Аннотация: Любимые герои Картера Брауна — беспардонный лейтенант-анархист Эл Уиллер и благоразумная, во всем следующая наставлениям своей матушки, девушка-сыщик Мэвис Зейдлиц — сталкиваются в романе при расследовании одного и того же преступления. Только искры летят!


---------------------------------------------


 Картер Браун
 Плач по любимому негодяю



 Глава 1


 Эмбер Лейси была из тех «гадских девчонок», которые еще с пеленок начинают флиртовать с мужчинами, а к тридцати пяти приобретают такой багаж грехов, с которым не пускают даже в ад. Я не ханжа, но то, что проделывала Эмбер, причем, не скрывая и нимало не смущаясь, вогнало бы в краску даже хозяйку публичного дома. Что тогда говорить о Габби, нашей старой доброй газетной тетке, которая ведет колонку светских сплетен! Габби ни за что не соглашалась вставить в свои обозрения скандально известное имя Эмбер.
 Итак, Эмбер лежала на кровати, улыбаясь. Аромат духов окутывал ее, а кроме него — ничего более. Когда я влетела в дверь вагончика, Эмбер даже бровью не повела и не попыталась прикрыть наготу. Зато Ли Беннинг вскочил и в ярости набросился на меня:
 — Стучать надо, милая! Что это с тобой?
 Вообще-то я постучала и не один раз, прежде чем рискнула нарушить покой актрисы, но любовники, очевидно, не слышали моего стука. В более глупую ситуацию я давно не попадала и выпалила свое сообщение, не теряя драгоценного времени и надеясь направить гнев и ярость Беннинга совсем в другое русло:
 — Твоя жена, Ли, с минуты на минуту будет здесь! Миссис Беннинг уже все обыскала и теперь мчится сюда.
 Беннинг побледнел.
 — Если она... — он не договорил, начал лихорадочно застегивать пуговицы, бросился в дверь и исчез быстрее, чем падает гнилое яблоко с дерева.
 Эмбер больше не для кого было улыбаться, и она сказала мне сухо:
 — Сквозит. Прикрой дверь, Мэвис.
 Я, не торопясь, закрыла дверь и, повернувшись к актрисе, насмешливо произнесла:
 — Тебе нравятся женатые мужчины? Или острый соус под названием «ревнивая жена»? Все время есть опасность, что она тебя с Ли застукает, и это придает отношениям пикантность... Да?
 — Не пытайся понять то, что ты вообще понять не в состоянии, — парировала Эмбер. — Дело сделано. Я предупреждена. А теперь выметайся.
 Эмбер грубовата со мной, это правда. Я давно послала бы ее к чертовой матери, но мистер Блисс прилично платит мне. Я — компаньонка актрисы Эмбер Лейси. Так это звучит официально.
 Дела у консультанта по конфиденциальным вопросам Мэвис Зейдлиц последнее время шли неважно, и она согласилась на эту не слишком престижную работу, — вот и все объяснение моего пребывания на съемках. Добавлю, что я попала в серпентарий, где есть и гремучие змеи, и черные аспиды, а Эмбер Лейси, несомненно, королевская кобра. Но девушке, то есть мне, надо что-то кушать и как-то одеваться, и когда продюсер популярного телесериала «Меткий стрелок» предлагает присмотреть за своей актрисулькой, девушка, то есть я, соглашается.
 Мистер Блисс предупредил, что я должна хранить мир и спокойствие на съемках. Это подразумевает, что я должна аккуратно отсекать любые «неформальные контакты», которые намечаются между Эмбер Лейси и мужчинами, особенно женатыми, и в частности между ней и Ли Беннингом. Беннинг — звезда сериала «Меткий стрелок». Продюсер волнуется, и это понятно: рейтинг популярности «Меткого стрелка» стабилен, «Стрелок» входит в десятку самых любимых передач и сериалов и держится в ней вот уже целых пять лет! Это курица, которая несет для хозяев золотые яйца. Когда мистер Блисс учуял, что роман Эмбер Лейси и Ли Беннинга может повредить съемкам, которые он наметил провести близ Пайн-Сити, то сразу же занялся поисками человека, который сумел бы сыграть роль дамбы: прикрыть и хоть как-то сдержать напор чувств, способный помешать съемкам или, упаси бог, сорвать их. Да, мистер Блисс пригласил меня на роль этой самой дамбы, — я это хорошо понимаю. «Мэвис, от вас зависит многое», — сказал продюсер. Он настоящий джентльмен, если исходить из того, что за те несколько дней, что я провела на съемочной площадке, не попытался ни разу залезть мне под юбку. Впрочем, у него много работы и много проблем, и кобра Эмбер Лейси — всего лишь одна из них.
 Я вышла из вагончика Эмбер, повернула и едва не врезалась в Пегги Беннинг. Толстушка пыхтела, как тесто, готовое к употреблению в дело. Мы с Пегги блондинки, но я — натуральная, а Пегги — крашеная. Назвав Пегги толстушкой, я погрешила против истины. Пегги просто массивная бабища, помесь мыши с лошадью. Очевидно, есть причина, по которой наш обаяшка Беннинг женился на Пегги, но обоим супругам удается ловко скрывать ее.
 Желтое лицо Пегги было в красных пятнах: зрелище неприятное, если не сказать, противное.
 — Где он? — заорала Пегги, увидев меня. — Скотина, обманщик! Он с этой подстилкой? Я им обоим глотки перережу!
 Не знаю, способна ли Пегги на такое. Скорее всего, нет. Однако на всякий случай я попыталась ее образумить:
 — Если, говоря «подстилка», ты имеешь в виду Эмбер Лей-си, то она в данный момент скучает в одиночестве. Короче, твоего мужа в вагончике Эмбер нет.
 — Тогда где же он? — Пегги смотрела на меня подозрительно.
 — Я думаю, он трудится над ролью где-нибудь... в укромном местечке.
 — Он трудится!.. Только не над ролью! — Пегги перешла на свистящий шепот. — И если я застану его за этим занятием, то все, что мне понадобится, так это острый нож, — и Пегги провела указательным пальцем по своему горлу.
 Я передернула плечами: не люблю, когда при мне бросаются такими словами.
 — Пегги! Иногда слова обладают смертоносной силой, так что не говори про убийство... К тому же найти хорошего мужа непросто. Надо жить с таким, какой есть.
 — К сожалению, ты права, — мрачно согласилась она. — Но я просто выбилась из сил. Мое терпение кончилось!
 Опустив свои массивные плечи, Пегги пошла к вагончику Эмбер Лейси. Ну вот, благодаря моему вмешательству, самое большее зло, которое случится сегодня, — Эмбер заработает насморк из-за того, что двери постоянно хлопают. Интересно, оценит ли мистер Блисс мое рвение? Надо рассказать ему о происшествии.
 Я направилась к продюсеру. Его вагончик — на другом конце нашего «табора». Не успела я пройти и десяти метров, как откуда-то на дорожку выкатились мистер Эйворсен и мистер Торо. Они неразлучны, как близнецы, и ходят только парой. Конечно, близнецами называть их рискованно: Эйворсен и Торо похожи друг на друга, как Кинг Конг и Вудпеккер [1] . Какое отношение эта парочка имеет к «Меткому стрелку», я не знаю. Ли Беннинг как-то проговорился, что Кент Эйворсен держит сериал на своих плечах. Когда же я начала выспрашивать подробности, распсиховался и обозвал меня дурой. Вполне возможно, что Эйворсен дал деньги на эти натурные съемки и на кое-что другое. Эйворсен всегда тщательно выбрит, застегнут на все пуговицы и вежлив, как гробовщик, который пришел к вам в дом уточнить детали похоронной церемонии. Что касается мистера Торо, то это обыкновенная горилла без мозгов. Небрит, одет кое-как, не говорит ни слова, а только фыркает, хмыкает или мычит.
 — Доброе утро, мисс Зейдлиц!
 Эйворсен приподнял шляпу и улыбнулся так, словно это от меня зависело: взойдет сегодня солнце или нет.
 — Утро и в самом деле доброе, — сказала я, в душе все еще смакуя подробности предотвращенного скандала.
 — Вы хорошо спали?
 Рука мистера Эйворсена как бы невзначай легла на мою талию, но я, как лошадка, которой не стоится на месте, ловко увернулась от ласки. Даже если сериал снимается на деньги Эйворсена, это не дает ему прав щупать меня.
 — Как дела, мистер Торо? — крикнула я, задрав голову вверх. Но с таким успехом я могла бы обратиться к верблюду или жирафу: мистер Торо издал нечто нечленораздельное, даже не разжав губ.
 — Вы не видели миссис Беннинг? Она искала мужа, — Эйворсен говорил, а сам невинно искал опору в виде моего бедра. — Как она сердита! Надеюсь, обошлось без скандала? — он ухватил рукой воздух в том месте, где мгновение назад была моя попка. — Сегодня у Люсьена важные съемки. Боюсь, как бы все не сорвалось.
 — Не волнуйтесь, мистер Эйворсен, — я постаралась придать голосу больше твердости. — Катастрофа предотвращена. Мной лично.
 — Замечательно, — он опустил уголки губ, как бы раздумывая, от чего зависит иногда судьба фильма, и тем самым сумел притупить мою бдительность. И я, частный детектив и консультант по конфиденциальным вопросам, попалась, как последняя сопливая девчонка: этот наглец шлепнул-таки по тому месту, трогать которое я позволяю лишь избранным.
 — Ну вот, Торо, у меня поднялось настроение, — сказал Эйворсен. — Продолжим нашу прогулку.
 — Э...у...о... — ответило животное. Впрочем, я, наверное, придираюсь к мистеру Торо: он вполне мог бы сыграть в сериале роль индейца в перьях, и томагавк в его руке был бы весьма убедительной штукой.
 — Спасибо за беседу, мисс Зейдлиц, — Эйворсен учтиво поклонился и пропустил меня, но рука его успела пройтись по моей спине, пока я проходила мимо.
 Мы разошлись. Странная парочка пошла своей дорогой. Оглянувшись, я увидела, как Торо семенит, приноравливаясь к шагу коротконогого Эйворсена.
 Я два раза постучала в дверь вагончика Блисса, но ответа не получила. Тем не менее продюсер был там, внутри, потому что я явственно слышала голоса. Люсьен Блисс и Кент Эйворсен чем-то похожи: они так рассеянны, когда имеют дела с девушками. По Голливуду ходит байка, что Блисс как-то продиктовал три параграфа делового письма своему стулу, сидя на секретарше...
 Я решила: раз Блисс в вагончике и с кем-то треплется, то я имею право войти без приглашения.
 В вагончике напротив Блисса сидел Дру Фенелк. Это еще одно забавное существо в нашем «таборе»: кроме дурацкой фамилии у него дурацкая профессия. Фенелк — персональный астролог Блисса. До чего суеверны эти творческие личности! Блисс таскает астролога даже на натурные съемки и выслушивает его бредни насчет расположения звезд. Ну, это, я вам скажу, симптом! Нет, не причуда, как думают некоторые, а просто болезнь какая-то.
 Фенелка я уже видела: он не понравился мне сразу и окончательно. Самоуверен, самодоволен. Выставляет свой профиль напоказ, как Аполлон, — я имею в виду того Аполлона, который блистал в Голливуде в фильмах про Тарзана. Он покорил немало женских сердец, но наконец-то один умник из целой толпы мужей-рогоносцев сломал ему нос, а заодно и артистическую карьеру. Само собой и дамы куда-то исчезли.
 Я застала в вагончике тот момент, когда нос Фенелка был обиженно вздернут, а руки — сцеплены на груди в некой романтически скорбной позе.
 — Если ты, Люсьен, не веришь мне, я сегодня же вернусь в Лос-Анджелес, — напряженным голосом произнес Фенелк.
 — В добрый путь! Скатертью дорожка! — в приливе чувств выпалила я.
 — О господи, пришла Мэвис! — простонал Фенелк. — Эта телка!..
 — Как Стрелец вы не должны противопоставлять наши знаки Зодиака, — ответила я.
 — Помолчи, Мэвис, — встрял Блисс. — Мне не до тебя. У нас серьезный разговор.
 — Да! Это очень серьезно! — завелся Фенелк. — Луна вступает в созвездие Скорпиона. Скорпиона! А ты, Люсьен, — Лев. Скорпион враждебен Львам. Кстати, я не раз говорил тебе, что Ли Беннинг — Скорпион, а Эмбер Лейси — Водолей, а Водолеи тоже враждебны Львам, и вообще...
 — Хорошо-хорошо, — Блисс умиротворяюще поднял руки.
 Однако Фенелк был грозен и неумолим:
 — Тебе надо поостеречься, Люсьен, особенно во второй половине дня. Звезды говорят, что ты накануне большой беды.
 — Ты же знаешь: я всегда следую твоим советам, — нервничал Блисс. — Но я не могу отменить сегодняшние съемки. Готовы костюмы, установлена аппаратура, сцены отрепетированы. А погода! Как по заказу! Если я перенесу съемки, мы понесем убытки, и немалые.
 — Делай как хочешь, — поджал губы Фенелк. — Я тебя предупредил.
 Он взял в руки какую-то карту-схему и ткнул в нее пальцем.
 — Вот! Беда! Это же очевидно! А ты слепец. Как можно не понимать таких простых вещей! Сомневаться в звездах — все равно, что сомневаться в том, что... — взгляд Фенелка наткнулся на меня, — в том, что Мэвис — женщина. Вот ты смотришь на нее, видишь грудь под нейлоновой блузкой и убеждаешься, что ни к какому другому полу, кроме женского, это существо не относится. А теперь взгляни сюда, на эту карту. Ну, видишь?!
 Блисс стал тоскливо смотреть в стрелы, кружки и закорючки на карте, а я порадовалась тому, что у меня нет привычки прятать то, что подарила природа, под темными платьями с глухим воротом. Блузка стоила потраченных денег, даже если ее заметил какой-то Фенелк.
 — Дру, мне не нравится наш диалог, — нахмурился Блисс. — Его написал плохой сценарист.
 — Ты все еще думаешь, что я пугаю тебя! — надрывался астролог. — Это не мои заморочки, это твоя жизнь! — И он снова ткнул пальцем в карту.
 Люсьен Блисс тяжело вздохнул. Такой вздох могла бы испустить девственница, понявшая, что ее заигрывания с кавалером довели ситуацию до логического завершения и сейчас она лишится самого сокровенного, и если у нее и останется какая-нибудь глубоко личная тайна, так это шифр страхового полиса.
 — Рядом с тобой ходит смерть, — продолжал вещать Фенелк. — Не твоя, Люсьен, смерть, но последствия ее будут для тебя ужасны.
 — А вот у меня была подруга, — вставила я, — и когда у нее умер муж, она три дня плакала и рвала на себе волосы...
 — Потому что любила его, — наставительно произнес Фенелк.
 — ...плакала, а на четвертый день поняла, как ей повезло, и от счастья три дня хохотала, как сумасшедшая!
 Фенелк пронзил меня убийственным взглядом. Его глаза шарили по моему лицу, точно по звездному небу, в поисках весомых аргументов. Не найдя ничего убедительного, Фенелк отвернулся и полностью переключился на Блисса.
 — Все здесь, — он потряс картой, — и опасность, и несчастье, и смерть.
 — Дру, пойми, у меня нет выхода! — продюсер пошел в атаку. — Я ведь разорился — купил этот чертов камень. Сорок тысяч долларов! Я купил бриллиант, рассчитывая заработать на нем миллион. А теперь что получается? Ты хочешь, чтобы я отменил съемки. Беннинг угрожает, что уйдет из «Стрелка», если я не подпишу с ним новый контракт. Смета трещит по всем швам, хотя мы еще даже не начали снимать!
 Персональный звездочет сделал каменное лицо и отрешился от всего земного, предоставив Блиссу самому копаться в своих делишках. Правда, я усомнилась в том, что Дру Фенелк воспарил к звездам, ибо, проходя мимо меня к двери, он скосил глаза и заглянул в вырез моей блузки. Надеюсь, что прозрачная комбинация с нежнейшими кружевами будит воображение астрологов не хуже кометы Галея.
 Когда дверь за Фенелком закрылась, Блисс тихо выругался, пригладил взлохмаченные волосы и уставился на меня невидящим взглядом:
 — Что-то случилось, Мэвис? Вы пришли по делу?
 Я поняла, что сейчас Блиссу не до разборок между Эмбер Лейси и Пегги Беннинг.
 — У меня было дело, но это уже не имеет значения, — сказала я и неожиданно для себя добавила: — Этот бриллиант... Он действительно стоит сорок тысяч долларов?
 — Да, — кивнул Блисс. — Изумительный перстенек.
 Я заволновалась:
 — Кто же эта счастливица? Удовлетворите мое девичье любопытство.
 — Счастливица? А... — Блисс все понял и невесело рассмеялся. — Нет, милая, кольцо не предназначено для подарка женщине. Это особый перстень... Его носил Шеп Морроу.
 — Шеп Морроу? Тот Морроу, которого играет Ли Беннинг? Разве Морроу — реальное лицо? Разве его не придумали сценаристы?
 — Морроу действительно жил, — сказал Блисс. — Люди плохо знают историю, но теперь, после «Меткого стрелка», имя Морроу стало таким же известным, как имя Уайта Эрпа...
 — Перстень настоящий? Морроу, кажется, выиграл его в покер.
 — Я проверил — подделка исключена.
 — И вы хотите, чтобы Ли Беннинг носил в фильме подлинный перстень Морроу. Это гениально!
 — Беннинг играет блестяще, он настоящий артист, — задумчиво произнес Блисс. — Но камень на его пальце будет ярче исполнителя. Он затмит его.
 Блисс замолчал и уставился в карту-схему, оставленную Фенелком. Он о чем-то напряженно размышлял. Я понимаю: для трижды женатого мужчины, вынужденного содержать трех жен, даже тех, кого он давно оставил, есть о чем подумать, прежде чем решиться проделать в бюджете огромную дыру.
 — Знаете, мистер Блисс, а я бы не стала слепо верить Дру Фенелку, — набравшись наглости, сказала я. — Он человек не от мира сего. Болтает сущий вздор и требует, чтобы мы, люди здравомыслящие, подчинялись его теориям.
 Я попала в яблочко! Люсьен Блисс встрепенулся, морщинки на его лице разгладились, глаза зажглись. Блисс принял наконец решение и стал таким же, как раньше.
 — Мэвис, какого черта вы здесь делаете? Идите к своей подопечной, — он отдал приказание четким и твердым голосом.
 — Я уйду, но нельзя ли мне хотя бы одним глазом взглянуть на бриллиант Шепа Морроу? — спросила я.
 — Нет! — крикнул Блисс. Шея его напряглась, а ноздри затрепетали. — Марш отсюда!




 Глава 2


 Съемка началась по графику. Затем последовал короткий перерыв на обед. После ланча я пошла в вагончик Эмбер Лейси — якобы помочь ей переодеться, а на самом деле — следить за красоткой. Я должна была упредить проникновение в вагончик Ли Беннинга. Эмбер кисло взглянула на меня и сказала, что уже начинает привыкать к тому, что я сую нос в ее дела. Вместе мы стали рассматривать одеяние, которое принесла костюмерша.
 «Телевидение — увлекательнейшая штука, — сказал как-то Блисс. — Им заболеваешь раз и навсегда». Я запомнила это высказывание. Я вообще многое просекаю и не устаю совершенствовать свои мозги. Это единственное, что остается делать, потому что тело мое само по себе совершенно. Не сочтите меня нескромной: просто у Мэвис Зейдлиц нет еще собственного биографа и все приходится делать самой, даже отпускать комплименты, впрочем, вполне заслуженные.
 На чем же я остановилась? Ага, Эмбер принесли платье для съемки.
 Про Дикий Запад даже младенцы знают уже все: что там были ранчо и лошади, бандиты и шерифы — револьверов у каждого не счесть, салуны и салунные дивы — одна красивее другой, и все в платьях, усыпанных блестками... Упаси бог нарушить эти традиции и внести что-то новенькое и непривычное зрительскому глазу. Лучше не искушать судьбу. Так наверняка считает и Блисс, иначе почему платье для Эмбер Лейси так густо усыпано блестками!
 Дневную съемку Блисс производил на натуре. Никакой фальши, никаких картонных декораций, хотя бы их создал сам Том Микс. Все подлинное — как камень на пальце Морроу-Беннинга.
 В той сцене, которую снимали днем, Эмбер Лейси играла девушку из трактира. Ее похищает бандит и запирает в заброшенном домишке. Девушке удается выбраться из лачуги, она куда-то бежит через кактусы, бандит гонится за ней, настигает и притаскивает обратно в лачугу. Теперь представьте, что на вас — платье с блестками и вам нужно бежать, продираясь сквозь кактусовое воинство. Представили? Что случилось бы с вашим платьем? То-то и оно.
 Костюмеры рвали платье Эмбер изобретательно. Они сделали это лучше кактусов. Белый атлас был изодран в клочья, исполосован до бедер. Живот еще как-то был прикрыт. Но дальше тонкие узкие лоскутики не скрывали, а наоборот, выставляли напоказ шелковые чулки с подвязками, которые должны были появиться в кадре крупным планом несколько раз. Эмбер надела под эти лохмотья панталончики, которые носили наши прабабушки, поправила лиф с глубоким, как каньон, декольте, проверила, хорошо ли будут видны ее ноги, обтянутые черными чулками, и осталась довольна.
 Скрепя сердце я признала в душе, что чертовка хороша! Ну вот, и традиции соблюдены, и с сексуальностью все в порядке.
 Эмбер улыбнулась отражению в зеркале так широко и дружески, как улыбаются только человеку, которого искренне любят.
 Дверь распахнулась, и в вагончик влезла распаренная от беготни Пегги Беннинг.
 Актриса с трудом отлепила свой взгляд от зеркала и тоскливо посмотрела на ревнивую жену.
 — Невоспитанная кобыла, — процедила Эмбер. — Могла бы и постучать. Ты была уже здесь! Чего опять притащилась?
 — Ты знаешь... Я говорила тебе... Оставь Ли в покое... — Пегги все никак не могла отдышаться. — Или я перережу тебе горло... Сначала тебе, потом ему...
 — Ты зря волнуешься, Пегги. Это все такие пустяки — переспать с женатым мужчиной, — у Эмбер появились в голосе назидательные нотки. — Ты должна прекратить истерику. Стоит ли надрываться из-за безделицы.
 — Нет, я убью вас обоих! — рычала Пегги.
 Эмбер зевнула:
 — Как мне надоели эти жены! И каждая считает своим долгом сказать эту сакраментальную фразу: «Если ты не оставишь моего мужа в покое...» Мэвис, съемка еще не началась?
 — В последний раз тебе говорю... — Пегги не унималась.
 — Я слышала, — Эмбер надоело все это до чертиков. — Ну и дура ты, Пегги! Ума ни на грош. Ну что хорошего в твоем Беннинге? Мускулы? Так теперь накачанных парней пруд пруди. Но если тебя все это так заводит, я, пожалуй, приглашу Ли помочь мне раздеться после съемки. Вот будет потеха для всей нашей компании!
 Пегги бросилась на обидчицу, выпустив коготки. Мне, разумеется, наплевать на Эмбер, но мистер Блисс был бы ужасно рассержен, если бы миссис Беннинг испортила актрисе грим да еще поставила синяк под глазом. Поэтому я ударила ребром ладони Пегги сзади по шее и скрутила ей руки. Выталкивая эту кобылу из вагончика, я серьезно пообещала ей в следующий раз переломать что-нибудь в организме: ключицу или лучезапястную кость.
 Эмбер не удосужилась даже поблагодарить меня. Она курила, уставясь в потолок. Ну и кем она себя воображает? Уж не Гретой Гарбо ли?
 Дверь вновь открылась, и явился главный бандит.
 Джейсон Кемп играет в сериале главаря шайки. Мне кажется, что, как всегда, симпатии зрительниц, независимо от их возраста, будут на стороне этого жутко отрицательного персонажа, и тут нет никакой загадки. А вы бы не влюбились в атлета сорока лет, стройного, как юноша, затянутого в черную кожу и ремни? Два кольта на поясе делают неотразимым любого мужчину, а тут... Глаза Кемпа полыхали неутоленной страстью. Нижняя губа была слегка оттопырена, как у человека, всегда берущего свое — любой ценой. Черные волосы были коротко подстрижены, маленькие уши плотно прижаты к черепу. В мощных руках чувствовалась уверенность. Такие руки могут быть и грубыми, и нежными... Мне трудно понять только одно: где кончается отрицательное обаяние персонажа и начинается личность самого Джейсона Кемпа.
 Эмбер холодно посмотрела на вошедшего и буркнула:
 — Какого черта?..
 — Всего два слова, — произнес Кемп. — Мне нужно сказать тебе два слова.
 Его голос доконал меня окончательно: сочный баритон, чуть грубоватый, вибрирующий. Голос — как призыв забраться в такие глубины греха, из которых просто нет выхода на поверхность.
 Кемп глянул на меня, как на пустое место. Он даже не заметил, как высоко и часто поднимается и опускается моя грудь.
 — У меня небольшой разговор к Эмбер, — сказал он.
 — Хорошо, я поняла, — я встала и направилась к двери.
 — Мэвис, не уходи, — остановила меня актриса. — Я не хочу оставаться наедине с этим мужланом. Как бы чего не случилось...
 На какую-то секунду я онемела: вот это да! Эмбер боится мужланов! Прошла целая вечность, прежде чем я произнесла:
 — Ну и ну! Только не говори, что ты не можешь справиться с Джейсоном одна и тебе нужна моя помощь.
 — Хватит болтать! — отрезала Эмбер. — Джейсон, зачем пришел?
 — Я действительно хотел переброситься с тобой парой слов о Беннинге. Съемки только начались, а я уже в бешенстве. Беннинг — сукин сын. Он тайком уговаривает Блисса убрать меня из сериала. Я долго не мог понять, в чем дело, пока наконец не поговорил с Пегги. Мне все ясно, дорогая!
 Кемп скривился в улыбке, больше напоминающей гримасу.
 — Что тебе ясно? — Эмбер была, как лед.
 — По твоим глазам я вижу, что ты все поняла, — Джейсон Кемп говорил ласково, даже нежно, но я видела, как вздулись вены на его висках. — Ты намерена украсить скальпом Беннинга свой будуар. Это, разумеется, твое дело. Но зачем же травить меня?
 — Ты думаешь, это я науськиваю Беннинга?
 — Ты не хочешь видеть своего мужа, пускай и бывшего, рядом со своим любовником или любовниками, пускай и будущими.
 Джейсон был мужем Эмбер! Я была просто потрясена. От волнения я стала крутиться и подпрыгивать, словно танцевала латиноамериканский танец. Не выдержала и решила уточнить:
 — Так вы были женаты?!
 — Каждый человек может ошибиться, — Эмбер поджала губы. — К счастью, наш медовый месяц закончился на пятый день.
 Джейсон Кемп недобро ухмыльнулся и повернулся ко мне.
 — Хочешь узнать жуткую правду, куколка? — спросил он. Господи, зачем спрашивать, если я все готова отдать, чтобы узнать, как они сошлись и как разошлись! — Правда заключается в том, что не она, а я от нее ушел. А если быть совсем точным: выставил за дверь, как последнюю...
 Эмбер зарычала:
 — Подлец! Ничтожество! Бездарность!
 — Я просто-напросто сделал одно неприятное открытие: Эмбер — комми! Коммунистка, которая может раздавать направо и налево вещи, причем, не свои.
 — Эмбер коммунистка?! — я была озадачена. — Я ничего подобного не заметила.
 — Зато заметил я. Например: мой дворецкий разгуливает по моему дому в моей пижаме. Каково? Чем еще это можно объяснить, как не стремлением жены разделить все поровну: сначала одежду, Потом постель...
 — Все не так! — вскричала Эмбер. — Это была ошибка. Ты не так понял!
 — Теперь уже поздно объяснять мне, как все было — твоя версия меня не интересует. Мне нужно только одно: чтобы Беннинг оставил в покое мою персону. Ты можешь повесить в своей спальне десять скальпов десяти таких Беннингов, но только отвяжись от меня. Пусть Ли перестанет капать Блиссу на мозги. Не ищи неприятностей на свою голову. Иначе... — Кемп положил руку на один из кольтов.
 — Это угроза? — ахнула Эмбер.
 — Я не угрожаю, но предупреждаю... Поговори со своим любовником.
 Джейсон Кемп круто развернулся и пошел к двери. На пороге он задержался и еще раз взглянул на бывшую жену.
 — Хотя мы прожили с тобой недолго, ты, наверное, успела заметить, что я не бросаю слов на ветер.
 Он вышел, аккуратно притворив дверь.
 — Наглец! — продолжала неистовствовать Эмбер. — Он думает, что может запугать меня!
 — Ты была миссис Кемп, — я вздохнула. — Четыре дня, и каких!


* * *

 Съемки проходили в миле от нашего лагеря. Там был старый рудник и стоял домик, в котором томилась взаперти героиня Эмбер Лейси. Все, причастные к съемке, направились туда.
 Эйворсен притормозил и предложил мне проехаться в его «кадиллаке», но я ответила, что предпочитаю прогулки пешком: так здоровее. «И спокойнее», — добавила я про себя. Разумеется, я оказалась права и добралась до рудника без приключений.
 Мистер Блисс решил не рисковать, приглашая режиссеров со стороны, и назначил режиссером самого себя, — видимо, как и я, он был человеком осторожным. Я увидела Блисса сидящим на своем стуле, спинка которого была украшена табличкой с его именем. Блисс был в центре внимания. А вокруг суетились операторы, администраторы, гримеры и прочая телевизионная шушера. К съемкам было все готово.
 Я подошла к Блиссу и начала рассказывать о визите Джейсона Кемпа в вагончик Эмбер, но продюсер-режиссер отмахнулся от меня и сказал, что будет рад поговорить после съемочного дня. Я увидела, что к нам направляется неразлучная парочка Эйворсен — Торо, и поспешила скрыться. Я боялась, как бы Эйворсен не настиг меня, и потому больше пятилась, чем шла так, как ходят нормальные люди, и неожиданно врезалась в нечто твердое и неприятное — как оказалось, в персонального астролога Дру Фенелка.
 Фенелк отпихнул меня и закрыл глаза: я думаю, он надеялся, что звезды помогут ему, и космический вихрь унесет Мэвис Зейдлиц в какую-нибудь черную дыру.
 — Мистер Фенелк! Почему вы не в Лос-Анджелесе? — весело спросила я.
 Астролог вздохнул и открыл глаза.
 — Я не могу бросить друга в беде. Люсьену еще понадобится моя помощь, — он задрал свой нос кверху.
 — Как вы намерены ему помочь? Заставите планеты вращаться по другим орбитам?
 — Мэвис, — Дру Фенелк помолчал. — У вас есть какое-нибудь образование? Вы ходили в школу?
 — До чего вы глупы! Конечно, ходила.
 — Вы, наверное, закончили три класса?
 Я не успела ответить, потому что в этот момент раздалась команда «Тишина!».
 Съемки должны были производиться тремя камерами одновременно. Блисс сделал прогон, операторы уточнили точки съемок, гримеры поправили грим. Потом это повторилось еще и еще раз... Наконец, Блисс сказал, что все готово, можно снимать и, если повезет, десяти дублей будет вполне достаточно.
 На мой взгляд непросвещенного человека, этой сцене в фильме уделялось слишком много внимания. Блисс был излишне серьезен и педантичен. Бандит уже поймал сбежавшую от него девушку и приволок ее назад в лачугу. Но он немного замешкался. Тут появляются Морроу-Беннинг и его дружок. Морроу кричит негодяю, чтобы тот вышел для мужского разговора, бандит выходит, но не один — впереди себя он ведет девушку, крепко держа ее за плечо. Иначе говоря: бандит.
 Кемп прикрывается милашкой-Эмбер. Морроу-Беннинг медлит, боясь, как бы пуля не попала в девушку. Бандит-Кемп стреляет и ранит напарника Морроу, — правда, потом выяснится, что пуля прошла по касательной и ничего серьезного не произошло. Бандит стреляет второй раз и ранит самого Морроу в плечо. Девушка должна в это время укусить головореза в руку и удрать. Морроу и бандит выясняют отношения тет-а-тет. Ваше воображение должно дорисовать, как они это делают: слегка подстреленный Морроу-Беннинг и слегка укушенный бандит-Кемп.
 Блисс дал команду приготовиться к съемке. Оператор взял крупно мужественное волевое лицо Морроу-Беннинга. Потом камера сфокусировалась на руке героя: на пальце Беннинга полыхал перстень с бриллиантом.
 Съемка началась.
 Появился Мел Паркер — он играл друга и напарника Морроу. Вот они оба крадутся к лачуге. В окне мелькнуло лицо Эмбер. Потом Эмбер взвизгнула: наверное, бандит-Кемп ущипнул ее пониже спины. Морроу-Беннинг крикнул, чтобы негодяй вышел с высоко поднятыми руками. Сцена увлекла меня, я стала размышлять, что бы делала, если бы в этой лачуге заперли не Эмбер, а Мэвис. Мэвис наедине с Джейсоном Кемпом... Сердце мое учащенно забилось. А ведь я, пожалуй, могла крикнуть своему спасителю Морроу, чтобы он убирался ко всем чертям, а сама с Джейсоном поиграла бы в прятки или во что-нибудь другое...
 Дверь открылась, на пороге появился бандит-Кемп. Одной рукой он держал револьвер, другой рукой крепко сжимал плечо Эмбер. Я видела, что операторы нацелились на него, потом переключились на Беннинга и Паркера. Джейсон презрительно усмехнулся и выстрелил. Еще выстрел! Мел Паркер упал, причем, весьма натурально. Джейсон вновь поднял револьвер: он торжествовал. Направив свой кольт Морроу-Беннингу прямо в сердце, Джейсон нажал на курок. Эмбер еще раз взвизгнула и укусила Кемпа в руку. Конечно, я была далеко, но все же видела, что кусала Эмбер своего бывшего мужа с яростью тигрицы. Джейсон вскрикнул, да так громко, что чуть не напугал костюмеров. Эмбер вырвалась и легко побежала, поигрывая бедрами. Она была уверена, что камера фиксирует ее ноги в черных чулках и скользящее движение груди, слегка прикрытой белым атласом.
 — Стоп!
 Это крикнул Блисс. Эмбер оборвала свой грациозный бег и подскочила к нему:
 — Ну что еще?! Что не так?!
 Но Блисс даже не смотрел на актрису. Он вскочил и, грузно переваливаясь с ноги на ногу, то ли шел, то ли бежал к Ли Беннингу, лежащему на земле.
 — Тебе захотелось поваляться на траве? — кричал Блисс. — Тебя ранили в плечо! Так написано в сценарии. За четыре года, которые ты снимаешься у меня, ты мог бы научиться читать сценарии повнимательнее. Теперь тебе надо вступить в схватку с бандитом. Ли! Кончай притворяться! Ты должен был пошатнуться, когда пуля «попала» в плечо. Пошатнуться, но не падать! Ты не дохлый курчонок! Ты — Шеп Морроу!
 Ли Беннингу, наверное, было глубоко наплевать и на съемки, и на продюсера, и на будущих зрителей, — он лежал, уткнув лицо в траву, и не двигался.
 — Ли!
 Блисс занервничал, лицо его покраснело. Он стоял над Беннингом и готов был ударить его ногой.
 — Ты слышишь?! — Блисс добавил к этому крепкое ругательство, подсунул ногу под тело Беннинга и перевернул актера на спину.
 — Бездельник! — Джейсон Кемп, не торопясь, шел к лежащему Беннингу — Испортил такую съемку!
 Блисс смотрел на Беннинга, не отрываясь. Глаза его расширились то ли от удивления, то ли от ужаса. Я подумала, что Блисс смог бы подрабатывать актером в каком-нибудь сериале. Он так натурально разыграл удивление. Потом колени его подогнулись, Блисс осел на траву.
 — Вот оно! Я говорил ему! — раздалось у меня за спиной.
 Я оглянулась: позади стоял Дру Фенелк.
 — Опасность и смерть!
 Он помчался к распростертому Беннингу и скорчившемуся рядом с ним Блиссу. Я бросилась следом. Вдруг Дру так резко остановился, что я опять ударилась о его каменное туловище.
 — Мэвис, вы ведь помните: я предупреждал его, — пробормотал астролог. — Вы все слышали, Мэвис?
 — О чем вы болтаете? — я пыталась заглянуть за плечо Фенелка. — Что там происходит?
 — Вот! — астролог вытянул руку с указующим перстом — точно таким же жестом он что-то показывал Блиссу на своей карте-схеме.
 Я проследила направление пальца и едва не вскрикнула. Я увидела, что голубая рубашка Ли Беннинга прямо на моих глазах становится ярко-красной.




 Глава 3


 — Лейтенант Эл Уиллер, — представился я. — Из службы окружного шерифа.
 — Люсьен Блисс, продюсер, — ответил мне тучный мрачный тип с седой гривой. Он почти не смотрел на меня, и я понял, что у него нет желания разговаривать с полицией.
 Надо честно сказать, что и у меня не было настроения переться в такую дыру, как эта. Однако же пришлось.
 — Нам звонили по поводу покойника, — я постарался быть вежливым. — Кто покойник?
 — Ли Беннинг! — ни с того ни с сего заорал на меня продюсер.
 — Успокойтесь! Люди умирают — это естественно. Это происходит каждый день.
 — В Калифорнии пятьдесят тысяч полицейских, но к нам прислали именно вас! — презрительно фыркнул Блисс. — Повезло!
 Я понял, что он абсолютно не расположен к разговору, и оставил Блисса наедине с самим собой. Мне нужно было осмотреть труп.
 Доктор Мерфи ползал вокруг покойника на коленях, тщательно осматривая мертвое тело. Наконец он встал с колен.
 — «Меткий стрелок»! Я думал, что этот чертов сериал никогда не кончится. Жену нельзя оторвать от телевизора. И вот! Герой мертв! — Мерфи был вне себя от счастья.
 — Наверное, это новый подход к сериалам, — без всякого выражения сказал я. — Если стрелять, то настоящими пулями. Чтобы задеть зрителя за живое.
 — Тот, кто стрелял, знал свое дело, — Мерфи смотрел на Беннинга. — Пуля попала прямо в сердце.
 Я тоже посмотрел на расположение красного пятна на голубой рубашке мертвеца.
 — Мерфи, вы уверены, что прямо в сердце? — честно говоря, у меня подобной уверенности не было.
 — Вскрытие покажет, — поджал губы доктор. — Эх, видела бы это все моя жена! Кровь на экране — совсем не та, что в жизни. Я столько раз говорил ей, что пуля, выпущенная из револьвера, производит страшные разрушения в теле жертвы, а она смеялась в ответ, — Мерфи сплюнул.
 — Доктор, вы не пробовали себя в роли консультанта по крови? — спросил я, придав голосу больше искренности. — Вы могли бы вести на телевидении передачу «Вурдалак Продакшнз».
 Он надулся и хотел мне что-то ответить, но появился наш жизнерадостный сержант Полник: еще издали было слышно его твердое печатание шага и похрюкивание. Я еще не видел сержанта, а он уже раздражал меня.
 Я медленно повернулся и постарался не заметить этой рожи, красной и потной от усердия.
 — Лейтенант, — Полник напомнил мне пескоструйную машину и ее скрипы, — вас домогается одна дамочка.
 — Скажите ей, чтобы она посмотрела на вас, сержант, внимательно и лучше через очки. Если после этого кошмара она не убежит куда глаза глядят, я проглочу свой язык.
 — Но эта особа утверждает, что является консультантом по... вопросам... э, черт! В общем, каким-то консультантом, а раньше работала частным детективом. Поэтому она хочет нам помочь. Болтает без умолку! Она могла бы переспорить даже мою жену.
 У сержанта был такой вид, что я решил: сейчас Полника вырвет.
 Мерфи встрепенулся и сдвинул брови домиком:
 — Тащите дамочку ко мне. Я покажу ей труп, и она заткнется. На таких помощниц хорошо действует вид трупных пятен.
 — Нет, не заткнется, — Полник произнес это с дрожью в голосе. — Труп она видела. Вернее, видела, как Кемп стрелял в Беннинга. Но уверяет, что Кемп не убивал Беннинга.
 — Как такое возможно?
 — Ей кажется, что Пегги, жена Беннинга, могла заменить в револьвере холостые патроны на боевые, — Полник стоял неподвижно, как статуя, и говорил, почти не делая пауз между словами. — Пегги ревновала к Эмбер, и не без оснований. Но если не Пегги, то это мог сделать мистер Эйворсен, потому что он ведет себя странно и пристает к женщине, которая не обращает на него никакого внимания. Но это может быть и мистер Торо, никто не представляет, что у него на уме, Торо ведь никогда ничего не говорит. Но подозрительнее всех Дру Фенелк, который все знал еще в вагончике Блисса и указывал пальцем на карту.
 Воцарилась тишина. Мы с доктором Мерфи переглянулись.
 — Она так говорит? — спросил я ошеломленно.
 — Лейтенант, пожалейте меня. Вы ведь знаете, что я болен, у меня две язвы, одна в желудке, а вторая дома...
 Мерфи напрочь забыл про свой труп.
 — Как зовут эту дамочку?
 — Зендлер... Зельцер... — Полник наморщил лоб. — Черт побери! Кажется... А! Вспомнил. Ее зовут Зейдлиц! Мэвис Зейдлиц!
 — Кто здесь повторяет мое имя, как попугай? — раздался звонкий голос, и я повернулся, правда, еще медленнее, чем на голос сержанта: я знал, что меня сегодня ждут сплошные неприятности.
 — Вот и я! — сказало довольно милое существо, достойное того, чтобы рассмотреть его получше.
 Лучистые голубые глаза и волна светлых пушистых волос. Хм... Для начала неплохо. Что дальше? Маленький аккуратный вздернутый нос, губы без косметики, пухлые и яркие. Шикарная ложбинка между грудей — это уже серьезная заявка. Груди едва прикрыты бюстгальтером и комбинацией с кружевами — все прекрасно видно сквозь нейлоновую блузку. Талия такая, что хочется сразу сомкнуть на ней обе руки, чтобы проверить, уместится ли беби в моих ладонях. Легкое движение бедер под льняной юбкой способно разбудить воображение даже дохлой конторской крысы. Тонкие лодыжки, длинные ноги... Да, лошадка первоклассная! Уж не знаю, как Богу удается создавать такие совершенные тела. Раньше я думал, что это из области мифов. Но Мэвис Зейдлиц — не миф. Приятно обмануться...
 — Я бы хотела поговорить с лейтенантом, ведущим расследование, — сказала мисс Зейдлиц. — Это, очевидно, вы! — И она подошла ко мне.
 — Эл Уиллер слушает вас, — я невольно залюбовался, как колышется женская грудь под кружевами.
 — Я уже говорила с вашим сержантом. Меня зовут Мэвис Зейдлиц. Я работала в Лос-Анджелесе в частном детективном агентстве «Рио Инвестигейшнз», вы должны были слышать о нем. Мы с Джонни Рио распутали не один сложный узел, пока Джонни не смылся в Детройт. Теперь я работаю одна, и мое агентство украшает табличка только с моим именем. Я консультант по конфиденциальным вопросам, человек опытный. Едва я очутилась здесь, как поняла: или Пегги зарежет Эмбер, или Эмбер придушит Ли в порыве страсти. Ли — вот он, лежит здесь. А из всех подозреваемых я бы выделила...
 — Минуточку! — взмолился я. — Давайте все по порядку.
 Мэвис посмотрела на меня, прищурившись. Наверное, этот взгляд должен был что-то означать, но я не понял, что.
 — Захожу я в вагончик к Блиссу, — начала мисс Зейдлиц, — а там сидит его личный астролог Дру Фенелк и талдычит: опасность, кровь, смерть. Он еще рассуждал о том, кто противостоит Льву (держу пари, что вы — Козерог). Дру Фенелк все знал заранее! А эта парочка какова! Эйворсен и Торо примчались сюда в «кадиллаке», как в оперу.
 — Кто примчался в оперу?
 — Нет, это я так говорю: мистер Эйворсен и мистер Торо, которых здесь в шутку называют близнецами... Кстати, у вас есть чувство юмора, лейтенант?
 — Было, но где-то затерялось. Наверное, оно там же, где и ваша молчаливость...
 — Не печальтесь, лейтенант! — улыбнулась она. — Я знаю, где обычно парни теряют чувство юмора и становятся истуканами — в девичьей раздевалке, например. Что касается подозреваемых, то менее всего подходит на роль убийцы Беннинга Джейсон Кемп. Я надеюсь, вы не станете слушать Эмбер Лейси. Она, конечно, будет говорить, что Джейсон угрожал и ей, и Ли, а все потому, что Ли почему-то невзлюбил Джейсона и стремился очернить его в глазах мистера Блисса!
 Мы с сержантом и доктором вновь переглянулись. У сержанта от обрушившегося потока слов, похоже, начались колики в животе, а Мерфи стоял, как лунатик на крыше: глаза его застыли, руки двигались сами по себе. Ни Полник, ни Мерфи ничем не могли помочь мне. И вдруг в мою голову забрела спасительная идея.
 Мэвис между тем продолжала свой вдохновенный монолог:
 — Мистер Кемп играет головорезов, но сам не способен на убийство. Он мужественный, красивый, темпераментный... Да, немного злой. Но разве это что-нибудь доказывает?
 — Мисс Зейдлиц, могу я задать вам один вопрос?
 — Разумеется! — едва затухший вулкан красноречия готов был к новому извержению.
 — Уиллер! Вы садист, — простонал Мерфи.
 — Так о чем вы хотели спросить? — мисс Зейдлиц приветливо улыбнулась. — Я слушаю.
 — У меня есть один вопрос, хм, вполне конфиденциальный... Где здесь мужской туалет?
 Мэвис Зейдлиц, открывшая было рот, закрыла и проглотила слюну. Нижняя губка ее мило оттопырилась.
 — Если бы я была там хоть раз, я бы вам указала это место, лейтенант.
 — В таком случае, — взмолился я, — если это вас не затруднит, пойдите и узнайте у мистера Блисса.
 Она ответила, что сделает это немедленно. Ее голос был тверд, словно голос офицера, которому генерал — то есть я — сказал, что пришло время нажать на пресловутую кнопку.
 — Никуда не уходите, лейтенант, я сейчас вернусь, — Мэвис Зейдлиц умчалась.
 Мерфи все так же стоял в полной неподвижности. Я щелкнул пальцами перед его носом. Доктор очнулся и неожиданно подмигнул мне.
 — Ловко вы ее!.. Скальпелем под язык!..
 — Она скоро вернется, и тогда... — Полника передернуло.
 — Тогда меня здесь не будет, а вы выкручивайтесь как знаете, — сказал я.
 Мерфи со скрипом согласился прикрыть меня.
 — Но запомните, лейтенант, вы мой должник. Были бы девушкой, взял бы ласками. А так — вечером угостите меня виски.
 — Полник! — как ни хотел я смотреть на эту мясистую рожу, но пришлось. — Срочно выясните, кто из этой телевизионной братии готовил реквизит. Точнее: кто заряжал оружие Кемпа? Кто еще имел доступ к этому револьверу? И прочие подробности.
 — Будет сделано. Но... если в дело опять влезет эта блондинка, я заболею.
 При слове «блондинка» я огляделся по сторонам: Мэвис Зейдлиц нигде не было. Мысленно я пожелал говорливой девушке получить какой-нибудь перелом — лучше языка, но можно и ноги. Впрочем, никакой злости у меня на нее не было.
 Я увидел, что неподалеку скучает человек из обслуживающего персонала. Он сидел, прислонившись к подъемнику для телекамер, и равнодушно взирал на нас, на труп и брошенное телевизионное оборудование. Можно подумать, что убийства — настоящие, а не киношные — надоели ему до смерти.
 Я подошел и спросил, где можно видеть актрису Эмбер Лейси.
 — В лагере, где же еще! — он зевнул. — Эмбер закатила истерику, когда стало ясно, что Беннинг мертв. У них были какие-то шашни... Вы слышали об этом?
 — Да. А далеко ли лагерь?
 — Миля отсюда... А вы полицейский или частный детектив? Что-то много развелось всяких ищеек.
 — В полиции служит мой брат. Сегодня у него выходной, и он дал мне поносить свое оружие.
 — А...
 Потеряв интерес ко мне, собеседник отвернулся.
 Мерфи вновь принялся ползать вокруг трупа. Время от времени он потирал руки, точно муха.
 — Ну что? — спросил я, подойдя к нему.
 — Я готов, — он поднялся. — Могу составить краткое заключение.
 — Ну вот, вы уже говорите, как ведущий телевизионного шоу «Жизнь и смерть». Так и представляю вас на вершине пирамиды из трупов с микрофоном в руке. За кадром звучит песня «Утро чудесное, день будет добрым...»
 — Вы просто мизантроп, — Мерфи произнес это напыщенным тоном. — Можно ли убрать мертвое тело?
 — Убирайте, — я еще раз глянул окрест.
 Говорящая машина с белокурыми локонами и длинными ногами пока не появилась.
 Зато как из-под земли вырос Полник. Он был печален:
 — Тот, кто заряжал револьвер Кемпа, уже в лагере. Так что я ничего не разузнал.
 — Не беда, поедем в лагерь. Тем более, что нам надо встретиться с Эмбер Лейси.
 За моей спиной кто-то ненавязчиво кашлянул. Я обернулся, чтобы посмотреть, кто здесь такой вежливый. Это был продюсер.
 — Что-то еще произошло? — спросил я Блисса.
 — Нет-нет, если не считать того, что я послал Мэвис Зейдлиц к черту. Я правильно понял ваше желание, лейтенант?
 — Абсолютно правильно! Мы едем в лагерь. Надеюсь, и вы? Здесь уже нечего, делать.
 — Хорошо, лейтенант, — произнес Блисс бесцветным голосом. — До сих пор не могу прийти в себя... Еще пару часов назад он был здесь, такой цветущий, жизнерадостный... И...
 Блисс поперхнулся. Санитары принесли носилки и собирались положить в них тело Беннинга.
 — Вы... его... увозите? — спросил Блисс. — Куда?
 — В морг, — бодрым голосом ответил Мерфи. — Там неплохо, смею вас уверить.
 — Подождите, мне нужно кое-что сделать, пока вы не увезли Ли, — Блисс говорил с трудом, словно рот его был набит каменьями. — Я не кладбищенский вор, но ценность слишком велика... Вы поймете меня, когда увидите.
 Блисс наклонился над мертвецом, приподнял его руку и вдруг затрясся, словно припадочный.
 — Я скоро сойду в могилу от этих нервных типов, — проскрипел сержант Полник. — Ну чего он так переживает? Заменит одного актера другим, — вот и все дела.
 Блисс медленно повернул голову в нашу сторону, словно услышал слова сержанта, и теперь хотел возразить.
 — Его нет, — сказал Блисс. — Его нет на пальце.
 — Ну что опять?! — вскричал я в раздражении.
 — Кольцо исчезло, — Блисс затрясся еще сильнее. — Перстень Шепа Морроу с бриллиантом! Он был на пальце Беннинга! Его сейчас нет!
 — Кольцо дорогое?
 — Я купил его за сорок тысяч долларов. Сорок тысяч, — Блисс повторил это шепотом. — И, к счастью, застраховал.
 Мы перерыли все вокруг мертвого тела, осмотрели одежду Беннинга, но так ничего и не нашли. Кольцо исчезло. А это означало только одно: его украли. Кража произошла до того, как мы прибыли проводить расследование. Кто-то в суматохе и панике сумел снять перстень с пальца убитого.
 Я сказал Блиссу, что нужно ехать в лагерь и там все выяснять.
 Мерфи должен был сопровождать труп до морга. Полник остался в карауле: я приказал ему покинуть место съемки последним, дождавшись, пока все не возвратятся в лагерь.
 Я уже сел в свой «остин-хелей» и тронулся с места, как наперерез мне бросилась эта блондинка — Мэвис Зейдлиц. Я рванул вперед, машина взревела, и в свисте ветра раздалось:
 — Лейтенант! Я установила, где находится мужской туалет. Он...
 Больше я ничего не расслышал. Ясно было только одно: я ехал в сторону, противоположную той, куда указывала Мэвис.




 Глава 4


 С нехорошими мыслями подходил я к вагончику Эмбер Лейси. Если и эта дамочка будет так же словообильна, как Мэвис Зейдлиц, я сбегу от окружного шерифа в отдел убийств криминальной бригады, а Лэверс пусть сам разбирается с болтушками.
 Я постучал.
 — Кто это? — спросил приятный женский голос.
 — Лейтенант Уиллер, служба окружного шерифа. Мне нужно с вами поговорить.
 — Входите.
 Эмбер Лейси была в вагончике одна. Она смотрела на себя в зеркало туалетного столика и цедила бурбон. Ну и вид!.. Типичная девица из салуна, которая сбивается со счета, едва начав припоминать своих поклонников. Драное атласное платье, декольте, бесстыдно обнажающее грудь, вызывающий взгляд... Редкий случай, когда мне захотелось надеть портупею, застегнуться на все пуговицы и провести допрос при яркой лампе, направленной допрашиваемому в глаза.
 — Так вы из полиции? — Эмбер повернулась и посмотрела на меня с отвращением, как на контракт, срок которого истек, а деньги давно выплачены и потрачены.
 — Из службы окружного шерифа.
 — Деревенщина! — Актриса глянула на мои ноги и с удивлением обнаружила на них туфли. — А я думала, что вы тут ходите босыми.
 — Нет, это вы тут ходите раздетыми, — я многозначительно посмотрел на ее атласные лохмотья.
 — Остроумец! — Эмбер демонстративно выставила напоказ стройные ноги в черных чулках. — Приберегите свое остроумие для полицейских рапортов. Бедный Ли убит, а вы тут изгаляетесь...
 Я оценил черные чулки.
 — Вижу-вижу: правы были те, кто говорил, что причиной смерти Беннинга могла быть женщина. Вы, дорогая.
 Эмбер зашипела:
 — Что? По-вашему, я повинна в смерти Беннинга?
 — А кто довел до бешенства жену Беннинга? Она грозилась зарезать вас обоих и начала с муженька... Джейсон Кемп тоже угрожал... Ну что? Разве это не так?
 — Я знаю, кто вам, лейтенант, насплетничал — эта несносная Мэвис Зейдлиц! — вскричала Эмбер. — Но не думайте, я не буду выгораживать Джейсона! Он сукин сын! Он действительно грозил Беннингу смертью. Прибежал сюда сегодня и давай распинаться, будто бы Ли обливает его грязью в глазах мистера Блисса. Требовал, чтобы я поговорила с Ли. Очень надо!
 — Но почему мистер Кемп решил обратиться к вам? Что за посредничество?
 — Джейсон знал, к кому идти за помощью, — Эмбер улыбнулась, однако улыбка больше напоминала оскал волчицы. — Мы ведь были однажды женаты.
 — Однажды или единожды?
 Она смерила меня оценивающим взглядом и забросила нога на ногу. Сказала:
 — Нынешние лейтенанты не лезут за словом в карман.
 — Не надо уводить разговор в сторону, — резко ответил я. — Джейсон Кемп считал, что вы как человек... э... близкий к Беннингу, можете повлиять на него. Вот почему он приходил к вам.
 — Да? — Эмбер вздохнула почти искренне и пожала плечами, такими же атласными, как и ее платье. — Все может быть...
 — Ну а жена Беннинга? Она способна на убийство?
 — Откуда мне знать? 23 в сыщики не нанималась.
 — Она угрожала? Она догадывалась? Она говорила вам, что намерена предпринять?
 — Эта психопатка устраивала скандалы каждую свободную минуту! Кричала, что перережет горло... Нам обоим... Сегодня она тоже была здесь. Единственный раз Мэвис оказалась полезной и скрутила скандалистку.
 — Мэвис? — я удивился. — Разве она так сильна? Впрочем, я заметил, что она хорошо бегает и прыгает... Оставим ее в покое. Кто еще желал смерти Беннинга?
 — Все наша бездари, черт бы их побрал! Все ненавидели Ли, ведь он был «звездой».
 — Все, но... Кто именно? — я впился в Эмбер Лейся взглядом.
 — Мел Паркер — номер один. Он играет роль второго плана и считает себя незаслуженно обойденным. Теперь у него появился шанс. Главный герой убит, и его место занимает напарник — Паркер... Подходит вам такая версия?
 — Паркер честолюбив?
 — Отстаньте от меня, лейтенант, — Эмбер начала нервничать. — Спросите свою быстроногую Мэвис, спросите Блисса... Блисс вообще должен вам рассказать о многом, например, о новом сериале и том, кто домогался контрактов.
 — Да... Дело все больше запутывается. Еще час назад я был уверен, что Кемп застрелил Беннинга и сделал это не случайно. Но теперь вы напустили такого туману...
 — Ошибаетесь, лейтенант. Я актриса, а не пиротехник.
 Она налила себе еще из бутылки и отпила глоток.
 — У меня плохое настроение, — сказала Эмбер тоскливо. — Шли бы вы... допрашивать других. А, лейтенант?
 Выходя из вагончика, я нос к носу столкнулся с Полником. Сержант попытался заглянуть внутрь, но дверь захлопнулась.
 — Ну вот я здесь, — Полник проглотил слюнки. — Все вернулись в лагерь.
 — И даже Мэвис Зейдлиц? — спросил я с ужасом.
 — Да. — Лицо Полника пошло пятнами. — Она сказала, что знает, как разрешить ваши временные затруднения...
 — У меня имеются затруднения, но не те, о которых она думает... Ну, вы нашли его?
 — Кого?
 — Парня, который заряжал перед съемкой револьверы.
 — Да, — Полник надул щеки от важности. — Его зовут бу... бутафором. — Он выговорил это слово по слогам. — Я вначале решил, что бу... буфером, а оказалось — бутафором.
 — Ну и?..
 — Он зарядил оружие за два часа до съемки. Оружие лежало в его вагончике примерно час, а самого парня не было — где-то гулял. Кто угодно мог зайти в вагончик бутафора и заменить патроны.
 — Значит, у этого парня были и холостые, и настоящие патроны? Почему? Как он это объясняет?
 — Очень просто. Часто они на съемках лупят настоящими. Скажем, герой стоит в пяти футах от двери, а они лупят по двери, аж щепки летят... Ну, чтобы было убедительно на экране. У них есть какой-то консультант, который тоже стоит в пяти футах от двери, но в кадр не лезет, зато проверяет, чтобы все было как надо.
 — Потрясающе! Есть оружие, есть настоящие патроны, есть убийство и есть кража. Нет только преступника! Но им, оказывается, может быть любой, кто догадался заменить патроны!
 Полник мялся.
 — Я думаю...
 — Чем?
 — Я думаю, что вся кутерьма произошла из-за бриллианта. Надо обыскать тех, кто был на съемке. Начнем с Эмбер Лейси.
 — Я видел ее, сержант. В своей одежде ей не спрятать даже злые мысли, не то что перстень с бриллиантом, — от досады я плюнул. — Узнайте, где вагончик Кемпа.
 — Уже узнал, — Полник вытянул указательный палец и отсчитал пятый вагончик на левой стороне дорожки. — Вот он.
 — Хорошо. Теперь идите к оператору и потолкуйте с ним. Объясните, что бывает с людьми, которые умышленно портят вещественные доказательства, а его кусок пленки, где убивают Беннинга, именно таким доказательством и является.
 Полник с тоской посмотрел на закрытую дверь вагончика Эмбер Лейси, повернулся всем туловом и зашагал по дорожке.
 Я направился к жилищу Джейсона Кемпа. Но из-за ближайшего вагончика вышла изумительная парочка, так что я замедлил шаги и стал рассматривать идущих мне навстречу с нескрываемым интересом. Прилизанный, наутюженный и напыщенный коротышка мог бы принять участие в конкурсе «Мистер Педант». Второй выглядел так, словно уже выиграл конкурс «Мистер Америка», но с тех пор никак не может остановиться и все набирает и набирает вес и наращивает мускулы. Не о них ли говорила мисс Зейдлиц?
 Коротышка, самоуверенно держащий руки в карманах, и верзила, поигрывающий мускулатурой, остановились передо мной. Коротышка сказал:
 — Лейтенант Уиллер? А я Кент Эйворсен. Это мистер Торо.
 — У вас есть для меня сообщение? — я задрал голову и посмотрел на мистера Торо.
 — Э...у...о...
 Я подождал некоторое время и повернулся к Эйворсену.
 — У вас?
 — Видите ли, — я отметил, что голос Эйворсена звучит довольно приятно, — я весьма опечален. Гибель актера, играющего главную роль, — это чревато финансовыми потерями. А я ... Я вложил часть денег в постановку «Меткого стрелка». У меня есть к вам, лейтенант, просьба: ради бога, проводите расследование, но не ломайте график съемок.
 — Как? — я удивился. — Съемки продолжатся? Без Беннинга? Или вы решили пригласить колдуна, чтобы он сделал из мертвеца зомби?
 — Мы обсудили все с Блиссом, — спокойно ответил Эйворсен. — Блисс еще не дал своего согласия, но он даст его, я уверен. Сцену у лачуги мы переснимем. Сценарий перепишем. Место главного героя займет его помощник. Вы видели Мела Паркера? По-моему, ему пора выходить из тени на свет.
 — Пожалуйста. Но... Вдруг выяснится, что это Паркер убил Беннинга? Как бы вам не пришлось переснимать сцену у лачуги в третий раз!
 — А вы подозреваете Паркера?
 В задумчивости Эйворсен поднял руку и щелкнул пальцами. Торо ловко Достал сигару, освободил ее от обертки и вставил боссу точно между указательным и средним пальцами. Он зажег сигару, и Эйворсен с большим удовольствием затянулся.
 — Я подозреваю всех, у кого есть мотив для убийства, — мне пришлось добавить голосу металла.
 — Я понимаю, лейтенант, — Эйворсен кивнул. — Однако вы не дали мне слово не нарушать съемки. А для нас любой ваш шаг может быть роковым. Сериал поглощает кучу денег, и с каждым днем все больше и больше... Я говорю понятные вещи?
 — Доступные. Я так понял своими полицейскими мозгами, что мне лучше всего вести расследование по утрам. Скажем, между шестью и семью часами утра.
 — По вечерам лучше, — наставительно произнес Эйворсен. — По утрам будут съемки, а вот после шести вечера...
 — Здесь произошло убийство, мистер, — сказал я вежливо. — Понадобится — и следующую неделю вся съемочная группа будет с шести утра и до шести вечера стоять с поднятыми руками.
 — Бойтесь своих опрометчивых решений, лейтенант, — голос Эйворсена стал жестким. — Конечно, вы должны провести расследование, но никто не позволит вам сорвать производственный процесс. У меня связи, я человек влиятельный.
 — В таком случае в ваших интересах и возможностях помочь мне найти убийцу, и побыстрее.
 Эйворсен не ответил, но посмотрел на меня, как клиент стриптиз-бара, забредший по ошибке в музей. Я решил задать ему два-три наводящих вопроса.
 — Кто бы это мог заменить патроны? Вы никого не подозреваете?
 — Более других у меня вызывает сомнения этот придворный звездочет — Дру Фенелк, — сказал Эйворсен. — Блисс много платит ему... Я слышал, что Фенелк предсказал несчастье и отговаривал Блисса от съемок. А что, если Фенелк решил набить себе цену и осуществил предсказанное? Фенелк здесь самый подозрительный... Ну, а актеры... Мне кажется, они ни при чем.
 — Я поразмыслю над вашими словами.
 — Как вам будет угодно, лейтенант. Пойдем, Торо, — Эйворсен аккуратно обошел меня, словно я был столбом.
 — У...о... — промычал Торо и последовал за своим господином.
 Я услышал, как Эйворсен говорит ему:
 — Ну как, Торо, поищем убийцу? Мы должны навести здесь порядок.


* * *

 Я курил сигарету, а Джейсон Кемп метался по вагончику. Типичный бык: много упрямства и мало мозгов.
 — Меня подставили, лейтенант! — ревел Кемп.
 — Кто-то специально ловил момент? — вяло отреагировал я. — Не верится...
 — Убийца прочел сценарий и узнал: я два раза стреляю в Паркера и один — в Беннинга. Даже младенец догадался бы, как можно разыграть эту карту.
 — Младенец зарядил ваш револьвер: два патрона холостые, третий — настоящий. Вам так это видится?
 — А как иначе?!
 — Рискованно. В том смысле, что вы могли промахнуться или выстрелить не в сердце, а в руку или ногу...
 Кемп остановился. На лицо его наползла кривая ухмылка.
 — Не примите за хвастовство, однако это все знают: я стреляю превосходно. Участвовал в соревнованиях, имею награды. Я хороший стрелок, лейтенант, целю, куда надо, и бью без промаха. Когда я стреляю во время съемок, по сценарию, то всегда направляю ствол в грудь противника. И опять же, это знают все! Расспросите!
 — Не беспокойтесь, расспрошу.
 — Черт побери! Почему я? Почему подставили именно меня?
 — Спокойнее, Кемп, — сказал я холодно. — Меня вот что интересует: вы перед съемками были в вагончике Эмбер Лейси. Зачем вы ходили к ней?
 — Я хотел поговорить с Эмбер о своих проблемах, — на лице Кемпа не было ни облачка, голос неожиданно обрел уверенность. — Беннинг оговорил меня перед Блиссом, Беннинг настаивал на том, чтобы тот убрал меня из сериала. Случайно я узнал от Пегги, что Эмбер спит с Ли. Когда-то мы с Эмбер были мужем и женой, правда, недолго — целых четыре дня, — Кемп улыбнулся. — Эмбер со своей стороны тоже хотела убрать меня из сериала. Желание Эмбер и Ли совпали...
 — Неужели болтовня за вашей спиной так сильно взволновала вас?
 Кемп нахмурился и сцепил пальцы в железный замок.
 — Вы ждете исповеди? Полицейские любят эту трепотню больше священников и психоаналитиков. Ну что ж, слушайте. Я прожил три пустых года. Ни одного фильма! Ни единого цента! Я докатился до актерской биржи, мое имя внесли в списки таких же, как я, неудачников. «Меткий стрелок» — последний шанс вернуться к жизни. К нормальной, хорошей жизни. Это работа. Это известность. Это деньги. Я благодарен Блиссу за то, что он выбрал меня. Я ухватился за роль зубами... Вы понимаете?
 — Я понимаю: Беннинг хотел лишить вас всего. Прекрасный мотив для убийства Беннинга!
 Кемп сел, опустил руки — они безвольно повисли, красивые сильные кисти. Покачал головой:
 — Кто-то использовал меня втемную.
 — Кто?
 Кемп долго молчал, на глаза его наползли тяжелые веки. Наконец, он сказал:
 — Из всей группы это могла сделать Эмбер, но я точно знаю, что она никогда не пошла бы на убийство. Эмбер может напакостить, это так. Но если на карту поставлена жизнь человека, она струсит. Она плохо относится ко мне, но не больше.
 — Тогда поговорим о миссис Беннинг. От нее вы многое узнали... А не сказала ли ревнивая жена, что сумеет вырвать мужа из объятий любовницы даже ценой его смерти?
 Кемп пожал плечами.
 — Пегги — глупая бабища. А здесь сработала чья-то умная голова. Пегги если что и сотворила бы, так только перерезала бы кухонным ножом глотку Беннинга прямо в вагончике Эмбер, залила бы кровью постель соперницы, а потом удавилась бы.
 — Ну вот, вы сами подталкиваете меня к той мысли, что из всех подозреваемых вы, мистер Кемп, наиболее подходите на роль убийцы. Странно, что вы даже не попытались бросить тень на какого-нибудь особо нелюбимого типа среди своих врагов-приятелей.
 Кемп помялся.
 — Я не хотел говорить, но Кент Эйворсен... Он вложил в сериал свои деньги... Вы, наверное, все знаете...
 — Что?
 Кемп изумился:
 — Как? Вы не в курсе?
 — Меня сегодня обозвали деревенщиной... Будем считать, что я нуждаюсь в просвещении и благотворительных акциях.
 — Я, конечно, могу рассказать. Эйворсен еще лет пять назад был хорошо известен во Флориде как первоклассный шулер. У него были трудности с полицией и все такое... Но потом он перебрался на Западное побережье и занялся чистым бизнесом.
 — А эту гориллу, по имени Торо, он перетащил из Флориды?
 — Я точно не знаю... Меня другое занимает. Почему Эйворсен не отпускает от себя Торо ни на шаг? Боится? Или это привычка?
 — Когда-нибудь мы узнаем это. А сейчас поговорим о том, кого прочат в преемники Беннингу. Мел Паркер! Что вы о нем скажете?
 — Мог ли Паркер убить Беннинга? Вряд ли у него хватило бы на это духу.
 — Но ведь сам он не стрелял в Беннинга! А заменить патроны было легко. Тем более, что ни вы, ни Беннинг не чувствовали подвоха.
 Кемп хмыкнул и потер затылок.
 — Если это сделал Мел, значит, мозги у него работают. Однако я сомневаюсь...
 — А как насчет Блисса?
 — Люсьен? — Кемп заливисто рассмеялся. — Каждый свой шаг Люсьен просчитывает по звездам. Ему долго пришлось бы ждать небесного знака.
 — Но Фенелк говорил, что звезды на что-то там указали...
 — Фенелк — прохвост! Враль и жулик!
 — Выходит, что ни у одного человека нет ума и храбрости для такого дела, — задумчиво произнес я. — Ни у кого. Кроме вас, мистер Кемп.




 Глава 5


 Какое счастье, что этот хамоватый полицейский, этот лейтенант Уиллер проводил свое расследование где-то вдали от меня и сегодня мы с ним больше не встретились! Я давно уже не попадала в такое затруднительное положение, и это после того, как я все же узнала, где находится мужской туалет!
 Мое настроение улучшил Блисс. Он пригласил меня на совещание на шесть часов вечера. Попросил захватить блокнот. Совещание суперважное! Я ожила и сразу стала думать, какое платье выбрать по случаю.
 Я надела черное платье с белым кантом. Изюминка этого платья — его пуговицы. Их необычная грушевидная форма должна наводить мужчин на определенные размышления... Пуговицы яркие, сверкающие... Короче, такое платье дает девушке возможность спокойно работать, а ее боссу внушает мысль, что жизнь — не только в работе.
 Я вошла в вагончик Блисса и огляделась. Кроме Блисса, тут расположились неразлучные Эйворсен и Торо, а также Джейсон Кемп, Мел Паркер, Дру Фенелк... Я, разумеется, легко ускользнула от ненасытных рук мистера Эйворсена и уселась между Кемпом и Паркером. К сожалению, все мужчины в вагончике были настолько напряжены и встревожены, что никто не обратил внимания на платье и не попался на мой «крючок» — пуговицы от обиды даже слегка потеряли свой блеск.
 В вагончик вбежала Эмбер Лейси. Она раскраснелась и выглядела, честно скажу, недурно, — как после медового месяца. Голубая рубашка и синие вельветовые брюки ей были к лицу. Присмотревшись, я ахнула: Эмбер была пьяна!
 Пегги Беннинг проигнорировала совещание. Ее, как я понимаю, теперь мало волнует, что будет с «Метким стрелком». Интересно, что чувствует женщина, тешившая себя фантазией убить мужа и любовницу и вдруг лишившаяся и мужа, и фантазий?
 Мистер Блисс обвел собравшихся страдальческим взглядом. Я встрепенулась и привела блокнот и письменные принадлежности в боевую готовность. На курсах стенографии нам вдалбливали одно простое правило: девушка должна быть всегда на стреме. О, как верно! Я убеждаюсь в этом всякий раз, когда какой-нибудь тип, вроде Эйворсена, пытается застать меня врасплох.
 Блисс вздохнул, пригладил свою пышную гриву и начал речь:
 — Прежде всего я хочу выразить сочувствие миссис Беннинг, — сказал он. — Мы все тяжело переживаем случившееся. Трагедия потрясла нас, но... Надо работать, друзья мои. Работа отвлечет от мрачных мыслей, спасет наши души. И даже Ли Беннинг, да пребывает он на небесах, будет подбадривать нас. Он не захочет, чтобы дело, которому он посвятил четыре года, пошло прахом.
 — Уймись, Люсьен, — раздался голос пьянчужки Эмбер Лейси. — Мы понимаем: все останутся с голой задницей, если прекратить съемки.
 Блисса передернуло:
 — Я хочу одного: чтобы мы занялись делом.
 Дру Фенелк встрепенулся:
 — Люсьен, ты ошибаешься. Не надо ничего предпринимать. Твоя звездная карта по-прежнему предупреждает об опасности. Лев вступает в зону действия Марса, тебя ждут несчастья...
 — ...И всякая прочая чепуха, — перебил Эйворсен. — Продолжай, Люсьен. Мы тебя слушаем.
 Блисс старался не смотреть на своего персонального астролога.
 — После трагической смерти ведущего актера нам пришлось кое-что поменять в сценарии. Сейчас наши сценаристы готовят новый вариант, переписывают некоторые сцены и диалоги. Съемки по новому сценарию начнутся завтра утром. Мы вынуждены, как вы понимаете, поменять «звезду». Это ответственный шаг, и мы на него пошли. Я долго думал и... Разрешите представить вам нового героя «Меткого стрелка». Это... — Блисс сделал паузу, и Мел Паркер привстал, — ... это Джейсон Кемп!
 Все онемели. В тишине было слышно, как Паркер шлепнулся на свой стул.
 — Спасибо за поздравления, — проворчал Джейсон Кемп. — Какая у нас семейка! Все такие любезные, доброжелательные!
 — А... А я? — Мел Паркер обвел присутствующих вопрошающим взглядом.
 Блисс развел руками:
 — Извини, старина. Для этой роли ты еще молод. Здесь нужен человек бывалый, тертый, мужественный... Ты еще не готов к роли героя.
 Паркер взорвался и чуть не с кулаками бросился на Блисса.
 — Вы хотите сказать, что я молокосос?! Между прочим, я снимаюсь у вас уже четыре года! И еще не готов?! Я работаю в сериале с первого эпизода! И размер одежды у меня такой же, как у Беннинга! Я все время в форме, я посещаю клуб атлетизма! А, что говорить!.. Меня обошли! И кто! Эта тяжеловесная рухлядь!
 Блисс стал красным — под цвет лака на моих ногтях.
 — Заткнись, Мел, если ты не хочешь вылететь из сериала. Я решил, что будет лучше заменить Беннинга Кемпом, и своих решений не меняю.
 — Один момент!
 Все повернулись на голос, исполненный достоинства: мистер Эйворсен щелкнул пальцами, Торо достал сигару из нагрудного кармана, развернул ее, вложил в руку своего господина и щелкнул зажигалкой.
 Я поежилась. Мне показалось, что я опять девочка, угнетенная строгой воспитательницей-надсмотрщицей, считающей, что лучшее средство воспитания — кнут без пряника.
 Эйворсен не спеша затянулся, а затем посмотрел на Блисса.
 — Люсьен, мы обсуждали с тобой эту проблему. Однако, как мне показалось, решение ее было другим, — Эйворсен снисходительно улыбнулся. — Я понимаю: сегодняшние события выбили меня из колеи. Расслабься и подумай хорошенько.
 — Я уже подумал! — сказал Блисс надменно. — И повторю: своих решений я не меняю. Пусть меня извинят те, кто рассчитывал на другой финал разговора. А тебе, Кент, я напомню, что как продюсер я сам выбираю актеров и сам отвечаю за этот выбор.
 — Но где же логика? — пожал плечами Эйворсен. — Мел прав: он больше подходит на роль героя, чем Кемп. Кстати, я считаю, что Беннинга должен заменить именно Мел Паркер. И точка.
 — Этот вопрос не в твоей компетенции, Кент, — возразил Блисс. — Предоставь дело мне, и все будет о'кей.
 Мистер Эйворсен скривился. Чтобы успокоиться, он начал похлопывать по подлокотникам кресла, наткнулся на ногу Эмбер Лейси и принялся гладить ее, как спинку кошки.
 — Мы работаем с тобой, Люсьен, на полном доверии друг к другу, — голос Эйворсена стал сухим и ломким. — Но доверие — вещь хрупкая. Его трудно завоевать и очень легко потерять. Когда оно исчезает, я скорблю. Но не более. А сейчас я чувствую, что сердце мое полно скорби, — Эйворсен последний раз погладил ногу дремлющей Эмбер и встал. — Вот здесь — скорбь, — и он постучал себя по грудной клетке слева. — Всего хорошего, Люсьен, прощай.
 Затаив дыхание, все молча наблюдали за происходящим, и лишь один Фенелк хмыкал в своем углу. Он неодобрительно глянул на Эйворсена и Торо и вдруг крикнул:
 — Люсьен! Не принимай никаких решений! Они убийственны! Будет кровь... беда... опасность... Будет смерть!
 Он прохрипел последние слова с такой силой, что у меня спина покрылась холодным потом. Тем не менее я усердно записывала в блокнот все, что говорилось в вагончике.
 Блисс как будто ничего не слышал. Он смотрел на Кента Эйворсена.
 — Ты... прощаешься... со мной? — Блисс побледнел, под глазами резко обозначились темные круги. — Это шутка, Кент?
 — Я редко шучу. И потом, какие шутки с людьми, к которым нет никакого доверия? — Эйворсен сделал театральный жест рукой. — Будь готов к тому, что я изыму свои деньги из производства, и сделаю это незамедлительно.
 — Нет! Ты так не поступишь! — в отчаянии вскричал Блисс. — Только не сейчас! Это безумие! Кент, опомнись! Ты хочешь бросить меня из-за такой мелочи, как замена актера!
 — Ты ошибаешься, Люсьен, — с достоинством ответил Эйворсен. — Дело не в актере. Ты потерял мое доверие, а чтобы восстановить его, достаточно сделать один шаг: роль Беннинга должен играть Паркер. Ты меня понял?
 Блисс молчал. На него было тяжело смотреть: представляю, какая буря бушевала в его душе. Наконец продюсер разжал губы и через силу сказал:
 — Я все понял... Главную роль в сериале будет играть Паркер.
 — А я? Я имею право хотя бы вставить слово? — вскочил Джейсон Кемп.
 — Прости, Джейсон, — прохрипел Блисс. — Боюсь, что даже этого права у тебя уже нет.
 — Ну вот и чудесно! Завтра съемки продолжатся, — заулыбался Эйворсен. — Я рад. Все хорошо.
 Он уселся на свое прежнее место и пристроил руку на коленке Эмбер Лейси. Эмбер было все равно. Она сидела, не двигаясь, как манекен.
 — Только не это! — закричал Дру Фенелк. — Не надо продолжать съемки. Я это знаю, Люсьен! Остановись! Я твой друг и...
 — ...это подозрительно, — вновь прервал его Эйворсен. — Правда, некоторое время я считал, что вы, Фенелк, всего лишь надоедливая мошка, которую лучше стерпеть, чем прогнать. Блисс настоял на том, что вы будете здесь, на съемках, и я уступил ему. Но теперь я задумался: а что, если этот Фенелк не мошка, а тарантул?
 Фенелк вздрогнул, и я услышала, как он пробурчал себе под нос:
 — Что за галиматья?
 — У вас, Фенелк, мания, — продолжал Эйворсен. — Вы помешались на своих звездах. Но если это так, то... — Эйворсен сделал эффектную паузу, — то вы опасны. Блиссу ваши предсказания мешают, он попытался их проигнорировать, и тем самым привел вас в отчаяние. Вам жизненно необходимо, чтобы ваши мрачные прогнозы сбылись. Можно представить, на что способен отчаявшийся человек. Он может сделать так, что его пророчества станут реальностью. Он может направить события по тому сценарию, который предложил сам накануне. Он может сделать это.
 Фенелк обмер, взгляд его застыл. Вдруг астролог вскочил и подбежал к Эйворсену.
 — Тварь! — бросил он в лицо коротышке. — Мерзкая тварь!
 — Торо! — Эйворсен щелкнул пальцами.
 Торо издал утробный рык и, одной рукой схватив Фенелка за воротник, приподнял его и вынес из вагончика. Астролог дергался, как рыбка на крючке, сыпал угрозами, но его изощренный ум ничего не мог противопоставить грубой физической силе.
 Эмбер, не открывая глаз, вдруг явственно произнесла:
 — Вечеринка закончилась? Я хочу в койку, домой.
 Ее никто не слушал. Блисс смотрел только на Эйворсена и разговаривал только с Эйворсеном.
 — Кент, ты и в самом деле подозреваешь Фенелка? — спросил он тихим голосом, лишенным красок и оттенков. — Ты думаешь, что Дру мог убить Ли только для того, чтобы оправдать свое пребывание здесь?
 — А что? Или я не прав? Кто еще мог убить Беннинга и сорвать съемки? Кому это на руку? Тебе? Мне? Актерам? Мы все зависим от съемок, наши доходы от фильма — это наше будущее.
 Блисс проглотил комок в горле.
 — Если это сделал Фенелк, значит, он сошел с ума, — проговорил Блисс, едва шевеля губами.
 — Он сумасшедший? — заинтересованно сказал Эйворсен. — У тебя есть факты?
 — Нет... Мне никогда не приходило в голову, что Дру может быть параноиком...
 — Пара... Кем? Повторите, пожалуйста, — я вертела в пальцах карандаш и крепко сжимала блокнот, но Блисс и Эйворсен никого не видели и не слышали, кроме самих себя.
 — Если он параноик, за ним нужно присматривать, — сказал Эйворсен. — У нас здесь болтается лейтенант из службы шерифа, я сообщу ему утром про Фенелка. Лейтенант знает, что надо сделать в таком случае. А мы займемся нашими собственными делами. Итак, главную роль играет Мел Паркер...
 — Да, — выдавил Блисс.
 — Все остальное я оставляю на твое усмотрение, Люсьен, — сиял коротышка, энергично массируя бедро Эмбер.
 Наверное, он перестарался, потому что Эмбер Лейси вдруг резко выпрямилась и открыла глаза.
 — Вам понравилась моя нога? — сказала она с вызовом. — Ну так выломайте ее из сустава и заберите с собой. Правда, в этом случае вы должны обеспечить меня до самой смерти. Моя нога дорого стоит.
 — Вы сами можете принести вашу ногу, мисс Лейси, в мой вагончик, — ухмыльнулся Эйворсен. — Такой трудный денек выдался... Нам нужен допинг. А у меня есть что выпить перед сном...
 — Приглашайте кого поглупее, — фыркнула Эмбер. — Вот ее, например, — и она указала на меня.
 Я вскипела: эта шлюха смела обозвать меня глупой! Не знаю, что удержало меня на месте. Я даже промолчала!
 — Мисс Лейси, — Эйворсен, попытался коснуться груди актрисы, — а почему бы нам не продолжить беседу у меня?
 — Видала я уродов, но вы из них — самый убогий! — Эмбер громко рассмеялась. — Убогий карлик!
 — Кретинка! — Эйворсен вскочил. — Алкоголичка! Дрянь! — он размахнулся и закатил Эмбер звонкую пощечину.
 Актриса упала со стула.
 Эйворсен протянул руку. Торо мгновенно вставил между пальцами сигару, коротышка затянулся и покинул вагончик в облаке дыма.
 — Совещание закончено, — тихо сказал Блисс. — Мэвис, позаботьтесь об Эмбер. Отведите ее в вагончик и... Ну в общем, я надеюсь, что все будет в порядке.
 — Хорошо, мистер Блисс, — ответила я. — Но я хочу уточнить один вопрос. Вы пригласили меня сюда, чтобы я стенографировала. Вам нужны мои записи?
 — Нет!
 — Тогда зачем же?..
 Блисса мутило и корежило. Я думаю, он мучительно решал вопрос: нужны ему мои записи или "ет. Наконец он не выдержал и послал меня к чертовой матери. Бедняга!
 Я помогла Эмбер встать. Ликующий Мел Паркер вышел из вагончика гордой поступью победителя. Блисс стоял, сжав зубы и прикрыв левой рукой глаза, словно не мог смотреть на содеянное.
 К нам с Эмбер подошел Джейсон Кемп. Он хорошо владел собой: во всяком случае Кемп улыбался.
 — Могу помочь, — сказал он своим вибрирующим голосом, от которого у меня потеплело внизу живота.
 — Я сама справлюсь, — ответила я, стараясь говорить так, чтобы мой голос не дрожал. — Спасибо за предложение. Это так любезно...
 — Эйворсен — скот. И то, как он обращается с девушками, подтверждает это, — произнес Кемп, внимательно глядя на меня. — В одном он прав: нам нужен допинг. Ты не хочешь пропустить по рюмочке в моем вагончике? Мэвис, приходи после того, как уложишь Эмбер в постель. Придешь?
 — О'кей! — я едва сдерживала себя, чтобы не подпрыгнуть от радости.
 — Мне только нужно поговорить с Иудой, который там стоит, — Кемп указал на Блисса. — Думаю, что это не займет много времени. Я прошу, Мэвис, в случае чего подожди меня в вагончике. Я понимаю, что это не очень хорошо, но у меня особая ситуация: я просто не могу не сказать двух слов Блиссу после всего того, что тут произошло.
 — Ну, разумеется, я подожду!
 — Прекрасно!
 Атлет с седыми висками улыбнулся мне. Его глаза излучали такое внимание и страсть, что я почувствовала себя Евой в раю, после того, как она с Адамом отведала сочных яблок.
 Эмбер не была особенно тяжела, но тащить ее — удовольствие не из приятных. К счастью, актриса еле-еле, но передвигала ноги. Она по-прежнему была пьяна, пощечина Эйворсена подействовала на нее гораздо слабее, чем виски.
 Я швырнула свою подопечную на кровать, как мешок, набитый тряпьем. Эмбер даже не пошевелилась. Будет теперь дрыхнуть до утра, решила я. Пришлось самой стащить с красотки обувь, рубашку и узкие брючки.
 Стягивая последнюю деталь одежды, я буквально отлетела к противоположной стене вагончика. Эмбер открыла мутный глаз.
 — Кто? — проворчала она. — Кто ты такой? Почему ты меня раздеваешь? По какому праву? Ты негодяй и насильник!
 — Я — лейтенант Уиллер!
 Ну и разозлилась я на эту пьяную сучку! Я столько усилий приложила, чтобы притащить ее и уложить, а она вздумала учинить допрос.
 — Лейтенант Уиллер? — Эмбер ощерила рот в улыбке. — Это хорошо. А я думала, что ты Эйворсен. Не люблю уродов!
 Голова ее приподнялась и камнем упала на подушку. Через мгновение вагончик наполнился храпом. Это было невыносимо: запах виски, храп, зрелище пьяной женщины в тонких шелковых трусах и бюстгальтере, ничком лежащей на постели...
 Господи, а как я сама выгляжу? Я подошла к зеркалу.
 На туалетном столике Эмбер я заметила губную помаду и решила слегка подкрасить губы перед встречей с Джейсоном Кемпом. А потом... На меня вдруг накатило вдохновение.
 Дух авантюризма всегда присущ настоящим женщинам, а уж я ли не настоящая! Я подошла к Эмбер и рывком перевернула ее на спину. Мышца живота оказалась довольно упругой и писать мне было несложно. Твердо сжимая в руке патрон с помадой, я написала следующее: «Здесь был Эйворсен». Утром, когда Эмбер очнется, ей будет о чем подумать.




 Глава 6


 Я шла к вагончику Джейсона Кемпа, фантазируя, что будет с Эмбер утром, и вдруг сообразила, что тащу в кармане блокнот с записями совещания. Блиссу они пока не нужны, а что касается Джейсона Кемпа, то вряд ли он будет заниматься тем, что разбирать мои каракули. Я зашла в свой вагончик и оставила блокнот там. По пути я вспомнила, что был в моей жизни человек, который при мне читал вслух. Он был поэтом, вернее, считал себя поэтом. Я с трудом отыскивала в его словесах рифму, а смысла и вовсе не могла поймать. Мы сидели с ним вдвоем, он читал, я внимала... и неожиданно поцеловала поэта. И что бы вы думали он сделал? Упал в обморок! Он писал о любви, но никогда не занимался ею.
 Я легко нашла вагончик Кемпа и постучала. Ответом мне была тишина. Тогда я толкнула дверь и вошла. Я не знаю, что Иисус говорил Иуде, но Джейсон, очевидно, решил высказать Блиссу очень многое...
 Вагончик Джейсона был таким же, как и мой, то есть очень тесным. У меня был выбор, где сесть: на пол, на стул или на кровать. В чистоте пола я сомневалась, стул показался мне жестким, поэтому я расположилась на кровати и стала ждать хозяина. Вообще-то ждать и догонять — дело трудное. Чтобы время текло незаметно, нужно как следует занять мозги. И не размышлениями на тему — подходит ли коричневый волан к черной юбке, а чем-то более серьезным, например: что нужно делать, если любимый мужчина наступил тебе на ногу: расценить как намек или перевести ситуацию в комическую? Есть и более интеллектуальные упражнения: как поступить, если уважение к мужчине иссякает раньше страсти? Я принялась составлять из таких тем список — мысленно, конечно. Дойдя до шестого листа, я услышала шаги.
 Кто-то подошел к вагончику и остановился у двери. Шаги были твердые, уверенные. До того, как Джейсон вошел в вагончик, я еще раз поупражнялась на темы любви, страсти и уважения. Правда, это было второпях — так студент листает учебник, будучи уже вызван к экзаменатору.
 Джейсон тщательно закрыл за собой дверь и повернулся ко мне.
 — Извини, Мэвис, я задержался. Мы приводили в себя Дру Фенелка.
 — Торо перестарался?! — вздрогнула я.
 — Не то, чтобы очень, — ухмыльнулся Джейсон. — Он запер Дру в вагончике, а у того началась типичная бабья истерика. Мы с Блиссом успокаивали его, как могли. Этот чудак по-прежнему кричит о каких-то несчастьях и смертях. Но он свободен и потому немного успокоился. Его речи, кстати, не лишены смысла. Фенелк считает, что Люсьен зря поддался шантажу и выбрал на главную роль Мела Паркера. Но самое интересное: Фенелк грозится подать на Эйворсена в суд!
 — В суд?
 — Да. Он хочет вчинить иск на десять миллионов — за оскорбление достоинства и чести, нанесение физической и моральной травмы. Когда послушаешь его, действительно начинает казаться, что имеешь дело с сумасшедшим.
 — А мне его жаль, — ответила я. — Он верит в то, что говорит. Фенелк совсем не шарлатан, как бы мы к нему не относились.
 — Ты бы его сейчас увидела! Боюсь, что Эйворсен прав: Фенелк похож на параноика. При мне он рвал на себе волосы!
 Кемп говорил и одновременно доставал бокалы и бутылки.
 — Ну их всех в болото! — сказал он, и мой позвоночник завибрировал от страсти. — К черту! Астрологов-параноиков, продюсеров-предателей, шантажистов и их горилл! Мы ведь хотели расслабиться, не так ли?
 — Так. Ты можешь мне налить, только не переусердствуй, — предупредила я.
 — Нет, допинг начинается с порядочной дозы, — не согласился Джейсон. — Мы должны раскрепоститься! Раскрепощаюсь — к истине приобщаюсь!
 Я испугалась, что и этот начнет, пожалуй, читать стихи, но Джейсон ловко разлил виски по емкостям и протянул мне бокал.
 — Устроим настоящую вечеринку! — сказал он. — Праздник!
 — Ты пригласил гостей? — едва не обиделась я.
 — Нет. Вечеринка предполагает двоих — тебя и меня. Разве тебе нужен третий? — самоуверенно заявил он.
 Джейсон без церемоний уселся радом со мной на кровать. 33 руке он держал бокал, наполненный, как и мой, до краев.
 — Я предлагаю выпить за дальнейшее развитие дружеских отношений! — не дожидаясь ответной реплики, он звонко впечатал свой бокал в мой, при этом виски окропило мне колени.
 — За развитие и укрепление! — сказал я.
 Глоток виски подействовал на меня, как удар хлыста. Не нахожу ничего интересного в этом налитке, но смиряюсь с необходимостью принимать его внутрь — как лекарство, которое помогает сближению. Каждая девушка, даже романтического склада, знает, что без выпивки ухаживаний не бывает. Виски — катализатор многих процессов, поэтому я выпила еще глоток и улыбнулась.
 Джейсон крякнул.
 — Хорошо! Это то, что мне нужно! Ну и денек! Убийство, предательство... Подумать только: я целых полчаса пребывал на главной роли в «Метком стрелке»!
 — И все этот Эйворсен! — возмутилась я. — Зачем он влез? Паркер, конечно, хороший актер, но он просто смазливый сопляк в сравнении с тобой! Блисс был прав, когда объявил, что Беннинга заменишь ты. Герой сериала — мужчина зрелый, опытный, мужественный... — я воодушевилась. — Ты можешь свести с ума любую девчонку, сидящую у телеэкрана. Да что там девчонка! Любую даму, даже замужнюю женщину. Ты в расцвете сил. Ты красив, смел, энергичен! У Паркера нет и сотой доли твоего обаяния, твоей силы!
 — О, Мэвис! — Джейсон застонал так, что я едва не сбросила с себя платье. Его глаза зажглись и засверкали. — Милая, я ценю все, что ты сейчас сказала. Человеку творческому комплименты нужны, как воздух. Я могу сидеть всю ночь и слушать, что ты обо мне говоришь.
 — Но, кажется, идея была в другом... Я помню, мы не собирались...
 — ...восхвалять меня?
 — Сидеть и говорить, — я потупила глаза.
 Джейсон осушил бокал в один момент, поставил его и тут же нашел освободившейся руке отличное применение: он положил ее мне на плечи. Я поставила на туалетный столик свой бокал, и вторая рука Джейсона обвила мою талию. Я почувствовала, что волна страсти накрыла меня с головой. Слава богу, в этом бушующем море у меня был спасатель.
 Сильное тело, нежные руки и властные губы... Я давно искала в мужчинах это сочетание, а найдя, испытала вдруг странное ощущение пустоты внутри, словно из моих легких выкачали воздух. Поцелуи Джейсона возбуждали и угнетали, это было такое наслаждение, за порогом которого начинается боль, мучительная, сладкая... Все развивалось так, как и должно было быть, ни один из этапов не был пропущен, а когда Джейсон дошел до пуговок, даже здесь не произошло заминки. Краешком сознания я отметила эту деталь и подумала, где это он научился так ловко распутывать и расстегивать, отщелкивать и развязывать? Не в армии ли? Пока я так соображала, мое платье с блестящими фирменными пуговицами уже висело на спинке стула. Сама я лежала на кровати, мои губы горели, руки пытались что-то остановить, но от меня уже ничего не зависело.
 Глаза Джейсона полыхали. Счастлива женщина, способная разбудить подобную страсть, и это было для меня еще одним удовольствием сегодняшнего «праздника на двоих».
 Внезапно дверь со страшным треском распахнулась, и в вагончик ворвалось чудовище. Оно визжало, голосило и кричало, что сейчас изрежет Джейсона на куски, размозжит его голову одним выстрелом... Я была в такой ярости, что чуть не запустила в это чудовище недопитым бокалом. Кто посмел нарушить наше счастливое плавание, черт возьми!
 Джейсон, который не успел сбросить одежду, остановил меня. Я подумала, как будет выглядеть труп Мэвис Зейдлиц и что будут говорить люди: «Ее застрелили в одном белье!» Это меня немного отрезвило.
 Пегги Беннинг наставила на нас «пушку». Она держала револьвер обеими руками, ствол был огромным, сама Пегги, стоящая в дверном проеме, казалась боевым кораблем.
 — Ты убил его, — она немного успокоилась и сказала это внятно и оттого более устрашающе. — Ты убил моего мужа, моего Ли, ты ревновал его. Ли был талантлив, имел успех, а ты был и остался бездарным неудачником!
 — Уймись, Пегги, — глаза Джейсона следили за стволом «пушки». — У тебя горе, я понимаю. Ты не права...
 Пегги затрясла головой.
 — Я права! Ли был на гребне славы, а ты прозябал на актерской бирже. Тебя съедали зависть и ревность. Ты хотел стать главным героем в «Метком стрелке». Ли все любили, и даже твоя бывшая жена, а тебе оставалось только стоять в стороне и смотреть на все это! И на съемках ты решил свести счеты с Ли. Ты выстрелил в него.
 — Я не знал, что стрелял настоящими пулями. Убийца подменил патроны, — спокойно сказал Джейсон.
 — Молись, но тебе уже ничего не поможет! Я убью тебя так же, как ты убил моего Ли. Разница лишь в том, что ты знаешь: тебя ожидает смерть!
 Ноги мои затекли, позвоночник ныл. Я пыталась натянуть на себя комбинацию, но не через голову, а от бедер. Конечно, если бы это чудовище с гигантским револьвером было мужчиной, его бы непременно заинтересовали мои упражнения с комбинацией. Но Пегги даже не смотрела на меня. Что это мне дает? Я вспомнила уроки своего учителя — морского сержанта, который показал мне кое-какие приемы боя без оружия. Если Пегги не сводит глаз с Джейсона, значит, я могу применить эти приемы?
 — Пегги, — я потихоньку встала с кровати, — ты делаешь поспешные выводы, — я попыталась улыбнуться. — Идет следствие. Оно докажет, кто прав: ты или Джейсон. Если Джейсон невиновен, ты ведь никогда не простишь себе его смерти? Тебя посадят в тюрьму, накажут...
 — Сдохни, ты, курица с железными лапами! — взвизгнула Пегги.
 — Курица?! Железные лапы?! — никто никогда меня так не оскорблял. — Посмотри на себя, лошадь с крысиной мордой! Мне всегда хотелось прищемить твой длинный острый нос, который лез куда не надо!
 — У меня длинный острый нос?! — Пегги подпрыгнула. — Как ты смеешь так говорить? Как твой язык поворачивается?! Вшивая курица!
 — Вшивая?! — ну это было сверх моих сил: я подскочила к Пегги и чуть было не заехала ногой по голени. — Это от тебя воняет клопами и мухами!
 Я совсем забыла про револьвер в руке Пегги. Похоже, что и она забыла о нем. Но тут как назло эта дура двинулась ко мне, и свет фонаря блеснул на стали: Пегги вспомнила, что держит в руках грозное оружие.
 — Сейчас ты все получишь, Мэвис! Я не дам тебе времени даже помолиться!
 Ее трясло, как в ознобе. А, может быть, Пегги и вправду была больна. Она направила револьвер мне прямо в лицо.
 — Один или два трупа — мне все равно. Я хотела убить Джейсона, убью и тебя! В газовую камеру я попаду только раз!
 Пегги, очевидно, ничего не знала о моих планах со временем выйти замуж и завести образцовую семью, — все любовные похождения таких девушек, как я, заканчиваются у семейного очага. Пегги все хотела устроить по-своему.
 Джейсон вышел вперед.
 — Будь добра, Пегги, застрели меня первым, — сказал он.
 — Ты все-таки хочешь стать героем этих съемок? — вздохнула я.
 — Пегги сможет убить только одного человека, — процедил Джейсон. — Второй прыгнет на нее и выбьет оружие. Я знаю, ты справишься с этой припадочной, Мэвис.
 — Ты настоящий джентльмен, Джейсон!
 Я говорила, а сама внимательно следила за полоумной вдовой. Она колебалась: ствол револьвера передвигался с меня на Джейсона и обратно. Я припомнила, как одна моя приятельница сказала: «Тот, кто сомневается, обязательно проиграет». И она проиграла, потому что долго сомневалась, надо ли сказать «нет». Не успела опомниться, как оказалась замужем и неудачно, безденежно, безрадостно, с двумя детьми на руках.
 Мне ничего не стоило притвориться, что происходящее выбило из седла даже такую наездницу, как Мэвис Зейдлиц. Я застонала, закатила глаза и медленно, цепляясь за мебель, упала на пол вагончика. Пол оказался твердым, падала я по-настоящему и теперь думала о том, как буду прикрывать синяки. Пегги все так же колебалась, какое решение принять. Ее ноги торчали прямо передо мной, как два весла, которые гребец поставил сушиться. Я набрала в грудь воздуха, схватила обеими руками Пегги за лодыжки и изо всех сил рванула... Пегги рухнула на пол.
 Подняв голову, я увидела, что револьвер выпал из рук поверженной вдовы и лежит неподалеку от меня. Я подняла его и поднялась сама.
 — Мэвис, моя радость! — Джейсон лучился. — Можно я поцелую эти чудесные руки?
 Я помотала головой. От удара о пол голова моя страшно болела, в висках отдавалась какая-то барабанная дробь.
 — Этот сумасшедший барабанщик... — я не смогла даже закончить фразу.
 — Пегги, перестань! — заорал Джейсон.
 Я посмотрела на Пегги: она лежала на спине, выдавая каблуками немыслимые импровизации по полу. Ее музыкальный терроризм был похуже револьверных угроз. Потом Пегги начала кричать: какофония едва не лишила меня слуха.
 — Истерика, — мрачно констатировал Джейсон.
 — Это по моему профилю, — злорадно ответила я.
 Рывком я поставила Пегги на ноги и, вложив в удар все свои эмоции по поводу неудавшегося праздника жизни с Джейсоном, саданула подлюгу в лицо. Наверное, я перестаралась. Зато стало тихо, как на кладбище. Пегги обмякла и снова упала на пол.
 — Милая, ты слишком сильно шлепнула ее, — пожурил меня Джейсон. — Что, если она умерла? Я думала, что мы должны были предотвратить убийство, которое могла совершить эта истеричка, а вместо этого убили ее саму.
 — Она не умерла, — я наклонилась и внимательно осмотрела Пегги. — Обычный обморок. Придется, конечно, тащить ее в вагончик. Ну и вечерок! Сначала Эмбер, теперь эта суперменша с револьвером! И я как такси! Мне это начинает надоедать.
 — Да, Пегги появилась в неподходящий момент, — вздохнул Джейсон.
 — Подумай о том, что было бы, если бы она ворвалась пятью минутами позже, — ответила я. — Мне кажется, чтобы убить нас обоих, ей хватило бы одной пули и одного выстрела, — я с уважением посмотрела на револьвер.
 Джейсон еще раз вздохнул, лицо его вытянулось.
 — Послушай, Мэвис, а может, еще не все потеряно? Я отнесу Пегги в ее вагончик, а ты подождешь меня здесь. Идет?
 — Пегги удалось сделать то, к чему она так стремилась: она убила наше настроение, — печально сказала я. — Это не восстановишь... Так что я сама ее отнесу и вернусь в свой вагончик, где... никто меня не ждет.
 Когда я надевала платье, Джейсон помогал мне столь трогательно, что я второй раз чуть не назвала его джентльменом. Еще чуть-чуть, и я сравнила бы Джейсона со знаменитейшим Уолтером Ралеем, который бросил свой плащ, подбитый ценным мехом, в грязь, чтобы королева Елизавета, не дай бог, не промочила нога и не заболела. Этот ужасный британский климат!.. Иногда он делает из особей мужского пола настоящих мужчин.
 Когда Джейсон начал застегивать пуговицы на моем платье, я усомнилась, служил ли он в армии, потому что делал это крайне неумело и долго. Он дважды застегивал неправильно, расстегивал, проверял, пыхтел и вызвал мое недовольство. Наконец с пуговицами было покончено.
 Я взвалила Пегги на плечо.
 — И все же я буду ждать тебя! — сказал Джейсон, распахивая, передо мной дверь вагончика. — Выпьем еще по бокалу. Пожалуйста, Мэвис!
 — Ничего не могу обещать, — прохрипела я из-под бесчувственного тела. — Уже глубокая ночь. Надо выспаться перед завтрашним днем. Что, если он будет таким же хлопотным, как этот?
 Вагончик Пегги был лучшим из всех в нашем лагере. Немудрено! Ли Беннинг был «звездой» сериала, ему полагались привилегии. В вагончике стояли две большие кровати, на которых можно было уложить дюжину актеров. Я бросила Пегги на одну из них — какое теперь имело значение, ее или его это была кровать!..
 Пегги очнулась. Поморгала глазами и тупо посмотрела на меня. Менее всего мне бы хотелось, чтобы у нее возобновилась истерика. Голова моя побаливала, и в ушах звенело.
 — Не переживай и выспись как следует, — я потрепала Пегги по плечу.
 — Прости, Мэвис, я действительно чуть не помешалась от горя, — прошептала вдова. — После того, как погиб Ли, я пришла сюда, села и все думала, думала... А потом решила, что это Джейсон...
 — Это ты прости меня, Пегги, — со вздохом ответила я. — Мне пришлось ударить тебя.
 — Я понимаю... Передай Джейсону Кемпу мои извинения. Я угрожала вам... Испортила вечер...
 — Забудь! Раздевайся и ложись спать.
 — Странная штука — любовь, — Пегги горько улыбнулась. — Я любила Ли, а он... Он ведь был самым обыкновенным. Обманывал, изменял, не ставил ни в грош... Почему так происходит, Мэвис?
 — Ты опять начинаешь накручивать себя! Постарайся все-таки уснуть. Поверь, так надо.
 — Ли был негодяем, я это знала лучше других, — Пегги как будто и не слышала меня. — Точнее, он был капризным ребенком, так и не повзрослевшим. Люсьен Блисс много возился с ним. Это ведь благодаря стараниям Блисса Ли стал «звездой». И он же насмехался над Люсьеном, требовал от него денег, требовал заключить новый контракт... А его похождения! Он волочился за каждой юбкой. Разве Ли был такой страстной натурой? Нет. Ему важнее было потешить свое самолюбие. Самовлюбленный мальчишка! Таким жадным до женщин можно быть лет в семнадцать, но не в его возрасте...
 С улицы раздался жуткий крик. Пегги вздрогнула и замолчала.
 — Что это было? — глаза ее расширились от страха.
 — Кажется, кто-то кричал, — неуверенно предположила я.
 Крик повторился. Это был не крик, а звериный вопль. Холодная судорога пробежала по моему телу. Пегги тоже задрожала.
 — Я боюсь, Мэвис, — прошептала она и вцепилась в мою руку.
 — А я нет, — через силу я улыбнулась и попыталась вырваться из ее рук. — Надо пойти и посмотреть, что происходит. Не волнуйся, я скоро вернусь.
 Я вышла из вагончика.
 Луна светила так ярко, что глаза мои едва не ослепли. Я закрыла их и прислушалась.
 Тихо.
 Уж не померещился ли нам этот жуткий крик? Я открыла глаза и осмотрелась. И вдруг услышала тихий звук. Совсем близко! Как будто кто-то шаркал метлой по дорожке. Я не могла двинуться с места, ноги мои приросли к земле. Звук приближался. Я с трудом повернула голову, надеясь увидеть человека. И я увидела его! Из-за вагончика показался мужчина. В лунном свете я разглядела согбенную фигуру. Старик еле передвигал ноги, он тащил свое немощное тело ко мне. Он видел меня! В мольбе приподнял руки и тихо опустился на землю. Он просил о помощи. Чего же я стою и кого жду? Надо помочь несчастному старцу, и немедленно! Крик... Это кричала ночная птица, а две дурочки — Мэвис и Пегги — вообразили бог знает что.
 Я бросилась к старику и в мгновение ока очутилась рядом с ним. Наклонилась:
 — Вам плохо?
 Старик лежал, скрючившись, спрятав голову между рук. Он ничего не ответил и даже не пошевелился. Я протянула руку и попробовала приподнять его голову. Голова была тяжелой. С трудом я оторвала ее от земли. На меня смотрели широко раскрытые невидящие глаза. Я отпустила руку, и голова упала.
 Я поднялась. Снова раздался вопль. Через несколько мгновений я поняла, что кричу сама.
 Старик так устал, что не может держать голову. Он устал... Он упал... Мысли в моей голове путались. Я присела. Странно, что у этого старика совсем молодые глаза. Это глаза Мела Паркера. Почему же он решил сыграть такую необычную роль?
 Волочил ноги, горбился... Теперь вот упал. И не он ли издал тот страшный крик, который так напугал меня и Пегги?
 Я наклонилась над Мелом еще раз, чтобы внимательно рассмотреть его. Луна светила, как мощный прожектор. Глаза мои пробежали по скрюченному телу, и я увидела, что из живота Паркера торчит рукоятка ножа. Паркер не играл роль старика. Это вообще была его последняя роль — трупа.
 Очевидно, правой рукой Мел пытался достать лезвие, но пальцы уже застыли на рукоятке. «Кровь... Он весь в крови», — эта мысль билась в моих висках. Я плохо соображала, что делаю. Кажется, я ползла прочь от трупа, потом вновь потащилась к нему. Я увидела, что на рукоятке изображено какое-то животное с закрученными рогами и звезды. Знак Овна. Кажется, я это знаю и без Дру Фенелка...
 Кто-то бежал вдоль вагончиков и кричал. Я была, как в тумане. Внезапно сильные руки приподняли меня и поставили на ноги.
 — Мэвис! Ты меня слышишь? С тобой все в порядке? Это был Джейсон Кемп.
 — Со мной... все в порядке... — еле двигая губами, сказала я. — Но Мел Паркер убит. Его проткнули ножом. Вот он!
 — Но ты жива?! Тебя не ранили? — вскричал Джейсон.
 — Да... Я... жива... Мне...
 Луна захохотала и стала прыгать вверх-вниз, вверх-вниз. «Вот и конец света», — опять застучало в висках. Конец всему... Я не испугалась. У меня вообще не было никаких эмоций. Ничего. Я смотрела на бешеную пляску луны, раскрыв рот, как завороженная. Светящийся диск вдруг сорвался и завертелся по спирали. В одно мгновение он заполнил собой Вселенную, он падал на меня, хотел раздавить Мэвис... И упал.
 Из космоса донесся голос Бога:
 — Не волнуйтесь, она жива. Отнесите ее в вагончик.




 Глава 7


 Какой-то придурок назвал полночь временем колдовства, когда разверзаются могилы и встают покойники... Я так скажу: в полночь просто удобно совершать преступления, и ничего таинственного в этом нет. Если бы я был преступником, тоже выбрал бы полночь.
 Кошмарный день перетек в кошмарную ночь. Мне показалось, что я смотрю второй дубль только что прокрученного фильма.
 Труп днем. Я провожу расследование. Труп ночью... И опять начинаю расследование. Черт, и повезло же мне!
 А нашему Мерфи все нипочем: закатал рукава и принялся за привычную работу. Теперь он докладывал мне, как и отчего умер Паркер. Я слушал его и представлял, как он в койке с женой заливается соловьем про всякие артерии, капилляры, перебитые суставы и прочие свои игрушки.
 — Все, лейтенант, я кончил, — сказал Мерфи с удовлетворением.
 — Значит, Паркер умер оттого, что кто-то разворотил его кишки ножом? Об этом вы, мой Дорогой, распинались целых полчаса?
 — Я готов терпеть вас, лейтенант, но по частям, — обиделся Мерфи. — Отдельно — грубость, отдельно — хамство, отдельно — невежество. Но все вместе — это мне не по силам.
 — Как быстро наступила смерть после удара ножом? — я вернул разговор в положенное русло.
 Мерфи осторожничал:
 — Конечно, смерть могла наступить мгновенно. Но многое здесь зависело от жизненной силы покойного. Он мог прожить еще секунд десять, самое большее — минуту.
 — Жизненная сила... — я хмыкнул. — Одна рыжая красотка, как сейчас помню, показала такую жизненную силу, сопротивляясь при аресте, что...
 Я не успел договорить, потому что в глаза мне ударил луч света: ясно, вернулся сержант Полник. Его рапорт прозвучал так:
 — Я обнаружил.
 — Перестаньте слепить меня, сержант, иначе я вас стукну так, что одним покойником станет больше, — я прикрыл глаза рукой.
 — Извините, лейтенант, — Полник выключил фонарик.
 — Ну, и что вы обнаружили?
 — Следы крови. Они тянулись к одному из вагончиков, — он чеканил каждое слово, как будто объявлял концертный номер.
 — Чей это вагончик? — я потер глаза, чтобы вернуть им способность видеть.
 — Не знаю, — отрапортовал сержант. — Это вон тот вагончик, — и он указал какой.
 — Ладно, — вздохнул я. — Кто нашел тело убитого? Имя известно?
 — Знаю, — обреченно ответил Полник и сглотнул слюну.
 — Кто?
 — Угадайте.
 — Ну вы и зануда, Полник! Я вам что, гадалка? — и вдруг до меня дошло. — О, только не это!
 — О ком вы подумали, лейтенант? Договаривайте, — Полник на этот раз сплюнул.
 — Только не Мэвис Зейдлиц! — я произнес эти слова как заклинание. — Ну, кто обнаружил труп первым?
 — Мне очень жаль, лейтенант...
 Черт побери, мое заклинание не подействовало!
 — Зейдлиц упала в обморок, когда увидела труп. Сейчас она в своем вагончике.
 — Приводит себя в должный вид, — с тоской сказал я. — А мы копаем землю носами в поисках убийцы.
 — Я свое дело закончил, — обвестил Мерфи. — Эл, аспирин вам не требуется? Могу дать.
 — Лучше яду... Значит, вы, Мерфи, везете труп в морг. Вы, Полник, занимаетесь ножом. Надо доставить нож в лабораторию, пусть исследуют его на предмет отпечатков пальцев, и все такое. Затем, сержант, вам предстоит разговор с Мэвис Зейдлиц. Нужно установить следующее: почему мертвое тело обнаружила именно мисс Зейдлиц? Ясно?
 — Вы приказываете мне, лейтенант? — Полник скукожился. — Ну конечно, если мне удастся вставить хоть словечко, я поговорю с мисс Зейдлиц.
 — Зато, сержант, вы поймете, с какой замечательной женщиной свела вас судьба. Я имею в виду вашу жену.
 Я направился в вагончик продюсера. Блисс был не один, а в компании мистера Эйварсена и его телохранителя. На Блисса было больно смотреть: не каждый день в группе такие потери: два актера, и каких! Если так пойдет и дальше, сериал будут смотреть только из-за его скандальной славы. Когда, разумеется, найдут актеров для съемки.
 Я вывел продюсера на лужайку и указал на вагончик, к которому, если верить Полнику, тянулся кровавый след.
 — Мистер Блисс, кто там живет?
 — Дру Фенелк.
 — Как вы думаете, сейчас он отдыхает?
 — Думаю, что да, — Блисс говорил, задыхаясь, как будто страдал от аллергии. Впрочем, я заметил, что именно таким голосом разговаривают родственники на похоронах любимой бабушки.
 — Он там, несомненно, — на лужайку вышел надменный Эйворсен. — Он заперт, а ключ от двери — у меня.
 — Что это значит? — спросил я строго.
 — А только то, что вы проигнорировали мои слова о подозрении Фенелка, — грубо ответил Эйворсен. — Я ведь днем предупреждал вас!
 — Ну и что произошло с того времени?
 Эйворсен сжато рассказал о совещании у Блисса, на котором разыгрались страсти вокруг роли главного героя. Основное внимание коротышка уделил Дру Фенелку.
 — Я вынужден был выдворить его с совещания! — гордо сказал Эйворсен. — Точнее, это сделал Торо. Мы заперли Фенелка в вагончике.
 — А мы его освободили, — буркнул Блисс.
 — Вот как! — Эйворсен бросил на продюсера взгляд, полный презрения. — Теперь понятно, почему у нас появился второй труп! Вот что значит не принимать всерьез то, что я говорю!
 — Так всегда происходит с гениями, — произнес я. — К ним прислушиваются, как правило, после их смерти.
 Блисс откашлялся.
 — Я должен объяснить кое-что, — сказал он. — После совещания меня задержал Джейсон Кемп, он хотел поговорить насчет работы... Вскоре мы услышали шум — истерика Дру перешла в какую-то вакханалию. Мы пошли к вагончику Дру, боясь, как бы чего не случилось. Я еще никогда не видел своего астролога в таком состоянии. Он барабанил в дверь, крушил мебель, бился о стены... Джейсон взял ключ у мистера Торо и освободил несчастного... Он сразу присмирел...
 — Притворился! — безапелляционно заявил Эйворсен. — Он ловкач, этот ваш астролог. Шарлатан, который привык жить за чужой счет, и поэтому умеет притворяться. Шарлатан и параноик!
 — Жать, что здесь нет радиопередатчика, мистер Эйворсен! — заметил я. — Вам бы уже внимали тысячи радиослушателей. Продолжайте, мистер Блисс.
 — Фенелк стал жаловаться на то, что я его предал. Так ведь и произошло — его оскорбили, над ним насмехались, его вышвырнули и заперли! — Блисс печально улыбнулся. — Дру столько лет служил мне верой и правдой. Он имел право высказать мне все это. Больше всего его взбесило, что он заперт в собственном вагончике. Мы с Кемпом с трудом успокоили Дру. Я пообещал ему, что никто и никогда больше не станет его запирать. Тогда он немного успокоился и затих.
 — Это хладнокровный расчет, — пожал плечами коротышка. — Звездочет разыграл тебя и Кемпа как простачков.
 Он щелкнул пальцами, и Торо мгновенно подал ему сигару.
 — Я хочу от вас услышать одно: вы и в смерти Паркера подозреваете Фенелка? — спросил я.
 — Я уже говорил вам, лейтенант! — взвился Эйворсен. — Но если вы пропускаете мои слова мимо своих ушей!..
 — Только не те слова, когда сообщаются конкретные факты и доказательства! У вас есть доказательства причастности мистера Фенелка к убийствам Беннинга и Паркера?
 — Хм... Вы видели орудие преступления? Нож, которым вскрыли Паркера?
 — Конечно.
 — И вы видели, что украшает рукоятку ножа?
 — Какой-то баран.
 — Это один из знаков Зодиака, — снисходительно произнес Эйворсен. — Овен!
 — Ну и что? — я не мог понять, куда он клонит.
 — Фенелк верит во всю эту чепуху. Верит или притворяется, — впрочем, это не имеет значения. Но он блюдет все эти знаки... Овен — это его знак. Фенелк родился под знаком Овна. Я правильно говорю, Люсьен?
 — Все так, — нехотя признал Блисс.
 — Это не доказательство, — заперечил я. — Под знаком Овна родилось много людей... Да здесь, в лагере, мы найдем целую дюжину таких счастливчиков.
 — Нож с эмблемой Овна принадлежит Фенелку! — победно рявкнул Эйворсен. — Люсьен, подтверди это.
 — Когда-то Фенелк помог одному бизнесмену тем, что правильно предсказал изменение курса акций. Тот в благодарность подарил Дру этот нож, — промямлил Блисс. — Это известная история. Дру не раз рассказывал и показывал подарок. Я думаю, многие видели нож.
 — Я хочу поговорить с Дру Фенелком, — мне уже начали надоедать эти телевизионщики и их дрязги. Особенно неприятен был Эйворсен.
 — Я запер его снова, — самодовольно сказал коротышка. — Я сделал это после того, как нашли мертвого Паркера.
 Эйворсен щелкнул пальцами, но на этот раз его ладонь получила не сигару, а ключ. Я поразился проницательности верзилы-телохранителя, умеющего угадывать желания своего хозяина.
 — Помните, лейтенант, я говорил вам, что помогу найти убийцу.
 — Сделайте одолжение — заткнитесь, — сказал я как можно более спокойно. — Если вы еще раз скажете, что помогаете мне, я лишу вас возможности не только говорить, но и передвигаться!
 Торо выскочил вперед и рыкнул:
 — Вы все поняли, лейтенант? — ухмыльнулся Эйворсен. — Я человек...
 — ... с большими возможностями, — прервал я его. — Это я уже слышал. Но погоны на плечах у меня, а не у вас, мистер. И вопросы здесь задаю я. Кто подходил к трупу, кроме Мэвис Зейдлиц?
 — Все мы, — ответил Блисс. — Паркер кричал, когда... Ну, я думаю, что прежде чем умереть, он кричал. Это был страшный вопль. Таких звуков я никогда не слышал. Вот мы и пошли посмотреть, кто так кричит.
 — Вы тоже? — я повернулся к Эйворсену.
 — Разумеется.
 — Да! — в бешенстве выкрикнуло это коротконогое ничтожество. — И долго вы будете задавать свои дурацкие вопросы вместо того, чтобы допрашивать убийцу?!
 — Сколько нужно, столько и буду задавать... А вам я приказал заткнуться. Как вы докажете, что были в вагончике? С вами находился кто-то?
 Эйворсен дернулся всем телом:
 — Торо.
 — Вы подтверждаете его слова? — я задрал голову и посмотрел на человека-гору.
 — Э... у...
 — Он был со мной.
 — Я хочу услышать это от самого мистера Торо. Членораздельно и внятно, — отрезал я.
 — Вы хотите невозможного, — вздохнул коротышка. — Он не будет говорить.
 — Еще посмотрим! Пусть выбирает: отвечать на мои вопросы или на вопросы шерифа. Мне придется отвезти его к нему.
 — Вы не поняли, лейтенант. Мистер Торо ничего не сможет сказать даже самому господу Богу. У него нет языка.
 Тишина на мгновение натянулась, как струна. Я почувствовал, как загорелись кончики моих ушей.
 — Извините, — буркнул я.
 — Ничего особенного, — развеселился Эйворсен. — Торо привык обходиться без трепотни. Ему ведь не было и двадцати, когда произошла эта история...
 — Какая? — с любопытством поинтересовался Блисс.
 — Мистер Торо был осведомителем и преуспел в этом деле. Он мог далеко пойти... Но каким-то образом человек, на которого он донес, узнал об этом милом поступке очень быстро и, прежде чем проститься со свободой, успел собрать своих людишек. Они поймали бедного Торо... — Эйворсен оглядел присутствующих, — и вырвали ему язык с корнем.
 — У... а... о...
 Верзила возбудился: он открыл широко рот и даже наклонился, чтобы показать нам пустую пасть — вместилище своего греха.
 Я с отвращением отвернулся.
 Я пошел к вагончику Фенелка, остальные потянулись следом. Ключ провернулся в замке без труда, и я открыл дверь. Блисс тотчас просунул в нее свою большую лохматую голову.
 — Дру, — сказал он, — лейтенант Уиллер хочет задать тебе пару вопросов.
 Фенелк сидел на кровати в позе мученика. Его классически правильные черты лица были искажены гримасой страдания. На меня он посмотрел без радости и даже без интереса.
 — Задать мне... вопросы... И все? — голос Фенелка задрожал. — Он не будет меня бить? Пытать? А потом что? Опять запрет в этом аду?
 Блисс с тревогой взглянул на меня и развел руками. Я вошел в вагончик и сел на стул. Блисс стоял рядом.
 — У вас имеется нож, украшенный знаком Овна? — спросил я астролога. — Отвечайте.
 — Да! Это моя любимая вещь. Я так был счастлив!.. Кому мог понадобиться этот нож, не понимаю, — Фенелк едва не заплакал.
 — Объясните, что произошло.
 — Нож кто-то украл сегодня ночью. Что происходит, лейтенант? — он повернул ко мне свое измученное лицо. — Что со мной? Или дело не во мне, а в каком-то массовом помешательстве? Звезды всегда и все мне объясняли, но то, что творится вокруг меня за эти последние сутки, не может объяснить ни одна моя карта!
 — Я хочу послушать вас. Говорите спокойно. Итак, что было за эти сутки?
 Мои слова подействовали на Фенелка, да еще как! Если бы я знал, что попаду в этот словесный водоворот, то не стал бы так опрометчиво предлагать полупомешанному астрологу облегчить свою душу. Я с тоской вспомнил Мэвис Зейдлиц. Женщине все же простительно говорить так много. Но у Фенелка отсутствовали отличительные женские признаки, кроме одного — болтливости.
 Когда он остановился на каком-то слове, чтобы набрать в грудь побольше воздуха, я быстро вклинился со своей репликой:
 — Вы жестоко пострадали, мистер Фенелк, я понимаю. Но слышали ли вы, как кто-то кричал?
 — Кричал? — Фенелк снова задрожал. — Неистово вопил! Эти крики будут преследовать меня и днем и ночью. Они были у самой моей двери.
 — Вы в тот момент не были заперты и, наверное, встали и пошли посмотреть, кто так кричит.
 Он затрясся еще больше.
 — Нет, лейтенант! Я не вышел бы, даже если бы на улице кричала моя мать. Я трус! Да, как ни стыдно в этом признаваться. Я закрыл глаза, зажал уши и молил господа, чтобы он прибрал несчастного... Я не выходил из вагончика.
 — Есть два необычных обстоятельства. Как вы можете объяснить, что кровавый след тянется от вашего вагончика к тому месту, где был обнаружен труп Мела Паркера? И как вы объясните, что в теле мертвеца торчал ваш нож, рукоятку которого украшает знак Овна?
 — Объяснить?! — Фенелк снова начал дрожать. — Что я должен объяснять? Это вы должны мне объяснить, почему в жертву был выбран именно я! Я жертва заговора! Тот, кто ненавидит меня, хочет, чтобы я был представлен гнусным и подлым убийцей, — он со злостью посмотрел на продюсера. — Но самое тяжелое, лейтенант, когда предают друзья! Когда они бросают человека в самый тяжелый момент его жизни!
 — Вы говорите о заговоре. Кто, по-вашему, его организовал?
 — Эйворсен! — голос астролога едва не сорвался от отчаянного крика. — Он публично оскорбил меня! Его телохранитель расправился со мной и запер здесь, словно я — преступник или буйно помешанный. Эйворсен — мой злой гений.
 — Но почему? Можете вы сказать? У вас есть какие-нибудь предположения?
 — Это мучает меня, — Фенелк перешел на едва внятный шепот, — Я так мало знаю этого человека. Если бы я знал хотя бы дату его рождения, но Эйворсен утаивает эту важную информацию. Он — типичный шизофреник.
 — Вы предсказали убийства... Одна из версий, не мной, кстати, выдвинутая, состоит в том, что вы могли каким-то образом подтолкнуть судьбу и... Ваши пророчества претворились в жизнь.
 — Да, я предсказал опасность, беду и даже смерть, — Фенелк вытер взмокший лоб и, как мне показалось, слегка улыбнулся довольный. — Но я не называл ничьих имен, я даже не сказал, сколько людей умрет. Астрология не имеет ничего общего с роком, как думают некоторые невежественные люди. Мы можем указать на вероятность того или иного события, но это не значит, что событие непременно произойдет. А вы... Вы считаете, что я убил Беннинга и Паркера, чтобы подтвердить свои предсказания?! — теперь он действительно улыбнулся — улыбкой взрослого, потешающегося над забавами малышей. — Такую версию вам мог предложить только шизофреник.
 Фенелк закрыл лицо руками и дал понять, что разговор окончен.
 Мы с Блиссом переглянулись и покинули вагончик.
 — Лейтенант, — окликнули меня голосом сержанта Полника. — Я здесь.
 — Как вам, сержант, удалось так легко вырваться от мисс Зейдлиц? — удивился я.
 — Она не захотела говорить со мной, — голос Полника дрожал на счастливой ноте. — Сказала, что доверится только лейтенанту, потому как доверяется только симпатичным холостякам и никому больше.
 Блисс усмехнулся:
 — Да, наша Мэвис такова... Я могу идти к себе, лейтенант?
 — Идите. С Мэвис я постараюсь справиться один, — сказал я без особой уверенности. — Кстати, а где были вы, когда услышали крик Паркера?
 — У себя в вагончике.
 — Один?
 — Разумеется.
 — У вас нет алиби, старина, — в задумчивости я прикусил губу. — Подумайте... Может, какая-нибудь красотка подтвердит, что охраняла ваш сон?
 — Нет, — Блисс покачал головой. — Я был один.
 — Ладно. Я еще поговорю с вами, а сейчас можете отдохнуть пару часиков.
 — О'кей.
 Он ушел.
 Я прикурил и сердито посмотрел на сержанта.
 — Благодарю за рвение! Вы постарались сделать все, чтобы Мэвис Зейдлиц допрашивал именно я.
 — Она сама... Я ни при чем... Лейтенант, это правда, — Полник растерялся перед моим напором.
 — Вот за этой дверью сидит человек, — я указал на вагончик Фенелка. — Мы не знаем точно, кто он — убийца, сумасшедший или обыкновенный честный малый. Вы, сержант, должны проследить, чтобы он, во-первых, не исчез и, во-вторых, оставался в вагончике. Задача ясна?
 — Будьте спокойны, лейтенант, это мне по силам, — воспрял Полник.
 — Надеюсь! Иначе в морге появится еще один труп. Одного знакомого мне сержанта.




 Глава 8


 На мой стук в дверь никто не ответил. Я счел, что могу войти без приглашения.
 — Двадцать восемь!
 Голос, произнесший эту цифру, несомненно, принадлежал блондинке, которая занималась в столь ранний час гимнастикой и слегка запыхалась. Я глянул на пол — девушка лежала у моих ног на спине, вытянув прямые ноги и вскинув их к потолку. Голубые штанишки с кружевами и голубая ночная рубашка плюс более чем рискованная поза, — все это приоткрывало такие пикантные подробности, что любой мужчина на моем месте засветился бы от счастья, как фонарь на столбе.
 — Двадцать девять!
 Она легко подтянула сначала одну ногу к груди, потом другую и подвигала ногами несколько раз.
 — Мисс Зейдлиц! — громко сказал я.
 — Тридцать!
 Ноги проделали еще несколько манипуляций: правая согнулась в колене и зашла за левую. Наконец мисс оставила ноги в покое и села.
 — Почему это вы, мисс... — начал я.
 — Нет, это я скажу: почему вы зовете меня «мисс Зейдлиц»? — перебила она. — Я — Мэвис.
 — Что это вы, мисс...
 — Если хотите официально, то напрасно стараетесь: вы на дубину-лейтенанта не тянете. Вы совсем не такой! — торжествующе объявила блондинка.
 И я сдался.
 — Что за игры на полу, Мэвис? — спросил я невинным тоном.
 — Я забочусь о своих бедрах и не даю им располнеть, — с готовностью объяснила она. — Что может быть противнее, чем жир на бедрах?! Или я не права, лейтенант? Впрочем, если я для тебя Мэвис, то почему я должна обращаться к тебе так официально?
 — Ты права, — вздохнул я. — Зови меня Элом. Что касается бедер, здесь все о'кей, — и я согнул пальцы колечком.
 Мэвис села на кровать и, забросив руки за голову, откинулась на подушки. Ее ночная рубашка обрисовала такие убедительные формы, что у меня зачесалось в носу.
 — Садись, Эл, — пропела она.
 Я робко пристроился с краю. Я никогда не боялся женщин, но от этой можно было ожидать чего угодно.
 Мэвис провела пальчиком по моему подбородку и едва заметно коснулась губ. Но на моем лице не дрогнул ни один мускул.
 — Да... — она мечтательно подняла глаза к потолку. — Мы могли бы отлично с тобой поладить, Эл. Но у меня уже наметился здесь роман.
 — Какие потрясающие мысли приходят в твою голову! — почему-то рассердился я. — А что у меня в голове? Два нераскрытых убийства!
 Мэвис взглянула на меня с уважением:
 — Даже оставшись с девушкой наедине, ты думаешь о работе. Похвально, Эл! Терпеть не могу мужчин, у которых на уме только одно — как залезть даме под юбку. Но я не люблю и таких, которые о сексе и вовсе не помышляют. Те и другие — ненормальные, — она помолчала и посмотрела на меня с хитрецой. — Ну, как я тебя проверила? Мне надо было понять, что ты за фрукт. Я решила, что тест с ночной рубашкой и штанишками с кружавчиками вполне подойдет в этом случае. Если ты с порога начнешь приставать ко мне, — катись подальше. А если нет, — продолжим знакомство. В конце концов, я девушка практичная и должна думать о будущем. Вдруг мой наметившийся здесь роман кончится, едва начавшись. Что тогда?
 Ее искренность и откровенность обескураживали. Но я усмотрел в поведении Мэвис оскорбление своего мужского достоинства.
 — Так вот что означала эта гимнастика! Спасибо! Буду жить надеждами. Но сейчас я задам проверку: как тебе удалось обнаружить труп Паркера?
 Мэвис поскучнела:
 — Несчастный Мел... Ужасная смерть...
 — Ты первая наткнулась на него. Почему?
 — Я была в вагончике Пегги Беннинг и успокаивала ее. Мы обе услышали крик, я выбежала и увидела, что ко мне бредет старик. Он горбился, шаркал ногами... Я испугалась... А тут еще эта луна, и я...
 — Онемела!
 — Ты же слышишь, что нет. Старик упал, я бросилась к нему, терзаемая муками совести. А потом... Я увидела, что это Мел Паркер и из живота у него торчит нож. Бр-р!
 По божественному телу Мэвис пробежала легкая судорога.
 — А что ты делала в вагончике Беннингов?
 — Я принесла Пегги из вагончика Джейсона Кемпа.
 — Принесла?! — недоверчиво переспросил я. — А что у Пегги с ногами? Она тоже делала гимнастику и растянула сухожилия?
 — Ноги ее в порядке, — Мэвис улыбнулась, — но после того, как я наподдала ей как следует... Ну, может, я чуточку перестаралась... Она упала и не двигалась. Пришлось нести.
 — Вы сражались, как две амазонки?
 — Это громко сказано, — на лицо Мэвис набежала тень. — Пегги была не в себе, мне пришлось ударить ее, чтобы прекратить истерику.
 — Она оплакивала своего мужа? — предположил я.
 — Это послужило отправной точкой.
 — А конечной?
 — Больше всего Пегги расстроило то, что ей не удалось убить Джейсона, — буднично сказала Мэвис.
 Если бы не веки, которые держали мои глаза в рамках приличия, я, наверное, увидел бы то, что происходит у меня за спиной. Короче, глаза мои расширились. Ничего себе! «Убить Джейсона»! Третий труп... Я закурил.
 Мэвис понесло: она со всеми подробностями описала мне все, что происходило на совещании у Блисса, рассказала про Эмбер, Джейсона, Пегги, попутно порассуждала о том, какой правильный выбор сделал Блисс относительно Кемпа и какой свинья Эйворсен, заставивший Блисса изменить решение.
 — Значит, и ты, и Пегги можете подтвердить алиби друг друга, — сделал я вывод, освободившись из-под словесной лавы. — Но есть ли алиби у Джейсона Кемпа? Ты ведь оставила его одного...
 Мэвис глянула на меня без былого дружелюбия и надулась.
 — Лейтенант Уиллер, это нехорошо — в каждом предполагать убийцу!
 — Тем не менее у Джейсона был повод и была возможность убить Паркера, — жестко ответил я. — Но, говоря по правде, такими же возможностями обладали и другие люди, из тех, что находятся здесь.
 — Джейсон — убийца? Фи! — она фыркнула. — Джейсон мужественный и благородный человек.
 — Особенно в постели, — нахамил я.
 Мэвис зарделась.
 — До чего же работа в полиции уродует людей! У них вместо мозгов появляется картотека преступлений и прочих гнусностей.
 — Погоди, Мэвис, но ты сама сказала, что Блисс утвердил на главную роль вместо Беннинга Кемпа, а Эйворсен уничтожил все планы Кемпа, заставив Блисса взять Паркера. После такого удара Джейсон мог не то что Паркера — даже Эйворсена и его гориллу Торо пырнуть ножом!
 — Джейсон действительно страшно расстроился, — нехотя признала Мэвис.
 — Жаль, что никто не пригласил на это совещание меня, — с досадой сказал я. — Там наверняка произошло нечто важное.
 — Если ты считаешь, что я недостаточно полно рассказала тебе про скандал у Блисса, можешь сам почитать.
 — Что? Совещание освещалось в прессе?
 — Я записала все слово в слово. По просьбе Блисса я взяла на совещание блокнот и карандаш и вела протокол, или как это называется, — Мэвис в этот момент напомнила мне прилежную школьницу. — Конечно, если бы у продюсера был под рукой целый штат стенографисток, услуги мисс Зейдлиц не понадобились бы. Но Блиссу хватило одного моего интеллекта.
 — Значит, ты сидела и вела протокол? — я все еще не верил в удачу.
 — Блисс не сказал мне, как и в какой форме это делается. Поэтому я писала все, что болтали эти люди.
 — Стенографическими значками?
 — Знаешь, я пробовала когда-то писать этими закорючками, пока не открыла, что писать словами гораздо удобнее, — Мэвис потупила глаза. — Это моя собственная методика — стенографировать словами.
 Она изящным и одновременно сильным движением поднялась с кровати, продемонстрировав, насколько гимнастика укрепила ее бедра. Подошла к туалетному столику и достала блокнот. Бросила его мне.
 — Мистеру Блиссу уже не нужны эти записи, так что пользуйся на здоровье!
 — Спасибо, Мэвис. Это по-дружески! — я от всей души был благодарен ей.
 — Но помни, Эл: если ты начнешь копать под Джейсона, я тебе этого не прощу! Ты не дождешься от меня никаких дружеских жестов. Я даже не буду с тобой разговаривать!
 — Мэвис! Если бы ты знала, какую угрозу представляет для меня твой обет молчания!
 И я едва не расхохотался.


* * *

 Длинный халат из тяжелой ткани, казалось, придавил Пегги. Она сидела, сжавшись в комок, на краю кровати. Серое лицо, спутанные волосы, нервные пальцы... Пегги потеряла мужа, а вместе с ним и смысл своего существования. Видимо, именно это и не давало ей покоя. Пегги перебирала события последних часов, пыталась понять, что произошло с ней самой за эти годы, кем она стала...
 — Вы уже знаете, лейтенант, что я вообразила, будто Кемп умышленно убил мужа и чуть не убила Кемпа сама? — сказала она бесцветным голосом.
 — Да, я слышал об этом. Но откуда у вас револьвер?
 — Он всегда был. Ли получил его в подарок от поклонников из какого-то клуба и таскал с собой на съемки.
 — Где револьвер сейчас?
 Пегги пожала плечами:
 — Наверное, остался в вагончике Джейсона. Я выронила его, когда Мэвис дернула меня за ноги... Меня будут судить, лейтенант?
 — Если Джейсон и Мэвис не выдвинут против вас обвинения, вас не будут привлекать к ответственности. Успокойтесь, никто не пострадал от ваших действий.
 — Я пострадала, — Пегги потрогала свое лицо. — У Мэвис тяжелая рука. Спасибо, лейтенант, за то, что успокаиваете меня.
 — Давайте поговорим о вчерашнем вечере. Почему вы решили, что мистера Беннинга убил Джейсон Кемп?
 — Я так решила... Это сумасшествие, я знаю, но чем больше я думала о смерти Ли, тем больше уверяла себя, что Джейсон завидовал ему. Ли был в зените славы и успеха, а Джейсон последние три года совсем не снимался. Джейсон к тому же был когда-то мужем Эмбер Лейси. Личная жизнь Кемпа не удалась — их брак с Эмбер продолжался недолго. Эмбер терпеть не могла Кемпа, липла к моему мужу...
 Ее монолог больше походил на стенания. Слушать бедную женщину не представляло большого удовольствия, но кто сказал, что служба в полиции состоит из сплошных удовольствий?
 — Я любила Ли, я обожала Ли, я сходила с ума по нему, — она перешла на речитатив. — Все знают, что он был неважным мужем. А я вот сижу и плачу... Плачу по своему любимому негодяю... Но зачем вас слушать мои признания?
 — Говорите-говорите! — сказал я. — Вам станет легче, а я... Мне надо побольше узнать о Ли Беннинге.
 — Тогда дайте мне сигарету.
 Она прикурила и глубоко затянулась, с наслаждением вдыхая горький дым.
 — Вы думаете, он был хорош в постели? Как бы не так! Ли был жаден во всем и в то же время примитивен. Он быстро удовлетворял свои потребности и мгновенно засыпал... Эгоист... Во всем эгоист. У него и до меня было много женщин, а после свадьбы хорошо, если он хранил мне верность неделю!
 Ли прокатился по многим спальням, меняя женщин быстрее, чем те меняли свои наряды.
 — Наверное, он доставил мужьям кучу хлопот, — уныло произнес я. — А значит, многие хотели видеть его мертвым.
 — Дело не в женщинах... Ли был неблагороден, неблагодарен... Я поняла теперь: он был подл. Мне нелегко говорить о мертвом такое, но это правда. Смотрите, как и чем он отплатил Блиссу! Блиссу, который вынянчил его, сделал из обыкновенного актера, каких тысячи, «звезду»!
 — Расскажите, как это было, — заинтересовался я.
 Пегги как будто не слышала меня. Она ушла в себя, а когда заговорила, я поразился, насколько сухим и ломким стал ее голос.
 — Еще четыре года назад Ли ничем не выделялся из толпы молодых актеров. Мускулы, прямой взгляд, белозубая улыбка... Сколько таких парней рыщет в поисках хоть какой-нибудь работы, соглашается на роли, где есть хоть одна реплика! Ли выпала удача сыграть в одном из сериалов Люсьена Блисса в эпизоде. И он понравился Блиссу. Тот готовил к запуску новый сериал «Меткий стрелок», сценаристы уже разрабатывали сюжетные линии. Блисс присматривал типажи... На роль Шепа Морроу он не мог взять знаменитого актера — у Блисса не было денег. «Меткий стрелок» финансировали Эйворсен и ему подобные. Если бы Блисс пригласил в фильм актера с именем, тот потребовал бы хороший процент прибылей или крупный гонорар. А доходы от сериала были только у тех, кто вложил в этот проект деньги. Люсьен имел какие-то жалкие несколько процентов...
 Пегги погасила окурок и обхватила свои плечи руками.
 — Ли подписал контракт на семь лет. Люсьен платил ему вначале две сотни в неделю, после двух лет съемок повысил ставку до тысячи баксов в неделю. Не сразу, но «Меткий стрелок» стал популярен, его полюбили зрители, а это означало, что теперь сериал можно накручивать до тех пор, пока эта любовь не иссякнет. Лицо Ли появилось на обложках журналов, он стал знаменит... Ли отнес популярность сериала на свой счет. Он стал важничать и ныть, что Люсьен получает все деньги, а ему платит всего тысячу. Недавно, накануне съемок, он пошел к Блиссу и потребовал пересмотреть контракт. Ему нужна была половина всех доходов от каждой серии с Шепом Морроу. Да, аппетит у Ли разыгрался... Люсьен был вежлив. Он объяснил, что натурные съемки требуют дополнительных расходов, что денег нет, но Ли сказал, что ему на это наплевать. «Если денег нет, я уйду», — пригрозил он. Каждый день в течение недели Люсьен приходил к нам и уламывал Ли. Он просил подождать полгода, тогда он сможет заключить с Ли новый контракт, хотя, конечно, и не на таких грабительских условиях, как того хотел мой муж. Я тоже уговаривала Ли, напоминала, что он стал знаменитым только благодаря тому, что Люсьен взял его на главную ролы Но Ли смеялся: «Долг благодарности? Я не числю за собой никаких долгов!» Ли дал Блиссу срок — месяц. «Если контракт не будет пересмотрен, я уйду из сериала», — так сказал Ли...
 — Да... Знавал я одного маклера, который не верил честным клиентам, потому что не чувствовал никакого подвоха с их стороны, — проворчал я.
 — Я разболталась, — смутилась Пегги. — Не будь вы вежливым человеком, давно бы прервали меня.
 — Нет-нет, вы многое объяснили, — запротестовал я. — Остался один вопрос: подписал ли Люсьен новый контракт с Ли?
 — Еще не истек срок, который Ли назначил Люсьену... Но теперь это уже не имеет значения...
 Она запрокинула голову, и мне показалось, что Пегги готова завыть.
 Кто-то так грохнул в дверь, что мы с Пегги подпрыгнули.
 — Кто там? — спросила Пегги в панике.
 — Это я, Люсьен, — раздался голос Блисса. — Я ищу лейтенанта Уиллера.
 — Уиллер здесь. Что нужно?
 Я подошел к двери и открыл ее.
 — Произошло что-нибудь? — спросил я не очень приветливо.
 — Срочно подойдите к вагончику Фенелка. Сержант Полник... У него проблемы.
 Блисс тяжело дышал, как загнанное животное.




 Глава 9


 Полник встретил меня взглядом, в котором я прочел ужас и облегчение. Облегчение — от того, что в присутствии старшего по званию он может сложить с себя всю ответственность. А ужас почему?
 Я огляделся. В вагончике находились Эйворсен и Торо. В дверях стоял Блисс.
 Эйворсен и Торо подпирали стенки, их лица выражали печаль и озабоченность, но все это было так фальшиво, что я от злости едва не выругался. Ладно, разберусь с этими «близнецами» попозже.
 На полу вагончика без всяких признаков жизни лежал Дру Фенелк. Третий труп?! Что, если мне сразу отправиться в психиатрическую лечебницу и потребовать свежую накрахмаленную смирительную рубашку?!
 — Черт побери! Что происходит? — я едва не разодрал Полника надвое.
 Сержант с несвойственной ему интеллигентностью упер свой палец в переносицу.
 — Я делал все, как вы велели, — стоял и караулил, — пробубнил он. — Потом ко мне подошли мистер Эйворсен и мистер... — он беспомощно оглядел присутствующих, но никто не раскрыл рта. — Ну вот, они оба подошли и спросили, нельзя ли им поговорить с Фенелком. Я подумал, что ничего страшного не произойдет, если мы втроем войдем в вагончик и эти господа побеседуют, — Полник определенно испытывал к себе огромное сочувствие. — Я постучал, а когда мистер Фенелк открыл дверь, очень вежливо сказал ему, что пришли его друзья — мистер Эйворсен и мистер... И они хотят с ним побеседовать. Фенелк аж затрясся. Вдруг как завопит, что больше не в состоянии переносить этот кошмар, что все здесь психи, в том числе и полицейские, что он подвергается преследованию и что ему придется спасаться бегством.
 — Короче! Что произошло? — рявкнул я.
 — Так я и говорю про это самое, — Полник, кажется, решил обидеться. — Вы ведь предупреждали меня, чтобы Фенелк не покидал вагончика.
 — Предупреждал на свою голову! Судя по всему, Фенелку захотелось покинуть вагончик, — я был вне себя от гнева. — И каким образом вы, сержант, остановили его?
 Вид неподвижного тела на полу действовал на меня, как красная тряпка на быка.
 На Полника вдруг что-то нашло. Он понес такую чушь, что я едва не лишился дара речи.
 — Фенелк встал на дыбы, как лошадь, и вдаль помчался так, как будто он хотел выиграть забег на скачках в Санта-Монике! — выпалил сержант, обнаружив всю поэтическую страстность полицейской натуры.
 В вагончике стало тихо.
 — Ну... Я догнал его, взял за шиворот, — Полник вновь заговорил нормальным языком, — втащил сюда, а он схватил стул и едва не раскроил мне башку. Что я мог сделать? Я должен был выполнить приказ... Пришлось стукнуть этого стремглавого...
 — Чем? — обреченно спросил я. — Чем вы его убили?
 — Да нет, я его не убивал. Вдарил как следует, и все.
 Полник показал свое орудие наказания — массивный кулак — и смущенно посмотрел на меня.
 — Так... Фенелк в обмороке? — сообразил я, и волна положительных эмоций затопила меня.
 Напряжение спало, я даже заметил, что Фенелк дышит. Ну и слава богу.
 — Я не хотел... Я не рассчитал силы удара, — оправдывался Полник. — А чего он замахивается стулом? Я ведь при исполнении. Как вы думаете, лейтенант, он очухается?
 Облегчение вдруг сменилось злобой.
 — Из-за чего же меня выдернули из вагончика Беннингов и заставили бежать сюда сломя голову? — заорал я. — Что, вы никогда не видели человека в обмороке? Я думал, что Фенелк мертв, и сам чуть не свихнулся! Посмотрите на свои рожи в зеркало, — я с яростью глянул на Эйворсена, Торо и Блисса. — Прямо какая-то похоронная команда!
 — Лейтенант, простите, я еще не все вам рассказал, — Полник тронул меня за рукав.
 — Слушаю... — голос мой внезапно охрип.
 — Ну вот... — Полник опустил глаза. — Я вмазал Фенелку как надо. Короче, я остановил его, стул полетел направо, Фенелк — в противоположную сторону...
 — Вы доконаете меня, сержант, — прохрипел я. — Говорите по сути дела.
 Полник взглянул на меня искоса и задрожал.
 — Когда он упал на пол, то еще дернулся пару раз, и из его кармана выпало вот это.
 Господи, что могло выпасть из кармана звездочета? Ну, разве что, какой-нибудь метеорит.
 Полник зажмурился и протянул мне свой кулак. Я с тоской наблюдал, как он его разжимает. И вдруг на огромной шершавой ладони сержанта сверкнул огонь. Бриллиант! Перстень с бриллиантом! Я никогда не видел такой ценной вещи вблизи, тем более — в руке нашего сержанта.
 — Мое кольцо! — вперед выступил Люсьен Блисс, вращая глазами в страшном возбуждении. — Оно было на пальце Беннинга в день съемок. Его сняли с мертвого... Да, лейтенант, это то самое кольцо!
 — Признаю свои ошибки, — подал голос Эйворсен. Его тон мне не понравился: он был игривым. — Я думал, что Фенелк убил, чтобы подтвердить свои таланты шарлатана. Я не предполагал, что здесь могут быть чисто практические мотивы. Что ж, бриллиант — это неплохо для такого проходимца и лжеца.
 — Напомните, сколько стоит это кольцо, — повернулся я к Блиссу.
 — Сорок тысяч.
 Эйворсен подошел к нам. Торо следовал за хозяином, как верная жена. Коротышка смахнул кольцо с ладони Полника в свою руку, зажал его между большим и указательным пальцами и поднял руку вверх.
 — Лейтенант, вы любите юмор? — благодушно спросил он.
 — Если вы сейчас начнете рассказывать анекдоты, я придушу вас и вашего телохранителя тоже, — ответил я, стараясь говорить спокойным голосом.
 — Нет, я не буду рассказывать анекдоты, — ответил Эйворсен, явно любуясь собой. — Торо!
 Безъязыкий Торо забрал у него кольцо и зажал камень в своих пальцах, похожих на обрубки канатов.
 — Шуты! — рассвирепел я. — Вам остается только закричать: «Пуговица! Кто потерял пуговицу!»
 — У...о...э... — Торо мычал так, словно хотел сказать: «Посмотрите, что сейчас будет».
 На лбу его появились капли пота. Торо напрягся, промычал что-то еще, и мы услышали треск. Как будто кто-то наступил на орех.
 Не у меня одного полезли глаза на лоб: из пальцев Торо на пол посыпались осколки. Торо раздавил бриллиант.
 Бриллиант?
 — Ты плохо разбираешься в камнях. Люсьен, — рассмеялся Эйворсен. — Это кольцо стоит не сорок тысяч, а долларов пятьдесят.
 — Ничего не понимаю, — Блисс двумя руками взъерошил свою шевелюру.
 — Я решил подстраховаться и, после того как ты купил кольцо с бриллиантом, заказал точную копию перстня Шепа Морроу. Незаметно заменил подлинное кольцо поддельным. Извини, что не предупредил тебя. Я сделал это специально, в целях безопасности. Я подумал, что если ты будешь считать бриллиант настоящим, то и все вокруг будут того же мнения. Даже вор. Как видишь, моя дальновидность принесла пользу, — кичливо завершил он речь.
 — А где настоящий бриллиант? — спросил я.
 Вместо ответа Эйворсен похлопал себя по пиджаку, где, очевидно, имелся внутренний карман. Потом он достал кольцо и дал нам возможность полюбоваться его великолепием.
 — А как же моя страховка? — взвизгнул Блисс.
 — Ты ее не получишь, — спокойно сказал Эйворсен. — Ты ее не получил бы в любом случае: я предупредил страховую компанию о подделке.
 — А вор? То есть я хочу сказать: тот, кто украл это кольцо... а потом решил его продать... Он получил бы пятьдесят долларов? — Блисс смотрел на Фенелка, но мысли его были далеко.
 — При перепродаже цена снижается. Ты этого не знаешь потому, что ты плохой бизнесмен, — с издевкой произнес Эйворсен. — За стекляшку дали бы долларов пятнадцать, не больше.
 Я не заметил, как Блисс упал, и только тяжелый стук заставил меня повернуться в его сторону: Блисс лежал рядом с Фенелком.
 Эйворсена это только развеселило:
 — Люсьен так разволновался! Он все принимает близко к сердцу.
 Очнулся Фенелк и застонал. Я посмотрел на Полника:
 — Сержант! Отвезите астролога к шерифу.
 — Постараюсь! — весело сказал Полник и помог Фенелку подняться. — На каком основании мы его арестовываем?
 — По подозрению в краже. Идите!
 Полник начал подталкивать Дру Фенелка к двери. Тот тер глаза и непонимающе вертел головой.
 — Фенелк был уверен, что стащил кольцо с драгоценным камнем, — все еще хихикал Эйворсен.
 — Будьте любезны, дорогой, шли бы вы отсюда на все четыре стороны! — крикнул я ему. — Вы мне мешаете проводить расследование.
 Эйворсен набычился. Он смотрел на меня, но ничего не говорил. Ноздри его трепетали. Наконец, он счел необходимым щелкнуть пальцами и, закурив, покинул вагончик вместе со своей гориллоподобиой тенью.
 Я потрепал Блисса по щекам. Он пришел в себя и захлопал ресницами. Я решил, что несчастный позаботится о себе сам.
 И направился к Джейсону Кемпу.


* * *

 Эти вагончики порядком мне надоели. Тесное пространство, кровать, стул... Дай бог, чтобы мне никогда больше не пришлось, подобно мыши, копаться в этих норах.
 Кемп встретил меня дружелюбно. Предложил сесть на единственный стул, а сам развалился на койке, сцепив руки на груди, чтобы я мог оценить его бицепсы.
 — Хлопотно иметь с нами дело, лейтенант? — улыбнулся он.
 — Да, актеры — народ особый, — я не хотел распространяться на эту тему.
 Джейсон помолчал.
 — Ли Беннинг... Мел Паркер... Всего за двадцать четыре часа. Над нашей съемочной группой повисла какая-то несчастливая звезда.
 — Н-да... — я нахмурился и перевел разговор в нужное мне направление. — Мисс Зейдлиц рассказала все, что было здесь, когда пришла Пегги Беннинг.
 — Бедная женщина совсем потеряла голову, — сочувственно произнес Джейсон. — Вы не знаете, что С ней сейчас? Как там Пегги?
 — Очень расстроена, но пребывает в здравом уме и твердой памяти. Мы с ней много говорили. Пегги обрисовала мотивы, по которым вы могли убить ее мужа.
 — Черт! — Джейсона подбросило так, как если бы из кровати вдруг вырвалась одна из пружин. Он сел и опустил ноги на пол.
 — Ли был удачливее вас, он четыре года активно снимался, стал «звездой». А вы были в простое и катились вниз, — мне приходится быть безжалостным, что поделаешь, — такова служба. — Пегги коснулась и такого щекотливого момента, как ваша неудачная женитьба на Эмбер Лейси. Вы, наверное, продолжали любить ее, а может, просто ревновали, и вам было неприятно видеть, что Беннинг легко одержал победу над Эмбер.
 Лицо Джейсона стало бордовым. Он выругался.
 — Чертовка! Придумала несусветную ахинею и забивает ею головы... Она, наверное, нашла «повод», по которому я якобы убил Паркера? — подозрительно спросил Джейсон.
 — Нет, про Паркера мы не говорили, — улыбнулся я. — Но тут и без Пегги любой скажет, почему Паркер встал на вашем пути. Вы уже были утверждены на главную роль вместо Беннинга, как вдруг вылез Эйворсен и заставил Блисса заменить вас Паркером. Сегодня Паркер начал бы сниматься. Что или кто мог бы остановить его? Только рука убийцы.
 Кемп закурил. Я заметил, что несмотря на спокойное лицо, руки его выдавали огромное нервное напряжение.
 — Когда Паркер закричал, я был здесь, в вагончике, — сказал он осторожно.
 — Один?
 — Да. Мэвис унесла Пегги и... Я был один. Но Мэвис покинула меня буквально за несколько минут до убийства! — в отчаянии выкрикнул Кемп.
 — На то, чтобы пырнуть человека ножом, хватило бы и двух минут.
 — Лейтенант, давайте разберемся! — Джейсон Кемп вскочил и начал говорить, как бы отсекая каждое произносимое слово рукой. — Я пригласил Мэвис пропустить по стаканчику после совещания у Блисса. Мэвис пришла, мы сидели, пили, болтали, — в общем, прекрасно проводили время. Внезапно ворвалась Пегги и пригрозила пристрелить меня, а потом и Мэвис. Когда мы... хм... разобрались с Пегги, стало понятно, что сама она в свой вагончик не дойдет. Мэвис решила волочь ее в постель на себе. Я правильно рассказываю? Так вам объясняли Мэвис и Пегги?
 — Так, — согласился я.
 — Скажите, мог я знать, что Пегги придет в голову убить меня?
 — Нет, не мог, — признал я.
 — К чему я веду... Вся логика моего поведения указывает на то, что я не помышлял ни о каком Паркере. Я пригласил к себе девушку... сами знаете для чего, я не знал, что появится эта истеричка с «пушкой» сорок пятого калибра... Я вообще не знал, где Паркер и что он делает! Вы можете представить такое поразительное стечение обстоятельств — очень многих обстоятельств! — чтобы и девушка ушла, и нож каким-то образом появился, и Паркер выглянул из-за угла, и чтобы я его тут же пырнул?!
 — Нож... Хорошо, что вы о нем упомянули. Этот нож, по заявлению Фенелка, был похищен у него этой ночью. Между тем мне известно, что вы накануне были в вагончике Фенелка вместе с Блиссом — вы освобождали астролога из-под «домашнего ареста». Ну а что касается Мела Паркера, он наверняка находился в своем вагончике или рядом с ним. Паркера элементарно можно было выманить на дорожку...
 Глаза Джейсона Кемпа метались, он сам стал похож на затравленного зверя. Я решил, что надо дожимать его.
 — Я — полицейская ищейка, Кемп. Я очень люблю неопровержимые улики и чистосердечные признания. Но этот случай особый. Мне придется опираться на косвенные улики. А их очень много. Вот так-то, дружок!
 Кемп вытащил носовой платок и стал размазывать им пот по лицу.
 — Какие улики? — быстро проговорил он.
 — Во-первых, те, о которых говорит Пегги Беннинг. В суде она выложит все свои козыри: зависть к карьере Ли Беннинга и ревность к нему же, удачливому любовнику вашей бывшей жены. В глазах судей вы будете выглядеть неважно. Вдова очень эмоциональна, это действует на присяжных... Но самая важная косвенная улика — главная роль в сериале. Вы могли получить ее в случае смерти Беннинга. Это было реально — ведь Блисс ее вам дал...
 — Дал и тут же забрал! — в отчаянии крикнул Кемп. — Эта роль досталась Паркеру!
 — Ненадолго, — усмехнулся я. — В ту же ночь счастливчик Паркер получил удар ножом в живот и скончался, так и не успев стать знаменитым.
 Носовой платок Кемпа был мокр, хоть отжимай.
 — Лейтенант, в вашем пересказе все звучит устрашающе правдоподобно, — задыхаясь, сказал он. — Но, клянусь вам, я никого не убивал!
 — Значит, кто-то ловко направил подозрения на вашу персону, — безразличным тоном ответил я. — Кто-то возненавидел вас так, что убил сначала одного, потом второго актера, и все ради того, чтобы бросить тень на Джейсона Кемпа. Интересно, кто бы это мог быть? Вы не подскажете?
 — Я тоже думал на эту тему! — воскликнул Кемп. — Такая мысль зародилась еще с того момента, когда вы, лейтенант, допрашивали меня после смерти Беннинга. Но я не могу найти ни малейшей зацепки для подозрений. Я не знаю, кто бы мог так меня подставить!
 Кемп в ярости стал тереть шею абсолютно мокрым носовым платком.
 — Скажите, Джейсон, когда Блисс намеревался заменить Беннинга вами, он обговаривал условия контракта?
 — Разумеется. У нас, в актерской среде, никто никому не верит на слово, — Кемп отвлекся и даже попытался улыбнуться. — Я человек бывалый и знаю, что почем.
 — Какие условия предложил вам Блисс?
 — Я должен был сниматься на тех же условиях, что и Беннинг, — тысяча баксов в неделю. Блисс хотел, чтобы я подписал с ним контракт на пять лет, но для себя он оставил лазейку: исключительное право через первые двенадцать месяцев.
 — Что это значит? Кого или что он должен или мог исключать?
 Кемп криво усмехнулся: перемена темы явно пошла ему на пользу, и глаза перестали вращаться, как у ненормального.
 — Блисс тоже человек бывалый, он все предусмотрел. Если через двенадцать месяцев я уже больше не буду нужен, он разорвет контракт. А вот у меня такого права нет. Хотя что обсуждать! Контракт так и не состоялся!
 — Скажите честно: вы бы подписали его? — я глянул Кемпу в глаза.
 — Подписал, — Кемп выдержал мой взгляд. — Это был хороший контракт. Гарантированные пятьдесят тысяч в год! А ведь последние три года я жил на подачки. Конечно, я подписал бы все бумаги.
 — Знали вы о том, что Беннинг шантажировал Блисса к требовал пересмотра своего контракта? — забросил я удочку.
 — Да, такой слушок прошел... Я не очень верил, мало чего говорят. Может, Беннинг что-нибудь и сболтнул сгоряча или сглупил... Достоверно мне ничего не известно.
 — Кто финансирует сериал? Кому идут доходы?
 — Вы хотите произвести раскопки на самой темной стороне луны, — хохотнул Кемп. — Что конкретно вас интересует?
 — Что имеет Блисс?
 — От умных ребят я слышал, что около пятнадцати процентов. Ну, может быть, двадцать.
 — А остальные восемьдесят уходят тем, кто дает деньги на съемки, так?
 — Наверное, — Кемп отшвырнул мокрый платок и снова сел на кровать.
 — Сколько получает Эйворсен?
 — Тут я могу только гадать. Я знаю, Эйворсен ловок и хитер, ему наверняка принадлежит львиная доля, а может, и весь сериал, — Кемп пожал плечами.
 Я понял, что больше ничего не выжму из него, и встал.
 — Спасибо за беседу, отдыхайте, Кемп. И еще раз подумайте, кому понадобилось сделать вас козлом отпущения.
 — Я буду думать, — пообещал Кемп. — Это единственное, что меня по-настоящему интересует сейчас.
 — Мужчине полезно напрягать мозги, — сказал я и открыл дверь. — Тот, кто сказал, что глупо быть мудрым, говорил о женщине.
 — Глупо быть мудрым там, где невежество счастливо, — Кемп переиначил мои слова. Неожиданно для меня он выглядел спокойным и решительным, словно принял какое-то решение.
 Я вышел из вагончика и взглянул на часы. Луна уже подумывала о ночлеге, но солнце не торопилось покинуть свою постель. Половина четвертого. Хотелось бы знать, чем работа в полиции отличается от работы на рудниках? Не позвонить ли мне своему дорогому дяде в Джорджию? Он охраняет каторжников. Может, есть парочка свободных кандалов и место в бараке?
 Темные силуэты вагончиков хорошо вырисовывались на фоне сине-серого неба. Между вагончиками тянулась дорожка, обсаженная невысокими деревцами. Конец ее пропадал во мраке. Не эта ли дорога ведет в ад? Вы можете долго-долго шагать по ней, не чувствуя конца пути, и тогда мысль об аде покажется вам не такой уж и страшной...
 Мной овладела меланхолия. Ноги сами вели к «остин-хелею», который был здесь единственной моей вещью и как бы частицей меня самого, моим приютом и успокоением...
 До автомобиля оставалось вагончика три, не более, я воспрял духом и представил, как сейчас поеду домой, пропущу стаканчик виски с содовой, отосплюсь...
 Кто-то резко схватил меня за руку, дернул и зашептал прямо в ухо жарким шепотом:
 — Лейтенант! Где вы ходите? Быстрее сюда!
 И меня буквально втащили в вагончик.
 Не знаю, почему я не стал сопротивляться. То ли устал до одури, то ли опустошающее равнодушие овладело мной до такой степени, что было все равно: куда идти, что делать.
 Тот, кто втащил меня в вагончик, запер дверь. Я сидел в полной темноте и думал, что это убийца Паркера решил продолжить свои упражнения и попрактиковаться теперь на лейтенанте Уиллере.
 Внезапно зажегся свет. Глаза мои не сразу рассмотрели, кто еще находится в вагончике.
 — Извините, лейтенант, но я должна с вами поговорить, — решительно произнесла Эмбер Лейси. — Почему вы не заглянули ко мне раньше? Я так вас ждала!
 Я отчаянно моргал глазами и пытался осмыслить сказанное.
 Эмбер вновь поразила мое воображение. На этот раз я видел перед собой не пьяную трактирную девку в изодранном атласном платье, а просто красивую женщину. Мраморное тело окутывал, как облако, белый индийский свитерок. Черные волосы рассыпались по плечам блестящими волнами. Вишневые глаза смотрели тревожно и одновременно зазывающе... Губы не были накрашены и оттого стали желаннее во сто крат. Вельветовые бриджи, плотно облегающие бедра, оставляли голыми икры и изящные лодыжки. Эмбер была одета скромно, но для драгоценного камня оправа не столь важна — он сверкает сам по себе.
 — Почему вы молчите, лейтенант? — ее возбуждение никак не хотело передаваться мне. — Что вы меня так рассматриваете? Неужели вы думаете о сексе?
 — Не такая уж и плохая мысль, — в это мгновение я почувствовал, что устал и готов смежить веки вот на этой высокой груди, слегка обтянутой белым свитером. — Уже давно многие получают от вещи, которую вы упомянули, больше удовольствия, чем от мороженого.
 — Вы не приготовите мне выпивку? — она скорее приказала, чем попросила. — Вон там есть и бутылки, и стаканы.
 Я обнаружил бурбон, но не нашел содовой. Вот так всегда: стоит поймать на крючок крупную рыбу, как тут же выясняется, что сачок остался дома.
 Эмбер лежала на кровати на боку, как восточная принцесса. Когда я принес стаканы, она жадно схватила один и рывком выплеснула виски в себя, нимало не заботясь, как это выглядит со стороны.
 Я не знал, куда мне сесть, потому что не видел даже стула. Эмбер было наплевать, стою я или сижу. Я почувствовал, что она сейчас потребует повторить дозу.
 Так и не дождавшись приглашения, я сел на кровать, довольно грубо отодвинув ноги хозяйки в сторону.
 — Как вы себя ведете! — воскликнула Эмбер.
 — Соответственно, — ответил я.
 — Свинья!
 — О, значит, я попал туда, куда нужно, — в свинарник!
 Эмбер поняла, что, препираясь, ничего не добьется. В вагончике повисла напряженная тишина. Я выпил виски и посмотрел на Эмбер внимательнее. Она кусала губы.
 — Вы знаете, что произошло на совещании у Блисса? — спросила она наконец.
 — Эйворсен пытался овладеть вашим коленом, — ответил я. — Вы сказали ему что-то не совсем лестное, а он возразил посредством кулака.
 — Вы такой же хам, как и он! — плаксиво произнесла Эмбер. — Никакого уважения к даме! Вам смешно от того, что бандит ударил меня!
 — Мне не смешно, мне грустно, — сказал я и зевнул. — Только я не верю в вашу беззащитность.
 — Да? Эйворсен опасен! — ожесточенно воскликнула Эмбер. — Он ненавидит меня! Вместо того, чтобы насмехаться, лучше приставили бы ко мне охрану. Эйворсен может вломиться сюда вместе со своей обезьяной в любой момент, — ее губы задрожали. — Эйворсена все боятся, никто не посмеет прийти мне на помощь. Он всех затерроризировал... Вы просто обязаны подумать о моей безопасности!
 — У меня есть такое предложение, — я потянулся до хруста в костях. — Вы, дорогая, завтра утром приходите к коротышке, говорите ему всяческие гадости, он вас бьет, в это время появляюсь я и арестовываю его за оскорбление действием. Ну как, годится?
 Мой план чем-то не устраивал Эмбер. Она закрыла лицо руками и начала плакать. А может, и не плакала, а отработанным актерским приемом водила меня за нос. Я знаю эти женские уловки: она будет ныть до тех пор, пока мне станет невмоготу и я не уступлю. Если я не уступаю, плач переходит в один сплошной рев.
 — Я страшно одинока! — рыдала Эмбер. — Никого не волнует, что со мной станет. Меня убьют, и все эти люди только порадуются, что убили меня, а не их.
 — Ну, положим, не всем на вас наплевать, дорогая, — возразил я. — Говорят, что Джейсон Кемп до сих пор страдает по своей бывшей жене.
 Нытье прекратилось. Эмбер приподнялась и посмотрела на меня абсолютно сухими глазами.
 — Джейсон Кемп? — она хихикнула. — Страдает? Что-то не верится. Ну разве что ему поручат такую роль — страдающего бывшего мужа. А кстати... Кто вам сказал такое?
 — Пегги Беннинг.
 Эмбер презрительно хмыкнула.
 — Она решила, что ее Ли убил Джейсон и именно потому, что ревновал меня!
 — Примерно так Пегги и говорила, — уклончиво ответил я.
 — Пустоголовая овца! Как Ли мог жить с такой дурочкой!
 — Послушайте, Эмбер, — я вскипел. — Мне все это изрядно надоело. Вы втащили меня в вагончик в тот момент, когда я шел к своей машине, чтобы ехать домой. Теперь вы закатываете истерики по поводу Эйворсена. Вы что, именно для этого и пригласили меня сюда?
 — Да, — честно призналась Эмбер. Ее глаза смотрели на меня с надеждой. — Я действительно очень боюсь умереть. И я очень рассчитываю на вас, лейтенант... У вас есть имя? Каждый раз, когда я говорю слово «лейтенант», мне кажется, что я выступаю в суде.
 — Меня зовут Эл Уиллер, — сказал я. — Друзья зовут Элом.
 — Эл! Эйворсен уже убил двух человек. Я уверена! — для пущей убедительности, Эмбер придвинулась ко мне. — Я видела его глаза тогда, когда он бил меня... — Эмбер передернула плечами. — Теперь я чувствую, что могу быть третьей жертвой...
 — Эйворсен мне тоже не нравится, милая, — вздохнул я. — Однако этого мало, чтобы предъявить ему какие-либо обвинения. Зачем финансисту убивать актеров, которые играют в сериале? Он вложил в «Меткого стрелка» свои деньги, он имеет приличный доход от продажи фильма. Нет, Эйворсен не убийца.
 — Я не хочу ничего доказывать! — Эмбер в раздражении ударила кулаком по подушке. — Эйворсен — негодяй! Подлец! А от подлости до убийства — один шаг. Я не служу в полиции, почему я должна думать, есть у Эйворсена причина убивать актеров или нет такой причины?! Это ваша работа! Я знаю только одно: я без защиты и мне нужна охрана, — она снова сжала кулачок, но вместо подушки выбрала мою грудь и забарабанила по ней. — Когда я заглянула в глаза Эйворсена, я поняла, что у него на уме нечто ужасное... Быть может, он не, собирается убивать меня, но замышляет какую-то гадость... а что, если он меня изуродует?
 — Будете играть характерные роли, — устало произнес я, встал и потащился к двери.
 — Эл! — в отчаянии крикнула Эмбер. — Ну сделайте хоть что-нибудь для меня!
 Я машинально взглянул на часы: четыре часа утра. Или ночи? Может, пристрелить Эмбер и поехать домой?
 — Да, я могу кое-что сделать. Как говорится, побыть телохранителем. Немножко посохранять тело.
 Актриса просияла. На лице ее расцвела великолепная улыбка.
 — О, я, знала, Эл, что вы мне поможете.
 — Как полицейский я могу нести службу где угодно. Например, в вашей постели, милая.
 Эмбер мгновенно «выключила» улыбку. Странно было видеть, что мисс Лейси покраснела. Но не было ли это ее очередным притворством? Я так и не научился отличать, где она играет, а где нет, и отмахнулся от необходимости это делать. Вот и сейчас я со здоровым любопытством наблюдал, как Эмбер дрожит, закрыв глаза. Наверное, этот этюд должен называться «Возмущение стеснительной девушки». Интересно, а что она покажет дальше? Эмбер сжала зубы, шея ее напряглась, и из груди раздался стон. Этюд «Как мне больно слышать это». Но вот дыхание успокоилось, румянец сошел, веки затрепетали. Эмбер открыла глаза — они горели победным огнем. Теперь она смотрела на меня, как укротительница на своего льва.
 — Ты! — это слово прозвучало, как удар хлыста.
 — Я? — лев убрал когти и следил за малейшим движением напротив.
 — Ты женат? — эту фразу Эмбер произнесла на удивление мягко, с придыханием.
 — Нет, — растаял я окончательно. — Просто у меня такой вид. Много работы...
 Она сама превратилась в львицу, гибкую и страстную. Поднялась с кровати. Ее пластика завораживала. Я смотрел, как самка крадется ко мне, неслышно ступая по коврику. Глаза-вишни впились в меня. Красотка подошла совсем близко и положила свои нежнейшие руки мне на грудь. Кем надо быть, чтобы в такой момент повернуться и уйти?! Я наклонился, она обвила меня руками, дунула в лицо. Я замер в предвкушении поцелуя.
 И внезапно Эмбер вонзила свои зубы мне в нижнюю губу. Я заорал и отскочил в другой конец вагончика. Боль пронзила меня, я ощупал губу пальцами и, обнаружив кровь, застонал. Плутовка! Она стояла, подперев бока, и хохотала от всей души. Отсмеявшись, произнесла:
 — Отличная сделка! Ты получаешь меня, я получаю защиту полиции. Просто замечательная сделка.
 Быстрым шагом подойдя ко мне, она неожиданно двинула меня под дых — все равно что печать поставила на контракте.
 Тут я взбеленился. В конце концов, любому терпению приходит конец! Я набросился на Эмбер, но успел оторвать от ее свитера только лоскут. Львица увернулась.
 — Ого, ты втягиваешься в игру! — подбодрила она меня. — Ну давай же! Срывай его с меня.
 Я редко реагирую на провокацию, но такая провокация, как эта, не может пройти безнаказанной. Эмбер застонала в моих руках. Однако свитер оказался прочным. К сожалению, пришлось стащить его через голову.
 Обнаженная по пояс, Эмбер стояла посреди вагончика и покачивалась в каком-то восточном танце. Ее грудь колыхалась, коралловые наконечники сосков выписывали в воздухе иероглифы. Белое тело ослепило меня. Я готов был целовать атласные плечи всю ночь.
 — Заключим еще одну сделку, Уиллер? — жарким шепотом произнесла Эмбер. — Признайся, тебе ведь недостаточно моего свитера?
 — Ты можешь быть спокойна: я буду охранять тебя и только тебя. Если шериф явится сюда и потребует, чтобы я покинул этот пост, я пошлю его... О, куда я его пошлю!
 — Вот это речь! — восхищенно произнесла она и двумя руками сильно толкнула меня, потом притянула к себе и вновь отстранила. Она играла со мной, как кот с мышью.
 Она была великолепна.
 — Ну, каковы условия новой сделки? — воскликнул я. Эмбер расстегнула молнию своих бриждей.
 — В нашем шоу не работают обманщики! — гордо возвестила она.
 Бриджи упали на пол, красотка перешагнула через них, даже не взглянув. Под бриджами ничего не было. У меня перехватило дыхание, словно я пробежал стометровку, не сделав ни единого вдоха.
 — Ну, старина, действуй! — приказала Эмбер.
 А чтобы я был расторопнее, двинула меня ребром руки по почкам.
 Перед тем как я прыгнул на нее, меня посетила странная мысль: кто же из нас двоих действительно нуждается в защите?




 Глава 10


 Блисс назначил еще одно совещание — на десять часов утра. Мне очень хотелось присутствовать на нем — там я могла бы сидеть и смотреть на ненаглядного Джейсона Кемпа. В наших отношениях была поставлена то ли запятая, то ли многоточие, и я надеялась, что совещание поможет превратить запятую в восклицательный знак. Меня немного беспокоило, что лейтенант Уиллер так и не вернул мне мой блокнот, но, вполне возможно, мистеру Блиссу не понадобится, чтобы кто-то вел протокол. Главное — чтобы Блисс допустил меня туда.
 Без десяти десять я постучала в дверь вагончика Блисса. Я уже привыкла, что он редко откликается на стук, но тут раздался такой возглас, что я воспряла духом: наверняка у продюсера неплохое настроение, а значит — у меня есть шансы.
 Блисс равнодушно скользнул по мне взглядом. Он, конечно, не заметил, как я волнуюсь, как тяжело дышит моя грудь. Хорошо, что сейчас научились делать такие крепкие бюстгальтеры, у которых не отлетают крючки и пуговички, даже если девушку переполняют эмоции.
 — У вас есть ко мне дело? — спросил Блисс, рассеянно перебирая вещи на столе.
 — Да... то есть нет... У меня проблема.
 — Проблема? — он форсировал голос. — Подумать только: у Мэвис проблема! — Блисс закатил глаза и поднял голову — ни дать ни взять персонаж из фильма на библейский сюжет. — У всех проблемы. Только у меня их нет! — с сарказмом сказал он.
 Я поняла, что глупо расспрашивать, не болен ли он, не мучают ли его приступы сенной лихорадки или язвы. Кажется, Блисс не в духе. Лучше покинуть вагончик, но... Может так случиться, что у меня больше не будет возможности поговорить с ним. Господи, помоги мне остаться здесь, на совещании!
 — Мистер Блисс, хочу напомнить, что вы наняли меня, чтобы я присмотрела за Эмбер Лейси. Больше всего вас беспокоило, чтобы она не вляпалась в какую-нибудь любовную передрягу и не взбаламутила съемочную группу. Так?
 — Зачем вы это повторяете? Я все отлично помню. Ну и что, мисс Зейдлиц?
 Его голос звучал ровно, но в любой момент Блисс мог взорваться. Но что я могла поделать: начала говорить — продолжай.
 — Я веду к тому, что... Ли Беннинг и Мел Паркер мертвы, Дру Фенелк арестован. Кажется, в лагере не осталось мужчин, способных покуситься на нашу Эмбер. Значит, ее не от кого больше охранять.
 Блисс все время, пока я говорила, смотрел на меня, прищурив правый глаз. Затем он провел пятерней по взлохмаченным космам и нахмурился.
 — Сейчас начнется совещание, — пророкотал он.
 — Совещание, — кивнула я, как китайский болванчик.
 — Вчера тоже было совещание.
 — Было.
 — И что получила Эмбер?
 — Оплеуху от мистера Эйворсена. Он ударил ее так, что Эмбер упала со стула и не могла подняться. Впрочем, вы ведь сами все видели!
 Мне показалось, что продюсер проверяет мою память. Что ж, я еще не превратилась в старушку, которая, забыв, что пришла в лавку за персиковым маслом, покупает колготки и губную помаду.
 — Если он вчера ее избил, то почему вы уверены, что сегодня он подарит ей розы? — заорал Блисс.
 — Я не уверена... — мне хотелось поразмышлять, способен ли Эйворсен хоть на один мужской поступок. — Я не уверена, что здесь кто-нибудь продает розы. Наверное, единственное, что можно достать в такой дыре, так это кактус, и тот в горшке.
 — Кактус?! — Блисс обалдело хлопал ресницами. — Идиотизм! Какой кактус?! Эйворсен злопамятен! Если он решил извести кого-нибудь, то не успокоится, пока не добьется своего. Над Эмбер Лейси нависла опасность! Не смертельная, конечно, но все же...
 — Значит, цветов не будет? — уныло спросила я.
 — Мэвис! — Блисс схватил меня за плечи и силой усадил на стул. — Ваша миссия не окончена. Наоборот, вы как никогда нужны, нам! Мне, Эмбер, всей съемочной группе! Я плачу вам и не собираюсь вычеркивать ваше имя из платежной ведомости. Я надеюсь, что вы сумеете отбить Эмбер, если мистер Эйворсен или мистер Торо, или они оба коснутся ее хоть пальцем. Хватит с нас двух смертей! Нам нужна Эмбер — живая и невредимая. Даже один синяк на ее теле отодвинет график съемок, который и без того летит ко всем чертям!
 — Я все поняла, мистер Блисс!
 От счастья голова моя закружилась: так приятно, что ты делаешь нужную работу, за которую к тому же тебе платят приличные деньги.
 Только тут я заметила, как тяжело дышит Блисс: словно он пробежал марафонскую дистанцию.
 — Сидите, Мэвис, и следите.
 В вагончик вошла моя подопечная.
 Глаза Эмбер прикрывали огромные очки-консервы. Лицо ее было бледным, как будто мисс Лейси прибыла к нам с Северного полюса, где наблюдается недостаток витаминов. Рубашка свободного покроя и джинсы делали ее похожей на девушку с ранчо, но двигалась Эмбер как-то скованно, неуклюже. Я не узнавала ее. Эмбер изменилась за одну ночь, словно вампир выпил всю ее кровь.
 — Люсьен, — прошелестела она и поискала глазами место, куда бы сесть, — что за придурь такая — созывать совещание, да еще ночью, когда все нормальные люди спят?
 — Сейчас уже утро, дорогая, — ответил Блисс. — И я не такой самодур, чтобы мучить съемочную группу, ты же это прекрасно знаешь. А что касается совещания... Неужели нам не о чем поговорить? Или это не у нас в последнее время творится черт знает что?!
 — Ну тогда проводи свое совещание побыстрее, чтобы я могла как можно раньше вернуться в свою постель.
 Голос ее был вялый, томный. Эмбер растеклась по стулу, как масло по сковородке, всем своим видом показывая, как она устала и хочет спать.
 — Эмбер, прошу тебя, — взмолился Блисс, — не задирайся с Эйворсеном. Ты же знаешь, он способен на любую подлость.
 Он не виноват, что родился именно таким, но нам надо считаться с этим. Держись от него подальше.
 Эмбер дернулась. Бескровные губы скривились, а ладони сами собой сжались в кулаки.
 — Не уговаривай меня, Люсьен! Я найду способ и отомщу этому...
 Она не могла найти подходящего слова и в бессилии постучала кулачками по своим коленкам.
 — Хорошо, Эмбер, ты отомстишь, ты воздашь ему по заслугам, но не сейчас. Договорились?
 Блисс старался говорить спокойно, но глаза его метались по вагончику.
 — Никто и никогда так не оскорблял меня, как Эйворсен, — ныла Эмбер.
 Она прибавила что-то еще, но я не услышала что именно, потому что в вагончик вошел Джейсон Кемп.
 Я знала каждое его движение, каждый жест, каждую морщинку на мужественном загорелом лице, но все равно не могла оторвать от него взгляда. Джейсон вновь и вновь поражал меня своей красотой и обаянием стареющего, но все еще сильного дикого зверя. Все потеряло для меня значение: работа, какие-то трупы, дознание лейтенанта Уиллера... Джейсон Кемп заполнил собой пространство, и мое воображение рвануло вскачь, как пришпоренная лошадь.
 Джейсон увидел меня, подмигнул и широко улыбнулся:
 — Доброе утро, Мэвис!
 Я была так переполнена им, что даже не смогла ответить.
 Джейсон улыбнулся и Эмбер. Наверное, ему передалось мое настроение и состояние, потому что он даже поинтересовался у бывшей жены, как ее дела, и сделал это весьма уважительно. Но эта бледная, как смерть, потаскушка послала его в дальние страны и посмотрела с таким отвращением, что, наверняка, Джейсон возблагодарил Бога за то, что тот надоумил его в свое время развестись с Эмбер, и не позднее, чем на пятый день супружеской жизни.
 Вошли мистер Эйворсен и мистер Торо. Не церемонясь и не здороваясь, они уселись поудобнее и посмотрели на продюсера.
 — Итак, — начал Блисс, — я долго думал, как выйти из того затруднительного положения, в котором оказалась наша съемочная группа. Я не спал всю ночь и завидую тем счастливчикам, которые это сделали за меня...
 — Кто-то не может уснуть с женщиной, а наш Люсьен — со своими мыслями, — тихо сказала Эмбер.
 Я хихикнула, но тут же прикусила язычок.
 Блисс не обратил на грубость никакого внимания.
 — Мы с мистером Эйворсеном пришли к единому мнению, — продюсер помолчал. — Мы договорились, что главную роль в сериале «Меткий стрелок» будет играть Джейсон Кемп.
 — Отлично! Поздравляю! Вот это удача! — я повернулась к Джейсону и едва не бросилась ему на шею.
 — Спасибо, — он сдержанно улыбнулся.
 — Джейсон, больше смертей не будет? — укусила Эмбер. — Ты удовлетворен?
 — Не надо говорить о смерти даже в шутку, — назидательно произнес Эйворсен. — Хотя все мы знаем, что убийца — Дру Фенелк, но все равно лучше найти для юмора другой повод.
 — Ну да, так я и поверила, что убийца — астролог, — фыркнула Эмбер. — Обычная уловка полиции, не больше. И если кого лейтенант Уиллер арестует сегодня, так это вас, мистер Эйворсен! Вам не уйти от возмездия!
 Блисс встревожился. Я поняла, что сейчас мне придется отрабатывать свою строчку в платежной ведомости, и ущипнула Эмбер за бок.
 Эйворсен вскочил и закричал:
 — Что?! Какое возмездие?!
 — Это не о вас, сэр, это такой образ, — ответила я вместо Эмбер, в то же время я схватила ее руку и начала незаметно выкручивать мизинец. — Правда, Эмбер?
 — Пусти палец, дура, — зашипела актриса, но быстро сообразила, что я, скорее, сломаю ей мизинец, чем отступлю от своей версии. — Да... Мэвис сказала правду... Это не о вас. Это... я так, для острого словца...
 — Все о'кей, — я ослепительно улыбнулась Эйворсену, и он сел.
 Блисс одарил меня любящим отцовским взглядом и продолжил свое сообщение:
 — Мало кто знает, что у Шепа Морроу был кузен — Кел Морроу. Серия начнется с того, что мы представим Джейсона как Кела Морроу, который жаждет поквитаться с теми, кто убил его дорогого брата. Кел знает, что брат завещал ему свой перстень с бриллиантом, и он клянется не надевать его до тех пор, пока не накажет подлых убийц. — Продюсер закрыл глаза.
 Наверное, мысленно он уже расчленил сцену на кадры. — Уверяю вас: публика будет рыдать у телеэкранов. Сценаристы постарались: диалоги так и брызжут эмоциями. Очень хорошо что нашла свое продолжение история с перстнем: мне было бы тяжело даже допустить, что сорок тысяч долларов потрачены впустую. Перстень будет работать в кадре!
 — Прекрасно! — глаза Джейсона сияли: он предвкушал свой триумф.
 Эмбер хотела что-то сказать, но так как я не выпускала ее мизинец и сразу же надавила на него, она заткнулась.
 — Убийц Шепа сыграют Юргенс и Блейер, — произнес Блисс. — Актеры дорогие, но тут стоит потратиться, чтобы новая обойма сериала выстрелила. А из Джейсона мы сделаем такого симпатягу, что он скоро затмит Ли, — продюсер потер руки от удовольствия. — Юргенс и Блейер будут здесь к вечеру, а это значит, что уже завтра утром мы начнем съемки. А чтобы сегодняшний день не пропал, ты, Джейсон, и ты, Эмбер, будете позировать фотографу для рекламного буклета. Естественно, в костюмах. Сцена в заброшенной лачуге. Эти снимки будут очень кстати. Надо успокоить общественность. «Меткий стрелок» в порядке, съемочная группа в порядке, сериал снимается и скоро снова выйдет на экраны. О'кей?
 — Замечательные слова! — сказал Джейсон. — Я сделаю все, чего ты хочешь, Люсьен.
 — Наверняка тебе понадобится перстень, — озаботился Блисс. — Скажи, Кент, ты дашь Джейсону его на время?
 Эйворсен колебался.
 — Ну хорошо, Джейсон. Когда все будет готово, зайдите ко мне. После фотосъемки немедленно вернете мне перстень. На этот раз бриллиант настоящий. Понимаете?
 — Не беспокойтесь, — ответил Джейсон. — Никаких исчезновений больше не будет.
 — А ты почему молчишь, Эмбер? — удивился Блисс. — Ты не заболела?
 Эмбер посмотрела на меня и осторожно произнесла:
 — Я буду там. В платье своей героини.
 — Вот и славно, — Блисс вздохнул с облегчением. — На этом совещание закончено.
 Я держал Эмбер за руку до тех пор, пока мистер Эйворсен и мистер Торо не вышли из вагончика. Только тогда мизинец обрел свободу, и Эмбер начала трясти рукой, чтобы восстановить кровообращение. Никто ничего не понял: Блисс о чем-то увлеченно беседовал с Джейсоном.
 — Нахалка! — шипела Эмбер. — Тебе только с животными работать. Или в морге. Кто тебя научил таким штукам?
 — Вот они слова благодарности! — горько усмехнулась я. — Мистер Эйворсен запросто мог выбить тебе зубы за то, что ты укусила его. Я спасла ситуацию: на тебе нет ни единой царапины! И что же я слышу? Сплошные оскорбления!
 — Я не нуждаюсь в твоей опеке! Тарзанша! — выкрикнула Эмбер мне прямо в лицо. — У меня имеется покровитель. Эл Уиллер защитит меня от десятка вонючих эйворсенов!
 — Эл? — мне стало ее жаль. — Эл на службе. Ему некогда заниматься твоими проблемами.
 — Ты хочешь сказать, что для меня у него нет времени? — мило улыбнулась Эмбер. — Тогда что же он делал в моем вагончике полночи и все утро? Пил кофе?
 Я почему-то страшно расстроилась. Конечно, я влюблена в Джейсона, но Эл!.. Он такой замечательный парень, что Эмбер Лейси не годится ему даже в горничные. Зачем ему эта облезлая змея?
 — Ну и сплетница ты, Эмбер! — в сердцах сказала я. — Наверное, мистер Эйворсен перестарался и у тебя после его оплеухи начались галлюцинации. Ты желаемое выдаешь за действительное.
 — Кстати, о галлюцинациях, — осклабилась актриса. — Ты думаешь, что я была вчера в невменяемом состоянии? Как бы не так! Твоя надпись губной помадой поперек живота — это, конечно, остроумно. Я тоже как-нибудь распишусь на твоем животике. Но не помадой, а пилкой для ногтей!
 — Мистер Блисс платит мне за то, чтобы я присматривала за тобой, дорогая, — не осталась я в долгу. — Ты ведь у нас буйная и любвеобильная. Так что пойдем, я провожу тебя до вагончика. А то как бы мистер Эйворсен не превратил твое личико в африканскую маску!
 — Пойдем! — мерзко ухмыльнулась Эмбер. — По дороге я расскажу, как наша доблестная полиция умеет защищать своих налогоплательщиц. Эл — просто блеск!
 Она вышла из вагончика, виляя бедрами. Я с трудом преодолела искушение ударить по ее заду так, чтобы наша красотка приземлилась сразу у заброшенного рудника.
 Конечно, я могла продемонстрировать Эмбер Лейси приемы, которым обучил меня сержант морской пехоты. Я даже могла сделать так, что мистер Блисс не обнаружил бы ни синяка, ни царапины на актрисе. Но я понимала, что тем самым обнаружу перед Эмбер свои слабости. И я устояла и выдержала это испытание.
 Эмбер говорила такие вещи, приводила такие подробности, что я просто-напросто отказывалась верить ей. То и дело упоминая имя Эла Уиллера, она, конечно же, врала. Но... Может быть, вранье ее и не было стопроцентным. Я вспомнила, какими глазами смотрел на меня Эл, когда я в ночной рубашке и штанишках делала гимнастику для бедер. По словам Эмбер, в нем таился вулкан энергии и неутомимость вечного двигателя. Эл! Я тяжело вздохнула.
 Перекусив, Эмбер надела свои атласные лохмотья и загримировалась для фотосъемки. Мы прошли с ней к вагончику Кемпа. Фотограф уже ждал Эмбер в машине.
 Эмбер лукаво взглянула на меня:
 — Милая, ты понимаешь, что после всего того, что я тебе рассказала, ты можешь быть спокойна за своего стареющего Ромео — он в безопасности!
 И она села в машину и захлопнула дверцу.
 Неслышно сзади подошел Джейсон. Я почувствовала его дыхание и обернулась.
 — Что, Мэвис? Эмбер замучила тебя? — спросил он сочувственно. — Поменьше слушай ее бредни.
 Он провел своей ладонью по моим волосам. На пальце полыхнул огнем камень — восхитительный осколок льда.
 — Иногда мне кажется, что я начинаю понимать мистера Эйворсена, — призналась я Джейсону.
 Дыхание мое участилось, губы стали сухими: близость Джейсона взволновала девушку.
 — У меня есть одна замечательная идея, — ответило мое божество. — Почему бы нам сегодня вечером не провести уик-энд на двоих? Мы заслуживаем отдыха.
 — Идея достойная! Ты умница!
 — Решено! Мы поедем в Пайн-Сити, прогуляемся, сменим обстановку... Мне стали надоедать эти рожи вокруг. Такое уныние и серость!
 — Пайн-Сити! Нет ничего лучше Пайн-Сити! — пропела я.
 Неожиданно Джейсон притянул меня к себе и впился губами. Я не ожидала, что поцелуй будет таким долгим и страстным. Я забыла обо всем на свете, как вдруг противный голос, принадлежащий не менее отвратительной особе, опустил меня на землю:
 — Отложите свои нежности на потом, голубки! — Эмбер высунулась из машины. — Иначе я уеду одна. Я не собираюсь ждать, пока вы тут оближете друг друга с головы до пят!
 — Надо идти, — Джейсон с трудом оторвался от меня. — Встретимся вечером.
 — На этот раз нам никто не помешает! — я сжала руку в кулак и высоко подняла ее.
 Машина тронулась и исчезла в пыли.
 Мне стало тоскливо и одиноко. Беспокойное утро кончилось, подопечная моя упорхнула. Что же делать бедной Мэвис? Разве что поваляться в постели.
 Я вошла в свой вагончик и, не раздеваясь, легла поверх одеяла. Должно быть, я сразу уснула, потому что оказалась на балу, который — вот чудо! — был устроен в мою честь. Я была Королевой Запада, но по непонятной причине вместо сверкающей мантии на мне были атласные лохмотья Эмбер. Вдруг во дворец ворвался бандит и принялся палить из двух револьверов сразу. Присмотревшись, я узнала в нем мистера Эйворсена. Только я хотела спросить, где он потерял мистера Торо, как бандит схватил меня за руку и потащил к двери. Тут зазвучали фанфары и вбежал красавчик-Джейсон. На нем был ковбойский костюм, отделанный серебряными заклепками, и револьвер из чистого золота. Он ослепил меня своей улыбкой. Потом взглянул на бандита, и лицо его стало каменным. Джейсон положил руку на кобуру, но Эйворсен уже направил ему в грудь сразу два ствола. «Стреляй! — закричала я. — Стреляй, Джейсон! Что ты медлишь?!» — «Мэвис, какие странные вещи ты говоришь. Проснись!»
 — Проснись, Мэвис! — кто-то тряс меня за плечи.
 — Убей его, — сказала я и открыла глаза.
 Чья-то ладонь несильно хлопала меня по щекам. Я приподняла голову и увидела Эла Уиллера.
 — Сгинь! — голова моя упала на подушку.
 — Ну ты и кровожадная! — с уважением произнес лейтенант. — Кого ты там хотела убить?
 Сон мой растаял, и я так и не узнала, кто победил в поединке: Джейсон Кемп или Кент Эйворсен.
 Я посмотрела на Уиллера внимательнее, и от меня не укрылась жесткая линия у рта и темные круги под глазами. Эл так много работает! Два нераскрытых убийства — это не шуточки! Но вдруг я вспомнила, что его сегодня назвали «вулканом» и «вечным двигателем».
 — Минуточку! — строго сказала я. — А ну, признайся, что ты делал полночи и все утро?
 — Спал, — ухмыльнулся Уиллер.
 — Хотелось бы уточнить: после того, как ты покинул вагончик Эмбер Лейси? Или ты спал в ее вагончике?
 — Эмбер была гостеприимна, но, оказывается, она еще и болтлива, — равнодушно ответил лейтенант. — А ты, наверное, как и мой шериф, полагаешь, что полицейскому, когда он ведет расследование, спать совсем не обязательно?
 — Наглец! Как ты посмел заявиться ко мне после того, как... с этой подстилкой... — я вспомнила любимое словечко Пегги Беннинг.
 — Не кипятись, Мэвис, — Эл примирительно сложил руки на груди. — Ничего особенного не произошло. А сюда я пришел по делу. Во-первых, я хочу выразить тебе признательность: твой блокнот с записями мне очень помог...
 — Не подлизывайся и катись...
 Я осеклась, потому что... Глаза мои полезли на лоб: я заметила, кто стоит у самой двери и смотрит на меня с интересом.
 — Убийца! Что он здесь делает?! — заорала я.
 Уиллер повернулся, убедился, что у двери действительно стоит Дру Фенелк, и снова посмотрел на меня.
 — Фенелк не убийца. Успокойся, Мэвис. И вообще, чем меньше ты будешь проявлять эмоций, тем лучше.
 — Меня оговорили, — нервно произнес Фенелк. — Я жертва и требую сатисфакции. Сколько мне пришлось пережить! Меня били, унижали, запирали! А как обращался со мной ваш сержант! Я немедленно требую, чтобы мне принесли извинения! Пусть окружной шериф возбуждает уголовное дело, и не одно! Арест, угроза, физическое насилие, дискредитация...
 Лейтенанта это взбесило.
 — Знаете что, Фенелк! Я, кажется, зря вас выпустил. Если вы не замолчите, я немедленно отправлю вас назад, в камеру! Или задержу как важного свидетеля.
 Фенелк стал кротким, как овечка. Он потупился, потом поднял глаза и спросил у лейтенанта, когда... тот родился.
 — Что?! — Уиллер от неожиданности тоже присмирел и ответил, как ученик свой урок. — Двадцать седьмое апреля. А в чем дело?
 — Под знаком Тельца! Так я и думал, — удовлетворенно заметил астролог. — Вам положено бодаться.
 Уиллер потерял к нему интерес и снова переключился на меня. Я села на кровати, подогнула ноги под себя и обхватила их руками. То, как пренебрежительно говорил Эл про Эмбер, произвело на меня впечатление. В моей груди даже потеплело, когда Эл вот так откровенно начал рассматривать мои ноги.
 — Мэвис, ты наверняка хочешь помочь мне поймать убийцу. Настоящего убийцу! — он поднял вверх указательный палец.
 — Вообще-то я консультант по конфиденциальным вопросам...
 — Дорогуша, убийца — кто бы он ни был — должен быть наказан. Ты уже здорово помогла мне, когда дала почитать свои заметки. Помоги второй раз.
 Эл придвинулся ко мне и доверительно положил руку на коленку. Интересно, он видит во мне девушку, которой можно доверять, или доверяет потому, что я для него не девушка, а всего-навсего средство для достижения определенной цели?
 — Тебе не придется ничего предпринимать, — уговаривал Эл, а сам гладил уже мое бедро. — Пустишь в ход свои женские чары, поговоришь, улыбнешься...
 Колени мои задрожали: наверное, пальцы Эла обладали какой-то колдовской энергией. Разве я могла отказать такому обаятельному парню?
 — Хорошо, — тихо ответила я и опустила глаза, чтобы не выдать себя взглядом. — Что мне нужно сделать конкретно?
 — Подойдешь к вагончику Эйворсена, постучишь, а когда он впустит тебя, побеседуешь о том о сем...
 Уиллер говорил отрывисто, словно боялся, что я передумаю.
 — О чем я должна говорить?
 — Прекрасная тема — перстень Шепа Морроу. Спроси, настоящий ли бриллиант, как можно отличить подлинный камень от подделки...
 Уиллер забылся: его рука, помассировав мое бедро, погладила живот, прошлась по талии и медленно поползла под грудь. Мысли в моей голове путались.
 Рядом с кроватью сидел на стуле Фенелк и сучил ногами.
 — Почему... Почему я должна говорить с ним о камне? — еле слышно произнесла я. Еще немного — и я совсем растаю в этих нежных сильных руках.
 — Да, ты права, Мэвис, он тоже спросит тебя о том же: почему тебя заинтересовал бриллиант. И вот тогда... — рука Уиллера замерла. — И тогда ты скажешь как бы невзначай, что Блисс обещал подарить тебе кольцо. Но ты знаешь, что была изготовлена копия настоящего камня, и боишься, что Люсьен подсунет тебе стекляшку вместо бриллианта.
 Я мигом очнулась от сладких грез.
 — Ты сошел с ума! Что за ахинею ты несешь! Я никогда не пойду к Эйворсену и не скажу ни слова из этой небылицы про Блисса!
 Уиллер словно не заметил моей эскапады.
 — Эйворсен наверняка страшно заинтересуется и задаст тебе парочку вопросов. Но ты не спеши говорить. Тяни кота за хвост. Намекни, что ты видела, как Блисс снял кольцо с пальца Беннинга. Тебе хотелось узнать, зачем он это сделал, ты спросила у Блисса, он испугался и просил молчать... Он обещал отдать тебе кольцо сразу же после того, как получит страховку. С одной стороны, тебе жаль Блисса, он сказал, что совершенно разорен, но с другой стороны, тебе очень хочется иметь этот бриллиант. Вот только ты боишься, не надует ли тебя Блисс. Поэтому тебе важно знать, какими отличительными признаками обладает настоящий камень.
 — О... Какая длинная история! Ну и нагородил ты, Эл! Я не уверена, что сумею сыграть эту роль.
 Мои слова подстегнули его руку: пальцы снова стали бегать по моему телу, заглядывая в самые укромные уголки. Я застонала и положила голову ему на плечо. Глаза мои сами собой закрылись.
 — Все получится, Мэвис, — шептал Уиллер в самое ухо. — Ты умница, ты справишься... А может, Эйворсен остановит тебя и помчится к Блиссу после первой же твоей фразы. Как знать!
 — Я... согласна...
 На мгновение показалось, что я в плену у осьминога: пальцы Эла были везде. Мне не хотелось, чтобы какой-нибудь морской дракон освободил меня.
 — А может, мне прикинуться глупенькой Мэвис, и тогда Эйворсен поверит всей этой галиматье?
 — Да, будь естественной, это то, что надо, — ответил Эл и резко встал с кровати.
 — Ты уходишь?
 — За дело, беби! Я желаю тебе удачи!
 — Погоди! Это что, так срочно? Мне надо идти к Эйворсену прямо сейчас, не переодевшись, не причесавшись, не подумав?
 — Прямо и сейчас! — воскликнул Эл. — Время не ждет.
 Он взял меня за руку, легонько стянул с кровати и повел на свежий воздух. Дверь вагончика хлопнула, и я вздрогнула.
 — Эл! Я... очевидно... может быть...
 — Буду ждать, дорогая, — он подтолкнул меня вперед, а сам скрылся в моем вагончике.
 Как сомнамбула я двигалась от одного вагончика к другому, пока не очутилась перед дверью, за которой должен был находиться треклятый мистер Эйворсен. Проклиная себя и свою сговорчивость, я постучала.
 Дверь открылась, и мой нос уткнулся в волосатую грудь. Я подняла голову и увидела немигающие глаза Торо.
 — Извините, но я... мне необходимо... если он не занят... Я хочу поговорить с мистером Эйворсеном.
 — О... — промычал Торо и открыл дверь пошире.
 Мистер Эйворсен курил сигару, удобно развалившись в кресле. Увидев меня, он плотоядно облизнулся — как волк, встретивший Красную Шапочку. Потом шустро поднялся и подлетел к мисс Зейдлиц, обмершей от страха быть съеденной в первую же минуту.
 — Какое удовольствие видеть вас, мисс Зейдлиц!
 Я не большой знаток, но его улыбку оценила бы в восемнадцать каратов.
 — Я бы хотела посоветоваться с вами, мистер Эйворсен — пролепетала я. — У меня есть сомнения...
 — Красивые девушки никогда не должны сомневаться. Вы сделали правильно, что пришли ко мне! — Эйворсен снова улыбнулся. — Я дам вам совет, и абсолютно бесплатно, — он слегка шлепнул меня пониже спины. — У вас проблемы?
 Он начал исследовать мое бедро со всей скрупулезностью техника, которому надо установить причину повреждения кабеля. К счастью, на моей бедренной кости было достаточно изоляционного материала, иначе пришлось бы потом замазывать синяки крем-пудрой.
 — Скажите, мистер Эйворсен, вы разбираетесь в драгоценных камнях? Настоящий ли бриллиант украшает перстень Шепа Морроу?
 Коротышка снисходительно потрепал меня по щеке.
 — Настоящий, моя радость. Он стоит сорок тысяч. — И вдруг словно тень набежала на его лицо. — А почему, Мэвис, это так вас заинтересовало?
 — Не придавайте значения... Просто я подумала: вдруг это подделка, как и то кольцо, которое было на пальце Беннинга.
 — Нет, вы не просто подумали, — посуровел голос Эйворсена. — То вас никак не заманить в мой вагончик, то сами прибегаете... Тут есть некая причина!
 — Я бы вам, мистер Эйворсен, сказала, но ведь мистер Блисс ваш друг... Мне не хочется... это было бы нечестно с моей стороны...
 — Блисс! При чем тут Блисс? А ну, выкладывайте! — Эйворсена словно подменили: передо мной стоял злобный карлик.
 — Я нервничаю оттого, что он признался... он разорен, — я изо всех сил делала вид, что Эйворсену удалось сломать мою волю. — А как бы вы поступили на моем месте? То он говорит, что разорен, то обещает подарить перстень с бриллиантом... А ведь я знаю, что тот перстень оказался поддельным... Вот я и подумала...
 — Ага, значит, Люсьен обещал вам подарить кольцо, — проскрипел Эйворсен.
 — Наверное, ничего страшного, что я вам сказала об этом. Вы ведь друзья и деловые партнеры, — я старательно смущалась. — Вы ведь вложили в это дело свои деньги...
 — Деньги! — взорвался Эйворсен. — Да, это мои деньги!.. А почему Люсьен пообещал подарить вам кольцо?
 — У нас такой уговор. Я молчу про то, что видела, а он делает мне подарок.
 — А что вы видели, Мэвис? — вкрадчиво спросил Эйворсен.
 — Мистер Блисс снял с пальца Ли Беннинга кольцо... Когда Ли упал, Блисс подбежал к нему и...
 Лицо Эйворсена стало меняться прямо у меня на глазах: из розового оно стало серым, а потом покрылось желтизной. Наконец, коротышка пришел в себя и глубоко вздохнул. Он даже попытался улыбнуться, что окончательно обезобразило его.
 — Вы сделали очень правильно, Мэвис, что пришли ко мне за советом. Но прежде, чем я смогу помочь вам, мне нужно поговорить с Люсьеном. Очень нужно. Торо!
 Он щелкнул пальцами. Телохранитель тяжелыми шагами подошел к двери и распахнул ее.
 — Извините, мисс, но я вынужден уйти, — сказал Эйворсен. — Не ждите меня, я вас сам найду, — он сделал два шажка к двери, но потом вернулся и довольно суетливо погладил мое бедро. — Про кольцо Шепа Морроу мы еще поговорим, но если вы интересуетесь драгоценными камнями, то приходите как-нибудь под вечер, и мы найдем решение этой проблемы!
 Его рука еще раз с жадностью сжала мое бедро, глаза блеснули, и хозяин вагончика выбежал вслед за Торо.
 Я вздохнула с облегчением. Никому не пожелаю быть именинным тортом, от которого каждый норовит откусить хотя бы кусочек.
 Я вышла из вагончика и огляделась. Все было тихо и спокойно. Часы показывали без трех минут пять. Вот-вот появится Джейсон!
 Я пошла в конец нашего лагеря, надеясь встретить машину фотографа. Ну и удивится Джейсон, когда узнает, что поймать убийцу лейтенанту помог не кто иной, как Мэвис!




 Глава 11


 Я приоткрыл дверь и смотрел, как Мэвис идет к вагончику Эйворсена. Мэвис еле-еле переставляла ноги. Она в любой момент могла передумать и повернуть обратно. Я с замиранием сердца наблюдал, как двигаются ее плечи и ягодицы... Слава богу, Мэвис не повернула. Она постучала в вагончик, и Торо впустил ее.
 Фенелк тяжело дышал мне в спину. Я обернулся и смерил его долгим взглядом. Да, помощник из него неважный, но и выбора у меня нет. Фенелк злился, ему не терпелось вернуться домой из этого ада и засесть за свои любимые небесные карты.
 — Значит, так, — строго сказал я. — Настала ваша очередь, Дру. Пойдете к Блиссу и скажете, что я вас отпустил, так как точно установил, что нож был украден из вашего вагончика, а кольцо вам подбросили...
 — Так оно и было!
 — Помолчите. Самое главное — уйти от Блисса до того, как к нему ворвется Эйворсен, — я поднял вверх палец. — Это важно!
 — Вы толкаете меня на предательство! — прохрипел Фенелк.
 — Либо вы выполняете мое поручение, либо я возвращаю вас за решетку, — я решил не миндальничать с астрологом.
 — Да, одни несчастья... Марс плохо влияет на Сатурн... Эта вражда... — забормотал Фенелк. — Эти пересечения орбит...
 — А тут еще Уиллер крутится, — скаламбурил я. [2] 
 Я вытолкал Фенелка из вагончика и проследил, чтобы он пошел именно к Блиссу. После чего нашел сержанта Полника. Он дежурил возле двух машин — моего «остин-хелея» и полицейской патрульной.
 — Ну как? — встрепенулся Полник, едва завидел меня.
 — Могут побить, — хмуро ответил я. — Так что, если услышишь крики, беги выручать своего лейтенанта.
 — Ну разве что какая-нибудь дамочка нападет на вас, — хохотнул сержант. — Так я уж завсегда...
 — Завсегда... А прошлой ночью?.. — с досады я махнул рукой и закурил.
 Фенелк вышел от Блисса, начал нервно озираться и, заметив меня и Полника, направился к нам. Вскоре появились Эйворсен с Торо и исчезли в вагончике Блисса. Лагерь напомнил мне шахматную доску, на которой передвигались фигуры. У меня был шанс поставить мат в два хода. Но использую ли я этот шанс?
 Фенелк хмуро посмотрел на меня:
 — Еще чего надо? — буркнул он.
 — Вы свободны и — спасибо. Как вел себя Блисс?
 — Странно... — Фенелк посмотрел на небо в растерянности. — Как легко со звездами и как тяжело с людьми... Я думал, что Люсьен обрадуется, когда узнает, что вы меня освободили а он расстроился и даже не скрыл этого.
 — Послушайте, Фенелк, а не переключиться ли вам на женщин? — вдохновенно сказал я. — Вы можете составить потрясающий гороскоп Эмбер Лейси, и для этого вам не понадобится даже дата ее рождения. Женщины — самые благодарные клиенты, а благодарный клиент — уже наполовину друг.
 Лицо Фенелка просветлело.
 — Эмбер Лейси? Я не думал... Но это так заманчиво... Мне будет интересно работать над ее прогнозом.
 Я загасил окурок. Пора навестить Блисса! Сегодня у него много посетителей — шумный день, большие хлопоты...
 Я рывком открыл дверь вагончика Блисса и вошел вовнутрь. Вся троица — Блисс, Эйворсен и Торо, — завидев меня, застыла в немой сцене.
 Эйворсен стоял, как хозяин, широко расставив ноги, засунув руки в карманы и зажав сигару между зубов.
 Блисс, припертый Торо к стене, тяжело дышал и время от времени всхлипывал. Бровь его была рассечена, кровь уже залила пол-лица.
 Торо равномерно встряхивал кистью, разминая пальцы. Лицо его было безучастным.
 — У вас совещание? — мило осведомился я. — Проверяем отчетность? Обсуждаем бюджет?
 — Нет, это наши частные вопросы, лейтенант, — сказал Эйворсен. — Я обнаружил себя в роли дурака. Роль не из приятных.
 — Не буду вам мешать, — я галантно поклонился. — Продолжайте свои разборки.
 — Лейтенант! Помогите! — заорал вдруг Блисс. — Иначе меня убьют!
 — Я не вправе вмешиваться в ваши личные дела, это меня не касается. Впрочем, я могу остаться и проследить, чтобы вас действительно не убили. Но наказания вам не избежать. Как я понял, вам доверили большие деньги, а это всегда чревато последствиями... Вы занимаетесь производством фильмов и должны были подумать об этом.
 Эйворсен криво улыбнулся:
 — А вам не откажешь в здравомыслии, лейтенант.
 Он щелкнул пальцами. Торо сдвинулся с места, как машина, получившая команду. Блисс забился в истерике и попытался прикрыть лицо руками. Торо легонько впечатал его спиной в стенку и кулаком снизу саданул все в ту же разбитую бровь. Кровь заструилась, заливая глаз. Блисс упал на колени, зажав голову в руках. Он выл и визжал.
 — Кент, она обманула!.. — продюсер вскинул голову и снова спрятал ее меж ладоней. — Я никогда не говорил с ней и не обещал... Клянусь тебе! Оставь меня в покое, Кент! Я невиновен!
 — Ты снял кольцо с мертвого Беннинга, потому что думал, что бриллиант настоящий. Зачем? Ты хотел украсть камень? Говори! — кричал Эйворсен.
 — Тебя обманули! Это ложь, клевета, напраслина!
 Эйворсен растопырил пальцы, вынул изо рта сигару, посмотрел, насколько ее хватит, и снова затянулся. Затем коротко приказал:
 — Торо!
 — Нет! — Блисс скрючился на полу.
 — Скажи правду, Люсьен, — требовал Эйворсен. — Тебе сразу станет легче. Что может быть лучше правды! Ты освободишься от тяжести. И глаз уцелеет. Я не изверг, чтобы лишать тебя зрения. Подумай!
 Блисс молчал. Эйворсен вздохнул и повторил:
 — Торо!
 Безъязыкий гигант вдруг набычился и заорал во всю мощь легких:
 — О...у...э...
 Он занес свою огромную руку для удара, продолжая свирепое мычание, и тут Блисс сдался. Задевая за мебель, ударяясь и падая, он бросился к коротышке:
 — Кент, я все скажу! Только останови его!
 — Так говори же! — глаза Эйворсена вспыхнули. — Ну! Или Торо...
 — Да! Да! Я взял кольцо! — выдохнул Блисс. — Я не знал, что это подделка. Я хотел выручить деньги... много денег... У меня была безвыходная ситуация, я потратился на свои нужды, я потратил твои деньги, Кент... Но я хотел все возместить, все вернуть до того, как начнется проверка квартального отчета. Я надеялся получить страховку за перстень, а потом продать его и вернуть тебе деньги... Ты даже не узнал бы ничего...
 Эйворсен изобразил на своем лице благородный гнев и печаль.
 — Вот видите, лейтенант, какого скорпиона я держал за обыкновенного серого паучка! Он говорит, что его вынудили обстоятельства. Не верю!
 — А Беннинг? Разве он не требовал пересмотра контракта? — позволил я себе реплику.
 — Беннинг никогда и не заикался о контракте, — медленно сказал Эйворсен.
 — А что Блисс имеет от «Меткого стрелка»? — спросил я, надеясь обрести наиболее точную информацию.
 — Пятнадцать процентов, — ответил Эйворсен. — Больше я не могу ему дать. Аппетиты этого человека безграничны, а я не вправе рисковать, отдавая продюсеру все деньги, которые получаю от продажи серий. Он не сумеет с толком распорядиться ими.
 — А если бы Беннинг обратился к вам с просьбой увеличить его гонорар, как бы вы поступили?
 — Отдал бы ему часть доходов Блисса. В конце концов, сериал держится на популярных актерах. Я сумел бы договориться с Беннингом, — самоуверенно произнес Эйворсен.
 — Беннинг загнал Блисса в угол: дал месяц на размышления: либо новый контракт и хорошие деньги, либо он уходит... Беннинг погиб, когда до истечения срока оставалась неделя с небольшим.
 Эйворсен метнул в Блисса презрительный взгляд.
 — Теперь я понял: ты никогда не был со мной откровенен! А между тем на словах все было иначе. Лицемер и вор!
 — Прости, Кент, — ныл Блисс. — Можно, я сяду?
 — Да уж сделай любезность, — с сарказмом ответил Эйворсен. — Торо!
 Великан так схватил продюсера за воротник, что едва не оторвал его, и со всех сил толкнул Блисса к стулу. Блисс перелетел через весь вагончик, опрокидывая на пути стулья и прочие предметы. Упал, ударившись все той же бровью о ножку стула.
 — Торо, ты такой грубый, — попенял Эйворсен своему телохранителю. — Помоги мистеру Блиссу.
 Одной рукой Торо поставил стул на место, второй — вмазал в него обмякшее тело Блисса.
 — Ну вот, можешь ведь! Отдыхайте, парни, — он посмотрел на меня. — У вас, лейтенант, очень интересные факты. Продолжайте, я слушаю.
 — Очевидно, Блисс сознательно не ставил вас в известность относительно требований Беннинга. Он догадывался, что вы срежете его долю в пользу «звезды». Однако Блисс нашел выход из тупика. Блестящий выход: одним ударом он избавлялся от напасти по имени Беннинг и улучшал свое финансовое положение посредством продажи бриллианта. Одно было связано с другим. Он понял, что это удача, и...
 — ... и заменил холостой патрон настоящим, — вздохнул Эйворсен. — Эх, Люсьен...
 — Да, идея была великолепной. Но как ее осуществить? Где гарантия, что Джейсон Кемп нацелит револьвер точно в сердце Беннинга? Кемп должен был убить Беннинга, а не просто ранить. Несомненно, Блисс вошел в сговор с Кемпом!
 Блисс всхлипнул и поднял голову. Его затравленный взгляд, лицо в крови, спутавшиеся волосы и бессильно опущенные руки, — все говорило о том, что зверь попал в капкан и потерял надежду выбраться из него.
 — Кемп был рад сниматься в «Метком стрелке», но Беннинг выживал его из фильма, — продолжил я. — Пустоголовый Беннинг и Кемпа загнал в угол. Последние три года дела у Кемпа складывались очень плохо: он сидел без работы. Поэтому, когда Блисс предложил ему сделку, Кемп согласился. Итак, Блисс заменил патрон, а Кемп нацелил ствол в грудь Беннинга... Я правильно излагаю, мистер Блисс?
 Продюсер что-то пытался ответить и не мог. Я боялся, что у него начались спазмы.
 — Не увиливай, Люсьен! — прикрикнул Эйворсен. — Отвечай! Или я попрошу Торо приложиться еще раз!
 — Не надо Торо! — взмолился Блисс. — Я признаю: мы с Джейсоном договорились.
 — Я так понял, что в обмен на жизнь Беннинга вы пообещали Кемпу главную роль? — спросил я.
 — Так и было.
 — Но мистер Эйворсен сокрушил этот план, настояв на том, чтобы главную роль исполнял Паркер. Он пригрозил изъять свои деньги, и вы согласились на Паркера. И что же Кемп?..
 Блисс едва слышно прошептал, понурив голову:
 — Он стал меня шантажировать. Грозился, что сдаст меня полиции. Потом вдруг стал требовать, чтобы я второй раз заменил патрон.
 — Паркер должен был погибнуть так же, как Беннинг? Но в итоге его зарезали...
 — Да, кстати, а как сюда вписывается Фенелк? Ведь это был его нож! И кольцо выкатилось из его кармана. Я ничего не понимаю, — развел руками Эйворсен.
 — Карта Фенелка была разыграна как по нотам, — сказал я. — И кстати, не без вашей помощи.
 — Моей помощи?
 — На совещании вы чуть ли не впрямую указали на Фенелка как на убийцу. Это понятно: вам не хотелось, чтобы убийцей оказался кто-либо из съемочной группы. Блисс воспользовался тем, что вы подозреваете астролога, и выбрал своего друга в качестве козла отпущения.
 Я закурил и глянул на Блисса: тот плакал, размазывая кровь, слезы и пот по лицу. Я вспомнил, как страдал невинный Фенелк, и Блисс вызвал у меня отвращение.
 — Фенелк, в сущности, малое дитя, — я растер окурок в пепельнице. — Он всецело доверял своему дорогому другу Люсьену Блиссу. А тот выкрал нож и на всякий случай подбросил Фенелку кольцо в карман. Таким образом он хотел обеспечить себе алиби. Между прочим, помните, Блисс упал в обморок, когда узнал, что бриллиант фальшивый?
 — Да, — кивнул Эйворсен. — Столько риска и все ради стекляшки, которая ничего не стоит! Это был нокаут! — Эйворсен попытался рассмеяться, но у него ничего не вышло.
 — Блисс ударил Паркера ножом неподалеку от вагончика Фенелка, — я продолжал разматывать узел преступлений. — Это окончательно потопило бы бедного астролога. Но Блисс не умеет убивать... Он ткнул ножом неудачно, Паркер сразу не умер, а переполошил своими криками весь лагерь...
 Я замолчал. Эйворсен вздрогнул, вспомнив прошедшую ночь.
 И вдруг Блисс заговорил. Его голос был на удивление спокоен: человек понял, что самое страшное уже позади — его тайна раскрыта.
 — Это самый страшный день в моей жизни... Я сказал Мелу, что хочу переговорить с ним наедине. Намекнул, что знаю убийцу Беннинга и что этот человек угрожает убить и Мела... Назначил ему встречу за вагончиком Фенелка, — припоминая, Блисс закрыл глаза. — Мел приблизился, я хорошо видел его в лунном свете. И тогда я всадил ему нож в живот. Я не знал, куда надо бить, я ударил наугад. Мел испугался и оттолкнул меня. Но рукоятка осталась в его животе. Жизнь уходила из Мела. И он закричал. Боже мой, как он кричал! Как он выл! Я бросился бежать. Ноги сами привели меня в вагончик. Я упал на кровать, зажал уши руками. Но крик был внутри меня. Я не знал, как от него избавиться... Он навсегда остался со мной, этот крик. Я и сейчас его слышу.
 Блисс обвел вагончик безумным взглядом.
 — Кемп знал, что вы идете на убийство? — спросил я.
 — Да. Я указал ему время, в которое мы с Мелом встречаемся: Кемп хотел обеспечить себе алиби. Он боялся, что вы, лейтенант, держите его среди подозреваемых первым номером. Он решил, что его алиби подтвердит Мэвис Зейдлиц, и назначил на это время свидание в своем вагончике. Свидание состоялось, а алиби — нет.
 — Это все Пегги Беннинг! — пояснил я. — Она решила пристрелить Кемпа и ворвалась к Кемпу в вагончик. Мэвис вырубила ее и потащила в вагончик Беннингов. Кемп остался один. Ну ничего, теперь суд разберется и с Кемпом!
 Эйворсен с тоской забарабанил по столешнице.
 — Вот так сдох популярный сериал — курица, несущая золотые яйца, — изрек он.
 — Хоть какая-то польза обществу, — в тон ему продолжил я. — Блисс, вы арестованы. Сейчас возьмем Кемпа — полицейская машина наготове — и поедем в полицейское управление.
 — Стоп! Мы еще не все выяснили! — вскочил Эйворсен. — А что за история с мисс Зейдлиц, которой Блисс обещал подарить кольцо Шепа Морроу?
 — Никакой истории нет, — нагло заявил я.
 — Как нет? Она говорила мне...
 — Выдумка от первого до последнего слова.
 — Мэвис?! Никогда не поверю, что она это выдумала!
 — Это я выдумал. И попросил Мэвис разыграть сценку у вас в вагончике.
 Эйворсен позеленел от злости.
 — А! Так вы использовали меня! Вы не могли допросить Блисса с пристрастием и принудили меня это сделать! Подсунули эту белобрысую куклу! Обвели вокруг пальца!
 Он раздулся, как пузырь, и начал размахивать перед моим носом своими маленькими, крепко сжатыми кулаками.
 — Я с вами рассчитаюсь, лейтенант! Вы меня запомните! А эта Мэвис... эта потаскуха...
 В следующее мгновение он проглотил свои слова вместе с болью. Я ударил его по зубам от всей души. Эйворсен вскинулся, а затем согнулся пополам.
 — У вас плохие манеры, сэр, — сказал я сурово. — Вы не умеете вести себя с женщинами. Вчера вы напали на Эмбер Лейси. Сейчас грозитесь расправиться с Мэвис Зейдлиц. Это нехорошо.
 Финансист распрямился и прошептал довольно громко:
 — Торо...
 Эйворсен попытался дотянуться до моего горла. Конечно, он был обыкновенным коротышкой, хилым и невзрачным. Я таких не трогаю. Но кто-то же должен проучить его, не самой же Эмбер Лейси лезть в драку. Я ткнул его в солнечное сплетение, поддал еще как следует — так, что он взлетел в воздух.
 — Может быть, вы и человек со связями, но здесь они вам не помогут.
 Эйворсен упал на спину и затих.
 Тут только я вспомнил про телохранителя и обернулся.
 — Торо? — спросил я встревоженно.
 Великан выбросил вперед руку и щелкнул пальцами. Затем он медленно подошел к распростертому Эйворсену, достал сигару и аккуратно снял с нее обертку. Раскрыв хозяину рот, он своей огромной мощной лапищей запихнул туда сигару, а конец ее размазал по лицу Эйворсена.
 Мистер Торо распрямился и снова щелкнул пальцами. Это было так эффектно, что я чуть не рассмеялся. Сам Торо уже давно трясся в беззвучном хохоте.




 Глава 12


 — Ну вот, видишь, как все получилось. Я помогла заманить убийцу в ловушку!
 Я закончила свою историю про перстень. Джейсон посмотрел на меня отрешенно. Произнес довольно рассеянно:
 — Молодец, Мэвис. Я всегда считал тебя хорошей девочкой...
 — Тебе это неинтересно, я же вижу, — я надула губки. — Ну, а ты помог бы Уиллеру?
 — Да-да, конечно, — ответил Джейсон, напряженно вглядываясь в аллею между вагончиками. — Ну и куда пошли Эйворсен и Торо, когда покинули тебя?
 — К Блиссу, разумеется! Я видела. Перед этим от Блисса вышел Фенелк и направился...
 — Стоп, Мэвис! А откуда здесь взялся Фенелк? Его же арестовали!
 — Он вернулся в лагерь вместе с Уиллером. Раз Уиллер выпустил его, значит, Фенелк ни в чем таком особенно не замешан, иначе, Уиллер...
 — Не тарахти! — взорвался вдруг Джейсон.
 — Вот как! Тогда разрешите, мистер Кемп, оставить вас в одиночестве. Вам так надоело мое общество...
 — Ну, Мэвис, не сердись, — он наконец обратил на меня свои прекрасные глаза, в глубине которых таилось что-то непонятное и неприятное.
 Джейсон привлек меня к себе и погладил по спине. По моему телу прокатилась волна желания.
 — Все о'кей, — сказала я, прижимаясь к нему. — Тебя что-то раздражает? Или тревожит? Твои глаза такие...
 — Едем в Пайн-Сити! — сказал Джейсон без всякого перехода. — Мы ведь хотели развлечься. Едем вдвоем, немедленно. Ну, как тебе эта идея?
 — Я... не одета! Может быть, я слегка приведу себя в порядок?
 — Нет, милая, ты мне нравишься именно такой, — он крепче сжал мое тело в своих объятиях. — Ты выглядишь просто потрясающе. По дороге в Пайн-Сити я обязательно покажу тебе закат. А потом мы прокатимся по улицам, залитым огнями. Я буду целовать тебя...
 Ну какая девушка скажет «нет», когда ей говорят такие слова жарким шепотом прямо в ушко?
 — Я согласна, мы едем, вдвоем, немедленно, закат, огни... Джейсон отпрянул и взглянул на меня сухими глазами.
 — Вот и хорошо, — сказал он деловито. — Ты знаешь мою машину? Голубой «меркурий». Ключи в замке зажигания. Бери ее и подъезжай к моему вагончику. Я сброшу с себя эти ковбойские тряпки и переоденусь. И мы умчимся.
 — Я сделаю все, как ты хочешь, милый, — я попыталась снова прижаться к нему, но Джейсон отстранил меня рукой.
 — Вот что, — сказал он, кусая губы. — Если тебе повстречается наш доблестный лейтенант, не говори ему о нас ничего. Ни-че-го. Иначе он прицепится и сорвет нашу поездку. Скажет, что ему нужны наши показания как свидетелей. Сама понимаешь...
 — Понимаю, милый, и ничего не скажу.
 — Умница!
 Он бросился к своему вагончику, но не по аллее, а каким-то кружным путем. Ну что ж, у него, наверняка, есть на то причина.
 Я направилась к тому месту, ярдах в ста от лагеря, где водители оставляли свои машины. Минут десять ушло у меня на то, чтобы сесть, наконец, за руль голубого «меркурия». Я завела машину и выехала на главную аллею. Подкатив к вагончику Джейсона, я нажала на клаксон. Джейсон выскочил на такой скорости, словно за ним гнался сам дьявол. Я едва успела перепрыгнуть на сиденье рядом, как он уже был за рулем.
 Швырнув свой саквояж на заднее сиденье, Джейсон нажал на газ. Голова моя чуть не отлетела прочь. Машина взревела и рванулась с места, как торпеда. Несомненно, Джейсон боялся опоздать к закату солнца в пустыне.
 Я закричала:
 — Так ты убьешь меня и себя!
 — Смотри лучше в заднее окошко! — рявкнул Джейсон. — Что там?
 — Ничего... Ага, кто-то вышел из вагончика Блисса, — машина дернулась, но я рассмотрела, что творится позади нас. — О, Блисс весь в крови! Рядом с ним Эл Уиллер. Он машет нам, наверное, желает счастливого пути, — я улыбнулась. — Хотя нет... Он бежит за нами и машет... Джейсон, он поднял две руки вверх и что-то показывает. У него встревоженное лицо... Джейсон, что-то случилось.
 Джейсон всецело сосредоточился на дороге. Он вцепился в руль, как в спасательный круг. Я еще раз повернула голову к заднему окошку.
 — Давай остановимся, Джейсон! Эл бежит, как сумасшедший, к своей машине! Он садится в нее! Наверное, он хочет сказать нам нечто важное.
 Джейсон молчал. Оторвавшись от Уиллера, я взглянула на своего спутника: он был белый, как мел. Прищуренные глаза беспокойно бегали, костяшки пальцев на руле тоже побелели. Рядом со мной сидел чужой незнакомый человек.
 — Что-то не так, дорогой? — мягко спросила я.
 — Все так... Все нормально... Поглядывай в окно. Когда увидишь машину Уиллера, скажешь.
 — Мы что, устраиваем гонки? Победителя ждет приз в Пайн-Сити? Если это так, то глупо. Мы или разобьемся, или...
 — Не каркай! — заорал Джейсон. — Делай то, что я сказал, дура!
 Это было так неожиданно, что я прикусила кончик языка. Пригласить девушку полюбоваться закатом, а потом оскорбить ее!.. Я едва не расплакалась. Чтобы Джейсон не видел моих слез, я отвернулась. По дороге за нами катилось облако пыли. И вдруг я поняла, что это машина Уиллера.
 — Он едет за тобой, Джейсон, — мстительно произнесла я.
 — Он близко?
 — Не важно. У него очень быстроходная машина.
 — Черт побери этих полицейских ищеек! — выругался Джейсон. — Этот сукин сын носится на спортивной машине.
 Кем он себя воображает?! Гонщиком? — Кемп резко вывернул руль, и мы едва не кувыркнулись. — Нет, мне не уйти от него! — вопил он. — Но мы еще поборемся!
 Теперь мы мчались по дороге, больше напоминающей вспаханное поле. Машину трясло. Я зажмурилась. Когда я поняла, что «меркурий» останавливается, глаза мои раскрылись. Первое, что я увидела, была та самая лачуга, возле которой происходили съемки и где был убит Беннинг. Джейсон едва не врезался в нее, но в последнюю секунду резко свернул, завизжали тормоза, и машина ткнулась бампером в остов заброшенной шахты.
 Я перевела дух. Джейсон заглушил мотор. Он еще собирается любоваться закатом? Закат в самом деле будет восхитительным — после такого ралли!
 — Вылезай! — скомандовал Джейсон.
 — Я ничего не понимаю! Что в тебя вселилось? Ты...
 Джейсон так пихнул меня с сиденья, что через мгновение мой нос зарылся в песок у самого колеса. Я с трудом поднялась. Джейсон нетерпеливо подскакивал и торопил меня. В его руке был зажат саквояж.
 — Иди в лачугу, сука! — и он снова пихнул меня.
 Мое тело врезалось в дверь. Она раскрылась, и я упала на пол. Джейсон вбежал следом и тут же запер дверь на засов. Его движения были стремительными, губы плотно сжатыми, глаза светились бешеным огнем. Я испугалась, но не настолько чтобы не сказать ему все, что думаю.
 — Ты, перезревший фрукт! Какое право ты имеешь толкать меня и приказывать? Твои мозги высохли? Ты забыл, как надо обращаться с женщинами? Вот я сейчас...
 — Заткнись! — заорал Джейсон. — Не вынуждай меня, Мэвис! Еще слово — и я вобью тебе зубы прямо в глотку!
 Я онемела.
 Джейсон поставил свой саквояж на пол и раскрыл его. Присев, он лихорадочно перебирал вещи. Вдруг что-то блеснуло: негодяй выложил на ладонь перстень Шепа Морроу, полюбовался им пару секунд, а затем надел на палец. «Вор!» — хотела крикнуть я, но не могла. Джейсон вытащил из саквояжа револьвер — это удивило меня еще больше.
 — Что ты делаешь, сумасшедший?! — ко мне вернулся дар речи.
 — Сумасшедший? — он оскалился и проверил, есть ли в револьвере патроны.
 Мы услышали, как подъехала машина: наверное, это был Эл Уиллер.
 — Я думаю, пора тебе, дурочка, кое-что объяснить, — сказал Джейсон. — Ты помогла лейтенанту поймать Блисса. Ты хвастала, что Уиллер поймал убийцу. Но убийц было двое: Блисс и я. Я убил Беннинга!
 У него были совершенно слепые зрачки. Я смотрела на своего любимого Джейсона и не могла поверить, что убийца — вот он, рядом. Он использовал меня... Кто же здесь сумасшедший? Два Джейсона стояли у меня перед глазами. Один — добрый и нежный. Второй — жестокий и страшный. Который настоящий?
 — Ты поняла, Мэвис, почему я это тебе говорю? Я хочу, чтобы ты и впредь слушала меня. Я ведь не хочу тебя убивать. Но если у меня не будет выбора... И если ты сама натворишь глупостей... Это не угроза. Я объясняю тебе твое положение.
 Голос его был стальным. Он сам походил на сжатую пружину. «У него вместо мозгов револьвер», — подумала я, надеясь на чудо и отчаянно вслушиваясь в звуки за дверью.
 — Я сумел бы скрыться, если бы не этот кретин — Уиллер! — Джейсон облизнул губы. — Ты поняла, что игры в любовь кончились?
 — Я все поняла, Джейсон, — мое горло сжала судорога, но мне удалось справиться. — Я сделаю все, что ты скажешь.
 — Эй, Кемп! — за дверью раздался голос Эла. — Ты знаешь, что я держу дом под прицелом. Не глупи! Выходи! Руки на затылок и — вперед!
 Джейсон подскочил к окну и попытался достать Уиллера двумя выстрелами. Я хлопнулась на пол и зажала уши руками. Грохот стоял неимоверный. Снаружи раздались ответные выстрелы. Пули впились в потолок, на меня полетела штукатурка. Я взвизгнула и откатилась к стене. Джейсон тоже прижался к стене, боясь высунуться.
 — Джейсон! Ты уже наложил в штаны? Где тебе тягаться с профессионалом! Кишка тонка!
 Я услышала, как Кемп скрипнул зубами: Уиллер задел его если не пулей, то словом. Из Джейсона посыпались такие ругательства, которых я не слышала даже в порту. Он рванулся к окну и выстрелил четыре раза подряд. Определенно пули черканули по машине Уиллера. Я начала бормотать молитву во спасение лейтенанта. Я не знала слов молитвы, но, думаю, господь Бог понял меня. Уиллер был моим единственным шансом. Кроме этого, я внезапно поняла, что он глубоко симпатичен мне как человек. Где были раньше мои глаза?
 Уиллер не отвечал на выстрелы Кемпа. На лицо Джейсона наползла торжествующая ухмылка. О, как я ненавидела это лицо!
 И тут Уиллер закричал:
 — Ты еще надеешься добраться до Скалистых гор, ублюдок? Получай!
 Выстрел прозвучал как нельзя кстати. Джейсон снова выругался, проверил свой револьвер и нахмурился.
 — Два патрона... Ну что же... Он не будет стрелять в женщину... А это значит... Ты выведешь меня отсюда, Мэвис! Поднимайся!
 — При чем тут я? — осторожно спросила я.
 — Сначала разденься. Ну! Чего стоишь, разявя рот! Снимай юбку и блузку! Снимай! Или я сдеру их вместе с твоей кожей!
 — Негодяй! Подлец! Убийца!
 Джейсон бросился ко мне, я попятилась и закричала:
 — Я все сделаю! Не трогай меня!
 Боясь отвести взгляд от безумца, я начала медленно раздеваться. Я расстегивала блузку так, словно с каждой пуговицей из меня по капле уходила жизнь. Рука моя нащупала стул. Я наугад аккуратно положила юбку и блузку. Может, я надеялась когда-нибудь вернуться за своей одеждой и найти ее в полном порядке? А может, мне передалось безумие Джейсона?
 На мне остались только крохотные трусики и бюстгальтер без бретелек: он держался за счет того, что грудь Мэвис всегда на высоте. Джейсон наблюдал за моими манипуляциями с одеждой, не выражая ни единой эмоции. Его лицо было бесстрастным. Едва прикрытая, я вытянулась перед Джейсоном, в нерешительности переминаясь с ноги на ногу. И тогда он сказал:
 — То, что надо. Ты — мой червяк на крючке для Уиллера. Он увидит тебя и проглотит наживку. А я удеру, — затем Джейсон крикнул в окно. — Уиллер! Я иду! Но не один!
 — Что такое?
 — Если тебе хочется подстрелить Мэвис — стреляй! Она идет первая.
 Уиллер долго не отвечал. Затем я услышала его притихший голос:
 — Понятно.
 — Молись, Мэвис, чтобы этот лейтенант оказался сердобольным, — ухмыльнулся убийца. — А то я знавал таких, которые ради своей карьеры не щадили даже родную мать. Ну, иди вперед! — и он подтолкнул меня стволом.
 Кровь ушла из меня, внутри была пустота и отчаяние. Я еле переставляла ноги. Что делать? Я дотащилась до порога, набрала полную грудь воздуха и распахнула дверь.
 Джейсон грубо схватил меня и прижал к себе. Это были объятия смерти. Где же я видела подобное? А, на съемке! В тот день, когда был убит Беннинг. Теперь на месте Беннинга — Уиллер. А заложница Эмбер — это я. И только Джейсон Кемп на своем прежнем месте: он выходит из лачуги, прикрываясь от пуль девушкой.
 Эл Уиллер пригнулся за голубым «Меркурием». Рука его сжимала бесполезный револьвер.
 Джейсон засмеялся. Его смех прозвучал в моих ушах, как звериный рык. Не спеша, Джейсон поднял руку и прицелился в лейтенанта.
 Что же там было дальше? Я же все хорошо помню! Пока бандит смотрит на Шепа Морроу, девушка наклоняет голову, открывает рот... Так заложено в сценарии, о чем тут думать!
 Я наклонила голову, раскрыла рот и что есть силы впилась зубами в руку Джейсона. Он завертелся, завопил, отбросил меня, и вот я уже лечу, лечу... Голова моя больно ударилась о землю, в глазах заплясали огоньки. Я услышала два быстрых выстрела. Третий выстрел! Все.
 Мне в глаза попал песок. Я села и стала отчаянно тереть их. Слезы брызнули... Главное — я ничего не вижу! Чьи-то шаги... Кто-то идет ко мне. Убийца? Боже мой, кто это?! Только бы посмотреть. Я с трудом приоткрыла левый глаз: надо мной стоит мужчина. Но кто?!
 — Ты не расшиблась, Мэвис? Нет? Вот что значит — заниматься по утрам гимнастикой! Не бросай свои занятия.
 И тут я зарыдала в два ручья. Я плакала так, как никогда в жизни. Это были слезы облегчения и радости. Эл протянул мне свой носовой платок, потому что я не могла утереться даже подолом или рукавом.
 — Ты как всегда поступила остроумно, Мэвис, — с нежностью произнес Уиллер. — А я не придумал ничего лучшего, как сделать ему дырку в черепе.
 Теперь я увидела Джейсона. Он лежал перед распахнутой дверью лачуги и не шевелился. Атлет, стареющий красавчик, обаятельный злодей, хладнокровный убийца... Ничего этого не было. Перед лачугой лежала куча мяса.
 — Он, кажется, стрелял в тебя? — вспомнила я те два быстрых выстрела.
 — Джейсон Кемп так и не стал метким стрелком, хотя и уверял меня в этом, — задумчиво ответил Эл.
 — А ты сразил его одним выстрелом! — счастливым голосом воскликнула я.
 — Третий труп! — Эл сплюнул. — Третий актер погибает на съемках. Что я скажу шерифу?
 — Извини, Эл. Я все забываю, что ты на работе.
 — Не извиняйся. Ты жива, и это меня ужасно радует.
 Я поднялась. А затем Эл принялся стряхивать с моего тела налипший песок. Эл делал это так старательно, словно в песке таилась для меня страшная угроза. Он сдувал мельчайшие пылинки, проверял мои укромные уголки, был прилежен до невозможности. Наконец я вырвалась и пошла в хижину за своей одеждой. Я старалась не смотреть на труп Джейсона. Не смотреть и не думать...
 — Иди в мою машину и постарайся устроиться в ней поудобнее, — сказал Уиллер, когда я оделась. — Сейчас поедем. Мне не хочется оставлять здесь этот чертов перстень, пойду заберу его.
 Никогда не думала, что спортивные машины такие маленькие, а я такая большая. «Устроиться поудобнее» означало втиснуться и найти такое положение рук и ног, при котором машина может двигаться. Когда я «устроилась», то сразу почувствовала себя патроном в обойме.
 — Вот и я, — сказал Эл, вжимая свое тело в сиденье рядом. — Остальное здесь доделает сержант Полник.
 — Эл, мне надо тебе сказать... — я чувствовала, как в мое плечо упирается его плечо, и это придало храбрости. — У меня было влечение к этому мерзавцу... Но это случилось еще тогда, когда я не знала, что он мерзавец...
 — Романтические чувства преходящи, — успокоил меня Эл. — Это как волны... Так что не оправдывайся, милая.
 — В следующий раз не буду полагаться на одни чувства, — пообещала я.
 — Ты хочешь во всем руководствоваться разумом? И это не спасает, уж я-то знаю, — ухмыльнулся Эл.
 — Да? И верно! Джейсон думал, что все рассчитал: он прикинулся, что везет меня любоваться закатом... Ну что? Вот он, лежит, как навозная куча. Он все рассчитал — и просчитался!
 Уиллер посмотрел на меня так, словно видел впервые.
 — Ты говоришь про закат? Но солнце еще не зашло. Я знаю одно превосходное местечко, откуда открывается такой потрясающий вид!.. А после заката мы вернемся в город, я должен доложить шерифу, что тут произошло, но это не займет много времени. Зато потом...
 Заревел мотор «остин-хелея», и я разобрала только отдельные слова. Например: «квартира», «проигрыватель с пластинками», «виски с содовой», «диванчик»...
 — Ну как, Мэвис, годится? — крикнул Эл.
 Если бы я сказала, что не слышала его, то как бы выглядела в глазах своего спасителя?
 — Прекрасно! Все замечательно! — ответила я, плохо представляя, что именно прекрасно и где так замечательно.
 Лейтенант просиял. Он наклонился поближе к моему уху и прошептал:
 — Ты еще не знаешь главного: я отменный кулинар! Яичницу с беконом я готовлю по утрам — просто класс! Высший!
 И тут он так газанул, что я вцепилась в сиденье обеими руками. Машина мчалась быстрее ветра, быстрее солнечного луча, быстрее, чем мои мысли.
 Я заорала. Эл одной рукой держал руль, другой — гладил меня.
 — Успокойся, Мэвис. Я просто переключил скорость. Как ты не понимаешь — я тороплюсь!
 — И сколько скоростей в твоей машине?
 — Восемь!
 Он говорил что-то еще, но скорость росла, и я не слышала его слов. Я поняла, что мы оседлали чудовище, которое имеет восемь скоростей и поэтому может, как в сказке, доставить нас в любую точку земного шара. Нет, я никогда не заведу подобного монстра. С мужчинами я еще могу как-то справиться: у них ведь есть слабости. Механические игрушки не по мне.