Аннотация: Эшли с детства мечтала стать балериной, но судьба распорядилась иначе: она работает стриптизершей в ночном клубе. Обольщение мужчин становится ее профессией, но доступа в ее душевный мир нет никому Удастся ли полицейскому Кейду растопить лед, сковавший ее сердце?..


---------------------------------------------


 Тиффани Уайт
 И ы полюбишь однажды



 ПРОЛОГ


 — О чем ты думал?! — взревел капитан Гэвин, поворачиваясь к полицейскому следователю Кейду Хокинзу, когда тот вошел в кабинет.
 — Я… я ни о чем не думал. — Кейд оглянулся назад. Конечно же, ребята слышали, как его отчитывают. Он видел их за стеклянной дверью. Они посмеивались.
 — То-то и оно, — сокрушенно покачал головой капитан. — А ведь тебе тридцать лет, далеко не новичок в нашем деле.
 В полицейском участке давно было известно, что Кейд Хокинз помогал любой женщине, с которой знакомился.
 И на этот раз попался.
 Капитан продолжал:
 — Плохо то, что ты оказался в постели с адвокатшей, защищающей убийцу-полицейского, но еще хуже то, что ты позволил ей записать себя на пленку. Ты там заявляешь, что полицейский плохо обращался с женой, часто бил ее. Твоя подружка представила эту пленку в суд, потребовав пересмотра дела…
 — Но, капитан! Вам ведь хорошо известно: я не знал, что меня записывают! — Кейд сделал вид, что с интересом рассматривает портрет Джорджа Вашингтона, висевший в кабинете шефа. Портрет был таким же старым, как и вся стоявшая здесь мебель.
 — Не знал! Был слишком занят другим, Кейд резко оборвал:
 — Обещаю: больше подобное не повторится.
 На Гэвина эти слова не произвели никакого впечатления.
 — Отправляю тебя в отдел по борьбе с проституцией и незаконной торговлей спиртным, — заявил он. — Надеюсь, там у тебя будет время обо всем подумать.
 Кейд не мог поверить своим ушам.
 — Что?
 — Ты не ослышался: в отдел по борьбе с проституцией и незаконной торговлей спиртным. У них найдется, чем тебя занять.
 — Послушайте, капитан, ведь не секрет, что Андерсон избивал свою жену уже только за то, что она здоровалась с каким-нибудь парнем.
 — Все это я уже слышал… в записи. Что с тобой случилось, черт возьми? Ты был свидетелем обвинения. То, что ты сделал, называется «переспать с врагом».
 Дальнейший спор не имел смысла. Кейд знал: если шеф решил, он будет стоять на своем. Лучше дать ему остыть, а потом, может быть…
 Хокинз вышел, ругая себя самыми последними словами. Ну почему он превращается в идиота, когда дело касается женщин?! Он завидовал своему сослуживцу Джи Джи, который был счастлив в браке. Кейда же любовь обходила стороной. Он был знаком только с сексом.
 Через несколько минут, выходя из полицейского участка, Кейд натолкнулся на Мелоди Фортьюн — адвокатшу, подставившую его. Она шла на встречу с клиентом.
 Мелоди схватила Хокинза за руку.
 — Надеюсь, ты не очень обиделся на меня, Кейд? Это — бизнес.
 Он резким движением высвободил руку и продолжил путь.
 Ей легко говорить!
 Ведь не ее отправили в отдел по борьбе с проституцией и незаконной торговлей спиртным!..




 Глава 1


 — Если бы ты, сукин сын, не был так романтичен, ты не оказался бы в этой ситуации, — бормотал себе под нос Кейд Хокинз, подбрасывая мяч, который, пролетев над баскетбольным кольцом, ударился о заднюю стенку и упал на землю.
 Этим ранним утром он с таким остервенением играл в одиночку на площадке в парке, что его майка и шорты были уже насквозь мокрые. Ему хотелось выместить на мяче всю злость по поводу того, что его перевели в отдел, занимающийся борьбой с проституцией и незаконной торговлей спиртным. Проклятие! Он привык заниматься расследованием убийств; заботиться о чужой морали — вовсе не его дело.
 Кейд прикрыл свои зеленые глаза. Пот с иссиня-черных волос капал на лицо.
 — Помогите! Кто-нибудь… на помощь!
 Хокинз мгновенно сорвался с места и помчался на крик.
 В парке было еще пустынно. Кейд, оценив ситуацию как профессионал, понял, что он — единственный, кто мог помочь кричавшей женщине.
 Подбежав к пруду, он увидел на деревянном мосту метавшуюся в отчаянии молодую женщину. Она указывала на барахтавшегося в воде маленького мальчика.
 — Пожалуйста, помогите! Мой сын не умеет… Я не умею плавать! Он тонет… Быстрее! — кричала она, широко раскрыв глаза от страха.
 Кейд не раздумывая сбросил кроссовки и нырнул в воду, распугав уток, которых, по-видимому, кормили мать и сын. В мгновение ока он оказался около мальчика, но тот исчез под водой.
 — Майкл! Не-ет!
 Отчаянный крик женщины заставил сердце Кейда биться еще сильнее, и он, схватив мальчугана за рубашку, вытянул его на поверхность и поплыл к мосту, где передал ребенка матери.
 Та склонилась над тельцем сына и зарыдала. Кейд, выбравшись на мост, тут же взял мальчика из ее рук и начал оказывать ему первую помощь. В считанные секунды малыш откашлялся и заплакал.
 Мать вновь склонилась над ребенком, стараясь его успокоить.
 Глаза ее светились благодарностью.
 — Вы спасли моего сына. Не знаю, смогу ли я вас отблагодарить…
 — Обещайте, что научитесь оказывать первую помощь, а заодно и научитесь плавать.
 Женщина кивнула в ответ. Мальчик постепенно успокаивался и теперь только всхлипывал.
 — Надеюсь, моя помощь вам больше не нужна. Все будет в порядке, — сказал Кейд, помогая женщине подняться.
 — Да, все будет хорошо… Спасибо вам. Кейд приподнял подбородок мальчугана.
 — А вам, молодой человек, могло бы здорово достаться от уток.
 Мальчик слабо улыбнулся.
 Настроение Кейда значительно улучшилось. Оставив мать и сына, он вернулся на площадку, взял мяч и направился к джипу.
 Большая черная немецкая овчарка, сидевшая на переднем сиденье, подняла голову и радостно замахала хвостом. С этой собакой, по кличке Шэдоу, боявшейся собственной тени, расстались в полицейской академии. Кейд же взял ее себе, и она была теперь его лучшим другом.
 Забросив мяч на заднее сиденье, Кейд сел в машину и потрепал собаку по голове.
 Вот уже полчаса Эшли сидела в офисе Первого национального банка, поджидая служащего, занимавшегося ссудами. Атмосфера в здании царила холодная, неприветливая.
 Пытаясь получить ссуду, она обошла все банки города, но, увы, безуспешно. Даже если бы гордость позволила Эшли обратиться за помощью к родителям, жившим на весьма скромные доходы, то те вряд ли смогли бы ей помочь.
 — Я вновь, как и прежде, нуждаюсь в помощи со стороны, — тихо пробормотала она.
 Эшли была единственным ребенком в семье, причем поздним. Родители, боясь избаловать ее, воспитывали девочку в строгости. Мать мечтала, что дочь станет балериной, и Эшли старалась изо всех сил ее не огорчить. Но к восемнадцати годам у Эшли настолько изменилась фигура, что стало ясно: мечтам не суждено сбыться.
 В двадцать лет Эшли, не желая огорчать родителей, вышла замуж за человека, которого они считали самым подходящим для нее женихом. Замужество, продлившееся всего лишь год, явилось еще одной неудачей в ее жизни. Неудачей, заставившей Эшли опуститься на колени. Это по милости бывшего мужа она оказалась сейчас здесь, в Первом национальном банке.
 Эшли было необходимо получить ссуду. Благодаря ей она смогла бы справиться со своими трудностями и начать самостоятельную жизнь, хотя, честно говоря, это для нее было сложной задачей. Ей уже исполнился двадцать один год, но она до сих пор не знала, что это значит — жить самостоятельно. Тем более без денег, которых нет и не предвидится.
 Она уже выпорхнула из родительского гнезда.
 Мужа тоже уже не было.
 Теперь она могла надеяться только на себя. И это пугало ее. И злило.
 Наконец дверь офиса открылась, и вошел служащий, которого ждала Эшли. Он подошел к столу, положил на него бумаги и сел в серое мягкое кресло.
 Светловолосый банкир посмотрел на нее поверх очков и произнес:
 — У вас, моя юная леди, достаточно большой долг.
 — Нет, — возразила Эшли, стараясь говорить как можно спокойнее, — это долг моего мужа. Он — отчаянный игрок. После замужества мне стало ясно, что он неисправим, и я с ним развелась. Однако мой муж к этому времени уже целиком использовал наш кредит, да к тому же еще и задолжал. А сейчас он вообще скрылся, и кредиторы хотят, чтобы я возместила все его долги.
 — Долг числится за вами обоими, — напомнил ей банкир, качая головой. — Боюсь, вам будет нелегко получить ссуду. Вот если бы вы вновь вышли замуж… Это сослужило бы вам хорошую службу…
 — Вы хотите сказать, что не дадите согласия на ссуду? — спросила она сквозь зубы.
 Он кивнул.
 — Думаю, такой привлекательной молодой женщине, как вы, не составит труда… — Взгляд его холодных серых глаз оценивающе скользнул по ее фигуре. — У вас не будет проблем, чтобы найти…
 Эшли не слышала окончания фразы, поскольку быстро поднялась и вышла из офиса.
 Ей хотелось как можно скорее уйти из банка. Этот банкир слишком разозлил ее. Она больше не позволит никому контролировать ее действия. Впервые в жизни Эшли собиралась сделать то, что ей хотелось. Ей надо перестать искать одобрения других людей. Она должна найти выход из сложившейся ситуации и заняться тем, что ее привлекало: моделированием одежды.
 Бывший муж Эшли лишь делал вид, что поддерживает ее стремление стать модельером, называя ее занятия в колледже «увлечением».
 Нет, это не просто увлечение! Она сделает карьеру, думала Эшли. Именно ту, которую сама себе выбрала.
 Следующие два часа молодая женщина бродила по парку.
 Глядя на пару на качелях, Эшли начала обдумывать план, который не раз возникал у нее в голове, но она, как правило, не позволяла себе задуматься над ним всерьез. Теперь у Эшли не было выбора.
 Она отошла от качелей и приблизилась к теннисным кортам. Да, она приняла решение.
 Стриптиз-клуб «Мисс Оливия». Вот ее единственный выход.
 Глядя на двух молодых людей, игравших в теннис, Эшли подумала, что они, вероятно, тоже посещали это заведение. Фешенебельный клуб со стриптизом открылся совсем недавно в одном из самых дорогих районов Клейтона, штат Миссури. Его появление вызвало взрыв недовольства со стороны владельцев местных ресторанов, терявших клиентов. Стриптиз-клуб составил им серьезную конкуренцию. Наверное, многим женщинам, работавшим в клубе, хотелось свести счеты со своими обидчиками. Эшли тоже хотелось выступить в этом клубе и увидеть среди его посетителей своего бывшего мужа и банкира, с которым ей пришлось сегодня столкнуться. Интересно, как бы они отреагировали на ее чары?
 Она была хорошей танцовщицей и знала, что очень скоро сумеет заработать много денег, выступая в «Мисс Оливии». Эта работа поможет ей возместить долг и к тому же излечит от хандры. «Смотреть можно, а дотрагиваться — нельзя» — таков будет ее девиз.
 Он ей по плечу.
 Неожиданно Эшли охватило сомнение. Ей было трудно нарушить привычку угождать другим, не думать о чужом мнении.
 Нет, прочь сомнения!
 Она сделает все, чтобы обеспечить себе нормальную жизнь.
 Обязательно сделает.
 — И ты называешь это наказанием? Я считал бы, что мне повезло, — сказал Джером Джонсон. Этот большой темноглазый крепыш-полицейский заканчивал вместе с Кейдом академию. Сейчас он даже не пытался скрыть того, что завидует другу. — Как жаль, что не меня наказали подобным образом. Я бы с удовольствием дежурил в стриптиз-клубе!
 — Послушай, Джи Джи, ты только еще подумаешь приблизиться к этому заведению, как твоя Моника уже прикончит тебя, — засмеялся Кейд. Его друг был счастлив в браке, что являлось редкостью среди полицейских.
 — Да, ты прав, — согласился Джи Джи, снимая куртку. Они собирались заняться бегом в спортзале.
 — Красивая куртка, — заметил Кейд, подкалывая друга.
 Моника любила покупать модную одежду, и Джи Джи очень часто появлялся в обновках. Считалось, что он одевается лучше всех в отделе, и его товарищи постоянно подшучивали над ним по этому поводу.
 — Но и твоя не хуже, смотри, как бы ее не украли! — ответил Джи Джи, глядя на старую джинсовую куртку Кейда.
 — Боюсь, что мне придется заплатить тому человеку, который захочет это сделать. — Кейд повесил куртку и переоделся в спортивный костюм.
 Друзья направились к беговой дорожке, намереваясь расстаться с лишними калориями.
 — Какие у нас хорошие майки, — сказал Джи Джи, заметив, что на них обоих были одинаковые майки с рекламой бара, куда они частенько заглядывали по выходным. — Так что же стряслось с этим стриптиз-клубом?
 — Мэр налегает на нашего шефа, он хочет прикрыть это заведение. И моя задача — найти основательную причину для этого. Кажется, местным ресторанам конкуренция со стриптиз-клубом пришлась не по душе, и они давят на мэра, прикрываясь выступлениями в защиту морали.
 — Нужно признать, что подобный клуб едва ли сможет соперничать с другими увеселительными заведениями в элитном районе, стремящемся прослыть своей культурой.
 — Видимо, ты плохо себе представляешь, что это за заведение.
 — Похоже, ты его защищаешь?
 — Вовсе нет. Стриптиз-клуб по своему уровню ничем не уступает самым дорогим нашим ресторанам.
 — Значит, ты уже в нем побывал? — В темных глазах Джи Джи засверкали искорки.
 — Я старательный ученик и всегда выполняю домашнее задание. А как продвигается дело Керригана?
 — Лучше не спрашивай. Капитан вне себя от злости, так как у некоторых вещественных доказательств, по-видимому, выросли ноги и они исчезли из полицейского участка. Теперь у нас недостаточно материала для передачи дела в суд. Так что можешь представить, как взбешен капитан Гэвин. Ведь снова запятнали его отдел.
 — Да, чувствую, нам обоим не сладко, — сказал Кейд, переводя дыхание.
 — Тебе все-таки послаще моего. Капитан не так привлекателен, как девочки, на которых тебе приходится смотреть.
 — Ни на кого я не смотрю. Я даже не разговариваю ни с кем…
 — Да ладно, — прервал Кейда Джи Джи. — Стоит одной из них рассказать тебе какую-нибудь душещипательную историю, как ты…
 — Ничего подобного. Мне преподали хороший урок. Я хочу вернуться к себе в отдел и заниматься своим делом. Так что я обязательно выполню задание, то есть найду повод, чтобы прикрыть этот стриптиз-клуб. Выполню свою работу, и ничего больше.
 Услышав эти слова, Джи Джи так рассмеялся, что ему пришлось остановиться. Он наклонился вперед, опершись руками о колени, чтобы перевести дыхание.
 — Что тут смешного? — спросил Кейд.
 — Я не раз слышал подобные обещания. Ты забыл, как у тебя дома появился Шэдоу?
 — Замолчи!
 — Не говори, что я тебя не предупреждал, — ответил Джи Джи и вновь залился смехом, взглянув на приятеля.
 Эшли села за свободный столик у задней стены в клубе «Мисс Оливия» и заказала бокал белого вина, чтобы набраться храбрости и спросить о наличии здесь работы.
 В ожидании она рассматривала интерьер зала, выполненный в стиле ар деко. Повсюду стояла мебель черного цвета. На стенах, разрисованных геометрическими фигурами в фиолетово-синих тонах, висели картины, написанные красками схожего оттенка. Повсюду было много красивых растений. Клуб выглядел модно и дорого.
 Продолжая оглядывать зал, Эшли заметила, что она далеко не единственная женщина среди посетителей.
 Хотя, конечно же, большинство составляли мужчины. Они сидели за столиками группами или поодиночке. Несколько столиков были заняты супружескими парами. Это обстоятельство вселило в Эшли надежду: если они чувствовали себя здесь хорошо, значит, клуб не так уж плох.
 На небольшой сцене под мелодию популярной песенки про ковбоев, постепенно освобождаясь от костюма лихой наездницы с Дикого Запада, танцевала молодая стриптизерша. Когда песенка закончилась, симпатичная девушка стояла перед публикой в ковбойских сапогах, а все ее «прелести» были прикрыты набедренной повязкой и двумя звездочками, расположенными на уровне груди.
 От глаз Эшли не ускользнуло и то, что сцена определенным образом держала танцовщиц на приличном расстоянии от посетителей. Никому не разрешалось взбираться на нее. Никто не имел права протягивать женщинам деньги. Между столиками сновали официанты.
 Посмотрев танец молодой женщины, Эшли еще больше уверилась в своих силах и решила спросить официанта, может ли она поговорить с менеджером.
 — Вы ведь не полицейский, правда?
 — Нет, конечно, нет, — уверила она его, но тут же поняла, что он подшучивал над ней.
 — Вы насчет работы? — Официант окинул ее изучающим взглядом.
 — Почему вы так думаете? — Его слова показались ей обидными.
 — По двум причинам. У вас прекрасная фигура… И вы слишком нервничаете. — (Нет, обижаться было не на что: он знал, что говорил.) — Кажется, вам повезло. У нас как раз уходит Кэсси. Решила учиться… Я скажу боссу, что вы хотите с ним поговорить.
 Эшли допила вино. Ей не хотелось думать о предстоящем разговоре. Никогда раньше ей не приходилось сталкиваться с собеседованием — ведь она еще никогда не работала. А теперь…
 — Здравствуйте. Это вы хотели поговорить с менеджером?
 Эшли взглянула на высокого и уже немолодого мужчину с лысой головой и небритым лицом.
 — Можно? — Он указал на свободный стул за ее столом.
 Эшли кивнула, чувствуя, что краснеет. Конечно же, он не станет беседовать с ней прямо здесь, на глазах у посетителей.
 — Я — менеджер, Томми Гарднер. Эшли пожала протянутую руку. «Томми», а не «Том», подумала она. Да, есть такие мужчины, которые, несмотря на свой возраст, продолжают играть в детство. Особый сорт никогда не взрослеющих мужчин… Вероятно, он любит свою работу…
 — Официант сказал, что вам, возможно, понадобится танцовщица, — начала она, не в силах произнести слово «стриптизерша».
 — Да, правда. Одна из наших лучших девочек решила продолжить учебу. Подзаработала у нас и уходит. Вы когда-нибудь танцевали?.. Извините, я не спросил, как вас зовут?
 — Эшли. Эшли Фрост. Я занималась балетом с тех пор, как научилась ходить.
 — Но танцевали ли вы перед публикой? Здесь нужно…
 — Конечно, да. — Она была очень взволнованна. — В свое время я должна была стать примой…
 — Помнится, когда я был на балетном спектакле, балерины танцевали в пачках.
 — О, я поняла. Вы хотите знать, танцевала ли я в заведении, подобном вашему?.. Нет. — Голос Эшли надломился, и она постаралась скрыть это. — Не думаю, что это было бы… Я хочу сказать… я смогу…
 Томми Гарднер окинул ее взглядом точно так, как сделал это официант.
 — Поскольку мы оказались в безвыходном положении — давайте попробуем. Найдите Кэсси и скажите ей, что я попросил ее дать вам один из ее костюмов. Посмотрим, как вас примут наши гости.
 У Эшли перехватило дыхание.
 — Сейчас? Прямо сейчас? Перед… — Она кивнула в сторону зала.
 — Решать вам. Если вам нужна работа… Посетителей сейчас не так много. Уверен, все будет хорошо. Только не забывайте улыбаться.
 Улыбаться… Как будто кто-то станет смотреть на ее лицо, подумала Эшли. Нет, нет, что за мысли! Если она будет так думать, то у нее ничего не получится. Сейчас ей нельзя упускать единственную возможность выбраться из тупика, в который она сама себя загнала!
 — О'кей, — сказала Эшли, поднимаясь со стула.
 — Идите по холлу направо, — объяснил ей менеджер, — там найдете Кэсси. — Сам он остался за столом.
 Эшли призвала на помощь всю свою силу воли, чтобы только не сбежать. Она не была готова к такому повороту событий, ей казалось, что у нее будет время для принятия решения.
 В поисках Кэсси Эшли прошла в скрытую от глаз посетителей часть клуба и обратила внимание, что там было так же красиво, как и в зале.
 Она постучала в первую же дверь.
 — Уходите! — Голос, раздавшийся за дверью, испугал ее. Он звучал хрипловато и самоуверенно.
 Только Эшли повернулась, чтобы уйти, как дверь распахнулась.
 — Кто вы? — спросила миниатюрная блондинка, внимательно глядя на Эшли.
 — Э… Мистер Гарднер послал меня посмотреть…
 — Так это Томми прислал вас? О'кей, входите. Вы кто? Журналистка? Что вас интересует? — спрашивала блондинка, натягивая халат. — Думаю, во-первых, вам хочется узнать, сколько я зарабатываю. Этот вопрос всегда задают вначале и уже потом спрашивают, что я здесь делаю…
 Эшли вовсе не хотелось это знать, но останавливать девушку она не стала: из ее уст можно было услышать довольно любопытную и нужную ей информацию. Если ее импровизированный просмотр пройдет успешно, то она уже будет знать, что ей ожидать в ближайшем будущем. А если нет, ну что же, тогда ей останется только пожалеть о том, что она упустила.
 — Нет, Кэсси, вы не поняли. Я не…
 — Я не Кэсси.
 — О, Боже… Извините. Мистер Гарднер сказал, чтобы я нашла Кэсси и попросила ее дать мне один из ее костюмов. Он хочет посмотреть, на что я способна… Мне бы хотелось устроиться в этот клуб на работу… танцовщицей.
 — Так вы не журналистка? — сказала блондинка. — А я подумала: вы такая серьезная… совсем не похожи на танцовщицу. Может, на балерину… но никак не на стрип…
 — Я была балериной, — прервала девушку Эшли. — Но, честно говоря, я давно не танцевала…
 — Я бы сама дала вам костюм, да вряд ли он подойдет вам. Вон какие у вас длинные ноги! Кэсси уже ушла, но я уверена, мы сможем вам что-нибудь подобрать. Пошли! Ее гримерная на другой стороне холла. Меня зовут Кэти. Девочки называют меня Болтушкой Кэти, потому что я никогда не замолкаю.
 — Эшли.
 — Симпатичное имя. Ты и вправду волнуешься. Я вижу, как у тебя дрожат руки, — сказала Кэти, открывая дверь в комнату Кэсси. — Давай-ка посмотрим, что здесь можно тебе подыскать.
 — Ты уверена, что Кэсси не станет возражать?
 — Уверена. Кэсси — отличная девчонка. Мне будет не хватать ее. Она давала мне читать книжки про любовь. Когда ждешь своего выхода, порой становится очень скучно.
 — Никогда бы не подумала.
 Эшли смотрела, как Кэти перебирает в шкафу Кэсси костюмы. Вынув один из них, она показала его Эшли.
 — Как вот этот?
 — Экстраординарная женщина?
 — Здесь есть накидка. Она прикроет твою спину. — Кэти набросила накидку на Эшли.
 — Да, его я и надену.
 — Могу еще чем-нибудь помочь?
 — Нет, я справлюсь. Сколько у меня есть времени? — спросила Эшли, глядя на костюм. Да! Как далеки были друг от друга «Умирающий лебедь» и «Экстраординарная женщина»!..
 Кэти приподняла голову и прислушалась к музыке.
 — Сейчас выступает Дарла, так что у тебя минут десять. Перед твоим выходом я зайду за тобой. Да ты не волнуйся, хотя в первый раз все волнуются… — Кэти ушла, закрыв за собой дверь.
 Оставшись одна, Эшли сняла костюм с вешалки и быстро его надела. Она знала, что если позволит себе раздумывать, то может оробеть. Особенно если начнет думать о том, как хороши другие танцовщицы и что по сравнению с ними она проигрывает. Нет! Ей надо показать все, на что она способна!
 Эшли стояла у зеркала, привыкая к необычному синему с золотом костюму, красной накидке и сапогам, когда в дверь постучала Кэти.
 — Эшли, твой выход.
 Эшли открыла дверь, глубоко вздохнула и последовала за Кэти на сцену.
 Услышав звуки музыки, Кэти слегка подтолкнула ее вперед. Оказавшись на сцене, Эшли смотрела на публику, не в силах двинуться с места. Мистер Гарднер был прав: зал действительно поредел. Осталось человек двенадцать. Четверо парней, сидевших у самой сцены, смотрели на нее в ожидании. Они развязали галстуки и были похожи на служащих, которые позволили себе расслабиться, потому что их босса не было в городе.
 Недалеко от них расположилась пара, не замечавшая ничего и никого вокруг себя.
 За остальными столами сидели мужчины, смотревшие на нее с различной степенью интереса. Парень у стойки бара даже не взглянул в ее сторону.
 Мистер Гарднер кивнул ей, чтобы она начинала выступление. Эшли на секунду закрыла глаза и вступила в такт с музыкой.
 Раскачиваясь, она повернулась и начала снимать один из браслетов. Сделать это оказалось не так просто. Эшли чуть было не потеряла равновесие.
 В зале послышался смешок. Это смеялся парень, сидевший у стойки бара. Так, значит, он все-таки смотрел на нее!
 Наконец Эшли удалось снять этот чертов браслет, и она едва сдержалась, чтобы не запустить им в того темноволосого парня, который смеялся. Он может понять это по-своему, подумает, что приглянулся ей. Парень был симпатичный.
 Эшли сосредоточилась на танце. Надо показаться наилучшим образом, подумала она. Ее классические танцевальные движения несколько не сочетались с костюмом, но Эшли решила не выделывать никаких трюков.
 Сняв еще один браслет, она задумалась: что же снимать дальше? Взглянула на менеджера — тот указал на губы. Она должна помнить об улыбке!
 Эшли приклеила на лицо улыбку и наклонилась, чтобы сбросить мягкий кожаный сапог. Сидящим впереди мужчинам стала видна ее грудь. Эшли выпрямилась и сняла второй сапог. Улыбка ее начала постепенно угасать: ведь снять сапоги было самым легким заданием.
 Продолжая двигаться, она видела, как официантка принесла парню у бара что-то выпить и приняла еще один заказ у четверых, сидевших у сцены.
 Время шло. Надо было снимать остальную часть костюма. Или она сделает это, или нет, третьего не дано, размышляла Эшли. Однако перешагнуть эту черту оказалось невероятно сложно.
 Но тут она вспомнила о долге, бывшем муже, банкирах… и подняла руку, чтобы расстегнуть «молнию».
 Через мгновение костюм соскользнул к ее ногам, а вместе с ним и две золотые звезды. То ли клей был плохой, то ли она их не правильно прикрепила. Как бы там ни было, но сейчас она стояла обнаженная, лишь шелковая красная накидка одиноко болталась на ее плечах.
 Эшли увидела, как загорелись глаза четверых парней. И ощутила свою власть над ними. Подобное чувство было ей до сих пор незнакомо, оно понравилось Эшли и вселило уверенность. Сама собой на ее лице появилась улыбка.
 Музыка неожиданно прекратилась, и Эшли ушла со сцены.
 За кулисами ее обняла Кэти.
 — Вот видишь? Я говорила, что у тебя получится!
 — Ну, это не совсем так…
 — Ты справилась. Все волнуются на сцене. Ты так хорошо танцуешь. Уверена, что мистер Гарднер сразу же возьмет тебя.
 — Ты действительно так думаешь? — Эшли открыла дверь в гримерную Кэсси.
 — Конечно. Мне нужно бежать. На прием к зубному врачу. Ты теперь знаешь: мистер Гарднер требует безупречную улыбку.
 Эшли засмеялась, увидев, какую гримасу изобразила Кэти, и попрощалась с девушкой.
 Десять минут спустя она, уже одевшись, стояла перед менеджером, с волнением ожидая его приговора.
 — Ну что же, мы дадим вам возможность попробовать. Надеюсь, вы понимаете: нужно много работать, чтобы достичь совершенства. Вы прекрасно танцуете, да и улыбка у вас хорошая. Через неделю Кэсси уходит, так что у вас есть время поработать над номером и обдумать костюм.
 — Спасибо, мистер Гарднер.
 Проходя мимо парня, сидевшего у стойки, Эшли услышала и его отзыв, который никак нельзя было назвать лестным:
 — Дорогуша, может, тебе подыскать другую работу? На эту ты что-то не тянешь.
 Эшли быстро прошмыгнула мимо него и вышла из клуба. Ей не хотелось, чтобы он увидел появившиеся у нее на глазах слезы.




 Глава 2


 На полированной деревянной стойке, тянувшейся вдоль всего бара, стояло четыре телевизора. И каждый был настроен на канал Эй-би-си, где в понедельник вечером показывали футбольный матч. «Ковбои» Далласа играли с «Кардиналами» Аризоны и, как всегда, одерживали победу. Бурного восторга по этому поводу присутствующие не выражали.
 Следователи Аллен и Браун потчевали Джи Джи и Кейда леденящей историей об ужасной операции, в которой они принимали участие.
 — Послушай, Хокинз, а как у тебя с новым назначением? — спросил Аллен. — Справляешься? Уже арестовал какую-нибудь голую красотку?
 — Представляю, какого труда стоит надеть наручники на девушку, стоящую перед тобой нагишом! Правда? — Браун подмигнул Аллену, и оба засмеялись. Эти братья были всегда готовы подшутить над своим сослуживцем.
 — Вы, ребята, просто завидуете. Не обращай на них внимания, Кейд, — сказал Джи Джи. — Если не ошибаюсь, вам нужно поторапливаться. Вас ждут, не так ли?
 — Да, ты прав. — Браун посмотрел на часы. — Пойдем, Аллен. Мы должны заняться поисками грабителя, который средь бела дня совершил четыре налета подряд на банки, и каждый раз ему удавалось скрыться.
 — Вот вам моя подсказка, — произнес Кейд. — Он не вампир.
 Аллен и Браун вздохнули и направились к выходу.
 Бармен проводил их взглядом и выкрикнул:
 — Выпроваживаете клиентов?
 — Просто отделываемся от нарушителей спокойствия, Дэйв, — ответил Джи Джи. — Пришли-ка к нам кого-нибудь посимпатичнее с пивом.
 Дэйв принес пиво сам.
 — Я ведь просил кого-нибудь посимпатичнее, — напомнил Джи Джи.
 — Ты женат, а вот этому… — он кивнул на Кейда, — нужно какое-то время постараться не навлекать на себя беду. Хотя ума не приложу, как ему удастся это сделать. Постоянно видит перед собой женщин, снимающих с себя одежду…
 — Всем все известно? — спросил Кейд Джи Джи.
 — Нет. Уверен, те, кого не было в городе, все еще в неведении.
 — Думаю, бесполезно повторять всем вам, что я невиновен. Что меня ложно обвинили…
 — Ты кто, полицейский или нет?
 — Но это правда.
 — Будешь такое говорить — тебе снова придется расследовать убийства и изучать трупы вместо того, чтобы любоваться хорошенькими девочками у мисс Оливии.
 — Да, но расследование убийств — моя стихия.
 — Пойду-ка посмотрю игру, — сказал Дэйв, когда бар огласили радостные крики:
 «Кардиналы» пропустили мяч. Джи Джи и Кейд тоже бросили мимолетный взгляд на экран.
 — О, на тебе новая майка, — заметил Кейд.
 — Шелковая. Говорил же Монике, что полицейские не носят шелк, но…
 — ..женщины не слушают, что им говорят, правда?
 — Нет, они слушают, но делают все равно по-своему.
 — Ты хочешь сказать, что мы делаем то, что хотят они?
 — Да. Эй, Дэйв, как насчет жаркого? — спросил Джи Джи, вспомнив, что с утра ничего не ел. — Ну, Кейд, как у тебя дела? Кажется, ты еще не ослеп оттого, что постоянно смотришь на обнажающихся красоток.
 — От этого не слепнут, Джи Джи, — ответил Кейд, потягивая пиво.
 Дэйв принес жаркое.
 Кейд и Джи Джи принялись за него, уткнувшись в экран телевизора. Матч оказался довольно захватывающим. Когда Дэйв пришел, чтобы забрать пустые тарелки, приятели подняли вверх большие пальцы.
 — А как у тебя насчет романов с адвокатшами? — поддразнил Джи Джи Кейда.
 — Забудь об этом. Я больше не связываюсь с подобными женщинами.
 — Девочки у мисс Оливии лучше?
 — Я же сказал тебе: я не смотрю на них и не разговариваю с ними.
 — Так я тебе и поверил…
 — Джи Джи…
 — Хватит, Кейд. Хотя бы одну ты все-таки приметил…
 — Да они все похожи друг на друга. Увидел одну — можешь считать, что видел всех. И их обнаженные прелести быстро надоедают. Правда, есть одна…
 — Ага! Вот видишь! Я знал! — прервал его Джи Джи, отпивая пиво. Глаза его засверкали.
 — Мне кажется, тебе следует отговорить Монику от ее бесконечных путешествий. Мои рассказы, даже если бы у меня и было что тебе порассказать, не смогли бы, похоже, утолить твой голод, Джи Джи. В той девушке нет ничего особенного. Я даже сказал ей, что для нее же лучше поискать другую работу.
 — Со мной все в порядке, — усмехнулся Джи Джи. — Каждый раз, когда Моника возвращается домой, мы переживаем новый медовый месяц. А та девица зарабатывает деньги стриптизом, чтобы поддержать больную бабушку, да? Уверен, тут кроется какая-нибудь душещипательная история. И ты станешь ее соучастником.
 — Это исключено. Ей устроили своего рода просмотр. Никто в здравом уме не станет принимать ее на работу. Она не может держаться на сцене, а уровень стриптиз-клуба очень высок.
 — По-моему, тебе нечем порадовать капитана.
 — Я обязательно отыщу что-нибудь.
 — А что, если ничего не найдешь?
 — Даже думать об этом не хочу.
 — Когда появится что-нибудь новенькое об этой девчонке, не забудь рассказать, — сказал Джи Джи.
 — Нет никакой девчонки.
 Эшли сидела на полу в спальне, не сняв с себя репетиционный костюм. Час назад она закончила свои ежедневные занятия и сейчас листала модные журналы. Дела ее шли далеко не лучшим образом.
 Ей нужен был костюм. Но какой? Ведь она не знала, каким будет ее номер. Она надеялась на вдохновение, но оно не посещало ее.
 Девушка все еще была удивлена тем, что ее взяли на работу, несмотря на довольно слабое выступление. Она не ожидала, что на сцене будет так тяжело. Клуб оказался первоклассным, его посетители — респектабельными людьми.
 Перед Эшли стояла проблема: ее фигура.
 Уже очень давно она не обращала на нее никакого внимания. Когда-то, мечтая стать примой, Эшли придерживалась диеты, но все ее усилия оказались напрасными: с возрастом формы ее округлились. Она не стала сердиться. Просто сдалась. И когда родители решили, что ей нужно выйти замуж и оставить балет, она согласилась.
 Теперь ей придется поработать над собой.
 Помнится, ее очень разозлил тогда отзыв красивого незнакомца, сидевшего у бара.
 Она поклялась, что он еще увидит, на что она способна!
 Конечно, выступления в стриптиз-клубе не станут делом всей ее жизни, но они ей здорово помогут. Эшли была полна решимости не только заработать достаточно денег, чтобы как можно скорее расплатиться с долгом, но и стать самой лучшей танцовщицей в клубе.
 Она продолжала листать журнал, надеясь найти что-нибудь подходящее, что-нибудь уникальное.
 Как ни странно, ее внимание привлекла статья о фантазиях мужчин. И именно она подтолкнула Эшли — у нее появился образ будущего номера.
 Сложив журналы, девушка пошла в ванную. Ей почему-то всегда хорошо думалось, когда она стояла под душем.
 Спустя некоторое время Эшли уже полностью представляла себе, что будет делать на сцене.
 Ее номер или покорит всех, или завершится полным провалом — иного не дано.
 Она начала делать наброски костюма. Сейчас ее уже не волновала проблема, как закрепить на груди звездочки. Их у нее не будет.
 Кейд почувствовал на щеке теплое дыхание. Он открыл глаза и увидел выразительные глаза Шэдоу. Пыхтя, пес хватал лапой руку хозяина.
 — Отстань от меня. — Кейд перевернулся на другой бок и поправил подушку. — Еще слишком рано, даже солнце не взошло. Мы разбудим соседей, если начнем играться.
 Шэдоу лег у кровати, головой к хозяину. Казалось, он понимал каждое его слово. И оба они прекрасно знали, что сейчас разыгрывают спектакль, потому что если Шэдоу по-настоящему захочет гулять, то он заставит хозяина подняться. Кейд был слабым противником: он чувствовал за собой вину, поскольку слишком часто и надолго оставлял Шэдоу одного.
 Кейд крепко закрыл глаза, собираясь заснуть.
 Шэдоу заскулил и лизнул хозяина в ухо.
 — Ради Бога, Шэдоу, неужели у тебя нет гордости? — Кейд сбросил одеяло и потянулся за одеждой: джинсами, майкой и кроссовками. Он взял мягкую «летающую тарелку» и направился к выходу. Но Шэдоу не двинулся с места. Кейд позвал собаку — та не появлялась. Он вернулся в спальню. Пес лежал на кровати, положив голову на лапы.
 — Что это с тобой, мой мальчик? Ты услышал шум и хочешь, чтобы я посмотрел, не забрался ли кто-нибудь к нам в дом?
 Шэдоу лежал, глядя на него большими карими глазами.
 Вдруг всполох молнии осветил небо, и послышался раскат грома.
 — А, вот в чем дело! Ты почувствовал приближающуюся грозу…
 Шэдоу ударил хвостом о кровать. Кейд подошел, чтобы успокоить своего любимца.
 — Все в порядке, приятель. Гроза скоро закончится, и тогда пойдем поиграем.
 Но Шэдоу эти слова не успокоили. Вновь загрохотал гром, и собака тут же спряталась под одеяло.
 Кейд, глядя на трусливого пса, покачал головой. Как жаль, что нельзя вот так легко решить все жизненные проблемы. Если бы это было возможно, то он последовал бы примеру Шэдоу.
 Эту неделю нельзя было назвать удачной.
 Он так и не смог найти вескую причину для закрытия стриптиз-клуба. Хуже того, Кейд думал, что не станет ее искать.
 Может, та девушка последует его совету и не появится больше?..




 Глава 3


 Эшли сидела в гримерной Кэсси, ставшей теперь ее. Интерьер комнаты был выдержан в фиолетово-черных тонах. Здесь стояли диван, кресло, небольшой холодильник, хорошо освещенный туалетный столик; он был покрыт черным лаком. Потом она встала, аккуратно повесила в шкаф костюм, который сама придумала и сшила собственными руками, и решила разогреться перед выступлением.
 Когда она пришла в клуб, мистер Гарднер попросил ее заполнить документы о приеме на работу и сказал, сколько она будет зарабатывать. При этом сделал оговорку: если ему понравится сегодняшнее выступление Эшли — ее ждет значительное повышение зарплаты.
 Закончив разминаться, она достала ручку и стала заполнять документы, стараясь не думать о выступлении. Как раз когда в бумагах была поставлена последняя точка, пришло время готовиться к выходу на сцену.
 Через десять минут объявили ее номер.
 Повесив халат на крючок за кулисами, Эшли глубоко вдохнула и вышла на публику.
 Годы занятий балетом не пропали даром. Эшли очень красиво и грациозно держалась. Дойдя до середины сцены, она остановилась и замерла, подобно статуэтке.
 В зале послышался шепот.
 Музыки не было. Эшли продолжала стоять в полной тишине, улыбаясь зрителям. Ей удавалось держать внимание всего зала.
 Даже его.
 Ее критик снова был здесь! Темные волосы, зеленые глаза. Всем своим видом он выражал неодобрение.
 Но сегодня он сидел не в конце бара, а за столом прямо у самой сцены. Эшли видела вызов в его взгляде. Нет, она не позволит ему пренебречь ее выступлением. Сегодня он его запомнит. Она всех сразит своим номером.
 Костюм облегал ее фигуру, как перчатка руку, и Эшли знала, что в силу этого она выглядит словно бы обнаженной. Она специально так задумала. Ей хотелось, чтобы зрители недоумевали: что же она сделает?., почему уже в самом начале выступления на ней ничего нет?..
 Эшли нагнулась вперед, и ее длинные темные волосы коснулись пола. Она собрала их в «хвост» и выпрямилась.
 Потом она взяла какой-то белый комочек со стула, стоявшего слева от нее, и села на пол. Комочек оказался парой белых носков. Эшли надела носки, старательно демонстрируя свою гибкость.
 Подняв медленно красивые ноги, она показала белые носки публике.
 Затем Эшли повернулась и посмотрела прямо на него. Не отпуская его взгляд, она медленно согнула колено и подняла ногу перпендикулярно полу. Сейчас для нее существовал только один зритель.
 Она захватила его внимание.
 Эшли надела кроссовки, очень короткую белую юбочку и синий свитер, доходивший лишь до талии. На груди его красовалась большая белая буква «К».
 Ее костюм напоминал экипировку лидера «группы поддержки» команды «Ковбоев» Далласа.
 Эшли сделала по кругу несколько «колес», а затем пару высоких прыжков, как бы радуясь победе своей команды. Судя по тому, с каким вниманием публика следила за всеми ее движениями, Эшли действительно выигрывала.
 Отойдя в сторону, она взяла со стула два бело-синих помпона и вернулась на середину сцены.
 Подняв над головой помпоны, она выкрикнула:
 — Скажите «Э»!
 Зрители хранили молчание.
 Ей ответил только один высокий блондин, сидевший в глубине зала.
 Но Эшли было вполне достаточно этой поддержки.
 — Скажите «Ш», — продолжила она твердым голосом.
 Она назвала остальные две буквы своего имени.
 — Если сложить вместе, что получится? — обратилась она к публике.
 — ЭШЛИ.
 — Громче! — выкрикнула она еще раз, прикладывая руку к уху и глядя на улыбающееся лицо мистера Гарднера.
 — ЭШЛИ! — отозвались зрители еще громче.
 Она улыбнулась, довольная тем, что достигла цели. Все обратили на нее внимание.
 Даже он.
 Глядя прямо в его зеленые глаза, Эшли широко расставила ноги и распласталась на сцене.
 Увидев, как он сглотнул, она подняла над головой помпон в знак победы.
 Эшли уходила со сцены под гром аплодисментов — таков был отзыв на ее выступление. Кэти, ожидавшая подругу за кулисами, бросилась обнимать ее.
 — Великолепно! Так необычно! Откуда у тебя такая идея? Ты поможешь мне с моим номером?
 — У тебя прекрасный номер. Ты всем нравишься, Кэти.
 — Ты так думаешь?
 — Конечно. А как же иначе? Лучше иди, подготовься. Скоро твой выход. — Эшли пошла в гримерную переодеваться.
 Оставшись одна, она стала размышлять о своем выступлении. Ей даже не верилось, что все пройдет так замечательно. Все волнения были позади. Ее обязательно возьмут на работу. И будут хорошо платить — а ведь Эшли оказалась здесь именно ради денег.
 Не она ли поставила перед собой цель — отдать долг и устроить свою жизнь, избавиться от постоянной тревоги, сделать так, чтобы банк оставил ее в покое?..
 Если бы не эти обстоятельства, ей бы и в голову не пришло заниматься подобным делом. Она не имела ничего против заведения мисс Оливии и не думала о нем ни плохо, ни хорошо.
 Но, выступив на сцене клуба, она получила огромное удовольствие. Эшли почувствовала себя очень сексуальной. Это было совершенно новое чувство, от которого она несколько растерялась.
 Задумавшись, Эшли поняла, что чувство это возникло оттого, что она выступала для него, а вовсе не для толпы.
 Кто же он?
 Что привело его в клуб «Мисс Оливия»?
 Может быть, Кэти знает…
 Эшли переоделась и вышла посмотреть ее выступление, а заодно отдать мистеру Гарднеру заполненные документы.
 Босс, забирая их, поднял большой палец вверх, одобряя ее выступление. И тут же Эшли остановил тот блондин, который выкрикнул первую букву ее имени.
 — Может быть, мы выпьем что-нибудь? Я хотел бы угостить вас, — сказал он.
 — Нет, спасибо, — отказалась она.
 — Тогда не могли бы вы ответить на несколько вопросов? Мистер Гарднер остался доволен вашим выступлением.
 — Правда? Мужчина кивнул.
 — Я — Гарри Вульф, репортер газеты «Досуг». Пишу статью об этом стриптиз-клубе.
 Он выдвинул стул, и Эшли села.
 Сев напротив, Гарри сделал знак официанту, чтобы тот наполнил бокалы, и краем глаза стал следить за выступлением Дженнифер, любуясь ее длинными черными волосами.
 Эшли была готова поклясться, что репортеру очень нравилось его очередное задание. Весь его вид свидетельствовал: он хотел бы задержаться здесь как можно дольше.
 — Что вы думаете о противостоянии? — спросил Гарри, вынимая блокнот.
 — Противостоянии?
 — Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю: владельцы близлежащих ресторанов в панике оттого, что это заведение переманивает у них клиентов.
 — Я ничего не знаю об этом.
 — Как давно вы здесь работаете?
 — Сегодня первый день.
 — Не может быть! У вас необыкновенный номер!
 Эшли почувствовала себя неловко. Наверное, не следовало беседовать с журналистом. Ей показалось, что Гарри Вульф хотел не просто написать статью о конфликте, возникшем между ресторанами и клубом. Ему хотелось подлить масла в огонь. В этот момент к столу подошла Кэти, и Эшли представила ее репортеру. Болтушка Кэти с удовольствием стала отвечать на вопросы Гарри, а Эшли извинилась и ушла.
 На улице было прохладно, и она потуже затянула шарф. По пути домой Эшли решила зайти в кафе неподалеку от клуба. Прямо напротив него находился полицейский участок. Поэтому завсегдатаями кафе были следователи, полицейские — и танцовщицы, у которых оно пользовалось популярностью.
 Как всегда, внутри было много народу. Эшли села за столик, отодвинула кем-то забытую газету и заказала чашку кофе.
 — Вы мудро поступаете. В газетах никогда не печатают хороших новостей, — сказал мужской голос. — Можно я присяду за ваш столик и тоже выпью кофе?
 Интересно, неужели эти «зеленые глаза» шли за ней от самого клуба, подумала она. Эта мысль была приятна Эшли.
 — Почему? — спросила она.
 — Мне хочется пить… — Мужчина оглядел переполненный зал, явно узнавая большинство посетителей. — К тому же нет ни одного свободного столика.
 Эшли пожала плечами, стараясь не выдавать своего интереса.
 — Итак, вас зовут Эшли… — сказал он, садясь напротив.
 — Что вам нужно? Вы пришли сюда следом за мной, чтобы еще раз высказать свое нелестное мнение о моем выступлении?
 На губах мужчины появилась тень улыбки, глаза его засияли.
 — Если бы я отозвался плохо, я бы солгал. Вы сами знаете, насколько вы хороши. — (Эшли промолчала.) — Почему? — спросил он.
 — Почему что? — удивилась она, беря кофе у официантки.
 — Почему вы не последовали моему совету и не нашли другую работу? — Он кивком ответил официантке на ее вопрос, будет ли он пить кофе.
 — Кто вы?
 — Некто, понимающий, что вам не место в стриптиз-клубе.
 Эшли отпила глоток кофе.
 — А где мое место по-вашему, если это вообще ваше дело?.. — Она пристально посмотрела на него: мужчина был необыкновенно красив и самодоволен. Такая «гремучая смесь» очень опасна, подумала Эшли.
 — Не знаю. Может быть, рядом с каким-нибудь богатым мужчиной. Где-нибудь в безопасном месте.
 — Уже имела такое счастье, — раздраженно ответила она.
 — И что же? Разорили беднягу и бросили?
 — Он меня бросил.
 — И тем не менее… вы наверняка умеете делать что-нибудь еще. У вас наверняка есть другие способности…
 — Как же так получается? Сами вы готовы проводить в стриптиз-клубе все вечера, а меня стараетесь отговорить от работы в нем. Кто вы? Священник, наставляющий на путь истинный, или кто-нибудь еще?
 — Нет. — Мужчина провел рукой по темным волосам, и Эшли прочитала в его зеленых глазах некоторую растерянность. Казалось, он хотел ей что-то сказать, но по какой-то причине не мог. — Вы считаете эту работу временной, я прав?
 — А что, если это так? — Эшли не могла поверить, что позволила ему втянуть себя в разговор. Почему не встала и не ушла? Ведь она клялась себе, что больше ни один мужчина не сможет указывать ей, что делать. И вот, пожалуйста! Сидит и слушает этого незнакомца…
 — О, как вы ошибаетесь! Вы станете заложницей этой работы. Она вас не отпустит.
 — О чем это вы говорите?
 — О легких деньгах. Мне уже приходилось такое наблюдать. Я видел, что делают деньги с хорошими людьми.
 — Я все равно не уйду. Официантка принесла кофе. Он положил в него две чайные ложки сахара и стал размешивать.
 — Тогда, возможно, вы сумеете мне помочь.
 — Каким образом? — Эшли подозрительно посмотрела на мужчину.
 — Ничего особенного делать не придется. Просто приглядывайтесь и прислушивайтесь ко всему, что происходит в клубе. Если же вы увидите или услышите что-нибудь, что покажется вам странным, скажете мне.
 — Почему это вас так интересует? Он слегка постучал ложкой по краю чашки и положил ее на стол.
 — Я провожу расследование. Больше я ничего не могу сказать.
 — А как вас зовут, можете сказать?
 — Да, конечно: Кейд Хокинз, — представился он, протягивая руку.
 Его пожатие было крепким. Вот мужчина, который мог бы стать ей опорой. С ним она могла бы чувствовать себя в полной безопасности, машинально подумала Эшли и тут же отдернула руку: ей нужна не безопасность, а независимость!
 Кейд допил кофе и встал, чтобы уйти.
 — Увидимся. — Сделав несколько шагов, он остановился и оглянулся. — Медсестра — вот хорошая работа. Вам стоит над этим подумать.
 Он ушел, а она поймала себя на том, что представляет себя медсестрой: белая шапочка… белые чулки…
 Ей не терпелось вновь увидеть Кейда.
 На следующий день, когда Эшли приехала в клуб, у двери гримерной ее остановила Кэти.
 — Видела? — спросила девушка, протягивая ей газету.
 — Что это? — Эшли мельком взглянула на заголовок, ожидая найти там ответ на вопрос.
 — Нет. Посмотри раздел «Развлечения». Гарри Вульф в своей колонке написал о тебе.
 — Правда? — Эшли принялась листать газету, нашла статью и вскользь пробежала ее глазами.
 — Думаю, сегодня в зале будет аншлаг. После того, что он написал о твоем выступлении, многие захотят посмотреть на тебя. Но мне кажется, мистеру Гарднеру не понравится тон статьи. Ему неприятен этот разговор о противостоянии клуба и ресторанов.
 — Не обманывай себя, Кэти. Благодаря этому противостоянию у нас есть посетители. Я нисколько не удивлюсь, если узнаю, что мистер Гарднер сам раздувает огонь ради рекламы клуба. Скорее всего, это он пригласил Гарри Вульфа, а вовсе не владельцы ресторанов.
 — Я никогда не думала об этом.
 — Мужчины — большие хитрецы. Ради достижения своей цели они могут пойти на все что угодно.
 — Не думаю, что все мужчины такие. Ведь есть среди них и хорошие.
 — Сколько тебе лет? Девять?
 — Ты просто циник.
 — Нет, я права, и ты убедишься в этом.
 — Ты хочешь сказать, что доверять мужчинам нельзя? Ни одному?
 — Именно так. — Особенно тому, у которого темные волосы, зеленые глаза и крепкие руки. Тому, кто сказал бы ей: «Доверься мне» — и больше ничего…
 Эшли протянула газету Кэти, но та отвела ее руку:
 — Оставь у себя. Пойду посмотрю, что нужно мистеру Гарднеру.
 Эшли, войдя в гримерную, собиралась повесить костюм и начать готовиться к выступлению.
 Но ей не удалось это сделать — вешалка выпала из ее рук, когда она взглянула на зеркало над туалетным столиком. Яркой губной помадой на нем было размашисто написано:
 УБИРАЙСЯ!




 Глава 4


 Эшли сидела на каменной скамье в парке и делала набросок нового костюма. Неожиданно ее внимание привлек маленький мальчик, бежавший вместе со щенком пуделя за красным воздушным шариком. Щенок опередил хозяина, первым схватил шарик острыми зубами — и раздался громкий хлопок.
 Мальчик уже был готов разрыдаться, но подоспевшая к нему мать схватила малыша в объятия и пообещала ему вместо лопнувшего шарика мороженое.
 Эшли вернулась к своему рисунку и ста ла думать о надписи, оставленной кем-то на зеркале.
 Вначале она испугалась.
 Но нет, ничто не остановит Эшли! Она не собиралась «убираться»! Никто не посмеет указывать ей, что делать!
 Интересно, кто бы мог это написать? Уж конечно, не девушки, с которыми она вместе работала. Завистниц среди них не было. Невозможно поверить, чтобы кто-нибудь из девушек, с которыми ее познакомила Кэти, хотел бы навредить ей.
 У Триши — танцовщицы с длинными темными волосами и акцентом жительницы Среднего Запада — единственной могла бы быть причина злиться. Она претендовала на роль «звезды». Но Эшли сомневалась: вряд ли Триша — автор этой надписи.
 Памела, брюнетка с красивой стрижкой, все время улыбалась. Эшли хорошо помнила впечатление, которое произвело на нее выступление этой девушки, когда она впервые пришла в клуб справиться насчет работы.
 Что касается Кэти, то та с самого начала оказывала Эшли помощь, была к ней очень добра.
 Митси и Битей, рыжеволосые сестры-близняшки, работали только по субботам и воскресеньям.
 Нет, зачем девушкам запугивать ее?
 Эшли — взрослая женщина, со своими желаниями, стремлениями, это видно сразу и всем. Ее нельзя запугать, как маленькую девочку. И работа у мисс Оливии не пройдет для нее даром. Она поможет ей лучше разобраться в себе самой, развить сексуальность.
 Эшли решила не слушать Кейда Хокинза — загадочного мужчину, советовавшего ей бросить это занятие. Она лучше знает, чем ей следует заниматься.
 Но кто он? — в который раз подумала Эшли. Почему так часто бывает в клубе? И почему он платит деньги за то, чтобы посмотреть, как раздевается женщина, когда, при его-то красоте, стоило ему лишь попросить, и большинство женщин были бы рады сделать это для него бесплатно?..
 Он сказал, что проводит какое-то расследование. Но намеренно умолчал о том, что именно он расследует.
 Может, один из владельцев местных ресторанов нанял его, чтобы найти способ прикрыть стриптиз-клуб? А может, он работает на чью-то жену, беспокоившуюся за мужа, проводящего тут все вечера?
 А может, и вовсе нет никакого расследования? Он просто лжет?..
 Ей следовало спросить о Кейде Хокинзе у Кэти, но помешал этот журналист, Гарри Вульф, искавший материал для статьи, чтобы еще больше разжечь конфликт между клубом «Мисс Оливия» и местными ресторанами, считавшими само существование подобного заведения вызовом их «благопристойному» району.
 Закончив набросок, Эшли ушла из парка, собираясь пойти купить ткань для нового костюма. Она долго думала над предложением Кейда, но в конце концов отклонила даже идею сделать костюм медсестры. Ей не хотелось, чтобы он решил, будто она обращает внимание на его слова.
 — Как дела? — спросил Джи Джи Кейда во время очередной пробежки в спортзале.
 — Никак. Не могу найти ничего противозаконного в этом проклятом стриптиз-клубе.
 — А девушка?
 — Какая девушка?
 — Хватит, Кейд! — Джи Джи бросил взгляд на друга. — Ведь ты со мной разговариваешь, а не с кем-то еще. Девушка, которую ты уговаривал бросить стриптиз. Ты с ней виделся?
 — Она не бросила это занятие.
 — Мне показалось, ты говорил…
 — Да, я ошибался. Она еще в этом клубе. Заменила танцовщицу по имени Кэсси.
 — Так, у тебя, значит, полно проблем, — заметил Джи Джи, кивая Аллену и Брауну, вошедшим в зал.
 Кейд, никак не отреагировав на приход сослуживцев, продолжал:
 — Нет, я бы не сказал, что проблем полно. У меня всего-навсего одна проблема, существующая с тех пор, как капитан перевел меня в этот отдел и поставил передо мной задачу найти способ закрыть стриптиз-клуб. Таким образом, я смогу осчастливить капитана. Он в свою очередь обрадует шефа. Шеф обрадует мэра, а мэр обрадует владельцев ресторанов. Вот такая цепочка. Для меня это единственный способ вернуться в отдел по расследованию убийств. Там мое место. Работать же в отделе по борьбе с проституцией — неблагодарное занятие.
 — Понятно, — сказал Джи Джи, на самом деле не веря словам друга. Джи Джи знал, что Кейд найдет причину, чтобы закрыть клуб со стриптизом, но в то же время он найдет другую работу и для этой девушки, занявшей в клубе место Кэсси. Кейд просто не мог не помогать женщинам. Это была его природная черта. Моника говорила, что таких хороших парней, как Кейд, можно по пальцам пересчитать. Но, конечно же, ее муж тоже входил в это число.
 Только он, правда, не должен был даже помышлять о помощи женщинам… — Как зовут эту девушку, которой ты собираешься помогать?
 — Эшли. Э-ш-л-и.
 — Я думал…
 — Во время выступления она называет имя по буквам, — объяснил Кейд.
 — Понятно. Когда закончим бегать, может, пойдем сыграем в бильярд?
 — Извини, друг. Я обещал Шэдоу погулять с ним в парке. Так что как-нибудь в следующий раз.
 Вечером Кейд с трудом пробирался к клубу «Мисс Оливия» сквозь плотную толпу пикетчиков. Явным подстрекателем этого действия был бледный худощавый мужчина с темной жидкой бороденкой. Он что-то громко кричал. И толпа с одобрением внимала его словам. Кейд узнал в этом мужчине владельца ресторана, расположенного неподалеку. Винсент Пальмер (так звали этого человека) был первостатейным снобом. Если бы он мог, то установил бы свои порядки во всех ресторанах в округе, а клубами со стриптизом здесь бы вообще не пахло.
 Оказавшись в зале, в котором яблоку было негде упасть, Кейд сел за один столик вместе с незнакомым мужчиной. Да, сегодня вечером здесь собралась довольно пестрая публика. Кейд удивился, что мужчина, сидевший с ним за столиком, был один. Ему показалось это противоестественным для человека, будто бы сошедшего со страницы модного журнала. Хотя чему удивляться? Кейд ведь тоже был один. И наверняка о нем тоже строились догадки.
 — Декстер Мюрри, — представился кареглазый блондин, протягивая Кейду руку, когда закончился номер танцовщицы в костюме ковбоя.
 — Кейд Хокинз.
 — Хорошо, что появилось такое место, где можно развлечься. Ведь не все хотят слушать симфоническую музыку и смотреть балет. Здесь собираются настоящие мужчины.
 Кейд кивнул и огляделся: нет ли свободного столика. Может, он его не заметил? Но нет, зал был переполнен. Ничего, придется потерпеть, уговаривал себя Кейд. Все прекрасно. Ему тут нравится.
 Вновь зазвучала музыка, и на сцену вышла симпатичная блондинка Кэти. Ее номер шел под музыку самой последней песни группы «Аэростат», как нельзя лучше подходившей для стриптиза.
 Кэти старалась установить дружеские отношения со зрителями. Начав раздеваться, она пригласила публику хлопать в такт музыке. Казалось, одобрение зала вдохновляло стриптизершу.
 — У нее великолепное тело, правда? — сказал Декстер, внимательно наблюдая за выступлением блондинки.
 Да, это действительно так. Но Кейд был не из тех, кто обсуждает такие вещи с абсолютно незнакомыми людьми. Замечание Декстера осталось без ответа. Кейд быстро проглядел меню и попросил официантку принести ему бифштекс с печеным картофелем. И вдобавок заказал сыру, чтобы угостить им Декстера. Может, тогда тот немного помолчит?
 — Посмотри, какая она гибкая. Неужели тебя не впечатляет? — продолжал Декстер.
 Блондинка медленно прогнулась назад и сделала стойку на руках.
 — Она, должно быть, прежде занималась гимнастикой, — сказал Кейд, посмотрев на сцену и на девушку, старавшуюся завоевать внимание публики.
 — Да. Она была чемпионкой штата в командных соревнованиях. Она может…
 — Откуда тебе все известно? — прервал его Кейд, не желая слушать, как Декстер превозносит талант Кэти.
 Ответ Декстера поразил его гораздо больше, чем финал выступления блондинки.
 — Я все это знаю, потому что Кэти — моя жена.
 — О!
 Принесли бифштекс и сыр. Как раз вовремя!
 Декстер не проронил ни слова во время выступления девушки с длинными черными волосами. Казалось, он был очень доволен, что эта танцовщица получила гораздо меньше аплодисментов, чем его жена.
 В зале появился менеджер. Он шел, останавливаясь у столиков, проверяя, все ли в порядке, довольны ли посетители.
 — Привет, док, — поприветствовал Декстера Томми Гарднер. — Что случилось? Ты здесь? А как же учеба?
 — Все время учиться — вредно, иногда надо делать перерыв.
 — Приятного вечера, — сказал менеджер, кивая Кейду. — Вам здесь нравится?
 Кейд кивнул, и Томми продолжил обход столиков, расспрашивая посетителей об их впечатлениях.
 — Док? — с любопытством спросил Кейд.
 — Я изучаю медицину в университете. Кейд был откровенно удивлен: у врача жена — стриптизерша? Наверное, подумал он, Кэти оставит это занятие, когда Декстер получит диплом.
 Свет в зале приглушили, и на сцене в луче прожектора появилась Эшли. Она стояла, подобно статуэтке, шокируя своим внешним видом тех, кто прежде не видел ее выступления.
 Затем она начала одеваться, и ее номер производил тот же фурор, что и в первый раз. Настроение Декстера явно портилось.
 — Не понимаю, что в ней особенного, — резко сказал он, когда Эшли ушла со сцены под гром аплодисментов. — Я хочу сказать, она даже не блондинка…
 Кейд удивился самому себе, когда поспешно стал защищать Эшли:
 — Ты должен признать, что у нее довольно необычный номер.
 — Да? Ты считаешь, она выигрывает за счет номера?
 Кейд кивнул.
 Казалось, Декстер был удовлетворен.
 И Кейд понял почему. Декстеру было важно знать, что его жена не уступает Эшли, а лишь ее номер был немного слабее. Конечно, Кейд имел в виду совсем другое, но он не стал ни в чем переубеждать своего соседа по столику.
 Декстер поднялся, чтобы пойти за кулисы поговорить с женой. Кейд обрадовался возможности остаться одному и спокойно поесть, а заодно понаблюдать за публикой.
 Вдруг ему удастся заметить что-то, что можно было бы назвать нарушением?..
 Но нет, ничего подозрительного в посетителях клуба не было. Лишь похотливое выражение на лицах…
 Куда же идет мир? — подумал Кейд, отставляя в сторону тарелку.
 — Частенько сюда заглядываете, да? — спросил Кейда помятого вида блондин, садясь на освободившийся стул Декстера.
 Кейду было неприятно соседство с подобным типом, но он сдержал себя от каких-либо высказываний, потому что ему показалось, что этот парень вполне мог быть связан с преступным миром, вероятно обосновавшимся в клубе.
 — Что? — Кейд старался не показывать свою неприязнь.
 — Курите? — Парень предложил сигарету.
 — Бросил.
 — Я тоже бросал. Три раза. Но все безрезультатно. — Он зажег сигарету и затянулся. — Я работаю репортером в газете «Досуг». Вы, должно быть, читали мою колонку «Прогулки по ночному городу». Она печатается ежедневно в разделе «Развлечения». Меня зовут Гарри Вульф.
 Кейд нахмурился. И этого человека он подозревал! Да у Гарри Вульфа были все основания посещать клуб!
 — Вам не позавидуешь, — заметил Кейд, имея в виду работу Гарри.
 — Да, завидовать нечему. Если бы вы только знали, какие скучные пьесы я вынужден смотреть. Часто приходится видеть одну и ту же пьесу в разных постановках. У меня уже нет сил…
 Кейд не смог сдержать улыбку. Он вспомнил те унылые спектакли, на которых ему самому пришлось побывать.
 — Что же, если Винсент Пальмер будет и дальше вести себя подобным образом, очень скоро это заведение закроют.
 — Но открытие клуба не связано с нарушением закона. Потому Винсенту Пальмеру для привлечения посетителей придется придумать что-нибудь более оригинальное, чем просто «жареная утка в соусе из черной смородины».
 — Винсенту придется нелегко. Соревноваться с голыми танцовщицами не так-то просто, — заметил Кейд. — Похоже, вам тоже не придется сидеть сложа руки, пока будут пикетировать клуб, — подмигнул он Гарри.
 — Посмотрим. — Тот допил содержимое своего стакана. — Что-то я не понял, как вас зовут. — Гарри протянул руку.
 — А я и не представлялся, — ответил Кейд. — Не хватало еще, чтобы мое имя появилось в вашей колонке…
 — А, понимаю. Вам не позволяет ваша работа… или дело в жене? — подмигнул теперь Гарри.
 — Ни то, ни другое. Я просто люблю анонимно смотреть на голых женщин.
 — Вы не одиноки. Очень трудно найти человека, который согласился бы выступить в моей колонке с противоположным мнением на сей счет. Это равнозначно тому, как если бы какой-нибудь смельчак выступил против команды «Ковбоев» Далласа.
 — Попробуйте поговорить с Декстером Мюрри, — предложил Кейд. — Его жена — одна из здешних танцовщиц.
 — Танцовщиц?
 — Кэти…
 — Блондинка? Спасибо, приятель. Я попробую.
 — Сегодня ты была необыкновенно хороша, — сказал Декстер, обнимая и целуя жену.
 — Ты так думаешь?
 — Я это знаю. — Он ногой закрыл дверь ее гримерной.
 — Декстер, здесь не место…
 — Ладно. Но ты так хороша, малышка…
 Довольная Кэти расплылась в улыбке.
 — А что, если нам пойти потанцевать сегодня вечером? — предложил Декстер.
 — Правда?! — воскликнула она. Декстер еще ни разу не приглашал ее на танцы.
 — Все будут с завистью смотреть на мою красавицу жену, — сказал Декстер, вновь целуя Кэти.
 — Нет. Все будут с завистью смотреть на моего красавца мужа.
 Стук в дверь прервал их поцелуй.
 В гримерную Эшли постучали. Она открыла — на пороге стояла Кэти.
 — Привет, Кэти. Заходи. Эшли вернулась к туалетному столику, где снимала макияж.
 — Я пришла попросить тебя об одолжении, — сказала Кэти и, отодвинув расческу, села на край столика.
 — Конечно. Чем я могу помочь тебе? — Эшли бросила в корзинку для мусора использованную салфетку.
 — Декстер разговаривал обо мне с Гарри Вульфом. Декстер считает, что я должна придумать более оригинальный номер. Что-то вроде твоего.
 Эшли приостановила свое занятие.
 — Декстер? Кто это?
 — Мой муж.
 — Я не знала, что ты замужем!
 — Декстер редко сюда заходит. Я танцую здесь, чтобы помочь ему закончить учебу. Он изучает медицину. А когда получит диплом, я брошу эту работу. Стану просто его женой. Буду ходить по магазинам и готовить обед. Не могу дождаться. Декстер такой красивый! У нас будут очаровательные дети… — (Эшли почувствовала мимолетную зависть к счастью Кэти.) — Сегодня вечером Декстер забросил все свои книжки и пришел посмотреть на меня. Он видел твое выступление и после этого решил, что мне необходим необычный номер, чтобы я выделялась среди всех остальных танцовщиц.
 — Но ведь публика и так тебя очень хорошо принимает, — сказала Эшли, стараясь поддержать подругу.
 Кэти кивнула, довольная, что Эшли похвалила ее.
 — Декстер — максималист. Он говорит, что мне следует работать гораздо больше, чтобы стать «звездой». Он считает: если я покажу что-то невероятное, то Томми будет мне больше платить.
 — Ты хочешь сказать, что у всех танцовщиц разная зарплата? — удивленно спросила Эшли.
 — У большинства — одинаковая. Кэсси получала больше, потому что у нее был не обыкновенный номер с огнем. Но у нее и опыт какой! До открытия этого клуба она уже где-то работала. По-моему, в Далласе.
 Эшли развязала «хвост» и встряхнула головой.
 — Нам обеим нужно подумать над твоим номером. Давай выделим для этого какой-нибудь вечер после работы.
 — Спасибо, Эшли! — Кэти обняла подругу и поспешила к Декстеру сообщить ему хорошие новости.
 Когда за нею закрылась дверь, Эшли вспомнила, что снова забыла спросить ее о Кейде.




 Глава 5


 Прошло несколько дней. Вечером Эшли, стоя за кулисами, ждала своего выхода на сцену. Она волновалась.
 Но причиной волнения была вовсе не надпись губной помадой на зеркале в ее гримерной. О том случае уже было забыто. Эшли решила, что это проделки кого-нибудь из танцовщиц, позавидовавших ей, так как ее номер явно выделялся среди прочих.
 Эшли подозревала в содеянном Тришу. Ведь после ухода Кэсси она, с ее длинными темными волосами и необычной внешностью, претендовала на положение «звезды». К счастью, подобные угрозы больше не повторились, и Эшли не хотела вообще вспоминать об этом.
 Сегодня она волновалась потому, что выходила на публику в новом костюме. Если все получится, как она задумала, после выступления она подойдет к менеджеру и потребует повышения зарплаты. Ведь ее номер привлекает в клуб посетителей — это прекрасно видно всем.
 Интересно, подумала Эшли, будет ли он сегодня в зале?
 Эта мысль заставила ее еще больше волноваться.
 Стоило Эшли увидеть его среди зрителей, как она начинала танцевать только для него одного. Он захватывал все ее мысли.
 Но кто этот Кейд Хокинз?
 Она знала, что он не пропускает ее выступлений. И, казалось, не сводит с нее глаз…
 А вдруг это он — автор надписи на зеркале?
 Что за бредовые мысли перед выходом на сцену! И Эшли стала убеждать себя не думать о Кейде Хокинзе.
 Когда она вышла на сцену, то сразу же увидела его.
 Он сидел за столиком в одиночестве.
 И смотрел на нее.
 Сценарий повторился: Эшли начала танцевать только для него. Ее влекло к этому мужчине. Это было совершенно необычное чувство, которое ей не доводилось испытывать никогда прежде.
 Но Кейд был не единственным, кто внимательно смотрел выступление Эшли. Весь зал, затаив дыхание, следил за ней. Обнаженная, она стояла неподвижно посередине сцены в луче прожектора. Зазвучала фривольного содержания французская песенка, и Эшли начала свой новый номер.
 Вначале она надела небольшой чепчик из белоснежных кружев, который подчеркнул красоту ее длинных темных волос.
 Затем медленно натянула черные в сеточку чулки, заканчивающиеся кружевными резинками. У мужчин перехватило дыхание от красоты ее длинных ног.
 Потом Эшли надела очень короткое черное шелковое платье. Застегнув его на «молнию», продемонстрировала тонкую талию. В глубоком вырезе была хорошо видна ее красивая грудь, а короткая юбочка лишь слегка прикрывала бедра.
 Под мелодию все той же французской песенки Эшли изображала служанку, которая то, поднимаясь на цыпочки, щеткой смахивала пыль с воображаемого шкафа, то, наклоняясь, подметала пол. Служанка выглядела необыкновенно сексуальной.
 Зрители были покорены этим новым номером Эшли.
 Глядя прямо в глаза Кейду, она громко спросила:
 — Вы говорите по-французски?
 Зал с восторгом, звучно ответил ей и начал скандировать ее имя.
 Эшли улыбнулась, несмотря на то, что Кейд Хокинз не произнес ни слова! Он, ошеломленный, продолжал наблюдать за ней.
 Да, она надеялась именно на такой успех.
 Ничего, что он держится в стороне. Это ненадолго, поклялась Эшли. Он просто не сможет не восторгаться и сдерживать свои эмоции. С этими мыслями она ушла со сцены.
 Триша, наблюдавшая за Эшли, стоя за кулисами, обняла ее и поцеловала в щеку.
 — Мне очень понравился твой костюм.
 — Спасибо, — пробормотала Эшли растерянно.
 Триша вышла на сцену, а Эшли направилась к двери костюмерной Кэти. Ей хотелось спросить ее о Кейде.
 Она постучала, но никто не ответил.
 Наверное, Кэти сейчас там вместе с мужем, подумала Эшли, и не стала стучать еще раз. Пусть побудут наедине. Конечно же, у студента, изучающего медицину, совсем нет свободного времени, и, когда выпадает свободная минута, ее надо использовать с толком. Эшли решила спросить Кэти о Кейде как-нибудь в другой раз.
 Вернувшись к себе в гримерную, она посмотрела в зеркало и замерла.
 След, оставленный Тришей у нее на щеке, был такой же ярко-красный, как и та надпись на стекле.
 — Я смотрю, вы уже свободно держитесь на сцене, — сказал Кейд Эшли, стоявшей у двери клуба в ожидании такси. Ее собственная машина была в ремонте.
 Эшли промолчала.
 — Знаете, если вы не бросите эту работу, то вскоре почувствуете вкус к деньгам и оставить ее будет уже трудно.
 — Вам кажется, я не смогу порвать с этим?
 — Мне не кажется — я уверен. Прибыло такси.
 — Думаю, я вправе сказать вам это: по-моему, у вас уже выработалась привычка торчать в клубе, практически вы живете тут, — ответила Эшли через плечо, садясь в машину.
 Кейд смотрел вслед удаляющемуся автомобилю. Он знал, что задел девушку за живое.
 Колкость, которой Эшли защищалась, выдала ее: ей нравилось то, что она делала.
 Проклятие! Ведь ему тоже это нравилось. И он не мог лишать ее этого.
 Эшли отвлекала его от выполнения задания. С того дня, когда он впервые появился в клубе неделю назад, он не продвинулся ни на йоту.
 В каком-то смысле он был не лучше Гарри Вульфа, который, прикрываясь написанием статей о клубе и возникшей вокруг него шумихе, просто-напросто приходил сюда поглядеть на голых девиц. Правда, Кейд хотел видеть только одну-единственную.
 Пора браться за ум, приказал себе Кейд, иначе не только останешься работать в этом отделе, но и, не дай Бог, полюбишь эту работу.
 Кейд решил обратиться за помощью к Джи Джи, Брауну и Аллену. Кто-нибудь из них обязательно заметит, если в клубе будет что-то не так. Кейд улыбнулся. Он надеялся, что друзья найдут время для посещения стриптиз-клуба.
 Хорошо бы Моники не было в городе… Кейд звонил Джи Джи, когда мимо теле фона-автомата прошел менеджер и кивнул, узнав Кейда.
 Что за человек Томми Гарднер? — подумал Кейд. Надо бы проверить его. Никогда не знаешь, что может обнаружиться.
 На следующий вечер Кейда не было среди зрителей.
 И Эшли выступала без настроения.
 Конечно, никто ничего не заметил. Казалось, все шло как обычно. Но Эшли знала, что работает хуже, и причина тому — Кейд Хокинз.
 Это он придавал ей силы, а вовсе не остальные зрители, заполнившие зал.
 Закончив выступление, она пошла к Кэти. На этот раз ее стук не остался без ответа. Но Кэти стояла перед ней заплаканная.
 — Что случилось?
 — Ничего, — ответила подруга, вытирая щеку. — Я и Декстер немного поссорились.
 — Он хочет, чтобы ты бросила эту работу?
 — Нет-нет, мне необходимо здесь работать. Я больше нигде не заработаю столько денег. Наоборот, он хочет, чтобы я зарабатывала еще больше. Мне не следовало тебе это говорить. — Кэти шмыгнула носом.
 — Давай пойдем ко мне и подумаем о новом номере для тебя. Хорошо? Ты успокоишься?
 — Думаю, да. Но я не хочу…
 — А я хочу, — твердо сказала Эшли.
 — Хорошо.
 — Я давно хотела тебя спросить о Кейде Хокинзе. Что тебе о нем известно? — поинтересовалась Эшли по дороге.
 Кэти пожала плечами.
 — Только его имя. Больше ничего. Дек-стер тут как-то сидел вместе с ним за одним столиком и сказал, что он все время молчал, как фонарный столб.
 — А ты не знаешь, где он работает или что-нибудь еще?
 — Нет. Знаю только, что он постоянный посетитель. Но сегодня, по-моему, я его не видела.
 — Да, и я тоже. Кэти улыбнулась.
 — А… Поняла… Он тебе понравился.
 — Я похожа на сумасшедшую?
 — Нет, ты просто влюбилась без памяти, по-моему.
 — С чего ты взяла? — (Кэти продолжала улыбаться.) — Нет-нет, — пролепетала Эшли, — ты ошибаешься. — А про себя подумала: «влюбилась без памяти» — слишком слабо сказано. Ее чувство было гораздо сильнее.
 Эшли и Кэти уже выходили из клуба, когда появилась Триша.
 — Томми попросил передать тебе вот это. — И она протянула Эшли конверт, на котором было напечатано ее имя.
 — Спасибо. — Эшли запихнула конверт в сумку. Она не хотела вскрывать его в присутствии Кэти, потому что надеялась увидеть в нем прибавку, обещанную Томми за то, что она стала главной «достопримечательностью» клуба.
 — Может, заглянем в «Фэтмен» и перекусим? — спросила Кэти. — Я что-то проголодалась.
 Эшли засмеялась и согласилась на столь поздний ужин.
 Заказав бутерброды и салат, девушки принялись обсуждать новый номер Кэти. Эшли говорила о невероятной популярности фокусов и предложила подруге вставить какой-нибудь оригинальный фокус в ее номер.
 Услышав это, Кэти даже растерялась. Но Эшли убедила ее, что она справится, и пообещала помочь.
 Было уже за полночь, когда девушки подошли к стоянке, чтобы сесть в машину Эшли.
 Когда они отъезжали, Эшли показалось, что она увидела Кейда. Он сидел в машине напротив клуба.
 Нет, это ей показалось. Эшли покачала головой.
 Ей просто хотелось его увидеть. Нет, его там не было.
 Кейд сидел в машине, наблюдая, как Эшли и Кэти отъехали от стоянки у клуба.
 Чем они обе были заняты после работы в столь поздний час?
 Они не сняли макияж… не пошли в кино… или что-нибудь в этом роде. Эшли и Кэти не были неразлучными подружками. Насколько он знал, они познакомились совсем недавно.
 Кейд вспомнил конверт, который видел в руках Эшли. Мысль, посетившая его, была неприятна. Вполне вероятно, они выполняли «задание» менеджера. Кейду не хотелось, чтобы Эшли была каким-то образом связана с причиной, по которой придется закрыть клуб.
 Ему не хотелось, чтобы Эшли вообще оказалась втянутой в какую-нибудь историю.
 Оставшись наконец одна, Эшли поставила кассету с записями Эрика Клэптона и начала убирать квартиру. Она прибегала к этому занятию, когда было необходимо успокоиться. И сегодня как раз такой случай.
 Она никак не могла справиться со своими эмоциями.
 Отсутствие Кейда Хокинза в зале растревожило ее до невероятной степени. Непозволительно вновь становиться зависимой, думала Эшли. Это не должно повториться.
 Она приготовила вещи, которые надо было выстирать, и рассортировала их, отделив белые от цветных.
 В гостиной Эшли собрала все каталоги и журналы, из которых черпала идеи для будущих костюмов, и сложила их в корзинки, купленные на распродаже.
 Все это время она слушала музыку, стараясь не думать о Кейде Хокинзе и о том, что он отговаривал ее от работы в стриптиз-клубе. Это ей льстило — и раздражало одновременно.
 Эшли вымыла посуду, полила цветы и села, чтобы составить список предстоящих покупок.
 Пока она еще не была хорошей хозяйкой, но старалась ею стать.
 После того случая, как однажды она испекла печенье, положив в него соль вместо сахара, Эшли запомнила, что соль и сахар лучше хранить в банках разного цвета. Знания приходили с опытом.
 Если она смогла научиться раздеваться перед полным залом зрителей, значит, еще многому может научиться.
 Подумав о клубе, Эшли вспомнила о конверте, взяла сумочку и решила проверить чек, который, как она надеялась, был вложен в конверт.
 Но, открыв его, вместо ожидаемого чека Эшли обнаружила записку.
 Короткую и жутковатую.
 УБИРАЙСЯ СЕЙЧАС ЖЕ — было написано в ней печатными буквами.
 Эшли уронила записку на ковер, как будто та обожгла ей руку.
 Затем бросилась к двери и окнам, чтобы проверить, закрыты ли они на замки.
 Неужели за всеми этими угрозами стоял Кейд Хокинз? Неужели он использовал тактику угроз? Почему он хотел, чтобы она бросила эту работу?
 Вообще-то он не был похож на человека, который станет запугивать, размышляла Эшли. Но в ту же минуту вспомнила, что ни она, ни кто-либо другой ничего не знали о нем, кроме его имени.
 Триша сказала, что этот конверт передал ей Томми. А вдруг это написал сам Томми Гарднер? Нет, такого не может быть. Ведь он обещал ей прибавку, а самое главное — Эшли приносила доход клубу.
 А может, за всем этим стояла Триша?
 Внешне та вела себя с Эшли дружелюбно, но кто знает ее истинные чувства?
 Да это могла сделать любая из девушек! Передать конверт от имени менеджера — пара пустяков!
 Годы учебы в балетной школе были далеко не безоблачными. Эшли столкнулась с профессиональной завистью. Она узнала мамаш, которые выталкивали на сцену дочек, и амбициозных балерин, которые не останавливались ни перед чем, чтобы только стать примой.
 Эшли было неприятно думать, что именно это стоит за угрозами. И она не могла позволить себе думать, что во всем этом участвует Кэти.
 Еще был Винсент Пальмер, возглавивший кампанию за закрытие стриптиз-клуба. Как-то по пути на работу Эшли заглянула в кафе, чтобы выпить чашечку кофе, и увидела там газетчика Гарри Вульфа, который обедал вместе с Винсентом. Кстати, Кейд там тоже обедал в это же время с каким-то парнем. Ей показалось, что он ее даже не заметил.
 Неужели Винсент Пальмер решил прибегнуть к угрозам, после того как пикетирование клуба не принесло желаемых результатов? Нет, физически он не угрожал. Но он запугивал.
 О том, чтобы бросить работу, не могло быть и речи. Никто не сможет запугать ее! Особенно теперь, когда она поняла, что нужно делать, чтобы устроить свою жизнь.
 Эшли решила: лучшим ответом на угрозу будет молчание. До тех пор, пока она не выяснит, кто ее автор. Если это всего лишь профессиональная зависть одной из девушек, то вообще не стоило раздувать из мухи слона.
 Она положила записку в сумочку и пошла в ванную принять душ, а затем легла спать. Завтра она спросит обо всем менеджера, а потом решит, какие меры предпринять.
 По дороге домой Кейд остановился у полицейского участка. Ему хотелось навести справки по нескольким делам, над которыми он работал, в том числе о Томми Гарднере.
 Джи Джи попытался собрать для него кое-какой материал, но его оказалось слишком мало: несколько квитанций за нарушение парковки, вот и все. Томми был чист. Человек, служивший некогда «вышибалой», стал управляющим. Стриптиз-клуб в Клейтоне стоял третьим в послужном списке Томми Гарднера и являлся самым крупным заведением подобного рода.
 Не было у Томми и никакого бизнеса «на стороне», которым он мог бы запятнать себя.
 — Скажи-ка, когда твоя старушка возвращается домой? — спросил Кейд друга, когда они вместе шли к стоянке.
 Вечер был прохладный, воздух звенел.
 — Моника возвращается завтра. Думаю, всю следующую неделю ты меня не увидишь.
 Кейд улыбнулся, подтолкнув Джи Джи локтем.
 — Как собираешься ее встречать? Приготовил что-нибудь романтическое? Шампанское, цветы, конфеты…
 — Даже не думал. Монике нужен только я.
 Кейд от души рассмеялся. Как хорошо быть рядом с другом!
 — В шелковой пижаме с монограммой, да? — поддразнил Кейд.
 — Не мели чепухи. Я не нуждаюсь в шелке.
 — Почему это в душе моего друга нет ни капли романтики? — На губах Хокинза все еще играла улыбка.
 — С моей душой все в порядке. А что касается романтики, то мне кажется, у тебя ее в избытке и нам хватит на двоих, — сказал Джи Джи, когда мимо них пронеслась машина, в которой сидели подростки. Музыка, гремевшая в салоне, сотрясала воздух. — Да, вот еще что, — продолжил Джи Джи, — сегодня заходила твоя подружка — адвокатша. Спрашивала о тебе.
 — Она вовсе не моя подружка…
 — Ладно, не злись. И все же здорово тебе от нее досталось…
 — Может, поговорим о чем-нибудь другом? Мне хочется, чтобы вы вместе с Брауном и Алленом провели как-нибудь вечер в стриптиз-клубе.
 — Я же тебе сказал: Моника возвращается завтра, — напомнил Джи Джи, когда они подошли к его машине.
 — Знаю. Приходи вместе с ней. И скажи тем двоим, чтобы прихватили с собой жен. Проведете прелестный вечер. Вкусный ужин с вином, на десерт — красивые танцовщицы.
 — Хочешь сказать, что заплатишь за ужин? — (Кейд засмеялся.) — А если точнее — в чем дело? — спросил Джи Джи, открывая дверцу машины.
 — В чем дело?.. — задумчиво повторил Кейд.
 — Да. Почему ты хочешь, чтобы мы пришли в клуб? Что-то там унюхал? Ведь ты хочешь, чтобы мы понаблюдали за чем-то, правда? Кто-то торгует наркотиками? Знаешь, для этого тебе нужны другие ребята…
 — Мне кажется, в клубе используют девушек для переправки наркотиков. Но у меня нет никаких доказательств. Это мое предположение. Я видел, как две девушки возвратились на стоянку у клуба спустя несколько часов после окончания работы…
 — И это все? Ради Бога, Кейд… Ты хватаешься за соломинку, чтобы только вернуться в отдел по расследованию убийств. Дай капитану остыть, и ты опять будешь на своем прежнем месте.
 — Но в этот «бизнес» может быть вовлечена Эшли.
 — Кто это? — нахмурился Джи Джи, потом вспомнил и улыбнулся:
 — А! Эшли!
 — Просто хорошая девушка, — стал защищаться Кейд. По крайней мере он надеялся на это.
 — Хорошая девушка, раздевающаяся на публике, — сказал Джи Джи, качая головой.
 — Так ты придешь?
 — Пока обещаю только одно: поговорить с Моникой. Я не собираюсь ссориться с ней из-за тебя и спать в одиночестве на диване. Я люблю тебя, старик, но…
 — Да, конечно. Понимаю. Любовь и секс — две разные вещи, правильно?
 — Вовсе нет, если рядом с тобой женщина, которую ты искал, — сказал Джи Джи, впервые заговорив серьезно. — Я постоянно повторяю тебе об этом.
 — Да, да. Все вы, женатые, хотите лишить нас, холостяков, радости. Вы хотите, чтобы мы…
 — ..знали кое-что, — закончил Джи Джи. — Поверь мне, Кейд, когда любишь, это совсем другое дело. В этом есть что-то космическое…
 — А я думаю, просто твоя Моника слишком долго отсутствовала, вот и все.
 — Хотелось бы мне, чтобы эта Эшли помогла тебе понять, чего ты сознательно себя лишаешь.
 — Если я на диете, Джи Джи, то это вовсе не означает, что я не заглядываю в меню.
 — Ага, заглядываешь! Только главное для тебя — удержаться и не пробовать.
 Джи Джи закрыл дверцу машины и, отъезжая, помахал другу рукой.
 Спустя полчаса Хокинз тоже приехал домой. Шэдоу не встречал его.
 Кейд знал, что собака спряталась под кроватью в спальне и выйдет только тогда, когда будет уверена, что в дом вошел хозяин.
 — Это я, мой мальчик! Папа дома! — крикнул Кейд, и через секунду по полу за стучали лапы. Шэдоу выбежал из спальни, радостно лая и махая хвостом. Кейд погладил трусишку. — Ну и сторож у меня! Если воры заберутся в дом, ты сам им покажешь, где лежат фамильные драгоценности.
 Шэдоу лег на спину, радуясь приходу хозяина и тому, что его одиночеству наступил конец.
 По правде говоря, Кейд был рад не меньше видеть своего четвероногого друга.
 Наверное, это имело отношение к любви, о которой говорил Джи Джи.
 — Что ты думаешь, мой мальчик? Нам нужна жена?
 Кейд не был уверен насчет жены, но он точно знал, что ему нужно нечто большее в жизни, чем есть у него сейчас.
 Большее, чем работа, которую он любил.
 Большее, чем друзья — Джи Джи и Моника.
 Большее, чем Шэдоу.
 Ему нужна женщина, с которой он мог бы говорить в любую минуту о чем угодно. Женщина, которая смогла бы полюбить полицейского.
 Безрассудная женщина.




 Глава 6


 Эшли танцевала под музыку Мендельсона, прогибаясь вперед и назад. Несмотря на то что она оставила мечту стать балериной, Эшли каждый день по полчаса стояла у станка. Труды ее не пропали даром. Результатом этих занятий были плоский живот, крепкие ноги и грудь. Оставалось только сожалеть, что жизнь Эшли не была ей подвластна в той же степени, что и тело. Упражнения не могли отвлечь ее от записки с угрозой, лежавшей у нее в сумке. Балетная дисциплина здесь не срабатывала. Эшли не могла изменить ситуацию.
 В попытке отвлечься она стала думать о своем выступлении в клубе.
 Закончив репетицию, Эшли приняла душ и затем отправилась в кафе, чтобы выпить чашечку кофе перед тем, как пойти на работу.
 В кафе было шумно. Полицейские ближайшего участка и служащие суда заходили сюда пообедать, а кто-то и поужинать. (Почти у всех этих людей был ненормированный рабочий день — ведь у преступления не бывает определенного часа.) Эшли пришлось немного подождать, пока освободится столик. Сев, она заказала чашку колумбийского кофе и фруктовое пирожное, а в ожидании заказа начала на салфетке делать наброски нового костюма. Эшли была уверена, что ей необходимо менять костюмы, чтобы номер не потерял своей свежести и привлекал внимание зрителей.
 Честно говоря, она пошла в кафе по двум причинам. Во-первых, конечно же, ей хотелось выпить кофе, а во-вторых — удовлетворить одно желание. Как-то раз Кейд Хокинз пришел сюда за ней вслед, так, может быть…
 А что, если, назвав его завсегдатаем стриптиз-клуба, Эшли обидела Хокинза и он больше никогда не придет? Значит, она его больше не увидит? А она уже привыкла видеть его в зале во время своего выступления.
 И ей это нравилось.
 В его присутствии она чувствовала себя сексуальной. Благодаря ему в Эшли просыпалась незнакомая ей женщина.
 Она нарисовала модель: небольшая голова, широкие плечи, невообразимо длинные ноги. Так Эшли учили рисовать на занятиях по моделированию и дизайну. Затем она взяла еще немного салфеток и на каждой нарисовала костюмы, причем все они были разные.
 Занятие захватило ее. Она торопилась перенести на бумагу возникающие идеи, ибо знала по опыту, что нельзя упускать минуты вдохновения. Они мимолетны и могут уже не вернуться.
 Идеи, мысли — сродни мужчинам, подумала Эшли. Им необходимо уделять внимание тут же — иначе они способны растворяться как дым…
 Она продолжала делать наброски и вдруг остановилась.
 Кто-то наблюдал за ней.
 Она почувствовала это кожей. Неужели автор двух угрожающих посланий?
 Эшли медленно подняла голову и внимательно оглядела кафе. Большинство посетителей она видела впервые, хотя кое-кто из них показался ей знакомым. Несомненно, она встречала этих людей в клубе.
 Ее взгляд остановился на столике в конце зала. За ним сидели двое мужчин. Наклонившись друг к другу, они о чем-то увлеченно беседовали. Один, с жидкой бородкой, отчаянно жестикулировал.
 Эшли узнала в этом человеке владельца одного из ресторанов, выступавших против стриптиз-клуба «Мисс Оливия». Блондин, разговаривавший с ним, был не кем иным, как Гарри Вульфом. Значит, он берет интервью у Винсента Пальмера!
 — Частенько сюда приходите?
 Эшли прямо-таки подпрыгнула от неожиданности, услышав за спиной голос Кейда. Она повернулась, стараясь не показывать, как счастлива видеть его, и произнесла:
 — Вы преследуете меня?
 — Да, если хотите, — ответил он.
 Эшли почувствовала, что начинает краснеть.
 Не спросив (как это было в прошлый раз) разрешения, он взял стул и сел рядом с ней — вместо того чтобы сесть напротив. Он вел себя подобно школьнику и явно ждал, что она что-нибудь скажет ему на этот счет.
 Но Эшли сделала вид, будто ничего не заметила.
 — Что вы хотите? — спросила она, складывая салфетки, на которых рисовала.
 — Должно быть вкусно, — заметил он, когда официантка поставила перед Эшли чашку с дымящимся кофе и пирожное. — Я буду то же самое.
 Официантка кивнула и ушла.
 — Не помню, чтобы я приглашала вас выпить со мной кофе…
 Кейд сидел, улыбаясь. От него невозможно было оторвать глаза: мужчина, словно бы самой природой созданный для обольщения женщин.
 Его полуулыбка-полунасмешка выдавала его. Он понимал, что вызывает у Эшли восхищение. Но выражение его лица говорило о том, что и она тоже его заинтересовала.
 — Знаете, я действительно проголодался. Утром, пока накормил собаку, сам забыл поесть. — Он посмотрел на ее пирожное со взбитыми сливками. Эшли откусила кусочек с таким видом, как будто ничего вкуснее она никогда не ела. — Не сказал бы, что вы гостеприимны, — заметил он с жалостным выражением лица.
 — Смешно! Не помню, чтобы я приглашала вас…
 — Дорогуша, когда ты танцуешь, ты вызываешь во мне море эмоций…
 Кусок пирожного застрял у нее в горле.
 — Не несу за это никакой ответственности, — наконец произнесла она, одергивая темно-зеленую рубашку.
 — Ты бы хотела знать, что я…
 — Нет!
 — Поделись со мной пирожным, пожалуйста.
 Она протянула ему блюдце с пирожным. Все что угодно, лишь бы поменять тему разговора.
 — Нет, покорми меня. Так будет вкуснее. Личный контакт и все такое…
 Эшли хотелось толкнуть его под столом ногой, чтобы напомнить о приличном поведении. Но вместо этого она уступила — от делила ложечкой кусочек пирожного и положила ему в рот. Он накрыл ее руку своей и какое-то мгновение не отпускал.
 В уголке его губ остался след от взбитых сливок.
 Эшли облизала губы, будто сливки были у нее на губах. Это движение не осталось незамеченным.
 Она вновь покраснела.
 Кейд кончиком пальца снял сливки с губ и протянул ей.
 Эшли покачала головой.
 — Трусишка. — Он облизал палец.
 — Я не… — начала она.
 — Ничего не говори, а просто поцелуй меня.
 У нее перехватило дыхание. Подобного она не ожидала.
 Кейд улыбнулся и подмигнул Эшли.
 — Слова из песни. Слышал как-то по радио.
 И вдруг он обхватил рукой голову Эшли и приблизил свои губы к ее.
 Будь это как-то иначе, она бы протестовала, ибо не привыкла показывать свои чувства на людях. Но его порыв был настолько внезапен, что она не смогла промолвить ни слова. Поцелуй Кейда был так сладок и чувствен, что у нее закружилась голова.
 — Ax, — прошептал он, отстраняясь от Эшли. — Мне так этого не хотелось…
 — Чего?
 — Не хотелось, чтобы поцелуй заканчивался.
 Эшли чувствовала себя околдованной чарами Кейда. Выбраться из этого состояния было не так-то просто. Но ей помогла официантка, появившаяся с заказом Кейда.
 — Что-нибудь еще? — спросила девушка.
 — Было бы неплохо, но вынужден ограничить себя. Пока. — Кейд снова подмигнул Эшли.
 Официантка отошла к другому столику.
 — Что ты рисуешь? — Кейд кивнул на салфетки, лежавшие рядом с сумочкой Эшли.
 — Собираюсь стать модельером.
 — Ты считаешь, что работа в стриптиз-клубе прокладывает путь к созданию моделей одежды? — спросил он, потягивая кофе.
 — В определенном смысле. Мне нужно заплатить долги. У моего бывшего мужа их оказалось предостаточно.
 — Бывшего мужа? Ты была замужем? Мне думается, ты слишком молода для этого, не так ли?
 — Как оказалось, да. Больше я не совершу подобной ошибки. Мне нравится быть хозяйкой самой себе.
 Кейд положил в рот еще один кусочек пирожного.
 — Как долго ты собираешься работать в клубе? А опыт модельера у тебя есть?
 — Я целый год изучала моделирование, кроме того, у меня к этому талант. Но, насколько я талантлива, станет ясно только тогда, когда я рассчитаюсь с банком.
 — Ты не ответила, как долго…
 — ..буду работать в клубе? — Эшли пожала плечами. — Точно не знаю.
 — Я все же думаю, ты привыкнешь к деньгам и тебе будет трудно бросить это занятие.
 — По-моему, ты меня не слушаешь. Мне не к чему привыкать. Денег нет. Я выплачу долг бывшего мужа и уйду из этого заведения. А что же ты ничего не скажешь о себе? Женат ты или был когда-то?
 — Если бы я был женат, я бы так не поцеловал тебя, — заверил ее Кейд. — Я никогда не был женат. У меня есть только собака.
 — Хороший знак, — улыбнулась Эшли.
 — Ты так думаешь?
 — Да. Это знак дружелюбия.
 — У меня есть друзья.
 — Никогда тебя с ними не видела.
 — То же самое могу сказать и о тебе.
 — Я подружилась с Кэти. Или, думаю, можно сказать, что она подружилась со мной. С Кэти невозможно не подружиться.
 — Вы проводите много времени вместе? — вдруг спросил Кейд тоном, который больше подходил для допроса, и ему самому это не понравилось.
 — Нет. Не много. Ее муж изучает медицину в университете. У нее есть время, только когда он на занятиях.
 — Да, я встречал его. Настоящий принц. — В голосе Кейда звучал сарказм.
 — Почему?
 — Потому, что сейчас он живет за счет этой женщины и, как только станет врачом, тут же расстанется с ней.
 — Он тебе так сказал?
 — Ему и не надо этого говорить. Эшли не стала спорить с Кейдом. Она чувствовала то же самое в отношении Декстера Мюрри.
 Кейд отодвинул тарелку в сторону и приподнял подбородок Эшли. Она взглянула на него. Глубоко вздохнув, он спросил:
 — Скажи, если бы я захотел встречаться с тобой, кого мне следовало бы попросить об этом? Тебя… или Томми Гарднера?
 Эшли удивленно посмотрела на него, не понимая, о чем он говорит.
 Через мгновение ему показалось, что сейчас она даст ему пощечину.
 Но она этого не сделала. Она была готова расплакаться, однако сдержала слезы. Взглянув на счет, Эшли потянулась за сумочкой, но Кейд остановил ее:
 — Нет, я заплачу. Послушай, Эшли, я должен был спросить.
 — Ты спросил.
 Она поднялась и, не оглядываясь, вышла из кафе.
 Уж лучше бы она ударила меня, подумал Кейд.
 Эшли закрыла дверь гримерной, ей хотелось закрыться от всего мира.
 Слезы, застилавшие ей глаза в кафе, сейчас потекли ручьем. Она, всхлипывая, утирала их и злилась на свою слабость.
 Кейд обидел ее.
 И Томми не знал, откуда появился конверт, который ей передала Триша. Кто-то, он не помнит кто именно, дал ему этот конверт, и Томми попросил Тришу отнести его Эшли, так как на нем было написано ее имя.
 Сидя за туалетным столиком, она вынула записку из сумки, взглянула на нее в последний раз, потом скомкала и выбросила в корзинку для мусора.
 Кто-то угрожал ей.
 Но она не бросит эту работу. Она еще не готова это сделать. Ей необходимо выплатить долг. И она вправе поступать так, как считает нужным.
 Он снова был в зале.
 Сидел за одним столиком с симпатичной парой как ни в чем не бывало. Наверное, считал, что ничего не произошло.
 Эшли закусила губу, чтобы только не расплакаться. Нет, она не могла себе этого позволить. Никто не останется равнодушным к ее выступлению, подумала Эшли.
 И она добилась своего. Эшли закончила свой номер и видела, что все мужчины возжелали ее, а всем женщинам захотелось быть похожими на нее. Аплодисменты не стихали долго.
 Кейд сидел чернее тучи.
 Женщина в дорогом, красивом костюме, сидевшая рядом с ним, что-то шептала ему на ухо. Интересно, уж не подружка ли это Кейда? — подумала Эшли. Если это так, то у него есть вкус. Женщина была очень привлекательна и явно знала толк в моде.
 Эшли почувствовала к ней зависть.
 Ей захотелось тут же уйти со сцены и оказаться у себя в гримерной.
 — Что ты имеешь в виду, говоря, что у тебя еще нет нового номера? — спрашивал Декстер. — Мне показалось, ты сказала, что собираешься подумать над ним вместе с Эшли.
 — Для этого требуется время, Деке, — объяснила Кэти. — У нас появилась идея, но…
 Декстер уселся на стул у небольшого окна в гримерной Кэти. Он был недоволен.
 — Я стараюсь, милый, — сказала Кэти, подходя к нему, чтобы успокоить и подбодрить. Она всегда это делала, когда у него портилось настроение из-за нехватки денег.
 Декстер отстранился от жены.
 — Наверное, мне нужно найти другую женщину, которая смогла бы зарабатывать настоящие деньги, — сказал он с угрозой в голосе, зная, что это испугает Кэти. — Да, наверное, мне так и нужно поступить. Тебе наплевать на меня…
 — Декстер, не говори так. Я люблю тебя. Ты знаешь, что для тебя я сделаю все что угодно.
 — Одни лишь слова, и ничего больше, — с пренебрежением бросил он и подошел к шкафу. Открыв его, стал перебирать костюмы. — Не вижу новых. Ты даже не пытаешься, да? — Костюмы полетели один за другим на пол.
 — Декстер! — закричала Кэти, подбирая их.
 — Ты сказала, что у тебя появилась идея, — процедил он, поворачиваясь к ней.
 — Да. Хорошая идея. Правда. Эшли предложила мне научиться делать фокусы.
 — Что?
 — Фокусы, Декстер. Знаю, для этого потребуется время, но я уверена, они украсят мой номер. Он станет интересным. В Лас-Вегасе фокусы высоко ценятся.
 — Да, но здесь не Лас-Вегас! Ну и глупа же ты! Ты что, не понимаешь? Эшли не хочет иметь соперницу. Фокус состоит в том, что ты потеряла мозги.
 — С головой у меня все в порядке. Я так же умна, как и ты.
 — Да, именно поэтому я врач, а ты стриптизерша.
 — Ты пока еще не врач.
 — Но я буду им. И когда я им стану, ты…
 — Что я?
 — Ничего. Забудь, — ответил он, хлопнув за собой дверью.
 Декстер в очередной раз разозлился. Такое с ним часто случалось. Он выпускал пар, а потом извинялся.
 Но сегодня ее муж вел себя иначе. Его поведение настораживало. У Кэти появилось дурное предчувствие. Декстер использовал ее и теперь намеревался бросить. Но она этого не допустит!
 В дверь гримерной постучали. Кто еще там? — подумала Эшли и открыла дверь.
 — Триша… — Визит был неожиданный!
 — Видела вот это? — спросила та, входя в комнату с номером газеты в руках и указывая на статью Гарри Вульфа. — Похоже, этот журналист не собирается бросать свою писанину до тех пор, пока не настроит публику против нашего клуба. Я потратила уйму денег на переезд из Айовы, а теперь, похоже, мы лишаемся работы…
 Эшли мельком просмотрела статью.
 — Я бы не стала слишком обращать внимание на то, что печатают в газете. У Гарри своя цель во всей этой истории. Ему хочется бывать в клубе и смотреть на девочек.
 — Не знаю, — сказала Триша, забирая газету. — Я слышала, как Томми говорил по телефону боссу, что им придется подумать, что бы такое сделать, что могло бы поддержать уровень клуба.
 Эшли засмеялась.
 — Что, например?
 — Может, подавать икру или еще что-нибудь… Винсент от этого с ума сойдет, правда? Ой, я уже должна бежать. Мой выход.
 Судя по аплодисментам, ты имела успех. Придумала новый костюм? Эшли покачала головой.
 — По-моему, я просто больше не стесняюсь. Вот и все. — О какой застенчивости она говорит? Сегодня на сцене она была настоящей мегерой. И Эшли знала: это зависть заставила ее вести себя так.
 Триша ушла.
 Посмотрев на себя в зеркало, Эшли вздохнула. Ей вспомнилась та женщина, что сидела с Кейдом. Незнакомка действительно хороша собой!
 Но, может, это никакая не подружка Кейда, а обычная посетительница? На душе у Эшли немного посветлело.
 В дверь снова постучали.
 Ей не хотелось никому открывать.
 А вдруг это менеджер? Возможно, он услышал о записке с угрозой, которую она получила, и пришел к ней? Эшли распахнула дверь.
 На пороге стоял Кейд.
 — Привет. — В своем темном костюме он выглядел очень импозантно.
 Эшли была готова захлопнуть дверь прямо перед его носом, но вдруг заметила, что он не один.
 — Мы можем войти на минуту? — спросил Кейд, сделав шаг назад, чтобы она смогла увидеть тех, с кем он пришел. — С тобой хотят познакомиться.
 Это были мужчина и женщина, с которыми Кейд сидел за столом. Поначалу Эшли решила отказать, но потом ей вдруг захотелось рассмотреть женщину поближе.
 Шире открыв дверь, она жестом пригласила всех войти.
 Кейд представил:
 — Это мои друзья. Познакомься: Джи Джи и его жена Моника.
 Услышав слово «жена», Эшли расслабилась и улыбнулась.
 — Эшли училась балету, — сказал Кейд. Разве она говорила ему об этом?
 — Да, до тех пор, пока не выросла и не стала слишком высокой, — смущенно произнесла Эшли. — Но все же я умею танцевать. Думаю, вы не станете это отрицать.
 Джи Джи в ответ улыбнулся.
 — Монике понравился твой костюм, — продолжал Кейд.
 — Очень! Я хотела спросить, где вы его купили? — добавила Моника. — Просто необыкновенный.
 — Это моя собственная идея, и сделала его я тоже сама, — ответила Эшли.
 Моника кивнула, поправляя темные волосы. Эшли заметила у нее в ушах красивые золотые сережки в форме морской раковины. Ей было приятно слышать похвалу от такой эффектной женщины.
 — Эшли хочет заняться моделированием одежды, — не унимался Кейд. — Думаю, у нее настоящий талант, и ей приятны твои слова, Моника. Кстати, Эшли: Моника занимается поставками модной одежды в целый ряд бутиков по всей стране.
 — Правда?
 — Да, это так, — отвечала Моника, в то время как Джи Джи и Кейд разглядывали множество баночек и коробочек на туалетном столике Эшли. — Я только что вернулась из командировки. И, говоря по правде, нигде не видела ничего оригинальнее, чем ваш костюм. Я понимаю, он предназначен для сцены, но модная одежда сейчас сродни театральным костюмам.
 — Благодарю вас за поддержку, — пробормотала Эшли.
 Моника, в своем брючном костюме, выглядела очень модно и сексуально. Широкий бесформенный пиджак смотрелся весьма оригинально, как, впрочем, и брюки с белой водолазкой.
 Эшли понравилось и ее чувство стиля.
 — Продолжайте в том же духе, — подбодрила Моника. — Думаю, вы добьетесь успеха.
 — Спасибо. Я тоже на это надеюсь.
 Эшли хотела спросить, когда они подружились с Кейдом, но в эту секунду в комнату ворвалась плачущая Кэти.
 — Что случилось, Кэти? — Эшли впервые видела слезы в глазах девушки.
 — Это… Это Деке… Он… Он толкнул меня к стене, а потом ударил кулаком.
 Кейд бросил взгляд на своего друга и пробормотал что-то про пули.
 — Неужели у кого-то поднялась на тебя рука? — спросила Эшли. — Дай-ка я посмотрю. — Она убрала руку Кэти от лица.
 Моника вскрикнула, увидев ужасный синяк на щеке симпатичной блондинки.
 — Джи Джи, пойди и арестуй этого негодяя!
 — Ничего не получится, — сказала Кэти. — Его уже нет в клубе. Он сразу же сбежал.
 — Дорогая, тебе нужен хороший адвокат! — Моника явно не намеревалась оставлять безнаказанным этот омерзительный поступок.
 — И развод, — добавила Эшли, прикладывая к щеке подруги полотенце, смоченное холодной водой.
 — У меня нет знакомых адвокатов, — проговорила очень тихо Кэти.
 — У Кейда есть, — произнес Джи Джи.
 — О, нет-нет, тот адвокат не в счет, — возразил Кейд.
 — Перестань, Хокинз: Мелоди Фортьюн как раз специализируется на делах, связанных с оскорблением личности. Она в одну минуту во всем разберется или посоветует какого-нибудь другого хорошего адвоката. Дай Кэти номер ее телефона.
 Все смотрели на Кейда в ожидании.
 — Черт с вами, — сказал он и написал на клочке бумаги номер телефона. У него были свои собственные счеты с Мелоди Фортьюн, и Кэти тут ни при чем.
 Хокинза разбудил телефонный звонок. Он осторожно приподнял лапы собаки, лежавшей у него в ногах, и встал.
 Подошел к аппарату, снял трубку.
 — Кейд, это ты?
 — Что ты хочешь?
 — Извини, что разбудила тебя. Но я хочу поблагодарить тебя за рекомендацию. Благодаря тебе у меня появился новый клиент. Я приглашаю тебя завтра утром выпить со мной кофе.
 — Что?
 — Мне звонила Кэти Мюрри…
 — В столь поздний час?
 — Она собиралась оставить сообщение, но я случайно оказалась в офисе, задержалась после работы. Мы смогли поговорить. Завтра я с ней увижусь.
 — О!
 — Так встретимся в кафе?
 — Мелоди, сейчас час ночи, — сказал Кейд и повесил трубку.
 Мелоди Фортьюн не только выигрывала все свои дела, но и умела разбередить старую рану.




 Глава 7


 — Зачем мы здесь собрались? — недоуменно спросила Триша девушек, пришедших в десять часов утра на встречу с менеджером клуба. Все они, кроме Кэти, были без макияжа, в повседневной одежде.
 — Неужели Томми позвал нас, чтобы сообщить о закрытии клуба из-за бесконечных пикетов, мимо которых мы проходим каждый день? — громко спросила Эшли. — Может, этот город слишком консервативен, чтобы согласиться с тем, что считается приемлемым в других городах?
 — Клуб не закроют, — сказала Кэти. — Каждый вечер в нем полно народу. Это заведение можно сравнить с курицей, несущей золотые яйца. Как же его можно закрыть? Уверяю вас: Томми собрал нас по какой-то другой причине. Может, они решили поменять время работы клуба и открывать его днем? Вот было бы здорово! Мы могли бы зарабатывать вдвое больше.
 — Я не смогу работать днем, — запротестовала Пегги, новичок в клубе. — Днем у меня занятия в колледже. Как только я получу диплом, я уйду отсюда. А если встречу богатого врача, то уйду еще раньше.
 — А вот и Томми. Думаю, сейчас мы все узнаем, — произнесла Кэти, осторожно касаясь синяка на щеке.
 — Все еще болит? — тихо спросила Эшли.
 — Не слишком. Декстеру придется куда больнее, когда мой адвокат выставит ему счет. Уверена, Мелоди Фортьюн поможет мне…
 — Всем доброе утро, — поприветствовал Томми девушек — Пожалуйста, пройдите ко мне. Думаю, у нас есть что обсудить. Это касается всех!
 — Мы опоздали? — спросили Битей и Митси, вбежавшие в клуб в тот самый момент, когда Томми уже собирался закрыть дверь. Эти рыжеволосые близняшки работали только по уик-эндам.
 — Я вас прощаю, поскольку знаю, что вы целый час добираетесь сюда на машине, — сказал Томми, пощипывая усы. Как большинство мужчин, имеющих усы и бороду, он любил прикасаться к ним — словно бы для того, чтобы удостовериться, что они все еще на месте.
 Когда все расселись, Томми вынул из своего портфеля газету «Досуг».
 — Кто-нибудь из вас читал это? — спросил он, помахивая газетой перед девушками. В ответ прозвучало дружное «нет».
 — А вот я читал. Прочел первую страницу, потом — раздел спорта и на всякий случай решил заглянуть на страничку «Развлечения» — проверить, не закончил ли Гарри Вульф писать свои мерзейшие статейки. И что бы вы думали?
 — Он взял интервью еще у нескольких владельцев ресторанов и магазинов? — предположила Пегги, желавшая, чтобы это собрание быстрее закончилось.
 — Нет. Какие есть еще предположения?
 Ну?
 Девушки молчали.
 — Никто не давал интервью Гарри втайне от всех?
 Томми отодвинул на край стола фотографию семьи брата и разложил газету, чтобы все видели статью, о которой шла речь.
 Девушки по-прежнему хранили молчание.
 Томми еще раз посмотрел на каждую из них.
 — Может быть, кто-нибудь хочет нам что-нибудь рассказать? В чем-то признаться мне, а не Гарри Вульфу? — Он похлопал ладонью по газете.
 Девушки переглянулись, а потом уставились на менеджера.
 — О чем ты говоришь, Томми? — не выдержала Кэти.
 — Откуда у тебя это? — спросил он, заметив синяк.
 — Я наткнулась на дверь, — объяснила Кэти. — Что там такого в статье Гарри, от чего ты вне себя?
 — Дело в том, что одна из вас, а может, и больше, не знаю… получила записки с угрозами.
 — Что? — удивилась Пегги.
 В тот же момент в комнате стало шумно. Девушки заговорили все разом, кроме Эшли. Она, побледнев, молчала.
 — Ну, что скажете? — Томми выжидал. Вновь наступила тишина. Девушки покачали головами.
 Все, кроме Эшли.
 — Эшли… Ты?
 Все посмотрели на нее.
 — Я не говорила с Гарри.
 — Хорошо, но почему, черт возьми, ты не поговорила со мной? Я хочу знать все, что происходит в клубе! — Томми переместился в своем черном кожаном кресле. — Что было в записке? — спросил он. — Гарри пишет, какая-то угроза. Мне бы хотелось увидеть записку, — потребовал Томми.
 — У меня ее нет. Я ее выбросила, — ответила Эшли.
 — Так что было в записке? Ты можешь сказать?
 — В ней было написано: «Убирайся!»
 — И все? Эшли кивнула.
 — Хорошо, поговорим с тобой наедине. Все свободны. Но если кто-нибудь из вас получит что-либо подобное, сообщайте мне.
 Понятно?
 Девушки согласно закивали, выходя из комнаты менеджера.
 — Садись, — сказал Томми, закрывая дверь.
 — Я лучше постою, — ответила Эшли. Она разволновалась: в ней всколыхнулись недавние переживания.
 — Как хочешь. — Он уселся в кресло. — Расскажи мне все подробно.
 — Рассказывать-то особенно не о чем.
 Первая…
 — Первая? Ты хочешь сказать, что записок было несколько? — Томми подался вперед.
 — Не совсем так. Кто-то оставил мне еще послание на зеркале в моей гримерной. Написав его красной губной помадой.
 — Что было написано?
 — «Убирайся!»
 — Негодяи, — пробормотал Томми.
 — Может, это просто чье-то озорство, — предположила Эшли. Ей не хотелось думать, что виноваты стриптизерши.
 Но Томми подозревал именно кого-то из них.
 — Как ты думаешь, кто из девушек способен на такое? У тебя со всеми хорошие отношения?
 — Да, конечно, — ответила Эшли.
 — Записка находилась в том конверте, который я передал Трише для тебя? Эшли кивнула.
 — Я займусь этим и обязательно выясню, кто виноват. Если будут еще какие-нибудь угрозы, прошу тебя: сообщи мне. Ты меня понимаешь? Это может быть всего лишь профессиональная зависть, но нельзя никому прощать такие выходки.
 — Я могу идти? — спросила Эшли — ей хотелось как можно быстрее закончить этот разговор.
 Томми кивнул.
 Эшли вышла из клуба в смятенных чувствах.
 Кто-то следил за ней, путал ее. Кто? Зачем?
 Кейд Хокинз ждал Эшли у ее дома. На нем был свитер цвета пшеницы и выцветшие джинсы, которые… выглядели бесподобно! Он стоял прислонившись к дереву, скрестив ноги в ковбойских сапогах.
 Эшли вышла из машины и направилась к дому, сделав вид, что не заметила Кейда.
 Он догнал ее и сунул ей под нос газету.
 — Почему ты ничего не рассказала мне?
 — Не знаю, о чем ты говоришь.
 — Знаешь. — Он схватил ее за руку и остановил.
 Эшли посмотрела на газету, потом на Кейда. Она была не в настроении выслушивать его нравоучения на тему «Я ведь тебя предупреждал».
 — Тебе следовало бы рассказать мне!
 — Зачем? Кто ты, полицейский? — спросила она, высвобождая руку.
 — Да.
 Эшли от неожиданности открыла рот.
 — А я думала, частный детектив.
 — Я не сказал, что я полицейский, потому, что должен оставаться инкогнито. У меня секретное задание.
 — Какое?
 — Это не для твоих ушей.
 — Здорово. Но оно связано со стриптиз-клубом, правда? Кейд кивнул.
 — Вернемся к твоей проблеме… — он провел рукой по волосам. — Ты хочешь мне что-нибудь рассказать?
 — Что, например? — спросила она, с трудом приходя в себя от новости, что Кейд полицейский. Он был представителем власти, а она всегда старалась держаться подальше от таких мужчин.
 — Например, кто, по-твоему, мог бы угрожать тебе? Были ли какие угрозы в твой адрес до работы в клубе?
 — Как ты об этом узнал? Кейд пожал плечами.
 — Ничего я не узнал. Но, поскольку ты привлекаешь всеобщее внимание…
 — Ты выполняешь задание? Тот обидный вопрос, который ты задал мне в кафе, тоже был частью задания? Скажи мне, Кейд, почему я должна тебе что-то рассказывать?
 — Потому, что я хочу помочь тебе. Я не в силах смириться с мыслью, что тебя кто-то обижает…
 — Не думаю, что угрозы — что-то…
 — К ним надо относиться серьезно! Наверное, ты думаешь, что кто-то из девушек сделал это из зависти. Вполне вероятно. Но, как говорится, возможны варианты.
 — Я ничего не знаю, — отрезала она — запугать ее не получится.
 — А ты подумай, — сказал Кейд, — вариантов может быть множество. Чтобы попасть в клуб, ты проходишь через цепь пикетчиков. Владельцы ресторанов и магазинов потеряли покой. Первым в списке мною подозреваемых стоит Винсент Пальмер. Это он подогревает ажиотаж.
 — А что ты знаешь о Томми Гарднере, менеджере клуба? Возможно, он сознательно сотрудничает с Гарри Вульфом, зная, что тот опубликует любые сведения ради рекламы клуба?
 — Никого не надо сбрасывать со счетов, в том числе и Гарри Вульфа. Публикуя интригующий материал, он тем самым сохраняет читателей для газеты, а для себя — возможность бывать в клубе, что, разумеется, ему по душе.
 Еще одна версия: Кэти, блондинка, или, скорее, ее муж. Человек, ударивший такое хрупкое существо, способен на любой шаг. Его огорчает тот факт, что «звезда» — ты, а не Кэти.
 — Да, теперь я вижу: ты — настоящий полицейский, — сказала Эшли. Умение Кейда все разложить по полочкам поразило ее.
 — Так что последуй моему совету и позволь мне встать на твою защиту. Я хочу, чтобы ты…
 — Нет.
 — В чем дело? Ты слышала, что я говорил? Тебе может грозить опасность…
 — Никто не будет мне указывать, что делать и как поступать! — прервала его Эшли. — Всю свою жизнь я только и следовала чужим советам да выполняла чужие указания. Причем люди считали, что желают мне добра. Теперь я сама все решаю, и советчики мне не нужны. — Эшли пошла в дом.
 Кейд не пытался остановить ее. У него был наметанный глаз. Он сразу видел, когда женщина напугана.
 А Эшли была именно напугана.
 Кейд знал, что ей нужно дать время, чтобы она успокоилась и все хорошо обдумала. После чего, он был в этом уверен, Эшли придет к тому же самому выводу, что и он.
 Кейд был нужен ей.
 Посетители бара «Драй Док» повеселились на славу. Здесь устроили пирушку по поводу досрочного ухода на пенсию Макса Паркера, который в возрасте сорока пяти лет женился на женщине вполовину моложе себя и сейчас нянчил своего первенца.
 С бумажных гирлянд в зале свисали оранжевые и красные воздушные шарики. Кейд, Джи Джи и капитан Гэвин сидели за столом недалеко от входа. Многочисленные гости, пришедшие в бар поприветствовать одного из самых лучших полицейских, уже почти разошлись. Но несколько столиков все еще было занято.
 Друзья Макса отпускали разного рода шуточки по поводу того, что он променял службу на уютные домашние тапочки. Он же говорил в ответ, что они просто ему завидуют.
 В зале бара эхом раздавался смех сидевших за столом Кейда. Трое друзей рассматривали убранство зала.
 — Обещайте мне, ребята, — сказал капитан, глядя на разноцветные шарики и гирлянды, — обещайте, что не поручите Аллену и Брауну украшать зал, когда будете провожать на пенсию меня.
 — Да вы об этом даже и не мечтайте! А кто же будет на нас кричать?
 — Здорово он вас зацепил, капитан, — засмеялся Джи Джи.
 — На твоем месте я бы не смеялся, — ответил капитан, проводя рукой по лысой голове. — А что это ты носишь? Я даже затрудняюсь, как описать твой галстук…
 — О, это просто: темно-синий в розовый горошек, — весело сказал Джи Джи.
 — Не слушайте его, капитан, — поправил Кейд. — Розовым был лимонад! Перед тем как Джи Джи открыл бутылку, я как следует встряхнул ее. Так что стоило ему приподнять пробку, как брызги тут же разлетелись в разные стороны. И конечно же, не миновали его галстук…
 — Рад за вас, ребята. С юмором у вас все в порядке, — сказал Джи Джи приятелям, которые покатывались со смеху над своими собственными шутками. — Эй, Дэйв, Рик, как насчет того, чтобы помочь мне выкинуть отсюда этих двух бездельников? — крикнул он владельцам бара.
 — А что, если мы выкинем вас всех троих? — ответил Рик. — Нам бы хотелось попасть домой до рассвета. Должно быть, еще открыта пончиковая. Не хотите перебраться туда, ребята? Думаю, там сейчас гуляет вся ваша компания…
 — А может, нам вышвырнуть этих двоих? — притворился обиженным Джи Джи.
 — Действуй-ка один, я пойду домой к своей трубке и тапочкам, — сказал капитан, поднимаясь со стула.
 — И я отправляюсь к своей собаке, — добавил Кейд.
 — Никого не задерживаю. Интересуюсь послушать, что там Дэйв рассказывает о свидании с очаровательной брюнеткой, — запинаясь, произнес Джи Джи.
 — А как же Моника? Она дома, а ты — здесь? Что происходит? — спросил Кейд.
 — Мы немного повздорили.
 — О?..
 — Да ничего особенного. Я сказал лишь, что ей следует подумать об уроках танца, чтобы прийти в себя от стресса, полученного на работе.
 Кейд шлепнул Джи Джи по руке.
 — Не очень-то умно, после того, как вы посетили стриптиз-клуб…
 — А откуда, по-твоему, у меня взялось такое ляпнуть?
 — На твоем месте я давно уже купил бы розы. Они всегда хорошее добавление к «извини, дорогая», «прости, дорогая, я такое чудовище», «как насчет того, чтобы заняться любовью?»!..
 — Хорошая мысль, наверное, я ею воспользуюсь, — сказал Джи Джи уходившим приятелям. Дэйв помахал им рукой.
 Уже на улице капитан повернулся к Кейду.
 — Как ты думаешь, урок пошел тебе на пользу?
 — Что? — растерявшись, спросил Кейд.
 — Я подумываю насчет твоего перевода назад: у меня не хватает людей, вот, к примеру, Паркер ушел на пенсию. Шеф сказал, что стриптиз-клуб в любом случае закроют.
 — Не трогайте меня сейчас, ладно? — попросил Кейд.
 — Что? Давно ли ты говорил, что я отправляю тебя «на каторгу»?
 — Мне кажется, я что-то нащупал, — сказал Кейд, пожав плечами. Ему не хотелось оставлять Эшли в ее нынешнем состоянии. Он должен защитить ее.
 — У тебя появилась какая-то информация по поводу возможной переброски наркотиков? — спросил капитан.
 — Нет. Это было ошибочное предположение. Сейчас я работаю над другой версией. Пока я ни в чем не уверен. Дайте мне время разобраться, и я тут же сообщу причину, по которой можно будет закрыть этот клуб.
 — Хорошо, — неохотно согласился капитан, подходя к машине. — Даю тебе неделю. Но если к тому времени у тебя не будет ничего конкретного, я забираю тебя назад в отдел по расследованию убийств. Понял?
 — Еще как! — сказал Кейд.
 Капитан сел в машину, захлопнул дверцу и открыл окно.
 — Вот еще что, — крикнул он Кейду, уже шедшему к своей машине, припаркованной в другом ряду, — держись подальше от танцовщиц. Не хочу слышать ничего…
 — Откуда вы взяли, что я Ромео?..
 — К сожалению, из газет, — пробормотал капитан, отъезжая.
 Начал моросить дождь. Кейд сел в машину и отправился домой. Его мысли по дороге были заняты Эшли Фрост.
 Интересно, успокоилась ли она, подумал Кейд.
 Может, стоит остановиться у ее дома и самому посмотреть? Нет, решил он, вспомнив предупреждение капитана.
 Кроме того, Шэдоу был дома один. И очень давно. Наверняка не выдержал и набезобразничал в туалете.
 Кейд, войдя в дом, позвал собаку. Шэдоу тут же громко залаял и лег на спину, желая, чтобы его поласкали. Несколько раз хвост его прошелся по лицу хозяина.
 — Посмотри-ка, что я тебе принес, малыш, — сказал Кейд, поднимая мешочек с остатками ужина, который дал ему Дэйв. — Дядюшка Дэйв прислал тебе угощение. В следующий раз, когда он к нам зайдет, будь с ним поласковее, не вздыбливай шерсть.
 Это пугает людей. Они ведь не знают, что это ты их боишься. — (Шэдоу его не слушал. Он слишком увлекся угощением.) — Ты довольно мрачен, ты знаешь это? — Кейд покачал головой. — Хотя у нас с тобой и сложились самые лучшие отношения…
 Кейд Хокинз рос без отца, а мать все время работала. У нее не было времени на сына. И потому с детства большую радость Кейду доставляли лишь собаки, они были его преданными друзьями.
 Правда, жизнь одинокого мужчины приятно разнообразили женщины. Но они приходили и уходили. Им нравилось быть рядом с полицейским. Это их волновало. Но выходить замуж за полицейского никто не спешил. Работа эта опасная и неблагодарная. Выйти замуж за полицейского значило лишить себя многих радостей в жизни.
 Кейд подошел к плейеру и поставил диск, который, как ему казалось, больше всего подходил его настроению.
 Сев на черный кожаный диван, он отдался во власть музыки. Шэдоу устроился рядом.
 Взглянув на себя в зеркало, Кейд подумал: ну почему ему всегда попадались женщины, которых надо было спасать?
 — Неужели я похож на рыцаря в блестящих доспехах? — громко спросил он. Шэдоу поднял на него глаза. — Как бы мне хотелось, чтобы хотя бы раз кто-то спас меня.
 Эшли сидела в кухне за столом и читала новый журнал, на который подписалась. Он назывался «Отношения». На его страницах высказывались интересные точки зрения, и Эшли привлекла статья, написанная тремя писательницами, авторами любовных романов. Их советы молодым были смелыми, дерзкими.
 Они предлагали брать жизнь за горло и трясти ее до тех пор, пока не получишь от нее то, что хочешь. Нельзя сидеть и ждать, когда зазвонит телефон или Ричард Гир выйдет из белого «кадиллака», заберется к тебе на балкон и подарит тебе розы.
 Только ты (и никто больше) можешь решать, в ком и в чем ты нуждаешься в этой жизни.
 Подобный взгляд отвечал состоянию души Эшли. Она поняла, что ей необходимо действовать.
 Ей нужно работать и создать серию рисунков, которые она могла бы показать своим возможным работодателям. Просто сидеть и ждать окончания работы в клубе, то есть лишать себя радостей жизни до тех пор, пока не уплачен долг, было глупо.
 Эшли закрыла журнал, подошла к рабочему столу, села, включила лампу и стала рассматривать рисунок, лежавший здесь вот уже несколько дней.
 Это был набросок пиджака. Как и Донне Каран, Эшли нравились четкие классические линии. Отдельные предметы могли быть собраны в ансамбль в зависимости от вкуса и стиля покупателя.
 Для своей коллекции одежды Эшли выбрала нежные пастельные тона. Приятным добавлением к костюмам замышлялись милые букетики цветов и окантовка ряда деталей лентой.
 Эшли взяла карандаш, закончила набросок костюма и принялась за платье. Его фасон она вынашивала довольно долгое время. Эшли понравилось то, что она нарисовала, и она решила немного отдохнуть, а заодно посмотреть журнал повседневной женской одежды. Предстоящей осенью будут модны костюмы: пиджак с короткой юбкой или брюками. Разнообразию тканей и расцветок не было конца.
 Эшли понравилось, что она попала в точку и при этом не встретила ни одной модели, которая напоминала бы ее рисунки. Через некоторое время она вновь принялась за работу. И как девушка ни старалась отвлечься от не покидавших ее мыслей, она ничего не могла с собой поделать.
 Она думала о Кейде Хокинзе.
 Как же ей вести себя с ним?
 Он хотел защищать ее.
 И ей хотелось того же.
 Неужели ей мало уже совершенных в ее жизни ошибок?




 Глава 8


 Вечером следующего дня Эшли по дороге в клуб сильно волновалась.
 Причин было несколько. Во-первых, она собиралась опробовать на публике новый костюм. Во-вторых, постоянно думала о том, какую опасность таят в себе полученные ею угрозы. В-третьих… Кейд Хокинз. Насколько опасен он? Мысль об этом мужчине не покидала ее ни на минуту. Она поняла, что влюбилась.
 Скорее всего, он не представляет опасности, подумала Эшли. По крайней мере когда вопрос касается ее независимости.
 Зайдя в гримерную Кэти, Эшли увидела там кроме подруги молодую женщину в красивом дорогом темно-синем деловом костюме.
 — Эшли, познакомься. Это Мелоди Фортьюн, адвокат. Ее рекомендовал Кейд. Она занимается делом о моем разводе.
 Эшли поздоровалась с женщиной за руку. Пожатие было крепким и уверенным.
 — Рада познакомиться, мисс Фортьюн, — сказала Эшли, покраснев, когда услышала свой собственный голос.
 Мелоди не придала значения официальному тону приветствия.
 — Кэти говорит, вы — здешняя «звезда», талантливая танцовщица, у вас необычайно красивый номер. А еще она сказала, что вы знакомы с Кейдом Хокинзом.
 — Вы знаете его? — спросила Эшли.
 — Да, я часто бываю в полицейском участке. Сами понимаете, работа. Кейд — хороший парень, но будьте с ним осторожны. Как все полицейские, он «женат» на работе. Полицейские не способны на длительную связь, если только женщина заведомо не захочет принять отведенную ей «вторую роль». Да, но достаточно лекций. Думаю, сегодня я поужинаю в клубе и с удовольствием посмотрю шоу.
 — Отлично. Вы увидите нас обеих! — радостно воскликнула Кэти.
 — Мне необходимо посмотреть номер Кэти, так как я уверена, что ее муж будет упоминать его в деле о разводе, — объясни ла Мелоди Эшли. — Надеюсь, я не привлеку излишнего внимания. Кэти говорит, здесь собирается пестрая публика. Приходят парами и поодиночке.
 — Значит, вы скоро уладите дело с разводом Кэти? — Эшли не была уверена, что Кэти выдержит весь этот процесс и будет тверда по отношению к мужу.
 — Ни одна женщина не позволит мужчине ударить себя во второй раз, — заявила Мелоди.
 — Я тоже так думаю, — сказала Эшли, — несмотря на то, что знаю, как тяжело оказаться перед лицом неопределенного будущего. Но независимость делает меня сильнее. Извините, мне пора переодеваться. — Эшли была рада, что Кэти решила оставить Декстера Мюрри. Как жаль, что ей пришлось пережить физическое унижение прежде, чем понять необходимость этого шага, подумала она.
 Подойдя к двери своей гримерной, Эшли не решалась открыть ее. Девушку останавливал страх. Что она там увидит? До появления статьи в газете ей удавалось отметать от себя мысли об угрозах. Она уже почти поверила, что все это ее фантазии. Но то, что Кейд воспринял угрозы слишком серьезно, напугало Эшли, она поняла, что отказаться теперь от его покровительства значило бы просто показать свое упрямство и глупость.
 К счастью, войдя в комнату, Эшли не обнаружила никаких сюрпризов.
 Кейда Хокинза в комнате не было. Выходя из дому, она надеялась увидеть его. Но ее никто не ждал. Кейд не был тем мужчиной, который станет добиваться частых встреч. Его отсутствие огорчило ее. Однако — прочь подобные чувства! Эшли повесила костюм, села за туалетный столик и начала заниматься макияжем. За несколько минут ей надо было перевоплотиться в женщину, у которой отбою нет от поклонников. Это иллюзия или Эшли Фрост действительно такая женщина?
 Ее новый костюм имел бешеный успех, и публика долго не отпускала Эшли со сцены. А Кейд Хокинз так и не появился. По дороге домой она думала о своем желании изменить образ жизни. Она устала оттого, что постоянно работала и не позволяла себе отдыхать. Ей не хватало любви, и она решила восполнить недостаток. Но как это сделать? Как женщины знакомятся с мужчинами? На работе она не могла этого сделать. Да, нужно признать, что там она познакомилась с Кейдом, но он, кажется, теряет к ней интерес.
 Эшли вернулась домой. Ее романтическая дилемма осталась нерешенной.
 Кейд Хокинз глубоко запал Эшли в душу. Мысли о нем не оставляли ее ни на минуту. Выходит, Мелоди Фортьюн права, полицейские и в самом деле не способны на длительные отношения.
 Кейд сидел в машине у дома Эшли.
 Он следовал за ней по дороге на работу и обратно, наблюдая, нет ли «хвоста».
 Нет, никого не было.
 Теперь, когда Эшли в безопасности, Кейд решил, что может отправиться в участок и еще раз проверить список подозреваемых. Он включил радио и наткнулся на местной волне на интервью с Винсентом Пальмером. Несмотря на бессмысленность пикетов у стриптиз-клуба «Мисс Оливия», владелец ресторана не сдавался и продолжал нападки на это заведение.
 Прослушав интервью, Кейд пришел к выводу, что Винсента Пальмера многое не устраивает в индустрии развлечений, не только этот злосчастный стриптиз-клуб. А вот его, Кейда, наоборот, больше волновало растущее с каждым днем число преступлений в городе. Стриптиз-клуб по сравнению с этим тревожным фактом — сущий пустяк, думал он.
 Кейд был уверен, что Винсент никогда не видел выступлений Эшли. Все волнения этой местной акулы бизнеса сводились к кошельку. В то время как большинство мужчин в случае выбора между едой и сексом предпочли бы секс. В том числе и Кейд. Он предпочел бы еду на скорую руку… и женщину, за которой не надо долго ухаживать!
 Хотя последнее не было правдой. Он встречался с подобными женщинами потому, что знал, что недостоин любви. Когда тебя не любила собственная мать… Он очень рано научился скрывать свое желание быть любимым, делая вид, что его это не волнует. Нет смысла желать того, чего не можешь иметь.
 Но встретилась Эшли и заставила его хотеть того, чего он не мог иметь.
 Она не была похожа на женщин, с которыми он до сих пор встречался. Она была невинна. Даже несмотря на то, что раздевалась на публике.
 Кейд покачал головой. Ведь он всего лишь раз поцеловал Эшли Фрост, и все. Откуда же эти мысли? Видимо, из-за Джи Джи. Это он виноват. Он говорил Кейду, что все женщины разные. Есть даже такие, которые выходят замуж за полицейских, потому что любят их. Его Моника, например.
 Эшли, вероятно, тоже такая же.
 Хотелось бы верить в это.
 Кейд находился в полицейском участке уже десять минут, когда раздался телефонный звонок.
 Звонила Эшли. Ей было необходимо с ним встретиться. В считанные минуты он добрался до ее дома.
 Кейд постучал в дверь и услышал дрожащий голос Эшли:
 — Кто там?
 — Полиция, — ответил он. — Открой, это я, Кейд. Что случилось? — спросил он, войдя в квартиру.
 Разговаривая с ней по телефону, Кейд ничего не смог толком понять. Эшли плакала и просила о помощи.
 — В спальне… — Она повела его в комнату.
 Шкаф был открыт, и Кейду предстало невероятное зрелище. Вся одежда Эшли была изрезана ножом, и на вешалках болтались лохмотья.
 — Зачем… зачем это сделали? — шептала Эшли, все еще в шоке от того, что обнаружила перед тем, как лечь спать.
 — У кого-нибудь есть ключи от твоей квартиры? — спросил Кейд холодным официальным тоном. Эшли покачала головой. — С тобой все в порядке?
 — Да. Я просто не могу прийти в себя. Раньше ничего подобного со мной не случалось. Я посчитала угрозы безобидными, но сейчас испугалась по-настоящему. Кто-то ненавидит меня.
 — Нет. Кто-то не в ладах с самим собой и переносит это на тебя. Кто-то хочет напугать тебя.
 — И это получается, — дрожа, сказала Эшли.
 — Все будет хорошо, — подбодрил Кейд. Ему хотелось обнять ее, но он боялся, что она оттолкнет его.
 Кейд проверил все двери и окна, но не нашел никаких признаков насильственного вторжения в дом. Он подошел к Эшли, сидевшей на кровати.
 — Ты оставляешь ключи в гримерной, когда идешь на сцену?
 Она кивнула, глядя на него.
 — Конечно.
 — Думаю, кто-то пробрался к тебе туда, пока ты выступала, и похитил на время ключи, а потом вернул.
 — Но мою дверь не так-то просто открыть!
 — Ты так думаешь? Да ее можно открыть даже кредитной карточкой. Эшли побледнела.
 — Ты хочешь сказать, что любой может зайти в мой дом, когда кому заблагорассудится?
 — Нет. Первое, что мы сделаем утром, это поменяем замки. А сейчас ты поедешь ко мне домой.
 — Я что сделаю?
 — У меня есть вторая спальня. Она будет в полном твоем распоряжении. Я хочу быть уверен, что в любую минуту смогу защитить тебя.
 — Тогда почему бы тебе не лечь здесь на диване?..
 — Потому, что у меня дома собака, которая не любит оставаться ночью одна. Последний раз, когда я вернулся очень поздно, я не узнал свою квартиру. В ванной и холле было полно разорванной бумаги. Собака завалила бы мусором весь дом, но, к счастью, туалетная бумага, которую она рвала, кончилась. Хорошо еще, что она не умеет открывать ящики и двери… Если меня не будет всю ночь, не знаю, что она сможет натворить. Как-то раз, не подозревая, что я наблюдаю за ней, моя собака рычала и бросалась на мой кожаный диван. В один прекрасный момент она начнет жевать его, как большую игрушку.
 — Ладно, ты заинтриговал меня, — сказала Эшли. Страх ее постепенно исчезал.
 — Возьми с собой самое необходимое, и мы поедем. Утром я попрошу ребят снять отпечатки пальцев. Если нам повезет, возможно, мы узнаем, кто пытается запугать самую яркую «звезду» стриптиз-клуба.
 Эшли сделала все, как просил Кейд. Она старалась не заглядывать в шкаф, собирая вещи. Уезжая с Кейдом, Эшли не была уверена, что поступает правильно, но чувствовала себя с ним гораздо лучше.
 Как только они сели в машину, Кейд тут же включил радио и нашел станцию, где постоянно звучали мелодии ретро.
 — Тебе нравятся старые песни? — спросила она.
 — Да, пятидесятых и шестидесятых годов. А вообще-то я люблю блюзы. А ты?
 — Я тоже. Мне очень нравится Эрик Клэптон. А ты как к нему относишься?
 — Эрик — настоящий музыкант. А ты слышала какой-нибудь из местных оркестров, исполняющих блюзы? — Было бы здорово, если бы Эшли согласилась сходить на концерт вместе со мной, подумал Кейд, но предложить это пока не решился. — Не которые из них просто отличные. В одном есть солистка, играющая на саксофоне…
 — Сидни… забыла ее фамилию.
 — Значит, тебе нравятся блюзы? Эшли кивнула.
 — Музыка очень помогает в жизни.
 — Я понимаю, что ты имеешь в виду. Все остальное время они ехали молча. Оба вдруг почувствовали некоторую неловкость. Ведь они знали, что, говоря о своей страсти к блюзам, они подразумевали нечто большее.
 Когда Кейд подъехал к дому, Эшли спала. Он припарковал машину и осторожно коснулся ее плеча.
 — Мы приехали.
 Интересно, как встретит нас Шэдоу, подумал Кейд, подходя к двери.
 Ведь прежде хозяин никогда не приводил в дом женщину.
 Шэдоу оказался на высоте и вел себя подобающим образом.
 Кейд провел бессонную ночь, но, несмотря на это, чувствовал себя прекрасно. Он был полон энергии. Отправляясь на утреннюю пробежку, Кейд позвал с собой Шэдоу, но собака даже ухом не повела, когда хозяин заглянул в комнату. На обратном пути Кейд купил свежие булочки и апельсины.
 Придя домой, он стал готовить яичницу с колбасой. Ароматный запах, доносившийся из кухни, заставил Шэдоу подняться, и теперь собака не отступала от хозяина ни на шаг. Она постоянно тыкалась в Кейда носом, прося есть.
 — Если хочешь получить завтрак, пойди и разбуди Эшли, — приказал Кейд своему любимцу. Шэдоу поднял голову и посмотрел на хозяина. — Иди и приведи сюда красавицу. — Пес завилял хвостом. — Я знаю, что ты чувствуешь, — сказал Кейд, выжимая апельсиновый сок. — Мне она тоже нравится.
 Шэдоу отправился за Эшли.
 Странно, подумал Кейд, что в доме есть еще кто-то, кроме Шэдоу. Вместе с собакой в доме не было так одиноко. Вместе с женщиной в нем становилось теплее, уютнее.
 Даже если эта женщина спала.
 Кейд снял с плиты яичницу, перелил в кувшин апельсиновый сок и поставил его в холодильник. Затем пошел посмотреть, не нужна ли Шэдоу помощь.
 — Доброе утро, — сказал он, заглядывая в спальню и завидуя Шэдоу, который лизал Эшли, стараясь разбудить ее.
 Эшли захихикала и обняла огромную со баку, потом взглянула на Кейда и улыбнулась. Он понял, что пропал. Он был во власти этой женщины.
 — Завтрак готов, — сказал Кейд и ушел, боясь выглядеть глупо.
 Он старался не думать об Эшли, но плеск воды в ванной возвращал Кейда к ней снова и снова. Он представил себе ее нагое тело в белой мыльной пене. Как ему хотелось коснуться его! И не только руками, но и губами…
 Проклятие!
 Неожиданно острая боль пронзила Кейда. Он не мог понять, что произошло. Опустив глаза, он увидел, что задел палец, когда резал хлеб. Кейд бросил нож, схватил бумажное полотенце и накрыл им рану. Что за глупец! Ведь он не подросток!
 Ему надо было обработать рану, но сделать это Кейд мог только в ванной, где находилась домашняя аптечка. А сейчас там Эшли принимала душ. Может быть, он сумеет проскользнуть так, что Эшли его не заметит, подумал Кейд. Он прислушался: вода в ванной все еще шумела.
 Шэдоу лежал у двери, ожидая Эшли.
 Кейд поднес палец к губам, давая знак собаке молчать, пока он пытался открыть дверь ванной. Ему повезло. Дверь не была заперта.
 За шумом воды не было слышно, как Кейд открыл ее и вошел в ванную, окутанную паром. Эшли его не видела. Она мыла волосы, нагнув голову. Кейд быстро открыл аптечку и нашел там все необходимое.
 Кейд был полицейским, а не святым, поэтому он с вожделением еще раз посмотрел на Эшли. На ее крепкую грудь, с которой капала вода. Он выскользнул из ванной, закрыл дверь и споткнулся о Шэдоу. В висках у него пульсировало, сердце гулко стучало. Кейд быстро перевязал палец и к тому времени, когда Эшли привела себя в порядок и пришла завтракать, чувствовал себя уже нормально.
 — Ты умеешь разбудить женщину. Несомненно, — сказала она, принюхиваясь к приятным запахам, наполнявшим кухню.
 — Что?
 — Ароматная яичница. — Эшли кивнула на накрытый для завтрака стол.
 — А… это… — Кейду послышалось, что Эшли произнесла «возбудить». — Садись, пожалуйста. Все готово, — пригласил он.
 — Что случилось? — спросила Эшли, увидев перевязанный палец.
 — Боюсь, мне не удалось скрыть, что я редкий гость на кухне, — усмехнулся он. Шэдоу залаял. Ему не терпелось поесть.
 Он уже очень давно и терпеливо этого ждал.
 — Хорошо, мой мальчик. Сейчас ты поешь. Только веди себя прилично.
 Наполнив миску Шэдоу, Кейд вернулся к столу с кувшином апельсинового сока и теплыми булочками, которые подогрел в духовке.
 — Может, ты и не слишком привык бывать на кухне, но на меня произвел впечатление, — сказала Эшли, поднося ко рту яичницу. — Где ты научился так готовить?
 — Это рецепт Моники. Она рассказала мне его сегодня утром, когда я звонил Джи Джи, чтобы узнать, не нашли ли ребята чего-нибудь любопытного, занимаясь отпечатками пальцев в твоей квартире.
 — И что же? — спросила Эшли, наливая в стакан сок.
 Кейд покачал головой.
 — Только твои отпечатки.
 — Уж не думаешь ли ты, что это я занимаюсь этим…
 — Конечно, нет. — Он подал ей булочку. — Вот попробуй, — сказал Кейд с улыбкой.
 Она взяла булочку и спросила, не знает ли он мастера, который мог бы поменять замок в двери гримерной.
 — Я уже об этом позаботился.
 Вернулся Шэдоу и ткнулся носом в руку Кейда.
 — Прости мою собаку. Она не очень-то умеет вести себя. Я ей многое позволяю.
 — Откуда она у тебя? Такая милая!
 — Ее отчислили из академии полиции. Никто не хотел брать собаку, которая боится собственной тени. А я ее взял.
 — И она полюбила тебя.
 — Чувство обоюдное.
 — А у меня никогда не было собаки. Родители всегда считали, что с ними слишком много хлопот. Бывший муж был такого же мнения. Он просто сказал: «Нет».
 — И ты послушалась? — улыбнулся Кейд.
 — Я слушалась до тех пор, пока не поняла одну простую истину: люди всегда советуют другому то, что выгодно им.
 — Где твой бывший муж? — спросил Кейд. Интересно, почему Эшли никогда не говорила о нем?
 — Не знаю. — Она пожала плечами и качнула головой. — Как только я развелась с ним, он тут же исчез и оставил меня на съедение кредиторам.
 — Когда мне было два года, мой отец абсолютно так же поступил с матерью, — признался Кейд. — Становится понятным, что я думаю о мужчинах, которые поступают как мальчишки, сталкиваясь с жизненными трудностями. Я вижу этих мужчин каждый день на улицах, где провожу слишком много времени.
 — Но ты и в клубе проводишь много времени, — возразила Эшли.
 — Это потому, что меня наказали.
 — За что?
 — Скажем так: в свое время я был не слишком разумен и позволил личной жизни вторгнуться в работу. — Он доел яичницу и отодвинул тарелку.
 — А сейчас? — спросила Эшли.
 — Ну…
 — Ты всегда приводишь домой женщин, оказавшихся жертвами преступников, вторгшихся в их дома?
 — Нет Ты — первая, — ответил Кейд. Эшли тоже отодвинула тарелку, положила локти на стол и посмотрела на Кейда.
 — А почему меня привел, Кейд? — спросила она прямо.
 Он мог уклониться от ответа.
 Мог ответить.
 Как бы там ни было, он оказался в затруднительном положении.
 Кейд решил попытаться ответить честно. Ей, а также себе.
 — Ты веришь в любовь с первого взгляда? — спросил он.
 — Ты говоришь о вожделении… Кейд покачал головой.
 — Нет, я говорю о любви. Если бы я имел в виду вожделение, мне не нужно было бы приводить тебя сюда. Я мог бы овладеть тобою прямо у тебя дома.
 — Эта уверенность исходит из того, что ты полицейский? — с вызовом спросила Эшли.
 — Нет, я хочу сказать, что ты была уязвима. Я мог бы повернуть дело так, что тебе захотелось бы оказаться в моих объятиях.
 — Тебе не нужно было бы прилагать усилия, убеждать меня… — сказала Эшли — совершенно искренне.
 — А сейчас? — спросил Кейд, наклонившись к ней.
 — Я отдохнула, приняла душ, сыта. Сейчас я гораздо сильнее, — улыбнулась она.
 — Я — идиот.
 — Нет. Ты хороший человек.
 — Слышал, что хороших больше нет. Все закончились.
 — Нет, немного еще осталось.
 Заигрывания зашли в тупик. Они снова были просто друзьями. Какой же я идиот! — подумал Кейд. Но когда он найдет того, кто угрожал Эшли, этому человеку несдобровать!
 — Давай вернемся к тебе домой, и я продолжу расследование.
 — Хорошо. Но вначале я вымою посуду, потому что ты готовил завтрак, — предложила Эшли, убирая со стола грязные тарелки.
 — Возражать не буду, поскольку мне нужно прогуляться с Шэдоу и поиграть с ним перед уходом. Тогда он сможет спокойно уснуть на диване или будет наблюдать за птицами и белками до моего возвращения… Пойдем, приятель, — сказал Кейд, поднимая с пола мягкую «летающую тарелку» и приглашая собаку во двор.
 Эшли мыла посуду и в окно наблюдала за их игрой.
 Кейд был очень грациозен, когда бегал, прыгал, падал и играл с Шэдоу. Он и собака любили друг друга, это сразу бросалось в глаза.
 Вдруг она представила, что живет вместе с ними в одном доме, в их общем доме…
 Фантазия.
 Реальность же такова: Кейд Хокинз привел ее к себе домой. Но из этого абсолютно ничего не следует, ибо все знают, что он — полицейский, с сочувствием относящийся к женщинам, оказавшимся в беде.
 И тем не менее Эшли продолжала смотреть в окно на играющего с собакой Кейда.
 Он стоял, ожидая, когда Шэдоу принесет ему «летающую тарелку», снова подбрасывал ее вверх и улыбался, видя, как Шэдоу высоко подпрыгивает и ловит игрушку Эшли нравилось наблюдать, как Кейд убирает со лба непослушную прядь волос, которая постоянно падает ему на лицо.
 Эшли старалась запечатлеть в памяти все эти мгновения и собрать их в некий «альбом», который она при желании смогла бы перелистать в любую минуту.
 Но она знала, что не выдержит расставания с Кейдом.
 Только глупая женщина отдала бы сердце полицейскому.
 Опасная работа — серьезное испытание для брака.
 Его жизни постоянно что-то угрожает.
 Кейд может погибнуть. Сможет ли Эшли это пережить?




 Глава 9


 Теперь Эшли ездила на работу и возвращалась домой в сопровождении Кейда. И ей нравилось, что он был рядом. Но она ни разу не пригласила его в дом. Кейд не мог понять почему. Уже несколько вечеров подряд он повторял одно и то же:
 — Ну, хватит, Эшли… впусти меня.
 — Нет, — говорила она твердо, не дрогнув.
 — Пожалуйста, дорогая, — выпрашивал он. Но все безуспешно.
 — Мой дом — моя крепость. Он закрыт для всех, кроме меня. — Эшли не сказала Кейду, что подобрать ключ к ее сердцу было тоже нелегко.
 — Ты — крепкий орешек, Эшли Фрост.
 — Но ведь ты сам говорил, что женщине не помешает осторожность. — Она ответила ему его же собственными словами.
 — Надеюсь, ты меня не боишься…
 — Нет.
 Субботний же вечер вышел непохожим на другие.
 Около клуба не было пикетчиков. Несмотря на то что Гарри Вульф продолжал посещать это заведение, он уже несколько дней не упоминал клуб в своих заметках. Угрозы прекратились.
 Время, данное Кейду на выполнение задания, было на исходе, а он до сих пор не знал, что ответит капитану.
 Кейд ждал выступления Эшли. Он заметил, что Кэти была в хорошем настроении. Синяк на ее щеке исчез. Никаких размолвок с Томми Гарднером у нее не было.
 Эшли, вышедшая на сцену после Кэти, как всегда, приковала к себе всеобщее внимание. Кейд, как, впрочем, и вся остальная публика, с восторгом следил за ее выступлением.
 Он вез Эшли домой, все время думая о том, как ей сказать, что очень скоро он не сможет больше быть ее телохранителем, что переходит на работу в другой отдел.
 Припарковав машину, Кейд вынул из багажника букет алых роз и преподнес его Эшли.
 Она вскрикнула от восторга. Кейд стоял, улыбаясь, чувствуя некоторое стеснение, пока Эшли нюхала цветы.
 И вдруг она заплакала. Крупные слезы покатились по щекам.
 — В чем дело? — взволнованно спросил Кейд.
 — Мне еще никто никогда не дарил роз.
 — Ты хочешь, чтобы я ушел? — спросил он, смахивая забинтованным пальцем слезу с ее щеки.
 — Нет. Сегодня я хочу, чтобы ты был со мной.
 — Правда? Эшли кивнула — Я перевяжу тебе палец.
 — Спасибо, доктор, — пошутил он. Но, переступив порог, они тут же забыли об аптечке.
 И о вазе для цветов.
 Розы выпали из рук Эшли и рассыпались по полу, когда Кейд привлек ее к себе и страстно поцеловал.
 — Просто ударь меня, если я перейду границу дозволенного, — сказал он.
 Она не отвергла его. Наоборот, Эшли обхватила руками лицо Кейда и прильнула к его губам. Она обольщала и совращала Кейда.
 Его не надо было просить дважды. Он тут же ответил на ее поцелуй.
 Сердце Эшли затрепетало от волнения. Она закрыла глаза, вдыхая приятный запах одеколона Кейда, смешанный с ароматом роз, разбросанных по полу.
 Аромат стал сильнее, когда Эшли и Кейд опустились на пол. Охваченные страстью, они оба прерывисто дышали, и из груди их вырывались стоны.
 — Я хочу тебя, — произнес Кейд, видя, что не ошибается и понимает Эшли.
 — Причиной тому костюм? — спросила она шутя. Эшли так и не сняла костюм, в котором выступала, и сделала это намеренно.
 — Нет. Я хочу тебя со времени нашей первой встречи. А ты? Ты хочешь меня?
 — Да.
 — Тебя привлекает мой костюм?
 — Что?
 — Кокарда и пистолет? Потому что я полицейский?
 — Нет. Это не имеет никакого значения. Кейд вновь поцеловал ее, и она ощутила на губах вкус корицы, оставшийся от резинки, которую иногда он жевал. Чувства Эшли обострились. Она дрожала.
 Рука Кейда скользнула ей под юбку. Коснувшись кружев на черных чулках, его пальцы ловко преодолели все преграды и достигли лона, страждущего ласк. О, как Эшли хотела Кейда! Если он смог возбудить в ней желание, то вполне вероятно, он сможет сделать так, что она полюбит его.
 — Ты хочешь меня так же сильно, как и я хочу тебя. Скажи это.
 — Я хочу тебя. О, пожалуйста, Кейд! Она чувствовала, расстегивая ему рубашку, как вздымается его грудь. Кейд в это время расстегивал пряжку на ремне.
 Эшли протянула руку, чтобы расстегнуть «молнию», но он остановил ее.
 — Предоставь это мне. — Через мгновение Кейд осторожно взял Эшли за руку, и она ощутила твердую напрягшуюся мужскую плоть.
 — О, Кейд, я хочу тебя. Прямо сейчас. Не говоря ни слова, без единого лишнего движения, Кейд исполнил ее просьбу, и Эшли ощутила внутри себя мощный поток его энергии.
 Волна страстного желания накрыла их обоих и увлекла за собой. Они наслаждались друг другом до исступления, не в силах утолить всю жажду страсти.
 Наконец, совсем обессилев, Эшли крепко обняла Кейда, поцеловала его и застонала от удовольствия.
 Она открыла глаза, и ее взгляд встретился со взглядом Кейда.
 Он улыбнулся, явно довольный тем, что прочел в ее глазах.
 На губах Эшли тоже появилась улыбка.
 Но только Кейд лег на бок, как тут же вскрикнул.
 — Что случилось? — встревожилась Эшли.
 Кейд приподнялся, протянул руку назад и достал длинную красную розу. Несколько ее шипов впились ему в тело.
 — Какой ужас, — сказала Эшли. — Извини, мне вначале следовало бы поставить цветы в воду.
 — Но я тебя не отпустил бы. Кроме того, так даже романтичнее. Любишь кататься…
 Кейд начал собирать розы. Вскоре у него в руке снова был букет.
 — Ты хочешь, чтобы я поставила его в вазу? — спросила Эшли, поднимаясь.
 — Нет. У меня есть идея.
 И Кейд начал устилать ковер лепестками роз. Эшли в изумлении наблюдала за ним.
 Улыбаясь, он отбросил в сторону стебли и протянул руки Эшли.
 — Что ты собираешься делать?
 — Так или иначе, но заставлю тебя покраснеть, — заявил Кейд.
 И он покрыл ее всю розовыми лепестками.
 Кейд спал крепко, но крик Эшли был настолько сильным, что он проснулся в ту же секунду.
 Она стояла на пороге спальни, и Кейд в мгновение ока оказался рядом с ней.
 — В чем дело? — спросил он Эшли, обнимая ее и стараясь успокоить.
 — Вон там, — она указывала на зеркало в углу спальни.
 На нем ярко-красной помадой было написано:
 ТЕБЯ ПРЕДУПРЕЖДАЛИ, НО СЕЙЧАС УБИРАТЬСЯ УЖЕ СЛИШКОМ ПОЗДНО.
 — Когда это появилось? — спросил Кейд.
 — Не знаю. Вчера вечером, когда я уходила на работу, этого не было. Может быть, надпись появилась в наше отсутствие. Мы… я… не заходила в спальню с тех пор, как вернулась домой.
 Эшли уткнулась лицом в грудь Кейда и начала всхлипывать.
 — Все будет хорошо, — успокоил он. — Я выясню, чьих рук это дело. Больше никогда и никто тебя не будет пугать.
 Его уверения не помогли.
 Эшли охватил невероятный страх, и она не могла с ним справиться.
 Кейду тоже было не по себе.
 Он держал Эшли в своих объятиях до тех пор, пока не приехала полиция для выяснения случившегося.
 Не было никаких признаков взлома.
 На ковре, правда, нашли тюбик красной губной помады, оброненный неизвестно кем и когда.
 — Ты будешь жить у меня до тех пор, пока не найдут виновника, — сказал Кейд Эшли.
 — Нет.
 — Эшли, не глупи.
 — Нет.
 — Шэдоу будет очень одиноко, если я стану проводить здесь каждую ночь. Эшли уехала с Кейдом.
 Оставивший послание на зеркале Эшли добился того, чего хотел.
 На следующее утро она заявила Томми Гарднеру о своем уходе, несмотря на возражения с его стороны.
 Он предложил ей повышение зарплаты, новую гримерную. Он был согласен на все ее условия.
 Но — напрасно.
 Она приняла твердое решение.
 Лучше объявить себя банкротом, чем продолжать жить в страхе, становившемся частью ее жизни.




 Глава 10


 Эшли волновалась.
 Она решила устроить званый ужин (были приглашены Джи Джи и Моника), надеясь хоть как-то отблагодарить Кейда за его доброту. Он пожертвовал отпуском, взяв несколько дней, чтобы побыть с Эшли и помочь ей справиться со стрессом. Что бы она без него делала? — спрашивала себя Эшли. Сегодня Джи Джи, конечно же, расскажет им, удалось ли полиции обнаружить того, кто запугивал ее.
 Ей хотелось произвести на друзей Кейда хорошее впечатление. Во-первых, ради него самого. Во-вторых, это была встреча с людьми, которых она уже знала и которые ей нравились. Эшли не терпелось поговорить с Моникой о моде.
 Кейд принимал душ, а она была занята последними приготовлениями на кухне. Сегодня гостей ждала запеченная ветчина со спагетти и салатом. Для него уже были готовы яйца, бекон, грибы, лук и брюссельская капуста. Оставалось только все перемешать и добавить специально для этого салата приготовленную заправку. (Миксер, оказавшийся на кухне Кейда, пришелся для этой цели как нельзя кстати.) Эшли решила сделать это перед самой подачей блюда.
 Еще раз взглянув на накрытый стол, она сняла фартук. В эту минуту раздался звонок в дверь.
 — Ты откроешь? Я еще не готов, — раздался голос Кейда.
 Эшли встречала гостей, когда спустя несколько минут в холл вышел Кейд, держа в руке туфли.
 — Извините. Через минуту я буду готов. Задержался на прогулке с Шэдоу. Он увидел белку и гонялся за ней, пока не выбился из сил. Сейчас спит без задних ног на моей кровати.
 — Это хорошо. Значит, не будет мешать мне за столом, — сказал Джи Джи, протягивая Эшли бутылку белого вина.
 — О-го-го!.. Впечатляет! — усмехнулся Кейд, трогая новый замшевый жилет Джи Джи. — Выиграл в покер?
 — Отстань от него, Кейд! — Моника, казалось, никогда не привыкнет к тому, что Кейд постоянно поддразнивает ее мужа по поводу модных обновок, которые она ему покупала. — Едва ли кого-то интересует мнение человека, встречающего гостей босиком…
 — А что это так вкусно пахнет? Неужели ты что-то приготовил, дружище? — спросил Джи Джи, когда они вошли в гостиную.
 — Эшли готовила.
 — Похоже, ты мастер на все руки, — заметила Моника, поворачиваясь к Эшли.
 — А ты умеешь готовить? — спросила та. Этот вопрос рассмешил Джи Джи и Кейда.
 Эшли бросила на мужчин недоуменный взгляд.
 — Они смеются потому, что знают: я умею только заказывать билеты на самолет и бронировать номера в гостиницах.
 Все помолчали.
 Кейд наконец-то надел туфли и предложил садиться ужинать.
 Подходя к столу, Моника и Джи Джи обменялись понимающими взглядами, когда Эшли и Кейд удалились на кухню.
 — Думаешь, мне следует пойти за ними и немного охладить их? — прошептал Джи Джи.
 — Веди себя прилично, — прошептала в ответ Моника.
 Эшли и Кейд вернулись с салатом и сели за стол. Кейд прошептал Эшли на ухо что-то такое, от чего она покраснела. Наконец все приступили к ужину, расточая в адрес Эшли комплименты за приготовленные блюда.
 — С тех пор как Кейд сказал мне, что ты хочешь быть модельером, я все время думаю об этом, — заявила чуть погодя Моника. — Может быть, я сумею помочь тебе. У меня полно связей в этой области. У тебя есть эскизы, которые я могла бы показать?
 — Ты можешь это сделать?
 — Что за вопрос!
 — Эскизы у меня есть, но они дома. Я привезу их тебе.
 — Послушай, давай-ка я завтра подъеду к тебе и заберу сама. Завтра вечером я снова улетаю в командировку. Мне хотелось бы взять твои работы с собой, чтобы просмотреть.
 — Хорошо, спасибо, Моника.
 Эшли хотелось ущипнуть себя. Неужели все это происходит с ней наяву? Ей не верилось, что она сидит сейчас за столом у Кейда, ужинает в окружении его друзей и они стараются помочь ей, как, впрочем, и Кейд. Определенно судьба ей улыбалась.
 Но сколько это будет продолжаться?
 Вероятно, недолго.
 Она не может вступать в серьезные отношения с кем бы то ни было, пока не выплатит долг бывшего мужа. А уж тем более связывать жизнь с полицейским… Необходимо серьезно подумать о будущем, нельзя идти на поводу у вожделения, рассуждала Эшли.
 Надо отречься, даже если это любовь…
 — Джи Джи, расскажи нам, что выяснилось о втором вторжении в квартиру Эшли, — сказал Кейд, накладывая себе еще салата.
 — Боюсь, мне нечем вас обрадовать, — заявил тот.
 — Нечем? — переспросил Кейд. — Никаких признаков взлома…
 — Ни единого.
 — Тогда как…
 — Мы не знаем. Должно быть, у кого-то были ключи от квартиры.
 — Но я только что поменяла замки, — сказала Эшли. К ней возвращался страх.
 — Знаю, — ответил Джи Джи. — Возможно, кто-то сделал дубликат…
 — А что насчет губной помады? — перебил Кейд.
 Джи Джи покачал головой.
 — Оба тюбика принадлежали Эшли. Ни на одном из них нет никаких отпечатков. Очевидно, некто просто взял то, что первым попалось под руку, и написал.
 — Кого-нибудь подозреваете? — спросил Кейд.
 — Я уверена, действовал кто-то ненормальный, — сказала Моника, сделав глоток вина.
 — Может, да, а может, и нет. Нам известно, что менеджер клуба чист. Гарри Вульф не станет заниматься подобными вещами. Ему это не выгодно. Декстер Мюрри не показывался в клубе с тех пор, как Кэти подала на развод… А что, если Кэти? — произнес Джи Джи, обращаясь к Эшли.
 — Ты подозреваешь ее?..
 — Я не делаю исключений. С тех пор как Эшли покинула клуб, Кэти стала «звездой» первой величины. Ходят слухи, что она и Томми Гарднер очень сблизились.
 — Если угрозы — ее рук дело, то они должны прекратиться. Ведь она получила то, к чему стремилась. Я права? — сказала Моника.
 — Абсолютно, дорогая, — ответил Джи Джи. — Странно, что ты это говоришь. Мне казалось, ты не слушала наш разговор.
 — Совсем наоборот, — Моника подмигнула Эшли.
 — А как насчет Винсента Пальмера? — продолжил Джи Джи. — Что вы думаете о нем?
 — Конечно же, он своего не добился, — сказал Кейд, — и, ручаюсь, начатого дела не бросит. Стоит заглянуть ему в глаза, чтобы понять: Пальмер — фанатик. Но сейчас ему уже нет смысла запугивать Эшли: она ведь больше не работает в клубе. Теперь ему придется поискать новую жертву.
 — Есть еще бывший муж Эшли, — сказал Кейд.
 — Кейд! Уж не думаешь ли ты…
 — Эшли, подозревается любой человек. Если этот тип оставил тебе кучу собственных долгов, то мне кажется, он способен на все. Может, позавидовал твоему успеху. Кто знает, что у людей на уме в наше время?
 — Справедливо, — заметил Джи Джи.
 — Как долго ты была замужем? — спросила Моника Эшли. — Ты так молодо выглядишь.
 — Я младенцев не ворую, Моника, — твердо сказал Кейд.
 — Мне двадцать один, — ответила Эшли. — Замужем я была год.
 — Она совсем ребенок. — Моника посмотрела на Кейда, но потом улыбнулась Эшли и добавила:
 — Но я не виню тебя. Наконец-то ты нашел женщину, отличающуюся своим собственным стилем. Давно пора! — Она подмигнула Эшли.
 — Что касается бывшего мужа, то здесь мы тоже ничего не нашли, — сказал Джи Джи, отвечая на вопрос Кейда.
 — Предлагаю закончить разговоры о работе, — заявила Моника. — По-моему, кому-то хотелось шоколадного торта на десерт…
 — Спасибо. — Эшли поблагодарила Кейда, помогавшего ей мыть посуду. — Сегодня был замечательный вечер. Я рада, что пришли Джи Джи и Моника. Хотя, когда мы разгадывали шарады, мне показалось, что Джи Джи стал сам на себя не похож.
 — Это потому, что вы, женщины, старались обхитрить нас. Называли фильмы, о которых мы никогда не слышали.
 — Да, и мы выиграли, — улыбаясь, сказала Эшли.
 — Я проиграл и собираюсь отплатить за пережитое унижение одной из этих женщин, — сказал Кейд, притягивая Эшли к себе.
 — Я не против, — ответила она, посмеиваясь, когда он начал целовать ее, — но при одном условии…
 — Каком же?
 — Не на ковре…
 — Я отнесу тебя на мягчайшую кровать, и мы предадимся страстной любви, и будем заниматься ею до тех пор, пока ты не станешь умолять меня остановиться. — Сказав это, Кейд подхватил Эшли на руки.
 — Сколько же ты сегодня выпил? — хихикнула она.
 — Не так много. Видишь, иду по прямой и твердой походкой. — Кейд попытался продемонстрировать это, неся Эшли по коридору.
 — Да, когда ты хочешь, у тебя получается. Но как часто ты ходил по этой дорожке?
 — Со времени нашей встречи, — нашелся Кейд.
 — Хороший ответ. Выиграл два очка. Кейд ногой толкнул дверь спальни.
 — Боюсь, от вина, еды и длительной прогулки с Шэдоу ты можешь заснуть в самый неподходящий момент, — сказала Эшли.
 — Что-о-о?! Я никогда себе этого не позволяю. Как можно! Заниматься любовью и заснуть! — возмутился Кейд.
 — Кейд? По-видимому, нашим мечтам не суждено сбыться.
 — Почему?
 Эшли кивнула в сторону кровати, попе рек которой лежала огромная немецкая овчарка и храпела.
 — Ну что же, секс утром тоже не плох, — с надеждой в голосе произнес Кейд.




 Глава 11


 Заниматься любовью утром было необычайно сладко.
 Кейд ушел на работу в прекрасном настроении. Эшли, проводив его, отправилась в ванную.
 Принимая душ, она думала о набросках и решила сделать еще один, но для этого ей была необходима бумага. Сегодня она везет Шэдоу к ветврачу, размышляла Эшли, и по пути заглянет в магазин.
 Нельзя слишком надеяться, что Моника поможет ей найти работу, но тем не менее хотелось в это верить.
 Часа в три пополудни Эшли, закончив все текущие дела, занялась рисунком. Через некоторое время на листе бумаги появился набросок костюма для отдыха: свободная блуза и шорты.
 Оставив Шэдоу одного, Эшли поехала к себе домой, чтобы в пять часов встретиться с Моникой. Ей не хотелось опаздывать: было бы обидно, если бы встреча сорвалась.
 Эшли старалась не думать о том, что может ожидать ее дома. Открыв дверь, она вошла в квартиру, успокаивая себя и говоря, что все в ее жизни прекрасно. Теперь у нее есть Кейд.
 Кто-то вымыл зеркало, и на нем не осталось никаких следов губной помады. Эшли с облегчением вздохнула. Она стала искать папку с набросками и обнаружила ее в шкафу.
 Пройдя в гостиную, Эшли включила телевизор, чтобы было не слишком одиноко, и стала снова рассматривать рисунки. Ее так увлекло это занятие, что она вскоре выключила телевизор, где шло какое-то очередное «ток-шоу».
 Неожиданный звонок в дверь заставил ее вскочить. Эшли растерялась, пытаясь сообразить, сколько же прошло времени.
 Она взглянула на часы. Пяти еще не было.
 Может, Моника что-нибудь перепутала, а может, рейс перенесли на более раннее время?..
 Отодвинув в сторону рисунки, Эшли поспешила к двери. Оказывается, это пришла Кэти.
 — Так ты здесь? Вот уже несколько дней я пытаюсь найти тебя.
 — Почему? Что-нибудь случилось? Дек-стер…
 — Нет. Он на удивление спокойно воспринимает наш развод.
 — Так что же привело тебя сюда? — спросила Эшли. — Ты освоила новый фокус и хочешь показать его мне? Я слышала, ты теперь «звезда» в клубе.
 — Вот об этом я и пришла с тобой поговорить, — сказала Кэти, проходя в комнату.
 — Хочешь что-нибудь попить? Думаю, у меня найдется содовая, — предложила Эшли, направляясь к холодильнику.
 — Нет. Я ничего не хочу, — ответила Кэти. — Прошу тебя, перестань быть такой доброй ко мне! — (Это прозвучало столь неожиданно, что Эшли резко повернулась к подруге.) — Я пришла спросить, собираешься ли ты возвращаться или действительно решила все бросить, как говорит Томми?
 — Возвращаться я не собираюсь.
 — Понятно. — Гостья закусила нижнюю губу.
 — Кэти, что случилось?
 — Все дело во мне, — пробормотала та, избегая взгляда Эшли. — Ты помнишь, Томми пригласил нас всех к себе в офис и рассказал о статье Гарри Вульфа и о записках с угрозами в адрес одной из наших танцовщиц? — (Эшли кивнула, все больше удивляясь странному поведению подруги.) — Как раз перед этой встречей Декстер высмеивал меня. Смеялся над фокусами, которые ты предложила вставить в мой номер. Он говорил, что ты хочешь только одного — чтобы я глупо выглядела. Я была согласна с ним.
 — Ты хочешь сказать, что ревновала и завидовала мне? Что позволила Декстеру настроить себя против меня?
 — Да, это правда.
 — Так это ты…
 — Да, это я забралась к тебе в квартиру и изрезала твою одежду.
 — Как… как тебе удалось проникнуть сюда? — спросила Эшли, оторопев. Она не знала, что Кэти может сейчас совершить, зачем она здесь и почему обо всем рассказывает Эшли.
 — Это было легко. С помощью кредитной карточки. Я заметила, ты поменяла замок.
 — Ты запугивала меня, потому что не была ведущей танцовщицей, Кэти? Не могу поверить!..
 — Я и сама не могу, — сказала Кэти, всхлипывая. — Я…
 — Все эти угрозы, записка, надпись на зеркале моей губной помадой. Как ты могла, Кэти! А я думала, что мы — подруги!
 — Нет-нет, я только изрезала твою одежду. К запискам с угрозами я не имею никакого отношения. Они меня лишь подтолкнули к моему поступку. Я очень сожалею о нем, но признаться тогда не могла, так как боялась, что меня арестуют. Но теперь, когда ты в безопасности… Я хочу сказать, теперь, когда у тебя появился друг и все такое… Я подумала, что, может быть, ты будешь великодушна и простишь меня. Я возмещу все убытки, касающиеся одежды. Обещаю. Пожалуйста, Эшли, прости меня!..
 Кэти разрыдалась. Эшли, сразу же простив подругу, обняла ее, и та вскоре успокоилась.
 — Обещаешь никому об этом не рассказывать? — спросила Кэти.
 — Обещаю, — ответила Эшли, понимая, что поступок Кэти был продиктован порывом, настроением, а никак не желанием методично запугивать ее.
 После ухода Кэти Эшли решила снова заняться наброском, но в дверь опять позвонили.
 На этот раз пришла Моника.
 — Твои рисунки божественны! — воскликнула она, посмотрев работы Эшли, разложенные на ковре. — У моделей есть шарм. Они кажутся очень удобными. В них присутствует романтическое настроение.
 По-моему, как раз этим и отличается вторая половина девяностых годов.
 — Они действительно тебе нравятся? — взволнованно спросила Эшли. Она не могла поверить, что такая женщина, как Моника, прекрасно разбирающаяся в моде, столь высоко отзывается о ее работе. Мечта Эшли воплощалась в реальность.
 — Нравятся? Да я просто в восторге от них! Я найду тебе работу.
 — О, не могу в это поверить…
 — Ты настоящий художник. Я хочу быть первооткрывателем твоего таланта. Мне бы хотелось иметь один из твоих пиджаков.
 — У тебя он будет, — пообещала Эшли.
 — А ты не думала о создании мужских моделей?
 — Не знаю, смогу ли я.
 — Попробуй. Я заказываю тебе пиджак для Джи Джи. Удиви меня.
 Моника грациозно поднялась с полу и взяла у Эшли все рисунки, которые та собрала для нее.
 — Пригляди тут за мальчиками, пока я буду в отъезде, — сказала Моника, собираясь уходить. — Не отпускай их никуда одних. Я так рада, что у Кейда наконец появился человек, который действительно позаботится о нем. Он нуждается в заботе, хотя никогда этого не показывает. Из-за его внешности у него не было отбою от женщин, но что касается любви… Думаю, он испытал ее впервые совсем недавно.
 — Не знаю…
 — Зато я знаю! — уверенно резюмировала Моника и, попрощавшись, ушла. Ее визит так обрадовал Эшли, что она была готова танцевать от счастья. Монике понравились ее модели! А еще она сказала, что рада за них с Кейдом!..
 Испытывая прилив вдохновения, Эшли взяла лист бумаги и быстро сделала набросок пиджака, модель которого уже давно вынашивала в голове. Для Джи Джи будет в самый раз! Этот пиджак подчеркнет его мужественность, сделает его более красивым и сексуальным на радость жене — этой потрясающей женщине!
 Закончив работу, Эшли взяла альбом, один из своих костюмов и вышла из квартиры.
 На обратном пути она думала: любит ли Кейд танцы? Ей хотелось танцевать. Ей всегда этого хотелось, когда было радостно на душе.
 Подъехав к дому, она увидела автомобиль Кейда, и сердце ее екнуло. Сумасшедшая! — отругала себя Эшли, ведешь себя как школьница…
 Выйдя из машины, она открыла багажник, достала оттуда свои альбом и костюм и направилась к дому.
 — Кейд! — позвала она, входя и кладя ключи на стол.
 Никто не ответил.
 — Шэдоу?..
 Тишина.
 Она выглянула из окна гостиной во двор — он был пуст. В доме стояла звенящая тишина. Крикнув еще раз, Эшли услышала лишь эхо: «Кейд, Шэдоу…»
 И вдруг на двери холодильника она увидела записку: «Я ушел на прогулку с Шэдоу. К.».
 Танцевать сегодня не придется. После рабочего дня и обычной пробежки в пять миль с Шэдоу Кейд будет без сил.
 Но Эшли все-таки решила переодеться и потанцевать.
 Поставив кассету, она стала импровизировать в танце. Музыка, как всегда, уносила ее в мир фантазий.
 Когда запись закончилась, Эшли услышала хлопки. Неодобрительные. Редкие. В них был некий сарказм.
 Она повернулась и застыла.
 На пороге стояла неожиданная гостья.




 Глава 12


 — Чем могу быть полезна? — спросила Эшли, не двигаясь с места.
 — Слишком поздно. — Голос Мелоди Фортьюн дрожал и был готов сорваться в любую секунду.
 — Что-нибудь с Кейдом?
 — Нет.
 — Не понимаю, Мелоди.
 — Ты все прекрасно понимаешь.
 — В чем дело, объясни наконец! — Эшли посмотрела прямо в глаза Мелоди — ее поразил их нездоровый блеск. Прямо маньячка какая-то! Только не паниковать! — приказала себе Эшли. Интересно, когда ушел Кейд?
 — Ты считаешь себя красоткой, не так ли? Ты можешь танцевать обнаженной и заставлять мужчин ползать перед тобой на коленях, да?..
 — Но я больше не выступаю! Ты, должно быть, знаешь об этом…
 — Сейчас это не имеет значения.
 — Послушай, мне очень жарко. Почему бы нам с тобой не выпить чего-нибудь холодного? Давай сядем и поговорим о том, что тебя беспокоит, — предложила Эшли, стараясь выиграть время.
 — Нет. Оставайся на своем месте! Удача тебе больше не улыбнется. Ты можешь дурачить Кейда Хокинза и ему подобных, со мной же этот номер не пройдет! Я знаю, что ты за женщина…
 — Неужели?
 Где же Кейд? Пожалуйста, Кейд, возвращайся быстрее, молила Эшли.
 — Да, знаю. Ты из тех женщин, которые уводят чужих мужчин. И не разыгрывай здесь передо мной невинность! Ничего не получится! Я знаю, как ты своими танцами совращаешь мужчин.
 — Что ты мелешь? — Эшли начинала бояться Мелоди. О, Кейд, возвращайся! — умоляла она, надеясь, что это хоть как-то поможет. А вдруг он задержится?.. — с ужасом подумала Эшли.
 — Так вот, я изменю ход событий, и ты перестанешь добиваться всего с необыкновенной легкостью! И сперва ты лишишься своей красоты!
 Эшли застыла, увидев, как блеснуло длинное лезвие кухонного ножа, который несколько секунд назад лежал на столе. Кейд резал им апельсин, перед тем как уйти на прогулку с Шэдоу.
 — Твои ключи тоже у меня. Убегать тебе некуда. Да и далеко ты все равно не убежишь. Потому оставайся на месте и смирись с тем, что сейчас произойдет.
 — Пожалуйста, не делай этого, — попросила Эшли.
 — Но я хочу.
 — Ты не можешь этого сделать, — умоляла Эшли, не спуская глаз с блестящего лезвия ножа, которым размахивала Мелоди.
 — Ошибаешься. Я могу сделать все, что захочу. Здесь все в моих руках. Я имею право. Ты должна быть наказана, и если я захочу испортить твое миленькое личико, я это сделаю. А я этого хочу.
 Эшли немного отодвинулась влево. Очень осторожно, чтобы Мелоди ничего не заметила.
 — Я сказала, не двигайся. Ты что, не слышала? Точно так же, как не обратила внимания на мои угрозы?..
 Эшли стояла как вкопанная, стараясь не раздражать Мелоди. Но, чтобы выиграть время, спросила:
 — Ты что-то говорила о Кейде?..
 — Кейд мой, а не твой. Когда мы занимались любовью, мне казалось, что я не выдержу его сильного чувства ко мне. Он — единственный, с кем я была до конца счастлива. Он одарил меня страстью, о которой я мечтала. Ты не сможешь ничего испортить. Он тебя не любит. Он любит только меня!
 — Ты занималась любовью с Кейдом?
 — Тебя это удивляет? Не понимаю, почему. Он ведь даже рекомендовал меня Кэти, когда ей понадобился адвокат, чтобы разделаться с муженьком. Кейду нужна сильная женщина, как я, а вовсе не ты. Тебя он просто жалеет.
 — Ты лжешь! — Эшли не могла поверить, что Кейд и Мелоди Фортьюн — любовники. Вернее, были любовниками…
 — Ты хочешь, чтобы я рассказала тебе, что ему нравится в сексе. Сейчас расскажу… Эшли закрыла уши ладонями.
 — Нет! Не хочу слушать твою ложь. Мелоди продолжала пытку.
 — Я расскажу тебе, как он ласкал меня, доводя до экстаза.
 С этой женщиной явно что-то не в порядке, подумала Эшли и выдавила из себя:
 — Вы долго были вместе?..
 Ее вера в Кейда вдруг пошатнулась. Вероятно, она слишком много нафантазировала в своих отношениях с Кейдом, чего в реальности вовсе не было. Наверное, Мелоди была права, и Кейд лишь испытывал к ней жалость. Защищая Эшли, он выполнял работу. А любовь здесь ни при чем.
 — Неважно, сколько мы были вместе, — ответила Мелоди. — Достаточно одной ночи страстной любви, чтобы разобраться в своих чувствах. Я знаю, что он спит с тобой, но это ничего не значит. Мужчины слабы. По-настоящему его волную только я!
 Неожиданно Эшли вспомнила слова Моники о том, что Кейд наконец нашел свою любовь. Нет, она ничего не выдумала: любовь Кейда к ней была настоящей. Такой же настоящей, как и нож в руке Мелоди.
 — Ты пытаешься выиграть время, да? — продолжала Мелоди. — Надеешься, что Кейд вернется и спасет тебя? Этого не будет. Ему на тебя наплевать. Он говорил мне об этом, когда мы занимались любовью. Потом он пошел на прогулку с этой глупой собакой. — Мелоди шагнула к Эшли, размахивая перед собой ножом. Со взглядом сумасшедшей женщины.
 Надо что-то предпринять, чтобы спасти себя, подумала Эшли.
 И тут раздался лай собаки.
 — Не надейся, это не они, — сказала Мелоди, поправляя волосы, но тем не менее она остановилась и прислушалась. Лая больше не было слышно. Дверь открылась, и вошел Кейд. Эшли громко позвала его, но Мелоди в ту же минуту оказалась рядом с ней и приставила к горлу нож, крепко прижав ее к себе другой рукой.
 — Ни слова! — предупредила она.
 Эшли удивилась, какой сильной была эта женщина.
 — Эшли! — Кейд ворвался в кухню и остановился, увидев Мелоди… и нож, который она держала у горла Эшли.
 — Не волнуйся, она у меня в руках, — заявила Мелоди, улыбаясь Кейду. — Я разделаюсь с этой стриптизершей, и тебе не придется больше с ней видеться. Очень скоро мы с тобой снова будем вместе. Я вернусь к тебе.
 — Ты сошла с ума? — Кейд был в ужасе от услышанного.
 Он посмотрел на Эшли и прочел в ее глазах тот же ужас. Да, Мелоди сошла с ума. Как жаль, что он оставил Шэдоу во дворе.
 Кейд знал, что если он сделает хотя бы один шаг, то подвергнет Эшли опасности. Мелоди очень крепко держала нож. Кейд заметил побелевшие костяшки ее пальцев.
 — Пошли, Эшли, мы уходим, — заявила Мелоди, подталкивая свою пленницу к двери, ведущей на террасу.
 — Нет! — Кейд инстинктивно бросился вперед, но, увидев дикий взгляд Мелоди, замер на месте.
 Эшли охватил страх. Перед глазами у нее замелькали черные точки, и комната поплыла. Ноги больше не держали девушку. Она теряла сознание. Вдруг в эту самую минуту раздался страшный грохот. Во все стороны посыпались стеклянные осколки. Огромная немецкая овчарка, совершив прыжок, оказалась в комнате. Она отвлекла на себя внимание Мелоди, в то время как Кейд сумел выхватить у нее нож.
 Битое стекло было повсюду.
 Шэдоу, весь в порезах, из которых сочилась кровь, хрипел и пытался оттащить Мелоди от Кейда, схватив ее за щиколотку.
 Мелоди отбивалась от Кейда и от Шэдоу. Но Кейд крепко держал ее.
 — Так ее, мальчик! Молодец! Не дай ей уйти, Шэдоу! — Кейд побежал за наручниками. Пес тем временем устрашающе рычал.
 Кейд вернулся в мгновение ока, надел на Мелоди наручники и прикрепил их к деревянной ножке кожаного дивана.
 — Это — бизнес, Мелоди, — не удержавшись, напомнил он ей.
 — Я убью тебя! — закричала женщина. Она была вне себя от ярости.
 — Твое место в тюрьме. Кстати, тебе понадобится адвокат. У тебя есть кто-нибудь на примете? — ответил Кейд, вызывая по телефону полицейскую машину.
 Эшли наклонилась к Шэдоу, лежавшему у ее ног, и стала вынимать осколки из его шерсти. Порезы на коже собаки были неглубокими. Самый большой — на предплечье, на которое пришелся основной удар.
 — Хороший мальчик, храбрый, — проговорила Эшли, обнимая пса — тот с удовольствием слушал похвалу.
 — Ты балуешь его, — к ним подошел Кейд. — Боюсь, Шэдоу теперь все время будет спать посредине кровати.
 — Он этого заслуживает. Он спас мне жизнь. Правда, мой дорогой? Такой храбрый Шэдоу!
 Пес приветливо залаял, когда Кейд сел рядом с ним и Эшли.
 — С тобой все в порядке? — спросил он, притрагиваясь к шее Эшли в том месте, где была красная отметина от ножа.
 — Да. Немного поволновалась и… Все хорошо.
 — Мне впервые в жизни было так страшно, — признался Кейд. — Но это и понятно: ведь раньше мне нечего было терять. Когда я подумал, что могу потерять тебя, то понял, что очень люблю тебя.
 — Я тоже люблю тебя, — ответила Эшли и, целуя его, заплакала.
 Шэдоу, чтобы привлечь к себе внимание, залаял, и они оба рассмеялись.
 — Тебя мы тоже очень любим, дорогой, — сказал Кейд и приласкал своего верного друга.
 Вдалеке послышалась сирена. Эшли и Кейд посмотрели на притихшую Мелоди Фортьюн.
 Она лежала на полу и что-то бессвязно бормотала. Вероятно, смысл этого бормотания был понятен только ей одной. Хотя, может быть, даже и она не понимала своих слов.




 ЭПИЛОГ


 Со дня покушения на жизнь Эшли прошло две недели. В разделах газет, посвященных криминальной хронике, появилось несколько заметок об этом событии, самая большая статья была озаглавлена «Стриптизерша и полицейский».
 Но все постепенно успокаивалось. Кейд был счастлив: он вернулся на работу в отдел по расследованию убийств.
 Эшли в знак благодарности за полученное место модельера в компании «Джулиан дизайн» подарила Монике свой авторский костюм, а Джи Джи — пиджак. Будущее представлялось светлым. В один из вечеров Эшли приготовила Кейду сюрприз. Ей хотелось доставить ему удовольствие.
 Это будет ее последнее «выступление»… если только Кейд не попросит ее выступить на «бис».
 Пока Кейд принимал душ, Эшли вынула из потайного места костюм и начала одеваться. На этот раз стриптиз будет традиционным: Эшли обнажится только в самом конце выступления.
 О! Какое это удовольствие, подумала она, выступать для него одного. Сколько раз она мечтала об этом, выходя на сцену стриптиз-клуба.
 Услышав, что Кейд выключил воду, Эшли погасила свет и зажгла свечи. Шэдоу лежал у кровати, жуя игрушку. Эшли попыталась вывести собаку из комнаты, но это оказалось невыполнимой задачей.
 — Почему здесь так темно? О-о!.. — воскликнул Кейд, выходя из ванной.
 Эшли в белоснежном костюме медсестры ставила на столик рядом с кроватью небольшой поднос, на котором лежали пластырь и бинт. Она выпрямилась, поправляя на голове небольшую белую шапочку.
 — Я решила поменять повязку на вашем пальце, сэр. — (Широкая улыбка осветила лицо Кейда.) — Вам лучше лечь, сэр, — она кивнула на кровать.
 — Ты не сделаешь мне больно?
 — Все зависит от вас, сэр, вернее, от того, сколько беспокойства вы мне доставите.
 Кейд коснулся бедра Эшли у края белого чулка.
 — Мужчины доставляют тебе беспокойство?
 Эшли шлепнула его по руке. Больше всего в Кейде ее поражало необычное сочетание горячего сердца и холодного ума. Обольстить его будет не так-то просто.
 — Надеюсь, с вами у меня не возникнет проблем, правда? Вы будете меня слушаться и делать именно так, как я скажу, — сказала Эшли повелительным тоном.
 — Да, сестра.
 Увидев его сверкающую улыбку, Эшли подумала о том, что они поменялись ролями. Это он, Кейд, обольщал ее, и делал это мастерски. Нельзя расслабляться, приказала себе Эшли.
 — Дайте мне вашу руку, — попросила она, садясь на край кровати.
 Кейд протянул ей руку, любуясь ее грудью, которая была хорошо видна в обрамлении белого кружевного лифчика.
 Эшли взяла ножницы.
 — Эй, поосторожнее! — сказал Кейд, делая вид, что боится. Ему явно нравился этот «спектакль».
 Эшли осторожно разрезала повязку и сняла пластырь с пальца Кейда.
 Она потянулась за свежим бинтом, но умышленно уронила его, и бинт покатился по полу.
 — О, Боже! — воскликнула Эшли, поднялась и прошла по комнате в туфлях на высоких каблуках — не заметить ее красивые ноги было невозможно. Потом она грациозно наклонилась, чтобы поднять бинт.
 Стали видны края чулок и белые шелковые трусики. Эшли медленно выпрямилась и с показной застенчивостью одернула подол коротенькой юбки.
 — Знаешь, я чувствую некоторую слабость, — сказал Кейд. В глазах его сверкнули искорки. — Мне нужен кислород. Ты ведь поможешь мне, да?
 — Если вы будете хорошо себя вести, — сказала Эшли и, вернувшись к Кейду, наклонилась, чтобы поцеловать его. Вначале она лишь коснулась его губ, слегка прикусила их зубами, а потом прильнула к ним со всею страстью.
 Когда она отпрянула, Кейд выглядел немного бледным.
 — Не думаю, что это мне помогло. Теперь я чувствую еще большую слабость, — пробормотал он.
 — Вероятно, я перестаралась. Наверное, следовало начинать с малого.
 — Нет, мне уже становится лучше. Пожалуйста, еще кислород.
 — Достаточно. Нужен небольшой перерыв. Я перебинтую палец, и мы посмотрим, как вы себя будете чувствовать. — Эшли забинтовала палец и держала конец бинта у самой груди. — Подержите, пожалуйста.
 Кейд накрыл рукой ее грудь и улыбнулся.
 Эшли взглянула на его руку, потом на него.
 — О, ты хотела, чтобы я подержал кончик бинта? — Он сделал вид, что не понял просьбы.
 — У меня в руке ножницы, — предупредила Эшли.
 Кейд убрал руку с груди и взялся за бинт.
 Эшли разрезала его и обвязала вокруг пальца.
 — Ты великолепно справилась с работой, сестра. Палец больше не болит.
 — Спасибо. Что я еще могу сделать для вас?
 — Ну, может быть, ты поправишь мне подушку? Мне не слишком удобно. Никак не могу расслабиться.
 — Поправить подушку?
 Кейд кивнул.
 Эшли наклонилась и стала поправлять подушку Кейда, в то время как он наслаждался ее близостью.
 — Что-нибудь еще?
 — По-моему, я замерзаю, — сказал он, потирая руки. — Мне необходимо согреться. Не могла бы ты как-то помочь мне?
 Эшли внимательно посмотрела на него.
 — В подобных случаях я помогаю только самым любимым пациентам. Тем, кто обещает хорошо себя вести, — ответила Эшли, скользя указательным пальцем от груди Кейда к животу.
 Он, подняв два пальца, как бойскаут, поклялся:
 — Обещаю, сестра. Я буду вести себя очень хорошо. Лучше всех.
 Эшли включила приемник, стоявший на ночном столике. И полилась мелодия блюза.
 Эшли начала двигаться в такт музыке. Ее бедра соблазнительно покачивались.
 — Скажи «пожалуйста», — произнесла она.
 Кейд, сложив руки в умоляющем жесте, повторил за ней:
 — Пожалуйста.
 Эшли начала расстегивать пуговицы на костюме, делая вид, что у нее ничего не получается.
 — Может быть, вы сможете расстегнуть их… — предложила она, приближаясь к кровати.
 — Прекрасная мысль. — Когда Кейд расстегнул последнюю пуговицу, его лоб касался груди Эшли. Он поцеловал соски и потянулся к ее губам.
 — Знаете, — сказала она, — мне кажется, здесь становится тепло, и мне хотелось бы снять мой наряд. Кроме нас, тут больше никого нет. Вы ведь никому не расскажете об этом, правда?
 — Конечно, снимай. Я обещаю, это будет наш маленький секрет. Ты моя личная медсестра, в конце концов, не так ли? — сказал Кейд, лаская мочку уха Эшли.
 Эшли отошла от него, слегка приподняв короткую юбочку. Она явно дразнила Кейда.
 — Повернись, — приказал он. Она повернулась.
 — Снимай все! Сейчас же.
 — Но… — Эшли сделала вид, что размышляет.
 — Я сказал — снимай.
 С усмешкой вздернув подбородок, Эшли подчинилась приказу. Она сняла с себя белый халат медсестры и сейчас стояла перед Кейдом в белом кружевном лифчике, белых шелковых трусиках и белых чулках.
 — Сними шапочку и распусти волосы… Да, вот так, — продолжил Кейд. — Теперь снова надень шапочку и хорошенько закрепи ее, так как тебе не придется снимать ее до утра, моя дорогая медсестра. Ты достаточно долго дразнила меня, пользуясь моим теперешним состоянием. Пришло время уделить мне особое внимание.
 — Да, сэр. Никому не говорите, что я не уделяла вам должного внимания.
 — Я подумаю. Может, и не стану, если ты доставишь мне удовольствие. Снимай свои белые трусики и брось их мне. Эшли сделала так, как он просил. Кейд поймал их и спрятал под подушку.
 — Сувенир. — Ему хотелось, чтобы она возразила, но Эшли не стала этого делать.
 — Что… что вы от меня хотите? — Она старалась разыграть невинность.
 Кейд удивленно выгнул темные брови.
 Эшли повернулась, и через мгновение у ее ног лежал лифчик.
 Блюз отзвучал. В комнате стало тихо.
 Слышалось только дыхание двух молодых людей. Глядя в сторону, Эшли распустила волосы, желая, чтобы Кейд коснулся их и ее обнаженной спины.
 Затем она повернулась, накрыла руками грудь и пошла к нему. Остановившись у кровати, сняла туфли и ногой отбросила их в сторону.
 — Вы обещали хорошо себя вести, — напомнила она ему.
 — Да, — ответил Кейд, накрывая руками ее грудь.
 Эшли отвела его руки.
 — Я возьму лосьон.
 — Что?
 — Натру тебе спину. Всем пациентам, перед тем как они ложатся спать, мы натираем спину.
 Кейд засмеялся.
 — По правде говоря, я не собираюсь спать. А если я сейчас перевернусь на живот, то, боюсь, сломаю то, что тебе захочется натереть немного позже…
 — Ты имеешь в виду вот это?.. — Кейд задохнулся, когда Эшли коснулась рукой его восставшей плоти. — Так тебе хорошо? — спросила она.
 Он заложил руки за голову и притворился, будто раздумывает над вопросом.
 Эшли крепче прижала руку.
 — Да… вот так хорошо. Даже слишком. — Он потянулся к ней и привлек к себе. Эшли уперлась руками в его плечи, и Кейд начал осыпать поцелуями ее тело. Он делал это то с нежностью, то со страстью. Этот изголодавшийся по любви мужчина приводил ее в восторг, и вскоре Эшли застонала от удовольствия.
 Она стала выкрикивать его имя. Снова и снова.
 Кейд еще крепче прижал ее к себе и ласкал до тех пор, пока не почувствовал, что она сгорает от желания.
 — Скажи мне, — прошептал он.
 — Ты замечательный.
 — Нет, скажи мне, что любишь меня.
 — Я люблю тебя.
 — Обещай, что всегда будешь только моей. Обещай, что не оставишь меня.
 — Я никогда не оставлю тебя. Обещаю.
 Никогда прежде Джи Джи не приходилось выступать в роли шафера. Он был необыкновенно красив в черном двубортном фраке. Слава Богу, пояс и галстук, которые Моника выбрала для него на этот случай, не вызвали насмешек у его многочисленных друзей — полицейских, приглашенных на церемонию венчания Кейда и Эшли.
 Он вспомнил свою свадьбу в баптистской церкви и традиционное застолье со свадебным тортом. А сейчас в его бумажнике лежала копия ультразвукового обследования Моники. Скоро у них родится сын.
 Услышав звуки свадебного марша, Джи Джи поправил цветок на лацкане и подмигнул Кейду. Они посмотрели на Монику, шедшую по центральному проходу, — она открывала церемонию.
 В ее руке дрожал маленький букет роз. Теперь очень часто по утрам Моника чувствовала слабость и жаловалась на это Джи Джи. Но они оба знали, что это временный недуг и надо потерпеть. Как они обрадовались, когда узнали о сыне!
 Честно говоря, раньше Джи Джи не хотелось иметь детей. Работая полицейским, он видел слишком много людского горя, видел худшие стороны жизни. Но, узнав, что у него родится сын, он изменил свою точку зрения. Мир засиял для него другими красками.
 Они с Моникой уже спорили о том, как будут одевать сына.
 До встречи со своей женой Джи Джи никогда не обращал внимания на то, как и во что одет. Моника же превратила его в человека, которому стало нравиться красиво одеваться. Правда, эту страсть он держал в тайне. Случалось, он иногда ворчал по поводу своих нарядов, но было заметно: если бы они ему не нравились, он никогда бы не надел их.
 Джи Джи подмигнул жене, когда та встала у алтаря, недалеко от него и Кейда.
 Кейд вовсю улыбался, но Джи Джи был уверен, что друг волнуется.
 Кейду не терпелось увидеть Эшли.
 Вчерашний вечер и прошлую ночь она провела в доме Моники и Джи Джи, считая плохой приметой быть рядом с женихом накануне свадьбы.
 Джи Джи заверил друга, что его невеста уже в церкви, но Кейд продолжал нервничать. Он боялся, что Эшли передумает и уедет в Нью-Йорк, где ей предложили место модельера. Эшли говорила ему о своем желании открыть собственный бутик. Если его оборудовать компьютерами, факсами, уточняла она, то жить можно где угодно: в Нью-Йорке или в Лос-Анджелесе, никакой разницы. Главное — быть связанным с остальным миром, особенно с миром моды.
 Эшли была очень убедительна в своих речах, и Кейд уже был готов перебраться в Нью-Йорк. Полицейский везде найдет себе работу. В преступниках пока нигде нет недостатка.
 Но Эшли сказала, что может быть счастлива и здесь. Все ее мечты могут исполниться и в этом городе. Кейду хотелось в это верить.
 Прежде он страдал от недостатка любви. Теперь Эшли постоянно говорила ему о своей любви.
 Конечно, ей не нравилось, что Кейд — полицейский. Ведь его жизни постоянно угрожала опасность. А значит, их брак тоже был в опасности. Но, рассуждала Эшли, если Джи Джи и Моника могут быть счастливы, то почему они с Кейдом нет?
 Кейд обещал ей, что не станет чрезмерно опекать ее. Она может быть настолько независима, насколько хочет.
 Они много спорили о долге бывшего мужа Эшли. Ей не хотелось обременять Кейда своими проблемами, и она просила отложить свадьбу до тех пор, пока не выплатит долг. Но Кейд в конце концов убедил ее взглянуть на ситуацию его глазами. Он не желал ждать. Он слишком долго ждал любви. Он был готов сам выплатить долг и предложил Эшли возвращать ему этот долг своеобразным путем: «выступлениями» для одного-единственного зрителя. Как это было, когда она превратилась в «медсестру», а он в ее «пациента»…
 Наконец Кейд увидел ее и вздохнул с облегчением. Его невеста в сопровождении отца переступила порог церкви под звуки свадебного марша. Он удивился: сердце его неистово забилось при одном лишь взгляде на Эшли.
 Она выходила за него замуж.
 На ней было свадебное платье, которое она сама придумала и сшила. Оно казалось образцом совершенства и поражало своей элегантностью.
 Эшли приближалась к своему жениху. В его глазах засветилась улыбка, когда он увидел на ее голове небольшую шляпку с белой тульей, украшенную жемчугом. Эта шляпка напомнила ему «медсестру», совсем недавно «лечившую» его.
 Эшли шла, устремив взгляд на Кейда, смотревшего на нее влюбленными глазами. На секунду опустив глаза, она увидела, что идет по дорожке, усыпанной лепестками роз, которые разбрасывали для нее племянницы Аллена и Брауна.
 Эти лепестки напомнили Эшли о других розах, на лепестках которых она однажды лежала… Она подняла глаза, взглянула на Кейда и покраснела.
 Отец отпустил ее руку, Эшли подошла к Кейду, и они произнесли обет любви.
 Любви, которая нашла их.
 Наконец, обменявшись кольцами, Эшли и Кейд стали мужем и женой — мистером и миссис Кейд Хокинз.
 — Думаешь, кто-нибудь догадывается, где мы? — спросила Эшли, когда Кейд поцеловал ее.
 — Нет.
 — А Шэдоу?
 — Тоже нет.
 — Тогда мы в безопасности.
 — Мы в безопасности, — уверил ее Кейд, протягивая руку к бутылке шампанского. Это вино было подарком от отеля «Ритц Карлтон» молодоженам, снявшим на целую неделю номер-люкс. Просмотрев массу проспектов с видами красот Карибских и Гавайских островов, а также Мексики, Эшли и Кейд решили остановиться на отеле «Ритц». За короткий период времени в их жизни произошли такие значительные перемены, что им теперь захотелось просто побыть наедине друг с другом. Путешествия, отдых на берегу моря — все это у них будет, а сейчас они жаждали только одного — быть вместе, любить.
 Кейд наполнил хрустальные бокалы играющим шампанским и передал один Эшли.
 — За дни нашей жизни… — начал он, поднимая свой бокал.
 — И ночи… — Эшли, улыбаясь, отпила глоточек.
 — Кстати, — сказал Кейд, поднимая телефонную трубку, — я хочу заказать что-нибудь перекусить. Чего тебе хочется? Чего-нибудь необыкновенного?
 — Удиви меня, — ответила Эшли, развязывая ему галстук, а потом расстегивая рубашку.
 Кейду было так хорошо в эту минуту, что он отвлекся, и ему пришлось дважды повторять заказ.
 — Клубника в октябре? — спросила Эшли, когда он положил трубку.
 — Клубника со взбитыми сливками. Я просто не решился заказать для вас, миссис Хокинз, одни взбитые сливки. Вы теперь известный модельер, пользующийся популярностью у наших знаменитостей.
 — Вы неисправимы, мистер Хокинз.
 — Поэтому вы меня и любите, не так ли, миссис Хокинз?
 — Кто это тут говорит о любви? — поддразнила его Эшли. — Я ведь вышла за тебя замуж только ради денег.
 — Видно, ты не в курсе, сколько зарабатывают полицейские… — засмеялся Кейд.
 Эшли, расстегнув все пуговицы на его рубашке, распахнула ее.
 — Ну что ж, мне придется стойко переносить трудности.
 — Может, ты хочешь расторгнуть брак?
 — Я хочу сделать так, чтобы после сегодняшней ночи было невозможно даже подумать о расторжении брака.
 — Собираешься на мне испробовать новый стетоскоп? — улыбнулся Кейд, лаская Эшли.
 — Он мне поможет восстановить твое здоровье.
 Стук в дверь прервал их любовную игру. Открыв, Кейд взял принесенную клубнику со сливками и поспешил к жене.
 — На чем мы остановились? — спросил он, ставя клубнику на столик рядом с кроватью. Потом повернулся к Эшли и начал расстегивать одну за другой крошечные пуговицы на ее платье.
 — Их так много, что на это уйдет немало времени, — сказала она, видя, что Кейд с трудом справляется с пуговицами. — Подай-ка мне пару ягод, они придадут мне силы, чтобы дождаться конца.
 Кейд взял две ягоды, и Эшли съела их из его рук.
 — Зачем тебе столько малюсеньких пуговичек? Неужели ты не слышала о существовании «молнии»? — ворчал он, продолжая расстегивать.
 — Пуговицы — это красиво. Кроме того, пока ты их расстегиваешь, в тебе нарастает желание.
 — Что касается желания, то мне кажется, здесь нет никаких проблем… Ну вот, наконец последняя! — радостно заявил Кейд.
 Он помог ей снять платье и осторожно положил его на кресло рядом с кроватью.
 — А теперь раздевайся ты, — приказала Эшли, — а то мне немного неуютно в костюме Евы.
 Повторять свою просьбу ей не пришлось.
 Кейд быстро расстегнул ремень, брюки, присел на кровать, снял туфли и носки.
 Раздевшись, он взял вазочку с клубникой и взбитыми сливками и приблизился к Эшли. Окунув пальцы в сливки, коснулся ими сосков Эшли. Потом сделал шаг назад и стал любоваться ею, как художник. Лицо его светилось озорной улыбкой.
 — Что ты делаешь, Кейд? — лукаво спросила Эшли.
 — Мне кажется, моя дорогая, — ответил он, слизывая с пальцев сливки, — что ты изумительно выглядишь в белом.