Аннотация: У Саши Лэзитер есть все, что может пожелать тридцатишестилетняя женщина, — привлекательная внешность, успешная карьера, удобный дом, дорогая машина. Нет лишь семьи, о которой она мечтает долгие годы. Четыре неудачных брака оставили в ее сердце горечь несбывшихся надежд. Удастся ли немногословному вдовцу и его месячной внучке заполнить пустоту в жизни Саши? Неужели судьба даст ей пятый шанс на счастье?


---------------------------------------------


 Дикси Браунинг
 Ее пятый муж?



 ГЛАВА ПЕРВАЯ


 Саша откинулась в шезлонге и, закрыв глаза от слепящего солнца, клонившегося к горизонту, наслаждалась теплым ветерком, игравшим ее жоржетовой блузкой. Пусть у нее нет постоянной зарплаты, но прозябание в тесном помещении без окон в подметки не годится тому, что она имеет сейчас.
 Мерный шум набегавших волн убаюкивал ее.
 — Пять минут, — пробормотала она.
 Всего только пять минут, и затем она вскочит, закончит проверку списка, подумает, не забыла ли о чем-нибудь, а потом поедет в офис нового клиента, чтобы узнать, когда можно приступить к работе.
 Саша была дизайнером интерьеров и зарабатывала на хлеб с маслом, оформляя помещения, предназначенные для профессиональных целей, юридические конторы, агентства по торговле недвижимостью, врачебные кабинеты. Иногда в межсесознье ей приходилось отделывать снятые в аренду дома на северном побережье Аутер-Бэнкс, но что она действительно любила, так это начать работу по отделке особняка с нуля. Любые бюджетные ограничения лишь стимулировали ее творческую изобретательность.
 Она удовлетворенно вздохнула. От дуновения теплого юго-восточного ветра волосы упали ей на лицо и, не открывая глаз, она отвела их назад. Хорошо бы снять туфли, но тогда нужно сесть и наклониться, чтобы расстегнуть пряжки на щиколотках. Зря она не надела шлепанцы.
 — Тщеславие — имя твое, Саша, — пробормотала она. Беда в том, что узконосые туфли на шпильках чертовски льстят ее самолюбию, и она просто не может не надевать их, даже зная, что ей придется спускаться и подниматься по этим треклятым лестницам.
 Конечно, у нее есть пара туфель без каблуков, но она их не носит. Дома ходит босиком или в бесформенных бабушах, но каждый раз, выходя на люди, она заботится о том, чтобы выглядеть как можно лучше — на случай, если ей попадется потенциальный клиент. Подруги, которым было известно ее происхождение, называли это синдромом Золушки.
 Саша никогда не спорила с ними. Под тщательно наложенным макияжем, мелированными светло-каштановыми волосами и модной одеждой, приобретаемой на сезонных распродажах, не говоря о бижутерии, которую она обожала, Саша Коумз Кэссиди Бун Лэзитер оставалась все той же Сэлли Джун Пэрриш — старшей дочерью бедного фермера, который когда-то выращивал табак, а затем превратился в проповедника.
 В такие минуты, как эта, ей хотелось забыть о прошлом. Интересно, болели ли ноги у Золушки в хрустальных туфельках? На вид они ужасно неудобные.
 — Расслабьтесь, ноги, — сонно пробормотала она. — Как только мы попадем домой, вы получите полную свободу, обещаю.
 Вечернее солнце приятно припекало. Будучи от природы рыжеволосой, Саша покрывалась веснушками, несмотря на любые кремы от загара.
 Еще минута — и она войдет в дом и закончит проверку списка. На прошлой неделе приезжали уборщики, но в помещении все еще неприятно пахло табачным дымом. Покрывало на постели было смято, как будто кто-то не успел привести комнату в порядок. Чтобы застелить огромную двуспальную кровать, требуется, вероятно, целая команда горничных.
 К счастью, уборка не входит в ее обязанности.
 Саша записала предметы меблировки, которые подлежали замене: подушки для кресел, столовые приборы и мелкие тарелки, которые, вероятно, брали на пляж и не принесли обратно, хромоногий стул, запятнанный абажур и два высоких табурета, служившие, по-видимому, мишенью при игре в дартс. Обычно за порядком следят владельцы домов, но, по словам Кейти Макайвер, агента по недвижимости в этом районе, хозяин «Дрифтвиндз» позвонил ей в последнюю минуту и попросил найти человека, который к открытию сезона мог бы привести коттедж в надлежащий вид.
 Саша уже не раз сотрудничала с Кейти. На этот раз это была грошовая работа, но она не в таком положении, чтобы отказываться от предложения, каким бы незначительным оно ни было. Взять случай с коттеджем Джемисонов, например. Если они хотят, чтобы их вложения приносили прибыль, Кейти или кто-то другой должен проверять клиентуру, насколько это допустимо с точки зрения закона. Последние съемщики натирали доски для серфинга в одной из душевых и оставили ее в безобразном состоянии.
 Помня о длинных акриловых ногтях, Саша осторожно потерла виски. Легкая головная боль, мучившая ее весь день, заметно усилилась. Она надеялась, что несколько минут полного расслабления помогут избавиться от нее, но этого не произошло.
 Через минуту она войдет внутрь и закончит осмотр. На одном из покрывал осталось незамеченное уборщиками красное винное пятно. Люди, которые могут позволить себе арендовать коттедж стоимостью более миллиона долларов, часто ничего не ценят.
 Думай о чем-нибудь умиротворяющем, приказала она себе. О тающем на языке горьком шоколаде. Об Алане Джексоне, нежно напевающем тебе на ухо. О неиссякаемой платежной карточке.
 Вот она, сидит в коттедже на взморье — если дом, в котором шесть спален, семь ванн и плавательный бассейн можно назвать коттеджем, — а проклятая головная боль не дает ей насладиться этим.
 Саша все еще пыталась расслабиться, когда почувствовала, что на нее упала тень. Не открывая глаз, она нахмурилась. Тень от чего? Кейти сказала, что все коттеджи будут пустовать до Дня памяти погибших в войнах.
 Открыв глаза, Саша заморгала — солнце било ей прямо в лицо. На небе не было ни единого облачка. Однако она могла бы поклясться, что по ней только что пробежала тень.
 Вероятно, пролетел пеликан. Хотя ее детство прошло в другой части штата, ей было хорошо известно, что задолго до застройки побережья дюны находились в безраздельном владении морских птиц, бедняков, ютившихся в лачугах на песчаных холмах, нескольких семей, занимавшихся рыболовством, и стад диких пони.
 Вздохнув, Саша снова закрыла глаза, чувствуя, как солнечный свет, проникая сквозь розовато-лиловые тени на веках, приобретает красновато-коричневый оттенок. Она почти погрузилась в сон, когда это произошло снова. Красновато-коричневый цвет сменился черным и наоборот. Медленно открыв глаза, Саша подняла голову и огляделась.
 Никакого движения. Ни одного москита.
 Испытывая скорее любопытство, чем страх, она закрыла глаза и провела рукой над лицом. Тот же самый результат — мгновенная темнота. Определенно что-то на секунду скрыло от нее солнце.
 Реактивный самолет? Воздушные экскурсии не редкость в этих местах, но они начинаются с наступлением летнего сезона. Кроме того, если это не был планер, она бы услышала характерный звук.
 Саша попыталась сесть; что бы то ни было, это не игра воображения. Здесь нет ничего, что может отбрасывать тень: ни птиц, ни самолетов, ни летающего Супермена.
 Черт подери, теперь уже не расслабишься!
 Она все еще пыталась подняться с низкого шезлонга, когда услышала глухой звук от удара и что-то вроде приглушенного восклицания. Чувствуя лихорадочные удары сердца, она обернулась.
 Солнце, отражаясь в раздвижных дверях, не давало ей заглянуть внутрь. Разум подсказывал, что никто, находившийся внутри, не мог отбросить тень на галерею, но разум, как известно, становится первой жертвой женского испуга.
 Заперла ли она за собой дверь, когда вошла?
 Иногда она забывает о подобных мелочах. Кейти могла увидеть ее машину и зайти, чтобы посмотреть, как идут дела. Или кто-нибудь из уборщиков вернулся, чтобы взять забытую вещь. Возможно, они не закончили уборку.
 Но все это не может объяснить тень, пробежавшую по верхней галерее.
 Схватившись за подлокотники шезлонга, Саша крикнула:
 — Кто там, черт вас возьми? — Вскочив наконец на ноги, она приготовилась броситься внутрь и запереть раздвижные двери. — Послушайте, кто бы вы ни были, я устала, у меня болят ноги и раскалывается голова! Лучше не связывайтесь со мной!
 Она явно начиталась триллеров. Но преступления — печальный факт нашей жизни, они происходят даже здесь, в этом райском уголке побережья.
 Как большинство фешенебельных коттеджей, «Дрифтвиндз» снабжен современной системой охранной сигнализации.
 Которую она не удосужилась включить…
 Вот черт! Ведь у нее где-то записаны инструкции — какие цифры нажимать, и сколько ждать, и что делать потом. Но, не собираясь задерживаться здесь, она просто не стала утруждаться.
 Неуверенность сменилась тревогой. О господи! Что, если ей придется спасаться бегством?
 Она отнюдь не бесшабашная современная героиня. Несмотря на ненависть к физическим упражнениям, приходится признать, что иногда без хорошей спортивной формы не обойтись.
 Перегнувшись через деревянные перила, Саша посмотрела на асфальтированную стоянку внизу.
 Единственная стоящая там машина — ее собственный красный «лексус» с открывающимся верхом.
 Итак, это не Кейти и не уборщик. Она бросила опасливый взгляд на внешнюю лестницу, почти ожидая, что неизвестный вот-вот появится на галерее. То, что это невозможно, ее не смутило: потом она сообразит, каким образом кто-то снизу смог отбросить тень наверх.
 Как это говорится — возвратимся к реальности?
 Реальность номер один: в ее голову проникли рабочие с пневматическими молотками.
 Реальность номер два: у нее только что закончились критические дни, поэтому в ее состоянии, вероятно, виноваты гормоны, отчего ей вовсе не легче.
 Реальность номер три: вероятно, ей просто померещилось.
 Исторгнув тяжелый вздох, Саша повернулась, чтобы войти внутрь. И на фоне заходящего солнца увидела силуэт на веранде соседнего коттеджа, в котором, как предполагалось, никого не должно было быть.
 Они смотрели друг на друга через пятнадцатиметровую полосу песчаного пляжа. В руке он держал какой-то предмет, нацеленный прямо на нее.
 Пистолет?
 Саша с трудом проглотила набежавшую слюну. У нее захватило дух. На таком расстоянии невозможно определить, что это такое. Единственное оружие, которое она когда-либо видела вблизи, было старое ружье, которое отец использовал для охоты на белок и зайцев.
 Предмет, который она видит, небольшой и больше похоже на фотоаппарат, чем на пистолет, но, с другой стороны, какого фантастического оружия сейчас только нет!
 Здравый смысл, которым, надо признаться, она не отличается, подсказывает, что, если бы неизвестный хотел причинить ей вред, он воспользовался бы моментом, когда она, сонная и беззащитная, лежала в шезлонге. Вероятно, он делает снимки для агентства недвижимости. Она никогда бы не заметила его, если бы не упавшая на нее тень.
 Солнце мешало Саше различить черты лица фотографа, но, судя по силуэту, у него широкие плечи и узкие бедра. Воображение подсказало ей несколько живописных деталей, и она раздраженно отвернулась.
 Должно быть, гормоны бушуют. Разве он не может оказаться преступником, который перезимовал в запертом коттедже, что намного приятнее, чем скрываться в горах, как Эрик — как там его фамилия? — которого десятки лет разыскивало ФБР?
 Теперь, когда вот-вот начнется летний сезон, ему приходится покинуть насиженное место и искать новое укрытие. А широкие плечи у него, вероятно, из-за того, что в банде он специализируется на проломе стен. Та штука, которую он держит в руке, вполне может оказаться устройством для выдавливания стекол или определения цифровых комбинаций сейфа.
 Нет, ей положительно необходимо положить конец чтению детективных романов!
 Самое разумное — незаметно скрыться в комнату, где она оставила сумочку, в которой у нее сотовый телефон, и на всякий случай набрать 911. Как у любой разумной женщины — несмотря на тайные подозрения, Саша искренне надеялась, что она именно такая, — этот номер стоит у нее на автоматическом наборе.
 Приняв беззаботный вид, она быстро подошла к раздвижным дверям, проскользнула внутрь и поспешно огляделась в поисках сумочки, каждую секунду ожидая вторжения.
 — Алло! Это Саша Лэзитер. Я звоню из коттеджа «Дрифтвиндз» в Китти-Хок, — она назвала придорожный столб с указанием расстояния и улицу, радуясь, что запомнила хотя бы это. — Послушайте, в соседнем, предположительно запертом, коттедже, находится мужчина, который то ли целится в меня из какого-то оружия, то ли фотографирует… Да, я уверена! — с негодованием повторила она, когда ее переспросили. — Ну, что бы он ни держал в руках, он нацелил это на меня.
 Может быть, это не совсем так, но, если она хочет получить помощь, ей нужно сгустить краски.
 — Послушайте, я знаю… — она раздраженно умолкла. — Нет, я не в ванне! И я полностью одета… — Саше пришлось объяснить, чем она занимается в пустом коттедже. — Я не помню, заперла ли я дверь, прежде чем подняться наверх! — хотя у нее была полная уверенность в том, что дверь осталась открытой. Некоторое время она выслушивала монотонный голос и, наконец, не выдержала: Слушайте, я не собираюсь бежать к машине, ожидая, что он набросится на меня сзади, так что не могли бы вы прислать кого-нибудь, чтобы проверить, кто он такой?
 Обескураженная и немного напуганная, Саша почувствовала, что не может закончить то, чем занималась. Повесив трубку, она направилась в кухню, где нашла набор ножей. Вооружившись огромным резаком, воспользоваться которым у нее никогда бы не хватило духу, она поднялась наверх и, огляделась в поисках места, где можно было бы затаиться. Признавшись диспетчеру, что ей страшно выходить из дома, она не солгала. Недавно, на одну из ее подруг напал грабитель, и это произошло всего на расстоянии двух миль отсюда. Ее «лексус» стоит у самого дома, так что, вероятно, она могла бы открыть дверь электронным ключом, вскочить внутрь и запереться, прежде чем он успеет схватить ее; только ключ больше не работает, и она даже не уверена, что он лежит у нее в сумочке.
 Кроме того, насколько безопасно находиться в машине? Откидной верх у нее алюминиевый, а не тканевый, и, даже если ей удастся отъехать, кто может поручиться, что негодяй не будет преследовать ее до самого дома?
 Кто бы мог подумать, что работа дизайнера интерьеров на морском курорте может быть так опасна?
 — Привет, Джейк. Мы только что приняли звонок от леди, которая утверждает, что ты напугал ее, — долговязый помощник шерифа ступил на веранду, поднявшись по боковой лестнице.
 — Привет, Мак. Почему ты думаешь, что это был я?
 — Она звонила из соседнего коттеджа, и, увидев твою тачку, я подумал, что ты в курсе. Работаешь?
 — Да. Жаль, что я напугал эту леди. Я крикнул ей, но она уже вошла внутрь.
 — Ну, да. Как будто женщину Можно успокоить криком! Что все-таки ты здесь делаешь? Она сказала, что ты то ли целился в нее, то ли делал снимки.
 — Последнее. Черт, Мак, ты же знаешь, что я не могу сказать тебе, на кого работаю. — Джон Смит, более известный как Джейк, прищурился. — Дело о разводе. Женщина думает, что у мужа есть кто-то на стороне. Ей нужны доказательства, чтобы подать в суд. Я подумал, что сначала мне следует проверить их коттедж, так как сейчас он пустует.
 Этот парень хорошо известен в здешних краях, поэтому вряд ли бы он стал рисковать, появляясь в мотеле с другой женщиной.
 — Ну и как? Повезло?
 — Пока нет. Я начал только сегодня.
 Помощник шерифа кивнул. Мак Скарборо окончил школу на три года раньше Тима, сына Джейка, но они знали друг друга, как случается со всеми, кто живет в маленьких городках. К тому же, занимаясь охранным бизнесом, Джейк был знаком с большинством представителей правоохранительных органов в этой части штата.
 — Как Тимми? Он уже уехал?
 — Ждет отправки со дня на день. — Джейк покачал головой. — Не стану скрывать, я бы предпочел, чтобы вместо армии он вступил в ваши ряды.
 — М-да. Но подожди, через несколько недель начнется сезон, и тогда ты порадуешься, что он работает с тяжелой техникой в военной зоне, а не проводит облавы, арестовывает наркоторговцев и пытается разрулить заторы в движении на каждом пересечении дорог между Орегон-Инлет и Карритак-Бридж, — Скарборо покачал головой. — А черт, прости, приятель.
 Джейк не обратил внимания ни на упоминание о постигшей его утрате, ни на извинение.
 — Но ты ни за что на свете не бросил бы свою работу, так ведь?
 Ухмыльнувшись, молодой человек снял шляпу и провел рукой по коротким, выгоревшим от солнца волосам.
 — Верно. Мне кажется, что здесь происходит то же самое, что в больших городах, только размах не тот. У нас, по крайней мере, можно заняться серфингом в выходной. Наверное, мне следует сказать бедняжке, что ты один из хороших парней.
 Зная, что теперь ему придется распроститься со сбором доказательств, Джейк согласился.
 — Конечно. Все равно ты уже вспугнул мою рыженькую голубку.
 — Послушай, я же не включал ни огни, ни сирену, — Мак ухмыльнулся и повернулся, собираясь уйти. — Поосторожнее, Джейк. Передай Тимми привет и больше не пугай дамочек!
 В этот момент они услышали, что внизу стукнула дверь. Перегнувшись через перила, они увидели, как фигуристая рыжеволосая женщина неловко бежит на высоченных каблуках. Нырнув в дорогой красный автомобиль, она залезла на водительское место, явив их взору бедра, обтянутые мини-юбкой, быстро захлопнула дверь, подала назад, выезжая с подъездной дороги, и, резко набрав скорость, умчалась, не дав им опомниться.
 — Вот черт, — пробормотал помощник шерифа.
 — Думаю, что проблема разрешилась сама собой, — сказал Джейк.
 Завтра ему придется сделать еще одну попытку. Возможно, провести впустую весь день. Здравый смысл подсказывает ему, что если здесь действительно что-то происходит, как полагает его клиентка, то явно в дневное время, а не ночью, когда свет в окнах коттеджа может возбудить любопытство. Но сегодняшний день даром не пропал. Та леди определенно ждала кого-то.
 Он уложил цифровую камеру, надел темные очки и сбежал по лестнице, думая о хорошеньком рыжике. За исключением цвета волос, она напоминает ему Мэрилин Монро на классическом постере, особенно щиколотками. Немного меньше ростом и, возможно, немного полнее. У нее есть то, что соблазнит любого мужчину в возрастном диапазоне от «могу» до «хочу, но не могу».
 С другой стороны, звонок в полицию дает пищу для размышлений. Разве она стала бы звонить, если бы приехала в коттедж, чтобы немного развлечься с Джемисоном?
 Как бы там ни было, одни лишь фотографии он успел сделать дюжину снимков, пока она не проснулась и не застукала его, — не помогут миссис Джемисон.
 В одиночку воспитывая сына, Джейк Смит, сорокаоднолетний владелец небольшого охранного бизнеса, редко пользовался лицензией частного детектива. Несколько лет назад он прошел переподготовку в Блэкуотере, одном из лучших центров по подготовке работников службы безопасности, так как спрос на услуги частных детективов заметно сократился. Но, несмотря на то что ему давно не приходилось заниматься расследованиями, он еще может записать номер машины любого потенциального подозреваемого.
 Так он и сделал, хотя ему следовало попросить об этом Мака. Иногда они — охранная фирма «Джей Би Эс» и служба шерифа — оказывали друг другу услуги.
 Рыжик свернула на объездную дорогу и направилась на север. Джейк последовал за ней, хотя уже темнело и он жил в противоположном направлении. По пути он позвонил своему заместителю.
 — Хэк, мне срочно нужна информация. Красный «лексус» с откидным верхом, номерной знак сделан по заказу, на нем буквы С-А-Ш-А.
 — Минутку, — девятнадцатилетний компьютерный гений щелкнул жевательной резинкой и отключился.
 Ровно через минуту он позвонил. К этому времени перед Джейком встал выбор — повернуть ли ему направо к Сазерн-Шорз или пересечь мост через залив Карритак. Ее адрес у него был.
 Мадди-Лэндинг. Держа руку на рулевом колесе, Джейк даже не попытался найти разумное объяснение тому, почему он ее преследует. По дороге есть место, где подают отличное барбекю, а он не успел пообедать.
 Вопрос в том, что это даст ему. Маленький сексуальный рыжик, возможно, ждала Джемисона, который задержался, испугался или просто не появился. Их обоих с легкостью могут узнать; понятно, что они не рискуют появляться в общественных местах, тем более что Джемисон владеет большим пустующим коттеджем со всеми удобствами.
 С другой стороны, возможно, у этой женщины есть вполне законная причина находиться там.
 Она может быть агентом по недвижимости или даже потенциальным съемщиком. Прежде чем выбросить фотографии, ему нужно узнать, имеет ли она отношение к этому делу. Определенно она очень соблазнительная, особенно в сравнении с женой Джемисона.
 Но как бы ни был велик соблазн, глупо встречаться с любовницей в собственном доме.
 Джейк проехал мимо кафе, с удовольствием вдохнул запах жареного мяса и пообещал себе, что на обратном пути обязательно остановится здесь. Так как Мадди-Лэндинг был скорее разросшимся поселением, чем городом, он легко нашел нужный адрес; ему даже не пришлось воспользоваться той штуковиной, которую Хэк установил в машине.
 Славное местечко, подумал Джейк, хотя ему никогда бы не пришло в голову покрасить дом в светло-фиолетовый — или это бледно-лиловый? цвет с темно-зеленой отделкой. Но, черт подери, еще никто не обвинял его в том, что у него хороший вкус.
 С чего лучше всего начать? Если он скажет:
 «Мне показалось, что вы горячая штучка, и я решил узнать, где вы живете», она, вероятно, не придет в восторг. Захлопнет дверь и снова вызовет полицию, и на этот раз он будет действительно виноват.
 Идя по дорожке к дому, Джейк заправил рубашку, пригладил густые темные волосы и оглядел ухоженный двухэтажный дом. Ему нравится, что дома здесь отличаются по стилю и цвету. Стоя у двери, он мог видеть три белых, два желтых и один голубой дом. В том, что касается цвета, влияние пляжной зоны, очевидно, распространяется вглубь. Там, на Бэнкс, застройщики подумывают ограничить владельцев собственности в выборе цветов. Недаром говорят, что правительство сходит с ума. Его двухквартирный дом в Мантео, в сорока километрах отсюда, покрашен в обычный белый цвет, внутри и снаружи, поэтому никаких претензий к нему не может возникнуть. Сейчас он перекрашивает квартиру и заменяет кровельную дранку — отчасти из-за повреждений, нанесенных ураганом, отчасти потому, что это давно надо было сделать.
 Позвонив два раза и не получив ответа, Джейк снова собирался нажать кнопку, когда дверь распахнулась.
 — Мэм, меня зовут Джейк Смит, и я…
 Ему не удалось продолжить, потому что миниатюрное создание с глазами, обведенными черными, как у енота, кругами, сердито оборвало его:
 — Оставьте меня в покое! Мне ничего не нужно, меня ничего не интересует, и смотреть я не буду.
 — Вот чер… — У Джейка хватило присутствия духа засунуть ногу в щель, прежде чем она успела захлопнуть дверь. — Я не… вот мои документы, когда он потянулся за бумажником, Саша неожиданно ринулась вперед и изо всех сил наступила ему на ногу. Боль пронзила его до самого паха. Нахожусь при исполнении, — преодолевая боль, пробормотал он, взмахнув у нее перед носом удостоверением частного детектива и карточкой «вежливости», полученной от шерифа несколько лет назад. Официально она была совершенно бесполезна, но, черт подери, он бы показал ей кулинарный рецепт матери, если бы это помогло. Мэм, я просто хочу извиниться., объяснить…
 Неужели это та же самая женщина? Тот же рост, тот же цвет волос, но вместо красной мини-юбки, блузки с воланами и сексуальных шпилек с застежками на щиколотках она облачена в нечто, напомнившее ему бесформенную армейскую палатку. Ноги босые, с потертостями от остроносых туфель, которые, по его мнению, являются преступлением против природы.
 Джейк перевел взгляд на лицо Саши, придерживая дверь ногой, в которой все еще не прошла боль, и прищурился, ощутив экзотический аромат.
 — Вам крышка, — услышал он. — Через два дома от меня живет помощник шерифа. Стоит мне только позвонить ему…
 — Хотите воспользоваться моим телефоном? Джейк сунул руку в карман, зная, что оставил его в машине.
 Она озадаченно моргнула и слегка разжала пальцы, мертвой хваткой вцепившиеся в дверь.
 — Говорите, что вам здесь нужно, и уходите. Даю вам тридцать секунд. Потом я звоню Дарреллу.
 Возможно, Джейк воспринял бы ее более серьезно, если бы не потеки краски для ресниц. Во всяком случае, он надеялся, что черно-синие пятна не являются последствием семейной разборки.
 Волосы, напоминавшие цветом ядровую древесину кедра, свалялись на одной стороне, в то время как на другой они стояли дыбом.
 Черт, а что, если она встречается с Джемисоном здесь? У ее духов аромат жаркого секса в тропическом саду.
 Но разве это подходящее одеяние для встречи с любовником? Глядя на него, ни одному нормальному мужчине не придет в голову мысль о смятых простынях и влажной шелковистой коже.
 — Может быть, вы окажете мне любезность и уберете ногу?
 Глаза цвета хаки. Он мог бы поклясться, что тогда они показались ему синими, но на расстоянии в несколько метров трудно различить цвет глаз.
 — Мисс Лэзитер, я просто хотел успокоить вас…
 Глаза в черных потеках широко раскрылись.
 — Как вам удалось узнать мое имя?
 Я слишком стар для этого, подумал Джейк. Каким бы соблазнительным ни было ее тело под этим рубищем, как бы ни волновал его этот аромат, он не станет утруждаться.
 Но она заслуживает объяснения, и он явился сюда именно с этой целью. Помимо других.
 — Я занимаюсь охранным бизнесом, и мне пришлось проверить ваш номер; я сожалею о причиненном беспокойстве и хочу, чтобы вы знали, что я не представляю для вас никакой опасности, — на одном дыхании проговорил он, надеясь, что хотя бы одна кость стопы останется несломанной. Теперь он знает, что испытывает лиса, попавшая в стальной капкан!
 Джейк Смит, подумала Саша. Джон Смит, вероятно. Ну ладно. Вглядываясь в него слезящимися глазами, она гадала, можно ли ему верить. На фоне заката он выглядел весьма внушительно.
 Вблизи…
 Господи, как бы он ни выглядел, ей ничего не нужно! Она не хочет даже думать об этом. Когда она добралась до дома, невыносимая головная боль дала ей понять, что одними таблетками не обойтись. Тем не менее она проглотила три пилюли, запив их молоком. Не потрудившись снять макияж, Саша разделась, натянула самый удобный кафтан и рухнула на кровать, положив на глаза пакет с замороженным зеленым горошком.
 — Просто знайте, — продолжал Джейк, — что завтра я, вероятно, опять появлюсь там. Я еще не закончил работу.
 Даже находясь в полубезумном состоянии, она не могла не заметить, что у него загорелое лицо с не правильными чертами, привлекательность которого подчеркивают мелкие морщинки. В темных волосах проглядывает седина. Очевидно, он достиг того возраста, когда мужчина начинает стареть или приобретает зрелость, в которой есть нечто особенное. Как у него.
 — Это вы знайте, что я тоже не закончила, — огрызнулась она и затем опомнилась:
 — Работу не закончила, я хочу сказать.
 Джейк убрал ногу и отступил назад. Не дожидаясь, пока он повернется, Саша громко хлопнула дверью.




 ГЛАВА ВТОРАЯ


 Чувствуя, что он слишком выбит из колеи, чтобы вести машину и одновременно есть, Джейк заказал тарелку барбекю на вынос и проехал шестьдесят пять километров, отделявших его от Мантео, слушая музыку и размышляя о необычной женщине, с которой он только что встретился.
 Саша Лэзитер. Где-то он слышал это имя. Первое, что бросилось ему в глаза там, в коттедже Джемисона, были ее формы. Под той штукой, в которой она предстала перед ним дома, они были незаметны, но он-то уже видел их. Короткая юбка и что-то воздушное наверху — хотя это намного больше того, что носят женщины на пляже, — едва скрывали ее прелести. Воображение услужливо дорисовало остальное.
 Не каждый день увидишь такие округлости.
 Джейк слышал о женских фигурах, напоминающих песочные часы. Пожалуй, в нижней части песка минут на двадцать больше, чем в верхней. Однако эти округлости, вероятно, генетически обусловлены, и заслуги силикона в этом нет.
 Отличные гены, черт подери!
 Запах жареного мяса вновь защекотал ему ноздри, когда он проезжал через Бом-Бридж, направляясь домой. У него такое чувство, что вряд ли сегодня вечером он сможет удовлетвориться барбекю и жареной картошкой. Его сексуальная жизнь сошла на нет в то время, когда он самостоятельно воспитывал сына.
 Почти такого же роста, как Джейк, Роузмери, его жена, была местной спортивной звездой и мечтала войти в олимпийскую сборную. Они учились вместе с первого до двенадцатого класса. В десятом классе Джейк принял решение жениться на Роузмери. Они сбежали из дома сразу после окончания школы; к тому времени Роузмери рассталась с мечтами об олимпийских играх. Ни один из них никогда не пожалел о содеянном.
 Семь лет спустя Роузмери погибла по вине пьяного водителя на одном из тех пересечений дорог, о которых упомянул Мак. Благодаря их сыну Тимми Джейку удалось пережить эту трагедию. Прошел год мучительной борьбы с воспоминаниями, и Джейк сдал в аренду половину дома, который они купили по дешевке и отремонтировали своими силами, и вместе с сыном переселился в другую половину, где находился его офис.
 Господи, как же давно это было! Иногда ему трудно вспомнить ее лицо. Не помогает, даже когда он рассматривает фотографии, что в последнее время происходит редко. Дело не в том, что изменился стиль в одежде: голубые джинсы остались голубыми джинсами, шорты — шортами. Но глуповатые, смущенные улыбки на их лицах, особенно после того, как спустя семь с половиной месяцев после свадьбы родился Тимми, после всех этих лет трудно связать с тем, что ушло навсегда.
 У него есть фотография дома, который он построил на дереве, когда Тимми было шесть месяцев, и второй машины — ржавой развалюхи, которой они так гордились.
 — Стареешь, приятель, — пробормотал Джейк, входя в пустую квартиру и едва не споткнувшись о две стремянки, на которых лежала сложенная портьера. Странно, однако — он не чувствует себя старым.
 Несмотря на усталость и ноющую боль в правой ноге, он давно не чувствовал себя таким молодым.
 Саша проснулась рано утром, когда солнечный луч упал на ее подушку. Несколько минут она лежала с закрытыми глазами, вспоминая предыдущий день. Затаив дыхание, она ждала, не заболит ли у нее голова.
 Подумав о боли, Саша вспомнила отца, который часто давал волю рукам, даже после того, как обратился к религии. Последнее слово напомнило ей о скором начале благотворительных ужинов. Далее ее мысли устремились к сватовству, которым три подруги с удовольствием занимались в течение нескольких лет. Но Дейзи вышла замуж и уехала в Оклахому. Марти, также вышедшая замуж, все еще жила на Шугар-лейн. Файлин, их общая домашняя работница, была бесценным членом квартета свах, а благотворительные ужины — излюбленным способом свести вместе двух людей.
 Им до сих пор не удалось найти кого-нибудь для Лили, дипломированного аудитора, которая приехала в Мадди-Лэндинг несколько лет назад.
 Яхтсмен, с которым они познакомили ее, уплыл, оставив Лили на берегу. Файлин, убиравшая ее квартиру, утверждала, что каждую неделю Лили получает письма из Калифорнии, которые она прячет в ящик ночного столика.
 Возможно, это ничего не значит; Файлин заметила, что письма написаны карандашом на линованной бумаге. Может быть, у Лили есть ребенок от предыдущего брака? Возможно, ей пишет племянник или племянница.
 Саша вспомнила о своих племянниках и племянницах. Ей везет, если она видит их подписи на поздравительных открытках, которые присылают ее сестры.
 Перевернувшись на бок, она подумала о Джейке Смите. Интересно, женат ли он, или у него кто-то есть? Если он свободен, они смогут внести его в список кандидатов. С виду он определенно племенной жеребец.
 Думая о том о сем — удачные мысли всегда приходят ей в голову по утрам, — Саша вспомнила, что ей надо связаться с Кейти — агентом по недвижимости — и узнать, не требуются ли ее услуги. Не помешает подать заявку пораньше.
 Обрадовавшись, что головная боль прошла, она встала, сделала несколько упражнений и направилась в душ.
 Джейк Смит сказал, что он не закончил то, чем занимался в соседнем коттедже. Регулируя температуру воды, Саша лениво подумала, что бы он делал, если бы после ее звонка появился помощник шерифа. Она видела их вдвоем до того, как побежала к машине. Так как его не арестовали, вероятно, он находился там на вполне законных основаниях.
 Господи, как хорошо! Струи горячей воды бьют по плечам, размягчая напряженные мышцы.
 Ей бы не помешал глубокий массаж, только она не может найти для него времени.
 Он сказал, что занимается охранным бизнесом.
 Возможно, устанавливал в коттедже Джемисона новую систему или чинил старую; вероятно, он один из тех «технарей», которые говорят на языке, недоступном для ее понимания. Она пользуется компьютером только потому, что вынуждена; читает инструкции и даже тогда мало что понимает.
 Когда дело доходит до отключения и включения сигнализации, ей обычно удается выполнять простейшие указания типа «сделайте то-то и то-то», но иногда у нее не получается, и тогда приходится обращаться за помощью. По существу, она простая женщина, живущая в сложном мире.
 Итак, он занимается обеспечением безопасности. Важная шишка. У них с Лили, вероятно, найдется, о чем поговорить и что обсудить, используя мудреные слова.
 Саша с удовольствием принялась втирать в голову шампунь для окрашенных волос с запахом кокоса. Все еще размышляя о вчерашнем приключении, она вытерлась, щедро увлажнила тело лосьоном и надела рабочую одежду: длинную юбку, желтую футболку и кисейную кофточку. Похоже, юбки начинают немного обтягивать ее в бедрах.
 Стоит набрать лишних полкилограмма, как все откладывается именно на бедрах — ни в талии, ни в груди она никогда не полнеет. Родись она в прошлом веке, ее фигура была бы в моде, особенно с накладным бюстом.
 К несчастью, сегодняшняя мода благоволит к высоким худощавым женщинам, подчеркивающим с помощью силикона лишь определенную часть фигуры. Не обладая этими достоинствами, она наилучшим способом использует то, что есть, стильно, со вкусом и щегольством.
 К тому времени, как Саша позавтракала всего одним пончиком — она на диете, — запила его молоком и оделась, температура поднялась до двадцати двух градусов. На небе не было ни единого облачка, поэтому она опустила верх «лексуса», который подарила себе в день тридцатипятилетия.
 Несмотря на то что крем под пудру предохранял от загара, она надела широкополую шляпу, не завязав длинные концы шарфа. Пусть развеваются у нее за спиной.
 Кажется, какая-то знаменитая танцовщица погибла, когда ее шарф запутался в колесе. Пусть у нее нет университетского диплома, но зато она гордится тем, что знает множество занимательных фактов.
 Проехав мост через залив, Саша остановилась у кафе и заказала двойную порцию кофе. Заболит у нее голова или нет, но ей не мешает взбодриться.
 Спустя несколько минут она въехала на асфальтированную стоянку рядом с коттеджем Джемисона. Она отказалась признаться себе, что почувствовала разочарование, увидев, что соседняя стоянка пуста. Исходя из того, что она знает о мужчинах — а она могла бы написать книгу об этих особях, — привлекательный специалист по безопасности все еще сладко спит.
 Саше, ранней пташке, приходилось практически силой вытаскивать из постели всех своих четырех бывших мужей. Фрэнк был прирожденный лентяй. Барри работал по ночам, что, как неохотно признавала Саша, давало ему законный повод поздно вставать. Но Расти просто предпочитал спать допоздна, потому что проводил ночи за азартными играми и на вечеринках, обычно без Саши.
 Что касается Ларри, первого мужа, с которым она познакомилась и за которого вышла замуж в течение одной безумной недели — за месяц до того, как ей исполнилось девятнадцать лет, — то она даже не может вспомнить, под каким предлогом он полдня валялся в постели. Вероятно, для того, чтобы привести ее в бешенство. Даже ребенком она просыпалась вместе с солнцем, и энергия била из нее ключом.
 По правде говоря, ни один мужчина, за которого она имела несчастье выйти замуж, не имел ничего даже близко похожего на добросовестное отношение к работе. Что касается ее отца, Аддлера Пэрриша — рыжеволосого мужчины с суровым лицом, — то он продал ферму и предпочел заняться чтением проповедей.
 И в это он не вкладывал душу. Все говорили, что старый Ад лют как змей, и она могла присягнуть в этом. Но зато у него появилось больше времени для того, чтобы вбивать закон божий членам своей семьи и карать их за нарушение правил. Что Саша постоянно и делала.
 В то время она была простой Сэлли Джун Пэрриш. У замученной работой матери не хватало сил защитить себя и детей ни от злобного языка мужа, ни тем более от его ремня и кулаков. Как только Сэлли Джун удалось сбежать из дома, она нашла работу в салоне торговца мебелью. В течение нескольких лет она по вечерам училась в общественном колледже.
 К тому времени Саша уже вышла замуж за Ларри Коумза, который был похож на актера Джуда Лоу и не мог удержаться на любой работе более двух месяцев. Он утверждал, что этому мешает его слишком высокая квалификация. На самом деле ему мешало отсутствие мотивации. Ларри был первым. Второй муж был еще красивее и к тому же блистал остроумием.
 К сожалению, он оказался мошенником.
 Имея за плечами два неудачных брака, Саша уехала из Гринсборо и, продвигаясь на восток, оставила позади еще двух мужей. Ни один из четырех браков не дал ей того, в чем она отчаянно нуждалась, — любящей семьи. И ни один не продлился больше года. К тому времени, когда она переехала в Мадди-Лэндинг, Сэлли Джун превратилась в Сашу. Она оставила фамилию четвертого мужа, так как это было легче, чем менять все сначала. Кроме того, она подходила к имени Саша.
 Ее выбор пал на Мадди Лэндинг, потому что в то время недвижимость в графстве Карритак стоила относительно дешево, а местоположение было идеальным: торговый центр в Норфолке находился в часе езды; еще ближе был Аутер-Бэнкс, где благодаря строительному буму работа дизайнера интерьеров пользовалась большим спросом.
 То было одиннадцать, нет, почти тринадцать лет назад. Как летит время! В возрасте тридцати восьми лет — Саша утверждала, что ей тридцать пять, — она оказалась совершенно одинокой. Выходя замуж, она каждый раз была уверена, что нашла, наконец, своего принца.
 Но ей попадалось очередное ничтожество, которое думало, что хорошо подвешенный язык и модная одежда могут скрыть его жалкую сущность. Все ее мужья, так же как и она когда-то, испытывали неуверенность в будущем, но у них не было ее отваги, жестокой самокритичности и безжалостного стремления добиться успеха.
 Ничто не мешает ей шутить с подругами о том, что пора подыскать мужа номер пять, но прежде чем она позволит себе сблизиться с мужчиной, она вернется к естественному цвету волос, выбросит всю косметику в реку и превратит ювелирные украшения в наживку для рыб.
 Поставив машину в тени коттеджа Джемисона, Саша посидела на воздухе несколько минут, наслаждаясь прекрасной весенней погодой. Одного часа ей хватит с лихвой, чтобы закончить со всеми делами в этом доме.
 Она поднялась по первому пролету наружной лестницы, открыла дверь и отключила сигнализацию. Так как застарелый запах табака все еще сохранялся, Саша решила не закрывать раздвижные двери, так как москитов можно было не опасаться благодаря удивительно сухой весне. На следующем этаже она открыла еще одну дверь.
 Тихонько напевая, Саша начала проверять список, чтобы убедиться, заменены ли все ли потерянные, украденные или поврежденные вещи.
 Новые табуреты для бара уже доставили, и она вычеркнула их из списка. Поднявшись на верхний этаж, Саша внимательно огляделась, проверяя, не упустила ли она что-нибудь. Великолепный вид, открывающийся на океан, не привлек ее внимания, когда она вышла на открытую галерею — свое любимое место. Вместо этого ее взгляд устремился на соседний коттедж.
 Не то чтобы она ожидала увидеть Джека Смита: ведь на стоянке не было машины. И ей даже не хотелось увидеть его, но ведь он сказал, что не закончил того, чем занимался — установкой, модернизацией или ремонтом сигнализации.
 Саша сказала себе, что она не разочарована; нет, конечно. Во всяком случае, не из-за себя. Но уже несколько месяцев они ищут кандидата для Лили Салливан, красивой блондинки-аудитора с печальными глазами, которая живет недалеко от Марти. Насколько им известно от Файлин, которая по мусору может узнать о человеке больше, чем любой агент ЦРУ, у Лили никого нет.
 Беда в том, что они не могут найти ни одного подходящего мужчины, который может заинтересоваться красивой и к тому же умной женщиной.
 Лучших кандидатов уже расхватали; остались только те, которых объединяет одно слово «слишком»: старые, молодые, скучные или тупые.
 По удивительной иронии судьбы именно две свахи — Дейзи и Марти — сняли сливки: Дейзи вышла замуж за Келла Мэджи, который приехал в Мадди-Лэндинг, чтобы разыскать родственника, а Марти нашла свое счастье с привлекательным плотником, которого она наняла для перестройки дома.
 Она не завидует им, вовсе нет! Саша повернулась, чтобы войти внутрь, и внезапно ее каблук провалился в щель между двумя досками. Взмахнув руками, она попыталась сохранить равновесие, ухватившись за шезлонг, который отъехал в сторону. Острая боль пронизала левую ногу. Несмотря на отчаянные попытки удержаться на ногах, Саша упала, сильно ударившись пальцами правой руки о покоробившийся от солнца деревянный пол.
 — Ой, помогите! Ах, черт! Черт! Черт! — она раскачивалась взад-вперед, ухватившись одной рукой за щиколотку и размахивая другой; при этом злополучный каблук все еще оставался в ловушке.
 Увидев, что розовая замша, обтягивавшая двенадцатисантиметровый каблук, безвозвратно погибла, Саша испустила стон отчаяния и боли. Она дорого заплатила за эти туфли, зная, что ничто так выгодно не подчеркивает красоту женских ног, как тонкие высокие каблуки. Особенно если женщина перестала расти — по крайней мере вертикально — еще в пятом классе. Ей с детства твердили, что рыжие не должны носить ничего розового, поэтому она из кожи вон лезла, чтобы при каждом удобном случае на ней было что-нибудь розовое, пусть даже какая-нибудь бижутерия из турмалина.
 Трясущимися пальцами Саше удалось расстегнуть пряжку на щиколотке и высвободить ногу из остроносой туфли, которая казалась ей такой красивой, что обычно она даже не замечала пытки, которой подвергала себя.
 Проклятье! Щиколотка уже становится похожа на раздувшуюся колбасу. Мало того, она сломала три ногтя и ухитрилась засадить в ладонь уйму заноз, которые могут вызвать заражение крови.
 Говорят, что половые доски обрабатывают мышьяком. Неужели на галерее тоже?
 Хорошо, что ей удалось расстегнуть золотой браслет на щиколотке. По крайней мере, теперь нет опасности, что нарушится кровообращение. О господи! Здесь, на галерее пустого коттеджа, ее ожидает смерть. От безжалостного солнца она станет красной, как вареный краб. Кожа на носу облупится, чайки и скопы забросают ее бездыханное тело мерзким птичьим пометом…
 Сотовый телефон! Но она оставила его в сумочке. Если бы ей удалось встать, то, используя пластмассовый стул как палку, она бы смогла допрыгать до комнаты и набрать 911. Хотя после вчерашнего….
 Но, может быть, по утрам дежурит другой диспетчер.
 Слезы струились по лицу Саши и, оставляя на румянах потеки туши, стекали по подбородку на нарядную блузку. Она расстегнула вторую туфлю и отшвырнула ее в сторону. Какой прок от одной, если другая погублена? Если бы не тот факт, что женским ногам ничто не льстит так, как воздвижение на пьедестал — а она настолько тщеславна, что хочет использовать любое преимущество, какое только можно получить, — она бы бросила предательские туфли в огонь, как только бы попала домой.
 Но сначала нужно попасть туда.
 Саша ползла на коленях к стулу, надеясь ухватить его за ножку, когда услышала шаги у себя за спиной.
 — Что, черт подери, вы сделали с собой? — пророкотал знакомый голос.
 Она вздрогнула и, извернувшись, увидела любителя подсматривать — мужчину, который до смерти напугал ее вчера.
 О господи, простонал внутренний голос, только не в такой позе!
 — Помогите! — пискнула она.
 Сидя в машине Джейка, который вез ее в больницу, Саша отвлеклась от своих горестей, чтобы дать себе три клятвы. Во-первых, отныне никаких двенадцатисантиметровых каблуков, во всяком случае, на работу. Во-вторых, с сегодняшнего дня она вдвое сократит потребление углеводов. Прощайте, пончики с глазурью и цельное молоко!
 Джейк настоял на том, чтобы снести ее вниз.
 Так как в случае отказа ей бы пришлось съехать по лестнице на пятой точке, что превратило бы эту часть тела в такое же плачевное состояние, как ладонь, Саша позволила ему подхватить себя на руки. Чувствуя, как крепко он прижал ее к своей теплой, мускулистой груди, она смутилась до такой степени, что даже не стала противиться.
 Третья клятва вылетела у нее из головы; по всей вероятности, она касалась необходимости обходить стороной любого мужчину, который может сломить ее сопротивление недовольным ворчаньем, сердитым взглядом и ароматом мыла, зубной пасты и кофе с прослойкой чисто мужского запаха.
 Не говоря уже о том, что его прикосновение равносильно тому, которое возникает, если сунуть палец в штепсельную розетку.
 Все внутри у нее дрожало, когда Джейк усадил ее в машину и подложил что-то под ногу. Он протянул руку к ремню безопасности, но Саша оттолкнула ее.
 — Я сама могу пристегнуться.
 — Ну, так пристегнитесь, — буркнул он.
 Какого черта он сердится, удивилась она, преисполнившись жалости к себе и в то же время чувствуя странное волнение. Это у нее перелом щиколотки, а не у него. И не в его правую руку попала инфекция, и теперь она распухнет до плеча, и ее придется ампутировать. К тому же есть вероятность, что ей грозит смерть от заражения крови.
 Кроме того, у нее, возможно, аллергия на антибиотики, поэтому она может скончаться от анафилактического шока или других роковых последствий идиосинкразии.
 Джейк ехал быстро, сбрасывая скорость у светофоров, чтобы избежать резкого торможения при неожиданном переключении цвета. Саша неохотно оценила это. Щиколотку дергало, как больной зуб, и ей это ужасно не нравилось. Она ненавидит боль. Кем-кем, а стоиком она никогда не была.
 — Вы в порядке? — спросил Джейк, когда они проехали мимо памятника братьям Райт. Хорошо, что он больше не ворчит. Пожалуй, в его голосе слышится беспокойство.
 — Нет, не в порядке. Мне больно, — огрызнулась Саша. Ребячливое поведение с ее стороны, но что ей терять, если все уже потеряно? Чувство собственного достоинства? Ха!
 — Мы будем там через несколько минут, — сообщил Джейк. — В это время года ждать, вероятно, не придется. Думаю, вам дадут болеутоляющее, а потом сделают рентгеновский снимок. — Ее нога покоилась на пластмассовой коробке, которую он обернул рубашкой. Правую руку Саша поддерживала, положив ее на колени. — Вы что, еще и руку повредили? — спросил Джейк.
 Черт, теперь в его голосе звучит сочувствие, и она не знает, как к нему относиться. Она нуждалась в сочувствии, когда на карманные деньги покупала дешевую косметику, чтобы скрыть синяки, оставленные отцовскими кулаками, но это лишь приводило к тому, что он называл ее потаскушкой. Обычно за этим следовало появление нескольких новых синяков.
 Джейк остановил машину перед больницей.
 — Подождите, пока я схожу за креслом-каталкой.
 — Глупости, оно мне не нужно, — Саше приходилось бывать в больнице только в качестве посетителя.
 — Ну, ладно, тогда обхватите меня рукой за плечо, — Джейк наклонился и подхватил ее под колени.
 Если до этого у нее сохранялись жалкие остатки разума, они исчезли к тому времени, когда он внес ее внутрь. Этот мужчина действует на нее, как ток высокого напряжения.
 — Вам придется заняться писаниной, но я попробую ускорить процесс.
 Из окна на них с интересом смотрели две женщины. Несколько человек в приемном покое оторвались от старых журналов.
 — Опустите меня, бога ради, — взмолилась Саша. В таком состоянии ей не понадобится врач.
 Близость Джейка Смита привела ее в такое смятение, что она едва замечала острую боль в щиколотке и руке.
 Прошло два часа, и санитар выкатил кресло-каталку в приемный покой. Отложив газету, которую он читал, не понимая ни одного слова, Джейк поднялся навстречу Саше.
 — Все сделали? — спросил он. Шины нет, только фиксирующая повязка; значит, у нее сильное растяжение, а не перелом. — Что у вас с рукой? Из бинтов выглядывали три пальца, включая большой.
 — Занозы. К тому же я лишилась трех ногтей.
 Джейк широко раскрыл глаза.
 — Боже, какой ужас! — он судорожно глотнул, пытаясь подавить тошноту.
 — Мне кажется, что один болтается, а ведь я сделала их на прошлой неделе! Теперь придется заменять на всех пальцах, — сокрушенно сказала Саша. Оглянувшись через плечо, она поблагодарила санитара. — Я прекрасно дойду отсюда, уверила она его с улыбкой, которая не стала менее ослепительной от съеденной губной помады и потеков туши на лице.
 — Это не по правилам, мэм, — возразил больничный служащий.
 Джейк покачал головой. Подойдя к двойным стеклянным дверям, он широко распахнул их.
 — Ну, же, поехали. Не упорствуйте.
 Вдвоем они опустили Сашу на переднее сиденье. Джейк сунул санитару несколько долларов, не зная, правильно ли он делает, но парнишка был приблизительно того же возраста, что и Тимми.
 Возможно, даже учился с ним.
 Несколько километров они проехали в молчании, изредка нарушаемом тяжелыми вздохами, доносившимися с пассажирского сиденья. Когда они в первый раз остановились на красный свет, Джек попытался узнать, серьезная ли у нее травма.
 — Мы заедем в аптеку за лекарствами, а потом выедем на дорогу к пляжу и поднимем верх вашей машины. Я думаю, что за несколько дней ничего с ней не случится.
 — Минутку, минутку! Я не оставлю свою машину без присмотра.
 — Разве вы в состоянии вести ее? — он выразительно посмотрел на ее щиколотку.
 — У меня не перелом.
 — Саша… мисс Лэзитер, посмотрите на это с моей точки зрения. Если я высажу вас в Китти-Хок, я не сомкну глаз, гадая, благополучно ли вы добрались домой. Если что-нибудь случится, это будет преступная небрежность, — сказал Джейк.
 Должно быть, ей дали болеутоляющее. Судя по тому, как она моргает глазами, леди ловит кайф.
 — Я могу вызвать такси.
 — Это не поможет вам сдвинуть машину с места. Послушайте, я благополучно доставил вас в больницу, так ведь? Неужели вы боитесь, что я не довезу вас до дома?
 Джейк свернул на улицу, которая заканчивалась тупиком у ряда коттеджей, отличавшихся друг от друга лишь цветом и деталями внешней отделки. «Дрифтвиндз», где Саша оставила машину, был предпоследним.
 Вы вовсе не обязаны отвозить меня в Мадди-Лэндинг.
 Она явно смягчилась, подумал Джейк. Признаться, он сам не понимает, к чему ему все это беспокойство. Он должен работать над делом Джемисона, тем более что наблюдение за домом ничего не дало.
 — Любите барбекю? — спросил Джейк после того, как отвел машину в подземный гараж, поднял верх и запер дверь.
 Хорошая тачка. У леди есть вкус. Отдав Саше ключи от машины, он выехал на улицу.
 — А кто не любит? — она пощипывала повязку на руке, и Джейк накрыл ее руку своей большой ладонью.
 — Оставьте бинт в покое, — приказал он. — Разве мама не говорила вам, что этого нельзя делать?
 Эти слова вызвали у нее мимолетную улыбку.
 У Джейка было чувство, что она старается скрыть боль. Это удивительно, потому что, судя по ее внешности, она неженка.
 Через десять минут, когда Джек появился с двумя полными тарелками, ему пришло в голову, что или у них будет поздний ужин, или ему придется поедать остывшее мясо в другом месте.
 — Наверное, мне нужно было купить какие-нибудь напитки? — спросил он.
 — У меня есть чай со льдом, — сказала Саша.
 — Чай подойдет, — тихо насвистывая, Джейк постукивал большим пальцем по рулевому колесу и думал о том, что в его положении — работа накапливается, в доме и в офисе царит беспорядок, расследование замерло на мертвой точке — он просто не должен лезть не в свое дело, тем более что он отнюдь не импульсивный человек.
 С другой стороны, начиная какое-нибудь дело, он всегда любит довести его до конца. Методичность в его работе — залог успеха.
 Вот только что он начал на этот раз?




 ГЛАВА ТРЕТЬЯ


 Саше хотелось дойти до двери без помощи Джейка, хотя бы для того, чтобы подчеркнуть свою независимость, но, сделав несколько шагов, она была вынуждена принять его помощь. Неловко пошарив в сумочке, она вынула ключи здоровой рукой, и Джейк, не отпуская Сашу, ухитрился отпереть дверь.
 — Хотите, я перенесу вас через порог?
 Через мой труп, сказал ее взгляд.
 Войдя в комнату, Джейк помог Саше подойти к дивану.
 — Сначала надо приподнять вам ногу. Потом, если вы покажете мне, где кухня, я принесу пузырь со льдом.
 — Откуда вы знаете, что мне это нужно?
 На этот раз его взгляд был достаточно выразительным.
 — Поверьте, я знаю толк в растяжениях. Нога под повязкой, вероятно, уже побагровела.
 Саша хотела сказать, чтобы он отправлялся туда, откуда пришел, вместе с барбекю и своим сочувствием. Она обойдется без него.
 Только это не правда. Файлин на работе, а Марта только что вернулась домой после медового месяца.
 — Доктор сказал что-то о порванных связках, но я не прислушивалась, — сказала Саша. У нее есть несколько плохих привычек, и одна из них стремление оградить себя от неприятных новостей, сосредоточившись на чем-нибудь другом. В данном случае она думала о том, можно ли застраховать дорогие туфли. — Кажется, он упомянул о льде, но обычно я пользуюсь замороженными овощами.
 — Часто?
 Она бросила на него свой фирменный высокомерный взгляд, выразительности которого в немалой степени способствовали изогнутые от природы брови, окрашенные чуть темнее, чем волосы.
 Джейк опустил Сашу на диван и, осторожно подняв ее ноги, положил их на подушку. Юбка у нее задралась, и Саша попыталась натянуть ее здоровой рукой, жалея, что не надела что-нибудь длинное. Золотой середины у нее нет — только мини и макси.
 — Ну-ка, поднимите ногу и подложите под пятку подушку, — сказал Джейк.
 Пока Саша гадала, где он приобрел такой опыт, Джейк подложил другую подушку под колено. Несмотря на болеутоляющие и противовоспалительные средства, боль была довольно сильной, но, однако, Саше казалось, что все ее тело приобрело повышенную чувствительность. Стоит ей прикоснуться к крапиве — и она мгновенно покрывается сыпью. Легчайшее прикосновение руки Джейка Смита к ее бедру или колену — и она покрывается гусиной кожей в местах, до которых он даже не дотрагивался.
 Ну да, несколько лет назад она сама обрекла себя на диету, но не так же сильно она изголодалась по мужскому вниманию!
 Джейк отступил назад и оглядел ее.
 — Теперь лучше?
 Саша молча кивнула, чувствуя, что у нее горят щеки. Нежная кожа — настоящее проклятье для рыжеволосых.
 — Мне так неловко.
 — Пустяки. Такое может произойти с каждым.
 Если она правильно поняла его — а обычно она хорошо понимает людей, — он добавил про себя:
 «У кого хватает ума носить туфли на каблуках высотой с небоскреб и к тому же с застежками на щиколотке».
 — Как рука? — спросил Джейк.
 — Прекрасно, — Саша с грустью посмотрела на ногти, которые, лишившись акрилового покрова, выглядели, как маленькие голые сиротки.
 — Сидите спокойно. Сейчас я принесу замороженные овощи.
 — Не спешите. Я думаю, что встану и станцую чечетку на кофейном столике.
 Джейк ухмыльнулся и направился в кухню. У него приятная улыбка, подумала Саша. И на самом деле красивые упругие ягодицы, которые она заметила только потому, что они оказались на уровне ее глаз, когда он выходил из комнаты. И ноги сильные: он не уронил ее, неся по ступенькам.
 Хотя вряд ли бы она упала, так как обвила его руками, словно плющ.
 — Зеленый горошек или кукурузу, все равно что.
 — Понял.
 — Вы часто делаете это? — поинтересовался Джейк, прикладывая пакет с горошком к забинтованной щиколотке. — Прикладываете овощи.
 — Головные боли, — пояснила Саша и прикусила язык. Из-за того, что он оказался рядом, когда она была в беспомощном состоянии, отвез в больницу, подождал, пока ей окажут помощь, заехал в аптеку за лекарствами, позаботился о ее машине, купил мяса и доставил домой, она не собирается посвящать его в историю своей жизни.
 С другой стороны, есть Лили, которой, по словам Файлин, просто необходим мужчина. Этот Джейк Смит прекрасно подойдет ей, если только он не женат. То, что у него на пальце нет кольца, не означает, что он холост. Некоторые мужчины не носят колец.
 — Не будет ли беспокоиться ваша жена? — ловко это у нее получилось!
 — Я позвонил в офис и сказал, что, возможно, задержусь.
 Что это — да или нет? Даже если он холост, он может не заинтересоваться Лили. Где-то она вычитала, что мужчины, не женившиеся до сорока лет, обычно остаются закоренелыми холостяками.
 Однако первоклассные свахи Мадди-Лэндинга никогда не загоняли потенциальную пару к алтарю. Они просто устраивали так, чтобы встреча двух нуждающихся в общении людей произошла в обстановке, благоприятствующей развитию дальнейших отношений. Не всегда дело заканчивалось свадьбой. По правде сказать, брак положил конец многим хорошим отношениям, что Саша и Марти могли подтвердить с чистой совестью.
 Вдвоем они прошли через шестерых мужей, не считая нынешнего супруга Марти.
 — Красивые картины, — заметил Джейк, оглядывая загроможденную гостиную.
 В остальных комнатах было еще хуже. Ее картины из коллекции, которую в лучшем случае можно назвать эклектической, красуются на стенах в совершенно непродуманном расположении, потому что каждый раз ей приходится сдвигать полотна, чтобы найти место для нового приобретения.
 — Скоро будет готова еда, — сообщил Джейк.
 Мурлыча себе под нос, Джейк огляделся. Судя по кухне, леди любит яркие цвета. Никаких гармоничных красок. Одна стена красная, остальные розовые. Занавески нет, зато по обе стороны окна свисает нечто более похожее на сладкий картофель, чем на ампельное растение. Но он не садовник — цветами занималась Роузмери.
 Джейк наполнил два стакана льдом, налил в них чаю из графина, стоявшего в холодильнике, и огляделся, ища поднос.
 Два часа рабочего дня — хотя у него все дни рабочие, — а он валяет дурака, словно ему нечем заняться. Последний раз, когда он обедал с женщиной…
 Черт, он не помнит, когда это было.
 — А вот и мы — две тарелки с барбекю, два чая со льдом, — объявил он. — Подогреть вам мясо?
 — Спасибо, не надо. Мне так больше нравится.
 — Мне тоже. При подогреве исчезает вкус.
 Он уже забыл, как вести светскую беседу. Кроме того, что общего может быть между сексапильной женщиной, которая живет в лиловом доме и разъезжает на красном «лексусе», и немолодым вдовцом, обитающим в скудно обставленном белом двухквартирном жилище и ездящим на старой машине с облезшим крылом, до которого у него не доходят руки?
 — Принести вам полотенце, чтобы вы положили его на колени? Есть левой рукой неудобно.
 На самом деле неудобно, что он находится здесь. Ему следовало привезти ее домой и немедленно уехать. Хотя тогда она, вероятно, осталась бы без обеда. И без ужина.
 Черт! Ведь у нее много друзей, к которым она могла бы обратиться за помощью. Имея такую внешность, она, вероятно, отбивается от мужчин палкой.
 — Послушайте, я могу поесть в кухне, если мешаю вам. Или забрать еду и уехать.
 — Ох, бога ради, возьмите стул и располагайтесь за кофейным столиком. Положите на пол все, что на нем лежит.
 Джейк отодвинул в сторону журналы, книги и корреспонденцию и сел на стул с плетеным сиденьем и двумя обезьянками, вырезанными на спинке. Ничего не скажешь, у нее уникальный вкус. И пристрастие к ярким цветам. Коврик, например, в восточном стиле, оранжевый с черным. А картины на стене… м-да, уникальны, другого слова не подберешь.
 — Это Айшер, — сказала Саша, проследив за его взглядом. — Там, над секретером.
 Так как он не мог отличить секретер от секатора, Джейк решил ограничиться кивком.
 — Интересно, — пробормотал он, зная, что это замечание ничем не грозит ему. — Хотите кетчупа? осведомился он, переводя разговор на более безопасную тему.
 Приправы были под рукой, и они принялись за еду. Время приближалось к трем часам. Странно, но молчание вовсе не было напряженным. Вернее, оно могло бы быть таким, если бы Джейк мог заставить себя не смотреть, как Саша пытается есть забинтованной рукой. Длинные красные ногти и многочисленные кольца на левой руке, которой она пыталась помочь себе, не облегчали этот процесс.
 Можно предложить покормить ее, но он не ручается за себя. Ему нужно забыть, что он чувствовал, когда нес ее на руках. Несмотря на маленький рост, хрупкости в ней нет. Упругое тело, но в то же время мягкое и податливое, каким и должно быть женское тело.
 А этот запах, похожий на аромат цветущих апельсинных деревьев, в который добавили щепотку экзотических пряностей!
 Иначе говоря, смотри, но не трогай.
 Поэтому он только смотрел. Из-под бинта на щиколотке проглядывает полоска белой кожи. Означает ли это, что ее загар — результат всех этих спреев?
 Почему бы и нет? Такие ноги, как у нее, не испортишь даже синей краской. Губы у нее блестят от жареной картошки, а синева глаз, обрамленных густыми черными ресницами, напоминает ему цвет морской воды в августе.
 Гмм, странно. Он мог поклясться, что еще вчера они были желтовато-коричневыми.
 Ну и ну! Не иначе как ее духи затуманили ему голову.
 Джейк прочистил горло.
 — Если вы закончили, я отнесу поднос. Ваш сотовый телефон под рукой? — встав, он огляделся в поисках сумочки.
 — Для чего он мне?
 — Чтобы не вставать, если кто-нибудь позвонит. Или пригласить кого-нибудь побыть с вами.
 — Если будет что-то важное, мне перезвонят.
 Что касается гостей, то я не желаю никого видеть.
 — Я просто хотел… — Джейк начал объяснять, но потом сдался. В том, что касается приемов защиты, эта леди может преподать хороший урок дикобразу.
 Поэтому он отнес ее тарелку в кухню, наполнил стакан льдом и сладким чаем и принес его обратно. Затем Джейк снял холодный компресс со щиколотки.
 — Через некоторое время снова приложите лед.
 И все время держите ногу в приподнятом положении. Я положу рецепты так, чтобы вы смогли взять их. Та-ак… последний раз вы принимали лекарство в два часа, — он поискал глазами часы.
 Саша посмотрела на запястье. Оказывается, один из ее многочисленных браслетов — часы, удивился Джейк. — Теперь через четыре часа, — напомнил Джейк, — или по необходимости.
 Саша обрадовалась, когда он отвернулся. Она терпеть не может, когда ее видят в таком состоянии! Вся одежда перекрутилась, волосы сбились на одну сторону, губная помада размазалась… Бог знает что произошло с ее макияжем! Хорошо хоть накладные ресницы на месте.
 — Подрабатываете по ночам сиделкой, да? — с ехидством осведомилась она и тотчас же устыдилась своей резкости. Тем не менее он не дождется, чтобы она извинилась, и это еще больше обеспокоило ее.
 Мрачно поджав губы, Джейк молча вытер влажные пятна, оставшиеся от стаканов на кофейном столике, и положил на место журналы и книги.
 Саше было очень стыдно, но она никак не могла заставить себя попросить прощения за грубость. Боже, какая же она злая! Гордыня до добра не доводит, говаривал ее отец, перед тем как выбить из нее эту гордыню.
 Очевидно, не помогло.
 — Если вы уверены, что больше вам ничего не понадобится, я уеду. Не забудьте приложить лед.
 — Дайте мне сумочку. Я не заплатила за обед. И я должна вам за бензин.
 Несмотря на явное недовольство, он спокойно сказал:
 — Пусть с вами посидит кто-нибудь. Предложите им захватить с собой книгу, если у вас нет настроения разговаривать. Вы не в состоянии позаботиться о себе.
 — Идите к черту! — огрызнулась Саша. На этот раз ей придется извиниться, но, прежде чем она смогла найти подходящие слова, Джейк ушел. Извернувшись, она посмотрела в окно. Широко шагая, он шел по дорожке. Господи, он похож на ураган, который вот-вот разразится! И виновата в этом она.
 Ну почему я это делаю? — простонала Саша, откидываясь на подушки. Вот уж верно — она сама себе злейший враг.
 Джейк проехал уже половину моста через Карритакский залив, когда зазвонил телефон. Саша затрещала, не дав ему заговорить. Похоже, что она извинялась, но ему не хотелось выслушивать ее путаные объяснения. Прервав ее, Джейк напомнил, что кто-то должен отвезти ее в Китти-Хок, чтобы забрать машину.
 — Не беспокойтесь об этом, — сказала она, — у меня много друзей.
 Джейк уверил ее, что не испытывает ни малейшего беспокойства.
 Так почему же, подумал он, ему хочется найти какой-нибудь предлог, чтобы развернуться и направиться в Мадди-Лэндинг?
 Кстати, как, черт возьми, она узнала номер его телефона?
 — Проклятье, Хэк, ты же знаешь, что никому не должен давать мой номер! — сердито сказал Джейк, когда через сорок пять минут он хлопнул дверью своего офиса. Ну и вонища! Ничего удивительного, что мисс Марта находит любые предлоги, чтобы не являться на работу. Он хотел открыть все окна и отключить кондиционеры, чтобы избавиться от запаха краски, но Хэк заявил, что влажность губительна для компьютеров.
 — Эта женщина Лэзитер? Но ведь она позвонила и сказала, что забыла что-то в твоей машине.
 Откуда я мог знать, что она врет?
 — Тебе платят, чтобы ты знал, черт подери!
 — Ну да. Мне платят за то, чтобы я собирал устройства, которые ты придумываешь, и проверял, как они работают. Мисс Марта должна заниматься телефонными звонками — для этого ты ее нанял, — только сегодня она ушла рано, так как ей нужно быть на похоронах. А где, интересно, был ты? Несколько часов назад звонила мадам Джемисон, сказала, чтобы ты немедленно позвонил ей. Я не смог дозвониться до тебя.
 Джейк выразил свои чувства коротким ругательством. Несколько часов назад он находился в больнице. Хэк мог легко связаться с ним… если бы он не оставил телефон в машине.
 Джейк набрал первые три цифры номера, когда его осенило. Ему нечего сообщить; у него нет абсолютно ничего, что могло бы помочь ей в суде.
 Он спрятал телефон. На длинном худом лице Хэка застыло выражение насмешливого любопытства. Не сказав ни слова, Джейк открыл дверь в свой личный кабинет, размерами напоминавший три телефонные будки и заваленный вещами, которые переносились из комнаты в комнату по мере продвижения малярных работ. Содержимого его офиса хватило бы на пять телефонных будок, раздраженно подумал он. Во всем доме шел ремонт, который откладывался слишком долго. Последний ураган повредил крышу, состояние которой ухудшилось, когда сильный северо-восточный ветер обрушил дерево на угол дома.
 Кругом царит хаос.
 И у него в душе тоже.
 Ее туфля. Он поднял ее и сунул в карман, когда нес Сашу по лестнице. Вряд ли в ближайшее время она сможет застегнуть застежку на щиколотке, но если ей нужна эта туфля — она валяется у него на заднем сиденье, — он завезет ее завтра.
 Или послезавтра. Не горит, сказал себе Джейк, углубляясь в дело Джемисона.
 С другой стороны, не будет никакого вреда, если он позвонит и скажет, что туфля у него.
 Саша доковыляла до спальни, переоделась и затем, взяв из холодильника пакет с замороженной кукурузой, устроилась на кушетке, чтобы позвонить подруге. Марти и Коул только что вернулись из свадебного путешествия, проведя медовый месяц в местечке Исла-Мухерес, иначе называемом Остров женщин.
 — Привет! Ты уже отдохнула после всех бессонных ночей?
 Саша поднесла телефон к уху и поправила холодный пакет. Перед этим она сняла повязку, чтобы посмотреть на распухшую щиколотку. Отныне, если ей предстоит карабкаться по лестнице, в которой больше трех ступенек, она будет надевать разумную обувь, даже если это убьет ее — что, вероятно, и произойдет. Все, что можно назвать разумным, несомненно, губительно для ее эго.
 — Послушай, кажется, у меня есть кое-кто для Лили, — без предисловия заявила Саша. Однако ей пришлось выслушать восторги Марти мексиканской кухней, музыкой и местными легендами, которые она уже слышала днем раньше. — Так как насчет мужчины для Лили? — спросила она, когда Марти на мгновенье умолкла, чтобы перевести дыхание. — Я почти уверена, что он холост. По нашей десятибалльной шкале он на одиннадцатом месте и…
 Ей пришлось выслушать поток вопросов, в который затесался рецепт приготовления «уэвос ранчерос» — яиц по-мексикански. Когда ей удалось вставить слово, она сказала:
 — Спасибо, душечка. В сравнении с Файлин я чудо-кулинар, но это не означает, что я рискну приготовить блюдо, название которого не могу произнести. Итак, вернемся к Джейку. Я не знаю, есть ли сейчас у него кто-нибудь, это нам придется выяснить, но…
 Постукивая сохранившимися акриловыми ногтями по кофейному столику, Саша раздумывала о мужчине, который, весьма вероятно, выбросил ее туфлю. Джейк не перезвонил, но ведь с тех пор, как он уехал, она все время висит на телефоне: сначала позвонила Дейзи, чтобы узнать, когда родится ребенок, затем справилась в больнице, когда ей можно будет водить машину.
 — Кто, Дейзи? — повторила Саша, когда взволнованный голос Марти вернул ее к действительности. — Роды через три недели, я только что разговаривала с ней. Келл обещал сообщить мне, и я немедленно вылечу.
 — Но ты же ненавидишь летать, — напомнила ей Марти.
 — Не я, а мой вестибулярный аппарат. Все остальное во мне выдержит, если, конечно, я полечу первым классом, — ради Дейзи она согласна вынести чудовищную головную боль. Третья участница знаменитого трио свах ожидала в июне прибавления семейства, и Саша пообещала стать ребенку крестной матерью. Крестник, даже в далекой Оклахоме, возможно, поможет заполнить пустоту, которая с годами становится все мучительнее.
 Именно чувство пустоты и сознание безжалостного бега биологического времени заставили ее пройти через четыре брака в поисках будущего отца для ребенка, которого она жаждала всеми фибрами души. Будучи замужем за мужем номер четыре, Саша узнала, что из-за эндометриоза ее надеждам на материнство вряд ли суждено осуществиться.
 — Ну, ладно, дорогая, увидимся через пару дней, пообещала она.
 Из антикварного стула с обезьяной на спинке получается вполне сносная палка, если упираться в пол всеми четырьмя ножками. Саша не рассказала Марти о том, что с ней случилось, зная, что подруга бросит все дела и примчится к ней, а ей совсем не нужны суетливая опека сочувствующих друзей. Сашу не раз называли чересчур самоуверенной, но она гордилась своей независимостью, которая давалась ей отнюдь не легко.
 Она направлялась в кухню, чтобы заменить кукурузу, успевшую разморозиться, пакетом зеленого горошка, когда телефон зазвонил снова. Ей не хотелось поднимать трубку, но она ожидала звонка от агента по недвижимости.
 Вместо Кейти Макайвер Саша услышала мужской голос, подействовавший на нее, как бархат на голую кожу.
 — Привет! Золушке не нужна туфелька?




 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ


  - Она у вас? — с придыханием в голосе спросила Саша. Она задыхалась только тогда, когда бегом поднималась на третий этаж. Но чтобы у нее захватывало дух от звука мужского голоса или от мысли о паре погубленных туфель, которые стоили больше, чем она могла позволить себе! Мучения, которые они причиняли ей, — ничто по сравнению с двенадцатью сантиметрами, которые каблуки добавляли к росту и выгодно подчеркивали самое красивое в ее фигуре — ноги.
 — Каблук сильно поврежден, — сообщил Джейк, но мне кажется, что с него можно снять кожу и покрасить. Хотите, я привезу его?
 — Мне, право, не хотелось бы обременять вас… Саша машинально пригладила растрепанные волосы. На ней был удобный старый кафтан. И ни капли косметики на лице.
 — Днем я буду в ваших краях, — Джейк сделал паузу, словно ожидая, как она отреагирует. — Я мог бы завезти ее.
 Саша хотела сказать, чтобы он не беспокоился, но желание снова увидеть Джейка оказалось слишком сильным. Учитывая то, как они познакомились, — и, главное, ее печальный опыт с мужчинами, — оно было совершенно неразумным. Но стоит ей только взглянуть на Джейка Смита, как она забывает все, что знает о мужчинах. Строго говоря, он даже не отличается красотой. Но с другой стороны, привлекательная внешность, модная одежда, дорогая машина и изысканные манеры гроша ломаного не стоят, когда приближаешься к определенному возрасту.
 У Джейка Смита ничего этого нет. Вот только чувствовать он заставляет ее как-то особенно.
 Кроме того, она уже предстала перед ним в самом страшном виде, с глазами, обведенными черными, как у енота, кругами расплывшейся туши, в старом кафтане, который давно пора отправить в мешок для тряпок. Не говоря уже о грыже, которая могла образоваться у него после того, как он нес ее по всем этим лестницам.
 Интересно, заметил ли кто-нибудь, что добрые самаритяне могут быть не только полезными, но и сексуальными?
 — Ну, если вам по пути, заезжайте, — как можно любезнее сказала она.
 — Тогда увидимся через час. Привезти вам что-нибудь? Я проеду мимо нескольких магазинов.
 Саша пришла в смятение. Она могла думать только о том, что лицо у нее не накрашено, волосы всклокочены, а любимый старый кафтан похож на рубище.
 — Не надо? Ну, хорошо, до встречи. Если надумаете что-нибудь, позвоните. Мой телефон у вас есть.
 Джейк умолк. Саша тоже молчала. Не дождавшись, пока она заговорит, Джейк спросил:
 — Кстати, где вы? Лежите?
 — Я на полпути между гостиной и кухней, — ответила Саша, ковыляя к дивану.
 — Вы прикладываете лед? Поймите, чем быстрее вы прекратите валять дурака, тем скорее вы сможете водить машину.
 Ей хотелось спросить, означает ли это, что у нее есть выбор. К счастью, здравый смысл возобладал, потому что выбора у нее не было.
 Он для Лили, тупица! — напомнила она себе.
 Прошло почти два часа, прежде чем Джейк подъехал к лиловому дому с темно-зеленой отделкой. Посмотревшись в зеркало заднего вида, он пригладил рукой волосы. Надо бы подстричься.
 Хорошо хоть, что он чисто выбрит. Проведя беспокойную ночь, он проснулся около пяти, прошел через соседнюю дверь в офис и копался в бумагах на столе до тех пор, пока на крыше не застучали кровельщики.
 Вскоре после этого пришли Хэк и мисс Марта, и он пошел принять душ и побриться, чтобы успеть до появления маляров. Еще несколько дней, сказал он себе, выезжая на объездную дорогу, и дом приобретет вполне приличный вид.
 Случайно он надел новую тенниску — подарок Тимми в последний день рождения. Он воспринял это как намек, что ему не помешало бы обратить внимание на свой гардероб. Хорошо, что сын не подарил ему галстук. Бог знает почему, но он даже слегка брызнул на себя одеколоном, которым никогда не пользуется. Вероятно, для того чтобы он не испортился.
 Через сорок пять минут Джейк потянулся за букетом цветов на заднем сиденье. Они продавались прямо у кассы продуктового магазина, куда он заехал, решив, что Саше, возможно, нужны замороженные овощи, сок и пончики. И молоко, конечно, потому что кости нуждаются в кальции. А цветы он купил потому что… а почему бы и нет?
 Джейк позвонил, и, повернув ручку, открыл дверь.
 — Саша? Не вставайте, — как специалист по обеспечению безопасности он подумал, не упомянуть ли о необходимости запирать дверь, но затем передумал. Сейчас ей вредно вскакивать на каждый звонок.
 С пакетами в одной руке и букетом в другой Джейк заглянул в гостиную.
 — Вот вы где.
 В самом деле Саша была там. Она показалась ему красивее, чем прежде.
 Джейк никогда не питал слабости к рыжеволосым женщинам; собственно говоря, у него не было пристрастия к какому-нибудь определенному типу женщин. Роузмери была высокой, худощавой блондинкой со спортивной фигурой. Но то, как выглядит Саша, с ореолом шелковистых волос цвета меди, с сияющими, как изумруды, глазами…
 Как изумруды? Но вчера у нее были синие глаза!
 А позавчера — желтовато-коричневые!
 — Очень миленькие, — сказала она с улыбкой на пухлых губах.
 Джейк смотрел на букет так, словно впервые увидел его.
 — Что? Уф… да, они мне тоже понравились, и я подумал, что… — он беспомощно пожал плечами. — У вас есть ваза или что-нибудь в этом роде?
 Вероятно, их нужно поставить в воду.
 Черт, думал он, наполняя водой высокую хрустальную вазу, которую он нашел, следуя указаниям Саши, можно подумать, что они с Тимми одногодки. А ведь он не уже давно отдал дань увлечениям молодости.
 Джейк поставил сок в холодильник, а овощи, которые он выбирал на ощупь, положил в морозилку. Пончики остались на столе.
 — Вам нужен лед? — крикнул он из кухни.
 — Наверное. Прошло уже довольно много времени.
 — Хотите выпить чего-нибудь холодного? Или сварить кофе?
 — Да, на первые два предложения, а нет — на кофе. Вы привезли туфлю?
 Джейк едва не выронил поднос со льдом. Туфля! Он оставил ее на комоде в спальне. В качестве трофея, черт бы его побрал!
 Делать нечего, придется сознаться.
 — Послушайте, это, конечно, дико, но я забыл ее. Я могу съездить за ней сейчас, если…
 Саша указала ему на стул.
 — Какие глупости! Я ведь не скоро смогу надеть ее.
 — Вот и хорошо. Такие туфли до добра не доведут.
 Не обратив внимания на его слова, она сказала:
 — Сначала мне придется отдать их в починку.
 Джейк покачал головой. Ох, уж эти женщины!
 — Почему, интересно, вы вообще носите эти штуки?
 — Ремешки на щиколотках? — Саша с невинным видом захлопала черными ресницами, такими же длинными, как ее красные ногти.
 — Нет, двенадцатисантиметровые каблуки, Джейк улыбнулся. Она поддразнивает его, и ему, черт возьми, нравится это.
 — Если вы не заметили, я признаюсь, что мне немного не хватает роста.
 — Низенькая, вы хотите сказать.
 — Ну, если вы настаиваете на буквальном смысле, то да. Я низенькая и кругленькая. Раз уж я в настроении исповедоваться, скажу еще, что я не родилась с этим цветом волос, — губы Саши задрожали от смеха, и в зеленых контактных линзах вспыхнули огоньки.
 Джейк ухмыльнулся.
 — Я тоже не родился с этими волосами.
 — Вы хотите сказать, что вы от природы не седой? — притворно удивилась Саша.
 — Хотите верьте, хотите нет, но я начинал как блондин. К двадцати годам потемнел. Ну а потом цвет снова начал изменяться.
 — А я родилась рыжеватой блондинкой. Как только у меня проявилась тяга к творчеству, я принялась экспериментировать с цветом.
 Джейк устремил взгляд на ее волосы. Какой же это цвет? Ярко-красный, переходящий в бордовый?
 — Мне ужасно не идет быть брюнеткой, — весело сказала Саша. — Какой только блондинкой я не была! И знаете, что бы ни говорили, особого веселья у меня не было.
 — Вы называете весельем приятное времяпровождение, мисс Наполеон?
 — Нет. Власть, — мрачно возразила Саша и расхохоталась. — А знаете, вы весельчак!
 — Ну да, все так говорят. Душа компании. Давайте я наполню ваш стакан, — Джейк поднялся, понимая, что ему следует уйти, пока он не завяз еще глубже.
 Почему эта женщина вызывает у него желание проникнуть в тайники ее изворотливого ума?
 Ума. И только.
 Не Джейк Смит, частный детектив, признается в этом, а Джейк Смит, мужчина.
 Саша откинулась на груду больших подушек.
 — Вы занимались спортом в школе? — спросила она. — Там вам сломали нос?
 — Как вы узнали, что он сломан?
 — Догадалась. Мой брат играл в футбол. Он был полузащитником.
 — Профессиональным?
 Она отрицательно покачала головой. Игривый взгляд зеленых глаз померк.
 — Нет. Он закончил общественный колледж и поступил в полицию. Его убили в первый год, когда заключенные пытались совершить побег из тюрьмы.
 Джейк бессильно опустил голову. Ну что тут скажешь? Пока он пытался найти подходящие слова, Саша сказала:
 — Извините. Вряд ли вас интересует моя семья.
 Не знаю, почему у меня это вырвалось. От безысходности, вероятно. Сижу дома безвылазно и думаю о массе дел, которыми мне нужно заниматься.
 Вполне разумное объяснение, подумала она.
 Лучше, пожалуй, не придумаешь. Этот мужчина вызывает ее на признания. Если он задержится у нее, невозможно представить, чем еще она захочет поделиться с ним.
 Саша разгладила юбку на коленях. После его звонка она с трудом добралась до спальни и надела длинную желтую юбку с цветочным рисунком и шелковую бледно-зеленую кофточку — прошлогодняя мода, но смотрится хорошо.
 — У вас много знакомых в Мадди-Лэндинг? легким тоном спросила она.
 — Я знаю нескольких помощников шерифа.
 Когда-то был знаком с парнем, который жил на реке и занимался торговлей рыболовными принадлежностями. Несколько лет назад он переехал.
 — А как насчет ваших налогов?
 — Моих… чего? — он бросил на нее быстрый оценивающий взгляд.
 — Налогов. Вы же знаете — того, что мы все должны платить для финансирования школ, дорог и поездок конгрессменов.
 — Ax… этих налогов, — Джейк скорчил гримасу. Придется надеть маску детектива. — Ну, конечно, я плачу налоги. На собственность, подоходный и все остальное. Вам нужно знать сколько; думаю, что смогу назвать цифры.
 Саша подумала, что он шутит. Надеялась, что шутит. Смутившись, она поспешила извиниться.
 — Простите, я не это имела в виду. Просто я знаю общественного аудитора. Ее зовут Лили Салливан, она живет недалеко отсюда и…
 — И?.. — повторил Джейк.
 Саша пожала плечами. И что? Насколько ей известно, у Лили дел по горло. Возможно, поэтому ее не интересуют свидания. Что ж, это не будет первым провалом трех свах.
 — Я знаю, что она отличный аудитор, и я подумала, что, быть может… — она снова покачала головой. — Забудьте об этом. Ваши налоги меня совершенно не касаются.
 Джейк медленно поднялся со стула. Странно, что, несмотря на высокий рост, он совсем не подавляет ее.
 — Положить пакет с кукурузой в морозилку?
 Минут на десять? Если у вас есть переносной холодильник, я могу поставить его здесь, возле вас, и вам не придется вставать.
 Смущение — ее злейший враг. Саша почувствовала, как краска заливает ей лицо.
 — Нет, спасибо, не нужно. Он ярко-синий. Я никак не могу пользоваться им в этой комнате.
 Посмотрев на нее, Джейк оглядел комнату.
 — М-да-а, теперь, когда вы сказали это, я понимаю, что синий цвет может быть проблемой.
 Не иначе как он подумал, что она лишилась рассудка. Возможно, он прав.
 — Извините, я не привыкла бездельничать. Чувствую себя совсем разбитой и болтаю лишнее.
 Джейк кивнул, словно понимая, о чем она говорит.
 Она сама не понимает, о чем говорит, вот в чем беда.
 — Вам необходимо еще пару дней дать ноге покой. Как только спадет отек, вы сможете забрать машину. Не думаю, что с ней что-нибудь случится, но приближаются выходные, и лучше проявить осторожность.
 Саша закрыла глаза.
 — Ну, спасибо. Только этого мне не хватало.
 — Я могу устроить, чтобы ее отбуксировали, если вы беспокоитесь о ее сохранности. Или, если вы дадите мне ключи, я попрошу, чтобы кто-нибудь привел ее сюда. Хэк, парнишка, который работает со мной…
 — Никогда ни один парнишка, откликающийся на имя Хэк, не прикоснется своими грязными руками к моей машине, — заявила она. — Завтра я попрошу подругу отвезти меня в Китти-Хок. Я уверена, что к этому времени щиколотка уже будет в порядке.
 Джейк переступил с ноги на ногу, собираясь сказать несколько слов в защиту своего молодого друга, но затем передумал. Видимо, неспроста Хэк вставил в крышу кузова брус, чтобы предохранить голову, если машина опрокинется.
 Он взглянул на свежую повязку на Сашиной ноге. Не проверить ли, как обстоит дело с отечностью? Однако он дал задний ход — в прямом и переносном смысле. Вместо маленького металлического зажима она закрепила конец повязки сверкающей брошью. Джейк восхищенно покачал головой.
 — Вам решать. Только помните, что вы должны выбрать время, когда движение не очень оживленное; может быть, рано утром или ближе к вечеру.
 Саша кивнула и дала ему торжественное обещание, хотя они оба знали, что она поступит по-своему. Она уже доказала, что не подчиняется приказам, даже вопреки собственным интересам.
 Упрямая женщина, не без одобрения подумал Джейк. Садясь в машину, он приказал себе выбросить ее из головы и думать только о деле. Он исполнил свой долг, и этого достаточно. Черт, он даже проехал несколько лишних километров и привез ей цветы.
 Из-за нее он упустил возможность захватить Джемисона и его пассию в компрометирующей ситуации. Попытки дозвониться своей клиентке оказались тщетными, и ему пришлось оставить сообщение. Хотелось бы сообщить ей хорошие новости — или, по крайней мере, хотя бы какие-нибудь, — но пока красный «лексус» Саши стоит у коттеджа Джемисона, рассчитывать на это не приходится.
 Марти и Файлин ворвались к Саше рано утром. Она доковыляла до двери, чтобы встретить их, когда увидела перед домом белый фургончик Марти и розовый «кадиллак» Файлин.
 Предыдущим вечером она наконец рассказала им о своем легком недомогании, уверив их, что собирается ложиться спать и меньше всего хочет вставать с постели и открывать им дверь. Поэтому посещение больной было перенесено на утро.
 — Ты выглядишь бодрой и энергичной, несмотря на то, что у тебя только что закончился медовый месяц, — сказала Саша вместо приветствия и, рассмеявшись, протянула Марти руку. — Пожалуйста, никаких подробностей! Скажи мне только одно: он оказался лучше по сравнению с двумя последними?
 Громко фыркнув, Файлин направилась в кухню, чтобы сварить кофе.
 — С тех пор как она вернулась, она непрерывно напевает. С ума можно сойти! — но выцветшие голубые глаза Файлин, окруженные множеством мелких морщинок, весело поблескивали под блестящими бирюзовыми веками.
 Пять минут спустя трио устроилось в гостиной, чтобы, угощаясь кофе с пончиками, просеять местные сплетни и извлечь обрывки сведений, которые могли оказаться полезными для их излюбленных игр.
 — Еще нет девяти часов. Похоже, ты высыпаешься, — лукаво сказала Саша. Марти славилась дурным настроением по утрам.
 — Качественный сон, — самодовольно объяснила новобрачная, — великое дело! И не вздумай выпытывать, больше я ничего не скажу. Итак, что представляет собой новый мужчина для Лили?
 Саша размешала в чашке вторую ложку сахара.
 — Он — само совершенство, вот и все. Я уже говорила тебе об этом по телефону.
 Файлин хихикнула. Растянувшись на диване, Саша здоровой ногой подсунула подушку под щиколотку.
 — Слушайте, я же просто предлагаю. К тому же Лили высокая, так ведь? Джейк выше ее. Он крупный, но не слишком. Привлекательный, но не кичится этим.
 — Что плохого в кичливости? — спросила Файлин. Ее дружок Боб Эд — обладатель седой бороды и заметного брюшка, свидетельствовавшего о пристрастии к пиву, — был, по ее словам, милейшим человеком.
 — Ну, по крайней мере, он не тщеславный. Помните того адвоката, с которым мы познакомили Лили на рождественской вечеринке? Он охорашивался перед каждой блестящей поверхностью.
 — Если хотите знать мое мнение, лака у него на волосах было больше, чем на его шикарной машине, — презрительно заявила Файлин. — А что вы скажете о том парне, который подарил ей коробку дешевых конфет вместе с ценником?
 — Но мы же старались. Хорошего мужчину трудно найти, — возразила Саша.
 — Мне ли не знать этого, — сухо заметила Файлин.
 — Как бы там ни было, вопрос в том, как нам свести их. Благотворительные ужины начнутся только через несколько недель, а я уже спросила его о налогах.
 — И?..
 — И все испортила. Он подумал, что я лезу в его дела.
 — Так и было, но обычно ты ухитрялась делать это незаметно, — со смехом сказала Марти. — Сдаешь, подруга.
 — Ты бы попробовала ловчить, когда щиколотка похожа на раздувшуюся колбасу, а три ногтя на руке сломаны!
 — Почему бы тебе не вернуться к природе? Никто уже не носит длинных красных ногтей. Это даже не ретро. Кроме того, подумай, сколько ты могла бы сэкономить, — Марти с удовольствием посмотрела на свой французский маникюр.
 — Жуть! А потом тебе захочется, чтобы я носила одежду из бумажной ткани в клеточку.
 — А что? Так и вижу тебя в клетчатом переднике с оборками поверх пояса с резинками и лифчика от бикини! — хихикнула Марти.
 Прежде Марти никогда не хихикала. Теперь она не только хихикала, она светилась от счастья.
 Саша критически оглядела уцелевшие ногти.
 — Чем, интересно, акриловые ногти хуже натуральных? Я ведь говорила тебе о моей туфле? С розовыми ремешками и застежкой на щиколотке?
 Марти покачала головой.
 — Я тебя предупреждала. Сейчас это всего лишь растяжение связок голеностопного сустава, но в следующий раз ты можешь свернуть себе шею. Такие туфли не предназначены даже для хождения, не говоря уже о том, чтобы лазать в них по лестницам. Тем более по наружным лестницам с щелями между покоробившимися от солнца досками, не та ли?
 Файлин не преминула подать совет:
 — Бери пример с меня. Я знаю, как нужно разумно одеваться на работу.
 Никто в городе не помнил, чтобы летняя униформа Файлин состояла из чего-то другого, кроме белых теннисных туфель, белых шортов, эластичных колгот под цвет загара и неизменной розовой рубашки.
 — Все мы должны наилучшим образом использовать наши природные данные. У меня это маленькие ноги, изящные щиколотки и хорошие волосы. Кроме того, не так уж часто я лазаю по лестницам. Просто из-за повреждений, которые причинил ураган в этом году, у меня появилось немного больше трехэтажных коттеджей. И кто, скажите, доверит свой дом дизайнеру в потрепанной одежде?
 — Мы говорим о разумной, а не потрепанной одежде. Белые джинсы и блузка на бретельках — у тебя будет голая спина, руки и верхняя часть живота, шляпа с мягкими полями, шарф — все это придаст тебе эффектный и изысканный вид.
 — Ну да, и я ничем не буду отличаться от других женщин. Может обойтись без шарфа? — вздохнула Саша.
 Она с детства любила наряжаться, и богатое воображение превращало выцветшие ситцевые платья матери в роскошные бальные платья. Когда Сашу упрекали в том, что нет ни одной причуды моды, которая бы ей не нравилась, она не отрицала этого. В конце концов ей удалось найти свой стиль, которого она неукоснительно придерживалась. Отвергая инъекции силикона и ботокса, Саша тем не менее была уверена, что обязательно сделает липосакцию или даже пластическую операцию, если ей будет угрожать целлюлит или двойной подбородок.
 — Раз уж я здесь, — заявила Файлин, — займусь я стиркой. Вечером приду и заложу белье в сушилку, а ты уж не лезь ко мне в прачечную.
 — Разве я когда-нибудь лезла? — возмутилась Саша.
 — Знаете, вот что я подумала, — сказала Марти. Скоро благотворительная распродажа, верно?
 Сможем ли мы свести их там, как вы полагаете?
 Там будут столы с едой и питьем, почти как на благотворительном ужине.
 — Джейк живет в Мантео. Вряд ли он захочет приехать из-за сбора средств на благотворительность.
 — Мантео не так уж далеко. Кроме того, средства собирают на летний лагерь для детей из бедных семей. Спорим, что он не останется в стороне, если, как ты говоришь, он такой хороший парень.
 — Разве я это говорила?
 Они услышали, как заработала стиральная машина.
 — Ну, подразумевала, — сказала Марти, изогнув бровь.
 — Как, интересно, ты это делаешь? — Саша восхищенно покачала головой. — Поднимаешь одну бровь?
 — Легко. У тебя бы тоже получилось, будь у тебя настоящие брови, а не нарисованные.
 — Господи, помилуй! — вступила в разговор Файлин, вытирая мокрые руки о зад своих шортов. Это все из-за воска. В прошлый раз они ошиблись и обработали вместе с ногами ее брови и еще не знаю какие места.
 Саша швырнула в нее оранжевую подушку.
 Они захихикали, и в этот момент зазвонил телефон.
 — Поднять трубку? — спросила Файлин.
 — Пожалуйста.
 — Резиденция Лэзитер, Файлин у телефона.
 — Кто это? — прошептала Саша.
 Файлин прижала телефон к груди, обтянутой розовой кофтой с блестками.
 — Говорит, что его зовут Смит. Я думаю, что это он, — громким шепотом сообщила она. — Приедет к вечеру, отвезет тебя за машиной. — Когда она повесила трубку, ее ухмылка сказала все. — Разве ты не говорила, что парня, которого ты подобрала для Лили, зовут Смит? Судя по голосу, он — высший класс. Пойду добавлю смягчитель, совсем забыла.
 — Вот и выход, подружка! — воскликнула Марти. Пока он будет здесь, ты сможешь рассказать ему о сборе средств для детского лагеря и подцепишь его на крючок, — она самодовольно ухмыльнулась. Некоторым нравится поймать рыбку, а потом отпустить ее. Но только не мне.
 Выйдя из парикмахерской, Джейк провел рукой по волосам. Его клиентка, когда ему удалось дозвониться до нее, сообщила, что раздумала подавать иск. По ее словам, произошло большое недоразумение.
 Ну да. Конечно.
 Как бы там ни было, приближается конец недели, и небезопасно оставлять машину у коттеджа Джемисонов.
 Вот так и получилось, что Джейк, пренебрегая двумя новыми поручениями, не говоря уже о малярах, которые заканчивали работу в его квартире, снова оказался на пути в Мадди-Лэндинг. Он приписал это врожденному дару медлить, когда дело не терпит отлагательства, и волнению, которое возникало у него от мысли, что со дня на день сына могут отправить за границу. Дело Джемисона также не давало ему покоя, но теперь это была не его забота.
 Надо сказать мисс Марте, чтобы она возвратила задаток, подумал Джейк; затем его мысли вновь устремились в знакомом направлении.
 Ему вспомнилась фраза: «Попасть из огня да в полымя». Он поставил компакт диск и попытался сосредоточиться на музыке.




 ГЛАВА ПЯТАЯ


 Марти принесла макароны. Так как она носила одежду тридцать шестого размера, все без исключения углеводы вызывали у нее восторг.
 Вклад Файлин, чьи кулинарные умения пользовались печальной известностью, состоял из банки консервированной рубленой баранины и пучка салата из огорода Боба Эда.
 Поэтому у Саши не было причин принимать предложение Джейка пообедать в ресторане по пути в Китти-Хок.
 — Я рано позавтракал, — сказал он. — Вы уверены, что щиколотка выдержит нагрузку?
 — Я тоже, — призналась она, предпочтя не отвечать на его вопрос. — Я всегда встаю рано.
 По правде сказать, нога все еще беспокоит ее.
 Что касается сна, то последние три дня он был ужасным. Вчера днем она заснула на диване, а потом полночи ее мучила бессонница. Когда, наконец, она погрузилась в сон, какие сновидения были у нее!
 Когда Саша впустила Джейка, он медленно осмотрел ее, задержав взгляд на ногах. Ей захотелось отвесить ему пощечину. Ради разнообразия она надела «разумную» обувь — туфли на семисантиметровой пробковой платформе с пестрыми ремешками — единственные, в которые она смогла засунуть забинтованную ногу.
 Джейк смотрел на нее так, словно она предстала перед ним на ходулях.
 Усадив ее в машину, он сказал:
 — Послушайте, если вы еще не набрались сил, так и скажите. Я могу попросить Хэка пригнать вашу машину в Мадди-Лэндинг. Ему это по пути, так как он живет в Мойоке.
 Саша уверила его, что чувствует себя намного лучше. Так и было, пока она не перенапрягла ногу, спускаясь и поднимаясь по лестнице и бродя по комнате, которая служила ей складом, в поисках медицинского журнала двадцатых годов Она купила его на распродаже и решила, что объявления, рекламирующие патентованные средства, прекрасно подойдут для оформления кабинета врача, который ей предстоит отделать.
 По дороге они болтали о пустяках. Как оказалось, Джейк был не только специалистом по обеспечению безопасности, но и частным детективом.
 Очевидно, подумала Саша, частные детективы упоминают о своей работе только в случае необходимости.
 Ее интересовала не столько его работа, сколько он сам. Несмотря на весь свой опыт с мужчинами, ни один из них не действовал на нее так, как Джейк. Он милый, но не слащавый. Сексуальный без стремления подчеркнуть свою чувственность.
 Интересно, какой он в постели?
 Вот оно, проклятье пытливого ума!
 К тому времени, когда их усадили за столик в ресторане, у Саши практически текли слюнки, что было совсем не похоже на нее. Должно быть, это побочное действие болеутоляющих лекарств.
 Усевшись, Саша заявила официантке:
 — Я начну с десерта. Если после него меня все-таки будет мучить голод, я, возможно, закажу что-нибудь еще. Лимонный пирог, пожалуйста.
 Джейк с ленивой ухмылкой посмотрел на нее.
 — Почему я не удивляюсь?
 Судя по взгляду, которым одарила его официантка, не только Саша была бы не прочь заполучить большую порцию Джейка.
 Не глядя в меню, он заказал устриц. Саша открыла рот, чтобы спросить, правда ли, что устрицы оказывают удивительное воздействие на мужчин, но затем закрыла его, решив не ставить себя в глупое положение.
 — Вы это серьезно? — спросил Джейк, когда официантка отошла от их стола. — Насчет десерта?
 Саша захлопала густыми накладными ресницами.
 — Я всегда серьезна.
 Джейк изумленно посмотрел на нее. Невероятные ресницы снова пришли в движение. И тогда они оба расхохотались.
 — Не заставляйте меня прищуриваться, — взмолилась она, — эти штуки требуют бережного обращения.
 — Вы хотите сказать, что эти многоножки вокруг ваших глаз ненастоящие?
 — Самые настоящие. Лучшие, которые можно купить за деньги, но клей не удержит их, если я буду щуриться или плакать.
 Джейк изумленно покачал головой, и Саша приосанилась. Флирт был игрой, в которой она всегда выигрывала, хотя приз редко стоил затраченных усилий.
 — Кофе к пирогу, мисс? — осведомилась официантка, небрежно поставив перед ней тарелку и с обожанием глядя на Джейка, что привело Сашу в крайнее раздражение. Кругом полно загорелых полуголых серфингистов, так что же такого притягательного в полностью одетом мужчине с морщинками вокруг глаз и сединой, пробивающейся в волосах?
 Саша вздохнула. Джейк кивнул.
 — Принесите ей чашечку кофе без кофеина.
 Подождав, пока девушка уйдет, она сказала:
 — Я никогда не пью такой кофе.
 — Не нужно повышать давление. Насчет машины — не слишком ли вы спешите? Мы могли бы…
 — Я прекрасно управлюсь с ней, — возразила Саша. Она уже большая девочка; неужели она не сможет вытерпеть боль?
 — У вас есть сигнализация?
 — В машине? Была когда-то, но она так раздражала меня, что я отключила ее.
 — Как это — раздражала?
 — Она включалась каждый раз, когда я забывала щелкнуть этой… как она бишь называется?
 Джейк вздохнул. Затем он усмехнулся.
 — Леди, кто-то должен присматривать за вами.
 — Спасибо, но это уже было. Четыре раза.
 Джейк поперхнулся водой со льдом.
 — Что было четыре раза?
 — Четыре раза я думала, что нашла человека, который присмотрит за мной, только это заканчивалось тем, что все возвращалось на круги своя.
 Джейку потребовалось несколько секунд, чтобы переварить информацию.
 — Вы хотите сказать, что у вас было четыре… уф… что вы четыре раза вступали в связь? Думаю, что я бы больше удивился, если бы вы не сделали этого, — несмотря на это, у него был такой вид, будто он откусил кусок очень кислого огурца.
 — Не в связь я вступала четыре раза. В брак.
 Не находя слов, он медленно покачал головой.
 Официантка принесла Джеку устриц и вопросительно посмотрела на Сашу, которая съела меньше половины пирога.
 — Слишком сладко. Надо было разбавить мороженым, — объяснила она. Видя, что официантка не решается отойти, Саша сказала:
 — Думаю, что вы можете принести мне салат. Любой — что-нибудь тошнотворно-полезное.
 Ей следовало знать, что теперь она не отделается от Джейка. Как только они остались одни, он наклонился вперед, пристально глядя на Сашу.
 — Ну-ка, повторите, что вы сказали. У вас было четыре мужа?
 Она снова проделала трюк с ресницами, пытаясь придать себе наивный вид, но он уже раскусил ее.
 — Вы говорите так, словно я — Лиззи Борден, убившая топором отца и мать, или Лукреция Борджиа, отравительница. Но я никого не убивала, я просто разводилась с ними, — Саша склонила голову на бок. — Почему вы смотрите на меня так?
 Ну, ладно, я совершила четыре ошибки. Что здесь такого? Неужели вы никогда не делали ошибок?
 — Больше чем нужно; просто я никогда не женился на них.
 — Так вы не женаты?
 — Был, но не по ошибке. Роузмери — лучшее, что подарила мне жизнь. Если бы не она, у меня не было бы сына.
 Саша посмотрела на него с легкой завистью.
 — У вас есть сын. Вам невероятно повезло. Мне всегда хотелось иметь сына.
 Вместо ответа Джейк кивнул. Он хотел спросить ее, почему у нее нет детей ни от одного из четырех мужей, но потом решил, что его это не касается. Кроме того, вряд ли такой вопрос следует задавать женщине, с которой ты знаком всего несколько дней. И не собираешься знакомиться поближе.
 — Расскажите мне о нем. О вашем сыне, — Саша прикоснулась к губам салфеткой и, скомкав, положила ее возле тарелки.
 Почему бы нет? — подумал Джейк. Это безопаснее, чем говорить о том, что действительно интересует его: например, почему ни один из мужчин, за которых она выходила замуж, не смог удержать ее.
 — Я мог бы начать с того, что он — все, что мужчина хочет видеть в своем сыне, — сказал Джейк, переведя взгляд на широкое окно, в котором среди дюн проглядывала полоска океана. — Мне только жаль, что он уезжает за границу.
 Зная, что она смотрит на него, он попытался скрыть свои чувства, но, вероятно, ему это не удалось.
 — Я рассказала вам о брате, — мягко напомнила ему Саша.
 Джейк кивнул. У него возникло безумное желание поделиться с ней не только своей гордостью за сына, но и тревогой за него. Он никогда не открывал душу первому встречному. Кроме того, они даже не друзья. Его мать назвала бы Сашу легкомысленной, как и любую другую женщину, которая выходила замуж и разводилась четыре раза.
 А бабушка, вероятно, заклеймила бы ее как женщину сомнительного поведения, нарумяненную Иезавель и даже, вполне возможно, как проститутку.
 Беда в том, что у него такое чувство, будто под всей этой показной мишурой срывается совсем другая женщина. Женщина, которая слишком сильно старается скрыть свои слабости и уязвимость. Она, вероятно, понравилась бы его матери и даже бабушке, если бы они смогли узнать ее получше.
 — Хотите еще кофе? — спросил Джейк, обращаясь к более безопасной теме.
 — Я не говорила вам, что у меня есть сестры-близнецы? Аннетт и Джинетт. Они почти на десять лет моложе меня. У обеих счастливая семейная жизнь и дети. У каждой по одному мужу, если вас это интересует. Не все мы увлекаемся неоднократными браками. После смерти отца мама вышла замуж; в то время ей еще не было пятидесяти лет. Ее муж разводит лам в Колорадо, и он кроткий, как овечка.
 Это намного больше того, что ему нужно знать, подумал Джейк, но, по-видимому, ей нужно высказаться. Странное, однако, замечание об отчиме — кроткий, как овечка.
 — Жаль только, что все они живут так далеко, — вздохнула Саша. — Аннетт живет в Бирмингеме, Джинни — в Тампе. Я вижу их не чаще одного раза в год. Знаете, что смешно? Теперь, когда я могу помочь им, они больше во мне не нуждаются, она закатила глаза и поморщилась. — Это ужасно прозвучало, да? Не могу ли я взять назад свое нытье?
 Джейк едва не рассмеялся. Он хотел сказать что-то, но почувствовал вибрацию телефона. Одного взгляда на номер оказалось достаточно, чтобы у него сжалось сердце. Вероятно, Тимми звонит, чтобы попрощаться.
 — Извините, пожалуйста, — пробормотал он.
 Намереваясь удалиться в женский туалет, чтобы не смущать Джейка своим присутствием, она начала вставать из-за стола, ухватившись за спинку стула, но щиколотка выразила такой сильный протест, что Саша плюхнулась обратно на стул.
 Делая вид, что занята пирогом, она старалась не прислушиваться к разговору.
 После долгой паузы Джейк сказал:
 — Сынок, это…
 Сын? Значит, это не деловой разговор. И Джейк хмурится. У нее в уме немедленно возникла тысяча предположений, и все трагические. По крайней мере, юноша смог позвонить — 'это уже хорошо.
 Но почему Джейк так хмурится?
 Внезапно пирог показался ей безвкусным, а его корка — жесткой, как кожа. Саша сделал глоток теплого кофе. Пробормотав извинение, она снова попыталась подняться, когда услышала слова Джейка:
 — Может быть, мне стоит поговорить с командиром подразделения?
 Господи, что же стряслось? Неужели мальчика арестовали? Или он дезертировал? Кажется, за самовольную отлучку грозит трибунал?
 — Хорошо. Дай мне ее телефон. Я перезвоню тебе, как только узнаю что-нибудь. В течение часа, если повезет.
 Его командир — женщина. Хорошо это или плохо? Саша колебалась, не зная, уйти ей или остаться и предложить свою помощь. Она лично знает двух комиссаров графства, но вряд ли они могут оказать давление на военных.
 — Не волнуйся, сынок, я займусь этим. Не теряй головы и выполняй свой долг. Все остальное предоставь мне.
 Закончив разговор, Джейк положил телефон на стол и невидящим взором уставился на солонку.
 Прошло не менее минуты. Саша перебрала все неприятности, в которые мог попасть молодой человек, даже если он солдат.
 — Могу ли я помочь? — отважилась спросить она.
 — Мне следовало просветить его месяцев девять назад. — Поднявшись, Джейк бросил на стол несколько банкнот.
 Она не стала упоминать о своей машине. Судя по выражению его лица, у него достаточно своих проблем.
 Джейк нарушил молчание, только когда они подъезжали к одной из старых деревушек на берегу залива.
 — Она говорит, что ей нужны деньги, потому что последние несколько месяцев не сможет работать.
 Она? Кто она? И какое отношение она имеет к сыну Джейка? Вернее, к Джейку?
 Множество вопросов роилось у Саши в голове, но, несмотря на сильное желание помочь, она не решалась проявлять любопытство к личным делам Джейка.
 — Вот что мне непонятно, — сказал Джейк, словно продолжая разговор. — Она не просит у него денег. Ничего не просит, просто сказала, что хочет, чтобы он узнал о том, что произошло, и как она намеревается поступить, — он повернул направо и медленно поехал по узкой улице.
 Несмотря на загар, его лицо побледнело. Саша услышала, как он тихо выругался.
 — Она ждала пять с половиной недель, прежде чем позвонить ему, — пять с половиной недель, черт подери! Тим сказал, что, раз она тянула так долго, ей придется подождать, пока он поговорит со мной. Господи, хотя бы она подождала! Если, конечно, она еще здесь.
 Очевидно, он не ждал ответа. Саша сомневалась, осознает ли он ее присутствие. Если он что-то обдумывает, меньше всего ему нужны вопросы.
 — Знаете что? — внезапно спросил Джейк, не глядя на нее. — Я этому не верю. Тим сказал, что они провели вместе День труда на пляже в Вирджинии, но он утверждает, что с тех пор не встречался с ней. Я знаю, что он никогда не лжет, даже если ложь может помочь ему выпутаться из неприятностей.
 — Они, очевидно, как-то поддерживали связь, рискнула заметить Саша, — потому что девушка знала, где найти его. — Очевидно, проблема касается не воинской службы, а отношений Тима с подружкой, подумала она.
 Джейк остановил машину у дома с деревянными ступеньками. Огромный куст цветущей гардении наполнял воздух сладостным благоуханием.
 — Хотите подождать на улице?
 — Не можете ли вы вкратце рассказать, что происходит? Если речь идет о заложниках, я подожду снаружи, но не буду выключать зажигание, чтобы в случае необходимости вы смогли спастись бегством.
 Джейк откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.
 — Извините. Боюсь, разговорчивость не входит в число моих достоинств. Короче говоря, от моего сына забеременела девушка. Это произошло в прошлом году, во время празднования Дня труда.
 С тех пор они несколько раз разговаривали по телефону, но, по словам Тима, не встречались. Пять с половиной недель назад она родила и клянется, что ребенок от него.
 — Вы думаете, что она говорит правду?
 У Джейка поникли плечи. Казалось, он внезапно постарел. Саше ничего не хотелось так сильно, как обнять его и утешить. Любым способом, какой бы он ни предпочел.
 Видимо, уроки прошлого не пошли ей на пользу!
 — Да. Я думаю, что она не лжет.
 — Откуда у вас такая уверенность?
 — Как я уже сказал, она ничего не просит — ни денег, ни обручального кольца. Она просто сообщила ему о том, что собирается сделать. По словам Тима, она разговаривала с женщиной из Норфолка, которая забирает нежеланных детей и пристраивает их в хорошие семьи.
 — Вы имеете в виду агентство по усыновлению?
 Джейк пожал плечами.
 — Вероятно. Возможно, частное. Тим уговорил ее подождать, пока он свяжется со мной. Он в таком положении, что не может взять на себя заботу о ребенке. Как и я, черт подери! Но я могу сказать вам одно: никто не продаст мою внучку.
 — Сколько у нас времени?
 Джек повернулся к ней.
 — Никаких «у нас». Только я, эта женщина и моя внучка. Послушайте, Саша, я сожалею о задержке. Обещаю, что, как только улажу это дело, я немедленно отвезу вас к вашей машине.
 — Чушь свинячья!
 — Свинячья? Никогда не слышал такого! впервые после разговора с сыном на лице Джейка появилось подобие улыбки.
 — Вполне возможно. Мой отец начинал как фермер. Как только он начал проповедовать, нам пришлось подчистить свой язык.
 — А-а-а… вот оно что. Пока я буду там, не составите ли вы список того, что мне нужно купить для младенца? Пеленки, бутылочки… детское сиденье в машину….
 Он распахнул дверь, затем повернулся и сказал:
 — Проклятье! Неужели они ничего не знали о противозачаточных средствах? Тим говорит, что ей было семнадцать лет, когда они познакомились.
 Словно зная, что Саша не останется в машине, он подхватил ее, когда она начала сползать с сиденья. На мгновение Джейк прижал ее к груди, как будто эта короткая близость была нужна ему так же, как ей.
 — Эти машины с приводом на четыре колеса явно не рассчитаны на людей, у которых проблемы с ростом, — слегка задыхаясь, сказала Саша, отстраняясь от него.
 Пройдя по неухоженному двору, они поднялись на крыльцо. Саша схватила Джейка за руку:
 — Послушайте, может быть, это не к месту, но просто знайте, что у меня много денег.
 Взгляд, которым он одарил Сашу, убил бы ее на месте, если бы она не понимала, в каком он состоянии. Отвернувшись, Джейк с силой нажал на звонок. Из глубины дома доносились громкие звуки рэпа. Его лицо потемнело.
 — Вы что, — спросила Саша, — ожидали услышать колыбельную? Мать она или нет, она все еще подросток.
 Девушка с бледным лицом, появившаяся за латаной сеткой от насекомых, выглядела так, словно ей не мешало бы поправиться на несколько килограммов и отоспаться.
 — Я отец Тима. Он предупредил вас, что я приеду. Где она?
 Молодая женщина оглядела их, прежде чем открыть дверь.
 — Можете войти. Это мать Тима?
 — Я друг, — сказал Саша, не дав Джейку объяснить, что она практически посторонняя женщина, которую он предложил подвезти. — Можем мы посмотреть на нее?
 — Она срыгнула, и у меня не было времени переодеть ей распашонку.
 Она провела их в комнату, где посередине неубранной кровати стояла коробка из-под бананов, в которую затолкали подушку. Под желтой пеленкой краснолицый младенец сучил крошечными ножками и, размахивая маленьким кулачком, громко выражал свое недовольство.
 — Вот она. Я назвала ее Тьюздей. Тьюздей Смит, с вызовом сказала молодая мать.
 — А как вас зовут? — напряженно спросил Джейк.
 — Черил, — неохотно ответила она. — Черил Мозер.
 Разрываясь между желанием протянуть руку помощи Джейку и подхватить плачущего младенца, Саша сделала наиболее безопасный выбор.
 Она наклонилась и поймала маленькую ножку.
 — Привет, солнышко! — Повернувшись к измученной блондинке, Саша спросила:
 — Сколько ей, вы сказали?
 — Пять недель. С половиной.
 — Могли бы позвонить раньше, — сухо заметил Джейк.
 — Я не думала, что вас это заинтересует.
 — А ваши родители?
 Черил пожала плечами.
 — Мама умерла, а отец сказал, чтобы я не являлась домой, если попаду в беду.
 Саша открыла рот и тут же закрыла его. Словами в такой ситуации не поможешь. Это дело Джейка, истощенной, бледной девушки-подростка и младенца, которого зовут так же, как кинозвезду, о которой несчастная молодая мать никогда, вероятно, не слышала. Тем оригинальнее.
 Нахмурившись, Джейк сказал:
 — Это место в Норфолке…
 Саша мгновенно вмешалась:
 — Что бы ни обещала вам та женщина, мы удвоим сумму, — непроизвольно вырвалось у нее.
 Джейк бросил на нее быстрый взгляд, ясно говоривший о том, что он сомневается в ее психическом здоровье. Повернувшись к Черил, он предложил:
 — Почему бы нам не поговорить об этом в соседней комнате?
 Не желая, чтобы ее исключили из разговора, Саша быстро вынула ребенка из доморощенной колыбели и, впервые за двадцать лет издавая воркующие звуки, последовала за Джейком и Черил в гостиную, прижимая к себе мокрого, елозящего младенца. Как приятно снова почувствовать теплое тельце ребенка!
 Джейк обернулся и сердито посмотрел на нее.
 Черил вздохнула и переступила с ноги на ногу.
 — Послушайте, мне просто нужно снова работать полный рабочий день, понимаете? Когда я стала слишком толстой, чтобы обслуживать столы, меня поставили на кухню. Платят там паршиво. Я брала ее с собой, но боссу это не нравится.
 Сколько, вы сказали, дадите за нее?
 Едва удерживаясь, чтобы не сказать того, чего не следует, Саша почувствовала, как что-то теплое увлажняет плечо ее девяностодолларовой блузки. Судя по запаху, свернувшееся молоко.
 «Не судите, да не судимы будете» — одна из любимых цитат Аддлера Пэрриша, который считал себя судьей и определял любое наказание, которое находил подходящим.
 Ей было девять с половиной лет, когда родились близнецы, и одиннадцать, когда появился на свет брат. После рождения Бака здоровье матери ухудшилось, и заботы о младенце легли на Сашу.
 Теплое тельце и знакомый запах вызвали у нее смешанное чувство горечи и тоски по прошлому.
 Тихим, спокойным голосом Джейк назвал цифру. Пока Черил грызла заусеницу, обдумывая предложение, Саша многозначительно кашлянула. Когда Джейк взглянул на нее, она пошевелила бровями, чтобы напомнить ему, что у нее есть деньги, если предложенная им сумма окажется не достаточной.
 Она прекрасно знает, что не имеет права вмешиваться в его дела, но самое важное — это ребенок. Если в ее силах помочь устранить трудности, она сделает это, на чью бы мозоль ей ни пришлось наступить.
 Девочка заплакала, и Саша подняла ее И понюхала пеленку.
 — Где ее вещи? Я могу перепеленать ее и сменить распашонку.
 — Она все время срыгивает. Вон там, — девушка указала на обшарпанный стол. На нем лежало сложенное полотенце, две упаковки одноразовых пеленок, баночка с детской присыпкой и полупустой рожок.
 — Ну-ка, лапочка, давай Саша поможет тебе.
 Тихонько напевая, она нашла до боли жалкую стопку детского белья и занялась делом, пытаясь услышать, как идут переговоры в соседней комнате. Черил громко настаивала на том, что ребенок определенно от Тима, приводя в доказательство то, что она указала его имя на свидетельстве о рождении.
 Джейк отвечал ей еще более сдержанным голосом, чем прежде.
 — Я не подвергаю сомнению ваши слова. Если бы вы просили у него денег или обручальное кольцо, у меня, возможно, возникли бы сомнения, но, так как вы ничего не просите, я верю, что вы говорите правду.
 Младенец попытался засунуть в рот Сашин палец.
 — Душечка, сапфиры совсем не вкусные, а этот даже ненастоящий. Давай лучше найдем тебе сосочку, а?
 В этот момент Джейк обстоятельно объяснил свои условия и назвал щедрую сумму.
 — Сегодня я выпишу вам чек на половину; чековая книжка у меня в машине. Вторую половину получите после юридического оформления.
 — Послушайте, я уже сказала, что подпишу все, что хотите, — в голосе Черил послышались слезы.
 Саша подумала, что самое страшное для женщины — это отдать своего ребенка. Укачивая девочку, она сказала:
 — Я знаю, что вы хотите для нее только добра.
 Черил повернулась к Джейку.
 — Вы ее дедушка. Вы будете заботиться о ней, и никто не попытается забрать ее у вас, правда?
 Саша ждала, что он ответит. Возможно, в своей области Джейк — эксперт, но сейчас, находясь с тремя возбужденными особами женского пола в убогой тесной комнате, где пахнет детской присыпкой, грязными пеленками и кислым молоком, он явно чувствует себя не в своей тарелке.
 Джейк вынул из кармана бумажник, достал карточку и написал свой телефон.
 — Возьмите. После юридического оформления вы сможете повидать ее в любое время, когда захотите, но только сначала позвоните. Остальные деньги получите, как только мы встретимся с адвокатом, но сейчас я забираю ее.
 — А сегодня? Разве я не могу получить остальные деньги сегодня?
 — Сомневаюсь, что я смогу так быстро договориться о встрече с адвокатом, но.;.
 — Я смогу, — сказала Саша.
 Они оба повернулись к ней.
 — Разрешите мне позвонить. Один знакомый адвокат у меня в долгу за то, что я… ну, это не имеет значения. Он специалист по вопросам недвижимости, но, так как удочерение не оспаривается, я думаю, что никаких сложностей не будет. Как вы полагаете?
 Позже Саша с удивлением подумает о том, как оказалась замешанной в этом деле, но в любом случае она ни за что не осталась бы в стороне.
 Быть может, виновата тоска по семье, воспоминания о том времени, когда она заботилась о Баке и сестрах. И оставшаяся в прошлом надежда, что у нее будут собственные дети.
 — Теперь ты с Сашей, солнышко. Все будет прекрасно, вот увидишь, — прошептала она.




 ГЛАВА ШЕСТАЯ


  - Довольно хорошо прошло, как вы думаете? — спросила Саша с заднего сиденья.
 Ни Джейк, ни Черил не сказали ни слова. Объяснив ситуацию адвокату, они провели в офисе меньше получаса. Саша была свидетелем при подписании соглашения между Джейком и Черил.
 Когда она ставила свою подпись на документе об удочерении маленькой мисс Тьюздей Смит, слезы навернулись ей на глаза. Джейк выписал два чека — один для адвоката, второй — для опечаленной Черил.
 Поездка на Лоу-Ридж-роуд, где жила молодая женщина, прошла в молчании. Когда они остановились перед домом, Джейк тихо сказал:
 — С сегодняшнего дня я начну откладывать деньги на ее образование.
 Саша заметила, что Черил несколько раз шмыгнула носом, но, несмотря на жалость, которую она чувствовала к девушке, у нее сложилось впечатление, что Черил Мозер не умрет от горя.
 Когда Джейк вышел из машины, она прошептала:
 — Позвоните мне, если когда-нибудь вам захочется поговорить. У меня есть две младшие сестры. И еще. Вы можете думать все что угодно, но Джейк замечательный человек, и он будет хорошо заботиться о ней.
 Когда Джейк возвратился, проводя молодую женщину до двери, Саша осторожно промокнула глаза платком, на котором остались черные и серо-коричневые пятна.
 Ну и пусть, подумала она. Как будто он не видел ее и в худшем состоянии.
 — Вероятно, нам придется заехать в ближайший магазин, — сказала Саша. У малышки были только самые необходимые вещи. Для пеленок Черил приспособила старую пляжную сумку.
 — Если бы отцом не был мой сын, сомневаюсь, что все прошло бы так гладко, — сказал Джейк.
 — Если бы ваш сын не был отцом, — сухо возразила Саша, — вы бы вообще не занимались этим. Она подумала, как много перемен будет у него в течение нескольких следующих, дней, не говоря уже о годах. Конечно, Джейк — отец, но тогда он сам был моложе. Кроме того, кто-то разделял с ним ответственность. Понимает он или нет, но в его жизни произошла драматическая перемена.
 Саша призналась себе, что всем сердцем завидует ему.
 Джейк включил радио, но, услышав треск, выключил его, сказав что-то о молнии.
 Так она и поверила! Одного его прикосновения достаточно, чтобы вызвать короткое замыкание.
 Она по опыту знает, сколько в этом высоком, мускулистом мужчине электрического напряжения достаточно, чтобы залить светом небольшой городок. Что, интересно, она бы почувствовала, попав в этот ток?
 — Тимми будет гордиться вами, — сказала Саша, когда они въехали на стоянку. — Почему бы вам не позвонить ему, пока я буду делать покупки?
 — Вам нужны деньги, — сказал Джейк, засунув руку в карман джинсов.
 Саша отрицательно покачала головой.
 — Поговорим об этом потом. Боюсь, что я смогу купить здесь только самые необходимые вещи.
 — Только самые необходимые? — удивленно переспросил он.
 Ах, дорогой, подумала Саша, чувствуя, что Джейк озадаченно смотрит ей вслед, тебе предстоит многому научиться, и я могу помочь в этом.
 Не поискать ли ей заодно руководство для молодых родителей?
 Через сорок пять минут Саша подвезла к, машине нагруженную тележку.
 За ней следовала вторая тележка. Идя к машине, в которой ее ждали Джейк и младенец, она улыбалась, думая о том, как приятно будет разбирать покупки и обустраивать детскую.
 — Большое спасибо, — сказала она пожилой служащей, которая оказала ей бесценную помощь.
 Вынув из кошелька банкнот, она засунула его в карман ее красного фартука.
 — Ду что вы, не надо. Я рада, что смогла помочь вам.
 Саша, отличавшаяся общительностью, не называя имен, рассказала женщине всю историю.
 Когда Джейк, стоявший у открытой задней двери, повернулся к ним, она широко улыбнулась Саше и прошептала:
 — Помилуй бог, да он совсем не похож на дедушку!
 Джейк ошарашено смотрел на две тележки, заваленные до самого верха. Не дав ему опомниться, Саша затараторила:
 — Позже нам нужно будет купить кое-что еще.
 Я взяла то же питание, которое ей давала Черил, и приданое новорожденной, и чудный маленький комодик для детских вещей. И ванночку. Потом нам понадобится пеленальный столик, если у вас не сохранилось что-нибудь подобное. Здесь у них только один, и к тому же расшатанный. Колыбельки были двухцветные и белые. Я взяла белую, потому что она подойдет, какой бы цвет вы ни выбрали для детской. Там были колыбельки побольше, но, так как она скоро будет спать в кроватке, я подумала…
 Джейк закрыл глаза, затем открыл их, пытаясь проверить, не мираж ли в виде двух нагруженных тележек возник перед ним посередине стоянки.
 Саша поспешила успокоить его:
 — На самом деле здесь не так уж много, как кажется. Упаковка очень громоздкая. И у меня есть чеки, так что мы сможем вернуть все, что не подойдет.
 Она так долго мечтала о собственном ребенке, но это было до того, как судьба и неумение выбрать подходящего мужа положили конец ее надеждам. Теперь даже при наличии идеального партнера ее шансы забеременеть равны нулю.
 Оставалась проблема с ее машиной, но, когда Джейк заговорил об этом, Саша отмахнулась от него.
 — Вам нужна моя помощь, — без обиняков заявила она, садясь на заднее сиденье. — Она проснулась? Не слишком ли тебе жарко, лапочка? А-а-а, вот почему вы открыли заднюю дверь, да?
 Джейк проворчал что-то. Ага, попался! — подумала Саша. Ты смотрел на нее, восхищался, радовался в одиночку, потому что она теперь твоя, не так ли?
 Однако вслух она сказала:
 — Ее, вероятно, надо покормить. И, наверное, она мокрая. Не помню, купила ли я мазь от опрелости, но мы можем остановиться у ближайшей аптеки.
 — Саша, вам совсем не нужно ехать со мной… с нами. Вы уже и так сделали больше чем достаточно.
 — Замолчите! Хотите вы или нет, но теперь я тоже участница этого соглашения. Мое имя стоит на документе об удочерении, помните?
 Джейк взъерошил волосы. Он выглядел растерянным, обеспокоенным и невероятно сексуальным. Не дав ему времени собраться с мыслями, Саша сказала:
 — Послушайте, я помогу вам устроиться, а затем вызову такси и поеду в Китти-Хок за машиной.
 К ее великому облегчению, Джейк не стал спорить. Бедняга, он до того растерян, что буквально превратился в воск в ее руках.
 Как бы мне хотелось этого! — тоскливо подумала Саша.
 Делая покупки, она приобрела для себя недорогой, но миленький топик с бретельками, который надела в дамском туалете. Наверное, ей следует чаще посещать магазины, торгующие со скидкой. Подруги годами убеждают ее в этом, и именно поэтому она поступает иначе.
 У нее должен быть стиль, соответствующий ее статусу. Кому нужен дизайнер интерьеров, облаченный в одежду из магазина, где делает покупки ее домработница?
 — Сядьте вперед, — ворчливо сказал Джейк. Нам нужно поговорить.
 Ну вот, теперь-то он меня высадит, подумала Саша.
 Но Джейк повернул на юг, направляясь в Мантео. Не дождавшись, пока он заговорит, Саша спросила:
 — Как мы будем называть ее? — им обоим не особенно понравилось имя, внесенное в свидетельство о рождении. — Как звали вашу маму?
 Джейк остановился на красный свет.
 — Ребекка, — ответил он, постукивая пальцами по рулевому колесу.
 — Красивое имя. Если оно не понравится ей, она сможет поменять его, когда вырастет. Как я.
 Джейк бросил на нее быстрый взгляд.
 — Вы изменили имя? Как же вас звали?
 — Сэлли Джун, — она пожала плечами. — Как только я повзрослела, я стала другой.
 Эти слова вызвали у него улыбку — впервые за несколько часов. Очевидно, он постепенно приходит в себя после потрясения.
 — М-да, наверное, вы правы. А где вы нашли такое имя — Саша?
 Повернувшись, она посмотрела на заднее сиденье.
 — Малышка спокойна; осматривается и моргает. Мне кажется, что она скоро заснет. Вы спрашивали об имени? Я нашла его в книге. Я всегда любила читать, даже когда мне приходилось прятать некоторые книги в сарае или под матрасом.
 — Вы читали такие книги? — признание Саши явно позабавило его, и он показался ей моложе, чем она думала сначала. Ей казалось, что Джейк на год или на два старше ее; возможно, даже меньше, так как он, очевидно, проводит много времени на воздухе и не пользуется средствами от загара и увлажняющими кремами.
 Но они говорят о книгах, а не о его лице, на котором пробивается щетина, по которой ей до смерти хочется провести рукой. Поэтому Саша сказала:
 — Я читала любые книги, которые попадали мне в руки; десять центов за один экземпляр на распродажах. К несчастью, распродажи случались редко. Люди предпочитали хранить то, чем владели, пока оно не приходило в негодность, — она постаралась, что бы ее слова прозвучали как шутка.
 На самом деле она выросла в вопиющей бедноте, чем, вероятно, объясняется ее теперешний образ жизни.
 Саша исподтишка взглянула на Джейка. Он больше не хмурится, но морщины вокруг рта стали глубже. Вот почему мне нужно поехать с ним, подумала она. Он нуждается во мне. Возможно, он не готов признать это, но я нужна ему.
 Джейк мог бы отвезти ее к машине, когда они вышли из ресторана. На это ушло бы всего несколько минут. Однако он взял ее с собой к Черил.
 После визита к адвокату и поездки в магазин он везет ее к себе домой. Это должно означать что-то.
 Мечтай, мечтай, насмешливо сказала себе Саша. Люди, рожденные под знаком Весов, ощущают сильное влияние Венеры и не славятся здравым смыслом.
 Джейк бросил на нее беспомощный взгляд, если таким может быть взгляд рослого, сексуально привлекательного мужчины в расцвете лет.
 — Насчет имени. Я подумал, что, если Тимми не понравится Тьюздей, он предложит какое-нибудь другое имя. Я разговаривал с ним, пока вы были в магазине, но до обсуждения имен дело не дошло.
 — Прекрасно. Но как же мы будем называть ее сейчас?
 — Разве это имеет значение? Я сомневаюсь, что она понимает речь.
 — Грудные младенцы схватывают все удивительно быстро. Например, если она почувствует, что вам не очень приятно быть с ней, она выразит свое недовольство способом, который вам, вероятно, не понравится, особенно глубокой ночью.
 — Эй, я ведь не совсем новичок! Тимми тоже был когда-то младенцем, но я не помню, чтобы он причинял много беспокойства.
 — Потому что у вас была жена, которая занималась коликами и ночными кормлениями. Персику нужно будет уделять много внимания. Вы уверены, что справитесь?
 — Персику? Неужели вы можете думать только о еде? Надо было пообедать как следует.
 — Вы заметили, что у нее ямочка на подбородке? Наверное, от вас, — у него слегка раздвоенный подбородок, но важно подчеркнуть сходство. — И я думаю, что цвет таз может измениться, — у Джейка были карие глаза. — Большинство младенцев — во всяком случае, мои сестры и брат — рождаются с голубыми глазами. Сейчас трудно говорить о цвете волос, потому что их пока мало, но я готова поспорить на что угодно, что они будут вьющиеся. У людей с ямочкой на подбородке волосы всегда вьются. Я где-то читала об этом.
 Джейк прервал ее. Его осенило.
 — Мой Бог, — медленно сказал он. — Вам нужна она! Признайтесь, вам нужен мой ребенок!
 Наступило молчание. Отрицать бессмысленно.
 Если и был момент, когда она могла уйти от Джейка Смита, несмотря на его «багаж», этот момент миновал. Теперь, когда она увязла по уши, слишком поздно отступать. Об этом свидетельствует чувство, с каким она восприняла его слова.
 Да, черт подери, она хочет его ребенка! Разумно это или нет, но она хочет иметь его старомодным способом — чтобы страстное желание сжигало их обоих, чтобы по обнаженным телам пробегала дрожь чувственного нетерпения. И, если они оба будут долго и упорно стараться, чудо, быть может, произойдет.
 Саша искоса взглянула на Джейка. Ни одного раза за все время их короткого знакомства он не показал, что она интересует его как женщина.
 Ну… может, один или два раза. То, как он смотрел на нее, когда нес ее по лестнице и когда поднял на руки, чтобы внести в больницу. Он затаил дыхание, глаза его потемнели. Вероятно, уловил запах духов. Старые классические духи, их трудно найти, но они с лихвой окупают усилия, затраченные на поиски.
 С другой стороны, возможно, ему просто свело мышцы спины.
 Во всяком случае, то, что он проделал такой длинный путь, чтобы отвезти ее в Мадди-Лэндииг, доказывает, какой он приятный человек.
 К несчастью, не его «приятность» интересует ее.
 То, от чего разыгрывается ее воображение, является чем-то большим, чем сильное физическое влечение, хотя только от него одного можно повредиться в уме.
 Ей приходилось испытывать вожделение, но на этот раз она чувствует что-то другое. Одеколон с феромонами здесь ни при чем. С половыми аттрактантами она легко справляется.
 И это не связано с тем, как Джейк одевается.
 Он не носит ни шелковых рубашек с распахнутым воротом, чтобы привлечь внимание к своей широкой груди, ни искусно скроенных итальянских брюк, подчеркивающих его «хозяйство». Оно, кстати, в этом не нуждается.
 И, черт подери, она хочет, чтобы Джейк не только нуждался в ней, но и хотел ее! Чтобы он смотрел на нее и задавался вопросом, где она была всю его жизнь. Чтобы мгновенно чувствовал, когда она входит в комнату, даже если там стоит тьма кромешная и он не видит ее. Чтобы он чувствовал.
 Она не писательница, и ей трудно найти слова, но любая женщина, к которой когда-нибудь приходила любовь, поймет ее.
 Они проехали мимо торгового центра, и Саша попыталась вспомнить, все ли она купила, но из-за событий, произошедших в течение последних часов, ей никак не удавалось сосредоточиться.
 Почему этот мужчина действует на нее так, как это не удавалось ни одному из ее бывших супругов? Первый и третий мужья были несравненно красивее Джейка. Ларри, например, тратил на салоны красоты больше денег, чем она, причем тогда, когда им с трудом удавалось платить квартплату.
 Фрэнк, четвертый муж, был богат. Придурок.
 Он, по крайней мере, был щедр — в некотором роде. Из каждой тысячи долларов, которую он тратил на себя, он отстегивал ей несколько сотен, Этого было недостаточно, особенно когда она узнала, откуда берутся деньги.
 Когда они повернули направо и направились в Мантео, Саша все еще гадала, к чему может привести их случайная встреча.
 Когда-то она спала в старой материнской футболке. На выцветшей ткани сохранились слова:
 «Плыви по течению». На вопрос Саши, что они означают, мать устало пробормотала: «Ничего, дорогая. Просто бессмысленное выражение, которое было в ходу, когда я была молода и глупа».
 Вместо того чтобы плыть по течению, Саша в то время Сэлли Джун — упорно плыла против. К тому времени, когда она купила дом в Мадди-Лэндинг, находившийся всего в нескольких километрах от побережья, ей уже было ясно, что старая мантра не имеет никакого отношения к приливам и отливам. И хотя Саша без особого доверия относилась к многочисленным гуру, появляющимся в списке наиболее читаемых авторов, она всегда пыталась относиться к ним без предубеждения.
 Не преувеличивает ли она, думая, что им предназначено было встретиться? То, что произошло за несколько последних дней, похоже на перст судьбы, и, если не обращать на это внимания, можно накликать беду.
 Плыть по течению. Если это выражение возникло в то время, когда она родилась, возможно, что ее зачали на одном из сборищ молодежи, демонстрировавших взаимную любовь и понимание. Мать рассказывала ей о старых палатках и автобусах, разрисованных ромашками и символами мира, гитарах и грошовой одежде. Свободная любовь и трава, которая принадлежит всем нам…
 Возможно, она даже перевоплощенная хиппи.
 Нет, вряд ли. Возраст не тот, и к тому же она испытывает отвращение к мешковатым залатанным джинсам, волосатым ногам и ботинкам без шнурков. Особенно на женщинах.
 Саша глубоко вздохнула. Если это перст судьбы, тогда судьба должна поскорее взяться за дело, потому что, как только Джейк с ребенком окажется дома, она, вероятно, больше никогда не увидит их.
 В этот момент Джейк остановился у места, где продавалась быстро приготовляемая пища, и, не спрашивая Сашу, заказал два чизбургера с копченой свиной грудинкой и жареную картошку. Почувствовав аппетитный запах, она поняла, что страшно проголодалась.
 Отвали, судьба, мы берем тайм-аут.
 — Поедим, когда приедем домой. Мы будем там через несколько минут, — сказал он и нахмурился.
 — Проблема? — спросила она.
 — Что? Нет. Может быть. Я забыл.
 — Что вы забыли? Есть ли у вас проблема? когда у Джейка вырвалось ругательство, Саша шикнула на него.
 — А-а-а, черт…. Послушайте, Саша, я только что вспомнил одну вещь. Мне нужно узнать, сколько потребуется времени, чтобы закончить.
 Сделав это загадочное замечание, Джейк повернул налево, затем направо и остановился перед домом со скромной табличкой «Джей Би Эс секьюрити». Одна из двух парадных дверей была распахнута; двое мужчин на крыше деловито стучали молотками. Рабочий с бородой, на которой красовались пятна краски, вынес лестницу и установил ее на крыльце.
 — Предполагалось, что сегодня они закончат, устало сказал Джейк. Он выглядел таким разочарованным, что Саше захотелось похлопать его по плечу и утешить.
 — Не могли бы вы с… гм-м-м… Персиком подождать здесь? Я мигом.
 Вскоре он вышел и спросил, не нужно ли ей зайти кое-куда. Больше из любопытства, чем по необходимости Саша ответила утвердительно.
 — Тогда пойдемте. Дайте мне ребенка. Я пока просмотрю сообщения и сделаю пару звонков.
 Вот так она познакомилась с его сотрудниками, включая мисс Марту, седовласую секретаршу, и Хэка, которого она ни за что на свете не подпустила бы к своей машине.
 Естественно, они должны были узнать всю историю. Джейк вкратце обрисовал положение и скрылся за закрытой дверью, оставив Сашу живописать подробности. Что она и сделала, начав со звонка Тимми и закончив рассказом о юридическом оформлении удочерения.
 — Ну, надо же, — удивилась мисс Марта. — Конечно, вы поступили правильно.
 Хэк вернулся к работе, в то время как секретарша продолжала ворковать над младенцем:
 — У тебя дедушкин подбородок, да, золотко?
 Все это прямо как в телевизионных шоу!
 Марти предпочитала свою, не телевизионную, версию действительности.
 — Как вы думаете, у нее останутся голубые шаза?
 — Ни у кого не было таких прелестных голубых глаз, как у нашего Тимми, — заявила мисс Марта.
 Умиленно улыбаясь, они склонились над младенцем, который, как им казалось, зачарованно смотрел на них. Саша попыталась вспомнить, когда у грудных детей появляется способность фокусировать взгляд. Это было так давно…
 — Вероятно, мы будем часто видеть ее, как только Джейк закончит с покраской, — заметила мисс Марта. — Сначала мы сделали ремонт в офисе. Сейчас он спит здесь, — она кивком указала на дверь, за которой скрылся Джейк. — Место для колыбели найдется… или я могла бы брать ее к себе домой, а утром приносить на работу.
 — Мы уже все устроили, — солгала Саша.
 Джейк вышел из офиса разгоряченный. Он недовольно бормотал что-то.
 — Тише, Джейк. У малышей ушки всегда на макушке.
 Хэк поднял голову от своего рабочего стола.
 — Забыл сказать, босс. Я разобрал кондиционер. Хочу посмотреть, что в нем так шумит.
 Младенец захныкал, и мисс Марта сказала:
 — Если у вас есть рожок…
 Не дослушав ее, Саша устремилась к машине за необходимыми припасами. Если Персик проголодалась, ее надо сейчас же покормить.
 — Послушайте, — сказала она несколько минут спустя. — Я вижу, что у вас здесь проблемы. Почему бы мне не вызвать такси и не отвезти карапузика домой? Остальные вещи вы привезете после работы. Или завтра, — предложила Саша. Попытка не пытка, подумала она.
 — Потерпите, я скоро закончу здесь, — пробурчал Джейк.
 Через десять минут они снова ехали на север.
 — Все хорошо? — спокойно спросила Саша.
 — Прекрасно, — коротко ответил Джейк.
 — Тогда из-за чего там поднялась суматоха? полюбопытствовала она, почти ожидая, что он посоветует ей не совать нос не в свое дело.
 — Маляры смогут закончить мою половину только к концу недели. Чья-то там дочь выходит замуж.
 — И это вызвало у вас раздражение? Свадьба?
 — Джемисоны примирились.
 Кое-что прояснилось. Джемисоны — супружеская чета, владельцы «Дрифтвиндз». Саша ничего не знала об их личной жизни и ничуть не интересовалась ею, но Джейк, очевидно, имел к ней какое-то отношение.
 — Что же в этом плохого? — отважилась она нарушить затянувшееся молчание. Младенец, которого Саша накормила и перепеленала, крепко спал на заднем сиденье. — Если они помирились, в чем проблема?
 Не помешает ли примирение ее работе в «Дрифтвиндз»? Вероятно, нет, так как ее наняло агентство с единственным условием, что она закончит к концу недели.
 — Проблема в том, — угрюмо сказал Джейк, что я не верю в это примирение. К тому же я принял аванс, и теперь мне нечем оправдать его.
 — Чем же вы хотели оправдать его?
 — Достаточно вескими доказательствами, от «вторых Джемисон не смог бы отпереться. Юридически эта недвижимость находится в совместном владении, но построена она на деньги миссис Джемисон. Кроме единственной провалившейся попытки выставить свою кандидатуру на местных выборах, он никогда ничего не делал. Они разводят какую-то муть. Примирение? Чушь собачья!
 Несколько минут Саша напряженно думала. У нее промелькнула мысль о собственных разводах.
 Затем она подумала о мужчине, который, вытянув перед собой ноги, сидел рядом с ней. Несмотря на то что по уши погряз в проблемах, он ведет машину как ни в чем не бывало. Никакого признака дорожной ярости, о которой так часто приходится читать.
 Интересно, все ли он делает с минимальными усилиями?
 — Как же вы собираетесь поступить? Возвратите деньги?
 — Да, подумываю. Но меня беспокоит не это, из-за спящей на заднем сиденье девочки они разговаривали вполголоса. — У меня такое чувство, что это не конец. Как только вашей машины не будет перед коттеджем, Джемисон может появиться там, чтобы устроить последний кутеж, потому что через неделю в этом месте будет полным-полно народу.
 — Даже если у него связь, зачем ему рисковать и приводить кого-то в собственный коттедж? Это бессмысленно: здесь есть множество гостиниц и мотелей.
 — Смысл есть, если ваше лицо мелькало на бесчисленных избирательных плакатах. Он должен быть просто психом, чтобы рискнуть появиться в каком-нибудь мотеле со своей кралей.
 Саша могла привести множество возражений, но не стоило озвучивать их. Миссис Джемисон, вероятно, не без причины полагает, что ее муж встречается с кем-то в коттедже.
 — Тогда вам нужно, чтобы я посидела с ребенком, пока вы будете фотографировать. Если, конечно, вас снова наймут, — добавила она и развила свою мысль. — И если он настолько глуп, чтобы приводить туда женщину, то должен получить по заслугам.
 Погрузившись в мысли, Джейк жевал нижнюю губу. По крайней мере, подумала Саша, она нужна, чтобы сидеть с малышкой. С этого можно начать.
 Начать что? Неужели она никогда не поумнеет?
 Откуда у нее ощущение связи с младенцем, которого она увидела только пару часов назад, — с внучкой мужчины, совсем недавно появившегося в ее жизни? Несмотря на кажущуюся беззаботность и легкомыслие, Саша сосредоточила все помыслы на карьере, и это помогало ей не замечать тиканья биологических часов.
 Но они зазвучали громко и тревожно в ту минуту, когда она почувствовала у себя на руках беспомощное маленькое тельце.
 — Смотрите, мы проехали поворот! — совесть заставила ее предложить Джейку лазейку. — Если вы высадите меня у коттеджа, я заберу с собой Персика и кое-что из вещей. Тогда вы сможете засесть в соседнем доме и ждать развития событий.
 И на этот раз, — сухо добавила Саша, — вы, возможно, проявите большую осторожность — не будете отбрасывать тень и шуметь.
 Джейк бросил на нее косой взгляд — Что я слышу? Вы учите меня, как вести слежку?
 — Но я же поймала вас на этом, разве вы забыли?
 — Помню, — его губы искривились в подобии улыбки.
 Саша тоже не забыла об этом. Судьба позаботилась о ней. После всех этих долгих лет она заполучила ребенка. Пусть даже временно.
 — Можете не спешить с Джемисоном… и всеми остальными делами. Большую часть работы я выполняю дома, составляю планы, делаю заказы поставщикам. — Саша не стала упоминать о посещениях всех распродаж, которые происходили на расстоянии однодневной поездки от Мадди-Лэндинг. Их можно отложить. — В ближайшее время мне никуда не нужно ездить. — Не навязывает ли она свои услуги? Вероятно. Она чувствует сильное влечение к этому мужчине, несмотря на то что знакома с ним меньше недели и у него грудной ребенок. И она нужна им.
 Возможно, ей просто необходимо чувствовать, что в ней нуждаются.
 — Спасибо, — сухо сказал Джейк. Не отводя глаз от дороги — движение было интенсивным, — он положил руку Саше на бедро. — Как щиколотка?
 У нее перехватило дыхание.
 — Я забыла, что она у меня есть.
 Рука Джейка жгла ее бедро, как раскаленное железо, и она могла бы поклясться, что у нее вообще ничего нет, особенно мозгов.
 Остановившись у очередного светофора, Джейк повернулся к Саше и усмехнулся.
 — Забыли, что у вас есть щиколотка? А вот я, поверьте, не забыл.
 — Считать это комплиментом?
 — Чем хотите. Как вы думаете, почему я нахожу предлоги, чтобы приезжать к вам? Ваш дом мне совсем не по пути.
 Сердце у нее учащенно забилось.
 — Я думаю, что вас мучает совесть.
 Джейк провел пальцами по ее плечу и затем заправил за ухо выбившийся завиток.
 — Почему, хотел бы я знать, меня должна мучить совесть? — лукаво спросил он. — Я не сделал ничего… пока.
 Прежде чем Саша нашла более или менее вразумительный ответ, позади них раздался нетерпеливый автомобильный гудок.
 — Позже, — проворчал Джейк. От этого обещания лихорадочное биение ее сердца отнюдь не успокоилось.
 Что это? Неужели обещание? Или угроза?




 ГЛАВА СЕДЬМАЯ


 Они молчали, пока Джейк не остановил машину перед ее домом.
 — Саша, вы уверены, что хотите этого?
 — Я бы не предложила, будь у меня хотя бы малейшее сомнение. Если мы внесем ее колыбельку и все остальное, у нас прекрасно получится, правда, лапочка? — Отстегнув ремень, она повернулась и посмотрела на заднее сиденье. — Господи, она зевает совсем, как птенчик!
 Пока Джейк разгружал машину, Саша успела перецеловать все крохотные пальчики на обеих ножках младенца.
 — Покажите, куда отнести вещи. Если понадобится что-нибудь еще, я привезу это завтра утром.
 Завтра. Рано или поздно он приедет и заберет ребенка. Но когда? После того как покончит с делом Джемисона или завершит ремонт? По ком она будет больше скучать — по Джейку или его внучке?
 Даже царь Соломон не смог бы ответить на этот вопрос, грустно подумала Саша.
 — Вы уверены, что справитесь? — спросил Джейк, вынимая ребенка из машины.
 Она распахнула перед ним дверь.
 — Не споткнитесь.
 Джейк одарил ее выразительным взглядом и, поставив колыбельку на кофейный столик, повернулся к ней. Саша замерла, всем своим существом потянувшись к нему, как подсолнух к солнцу.
 О господи! Как мало ей надо, чтобы вообразить счастливый конец, которого никогда не будет!
 — Саша? — тихо произнес Джейк. Внезапно на-. ступившую тишину нарушало лишь тиканье часов.
 — Ммм?
 Он привлек ее к себе. Уткнувшись лицом в теплую мускулистую грудь, она вдохнула запах его тела.
 — Честно предупреждаю. Я собираюсь поцеловать вас, — спокойно объявил Джейк.
 Голосом, который был выше ее обычного по меньшей мере на октаву, она сказала:
 — Ну-ка, посмейте только!
 Джейк подавил недоверчивый смешок. Саша подняла голову, и надежды на спасение моментально улетучились.
 Влажные и удивительно мягкие губы Джейка приникли к ее губам. Очарованная их нежностью, Саша почувствовала, как загоревшаяся кровь, словно расплавленная лава, потекла по жилам.
 Вцепившись в рубашку Джейка, она поднялась на цыпочки. Шестисантиметровые подошвы сандалий помогли ей преодолеть разницу в росте.
 И затем он принялся оглаживать ее спину от плеча до талии… и ниже. Когда, подхватив Сашу за бедра, Джейк прижал ее к своему напрягшемуся телу, ей захотелось сорвать мешавшую им одежду.
 Его язык не был агрессивен; она ощущала таившийся в нем соблазн и чувственное нетерпение.
 Они вели себя так, словно в ближайшем будущем у них не было ничего, кроме желания понять, что происходит между ними.
 Бум-бум! Бум-бум! Удары сердца напоминают ей стук барабанов в джунглях в старых фильмах о Тарзане. Или это бьется сердце Джейка? Воздух пронизан электричеством, она чувствует его всем телом.
 Саша потерлась щекой о рубашку Джейка. Пожалуйста, не отпускай меня, безмолвно взмолилась она. Просто останься здесь, вот так, на несколько лет. Или, еще лучше, давай поднимемся в спальню, где стоит большая кровать, и…
 Едва слышное кряхтенье заставило ее затаить дыхание.
 — Персик! — выдохнула Саша, отстраняясь от Джейка. Она едва не забыла о своей маленькой гостье!
 — Подождите минутку, я поставлю ее колыбель, — спокойно сказал Джейк. — Куда отнести ее?
 — Наверх, я думаю. В мою спальню.
 Саша держала младенца на руках, пока Джейк устанавливал плетеную колыбель на стол, с которого ему пришлось убрать разные вещи, включая фотографии ее семьи.
 — Простыни нужны?
 — Посмотрите внизу, в бельевом шкафу. Наволочка прекрасно подойдет. Потом я распакую вещи и выстираю ее постельное белье.
 — Внизу, — пробормотал Джейк, не двигаясь с места.
 Неужели ему тоже трудно сосредоточиться?
 Поделом ему за то, что он открыл дверь, которая, как думала Саша, закрылась для нее навсегда.
 — Может быть, принести из гостиной кресло-качалку?
 Джейк надел на матрасик наволочку.
 — Вы верите в укачивание младенцев?
 Саша посмотрела на него так, будто он лишился рассудка.
 — Для чего же, по-вашему, были изобретены эти вещи?
 — Я помню, что когда-то мы обсуждали это, но, прежде чем пришли к решению, Тимми подрос, и его не нужно было укачивать, — для сильного сексуального мужчины, который может добиться своего в любой ситуации, Джейк явно чувствовал себя не в своей тарелке. — Кресло из гостиной? переспросил он.
 — Да, — тихо подтвердила Саша.
 — Я принесу оставшиеся вещи, а потом мне надо возвратиться в Мантео, — ни одного слова о поцелуе или о том, как долго она сможет заботиться о его ребенке.
 Джейк внес комод с тремя ящиками и несколько пакетов. Стоя у кровати, он посмотрел на внучку.
 — Вы думаете, она понимает, где находится?
 Саша подошла и встала рядом.
 — Конечно! Она различает цвета, хотя не видит деталей. Я уверена, что она может чувствовать окружающую среду.
 Джейк засунул руки в карманы джинсов.
 — Окружающую среду, гм-м-м? — Он взглянул на розовый китайский коврик, приобретенный в антикварном магазине, на обои цвета слоновой кости и обитый зеленым бархатом диванчик.
 Большая часть обстановки состояла из предметов, не понадобившихся ее клиентам, или была куплена на распродажах. Сашу совершенно не беспокоила разномастность мебели.
 Сдерживая улыбку, Саша сказала:
 — Знаете, я думаю, что она намного разумнее, чем обычные младенцы ее возраста. — Смело взяв Джейка под руку, она разглядывала девочку, зная, что отныне ей постоянно будут мерещиться мужские туфли сорок шестого размера на розовом коврике возле ее кровати.
 Черт подери, несмотря на все ее добрые намерения, она снова попала впросак, и теперь, заполучив няньку, Джейк может спокойно заниматься своими делами.
 Однако надо отдать ему должное: она уверена, что это произошло не преднамеренно. Джейк был потрясен звонком Тимми. То, что случилось потом, просто случилось.
 — Я знаю, что у вас много дел, — пробормотала Саша, надеясь услышать, что ему некуда спешить.
 Джейк кивнул, но не сдвинулся с места.
 Она постаралась запечатлеть в памяти, как он стоит посередине ее спальни, чтобы утешаться этим воспоминанием, когда Джейк уйдет из ее жизни, хотя, вероятно, это не самая удачная мысль.
 Пытаясь найти безопасную тему, чтобы отвлечься от искушения, Саша сказала:
 — Мне кажется, что мадам Джемисон — не единственная ваша клиентка. — По словам мисс Марты, им не хватает служащих. Поэтому, пожаловалась она, Джейку пришлось самому заняться расследованием.
 Это означает, что он слишком занят, чтобы заботиться о внучке и тем более вступить в связь. И хотя она чувствует к нему сильное влечение один только поцелуй едва не свел ее с ума, — у Джейка нет времени, чтобы развить слабый интерес, который он, возможно, испытывает к ней.
 Как постелила, так и поспишь, сказала бы Файлин. Так и будет. Еще одна работающая мать.
 Или работающая бабушка? Кем бы она ни была, она справится.
 Младенец неуверенно захныкал и расплакался.
 Оттолкнув Джейка плечом, Саша сказала:
 — Иди к маме, сладенькая. Ну, ну, успокойся.
 Все будет хорошо, вот увидишь. — Повернувшись к Джейку, она спросила:
 — Куда вы поставили ее бутылочки?
 — Иди к маме?
 Поддерживая головку ребенка, Саша сказала:
 — Тише, не смущайте ее.
 — Себя не смущайте. И осторожнее, пожалуйста. Эти безумные туфли… — Джейк хмуро посмотрел на ее ноги.
 Саша почувствовала себя уязвленной.
 — Разве вы не понимаете, что я знаю этого ребенка ровно столько, сколько вы? Мое имя стоит в документах об удочерении, и поэтому я имею личный интерес. Кроме того, я опытнее вас, — прижимая к себе девочку, заявила она, сердито глядя на Джейка.
 — Почему это вы опытнее? У вас был ребенок?
 — Сестры-близнецы и брат. Я вам рассказывала о них, помните? Главная нянька и мойщица бутылочек. А в следующем месяце я улетаю в Оклахому, чтобы стать крестной матерью первому ребенку моей лучшей подруги.
 Интересно, существуют ли крестные бабушки?
 — Что вы собираетесь делать с ней? Я имею в виду мою внучку.
 — Сейчас? Вот что я вам скажу. Идите вниз и посидите в гостиной. Я дам вам подержать ее, пока буду приготавливать рожок.
 В холодильнике Саша обнаружила кастрюлю с мексиканской едой. Должно быть, Файлин принесла ее от Марти, так что об ужине можно не беспокоиться.
 Когда она вышла из кухни, держа в руке бутылочку с детским питанием, Джейк сидел, откинувшись в кресле. Персик, удобно распластавшись на его груди, сосредоточенно сосала кулачок.
 — Кажется, она спит. Я боюсь пошевелиться.
 Вдруг она заплачет?
 Еще одно воспоминание для ее альбома воспоминаний. Суровый охранник в потертых джинсах и выцветшей черной футболке бережно прикрывает большой рукой тельце младенца.
 — Многое изменилось с тех пор, как я помогала маме с грудными детьми, — призналась Саша, беря девочку. — В то время мы пользовались настоящими пеленками, теми, которые стирают и снова используют. У нас не было сушилки, поэтому в дождливую погоду пеленки висели по всему дому. Мы не могли позволить себе покупать одноразовые.
 Как будто ему нужно знать это!
 — Не рассчитывайте, что вы сможете сконцентрироваться на работе до тех пор, пока она не пойдет в детский сад.
 Интересно, сколько лет было Тимми, когда умерла его мать? Держа младенца на руках, Саша опустилась на диван и коснулась соской крошечных губок. Когда маленькая Тьюздей Смит начала сосать, Саша с трудом сдержала слезы.
 Джейк явно не собирался уходить. Вероятно, ей следует напомнить ему о работе. Вместо того чтобы заняться делом, он нянчит няньку.
 Поцелует ли он ее еще раз? Сможет ли она жить, если он не сделает этого?
 Вот и говорите о пользе воздержания.
 Джейк сидел, сложив руки на груди и вытянув длинные ноги. Его глаза были полузакрыты. Он выглядел усталым и красивым — так как выглядят некоторые мужчины, чья привлекательность не обусловлена правильными чертами лица.
 Саша вспомнила всех не отличавшихся красотой кинозвезд, в которых она влюблялась, — Роберт Митчум и Джеймс Кобурн, Чарльз Бронсон и Стив Маккуин. Все дело в химии, которую, как неуловимый аромат духов, невозможно описать.
 Женщина или реагирует на нее, или остается равнодушной.
 Ничто в мужчине, который сидит перед ней, не оставляет ее равнодушной. Рано или поздно с этим придется что-то делать.
 — В какие цвета вы красите дом? — спросила она, чтобы проверить, не заснул ли он.
 — Гм? — Джейк моргнул и, прищурившись, посмотрел на часы. — В белый.
 — Я имею в виду жилую сторону. — Для охранной фирмы она могла бы предложить что-нибудь более ободряющее, надежное и мужественное возможно, рыжевато-желтый цвет с темно-синими и зеленовато-голубыми вкраплениями.
 — А что такое? — ворчливо осведомился Джейк.
 По крайней мере, теперь он бодрствует.
 — Какие цвета вы используете?
 — Я же сказал вам — белый.
 Его сильные руки все еще лежали на широкой груди, которая равномерно поднималась и опускалась Она с завистью посмотрела на них. Как бы ей хотелось покрыть собой все его тело! Последний отчаянный загул?
 Неужели у тебя нет гордости? — укорила она себя.
 Нет. Ни капельки.
 Развалившись в кресле, которое, несмотря на необычный вид, оказалось вполне удобным, Джейк сквозь ресницы наблюдал за Сашей. Эти бедра, округлые руки, на которых так уютно покоится ребенок, груди… Вероятно, она думает, что ей нужно немного похудеть, но, на его взгляд, женщина должна быть именно такой.
 Кончай, приятель. Подобные мысли довели тебя до беды в старших классах школы и закончились неприятностями для твоего сына.
 Сам он женился на матери своего ребенка. Но у него такое чувство, что Тимми и Черил не следует заходить так далеко. Хотя кто знает? Жизнь есть жизнь.
 Здорово! Теперь его потянуло философствовать; значит, пора уходить. За ребенка отвечает он, а не она, но ясно, что внучка — не единственная его проблема.
 Саша. Давно ни одна женщина не действовала на него так, как она. Черт, он находится в полувозбужденном состоянии с тех пор, как увидел ее в шезлонге на галерее коттеджа Джемисона! Обтянутые блузкой груди, соблазнительно раздвинутые красивые ноги… Она совсем не похожа на Роузмери.
 Джейк резко поднялся.
 Пора в путь. Уже поздно.
 Саша промолчала. Даже ради спасения жизни он не смог бы понять то, что увидел в ее глазах.
 Она хочет остаться наедине с его ребенком? Или с ним? Черт, он даже не знает точно, какого цвета у нее глаза!
 Персик, накормленная, вымытая и перепеленатая, снова крепко спала, когда из белого фургончика, остановившегося перед домом, вышли две женщины. По телефону Саша рассказала Марти о ребенке и последних событиях.
 — Шшш, тише! Я только что уложила ее, — прошептала она вместо приветствия.
 — Мне просто не верится, что у тебя младенец! пискнула Марти. — Я непременно должна увидеть ее. Вот Дейзи удивится!
 На цыпочках они поднялись в спальню.
 — Ой, какая она маленькая! — прошептала Марти.
 — Ну, на этот раз ты влипла, — сказала Файлин, но в ее голосе не было обычной суровости.
 — Пойдемте в кухню, — Саша повела их вниз; от ее хромоты не осталось и следа.
 — Вижу, что тебе лучше. Я завезла тебе еду, когда ехала на почту. Хорошо, что я не положила туда ялапу. Нельзя, чтобы кормящую мать прослабило! — хихикнула Марти.
 — Мы придумали, как свести Лили с этим парнем, — заявила Файлин. — В праздник он не будет работать. В понедельник в общественном центре состоится грандиозная вечеринка; приезжает школьный оркестр из Элизабет-Сити, и, будь уверена, играют они здорово.
 — Я не понесу ребенка в такое скопление народа, — твердо сказала Саша.
 — А кто говорит, что вы с ней пойдете туда? Лили будет помогать распределять пожертвования, а тебе нужно только заставить этого Смита отнести туда свое пожертвование.
 — Я же говорила, что Джейк живет в Мантео.
 — Ну и что? Приедет же он навестить ребенка? Файлин взмахнула ресницами. В их трио только она употребляла больше косметики, чем Саша.
 — Если до этого он не заберет ее. Она будет у меня, пока не исчезнет запах краски и кровельщики не перестанут стучать на крыше.
 — Придумай что-нибудь, — сказала Марти. — Скажи, что у нее насморк и ей нельзя вдыхать запах свежей краски, а потом попроси его отвезти что-нибудь в центр.
 — Вы обе просто ужасные! Это самый неудачный замысел, какой только можно вообразить!
 Марти взяла книгу, которую Саша читала за завтраком. Господи, когда только успела так странно измениться ее жизнь!
 — Что ты думаешь о ее последнем романе? спросила она, указывая на книгу.
 — Ты имеешь в виду слабый сюжет? Ну, ладно, возможно, Джейк оставит ее еще на несколько дней, но я не могу просить его отвозить что-либо в центр. Кстати, а что мне пожертвовать? У меня не было времени даже подумать об этом.
 — Покопайся в своей рухляди, — посоветовала домработница. — У тебя целое стадо белых слонов, которых нужно изгнать отсюда, чтобы я могла спокойно делать уборку.
 Саша рассмеялась. У нее была слабость к старинным вещицам: отчасти потому что у нее не было собственных фамильных реликвий, отчасти из-за того, что удачно помещенный предмет мог преобразить всю комнату.
 — Ну, хорошо. Если она еще будет здесь и если Джейк согласится выполнить мое поручение, я пошлю его туда с алебастровой лампой или медным канделябром, который я никуда не могу пристроить. Он сразу положит глаз на Лили, безумно влюбится и падет к ее ногам. Вы на это надеетесь?
 Марти отгрызла корочку от запеканки, которую выудила из кастрюльки, и, нахмурившись, пробормотала:
 — Сыра маловато.
 — В следующий раз используй сырные палочки, авторитетно заявила Файлин — самая ужасная повариха на свете.
 — Понедельник — крайний срок, — предупредила Марти.
 Налив три стакана сладкого чая, Саша повела их в гостиную. Если бы они остались в кухне, Марти склевала бы всю еду, которую сама принесла. Замужество, похоже, возбудило в ней еще больший аппетит.
 — Положим, я устрою все это и он познакомится с Лили? И что потом? Он делает предложение, она его принимает, и еще один брак заключен?
 Как глупо! Раньше у нас получалось лучше.
 — Тогда у нас было больше материала, — вздохнула Марти. — Лили сильно похудела, но она все еще самая красивая женщина в городе, исключая присутствующих, конечно.
 — Ну еще бы, — сухо согласилась Саша, бросив в нее свежую газету.
 — Ты уже читала объявления? — поинтересовалась Марти. — Поедешь в понедельник в Норфолк? Там большая распродажа.
 — Я думала, что должна сидеть с ребенком и расставлять сети вашему голубку.
 — Ax, да. Почему, интересно, все назначают на один день?
 — Потому что праздник, дурочка.
 Они рассмеялись. Файлин вымыла несколько тарелок, стоявших в раковине, и удалилась вместе с Марти.
 Саша закрыла за ними дверь и, прислонившись к косяку, представила элегантную женщину-аудитора, которую они обсуждали. Через мой труп, подумала она.
 Когда Джейк ехал домой, розовая полоска на горизонте уже сливалась с быстро темнеющим небом. Он думал о внучке, сыне, деле Джемисона и сексуальной женщине, которая сводит его с ума.
 Саша Лэзитер, иначе Сэлли Джун Пэрриш, и, очевидно, еще несколько имен. Что в ней настоящее?
 Не все ли ему равно?
 Нет. Он волнуется не за себя, а за своего ребенка. Сошел он, что ли, с ума, оставив внучку женщине, которую знает всего лишь неделю?
 Беда в том, что у него такое чувство, будто он знает ее всю жизнь. И хочет узнать еще лучше.
 Она не попыталась скрыть ничего из своего прошлого. Поверхностная проверка подтвердила все, о чем рассказала ему Саша, хотя он и не ожидал сюрпризов.
 Сэлли Джун Пэрриш, родилась двадцать восьмого сентября тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года; была замужем за Ларри Коумзом, Барри Кэссиди, Расселлом Буном и Фрэнком Лэзитером.
 Она откровенно призналась, что красит волосы, носит цветные контактные линзы, накладные ногти и ресницы. Так что же в ней настоящее?
 Очевидно, не многое. Единственное, что имеет значение, — это ее сердце, характер и самокритичное чувство юмора, против которого он не может устоять.
 Джейк узнал, что Саша много лет занимается благотворительной работой для женских приютов и домов престарелых. Она часто выступает перед различными женскими организациями. Одному Богу известно, чему она учит. Может быть, как наилучшим способом использовать природные данные? Или как собрать кучу разномастной мебели и ухитриться сделать так, чтобы комната выглядела уютной? Как смеяться даже тогда, когда каблук застрял в щели и ты рискуешь сломать ногу?
 Но все это не объясняет, почему она так действует на него с того момента, когда он фотографировал роскошную рыжеволосую красотку, нежившуюся на солнышке в ожидании своего любовника.
 Во всяком случае, так он думал в то время и даже позавидовал Джемисону. Эта леди может соблазнить любого мужчину, женатого или холостого.
 Давно он не смотрел так на женщину. Ну, может, и смотрел — черт, он ведь еще далеко не на спаде! — но у него не было желания предпринимать какие-то шаги. После смерти Роузмери все его время и энергия уходили на воспитание сына, которому в то время было семь лет.
 Конечно, он встречался с несколькими женщинами — ужин, кино, все в таком духе. Несколько раз он даже танцевал в одном из ночных клубов, но ни одна женщина не взволновала его. Не то чтобы они были непривлекательными; просто под ровным загаром, плотно облегающими джинсами и взлохмаченными обесцвеченными волосами все они были скроены по одному шаблону. Он не видел фильмов, о которых они болтали, не подозревал о существовании знаменитостей, вызывавших их интерес, и не смотрел телешоу, которым предпочитал реальную жизнь.
 В отличие от них у Саши есть собственный стиль. Ее фигура определенно не соответствует современным стандартам. Невозможно вообразить ее в платье или деловом костюме. Начиная от умопомрачительных туфель и кончая макушкой рыжеволосой головы, она — женщина, которую все мужчины мечтают завлечь в постель.
 Значит, мужчин у нее сколько поленьев в штабеле, и все ждут, когда она ответит на их звонки.
 С усилием оторвавшись от эротических мечтаний, Джейк припарковал машину на заднем дворе, оставив место перед домом для автомобилей потенциальных клиентов. Приближаются выходные; похоже, дождливые, что всегда дурной знак, потому что будет множество ложных вызовов.
 Люди, въезжающие в коттеджи, не утруждают себя чтением простейших инструкций.
 Он вошел через черный ход и нахмурился, почувствовав запах краски. На время праздников работа прекратится. Удивительно, что они успели сделать так много. Как только все будет закончено, он проветрит комнаты и заберет внучку в ее родной дом.
 А как же та женщина?
 Он знает, что хочет ее. В своей постели, сейчас и в обозримом будущем или, по крайней мере, пока он не спустит пар.
 Что так же бессмысленно, как все остальное в этой космической комедии под названием жизнь.
 После звонка Тимми его существование, приносившее умеренное удовлетворение, иногда бывавшее довольно интересным, но в основном предсказуемым, неузнаваемо изменилось.
 Он не может представить Роузмери бабушкой.
 Ей было только двадцать шесть лет, когда она умерла. Она была хорошей матерью — не чрезмерно заботливой, но такой, какая нужна мальчику, особенно когда у него возник интерес к спорту.
 Роузмери никогда подолгу не укачивала Тимми и не прижимала его к груди; просто это было не в ее характере.
 Саша напротив…
 М-да, это нечто совсем иное. Если где-нибудь есть инструкция для подобных ситуаций, ему надо срочно найти ее.
 Направляясь в душ, Джейк подумал, не поехать ли ему вечером в Мадди-Лэндинг. Он сможет доехать менее чем за час, так как с наступлением темноты движение на дороге замирает. Но не слишком ли это рано?
 С другой стороны, если он поработает пару часов в офисе, он сможет отправиться туда утром.
 Стоя под жалящими струями душа, Джейк насвистывал. Это была не колыбельная песня.




 ГЛАВА ВОСЬМАЯ


 Телефон? От пронзительного звука сон, наполненный необузданной эротикой, начал постепенно угасать. Она на галерее; лежит в кровати с пологом, и рядом с ней…
 Никого. Только неуловимое воспоминание и гнетущее чувство неудовлетворенности.
 Саша неохотно открыла глаза. По крыше монотонно барабанил дождь. Это не телефон; звонят в дверь.
 — Подождите, бога ради, иду, иду! — пробормотала она. Ночные визитеры всегда означают беду.
 Взявшись за дверную ручку, она посмотрела на часы. Без семи минут десять? Она спала не больше двадцати минут.
 Саша открыла дверь. Перед ней стоял герой ее сна. Влажные волосы прилипли ко лбу, на синей куртке блестят капли дождя.
 Они заговорили одновременно.
 — Что вам нужно? — спросила Саша.
 — Я привез вещи, о которых мы забыли. Хотел подождать до утра, но…
 Неужели Джейк почувствовал, что он снится ей? Нет, это безумие.
 — Входите, — вероятно, беспокойство о внучке заставило его приехать. Кстати, пока он здесь, можно поговорить с ним о сборе пожертвований. — Что это?
 — Это… «переноска». По-моему, она так называется. Вы кладете в нее ребенка и носите его на спине, пока делаете покупки, или бегаете, или занимаетесь чем-то другим.
 — Пока я бегаю?
 — Ну… некоторые бегают.
 — Вам кажется, что я похожа на бегунью?
 Ведя Джейка в гостиную, Саша вспомнила, что перед сном приняла душ и вытерла голову полотенцем. На лице у нее увлажняющий крем, губы блестят от бальзама. К тому же на ней любимое домашнее одеяние.
 Он приехал не ко мне, а к ребенку, успокоила она себя.
 — Вы носили Тимми на спине, когда ему еще не было шести недель? Ужасно!
 Джейк слегка улыбнулся и перевел взгляд с босых ног Саши на ее всклокоченные волосы.
 — У нас была коляска. Роузмери возила его по всему городу. Потом были велосипеды — сначала трехколесный, затем двухколесный.
 — Ну, Персик еще слишком мала для «переноски», и, да будет вам известно, тротуара здесь нет.
 — Можно носить впереди. Так даже лучше.
 — Что носить — тротуар? — Саша быстро перевела разговор на другую тему. — Вы промокли до нитки. Сколько бы вы ни поливали эти растения, больше они не вырастут, — она указала на выцветший коврик со стилизованными цветами.
 — Вы хотите, чтобы я ушел? — намеренно жалобным голосом спросил Джейк.
 Она пригладила волосы и произвела мгновенную подтяжку лица, подняв брови, вздернув подбородок и втянув щеки. Этому Сэлли Джун Пэрриш научилась благодаря многочасовым упражнениям перед старым треснутым зеркалом.
 — Можно взглянуть на нее? — прошептал Джейк.
 — Она спит.
 — Я не разбужу; мне просто хочется посмотреть на нее.
 Саша понимала его чувства. Сколько раз она поднималась в спальню, чтобы убедиться, что все это не привиделось ей?
 — Хорошо. Оставьте эту штуку в фойе. Надеюсь, вы сохранили чек?
 — Какая разница между холлом и фойе?
 — Не заговаривайте мне зубы. Вы хотите посмотреть на внучку, так смотрите. У вас две минуты.
 Младенцы нуждаются в спокойном сне, а Персику пришлось пережить большое потрясение.
 Они стояли так близко друг к другу, что Саша уловила смешанный аромат мыла, лосьона и собственного запаха Джейка.
 — Господи, какая же она маленькая!
 — Шшш! Вы ожидали, что за последние несколько часов она подросла?
 — Мне кажется, Тимми был крупнее в этом возрасте, но то было очень давно.
 Дыхание Джейка пошевелило прядь волос, упавшую ей на щеку. Саша постаралась сделать вид, что не замечет щекотки. Если он заметит ее учащенное дыхание, она объяснит его подъемом по лестнице.
 Видно же, что она отнюдь не спортсменка.
 — Мальчики рождаются более крупными.
 — Похоже, что у нее будут вьющиеся волосы.
 Тим родился с завитушками.
 От теплого дыхания Джейка ее бедро покрылось гусиной кожей.
 — Это не волосы, а пушок на персике.
 Он улыбнулся. Прошло несколько минут, но Джейк не пошевелился. Несмотря на то что в спальне пахло духами «Одалиска» и детской присыпкой, Саша ощущала запах мужского тела. Лампа с розовым абажуром — бронзовая Венера на створке раковины, — удачно приобретенная на блошином рынке, освещала комнату мягким светом.
 Джейк прерывисто вздохнул.
 — Поверьте мне, они будут виться.
 Саша не стала спорить. Чем скорее он уйдет, тем меньше вероятность, что она поддастся искушению и сделает какую-нибудь невероятную глупость. Не впервые, конечно, но только сейчас у нее такое чувство, что последствия будут долговременными.
 Взяв Джейка под руку, Саша вывела его из спальни.
 — Четыре минуты прошло. Вы использовали время, отведенное для созерцания, за следующие два дня.
 — Не выйдет. Забыли, чей это ребенок?
 Саша ухмыльнулась.
 — А вы забыли, что не можете заботиться о ней, потому что красите дом в такие цвета, которые я бы не использовала даже для дворовой уборной!
 — При чем здесь чертовы цвета? К тому же я слышал, что белый вовсе не является цветом.
 — Шшш, не так громко, — прошипела Саша, слетая по ступенькам. Язвительность — прекрасный анальгетик. Щиколотка у нее совсем не болит.
 Джейк следовал за ней. У подножия лестницы он схватил Сашу за плечи и склонился над ней.
 — Выслушайте меня. Только из-за того, что я позволяю подержать ее здесь несколько дней, вам не следует забывать, кому она принадлежит.
 Саша перевела взгляд на его губы. Большая ошибка.
 — Как только рабочие уйдет, я установлю вытяжной вентилятор, и к тому времени, когда я заберу ее домой, там будет чистый, свежий воздух.
 — Ха! — это было все, что она смогла сказать.
 — Да, черт подери, ха! У меня был сумасшедший день, если вы не заметили. Я только и делал, что разъезжал взад и вперед: к вам, к себе, к Черил, к адвокату, не говоря уже о магазинах. Когда я ехал сюда, у меня закончился бензин, кафе было закрыто, а я с обеда ничего не ел!
 Саша хотела перебить его, но Джейк продолжал:
 — Поймите, я не самый приятный человек, даже когда у меня хорошее настроение. Но когда я голодный, уставший и раздраженный, я становлюсь еще хуже. Поэтому не выводите меня из терпения, леди, у меня нет настроения играть в игры!
 Во время этой гневной тирады Саша в изумлении открыла рот, глядя на Джейка широко раскрытыми глазами. Прошло некоторое время, прежде чем она заметила, что его пальцы прикоснулись к ее голой шее.
 — Саша? — озадаченно произнес Джейк.
 Не в силах отвернуться, она пробормотала:
 — Гмм?
 — Не знаю, что вы делаете со мной, но…
 Его губы прикоснулись к ее губам, слегка прижались, и… он поднял голову.
 Саша в отчаянии взяла инициативу в свои руки. Встав на цыпочки, она поцеловала его, используя кончик языка для того, чтобы возбудить Джейка.
 Не помня как, они оказались на диване. На Саше не было лифчика, только коротенькие трусики, поэтому ничто не мешало движениям уверенных рук, нашедших дорогу под ее кафтан необъятных размеров.
 Тело Саши было полностью обнажено. Ей удалось вытянуть из-под пояса рубашку Джейка, и она принялась оглаживать мускулистый торс, взволнованная вздохом, который вырывался у него, когда она провела пальцами по его соскам.
 — Этот диван, конечно, не раскладывается? — с придыханием в голосе спросил он.
 — Нет, но внизу есть спальня.
 — Вероятно, я смогу дойти до нее.
 Саша не была уверена, сможет ли она встать на ноги. Впервые она пожалела о своей страсти к коллекционированию. В этой комнате Джейк не смог бы вытянуть ноги, не опрокинув что-нибудь.
 Поднявшись, он притянул ее к себе. Саша не могла вспомнить, когда она в последний раз хотела мужчину так, как Джейка. В тот год, когда она открыла для себя секс, он был скорее результатом пубертатных гормонов. Сравнивать эти два ощущения — то же самое, что уподобить плескание в мелком бассейне со стремительным броском в океанские воды.
 — Куда идти? — едва слышно спросил Джейк.
 — Туда, — ответила Саша, не отстраняясь от него. У нее подгибались колени. Обхватив Джейка за талию, она уцепилась за ремень. Просунув руку в его джинсы, она порадовалась, что ее пальцы не унизаны кольцами.
 Обмениваясь жадными поцелуями, они добрались до свободной спальни, больше походившей на склад.
 Саша смахнула с кровати кипу образцов и каталогов. Джейк вытащил из кармана бумажник, из которого вынул упаковку презервативов и положил ее на ночной столик.
 Внезапно Саша заколебалась. Раздеться ли ей сначала? Или подождать и посмотреть, не захочет ли Джейк сам раздеть ее? Ринуться к кровати и проверить, кто первый сбросит с себя одежду, а затем вдвоем нырнуть в постель?
 Для женщины, которая четыре раза была замужем, ее неловкость поистине удивительна. Она чувствует себя невестой-девственницей. Что, если она не понравится ему? Не подумает ли он, что она слишком толстая? На ее теле есть несколько растяжек…
 Она все еще пребывала в нерешимости, когда Джейк снял с нее кафтан и швырнул его на стул.
 Завтра она разорвет его на тряпки — или, возможно, сохранит на память.
 Не сводя с нее глаз, он быстро разделся. Саша попыталась не смотреть, но… боже, он просто…
 Великолепен, мелькнула у нее мысль. Отвернувшись, она подняла покрывало. Ее даже не волновало, есть ли на кровати простыни.
 Джейк спустил ее желтые трусики и, опустившись рядом с ней, приник губами к шее Саши. От ласки его языка у нее едва не вырвался вскрик.
 Беспокойно двигая бедрами, она хотела лишь одного — почувствовать его внутри себя, чтобы прекратить эту изощренную пытку.
 Их окутывал волнующий аромат возбуждения, и, когда Саша ощутила непроизвольный толчок внизу живота, ее тело, подготавливая путь, расцвело влажным цветком. Она застонала, когда Джейк захватил ртом мочку уха. Его губы скользнули вниз и сомкнулись на соске; воспарив, Саша почувствовала, что вот-вот сорвется в пропасть.
 Когда Джейк принялся ласкать языком другой сосок, она выгнулась и раскинула ноги.
 Так вот что ей снилось!
 Саша судорожно перевела дыхание. Сознание оставляло ее; страстные поцелуи и умелые руки Джейка творили чудеса с ее телом.
 Если это сон, пусть он никогда не кончается.
 Джейк прошептал что-то, с нежной яростью покрывая поцелуями ее подбородок, щеки, губы.
 Он словно не мог насытиться вкусом ее тела. Его ладонь скользила по низу живота Саши, пальцы легко касались заповедного холмика.
 Когда они скользнули внутрь и он принялся ласкать ее большим пальцем, она могла только стонать. Разрываясь между желанием продлить сладостную агонию и отчаянной потребностью прекратить ее, она прошептала:
 — Пожалуйста…
 — Шшш, дорогая, дай мне минутку…
 Когда Джейк сел и откинулся назад, она подумала, что умрет.
 И затем мысли оставили ее. Он встал над ней на колени, и Саша обхватила его бедра ногами; ее руки лихорадочно блуждали по его телу. И она считала себя опытной? Ничего подобного никогда не происходило с ней; желание было настолько сильным, что каждая клеточка ее тела трепетала от нетерпеливого ожидания.
 В этот момент вспышка молнии озарила комнату. Гром с грохотом прокатился по небу.
 Взяв руки Саши, Джейк медленно повел их по своему телу. Она с готовностью откликнулась на призыв, испытывая свою способность возбудить его, лаская кончиками пальцев и осторожно используя ногти.
 Утром она первым делом избавится от акриловых ногтей.
 Наконец, отстранив ее руки, Джейк плавно вошел в нее; вышел и снова вошел. Саша застонала, возбужденно вращая бедрами. Скорее, скорее, скорее!
 — Что ты пытаешься сделать, женщина? Хочешь на всю жизнь превратить меня в калеку?
 — А у меня получается? — с надеждой выдохнула она.
 — Помедленнее, помедленнее, горячка!
 Она попыталась схватить его за плечи, но руки соскользнули с гладкой, потной кожи. Джейк принял сидячее положение, уперся спиной в изголовье кровати и поднял Сашу к себе на колени.
 — О да, да, — выдохнула она, оседлав его. В неясном свете ночника, его лицо казалось высеченным из камня.
 Запрокинув голову, Джейк закрыл глаза. Его напрягшееся тело размеренно двигалось, дыхание с хрипом вырывалось из горла.
 Приникнув к нему, Саша отчаянно пыталась войти в ритм мощных убыстряющихся толчков, когда миллионы огней взорвались ослепляющей вспышкой. Словно откуда-то издалека она услышала гортанный вскрик и отголоски собственных безотчетных стонов.
 Тяжело дыша, она упала на влажную от пота грудь Джейка. Его глаза были все еще закрыты, руки продолжали сжимать ее бедра.
 Как только сознание вернулось к ней, первая мелькнувшая у нее мысль была не о себе, а о младенце наверху. В любой момент девочка может потребовать пищу. Так много лет прошло с тех пор, когда Саша заботилась о новорожденном, что она забыла, какая это нелегкая работа. То, что происходит между ней и Джейком, неизбежно усложнит и без того непростую ситуацию.
 Сначала им следовало выработать основные правила.
 Какие? Не валять дурака, пока малышке не исполнится год? Или два?
 Где будет Джейк к тому времени? И его внучка?
 Никаких шансов на то, что она увидит одного из них наверху, в своей спальне.




 ГЛАВА ДЕВЯТАЯ


 Секс должен считаться лучшим лекарством от бессонницы, подумала Саша, с наслаждением потягиваясь в постели. Она медленно открыла глаза и поняла, что наступило утро, а она все еще в нижней спальне.
 Кто покормил ребенка?
 Джейка не было, но кто-то прикрыл ее покрывалом. Вряд ли это сделала фея.
 Первая ее мысль была о Персике. Раз уж ей поручили быть главной нянькой, она первоклассно выполнит свою работу. В этом отношении у Джейка не будет оснований для жалоб.
 Что касается другого…
 Время покажет. У нее ужасный вкус в выборе мужей, но на этот раз речь не идет о браке.
 Поднявшись наверх, Саша заглянула в колыбельку, умиляясь тем, что такое прелестное существо находится в ее спальне, пусть даже временно. Но, с другой стороны, в ее доме не стоит ужасающий запах краски и лака, и никто не ползает по крыше, грохоча, словно кавалерийский полк.
 У нее есть надежные друзья, которые с радостью побудут с ребенком, если ей придется отлучиться на несколько часов. Есть ли у Джейка надежные подруги?
 Как бы там ни было, думать о женщинах Джейка немного поздно.
 На туалетном столе стояла полупустая бутылочка. Очевидно, перед уходом Джейк покормил внучку. Саша взяла бутылочку и на цыпочках вышла из спальни. Она перепеленает малышку позже. Сон в этом возрасте очень важен.
 Что еще важно? Она помнит, что вдвоем с матерью они с трудом справлялись с близнецами.
 Когда родился Бак, ей пришлось заботиться о нем, в то время как мать пыталась обуздать ее неукротимых сестер.
 Прошло несколько лет, и три самых младших члена семьи сомкнули свои ряды. Между ними существовала близость, не распространявшаяся на Сашу. Ей повиновались, как главной няньке, но никогда не поверяли своих секретов. В то время это не волновало ее, но, когда она покинула семью, к ее воспоминаниям стала примешиваться печаль.
 Бака не стало, но с сестрами она часто болтает по телефону. Когда она позвонит им. Они присылают фотографии, когда она попросит об этом. На Рождество ей присылают открытки, в которых сообщают семейные новости, и она пытается почувствовать себя членом их семей, но настоящей близости между ними нет. И никогда не было.
 Может быть, ей тоже написать письмо? Эй, вы все, у меня, наконец, есть ребенок. Мне дали его на время, но ведь я все равно слишком занята, чтобы посвятить ей все свое время. И, между прочим, я опять влюбилась, и на этот раз, думаю, навсегда. Ха-ха.
 Десять минут спустя Саша на цыпочках вошла в спальню, где ее встретила пара немигающих голубых глаз на красном, залитом слезами личике.
 — Не плачь, милая, — пробормотала она, пытаясь вспомнить слова колыбельной, которую она пела сестрам. Напевая, Саша вымыла и перепеленала малышку. Серьезные голубые глазки следили за каждым ее движением.
 — О чем ты думаешь, лапочка? Тебе не понравились все эти переезды? Ты скучаешь по своему дедушке? — несмотря на комок в горле, она рассмеялась. — Я тоже, родная, — прошептала Саша, прижимая к себе ребенка. — Я тоже…
 По пути домой Джейк организовал доставку красного «лексуса» в Мадди-Лэндинг. Ему хотелось повернуть назад, заползти в Сашину постель и остаться в ней на все обозримое будущее.
 Но если первые четыре мужа не смогли удовлетворить ее, почему он думает, что она заинтересуется вдовцом, перевалившим через пик своей молодости?
 Ну, может, не совсем перевалившим — он довольно успешно доказал, что еще годится кое на что. Но все-таки он прост, как картофель с мясом, в то время как она — определенно икра.
 Первая остановка офис. Джейк прочитал сообщения и записку, оставленную мисс Мартой. Хэк еще не появился. Ощущая смутное беспокойство, он просмотрел план работы на следующую неделю. Установить две системы; это ему нравится.
 Исправить три, что ему совсем не нравится. Дело Джемисона. Несмотря на то что от его услуг отказались, у него осталось неприятное чувство, что работа не завершена.
 Во время проверки адресов Джейк на минуту прервался. Господи, у меня появился ребенок!
 Он сделал ошибку, позволив Саше ввязаться не в свое дело, но как он мог предотвратить это? Похоже, сама судьба вмешалась в их жизнь.
 Саша права в одном: здесь ребенку не место.
 Запах стоит ужасающий.
 Джейк огляделся, пытаясь беспристрастно оценить свое жилье. Какого черта она имела в виду, критикуя его цветовую гамму? Что плохого, если стены и потолок — белые, а пол — коричневый? Не каждому захочется жить в лиловом доме с зеленой отделкой, который забит мебелью с непроизносимым названием.
 Вскоре Джейк принял душ, побрился и переоделся. Он уже вышел из дома, когда зазвонил телефон.
 Миссис Джемисон.
 Спустя несколько минут он закончил разговор.
 Будь он суеверен, он приписал бы все это фазам луны или параду планет. Как оказалось, Джемисон уговорил жену отозвать собак, но, как только она ослабила бдительность, он разорвал брачные узы. По ее словам, у него моральных устоев столько, сколько у гремучей змеи. Ей нужны улики. Они были нужны ей вчера.
 Этой леди нужен хороший адвокат, а не частный детектив, подумал Джейк. Что-то здесь не так, но отсутствие доказательств связывает его. К тому же, вероятно, уже поздно.
 Но так как задаток все еще у него, ничто не мешает снова установить слежку за коттеджем, так как миссис Джемисон уверена, что именно там ее супруг встречается со своей пассией. Хотя, кроме некой сексапильной рыжеволосой особы на верхней галерее, там никого не было.
 Прежде чем уйти из офиса, Джейк попытался связаться с сыном. В течение последних часов он оставил ему несколько сообщений. На этот раз ему удалось дозвониться с первого раза.
 — Привет, папа, я как раз собирался позвонить тебе. Господи, я схожу с ума от беспокойства! Ты ее видел? Все в порядке? Черил согласна отдать ее тебе?
 — Ну-ну, не так быстро. Во-первых, все прекрасно. Кажется, Черил довольна. Я сказал, что при желании она может повидаться с ребенком.
 Вот о чем я подумал. Тебе известно что-нибудь о ее родителях? Я имею в виду наследственность. Я попытался расспросить Черил, но время было неподходящее.
 — Я знаю, что ее мама умерла. Она не ладит с отцом. Кажется, он пьет. Короче, я почти ничего не знаю о ее родителях, но Черил хорошая девушка. Как ты думаешь, ребенок в порядке?
 — Ах, сынок, она настоящая красавица, — Джейк не видел причины упоминать о том, что голова у младенца лысая, как бильярдный шар, а голос похож на пожарную сирену. — Похоже, что все ее рабочие органы в порядке, особенно легкие. Рано утром я поменял ей пеленки, дал бутылочку и ушел. Она спала как младенец.
 — Ушел? Где она?
 — Ну-ну, не паникуй, — Джейку пришлось рассказать о Саше и ее участии во всей истории, о кровельщиках и запахе краски. — Она бы понравилась тебе, сынок. С младенцами она хорошо управляется. И это она нашла адвоката, чтобы мы как можно быстрее закончили это дело.
 — Ну, хорошо. Я тебе доверяю, папа. Но Черил… она согласилась с этим?
 — Конечно, — подробности он расскажет позже. Все прошло без сучка без задоринки. Но вот ее имя… может, ты подумаешь о нем? В свидетельстве о рождении стоит Тьюздей Смит. Второго имени нет. Мне это не очень нравится, но решать тебе. По крайней мере, Черил дала ей твою фамилию.
 Они поговорили еще несколько минут, прежде чем капралу Тимоти Баррусу Смиту пришлось уйти.
 — Меня зовут. Послушай, я люблю тебя, папа.
 Джейк проглотил вставший в горле ком и ворчливо сказал:
 — Я тоже, малыш. Береги себя. Мы будем держать оборону до твоего возвращения…
 — Мой сын, солдат, — пробормотал Джейк с увлажнившимися глазами. А ведь не так давно он менял ему пеленки и кормил отвратительным пюре из шпината и тыквы. Теперь в составе своего взвода Тимми направляется на Средний Восток, а ему предстоит начать новый круг, на этот раз с внучкой. Чувствует ли он себя старше или моложе? Возможно, и то и другое.
 По пути на взморье Джейк сделал три остановки: проверил три охранные системы, купил кофе и сэндвич и позвонил Саше. Она собиралась укладывать малышку спать.
 — Ты знаешь, как часто она ест? Каждые три часа. Ты уверен, что готов к этому?
 В данный момент он вообще ни в чем не уверен.
 Хотя нет, он голоден. Можно будет поесть, наблюдая за коттеджем, тем более что он не надеется захватить Джемисона врасплох.
 — Проклятье! — пробормотал Джейк, увидев три автомобиля перед домом, откуда он обычно вел наблюдение. У коттеджа Джемисона остановилась машина, принадлежавшая агенту по продаже недвижимости — привлекательной брюнетке лет тридцати. — Леди, вы мне мешаете, — пробурчал Джейк, не зная, подождать ли, пока она уедет, или уехать самому.
 Однако не исключено, что Джемисон тоже ожидает, когда очистится горизонт. Агент, вероятно, проверяет, закончила ли Саша работу. Это не должно занять много времени.
 Джейк усмехнулся, вспомнив, как он принял Сашу за любовницу Джемисона. Рыжие волосы пламенели на солнце, ветер прижимал к груди тонкую блузку. На ней были те ужасные розовые туфли, усмехнулся Джейк.
 Черт! Туфля, которую он снял с ее ноги, до сих пор стоит у него на комоде. Слава богу, когда он принес ее, маляры уже закончили покраску. Ему отнюдь не улыбается заработать репутацию фетишиста.
 Джейк заехал на подъездную дорогу около тупика и заглушил мотор. Он протянул руку к телефону, чтобы позвонить Хэку, когда увидел, что из коттеджа вышла привлекательная брюнетка и направилась к машине. Агент по продаже недвижимости?!
 Вскоре дверь снова открылась, и мужчина в шортах и желтой футболке, оглядевшись по сторонам, торопливо направился к ее автомобилю.
 Его лицо показалось Джейку смутно знакомым.
 Что он там делал? Осматривал коттедж?
 Не спуская глаз с беседующей парочки, Джейк думал о женщине, которая спала, когда он ушел.
 Если бы его попросили описать свой идеал, он никогда бы не подумал о Саше Лэзитер. Настоящая миссис Наполеон. И самая сексуальная женщина из всех, которых он встречал, включая его жену. С косметикой или без нее — она просто великолепна, и его влечет к ней так, как не влекло ни к одной женщине.
 Джейк снова напомнил себе о четырех мужьях, ни одного из которых она не потрудилась удержать. Чем может привлечь ее унылый, немолодой, заурядный детектив, который ничего не смыслит в интерьере и которому наплевать на моду — лишь бы ему было удобно?
 Ничем.
 Что он видит в ней? Намного больше, чем кажется на первый взгляд. Под краской и лаком скрывается настоящая женщина, которая вызывает у него желание познать не только ее тело.
 — Что за черт? — воскликнул Джейк. Парочка слилась в страстном объятии. — Ну и ну, — пробормотал он. — Пора узнать, кто эта женщина. И кто, кроме Саши, может просветить его?
 — Не жадничай, Файлин! Дай мне подержать ее, — Марти потянулась к ребенку.
 — Теперь у тебя есть муж. Иди домой и сделай себе собственного ребенка, а этот принадлежит нам с Сашей, правда, лапочка? — Домработница расплылась в улыбке. — Видит бог, если бы я не была слишком стара, я бы обзавелись им через минуту!
 — Это было бы рекордное время, — сухо заметила Саша. — Я слышала, что обычно требуется девять месяцев.
 Глядя, как подруги суетятся и ахают над младенцем, она старалась убедить себя, что не ревнует. Еще несколько минут, и она положит этому конец. Слишком большое возбуждение не пойдет на пользу ребенку, которому еще нет двух месяцев.
 — Я не сказала тебе, что у нас появился новый холостяк? У Келла есть друг, подрядчик. Он разведен, детей нет, вредных привычек тоже, — наклонившись над Файлин, Марти поймала крошечную ножку.
 — Как он выглядит? Заинтересуется ли им высокая роскошная блондинка с университетской степенью? — Саша полировала короткие ногти.
 Она чувствовала себя голой, но длинные ногти и младенец — две несовместимые вещи.
 — Я думала, что мы уже выбрали для Лили этого Джейка, — удивилась Файлин.
 — У Джейка есть более важные дела, — заявила Саша.
 — Неужели?
 — Его сына отправляют на Средний Восток, в доме идет ремонт, и, кроме того, ему нужно думать о ребенке.
 — Но, прости меня, у его внучки нянек более чем достаточно. Так неужели он не сможет найти несколько часов, чтобы съездить на сбор пожертвований для детского лагеря? — спросила Марти, пристально глядя на Сашу. — А может быть, у тебя другие планы для него?
 — Какая глупость! — воскликнула Саша, чувствуя, что краснеет. — Я его почти не знаю.
 — Я говорила вам о письмах, которые получает Лили? Я спросила ее, когда увидела, что у нее заплаканные глаза.
 — Фай, ты же знаешь, что сплетничать нехорошо, — упрекнула ее Марти. — И что она сказала?
 — Сделала вид, что не слышит.
 — Вероятно, они от какого-нибудь военного.
 — Наверное, — пробормотала Файлин. — Сан-Педро-Стрит — на конверте что-то вроде этого.
 — Может быть, это во Флориде? — задумчиво сказала Саша.
 — Нет, в Калифорнии.
 — В любом случае нас это не касается, — добродетельно заявила Марти. — Вернемся к нашему делу. Саша, ты не возражаешь посидеть с малюткой, пока мы познакомим твоего Джейка с Лили?
 Саша с ожесточением занялась ногтями. Подруга явно подшучивает над ней. Пока она ломала голову, как вывести Джейка из игры, к дому подъехала машина.
 Марти выглянула в окно.
 — Легок на помине! — широко улыбнулась она.




 ГЛАВА ДЕСЯТАЯ


 Джейк остановился в дверях как вкопанный. Саша развеселилась, глядя, с каким страхом он взирает на щебечущих женщин.
 Файлин подняла голову, и от добродушной улыбки морщины у нее на лице пошли вкривь и вкось.
 — А вот и вы! Не очень-то она похожа на вас, скажу я.
 — Здравствуйте, — приветствовала его Марти.
 — Уф… дамы… — опасливо пробормотал Джейк.
 — Теперь я знаю, — сказала Саша, — как выглядел святой Даниил, стоя у входа в пещеру со львами. Входите, Джейк; мы как раз говорили о вас.
 Вы ведь знакомы с моими подругами?
 Он кивнул и посмотрел на младенца, лежавшего на коленях у Файлин. Размахивая крошечными розовыми кулачками, Тьюздей Смит — она же Персик — издавала звуки, означавшие: «Надоело лежать на руках, хочу спать».
 — У нее…
 — Болит что-нибудь? Не думаю. Хочет есть? Ее кормили полчаса назад. Мокрая? Возможно? Вероятно, мы просто хотим спать, да, малютка?
 Саша подхватила ребенка и поднесла ее к Джейку. Вдохнув запах его кожи, она сказала себе, что даже с завязанными глазами узнала бы его из множества людей.
 — Спасибо, что позаботился о моей машине, тихо сказала она.
 Пока Джейк занимался внучкой, Саша заметила, что Марти разглядывает его с нескрываемым интересом.
 Поймав ее взгляд, подруга подмигнула и покраснела.
 — Мы говорили о завтрашнем сборе пожертвований. Саша рассказала вам?
 — Нет.
 — Это всего лишь местное мероприятие. Не думаю, что вас оно заинтересует, — решительно сказала Саша, опускаясь на диван с ребенком на руках.
 Джейк сел рядом с ней.
 — Какое мероприятие?
 Перебивая друг друга, Файлин и Марти рассказали ему о детском лагере.
 — Так как же, Джейк, мы можем рассчитывать на вас?
 Он тактично уклонился от ответа.
 — Ну-ка, малышка, иди к дедушке, — протянув руки к младенцу, он случайно коснулся Сашиной груди. Подавив желание поменяться местами с Персиком, Саша положила ему на плечо фланелевую пеленку.
 — Об этом я забыл, — заметил Джейк. Они обменялись многозначительными улыбками, заставившими Файлин и Марти подняться и распрощаться.
 Как может выглядеть так чертовски привлекательно мужчина с младенцем на руках, срыгнутым молоком на рубашке и глупой улыбкой на лице? — подумала Саша. Стоит ей только посмотреть на него, и у нее в памяти всплывают события прошлой ночи.
 — Нам нужно поговорить, — сказал Джейк.
 Вот он, решающий момент. Как только он заберет ребенка, у него не будет причин приезжать в Мадди-Лэндинг.
 Чувствуя тяжесть во всем теле, Саша отнесла младенца в спальню и через несколько минут спустилась вниз.
 — Расскажи мне об агенте, который занимается арендой коттеджа Джемисонов.
 — Кейти Макайвер? — удивилась Саша. Какое отношение она может иметь к их ребенку? — Я знаю ее несколько лет, но это чисто деловое знакомство. Ее уважают как очень компетентного работника. Больше мне ничего не известно.
 Джейк молча кивнул.
 — Она замужем?
 — Мы ограничивались обсуждением бюджета и сроков. Но почему тебя это интересует?
 Джейк задумчиво потер подбородок.
 — И ты, конечно, не знаешь, есть ли у нее связь?
 — Я же сказала, что мы никогда не разговаривали на такие темы, — Саша почувствовала укол ревности. — Спроси ее сам. Я не люблю обсуждать людей у них за спиной.
 — Прости, — нахмурился Джейк. — Просто возникли новые обстоятельства. Ты уже знаешь, что Джемисоны разводятся, и его жена наняла меня, чтобы проверить свои подозрения. Она думает, что их коттедж превратился в… э-э-э…
 — Любовное гнездышко?
 — Не знаю, сколько там любви, но, пожалуй, его можно назвать так.
 — Так ты фотографировал меня, думая, что я жду любовника? Даже не знаю, чувствовать ли мне себя польщенной или оскорбленной!
 — Сейчас у меня есть доказательство, изобличающее твоего агента.
 — Ты шутишь? Кейти и мистер Джемисон?
 Джейк посвятил ее в подробности неприятного дела, над которым он работал последние несколько дней.
 — Гмм… Знаешь, на что это похоже? Он хочет усыпить ее подозрения и получить подпись. При таких обстоятельствах любая женщина, которая подписывает что-либо — кроме запретительного судебного приказа, — напрашивается на неприятности.
 Заметив пристальный взгляд Джейка, Саша отвернулась.
 — Тебе приходилось подписывать его? — мрачно спросил он.
 — Мы говорим не обо мне. К тому же, человек, для которого подписывается такой приказ, обычно игнорирует его.
 — Саша!
 После продолжительного молчания она призналась:
 — Один из моих мужей применял… физическую силу. Когда напивался или когда ему
 казалось, что я недостаточно быстро или хорошо обслуживаю его.
 Джейк потерял дар речи. От мысли, что какой-то мужчина мог грубо обращаться с Сашей, у него закипела кровь.
 Встряхнув головой, она сказала:
 — Может, мне приготовить обед, пока Персик спит? Или ты уже пообедал?
 — Ты уверен? Я имею в виду Кейти и Джемисона, — спросила Саша, когда Джейк допивал чай. Возможно, это был дружеский поцелуй.
 — Хочешь, чтобы я показал? — оттолкнув стул, Джейк поднялся и притянул ее к себе. — Он стоял ко мне спиной, но когда он наклонился вот так… не думаю, что они обсуждали погоду, — внезапно осиплым голосом договорил он, целуя Сашу.
 Поднявшись на цыпочки, она обвила руками его шею и тесно прижалась к напряженному мускулистому телу.
 — Спальня? — прошептал Джейк, лаская ее соски большими пальцами.
 Саша смогла лишь кивнуть.
 — Какие у вас намерения, мистер Смит?
 — Великолепный секс, что же еще?
 — Именно! И больше ничего.
 Джейк медленно опустил ее на кровать и лег рядом.
 — Ты невероятно красивая.
 Саша зашла так далеко, что поверила ему.
 — Ты тоже, — прошептала она. — Твой нос…
 — Сломан в двух местах.
 — Твои глаза…
 — Читаю в очках.
 — Я тоже, — призналась Саша.
 Джейк покрыл поцелуями ее глаза, нос и каждую клеточку трепещущего тела.
 — Пожалуйста, — выдохнул она. — Я ..
 — Подожди, пока…
 — Нет, сейчас…
 — Сначала мне нужно…
 Он повел ее рукой по своему телу. У Саши перехватило дыхание. Она принялась ласкать его сначала медленно, затем быстрее, прижавшись к голой спине и двигая бедрами в унисон со своей рукой до тех пор, пока не услышала хриплый голос Джейка.
 — Сейчас.
 Саша раскрылась ему, и, охваченные чистой, живой страстью, они понеслись к финишной прямой. Ее конечное содрогание вызвало у Джейка хриплый вскрик.
 Не выпуская Сашу из объятий, он перекатился на спину.
 — Я слишком тяжелая для тебя, — собравшись с силами, проговорила она.
 — Посмей только пошевелиться, и я… — не открывая глаза, сказал Джейк.
 — Заберешь свои игрушки и пойдешь домой?
 — Да, что-то вроде этого, — усмехнулся он. Спустя несколько минут, когда у них восстановилось дыхание, Джейк спросил:
 — О каких, интересно, игрушках ты говорила, а?
 Саша хихикнула.
 — О тех, с которыми я сейчас играю?
 — В них играют вдвоем.
 На этот раз она оседлала его, обхватив Джейка бедрами. Запрокинув голову и закрыв глаза, Саша подчинялась ритму его толчков, пока не услышала, как с его губ сорвалось ее имя. Тяжело дыша, она упала на потную грудь Джейка и затем соскользнула на бок.
 Я почти не знаю этого мужчину, мелькнула у нее мысль, но я не смогу жить без него. Господи, что я сделала?
 Я не готов к этому, подумал Джейк. Беда в том, что этой женщине каким-то образом удалось войти в его унылую, упорядоченную жизнь, и теперь она нужна ему как воздух.
 Саша пошевелилась и пробормотала:
 — Джейк?
 — Ммм? — умный мужчина немедленно оделся бы и ушел. Но он никогда не славился своим интеллектом.
 — Ты не спишь?
 — Ммм.
 Послышался тоненький плач. Джейк приподнялся.
 — Я возьму ее, дорогая. Не вставай.
 Не открывая глаз, она возразила:
 — Тебе не нужно беспокоиться.
 — Ты перепеленаешь ее, а я приготовлю бутылочку.
 Накинув на себя одежду, Саша поспешила наверх. Комнату для гостей можно превратить в прекрасную детскую — розовую, с ярким бордюром из фигурок героев детских сказок, подумала она….
 У двери спальни Саша остановилась и закрыла глаза. Какая она идиотка! Наверное, ей не суждено поумнеть.
 Уроки, которые преподала ей жизнь, пропали даром.




 ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ


 Джейк ушел, пока Саша кормила младенца.
 Вернее, позорно бежал, зная, что иначе не сможет обрести ясность мысли. Просто загадка, как может эта женщина выглядеть сексуальной, по-матерински держа на руках его внучку!
 Он пытался убедить себя, что это всего лишь секс, хотя с самого начала почувствовал, что в Саше есть что-то особенное. А теперь все зашло слишком далеко.
 Но прежде надо закончить дело.
 Услышав, что Джейк отъезжает, Саше захотелось швырнуть в него чем-нибудь.
 — Увидимся! — быстро сказал он, как только она принялась кормить ребенка. Трус!
 О, он вернется, об этом она не беспокоится. Но ради нее или внучки?
 Саша вздохнула. С самого начала этот мужчина заполнил пустоту в ее жизни, о которой она даже не подозревала.
 — Господи, помоги мне, — прошептала она, неся спящую девочку в спальню, — я снова влюбилась.
 Мысли Джейка постоянно устремлялись к Мадди-Лэндинг. К Саше и внучке. Вероятно, даже хорошо, что он не может дозвониться до нее. Говорят, что влюбляться легко. Ему так не кажется.
 Тем временем он должен закончить работу.
 Опытный адвокат сможет привлечь косвенные доказательства, используя нечистую совесть любовников в качестве дополнительного рычага.
 Когда Саша услышала, как хлопнула дверь машины, сердце у нее лихорадочно забилось. Неужели он не мог хотя бы позвонить, чтобы узнать, как Персик?
 Решив не прихорашиваться, она надела розовую блузку и пеструю юбку, зачесала волосы наверх и закрепила их заколкой. На больших пальцах босых ног красовалось по кольцу.
 — А-а-а, это ты, Джейк. Привет.
 — Я заехал узнать, не нужно ли тебе что-нибудь.
 Саша покачала головой.
 — Хочешь посмотреть на нее? Она спит.
 Джейк откашлялся.
 — Я… уф… не могли бы мы сначала поговорить?
 О господи, он приехал, чтобы забрать ребенка!
 Больше она никогда не увидит его…
 — Послушай, ты можешь не брать, если тебе не понравится. Я знаю, что у тебя их много. Или мы обменяем. Я не уверен, какой размер ты носишь.
 Ты купил мне туфли?
 Он молча покачал головой.
 Джейк, что ты пытаешься сказать? — с замиранием сердца спросила Саша, не смея даже предположить невероятное.
 У него на ладони лежала маленькая коробочка.
 — Я делаю это не правильно, да? Сначала нужно сказать что-то.
 — Скажи сейчас.
 — Это трудно выразить словами, — Джейк сделал глубокий вдох. — Ты знаешь обо мне… о Роузмери. Мы были молоды, но я всем сердцем любил ее. С тех пор у меня не было ничего серьезного.
 Саша закрыла глаза.
 — Пока я не встретил тебя. Саша, то, что произошло между нами… обычно для этого нужно больше времени. Ты понимаешь, о чем я говорю.
 Она медленно покачала головой.
 — Не имею представления.
 — Ну, хорошо, тогда я скажу. После смерти Роузмери я посвятил себя Тимми. Ты потеряла брата и знаешь, что забыть это невозможно. Но жизнь продолжается. Ты понимаешь меня?
 — Нет. То есть да. Она знает, что такое горе. Как и он. Но у него в руке коробочка с каким-то ювелирным изделием. Если это плата за ее заботы о Персике, она убьет его! Прикончит, не сходя с места!
 — Кроме нас, здесь никого нет. Ты можешь убить меня ударом в голову, а потом вызвать Хэка, чтобы он забрал мое бездыханное тело.
 — Джейк, что ты пытаешься сказать?
 Словно не слыша ее, он продолжал:
 — Но, если у тебя такие же чувства, как у меня, тогда, быть может, ты сможешь носить мое кольцо? Пожалуйста.
 О да! Да!
 — Джейк, если ты пытаешься спросить, хочу ли я… чтобы у нас была… связь…
 Он покачал головой.
 — Думаю, что мы могли бы начать с этого, если ты так хочешь. Чтобы узнать друг друга лучше. А через несколько дней… то есть через несколько недель…
 Саша протянула руку. Не обращая внимания на коробочку, она притянула Джейка к себе.
 — Я думала, что ты никогда не скажешь этого, прошептала она.
 Спустя несколько часов Джейк, босой, без рубашки, в расстегнутых на талии джинсах, принес Саше кофе в постель.
 — Два кусочка сахара и немного обезжиренных сливок, так?
 Она села и удовлетворенно улыбнулась ему.
 — Это так по-декадентски, но я всегда обожала декаданс.
 Кроме золотого кольца с тремя маленькими брильянтами, на ней ничего не было.
 — Этому можно научиться?
 — Чему? Декадансу? — Саша откинула покрывало, источавшее запах секса и духов «Одалиска». Со мной в качестве учителя ты очень быстро овладеешь этим искусством.
 — Эй-эй! Давай не будем слишком торопиться, возразил он. — Растянем это на несколько десятилетий, а?