Аннотация: Начитавшись модных приключенческих романов загадочной мисс Бриггс, самые блестящие невесты Англии отказываются выходить замуж и намерены вместо этого наравне с мужчинами… служить короне. Чтобы остановить поток этих «вредных для общества» книг, нужно во что бы то ни стало разыскать таинственную романистку! За дело берется герой наполеоновских войн, поднаторевший в шпионском деле Рафаэль Данверс. Ему и в голову не могло прийти, что интригующее расследование приведет его к самой прелестной женщине, какую он когда-либо встречал в жизни! К женщине, которая станет для него СЧАСТЬЕМ, ПРОКЛЯТИЕМ и СТРАСТЬЮ!


---------------------------------------------


 Элизабет Бойл
 Герой моего романа



 Пролог


  Школа мисс Эмери для благородных девиц Бат, Англия 
  Декабрь, 1816 год 

 Со склона горы донеслась команда полковника Дарби:
 — Вперед! В атаку!
 И бригада во главе с лейтенантом Трокмортеном бросилась вперед на варварскую орду Магхаля.
 Мисс Дарби, сидя верхом на Чемпионе, наблюдала с безопасного места на холме за маневром войск в подзорную трубу. Рядом с ней находился ее верный пес волкодав Аякс. У нее перехватило дыхание, когда она увидела, как ее возлюбленный лейтенант Трокмортен врезался в самую гущу баталии и скрылся из виду, окутанный пылью и дымом.

 Леди Лусинда Уидерспун сделала паузу и обвела взглядом зачарованных слушательниц. Юным леди, находящимся под опекой мисс Эмери, давно полагалось спать, однако они готовы были на все, только бы дослушать последнюю главу «Самого горестного часа мисс Дарби».
 За последние два года они прочитали все четыре тома приключений мисс Дарби, прячась в комнате леди Лусинды у огрызка свечи, который проносили тайком либо из музыкальной комнаты, либо из гостиной, улучив момент, когда не было учителей.
 Мисс Эмери гордилась своей экономностью, поэтому свечи добыть было непросто. И если бережливость, по понятиям мисс Эмери, была добродетелью, то интерес к беллетристике в представлении уважаемой леди являлся смертным грехом для юных девиц. Директриса запретила чтение выпусков «Мисс Дарби», заявив: «Никак нельзя простить и оправдать радикальные представления мисс Дарби и ее более чем странные манеры».
 Девушки школы мисс Эмери с этим не согласились.
 — Какая досада, Лусинда! Продолжайте читать! — потребовала мисс Дженива Тейер. И хотя леди Лусинда была выше по положению, мисс Тейер числилась в наследницах, что имело гораздо большее значение для иерархии заведения мисс Эмери.
 Кроме того, именно благодаря щедрым карманным деньгам Дженивы запрещенную книгу удалось протащить в спальню.
 — Пожалуйста, продолжайте, леди Лусинда! — присоединилась к просьбе одна из самых юных девушек. Остальные ее поддержали.
 Никто не умел читать с таким выражением, как Лусинда. К тому же необходимо было завершить чтение «Самого горестного часа мисс Дарби» именно в эту ночь, ибо на следующий день начинались рождественские каникулы и все разъезжались по домам, а самые старшие девушки, включая мисс Тейер и леди Лусинду, покидали школу навсегда.
 Леди Лусинда поближе пододвинула к себе свечу.

 — Найди его, Аякс! — крикнула мисс Дарби. Бесстрашный волкодав бросился вперед, прокладывая путь мисс Дарби и Чемпиону. Несмотря на дым и ожесточенную схватку, мисс Дарби продвигалась вперед.
 — Лейтенант Трокмортен! — позвала она. — Лейтенант Трокмортен, вы слышите меня?
 Ответа не последовало.

 Леди Лусинда снова сделала паузу, на сей раз для того, чтобы перевернуть страницу.
 — О Господи! — прошептала леди Пенелопа Биттлмэн. — Боюсь, случилось нечто ужасное. А предчувствия меня никогда не подводят. Мама говорит, что у меня интуиция.
 — Фи! — возразила мисс Мэри Мейвери. — Лейтенант Трокмортен — отважный мужчина. С ним ничего не может случиться.
 Однако слова утешения не остановили потока слез, текущих по щекам Пенелопы.
 Леди Лусинда возобновила чтение.

 Внезапно она увидела его, своего возлюбленного, лейтенанта Трокмортена…

 — Говорила же я вам! — воскликнула мисс Мейвери. Но к их ужасу, леди Лусинда, которая пробежала глазами несколько последующих строк, ахнула:
 — О Боже! Нет, нет! — и умолкла.
 Девушки замерли. Наконец леди Лусинда продолжила:

 Она с ужасом увидела разорванный кусок голубой шелковой материи.

  — Это шарф, который мисс Дарби подарила лейтенанту Трокмортену в качестве символа неугасающего уважения друг к другу в «Опасном путешествии мисс Дарби», — прошептала одна из девушек.

 Ее возлюбленный, ее нареченный лежал на земле, его алый мундир был разорван и испачкан кровью.

  — Кровью? — переспросила леди Пенелопа, покачнулась и бессильно прислонилась к сидящей рядом девушке.

 Мисс Дарби соскочила с лошади и опустилась перед ним на колени. Но, едва коснувшись его щеки, поняла, что судьба нанесла ей тяжелый удар.

  — Нет! — воскликнула мисс Тейер. Леди Лусинда кивнула.
 — Я не могу продолжать, — сказала она дрожащим голосом. Слезы застилали ей глаза.
 — Но вы должны! — умоляющим голосом проговорила одна из девушек. — Ради нас, ради мисс Дарби!
 Откуда-то был извлечен носовой платок и передан леди Лусинде, которая приняла его с благодарностью. Вытерев слезы и собравшись с силами, она зачитала роковую строку:

 «Ее возлюбленный лейтенант Трокмортен был мертв».

 Красивый, блистательный лейтенант Трокмортен мертв? Но может ли быть мир таким жестоким?

 — Лейтенант Трокмортен, мой дорогой Джеффри! — рыдала мисс Дарби, прижимая безжизненное тело к груди. — Я навсегда сохраню память о тебе! Я никогда не выйду замуж! Никогда!

 Некоторое время никто не мог произнести ни слова, слышались только рыдания.
 Леди Лусинда обвела взглядом подруг.
 — Я никогда не выйду замуж.
 Девушки подумали, что она просто повторила слова из книги, но затем увидели лихорадочный блеск в ее глазах.
 Если их обожаемая мисс Дарби, чьи приключения скрашивали серые будни и привносили романтику и волнение в жизнь, преисполнена решимости не выходить замуж, то они последуют ее примеру.
 Лусинда протянула руку, и все девушки по очереди положили сверху свою, произнося при этом, словно клятву:
 — Я никогда не выйду замуж!




 Глава 1



  Я был очарован с того самого момента, как увидел ее. Словно искра упала с неба и воспламенила мое сердце. Боюсь, я не смогу жить без нее. 

    Лейтенант Трокмортен — своему вестовому Томасу Риверсу в «Дерзком выборе мисс Дарби».

  Лондон 
 Сезон 1817 года должен был начаться, как и любой другой, и обещал быть щедрым на помолвки. Наполеон больше не представлял угрозы. Английские офицеры и джентльмены праздновали победу, а главное — возымели намерение вступать в брак.
 Однако матери дочерей на выданье, вместо того чтобы радоваться, впали в отчаяние.
 Дочери отказывались выходить замуж!
 Когда и кому доводилось слышать о подобном? Не выходить замуж — только подумайте!
 Разумеется, с этим не собирались мириться. В особенности Мальвина Уидерспун, графиня Тоттли, мать леди Лусинды. Она потратила огромные деньги, отправив свою горячо любимую дочь в элитную школу мисс Эмери, — и вот результат: возвратившись домой, дочь заявила, что никогда не выйдет замуж.
 Никогда. Ни за что.
 — Это все штучки несносной Дарби, — заявила однажды утром Мальвина в кругу других отчаявшихся матерей. — Пора положить этому конец.
 Все энергично закивали, ибо знали, что у графини имеются на то весьма веские причины.
 Если слухи верны, а, похоже, что это так, леди Лусинда отказала —  да, отказала! — м олодому красавцу лорду Барику, наследнику герцога Хемсуэлла.
 Нельзя терять ни минуты. Любая из дочерей может отказаться от столь же выгодной партии. Именно по этой причине все желающие добра своим дочерям матери Лондона решили выработать план борьбы. Автор хроник мисс Дарби, известный под именем М. Бриггс, вызывал у собравшихся в это утро в салоне леди Тоттли женщин большую ненависть и гнев, чем сам Бонапарт, находясь в зените славы.
 Пережевывание сплетен и жалоб было прервано осторожным стуком в дверь. Она приоткрылась, и показался нос Крамптона, грузного дворецкого леди Тоттли.
 — Мэм, пришел джентльмен, заявляет, что его сюда пригласили.
 В тоне дворецкого звучало пренебрежение, смешанное с недоверием, словно он не верил, что пришедший — джентльмен и тем более что он приглашен.
 Однако челюсть Крамптона отвисла, когда ее светлость, энергично махнув рукой, приказала:
 — Немедленно зови его, Крамптон!
 — Но, миледи, — запротестовал дворецкий, — этот… такого человека не принимают. Мне говорили уважаемые люди, что его считают…
 — Не будь глупцом, Крамптон! — перебила его графиня. — Мы живем в трудное время и не должны обращать внимания на светские условности, если хотим чего-то добиться.
 Дамы стали усиленно обмахиваться веерами, буквально сгорая от любопытства. Кого же пригласила леди Тоттли, если Крамптон так удивлен и растерян?
 Ждать им пришлось недолго, через несколько мгновений дверь снова отворилась, и появился высокий, широкоплечий мужчина. Размашистым шагом он прошел на середину комнаты, сопровождаемый приглушенными вздохами изумленных дам, и цепким взглядом черных глаз быстро окинул гостиную, словно почуяв опасность.
 Дамы пристально разглядывали его. Однако их интерес вызвал отнюдь не его наряд, ибо на нем были всего лишь простые светло-коричневые бриджи, поношенные нечищеные сапоги и черная шерстяная куртка.
 Интерес вызвал он сам.
 Рафаэлю Данверсу было чуть больше тридцати, мужчина в расцвете сил, рост — больше шести футов. Чисто английское имя и гражданство он мог унаследовать от своего прославленного отца, барона Данверса, однако смуглая кожа и отнюдь не английская внешность свидетельствовали о тысячелетних испанских благородных корнях — пронзительный соколиный взор, мужской огонь, такой же яркий, как беспощадное иберийское солнце.
 С момента его возвращения с Пиренейской войны не было ни одной замужней или овдовевшей женщины в Лондоне, которая не мечтала бы ощутить жар его необузданных объятий, стянуть немодную одежду с его мускулистого тела и по-настоящему узнать, каков он, этот не допущенный в салоны Рейф Данверс.
 И к чести мистера Данверса, он готов был удовлетворить женское любопытство, и не только.
 — Миледи, — сказал он, слегка кивнув графине.
 Леди Тоттли могла бы обидеться, что он не поклонился должным образом, но она знала, как и большинство других, что многолетнее пребывание Рейфа на войне и его нетрадиционное воспитание отнюдь не улучшили его манеры. К тому же в данный момент она постаралась отбросить греховные мысли об охотничьем домике, сугробах высотой десять футов и Рейфе, одетом лишь в…
 — Мэм? — спросил он, демонстрируя нетерпение. Мальвина сделала глубокий вдох.
 — Да, мистер Данверс, вы как раз вовремя, — сказала она показывая жестом на единственное свободное кресло. — Пожалуйста, садитесь. Я нуждаюсь в вашей помощи в некоем весьма огорчительном деле.
 — Мальвина, не хочешь ли ты сказать, что… — подала голос ее старинная подруга Харриет Биттлмэн, маркиза Фантли. Судя по встревоженному выражению ее лица, маркиза, очевидно, догадалась о планах графини. Более того, она успела оценить масштабы скандала, который может затронуть их всех, если кто-нибудь, в особенности их мужья, дознается об их планах. — Ты представляешь, что будет с нами, с нашими дочерьми, если кто-нибудь узнает, что мы… что мы…
 — Да, представляю, — ответила Мальвина и бросила веер на элегантный столик рядом. — Но я не собираюсь сидеть сложа руки. Моя цель — выдать Лусинду замуж, а цель, как известно, оправдывает средства. — Она обвела выразительным взглядом остальных дам, и те с ужасом подумали о том, какое позорное будущее ждет их, если дочери останутся старыми девами.
 — Гм… — вежливо кашлянул мистер Данверс, поднимаясь с кресла. — Вы говорите о замужестве? Но послушайте, я отнюдь не намерен продавать свою душу в качестве…
 — Садитесь, сэр, — приказала Мальвина.
 Ходили слухи, что Рейф Данверс воевал бок о бок с испанскими партизанами во время войны, принимал участие в самых опасных баталиях и не знал страха.
 Однако он, по всей видимости, никогда не встречался в поединке с леди Тоттли.
 — Это не мое дело… — попробовал он возразить.
 — Я сказала, садитесь, сэр!
 Даже подразделение французских стрелков не могло бы помешать графине осуществить то, что она задумала. Рейф плюхнулся в кресло, словно пытаясь уклониться от вражеского огня.
 — А теперь, — заявила леди, — попрошу вас внимательно меня выслушать, прежде чем отказаться от нашего предложения.
 Мистер Данверс скрестил руки на груди и сделал глубокий вдох, давая понять, что терпение его не безгранично.
 — Вы слышали о наших бедах? — спросила графиня. Он покачал головой.
 — Относительно дебютанток сезона, — уточнила она.
 — Вам должно быть известно, миледи, что я редко бываю в высшем обществе.
 — Ах, сэр! — воскликнула леди Фантли. — Вы не слышали, что произошло на прошлой неделе в «Олмаксе»?
 Мистер Данверс покачал головой.
 — В самом деле не слышали? — переспросила она. — Просто не верится!
 В разговор включились другие дамы, наперебой пытаясь объяснить Данверсу, что так сильно их взволновало.
 — Бальный зал был пуст, вы представляете? Пуст!..
 — Они отказываются надевать любые наряды, кроме траурных…
 — И потом была дуэль…
 Мистер Данверс ухватился за последнюю фразу, как за спасательный круг.
 — О да! Дуэль между двумя глупенькими девчонками. Я действительно что-то слышал об этом вздоре.
 — Вздоре? — переспросила Мальвина. — Это отнюдь не вздор! Они могли быть убиты. И неизвестно, будет ли эта несносная мисс Дарби носить траур вплоть до следующего сезона.
 — Почему они не спросят об этом мисс Дарби? — осторожно поинтересовался мистер Данверс, ерзая в кресле.
 — Мисс Дарби? — удивилась леди Фантли. — Вы шутите, сэр?
 Он нахмурился:
 — Нет, я вполне серьезно. Почему бы не попросить Дарби и не покончить с этим?
 Леди Фантли в замешательстве умолкла.
 — Эту леди нельзя спросить, потому что она не существует, — объяснила Мальвина, — она всего лишь вымысел, персонаж серии отвратительных романов. Именно потому, что она не существует, ее необходимо остановить. Вы должны понять, сэр, что необходимо пресечь ее влияние. Немедленно!
 Рейф Данверс еще больше нахмурился, пытаясь понять, каким образом вымышленный персонаж мог до такой степени досадить этим дамам.
 Он снова поднялся.
 — Миледи, я понимаю, что сложившаяся ситуация весьма огорчительна для вас и ваших подруг, однако у меня есть более важные дела, чем гоняться за химерой.
 Мальвина тоже поднялась.
 — Эта химера, как вы изволили выразиться, способна взорвать основы английского общества.
 — Леди Тоттли, — произнес мистер Данверс спокойно, — мне не кажется, что над обществом нависла опасность. Тем более здесь, в Мейфэре. Кроме того, я не могу взвалить на себя дополнительные обязательства.
 — Да, да, несчастный случай с Кодлином, — сказала она, небрежно махнув рукой, словно разговор шел о том, какого цвета надеть перчатки, а не о самом страшном убийстве, случившемся в Лондоне за последние пятьдесят лет.
 Остальные дамы приложили к глазам кружевные платочки.
 — Я не могу считать несчастным случаем событие, когда человека выпотрошили, словно макрель. — Он сделал паузу и, не обращая внимания на послышавшиеся всхлипы, прищурившись, добавил: — Расследовать убийство сэра Родни для меня гораздо важнее, чем попусту терять время здесь. — Он собрался покинуть гостиную, но Мальвина преградила ему путь.
 — Не понимаю, почему скандальной кончине нувориша придают такое значение, — сказала Мальвина. — Как же, сэр Родни! — Возвышение Кодлина в прошлом году вызвало возмущение. — В самом деле, мистер Данверс, человек мертв. И вы мало что можете сделать для него сейчас.
 — Сомневаюсь, что он согласился бы с вашим мнением, миледи. — Мистер Данверс сухо улыбнулся. — Мой талант заключается в том, чтобы решать проблемы. Реальные проблемы. Проблемы живых людей. Или по крайней мере тех, кто когда-то был жив. А сейчас, если не возражаете, позвольте пожелать вам всего доброго.
 Он направился к двери, пробираясь между креслами. Мальвина кивнула леди Фантли, которая мгновенно встала и загородила путь мистеру Данверсу.
 Он едва не столкнулся с отважной маркизой.
 Леди Фантли потянулась к его руке, чтобы не потерять равновесия, и когда ее пальцы обвились вокруг его рукава, глаза ее широко раскрылись, словно под рукавом она ощутила жар и мощь.
 — О Боже! — только и смогла она произнести. Собравшиеся в гостиной леди поняли, что она имела в виду. И позавидовали ей.
 — Вы будете вознаграждены, мистер Данверс, — сказала Мальвина, пока он пытался высвободить руку, которую держала леди Фантли. — Щедро вознаграждены.
 — Сомневаюсь, что даже ваши деньги на мелкие расходы смогут перекрыть мои гонорары, миледи, — возразил мистер Данверс. — «Ост-Индская компания» предлагает мне тысячу фунтов за поимку убийцы сэра Родни, и я намерен получить это вознаграждение.
 — Я говорю не о деньгах, сэр, — пояснила Мальвина. — А о чем-то более ценном.
 Заинтригованный мистер Данверс наконец-то освободился от леди Фантли.
 Глядя в глубину его черных глаз, Мальвина с удовлетворением отметила вспыхнувшую в них искру интереса. В течение последних двух недель она собирала информацию о Рафаэле Данверсе и теперь знала, что именно способно подвигнуть его на то, чтобы помочь ей и всем остальным.
 — Дом, — просто сказала она. — С участком земли и доходом. Только узнайте, кто автор этого кошмара. А главное, сделайте так, чтобы этот М. Бриггс никогда больше не брал перо в руки.
  Брати-Холлоу, Кент 
  Спустя две недели 
 — Я не стану этого делать, — сказал Кокрейн. — Нет, сэр, не стану.
 Рафаэль Данверс взглянул на своего помощника, затем кивнул в сторону деревушки в долине.
 — Успокойся, Кокрейн, я думал, ты похрабрее. Это всего лишь деревня. Ты попадал в кишащие крысами углы ради Пимма, а это… — Рейф махнул рукой в направлении деревушки. — Тебя это пугает?
 Молодой человек энергично кивнул. Рейф решил подойти с другой стороны:
 — Говорят, в гостинице подают самые вкусные во всем Кенте пироги с мясом.
 На самом деле он не имел понятия, есть ли вообще в Брамли-Холлоу даже гостиница.
 Кокрейн закусил губу, снова окинул взглядом деревню и покачал головой. Очевидно, даже его непомерный аппетит был недостаточным стимулом для того, чтобы отправиться в деревню, пользующуюся дурной славой. Ходили слухи, что там в мгновение ока могли женить.
 — Обещаю, тебя не женят против твоей воли, — сказал Рейф.
 Однако это не убедило парня.
 — Еще как женят! Опомниться не успеешь. Заснешь, а проснешься уже женатым, и у тебя уже целая орава детей, которых надо кормить.
 — Пока не наполнишь свой желудок, с тобой все будет в порядке.
 Рейф пришпорил лошадь и через несколько секунд улыбнулся, услышав, как парень с тяжелым вздохом последовал за ним.
 Кокрейн до этого работал на мистера Пимма, легендарного агента из министерства иностранных дел. Но сейчас, когда наступил мир, а Наполеона сослали на остров Святой Елены, Пимм наконец-то ушел в долгожданную отставку. Даже не взглянув напоследок на Уайтхолл, Пимм упаковал чемоданы и покинул Лондон, но перед отъездом направил Кокрейна к Рейфу с просьбой взять шестнадцатилетнего парня под свое крыло и проследить, чтобы тот приобрел джентльменские манеры.
 Впрочем, Рейф смутно представлял, что такое быть джентльменом или как следует кормить и одевать подростка.
 Он подозревал, что известный своей скупостью Пимм определил Кокрейна под его опеку, чтобы тот не объел его со своим непомерным аппетитом.
 — Мы могли бы быть в Лондоне, — проворчал Кокрейн. — Искали бы убийцу Кодлина и ели бы приличную еду.
 Рейф готов был согласиться с Кокрейном, он бы с удовольствием вернулся в город. Ему было не по душе предложение леди Тоттли.
 Тем не менее он трясется по этой заброшенной проселочной дороге в поисках автора-злодея.
 В свое оправдание он мог сказать, что стоял бы на своем решительном «Нет!» до конца, если бы леди Тоттли не пожаловалась на него Джорджиане — леди Данверс, его блистательной невестке, за то, что он отказывается помочь.
 Рейфу нравилась Джорджи, жена Колина, но — проклятие! — от нее отделаться было труднее, чем от акцизного чиновника. Как потом выяснилось, Джорджи была в курсе всей проблемы, поскольку их дочь Хлоя оказалась такой же упрямой во всей этой истории, как и леди Лусинда Уидерспун.
 К чести Рейфа, он противостоял мольбам и уговорам Джорджи до тех пор, пока она не потребовала созвать всеобщий семейный совет.
 Рейф терпеть не мог семейных сборищ. Они обычно заключались в том, что с одной стороны восседали братья и их жены, а с другой — он сам, и тут начинались жаркие споры.
 Это не вписывалось в его понимание хорошо проведенного вечера.
 Он предпочел бы поухаживать за какой-нибудь леди, затем сесть в поджидающую нанятую им карету, пока леди не пригласила его провести вместе ночь, а приехав домой, открыть бутылку портвейна и принять живительную дозу.
 Но вместо этого он провел вечер последнего четверга среди жен Данверсов, которые угрожали ему всевозможными приглашениями, пугали, что заставят его сопровождать Хлою по всему городу, причем не только днем, но и ночью.
 При таком положении дел он никогда не выполнит свою работу — ни приятную, ни приносящую дохода.
 В припадке отчаяния он согласился заняться делом леди Тоттли, лишь бы сохранить свою независимость и не допустить женского вмешательства.
 Отрадно по крайней мере то, что весь день он будет свободен. В Испании он недели проводил в седле, выслеживая французские войска и следя за их перемещением. Он тосковал по свободе, которую потерял, вернувшись в Лондон. Работа, которой он занялся, отнимала уйму времени и сил.
 — Я не желаю, чтобы меня женили, — снова повторил Кокрейн.
 — В таком случае обещаю, что мы будем держаться как можно дальше от тех мест, где занимаются сватовством. — Рейф намерен был сделать это и в собственных интересах. — Однако мы должны непременно попасть в Брамли-Холлоу.
 Чтобы установить местожительство неуловимого автора, Рейф отправился в издательство «Эхей энд санз» узнать координаты М. Бриггса, однако уважаемый мистер Эхей лишь рассмеялся, услышав подобную просьбу, и сказал, что добыть его координаты невозможно. Это не остановило Рейфа и Кокрейна, и всю следующую неделю они провели в трактирах, где бывают рабочие и ремесленники. В один прекрасный вечер, когда они съели не один бифштекс и выпили бессчетное количество кружек пива, к полуночи у них уже были координаты М. Бриггса.
 По счастливой случайности недвижимость, которую ему предлагала леди Тоттли, оказалась совсем близко от деревушки Брамли-Холлоу, так что Рейф мог оценить качество и размер своего вознаграждения и выполнить данное леди Тоттли обещание — убедить автора отказаться от своего занятия.
 — Я слышал вчера вечером, — сказал Кокрейн, — что «Ост-Индская компания» увеличила вознаграждение за поимку убийцы Кодлина до двух тысяч фунтов. — Паренек присвистнул. — Можно залатать любые дыры такими деньгами. Нам не следует уклоняться от этого дела.
 Рейф проигнорировал намек Кокрейна на его весьма расстроенные финансы и сразу взял быка за рога:
 — Где ты слышал о предложении «Ост-Индской компании»?
 — Слышал, и все. — Парнишка пожал плечами и стал разглядывать дерево с таким интересом, словно никогда в жизни не видел ничего подобного.
 Рейф подумал, что нужно повнимательнее следить за тем, где бывает мальчишка. Он может попасть в беду, блуждая один по ночному Лондону.
 — А дом, который вы получите, стоит больше двух тысяч фунтов?
 — Скорее всего да.
 Похоже, это несколько приободрило Кокрейна.
 — А вы не считаете, что это слишком щедрое предложение — подарить вам дом и все прочее за то, чтобы найти какого-то типа и переломать ему руки, чтобы он больше не мог писать?
 — Кокрейн! — сурово сказал Рейф. — Мы не занимаемся подобным делом, мы не ломаем людям руки. Мы просто решаем задачи. Незаметно, профессионально.
 — Как вы это сделали с лордом Харолдом в прошлом месяце?
 Рейф вздохнул, вспомнив об этом случае. Лорд Харолд, отупевший от пьянства ничтожный человечишка, посещал вечера для того, чтобы воровать у хозяев столовое серебро и другие мелочи для покрытия своих карточных долгов. Один из членов его семьи, маркиз Карстон, старался любой ценой избежать скандала, того же хотели и его высокопоставленные жертвы.
 Рейф и Кокрейн застали неисправимого вора в кабриолете с карманами и чемоданом, набитыми только что наворованной утварью. Они проследили, чтобы все вещи были возвращены на место, а молодого негодяя сопроводили к побережью, где для него был заказан его братом билет в сторону канадского города Галифакса.
 Излишне говорить, что лорд Харолд воспринял подобное развитие событий без особого восторга, и в конечном итоге Рейф вынужден был дать пощечину молодому лорду, чтобы прекратить его кошачий концерт и вопли.
 — Лорд Харолд был исключением, — сказал Рейф.
 — А как же тот парень, который бил девчонок у мадам Рошель? Или тот тип, что сбежал с дочкой виконта? Ведь вы научили их уму-разуму, разве не так?
 — Им нужно было уделить чуть побольше внимания, только и всего, — признал Рейф, подумав, уж не этим ли нравственным урокам, по предположению Пимма, должен он обучить мальчишку.
 Прищурившись, он посмотрел на своего помощника.
 — А что ты знаешь о мадам Рошель? Мальчишка пожал плечами.
 — Вы посылали меня туда на прошлой неделе. — У него прорезался невероятный интерес к английской флоре, и он стал пристально разглядывать живую изгородь.
 Что за чертовщина? Чтобы он посылал мальчишку к мадам Рошель?
 — Не было такого, — возразил он.
 — Нет, было. Вы велели мне походить вокруг и собрать наши последние счета, что я и сделал.
 — Счет мадам Рошель не относился к числу самых последних, — заметил Рейф, когда они повернули за угол и перед ними открылся вид на деревню.
 — Теперь он полностью оплачен. — Кокрейн ухмыльнулся, пришпорил коня и помчался вперед, оставив позади застонавшего Рейфа.
 Рейф взял себе на заметку, что впредь должен сам заниматься неоплаченными счетами.
 Лошадь под ним заплясала и встала на дыбы, словно не желая въезжать в злополучную деревушку. Наклонившись, он похлопал ее по холке и заговорил с ней по-испански, как учил его дед, после чего лошадь двинулась дальше.
 Брамли-Холлоу на первый взгляд ничем не отличалась от других английских деревень, ухоженная и совершенно спокойная по лондонским стандартам. Однако Рейф, как и Кокрейн, знал, что деревня считалась уникальной и имела славу свахи, знали об этом и потерявшие надежду старые девы, и случайно забредающие сюда мужчины. Из-за этой репутации закоренелые холостяки старались обходить Брамли-Холлоу стороной.
 Кокрейн оглядывал ухоженные коттеджи и лавки с таким видом, словно оказался в какой-нибудь деревне дикарей и готов был пуститься в бегство при малейшей провокации матримониально настроенных аборигенов.
 — Где мы будем искать этого Бриггса? — спросил Кокрейн, уверенный, так же как и леди Тоттли, что автор «Дарби» — мужчина.
 Рейф в этом сомневался. После семейной сходки Джорджи всучила ему четыре тома романов о Дарби и велела их прочитать. Рейф поморщился, но из любопытства, поскольку часто имел дело с любовницами, прочел первый том.
 И тут обнаружил, что его заинтриговала мисс Дарби.
 Рейфа очаровали ее своенравие и одновременно беззаветная преданность. Конечно, это вымысел, вряд ли подобная женщина могла существовать в реальной жизни, но порой он ловил себя на мысли: а что, если бы ему довелось встретить такую женщину?
 Независимую, прямую, откровенную. Героиня могла быть создана воображением мужчины, но Рейф хорошо знал женщин и имел представление об их невысказанных желаниях, а эта мисс Дарби откровенно заявила о давно вынашиваемых надеждах и потаенных мечтах и фантазиях.
 И он решил, что автором, вероятнее всего, является женщина — синий чулок со звездами в глазах, ведущая тоскливую, скучную жизнь, примеряющая на себя приключения мисс Дарби. Эдакая целомудренная леди, которая ни разу не посмотрела в глаза мужчине, не говоря уж о том, что не знала украденного поцелуя, леди, которая считает занудного лейтенанта Трокмортена завидным женихом. Ну да, они должны найти леди с двенадцатью котами, мечтающую о жизни, ибо жизнь проходит мимо нее.
 С помощью своего шарма и намеков на то, насколько губительным может оказаться гнев высокопоставленной леди Тоттли, он сможет заставить старую деву отложить перо на многие годы.
 — Вряд ли мы сразу обнаружим того, кого ищем, — сказал Кокрейн. — Можем застрять здесь на несколько дней.
 — Для начала поспрашиваем в трактире.
 — В том, где пирожки? — оживился Кокрейн. Рейф рассмеялся.
 — Сначала дело, потом пирожки.
 — Не представляю, как можно ломать кому-то руки на пустой желудок, — проворчал паренек.
 — Думаю, мы не станем заниматься членовредительством.
 Как только они въехали в деревню, их внимание привлекла вывеска:
 «КОРОЛЕВСКОЕ ПОЧТОВОЕ ОТДЕЛЕНИЕ ТАДЕУШ СТОУН, ПОЧТМЕЙСТЕР»
 Рейф улыбнулся. Наконец-то им повезло хоть немного. Мистер Стоун наверняка им поможет, не придется давать взятку хозяину таверны, чтобы узнать нужный адрес.
 Рейф остановил лошадь, велел пареньку подождать, а сам вошел в почтовое отделение.
 К его огорчению, там находилась женщина, которая вела разговор с молодой леди за прилавком. Рейф поискал глазами почтмейстера, но ни одного мужчины там не было.
 Может, оно и к лучшему, или…
 — О, мисс Тейт, вы должны что-то сделать с полковником. Вы просто обязаны, — говорила стоявшая за прилавком женщина. — Все говорят о другом вечере.
 Шляпка мисс Тейт энергично запрыгала.
 — То, что вы предлагаете, пошлите ему… Говорившая женщина умолкла на полуслове и выразительно посмотрела на подругу.
 Рейф приподнял шляпу.
 — Добрый день, — сказал он и улыбнулся такой улыбкой, от которой обе почувствовали слабость в коленях.
 Женщина за прилавком бросила на него прищуренный взгляд и наклонилась к подруге.
 И тут мисс Тейт обернулась.
 Со спины она была похожа на типичную деревенскую мышку в своей простенькой коричневой шляпке, не поддающемся описанию платье и с корзинкой в руке. Но стоило ей бросить через плечо взгляд, а затем медленно повернуться на пятках, как у него мелькнула мысль: уж не встретился ли он с той самой Дарби?




 Глава 2



  Помнишь, как я уходила с букетом незабудок и горестными сожалениями… Ой, папа, не позволяй этой противной Сесилии Обертон уговорить тебя, чтобы ты отдал ей мою самую лучшую голубую шляпку. 
  У нее слишком острый подбородок, чтобы ей подошла эта шляпка. 

    Мисс Дарби (во время приступа лихорадки) — полковнику Дарби в «Самом горестном часе мисс Дарби».

 Присмотревшись повнимательнее к стоявшей перед ним леди, Рейф понял, что ошибся. Мисс Тейт — полная противоположность воображаемой мисс Дарби.
 1. Совершенно очевидно, что леди — старая дева. Она не покраснела, когда он посмотрел на нее, глаза ее не затуманились.
 2. В ее хозяйственной корзинке лежит книга, на переплете Рейф прочитал: «Сэр Джон Саттон. Переводы из ранних латинских авторов». Ранние латинские авторы? Какая леди читает подобный вздор?
 3. Ее плотно сжатые губы и выдающаяся челюсть способны отпугнуть любого мужчину, у которого вдруг появится искушение сорвать украдкой поцелуй. Даже занудного Трокмортена.
 Она вежливо кашлянула, и тут Рейф спохватился, что продолжает пялиться на нее.
 Он уже хотел отвести взгляд, но не смог, потому что заглянул ей в глаза. Они были такие голубые, что напомнили ему теплое Средиземное море. Более того, светились умом и лукавством — весьма опасное сочетание для любой женщины.
 Ее брови слегка приподнялись, а это означало, что она тоже изучает его. Однако интереса к своей персоне Рейф в ее взгляде не заметил, и это задело его за живое.
 Последний раз такое случилось с ним, когда ему было двенадцать лет.
 — Чем могу помочь? — спросила владелица почты.
 — Я разыскиваю одного человека, — ответил Рейф, шагнув вперед и исподтишка бросив взгляд на высокомерную мисс Тейт, пытаясь определить, не строит ли она ему глазки.
 Однако мисс Тейт в этот момент сосредоточила все свое внимание на ногтях.
 — Ах вот оно что, — с облегчением произнесла владелица почты, переглянувшись с подругой. — Я должна была догадаться. — Она показала жестом на улицу. — Первый переулок после двух голубятен. Коттедж Эсме нетрудно найти. Ее дверь выкрашена в голубой цвет.
 — Эсме Бриггс? — спросил он, удивившись, каким образом леди, ничего не спросив, узнала, кого он ищет.
 Она покачала головой:
 — Нет, сэр. Эсме Магуайр. Сваха.
 Сваха? Как бы не оправдались самые худшие опасения Кокрейна.
 Рейф затряс головой.
 — Нет! Нет! Я не ищу сваху, — отмахнулся он.
 — Не ищете? — слегка удивилась она.
 — Нет! Разумеется, нет!
 — В таком случае кого же вы ищете? — вмешалась в разговор мисс Тейт, и Рейф вдруг заметил едва уловимый акцент в ее речи.
 Он дразнил его, действовал на его слух, как действует приглушенно-чувственный тембр голоса искушенной, опытной леди. И он снова бросил взгляд на загадочную старую деву, стоящую перед ним.
 — Простите, ваше имя? — спросил Рейф.
 — Мисс Тейт, — ответила она. — Мисс Ребекка Тейт. — Она слегка наклонила голову, не спуская с него глаз.
 Стало быть, она не была неуловимой М. Бриггс. Рейф сам не знал, что испытал, — разочарование или облегчение.
 — А это мисс Сара Стоун, — добавила она, — владелица почтового отделения Брамли-Холлоу. А вы кто?
 — Данверс, — представился он. — Рафаэль Данверс, к вашим услугам. — Вспомнив о манерах, он отвесил элегантный поклон. — Я ищу М. Бриггс, — добавил он, сунув руку в карман сюртука и, вынимая бумаги, как бы демонстрируя, что он всего лишь выполняет поручение. Данный прием в прошлом работал безупречно. Этим дамам совсем необязательно знать, что у него в руках бумаги о его съезде с квартиры, которые домовладелица вручила ему нынешним утром.
 Мисс Стоун снова переглянулась с Ребеккой. Владелица почты вскинула голову.
 — Вы сказали «мисс Бриггс»?
 «Кажется, я рискую влипнуть. Надо заполучить адрес и убираться из Брамли-Холлоу, пока не сбылись пророчества Кокрейна о незапланированной женитьбе».
 — Да, я ищу мисс Бриггс. Мисс Стоун сдвинула брови.
 — А что за дело у вас к этой леди, сэр?
 Он хотел было сказать, что это ее не касается, но подумал, что в Лондоне подобное заявление прозвучало бы уместно, а в деревне только скромность и мягкость могут помочь ему.
 — Я привез бумаги от адвоката из Лондона. Весьма конфиденциальное дело, во всяком случае, так мне сказали, — солгал он. Манеры манерами, а вот честность далеко не всегда помогала ему в работе.
 В особенности когда на кон поставлено так много. Мисс Тейт улыбнулась Рейфу.
 — Как любезно с вашей стороны привезти столь важные бумаги из Лондона в Брамли-Холлоу.
 Вдруг Рейф заметил несколько рыжих завитков, выбивавшихся из-под ее шляпки. Красный бунтарский цвет как-то не вязался с образом строгой старой девы. Шелковистые соблазнительные локоны легче вообразить рассыпавшимися по простыне в освещенном лунным светом будуаре, и на мгновение он представил леди обнаженной на кровати. Но затем снова посмотрел на мисс Тейт, плохо одетую леди в безвкусной шляпке, и подивился, что за трюк сыграло с ним воображение.
 — Я сказала, что весьма любезно с вашей стороны проделать такой путь, — повторила она.
 Разумеется, она раздражена. Он снова уставился на нее.
 Рейф тряхнул головой, не столько реагируя на вопрос, сколько на свои собственные мысли. Обнаженные старые девы? Что за чушь лезет ему в голову?
 Вероятно, не безосновательны страхи Кокрейна относительно этой деревни с ее репутацией свахи. Он пробыл здесь всего несколько минут, а уже успел принять старую деву за соблазнительницу.
 Кокрейн наверняка сказал бы, что именно так все и начинается…
 — Никакой особой любезности, — возразил он. — Дело в том, что эта очаровательная деревушка лежит почти на пути моего следования, а я всегда помогаю, если могу. Кроме того, когда мой друг столь похвально отзывался о мисс Бриггс, я решил, что буду счастлив познакомиться с ней. Впрочем, не исключено, что он слегка преувеличил ее достоинства.
 — Вот как? — проговорила мисс Тейт, скрестив руки на груди. — Речь идет о мисс Мэри Бриггс или о мисс Миллисент Бриггс?
 Рейф кашлянул.
 — Их две? — Чертовское невезение.
 — Вероятно, это указано на пакете, — предположила мисс Тейт, протягивая руку. — Можете быть уверены, что мы обе достаточно осторожны.
 Владелица почты кивнула.
 Ну да, а его сейчас назовут кавалером ордена Подвязки.
 — Мэри Бриггс, — быстро назвал он наугад одно из имен. Если он ошибется, у него есть выход — подкупить хозяина трактира и объяснить Кокрейну, что о еде он должен забыть.
 Мисс Тейт кивнула:
 — Ну, разумеется! Мисс Мэри Бриггс. Если хотите, мисс Стоун проследит, чтобы ваш пакет был срочно доставлен, а вы можете продолжить свой путь.
 И хотя губы ее сложились в любезнейшую улыбку, в глазах сверкнули хищные огоньки кошки, которая идет по следу за мышью.
 — Для меня это не составит труда, — сказал Рейф, заталкивая бумаги в карман сюртука.
 — И для мисс Стоун тоже, поскольку это ее работа, — проявила настойчивость мисс Тейт, сложив руки на груди. — Тем более у вас здесь нет никакого дела, насколько я понимаю.
 Дерзкая девчонка! Загнала его в угол и уличила во лжи. И все это с фальшивой улыбкой.
 «Mierda! [1] — мысленно выругался он. — Да она коварнее Наполеона!»
 Рейф почувствовал жалость к тому мужчине, который вдруг проснется и обнаружит себя женатым на этой фурии.
 Неудивительно, что она все еще не замужем. Даже в Брамли-Холлоу не может найти себе мужа.
 Владелица почты поспешила проявить солидарность с подругой.
  — Должно быть, вы торопитесь, сэр. Пожалуйста, не стесняйтесь оставить пакет для мисс Бриггс у меня, а я прослежу, чтобы он был доставлен.
 Эти кошки насмехались над ним, прикидываясь простодушными деревенскими девчонками. Рейф почти ощущал запах нежных роз и одновременно свежего навоза в их предложениях помочь ему.
 — Благодарю вас, леди, — сказал он. — Но меня просили передать пакет лично мисс Бриггс.
 — Да, понимаю, — сказала мисс Тейт, и в ее глазах снова вспыхнули озорные искорки, когда она бросила взгляд на подругу. Затем повернулась к Рейфу и добавила: — Мистер Данверс, если вы связаны столь строгими указаниями, позвольте проводить вас к мисс Бриггс.
 — Ребекка! — прошептала мисс Стоун. — Что ты делаешь?
 — Хочу помочь этому мужчине, — ответила мисс Тейт, улыбнувшись Рейфу.
 — О, не стоит беспокоиться! — возразил Рейф. — Лучше дайте мне ее адрес. Я покину вас, а вы продолжайте вашу беседу.
 Мисс Тейт решительными шагами пересекла комнату. Когда она проходила мимо Рейфа, ее юбки коснулись его ноги. Находись он в городе, подумал бы, что следует проверить, на месте ли бумажник и часы. Но когда он снова взглянул на нее и увидел, что она улыбается из-под своей простенькой соломенной шляпки, то удивился, почему ему приходят на ум подобные глупости.
 Мисс Ребекка Тейт и ее очаровательная, с незапятнанной репутацией деревня Брамли-Холлоу были далеки от Севен-Дайалс или Рукерис. Видимо, он немного устал, как говорили его братья, если в деревенской старой деве ему мерещатся изворотливость и коварство какой-нибудь лондонской аббатисы. Скорее всего мисс Тейт добра и любезна, как и большинство деревенских жителей.
 — Нет никакой проблемы, сэр, — сказала она. — Я просто счастлива помочь человеку, который не считается со своим временем ради других. — Он поверил бы в ее простодушие, если бы не озорные искорки в глазах. Ведь она не сомневается в том, что он все лжет о мисс Бриггс. — Вы идете? Или у вас есть еще пакеты и вам нужно узнать остальные адреса?
 Рейф поежился, но решил довериться ей и согласиться, чтобы она отвела его к мисс Бриггс. Когда они придут на место, он оставит ее за порогом, чтобы она нашла себе партнершу для сплетен где-нибудь в другом месте.
 Мисс Тейт вышла из двери и остановилась на ступеньках, увидев Кокрейна.
 — Вполне подходящая процессия для доставки пакета. — Она перевела взгляд с Кокрейна на Рейфа и снова на Кокрейна, ожидая, что он их представит друг другу.
 Но ничего подобного не произошло. Рейф бросил на помощника предостерегающий взгляд и обратился к мисс Тейт:
 — Мисс Бриггс далеко живет? Ведь у вас нет лошади. — Рейф надеялся, что она поймет намек и даст ему ее адрес.
 — А зачем мне лошадь? — спросила мисс Тейт. — Брамли-Холлоу не столь уж велика, сэр. — Она снова бросила взгляд на Кокрейна, который снял шляпу и стал приглаживать волосы. — Если вам не нужен ваш друг, пойдемте! — Повернувшись, она зашагала по узенькой тропке, помахивая корзинкой.
 — Подожди здесь, — сказал Рейф разочарованному Кокрейну и последовал за мисс Тейт.
 Она остановилась у калитки, ведущей в церковный двор.
 — Вы очень необычный посетитель из числа тех, кто ищет автора романов о мисс Дарби.
 Он резко остановился. Неужели всем в Брамли-Холлоу известно, что мисс Бриггс пишет скандальные истории?
 Должно быть, она заметила его удивление. Наклонившись к нему, она приложила руку к губам.
 — Вы не первый, кто приезжает, чтобы найти ее, — шепотом проговорила она.
 В ее глазах снова зажглись озорные огоньки.
 — Не первый? — Рейф пытался разглядеть коварную соблазнительницу под личиной простодушной старой девы.
 — Не первый, — подтвердила мисс Тейт, прислонившись спиной к калитке и выронив корзинку. — Кажется, у нее были три посетителя на прошлой неделе.
 Напрасно он платил деньги. Очевидно, служащие мистера Эхея подрабатывали, сообщая адрес популярного автора.
 — У меня в самом деле к ней дело, — сказал он, и это была правда.
 Однако его слова не произвели на нее впечатления.
 — Ну да. Вы должны доставить пакет. — Она ткнула туфлей в кустик голубеньких цветов у основания воротного столба. — Правда, никто из них не был озабочен тем, чтобы доставить пакет, а один признался, что хотел сделать мисс Бриггс предложение. Последний заявил, что она его дальняя родственница и он разыскивает ее. Бедная мисс Бриггс! Ее осаждают всякие плуты и самозванцы.
 Она сорвала несколько цветков.
 — Так кто же вы, мистер Данверс? — спросила она, выпрямляясь и укладывая сорванные цветки в букетик. — Честно скажу, вы не похожи на ее поклонников и глупых юных девчонок, которые забывают о том, что истории о Дарби — всего лишь вымысел. — Она сделала паузу и с ног до головы окинула его взглядом. — Не похоже, что вы собираетесь читать мораль, подобно викарию, который приезжал в прошлом месяце.
 — У меня деловое предложение к ней, — сказал Рейф. Ведь это в самом деле было деловое предложение — перестать писать, иначе… — Прошу вас, не провожайте меня дальше. Я покончу со своим делом и вернусь в Лондон.
 — Но мы уже пришли.
 Рейф посмотрел на церковный двор, на уютный маленький, похожий на грибок домик викария рядом со старинной каменной церквушкой.
 Домик викария? О Боже, какое невезение!
 — Здесь? — спросил он, пытаясь угадать, сколько кругов ада он должен пройти, прежде чем ему удастся убедить добросердечную старую леди перестать писать.
 Вероятно, она предложит Кокрейну тарелку сладких бисквитов, прежде чем они приступят к делу — попытаются уговорить ее впредь не заниматься сочинительством.
 — Да, вот сейчас — налево, — сказала мисс Тейт, указывая в дальний угол двора.
 Направление, прямо противоположное дому викария. Он почувствовал облегчение.
 Открыв ворота, Ребекка пошла по двору мимо надгробий и замшелых каменных монументов, воздвигнутых в честь знаменитых, ныне покойных жителей Брамли-Холлоу. Остановившись на мгновение, она оглянулась через плечо.
 — Идемте.
 Рейф был уверен, что стал жертвой розыгрыша хозяйки и ее подруги.
 — Вот и она, — сказала мисс Тейт, указывая на простой надгробный камень.
 Рейф шагнул в сторону.
 — Осторожно! — предупредила мисс Тейт, тыча пальцем в его сапог, зависший над могильным холмиком. — Вы, того и гляди, наступите на Абигейл Раундсфилд и тем самым нанесете ей тяжкое оскорбление.
 Рейф отдернул ногу.
 — Если вы изволите подобным образом шутить, мисс Тейт, — сказал он, — то должен вас разочаровать, ничего забавного в вашей шутке я не нахожу.
 — Разумеется. Рейф рассердился.
 — Вот мы и пришли, — сказала мисс Тейт. — Сейчас вы убедитесь, что поводов для веселья нет.
 И Рейф убедился, увидев могилу той самой леди, которую разыскивал.
  Мэри Бриггс, старая дева 
  1732-1784. Забыта при жизни. Не забыта сейчас 
 К тому моменту как Рейф пришел в себя, он обнаружил, что мисс Тейт уже вышла за ворота и направилась в сторону деревни, насвистывая некую не вполне подобающую ситуации мелодию и с беспечным видом помахивая корзинкой.
 — Черт возьми, подождите минутку! — крикнул он вслед.
 Он без труда догнал мисс Тейт.
 — Это было совсем не смешно, — сказал Рейф, жестом указав на кладбище.
 После небольшой паузы мисс Тейт оглянулась:
 — Нет, не смешно.
 — Мисс Тейт, — процедил Рейф сквозь зубы, — вы обещали мне помочь.
 — Обещала. А вам не приходило в голову, что мисс Бриггс не желает, чтобы ее нашли? И если вы в самом деле оказываете услугу ее адвокату, он должен был дать вам ее адрес, а вы обращаетесь с расспросами к первому встречному, словно дешевый сыщик с Боу-стрит.
 Сыщик с Боу-стрит? Невысокого она о нем мнения. Очевидно, его шарм не распространяется на деревню.
 Мисс Тейт не стала дожидаться его ответа, а просто оставила его одного на дороге.
 В этот момент к церковной ограде подошел Кокрейн, ведя под уздцы лошадей. Он посмотрел на удаляющуюся мисс Тейт и перевел взгляд на Рейфа.
 — Не повезло, сэр?
 — В известной степени, — ответил Рейф, указав на сиротливый земельный холмик в углу.
 Кокрейн привязал лошадей и осторожно двинулся через кладбище. Подойдя к надгробию мисс Бриггс, он снял шапку, в почтительном молчании склонил голову и снова надел шапку.
 — Значит, возвращаемся в Лондон? — с надеждой спросил он.
 — Пока нет, — сказал Рейф, беря в руки поводья и размышляя, что делать дальше. Не может же он ходить по деревне и стучаться в каждую дверь, чтобы отыскать эту маленькую ведьму или неуловимую авторшу «Мисс Дарби».
 Он уверен, что она где-то рядом и что мисс Тейт точно знает, где именно.
 А может, мисс Тейт и есть Мэри Бриггс?
 Внутреннее чутье подсказывало ему, что эта с виду безобидная старая дева требует более пристального изучения.
 Рейф издал тихий стон и одним легким движением вскочил в седло.
 — Я так понимаю это дело, — начал Кокрейн, вернувшись с кладбища и подходя к лошади. — Если эта девица мертва, мы можем сказать леди Тоттли, что выполнили работу, и вы забираете свой дом. Теперь ничто не мешает нам покинуть эту деревню. Ведь здесь даже пирожков нет.
 Это был неплохой план, но Рейф предпочитал зарабатывать деньги, выполняя до конца работу, которую подрядился сделать.
 А это означало, что необходимо остановить публикацию новых романов о мисс Дарби. Напрасно он сказал Кокрейну, что они здесь не для того, чтобы заниматься членовредительством.
 Рейф это понял после встречи с мисс Тейт.
 — Кажется, мы выполнили свою работу, — сказал Кокрейн, поворачивая лошадь в сторону дороги, ведущей на север.
 — Нет, — возразил Рейф. — Мы еще не закончили дело.
 Подкупить рабочих выпивкой — это лишь один способ найти кого-нибудь. Другой способ — использовать родственников.
 Родственников…
 Черт возьми, почему он не подумал об этом раньше? Брамли-Холлоу славится не только своими свахами, но и самыми известными во всей Англии сплетницами.
 — Нам пора нанести визит, — сказал Рейф.
 — Там будет еда? — осведомился Кокрейн.
 — Скорее всего будет, — обрадовал Рейф своего помощника. Он также надеялся получить адрес мисс Бриггс.
 Мисс Ребекка Тейт возвращалась домой, насвистывая песенку и нисколько не заботясь о том, слышит ли ее кто-нибудь. Оглянувшись, она улыбнулась, увидев сумрачную фигуру мистера Данверса возле кладбища.
 Напыщенный тупица. Впрочем, все они такие, эти лондонские денди и ветреные девицы, приезжающие в Брамли-Холлоу в поисках таинственного автора романов о мисс Дарби.
 Следует отдать должное мистеру Данверсу, самому изобретательному из них. Таинственный и опасный, как и многие печально известные сыщики с Боу-стрит, держится так, словно от него зависит судьба всего света, а ключом к этому является мисс Бриггс.
 — Фи! — пробормотала она. А этот его пакет с бумагами — скорее всего не что иное, как счета портного.
 Впрочем, нет. Судя по его виду, он не слишком много внимания уделяет своей внешности.
 Да ему и не требуется какой-то сверхмодный костюм — его шарм и обезоруживающая улыбка способны покорить всех женщин Лондона.
 «Бедный, бедный мистер Данверс», — подумала она, вспомнив выражение его лица, когда он смотрел на могилу мисс Бриггс, поняв, что не добился своего. Он был просто в шоке.
 Видимо, впервые в жизни женщина отвергла его. Поделом ему. Конечно, она не относилась к тем леди, которые падки на его лесть. Однако не осталась равнодушна к его обаянию и улыбке. Видимо, он считал ее дерзкой и коварной.
 Возможно, размышляла Ребекка, она коварна, так говорила миссис Уортлинг, их экономка, ее дяде. Ребекка была разумной, как и все небогатые люди, не строила иллюзий в отношении собственной персоны и считала себя простой старой девой.
 Подойдя к калитке своего дома, Ребекка услышала резкий голос живущей у них старой карги.
 — Господин полковник, сэр, спускайтесь с крыши. Вам там больше нечего делать. Все бенгальские бандиты уже разбежались.
 Ребекка поежилась. Ее дядя снова на крыше.
 Она огляделась, желая удостовериться, что никто из соседей его не видит. Если увидят, близко не подойдут к коттеджу. Несколько месяцев назад полковник подстрелил Джона Бентона, приняв его за пенджабского разведчика.
 — Кто идет? — зычным голосом спросил полковник из-за трубы.
 Ребекка остановилась и посмотрела на крышу. Господи, неужели у него в руке кремневое ружье? Она готова поклясться, что заперла его вместе с порохом после прошлого инцидента.
 — Это я, Ребекка, — отозвалась она. — Ходила в деревню. — Она показала дяде корзинку.
 — Лейтенант Беке. Хороший человек, — проговорил полковник, высунув нос из-за кирпичей. — Думает о провизии, когда мы окружены.
 — Только англичанами, сэр. А теперь спускайтесь, я попрошу миссис Уортлинг подать нам чай.
 — Чай? В такое время? Ни за что, добрый человек. Кроме того, у нас кончились патроны и порох.
 Это хорошо. Он не нашел ружья, которое она спрятала.
 У ее ног появился драный рыжий кот и мяукнул. Ребекка поставила корзинку и подняла его вверх.
 — Что, если нам послать Аякса? — предложила она.
 — Капрала Аякса, говоришь? Он подлежит дисциплинарному взысканию. Если бы не его связи, я бы разжаловал и изгнал его.
 — Опять залез в сметану, приятель? — шепотом спросила Ребекка у нашкодившего кота. Она нашла Аякса на борту корабля, который приплыл из Индии. Ребекка взяла себе за правило избегать общения со случайными красивыми мужчинами, однако не могла пройти мимо драного кота.
 Аякс оказался сущим дьяволом, а не котом: постоянно забирался в кладовку и разливал сливки, царапал мебель, а также ноги тем, кто оказывался рядом. И все же Ребекка не могла не восхищаться своим несносным независимым компаньоном.
 Пока она почесывала Аякса за ухом, кот блаженно мурлыкал, поглядывая по сторонам, видимо, собираясь в очередной раз залезть в кладовку.
 Ребекка снова посмотрела на крышу.
 — Спускайтесь, полковник. Булочник принес ваши любимые булочки с изюмом, а мне удалось добыть банку великолепного черного чая, который, по уверениям мистера Магро, необычайно свеж.
 — Ну да, — фыркнул полковник, — это уже похоже на подкуп.
 — Невозможно сохранить ясный ум, если желудок пуст, — процитировала она один из его любимых афоризмов.
 — Ты права, Беке, — сказал полковник. Взглянув последний раз в подзорную трубу, он увидел пустынную дорогу и столь же пустынную местность вокруг. — Похоже, в данный момент поблизости никого нет. — Он сложил трубу и сунул ее за пояс. — Полагаю, чашка чая и немного еды не повредят. Скажи прапорщику, что перед чаем я ожидаю его доклада о положении на линии обороны.
 Миссис Уортлинг фыркнула:
 — Мисс Тейт, этому человеку место в сумасшедшем доме! — Она зашлепала к дому.
 Ребекка затаила дыхание, когда ее дядя стал слезать с крыши. Когда-нибудь он сломает себе шею. Она бросилась к лестнице, которую он прислонил к стене дома, — очевидно, когда она отправилась за покупками, — и установила понадежнее, чтобы можно было спуститься вниз.
 Теперь она должна добавить к списку мест, которые необходимо запирать на замок, еще и садовый сарай. Помимо ружья и пороха.
 Спустившись на землю, полковник посмотрел Ребекке в глаза и улыбнулся.
 — Ах, Беке, моя девочка! — сказал он, коснувшись ее щеки. — Ты так трогательно заботишься обо мне! Что бы я делал без тебя?
 — А что мы с Ричардом делали бы, если бы вы и тетя Дори не взяли нас тогда к себе?
 Она под руку повела дядю к двери. Когда они проходили мимо ее корзинки, Ребекка быстро подхватила ее.
 — Вы, два постреленка, причинили Доротее больше хлопот, чем мне, — промолвил дядя. — Но что сказала бы она, увидев тебя сейчас? Двадцать пять лет, а все еще не замужем, возишься с выжившим из ума стариком. — Он тяжело вздохнул. — Она хотела, чтобы ты вышла замуж за этого лейтенанта… лейтенанта… ах, черт побери, как его звали?
 — Хабершем, — подсказала Ребекка — дядя без конца твердил ей об этом. — Лейтенант Хабершем.
 — Ну да. Хабершем. Хороший был человек, этот Хабершем. Часто танцевал с тобой. Дарил тебе цветы. Надо было выйти за него замуж, пока он не уплыл домой. Тогда я был бы спокоен.
 Ребекка улыбнулась своему милому защитнику.
 — Я не вышла за него замуж по одной простой причине. Он не просил меня об этом.
 — Тогда я забираю обратно свои слова. Он просто болван. Болван, понимаешь?
 «И не только это», — подумала она, открывая входную дверь.
 На них сразу налетела миссис Уортлинг.
 — Я очень рада, что вы стащили его с крыши, мисс Ребекка. Он совсем спятил. Обзывал меня старой пьянчужкой за то, что я не давала ему ружье. — Вынув из кармана фартука большой лоскут, она громко высморкалась.
 Ребекка могла поспорить, что миссис Уортлинг еще и не так называли, пока она работала экономкой. Однако нужно было как минимум сохранить мир, и она сочувственно улыбнулась женщине.
 Миссис Уортлинг была их пятой экономкой, остальные не задерживались.
 — Женщина должна дорожить своей репутацией, — едва не рыдая, говорила миссис Уортлинг. — Что подумают обо мне соседи, если услышат, что меня называют «пьянчужкой»? — Она снова высморкалась.
 — Уверена, что никто не слышал, миссис Уортлинг. А если бы и услышали, не удивились бы. В деревне все знали, что их экономка любит прикладываться к бутылочке.
 — Надеюсь, что не слышали, — сказала экономка, взяла корзинку и приподняла лежащее сверху полотенце. — Тсс, тсс, тсс, — зацокала она. — Вы забыли купить для полковника мадеры. Он уже почти всю выпил.
 «Ну да, ты ее и выпила», — хотела сказать Ребекка. Ей приходилось запирать шкаф со спиртным, но миссис Уортлинг научилась отпирать замок.
 Однако скандалить с единственной прислугой или пенять женщине было бессмысленно. Им понадобилось почти два месяца, чтобы найти миссис Уортлинг. Ребекке пришлось поломать голову, каким образом содержать дом, сводить концы с концами и вести переписку полковника.
 — Пожалуйста, чаю, миссис Уортлинг, — сказал, войдя в комнату и расположившись в кресле, полковник.
 — Фи! — фыркнула миссис Уортлинг, отправляясь на кухню.
 — Беке, — сказал полковник, поднимая глаза от бумаг, — ты писала мистеру Биллингсворту об участке на римских руинах неподалеку отсюда?
 — Да, сэр.
 — Гм… — пробормотал полковник, — почему же он не счел нужным ответить? Подождем до конца месяца. А потом напиши ему напоминание, будь добра. — Он вздохнул. — Если я перевел правильно, потерянное сокровище Адрианы спрятаны недалеко оттуда. Подобное сокровище сделает нас не только богатыми, но и знаменитыми.
 Сокровище! Ребекка сдержала готовый вырваться стон. Как бы ей хотелось никогда не слышать этого слова. Оно несет лишь пустые обещания и горечь разочарования.
 Она взглянула на письменный стол и гору бумаг, писем и счетов. Как сложилась бы ее жизнь, выйди она замуж за лейтенанта Хабершема, ныне виконта Пиза? В этом случае она жила бы в роскоши, а не прозябала в нищете.
 Да, была пенсия полковника, но он не командовал полком, не был на виду у начальства, и его пенсии не хватало на жизнь.
 К счастью, его кузен, местный барон, предложил ему коттедж, в котором они теперь жили.
 А если что-то случится с полковником, как она будет жить? На подношения лорда и леди Финч?
 Достав гроссбух из письменного стола, Ребекка взглянула на план предстоящих расходов. Ей требовалось еще немного денег, и тогда она обретет гарантии и стабильность, о которых мечтала всю жизнь. Это все, что она хотела, и она никому не позволит остановить ее в этом стремлении.
 Подняв голову, она увидела двух всадников — мистера Данверса и его молодого компаньона. К ее облегчению, они не остановились и поехали дальше. По всей видимости, он собирается совсем покинуть Брамли-Холлоу.
 «Ну и попутного ему ветра», — подумала Ребекка, пытаясь выбросить из головы мысли о нем, хотя это оказалось непросто. Его обаяние взволновало Ребекку. Хватит об этом, она давно решила избегать подобных мужчин. Они напоминали ей о том, что она потеряла много лет назад и к чему до сих пор стремилась.
 Приятным могло быть лишь одно. Если этот надменный хам приехал, чтобы найти ее, его встретят полковник и его верное ружье. Это заставит его поскорее убраться в Лондон.
 Просматривая список того, что ей необходимо сделать, она добавила еще один пункт: «Оставить порох незапертым».




 Глава 3



  Хотя я не склонна разбалтывать секреты, я верю в то, что мисс Дарби хранит страшную тайну в душе. Что меня больше всего мучает, — я не могу придумать, каким образом мы могли бы это разузнать. Разумеется, тайком. 

    Леди Лоуторп — мисс Сесилии Овертон в «Дерзком выборе мисс Дарби».

 Рейф Данверс никогда не встречался с печально известной леди Финч, но его братья Колин и Роберт, а также их кузен герцог Сетчфилд буквально клялись, что если кто-либо попадал в затруднительное положение, баронесса была единственным человеком во всей Англии (помимо ныне отсутствующего мистера Пимма), кто мог бы разрешить проблему.
 Хотя баронесса большую часть времени проводила в имении мужа в Кенте, это не мешало ей совать нос в дела света и быть в курсе всех сплетен. Она содержала как минимум трех курьеров, они ездили в Лондон, отвозили ее обширную корреспонденцию, плюс к тому у нее был штатный секретарь, который переписывал все ее многочисленные советы и вел учет всех браков, рождения детей и произошедших событий. Ее письма рассматривались либо как благодеяние в виде доброй информации, либо как предостерегающий совет, почти угроза.
 Никто не осмеливался игнорировать мнение леди или ослушаться ее совета, ибо в один прекрасный день могла возникнуть необходимость обратиться к ней с просьбой, чтобы уберегла от мелкой неприятности, а то и от скандала.
 — Не думаю, что это хорошая идея, — сказал Кокрейн, когда они подъезжали к воротам. — Мистер Пимм всегда говорил, что леди Финч связана с самим дьяволом.
 — Пимм так говорил? — удивился Рейф. Кокрейн кивнул:
 — Он рассказал, что однажды она прислала ему письмо. Он сжег его и несколько месяцев проклинал эту леди Финч. Никак не мог успокоиться.
 Рейф засмеялся. Должно быть, письмо задело его за живое. Рейфу она никогда не оказывала подобной любезности — ни в виде предостережения, ни в виде совета.
 Он полагал, что леди Финч оставила эти привилегии для его невесток. Оливия, жена Роберта, служит секретарем у леди Финч уже целых семь лет.
 Когда они въехали в ворота усадьбы, Кокрейн с интересом уставился на пару каменных львов, охранявших въезд.
 От деревянной сторожки привратника шли дорожки к главному зданию.
 Усадьба Финч располагалась на небольшом угорье и представляла собой изысканное сочетание камня и мрамора — великолепное свидетельство страсти к строительству, владевшей несколькими поколениями лордов рода Финчей. Рейф знал, что нынешняя баронесса любит ботанику, — у южного крыла появились застекленная галерея и классический сад вокруг здания.
 — Боже! — пробормотал Кокрейн, окинув взглядом огромный трехэтажный дом. — Должно быть, Бетлсфилд-Парк вполовину меньше того, который леди Тоттли вам предлагает, чтобы сделать вас лордом.
 — Сомневаюсь, что это произойдет, — сказал Рейф. Учитывая его не вполне безупречную службу в армии и подмоченную репутацию в городе, ему, пожалуй, надо бы спасти всю королевскую семью от толпы анархистов, чтобы иметь хотя бы слабую надежду на то, что перед его именем появится титул «сэр».
 Но когда он смотрел на ухоженные газоны и величественное желтое каменное здание, у него болезненно сжималось сердце.
 Это был дом. Место, где можно обосноваться.
 Рейф не лелеял надежды на то, что недвижимость, обещанная ему леди Тоттли, будет содержаться в таком же безупречном порядке, как и Финч-Мэнор, тем не менее зеленые холмы и подстриженные живые изгороди свидетельствовали об упорядоченной жизни, которая до сих пор обходила его стороной.
 И если бы графиня не предложила ему дом в качестве оплаты за оказанную ей услугу, ему бы и в голову не пришло приобретать недвижимость.
 Рейф никогда не был привязан к месту. Английская кровь вынуждала его держаться на почтительном расстоянии от его аристократических родственников в Испании. В Англии на его иберийские корни смотрели с пренебрежением. В армии существовало множество правил, положений и смехотворных понятий относительно того, что человек может вести войско в бой лишь в том случае, если его отец имеет заслуги.
 Его возвращение в Лондон не принесло облегчения, в особенности после того, как он решил заняться немыслимым делом — оказывать за оплату услуги. Но ему было наплевать, что думает о нем общество.
 Рейф предъявил визитную карточку дворецкому и объяснил, в каких родственных отношениях находится с семьей, в частности, со своей невесткой маркизой Брэдстоун.
 Мужчина улыбнулся при упоминании миссис Ките и пригласил Рейфа и Кокрейна подождать в фойе, пока он будет докладывать ее светлости о посетителях.
 Кокрейн остановился на мраморной лестничной площадке и стал разглядывать колонны, картины и роскошные голубые шторы.
 — Здорово отличается от Севен-Дайалса, а, Кокрейн?
 — Никогда такого не видел, — пробормотал парень.
 Вернулся дворецкий и повел их через весь дом в столовую. Из широких окон лился полуденный свет, за ними виднелись сад и бельведер, утопающий в весенних цветах.
 Стол был изысканно накрыт. За столом сидела молодая леди в траурной одежде, в дальнем конце находился молодой джентльмен, читавший журнал.
 — Наконец-то я увидела знаменитого Рафаэля Данверса, — послышался низкий грудной голос.
 Рейф повернулся и увидел величественную фигуру в розовато-лиловом платье и лиловой шляпке без полей. Леди Финч.
 У Кокрейна был такой вид, словно он собрался удрать.
 — Леди Финч, полагаю? — сказал Рейф, отвешивая низкий поклон. — Для меня большая честь познакомиться с вами.
 — Мне часто говорят такие слова, но редко вкладывают в них истинный смысл, — засмеялась она.
 — Моя семья в большом долгу перед вами. Вы помогли моим братьям, и вот теперь я нуждаюсь в вашем совете.
 В ее глазах засветился интерес.
 Рейф ни на минуту не сомневался, что леди Финч окажется на высоте положения, тем более когда возможность вмешаться в ситуацию явилась буквально к ней на порог.
 Она подошла к нему и стала разглядывать так пристально, что это могло показаться невежливым. Однако Рейфа, который вырос вместе с близнецом-братом, ее повышенный интерес нисколько не удивил.
 — У вас суровое выражение лица, как у брата Роберта, но, насколько мне известно, вы обладаете острым умом Колина.
 — Благодарю вас, мэм, хотя сомневаюсь, что кто-то из них согласится с вашей оценкой.
 Она засмеялась:
 — Пожалуй, что так. Они ведь не знают того, что знаю о вас я. — Она коснулась веером его руки и кивнула в сторону Кокрейна. — А это кто?
 — Прошу прощения, — сказал Рейф. — Позвольте представить вам моего ассистента Кокрейна.
 Кокрейн поклонился, продолжая в то же время с подозрением поглядывать на баронессу.
 — Кокрейн, а дальше? — спросила леди, обходя Рейфа, чтобы получше разглядеть парнишку.
 — Просто Кокрейн, мэм, — пробормотал тот. Баронесса устремила на него пристальный взгляд.
 — Ты мне кого-то напоминаешь. Кто твой отец?
 — В точности не знаю, мэм. Мистер Пимм взял меня, когда я был совсем маленьким.
 — Пимм, говоришь? — Она вопросительно взглянула на Рейфа.
 Рейф кивнул.
 — Фи! Этот старый проныра взял тебя по своей собственной воле?
 — Да, — ответил Кокрейн. — И воспитывал меня как родного сына.
 Леди снова пристально посмотрела на Кокрейна. По тому, как она выгнула брови, Рейф понял, что она сомневается в отеческой благожелательности Пимма.
 — Кокрейн, признайся, мистер Данверс еще не покормил тебя сегодня? — спросила леди Финч.
 — Только завтраком, — подтвердил Кокрейн.
 — Настоящее преступление, — сказала она. — Пожалуйста, садитесь за стол, пообедайте вместе с нами.
 Рейф покачал головой:
 — Мы не собирались мешать вашему обеду и будем счастливы подождать, пока вы закончите обедать.
 Он проигнорировал негодующий взгляд, нацеленный ему в спину. Отказываться от дармовой еды, по мнению Кокрейна, было просто кощунством.
 — Я настаиваю, — сказала леди Финч. — Это мой секретарь, миссис Рэдли, и лорд Финч, который забывает обо всем, когда приходит его любимый журнал, издаваемый Обществом любителей орхидей.
 Лорд Финч поднял голову и кивнул гостям, после чего снова углубился в чтение.
 Хозяйка дома снисходительно вздохнула:
 — Как видите, мы живем здесь по-деревенски, без всяких церемоний. — Она кивнула дворецкому. — Эддисон, накрой, пожалуйста, стол для мистера Данверса и нашего проголодавшегося нового друга Кокрейна.
 — Не говорите потом, что ваши кладовки опустошены, — предупредил ее Рейф.
 — Это заставит слуг на кухне пошевелиться, — сказала баронесса.
 Улыбнувшись Кокрейну, она заняла место во главе стола, жестом указав ему на стул рядом с собой.
 — Что привело вас сюда, мистер Данверс? Только не говорите, что леди Тоттли наняла вас для того, чтобы вы положили конец проблемам, вызванным Дарби, о которых я наслышана.
 Это поставило Рейфа в тупик. Леди Тоттли клялась, что все останется в строгом секрете.
 — Ну ничего, — сказала леди Финн. — По выражению вашего лица я вижу, что с вас взята клятва молчать об этом деле. Расскажите мне все. Тем более что это было именно мое предложение.
 — Ваше? — удивился Рейф.
 — О да! Меня засыпали письмами матери, у которых дочери достигли брачного возраста, с просьбой помочь им. Я намекнула Мальвине, чтобы она наняла вас, вы поможете ей найти автора, а они смогут убедить его перестать писать.
 — Теперь я знаю, кого в этом винить.
 — В конечном итоге вы, возможно, поблагодарите меня, — сказала она. — Если леди Тоттли вознаградит вас с такой щедростью, как я ей советовала. Ей следовало предложить вам нечто весьма существенное, чтобы вы соблазнились и пожертвовали временем, которое вам необходимо для расследования дела Кодлина. — Она промокнула губы салфеткой. — А теперь скажите мне, что она вам предложила, и я помогу вам всеми доступными мне способами. Хотя трудно себе представить, что могла предложить вам прижимистая Мальвина Уидерспун, чтобы конкурировать с «Ост-Индской компанией», которая подняла вознаграждение до двух тысяч фунтов.
 Кокрейн выгнул бровь и посмотрел на Рейфа, как бы спрашивая: а что я говорил?
 Рейф перестал изумляться осведомленности леди Финч и улыбнулся ей. Ее предложение оказалось лучше, чем он надеялся. Он полагал, что ему придется хорошенько постараться, прежде чем она согласится ему помочь.
 — Бетлсфилд-Парк, — сказал он. Леди расхохоталась.
 — Вы сказали «Бетлсфилд-Парк»?
 — Да. Дом и недвижимость, если мне удастся убедить автора прекратить публикацию романа.
 Леди Финч хохотала до слез.
 — О, мой дорогой мальчик, скажите, что это неправда!
 Рейф заерзал в кресле.
 — Но это правда. — Он достал из кармана изображение дома. — Она сказала, что это прекрасное имение.
 Леди Финч некоторое время разглядывала живописный пейзаж и красиво вписанное в него здание, после чего снова стала смеяться.
 — Прекрасное имение — ну и наглость! Надеюсь, вы не собираетесь въезжать в него в ближайшее время?
 Итак, его подозрения подтвердились. Тем не менее недвижимость должна что-то стоить, а он весьма заинтересован в наличности.
 — Нет, я собирался его продать. Зачем мне дом?
 — Должно быть, не нужен, — сказала она, возвращая ему изображение имения. — Мальвина выиграла его в вист года четыре назад.
 — Оно ничего не стоит? — спросил Рейф. У него появилось горячее желание вернуться в Лондон и пожелать долгих лет жизни леди Тоттли и ее не вышедшей замуж дочери.
 — Нет, просто оно требует ремонта.
 Лорд Финч, все еще поглощенный чтением журнала об орхидеях, не слишком благородно хрюкнул. Леди Финч пожала плечами:
 — Вероятно, барон прав. Требуется большой ремонт. Но земля хорошая, и вы быстро найдете покупателя.
 — Тогда почему леди Тоттли сама его не продала? — с подозрительностью спросил Рейф.
 — У нее были предложения, но большей частью от выскочек и городских жителей, которые хотят обзавестись деревенским домом. К моему счастью, она высокомерно отказывала им. — Леди Финч вздохнула. — Полагаю, вы не будете столь разборчивы, и у меня появится в качестве соседа кто-нибудь из этих смехотворных и претенциозных нуворишей. Рейф улыбнулся:
 — У меня нет средств, чтобы быть слишком разборчивым, так что я продам дом первому же глупцу, который согласится его купить.
 — У вас не должно быть затруднений с этим, потому что в Лондоне их пруд пруди. И хотя я вижу, что вы потерпели неудачу в Брамли-Холлоу, я все-таки вам помогу. Но попрошу взамен об услуге.
 — Миледи, я буду счастлив оказать ее вам.
 Она подняла глаза от тарелки и некоторое время изучающе смотрела на него.
 — Есть весьма важное дело, и я очень рассчитываю на вашу помощь.
 — Все, что пожелаете.
 — Это нужно не мне. Другому человеку.
 От ее тона у Рейфа по спине побежали мурашки. Не успел он опомниться, как в комнату вошел молодой человек.
 — Рейф? Рейф Данверс? Это ты? Черт побери, я думал, что малость свихнулся, когда увидел, как ты проезжаешь мимо дома, — сказал он и подошел поближе, прихрамывая и тяжело опираясь на трость с серебряным набалдашником.
 — Джемми! — воскликнул Рейф, испытывая скорее шок, чем радость от встречи с Джеймсом Рейберном — единственным наследником семейства Финчей. Подобно матери, он был затворником, хотя и по другой причине.
 Несколько лет назад молодой человек отправился на корабле Колина и оказался в партизанском отряде Рейфа, который на Пиренейском полуострове искал древние сокровища.
 Однако тот румяный, романтически настроенный юноша, каким его помнил Рейф, не имел ничего общего с бледным, изможденным человеком, стоящим сейчас перед ним. Рейф воочию увидел, как дорого заплатил Джемми за свои идеалистические представления о войне.
 Он волочил ногу и опирался на трость в результате тяжелого ранения при осаде Бадахоса. Лицо было обезображено шрамом.
 Взглянув на леди Финч, Рейф безошибочно понял, чего она хочет.
 Она хочет, чтобы он помог ей спасти Джемми.
 О Господи, в какую историю он влип!
 — Что ты здесь делаешь? — спросил Джемми, пока Эддисон ставил для него приборы.
 — Я приехал, чтобы попросить твою мать помочь мне кое-кого найти.
 — Да, и он собирался назвать, кого именно, когда ты появился, — сказала леди Финч. — Я думала, ты не голоден, и посчитала, что есть с нами слишком утомительно.
 — Я не знал, что здесь собралась такая компания, — отреагировал Джемми, подмигнув Рейфу. — Так кого же ты ищешь? Убийцу? Вора? Иностранного шпиона? Брамли-Холлоу вряд ли может служить очагом восстания и смуты.
 — Никого из тех, кого ты назвал. Я ищу автора романов о мисс Дарби.
 Джемми положил на стол нож и вилку.
 — Что? Ты ищешь эту старую деву, эту бумагомарательницу? — Молодой человек от души расхохотался. — Должно быть, ты здорово на мели, если стал гоняться за каким-то безобидным синим чулком.
 — Не столь уж безобидным, — заметила леди Финч. — Эти романы вызвали настоящую революцию в высшем свете. Девушки отказываются выходить замуж. Можешь себе представить? Это равносильно тому, что наследники стали бы отказываться от своих обязательств.
 Джерри проигнорировал намек матери на его собственный холостяцкий статус и повернулся к Рейфу.
 — Думаешь, эта девчонка находится здесь?
 — Да. По имеющейся у меня информации, М. Бриггс, автор этих романов, проживает в Брамли-Холлоу.
 — Неужели здесь? — удивился Джемми. — Если хочешь знать, читать романы о Дарби — значит, попусту тратить время. Сущая чушь.
 — Я бы не судила столь поспешно, — возразила леди Финч.
 Рейф не удержался от вопроса, ибо в словах леди почувствовал желание защитить романы.
 — А вы читали их, миледи?
 — Должна признаться, что прочитала их все. Не могла оторваться. — Она вздохнула. — Жаль, если история на этом кончится, но я понимаю Мальвину. Нельзя допустить, чтобы девушки отказывались выходить замуж. Вот это действительно вздор. — Она покачала головой. — А вы? Вы их читали?
 Рейф заерзал в кресле.
 — Я начал только первый роман — «Дерзкий выбор мисс Дарби». Исключительно потому, что этого требовала моя работа. — Он не собирался признаваться, тем более в присутствии Джемми Рейберна, что читал этот чертов роман до самого утра.
 — И что вы о нем думаете? — спросила леди Финч. Он сделал вид, будто не заметил ухмылки на лице Джемми.
 — Это совсем не то, что я ожидал, — сказал он. — Эта мисс Бриггс умеет закрутить интригу. А вот лейтенант Трокмортен — самый настоящий мужлан.
 — Согласна. Я была рада, что он умер в конце «Самого горестного часа Дарби».
 — Умер? — воскликнул Рейф. Не то чтобы его огорчил сам факт, ибо Трокмортен был лишь плодом воображения мисс Бриггс, но ему стало жаль мисс Дарби.
 — Ага! — сказала она, ткнув в его сторону пальцем. — Вы одурманены так же, как и все остальные представители света.
 — Вероятно, — признал Рейф, не желая говорить леди, что сегодня ему придется сжечь еще одну свечку, чтобы узнать, каким образом завершилась весьма тусклая жизнь Трокмортена.
 — Вы уверены, что автор находится в Брамли-Холлоу? — спросила миссис Рэдли. Она впервые вступила в разговор, но ее вопрос был весьма уместен.
 — Я узнал от служащих в ее издательстве, что рукописи приходят из Брамли-Холлоу, туда же направляются гонорары.
 — Но кто это может быть? — произнесла леди Финч, как бы размышляя вслух.
 — Вероятно, это один из разбогатевших в Индии людей, которых вы так любите, — поддразнил ее Джемми. — Тем более что все события романов о Дарби происходят в Индии.
 Рейф искоса взглянул на Джемми.
 — Мне показалось, ты сказал, что не читал этих книг, — он улыбнулся леди Финч, — что они — сущий вздор.
 Леди Финч улыбнулась в ответ:
 — Насколько я помню, он сказал: читать романы о Дарби — значит попусту тратить время.
 — Действительно, это пустая трата времени, — подтвердил Джемми, но затем улыбнулся, подался вперед, и в его глазах засветились озорные огоньки. — Но по крайней мере я знаю, как умер Трокмортен.
 — Кроме меня, все прочитали эти романы? — спросил Рейф.
 Все, включая лорда Финча и Кокрейна, кивнули.
 — Et tu? [2] — уставился на своего помощника Рейф.
 — Пимм сказал, что я буду знать, какие беды и несчастья сваливаются на тебя, когда девчонка слишком своевольна, — объяснил Кокрейн, не переставая жевать и не обращая внимания на леди Финч. — Но мне показалось, что мисс Дарби — стоящая леди. Она не приходит в ужас от того, что у парня не очень хорошие манеры. — Он вытер рукавом подбородок и снова занялся едой, как бы внезапно смутившись, что оказался в центре внимания.
 Рейф посмотрел на леди Финч и увидел, что она снова внимательно разглядывает Кокрейна и что выражение лица у нее доброе, если не материнское.
 Бедный парень! Эта женщина намерена взять его под свое крыло. Кокрейн мог бы научиться ремеслу у сыщика, но тут сталкивается с мастером интриг. У него мало шансов выстоять.
 «Впрочем, лучше он, чем я», — подумал Рейф, после чего вернулся к теме разговора:
 — Я думаю, ты в чем-то прав, Джемми. Автор должен знать Индию, местные обычаи и реалии либо он хорошо начитан. Это может быть дочь человека, побывавшего в Индии.
 — Представители черни и выскочки, — сказала леди Финч. — И те и другие досаждают. Скупают имения и ведут себя, как короли. Ни манер, ни воспитания, ничего, кроме денег, которые позволяют им считать, что они могут быть причислены к дворянству.
 — А много здесь в округе таких? — спросил Рейф. Может, он снова отыщет эту несносную мисс Тейт? Ему хотелось бы посмотреть, останется ли скептическое выражение в ее глазах, когда он сорвет с нее маску.
  — Много ли? Очень много, — откликнулся Джемми. — Понадобится неделя, а то и две, чтобы навестить их всех. Но в этом деле вряд ли поможет светский визит. Видишь, как они хранят тайну, если даже мать не раскрыла ее. Кроме того, чтобы попасть в их дом, тебе придется брать с собой мою мать.
 Леди Финч застонала, ей стало дурно от подобной перспективы. Но от этой участи ее спас муж.
 Сидящий за другим концом стола лорд Финч поднял голову:
 — А почему бы не пригласить их всех сюда? Всех, кого можно в этом заподозрить. Устроить ужин, которыми ты постоянно меня донимаешь, и выявить возможного автора.
 Рейф и Джемми повернули головы в сторону леди Финч. Она чуть было не подавилась куском пирога с сыром.
 — Сюда? В Финч-Мэнор? — переспросила она. — Ты хочешь, чтобы я пригласила этих… этот сброд в мой дом? Это немыслимо! — Она передернула плечами. — Ведь если пройдет слух, что я принимаю у себя этих выскочек, мое доброе имя не будет стоить ровным счетом ничего.
 — Но все будут помнить, миледи, — вмешался в разговор Рейф, — что вы помогли обнаружить автора романов о Дарби. Ваша самоотверженная жертва будет рассматриваться как свидетельство того, что вы делаете все, чтобы помочь людям своего круга. — Эту тираду Рейф сопроводил очаровательной улыбкой.
 — Ах, Рафаэль Данверс! В красноречии вы не уступаете своему отцу. Он был моим любимцем, разумеется, до замужества.
 Барон усмехнулся. Леди Финч проигнорировала реакцию мужа.
 — Идея устроить ужин заслуживает внимания, — продолжил развивать свою мысль Рейф. — Ибо я не смогу посетить этих людей без вашего сопровождения. Вы говорили, что поможете мне. — Он перевел взгляд на Джемми. — Сколько понадобится визитов?
 — На это уйдет несколько недель, — ответил Джемми, довольный тем, что эти визиты отвлекут мать от исполнения ее обязанностей как минимум на пару недель.
 — Сколько может быть таких семей? — обратилась леди Финч к миссис Рэдли.
 — Пятнадцать как минимум, — ответила молодая женщина. — И думаю, они все придут, если вы их пригласите.
 — Пятнадцать? — Теперь настала очередь Джемми выразить свое неодобрение. — Почему бы не пригласить сразу весь Индийский полуостров? Нет, уж лучше вы нанесите им визиты.
 Но Джемми не удалось столь легко отделаться от матери.
 — Нет необходимости приглашать всех, — сказала леди Финч. — Не имею ни малейшего желания принимать целую толпу. Тут я вполне согласна с Джемми.
 — Слава Богу, — пробормотал себе под нос Рейф.
 — А кого, по вашему мнению, можно отнести к наиболее подозреваемым, миссис Рэдли? — спросила леди Финч.
 Секретарь задумалась.
 — Майор Харрингтон и миссис Харрингтон, это определенно, — сказала она. — И разумеется, Шарлотта.
 — Это их дочь, — кивнув, пояснила леди Финч. — Она выглядит весьма неглупой, вполне способной написать несколько разумных строк.
 Миссис Рэдли согласно кивнула.
 — Я бы сказала, это одна из самых подходящих кандидатур. Но есть еще сестры Гедбери.
 — Да, совершенно верно, — согласилась леди Финч, похлопывая веером по подбородку. Повернув голову к Рейфу, она объяснила: — Они воспитывались в Индии и, конечно же, знают страну и обычаи. И обе любят литературу. Да, любая из них может быть вашим автором.
 — Мисс Алминта или мисс Гонора? — раздраженным тоном спросил Джемми. Он пододвинул бокал и жестом велел Эддисону наполнить его. — А вам не кажется нелепой идея о том, что кто-то из них способен быть автором романов о мисс Дарби? Мисс Дарби женщина разумная, в то время как ни об одной из этих леди подобного не скажешь. — Он сдвинул брови и откинулся в кресле.
 — Я, пожалуй, использую тебя как эксперта по романам о мисс Дарби, — поддразнил его Рейф. — Ты, кажется, ими очарован.
 — Я дам тебе «Опасное путешествие мисс Дарби». Почитай, как она спасается от своры пиратов. Это потрясающая девчонка.
 Леди Финч откашлялась:
 — Итак, мы имеем Харрингтонов, Гедбери… Кто еще?
 — Суонтоны, — предложила Рэдли. — Мисс Суонтон образованна и не боится высказать свое мнение.
 Леди Финч застонала:
 — Эта утомительная женщина? Которая всегда скрипит, во все вмешивается, всюду сует свой нос…
 На другом конце стола раздалось вежливое покашливание. Джемми едва не выпал из кресла, а миссис Рэдли приложила салфетку к подрагивающим губам.
 Леди Финч вскинула брови.
 — Вычеркните миссис Суонтон. Она вряд ли может относиться к тем, кого мы ищем. Кто еще?
 Откашлявшись, Джемми сказал:
 — Как насчет второго сына Китлинга?
 — Сидни? Этого идиота? — возмутилась леди Финч.
 — Я учился с ним в Оксфорде, и его считали весьма талантливым. Его стихи получили приз уже на первом курсе.
 — Надеюсь, он никогда больше здесь не появится, — заявила леди Финч. — Мы весь вечер будем слушать его жалобы и стоны о том, как он страдал, сочиняя свою последнюю песнь.
 — Да, но я на днях видел, как он проезжал верхом мимо ворот на новом шикарном жеребце, в новых блестящих ботфортах. Его отец вряд ли раскошелился бы на подобные излишества. Всем известно, насколько прижимист сэр Дэвид.
 — Значит, у него появились деньги? — спросила леди Финч, кивнув миссис Рэдли, чтобы та сделала соответствующую пометку в секретарском журнале.
 Джемми пожал плечами.
 — Он получил откуда-то куш. Кто может сказать, что это не с помощью писательства? На днях он даже заказывал спиртное в трактире.
 Брови у леди Финч поползли вверх, но она не стала спрашивать, откуда Джемми об этом узнал, и повернулась к Рейфу.
 — Чем я хочу пожертвовать, чтобы помочь вам, вы ни за что не узнаете, но цена этого возрастает с каждой минутой. — Вздохнув, она повернулась к миссис Рэдли. — Если мы пригласим Харрингтонов, то нам придется также пригласить лорда и леди Керквуд. — Бросив быстрый взгляд на Джемми, она добавила: — И не забудьте включить в число приглашенных леди Викторию.
 — Мама! — запротестовал Джемми. — Ты не должна превращать это событие в вечер самовольных попыток сватовства.
 — Самовольных? — Она смяла салфетку и бросила себе на колени. — Я хочу, чтобы ты знал: в Англии существует великое множество пар, которые считают, что их счастье — это прямой результат моего «самовольного сватовства».
 — А сколько таких, которые хотели бы, чтобы их миновала чаша сия? — запротестовал он.
 Миссис Рэдли снова поднесла салфетку к губам.
 — Леди Виктория вполне может быть автором книг, — сказала леди Финч.
 — Виктория? Вряд ли, — возразил Джемми. — Я скорее склонен предположить, что это миссис Рэдли.
 Все взоры обратились к секретарше леди Финч.
 — Я? Вы глубоко заблуждаетесь.
 — Вы жили в Индии, — сказал Джемми. — Ваш муж был военным. И вы всегда пишете.
 — Письма для вашей матери, — возразила она. — На романы не остается времени.
 — Пожалуй, что так, — согласился Джемми, подмигнув всем сидящим за столом.
 Лорд Финч кивнул Эддисону. Дворецкий наполнил его бокал.
 — Если вы собираетесь включить в список всех подозреваемых, то нужно пригласить и полковника Постхилла и мисс Тейт.
 — Мисс Тейт? — Рейф весь обратился в слух. — Мисс Ребекку Тейт?
 Джемми прищурился.
 — Ты знаешь Беке?
 — Беке? — переспросил Рейф.
 — Мисс Тейт. Полковник зовет ее Беке.
 — Эту мегеру с рыжими волосами? Джемми засмеялся.
 — Ты уже познакомился с нашей Беке, — сказал он. — 3ря потратил время на это знакомство.
 — Она была на почте сегодня, когда я наводил там справки.
 — Это та, которая повела вас на кладбище? — поинтересовался Кокрейн.
 Все с любопытством посмотрели на Кокрейна. Рейф стрельнул в Кокрейна таким взглядом, который мог означать, что это его последнее кормление.
 — Ну и ну! — сказал Кокрейн, вгрызаясь в бифштекс, который подал ему Эдцисон.
 — Очаровашка, не правда ли? — сказал Джемми. — Но имей в виду, лучше пригласить ее сюда, чем пытаться навестить. Полковник может отправить тебя к праотцам, если ты без предупреждения заявишься к ней в один из дней, когда он не в себе.
 — Не в себе?
 — Он слегка чокнутый, — пояснил Джемми. — Держит наготове кремневое ружье на случай вражеского вторжения и все такое прочее. Купил пушку, поставил в огороде и нацелил на Францию. Периодически постреливает, чтобы держать врага в напряжении, как он говорит. Уверен, что на Брамли-Холлоу готовится нападение.
 — Бедняга полковник переболел горячкой несколько лет назад, и после этого у него появились странности, — сказала леди Финч. — Он дальний родственник лорда Финча, и когда, вернувшись в Англию, оказался в трудном положении, мы предложили ему поселиться в Брамли-Холлоу.
 — А мисс Тейт? — спросил Рейф из чисто профессионального любопытства. Она подшутила над ним, а он этого не любит. К тому же он подозревал, что она как-то связана с написанием пресловутых романов. Не забыл он и ее взгляда, который она бросила через плечо с точностью французского снайпера. О, это не просто старая дева с даром мрачного юмора! — Кто она?
 — Племянница полковника, — пояснила леди Финч. — По линии его покойной жены. Мисс Тейт и ее брат Ричард жили в Брамли-Холлоу, когда были детьми. Ее отец вообразил себя охотником за сокровищами без всяких на то оснований. Более того, гоняясь за сокровищами, он довел своих близких до нищеты и вместе с семьей отправился в Индию. Сам он и миссис Тейт умерли во время путешествия. Полковник и его жена забрали детей к себе, когда те прибыли в Калькутту.
 Джемми подался вперед.
 — Сомневаюсь, что Беке — автор романов. Полковник психически болен. У них сменилась чуть ли не дюжина экономок, Ребекка тратит уйму времени и сил, умиротворяя соседей, потому что полковник целыми днями стреляет в кур. У девушки нет свободной минуты.
 — В то же время полковник — удивительный человек, когда приходит в себя, — вступил в разговор лорд Финч. — Великолепный шахматист. И беззаветно предан Беке. А как образован! Постоянно просит курьера Эвелины привезти ему какой-нибудь персидский трактат или немыслимый перевод.
 «Вот почему в ее корзинке лежал том Саттона», — подумал Рейф, однако это не рассеяло его подозрений.
 — А ее брат Ричард? Где он?
 Все переглянулись. Наступило молчание. Его нарушила леди Финч:
 — Погиб, сражаясь на Пиренейском полуострове. Это разбило сердце полковника, поскольку тот считал Ричарда своим сыном. — Она вздохнула. — Ричард был очень славным мальчишкой. Он навещал нас после отъезда Джемми в Испанию, пока не оформил свой собственный отъезд.
 — Если кто и заслуживает твоей опеки, мама, — сказал Джемми, — так это Ребекка. — Он повернулся к Рейфу. — Немного старовата для брачного рынка, но чем-то привлекает парней, они сами не замечают, как влюбляются в нее.
 «Тот, кто влюбится в такую ведьму, должен сразу зарезервировать себе место в Бедламе рядом с ее дядюшкой», — подумал Рейф.
 Однако воспоминание о ее сверкающих глазах и пухлых губках почему-то разволновало его. Он постарался объяснить себе это тем, что она взяла верх над ним. По крайней мере на некоторое время.
 — Когда вы могли бы устроить такой обед? — спросил Рейф.
 Леди Финч улыбнулась:
 — Можно завтра, пока мы еще не одумались. Джемми застонал.
 — Допустим, ты найдешь автора романов, что тогда?
 — Попытаюсь уговорить его прекратить их публикацию, — объяснил Рейф.
 — Жаль, — сказал Джемми. — Мне будет не хватать этих книг.
 После обеда леди Финч предложила Рейфу и Кокрейну остановиться у нее в доме и, прежде чем Рейф успел отказаться, велела приготовить комнаты и заказать повару любимые блюда Кокрейна на завтрак.
 Когда Джемми собрался возвратиться в дом привратника, Рейф вышел вместе с ним прогуляться. При мысли о том, что он находится в одном доме с женщиной, известной своим умением устраивать браки и разводить сплетни, ему стало не по себе, и он предпочел ускользнуть под предлогом того, что хочет послушать рассказы о войне.
 Хотя, как подозревал Рейф, Джемми меньше всего хотелось беседовать о войне.
 — Надеюсь, ты понимаешь, что разбудил дракона, — сказал ему Джемми, погрузив трость в гравий дорожки. — Она не успокоится до тех пор, пока ты не разыщешь этого беднягу автора. Будет приставать к тебе и пилить тебя, пока… пока…
 — Пока я не перееду в дом привратника? — предположил Рейф.
 Джемми кивнул:
 — Возможно. — Он улыбнулся, ковыляя в сторону своей уединенной резиденции.
 — Она переживает за тебя, — сказал Рейф после паузы.
 — Я знаю.
 Черт возьми, Рейф никогда не задумывался о том, какие страшные раны получил Джемми и что именно по этой причине он сторонится людей. И Рейф в глубине души чувствовал свою вину. Ведь он ни разу не поинтересовался самочувствием Джемми, будучи погруженным в собственные заботы.
 — Я тоже за тебя переживаю.
 — Спасибо, но я не нуждаюсь в сочувствии. Рейф остановился.
 — Нет, нуждаешься. Джемми, ты не можешь скрывать от самого себя то, что с тобой произошло. Ты, слава Богу, остался жив. А многие не вернулись домой. Ты должен жить, если не ради себя, то ради тех несчастных.
 Рейф вдруг осознал, что завидует Джемми. И вероятно, всегда завидовал. Наследник титула барона, состоятельный, уважаемый в обществе.
 — Приезжай в Лондон, — сказал Рейф беспечным тоном. — Там ты сделаешь покупки. Ты не можешь все время прятаться.
 Джемми упрямо сжал челюсти — эту привычку он, по всей видимости, унаследовал от матери.
 — Могу. И черт побери, буду.
 Прихрамывая, он поднялся по ступенькам и закрыл за собой дверь. Через несколько секунд внутри дома зажглась одинокая свеча, которая медленно догорала, пока весь дом снова не погрузился в темноту.
 И Рейф понял, что небольшую услугу — помочь ее сыну, — о которой леди Финч его попросила, выполнить будет гораздо труднее, чем он полагал.




 Глава 4



  Существует большая разница между мошенником и джентльменом. Проницательная леди знает, кого целовать и за кого выходить замуж. 

    Леди Лоуторп — мисс Дарби в «Безрассудной сделке мисс Дарби».

 После ухода Джемми Рейф остался стоять у входных ворот и проклинал себя за то, что произошло в последние две недели.
 Зачем он откликнулся на предложение леди Тоттли? Это вроде бы простое задание требовало гораздо больше усилий и труда, чем он предполагал и хотел бы затратить.
 Прежде всего каким образом он мог помочь Джемми Рейберну? При одной лишь мысли об этом ему становилось не по себе. Он подумал, что если попытается вернуть Джемми в свет, то невольно сам окажется в великосветском обществе, что для него совершенно неприемлемо.
 — Это не причинит вам никакого вреда, — услышал он чей-то голос.
 Рейф поднял голову и увидел на дороге женщину. На плечах у нее была вязаная шаль, на голове — простенькая маленькая шляпка; она могла быть деревенской блаженной. Помахивая корзиной с цветами на манер игривой молочницы, женщина подмигнула ему.
 Рейф бросил взгляд в сторону дороги. Он готов был поклясться, что еще несколько мгновений назад женщины там не было.
 Женщина растянула губы в улыбке.
 — Не пытайся понять, откуда я пришла. Важно, куда я иду. А иду я домой, и ты должен меня проводить. Я уже не так быстро хожу, как привыкла, а ты выглядишь крепким. — Она снова подмигнула ему, просунула руку ему под локоть и двинулась по дороге, увлекая его за собой. Он ощутил силу, с которой она сжала его локоть.
 — Вообще-то я не собирался… — пробормотал он, оглянувшись на ворота.
 — Не думай о леди Финч. Просто скажи ей, что тебя на короткое время забрала Эсме. — Она сжала пальцами его руку. — И расскажи, что ты ищешь?
 — Ищу? — Рейф удивленно посмотрел на женщину. Неужели все в Брамли-Холлоу знают о его поисках? — Я не…
 — Вздор! Конечно же, ты кого-то ищешь. В Брамли-Холлоу иначе не приезжают.
 Эсме. Это имя прозвенело, словно колокольчик. Что сказала хозяйка почты? Эсме Магуайр. Сваха. Рейф резко остановился.
 — Послушайте, я здесь вовсе не с целью…
 — …жениться?
 — Именно.
 — Разумеется, ты не собираешься жениться, — сказала Эсме, снова потянув его за руку. — Никто не собирается. Или по крайней мере никто в этом не признается.
 — Уверяю вас, мадам, я не отношусь к разряду тех, кто женится.
 Она сдвинула шляпку назад и изучающе посмотрела ему в лицо.
 — Ты просто не нашел пока подходящей леди.
 — И вы можете в этом помочь? Женщина запахнула шаль.
 — Тебе стоит только попросить. Рейф почел за благо промолчать. Сваха засмеялась.
 — Молчание не спасет вас, мистер Данверс. Холодок пробежал по спине Рейфа.
 — Вы знаете, кто я?
 — Все в Брамли-Холлоу знают, кто ты. Ты не мог оказать себе худшей услуги, представившись одной молодой леди.
 — Мисс Тейт, — пробормотал Рейф.
 — Нет, не Ребекке, — возразила Эсме. — А хозяйке почты мисс Стоун.
 — О, я не думал… — Он замолчал, уловив краем глаза улыбку на ее лице. — Я не имел в виду…
 — Разумеется, не имели в виду, мистер Данверс. Рейфу не понравился ее смех, но он не проронил больше ни слова.
 Выдался чудесный весенний вечер, дни становились все длиннее, ночи пролетали незаметно.
 Рейф всегда восхищался прозрачностью и тишиной английского деревенского пейзажа. После долгих лет войны, которая корежила равнины Испании и иссушала поля Португалии, свежая зелень и пряные ароматы шиповника, образовавшего живую изгородь, расположили Рейфа к Эсме.
 — Я вовсе не считаю мисс Тейт пустой болтушкой. Эсме улыбнулась. — Просто она…
 — Да?
 — Да нет, ничего… — «Меньше скажешь, меньше пожалеешь», — решил Рейф. И вдруг поймал себя на том, что думает об этой несносной мегере. Каштановые, с огненным отливом волосы… Он никогда не испытывал влечения к рыжим, но, возможно, ему понравился оттенок, он никогда такого не видел.
 Понравился? Рейф покачал головой. В тот день, когда он употребит слова «нравится» и «мисс Тейт» в одном предложении, ему необходимо будет тотчас же возвратиться в Лондон.
 — Как становятся свахами? — спросил Рейф, когда его фантазии стали более тревожными, чем опасения попасть в ловушку Эсме.
 — Случайно, — ответила Эсме, словно такого объяснения было достаточно. — Скажи, ты нашел того, кого ищешь?
 Очевидно, мисс Стоун хорошо выполнила свою работу. Все не только знали, кто он, но и зачем он здесь.
 — Нет, — ответил он.
 — Найдешь, — заверила она.
 — Значит, вы здесь, чтобы мне помочь? — спросил он, обворожительно улыбнувшись.
 Женщина засмеялась и ничего не ответила.
 — Это самое большее, что ты можешь мне предложить? Ты и в самом деле очаровательный дьявол. — Она покачала головой. — И нуждаешься в моей помощи.
 — Нуждаюсь, — сказал Рейф смущенно. Он пришел к выводу, что английская сельская местность — совершенно чужая страна, где лондонскими манерами никого не удивишь.
 — Думаю, ты можешь ее получить, — сказала Эсме, окинув его оценивающим взглядом. — Но вовсе не для того, что ты собираешься делать.
 — А для чего? — не раздумывая, спросил Рейф.
 — Для любви.
 Он поморщился. Что это за деревня, где ему задают вопросы, которые он не хочет даже слышать?
 — Не думаю, что это возможно, — твердо заявил он.
 — Это не тебе решать.
 Рейф понял, что необходимо взять инициативу в свои руки, пока его не женили. Лучше всего действовать прямо.
 — Вы не знаете, кто автор романов о мисс Дарби? Эсме засмеялась.
 — Нет. А если бы даже знала, не сказала бы. Мне эти книги нравятся. — Она остановилась перед сводчатыми воротами. — Вот мы и пришли.
 — Это ваш дом? — спросил он, окидывая взглядом переулок, в котором располагался уютный домик.
 — Нет, — ответила Эсме, отпустив его руку и поправляя шаль. — Но здесь я тебя оставлю. — Она извлекла из корзинки букет цветов с длинными стеблями и сунула ему в руку. Прежде чем он успел воспротивиться этому и сказать, что шипы до крови расцарапают ему руку, она заковыляла по дороге, насвистывая песенку, похожую на ту, которую пела мисс Тейт, покинув его, и которая долго звучала у него в ушах.
 Рейф скрипнул зубами. Слишком часто он думает об этой маленькой мегере.
 Но это оказалось только началом.
 — Что вы здесь делаете?
 Он обернулся и обнаружил, что, по всей видимости, не избежал интриг Эсме.
 Ибо сваха оставила его у калитки мисс Тейт.
 Ребекка в упор смотрела на него.
 Ее каштановые, с огненным отливом волосы были зачесаны назад, открывая скульптурные черты лица: глубокую ямку на подбородке, твердо очерченную линию скул, идеальную форму губ. В темном сюртуке и бриджах он походил скорее на пирата, чем на джентльмена.
 Походил на мужчину, в котором тлел неукротимый огонь.
 Она сказала себе, что он нисколько не волнует ее. Ни в малейшей степени. И пусть стоит и оторопело смотрит на нее — она останется невозмутимой.
 Ну почему этот мистер Данверс не откажется от своей затеи и не отправится домой? Почему не оставит ее в покое?
 Она быстрым шагом двинулась по дорожке с твердым намерением пожелать непрошеному гостю как можно скорее упаковать вещи и вернуться в Лондон, как вдруг в смятении остановилась у калитки.
 Черт возьми, что у него в руке?
 Цветы? Для нее?
 Ее гнев поутих, когда она поняла, что это розы. Алые розы. Ее любимые.
 Судя по всему, похищенные из оранжереи леди Финч. Теперь она могла к списку его прегрешений присовокупить еще и воровство.
 Он посмотрел на цветы и попытался спрятать их за спину.
 — Я не планировал… Я не имел в виду… Я вовсе не намеревался…
 Ребекка хотела пронзить его саркастической репликой, но что-то удерживало ее.
 Неужели она забыла собственную клятву найти себе приятного, разумного, практичного приходского священника?
 Да, священник был именно тот мужчина, которого она хотела.
 Потому что в этот момент мистер Данверс вынуждал ее просить о вещах, которые не имеют никакого отношения к благоразумию.
 — Вы, кажется, сказали, что приехали сюда вовсе не для того, чтобы вас сосватали? — промолвила она, скрестив руки на груди.
 — Не для того.
 Ему не следовало произносить это с таким жаром; похоже, она требовала, чтобы он занял боевую позицию.
 — В таком случае для кого эти цветы? — не удержалась девушка, видя, как он в смущении переминается с ноги на ногу.
 — Ни для кого. Мне их подарили… — Он бросил взгляд на пустынную дорогу. — Один друг. — Он посмотрел на цветы с таким видом, словно не знал, что с ними делать. — Хотите их взять? — Он протянул ей розы и сделал это так неловко, словно никогда не дарил женщине цветов.
 В это трудно было поверить; впрочем, таким мужчинам, как он, не нужно дарить цветы и подарки, чтобы завоевать внимание женщины.
 Ребекка готова была сказать «нет», но подумала, что это ее любимые цветы и что они будут весьма хорошо смотреться в маминой вазе на каминной полке.
 — Спасибо, — сказала она, поспешно забирая цветы, чтобы он не коснулся ее руки. Как выяснилось, слишком поспешно, ибо острый шип впился ей в палец. — Ой! — вскрикнула Ребекка, уронив розы и пытаясь вытащить шип.
 Не успела девушка опомниться, как он схватил ее руку, вытащил шип, достал из кармана платок и обмотал вокруг ее пальца.
 У Ребекки перехватило дыхание, когда он держал ее руку, обматывая палец платком.
 Словно искра пробежала по ее руке — давно забытое желание, жаждавшее вырваться на свободу. Пробудившееся воспоминание об опасной страсти, порожденное прикосновением мужчины.
 Ребекка посмотрела ему в глаза и прочла в них удивление.
 Она отдернула руку.
 — Ах, спасибо, — пробормотала девушка и стала собирать цветы, на сей раз очень осторожно, чтобы не уколоться вновь. — Что вы здесь делаете? — спросила она с опаской, внезапно осознав его мужскую силу. — Я думала, вы уже в Лондоне.
 — Я еще не завершил свои дела.
 — Ну да, ваш пакет.
 — У меня есть здесь дело, — упрямо повторил Рейф.
 — Разумеется. Связанное с мисс Бриггс, — сказала она, едва сдержав улыбку при воспоминании о том, как отвисла у него челюсть, когда он увидел могилу почившей в бозе леди. — Уверена, она была рада пообщаться с вами.
 Он нахмурил брови и сжал челюсти. Возможно, она ждет, что он нанесет ей сейчас заслуженный ею ответный удар, но он не станет этого делать, поскольку нуждается в ее помощи. Мисс Тейт уже торжествовала победу, пока не почувствовала на себе его суровый взгляд.
 Боже, она не знала, что хуже — его обезоруживающая улыбка или это чреватое взрывом выражение лица.
 — Вам не следует так радоваться, — сказал он. — Вы самая несносная мисс из всех, кого я встречал.
 — Вы спросили адрес мисс Бриггс, и я вам его дала. Поэтому не заслуживаю вашего порицания.
 Он издал горлом звук наподобие того, что издает Аякс, когда замечает другого кота на своей территории.
 Этот типично мужской звук был своего рода сигналом об опасности. Что в этом мужчине такого, что заставило ее задуматься о своих манерах?
 Может быть, он слишком решителен и своенравен? Ей следовало помнить, что большинство котят в Брамли-Холлоу имеют окрас Аякса.
 — Должен сказать, что я заручился поддержкой леди Финч, она обещала мне помочь.
 — Леди Финч? — только и смогла, заикаясь, выговорить она. О, это настоящая беда! Сердце у Ребекки заколотилось, и она сосредоточила все свое внимание на алых цветах, которые держала в руке. — Откуда вы знаете леди Финч?
 Это был глупый вопрос. Леди Финч знали все.
 — Она близкий друг моей семьи. Должен сказать, что я на некоторое время остановился в ее имении.
 Так близко? Очевидно, настало время паковать вещи. Ребекка вдруг подумала, что не помнит, куда подевала свой саквояж. Однако, понюхав цветы, с притворным спокойствием спросила:
 — Вот как? А я думала, что как только вы найдете человека, ради которого сюда приехали, отдадите ему письмо и уедете.
 — Я бы не хотел ничего другого.
 — Так чего же вы ждете? — спросила она, махнув рукой в сторону пустынной дороги.
 — Чтобы вы признались, что вы — автор романов о мисс Дарби.
 Ребекка открыла рот от удивления. Никто никогда не подозревал ее. А этот мужчина, едва въехав в Брамли-Холлоу, бросает ей такое обвинение. Невероятно! Она рассмеялась. Рассмеялась ему в лицо, рассмеялась от его дерзости.
 — А если бы я действительно была автором, мистер Данверс, почему бы вам не сказать мне правду, по какой причине вы здесь? А не выдумывать эти сказки об адвокате и бумагах.
 Рейф тяжело вздохнул и проникновенно посмотрел на нее.
 — Правду, сэр, — повторила она. — Правду.
 — Меня наняла одна влиятельная леди в Лондоне, попросила найти автора.
 — Значит, вы сыщик? Он покачал головой:
 — Не совсем так.
 — В таком случае кто вы, если не ловец воров?
 — Я предпочитаю считать себя джентльменом, который помогает людям решать сложные проблемы.
 Джентльмен? Ребекка едва сдержалась, чтобы не фыркнуть. Ничего от джентльмена в Рафаэле Данверсе не было.
 Ну да, возможно, признаки благородного происхождения можно обнаружить в форме орлиного носа и крепкой челюсти, в его властных манерах. Но все остальное говорило о том, что он человек опасный и беспутный. И уж определенно не джентльмен.
 — Я помогаю людям, когда им больше некому довериться, — сказал Рейф, пытаясь рассеять ее недоверие и сомнения.
 — Что эта леди в Лондоне хочет от автора романов о Дарби?
 — Она хочет, чтобы леди перестала писать. — Он вздохнул.
 — Перестала писать? — возмутилась Ребекка. — Не могу сказать, что вы здесь для того, чтобы помочь этому автору.
 Он ничего не сказал. Самоуверенный мужчина приходит сюда и полагает, что он сможет заставить кого-то жить иной жизнью?
 — И что же вы собираетесь делать, если она откажется выполнить условие? Сломаете ей руку?
 Он снова промолчал, и Ребекка сочла это предупреждением. Вероятно, именно с этой целью он и приехал сюда.
 — И вы полагаете, что я автор этих рассказов о мисс Дарби? — Она снова рассмеялась.
 — Да. — Он произнес это с угрожающей твердостью, и она содрогнулась. — И я намерен доказать это до своего отъезда из деревни.
 — Доказать? — усмехнулась Ребекка. — Вы не найдете доказательств, сэр, ибо встретили совсем не ту женщину. Вы понапрасну теряете время, преследуя меня.
 «В разных смыслах этого слова».
 — Пока что у меня нет доказательств, мисс Тейт. Но попомните мои слова, я их раздобуду. Непременно.
 Ребекка прочитала вызов в его взгляде, и по спине побежали мурашки.
 — Кто тут у нас? — раздался голос в дверях, словно спасительный звонок колокольчика, зовущего к ужину.
 Дядя. Время появления было весьма удачно, но это не означает, что он поможет ей. Она знала своего дядю и его нрав, он вполне мог накалить ситуацию, подлив масла в огонь.
 Ребекка затаила дыхание, когда полковник Постхилл продолжил:
 — Миссис Уортлинг сказала, что ты пытаешься завлечь какого-то незнакомца, а я возразил ей, что это вздор. Назвал ее бочонком для рома, если она выдумывает такие истории. Но она оказалась права. У нашей Беке не бывает ухажеров, сказал я ей, а сейчас вижу, что вы пришли и сделали из меня лгунишку, сэр.
 Ребекка выдавила из себя улыбку и попыталась извлечь максимум пользы из появления дяди.
 — Этот джентльмен собрался уходить, — сказала она.
 — Вздор! — возразил дядя, спускаясь по ступенькам. — Я не отпущу человека, который пришел к моей племяннице без… — В этот момент он увидел цветы в ее руках. — Что это?
 — Просто цветы, — сказала Ребекка, опасаясь, что ситуация может осложниться.
 Дядя смерил мистера Данверса взглядом.
 — Скажите, кто вы такой и с какой стати преподносите моей племяннице цветы, не испросив на то моего позволения?
 — Дядя, это мистер Рафаэль Данверс. Мистер Данверс, мой дядя полковник Постхилл.
 — Рад познакомиться, мистер Данверс. Вы нездешний, насколько я понимаю? В таком случае я должен знать, зачем вы пришли к моей племяннице, да еще с цветами.
 — Я вовсе не собирался увидеться с вашей племянницей. Я просто прогуливался с миссис Магуайр, и эта леди…
 Ребекка воздела очи к небесам и молила Господа, чтобы разразилась гроза и молния убила бы ее на месте. А еще лучше — мистера Данверса.
 — Вас привела сюда сваха? — Полковник сказал это настолько громко, что находившаяся за садовым забором миссис Бентон вполне могла все услышать.
 Прелестно! Уже к утру вся деревня будет знать, что Эсме привела ей мужчину, который собирается просить ее руки.
 — В таком случае, мистер Данверс, — продолжил дядя, — уж коли вы пришли, чтобы поухаживать за моей племянницей, я должен знать о вас кое-какие подробности.
 Ребекка затаила дыхание.
 — Прежде всего, — спросил дядя, слегка наклонив голову, — как вы относитесь к пушке?
 Она бросила быстрый взгляд на дядю. Пушка? Но ведь это здорово! Ничто не вынудит врага драпать в безопасное место, как только что выпущенное ядро. Ее дядя заставит мистера Данверса ретироваться в Лондон еще до наступления полуночи, если ненароком вообще не подстрелит этого жулика.
 Однако ее радость длилась недолго. Мистер Данверс переспросил:
 — К пушке? С большой любовью. Вы какую имеете в виду? Трехфунтовую или шестифунтовую?
 Ребекка открыла рот. Даже полковник, похоже, был несколько удивлен, однако быстро оправился:
 — Девятифунтовую. Совершенно великолепную, должен вам сказать! Пойдемте со мной. Мы сделаем несколько выстрелов, и я посмотрю, чего стоит ваша похвальба.
 — С радостью, сэр, — сказал мистер Данверс, следуя за полковником. — Я не стрелял из девятифунтовой много лет.
 — Что вы говорите? — удивился полковник.
 — Мистер Данверс, дядя, вы не можете стрелять из пушки!
 Оба повернулись и посмотрели на Ребекку. В глазах обоих читался один и тот же вопрос: почему не могут? Оба ухмыльнулись, словно пара озорных мальчишек, и направились в глубь сада, обсуждая вес зарядов и дальность стрельбы, будто и впрямь намерены были защищать деревню от нападения континентальной армии.
 — Вот ччч… — Ребекка с трудом удержалась, чтобы не произнести ругательство, не подобающее леди. Потянул легкий ветерок и донес до нее аромат роз.
 Ребекка вдохнула нежный запах, и ее гнев угас. Ведь именно этот несносный тип принес ей цветы.
 Надо поставить их в воду, прежде чем она вынудит его упаковать свои вещи.
 «Помни, что ты находишься в Брамли-Холлоу», — мысленно сказал себе Рейф. Ради сохранения своего холостяцкого статуса не следует весь вечер глазеть на женщину, тем более если эта женщина — Ребекка Тейт.
 Ко черт побери, было чрезвычайно трудно заставить себя не смотреть на эту девчонку!
 Она взглянула на него так, словно хотела отправить в самые мрачные подземелья ада. Но она не понимала (а может, и понимала), что, когда пребывает во гневе, ее чопорность старой девы мгновенно улетучивается.
 Полковник заряжал пушку для следующего выстрела. Они произвели уже восемь, и полковник был исполнен решимости поразить цель, которую они наметили.
 Рейф уже поразил цель три раза подряд.
 — Надеюсь, что сравняюсь с вами этим выстрелом, — сказал полковник.
 — По-моему, вы положили слишком много пороха, — высказал мнение Рейф, отступив на несколько шагов.
 — Ничего подобного! — горячо проговорил полковник. Мисс Тейт усмехнулась.
 «Девчонка определенно чувствует слово», — подумал Рейф. Возможно, она не является автором романов о Дарби. Трудно поверить, что столь лирическая проза выходит из-под пера этой чуждой лирике леди.
 Пока полковник заряжал пушку, Рейф подошел поближе к Ребекке.
 — Хотите попробовать? — спросил он ее с улыбкой. Очаровать — вот что ему следует сделать, очаровать леди до такой степени, чтобы она призналась в авторстве. И если ее дядя говорит правду, — а у Рейфа нет причин в этом сомневаться, учитывая ее не слишком любезное отношение, — мисс Тейт не является королевой Брамли-Холлоу.
 Он знал, как завоевать доверие леди. Но как очаровать старую деву?
 — Вы доверяете мне пушку? — спросила она. — Боюсь, моя цель не столь точна, как ваша.
 Он представлял себе, какова ее цель. И тем не менее не мог допустить, чтобы его усилия оказались бесплодными. Наклонившись, он прошептал ей на ухо:
 — Видимо, вам не хватает практики.
 Она поняла, что именно он имел в виду. Это было видно по выражению ее лица.
 Значит, мисс Тейт не столь уж неопытна, как это может показаться. Рейф был ошеломлен. Что она знает о мужчинах? Таинственная леди снова завладела его вниманием.
 И если он намерен был подразнить ее, ему следовало держаться на расстоянии, ибо он оказался настолько близко, что ощутил исходящий от нее легкий запах роз и различил еле заметные веснушки на розоватых щеках, а это вызывало желание провести пальцами по ее лицу и легонько поцеловать.
 Ребекка снова скрестила руки на груди.
 — Уверяю вас, сэр, я способна защитить себя. Рейф сделал шаг назад и почувствовал, что наступил на что-то.
 Возмущенный рев раздался у его ног; взглянув вниз, Рейф увидел огромного кота, который пожирал его свирепым взглядом.
 Что ж, если он не в состоянии очаровать леди, вероятно, стоит хотя бы приласкать этого безобразного зверька. Рейф нагнулся, чтобы почесать у кота за ухом.
 — Не трогайте его! — крикнула Ребекка.
 Он подумал было, что она испугалась за своего любимца, и слишком поздно понял, что предупреждение было сделано ради его собственного блага.
 В мгновение ока кот превратился из драного зверька в лохматую фурию. Он запрыгнул ему на рукав и вцепился в руку всеми четырьмя лапами. Разодрал сюртук, едва не стащив его с плеч. Чем энергичнее Рейф пытался сбросить с себя кота, тем яростнее становилось животное, тем сильнее плевалось и шипело.
 — Аякс, фу! — крикнула Ребекка. — Слезь с него! Слезь с мистера Данверса!
 Рейф слышал ее восклицания, но ему было не до них, ибо он пытался спасти свою руку.
 — Слезь с меня! — рявкнул он наконец, и животное на мгновение замерло, уставившись на Рейфа, как бы соображая, насколько серьезно это было сказано. — Отбой! — приказал Рейф, в свою очередь сверкнув глазами на кота.
 Кот нанес еще один удар по изодранному рукаву и спрыгнул на землю. Он отряхнулся, и задрав хвост, зашагал прочь с видом победителя.
 — О Господи! — воскликнула мисс Тейт, прикрывая рукой улыбку. — Боюсь, ваш сюртук безнадежно испорчен.
 Рейф взглянул на себя. Не только сюртук, но и рубашка. Не говоря уже о саднящих царапинах на теле. Он продемонстрировал их Ребекке и увидел, как округлились ее глаза, а ликование сменилось каким-то иным чувством.
 Обеспокоенностью.
 Рейф сдержал улыбку.
 Обеспокоенность… Не так уж плохо для начала.
 Он поморщился, когда она дотронулась до его руки, демонстрируя, насколько ему больно. Конечно, немного саднило, но вовсе не так, как он хотел это показать.
 — Вам не следовало его ласкать, — сказала она, взяв его за пораненную руку и ведя к скамейке.
 — Я думал, это всего лишь кот.
 — Он не слишком дружелюбен, — пояснила Ребекка. Это было явное преуменьшение.
 Усадив его на скамейку, она села рядом и осторожно закатала его изорванный рукав.
 — О-о! — простонал он, пытаясь освободить руку.
 — Больно? — спросила она.
 — Очень. Должно быть, у меня кровотечение.
 — Вовсе нет, — возразила она, еще крепче сжав его руку.
 Ребекка была единственной леди в Англии, которая не приходила в ужас при виде крови.
 Джемми Финч был прав, когда заявлял, что мисс Тейт — леди весьма неординарная.
 — О чем вы думали, когда собирались приласкать кота? — спросила Ребекка.
 — Я всегда так поступаю с животными — «И с дамами», — подумал он, досадуя на ее безразличие.
 — Аякс — нетипичный кот.
 — Как и его хозяйка, — сказал он, заглядывая ей в глаза.
 Щеки Ребекки слегка порозовели, из глаз исчезла настороженность. Рейф счел это добрым знаком, подался слегка вперед и, глядя на ее губы, подумал: а что, если сорвать сейчас поцелуй? Уж не таится ли под ее колючками огонь, который затеплился в ее глазах?
 Он снова допустил просчет.
 — Только попробуйте поцеловать меня, сэр, — сказала она, резко отпустив его руку. — И вы уйдете отсюда с Аяксом, вцепившимся в ваши штаны.
 Одно дело — пустяковые раны на руке и совсем другое — нижняя часть тела.
 — Поцеловать вас? Да с какой стати… — запротестовал Рейф.
 — Сделайте милость, оставьте ваши чары для глупенькой леди, ослепленной вашей греховной улыбкой. Вы намеревались поцеловать меня, надеясь, что я растаю и раскрою вам все свои секреты.
 — Мисс Тейт, я джентльмен, — сказал он. — Я никогда…
 Не дав ему закончить фразу, она поднялась со скамьи и направилась в сторону коттеджа.




 Глава 5



  На войне существуют два метода ведения кампании: прямая атака или искусное маневрирование. Оба метода прекрасно работают на любовном поле боя. 

    Мисс Дарби — своей ближайшей подруге мисс Сесилии Овертон в «Дерзком выборе мисс Дарби».

 Рейф все еще придерживался запретов на следующее утро, когда направлялся верхом для осмотра Бетлсфилд-Парка.
 Мисс Тейт столько всего наговорила ему, прежде чем скрыться в своем коттедже, что он не успел ответить ей ни слова.
 Впрочем, он мало что мог сказать в свою защиту, когда она уличила его в том, что он хотел ее поцеловать.
 Леди до сих пор не осознала, что бросила ему перчатку. И сейчас он был решительно настроен продемонстрировать свои способности.
 Он получит удовольствие, наблюдая, как она поведет себя на обеде у леди Финч, где рядом с ней не будет этого драного кота.
 Он разрушит защитную броню мисс Тейт, нужно только все тщательно продумать. И возможно, один или два поцелуя…
 А тем временем он должен осмотреть то, что ему предлагают в качестве гонорара, и решить, стоит ли имение забот.
 Привередливые дамы, размышлял он, стоят затраченных на них усилий.
 Лошадь заржала, и он наклонился, чтобы погладить ее по шее.
 — Уже совсем недалеко, — сказал он ей по-испански.
 Маленькое поместье Бетлсфилд-Парк граничило с землями Финчей, поэтому он ехал по пересеченной местности, ориентируясь на межевые столбы, которые Джемми описал с военной педантичностью.
 В течение многих лет, проведенных им в Испании в партизанских отрядах, он не ездил по открытым дорогам, если в этом не было крайней необходимости. Рейф многократно пересек все пустынные просторы Испании, и английская сельская местность по сравнению с Испанией казалась ему прямо-таки роскошной.
 Невысокая каменная стена отмечала конец владений Финчей и начало Бетлсфилд-Парка.
 Рейф пришпорил лошадь, та рванулась вперед, без труда преодолела препятствие и протестующе заплясала на месте, когда Рейф придержал ее. С этого места был виден дом, который предлагала ему леди Тоттли.
 В первый момент Рейф подумал, что предостережения леди Финч несколько преувеличены: и дом, и окружающий его сад выглядели совсем неплохо. Но когда он подъехал поближе, убедился, что леди Финч права.
 «Развалюха» — так назвала она этот дом. И верно: его проще было разобрать на камни.
 Цокот копыт нарушал окружающую тишину. Рейф, ерзая в седле, оглядывался по сторонам, пытаясь рассмотреть все в деталях.
 В доме уцелело всего несколько окон, остальные зияли пустыми рамами.
 Стены были сплошь увиты плющом. Лестница главного входа завалена листьями и мусором, дверь болталась на одной скрипучей петле.
 Недаром леди Финч сказала, что потребуется целое состояние, чтобы привести это место в порядок.
 Когда Рейф соскочил с лошади, полчища птиц поднялись из кустов, ища спасения на верхних этажах здания.
 Дом был настоящим птичьим гнездовьем. Птицы занимали все чердаки. Колин и Роберт поиронизировали бы на этот счет!
 Рейф хотел пройти внутрь, но тут услышал, как кто-то за углом насвистывает мелодию. Не задумываясь, он преодолел замусоренный высокий газон, заросли сорняков, перемахнул через низенькую каменную стену. И тут кто-то испуганно ахнул:
 — Вы?!
 Рейф повернул голову и увидел, что та, кто успела за короткий срок столь сильно ему досадить, сидит, скрестив ноги, на большом пне с пером в руке, держа на коленях переносной письменный столик.
 Коса у мисс Тейт спускалась почти до талии. На ней было простое зеленое платье, на плечи накинута шаль с причудливым узором. Ноги босые — это зрелище показалось ему весьма обольстительным. Он не помнил, доводилось ли ему когда-либо видеть английскую леди с босыми ногами, разумеется, если она не находилась в постели.
 Она походила на сказочную фею.
 Его ирландская няня забивала ему голову сказками о феях — беспокойных, соблазнительных созданиях, но он не верил в их существование вплоть до сегодняшнего дня.
 Ребекка закрыла склянку с чернилами и отложила перо.
 — Стало быть, вы решили преследовать меня, чтобы доказать свою смехотворную версию?
 — Нет, — ответил он, все еще не в силах прийти в себя от изумления. Она околдовала его, как и накануне вечером, когда у него возникло неодолимое желание поцеловать ее. И сейчас он жалел, что этого не сделал.
 — В таком случае что вы здесь делаете? — возмущенно спросила она, пытаясь собрать разложенные вокруг нее листки. В этот момент ветерок подхватил их и погнал через газон.
 — О Боже! — воскликнула Ребекка, срываясь с пня и бросаясь за ними вдогонку.
 Пока она пыталась собрать их, у Рейфа появились серьезные сомнения в правильности своей версии.
 Неужели это создательница мисс Дарби? Той мисс Дарби, которая, в элегантном шлеме и сапогах, верхом на боевом коне вступала в бой или извлекала питона из-под обеденного стола раджи с помощью отцовской удочки с такой же грацией, с какой наливала чай?
 Впрочем, он не мог не признать, что мисс Тейт обладала явными достоинствами, которые оказались у него на виду, когда она пыталась поймать бумаги.
 В конце концов, что никак не вязалось с вымышленной элегантной леди, реальная мисс Тейт врезалась в изгородь.
 — Ой! — завопила она, пытаясь распрямиться, но еще глубже забиваясь в кустарник.
 Рейф бросился ей на помощь.
 — Осторожно! — Он попытался вызволить ее из зарослей шиповника, однако мисс Тейт оттолкнула его и приняла гордый вид, как накануне ее несносный кот. Как она его называла?
 Аякс. Но почему это имя кажется ему таким знакомым? И вдруг его осенило. Аяксом звали не только ее дьявольского кота, но и возлюбленного волкодава мисс Дарби.
 — Ага! — проговорил он, указывая на нее.
 — Что означает ваше «ага»? — спросила она, отряхивая юбку и перебрасывая за плечо пышную косу. Непокорные локоны обрамляли ее лицо.
 — Аякс! — воскликнул он. — Имя у вашего кота и пса мисс Дарби — одно и то же. Вряд ли это простое совпадение.
 Она покачала головой и прошла мимо него, словно какая-нибудь оборванная попрошайка на улице.
 — Вы в самом деле зарабатываете этим на жизнь? — бросила она ему через плечо.
 — Да, и что?
 — Тогда неудивительно, что манжеты у вас такие потертые. — Она вздохнула. — Я назвала своего кота именем пса мисс Дарби потому, что они обладают одинаковой свирепостью и решительностью.
 Черт бы ее побрал. Это было вполне правдоподобное объяснение. Вероятно, по Англии сейчас бродят сотни Аяксов, получивших популярность благодаря романам. Да еще и Дарби появилось немало.
 Она догнала еще несколько листков и нагнулась, чтобы поднять их. Подложив их к остальной части стопки, она прижала их к груди и зашагала назад, к своему письменному столу.
 — Что вы здесь делаете?
 — Я задал бы вам такой же вопрос, — ответил он. — Пишете романы, я полагаю? — Он кивком показал на листок, который она пропустила и который несся в ту сторону, где когда-то был сад с аккуратно разбитыми клумбами.
 — Проклятие! — Насупив брови, она бросилась за листком. — Это не ваше дело, — добавила она, заталкивая пачку листов в переносной письменный стол. Закрыв его, она повернулась к Рейфу и подбоченилась. — Если вы не преследуете меня, то что вы здесь делаете?
 — Осматриваю недвижимость.
 — Это не займет много времени, — заметила она. Рейф невольно засмеялся.
 — Пожалуй, что так.
 — Это еще одна из ваших джентльменских услуг?
 — В какой-то степени. Когда я докажу, что вы — автор романов о мисс Дарби, — он сделал паузу, поскольку мисс Тейт весьма неэлегантно хмыкнув, — оплатой за мой труд будет этот дом.
 Ее реакция была точно такой же, как и реакция леди Финч. Она расхохоталась.
 — Я была права. Вы не можете быть хорошим специалистом, если готовы взять себе эти руины.
 — Я не собираюсь здесь жить, — сказал он.
 — Поскольку вам не нравится жить в… гм… — В этот момент стая птиц выпорхнула с чердака и полетела прочь.
 — В грачевнике? — подсказал он ей.
 На сей раз оба расхохотались, и внезапно родившееся чувство товарищества, пусть даже всего на несколько минут, обеспокоило Рейфа. Первейшее правило расследования гласило: никогда не будь слишком дружелюбным с намеченной жертвой. Сюда определенно входили и поцелуи…
 — Стало быть, вы заметили, кто самовольно завладел жильем, — проговорила мисс Тейт. Она прикусила губу и смущенно отвернулась.
 О да, заметил. И даже гораздо больше, чем хотел.
 — Теперь, когда я раскрыл вам причину своего пребывания здесь, — произнес Рейф, — вы могли бы сказать, что привело вас в Бетлсфилд-Парк? — Он кивком показал в сторону письменного стола. — Пишете любовные заметки или составляете путеводители для заблудившихся посетителей Брамли-Холлоу?
 Она снова засмеялась, и лицо ее словно засветилось. Возможно, причиной этого был яркий полуденный свет, но так или иначе с нее слетела маска чопорности, и он увидел перед собой загадочную мисс.
 В самом деле, ну какой вред от единственного поцелуя? Вероятно, в этом случае согласно правилам он должен слегка поклониться. Не выходя за рамки служебного долга, разумеется.
 Он сделал шаг, чтобы обойти статую, которая загораживала тропинку, собираясь поднять лист бумаги, не замеченный мисс Тейт, когда услышал ее возглас:
 — Стойте!
 Рейф остановился и поднял на нее взгляд:
 — Я был прав. Это либо любовное послание, либо доказательство того, что я установил личность автора, мисс Тейт. — Он поднял ногу, чтобы наступить на лист.
 — Нет! — воскликнула она. — Это опасно!
 — Опасно? — Игнорируя ее предостережение, он сделал наконец шаг и наступил на нечто такое, что вначале хрустнуло, а затем провалилось. Прежде чем он успел что-либо сообразить, он приземлился на груду мусора на дне сооружения, которое некогда было садовым колодцем.
 На него посыпались пыль и обломки; когда пыль немного улеглась, он издал громкое проклятие. Выпрямившись, он посмотрел вверх и увидел озабоченное лицо мисс Тейт.
 — Ау, вы хорошо себя чувствуете? — Она насмешливо вскинула брови.
 Видимо, это ее очередная шутка. Хватит надеяться на ее девичью заботу о его благополучии. Вообще-то говоря, он должен был вести себя разумнее. В конце концов, это мисс Тейт. Он удержался от первой пришедшей ему в голову реплики и процедил сквозь зубы:
 — Да.
 — Должно быть, вы не выберетесь сами? — Наклонившись, она протянула ему руку.
 Колодец не был слишком глубоким — всего футов двенадцать, однако дотянуться до ее протянутой руки он не мог. Он ощупал окружавшие его стены, однако тонкие проросшие корни и несколько оставшихся досок вряд ли могли помочь.
 — Нет, я в ловушке.
 Столько лет в Испании, столько дерзких вылазок в тыл врага — и вот он едва не сломал себе шею в заброшенном колодце Кента.
 — Похоже, вы снова в моей власти, мистер Данверс. — Эти слова были словно соль на его ущемленную гордость, тем более что ему была видна ее насмешливая улыбка.
 — Вы не могли бы сходить за помощью? — спросил он.
 — Это зависит от вас.
 Рейф снова удержался от реплики. Он с болью осознавал, что зависит от ее доброты и милосердия. А доброта и милосердие вряд ли присущи мисс Тейт.
 — И что же я должен сделать? — спросил он как можно любезнее.
 — Вернуться в Лондон и перестать заниматься делом об авторстве «Дарби». — В ее тоне Рейф уловил отчаяние.
 Он едва не потер от радости руки. Мисс Тейт либо была именно той леди, которую он разыскивал, либо знала, кто автор.
 — Я был бы счастлив уехать отсюда, но вынужден поддерживать репутацию, мисс Тейт. Я не могу сделать этого сейчас. Тем более при виде столь дивного поместья, как Бетлсфилд-Парк Вы только подумайте, я буду жить в Брамли-Холлоу. Вы ведь не откажете в помощи своему новому соседу, попавшему в беду?
 — Могу напомнить вам, что вы должны вначале найти вашего автора, прежде чем получите награду.
 Она скептически относилась к его способностям. И это ему не нравилось.
 Однако же не она находилась на дне колодца.
 — Вы перестанете охотиться за этим автором? — снова спросила мисс Кейт.
 — Нет! — рявкнул он, теряя терпение.
 — Вы полагаете, будто можно под видом джентльмена войти в деревню и потребовать, чтобы кто-то перестал заниматься своей профессией, переменил свой образ жизни? Это несправедливо. И что вы получите за эту вашу беспардонность? Разрушенное до основания поместье! Вам не стыдно? Если у вас есть хоть капля благородства, вы должны немедленно покинуть Брамли-Холлоу!
 Но он не аристократ и не отличается благородством, хотелось ему сказать мисс Тейт. По этой причине его и исключали из английских школ, выгоняли из армии, а то и из собственной семьи.
 Вероятно, она предпочла бы ему его братьев, аристократов голубых кровей, Колина и Роберта. Они носили честь и достоинство, словно серебряную мантию, время от времени бросая на нее тень, хотя и кичились своими высокими моральными качествами. Если кто-либо из Данверсов и мог претендовать на неоспоримое благородство, так это его близнец Орландо, или Ландо, как его называли. Он всегда демонстрировал высочайшую степень мужества и благородства, какими только может обладать человек. Не проходило и дня, чтобы Рейф не вспомнил о своем пропавшем брате. Ландо наверняка понял бы мисс Тейт.
 — Значит, вы не собираетесь уезжать? — спросила мисс Тейт.
 — Мисс Тейт, я был бы счастлив уехать, — ответил Рейф, — но прежде мне надо выбраться из этой ловушки. Не могли бы вы сходить за подмогой?
 — Нет! — решительно заявила она.
 — Вы хотите сказать, что оставите меня здесь? — спросил он.
 — Разумеется, не оставлю. Но нет необходимости идти за подмогой. Думаю, в сарае найдется какой-нибудь канат. — Она исчезла из поля его зрения и тут же снова появилась. — Никуда не уходите, — весело сказала она.
 Очаровательная мегера, решил Рейф, обдумывая варианты своих возможных действий, когда выберется наверх.
 Ребекка отправилась не за канатом — по крайней мере в ту же секунду. Перво-наперво она подобрала последний листок бумаги — тот самый, к которому подбирался мистер Данверс, когда свалился в колодец.
 — Чума его побери! — тихонько ругнулась она. Какого дьявола он преследует ее? Мало ему цветов и попыток поцеловать ее — ходит за ней как тень.
 И еще хвастается, что станет владельцем этого дома. Что за вздор! Не трудно себе представить, во что он его превратит. В загородный будуар, как это сделал последний владелец, заполнит комнаты дешевым красным бархатом, турецкими шторами, станет устраивать вечеринки и проводить ночи каждый раз с другой дамой.
 Эта мысль вызвала у нее новый приступ гнева. О причине его она не стала задумываться. Ей глубоко наплевать на всех его дам. Но пока она жива, он не будет жить в Бетлсфилд-Парке.
 Ребекка раскрыла письменный столик, чтобы засунуть поднятый лист внутрь, когда взгляд ее упал на написанные строчки.

 Сердце у мисс Дарби сжалось от боли, когда она прочитала эту новость. Не может быть! Она не могла в это поверить. Как мог он ее обмануть? Обмануть так явно, так ужасно, так…

  — Слишком вычурно, — пробормотала она, сделав на листке пометку, чтобы потом исправить.
 Оглянувшись, она запустила руку внутрь письменного столика и сунула палец в чернильницу. Чернильница была особая, без дна, точнее, просто кнопка. Ребекка ее нажала, и открылось потайное отделение в основании столика.
 Она усмехнулась, глядя на хитроумную французскую вализу для официальных бумаг, приобретенную отцом для того, чтобы прятать свое самое важное сокровище — заметки и описание затерянных сокровищ, которые он так и не нашел.
 Но не стоит вспоминать о неудачах отца; теперь в вализе Ребекка прятала страницы своей следующей книги «Страшное искушение мисс Дарби» от посторонних глаз.
 Засунув листы в ящик, она защелкнула его, оставив на виду лишь несколько страниц безобидной переписки — для любопытных.
 Таких, как Рафаэль Данверс.
 Затем ей пришла в голову озорная мысль. Да, это страшное искушение, подумала она, бросив взгляд в сторону едва различимого колодца.
 Может, оставить его там? Хотя бы на ночь. Возможно, он станет более сговорчивым и наконец вернется в свой Лондон.
 Пофантазировав на эту тему, Ребекка вздохнула. Проклятие, надо побыстрее вытащить его из колодца и уйти отсюда, пока кто-нибудь не застал их вдвоем и не сделал каких-нибудь скандальных и совершенно необоснованных выводов. Она направилась к маленькому каменному домику, где в свое время жил садовник, и, поглощенная мыслями о том, как Рейф будет умолять ее вытащить его из колодца и обещать взамен золотые горы, не заметила, как наступила на корень дерева и полетела вверх тормашками, врезавшись в живую изгородь из шиповника.
 — Ой-ой! — вскрикнула она.
 — Мисс Тейт! Что с вами? — донесся взволнованный голос из колодца.
 О да, сейчас он обеспокоен ее безопасностью. Эта мысль была ей приятна, и она улыбнулась:
 — Со мной все в порядке, мистер Данверс!
 И продолжила путь, теперь уже более внимательно глядя под ноги.
 Сторожка садовника была, вероятно, одним из немногих мест Бетлсфилд-Парка, которое не разграбили и не загадили местные и залетные бродяги. Скрытая зарослями рододендрона, она оказалась вне поля их зрения.
 Даже Ребекка плохо помнила ее местоположение. Наконец она увидела край крыши, заваленной ветвями еще прошлой осенью. Потребовались некоторые усилия, чтобы отыскать дверь. Зато внутри она обнаружила аккуратно убранный садовый инвентарь. Сторожка была весьма кстати, когда случались ливни или нужно было сбежать от жалоб миссис Уортлинг. А старый стол мог вполне заменить письменный.
 Прихватив канат, Ребекка вернулась к колодцу.
 — Думаю, вы дотянетесь до него.
 — Привяжите один конец, прежде чем бросать другой мне, — сказал Рейф.
 Неужели он считает ее такой тупой? Пожалуй, стоило бы оставить его здесь на пару ночей.
 — Вы умеете вязать узел? — спросил он. — Прочный узел.
 — Да, — ответила Ребекка и, не удержавшись, добавила: — Я прочла об этом в одной из книг моего дяди.
 Из колодца долетел стон.
 — Мисс Тейт, если вы не умеете вязать узлы, позовите того, кто умеет.
 — Зачем? Я очень способная ученица. Знаете, мистер Данверс, если бы вы внимательно изучали факты, прежде чем делать выводы, то могли бы кое-чему научиться и даже зарабатывать себе этой профессией на жизнь. — Она усмехнулась, услышав приглушенные проклятия Рейфа.
 Привязав конец каната к статуе какого-то давно забытого святого, она натянула его. Убедившись, что канат выдержит, она подтянула другой конец к колодцу и уже хотела бросить вниз, но остановилась, сделала еще один узел, после чего крикнула:
 — Мистер Данверс, возможно, это именно то, что вам требуется.
 Зашуршав, канат опустился, повиснув прямо перед Рейфом. Он сделал попытку поймать конец и вдруг увидел прямо перед своим носом петлю, сделанную, надо сказать, весьма умело.
 В этот момент Рейф вспомнил слова Джемми: «Она из числа тех девчонок, которые незаметно подкрадываются к парню, и он вдруг обнаруживает, что влюбился в нее».
 Недалеко от Брамли-Холлоу инспектор по охране дичи досточтимого майора Харрингтона пришел в свой офис на полтора часа раньше обычного, что-то невнятно бормоча. Он словно обезумел. Пришлось влить в него две рюмки виски, прежде чем он смог связать несколько слов.
 Теряя терпение, майор рявкнул:
 — Покажешь мне, где это!
 Инспектор едва не опрокинул рюмку при мысли о том, что ему придется вернуться и снова увидеть кошмарную сцену, вынудившую его скакать прочь, словно от пожара.
 — Где именно, черт возьми? — попытался выяснить Харрингтон.
 — На холме, — с трудом выдавил из себя инспектор. — Над лугом… Большой дуб у развилки…
 Майор приказал оседлать лошадь и взял пистолеты, которые постоянно держал на камине. Осторожность никогда не помешает.
 — Отец! — окликнула его дочь Шарлотта, когда он направился к выходу. — Ты собираешься на верховую прогулку?
 — Да. Вернусь к чаю.
 — Подожди немного, я велю Джону запрячь мою кобылу. Поедем вместе.
 Майор резко повернулся к ней.
 — Нет.
 — Но, папа… — запротестовала было дочь.
 — Ты не поедешь, — сказал майор, несколько смягчив тон. Не стоило пугать ее. — Побудь сегодня с матерью, а завтра, обещаю тебе, мы непременно покатаемся вместе.
 Шарлотта бросила на него проницательный взгляд, заметила за поясом пистолеты.
 — Что-то случилось?
 — Ничего особенного, просто кролики расшалились. Учинили настоящий разгром на поле, которое я хочу использовать для новых лошадей. — Он улыбнулся. — Иди навести мать.
 Шарлотта еще раз задумчиво посмотрела на пистолеты и пошла наверх.
 Тогда майор позвал своего слугу-индуса:
 — Махеш!
 Английские слуги вполне устраивали майора. Но для этого дела нужен слуга-индус. Вошел Махеш, поклонился.
 — Присматривай за женщинами, — приказал майор. — Не позволяй им выходить из дома и никого в дом не впускай.
 Махеш наклонил голову.
 — Что-нибудь еще, сагиб?
 Майор подумал, подергал себя за ус, затем наклонился к слуге и шепотом сказал:
 — Боюсь, что вернулся Кайлаш. Будь начеку.
 Махеш служил верой и правдой майору почти двадцать лет, и все это время лицо слуги оставалось бесстрастным. Промелькнувший в его глазах страх заставил майора поежиться.
 — Вы уверены, сагиб?
 — Нет, пока не увижу собственными глазами того, о чем бормочет этот спятивший инспектор. — Он сунул пистолеты поглубже за пояс. — Смотри, парень, чтобы ничего не случилось с Шарлоттой или миссис Харрингтон.
 Махеш кивнул.
 Майор спустился с лестницы и вскочил на лошадь. Ему шел шестидесятый год, но он был еще великолепным наездником.
 Два грума уже сидели на лошадях, вооруженные до зубов. Очевидно, инспектор уже все им рассказал.
 Майор окинул взглядом обоих. Одному было не более тридцати, и майор обратился к нему:
 — Возвращайся на конюшню. Мне не нужно двоих. Явно разочарованный, парень выполнил приказание. Майор кивнул груму постарше, и оба они поскакали к высокому старому дубу, который возвышался над поместьем, словно одинокий часовой.
 — Оставайся здесь, — приказал майор второму груму. Он объехал вокруг массивного ствола, поначалу не видя ничего такого, что привело инспектора в полубезумное состояние.
 — Черт бы побрал этого болвана, — пробормотал майор. — Не вижу ничего особенного. Вероятно, опять был пьян. Уволю его без выплаты жалованья. — И тут он увидел…
 Его лошадь шарахнулась прочь от дерева. Натянув поводья, майор приказал:
 — Спокойно, спокойно, моя девочка.
 Он подъехал поближе и наконец явственно увидел то, что привело его инспектора в невменяемое состояние. Вначале он испытал гнев и отвращение.
 Проклятие! Это было одно из платьев его дочери, прибитое гвоздями к дереву и словно изрубленное саблями.
 Хуже того, некогда белоснежный муслин был испачкан свежей кровью.
 У Харрингтона заныло под ложечкой…
 Этот негодяй, стало быть, успел проникнуть в его дом или по крайней мере в прачечную. Он подобрался достаточно близко к… Майору страшно было подумать о том, что мог сделать этот бандит.
 Должно быть, именно так выглядел Кодлин, когда его бедная экономка споткнулась о его изуродованное тело. Содрогнувшись, майор подъехал еще ближе, намереваясь снять платье, пока никто этого не видел, и сжечь его. Повеял ветерок, и майор заметил затрепетавший листок, прибитый к дереву.
 Записка. Предупреждение. То, что в ней было написано, вынудило майора слезть с седла и отойти к кустам, ибо он почувствовал позыв к рвоте.
 Он в ужасе снова и снова перечитывал написанные по-бенгальски слова. Он в достаточной степени знал бенгальский, чтобы понять смысл.
 «Ты будешь следующим».




 Глава 6



  Сейчас, когда я потерла своего возлюбленного лейтенанта Трокмортена, больше всего я сожалею о том, что никогда, ни разу его не поцеловала. 

    Мисс Дарби (строго по секрету) — мисс Сесилии Овертон в «Самом горестном часе мисс Дарби».

 — Ну как, вы готовы вернуться в Лондон, мистер Данверс? — спросила мисс Тейт, когда Рейф наконец, выбрался из колодца.
 — Пока нет, — ответил Рейф, игнорируя игривость ее тона, который был бы уместен, сделай он всего лишь неловкий шаг в танце на деревенском балу, а не свались в пересохший колодец.
 Разумеется, он не ожидал от мисс Тейт женских ахов и охов.
  «Ах, мистер Данверс, как мужественно вы себя вели и каким ловким нужно быть, чтобы выйти из этой ситуации целым и невредимым!» 
 Или…
  «Вы уверены, что вам не требуется доктор?» 
 Нет, от мисс Тейт этого не дождешься. Похоже, она очень довольна собственным остроумием, на Рейфа почти не обращает внимания, сталкивая носком туфельки обломки камней в колодец.
 — Должно быть, это не совсем то место, где вам хотелось бы провести столько времени, — сказала она, покосившись на Рейфа.
 Несмотря на уязвленную гордость, он не сдержал улыбки.
 — Для вызволения из колодца вы использовали новую методику.
 — Я вас об этом предупреждала.
 — Предупреждали, — согласился он, отряхиваясь. Если он задержится еще на какое-то время в Брамли-Холлоу, у него мало что останется от гардероба.
 — Хотите, я дам вам совет? — начала мисс Тейт.
 — Я весь внимание.
 — Возвращайтесь в Лондон. Рейф шагнул к ней.
 — Не раньше, чем вы признаетесь, что вы именно та женщина, которую я хочу.
 Эти слова сорвались у него с губ, прежде чем он подумал, что именно имел в виду.
 Она взглянула на него, словно испуганная лань, слегка приоткрыв рот, на лице отразилась растерянность. Но он видел в этот момент только ее растрепавшиеся рыжеватые волосы и пухлые губы.
 «Вы знаете, кто я, Рейф. И я тоже вас хочу., .» «Dios! — выругался он. — О чем это я думаю?» Между тем она снова надела броню старой девы и огрызнулась, словно Аякс.
 — Ну… я… я никогда…
 Рейф жестом остановил ее, уже сожалея о своих словах. Этот безобидный флирт таил в себе опасность.
 — Я предложила бы вам, сэр, — сказала она, — сейчас, когда вы закончили осмотр Бетлсфилд-Парка, завершить на этом ваш тур, пока вы снова не окажетесь в ситуации, когда вам понадобится помощь.
 — Да, весьма забавно. Мне очень повезло, что вы так умело вяжете узлы. Скажите, пожалуйста, помимо того, что вы оказываете помощь и содействие хозяйке почты, вводите в заблуждение посетителей Брамли-Холлоу, завершаете курс обучения у местного палача, чем еще вы можете здесь заниматься?
 Вскинув голову, она повернулась на пятках.
 — Вы правы, ничем. Прошу прощения, но я должна вас покинуть. — Взяв письменный столик и сумку, она повесила их на плечо и направилась в сторону своего дома.
 Ну вот, он вынудил ее обратиться в бегство, хотя меньше всего желал этого. По крайней мере до того, как у него появится шанс…
 — Послушайте, я вовсе не хотел нарушить здесь ваш покой, — быстро проговорил он. — Пожалуйста, продолжайте писать ваш очередной роман…
 Она насмешливо улыбнулась.
 — В самом деле, не обращайте на меня внимания. Ведь я пришел сюда осмотреть недвижимость.
 Она покачала головой:
 — Нет, я закончила со своей перепиской и домашней бухгалтерией и должна возвращаться домой. А то мой дядя снова напугает соседей. Я с трудом утихомирила их утром.
 Рейф улыбнулся:
 — Вашему дяде нравится стрелять из пушки.
 — Как и вам, сэр.
 Он уловил в ее тоне нотки восхищения и был ошеломлен.
 Может, ему мерещится, после того как он ушиб голову при падении в колодец?
 Она поправила шляпку и поиграла тесемками.
 — Я так и не удосужилась поблагодарить вас за цветы. — Взглянув на него, она слегка улыбнулась. — Благодарю и прощаюсь с вами. — Она не спеша двинулась по тропинке.
 Рейф лихорадочно искал предлог, чтобы задержать ее. И, словно прочитав его мысли, она остановилась у калитки и, обернувшись, сказала:
 — Если войдете внутрь дома в Бетлсфилд-Парке, будьте осторожны, полы там прогнили.
 И тут Рейфа осенило. Осмотреть Бетлсфилд-Парк! Это очень опасно без ее помощи!
 — Мисс Тейт, могу я попросить вас еще об одной услуге?
 — Да? — В ее голосе прозвучала нотка нетерпения.
 — Не могли бы вы помочь мне произвести осмотр Бетлсфилд-Парка, чтобы я снова не оказался в какой-нибудь западне? Очень обидно, если я попаду в ловушку, в то время как вы будете дома пить чай.
 — Я бы не стала употреблять слово «обидно».
 Ну разумеется, маленькая ведьма! Ведь именно эта женщина сделала для него петлю. Он мог сломать себе шею, а она пришла бы на его похороны с насмешливой улыбкой.
 Его просьба тоже не ввела ее в заблуждение.
 — Позвольте уточнить. Вы доверяете мне и хотите, чтобы я благополучно провела вас по этим развалинам?
 — Надеюсь, вы приведете меня туда, куда я хочу попасть. — Сказав это, он представил себе, как Ребекка, в одной ночной рубашке, ведет его в элегантный будуар, к массивной двуспальной кровати.
 «Рейф, я так хочу тебя… Пошли со мной, Рейф…» Он снова кашлянул и слегка тряхнул головой. Надо спросить у леди Финч, есть ли в этой хваленой деревне врач, и сходить к нему, поскольку, по всей видимости, он что-то повредил во время падения в колодец.
 — Думаю, что несколько минут смогу вам уделить, — сказала мисс Тейт. Подбоченившись, она посмотрела на третий этаж, и улыбка тронула ее губы.
 Видимо, она прикидывала, будет ли падение с третьего этажа достаточным для того, чтобы устранить его из своей жизни, поскольку колодца оказалось явно недостаточно.
 — Думаю, для осмотра много времени не понадобится, — сказал Рейф. — Я лишь хочу дать более или менее точное описание состояния дома покупателю.
 — Гм… Полагаю, это важно, — сказала она, перебирая пальцами бахрому на шали. — Если, конечно, вам удастся получить Бетлсфилд-Парк в качестве платы за оказанную услугу.
 — Нужно посмотреть, сильно ли протекает крыша. Мисс Тейт поставила столик на землю.
 — Не сильно. — Ее горячность удивила Рейфа. Практичная мисс Тейт защищает Бетлсфилд-Парк?
 — В самом деле? — удивился он.
 — Тут есть и положительные стороны. Надо только… — Она осеклась, взглянула на Рейфа и махнула рукой.
 — Вы хотели что-то сказать?
 — Не имеет значения. — Она поставила сумку на столик и как-то странно посмотрела на дом. — Ах, Боже мой, если уж вы меня спросили, то я считаю преступлением сносить такой прекрасный дом. И если вы станете его владельцем, если вдруг такое случится, обещайте мне, что не продадите дом какому-нибудь напыщенному выходцу из Индии или нуворишу, который построит на его месте позолоченного монстра, нарушив гармонию не только этого пейзажа, но и всей округи.
 В глазах ее вспыхнула такая страсть, что Рейф невольно почувствовал себя виноватым, хотя не понимал ее обеспокоенности по этому поводу.
 Господи, но ведь это почти неизбежно. Что, по ее мнению, можно еще сделать с этой развалюхой? Вряд ли она может стать домом…
 Дом…
 Могла ли эта развалюха им стать? В глазах мисс Тейт Бетлсфилд-Парк отнюдь не груда камней, а символ дома.
 И Рейф подумал, что если из такой развалюхи можно сделать дом, то он может стать и его домом.
 Его домом?
 Он точно повредился умом.
 Тем не менее Рейф видел, что дом означает для мисс Тейт нечто большее, чем протекающая крыша и место, где птицы нашли себе убежище. Он был воплощением ее мечты, домом, где она могла бы стать хозяйкой. И столько страсти было в ее голосе, что Рейф тоже ощутил тоску по дому.
 Своему дому…
 Неожиданно для себя он спросил:
 — А что бы вы сделали с этим местом?
 — Вы хотите сказать, с этим домом? — мечтательно произнесла она.
 Mierda! Когда наконец он научится держать язык за зубами? Рейф чувствовал, как ее энтузиазм вливается в его сердце, словно нервное возбуждение перед боем.
 — Да, с этим домом, с Бетлсфилд-Парком, если бы стали его хозяйкой?
 Она вскинула голову.
 — Вы в самом деле хотите это знать? Даже после того, что случилось с вами вчера и только что?
 — Да. Кажется, вы с любовью относитесь к этому месту, и мне интересно услышать ваше мнение.
 — Этот дом никогда не будет вашим, — сказала Ребекка, кивнув в сторону еле заметной тропинки. — Сюда, пожалуйста.
 — Если вы убеждены, что этот дом никогда не станет моим, зачем согласились меня сопровождать?
 Мисс Тейт остановилась.
 — Вы должны понять, что, вмешиваясь не в свое дело, совершаете большую ошибку.
 Теперь настала очередь Рейфа вскинуть бровь.
 — Вряд ли я в этом раскаюсь. Мое «вмешательство», как вы изволили выразиться, пошло мне только на пользу. Я встретил вас. — Он не удержался еще от одной попытки пофлиртовать, однако мисс Тейт лишь усмехнулась и пошла дальше.
 — С чего вы хотите начать — с сада или дома? — спросила она.
 — Садом я сыт по горло, — засмеялся Рейф. — Давайте осмотрим этот дворец.
 Она кивнула и двинулась вокруг дома.
 — Разве входная дверь не там? — Он указал пальцем в противоположном направлении.
 Она метнула на него быстрый взгляд.
 — Да, верно, — пробормотал Рейф. — Полагаю, у вас есть собственный вход.
 — И не один.
 — Вы провели здесь много времени, — заметил Рейф, следуя за ней и наблюдая за тем, как она пробирается сквозь кусты к потайному входу.
 — Естественно, — ответила она, осторожно входя внутрь. — Я в этом доме выросла.
 — Вы здесь жили? — ошеломленно спросил Рейф.
 Поскольку он остановился у леди Финч, девушка полагала, что он уже знает про их семью. Однако его вопрос означал, что баронесса, любительница посплетничать, на сей раз оказалась сдержанной.
 Видимо, из каких-то своих соображений, решила Ребекка.
 Они подошли к двери близ кухни, Ребекка отодвинула изгородь, которая загораживала кухню, и вошла в дом.
 — Смотрите под ноги, — предупредила она. — Половицы прогнили.
 Рейф последовал за ней.
 — Мой отец был искателем сокровищ, — сказала она, ведя его мимо бывшей комнаты матери к лестнице. Дойдя до первой лестничной площадки, она в упор посмотрела ему в лицо. — Я имею в виду, что мой отец был одержим желанием найти сокровище.
 — Я полагал, что он был ученым.
 По крайней мере так сказала леди Финч.
 — Да, был, — подтвердила мисс Тейт. — Когда ему это требовалось. Мы можем начать с верхнего этажа, постепенно спускаясь вниз, — добавила она.
 — Это так необходимо? — спросил Рейф, оглядывая мрачноватый интерьер.
 — Разумеется, — сказала мисс Тейт, взяв его за руку и подталкивая вперед. — Иначе вы не сможете по справедливости оценить это место во всех деталях.
 — Практичный совет, мисс Тейт, — пробормотал Рейф. — Хотя подозреваю, вы просто хотите свести меня поскорее в могилу.
 — Здесь много такого, сэр, чего сразу не разглядишь.
 — Да, если только удастся остаться в живых после этого осмотра.
 Она нисколько не сомневалась в том, что если бы он стал осматривать дом в одиночку, как намеревался, то ограничился бы осмотром главного холла, загаженного птицами, и вернулся бы в Лондон с намерением продать дом первому попавшемуся покупателю.
 Однако Бетлсфилд-Парк заслуживает гораздо большего, подумала она, проводя его через спальни и гостиную на верхнем этаже, обращая его внимание на мраморный камин во второй гостевой комнате и пятно на полу, оставшееся после научных экспериментов ее брата.
 Дом снова должен наполниться смехом и радостью, Ребекка надеялась, что Рейф это поймет, точнее, почувствует.
 — Просто не верится, что дом мог так разрушиться за какие-то пятнадцать лет, — проговорил Рейф.
 — Поместье находилось в плачевном состоянии, когда им владели мои родители, что не помешало семье Тейт поселиться в нем.
 Это было до того, как ее отец собрался в Калькутту, где рассчитывал найти сокровище.
 «Такое сокровище способно сделать это место великолепным», — частенько говорил он. Однако его затея обошлась ему очень дорого.
 Ребекка чувствовала, как мистер Данверс поедает ее глазами, но не смела взглянуть на него. Она не хотела его жалости, ее не интересовало его мнение. Она вообще не понимала, зачем рассказывает ему свою историю.
 — Один человек, связанный с «Ост-Индской компанией», показал отцу древний трактат, найденный им в Калькутте, с подробным описанием клада, спрятанного в тайнике в северной части города. Он предложил финансировать нашу поездку в Индию, оговорив себе долю прибыли. Львиную долю, надо сказать, но отец рискнул, надеясь, что сокровище все окупит. — Они спустились по главной лестнице и остановились на второй площадке. — Когда мои родители умерли, этот человек взял Бетлсфилд-Парк в качестве компенсации за потраченный капитал.
 — И превратил его в бордель? — спросил Рейф, глядя на изодранные шелковые портьеры красного цвета и грубо выполненную роспись на потолке с изображением Зевса, соблазняющего Данаю.
 — Пожалуй, так оно и было, — согласилась Ребекка, кивнув в сторону картины. — К счастью для округи, но, увы, не для дома, этот человек в пух и прах проигрался. — Она вздохнула и продолжила путь вниз, осторожно ступая по шатким ступенькам. Они дошли до мраморного холла, после чего она повела Рейфа в любимую ее отцом библиотеку.
 Рейф обошел комнату, время от времени останавливаясь, чтобы ткнуть пальцем в дырку в стене.
 — Хотел бы я знать, почему этот дом до такой степени обезображен. Можно подумать, что он подвергся нападению французов. Или же ваш дядя использовал его в качестве мишени.
 — Насекомые-вредители, — ответила Ребекка, надеясь, что он не догадается об истинной причине.
 — Вряд ли тут виноваты насекомые, — пробормотал он, ткнув носком сапога в отошедшую половицу.
 Ребекка не стала его разубеждать.
 — Единственное, что сохранилось, — это бальный зал, — сказала она, подталкивая Рейфа к выходу из библиотеки и, пытаясь отвлечь его от дальнейших размышлений на этот счет. Тему разговора он изменил, но комфортнее ей от этого не стало.
 — Как получилось, мисс Тейт, что вы, живя в Брамли-Холлоу, не вышли замуж? — спросил он.
 Ребекка сдержала раздражение. Она знала, что этот вопрос интересует многих.
 — Я просто избегала свах, — сказала она как можно беспечнее. — Кроме того, меня не осаждали претенденты.
 — Не понимаю, почему так. Ведь вы… — Рейф умолк и после паузы закончил, употребив ее собственные слова, — вы практичная женщина.
 — Не старайтесь быть добрым. Я знаю себе цену. Женщина, уже вышедшая из брачного возраста, с полубезумным родственником на руках, к тому же бесприданница. Согласитесь, слишком много.
 — Ваш дядя еще пригодится. В любой момент может понадобиться твердая рука, умеющая стрелять из пушки.
 — Вам не стыдно, что вы потворствовали ему в этом деле вчера вечером?
 Рейф озорно улыбнулся.
 — Обожаю пушки.
 — Ну да, теперь вся деревня об этом знает. Он рассмеялся.
 — Леди Финч строго отчитала меня нынешним утром. Сказала, что напишет моему брату и попеняет за мое воспитание.
 — Но почему брату, а не маме? — Поскольку он задавал ей весьма деликатные вопросы, Ребекка решила, что вправе проявить любопытство в отношении этого загадочного повесы.
 — Меня воспитывал брат, и леди Финч считает его ответственным за все мои грехи, — ответил Рейф без какого бы то ни было намека на раскаяние. — Мои родители погибли в дорожной аварии, когда я был ребенком.
 — Простите.
 — Ничего, это случилось давно. Моему брату пришлось изрядно повозиться со мной. Вы не можете себе представить, каким я был озорником.
 — Вы? — с притворным удивлением спросила Ребекка. — Впрочем, вы мало изменились с того времени. Я согласна с леди Финч, письмо определенно необходимо.
 Он застонал.
 — Мои братья теперь станут мне читать нотации.
 — Это помогает?
 — Никогда!
 — У вас много братьев?
 — Всего два, оба старше меня. Вообще-то они мои сводные братья. Моя мать была второй женой отца.
 Судя по его тону, у Ребекки сложилось впечатление, будто он чего-то недоговаривает, она сочла неудобным оказывать давление на мужчину, которого едва знала, и выпытывать подробности его жизни.
 — А где ваш дом?
 Он засмеялся и покачал головой:
 — У меня его никогда не было. — Видимо, на ее лице отразилось недоверие, потому что он тут же пояснил: — Мой отец был дипломатом, и мы часто переезжали с места на место. Когда мои родители умерли, я пошел учиться в школу, затем сменил несколько учебных заведений, а потом мой брат Колин взял меня на свой корабль.
 — Вы отправились в море? — Ребекка не могла скрыть своего восхищения.
 — Наверное, он думал, что на борту военного корабля я не смогу причинить каких-либо неприятностей…
 Военного корабля? Это не сулило ничего хорошего.
 — Ну да, пушки! — воскликнула она. Он кивнул:
 — Это и еще кое-что. Когда он уже готов был вышвырнуть меня за борт, за меня вступился Роберт, мой второй брат. Он взял меня с собой в армию. Тут было много пушек и прочего, но эти уставы… — Он передернул плечами. — Я не был образцовым офицером.
 — Догадываюсь, — сказала Ребекка. Она взглянула на него. Было что-то обезоруживающее и привлекательное в его откровенности. — Я завидую вашей независимости, мистер Данверс.
 — Не стоит завидовать, мисс Тейт. Моя независимость причиняла мне массу хлопот. — Шагнув к ней, он поймал ее руку и помог обойти пролом в полу. — К тому же вы самая самостоятельная леди, которых я когда-либо встречал.
 Ребекка застыла, поскольку его ладонь ласкала ее локоть. Она отважилась заглянуть ему в глаза и увидела в них благодарность. Мурашки побежали у нее по спине. Как и накануне вечером, он смотрел на ее губы, она почувствовала, что они приоткрылись, и пришла в смятение… Когда он подошел еще ближе, она подобрала юбки и ускорила шаг.
 — Сюда, пожалуйста, — сказала Ребекка, не оглядываясь. — Танцевальный зал весьма красив.
 Самостоятельная, как же! Да она насмерть перепугалась. Будь она самостоятельной, проверила бы свою теорию об искушении поцелуем в ту же самую секунду.
 — А почему вы не женаты, мистер Данверс? — Она решила подразнить его немного.
 — Как и вы, — сказал он, положив руку на сердце и изображая страдание, — я убежденный холостяк и не вижу причин менять свою жизнь.
 — Но Брамли-Холлоу — опасное место для убежденных холостяков.
 — Я намерен взять пример с вас и держаться подальше от свах.
 — Вы бы лучше опасались моего дяди, — сказала Ребекка. — Кажется, на него произвело впечатление, что вы принесли мне цветы. Сегодня утром он заявил, что вы дьявольски ловкий стрелок и настоящий джентльмен. Если вы снова придете к нам, он усадит вас и меня рядом со священником.
 — И вы позволите ему?
 — Едва ли, — заявила она с преувеличенной горячностью.
 Рейф скрестил на груди руки и прислонился к стене.
 — Думаете, вам удастся перехитрить вашего дядю?
 — Уверена. Потому что стреляю лучше вас обоих. Он засмеялся и покачал головой.
 Ребекка подошла к двустворчатой двери, ведущей в бальный зал, и остановилась, в недоумении уставившись на нее.
 — Странно. Насколько я помню, она не бывает закрыта. — Ребекка потрогала щеколду, но дверь не поддалась. — И уж тем более заперта. — Она толкнула дверь плечом.
 Никакого результата.
 — Похоже, придется идти дальше, — сказала Ребекка. — Жаль, потому что это моя самая любимая комната.
 — А в нее есть еще какой-нибудь вход?
 — Можно войти через садовую дверь, но тогда придется разбить стекло. Не понимаю, каким образом она оказалась закрытой. Замки давно заржавели, придется принести лом из сарая.
 — Позвольте, я попытаюсь, — предложил Рейф и попробовал повернуть щеколду. Не получилось.
 Подмигнув ей, он с силой толкнулся в дверь. Раздался грохот, появилось облако пыли, однако дверь устояла.
 — Не думаю, что новому владельцу понравится сломанная дверь, — сказала Ребекка.
 — Мисс Тейт, — проговорил Рейф, потирая ноющее плечо, — если ко всему, что следует отремонтировать в этом доме, добавить еще одну сломанную дверь, вряд ли это существенно изменит стоимость ремонта.
 — Пожалуй, вы правы, — признала Ребекка. — Подождите немного, я принесу…
 Взяв Ребекку за руку, он отвел ее на безопасное расстояние. Посмотрел на нее и снова подмигнул.
 Ребекка с открытым ртом наблюдала за тем, как этот неординарный джентльмен на ее глазах превратился в воплощение мощи и силы. Он отступил на два шага назад, затем яростно бросился на двустворчатую дверь.
 Рейф ударил каблуком в то место, где находилась щеколда, и дверь с грохотом распахнулась. Сверху посыпались щепки, обломки штукатурки и пыль.
 Ухмыльнувшись, мистер Данверс шагнул в бальный зал; в этот момент он напоминал Аякса, который одолел пришельца, посмевшего вторгнуться на его территорию.
 О чем она думала, говоря, что этот мужчина ей не подходит? Только сейчас она поняла, что лгала себе самым бессовестным образом.
 Его дешевый сюртук и сапоги с ободранными носками свидетельствовали о его тощем кошельке и небезупречных манерах. Но когда он продемонстрировал свою мужскую мощь и умение, девушка затрепетала. Каково же, думала она, иметь мужчину, который способен обладать ею с такой же страстью?
 Этот мужчина способен разгадать все желания женщины. И все ее секреты. О, с ним нужно держать ухо востро!
 — Что за черт… — донеся его голос из зала.
 Ребекка последовала за ним и увидела, что Рейф опустился на колени перед камином и тычет пальцем в пепел на каминной решетке. Поднявшись, он повернулся к Ребекке.
 — Здесь кто-то живет.
 — Вероятно, бродяги, — предположила она. — Хотя обычно они живут здесь зимой, а не в это время года.
 — Нет, кто-то совсем недавно здесь был.
 — Откуда вы знаете? — спросила она, глядя на грязную решетку и покрытую слоем пыли комнату.
 — Знаю, — сказал он. — Взгляните на эти следы. Вся комната в пыли, кроме вот этих мест. То же самое рядом с камином.
 Ребекка пожала плечами. Тогда он объяснил:
 — Вот это место чистое. Здесь спал мужчина, видимо, не желая, чтобы его обнаружили. Но от пыли не спрячешься.
 Ребекке не хотелось знать, с чего он все это взял. Но говорил он очень уверенно.
 Ее секреты не имеют никакого шанса устоять перед этим человеком. И она вдруг поняла, что могла бы сама оказаться на дне колодца в саду.
 — Я должна сообщить об этом леди Финч, — сказала Ребекка. — Барон — местный магистрат. Он пришлет полицейского, чтобы расследовать это дело, хотя сомневаюсь, что он прислушается к вашим подозрениям.
 Рейф покачал головой:
 — В этом есть нечто странное. Зачем кому-то здесь прятаться?
 Ребекка снова пожала плечами, давая понять, что это выше ее понимания. Однако ей стало не по себе. Кто-то прячется в Бетлсфилд-Парке? Скрывается, словно вор? И делает это весьма изощренно.
 Внезапно ей захотелось домой. К полковнику, прочь от подозрений, прочь от Данверса.
 Она пустилась бежать, потеряв над собой контроль, не соображая, куда направляется.
 — Осторожно! — крикнул Рейф, опасаясь, как бы она не наступила на прогнившую половицу.
 Она внезапно ощутила себя в его объятиях. Ни один мужчина не прижимал ее так крепко к своей груди, и Ребекка почувствовала себя в безопасности.
 — Я просто вспомнила… я обещала дяде… сказала, что приду домой… — заикаясь, бормотала она.
 Рейф прищурился. Он не верил ни единому ее слову.
 — У вас отчаянно колотится сердце, мисс Тейт, — сказал он, не отпуская ее. — Что вас так напугало?
 — Ничего, — ответила она, пытаясь высвободиться из его объятий. — Уберите руки.
 — Нет, — возразил Рейф. — Не отпущу вас, пока не объясните, почему вы так побледнели. Чего испугались? И не рассказывайте ханжеских сказок о том, что вы едва не упали.
 Ей следовало бы помнить, что мистер Данверс, способный определить по пеплу на решетке и пыли на полу, что здесь кто-то был, может без труда распознать неуклюжую ложь, которая слетела с ее губ.
 — Ребекка, — шепотом проговорил он, назвав ее по имени, словно имел право на подобную фамильярность, — расскажите мне, и я вам помогу. — Он обхватил ладонями ее лицо, повернул к себе и заставил посмотреть ему в глаза. — Скажите мне, в чем дело? Что заставило вас обратиться в бегство? — Он убрал с ее лица выбившуюся из прически прядь волос. Нежность этого прикосновения заставила ее затрепетать.
 — Я поняла… Мне нужно…
 — Вам нужно рассказать мне правду. Я помогу вам. Нет, он не сможет. Никто не сможет ей помочь. Он посмотрел на ее губы, заглянул в глаза.
 И она расслабилась, ожидая, что он поступит, как герой одного из ее романов. Но Рафаэль Данверс не герой. Он повеса и негодяй. И уж конечно, не джентльмен.
 — Скажите мне, Ребекка, — повторил он шепотом. — Что вас так напугало?
 — Вы, — шепотом ответила она.
 — Не бойтесь меня, — сказал он и прильнул губами к ее губам.
 Ребекка закрыла глаза. У нее не было сил сопротивляться.
 Его язык дразнил ее, грозил проникнуть глубже, разбудить в ней желание. Она обвила руками его шею, привлекла к себе, желая, чтобы он пробудил в ней страсть, которая мучила ее с того самого момента, как она его увидела.
 Его поцелуй становился все более настойчивым, он застонал. Волосы Ребекки рассыпались, шаль соскользнула с плеч.
 Он гладил ее спину, нежно касался бедер, груди.
 Она застонала, когда он слегка сжал сосок, и почувствовала дрожь в коленях.
 Он наступил на прогнившую половицу и упал, она повалилась рядом. Засмеявшись, он быстро вскочил и протянул ей руку.
 — Мисс Тейт, — сказал он, — клянусь, вы станете причиной моей гибели.
 — О Господи! — простонала она и, осознав, что происходит, пришла в ужас. Еще немного, и она отдалась бы ему.
 Ребекка вскочила, схватила шаль и бросилась вон из комнаты.
 Рейф попытался последовать за ней, но она выскользнула из дома через отверстие в стене, кое-как заколоченное досками. Оно было слишком узким для Рейфа.
 Когда наконец он нашел парадный вход и вышел, Ребекки уже и след простыл.
 Черт возьми! Что он наделал?
 Схватил ее в объятия, испугавшись, что она наступит на прогнившую половицу, сделав это из самых добрых побуждений, и неожиданно поцеловал.
 А что же эта практичная, благоразумная мисс Тейт? Она была словно пламя в его объятиях, разжигала его страсть, отвечая на его ласки. Чтобы понять ее, целой жизни не хватит.
 Он провел пальцами по волосам. Надо убираться к чертовой матери из Брамли-Холлоу.
 Он собрался уже повернуться и идти к своей лошади, когда увидел какой-то предмет на пне, на котором однажды сидела мисс Тейт. В спешке она забыла свой переносной письменный столик.
 При других обстоятельствах он счел бы это для себя удачей. Кокрейн открыл бы эту штуку без малейшего колебания.
 Рейф окинул взглядом пустынный пейзаж. Никого поблизости, если не считать птиц, поющих в кустах.
 Так чего же он ждет?
 «Вы должны понять, что, вмешиваясь не в свое дело, совершаете большую ошибку».
 Рейф опустился на колени перед столиком и некоторое время разглядывал его необычную конструкцию. Он очень напоминал военную вализу для документов. Но от Ребекки можно ждать всяких неожиданностей.
 Сделав глубокий вдох, он открыл крышку. Внутри он обнаружил поспешно засунутые страницы вместе с двумя чернильницами; одна из них была пустая, другая — полная. На дне было несколько перьев.
 Не обращая внимания на перочинный нож, он взглянул на исписанные страницы. Быстро просмотрел их.
 «Дорогая Мэри!
 Я понимаю, что очень задержала ответ…»
 «Уважаемые господа!
 Я обращаюсь по поручению своего дяди с просьбой выдать из вашей библиотеки том…»
 «Домашние расходы на хозяйство за май 1817…»
 Именно об этом и говорила мисс Тейт: бухгалтерские отчеты и переписка.
 Она не была той женщиной, которую он искал.
 Казалось, он должен радоваться, что не придется ее губить, чтобы получить награду, но почему-то он испытал разочарование.
 Может, по той причине, что на какое-то время в течение сегодняшнего дня мисс Ребекка Тейт стала его персональной мисс Дарби — находчивой, смелой, предприимчивой и такой привлекательной. И вот теперь…
 Он засунул листы внутрь и захлопнул крышку, гоня прочь свои дурацкие фантазии и мысли о старых девах, способных завладеть его воображением.
 Собрав принадлежащие ей вещи, Рейф решил отнести их в имение леди Финч. Он попросит Джемми вернуть их Ребекке вечером, разумеется, тайком.
 И тут в голову ему пришла одна мысль.
 Если Ребекка не автор романов о мисс Дарби, то что ее так напугало?
 К тому моменту он даже не поцеловал ее, а когда она в конечном итоге сбежала, явился ли тому причиной их поцелуй?
 Ибо, если быть до конца честным, этот поцелуй отчаянно напугал его самого.




 Глава 7



  Если вы думаете, что, принимая мое предложение, прелестная мисс Дарби, вы станете моей второй женой, то поверьте: вы будете первой в моем сердце. 

    Принц Санжит — мисс Дарби в «Безрассудной сделке мисс Дарби».

 Ребекка бежала в сторону дома, не чуя под собой ног, не обращая внимания ни на окружающие цветы, ни на красоты ясного солнечного дня. Обычно все это наполняло ее радостью и восторгом, но только не сегодня.
 Кто мог подумать, что с восходом солнца ее жизнь так круто изменится?
 Кто-то скрывается в Бетлсфилд-Парке? У нее захолонуло сердце, ибо это могло означать лишь одно. И почему эта беда свалилась на нее именно сейчас?
 О, если бы это было ее единственной бедой!
 Рейф поцеловал ее. Поцеловал, нисколько не заботясь о том, чтобы это выглядело добропорядочно.
 Он, конечно же, не джентльмен. Целовал ее до тех пор, пока у нее не ослабели колени. Она едва не лишилась невинности.
 Она сбежала вниз по ступеням и остановилась от пришедшей ей в голову мысли. Разумеется, мистер Данверс не джентльмен. А кто же она? Она не сопротивлялась, когда он ее целовал, жаждала его ласк и, если бы не дыра в полу, куда оба они провалились, отдалась бы ему.
 Ребекка оглянулась на дом и плотнее завернулась в шаль. Пока мистер Данверс не покинет Брамли-Холлоу, она будет писать где-нибудь в другом месте.
 — Господи, что я наделала? — прошептала она. — Что со мной будет?
 Она должна забыть все, что произошло. Тепло его тела, томный блеск глаз, его губы. Забыть? Но это выше ее сил.
 О дьявольщина! Она забыла свой письменный стол! Черт бы побрал этого человека! Он настолько ее одурманил, что она убежала, оставив все свои вещи в саду.
 Если она вернется за ними, может встретиться с ним. Никуда ее столик не денется. Заберет его завтра.
 Подойдя к околице деревни и поравнявшись с коттеджем Эсме, она ускорила шаг, опасаясь, как бы сваха, умевшая разгадывать сердечные тайны, не объявила ее «сосватанной».
 С кем? С мистером Данверсом? Ребекка передернула плечами. Только не с этим очаровательным повесой. Она поставила крест на мужчинах такого сорта, когда несколько лет назад лейтенант Хабершем уплыл в Калькутту, не сказав ей ни слова.
 Но внутренний голос нашептывал ей: «Ты только представь себе, что всю жизнь проведешь в его объятиях… отвечая на его поцелуи…»
 Найдется ли женщина, способная отказаться от столь сладостной перспективы?
 Ребекка громко вздохнула. Нет, она слишком разумна, чтобы верить подобному вздору. Мистер Данверс целовал ее, надеясь выведать тайну романов о Дарби. И она, словно юная школьница, едва не попалась на эту удочку. Полная решимости покончить с этим раз и навсегда, Ребекка ускорила шаг и вскоре подошла к розарию у входа в ее дом.
 Остается лишь надеяться, что он образумится и уедет в Лондон. Распрощаться с ним было бы для нее настоящим спасением. И тут она почувствовала, что к горлу подступил комок.
 Войдя в дом, Ребекка оказалась свидетельницей редкого зрелища: миссис Уортлинг хлопотала с утюгом, приводя в порядок мундир полковника.
 — Будьте уверены, полковник Постхилл, ваша форма будет в полном порядке, как у настоящего морского офицера.
 — Я служил в армии, а не среди этих пропитанных морской солью олухов, так почитаемых в Англии.
 — Армия, флот — не все ли равно? Мужчина в форме радует глаз.
 Обернувшись, миссис Уортлинг увидела стоящую с раскрытым ртом Ребекку.
 — Вы согласны, мисс Тейт?
 — Что здесь происходит? — только и смогла спросить Ребекка.
 — Вам нужно позаботиться также и о себе. Вы приглашены сегодня на обед. — Миссис Уортлинг отнесла утюг на кухню и тут же вернулась с ее лучшим муслиновым платьем. — Я лишь слегка прикоснулась к нему. — Экономка с любопытством посмотрела на Ребекку. — У вас неприятности? — Вздохнув, она отдала платье Ребекке. — Поднимайтесь наверх и собирайтесь. Не опаздывайте.
 — Мы куда-то идем? — спросила Ребекка, адресуя вопрос полковнику, который перед зеркалом в коридоре завязывал галстук.
 Ребекка повесила платье на спинку стула и подошла к дяде. Видя, как мучительно он пытается справиться с галстуком, она взяла этот труд на себя и быстро завязала простенький узел.
 В зеркале она увидела, что он улыбается ей.
 — Кто нас пригласил на обед? — спросила она.
 — Леди Финч. Она намерена представить твоего мистера Данверса всем соседям.
 — Моего мистера Данверса? — возмутилась Ребекка и услышала смех миссис Уортлинг, очень напоминавший карканье вороны.
 — Ага, вот что привлекло ваше внимание, — сказала она, выглянув из кухни. — Должно быть, он богат, говорят, не то унаследовал Бетлсфилд-Парк, не то собирается его купить. А скорее всего выиграл его в кости. Уж очень он похож на лондонского шулера. — Она снова окинула взглядом Ребекку. — Муслиновое платье не самый лучший наряд для званого обеда. — Она помолчала и добавила: — Мне бы не хотелось, чтобы вы отдали свое сердце азартному игроку. Моя сестра совершила такую глупость. Посмотрели бы вы на нее сейчас. У нее семеро детей, мал мала меньше. Правда, сестра клянется, что поцелуи этого дьявола стоят того. — Миссис Уортлинг покачала головой. Затем снова бросила взгляд на Ребекку.
 — Лучше бы надели темное платье, — сказала экономка. — Черный цвет способен свести большинство мужчин с ума. — Она громко вздохнула. — Надеюсь, это не относится к мистеру Данверсу…
 — Миссис Уортлинг, у вас есть еще какие-нибудь дела? — спросил полковник.
 Женщина насупила брови, недовольная тем, что ее прервали, однако в те моменты, когда полковник находился в здравом уме, она знала свое место.
 — Только не вините меня, если этот джентльмен окажется каким-нибудь несносным типом.
 Слишком поздно, хотела сказать ей Ребекка. Но она лишь взяла дядю под локоть, привела его к библиотеке, закрыла дверь и сказала:
 — Ты говоришь, что мы обедаем в поместье Финч. Но ведь сегодня не воскресенье.
 Они всегда обедали у Финчей по воскресеньям.
 — Я же сказал тебе. Леди Финч прислала нам приглашение сразу после твоего ухода, она просит нас пообедать вместе с ней и твоим мистером Данверсом.
 — Он вовсе не мой, — процедила сквозь зубы Ребекка. — И я не собираюсь туда идти.
 — Вздор! — сказал полковник, принимая от миссис Уортлинг мундир. Он развернул его, чтобы оценить ее работу, и одобрительно кивнул. Экономка направилась на кухню, однако Ребекка не сомневалась, что та не ушла дальше порога, чтобы подслушивать ее разговор с полковником.
 Миссис Уортлинг обожала скандалы не меньше мадеры.
 — Дядя, мы не можем принять это приглашение, — сказала Ребекка уже более мягко. Нет необходимости возбуждать в нем подозрения, а тем более давать миссис Уортлинг пищу для пересудов с женой мясника.
 — Для этого нет никаких оснований, — возразил дядя, натягивая мундир.
 — Путь туда долгий, и ты устанешь, — объяснила Ребекка, разглаживая мундир и одергивая полы, чтобы форма сидела как положено.
 — Леди Финч присылает за нами карету, — сказал дядя. — Она, как всегда, заботлива и внимательна.
 Заботлива и внимательна? Лишь в тех случаях, когда преследует свою цель. Но что заставляет ее приглашать бедных родственников ее мужа? Подозрения Ребекки возросли.
 — А кто еще там будет?
 На это ответила миссис Уортлинг, подав голос с порога:
 — Как говорит миссис Бентон, лорд и леди Керквуд, майор Харрингтон с женой, сестры Гедбери и красавчик мистер Китлинг.
 Ребекка застонала. Там соберутся не просто соседи, как полагает ее дядя. Леди Финч пригласила всех, кто когда-либо был связан с Индией. Кто мог написать романы о мисс Дарби.
 — Мне нечего надеть, — сказала Ребекка, чувствуя, что ею овладевает паника.
 Полковник показал на муслиновое платье.
 — По-моему, оно великолепно. Ты будешь красивее всех женщин. — Взяв платье, он подал его Ребекке. — Давай прихорашивайся.
 — Я не пойду, — заупрямилась Ребекка. Провести целый вечер с мистером Данверсом? Да лучше оказаться рядом с орудийным расчетом!
 Черт бы побрал этого человека! Ведь он знал об обеде в тот момент, когда она бежала из парка, словно перепуганный кролик. Неудивительно, что он не стал ее преследовать. Он уже приготовил для нее новую ловушку с приманкой.
 Сущий дьявол!
 — Беке, ты меня слышишь? Остается всего полчаса до приезда кареты. Поднимайся наверх и приводи себя в порядок.
 Ребекка покачала головой.
 — Прекратить разговорчики! — скомандовал полковник. — Ты идешь на вечер, и все тут. Этот Данверс — весьма подходящий претендент. К тому же блестяще обращается с пушкой.
 Из кухни донеслось «аминь». Она окружена предателями, готовыми бросить ее на растерзание тигру. Полковник между тем продолжил:
 — Должно быть, пора подумать о сезоне в городе, чего ты всегда хотела. Я думаю, леди Финч знает, как это делается.
 — Сезон? В городе? — У Ребекки пересохло в горле. — У нас нет средств. И потом: я не могу оставить тебя одного.
 — Ты очень заботливая племянница, но должна подумать и о своем будущем. Я не вечен. — Он сцепил руки за спиной и покачался на пятках. — Ладно, не гримасничай. Может, этот Данверс увлечется тобой, и тогда не придется ехать в город.
 Но главной проблемой, в данный момент даже бедой, была предстоящая встреча с Данверсом. Ведь он может раскрыть ее тайну.
 Достаточно одного опасного поцелуя…
 — Мои дорогие друзья, — сказала леди Финч, входя в комнату и держа под руку Рейфа. — Это мой добрый друг мистер Рафаэль Данверс и его помощник Кокрейн.
 Рейф сразу понял, что с большим удовольствием провел бы вечер в клубе «Роза и лев», чем в компании представителей Брамли-Холлоу.
 Все взоры обратились к нему, на лицах собравшихся отразился скептицизм. Как леди Финч и опасалась, подозрительность гостей объяснялась поспешным приглашением на обед.
 Кокрейн кивнул и направился в дальний конец стола. Леди Финч в течение всего дня вбивала в молодого человека приличные манеры, и, кажется, ее труды не пропали даром.
 Остальным гостям, очевидно, было не до манер; в частности, мисс Тейт едва бросила взгляд на Рейфа.
 Она стояла рядом с дядей, сурово поджав губы и расправив плечи, просто не верилось, что это она млела в его объятиях.
 Рейф переминался с ноги на ногу. Неужели его поцелуй был так плох? Вроде бы никто раньше не жаловался, возможно, следовало бы извиниться за то, что приписывал ей авторство романов о Дарби, а также выразить сожаления по поводу произошедшего в Бетлсфилд-Парке.
 Однако он не считал, что должен извиняться.
 Лучше еще раз ее поцеловать, если представится возможность. Но до этого он должен определить, кто из гостей леди Финч тайком пишет романы.
 — Лорд и леди Керквуд, позвольте представить вам мистера Данверса, — объявила леди Финч, прервав его размышления и ведя по залу.
 Лучшее кресло в зале, точнее сказать, кресло леди Финч, заняла леди Керквуд. Как графиня она превосходила по рангу леди Финч, хотя была урожденной Салли Смит-Бимптон — четвертой дочерью бедного деревенского викария. К счастью для Салли, она, будучи самой миловидной и толковой, была послана в Лондон в качестве компаньонки к своей дальней престарелой родственнице и за какие-то несколько месяцев сумела женить на себе второго сына графа Керквуда. За десять лет пребывания в Индии они основательно разбогатели, после чего были отозваны по причине смерти его старшего брата, а спустя год Керквуд получил титул, когда почил в бозе старый граф.
 Все это Рейфу было известно, потому что леди Финч и миссис Рэдли подробно рассказали о каждом из гостей, в частности об их прошлом, благодаря которому могли оказаться авторами романов. Сама леди Финч и миссис Рэдли считали, что скорее всего это леди Керквуд и ее дочь Виктория.
 — Тот факт, что леди Финч столь гостеприимно нас встречает, характеризует вас с самой лучшей стороны, сэр.
 Лорд Керквуд, стоя позади жены, пробормотал приветствие и вновь сосредоточил внимание на бокале, который держал в руке.
 Леди Финч подвела Рейфа к следующей паре.
 — Это миссис Харрингтон, а вон там, у окна, прохаживается ее муж майор Харрингтон.
 — Счастлив познакомиться, — сказал Рейф, демонстрируя наивысшую галантность, на которую только был способен.
 Леди улыбнулась, а ее муж перестал шагать и кивком поприветствовал Рейфа. Затем вынул из нагрудного кармана часы, посмотрел на них и выглянул в окно.
 — Я была весьма удивлена, когда мы получили утром приглашение леди Финч, — сказала миссис Харринггон. — Майор поначалу намеревался передать свои сожаления, но мы никак не могли отказать. Не правда ли, леди Керквуд?
 — Да, разумеется, — подтвердила графиня усталым тоном, так не вязавшимся с ее острым, любопытным взглядом.
 Весьма показательно, подумал Рейф, что миссис Харрингтон села как можно ближе к леди Керквуд. Жена военного ведет кампанию. На сей раз за продвижение в обществе.
 — Мистер Данверс, говорите? — спросила она. — Вы не в родстве с бароном Данверсом? — Она явно читала книгу пэров Дебретта, как и предсказывала миссис Рэдли.
 — Он мой брат.
 — Гм, — пробормотала миссис Харрингтон, теребя пальцами носовой платочек. — Рафаэль Данверс, вы уверены, что находитесь в родстве с бароном? Я как раз утром заглянула в книгу пэров, но там значится лишь брат Роберт. — Она перевела взгляд с леди Керквуд на леди Финч и улыбнулась. — Я считаю необходимым удостовериться в этом.
 — Вы не могли меня найти в этом списке, — промолвил Рейф. — Я там не значусь.
 — Счастливый, дьявол, — сказал Джемми, наполняя бокал майора мадерой.
 — Не значитесь? — Миссис Харрингтон заморгала, словно пытаясь понять, с какой стати леди Финч пригласила на обед человека, которого нет в списке Дебретта. — Как странно! — Она усмехнулась и тут же принялась расхваливать новую шаль леди Керквуд.
 После Харрингтонов пошли менее именитые члены местного общества. Сестер Гедбери, о которых было известно меньше других, усадили напротив графини, социальную пропасть между ними обозначал длинный стол. Леди Финч закончила представления, когда одна из сестер, приветствуя Рейфа, протянула руку и кокетливо улыбнулась ему.
 — Я старшая, — сообщила Рейфу Гонора, приподняв крохотную собачку с колен, — старше на целых восемь минут. Хотя многие говорят, что я выгляжу на несколько минут моложе.
 — Гонора, мы совершенно одинаковы, — сказала Алминта, прижимая точную копию миниатюрной собачки ее сестры. — Между нами нет никакой разницы.
 — Почему же, есть разница, — возразил Рейф. — У мисс Гоноры крохотный шрам над бровью.
 Мисс Гонора оживилась:
 — Сэр, вы очень наблюдательны. — Она дотронулась пальцем до брови. — Я упала со стула, когда была ребенком, пытаясь достать с верхней полки кувшин с медом. Няня бранила меня, а мама опасалась, что это обезобразит мне лицо.
 — Ничего безобразного в этом нет, — утешил ее Рейф. — Но я и без шрама смог бы вас различить. Я ведь тоже близнец.
 Уголком глаза он заметил, как Ребекка быстро повернулась в его сторону при этих его словах и вскинула бровь.
 Он не говорил ей об Орландо, потому что не хотел вызывать сочувствия.
 — У вас есть близнец? — спросила Алминта.
 — Был, мисс Алминта, — ответил Рейф. — Он умер несколько лет назад.
 — Был убит? — спросил стоявший у камина Сидней Китлинг.
 — Убит? — ахнула миссис Харрингтон, а леди Керквуд энергично замахала веером.
 Рейф даже не посмотрел в сторону Ребекки. Он не любил говорить о смерти Орландо — это было и, как он подозревал, навсегда останется его открытой душевной раной. Однако ее проницательный взгляд и острый ум способны за маской его сдержанности и спокойствия увидеть нечто большее. Чувство вины, которое тяготит его.
 Ему следовало быть на месте Орландо. Он не должен был позволять брату-близнецу становиться шпионом, что являлось их семейной профессией. Ибо Орландо был слишком доверчив. Этот урок Рейф принял близко к своему наглухо закрытому для других сердцу.
 Тем временем Китлинг, похоже, был очень доволен тем, что вызвал всеобщий интерес. Положив руку на каминную полку, он оперся о тяжелую дубовую дверную притолоку. Его вечерний наряд напоминал времена его пребывания на Востоке, когда он разыгрывал роль местного поэта: на нем был тюрбан, а вместо жилета — кашемировая лента, повязанная через плечо.
 — Помнится, я читал об этом в газетах, когда был в Калькутте. Его убили на балу у лорда Чэмбли. Не так ли?
 Стиснув зубы, Рейф кивнул. Недаром леди Финч сказала, что Китлинг — самодовольный негодяй. Если окажется, что Китлинг — автор романов, Рейф постарается забыть слова, сказанные Кокрейну, что они в Брамли-Холлоу вовсе не для того, чтобы ломать кому-то руки и ноги.
 В разговор вступила леди Финч:
 — Да, славный и отважный Орландо Данверс. Работал в то время на министерство иностранных дел. Отдал жизнь за короля и нашу любимую отчизну.
 Миссис Харрингтон, судя по всему, не слишком впечатлили эти подробности.
 — Убит, — произнесла она, содрогнувшись и глядя на леди Керквуд.
 Засуетились и закудахтали сестры Гедбери.
 — Я бы почувствовала себя сиротой без моей любимой сестры, — заявила мисс Гонора.
 — Как и я без тебя, — сказала Алминта, погладив сестру по колену.
 — А я бы чувствовал себя потерянным без вас обеих, мои очаровательные леди, — сказал Китлинг, пересек комнату и уселся между сестрами. Он поднял глаза на Рейфа. — Очень хорошо, что среди нас появится новый человек. Боюсь, что я уже утомил всех до смерти своими душераздирающими рассказами об Индии.
 — Я люблю рассказы об этой стране, — сказал Рейф, преследуя свою цель.
 — Теперь пустопорожняя болтовня на целую ночь гарантирована, попомните мои слова, — пробормотал майор Харрингтон.
 Китлинг проигнорировал слова майора, впрочем, как и все остальные.
 Леди Финч приклеила улыбку к лицу и подвела Рейфа к двум леди, которые сидели в углу.
 — Мистер Данверс, это мисс Шарлотта Харрингтон и леди Виктория Мэнвелл.
 — Рад познакомиться, — произнес Рейф с поклоном. Шарлотта вопросительно посмотрела на мать, а леди Виктория окинула Рейфа оценивающим взглядом, прикидывая точную стоимость его костюма и возможный доход, после чего одарила его ослепительной улыбкой, словно хотела сказать: «О, вы вполне подходите!». У Рейфа волосы зашевелилась на затылке от ужаса, еще сильнее, чем когда он напоролся на французских кавалеристов близ португальской границы.
 Теперь он понял, почему Джемми сторонился этой леди. В ней таилась искра, способная принести беду значительно большую, нежели спичка, поднесенная к пороху.
 Если кого-то и можно было назвать живым воплощением мисс Дарби, то это, бесспорно, леди Викторию. Она держала себя с неописуемой уверенностью, в ней ощущалась некая женственная таинственность, что наверняка привлекло бы лондонских мужчин, как привлекает мотыльков пламя.
 Однако Рейф, не раздумывая, вычеркнул ее из списка подозреваемых почти сразу. Этой девушке не хватало двух качеств, которыми должны обладать мисс Дарби и ее автор, — неодолимой страсти и ума.
 Она носила свой шарм, словно набор цветных ленточек всем напоказ.
 И Рейф то и дело устремлял взгляд в сторону старой девы в вышедшем из моды муслиновом платье.
 — Очень приятно с вами познакомиться, мистер Данверс, — промурлыкала леди Виктория, снова окинув его взглядом. — Признайтесь, что привело вас в наш тихий уголок — в Брамли-Холлоу? Вряд ли вам по душе наша деревенская жизнь, уж слишком она монотонная, однообразная.
 Из угла донеслось покашливание мисс Тейт.
 От Рейфа не ускользнуло, что мисс Тейт не входила в дружескую компанию Шарлотты Харрингтон и леди Виктории. Они были слишком разные.
 Ребекка все еще кашляла, и леди Финч велела Эддисону принести ей какого-нибудь питья, после чего продолжила представлять друг другу гостей:
 — Перед вами полковник Постхилл, кузен лорда Финча, а это его любимая племянница мисс Ребекка Тейт. Вчера мисс Тейт проявила любезность и помогла мистеру Данверсу найти в деревне человека, которого он разыскивал.
 — Весьма приятно познакомиться с вами снова, мисс Тейт.
 Ребекка высвободила руки, которые он взял в свои и, видимо, задержал дольше, чем положено.
 — Не ожидала увидеть вас здесь. Насколько мне известно, вы собирались в Лондон. — Она бросила на него многозначительный взгляд.
 — Мисс Тейт! — воскликнула леди Виктория, поднявшись со своего места. — Зачем мистеру Данверсу уезжать, ведь он только что приехал?
 Рейф оказался меж двух огней.
 — Не понимаю, почему мисс Тейт хочет, чтобы вы, сэр, уехали? — спросила леди Виктория, беря Рейфа под локоть.
 Он попытался стряхнуть руку, но понял, что попал в ловушку, из которой не так-то легко выбраться.
 — Я просто удивилась, мистер Данверс вчера собирался в Лондон, а оказалось, что он на какое-то время поселился в Финч-Мэноре, — сказала Ребекка. — Ничего, кроме любопытства. Вы ведь тоже полюбопытствовали, зачем он приехал в нашу деревню. — Она повернулась к Рейфу. — Не думаю, что вы расскажете об этом Виктории…
 — Леди Виктории, с вашего позволения, — ледяным тоном произнесла молодая женщина.
 Ребекка кивнула:
 — Непростительная забывчивость с моей стороны, леди Виктория. Боюсь, вы навсегда останетесь для меня всего лишь Викторией Мэнвэлл.
 Все притихли. Атмосфера стала накаляться.
 — Что верно, то верно, — вмешался Китлинг. — Вы обе вышли в свет в Калькутте. Кажется, там был небольшой скандальчик из-за какого-то лейтенанта?
 Ребекка порозовела, щеки Виктории полыхнули огнем.
 — Скандальчик? Не могу представить, чтобы моя дочь когда-нибудь… — начала было леди Керквуд.
 — Мама! — зашипела леди Виктория. — Прошу тебя! Ее мать мгновенно взяла себя в руки, надев маску холодного презрения, и вернула разговор в прежнее русло:
 — Неужели так важно, что мистер Данверс здесь? Достаточно того, что он гость леди Финч.
 С этими словами она села на свое место, а ее дочь вернулась к Шарлотте.
 Миссис Харрингтон попыталась упрочить свои позиции в отношениях с леди Керквуд и заявила:
 — Должна сказать, что девушки смотрятся вместе великолепно. Вы наверняка украсите собой этот сезон, — добавила она, обращаясь к Шарлотте и леди Виктории.
 — О да, наш сезон, — сказала леди Виктория, вновь оказавшись в центре внимания. — Я так счастлива, что там будет моя дорогая подруга Шарлотта. Без нее мне было бы одиноко. — Она широко улыбнулась. — Буду рада, если мисс Харрингтон найдет хорошую партию. Я уезжаю из Брамли-Холлоу.
 — Вы едете в город? Это сюрприз, миссис Харрингтон, — сказала леди Финч, опускаясь на ближайший стул. — Я думала, вы с мужем в этом году останетесь здесь.
 Миссис Харрингтон расплылась в улыбке.
 — Я тоже так думала, но майор хочет немедленно ехать в Лондон.
 — Так внезапно! — заволновалась леди Керквуд, бросив укоризненный взгляд на майора, но тот не обращал на нее никакого внимания, устремив взгляд в окно.
 — О, мы к этому привыкли! — сказала миссис Харрингтон. — Помню, как-то в Вест-Индии нам пришлось собраться в путь меньше чем за час.
 — Но где вы остановитесь? — спросила леди Керквуд. — Мы арендуем в городе дом, но стоит это очень дорого в такое время года, особенно в фешенебельных районах.
 — Вообще-то у нас есть дом в городе, — призналась миссис Харрингтон, теребя носовой платок. — В Мейфэре.
 — В самом деле? Это очень удобно.
 — Да. Я унаследовала его от моего дальнего родственника в прошлом году, жильцы, к нашему счастью, уехали в Италию. Дом принадлежит нам в этом сезоне. — Миссис Харрингтон подалась вперед и негромко добавила: — Мы намерены отдать его Шарлотте, когда она выйдет замуж.
 Леди Керквуд одобрительно кивнула.
 — Сезон, говорите? — спросил полковник, подключаясь к разговору женщин. — Я тоже хочу отправить Беке в город. Она всегда мечтала о лондонском сезоне.
 Рейф бросил взгляд на Ребекку и увидел, как она изменилась в лице. Сам того не желая, дядя оказал ей медвежью услугу.
 — Лондонский сезон? Для мисс Тейт? — переспросила Шарлотта, едва сдерживая смех. — Но она слишком стара!
 Леди Финч промолчала, а леди Керквуд и леди Виктория залились румянцем. Очевидно, Шарлотта упустила из виду, что Ребекка и леди Виктория вышли в свет в Калькутте одновременно.
 — Я не считаю Беке старой, — сказал полковник. — Хотя она и не всегда следит за модой. Кстати, у нее на примете симпатичный, респектабельный викарий.
 Шарлотта захихикала, а леди Виктория поморщилась, услышав о столь скромных матримониальных намерениях.
 Но хуже всего пришлось Ребекке. Она покраснела до корней волос от унижения. Рейф был вне себя от возмущения.
 Неужели никто не придет ей на помощь?
 Не отдавая себе отчета в том, что делает, Рейф ринулся на ее защиту.
 — Да разве может столь прелестное создание, как мисс Тейт, быть слишком старым? — громко спросил он. И сам же ответил: — Вздор! Я думаю, ее нарекут Неподражаемой накануне ее первого бала. Она обладает редкими качествами, которые позволяют ей постоянно находиться в отличной форме, в то время как женщины помоложе, — он посмотрел в сторону Виктории и Шарлотты, — могут ей позавидовать. Они померкнут, в то время как мисс Тейт будет сиять на небосклоне подобно полной луне. — Его похвалы были встречены молчанием. — Именно это я сказал Кокрейну, после того как познакомился с ней.
 — Да, он сказал, что она редкая штучка, — подключился Кокрейн. Парнишка хмыкнул, умолчав о том, что еще сказал ему Рейф.
 Полковник заулыбался:
 — Да, такова моя Беке. В самом деле редкая штучка.
 — Мистер Данверс, вы дьявольски коварны, — заявила мисс Гонора. — Вы всех нас поддразниваете. Дело не в том, что Ребекка не заслуживает столь высокой оценки. Вы так обаятельны. — Согнав Сидни с места, она похлопала по дивану рядом с собой. — Идите сюда и расскажите нам последние городские новости. Уверена, вам известно то, что не попадает в хронику светской жизни и леди Финч не может об этом узнать.
 Пересекая комнату, Рейф прошел мимо Ребекки, и их взгляды встретились.
 Она пристально смотрела на него, словно хотела спросить: «Почему вы встали на мою защиту?»
 Останься они наедине, он сказал бы ей правду. Потому что он не мог забыть ее поцелуя. Не мог забыть, как ее тело прижалось к его телу, словно ища защиту от бури. А буря бушевала у него в сердце, хотя ничего подобного он от себя не ожидал.
 Продолжая целовать ее, он вдруг обнаружил, что его пальцы перебирают локоны ее шелковистых волос, скользят вниз по шее, спускаются ниже, к округлым формам…
 — Мистер Данверс? — Мисс Гонора снова похлопала по дивану.
 — О, прошу прощения, мисс Гонора, — сказал Рейф, поклонившись. — Кажется, я замечтался.
 — Я всегда так влияю на мужчин, — кокетливо проговорила леди.
 — Скорее, это результат воздействия солнца, ведь мы видели, как вы ехали утром верхом без головного убора.
 — Я подумала, что вы выглядите дьявольски красивым, — добавила мисс Гонора. — Расскажите о себе. Полагаю, вы совершили много подвигов. У вас военная выправка. Я заметила это, как только увидела вас на лошади, правда же, Алминта?
 — Да, ты всегда была неравнодушна к красному мундиру и щегольской треуголке.
 — Это верно, — согласилась Гонора и продолжила расспросы: — А вы были на войне?
 Рейф переступил с ноги на ногу. Он не слишком любил говорить о своей военной службе, в особенности в светских кругах. В лучшем случае на него смотрели как на дезертира, в худшем — как на заурядного труса, от которого следует держаться подальше.
 — Данверс? Данверс? — проговорила, словно пропела, миссис Харрингтон. — Мне ваша фамилия кажется знакомой. Уильям, не майор ли Данверс воевал в Испании?
 — Да, в качестве одного из офицеров Веллингтона, — ответил Харрингтон и снова стал мерить комнату шагами.
 «Интересно, этот человек всегда выглядит таким взволнованным?» — подумал Рейф.
 — Это мой брат, мадам, — уточнил он. — Ныне маркиз Брэдстоун.
 — Женат на моей дорогой миссис Ките, — добавила леди Финч.
 — Но был еще один, — не унималась миссис Харрингтон, постукивая пальцем по подбородку. — Еще один Данверс, из Пенсильвании.
 Ему следовало знать, что если майор его может не помнить, то миссис Харрингтон способна его запомнить. Армейские жены хорошо помнят битву при Ла-Корунья.
 — Разве ты не помнишь, Уильям? — снова спросила миссис Харрингтон. — Он сразил своего командира и убежал с бандой испанских дьяволов. — Она сделала паузу. — Нельзя сказать, что это так уж неожиданно, он был наполовину… — Она посмотрела на Рейфа, вглядываясь в его смуглые черты лица и черные глаза, и замолчала.
 — …испанец? — договорил за нее Рейф.
 — Да, смею сказать, — выдавила она, приложив платочек к губам.
 — Значит, вы испанец? — Гонора была несколько разочарована. — А я думала, вы цыган.
 Леди Финч застонала, представив себе, как сплетницы в Лондоне рассказывают друг другу: «Я слышала, что бедняжка Эммалин принимает цыган и выходцев из Индии. Боюсь, она малость свихнулась».
 Рейф объяснил:
 — Моя мать была испанка, а отец — лорд Данверс.
 — Не помню, чтобы в списке Дебретта фигурировала жена-испанка, — сказала миссис Харрингтон.
 Чреватое скандалом молчание нарушила леди Финч.
 — Лорд Данверс был выдающимся дипломатом, — пояснила она. — И то, что в списке не оказалось его жены, просто упущение и объясняется оно его длительным отсутствием в стране, поскольку он преданно и верно служил королю вдали от Англии.
 Это не совсем так, подумал Рейф, поскольку никто еще не называл его отца выдающимся. В лучшем случае он был пройдохой, занозой в теле министерства иностранных дел в силу своих грешков и скандалов. Сюда следует включить и его бегство с матерью Рейфа — дочерью испанского гранда. Его едва не выгнали за этот проступок.
 — Нынешний лорд Данверс тоже дипломат? — спросила леди Виктория.
 Рейф засмеялся.
 — Колин? Нет. Он служил на флоте.
  — Пока не был осужден морским судом, — радостно добавил Джемми.
 Его мать и Рейф уставились на него.
 — Оказался пиратом, не так ли? — спросил Сидни. — Помню, я читал список товаров, которые он захватил. Редкостный капер ваш брат.
 — Пират? — прошептала леди Керквуд своему мужу, не решаясь произнести это слово во всеуслышание.
 — Презренный предатель, даже хуже, — пробормотал лорд Керквуд.
 Воцарилось неловкое молчание.
 Дамы постарше бросали обеспокоенные взгляды на молодых леди, а Китлинг засмеялся.
 Рейф привык к тому, что его семья являлась мишенью для пересудов и прямых нападок, поскольку лишь недавно его братья пожелали предать гласности их тайную службу на благо короля и Англии во время продолжительной войны с Францией.
 Большая часть светского общества полагала, что семейство Данверсов и их родственники относятся к разряду, мягко говоря, ни на что не способных чудаков.
 А Рейф был наихудшим из них. Он едва избежал военного суда и повешения после того, как задал трепку своему старшему офицеру, которую тот заслужил, проигнорировав приказ, из-за чего вся рота едва не погибла.
 Лорд Керквуд бросил на Рейфа сердитый взгляд и, понизив голос, сказал жене:
 — Ну и сборище!
 Раньше чем леди Финч удалось перевести беседу в другое русло, вскочил Джемми:
 — Хотя его и выгнали из подразделения, Рейф продолжал выполнять свой долг. Подвозил вооружение нашим войскам, которые оказались отрезанными неприятелем. Совершал набеги на французские крепости. Даже помог найти клад.
 — Клад? — переспросила мисс Гонора. — Как интересно! Что за клад? Как это произошло?
 — На самом деле я его не нашел, — возразил Рейф. — К тому времени, когда его нашли, я уже уехал.
 — Нужно отдать должное тому, кто этого заслуживает, — сказал Джемми. — Ты и твои соотечественники провели майора Данверса через Португалию, до самого подножия горы Бадахос. Без твоей помощи майор не нашел бы этого сокровища.
 — Сокровище? — встрепенулся Китлинг. — Вы сказали «сокровище»?
 Джемми кивнул и с большим воодушевлением заявил:
 — Я думал, Рейф не выживет, когда мы нашли тех, кого захватили эти мерзкие французишки. Они избили его до потери сознания, но он не выдал секрета, не рассказал о своей миссии.
 Лорд Керквуд недоверчиво хмыкнул. Однако его все дружно проигнорировали.
 — А как вы спаслись? — спросила Рейфа леди Виктория.
 — Джемми и мой брат Роберт произвели отвлекающий маневр, французы ринулись туда, и нам удалось их одолеть.
 — А вы хоть получили свою долю сокровища? — спросил мистер Китлинг.
 Леди Финч перевела взгляд с Китлинга на Рейфа.
 — Так вы получили?
 — Нет, — ответил Рейф. — Да я и не взял бы его. Оно принадлежит испанскому народу.
 — Чернь не заслуживает подобных богатств.
 — Ни единого драгоценного камешка? — недоверчиво спросил Китлинг.
 — Как бы мне хотелось найти сокровище! — мечтательно произнесла мисс Гонора.
 — Ну да, сокровище! Глупости все это. Ты только посмотри, к чему привела погоня за сокровищем отца мисс Тейт. Он погряз в долгах и умер от горячки.
 В разговор вступил Джемми:
 — Огромный клад позволил Веллингтону дать надежду испанскому народу, в особенности после трагедии близ Бадахоса. Они объединились с англичанами и помогли нам выгнать французов с Пиренейского полуострова. — Он выпрямился и в упор посмотрел на недоверчиво слушавшего графа. — Милорд, почти каждый из находящихся в этом зале людей потерял кого-нибудь или что-нибудь на тех пыльных просторах. Возможно, вклад Рейфа не слишком хорошо известен, однако без него и без таких людей, как он, Англия потеряла бы гораздо больше прекрасных молодых людей, прежде чем разгромила бы наших врагов.
 Леди Керквуд перестала разглядывать ногти и подняла голову:
 — Итак, мистер Данверс, ваш старший брат был осужден за измену, второй брат промотал состояние, а брат-близнец был убит.
 Рейф расправил плечи и с улыбкой посмотрел на нее.
 — Это подводит итог всему сказанному.
 Леди Керквуд гневно посмотрела на леди Финч, как бы спрашивая, зачем та ее сюда пригласила.
 К всеобщему облегчению, послышалось негромкое покашливание со стороны входной двери. Эддисон, дворецкий семейства Финчей, объявил:
 — Миледи, обед подан.
 Рейф готов был поклясться, что он услышал, как леди Финч произнесла: «Слава Богу, вовремя».
 — Прошу вас в столовую, — объявила леди Финч, предлагая руку лорду Керквуду. Лорд Финч шагнул вперед, после того как Джемми подтолкнул его, побуждая взять под руку леди Керквуд.
 Китлинг предложил одну руку мисс Гоноре, другую — мисс Алминте, и троица вслед за хозяевами направилась в столовую.
 Джемми обошел леди Викторию и предложил руку Шарлотте.
 Удовлетворенные тем, что их дочь находится в подходящей компании, супруги Харрингтоны проследовали в обеденный зал по-военному четко.
 Леди Виктория, кокетливо улыбаясь, направилась в сторону Рейфа.
 — Мистер Данверс, вы не будете столь любезны…
 — Виктория! — окликнула ее мать. — Иди сюда! Лорд Керквуд вернулся и демонстративно взял дочь под руку.
 Однако это не остановило непокорную девушку, и она одарила Рейфа призывной улыбкой: «Мои родители могут это не одобрять, но я — за».
 — Вы поступали по совести, — заявил полковник Постхилл, подойдя к Рейфу.
 — Прошу прощения, сэр?
 — Вы поступали по совести, делали то, что повелевал долг. — Полковник кивнул. — Не обращайте внимания на Керквуда. Он болван. — Похлопав Рейфа по спине, он добавил: — Хвалю вас. — Поправив мундир, полковник по-военному выпрямился и вскинул голову, словно собирался обедать с самим Веллингтоном.
 Ребекка прошла мимо Рейфа и взяла дядю под руку. Подойдя к двери, она оглянулась, и в ее глазах Рейф прочел те же чувства, которыми были проникнуты слова полковника.
 По щеке ее скатилась слезинка.
 Это тронуло Рейфа до глубины души.




 Глава 8



  Отважное сердце всегда смотрит своему врагу в глаза, поэтому супостат видит лишь решительное желание добиться своего. 

    Полковник Дарби — своему войску в «Самом горестном часе мисс Дарби».

 Пропади он пропадом, этот мужчина, подумала Ребекка, занимая место за обеденным столом. Как только он посмел оказаться благородным!
 Она убедила себя, что он презренный невежа, а оказалось, что он воевал за свободу Испании, рискуя собственной репутацией и честью.
 И почему он ничего не сказал о своем брате-близнеце? Впрочем, это объясняло многое в поведении этого загадочного человека, — очевидно, боль потери все еще не утихла.
 Она хорошо его понимала.
 И еще он встал на ее защиту, хотя сказал глупость, сравнив ее с полной луной. Ну да, луна, как же! Должно быть, дает себя знать его испанская кровь. Однако, когда он взглянул на нее, она и сама поверила в то, что относится к числу редкостно красивых женщин. Возможно, это объяснялось его шармом, и он любую женщину мог вставить почувствовать себя красавицей.
 Пропади он пропадом, думала Ребекка, уткнувшись в гарелку. Возможно, она даже была бы способна восхититься этим человеком, если бы он не целовался как дьявол, а потом не оставил ее в смятении, наедине с самыми бредовыми мыслями и желаниями.
 Ее будущий викарий никогда бы не довел ее до такого… такого горячечного состояния.
 Она украдкой бросила взгляд на Данверса. Хотя он и приоделся по случаю званого обеда, его наряд выглядел несколько поношенным, и это почему-то радовало ее.
 Как его называл Джемми? Рейф.
 Это имя подходит ему, решила Ребекка, представив себе, как, находясь с ним в постели, шепчет: «Рейф, иди ко мне, Рейф, люби меня».
 Ребекка не сомневалась, что на эту мольбу он откликается с готовностью и со знанием дела.
 Объект ее размышлений поднял голову и посмотрел в ее сторону, словно услышав ее немую мольбу и угадав ее непристойные мысли.
 За столом все чувствовали себя напряженно, и тут Сидни Китлинг, сидевший справа от Ребекки, разрядил атмосферу.
 — Мистер Данверс, — сказал он, — кажется, мы с вами — люди одного сорта.
 Ребекка едва не расхохоталась, увидев насмешливые искорки в глазах Рейфа.
 Сидни и Рейф похожи? Не больше, чем ночь и день.
 — Что вы имеете в виду? — спросил Рейф.
 — Да, объясните, пожалуйста, — попросила леди Виктория.
 Сидни откинулся в кресле, явно довольный тем, что оказался в центре внимания.
 — Ни один из нас не имеет ни малейшего шанса на наследство. Рожденные для того, чтобы жить в благородном мире, мы брошены в холодные объятия совершенно другого мира. Вы согласны?
 — Ничего страшного в этом нет, — сказал Рейф. Сидни подался вперед:
 — Меня всегда интересовало, как должен поступить джентльмен, чтобы сделать карьеру, если знает, что не вступит во владение собственностью и не будет иметь регулярного дохода, которого хватило бы на французское бренди и другие необходимые вещи.
 — К счастью, я не воспитал в себе вкуса к подобным вещам, и их отсутствие не лишило меня покоя, — сказал Рейф.
 Однако Сидни не удовлетворили лаконичные, сухие ответы Рейфа. По всей видимости, он чувствовал, что какая-то тайна окружает Рейфа, как это чувствовали и все остальные, и решил докопаться до нее.
 — В таком случае каким образом вы сможете заплатить ренту?
 Ребекка ахнула, услышав столь бестактный вопрос, но тут в разговор вступил Кокрейн, юный помощник Рейфа:
 — Он не платит. Много месяцев мы вынуждены пользоваться черной лестницей, чтобы не попадаться на глаза хозяйке. Так будет, пока у нас не появятся деньги. Нам должны заплатить за работу.
 Леди Финч застонала, а миссис Харрингтон отодвинула стул как можно дальше от Рейфа. Сидни засмеялся.
 — Я и сам не раз бывал в таком положении.
 — Вы хотите сказать, что служите, мистер Данверс? — спросила леди Виктория. — Как интересно! И что же вы делаете?
 Устремив взор на Рейфа, Ребекка заинтересованно ждала, каким образом этот бродяга выйдет из положения.
 — Он помогает людям, у которых возникают проблемы, — поспешила сказать леди Финч.
 — А какие проблемы? — спросила мисс Гонора.
 — Полагаю, мистер Данверс предпочитает не распространяться о проблемах своих клиентов, — ответила леди Финч, очевидно, пытаясь скрыть тот факт, что она пригласила на обед сыщика. Она подала знак, чтобы принесли второе блюдо.
 — О нет, — запротестовала мисс Гонора, — пусть мистер Данверс сам объяснит.
 — Возможно, это не наше дело, — заметила мисс Алминта. — Невежливо совать нос в чужие дела, сестра.
 К несчастью для Рейфа, Гонора не отличалась хорошими манерами.
 — Сестра, — сказала она, — а если у нас появятся проблемы? Почему не обратиться к человеку, который поможет их решить?
 — Мисс Гонора, — вмешался Китлинг, — вы же знаете, я всегда готов помочь вам и мисс Алминте, только попросите.
 — Да, Сидни, разумеется, — не слишком вежливо отмахнулась от него Гонора, устремив восторженный взгляд на Рейфа. — Но полагаю, мистер Данверс гораздо опытнее в подобных делах.
 Ребекка закусила губу, увидев, как лицо Китлинга покрылось красными пятнами, и он не нашелся что сказать.
 — Вряд ли вы столкнетесь с такими проблемами, которыми я занимаюсь, — успокоил Рейф леди.
 Однако мисс Гонору это, видимо, не убедило, ей явно хотелось придумать какую-нибудь вескую причину, чтобы мистер Данверс не покидал Брамли-Холлоу.
 — Получаете деньги, разрешая проблемы? Кокрейн закашлялся и что-то пробормотал себе под нос. Ребекка предположила, что за этой реакцией Кокрейна крылась какая-то история, которую леди Финч не хотела рассказывать за обедом.
 — Говорят, было предложено целое состояние тому, кто найдет убийцу Кодлина, — сказал Китлинг, протягивая слуге бокал, чтобы тот наполнил его.
 Ребекка посмотрела на помощника Рейфа, который еще ниже склонился над тарелкой.
 Что ж, это подтверждало, что Китлинг прав. Они расследовали убийство. Она не могла решить, напугало ее это или в какой-то степени успокоило.
 — Вы в самом деле расследуете убийство сэра Родни? — спросила Гонора с еще большим восхищением. — Сидни читал нам отчеты в газетах, и меня это заинтриговало. — Она передернула плечами. — Убит в собственном доме!
 — Я несколько ночей не спала, все время думала об этом, — заявила Алминта. — Ужасная трагедия!
 — Кодлин! — произнесла миссис Харрингтон, переводя взгляд с дочерей на мужа. — Я думаю, это неподходящая тема.
 — В самом деле, неподходящая, — подтвердила леди Керквуд.
 Однако мисс Гонора была полна решимости удовлетворить свое любопытство.
 — Так вы расследуете это дело? — настойчиво спросила она Рейфа. — Ищете убийцу Кодлина?
 Рейф вытер губы салфеткой и положил ее на тарелку.
 — Да. Я занимаюсь этим делом.
 — О! — Глаза у мисс Гоноры загорелись. — И вы приехали сюда, чтобы найти убийцу? Среди нас? — Она окинула взглядом сидящих за столом.
 — Мисс Гонора! — воскликнула леди Керквуд. — Что за вздор вы говорите!
 — Нет, — ответил Рейф. — Не это привело меня в Брамли-Холлоу.
 — Однако, — сказала мисс Гонора, — было бы интересно узнать, кто убил беднягу сэра Родни.
 — Беднягу? — фыркнула миссис Харрингтон. — Да он ужасный человек. Не понимаю, к чему вся эта суета. Он заслужил такую участь.
 — Мюриель, довольно! — крикнул майор Харрингтон, заставив всех вздрогнуть.
 Всех, кроме Рейфа, заметила Ребекка. Рейф, прищурившись, посмотрел на майора.
 — Вы знали Кодлина? — спросил он.
 — Знал. — Майор вонзил нож в бифштекс, дав тем самым понять, что других пояснений не последует.
 — Как вы думаете, почему его убили? — спросил Рейф, откинувшись в кресле.
 На мгновение майор заерзал на сиденье, затем взял себя в руки, поняв, что его обложили со всех сторон.
 — Как сказала моя жена, человек он был одиозный, не из тех, с кем водят дружбу. Спросите о нем у Постхилла. — Майор указал жестом на полковника. — Постхилл знал его, как и мисс Тейт, когда мы были в Калькутте.
 Полковник поднял голову, оторвавшись от еды.
 — О ком это вы?
 Ребекка задержала дыхание. «Пожалуйста, дядя, будь осторожен».
 — О Кодлине. Вы ведь его помните? — спросил майор Харрингтон.
 — Мой дядя бывает не в себе, но он не глухой, — заметила Ребекка.
 — Кодлин, говорите? — спросил полковник, почесав подбородок. — Гм… что-то не припомню. Спросите лучше Энсайна Троттера, если он числится в списках роты. — Дядя перевел взгляд на Ребекку. — Беке, где Троттер? Парень снова сбежал, чтобы выпить?
 — Нет, сэр, — ответила Ребекка. — Полагаю, Энсайн Троттер на посту.
 Полковник кивнул!
 — Хороший человек Троттер. Всегда внимательно следит за передним краем круговой обороны. Когда у него кончится дежурство, пошли его к майору Харрингтону, пусть поможет найти этого приятеля Кодлина. — И полковник снова приступил к еде.
 Ребекка улыбнулась и пожала плечами:
 — Вряд ли он в состоянии чем-то помочь. У него проблемы с памятью.
 — А вы, мисс Тейт? — спросил Рейф. — Вы знали сэра Родни?
 Она покачала головой:
 — Мне лишь известно, что он как-то навещал дядю по военным делам, но мы не знакомы.
 Рейф перевел взгляд на майора.
 — Вы с ним были дружны? — спросил он.
 — Разумеется, нет! — отрезал майор Харрингтон. — И я не хочу, чтобы ко мне приставали, особенно такие, как вы!
 Он произнес эти слова с такой яростью, что Ребекка вздрогнула. Однако Рейф, судя по всему, остался спокоен. Можно было лишь позавидовать его хладнокровию.
 — Приношу свои извинения, сэр. Я не хотел вас обидеть. — Рейф посмотрел майору в глаза. — Но должна восторжествовать справедливость. Убийство — это преступление, независимо от того, кто стал жертвой.
 Наступило молчание, и леди Финч сделала знак подать очередное блюдо.
 — Вы надолго задержитесь в Брамли-Холлоу, мистер Данверс? — спросила леди Виктория.
 — Вряд ли, — ответил Рейф. — Собираюсь в ближайшее время вернуться в Лондон.
 «Скорее бы», — подумала Ребекка.
 — Чудесно! — воскликнула Виктория. — Значит, скоро увидимся, сэр. Я тоже собираюсь в Лондон.
 Мать бросила на нее уничтожающий взгляд, но Виктория проигнорировала его.
 — Я редко бываю в обществе, — сказал Рейф.
 — Надеюсь, мне посчастливится встретить вас снова, — промурлыкала леди Виктория.
 — Какие новости в городе? Как проходит сезон? — спросила леди Керквуд хозяйку, пытаясь отвлечь дочь от мистера Данверса, казавшегося ей весьма подозрительным.
 — Я тоже собираюсь в Лондон, — вступила в разговор Шарлотта Харрингтон. — Так хочется узнать последние новости.
 Леди Финч с радостью завела разговор об ошибках в области моды некоторых весьма известных леди и дала несколько полезных советов, как их избежать.
 Шарлотта и леди Виктория болтали о своих планах, как обычно, не обращая никакого внимания на Ребекку.
 Ребекка старалась улыбаться, время от времени кивала, но разговор находила весьма скучным. Что ей за дело до шикарных платьев и балов, если ее жизнь так же тяжела, как подъем на вершины Тибета!
 — Кажется, сейчас самое время отправиться в город на поиски мужа, — проговорил Китлинг, откинувшись в кресле и скрестив на груди руки. — Прошел слух, будто из-за вздорных романов о Дарби салон «Олмакс» превратился в настоящую богадельню. — Он хмыкнул, однако леди Керквуд и миссис Харрингтон было не до смеха.
 — Ересь! — сердито сказала графиня. — Возмутительно, что достойные поручители должны терпеть убытки.
 Миссис Харрингтон кивнула:
 — Вы совершенно правы. — Она покосилась на дочь. Девушка огрызнулась:
 — Я не читала романы о мисс Дарби. Они скучны и совершенно бесполезны.
 — Автора нужно судить за предательство и примерно наказать, — заявила миссис Хэррисон.
 — А, по-моему, автору следует дать медаль, — сказал Джемми. — Наконец-то мужчины почувствовали себя в безопасности.
 Леди Керквуд проигнорировала реплику Джемми.
 — Почему никто до сих пор не обнаружил автора романов, этого еретика, и не воздал ему по заслугам?
 Ребекка сделала глоток вина и уткнулась в тарелку, чтобы не встретиться взглядом с Рейфом. Лучше проявить трусость, чем столкнуться лицом к лицу с врагом, решила она. И не важно, как поступила бы в подобной ситуации мисс Дарби на ее месте.
 — Возможно, патронессе следует нанять вас, мистер Данверс, для оказания такой услуги, — пошутил Китлинг. — Сломать автору руку или сделать что-нибудь в этом роде.
 — Я не занимаюсь членовредительством, — заявил Рейф, не обратив внимания на покашливание Кокрейна. Парнишка явно хотел что-то сказать, но под суровым взглядом хозяина не посмел рта раскрыть. — Да и вряд ли писание романов заслуживает столь сурового наказания.
 — Но согласитесь, сэр, этот автор — преступник! Презренное создание, — гневно возразила леди Керквуд.
 Рейф набрал воздуха в легкие и откинулся в кресле.
 — В таком случае дерзну предположить, что автор романов вполне может находиться за этим столом.
 — Сэр! — с оскорбленным видом воскликнула леди Керквуд, а остальные принялись размышлять, кого можно заподозрить в подобном преступлении.
 Ребекка посмотрела на Рейфа, и их взгляды встретились. К своему ужасу, она прочла в его глазах неодолимое желание сорвать маску с жертвы.
 «Вы не погубите меня, сэр», — мысленно произнесла она.
 Его взгляд ответил: «Вероятно, я это уже сделал».
 — Мистер Данверс, вы разыгрываете нас, — сказала леди Виктория.
 — А вам нравятся романы о Дарби, леди Виктория? — спросил Рейф.
 — Уж не думаете ли вы, что моя дочь способна на… — Казалось, леди Керквуд сейчас хватит удар.
 — Ах, мама, мистер Данверс всего лишь выполняет свою работу, — сказала леди Виктория, улыбаясь Рейфу с таким видом, словно готова подвергнуться допросу с его стороны. Наедине. — Вы в самом деле хотите услышать мое мнение?
 Ребекка отрезала кусок мяса, с преувеличенной энергией орудуя ножом. Значит, теперь он подозревает, что автором «Мисс Дарби» является леди Виктория? Эта пустая, взбалмошная, испорченная…
 — Мне просто хочется услышать ваше мнение, — ответил Рейф.
 «Не сомневаюсь, что хочется», — подумала Ребекка.
 — Я обожаю романы о мисс Дарби! — воскликнула леди Виктория. — После того как я прочла последний целый месяц проплакала. Бедный, милый лейтенант Трокмортен, он погиб!
 — Виктория, — вмешалась леди Керквуд, — хватит!
 — Мама, ты хорошо знаешь, что не я автор этих книг. И не в пример тебе не читала каждую из них по два раза.
 Лицо леди Керквуд сделалось пунцовым.
 — Я думаю, — вступил в разговор Джемми, — мисс Дарби — отличная девчонка! Ты мог бы воспользоваться ее услугами разок-другой в Испании, не так ли, Рейф? Когда, к примеру, шел по следу того французского гонца вдоль Гвадианы, а он хотел сбить тебя со следа и швырнул свою вализу для официальных бумаг в реку! — Джемми рассмеялся.
 — Ой, как интересно! — воскликнула мисс Гонора. — И как вы ее достали?
 Рейф улыбнулся:
 — Бросил французишку за ней.
 На какое-то время воцарилась тишина, затем все засмеялись шутке.
 — Говоря по правде, — сказал Китлинг, — зачем макать беднягу в реку, если содержимое внутри вализы наверняка испорчено?
 — Напрасно вы так думаете, — возразил Джемми. — Почти все французские вализы имеют секретное отделение. Они плотно закрыты и способны скрывать вещи от любопытных глаз.
 У Ребекки захолонуло в груди, она подняла голову, чтобы увидеть глаза Рейфа и понять, отложились ли эти имеющие столь важное значение слова в его мозгу.
 И к ее ужасу, она увидела, что в них сверкнула догадка.
 «Почти все французские вализы имеют секретное отделение…»
 — О Господи! — воскликнула Ребекка, опрокинув бокал с кларетом.
 Она вскочила с места, промокнув пятно салфеткой и извиняясь перед леди Финч.
 — Кажется, я испортила вам скатерть, миледи. Прошу меня простить.
 — Такое иногда случается, — сказала леди Финч, сделав знак слуге навести порядок.
 Словно сама судьба помогла Рейфу Данверсу выполнить свою миссию и найти автора романов. Впрочем, Ребекка знала, что Рейф не верит в судьбу, как и она сама. Просто ему повезло.
 Ребекка брела по проходам идеально ухоженной громадной оранжереи Финчей. Наряду с традиционными цитрусовыми деревьями в громадных кадках много места занимали здесь столь любимые бароном орхидеи, за которыми ухаживали словно за детьми. И они благодарно расплачивались за любовь нежными цветами редкой красоты.
 Беседа то оживлялась, то затихала. До Ребекки доносились громовые раскаты голоса полковника, Харрингтона, вплетающиеся в разговор реплики мистера Китлинга, долетающие словно порывы летнего бриза, звенящие переливы голоса леди Виктории. Рядом с леди шел Рейф Данверс. Судя по его виду, он с огромным интересом воспринимал каждое ее слово.
 Однако ни ароматы цветов, ни тихая красота галереи не могли заглушить панику, в которой пребывала Ребекка.
 Рейф знает. Знает, что ее переносной письменный столик — французская вализа для документов. Что внутри вализы находятся аргументы, свидетельствующие против нее.
 Но зачем он прогуливается с Викторией Мэнвэлл? Ребекка чувствовала себя оскорбленной.
 Вряд ли эта смазливая блондинка завладела его вниманием. Конечно же, нет. Просто это часть его тщательно продуманного плана — снять маску с Ребекки. Когда парочка остановилась и леди Виктория, кокетливо улыбнувшись, приоткрыла губы, Ребекка спряталась за большое апельсиновое дерево и стала наблюдать, что будет дальше.
 Проклятие, неужели она шпионит? Ну и пусть! Миссис Уортлинг всегда подслушивает. Не такой уж это большой грех.
 И если Рейф Данверс собирается перецеловать всех женщин Брамли-Холлоу, ее долг предупредить их о его скандальных намерениях.
 Она не думала, что леди Викторию, эту отъявленную кокетку, беспокоят подобные вещи. Она именно потому и прилипла к Рейфу, что он перед этим похвалил Ребекку.
 Но что Рейф делает с ней? Неужто он и в самом деле верит в то, что она способна написать романы о мисс Дарби?
 Ребекка презрительно усмехнулась. Затем ей пришла в голову еще одна мысль. Возможно, он рассматривает леди как источник финансовой поддержки.
 Наследницу и невесту.
 Что, если она перестаралась, показав ему дом, который он теперь хочет сохранить? Если Рейф решил не продавать Бетлсфилд-Парк, ему придется найти богатую невесту, чтобы сделать этот дом обитаемым.
 Леди Виктория станет хозяйкой Бетлсфилд-Парка? Ребекка его разрушит до основания из пушки полковника, чтобы этого не случилось.
 Ребекка посмотрела в высокое арочное окно и увидела в отдалении очертания крыш Бетлсфилд-Парка.
 Она постоянно забывала, насколько близко находится Финч-Мэнор. Почему бы ей не пересечь сейчас луг и не забрать оставленный письменный стол, не дожидаясь звтрашнего дня, чтобы у Рейфа не было ни малейшего шанса его заполучить.
 Посмотрев в сторону пальмы, Ребекка не увидела там и Рейфа, ни Виктории. Ну и скатертью дорога! Зная Викторию, она могла предположить, что та заманила его в укромный уголок. Как проделывала это с лейтенантом Хабершемом в те годы.
 Ребекка огляделась и, убедившись, что ее никто не видит, осторожно открыла окно, выходящее в сад. Если на поторопится, то успеет вернуться в Финч-Мэнор к чаю, и никто ничего не заметит.
 За это время Виктория приберет к рукам Рейфа Данерса. Нельзя сказать, что это ее слишком беспокоило.
 Совсем даже не беспокоило.
 Даже если бы он… заключил ее в объятия и стал порывать ее губы жаркими поцелуями… бесстыдно ласкал ее, прикасаясь к интимным местам, заставив ее…
 Уф! Она врезалась в могучую стену мужской груди.
 — Ой, прошу прощения, я так торопилась, задумалась о… о… — залепетала она и, лишь подняв голову, видела, кто преградил ей путь.
 Рейф.
 — Задумались о том, как написать еще одно из ваших писем?
 — Это вас не касается, — ответила она, пытаясь обойти Рейфа, но он снова загородил ей дорогу. — И потом, что вы здесь делаете? Я думала, вы увлеклись разговором в каком-нибудь другом местечке.
 — С леди Викторией? — спросил он. — Очень мило с вашей стороны толкнуть в мои объятия эту избалованную девчонку и сбить меня со следа.
 Виктория была в его объятиях? Впрочем…
 — Я никогда…
 Рейф весело рассмеялся, не дав ей договорить.
 — К сожалению, я не любитель кокеток, — сказал он и, наклонившись к ее уху, добавил: — Предпочитаю гоняться за своей добычей.
 Интересно, кого он имеет в виду? Неужели ее? Она готова на все, только бы вывести его из этого заблуждения.
 — Куда вы так торопитесь, мисс Тейт? — спросил Рейф, бросив взгляд на крышу Бетлсфилд-Парка вдали. — Вы что-нибудь потеряли?
 Их взгляды встретились, и она все поняла. Боже милостивый, он нашел ее письменный столик! Ему стоит лишь открыть его, и тогда…
 Она повернулась и направилась в сторону дома.
 Рейф догнал ее в два прыжка и сжал ей руку.
 — Как я уже сказал, люблю немного погоняться. Она попробовала выдернуть руку, но он не собирался ее отпускать. До тех пор, пока не получит ответа на некоторые вопросы.
 — Отпустите меня, — шепотом попросила она, — иначе я… я…
 Он улыбнулся:
 — Почему вы не скажете мне, что находится внутри вашего письменного столика?
 Она сжала губы.
 Он может держать ее хоть до восхода солнца, бранить, угрожать, она ни за что не признается.
 Однако Рейф Данверс имел более опасные средства в своем арсенале. Он провел большим пальцем по ее талии, и волна желания захлестнула девушку.
 Она снова попыталась высвободить руку, но он продолжал дразнить ее своими прикосновениями. Она бросила на него испепеляющий взгляд, однако это не возымело действия.
 — Полпени за то, чтобы узнать ваши мысли, — прошептал Рейф.
 — Они касаются расследования вашей безвременной кончины.
 — Моей кончины? — слегка удивился Рейф. — Это не практично с вашей стороны.
 — Очень даже практично.
 — Но вас поймают, начнутся пересуды.
 Она уже поймана, как ни прискорбно это признавать.
 — Когда наконец вы уедете в Лондон?
 — Я мог бы уехать завтра, если бы вы…
 — Превосходно. — Она снова попыталась выдернуть руку и снова безуспешно. Не может же она устроить ему скандал, позвать на помощь. Это было бы похоже на сцену. А ей сейчас сцены ни к чему. — Означает ли это, что вы сдаетесь?
 — Я никогда не сдаюсь.
 Он не сдастся, мрачно подумала она. Почему он не такой, как все мужчины? Его никак не назовешь непостоянным и вероломным.
 — А сейчас просто не вижу оснований для этого, — сказал он. — Тем более что кое-что меня здесь удерживает. Очень надеюсь, что вы ответите на все мои вопросы. Решите все мои проблемы.
 — Напрасно надеетесь.
 — Я могу быть убедительным, mi amor [3] . — Он поклонился на испанский манер.
 — Не обольщайтесь, — сказала она, солгав себе в надежде, что он не распознает ее ложь. — Ваши чары, как и ваши манеры, — их нет, и они легко забываются.
 — Вы выглядели очень занятой сегодня днем. — Он привлек ее поближе.
 Сердце Ребекки учащенно забилось. Она вспомнила, как он ласкал ее, а она отвечала на его ласки.
 — Между нами не должно быть секретов. — Его дыхание щекотало ей ухо, руки обвились вокруг ее талии.
 — Не должно быть секретов?
 Да вся ее жизнь состоит из секретов. А он вознамерился их раскрыть. Краем глаза она заметила маленькую лопатку, которую садовник оставил на шесте забора. Ребекка дотянулась до нее свободной рукой и взяла.
 — Отпустите меня, сэр, иначе я вынуждена буду пустить в ход вот это. — Она показала Рейфу лопатку.
 Он посмотрел и вскинул бровь.
 — Что вы намерены делать, мисс Тейт? Вырыть мне могилу?
 Посмотрев на тупой конец лопатки, Ребекка нахмурилась, осознав, что для такого мужчины, как Рейф Данверс, она не более опасна, чем новорожденный котенок.
 Господи, да она не напугает этим даже мисс Алминту!
 — Прошу вас, отпустите меня! — взмолилась она. — Я не могу вам помочь. И не хочу. Я… — Ее слова замерли, ибо внутри оранжереи раздался пронзительный, яростный крик.
 — Скажите, где эта штука, Постхилл, старый идиот, — завопил майор Харрингтон, — или нас обоих отправят в ад!
 Рейф отпустил Ребекку, увидев, как она выпрямилась и напряглась, словно воин, готовый к бою. Он толкнул ее к себе за спину и бросился по дорожке к дому.
 Пока он бежал, Ребекка задалась вопросом: кто этот мужчина, который так стремительно вошел в ее жизнь и занял место в ее сердце?
 Друг или враг? В данный момент ей нужен герой. Тот, кто спасет ее дядю.
 И если она ему поверит, он спасет их всех от опасности и безумия, которые так долго преследовали ее и дядю.




 Глава 9



  Что еще есть на свете, ради чего стоит жить, кроме секретов и желания раскрыть их? 

    Леди Лоуторп — мисс Сесилии Овертон в «Дерзком выборе мисс Дарби».

 — Скажи мне, где это находится! — гремел майор Харрингтон. — Разве ты не видишь, что на кон поставлены наши жизни?
 Рейф ворвался в оранжерею раньше Ребекки.
 — О Господи! — вскрикнула она. — Какой ужас!
 В чем дело, Рейф не знал, но не раз встречал отчаявшихся мужчин и понял, что Харрингтон не в себе. Майор казался возбужденным на протяжении всего вечера; Рейф подумал было, что это черта его характера, но, видимо, ошибся и сейчас пришел к выводу, что ярость, копившаяся в душе майора, теперь выплеснулась на страдающего помутнением рассудка полковника.
 Поездка в безобидную вроде бы деревню Брамли-Холлоу ввергла Рейфа в череду всяких неприятностей, и сейчас Севен-Дайалс казалась ему на редкость спокойной.
 — Послушай, Постхилл, ты должен собраться с мыслями, — говорил Харрингтон. Он держал старика за плечи и тряс так, как терьер трясет какую-нибудь крысу. — Скажи мне, где это находится! Пошевели мозгами, если они у тебя остались! От этого зависит наша жизнь!
 — Отпусти меня, жулик! — воскликнул полковник, вырываясь из рук Харрингтона. Сейчас Постхилл выглядел достаточно разумным, даже опасным. — Ты сам во всем виноват! — крикнул он и ткнул коротким толстым пальцем майору в грудь. — Никто из нас не попал бы в такой переплет, если бы ты и другие не надули Ричарда! Ты сам навлек это на себя, ты, надменный, жадный…
 — Ах так! — заорал Харрингтон в бешенстве. — Не смей оскорблять меня, я не стану слушать всякие гадости от какого-то полубезумного старика!
 — Полубезумного? Да как ты смеешь! — Полковник схватил грабли и сломал черенок о колено. Отбросив обломок с зубьями в сторону, сжал второй, как сжимают шпагу. — Ах ты, напыщенный болтун! Надо было предать тебя военному суду, когда я имел возможность! Сказать им правду о тебе и Кодлине…
 Полковнику не суждено было закончить свою обличительную речь. Харрингтон шагнул к нему и сильным ударом в лицо сбил с ног.
 — Дядя! — крикнула Ребекка, бросаясь к старику. — Как вы посмели! — напустилась она на майора. — Вы же знаете, что он нездоров, он не причинил бы вам вреда!
 — Он чуть не убил меня, — сказал Харрингтон, вытирая рот тыльной стороной ладони. — Разве вы не видели, что он собирался меня убить?
 — Чушь! — выкрикнула Ребекка. — Мой дядя не способен на убийства!
 Рейф не считал, что это истина в последней инстанции. Полковник вполне мог убить.
 А что Постхилл сказал перед тем, как Харрингтон заставил его замолчать? «Мне нужно было сказать им правду о тебе и Кодлине…»
 У Рейфа зашевелились волосы на затылке, когда он устремил взгляд на Харрингтона. Он и прежде не поверил отпирательствам Харрингтона, а сейчас это стало очевидным.
 Рейф посмотрел на Ребекку, склонившуюся над стариком. Тот лежал неподвижно. Рейфа прошиб холодный пот, когда он вдруг осознал, что Ребекке грозит смертельная опасность.
 Рейф привык смотреть опасности в лицо и никогда нe испытывал чувства страха. Но сейчас, глядя на Ребеку, он испугался.
 Он не может убежать от опасности, которая ей грозит, как не мог бы проигнорировать ее поцелуи, воспламеняющие его сердце.
 Ребекка погладила брови дяди, и от ее нежных прикосновений он очнулся, пошевелился и застонал.
 — Он чокнутый, — сказал Харринггон, тыча пальцем в противника.
 К майору подбежала миссис Харрингтон, к ней присоединилась Шарлотта.
 — Бэзил, ты ранен, — проговорила жена, вынула из рукава носовой платочек и стала вытирать его окровавленные пальцы.
 Он оттолкнул ее, обмотав руку платочком с военной сноровкой.
 — Ты видела, что он сделал — сказал майор. — Полковник без всяких причин сошел с катушек. Он опасен для окружающих, его следует изолировать. И если вы за этим не проследите, мисс Тейт, это сделаю я. Ваш дядя опасен, поймите это!
 — Для кого, майор Харрингтон? — спросила Ребекка, поднявшись на ноги и повернувшись лицом к нему — Давид в муслиновом платье против колосса в алом мундире. — Он боится только своих врагов. И еще врагов Англии. А вы кто?
 Рейф не мог не восхититься ее мужеством и выдержкой.
 — Да как вы смеете! — загремел майор. — Дерзкая, наглая сучка! Я рискую собственной шеей и пытаюсь образумить вашего дядю — и чем же вы мне платите? Он пытается бить меня, а вы смеете меня оскорблять! Да я…
 Рейф успел вытолкнуть Ребекку с того места, где кулак майора мог ее достать, и тут же остановил его занесенную для удара руку. Мгновенный взгляд в ту сторону, куда повернулась Ребекка, убедил его, что она в надежных руках. Ее поймал ухмыляющийся Кокрейн.
 Парнишка вступил в потасовку, продемонстрировав замашки карманного вора. Он быстро достал из-за голенища узкий, зловещего вида нож. Кокрейн рос в Лондоне, и в его окружении были в порядке вещей разборки и драки.
 Возможно, Пимм направил парня к Рейфу не только в воспитательных целях, но и для того, чтобы кто-то всегда прикрывал его тыл. Чтобы сохранить этого Данверса целым и невредимым, поскольку ему не удалось уберечь Орландо несколько лет назад.
 — Как вы смеете! — взорвался майор. Он попытался высвободить руку, но не смог. — Это дело вас не касается!
 — Я не допущу, чтобы били леди, — решительно заявил Рейф, — ибо не терплю трусов, как и полковник Постхилл.
 Харрингтон округлил глаза, брови взлетели вверх, однако, будучи трусом, он знал, когда надо выходить из игры.
 — Нашла еще одного защитника, да? Такого же вероломного, как лейтенант Хабершем?
 Слова майора застигли Рейфа врасплох. Еще один защитник?
 Харрингтон воспользовался моментом, сунул свободную руку в карман и достал пистолет.
 — Повторяю: отпустите руку.
 Черта с два, подумал Данверс. Он уважительно относился к заряженному пистолету, но, когда Харрингтон замахнулся на Ребекку, что-то в нем сломалось.
 Охваченный гневом, он потерял над собой контроль. Он готов был на все, чтобы исправить мир, в котором она живет. Чтобы защитить ее.
 — Майор Харрингтон! — с порога крикнула леди Финч, оказавшись рядом с леди Керквуд.
 Графиня в ужасе смотрела на разыгравшуюся сцену и была близка к обмороку.
 — Что все это означает? — спросила леди Финч.
 — О Бэзил! — взмолилась миссис Харрингтон. — Убери пистолет! Ведь мы на званом обеде. Ты только представь, какой будет скандал. Подумай о Шарлотте, о ее репутации!
 Майор бросил взгляд на перепуганное, все в слезах, лицо дочери и что-то прорычал. Затем выдернул руку из тисков Рейфа и, помешкав, сунул пистолет обратно в карман.
 Поправив одежду, он повернулся к разгневанной хозяйке.
 — Приношу извинения, леди Финч, за эту неподобающую сцену. Однако гости, которых вы сочли возможным пригласить, — майор бросил выразительный взгляд на распростертого на полу полковника Постхилла, а затем на Рейфа, — не обладают благородными манерами. Мюриэль, Шарлотта, собирайтесь, мы уходим.
 Однако Рейф схватил майора за плечо.
 — Сэр, что имел в виду полковник, говоря о вас и Кодлине?
 Майор стряхнул его руку.
 — Не ваше дело.
 Лицо миссис Харрингтон было мокро от слез.
 — Твоя несдержанность разорила нас, — посетовала она, следуя вместе с Шарлоттой за мужем.
 Леди Финч посмотрела на неподвижного Постхила на полу.
 — О Господи! Он ранен?
 — Не думаю, — сказала Ребекка, поглаживая руку дяди.
 Рейф опустился на колени, чтобы осмотреть полковника. Каменный пол был холодным, и вообще это было не самое лучшее место для человека его возраста.
 — Его нужно поднять наверх и оказать ему помощь, —сказал он. — Вы могли бы это устроить, леди Финч?
 — Да, разумеется. Немедленно.
 — Нет! — возразила Ребекка таким решительным тоном, что Рейф и леди Финч удивленно уставились на нее. — Я хотела лишь сказать… — начала она, покусывая губы. — Просто я думаю, что лучше всего отвезти его домой.
 — Вздор! — сказала леди Финч. — Его можно поместить в лучшую гостевую комнату наверху. — Она подала знак Эддисону заняться приготовлениями.
 Ребекка резко поднялась.
 — Миледи, вы очень добры, но если он придет в себя в незнакомой обстановке, то еще больше разволнуется.
 Леди Финч хотела возразить, но в этот момент полковник приподнялся и схватил руку Ребекки.
 — Троттер! Троттер! Ты где? Эти дьяволы проломили стену, и меня ранило, приятель!
 Ребекка снова опустилась на колени.
 — Мы все целы и невредимы, дядя. Попытайся расслабиться.
 — Надо остановить их, пока они не добрались до оружейного склада, — заявил он, пытаясь подняться, но снова упал. — Кажется, я ранен даже сильнее, чем думал. — Он посмотрел на леди Керквуд. — Бренди, Энсайн Троттер. Захвати бутылку в моей палатке и принеси поживее.
 Глаза у леди Керквуд полезли на лоб.
 — Дядя, — прошептала Ребекка, — это наша соседка леди Керквуд, а вовсе не Энсайн Троттер.
 Полковник прищурился:
 — А что она здесь делает? Шпионит в пользу французов? — Он качнулся в сторону графини. — Parlez-vous francais? [4] 
 — Oui, monsieur [5] , — ответила леди Керквуд. Полковник перевел взгляд на Ребекку.
 — Ага! Француз, так я и думал! — заявил он. — Хватайте его! К нам проникли лазутчики!
 Леди Керквуд в ужасе схватилась за горло. Лорд Керквуд шагнул вперед, прикрывая жену, и громко произнес, адресуя свои слова Ребекке:
 — Мисс Тейт, ваш дядя нуждается в серьезной помощи. Он явно нездоров.
 Ребекка повернула голову, чтобы снова дать отпор, однако Рейф посчитал, что новая конфронтация вряд ли необходима, и решительно шагнул вперед. Уже второй раз.
 Кажется, это становится дурной привычкой, подумал он.
 — Полковник Постхилл, — сказал Рейф, — я полагаю, нам пора отправляться спать. Могу ли я сопроводить вас до вашей палатки? Это необходимо в целях вашей безопасности, сэр.
 — Брр… — пробормотал полковник. — Не думаю, что нуждаюсь в ваших советах. Я давал отпор мятежным колонистам еще до того, как вы сосали сиську. — Он покачнулся. — Гм… Кажется, я слишком много выпил. Пожалуй, воспользуюсь вашей помощью, чтобы найти кровать. Не будет большой пользы для полка, если я завалюсь в какой-нибудь окоп.
 — Совершенно верно, сэр, — согласился Рейф. — Буду счастлив проводить вас и мисс Тейт домой.
 Он провел старика мимо ошарашенной Ребекки.
 Если она разгневана сейчас, то пусть не думает, что ее настроение улучшится, когда они доберутся до ее дома.
 Ибо Рейф решил, что не уйдет, пока не получит ответов на несколько вопросов.
 Ребекка вся кипела, пока ехали домой. Слишком много берет на себя этот Рейф Данверс.
 Однако сердилась она не только на него, но и на дядю. Будь он неладен, слишком далеко зашел.
 О, эти мужчины! Ей хотелось шипеть и ругаться, пока она смотрела в окно кареты, игнорируя обоих, хотя удавалось ей это с трудом. Рейф и ее дядя сидели рядом и пели веселую испанскую песню.
 Она скрестила на груди руки и вздохнула. О, она не возражала, когда Рейф встал между ней и майором Харрингтоном или когда пришел на помощь дяде; но сейчас хотела, чтобы он ушел.
 Слишком велик риск и слишком велик может быть его выигрыш, если позволить ему познакомиться с их секретами.
 Когда они подъехали к коттеджу, миссис Уортлинг приветствовала их у дверей в пеньюаре, волосы ее выбились из-под ночного чепчика. Она держала в руке свечу.
 — Он, похоже, навеселе? — спросила экономка, окинув скептическим взглядом полковника. Затем перевела его на Рейфа.
 Ребекке хотелось задать женщине тот же самый вопрос, поскольку от нее сильно пахло спиртным.
 — Он не пьян, миссис Уортлинг, — сказала она, входя в дом.
 Миссис Уортлинг подняла свечу выше.
 — А выглядит пьяным.
 — Полковник ранен, мадам, — сказал Рейф, проходя мимо экономки в дом и помогая Постхиллу подняться по ступенькам.
 — Вверх по лестнице, последняя комната налево, — подсказала ему Ребекка.
 — Ранен? — переспросила миссис Уортлинг. — Он снова в кого-то стрелял?
 — Нет, — объяснила Ребекка. — Это все майор Харринтгон. Он поссорился с полковником и сбил его с ног.
 Миссис Уортлинг воздела глаза к небу.
 — Вы предупредили майора, чтобы он не появлялся у коттеджа неделю-другую? Я не смогу отвечать, если ваш дядя разнесет его в пух и прах.
 — Миссис Уортлинг, если не ошибаюсь? — спросил стоявший у лестницы Рейф. — Почему бы вам не отправиться спать? Я позабочусь о полковнике.
 — Фи! — фыркнула женщина, глядя, как Рейф помогает полковнику добраться до его спальни. — Какой грозный! Приказывает мне! А вам, мисс Тейт, советую удостовериться, что этот мужчина хочет лишь помочь полковнику. У него такой вид, что он может заполучить от леди все, чего пожелает. Я бы на вашем месте приготовила к бою пушку.
 — Уверяю вас, миссис Уортлинг, — сказала Ребекка, — мне не потребуется пушка для того, чтобы отделаться от мистера Данверса.
 Но когда мистер Данверс спустился вниз, ее решимость в значительной мере поколебалась.
 Миссис Уортлинг была не права, говоря о пушке.
 Чтобы защитить себя от Данверса, ей потребуется целая батарея.
 — Спасибо за помощь, мистер Данверс, — сказала она очень вежливо. Она держала дверь открытой и смотрела наружу, надеясь, что он поймет намек и уйдет, не задавая вопросов.
 — Если вы надеетесь, что я попрощаюсь, не получив от вас ответов на несколько вопросов, то вы еще безумнее, чем ваш дядя.
 Черт бы его побрал! Почему он вмешивается в дело, которое его не касается?
 Но оно касалось его. С того момента, как Харрингтон обмолвился об их родственных связях с сэром Родни, Рейф обо всем догадался.
 Тем более что компания предлагает деньги за решение этого щекотливого дела.
 — Я не знаю, что вы имеете в виду, — заявила она. — А теперь желаю вам спокойной ночи. Я хотела бы, чтобы мой дядя отдохнул, — добавила она, шагнув в дом и собираясь закрыть дверь прямо перед его носом.
 Он задержал рукой дверь и проскользнул внутрь быстрее, чем это сделал бы Аякс во время дождя.
 — Не надо так торопиться, мисс Тейт, — сказал он. — Вы не заставите меня уйти.
 В душе ей хотелось верить, что дело вовсе не в вознаграждении, в котором он заинтересован.
 — Майор Харрингтон, судя по всему, убежден, что вам грозит опасность. В чем причина? — спросил Рейф.
 — Вероятно, этот вопрос лучше задать майору, — ответила Ребекка, продолжая нажимать на дверь.
 — Я непременно навещу его утром, это будет первое, что я сделаю, — сказал Рейф.
 — В таком случае предлагаю вам отправиться спать и хорошо отдохнуть, поскольку эта беседа наверняка явится испытанием даже для вашей решимости.
 — Я беспокоюсь не о Харрингтоне.
 Он беспокоится о ней? Ребекка встретила его взгляд. Почему он так смотрит на нее? Он словно гипнотизировал ее.
 Даже лейтенант Трокмортен не был столь совершенен, и она вырвала его из своего сердца.
 Ребекка поняла, как мало знала о мужчинах. Этот конкретный представитель мужской половины порождал в ней множество жарких и неодолимых желаний.
 — Я не понимаю… То есть я хочу сказать, что не нужно…
 Но она хотела этого! Хотела, чтобы он схватил ее и унес в какое-нибудь уединенное место, пообещав, что там она будет в полной безопасности.
 Из благодарности она позволит ему подвергнуть ее опустошительному воздействию его страсти, что даст ей возможность пережить моменты опьяняющего блаженства и в конечном итоге почувствовать удовлетворение.
 О Господи, она начинает писать сценарий собственной жизни, словно она героиня одного из своих романов.
 — Это не ваше дело, — сказала она.
 — Позволю себе не согласиться. Кто-то вас, должно быть, разыскивает. О чем вы думаете, бросая вызов таким, как Харрингтон? Вам могут причинить зло. — Он вздохнул и провел пальцами по волосам. — Что, если бы меня там не было и я не остановил бы его?
 — Но вы были, — прошептала она. Из кухни донесся какой-то шорох.
 — Это миссис Уортлинг, — шепотом сказала Ребекка. — Наверняка подслушивает.
 Рейф прищурился и, не говоря ни слова, вытолкнул Ребекку в сад, подальше от любопытных ушей и глаз.
 Она пошла рядом, несмотря на решимость всячески противиться его чарам.
 И избегать поцелуев.
 Высоко в небе светила волшебница луна. Рейф схватил Ребекку за плечи и привлек к себе.
 — Проклятие, что мне с вами делать? — пробормотал он. Некоторое время он в упор смотрел на нее. Она почувствовала его желание ощутить вкус ее губ и одновременно смятение.
 Она понимала его, поскольку испытывала те же чувства.
 Желание — о да! Но что это за нить, которая их связывает?
 Она закрыла глаза и запрокинула голову, ожидая ласк, страстных заверений в том, что он опасается за ее жизнь, чтобы затем ощутить жар его губ.
 Но ее мечты разлетелись в пух и прах.
 — В каком родстве находится ваш дядя с Кодлином? Что имел в виду Харрингтон, когда спрашивал: где эта штука? Что он ищет? Ваш дядя знает? Какое отношение все это имеет к сэру Родни?
 Вопросы вылетали, словно ядра из пушки дяди. Ребекка открыла глаза и отпрянула, глубоко оскорбленная, высвобождаясь из его теплых объятий.
 Он вывел ее в сад вовсе не для того, чтобы обольстить, а для того, чтобы допросить. Чтобы решить свою проблему.
 — Какое вы ничтожество! — прошипела она. — Вы вытащили меня сюда под предлогом, что хотите мне помочь, а на самом деле просто хотите найти убийцу сэра Родни!
 Рейф поднял руки вверх.
 — Разумеется, я хочу его найти. Ребекка вздохнула.
 — И вознаграждение компании не имеет к этому отношения?
 — Разумеется, имеет. Именно так я зарабатываю на жизнь.
 Да, теперь она это видит. Соблазняя женщин, чтобы добиться своей цели. Должно быть, она под воздействием луны настолько поглупела, что поверила в романтические мечты. И тогда, целуя ее в Бетлсфилд-Парке, он хотел всего лишь подразнить ее, уверенный в своих чарах, после чего ушел, ушел, как…
 Черт бы побрал этих мужчин! Всех до единого! Ребекка решительно зашагала к дому.
 — Ребекка, — сказал Рейф, догнав ее, — куда же вы? Мне нужно знать правду, чтобы позаботиться о вашей безопасности.
 — Не помню, чтобы я просила вас об этом. Теперь настал его черед возмутиться:
 — Все совсем не так.
 — А как? Пожалуйста, скажите мне, сэр, как именно?
 — Dios! Я просто стараюсь быть честным с вами!
 — Честным? Вы заманили меня в сад и притворились, будто вы… будто вы…
 — Неравнодушен к вам?
 — Да.
 — Так оно и есть.
 От этого признания у нее закружилась голова. Он к ней неравнодушен? Вздор!
 «А что, если так оно и есть?» — подсказало сердце.
 — Разве это возможно? — прошептала она. — Ведь вы совсем меня не знаете.
 Не давая ей возможности ускользнуть, Рейф обнял ее и привлек к себе.
 Она открыла рот, чтобы запротестовать, но его губы прижались к ее губам.
 Он поцеловал ее так, словно имел на это право. Дыхание его участилось. Она прильнула к нему и почувствовала, как сильно он ее желает.
 Однако Ребекка не могла забыть, что в основе его желаний были дом в деревне и две тысячи фунтов. Вспомнила она и о леди Виктории, богатой и красивой, страстно желавшей обольстить его.
 Ибо Рейф Данверс был не из тех, кто мог позволить кому-либо или чему-либо стоять у него на пути. Он сам это сказал, и она поверила ему. И хотя она нуждалась в его помощи, но слишком высока была цена.
 Она не могла рисковать своим сердцем.
 Высвободившись из объятий, она оттолкнула его:
 — Никогда больше не целуйте меня! — И снова зашагала к коттеджу.
 — Ребекка, но я еще не закончил разговор!
 — О да, не закончил, своевольный, высокомерный нахал, — проговорила она и с грохотом захлопнула дверь.
 — Ага, это ты, лейтенант Беке! — окликнул ее с лестницы полковник. — Где снаряд? Где порох? Боюсь, есть опасность, что мы…
 — Можешь не продолжать, — прервала Ребекка дядю и, взяв его под руку, потащила в библиотеку. — Мы одни, миссис Уортлинг крепко спит.
 Единственным благом в склонности миссис Уортлинг к спиртному было то, что после она крепко спала.
 — Фюйть! Это было здорово. — Полковник потер бровь и расположился в своем любимом месте. — Ты действовала великолепно, Беке. Следовала моим указаниям в духе лучших трагических актрис.
 Ребекка покачала головой и опустилась в кресло рядом с дядей.
 — Ты едва не выдал нас сегодня, — с укором проговорила она.
 — Чепуха! — отмахнулся он. — Должен, однако, признаться, что едва не дал маху, когда мистер Данверс сказал, что расследует убийство Кодлина. Подумать только, какое совпадение!
 Ситуация сложилась непростая. Она отдавала себе отчет в том, что Рейф не успокоится, пока не раскроет правду.
 — Ты должен быть более осторожен, — снова стала выговаривать Ребекка дяде. — Никто не должен заподозрить, что ты прикидываешься безумным.
 Полковник кивнул:
 — Думаю, я отлично разыграл роль с леди Керквуд. Ты видела ее лицо, когда я назвал ее французским шпионом? — Полковник засмеялся, засмеялась и Ребекка, на секунду забыв, что она сердита на дядю. Лицо леди Керквуд сделалось такого же цвета, как сливы, украшавшие ее шляпку, когда он потребовал ее ареста.
 Однако веселье их длилось недолго, поскольку оба отлично понимали, что этот вечер похож на тревожный звук колокола.
 — У нас мало времени, Беке? — спросил он.
 — Да, — подтвердила она. — Но я близка к тому, чтобы найти мистера Перселла. Я получила весьма обнадеживающее письмо от его знакомого, который полагает, что он переехал по новому адресу в Спитафилдс. Я завтра же напишу ему и убедительно попрошу вернуть нам мешок Ричарда.
 Если бы только она могла попасть в Лондон! Тогда было бы гораздо легче отыскать друга брата. И лейтенант Перселл не сможет проигнорировать ее, поскольку у него находятся ее многочисленные письма, которые она написала ему за эти годы, с просьбой переслать ей личные вещи Ричарда. От Перселла не было ничего, кроме коротенькой записки после возвращения в Англию, в которой он обещал привезти мешок Ричарда в Брамли-Холлоу при первой же возможности. А без дневника ее брата они не смогут установить, что именно ищет убийца Кодлина.
 Кайлашский рубин.
 Легендарный драгоценный камень, который обещает его владельцу вечную жизнь. Но кроме этого не столь очевидного дара, имеют значение его размер с куриное яйцо и баснословная цена.
 Единственное наследство отца. В то время как другие его поиски сокровищ ни к чему не приводили, о Кайлашском рубине в его записках говорилось как о реальности.
 Однако он был потерян еще быстрее, чем найден, и с тех пор стремление обрести его стало заветной мечтой полковника и Ребекки.
 — Мы не можем продолжить поиски рубина, пока я не узнаю, как снять проклятие, — сказал ей дядя. — Я должен еще поработать над переводами, чтобы выяснить, как нам уберечься и не сойти с ума, когда мы вернем его в храм.
 — Дядя, я не хочу с тобой спорить на эту тему. Я не собираюсь возвращать рубин в Индию.
 — Но ведь проклятие, Беке! Ведь все беды стали валиться на нас с того времени, как он был украден. В тексте ясно сказано: камень нельзя трогать. Его разрушительная сила такова, что ею нельзя безнаказанно пренебречь.
 Ребекка махнула рукой.
 — Я в это не верю, деньги сделают нас безгранично счастливыми.
 Дядя встал, откупорил бутылку, стоявшую на боковом столике, и нахмурился, обнаружив, что она пуста.
 — Ты только подумай, — сказала Ребекка, — продав рубин, мы сможем даже миссис Уортлинг снабжать мадерой.
 Полковник вскинул брови.
 — Мы не собираемся хранить его. Он несет смерть и разрушение. Ты только посмотри, что он сделал с Кодлином.
 Кодлин. Ребекка подняла глаза на дядю, и вдруг ее осенило. Господи, почему она не подумала об этом раньше?
 — Что, если мы первые его найдем?
 — Кого? — спросил дядя, шаря за книгами на полке в надежде, что экономка не нашла его тайный запас виски. Опасаться, что она наткнулась на бутылку, вытирая пыль, не приходилось: она никогда ее не вытирала.
 — Убийцу Кодлина, разумеется, — ответила Ребекка. — Мы могли бы получить вознаграждение, которое предлагает компания.
 — Ага, вот она, — сказал дядя, вытаскивая из-за толстого тома наполовину наполненную бутылку. — Оставь эту работу мистеру Данверсу. Нам и без того грозит немалая опасность. Хотя дополнительные деньги дали бы нам возможность совершить путешествие в Индию, а затем еще и в Конго. У меня есть несколько карт, согласно которым там находится город золота, и никакое проклятие не будет стоять на нашем пути, когда мы вернемся домой.
 Домой! У них и дома-то нет. Этот коттедж — всего лишь приют, который им предоставила леди Финч.
 — Эти две тысячи лучше потратить на покупку дома и уплату долгов, — возразила Ребекка.
 Дядя вздохнул.
 — Ты слишком практична, Беке.
 — Должен же кто-то быть практичным, — произнесла она.
 — Заставила тебя паковать вещи? — крикнул из кабинета Джемми, когда Рейф оказался в Финч-Мэноре.
 — Вроде того, — признался другу Рейф. Войдя в комнату, он опустился в большое кресло возле камина. — Эта женщина способна свести мужчину с ума.
 — Ребекка умная девчонка. Ее не собьешь с толку и не приведешь в замешательство всякими хитроумными штучками.
 — О, она была в бешенстве, когда я уходил. Обозвала меня своевольным, высокомерным нахалом. — Рейф с мрачным выражением лица уставился на огонь. Рассказывать подробности не стал.
 Джемми рассмеялся.
 — Полагаю, ты пустил в ход свои знаменитые чары? Рейф промолчал.
 — А увидев, что это не подействовало, — продолжил Джемми, — стал задавать ей вопросы и потребовал ответов.
 Рейф кивнул.
 — И она посоветовала тебе охладить свой пыл.
 — В общем, да, — признал Рейф. — Должен быть какой-то подход к… — Он вдруг вскочил с кресла. — Черт возьми! Как я мог забыть?
 Извинившись перед Джемми, Рейф поднялся в свою комнату, куда в свое время отнес ее письменный столик, рхватил его и спустился вниз.
 — А это зачем? Хочешь письменно принести ей свои извинения? — спросил Джемми.
 — Нет, хочу доказать, что она автор романов о Дарби. Услышав это, Джемми привстал, посмотрел на вализy, затем перевел взгляд на Рейфа.
 — В самом деле?
 Рейф кивнул. Имея доказательства ее авторства, он предложит ей помощь, и она будет вынуждена ее принять. Благородным этот поступок не назовешь, но выбора у него нет.
 — Откуда это у тебя? — спросил Джемми.
 — Мисс Тейт забыла его сегодня в Бетлсфилд-Парке. Джемми вопросительно вскинул брови.
 — Ушам своим не верю. Она что, была не в себе? Рейф проигнорировал вопрос друга.
 — Я принес его сюда с намерением вернуть этим вечером. До того как ты рассказал историю с французской вализой для документов.
 Джемми тихонько присвистнул.
 — Думаешь, это то же самое?
 — Готов поставить на кон свою репутацию.
 — А как открыть?
 — Я обычно пользовался прикладом ружья, но вряд ли мисс Тейт скажет мне спасибо, если я верну ей столик в столь плачевном виде.
 — С этим трудно не согласиться.
 Рейф открыл крышку, извлек оттуда корреспонденцию и бухгалтерские отчеты, которые видел днем.
 — Теперь надо сообразить, как открывается потайное отделение.
 Рейф принялся постукивать по столику, вертеть его во все стороны, но тщетно.
 — Плохи дела, — сказал Джемми, возвращаясь к своему креслу и бутылке портвейна. — Вероятно, там огромное количество страниц, судя по тому, что она опорожнила почти целую чернильницу.
 Рейф снова посмотрел на столик. Чернильницы! В то время как одна из них была запачканной, вторая выглядела так, словно ею никогда не пользовались.
 Рейф сунул палец внутрь и обнаружил кнопку, на которую он нажал.
 Столик раскрылся, Рейф увидел ящик, который, как и предсказывал Джемми, был набит исписанными страницами.
 Рейф взял первую и начал читать.

 — Нет ничего зазорного в слезах, моя дорогая девочка, — сказала леди Лоуторп. — Поплачь о своем возлюбленном, а затем прими решение найти кого-то еще. Лейтенант Трокмортен никогда не хотел, чтобы ты пережила такое горе.
 — Боюсь, — сказала мисс Дарби, — мое разбитое сердце никогда больше не оживет.

  — Итак, это она, — сказал Рейф без особого энтузиазма. Ему удалось найти автора. А сейчас предстоит совершить невозможное — убедить ее не писать больше романов. У него в ушах и сейчас звучат ее слова, сказанные накануне: «Какое вы имеете право требовать, чтобы человек прекратил писать романы?»
 В самом деле, какое он имеет право? Абсолютно никакого. И тем не менее он должен: неподалеку находится дом, который будет принадлежать ему.
 Рейф застонал.
 — Могу я дать тебе совет, — предложил Джемми. Рейф кивнул.
 — Ты не сможешь переубедить Ребекку. Она всегда полагается только на свои силы. Доводила мать до отчаяния. Та старалась принять участие в судьбе Ребекки, но усилия ее не увенчались успехом.
 — Что же ты предлагаешь?
 — Время.
 Время? Ирония судьбы. То же самое он сказал Оливии, своей будущей невестке, когда его брат не хотел делать ей предложение: «Дай ему время — и он придет к тебе».
 — У меня нет времени, — сказал Рейф.
 — Я понимаю. Но твоя настойчивость ни к чему не приведет.
 — Кажется, ты ее хорошо знаешь, — произнес после паузы Рейф. — Ты никогда не рассматривал ее… ну…
 — Ребекку? — Джемми покачал головой. — О, мама была бы счастлива, если бы я женился на дочери гуртовщика, но я не могу поступить так с Ребеккой.
 — Как именно?
 — Жениться на ней. Я не смогу дать ей то, чего она хочет, в чем нуждается.
 — Почему не сможешь?
 Джимми кивнул на свою трость, на искалеченную ногу.
 — Ребекка заслуживает мужчину, о котором мечтает. Способного обеспечить ей безбедную, счастливую жизнь. — Он засмеялся, посмотрел на тлеющие угли камина и покачал головой.
 Только сейчас Рейф по-настоящему понял, что леди Финч пугало в ее единственном ребенке.
 — Рейф, — нарушил молчание Джемми, — что бы ты ни собирался предпринять в отношении Ребекки, запомни одно: если ты обидишь ее, причинишь ей вред, я убью тебя.
 — Я не собираюсь этого делать… Джемми покачал головой:
 — Я видел, как ты смотрел на нее. Никакой мужчина так не смотрит на женщину, если он не… В общем, ты понимаешь, что я имею в виду. Она порядочная девчонка, не то, что твои лондонские лоретки. Судя по тому, что я видел вчера и что ты мне рассказал, она попала в какую-то беду. Ей необходим герой, а не хахаль. Так что будь осторожен, мой друг.
 Джемми поднялся и с тростью в одной руке и бутылкой в другой поплелся в сторону своего домика.
 Глядя ему вслед, Рейф думал о том, какая это трагедия, что Джемми закрыл свое сердце для любви. Ведь он может сделать женщину счастливой, если постарается забыть о своем прошлом.
 Видимо, Джемми не единственный в Брамли-Холлоу, кого преследует прошлое. Что сказал Харрингтон, когда дразнил Ребекку?
 «Нашла еще одного защитника? Интересно, будет ли он столь же постоянным, как предыдущий?»
 Рейф покачал головой. Лейтенант Хабершем. Этот вероломный негодяй разбил ее сердце.
 Нет, он не поступит с ней подобным образом, он искренне хочет ей помочь.
 Но больше всего он хотел знать, похожи ли его страхи на страхи Джемми.




 Глава 10



  Ваше высочество, добропорядочная и уважаемая английская женщина никогда не согласится быть второй в доме мужчины или в его привязанностях. 

    Мисс Дарби — принцу Ранжиту в «Безрассудной сделке мисс Дарби».

 Итак, Рейфу не надо было больше искать доказательства того, что автором романов о Дарби является мисс Тейт. Они были у него в руках. Но вместо радости он испытывал ужас, стоя у калитки ее дома.
 Предшествующая этому попытка поговорить с майором Харрингтоном закончилась ничем. Верный хозяину слуга-индиец по имени Махеш захлопнул перед ним дверь, заявив, что его сагиб не принимает непрошеных посетителей.
 Оставалось надеяться, что здесь Рейфа ждет более теплый прием. Посмотрев на сверток в руке, он вдруг осознал, что это довольно скверное подношение, для того чтобы предложить его в качестве извинения.
 «Мисс Тейт, вот доказательство того, что вы — женщина, которую я ищу».
 Рейф поморщился и покачал головой. Нет, нет и нет! Это все не то.
 «Мисс Тейт, я нашел вчера ваш письменный столик в Бетлсфилд-Парке и, когда вскрыл его, увидел доказательства, которые мне требуются для того, чтобы сломать вам жизнь».
 Да, это ей больше понравится. Рейф тяжело вздохнул. Почему он мог с помощью своих чар заставить едва ли не любую женщину сбросить юбку, а мысль о встрече с Ребеккой Тейт, не говоря уж о необходимости принести ей свои извинения, нагоняла на него страх?
 Он ударился головой о притолоку и поклялся никогда больше не браться за дела, связанные с женщиной.
 Пахнуло ароматом роз, он огляделся. Ну конечно, цветы! Они могут помочь делу. Как помогали и раньше.
 Наломав букет и несколько раз при этом уколовшись, Рейф двинулся по дорожке, не обращая внимания на саднящие пальцы и обуздав свою гордыню.
 «Думай о деньгах, которые ты получишь от продажи Бетлсфилд-Парка, — сказал он себе и постучал в дверь. — Думай об информации, которую ты можешь получить по делу убийства Кодлина».
 Его пригласила в библиотеку миссис Уортлинг, окинув Рейфа с ног до головы взглядом, чтобы убедиться, что он ничего не прихватил из утвари.
 Ребекка стояла на коленях перед камином спиной к нему, когда миссис Уортлинг ворчливо объявила:
 — Этот цыганского вида парень снова явился. Чтобы увидеть вас — во всяком случае, он так говорит.
 Сердце отчаянно колотилось в груди Рейфа; он пытался убедить себя, что пошел на это сам, пусть и неохотно, но сейчас его одолели сомнения.
 Он никогда не уедет. Никогда. Разве не это он сказал ей вчера с некоторой долей высокомерия и самоуверенности?
 «Вы пока еще не добились успеха», — прозвучал у него в ушах голос Ребекки.
 Но он добьется. Заставит ее остановиться. Он не знал, что будет потом. Сейчас ему нужно найти убийцу Кодлина, а затем будет другое опасное дело… затем еще… Далеко от Брамли-Холлоу и искусительной старой девы, которая здесь живет. Она останется целой и невредимой, а он… снова будет плыть по течению.
 Если бы только ему удалось убедить ее, что не писать романы в ее же интересах. В интересах их обоих.
 Но как это сделать?
 — Гм, — кашлянул он, не зная, пожелает ли она хотя бы поприветствовать его.
 Смяв бумагу в руке, Ребекка бросила ее в огонь, после чего поднялась, поправила юбку и лишь затем повернулась к Рейфу. Ее лицо, белоснежное от природы, было мертвенно-бледным, она даже не нашла в себе силы выдавить улыбку.
 Рейф был сражен внезапно пришедшей мыслью, что произошло нечто ужасное. Настолько ужасное, что у него екнуло сердце, как тогда, когда он подумал, что Харрингтон может ударить Ребекку.
 — Мистер Данверс, как хорошо, что вы пришли. — Она едва взглянула на сверток и цветы, которые он держал в руках.
 — Я кое-что вам принес, — сказал он. — Подумал, что вам этого недостает. — Он протянул сверток и цветы поверх него и стал ждать выражения благодарности либо выговора за то, что он «вмешивается в чужие дела».
 — Спасибо, — сказала она и помешала кочергой угли в камине.
 Несколько секунд он стоял в полной растерянности, а затем положил вализу на стопу карт и начал разворачивать сверток, чтобы показать ей.
 Черт возьми, что с ней случилось?
 Он посмотрел в камин и увидел, что клочок бумаги, который она перед этим бросила в огонь, выпал на решетку. Очевидно, Ребекка этого не заметила.
 Преодолев искушение пересечь комнату, схватить листок и потребовать объяснений, Рейф спросил:
 — Вы знаете, зачем я пришел?
 — Вернуть мой письменный столик, я полагаю.
 — Да, верно, — подтвердил он, подходя к ней и надеясь отвлечь ее внимание от камина. — И чтобы принести свои извинения.
 Она уставилась на него, скептически вскинув тонкую бровь.
 — Нет нужды извиняться за то, что вы выполняете свою работу.
 — Нет, я извиняюсь не за это. А за прошлый вечер. За то, что я был такой… такой…
 — Властный?
 — Да, — ответил он, несмотря на желание возразить.
 — И самоуверенный?
 Он сделал глубокий вдох. Это было гораздо труднее, чем он предполагал. Извиняться за то, что пропустил обещанный танец или не пришел на свидание, — это одно. Но за предложение помощи и защиты — это выглядит несколько смехотворно. Неужели она не понимает, что нуждается в нем?
 — Да, самоуверенный, — признал он.
 — И может, даже… — начала она.
 — Достаточно, — перебил он Ребекку, не желая выслушивать перечень всех своих недостатков. Для этого у него имелась своя семья. — Я лишь хотел выразить мои искренние сожаления за свое поведение вчера вечером.
 — В самом деле нет нужды извиняться. Я благодарю вас, сэр, за то, что вернули мой письменный столик, — сказала она. — Но, как вы видите, я делаю работу для полковника и хотела бы закончить ее.
 Она хотела пройти мимо него к столу с картой, но он остановил ее, легонько придержав за локти. Он хотел привлечь ее к своей груди, защитить от зла, но понимал, что этим еще больше отдалит от себя.
 И усугубит опасность.
 — Ребекка, в чем дело? — Ему показалось, что она вздрогнула, словно испугавшись интимных ласк, и высвободила руки.
 — Ничего особенного. Спасибо за столик и прощайте.
 Она двинулась к двери, и, пока находилась к нему спиной, он выхватил из камина бумажку и быстро сунул в карман.
 Затем, пренебрегая одним из здравых советов Джемми, сказал:
 — Вы не можете просить меня уехать, потому что…
 — Прошу прощения? — Она обернулась, скрестив руки на груди и бросив на него гневный взгляд.
 Рейф замолчал и провел пальцами по волосам.
 — Я лишь хотел сказать, что я все знаю про ваш письменный столик.
 — Что это французская вализа для документов?
 — Да, и что, открыв ее, я обнаружил…
 — Доказательство того, что я автор романов о мисс Дарби?
 — Именно. — Все идет не так уж плохо, сказал он себе.
 — Вы подсмотрели, как мой столик открывается, или же сумели понять, как открывается механизм? Либо то, либо другое, поскольку я вижу, что вы не взломали его ради того, чтобы заполучить ваше вознаграждение.
 Рейф пришел в замешательство, почувствовав себя домушником-взломщиком.
 Она посмотрела на него и покачала головой.
 — Вы не могли бы перейти к сути? Очевидно, вы обнаружили потайное отделение и нашли страницы моей новой книги?
 Ее слова привели Рейфа в полное уныние. В особенности после того, как она проговорила с тяжким вздохам:
 — Ей-богу, мистер Данверс, вы непрофессионально работаете. Нетрудно понять, почему вы не в состоянии заплатить ренту.
 — Я работаю достаточно хорошо, — ощетинился Рейф. — Уверяю вас, мисс Тейт, я вполне способен выполнить поставленную передо мной задачу.
 — Ну да! Если бы не история, которую рассказал вчера Джемми, вы бы так и не догадались, что представляет собой мой письменный столик.
 — Признаю, он мне помог, но, уверяю вас, я все равно установил бы ваше авторство.
 — Полагаю, сейчас вы перейдете к вашим требованиям. — Она сверлила его взглядом до тех пор, пока он не кивнул. — Что же вы мне предложите, мистер Данверс? Перестать писать? Скажете, что я посеяла панику в светском обществе, начнете стыдить. Но вы достаточно хорошо меня знаете, я не поддамся на уговоры.
 «Поцелуи, — подумал Рейф. — Она поддастся на поцелуи».
 Но проблема в том, что он может потерять над собой контроль, и не известно, кто окажется в выигрыше. Между тем Ребекка продолжила наступление:
 — Ваш работодатель сказал вам, что для достижения цели все средства хороши? — Она вытянула правую руку. — Я пишу этой рукой. Если я перестану писать, мне придется найти другой способ зарабатывать на жизнь и на то, чтобы уберечь полковника от сумасшедшего дома.
 Он посмотрел на вытянутую руку Ребекки и чертыхнулся.
 Dios! Похоже, это конец его карьеры Конец его репутации. Он был негодяем. Люди наняли его, потому что он беспощаден. На него не действовали мольбы, он не знал жалости.
 Теперь работу будет подыскивать он, а не она. К тому же у нее по крайней мере есть крыша над головой, в то время как его скаредная хозяйка скорее всего распродала все то ценное, что у него было, чтобы покрыть сумму, которую он ей задолжал.
 — Опустите руку, — сказал он. Она не опустила. Тогда он взял ее за протянутую руку, подвел к креслу и усадил. — Я вовсе не собираюсь заниматься членовредительством.
 Она посмотрела на него, и ему так захотелось притянуть ее к себе, запустить пальцы в ее соблазнительно рыжие волосы и покрыть ее губы поцелуями, ощутить, как ее груди прижимаются к его груди, ее бедра — к его бедрам.
 «Не думай об этом, — сказал он себе. — Не думай о ее соблазнительных округлостях, которые молят о мужском прикосновении. О том, что ее улыбка способна заставить звезды петь о любви».
 Он должен заставить ее бросить писать, но так, чтобы она считала это собственным решением. Чтобы это решение стало для нее привлекательным, чтобы она ни мгновения не колебалась.
 Он вспомнил, что полковник сказал накануне: «Я знаю, что она всегда мечтала о сезоне».
 Вот оно, решение всех проблем!
 — Вы можете заключить сделку с леди Тоттли, — сказал Рейф. — Можете провести сезон в Лондоне, если перестанете писать. Может, вы найдете своего викария и выйдете за него замуж.
 Едва эти слова слетели с губ Рейфа, как он понял, что совершил самую большую ошибку в своей жизни.
 Выйти замуж? Ребекка была в шоке. Он думает, что в этом решение всех проблем. Она укатит в Лондон на сезон и найдет там какого-нибудь болвана, который женится на ней.
 Рейфу повезло, что утюг находился в другом углу комнаты. Будь он у Ребекки под рукой, она наверняка запустила бы им в Рейфа, проломив ему череп.
 — В Лондон? — переспросила она. — На сезон?
 Он кивнул:
 — Ну да. Ваш дядя вчера сказал, что вы всегда мечтали об этом.
 Еще ее дядя принял леди Керквуд за французскую шпионку, но Ребекка не сочла нужным напоминать об этом Рейфу, поскольку возмущение ее пошло на убыль, она поняла, почему Рейф сказал о сезоне.
 Отправиться в Лондон? Это было бы здорово!
 — Это предлагает леди Тоттли? — осторожно спросила она, пытаясь скрыть радость, которую почувствовала в тот момент, когда обнаружила утром оставленную на столе в вестибюле записку.
 — Ну, она не говорила об этом прямо…
 — Значит, она не предлагала сезон в городе? — в упор спросила Ребекка.
 — Нет, — признался Рейф. — Но непременно предложит. Я могу написать ей и сообщить о том, что вы согласны бросить писать, если она привезет вас в Лондон и…
 — Я поеду, — заявила Ребекка, перебивая его. Рейф отступил на шаг и уставился на Ребекку.
 — Поедете? Бросите писать и уедете в город? Она кивнула.
 — Но у меня есть несколько требований.
 — Разумеется. Я и не ожидал иного.
 Она встала, освободила место на столе с картой, отодвинула стопку писем и два больших тома. Открыв свой письменный столик, она достала перо, небольшой флакон с чернилами и несколько листов бумаги.
 Рейф уставился на листы.
 — Думаете, нам понадобится такое количество бумаги?
 — Я никогда не проводила сезон в Лондоне, — сказала Ребекка. — И если вынуждена отказаться от того, чем зарабатываю на жизнь, я должна позаботиться о себе.
 Рейф вздохнул, сел за стол, взял перо.
 — И каковы же ваши требования, мисс Тейт?
 — Мне нужен гардероб. Платья, перчатки, шляпы, туфли и… и…
 — Другие части туалета? — предположил Рейф с лукавой улыбкой.
 — Да, все необходимое для того, чтобы леди выглядела достойно. Думаю, вы знаете лучше меня, что находится под платьем порядочной леди.
 — Как истинный джентльмен я не могу демонстрировать эти мои знания. Позвольте мне назвать их «предметы, о которых не принято упоминать».
 Он поистине неисправим! Но пусть себе ухмыляется. Ведь он не знает, что покупка нового гардероба потребует многочисленных поездок по городу, что совершенно необходимо для поисков лейтенанта Перселла.
 И убийцы Кодлина.
 — Мне нужны уроки танцев, — бросила она Рейфу.
 — Один учитель танцев, — вывел Рейф на листке. — Француз, обладающий большим терпением.
 Она проигнорировала его замечание.
 — Еще я хочу увидеть коллекцию античных скульптур в Британском музее.
 — Скромные молодые леди не ходят смотреть античные скульптуры.
 — Ха! А вы их видели?
 — Да.
 — И они повлияли на ваши моральные качества?
 — Вряд ли. — Рейф макнул перо в чернильницу. — Хотя, если быть честным, мои моральные качества были весьма невысоки еще до того, как я решил отправиться в музей.
 Ребекка не стала спорить на эту тему.
 — Полагаю, мои природные качества позволят пережить этот эксперимент, сэр. Так что, пожалуйста, внесите это в список.
 Рейф выполнил ее просьбу и вопросительно посмотрел на нее.
 Она не заставила его долго ждать.
 — Членство в местной библиотеке с выдачей книг на дом и счет в Хэчардсе.
 — Этот список свидетельствует о том, что вы неисправимый синий чулок.
 Ребекка вздернула подбородок.
 — Вы просто записывайте мои требования, а свои замечания оставьте при себе. Это мой сезон.
 — Да, разумеется, — пробормотал Рейф.
 — Еще я хочу посещать оперу, балет и театр.
 — Разумеется, все это входит в круг развлечений молодой леди.
 Она проигнорировала его намек.
 — Еще я хочу, чтобы полковник отправился вместе со мной. Я не могу оставить его в Брамли-Холлоу на попечении миссис Уортлинг.
 Рейф поднял на нее глаза.
 — Вы считаете это разумным? Сомневаюсь, что леди Тоттли согласится, чтобы ее дом превратился в индийский гарнизон.
 — Полковник поедет со мной.
 Рейф пробормотал что-то о возрастающей опасности для граждан Лондона, но записал и этот пункт.
 — Что-нибудь еще?
 — Да, — ответила Ребекка. — Письменное поручительство в «Олмакс».
 — В «Олмакс»? — Рейф застонал. — Зачем вам туда ходить?
 — Это мечта каждой девушки. — Она недавно прочитала, что мистер Перселл был одним из участиков вечера молодых джентльменов.
 — Но вы не похожи на других девушек, — заметил Рейф. Должно быть, это ей польстило. — Я думал, вы более благоразумны.
 — В «Олмакс», сэр, иначе я закончу «Страшное искушение мисс Дарби» уже на этой неделе.
 Рейф записал.
 — Теперь все? — устало спросил он.
 Она пробежала глазами его записи и кивнула.
 — Сколько времени потребуется, по вашему мнению, чтобы получить ответ?
 — Я пошлю Кокрейна с курьером леди Финч, который собирается везти пакет с ее корреспонденцией сегодня пополудни. Они вернутся завтра к вечеру.
 — Очень хорошо.
 — Больше ничего не придется писать? — спросил Рейф.
 — Нет. А почему вы сами не хотите это отвезти?
 — Вам не терпится отделаться от меня?
 У Ребекки едва не вырвалось «да», но вежливость взяла верх.
 — Вовсе нет.
 — Вы жалкая лгунья, мисс Тейт.
 — А вы очень назойливы.
 Он поднял на нее глаза, и в них мелькнули озорные огоньки.
 — В таком случае мы очень подходим друг другу. Эти слова застали ее врасплох, она не привыкла к флирту. Именно так он смотрел на нее вчера, прежде чем поцеловать.
 На какой-то момент ей вдруг захотелось, чтобы он сопровождал ее в город. Чтобы танцевал с ней в «Олмаксе». Чтобы дразнил ее своими улыбками, а когда их никто не видит, срывал поцелуи с ее жаждущих уст.
 Хотя то, чем она будет заниматься в Лондоне, никак не связано с балами, раутами или музыкальными вечерами. Когда Рейф Данверс находился рядом, Ребекка с трудом скрывала возбуждение, пронзительный взгляд его темных глаз опьянял ее.
 Из кухни донесся визг, затем громкий вой.
 «Аякс!» — мысленно чертыхнулась Ребекка.
 Раздался звон посуды, снова послышался визг, и желтый комок шерсти ворвался в библиотеку. Бедный кот нырнул под спасительный стол, где под длинной скатертью его не было видно.
 — На сей раз я сделаю жаркое из этой твари! — проговорила миссис Уортлинг, появляясь в комнате с ножом в руках.
 — Какие-нибудь проблемы, миссис Уортлинг? — с невинным видом спросила Ребекка.
 — Этот негодяй перевернул сливки и добрался до баранины.
 Рейф отвернулся, и Ребекка могла поклясться, что он постарался скрыть улыбку.
 — Не знаю, куда он сбежал. Должно быть, вы так его напугали, что он больше не вернется, — сказала Ребекка экономке.
 — Сомневаюсь! — возразила миссис Уортлинг. — Кошки и мужчины не уходят, если знают, что их будут кормить. — Она посмотрела на Рейфа. — Он останется на чай? У меня слишком много работы, чтобы готовить дополнительно.
 — Нет, мэм, — внес ясность Рейф. — Я покидаю мисс Тейт.
 На лице экономки отразилось облегчение.
 — Я внимательно прослежу за выполнением нашего соглашения, мисс Тейт.
 — Спасибо, мистер Данверс, — ответила Ребекка, всей душой желая, чтобы миссис Уортлинг удалилась, однако та занялась поисками Аякса.
 — Вы не проводите меня до дверей? — спросил Рейф Ребекку.
 — Непременно.
 Подальше от миссис Уортлинг и ее тесака.
 — Вы уверены, что моя помощь вам больше не потребуется?
 Ей хотелось поделиться с кем-нибудь своими страхами, но она боялась рисковать. Она едва знала этого человека, но он был таким желанным! Он смутил ее покой.
 — Нет, — сказала она. — Вы сделали более чем достаточно, уверяю вас.
 — Если вам…
 — Нет, мне не понадобится, — поспешила она сказать, пока не передумала.
 — В таком случае до завтра, — сказал он и, к ее огорчению, вышел, не сделав попытки совершить то, что совершил вчера вечером, — не поцеловав ее.
 «Поцелуи, подумаешь! Да от них одни неприятности», — попыталась совладать со своим разочарованием Ребекка. Повернулась к двери и увидела стоящего на ступеньках полковника. Его левый глаз заплыл, под ним был огромный синяк — результат его стычки с Харрингтоном.
 — Надо было сказать ему правду, Беке. Он мог бы нам помочь.
 — Я так не думаю. Кроме того, мы не можем принимать его чаевые.
 — Чаевые тут ни при чем. — Полковник спустился на ступеньку ниже. — Он небезразличен к тебе и проявит огромное рвение, когда обнаружит, что мы находимся в центре этой каши.
 — Его интересуют лишь две тысячи фунтов, которые ему предлагает компания, если он найдет убийцу Кодлина.
 — Но если он безразличен к тебе, зачем приносит цветы?
 Ребекка посмотрела на сорванные наскоро розы, стоявшие на столе, и подумала, сколько же шипов вонзились в него, пока он их рвал. Но это к делу не относится.
 — Я получала цветы от одного мужчины и раньше, но выяснилось, что все существует только в моем воображении.
 — Ты о Хабершеме? Сравниваешь Данверса с ним?
 Ребекке не хотелось говорить дяде, что никакого сравнения здесь и быть не может. Когда-то она думала, что нежный поцелуй Хабершема — это конец света и вселенной. Но одно мгновение в объятиях Рейфа разрушило это представление.
 — Расскажи ему правду, Беке. Он поможет найти то, что нам необходимо. Позаботится о твоей безопасности. Он молодой, сильный, не то что я.
 — Позволить ему забрать вознаграждение компании? — Достаточно и того, что она отдала ему Бетлсфилд-Парк. — Мистер Данверс и так готов нам помочь, не получив ни единого фартинга. Он устроит нам поездку в Лондон и жилье в самом центре Мейфэра.
 Полковник помрачнел.
 — Я не могу… Я не позволю тебе. Одно дело — опекать тебя и совсем другое — предложить carte blanche…
 Ребекка поняла, о чем говорит дядя.
 — Нет! Вовсе нет! Это леди Тоттли. Именно она собирается за все это платить. Мы остановимся у нее.
 — Что? — воскликнул полковник. — Леди Тоттли собирается дать тебе carte blanche?
 Ребекка засмеялась.
 — Нет. Она наняла Рейфа, чтобы он нашел автора романов о Дарби и попросил его прекратить их публикацию. Рейф написал ей, что я согласна выполнить ее просьбу при условии, что она станет моей покровительницей на время сезона.
 — Эго, пожалуй, более-менее подходящий вариант.
 — Да, вполне, — подтвердила Ребекка. — Итак, мы отправляемся в Лондон, как и надеялись, начинай паковать вещи.
 — Мы? — Полковник покачал головой. — Я не поеду. Ребекка подбоченилась:
 — Непременно поедешь. Я не оставлю тебя на попечении миссис Уортлинг. — Она понизила голос: — Не забывай, что Харрингтоны неожиданно переехали в город. Майор либо что-то знает о лейтенанте Перселле, либо обнаружил…
 Она умолкла, не желая рассказывать о том, что Рейф увидел в Бетлсфилд-Парке. С недавнего времени там кто-то живет. Ребекка не хотела пугать полковника и признаваться в том, что была там вместе с Рейфом.
 — Здесь небезопасно, и ты это знаешь, — продолжила Ребекка. — В записке, полученной утром, сказано, что ты следующий. Мы должны уехать. Начинай паковать вещи.
 Ребекка посмотрела на пустынную дорогу и снова подумала о Рейфе.
 Полковник прав. Надо рассказать Рейфу правду. Однако в отличие от полковника она не была уверена в искренности чувств Рейфа. Она знала лейтенанта Хабершема много лет и считала его искренним, но он сбежал от нее, как только запахло скандалом.
 Ребекка подозревала, что Рейф воспользовался ею для достижения своей цели. Прежде чем доверить ему свою жизнь, свое сердце, она должна удостовериться в том, что, когда все это кончится, он вернется к ней, чтобы украсть поцелуй.
 Через полчаса послышался звонок, и Ребекка бросилась к двери, почти уверенная в том, что на пороге появится Рейф, вспомнивший, что он что-то забыл… а именно — поцелуй. Но к ее разочарованию, это оказались сестры Гедбери и мистер Китлинг.
 — О, мисс Тейт, как хорошо, что мы вас застали! — проговорила мисс Гонора, входя без приглашения. За ней последовали Алминта и Китлинг и расположились на диване в библиотеке, словно у себя дома.
 Вздохнув, Ребекка последовала за ними.
 — Очень мило, что вы пришли.
 — Я думала, вы сегодня не принимаете после столь унизительного обеда вчера вечером, — сказала мисс Гонора. — Не знаю, о чем леди Финч думает. На ее месте я бы заявила, что майор Харрингтон не годится для участия в общественных мероприятиях. Как можно ударить несчастного полковника! — Она замолчала, чтобы перевести дух, и тут заговорила Алминта:
 — А как мисс Харрингтон хихикала, узнав, что вы хотите приять участие в сезоне! Конечно, вы далеко не юная особа, но какое ей до этого дело!
 Ребекка выдавила улыбку. Она знала, что у сестер Гедбери дурные манеры, но к ней они относятся вполне дружелюбно.
 — А я как раз собираюсь в Лондон на сезон.
 — В самом деле? — спросил Сидни Китлинг. — Как неожиданно! Вот так подняться и отправиться в город?
 — О да! — воскликнула Гонора. — Расскажите подробнее!
 — Подробностей я пока не знаю, но совершенно уверена, что в ближайшее время уеду.
 Алминта посмотрела на сестру и нахмурилась:
 — Но из этого ничего не выйдет! Гонора согласно кивнула:
 — Конечно! Во всяком случае, так не принято.
 — Почему? — осмелилась спросить Ребекка.
 — Потому что вы не можете ехать в город одна, без сопровождения, — объяснила Гонора.
 Ребекка с улыбкой покачала головой:
 — Я отправлюсь не одна. Вместе с полковником. Мы остановимся у богатой, влиятельной леди. Так что все приличия будут соблюдены.
 — Ну, если вы так говорите, — пробормотала Гонора, хотя было видно, что слова Ребекки ее не убедили.
 Ребекка решила, что благоразумнее не упоминать о Рейфе. Ибо не была уверена, что не нуждается в провожатом, который убережет ее от соблазнительных поцелуев.
 На следующее утро Рейф проснулся от отчаянных криков в коридорах Финч-Мэнора. Отправив Кокрейна с поручением в Лондон, Рейф провел остаток ночи, анализируя факты дела Кодлина.
 Затем он уснул, и ему приснились Индия и гибкая, рыжеголовая девчонка в измятой шляпке и красиво связанной шали. Она стояла на краю высокого обрыва.
 «Не двигайся, Ребекка. Я не могу тебя потерять, я люблю…»
 Крики не прекращались.
 Он посмотрел на ночной столик, где лежала книга «Безрассудная сделка мисс Дарби», тряхнул головой и захлопнул ее. Он читал ее роман перед сном.
 Он стал копаться в саквояже в поисках белой рубашки, не слишком измятой. Крики заставили его поспешить.
 Ему не понадобилось спускаться вниз, чтобы узнать новость, ибо дверь распахнулась и в комнату ворвался хромающий Джемми Рейберн. Должно быть, он сильно устал, взбираясь по лестнице, поскольку был мертвенно-бледен.
 — Рейф, иди скорее, отец зовет! Произошло убийство!




 Глава 11



  Вы должны лишь попросить меня о помощи, мисс Дарби, ибо вы всегда в моем сердце. 

    Лейтенант Трокмортен — мисс Дарби в «Безрассудной сделке мисс Дарби».

 На следующее утро, едва открыв глаза, Ребекка поняла, что произошло нечто ужасное.
 Снизу доносился шум. Миссис Уортлинг уже была на ногах, хотя никто ее не будил, как обычно.
 Это поистине дурной знак.
 Что подняло эту женщину в столь ранний час?
 Ребекка накинула халат, спустилась вниз и увидела, что экономка выходит из дома с узелком в одной руке и вазой в другой.
 — Миссис Уортлинг, что это значит?
 — Я не останусь здесь, — заявила экономка. — Произошло убийство. Я порядочная, законопослушная женщина и не хочу, чтобы меня убили в моей собственной постели.
 Порядочная и законопослушная? Пытающаяся украсть единственную вещь Ребекки, доставшуюся ей от матери? Она сказала «убийство»?
 — О чем вы говорите?
 — Об убийстве! — заявила миссис Уортлинг.
 — Кто-то убит? — Ребекку охватил ужас.
 Рейф! Разве он не говорил, что намерен выяснить отношения с Харрингтоном? Учитывая темперамент майора, произойти могло все, что угодно.
 — Да, убит самым подлым образом. Недалеко от миссис Бентон. Ее крики меня разбудили.
 Ребекка подскочила к экономке и схватила ее за руку.
 — Кто? Кто убит?
 Миссис Уортлинг выдернула руку.
 — Майор Харрингтон, этот высокомерный, прижимистый тип. Его нашли утром на дороге, что идет к югу. — Она поморщилась, и казалось, сейчас скажет: так ему и надо этому напыщенному дураку. — Конечно, он стоит того, но, Господи, зачем выпускать кишки из человека?
 — Выпускать кишки? — похолодев, ахнула Ребекка. Это как с Кодлином. — Дядя! — крикнула она. — О Боже мой!
 Она промчалась мимо миссис Уортлинг, взбежала по лестнице и влетела в комнату дяди.
 Она остановилась перед кроватью и с облегчением убедилась, что дядя крепко спит.
 — Дядя! — прошептала она.
 Он пошевелился, и Ребекка бесшумно, но быстро покинула комнату.
 Коридор внизу был пуст, входная дверь распахнута. Подсвечники, висевшие на стене, исчезли.
 Черт бы побрал эту женщину!
 Ребекка выскочила из двери и увидела вороватую экономку у калитки.
 — И куда же вы направляетесь? — крикнула Ребекка.
 — Пока не знаю, — ответила женщина. — Но здесь ни за что не останусь.
 — Миссис Уортлинг, вы не можете просто так уйти. Тем более прихватив почти все наши ценности.
 — Могу.
 — В таком случае отдайте подсвечники и вазу.
 — Мне задолжали жалованье, — сказала женщина, демонстрируя справедливое возмущение.
 — Стоимость подсвечников равна вашему жалованью за десять лет, так что верните их.
 Экономка покачала головой:
 — Вряд ли. Они не из чистого серебра, только посеребрены. Так что не стоят жалованья за тот год, который я здесь работаю.
 — Я заплатила вам на прошлой неделе. А с учетом того количества бренди, которое исчезло за прошлый год, скорее вы мне должны, чем я вам.
 — Дело не в этом. Важнее то, что я не буду убита в постели. Вместе с вами. — Он взглянула на окно полковника. — Он следующий, и я не хочу расхлебывать всю эту кашу.
 — Следующий? — ахнула Ребекка. — О чем вы говорите?
 Женщина уставилась в землю перед собой.
 — Я знаю, что была оставлена записка вчера утром. Кто-то был в доме. Он вошел и оставил записку на столике прямо перед вашим носом. Он вполне мог бы перерезать нам горло, и я не хочу этого дожидаться. И еще я слышала ваш разговор с полковником. Я не стесняюсь сказать, что подслушивала у двери. Слишком много странных вещей происходит вокруг. Пакеты из Лондона. Постоянно приходят и уходят письма. Я не хочу быть в этой каше. — Она прищурила глаза. — Мне следует пойти к магистрату и рассказать, что вы и полковник причастны к смерти Кодлина.
 Миссис Уортлинг распахнула калитку и пошла по дорожке.
 — Почему вы… — Как ни потрясена была Ребекка всем услышанным, она не могла позволить вороватой экономке уйти с прихваченными вещами. — Вазу и подсвечники, миссис Уортлинг! Верните их немедленно, иначе я позову констебля Холмса и потребую, чтобы вы были строго наказаны!
 Женщина остановилась и замерла.
 — Я расскажу все, мисс. Все, что знаю.
 — Рассказывайте, а я расскажу о клейме на вашем плече.
 У экономки отвисла челюсть.
 — Это ведь клеймо, разве не так? За воровство.
 — Ничего подобного! Просто несчастный случай. Ребекка скрестила руки на груди, не желая слушать этот лепет.
 — Вы предпочитаете быть повешенной или отправленной на другой материк?
 Миссис Уортлинг издала звук, похожий на рычание.
 — Я думаю, ваш второй проступок заслуживает и того, и другого, — сказала Ребекка. — И я думаю, что магистрат, который, как вам известно, приходится полковнику кузеном, отправит вас в Ботани-Бей.
 Миссис Уортлинг погрозила Ребекке пальцем.
 — Вы очень настырная девушка! Вовсе не такая, как о вас говорят. Этот красавец мистер Данверс не слишком обрадуется, когда узнает про ваш сварливый язычок. — Она прищурилась. — Впрочем, ему наплевать. Ему лишь бы сорвать удовольствие и смыться, как это сделал тот тип.
 Щеки Ребекки заполыхали. Однако она продолжала стоять на своем:
 — Отдайте подсвечники и вазу, миссис Уортлинг, пока магистрату не пришлось заниматься новым убийством.
 Экономка выждала несколько секунд, затем стала с ворчанием копаться в своем узле. Наконец она извлекла оттуда подсвечники и вазу и бросила их на траву к ногам Ребекки.
 — Вам не придется ими долго пользоваться, если верить записке, — проговорила она. — А после этого я вернусь и заберу то, что мне положено.
 С этими словами женщина зашагала по дороге по направлению к деревне.
 Ребекка подумала, что эта воровка вернула подсвечники и вазу лишь потому, что прихватила множество других вещей.
 Нужно немедленно сообщить лорду Финчу и попросить его проследить, чтобы экономка не ушла слишком далеко.
 Кипя от гнева, Ребекка вошла в коттедж и вернула вазу и подсвечники на место.
 Однако ее гнев тут же сменился иными чувствами, когда она подумала о причине, по которой экономка пустилась в бегство.
 Майор Харрингтон мертв? Убит?
 Она попыталась успокоить себя тем, что они целы и невредимы, но почувствовала, что ее бьет дрожь. Она ухватилась за спинку кресла и упала в него; кажется, судный день пришел, и нет места, где на сей раз они могли бы спастись.
 И все же, подумала Ребекка, глядя на дорогу, ведущую в Лондон, она должна попытаться.
 Рейф склонился над телом майора Харрингтона и покачал головой.
 Очень похоже на убийство Кодлина.
 По другую сторону дороги, нагнувшись над канавой, лорд Финч никак не мог справиться со рвотой.
 Бедняга, подумал Рейф. Весьма неординарный день в его славящемся орхидеями доме.
 Подошел Махеш — тот самый слуга, который захлопнул дверь перед носом Рейфа.
 — Сагиб, — проговорил он, обращаясь к Рейфу, на сей раз весьма уважительно. — Я слышал, вы знаете о другом таком же убийстве…
 Рейф кивнул:
 — Я расследую убийство сэра Родни. — Если кого и можно было заподозрить в этом преступлении, так это Махеша. Убийца, по всей видимости, хорошо владел как шпагой, так и ножом.
 И то и другое висело на поясе Махеша. Было бы несложно указать на иностранца и тем самым покончить с этим делом, но Рейф не искал легкого решения. Он хотел раскрыть преступление. Положить конец серии убийств. В особенности сейчас, когда он знал, что Ребекка и полковник связаны с обеими жертвами.
 — Я этого не делал, — сказал слуга, выговаривая английские слова. — Я вижу по вашим глазам, что вы подозреваете меня.
 Рейф ничего не сказал, и какое-то время они молча смотрели друг другу в глаза. У Рейфа действительно возникли подозрения, но в глубине души он сомневался, что Махеш имеет к этому отношение.
 Слуга слегка поклонился.
 — Вы дали мне возможность говорить. Спасибо. Не все англичане такие благоразумные. И я повторяю: я не убивал майора. Я никогда не осквернил бы себя. — Он передернул плечами и отвернулся. — Вам не противно смотреть на это?
 Рейф вздохнул и отвел взгляд от тела.
 — Противно. Но я долго воевал в Испании и видел кое-что и похуже.
 Слуга кивнул.
 — Вы должны поверить, что я не виновен. Я был все утро в доме, наблюдал за тем, как пакуют вещи. Я даже советовал майору не выходить из дома. — Он сделал паузу, пытливо посмотрел на Рейфа и добавил: — Но вы уже знаете об этом.
 — Да. — Рейф сделал знак слугам, приехавшим на повозке, приступить к выполнению своих обязанностей. — Тот, кто это сделал, должен быть в крови, а вы — в той же одежде, в какой были с самого утра. Так сказали мне другие слуги.
 Махеш встретился с ним взглядом.
 — Вы мудры, осторожны и внимательны. В таком случае я могу доверить вам вот это сообщение. — Он полез в карман и извлек оттуда клочок пергаментной бумаги. — Оно было передано вместе с платьем молодой госпожи. — Он сделал паузу. — Вы знаете об этом платье?
 Рейф кивнул. Он только что кончил допрашивать егеря.
 — Я нашел эту записку в мундире сагиба. После того как он ушел. Найди я это раньше, не отпустил бы его.
 Рейф посмотрел на буквы, и они показались ему знакомыми. Похожими на те, которые он видел на клочке бумаги, выкраденной им из камина Ребекки.
 — Вам понятно, что здесь написано? — спросил он, достав из кармана адресованную Ребекке записку и показывая ее Махешу. — Один мой друг обнаружил ее у себя недавно.
 Взглянув на записку Рейфа, а затем на собственную идентичную записку, Махеш побледнел.
 — Да. Это предупреждение на бенгальском языке. Оно гласит: «Ты следующий». — Он покачал головой, на глазах его блеснули слезы. — Это предупреждение, которое сагиб должен был принять во внимание. Ваш друг не должен его игнорировать, иначе разделит судьбу моего хозяина.
 Рейф похолодел от ужаса. Ребекка!
 — Dios! — воскликнул он и бросился к своей лошади.
 Ребекка сидела в библиотеке и перебирала свои письма, записи и переводы полковника, когда услышала, как входная дверь с шумом распахнулась. Ребекка схватила пистолет.
 Она достала его из потайного места сразу после ухода миссис Уортлинг и держала под рукой все утро. Отведя ударник затвора, она наставила дуло на дверь.
 Но не успела она и глазом моргнуть, как громадная фигура заполнила дверной проем и шагнула в комнату. Плащ мужчины развевался. Необычный блеск в его глазах и решительный вид способны были изрядно напугать ее, однако у нее перехватило дыхание и учащенно забилось сердце.
 Рейф.
 Ей хотелось обругать его за то, что вломился в дом, словно мародер. В то же время она была счастлива, что небо послало его.
 — Проклятие, Ребекка, вы меня в гроб вгоните! — воскликнул он, срывая с головы шляпу и швыряя ее на ближайший стул. — Если бы я не был джентльменом, я бы…
 — Джентльменом? Да как вы смеете! — сказала она, все еще держа его под прицелом. — Как смеете врываться в мой дом, до смерти испугав меня!
 — Вы испугались? — Он начал стаскивать перчатки. — Очень хорошо. Потому что вам следует бояться.
 — Это почему же? Вы влетели сюда, как ядро дядиной пушки! Порядочные люди из Брамли-Холлоу вначале стучат в дверь.
 — А порядочные люди из Брамли-Холлоу держат под прицелом человека? — Он кивнул на пистолет в ее руке.
 Ребекка закусила губу.
 — О Господи! — сказала она, осторожно кладя пистолет на стол.
 — Вы кого-нибудь ждете? — Рейф бросил перчатки на шляпу.
 Проклятие! Он намерен остаться. И судя по его виду, так просто его не выпроводишь.
 — Не знаю, что вы имеете в виду, — сказала она, повернувшись к нему спиной. — Как видите, я должна запаковать вещи, и не только, прежде чем смогу…
 — Вы следующая, — сказал он с таким холодным, убийственным спокойствием, что она готова была снова схватиться за пистолет.
 Она заметила в руке у Рейфа знакомый клочок бумаги и перевела взгляд на камин. Как он умудрился?..
 — Стало быть, вы воруете мою корреспонденцию. Дело вряд ли достойное. Почему я должна…
 — Сейчас поздно рассуждать о том, что достойно, мисс Тейт. Если бы вы видели то, что видел сегодня я, вы не стали бы паковать вещи, а спрятались в подвале, прихватив с собой заряженную пушку полковника.
 Ребекка поежилась. Он видел Харрингтона. В деревне весь день только и говорили об убийстве майора. Около часа назад сестры Гедбери и Сидни заходили сообщить ужасающие подробности убийства Харрингтона, так что Рейф говорил правду.
 — Dios, я испугался, что потеряю вас, когда Махеш перевел мне написанное. — Он подошел к ней и схватил за руку.
 Ребекку бросило в жар от его прикосновения.
 — Почему вы мне не сказали? — спросил он. Рейф убрал с ее лица выбившиеся пряди волос. — Напрасно вы надеетесь спастись в Лондоне.
 Ребекка ничего не ответила.
 — Молчите, мисс Тейт? Это так не похоже на вас. — Рейф привлек ее к себе. — Ребекка, вы не сможете это предотвратить. И нравится вам это или нет, нуждаетесь во мне. Если бы только вы сказали мне правду, я мог бы…
 — Предотвратить убийство Харрингтона? Вопрос донесся с порога, где стоял ее дядя. Ребекка мгновенно выскользнула из объятий Рейфа.
 — Мистер Данверс, вы не смогли бы помочь Харрингтону, если бы даже знали правду, — сказал дядя, войдя в комнату. — Этот упрямый болван всегда считал, что способен себя защитить.
 — Полковник Постхилл, сэр, — сказал Рейф. — Приношу извинения, сэр, за…
 — Ничего, — сказал полковник. — Я рад, что вы здесь, и хочу узнать почему. — Он улыбнулся Ребекке. — Принеси нам чай, Беке. Мы с мистером Данверсом должны кое-что обсудить. — Он сел в кресло возле камина и указал Рейфу на стоявшее напротив. Когда Рейф сел, он продолжил: — Вы не могли предотвратить утреннюю трагедию. Харрингтон ступил на эту тропу много лет назад. — Полковник покачал головой. — Но вы можете спасти Ребекку.
 — Дядя, ты нездоров! — Ребекка бросилась к полковнику и схватила его за руку, пытаясь увести из комнаты.
 Полковник освободил руку.
 — Нет, Беке. Больше так продолжаться не может. Пора найти человека, способного нам помочь. — Он повернулся к Рейфу. — Приношу извинения, сэр, за мое притворство. Это своего рода военная хитрость, которую мы с Ребеккой разыгрывали много лет, чтобы не участвовать в смертельной игре, которая унесла жизнь Кодлина, а теперь и Харрингтона.
 Рейф перевел взгляд с полковника на Ребекку, затем снова на полковника и прищурился.
 — Так вы не…
 — …не выживший из ума? Не помешанный? Не чокнутый и не свихнувшийся? — Постхилл усмехнулся. — Только временами, когда мне это выгодно.
 Рейф взглянул на Ребекку, она неохотно кивнула.
 — Вы знаете, кто их убил? — обратился Рейф к полковнику.
 Тот покачал головой:
 — Нет. Но хотел бы знать. Это могло бы нам помочь.
 Ребекка едва сдерживала слезы. Столько лет они прятались в паутине обмана и лжи, чтобы защитить себя, а сейчас дядя хочет раскрыть их тайну этому человеку.
 — Дядя, не рассказывай ему! Ведь мы так мало его знаем.
 — У нас нет выбора, моя дорогая девочка.
 Рейф был поражен. Оказывается, полковник не страдает слабоумием, а ведь скольких людей дурачил, включая и самого Рейфа.
 Полковник выпрямился в кресле.
 — Вчера вечером я убедился, что ему можно доверять. Что мы нуждаемся в нем. Сейчас еще больше, чем прежде. — Его голос звучал ровно и спокойно, и ничто не напоминало о вчерашнем, кроме синяка под глазом.
 Ребекка покачала головой.
 — Он намерен забрать у нас все. Наши средства существования, наш…
 — Да я никогда бы… — начал Рейф, но осекся, когда полковник поднял голову.
 — Не надо ничего объяснять, мистер Данверс. Какие бы причины ни привели вас в Брамли-Холлоу, я уверен, сейчас все изменилось, разве не так?
 Рейф догадался, что полковник впал в немилость вовсе не по причине некомпетентности или умственного расстройства, как было сказано вчера вечером, а по какой-то иной.
 По той же причине, видимо, убили Кодлина и Харрингтона, а теперь сия прискорбная участь уготована Постхиллу.
 Полковник прав. У Рейфа изменились обстоятельства.
 — Если вы нуждаетесь в моей помощи, сэр, я могу ее предложить, — сказал Рейф.
 — Вы уже помогли, организовав нам поездку в Лондон.
 — А что в Лондоне? Полковник кивнул Ребекке.
 Она сидела, скрестив на груди руки, всем своим видом показывая, что намерена держать оборону до конца. И лишь когда полковник кивнул ей повторно, она вздохнула и сказала:
 — Это шанс найти ту самую вещь, которую ищет убийца, — Кайлашский рубин.
 — Драгоценный камень? И весь этот сыр-бор из-за него? — недоверчиво проговорил Рейф.
 — Рубин стоит целое состояние, — пояснила Ребекка.
 — Еще следует помнить, что он защищен заклинанием, — добавил полковник. — Тот, кто посягнет на сокровище богини Кайлаша, будет проклят.
 Ребекка закатила глаза и покачала головой. Рейф понял, что проклятие ее беспокоило меньше всего.
 — Не обращайте внимания на скептицизм моей племянницы, — сказал полковник. — Она пошла в отца. Я предупреждал его, что не за каждым сокровищем можно охотиться, но он не послушал меня.
 — Дядя, рубин стоит целое состояние, — заметила Ребекка.
 — Да, но какова цена всего этого, Беке! Сколько жизней унесено при этом!
 Ребекка снова скрестила руки на груди и нахмурилась.
 — Может, вы расскажете мне, сэр, что произошло? — предложил Рейф, понимая, что идет давний спор и что его сейчас не решить.
 Полковник кивнул:
 — Вы непременно должны знать эту историю. И сейчас самое время ее рассказать. — Он поудобнее устроился в кресле. — Я никогда не был преуспевающим военным. Мой дядя купил мне офицерское звание и отправил делать карьеру. Мне бы больше подошло служить в церкви, но в моей семье было принято посылать сыновей на королевскую службу.
 Рейф понимающе кивнул. Его тоже выгнали из армии, и он служил Англии, стараясь жить, как остальные Данверсы.
 — Однако это мне не помешало изучать легенды и языки всех тех мест, куда меня забрасывала служба. Удивительные истории! Вы не слыхали о том, что в Вест-Индии существует остров, где португальский капитан спрятал несметное количество золота и алмазов?
 — Дядя, — вмешалась Ребекка, — говори, пожалуйста, о Кайлашском рубине, а предположения о других сокровищах оставь при себе.
 — Очень практичная девчонка! — посетовал полковник. — Считает, что все мои исследования — бесполезное дело и чушь собачья… Да, так о чем это я говорил?
 — О рубине, — подсказал Рейф.
 — Ну да, о Кайлашском рубине. Это рубин вечной жизни. Говорят, что если его проглотить, он будет надежной защитой от врагов.
 Рейф поморщился.
 — Так вот почему Кодлину и Харрингтону выпустили кишки.
 Полковник кивнул:
 — Убийца искал рубин. Ребекка содрогнулась:
 — Проглотить рубин! Каким болваном надо быть, чтобы проглотить бесценное сокровище?
 Рейф подавил желание улыбнуться. Он готов был восхититься ее практичностью даже перед лицом смертельной опасности.
 — Так вот, — продолжил полковник, — Филипп, отец Ребекки, приплыл в Индию с намерением его найти. Должен признаться, что поначалу я разделял его энтузиазм, но потом понял, что его план был неосуществим.
 — Это просто легенда? — предположил Рейф.
 — Нет, — улыбнулся полковник. — Не легенда. Даже после смерти Филиппа Ричард, Ребекка и я продолжили поиски.
 — Понадобилось почти три года, чтобы установить его местонахождение, — сказала Ребекка. — И когда мы уже были готовы снарядить экспедицию, все наши записи и исследования исчезли. — В тоне Ребекки прозвучали обвинительные нотки.
 — Ричарда и меня обманули, — сказал, словно оправдываясь, дядя.
 — Да, с помощью фляги мадеры и дурацкого спора, — парировала Ребекка.
 — Нам требовались деньги на финансирование экспедиции, — объяснил полковник. — Ричард был искусный картежник и решил, что он сможет выиграть необходимую для этого сумму.
 — Игра была с Харрингтоном и Кодлином? — спросил Рейф.
 Ребекка кивнула:
 — И еще с одним человеком по имени Мейн.
 — Где он сейчас? — поинтересовался Рейф.
 — Мертв, — ответила Ребекка. — Убит несколькими неделями позже, когда пытался покинуть Калькутту с рубином.
 Рейф покачал головой:
 — Стало быть, все трое мертвы. Кто же тогда продолжает искать рубин?
 — Мы не знаем, — призналась Ребекка.
 — Тогда вернемся к карточной игре. Вы подозреваете, что вас обманули? — спросил Рейф.
 — Уверены в этом, — ответил полковник. — Подпоили нас и, когда я стал плохо соображать, украли наши записи и все результаты исследований, включая карту, которую я составил на основании различных местных легенд.
 — Что произошло потом? — спросил Рейф.
 — Самое худшее. Они выкрали эту чертову штуку. Полковник тяжело вздохнул.
 — Прочти они мои исследования, не вторглись бы в храм и не взяли бы рубин. Но они не удосужились их прочесть.
 — Так они украли или не украли рубин? — решил уточнить Рейф.
 — Разумеется, украли, — подтвердила Ребекка. — Убили служек храма и скрылись.
 — Но они не учли, что есть еще охрана храма, — заметил полковник.
 Продолжила рассказ Ребекка:
 — Мы проснулись на заре от криков. Болваны привели охрану прямо к нашему аванпосту.
 — Я находился в офицерской столовой, работая над… Ребекка кашлянула.
 — Впрочем, возможно, я там спал. Это было лучше, чем по возвращении слышать звон колоколов над головой.
 — Мягко говоря, — пробормотала Ребекка.
 — Внезапно я оказался главным. Но, к счастью для нас, там был и лейтенант Хабершем. Он организовал людей, и мы прогнали охранников.
 Хабершем? Рейф взглянул на Ребекку и увидел, как зарделись ее щеки.
 — А как же та троица? — спросил Рейф.
 — Харрингтон заявил, что Мейн убит, но позже я узнал, что тот завладел рубином и отправился вниз по реке в Калькутту. Он обещал Харрингтону и Кодлину их долю, если они скажут, что он убит, и пропал без вести.
 — Но этим все не кончилось? — предположил Рейф. Постхилл покачал головой.
 — Нас вызвали в Калькутту для допроса. Были атакованы два других аванпоста из-за кражи рубина. Хуже всего то, что «Ост-Индская компания» тратила деньги направо и налево и прервала торговлю, хотя не было разговоров о каких-нибудь прегрешениях Кодлина и Мейна.
 — А что с рубином? — напомнил Рейф.
 — Рубин так и не нашли, — сказал полковник. — Мы с Ричардом искали Мейна по всей Калькутте, так же как Харрингтон и Кодлин.
 — Но безуспешно, — подытожила Ребекка. — А затем Ричард однажды ночью исчез.
 — Исчез?
 — Да, — подтвердил полковник. — До него дошел слух, что один англичанин пытается тайком заказать билет в Англию, и он отправился в док, чтобы схватить его.
 — Что случилось потом, мы точно не знаем, — сказала Ребекка. — Однако позже Ричард написал нам, что ему удалось заполучить рубин от Мейна и он занял его место на корабле. Через некоторое время он дал нам знать, что рубин в надежном месте.
 — Но вы его так и не обнаружили?
 — Нет, — сказала Ребекка. — Позже мы узнали, что Ричард присоединился к ополчению и отплыл в Испанию.
 — А вы вдвоем вернулись в Англию, — добавил Рейф.
 — Да, — подтвердил полковник. — После скандала с рубином мне дали возможность уйти в отставку и сохранить половинное жалованье. Я не возражал.
 — А что Харрингтон и Кодлин? — спросил Рейф.
 — Они были в ярости, — сказала Ребекка. — Думали, что мы знаем, где рубин, и вернулись для того, чтобы потребовать его у Ричарда. Они поклялись заполучить свою долю, если мы когда-либо его найдем.
 — Что было дальше?
 — После нашего возвращения домой дядя свалился от лихорадки. Он болел очень тяжело, кричал, бредил, все боялись заразиться и оставили нас одних.
 — И вы решили продолжить игру, — сказал Рейф, одобрительно кивнув, — и держаться подальше от людей.
 Полковник прищелкнул пальцами.
 — Именно! Я не представлял ни для кого угрозы, поскольку притворялся выжившим из ума. Все поверили, что я не способен продолжать поиски рубина, и оставили нас в покое.
 — Но Харрингтон продолжал следить за вами, — заметил Рейф.
 — Да. Он перевез сюда семью около года назад и обосновался в качестве сквайра. Видимо, надеялся в один из дней моего просветления узнать, где спрятан Кайлашский рубин.
 — Значит, вам удалось вывести его из игры, — сказал Рейф.
 — Да. Это было чертовски трудно. Харрингтон не дурак. Вы не представляете, как мне хотелось высказать ему все, что я о нем думаю.
 Рейф засмеялся.
 — Вы здорово поработали вчера вечером.
 — Возможно. Разумеется, это не доказательство того, что на рубине лежит проклятие. Харрингтон был достаточно разумным человеком, пока не заинтересовался рубином. И видите, чем это кончилось? — Полковник сокрушенно покачал головой. — Когда мы найдем рубин, непременно вернем его на прежнее место.
 — Дядя, — предостерегающе сказала Ребекка.
 — Больше ни слова, Беке. Из-за этой дьявольской штуки пролилось столько крови. Рубин должен находиться в храме. И точка.
 — Вы собираетесь его вернуть? — спросил Рейф, переводя взгляд с полковника на Ребекку.
 Она с недовольным видом кивнула. И, как только полковник отвернулся, покачала головой и одними губами произнесла: «Нет».
 — Если вы избегаете людей, зачем стремитесь в Лондон? — спросил Рейф. — А главное, не избегаете этого — напротив, демонстративно заявляете об участии в сезоне.
 Полковник и Ребекка обменялись взглядами.
 — Рубин в Лондоне? — спросил Рейф. — Если да, убийца где-то недалеко, можно устроить ловушку и…
 Ребекка и полковник молчали.
 — Так он в Лондоне? — снова спросил Рейф. Полковник хотел ответить, однако Ребекка отчаянно затрясла головой.
 — Убийца на свободе, — сказал Рейф, обращаясь скорее к полковнику, чем к Ребекке.
 Черт возьми, почему она не доверяет ему?
 — Я намерен поймать этого негодяя, — заявил Рейф. — Вы поможете мне привлечь его к суду?
 — Разумеется, — сказал полковник. — Дело в том…
 — Не надо! — перебила его Ребекка.
 — Почему? — в один голос спросили Рейф и полковник.
 — Вознаграждение, — сказала она, обращаясь к дяде.
 — Ах да. Деньги. — Полковник вздохнул и, глядя на Рейфа, пожал плечами.
 Ребекка прищурилась:
 — Половина.
 — Половина чего?
 — Половина вознаграждения, которое предлагает компания за поимку бандита.
 Так вот оно что! Ребекка не просто практична — она дьявольски корыстна. В этом они с ней похожи, но — половина? Она совсем спятила.
 — Нет, — ответил он.
 — Нет?
 — Это вознаграждение мое. — После того как он заплатит свои весьма ощутимые долги и выделит сумму Кокрейну, у него останется едва ли половина.
 Не говоря уже о том, что необходимо выделить сумму на восстановление Бетлсфилд-Парка.
 Ребекка подошла к двери и распахнула ее.
 — В таком случае до свидания, сэр. Мы дали вам достаточно бесплатных советов.
 Похоже полковник хотел что-то сказать, но Ребекка одарила его таким взглядом, что он не произнес ни слова, лишь пожал плечами, сочувственно глядя на Рейфа.
 — Из всех своевольных шантажистов… — начал Рейф.
 — Вы на самом деле хотите обсуждать методы своеволия?
 Проклятие, ведь он предложил ей честный обмен, чтобы она бросила писать, и она согласилась.
 Но, кроме негодования, он в глубине души испытывал чувство вины. Ибо знал правду: у нее не было выбора.
 Она стояла в дверях и, не мигая, смотрела на него.
 Ее брат и дядя должны были позволить ей играть в эту судьбоносную азартную игру.
 Но сейчас она ставила на кон свою жизнь, хотя в ее взгляде не было и намека на страх.
 Dios, эта женщина доконает его. Она знала, черт возьми, что он сдастся, хотя и преисполнен решимости поймать убийцу и получить награду.
 Она знала его лучше, чем он знал самого себя, и готова была биться об заклад, что он не оставит ее без защиты.
 И она была права.
 — Хорошо, — сказал он. — Десять процентов. Она засмеялась, глаза ее лукаво блеснули.
 — Двадцать пять, — сказал Рейф и тут же пожалел о сказанном.
 Ребекка зевнула и стала молча разглядывать ногти.
 — Тридцать пять, — процедил он сквозь зубы. Оставшейся суммы ему как раз хватит на то, чтобы раздать долги и выплатить долю Кокрейну.
 — Идет, — сказала она. — И мы оставляем рубин у себя.
 — Вороватая девчонка, — пробормотал он.
 — Глупый мужчина, — не осталась в долгу Ребекка. — Я согласилась бы на пятнадцать процентов.




 Глава 12



  Говорят, путешествия помогают узнать мир. 
  Но сколько бы миль ты ни преодолел, вряд ли тебе удастся раскрыть тайны сердца. 

    Мисс Дарби — мисс Сесилии Овертон в «Опасном путешествии мисс Дарби».

 Когда сделка была заключена, Ребекка и полковник рассказали Рейфу все, что знали, в том числе и о тщательно разработанных планах разыскать лейтенанта Перселла, не привлекая особого внимания к себе.
 Конечно же, он возражал против всего, что они собирались делать; он ходил по библиотеке и отдавал приказания, словно командир. Считал ли он, что Ребекка и полковник до сих пор живы лишь по счастливому стечению обстоятельств?
 И хотя у нее все кипело внутри, Ребекка улыбалась. Пусть Рейф думает, что она будет сидеть сложа руки, пока он, рискуя жизнью, попытается остановить убийцу.
 И найти ее рубин.
 Незадолго до наступления темноты прибыл Кокрейн с ответом леди Тоттли. Графиня выразила в письме свой гнев, но в конечном итоге согласилась на встречные требования.
 Кокрейн, покончив со своими обязанностями, поспешил в Финч-Мэнор на обещанный ужин с кулебяками.
 Ребекку отправили наверх паковать вещи, и она ушла, ибо знала, что протестовать бесполезно. Рейф решительно настроен убрать ее с опасной тропы, что же, пусть думает, что она смирилась. У Ребекки свои планы.
 Через открытую дверь она могла слышать, как мужчины обсуждали стратегию поисков неуловимого лейтенанта Перселла. Если бы они потрудились спросить ее, она представила бы им уже составленный ею список знакомых этого человека.
 Ребекка посмотрела на платье, которое скомкала, вместо того чтобы аккуратно свернуть, и встряхнула его. Дьявольски несправедливо со стороны мужчин исключать ее из игры.
 Она услышала, как дядя пожелал Рейфу спокойной ночи. Еще один повод для раздражения — Рейф заявил, что проведет ночь под их крышей в интересах обеспечения безопасности.
 Под их крышей? Будет спать внизу в библиотеке, в считанных шагах от…
 Ребекка взяла пару туфель и бросила их поверх собранных вещей. Если честно, она рада, что он остался ночевать. Но говорить ему об этом не станет.
 Поскольку Рейф в доме, ее дядя доживет до утра. Ни один убийца не выстоит против Рейфа Данверса.
 Один его вид чего стоит! Во время пребывания в Индии Ребекка научилась отличать по внешнему виду мужчин, которые, не дрогнув, смотрят в лицо смерти, от трусов, спасающихся бегством при первой же опасности.
 Девушка восхищалась храбростью Рейфа Данверса, но будет ли он так же смел в отношениях с ней? В этом она пока сомневалась.
 Вместо того чтобы заявить, что он проведет у них ночь «в интересах обеспечения безопасности», мог он сказать то, что жаждало услышать ее сердце?
 «Мисс Тейт, вы для меня дороже жизни, и я не стану подвергать вас опасности».
 Она на минуту задумалась, перестала упаковывать вещи и решила записать эту фразу для очередного романа о мисс Дарби. Но, подойдя к письменному столу, вспомнила, что больше не должна писать.
 — Проклятие! — пробормотала она, опускаясь на край кровати. Бросить писать, как же! Кто такая эта леди Тоттли, которая требует, чтобы Ребекка отказалась зарабатывать себе на жизнь? А Рейф? Как бы он прореагировал, если бы от него потребовали бросить свою опасную профессию?
 Он борется за свою независимость, но без колебаний лишает независимости ее.
 Дядя стал подниматься по лестнице, направляясь в свою спальню.
 — Спокойной ночи, Беке, — сказал он, проходя мимо.
 — Спокойной ночи, дядя, — ответила она и заперла дверь, чтобы совершить вечерний туалет перед сном.
 Глядя на свое отражение в зеркале, она задалась вопросом: почему Рейф назвал ее «вороватой девчонкой» и «синим чулком», а после этого появился здесь как странствующий рыцарь и предъявил ей свои претензии, которые привели ее в смятение?
 Могла ли она верить, а тем более надеяться, что он намерен охранять ее не только по финансовым причинам? Как радостно блеснули его глаза, когда он ворвался в библиотеку и увидел ее. Не означает ли это, что он к ней неравнодушен?
 Мог бы Рейф Данверс по-настоящему влюбиться в нее?
 Она покачала головой. Смешно даже думать об этом. Такие мужчины, как он, не влюбляются в старых дев, которые пишут романтический вздор.
 Но это не вздор, возражало ее сердце. Как однажды сказал принц Ранжит, обращаясь к мисс Дарби, желания сердца всегда останутся тайной, если его секреты остаются невысказанными.
 Был только один способ выяснить, чего хочет сердце Рейфа; осознав это, она пересекла комнату и дрожащими пальцами открыла щеколду.
 Затем стала бесшумно спускаться по лестнице, надеясь, что у нее хватит мужества заявить о своих желаниях.
 Рейф обернулся, услышав стук в дверь библиотеки.
 — Может, вам что-нибудь принести, мистер Данверс? — спросила Ребекка, заглянув в приоткрытую дверь.
 — Рейф, — сказал он, нисколько не удивившись ее появлению. Вероятно, находясь наверху, она размышляла о том, как сорвать его планы.
 — Прошу прощения?
 — Я полагаю, мы уже обсудили этот вопрос. Называйте меня Рейф.
 — Рейф, — сказала она, бочком войдя в комнату со смущенным видом.
 Ему захотелось заключить ее в объятия и прильнуть губами к ее губам.
 — Что-нибудь не так? — спросила она, взглянув на свое простенькое поношенное платье.
 Он пересек комнату, остановился рядом с ней и, потянувшись через ее плечо, достал с полки том.
 — Я собирался почитать немного перед сном.
 — «Памятники древности в Англии. Путеводитель»? — спросила она, заглянув ему в глаза. — Вы поклонник мистера Биллингсворта? Мне кажется, он слишком холоден для вашего пылкого нрава.
 Пылкого нрава? Слава Богу, что не низменного или грубого.
 — Новая область изучения, — сказал он. Нужно отойти, оказаться подальше от нее, но это выше его сил.
 К счастью, она сама обошла его и остановилась на середине комнаты.
 — Я пришла узнать, не хотите ли вы еще чая? Или, может быть, вам нужно еще одно покрывало?
 Единственным желанным покрывалом для него было бы ее обнаженное тело.
 Черт возьми, надо выбросить эти мысли из головы.
 Он мог запросто затащить женщину в постель, но только не Ребекку, она не из числа легкомысленных лондонских кокеток, как заметил Джемми.
 Ребекка бросала вызов его сердцу и его пылкому нраву, которым, по ее мнению, он обладал. Она очаровала его в тот самый момент, когда обернулась в его сторону на почте и пронзила своим скептическим взглядом.
 Надменный и самодовольный. Обаятельный и лукавый. Эти качества хорошо служили ему, но их было недостаточно. Для таких, как Ребекка.
 Было недостаточно раскрыть дело, покарать за причиненное зло — теперь он хотел большего. Хотел видеть одобрение в ее глазах, поделиться с ней своими мыслями и страхами. И конечно же, своими желаниями.
 — В таком случае мне остается только уйти, — проговорила Ребекка, проскользнув мимо него, и направилась к двери.
 Он ошибался — или она казалась разочарованной?
 — Еще бы чаю — это было бы неплохо, но я терпеть не могу пить в одиночестве, — поспешно сказал он. — Если бы вы присоединились ко мне…
 Что он сделал? Пригласил ее присоединиться к нему? К его досаде и восторгу, Ребекка улыбнулась и сказала:
 — Чудесно. Я скоро вернусь.
 Рейф стукнул себя по лбу. «Я терпеть не могу пить в одиночестве». О чем он думал, приглашая соблазнительную старую деву присоединиться к нему среди ночи, чтобы выпить безобидную чашечку чая?
 О, ничего безобидного не было, когда дело касалось Ребекки Тейт. Искушение за искушением. И мысли о ее губах.
 Ему предстоит настоящая пытка. Почти целый час вести светскую беседу, прежде чем она отправится наверх паковать вещи.
 Еще хуже, если она станет пенять ему за то, что она исключена из их планов. Страстная и напористая Ребекка была великолепна в своем упрямстве.
 Взглянув на диван, на котором ему предстояло провести в одиночестве ночь, он вдруг представил на нем Ребекку, обнаженную и соблазнительную, которая пальцем подзывает его к себе, просит вынуть шпильки из ее волос, призывно раздвигает бедра…
 «Нет, нет и нет, — сказал он себе. — Она твой партнер в этом деле, твой клиент».
 Звук закипающего чайника, донесшийся из кухни, свидетельствовал о том, что у него не осталось времени выстроить оборону.
 Он принялся ходить по комнате, пытаясь найти безопасные темы для разговора.
 О погоде. Да, это подойдет.
 «В последнее время стоит довольно теплая погода, не правда ли, мисс Тейт?»
 «Слишком жаркая», — может сказать она и оттянет лиф, чтобы уловить грудью дуновение ветерка, долетающего из окна. Ночь жаркая, нужны прохладные хлопчатые простыни, на которых можно охладить разгоряченное, удовлетворенное тело после любовной игры.
 Рейф провел пальцами по волосам. Похоже, это не столь подходящий предмет для беседы. Почему в таком случае все хватаются за эту тему как за спасительную?
 Он должен найти нечто такое, что не будет будоражить чувства. Может, рассказать ей о каком-нибудь из своих дел?
 «Она подумает, что я хвастаюсь. Или, хуже того, что хочу ее напугать».
 Ни одна леди не должна ничего слышать о деталях его работы, это не для изнеженных ушей.
 На кухне что-то упало на пол и разбилось вдребезги. Рейф резко повернулся и встревоженно подумал, не ушиблась ли Ребекка. За грохотом последовало нехарактерное для леди ругательство.
 Такое ругательство ни одна леди не должна даже слышать, не говоря уж о том, чтобы употреблять.
 Рейф ухмыльнулся. Может, есть смысл рассказать ей вкратце о себе?
 Несколько минут Рейф обдумывал возможный перечень историй, отбрасывая одну за другой как неприемлемые для рассказа. И тут появилась Ребекка с полным подносом.
 Увидев целую гору еды, Рейф усомнился в том, что она собиралась идти спать. Он с опаской сел на край дивана.
 Ребекка поставила поднос на низкий столик перед ним и села рядом на диване. Чопорно положив руки на колени, она посмотрела ему в глаза и спросила:
 — Скажите, что вам нравится в женщине? Рейф изменился в лице.
 — Прошу прощения?
 — Неужели вы думаете, что я пришла к вам ночью говорить о погоде?
 Вот и конец теории о женской деликатности. Она бросила три куска сахара ему в чашку. Он был не против, но откуда она знает, что он любит сладкий чай?
 — Могли бы мы поговорить о чем-нибудь другом? — спросил он, принимая чашку из ее рук и ерзая на диване, желая отодвинуться от нее хотя бы на фут.
 Она покачала головой:
 — Нет. Я хочу узнать, какой тип женщин вам нравится. У вас есть любовница? Или у вас их несколько? Приношу извинения, но думаю, у вас их были дюжины. Опишите леди, которой вы пожелали бы предоставить carte blanche.
 Рейф едва не поперхнулся обжигающей жидкостью.
 — Мой ч-ч-что?
 Щеки ее слегка зарделись.
 — Ваше ложе.
 Бесстыжая девчонка, да как она… Он поставил чашку на столик.
 — Мисс Тейт…
 — Ребекка, — мягко поправила она, придвигаясь к нему поближе.
 — Мисс Тейт, — повторил он, не желая уступать. Он останется тверд, иначе потеряет все и навсегда. — Не думаю, что моя личная жизнь — подходящий предмет для исследования.
 Она поднесла чашку к губам и проговорила:
 — А что можно считать подходящим, Рейф? Ребекка Тейт флиртует? Он явно попал в беду. Если не из-за взмахов ее ресниц, то, черт возьми, из-за обнаженных ступней, которые соблазнительно выглядывают из-под платья.
 Гм… обнаженные ступни… А ведь от них совсем близко до обнаженного колена и бедра… Неужто у этой женщины нет туфель?
 Рейф снова поставил чашку. Нужно немедленно взять беседу под контроль, иначе эти ступни…
 — Возможно, мы могли бы поговорить о вашем сезоне, — предложил он. — Насколько я знаю, театральные постановки в этом году очень интересны.
 Она вскинула глаза вверх, словно спрашивая небеса, каким образом он снискал себе репутацию ловеласа.
 — Прекрасно. Давайте о моем сезоне, если вы настаиваете, — согласилась она.
 «Слишком легко», — настороженно подумал Рейф.
 — Расскажите мне о дебютантках этого года, — попросила Ребекка. — Они лучше или хуже прошлогодних? Как вы думаете, я буду им соответствовать?
 — В-вы? — заикаясь, переспросил он. — Соответствовать? — Он засмеялся.
 — Что же в этом смешного? — Ребекка поставила чашку на стол.
 — Вы отличаетесь от любой мисс и леди в Лондоне. — Он полагал, что сделал ей комплимент, но по ее сердитому виду понял, что она так не думает.
 — Возможно, я несколько старше других девушек, но я, по-моему, не так уж сильно от них отличаюсь.
 «Еще как отличаетесь», — хотел сказать Рейф. Начиная с весьма откровенных манер и кончая уверенностью в своих силах. Она говорила все напрямик, нравилось это кому-то или не нравилось, в то время как добродетельная лондонская мисс делала все, чтобы скрыть мысли, идущие вразрез с мнением общества.
 Именно это он и любил в Ребекке.
 Любил. У Рейфа перехватило дыхание. Он влюблен в Ребекку Тейт? Не может этого быть.
 — …и я намерена добиться этого в Лондоне, — закончила она.
 — Чего именно? — спросил Рейф.
 — Чтобы соответствовать, — пояснила Ребекка. — Я намерена полностью воспользоваться предложением леди Тоттли и во время сезона найти себе мужа.
 Мужа?! Только через его труп. Не раньше, чем он…
 — Я думал, вы отправляетесь в Лондон искать рубин, — заметил он.
 — Разумеется, я хочу найти рубин, он будет отличным приданым, вы не находите? Кстати, я должна поблагодарить вас, ведь это была ваша идея.
 — Да… То есть нет…
 Ей придется отказаться от своего намерения.
 — Что да и что нет? — с улыбкой спросила Ребекка.
 — Ну, вы не сможете выйти замуж, — решительно заявил Рейф.
 — Это почему же? — Глаза ее лукаво блеснули. Он пришел в замешательство.
 — Ну… я думал, ваше желание участвовать в сезоне — всего лишь уловка. Способ найти рубин. Обрести состояние… — Он осекся, увидев решимость в ее глазах.
 Она на самом деле намеревалась выйти замуж.
 — Я должна, — шепотом произнесла Ребекка.
 — Но почему? — Это прозвучало как мольба. «Не выходи замуж за кого попало, Ребекка. Пожалуйста, не делай этого. Не делай, поскольку я…»
 — Потому что, Рейф, в отличие от вас я должна обзавестись семьей. Тем более если нам не удастся найти рубин.
 Рейф осознал, что сам толкнул ее на этот путь. Перестать писать в обмен на сезон. Молодые леди для того и участвуют в сезоне, чтобы найти мужа. Она поедет в Лондон и найдет новый источник дохода. На сей раз это будет брак.
 В том, что она выйдет замуж, Рейф нисколько не сомневался. И ему придется уйти из ее жизни.
 Она улыбнулась ему и вернулась к прежней теме:
 — Но если я не соответствую городским леди, то как там обстоят дела с мужчинами? Знаете ли вы кого-либо, кто способен стать хорошим мужем? Я хочу найти респектабельного мужчину, который уважает мои взгляды и не считается с мнением окружающих обо мне. — Ребекка выпрямилась, сложила руки на коленях. — Мне, например, подходит викарий. Викарии, как правило, очень терпеливы и вполне разумны.
 Викарий? Он думал, что заявление полковника накануне вечером — всего лишь его бредовая идея, и откровенно рассмеялся.
 — Вы? Замуж за викария?
 — А почему бы и нет? — удивилась она.
 — Да потому… потому что…
 Ребекка совершенно не подходила викарию, зато подходила ему, воплощала в себе все, в чем он нуждался, и когда он это внезапно понял, ему показалось, что почва уходит у него из-под ног.
 И если он не сделает правильный выбор прямо сейчас, вряд ли ему представится еще один шанс.
 — Черта с два! — воскликнул он. — Только через мой труп вы выйдете замуж за какого-нибудь близорукого дряхлого викария! — Он заключил Ребекку в объятия и стал покрывать поцелуями.
 В знак протеста она лишь ахнула, после чего стала с готовностью, если не сказать со страстью, отвечать на его поцелуи.
 Его пальцы отыскали ее груди и заскользили по соскам, которые сделались твердыми и налитыми. Поцелуи его становились все жарче и жарче, Ребекка застонала и прильнула к нему.
 Но в тот момент, когда она, сгорая от желания, стала умолять его: «Люби меня, Рейф, люби сейчас», он отстранил ее от себя.
 — Что случилось? — ахнула она, отбрасывая спутанные волосы. Глаза ее горели от желания. Рейф готов был погасить это пламя, но не раньше, чем объяснит свою правоту.
 — Твой викарий был бы весьма изумлен, если бы ты пришла к нему в постель и заявила о своем желании. О своей страсти, своих недевичьих мечтах. Ты не хочешь выйти замуж за викария!
 Ребекка закусила губу и нахмурилась.
 — Откуда тебе знать, чего я хочу?
 — Знаю, — упрямо повторил он. И продолжил доказывать свою правоту так, как это не сделал бы ни один викарий.
 «Люби меня, Рейф. Люби сейчас».
 Что она говорит?
 «Я отдаюсь ему», — подумала Ребекка, когда Рейф снова заключил ее в объятия и прижал к себе.
 Отдается человеку, которого едва знает? И которому не доверяет?
 И так горячо любит. Это какое-то сумасшествие, бред.
 И блаженство.
 Вспомнив романтические мечты мисс Дарби о нежном поцелуе и благодарном взгляде лейтенанта Трокмортена, Ребекка вдруг поняла, что обманывала и бедную героиню, и читателей. К черту нежные поцелуи и благодарные взгляды вместе с этим благородным и невыносимым Трокмортеном.
 Пальцы Рейфа погрузились в ее волосы, извлекли несколько оставшихся там шпилек и распустили их.
 Он держал ее в объятиях, не давая освободиться, словно она всецело принадлежала ему.
 И она готова была ему отдаться, ибо не сомневалась, что он — единственный мужчина, способный остудить жар в ее груди.
 В считанные секунды он освободил ее от лифа и корсета.
 Очевидно, он не первый раз раздевал леди, но она не испытывала ревности, только благодарность.
 Вряд ли ей самой удалось бы раздеться с такой скоростью. На ней оставалось лишь платье.
 Он уложил ее на диван и стал покрывать поцелуями ее шею и плечи. Наконец он снял с нее и платье, и его губы скользнули ниже, к ее влажному горячему лону. Ребекка издала стон.
 — Возьми меня, Рейф, возьми, — умоляла она, изнемогая от страсти.
 Рейф был на пределе. Еще немного, и он взорвется.
 — Пожалуйста, Рейф, — прошептала она, — люби меня.
 Он наклонился, заглянул в ее доверчивые глаза. И тут его осенило. Этот невинный, как у лани, взгляд, мог означать лишь одно. Ребекка — девственница.
 — Я не должен этого делать, — пробормотал Рейф. Слишком высока была цена.
 — Рейф, пожалуйста, — прошептала она. — Я хочу тебя.
 Он тоже ее хотел. Хотел страстно, безумно. Не на одну эту ночь, а на всю жизнь. И это его смущало.
 — Я причиню тебе боль, — предупредил Рейф.
 — Я знаю, — прошептала она. — Это не важно.
 И Рейф сдался. Он вошел в нее, изнемогая от желания. Ребекка слегка поморщилась, ощутив боль, и прошептала:
 — Не останавливайся.
 Рейф двигался все быстрее и быстрее и, не в силах совладать с собой, излил в нее семя.
 — Ребекка! — простонал он. — О Ребекка!
 Они лежали в полном изнеможении, усталые и умиротворенные. И такие счастливые.
 Из окна, выходившего в сад, дул легкий ветерок, охлаждая их разгоряченные тела.
 Рейф приподнялся и посмотрел Ребекке в глаза.
 — Обещай, что не будешь больше заводить разговора о викарии.
 — Обещаю, — сказала она.




 Глава 13



  Забыть прошлое так же трудно, как и то, что на тебе разные перчатки. Никто не может забыть плохо сочетающиеся друг с другом перчатки. 

    Мисс Сесилия Овертон — мисс Дарби в «Опасном путешествии мисс Дарби».

 На следующее утро Ребекка спустилась вниз в расстроенных чувствах. Что она натворила?! Пришла к Рейфу Данверсу и отдалась ему! Разумным такой поступок не назовешь.
 И все же это было божественно! И если даже он никогда больше не удостоит ее своим вниманием, она запомнит это на всю жизнь. Ребекка поняла, что значит быть любимой и желанной.
 Любимой? Как легко было в это поверить в таинственные предутренние часы.
 Она задержалась на последней ступеньке лестницы, положив руку на перила. Может ли такой мужчина, как Рейф, ло-настоящему влюбиться в нее?
 Да кто она такая, чтобы выдержать конкуренцию с опытнейшими городскими кокетками? Чем может привлечь мужчину?
 «У тебя божественные волосы… Ты сладкая, как запретный плод…»
 Кровь прилила к щекам, когда она вспомнила эти слова Рейфа.
 Такие слова мужчина говорит женщине, если хочет от нее чего-то добиться.
 Но Рейф получил от нее все, что хотел. Установил ее авторство, заручился ее помощью в поимке убийцы сэра Родни.
 Может ли она поверить, что он пытается завоевать ее любовь? Ребекка задумалась. Что надо сказать мужчине, с которым она только что провела ночь?
 Дядя с кем-то разговаривал на кухне. Миссис Уортлинг покинула дом, притворяться слабоумным не было необходимости, поэтому вряд ли он говорил с Троттером, который был его верным воображаемым собеседником все эти годы.
 Ребекка не сомневалась, что полковник будет скучать по этому бедолаге.
 Наконец она определила, что второй голос принадлежал помощнику Рейфа Кокрейну. А где же сам Рейф? Она повернулась, чтобы заглянуть в библиотеку, но в этот момент что-то бросилось ей в ноги.
 — О Господи! — воскликнула она, столкнувшись с Аяксом, который протестующе мяукнул, как бы говоря, что хотел всего лишь поприветствовать ее и совсем ни к чему наступать ему на лапы.
 — Ребекка, вот ты где! — окликнул ее полковник. — Я уже хотел идти заряжать орудие, чтобы разбудить тебя выстрелом. Ты не могла бы приготовить чай и яичницу для мистера Кокрейна? Он, должно быть, проголодался.
 Парень энергично кивнул.
 Ребекка улыбнулась и поставила на огонь чайник.
 — А где мистер Данверс? — спросила она как можно более невинным тоном.
 — Данверс? — переспросил полковник. — Отправился к леди Финч за каретой.
 — Скоро вернется, — сказал Кокрейн.
 — Шумный парень, — пожаловался полковник. — Чуть ли не до утра гремел в библиотеке.
 Ребекка внутренне съежилась, но тут же постаралась взять себя в руки. Раздался стук в дверь.
 Рейф.
 Она снова закусила губу и посмотрела на свое платье. Она мало заботилась о своей одежде, но сейчас вдруг пожалела, что на ней не новое муслиновое платье, поскольку в повседневном почувствовала себя неуютно.
 Проклятие, она, видимо, так же глупа, как Шарлотта Харрингтон и леди Виктория, которые вечно суетятся из-за лент и кружев.
 Однако она тут же спросила себя, что сказал бы Рейф, если бы увидел ее накануне отъезда в город.
 Она подлетела к двери и с надеждой распахнула ее.
 — Мы уже все упаковали и готовы ехать!
 На ступеньках стояли мисс Алминта и мисс Гонора в одинаковых дорожных костюмах. Если бы не шляпки — у мисс Алминты отделанная голубым, у Гоноры — красным, их вообще невозможно было бы различить.
 На дороге стоял фаэтон, в котором восседал ухмыляюшийся Сидни Китлинг в бутылочного цвета пальто и высокой бобровой шапке, с хлыстом в руке, демонстрируя свою готовность отправиться в путешествие. Багажник был до отказа забит и сундуками.
 — Что все это значит? — спросила Ребекка, боясь услышать ответ. Она вспомнила слова, сказанные накануне Алминтой «Моя дорогая, вы не можете путешествовать без сопровождения. Вам нужен подходящий компаньон».
 — Мы решили присоединиться к вам, — сказала Гонора. Самые худшие опасения Ребекки сбылись.
 О Господи! Но не обе же сразу! И еще этот Сидни. Как все это объяснить Рейфу?
 — Вы хотите сопроводить меня в Лондон? — упавшим голосом спросила Ребекка, надеясь, что этим намерения сестер ограничатся. Проводят ее к леди Тоттли и, выполнив свой соседский и моральный долг, тут же возвратятся в Брамли-Холлоу.
 Однако обе леди энергично замотали головами.
 — О нет! Мы решили присоединиться к вам. На весь сезон! — торжествующе заявила Гонора.
 Ребекка ухватилась за притолоку. Дело даже не в реакции Рейфа. Что скажет на это леди Тоттли?
 — А где Данверс? — донесся из фаэтона голос Китлинга. — Мы должны покорить город!
 В этот момент на дороге появилась карета Финчей, впереди ехал на своем жеребце Рейф. Он взглянул на Китлинга, затем на сестер Гедбери и перевел взгляд на Ребекку.
 Ей никогда бы не могло даже прийти в голову, что первыми его словами окажутся те, которые она услышала:
 — Только через мой труп!
 Вот и конец романтическим грезам старой девы.
 Рейф соскочил с лошади и быстрым шагом двинулся по дорожке к дому. Он пронесся мимо сестер, схватил Ребекку под руку и втянул ее в дом. Теперь она должна к этому привыкать. Ее воображение, подогретое страстной ночью, подсказало строки, которые должны войти в ее следующий роман.

 Он перебросил ее через плечо, пронес по лестнице, бросил на кровать, накрыл ее своим телом и поймал ее губы своими, запечатлев поцелуй, который…

 Правда, к ее большому разочарованию, Рейф резко остановился в холле. Не было ни лестницы, ни кровати в пределах видимости.
 — Что все это значит? — спросил он, тыча пальцем в сторону входной двери и незваных гостей.
 Ребекка не успела ответить, поскольку на лестнице показался полковник, держа в одной руке кремневое ружье, а в другой саквояж.
 — Данверс? Ага, это вы. Я уж было подумал, что вы не придете…
 Ребекка сильно закашлялась — условный сигнал, означавший, что полковнику следует прикинуться душевнобольным. При этом она слегка кивнула в сторону открытой двери.
 Полковник выглянул наружу, и его брови поползли вверх при виде нежеланных гостей. И тут на его устах появилась хитрая улыбка.
 — Предоставьте это мне, — пробормотал он, проходя мимо Рейфа и Ребекки с таким видом, словно не было ничего необычного в том, что мистер Данверс держит ее под руку.
 Ребекка не делала попыток высвободиться. Напротив. Не хотела, чтобы он ее отпустил.
 — Что они здесь делают? — спросил Рейф.
 — Сестры в панике, что я собралась в город без подходящего компаньона, — шепотом пояснила она.
 — Ты поедешь с дядей и со мной, — возразил Рейф. В этот момент полковник пальнул из пушки. Кони шарахнулись и помчались по дороге. Китлинг натянул поводья, пытаясь их удержать. Ребекка вскинула брови.
 — Подходящий компаньон не возит с собой пушку. Подумав несколько мгновений, Рейф спросил: — А я?
 — Думаю, они как раз и собираются защищать меня от тебя.
 — Немного опоздали, — пробормотал Рейф.
 — Вряд ли я могу выдвинуть им этот аргумент, — съязвила Ребекка. — Если ты не собираешься идти к алтарю до окончания дня.
 Рейф снова задумался и потоптался на месте. Сердце Ребекки болезненно сжалось. Он сожалеет, что занимался с ней любовью.
 — Что касается минувшей ночи… — начал Рейф.
 — Да? — с готовностью откликнулась она, но в этот момент подошел Кокрейн с саквояжем Ребекки в руке.
 — Это последний, сэр, — сказал он, обращаясь к Рейфу. — Надо торопиться. Вчера сваха брела по дороге, когда я направлялся в Финч-Мэнор. Я думал, проснусь и увижу рядом какую-нибудь девчонку. — Он посмотрел на Рейфа, державшего под руку Ребекку, и ухмыльнулся. — Похоже, она шла вовсе не за мной. — И, насвистывая, удалился.
 Рейф снова повернулся к Ребекке.
 — Как я уже сказал… то есть хотел сказать по поводу минувшей ночи…
 Снова появился Китлинг.
 — Пришли, чтобы получить еще? — крикнул дядя. — Ппоклятые французишки!
 — Мисс Тейт, утихомирьте своего дядю, прошу вас! — взмолился Китлинг.
 Рейф метнулся вперед, взял у полковника кремневое ружье и бросил Кокрейну, затем схватил переднюю гнедую за узду и что-то сказал лошади, после чего провел ладонью по ее морде, и животное сразу же успокоилось. Вслед за ней успокоились и остальные.
 — Бог мой, Данверс! — проговорил Китлинг, поднимаясь с сиденья и изумленно глядя на лошадей. — Что вы им сказали?
 — То, чему научил меня мой дед. Он, как никто, умел обращаться с лошадьми. У него к этому был талант.
 Китлинг кивнул:
 — Похоже, вы его унаследовали. Если когда-нибудь бросите свою нынешнюю профессию, займитесь разведением лошадей. Возможно, наживете состояние.
 Рейф взглянул на лошадей и сказал что-то еще гнедой, прежде чем направиться к дому. Гнедая заржала, остальные тоже.
 — Что ты сказал лошадям? — спросила Ребекка.
 — Я выразил им свое сочувствие в связи с тем, что ими владеет такой идиот.
 Ребекка улыбнулась, но раньше чем она успела спросить его, что он собирался сказать перед этим, подбежала Гонора.
 — Мистер Данверс, — сказала она, беря его под руку и увлекая на тропинку. — Очень любезно с вашей стороны пригласить нас.
 — По-моему, мисс Гедбери, я вас не приглашал, — проговорил он, беспомощно оглянувшись на Ребекку.
 Мисс Гонора засмеялась, прикрыв рот рукой.
 — Вы шутник, мистер Данверс! Но ведь очевидно, что наша дорогая мисс Тейт не может ехать в Лондон только с вами и бедолагой полковником.
 Она кокетливо улыбнулась Рейфу. Он мог усмирить лошадей и зацеловать женщин до потери сознания, но не в силах был справиться с сестрами Гедбери.
 — Так мы отъезжаем? — спросила мисс Алминта.
 — Я должна забрать Аякса, — спохватилась Ребекка, бросившись в дом.
 — Аякса! — ахнули обе леди.
 После полковника Аякс был вторым существом в Брамли-Холлоу, от которого все старались держаться подальше. Даже коты. Он разогнал их в радиусе пяти миль. А о людях и говорить нечего. Даже Эсме, славившаяся своим ласковым отношением к каждому божьему созданию, не рисковала приблизиться к этому рыжему дьяволу.
 Рейф последовал за Ребеккой в дом.
 — Это несерьезно, — сказал он, бросив взгляд на оттоманку, где, свернувшись клубком, спал безмятежным ангельским сном Аякс.
 Ножки оттоманки были ободраны, от обивки остались одни клочья.
 — Как тебе могло прийти в голову везти с собой этого дьявола?
 — Я не могу его оставить. Его никто не впустит к себе, и он или умрет с голоду, или неизвестно что натворит.
 Пока Рейф обдумывал, как решить проблему с пушкой полковника, Ребекка быстро уложила кота в корзину и закрыла крышку, прежде чем Аякс сообразил, что произошло.
 Кот издал страшный вопль протеста, который поверг лошадей Китлинга в ужас, и они снова загарцевали. Ребекка прижала корзину к себе.
 Рейф выхватил ее у Ребекки.
 — Не очень разумно везти с собой в Лондон бешеного кота.
 — Я не оставлю его!
 — Вряд ли леди Тоттли придет от него в восторг, — сказал Рейф.
 — И поделом ей, — пробормотала Ребекка. В этот момент подал голос полковник.
 — Не брать артиллерию, сэр? — выкрикнул он. — Но ведь это безумие! Если мы возьмем кряж, нам понадобится пушка, чтобы обратить этих дьяволов в бегство! Какого черта…
 Ребекка подавила улыбку. Он притворялся чокнутым поистине великолепно, когда перед ним была хорошая аудитория. Сестры Гедбери и Китлинг наблюдали за представлением с раскрытыми ртами.
 — Мисс Тейт! — рявкнул Данверс, когда дядя не на шутку разошелся. — Мисс Тейт, я не включаю артиллерию в этот зверинец!
 Стало быть, снова мисс Тейт.
 — Он очень любит эту пушку, — сказала Ребекка, чтобы позлить Рейфа. Мистера Данверса, мысленно поправила она себя.
 Добропорядочного, сдержанного и делового мистера Данверса. Когда он успел стать таким консервативным и благоразумным?
 К счастью, появился Кокрейн и разрядил атмосферу:
 — Господин полковник, нет необходимости везти с собой это орудие. Я дважды разведал дорогу до Лондона, там нет и признаков присутствия врага. Кроме того, вы не можете оставить Брамли-Холлоу без средств защиты.
 — Хорошо, парень. Из тебя получится отличный офицер, — согласился наконец полковник, поднялся с пушки, любовно погладил ствол. — Мне будет так ее не хватать.
 — О, в Тауэре есть большие пушки, — сказал Кокрейн, подыграв полковнику с изяществом самого Кина в «Ковент-Гарден».
 — Да, Тауэр, — повторил дядя, потирая подбородок. — Мы получим там замену, если понадобится.
 — Да, сэр, — Кокрейн подмигнул Рейфу, подталкивая полковника к карете.
 Ребекка, выхватив у Рейфа корзину с Аяксом, тоже направилась к карете.
 — Мисс Тейт, — сказал Рейф, после того как помог сестрам Гедбери сесть в фаэтон Китлинга и снова возвратился к ней. — Я хотел бы кое-что обсудить с вами.
 Она остановилась и посмотрела на него.
 Оглядевшись и увидев, что собравшихся не меньше, чем на танцевальной площадке, Рейф выругался по-испански, повернулся и пошел к своей лошади.
 Ребекка вполне разделяла его чувства.
 Вечером процессия во главе с Рейфом уже ехала по многолюдным улицам Мейфэра, направляясь к фешенебельному городскому дому леди Тоттли.
 Казалось бы, он должен испытывать восторг и чувствовать себя счастливым. Ведь он нашел автора романов о мисс Дарби, заработал вознаграждение и может сейчас оставить все это сборище у порога леди Тоттли, иными словами, умыть руки.
 Дела.
 Рейф поморщился. Да какие там дела? Он знал, как начинать и как заканчивать дело, выполнял это квалифицированно и умело, не ущемляя ничьих интересов.
 Но с Ребеккой все обстояло совершенно иначе. Он влюбился в нее. В эту своенравную старую деву из Брамли-Холлоу. Как такое могло случиться? Ведь даже прославленным лондонским кокеткам не удалось разрушить его твердокаменные устои.
 У его братьев появится повод поиздеваться над ним и заявить, что его «окрутили».
 Он остановил лошадь, чтобы дать возможность элегантно одетым молодым леди, их сияющим матерям, горничным и нагруженным чемоданами слугам пересечь многолюдную улицу.
 Рейф пребывал в полной растерянности. Он никогда не делал предложения. И не само по себе предложение привело его в замешательство.
 Его бросало в дрожь при мысли о том, что будет после этого. Одно дело сделать ее спутницей его полной опасностей, плохо устроенной жизни. А еще полковник и Аякс. Как мог он обеспечить ей упорядоченную и спокойную жизнь, о которой она мечтала, если едва сводил концы с концами? Ведь надо платить за жилье и кормить Кокрейна. Обеспечить полковника пушечными ядрами, ибо Рейф подозревал, что старый вояка, даже перестав изображать сумасшедшего, время от времени захочет пострелять из пушки.
 И еще одна загвоздка. Ребекка будет настаивать на том, чтобы сохранить Бетлсфидд-Парк. Эту развалину? Во всей Англии вряд ли хватит денег, чтобы ее восстановить.
 Черт возьми, кажется, столь безумную идею ему подкинула эта сумасбродная девчонка.
 — Да, вот они, богатейшие люди города, — сказал Китлинг, останавливая фаэтон возле Рейфа, дотронувшись до шляпы и приветствуя матерей молодых леди. Сестры Гедбери уже несколько часов назад перебрались в удобную карету леди Финч. — Купаются в сокровищах, которые надо перехватить, не так ли?
 Рейф искоса взглянул на Китлинга. Тон, которым тот произнес слово «сокровище», насторожил его. Он вдруг вспомнил, что на вечере у леди Финч Китлинг проявлял особый интерес к потерянным сокровищам.
 Интерес явно преувеличенный.
 А ведь он был в Калькутте в то же самое время, когда там находились и другие. И вернулся, таинственным образом разбогатевший. Во всяком случае, в достаточной степени, чтобы распространить свою щедрость на сестер Гедбери.
 Возможно, Китлинг не был таким уж простофилей, каким его считали.
 Рейф обругал себя за то, что не обратил внимания на это раньше.
 — Где вы собираетесь остановиться? — спросил он.
 — Остановиться? Как где? Разумеется, вместе с молодыми леди, — заявил Китлинг.
 Оставить его под одной крышей с Ребеккой, если он имеет отношение к кайлашскому убийству? Рейф покачал головой:
 — Леди Тоттли никогда этого не позволит. Она весьма строга в соблюдении этикета.
 — Гм… Я не подумал об этом. Где вы снимаете комнату, мой друг? Возможно, там есть свободные?
 — Севен-Дайалс. Возле «Розы и льва».
 Китлинг побледнел, затем разразился смехом, решив, что Рейф, сын джентльмена, шутит. Ведь этот район пользуется дурной славой.
 — Что ж, я отправлюсь туда, сэр. — Однако, поняв по выражению лица Рейфа, что тот вовсе не разыгрывает его, снова побледнел. — Тут есть клуб моего отца, — сказал он.
 — Который — «Уайтс» или «Брукс»? — небрежно спросил Рейф.
 — Не хотел называть его. Скорее всего это коммерческая ассоциация в Саутворке, — предположил Китлинг. — Мой отец слишком прижимист, чтобы тратить деньги на членство в каком-либо респектабельном заведении.
 Если предположить, что Китлинг владел всеми этими деньгами, то почему он не присоединился к одному из лондонских более приличных мужских заведений? Или не снял комнаты в одном из более приличных отелей? И почему у этого человека нет камердинера и прочих показных регалий, типичных для тех, кто вернулся из Индии?
 По случайному стечению обстоятельств дом Тоттли находился в том же квартале, что и дом его брата Колина.
 Рейф редко утруждал брата просьбами, но район Севен-Дайалс находится слишком далеко, чтобы он мог приглядывать за Ребеккой. И за Китлингом тоже. Он оставит Кокрейна в Бридуик-Хаусе в качестве наблюдателя и подумает, каким образом возместить Колину и Джорджи убытки, когда они обнаружат опустошенную кладовку.
 Вскоре они оказались перед домом Тоттли. Лакеи спустились с лестницы, словно вышколенные солдаты, во главе с Крамптоном, как всегда неулыбчивым и суровым.
 Едва Рейф взглянул на величественный мраморный фасад дома леди Тоттли, как подумал, что правильно поступил, оставляя Ребекку здесь. Никакой убийца, даже самый отчаянный, не рискнет разыскивать ее в этом многолюдном доме. Проникнуть в него не так-то просто.
 И пока он не сможет сделать ей предложение, достойное ее мечты, для нее лучше всего пожить здесь.
 — Мистер Данверс, — сказал дворецкий леди Тоттли, — ее светлость приглашает вас к себе.
 — Мой помощник еще жив? — спросил Рейф напыщенного дворецкого. Рейфу перед этим пришла мысль послать Кокрейна с сообщением, что ей нужно быть готовой принять не двух гостей, а четырех.
 Еле заметная улыбка появилась на губах Крамптона.
 — Мистер Кокрейн на кухне. Он ест.
 — До сих пор? — удивился Рейф. — Кокрейн должен был приехать добрых два часа назад.
 — У вашего помощника замечательные способности. — На этом шутливая часть беседы закончилась, ибо со стороны дома донесся приглушенный крик:
 — Мистер Данверс пришел наконец? Приведите ко мне этого бессовестного вора и вымогателя! Немедленно!
 — Дракон ждет, — сказал Крамптон уже серьезно.
 Рейф заподозрил, что его собираются принести в жертву, и Крамптон надеялся, что справедливость восторжествует, ибо ему всегда претило допускать таких, как Рейф Данверс, в священные покои дома Тоттли.
 — Вы явились, бесстыдник! — сказала леди Тоттли, едва Рейф вошел в гостиную. — В нашем договоре не сказано, что я должна поселить у себя целую деревню Брамли-Холлоу! Сейчас я вижу еще одного джентльмена в этой компании. Только не говорите мне, что я должна поселить у себя и его!
 — Я уверен, что Кокрейн сообщил вам: мисс Тейт считает, что неприлично путешествовать без компаньона, а приведя их, она тем самым снимает с вас эту ответственность.
 Леди Тоттли усмехнулась, хотя возразить на это было нечего. Неудивительно, что молодая девушка заботится о своей репутации.
 — Что касается Китлинга, то он друг сестер Гедбери и не хотел, чтобы они ехали без сопровождения. Уверяю вас, он здесь не останется. Снимет комнаты в клубе отца. — При этом Рейф умышленно не упомянул названия или местоположения клуба.
 Леди Тоттли прищурилась.
 — А кто отец мистера Китлинга?
 — Сэр Дэвид Китлинг. Леди Финч уверяла меня, что это добропорядочная семья.
 — Это сказала леди Финч?
 — Да, мэм.
 — А мистер Китлинг — наследник своего отца?
 Рейф понял, что колесо закрутилось. Довольно состоятельный баронет — не самый лучший зять, но у леди Тоттли есть еще две незамужние дочери, кроме леди Лусинды, и для всех нет необходимого количества наследников титула.
 — Нет, мистер Китлинг — младший брат. Но он провел какое-то время в Индии и, по слухам, разбогател там, хотя, будучи джентльменом, не обсуждает подобных вопросов.
 Леди кивнула. Мистер Китлинг может не распространяться о своих доходах. Мать, полная решимости хорошо устроить своих дочерей, без особого труда раздобудет подобную информацию.
 — Я сочла это самоуправством, — пожаловалась леди. — Согласилась на это лишь благодаря рекомендациям Эвелины, которая сочла это наилучшим решением.
 Рейф вскинул бровь. Стало быть, леди Финч приложила к этому руку. Его не удивило, что баронесса благословила сложившуюся ситуацию.
 — Значит, все улажено? — спросил он. Он слышал, как по лестнице поднимались слуги с вещами, и вот-вот может появиться Ребекка.
 Его охватила паника, когда он понял, что должен ей что-то сказать. Но что? «Я должен покинуть вас, потому что влюблен»? Это звучит так же безлико, как у Трокмортена.
 — Будем считать, что так. Но имейте в виду, мистер Данверс, если я обнаружу, что она пытается донести свои бредовые идеи до кого бы то ни было, я, не колеблясь, вышвырну ее и всю ее компанию на улицу!
 — Полагаю, вы убедитесь в том, что мисс Тейт — вполне здравомыслящая девушка.
 Леди Тоттли фыркнула, как бы желая сказать, это мы еще посмотрим.
 — Если вы собираетесь уйти, так и скажите. И забирайте с собой вашего помощника. Повар сказал, что он съел все пироги с мясом, испеченные для лорда Тоттли, и почти все пирожные с заварным кремом. — Леди покачала головой. — Думаю, вы прислали его с определенной целью. Должно быть, то, что он съел, стоит больше, чем Бетлсфилд-Парк.
 Рейф улыбнулся. Леди думает, что это наихудшее из зол, но пусть познакомится с полковником и Аяксом.
 — Что касается собственности… — начал Рейф.
 — Ваше вознаграждение, сэр, будет выплачено, если автор не причинит вреда.
 — Мы так не договаривались! — резко возразил Рейф.
 — Но мы также не договаривались о том, чтобы финансировать сезон этой девушки, — парировала леди Тоттли. — Бетлсфилд-Парк перейдет в ваше владение, когда моя дочь станет будущей герцогиней Хемсуэлл. И ни днем раньше! Я наняла вас, мистер Данверс, чтобы решить все эти проблемы.
 Рейф тяжело вздохнул:
 — Да, миледи. — Отдав приличествующий ситуации поклон, он вышел из комнаты и тут же столкнулся с полковником.
 Проигнорировав Крамптона, который собирался было его представить, полковник сразу взял быка за оога:
 — Каковы позиции вашей артиллерии, мадам?
 — М-моей ч-чего? — переспросила, заикаясь, леди Тоттли.
 — Ваших пушек. Я не видел пушек во время инспекции. Как можно защитить этот холм без пушки?
 — Я… я… н-не знаю…
 — Ха! Простаки! Все! Я произведу полную инспекцию на заре.
 — На заре?! Сэр, я не встаю раньше полудня, — заявила леди Тоттли.
 — Раньше полудня? Позор! Мы должны немедленно исправить положение. — Отдав ей честь, полковник взял газету и стал изучать последние новости.
 — Кто этот человек? — ошеломленно спросила леди Тоттли.
 — Полковник Постхилл, мэм, — ответил Рейф. — Он иногда бывает не в себе.
 — Не в себе? Да он просто ненормальный!
 — К сожалению, это так. Но он совершенно безвреден, если вы не допустите его к оружию и пушкам.
 — К пушкам? — ахнула леди Тоттли. Рейф улыбнулся:
 — А вот мисс Гонора и мисс Алминта.
 Леди Тоттли посмотрела на одну сестру, потом на другую, после чего обеих окинула взглядом.
 Они заговорили в один голос, выражая благодарность леди Тоттли за доброту и щедрость, спрашивая ее советов относительно модисток и осыпая ее комплиментами. Когда наконец они умолкли, чтобы перевести дух, леди Тоттли покачнулась, закрыла глаза и приложила ладонь ко лбу.
 — А это мисс Тейт, — сказал Рейф, подводя к леди Тоттли Ребекку.
 Леди приоткрыла один глаз, словно боясь увидеть ее. Но при виде Ребекки ее губы сложились в улыбку, а страхи, судя по всему, рассеялись.
 — Леди Тоттли, для меня большая честь познакомиться с вами, — сказала, поклонившись, Ребекка. — Я искренне сожалею, что причинила неприятности вам и вашим друзьям. Вам стоит лишь попросить меня, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы взять ситуацию под контроль.
 Графиня издала вздох облегчения и посветлела лицом.
 — Дорогая мисс Тейт, — сказала она, беря Ребекку под руку. — Нужно поскорее распаковать ваши вещи. Нам предстоит большая работа, чтобы включиться в сезон, он уже кончается.
 — Я благодарна вам, — сказала Ребекка, — что вы дали мне возможность осуществить мое заветное желание — найти доброго и здравомыслящего мужа и обрести собственный дом.
 Мужа? Рейф резко повернулся и уставился на Ребекку. Ей не следовало бы так это подчеркивать. Но хуже всего, что она, похоже, говорит то, что думает. Неужели последняя ночь для нее ничего не значит?
 Как она выразилась? Она хочет доброго и здравомыслящего мужа! Ха! Но разве он не такой?
 Временами.
 — Мы найдем вам мужа. Именно такого, какого желает каждая разумная девушка, — заверила ее леди.
 Рейф почувствовал себя забытым, когда все покинули комнату, говоря о шелке, парче, шляпках и туфлях.
 Неужели она забыла его так скоро? Черт возьми, он не намерен с этим мириться! Он…
 — Рейф?
 Он увидел ее, и у него сжалось сердце.
 — Ребекка, — сказал он, забыв, что не должен обращаться к ней столь фамильярно. — Я найду Перселла, отыщу мешок Ричарда. Я остановлю все это… — Его слова и обещания сыпались, как из рога изобилия, но он не мог сказать одного. Не мог предложить себя, жизнь вместе.
 Захочет ли она принять столь жалкое предложение при виде прелестей Мейфэра?
 — Я знаю, — проговорила она, покусывая губу. — Будь очень осторожен. У тебя есть список адресов, которыми пользовался мистер Перселл последние два года, список его предыдущих хозяев, мои инструкции?
 — Да, — прервал он ее и целомудренно поцеловал в щеку. — У меня есть все, что необходимо.
 «Все, кроме тебя».
 — Я могла бы пойти с тобой, — предложила она. Он покачал головой:
 — Нет. Тебе безопаснее находиться здесь. — Если в нем есть хоть капля благородства, он должен оставить ее тут и больше не возвращаться.
 И пусть она найдет себе надежного и рассудительного викария.
 Боясь, что его решимости не хватит надолго, Рейф поспешил сказать ей «до свидания» и быстрым шагом направился к двери.
 — Рейф, — окликнула его Ребекка.
 — Да? — Он резко остановился, желая, чтобы ее голос не звучал так тепло, как ему показалось.
 — Будь осторожен, — после паузы повторила она. — Не рискуй, помни о возможных последствиях.
 «Теперь уже слишком поздно», — хотел он сказать.
 Спустя несколько часов, когда все отправились спать, Ребекка спустилась с лестницы в поисках подходящей книги, поскольку не могла заснуть, то и дело возвращаясь мыслями к поспешному бегству Рейфа.
 Ну почему он ушел, не сказав ни слова из тех, которые говорил предыдущей ночью?
 Пересекая коридор перед гостиной леди Тоттли, она услышала плач.
 Ребекка прикусила губу и стала думать, как ей следует поступить. Оставить человека наедине с его бедой или вмешаться?
 Она тихонько постучала в приоткрытую дверь, но не получила ответа, после чего открыла дверь пошире и заглянула в комнату.
 К ее изумлению, Ребекка увидела леди Тоттли. Она сидела на канапе и рыдала так горестно, словно регент посвятил в рыцари всех купцов — от Брайтона до Йорка.
 — Леди Тоттли, — шепотом окликнула ее Ребекка, входя в комнату и притворив за собой дверь. Она знала, что графине будет неприятно, если кто-либо из слуг увидит ее в таком состоянии. — Могу ли я что-нибудь сделать для вас?
 Леди шмыгнула носом и сквозь рыдания произнесла:
 — Боюсь, уже слишком поздно! Сегодня днем лорд Барик катался с мисс Тейер. Мерзавка! Вы можете это себе представить? А ведь моя дорогая Лусинда вот-вот должна была стать его невестой! — Она поднесла платочек к дрожащим губам. — Все потеряно!
 — Это моя вина, — сказала Ребекка. — Лучше бы я вообще не писала этот последний роман.
 Леди вытерла слезы и внимательно посмотрела на нее.
 — Я верю, что вы говорите искренне.
 — Я никогда не думала, что смерть лейтенанта Трокмортена будет так болезненно воспринята. Я всего лишь хотела избавиться от него, потому что устала от его нерешительности и нежелания предложить руку и сердце.
 Леди Тоттли некоторое время смотрела на Ребекку, а затем неожиданно рассмеялась.
 — Вы хотели избавиться от него, потому что он типичный мужчина?
 Ребекка кивнула.
 — Дождитесь моей следующей книги. Брови леди Тоттли поползли вверх.
 — Я имею в виду, — объяснила Ребекка, — ту книгу, которую я перестала писать. Мисс Дарби обнаружила, что лейтенант Трокмортен имеет нареченную в Лондоне и еще одну в Вест-Индии. Он самый настоящий донжуан. И хорошо, что она отделалась от него.
 — Так этот мужчина, которого оплакивают в Лондоне, на поверку оказался повесой?
 — Еще каким!
 Обе расхохотались. Успокоившись, леди Тоттли вздохнула и покачала головой.
 — Мисс Тейт, вероятно, начался бы переполох, если бы вы опубликовали эту книгу. Кто знает, как отреагирует более молодое поколение. Будет лучше, если эти злоключения мисс Дарби никогда не увидят свет.
 Ребекка не собиралась спорить с леди Тоттли. Возможно, через несколько недель, когда все утрясется, леди снимет запрет с ее романов.
 — Моя дочь такая упрямая, — сказала графиня. — Вся в отца, светлая ему память.
 Ребекка промолчала.
 Леди Тоттли посмотрела на догорающий в камине огонь.
 — Я знаю, что она любит лорда Барика, и он ее тоже. Они подходят друг другу. Я хотела бы видеть Лусинду такой же счастливой, какими были мы с лордом Тоттли.
 — В таком случае позвольте мне рассказать ей правду, — взмолилась Ребекка. — Рассказать, что когда я писала романы о мисс Дарби, то вовсе не предполагала, что смерть лейтенанта Трокмортена будет воспринята как совет не выходить замуж.
 Графиня покачала головой.
 — Она подумает, что я специально вас пригласила, и не поверит в вашу искренность. — Леди Тоттли вздохнула. — У вас доброе сердце, мисс Тейт, вот только перо неуправляемое. Но меня согревает мысль, что вы согласитесь мне помочь, когда возникнет в этом необходимость.
 — Я всегда к вашим услугам, леди Тоттли, — сказала Ребекка и, пожелав ей спокойной ночи, вернулась в свою комнату. Но едва она закрыла дверь, как шевельнулось чувство вины. Ведь в ее вализе находилась рукопись «Страшного искушения мисс Дарби» с недописанной последней главой.
 Как она могла дописать ее, если сама начала думать, что поклонницы Дарби правы: замужество — мечта недалеких девушек. Ребекка подошла к окну и посмотрела в темноту. Ничего, кроме огней в фешенебельных домах Мейфэра, не было видно.
 — Рейф, — молитвенно прошептала она, обращаясь к единственной звезде, которая зажглась на небосклоне. — Пожалуйста, приди ко мне.
 Но она знала, что он ее не любит. Если бы любил, сказал бы ей об этом сегодня утром. Она отошла от окна и направилась к постели. Черт бы его побрал, этого Рейфа!
 Она сама во всем виновата. Забыла об осторожности и поступила так же безрассудно, как и ее героиня.
 Однако вымысел и реальная жизнь, она в этом убедилась, далеко не одно и то же. Разве не для того она начала писать романы со счастливым концом, чтобы утешить свое разбитое сердце?
 Когда ее тоска достигла предела, ей показалось, что скрипнула калитка. Она снова бросилась к окну.
 Он пришел за ней!
 Однако во тьме Ребекка ничего не могла разглядеть. Еще какое-то время она стояла у окна, а потом сама не заметила, как оказалась перед письменным столом.
 Что случится, если она напишет страничку? В следующее мгновение у нее в руке оказалось перо.
 Рейф попросил своих братьев встретиться с ним в клубе «Роза и лев» — старинном излюбленном пристанище Пимма, ибо нуждался в их помощи и готов был смирить гордыню.
 — Позволь мне все прояснить, — сказал Колин. — Ты соблазнил невинную девушку и оставил ее, не сделав предложения.
 — Все было не столь плохо, — ответил Рейф. — Я пытался попросить ее выйти за меня замуж, но мне не удалось это сделать. Кроме того, я не был уверен, что она скажет «да». — Он сделал большой глоток из высокой пивной кружки и поперхнулся. — Вы не видели выражения ее лица, когда она осматривала дом леди Тоттли. А я что могу ей дать? Квартиру в районе Севен-Дайалс и право разделить со мной мою жизнь, которая пользуется сомнительной репутацией? Кроме того, она всегда мечтала выйти замуж за викария — этакого благоразумного, уравновешенного мужчину.
 — Если так рассуждать, то у тебя могут возникнуть сомнения в отношении любой леди, точнее, в том, что она скажет тебе «да», — заметил второй брат Рейфа — Роберт.
 — Ты должен был опуститься перед ней на колени и со всей искренностью, пустив в ход все свои чары, попросить леди сказать «да». И, чтобы она не отказала тебе, увезти ее в Гретна-Грин и жениться на ней, — сказал Колин.
 «Это говорит человек, которому не повезло в браке», — подумал Рейф.
 Роберт подался вперед:
 — Какой помощи ты ждешь от нас?
 — Да, для чего затащил нас сюда? — подхватил Колин.
 В конце концов Рейф решил, что постоянно вмешивающаяся в его дела семья может оказаться полезной. Вплоть до семнадцатилетней дочери Колина и Джорджи. Он взглянул на старшего брата.
 — Поскольку Хлоя участница этого сезона, я так понимаю, вам приходится таскаться по всяким балам и прочим сборищам? — спросил он.
 Колин сдвинул брови и кивнул.
 — В таком случае присматривайте за мисс Тейт. Если она станет выказывать предпочтение кому-либо, отшейте этого парня и немедленно сообщите мне.
 Колин перевел взгляд на Роберта, который лишь покачал головой. Затем братья так громко расхохотались, что привлекли к себе внимание.
 — Дьявольщина, Рейф, ты просто идиот! — сказал, перестав наконец смеяться, Роберт. — Что, по-твоему, должен делать Колин, если какой-нибудь приятель заинтересуется этой образцовой леди? Вызвать его на дуэль?
 — Об этом я не подумал, — признался Рейф. Откинувшись в кресле, Роберт спросил:
 — Поскольку шпионить за твоей возлюбленной я не собираюсь, то зачем ты меня сюда позвал?
 — Из-за твоих связей, Хобб, — ответил Рейф, назвав брата его давнишней кличкой. — Я хочу установить местонахождение этого мужчины. — Он залез в карман и извлек список, составленный Ребеккой.
 Просмотрев список, Роберт присвистнул.
 — Обстоятельная справка.
 — Половину из них ты не знаешь, — сказал Рейф. Он указал на тридцать шестой номер. — Нам нужно найти этого Перселла, соблюдая при этом чрезвычайную осторожность. Чтобы он ничего не заподозрил. По мнению мисс Тейт, он игрок и часто переезжает с места на место… Долги и все такое прочее… Если он узнает, что его кто-то разыскивает, то непременно сбежит. И ни в коем случае нельзя допустить, чтобы его нашел кто-то другой.
 Колин прищурился.
 — Ты сейчас рассуждаешь прямо как Пимм. О чем речь, Рейф?
 Рейф покачал головой:
 — Больше я ничего сказать не могу. Братья обменялись взглядами и заулыбались.
 — Приключение! — заявил Колин. — Черт возьми, как я тебе завидую! После войны я ни разу не стрелял, никого не выслеживал. Скука смертная!
 Роберт пообещал:
 — Можешь на нас рассчитывать. Мы найдем этого Перселла и позаботимся, чтобы на пути будущей миссис Данверс не оказалось никакого викария.
 Рейф кивнул, после чего направился к двери. Глядя на удаляющегося брата, Колин спросил Роберта:
 — Ты считаешь этичным помогать ему завоевать невесту?
 — Да поможет ей Бог соединиться с ним до конца жизни.
 — Я испытывал такие же чувства по отношению к Оливии, когда она взялась спасти твою грешную шкуру, — поддразнил его Колин.
 — Знаешь, — задумчиво проговорил Роберт, — я одного не могу понять.
 — Чего именно? — рассеянно спросил Колин.
 — Почему Рейф считает, что ему нечего предложить мисс Тейт? Ведь у опекуна достаточно денег, чтобы он мог жениться по крайней мере на половине дебютанток этого сезона.
 Помолчав, братья уставились друг на друга.
 — Ты сказал Рейфу о его состоянии, когда он достиг совершеннолетия? — спросил Роберт.
 Глаза у Колина округлились.
 — Н-нет, я думал, ты это сделал.
 Оба расхохотались. Через минуту Роберт вытер глаза и поднялся из-за стола.
 — А мы думали все эти годы, что он предпочитает жить в бедности, лишь бы не попасть в ловушку приходского священника… — Он хотел было догнать Рейфа, но Колин вернул его.
 — Не будем ему пока говорить об этом.




 Глава 14



  Нет ни одного мужчины в Англии, который не считал бы, что он может сделать все, на что он нацелился, мисс Дарби. И каждая женщина в Англии знает, что он добьется успеха с ее помощью. 

    Леди Лоуторп — мисс Дарби в «Опасном путешествии мисс Дарби»

  Спустя неделю 
  — Вы приехали поздно, — сказала леди Тоттли, едва Рейфа пригласили в гостиную. — Я предупредила мистера Кокрейна, чтобы вы были здесь в час дня. Сейчас почти половина третьего, мои гости начнут съезжаться через час, и я не хочу, чтобы кто-нибудь вас увидел…
 — Тысяча извинений, миледи, — сказал, перебив ее, Рейф. — Я все утро ездил по делам. По делу… Получил ваше письмо и постарался приехать как можно быстрее.
 — Да, ваши дела… Впрочем, не моя это забота. Моя забота — мисс Тейт. Она продолжает писать.
 — Не может быть, — пробормотал он, хотя это его не удивило. Трудно было поверить, что Ребекка перестанет писать.
 — Да. Я застала девушку вчера в ее комнате за этим занятием! — Леди Тоттли вскинула брови. — Вы понимаете, чем это может обернуться для вас?
 Да, он понимал. В таком случае о Бетлсфилд-Парке он может забыть.
 — Возможно, это были письма или переписка полковника? — высказал предположение Рейф.
 — Нет! — твердо заявила леди. — Очередной роман. — Она подошла к шкафу, выдвинула ящик, извлекла оттуда пачку листов и потрясла ими перед его носом.
 Он пробежал глазами несколько страниц.
 — Я поговорю с ней, — пообещал он.
 — Но это еще не все! — воскликнула леди. — Ее дядя — помешанный! Он заставляет слуг каждое утро маршировать и требует вооружить Крамптона, чтобы тот мог «защитить наши укрепления».
 — Полковник, в общем, безвреден, — успокоил ее Рейф. — И слуги это переживут. Они хорошо подобраны и обучены. — Он подумал, что необходимо поговорить с Постхиллом, пусть продолжает играть свою роль, только не донимает слуг.
 — И кроме того, вот! — добавила леди Тоттли, указывая пальцем на то, что еще недавно можно было назвать дорогим креслом. Его обивка была в клочьях, а ножки выглядели так, словно по ним прошлись теркой. В кресле возлежал Аякс, свернувшись в клубок. — Это дьявольское животное не успокоится, пока не разрушит весь дом. Не говоря уже о том, что он терроризирует горничных.
 — Но это всего лишь кот, — сказал Рейф, хотя и подозревал, что в Аякса вселился дьявол.
 — Вчера я застала его в тот момент, когда он запустил когти в мою штору. Понадобились усилия трех слуг, чтобы стащить его вниз.
 «Всего лишь трех?» — хотел спросить Рейф.
 Аякс шевельнулся, приподнял голову и открыл один глаз.
 Рейф готов был поклясться, что это коварное создание улыбается, словно понимает, что речь идет о нем, и гордится этим.
 Леди Тоттли громко вздохнула и с надрывом проговорила:
 — И, наконец, мистер Рейф, я возлагаю на вас вину за то, что вы привезли в дом этого противного мистера Китлинга!
 Рейф скрестил руки на груди.
 — Что этот Китлинг натворил?
 Кокрейн был свидетелем того, как этот мужчина приходил и уходил, и Рейф знал, что он проводит много времени в доме графини. Преимущественно когда наступает время очередной трапезы, — грех, по мнению Кокрейна и самого Рейфа, не столь уж большой.
 — Он охотник за приданым, сэр! И его отец вовсе не джентльмен!
 — Но он баронет, — заметил Рейф.
 — Получил этот титул после того, как помог заключить торговое соглашение с русскими. Коммерсант! Настоящий плебей! А его сын — всего лишь приживал! Притом обнищавший!
 И тут он ничем не отличается по крайней мере от половины светского общества, хотел сказать Рейф, но вряд ли леди Тоттли склонна была выслушивать чье-то мнение. Однако кое-что Рейфа заинтересовало.
 — Откуда вам известно, что у него нет средств? — спросил он.
 Леди Тоттли закатила глаза.
 — Мистер Данверс, вы не единственный умеете выведывать секреты представителей света!
 Если Сидни Китлинг не располагает средствами, то на какие деньги одевается по последней моде?
 Пока он размышлял, каким образом разузнать тайны Сидни, леди Тоттли, дернув за шнурок звонка, вызвала Крамптона. Дворецкий появился мгновенно, словно подслушивал у двери. Точь-в-точь как миссис Уортлинг.
 — Приведи мисс Тейт, — приказала она. Таким тоном, видимо, разговаривал Генри Уилл с Кэтрин Говард, узнав о ее неверности. Но если леди Тоттли полагала, что Ребекка ее испугается, то она глубоко ошибалась.
 Между тем леди Тоттли продолжала жаловаться и сетовать. Бесстыжий Аякс срыгнул на туфли леди Фантли, и именно в тот момент, когда леди Лусинда наливала чай. Полковник требует, чтобы графиня оплатила покупку лушки — обычной шестифунтовки, чтобы можно было стрелять в сторону Чипсайда. Она вообще-то не возражает против осады Чипсайда, но что подумают люди, услышав грохот?
 Слушая ее, Рейф едва сдерживал смех. Как объяснить тот факт, что, где бы ни появлялась Ребекка, все летит вверх тормашками, как во время урагана в Вест-Индии?
 Именно этого не хватало Рейфу, и сейчас он испытывал огромное наслаждение.
 Его братья правы. Он должен жениться на ней. К черту сомнения и гордость! Он найдет способ наряжать ее в шелка и обеспечить полковника ядрами.
 И он сделает это сегодня же. Однако его решимость исчезла, когда дверь за его спиной приоткрылась и он услышал нежный голос Ребекки:
 — Вы меня звали, миледи?
 Рейф обернулся и с изумлением увидел блистательную лондонскую мисс, великолепно причесанную и изящно одетую, напоминающую одну из скульптурных фигурок, украшавших каминную полку леди Тоттли.
 — Рейф! — сказала она, шагнув вперед и едва не наткнувшись на Аякса, который соскочил с кресла, чтобы поприветствовать свою столь снисходительную и так хорошо его понимающую хозяйку.
 Лишь тогда до Рейфа окончательно дошло, что эта блистательная мисс — Ребекка. Что с ней сделала леди Тоттли за какую-то неделю!
 Пышные кудрявые рыжеватые локоны, которые ему так нравились, были искусно уложены поверх головы, ровные волны волос спускались на плечи. Платье подчеркивало пышность ее грудей, тонкость талии, линию бедер.
 — Рейф, ты вернулся! — воскликнула Ребекка. Может, ему показалось, но в голосе ее звучала радость.
 Брови леди Тоттли поползли вверх, когда она услышала из уст Ребекки фамильярное «Рейф».
 — Мистер Данверс прибыл для того, чтобы обсудить условия нашего соглашения. Того самого, которое вы игнорируете, несмотря на то, что я оказываю вам в полной мере свое попечительство.
 Ребекка открыла было рот, чтобы возразить, но Рейф опередил ее.
 — Что вы сделали с собой? — спросил он, оглядев ее со всех сторон.
 — То, что обещала, — бойко ответила она. — Собираюсь найти себе мужа.
 — В этом легкомысленном наряде? — воскликнул он. — Да ни один викарий не женится на вас.
 Леди Тоттли засмеялась.
 — Викарий? Вы полагаете, мисс Тейт должна выйти за викария? Сэр, я обещала найти девушке достойную партию, ей незачем трудиться на своем участке земли. Мисс Тейт уже пригласил сам Пиз. Дважды.
 — Пиз? Кто такой этот мистер Пиз?
 — Виконт Пиз, — поправила его графиня. Виконт Пиз? Не викарий Пиз? Ребекка превзошла самое себя.
 Намерения жениться на ней показались Рейфу смехотворными. Что он может предложить ей? Жалкую квартиру в Севен-Дайалс и разрушенную до основания усадьбу?
 Он не мог раскошелиться даже на платье, которое сейчас было на ней, не говоря уже о роскошных туфлях.
 — Он не в счет, леди Тоттли, — быстро сказала Ребекка. — Он просто старинный друг из Индии.
 Старинный друг? Эти слова пронзили Рейфа, словно удар ножа.
 К тому же под словом «старинный друг» мог подразумеваться вполне определенный человек.
 — Вы имеете в виду Хабершема? — спросил Рейф. Она вздернула подбородок.
 — Да. Лейтенанта Хабершема. Теперь он — виконт Пиз. Его кузен неожиданно умер, и титул перешел к нему.
 — Что он здесь делает? — поинтересовался Рейф. Она не могла всерьез рассматривать этого человека. Кроме того, он не позволит этому Хабершему — Пизу еще раз причинить ей боль.
 — Вероятно, собирается взять ее в жены, — сказала леди Тоттли, подтверждая его самые худшие опасения. — Но при условии, что вы перестанете писать. — Скрестив руки на груди, она выразительно взглянула на Ребекку и негодующе вздохнула. — Скажите ей, мистер Данверс, что она должна перестать писать!
 Рейф снова посмотрел на Ребекку, невольно вздрогнув при виде стоящей перед ним красивой, элегантно одетой женщины. Единственное, что осталось от прежней Ребекки, — это упрямо вздернутый подбородок.
 Ребекка не стала дожидаться его увещеваний и сразу перешла в наступление:
 — Леди Тоттли, вам не следовало отрывать мистера Данверса от выполнения его обязанностей из-за того, что я заканчиваю мою книгу. Как я вам вчера сказала, я не собираюсь посылать рукопись издателю, если вы найдете мне достойного мужа. Ведь мне уже двадцать пять.
 — Я бы не стала рекламировать этот факт, мисс Тейт, — заметила леди Тоттли. — Я всем говорю, что вам едва исполнилось двадцать. Впрочем, ваш возраст не имеет никакого значения, если вы не перестанете писать романы о Дарби.
 — А если я окажусь несосватанной к концу сезона, что тогда? Я ведь должна буду что-то есть этой зимой, кормить и обихаживать дядю.
 — Дорогая, — попыталась умаслить Ребекку леди Тоттли, — виконт не сегодня-завтра сделает вам предложение.
 — Предложение?! — воскликнул Рейф. Хабершем не терял зря времени, возобновив знакомство с Ребеккой.
 Его Ребеккой. Куда, черт побери, смотрели Колин и Роберт? Они должны были присматривать за ней, а не просто наблюдать, как она вальсирует с этим прохвостом! Ребекка вздохнула.
 — Леди Тоттли, я очень сомневаюсь, что лорд Пиз намерен сделать мне предложение.
 — Чушь и вздор! Я тридцать лет вращаюсь в лондонском высшем обществе и могу отличить настоящую страсть от наигранной! Виконт намерен сделать вам предложение! — Леди Тоттли взглянула на часы и нахмурилась. — О Господи, скоро три, а вы еще не одеты. Переоденьтесь в новое муслиновое птатье с зеленой отделкой.
 — Но я хотела бы кое-что обсудить с мистером Данверсом, — возразила Ребекка. — Наедине.
 — В моем доме не может быть никаких тет-а-тет, — заявила леди Тоттли. — Излагайте свое дело, чтобы он мог уйти.
 Ребекка повернулась к Рейфу.
 — Я навела кое-какие справки и нашла мистера Перселла, — сказала она.
 — Справки? — К черту ее нарушенные обещания, данные леди Тоттли! Гораздо важнее то, что она нарушила клятву не подвергать себя риску.
 — Я нашла мистера Перселла, — повторила Ребекка, и на ее губах засияла улыбка. — Я поездила по Лондону с письмами и визитами вежливости, и вчера после посещения офиса генерал-адъютанта мне удалось выяснить, где он хранит свои деньги.
 Рейф с трудом сдержал восхищение. Даже Роберту, несмотря на его связь с Веллингтоном, не удавалось добиться такого успеха. Но как он может сказать ей об этом, если она подвергает свою жизнь опасности?
 — Мисс Тейт, вы не должны в это вмешиваться, — сказал он, нахмурившись.
 Леди Тоттли торжествовала победу. Оказывается, не только ее ослушалась мисс Тейт. Но это не означало, что она намерена впредь мириться со скандальными сыскными делами в своем доме.
 Ребекка, должно быть, тоже это поняла, ибо быстро спросила:
 — Дать вам адрес или я сама навещу мистера Перселла?
 — Вы не сделаете этого, — сдержанно произнес Рейф. — У меня тоже есть адрес Перселла, и я сегодня же отправлюсь к нему.
 Ребекка кивнула:
 — Хорошо. В таком случае я провожу вас до Спиталфилдса.
 — Спиталфилдс? — переспросил Рейф. О чем она говорит?
 — Да, мистер Перселл снимает комнату над Роял-Тистл в Спиталфилдсе, — пояснила она.
 Рейф с некоторым самодовольством покачал головой. Видимо, ей все же не удалось добыть достоверную информацию.
 — Позволю себе не согласиться. Перселл живет в Шэдуэлле, недалеко от пристани.
 Ребекка процедила сквозь зубы:
 — Спиталфилдс, над Роял-Тистл.
 Именно такую Ребекку он любил — упрямую и страстную. Несмотря на внешний лоск, этих качеств она не потеряла.
 — Вы ошибаетесь, — сказала она.
 — Нет.
 — Довольно! — заявила леди Тоттли. — Достаточно этого вздора. Очевидно, мистера Данверса ждут дела, а вам, мисс Тейт, нужно переодеться. Виконт оставил вчеpa визитную карточку, так что он наверняка прибудет сегодня и сделает вам предложение, мисс Тейт.
 Сегодня? Рейф снова посмотрел на Ребекку. Она выглядела столь обольстительно, что этот приятель Пиз, если у него есть голова на плечах, сделает ей предложение раньше, чем Крамптон успеет объявить о его прибытии. Впрочем, однажды он уже бросил Ребекку.
 «Как и ты», — подумал Рейф, почувствовав укол совести.
 — Оставляю вас вашим гостям, мисс Тейт, — сказал он, поклонившись, и направился к двери. Ребекка проводила его взглядом.
 — Рейф, ты ошибаешься. Мистер Перселл в Спиталфилдсе. Отправляйся прямо туда. И поторопись.
 Dios, чертыхнулся он, спускаясь с лестницы. Рейф остановил извозчика. Он поедет в Шэдуэлл, заберет мешок ее брата, вернется в Мейфэр и положит эту чертову штуку ей на колени на виду у всех гостей.
 Не зря же он пил чуть ли не всю ночь с ребятами из полка ее брата. Они и сказали ему, где находится Перселл.
 Рейф не собирался тратить время и деньги на поездку в Спиталфилдс.
 Не дело леди охотиться за убийцами и потерянными сокровищами.
 Рейф пообещал извозчику заплатить дополнительно, если тот быстро довезет его до Шэдуэлла и обратно.
 Чтобы застать этого прохвоста Пиза и послать к чертовой матери.
 Леди Лусинда находилась в дальнем конце коридора, когда услышала раздраженный голос матери:
 — Перестаньте писать романы о Дарби!
 Мисс Дарби? Девушка подошла к двери. То, что она услышала, повергло ее в шок.
 Мисс Тейт, таинственная протеже матери, — автор романов о Дарби? Леди Лусинда отпрянула от двери, пытаясь переварить услышанное.
 Надо рассказать Мэри Мейвери, леди Пенелопе и остальным подругам о том, что у них в доме живет автор романов о мисс Дарби!
 Только теперь Лусинда поняла замысел матери. Она предложила мисс Тейт участвовать в сезоне в обмен на ее обещание прекратить писать романы. И мисс Тейт согласилась. Если выяснится, что леди Тоттли виновница кончины мисс Дарби, ее не простят.
 — Я буду разорена, — прошептала мисс Тейт.
 Этого нельзя допустить! Мисс Тейт должна публиковать свои романы. Тем более что мисс Дарби переживает сейчас такой трагический период.
 Леди Лусинда направилась к лестнице. Она подумала, что мать пригласила мисс Тейт и все это странное сборище ее друзей, одарив их нарядами и вниманием, для того, чтобы Лусинда взбодрилась.
 Впрочем, матери не нужно было прибегать к столь радикальным мерам, ибо решимость Лусинды начинала мало-помалу слабеть. Она не учла, когда давала обет безбрачия вместе с подругами, что не сможет больше танцевать на балах, покупать новые платья, совершать верховые прогулки в парке с лордом Бариком.
 Это бы еще ладно, но терпение ее кончилось, когда она увидела, как лорд шел мимо ее дома с мисс Тейер. Эта беспринципная девчонка, видимо, забыв о данной клятве, переключила свое внимание на лорда Барика!
 Как смела эта плебейка обратить свой взгляд на наследника герцога Хемсуэлла, когда всем было известно, что он предназначался для Лусинды!
 И Лусинда подумала, что лучше бы не давала этой смехотворной клятвы. Она посмотрела на свое черное платье и траурную повязку и содрогнулась. Сорвав повязку, она швырнула ее за пальму в горшке и быстро поднялась по лестнице.
 Она как бы между прочим сказала матери, что собирается сегодня на бал в Сетчфилде, хотя удовольствия не получит, поскольку проведет время вместе с такими же, как она, придурковатыми поклонницами мисс Дарби, соблюдавшими траур.
 Именно она заварила кашу и должна положить этому конец.
 Выполняя приказание леди Тоттли, Ребекка сменила платье и шляпку. Но когда подошла к двери, собираясь выйти, увидела одну из сестер Гедбери.
 — Дорогая Ребекка, это я, Гонора. Я вам не помешала?
 — Гм… я собралась уходить, — сказала Ребекка.
 — Тогда позже… — Мисс Гонора прижала платочек к губам и вдруг разразилась слезами.
 Ребекка взглянула в окно, где наемный экипаж Рейфа поворачивал за угол, и тяжело вздохнула. Взяв Гонору под руку, она ввела ее в комнату и дала возможность выплакаться.
 — Случилась какая-то неприятность? — спросила Ребекка, когда мисс Гонора немного успокоилась.
 — Одни сплошные неприятности! — всхлипывая, проговорила Гонора.
 Ребекка подвела ее к небольшому дивану в углу.
 — Чем я могу помочь?
 — Ой, зачем я вообще приехала в Лондон! — Гонора снова разрыдалась.
 Ребекка решила, что Гонора просто тоскует по дому.
 — Вы не хотели сюда приезжать? Гонора покачала головой.
 — Но вы можете вернуться в Брамли-Холлоу сегодня же. Я вам помогу. — Ребекка поднялась с дивана, однако Гонора схватила ее за руку.
 — Я не могу уехать! И вовсе не из-за вас, — проговорила она, набрав в грудь воздуха, чтобы успокоиться. — Я вам кое-что расскажу, только обещайте сохранить это в тайне.
 Ребекка умела хранить тайны, но не была уверена, что сможет помочь.
 — Может, вам лучше поговорить с леди Тоттли или мисс Алминтой?
 — Нет! Алминта придет в отчаяние, если узнает. Кто мог бы мне помочь, так это мистер Данверс.
 — Рейф?
 Мисс Гонора вскинула бровь, услышав, что Ребекка назвала его по имени, затем улыбнулась:
 — Он очень знающий и способный джентльмен, ведь правда?
 «Способный свести женщину с ума», — хотела сказать Ребекка.
 — Чем, по вашему мнению, мистер Данверс может вам помочь?
 — Я кое-что потеряла, — сказала мисс Гонора. Полагая, что речь идет о броши или серьгах, Ребекка спросила:
 — И что же вы потеряли, мисс Гонора?
 — Кто-то украл наше состояние!
 — О Боже! — только и смогла произнести Ребекка.
 Спустя двадцать минут Ребекка прошмыгнула через вход для прислуги. Она выслушала Гонору, и ее история показалась Ребекке странной.
 Она пообещала леди Гоноре попросить Рейфа помочь вернуть пропавшие деньги. Сама Ребекка в первую очередь заподозрила Сидни Китлинга. Однако Гонора сказала, что они помогали Сидни время от времени и она слышать не хочет о том, что это он их обворовал, ведь он был им все равно что сын.
 Ребекка прикусила язык. Рейф отыщет доказательства его виновности, и тогда мисс Гонора убедится, что их «дорогой мальчик» — прохвост, охотящийся за деньгами.
 Но прежде всего Ребекке нужно обеспечить собственное будущее.
 Идя мимо конюшни в сторону улицы, она, спрямив путь, направилась к Кокрейну, который слонялся за углом. Взяв его за локоть, она подтолкнула его к строению, подальше от глаз семейства Тоттли.
 — Мисс Тейт! — запротестовал Кокрейн, пытаясь освободиться от Ребекки.
 — Кокрейн, — сказала она, — отличный день для прогулки, ты не находишь?
 Он что-то пробормотал, но Ребекка пропустила это мимо ушей.
 Она нашла его здесь отнюдь не случайно. Ребекка заметила, что всю эту неделю он наблюдает за тем, что происходит в доме Тоттли и кто там бывает. Расспросив горничных, она также узнала, что этот красивый молодой человек остановился в Бридуик-Хаусе, высоком здании из белого кирпича на углу, принадлежавшем Колину, барону Данверсу, — старшему брату Рейфа.
 — Да, мисс, какая приятная встреча, — сказал он. — А теперь позвольте мне отвести вас назад, к леди Тоттли, пока вы не заблудились. — Он попытался развернуть ее, но она решительно этому воспротивилась, упершись ногами в тумбу. — Ах, мисс, нехорошо вести себя подобным образам.
  — Хорошо! — огрызнулась она. — Куда поехал мистер Данверс? Я хочу знать адрес сейчас же, немедленно!
 Кокрейн прищурился.
 — Я не знаю, куда он поехал. Ребекка перебила его:
 — Ложь, ты всегда знаешь, где находится Рейф, скажи мне, это очень важно. Он может загубить все дело. — Она остановила проезжающий экипаж.
 — Мисс! — пробормотал Кокрейн. — Я не думаю, что это хорошая идея.
 — Где он, говори! Иначе я расскажу ему, что ты не просто прогуливаешься с горничной со второго этажа, а бессовестно пренебрегаешь своими обязанностями!
 — Это шантаж, — пожаловался Кокрейн.
 — Возможно! — заявила Ребекка. — Но если не скажешь, я сделаю кое-что похуже.
 — Что же вы собираетесь предпринять? — с вызовом спросил Кокрейн.
 — Скажу молодой леди, что ты изменяешь ей с судомойкой леди Данверс.
 Рейф вышел из экипажа и уставился на полуразрушенный заброшенный склад.
 — Ты уверен, что это здесь? — спросил он у извозчика.
 Тот вздохнул:
 — Да, сэр. Так сказали мужчина на дороге и еще один парень возле дорожного паба.
 — Mierda! — выругался Рейф.
 — Прошу прощения, сэр? — переспросил извозчик.
 — Да это я так, — сказал Рейф, обходя склад. Потратил столько денег на выпивку для тех болванов, а они дали ему фальшивый адрес. Не хотелось думать о том, какое удовлетворение отразится на лице Ребекки, когда она узнает о его неудаче.
 Однако он не намерен был сдаваться. На улице находились несколько торговых заведений и какой-то непонятный дом, где он мог получить кое-какую информацию о Перселле.
 Но поиски не дали результатов, и примерно полчаса спустя он уже готов был сдаться, когда из-за угла появился экипаж. Из него вышла Ребекка и направилась к Рейфу.
 Следом за ней появился Кокрейн.
 На скулах у Рейфа заиграли желваки.
 — Что вы здесь делаете? — обратился Рейф скорее к Кокрейну, чем к Ребекке.
 Кокрейн отвел взгляд, однако Ребекка держалась, как всегда, уверенно.
 — Думаю, это вполне очевидно, — ответила она. — Помогаю тебе вести расследование.
 — Но я уже сказал…
 — Разве ты до сих пор не понял, что мне не так-то просто что-либо запретить? — Она посмотрела на полуразвалившееся строение. — Думаешь, мистер Перселл ждет здесь сегодня гостей?
 Рейф поежился.
 — Полагаю, он ненадолго отлучился, — сказала Ребекка. — Значит, поедем в Спиталфилдс?
 — О нет, ты вернешься к леди Тоттли, — сказал он, погрозив ей пальцем. — Тебе нечего здесь делать.
 — Ну если ты настаиваешь. — Она развела руками. — А вот лорд Пиз отвез бы меня в Спиталфилдс, попроси я его об этом.
 Рейф сделал глубокий вдох и стал считать до десяти. К нему подошел Кокрейн.
 — Она вынудила меня почти таким же образом. Мистер Пимм всегда говорил, что воспитание делает их вероломными.
 Ребекка лишь улыбнулась и повертела в руках свой ридикюль.
 — Мой экипаж или твой? — спросила она и тут же метнулась к своему.
 Рейф расплатился с извозчиком и последовал за Ребеккой.
 — Куда ехать? — спросил он. Она покачала головой:
 — Меня не так легко одурачить, сэр. Я хорошо заплатила извозчику, и без меня он никуда не поедет. Так ты едешь со мной или нет? — Она похлопала по сиденью рядом с собой.
 Черт бы побрал эту ведьму! Реакция у нее мгновенная. Рейф сел напротив нее, а Кокрейн рядом с извозчиком.
 Экипаж тронулся. Какое-то время Рейф и Ребекка молчали. Ребекка лишь ухмылялась. Наконец Рейф не выдержал.
 — Мы пока не нашли этого человека, — заметил он. Ребекка пожала плечами.
 — Найдем. Терпение и методичные поиски дадут результат, мистер Данверс.
 — Рейф, — поправил он. — Я думал, мы покончили с официальными отношениями.
 — Я тоже так думала, — произнесла она с укором. «Скажи ей, — вспомнил он слова братьев. — Скажи, что был дураком».
 Он заерзал на сиденье, попытался положить ногу на ногу, снова убрал ее, и тут его сапог запутался в ее юбке. Он нагнулся, чтобы высвободить его, она тоже наклонилась, и их лица соприкоснулись. Он ощутил запах роз.
 — Ты ничего не будешь мне запрещать, Рейф. Никогда, — прошептала она и поцеловала его.
 Он обнял ее, привлек к себе и посадил на колени.
 — Ах, Ребекка, — повторял он между поцелуями.
 — Рейф, — прошептала она. — Я боялась, что ты заблудился.
 — Не заблужусь, пока мы вместе.
 Он снова поцеловал ее. Dios, так легко поверить, что она принадлежит ему, что они созданы друг для друга, когда ее жаждущие губы доводят его до неистовства.
 Дерзкая девчонка не теряла времени даром, и не успел он опомниться, как обнаружил, что она лежит на сиденье, а он — сверху на ней.
 Она прильнула к нему.
 Он так нуждался в ней, так любил ее!
 Но что он ей мог предложить?
 Любовь.
 Он вдруг высвободился из ее объятий.
 Она подняла на него глаза.
 — Рейф, ты не должен был меня оставлять. Эти слова ранили его сердце.
 — Я был вынужден, — признался он. — Неужели ты не понимаешь?
 — Не понимаю, — ответила Ребекка. Она села, пытаясь привести в порядок непослушные волосы.
 — В таком случае посмотри на себя. — Он указал на ее элегантный наряд. — Я не смогу купить тебе такого платья.
 Она нахмурилась.
 — Думаешь, оно мне нужно?
 — Еще бы!
 К его удивлению, она долго смеялась, пока слезы не потекли из глаз.
 — Какой же ты все-таки дурак, Рейф Данверс! — Она показала на свои волосы. — Знаешь, сколько времени требуется горничной, чтобы сделать эту прическу?
 Он покачал головой.
 — Два часа. Большая часть дня во время сезона уходит на сон, потом над тобой работает горничная, причесывает, одевает. На балах и вечерах тебя разглядывают, как цветы в оранжерее лорда Финча, и каждый высказывает свое мнение. — Она передернула плечами. — Все разговоры вертятся вокруг погоды и нарядов. — Она сделала глубокий вдох, затем схватила его за лацканы сюртука. — И ты хочешь обречь меня на такую жизнь? Стыдись!
 — Ты не хочешь этого?
 — Конечно же, нет! Я думала, шелковое платье — это замечательно, но оно так пачкается, а этот ужасный корсет остался, должно быть, со времен Кромвеля. Моя прежняя одежда была куда удобнее и практичнее.
 Она снова поцеловала Рейфа.
 — Кроме того, ты нуждаешься во мне.
 — Нет. — Он постарался придать голосу твердость. Она засмеялась и поправила ему сюртук, затем прижала голову к его груди и вздохнула:
 — Нуждаешься, не отрицай.
 — Ребекка, у меня нет ни средств, ни титула, ничего, что я мог бы тебе предложить.
 Она посмотрела ему в глаза.
 — Ты можешь предложить мне интересную жизнь. Я не хочу проводить дни в праздности. Да и не могу. А главное — я тебя люблю. Люблю таким, какой ты есть, со всеми твоими недостатками!
 У Рейфа замерло сердце. Ребекка любит его!
 Трудно в это поверить. Только сейчас он понял, как она ему нужна.
 — Я тоже тебя люблю! — Рейф забыл о своей драгоценной свободе, весь окружающий мир предстал перед ним в лучезарном свете, исчезли сомнения, сожаления, мучительные раздумья, которые омрачали его жизнь с тех пор, как он себя помнил.
 — Это правда? — все еще не веря, спросила она.
 — Да. Я люблю тебя. Всем сердцем. — Он и представить себе не мог, что найдется женщина, готовая разделить с ним его беспокойную, переменчивую судьбу.
 Она бросилась к нему в объятия, запечатлев на его губах страстный поцелуй. И когда экипаж подъехал к Спиталфилдсу, Рейф уже твердо знал, что никогда не расстанется с ней.
 Роял-Тистл, новое убежище мистера Перселла, выглядело намного респектабельнее, чем склад в Шэдуэлле. Ребекка решительно заявила, что отправится одна на разведку.
 — Рейф, если войдешь туда ты, поднимется шум. Перселл выскользнет через черный ход и уйдет по переулку еще до того, как ты успеешь подкупить служанку, чтобы получить от нее сведения. Лучше пойду я, тогда ты и Кокрейн сможете наблюдать за выходом и, как только он появится, схватите его.
 Кокрейн соскочил со своего сиденья.
 — Это должно сработать.
 — Определенно сработает, — подтвердила Ребекка. — Именно таким образом мисс Дарби отвлекла врагов лейтенанта Трокмортена, которые собирались захватить его в плен, в «Дерзком выборе мисс Дарби».
 — Если это сработало в твоем воображении, еще не значит, что сработает в жизни, — возразил Рейф.
 — Но это совсем не плохой план, сэр, — заметил Кокрейн.
 Кокрейн прав, резон в этом плане есть. К тому же он не может связать Ребекку. Она все равно настоит на своем.
 — У тебя три минуты, — сказал ей Рейф. — Три минуты, чтобы поставить ловушку.
 В этот момент мимо проходил сторож, и Ребекка мгновенно оказалась рядом с ним. Получив монеты, он присоединился к ней, когда она вошла в Роял-Тистл, а Рейф и Кокрейн направились в сторону переулка.
 Всего через две минуты их жертва показалась в заднем окне и спрыгнула на кучу мусора. Рейф успел его схватить.
 — Отпустите меня, — заскулил он. В его речи чувствовался ирландский акцент. — Там какая-та девчонка с птичьими мозгами заявила, что я бросил ее в Шотландии с выводком детишек и у нее нет денег, чтобы их кормить.
 — Мистер Перселл, если не ошибаюсь? — спросил Рейф.
 Мужчина прищурился.
 — А вы кто такой?
 — Возможно, я смогу помочь, — сказал Рейф и, схватив Перселла за воротник, потащил его в переулок. — Видишь ли, я кое-что ищу и думаю, эта вещь у тебя.
 — Я у вас ничего не брал! — завопил мужчина, тщетно пытаясь вырваться из железных рук Рейфа. — Я вас даже не знаю!
 — Да, но ты знал Ричарда Тейта. Перселл замер.
 — Тейта? — Он заметно побледнел. — О Господи, помоги мне! Я не хочу умирать! — заскулил он. — Я пообещал тому джентльмену, который был здесь тогда, достать это для него!
 — Какому джентльмену? — спросил Рейф. Перселл, судя по всему, был этим вопросом весьма озадачен и перестал дергаться.
 — Вы хотите меня убить?
 — Прежде расскажи про этого джентльмена, а потом я решу, стоит тебя убивать или нет.
 Ребекка сидела в углу Роял-Тистл, на коленях у нее лежал мешок Ричарда.
 Мистер Перселл, как выяснилось, был счастлив освободиться от своего бремени.
 — Вы действительно сестра Тейта? — спросил он, повернувшись к ней.
 — Разумеется, — ответила Ребекка. — А что?
 — Дело в том, что вы не похожи на… — Он потянулся и извлек из мешка миниатюрный портрет в рамке.
 — О Господи, только не это, — пробормотала Ребекка. Миниатюра, которую ее брат заказал в Калькутте. Она надеялась, что эта миниатюра никогда не будет найдена.
 Рейф взял портрет и некоторое время смотрел на него. Затем вдруг спросил:
 — Кто-то заплатил за него? Она кивнула.
 — Портрет вам не льстит, мисс Тейт, вы должны это признать, — сказал мистер Перселл. — Теперь, увидев вас, я понял, что у вас глаза брата, и трудно усомниться в том, что вы его сестра. Тейт всегда говорил, что вы гораздо симпатичнее, чем на этом портрете, но все думали, что говорит он так потому, что вы казались способной запилить мужчину.
 — Вы не слишком заблуждались, — сказал Рейф, бросив на Ребекку лукавый взгляд, и подмигнул ей.
 Она предпочла проигнорировать его реплику. Трудно было слишком уж сердиться на этого плута, когда ее губы еще хранили жар его поцелуев.
 — Почему вы не принесли это мне? — спросила она. — Я послала вам не одно письмо.
 — Это верно, но у меня было много проблем в последнее время, — сказал он Ребекке и, наклонившись к Рейфу, шепотом добавил: — Игра в кости. Дьявольское искушение! Хуже, чем смазливая юбка!
 — Не знаю. Но расскажите мне о том джентльмене, который приходил за мешком мистера Тейта.
 — С виду весьма приличный джентльмен. Хорошо одет, отличные манеры. Сказал, что должен доставить это мисс Тейт. Нашел меня в гостинице в Ричмонде.
 — «Роял-Принс», — подсказала Ребекка. — Между Уилтон-роуд и Бетнал-Грин.
 — Совершенно верно, мисс, — сказал Перселл. — Вы упорны и последовательны. — Он взглянул на Рейфа. — От нее не спасешься.
 — Да, это так, — согласился Рейф.
 — Но вы не отдали мешок Ричарда этому человеку, — сказала Ребекка, прижимая к себе вещи брата. — Почему?
 — По вполне обоснованным причинам, — ответил Перселл. — Когда я отказал ему, он сполна проявил себя. Стал угрожать мне, запугивать. Я попросил его подождать и отправился наверх за мешком. Оттуда я улизнул через черный ход и с тех пор нахожусь в бегах.
 — А почему вы не отдали ему мешок? — спросил Рейф.
 — Потому что знал, что Тейт убит в Португалии.
 — Убит! — ахнула Ребекка. Перселл кивнул.
 — Простите, мисс, за откровенность, но ваш брат был убит возле войсковой лавки в Лиссабоне.
 — Каким образом? — спросил Рейф. Перселл замялся:
 — Не хотелось бы об этом говорить в присутствии леди. — Он провел пальцем от талии к шее и посмотрел на Ребекку. — Наш командир решил, что будет человечнее сообщить вам, что он умер как герой.
 — Убийца Кодлина и Харрингтона, — прошептала Ребекка. — Он преследовал Ричарда до Лиссабона.
 Рейф похолодел. Если убийца полон решимости заполучить рубин, никому не гарантирована безопасность. В особенности мисс Тейт. Ребекка вытерла слезы.
 — Благодарю вас за честность, сэр.
 — Но если было официальное сообщение, что Ричард убит в бою, каким образом этот джентльмен узнал, что совершено убийство? — спросил Рейф.
 — В том-то и дело, — сказал Перселл. — Как мог этот парень узнать о Тейте? Ответ один: он сам его убил. И если бы я отдал ему мешок, он и меня убил бы.
 — Не было ли у этого человека каких-либо особых примет, которые помогли бы его опознать?
 Перселл покачал головой.
 — Что-то не припомню.
 — Совсем-совсем ничего? — взмолилась Ребекка. Перселл потер нос и задумался.
 — Вот сейчас мне пришло на ум, что у него была красивая трость, которая раздвигалась, со шпагой внутри. Дьявольская штука!
 Ребекка кивнула.
 — Что-нибудь еще? Высечена какая-нибудь надпись? Драгоценный камень?
 Перселл щелкнул пальцами и воскликнул:
 — На трости была выбита буква «К»!
 — Это Китлинг, бьюсь об заклад, — проговорил Рейф. — Я убью его, если найду.
 — Если только я не найду его первая, — сказала Ребекка.
 Уже в который раз Рейф с облегчением подумал: хорошо, что полковник оставил пушку в Брамли-Холлоу.




 Глава 15



  Присутствуя на изысканном балу, настоящая леди всегда сохраняет приличествующую дистанцию между собой и вульгарными типами, которые часто бывают приглашены вопреки воле хозяйки. Мисс Дарби, вы слышите, что я сказала? Приличествующая дистанция! 

    Леди Лоуторп — мисс Дарби и мисс Сесилии Овертон в «Дерзком выборе мисс Дарби».

 Бал в Сетчфилде всегда считался гвоздем сезона. Приглашение на него рассматривалось как своего рода приз, тем более что бал проводился не в какое-то определенное время, а по прихоти герцога.
 В этом году герцог и герцогиня появились в городе неожиданно и объявили удивленным слугам, что собираются менее чем через неделю устроить бал.
 Были спешно разосланы приглашения и без промедления получены ответы о согласии.
 Стоя на пороге бального зала, герцог наклонился к возлюбленной герцогине и прошептал ей на ухо:
 — Вы превзошли самое себя, богиня!
 — Пока еще нет, — сказала бывшая леди Диана Лэмден. — Мисс Тейт здесь, но нет Рейфа, брата Колина. Я задам трепку Рейфу, если он не появится.
 — Сперва мои кузины, теперь ты. Мне жаль Рейфа, вы все интригуете. Очень плохо, что ты присоединилась к заговору, чтобы понаблюдать за ним, когда он будет связан по рукам и ногам, но его-то родные братья каковы? — Герцог покачал головой. — Никогда не видел, чтобы Колин испытывал такую радость при виде падения другого мужчины.
 — Со времен твоего, Темпл, — сказала Диана, и ее губы тронула лукавая усмешка. Когда они познакомились, ее муж был маркизом Темплтоном. Темплом он стал потом и останется им навсегда.
 — А как насчет этого вздора по поводу Дарби? — спросил он, — Ты полагаешь, кто-нибудь станет танцевать? Какой смысл нанимать музыкантов, когда все молодые леди носят траур?
 — Леди Тоттли заверила меня, что сегодня наступит поворотный момент в этом кризисе.
 — Я всячески это приветствую. — Наклонившись, он поцеловал Диану в лоб. — Я верю в тебя, как в замечательную хозяйку.
 Диана скрестила руки на груди.
 — Я не имею к этому никакого отношения, — сказала она. — Это все мисс Тейт.
 Вдруг Темпл заметил фигуру, которая подкрадывалась к двери со стороны сада. Он хотел было позвать лакея, чтобы тот выпроводил незваного гостя, когда узнал Рейфа Данверса.
 — Что он, черт возьми, делает?
 Диана проследила за его взглядом и улыбнулась.
 — Ты же знаешь, он не любит, когда объявляют о его приходе.
 — Но ты посмотри, как он одет! Кто завязал ему галстук? — Темпл был до мозга костей светский человек, и от его глаз не ускользала ни одна мелочь. — Полагаю, это дело рук Кокрейна, пользующегося сомнительной репутацией. Его галстук похож на петлю висельника.
 — О, веди себя прилично, Темпл! Знаешь, я еще не видела Рейфа столь хорошо одетым. Оставь его в покое. Очевидно, он влюблен.
 — Мисс Тейт разочаруется, едва взглянет на его галстук.
 Диана закатила глаза и слегка стукнула его веером.
 — Темпл, ты неисправим!
 — За это ты и любишь меня, — сказал герцог, покосившись на Рейфа, надеясь, что он нашел все, чего желала его душа, в этой мисс Тейт. Все то, что герцог нашел в своей дорогой Диане.
 — У меня замечательный дом в Портертоне. Возможно, вы слыхали о моем приходе? — спросил весьма уважаемый и достопочтенный господин его преподобие Браун.
 Ребекка улыбнулась стоявшему перед ней мужчине, тщетно пытаясь вспомнить, о чем он ее спросил.
 К счастью для нее, появилась мисс Гонора и помогла ей выйти из положения.
 — Портертон? Очень симпатичная деревня! Я недавно читала о ней в путеводителе мистера Биллингсворта.
 Его преподобие просиял:
 — Мистер Биллингсворт оказал большую честь нашей маленькой деревушке, написав о ней в своей книге. Вы читали Биллингсворта, мисс Тейт? — обратился он к Ребекке.
 — Гм… да, — проговорила она и добавила: — Весьма поучительная.
 Викарий улыбнулся, его большие глаза блеснули из-за очков. Ему было лет пятьдесят, он был лыс и сильно потел. Леди Тоттли подослала его к ней, как подозревала Ребекка, чтобы она поняла, какая судьба уготована ей, если она совершит глупость и откажет лорду Пизу.
 К счастью для Ребекки, мисс Гонора оказалась рядом и уделила максимум внимания викарию.
 Тем временем Ребекка продолжала следить за Сидни Китлингом.
 Она и Рейф вернулись в дом Тоттли после встречи с Перселлом, и на них сразу же обрушился гнев леди Тоттли, поскольку, пока их не было, приходил виконт. Им пришлось объяснить все обстоятельства, а также ту опасность, которую представлял Китлинг. Леди вызвала полковника и приказала ему организовать круговую оборону. Полковник был несказанно рад подчиниться этому приказу и сетовал лишь на отсутствие пушки.
 Они решили ничего не говорить сестрам Гедбери о Сидни, опасаясь, как бы те не предупредили своего друга о неприятностях, которые его ожидают.
 Китлинг не появился, чтобы сопровождать сестер на бал в Сетчфилде, поэтому Рейф и его братья устроили засаду возле дома герцога. Алминта не пошла на бал, сославшись на мигрень, а полковник предпочел продолжить чтение дневников Ричарда в надежде найти хотя бы намек на то, где мог быть спрятан рубин.
 — Китлинг, — поклялся Рейф, — не уйдет. — Он попросил Ребекку находиться внутри Сетчфилд-Хауса и не лезть на рожон.
 Несмотря на суровое предупреждение Рейфа, первый час Ребекка была занята тем, что то и дело обходила бальный зал, внимательно вглядываясь в толпу в надежде засечь Сидни. Вплоть до того момента, пока ее не остановил викарий, подосланный леди Тоттли. Почти полчаса викарий бубнил о прелестях Портертона и его прихода, о своих прихожанах и довел ее до такого состояния, что она подумала: уж не позаимствовать ли ей опыт полковника и не симулировать ли безумие, чтобы отделаться от назойливого собеседника?
 Внезапно она услышала знакомый голос.
 — Кто тут с тобой?
 Ребекка подняла голову и встретила его взгляд.
 — Рейф! — И тут же прикрыла рот рукой. — Мистер Данверс, очень любезно с вашей стороны присоединиться к нам. Хочу представить вам его преподобие Брауна. Он викарий славной деревушки под названием Портервилль.
 — Портертон, — поправил ее Браун, шмыгнув носом. Рейф улыбнулся викарию, затем Ребекке.
 — Очень рад познакомиться, сэр. — Он протянул руку.
 — И я тоже, мистер Данверс, — сказал его преподобие Браун, смерив Рейфа взглядом. Уж не попросят ли его защитить дам от этого щеголя, и не придется ли ему просить дам защитить его самого?
 — Знаете, я бы хотела выпить пунша, — заявила мисс Гонора. — Ваше преподобие, не могли бы вы проводить меня туда, где подают освежающие напитки?
 — Гм… пожалуй, могу, — сказал он, переведя взгляд с Ребекки на Рейфа. — Возможно, мы встретим мистера Биллингсворта. Я слышал от ее светлости, что он здесь.
 Гонора стала оглядывать зал:
 — Тот самый Теониус Т. Биллингсворт? Я даже не знаю, что ему сказать, ведь он такой образованный. От волнения я рот не смогу раскрыть.
 — Не желаете присоединиться к нам, мисс Тейт? — спросил викарий, протягивая руку, видимо, так и не осознав, что Рейф был более подходящей компанией для молодой леди даже в переполненном людьми бальном зале.
 Мисс Гонора согнула руку в локте и подставила ее викарию.
 — Им будет хорошо. Он старинный друг мисс Тейт, — сказала она и увела его преподобие прочь. — Вы читали трактат мистера Биллингсворта о памятниках Англии? Я просто мечтаю увидеть замок в Неттлстоне, с тех пор как прочитала его описание.
 — Я тоже, — поправил очки викарий. — Возможно, когда мы встретим мистера Биллингсворта, он нам подробно расскажет о замке.
 Гонора просияла от подобной перспективы, и они отправились на поиски блистательного мистера Биллингсворта.
 Когда они удалились на значительное расстояние, Ребекка шепотом спросила:
 — Ну как, поймал Китлинга? Рейф покачал головой:
 — Его и след простыл. — Рейф поправил галстук. — Есть шанс найти какой-нибудь ключ в мешке Ричарда?
 — Я успела прочесть лишь половину его дневника, нужно было приготовиться к балу.
 Она ждала, что Рейф что-то скажет, похвалит ее платье, прическу, но он лишь озадаченно посмотрел на нее.
 — Что-то не в порядке с моей прической? — спросила она.
 — Это все… все как-то… — Он сделал какой-то неопределенный жест. — Все убрано и заколото. Мне нравится то, что было раньше. Точнее, после.
 Она стукнула его веером по рукаву.
 — Гадкий, испорченный мужчина. — Она не сказала ему, что ей самой хочется распустить волосы и уйти вместе с ним с бала. — Я оставила первый танец для тебя. Ты собираешься меня пригласить?
 Он печально посмотрел на нее.
 — Нет.
 — Нет? Как это понять? Он прошептал ей на ухо:
 — Ты забыла, что я должен вести наблюдение снаружи?
 — А твои братья?
 — Они в эту самую минуту разрабатывают расписание дежурства. Колин цитирует положения морского устава, а Роберт собирается расставить через определенные интервалы разведчиков. — Он покачал головой. — Я готов объявить войну Франции, лишь бы убрать их с пути.
 Ребекка засмеялась.
 — Сомневаюсь, что обстановка требует таких серьезных мер.
 — Ты просто не знакома с моими братьями. Пока.
 — Похоже, они так же упрямы, своевольны и изобретательны, как и их брат.
 — Да, упрямы и своевольны. Поэтому я оставил их ненадолго, чтобы заскочить внутрь и убедиться, что ты в безопасности.
 В безопасности? Рядом с ним? Она заглянула ему в глаза. Он ошибается. Вряд ли это возможно.
 — Кажется, я пришел вовремя, — продолжил он, бросив взгляд на входную дверь; только что объявили о появлении виконта Пиза. — Твой кавалер прибыл. Уж он-то будет одевать тебя в шелка и атлас до скончания дней. Не то, что твой плешивый викарий.
 Ребекка хотела было возразить, заверить его, что не испытывает никаких симпатий ни к виконту, ни к бедолаге викарию, но вместо этого выпалила:
 — Да ты ревнуешь!
 Рейф бросил взгляд в сторону викария.
 — Было бы к кому, — хмыкнул он.
 — Не к викарию. — Она кивнула на Пиза. — К нему. Рейф покачал головой.
 — Разве есть основания?
 — Он довольно красив, — сказала Ребекка.
 «Но не такой красивый, как ты», — хотелось ей сказать.
 — Леди Тоттли говорит, что твой виконт — самый завидный жених сезона, — заметил Рейф.
 Самый завидный жених? Напыщенный болван, подумала Ребекка, но возражать не стала. Ей нравилась эта игра.
 — Верно, завидный. Полагаешь, мне следует принять его предложение?
 Рейф понимал, что она его дразнит, однако не удержался и бросил испытующий взгляд на виконта.
 — Он не приставал к тебе?
 — Даже не пытался поцеловать, — ответила Ребекка. — Он настоящий джентльмен. Прямо-таки образцовый.
 Тут виконт заметил Ребекку и расплылся в улыбке.
 — Вот вы где, мисс Тейт, — сказал лорд Пиз, устремившись к ней. — Наконец-то я нашел вас в этой толпе. — Он склонился и поцеловал ей руку, затянутую в перчатку.
 У Ребекки появилось желание бросить эту перчатку в камин.
 — Очень любезно с вашей стороны обратить на меня внимание, милорд, — натянуто улыбнувшись, сказала она.
 — Ну что вы! — воскликнул он и, предложив ей руку, хотел увести от Рейфа. — Мы ведь давние друзья, Ребекка. Когда-то вы даже называли меня по имени.
 Ребекка посмотрела на Рейфа. Его взгляд не предвещал ничего доброго. От виконта исходил резкий запах одеколона.
 Подумать только! Когда-то она была влюблена в этого хлыща!
 — Виконт Пиз, позвольте представить вам мистера Данверса.
 Рейф кивнул, но не улыбнулся, смерив виконта скептическим взглядом.
 — Ах да, это тот самый разбойник, — сказал Пиз, заговорщически подмигнув Ребекке. — Выламывает руки или еще что-нибудь. Кажется, так о нем говорил на днях Китлинг у леди Тоттли?
 Рейф решил, что не станет сворачивать Сидни шею, а поломает ему руки, хотя никогда этого не делал.
 Пиз повернулся к Рейфу спиной и сосредоточил все внимание на Ребекке.
 — Я почувствовал себя так одиноко сегодня днем, когда вас не оказалось у леди Тоттли.
 — Прошу прощения, лорд Пиз, но возникло непредвиденное дело, — сказала она, заглянув ему за спину, чтобы увидеть Рейфа.
 — Что-то важное? Какая-нибудь шляпка или очередное очаровательное платье?
 — Хотите верьте, хотите нет, но я ходила за мешком Ричарда.
 Пиз округлил глаза.
 — Разве вещи Ричарда не пропали в Испании?
 — Мистер Данверс помог мне их разыскать. Пиз бросил взгляд в сторону Рейфа.
 — Ну что ж, Ребекка, рад за вас. — Он снова взял ее за руку и, судя по всему, на сей раз не собирался отпускать.
 Рейф издал тихое рычание, и Ребекка незаметно толкнула его локтем в бок.
 — Я помню, Ребекка, — проговорил Пиз, — как ваш брат записывал в дневник, с которым не расставался, свои идеи, переводы, то, что поразило его воображение. Его эрудиции можно было позавидовать.
 Ребекка улыбнулась:
 — Вы действительно его помните?
 — Думаю, вы нашли в мешке одну из его записных книжек вместе с огрызками перьев. У него никогда не было очинённых перьев под рукой. Никогда!
 Ребекка засмеялась.
 — Да, все было в точности так, как вы говорите. Внутри оказались дневник с загнутой страницей и набор сломанных перьев. Я начала читать его наблюдения, касающиеся жизни Испании, они буквально захватывающи!
 — Не сомневаюсь в этом, — промолвил Пиз.
 Рейф вмешался в их разговор и встал между Пизом и Ребеккой.
 Виконт метнул на него раздраженный взгляд, но как истый джентльмен обратился к нему лишь для того, чтобы повеселить Ребекку.
 — Я слышал, вы были на войне, — сказал Пиз. — Как и я. — И добавил: — Меня ранили в Магилле. В каком полку вы служили, сэр?
 — В 88-м, — ответил Рейф. — Пока не дезертировал.
 — Дезертировали?
 — Да, когда понял, что мой командир — полный идиот, после чего стал сражаться на стороне партизан.
 Пиз выпрямился и сжал набалдашник трости с такой силой, что у него побелели костяшки пальцев.
 — А в какой это было стране, сэр? Рейф улыбнулся:
 — Я пока что это не выяснил.
 Ребекка кашлянула и поднесла платочек к губам. В этот момент музыканты заиграли вальс.
 — Наш танец, моя дорогая, — сказал Пиз Ребекке, протянув трость Рейфу, словно слуге.
 Рейф не взял трость, а обвил рукой ее за талию.
 — Полагаю, что танец мой, — сказал он виконту.
 Ребекка не возражала, но Пиз пришел в бешенство.
 — Мне наплевать на вашу репутацию, сэр! Немедленно отойдите от мисс Тейт, иначе я покажу вам, что тоже умею ломать руки!
 Рейф наклонился и прошептал на ухо Пизу нечто такое, отчего тот отпрянул и побледнел.
 — Что ты ему сказал, Рейф Данверс? — спросила Ребекка, бросив взгляд на своего бывшего обожателя, когда Рейф повел ее к танцевальной площадке.
 — Объяснил ему, что будет нелегко ломать мне руки, лежа в могиле, поскольку я довершу то, что, по всей видимости, не удалось сделать французам.
 Они так и не дошли до танцевальной площадки. Рейф вывел ее из толпы, подтолкнул к двери, которая была задрапирована и не видна со стороны. Дверь вела в коридор; взяв канделябр со столика, Рейф повел ее дальше по коридору, открыл одну из дверей и ввел туда Ребекку.
 Дверь тут же захлопнулась.
 Отставив канделябр, Рейф стал покрывать ее лицо поцелуями.
 Она хотела его. Хотела неистово, страстно. Те же чувства испытывал Рейф. Ни кровати, ни дивана в комнате не было. Только стол. Но это не имело значения. Рейф уложил ее на стол, показавшийся обоим роскошной кроватью, когда, забыв обо всем на свете, они упивались ласками.
 Наконец Рейф оторвался от нее, обнял, прижал к себе, крепко поцеловал.
 — Не вздумай танцевать с кем-нибудь еще, — сказал он, выпуская из своих объятий. — До скорой встречи, mi angel! — Он вылез в балконное окно, успев шепнуть: — Долг зовет!
 Взглянув на свое платье и прическу, Ребекка рассмеялась и привела себя в порядок.
 Как могло случиться, что она, такая разумная и практичная, отдала свое сердце этому повесе? Жизнь с Рейфом никогда не будет спокойной и размеренной, но Ребекка ни о чем не жалела.
 Только она вышла из комнаты, чтобы направиться в бальный зал, полная решимости найти подлеца, как ей преградила путь леди Тоттли.
 — Вот вы где, мисс Тейт!
 Ребекка едва сдержала готовые вырваться из уст проклятия. Причем на испанском. Да, влияние Рейфа явно ощущалось.
 — Сейчас, мисс Тейт, — сказала леди Тоттли. — Сейчас.
 — Что сейчас? — спросила Ребекка. Сердце у нее бешено колотилось. Она окинула взглядом комнату, пытаясь определить, не вернулся ли Рейф.
 — Надо исправить положение. — Графиня указала на бальный зал, который был разделен фактически на два лагеря: с одной стороны стояли поклонницы Дарби, с другой — молодые светские мужчины.
 — Вот идет Лусинда, — добавила графиня. — Пора сказать ей правду.
 Ребекка вздохнула, ища глазами Рейфа. Его поношенный сюртук бросался в глаза на фоне элегантных костюмов представителей света.
 — Вы уверены, что это наилучший…
 — Сейчас или никогда, — заявила графиня тоном, не терпящим возражений.
 Ребекка напомнила себе, что обещала леди Тоттли помочь, но время было выбрано крайне неудачно. Нужно поймать убийцу, а потом спросить у Рейфа, когда он наконец сделает ей предложение.
 — Лусинда, дорогая! — воскликнула графиня. — Сейчас я тебе кое-что расскажу о мисс Тейт.
 — О том, что она автор романов о мисс Дарби?
 И Ребекка, и леди Тоттли с удивлением уставились на Лусинду.
 — Ты уже знаешь? — только и могла спросить леди Тоттли.
 — Да, было очень мило с твоей стороны пригласить моего любимого автора. Ты самая добрая мать в мире! — Лусинда чмокнула ее в щеку и, повернувшись к Ребекке, сказала: — Мисс Тейт, я хочу представить вас моим подругам, не возражаете?
 — Нисколько, — ответила Ребекка, и Лусинда, взяв ее под руку, увела за собой.
 — Мисс Тейт, вы должны мне помочь! — прошептала девушка.
 — Помочь? — удивилась Ребекка. Подумать только, ее просят о помощи. И уже не впервые. Она должна разыскать исчезнувшие деньги сестер Гедбери. Помочь найти Китлинга. И еще рубин…
 Такими делами обычно занимается Рейф. Это его профессия.
 — Да. Я хочу без промедления положить конец обету поклонниц Дарби. Мисс Тейер танцевала с лордом Бариком уже дважды сегодня. Если ей удастся сделать это еще раз, они будут как бы помолвлены. Я не могу этого допустить.
 Ребекка улыбнулась, но ничего не сказала. Ей не составит труда выполнить обещание, данное леди Тоттли.
 — Дочь простого горожанина не пара лорду. — Леди Лусинда сделала паузу, затем мило улыбнулась. — Я даже не скажу матери, что видела, как вы покинули бальный зал с этим красавцем мистером Данверсом. Или о том, что на вас нет туфель.
 Ребекка взглянула на свои ноги и обнаружила, что она в одних чулках, затем перевела взгляд на девушку.
 Леди Лусинда собиралась занять место матери в обществе даже без помощи с ее стороны или чьей-либо еще.
 Они предстали перед группой молодых леди, и леди Лусинда объявила:
 — Я хочу всем вам представить мисс Тейт. Очевидно, ее инкогнито уже было раскрыто, и все девушки стали по очереди цитировать полюбившиеся им строки из романов о Дарби.

 Я был почти уверен, что ей не удастся спастись, когда она была похищена пиратами южных морей…
 И когда во время танца она ждала вестей о своем возлюбленном…
 Нет-нет, речь идет о времени, когда лейтенант Трокморпен был осажден тигром, а мисс Дарби отвлекла его с помощью…

 Одна из девушек выступила вперед и издала горестный вздох.
 — Ах, мисс Тейт, зачем вы позволили ему погибнуть? Лейтенант Трокмортен был идеальным джентльменом, — заявила она.
 Все закивали головами в знак согласия.
 — Боюсь, дорогие леди, вы были введены в заблуждение, как и сама мисс Дарби, — сказала Ребекка.
 — Введены в заблуждение? — спросила одна из молодых леди. — Каким образом?
 На Ребекку обрушился град вопросов, и она подняла руку, призывая всех успокоиться.
 — Лейтенант Трокмортен был вовсе не таким благородным, как вам хотелось бы думать.
 — Не может быть!
 — Не могу в это поверить!
 — Тем не менее это так. Лейтенант Трокмортен скрывал темную и страшную тайну.
 Послышались ахи и охи, а леди Пенелопа Биттлмэн, как позже узнала об этом Ребекка, даже упала в обморок. Ребекке хотелось застонать. Каждую из этих девиц следовало бы посадить на скромный доход и заставить пожить в коттедже в отдаленном уголке Шотландии в течение года, чтобы они обрели хотя бы крупицу здравого смысла, прежде чем позволить им выйти в свет.
 — Боюсь, вы никогда не узнаете правды, поскольку леди Тоттли попросила меня не публиковать больше романов о мисс Дарби.
 — Нет! — хором запротестовали многие девушки, бросая гневные взгляды на леди Лусинду.
 — Но вы должны рассказать нам, мисс Тейт, — взмолилась одна из них. — Потому что не знать — это даже хуже, чем знать, что он умер.
 — Если я расскажу вам правду, вы поймете, что не стоит оплакивать Трокмортена и что о нем лучше забыть, потому что он оказался настоящим прохвостом. Трокмортен был уже обручен, когда клялся мисс Дарби в любви.
 Услышав это, леди Пенелопа снова упала в обморок. Но никто не обратил на нее внимания.
 — Подлец!
 — Как он смел!
 — Бедная мисс Дарби!
 — С ней все в порядке, — успокоила девушек Ребекка. — Она сильная духом. Спаслась от тигров и от пиратов, а также когда случился пожар во дворце принца.
 Девушки вытерли слезы и сняли траурные повязки.
 — Будь мисс Дарби здесь, она не тратила бы попусту время в бальном зале, где собралось столько достойных женихов.
 В следующий же момент девушки бросились к своим матерям, теткам, другим родственницам, прося представить их джентльменам на противоположном конце зала.
 Даже леди Пенелопа, оправившись от обморока, взяла под руку молодого джентльмена. Леди Лусинда и лорд Барик заняли место во главе приготовившихся к танцу пар.
 Сияя улыбкой, леди Тоттли стояла рядом с маркизой Фантли с таким видом, словно Англия была спасена от невообразимой катастрофы.
 К тому моменту, когда музыканты заиграли второй танец, бал в Сетчфилде был назван чудом сезона. И герцог предвкушал, как весь день будет получать награды.
 Теперь, когда обязательства Ребекки в Лондоне были выполнены, настало время найти Рейфа и завершить ее пребывание здесь счастливым концом.
 — Надеюсь, теперь мы сможем потанцевать, — услышала она голос у себя за спиной.
 Она резко обернулась, подумав, что это Рейф, но увидела лорда Пиза. Ребекка постаралась скрыть свое разочарование и, покачав головой, сказала:
 — Я предпочла бы пропустить этот танец. На площадке слишком много танцующих.
 Пиз засмеялся и показал на стол с прохладительными напитками.
 — Может быть, пройдем туда и выпьем пунша?
 — Милорд… — начала было она.
 — Ну зачем так официально, Ребекка.
 — Я польщена вашим вниманием, но поймите, я уже не та девчонка, какой была в Калькутте.
 — Да, вы изменились, — сказал он, придвигаясь поближе. — Стали красивой женщиной. — Он сделал паузу и распрямился, приняв театральную позу, точь-в-точь как Трокмортен в романах о Дарби. — Ребекка, я совершил глупость, покинув вас. Разумеется, вы чувствуете себя оскорбленной, но чем я могу заслужить ваше прощение?
 — Какое еще прощение? — сказала она, ища глазами Рейфа.
 — Прошу вас, давайте забудем о прошлом, дорогая Ребекка. Сделайте меня счастливейшим мужчиной в Англии, выходите за меня замуж.
 К несчастью для Ребекки, в этот момент подошла леди Тоттли, чтобы убедиться, что Ребекка «губит свой шанс», и услышала слова Пиза. Не дав Ребекке ответить, она сказала:
 — Разумеется, она согласится.
 У Ребекки ответ застрял в горле. Тем временем графиня громким голосом объявила:
 — Первая помолвка сезона! Ура мисс Тейт, будущей виконтессе Пиз!
 — Где он? — крикнул Рейф, ворвавшись в салон леди Тоттли.
 Полковник оторвался от чтения и покачал головой. Он сидел в кресле у камина с дневником Ричарда в руках. Мешок лежал рядом, на полу.
 — Прошу прощения, что позвал вас сюда, Данверс, — сказал Постхилл. — Но Кокрейн сказал, что видел Китлинга недалеко отсюда, и я подумал, что нелишне предупредить вас об этом, хотя позже выяснилось, что парень ошибся.
 Рейф пожал плечами. Кокрейн не мог ошибиться. Он сам этим займется, но сейчас нужно решить другое дело.
 — Я хотел бы, сэр, поговорить с вами, так сказать, в приватном порядке.
 — В приватном порядке? Звучит серьезно. — Постхилл отложил дневник. — Пока я не нашел никакого упоминания о рубине, так что могу вас выслушать.
 Рейф вдруг почувствовал, что лишился дара речи.
 — Дело в том, сэр… То есть я хочу сказать… Понимаете ли…
 — Да выкладывай, Данверс! Нечего ходить вокруг да около! — Полковник встал. — Ты собираешься жениться на Беке или нет?
 Ошеломленный Рейф быстро проговорил:
 — Ну да. — И добавил: — Если она согласится за меня выйти.
 Полковник усмехнулся:
 — Согласится! Но я дам тебе свое благословение лишь при одном условии.
 — Каком же?
 — Ты отвезешь рубин в Индию, когда мы его найдем. Как бы Ребекка ни протестовала, каким бы дорогим он ни был.
 — Она спустит с меня шкуру, — сказал Рейф.
 — Скорее всего, — согласился полковник. — Но это лучше, чем обречь себя на проклятие.
 Рейф не очень-то верил в неизбежность проклятия, но хотел получить благословение, осознавая, насколько это важно.
 И хотя Ребекка была достаточно взрослой, чтобы выйти замуж против воли опекуна, Рейф понимал, что полковник ей этого не простит. А подобная ситуация Рейфа не устраивала.
 Пусть рубина не будет, но будут Бетлсфилд-Парк и вознаграждение компании. Для начала вполне достаточно. А потом Ребекка с ее практичностью найдет способ добыть деньги.
 Он протянул руку полковнику и сказал:
 — Даю слово.
 С облегчением вздохнув, полковник снова опустился в кресло.
 — Полагаю, ты хочешь жениться прямо сейчас?
 — Разумеется. Я уже получил разрешение на венчание без церковного оглашения.
 Полковник кивнул:
 — Умно. Только не говори ей о нашей договоренности относительно рубина, пока не поженитесь.
 Рейф засмеялся.
 — Это будет время моих похорон.
 В этот момент из зала донесся шум, а потом громкий голос леди Тоттли:
 — Мисс Тейт, вы должны немедленно дать согласие лорду Пизу!
 — Черта с два она даст, — пробормотал Рейф, направляясь к двери, но полковник остановил его.
 — Мы можем где-нибудь поговорить наедине, леди Тоттли? — спросил Пиз. — Я постараюсь убедить мисс Тейт в серьезности моих намерений.
 — Да, мы можем пройти в мой салон и… Ребекка перебила леди Тоттли:
 — Я не изменю своего решения.
 И тут раздался визгливый возглас леди Тоттли:
 — Лорд Пиз, немедленно опустите шпагу!
 Рейф посмотрел на полковника, затем выглянул в коридор. Шпага? Трость Пиза. Они искали Китлинга, а оказалось…
 — Вы! — крикнула Ребекка. — Это были вы!
 — Да, и сейчас я пришел забрать то, что принадлежит мне, — заявил Пиз.
 Крамптон, леди Тоттли и Ребекка вошли в салон. Рейф спрятался за дверью. Он уже достал пистолет, чтобы прикончить негодяя виконта, но тут сообразил, что у того в данный момент есть преимущество: конец шпаги находился чуть ниже подбородка Ребекки.
 — Очень удобная трость, — сказал Пиз. — Нашел ее у своего кузена Кемпбелла, после того как вступил в наследство. Не так бросается в глаза, как моя сабля, но поражает с той же силой.
 По блеску клинка Рейф понял, что шпага остра словно бритва. Одно неосторожное движение — и Ребекке уготована судьба всех остальных жертв Пиза.
 Рейф на некоторое время остался в засаде, держа палец на спусковом крючке.
 — Полковник Постхилл, — усмехнулся Пиз, — как приятно снова увидеться с вами, сэр.
 — Хабершем! — воскликнул полковник. — Отпусти Беке!
 Пиз покачал головой:
 — Не отпущу до тех пор, пока не получу то, за чем пришел, — мешок Ричарда.
 — Не отдавай ему мешок, — со злостью сказала Ребекка.
 «Моя глупая, упрямая девчонка», — подумал Рейф. Она будет сражаться до конца, чтобы спасти то, что принадлежит ей.
 — Мисс Тейт, у вашего дяди нет выбора. Если он не отдаст мешок, я размажу ваши внутренности по ковру, как сделал это с вашим дерзким братом.
 — И еще с Харрингтоном и Кодлином? — вызывающе спросила Ребекка.
 — Да, и с этими болванами тоже. Украли ваши исследования, когда я уже был близок к тому, чтобы заполучить их. Пришлось бы вытерпеть ваши сомнительные чары, — насмешливо добавил он. — О, как я оплакивал вас! До сих пор оплакиваю! Но ради богатства можно пойти на все.
 — Значит, ваше предложение было бесчестным? — возмутилась леди Тоттли.
 — Мадам, не думаю, что сейчас это имеет какое-нибудь значение, — заметил Крамптон.
 — Нет, имеет! — негодующе возразила леди Тоттли. Пиз пошевелил шпагой под подбородком Ребекки, но она еще выше подняла голову и в упор посмотрела ему в глаза.
 — Добавите и мою смерть к списку своих преступлений?
 — Я верну себе Кайлашский рубин, — сказал он, сорвавшись на визг. — Он необычайно красив! Завладеть им — все равно что приобщиться к вечности!
 — Он у тебя был? — спросил полковник. Пиз кивнул:
 — В ту ночь я взял его у Мейна.
 — Вы и его убили? — ахнула Ребекка.
 — Да. Я бы и твоего несчастного братца добавил к этому списку, не окажись он столь прытким. Украл у меня рубин. И тогда я поклялся, что верну его себе. Но к тому времени, когда я возвратился домой, он присоединился к ополчению в Португалии. — Пиз повернулся к полковнику. — Мешок Ричарда, пожалуйста. Я потратил уйму времени на его поиски. — Он продолжал держать шпагу у подбородка Ребекки. — Ты не можешь себе представить, сколько раз была близка к такому финалу. Я следил за тобой в Бетлсфилд-Парке, ожидая того дня, когда смогу отомстить за все и вернуть то, что принадлежит мне.
 — Значит, это вы были там? — прошептала она.
 — Да. Ты никогда не переставала удивлять меня. Хватит играть в кошки-мышки. Отдайте мне Кайлашский рубин.
 Полковник бросил взгляд в сторону Рейфа, и тот кивнул. Взяв мешок, Постхилл хотел бросить его Пизу, но тот покачал головой:
 — Не торопитесь, сэр. Выложите содержимое на стол и скажите Данверсу, чтобы он вышел из-за двери.
 Рейф чертыхнулся и покинул свое укрытие.
 — Рейф! — воскликнула Ребекка. В ее голосе прозвучала мольба.
 — Я учуял зловонный запах трусости, — презрительно сказал Пиз. — Даже не думай о том, чтобы выстрелить, иначе тебе придется искать другую сучку для любовных утех.
 Рейф сделал шаг вперед, но полковник остановил его едва заметным движением головы.
 — Мешок, Постхилл! Быстро! — скомандовал Пиз.
 Полковник положил содержимое мешка на стол и отошел к своему креслу. И тут Рейф понял, что задумал полковник.
 Он отдал мешок Пизу без возражений, но его целью было спасти дневник, который лежал, не привлекая внимания, на столе.
 Тем временем Пиз стал копаться в вещах Ричарда. Взгляд его стал хищным, движения резкими. Буквально на глазах он из элегантного джентльмена превратился в безумна.
 Рейф вдруг подумал, что, возможно, полковник прав и на Кайлашском рубине лежит проклятие.
 Наконец виконт дошел до последней вещицы — миниатюрного портрета Ребекки.
 Он посмотрел на него и расхохотался.
 — Именно такой я тебя запомнил. Как тошно было выслушивать твою болтовню, подставлять губы для поцелуя. Но приз стоил того, чтобы лапать тебя за твои потрепанные юбки.
 Из горла Рейфа вырвался негромкий хрип.
 Пиз повернулся к Рейфу и в упор посмотрел ему в глаза.
 — Судя по твоему взгляду, ты пользуешься услугами этой леди. Хотя не думаю, что ее достоинства способен оценить такой, как ты, мужлан.
 Пиз еще раз посмотрел на портрет и швырнул его в камин.
 Затем обвел взглядом комнату.
 — Где он? Где дневник Ричарда? Хочу видеть его немедленно!
 — Ты ищешь это? — спросил полковник. Он держал дневник над огнем в камине.
 — Отпусти ее, Хабершем, — сказал полковник ледяным тоном. — Или никто никогда не найдет рубин.
 — Ты не посмеешь! — выкрикнул Пиз и отвел назад шпагу.
 Рейф прицелился и выстрелил. Пуля попала точно в цель, дневник выпал из рук полковника, и на него набросилось жаркое пламя. Пиз, выронив шпагу, метнулся к камину.
 — Мое! Это мое! — завопил он, сунув руки в огонь, пытаясь спасти объятый пламенем дневник.
 Тут леди Тоттли схватила большую вазу, швырнула ее в голову Пиза, и тот рухнул на ковер.
 — Будешь знать, как делать фальшивые предложения леди, — заявила она, словно это было самым тяжким грехом виконта.




 Глава 16



  Держаться на расстоянии от объекта любви? Соблюдение приличий оправдано, если ты хочешь остаться старой девой до конца своих дней. 

    Мисс Дарби — мисс Сесилии Овертои в «Дерзком выборе мисс Дарби».

 Ребекка проснулась от необычного шума. Она уже полагала, что привыкла к нескончаемому гулу в Лондоне, который то нарастал, то ослабевал в зависимости от времени суток, но никогда не прекращался. Однако этот шум был совершенно иного рода.
 — А-ах! — донесся стон из соседней комнаты. — О Боже!
 Ребекка повернулась, чтобы схватить пеньюар, и наткнулась на широкую мужскую спину.
 Рейф.
 Рейф в ее постели? Позабыв о мисс Алминте, Ребекка села на кровати и уставилась на великолепного мужчину, лежавшего рядом с ней.
 Ее муж.
 Она расплылась в улыбке и, поджав колени, обхватила их руками. Кольцо на пальце свидетельствовало о ее новом статусе: теперь она миссис Рафаэль Данверс.
 После того как Пиз рухнул на ковер, Рейф приказал Крамптону принести веревку. Убийцу связали и послали за представителем власти. И хотя было очевидно, что Пиз свихнулся (по мнению полковника, это было проклятие), после его признания в четырех убийствах ему не приходилось ждать снисхождения, несмотря на его титул.
 Когда виконта отправили в Ньюгейт, Рейф повернулся к Ребекке, опустился на одно колено и сделал ей предложение.
 Несмотря на заверения леди Тоттли, что ее шансы на удачный брак еще не исчерпаны, Ребекка приняла предложение Рейфа. Вряд ли это было разумно с ее стороны, поскольку из-за него сгорел журнал Ричарда и она лишилась ее средств, которые могли обеспечить ей безбедное существование. Тем не менее она не могла представить свою жизнь без него, скольких бы виконтов или викариев ей ни пообещала леди Тоттли.
 А когда ее безрассудный нареченный сообщил ей, что нет необходимости ждать объявления о вступлении в брак, поскольку он запасся разрешением на венчание без церковного оглашения, Ребекка посмотрела на него другими глазами.
 С бала прибыли мисс Гонора, его преподобие Браун, леди Лусинда и лорд Барик. Отведя мать в сторонку, леди Лусинда рассказала, что могло произойти на балу в Сетчфилде, не забыв упомянуть о потерянных туфельках, после чего графиня тут же задействовала викария. В течение нескольких минут брак был надлежащим образом оформлен, при этом по обе стороны счастливой пары стояли сияющие леди Лусинда и лорд Барик.
 Когда новоиспеченные супруги поцеловались, Крамптон со слезами на глазах подал шампанское. Тостам, казалось, не будет конца. Наконец счастливая пара поднялась наверх, в спальню.
 Ребекка заулыбалась, вспомнив остальные подробности брачной ночи.
 После любовной игры Рейф заключил ее в объятия и рассказал историю своего обручального кольца, которое она по неведению приняла за простую золотую ленточку. Кольцо было одним из двух, подаренных Рейфу и Орландо их братом Робертом, когда тот уходил в армию.
 Ребекка вздохнула и посмотрела на этого романтичного, озорного дьявола, спящего рядом, едва сдерживая желание растолкать его и повторить все сначала.
 В соседней комнате мисс Алминта снова стала стонать, и Ребекка решила узнать, не случилось ли чего.
 Снова раздался стон, более громкий, который определенно исходил не от мисс Алминты.
 — Проснись, — зашептала Ребекка, толкая мужа.
 Он что-то проворчал, схватил ее, привлек к себе и стал носом тыкаться ей в ухо и покусывать шею. Волна желания снова захлестнула Ребекку. Но вскрик мисс Алминты вернул ее к действительности.
 Рейф открыл глаза.
 — Что это было, черт возьми?
 — Эти звуки доносятся из комнаты мисс Алминты, — шепотом пояснила Ребекка. — Может, она заболела?
 Рейф не был в этом уверен, однако вскочил, великолепный в своей наготе. Схватил простыню и обмотал вокруг талии.
 — Оставайся здесь, — сказал он, направляясь к двери.
 — Нет, только не это! — воскликнула Ребекка. — Ты перепугаешь мисс Алминту, к тому же разбудишь весь дом.
 — Мне наплевать.
 — Вспомни, что леди Тоттли не поднимается раньше полудня.
 Он оглянулся, но в этот момент стоны возобновились, и он выскочил из комнаты.
 — Я с тобой, — заявила Ребекка и последовала за ним. Без стука и какого-либо предупреждения Рейф раснахнул дверь. Мисс Алминта издала пронзительный крик, который, как Ребекка и предполагала, переполошил весь дом; в мгновение ока сбежались слуги, примчалась и леди Тоттли. Оказалось, что исчезнувший Сидни Китлинг провел ночь с мисс Алминтой, излечив ее от мигрени.
 — Ты украл деньги! — воскликнул Рейф, пытаясь стащить Китлинга с кровати, но его остановили крики не только мисс Алминты, но и леди Тоттли.
 — Мистер Данверс, он же голый! — завопила она, — Оставьте его в покое!
 Основательно встряхнув Китлинга, Рейф снова толкнул его под простыни.
 Леди Тоттли покачала головой и велела всем разойтись по своим комнатам и одеться, несмотря на протесты Рейфа, который хотел вышвырнуть Китлинга в окно в чем мать родила. Лишь покрутив кулаком перед носом Китлинга, он согласился на требования графини одеться. Выполнив приказание леди Тоттли с дисциплинированностью орудийного номера, он снова оказался перед спальней мисс Алминты и стал поджидать свою жертву. Ребекка появилась на месте событий в тот момент, когда виновник заварухи высунул нос из двери. Рейф схватил его за воротник и вытащил из комнаты. Он готов был продемонстрировать ему свое умение выламывать руки, когда кто-то схватил его за рукав.
 — Мистер Данверс, отпустите его. Прошу вас. Обернувшись, Рейф увидел Алминту.
 — Мисс Алминта, — начал он, — вы не знаете, что он сделал. Он украл ваши деньги.
 — Я не делал ничего подобного, — запротестовал Китлинг.
 — Прошу вас, отпустите его, мистер Данверс, — взмолилась Алминта. — Мистер Китлинг ничего не украл.
 — Но ведь кто-то же это сделал, — сказала Гонора, подходя ближе и тыча пальцем в Сидни. — Я была в банке вчера, чтобы заплатить по счетам, и клерк сказал, что все наши банковские счета пусты.
 — Я не брал ваших денег, мисс Гонора, — заикаясь, пробормотал Сидни. — Клянусь вам!
 Рейф снова тряхнул Китлинга, заставив его замолчать.
 — Мистер Данверс, вы должны отпустить Сидни, он не имеет никакого отношения к пропаже денег, — сказала Алминта, густо покраснев.
 — Вы уверены? — спросил Рейф, не спеша отпускать свою жертву.
 — О да, потому что я знаю, кто украл наши деньги. Гонора ахнула.
 — Кто же это сделал, сестра? Кто мог совершить столь постыдный поступок?
 Алминта потупилась, затем посмотрела сестре в глаза.
 — Это сделала я.
 Леди Тоттли сидела у себя в салоне, готовясь пожурить провинившихся, когда из дома послышались крики.
 Видимо, не придется ей читать нравоучения, чтобы не привлечь внимания соседей.
 — Будь проклят Мейфэр, — сказала она Крамптону, проходя мимо. — Я сама вышвырну их на улицу.
 Выселение пришлось отложить до того момента, когда все должным образом оделись и собрались в салоне леди Тоттли, где исповедовалась Алминта.
 Ребекка, стоя рядом с Рейфом, с широко открытыми глазами слушала старую деву.
 — Гонора, я очень сожалею. Я не знала, что мне делать, — говорила Алминта. — Я хотела выйти замуж за Сидни, но мать не позволила бы нам пожениться без разрешения другой сестры. Так было придумано, чтобы обезопасить нас от негодяя или охотника за деньгами.
 Большинство собравшихся не сразу оправились от шока, узнав, что сестры имели большое состояние.
 — Я сама не знала, что делаю, когда отправилась в банк. Я лишь попросила перевести деньги на мой домашний адрес, думала… ну, я думала, что смогу убедить Сидни убежать со мной.
 — Но я отказался, — пояснил Сидни.
 Алминта подтвердила это горестным кивком и снова принялась рыдать.
 Гонора взяла руку сестры и погладила.
 — Ах, Алминта, ну почему ты не сказала мне, что любишь Сидни?
 — Я боялась, что ты меня осудишь, ведь он настолько… настолько…
 — Моложе? — догадалась Гонора. Сестра кивнула.
 — Совсем не намного, — сказал Сидни, становясь рядом со своей возлюбленной.
 Сестры обменялись взглядами, которые были красноречивее всяких слов.
 — Больше чем на десять лет? — спросил Китлинг, глядя на Алминту.
 — Так ты не сказала ему? — спросила Гонора сестру. Алминта покачала головой.
 — Так скажи.
 — Ну, если так надо… — Алминта встала на цыпочки и прошептала Сидни на ухо секретную цифру. Так тихо, что никто не услышал, хотя все напрягли слух. Но, судя по округлившимся глазам Синди, цифра была солидная, во всяком случае, больше десяти лет. Леди отступила от него и снова уставилась на свои туфли, боясь поднять голову.
 — Для меня это не имеет значения, моя дорогая, любимая девочка. Я всегда буду тебя любить.
 — Но это такой скандал, — запротестовала она. — Я так…
 Он не дал ей договорить, заключив в объятия и запечатлев на ее губах поцелуй.
 — Мне все равно, будь ты даже на сто лет старше, — сказал он. Затем перевел взгляд на Гонору. — Мисс Гонора, я приношу извинения за то, что неподобающе вел себя с вашей сестрой, но поверьте, я люблю ее всем сердцем. И буду счастлив, если вы нас благословите.
 Возможно, потребность в деньгах стала причиной его ухаживаний за Алминтой, но сейчас все поверили в то, что он искренне любит леди.
 — С дорогой душой, — произнесла Гонора, и слезы блеснули в ее глазах.
 Ребекка тоже смахнула слезу, и после этого начались объятия и послышались поздравления.
 Наконец Гонора отошла на шаг от сестры и, погрозив ей пальцем, сказала:
 — Алминта, обещай вернуть деньги в банк. Пятьдесят тысяч фунтов не должны лежать без движения.
 — Пятьдесят тысяч! — ахнула леди Тоттли, закатив глаза.
 Рейф и Ребекка переглянулись.
 — Надо бы все-таки сломать Китлингу руку, — пробормотал Рейф.
 — Как-нибудь в другой раз, — сказала Ребекка.
 Когда деньги были возвращены в банк, в салон вошла горничная с остатками миниатюрного портрета, найденного в мешке Ричарда.
 — Мисс Тейт… Прошу прощения, миссис Данверс, я убирала комнату сегодня утром и нашла вот это. Я подумала, что, возможно, вы захотите сохранить это в память о брате.
 — Спасибо, — сказала Ребекка и, едва бросив взгляд на фотографию под растрескавшимся стеклом, заметила выглядывавший из уголка покореженной рамки клочок бумаги. Ребекка осторожно извлекла его.
 — Что там? — спросил Рейф, заглядывая из-за плеча. — Любовная записка?
 — Не знаю, — ответила Ребекка, почувствовав, как от возбуждения задрожали пальцы. Интуиция подсказала ей, что здесь находится ключ к тому, что они давно искали.
 Ребекка развернула листок, и у нее перехватило дыхание. Это была маленькая топографическая карта, похожая на те карты Испании, которые Ричард, по всей вероятности, рисовал для Веллингтона.
 Но это не была Испания.
 — Вот оно! То место, где Ричард спрятал Кайлашский рубин! — Она обвила руками шею Рейфа. — Мы нашли его! Мы богаты!
 От волнения она не заметила многозначительного взгляда, который бросил в сторону Рейфа полковник.
 — Что касается рубина… — начал Рейф.
 Прошло четыре часа, но леди Тоттли пока не выполнила свою клятву выселить мисс Тейт и всю компанию из дома: к счастью, Рейф остался жив, хотя Ребекка пришла в ярость, узнав, что он дал слово отвезти рубин в Индию.
 — В будущем, когда мы вступим во владение имуществом, — сказала она, — отвечать за это буду я.
 Сейчас все собрались в библиотеке вокруг стола, пытаясь определить, какая часть Англии изображена на карте. Эта тайна заинтриговала всех.
 Кроме того, Рейф послал сообщение своим братьям и герцогу Сетчфилду, и те прибыли в сопровождении жен, чтобы помочь определить, где именно Ричард Тейт спрятал Кайлашский рубин.
 Жена Колина Джорджи всю жизнь изучала морские карты и навигацию, а жена Роберта была экспертом по языкам, однако ни одна из этих леди ничем не могла помочь.
 Полковник извлек все свои карты, леди Тоттли принесла книги мужа. Все напрасно.
 — Если бы мы могли понять, что это означает, — сказал Рейф, указывая на рисунок рядом с буквой «X», обозначавшей место, где был спрятан рубин.
 Таких рисунков было несколько по краям листка, они походили на дождевые капли рядом со старинным флагштоком и деревьями, но что все это обозначало, никто объяснить не мог.
 Ребекка в волнении мерила шагами расстояние от одного края стола до другого.
 — Ричард всегда любил хитроумные головоломки.
 — Боюсь, тут моя вина, — сказал полковник. — Мальчик, так же как я, увлекался поисками сокровищ. Вероятно, для него было большим удовольствием спрятать свое сокровище.
 — Должен найтись такой человек, который догадается, что все это означает, — сказал Рейф.
 — У меня есть предложение, — сказала мисс Гонора. — Вчера вечером я встретила симпатичного мужчину, который способен нам помочь. Он хорошо знает Англию, изъездил всю страну.
 — Мистер Биллингсворт! — воскликнула герцогиня Сетчфилд. — Как я могла не подумать о нем?
 Темпл застонал.
 — Только не этот занудный тип! Прошлый раз, когда ты консультировалась у него, нам понадобилось пять недель, чтобы его выпроводить!
 — Хватит с меня гостей! — запротестовала леди Тоттли. — Я сыта по горло приживалами!
 — Сказать о нем только это — значит, ничего не сказать, — пробормотал Темпл.
 Однако жена проигнорировала его слова, дала Крамптону адрес Биллингсворта, велела послать за ним карету и немедленно привезти его сюда.
 Спустя час Теониус Т. Биллингсворт прибыл в Тоттли-Хаус. Он являл собой яркий образец рассеянного ученого. Из кармана жилета торчали огрызки перьев, на галстуке видны были непонятного происхождения пятна, а его обходительно-льстивые манеры свидетельствовали о том, что он привык жить за счет благорасположения вышестоящих.
 Короче говоря, он очаровал леди Тоттли, перечислив знаменитые сооружения в поместье ее отца в Нортумберленде, отпустил комплимент маркизе Брэдстоун за ее трактат на тему о древних кельтских языках и поблагодарил герцогиню Сетчфилд за ее неизменную любезность.
 Этот мужчина знал свою аудиторию и умел обеспечить себе стол и кров.
 После завершения представлений и разъяснения ситуации мистер Биллингсворт достал большое увеличительное стекло и стал внимательнейшим образом разглядывать карту. Пока он покашливал и произносил многозначительное «гм», все сидели затаив дыхание.
 В особенности Ребекка. Разумеется, она все еще не потеряла надежду на то, что Рейф образумится и согласится сохранить рубин. Чтобы затем его продать.
 — Вы обратили внимание на это? — спросил наконец Биллингсворт, указывая на дождевые капли. — Их сорок штук. Очень интересно! И рядом флагшток. Где-то я видел нечто подобное.
 — Что это означает? — спросила Ребекка. Мужчина почесал подбородок.
 — Не могу точно сказать, пока не загляну в один из моих старых трудов — «Святые, мощи и священные места древности». — Он снова почесал подбородок и вздохнул. — Если только у меня найдется под рукой экземпляр.
 — У меня есть! — заявила Гонора. — Я сейчас принесу. — Видя, что все присутствующие удивленно уставились на нее, она пояснила: — У меня есть все книги мистера Биллингсворта, а книга «Святые, мощи и священные места древности» — одна из моих любимых.
 Мистер Биллингсворт удовлетворенно поправил очки.
 — О, дорогая, вы согрели мое сердце. Мисс Гонора покраснела.
 — Как и вы мое, сэр, я часто проводила с вами ночи… я имею в виду с вашими книгами. — Она еще гуще покраснела.
 Ребекка встретилась взглядом с Рейфом. Он наклонился к ней.
 — Ты думаешь о том же, о чем думаю я? Ребекка засмеялась.
 — Да.
 Они обменялись улыбками, ибо понимали, что Алминта Гедбери была не единственной из сестер, которая собирается к алтарю. Не приходилось сомневаться, что Гонора найдет путь к сердцу мистера Биллингсворта.
 Когда она вернулась с книгой, Биллингсворт принялся листать изрядно потрепанные страницы, наконец нашел нужный раздел и удовлетворенно произнес:
 — Ага! Вот эти сорок капель здесь! Сорок! И дата рисунка — 15 июля. И в этом есть смысл.
 Все посмотрели друг на друга, не вполне убежденные в том, в чем был вполне убежден блистательный мистер Биллингсворт, считая, что ответ очевиден.
 Заметив их недоверие, он объяснил:
 — Мисс Тейт проведет вас к древним мощам святого Свитина. — Он указал на маленький рисунок. — Эти сорок дождевых капель из старинного стишка:



   Когда в день Свитина идут дожди,
   То вёдра сорок дней затем не жди.
   А если в этот день светло и ясно,
   То сорок дней погоде быть прекрасной.



 Процитировав стишок, мистер Биллингсворт улыбнулся.
 — А значок «X» скорее всего обозначает колодец, построенный в честь Свитина.
 — Колодец? — в один голос воскликнули Ребекка и Рейф.
 — Да, старый колодец. Вы можете найти такой в английском саду или даже в огороде старинного дома.
 — Но где этот колодец? — спросил Темпл.
 — В Бетлсфилд-Парке, — прошептала Ребекка. — Я знала! Я всегда знала, что он спрятал его где-то на нашей земле. Подумать только, сколько времени я потратила на раскопки!
 Рейф посмотрел на нее.
 — Это ты наделала дыр в моем доме! А говорила — насекомые!
 — Могу я напомнить вам, мистер Данверс, — вмешалась леди Тоттли, — что Бетлсфилд-Парк принадлежит мне, пока моя дочь не замужем?
 — Это продлится недолго, — заявил только что появившийся лорд Барик. — Я пришел просить руки вашей дочери, леди Тоттли.
 Лусинда бросилась к лорду Барику и оказалась в его объятиях. И даже леди Тоттли не решилась возразить против такой фривольности.
 В конце концов, Барик — наследник герцога Хемсуэлла. Когда все поздравили пару, жениха и невесту, Рейф отвел Ребекку в сторону.
 — Я возьму деньги на ремонт из твоей доли вознаграждения, которое назначила компания.
 — Тебе придется убедить меня согласиться на это, — поддразнила она мужа.
 — Могу представить весьма убедительные аргументы, — сказал он, заключив ее в объятия и целуя.
 Колин несколько раз кашлянул. Однако Рейф не прервал своего занятия. Роберт толкнул брата в бок. Рейф бросил на них сердитый взгляд.
 — Разве вы не видите, что я занят?
 — Мы хотим тебе кое-что сообщить, — сказал Колин.
 — Это может подождать, — ответил Рейф.
 — Речь идет о твоем наследстве, — сказал Роберт.
 — Мы забыли тебе о нем сказать, — смущенно добавил Колин.
 Рейф оторвался от Ребекки и перевел взгляд с Колина на Роберта.
 — О наследстве?
 — Я думал, он тебе сказал. — Роберт ткнул пальцем в Колина.
 — А я считал, что он тебе сообщил. — Колин засмеялся. — Забавно, не правда ли?
 Последние несколько лет Рейф жил в населенной крысами трущобе, а его братья считают это забавным?
 — Хочешь сказать, что у меня есть деньги?
 — Ну да! Ты вполне богатый человек, — сказала Ребекка и снова заключила его в объятия. — Тридцать тысяч фунтов в тресте «Баркли энд компани». — Она приподнялась на цыпочки и снова поцеловала его. Однако Рейф отстранил жену от себя.
 — Откуда ты знаешь о моем состоянии, если я сам только сейчас об этом узнал?
 Ребекка усмехнулась:
 — Мне об этом сказала леди Тоттли сегодня утром. Очевидно, она занималась кое-какой проверкой и случайно узнала, что…
 Он не хотел больше ничего слушать. Подумать только! Он состоятельный человек! Теперь оставалось только одно.
 Зацеловать его благоразумную жену до безумия.
 А уж потом переломать руки братьям, державшим его в неведении, хоть и не по злой воле.




 Эпилог


  Индия, 1818 
 Слепящее солнце висело в зените над головами Рейфа и Ребекки, стоявших перед древним храмом в Кайлаше. В руках у Ребекки был маленький саквояж.
 — Честно говоря, я уверена, что проклятие — это всего лишь вымысел дяди, — сказала она.
 Рейф улыбнулся и кивнул в сторону ожидающего их хранителя храма. Рейф дал обещание, а обещания он всегда выполнял. Он нашел автора романов о мисс Дарби, помог поймать убийцу сэра Родни, а сейчас был полон решимости сдержать клятву, данную полковнику, и удостовериться, что Кайлашский рубин вернулся на свое законное место.
 — Рейф, он стоит целого состояния, может быть, его стоимость больше той суммы, которая находится на твоем счету у Баркли. Ты в самом деле хочешь его вернуть?
 Он действительно этого хотел. Был готов на все, лишь бы его любимая жена была в безопасности.
 — Мы могли бы оставить его на дне колодца в Бетлсфилд-Парке, — проворчала она, направляясь к служителю храма.
 Рейф улыбнулся. Ребекка пыталась последние восемь месяцев уговорить его сохранить Кайлашский рубин — с тех пор как они приехали в Брамли-Холлоу, чтобы выкопать сокровище. Все остальные поехали с ними, чтобы помочь. Рубин, как и сказал мистер Биллингсворт, оказался на дне колодца, в который когда-то провалился Рейф.
 Принимая во внимание предостережения полковника, никто не должен был прикасаться к злополучному драгоценному камню. С помощью мастерка он был помещен в маленький сундучок и заперт на замок.
 Они приплыли в Калькутту на корабле Колина «Сибарит». Это был своего рода долгий и безмятежный медовый месяц, когда ночами они ласкали друг друга и любовались звездами, а днем строили планы обновления Бетлсфилд-Парка.
 С учетом денег, полученных Рейфом за отцовское поместье, а также вознаграждения компании за поимку убийцы дом и земли вокруг не только войдут в один из путеводителей мистера Биллингсворта, но также будут приносить немалый доход.
 Луга и пастбища Рейф решил использовать для разведения лошадей.
 Однако не все были в восторге от планов Рейфа и Ребекки обновить Бетлсфилд-Парк и поселиться в нем. Кокрейн наотрез отказался переехать из Лондона в Брамли-Холлоу, посчитав, что брак Рейфа свидетельствует о том, что эту деревню надо всячески избегать.
 Поначалу леди Финч обрадовалась, что ее новыми соседями будут не нувориши из Индии, но затем эта радость сменилась смятением, когда она узнала, что полковник тоже будет жить там. На расстоянии пушечного выстрела от Финч-Мэнора. Она тут же велела лорду Финчу начать строительство большой фермы между владениями, чтобы ядра не могли долетать до их дома.
 Теперь Ребекке оставалось лишь вернуть Кайлашский рубин. Рейф подбадривал ее, и она сделала еще один шаг вперед.
 — Считай, что это урок стойкости, который ты сможешь описать в своем очередном романе о мисс Дарби.
 После обручения леди Лусинды и лорда Барика леди Тоттли освободила Ребекку от обещания не публиковать новых романов. «Страшное искушение мисс Дарби» было опубликовано перед их отплытием в Индию.
 Ребекка нахмурила брови.
 — Мисс Дарби никогда не будет столь непрактичной. Рейф засмеялся, затем поцеловал ее в лоб.
 — Что сказал принц Ранжит твоей героине в «Страшном искушении мисс Дарби»?
 — Сущий вздор, я уверена в этом, — проговорила она, выдавив улыбку. — Деревни из всей округи прислали своих старейшин и представителей, чтобы зафиксировать это знаменательное событие. Возвращение рубина на место сулит им благоденствие и процветание.
 — Миссис Данверс, — провозгласил главный хранитель храма, — вы дарите нам величайшее сокровище — Кайлашский рубин. За эту огромную жертву вы будете вознаграждены. И этих средств вам хватит до конца жизни.
 — За твою силу воли, чистоту твоего сердца, за щедрость твоей любви я никогда не оставлю тебя в беде и буду тебе глубоко предан, — проговорил ей на ухо Рейф в тот самый момент, когда собравшиеся стали бурно выражать свой восторг.
 Рейф подумал, что Ребекка, по обыкновению, фыркнет, но вместо этого она повернулась и бросилась к нему в объятия.
 — Спасибо тебе за то, что ты помог мне это сделать! — сказала она. — Потому что мне стало казаться, что я потихоньку схожу с ума.
 — Ты? — весело спросил он и стал целовать ее так жарко, что у нее затрепетало сердце, и ей снова показалось, что она сходит с ума, но уже по другой причине.