Аннотация: Уединенный дом прелестной Новеллы Вентмор становится убежищем для молодого лорда Вейла, обладателя тайны, за которой охотятся могущественные недруги. В руках Вейла — письмо, способное спасти или погубить Англию, однако его судьба — в руках хрупкой девушки. Девушки, рискнувшей отдать свое юное сердце человеку, чья жизнь — в опасности. Человеку, которого может спасти только сила любви…


---------------------------------------------


 Барбара Картленд
 И пришла любовь...



 От автора


 В этом романе идет речь о достоверном историческом факте. Под конец своей завоевательной войны Наполеон Бонапарт решил сделать английских контрабандистов своими союзниками. Он даже построил для них лагерь на берегу Канала.
 Известно, что контрабандисты также приторговывали военными секретами и переправляли через Канал французских шпионов. Кроме того, они получали неплохие деньги от бежавших из плена французов, которых отвозили домой.
 Знаменитый контрабандист Джек Рэттенбери был схвачен, и ему предъявили обвинение в том, что за сто фунтов он перевез через Канал четырех французских офицеров.
 За доставляемые контрабандистами товары Наполеон получал золото; оно позволяло ему покупать оружие у тех европейских стран, которые не участвовали в войне.
 Когда Наполеон Бонапарт находился в изгнании на острове Св. Елены, его друзья обратились к пресловутому английскому, контрабандисту Томасу Джонсону, — предложив ему сорок тысяч фунтов за спасение императора.




 Глава 1


 1813
 Новелла въехала в конюшню и спешилась.
 Вокруг ни души. Грум, должно быть, работает в саду. Из-за войны усадьба почти совсем обезлюдела. Теперь каждому рабочему приходится выполнять не только свои обязанности.
 Девушка завела лошадь в стойло и сняла седло. Повесила его на стену и вернулась за уздечкой. Потом проверила, есть ли еще у лошадей корм и вода.
 — Хорошо мы прогулялись, да, умница? — Новелла потрепала Герона по холке. — Если будет время, после обеда снова поскачем.
 Когда она собралась уходить, конь ткнулся мордой в ее плечо.
 День выдался чудесный, и, направляясь к дому, Новелла с досадой думала о свалившихся на нее заботах.
 Ее мать, леди Beнтмор, была больна и не покидала своей спальни. Нянюшка, дожившая до преклонных лет, как могла помогала девушке; тем не менее дел; не убавлялось.
 Приближаясь к дому. Новелла, как всегда, испытывала чувство гордости. Как он прекрасен! Розовые от старости кирпичи, остроконечные крыши и затейливые трубы ясно говорили о том, что это постройка елизаветинской эпохи.
 Здесь сменилось много поколений семьи Вентморов.
 Отец Новеллы сражался на полуострове вместе с Веллингтоном.
 «Хоть бы эта ужасная война поскорее закончилась, — возмечтала девушка. — Тогда мы снова будем счастливы в родном поместье, как раньше!»
 От мысли, что отца могут убить, в сердце больно кольнуло — в деревню так часто приходили трагические вести!
 Вот и болезнь матери усугубилась из-за страха потерять мужа.
 Девушка вошла в холл с огромным средневековым камином и вдруг услышала странный шум.
 В недоумении она пересекла холл и выглянула в окно: кто-то изо всех сил мчался через двор.
 Не успев даже осмыслить происходящее, Новелла увидела ворвавшегося в холл человека.
 Она удивленно разглядывала его.
 Незнакомец был молод, красив и явно благородного происхождения. Впрочем, сейчас он выглядел довольно жалко.
 Заметив девушку, он остановился как вкопанный.
 — Бога ради, спрячьте меня! — взмолился он. — Они расправятся со мной, если поймают!
 Она увидела струйку крови, стекающую по его руке, и у нее перехватило дыхание.
 — Они прострелили мне руку, — в смятении произнес беглец, нервно оглянувшись через плечо, — а следующим выстрелом прикончат!
 Можно было не сомневаться, что погоня уже близко.
 Новелла мгновенно приняла решение.
 — Идемте со мной! — сказала ока.
 Быстро покинув холл, она побежала по длинному коридору, ведущему в библиотеку. Беглец следовал за ней, стараясь не отставать. Он тяжело дышал, так же как в те минуты, когда появился в доме.
 Наконец Новелла привела его в большую комнату с полками вдоль стен, заполненными книгами-. Одна стена представляла собой галерею, на которую вела винтовая лестница. Несомненной ее достопримечательностью был внушительных размеров старинный камин, позднее облицованный мрамором.
 Со стороны холла послышался звук шагов.
 Девушка быстро подошла к камину и нажала на резную дубовую панель.
 Открылась узкая дверь.
 — Потайной ход! — воскликнул незнакомец. — Как раз то что нужно! Благодарю вас, благодарю! Вы спасли мне жизнь!
 Он наклонился и полез в темную дыру.
 — Держитесь левой стены, — прошептала Новелла, — и попадете в комнату священника.
 Она закрыла панель и перешла к другой стене, чтобы оказаться подальше от камина.
 Топот ног раздавался уже в коридоре.
 В следующий миг дверь, оставшаяся приоткрытой, резко распахнулась.
 Влетевшего в комнату человека Новелла сразу же узнала. Это был лорд Гримстон, его замок стоял в миле отсюда на морском берегу.
 Новелла часто видела лорда на охоте и дважды на офицерских вечеринках, где была вместе с матерью. Лорд никогда не посещал их дом, потому что отец не любил его. К тому же сам лорд Гримстон, по слухам, вовсе не желал заводить дружбу с соседями. Поэтому девушка сочла неслыханной наглостью с его стороны явиться в дом, не уведомив о своем приходе хотя бы через слугу.
 Лорду было уже за сорок. В молодости он, видимо, был недурен, но пристрастие к разгульному образу жизни пагубно сказалось на его внешности: под глазами появились мешки, а от носа к подбородку пролегли рельефные линии морщин.
 — Где он? — спросил лорд с сознанием собственного превосходства.
 Новелла удивленно посмотрела на него.
 — Кажется, сэр, — медленно промолвила она, — вы — лорд Гримстон. Папенька рассказывал о вас, однако мы не знакомы.
 — Где этот человек? — требовательно повторил лорд. — Я видел, как он вошел в дом.
 — Человек? — вскинула брови Новелла. — Не понимаю, о чем вы говорите. Может быть, вы видели Даукинса, « нашего слугу?
 — Слуги тут ни при чем, — зло бросил лорд Гримстон. — Я говорю о человеке, который сбежал от упустивших его дураков. Я знаю, он где-то здесь!
 — Боюсь, вы ошибаетесь, милорд. Поскольку моя матушка сейчас больна, а отец воюет вместе с лордом Веллингтоном, мы не принимаем гостей.
 — Черт возьми, я же не гость! — взревел лорд Гримстон.
 Впрочем, заметив выражение лица девушки, он поспешно добавил:
 — Прошу прощения. Мне не следовало ругаться при даме. В свое оправдание могу только сказать, что бегство этого человека вывело меня из себя.
 — Я никак не возьму в толк, о чем вы говорите, милорд, — вновь выразила недоумение Новелла, — однако могу заверить вас, кого бы вы ни преследовали, этого человека здесь нет.
 — А я уверен, что он здесь! — возразил лорд Гримстон. — И вынужден настаивать, чтобы мои люди обыскали дом.
 — Это мой дом, — решительно выпрямилась Новелла, — и, как я уже сообщила вашей милости, моя мать больна. Думаю, вы не осмелились бы вести себя так же агрессивно, будь мой отец дома.
 — Генерал не стал бы оскорблять меня недоверием и мешать моим людям в поимке этого человека, — упрямствовал лорд Гримстон.
 — Отец спросил бы вас, на каком основании вы охотитесь за этим человеком, и дал бы вам понять, что его здесь нет.
 Новелла лгала впервые в жизни. Она украдкой скрестила пальцы, давая себе клятву, что ни под каким предлогом не выдаст спрятанного человека такому неприятному типу, как лорд Гримстон.
 — Можете говорить что угодно, — сказал лорд, — все равно я отыщу этого человека и арестую его!
 — Тогда вам придется искать в другом месте, — заявила Новелла. — Я не допущу, чтобы ваши люди слонялись по дому и беспокоили мою матушку. В любом случае вы поступили непочтительно, приведя их сюда без моего на то разрешения.
 Лорд Гримстон понял, что девушка права.
 Он нерешительно замер, не оставив, впрочем, намерения найти свою жертву. Затем он неожиданно сменил тон.
 — Вы очень выросли с тех пор, как я видел вас в последний раз, и стали очень красивой молодой женщиной.
 Он цинично оглядел ее с головы до пят, и Новелла не выдержала. Вздернув подбородок, она произнесла:
 — Если я не ошибаюсь, милорд, это ваши люди бродят там по холлу. Будьте любезны, прикажите им оставаться снаружи до той поры, пока мы не закончим разговор.
 Новелла держалась с таким достоинством, что казалась старше своих лет.
 Неторопливо и не оглядываясь, она прошла мимо лорда Гримстона в коридор.
 Он оглядел библиотеку, выругался вполголоса и вышел вслед за девушкой, продолжая в холле идти за ней по пятам.
 Новелла увидела, как трое мужчин заглядывают под лестницу, за шкаф и старинные часы.
 Тем же тоном, каким говорила с лордом Гримстоном, девушка заявила:
 — Вас не приглашали в этот дом, так что, будьте добры, выйдите и дождитесь разрешения войти.
 Непрошеные гости были весьма грубой наружности и ничуть не похожи на местных жителей. Они удивленно посмотрели на девушку, а затем покорно направились к парадному входу.
 В это время появился лорд Гримстон. Завидев его, мужчины остановились в ожидании приказа.
 — Делайте, что вам леди говорит, — повелел лорд. — Когда будете нужны, я вас позову.
 Они притронулись к шляпам и, так и не сняв их, спустились по лестнице во двор.
 Лорд Гримстон остановился перед камином.
 — Ну вот что, девочка, — пригрозил он, — не вздумайте становиться на пути правосудия. Я .не оставил намерения забрать человека, который прячется у вас в доме.
 — Если речь зашла о правосудии, — парировала Новелла, — то вам следовало бы поговорить с главным констеблем, хорошим знакомым моего отца. Привезите его сюда и объясните, в чем дело, а я, разумеется, буду всячески содействовать ему.
 По лицу лорда Гримстона было видно, что тому меньше всего хочется посвящать в свои дела главного констебля. Она пошла с козырной карты, и лорду нечем было крыть. Однако, не желая допустить, чтобы последнее слово было за какой-то девушкой, лорд стоял на своем:
 Не следует поднимать шум! Я арестовал человека, а он сбежал. Я хочу всего лишь обыскать дом и отправить беглеца туда, где он никому не сможет причинить вред.
 — По моему скромному разумению, он не совершил никакого злодеяния, — холодно заметила Новелла. — Я нахожу поведение вашей милости выходящим за рамки приличий; Ни с чем подобным мне никогда еще не приходилось сталкиваться.
 Лорд Гримстон не мог сдержать удивления.
 Но тотчас опомнившись, выдавил:
 — Вы чересчур умны и строптивы, но я не намерен уезжать с пустыми руками.
 — Прекрасно, — вдруг согласилась Новелла. — Если вы настаиваете, ваши люди могут обыскать дом. Пусть только не беспокоят матушку.
 Немного помолчав, она добавила:
 — Однако я не сомневаюсь, что отец не даст вашей милости спуску, узнав, как вы повели себя со мной. Разумеется, я расскажу ему обо всем, Когда он вернется с войны, где защищает свою страну от Наполеона Бонапарта.
 С этими словами Новелла поспешила к двери, ведущей в гостиную, и распахнула ее.
 У нее неистово забилось сердце, когда она приникла к окну, выходящему в сад. Отец наверняка одобрил бы ее поведение. Она надеялась, что лорд пребывает в полном замешательстве.
 Лорд Гримстон проводил взглядом девушку и, словно с трудом поверив в ее доводы, устремился к выходу.
 Его люди ждали на ступеньках. Позади них стоял его фаэтон. Повозка, в которой лорд собирался везти пленника, катилась по аллее;
 Стоя наверху лестницы, лорд Гримстон грубо спросил:
 — Вы уверены, что человек, которого мы ищем, вбежал сюда?
 Один из его людей, выглядевший немного сметливее двух других, ответил:
 — По-моему, да, милорд, но, может, он проскользнул за дом. Вы ведь знаете, ваша милость, мы были слишком далеко.
 Лорд Гримстон нахмурился.
 — Можно было догадаться, что вы провалите дело! — зло сказал он. — Идиоты! Ладно, обыщите сад! Если его нет в доме, значит, он в саду.
 Мужчины рьяно принялись выполнять приказание. Они обежали дом, заглядывали под кусты и живую изгородь из тиса.
 Новелла наблюдала за ними из окна гостиной. Она торжествовала, одержав победу над лордом Гримстоном, и одновременно терялась в догадках, что же такое должен был совершить этот человек, чтобы его захватили в плен.
 Может быть, она ошиблась, и это опасный преступник? Но он попросил убежища… Как же она могла отдать его преследователям, тем более такому антипатичному человеку, как лорд Гримстон.
 «Возможно, когда он уедет, я пошлю за главным констеблем», — подумала она.
 Однако прежде надо было, удостовериться, что лорд Гримстон действительно уехал. Он не должен застигнуть ее в ту минуту, когда она выпустит беглеца из тайного коридора.
 С самого детства Новелла любила пробираться через потайные ходы, которые открыл ей отец.
 Он рассказывал девочке истории о прятавшихся там людях.
 Уже с первых дней существования дома, построенного далеким предком Новеллы, там скрывались католики, гонимые сторонниками королевы Елизаветы. Позже, во время гражданской войны, солдаты Кромвеля то и дело обшаривали дом в поисках роялистов.
 Девочка воображала, будто прячется от великанов и гоблинов, преследовавших ее, «однако и не представляла, что ей придется когда-нибудь укрывать человека, которому грозит опасность.
 «Как только лорд Гримстон уедет, я расспрошу незнакомца, а заодно перевяжу ему руку.
 Наверняка рана причиняет ему боль».
 Размышляя так, Новелла наблюдала, как мужчины в саду неистово продираются сквозь кусты. По всей видимости, они не стали бы церемониться с беглецом, попади он к ним в лапы.
 Осмотрев сад, охотники посовещались немного и пожали плечами, как бы признавая, что жертва ускользнула и с этим уже ничего не поделать.
 Новелла услышала за своей спиной голос лорда Гримстона.
 — Эти кретины упустили пленного, но, будьте уверены, раньше или позже я до него доберусь.
 Новелла обернулась.
 — Могу только надеяться, милорд, — сказала она, — что это произойдет не в поместье моего отца. Если же вы снова решите навестить нас, будьте любезны уведомить меня о своем визите. Или на худой конец, если уж ваш приезд окажется неожиданным, постучитесь в дверь.
 Лорд Гримстон был явно поражен ее тоном.
 — По крайней мере вы довольно смелая девочка, — внезапно рассмеялся он. — Думаю, вы надеетесь, что ваша красота поможет вам улизнуть от всех и вся.
 Он снова окинул Новеллу таким оценивающим взглядом, что ей показалось, будто он мысленно раздевает ее.
 Девушка чуть присела в реверансе.
 — Не будете ли вы столь любезны, милорд, Приказать кучеру закрыть за собой главные ворота, поскольку привратник сейчас в армии, а его жена страдает ревматизмом?
 Лорд Гримстон снова засмеялся.
 — Мы должны встретиться еще раз, мисс Вентмор, и в более благоприятной обстановке. Не окажете ли мне честь поужинать со мной как-нибудь вечерком? Я пришлю за вами карету.
 — Благодарю вас, милорд, — чопорно ответила Новелла, — но, пока моя матушка болеет, я не смогу оставить ее.
 Лорд Гримстон криво усмехнулся.
 — Я не такой человек, чтобы удовлетвориться отказом. Если я не найду своего пленника здесь, то подарю его вам. Однако с вами мы еще встретимся, и скоро!
 Лорд Гримстон уверенной поступью проследовал к двери и оглянулся, словно ожидая, что Новелла пойдет за ним. Девушка снова кивнула, что более походило на оскорбление, нежели на поклон.
 Сердито сопя, лорд Гримстон пересек холл и спустился с лестницы.
 Новелла не шевельнулась, пока не услышала, как его фаэтон в сопровождении повозки умчался прочь.
 Лишь когда стук копыт растворился в воздухе, девушка подошла к главному входу. В дальнем конце аллеи она увидела повозку. Фаэтон уже выехал из ворот и направился в сторону деревни.
 Новелла подумала, что лорд Гримстон мог оставить одного из своих слуг следить за домом.
 Она посмотрела на кусты, окружавшие двор.
 Там не было никого, однако девушка все-таки заперла входную дверь, и оглянулась, перед тем как вернуться в библиотеку.
 Не полагаясь на волю случая, она первым делом подошла к окнам, дабы убедиться, что никто не подглядывает за ней. Ей хотелось задернуть занавески, но это было бы ошибкой, потому что могло показаться стороннему наблюдателю подозрительным.
 Новелла стала тщательно обозревать окрестности, подходя по очереди к каждому из трех окон. Над лугом спокойно летали пташки, а по цветочным полям ходили белые голуби, которых любила ее мать. Будь рядом человек, птицы встревожились бы и улетели.
 Наконец, когда после отъезда лорда Гримстона прошло достаточно времени, девушка подошла к панели.
 Потайной ход открылся, но внутри никого не оказалось.
 Все еще нервничая. Новелла снова вошла в библиотеку, вытащила ключ из замочной скважины снаружи и заперлась изнутри.
 Затем просунула голову в проход и негромко позвала:
 —  — Вы здесь?
 Ответа не последовало.
 Новелла решила, что незнакомец отправился в комнату священника, где католики тайно совершали свои мессы. Зная, как темен ведущий в библиотеку коридор, хотя изредка встречались места, куда проникал свет и свежий воздух, девушка зажгла стоявшую на камине свечу и прошла в потайной ход, закрыв за собой панель.
 Она ступала медленно, прикрывая свечу рукой, чтобы огонь не задуло внезапным сквозняком, как это однажды случилось с ее отцом, Тогда ему пришлось в темноте отыскивать обратный путь.
 Новелла добралась до комнаты священника.
 Помещение было довольно просторное. Здесь находились алтарь с золотым распятием, кроме того, несколько вытертых подушек для коленопреклонения.
 Сначала Новелле показалось, что в комнате никого нет, но, подняв свечу повыше, она увидела на полу того самого человека. Его голова покоилась на аналое, а глаза были закрыты, и Новелла испугалась, что он умер Вскоре она поняла, что беглец просто спит. Кровь из раненой руки промочила рукав сюртука.
 Новелла молча смотрела на него. Неожиданно, словно по какому-то наитию, он открыл глаза. Новелла облегченно вздохнула.
 — Простите меня, — молвил незнакомец, — я не спал две ночи подряд и нечаянно уснул.
 — Лорд Гримстон и его люди ушли, — сообщила девушка, — но до этого они вели себя очень агрессивно и твердо намеревались найти вас.
 — Я так и думал. Как же мне теперь отблагодарить вас за то, что вы укрыли меня и спасли мне жизнь?
 — А они… и в самом деле… убили бы вас? — тихо спросила Новелла.
 — Несомненно! Как видите, они успели ранить меня в руку.
 Незнакомец с досадой посмотрел на свои залитые кровью пальцы.
 — Вас нужно перевязать, — сказала Новелла. — Думаю, вам нечего опасаться.
 — Вы уверены? — спросил раненый вставая. — Если его сиятельство так хочет добраться до меня, то наверняка оставил шпиона на случай, если я покину свое укрытие.
 — Я тоже подумала об этом и осмотрела все вокруг из окон библиотеки. Никого нет.
 — Тогда я буду весьма благодарен, если вы позволите мне умыться… и поесть, если это не затруднит вас.
 Новелла с интересом посмотрела на него.
 — Где же вы были, что вам так долго пришлось обходиться без еды и без сна?
 Незнакомец колебался.
 — Прошу прощения, — поспешила добавить Новелла. — Я вовсе не хотела быть… любопытной и понимаю, в данных обстоятельствах вы наверняка будете хранить свою тайну.
 — Только не от вас, — заметил беглец. — Вы были невероятно добры ко мне.
 Его голос стал глубже.
 — Я знаю, не многие женщины были бы способны действовать, как вы, когда я попросил о помощи. Вы не стали задавать лишних вопросов, прежде чем указать мне укрытие.
 Он оглядел комнату священника.
 — Мне всегда не нравилось, что в моем собственном доме нет скрытых проходов или такой вот комнатки. Я как будто слышу молитвы тех, кто побывал в ней много веков назад.
 Новелла улыбнулась.
 — Приходя сюда, я каждый раз чувствую то же самое, — призналась она. — Они сражались за веру, и их истовость будет жить столько, сколько будет стоять этот дом.
 — Когда я уснул, — сказал незнакомец, — я ощутил, будто чья-то рука дотронулась до моего лба, а голос сказал, что я спасен.
 — Вы должны быть чрезвычайно осторожны, — предупредила Новелла. — Лорд Гримстон — ужасный человек. Мой отец никогда не любил его, и он не оставит намерения добраться до вас.
 — Вот уж это его намерение пусть так и останется лишь намерением, — улыбнулся беглец. — Однако вы были очень добры ко мне, и я не хотел бы вовлекать вас в такое опасное дело.
 — Мы поговорим об этом позже, когда я перевяжу вас. Давайте вернемся в библиотеку, а потом поднимемся наверх. Тогда лорд Гримстон не сможет появиться в доме незамеченным.
 — Я не могу даже выразить вам всю глубину моей благодарности, — негромко произнес незнакомец.
 Новелла повернулась к двери, держа свечу достаточно высоко, чтобы следовавший за ней человек видел дорогу, и медленно пошла по тайному коридору, думая о том, что с ней происходит самое захватывающее приключение, о каком только можно мечтать.




 Глава 2


 Они добрались до библиотеки, и Новелла прошла через открывшуюся в стене панель. Незнакомец последовал за ней, но вдруг, выпрямляясь во весь рост, пошатнулся. Девушка поняла, что, хотя он и старался бодриться после пробуждения, на самом деле был абсолютно истощен.
 Не сказав больше ни слова, Новелла направилась по коридору, выходившему в холл. Только дойдя до лестницы, она обеспокоенно спросила:
 — Вы… вы сможете подняться… по ступенькам?
 — Да… конечно. Со мной… все в порядке… я только… устал немного…
 Это было явным преуменьшением. Поднимаясь по лестнице, Новелла видела, что спасенный едва волочит ноги, цепляясь за перила. Раненая рука свисала вдоль тела. Единственным утешением было то, что, хотя рана все еще кровоточила, кровь не капала на пол.
 Когда они взобрались на последнюю ступеньку, из спальни леди Вентмор вышла нянюшка и удивленно уставилась на незнакомца.
 — Я как раз тебя ищу, нянюшка, — быстро сказала Новелла. — Этого джентльмена ранили в руку, и кровь не останавливается. Он очень устал и должен лечь в постель как можно скорее.
 Как обычно, нянюшка с ходу поняла, в чем дело.
 — Если вам будет угодно пройти сюда, сэр…
 Она открыла дверь в комнату, расположенную рядом со спальней леди Вентмор. Эта комната предназначалась для джентльменов, приезжавших в гости к отцу Новеллы до его отъезда на войну. Обставлена она была по-спартански, чего нельзя было сказать о кровати, большой и удобной.
 Проходя в дверь, незнакомец снова споткнулся, и нянюшка произнесла суровым тоном:
 — Бегите вниз, мисс Новелла, и принесите мне чайник с горячей водой. Да скажите мистеру Даукинсу, чтобы сразу шел сюда.
 Нянюшка знает, что делать, подумала Новелла и побежала исполнять ее поручение.
 Когда она влетела в кухню, Даукинс сидел за столом, а его жена возилась у плиты.
 — Нянюшка зовет вас наверх, — сказала Новелла слуге. — У нас гость, он ранен.
 Даукинс неспешно встал.
 — Я поднимусь и погляжу, что могу сделать.
 — Скажите нянюшке, я принесу чайник с водой, как только он закипит, — попросила девушка.
 Даукинс вышел, а его жена воскликнула:
 — Кто в кого стрелял-то, вот что узнать бы!
 Новелла подумала, что ей тоже хотелось бы знать это.
 — Кажется, был несчастный случай, — ответила она. — Этот джентльмен очень устал и голоден.
 Кухня была епархией миссис Даукинс, и она тотчас оживилась.
 — Да я вмиг приготовлю ему бульончик, чтоб было с чего начать, а тут еще яйца как раз появились, так сделаю-ка я ему омлетик.
 — Уверена, ему понравится, — обрадовалась Новелла. — Пожалуйста, миссис Даукинс, дайте мне чайник. Нянюшка хочет промыть рану.
 Миссис Даукинс подтолкнула чайник к центру плиты, чтобы он быстрее согрелся. Вскоре вода закипела.
 — Скажите нянюшке, мисс Новелла, что я вмиг принесу бульончик, он и глазом моргнуть не успеет.
 Новелла улыбнулась. Она давно привыкла к забавной речи миссис Даукинс.
 К тому времени как девушка добралась до спальни, нянюшка и слуга уложили незнакомца в постель. Его раненая рука покоилась на стопке полотенец.
 Теперь Новелла смогла разглядеть, что незнакомец весьма хорош собой и, несомненно. благородного происхождения. Для нее было ново принимать у себя человека, имени которого она не знала и который просил спасти ему жизнь.
 Впрочем, у нее не было времени на раздумья, потому что нянюшка тут же отослала ее на поиски бинтов и лечебных мазей, изготовленных ею собственноручно из садовых трав и цветов.
 Этими мазями она с детства лечила Новеллу.
 Девушка быстро справилась с поручением.
 Когда она снова вернулась в спальню, незнакомец уже выпил бульон и съел немного омлета.
 Глаза его были полузакрыты. Не успела нянюшка наложить повязку, как он мгновенно заснул.
 Нянюшка опустила шторы и сказала ему, словно ребенку:
 — Ну вот, теперь спите, сэр, а когда вы проснетесь, вам будет уже лучше.
 Незнакомец не ответил; нянюшка вытолкнула Новеллу из комнаты и тоже вышла. Закрыв за собой дверь, она сообщила:
 — Еще до вечера у этого джентльмена начнется горячка.
 — Горячка? — воскликнула Новелла. — Из-за пулевого ранения?
 — Пуля не затронула кость, — объяснила нянюшка, — но он потерял много крови, и, если я не ошибаюсь, у него уже начинается горячка.
 Он придет в себя через день или два.
 Новелла знала, что нянюшка никогда не ошибается, если дело касается болезней. Поэтому она только вздохнула. Мысль о том, что тайна незнакомца откроется только через несколько дней, была для нее мучительна.
 Словно прочитав эту ее мысль, нянюшка спросила:
 — А кто он, хотелось бы мне знать?
 Новелла улыбнулась.
 — Единственное, что я о нем знаю: он — враг лорда Гримстона.
 — Ох уж этот тип! — вознегодовала нянюшка. — Будь ваш отец дома, он и на порог бы его не пустил!
 — Конечно. Думаю, это лорд Гримстон стрелял в бедного джентльмена.
 — Неслыханное дело! — сердито сказала нянюшка. — Рана скверная, но, слава Богу, я сумела ее почистить.
 Новелла не раз слышала ворчание нянюшки по поводу чьей-либо царапины или раны, которая могла вызвать заражение.
 — Я уверена, ты вылечишь его, нянюшка, — кивнула девушка.
 Она спустилась вниз проверить, хорошо ли закрыла скрытую панель перед уходом из библиотеки. Если лорд Гримстон вновь явится искать беглеца, потайным ходом снова придется воспользоваться.
 «Интересно, кто он такой и почему в него стреляли? — задумалась Новелла, но уже через минуту издала смешок, напоминавший чириканье птички. — Как интересно! Неужели это и вправду происходит со мной?»
 Новелла никогда не надеялась получить от жизни слишком много, потому что выросла в военное время.
 Ее отец уехал сражаться, а мать была очень несчастна.
 Подрастая, девочка замечала губительные последствия войны, отражавшиеся на всем и вся, Молодые люди из деревни погибали в боях, а старики, ушедшие на покой, вынуждены были работать, чтобы прокормиться. Не хватало всего — — от еды до одежды.
 Девочка верила, что, Когда ей будет лет восемнадцать, все изменится к лучшему. Однако к этому времени многие соседи, которых она знала еще детьми, у же не; жили здесь. Частенько выпадали дни, когда никто не заезжал в гости к Вентморам. Так что Новелла общалась в основном с мамой и нянюшкой.
 Только лошади привносили радость в ее существование. Герона, на котором она всегда ездила верхом, девушка любила, как брата. Она разговаривала с ним, рассказывала, как трудно стало жить, и конь, казалось, все понимал. Особенно приятно было скакать на нем по лесу, слушать, как поют птицы, смотреть, как бегают по зарослям кролики, и купаться в солнечных лучах. В такие минуты невозможно было поверить, что английская армия воюет с монстром, захватившим почти всю Европу.
 Однако Новелла видела глаза своей матери, когда почтальон долго не приносил весточки от отца, и понимала, как сильно боится леди Вентмор никогда больше не увидеть своего мужа.
 Живя в одиночестве, Новелла не имела представления, какой красавицей она стала за последние несколько лет. Ее мать пользовалась неизменным успехом со времени своего дебюта, а выходя замуж, стала самой красивой невестой сезона. Новелла походила на мать, но в чем-то: отличалась от нее, как, впрочем, от многих своих ровесниц. Она была не только невинна и чиста, — о такой невесте мечтает любой мужчина, — в ней привлекала еще некая одухотворенность. Спасенному ею незнакомцу она показалась неземным существом.
 Новелла чувствовала, что, как бы драматично и жутко ни выглядело происходящее, в чем-то оно весьма необычно. День за днем, месяц за месяцем убывало время, а она не находила ничего нового, о чем стоило бы написать отцу. Она рассказывала ему обо всех эпизодах обыденной жизни, и этого не хватало даже на один лист.
 Теперь же она была рада, что у нее есть для отца интересные новости. Это не только удивит его, но и развлечет. Сколько можно писать: «Уже появились первые всходы, и мы надеемся на хороший урожай» — и всякий раз уповать на то, что отцу это покажется менее скучным, чем ей? Правда, он просил сообщать ему о каждой малости, происходившей в доме, в саду, в поместье или с его женой. А вот о ней писать было труднее всего.
 Леди Вентмор все худела и бледнела. Она почти ничем не интересовалась — разве что письмами, изредка приходившими из-за границы. Новелла знала, что матушка хранит их под подушкой, и была уверена — оставшись наедине, она снова и снова целует их.
 В церкви девушка молилась о том, чтобы война поскорее закончилась, — хотя бы ради того, чтобы матушка снова была счастлива.
 «Как может она жить без папеньки и каждый день бояться известия о его гибели?» — думала она.
 Временами Новелла досадовала» что рядом нет никого, кто мог бы обсудить с ней все происходящее. Когда бы она ни появилась в деревне, ее встречала весть о гибели еще одного молодого человека на море или на полуострове.
 Новелле нечем было утешить плачущую матушку. Война, война — всюду царила война.
 Думая о Наполеоне Бонапарте, девушка испытывала безмерное отвращение. К тому же она отчаянно тосковала по отцу. Ей было больно видеть за столом его пустующее место и знать, что его кабинет заперт, потому что в нем нет хозяина.
 «Война, война, — с горечью размышляла Новелла, — а мы находимся так далеко, что мне стыдно за свою никчемность!»
 И вдруг в доме появляется чужак с просьбой о помощи. Его жестоко преследует лорд Гримстон. Мог ли он и впрямь убить молодого человека? А как он был дерзок с ней! Никто еще не вел себя так с ней — никто и никогда!
 Отправляясь спать, она вдруг подумала, что все происшедшее просто плод ее фантазии. Не могло же такое случиться на самом деле! Однако по дороге в библиотеку она увидела на ковре пятна крови и поспешно вытерла их. К счастью, на персидском рисунке они были почти незаметны. Но она понимала, если бы лорд Гримстон заметил их, он ни за ;что не покинул бы дом.
 Нянюшка должна быть очень осторожна, когда станет выбрасывать окровавленные бинты. Они могут навести на мысль, что в доме происходит нечто из ряда вон выходящее. Если же хоть один человек видел раненого, бегущего по аллее в поисках укрытия, то вскоре об этом заговорит вся деревня.
 «Пересудов хватит на месяц!» — встревожилась Новелла.
 Этого не должно произойти. Как бы агрессивен ни был лорд Гримстон, он не мог наверняка знать, лжет она или нет. Он может следить за домом, но нельзя давать ему повода для подозрений, что незнакомец находится здесь под присмотром нянюшки. Только бы слуги не начали болтать!
 Впрочем, Новелла была уверена, что Даукинс с женой станут держать язык за зубами.
 Они очень любили лорда Вентмора и сделали бы все, возможное, чтобы война поскорее закончилась. Они не проронят ни слова, ., и лорду Гримстону с их стороны не дождаться никаких улик. Но все-таки он знает, что: во-первых, его жертва жива; во-вторых, ранена и находилась в Вентмор-Холле.
 Все, что будет иметь хоть, малейшее отношение к больному, подлежит уничтожению. Это следует обсудить с Даукинсом, его женой и нянюшкой. Единственный человек, который не должен даже подозревать о происходящем, — это матушка. Ее нельзя беспокоить. Она становится все слабее, ей надо больше спать и не волноваться по всяким мелочам.
 «Достаточно и того, что она тревожится о папе», — подумала Новелла.
 Хотя вряд ли матушку разгневало бы появление незнакомца. Новелла должна была признать; что ей очень любопытно, кто же он такой. Он явно джентльмен и отличается атлетическим сложением — ведь чтобы бежать так долго, будучи раненным в руку, необходимо обладать незаурядной силой и выносливостью.
 Возможно, завтра она сможет поговорить с ним. Она уже предвкушала этот разговор.
 Наконец-то в ее жизни произошло нечто необычное, и Новелла чувствовала, что больше с ней никогда не случится ничего подобного.
 Как и предсказывала нянюшка, у больного началась горячка. Когда на следующее утро Новелла пришла к нему, он весь пылал. Нянюшка запретила ей оставаться там долго — хватит и нескольких минут, поэтому девушка сразу же присела на стул, стоявший у кровати, и спросила:
 — Как вы себя чувствуете?
 — Я волнуюсь и не знаю, что с этим делать, — ответил незнакомец.
 — С чем? — поинтересовалась Новелла.
 Он колебался, словно подбирал слова, и наконец произнес:
 — Я должен доставить в Лондон послание, причем лично, но ваша нянюшка так же строга, как моя, и ни за что не выпустит меня из постели.
 — Разумеется. У вас еще не прошла горячка, и нянюшка говорит, что рана причиняет вам боль.
 — Да, это так, — согласился незнакомец, — и все же я обязан ехать завтра.
 Новелла покачала головой..
 — Я уверена, нянюшка вас не отпустит.
 Незнакомец улыбнулся.
 — Я не стал бы никого слушать, но вот незадача: как я уже сказал, ваша нянюшка очень похожа на мою.
 Новелла рассмеялась, однако, заметив нешуточное беспокойство в глазах незнакомца, добавила:
 — Нельзя ли устроить так, чтобы вместо вас в Лондон поехал кто-нибудь другой?
 — Кто? — сразу же спросил он.
 Новелла задумалась. Вряд ли старый грум Эбби из деревенских конюшен сможет справиться с этим. Двое его помощников еще слишком молоды. Может быть, найдется кто-нибудь в деревне?
 Незнакомец переменился в лице.
 — Никто за пределами этого дома, — сурово сказал он, — не должен знать, что я здесь!
 Если Гримстон проведает, где я нахожусь, на этот раз он меня не упустит.
 — Так это лорд Гримстон стрелял в вас? — воскликнула Новелла.
 — К счастью, я увернулся, не то пуля попала бы в сердце.
 — Но… но почему? Почему он хотел убить вас? — ужаснулась девушка.
 Незнакомец не ответил, и она поспешила его заверить:
 — Я… я не стану… ничего у вас выпытывать… или задавать неудобные вопросы… на которые вы не можете ответить.
 — Вы — сама доброта, и мне очень неудобно причинять вам беспокойство.
 Что-то в его тоне заставило Новеллу произнести:
 — Значит, вы… хотите… чтобы я… отправилась в Лондон вместо вас?
 — Я не должен предлагать вам этого, — заметил незнакомец, — но вы дочь солдата и, думаю, поймете меня.
 — Нянюшка, должно быть, уже рассказала вам о моем отце?
 — Да, рассказала, и, кроме того, мне известна репутация генерала. Безусловно, он оценил бы экстренность сообщения, которое я должен доставить военному министру.
 Новелла широко раскрыла глаза.
 — Это так важно?
 — Если оно дойдет вовремя, это спасет жизнь многим нашим людям, — просто сказал незнакомец.
 Новелла глубоко вдохнула.
 — В таком случае я, конечно же, доставлю его.
 Сказав это, она тут же испугалась одной только мысли, что ей Предстоит отправиться в Лондон без сопровождения.
 Ей нужен был не слишком разговорчивый спутник, которому не покажется странным, что девушка едет в Лондон без определенных причин.
 — Естественно, вы не можете поехать одна.
 Незнакомец как будто следовал за ее мыслью. — Я понял, вы ухаживаете за матерью, а уж нянюшка ни за что не отпустит вас одну.
 — Да, это так, — призналась Новелла.
 Внезапно она радостно вскрикнула.
 — Я знаю, кто сможет поехать со мной! Моя старая гувернантка, мисс Грэм, живет в соседней деревне. Она станет заботиться обо мне, словно я малое дитя.
 — Вот такой человек и должен поехать с вами, — согласился незнакомец. — У вас хватит лошадей для такого путешествия?
 — Мы дважды сменим их на почтовых станциях, — ответила Новелла.
 — Так вы действительно поедете?
 — Разумеется, если это так важно, как вы говорите.
 — Тогда я могу только от всего сердца благодарить вас, — с чувством промолвил он. — Теперь, если это возможно, я хотел бы записать то, что вам следует взять с собой. Мне нужны перо, чернила и бумага.
 — Я все принесу, — поднялась Новелла, — но можно ли вам двигаться? Что, если ваша рана снова начнет кровоточить?
 — В таком случае нянюшка остановит кровь.
 Незнакомец снова попал в самую точку, и девушка усмехнулась. Выйдя за дверь, она бросилась вниз по лестнице. В кабинете отца отыскала пресс-папье, бумагу, чернила и перо. Все это она отнесла больному, а потом помогла ему сесть в постели.
 Едва заметно он скривился от боли.
 К счастью, раненной оказалась левая рука, поэтому он мог писать. Новелла положила перед ним пресс-папье и бумагу, а чернильницу, чтобы не упала, поставила на книгу. После этого она немного смущенно промолвила:
 — Я… я не хочу быть любопытной… но я думаю, что… если я должна ехать в Лондон… мне необходимо знать хотя бы ваше имя.
 Незнакомец непонимающе уставился на нее, а потом воскликнул:
 — Господи, да как мне в голову не пришло, что вам неизвестно, кто я такой! Разумеется, с моей стороны было непростительной оплошностью не назваться.
 Немного помолчав, он сказал:
 — Меня зовут Вейл Честер, однако это имя не должно произноситься за пределами комнаты. По приезде в Лондон говорите обо мне как об «агенте один-пять».
 Новелла была изумлена.
 — Вы хотите сказать… что вы… занимаетесь секретной деятельностью? — спросила она.
 — Очень секретной, — кивнул Вейл Честер. — И поэтому никто, кроме вас. Новелла, не должен знать моего имени.
 Новелла отметила, что он назвал ее по имени.
 — В таком случае, вероятно, будет безопаснее называть вас «мистер Вейл». А за пределами этой комнаты я буду помнить, что вы еще и «агент один-пять».
 Едва она произнесла эти слова, как Вейл повернул голову к двери, словно опасаясь, что их подслушивают, и попросил:
 — Не могли бы вы дать мне пить? Глупо, но, когда я сижу, у меня кружится голова.
 — Это потому, что у вас температура, — пояснила Новелла.
 На столе у кровати стояли кувшин и стакан.
 Наверное, там ячменный отвар, подумала девушка, Когда она болела, нянюшка всегда давала ей этот напиток.
 Наполнив, стакан, она отнесла его Вейлу; Тот залпом выпил его и принялся писать.
 Не желая показаться навязчивой, Новелла встала у окна и посмотрела в сад. Там все выглядело очень мирно — в ветвях деревьев пели птицы, зацветали нарциссы, выглядывали бутоны сирени и жасмина. Война и все связанное с ней представлялось бесконечно далеким. Война длилась столь долго, что уже не так бросалась в глаза, как когда-то в самом начале. О ней постоянно помнили только матери и жены, такие, как леди Вентмор.
 И вот даже среди этой безмятежной природы был ранен человек, противостоявший убийцам. И, поскольку теперь он не сможет никуда поехать, Новелле предстоит отвезти в военное министерство его секретное письмо.
 «Это не может быть правдой! — думала она. — Наверное, мне все это снится!»
 Она оглянулась, словно незнакомец мог исчезнуть, и в тот же миг он объявил:
 — Я закончил.
 Новелла подошла к кровати. Вейл складывал письмо небольшим квадратиком.
 — Я хочу, чтобы вы хранили это под одеждой до тех пор, пока не отдадите в руки адресату. Вы должны пообещать мне, что не будете расставаться с письмом ни днем, ни ночью. Если по какой-либо причине вы не сможете поехать дальше или почувствуете откуда-то угрозу, уничтожьте его.
 Он говорил так серьезно, что Новелла преисполнилась важностью своей миссии. Она взяла у Вейла письмо и на мгновение застыла, глядя «на маленький квадратик. Как бы отвечая на просьбу Вейла, девушка опустила письмо за корсаж, и оно упало ей на грудь.
 — Благодарю вас, — негромко произнес Вейл.
 Затем, ослабев от проделанной работы, он уронил голову на подушку. Новелла убрала бумагу, перо с чернилами и положила их на комод. Отправив вслед за ними пресс-папье, она повернулась к постели, чтобы поговорить с Вейлом.
 Он уже спал.
 После обеда в одиночестве Новелла приказала запрячь пони в фаэтон, которым всегда управляла сама, чтобы съездить в Литтл-Бедлингтон к мисс Грэм.
 Эта деревенька очень походила на ту, возле которой жила Новелла. Крыши домов недавно были заново покрыты черепицей. В самом красивом из них, с большим садом, жила мисс Грэм.
 Когда Новелла остановилась у ворот, старая гувернантка собирала примулы.
 Мисс Грэм было уже под шестьдесят, и она удалилась на покой, ибо в ее услугах более не нуждались. Она получала от мистера Вентмора небольшую пенсию, да еще несколько сот фунтов осталось ей от собственного отца. Она всегда выглядела аккуратной и подтянутой; ни один волосок не выбивался из ее прически.
 Гувернантка обернулась посмотреть, кто приехал.
 — Новелла! — воскликнула она. — Я и не ожидала увидеть тебя!
 Девушка выбралась из фаэтона, оставив старого и ленивого пони щипать траву на обочине дороги, — все равно лошадка не уйдет далеко.
 Девушка поцеловала гувернантку.
 — Я знаю, вы удивлены моим визитом, — сказала она, — однако я приехала просить об одолжении.
 — Разумеется, дорогая моя, — закивала мисс Грэм. — Ты же знаешь, что я буду только рада.
 Заходи в дом, а я приготовлю тебе чаю или кофе. Чего тебе больше хочется?
 — Кофе, пожалуйста, — ответила Новелла. — Я не могу оставаться здесь долго, я приехала лишь Спросить вас, не могли бы вы отправиться вместе со мной в Лондон завтра утром?
 — В Лондон? — в недоумении переспросила мисс Грэм.
 Она была так поражена, что Новелла рассмеялась.
 — Я, предвидела, что это будет для вас неожиданностью, но мне необходимо поехать в Лондон по делу, которое касается папы, — объяснила она.
 — Ну конечно же, я поеду с тобой, — пообещала мисс Грэм. — Сколько это займет времени?
 — Два дня, чтобы добраться туда. Мы будем останавливаться в гостиницах, где всегда останавливался папа, когда мы путешествовали вместе. А находиться в Лондоне больше одной ночи нам не понадобится.
 Она умолкла, а потом обеспокоенно спросила:
 — Вы уверены, что это не будет для вас слишком утомительно?
 — Нет, конечно! — поспешила заверить ее мисс Грэм. — Может быть, я и постарела, но пока я не такая уж развалина! Мне понравится поездка.
 Усмехнувшись, она добавила:
 — Видишь ли, Новелла, иногда мне просто некуда девать время. Мне ведь некого учить и воспитывать.
 Новелла засмеялась.
 — Зря я не попросила вас помочь мне раньше.
 — А тебе нужна была помощь? — встревожилась мисс Грэм.
 — Да, — сказала Новелла, — но я думала, вы хотите передохнуть.
 — Повторяю, я могла постареть, но я еще слишком молода, чтобы ничего не делать.
 — Тогда по возвращении, — предложила Новелла, — вы можете поехать к нам и помочь мне с маменькой. Она совсем плоха.
 — Кстати, что с твоей матушкой? Мне так жаль, что ей не становится лучше.
 — Думаю, ее болезнь скорее психологического, нежели физического свойства, — ответила Новелла. — Она так скучает по папеньке! Я уверена, ей нужен человек, который читал бы ей и говорил с ней о прошлом. Тогда она перестанет переживать в одиночку.
 — Почему же ты не сказала мне этого раньше, глупенькая? — возмутилась мисс Грэм.
 Новелла узнала тон, которым гувернантка отчитывала ее, когда она в детстве совершала какую-нибудь нелепицу или ошибку.
 — Мне жаль, — тотчас повинилась» она, — и как только мы вернемся из Лондона, вы непременно поедете к нам. Обещаю, что очень скоро вам придется жаловаться на нехватку свободного времени!
 — Именно этого мне и надо, — ответила мисс Грэм, любившая оставлять за собой последнее слово.
 Когда готовая к путешествию карета подъезжала к парадному входу, девушка поднялась к Вейлу.
 Нянюшка уже накормила гостя, а Даукинс побрил его, и теперь Вейл выглядел гораздо лучше, чем прежде. Однако нянюшка утверждала, что у него все еще температура, а потому он не должен вставать с постели.
 Новелла села рядом с ним. Она была очень хороша в облегающем голубом плаще и симпатичной шляпке с цветами.
 Какое-то время раненый молча смотрел на нее.
 — За то время, пока меня не будет, вы поправитесь, — сказала Новелла.
 — Это-то меня и волнует. Я и так кляну себя за свою слабость и беспомощность. Я не имел права просить вас ни о чем подобном.
 — У вас есть на это право, — возразила девушка. — В конце концов, это ведь касается таких людей, как папенька, которые воюют против этого ужасного Бонапарта.
 — Нельзя вовлекать в это дело женщин, — расстроился Вейл. — Будь мне хоть наполовину лучше, ничто не помешало бы мне поехать в Лондон.
 — Ну вот, теперь вы говорите глупости, — заметила Новелла. — Все будет в порядке. Мисс Грэм присмотрит за мной, а нянюшка — за вами.
 Поколебавшись немного, она молвила:
 — А когда я вернусь… быть может… вы расскажете чуть больше… об этой тайне.
 Вейл протянул ей здоровую руку.
 — Я невольно заставляю вас мучиться любопытством, — сказал он, — но я совершенно сознательно не сообщаю вам ничего на тот маловероятный случай, если у вас начнут выпытывать все, что вы знаете Новелла почувствовала, как он сжал ее пальцы.
 — В-вы хотите сказать… что меня могут… похитить? — испугалась она.
 — Ну, не обязательно, но вас могут попытаться запугать, а в некоторых обстоятельствах это бывает весьма неприятно.
 Новелла вздрогнула, но тем не менее бодро произнесла.
 — Я уверена, со мной все будет хорошо.
 — Я буду молиться за вас, — серьезно сказал Вейл — И вот что, Новелла, я могу разве только поблагодарить вас. Я не знаю другой женщины, способной на такое самопожертвование.
 И вдруг он поднес ее руку к своим губам и легко коснулся ее.
 — Когда вы вернетесь, — продолжал он, — я больше ничего не скрою от вас и еще раз повторю, как вы замечательны.
 Новелла как завороженная вслушивалась в звучание его глубокого голоса.
 Подходя к двери, она сказала:
 — Будьте осторожнее Даукинс получил строгое указание никого не пускать в дом. Нянюшка будет стоять на страже, аки диавол, а при случае она может быть ох как зла, уверяю вас!
 — Это я уже понял! — рассмеялся Вейл — Что ж, возвращайтесь поскорее.
 — Обещаю, — кивнула Новелла.
 Он улыбнулся, но в его глазах она заметила тревогу.
 Девушка еще раз пожалела о том, что не знает истинной причины своей поездки в Лондон. Ей казалось нелепым отправляться так далеко лишь для тою, чтобы передать какому-то человеку клочок бумаги.
 Но она сразу же вспомнила, что, возможно, это спасет тысячи человеческих жизней. Ведь эти люди подобно ее отцу сражаются против превосходящих сил противника.
 «Когда все закончится, папенька вернется домой, и все изменится», — думала девушка.
 Мисс Грэм ждала ее в холле.
 — Поспеши, Новелла! — возвысила она голос, словно все еще была в классной комнате. — Чем быстрее мы уедем, тем быстрее вернемся!
 — Да, конечно, мисс Грэм, — послушно ответила Новелла.
 Они быстро сбежали по лестнице и сели в карету.




 Глава 3


 На ночь Новелла и мисс Грэм остановились в приличной гостинице, куда приехали как раз к ужину. Лошади устали, но все еще шли хорошо.
 Новелла оставила их у конюха, знавшего ее отца.
 Хозяин гостиницы радушно встретил дам, а горничная в чепчике проводила их на второй этаж.
 Они попали в коридор с множеством дверей.
 Первая из предложенных комнат была чуть побольше, и Новелла настояла на том, чтобы ее заняла мисс Грэм. Горничная провела девушку до следующей двери.
 В комнате Новелла смогла умыться и переодеться в простенькое домашнее платье. Мисс Грэм тоже переоделась, и они вместе спустились в обеденный зал.
 Это была квадратная комната со стульями, обтянутыми темно-зеленой кожей. Официант посадил дам за столик у окна и порекомендовал им некоторые блюда из меню.
 Пища оказалась съедобной, но не более того.
 Впрочем, после долгого пути Новелла устала и уже находилась в предвкушении безмятежного сна.
 В зале было еще восемь человек — видимо, здешних постояльцев. Потом прибыли еще несколько. Когда Новелла и мисс Грэм заканчивали ужин, в зал вошел еще один человек.
 Новелла не поняла, отчего так произошло, но, едва взглянув на него, она почувствовала тревогу. Это был самый обычный, не слишком хорошо одетый мужчина — возможно, коммерсант, но явно не джентльмен. Когда он садился за стол, девушке показалось, что он смотрит на нее. Она не могла найти этому объяснения, однако по-прежнему ощущала на себе его взгляд.
 Она вспомнила о записке Вейла, лежавшей у нее на груди. Но, будучи девушкой разумной, сказала себе, что стала слишком пуглива. Стоит ли бояться незнакомцев!
 Официант предложил откушать кофе в гостиной, и дамы согласились. Ни мисс Грэм, ни Новелла не пили кофе по ночам, но мисс Грэм с удовольствием выпила бы чаю.
 Они сели у очага в довольно уютной по гостиничным меркам комнате. Новелла тоже изъявила желание выпить чашку не очень крепкого чая.
 — Сейчас принесу, мисс, — ответил официант.
 Чай появился не так скоро, как появлялся кофе, приготовленный для других гостей.
 Выпив свою чашку, Новелла заявила:
 — Не знаю, как вы, мисс Грэм, а я устала.
 — Сегодня ты замечательно правила лошадьми, — похвалила ее гувернантка, — твой отец гордился бы тобой.
 — Он всегда требовал от меня умелого обращения с лошадьми. Помните, это был его пунктик с тех пор как мне исполнилось десять.
 — А по-моему, только девять, — внесла поправку мисс Грэм. — Конечно, временами он бывал очень строг с тобой, и мне казалось, он требует от ребенка слишком много.
 — Ну вот, — рассмеялась Новелла, — теперь я выросла, и полюбуйтесь на результат.
 — Я потрясена и уверена, что мы недолго пробудем в дороге.
 — Мы не станем пытаться побить рекорд короля: помните, когда он был еще только принцем-регентом, он проехал из Лондона в Брайтон за один день, — сказала девушка.
 — Помню. Тогда все были ужасно удивлены. Думаю, он огорчился бы, узнав, что его рекорд побит.
 — Но ведь с тех пор дороги стали гораздо лучше, — заметила Новелла.
 — Да, это правда, — подтвердила гувернантка.
 Когда с чаем было покончено, они пошли наверх. Новелла зашла в комнату мисс Грэм проверить, есть ли у нее все необходимое, и пожелала ей спокойной ночи — Я так благодарна вам за то, что вы поехали со мной, — сказала девушка, целуя ее. — Вы так добры.
 — Мне до такой степени хорошо, как не было уже давно, — отшутилась мисс Грэм, — а потому если кто здесь и благодарен, то это я.
 — Что ж, все просто замечательно, а посему давайте ложиться спать, — рассмеялась Новелла. — Завтра нам рано выезжать.
 — Да, конечно, — согласилась мисс Грэм.
 Новелла вошла в свою комнату. Горничная оставила две свечи на туалетном столике и одну — возле кровати.
 Заперев дверь, девушка вдруг почувствовала себя странно — она была уверена, что комнату обыскивали. Она не могла понять, откуда эта уверенность, — быть может, ее смутило то, что халат больше не лежал там, где она оставила его. Она подошла к туалетному столику — кто-то брал в руки ее щетку, расческу и другие предметы…
 Новелла открыла комод. Она положила туда всего несколько вещей, но их тоже, как бы нелепо это ни выглядело, кто-то перетрогал.
 Она вспомнила о человеке в обеденном зале и вздрогнула. Лорд Гримстон мог послать его шпионить за ней. А ведь это было вполне вероятно, если б его милость знал, что они едут в Лондон. Он наверняка бы решил (не имея иных доказательств), что Новелла везет сведения от человека, которого прячет.
 Новелла обхватила голову руками.
 «Я все это выдумала, — твердила она себе. — Никто за мной не следит. Это все пустые фантазии».
 Повинуясь внезапному порыву, девушка подошла к двери — в ней не было ключа. А ведь она могла бы присягнуть, что, когда отправлялась ужинать, ключ торчал из замочной скважины. Она не стала закрывать дверь, так как горничная должна была прийти и постелить на ночь.
 Кроме того, на окне были задвинуты занавески — вероятно, кто-то пробрался в комнату.
 Горничная наверняка не стала бы уносить ключ.
 К тому же эта молодая простолюдинка не осмелилась бы копаться в вещах постояльцев. А вот шпион лорда Гримстона, если, конечно, это был он, как пить дать перетряхнул бы все вокруг.
 Новелла осмотрелась, раздумывая, что делать. Она не смогла бы сдвинуть с места мебель, состоявшую из туалетного столика и комода, размещенного напротив двери.
 Внезапно ей в голову пришла мысль, очень испугавшая ее: что, если тот человек проникнет в комнату, пока она будет спать? Он заставит ее рассказать все о той информации, которую она везет. Сначала она сможет солгать, но не исключено, что он станет мучить ее и она не сможет сохранить записку, спрятанную на груди.
 Думая об этом, Новелла все больше и больше паниковала и в конце концов начала лихорадочно искать выход из опасной ситуации.
 Первым делом она решила пойти к мисс Грэм и сообщить ей о своем желании ночевать у нее в комнате — хотя бы даже на полу.
 Но тут Новелла вспомнила, что Вейл просил никому, включая мисс Грэм, не рассказывать о том, что она везет виконту Пальмерстону.
 «Я должна что-то делать. Я не могу сидеть тут и ждать, пока тот человек откроет дверь и войдет».
 Она пыталась успокоиться и, как учил ее отец, хладнокровно обо всем подумать. Необходимо обуздать страх, от которого хочется визжать. Это очень трудно.
 «Я дочь своего отца. Я должна быть храброй, — повторяла девушка. — Что он посоветовал бы мне сделать? Как жаль, что я не могу рассказать ему о своих страхах!»
 Она зажмурилась.
 — Господи, прошу тебя… помоги мне!
 И ее мольба была услышана, и пришел ответ, словно ниспосланный с небес.
 Новелла взяла халат, ночную рубашку и тапочки. Освещая себе путь свечой с туалетного столика, она вышла в коридор.
 Комната напротив и следующий за ней номер были заняты: у одной двери она увидела пару мужских ботинок, у другой — мужскую и женскую обувь, дожидавшуюся чистильщика.
 Девушка пошла дальше по коридору и остановилась у двери, возле которой не стояла обувь.
 Прислушалась. Потом с некоторой опаской открыла дверь. Комната была погружена во тьму.
 Девушка подняла свечу — там никого не было.
 Новелла скользнула внутрь и заперла Дверь ключом, торчавшим в замке. Эта комната отличалась от ее собственной только тем, что занавески не были задвинуты, а постель не была застелена.
 Новелла задвинула занавески и медленно переоделась-. Сняв платье, достала клочок бумаги, данный ей Вейлом, и положила его на туалетный столик.
 Потом задумалась над тем, что следовало бы сказать шпиону лорда Гримстона, ворвись он в комнату. Он спросил бы ее, что она прячет. Если б она была в одной ночной рубашке, а бумага оставалась там же, где днем, скрыть записку не удалось бы. Если б она сказала, что ничего не прячет, шпион захотел бы обыскать комнату.
 Поскольку она женщина, он стал бы искать только в самых заметных местах — под подушкой, под вазой, под самодельной игольницей, стоявшей на туалетном столике.
 Тут Новелла вспомнила историю, о которой как-то раз читала. Человек спрятал важные документы под угол ковра, и никто не догадался поискать их там.
 Завернув записку Вейла в носовой платок, Новелла сунула ее под ковер и подумала, что было бы ужасно забыть ее утром. Правда, такое не могло бы произойти. Каждый ее нерв был наготове на тот случай, если бы шпион попытался найти ее в этой комнате.
 Наконец, вспомнив, что впереди у нее длинный день, а сама она очень устала, Новелла легла спать.
 Поначалу она лежала не двигаясь, прислушиваясь к звукам в коридоре. Примерно через полчаса семейная пара из соседнего номера поднялась к себе. Входя в спальню, они смеялись и болтали. Видимо, неплохо поужинали. Какое-то время из их комнаты доносился неясный гул, потом наступила тишина.
 Новелла уснула, но вскоре проснулась без определенной причины. Все ее тело было напряжено. Она приподняла голову с подушки и прислушалась. Раздался звук аккуратно закрываемой двери. Новелла не сомневалась, что это дверь той комнаты, откуда она ушла. Это значило, что, дождавшись, пока все уснут, к ней поднялся человек лорда Гримстона. Он хотел заставить ее отдать то, за чем он охотился.
 Возможно, это была всего лишь игра воображения. В таком случае она помогла Новелле правильно угадать действия неизвестного. Девушка окончательно убедилась в этом, когда через минуту снова услышала звук открывающейся двери.
 Она села на постели и инстинктивно зажала рот руками — на случай, если вдруг завизжит.
 Кто-то тихо, но тяжело, по-мужски, шел по коридору. Его шаги были едва слышны, однако Новелла ясно различала их.
 Мужчина остановился у ее двери. Она знала, он ищет ее, потому что она отсутствовала в той комнате, где переодевалась к ужину.
 Шаги затихли, и ей показалось, будто она слышит чье-то дыхание. Она поняла, шпион прислушивается, пытаясь понять, есть ли кто-нибудь в комнате.
 Новелла была так испугана, что дрожала словно осиновый лист, не отнимая, впрочем, рук ото рта.
 Казалось, прошла целая вечность, прежде чем шпион повернул ручку двери.
 Именно теперь девушка с трудом удержала крик. Ей хотелось кричать и вопить, чтобы все сбежались посмотреть на происходящее.
 Наконец она вспомнила, что закрыла дверь и никто не сможет проникнуть внутрь. Значит, она в безопасности!
 Он еще долго стоял под дверью. Лишь когда Новелла едва не, лишилась чувств от напряжения, она услышала удаляющиеся шаги. Человек очень тихо пошел назад по коридору — возможно, решил еще раз заглянуть в оставленную комнату. Впрочем, нет — он дошел до конца коридора и стал спускаться по лестнице.
 Когда его шаги уже не были слышны даже при чрезмерно разыгравшейся фантазии, Новелла судорожно вздохнула. Вздох этот исходил из самой глубины души.
 Она легла на подушку, осознав в эту минуту, что перехитрила шпиона и что за ней действительно следят. Значит, лорд Гримстон все-таки узнал о ее поездке в Лондон и заподозрил, что при ней может быть какая-то информация.
 Новелла была так напугана случившимся, что не замечала времени, и теперь ощутила, как холод проникает в каждую клеточку тела. Она закуталась в одеяла и свернулась клубочком. Шпион ушел, он уже не мог ничего сделать — разве что выломать дверь и тем самым привлечь всеобщее внимание.
 — Спасибо, Господи… спасибо! — истово промолвила Новелла.
 Хоть она и чувствовала себя в безопасности, уснуть ей удалось не скоро.
 На следующее утро Новелла встала очень рано и вернулась в комнату, где должна была жить. Она забрала с собой записку Вейла и надеялась только, что никто не обнаружит ее ночного отсутствия в собственной комнате.
 Девушка застелила кровать, накрыла ее покрывалом, раздвинула занавески и переоделась.
 Теперь-то уж никто не сможет догадаться, что она провела ночь не у себя! Единственным, кто мог подозревать что-либо подобное, был шпион лорда Гримстона.
 Неужели, в тревоге подумала Новелла, он будет преследовать их до следующей гостиницы? Наверное, он решит, чти они поедут прямиком в Лондон Зная, где находится дом Новеллы и то, что она едет в Лондон, нетрудно догадаться» что путешественницы остановятся в «Петухе и перьях», одной из самых известных гостиниц на лондонской дороге. Ее посещали почти все, кто жил в Хите.
 Что же касается следующей гостиницы, то дамы должны были приехать туда поздно вечером, все еще находясь в нескольких милях от Лондона. Новелла здраво рассудила, что можно провести ночь там. Почтовые лошади были далеко не так хороши, как собственные лошади Вентморов, и не способны идти так же быстро.
 Все, кого спрашивала Новелла, советовали ей остановиться в «Зеленом драконе», самой лучшей из тамошних гостиниц. Именно в ней останавливался ее отец, а если бы лорду Гримстону вздумалось путешествовать, он сделал бы то же самое.
 Не стоило подвергать себя неудобствам — шпион в любом случае отыскал бы ее — просто прошел бы по всем гостиницам.
 А что, если он решил не преследовать их?
 Однако подобные мысли не мешали Новелле по несколько раз в день оглядываться, чтобы посмотреть, не преследуют ли их.
 — Ты чем-то взволнована, дорогая, — заметила мисс Грэм, когда они уже приближались к «Зеленому дракону». — Надеюсь, эта спешная поездка не слишком тебя утомит.
 — Ну что вы! — ответила Новелла. — Я просто считала, сколько времени нам понадобится, чтобы добраться до места. Впрочем, здесь мы устроимся так же удобно, как в Лондоне.
 — Мне кажется, за один день ты сделала достаточно, — отметила мисс Грэм. — Честно говоря, я уже просто мечтаю о постели.
 — Значит, едем в «Зеленый дракон», — улыбнулась Новелла, поворачивая к большому двору.
 Услышав фамилию девушки, хозяин гостиницы тотчас осведомился о ее отце.
 — Папа, разумеется, воюет вместе с Веллингтоном, — сообщила Новелла.
 — Благослови его Господь! Надеюсь, ваш папенька скоро вернется домой.
 — Мы все очень хотим этого. Быть может, эта противная война закончится раньше, чем можно себе представить.
 — Противная, это вы точно сказали, — согласился хозяин. — Моя старуха все волнуется о нашем старшеньком, а про младшего мы уже шесть месяцев ничего не слышали, он же у нас во флоте.
 — Надеюсь, он вам скоро напишет, — успокоила его Новелла.
 Когда горничная сопровождала Новеллу и мисс Грэм в их комнаты, девушка размышляла: «Есть ли во всей стране хоть один человек, которого так или иначе не затронула эта ужасная война? Как может она продолжаться так долго?»
 Многие искали ответа на этот вопрос.
 Предложенные комнаты мало отличались от спален, в которых путешественницы провели минувшую ночь.
 — Повезло вам, мисс, — сказала горничная. — У нас куча народу, и это последние свободные номера.
 — Да, повезло, — согласилась Новелла.
 Едва войдя в комнату, она вытащила ключ из замка и опустила его в сумочку. Ей не хотелось оказаться в таком же положении, что и прошлой ночью, если вдруг за ней последует шпион.
 Новелла сменила дорожную одежду на платье, которое надевала вчера к ужину. При этом ее не оставляла мысль, что все происходящее выглядит не совсем нормально. Неужели лорд Гримстон действительно решил послать за ней шпиона до самого Лондона? Она говорила всем, что едет по делам отца, — так что же выиграет лорд, если его человек вернется с пустыми руками.
 «Я должна быть очень осмотрительна, — думала Новелла, — но все равно не могу поверить, что все это происходит на самом деле!»
 Когда мисс Грэм переоделась, дамы спустились вниз, чтобы поужинать пораньше.
 — Должна признаться, я немного устала, — промолвила мисс Грэм. — Карета, в которой мы ехали сегодня, показалась мне не столь удобной, как твоя.
 — Мне тоже так показалось, — кивнула девушка. — Но папенька всегда говорил, не следует использовать нашу карету: если с ней будут плохо обращаться, а лошади окажутся непривычными, во всем, что случится с каретой, будем виноваты мы.
 — Я уверена, твой отец прав, — согласилась мисс Грэм, — но буду рада, когда ты снова возьмешься за вожжи и в карете будет побольше места.
 За разговором они вошли в обеденный зал.
 Официант провел их к столу, и Новелла увидела его, поджидающего путешественниц. Он кисло кривил рот.
 Новелла почувствовала, как сердце ухнуло и забилось сильнее. Сев за столик, она невольно посмотрела на шпиона, устроившегося через два столика от них.
 Это был неприятный мужчина лет сорока.
 Его глаза таили в себе что-то злое и жестокое.
 То же самое выдавали и его губы. Шпион бросил на Новеллу ответный взгляд, и ей почудилось, будто он знает, где она везет драгоценную записку Вейла.
 Ужин был далеко не так хорош, как вчерашний. Сдобные булочки имели весьма неаппетитный вид, и мисс Грэм даже не стала есть их.
 — Они того не стоят, — заметила она. — Я очень устала, Новелла. Не пора ли нам, дорогая моя, ложиться спать? Ведь если завтра тебя ждут дела, связанные с твоим отцом, ты должна будешь хорошо выглядеть.
 — Да, конечно.
 Новелла встала, подметив, что шпион следит за каждым ее движением.
 Поднимаясь по не прикрытым ковром дубовым ступенькам, она думала, что же ей делать.
 Она могла запереться, как прошлой ночью, однако ее не покидало ощущение, что шпион выглядит слишком уверенно, — возможно, он нашел надежный способ добраться до нее.
 Они уже достигли комнаты мисс Грэм, находившейся по соседству с комнатой Новеллы, когда девушка спросила:
 — Как вы думаете, с моей стороны будет очень странно попроситься на ночлег к вам в комнату?
 Мисс Грэм удивленно взглянула на нее.
 — Зачем?
 — Я знаю, вы посмеетесь надо мной, но у меня такое чувство, словно вокруг меня витает призрак, а вы в такие вещи не верите.
 — Не верю, разумеется, — строго произнесла мисс Грэм. — Я не раз говорила тебе с самого твоего детства, привидений не бывает.
 Это просто игра воображения.
 Новелла не удержалась и хихикнула.
 — Вы говорили мне об этом, когда я увидела привидение в библиотеке и еще одно — в холле.
 Мисс Грэм рассмеялась.
 — Этот случай я прекрасно помню. Кто-то из лакеев слишком много выпил и упал под стол, на котором лежали шляпы. Когда ты услышала, как он храпит, то прибежала ко мне в комнату и закричала, что в холле привидение и оно хочет тебя съесть.
 — Мне было всего пять лет, а лакей действительно производил очень странные звуки, — оправдывалась Новелла.
 — Почему же ты решила, что у тебя в комнате привидение?
 — Не знаю, — ответила девушка. — Просто у меня по спине бежит холодок, а волосы словно приподнимаются сами по себе.
 — По-моему, это всего лишь усталость, — сказала мисс Грэм. — Но ты, конечно, можешь спать в моей комнате. Если ночью меня разбудит привидение, я уж с ним поговорю!
 — Ну вот, теперь я чувствую себя совсем глупой, — улыбнулась Новелла. — Но все равно я очень благодарна вам за доброту.
 Она поцеловала мисс Грэм и пошла в свою комнату. Собрав все свои вещи, она помогла мисс Грэм перенести ее вещи к себе. Затем поцеловала мисс Грэм еще раз и сказала:
 — Вы так добры ко мне! Я как будто вернулась в старые добрые времена, и вы снова присматриваете за мной.
 — Именно этим я и намерена заняться, — заверила ее мисс Грэм. — А теперь марш в постель, и больше никаких разговоров.
 Гувернантка рассмеялась и заперла дверь.
 Новелла сделала то же самое, повернув ключ в замке. Разделась и легла спать. Она так устала, что сразу же уснула, и пробудилась, когда сквозь занавески светило солнце.
 Новелла посмотрела на часы — семь утра.
 Раздался стук в дверь, и она встала, чтобы открыть.
 Служанка принесла горячую воду для умывания и чашку чая на подносе вместе с хлебом и маслом.
 — Прекрасное утро, мисс! — сказала горничная. — Завтрак будет готов, как только скажете.
 — Благодарю вас.
 Новелла едва закончила одеваться, как в комнату вошла мисс Грэм.
 — Ты готова, дорогая? — спросила она.
 — Да, только шляпку осталось надеть.
 — Надеюсь, ты хорошо выспалась. К счастью, ты спала не в одной комнате со мной, не то наверняка решила бы, что видишь привидение.
 — А что случилось?
 — Я довольно быстро уснула, — стала рассказывать мисс Грэм, — но внезапно проснулась от того, что раздался звук падающего предмета.
 Новелла затаила дыхание и впилась глазами в лицо мисс Грэм.
 — В следующую минуту открылась дверь, и вошел человек.
 — Человек? — переспросила девушка, зная, о ком идет речь.
 — Да, тот самый незнакомец, которого я видела внизу, когда мы ужинали, — ответила мисс Грэм. — У него была свеча. Увидев меня, он очень удивился и сказал: «Простите, должно быть, я ошибся комнатой». — «Ошиблись?» — спросила я. Но он сразу же вышел и довольно резко закрыл за собой дверь.
 Новелла не произнесла ни слова, и мисс Грэм продолжала:
 — Самым странным было то, что на полу лежал ключ. Должно быть, он вытолкнул его из замка, когда использовал второй ключ, чтобы войти. Я считаю, это весьма опрометчиво — ставить в гостинице на двери одинаковые замки.
 — Да, очень странно, — согласилась Новелла.
 В эту минуту она горячо возблагодарила Бога за то, что поступила довольно мудро, поменявшись комнатой с мисс Грэм. Драгоценное письмо Вейла к военному министру было спасено еще раз.
 Не желая больше говорить на эту тему. Новелла начала укладываться. При этом она заметила, что мисс Грэм ждет ее.
 — Пока мы будем завтракать, наш багаж отнесут в карету, — объяснила девушка. — Нам стоило бы добраться до Лондона, пока на дороге не появится слишком много экипажей.
 Мисс Грэм одобрила эту идею.
 Спускаясь по лестнице, Новелла радовалась своей удаче и уму, позволившему ей обмануть шпиона лорда Гримстона. Вероятно, они увидят его в обеденном зале.
 Впрочем, незнакомец, видимо, спал или уже уехал, потому что так и не показался.
 Мисс Грэм пребывала в наилучшем настроении. Она не уставала повторять, что очень рада происшедшей в ее жизни перемене: теперь она не должна проводить в одиночестве и безделье целые дни.
 — Никогда больше не буду сидеть без дела, — сказала она. — Я уже не дождусь того дня, когда начну заботиться о твоей матушке.
 — Я знаю, она будет счастлива, — ответила Новелла.
 Мисс Грэм вела себя весьма сдержанно. После того как девушка сказала, что едет в Лондон по делам, касающимся отца, гувернантка не задала больше ни одного вопроса. А что же скажет мисс Грэм, когда их карета подъедет к Уайтхоллу?
 Остановившись у военного министерства, Новелла подумала, что мисс Грэм не станет задавать ей неудобных вопросов. Однако не успела она сказать и слова, как гувернантка произнесла:
 — Я останусь в карете, дорогая. Уверена, тебе не нужна моя компания.
 — Я постараюсь справиться побыстрее, — ответила Новелла.
 Выйдя под весеннее солнце, она стала еще прелестнее в том же голубом плаще и шляпке, в которых уезжала из дома. Когда девушка поднялась по ступенькам и вошла внутрь здания, мисс Грэм вздохнула. Война не позволила Новелле, как и многим другим девушкам, провести сезон в Лондоне. Там в ее честь был бы дан бал, ее приглашали бы на другие балы и увеселения вместе с ровесницами.
 Новелла очень волновалась. А что, если данное ей Вейлом письмо сочтут не столь важным и окажется, что долгий путь был проделан зря.
 Правда, несмотря на рану, Вейл выглядел весьма уверенным в себе. Это убедило ее в том, что данный им листочек бумаги очень нужен военному министру.
 Новелла знала, что министром является Палмерстон, о котором часто рассказывал отец.
 Поэтому, когда к ней подошел человек в униформе, она сказала:
 — Я хотела бы видеть военного министра виконта Палмерстона.
 — Как ваше имя, мэм?
 — Скажите его милости, что его хочет видеть мисс Новелла Вентмор, дочь генерала сэра Александра Вентмора.
 При упоминании ее отца на лице военного промелькнуло такое выражение, будто он пытается что-то вспомнить. Предложив ей присесть, он поспешно удалился.
 Вскоре Новеллу сопроводили в кабинет виконта Палмерстона.
 Это был видный мужчина, весьма притягательный для особ противоположного пола. Вокруг него царила атмосфера некой церемонности.
 Несмотря на то что в основном он был известен как «Человек моды», виконт являлся гибким и преданным своей стране политиком, к тому же самым знающим и могущественным из всех военных министров, какие только были в Великобритании.
 Он приветствовал Новеллу улыбкой, которую она, так же как многие другие прекрасные леди до нее, сочла неотразимой.
 — Рад встрече, мисс Вентмор. Я получил хорошие новости о вашем отце. Герцог Веллингтон очень высоко ценит его заслуги.
 Новелла вспыхнула от гордости за отца.
 — Садитесь, мисс Вентмор, — предложил виконт. — Не могли бы вы рассказать, что привело вас ко мне?
 Оглядевшись и поняв, что они одни, Новелла вручила министру листок, данный ей Вейлом.
 — Я привезла вам вот это, милорд, от «агента один-пять».
 Виконт замер и удивленно уставился на Новеллу. Затем, словно не веря собственным ушам, он спросил:
 — Вы сказали, от «агента один-пять»?
 — Да, милорд.
 Виконт никак не мог оторвать от нее взгляд, Но вот, не задавая больше вопросов, он развернул записку и встал со стула. Потом снова сел и открыл ящик стола извлеченным из кармана сюртука ключом. Достал маленькую голубую книжку и положил ее на пресс-папье. Новелла догадалась: она необходима для расшифровки сообщения.
 Виконт довольно долго изучал книжку и листок и наконец сказал:
 — То, что вы привезли мне, мисс Вентмор, весьма интересно и важно. Я уверен, что больше вы ни с кем об этом не говорили.
 — Ни с кем, милорд. Мне велели хранить это в тайне.
 — Знаете ли вы, кто такой «агент один-пять»?
 — Да, милорд.
 — Где он находится?
 — У меня дома, в Вентмор-Холле, Хит.
 Виконт вздохнул. Новелле показалось, что это был вздох облегчения.
 — Я не собираюсь задавать вам ненужных вопросов, — произнес виконт, — но не могли бы вы объяснить мне, как он там оказался?
 — Конечно, милорд. Думаю, вы должны знать, что он скрывается.
 — Скрывается? — удивленно переспросил виконт. — От кого?
 Какое-то мгновение Новелла колебалась, но затем решила рассказать всю правду.
 — «Агент один-пять» вбежал в мой дом три дня назад. Он попросил меня спасти его, потому что несколько человек гнались за ним, чтобы убить.
 Виконт широко раскрыл глаза, но не стал прерывать рассказ.
 — Он был ранен в руку, — продолжала Новелла, — и рана сильно кровоточила. Я поверила ему и спрятала.
 Она подумала, что виконт заинтересуется, куда именно она спрятала агента, однако тот молчал.
 — Едва он успел спрятаться, как появился лорд Гримстон.
 — Лорд Гримстон?
 — Да, милорд. Он живет недалеко от нас.
 — И этот Гримстон охотился за «агентом один-пять», верно?
 — Да, милорд. Он сказал, что ищет человека, который вбежал в дом. Но я убедила его, что он ошибся, тогда его люди обыскали сад и уехали.
 — А «один-пять» все еще находится там?
 — Да, милорд. У него началась горячка, из-за этого сам он не смог поехать в Лондон.
 — И вы прибыли вместо него, — закончил виконт. — Могу только сказать, что я очень благодарен вам.
 Он посмотрел на бумажку, которую держал в руке.
 — Думаю, вы поймете, мисс Вентмор, если скажу, что хотел бы обсудить это с премьер-министром. Поэтому я должен попросить вас ненадолго остаться здесь. Постараюсь обернуться побыстрее, а вам пока принесут кофе.
 — Благодарю вас, ваша милость, это будет прекрасно, Виконт позвонил в колокольчик, стоявший на столе, и дверь почти мгновенно открылась.
 — Принесите мисс Вентмор кофе и чего-нибудь к нему, — распорядился он.
 Взяв со стола листок, он положил голубую книжку обратно в ящик и запер его. Тепло улыбнувшись Новелле, виконт вышел.
 Девушка огляделась вокруг — она никогда не думала, что ей придется побывать в военном министерстве. Интересно, что скажет отец, когда узнает про этот ее визит? Она была уверена, он похвалит ее за то, что она помогла Вейлу скрыться от лорда Гримстона.
 А каким образом сам лорд оказался замешан в этой истории, подумала Новелла, вспомнив, как виконт Палмерстон удивился, услышав об этом.
 «Лорд Гримстон — ужасный человек. Надеюсь, в мое отсутствие он не напугает нянюшку».
 Перед отъездом Новелла строго-настрого приказала Даукинсу никого не пускать в дом, пока ее не будет. Если бы лорд Гримстон или кто-либо другой вознамерился попасть в дом, слуга отказался бы открыть дверь.
 Между тем принесли кофе; Новелла выпила чашечку и съела несколько маленьких бутербродов с паштетом. Она наверняка была бы поражена, узнав, сколько шуму наделал клочок бумаги, который она передала виконту Палмерстону.
 Виконт срочно отправился в дом номер десять по Даунинг-стрит, где находилась резиденция премьер-министра.
 Премьер-министр, граф Ливерпульский, был весьма хорош собой, высок, подтянут и изящен.
 Несмотря на молодость, он стал довольно известным политиком, и служебные заботы уже наложили отпечаток на его лицо. Оно приобрело суровое выражение, однако широкий лоб и задумчивый взгляд выдавали в графе спокойного и рассудительного человека. Работавшие с ним люди знали, что он всегда последователен и честен. Такая репутация сохранялась за ним с тех пор, как он попал в парламент, где произнес впечатляющую первую речь.
 Питт, бывший тогда премьер-министром, отметил, что это «самая сильная речь, произнесенная молодым членом парламента». О ней говорили как о философской и содержательной, убедительной и аргументированной, как о поразительном образце ораторского искусства.
 Графу было всего тридцать, когда, вскоре после начала войны, его назначили секретарем по иностранным делам. Это было высочайшей честью для молодого человека. Теперь же он снова и снова доказывал свои блестящие способности администратора, уважаемого всеми, кому приходилось с ним работать.
 Когда объявили о прибытии виконта, граф был один.
 — Очень рад вас видеть, — поднялся он навстречу коллеге, — хотя немного удивлен вашим появлением.
 — Я это предполагал, — ответил виконт, — но мне только что доставили сообщение от «агента один-пять». Думаю, оно вас удивит и обрадует.
 У премьер-министра загорелись глаза.
 — Я был весьма обеспокоен, что мы ничего не слышали об «агенте один-пять».
 — Я тоже. Однако сейчас он в безопасности, несмотря на ранение. Он прячется в доме генерала сэра Александра Вентмора.
 — Господи, а туда-то он как попал? — воскликнул премьер-министр.
 — Видимо, ему повезло. Тем не менее позвольте мне прежде рассказать вам, что он пишет.
 — Жду с нетерпением.
 — Я расшифровал его сообщение, — продолжал виконт. — В нем говорится, что под предлогом комплектования испанской армии в Галации Веллингтон втайне собирает в Корунне корабли, ружья и обмундирование для переправки в Сантандер-Бей.
 Премьер-министр ахнул.
 — Сантандер-Бей? — повторил он.
 Виконт только улыбнулся.
 — Двести пятьдесят миль к востоку? Не могу поверить! — изумился граф.
 — Это действительно так, — заверил его виконт. — Вы ведь понимаете, что в случае успеха этой акции наши пути сообщения с Англией сократятся на четыреста миль на суше и столько же на море. Вместо того чтобы отрываться от поставщиков, Веллингтон движется к ним.
 — Понимаю, — кивнул премьер-министр. — С каждой милей, приближающей его к северо-востоку, к морю, из которого он черпает силы, линия коммуникаций будет становиться все надежнее.
 — Именно так! — подтвердил виконт. — Я не припомню случая, когда бы использование морских сил на земле было бы эффективнее при ведении военных действий.
 Торжествующая нотка в его голосе вызвала на лице премьер-министра улыбку.
 — Вы понимаете, что операция будет связана с вмешательством со стороны американцев?
 — Я знаю это, — ответил виконт.
 Не было нужды пояснять эти слова. Атака на беззащитную канадскую границу была отбита несколькими сотнями солдат регулярной армии во главе с британским главнокомандующим, но оба политика понимали, что американские фрегаты, вооруженные и укомплектованные лучше британских, одержали на море втрое больше побед. К всеобщему удивлению, американские каперы стали появляться у португальского побережья и нападать на корабли, снабжавшие армию Веллингтона всем необходимым. Это не представляло слишком большой угрозы, поскольку силы королевского морского флота были весьма велики, а Соединенные Штаты не имели ни одного крупного боевого корабля. Однако на данный момент действия американцев могли помешать Веллингтону, если б доклад о его новой гениальной стратегии не смог оказаться в руках власть предержащих в Лондоне.
 — Я могу понять, что Веллингтон, — сказал премьер-министр, — счел полученную нами информацию слишком важной для того, чтобы доверить ее менее умному агенту, чем «один-пять».
 — Я тоже так думаю, — согласился виконт. — Теперь мы сможем подключить к делу флот.
 — И сделаем это немедленно! — решительно произнес премьер-министр. — Могу только благодарить небеса за то, что «один-пять» добрался до Англии.
 — Аминь! — молвил виконт. — Думаю, теперь мы так или иначе сможем избавиться от Гримстона.
 — Я долго размышлял над этим, но, как вам должно быть хорошо известно, у нас не хватает доказательств. Я не хотел бы запускать в него когти, не узнав прежде, с кем он связан.
 — В данный момент я могу думать только о том, что благодаря очаровательной дочери Вентмора «агент один-пять» остался жив, — заметил виконт.
 Какое-то время в кабинете стояла тишина.
 Наконец премьер-министр произнес:
 — Нам обоим известна репутация Гримстона. Не кажется ли вам, что дочь Вентмора могла бы помочь нам?
 — Она очень юна, очень красива и, я бы сказал, очень невинна, — ответил виконт.
 Премьер-министр улыбнулся.
 — Ну, тут уж вам судить!
 Не дождавшись ответа, он прибавил серьезно:
 — Каким-то образом нам придется остановить этот бесконечный поток золота, который помогает Наполеону.
 — Прекрасно, — согласился виконт. — Я попрошу ее сделать все возможное. А вообще-то, честно говоря, я считаю, мы должны удовольствоваться арестом Гримстона, на которого у нас уже достаточно показаний, и забыть о его причастности к делу.
 — Серебро и золото, которого, видит Бог, у него предостаточно, является для Наполеона бесценным источником восполнения военных расходов.
 Виконт замахал руками.
 — Знаю, знаю! Отлично, я поговорю с мисс Вентмор, хоть мне этого и не хочется.
 — Мне тоже, — поддержал его премьер-министр. — И тем не менее, если б мы устранили Гримстона и его банду, то смогли бы помочь Веллингтону в реализации самого выдающегося и дерзкого стратегического плана, когда-либо принятого британской армией.
 — Согласен с вами. — Виконт встал. — Когда «агенту один-пять» станет лучше и он сможет приехать в Лондон, мы узнаем гораздо больше, чем знаем сейчас. Что до меня, то я не только надеюсь, но прямо-таки чувствую — конец всему уже не за горами.
 — Мне остается лишь молиться об этом.
 С этими словами премьер-министр спрятал полученную от виконта записку «агента один-пять» в ящик стола.
 Когда виконт Палмерстон вернулся в свой кабинет, Новелла читала газету, принесенную для нее. Девушка хотела встать, но виконт жестом остановил ее.
 — Сидите, мисс Вентмор. Я хочу поговорить с вами.
 Виконт сел в соседнее кресло.
 — Во-первых, должен вас уведомить, что премьер-министр был чрезвычайно доволен информацией, которую вы доставили от «агента один-пять». Пожалуйста, передайте ему, это дает нам надежду, и мы очень благодарны за то, что ему удалось добраться до Англии.
 — Я уверена, он будет рад услышать об этом, — ответила Новелла. — Надо ли сказать ему, милорд, что он не должен стремиться к личной встрече с вами до тех пор, пока не будет в состоянии путешествовать?
 Виконт улыбнулся.
 — Передайте ему, это приказ, которому он должен повиноваться!
 Новелла решила, что встреча окончена, и снова попыталась встать, однако , виконт Палмерстон вновь остановил ее и на этот раз, произнес серьезно и доверительно:
 — Мисс Вентмор, премьер-министр просил меня сказать вам о том, что из-за лорда Гримстона мы попали в трудное положение.
 — Вы… вы хотите, чтобы я… сделала что-то? — Новелле показалось, будто она не правильно поняла виконта.
 Медленно, тщательно подбирая слова, виконт приступил к сути дела.
 — Я думаю, что, живя возле моря — или недалеко от него, — вы слышали о «гвинейских лодках». Это суда контрабандистов, которые ввозят в Англию французские товары и продают их за золото.
 — Да, конечно, слышала, — подтвердила девушка.
 — Так вот, на прошлой неделе мне доложили, что эти «гвинейские лодки» переправляют через Канал во Францию от десяти до двенадцати тысяч гиней еженедельно.
 Новелла ахнула.
 — Так много? Как же это получается?
 — Золотая гинея — единственная валюта, которую принимают французские коммерсанты, — пояснил виконт. — Именно на эти деньги Наполеон покупает в неограниченном количестве вооружение в нейтральных странах.
 — Ружья, из которых… убивают наших солдат! — едва вымолвила Новелла. Она думала об отце.
 — Вот именно! Наполеон считает английских контрабандистов своими друзьями. Вы, должно быть, знаете, что среди них наиболее популярен маршрут в узкой части Канала между Булонью и Дувром.
 Это было совсем недалеко от того места, где жила Новелла. Она затаила дыхание.
 — Мне стало известно, — продолжал виконт, — что суда контрабандистов способны развить значительную скорость — около девяти узлов, что позволяет им совершать за ночь рейс туда и обратно.
 — Конечно, я слышала обо всем этом, — призналась Новелла, — и всегда молилась о том, чтобы никто из нашей деревни не занялся контрабандой. Но мне кажется, если за один рейс можно заработать гинею, искушение слишком велико.
 — Разумеется, — согласился виконт. — Значит, необходимо наказать искусителя — например, такого человека, как лорд Гримстон, который не нашел ничего лучшего, чем предавать свою страну.
 Новелла изумленно выпрямилась.
 — Лорд Гримстон? — ахнула она. — Вы думаете, он причастен к этому?
 — Да, это известно совершенно точно. Он должен был нажить целое состояние за те вещи, которые ввозит в Англию и продает в Лондоне глупым женщинам, не подозревающим, что эти товары стоят жизни английским солдатам.
 — Так почему же… почему… вы не арестуете лорда Гримстона? — воскликнула Новелла.
 — Об этом я и хочу поведать вам, — сказал виконт. — У нас есть основания подозревать, что лорд работает не в одиночку, — достаточно много его друзей, также крупных тузов, занимаются контрабандой вместе с ним.
 Новелла в ужасе что-то пробормотала.
 — Они получают прибыль от бренди, вина и шелков, которые переправляют из Франции.
 Однако имена этих людей нам не известны.
 Именно Гримстон получает грузы, прибывающие из Булони и других населенных пунктов французского побережья.
 Новелла не ответила, но, будучи отнюдь не глупой, спросила:
 — Что же вы… хотите… чтобы я сделала?
 — Я знаю, это выглядит нелепо, и все-таки думаю, как дочь солдата, вы поймете меня. Мы находимся в отчаянном положении и пришли к выводу, что, раз по какому-то чудесному совпадению лорд Гримстон живет рядом с вами, вы можете разузнать о нем немного больше, чем мы знаем на данный момент.
 Он умоляюще сложил руки.
 — Клянусь вам, мисс Вентмор, мы сделали все, что было в нашей власти, чтобы выяснить, кто входит в «банду» Гримстона, как мы это называем. Нам кажется, эти люди занимают высокие посты. Возможно, мы ошибаемся, но интуиция подсказывает именно это. Однако больше мы не можем узнать ничего.
 — И вы… вы хотите… попросить меня… — негромко молвила Новелла, — выяснить это… для… для вас?
 — Я прошу вас попытаться, не подвергая себя риску. Просто попробуйте, если будет возможно, выяснить имена этих людей или хотя бы указать нам направление, где они живут, чтобы мы могли отдать этих предателей в руки правосудия.
 — Я… я понимаю, — помолчав немного, сказала девушка. — Я говорила вам, как мне не нравится… лорд Гримстон… но он… приглашал меня… к себе на ужин… и сказал, что… хочет снова видеть меня.
 Она говорила это с заметным волнением, запинаясь, словно признание было вырвано у нее силой.
 — Тогда все, о чем я могу просить вас, это чтобы вы приняли приглашение поужинать с ним, разумеется, в сопровождении пожилой дамы, Когда вы будете в его доме, постарайтесь выяснить хоть что-нибудь, указывающее на характер его операций и людей, с которыми он связан.
 Новелла молчала;
 — Я знаю, что прошу слишком много, — продолжал виконт, — но это идея премьер-министра. Он согласен со мной в том, что только в милости Божьей «агент один-пять» благополучно добрался до вас.
 — По-моему, это было скорее… подобно чуду.
 — Тогда, конечно, мы проявим жадность, если станем просить еще об одном, — улыбнулся виконт.
 Новелла тяжко вздохнула.
 — Я постараюсь… но, уверена, это будет непросто… а лорд Гримстон просто… ужасен… мне противно даже разговаривать с ним!
 — Так постарайтесь хотя бы ради того, чтоб он закончил свои дни в Тауэре, где ему самое место.
 Виконт встал. Новелла тоже поднялась.
 — Послушайте, мисс Вентмор, — сказал виконт, — вы не должны неоправданно рисковать и, если уж вы решитесь поужинать с Гримстоном, позаботьтесь о подходящей сопровождающей.
 Он взял Новеллу за руку.
 — Думаю, ваш отец может гордиться вами.
 Мы с премьер-министром благодарим вас за все, что вы уже сделали.
 Он говорил так тихо и искренне, что у нее на глаза навернулись слезы.
 — Я попытаюсь… я обещаю попытаться, — прошептала она. — Но вы не должны сердиться, если у меня… не получится.
 — Вряд ли найдется мужчина, способный сердиться на вас, мисс Вентмор. Когда я в следующий раз увижу вашего отца, я скажу ему, что его дочь не только очень красива, но и невероятно отважна!
 Виконт открыл перед девушкой дверь и проводил ее до кареты. Он бросил одобрительный взгляд на мисс Грэм, но в то же время, казалось, был удивлен, что на козлах отсутствует грум.
 Пока Новелла находилась в министерстве, за лошадьми приглядывал один из часовых.
 — Так вы правите сама? — воскликнул виконт, когда девушка приняла поводья.
 — Папенька научил меня править и ездить верхом, еще когда я была ребенком, — ответила Новелла, — однако могу заверить вас, ваша милость, что я никогда еще не совершала более увлекательной поездки.
 — Охотно верю! — засмеялся виконт. — Надеюсь, вы доберетесь домой без приключений.
 Он отступил на шаг и улыбнулся девушке.
 Когда карета отъехала достаточно далеко, мисс Грэм сказала:
 — Если не ошибаюсь, это был виконт Палмерстон!
 — Да, это он, — подтвердила Новелла. — Он очень хорошо говорил о папеньке.
 — Очень красивый мужчина, — заметила мисс Грэм. — Недаром в него влюблялось немало женщин.
 Новелла удивленно посмотрела на гувернантку.
 — Почему вы так думаете?
 — Дорогая моя, — весело произнесла мисс Грэм, — в свете часто говорят о людях, занимающих важные посты, и уж если кто-нибудь из них заведет интрижку, это сразу же разнесется повсюду. Все узнают об этом еще до того, как история начнется… или закончится!
 Новелла захохотала.
 — Надеюсь, когда я влюблюсь, если это, конечно, произойдет, я сохраню это в тайне.
 — С тобой ничего подобного не случится! — строго отрезала мисс Грэм. — Я хочу видеть тебя замужем за таким же очаровательным, красивым и умным человеком, как твой отец. О твоей свадьбе сообщат официально, и все будут страшно завидовать твоему мужу.
 Новелла снова залилась смехом.
 — Ну вот, теперь вы начали рассказывать сказки! Вы же знаете, с тех пор, как папа ушел на войну, мы живем крайне уединенно и я совсем не вижу молодых людей.
 Говоря это, она вспомнила о Вейле. Впрочем, обстоятельства его появления в доме были так невероятны, что в них все еще верилось с трудом. Это больше напоминало приключение из книги.
 Вейл, разумеется, был очень хорош собой.
 Его история интриговала девушку. Из разговора с виконтом можно было понять, что Вейл состоит на секретной службе, о которой никому не позволено говорить.
 Управляя каретой, она размышляла над словами виконта Палмерстона. Скорее всего, Вейл появился в доме лорда Гримстона под видом контрабандиста.
 Новелле доводилось слышать о том, что приходившие из Франции суда привозили не только контрабанду, на сбыте которой предатели баснословно наживались. Говорили, что вместе с контрабандистами в Англию попадают французские шпионы, впоследствии отправляющиеся в Лондон, чтобы добыть необходимую Наполеону информацию.
 В последнее время правительство приняло меры для искоренения контрабандного промысла. Например, рыбакам запретили строить лодки более чем с шестью веслами, а береговая охрана получила указ не допускать в Англию французские товары.
 Вентмор-Холл стоял у моря, и контрабандная тема часто присутствовала не только в разговорах друзей отца, но и жителей деревни.
 Меры, принятые для предупреждения контрабанды, были достаточно суровы. В результате контрабандисты стали часто терять свои вельботы — самое быстрое средство доставки в Калаис. Командам приходилось бросать свои суда на ближайшем берегу. Однако, вельботы были так дешевы и просты в изготовлении, что на новую лодку уходила всего десятая часть прибыли от одного удачного рейса.
 Новелла прислушивалась к этим разговорам.
 ..Но даже в самых смелых мечтах не могла представить, что когда-нибудь на ее долю выпадет связь с контрабандистами. Неожиданным оказалось и то, что ей придется разузнать о них гораздо больше, чем она знала до сих пор.
 И вот теперь, к ее ужасу, виконт просит ее о помощи, чтобы привлечь к суду такую важную персону, как лорд Гримстон.
 «Ненавижу его! Ненавижу!» — думала Новелла, натягивая поводья.
 Потом пришло осознание того, что вся ее миссия пойдет на благо Англии и, должно быть, Вейла. Значит, ей надо попытаться выяснить подробности, необходимые виконту, даже если при этом ее подстерегает опасность.




 Глава 4


 Первую ночь дамы провели в гостинице недалеко от Лондона. В любом случае им пришлось бы возвращать туда лошадей.
 На следующее утро они спешно выехали домой.
 Еще через день Новелла забрала из гостиницы лошадей, принадлежавших отцу. Она с удовлетворением отметила, что те выглядят такими же свежими и бодрыми, как обычно.
 Лошади понимали, что направляются домой, и потому скакали гораздо быстрее, чем по дороге в Лондон.
 Около шести часов карета въехала в ворота Вентмор-Холла.
 — Это была замечательная прогулка! — воскликнула мисс Грэм.
 Новелла накануне спросила ее, не хочет ли она сначала заглянуть домой, однако она предпочла встретиться с леди Вентмор.
 — Я чувствую, что совсем забросила ее, — объяснила мисс Грэм. — Я просто боялась показаться навязчивой и скучной.
 — Вы? Да разве может такое быть? — удивилась Новелла.
 Мисс Грэм улыбнулась.
 — Я знаю, какими занудами бывают гувернантки, учителя и нянюшки, когда начинают говорить о «старом времени»!
 Новелла рассмеялась.
 — Ну, уж об этом-то я очень хочу с вами поговорить, да и маменька тоже, так что мы просто усядемся рядышком и поговорим всласть.
 Но тут же Новелла вспомнила, что у нее может не оказаться времени на подобные разговоры. Возможно, новые обязанности помешают ей подолгу общаться с маменькой. Она твердо решила не рассказывать леди Вентмор о просьбе виконта Палмерстона.
 Она не сомневалась, что маменька ужаснется, узнав об этом, и не позволит ей иметь какие-либо дела с лордом Гримстоном.
 «Папенька поймет», — успокаивала себя Новелла.
 Война причиняла всем огромные страдания.
 Многие деревенские жители прозябали в нищете, несмотря на то что фермеры могли продавать свои урожаи по неплохой цене, — ведь всем, в том числе армии Веллингтона, нужна была пища.
 «Все должно закончиться очень скоро!» — повторяла девушка.
 И если уж она в состоянии сделать что-нибудь, способное приблизить мирные времена, то должна действовать, чего бы это ей ни стоило.
 Подъезжая к Вентмор-Холлу, Новелла замерла от его красоты. Солнце искрилось в ромбовидных окнах. К главному входу из старых стойл выбежал грум встречать карету. Только сейчас Новелла вспомнила, что не предупредила мисс Грэм о госте. Но вскоре поняла, что поступила правильно, — необходимо прежде обсудить это с Вейлом. Он говорил о себе очень скупо, а тон виконта Палмерстона при упоминании «агента один-пять» убедил девушку, что ей надо следить за каждым своим словом.
 Старый Эбби спросил, как вели себя лошади.
 — Они были великолепны? — ответила Новелла. — Мы вернулись домой в рекордное время!
 Старик принял похвалу на свой счет. После того, как дамы вышли из кареты, он отвел лошадей в конюшни.
 Даукинс приветствовал молодую хозяйку в холле. Поздоровавшись с ним, Новелла побежала наверх. За ней следовала мисс Грэм.
 Девушка вошла в комнату матери, и леди Вентмор протянула к ней руки.
 — Дорогая, ты вернулась! — молвила она. — Я так за тебя волновалась!
 — Я боялась этого, маменька, но я вернулась живая и здоровая и даже привезла тебе гостя.
 Сказав это, она подумала, до чего глупо все выглядело бы, если б маменька воскликнула:
 «Еще одного?»
 Но, когда мисс Грэм появилась в дверях, леди Вентмор вскрикнула от радости.
 — Как приятно вас видеть! — произнесла она. — Я часто думала о вас. Как вы поживаете и счастливы ли вы в деревне?
 — Я почувствовала себя более счастливой, когда Новелла пригласила меня пожить с вами, — ответила мисс Грэм, — и помочь позаботиться о вас.
 — Прекрасная идея! — одобрила леди Вентмор. — Я так счастлива! И не только потому, Что вернулась Новелла, но и потому, что получила письмо от мужа.
 — Письмо от папеньки? — вскричала Новелла. — О мама, как хорошо! Что же он пишет?
 — Он очень мало написал о своих делах, но он скучает и надеется скоро увидеть нас.
 Она приумолкла на миг, а потом тихо спросила:
 — Как ты думаешь, он хочет сказать, что вскоре сможет вернуться домой?
 — Я уверена в этом, мама. Война не может длиться вечно, а когда папенька вернется домой, прошлое покажется всего лишь дурным сном.
 Леди Вентмор вздохнула.
 — Этот сон так затянулся, что я уже боюсь его и не верю в его завершение.
 — Конечно же, он кончится, — уверенно сказала Новелла. — Я знаю, папенькины слова о скорой встрече окажутся пророческими.
 Леди Вентмор не ответила.
 — Я пойду сниму шляпку и плащ, — направилась к двери девушка, — они так пропылились! Уверена, мисс Грэм, вам хочется сделать то же самое.
 — Прежде я хотела бы поговорить с твоей матерью. — Гувернантка села на стул подле кровати.
 В коридоре Новелла увидела нянюшку, выходившую из комнатки прислуги. Она подбежала к ней со словами:
 — Я вернулась, нянюшка! Что у вас происходило без меня?
 Нянюшка завела Новеллу в одну из незанятых спален.
 — Мне много чего надо рассказать вам, мисс Новелла, — промолвила она, — но я слышала, вы привезли с собой мисс Грэм, а ей лучше ничего не знать.
 — Конечно, — согласилась Новелла. — Так что же произошло?
 — Мистеру Вейлу лучше, это точно. Но он еще недостаточно здоров, чтобы бегать за дамами, — не то у него снова откроется рана.
 — Я уверена, ты удержишь его от глупых поступков.
 — Я попытаюсь, — пообещала нянюшка, — но у него характер ого-го, в ступе пестом не утолчешь!
 Новелла усмехнулась.
 — Я так понимаю, ему надо быть очень осторожным, — продолжала нянюшка. — Этот лорд, как его там, шныряет вокруг и что-то вынюхивает. Никто ничего не говорил ему, но он подозревает, что мистер Вейл скрывается здесь.
 — Ох, нянюшка, он не должен найти его! — воскликнула Новелла.
 — Он не входил в дом, — заверила ее нянюшка. — Мы с Даукинсом специально за этим следили. Но я и на полминутки этому лорду не поверю.
 — Я тоже, — кивнула Новелла. Она понимала, слова нянюшки были продиктованы волнением. — Пойду сниму шляпку и смою пыль.
 Потом я хочу видеть мистера Вейла.
 — Он ждет вас. Надеюсь, вы привезли ему из Лондона хорошие новости.
 Новелла промолчала.
 Вернувшись в свою спальню, она подумала, что новости для Вейла плохими назвать нельзя.
 А вот те, что касались ее самой, отнюдь не были утешительными.
 Десять минут спустя девушка отправилась к раненому. Она увидела его не лежащим в постели, а сидящим на подоконнике. Он был одет в длинный темный халат, принадлежавший генералу. Спереди у халата красовалось нечто вроде аксельбантов, что придавало ему военный вид.
 Новелла вновь отметила, как привлекателен Вейл; особенно подчеркивал его красоту белый шарф, обернутый вокруг шеи. К тому же со времени их последней встречи он стал заметно здоровее. Левая рука находилась в лубке, и он протянул ей правую. Девушка почувствовала, как его пальцы почти яростно сжали ее кисть.
 — Вы вернулись! — воскликнул Вейл. — Мне казалось, вы отсутствовали сотню лет!
 — Немного меньше, — улыбнулась Новелла. — Но мне нужно многое рассказать вам..
 — О да, я хочу знать обо всем, — ответил Вейл, пересаживаясь на стул.
 Новелла расположилась на стуле напротив и начала свой рассказ с того момента, как вошла в военное министерство.
 — Я немного нервничала, — призналась она, — но виконт Палмерстон показался мне очаровательным.
 — Не родилась еще женщина, которой он не показался бы таковым, — заметил Вейл.
 Новелла подробно рассказала ему о встрече — о том, как виконт прочел привезенную ею записку, а потом расшифровал ее.
 — После этого он сказал, что должен встретиться с премьер-министром.
 — Я так и думал, — негромко произнес Вейл.
 — Я довольно долго ждала его, — продолжала Новелла, — а когда он вернулся, сказал: они с премьер-министром очень благодарны, во-первых, за то, что вы живы, а во-вторых, за информацию, которую вы для них собрали.
 — Он не рассказал вам, в чем она заключается?
 Новелла покачала головой.
 — Нет… но…
 Она запнулась, и Вейл спросил:
 — Но… что?
 — Он попросил меня сделать кое-что, чтобы… помочь премьер-министру и ему самому.
 Вейл испытующе посмотрел на девушку.
 — О чем он попросил вас? Я вижу, эта просьба не пришлась вам по вкусу.
 Неуверенно, смущаясь собственных чувств, девушка изложила, что говорил виконт о лорде Гримстоне.
 — Не могу понять, почему они наконец не арестуют этого человека раз и навсегда! — рассердился Вейл.
 — Я говорила им… то же самое, но им необходимо прежде узнать… имена предателей, которые… вместе с ним… в одной «банде», как говорит виконт.
 На миг воцарилось молчание.
 — Вы хотите сказать, — нарушил тишину Вейл, — что они попросили вас выяснить имена этих людей?
 Новелла кивнула.
 — Виконт сказал, что я… не должна рисковать… но, будучи дочерью своего отца… я понимаю, как важно, чтобы Наполеон… не получал столько золота каждую неделю… и не тратил его на покупку оружия… чтобы убивать наших солдат.
 Вейл крепко сжал губы.
 — Вы должны были отказаться.
 — Как… как я могла? — растерялась Новелла. — Он знает, что я живу совсем рядом с лордом Гримстоном, а его милость уже говорил, что… хотел бы, чтобы я… поужинала с ним.
 — Вы не говорили мне об этом!
 — Для этого не было повода. И потом, тогда я не собиралась принимать столь нелепое приглашение.
 Вейл неловко изменил позу.
 — Наверное, мне самому придется убить этого типа! — возмутился он. — Но вы в это дело втянуты не будете!
 — Но… но я уже втянута, — тихо сказала Новелла. — Вы здесь… а я уверена, по соседству больше нет никого, кто… мог бы помочь нам узнать имена всех членов банды.
 — Пусть это выясняет кто угодно, только не вы!
 Вейл говорил так уверенно, что Новелла не удержалась от вопроса:
 — А почему… почему не я?
 Гость взглянул на девушку, и ей показалось, что он вовсе не собирается откровенничать перед ней.
 — Я могу ответить вам: в этом нет необходимости, если вы не станете выполнять просьбу лорда Гримстона.
 Внезапно Новелла обнаружила, что ей страшно. Она была не так храбра, какой должна быть, если верить виконту, дочь своего отца.
 — Я… я должна попытаться, — стояла на своем девушка, — сделать то, о чем меня просили… а если это будет… невозможно… я скажу виконту, что у меня ничего не вышло… и он пошлет кого-нибудь другого вместо меня.
 — Это будет невозможно, — возразил Вейл. — Гримстон достаточно умен, чтобы немедленно заподозрить любого, кто попытается познакомиться с ним.
 — Ну вот, видите… — ухватилась за этот довод Новелла, — значит, это должна сделать я.
 — Вижу, — проворчал Вейл. — Но вам придется поклясться всеми святыми, что вы не останетесь один на один с этим человеком. Мне известна его репутация в отношении женщин, поэтому, как сказал виконт, у вас должна быть надежная сопровождающая.
 — Она будет… я вам обещаю, — заверила его Новелла.
 Она думала о мисс Грэм. Если лорд Гриметон снова пригласит ее в гости, она сможет настоять, чтобы с ней была мисс Грэм.
 Новелле не хотелось больше говорить на эту тему, и она произнесла другим тоном:
 — Во время путешествия с нами произошло кое-что еще.
 — Что именно?
 — Видимо, лорд Гримстон узнал, что я еду в Лондон, и послал шпиона следить за мной.
 — Не верю! — воскликнул Вейл. — Что же он делал?
 Быстро, стараясь как можно меньше волновать больного, Новелла рассказала ему о том, как в первую ночь шпион проник к ней в спальню, которую она заблаговременно покинула, и даже успел обыскать ее. Затем поведала о второй ночи, когда она поменялась комнатой с мисс Грэм.
 — Вы поступили очень умно, — похвалил ее Вейл. — Между тем меня ужасает мысль, что этот человек мог оскорбить и напугать вас.
 — Он меня и так напугал, — призналась Новелла, — но я знала, что должна сохранить ваше письмо.
 — Уверен, родись вы мужчиной, вам была бы прямая дорога в секретную службу, — заметил Вейл.
 — Да, это комплимент, — улыбнулась Новелла, — но на самом деле тот человек так испугал меня, что я боялась даже подумать о том, что делаю. Я предпочла бы, оказаться в бою, но без всяких секретных бумаг.
 Вейл засмеялся.
 — Вы, разумеется, правы. Я постараюсь, чтобы больше с вами ничего подобного не происходило, — произнес он доверительным тоном. — Я считаю, было бы правильно покинуть вас, дабы этот ужасный человек больше ни в чем вас не подозревал.
 Новелла улыбнулась.
 — Мне кажется, мы зашли так далеко, что пути назад уже нет. Как вы думаете, что он предпримет дальше?
 — Не хочу даже размышлять над этим.
 Однако мы должны быть бдительными и достаточно разумными, чтобы не рисковать.
 Девушка невольно подумала о том, что рисковать ей уже приходилось, но не стала говорить этого вслух.
 Она здраво рассудила, что, как бы страшно ей ни было, Вейл привнес в ее жизнь свежую струю. Могла ли она предположить, как все изменится с его появлением? А ведь все действительно крайне изменилось с того момента, как он вбежал в холл и попросил защиты. До чего интересно было побывать в Лондоне и встретиться с виконтом Палмерстоном! Да что там говорить, провести ночь в гостинице — и то было захватывающе. Даже обратный путь был для нее внове, хоть и обошелся без приключений.
 — Вы правы, — сказал Вейл, словно прочитав ее мысли. — Хорошо, когда нас вовлекают во что-то необычное, чего мы никогда не ожидали испытать.
 — Вы именно это и сделали, — промолвила Новелла. — Никогда не забуду, как я прошла потайным ходом и не увидела вас в комнате священника. Тогда я решила, что вы — плод моего воображения.
 — А мне вы показались ангелом, спустившимся с небес, — признался Вейл. — Ни одна женщина не смогла бы помочь мне так быстро и укрыть более умно.
 — Нам повезло, что в доме есть потайной ход, — сказала Новелла. — Интересно, он нам еще понадобится?
 — Думаю, Даукинс сделал все, чтобы люди лорда Гримстона не пробрались в дом, — ответил Вейл, — а без объявления сам он не сможет пройти даже через парадный вход.
 — Спасибо Даукинсу, — согласилась Новелла. — И все же, если он явится, мне придется изобразить радость по этому поводу.
 — Будь моя воля, — гневно произнес Вейл, — вместо того чтобы пускать этого типа в дверь, я вышвырнул бы его вон и пинками прогнал по аллее.
 Новелла вздохнула.
 — К сожалению, мы вынуждены поступить иначе. Прошу вас, помогите мне.
 Вейл протянул ей руку.
 — Вы же знаете, я обязательно помогу.
 Она робко вложила свою ладонь в его.
 — Как я могу отблагодарить вас за то, что вы отправились в Лондон и рисковали ради меня?
 Ради незнакомца, которого увидели впервые в жизни и которому теперь помогаете?
 — Вы солдат, — сказала Новелла, — и. как дочь своего отца, я должна помочь любому, кто носит ту же форму, что и он.
 Вейл улыбнулся.
 — Как заметил виконт Палмерстон, иначе и быть не могло, — добавила девушка. — И, конечно, должна заметить, что горда знакомством с вами.
 Вейл рассмеялся. Он сжал ее руку и притянул поближе к себе.
 — Вы просто замечательный человек. Когда-нибудь я расскажу вам, как преклоняюсь перед вами и как я благодарен вам, но сейчас я должен сосредоточиться на выздоровлении, чтобы скорее вернуться к работе.
 — Будьте очень осторожны, — быстро сказала Новелла. — Если лорд Гримстон мог послать человека следить за мной, я уверена, он продолжает следить за вами, что бы вы ни говорили.
 — Разумеется. Однако у меня такое чувство, что вскоре ему надоест это занятие, а потом я, возможно, придумаю какой-нибудь способ, чтобы вам не пришлось даже встречаться с ним.
 Это, конечно, противоречило тому, что просил ее сделать виконт, но она не стала возражать и промолвила только:
 — А теперь расскажите мне о себе. Вы выглядите гораздо лучше, но нянюшка говорит, вам необходимо поберечься, чтобы рана не открылась снова.
 — Ваша нянюшка обращается со мной так, словно мне три года от роду! — пожаловался Вейл. — Впрочем, должен признать, благодаря ее заботе и травам, которые она заставляет меня пить, я чувствую себя почти здоровым.
 — Нянюшка опытная травница, — заметила Новелла. — А вы очень изменились.
 Она улыбнулась, их глаза встретились.
 — А вы выглядите великолепно! — произнес Вейл. — Я так боялся, что, повидав Лондон, вы найдете его скучным и захотите на всю жизнь остаться в провинции.
 Услышав комплимент, девушка покраснела от смущения, но все же ответила:
 — Единственный, с кем я говорила в Лондоне, — это виконт, но он, как ни странно, не пригласил меня на бал!
 — Обещаю, что приглашу вас, когда поправлюсь.
 Новелла рассмеялась.
 — Это прекрасная идея, но здесь нет бальных залов, и мы найдем лишь кольца из грибов, в которых танцуют феи, а музыкой будет пение соловьев.
 — Когда-нибудь вы отправитесь на бал, — пообещал Вейл. — Вы должны были уже побывать там, если б не война, из-за которой вы застряли здесь, в середине пустоты.
 — Вы наслушались россказней нянюшки! — надулась Новелла. — Это она так говорит! Как я могу провести сезон в Лондоне, если папенька воюет на полуострове, а маменька заболела от тоски по нему?
 — Знаю, знаю, — закивал Вейл, — но обещаю вам, Новелла, что однажды вы побываете на балу, только вам придется немного подождать этого.
 — Разве что вы поторопитесь и выиграете войну! — парировала девушка. — Я выглядела бы довольно странно, изображая дебютантку с седыми волосами и в очках.
 — Война кончится гораздо раньше, — заверил ее Вейл. — А пока я думаю, как отблагодарить вас за то, что вы дали мне убежище, которое я не осмеливаюсь на данный момент покинуть.
 — Ну конечно же, вам нельзя уходить, пока вы совсем не поправитесь, — поспешно сказала Новелла. — А когда вы уедете, вы должны быть очень осторожны. Я не доверяю лорду Гримстону и думаю, его люди будут шнырять вокруг.
 — Ночью в саду были какие-то странные тени, — как бы в подтверждение этого сообщил Вейл. — Но ваша прислуга на редкость преданна, а вы приказали никого не впускать в дом.
 Новелла вздрогнула.
 — Мне все это не нравится. Страшно даже подумать, что снаружи вас подстерегают смертельные враги. Как только вам станет лучше и вы сможете спуститься по ступенькам, я покажу вам, как попасть в потайной ход.
 — Наверняка я знаю, как это делается, — сказал Вейл, — однако вы все же покажите мне на случай, если он мне снова понадобится.
 Девушка прерывисто вздохнула.
 — Вы до сих пор не рассказали мне, почему лорд Гримстон хотел убить вас.
 Вейл бросил взгляд на дверь и, убедившись, что она закрыта, тихо произнес:
 — Я вернулся из Франции вместе с контрабандистами. Когда я платил им за то, чтобы меня перевезли, я не знал, куда меня доставят и на кого работают эти контрабандисты.
 — Значит, вы были удивлены, когда увидели лорда Гримстона. Вы знали, кто он такой?
 — Я узнал его, а он, к несчастью, узнал меня.
 — И понял, что у него будут неприятности, если вы расскажете обо всем виконту Палмерстону.
 — Он знал, я доложу в Лондоне о том, что он торгует контрабандным товаром по высоким ценам и его арестуют как предателя.
 — Я подозревала… нечто подобное, — негромко промолвила Новелла.
 — Боюсь, сейчас я недостаточно хорошо себя чувствую, чтобы мыслить четко и ясно, — посетовал Вейл. — Я не сообразил, что у него возникнут подозрения по поводу вашего визита в Лондон.
 — Я сказала всем, в том числе и мисс Грэм, будто еду туда по поручению папеньки, — объяснила Новелла.
 — Вы поступили разумно, — улыбнулся Вейл. — Остается только молиться, чтобы и Гримстон поверил в это.
 Они поговорили еще немного, а вскоре вернулась нянюшка и заявила, что Вейлу пора в постель.
 — Вы и так много времени провели на ногах, мистер Вейл, — заворчала она. — Я не позволю вам снова заболеть только потому, что вернулась мисс Новелла!
 Вейл взмахнул здоровой рукой.
 — Вот видите, как она меня притесняет? Мне остается только подчиняться!
 — Да уж, будьте любезны, после всех-то моих хлопот! — воскликнула нянюшка. — Я уж думала, у вас горячка никогда не кончится!
 — Она уже прошла, — заверил ее Вейл. — Завтра я смогу быть на ногах даже дольше, чем сегодня.
 — Еще посмотрим!
 Такой ответ был очень характерен для нянюшки.
 Новелла заметила, как поблескивают у Вейла глаза, и вышла из комнаты, чтобы нянюшка помогла своему пациенту снять халат и, как она говорила, «залезть под одеяло».
 По дороге в свою комнату Новелла думала о Вейле — как он очарователен и умен и какой величайшей потерей для Англии и для всех вообще была бы его гибель, если б лорду Гримстону удалось убить его.
 Она инстинктивно приблизилась к окну, выходившему в сад, и выглянула наружу.
 Тени от деревьев стали длинными, все вокруг дышало миром и покоем. Голуби облетали голубятню. Фонтан, который Новелла любила с детства, выбрасывал к небу тугие струи. Ниспадая в каменный бассейн, мириады капелек сверкали и искрились. Невозможно было поверить, что где-то армия Веллингтона сражается с превосходящими силами противника, а здесь, в благодатном уголке, лорд Гримстон готов уничтожить любого, кто может помешать его подлым делишкам.
 Она отвернулась от окна, словно увиденная красота ранила ее.
 Затем она спустилась вместе с мисс Грэм в столовую. За ужином мисс Грэм без устали говорила о переменах, которые наблюдала в леди Вентмор. По ее словам, леди Вентмор необходимо вывести из апатии.
 — Я уверена, дорогая, — утверждала мисс Грэм, — что твоей матушке нужен стимул, она должна почувствовать, что способна чем-то помочь твоему отцу.
 Поняв, что имеет в виду мисс Грэм, Новелла кивнула. Трудность была в другом — что именно могла она предложить маменьке?
 — Я подумаю об этом, — ответила девушка. — Конечно же, мы найдем ей какое-нибудь занятие, которое ее заинтересует.
 — Я постараюсь сделать все что смогу, — сказала мисс Грэм. — Я люблю твою матушку и всегда любила и не могу допустить, чтобы, вернувшись, твой отец увидел ее больной.
 — Мне следовало подумать об этом раньше, — с сожалением заметила Новелла, — но, когда маменька сказала, что хочет оставаться в постели, мы с нянюшкой не стали противоречить ей.
 — Ты еще слишком юна, чтобы справиться со всем этим, — пыталась оправдать ее мисс Грэм. — Однако лично я намерена помочь твоей матушке, ведь, насколько я понимаю, у тебя на руках есть еще один больной.
 Новелла посмотрела на нее и, дождавшись, пока Даукинс выйдет из комнаты, спросила:
 — Что вам рассказали о нашем госте?
 — Я слышала, будто произошел несчастный случай и теперь за раненым следит нянюшка, — ответила мисс Грэм. — Кроме того, как я догадываюсь, это молодой человек, а тебе полезно иметь собеседника твоего возраста.
 Новелла засмеялась.
 — Ох, мисс Грэм, вы говорите точно так же, как в те времена, когда я была ребенком!
 Помню, как вы говорили папеньке, что мне нужна девочка моих лет, чтобы учиться с ней вместе и соревноваться между собой.
 — Так оно и было, — согласилась мисс Грэм. — И ведь ты старалась изо всех сил, чтобы обогнать Айону, а потом вы вместе сбегали с уроков.
 Новелла захохотала. Как глупо, что до сих пор не пригласили мисс Грэм в поместье, подумала она. Гувернантка очень хорошо умела обустраивать жизнь окружающих, при том что ее собственная жизнь была довольно скучна.
 После ужина девушка сказала;
 — Я надеюсь, мисс Грэм, завтра вы сможете познакомиться с нашим гостем. Вы, наверное, уже знаете, его зовут мистер Вейл.
 — Да, твоя матушка говорила мне, — кивнула мисс Грэм. — Я буду с нетерпением ждать этой встречи.
 Последние слова гувернантка произнесла таким тоном, что стало ясно: ей весьма любопытно познакомиться с Вейлом. Но мисс Грэм была слишком тактична, чтобы задавать нежелательные вопросы.
 И Новелла, и мисс Грэм очень устали, и потому вскоре отправились спать.
 Пожелав спокойной ночи маменьке, Новелла пошла к себе. Когда она проходила мимо комнаты Вейла, ей внезапно захотелось поговорить с ним и расспросить об информации, которую он привез с континента.
 «Не уверена, что он поделится со мной такими важными вещами, — думала она. — Мне остается только воображать, что это может быть, да сочинять себе всякие небылицы».
 В своей спальне она подошла к окну и раздвинула занавески, чтобы посмотреть на звездное небо. Потом открыла створку чуть пошире и заметила внизу, в саду, какое-то шевеление. Ночь была очень тихая, без единого ветерка, однако листва одного рододендрона явно колыхалась. В кустах неподалеку также что-то двигалось.
 Очевидно, там скрываются люди. Не было нужды задаваться вопросом, кто и зачем их послал. Они следят за домом, потому что лорд Гримстон уверен — Вейл все еще скрывается там. Иными словами, он не прекратил своих преследований.
 Новелла отошла от окна. Раздевшись, забралась в постель и почувствовала нервную дрожь.
 Было очень страшно сознавать, что за ней следят и что люди, занятые этим, готовы совершить убийство.
 «Господи, пожалуйста, прошу тебя… не дай им… найти его!» — взмолилась девушка.
 Она подумала, что следует предупредить о происходящем Вейла, однако тотчас осознала бессмысленность этого. Наверняка люди лорда Гримстона не в первый раз следят за домом.
 Видимо, они дожидаются, когда Вейл покинет поместье, дабы разделаться с ним.
 «Что же предпринять? Как спасти его?» — лихорадочно думала Новелла.
 И вдруг словно чей-то голос свыше ответил на ее вопрос, и она поняла, что должна делать.
 Если лорда Гримстона арестуют и отправят в Тауэр, Вейл будет спасен.




 Глава 5


 Прошло около недели.
 Вейл, разумеется, с разрешения нянюшки, надел обычное платье. Новелла поспешила к нему в комнату, чтобы показать найденную в библиотеке книгу о контрабандистах семнадцатого века.
 Это должно заинтересовать его.
 Она нашла Вейла сидящим на подоконнике.
 — У меня есть кое-что для вас, — сказала девушка. — Думаю, вам понравится.
 — Больше всего мне нравится видеть вас. Я только что заявил нянюшке, что сегодня в последний раз отдыхаю после обеда. Ближе к вечеру, когда все садовники и рабочие уйдут, я намерен обследовать ваш сад.
 — Это очень интересно, — заметила Новелла. — Вы уверены, что будете там в безопасности?
 — Я предприму все возможные меры предосторожности, — пообещал Вейл. — Нет ли у вас пистолета вашего отца? Я попросил бы вас одолжить его мне.
 — Ну конечно, — есть.
 На Вейле была одежда ее отца — к счастью, они оказались почти одного роста. Теперь, когда он больше не носил халат и повязал на шею галстук, Новелле он показался еще красивее.
 — Вы хотите, чтобы я принесла пистолет прямо сейчас? — спросила она. — Я знаю, внизу есть три штуки, два из них — дуэльные, они достались отцу по наследству и довольно часто использовались молодыми людьми. Третий пистолет военный, отец оставил его дома, когда уехал в Португалию.
 — Я хотел бы посмотреть их все. Впрочем, это не к спеху. Все равно я не могу выйти, пока в саду работают люди. Однако, честно говоря, меня очень интересуют ваши конюшни.
 — Я покажу вам лошадей, на которых ездила в Лондон, и Герона, на нем я катаюсь каждое угро.
 — Я очень завидовал вам, слыша, как вы спускаетесь вниз, — признался Вейл. — Мне так хотелось присоединиться к вам!
 — Возможно, теперь, когда вокруг больше нет шпионов лорда Гримстона, мы сможем кататься вместе рано по утрам, пока все еще спят.
 — Я подумаю об этом, — пообещал он.
 — Уже то хорошо, что лорд Гримстон позабыл обо мне.
 Вейл улыбнулся.
 — Думаете, это возможно?
 — Ну конечно, возможно. Он больше не появлялся у нас, и могу поклясться, больше никто не торчит в саду по ночам.
 — Тут вы правы, — согласился Вейл. — Но вы, наверное, понимаете, что лорд Гримстон просто тянет время, он хочет посмотреть, что произойдет.
 Новелла бросила на него вопросительный взгляд.
 — Вы могли догадаться, — пояснил Вейл, — после того как благодаря вам я скрылся, он ожидал, что я доложу о его делишках в Лондон и его арестуют.
 — Конечно… теперь… я это понимаю.
 — Он ждал, смею надеяться, со страхом, что произойдет, — продолжал Вейл. — А потом вы поехали в Лондон.
 — Думаю, он знал об этом, — вставила девушка. — Ведь его люди следили за домом.
 И потом, я не сомневаюсь, у него в деревне есть агенты, которые доносят ему обо всем.
 — Его до сих пор не арестовали, — развивал между тем свою версию Вейл, — и он думает, будто все обошлось. К тому же, насколько ему известно, никто не следит за тем, как каждую ночь к его пристани подходят «гвинейские лодки».
 Немного подумав, Новелла спросила;
 — А что же тогда, он думает, случилось с вами?
 — Он надеется и молится о том, чтобы моя рана оказалась серьезнее, чем на самом деле.
 — Так где же вы тогда можете находиться?
 — Я мертв! — отрезал Вейл. — Или в крайнем случае слишком серьезно болен, чтобы помешать ему. Проще говоря, плацдарм очищен, и Гримстон может продолжать свою торговлю.
 Он может даже повстречаться с вами, если ему того захочется.
 — Я понимаю вас. Вы считаете, кто-то доложил ему, будто я уехала в Лондон по делам, связанным с папенькой, и он поверил.
 — Именно так я и думаю. Впрочем, он, конечно, все еще может предполагать, будто я нахожусь в этом доме.
 Новелла решила, что в словах Вейла есть здравый смысл. Это было в некотором роде облегчением. Но в то же время это означало, что контрабандисты и дальше будут везти товар и, таким образом, все больше и больше золота будет течь во Францию.
 — Что же делать? — спросила она.
 — Ничего. Разве что я выйду подышать свежим воздухом — не могу больше оставаться закупоренным в четырех стенах!
 — Вы… хотите… уйти?
 Новелла была потрясена. В эту минуту она ясно поняла, что, если Вейл уйдет, она почувствует себя абсолютно беззащитной.
 В комнате воцарилось молчание.
 — Но, конечно, — нерешительно прервала его Новелла, — виконт Палмерстон и премьер-министр захотят, чтобы вы приехали в Лондон… а это гораздо важнее… всего остального.
 — Я не могу оставить вас без защиты, — сказал Вейл. — Впрочем, мне трудно сообразить, как именно я смогу защитить вас.
 — Но… я думала… о вас, и мне кажется, что… если лорда Гримстона арестуют… он больше не сможет угрожать вам… и деньги больше не будут уходить из его дома… через пролив.
 Она говорила довольно сбивчиво и, увидев выражение лица Вейла, добавила:
 — Я не забыла, что… виконт и премьер-министр… хотели, чтобы я выяснила для них кое-что… но я с трудом могу заставить себя поужинать с лордом Гримстоном.
 — И думать забудьте! — воскликнул Вейл. — Мы подождем еще немного. Потом, если ничего не произойдет, я поеду в Лондон.
 Девушка почувствовала облегчение. Ей страшно было даже подумать о своем одиночестве, если бы уехал Вейл. Она не могла облечь свое отношение к нему в слова. Те несколько дней, что они провели вместе, оставили неизгладимый след в ее душе. Вейл рассказал ей много нового о войне, интересные истории о разных странах, в которых побывал. Особенно увлекательны были его рассказы о России — о тамошних дворцах, царях, их семьях и множестве других вещей.
 Впрочем, когда Новелла раздумывала об услышанном от него перед сном, она обнаружила, что Вейл почти ничего не говорил о себе. Она ничего не знала о том, где он жил, о семье, если она у него была, и почему его называют «агент один-пять».
 Разумеется, девушку мучило любопытство — в конце концов, она всего лишь человек. Однако, будучи совсем не глупой, она понимала, что есть вещи, о которых Вейл никогда ей не расскажет. Задавать же вопросы, на которые она не получит ответа, у нее не было желания.
 Нянюшка строго следила за тем, чтобы Вейл отдыхал, и настояла, чтобы он держал раненую руку на перевязи.
 Работая по дому, Новелла считала мгновения, когда можно будет пойти в комнату Вейла и снова поговорить с ним. Чтобы ему не было скучно, Новелла играла с ним в карты — несколько карточных игр она знала еще с детства.
 До недавнего времени Вейл был уверен, из сада кто-то следит за домом. Даукинс однажды доложил, что торговец задавал какие-то вопросы. Впрочем, миссис Даукинс вполне могла противостоять не в меру любопытным и нахальным людям, которым, по ее мнению, следовало бы заниматься своими делами.
 Теперь Новелла была убеждена, охота закончена. Трудность состояла лишь в том, чтобы определить дальнейшие действия.
 Она протянула Вейлу книгу о контрабандистах, но, как только он открыл ее, в комнату вошел Даукинс. К изумлению девушки, он старательно закрыл за собой дверь и затем объявил:
 — Мисс Новелла, приехал лорд Гримстон.
 Я могу сказать, что вы слишком заняты?
 Похолодев от ужаса, Новелла посмотрела на Вейла. Тот не произнес ни слова, но по его виду она поняла, что он хочет отослать лорда Гримстона несолоно хлебавши. Однако он тихо промолвил:
 — Ведь именно этого мы и ждали. Это означает, что за нами больше не следят.
 Новелла сделала глубокий вдох.
 — Прекрасно. — Она повернулась к Даукинсу. — Проводите его милость в гостиную и скажите, что я выйду через несколько минут.
 Даукинс удалился, и Вейл сказал:
 — Мне невыносимо думать о том, что вам придется сделать. Однако вы обещали виконту помочь и должны сдержать свое слово.
 — Конечно, должна, — согласилась Новелла. — Но… но вы же не уедете… пока я не вернусь от лорда… если он пригласит меня к себе?
 — Вы же знаете, что я не сделаю этого, — ответил Вейл. — Я восхищен вашей храбростью, Новелла, ничего подобного я не замечал ни у одной знакомой мне женщины.
 Она увидела в его глазах странное, непонятное ей выражение.
 Новелла вышла из комнаты и стала спускаться по лестнице, чувствуя себя так, словно ее ждала гильотина.
 Она открыла дверь гостиной. Лорд Гримстон стоял у камина. Взглянув на него, девушка испытала еще большее отвращение, чем прежде.
 — Как поживаете, Новелла? — спросил лорд, когда она подошла ближе. — Вы должны простить меня за то, что я не навестил вас раньше, но я был очень занят.
 Новелла понимала, что это ложь, но сказала только:
 — Сейчас мы все очень заняты.
 — Надеюсь, вашей матушке лучше? — вежливо осведомился лорд Гримстон.
 — Боюсь, она поправится, только когда папенька вернется с полуострова. Она так боится, что его могут убить… Вы ведь знаете, последние известия об армии Веллингтона не слишком обнадеживают.
 Девушка не смотрела на лорда Гримстона из опасения, что ее взгляд выдаст всю ненависть, которую она к нему испытывает. Ведь это он продлевал войну, посылая Наполеону золото, на которое тот покупал оружие!
 — Ну-ну, зачем так огорчаться? — беспечно заметил лорд Гримстон. — Мне кажется, дорогая; Новелла, вам необходимо развлечься.
 Вот почему я пришел к вам с приглашением, которое вы просто не сможете не принять.
 — С каким же?
 — Я ужинаю со своим другом, о котором вы, возможно, слышали. Его зовут сэр Реджинальд Киршо, он владелец большого поместья в Ромни, в трех-четырех милях отсюда.
 — Боюсь… я никогда… не слышала о нем. — Новелла наморщила лоб.
 — Он унаследовал поместье два года назад.
 Он невероятно богат, и я думаю, вам будет приятно познакомиться с ним и еще несколькими моими друзьями.
 — Вы очень добры… — промолвила девушка, — но маменька никогда не позволит мне… принять ваше приглашение., если меня не будет сопровождать… подходящая пожилая дама.
 — Ну разумеется, — согласился лорд Гримстон. — Так случилось, что у меня будет моя тетушка, леди Ньюкомб, которая затем отправится в Брайтон на встречу с принцем-регентом.
 Это звучало весьма солидно, и Новелла сказала единственное, что ей оставалось:
 — Вы очень добры, ваша милость, и я буду рада посетить вас.
 — Я просто счастлив, — произнес лорд Гримстон. — Уверен, вы не только украсите мой стол, но и поразите моих друзей своей красотой.
 Какая-то нотка в его голосе и блеск глаз испугали Новеллу.
 — Завтра вечером я пришлю за вами карету, — продолжал лорд Гримстон. — Я знаю, вы не захотите на ночь глядя беспокоить своего старого грума. И, разумеется, не должны править каретой сами, ведь вы будете великолепны в своем вечернем платье.
 Он рассмеялся, как будто сказал нечто остроумное, во девушка поняла, что он знает о ее поездке в Лондон.
 Она действительно не хотела, чтобы Эбби вез ее куда-то ночью. К старости он стал подслеповат и не любил править лошадьми в темноте.
 3 — Завтра моя карета будет у вас в семь часов вечера, — объявил лорд Гримстон. — Я буду ждать вас с нетерпением.
 Он наклонился вперед и поднес ее руку к своим губам. Почувствовав его жесткое прикосновение, Новелла вздрогнула и попыталась отнять руку. Однако лорд Гримстон не позволил ей это сделать.
 — Вы очень, очень красивы, Новелла, — сказал он низким голосом. — И я хотел бы не только смотреть на вас, но и поговорить с вами, когда представится такая возможность, Почему-то эти слова прозвучали зловеще.
 Сверхчеловеческим усилием Новелла : подавила в себе желание сказать, что она совсем этого не хочет, а потом убежать. Она смогла лишь отнять руку, не показавшись при этом грубой, и улыбнуться.
 — Благодарю вас… за приглашение. Вы так добры, что… пригласили меня… к себе в дом… которого я еще не видела.
 — Я хочу показать вам его полностью — и не только дом, но и массу других вещей, которых вы еще не видели.
 В голосе лорда Гримстона явственно прозвучал какой-то намек. Не в силах более переносить его близость, Новелла отстранилась со словами:
 — Я пойду скажу маменьке о вашем приглашении. Уверена, будь ей лучше, она захотела бы повидать вас.
 — Я помню, ваша матушка всегда была красивой женщиной, но вы, моя дорогая, гораздо красивее. Вы очень своеобразны, но об этом мы с вами поговорим позже.
 Словно почувствовав в его словах угрозу, Новелла отступила еще на шаг.
 — Благодарю, — сказала она, — но не смею задерживать вас… ведь у вас, наверное… много дел.
 Она буквально выталкивала из себя слова, и лорд Гримстон заметил ее страх. В его глазах появилось гадкое выражение, которое девушка не стала даже толковать.
 — В одном вы можете быть уверены. Новелла, — заявил лорд, направляясь к двери, — для вас я никогда не буду слишком занят. Передайте привет вашей матушке и скажите ей, что я уверен: генерал вернется домой уже очень скоро.
 Он вышел в холл, но Новелла не последовала за ним. Ей вдруг показалось, что ноги отказываются держать ее. Однако она тут же укорила себя за излишнюю чувствительность.
 Возможно, во время ужина ей удастся узнать нечто Такое, что заинтересует виконта Палмерстона.
 Колеса кареты лорда Гримстона прошуршали по гравию, и когда наступила тишина, Новелла поняла — лорд уехал. Они одержали победу, ведь лорд поверил, что Вейл не прячется в ее доме.
 В то же время девушку очень пугала ожидающая ее неизвестность.
 «Все, что мне необходимо сделать, — размышляла она, — так это быть разумной и держать ушки на макушке. Вдруг я услышу что-нибудь, что позволить отдать эту банду в руки правосудия».
 В данную минуту это представлялось ей совершенно невыполнимой задачей. Она чувствовала себя маленькой и бесполезной, да к тому же боялась лорда Гримстона как мужчину. Ее повергали в трепет не столько его слова, сколько тон и выражение глаз. У нее было такое ощущение, будто лорд тянет к ней руки и вот-вот схватит, а она не может убежать от него. Пришлось вновь напомнить себе, что она делает все это ради спасения жизни английских солдат. Да если б ее ужин с лордом Гримстоном мог спасти всего одну жизнь, разве она могла бы отказаться от этого?
 Когда Новелла сообщила нянюшке, куда идет, старушка была в ужасе.
 — На ужин к лорду Гримстону? Да что вы задумали! Ваш батюшка никогда не жаловал этого человека!
 — Я знаю, нянюшка, но у меня есть на то серьезные причины.
 — Какие? — встрепенулась нянюшка.
 Новелла взяла ее за руку.
 — Когда я ездила в Лондон, — стала объяснять она, — виконт Палмерстон, военный министр, попросил меня пробраться в дом лорда Гримстона.
 — Зачем это? — удивилась нянюшка.
 — Просто на случай, если я увижу или услышу что-либо, что поможет в борьбе с контрабандистами, дабы избавиться от них раз и навсегда.
 — Ах, с контрабандистами! — хмыкнула нянюшка. — А вы-то здесь с какого боку? Это людишки дрянные! Я частенько говорю в деревне, мол, позор это, что мальчики по ночам, вместо того чтобы спать у себя в постелях, ездят туда-сюда через Канал.
 — Я согласна с тобой, нянюшка. А еще я слышала, хоть это может оказаться не правдой, что лорд Гримстон тесно с ними связан.
 — Если это все из-за его милости, — снова заворчала нянюшка, — так я надеюсь, кто-нибудь вышвырнет его в море и он потонет! Только все равно нечего вам связываться с таким мерзким делом!
 — Я думаю, папенька одобрил бы это, — тихо заметила Новелла. — Только вот что, нянюшка, не стоит говорить маме, куда я собираюсь.
 — Ей такое не понравится, это уж точно, — согласилась старушка. — Нечего огорчать твою бедную матушку, она только-только обрадовалась, что может поговорить с мисс Грэм.
 — Ей тоже ничего не надо говорить, — велела Новелла, — а вот от тебя, нянюшка, у меня секретов никогда не было.
 Это была грубая лесть, но нянюшке она пришлась по душе.
 — Ну ладно, — покорно сказала старушка, — я помогу вам одеться и никому ничего не скажу.
 Только приезжайте обратно поскорей, да не оставайтесь ни минутки после того, как все гости разъедутся.
 — Ну конечно, — пообещала девушка. — Я об этом даже подумать не могла.
 — Не доверяю я этому человеку и никогда не доверяла! — разозлилась нянюшка. — Все говорят, он тот еще тип, так что вы уж постарайтесь не оставаться с ним с глазу на глаз.
 — Ни за что на свете!
 Ворча, нянюшка достала из шкафа лучшее вечернее платье Новеллы и понесла его, гладить.
 На следующий вечер, перед тем как переодеться, Новелла поднялась к матери пожелать ей спокойной ночи.
 — Нянюшка говорит, что вы утомлены, маменька, — сказала она, — поэтому я не стану беспокоить вас после ужина.
 — Сегодня у меня был прекрасный день, — улыбнулась леди Вентмор. — Мы с мисс Грэм говорили о твоих детских праздниках. Сколько дам было соседских ребятишек! Я и не представляю, что с ними теперь сталось!
 — Мальчики сейчас в армии, а девочки вышли замуж и разъехались, — ответила Новелла.
 — Надеюсь, в один прекрасный день с тобой случится то же самое, дорогая, — вздохнула леди Вентмор, — Ты должна найти кого-нибудь не менее доброго и красивого, чем твой дорогой папочка. Боюсь, правда, это будет трудновато.
 — Да, это будет нелегко, маменька, — согласилась Новелла.
 Она поцеловала мать на ночь и поспешила в свою спальню. Нянюшка уже ждала ее, чтобы помочь одеться.
 Новелла посмотрела в зеркало и решила, что выглядит совсем неплохо в белом муслиновом платье с серебристыми лентами, которые перекрещивались под грудью и ниспадали к подолу сзади.
 Девушка отправилась в комнату Вейла.
 Вот уже два дня как они вдвоем совершали прогулки по саду, и у нее сжималось сердце от Одной только мысли, что теперь гостю ничто не мешает уехать в Лондон.
 Когда Новелла вошла в комнату, Вейл стоял у окна. Он повернулся, и девушка в который раз заметила, что в одежде ее отца с изящным высоким воротником он выглядит более привлекательным.
 — Я… я готова… ехать, — дрожащим голосом произнесла Новелла. — Пожалуйста… молитесь за меня… пока меня не будет… потому что я очень испугана… и боюсь, что… все это окажется ни к чему.
 — Вы не можете сделать большего, — заметил Вейл. — Конечно, я буду молиться, чтобы вы. Новелла, не пострадали.
 Он снова посмотрел на нее и произнес как бы в раздумье:
 — Вы слишком красивы, чтобы ужинать с такой свиньей, как этот Гримстон. Я хотел бы, чтобы вы поужинали со мной.
 Сердце Новеллы забилось чаще, когда она поняла, что тоже хотела бы этого. Устыдившись собственных мыслей, она сказала:
 — Нам понадобилась бы сопровождающая… и, если бы ужин происходил по соседству… пришлось бы брать с собой нянюшку или… мисс Грэм.
 Вейл рассмеялся.
 — Я думал о том, чтобы съездить с вами в Лондон. А это было бы весьма предосудительно, не будь с нами изрядного количества друзей.
 — Мне так хочется побывать на празднике в Лондоне! — молвила Новелла. — Однако вряд ли этому суждено сбыться. Мне придется… довольствоваться его милостью.
 — Это совсем другое дело, — заметил Вейл. — Вам надо будет слушать все, о чем они говорят, и стараться понять, нет ли в их словах скрытого смысла.
 Новелла подумала, что ему наверняка приходилось делать то же самое, выполняя секретные задания.
 — Я буду внимательно слушать, — пообещала она. — Жаль, что вы… что вас со мной не будет.
 — Не забывайте, его милость считает меня мертвым и не опасается меня, — улыбнулся Вейл, — Я буду… очень, очень… осторожна.
 — В первую очередь позаботьтесь о себе! — приказал Вейл.
 К ее удивлению, он пересек комнату и, приблизившись, приподнял ее подбородок.
 — Вы слишком красивы для таких вещей, — Сурово сказал он, — слишком красивы и слишком юны!
 От этого прикосновения ее бросило в дрожь.
 Вейл продолжал смотреть на нее каким-то непонятным взглядом, и девушка попятилась к двери.
 — Спокойной ночи, — сказала она, — и… не беспокойтесь обо мне.
 — Уж беспокоиться-то я буду наверняка.
 Его голос показался Новелле мрачным и злым.
 Все еще чувствуя его прикосновение, Новелла спустилась по лестнице. Нянюшка отыскала и оставила в холле бархатный плащ леди Вентмор. Пять минут спустя за окном послышался звук подъезжающего экипажа.
 Девушка не стала ждать, пока Даукинс доложит о нем, и вышла из дома. Она отметила, что за ней прислали хорошенькую карету, запряженную двумя лошадьми. На дверцах красовался герб лорда Гримстона.
 Даукинс накинул ей на плечи плащ. Пока «она спускалась по лестнице, лакей открыл дверцу кареты. Внутри карета оказалась гораздо роскошнее любого экипажа ее отца. Впрочем, не следовало забывать, что Вентморам приходилось экономить из-за войны, а лорд Гримстон наживал себе состояние, торгуя контрабандными товарами из Франции. Новелла почувствовала, как в ней закипает ярость. Что бы ни случилось, лорд должен предстать перед судом.
 «Ненавижу его! Ненавижу!» — подумала она, вспомнив, что те же самые мысли пришли ей в голову после того, как она впервые увидела его.
 Девушке казалось, колеса кареты, везущей ее, к дому лорда Гримстона, повторяют одно и то же слово: «Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!»




 Глава 6


 Дом лорда Гримстона оказался гораздо больше, чем ожидала Новелла. Однако, осмотревшись, она заметила, что обставлен он довольно безвкусно.
 Девушка шла вслед за дворецким через просторный холл и обнаружила, что в доме слишком много слуг. Гостиная, к ее удивлению, оказалась на втором этаже.
 Это была огромная комната с окнами на море.
 Там уже собралось несколько человек.
 После объявления дворецкого к Новелле подошел лорд Гримстон. В вечернем костюме, который всегда нравился девушке на отце, лорд выглядел омерзительно. Он пожал ей руку и слишком долго держал в своей ладони. Это вызвало в ней еще больший страх и презрение к хозяину дома.
 Лорд Гримстон представил ее остальным гостям.
 Первой была его тетушка, леди Ньюкомб, женщина явно пожилая. Новелла очень удивилась, что она сильно накрашена, — с ярко-черными ресницами, розовыми щеками и красными губами.
 — А, Герберт, так это и есть тот прелестный цыпленочек, о котором ты мне рассказывал? — закудахтала она.
 Кто-то из гостей рассмеялся. Это был сэр Реджинальд Киршо. Новелла представляла его совсем не таким. На самом деле он походил на мелкого клерка. Позже девушка узнала, что до ухода на покой Киршо работал в одном из министерств Лондона.
 В комнате находились еще четверо мужчин, все среднего возраста, все соседи лорда Гримстона. У одного из них был дом в Дувре, у другого, как у сэра Реджинальда, — в Ромни. Еще двое сообщили, что живут дальше по берегу.
 Все гости пили шампанское, однако Новелла пробовала его только на Рождество и потому пила очень медленно. Мужчины смеялись над шутками, которых девушка не понимала. Они долго пили, и Новелла потеряла всякую надежду услышать что-либо, представляющее интерес для виконта Палмерстона.
 Когда вся компания перешла в столовую, леди Ньюкомб расположилась в конце стола, а Новеллу усадили по правую руку от лорда Гримстона. Лорд продолжал расточать юной гостье грубые комплименты, произнося их басовитым голосом.
 Ужин еще не кончился, а Новелла все больше и больше пугалась и чаяла только улизнуть как можно скорее. Однако блюд было много, и, как она подметила, все они были французские. Гости пили французское шампанское, французское вино и французское бренди. На столе стоял паштет, который мог быть изготовлен только во Франции.
 Потом внесли трюфели, которые Новелла узнала, несмотря даже на то, что до сих пор ей не приходилось их пробовать. Она была уверена, это блюдо также прибыло с континента.
 Мужчины ели очень много, Новелла же смогла только отведать понемножку от каждого предложенного блюда. Смотревший на нее лорд Гримстон заметил:
 — Вы очень худенькая, Новелла. Неужели вы специально худеете, как другие глупые женщины? Или у вас дома нет такой вкусной еды, как здесь?
 — Я совсем не стараюсь похудеть! — ответила девушка. — И еда у нас дома хорошая.
 Просто теперь, когда мой отец не с нами, я отвыкла от званых ужинов.
 — Вот это я вам обеспечу, когда вы снова приедете, — пообещал лорд Гримстон. Он говорил так, словно ожидал ее частых визитов, и она едва сдержала дрожь.
 Сэр Реджинальд, сидевший по другую сторону от лорда Гримстона, громко произнес:
 — У вас великолепная еда, и я очень благодарен вам за то, что могу наслаждаться тем же у себя дома.
 Новелла подметила, что на последних словах он понизил голос и бросил на лорда Гримстона многозначительный взгляд. Девушка поняла, он принадлежит к той самой шайке, о которой она пыталась собрать сведения.
 Четверо слуг подливали в бокалы вино, чуть только кто-нибудь из мужчин успевал сделать глоток. К концу ужина голоса джентльменов стали ниже и громче, а смех над собственными шутками — все продолжительнее. На другом конце стола не менее громко смеялась леди Ньюкомб.
 Она шлепнула по руке своего соседа справа, словно в наказание за какую-то дерзость.
 «Ненавижу этих людей, — подумала Новелла. — Скорей бы попасть домой!»
 Но тут она сказала себе, что должна быть внимательнее к разговорам вокруг. Если сэр Реджинальд в одной шайке с лордом Гримстоном, прочие гости также могут принадлежать к ней.
 Какой-то мужчина поднял стакан и произнес:
 — Думаю, всем нам следует выпить за нашего хозяина. Мы очень благодарны ему за его доброту!
 — Слушайте, слушайте!
 — подхватили остальные гости.
 Лорд Гримстон откинулся на спинку стула с довольной улыбкой.
 — Когда вы доберетесь домой, можете поблагодарить меня еще раз, — снисходительно произнес он.
 Новелла заметила, что глаза мужчин заблестели: в них был нескрываемый интерес. Все снова подняли стаканы и осушили их.
 Позже, когда мужчины перешли на бренди, леди Ньюкомб неохотно сказала:
 — Думаю, нам, женщинам, самое время отправиться в гостиную.
 — Скоро мы присоединимся к вам, — ответил лорд Гримстон.
 Новелла, которой уже очень давно хотелось уйти, быстро вскочила на ноги. Когда она проходила мимо лорда Гримстона, тот протянул руку и коснулся ее руки.
 — Я не оставлю вас надолго, моя красавица, — пообещал он. — Мне столько нужно сказать вам!
 Новелле безумно хотелось заявить, что она уезжает домой, однако она решила, что это было бы ошибкой. Вместе с леди Ньюкомб она вышла из столовой, пересекла холл и поднялась по лестнице.
 В гостиной горели два хрустальных канделябра. Новелле пришлось признать, что комната довольно красива, но все же не так, как гостиная матери. Она прошла через всю комнату к окну. Занавески не были задвинуты, и она увидела, как над морем появляются звезды и лунный свет скользит по волнам. Очень красивое зрелище! Трудно поверить, что люди внизу используют это море, дабы делать деньги, и предают свою страну.
 Не желая думать об этом сейчас. Новелла отвернулась. К своему удивлению, она обнаружила, что осталась в гостиной одна, — должно быть, леди Ньюкомб пошла освежиться. Однако время шло, а она не появлялась, и Новелла решила, что женщина легла спать, не пожелав ей спокойной ночи. В таком случае она остается без сопровождающей.
 «Как только джентльмены придут из столовой, я скажу, что должна ехать», — подумала девушка.
 Она вернулась к окну, чтобы снова посмотреть на звезды. Ей показалось, будто прошло очень много времени; на самом же деле она простояла у окна всего минут пятнадцать, прежде чем из столовой донеслись до нее мужские голоса. Новелла не смогла заставить себя сесть и ждала мужчин стоя. Она смотрела на картины; ни одна из них не принадлежала кисти какого-либо известного художника. Когда это занятие наскучило ей, девушка осмотрела большой шкаф, в котором хранилась посредственная коллекция фарфора. Мать научила ее определять подлинность старинных вещей. Девушке казалось, что все в комнате куплено лордом Гримстоном сравнительно недавно. Ни один предмет не выглядел так, словно прошел через века, в то время как в доме Вентморов таких вещей было много.
 Новелла уже начала думать, что о ней забыли, но тут открылась дверь, и вошел лорд Гримстон. Новелла повернулась к нему.
 — Ваша милость, насколько я поняла, леди Ньюкомб легла спать, поэтому я должна отправиться домой.
 — Не торопитесь, — низким голосом произнес лорд Гримстон, подходя к девушке. — Я проводил гостей, и теперь у меня появилась замечательная возможность поговорить с очень красивой юной леди.
 Новелла сделала глубокий вдох.
 — Моя маменька» не одобрила бы этого, — торопливо молвила она. — Прошу вас, милорд, позвольте мне удалиться.
 — Как я уже говорил, не следует спешить, — усмехнулся лорд Гримстон. — Я не мог дождаться минуты, когда смогу рассказать вам, как вы прекрасны.
 Новелла вздрогнула. Взгляд лорда Гримстона поверг ее в трепет.
 — Пожалуйста… пожалуйста, — взмолилась она, — я должна… ехать. Маменька… ждет меня.
 — Так вы боитесь меня! — воскликнул лорд Гримстон, всем своим видом показывая, что это доставляет ему удовольствие.
 И вдруг он резким рывком притянул девушку к себе и крепко прижал.
 — Вы сводите меня с ума! — шептал он. — Я не могу устоять перед вашей красотой и невинностью!
 Новелла испытала настоящий шок, поняв, что он вот-вот поцелует ее. Она изо всех сил пыталась вырваться.
 — Так вы хотите побороться со мной! — ухмыльнулся лорд Гримстон. — Что ж, это мне нравится! Но можете быть уверены, моя перепуганная голубка, победителем буду я!
 — Оставьте… меня! Не смейте… прикасаться… ко мне! — закричала Новелла.
 На толстых губах лорда заиграла улыбка. Он стал прижимать девушку все сильнее. Его руки казались ей стальными, и она с трудом могла дышать. Когда его рот приблизился к ее губам, Новелла начала мотать головой. Наконец его губы оказались у ее щеки, и девушка исторгла крик ужаса.
 Внезапно распахнулась дверь, и мужской голос произнес:
 — Bonsoir, cher ami! Я привез вам очень важные les lettres. Voila! 1 .
 Вслед за слугой в комнату вошел человек в длинном черном плаще, мягкая черная шляпа была низко надвинута на лоб. В вытянутой руке он держал два письма. Из-под шляпы выглядывали закрученные усы, выдававшие в нем иностранца.
 Лорд Гримстон был так удивлен его появлением, что ослабил хватку, и Новелла мигом выскользнула из его рук.
 Между тем француз уже пересекал комнату, и слуга закрыл за ним дверь.
 — Что это? Кто вы? — начал расспрашивать лорд Гримстон.
 — Void uos lettres, monsieur! 2 — Француз протянул ему конверты. — У меня есть un message pour vous 3 .
 С этими словами он склонился к лорду Гримстону, смотревшему на него во все глаза. Затем нанес мощный удар лорду в подбородок, и его светлость взлетел в воздух, а потом упал на пол.
 Это было так неожиданно, что Новелла вскрикнула.
 Француз негромко сказал:
 — Все в порядке, дорогая моя, только молчите. Нам не нужно привлекать внимание.
 Это был Вейл! Вейл!
 Новелла не узнала его в таком странном обличье. Теперь она стояла, глядя, как Вейл достает из кармана шелковый платок и затыкает своей жертве рот. После этого он связан лорда по рукам и ногам веревкой, извлеченной из кармана плаща, отодвинул стоявший у окна диван, затащил за него связанного лорда и задвинул диван обратно.
 Улыбаясь, Вейл подошел к Новелле.
 — Вы… здесь! Вы… здесь! — лепетала девушка. — Я была так напугана… а вы… вы пришли!
 — Вы должны были доверять мне, — сказал Вейл. — А теперь нам надо выбираться отсюда.
 Он посмотрел на девушку. Глаза ее были широко распахнуты, но в них уже не было прежнего страха.
 Наклонившись, Вейл осторожно коснулся ее губ своими.
 Новелла испытала впервые какое-то необъяснимое чувство — неужели он поцеловал ее? Но в этот миг Вейл произнес:
 — Теперь нам нужно уходить отсюда. Если слуги поймут, кто я такой, они убьют меня. Тебе придется соглашаться со всем, что я скажу, и постараться выглядеть довольной вечером.
 Это был приказ. Новелла заставила себя сосредоточиться на его словах и забыть о восторге, от которого ее сердце вздрогнуло.
 Вейл натянул еще ниже шляпу и подошел к двери.
 — Улыбнись, — велел он, — и помаши рукой хозяину.
 Потом открыл дверь и громко сказал на французском вперемежку с английским:
 — Bonne null, топ ami! 4 Приятого вам чтение lettres 5 . Я поговорить с вами об них завтра.
 Новелла помахала рукой.
 — Спокойной ночи, милорд, и спасибо вам большое.
 Девушке казалось, что ее голос звучит довольно естественно, хотя вся она дрожала после пережитого.
 Вейл закрыл за собой дверь и неторопливо пошел вниз по лестнице.
 В холле околачивались четверо мужчин — дворецкий и три лакея, выглядевшие, однако, слишком большими и грубыми для обычных слуг.
 Вейл обратился к дворецкому:
 — Monsieur ваш хозяин просить меня взять mademoiselle со мной и проводить до ее дом. Он оч-чень занять письмами и не беспокоить его, пока он не звать — понимаете?
 — Я понял, сэр.
 — Я увозить mademoiselle, — Вейл улыбнулся из-под усов, — в моя лодка. Дальше по берегу ее ждать карета.
 Он указал куда-то на запад.
 — Пройдемте за мной, сэр, — сказал дворецкий, — я покажу вам дорогу.
 Он пошел вперед, и Вейл последовал за ним, заметив:
 — Ax, oui 6 , я помнить, когда j'arriue 7 .
 Они миновали длинный коридор и вышли через тяжелую дверь, за которой начинались ступеньки, ведущие прямо к морю.
 Приехав в дом лорда Гримстона, Новелла сразу подметила, что здание выстроено на утесе, возвышающемся над морем. Она решила, что, должно быть, когда-то дом служил сторожевой башней или крепостью, а остальные строения были присоединены к нему позже.
 Начав спускаться по лестнице, Вейл сказал все еще сопровождавшему их дворецкому:
 — Maintenant 8 я найти путь. Merci bеаисоuр 9 за votre attention 10 .
 Он сунул дворецкому деньги, которые тот жадно схватил и не стал более идти за гостями.
 Вейл с Новеллой пошли дальше по лестнице.
 Вейл взял ее за руку, и она почувствовала на своей ладони его сильные пальцы. Девушка дрожала — ведь люди в холле наверняка застрелили бы Вейла, если б догадались, кто он на самом деле.
 Понимая, что опасность еще не миновала, Вейл ускорил шаг. Фонарь наверху лестницы и луна внизу хорошо освещали ступеньки.
 Наконец лестница привела их в прекрасную подземную гавань, где уже ждала лодка с двенадцатью гребцами. Было очевидно, что все здесь устроено специально для контрабандистов.
 При появлении Вейла и Новеллы один человек вылез из лодки. Вейл тихо спросил его:
 — Все в порядке, Том?
 — Они заперты, сэр, — ответил тот. — Мы подменили все, что нашли, тем, что привезли.
 — Хорошо! — сказал Вейл.
 Он поднял Новеллу на руки и бережно усадил в лодку. Затем последовал за ней и устроился рядом. Том прыгнул на свое место и взял весло. Не дожидаясь приказа, гребцы начали выводить лодку из водной пещеры.
 Новелла заметила на пристани кипу упаковочных ящиков. Лодка также была нагружена тяжелыми запечатанными ящиками.
 Лодка вышла на открытую воду, и двенадцать гребцов ударили веслами, направляя судно на юг.
 Вейл не произнес ни слова, лишь крепко сжимал руку Новеллы. А она думала о том, как вовремя он появился, чтобы вызволить ее из когтей лорда Гримстона, и с трудом верила, что Вейл действительно здесь. Он выдал себя за француза, и ей хотелось задать ему тысячу вопросов, однако сейчас все происходящее казалось ей сном. Единственной реальностью были его пальцы на ее руке.
 Примерно через полчаса они вошли в маленький пустой заливчик. Гребцы подтащили лодку к берегу, и Том первый вылез из нее. На нем были высокие рыбацкие сапоги. Он подошел к тому месту, где сидела девушка.
 — Том отнесет вас на берег, — тихо произнес Вейл.
 Мужчина поднял Новеллу и мягко опустил на песок. Через минуту рядом с ней появился Вейл. У него в руках был небольшой мешочек, видимо, с деньгами. Он протянул его гребцу.
 — Спасибо за помощь, Том. Сегодня вы замечательно потрудились и нанесли удар по заклятым предателям. Надеюсь, они поплатятся за то, что так долго делали.
 — Я тоже надеюсь, сэр, — ответил Том. — Спасибо вам от всех нас.
 Вейл пожал ему руку и очень удивил Новеллу, взяв ее на руки. Он понес ее через песок по маленькой извилистой тропинке, которая вела на вершину невысокого холма. Там девушка увидела карету, запряженную четверкой лошадей.
 Лакей спрыгнул с запяток и распахнул перед ними дверь.
 Вейл опустил Новеллу на сиденье и сел рядом. Карета тронулась.
 Когда Вейл снял черную шляпу и отцепил бутафорские усы, Новелла воскликнула:
 — Ты… ты спас меня! О Вейл! Как… как ты смог… совершить такое?
 Слова замерли у нее на губах, по щекам заструились слезы.
 Вейл обнял ее.
 — Все в порядке, моя дорогая. Мы победили. Эта свинья еще не успеет прийти в себя, как солдаты уже будут в замке и все кончится.
 — Я… я не понимаю, — всхлипывала Новелла, — но ты… ты здесь! Как тебе удалось… прийти как раз тогда, когда… когда ты был мне так… нужен?
 Она произнесла это надломленным голосом, но Вейл не ответил. Он осторожно приподнял ее подбородок и поцеловал.
 Этот поцелуй не был похож на прежний.
 Сейчас Вейл целовал девушку так страстно и самозабвенно, словно боялся потерять ее.
 Вскоре Новелла перестала плакать. Волна радости хлынула в сердце.
 Вейл целовал ее глаза, маленький прямой носик, щеки и снова завладел губами.
 — Я люблю тебя! — выдохнул он. — Господи, как я тебя люблю! Я думал, что никогда не смогу сказать тебе это.
 — П-почему?
 — Мне нечего было предложить тебе, моя дорогая. Я был всего лишь человеком, которого за порогом убежища поджидала неминуемая смерть.
 — Я… я не могу думать об этом, — пробормотала Новелла. — Но теперь… с тобой все… все хорошо? Твоей руке не стало хуже?
 Вейл не ответил, и Новелла добавила:
 — Эти люди… они могли… снова стрелять в тебя!
 — Пришлось рискнуть, — негромко промолвил Вейл. — Но теперь мы в безопасности, и люди Гримстона больше не будут искать меня.
 — Ты… ты уверен в этом? — робко спросила Новелла. Вновь она почувствовала страх и положила руку на грудь спасенному ею человеку, как будто желая защитить его.
 — Теперь все хорошо, моя драгоценная, — успокоил он ее.
 — Но ведь люди лорда Гримстона могли… узнать тебя!
 — Меня могла узнать ты, — мягко поправил он, — и если бы ты выказала удивление, игра могла быть проиграна.
 — Но… ты провел меня, — сказала Новелла. — Разве могла я представить хоть на мгновение, что ты появишься в доме лорда Гримстона… ведь он пытался… убить тебя!
 Она всхлипнула.
 — А ты так замечательно сыграл свою роль, что… никто и не догадался… кто ты такой.
 Вейл засмеялся.
 — Что ж, я могу гордиться собой.
 — Но ты… ты пришел один… и любой из этих мужчин мог… заподозрить, что ты — это ты, — пролепетала девушка.
 — Я верил в то, что мой ангел-хранитель по имени Новелла спасет меня. А ты сделала гораздо больше, дорогая моя, и теперь виконт Палмерстон и премьер-министр будут очень довольны тобой.
 — Я уверена, все гости лорда Гримстона из одной шайки, — молвила Новелла, — но не могу это доказать.
 — А этого и не надо, — заметил Вейл — Несомненно, каждый из них взял с собой по ящику шампанского или бренди. Когда к ним в дом придут солдаты, обнаружится, что эти люди хранят у себя контрабанду.
 — О, как умно… как умно ты придумал! — воскликнула Новелла.
 — Я рад, что ты одобряешь мою работу, но больше всего горжусь тем, что успел скрутить этого дьявола прежде, чем он поцеловал тебя.
 — Я… я сопротивлялась… но он такой… с-сильный, — прошептала Новелла.
 — А теперь скажи мне, что я единственный мужчина, который целовал тебя, — потребовал Вейл.
 — Я… я даже не знала… что поцелуй может быть так прекрасен… до того, как ты поцеловал меня, — призналась Новелла.
 И Вейл снова целовал ее до тех пор, пока луна и звезды не оказались в карете и зажглись в ее душе.




 Глава 7


 Новелла зашевелилась в объятиях Вейла и спросила:
 — Скоро мы уже… будем дома?
 — Мы едем не домой.
 Новелла открыла рот от удивления.
 — Но маменька… будет волноваться… если я не вернусь.
 — Я объяснил твоей матушке, что везу тебя к себе домой.
 — Ты… объяснил это… маменьке? Тогда ты должен был сказать ей, что я… с лордом Гримстоном!
 — Я сказал ей, ты отправилась поужинать с ним, чтобы помочь Англии победить в войне.
 Твоя матушка немедленно сказала, что именно этого хотел бы от тебя твой отец.
 Новелла облегченно вздохнула.
 — Все равно, я думаю… — нервничала она, — что маменька… будет волноваться… если я не вернусь домой.
 — Я не могу рисковать. Кто-то из людей лорда Гримстона мог избежать ареста и начать искать тебя и меня, — пояснил Вейл.
 — А я и позабыла об этом, — потупилась девушка.
 Она испуганно вцепилась в лацкан его сюртука.
 — Ты в безопасности… обещай мне… что ты будешь в безопасности… и на тебя больше никто не нападет.
 — Думаю, этого не случится, — сказал Вейл, — тем более там, куда я тебя везу.
 — А куда ты… везешь меня? — спросила Новелла. — Я так… потрясена всем происшедшим… Сначала ты под видом француза… потом лодка… а потом эта миленькая карета… у меня просто в голове шумит.
 — Я хочу, чтобы ты думала только об одном — что я люблю тебя.
 Он коснулся губами ее лба. Это не был поцелуй страсти, однако Новелла ощутила, как по жилам скользнуло пламя.
 — Думаю, — чуть погодя произнес Вейл, — я должен рассказать тебе обо всем с самого начала. А потом мы сможем позабыть эту историю и думать только о себе.
 — Да… расскажи… пожалуйста, расскажи, — попросила Новелла. — Я… так заинтригована… с той самой минуты… как ты вбежал в холл… и попросил о спасении.
 Вейл засмеялся.
 — Представляю, как странно это выглядело.
 — Я так боялась… что эти люди… снова ранят тебя.
 Вспомнив состояние тревоги, в котором она находилась весь вечер, девушка спрятала лицо на плече своего спутника.
 Он крепко прижал ее к себе и объявил:
 — Итак, я начинаю волшебную сказку с очень счастливым концом.
 — Это я и хочу услышать, — прошептала девушка.
 — Когда ты вернулась из Лондона и сказала мне, что премьер-министр и виконт Палмерстон расспрашивали обо мне, я понял, что ты в опасности. Ты наверняка привлекла бы внимание лорда Гримстона и могла оказаться в беде из-за его подозрений.
 Покрепче обняв ее, Вейл продолжал:
 — Когда я увидел тебя в объятиях этого типа… ему повезло, что он остался жив!
 Ярость в его голосе очень понравилась Новелле.
 — Мне совсем не хотелось, чтобы ты пострадала, поэтому я написал виконту Палмерстону и рассказал ему, чего хочу.
 — Ты… написал ему? Как… как же ты сделал это?
 — Думаю, ты удивишься, — усмехнулся Вейл, — но я написал самое обыкновенное письмо и отправил его по почте.
 — Я… я и не подумала о такой возможности… когда ты послал меня в Лондон… с той шифрованной запиской.
 — Это совсем другое дело. Та записка была столь важна, что должна была попасть в военное министерство как можно быстрее.
 Он вздохнул.
 — А вся эта история начиналась так. Я задержался, разыскивая контрабандиста, который мог бы доставить меня в Англию. Потом меня схватили люди Гримстона, а потом я был ранен, когда убегал от них.
 — Я… не в состоянии даже думать о том, что они… могли убить тебя! — тихо произнесла Новелла.
 — Но я ведь жив, дорогая моя.
 Он поцеловал ее в лоб.
 — В письме я попросил виконта Палмерстона прислать знатока азбуки Морзе, чтобы он каждую ночь дежурил у вас в саду после наступления темноты.
 — Но… зачем? — удивилась Новелла.
 — Я был уверен: решив, что я мертв или слишком болен, чтобы вывести на чистую воду его делишки, лорд Гримстон пригласит тебя на ужин.
 — Я… я понимаю, как ты додумался до этого, — сказала девушка, — но… зачем был нужен человек… который знает азбуку Морзе?
 — Чтобы в тот момент, когда тебе было бы известно время ужина с этим дьяволом, я мог связаться с ним и начать осуществление плана по твоему спасению.
 — Ты… ты имеешь в виду… ту лодку… на которой ты так неожиданно прибыл? — нерешительно спросила Новелла.
 — Вот именно! — подтвердил Вейл.
 — Но… как же ты мог… пойти на такой риск?.. Ведь если б они узнали тебя… ты был бы убит!
 Вейла умилила тревожная нотка в ее голосе.
 — Нет такого риска, на который я не пошел бы ради тебя, — тихо ответил он. — К тому же я знал, это даст виконту необходимую информацию.
 — Ты… догадался, что… люди, приглашенные на ужин… и есть банда Гримстона?
 — Это казалось мне весьма вероятным. Я подумал, если они поужинают с лордом Гримстоном, то потом увезут к себе домой часть добычи. Остальной товар будет дожидаться в пещере тех, кто отвезет его на продажу в Лондон.
 — Какой ты… какой ты умный! — воскликнула Новелла.
 — Ведь дело касалось тебя, — ответил Вейл, — а значит, было самым важным в моей жизни. Я должен был победить!
 Новелла прижалась щекой к его плечу.
 — Я оказался прав, — продолжал Вейл. — Когда этой ночью меня привезли в пещеру, я увидел массу товаров, доставленных из Франции. Я отправился в дом спасать тебя, а в это время гребцы подменили ящики другими, которые привезли с собой.
 — А что было в тех, которые вы привезли? — полюбопытствовала Новелла.
 — Камни! — улыбнулся Вейл.
 Новелла рассмеялась.
 — Когда ящики были подменены, Том и другие гребцы связали слуг лорда Гримстона и спрятали в другой пещере, где их найдут солдаты.
 — Ты… ты продумал каждую мелочь! — Новелла с благоговением посмотрела на Вейла.
 — У меня для этого было достаточно времени, которое я проводил без тебя, — объяснил он, — но это было так неприятно, что я лелею надежду никогда больше не оставаться в одиночестве.
 — А теперь… ты в безопасности… тебе абсолютно ничего не грозит.
 — Только в том случае, если ты станешь присматривать за мной, заботиться обо мне и, конечно, прятать меня, когда я вынужден буду скрываться, хотя, как я уже говорил тебе, у меня в доме нет потайных ходов.
 — Значит, мы едем к тебе домой?
 — Да, мой дом находится на полпути из Вентмор-Холла в Лондон. Он совсем не похож на твой дом, но я надеюсь, он тебе понравится.
 — Ну конечно! — согласилась Новелла. — Но я… все еще волнуюсь… немного волнуюсь за маменьку.
 — Даю тебе слово, я постарался все обставить как можно проще. Я сказал твоей матушке, что за тобой присмотрит моя бабушка, которая жила в моем доме, пока меня не было в стране.
 Немного подумав, Вейл добавил:
 — Кроме того, я предложил твоей матушке одну вещь, она наверняка тебе понравится.
 — Какую? — спросила Новелла.
 — Когда я говорил ей, куда еду и как это важно, рядом с ней были нянюшка и мисс Грэм, — пояснил Вейл. — Я сказал им, что лорда Гримстона обязательно расстреляют за предательство или его ждет пожизненное заключение в Тауэр, и тогда его дом останется пуст.
 Новелла не поняла, что в этом важного, но продолжала молча слушать.
 — Это большой дом, — рассказывал Вейл, — а у лорда, благодарение небесам, нет наследника.
 Значит, поместье будет конфисковано короной.
 Новелла все еще ничего не понимала, и наконец Вейл объяснил:
 — Вот я и хочу предложить виконту Палмерстону устроить там госпиталь для тех, кто сражался в армии Веллингтона, — она, кстати, скоро войдет во Францию.
 — Госпиталь! — воскликнула Новелла.
 — Боюсь, он понадобится очень многим, — заметил Вейл. — Я предложил твоей матушке управлять им — разумеется, с помощью мисс Грэм и нянюшки, Новелла тихонько вскрикнула.
 — Я… я не могу поверить в это! Это… это замечательная идея! Маменьке наверняка хотелось чего-то подобного.
 — Она сразу же согласилась. Думаю, когда вернется твой отец, а это случится самое позднее через год, он найдет твою матушку здоровой и такой же, как перед своим отъездом.
 — Какой ты… умный… и замечательный… — обвила его шею руками Новелла. — Ты подумал даже о том, что не только заинтересует маму, но и… поможет ей выздороветь! О, спасибо тебе… спасибо! Ты… ты великолепен!
 Вейл поцеловал ее. Девушка крепче прижалась к нему, и в этот миг лошади замедлили бег.
 — Вот мы и дома, — тихо сказал Вейл. — Теперь, дорогая моя, мы с тобой в безопасности. Я доскажу тебе свою историю, в доме.
 Карета остановилась, и Новелла увидела из окна каменные ступени, покрытые красным ковром. Лакей в живописной ливрее спустился по ним и открыл дверь кареты. Вейл вышел и помог сойти Новелле. Держась за руки, они поднялись по ступеням, на них с обеих сторон были высечены гербы.
 Дом с множеством окон, в которых отражался лунный свет, поражал своей грандиозностью.
 Внутри он был не менее впечатляющим. Великолепный холл. Необычайно красивая лестница с перилами из хрусталя и золота.
 Седой дворецкий поклонился Вейлу.
 — Добро пожаловать домой, милорд.
 — Давно я здесь не был, Уотсон, — расчувствовался Вейл. — До чего же приятно вернуться!
 — В гостиной вас ждут шампанское и сэндвичи, милорд, — доложил Уотсон. — Ее светлость удалилась спать. Она подумала, вы поймете ее.
 — Да, конечно. Я не знал точно, когда мы прибудем, так что ее светлости трудно было бы нас дождаться.
 За разговором дворецкий сопровождал хозяина и гостью на противоположный конец холла.
 Ошеломленная происходящим, Новелла крепко держалась за руку Вейла. Он завел ее в огромную комнату, роскошнее которой девушка не видела.
 Массивные канделябры лучились сотнями огней. Камин и золоченая мебель, без сомнения, были сработаны братьями Адам. Матушка говорила Новелле, что больше собственного дома в елизаветинском стиле она любит только образцы палладианской архитектуры прошлого столетия.
 На столе в углу молодых людей ждала бутылка шампанского в золотом ведерке со льдом.
 Вейл налил два бокала, один он протянул Новелле. Дворецкий, поняв, что сделал все необходимое, удалился.
 — А теперь, драгоценная моя, выпьем за наше счастье.
 — Это твой дом? — спросила Новелла. — А дворецкий… он ведь называет тебя милордом…
 — Теперь я наконец могу сказать тебе правду» — ответил Вейл. — Я — граф Харчестерский, а моя бабушка, которая будет твоей сопровождающей, — вдовствующая графиня Лонгитская.
 Девушка замерла от удивления.
 — Так ты… очень знатен! — воскликнула она. — А этот огромный дом…
 — Я хочу, чтобы ты полюбила его так же, как я, — улыбнулся Вейл. — А теперь, моя дорогая, я прошу тебя стать моей женой.
 Новелла ошеломленно воззрилась на него.
 Он взял из ее руки бокал, поставил его на стол и привлек девушку к себе.
 — Ты и представить себе не можешь, — признался Вейл, — как тяжело было изо дня в день видеть тебя и не иметь возможности сказать, как я люблю тебя. Мне так хотелось поцеловать тебя!
 И, не дожидаясь ответа, он стал целовать ее требовательно и страстно.
 Новелла воспарила на небеса.
 Когда Вейл наконец оторвался от нее, она неуверенно спросила:
 — Ты… ты и вправду… просил меня… стать твоей женой?
 — Я твердо намерен жениться на тебе, — ответил Вейл, — по той простой причине, что не могу жить без тебя. Я хочу, чтобы ты защищала меня, заботилась обо мне и сделала этот дом сказочным дворцом счастья.
 Он снова улыбнулся и приподнял ее подбородок.
 — Я рассказал тебе мою сказку, — молвил он, глядя в ее глаза. — Она должна закончиться словами: «Они жили долго и счастливо вместе».
 Новелла вся светилась. Но вдруг уткнулась лицом в его плечо и сказала:
 — Я люблю тебя… и ты знаешь это… но я не стану твоей женой.
 Она почувствовала, как он напрягся.
 — Почему? Что ты имеешь в виду? — недоумевал Вейл. — Ведь ты так целовала меня, что трудно поверить, будто не хочешь выйти за меня замуж?
 — Я… я люблю тебя всем сердцем… всей душой, — с грустью объяснила Новелла, — но если ты… снова уедешь… в какое-нибудь опасное путешествие… где тебя могут убить… такие, как лорд Гримстон… те, что хотят твоей смерти… я… я умру!
 Она всхлипнула.
 — Со мной будет то же самое, что с маменькой… Я буду слабеть, как слабеет она… потому что папенька сражается вместе с Веллингтоном.
 Вейл ясно расслышал в голосе девушки трагичную безысходность и произнес:
 — Дорогая моя, драгоценная, неужели ты думаешь, что я способен заставить тебя так страдать?
 Он крепче обнял ее.
 — Я намерен сообщить тебе кое-что еще, но, видимо, я должен был сделать это прежде, чем предложил руку и сердце.
 — Что же это? — спросила Новелла.
 Вейл чувствовал, как она дрожит в его объятиях и как невыносима для нее мысль, что он может оказаться далеко от нее.
 — В письме, которым лорд Палмерстон подтвердил, что все мои просьбы будут выполнены, было кое-что еще.
 — Что же?
 — Он написал, что я рассекречен и в будущем мне не станут поручать особых заданий.
 Однако мои знания и опыт могут быть бесценными для военного министерства, поэтому мне предложен пост министра.
 Новелла слушала его с замиранием сердца.
 Потом она подняла голову» и Вейл увидел в ее глазах слезы. И он подумал, что никогда еще не видел женщины более красивой и любящей.
 — Т-ты… ты хочешь сказать… что будешь работать… в Лондоне? — едва промолвила она.
 — Я буду в Лондоне — с тобой! — просто ответил Вейл. — Поэтому, моя дорогая, у тебя нет причин отказываться от меня.
 — О Вейл, если ты… будешь жить в Лондоне… я не стану бояться за тебя… но ты должен поклясться, что будешь крайне осторожен… Пока война не закончится, я… я буду очень бояться… что с тобой может что-нибудь случиться.
 — Ничего не случится, — тихо ответил Вейл. — Ничего, кроме одного: я женюсь на самой прекрасной женщине в мире!
 Он прижал ее к себе.
 — А теперь скажи — когда ты выйдешь за меня замуж?
 — Сейчас! Сию минуту! — воскликнула Новелла. — О Вейл, Вейл, я люблю тебя! И знаю, мы будем очень счастливы!
 — Невероятно, безумно, отчаянно счастливы! — подтвердил Вейл. — И мой капеллан обвенчает нас, дорогая моя, как только я получу специальное разрешение.
 Заметив в глазах Новеллы тень сомнения, он добавил:
 — Перед отъездом я сказал твоей матушке, что пришлю карету за ней и, конечно, за нянюшкой и мисс Грэм.
 — И она… согласилась?
 — Когда я уезжал, она уже решала, какое платье наденет, — засмеялся Вейл.
 — Я… я просто не верю в это! Нет, ты не только очень умен… ты настоящий волшебник.
 А для меня ты — архангел Михаил, который… спустился из рая… чтобы спасти меня… когда я думала, что уже… погибла.
 Вейл заключил ее в объятия. Его губы прижались к ее губам. Он чувствовал себя победителем в долгой и сложной борьбе. Один неверный шаг мог погубить все его планы — однако милостью Божией он преуспел. К тому же ему посчастливилось найти ту единственную женщину, которая была мечтой всей его жизни.
 — Я люблю тебя, Новелла, так сильно, что не в состоянии выразить словами мои чувства.
 На свете нет таких слов.
 — А я… люблю… тебя, — прошептала Новелла. — Ты… так великолепен… так умен… так добр… и все понимаешь… О Вейл, Вейл, как… как нам повезло!
 — Мы благословлены, — как бы вторил ей Вейл. — Правое дело победило, добро одержало верх над злом. К этому мы и должны стремиться всю жизнь. Пусть правда и добро торжествуют в нашем доме и в нашей стране!
 Он говорил так возвышенно, что Новелла, Неотрывно глядя на него, призналась:
 — Я уверена, что… ни один мужчина… не мог бы сказать так… и за это тоже я люблю тебя. О Вейл… я буду молиться, чтобы… ты был всегда со мной.
 — И твои молитвы будут услышаны.
 В эту минуту они увидели божественный свет, который вел их сквозь все опасности, защищал, пока влюбленные не оказались вместе. Это была та самая любовь, что исходит от Бога.