеялись и боролись друг с другом под теплым пледом. Они наслаждались друг другом и своей свободой.
 Бронуин наблюдала за игрой лунного света на коже Стивена. Он целовал ее плечи, затем — обнаженную грудь.
 — Стивен, — прошептала она. Его сила восхищала ее; она чувствовала себя маленькой девочкой в его руках.
 — Ты так прекрасна, — сказал он. Она чувствовала, что прекрасна только благодаря его любви.
 Он провел пальцами по ее телу, и она задрожала. Дрожь передалась и ему. Она отдалась ему свободно, страстно. Она обнимала его так крепко, будто желала его всего, без остатка. Они заснули в объятиях друг друга. Бронуин проснулась первой. Стивен все еще крепко обнимал ее, так что она едва могла дышать. Бронуин смотрела на него, сонного. Он очень изменился за последнее время. Вряд ли кто-то признал бы теперь в нем англичанина. Исчезла английская бледность, отросли волосы. Она нагнулась, чтобы поцеловать завиток его волос. Недавно еще ей и в голову бы не пришло такое. В это светлое утро все казалось совершенно естественным. Он улыбнулся, прежде чем открыть глаза.
 — Доброе утро, — прошептала она.
 — Я боюсь взглянуть, — сонно проговорил он. — Может, моя Бронуин обратилась в лесной дух?
 Она куснула его за ухо.
 — О, теперь я вижу, что ты совсем не дух! — сказал он, ловя ее в свои объятия.
 — Нет, нет! — Она оттолкнула его. — Я хочу видеть нашего ребенка.
 — Нашего ребенка? — переспросил он. — Давай лучше останемся здесь и сделаем собственного.
 Она отодвинулась.
 — Я не уверена, что готова пройти через те же муки, что пережила вчера Керсти. Я побежала наверх, догоняй!
 Стивен торопливо оделся и взглянул на смеющуюся Бронуин. Она держала в руках его ботинки. Он крикнул Рэбу, чтобы тот забрал у девушки обувь, а сам бросился босой вверх по склону. Подбежав к дому, он дождался, пока подойдет Бронуин, и чинно поздоровался с ней, словно они еще не виделись:
 — Доброе утро, как вам спалось?
 Она рассмеялась и вошла в дом.
 В течение всего дня у них не было больше времени для игр и смеха. Мужчины, как и вчера, ушли на охоту, а Бронуин осталась, чтобы заботиться о Керсти и ребенке. Ее смущали скудные запасы пищи, обнаруженные в домике. Овсяной муки оказалось всего два небольших короба — и больше ничего. Ей не хотелось обижать Керсти, выспрашивая, есть ли что-нибудь еще, и она предпочла надеяться, что это не все запасы.
 Мужчины вернулись на закате с двумя небольшими кроликами. «Этого едва хватит на ужин», — подумала Бронуин.
 — Стивен, — сказала она, отводя его в сторону. — Мы не можем есть их еду. У них самих мало что осталось.
 — Я знаю, — сказал он, — но мы не можем и оставить их сейчас. Доналд едва умеет пользоваться луком. Дичи в этой местности меньше, чем охотников. Нам нельзя здесь оставаться, но нам нельзя и покинуть их.
 — Мне бы хотелось помочь им, — сказала она. — Выпей-ка вот это. — И она протянула ему кружку.
 — Что это?
 — Керсти научила меня делать напиток из лишайников и пива. Она говорит, он вылечивает все раны. Весь день Керсти беспокоилась о вас.
 Стивен выпил горячее питье.
 — А ты беспокоилась о нас? Бронуин улыбнулась.
 — Разве что о Доналде, а ты достаточно вынослив.
 Питье подействовало мгновенно.
 — Это и впрямь чудодейственно — моя голова перестала болеть. Она нахмурилась.
 — У тебя болит рана?
 — С тех пор как стрела твоего брата попала в цель. Но у меня есть идея. Трудно найти эти самые лишайники?
 — Вовсе нет.
 — Сегодня Доналд говорил, что собирается отвезти покрестить своего первенца в город неподалеку. Вот если бы насобирать этих лишайников, мы могли бы сварить из них напиток и продать его.
 — Какой ты молодец! — воскликнула она.
 Весь вечер они запасались лишайниками. Доналд тем временем взял все деньги, что у него были, и купил в городе пива.
 Поздно ночью они наконец завернулись в пледы возле угасающего костра и заснули. Бронуин, счастливая, прижалась к Стивену. Это ощущение близости было ново для нее и согревало надежностью.
 Рано поутру следующего дня они впрягли лошадей в фургон и поехали в город, расположенный в долине, окруженной горами. В городке было множество магазинчиков и крошечных домиков, спрятанных за каменными заборами, но воздух был тяжел и вгонял Бронуин в тоску по родным равнинам и горам. Она редко бывала в городах.
 Доналд остановился поодаль от главной узкой улицы и выпряг лошадей. Он и Стивен поставили перед собой кувшин с зельем и стали зазывать покупателей. Керсти и Бронуин сидели в фургоне и ждали. Громкий голос Стивена перекрывал все звуки города. Он делал смелые заявления относительно чудодейственных свойств напитка, божась, что тот вылечил его от проказы.
 Но покупателей не находилось. Люди слушали, подходили, но не выражали желания купить.
 Стивен пытался заманить одного молодого человека обещанием, что напиток улучшит его любовные дела. Ответ юноши, что, может, Стивен и нуждается в улучшении дел, но он лично — нисколько, рассмешил толпу. Люди, переговариваясь и остря, начали расходиться.
 — Я думаю, самое время мне помочь ему, — сказала Бронуин и начала расстегивать блузку.
 — Бронуин! — воскликнула Керсти. — Неужели ты хочешь рассердить Стивена?
 — Вполне возможно, — улыбаясь, отвечала Бронуин. — Погляди: так будет достаточно открыто?
 Керсти взглянула на соблазнительную линию груди Бронуин.
 — Более чем. Доналд оттаскал бы меня за волосы, если бы я появилась на людях в таком виде.
 — Ты даже не представляешь, какие низкие вырезы носят англичанки, — ответила Бронуин.
 — Но ты не англичанка!
 Бронуин только молча улыбнулась и вышла из фургона.
 — Этот напиток излечивает все болезни, от ожогов до потливости, — зазывала Бронуин, и толпа снова начала собираться возле них.
 Стивен с удивлением поглядывал на жену, стоявшую поодаль.
 — Ваша жена недовольна вами? Возможно, наш напиток поможет вам. Как напиток любви он совершенно незаменим! — слышался ее голос.
 — А поможет ли он мне покорить сердце такой красавицы, как ты? — спросил кто-то в полный голос.
 — Только если ты выпьешь целую бочку, — не задумываясь, ответила Бронуин.
 Публика одобрительно засмеялась.
 — Тогда попробую и я, — сказал другой мужской голос.
 — Куплю-ка я для своего муженька, — заявила женщина средних лет.
 Стивен едва успевал наполнять посуду напитком и принимать протягиваемые ему монеты. Он был горд успехом Бронуин. Ему было трудно представить, чтобы английская дама согласилась стать зазывалой и при этом смогла добиться такого успеха.
 Но вскоре он стал замечать, что мужчины бросают на жену похотливые взгляды, его разозлили их откровенные шуточки.
 Один из мужчин, держащий кружку, сказал соседу:
 — Она пообещала мне встречу за городской стеной.
 — Она не пообещала тебе, что там буду и я? — с угрозой в голосе спросил его Стивен. Человек взглянул на вызывающее лицо Стивена, на его сильные плечи и ретировался со словами:
 — Так это она сама подала мне такую идею.
 — Проклятие! — прошипел Стивен и швырнул ковш в кувшин. — Что такое она о себе вообразила?
 Он завернул за угол фургона, где стояла, зазывая публику, Бронуин. Увидев ее во всей красе, он остолбенел. Верх ее блузки был расстегнут, обнажая высокую красивую грудь; юбка облегала стройные бедра. Она прохаживалась вдоль толпы, но как прохаживалась! Руки уперты в бока, бедра соблазнительно покачиваются.
 Сначала он не мог пошевелиться от изумления, затем в два шага достиг ее, схватил за руки и увлек за стенку фургона.
 — Какого черта ты так себя ведешь?! — сердито процедил он.
 — Я помогаю вам с Доналдом продавать тоник, — спокойно ответила она.
 — Ты, конечно, очень довольна собой! — со злобой произнес он, застегивая ей блузку. — Ведешь себя как шлюха!
 Она лукаво взглянула на него и радостно улыбнулась.
 — А ты ревнуешь?
 — Еще чего! — рявкнул он и остановился. — Ты права, я ревную. Эти грязные людишки не имеют права пялиться на то, что принадлежит мне.
 — Ах, Стивен, я… я не знаю почему, но я очень рада, что ты ревнуешь меня.
 — Рада? — изумленно переспросил он. — Я надеюсь, в следующий раз ты не дашь мне повода для ревности. — Он схватил ее и яростно, властно поцеловал. Она подчинилась его воле, отдаваясь поцелую.
 Внезапно шум толпы рассек низкий властный голос:
 — Где тут девка, которая продает тоник? Бронуин отшатнулась, озадаченно глядя на Стивена.
 — Где она? — снова прогремел голос.
 — Это сам МакГрегор, — прошептала девушка. — Я слышала когда-то его голос.
 Она шагнула вперед, но Стивен поймал ее за руку.
 — Тебе нельзя встречаться с ним.
 — Почему? Он никогда меня не видел, не знает, кто я. И, кроме того, он имеет право — это его владения.
 Стивен вынужден был согласиться. Скрываться — значит навлечь на себя подозрения.
 — Вот я, — объявила Бронуин, выходя из укрытия. Стивен встал рядом с ней. МакГрегор восседал на коне, глядя с любопытством на Бронуин. Это был тучный, высокий человек, с посеребренными висками, мощной челюстью и живыми зелеными глазами. — Кто спрашивал меня? — надменно добавила она.
 МакГрегор разразился громоподобным смехом; цвет его глаз стал более темным.
 — Ты не узнаешь своего вождя?
 — А вы, вождь, не знаете людей своего клана?
 — Ты дерзкая девчонка, — продолжая улыбаться, проговорил он. — Как тебя зовут?
 — Бронуин, — гордо, будто бросая вызов, сказала она. — Так же, как вождя клана МакАрранов. Рука Стивена стиснула ее плечо. Глаза МакГрегора сузились.
 — Не упоминай при мне об этой женщине. Бронуин уперла руки в бока.
 — Значит, ее отметина все еще памятна? Наступила мертвая тишина. Толпа притихла в ожидании.
 — Бронуин, — произнес Стивен, помертвев от страха.
 МакГрегор поднял руку.
 — Ты не только дерзка, но и смела. Никто еще не осмеливался напомнить мне о той ночи.
 — Так скажите же, что вас так рассердило в той маленькой отметине?
 МакГрегор старался хорошенько продумать ответ.
 — Видимо, тебе многое известно. — И, улыбнувшись, добавил:
 — Дело в женщине. Если бы она была так же хороша, как и ты, я бы носил ту отметку с гордостью. Но получить рану от уродины недостойно МакГрегора.
 Бронуин начала было что-то говорить, но Стивен положил руки на ее талию и сжал их так, что дыхание ее остановилось.
 — Простите дерзость моей жены, — сказал он. — Она не в себе.
 — Скорее всего это так, — согласился МакГрегор. — Я надеюсь, вы сможете держать ее в руках.
 — Сколько хватит сил, — засмеялся Стивен.
 — Мне нравятся женщины с характером, — заявил МакГрегор. — К тому же такие симпатичные.
 — Хорошо бы еще к этому прибавить молчаливость, — заметил Стивен.
 — Не многие женщины способны на это. Удачи вам обоим, — попрощался МакГрегор и направил коня прочь.
 — Черт тебя возьми! — вспылила Бронуин, оборачиваясь к Стивену.
 Но прежде чем она успела продолжить, он хорошенько встряхнул ее.
 — Еще чуть-чуть, и мы бы пропали! — Но тут он осознал, что публика молча смотрит на них.
 Он схватил ее за руку и потащил за фургон. — Бронуин, — продолжил он, — разве ты не понимаешь, что творишь? Еще немного, и ты бы объявила ему, что ты — МакАрран.
 — Ну и что? — настаивала она. — Ты же слышал, он сказал…
 — То, что болтает мужчина в присутствии хорошенькой женщины, и то, что он обязан сделать перед лицом своего клана — это разные вещи. А ты подумала о Доналде и Керсти? Они дали нам приют!
 К его удивлению, Бронуин разом сникла. Она протянула руки к Стивену.
 — Ты опять прав. Когда же жизнь научит меня? — Он гладил ее по голове. Ему нравилось, когда она опиралась на него, как физически, так и морально. — Буду ли я когда-нибудь достойна имени МакАрран?
 — Будешь, любовь моя, — прошептал он. — Если в тебе есть желание, ты будешь достойна своего имени.
 Подошел Доналд.
 — Пришел священник. Мы с Керсти хотели бы окрестить мальчика и уехать из города засветло.
 — Конечно, мы готовы, — улыбнулся Стивен. Он заметил, что Доналд обеспокоен и обращается к Бронуин не так, как прежде. Возможно, он подслушал их разговор о том, что Бронуин МакАрран. Что он решил в таком случае?
 Церковь была самым высоким и красивым зданием в городе. Внутри было пусто, спокойно; ребенок спал на руках у матери.
 — Могу ли я попросить вас быть крестными нашему сыну? — спросила их Керсти.
 Бронуин внимательно посмотрела на нее.
 — Вы почти не знаете нас.
 — Я знаю о вас главное: вы будете хорошими крестными нашему ребенку.
 — Мы согласны быть крестными и сделаем все, что от нас потребуется, — ответил за них двоих Стивен. — Мальчик ни в чем не будет нуждаться, пока мы живы, — добавил он.
 Керсти улыбнулась и подошла к священнику. Ребенку дали имя Рори Стивен. Стивен был приятно изумлен и широко улыбался.
 По дороге из церкви Стивен сам нес своего крестника.
 — Почему бы нам не завести такого же? — посмотрев на жену, спросил он. — Я бы хотел маленького мальчика с черными волосами и голубыми глазками… и ямочкой на подбородке.
 — Ты хочешь сказать, что моя внешность больше подходит мужчине? — съязвила Бронуин.
 — Я рад, что теперь ты не досадуешь хотя бы на то, что я англичанин.
 Она оглядела его с головы до пят: его длинные волосы, ладно сидевший на нем шотландский костюм.
 — Что бы сказали теперь твои братья, увидев, что ты стал наполовину шотландцем?
 — Они примут меня таким, какой я есть, а если у них осталась капля разума, то многому научатся у нас, шотландцев.
 — У нас? — Она даже остановилась.
 — Иди вперед и не смотри так на меня. Бронуин вдруг осознала, что он и говорить стал на шотландском наречии, даже тогда, когда они оставались одни. Он вел себя так, будто родился шотландцем. Она прибавила шагу. Они шли, обнявшись, совершенно счастливые. В одной руке он легко нес ребенка — их крестника.




 Глава 11


 Два дня они путешествовали, медленно передвигаясь к югу. Бронуин уговаривала Керсти оставаться в фургоне, но та смеялась и начинала хлопотать по хозяйству. Стивен острил, что Керсти принимается за работу, чтобы избежать несчастных случаев от готовки Бронуин.
 — Это худшее кроличье рагу из всех, что я когда-либо пробовал, — сказал как-то вечером Стивен.
 — Кролик? — переспросила рассеянно Бронуин. Она держала на руках ребенка, зачарованно следившего глазками за сверканием ее броши. — ..Ах, кролик! Нет, кролики все еще висят под крышей вагона. Я… — Лицо ее стало покрываться краской.
 Стивен прервал ее хохотом.
 — Что случилось с моей остроумной женой?
 — Прекрати насмешничать, — попросила Керсти. — Бронуин, ты такая красивая, что тебе вовсе не надо готовить. Кроме того, ты смелая, бесстрашная, умная и…
 Бронуин с улыбкой взглянула на Стивена.
 — Вот видишь, кое-кто все это ценит.
 — Нет, нет, Стивен очень любит и ценит тебя, — улыбнулась Керсти. — По правде говоря, я в жизни не видела такой любящей пары, как вы.
 Бронуин опять посмотрела на Стивена.
 — Она просто прелесть, правда, Керсти? — сказал он серьезно. — Но была бы еще прелестней, если бы умела готовить.
 Бронуин скорчила гримасу и швырнула в него куском дерна.
 — Дай-ка мне моего крестника, — засмеялся Стивен. — Он проводит чересчур много времени с женщинами.
 Поздним вечером следующего дня они подкатили к домику родителей Керсти. Это был типичный дом крестьянина-шотландца, сложенный из белого камня, с тростниковой крышей. Сзади возвышались крутые каменистые уступы гор. Невдалеке виднелись поля с ячменем. Возле домика паслись овцы и несколько коров.
 Керсти и ее друзья были встречены с неподдельной радостью. Отец ее, Харбен, был невысоким жилистым мужчиной. Правый рукав его рубахи был пуст. Лицо наполовину скрывали косматые седые волосы и огромная борода. То, что осталось от лица, было довольно сурово. Неста, мать Керсти, оказалась крошечной женщиной с туго стянутыми на затылке седыми волосами. Она была в той же мере добродушна, как ее муж — суров. В порыве радости она обнимала Керсти, младенца и Бронуин — всех сразу, горячо благодарила Стивена и Бронуин за помощь в родах. Рори был ее единственным и долгожданным внуком. Она целовала с той же радостью и Доналда и Стивена.
 Стивен попросил разрешения остаться у них на ночь, чтобы утром пуститься в путь. Харбен взглянул на него так сурово, будто его оскорбили.
 — Всего одну ночь? — удивился он. — Что вы за человек? Жена ваша чересчур худа, а детей у вас, насколько я понимаю, нет. — Он не ждал от Стивена ответа. — Моя бражка поможет вашей супруге подарить вам ребеночка.
 Стивен с одобрением закивал головой.
 — Именно при помощи бражки я пытался поместить в ее худую утробу ребеночка.
 Харбен хмыкнул, что означало: он оценил шутку.
 — Входите, мы рады гостям.
 После немудреного ужина из молока, масла, сыра и овсяных лепешек все они расположились возле очага в единственной комнате. Стивен уселся на табурете и принялся строгать игрушку для Рори. Бронуин опустилась рядом с ним на пол. Керсти и ее мать разместились с другой стороны, а Доналд и Харбен — в центре.
 Доналд, оказавшийся искусным рассказчиком, весело изображал Бронуин, продающую напиток в городе, и пытался имитировать ее обольстительные движения. История была закончена отчетом о разговоре Бронуин с МакГрегором. Бронуин смеялась вместе с остальными.
 Среди всеобщего смеха Харбен вдруг подскочил на табурете от сильной боли, исказившей его лицо.
 — Отец, — обеспокоенно спросила Керсти, — твоя рука все еще болит?
 — Она не перестает болеть с тех пор, как МакАрраны изуродовали меня.
 Стивен положил руку на плечо Бронуин.
 — Не время говорить об этом… — попросила было Неста, но Харбен в гневе закричал:
 — Не время?! Не время ненавидеть МакАрранов? — Он показал на свой пустой рукав. — Видите это? Как жить человеку без правой руки? Сам МакАрран отнял ее у меня. Шесть лет назад он угнал мое стало и прихватил еще и руку.
 — Шесть лет, — прошептала Бронуин. — Но разве МакГрегор не расплатился с ним за это, разве не были убиты четверо невиновных?
 Харбен потряс рукавом.
 — Поделом им за воровство.
 — Разве МакАрран не мстил за своих людей? Или он должен был все простить?
 — Бронуин… — предупредил Стивен.
 — Дай ей договорить, — сказал Харбен. — Что вы знаете о МакАрране?
 В разговор вмешалась Керсти:
 — Бронуин живет по соседству с владениями МакАрранов.
 — Тогда вы знаете, сколько беды они приносят, — с сочувствием проговорил Харбен.
 — Говоря по правде, мне — никакой, — с улыбкой ответила Бронуин. Керсти поднялась.
 — Пора спать. Рано утром надо будет встать и подоить коров.
 — Ну что ж, значит, пора, — закончил разговор Харбен.
 Устроившись под теплыми пледами на соломенной подстилке, Стивен и его жена тихо разговаривали.
 — Не читай мне нотаций, — первой заговорила Бронуин;
 — Я и не собирался, — ответил Стивен, привлекая ее к себе. — Я был рад, что вы с Харбеном повздорили. Наконец-то ты лицом к лицу встретилась со своим противником. Никто из вас, враждующих сторон, не желает признать правоту другого.
 Не слушая оправданий, он поцеловал ее, и они заснули.
 На следующее утро прискакал гонец и привез весть, которая заставила Стивена переменить свое решение ехать дальше. Стало известно об исчезновении Бронуин МакАрран и ее мужа. МакГрегор назначил за их поимку щедрую цену.
 Когда Харбен сказал, что он с радостью выдал бы МакГрегору эту ведьму МакАрран, Стивен только усмехнулся. Но усмешка сошла с его лица, когда Харбен назвал ее мужа-англичанина бездарным павлином, который не стоит земли, в которой его следует закопать. Бронуин тут же горячо согласилась с Харбеном, в особенности по части его мнения об англичанах. Она дразнила Стивена, пока Керсти не отвлекла отца от гневных тирад.
 — Ну, я отплачу тебе, — прошептал Стивен, направляясь вместе с Бронуин к стойлу, где доились коровы.
 — Ничего у тебя не выйдет, коварный англичанин, — съязвила она и ушла вперед, маняще качая бедрами. Стивен вдруг ощутил себя очень коварным, молча улыбнулся и пошел вслед за ней.
 Жизнь Бронуин с самого рождения протекала в среде шотландских крестьян, и она часто наблюдала за крестьянскими работами. Стивен же был знаком только с оружием и битвами. Он весьма изумленно наблюдал за дойкой.
 — Смотри, — показала ему Керсти процесс доения. Стивен сразу же вылил больше молока на себя, чем в ведро, и выругался, но Керсти и бровью не повела.
 Керсти и Бронуин долили свою долю в его ведро, чтобы по окончании дойки у всех оказалось равное количество. Неста несколько удивилась столь малой продуктивности коров"в это утро, но ничего не сказала, а тепло улыбнулась им всем и послала в поля.
 Необходимо было починить изгороди и собрать овощи. Лицо Стивена при виде внушительной каменной изгороди озарилось улыбкой. Он был доволен, как ребенок, что наконец нашлось дело и для его крепких рук, и притащил столько камней, что все остальные не успевали их укладывать. Керсти подтолкнула локтем Бронуин, показывая ей, с каким восхищением Харбен смотрит на Стивена.
 — Я думаю, в твоем доме есть все, чего ты ни пожелаешь, — прошептала она, и снова Бронуин показалось, что она знает о ней гораздо больше, чем они со Стивеном полагают.
 Поздно вечером, очень усталые, они вернулись в хорошо протопленный дом. Сидя у очага, вспоминали события дня и подшучивали друг над другом. Довольный Харбен курил трубку, смотрел на молодежь и впервые за целый день не вспоминал о потерянной руке.
 Через день Керсти с Бронуин пошли собирать лишайники на дальней стороне хребта, протянувшегося за домиком. Рори, закутанный в теплый плед, мирно спал в большой корзине, оставленной возле ручья. Ночью выпал снег. Женщины собирали лишайники и судачили о своих мужьях. Бронуин никогда еще не чувствовала себя так хорошо и свободно. Все проблемы, весь груз ответственности — все ушло.
 И вдруг инстинктивно Бронуин почувствовала опасность. Она замерла на месте. Опасность витала в самом воздухе, весь ее жизненный опыт подсказывал ей это.
 — Керсти, — тихо, но властно сказала Бронуин. Керсти испуганно подняла голову. — Не шевелись. Ты поняла? — Из хохотушки Бронуин мгновенно превратилась в главу клана МакАрран.
 — Рори, — только и могла прошептать Керсти с расширившимися от ужаса глазами.
 — Слушай и повинуйся мне, — ясно и четко произнесла Бронуин. — Ты должна пройти через эти кусты и спрятаться там.
 — Рори, — шепотом повторила Керсти.
 — Верь мне! — властно ответила Бронуин. Их глаза встретились.
 — Хорошо, — прошептала Керсти. Что-то заставляло ее повиноваться этой женщине, которая так быстро стала ее подругой.
 Она тихо пробралась между кустами и пригнулась там, наблюдая за корзиной с сыном. Она понимала, что сильная и ловкая Бронуин быстрее спасет ее ребенка, чем она сама.
 Бронуин в это время стояла, ожидая сама еще не зная чего. Шум ручья перекрывал топот копыт четверых всадников, внезапно появившихся наверху. Это были англичане в своих тяжелых, утепленных одеждах: в кожаных куртках и штанах, с хищным выражением глаз.
 Они сразу же увидели Бронуин — это было заметно по алчно-радостным взглядам. Неожиданно заплакал Рори; Бронуин метнулась к нему, схватила ребенка из корзины и прижала к груди.
 — Что за явление? — проговорил светловолосый всадник, приблизившись к ней.
 — Дикая краса в диких полях Шотландии, — рассмеялся второй, подъезжая к ней сзади.
 — Какие дивные волосы! — добавил первый.
 — Женщины Шотландии все нимфы и блудницы, — вставил третий. Они окружили Бронуин.
 Первый наезжал на Бронуин все ближе, пока она не была вынуждена отступить.
 — Смотрите, она не очень-то боится нас, — удивился он. — У женщин не должно быть таких гордых подбородков, им это не идет.
 — Черные волосы и голубые глаза, — произнес второй. — Где-то я уже видел это.
 — Я бы не забыл, если бы видел ее раньше, — заметил третий. Он вынул из ножен шпагу и приставил острие к подбородку Бронуин.
 Она смотрела на него холодно и твердо, оценивая ситуацию.
 — Бог мой! — воскликнул второй. — Я вспомнил!
 — Какая разница, кто она, — пробормотал первый, спешиваясь. — Кто бы она ни была, я желаю попробовать на вкус.
 — Стойте! — предупредил второй. — Она МакАрран. Я видел ее в доме сэра Томаса Кричтона. На ней женился один из Монтгомери.
 — Это правда? — спросил первый, на этот раз в его голосе звучало уважение.
 Бронуин молча смотрела на него, стараясь успокоить ребенка.
 Один из всадников засмеялся.
 — Поглядите на ее гордый вид! Конечно, она — МакАрран. Я слышал, Монтгомери вынужден был завоевывать ее даже после того, как король Генрих обручил их.
 — Но Монтгомери был прав, обнажив за нее свой меч. Она того стоит.
 — Леди Бронуин, — спросил первый, — где же лорд Стивен? — Имя Бронуин было известно в высших кругах Англии.
 Бронуин только молча метнула быстрый взгляд в сторону гор, отделявших их от домика Керсти. Ребенок снова захныкал, и Бронуин крепче прижала его головку к груди.
 — Так что же с ней делать? — вполголоса, озадаченно произнес четвертый всадник, до этого все время молчавший.
 — Вернуть ее Монтгомери, — сказал первый. — Думаю, Стивен разыскивает ее.
 — И, вне сомнения, щедро нам заплатит, — засмеялся другой.
 Четвертый всадник придвинул лошадь ближе, вновь заставив Бронуин отступить.
 — Что касается ее клана, то он в состоянии войны с МакГрегором, а это его земля, — напомнил он.
 — Чарльз, — медленно произнес первый, — мне кажется, тебе пришла в голову хорошая мысль. По всей видимости, она скрывается. — Он кивнул в сторону Бронуин. — Чей это ребенок?
 — Скорее всего не Монтгомери, еще слишком рано. А может, она сбежала от Монтгомери, чтобы родить незаконного ребенка?
 — В таком случае, — засмеялся второй, — он щедро нам заплатит, чтобы устроить ей показательную казнь за супружескую неверность.
 — А что, если взять выкуп сразу с троих: ее клана, МакГрегора и Монтгомери?
 — И насладиться ею, пока будем ждать выкупа, — заключил третий.
 Керсти, в кровь кусая губы, глядела на всю эту сцену из-за кустов. В ее глазах стояли слезы. Она знала, что Бронуин должна найти выход из положения. Склоны гор были слишком круты для всадников, а Бронуин ловка и быстра. Но у нее груз — ребенок, с ним не убежишь. Чтобы взобраться по этим уступам, надо иметь свободные руки.
 — Мне нравится идея, — заявил третий. — Дайте мне ребенка, и вам не причинят вреда. — Он подступил вплотную к Броунин, но та отступила на шаг назад, и он нахмурился. — Нам известно, что этот ребенок — не от Монтгомери, так не лучше ли будет избавиться от него?
 Бронуин пристально поглядела на него.
 — Если вы притронетесь к моему ребенку или ко мне, то весь мой клан, так же как и Монтгомери, будут преследовать вас.
 Человек на некоторое время опешил, но вскоре пришел в себя.
 — Вы стараетесь напугать нас? — Он сделал еще шаг. — Дайте мне ребенка!
 — Не подходите, — угрожающе произнесла Бронуин.
 — Будьте осторожнее, она опасна, — предупредил его один из всадников.
 — Не нужна ли помощь? — Второй всадник соскочил на землю.
 Бронуин не впала в панику. Она не могла выпустить из рук ребенка, следовательно, не могла достать нож. Единственное ее спасение — перегнать англичан, которые привыкли к седлу и бегать не умеют. Она легко отодвинула плечом первого, крепче прижала к себе Рори и побежала.
 Но даже шотландская женщина не в силах перегнать лошадь. Один из всадников отрезал ей путь наверх. При звуках его торжествующего смеха Рори вновь принялся плакать. Она боялась не за себя, а за ребенка. Ее снова окружили. Один из мужчин схватил за плечо и подтолкнул к другому.
 Внезапно невесть откуда просвистевшая стрела вонзилась в грудь первому в тот момент, когда он коснулся Бронуин. Трое других были так ошеломлены, что недвижно смотрели на своего товарища, безжизненно лежавшего у их ног.
 Бронуин не стала высматривать, откуда пущена стрела. Ей понадобилось всего несколько секунд, чтобы взобраться на уступы.
 Прежде чем трое англичан смогли увидеть врага, одинокая фигура в шотландской одежде, появившаяся из-за скалы, выпустила еще одну стрелу. Третий всадник, тоже спешившийся, упал на землю.
 Двое конных развернулись и ускакали.
 Стивен появился по сигналу Рэба. Собака нашла и привела его как раз вовремя.
 Он пустился бежать за всадниками, на ходу накладывая стрелу. И еще один из англичан выпал из седла, застряв ногой в стремени. Лошадь продолжала скакать, волоча мертвое тело за собой.
 Керсти медленно вышла из своего укрытия. Она была крайне испугана. Бронуин подошла к ней и отдала ребенка. Та молча прижала его к груди. К ним уже спешил Доналд. Керсти передала ребенка Доналду и обняла Бронуин. Она вся дрожала.
 — Ты спасла его, — дрожащим голосом повторяла она. — Ты рисковала сама, но спасла моего сына.
 Но Бронуин вряд ли слышала ее. Она смотрела на бегущего Стивена.
 — Он стрелял в англичан! — повторяла она с изумлением и радостью. Стивен убил своих соотечественников, чтобы защитить ее и шотландского ребенка.
 Доналд положил руку на плечо Бронуин.
 — Вам со Стивеном надо уехать.
 — Доналд, пожалуйста… — начала было Керсти.
 — Нет, это необходимо. Эти люди… — Он замолчал, увидев приближающегося Стивена.
 Бронуин подошла к нему, все еще не веря своим глазам. Она внимательно осмотрела мужа: он был цел и невредим. На лице его выступил пот, и она заботливо отерла его.
 — Они ранили тебя? — тихо проговорила девушка.
 Стивен устремил на нее долгий взгляд и крепко обнял.
 — Ты смелая женщина. Ты спасла ребенка.
 — Стивен! Четвертый ушел? — спросил подбежавший Доналд.
 — Ушел, — ответил тот, все еще обнимая Бронуин, будто желая удостовериться, что она жива.
 Керсти и Доналд обменялись взглядами.
 — Он поскачет к МакГрегору, я уверен, — произнес Доналд.
 Бронуин высвободилась из объятий Стивена.
 — Вы давно узнали, что я — МакАрран?
 — Как только увидела тебя, — ответила Керсти. — Я видела тебя впервые вместе с твоим отцом, вы ехали верхом. Мы с матерью в это время собирали ягоды. Это было год назад.
 — Значит, твоя мать тоже знает, — удивилась Бронуин. — А отец? Керсти нахмурилась.
 — Я не хотела говорить, он слишком зол, чтобы забыть это. Я хотела подождать, чтобы он получше узнал вас обоих и сказать ему потом. Мы обе решили это.
 — Но время не позволило нам, — добавил Доналд. — Этот англичанин откроет всем вашу тайну.
 — Стивен, — проговорила Бронуин, — мы должны их покинуть. Мы не можем подвергать опасности семью Керсти.
 Стивен кивнул.
 — Доналд, Керсти…
 — Нет, нет, — проговорила Керсти. — Вы — крестные моего сына…
 — Он может воспитываться с моими младшими братьями, — улыбаясь, сказал Стивен.
 — С англичанами! — взорвалась Бронуин. — Нет, Керсти, он должен расти среди МакАрранов.
 — Перестаньте спорить, — усмехнулся Доналд. — Мы специально для вас нарожаем еще мальчиков. Садитесь лучше на английских коней и езжайте домой. Вам надо успеть к Рождеству.
 — Керсти! — начала Бронуин и осеклась. Керсти что было силы сжала ее в объятиях. — Что скажут мои люди, когда я признаюсь им, что моя лучшая подруга — МакГрегор? — засмеялась Бронуин.
 Керсти очень серьезно посмотрела на нее.
 — Ты должна поговорить с МакГрегором. Он — хороший человек и очень ценит красивых женщин. Надо прекратить эту вражду. Я не хочу, чтобы наши сыновья воевали друг с другом.
 — Я бы тоже не хотела, — согласилась Бронуин. — Даю тебе слово, что сделаю это, как только вернусь домой.
 Стивен обнял ее.
 — Мне еще надо успеть набраться домашней бражки Харбена.
 — А я, Бронуин, — засмеялся Доналд, — должен отплатить тебе за твои насмешки надо мной. Как подумаю, что за глупости я говорил о вожде МакАрранов, так сгораю от стыда!
 — Но это почти все — правда! — с улыбкой заметил Стивен. — Бронуин — самая упрямая, вздорная…
 — ..и великолепная женщина, — закончил Доналд, обнимая Бронуин. — Я никогда не смогу в полной мере отблагодарить ее за спасение моего сына. Спасибо. — Он обнял Стивена. — А теперь езжайте. Когда Керсти сказала мне, что ты — англичанин, я не мог поверить. И до сих пор не верю, — добавил он. Стивен расхохотался.
 — Надо полагать, это комплимент. Керсти, я рад нашей встрече. Я бы хотел задержаться у вас, чтобы твоя мягкость и женственность повлияли на мою жену.
 Бронуин собралась возмутиться, но ей помешал Доналд.
 — Это только видимость, мой друг. Керсти так же тверда, как и Бронуин, вся разница — в подаче.
 — Думай, прежде чем говоришь. — Бронуин, прищурившись, повернулась к Стивену.
 Стивен взял на минуту в свои руки ручку Рори, ощущая, как крошечные пальчики ухватились за его палец, затем обнял Бронуин и повел ее к лошадям.
 Они не решились обернуться. Было больно покидать это милое семейство, давшее им мир и покой.
 Они ехали шагом несколько часов, нарочно не пуская лошадей вскачь, чтобы не привлекать внимания. Один раз они остановились; Бронуин уговорила какую-то женщину дать ей темной краски, чтобы замазать белые метки лошадей.
 Стивен проголодался и собирался купить провизии на те несколько монет, что они нашли в багажной сумке. Бронуин засмеялась и напомнила ему, что они пока еще в Шотландии. Куда бы они ни приехали, везде их приняли бы с удивительным радушием. Иногда бедное шотландское семейство, перебивавшееся с хлеба на воду, с радостью делилось пищей с другим шотландцем или с тем, кто не был англичанином.
 Бронуин с удовлетворением отмечала, как часто теперь Стивен соглашается с ее мнением об англичанах. Шотландские крестьяне показывали им поля, сожженные англичанами. Один из шотландцев сказал, что его дочь, совсем еще девочка, была изнасилована англичанином. Стивен говорил со своим теперь уже привычным шотландским акцентом.
 Ночами для них наступала пора любви. Временами, переглянувшись со своих седел, они одновременно спешивались с лошадей и расстилали свои пледы на земле. Стивену достаточно было бросить взгляд, чтобы Бронуин передалось его желание. Огонь его глаз мгновенно зажигал ее.
 — Я не могу насытиться тобой, — шептал он ей.
 — Но ты очень стараешься, — парировала она, подставляя себя его поцелуям.
 Как-то раз в разгар любовных игр она обнаружила, что несколько человек с любопытством смотрят на них с дороги.
 — Стивен!.. — прошептала Бронуин, указывая ему на людей.
 — Доброе утро, — вежливо поздоровался Стивен, возвращаясь к прерванному поцелую. Бронуин вырвалась из его объятий.
 — Какой бесстыжий! — взвилась было она, но умолкла, увидев огонь любви в его взгляде. — Там, наверху, несколько деревьев… — прошептала она.
 Пока они скрывались от любопытных под сенью деревьев, Рэб нес караульную службу. Чем больше она узнавала Стивена, тем больше он притягивал ее. Ей нравилось, как легко, одной рукой, он поворачивал ее тело. Его красота и сила восхищали ее. Вдали от своего клана, от обязанностей вождя она чувствовала себя счастливой и свободной. Любовь их расцветала день ото дня. Теперь она желала Стивена так же страстно, как и он — ее.
 Как-то раз, когда они лежали, слившись воедино, не замечая ни пронизывающего зимнего ветра, ни промерзшей земли, Бронуин спросила:
 — Какая у тебя семья?
 Стивен улыбнулся и с любовью оглядел ее обнаженное тело. Ему было приятно видеть ее слабой, полностью в его власти. Он поежился от порыва ветра и предложил:
 — Давай оденемся и перекусим.
 Он подошел к коню, достал широкую тарелку и сумку с овсяными лепешками. Бронуин развела огонь. Металлическую тарелку — их единственное приобретение за все путешествие — поставили на огонь и поджарили на ней лепешки.
 — Ты не ответил мне, — напомнила Бронуин. Стивен не желал показывать, как приятно ему ее любопытство. Он внезапно ощутил, что ему не хочется, чтобы их долгий путь подошел к концу, не хочется ни с кем делить ее. Он желал быть только с ней, с Бронуин. Он долго смотрел, как играет огонь на ее волосах.
 — Ты так странно смотришь на меня, Стивен.
 — Я задумался, — улыбнулся он. — Ты хотела узнать о моей семье. Гевин у нас старший, потом я, потом Рейн и Майлс.
 — Они похожи на тебя?
 — Трудно сказать. Гевин — высокий и страшно упрямый. Он одержим мыслью о расширении владений Монтгомери и занят только этим.
 — Из всех вас женат только он один?
 — Ты забываешь про меня, — заметил он. — Гевин и Джудит поженились год назад.
 — Как она выглядит?
 — О, она прекрасна! Добра, мила, мягка в обращении. Их свела сама судьба. Гевин уделял мало внимания женщинам, и у него с ними всегда были проблемы.
 — Как приятно, что есть хоть один из вас, кто не слишком много внимания уделяет женщинам.
 Стивен пропустил мимо ушей эту колкость. Он предавался воспоминаниям:
 — ..Рейн. Он очень похож на отца. Или, например, на Тэма, такой же увалень. Рейн… я не знаю, как объяснить это… но он очень хороший. Внутренне хороший и очень справедливый. Он просто не выносит несправедливости. Он не позволит себе или кому-либо обидеть даже крепостного.
 — А Майлс?
 — Майлс, — улыбнулся Стивен. — Майлс тихий и скрытный. Он долго молчит, а потом вдруг взрывается. Однажды, помню, когда мы еще были детьми, он разозлился на одного из оруженосцев отца, и, чтобы оттащить Майлса от него, пришлось приложить силу троим взрослым мужчинам.
 — А что сделал этот оруженосец? — с любопытством спросила Бронуин.
 — Дразнил маленькую девочку, Майлс всегда был неравнодушен к женщинам.
 — Ко всем женщинам?
 — Ко всем. И они все вертятся вокруг него, будто у него есть ключ к счастью. Я не встречал еще женщины, которой не нравился бы Майлс.
 — Это интересно, — проговорила Бронуин, облизывая пальцы.
 — Если ты вздумаешь!.. — начал было Стивен, но остановился, увидев, с какой насмешкой она ждет продолжения. — ..И еще есть Мери.
 — Мери?
 — Да. Наша сестра. — Было что-то особенное в его голосе, когда он заговорил о Мери.
 — Ты никогда не упоминал о ней. Она будет с нами на Рождество?
 — Мери — она почти как Мадонна, — с благоговением произнес он. — Даже когда мы были детьми, мы чувствовали в ней что-то особенное. Она старше всех и всегда опекала младших братьев. Иногда доходило до того, что Рейн и Гевин вцеплялись друг другу в горло. Гевин всегда чувствовал себя наследником, хозяином земли и яростно возмущался, когда, бывало, Рейн отпускал с повинной какого-нибудь крепостного, учинившего разор во владениях, даже если было явно, что не по своей вине. Тогда вмешивалась Мери и тихим голосом сводила ссору на нет.
 — Как ей это удавалось? — серьезно спросила Бронуин, вспомнив о своих обязанностях главы клана.
 — Я никогда не мог понять, как ей это удается. Как, например, в тот раз, когда Майлс пытался убить оруженосца, — только Мери смогла утихомирить его.
 — А что сейчас? У нее хороший муж?
 — Она не вышла замуж. Она попросила у отца разрешения никогда не выходить замуж. Все мы знали, что мужчин, достойных Мери, просто не найти, и ей разрешили поступить по своему разумению. Она живет в монастыре неподалеку от нашего замка.
 — Хорошо, что ее желание было исполнено. Я слышала, что английские женщины не имеют свободы в выборе мужей.
 Стивен не стал оспаривать ее мнение и согласился.
 — Может быть, они смогут перенять свободу от шотландских женщин. — Он засмеялся. — Можешь себе представить: я теперь ощущаю себя урожденным шотландцем. — Он встал и выдвинул вперед загорелую обнаженную ногу. — Как ты полагаешь, мои братья узнают меня?
 — Братья — вероятно, — сказала она. — Но кто-нибудь другой, кто знал тебя раньше, — ни за что. — В ее голосе слышалась гордость.
 — Посмотрим, права ли ты.
 — Ты что-то замышляешь? — спросила она. Стивен выглядел как шаловливый мальчишка, — Милый, за нами охотятся МакГрегор, Дейви и его люди, да, возможно, еще и англичане, после того как ты убил нескольких из них. Я бы хотела прибыть в замок твоего брата целой и невредимой.
 — Конечно, — ответил он — Только нанесем визит по пути.
 Бронуин вздохнула, поднялась и отряхнула юбку. Она пошла к лошади, не переставая думать при этом, что некоторые маленькие мальчики так никогда и не взрослеют.




 Глава 12


 Едва они выехали за пределы Шотландии, тут же почувствовали перемены. Люди здесь не привыкли к жителям гор. Некоторые пялились, некоторые выкрикивали вслед проклятия, так как их земли подвергались набегам шотландцев. Бронуин ехала, гордо подняв голову и выпрямившись в седле. Только однажды она позволила себе проявить эмоции. Стивен спешился, чтобы набрать воды в колодце какого-то фермера. Увидев это, тот побежал к ним с вилами, на чем свет стоит ругая шотландцев. Кровь бросилась Стивену в лицо. Он хотел было ринуться на тщедушного фермера, когда Бронуин решительно взяла его за руку и потянула к лошадям. Долго еще Стивен ругал и проклинал английскую глупость и чванство; среди сказанных им слов не было ни одного, которое было незнакомо Бронуин. Она молча улыбалась.
 Двумя днями раньше Стивен рассказал Бронуин, что он задумал, чтобы посмеяться над другом юности.
 — Я не понимаю, зачем тебе это! — повторила девушка в сотый раз.
 — Это месть, — терпеливо объяснял Стивен. — Ты, как никто другой, должна понять чувство мести.
 — Месть, основанная на долгих годах вражды и непонимания, как между МакАрранами и МакГрегорами — это понятно. Они убили моих людей, украли мой скот. Но некоторые из моих женщин влюблены в этих негодяев МакГрегоров. — Она на минуту замолчала, потом умоляющим тоном добавила:
 — Пожалуйста, Стивен, это все детские забавы. Что тебе это даст, если он не узнает тебя в таком наряде? Ты только навлечешь на нас неприятности.
 Но толком объяснить Стивен не мог. Он не мог даже подумать о том времени, что они были в дружбе с Хьюго, без смущения и боли.
 В то время они с Хьюго охраняли границы королевства на шотландских равнинах. Когда пришла весть, что король Генрих избрал Стивена в мужья главе клана МакАрран, Хьюго хохотал как сумасшедший. Сотни раз он вслух высказывал иронические соображения по поводу невесты Стивена. И вскоре благодаря его стараниям все их ближайшее окружение потешалось над мифическим безобразным созданием, на котором должен жениться Стивен. Все это было тем более неприятно, что в ту пору Стивен был влюблен. Девушку звали Маргарет, в просторечии Мэг. Пухленькая, беленькая, розовощекая, она была дочерью торговца с равнин. У нее были огромные голубые глаза и маленький ротик бантиком, всегда будто раскрытый для поцелуя. Она была тиха, застенчива и обожала Стивена — или же ему так казалось. Стивен уже воображал, как он будет ночью сжимать в объятиях ее мягкое белое тело, и мучительно было думать о будущем с безобразной МакАрран. После нескольких бессонных ночей он решил отказаться от предложения короля и всерьез подумывал о том, чтобы жениться на дочке торговца. В конце концов, у Стивена был доход от собственного небольшого поместья; да и отец девушки, не отличаясь особым богатством, был вполне обеспечен. Со временем, когда гнев короля, вызванный отказом Стивена, был почти забыт, он все больше склонялся к мысли о женитьбе на Мэг.
 Но Хьюго нанес сокрушительный удар мечтам Стивена. Хьюго сам рассказал Мэг о приближающейся женитьбе друга, и бедная девушка, почти помешавшаяся от горя, бросилась в объятия соблазнителя. Хьюго не пришлось долго ее уговаривать, а о моральных принципах он вообще не имел понятия. Стивен был потрясен, когда увидел их вместе и узнал об их связи; но как ни странно было признаваться в этом самому себе, он не почувствовал при этом ярости или мук ревности. Это убедило его в том, что он никогда на самом деле не любил Маргарет. Не любила, очевидно, и она его, если с такой легкостью перешла от него к другому.
 Теперь он собирался отплатить Хьюго, причем его же методами. Хьюго все еще считался его другом. Стивен знал, что тот никогда не выезжал за пределы замка без солидной охраны, — он не выносил даже мысли о врагах и неожиданностях, которые могут подстерегать его. Хьюго был крайне осторожен. Если Стивену удастся тайно пробраться в поместье Хьюго Ласко и оставить, например, записку с разоблачением, — это будет хорошей местью. Стивен не мог скрыть торжествующей улыбки при этой мысли.
 Они подъехали к поместью Ласко перед закатом солнца. Замок был высокой каменной крепостью с окнами, забранными металлическими решетками. Во дворе дежурило множество дозорных, нигде не видно праздношатающейся, сплетничающей прислуги. Их окликнули, как только они приблизились к замку. Стивен на шотландском наречии попросил разрешения спеть для господина, чтобы заработать на ужин.
 Пока ходили за разрешением от сэра Хьюго, они ждали, не спешившись.
 Стивен знал, что Хьюго считает себя исключительным знатоком игры на лютне и не преминет вынести свой приговор по поводу музыки. Охрана велела им поставить лошадей в стойло и пройти на кухню.
 Уже позже, сидя за щедрым угощением, расставленным на дубовом кухонном столе, Бронуин узнала больше правды о планах Стивена. Прежде она полагала, что это будет какая-то мальчишеская выходка с розыгрышами.
 — Каков из себя сэр Хьюго? — спросила она, с удовольствием жуя свежевыпеченный хлеб. Стивен насмешливо фыркнул.
 — Он достаточно привлекателен, если ты это имеешь в виду. Темный, толстый, небольшого роста. Движется крайне медленно. Когда мы вместе несли службу, я всегда опасался, что Хьюго убьют раньше, чем он успеет взять в руки оружие.
 — Он женат?
 Стивен быстро взглянул на жену и задумался. Сам он никогда не понимал, почему все женщины находили Хьюго привлекательным: для него сверхосторожные манеры друга были отвратительны. Но женщины…
 — Я приказываю тебе все время смотреть в пол, — твердо сказал Стивен. — Я хочу, чтобы ты раз в жизни сыграла роль послушной, чинной жены.
 — Разве я была когда-либо другой? — Она подняла бровь.
 — Предупреждаю тебя, Бронуин! Я не хочу вмешивать тебя в это дело: все это наши личные счеты.
 — Ты говоришь так, будто опасаешься его, — насмешливо проговорила она. — Или в нем есть нечто, что заставляет женщин падать к его ногам?
 Она сказала это без всякой задней мысли, однако, взглянув в лицо Стивена, поняла, что была более близка к истине, чем полагала. Внезапно ей захотелось убедить Стивена, что она никогда не бросится к ногам никакого другого мужчины. Она улыбнулась при воспоминании о тех моментах, когда ей хотелось быть у ног Стивена.
 — Я не вижу ничего веселого! — с раздражением произнес он. — Если только ты ослушаешься, я… — Тут вошел дружинник и сообщил, что сэр Хьюго ждет музыки и развлечений.
 В большом зале были уже накрыты столы, и трапеза началась. Стивен указал Бронуин на низкую табуретку у дальней стены. Она лукаво усмехнулась над его серьезной манерой и даже позволила себе хихикнуть, когда он бросил ей угрожающий взгляд. Ей хотелось, чтобы он пожалел об этой ребяческой выходке.
 Стивену подали лютню; он уселся невдалеке от главного стола и начал петь. Голос его был красив и глубок, и он хорошо вел мелодию.
 Бронуин потихоньку оглядывала зал. Темноволосый мужчина, сидевший во главе стола, не поднял на певца глаз. Бронуин без интереса наблюдала, как он ест: в точности как сказал Стивен, медленно, каждое движение выверено и обдумано.
 Потеряв интерес к Хьюго Ласко, она закрыла глаза, прислонясь головой к каменной стене, и стала слушать музыку. Ей казалось, что Стивен играет для нее одной; когда она открыла глаза, то увидела, что Стивен наблюдает за ней. Его взгляд обжигал, как прикосновение. У нее по телу пробежали мурашки. Она только улыбнулась и снова закрыла глаза. Стивен пел гаэльскую песню; Бронуин была приятно удивлена, что ему известны слова: вероятно, его научил Тэм. Прекрасная мелодия и слова любви заставили ее позабыть, что она в Англии, среди англичан и жена англичанина. Она будто возвратилась домой, в Лейренстон, с человеком, которого любила.
 Она улыбнулась в своих мечтах, но тут же услышала, как изменился голос Стивена. Открыв глаза, она обнаружила, что он смотрит не на нее, а в сторону стола. Еще не поворачивая головы, она уже поняла, что привлекла внимание Хьюго, и незаметно бросила взгляд в его сторону.
 Да, он был даже красив, но тяжелой, приземленной красотой. Волосы и глаза его были жгуче-черными. Губы — полными и чувственными, и их вид навел Бронуин на мысль: неужели он так же неповоротлив и медлителен в постели?
 Она усмехнулась собственным мыслям. Но именно это и было привлекательно в Хьюго. Конечно, это было понятно только женщине. Бронуин представила, как будет объяснять Стивену свое открытие. Она повернулась к нему и с недоумением увидела нахмуренные брови мужа и его голубые глаза, которые от ярости стали синими. Когда она поняла причину его злости, то чуть не рассмеялась: Стивен ревнует! Это поразило ее, но одновременно и воспламенило больше всех жгучих взглядов Хьюго.
 Бронуин перевела взгляд на свою юбку, без надобности оправляя ее. Ей было очень приятно, что Стивен так ревнив. Она даже не сможет объяснить ему, что Хьюго волнует ее не больше, чем… его садовник.
 Хьюго сказал что-то двум своим дружинникам, и те двинулись к Стивену, который отдал быстро им лютню. Пройдя через зал, он схватил Бронуин за руку и почти уволок ее на улицу. Во дворе, залитом лунным светом, он с силой тряхнул ее.
 — Ты, конечно, веселилась! — Зубы его были стиснуты, глаза зло прищурены.
 — Ты делаешь мне больно, — тихо проговорила девушка, освобождаясь от его железной хватки.
 — Я обязан проучить тебя! Она изумленно взглянула на него: он заходит слишком далеко!
 — Это подлинно мужская логика! Ты сам настаивал на том, чтобы мы приехали сюда, а я отговаривала тебя; ты действовал как ребенок. А теперь, чтобы скрыть свою глупость и ошибку, ты собираешься проучить меня!
 Но он еще сильнее сжал ее руки.
 — Я велел тебе сидеть тихо и незаметно, но ты все время зазывно улыбалась Хьюго, чтобы показать ему, что он сможет добиться от тебя всего, чего захочет!
 — Это самая большая глупость, которую я от тебя слышала, — от удивления не сразу нашлась она.
 — Ты лжешь! Я все видел!
 — Стивен, что с тобою? Я смотрела на него, как смотрела бы на любого незнакомого мужчину. Ты сам сказал, что он медлителен, — я нашла подтверждение в своих наблюдениях. Почему это дает тебе повод думать, что он может соблазнить любую женщину?
 — А ты, очевидно, готова предложить себя?
 — Ты груб и несправедлив, — сказала она. — И ранишь мне руку.
 — Может быть, ты пожалела, что король предложил тебе в мужья не его, так же как и Роджера Чатворта. Но если я справился с одним, то справлюсь и со вторым!
 Все это было настолько по-детски, что Бронуин рассмеялась.
 — Это нелогично. Я просто глядела на незнакомца. А улыбалась я своим мыслям. Вспомни: я не хотела приезжать сюда.
 Тут приступ ярости Стивена прошел, и он стиснул ее в объятиях так, что у Бронуин захватило дыхание.
 — Никогда не поступай так со мной. — Она хотела ответить, что не сделала абсолютно ничего предосудительного, но промолчала. — Я бы желал, чтобы ты не была так красива, — прошептал он. — Пойдем посмотрим, не осталось ли чего-нибудь в кухне: я снова голоден.
 Прислуга начала ворчать, когда они вновь появились на кухне, но Стивен подмигнул поварихе, и толстуха растаяла под взглядом его синих глаз. Теперь настала очередь Бронуин: ревность на минуту схватила ее за сердце. Ей бы хотелось, чтобы все взгляды Стивена принадлежали ей одной.
 Они ели жареные яблочные пирожки.
 — Чересчур много роскоши в еде, — заметила Бронуин.
 Стивен стал было отстаивать преимущества английской кухни, но вынужден был согласиться. Он слишком долго пробыл в Шотландии, видел нищету родителей Керсти. Даже в Лейренстоне люди старались экономить, зная, что не сегодня завтра запасы еды могут кончиться.
 — Это правда, — наконец признал он. — Давай возьмем оставшееся с собой.
 Бронуин с одобрением посмотрела на него. Она дотронулась до завитка на его шее: загар и длинные волосы так шли ему. И тут же поймала игривый взгляд помощницы поварихи, молодой девушки, — взгляд, направленный на загорелое обнажившееся бедро Стивена. Бронуин решительно схватила его за руку.
 — Мне тут надоело. Давай поедем дальше. Стивен кивнул в знак согласия и вышел, так и не заметив заигрываний девушки.
 Но им не дано было уехать этим вечером. Внезапно разразилась буря. Дождь лил как из ведра, словно начался всемирный потоп.
 Хотя Бронуин умоляла Стивена не оставаться на ночь и утверждала, что дождь — не помеха для шотландской женщины, он не хотел рисковать ее здоровьем и остался ночевать в замке.
 На полу в большом зале было расстелено множество соломенных тюфяков для всех путников, забредающих в поместье. Стивен пытался найти укромный уголок, но застигнутых ненастьем оказалось в ту ночь очень много. Улегшись возле Бронуин, Стивен положил руку ей на колено, но она однозначно дала ему понять, что не собирается устраивать представление с раздеванием в столь людном месте. Он вздохнул и поневоле согласился. Она прижалась к нему и моментально заснула.
 Стивену же не спалось. Он привык спать на воздухе, и в зале ему казалось, что стены давят на него. Он вертелся на тюфяке, который казался необычно мягким. Рэб, потревоженный его возней, зарычал. Стивен подложил руки под голову и стал смотреть в потолок. Он в подробностях вспоминал, как Хьюго смотрел на Бронуин. Черт возьми! Он воображает, что может затащить в постель любую женщину. Нет сомнений, победа над Мэг сделала его еще самоувереннее.
 Чем больше Стивен вспоминал, тем мрачнее и злее становился. Ему захотелось, чтобы Хьюго узнал, что он побывал в замке.
 Он тихо поднялся, дав команду Рэбу охранять Бронуин, и пошел к дверям. Однажды, когда в детстве он приехал в поместье Ласко, им с Хьюго посчастливилось найти секретный ход наверх. Они трепетали от радости и страха одновременно, подойдя к маленькой потайной двери на самом верху лестницы. Открыв дверь, они были очень удивлены, что она не издала скрипа, — так хорошо были смазаны петли. Они проскользнули за тяжелую портьеру, оказавшуюся за дверью, и не могли понять, где очутились, пока не услышали неясные звуки со стороны кровати. Но удирать было поздно. Дедушка Хьюго и молоденькая служанка, находившиеся в кровати, были, видимо, очень довольны друг другом. Но как же они испугались, внезапно увидев двух семилетних мальчиков, застывших на пороге с расширившимися глазами. Стивен и сейчас содрогнулся, вспомнив ту трепку, которую задал им дед, и как они клятвенно пообещали никогда не открывать тайну двери наверху, иначе их ждало более суровое наказание. А четыре года спустя Стивен плакал на похоронах дедушки Хьюго. С тех пор его заветной мечтой было, чтобы в старости его так же любили молодые девушки. Хорошо, что Бронуин не знает об этой мечте, подумал он с улыбкой.
 Стивен проскользнул за экран, находившийся за одной из дверей большого зала, и ножом вырезал отверстие за подушками кушетки, стоявшей у окна. Он один знал этот ход, обнаруженный ими много лет назад после ожесточенной битвы подушками. С трудом различая что-либо в темноте, он нащупал перила лестницы, затем осторожно закрыл отверстие тканью.
 На лестнице было совершенно темно, и лицо Стивена залепило паутиной. При жизни деда этот ход содержался в чистоте и порядке. Теперь, когда Хьюго был один, ему не было надобности ни от кого скрываться.
 Дверь наверху открылась с негромким скрипом. Глаза Стивена уже привыкли к темноте, поэтому свет от толстой ночной свечи показался ему необычно ярким. Стивен улыбнулся своей удаче: Хьюго преспокойно спал на кровати. Стивен вынул кинжал из ножен.
 Даже в детстве Хьюго всегда чего-нибудь опасался и не ходил без стражи. Когда ему исполнилось пять лет, его пытались похитить. Он не любил вспоминать об этом, но стал крайне осторожен. Если Хьюго проснется утром и обнаружит у изголовья кинжал, это будет великолепной местью за похищенную у Стивена девушку.
 Он обернул рукоятку шотландской материей и прикрепил к ней кокарду МакАрранов. Бесшумно прошел к кровати и воткнул кинжал в изголовье. Удовлетворенно улыбаясь, он уже повернулся к двери, когда прозвучал голос Хьюго:
 — Взять его!
 Сейчас же четверо охранников выпрыгнули из темных углов комнаты и бросились на Стивена. Он отпихнул первого и ударил кулаком второго. Двое других замешкались, а реакция Стивена была стремительной. Он был уже в дверях, когда шпага Хьюго коснулась его шеи.
 — Прекрасно! — с восхищением произнес он. — Я вижу, шотландский опыт пошел тебе на пользу. — Он опустил шпагу. Стивен повернулся.
 Хьюго был одет. Он все еще держал шпагой расстояние между собой и Стивеном. Кивнув стражникам, чтобы те окружили гостя, он взял кинжал.
 — МакАрран, не так ли? Рад видеть тебя вновь, Стивен.
 Тот широко улыбнулся.
 — Черт тебя возьми! Как ты узнал меня?
 — Два дня назад приехал Гевин и сказал, что ожидает тебя. Он слышал, что ты попал в передрягу там, в Шотландии, и беспокоился за тебя. Он сказал, что, вероятно, ты остановишься сначала у меня.
 Стивен покачал головой.
 — Выдан своим собственным братом. Но даже если ты знал о моем приезде, как ты… Хьюго усмехнулся.
 — Ты спел песню, которую мы услышали, когда были с тобой на равнинах. Забыл? Ты не помнишь, сколько времени ушло, чтобы выучить ее?
 — Конечно, помню! — Стивен понял, что промахнулся со своим перевоплощением. — Бронуин предупреждала меня, что ничего не получится.
 — Можно похвалить тебя за этот хорошо скопированный шотландский акцент, но теперь ты можешь отбросить его.
 — Акцент? — изумленно переспросил Стивен. — Я отбросил его, как только мы выехали из владений МакГрегора.
 — Стивен, ты стал настоящим шотландцем, — рассмеялся Хьюго. — Расскажи-ка мне о Шотландии. Неужели ты женился на уродине МакАрран? Кажется, она — глава клана? И кто это восхитительное создание, которое с таким обожанием смотрело на тебя во время пения?
 — Это Бронуин, — нахмурившись, ответил Стивен.
 — Бронуин? Имя, кажется, уэльское? Ты подцепил ее в Шотландии? А как тебе удалось сбежать от жены?
 — Бронуин — вождь клана МакАрранов и моя жена.
 Хьюго уставился на него в изумлении.
 — Ты имеешь в виду, что этот голубоглазый ангел — глава клана и тебе повезло жениться на ней?
 Стивен молча взирал на друга. Отчего он все еще окружен стражей? Почему он не пригласил его присесть?
 — Что происходит? — спокойно спросил он. Хьюго довольно улыбнулся; его темные глаза блеснули.
 — Ничего особенного. Просто небольшая шутка вроде той, что ты хотел сыграть со мной. — Он потер кинжал пальцами. — Так значит, Бронуин? А помнишь, как мы узнали о решении короля Генриха? Ты все возмущался и повторял, что ни за что не женишься на ней. Ты хотел жениться на., как там ее звали? Элизабет?
 — Маргарет! — взорвался Стивен. — Хьюго, я не понимаю, что у тебя на уме, но…
 — У меня на уме то же самое, что и раньше. Стивен вперил в него взгляд, припоминая обидные для него подробности соблазнения Мэг. Мысль, что Хьюго коснется Бронуин…
 — Если ты прикоснешься к ней, я тут же убью тебя, — серьезно произнес Стивен. Хьюго удивленно поднял взгляд.
 — Ты серьезно?
 — Я очень серьезен.
 — Но мы же друзья, — улыбнулся Хьюго. — И, бывало, делились женщинами друг с другом.
 — Бронуин — моя жена! — отрезал Стивен и бросился к Хьюго.
 Тут же на него навалились четверо дружинников, но и они не смогли сдержать его. Хьюго рванулся прочь, но Стивен оказался быстрее. Внезапно распахнулась дверь, и вбежали еще трое стражников. Они сумели скрутить Стивена.
 Хьюго смотрел в восхищении: лишь семеро одолели Стивена.
 — Заприте его в башне, — приказал Хьюго.
 — Не делай глупостей! — предупредил Стивен, которого едва сдерживали.
 — Я не буду ее принуждать, если ты это имел в виду, — рассмеялся Хьюго. — Мне нужен один день, и если к его исходу она не будет моя, ты оценишь верность своей жены.
 — Будь ты проклят! — закричал Стивен, которого уже волокли из комнаты.
 Бронуин стояла перед высоким зеркалом и критически изучала себя. Переодевание в английское платье заняло почти час. Юбка и рукава были из блестящей оранжевой парчи. На плечах была оторочка из горностая. Юбка расходилась, обнажая нижнее платье из бархата. На груди был очень глубокий вырез.
 Ее волосы были завиты в крупные кольца сзади и спускались мелкими завитками на уши.
 — Вы прекрасны, миледи, — проговорила молодая застенчивая служанка, глядящая на нее из-за спины. — В доме сэра Хьюго еще не было столь прекрасной дамы.
 Бронуин быстро взглянула на нее, раскрыла было рот, но вспомнила, что задавать вопросы в доме Ласко совершенно бесполезно. Этим утром, когда Хьюго подошел к ее тюфяку в большом зале, ей пришлось оттаскивать взбесившегося Рэба: почему-то пес сразу почувствовал ненависть к этому человеку.
 Хьюго очень долго объяснял причину отсутствия Стивена, прежде чем Бронуин смогла задать хоть один вопрос. Окончив свою историю — что Стивен якобы поехал взглянуть на одно дальнее поместье Хьюго, оказав тем самым огромное одолжение ему, старому другу, — он самоуверенно поглядел на Бронуин, но она взорвалась бесчисленными вопросами. Почему Стивен не предупредил ее? Отчего Хьюго передоверяет собственные дела друзьям? Почему именно Стивен? Если Хьюго нужна была помощь, отчего он не попросил братьев Стивена?
 Она заметила, что Хьюго стал запинаться в ответах и переиначивать некоторые детали. Он избегал встречаться с ней взглядом. Потом улыбнулся, будто что-то вспомнил. И начал говорить, что Стивен хотел приготовить сюрприз Бронуин и попросил Хьюго развлечь жену в течение дня.
 Бронуин перестала задавать вопросы. Она подумала, что будет лучше сделать вид, что она поверила этой очевидной лжи. Она нежно улыбнулась Хьюго, который был на несколько дюймов ниже ростом.
 — Сюрприз! — проговорила она голоском, который постаралась сделать наивным и ребяческим. — Что это может быть, как вы полагаете?
 Хьюго благосклонно улыбнулся.
 — Давайте подождем. А тем временем я приготовил развлечение. В саду сделаны павильоны и зажжены праздничные огни.
 — Как интересно! — радостно захлопала она в ладоши, одновременно давая приказ Рэбу не вцепляться больше в этого человека.
 Хьюго провел ее наверх, в чистую, теплую комнату, где было приготовлено платье. Бронуин подумала, что кто-то работал над ним этой ночью. Хьюго, выходя из комнаты, послал ей обольстительную улыбку, и Бронуин пришлось выжать из себя ответную.
 Оставшись одна, она подбежала к окну. Внизу плотники не покладая рук трудились над сооружением платформы. Уже были зажжены шесть огней, и огромная жаровня курилась под навесом.
 Она в смущении задумалась: отчего это вдруг англичанину вздумалось устраивать развлечение на открытом воздухе в декабре? Прошлой ночью дождь сменился снегом, похолодало, земля покрылась снегом. Из ее опыта следовало, что англичане боятся холода и предпочитают оставаться зимой дома.
 Пришла служанка, чтобы помочь ей одеться, но, несмотря на старания Бронуин, у нее ничего не удалось выведать. Она сообщила только, что всю ночь сэр Хьюго отдавал приказания по устройству празднества.
 Бронуин задумалась: не слишком ли она мнительна? Может быть, Стивена вызвали родные, а Хьюго просто чистосердечно старается воздать почести жене друга? Но было не похоже на Стивена, чтобы он оставил ее одну в этом доме. Стивен трезво смотрел на вещи.
 Приход Хьюго вывел Бронуин из задумчивости. Он с благоговением осмотрел ее.
 — Вы просто великолепны, — прошептал он. — Стивен должен быть счастлив с вами.
 Она поблагодарила его и, оперевшись на предложенную им руку, двинулась вниз по лестнице.
 — Вы должны рассказать мне о вашем клане, — сказал он, с вожделением глядя на ее губы. — Я представляю, как вы были довольны, выйдя замуж за англичанина. Возможно, когда-нибудь вам представится возможность отблагодарить короля Генриха.
 Бронуин взорвалась. Она-то думала, что тщеславие Стивена это предел, но тщеславие Хьюго переходило все мыслимые границы.
 — О, конечно, — сказала она сладким голоском. — Стивен очень мил со мною, и мои люди многому научились у него. — Она подумала, что пребывание Стивена у них изменило его, но не ее народ.
 — Бесспорно, англичане — превосходные воины, и вы, шотландцы, можете многому научиться у них. — Он на минуту замолк. — О, я должен извиниться. Ведь вы… как это? Вождь клана?
 Он проговорил это, будто бросил грош нищему. Она не решилась продолжить разговор, ведь еще одно его замечание, и она натравила бы на него Рэба. Бездарный павлин!
 — Взгляните! — воскликнула Бронуин, чтобы отвлечься. — Как чудесно, не правда ли? — Эти слова относились к веселой окраске павильона.
 Хьюго вдруг быстро взглянул куда-то наверх, на стены замка, и поцеловал ее руку.
 — Ничто из этих чудес не может сравниться с вами.
 Она с интересом наблюдала за его игрой. Сначала она было и вправду подумала, что его мягкие манеры, его необычного очертания губы могут быть привлекательны, но теперь находила, что он просто скучен. С чего это он взял, что ей нравится, когда он целует ей руки? Она приложила все силы, чтобы не отдернуть их. Неужели все мужчины считают себя столь неотразимыми? Она подумала, что у нее слишком мало опыта. Мужчины ее клана никогда не осмеливались прикоснуться к ней, может быть, из страха перед отцом. Будучи в Англии, она проводила время в разговорах с Роджером Чатвортом, у которого были тщеславные планы по поводу ее клана. Стивен был единственным, кто завладел ее сердцем и ее телом, и единственным, кто был ей приятен. Она никогда не думала об этом, но, ощутив непреодолимое отвращение к Хьюго Ласко, поняла, что это так.
 Он был удовлетворен ее молчанием, которое принял за желание понравиться, и провел ее к позолоченному стулу, стоявшему напротив павильона. Хьюго хлопнул в ладоши, и тотчас на помосте появились трое акробатов. Бронуин улыбнулась ему и сделала вид, что смотрит представление. На самом деле она внимательно изучала обстановку. С каждым часом ее подозрения возрастали. Теперь она все больше недоумевала, почему они смотрят представление на воздухе.
 Появились несколько танцовщиц, и Бронуин заметила, что их плечи посинели от холода. Подул пронизывающий ветер-Один из слуг предложил Хьюго повернуть павильон так, чтобы загородиться от ветра. Тот в бешенстве отказался.
 — Простите меня, сэр Хьюго, я должна отлучиться, — невинным голосом проговорила Бронуин спустя некоторое время. Ей не терпелось найти ключ к какой-то тайне. Она почти не сомневалась, что Стивен никуда не уезжал.
 — О, не уходите. Я прикажу сделать пожарче огонь. Разжечь другую жаровню.
 — Я не замерзла, — честно ответила она, стараясь не улыбаться при виде посиневшего носа Хьюго. — Мне нужно… — Она конфузливо посмотрела вниз.
 — Ну, конечно!.. — в смущении спохватился он. — Я пошлю с вами дружинника.
 — Нет, нет! У меня есть Рэб, и я найду дорогу.
 — Ваше желание для меня закон, — вновь улыбнулся он и поцеловал ей руку.
 Бронуин постаралась не прибавить шагу, когда шла в замок. Ей не хотелось вызывать подозрения Хьюго. Войдя же вовнутрь, она быстро скомандовала:
 — Рэб, ищи Стивена.
 Рэб с радостью бросился на поиски. Все утро его удерживали от естественных желаний, и теперь, освобожденный, он одним махом очутился у двери, которую Бронуин посчитала дверью в апартаменты хозяина. Он нетерпеливо дожидался, пока хозяйка, поднимая тяжелые юбки, почти бегом доберется до площадки, на которой располагалась тяжелая дубовая дверь с маленьким окошком, забранным железной решеткой.
 — Рэб! — послышался голос Стивена.
 — Рэб, сидеть! — скомандовала Бронуин. — Стивен, что с тобой? Тебя держат в плену? — Она просунула через решетку пальцы.
 Он взял ее руку и пристально посмотрел ей в глаза.
 — Это та самая рука, которую так часто целует Хьюго?
 — Сейчас не время для ревности. Почему тебя заперли здесь? И что это за глупые развлечения?
 — Развлечения? — Стивен отбросил ее руку. — Ты, кажется, не скучаешь без меня. Ты находишь Хьюго привлекательным? Наверняка, как и все другие женщины.
 Бронуин удивленно посмотрела на него и потрепала по шее Рэба, который нервничал, видя хозяина взаперти. Множество мыслей проносилось в ее голове.
 — Скажи, ведь это все несерьезно? Это какая-то игра, которую вы вместе задумали?
 — Для меня это не игра, тем более если в нее замешана честь моей жены!
 — Черт с тобой, Стивен Монтгомери! — процедила девушка. — Я же просила тебя не приезжать сюда. Нет, ты настоял на своем, ты ценишь лишь свои интересы. Теперь я хочу знать, что здесь происходит и как тебя освободить, хотя ты того и не стоишь.
 Стивен прищурился.
 — Если ты поддашься на уговоры Хьюго, я сверну тебе шею.
 Бронуин начала понимать.
 — Кажется, меня использовали в каком-то пари? А что именно выигрывает победитель? — Стивен молчал, поэтому она ответила за него:
 — Я догадываюсь. Хьюго побился об заклад, что сможет обольстить меня и затащить в постель, а ты поверил ему. А не приходило ли в твои глупые, тщеславные, деревянные мозги, что я тоже способна принимать решения? Или ты думаешь, что я настолько глупа, что каждый мужчина, целующий мне руку и сладко улыбающийся, может сразу же заполучить меня в постель? Мой нож всегда со мной. А Рэб рычит на него каждый раз, как он прикасается ко мне.
 — Что случается слишком часто, как я вижу. Бронуин увидела окошко высоко под потолком комнаты. Так вот почему Хьюго отказался повернуть павильон! Он хочет, чтобы Стивен постоянно видел их вместе. Она взглянула на холодное, злое лицо мужа, и ее охватила ярость. Эти двое использовали ее в какой-то недостойной ребяческой забаве. Хьюго настолько самонадеян, что поклялся заполучить ее, а Стивен настолько сомневается в ее верности и нравственности, что поверил в возможность этого. А Хьюго! Он оскорбил ее, он разговаривает с ней так, будто она совсем дурочка, и вполне уверен в своих чарах.
 — Да будьте вы оба прокляты! — в бешенстве прошептала девушка и, повернувшись, стала спускаться по лестнице.
 — Бронуин! Вернись! — закричал Стивен. — Скажи Хьюго, что тебе все известно, и потребуй у него ключ!
 Она взглянула и одарила его нежнейшей улыбкой.
 — Как? И лишиться такого чудесного представления, приготовленного для меня сэром Хьюго? — Не обращая внимания на несущиеся ей вслед проклятия, она повернулась и продолжила свой путь вниз. «Будьте прокляты вы оба», — повторила про себя девушка.




 Глава 13


 Бронуин все еще кипела от злости, приближаясь к подножию лестницы. Сэр Хьюго ожидал ее, всем своим видом выражая нетерпение и намерение отругать ее за столь долгое отсутствие. Первым порывом девушки было ответить ему презрением, но эта мысль исчезла так же быстро, как и появилась. «Одно слово — англичане!» — подумала она. Когда Бронуин впервые встретила Стивена, тот допускал только один образ жизни — английский. В ответ на ее просьбу носить шотландское платье вместо тяжелых английских доспехов он лишь рассмеялся. Теперь она сомневалась, удастся ли заставить его надеть один из теплых камзолов хозяина? Стивен долго сопротивлялся, прежде чем у него появлялось желание изменить свои привычки.
 Конечно, можно было бы начать войну с этими двумя англичанами, и тогда они узнали бы то, что известно любому шотландцу: женщины тоже могут иметь свое собственное мнение.
 — Я уже начал беспокоиться, — сказал сэр Хьюго, протягивая руку.
 Глаза Бронуин невинно расширились.
 — Надеюсь, вы не будете сердиться — я осматривала ваш дом. Он великолепен! Скажите, это все ваше?
 Сэр Хьюго взял ее руку в свою. Он был заметно возбужден.
 — Вся площадь составляет около семисот акров. Разумеется, у меня есть еще одно поместье на юге.
 Бронуин тяжело вздохнула.
 — У Стивена, — смущенно начала она, — у Стивена никогда не было такой роскоши, не так ли?
 — Отчего же? Мне кажется, у него где-то есть участок земли со старой башней. Дома у него нет, это верно, однако ваши собственные поместья…
 Бронуин опять вздохнула.
 — Но ведь они в Шотландии.
 — Да, конечно, я понимаю. Это холодная, сырая страна, не правда ли? Неудивительно, что вы хотите жить здесь. Ну, возможно, Стивен… — Тут он запнулся.
 Бронуин улыбнулась про себя. Все происходило именно так, как она и предполагала. В действительности Хьюго не интересовался ею или по крайней мере не ставил целью унизить своего друга. Он откровенно скучал и хотел лишь досадить Стивену. Хьюго упоминал его имя слишком часто, чтобы быть ему настоящим врагом. Стивен считал, что любой привлекательный мужчина может соблазнить Бронуин, а Хьюго явно использовал ее, чтобы подразнить приятеля. И ни один из них не учитывал ее желаний и мыслей.
 Бронуин улыбнулась шире, подумав о том, что случится, если она слегка нарушит их планы.
 Интересно, что сказал бы Хьюго, если бы она призналась ему, что недовольна Стивеном и что ей хотелось бы жить в Англии с таким изящным, привлекательным мужчиной, как он.
 Они приблизились к дому, и Бронуин посмотрела на небо.
 — Я думаю, скоро выглянет солнце, поэтому мы могли бы вынести стулья из-под навеса.
 Сэр Хьюго улыбнулся ее предложению и отдал распоряжение.
 Бронуин настояла, чтобы они сели поближе друг к другу, и усмехнулась, взглянув на хмурого Хьюго. Она не тратила времени зря после того, как они уселись. Музыканты играли приятную песню о любви, но Бронуин ни разу не взглянула в их сторону; она смотрела только на Хьюго.
 — Вы женаты, милорд? — тихо спросила она.
 — Нет… пока нет. Я не настолько удачлив, как мой друг Стивен.
 — Он действительно ваш друг? Возможно ли, чтобы вы стали и моим другом?
 Хьюго заглянул ей в глаза, боясь утонуть в их глубине. Стивен действительно был удачлив.
 — Конечно, мы с вами друзья, — ответил он покровительственно.
 Бронуин вздохнула, облизнула губы и прошептала:
 — Я могу сказать, что вы тонкий и умный человек. Я хотела бы иметь именно такого мужа. — Она мысленно посмеялась над тем, как у Хьюго отвисла челюсть. — Вы должны знать о моем замужестве. У меня не было выбора. Я пыталась найти кого-нибудь еще, но… лорд Стивен…
 Хьюго выпрямился.
 — Я слышал, что Стивену пришлось биться за вас, он одержал блестящую победу. Его соперником, кажется, был Чатворт.
 — О да, Стивен настоящий боец, но он… как бы это сказать? Он не подходит мне.
 Глаза Хьюго удивленно округлились.
 — Не хотите ли вы сказать, что Стивену Монтгомери чего-то недостает? Позвольте напомнить вам, что мы дружим всю жизнь. А что касается его женщин… — В нем нарастал гнев. — Когда мы вместе были в Шотландии, Стивен увлекся маленькой шлюшкой и в ослеплении не заметил, что она переспала с половиной воинов. Я заплатил ей, чтобы она легла в постель со мной, уверенный, что Стивен увидит нас вместе.
 — Поэтому он так зол на вас? — спросила она, забыв на минуту придать своему голосу вкрадчивые интонации.
 — Он никогда бы мне не поверил, если бы я открыл ему глаза. Стивен ничего не видел, кроме ямочек у нее на щеках.
 Бронуин откинулась назад, обдумывая услышанное. Ах так! Стивен использовал ее, чтобы отомстить мужчине, который когда-то увел у него женщину. Женщину, с которой у него была лишь интрижка! Бронуин почувствовала острую боль в груди, к глазам подступили слезы. Он отказывался жениться на ней, потому что увлекся шлюхой с ямочками на щеках!
 — Леди Бронуин, вам нехорошо? Она поднесла руку к глазам, будто смахивая соринку.
 — Наверно, что-то попало в глаз.
 — Ну-ка дайте посмотреть — Он взял ее лицо в свои большие, сильные ладони, и Бронуин взглянула на него снизу вверх.
 Она знала, что Стивен наблюдает за ними, и у нее промелькнула мысль — думает ли он о той женщине?
 — Ничего не вижу, — сказал сэр Хьюго, не отнимая рук от ее лица. — Вы невероятно красивая женщина, — прошептал он. — Стивен…
 Она гибко высвободилась.
 — Не хочу больше слышать этого имени, — сердито перебила она. — Сегодня я свободна от него и хочу остаться свободной. Может, музыканты отойдут и мы потанцуем? Я могла бы показать вам несколько шотландских танцев.
 Сэр Хьюго бросил нервный взгляд наверх, в направлении дома, затем позволил увлечь себя к деревянному помосту. Он не мог припомнить, когда еще его так развлекали. Он не привык видеть, чтобы волосы женщины свободно развевались вокруг гибкого тела. Глаза Бронуин вспыхивали и искрились весельем, когда он делал неуклюжие попытки повторить замысловатые па. Холодный день, казалось, стал теплее, и он забыл о том, что ее муж наблюдает за ними сверху.
 — Бронуин, — он засмеялся, отбросив формальное «леди», которое употреблял еще час назад, — я должен остановиться! Боюсь, у меня заколет в боку.
 Она подняла его на смех.
 — Из вас не выйдет настоящего шотландца, если вас хватает лишь на несколько упражнений. Он взял ее за руку.
 — Я не трудился так много со времен тренировок с братьями Монтгомери.
 — Да, — ответила она, когда они сели. — Стивен занимается регулярно. Лицо ее стало серьезным.
 — Он хороший человек, — отметил Хьюго, взяв ломтик сыра с подноса, который держал перед ним слуга.
 — Возможно. — Она сделала большой глоток теплого вина, сдобренного пряностями.
 — Я завидую ему.
 — Вы? — Она искала его взгляда. — Может, вам удастся заменить его… в некотором смысле…
 Она с интересом наблюдала, как Хьюго начал осознавать смысл сказанного. «Тщеславный павлин», — подумала она. Ему, как, впрочем, и любому мужчине, никогда не приходило в голову, что он не божий дар для женщины.
 — Леди Бронуин, — начал он официально, — я должен серьезно поговорить с вами. О Стивене.
 — Каким он был в детстве? — перебила она его. Хьюго был явно удивлен.
 — Серьезным, как Гевин. Все братья росли в мужском обществе. Может, неловкость Стивена проистекает из того, что очень мало знает женщин.
 — В отличие от вас, — проворковала она. Хьюго доверительно улыбнулся.
 — У меня есть некоторый опыт, и я уверен, что именно это… привлекает вас во мне. Вы со Стивеном лишь недавно поженились. Я полагаю, что с годами у вас возникнет взаимная привязанность.
 — Это все, что вы ждете от жизни? Привязанности?
 — Я не такой, как Стивен, — ответил он самодовольно.
 Улыбка тронула губы Бронуин, когда в уме у нее начал складываться план.
 — Не так давно мы со Стивеном были в Шотландии и останавливались в одном фермерском доме. Там нас угостили изумительным напитком из лишайника. Когда мы въезжали в ваше поместье, я заметила, нечто похожее на лишайник растет у скал, и подумала, что можно было бы прогуляться туда и насобирать его. Мне бы хотелось приготовить для вас этот напиток.
 На миг лицо Хьюго приняло озабоченное выражение, затем он кивнул, соглашаясь. События принимали нежелательный оборот. Было похоже, что жена Стивена хочет изменить мужу. Хьюго намеревался сообщить Стивену, что никакой другой мужчина не сможет покорить Бронуин, но она, казалось, отдала предпочтение Хьюго.
 Во время прогулки он снова завел разговор о Стивене, какой он порядочный, как соответствует тому положению, которое занимает Бронуин, и как достойно он выглядит в этом нелепом шотландском наряде.
 Бронуин была немногословна, собирала лишайник и сухие головки цветов в маленькую корзинку, которую дал ей Хьюго. Она внимательно слушала и молчала.
 Когда они вернулись домой, снова пошел дождь. Сэр Хьюго вел себя очень церемонно, сопровождая Бронуин в комнату на верхнем этаже. Слуга принес горячего вина и кружки, чтобы Бронуин могла приготовить напиток. Тщательно подбирая компоненты и помешивая состав, девушка наблюдала за Хьюго. Он выпятил свою внушительную грудь, на губах его блуждала самодовольная улыбка: он поступил достойно, отвергнув авансы, которые делала ему Бронуин.
 — Милорд, — произнесла она тихо, передавая ему теплую кружку и на миг ласково коснувшись его руки.
 Бронуин улыбнулась, когда он заявил, что напиток превосходен, и, осушив кружку, попросил еще.
 — Мне необходимо поговорить с вами, — сказал он серьезно, отхлебывая из второй кружки горячую жидкость. — Я не должен позволять вам уйти отсюда с теми мыслями, которые сидят сейчас в вашей головке.
 — И что же это за мысли? — спросила она нежно.
 — Стивен — мой друг и всегда был им. Я надеюсь, он и дальше будет оставаться моим другом.
 — А почему бы и нет?
 — Я полагаю, что это зависит от вас. Вы никогда не должны упоминать о вашей… вашей привязанности ко мне.
 — Моей привязанности к вам? — невинно осведомилась она, присаживаясь на стул наискосок от него. — Что вы имеете в виду?
 — Ну, полно, миледи. Мы оба хорошо понимаем, что произошло между нами сегодня. Все женщины прекрасно разбираются в сердечных делах.
 Она подняла брови.
 — Все женщины? Умоляю вас, скажите, в чем еще разбираются все женщины?
 — Перестаньте играть в невинность! — фыркнул он. — Я не настолько наивен в отношениях с женщинами, как Стивен Монтгомери. Может, вы сумеете убедить его в том, что вы не интересуетесь другими мужчинами. Поскольку он мой друг, я поддержу вас. Но не пытайтесь играть со мной!
 — Вы меня поймали, — промолвила Бронуин улыбаясь. — Вам так много известно о женщинах и о вашем друге, что мне положительно некуда скрыться.
 Хьюго начал было говорить, но неожиданная боль в животе пронзила его и заставила замолчать.
 — Послушайте, разрешите мне вновь наполнить вашу кружку. Вы бледны.
 Хьюго схватил кружку и осушил ее. Едва он немного пришел в себя, как у него вновь перехватило дыхание.
 — Рыба, наверное, была несвежая, — отметил он, а затем переменил предмет разговора. — О чем это я говорил?
 — Вы рассказывали мне о том, что ради вас я готова бросить своего мужа.
 — Не передергивайте! — начал он. — Я… Бронуин с размаху опустила пустую кружку на стол, так что глазурь на ней пошла трещинами.
 — Нет! Позвольте мне сказать! — Она склонилась над ним, уперев руки в бока. — Вы говорите, что вы друг Стивена, и тут же прибегаете к детской уловке и запираете его там, откуда он может наблюдать, как вы прикидываетесь дураком перед его женой.
 — Дураком? Однако до этого вы не принимали меня за дурака!
 — Вы полагаете, что можете читать мои мысли? Неужели вы настолько тщеславны, что верите, будто, проведя несколько месяцев в постели со Стивеном Монтгомери, я могу остаться неудовлетворенной?
 — Вы сказали…
 — Несомненно, вы были готовы поверить всему, чему пожелаете. Вы ведете себя так, будто, заплатив той потаскушке, совершили благородный поступок. Вы думаете, что оказали Стивену услугу, но не было ли это просто завистью? Все в лагере должны были платить ей — все, кроме моего Стивена.
 — Вашего Стивена! — начал Хьюго, пытаясь подняться, но новый приступ боли сразил его. Он стал в ужасе озираться. — Вы отравили меня!
 Она улыбнулась.
 — Нет, я не отравила вас в полном смысле слова, но несколько дней вы будете чувствовать себя больным. Я хочу, чтобы вы надолго запомнили сегодняшний день.
 — Почему? — прошептал он, хватаясь за живот. — Что я вам сделал?
 — Ничего, — ответила она серьезно. — Абсолютно ничего. Я привыкала к англичанам слишком долго и второго раза не вынесу. Вы использовали меня в своей игре со Стивеном. Вам не пришло в голову, что у меня могут быть свои мысли на этот счет. Я имела случай убедиться в этом вчера вечером, когда Стивен играл на лютне. Вы были так уверены в том, что будете желанным для любой женщины!
 Хьюго скрючился от боли.
 — Сука, — выдохнул он. — Стивен составит тебе достойную пару.
 — Я стала сукой потому, что не захотела быть пешкой в ваших глупых играх! Помните, сэр Хьюго, что на шахматной доске есть только одна женская фигура, и она обладает наибольшей властью и свободой передвижения.
 Бронуин наклонилась и, прежде чем отвернуться, незаметно вытащила ключ из кармана его камзола.
 — Стивен видел вас. Он никогда не поверит, что я не вскружил вам голову. Она выпрямилась как струна.
 — Вы ошибаетесь насчет Стивена Монтгомери. Это самый разумный и проницательный человек из всех, кого я знаю. — На мгновение она задержалась в дверях. — Ах да, сэр Хьюго, в следующий раз, когда у вас возникнут трудности в общении с женщинами, советую вам обратиться за помощью к Стивену. Насколько я могу судить, он знает о них почти все.
 С этими словами она вышла из комнаты. Рэб поджидал ее за дверью, и вместе они поспешили к комнате, где был заперт Стивен. Бронуин заглянула в нее через решетчатое окошко и встретила горящий взгляд Стивена. В его глазах было столько гнева и ненависти, что у нее мурашки побежали по спине. Она вставила ключ в замок и открыла дверь.
 — Теперь ты свободен, — сказала она спокойно. — Еще светло, и мы успеем доскакать до поместья твоего брата. — Стивен сидел молча, брови его были сведены. Она подошла к нему, протянула руку и коснулась пряди волос, упавшей на воротник. — Будет лучше, если ты выговоришься. Что вызвало твой гнев?
 Он оттолкнул ее руку.
 — Как ты смеешь подходить ко мне сразу же после него! Ты носишь платье, которое он тебе подарил. В нем ты щеголяла перед ним. Ему понравилось? Он насладился видом твоего полуобнаженного тела?
 Она вздохнула и села на скамью у окна.
 — Хьюго сказал, что ты не поверишь в мою добродетель после того, что увидел.
 — Хьюго, вот как! — Стивен зарычал, его сжатые кулаки устремились к ней, но тут же бессильно упали. — Ты сполна отплатила мне за женитьбу на тебе. Ты долго ждала случая, чтобы отомстить мне. — Стивен тяжело опустился на табурет, не обращая внимания на Рэба, который ластился к нему. — В нашу первую брачную ночь твой нож должен был найти мое сердце.
 Бронуин так стремительно подалась вперед, что даже Рэб не заметил этого движения. Она с такой силой ударила Стивена по лицу, что голова его резко откинулась назад.
 — Черт побери, Стивен Монтгомери! — произнесла Бронуин сдавленным голосом. — Я устала от оскорблений. Сначала твой так называемый друг обращается со мной как с собственностью, на которую он заявляет свои права, а когда я отвергаю его и наказываю за тщеславие, он называет меня сукой. А теперь я должна стоять и слушать, как ты обвиняешь меня в распутстве. Но я не та женщина из лагеря, с ямочками на щеках!
 Стивен помолчал, потирая ушибленную челюсть.
 — О чем ты говоришь? Какая женщина?
 — Не о ней речь, — ответила она возмущенно. — Что заставило тебя поверить, будто я шлюха? Когда я поступала бесчестно или нарушила свои клятвы?
 — Что за вздор?! Какие клятвы? Она досадливо вздохнула.
 — Наши клятвы перед свадьбой, глупец! Я давала их, и я их не нарушу!
 — Ты клялась также повиноваться мне, — возразил он хмуро.
 Бронуин отвернулась от него.
 — Пошли, Рэб. Пошли домой.
 Стивен вскочил на ноги и схватил ее за руку.
 — Куда ты собираешься идти? Назад к Хьюго? Бронуин попыталась лягнуть его, но он резко развернул ее и притянул к себе, так что она оказалась прижатой спиной к его груди.
 — Я чуть с ума не сошел, — прошептал он. — Как ты могла так поступить со мной? Ты ведь знала, что я все вижу.
 От его слов ее бросило в жар. Уже целую вечность он не держал ее в своих объятиях. Она прижалась щекой к его руке.
 — Ты разозлил меня. Вы оба использовали меня так, будто у меня самой нет никаких прав. Стивен повернул ее лицом к себе.
 — Мы забыли, что ты из рода МакАрранов, не так ли? Бронуин, я…
 — Обними меня, — прошептала она, — просто обними меня.
 Он чуть не задушил ее в своих объятиях.
 — Я не мог вынести того, что он касался тебя. Каждый раз, когда он дотрагивался до твоей руки… А когда он держал твое лицо в своих ладонях!
 — Прекрати! — приказала она. — Прекрати сейчас же. — Она отстранилась от него. — Между мной и Хьюго Ласко ничего не было. Он думал, что сможет завоевать любую женщину в мире, а я хотела показать ему, что это не так.
 Гнев Стивена загорелся с новой силой.
 — Ты великолепно сыграла свою роль! Отсюда казалось, что вы годами были любовниками.
 — Ты действительно так думаешь? Ты полагаешь, я позволю мужчине лапать себя без особой на то причины?
 Глаза Стивена потемнели и стали почти черными.
 — Причина была! Я знаю, какова ты в постели. Может быть, ты хотела узнать, сумеет ли другой мужчина заставить тебя кричать от страсти. Скажи-ка, он сразу нашел то место под коленями?
 Она бросила на него свирепый взгляд.
 — Ты в самом деле думаешь, что послеобеденное время я провела с ним в постели?
 — Нет, — ответил он, признав свое поражение. — Времени было недостаточно, и Хьюго. — .
 — Разреши мне закончить за тебя, — решительно сказала Бронуин. — Хьюго — твой друг. Тебе известно, что он человек достойный и, несомненно, не совершит такого бесчестного поступка. С другой стороны, я всего лишь женщина, и, следовательно, чести у меня нет. Я как перекати-поле: куда подует ветер, туда и полечу — не так ли?
 — Ты искажаешь смысл моих слов!
 — Не думаю. Сегодня утром, когда я пришла к тебе сюда, ты предполагал, что Хьюго, если захочет, сможет добиться меня. И все, что от него потребуется, это лишь попросить меня или завести со мной ласковый разговор. Если бы ты хоть немного знал меня, то спокойно сидел бы в этой клетке и ждал. И тогда мы бы вместе посмеялись над шуткой, которую я сыграла с твоим сэром Хьюго.
 — Какой шуткой? — резко спросил он.
 Бронуин почувствовала, что силы покинули ее. За последние несколько месяцев она так много узнала о Стивене, что стала полагаться на него, верить ему. Ей даже казалось, что она полюбила его. А он не узнал о ней ничего! Он думал, что она легкомысленная, безвольная куколка.
 Ее голос был бесстрастным:
 — Я дала ему напиток с травами, которые, как утверждает Керсти, вызывают острые кишечные колики. Хьюго проболеет несколько дней.
 Стивен с минуту пристально смотрел на нее. Как ему хотелось верить ей! Казалось, полжизни прошло, пока он наблюдал, как она, подавшись вперед, разговаривала с Хьюго. Он готов был сорвать решетки с окон, когда они танцевали. Юбка Бронуин не скрывала ее щиколоток; солнечные блики вспыхивали на платье. Как она могла взывать к его благоразумию, когда сама чуть не превратила его в зверя! Если бы он сумел вырваться на свободу, то убил бы Хьюго, разорвал бы друга на куски голыми руками.
 Он провел рукой по глазам. Как она могла просить его рассуждать разумно, когда он был совсем не в состоянии думать! Стивен удивленно разглядывал ее. Что она сделала с ним? У него не было ни одной ясной мысли в голове с тех пор, как он впервые увидел ее, распростертую на полу в мокрой сорочке. Он дрался за нее, чуть не погиб, когда она, рискуя жизнью, стояла на краю утеса, спасая одного из своих людей; он чуть не убил жену, когда ее детская беспечность унесла жизнь Криса. Как могла она говорить ему о благоразумии? Быть рядом с ней значило лишиться даже подобия здравого смысла.
 — Мы должны уехать, — холодно произнесла она и отвернулась.
 Стивен проводил взглядом свою жену и последовавшего за ней Рэба. Он хотел подойти к Бронуин, сказать, что верит ей, знает о ее порядочности, но не смог. Хьюго уже доказал однажды, что может отбить у Стивена женщину. Милашка Мэг любила Стивена, и все же Хьюго овладел ею. Бронуин не скрывала того, что считала Стивена своим врагом. По ее мнению, один англичанин стоил другого. Может быть, Хьюго пообещал что-нибудь сделать для ее клана? Если дело касалось ее клана…
 Он поднял глаза, когда Рэб отрывисто залаял на него. Вернувшись к действительности, Стивен бросился вниз по лестнице в комнату Хьюго.
 Тот, скорчившись, лежал на постели, окруженный четырьмя слугами и тремя стражниками.
 — Убирайся вон, — выдохнул он между приступами боли, — Не желаю больше видеть ни тебя, ни суку, на которой ты женился. — Стивен отступил, на лице его появилась улыбка. Бронуин говорила правду! — Я сказал — убирайся! — приказал Хьюго. Он схватился за живот и снова повалился на кровать.
 — Сраженный женщиной, — рассмеялся Стивен, выйдя из комнаты. Он поспешил вниз, к большому залу. Бронуин поджидала его, переодевшись в клетчатую юбку и белую блузку. Она опять превратилась в его шотландскую девушку. Он подошел к ней, коснулся ее руки и улыбнулся. Она холодно отвернулась.
 — Бронуин… — начал он.
 — Если ты готов, я думаю, нам пора ехать. Ты, конечно, хозяин, и мы останемся, если прикажешь.
 Он с минуту глядел на ледяной блеск ее голубых глаз.
 — Нет, я не хочу оставаться, — промолвил он немного погодя и, отвернувшись, направился к двери.
 Бронуин последовала за ним. Вся эта история началась с игры, с детского соперничества, но благодаря ей Бронуин узнала поразительные вещи о своем муже. Почему-то ей казалось, что она должна бы научиться доверять ему. Она наблюдала за ним в течение последних месяцев, бесстрастно отмечая происходящие в нем перемены. Она видела, как высокомерный англичанин стал почти настоящим шотландцем. Она ощущала его враждебность по отношению к тем, кто отвернулся от него, англичане же из его свиты изменились почти так же, как и их хозяин. Один за другим он надели пледы и перестали целыми днями начищать до блеска свое оружие. А всего несколько дней назад Стивен убил троих англичан, пытаясь спасти свою жену и ребенка Керсти.
 Этот поступок стал решающим для Бронуин и заставил ее окончательно поверить ему.
 Но что Стивен узнал о ней? Он неодобрительно относился ко всему, что бы она ни делала. Он клял ее, если она выступала во главе своих воинов. Он негодовал, когда она рисковала жизнью, спасая кого-нибудь. Что могла она сделать, чтобы угодить ему? Может, следует попытаться изменить что-то в себе? Стал бы он любить ее больше, если бы она была похожа… похожа на его красавицу невестку? У нее сложилось ясное представление о том, что представляет собой Джудит: мягкая, никогда не повысит голоса, всегда мило улыбается мужу, никогда с ним не спорит, во всем соглашается.
 "Вот чего действительно хотят мужчины!» — прошептала она. Стивен ожидал, что она будет тихой и спокойной, не станет перечить ему. «Как англичанки! Черт бы его побрал!» — выругалась она. В отличие от них в ее жилах текла кровь, а не водица! Она была урожденная МакАрран, и чем скорее Стивен Монтгомери это поймет, тем лучше для них всех.
 Высоко подняв подбородок, она зашагала к конюшне.
 По взаимному молчаливому уговору они не останавливались на ночлег и ехали спокойным шагом, не нарушая молчания: каждый был погружен в свои мысли о событиях последних двух дней. В воображении Стивена, заслоняя другие мысли, вставал образ Хьюго, его руки, касающиеся Бронуин. Он понимал, что Бронуин проучила Хьюго, но не мог отделаться от мысли, что лучше бы она действовала не столь тонко, а воспользовалась бы кинжалом.
 Что до Бронуин, то она почти забыла о Хьюго.
 Ее волновало то, что Стивен не доверял ей и обвинил во лжи.
 На утренней заре перед ними выросли стены старого замка Монтгомери. Она ожидала увидеть не эту угрюмую массивную крепость, а дом в стиле особняка Хьюго Ласко. Она взглянула на Стивена и увидела, что лицо его посветлело. Так было и с ней каждый раз, когда она подъезжала к Лейренстону.
 — Мы въедем через ворота у реки, — предложил Стивен и пришпорил коня.
 Перед высокими крепостными стенами были выстроены две огромные башни, защищающие закрытые ворота. Бронуин поскакала вслед за Стивеном к низким стенам, которые образовали проход без крыши, ведущий к меньшим воротам, расположенным в конце этого своеобразного тоннеля.
 Стивен придержал жеребца и осторожно въехал в узкий проход между стенами. Тотчас же в воздухе просвистела стрела и упала к ногам его коня.
 — Кто идет? — спросил безликий голос откуда-то сверху, со стены.
 — Стивен Монтгомери, — громко отозвался он.
 Бронуин улыбнулась, услышав, как типично по-шотландски картавит Стивен.
 — Вы не лорд Стивен, я хорошо его знаю! А теперь поворачивайте своих кляч и убирайтесь. Никто не проникнет за эти ворота, кроме друзей. Через час возвращайтесь к главным воротам и молите стражника, чтобы он впустил вас.
 — Мэтью Грин! — воскликнул Стивен. — Ты забыл своего хозяина?
 Мужчина перегнулся через стену и уставился вниз.
 — Это вы! — через минуту пробормотал он. — Откройте ворота! — крикнул Мэтью радостно. — Лорд Стивен целехонек! Добро пожаловать домой, милорд.
 Стивен помахал дозорному и двинулся вперед. Всю дорогу со стены его приветственно окликали дружинники. В конце прохода открылись ворота, они въехали во внутренний двор, и перед ними предстал дом.
 — Милорд, рад видеть вас, — сказал какой-то старик, беря из рук Стивена поводья. — Я бы не узнал вас, если бы мне не сказали, что это вы.
 — Хорошо быть дома, Джеймс. Мои братья здесь?
 — Лорд Гевин вернулся не более часа назад.
 — Вернулся?
 — Да, милорд, все ваши братья разыскивали вас. Мы слышали, что вы убиты своей женой-язычницей.
 — Укороти язык, Джеймс! — приказал Стивен. Он рассеянно отступил назад и взял Бронуин за руку. — Это моя жена, леди Бронуин.
 — О миледи. — У старика перехватило дыхание. — Простите меня. Я думал, что вы одна из… Я хочу сказать, что лорд Стивен частенько привозил домой…
 — Ты уже достаточно сказал. Пойдем, Бронуин, — обратился к ней Стивен.
 Он не дал ей возможности подготовиться. Она предстанет перед его семьей в таком жалком виде. Даже слуга принял ее за простую служанку. Бронуин знала, что англичане придают большое значение одежде, и с тоской вспомнила о прекрасных платьях, которые носила в доме у сэра Томаса Кричтона. Лучшее, что она могла сделать, это высоко поднять голову и вынести взгляды этих английских снобов. Всех, за исключением безупречной Джудит. Она, без сомнения, будет добра и внимательна, эта сладкоречивая женушка.
 — Ты выглядишь напуганной до смерти, — мгновенно сделал вывод Стивен, пристально посмотрев на нее. — Уверяю тебя, Гевин редко поднимает руку на женщин, а Джудит… Она сделала протестующий жест.
 — Уволь, я уже достаточно наслышана о Джудит. — Она выпрямилась. — Шотландцы скорее расстанутся со своими пледами, чем МакАрран испугается каких-то англичан.
 Он ответил жене улыбкой и распахнул дверь в комнату, залитую утренним солнечным светом. Бронуин успела лишь взглянуть на прекрасные панели, которыми была отделана комната, как ее внимание привлекли двое людей, стоящих в центре.
 — Черт тебя побери, Джудит! — выкрикнул высокий мужчина. У него были темные волосы, серые глаза и острые скулы. Он был необычайно красив, но сейчас лицо его исказилось от гнева. — Я оставил точные указания, как перестроить молочную ферму. Я даже дал чертежи. Как будто мне не хватало хлопот с пропавшим Стивеном и его женой! А когда я возвращаюсь, то вижу, что фундамент уже готов и в нем нет и тени сходства с моими планами!
 Джудит смотрела на него совершенно спокойно. Ее густые каштановые волосы лишь наполовину скрывались под калоттой. Глаза отливали золотом.
 — Все дело в том, что твои планы никуда не годились. Ты когда-нибудь делал масло или сыр?
 Или хотя бы доил корову?
 Гевин угрожающе навис над ней, но маленькая женщина не двинулась с места.
 — Ну и что с того, что я не доил эту чертову корову?! — Он был так зол, что кожа на скулах, казалось, была готова лопнуть. — Все дело в том, что ты отменила мои приказания. Как я теперь посмотрю в глаза своим работникам?
 Джудит прищурилась.
 — Они будут лишь благодарны. Им не придется работать в кроличьих загонах, которые ты нарисовал.
 — Джудит, — прорычал он, — если бы я не знал, что это бесполезно, я бы хорошенько побил тебя за твою дерзость.
 — Просто удивительно, как ты злишься, когда я оказываюсь права.
 Гевин стиснул зубы и шагнул вперед.
 — Гевин! — крикнул Стивен, схватив боевой топор, висевший на стене среди другого оружия. — Гевин, всегда готовый к поединку, всегда начеку, сразу почуял угрозу. Он быстро повернулся и поймал на лету топор, брошенный Стивеном. Несколько мгновений с удивлением переводил взгляд со своего странно одетого брата на топор, который оказался в его руках. — Это для того, чтобы ты мог защититься от Джудит, — рассмеялся Стивен.
 Не успел Гевин сообразить, что к чему, как Джудит бросилась к Стивену и упала в его объятия.
 — Где вы пропадали? Мы искали вас несколько дней и так тревожились! Стивен уткнулся в шею невестки.
 — Как ты себя чувствуешь? Лихорадка уже прошла?
 Негодующе фыркнув, Гевин перебил брата:
 — Она чувствует себя достаточно хорошо, чтобы совать нос во все мои дела.
 — Дела? — захохотал Стивен. — Разве ты еще не усвоил полученного урока?
 — Успокойтесь, забияки, — произнесла Джудит, освобождаясь из объятий Стивена. Гевин прижал к себе брата.
 — Где ты был? Сначала мы получили известие, что ты убит, потом услышали, что ты погиб во второй раз. Это было… — Он не смог закончить свою мысль и сказать Стивену о том, через какие мучения они прошли, пытаясь разыскать его.
 — Ты же видишь, я жив и здоров, — рассмеялся Стивен и отступил назад.
 — Я вижу, ты возмужал, — отметила Джудит, откровенным оценивающим взглядом окидывая загорелые мускулистые ноги деверя.
 Гевин обхватил Джудит с видом собственника.
 — Перестань кокетничать с моим братом. Кроме того, я сразу же должен заявить, что не собираюсь носить такой же наряд.
 Джудит тихо рассмеялась и прильнула к мужу. Бронуин стояла в тени, падавшей от высокого кресла, и наблюдала за этой семейной сценой. Так вот какова эта нежная Джудит! Она была ниже, чем Бронуин, прекрасная, как драгоценность. Она не испытывала страха перед своим огромным мужем. Она не из тех, кто проводит свои дни за шитьем!
 Джудит первой заметила, что Бронуин наблюдает за ними. У нее промелькнула мысль, что Стивен привел свой угрозу в исполнение: запер жену в темнице и нашел себе красивую, но простую женщину, способную сделать его счастливым. Но, приглядевшись, она поняла, что простая женщина держала бы себя иначе. Ее отличала не просто гордость или ошеломляющая красота, у нее было врожденное чувство собственного достоинства, которое заставляло ее держаться так. Эта женщина знает себе цену.
 Джудит выскользнула из объятий мужа и подошла к Бронуин.
 — Леди Бронуин? — спокойно спросила она, протягивая руку. Их взгляды встретились, между ними пробежала искра взаимопонимания. Они признали друг друга равными.
 — Как ты догадалась? — смеясь спросил Стивен. — Джеймс подумал, что это одна из моих… ну, в общем, что это не моя жена.
 — Джеймс — глупец, — категорично заявила Джудит. Она отступила от Бронуин, изучая ее наряд. — Эта юбка не стесняет движений, не так ли? И она, наверно, легче, чем мое платье? Бронуин ответила теплой улыбкой.
 — Она удивительно легкая, но зато ваше платье такое красивое!
 — Пойдемте наверх, в мою комнату, и поговорим, — предложила Джудит.
 Мужчины смотрели на уходивших жен, открыв рты от изумления.
 — Никогда не видел, чтобы кому-нибудь удалось так быстро расположить к себе Джудит, — отметил Гевин. — И как она догадалась, что это твоя жена? Если судить по тому, как она одета, я бы скорее согласился с Джеймсом.
 — А Бронуин! — добавил Стивен. — Она ненавидит английскую манеру одеваться. Ты представить себе не можешь, сколько наставлений я выслушал о том, как сковывает движения одежда, в которую англичане наряжают своих жен.
 Гевин заулыбался.
 — Черные волосы и голубые глаза! Действительно ли я видел ее или это было только в моем воображении? Мне казалось, ты говорил, она толстая и уродливая. Но тогда она не смогла бы возглавить клан, правда же?
 Стивен хмыкнул.
 — Давай присядем. Как ты думаешь, я мог бы что-нибудь поесть? — Его глаза сверкнули. — Или слуги повинуются теперь лишь Джудит?
 — Если бы я не был так рад, что ты остался цел, то проучил бы тебя за эти слова, — ответил Гевин, выходя из комнаты, чтобы распорядиться насчет еды и послать людей за Рейном и Майлсом.
 — В самом деле, как себя чувствует Джудит? — осведомился Стивен, когда стол был накрыт. — Ты писал, что она полностью оправилась от выкидыша, но…
 Гевин подцепил сваренное вкрутую яйцо с тарелки Стивена.
 — Ты видел ее, — сказал он неохотно. — Мне приходится бороться за каждую крупицу власти над собственными людьми.
 Стивен кинул проницательный взгляд.
 — И тебе это по душе, — медленно произнес он.
 Гевин ухмыльнулся.
 — Конечно, Джудит делает жизнь интересной.
 Каждый раз, когда я вижу томных жен, сопровождающих своих мужей, то благодарю судьбу за то, что у меня есть Джудит. Я бы, кажется, сошел с ума без хорошей встряски раз в неделю. Ну, хватит обо мне! Что твоя Бронуин? Всегда ли так мила и послушна, как несколько минут назад? Стивен не знал, смеяться ему или плакать.
 — Послушна? Бронуин?! Да ей неизвестно, что значит это слово! Она стояла в сторонке и, наверное, размышляла, что пустить в ход: нож или свою чертову собаку.
 — Что заставляет ее быть такой?
 — В ее жилах течет шотландская кровь, братишка. Шотландцы ненавидят англичан за то, что те жгут их посевы и насилуют их женщин, за то, что они — проклятые, невыносимые, надменные шельмы, которые думают, будто они лучше честных, щедрых шотландцев, и…
 — Подожди, — смеясь, перебил его Гевин. — Когда я слышал о тебе в последний раз, ты, кажется, был англичанином?
 Стивен снова принялся за еду, заставив себя сдержаться.
 — Наверное, я на мгновение забыл об этом.
 Гевин откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на брата.
 — Судя по длине твоих волос, ты забыл об этом несколько месяцев назад.
 — На твоем месте я не стал бы критиковать шотландское платье, пока не примерил бы его сам, — быстро отозвался Стивен.
 Гевин положил ладонь на руку брата.
 — Что случилось? Что тебя тревожит? Стивен поднялся и пошел к камину.
 — Иногда я и сам не знаю, кто я теперь. Когда я ехал в Шотландию, то знал, что я — Монтгомери, и гордился своей ролью. Я должен был научить невежественных шотландцев нашим цивилизованным обычаям. — Он провел рукой по волосам. — Они не невежды, Гевин, это далеко не так. Бог ты мой, мы сами могли бы поучиться у них! Мы даже не знаем, что такое верность. Весь клан Бронуин готов умереть за нее, и будь я проклят, если она поступит иначе, — ведь из-за них она рисковала жизнью. Их женщины сидят на советах, и я сам слышал, что они принимают чертовски мудрые решения.
 — Как Джудит, — тихо заметил Гевин.
 — Да, — громко подтвердил Стивен. — Но ей приходится сражаться с тобой по каждому поводу.
 — Конечно, — уверенно произнес Гевин. — Женщинам следует…
 Смех Стивена остановил его.
 — А я уже и думать перестал о том, что «следует женщинам».
 — Расскажи мне еще о Шотландии, — попросил Гевин, желая переменить тему разговора.
 Стивен снова сел за стол и вернулся к еде. Его голос звучал откуда-то издалека.
 — Это красивое место.
 — Я слышал, там все время моросит дождь. Стивен покачал головой.
 — Что такое небольшой дождь для шотландца? Гевин размышлял, наблюдая за братом, улавливая скрытый смысл его слов.
 — Туда отправился Кристофер Одлей. Нашел ли он тебя перед твоей свадьбой? Стивен оттолкнул тарелку.
 — Крис был убит в Шотландии.
 — Как?
 Стивен спросил себя, может ли он рассказать, что Крис был убит в схватке, которую рыцарь вроде Гевина посчитал бы бесчестной.
 — Это был набег за скотом. Несколько людей Бронуин погибло, пытаясь защитить Криса.
 — Защитить Криса? Но он был прекрасным бойцом! Его доспехи…
 — К черту доспехи! — взорвался Стивен. — Он не смог убежать. Словно очутился в стальном гробу.
 — Не понимаю. Как так?
 Стивен был избавлен от необходимости отвечать, потому что дверь внезапно распахнулась. В комнату ворвались Рейн и Майлс. В несколько прыжков, от которых задребезжали стекла в окнах, Рейн очутился возле брата. Он схватил Стивена, который хоть и был старше, но весил меньше, в свои железные объятия и приподнял его.
 — Стивен! Мы слышали, что ты погиб!
 — Он несомненно погибнет, если ты сейчас же не отпустишь его, — спокойно заметил Майлс. Рейн немного ослабил хватку.
 — А ты все такой же тщедушный, — самодовольно произнес он.
 Стивен ухмыльнулся в ответ и, упираясь руками в плечи Рейна, попытался высвободиться из его объятий. Улыбка его стала шире, когда он почувствовал, что руки Рейна заскользили. Стивен нажал сильнее, но Рейн, хотя и старавшийся изо всех сил, проиграл.
 Стивен сиял от удовольствия. Не многие могли побороть его мощного брата, не прибегая к помощи оружия. Стивен мысленно поблагодарил Тэма.
 Рейн отступил и с гордостью за брата произнес:
 — Шотландия, кажется, пошла тебе на пользу.
 — Или ты забросил свои тренировки, — парировал Стивен.
 Ямочки на щеках Рейна стали еще глубже.
 — Может, ты хочешь проверить это?
 — Послушай, — вклинился между братьями Майлс. — Не позволяй Рейну убивать себя до тех пор, пока я не поприветствовал тебя дома. — Он обнял Стивена.
 — Ты вырос, Майлс, — заметил Стивен, — и прибавил в весе. Гевин фыркнул.
 — Это все женщины. Две поварихи стараются перещеголять друг друга в стряпне.
 — Понятно, — засмеялся Стивен. — А наградой будет наш братец?
 Рейн тоже рассмеялся.
 — Вернее, то, что от него останется после других женщин.
 Майлс пропустил мимо ушей насмешки братьев. Он редко улыбался. Майлс был человеком серьезным, и о его чувствах можно было догадаться лишь по выражению серых проницательных глаз. Он огляделся.
 — Джеймс сказал, ты вернулся с женой.
 — Оставь это, Майлс, — расхохотался Гевин — Теперь по крайней мере я смогу хоть иногда побыть с Джудит наедине. Каждый раз, когда я ищу ее, она находится с кем-нибудь из моих бесценных братьев.
 — Гевин обращается с ней как с крепостной, — полушутя заметил Рейн.
 Стивен улыбнулся. Хорошо было снова очутиться дома, увидеть, как ссорятся Гевин и Рейн, услышать, как они подшучивают над Майлсом. Его братья мало изменились за последние несколько месяцев. Рейн, даже если и изменился, то выглядел еще более крепким и здоровым, его любовь к жизни стала проявляться более открыто. Майлс по-прежнему стоял в стороне: он был частью их семейства, но при этом Держался обособленно. А Гевин, надежный и всем сердцем любивший свою землю, был связующим звеном между ними. Там, где находился Гевин, Монтгомери чувствовали себя как дома.
 — Я не уверен, что готов к вашей встрече с Бронуин, — начал Стивен.
 — Она так застенчива? — заинтересованно спросил Рейн. — Я надеюсь, ты не таскал ее за собой по всей Англии. Почему не видно повозок с вашим добром? Где ваши слуги?
 Стивен глубоко вздохнул и рассмеялся. Они никогда бы не поверили ему, если бы он сказал им правду.
 — Вот уж застенчивой я бы ее не"назвал, — усмехнулся он.




 Глава 14


 Бронуин сидела в лохани, доверху наполненной горячей мыльной водой. В большом камине ярко горел огонь, наполняя комнату теплом. Она нежилась и осматривалась. Спальня была великолепна — от потолка, опиравшегося на балки, до кафельного пола. Стены были обшиты выкрашенными в белый цвет деревянными панелями. Стыки между панелями украшали сдвоенные ряды крошечных розовых бутонов. Огромная кровать под балдахином была затянута темно-розовым бархатом. Деревянные стулья, скамьи и ларцы были отделаны искусной резьбой.
 Бронуин улыбнулась и откинулась. Ей доставляла удовольствие эта роскошь, хотя она понимала, что деньги можно было бы потратить на другие цели. По дороге к поместью Монтгомери они со Стивеном видели много нищеты. Что до нее, то она израсходовала бы эти деньги на своих людей, но у англичан другие обычаи.
 Она закрыла глаза и вспомнила события последнего получаса. Несходство между той Джудит, которую она ожидала встретить, и реальной вызвало у нее улыбку. Ей представлялась мягкая, ласковая женщина, но Джудит отнюдь не была мягкой. Не было слуги, который сразу же не бросался исполнять "ее приказание. Прежде чем Бронуин сообразила, что происходит, она уже была раздета и сидела в лохани. Она и не подозревала, что горячая вода — это как раз то, что ей нужно.
 Дверь тихо отворилась, и вошла Джудит.
 — Ты чувствуешь себя лучше? — спросила она.
 — Гораздо лучше. Я уже забыла, когда меня так баловали.
 Джудит сострила гримаску, и протянула Бронуин большое теплое полотенце.
 — Боюсь, Монтгомери не слишком балуют своих женщин. Гевину ничего не стоит предложить мне прогулку верхом во время страшного урагана.
 Бронуин завернулась в полотенце и с интересом посмотрела на Джудит.
 — А что бы ты сделала, если бы он попросил тебя сидеть дома? — спросила она тихо. Джудит от души рассмеялась.
 — Я бы не стала! Гевин слишком часто не обращает внимания на несущественные, как ему кажется, детали: например, что слуги крадут зерно из амбаров.
 Бронуин устроилась у огня и вздохнула.
 — Мне бы хотелось, чтобы ты взглянула на мои амбарные книги. Боюсь, что слишком часто пренебрегала ими.
 Джудит взяла гребень из слоновой кости и принялась расчесывать только что вымытые волосы невестки.
 — Но у тебя есть более важные заботы, чем считать бобы в кладовой. Скажи, каково это — быть главой клана и иметь в распоряжении пригожих молодых мужчин, повинующихся каждому твоему желанию?
 Бронуин расхохоталась и от легкой зависти, прозвучавшей в голосе Джудит, и от нелепости такого предположения. Она встала, накинула халат Джудит и начала разбирать спутавшиеся волосы.
 — Это большая ответственность, — серьезно ответила она. — Что касается мужчин, которые мне повинуются… — Она вздохнула и вытащила из гребня несколько волосков — Мы, шотландцы, не похожи на англичан. Здесь, в Англии, с женщинами обращаются так, будто они не такие, же люди, как мужчины.
 — Как будто мы лишены разума! — согласилась Джудит.
 — Да, это так. Но когда мужчины видят, что женщина умна, они ждут от нее большего.
 — Не понимаю, — призналась Джудит.
 — Мои люди не станут слепо повиноваться мне. Они на каждом шагу задают мне вопросы. В Шотландии все мужчины считают себя равными друг другу. Стивен может приказать своим воинам седлать коней и подготовиться к походу в течение часа. И его люди даже не спросят его ни о чем.
 — Я начинаю понимать, — ответила Джудит. — А твои люди захотят узнать, куда они выступают и зачем, правильно? Если так, это должно быть…
 — Иногда невыносимо, — закончила за нее Бронуин. — У нас есть один старый воин, Тэм, который следит за каждым моим движением и делает замечания по каждому решению, которое я принимаю. Кроме этого, у него есть сыновья, которые спорят со мной при каждом удобном случае. На самом деле я решаю только второстепенные вопросы. А главные решения принимаются сообща.
 — Ну а если ты захочешь чего-нибудь, а все будут против? Что ты тогда сделаешь? На лице Бронуин появилась улыбка.
 — Существуют разные способы обвести мужчин вокруг пальца, даже тех, которые считают себя зоркими как соколы.
 Настала очередь Джудит рассмеяться.
 — Так было и с молочной фермой! Я не могла допустить, чтобы Гевин построил этот ужас, что нарисовал. Я заставила людей работать всю ночь, чтобы фундамент был готов к его возвращению. Я знаю, Гевин слишком бережлив, чтобы разрушить построенное, и слишком горд, чтобы признать мою правоту.
 Бронуин присела на скамью рядом с невесткой.
 — Подумать только, я ведь боялась встречи с тобой. Стивен сказал… По его описанию, ты была не более чем хорошенькой пустышкой.
 — Стивен! — У Джудит вырвался смешок, а затем она взяла Бронуин за руку. — Из-за меня он опоздал на вашу свадьбу. Я была в ужасе, когда узнала, что он даже не отправил тебе послание, чтобы объясниться. — Она на мгновение умолкла в нерешительности, — Я слышала, что у вас из-за этого были трудности.
 — Стивен Монтгомери создал трудности только для себя, — парировала Бронуин. — Временами он бывает надменным, нетерпимым, невыносимым…
 — Восхитительным мужчиной из плоти и крови, — с нажимом произнесла Джудит. — Можешь мне не рассказывать. Я знаю это слишком хорошо, ведь я замужем за одним из Монтгомери. Но я не променяла бы Гевина ни на одного из этих надушенных галантных кавалеров. Ты, должно быть, чувствуешь то же самое по отношению к Стивену.
 Бронуин знала, что от нее ждут ответа, но не нашлась, что сказать.
 Внезапно Рэб вскочил, завилял хвостом и залился восторженным лаем, глядя на дверь. Стивен вошел в спальню и нагнулся, чтобы почесать его за ушами.
 — Вы обе, кажется, радуетесь чему-то, — заметил он.
 — Миг тишины и спокойствия приносит радость, — ответила Бронуин. Стивен улыбнулся Джудит.
 — Пока мы здесь, может быть, ты сделаешь ее речь более благозвучной. Между прочим, внизу стоит человек и толкует о каких-то платьях.
 — Чудесно! — воскликнула Джудит и почти бегом поспешила из комнаты.
 — Что тут было? — спросил Стивен, вставая и направляясь к жене. Он откинул влажную прядь с ее груди. — Ты выглядишь очаровательно, словно прохладное весеннее утро.
 Она отстранилась от Стивена и продолжала смотреть на огонь, — Бронуин, ты ведь больше не сердишься за то, что случилось у Хьюго? Она повернулась к нему.
 — Сержусь? — холодно переспросила она. — Нет, я не сержусь. Я просто была глупа, вот и все.
 — Глупа? — удивился он, кладя ей руку на плечо. Его не так волновали вспышки ее гнева и яростные нападки, сколько огорчала ее холодность, — Почему ты считаешь, что была глупа?
 — Я начала уже верить, что между нами что-то может быть.
 — Любовь? — спросил он. Глаза его заблестели, улыбка, тронула его губы. — Было бы не правдой утверждать, что ты не любишь меня.
 Она презрительно скривила губы и оттолкнула его руку.
 — Любовь! — сердито произнесла Бронуин. — Я говорю о более важных вещах, чем любовь между мужчиной и женщиной. Я говорю о долге, преданности и доверии. Именно эти чувства один человек должен находить в другом. Стивен нахмурился.
 — Я не представляю, о чем ты говоришь. Мне казалось, что большинство женщин ищет любви.
 Бронуин раздраженно вздохнула, но, когда начала говорить, голос ее был спокоен.
 — Когда ты наконец поймешь, что я не отношусь к большинству женщин? Я — Бронуин из рода МакАрранов, я — единственная. Может быть, большинство женщин действительно считает любовь главной целью в жизни, но я не испытываю недостатка в любви. Мои люди любят меня. Тэм любит мен». Я поддерживаю дружбу с женщинами моего клана, а теперь даже с Керсти из рода МакГрегоров.
 — А где же место для меня? — осведомился Стивен сквозь стиснутые зубы.
 — Я уверена, мы по-своему любим друг друга. Я ухаживала за тобой, когда стрела Дейви ранила тебя, и ты стараешься показать, что заботишься обо мне.
 — Спасибо за одолжение, — угрюмо проговорил он. — А я-то думал, что ты будешь рада услышать о моей любви к тебе.
 Она внимательно посмотрела на Стивена, и от его слов сердце ее дрогнуло, но она ничем не выдала себя.
 — Я хочу большего, чем любовь. Я хочу того, что останется, когда исчезнет моя гладкая кожа и тонкая талия. — Она на мгновение замолчала. — Я хочу уважения. Я хочу честности и доверия. Я не желаю, чтобы ты обвинял меня во лжи, мне чужда твоя ревность. Я из рода МакАрранов, я должна жить среди мужчин и не хочу, чтобы муж обвинял меня во всех смертных грехах, как только я исчезну из его поля зрения.
 На скулах у Стивена заиграли желваки.
 — Вот как! По-твоему, я должен молча стоять и смотреть, как мужчины один за другим касаются тебя?
 — Но пока это был только один мужчина. И ты должен был сообразить, что мои действия вызваны какой-то причиной.
 — Сообразить! Черт побери, Бронуин! Да я не способен соображать, когда кто-нибудь прикасается к тебе!
 Залаял Рэб, и она не успела ответить. Дверь приоткрылась.
 — Он не укусит? — поинтересовалась Джудит, поглядывая на Рэба.
 — Спокойно, Рэб, — приказала Бронуин, когда Джудит вошла в комнату. — Он не тронет тебя до тех пор, пока ты не нападешь на меня с оружием.
 — Хорошо, я запомню это, — смеясь ответила Джудит и протянула руки, на которых лежало платье из сочного темно-коричневого бархата, все расшитое толстой золотой нитью. — Это для тебя, — сказала она. — Давай посмотрим, как оно сидит.
 — Как… — начала Бронуин, прижав к себе роскошное платье.
 Джудит заговорщически улыбнулась.
 — Здесь есть один ужасный коротышка, который работает на Гевина. Гевин часто его запирает в погреб за разные… прегрешения. Я решила использовать его талант: дала мешочек серебра, сказала, какого ты роста, и приказала достать платье, достойное благородной дамы.
 — Оно прекрасно, — прошептала Бронуин, проводя рукой по бархату. — Ты так добра ко мне, ты заставила меня почувствовать себя желанной гостьей.
 Джудит внимательно посмотрела на Стивена, стоявшего к ним спиной.
 — Стивен, как ты себя чувствуешь? У тебя усталый вид.
 Он попытался улыбнуться и рассеянно поцеловал ее руку.
 — Наверно, я устал. — Он повернулся к Бронуин и церемонно произнес:
 — Мои братья хотели бы встретиться с тобой. Ты окажешь мне честь, если навестишь нас.
 Он повернулся и вышел из комнаты. Джудит не спросила, что произошло между молодоженами. Она лишь хотела по возможности избежать ссор во время их пребывания в замке.
 — Пойдем, я помогу тебе одеться. Завтра ты сможешь примерить новые платья, которые я заказала.
 — Новые… Тебе не следовало этого делать.
 — Дело сделано, так что остается лишь радоваться. Ну, а теперь посмотрим, хорошо ли сидит это.
 Лишь несколько часов спустя Джудит наконец осталась довольна нарядом и прической Бронуин. Джудит рассказала, что многому научилась, служа при дворе, куда она не имела ни малейшего желания возвращаться. Ей настолько понравилась манера Бронуин, да и других шотландок, носить волосы распущенными, что она сняла свою калотту, и ее густые каштановые волосы упали на спину. На Джудит было фиолетовое шелковое платье, рукава и подол которого были оторочены темно-коричневой норкой. Талия была затянула золотым поясом, усыпанным лиловыми аметистами.
 Бронуин разгладила бархат на бедрах. Платье было тяжелым и узким, но сегодня ей нравилось это. Низкий прямоугольный вырез не скрывал ее полной груди. Сквозь прорези рукавов с буфами была видна золотистая ткань фрилона. Бронуин расправила плечи и стала спускаться по лестнице к ожидавшим ее деверям.
 Четверо мужчин стояли рядом в небольшой зимней гостиной перед сложенным из камня камином. Бронуин и Джудит на мгновение задержались, чтобы с гордостью полюбоваться ими.
 Стивен подровнял свои длинные волосы и снял шотландское платье. Бронуин внезапно почувствовала боль от потери того шотландца, которым он уже совсем было стал. На нем был камзол из синего бархата, роскошный соболь украшал воротник. Его массивные мускулистые ноги были скрыты синими шерстяными чулками.
 Гевин надел серый камзол с полосками беличьего меха. Рейн нарядился в черный бархат, по воротнику его вился затейливый испанский узор, вышитый серебряной нитью. Наряд Майлса был сшит из изумрудно-зеленого бархата. Из-под коротких рукавов с прорезями виднелась серебряная ткань. На рукава рубашки были нашиты жемчужины.
 Майлс первым обернулся и посмотрел на женщин. Он поставил свой серебряный кубок с вином на каминную доску и шагнул навстречу. Остановившись перед Бронуин, он полыхнул на нее огнем своих потемневших, почти черных глаз, опустился на одно колено и, склонив голову, с глубоким почтением прошептал:
 — Благодарю за честь.
 Бронуин посмотрела на других братьев с непроницаемым выражением лица. Джудит улыбнулась с гордостью за невестку.
 — Разреши представить тебе Майлса. Бронуин протянула руку, Майлс взял ее и припал к ней долгим поцелуем.
 — Ты уже обратил на себя внимание, Майлс, — саркастически заметил Стивен.
 Гевин расхохотался и так сильно хлопнул Стивена по плечу, что вино пролилось тому на руку.
 — Ну вот, теперь кто-нибудь должен помочь моему маленькому братцу, — пошутил Гевин. — Леди Бронуин, можно я представлюсь сам? Меня зовут Гевин Монтгомери.
 Бронуин освободила руку и с трудом отвела взгляд от Майлса. В этом юноше было что-то необычайно интригующее. Она подала руку Гевину, а затем повернулась к другому брату.
 — А вы, должно быть, Рейн. Я много слышала о вас.
 — И было ли хоть что-то хорошее? — осведомился Рейн, беря ее за руку и улыбаясь, отчего на его щеках появились ямочки.
 — Очень мало, — честно ответила она. — Один из моих людей, Тэм, могучий, как дуб, был наставником Стивена в Шотландии. Все дни напролет я слышала ваше имя — они использовали его как боевой клич, способный привести в ярость Стивена, когда он пытался вырваться из довольно обременительных объятий Тэма.
 Рейн громко расхохотался.
 — Это дало свои результаты, потому что он победил меня в коротком состязании сегодня утром. — Он оглядел Стивена. — Но, конечно, ему придется принять мой вызов и участвовать в более длительном поединке.
 Бронуин принялась изучать внушительные плечи и грудь Рейна.
 — Мне кажется, вам достаточно одной попытки, чтобы одолеть любого мужчину.
 Рейн схватил ее за плечи и звонко поцеловал в щеку.
 — Стивен, береги ее, — сказал он сквозь смех.
 — Я пытаюсь, — ответил тот и перехватил руку жены еще до того, как ею вновь успел завладеть Майлс. — Обед подан. Может быть, пойдем? — спросил Стивен, пытаясь встретиться взглядом с Бронуин.
 Она нежно улыбнулась в ответ, как будто они и не ссорились.
 — Да, пожалуй.
 Они сидели за столом, и слуги подавали одну перемену за другой. Бронуин начала понимать, насколько эти люди отличаются от тех англичан, с которыми ей доводилось встречаться. Как не похожи были смеющиеся, счастливые члены этого семейства на мужчин, которых она видела у сэра Томаса Кричтона. Джудит истратила столько денег и так хлопотала, чтобы ей было здесь хорошо! Братья Стивена приняли ее, не делая насмешливых замечаний насчет того, что она — глава одного из кланов.
 Казалось, все внезапно перемешалось у нее в голове. Она выросла в ненависти к МакГрегорам и англичанам. Теперь, став крестной матерью одного из МакГрегоров, она поняла, что любит эту сердечную, дружную семью. Но ведь МакГрегоры веками убивали МакАрранов. Англичане убили ее отца. Как может она любить людей, которых должна ненавидеть?
 — Леди Бронуин, — услышала она голос Гевина. — Не слишком ли крепко это вино для вас?
 — Нет, — улыбнулась она. — Все превосходно.
 Я просто задумалась о своем.
 Гевин пристально посмотрел на нее.
 — Я хочу, чтобы вы знали, вы — тоже часть нашей семьи. Если когда-либо вам потребуется наша помощь, мы всегда в вашем распоряжении.
 — Благодарю вас, — серьезно ответила она, почувствовав, что он говорит искренне.
 После обеда Джудит пригласила невестку на прогулку по крепости. Ее территория делилась на два участка. Во внешнем жили и работали вассалы. В пределах более укрепленного внутреннего кольца жила семья Стивена. Бронуин слушала и задавала множество вопросов о ведении необычайно хорошо налаженного хозяйства. Несколько акров земли, огороженных высокими, толстыми крепостными стенами, вполне могли прокормить жителей замка.
 Стивен нашел их, когда они разговаривали с кузнецом и Джудит показывала Бронуин новый способ ковки.
 — Бронуин, — прервал их Стивен, — можно поговорить с тобой?
 Она поняла, что он хочет сказать что-то важное, и вышла вслед за ним из кузницы, чтобы поговорить с глазу на глаз.
 — Мы с Гевином возвращаемся в Лейренстон за телом Криса.
 — Но Тэм наверняка уже похоронил его. Он кивнул.
 — Я знаю, но мы должны это сделать ради его семьи. Они ведь еще не знают, что он погиб. Им будет легче, если его похоронят в родной земле.
 Бронуин согласно кивнула.
 — Крис не любил Шотландию, — заметила она. Он провел тыльной стороной ладони по ее щеке.
 — Мы впервые расстаемся с тех пор, как поженились. Хотелось бы думать… — Он остановился и опустил руку.
 — Стивен, — начала Бронуин. Внезапно он привлек ее к себе и уже не разжимал своего тесного объятия.
 — Как бы я хотел вернуться опять в то время, когда мы были с Керсти и Доналдом. Тогда ты казалась счастливой.
 Бронуин прильнула к нему. Несмотря на опасности, которые их преследовали, для нее те времена были действительно счастливыми.
 — Ты стала так много значить для меня, — прошептал он. — Я не хочу уезжать, пока ты так… холодна ко мне.
 Когда она рассмеялась, Стивен оттолкнул ее и нахмурился.
 — Что, очень смешно? — сердито спросил он.
 — Я подумала, что сейчас испытываю совсем иное чувство. Скажи, сколько у тебя осталось времени до отъезда?
 — Несколько минут, — ответил он с таким глубоким сожалением, что она снова рассмеялась.
 — А когда ты вернешься? Он приподнял ее подбородок.
 — По меньшей мере через три долгих-долгих дня. Зная Гевина, могу сказать, что скакать мы будем быстро. — Он улыбнулся. — И не будем останавливаться через каждый час, как это мы делали с тобой.
 Она обвила его шею руками.
 — Ты не забудешь меня, когда уедешь? — прошептала она.
 — С такой же легкостью я мог бы забыть грозу, — тихо ответил он. Когда же она попыталась отстраниться, у него вырвался смешок. — Иди сюда, малышка, — повелительно произнес он.
 Он поймал ртом ее губы, и она сразу оставила свои мысли о чести и уважении. Ей вспомнились лишь их шумные игры на вересковых пустошах в Шотландии. Рука Стивена коснулась ее затылка. Бронуин закинула голову, и губы ее раскрылись навстречу его губам, упиваясь сладостью его языка. Она приникла к Стивену всем телом и крепче сжала его в своих объятиях.
 — Стивен, — начала она.
 Он приложил палец к ее губам.
 — У нас будет о чем поговорить, когда я вернусь. Хорошо?
 Она счастливо улыбнулась.
 — Да, очень хорошо.
 Его новый поцелуй был полон желания и обещания того, что случится в будущем. Когда он отвернулся, было видно, что ему стоило большого труда оторваться от жены.
 Только ночью Бронуин поняла, как сильно ей не хватает мужа. Огромная кровать в опочивальне, выложенной восхитительными плитками, казалась холодной и невыносимо пустой. Она подумала о Стивене, скачущем в Шотландию, не останавливаясь даже для ночного отдыха. Бронуин кляла себя за то, что не настояла на возвращении в Шотландию вместе с ним.
 Чем больше она думала, тем глубже ее охватывало беспокойство. Она отбросила покрывало и быстро направилась к стоявшему в углу сундуку, ступая босиком по холодному полу. Отыскав свой шотландский наряд, она за несколько минут прикрепила плед к плечу, решив, что, может быть, прогулка внизу, по холодному двору, поможет ей заснуть.
 Как только она очутилась снаружи, стук лошадиных копыт по мощеному двору эхом разнесся между домов. «Стивен!» У нее перехватило дыхание, и она бросилась вперед. Она знала, что ночью вход в замок открыт только для членов семейства.
 — Леди Мери, — произнес кто-то тихо. — Рады снова видеть вас. Было ли путешествие приятным?
 — Настолько приятным, насколько я могла пожелать, Джеймс, — ответил мягкий, нежный голос.
 — Разбудить леди Джудит?
 — Нет, не беспокойте ее. Она должна отдохнуть. Я найду дорогу сама.
 Стоя в тени, Бронуин видела, как кто-то из вассалов помог леди Мери спешиться. Бронуин вспомнила, что Стивен, сравнивая свою сестру с мадонной, назвал ее примирительницей и упоминал, что она живет в монастыре рядом с поместьем Монтгомери.
 — Мы ожидали вас раньше, — заметил Джеймс. — Надеюсь, ничего плохого не случилось?
 — Один из детей заболел. Я осталась ухаживать за ним.
 — Вы слишком добры, леди Мери. Вам не следует возиться с детьми этих нищих. У некоторых из них отцы — разбойники. Да, по правде говоря, и матери недалеко ушли.
 Мери начала возражать, затем остановилась и, обернувшись, оказалась лицом к лицу с Бронуин.
 Она улыбнулась.
 — У меня было странное чувство, будто за мной наблюдают. — Она шагнула вперед. — Вы, должно быть, Бронуин, жена Стивена.
 Двор был залит сумеречным светом луны и освещался лишь одним фонарем. Мери оказалась невысокой, плотной женщиной с правильным овалом лица. Ее внешность располагала к себе.
 — Как вы догадались? — улыбнулась Бронуин. — Мне еще не удалось провести ни одного из Монтгомери.
 — Я слышала, что шотландцы очень выносливы. Чтобы стоять на таком ветру, когда в этом нет необходимости, нужно много сил.
 Бронуин рассмеялась.
 — Проходите сюда, в зимнюю гостиную, и через несколько минут я разведу для вас жаркий огонь.
 — Это звучит божественно, — отозвалась Мери, не вынимая рук из-под простой темной шерстяной накидки.
 Мери последовала за невесткой в большую комнату и спокойно стояла рядом, пока Бронуин, как и обещала, сама разгребала угли и разжигала огонь в камине. Она улыбнулась, довольная тем, что дама, занимающая такое положение, не гнушается черной работы. Бронуин обернулась.
 — Вы, наверное, устали. Может, лучше развести огонь в вашей комнате?
 Мери села на стул и протянула руки к огню.
 — Я устала, слишком устала, чтобы идти спать. Просто хотелось бы немного посидеть здесь и согреться.
 Бронуин помедлила, прежде чем положить каминные щипцы на подставку. Мери действительно выглядела как мадонна. Ее удлиненное лицо венчал высокий чистый лоб над мягкими выразительными карими глазами. Изысканной формы рот был мал и нежен; на щеке виднелась ямочка. «Ямочки как у Рейна», — подумала Бронуин.
 — Хорошо снова быть дома. — Мери вздохнула, а затем вновь посмотрела на Бронуин. — Почему вы проснулись? — вдруг спросила она. — Что, Стивен…
 Бронуин засмеялась и села на стул рядом с Мери.
 — Они с Гевином возвращаются в Шотландию… за телом одного из друзей.
 — Кристофера, — уточнила Мери и вздохнула, откинувшись на спинку стула.
 — Вам известно о нем? — почти испуганно спросила Бронуин.
 — Да, Стивен написал мне о его смерти. Бронуин притихла.
 — Упоминал ли он о том, что я была причиной гибели Криса?
 — Нет! Даже не думайте об этом. Он написал, что Крис погиб из-за чрезмерной самонадеянности, и добавил, что все англичане, попав в горы Шотландии, плохо кончают.
 — Но ведь и многие шотландцы погибли от рук англичан! — горячо возразила Бронуин, а затем повернулась и бросила взгляд на Мери. — Извините. Я забыла.. — Что мы англичане? Я уверена, что это комплимент. — Она рассматривала Бронуин в мягких отсветах огня. — Стивен писал мне о вашей красоте, но он и половины не рассказал о ней.
 На лице Бронуин появилась усмешка.
 — Он слишком большое значение придает тому, как выглядит женщина.
 Мери расхохоталась.
 — Вы, как и Джудит, уже, наверное, поняли, — мои братья считают, что все женщины похожи на меня, не наделенную энергией и страстью.
 Бронуин посмотрела на нее.
 — А на самом деле… Мери подняла руку.
 — А на самом деле женщина, имеющая таких горячих братьев, как мои, тоже должна обладать хоть крупицей страсти? Это вы собирались сказать? — Она не стала дожидаться ответа. — Нет, я скорее бегу от жизни. Женщины, подобные Джудит и вам, если я правильно могу судить по письмам Стивена, держатся за жизнь обеими руками. — Бронуин не знала, что сказать. Она думала о том, какой странный разговор они ведут. Они говорили так, словно знали друг друга годами, а не несколько минут. Но каким-то непонятным образом тишина комнаты и свет камина, отгородивший их от темных углов, придали всему налет обыденности. — Скажите мне, вы одиноки? — поинтересовалась Мери. — Вы скучаете по шотландским обычаям и нравам? По вашей семье и друзьям?
 Бронуин помедлила с ответом.
 — Да, мне не хватает друзей. — Она подумала о Тэме, Дугласе, обо всех остальных. — Да, я очень по ним скучаю.
 — А теперь, кажется, и Стивен уехал. Может быть, завтра мы вместе прогуляемся верхом? Я бы хотела узнать что-нибудь о Шотландии.
 Бронуин улыбнулась и откинулась на спинку стула. Она бы очень хотела провести день с этой женщиной, в которой было что-то спокойное и мирное, именно то, в чем Бронуин так нуждалась сейчас.
 Следующие два дня Бронуин не разлучалась с леди Мери; чтобы полюбить ее, не требовалось много времени. Пока Джудит занималась амбарными книгами и хлопотала в собственных огромных поместьях и имениях Гевина, Мери и Бронуин обнаружили, что их многое объединяет. Бронуин никогда не проявляла интереса к цифрам на бумаге; быстрее, чем из другого источника, она могла составить мнение о благосостоянии из разговоров с людьми. Вместе с Мери они проезжали акр за акром, повсюду беседуя с работниками. Сначала крепостные робко вступали в разговор, но вскоре открытость Бронуин покорила их. Она привыкла разговаривать с людьми, занимающими более низкое положение, как с равными, и Мери видела, что, беседуя с ней, мужчины и женщины мало-помалу стали гордо расправлять плечи. Бронуин отсылала больных домой. Стоило ей попросить — и ей с избытком давали что-нибудь для детей из бедных семей.
 Однако она не всегда щедро сыпала милостями. Она считала вассалов людьми и не смотрела на них с жалостью. Обнаружив, что несколько мужчин обворовывают своих хозяев, Бронуин проследила, чтобы они были наказаны. Несколько спокойных, трудолюбивых и верных семей заняли ответственное и достойное положение.
 Вечером первого дня Джудит и Бронуин провели несколько часов вместе. Джудит с восторгом слушала все, о чем рассказывала Бронуин. Она сразу же оценила проницательность невестки и принимала во внимание все ее советы.
 С другой стороны, Бронуин многое узнала о том, как организовать и правильно вести хозяйство. Все полученные знания она планировала использовать в Лейренстоне. Она изучала проекты зданий и планы садов, имевшиеся у Джудит. Весной Джудит обещала прислать в Лейренстон повозку рассады.
 Кроме этого, Джудит творила чудеса с разведением животных. Бронуин восхищалась ее успехами в разведении и скрещивании овец и крупного рогатого скота, которые теперь давали больше молока, мяса и шерсти.
 Когда Бронуин отправилась в свою комнату, она чувствовала себя слишком усталой, чтобы бодрствовать. Карты и цифры плыли у нее перед глазами. Во сне перед ней проплывала вереница лиц и имен.
 Утром она встала рано и была в конюшне еще до того, как успело проснуться большинство обитателей замка. Бронуин снова надела свое шотландское платье, так как заметила, что люди охотнее общаются с ней, когда на ней простая одежда.
 — Миледи, — раздался у нее за спиной молодой сильный голос, когда она закинула на спину лошади легкое седло. — Разрешите, я помогу вам?
 Обернувшись, она увидела одного из людей Майлса, невысокого привлекательного блондина, который вчера сопровождал ее и леди Мери.
 — Спасибо, Ричард.
 Его темно-зеленые глаза потеплели, когда он посмотрел на Бронуин.
 — Я бы и не подумал, что вы знаете мое имя.
 Это честь для меня. Она рассмеялась.
 — Чепуха! В Шотландии я знаю имена всех своих людей, и они зовут меня по имени. Он наклонился, чтобы затянуть подпругу.
 — Я разговаривал с человеком лорда Стивена, который побывал с ним в Шотландии. Он говорит, вы часто путешествуете ночью, без мужа, вместе со своими мужчинами.
 — Это верно, — медленно сказала она. — Я — МакАрран, и мне часто приходится выступать во главе.
 На лице его медленно проступила дерзкая улыбка.
 — Позвольте мне сказать, что я завидую вашим шотландцам. В Англии женщины редко бывают предводительницами, а такие красавицы — вообще никогда.
 Бронуин нахмурилась и взялась за поводья.
 — Благодарю вас, — сдержанно ответила она и повела лошадь из конюшни..
 — Чем это ты тут занимаешься? — внезапно раздался мужской голос за спиной Ричарда.
 Ричард проводил Бронуин взглядом до дверей и лишь затем обернулся к стоявшему позади него мужчине.
 — Ничем, что могло бы заинтересовать тебя, Джордж, — бросил он, проходя мимо рыцаря. Джордж схватил Ричарда за руку.
 — Я слышал, что ты говорил с ней, и хочу знать — о чем.
 — Для чего? — быстро отозвался Ричард. — Для того чтобы прибрать ее к рукам? Я слышал, что ты и другие люди Стивена говорили о ней.
 — Для тебя он лорд Стивен!
 — Ты — лицемер! Называешь ее Бронуин и разговариваешь с ней так, будто она твоя младшая сестра, а когда с ней заговаривает кто-то другой, хватаешься за меч. Позволь мне сказать: я не собираюсь обращаться с ней иначе, как с шотландской шлюхой, каковой она и является. Ни одна леди не станет так разговаривать с мужчинами и крепостными, если только у нее на уме не будет грязных мыслей. И я…
 Кулак Джорджа с размаху заткнул Ричарду рот, прежде чем тот успел произнести хотя бы слово.
 — Я убью тебя за это! — крикнул Джордж и протянул руки к горлу Ричарда.
 Ричард сумел уклониться от второго удара. Он сцепил кисти рук в замок и обрушил их на шею Джорджа пониже затылка. Джордж упал навзничь, уткнувшись лицом в солому.
 — Что здесь происходит? — требовательно спросила Бронуин с порога.
 Джордж сел, потирая шею. Ричард тыльной стороной кисти вытирал кровь, текущую из разбитого носа.
 — Я задала вопрос, — спокойно заметила Бронуин, глядя на мужчин. — Я не спрашиваю о причине вашей ссоры, это ваше личное дело, однако я хочу знать, кто первым нанес удар?
 Ричард указал взглядом на Джорджа.
 — Я, миледи, — отвечал Джордж, поднимаясь с соломы.
 — Ты, Джордж? Но… — Бронуин прервала себя на полуслове. Для того чтобы такой тихий, уравновешенный человек, как Джордж, ударил первым, нужна была весомая причина. Она не любила Ричарда и не доверяла ему. Вчера он слишком часто заглядывался на молодых дочерей крепостных. Бронуин не могла оставить Джорджа и Ричарда наедине, не могла она взять и Джорджа с собой, потому что он затеял ссору. Лучше было взять Ричарда и обезопасить человека Стивена.
 — Ричард, — спокойно сказала она, — сегодня ты можешь сопровождать меня и леди Мери, — Она бросила сожалеющий взгляд на Джорджа и покинула конюшню.
 — Она сходит по мне с ума, — расхохотался Ричард и поспешно вышел из конюшни, прежде чем Джордж сумел бы снова наброситься на него.




 Глава 15


 Мери взобралась в седло и сонно посмотрела на невестку.
 "Интересно, знакомы ли Бронуин слова «холод» или «усталость»?» — спросила она себя. Весь вчерашний день они провели в седле, и даже дружинники, которые сопровождали их, утомились. После этого Бронуин за полночь сидела с Джудит, оживленно разговаривая и задавая вопросы.
 Мери потянулась и зевнула, затем улыбнулась. Теперь ясно, почему Стивен писал, что ему приходится много работать, чтобы угнаться за женой. «Интересно, говорил ли когда-нибудь Стивен Бронуин, как он восхищается ею?» — внезапно подумала она. В письмах Стивен неустанно восхвалял своих новых людей, новую жизнь и особенно свою храбрую жену.
 Мери пришпорила коня, чтобы догнать Бронуин, которая уже подъезжала к жилищу одного из крепостных.
 Около полудня они наконец остановились на склоне холма, чтобы немного отдохнуть. Мужчины растянулись на траве, тяжело дыша и жадно поглощая еду: хлеб, сыр и вино.
 Мери и Бронуин сидели на земле, и взору Бронуин открывался вид на лежащую внизу долину. Мери устала — сил ее хватало только на то, чтобы следовать за Бронуин.
 — Что это? — внезапно спросила Бронуин. — Мери на мгновение прислушалась, но до нее доносились лишь дуновение ветра и голоса стражников. — Ну вот, опять! — Бронуин кинула взгляд через плечо, подошедший Рэб слегка подтолкнул ее носом. — Да, малыш, — прошептала она, а затем быстро встала. — Кто-то попал в беду, — сказала она Мери и бросилась к вершине холма, сопровождаемая Рэбом.
 Дружинники взглянули вверх, но не последовали за женщинами, полагая, что те хотят уединиться за гребнем холма для отправления естественных надобностей.
 Мери напрягла зрение, но ничего не увидела.
 Внизу у их ног находился пруд с кромкой льда по краям, а на водной поверхности плавали большие куски тонкой ледяной корки.
 Бронуин продолжала пристально вглядываться в пруд, пока отрывисто не залаял Рэб.
 — Там! — пустившись бежать, крикнула Бронуин.
 Мери ничего не увидела, но, подняв свои тяжелые юбки, бросилась вдогонку. Только на полпути к пруду она увидела на поверхности голову и плечи ребенка. Малыш барахтался в ледяной воде.
 Мери почувствовала, как по спине пробежал холодок, и прибавила ходу. Она не заметила, как обогнала Бронуин, забежала в воду и схватила ребенка.
 Мальчик бессмысленно смотрел на нее огромными глазами. У них было лишь несколько минут, чтобы не дать ему окончательно замерзнуть.
 — Он за что-то зацепился, — обращаясь к Бронуин, сказала Мери. — Его ноги в чем-то запутались. Можете бросить мне ваш нож?
 Мозг Бронуин лихорадочно работал. Она понимала, что мальчик долго не продержится в ледяной воде, поэтому каждая минута была дорога. Если она бросит Мери нож, а та не поймает его, они могут потерять ребенка. Был только один способ передать нож наверняка.
 — Рэб! — окликнула Мери, и Рэб почувствовал в ее голосе беспокойство. — Беги к мужчинам и приведи подмогу. Приведи кого-нибудь сюда.
 Нам нужна помощь, Рэб.
 Собака понеслась как стрела, выпущенная из лука. Но она направилась не к стражникам, находившимся за холмом.
 — Проклятье! — воскликнула Бронуин, но было уже слишком поздно звать собаку назад.
 Она достала из бокового кармана нож и прыгнула в холодную воду. Бронуин старалась двигаться как можно быстрее, хотя подводные растения цеплялись за ноги. Мери посинела от холода, но держала мальчика, чье лицо уже приобрело серый оттенок.
 Бронуин опустилась на колени, и холодная вода, плеснув, окатила ее, как будто Бронуин прислонилась грудью к кирпичной стене. Она нащупала ноги ребенка и растения, обвившие их. Зубы Бронуин начали выбивать дробь, когда она принялась резать жесткие стебли.
 — Он свободен, — прошептала она через минуту. Лицо Мери тоже стало опасно сереть. Бронуин наклонилась и подняла мальчика. — Вы можете идти за мной? — спросила она Мери через плечо.
 Мери молчала, все ее силы уходили на то, чтобы передвигать ноги и не отставать от быстро шагающей Бронуин.
 Едва Бронуин достигла берега, как чьи-то руки подхватили мальчика. Она взглянула в серьезное лицо Рейна.
 — Как, вы? — удивилась она.
 — Мы с Майлсом ехали встречать вас, когда подбежал пес. Рэб лаял как сам дьявол! — Рассказывая, Рейн непрерывно двигался. Он передал ребенка в руки одного из мужчин, а затем обернул холодные мокрые плечи Бронуин своим плащом.
 — А Мери? — осведомилась Бронуин, начав дрожать.
 — О ней позаботится Майлс, — ответил Рейн, подхватывая невестку в седло и устраивая перед собой.
 Они быстро поскакали к замку Монтгомери. Рейн одной рукой держал поводья, а другой растирал плечи и руки Бронуин. Она почувствовала, что замерзает, попыталась сжаться в комочек и прижаться к Рейну, излучавшему тепло. Въехав в ворота, Рейн соскочил с седла и понес Бронуин на руках в ее спальню. Он поставил ее на пол посреди комнаты, открыл сундук и вытащил оттуда тяжелый плащ из золотой шерсти.
 — На вот, накинь это! — приказал он, отвернувшись от нее и принимаясь разводить огонь в камине.
 Пальцы Бронуин дрожали, когда она пыталась расстегнуть юбку. Мокрая ткань липла к телу. Она с трудом стянула с себя одежду и взяла плащ, который Рейн бросил на кровать рядом с ней. Шерстяная ткань была тяжелой и толстой, но Бронуин не почувствовала ее тепла.
 Рейн обернулся к ней и, увидев ее мертвенно-бледное лицо, подхватил на руки. Он уселся на большой стул перед огнем и посадил ее на колени. Потом подоткнул большой плащ — это был один из плащей Стивена — вокруг девушки, крепко прижал ее к себе; Бронуин подтянула колени к подбородку и склонила голову на широкую грудь Рейна.
 Лишь несколько минут спустя она смогла унять дрожь.
 — Мери? — шепотом спросила она.
 — Майлс принял на себя заботы о ней, а сейчас Джудит усадила ее в лохань с горячей водой.
 — А ребенок?
 Рейн взглянул на нее сверху, и его голубые глаза потемнели.
 — Ты знала, что это был всего лишь ребенок крепостного? — невозмутимо поинтересовался он. Она отпрянула от него.
 — Какое это имеет значение? Ребенок нуждался в помощи.
 Рейн улыбнулся Бронуин и снова притянул ее к своей груди.
 — Я и не думал, что это имеет для тебя значение. Я знаю, что и Мери это безразлично. Но с Гевином тебе не столковаться. Он не дал бы и волосу упасть с головы кого-нибудь из нас ради всех крепостных в мире.
 — Я месяцами имела дело со Стивеном, так что, думаю, сумею справиться и с Гевином. — Она нарочито смиренно вздохнула.
 У Рейна вырвался смешок.
 — Хорошо сказано! Я вижу, ты понимаешь моих старших братьев.
 Прижавшись к его груди, Бронуин улыбнулась.
 — Рейн, почему ты не женат?
 — Все женщины задают один и тот же вопрос, — ухмыльнулся он. — Ты что, думаешь, ни одна женщина не пойдет за меня замуж? — Вопрос был таким нелепым, что Бронуин даже не стала отвечать. — На самом деле в течение последних восьми месяцев я отверг шестерых женщин.
 — Почему? — осведомилась она. — Что, они были слишком уродливы, худы или толсты? Или ты даже не встречался с ними?
 — Я встречался с ними, — последовал спокойный ответ. — Я не похож на своих братьев, которые желают увидеть своих невест в день свадьбы. Отцы девушек делали мне предложение, и я провел по три дня с каждой из них.
 — И все-таки ты отверг всех.
 — Да, именно так я и поступил. Бронуин вздохнула.
 — Чего же ты ждешь от женщин? Без сомнения, хоть одна из них должна была быть достаточно привлекательной.
 — Привлекательной! — фыркнул Рейн. — Трое из них были красавицами! Но мне нужна не просто привлекательная женщина. Мне необходима женщина, которая способна думать не только о последнем образце вышивки. — Его глаза радостно заблестели. — Мне нужна женщина, которая прыгнет в ледяную воду и будет рисковать жизнью, чтобы спасти крепостного ребенка.
 — Но ведь любая женщина, увидев ребенка… Рейн отвел от нее взгляд и посмотрел в огонь.
 — Вы с Мери — необычные женщины, да и Джудит тоже. Известно ли тебе, что Джудит однажды повела людей Гевина в бой, когда того захватил в плен один сумасшедший? Она рисковала жизнью, чтобы спасти мужа. — Он снова улыбнулся ей. — Я буду ждать, пока не встречу такую женщину, как ты или Джудит.
 Бронуин некоторое время обдумывала его слова.
 — Нет, я полагаю, мы бы тебе не подошли.
 Гевин привязан к земле так же, как и Джудит. Они предназначены друг для друга. Для меня милее всего Шотландия. Стивен волен жить со мной там. Что касается тебя… Мне кажется, ты не способен долгое время оставаться на одном месте. Тебе нужен кто-то столь же свободный, как и ты, тот, кто не привязан к куску камня или земле.
 Рейн раскрыл рот от удивления, но придя в себя, улыбнулся.
 — Я не спрашиваю, как ты это все узнала. Я уверен, что ответ будет один: ты — колдунья. Ну а теперь, когда ты, кажется, так много знаешь обо мне, я хотел бы задать несколько вопросов тебе. — Он помолчал и заглянул в ее глаза. — Что случилось между тобой и Стивеном? — тихо спросил он. — Почему ты все время на него сердишься?
 Бронуин медлила с ответом. Ей было известно о близости между братьями, и она не знала, как Рейн воспримет критику в адрес брата. Но как могла она солгать?
 Девушка глубоко вздохнула и решила сказать правду.
 — Стивен считает, что у меня нет ни чести, ни гордости. Он верит кому угодно, но не мне. В Шотландии ему казалось, что я делаю все не так, как надо. Иногда он был недалек от истины, но это не дает ему права обращаться со мной так, будто я всегда не права.
 Рейн понимающе кивнул. Гевину потребовалось некоторое время, чтобы понять, что у Джудит есть не только красивое тело.
 Но не успел он вымолвить ни слова, как дверь распахнулась и в комнату ворвался усталый и грязный Стивен.
 — Майлс сказал, что Бронуин прыгнула в ледяное озеро! — выкрикнул он. — Где она? — Произнося эти слова, он увидел Бронуин на коленях у Рейна и, в два прыжка оказавшись рядом, стащил ее с колен брата. — Черт бы тебя побрал! — бушевал он. — Я не могу и на час оставить тебя, не опасаясь, что ты попадешь в беду.
 — Отпусти меня, — холодно произнесла Бронуин. Стивен отсутствовал несколько дней, они впервые расстались, и все, что он мог сделать, вернувшись, — это осыпать ее проклятиями.
 Стивен, должно быть, догадался о ее мыслях. Он приблизил ее к себе, коснулся щеки и прошептал:
 — Бронуин!
 Она подобрала полы шерстяного плаща и пошла к двери. Бронуин была одной из немногих женщин, которым удавалось сохранять достоинство, идя босиком в плаще, едва прикрывающем колени.
 Бронуин взялась за дверную ручку и, не оборачиваясь, произнесла:
 — Когда-нибудь ты поймешь, что я не ребенок и не идиотка. — Открыв дверь, она вышла из комнаты.
 Стивен сделал шаг к закрывшейся двери, но Рейн остановил его.
 — Сядь и оставь ее в покое, — мягко произнес он.
 Стивен задержал взгляд на двери, затем повернулся и сел напротив брата. Он устало провел рукой по запыленным волосам.
 — Она не ушиблась? С ней все в порядке?
 — Конечно, — уверенно ответил Рейн. — Она здоровая и крепкая женщина, и, судя по тому, что ты говорил о Шотландии, большую часть времени проводит под открытым небом.
 Стивен уставился на огонь.
 — Я знаю, — выдавил он.
 — Что тебя мучает? — требовательно спросил Рейн. — Ты не тот Стивен, которого я знаю.
 — Бронуин, — прошептал его брат. — Она меня доведет до могилы. Однажды ночью в Шотландии ей пришло в голову совершить со своими людьми набег на врагов клана МакАрранов. Для того чтобы я не помешал ей, она опоила меня зельем.
 — Что она сделала? — взорвался Рейн, в полной мере осознавая, какая в этом таилась опасность.
 Стивен скривился.
 — Один из ее людей обнаружил, что она сделала, и помог мне проснуться. Когда же я отыскал ее, она висела над пропастью, поддерживаемая лишь веревкой, обвитой вокруг талии.
 — Боже мой. — У Рейна перехватило дыхание.
 — Я не знал, что делать — то ли задать ей трепку, то ли запереть, чтобы защитить от самой себя.
 — И что же ты сделал?
 Стивен откинулся на спинку стула. Его голос был полон отвращения.
 — Дело кончается всегда одним и тем же — постелью.
 Рейн хмыкнул.
 — Мне кажется, было бы гораздо хуже, если бы Бронуин была эгоисткой и думала лишь о себе.
 Стивен встал и подошел к камину.
 — Она слишком мало думает о себе. Иногда заставляет меня стыдиться себя. Когда дело касается ее клана, она поступает так, как считает нужным, не заботясь о своей безопасности.
 — А ты беспокоишься о ней? — спросил Рейн.
 — Да, черт побери! Почему она не может сидеть дома, рожать детей и заботиться о них и обо мне, как подобает жене? Почему она должна возглавлять набеги за скотом, вырезать свои инициалы на груди у мужчин, заворачиваться в плед и уютно спать на голой земле? Почему она не может быть… быть…
 — Жеманной сладкоречивой дурочкой, которая станет смотреть тебе в рот и вышивать воротнички твоих рубашек? — предположил Рейн.
 Стивен тяжело опустился на стул.
 — Я не хочу этого, но должна же быть золотая середина?
 — Ты действительно желал бы изменить ее? — поинтересовался Рейн. — Что в ней заставило тебя полюбить ее? И не рассказывай мне, что дело в ее красоте. Ты был в постели не с одной красивой женщиной, но не влюбился ни в одну из них.
 — Разве это так очевидно?
 — Для меня, а возможно и для Гевина с Майлсом — да; но не думаю, что это ясно Бронуин. Она не верит, что ты хоть сколько-нибудь любишь ее.
 Стивен вздохнул.
 — Я никогда не встречал подобных ей, будь то мужчины или женщины. Она почти так же сильна и благородна, как мужчина. Ты бы видел, как члены ее клана относятся к ней! Шотландцы не похожи на нас. Дети крепостных подбегают к ней, обнимают ее, и она целует всех малышей. На земле, которой она владеет, Бронуин знает имя каждого, и все зовут ее просто по имени. Она отказывает себе в еде и нарядах, чтобы росло благосостояние клана. Однажды ночью, спустя месяц после нашей свадьбы, я заметил, что она заворачивает в свой плед хлеб и сыр. При этом она не обращала внимания на меня, а смотрела на Тэма, мужчину, который теперь заменяет ей отца. Я понял, что она делает что-то тайком от Тэма, поэтому после ужина отправился вслед за ней в глубь полуострова. Она несла еду ребенку одного из крестьян, угрюмому маленькому мальчику, который убежал из дома.
 — И что ты сказал ей? — осведомился Рейн.
 Стивен покачал головой.
 — Я, считая себя великим мудрецом, посоветовал ей отослать мальчика назад к родителям, а не поощрять его побег из дома.
 — И что ответила Бронуин?
 — Она сказала, что мальчик так же важен для нее, как и его родители, и она не имеет права предавать его только потому, что он мал. Она обещала, что через несколько дней он вернется домой и примет наказание, которое заслужил.
 Рейн присвистнул от восхищения.
 — Похоже, тебе есть чему у нее поучиться.
 — Ты думаешь, я не делал этого? Она изменила всю мою жизнь. Когда я ехал в Шотландию, я был англичанином, а теперь посмотри на меня. Я терпеть не могу английское платье. Я чувствую себя как остриженный Самсон. Я поймал себя на том, что здесь, в сельской местности, слишком сухо и жарко по сравнению с домом. Домом! Клянусь, я тоскую по месту, о котором и не подозревал еще несколько месяцев назад.
 — Ты говорил Бронуин о своих чувствах? — спросил Рейн. — Сказал ли ты ей о том, что любишь ее и лишь беспокоишься о ее безопасности?
 — Я пытался. Однажды я сделал попытку сказать ей, что люблю ее. Она ответила, что это ничего не значит, что честь и уважение для нее важнее.
 — Но из твоих слов ясно, что ты питаешь к ней эти чувства.
 На лице Стивена появилась усмешка.
 — Бронуин нелегко что-либо втолковать. У нас была… Я думаю, что ты назвал бы это ссорой. Мы ссорились до того, как приехать сюда. — Он вкратце рассказал Рейну о шутке с Хьюго Ласко.
 — Хьюго! — фыркнул Рейн. — Он никогда мне не нравился!
 — Бронуин, кажется, ничего не имела против него, — с негодованием заметил Стивен. Рейн рассмеялся.
 — Не говори мне о том, что тебе передалась ревность Гевина.
 Стивен стремительно повернулся к брату.
 — Подожди, и ты попадешь в плен к какой-нибудь женщине! Готов спорить, что тогда ты не будешь столь хладнокровен.
 Рейн протестующе поднял руку.
 — Я смотрю на любовь как на радость, а не болезнь, которая, похоже, снедает тебя.
 Стивен уставился на огонь. Иногда его любовь к Бронуин действительно походила на болезнь. Он чувствовал, что вместе с сердцем она отняла у него и душу.
 Когда Бронуин вышла из спальни, она направилась к Мери. Та лежала в кровати, над ней склонилась Джудит, раскладывая вокруг больной нагретые кирпичи.
 — Джудит, — тихо промолвила Мери, — я не собираюсь умереть от прохладной воды. — Она взглянула через комнату и послала улыбку Бронуин. — Иди сюда и помоги мне убедить Джудит, что наше приключение было не смертельным.
 Бронуин улыбнулась Мери и изучающе посмотрела на нее. Бледная кожа совсем побелела, на щеках алел румянец.
 — Да, пустяки, — отозвалась Бронуин. — Но я завидую тому самообладанию, с которым ты продолжала оставаться в воде. — Ее глаза блеснули. — Я была так взволнована мыслями о новом платье, которое пообещала мне Джудит, что не смогла находиться в постели. Может быть, нам посмотреть на него сейчас? — неуверенно спросила она у Джудит.
 Джудит поняла ее с полуслова, и обе женщины тихо вышли из комнаты.
 — Как ты думаешь, она поправится? — произнесла Джудит, как только они очутились в зале.
 — Да, но ей нужен покой, это очевидно. Мне кажется, не вся душа нашей Мери принадлежит этому миру. Часть ее — на небесах. Может быть, поэтому она так слаба.
 — Да, — согласилась Джудит. — Ну, а теперь насчет платья…
 Бронуин махнула рукой.
 — Это был только предлог, чтобы дать Мери отдохнуть.
 Джудит рассмеялась.
 — Хотя плащ Стивена тебе идет, все же он не заменит платья. А сейчас пойдем со мной и никаких отговорок.
 Час спустя Бронуин стояла, наряженная в платье из сочного темно-зеленого бархата. Цветом оно напоминало лес на закате солнца. Рукава фрипона были из блестящего зеленого шелка; рукава модеста украшала отделка из рыжей лисы. К плечам были прикреплены тяжелые золотые шнуры, спускавшиеся ниже линии глубокого прямоугольного выреза.
 — Оно прекрасно, Джудит, — прошептала Бронуин. — Я не знаю, как благодарить тебя. Все вы так добры ко мне.
 Джудит поцеловала в щеку свою новую подругу.
 — Сейчас я должна заняться хозяйством. Может быть, Стивен захочет посмотреть на новое платье? — предположила она.
 Бронуин отвернулась. Стивен лишь сказал бы, что у платья слишком низкий вырез, или сделал бы другое, похожее замечание.
 Когда Джудит ушла, Бронуин спустилась вниз и вышла на холодный двор. Она набросила на плечи отороченную лисой накидку и направилась к конюшне.
 — Бронуин, — позвал ее незнакомый голос, когда она вошла в темное помещение.
 Она вгляделась в темноту и увидела мужчину, который утром дрался с одним из людей Стивена — Джорджем.
 — Да, — ответила Бронуин. — В чем дело? Даже в темноте было видно, как сверкнули его глаза.
 — Английское платье идет вам. — Прежде чем она успела ответить, он перешел на более официальный тон. — Я слышал, что шотландцы — искусные стрелки. Может быть, вы, — эта мысль развеселила его, — покажете мне, как лучше обращаться с луком?
 Она не обратила внимания на его двусмысленный смешок. Может быть, таким образом он пытался сгладить ее возможный отказ? Бронуин провела многие часы, упражняясь в стрельбе из лука, и обучила этому искусству не одного мужчину. Она обрадовалась тому, что этот англичанин хочет перенять мастерство шотландцев.
 — Буду рада помочь тебе, — ответила она, прошла мимо него и уткнулась прямо в твердую грудь Стивена. Мужчина быстро исчез из конюшни.
 — Что ты говорила ему? — без обиняков спросил Стивен.
 Он крепко схватил Бронуин за руку, но она сумела высвободиться.
 — Почему ты всегда раздражен, когда разговариваешь со мной? Почему подобно другим мужьям ты не можешь по-дружески приветствовать свою жену? Я не видела тебя уже несколько дней и вот слышу от тебя одни упреки. Стивен схватил ее в объятия.
 — Бронуин, — прошептал он, — ты погубишь меня. Зачем тебе понадобилось прыгать в ледяной пруд в разгар зимы? Она оттолкнула его.
 — Я отказываюсь отвечать на такие вопросы. Стивен снова привлек Бронуин к себе, жадно стал искать ее губы и впился в них таким страстным поцелуем, что зубы его прижались к ее губам. Казалось, он ждет от Бронуин чего-то большего, чем поцелуй.
 — Я скучал по тебе, — едва слышно произнес он. — Я думал о тебе каждую минуту.
 Сердце ее колотилось. Она почувствовала, что буквально тает в его руках. Но следующие его слова разрушили все очарование.
 — Когда я вошел, ты разговаривала с одним из людей Майлса?
 Она попыталась освободиться от него.
 — Опять ты со своей ревностью? Я слышу ее в твоем голосе.
 — Нет, Бронуин. Выслушай меня. Я лишь хочу предостеречь тебя. Англичане не похожи на шотландцев. С ними нельзя разговаривать как со своими братьями, подобно тому, как ты говоришь со своими людьми. В Англии дамы часто спят с оруженосцами своих мужей.
 Глаза Бронуин распахнулись от изумления.
 — Ты обвиняешь меня в том, что я сплю с твоими людьми? — сдавленным голосом произнесла она.
 — Нет, конечно, нет, но…
 — Но ты обвинял меня в том же, когда я была с Хьюго Ласко.
 — Хьюго Ласко — джентльмен! — воскликнул Стивен. Бронуин отпрянула от него.
 — Вот как! — выпалила она. — По крайней мере, ты считаешь меня разборчивой шлюхой! — Она резко развернулась и направилась к двери.
 Стивен поймал ее за руку.
 — Я ни в чем тебя не обвиняю. Я пытаюсь объяснить тебе, что в Англии все выглядит по-другому.
 — Ах, так! Значит, я слишком глупа, чтобы уловить разницу между этой и той страной. Значит, ты можешь приспособиться, а я нет!
 Он уставился на Бронуин.
 — Что с тобой? Ты стала совсем не похожа на себя.
 Бронуин отвернулась от Стивена.
 — А что ты знаешь обо мне? С тех пор как мы встретились, ты только сыплешь проклятиями. Все, что я делаю за пределами спальни, раздражает тебя. Если я выступаю во главе своих людей, это приводит тебя в ярость. Если я пытаюсь спасти одного из крепостных твоего брата, ты гневаешься. Если я добра к кому-либо из твоих людей, ты обвиняешь меня в том, что я сплю с ним. Скажи мне, как я должна вести себя, чтобы ты был доволен?
 Стивен бросил на нее холодный взгляд.
 — Я и не знал, что так неприятен тебе. Оставляю тебя наедине с самой собой. — Он надменно повернулся и вышел.
 Бронуин смотрела ему вслед, на глаза навернулись слезы. Что с ней случилось? Стивен действительно ни слова не сказал о том, что она спала с другим; он имел полное право предостеречь ее относительно того, что могли подумать его люди. Почему она не может встретить его так, как она того хотела? Она желает только одного — чтобы он держал ее в своих объятиях и любил ее. Но по какой-то причине каждый раз затевает ссору, когда он приближается к ней.
 Внезапно она почувствовала боль во всем теле. Бронуин приложила руку ко лбу. Она не привыкла к недомоганиям и лишь теперь поняла, что это ощущение появилось у нее несколько дней назад. Конечно, разговоры за полночь с Джудит и пребывание в ледяном пруду этим утром не прибавили ей здоровья. Она обругала губительный для здоровья климат сельской Англии и покинула конюшню.
 — Бронуин, — окликнула ее Джудит, — хочешь свежего хлеба?
 Бронуин прислонилась спиной к каменной стене конюшни. От ссоры у нее схватило живот. Мысль о еде вызвала дурноту.
 — Нет, — прошептала она, держа руку на животе.
 — Бронуин, что с тобой? — поинтересовалась Джудит, ставя корзину на землю. — Ты плохо себя чувствуешь? — Она положила руку на лоб невестки. — Ну-ка присядь. — Джудит заставила ее сесть на бочку, стоявшую у стены. — Дыши глубоко, и это пройдет.
 — Что пройдет? — быстро спросила Бронуин.
 — Тошнота.
 — Что? — Голос Бронуин осекся. — О чем ты? Джудит помедлила с ответом.
 — Если я не ошибаюсь, ты ждешь ребенка. — Она улыбнулась, увидев изумление Бронуин. — Это поразительное ощущение, когда ты впервые чувствуешь его. — Она погладила свой живот и с гордостью закончила:
 — Мы будем рожать почти в одно время.
 — Ты! Ты тоже ждешь ребенка?
 На лице Джудит появилась мечтательная улыбка.
 — Да. Я… потеряла первого ребенка из-за выкидыша, поэтому так осторожна в этот раз и никому не говорю об этом. За исключением Гевина, конечно.
 — Да, да, — отозвалась Бронуин и, посмотрев в сторону, вновь обратила взгляд на Джудит. — Когда должен появиться твой малыш?
 — Через семь месяцев, — со смешком откликнулась та.
 — Над чем ты смеешься? — удивилась Бронуин. — Сейчас чувство юмора пригодилось бы и мне.
 — Я подумала о том, сможет ли моя мама приехать ко времени родов. — Она помедлила, а затем принялась объяснять:
 — Я думаю, что она не сумеет приехать, потому что скоро будет рожать.
 — Твоя мать? Какое счастье, что твои родители живы.
 — Нет, — улыбнулась Джудит. — Мой отец умер несколько месяцев назад.
 — И это не его ребенок? — догадалась Бронуин.
 — Нет, и я довольна этим. Мой отец часто бил мать. Она была в плену у одного молодого мужчины, и ее охранял лучший из людей Гевина, Джон Бассетт. Я думаю, моя мать весьма приятно проводила с ним время. — Бронуин расхохоталась. — Да, — продолжала Джудит. — Когда Гевин узнал, что у них будет ребенок, он позволил Джону и моей матери пожениться.
 — Она уже родила?
 — Нет, ребенок появится на свет через пару месяцев, так что она достаточно окрепнет для поездки, когда придет время рожать мне. Почему бы тебе не остаться здесь и не отдохнуть?
 — Джудит, ты сказала, что твоя мать была в плену. Как же она освободилась?
 Воспоминания затуманили золотистые глаза Джудит.
 — Я убила того, кто держал ее в плену, а люди Стивена помогли мне завершить начатое.
 Бронуин увидела боль в глазах Джудит. И больше не стала задавать вопросов.
 Еще некоторое время Бронуин сидела неподвижно. «Ребенок, — подумала она. — Нежный милый комочек, такой же, как у Керсти». Сознание, казалось, покинуло ее, и она вряд ли заметила, как встала и пошла. Она думала о Тэме: как он будет гордиться ею! Бронуин мечтательно улыбнулась. Интересно, как Стивен отреагирует на эту новость? Он будет счастлив! Он схватит ее в объятия и подбросит над головой. А потом они будут спорить, какое имя дать малышу — МакАрран или Монтгомери. Но, конечно же, он будет МакАрраном.
 Продолжая идти как во сне, она достигла открытых ворот. Стражник, стоявший сверху на стене и охранявший вход, не окликнул и не задержал ее.
 Между тем она размышляла, как назвать ребенка. Она назовет его Джеми в честь своего отца, а второе имя даст в честь кого-нибудь из родственников Стивена. «А что, если это будет девочка», — подумала она и мягко улыбнулась. Тогда у клана МакАрранов будут две предводительницы. Она должна научить свою дочь всему, что необходимо знать главе клана.
 — Миледи, — вдруг произнес кто-то. Бронуин не расслышала этого обращения. Она была погружена в свои мысли, и то, что происходило вокруг, не проникало в ее сознание. В действительности Бронуин вряд ли осознавала, что уже достаточно далеко отошла от замка и дружинники на стенах не видят ее.
 — Миледи, — повторил тот же голос. — Вам нехорошо?
 Бронуин подняла голову и одарила мужчину ангельской улыбкой. — Мне хорошо, — отрешенно отозвалась она. — Мне более чем хорошо.
 Мужчина спешился и подошел к ней сбоку.
 — Я вижу, — ответил он низким голосом, чуть не касаясь губами ее уха.
 Бронуин все еще не обращала на него внимания. Все ее мысли были заняты ребенком. «Мораг с охотой будет ухаживать еще за одним малышом», — продолжала думать она, и в этот момент губы мужчины коснулись ее уха. Это прикосновение вывело ее из забытья.
 Бронуин отпрянула в сторону.
 — Как ты смеешь, — выдохнула она. Ни один мужчина, кроме Стивена, не дотрагивался до нее. Она бросила быстрый взгляд вокруг и увидела, как далеко ушла от замка.
 Ричард не правильно истолковал ее взгляд.
 — Опасаться нечего. Мы совершенно одни; лорд Гевин только что вернулся из Шотландии, так что сейчас все заняты. У нас есть время.
 Бронуин отступила назад. Тысячи мыслей пронеслись у нее в мозгу: предостережения Стивена и тревога за ребенка. Только не повредить ребенку!
 — Нет причин бояться меня, — произнес Ричард елейным тоном. — Мы можем позабавиться, ты и я.
 Бронуин расправила плечи.
 — Я — Бронуин МакАрран, возвращайся в замок.
 — МакАрран! — рассмеялся Ричард. — Мне говорили, будто ты независимая женщина, но они не добавили, что ты зайдешь так далеко и оставишь мужа.
 — Твои слова оскорбительны. Ступай и оставь меня в покое.
 Улыбка исчезла с лица Ричарда.
 — Ты полагаешь, что я оставлю тебя после того, как ты меня раздразнила? Сегодня утром ты попросила именно меня сопровождать тебя. Готов поспорить, ты сожалела о том, что у нас не было времени побыть наедине. Бронуин была ошеломлена.
 — Так вот что ты подумал? Что я хочу остаться наедине с тобой!
 Ричард дотронулся до волос Бронуин, потом коснулся мизинцем ее груди.
 Ее глаза широко открылись, и она стала искать взглядом Рэба — собака всегда была с ней.
 — Я принял меры предосторожности и запер собаку в амбаре, — улыбнулся Ричард. — Ну а теперь прекрати играть со мной в эти игры. Ты знаешь, что хочешь меня так же, как и я тебя. — Он крепко стиснул Бронуин в объятиях, перебирая пальцами пряди ее распущенных волос, потом провел своими губами по ее губам.
 Она почувствовала, что в ней поднялась волна гнева. Бронуин нарочито ослабла в его руках и откинулась назад, а когда Ричард склонился, чтобы крепче прижать ее к себе, она нанесла резкий удар коленом.
 Ричард вскрикнул и разжал руки. Бронуин с трудом удержалась на ногах, а затем наступила на подол тяжелой бархатной юбки. Проклиная неудобную одежду, она подобрала юбку и пустилась бежать. Как ни удерживала Бронуин скользкую ткань, юбка все же обвивалась вокруг ног и замедляла движение. Она вновь наступила на подол, а затем перекинула его через руку. Когда она споткнулась в третий раз, Ричард настиг ее. Он схватил Бронуин за запястье, и она упала ничком на стылую твердую землю. Задыхаясь, она ловила ртом воздух.
 Ричард провел рукой по ее ногам.
 — Ну, моя горячая шотландка, посмотрим, можно ли согреться у твоего огня. — Лежа лицом вниз, Бронуин попыталась лягнуть Ричарда, но тот крепко прижал ее к земле. Он рванул ее платье, и спина Бронуин открылась холодному зимнему ветру. — Вот так-то, — произнес Ричард, припадая губами к ее шее.
 В следующее мгновение Ричард пронзительно закричал, потому что на него навалился комок серой шерсти, впившийся в него зубами. Пока Ричард пытался встать и отогнать Рэба, Бронуин откатилась в сторону.
 И тут чья-то рука подняла ее вверх, Майлс притянул Бронуин к себе одной рукой, а в другой держал обнаженный меч.
 — Отгони от него собаку, — спокойно попросил он.
 Дрожащим голосом Бронуин позвала:
 — Рэб!
 Собака неохотно оставила свою жертву, подошла к Бронуин и села рядом с ней.
 Ричард попытался встать. На его руке и бедре виднелась кровь, одежда была разорвана в нескольких местах.
 — Чертов пес напал на меня ни за что, ни про что, — начал он, — леди Бронуин упала, и я остановился помочь ей.
 Майлс отошел от невестки. Его глаза были холодны как сталь.
 — Не прикасайся к женщинам Монтгомери, — угрожающе произнес он.
 — Она сама на меня набросилась! — бросил Ричард. — Она просила…
 Это были его последние слова. Меч Майлса пронзил его сердце. Майлс кинул на убитого, бывшего одним из его слуг, беглый взгляд.
 Затем повернулся к Бронуин и, казалось, понял, что она чувствовала себя беспомощной и оскорбленной Он бережно обнял ее и притянул к себе. — Теперь ты в безопасности, — тихо сказал он. — Никто больше не посмеет причинить тебе вреда.
 Внезапно Бронуин задрожала, и Майлс еще крепче прижал ее к себе.
 — Он сказал, что я дала ему повод, — прошептала она.
 — Успокойся, — утешил ее Майлс. — Я наблюдал за ним. Он не понял твоей шотландской манеры разговаривать.
 Бронуин отстранилась и посмотрела на него.
 — То же самое говорил Стивен. Он не советовал мне так разговаривать с англичанами и предостерегал, что мужчины неверно это истолкуют.
 Майлс откинул волосы со лба Бронуин.
 — Существуют особые правила общения английской дамы со слугами ее мужа, которых нет у вас в обиходе. А теперь давай вернемся. Я уверен, кто-нибудь видел, как я покидал замок, следуя за твоей собакой.
 Она взглянула на мертвеца, лежавшего у их ног.
 — Он запер Рэба, я даже не заметила этого. Я была… — Она не могла никому рассказать о ребенке, пока не сообщила об этом Стивену.
 — Я услышал, как скулит пес. А когда я освободил его, он словно обезумел, лая на меня и обнюхивая землю. — Майлс восхищенно посмотрел на огромного пса. — Он чувствовал, что ты в беде.
 Бронуин наклонилась и зарылась лицом в грубую шерсть Рэба.
 Стук конских копыт заставил их обернуться. Гевин и Стивен скакали к ним во весь опор. Не успел конь Стивена остановиться, как тот уже соскочил с седла.
 — Что здесь произошло? — требовательно спросил он.
 — Этот человек пытался напасть на Бронуин, — ответил Майлс.
 Стивен скользнул взглядом по жене: щека ее была расцарапана, платье изорвано.
 — Я предупреждал тебя, — процедил он сквозь стиснутые зубы, — но ты не послушалась!
 — Стивен, — промолвил Гевин, положив ладонь на руку брата, — сейчас не время говорить об этом.
 — Не время! — негодующе отозвался Стивен. — Не прошло и часа с тех пор, как ты перечисляла все мои недостатки. Что, ты нашла того, у кого недостатков меньше? Ты нарочно раззадорила его?
 Прежде чем кто-либо успел сказать слово, Стивен повернулся и сел в седло. Бронуин, Майлс и Гевин молча наблюдали за этим.
 — Его следовало бы высечь! — взорвался Майлс.
 — Спокойно, — властно сказал Гевин и повернулся к Бронуин. — Он расстроен и смущен. Ты должна простить его.
 — Он ревнует! — яростно прошептала Бронуин. — Эта беспочвенная ревность превращает его в сумасшедшего! — Она почувствовала слабость и поняла, что снова проиграла. Он беспокоился не о ней, а лишь тешил свою ревность.
 Гевин, словно защищая Бронуин, обнял ее.
 — Давай поедем домой, Джудит даст тебе чего-нибудь, выпить. Она готовит изумительный яблочный напиток.
 Бронуин молча кивнула и позволила усадить себя на коня Майлса.




 Глава 16


 Напиток, которым Джудит угостила Бронуин, почти сразу же погрузил ее в сон. Слишком много событий произошло в этот день: и спасение ребенка, и грозившее ей изнасилование. Бронуин снилось, что она потерялась и ищет Стивена, но его нигде нет.
 Внезапно она проснулась: все тело ее было покрыто испариной. Бронуин протянула руку — кровать была пуста. Она села, вглядываясь в сумеречный свет, ища Стивена взглядом.
 И тут почувствовала невыносимое одиночество. Почему она все время ссорится со Стивеном? Когда Майлс сказал ей, что шотландские обычаи иные, это ее не рассердило. Когда то же самое высказал Стивен, она разозлилась.
 Бронуин отбросила одеяло и схватила плащ, который дала ей Джудит. Она должна найти Стивена и сказать, что была не права. Она должна рассказать ему о ребенке и попросить прощения за свой скверный нрав.
 Рэб последовал за хозяйкой, когда она подошла к сундуку и достала свой плед. Пес боялся отпускать ее одну.
 Бронуин быстро оделась и вышла из комнаты. Когда она шла вниз по лестнице, в доме царили мрак и тишина. Через полуотворенную дверь зимней гостиной лился неяркий свет сальной свечи. Огонь в камине почти угас.
 Бронуин собралась было толкнуть дверь, как вдруг услышала женский смех. Она замерла на месте, подумав, что застала Рейна или Майлса с одной из служанок. Бронуин уже повернулась, чтобы уйти, но слова, сказанные женщиной, остановили ее.
 — Ах, Стивен, — женщина снова хихикнула, — мне так не хватало тебя. Таких рук нет ни у одного мужчины.
 Бронуин услышала знакомый раскатистый смех.
 Она не была робкой женщиной, которая бы с плачем убежала прочь. Слишком много оскорблений было перенесено за этот день. Бронуин резким толчком распахнула тяжелую дверь и решительно направилась к камину.
 Стивен, полностью одетый, сидел на большом стуле, а на его коленях устроилась пухленькая молоденькая девушка, обнаженная до пояса. Одна рука Стивена безжизненно лежала у нее на груди, в другой он держал кубок с вином.
 Рэб оскалился на девушку, и та, переведя взгляд с Бронуин на пса, пронзительно закричала и выбежала из комнаты.
 Стивен лишь мельком посмотрел на жену.
 — Добро пожаловать, — невнятно произнес он и поднял свой кубок, приветствуя ее.
 Сердце Бронуин учащенно забилось. Увидеть, как Стивен касается другой женщины! Бронуин как будто опалило огнем, голова ее закружилась.
 Стивен взглянул на нее.
 — Ну, каково, моя дорогая женушка? — Его глаза покраснели, движения были медленными — он явно был пьян. — Раньше мне приходилось стоять в стороне и смотреть, как ты забавляешься с другими мужчинами. Знаешь ли ты, что я чувствовал, когда ты позволила Хьюго прикасаться к тебе?
 — Ты нарочно это сделал, — прошептала Бронуин. — Ты сделал это, чтобы наказать меня. — Она расправила плечи. Ей хотелось причинить Стивену такую же боль, какую он вызвал у нее. — Я была права, когда говорила сэру Томасу, что не могу выйти за тебя замуж. Ты не годишься в мужья уроженке Шотландии. Несколько месяцев я наблюдала, как ты пытаешься подстроиться под наши обычаи. Но это тебе ни разу не удалось.
 Несмотря на то что Стивен был пьян, реакция его была мгновенной. Он бросил кубок на пол, вскочил на ноги и сгреб в кулак платье у нее на груди.
 — А что дала ты мне? — хрипло спросил он. — Я все время пытался чему-то научиться у тебя, а ты хоть раз послушала меня? Ты всякий раз давала мне отпор. Ты смеялась надо мной в присутствии своих людей, презрительно отвергла мой совет в присутствии моих братьев. И я терпел все это, потому что был глупцом и верил, что люблю тебя. Но как можно любить такую эгоистку? Когда наконец ты вырастешь и перестанешь прятаться за свой клан? На самом деле тебя не волнуют дела твоего клана, ты думаешь лишь о том, чего тебе хочется и что тебе необходимо. — Он оттолкнул Бронуин, как будто внезапно устал от нее. — Я сыт по горло попытками угодить такой холодной женщине, как ты. Я собираюсь найти подругу, которая сможет дать то, что мне необходимо. — И вышел.
 Бронуин застыла на месте и долгое время оставалась неподвижной. Ей было невдомек, что он так презирает ее. Сколько раз он был готов сказать ей о своей любви, а она пренебрегала этим. Но с какой гордостью и воодушевлением она втолковывала Стивену, что, хотя они друг другу и небезразличны, то, чего она желает, важнее, чем любовь.
 Что же было для нее важнее, чем любовь Стивена? Теперь она ясно видела: ничто не могло сравниться с этим чувством. Его любовь лежала у нее на ладони, а она швырнула ее прямо в лицо мужу. В Шотландии он усердно работал, чтобы быть равным ей и научиться тому, как жить в ее стране. А что сделала она, чтобы приноровиться к его образу жизни? Самое большее, на что она была способна, — сменить шотландский наряд на ласкающее тело английское платье, но даже на это она жаловалась.
 Бронуин сцепила пальцы рук. Стивен был прав! Она была эгоисткой. Требуя, чтобы он превратился в шотландца до мозга костей, она, в свою очередь, не сделала для него ничего. С самого первого мгновения их встречи она заставляла его платить за привилегию быть женатым на ней.
 — Привилегию! — тяжело вздохнула Бронуин. Она вынудила его драться за нее в день их свадебной церемонии. Она угрожала ножом Стивену в их первую брачную ночь. Что же он сказал тогда?
 — Когда-нибудь ты поймешь, что капля моей крови более ценна, чем твоя злость, какой бы глубокой она ни была.
 Как она могла причинить боль этому прекрасному телу, которое так хорошо знала? Как могла она пролить его кровь?
 Слезы потекли по ее лицу. Стивен больше не любил ее и сам сказал ей об этом. Она отвергла его Любовь, посчитав ее вздором.
 Бронуин смахнула слезы и огляделась. Стивен был хорошим человеком, как и вся его семья. А она ненавидела его за то, что он англичанин, точно так же, как ненавидела всех МакГрегоров. Но Стивен показал ей, что есть и порядочные МакГрегоры, сердечные и великодушные англичане.
 Именно Стивен доказал ей это! Он научил ее многому, и все же она ни разу не призналась себе в этом. Была ли она когда-нибудь добра со Стивеном? Она подавляла его чувство, ругала, игнорировала его — делала все, чтобы досадить.
 Все что угодно, только не любить его — внезапно поняла Бронуин. Она не хотела любить англичанина. Она боялась, что ее клан подумает, что она слаба и недостойна носить имя вождя. Однако Стивен нравился Тэму, и большинство ее людей были расположены к нему.
 Бронуин повернулась к двери, не спеша прошла через большой зал и вышла во двор. Она искала Стивена. Возможно, она найдет его. Что-то говорило ей, что Стивен должен быть здесь.
 — Стивен уехал несколько Минут назад, — мягко сказал подошедший сзади Майлс.
 Бронуин медленно обернулась. Этот человек также был добр к ней. Он защитил ее, когда на нее напали.
 Внезапно Бронуин почувствовала озноб, и перед глазами встала Шотландия. Больше всего на свете сейчас она хотела вернуться домой. Может быть, дома она смогла бы решить, что делать, чтобы вернуть любовь Стивена. Может быть, она смогла бы придумать, как убедить его в том, что она тоже любила его, что теперь она согласна подчиниться ему.
 Бронуин посмотрела на Майлса невидящим взглядом и направилась к конюшне.
 — Бронуин, — сказал Майлс, схватив ее за руку. — Что случилось?
 — Я еду домой, — тихо ответила она.
 — В Шотландию? — удивленно спросил он.
 — Да, — протяжно прошептала она. — Домой, в Шотландию. — Бронуин улыбнулась. — Не мог бы ты передать мои извинения Джудит?
 Майлс внимательно посмотрел на нее.
 — Джудит ничего не надо объяснять, она все поймет и так. Пойдем собираться.
 Бронуин хотела было возразить, но затем передумала. Она поняла, что не сможет помешать Майлсу сопровождать ее, точно так же, как подавить свое желание уехать в Шотландию.
 Бронуин и Майлс молча ехали в долгой ужасной ночи. Бронуин ощущала только боль потери Стивена. Возможно, он был бы счастливее в Англии со своей семьей, где не надо бороться за то, чтобы выжить. Бронуин часто прикладывала руку к животу и удивлялась, когда же ее начнет тошнить. Ей хотелось внешних признаков того, что у нее скоро будет ребенок.
 Только ранним утром на границе Шотландии Бронуин поняла, как самонадеянно с ее стороны было позволить Майлсу сопровождать ее. Здесь слишком много шотландцев, подобных старому Харбену, готовому убить любого англичанина, которого он увидит. Из соображений безопасности она предложила Майлсу одеться как горному шотландцу. Майлс посмотрел на нее взглядом, который Бронуин не поняла.
 Лишь позже, когда они двигались на север, до нее стало доходить, что Майлс чувствовал себя в безопасности везде, где были женщины. Привлекательные девушки останавливались и предлагали им молоко в кувшинах, но в их глазах Майлс мог прочесть намного больше. Одна женщина, шедшая по дороге с маленькой дочкой, остановилась и заговорила с ними. Малышка подбежала к Майлсу и залезла к нему на руки, и он, казалось, не увидел в этом ничего необычного, посадил девочку себе на плечи и некоторое время нес ее.
 Перед закатом путники добрались до крестьянского домика, им навстречу вышла уродливая, беззубая и сморщенная старуха. Она радостно улыбнулась Майлсу и взяла его за руку. Потом, согревая, потерла его руку своими и повернула ладонью к гаснущему свету дня.
 — Что ты видишь? — мягко спросил Майлс.
 — Ангелов, — проквохтала она. — Двух ангелов. Прелестного ангела и херувима. — Майлс довольно улыбнулся, а старуха скрипуче засмеялась. — Они ангелы для других, но отродье дьявола для тебя. — Яркая вспышка молнии осветила небо. — О да, они то, что есть. Они ангелы грома и молнии для тебя. — Старуха снова засмеялась и повернулась к Бронуин. — Теперь дай твою ладонь.
 Бронуин отскочила, но спокойно сказала:
 — Пожалуй, не стоит.
 Старуха пожала плечами и предложила им переночевать у нее в доме.
 Утром она все-таки поймала Бронуин за руку, глянула на ее ладонь и нахмурилась.
 — Остерегайся блондина, — предупредила она. Бронуин вырвала руку.
 — Боюсь, твое предупреждение слишком запоздало, — произнесла она, думая о золотистых волосах Стивена, после чего вышла из домика.
 Майлс и Бронуин ехали весь день, а вечером их пристанищем стала башня без крыши в разрушенном замке.
 Майлс помнил, что сейчас сочельник. Они сделали нужные приготовления, но Майлс видел печаль Бронуин и оставил ее наедине с собственными мыслями. Ей пришло в голову, что часть обаяния деверя заключается в том, что он, кажется, всегда понимает, что чувствует женщина. Он не требовал от нее ничего, как это делал Стивен, и не старался разговорить, как Рейн. Майлс понимал все и оставил ее в покое. Бронуин не сомневалась, что, если бы она заговорила, Майлс был бы внимательным слушателем.
 Она улыбнулась Майлсу и взяла предложенную им овсяную лепешку.
 — Боюсь, я стала причиной того, что Рождество вы встретите все порознь.
 — Ты тоже моя семья, — тоном, не терпящим возражений, заявил Майлс и посмотрел на черное небо, простиравшееся над осыпавшимися стенами, окружавшими их. — Надеюсь, что дождя не будет.
 Бронуин засмеялась.
 — Ты слишком привык к сухому климату своей страны. — Она улыбнулась, думая о прошлом. — Стивен, кажется, никогда не упоминал о дожде. Он… — Бронуин запнулась и отвернулась.
 — Я думаю, Стивену следовало жить под водой, чтобы быть с тобой.
 Бронуин подняла глаза и вздохнула, вспомнив кухарку, развалившуюся на коленях мужа. Она моргнула несколько раз, чтобы прогнать навернувшиеся слезы.
 — Пожалуй, я пойду спать. Майлс с изумлением посмотрел, как Бронуин обернулась тонким пледом и сразу же уснула. Он грустно вздохнул и плотнее закутался в свой подбитый мехом плащ. Он не думал, что из него получится настоящий шотландец.
 Было еще утро, когда они добрались до холма, возвышавшегося над Лейренстоном.
 Изумленный Майлс неподвижно сидел в седле, глядя на крепость, находящуюся на полуострове. Бронуин пришпорила лошадь и скоро оказалась в объятиях крупного мужчины.
 — Тэм — воскликнула она, уткнувшись в знакомую шею.
 Тэм отстранил Бронуин.
 — Вы заставляете меня седеть, — прошептал он. — Как может такая маленькая женщина доставлять так много беспокойства? — спросил он, забывая о том, что на самом деле Бронуин была выше его, хотя по сравнению с ним и выглядела значительно более хрупкой. — Разве вы не знали, что МакГрегор просил о встрече с вами? Он прислал сообщение о каком-то напитке и дерзкой девчонке, посмеявшейся над ним. Бронуин, что ты устроила?
 Мгновение Бронуин смотрела на Тэма в замешательстве. МакГрегор просит о встрече с ней! Может быть, сейчас появляется возможность доказать Стивену, что она не была уж слишком эгоистичной.
 Бронуин снова крепко обняла Тэма.
 — Скоро я все тебе расскажу. А сейчас я хочу только домой. Боюсь, это путешествие утомило меня.
 — Утомило? — удивленно воскликнул Тэм. Он никогда не слышал, чтобы Бронуин употребляла это слово.
 — Не смотри на меня так, будто я сошла с ума, — улыбнулась она. — Не так легко все время терпеть этого человека. Тэм сразу же все понял, и лицо его перекосила усмешка.
 — Я знал, что этот англичанин и без подсказки может действовать правильно. Так где же он?
 Бронуин отвечала на вопросы на протяжении всего пути через узкую полоску земли по тропе к Лейренстону. Ее люди присоединились к ней и забросали бесчисленными вопросами. Майлс стоял сзади и с благоговением взирал на нее. Слуги и вассалы Бронуин вели себя скорее как члены одной огромной семьи, нежели как разные классы общества, каковыми они являлись. Люди радостно приветствовали Майлса, не переставая вспоминать Стивена.
 Оставив всех, Бронуин взбежала по ступенькам в свою комнату. Мораг поклонилась ей.
 — Ты поменяла одного брата на другого? — осуждающе спросила она.
 — Ты со мной не здороваешься? — устало произнесла Бронуин, направляясь к кровати. — Я собираюсь родить для тебя малыша, а ты даже не радуешься моему приезду.
 На морщинистом лице Мораг появилась усмешка.
 — Это мой славный Стивен, я знала — он настоящий мужчина.
 Бронуин тяжело легла в постель, не считая нужным спорить с Мораг.
 — Иди встреть другого англичанина, с которым я приехала. Он тебе понравится, — Бронуин натянула на себя стеганое одеяло. Единственное, что она хотела, — это спать.
 Шли недели. Бронуин ничего не делала, только спала. Ее тело было измучено суетой и изменениями, которые приносил растущий ребенок. Однажды утром к ней пришел Майлс и сказал, что возвращается в Англию. Он поблагодарил ее за гостеприимство и пообещал передать ее извинения Джудит и Гевину.
 Бронуин старалась не думать о муже, хотя это было нелегко. Каждый считал своим долгом спросить о Стивене. Как-то Тэм захотел узнать, какого черта она покинула Англию так внезапно. Почему она не осталась и не боролась за Стивена? У Тэма от удивления открылся рот, когда Бронуин вдруг разразилась слезами и выбежала из комнаты.
 Спустя три недели после возвращения один из ее людей доложил, что к Лейренстону приближается отряд англичан.
 — Гевин! — закричала Бронуин и устремилась наверх переодеться. Надев расшитое серебром платье, подаренное Стивеном, она стояла, готовая встретить своего деверя. Бронуин не сомневалась, что это Гевин, который уже бывал в Шотландии и мог принести известие от Стивена. Может быть, Стивен простил ее и сам едет к ней. Хотя нет, вряд ли.
 Ее улыбка погасла, когда в зале появился Роджер Чатворт. Бронуин была напугана тем, что сделала. Она приказала впустить посетителя в Лейренстон, не зная, зачем он здесь. Ее люди подчинились беспрекословно. Бронуин посмотрела на лица своих слуг и увидела в них лишь беспокойство о ней. Они сделали бы все, чтобы Бронуин опять стала самой собой.
 Она постаралась скрыть свое разочарование и протянула руку.
 — Лорд Роджер, очень рада видеть вас вновь. Роджер встал на одно колено и поцеловал руку Бронуин. Его светлые волосы были темнее, чем она помнила, а шрам у глаза более заметен. Приезд Роджера вызвал наплыв воспоминаний о времени, проведенном в доме сэра Томаса Кричтона. Она была так одинока тогда, а Роджер казался таким добрым и понимающим. Он даже был готов рисковать своей жизнью, чтобы выполнить ее желания.
 — Вы более красивы, чем я помню вас, — тихо произнес Роджер.
 — Пойдемте, лорд Роджер, разве вы были льстецом?
 Роджер встал, глаза его неотрывно смотрели на Бронуин.
 — Что вы помните обо мне?
 — Только то, что вы готовы были помогать мне, когда я нуждалась в помощи. Дуглас, — позвала Бронуин, — помоги устроиться лорду Роджеру и его людям. — Роджер видел, как слуги сразу же бросились выполнять приказание. Он взглянул на голые, без каких-либо украшений стены Лейренстона и вспомнил дорогу на полуостров, тянувшуюся среди покосившихся домишек. И это есть богатство, которым владеют МакАрраны? — Лорд Роджер, пожалуйста, в мою комнату. Расскажите мне, какие новости вы привезли в Шотландию? А-а, я забыла, что у вас здесь родственники, не так ли?
 Роджер поднял одну бровь.
 — Да, есть. — Он последовал за Бронуин наверх и оказался в другой комнате, тоже с голыми стенами; в камине весело играл огонь.
 — Не хотите ли сесть? — Бронуин бросила быстрый взгляд на Мораг, стоявшую с выражением неодобрения на лице, и попросила принести вина и закуски.
 После того как они сели и остались одни, Роджер наклонился к Бронуин.
 — Буду откровенен с вами. Я приехал узнать, нужна ли вам моя помощь. Когда я видел Стивена при дворе короля Генриха и…
 — Вы видели Стивена при дворе! — воскликнула Бронуин.
 Роджер посмотрел на нее.
 — Я думал, что вы, может быть, не знаете. Вокруг Стивена было слишком много женщин и…
 Бронуин встала, подошла к камину и холодно произнесла:
 ; — Я бы предпочла не слышать ваших последний слов. — Тут она начала вспоминать все о Роджере Чатворте. Однажды он уже злословил за спиной Стивена.
 — Леди Бронуин, — промолвил Роджер в отчаянии. — Я не хотел обидеть вас, я думал, вы знаете.
 Бронуин резко повернулась к нему.
 — Я многому научилась с тех пор, как последний раз видела вас. Однажды я стала легкой добычей ваших обходительных манер и глупо, по-детски рассердилась из-за того, что мой муж опоздал на свадебную церемонию. Но теперь я намного старше и намного мудрее. Как вы и предполагали, мы с мужем в настоящее время в размолвке. Разрешим ли мы свои разногласия или нет, я не знаю, но наша ссора останется между нами.
 Темные глаза Роджера сузились. Он имел привычку откидывать голову назад так, что казалось, будто он разглядывает свой узкий орлиный нос.
 — Вы думаете, я прибыл сюда посплетничать, как торговка в лавке?
 — Это выглядит именно так. Вы уже упомянули женщин вокруг Стивена.
 На лице Роджера появилась извиняющаяся улыбка.
 — Возможно, мои слова прозвучали так, как вы сказали. Простите. Я лишь был удивлен, что вы не вместе.
 — И поэтому вы поспешили рассказать мне о его… забавах?
 Роджер пристально посмотрел на Бронуин, красивое разгоряченное лицо выдавало его чувства.
 — Пожалуйста, сядьте. Вы не всегда были так враждебно настроены по отношению ко мне. Однажды вы даже высказали желание, чтобы мы поженились.
 Бронуин села в кресло позади Роджера.
 — Это было очень давно. Так давно, что жизнь и все мои чувства успели очень измениться. — Она глянула на пламя и замолчала.
 — Разве вам не интересна цель моего путешествия? — Не дождавшись ответа, Роджер продолжил:
 — У меня есть известие от женщины по имени Керсти.
 Бронуин резко вздрогнула, но прежде чем успела что-либо сказать, вошла Мораг с подносом с едой. Казалось, прошла вечность, пока служанка ушла. Она бесконечно долго подкладывала дрова в огонь и задавала бесчисленные вопросы Роджеру.
 А у Бронуин самой появилось много вопросов. Как он узнал о Керсти? Какое у него могло быть известие? Есть ли какая-нибудь связь между желанием МакГрегора увидеть Бронуин и этим известием?
 Она нетерпеливо произнесла: «Если это все, ты можешь идти, Мораг», — не обращая внимания на взгляд старухи, с которым та покинула комнату.
 — Ну, что вы слышали о Керсти?
 Роджер откинулся на спинку стула. Нынешняя Бронуин была не той, которую он ожидал увидеть. Возможно, потому, что это происходило в ее стране, а может быть, сказывалось влияние Монтгомери, но она уже была не из тех, кем можно было легко управлять, не той молоденькой девушкой, что он знал раньше. Роджер случайно узнал немного об отношениях Бронуин и Стивена, будучи во владениях МакГрегора, бедного и голодного, просившего его присоединиться к своему гарнизону. Однажды ночью он подслушал разговор о приключении МакГрегора в Шотландии с очаровательной Бронуин МакАрран. Он пригласил говорившего пройти в его комнату и вытянул из него все, что тот знал. Конечно, это была лишь часть целого, и пришлось потратить значительное количество денег, чтобы узнать больше.
 Когда разрозненные куски соединились в целое, Роджер уже знал, что сможет теперь каким-нибудь образом использовать полученные сведения. Он смеялся над Стивеном за его глупое поведение перед этими грубыми шотландцами, имеющими такие же грубые манеры и платье, как они сами. Роджер потягивал вино и вновь с ненавистью вспоминал тот момент, когда Стивен обесчестил его на поле брани. Слишком много людей слышали об этом поединке, и часто за своей спиной он слышал, как шептали: «Напавший сзади». Он еще отплатит Стивену за это прозвище.
 Его план заключался в том, чтобы соблазнить жену Стивена, взять то, за что он дрался, но Бронуин разрушила его планы. Очевидно, она не была женщиной, легко подчинявшейся мужчине. Возможно, если бы у него было время… Но, увы, он не знал, как долго будет отсутствовать Стивен.
 В голове у Роджера начал созревать новый план. О да, он сполна отплатит Монтгомери.
 — Ну! — нетерпеливо сказала Бронуин. — Что за известие? Я нужна ей?
 — Да, — осклабился Роджер и подумал: «А мне нужна еще больше».




 Глава 17


 Бронуин лежала в постели, уставившись на изнанку полога кровати. Во всем теле чувствовалась напряженность. Первый раз за долгие недели она ощутила себя бодрой. Ее сонливость ушла, тошнота исчезла, сейчас она была рада тому, что наконец-то что-то должно произойти.
 Когда Бронуин вернулась домой и Тэм спросил о МакГрегоре, она не ответила. Она была слишком погружена в собственные проблемы и невзгоды, чтобы замечать кого-нибудь, кроме себя. Стивен говорил, что она эгоистична, никогда его не слушала и не училась у него. Сейчас ей представилась возможность сделать что-то, чем он был бы доволен. Он всегда хотел устранить разногласия Бронуин с кланом МакГрегоров, а сейчас Керсти подсказала решение.
 Когда Тэм впервые сказал ей об известии от МакГрегоров, она не особенно ратовала за встречу. Тем более что ее люди решительно воспротивились этому. Бронуин легко отогнала от себя мысль о МакГрегорах и вновь погрузилась в чувство жалости к самой себе.
 Но теперь все было позади. Она видела способ вернуть Стивена. Она должна доказать ему, что научилась у него кое-чему, что она не эгоистична и самонадеянна.
 Роджер Чатворт рассказал ей невероятную историю о встрече с Керсти, которая и попросила Роджера передать Бронуин, как будет организована эта встреча. МакГрегор и МакАрран должны были встретиться наедине, только вдвоем, завтра ночью. Керсти передала, что МакГрегоры сильно противились встрече, впрочем, Керсти была уверена, что и МакАрраны тоже. Поэтому она и направила все усилия на то, чтобы организовать личную встречу предводителей кланов. Керсти посылала Бронуин и Стивену свои заверения в любви и умоляла ее довести это дело до конца ради мира для них всех.
 Бронуин отбросила покрывала и подошла к окну. Луна была еще высоко, поэтому в запасе еще много времени. Она должна была встретить Роджера Чатворта за Лейренстон-Холлом, у конюшни, и показать ему дорогу с полуострова. Лошади были наготове, и они поехали вместе, чтобы встретить Керсти и Доналда.
 Тянулось томительное ожидание. Бронуин оделась задолго до назначенного времени. На мгновение она нагнулась над кроватью, поправляя подушку, на которой обычно спал Стивен.
 — Скоро, любовь моя, скоро, — прошептала она.
 Если бы между кланами воцарился мир, она могла бы вновь стоять перед Стивеном с поднятой головой. Может быть, тогда бы он подумал, что она достойна его любви.
 Бронуин без труда выскользнула из комнаты. Она и Дейви часто убегали на конюшню, чтобы встретиться с Тэмом или одним из его сыновей. Рэб сопровождал ее по пути вниз по сбитым каменным ступенькам, чувствуя, что хозяйке нужна тишина.
 Роджер Чатворт вышел из тени так бесшумно, как это бы сделал настоящий шотландец.
 Бронуин коротко кивнула ему, затем жестом приказала Рэбу молчать. Пес никогда не любил Роджера и не скрывал этого. Роджер последовал за Бронуин по крутой темной тропинке. Бронуин чувствовала, как он напряжен, и один раз Роджер, теряя равновесие, схватил ее за руку. Он уцепился за нее и стоял не двигаясь до тех пор, пока не восстановилось дыхание.
 Бронуин старалась скрыть отвращение. Как она была рада тому, что не все англичане такие, как этот. Она знала, что есть храбрые и мужественные люди, как муж и его братья. Есть еще мужчины, на которых женщина может полностью положиться.
 Роджер начал дышать спокойнее, когда они добрались до материка и лошадей. Но заговорить они не могли, пока находились в долинных владениях МакАрранов. Бронуин шла вдоль насыпи, защищавшей долину от морских вод. Она двигалась медленно, поэтому Роджер мог удерживать свою лошадь. Ночь была безлунной, и Бронуин двигалась, ведомая скорее инстинктом и памятью, чем зрением.
 Почти светало, когда они остановились на склоне холма, простиравшегося над ее владениями. Бронуин остановилась, чтобы дать Роджеру немного передохнуть.
 — Вы не устали, леди Бронуин? — спросил он дрожащим голосом. Этот путь был для него тяжелым испытанием. Роджер спешился.
 — Разве мы не должны идти дальше? — властно спросила Бронуин. — Мы не слишком далеко от Лейренстона. Когда мои люди…
 Она запнулась, не веря своим глазам. Роджер Чатворт одним быстрым и плавным движением выхватил притороченный к седлу тяжелый боевой топор и ударил им Рэба. Пес посмотрел на свою хозяйку тревожным взглядом и медленно упал на землю.
 Бронуин мгновенно соскочила с седла и упала на колени рядом с Рэбом. Даже в ночной темноте на боку собаки была видна большая зияющая рана.
 — Рэб! — хрипло выдавила Бронуин. Пес едва двинул головой.
 — Он мертв, — спокойно сказал Роджер. — А сейчас вставай.
 Бронуин повернулась к нему.
 — Ты! — Она не стала тратить энергию на слова. Одно мгновение — и она стояла на ногах, а в следующее уже летела к Роджеру с ножом в руке, целясь ему в горло.
 Роджер не был готов к нападению и, ошеломленный, отшатнулся назад под тяжестью ее тела. Лезвие ножа скользнуло по его плечу, едва не задев шею. Он схватил Бронуин за волосы и потянул назад, она двинула коленом ему между ног. Роджер пошатнулся, но удержал ее и, падая на землю, потянул за собой. Бронуин резко дернула головой в сторону и стала бить Роджера, пока тот не отпустил ее волосы. Как только она освободилась, сразу же атаковала его опять.
 Но нож так и не достиг Роджера, потому что четыре пары рук схватили ее и оттащили прочь.
 — Что-то вы задержались! — раздраженно бросил Роджер людям, державшим Бронуин. — Еще минута, и могло бы быть слишком поздно.
 Бронуин посмотрела на Рэба, лежавшего неподвижно на земле, а затем на Роджера.
 — Значит, никакого известия от Керсти не было!
 Роджер быстро провел рукой по порезу на плече.
 — Неужели я буду заботиться о ком-нибудь из этих чертовых шотландцев! Ты думала, я посыльный или какой-нибудь вассал? Ты забыла, что я граф?
 — Я забыла, — медленно произнесла Бронуин, — кто ты есть. Я забыла, что ты способен напасть сзади.
 Это были последние слова, которые она произнесла, — кулак Роджера взлетел к ее подбородку. Бронуин успела немного отклониться, и удар пришелся в щеку, а не по носу, куда он целился. После этого она рухнула вперед, потеряв сознание.
 Очнувшись, Бронуин стала соображать, где находится. В ней бушевала неистовая ярость, какой она никогда не испытывала, но мысли были беспорядочны. Тело болело, а губы не двигались. Несколько раз Бронуин пыталась направить мысли в нужное русло, но безрезультатно, и, оставив эту затею, она уснула.
 После сна Бронуин почувствовала себя лучше.
 Она спокойно лежала и думала, что половина ее боли проистекает от кляпа во рту. Ее руки и ноги были сильно стянуты веревками. Она прислушалась и поняла, что находится в повозке, брошенная на охапку соломы. Стояла ночь: должно быть, она проспала весь день.
 Были моменты, когда Бронуин хотелось кричать от боли, вызванной неподвижностью. Веревки врезались в тело, рот распух от кляпа, горло пересохло.
 — Она проснулась! — услышала Бронуин мужской голос.
 Повозка остановилась, и над ней склонился Роджер Чатворт.
 — Я дам тебе воды, если поклянешься, что не будешь кричать. Хотя мы находимся в лесу и ни одна душа не услышит тебя, но мне нужно твое слово.
 Шея у Бронуин затекла так, что она едва могла повернуть голову. Глазами она пообещала. Роджер поднял Бронуин и вытащил кляп. Никогда в своей жизни она не чувствовала себя так плохо. Она помассировала челюсти, вздрагивая от боли, когда касалась места, куда пришелся удар.
 — Держи, — сказал нетерпеливо Роджер, протягивая ей кружку с водой. — Мы не собираемся стоять здесь всю ночь.
 Бронуин пила большими глотками.
 — Куда вы меня везете? — спросила она, тяжело дыша.
 Роджер выхватил у нее кружку.
 — Это Монтгомери могли терпеть твое высокомерие, я же не буду. Если захочу что-нибудь сказать тебе, я скажу.
 Бронуин с жадностью смотрела на воду, Роджер же не дал ей допить, отшвырнул кружку, схватил ее за волосы и, воткнув кляп, бросил на солому.
 Весь следующий день она дремала под мешками, которыми ее забросали, чтобы спрятать. Недостаток воздуха и мерное движение повозки привели ее в полубредовое, обморочное состояние. Чувства притупились, она находилась в полусне.
 Дважды ее вытаскивали из повозки, кормили, давали воды и позволяли справить нужду.
 На третью ночь повозка остановилась. Бронуин вытащили из-под мешков и грубо выволокли наружу. Холодный ночной воздух пронизал ее, ощущение было такое, будто ее бросили в ледяную воду.
 — Отведите ее наверх и заприте в восточной комнате, — скомандовал Роджер.
 Мужчина держал обмякшее тело Бронуин почти нежно.
 — Должен ли я развязать ее?
 — Иди. Пусть она орет, сколько ей хочется, все равно никто не услышит.
 Глаза Бронуин были закрыты, тело расслаблено, но она старалась вернуть себе ясное сознание. Сначала стала считать, затем назвала по именам всех детей Тэма и постаралась вспомнить их возраст. К тому моменту, когда мужчина положил ее на кровать, ее мозг восстановил свою работоспособность. Она должна бежать! И именно сейчас, пока они не добрались до замка, наиболее подходящий момент.
 Было трудно оставаться неподвижной и безжизненной, когда мужчина осторожно развязывал ей ноги. Мысленным приказом она погнала к ним кровь, используя свой мозг, а не движения лодыжек. Сконцентрировав все свое сознание на ногах, она старалась не обращать внимания на тысячи причиняющих боль иголочек, казалось, пронизывающих ее запястья.
 Кляп извлекли в последнюю очередь, и она смогла закрыть рот и двигать языком, борясь с сухостью в горле. Бронуин неподвижно лежала на кровати и лихорадочно соображала. Мужчина дотронулся до ее волос и щеки. Она проклинала его прикосновения, но по крайней мере, это давало время восстановить в теле нормальное движение крови, которая начала доходить до онемевших конечностей.
 — Некоторые получают все, что хотят, — произнес мужчина с полным сожаления вздохом, отходя от кровати.
 Бронуин ждала до тех пор, пока не услышала шаги, она надеялась, что мужчина ушел. Слегка приоткрыв глаза и увидев, что мужчина замешкался у двери, Бронуин быстро повернулась в сторону. Заметив на столе у кровати оловянный кувшин, она перекатилась по постели, схватила его и запустила в направлении двери. Кувшин со звоном ударился в стену.
 Бронуин снова легла неподвижно в постель, полуприкрыв глаза и наблюдая за мужчиной, который стремглав бросился на шум. Бронуин мгновенно вскочила с кровати и устремилась к двери, подвернула лодыжку, но продолжала двигаться, не обращая на мужчину никакого внимания. Схватившись за ручку тяжелой двери, с шумом закрыла ее и замкнула на засов.
 Бронуин услышала шаг и едва успела скользнуть в темную нишу в коридоре, как появился Роджер Чатворт. Он остановился перед дверью, прислушался к ударам в дверь и неясному голосу. У Бронуин перехватило дыхание. Роджер удовлетворенно хмыкнул и прошел мимо нее к лестнице.
 Бронуин дала успокоиться рвущемуся наружу сердцу и первый раз обратила внимание на ноющие запястья и лодыжки. Она потерла их руками, потом подвигала туда-сюда ушибленную челюсть и, осторожно покинув свое укрытие, последовала за Роджером вниз.
 Спустившись по лестнице, Роджер свернул налево в комнату. Бронуин спряталась в тень полуприкрытой двери. Она достаточно хорошо видела обстановку маленькой комнаты: стол, четыре стула и массивный подсвечник в центре стола.
 Боком к Бронуин сидела красивая женщина, одетая в блестящий яркий атласный халат с пурпурно-зелеными полосами. Тонкие черты ее лица были совершенны — от маленького рта до голубых миндалевидных глаз.
 — Почему ты должен был привезти ее сюда? Я думала, ты сможешь захватить ее в любое удобное тебе время, — язвительно произнесла незнакомка сильно не вяжущимся с ее внешностью голосом.
 Роджер сидел на стуле спиной к Бронуин, лицом к женщине.
 — Я ничего не мог поделать. Она не стала слушать то, что я собирался рассказать ей о Стивене.
 — Не стала слушать тебя? Чертов Монтгомери! Что же делает Стивен при дворе короля Генриха? Роджер махнул рукой.
 — Что-то касающееся прошения королю о прекращении набегов в Шотландию. Он заставил плакать весь двор своими россказнями о благородных шотландцах и их страданиях.
 Бронуин закрыла глаза и улыбнулась. «Стивен! — подумала она. — Мой дорогой, любимый Стивен!» Но через мгновение она вернулась к реальности и поняла, что напрасно тратит время, слушая этих двоих. Она должна скрыться!
 Но слова, произнесенные Роджером, остановили ее.
 — Откуда, черт подери, я мот знать, что ты выбрала именно это время, чтобы похитить Мери Монтгомери?
 Бронуин замерла, вся превратившись в слух Женщина сидела, не меняя положения, широко улыбалась, обнажая красивые зубы.
 — Я думала захватить его жену, — сказала она мечтательно.
 — Как я понимаю, тебе нужна была Джудит?
 — Да! Эта шлюха украла моего Гевина!
 — Я не уверен, что он всегда был твой, а если и был, то ты отвергла его, дав согласие выйти замуж, моя дорогая, за моего умершего старшего брата. — Женщина не ответила. — Почему вместо Джудит ты похитила Мери? — продолжил Роджер. Со стороны можно было подумать, что эти люди беседуют о погоде, так безразличны они были.
 — Мери возвращалась в монастырь, где она живет, и жаль было упускать такой случай. Я бы хотела убить всех Монтгомери, одного за другим. И для меня не имеет значения, с кого начать. Расскажи мне о той, которую захватил ты. Это жена Стивена? — Женщина по-прежнему сидела в профиль к Роджеру и Бронуин.
 — Она изменилась. В Англии, до того, как вышла замуж, ею было легко управлять. Я сочинил для нее леденящую душу историю о якобы существующих родственниках в Шотландии. — Роджер иронично рассмеялся. — Как можно поверить, что я состою в родстве с грязными шотландцами?
 — Ты завлек ее, чтобы добиться поединка с Монтгомери, — произнесла красавица.
 — Да, было достаточно легко вкладывать мысли в ее пустую головку, — произнес Роджер. — И Монтгомери охотно согласился драться за нее. Стивен был готов на все ради ее глаз и потерял осторожность.
 — Я слышала, она красива, — с горечью в голосе сказала женщина.
 — Нет женщины прекраснее той, что владеет землей. Если бы она вышла за меня, я бы поселил английских крестьян в ее владениях и взял бы от них и от этой земли все возможное. Эти шотландцы думают, что землю следует делить со слугами.
 — Но ты проиграл поединок и потерял ее, — спокойно обронила женщина.
 Роджер вскочил, чуть не уронив на пол тяжелый стул.
 — Этот вор! Он насмеялся надо мной и сделал меня посмешищем для всей Англии.
 — Ты бы предпочел быть убитым? Роджер подлетел к женщине.
 — А не хочешь ли ты быть убитой? Женщина склонила голову.
 — Да, о да! — прошептала она, а затем подняла глаза. — Но думаю, что мы сначала заставим их заплатить, правда? В наших руках жена Стивена и сестра Гевина. Скажи мне, что ты хочешь с ними сделать?
 Роджер усмехнулся.
 — Бронуин — моя, если мне не удастся получить земли, я займусь ею самой. Мери, разумеется, твоя.
 Женщина подняла руку.
 — Она слабая забава, боится всех и вся. Может быть, я отправлю ее назад домой с этим, — сказала она с ненавистью и повернулась. Теперь Бронуин могла видеть ее лицо полностью.
 Вид обезображенной шрамом щеки и ее слова заставили Бронуин вскрикнуть. Она не успела даже шевельнуться, как Роджер оказался у двери, схватил ее за руку и втащил в комнату.
 Бронуин вздрогнула от боли, когда пальцы Роджера вцепились ей в кожу.
 — Значит, это и есть та женщина, которую ты захватил? — ехидно произнесла собеседница Роджера.
 Бронуин взглянула на нее. Когда-то красивое лицо с одной стороны было перекошено длинными рубцами отвратительных шрамов, опустивших один глаз ниже и задравших рот вверх, что придавало ей злобный, презрительный вид.
 — Смотри внимательнее! — визгливо закричала женщина. — Ты должна видеть это, и вы заплатите мне за все!
 Роджер отпустил Бронуин и ухватил женщину за руки.
 — Сядь! — приказал он. — Мы должны получить больше, чем удовлетворение твоей сиюминутной ненависти.
 Женщина села, не спуская глаз с Бронуин.
 — Где Мери? — тихо спросила Бронуин. — Если вы отпустите ее, я обещаю не пытаться убежать. И вы сможете делать со мной что хотите.
 Роджер рассмеялся.
 — Как благородно с твоей стороны. Но оснований для сделки нет. У тебя не будет шанса убежать.
 — Но какая вам от Мери польза? За всю свою жизнь она мухи не обидела.
 — Ты считаешь, это ничего не значит? — завопила женщина, указывая на шрамы.
 — Мери не делала этого, — уверенно сказала Бронуин. Она начала понимать, что шрамы открыли истинную душу женщины.
 — Эй вы, заткнитесь! — рявкнул Роджер и повернулся к Бронуин. — Это моя невестка, леди Элис Чатворт. У нас обоих есть причины ненавидеть Монтгомери, и мы поклялись уничтожить их.
 — Уничтожить? — изумилась Бронуин. — Но Мери…
 Роджер схватил ее за руку.
 — Тебе следовало бы позаботиться о себе. — Я знаю, что хочет человек вроде тебя, — презрительно бросила Бронуин. — Можешь ли ты добиться благосклонности женщины без лжи и вероломства?
 Роджер поднял руку, чтобы ударить Бронуин по лицу, но хихиканье Элис остановило его.
 — Это то, ради чего ты ездил в Шотландию, Роджер? — фыркнула она. — Была ли необходимость везти ее сюда связанной?
 Роджер перевел взгляд с одной женщины на другую, затем схватил Бронуин за руку и потащил из комнаты. Он почти волок ее вверх по ступенькам, на секунду задержался перед закрытой дверью, втолкнул ее внутрь и бросил на широкую кровать посредине богато украшенной комнаты. Темно-коричневый бархат свисал с полога кровати. Шторы из такой же ткани, отделанной золотой тесьмой, прикрывали окна.
 — Раздевайся! — рявкнул Роджер. Бронуин улыбнулась.
 — Никогда.
 Роджер тоже ответил ей улыбкой.
 — Если тебе дорога жизнь Мери, ты подчинишься мне. В противном случае каждая секунда промедления будет стоить ей пальца.
 Бронуин взглянула на Роджера и начала отстегивать брошь. Роджер, опершись о высокий резной сундук, с интересом наблюдал за ней.
 — Знаешь ли ты, что в день вашей свадебной церемонии я напился допьяна? — спросил он. — Нет, конечно, не знаешь. Готов биться об заклад, ты никогда и не думала об этом. Я не люблю, когда меня используют, а ты использовала меня в своей странной игре со Стивеном Монтгомери.
 — Я никогда тебя не использовала. Если бы ты выиграл поединок, я бы вышла за тебя. Я думала, ты был искренен, когда говорил, что беспокоишься о судьбе моего клана.
 Роджер насмешливо хмыкнул.
 — Ты играешь со мной. Я хочу посмотреть, какова будет плата за перенесенные мною боль и бесчестие.
 Бронуин от волнения кусала губы, желая сказать Роджеру, что он сам обесчестил себя.
 Руки ее тряслись. Никогда прежде никто, кроме Стивена, не видел ее раздетой. Моргнув, Бронуин отогнала слезы. Стивен не прикоснется к ней, если узнает, что она принадлежала кому-то еще. Он и так был слишком ревнивым, не верящим ей и ее поступкам. Как он поведет себя, когда Роджер Чатворт обесчестит ее?
 Бронуин развязала пояс, который вместе с юбкой соскользнул на пол. И как она будет реагировать на ласки Роджера? Стивену было достаточно взглянуть на нее, как она тут же яростно нападала на него. Его нежные прикосновения заставляли ее дрожать от страсти. Способен ли Роджер добиться того же?
 — Быстрее! — прорычал Роджер. — Я бесконечно долго ждал этого момента.
 Бронуин на секунду закрыла глаза, глубоко вздохнула, ее рубашка упала на пол. Она гордо подняла голову и расправила плечи, когда Роджер, взяв подсвечник, подошел к ней.
 Он оглядел ее, его глаза ощупывали ее бархатистую кожу, высокую грудь. Он нежно коснулся бедра, погладил живот возле пупка.
 — Ты прекрасна, — прошептал он. — Монтгомери был прав, что дрался за тебя.
 Внезапный стук в дверь заставил их отпрыгнуть друг от друга.
 — Тихо! — скомандовал Роджер, глядя на дверь.
 Затем, переведя дыхание, сказал:
 — Быстро в постель! Спрячься под покрывало — и ни звука. Я должен повторять?
 Бронуин быстро подчинилась, радуясь любому поводу укрыть свое обнаженное тело от глаз Роджера. Она зарылась в меха и покрывала, а Роджер торопливо задернул полог кровати.
 — Брайан, что случилось? — спросил Роджер абсолютно другим, нежным голосом, открывая дверь. — Тебе опять приснился плохой сон?
 Бронуин бесшумно повернулась так, чтобы смотреть сквозь ткань полога.
 Роджер зажег несколько свечей на столе и кровати. Он отступил в сторону, и Бронуин смогла увидеть вошедшего молодого человека.
 Брайану было лет двадцать, но из-за хрупкого телосложения казалось, что он почти мальчик. Он ходил, прихрамывая, будто одна нога у него не действовала и он с трудом научился ходить. Он явно был братом Роджера, младшим и более слабым, хрупкой копией сильного и крепкого тела.
 — Ты должен находиться в постели, — произнес Роджер мягким тоном, которого Бронуин никогда от него не слышала. В каждом произнесенном Роджером слове чувствовалась любовь к этому юноше.
 Брайан опустился на стул.
 — Я ждал твоего возвращения. Я не мог даже догадаться, куда ты направился. Элис сказала… — Он замолчал.
 — Она расстроила тебя? — серьезно спросил Роджер. — Если да, то…
 — Нет, конечно, нет, — ответил Брайан. — Элис несчастна. Она опечалена смертью Эдмунда.
 — Уверен, что это так, — с сарказмом произнес Роджер и сменил тему. — Я посетил свои дальние владения, чтобы поглядеть, не воруют ли без меня слуги.
 — Роджер, кто эта женщина, которая постоянно плачет?
 Роджер вздрогнул.
 — Я… Я не понимаю, о чем ты. Здесь нет никакой плачущей женщины.
 — Уже три ночи подряд я слышу, как кто-то плачет. Звуки плача иногда раздаются даже днем. Роджер улыбнулся.
 — Может быть, в доме живет привидение. Или, возможно, Эдмунд… — Он внезапно замолчал.
 — Я знаю, что ты имеешь в виду, — спокойно произнес Брайан. — Я знаю о нашем старшем брате намного больше, чем ты предполагаешь. Ты собирался сказать, что, вероятно, плачет привидение одной из женщин Эдмунда. Может быть, это та, которая покончила с собой в ночь, когда убили Эдмунда.
 — Брайан! Где ты наслушался всего этого? Уже поздно, и тебе следует быть в постели.
 Брайан вздохнул, позволил Роджеру помочь ему встать со стула.
 — Да, пожалуй, я пойду спать. Увижу ли я тебя завтра утром? Элис намного добрее, когда ты здесь, и я уже скучаю по Элизабет. Рождество слишком быстро проходит.
 — Да, конечно. Я буду здесь. Спокойной ночи, Брайан. — Роджер подождал немного, пока дверь закрылась.
 Бронуин, не двигаясь, смотрела на Роджера. Возможно, Роджер лгун, он может предательски ударить в спину, но он искренне любит своего младшего брата.
 Роджер повернулся и отбросил полог.
 — Надеешься, что я забыл тебя? — Его голос вновь был холоден.
 Бронуин натянула покрывало до самой шеи и отодвинулась в дальний угол кровати.
 — Кто такая Элизабет?
 Роджер самодовольно улыбнулся.
 — Элизабет — моя сестра. Недавно была здесь.
 — Она старше или моложе Брайана? — Бронуин говорила быстро.
 — Ты хочешь ознакомиться с моей родословной? — Роджер схватил Бронуин за руку и притянул к себе. — Элизабет моложе Брайана на три года.
 — Она…
 — Бронуин… — Роджер крепко сжал ее в объятиях и стал жадно целовать.
 Бронуин была абсолютно спокойна, когда Роджер целовал ее. Ее губы были твердыми, а дыхание спокойным. Роджер целовал шею Бронуин, а его руки ласкали ее спину; пальцами он провел по позвоночнику, потом схватил за ягодицы и прижал к себе. Он был одет, и Бронуин чувствовала на своей незащищенной коже приятную прохладу бархата.
 Но в этом приятном ощущении не было огня. Бронуин была спокойна, как если бы она наблюдала за происходящим со стороны.
 — Ты не сопротивляешься мне? — спросил Роджер хриплым шепотом, в его голосе проглядывала насмешка.
 — Нет, — искренне ответила Бронуин. — Я… — Роджер снова остановил ее поцелуем. Он мягко положил ее на кровать и стал целовать шею, руки его ласкали ее груди. Затем губы последовали за руками, — Да, Роджер, я не сопротивляюсь тебе, — сказала Бронуин. — По правде говоря, я думаю, что нечему сопротивляться. Должна признать, мне было любопытно, как я буду реагировать на ласки другого мужчины. Стивен говорит, что я загораюсь так быстро, что он не успевает отдохнуть. — Бронуин издала смешок, уставившись на полог, и заложила руки за голову. — Не то чтобы Стивен всегда говорил правду, — усмехнулась она, — но сейчас все по-другому. Ты ласкаешь меня в тех же местах, что и Стивен, но я ничего не чувствую. Не странно ли? — Бронуин смотрела на Роджера, склонившегося над ней, невинными глазами. Его руки были неподвижны, а глаза широко раскрылись. — Сожалею, я не хотела оскорбить тебя. Я уверена, что есть женщины, которым ты понравишься. Что касается меня, то я, должно быть, из тех, кто принадлежит одному мужчине. — Роджер замахнулся, чтобы ударить ее. — Я не буду сопротивляться тебе, но не буду и отвечать на твои ласки. Ты зол оттого, что не стоишь и мизинца Стивена Монтгомери? Как в постели, так и вне ее?
 — Я убью тебя! — крикнул Роджер, бросившись к Бронуин.
 Она увернулась, и Роджер уткнулся лицом в мягкий тюфяк. Бронуин выпрыгнула из кровати и стала озираться в поисках оружия, но не увидела ничего подходящего.
 Роджер остановился так же внезапно, как и бросился на нее. Проклятие! Ее черные волосы развевались, как дьявольское облако, ее прекрасное сильное тело дразнило его. Она была восхитительна, как древняя первобытная предводительница, самонадеянная, непокорная, готовая драться изо всех сил.
 Каждое слово, сказанное ею, пронзительной болью отдавалось в нем. Она хорошо знала мужчин. И он чувствовал, что от этих слов его страсть угасает. Стоит ли добиваться ее, если она смеется над ним? Если бы она угрожала ему, он бы ее связал, но этот смех Роджер вынести не мог.
 — Стража! — проревел он.
 Бронуин поняла, что Роджер отступился. Она завернулась в плед и схватила в охапку свою одежду еще до того, как дверь открылась.
 — Отведите ее в восточную комнату, — устало сказал Роджер. — И я лишу головы всякого, кто позволит ей убежать.
 Она вздохнула свободно лишь после того, как услышала грохот засова и осталась одна в комнате.
 Бронуин опустилась на кровать, и ее охватила дрожь. Все тело болело от веревок, стягивавших ее в течение трех дней в повозке, ее мучил страх за Мери, а недавняя борьба с Роджером отняла последние силы.
 Однажды, будучи еще маленькой девочкой, она поехала кататься на лошади с одним из слуг своего отца. Они остановились, чтобы дать лошадям отдохнуть. Мужчина стянул ее с лошади и начал раздевать. Бронуин была абсолютно невинна и очень испугалась. Мужчина разделся сам, и, когда он встал над ней, гордясь своей мужской силой, Бронуин, до этого видевшая только коней и буйволов, начала смеяться, и он на ее глазах потерял всю силу. В тот день она усвоила несколько уроков. Один из них заключался в том, что никогда не следует отправляться на прогулку в сопровождении только одного мужчины, а второй — если возникла опасность, что мужчина возбужден, то смех может лишить его желания.
 Она никогда не говорила отцу об этом случае, а три месяца спустя тот мужчина был убит в стычке во время набега на скот.
 Должна была возникнуть радость оттого, что Роджер унижен, чего Бронуин и добивалась, но этого чувства не было. Она упала на кровать, спрятав лицо в подушку и накрывшись покрывалом с головой. Она страстно хотела Стивена, он очень был нужен ей. Стивен стал опорой ее существования. Он удерживал ее от глупых импульсивных желаний. Если бы он был с ней, она бы никогда не покинула Лейренстон. Рэб был бы жив, и она не находилась бы в плену у Роджера Чатворта.
 Стивен был у своего короля, призывая двор прекратить набеги на ее страну. Ее страну! Разве Стивен не доказал, что он любит Шотландию? Он заслужил титул вождя больше, чем кто-либо другой.
 Бронуин заплакала. Она молчала, слезы текли по ее лицу, пока не превратились в судорожные рыдания. Бронуин поклялась, что, если ей когда-нибудь удастся выпутаться из этой беды, она будет честна со Стивеном. Она скажет Стивену, как сильно любит его и как он дорог ей. О да! Как бесконечно он дорог ей.
 Она плакала по Мери, по Рэбу, по Стивену и больше всего по самой себе. Она имела нечто неописуемо прекрасное, но собственными руками уничтожила все.
 — Стивен, — прошептала Бронуин и заплакала еще горше.




 Глава 18


 Брайан Чатворт был абсолютно спокоен, спускаясь вниз по ступенькам в подвал. Дом Чатвортов был построен на месте старого замка, который завоевал и разрушил его дед. Некоторые люди говорили, что не следует располагаться там, где стояло жилище побежденного врага.
 Брайан вспомнил слова брата о привидении и усмехнулся. Роджер слишком оберегал младших брата и сестру. Когда они были детьми, им нужна была защита от старшего. Но теперь, после смерти Эдмунда, не было необходимости скрывать что-либо и лгать. Он явно слышал женский плач и намеревался найти эту женщину. Вероятно, это кухарка, полюбившая Роджера и отвергнутая им. Брайан понимал, что Роджер считает своего младшего брата неискушенным в вопросах отношений между мужчиной и женщиной. Для Роджера Брайан по-прежнему был робким, боящимся всего маленьким мальчиком.
 Брайан замешкался у основания лестницы. В подвале было темно, а все пространство заставлено бочонками с вином и соленой рыбой. Прислушавшись, он уловил стук игральных костей, смех и ругань двух стражников. Он пробрался между двумя бочонками и направился к дальней стене, где, как он помнил, была запертая на замок кладовая. Он не задумывался, почему скрыл свои намерения, он научился этому еще когда Эдмунд был жив. Кроме того, он не хотел, чтобы Роджер думал, что Брайан не доверяет ему.
 Плач стал громче, когда он приблизился к двери кладовой. Это был мягкий, прерывистый звук, казалось, он лился из глубины женского сердца. Теперь он знал, почему стражники ушли подальше от дверей: непрерывный плач действовал им на нервы.
 Брайан заглянул в кладовую. В углу на бесформенной куче соломы лежала женщина в монашеском платье.
 Задыхаясь, он с трудом дотянулся до ключа, висевшего на гвозде у двери, и отпер ее. Дверь бесшумно отворилась, покачиваясь на хорошо смазанных петлях.
 — Сестра, — тихо позвал Брайан, стоя на коленях позади нее. — Позвольте вам помочь. Мери посмотрела на него со страхом в глазах.
 — Пожалуйста, освободите меня, — прошептала она. — Мои братья начнут войну из-за этого. Помогите! Я не перенесу, если кто-нибудь из них пострадает.
 Брайан удивленно взглянул на нее.
 — Ваши братья? Кто вы? Почему Роджер сделал вас своей пленницей?
 — Роджер? — переспросила Мери. — Это человек, который держит меня здесь? Где я? Кто вы?
 Брайан внимательней пригляделся к монахине. Ее лицо опухло, нежные карие глаза воспалились до красноты. Она вдруг напомнила ему сестру Элизабет. Та была совершенна и прекрасна, как ангел, а эта женщина походила на Мадонну.
 — Я Брайан Чатворт, живу здесь, во владениях Чатвортов. Этой дом моего брата Роджера.
 — Чатворт? — задумалась Мери, садясь. — Однажды мой брат полюбил красивую женщину, но она вышла замуж за мужчину по имени Чатворт.
 Брайан откинулся назад и присел. Он начал понимать, почему эта женщина находится здесь как пленница.
 — Вы из клана Монтгомери? — воскликнул он. — Я знал о четырех братьях, но и не подозревал даже, что есть еще и сестра.
 — Я старший ребенок, Мери Монтгомери. — Брайан на мгновение потерял дар речи. — Расскажите мне, что вы знаете. Мои братья иногда чрезмерно опекают меня. Почему меня захватили? Почему ваш брат должен ненавидеть мою семью?
 После этих слов Брайан ощутил свое сходство с Мери.
 — Мои братья также опекают меня. Но я умею делать выводы из происходящего. Я расскажу вам все, что знаю. Молодая женщина по имени Элис Вейланс имела любовную связь с вашим самым старшим братом, по-моему, Гевином? — Мери кивнула. — Но по какой-то причине, о которой я не догадываюсь, они не поженились. Элис вышла замуж за моего старшего брата Эдмунда, а Гевин женился на…
 — На Джудит, — подсказала Мери.
 — Да, Джудит, — продолжил Брайан. — Однажды ночью мой брат был убит. — Он на мгновение запнулся. Он не упомянул о болезни своего старшего брата, о том, как страшно было жить с ним. Не упомянул он и о красивой девушке, перерезавшей себе вены в ночь, когда был убит Эдмунд.
 — И Элис стала вдовой, — тихо произнесла Мери.
 — Да. Она, я думаю, попыталась вернуть Гевина. Была стычка, ей на лицо попало кипящее масло. Элис получила сильные ожоги.
 — Вы думаете, есть какая-то связь между этими событиями и моим пребыванием здесь? Где сейчас Элис?
 — Она живет здесь. У нее больше нет никого. — Брайан подумал, какой у него добрый брат. — Этой осенью у Роджера был официальный поединок с другим вашим братом. Они дрались из-за женщины.
 — Это мог быть только Стивен. Бронуин… Она ни слова не упомянула об этом. — Мери закрыла лицо руками. — Я не думала, что этот кошмар продолжится. О Брайан, что мы должны сделать? Нельзя позволить нашим семьям воевать друг с другом.
 Брайан вздрогнул от ее слов. Что она подразумевала, сказав «мы»? Как она могла допустить, что он на ее стороне? Конечно, он будет за Роджера. Должна быть серьезная причина, почему Роджер держит эту тихую, кроткую женщину в плену.
 Не успел Брайан произнести ни слова, как Мери заговорила опять.
 — Почему вы хромаете? — участливо спросила она.
 Брайан вновь вздрогнул. Долгое время его никто об этом не спрашивал.
 — Лошадь повредила мне ногу. — Мери смотрела на него, ожидая продолжения, и Брайан невольно вновь оказался в том времени, о котором не любил вспоминать. — Элизабет было пять лет, — начал он задумчиво, — Уже тогда она выглядела как ангел. Один из резчиков по дереву использовал ее как модель для херувимов в церкви. Мне было восемь. Мы играли в песке на поле для рыцарских турниров. Наш брат Эдмунд был уже взрослым, тогда ему исполнился двадцать один год. — Брайан помолчал. — Я не все помню. Позднее говорили, Эдмунд был пьян. Он не видел Элизабет и меня, когда поскакал в поле. — У Мери сдавило горло от ужаса. — Мы могли бы погибнуть, если бы рядом не оказался Роджер. Ему было четырнадцать, он был рослым и сильным. Он бросился прямо под лошадь и схватил нас, но лошадь копытом ударила его в левую руку, и он выронил меня. — На секунду Брайан отвернулся. — Лошадь повредила мне голень. — Он слабо улыбнулся. — Мне повезло, я не потерял ногу. Элизабет говорила, что это лишь благодаря заботам Роджера, он ухаживал за мной много месяцев подряд.
 — Вы очень любите его, верно?
 — Да, — просто ответил Брайан. — Он… защищал Элизабет и меня в детстве. Он поместил Элизабет в монастырь, когда ей исполнилось шесть.
 — Она сейчас там?
 Брайан улыбнулся.
 — Роджер говорит, что он ищет для нее подходящего мужчину, но пока никого не нашел. Разве можно найти мужа для ангела? — Он засмеялся, вспоминая слова Элизабет, предложившей Роджеру найти ей дьявола. Но Роджер не посчитал это шуткой. Очень часто острые замечания Элизабет не вызывали у него смеха. Иногда произнесенное ею не соответствовало ангельской внешности.
 — Мы не можем допустить, чтобы наши семьи воевали, — опять повторила Мери. — Вы обрисовали своего брата как доброго, любящего человека. Он только зол на Стивена. И, вне всякого сомнения, ваша невестка тоже.
 Брайан чуть было не засмеялся над ее последними словами. Полусумасшедшую ярость Элис едва ли можно назвать злостью. Иногда она была полностью невменяема — и ее требовалось напоить сонными травами, чтобы успокоить. Она беспрестанно вопила о Джудит и Гевине Монтгомери.
 — Вы так мало рассказали о себе. Вас держат здесь как пленницу, вы плачете целыми днями, участливы ко мне. Скажите, отчего вы плачете?
 По себе или по братьям?
 Мери посмотрела на свои руки.
 — Я — слабое, трусливое создание. Когда обнаружится, что я исчезла, они сильно разозлятся. Гевин и Стивен станут спокойно готовиться к войне, но Рейн и Майлс будут в ярости.
 — Что они предпримут?
 — Никто не знает этого. Они делают то, что кажется правильным в данный момент. Рейн, этот медведь в человеческом обличье, обычно очень кроток, но он терпеть не может несправедливости. А у Майлса ужасный характер, невозможно предсказать, что он сделает.
 — Этого не должно случиться, — сказал Брайан, вставая. — Я пойду к Роджеру и потребую, чтобы он освободил вас.
 Мери стояла рядом с ним и, подняв на Брайана глаза, спросила:
 — Не разозлит ли его ваше требование? Нужно ли делать это?
 Брайан посмотрел на нее: мягкие черты, округлое лицо, глаза с поволокой. Она заставила его почувствовать себя сильным, способным свернуть горы. Он никогда не просил Роджера ни о чем. Мери была права. Как мог он предъявлять требования тому, кого так сильно любил.
 Брайан коснулся лица Мери.
 — Я заберу вас отсюда. Обещаю вам.
 — Я верю, — с надеждой в голосе сказала Мери, — А сейчас вы должны уйти.
 Брайан оглядел маленькую сырую кладовую. На полу валялась солома, и помещение это нельзя было назвать чистым. Вся мебель состояла из жесткой кровати и корзины в углу.
 — Это ужасное место, вы должны покинуть его вместе со мной.
 — Нет! — Мери отодвинулась от Брайана. — Мы должны быть осторожны и не можем рассердить Роджера. Если у него характер как и у моих братьев, то он может сказать многое такое, о чем потом пожалеет, но будет вынужден следовать своим словам. Следует подождать до утра, когда он отдохнет, тогда и говорить с ним.
 — Неужели вас заботит настроение моего брата? Ведь это означает провести еще одну ночь в этой адской норе.
 — Идите с миром. Вам не следует сейчас думать обо мне.
 Брайан посмотрел на нее, затем быстро взял ее руку и поцеловал.
 — Вы прелестная женщина. Мери Монтгомери. — И, повернувшись, покинул ее.
 Мери смотрела Брайану вслед, пока не услышала, как дверь снова закрылась. Она надеялась, что не показала Брайану, как сильно напугана. Что-то прошуршало по полу, и она резко подпрыгнула. Мери знала, что не должна плакать, но она была ужасной трусихой.
 Роджер потрясение смотрел на своего младшего брата.
 — Я хочу, чтобы она была освобождена из этой кладовой, — спокойно сказал Брайан. Он сделал так, как советовала Мери, и дождался утра, чтобы высказать все Роджеру.
 "Кажется, Брайан совсем не спал», — подумал Роджер, увидев темные круги у него под глазами.
 — Брайан, пожалуйста… — начал он тоном, которым обращался только к своим младшим брату и сестре.
 Но Брайан не смягчился. — Я по-прежнему не хочу знать, почему ты держишь пленницу, но независимо от причины я настаиваю, чтобы она была освобождена.
 Роджер отвернулся от Брайана, чтобы тот не увидел боли в его глазах. Как мог он объяснить свое унижение кланом Монтгомери? Ему было больно, когда его невестка бросилась в объятия Гевина и была отвергнута. Леди Бронуин выбрала его, и он почувствовал себя удовлетворенным. Но Стивен нанес удачный удар, повергший Роджера на землю. Он был так зол, что, забыв обо всем, напал на Стивена со спины. Сейчас Роджер хотел показать Монтгомери, что он не собирается во всем проигрывать.
 — Ей не будет причинено никакого вреда, — сказал Роджер. — Обещаю, я не обижу ее ничем.
 — Тогда зачем держать здесь? Отпусти ее сейчас, пока не началась настоящая война.
 — Уже слишком поздно.
 — Что ты имеешь в виду?
 Роджер посмотрел через плечо на брата.
 — Рейн Монтгомери шел с несколькими сотнями королевских солдат на Уэльс, когда узнал, что Мери у меня. Сейчас он повернул своих людей, чтобы напасть на нас.
 — Что? На нас нападают? А у нас нет никаких оборонительных средств? Разве Рейн не знает, что теперь другое время? Существуют суды и законы, защищающие от нападения.
 — Король принял Рейна до того, как тот направился сюда. И был так зол, что Рейн использует королевских солдат для личных целей, что объявил его вне закона. Сейчас Рейн нашел пристанище в лесу.
 — О Боже, — вздохнул Брайан, опускаясь на стул. — У нас нет такой сильной защиты, как крепость Монтгомери. Если мы отпустим Мери… Роджер восхищенно посмотрел на брата.
 — Я не намеревался использовать тебя в междоусобице. Ты сейчас должен уехать. Направляйся в одно из моих владений, я скоро приеду к тебе.
 — Нет! — твердо ответил Брайан. — Мы должны помириться. Мы пошлем письма королю и Монтгомери. А пока я сам присмотрю за Мери. — Брайан встал и, волоча ногу, вышел из комнаты.
 Роджер уставился на закрывшуюся за Брайаном дверь и в ярости стиснул зубы, затем схватил висевший на стене боевой топор и метнул его через всю комнату. Топор вонзился в дубовую дверь.
 — Проклятые Монтгомери, — выругался Роджер. Он был рад, что король зол на них. Монтгомери ничего не делали, только брали. Они отобрали красоту у его невестки вместе с половиной ее разума. Они присвоили себе земли в 34е Шотландии, которые должны были принадлежать ему. А сейчас все шло к тому, что он потеряет уважение своего брата. Брайан никогда прежде открыто не противоречил Роджеру, не делал ничего против его согласия. А теперь он показал, что сам может принимать решения и указывать Роджеру, что следует делать.
 Дверь открылась, и вошла Элис в изумрудно-зеленом халате, отороченном кроличьим мехом, покрашенным в желтый цвет. Вуаль из тонкого шелка, расшитого золотом, покрывала ее лицо.
 — Я только что видела Брайана, — сказала она раздраженно. — Он помогал этой Монтгомери подниматься по лестнице. Как ты мог приказать выпустить ее из подвала? Такая, как она, должна быть брошена на растерзание псам.
 — Брайан сам нашел ее и принял решение позаботиться о ней.
 — Позаботиться о ней! — завизжала Элис. — Ты имеешь в виду, что будешь обращаться с ней как с гостьей, как и с той, наверху, — продолжала она, ехидно ухмыльнувшись. — Или ты больше не отдаешь приказаний в этом доме? Как я вижу, теперь всем заправляет Брайан.
 — Ты должна знать мужчин, Элис, не так ли?
 Похоже, ты переспала со многими.
 Элис засмеялась.
 — Ты ревнуешь? Я слышала, прошлой ночью ты выгнал жену Стивена из своей комнаты. Не смог добиться ее? — съязвила она. — Возможно, тебе следовало послать Брайана сделать это для тебя.
 — Пошла вон! — рявкнул Роджер.
 Бронуин смотрела из окна на снег, накинувший на землю белое покрывало. Она была пленницей Роджера Чатворта уже месяц и все это время не видела никого, кроме одной или двух служанок. Они приносили ей еду, дрова, чистое белье. Комнату, где содержалась Бронуин, убирали, но поговорить ей было не с кем. Она попыталась задавать вопросы служанкам, но те смотрели на нее со страхом и торопливо покидали комнату.
 Не было, пожалуй, способа, который она не использовала для того, чтобы убежать. Она связала вместе простыни и спустилась по стене дома вниз, но стражники Роджера схватили ее, когда она коснулась земли. На следующий день на окно поставили решетку.
 Она пыталась поджечь комнату, но стража остановила ее, когда увидела огонь. Она сделала себе оружие из ручки оловянного кувшина и ранила одного стражника. Но вместо двух стражников к ней были приставлены трое, а затем пришел Роджер и сказал, что он свяжет ее, если она будет причинять ему столько хлопот. Бронуин спросила Роджера о Мери, о том, знают ли братья Монтгомери, что их женщины схвачены.
 Но ее вопросы остались без ответа.
 Бронуин погрузилась в свое одиночество. Единственное, чем она могла занять себя, — это воспоминания о Стивене. У нее было время заново пережить каждую минуту их совместной жизни, и она поняла, что начала меняться. Ей следовало бы понять, что вся нация не может быть такой плохой, как люди, притащившие ее в дом сэра Томаса. Ей не следовало бы слишком злиться, потому что Стивена интересовала она, а не ее клан. Ей не стоило так сильно доверяться россказням Роджера.
 Неудивительно, что Стивен называл ее эгоистичной. Она, казалось, всегда видела только одну сторону медали. Бронуин думала о Стивене, находящемся сейчас у своего короля, и знала, что, если ей удастся покинуть дом Роджера Чатворта живой, она пойдет к Керсти и постарается добиться мира с МакГрегорами. Она поклялась в этом Стивену.
 — Брайан, они прекрасны, — улыбнулась Мери, принимая от него кожаные башмаки. — Ты балуешь меня.
 Брайан смотрел на нее взглядом, полным любви. Большую часть прошедшего месяца они провели вместе. Он больше ни разу не просил Роджера освободить Мери, не желая, чтобы она покинула его. Ведь Мери разрушила его одиночество. Роджер слишком часто покидал дом для участия в турнирах, а Элизабет находилась в стенах монастыря. Что же до других женщин, то Брайан давно понял, что смущается и чувствует себя неловко в их присутствии. Мери была на десять лет старше, но тоже не от мира сего. Она никогда не смеялась над ним, не просила потанцевать или побегать с ней. Мери была проста и скромна и ничего не требовала от него. Целые дни они проводили за игрой на лютне, иногда Брайан рассказывал разные истории, которых он знал бессчетное множество и которые прежде никто не слышал. Мери всегда была внимательна, с ней он чувствовал себя сильным и уверенным.
 Именно это и удерживало его от того, чтобы сказать Мери, что и Бронуин находится здесь в качестве пленницы. Он уже не так слепо, как раньше, верил брату, а расспрашивал слуг, желая знать, что происходит в доме. Он немедленно потребовал освобождения Бронуин, и Роджер быстро согласился. Теперь только Мери оставалась пленницей.
 — Вряд ли тебя можно избаловать, — улыбнулся он.
 Мери застенчиво вспыхнула и опустила ресницы.
 — Сядь рядом со мной. Что нового ты слышал?
 — Ничего, — солгал Брайан, хотя знал, что Рейн по-прежнему вне закона и живет где-то в лесу, возглавляя банду головорезов, если верить словам Элис. Но Брайан ни словом не обмолвился с Мери о бедственном положении Рейна. — Прошлой ночью стало холоднее, — грея руки над огнем, произнес он. По взаимной договоренности они никогда не упоминали Роджера и Элис. Они были двумя одинокими людьми, встретившимися волею судьбы. Весь их мир состоял из одной большой, приятно убранной комнаты на верхнем этаже дома Чатвортов. Мери и Брайан стали всем друг для друга, и оба они никогда не чувствовали себя счастливее.
 Брайан откинулся на подушки стула, стоявшего возле камина, и в тысячный раз подумал о том, как бы он хотел, чтобы это продолжалось всегда. И ему совсем не нужно было, чтобы Мери вернулась в свою семью.
 Это случилось в тот самый вечер, когда Брайан рассказал о своих мечтах Роджеру.
 — Ты хочешь — что?! — вытаращив глаза, переспросил Роджер.
 — Я хочу жениться на Мери Монтгомери.
 — Жениться! — Роджер в удивлении упал на стул. Породниться с семьей, которую он считал своим злейшим врагом! — Эта женщина принадлежит церкви, и ты не можешь…
 Брайан улыбнулся.
 — Она не приняла обета. Она лишь живет с монахинями, как одна из них. Мери так добра, она так хочет сделать этот мир лучше.
 Разговор братьев был прерван визгливым смехом Элис.
 — Ну, Роджер, дела определенно идут хорошо. Твой младший брат хочет жениться на старшей дочери Монтгомери. Скажи мне, Брайан, сколько ей лет? Достаточно, наверное, чтобы быть тебе матерью, которую ты всегда хотел иметь?
 Прежде в жизни у Брайана не было повода впадать в ярость. От неприятностей и беспокойства его всегда защищал Роджер, но сейчас Брайан вспылил и двинулся на Элис.
 Роджер успел удержать своего хрупкого брата.
 — В этом нет нужды.
 Брайан посмотрел в глаза Роджеру и первый раз в своей жизни подумал, что его брат небезупречен.
 — Ты позволяешь ей говорить такое? — тихо спросил он.
 Роджер нахмурился. Ему не нравилось, как Брайан смотрит на него — так холодно, будто они и не были никогда самыми близкими друзьями.
 — Конечно, она не права. Только я считаю, тебе не стоит над этим сильно задумываться. Я знаю, ты молод, тебе нужна жена и…
 Брайан резко отшатнулся от Роджера.
 — Ты хочешь сказать, что я слишком глуп, чтобы знать, чего я хочу? Элис покатилась со смеху.
 — Ответь ему, Роджер. Ты собираешься позволить своему брату жениться на одной из Монтгомери? Представляю, какие пересуды пойдут по всей Англии. Люди скажут, что ты не смог нанести Стивену удар в спину в поединке, поэтому решил сделать по-другому. Будут говорить, что Чатворты подбирают лишь остатки Монтгомери. Я не смогла получить Гевина, ты — Бронуин и тогда послал своего хроменького братца за их сестрой — старой девой.
 — Заткнись! — проревел Роджер.
 — А правда-то глаза колет, — съехидничала Элис.
 Роджер сжал зубы.
 — Мой брат не женится на женщине из клана Монтгомери.
 Брайан выпрямился и, хотя, вытянувшись во весь рост, он был вдвое меньше Роджера, твердо произнес:
 — Я женюсь на Мери.
 Элис снова засмеялась.
 — Тебе следовало бы отдать его на попечение другой пленницы. Он бы удовлетворил с ней свою страсть, но не стал бы говорить о женитьбе.
 — Что ты несешь, ведьма? С какой другой? — не понял Брайан.
 Элис презрительно посмотрела на Брайана сквозь вуаль.
 — Ты осмелел? Как ты смеешь называть меня ведьмой? Моя красота так чиста, что я бы и не взглянула на такого хромоногого хиляка, как ты.
 Роджер двинулся к Элис.
 — Убирайся отсюда, пока я не сделал твою вторую щеку похожей на первую.
 Элис, направившись к двери, огрызнулась:
 — Брайан, спроси его о Бронуин, которая сидит наверху. — И выбежала из комнаты, злорадно смеясь.
 Роджер обернулся и встретился с ледяным взглядом Брайана. Ему очень не нравился этот взгляд. Брайан смотрел на него так, словно не признавал больше его старшинства.
 — Ты сказал, что освободил ее, — холодно произнес Брайан. — Какой еще лжи я наслушался от тебя?
 — Вот что-, Брайан, — начал Роджер назидательным тоном.
 Брайан отодвинулся от него.
 — Я не ребенок и не хочу, чтобы со мной обращались как с ребенком. Какой я был дурак! Неудивительно, что Монтгомери не напали на нас. Ты ведь захватил двух их женщин. Как я мог верить тебе? Я никогда не думал задавать тебе вопросов, считая, что все, что ты делаешь, правильно. Я был слишком счастлив с Мери, чтобы думать о себе, хотя, впрочем, я всегда был слишком занят, чтобы думать о себе, а?
 — Брайан, пожалуйста…
 — Нет! — закричал Брайан. — Хоть раз выслушай меня. Завтра утром я собираюсь доставить Мери и Бронуин в их семью.
 Роджер чувствовал, как шевелятся волосы у него на голове.
 — Это мои пленницы, и ты не вправе так поступать.
 — Почему они твои пленницы? Потому что ты напал на Стивена Монтгомери сзади? Потому что он победил тебя?
 Роджер отшатнулся.
 — Брайан, как ты можешь говорить такое? И это после всего, что я сделал для тебя?
 — Мне надоело слушать, что ты спас жизнь мне и Элизабет! Мне надоело быть благодарным тебе каждую секунду своей жизни. Вся моя прошлая жизнь означала быть твоим младшим братом, но теперь я взрослый человек и могу сам принимать решения.
 — Брайан, — прошептал Роджер, — я никогда не просил тебя о благодарности! Ты и Элизабет были моей жизнью. У меня больше никого нет, я никогда и не хотел никого больше.
 Брайан вздохнул, и злость покинула его. — Я знаю это. Ты всегда был добр к нам, но для меня пришло время расстаться с тобой и начать свою жизнь. Я хочу жениться на Мери, и это означает, что я женюсь на ней. — Брайан отвернулся. — Завтра я увезу женщин.
 После ухода Брайана Роджера охватила дрожь. Ни одна битва, ни один турнир не делали его таким разбитым и слабым, как эта размолвка с Брайаном. Мгновение за мгновением он видел, как его дорогой, горячо любимый младший брат меняется. Роджер понял, что слепому поклонению пришел конец.
 Роджер безвольно сидел в кресле и смотрел на покрытый изразцами пол. Брайан и Элизабет были всем, что он имел. Вместе, втроем, они представляли собой огромную силу против безумства Эдмунда. Элизабет всегда была независима. Под ангельским ликом скрывался сильный характер, и она часто шла против Эдмунда. Но Брайан всегда искал любви и защиты у Роджера, он был рад, что все решения за него принимает Роджер. Да и Роджеру нравилась его роль.
 Но сегодня вечером он увидел, что поклонения больше нет. Брайан из покладистого, любящего юноши превратился во враждебно настроенного, требовательного, раздраженного мужчину.
 И все это из-за Монтгомери!
 Роджер не помнил, как начал пить. Вино оказалось под рукой, и он налил себе, не думая, что делает. Все, что он помнил, были холодные глаза Брайана и мысль, что Монтгомери забрали у него даже брата.
 Чем больше он пил, тем больше убеждался, что причиной всех его несчастий явились Монтгомери. То, что Элис потеряла свою красоту, казалось прямым оскорблением ему. В конце концов, они были родственниками. Джудит и Гевин позабавились над Элис; хуже всего, что они посмеялись над ней, — и это было все равно что посмеяться над ним. Он слышал язвительные насмешки придворных после поединка со Стивеном.
 — Я слышал, у вас было приключение с этой маленькой дамой, вождем клана МакАрран. Я не хотел бы оскорбить вас тем, что услышал, но неужто вы так сгорали по ней, что хотели заполучить ценой удара в, спину Стивену?
 Снова и снова эти слова звучали в его голове. Сын короля Генриха недавно женился на испанской принцессе, и король не хотел, чтобы его хорошее настроение было испорчено поступками Роджера.
 Роджер со всего размаху ударил оловянной кружкой по ручке кресла так, что от него отвалилась часть резьбы.
 — Будьте вы все прокляты! — выругался он.
 Брайан готов был забыть годы любви и верности ради женщины, которую едва знал. Он вспомнил об издевательском смехе Бронуин, когда пытался заставить себя овладеть ею. Фокусы шлюхи! Как и хитрость Мери, сказавшей Брайану, что она не принадлежит церкви. Брайан, казалось, думал, что Мери чиста и достойна замужества, и она была достаточно умна, чтобы соблазнить невинного юношу десятью годами моложе ее. Надеялась ли она с его помощью вернуть себе свободу или старалась для блага Чатвортов? У Монтгомери вошло в привычку организовывать удачные браки.
 Роджер нетвердо встал на ноги. Это была его обязанность, как защитника Брайана, показать младшему брату, что все женщины лживы. Они все, как Элис и Бронуин. Нет среди них кротких и нежных, и, уж конечно, ни одна из них недостойна его Брайана.
 Он, пошатываясь, вышел из комнаты и направился наверх. У него не было определенной мысли, куда идти, он стал это понимать, лишь когда оказался у двери комнаты Бронуин. Перед ним плыл ее образ с черными волосами и голубыми глазами. Он вспомнил каждый изгиб ее соблазнительного тела. Роджер отошел от двери. Нет, он не настолько пьян, чтобы вынести еще раз ее насмешки. Сейчас зайти к ней невозможно.
 Он поднялся еще на один пролет. Его проблемы были порождены этой стервой, одетой монашкой и соблазнившей его младшего брата. Ее дьявольские действия разбили его семью. Брайан сказал, что завтра он покинет владения Чатвортов. Как если бы Монтгомери не имели уже достаточно большую семью и решили увеличить ее за счет Чатвортов.
 Роджер поднял засов на двери комнаты Мери. Лунный свет струился через окно. У постели по-ночному горела свеча.
 — Кто это? — тихо спросила Мери, садясь в постели. В ее голосе звучал страх.
 Роджер споткнулся о стул, поднял его и швырнул в стену, разбив вдребезги.
 — Кто это? — повторила Мери громче, ее голос начал дрожать.
 — Чатворт, — проревел Роджер. — Один из твоих тюремщиков. — Он наклонился над кроватью, глядя на Мери. Ее длинные каштановые волосы были заплетены в косу. А глаза широко раскрыты от страха.
 — Лорд Роджер, я…
 — Ты что? — спросил он. — Разве ты не собираешься пригласить меня в свою постель? Разве один Чатворт лучше другого? Я могу освободить тебя так же, как и Брайан. Ну давай посмотрим, что у тебя есть, чтобы околдовать моего брата.
 Роджер сдернул покрывало, которое Мери натянула до самой шеи. Он удивленно уставился на простую холщовую рубашку, в которую была одета Мери. Большинство женщин спят раздетыми, а эта первейшая шлюха спит в рубашке! Почему-то именно это разозлило Роджера больше всего. Он вцепился в воротник рубашки и сорвал ее с Мери. Он не видел ее тела, не слышал, как она начала дико кричать. В его голове звучали лишь слова брата, что он покинет этот дом ради женщины. Он покажет Брайану, какая она дешевка и что она не стоит внимания Чатвортов.
 Роджер чувствовал невинное пухлое тело Мери, находясь в безумном состоянии. Он разделся лишь настолько, чтобы сделать свое дело. Ее ноги были плотно сжаты, и ему потребовалась вся его сила, чтобы раздвинуть их. Ее крики перешли в стон ужаса. Мери одеревенела.
 Роджер не получил удовольствия, насилуя ее. Она была напугана и напряжена. И ему потребовалось ударить ее несколько раз, чтобы войти в нее. Это продолжалось несколько секунд. Выпивка и эмоции быстро ослабили его. Роджер отпрянул от Мери и развалился рядом на кровати.
 "Теперь Брайан останется со мной», — думал Роджер, закрывая глаза. В следующее Рождество Брайан, Элизабет и он опять будут все вместе, как это было всегда.
 Мери лежала абсолютно неподвижно после того, как Роджер оставил ее. Она чувствовала себя оскверненной, грязной. Первая ее мысль была о братьях. Как сможет она теперь после случившегося, после того, как Роджер многократно называл ее шлюхой, смотреть им в глаза? Брайан уже никогда не станет сидеть рядом с ней, говорить с ней.
 Очень тихо Мери встала с постели. Не обращая внимания на боль и кровь, она осторожно опустила рубашку, надела простое, из темно-синей шерсти платье, сшитое для нее монахинями. Оглядела комнату в последний раз и подошла к окну.
 Холодный ночной воздух коснулся ее лица, и она глубоко вздохнула. Подняла глаза к небесам. Она знала, что Бог не простит ее за то, что она сделает, но иначе она никогда не простит себя за то, что случилось.
 — Прощайте, братья, — прошептала она в тишине, нарушаемой только ветром. — Прощай, мой Брайан.
 Мери перекрестилась и, сложив руки на груди, бросилась вниз на камни.
 Животные во владениях Чатвортов, казалось, чувствовали, что что-то не так, задолго до того, как это поняли люди. Собаки начали лаять, лошади забили копытами в стойлах.
 Брайан, расстроенный и потерявший сон, набросил на себя плащ и вышел из дому.
 — Что случилось? — спросил он конюха, пробегающего мимо.
 — Из окна верхнего этажа выбросилась женщина, — бросил тот через плечо. — Я ищу лорда Роджера.
 Сердце Брайана замерло. Господи, пусть это будет Бронуин, которую он не знал, молился юноша. Но тем не менее Брайан прекрасно понимал, кто лежит там.
 Он медленно побрел к стене дома, где находилось окно Мери, протолкнулся сквозь толпу слуг, смотревших на тело.
 — Ее изнасиловали, — тихо произнесла одна из женщин. — Посмотрите, кровь!
 — Такое чувство, будто лорд Эдмунд жив. А я думала, младший будет лучше.
 — Пошли вон отсюда! — закричал Брайан. Это было невыносимо, они так равнодушно смотрели на его любимую. — Вы что, не слышите меня? Пошли вон!
 Слугам не доводилось получать приказания от Брайана, но они сразу оценили властность голоса и разбежались, попрятавшись в темных закоулках, глядя оттуда на Брайана и мертвую женщину, которую никогда прежде не видели.
 Брайан осторожно расправил одежду Мери, ровно положил голову. Он хотел отнести ее в дом и даже сделал несколько попыток, но сил не хватило. Казалось, даже его слабость питала злость, нараставшую в нем. Слуги предположили, что Роджер изнасиловал ее, но Брайан не поверил им. «Кто-нибудь из стражников!» — подумал он.
 Пока Брайан стоял, он начал придумывать пытки для этого человека, будто это могло вернуть Мери.
 Как бы в трансе он подошел к ее комнате. Стражники попытались воспрепятствовать ему, но отступили, увидев искаженное лицо. Он толкнул дверь и шагнул внутрь.
 Несколько мгновений Брайан смотрел на бесформенное тело мертвецки Пьяного, храпящего Роджера, развалившегося на кровати Мери. Казалось, в голове — ни одной мысли, только омерзение и боль.
 Абсолютно спокойный Брайан повернулся, взял со стола кувшин с холодной водой и вылил его на голову Роджеру.
 Роджер застонал и открыл глаза.
 — Брайан, — слабо улыбаясь, произнес он едва слышным голосом. — Ты мне снился.
 — Встать! — страшно заорал Брайан. Роджер начал подниматься. Он был хорошо обученным воином и знал, как управлять собой в минуты опасности.
 — Что случилось? Что-нибудь с Элизабет? — Он очнулся и начал понимать, где находится. — Где эта Монтгомери?
 На застывшем лице Брайана не дрогнул ни один мускул.
 — Она мертва и лежит на камнях внизу. Роджер вздрогнул как от удара.
 — Я хотел проверить, что она за женщина, и показать тебе…
 Хриплый голос Брайана прервал его:
 — Где жена Стивена Монтгомери?
 — Брайан, ты должен выслушать меня, — умоляюще произнес Роджер.
 — Выслушать! — в ярости повторил Брайан. — А ты слушал крики Мери? Я знаю, она была пуглива, и уверен, что она много и сильно кричала. Ты наслаждался ее криком?
 — Брайан…
 — Заткнись! Сейчас наша последняя встреча. Я собираюсь найти эту женщину, которую ты захватил в плен, и мы уедем отсюда. — Его глаза сузились. — Я убью тебя, если еще хоть раз увижу.
 Роджер почувствовал себя униженным. Он оцепенело смотрел на покидающего комнату Брайана. Затем взгляд его упал на кровь на простыне, и он подумал о мертвой женщине, лежащей внизу. Что он наделал?
 Найти Бронуин не заняло много времени. Брайан знал, что она находится в комнате, где Эдмунд однажды держал свою пленницу.
 Бронуин проснулась и вскочила, пока Брайан открывал дверь.
 — Что случилось? — спросила она мужчину с твердым взглядом, стоявшего перед ней.
 — Я Брайан Чатворт, — сказал мужчина, — и я пришел, чтобы доставить вас в вашу семью. Вы готовы?
 — Моя золовка тоже содержится здесь как пленница. Я не поеду без нее.
 Брайан говорил ровно, как если бы это его не касалось, но Бронуин почувствовала фальшь. «Мери, — подумала она, — милая, родная, кроткая Мери!"
 — Мы не можем оставить ее здесь. Я должна забрать ее к братьям.
 — Вам не стоит беспокоиться о ней, я сам позабочусь о Мери.
 То, как было произнесено это имя, сказало Бронуин о многом.
 — Я готова, — произнесла она и последовала за Брайаном из комнаты.
 Когда они вышли в холодный ночной воздух, Брайан повернулся к Бронуин.
 — Я обеспечу вас охраной, которая доставит вас, куда вы пожелаете. А может быть, вы хотите вернуться со мной в замок Монтгомери?
 Решение Бронуин приняла быстро. Позади у нее был целый месяц раздумий. Она должна заключить мир с МакГрегорами до того, как снова увидит Стивена. Она должна доказать, что достойна его любви.
 — Мне необходимо вернуться в Шотландию, и нет нужды в охране. Мне будет легче одной. Брайан не стал спорить с ней. Собственное несчастье и ненависть заняли все его мысли. Он резко кивнул.
 — Вы получите лошадь и провизию, все, что пожелаете. — Брайан повернулся, чтобы уйти, но Бронуин взяла его за руку.
 — Вы позаботитесь о Мери?
 — Клянусь жизнью, — проникновенно ответил тот. — И я отомщу за ее смерть. — И ушел.
 Бронуин нахмурилась, подумав, как Мери претила одна только мысль о мести. Внезапно она огляделась и осознала, что свободна. Она должна идти как можно быстрее, должна поспешить. Ей нужно многое сделать. И Бронуин направилась к конюшне.




 Глава 19


 Бронуин доила корову, прислонив голову к ее теплому боку. Она была рада, что приехала сюда, в коттедж родителей Керсти, а не в Лейренстон. Керсти и Доналд забрали маленького Рори Стивена и вернулись на север, домой.
 Бронуин уже садилась в седло, когда Харбен схватил ее за руку.
 — Нет, девушка, ты останешься с нами, пока не встретишься с МакГрегором. Если ты еще не передумала, конечно.
 Она перевела взгляд с Харбена на Несту и обратно.
 — И давно вам это известно?
 — Доналд сказал мне об этом после твоего отъезда. Хотя я и сам кое о чем догадывался. Ты говоришь не как обычная женщина. В тебе больше…
 — Самоуверенности? — с надеждой спросила Бронуин.
 Харбен хмыкнул. — Это больше похоже на высокомерие. — Он пристально посмотрел на нее. — Ты понравишься МакГрегору. — Его глаза скользнули по ее округлившемуся животу. — Видимо, твоему другу пришлось по душе мое пиво.
 Бронуин рассмеялась.
 Харбен направился к своему домику.
 — Одного не могу понять. Я вижу, что ты из рода МакАрранов, но тот твой приятель совсем не похож на англичанина. Я скорее поверю в леди МакАрран, чем в англичанина.
 Смеясь, они вошли в дом. Неста улыбалась, глядя на них.
 Потребовалось несколько дней, чтобы назначить встречу с МакГрегорами. Договорились не приводить с собой никого и сохранить все в тайне. Встретиться решено было на следующее утро, на рассвете, когда над болотами поднимался туман.
 Бронуин стала доить быстрее, пригладила выбившуюся прядь. Закончив, она рассеянно провела рукой по волосам, затем отнесла ведро в дальний конец хлева. Она заметила, что на дворе уже начало темнеть. Вместе со звуком последних капель молока, падающих в ведро, Бронуин услышала неясный шум, который немедленно заставил ее замереть.
 Как будто тявкнула собака. Звук был очень слабым, но что-то в нем напомнило Рэба, и на глаза тут же навернулись слезы. Слишком отчетливо она помнила, как он лежал на земле с зияющей раной в боку.
 Звук раздался снова. Бронуин обернулась, все еще держа в руке ведро. Там, в тишине, виляя хвостом, стоял Рэб. Глаза его светились.
 Она лишь успела уронить ведро, и в следующий момент на нее обрушились все сто пятьдесят фунтов собачьего веса. Пес опрокинул ее на ясли, чуть не сломав пополам.
 — Рэб! — прошептала она, в свою очередь сжав его в объятиях. — Рэб! — Она засмеялась и тут же заплакала от радости. — О милый песик! Откуда ты взялся? Я думала, ты умер! — Бронуин уткнулась лицом в его шерсть.
 Вдруг раздался низкий пронзительный свист, и Рэб напрягся. Уже в следующее мгновение он был на земле.
 — Что там, приятель? — Она подняла глаза.
 Перед ней стоял Стивен. Его волосы стали короче, но одет он был в шотландское платье. Бронуин медленно оглядела его с ног до головы. Казалось, она успела позабыть, какой он большой, сильный и красивый. Его голубые глаза внимательно смотрели на нее.
 — Окажут ли мне такой же прием, как и Рэбу? — тихо спросил он.
 Не раздумывая Бронуин бросилась к Стивену и повисла у него на шее. Не промолвив ни слова, тот стал жадно целовать ее: прошло слишком много времени с тех пор, как они были вместе, Взяв Бронуин на руки, он попятился и упал с ней в стог сена. Даже падая, он не выпустил пуговиц ее блузки.
 — Нельзя… — прошептала Бронуин ему в губы. — Харбен…
 Стивен укусил ее за мочку.
 — Я сказал ему, что весь остаток дня мы будем предаваться любви.
 — Но ты не мог!
 — Мог! — передразнил Стивен. Затем выражение его лица изменилось. Глаза Стивена расширились от удивления. В следующую минуту он уже срывал с нее одежду, не отрывая взгляда от твердой округлости живота. Он вопросительно взглянул на Бронуин, и та кивнула в ответ.
 Крик счастья, изданный Стивеном, спугнул цыплят, устроившихся на бревнах хлева. — Ребенок! — смеялся он. — Черт возьми, Харбен был прав насчет своего пива.
 — Я носила ребенка еще до встречи с Керсти — так говорит Мораг.
 Они лежали рядом. Стивен прижимал к себе ее обнаженное тело.
 — Тогда наверняка это моя заслуга, а не Харбена, — сказал он с затаенной радостью.
 Бронуин приникла к нему, просунув колено между его ног.
 — Скорее всего дело как раз в пиве, — грустно отозвалась она. — Не представляю, откуда еще мог бы взяться этот ребенок.
 Стивен усмехнулся, затем рывком перевернул ее лицом вниз. Сбросив с себя плед, он уперся коленом в ее поясницу и, нагнувшись, стал целовать обратную сторону ее коленей.
 — Я тебя еще не совсем забыл, — прошептал он, слегка покусывая ее и скользя руками вдоль ног. Она стонала и извивалась под ним, но он держал ее крепко, продолжая эту сладкую пытку.
 Его ласки вызывали ответную дрожь во всем ее теле. Его рот путешествовал вверх, к спине Бронуин ощущала его сильные ноги и возбуждалась еще сильнее. Стивен ласкал ее плечи, наслаждаясь мягкими формами ее тела.
 В тот самый миг, когда Бронуин поняла, что больше не может сдерживаться, он перевернул ее на спину и поцеловал. Его руки гладили ее живот, шаг за шагом приближаясь к груди. Она прогнулась, почувствовав прикосновение его губ.
 Он снова двинулся вверх, кружа вокруг ее шеи. Она вдруг схватила его, и он очутился сверху.
 — Соскучилась, моя госпожа? — прошептал он ей в ухо.
 Она больно укусила его в ответ. Много времени прошло с момента их последней встречи. Прикосновения губ Стивена к ее коленям возбудили ее до состояния лихорадки. Потребовалось лишь несколько толчков — и оба они забились в любовных судорогах.
 — О Стивен, — выдохнула она, сжав его в объятиях. Как приятно было вновь почувствовать себя в безопасности и забыть об одиночестве. Она и не заметила, как из глаз потекли слезы.
 Стивен притянул ее к себе, в убежище своих сильных рук. Он укрыл ее пледом, и Рэб свернулся рядом калачиком, прижавшись к своей хозяйке.
 Забытое ощущение безопасности и спокойствия заставило Бронуин заплакать еще сильнее.
 — Это было ужасно? — тихо спросил Стивен. — Мы были так беспомощны, что ничего не могли сделать.
 Она вытерла слезы и посмотрела на него.
 — А Мери? Он тяжело опустил руку ей на голову.
 — Брайан Чатворт привез ее к нам. — Он на мгновение замолчал: сейчас не время предаваться своему горю и ярости по случаю смерти сестры. Милая, нежная Мери… В своей жизни она творила только добро и не заслужила такой страшной смерти. Майлс чуть было не убил Брайана, благо, Гевин со Стивеном сумели остановить его. История Брайана звучала правдоподобно: даже попав в плен, Мери продолжала дарить любовь. Брайан не скрывал своего горя, держа безжизненное тело женщины, которую любил. — Брайан решил во что бы то ни стало найти Рейна, — продолжал Стивен. — Мы слышали, что он прячется в лесу. Почему бы тебе не вернуться в Лейренстон? Тэм так мало знал о том, что произошло! Они нашли Рэба утром, и Тэм решил, что ты умерла.
 — Я хотела сделать что-нибудь для Мери.
 — Для Мери? Ты приехала к Харбенам из-за Мери?
 Бронуин разрыдалась.
 — Ты оказался прав. У меня было много времени, чтобы подумать обо всем. Я слишком эгоистична и не заслуживаю твоей любви.
 — О чем это ты, черт возьми?! — воскликнул он.
 — О том, что ты тогда сказал. Когда обнимал ту женщину, — фыркнула она без видимой связи.
 Стивен нахмурился, стараясь сообразить, о чем она говорила. С тех пор как они поженились, он не прикасался ни к одной женщине. Любая, которую он встречал, терялась на фоне красоты и ума Бронуин. Он улыбнулся, вспомнив ночь в замке Гевина.
 — Эгги! — засмеялся он. — Она местная шлюха. Я сидел там и переживал, у меня было отвратительное настроение, когда она пришла в мою комнату, расстегнула блузку и уселась ко мне на колени.
 — И ты, конечно же, ее не прогнал! Ты развлекался с ней, когда я вошла.
 — Развлекался? — спросил он и пожал плечами. — Я мужчина и могу злиться или расстраиваться — ведь я не мертвец!
 Бронуин схватила пучок сена и швырнула ему в лицо. Он прижал ее руку к телу.
 — Скажи, что я наговорил той ночью? — настаивал он.
 — А ты не помнишь! — Как мог он забыть то, что так много значило для нее?
 — Все, что я помню, это как мы кричали друг на друга, а потом я сел на свою лошадь. И даже не помню, куда поехал. Где-то по пути я упал на землю и заснул. Утром обнаружил, что потерял тебя из-за своей глупости, и поэтому решил сделать что-нибудь такое, чтобы вернуть тебя.
 — И поэтому ты поехал к королю Генриху? Чтобы вернуть меня?
 — Да, у меня не было других причин, — сказал он. — Я ненавижу двор. Пустая трата времени! Она уставилась на него, затем рассмеялась.
 — Ты говоришь как шотландец.
 — Король Генрих тоже сказал, что я уже не англичанин, что я говорю как шотландец. — Она засмеялась и стала целовать его. Он отстранил ее. — Я все еще не получил от тебя ответа. Все время, пока я был при дворе, я думал, что ты с моими братьями. Гевин так рассердился, что даже отказался писать мне. Наверное, предположил, что мне стало известно о том, что вы выходили из его дома в ночь, когда я уехал. Ты и Майлс напугали его до смерти, ты ведь знаешь.
 — А ты? — спросила Бронуин. — Что ты подумал, когда узнал, что я вернулась в Шотландию?
 — У меня не было времени на раздумья; воскликнул Стивен раздраженно. — Гевин, Рейн, Майлс и Джудит целыми днями читали мне нотации, а когда с этим было покончено, они перестали разговаривать со мной.
 — И за все время, пока я была в Шотландии, ты даже не прислал мне весточки!
 — Но ведь это ты бросила меня! — Он чуть ли не кричал. — Ты должна была написать мне!
 — Стивен Монтгомери! — Она задохнулась от возмущения. — Я не бросала тебя. Ты только что сказал, что отправился к королю Генриху. Предполагала ли я, что придется сидеть и ждать, пока ты вернешься? Что я должна была сказать твоей семье — что ты предпочел толстуху проститутку? И вдобавок твои слова! — Она отвернулась.
 Стивен взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. Они встретились взглядами.
 — Я хочу знать, что наговорил тогда. Что заставило тебя уехать? Я знаю тебя, и если бы дело было только в той девке, ты бы меня не бросила. Ты бы, наверное, опустила на нее раскаленную кочергу.
 — Она не заслуживает даже наказания! — горячо воскликнула Бронуин.
 Тон Стивена был твердым, почти холодным.
 — Говори!
 Она отвела взгляд. Слезы быстро наполнили ее глаза. «Я никогда в жизни не плакала так много», — подумала Бронуин с отвращением.
 — Ты сказал, что я эгоистичная, слишком эгоистичная, чтобы любить. Ты сказал, что я спряталась за своим кланом, потому что боюсь повзрослеть. Ты сказал… что собираешься найти женщину, которая не будет так холодна и которая сможет дать тебе все, что ты захочешь. — Стивен открыл рот от изумления, затем захохотал. Она взглянула на него, потрясенная. — Не вижу ничего смешного в моих ошибках, — сказала она ледяным тоном.
 — Ошибки! — задохнулся Стивен, перестав смеяться. — Господи! Я, наверное, был очень пьян! Не знаю никого, кто бы еще мог так напиться!
 Она постаралась отстраниться от него.
 — Не смей смеяться надо мной! Возможно, моя эгоистичная натура не позволяет мне увидеть юмора в твоих словах.
 Стивен снова притянул ее к себе. Она оттолкнула его, и на мгновение он позволил ей победить в этой борьбе, затем, по-прежнему смеясь, сгреб в свои объятия.
 — Бронуин, — сказал он серьезно. — Послушай меня. Ты самый бескорыстный человек, которого я знаю. Я никогда не встречал никого, кто бы так мало заботился о себе и так много о других. Разве ты не понимаешь, что потому-то я так и разозлился, когда ты ушла к скале. В твоей власти было приказать идти кому-либо еще, или, по совету Дугласа, ты могла бы считать Алекса мертвым. Но ведь нет! Моя дорогая, милая госпожа! Ты беспокоилась только о жизни одного из членов твоего клана, но не о себе.
 — Мне было так страшно, — призналась она.
 — Еще бы! Это лишь доказывает твою смелость и твое бескорыстие.
 — Но почему же… — начала было она.
 — Почему я назвал тебя эгоисткой? Потому что был обижен, потому что люблю тебя безумно, а ты меня — нет. И, по правде говоря, иногда испытываю жуткий страх. Боюсь, что во мне нет и половины твоего мужества.
 — О Стивен, это не так! Ты очень смелый. Помнишь, когда мы были у Керсти первый раз, ты сразился с четырьмя англичанами, имея только лук? Требуется большое мужество, чтобы перестать носить английскую одежду и превратиться в шотландца.
 — Превратиться в шотландца? — переспросил он, и его бровь поползла вверх. Он выглядел очень серьезным. — Однажды ты сказала, что, если бы я стал шотландцем, ты любила бы только меня. — Он подождал, но она не отвечала. — Бронуин, я люблю тебя, и самое сильное мое желание, чтобы и ты меня любила. — Он прикоснулся пальцами к ее губам и предостерегающе посмотрел на нее. — И если ты еще раз повторишь, что «конечно, мы любим друг друга», я сломаю твою прелестную шейку.
 — Конечно, я люблю тебя! Как ты думаешь, почему у меня болит живот и кружится голова, когда ты рядом? И почему мне становится еще хуже, если ты далеко? Единственная причина, по которой я уехала с Роджером Чатвортом, доказать тебе, что я не эгоистка. Я должна была что-нибудь сделать, чтобы заставить тебя снова полюбить меня.
 — Сбежать с моим врагом — не лучшее доказательство твоей любви, — сказал он холодно, но затем улыбнулся. — Так ты говоришь, что любишь меня и что я сделал тебя больной?
 — О Стивен! — Бронуин засмеялась, надеясь, что он поверил ей. Он не обвинял ее в том, что она спала с Роджером Чатвортом! Он начал подавлять свою ревность!
 Внезапно они оба замерли и уставились друг на друга, ощутив резкое движение в ее животе.
 — Что это было? — спросил Стивен.
 — Я почувствовала толчок, — сказала она удивленно. — Я думаю, это твой ребенок постучался.
 Стивен перевернул ее и благоговейно погладил ее живот.
 — Ты знала о ребенке, когда оставила меня?
 — Я не оставляла тебя, — возразила Бронуин. — Да, я знала о нем.
 Стивен был спокоен, согревая своей рукой ее обнаженный живот.
 — Ты счастлив, что у нас будет ребенок? — прошептала она.
 — Скорее немного напуган. Джудит потеряла своего первого ребенка. Мне бы не хотелось, чтобы что-нибудь подобное произошло с тобой.
 Она улыбнулась ему.
 — Что может случиться со мной, если ты рядом? Ты ведь защитишь меня?
 — Защитить тебя! — взорвался он. — Ты никогда не слушаешь меня, никогда не делаешь того, что я говорю. Ты отравляешь мне жизнь! Среди ночи ты пренебрегаешь покровительством моей семьи! Ты…
 Она приложила руку к его губам.
 — Но я люблю тебя. Я очень, очень тебя люблю, и ты мне нужен. Мне нужна твоя сила, хладнокровие, преданность и миролюбие. Ты удерживаешь меня и мой клан от войны с нашим врагом. И ты заставил нас поверить, что не все англичане невежественны, жадны, лживы…
 Он нежно поцеловал Бронуин, чтобы успокоить.
 — Ладно, оставим это, — сказал он саркастически. — Я тоже люблю тебя. Я полюбил тебя с того самого момента, когда увидел с твоим кланом. Я никогда не встречал красивой женщины, за исключением Джудит, которая была бы чем-то большим, нежели украшением. Это было откровением — увидеть, как твои люди слушают тебя, как они тебя уважают. Впервые я понял, что ты не только…
 Ее глаза сверкнули.
 — Ураган в постели?
 Он засмеялся.
 — О да, скорее всего это. — Он обнял ее и стал осыпать поцелуями.
 — Стивен, — прошептала она, когда он целовал ее за ухом. — Завтра я встречаюсь с МакГрегором.
 — Чудесно, — отозвался он, спускаясь к ее шее. — Просто чудесно. — Она повернула голову, подставляя ему губы. Внезапно Стивен резко отпрянул от нее. Рэб предупреждающе гавкнул. Стивен в ужасе уставился на свою жену. — Ты шутишь!
 Она нежно улыбнулась.
 — Я встречаюсь с МакГрегором завтра на рассвете. — Бронуин приподняла его голову и стала целовать его снова. Стивен отпрянул.
 — Черт тебя возьми! — процедил он. — Опять начинается? И, без сомнений, встреча будет наедине, в укромном месте?
 — Конечно, наедине. Я не могу просить свой клан сопровождать меня. Я намерена решить вопрос о войне прежде, чем она начнется.
 На мгновение Стивен закрыл глаза и постарался успокоиться.
 — Ты не можешь встречаться с этим человеком одна. Я запрещаю.
 Недоверие моментально отразилось на лице Бронуин.
 — Ты… что? Запрещаешь? Да как ты смеешь!
 Ты забыл, что я МакАрран? Моя любовь к тебе еще не дает права распоряжаться мной!
 — Может, помолчишь хоть минутку? — оборвал ее Стивен. — Ты всегда считала, что я против тебя. Теперь послушай. Кто еще знает об этой встрече?
 — Только Харбен. Он организовал ее. Мы побоялись даже сказать об этом Несте, чтобы не давать ей ненужных надежд.
 — Ненужные надежды! — возмутился он. — Это все, о чем ты думаешь? Забота о других?
 — В твоих устах это звучит как грех.
 — Иногда так. — Он снова попытался успокоиться. — Бронуин, разве ты не понимаешь, что должна хотя бы иногда думать и о себе?
 — Но это и значит — о себе. Я хочу мира для своего клана.
 Стивен посмотрел на нее с любовью.
 — Хорошо, послушай. Представь себе, что ты пойдешь одна. Ты и МакГрегор встречаетесь в каком-нибудь глухом месте, наверняка в тумане, и только один человек знает об этой встрече — Харбен. А что, если МакГрегор решил покончить с этой враждой с МакАрранами, убив их вождя?
 — Как можно! — задохнулась она. — Это мирная встреча. МакГрегор не сделает этого.
 Он воздел руки к небу, как бы прося о помощи.
 — Почему бы тебе не выбрать золотую середину? Шесть месяцев назад ты ненавидела все, связанное с МакГрегорами, а теперь собираешься вручить свою жизнь этому человеку.
 — Но что я еще могу сделать? Если МакГрегор и я придем к какому-то соглашению, то сможем остановить кровопролитие. Разве не этого ты хотел? Разве не ты всегда говорил, что хочешь прекратить вражду? Эта междоусобная война принесла смерть твоим друзьям.
 Он схватил ее и прижал к себе.
 — Да, я согласен с тобой. Я хочу всего этого, но когда я думаю о том, чего это может стоить!.. Как я могу позволить тебе уйти туда одной и встречаться с человеком вдвое больше тебя? Да он лишь дунет — и тебя нет! — Она попыталась поднять голову, но Стивен не дал. — Ты не пойдешь одна. Я иду с тобой.
 — Но тебе нельзя туда! — взорвалась она. — В письме говорилось, что я должна прийти одна.
 — Ты уже носишь другого человека, так что одним больше, одним меньше…
 — Стивен, — умоляюще произнесла она.
 — Нет! — свирепо взглянул на нее муж. — Хоть один раз ты подчинишься мне, понятно?
 Она начала спорить, прекрасно зная, что это бесполезно. По правде говоря, она была счастлива, что Стивен идет с ней. Она подставила лицо для поцелуя. Он лишь коснулся губами ее губ и отстранился. Бронуин посмотрела удивленно. Он кивнул в сторону окна.
 — Если я не ошибаюсь, осталось около часа до восхода солнца. Я думаю, нам пора выходить.
 — У нас нет даже нескольких минут? — спросила она мечтательно.
 — Ты — несносный ребенок, — поддразнил он ее. — Давай одеваться и пойдем завоевывать МакГрегора, как ты завоевала меня.
 Бронуин легла обратно на сено, наблюдая, как он торопливо одевается. Слишком быстро его сильное тело укрылось от глаз. И подумать только, когда-то она считала его своим врагом!
 — Это ты, милорд, мой завоеватель, — вздохнула она и неохотно встала.
 Они успокоились, седлая своих лошадей и готовясь к короткому путешествию. Поначалу Стивен решил запереть Бронуин в хлеве и ехать один, но она, словно угадав его мысли, отказалась назвать ему это место.
 Оно было именно таким, каким его представлял себе Стивен, глухое, окруженное скалами, скрытое тяжелой пеленой тумана, навевающее тоску и одиночество.
 Слезая с лошади, Стивен почувствовал возле шеи острие шпаги.
 — Кто здесь? — прорычал МакГрегор.
 — Я пришел защитить ее, — отвечал Стивен. — Хоть она и вождь, но не может встречаться с мужчинами наедине.
 МакГрегор взглянул на Бронуин, высокую, стройную, красивую. Она держала огромного пса, который, впрочем, боялся нападать на большого человека. МакГрегор рассмеялся и сунул шпагу в ножны.
 — Я не виню тебя, приятель. Хотя ей могла бы потребоваться защита совсем по другой причине.
 Стивен повернулся, чтобы встретиться с этим человеком лицом к лицу.
 — Я защищу ее в любой ситуации, — сказал он со значением.
 МакГрегор вновь рассмеялся.
 — Идите сюда и садитесь. Я думал над вопросом заключения мира и вижу только один путь — каким-то образом объединить наши кланы.
 Он взглянул на Бронуин, когда та усаживалась на камни.
 — Я больше не женат. Встреть я урожденную МакАрран раньше, я бы сделал ей предложение.
 Стивен встал за спиной у жены и с видом собственника положил свои руки ей на плечи.
 — Она не свободна, и я буду драться за нее.
 — Вы, оба, прекратите! — потребовала Бронуин, сбрасывая с плеч руки Стивена. — Вы как два оленя, сцепившихся из-за самки. Стивен, если ты не умеешь себя вести, возвращайся к Харбену. — МакГрегор рассмеялся. — А ты!.. Я покажу тебе, что для МакАрранов есть вещи поважнее, чем внешность. Если, встречаясь со мной, ты не можешь держать себя подобающе, то лучше пришли одного из своих вождей.
 Настал черед Стивена смеяться. МакГрегор поднял одну бровь.
 — Не завидую тебе после этого, дружище.
 — Ничего, у нее есть и достоинства, — самодовольно добавил Стивен. Бронуин не слушала его.
 — Дейви, — прошептала она.
 Стивен уставился на нее, начиная понимать, что она имела в виду.
 — Он пытался убить нас, — тихо сказал Стивен, но Бронуин остановила его взглядом. Он понял ее чувства: голос крови не заглушить.
 Стивен повернулся к МакГрегору.
 — У нее есть старший брат, ему около двадцати. Юноша сходит с ума от зависти. Вместо того чтобы оставаться в клане, вождем которого является его младшая сестра, он скрывается где-то в горах. Недавно он покушался на нашу жизнь.
 МакГрегор нахмурился и покачал головой.
 — Я могу понять юношу. Я бы поступил так же.
 — Понять его! — воскликнула Бронуин. — Я его вождь. Он должен выполнять волю нашего отца. Я бы приняла его.
 — Конечно. — МакГрегор помахал рукой. — Но ты — женщина. — Он не обращал внимания на ее слабый протест.
 Стивен тепло улыбнулся противнику.
 — У меня есть дочь, — продолжал тот. — Ей шестнадцать, она прелестная малышка, милая и грациозная, какой только может быть женщина. — Он взглянул на Бронуин. — Мы могли бы устроить свадьбу.
 — Что еще ты предложишь ему, кроме своей скучной дочери? — спокойно спросила Бронуин. МакГрегор вздрогнул, прежде чем ответить.
 — Он не может быть вождем, но у него есть шанс им стать. Это больше, чем он имеет сейчас, и, кроме того, он мог бы стать зятем вождя клана!
 — Он вспыльчивый парень, — заметил Стивен. — Вот почему Джеми МакАрран не назначил его главой.
 — Ты даже никогда не видел его! — упрекнула Бронуин. — Откуда тебе знать, каков он?
 — Молчу, — сказал Стивен, сдаваясь.
 — Я справлюсь с ним, — заявил МакГрегор. — Я не умру так рано, как Джеми, оставив мальчика одного. Он будет всегда при мне. Я научу его хорошим вещам. Я скорее воспитаю ожесточенного, чем безмятежного молодого человека. Я не выношу мужчин и женщин, — он улыбнулся Бронуин, — лишенных характера.
 — Могу поручиться за характер МакАрранов, — засмеялся Стивен.
 — Бьюсь об заклад, что можешь, — усмехнулся МакГрегор. — Этот Дейви должен сделать мою дочь счастливой, если он хоть немного похож на свою сестру.
 Стивен сделался серьезным.
 — Что скажет твой клан, когда ты приведешь одного из МакАрранов?
 — Мне они не скажут ничего, но они многое скажут юному Дейви. Будем надеяться, что я справлюсь с ним.
 Выражение лица Бронуин сделалось жестким.
 — Мой брат сам может справиться с любым из МакГрегоров.
 Тот засмеялся, затем положил свою ладонь на руку Стивена.
 — Тогда решено. — МакГрегор повернулся к Бронуин. — Теперь с тобой, девушка. Я обязан тебе буквой «Б» на своем плече. — Он схватил ее и горячо поцеловал в губы.
 Бронуин быстро посмотрела на своего мужа, опасаясь реакции, но тот с нежностью наблюдал за ними.
 Они стояли рядом, когда МакГрегор ускакал. Бронуин повернулась к Стивену.
 — И впредь я хочу, чтобы ты помнил, что я — МакАрран, я доказала тебе это сегодня ночью.
 Стивен медленно улыбнулся.
 — Я намерен изменить такое положение вещей.
 — Что бы это значило?
 — Разве я не говорил тебе, что ходатайствовал перед королем об изменении своего имени? — Бронуин удивленно уставилась на него. — Теперь меня зовут Стивен МакАрран. Разве ты не рада?
 Она обвила его шею руками и начала покрывать лицо поцелуями.
 — Я люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя!
 Ты — МакАрран! Это докажет моему клану, что тебе можно доверять.
 Стивен крепко обнял ее и засмеялся.
 — Они-то никогда не сомневались во мне. Только ты. — Он притянул ее ближе. — Бронуин, мы больше не враги. Давай постараемся быть заодно.
 — Ты — МакАрран, — прошептала она благоговейно.
 Он погладил ее волосы.
 — Теперь все будет хорошо. Я поеду искать Дейви и…
 — Ты! — Она отстранилась от него. — Он мой брат!
 — Последний раз, когда ты его видела, он пытался убить тебя!
 Бронуин не обратила внимания на его слова.
 — Тогда он был разгневан. Все члены моей семьи имеют терпение. Он не будет сердиться, когда я поделюсь с ним своим планом.
 — Твоим? Я думал, это был наш общий план.
 — Возможно, но Дейви по-прежнему слушает только меня.
 Стивен хотел что-то сказать, но, передумав, поцеловал ее.
 — Давай обсудим это позже? Я чувствую, сейчас между нами что-то произойдет. Она посмотрела на него невинно.
 — Мой живот?
 Он схватил ее за волосы и откинул голову назад.
 — Каково это — целовать МакАррана?
 — Я — МакАрран! — воскликнула она. — Я… Больше она не смогла ничего сказать, потому что рука Стивена заскользила вниз, к ее ногам.