Аннотация: У Катрины умирает отец. Но беда никогда не приходит одна: по условиям завещания молодая женщина должна прожить целый год под одной крышей с бывшим мужем — ненавистным Никосом Касолисом…


---------------------------------------------


 Хелен Бьянчин
 Испытание для мужа



 Глава ПЕРВАЯ


 Катрина поверить не могла своим ушам:
 — Вы шутите?
 Конечно, шутит. Все это — просто неудачная, злая шутка. Хотя она никогда не слышала, чтобы адвокаты смеялись над клиентами.
 — Боже мой, — недоверчиво пробормотала она. — Вы говорите серьезно.
 Человек, сидящий напротив, пожал плечами и изобразил вежливую профессиональную улыбку:
 — Ваш покойный отец предупредил меня, что могут возникнуть проблемы с вашей стороны.
 Проблемы? Это слово вряд ли подходило для описания положения, в котором она оказалась по вине се покойного папочки.
 Но от отца всего можно было ожидать. Сколько Катрина себя помнила, она всегда была его самой большой любовью. Его золотой девочкой, его сокровищем, его первым и единственным ребенком. И предметом ненависти двух последних жен Кевина и их детей от других браков.
 Ее жизнь с трудом можно было назвать скучной. Три развода отца, две корыстные мачехи — интриганки и их столь же «милые» детки.
 В детстве ее спасением был закрытый пансион. Но выходные и каникулы превращались в настоящий ад. Под фасадом, изображавшим любящую семью, шла настоящая война, отнимающая у девочки вес душевные и телесные силы.
 Промежутки между разводом и новым браком отца были только затишьем перед бурей. Эти тяжелые годы научили Катрину быть сильной и закалили перед самой серьезной битвой — битвой за наследство отца. Она собиралась достойно продолжить его дело.
 Отец всегда гордился ее смелостью.
 И вот теперь он мертв. Но даже из могилы пытается управлять ею. Своим завещанием он воскресил ту часть ее жизни, о которой она больше всего хотела забыть.
 Катрина внимательно посмотрела на адвоката.
 — Он не мог так поступить, — заявила она с показной уверенностью, стараясь не выдать паники.
 — Ваш отец хотел вам только добра.
 — И включил в свое завещание пункт, по которому я должна вернуться к бывшему мужу? — Девушка горько рассмеялась.
 Какая нелепость!
 — Насколько я знаю, развод не был официально оформлен.
 Катрина была в отчаянии. У нее просто не дошли руки до того, чтобы заняться этим. И, похоже, у Никоса тоже.
 — В моей жизни нет места Никосу Касолису.
 Урожденный грек, Никое эмигрировал в Австралию еще ребенком вместе с родителями. Он много учился, прежде чем начал работать в сфере высоких технологий. А когда его родители погибли в авиакатастрофе, он унаследовал процветающее дело отца и сам возглавил компанию. Они встретились с Катриной на вечеринке и влюбились друг в друга с первого взгляда. Через три месяца молодые люди поженились.
 — Кевин назначил Никоса Касолиса своим поверенным, — продолжил адвокат. — А незадолго до смерти он также включил его в совет директоров «Макбрайда».
 Почему ей никто не сказал? Проклятье, она занимала ответственный пост в конгломерате «Макбрайд», но никто даже не подумал предупредить ее. Отец даже после смерти продолжал манипулировать ею, не обращая никакого внимания на чувства своей единственной дочери!
 Лицо Катрины стало решительным.
 — Я опротестую завещание!
 Черт побери, как он мог поступить так с ней!
 — Завещание составлено безупречно, — мягко возразил адвокат. — Вы не найдете в нем ничего, за что можно было бы зацепиться. Каждая из бывших жен вашего отца получит сумму, достаточную для того, чтобы продолжать тот образ жизни, к которому они привыкли, будучи его женами. Деньги будут выплачиваться им ежегодно до тех пор, пока они не решат вступить в новый брак. Некоторая сумма выделена благотворительным организациям. Но все остальное имущество ваш отец разделил на три части. Две он завещал вам и Никосу, а третью — вашим совместным детям. С одним только условием… — добавил адвокат. — Вы с Никосом не станете оформлять развод, а, напротив, будете жить как муж и жена в течение года в одном доме.
 Знал ли Никое Касолис об этих условиях, когда был на похоронах отца несколько дней назад?
 Конечно, знал, решила Катрина мрачно, вспоминая, как он стоял перед могилой, подобно темному ангелу смерти. Его рука была холодной как лед, когда он коснулся се руки и скользнул губами по ее щеке.
 Никое пробормотал слова утешения и вежливо отказался присутствовать на поминках в доме Кевина Макбрайда. Он просто прошел к своей машине, сел за руль и уехал.
 — А если я откажусь выполнять эти условия?
 — Тогда Никое Касолис получит контрольный пакет акций и пост председателя совета директоров «Макбрайда».
 Катрина не могла поверить, что Кевин мог зайти так далеко, чтобы реализовать свое идиотское желание видеть любимую дочь вместе с Никосом Касолисом.
 — Это смешно, — фыркнула Катрина.
 Она — законная наследница империи «Макбрайд». Проклятье, дело вовсе не в деньгах… И не в кирпичах и известке, если уж на то пошло.
 Дело было в том, что империя «Макбрайд» значила для нее.
 Тяжелый труд, смешанный с потом и слезами ирландского паренька из Талламора, который в пятнадцать лет прибыл в Австралию, чтобы начать новую жизнь в Сиднее в качестве рабочего на кирпичной фабрике. В двадцать один он основал свою компанию и заработал первый миллион. В тридцать его имя стало легендой. Вес дома высшего общества Сиднея были открыты для него, и он мог выбирать из сотен жаждущих стать его женой девушек. И он выбрал Шебу, завел ребенка, но не смог хранить им верность. Что-то постоянно заставляло его искать новых женщин. Очаровательный распутник — так называла Кевина Макбрайда мать Катрины, когда бывала в хорошем настроении.
 Но для Катрины он был божеством. Высокий темноволосый мужчина, жизнерадостный смех которого заражал всех вокруг. Он подхватывал малышку на руки и прижимался своей выдубленной солнцем и ветром щекой к ее нежной щечке, рассказывал сказки, которым могла позавидовать любая фея. Кевин безмерно обожал дочь.
 С раннего детства, вместо игры в «Монополию», Катрина изучала строительное дело. Сидя у Кевина на коленях, она жадно впитывала каждое слово, имеющее отношение к бизнесу отца. Во время школьных каникул посещала с ним строительные площадки. У нее даже была собственная каска. Вскоре Катрина могла ругаться не хуже самого отвязного строителя — но только про себя. Потому что, если бы Кевин хоть краем уха услышал лихое словечко из уст дочери, он и близко не подпустил бы ее к стройке.
 Она унаследовала его любовь к созиданию. Как и отец, девочка была зачарована возможностью превращения груды кирпичей в произведение архитектурного искусства. Все начиналось с осмотра места, затем выбирали проект, закупали материалы, стекло. Несколько месяцев — и перед ее глазами стояли новые дома, офисы, башни. В последние годы Кевин немного отошел от дел, но на всем, чем занималась компания, продолжал оставаться отпечаток его личности. Компания была его ирландской гордостью. И ее тоже.
 Представить хоть на секунду, что какая — то, даже самая крошечная, ее часть может достаться Никосу Касолису, было невыносимо. Она не позволит, не позволит этому произойти! «Макбрайд» принадлежит ей — Катрине Макбрайд.
 — Так вы откажетесь?
 Вкрадчивый голос адвоката ворвался в ее сознание.
 Она с вызовом вздернула подбородок:
 — Никое Касолис не получит контрольный пакет акций «Макбрайда».
 Ее глаза, изумрудные, как трава на лугах родины ее отца, сверкали на бледном лице, окруженном облаком золотисто — рыжих локонов, ниспадающих ей на плечи.
 Хотя Кевин Макбрайд был крупным мужчиной, его единственная дочь унаследовала хрупкую, женственную фигуру матери. Волосы, изумрудные глаза и огненный темперамент достались Катрине от ирландской бабушки.
 Слишком женщина, пошутил про себя адвокат, который был заинтригован завещанием человека, ставшего легендой в их стране. Много лет работа на Кевина Макбрайда приносила ему баснословные гонорары, но только сейчас перед ним приоткрылась дверь в личную жизнь миллиардера.
 — Значит, вы выполните волю вашего отца? Буду жить с Никосом Касолисом в одном доме? Целый год?
 — Да.
 Адвокат уловил в ее ответе стальную решимость. Такая женщина не позволит никому управлять собой.
 Даже Никосу Касолису? Они были женаты только несколько месяцев, но адвокат видел этого мужчину. Он был достойным соперником этой темпераментной красавице.
 Но в его обязанности входит только проследить, чтобы последняя воля Кевина Макбрайда была выполнена. Личная жизнь дочери миллиардера — не его дело.
 — Мне нужно ваше письменное согласие выполнить волю вашего отца.
 Ее бровь вопросительно изогнулась.
 — Мой отец оговорил сроки моего воссоединения с мужем?
 — В течение семи дней после его кончины.
 Кевин Макбрайд никогда не терял времени зря. Но неделя — это уж слишком.
 Катрина оглядела роскошно обставленный кабинет, бесценные картины на стенах, огромное окно, из которого открывался вид на гавань.
 Внезапно ей захотелось вырваться отсюда. Убежать от всех этих условностей и обязанностей. Просто сесть в свой «порше» и ехать куда глаза глядят, чувствуя, как свежий ветерок треплет волосы и возвращает румянец бледным щекам. Ей нужно время разобраться во всем, прежде чем говорить с Никосом.
 Она решительно поднялась на ноги.
 — Думаю, мы скоро увидимся.
 Придется подписывать бумаги, изучать состояние дел. Катрина протянула руку, показывая тем самым, что разговор окончен. Пробормотав несколько слов на прощание, она вышла из кабинета.
 Адвокат проводил ее до двери и вызвал для нее лифт.
 Катрина Касолис — очень красивая молодая женщина, подумал адвокат. Но что — то в ее манере держать себя, грациозность движений и эти волосы… выделяли ее среди других красивых женщин.
 Он подавил восхищенный вздох. Ее волосы были похожи на живое пламя. Можно было обжечься от одного взгляда на них.
 Катрина спустилась на лифте в подземный гараж и села за руль своей машины.
 Было почти пять. Рабочий день подходил к концу. Она выехала с парковки и тут же оказалась в плотном потоке машин.
 Катрина пробиралась через заполненные улицы осторожно. Только когда дорога наконец освободилась, она увеличила скорость, довольная тем, как машина отвечает на ее движения приятным шумом мотора.
 Когда она притормозила у пляжа, было почти шесть. На горизонте виднелся танкер, медленно двигающийся по направлению к гавани. Пара детей играли у воды под бдительным присмотром родителей.
 Чайки летали низко над волнами, ныряли, скользили над поверхностью воды, кружились и садились на песок, грациозно складывая крылья.
 Этот мирный пейзаж — как раз то, что нужно, чтобы уменьшить чувство потери в душе у девушки. Столько всего на нее навалилось! Бизнес, семья…
 И вот теперь — Никое.
 Между ними все давно кончено. Она исцелилась.
 Лгунья.
 Катрине достаточно было только подумать о нем, чтобы воспоминания о прошлом нахлынули на псе. Со времени их разрыва не прошло ни дня, чтобы она не вспомнила о нем. Никое завладел ее мыслями, се снами, он превратился в ее самый страшный ночной кошмар.
 Часто она просыпалась в холодном поту. Его прикосновения из сна казались такими реальными, что она готова была поклясться, будто минуту назад он был с ней в постели.
 И хотя Катрина знала, что в доме никого, кроме нес, нет, что сигнализация включена, она не могла заснуть и проводила остаток ночи, читая или смотря телевизор, чтобы прогнать непрошеные видения.
 Иногда они случайно сталкивались на светских мероприятиях, на званых ужинах. Они вежливо здоровались, обменивались парой фраз и расходились. Но каждый раз Катрина чувствовала на себе его обжигающий взгляд, чувствовала силу, которую он излучал.
 Даже сейчас ее пульс участился и кожа стала горячей. Это безумие! Она сделала глубокий, успокаивающий вдох. Раз, два, три. Еще раз.
 Вспомни, вспомни, взмолилась она про себя. Вспомни, как он обошелся с тобой.
 Господи, как она может забыть все это? Разве она может забыть, как бывшая любовница Никоса сообщила ей, что беременна и что Никое — отец ребенка?
 Джорджия Бертон. Модель, чье лицо украшало обложки самых модных журналов. Она вся светилась, называя датой зачатия день, когда Никое уезжал из города якобы по делам.
 Джорджия поклялась, что их отношения с Никосом не закончились с его женитьбой на Катрине. И Катрина поверила ей, несмотря на то, что Никое все отрицал. Слишком много доказательств его измены. Катрина не стала спорить с ним, она просто собрала вещи и уехала в отель.
 Даже сейчас, спустя семь месяцев, боль в сердце была столь же сильной, как в тот день, когда она ушла от него…
 Звонок мобильного телефона нарушил тишину укромного уголка. Катрина взглянула на высветившееся на табло имя. Звонила ее мать.
 — Шеба?
 — Дорогая, ты не забыла, что сегодня мы ужинаем вместе и идем в театр?
 Катрина закатила глаза и подавила желание выругаться.
 — Можно мы пропустим ужин? Я заеду за тобой в семь тридцать.
 — Семь сорок пять. Билеты у меня уже есть, а машину припаркует швейцар.
 Назад Катрина ехала на предельной скорости, но все равно успела только быстро принять душ и переодеться.
 Они вошли в зал за секунду до того, как поднялся занавес.
 Катрина сконцентрировалась на спектакле, отогнав прочь плохие мысли. Этому приему она научилась еще в детстве. И сегодня он сработал.
 В антракте они с матерью вышли в фойе, чтобы выпить лимонаду и поболтать со знакомыми. У Шсбы был эксклюзивный бутик в Дабл-Бэй. После развода с Кевином она сумела стать независимой и успешной бизнес-леди.
 — Я кое — что отложила для тебя, — сообщила Шеба.
 Вкус ее матери в одежде был безупречным. Катрина благодарно улыбнулась.
 — Спасибо, я выпишу чек. Шеба сжала ее ладонь.
 — Это подарок, дорогая.
 Внезапный холодок, пробежавший по спине, заставил Катрину замереть.
 Только один мужчина оказывал на нее такой эффект. Девушка медленно повернулась, стараясь ничем не выдать своего состояния.
 Невыполнимая задача, когда вес твое тело напряглось, готовое к борьбе с самим собой.
 Никое Касолис стоял в группе людей, склонив голову и прислушиваясь к словам роскошной блондинки, на лице которой было написано слепое обожание. Двое мужчин. Две женщины. Значит, блондинка — его спутница.
 Когда Катрина уже собиралась отвернуться, Никое поднял голову и перехватил ее взгляд. Темные глаза не мигая глядели на нее, гипнотизируя и пугая.
 Никое был выше других мужчин в фойе. Его рост и широкие плечи всегда привлекали внимание окружающих.
 Скульптурные черты лица, унаследованные от греческих предков, всегда выделяли его: широкие скулы, сильная челюсть, чувственные губы… обещавшие тысячу и одно удовольствие. И глаза… черные как грех. Черные волосы, длиннее, чем принято в деловых кругах, подчеркивали его индивидуальность. Он во всем привык поступать по — своему. Его окружала аура властности и силы, вызывавшая восхищение как у поклонников, так и соперников.
 Если он хочет запугать ее, это ему не удастся. Катрина вздернула подбородок. Зеленые глаза вспыхнули. Она наградила его ледяным взглядом и демонстративно повернулась спиной.
 У Катрины больше не осталось сил, и последний акт пьесы превратился для нее в сплошное пятно из декораций и костюмов. Все мысли девушки были заняты тем, чтобы не думать о мужчине, который доводил ее до безумия своими ласками, мужчине, одна мысль о котором зажигала в ней костер страсти. Никое доводил ее до той черты, за которой она забывала обо всем на свете…
 Все в прошлом, думала она, направляясь к выходу после окончания спектакля.
 — Катрина, Шеба.
 Его голос был похож на мягкий черный бархат. Он ласкал ее голосом, даже когда произносил ничего не значащие вежливые фразы.
 — Никое! Какая встреча! — обрадовалась се мать, целуя зятя в щеку. — Как я рада тебя видеть.
 Предательница, про себя заключила Катрина. Никое завоевал Шебу сразу. И она до сих пор находилась под властью его чар.
 — Я тоже. — Он прищурился и посмотрел на Катрину. — Ужин — завтра вечером. В семь подойдет?
 Ублюдок. Слова застряли у нес в горле при виде изумления на лице матери. Никое вопросительно приподнял бровь.
 — Катрина ничего тебе не сказала?
 Ей захотелось хорошенько ему врезать.
 — Нет! — прошипела Катрина.
 Шеба перевела удивленный взгляд с дочери на Никоса, который только слегка склонил голову в ответ на ее восклицание.
 Сволочь! Ей хотелось выцарапать ему глаза. Она сама не знала, что ее останавливало.
 А Никое знал, будь он проклят! Она читала это по его глазам, по уголкам губ, изогнутых в ироничной улыбке, по выражению лица, обещавшему сражение.
 У нее не было другого выхода, как самой сказать всю правду.
 — Кевин, находясь в здравом уме и твердой памяти, — с иронией произнесла Катрина, — поставил в своем завещании условие, по которому я должна прожить в одном доме с Никосом один год. Если я этого не сделаю, Никое получит контрольный пакет акций «Макбрайда». — Она наградила его взглядом, которым можно было убить. — А я не могу этого допустить.
 — О боже! — воскликнула Шеба. Ее глаза затуманились воспоминаниями.
 Она хорошо знала своего бывшего мужа. Железная воля, скрывающаяся за сладким, как мед, ирландским шармом. Это было так давно, она простила его уже сто лет назад.
 — Он совсем спятил, — тихо прокомментировала Шеба и была вознаграждена улыбкой дочери.
 Но безумие Кевина не умаляло его гениальности. Кевин Макбрайд был легендой. И ему почему — то пришелся по вкусу симпатичный грек, за которого вышла замуж его дочь. Может быть, он стремился после смерти добиться того, что не удалось при жизни.
 Катрина безмолвно взмолилась, чтобы Шеба встала на ее сторону. Ей будет легче победить всех драконов, если она обретет в матери поддержку.
 Никое вглядывался в лицо жены. Она похудела, кожа была бледной, но ярость, бушевавшая в ней, обжигала. Он знал только один способ утихомирить эту бурю в ней — сгрести Катрину в охапку и отнести, отбивающуюся и сыплющую проклятьями, в свою постель.
 Катрина заметила опасный блеск в черных глазах.
 — Спокойной ночи, — холодно произнесла она. В ее голосе он услышал нотки презрения. Но ей не удалось скрыть ту бурю эмоций, которую их встреча вызвала в ней.
 Она поняла, что муж собирается сделать, только в последнюю секунду, когда уже не оставалось времени отпрянуть. Никое нагнулся и прижался к ее губам в прощальном поцелуе, разрушив хрупкие барьеры, воздвигнутые ею для защиты от него.
 Короткий, собственнический, дразнящий поцелуй пробудил в ней воспоминания.
 Как это было.
 И мысли о том, как это будет.
 Поцелуй был не вопросом, не обещанием, а утверждением.
 Он выпрямился. Губы изогнулись в довольной улыбке, вызвавшей очередной приступ ярости у Катрины.
 — В семь, Катрина, — тихо напомнил Никое. Она вздрогнула.
 Спокойно, девочка. Ей часто приходилось говорить себе эти слова.
 — Какой ресторан? Встретимся там.
 Бровь приподнялась. Одним этим движением он показал, как его смешит стремление Катрины к независимости.
 — В фойе «Ритц — Карлтон».
 Этот изысканный элитарный отель находился всего в нескольких кварталах от ее квартиры в Дабл-Бэй.
 Она не знала, намеренно ли он выбрал этот отель, и ей захотелось предложить другое место. Но она подавила это ребяческое желание. Ей нечего бояться.
 Катрина спокойно посмотрела на него и сказала только:
 — Хорошо.
 Никое кивнул Шебе и направился к выходу.
 — Только не говори ничего, — предупредила Катрина, выходя на улицу.
 — Конечно, нет, дорогая, — ответила мать с веселым смехом.




 Глава ВТОРАЯ


 Вечер выдался теплый. Легкий бриз с моря растрепал волосы Катрины, пока она запирала машину и включала сигнализацию.
 Отель был расположен в одном из самых дорогих районов города. Шикарное здание встретило девушку яркими огнями.
 Для этого ужина Катрина Макбрайд выбрала убийственный вечерний наряд. И только ей одной было известно, скольких трудов это стоило, сколько изысканных туалетов было отвергнуто, чтобы добиться потрясающего эффекта.
 Никос с любопытством следил за появлением Катрины.
 Бизнес-леди, констатировал он, оглядев ее стильный черный костюм-двойку. Его придирчивый взгляд отмстил покрой жакета, среднюю длину прямой юбки, прозрачные колготки на безупречных ногах, туфли на тонких, как стилет, каблуках. Из украшений она выбрала бриллиантовый кулон на золотой цепочке и бриллиантовые сережки.
 Догадывается ли она, как хорошо он ее знает? Никос мог угадать ее настроение даже по прическе. Сегодня это был замысловатый французский узел, из которого не выбивалось ни прядки. Гладкую прическу дополнял безупречный макияж — только немного теней и прозрачный блеск на полных губах. Упрямый подбородок вздернут вверх.
 Но все это — только маска. И ему не стоило никакого труда сорвать ее. Никос вспомнил, как жена таяла под его прикосновениями, как ее волосы струились водопадом сквозь его пальцы, как ее губы искали его губы в поцелуе, какими мягкими они были. Он знал, что под маской холодной бизнес-леди скрывается страстная женщина. Единственная женщина, не уступавшая ему в силе страсти, получавшая столько же удовольствия от секса, сколько и он.
 Катрина заметила его. Никос понял это по тому, как жена расправила плечи и судорожно сжала сумочку. Уверенным шагом Катрина направилась к нему.
 — Здравствуй, Никос, — холодно поприветствовала девушка.
 Держи себя в руках, велел внутренний голос.
 — Пойдем?
 Лед и пламя, подумал он. Эта интригующая смесь продолжала возбуждать его любопытство.
 — Настроена решительно, Катрина? Их взгляды встретились.
 — Я бы хотела закончить разговор поскорее, — сухо сказала она.
 — Похвальная прямота, — пожал плечами Никос.
 Он не сделал попытки коснуться ее. Но это было и не нужно. Он был так близко, что Катри — иа ощущала тепло, исходящее от его мощного тела, чувствовала аромат дорогого одеколона. Никоса окружала аура власти и могущества, столь привлекательная для всех женщин.
 Ему-то некуда спешить, подумала Катрина. Для него сегодняшний ужин не что иное, как просто короткая остановка на пути к цели. А для нее — отсрочка смертного приговора. Но им придется найти способ так прожить вместе весь следующий год, чтобы не убить друг друга.
 Никосу нечего терять, а вот ей…
 Не думай об этом, приказала себе девушка, входя в ресторан.
 Катрина позволила ему выбрать вино. Еду она заказала сама, тщательно изучив меню ресторана и ограничившись салатом.
 — Нет аппетита? — поинтересовался Никос, наблюдая, как она подносит к губам бокал шар — доне.
 — Нет.
 Одна только мысль о еде вызывала у нее отвращение — столь сильно она нервничала в его присутствии.
 Этот мужчина не утратил своей способности так действовать на нее. Ей достаточно было только взглянуть на мужа, чтобы ее пульс забился чаще.
 Знает ли он это?
 Катрина потратила полжизни на то, чтобы научиться скрывать свои чувства. Улыбаться и притворяться, что жестокие слова двух мачех и сводных брата и сестры не причиняют ей боли.
 Она привыкла носить эту маску вежливого безразличия, ставшую со временем частью ее самой.
 — Давай перейдем сразу к делу.
 — Давай сначала закончим ужин, — возразил Никос.
 Катрина потыкала вилкой в салат и отложила ее.
 — Мне не хочется есть.
 — Еще вина?
 — Нет, спасибо.
 Сегодня ей нужна свежая голова.
 Проклятье, почему он такой чертовски привлекательный мужчина? Никос Касолис умел наслаждаться жизнью. Он ценил хорошую еду и красивых женщин. Он любил получать от них удовольствие. И не любил спешить.
 В его движениях было столько чувственности! Катрина не знала, догадывается ли он сам об этом. Но ей достаточно было одного взгляда на его губы, чтобы почувствовать вкус его поцелуя. Он умел обращаться с женщинами. Никос точно знал, как довести женщину до безумия.
 Стоп, сказала она себе. Речь идет не о тебе и не о Никосе. Речь идет о правах на «Макбрайд».
 — Нам нужно решить, в чьем доме мы будем жить, — начала Катрина.
 Никос подцепил вилкой кусочек рыбы и отправил в рот. Проглотив, ответил:
 — Полагаю, тебе хотелось бы остаться в твоей квартире.
 Это будет нелегко.
 — Да.
 Он наградил се оценивающим взглядом.
 — Особняк Пойнт-Пайпср очень большой. Там тебе будет удобнее.
 Она удивилась тому, что он еще не продал роскошный особняк, в котором они провели несколько месяцев своего трагического брака. Это был настоящий архитектурный шедевр. Три этажа, просторные террасы, декоративные сады, бассейн, тренажерный зал, сауна и великолепный вид на гавань.
 Весь пропитанный воспоминаниями.
 — Нет, не будет.
 Никос отложил вилку и откинулся на спинку кресла.
 — Ты меня боишься, Катрина?
 Она поймала па себе его изучающий взгляд. Девушка вспомнила, что Никос Касолис всегда отличался острым умом и охотничьим чутьем. Эти качества помогли ему завоевать уважение как-у друзей, так и у врагов. В сфере бизнеса и в светских салонах.
 Эти его качества восхищали Кевина Мак — брайда — отца Катрины. Ему казалось, что они во многом похожи: оба точно знали, чего хотят от жизни, и добивались этого любой ценой.
 — А я должна? Он улыбнулся.
 — Ты знаешь, что я желаю тебе только добра.
 — Если бы это было так, ты бы отказался выполнять условия завещания.
 — Я дал Кевину слово.
 — И все?
 — Не будь циничной.
 Катрина подняла бокал и сделала глоток.
 — Прости, — сказала она без тени раскаяния в голосе. — Я научилась этому еще в детстве.
 — Хочешь что-нибудь на десерт? — спросил Никос лениво.
 Она сделала глубокий вдох и велела себе успокоиться.
 — Нам нужно прийти к компромиссу.
 Никос сунул руку во внутренний карман пиджака и достал пухлый конверт, который положил на стол перед ней.
 Катрина подозрительно оглядела конверт.
 — Что это?
 — Ключи от ворот и от дома. Ну и наглость!
 — Ты слишком самонадеян…
 — Назовем это практичностью, — перебил он.
 — …и высокомерен. А если я хочу, чтобы ты переехал ко мне? — вспыхнула Катрина.
 Как она ненавидит этого мужчину!
 — Ты действительно хочешь, чтобы я спал в соседней комнате? — лениво протянул Никос. — Ел с тобой в одной кухне? Принимал душ в твоей ванной? В твоей квартире мало места для одного человека, не то что для двоих.
 — Откуда ты знаешь, какая у меня квартира? — воскликнула девушка.
 Он приподнял одну бровь.
 — Именно я занимался реконструкцией этого здания.
 Катрина наградила мужа убийственным взглядом.
 — Теперь ты скажешь, что оно принадлежит тебе?
 Никос склонил голову.
 — Виноват.
 Если бы Катрина только знала, она ни за что не купила бы эту квартиру. Ее глаза сузились. Но если вспомнить, это ведь ее отец посоветовал ей приобрести пентхаус в большом современном доме. Это было через месяц после разрыва с Ни — косом.
 Никос наблюдал смену эмоций на лице жены только долю секунды. Потом она снова надела маску.
 — «Мифос инвестментс» — одна из моих компаний.
 Ну конечно. Греческое название должно было насторожить Катрину, но в то время ее голова была занята другими мыслями. Все, что она хотела, — это найти убежище, спрятаться от мужа.
 Катрина прямо спросила:
 — Ты нанял частного детектива следить за мной?
 j Бывший военный, которому было поручено наблюдать за Катриной, чтобы защитить в случае опасности, но так, чтобы она ни о чем не подозревала, успешно справился с задачей, отметил про себя Никос. Впрочем, ему заплатили немалые деньги.
 Его молчание было красноречивей любых слов. Катрина сжала губы.
 — Значит, я права.
 — В чем права? — пугающе тихо спросил он. Слишком тихо. Похоже на затишье перед штормом.
 — Двое мужчин манипулируют моей жизнью, — взорвалась Катрина. — Мой отец делает это даже после своей смерти. А теперь еще ты.
 Она подняла стакан воды и испытала искушение выплеснуть содержимое ему в лицо.
 — Не надо, — предупредил Никос.
 Катрина справилась с искушением. Хотя она знала, что этот ребяческий поступок доставил бы ей удовольствие.
 — Ты читаешь мысли?
 — Только твои.
 Она сделала глубокий успокаивающий вдох.
 — Отчеты твоего сыщика, должно быть, скучноваты, — выдавила она.
 Работа, работа, работа. Несколько светских мероприятий и несколько свиданий. Ни с одним из этих мужчин она не оставалась на ночь.
 — Как ты смел? — закипела девушка. — Это вторжение в частную жизнь. Оскорбление. Я могу подать на тебя в суд.
 — Это делалось ради твоей же пользы, — невозмутимо ответил Никос.
 — Кевин знал? — требовательно спросила она.
 — Мы говорили об этом. Предатели!
 — О господи, — вздохнула она в отчаянии. — Мне двадцать семь, а не семнадцать!
 — Ты дочь очень состоятельного человека и…
 — …и жена еще одного, — горько закончила Катрина.
 — Да.
 — Я тебя ненавижу!
 Он небрежно пожал плечами.
 — Пожалуйста, можешь ненавидеть меня, если хочешь. Ненависть — это тоже чувство.
 Пальцы Катрины сжались в кулаки. Костяшки побелели. Ей было очень трудно сдерживаться.
 — Если ты сейчас уйдешь, это лишь отложит неизбежное, — предупредил Никос. — И ты только возбудишь любопытство всех присутствующих, а это нам ни к чему.
 Он был прав.
 — Я не хочу, — вырвалось у нес. — Не хочу жить с тобой.
 — Но ты ведь хочешь «Макбрайд».
 Это Катрина не могла отрицать. Вообще, с чего она решила, что совместная жизнь с бывшим мужем может вызвать какие-то проблемы? Они взрослые люди. У них сложная и ответственная J работа, обязательства перед другими, разные интересы. Они вообще могут ни разу не встретиться в течение этого года.
 Девушка подавила истерический смех. Кого она хочет обмануть?
 Катрина снова взглянула на пухлый конверт, потом подняла голову и встретила взгляд Нико — са:
 — Я не буду спать с тобой.
 Сверкающие изумрудные глаза встретились с матовыми черными. Она выдержала его взгляд. Но ее сердце замерло в груди.
 — Не помню, чтобы я просил тебя об этом.
 В его голосе было столько льда, что холодная дрожь пробежала по ее позвоночнику.
 — В пятницу, — сказала Катрина. Ровно через семь дней после смерти Кевина, как было оговорено в завещании. — Вечером, — добавила она.
 — Я вернусь домой поздно.
 — Нет проблем.
 Никос подозвал официанта и заказал кофе.
 — Я не буду.
 Ей нужно уйти. Убежать от мужчины, которому она когда-то отдала свое сердце, свои мечты.
 У нее еще есть немного времени до пятницы. И она сумеет лучше им распорядиться вдали от Никоса Касолиса.
 Не спеша она поднялась и взяла сумочку. И тут же подавила вскрик, потому что Никос внезапно схватил ее за запястье.
 — Что ты, черт побери, делаешь? — прошипела Катрина в ярости.
 — А ты как думаешь?
 Официант возник из пустоты словно по волшебству. Никос протянул ему деньги, и лицо официанта радостно засияло при виде размера чаевых. У Катрины не было другого выхода, как позволить Никосу проводить ее.
 Как только они оказались в фойе, девушка попыталась высвободиться, но безуспешно. Ей пришлось идти рядом с ним. Когда они вышли на улицу, Катрина угрожающе прошептала:
 — Если ты не отпустишь мою руку, я закричу!
 — Давай, — отозвался Никос. — Небольшой спектакль — как раз то, что нам сейчас нужно.
 — С тобой невозможно общаться, — со злостью прошипела она.
 Он рассмеялся.
 — Пошел к черту!
 — Только с тобой, дорогая, — предупредил Никос, наградив ее взглядом, способным заморозить на месте. — Один год, Катрина. Разве мы не можем заключить небольшое перемирие?
 — Сомневаюсь, что это возможно, — скептически ответила она.
 — Хотя бы попробуй, — предложил Никос шелковым голосом.
 Катрина открыла сумочку и достала связку ключей. Махнув рукой в сторону элегантного белого «порше», припаркованного у входа, сказала:
 — Моя машина.
 — Это намек? — Да.
 — Может, мне стоит последовать твоему примеру. — Он наклонил голову и в одно мгновенье притянул ее к себе.
 Катрина открыла рот, чтобы запротестовать, но с се полураскрытых губ не сорвалось ни звука. Потому что Никос уже целовал ее, пробуждая воспоминания о том, как это было раньше.
 Колени ее подкосились. В поисках поддержки она прижалась к его груди. Всего несколько секунд, но она чувствовала себя так, словно вернулась домой из долгого путешествия. Ее тело узнало его и жарко отвечало на их близость.
 Его язык прошелся по ее губам и проник глубже.
 Боже мой, как она его хотела!
 С беспомощным стоном Катрина вырвалась из его объятий. Страсть сменилась яростью, и Никос не мог не замечать ее состояние. Но он только взял ее лицо в свои ладони и прошептал:
 — Влечение.
 Так, словно это было самой естественной вещью на свете.
 Его глаза потемнели, лицо застыло. Катрина подавила желание выругаться.
 — Ключи. — Никос взял связку из ее ладони, выключил сигнализацию и открыл дверцу. Вставив ключ в замок зажигания, он отошел в сторону и помог ей сесть за руль. — До пятницы, Катрина.
 Как будто она нуждается в напоминании! Катрина завела машину и выехала с парковки, до упора надавив на педаль газа.
 Она чуть не проехала поворот к дому и снизила скорость только в последний момент.
 Девушка поставила «порше» в гараж и направилась к лифту, предпочтя его сегодня лестнице, которой обычно пользовалась.
 Было еще не так поздно. Девять часов. Обычно она так рано не ложилась. Катрпна подумала было о том, чтобы позвонить друзьям и предложить что-нибудь выпить и поболтать. Но они обязательно спросят, что случилось, потому что се состояние невозможно скрыть. А она не готова отвечать на подобный вопрос.
 Вместо этого девушка разделась, натянула просторную футболку, смыла макияж и свернулась клубочком в кресле перед телевизором.
 Катрипа уснула прямо в кресле. Когда она проснулась, шея невыносимо болела, а одна нога никак не хотела двигаться. Было уже за полночь.
 Она выключила свет и забралась в постель, но теперь не могла заснуть, преследуемая воспоминаниями о поцелуе Никоса.
 Сбор вещей занял совсем мало времени. Несколько костюмов для работы, белье и пара вечерних туалетов на всякий случай, Катрина застегнула молнии на чемоданах, кинула последний взгляд на свою квартиру, заперла дверь и включила сигнализацию. На лифте она спустилась в подвал, где находился гараж.
 От Дабл-Бэй до Пойнт-Пайпер было всего несколько километров, и, как Катрина ни старалась успокоиться, когда она подъехала к особняку, ее нервы были на пределе.
 Катрина остановила машину и набрала код. Тяжелая железная дверь отъехала в сторону, и девушка оказалась в импровизированном городке, где находились дома только очень преуспевающих австралийцев. Как старые, так и новые дома с видом на гавань окружала аура богатства и успеха.
 Кроме тяжелых двойных дверей, особняк Ни — коса защищала сложная система сигнализации. Семейная пара приходила раз в неделю убираться в доме и саду, но она должна была уйти час назад, вспомнила Катрина.
 В доме царила тишина, но невозможно было избавиться от ощущения дежа-вю, которое она испытала.
 Вечернее солнце проникало сквозь оригинальное мозаичное окно и посылало розовые и зеленые блики на мраморный пол и высокие потолки. Резная деревянная лестница вела на овальный балкон, над которым висела великолепная хрустальная люстра.
 Официальная гостиная и столовая. Кабинет, неформальные гостиная и столовая, кухня…
 Еще здесь были комнаты для гостей, сауна, тренажерный зал, домашний кинотеатр. И на нижнем этаже — плавательный бассейн. Оттуда застекленные двери вели в сад через терассу.
 Пять спален, каждая с собственной ванной комнатой, находились на верхнем этаже, откуда открывался чудесный вид на гавань. И все комнаты обставлены самой изысканной мебелью.
 Когда-то это был ее дом. Здесь они любили друг друга, смеялись вместе…
 Не ходи туда, предупредил тоненький, внутренний голосок.
 Катрина научилась самодисциплине еще в детстве, но сейчас она оказалась беспомощной перед воспоминаниями, беспомощной перед своими чувствами.
 Ей стоило огромного турда вернуться сюда. Но у нее не было выбора. Она должна сохранить «Макбрайд».
 Катрина решительно направилась по лестнице вверх.
 Никос спит в главной спальне, которую они делили вместе? Или переехал в комнату поменьше?
 В главной, поняла она минутой позже. Его одежда была здесь. Туалетные принадлежности лежали на мраморном столике.
 Катрина обвела взглядом огромную кровать. Ее сердцебиение участилось. Как он может спокойно спать в этой комнате?
 У нее внутри все сжалось от боли. Девушка резко отвернулась, отгоняя воспоминания.
 Успокойся, приказала себе Катрина. Но она знала, что долго не выдержит. Повинуясь импульсу, девушка выбрала комнату с противоположной стороны балкона.
 Там был небольшой стол, идеально подходящий для работы с ноутбуком. Никос специально поставил его, чтобы жена выбрала эту комнату, или это только совпадение?
 Но пытаться угадать мысли Никоса было бесполезно.
 Распакуй вещи, прими душ, проверь электронную почту, сделай пару звонков и ложись спать, велела себе девушка.
 Было уже почти десять, когда чувство голода напомнило ей о забытом ужине. Ланч состоял сегодня из сэндвича за рабочим столом, а завтрак — из стакана свежевыжатого сока и чашечки черного кофе.
 Поэтому она решила спуститься в кухню и проверить содержимое холодильника.
 Сэндвича с ветчиной и чашки чая ей будет вполне достаточно. Она уже почти закончила есть, когда услышала, как распахнулась входная дверь.
 Катрина не могла незаметно ускользнуть из кухни, поэтому осталась сидеть спокойно. Крошечная надежда на то, что Никос не обратит внимания на свет в кухне, умерла, как только он открыл дверь.
 Возбуждающая смесь сексуальности и первобытной энергии способна была лишить рассудка любую женщину.
 И он прекрасно знал это. Она могла скрыть свои чувства и мысли от всех, кроме него.
 — Решила перекусить перед сном или опять пропустила ужин? — поинтересовался Никос, подходя к ней.
 Он обвел взглядом просторную футболку, достающую до середины бедра, голые ноги и волосы, собранные в конский хвост. По выражению лица Катрина не смогла прочитать его мысли.
 — Ты рано.
 — Ты не ответила на вопрос.
 Катрина подняла чашку и сделала глоток.
 — И то и другое.
 Муж ослабил узел галстука и засунул руки в карманы брюк. Катрина выглядела усталой. Под глазами залегли тени. Должно быть, она плохо спала последние ночи.
 Боялась его?
 — Может, обойдемся без вежливой беседы? — спросила Катрина. Инстинкт подсказывал ей быть осторожной. Но она не могла удержаться от искушения уколоть его. — Как прошло свидание… прости, ужин? — беззаботно спросила она.
 Его бровь приподнялась.
 — С чего ты решила, что я был с женщиной?
 — Только предположение. Количество женщин в мире бизнеса увеличивается с каждым днем.
 — С чего ты решила, что это было свидание?
 — Наслышана о твоей репутации. — Ее голос был пропитан цинизмом.
 — Я не отрицаю, что встречался с женщинами, — угрожающе произнес Никос. — Но это были серьезные отношения, а не интрижки на одну ночь.
 — И того, что ты не был верен этим женщинам, ты тоже не отрицаешь? Даже в браке?
 Он не пошевелился. Но Катрина остро ощущала его близость.
 — Ты хочешь, чтобы я снова повторил все те слова, которым ты однажды уже отказалась поверить? — спросил он тихо.
 Напряжение в комнате нарастало.
 — Зачем беспокоиться? Это ничего не изменит.
 Его глаза потемнели, но он держал себя в руках.
 — Если я задал бы тебе тот же самый вопрос, что бы ты ответила?
 — Не твое дело!
 — Более чем красноречиво.
 Катрина повернулась к раковине и вылила в нее остатки чая.
 — Забудем о хороших манерах, — сказала она, поставив чашку в посудомоечную машину. — Давай ограничимся фразами типа «доброе утро» и «спокойной ночи».
 — Думаешь, это сработает?
 Почему у нее такое чувство, будто муж читает ее мысли?
 — Альтернатива — только война.
 — И кто выйдет победителем? Она посмотрела на него в упор.
 — Дело не в том, кто выиграет или проиграет, а в том, кто будет устанавливать правила игры.
 — Любопытная аналогия.
 — Да. — Она отвернулась и сделала шаг к двери. — Спокойной ночи.
 — Спи спокойно, любовь моя.
 Его голос эхом звучал в ее ушах, даже когда она оказалась в безопасном уединении своей комнаты.
 Ей не скоро удалось заснуть. Катрина лежала в постели без сна, обдумывая, как ей выиграть эту войну с наименьшими потерями.




 Глава ТРЕТЬЯ


 Войдя в кухню на следующее утро, Катрина сразу поняла, что Никос уже успел позавтракать.
 Аромат свежссваренного кофе витал в воздухе. Поддавшись соблазну, Катрина налила себе чашечку из кофеварки, добавила сахара и сунула ломтики хлеба в тостер. Потягивая восхитительный напиток, она ждала, когда хлеб поджарится.
 Сегодняшняя газета лежала на столе. Она пробежала глазами первую полосу: криминальная хроника, банкротство крупной компании, публичные дебаты двух кандидатов накануне выборов.
 Когда тосты были готовы, девушка намазала их джемом и подлила в чашку кофе. Удобно устроившись за столом, она начала лениво перелистывать страницы. Пока не дошла до колонки светской хроники. С газетной полосы на нее смотрела фотография: она вместе с Никосом. Присмотревшись, Катрина поняла, что снимок был сделан вскоре после свадьбы. Заголовок вопрошал: «Снова вместе?» Анонимный источник сообщил нам, что Никос и Катрина Касолис снова вместе — выполняя волю покойного Кевина Макбрайда (главы «Мак — брайда»). Правда или только слухи?
 Катрина выругалась в бессильной ярости.
 Не думая ни секунды, она схватила газету и бросилась на поиски мужа-предателя.
 Она нашла его в кабинете за рабочим столом. Его внимание было приковано к экрану компьютера.
 Никос поднял глаза при ее приближении. Увидев выражение лица жены, он благоразумно нажал клавишу «Сохранить».
 — Доброе утро.
 Катрина наградила его убийственным взглядом.
 — Ты видел это? — Она бросила газету на клавиатуру и ткнула пальцем в заголовок.
 Кто мог рассказать все газетчикам? Это мог быть только кто-то один из четырех посвященных. И только одному человеку доставило бы большое удовольствие сообщить новость журналистам.
 — Ты хочешь потребовать опровержения? Катрина была так зла, что не могла говорить спокойно.
 — Что это даст?
 — Ничего.
 — Это ты рассказал им? — спросила она. Его лицо застыло. Глаза потемнели.
 — Ниже моего достоинства отвечать на подобный вопрос.
 — Тогда кто?
 Его молчание было красноречивее слов. И ее злость тут же переключилась на другой объект.
 — Мне надо сделать несколько звонков. А потом, — процедила она сквозь зубы, — я уйду.
 — Меня пригласили сегодня на ужин.
 — Не смею тебе мешать.
 — Вместе с тобой.
 — Можешь пойти один.
 — Это вызовет подозрения, — в его словах был резон. — Ты же только что прочитала — мы снова вместе.
 — Я не собираюсь посещать с тобой светские мероприятия, — заявила Катрина.
 — Учитывая, что я тоже на них редко присутствую, это будет нетрудно.
 — И мы не вместе. Мы только живем в одном доме!
 — Да, — тихо согласился Никос. — Но как бы то ни было, в течение этого года мы должны появляться вместе, если обстоятельства того потребуют.
 — Такого условия не было в завещании Кевина.
 — Считай это моим условием, — твердо произнес он.
 Ее зеленые глаза сузились.
 — Не пытайся манипулировать мной! — предупредила девушка, направляясь к двери. — Я тебе не позволю.
 — Будь готова к шести, — спокойно отозвался Никос.
 Катрина и не подумала отвечать. Она просто захлопнула дверь с оглушительным шумом.
 Девушка поднялась к себе в спальню, надела брюки и блузку, накинула жакет и сунула ноги в туфли на каблуках. Собрав все необходимое в сумочку, она взяла ключи от машины и пошла в гараж.
 Через десять минут она притормозила у парка и достала мобильный телефон.
 Андреа, вторая жена Кевина, вела роскошный образ жизни и интересовалась только собой. Она была настолько эгоистична, что не стала бы тратить время даже на сплетни о других. И она никогда не была злобной. В отличие от ее дочери Паулы, которая обожала выводить Катрину из себя и была настоящим снобом. Но она тоже интересовалась больше своей внешностью, чем сплетнями.
 Оставались Хлоя, третья жена Кевина, и ее сын Энрике. Оба они с радостью причинили бы ей боль.
 У Катрины имелись хорошие друзья, к которьш можно было обратиться за помощью в самом сложном случае.
 Через час она получила ответ. Это был Энрике. Ну что ж, она могла и сама догадаться.
 Ее сводный брат обладал природным шармом, скрывающим его столь же природные жестокость и эгоизм. Из чего Энрике никогда не делал секрета, так это из того, что он — единственный представитель мужского пола после Кевина — унаследует контрольный пакет акций «Макбрай — да». И ему было плевать на то, что Кевин заставил Андреа и Хлою подписать бумаги, что они отказываются от претензий на «Макбрайд» и соглашаются с тем, что Катрина унаследует все.
 Энрике обожал роскошную жизнь, дорогие машины и красивых женщин. Еще подростком он пристрастился к дорогостоящим удовольствиям, из-за которых частенько оказывался в частных клиниках.
 Теперь Катрина знала, кто ее враг. Она направила машину в Дабл-Бэй. Ей нужно забрать еще пару вещей из квартиры, а затем пройтись по магазинам. Это лучший способ успокоиться.
 Потом она может позвонить подругам и пригласить их на ланч. Но они будут задавать вопросы, на которые ей не хочется отвечать. И хотя Ка — трине все еще было больно после смерти отца, она знала, что Кевин ненавидел слабаков, поддающихся горю.
 «Жизнь, — говорил он, — это праздник».
 И он умел праздновать.
 Ей так не хватало его смеха, его шуток. Кевин Макбрайд был скалой, на которую всегда можно было опереться, гаванью, в которой можно было укрыться от штормов. Какая ирония в том, что он решил, будто Никос Касолис сможет заменить его.
 Катрина не нуждалась в защите и заботе со стороны Никоса. Но Кевин воспользовался последним козырем и не оставил ей выбора.
 Было почти шесть, когда Катрина поставила «порше» в гараж и вошла в дом с тремя вечерними платьями в руках.
 Она была на середине лестницы, когда Никос появился в холле. Катрина остановилась, изобразив вежливую улыбку.
 — Оденься строго, Катрина, это… — он назвал имя благотворительной организации, которая устраивала ужин.
 Как она могла забыть? Это было одно из самых престижных светских мероприятий, устраиваемое организацией, которую Кевин спонсировал в течение многих лет.
 У нее оставалось… Сколько? Сорок пять минут, за которые ей надо принять душ, причесаться, сделать макияж и одеться.
 Она справилась успешно, спустившись вниз через сорок минут.
 Девушка выбрала вечернее платье из креп-жоржета цвета нефрита. Скроенное по фигуре, оно подчеркивало женственные изгибы ее тела, а глубокий вырез открывал нежную как персик кожу. Спеша, она просто собрала волосы в узел на затылке, вдела в уши бриллиантовые сережки и надела такой же кулон.
 Но когда она увидела Никоса, ее сердце пропустило удар, так он был великолепен. Ему никто не дал бы его тридцати семи лет. А фигуре позавидовал бы любой двадцатилетний мужчина. В черном костюме, белой рубашке и черной бабочке он выглядел ослепительно. И дело было не только в одежде, но и в ауре сексуальности, притягивавшей к нему женщин, как мотыльков к огню. Никос был из тех мужчин, которым были известны все женские секреты и перед которыми невозможно было устоять.
 Год назад Катрина бы сделала шутливый комментарий, провела ладонью по его щеке и поцеловала в губы.
 Но сегодня она не допустит ничего подобного. Девушка безмолвно пересекла холл и, также не говоря ни слова, села в машину рядом с мужем.
 — Обсудим роли на сегодняшний вечер? — предложила Катрина, когда они выехали на аллею.
 — На случай, если один из дружков-журналистов Энрике окажется поблизости?
 — Ты знаешь, что это сделал он?
 Муж бросил на нее красноречивый взгляд.
 — Ты думала, я не позабочусь о том, чтобы это выяснить?
 Катрина не ответила. Вместо этого сделала вид, что поглощена пейзажем. Несмотря на то, что она побывала во многих странах, Сидней всегда оставался ее домом.
 Это был прекрасный город, из окон старинных и новых зданий которого открывался вид на гавань. Теплый климат, чистое голубое небо, сверкающие воды Порт-Джексона, яхты и катера, пришвартованные возле роскошных особняков, были ей милее всего на свете.
 Они притормозили возле отеля, в котором должен был состояться ужин. Гости толпились в просторном холле, двери из которого вели в бальную залу, приветствуя друг друга. Официанты, одетые по всей форме, сновали туда-сюда, предлагая напитки.
 Сливки общества, усмехнулась про себя Катрина. Лучшие туалеты и драгоценности, стоимость которых равнялась годовому бюджету страны третьего мира.
 И многие из них уже видели фотографию в газете и прочитали сообщение в колонке сплетен. Катрина поймала на себе несколько любопытных взглядов. Она взяла бокал с шампанским, смешанным с апельсиновым соком, и сделала глоток, стараясь не обращать внимания на перешептывания за спиной.
 Несколько знакомых подошли выразить соболезнования по поводу кончины ее отца, другие приветственно кивнули.
 Катрина обвела взглядом толпу и заметила обеих своих мачех, стоящих в противоположных концах фойе. Они терпеть не могли, когда их объединяли вместе словами «бывшие жены Кевина Макбрайда». Ухажера Андрса Катрина не заметила, а Хлою сопровождал не кто иной, как ее сын Энрике.
 Оставалось только благодарить небо за то, что Шеба не стремилась соперничать с ними и находила подобные благотворительные мероприятия скучными. Три бывших жены Кевина в одном месте — это было бы уже слишком. И так похороны отца превратились в голливудский фарс…
 Никос прочитал мысли жены по ее выразительному лицу и понял, что та настроена решительно.
 Андреа и Хлое всегда было плевать на дочь Кевина, но на людях они соблюдали правила приличия. В отличие от Энрике.
 — Ты не должна говорить с ним одна, — шепнул Никос.
 Катрина встретила взгляд мужа и изобразила улыбку.
 — Хочешь помочь?
 — Рассчитывай на меня.
 — Теперь ты мой телохранитель? — пошутила девушка.
 — И это тоже.
 — Катрина, дорогая!
 Девушка узнала воркующий голосок Андреа и обернулась. Мачеха поцеловала ее в щеку, не касаясь.
 — Никос, — поприветствовала Андреа без тени теплоты и обратилась к приемной дочери: — Кевин гордился бы тобой. Ты так быстро оправилась после его смерти.
 Это комплимент или издевательство? Катрина не могла угадать.
 — Спасибо, Андреа, — ответила она холодно. Как только Андреа удалилась, к девушке подошла Хлоя.
 — Мы боялись, что ты не придешь.
 Холеная, изысканная и очень уверенная в себе третья жена Кевина двигалась с грацией модели.
 — Этого хотел бы Кевин, — ответила Катрина и повернулась к сводному брату: — Добрый вечер, Энрике.
 Еще подростком Энрике воображал, что соблазнить дочь Кевина будет удачной затеей. Только Катрина не захотела играть в его игры. Но это Энрике не остановило, и он так до сих пор и не простил ей, что она расстроила его планы завладеть миллионами Макбрайда.
 Его голодный взгляд пробежал по ее телу и остановился на груди. На секунду в глазах появилось хищное выражение.
 — Ты выглядишь божественно, радость моя.
 — Полностью согласен. — Никос взял руку жены и поднес к губам.
 Катрина медленно высвободила пальцы.
 Но было поздно. Ее тело успело отреагировать на это прикосновение. Сердце бешено забилось, кожа вспыхнула. Ей с трудом удалось сдержать вздох.
 — Что ты делаешь? — прошипела Катрина, когда Хлоя и Энрике удалились.
 — Охраняю тебя.
 — От кого? — скептически спросила она.
 — От тебя самой.
 — Я не понимаю, какую игру ты ведешь. Официант взял ее пустой бокал и предложил новый, но она отказалась.
 Катрина почувствовала облегчение, когда двери бальной залы распахнулись и гостям предложили занять свои места.
 Программа вечера была утомительной, в перерыве Катрина поспешила в дамскую комнату. Головная боль пульсировала в висках, и она отдала бы все, чтобы только поехать сейчас домой.
 Именно домой, а не в роскошный особняк, который она была вынуждена делить с Никосом.
 К зеркалу выстроилась очередь, и ей пришлось ждать, чтобы освежить макияж.
 Стоило Катрине выйти из дамской комнаты, как она тут же наткнулась на Энрике. Девушка попыталась пройти мимо него в бальную залу, но он остановил ее. Похоже, сводный брат что-то задумал. И судя по выражению его лица, какую-нибудь пакость.
 — Я хотел поговорить с тобой наедине, — сразу начал он.
 Энрике всегда говорил только об одном, но Катрина ничего не ответила, надеясь, что, может быть, на этот раз все будет по-другому.
 — Мне нужны деньги, — доверительно сообщил Энрике.
 — У меня с собой их нет.
 — Но ты можешь достать.
 Катрина слышала это много раз. Сначала она давала ему деньги. Но потом это превратилось в привычку, и она перестала.
 — Нет.
 — Завтра. Встретимся за ланчем. Принеси деньги.
 Ей было почти жаль его.
 — Ты понимаешь, что значит слово «нет»?
 — Но мне нужны деньги. Прошу тебя, Катрина, — слова давались ему с трудом. — Только тысячу, черт побери. Не больше.
 — Разве газетчики мало заплатили тебе за сплетни?
 — Не понимаю, о чем ты. — Энрике уставился в пол.
 Голова Катрины раскалывалась от боли.
 — Даже если я дам тебе эту тысячу, как скоро ты попросишь снова? Через неделю?
 — Все, что мне нужно, — это одна лишь чертова тысяча.
 — Нет.
 Лицо Энрике потемнело от злости. Он схватил девушку за запястье.
 — Стерва! — прошипел он. — Ты заплатишь за это!
 — Отпусти меня, — выдохнула Катрина и сжала зубы, чтобы не закричать — так больно пальцы сводного брата впились в нежную кожу.
 — Отпусти ее! — раздался голос Никоса за ее спиной. — Сейчас же!
 Энрике мгновенно исполнил его приказ.
 — Кто дал тебе право угрожать моей жене? — спросил Никос тихо. — Только коснись ее еще раз, и ты больше не сможешь ни ходить, ни говорить. Обещаю!
 — Я дал указания своим адвокатам опротестовать завещание. — На лице Энрике читалась бессильная ярость.
 — Бесполезная затея, — невозмутимо произнес Никос. — Все жены Кевина получили достаточно денег после развода. Закон был соблюден. Ни ты, ни Паула не сможете опротестовать завещание.
 — А я так не думаю! — отрезал Энрике и ушел. Вместо благодарности, во взгляде Катрины, обращенном к Никосу, полыхала ярость.
 — Меня не нужно было спасать!
 — Разве? — удивился Никос. — А мне показалось, что твой очаровательный братишка чуть не сломал тебе руку.
 Он и не подозревал, как близко к правде были его слова. В детстве Энрике был очень жестоким. Ему нравилось пугать ее. И он считал ее виновной в том, что Кевин развелся с Хлоей и роскошная жизнь за чужой счет закончилась.
 — Я сама могу справиться с ним, — заявила девушка.
 — Сомневаюсь, — ответил Никос. Катрина топнула ногой.
 — Хватит изображать мачо, Никос!
 — Я отвезу тебя домой.
 — Пошел к черту!
 — Катрина, когда ты начнешь вести себя как взрослая женщина?
 Девушка сделала глубокий вдох.
 — Если мы сейчас не вернемся, Энрике решит, что ему удалось запугать меня.
 — Пятнадцать минут, — сдался Никос. — А потом мы уйдем.
 Только в полночь они наконец вернулись домой. Поднявшись по лестнице, Катрина повернула в сторону своей комнаты.
 — Спокойной ночи.
 Никос остановил жену, взял ее лицо в свои ладони, заставляя посмотреть на него, и поцеловал. Это был не настоящий поцелуй, скорее мимолетное прикосновение. Но Катрина успела ощутить вкус его губ.
 Она поняла: Никос ждет, что она сделает первый шаг и сама поцелует его. Но Катрина поборола этот соблазн.
 Она будет дурой, если позволит ему сейчас разрушить те барьеры между ними, которые она воздвигала все эти семь месяцев. Она больше не хочет страдать из-за него.
 Катрина отпрянула от мужа. Никос не пытался помешать ей.
 Слишком все просто, подумала девушка, закрывая дверь своей комнаты. Он что-то задумал.




 Глава ЧЕТВЕРТАЯ


 Воскресное утро встретило ее серым небом и моросящим дождем. Катрина натянула футболку и шорты и сбежала по ступенькам в кухню. Выпив стакан свежевыжатого апельсинового сока, она решительно направилась в тренажерный зал.
 Там она подошла прямо к боксерской груше и ударила ее изо всех сил, словно пытаясь избавиться от накопившейся злости. Пальцам стало невыносимо больно, но девушка все равно испытала удовлетворение.
 — Если ты собираешься повторить, лучше надень боксерские перчатки, — раздался за ее спиной голос Никоса.
 Катрина резко обернулась.
 — Или, может быть, ты предпочитаешь излить свою злость на ее виновника, оставив бедную грушу в покое?
 Он что, следит за ней? Вряд ли, наверно, он тоже занимается в тренажерном зале по воскресеньям. Она выругалась про себя.
 — Не искушай меня.
 Сейчас ей можно было дать семнадцать лет.
 Лицо без следа косметики, волосы собраны в конский хвост. Глаза все еще затуманены сном, губы полные, нежные. Ему захотелось подойти и поцеловать эти зовущие губы. Но Никос знал, что в ответ получит только мастерский удар по ребрам.
 Катрина подошла к беговой дорожке и выбрала режим. Закончив с беговой дорожкой, села на велотренажер.
 Она задала самый тяжелый режим, чтобы сосредоточиться на упражнении, но все равно не могла забыть о присутствии Никоса, который поднимал гири, качал пресс, бегал.
 Как бы она ни старалась, ей никогда не удастся даже приблизиться к его физической форме. Уже через несколько минут она потянулась за полотенцем, чтобы вытереть капельки пота со лба.
 Катрина в очередной раз украдкой взглянула на Никоса. Он выглядел так, словно вернулся с неспешной прогулки по парку.
 И, что самое ужасное, взглянув на его мускулистую грудь, она уже не могла отвести от нее глаз. Потому что эти крепкие мускулы пробудили в ней воспоминания о том, что она так хотела забыть.
 Но разве можно забыть такое! Рядом с мужем Катрина вела непрерывную борьбу с самой собой. Ярость и боль уступали страстному желанию, которому она не в силах была сопротивляться.
 Как она может желать мужчину, который продолжал встречаться со своей любовницей даже после свадьбы, который не позаботился о предохранении и сделал ей ребенка?
 Почему Никос согласился выполнять идиотские условия Кевина? И почему Кагрппа еще ничего не слышала от него о Джорджии?
 Проклятье, у них ведь есть ребенок! Ребенок, которому сейчас, должно быть, всего несколько недель.
 Слишком много вопросов, на которые у нее не было ответов. Вздохнув, Катрина отправилась в сауну. После сауны было бы восхитительно нырнуть в бассейн. Но в таком случае ей придется раздеться. А она не могла сделать это в его присутствии.
 Пришлось ограничиться душем.
 После завтрака девушка переоделась и собралась уходить. В холле она столкнулась с Никосом.
 Муж взял ключи из ее руки.
 — Уходишь?
 — Есть возражения?
 — С чего бы это?
 — Тогда пропусти меня. — Катрина попыталась обойти его.
 Рука легла ей на плечо.
 — Зачем быть такой грубой? Она подняла на него глаза.
 — Ты хочешь, чтобы я отчитывалась перед тобой, куда ухожу н когда вернусь? А что, если я сама не знаю?
 — Значит, ты просто хочешь сбежать. Все равно куда.
 Ее бесило то, что он так хорошо читает ее мысли.
 — Да.
 Никос сделал шаг в сторону, пропуская Катрину к выходу. Через пять минут она выехала на улицу и направила машину в сторону северного пляжа.
 Вместо того чтобы позвонить друзьям и вместе провести воскресенье, девушка предпочла в одиночестве почитать книгу.
 Она выбрала самый дальний пляж, на котором почти не было людей, расстелила полотенце и открыла последний роман своего любимого писателя, предварительно включив автоответчик на мобильном телефоне.
 Ее ланч состоял из сэндвича, купленного в i киоске неподалеку, и бутылки минеральной воды. Но скоро уединение наскучило ей, и девушка отправилась в Дарлинг-Харбор, где находились лучшие магазины.
 Смешавшись с толпой покупателей, Катрина принялась неспешно разглядывать витрины. В ювелирном отделе ее внимание привлек серебряный браслет. Она никогда не видела ничего подобного. Замысловатое плетение было настолько необычным, что Катрина решила рассмотреть его поближе. Она уже взялась за ручку двери, когда услышала за спиной знакомый голос:
 — Чудесная штучка, правда?
 Катрина обернулась и увидела высокую стройную блондинку, своими безупречными черхами лица обязанную, как было известно Катрине, пластическому хирургу. Яркий макияж дополняло платье от известного дизайнера, обтягивающее привычное к голоданию тело.
 — Паула, — выдохнула она.
 Сводная сестра ослепительно улыбнулась.
 — Маскируешься, Катрина? Или я пропустила что-то и это, — она выразительно посмотрела на шорты, завязанную на талии в узел футболку и кроссовки, — последний крик моды?
 — Это называется неформальный стиль одежды, — ответила Катрина, не обращая внимания на издевку в голосе сестры.
 — А где же наш несравненный Никос?
 — Дома.
 Во всяком случае, был там, когда она уходила рано утром.
 — Вы только снова сошлись и уже проводите выходные по отдельности, — шелковым голосом прокомментировала Паула. — Но ведь все в курсе, что вы всего лишь выполняете последнюю волю Кевина.
 — Все?
 — А ты как думала, дорогуша? — показала коготки сводная сестричка. — Вы с Никосом у всех на устах.
 — Да неужели? — картинно удивилась Катрина.
 — Ты уже знаешь, что Энрике хочет опротестовать завещание?
 — А ты?
 — О нет, милочка. Я уверена, что это ничего не даст. — Паула впилась взглядом в Катрину. — Как тебе нравится быть богатой наследницей, дорогая? Ты всегда была папиной гордостью, его маленькой принцессой. Ты даже вышла замуж за принца, чтобы угодить папочке. Только вот принц оказался с гнильцой. — Ее улыбка стала шире. — Интересное совпадение: его любовница снова в городе. — Глаза сводной сестры расширились от удовольствия при виде реакции Катрины. — О, дорогая! Так ты ничего не знала? Катрина тут же надела маску безразличия.
 — Спасибо за предупреждение.
 — О, не стоит благодарности.
 Катрине не нужен был повод, чтобы распрощаться с Паулой.
 — До свидания.
 — Но мы же только начали болтать. — Накрашенные губы сестры скривились.
 Болтать? Катрина назвала бы этот обмен колкостями по-другому.
 Андреа настраивала сводных сестер друг против друга с самого начала. Все трое только изображали семейную идилию. На самом деле никто даже не пытался наладить отношения. Все, к чему стремилась Паула, — это любым способом опорочить Катрину в глазах Кевина. Ей была невыносима одна мысль о том, что кто-то другой может быть его любимицей.
 Андреа недолго была мачехой Катрины. Но не успела Катрина расслабиться после их развода, как появилась Хлоя и с ней Энрике.
 все стало еще хуже.
 Катрина взглянула на часы. Она хотела было позвонить Шебе, но передумала. Вместо этого она поедет в современный многозальный кинотеатр, посмотрит какой-нибудь фильм, перекусит ц отправится домой.
 Но выбрать фильм было так трудно, что в конце концов она решила посмотреть два, в перерыве выпив кофе с булочкой.
 Домой девушка вернулась только в десять часов. Поставив машину в гараж, она вошла в дом, стараясь не шуметь.
 Однако проскользнуть незаметно в спальню ей не позволил Никос, появившийся из кабинета. Он что, может видеть сквозь стены? Или расставил видеокамеры по всему дому, чтобы следить за ней?
 На нем были джинсы и рубашка, подчеркивающая ширину плеч и тонкую талию.
 — Ты проверяла свою голосовую почту? Никос говорил спокойно, но Катрина сразу поняла, что муж в плохом настроении.
 — Нет, а что?
 — Шеба звонила дважды. Энрике тоже, требуя, чтобы ты немедленно перезвонила ему. И Харри, который мило заверил, что у тебя есть его номер. — Выражение его лица было невозмутимым, но это была только маска. — И они все сказали, что пытались позвонить на твой сотовый, но ты не брала трубку.
 — Я должна извиниться за то, что тебе пришлось отвечать на звонки?
 Никос тряхнул головой.
 Катрина не отрывала взгляда от его лица. Вокруг глаз мужа собрались крошечные морщинки. Она перевела взгляд на его губы. Они были твердо сжаты.
 Сейчас Никос внушал ей страх. Он был похож на хищника, приготовившегося схватить беззащитную жертву.
 Беги, пискнул голосок у нее в голове. Но Катрина была прирожденным борцом. Не в ее обычаях прятаться.
 — Я не обязана тебе ничего объяснять, — четко произнесла девушка, наблюдая за тем, как напряглись мускулы у него на шее.
 — А я так не думаю, — сказал он, засовывая руку в карман брюк.
 — Иди к черту.
 Катрина повернулась и занесла ногу над ступенькой, но сильные руки Никоса легли ей на плечи. В следующую секунду муж развернул ее лицом к себе.
 — Подожди, — сказал он.
 Девушка знала: стоит ей шевельнуться — и пальцы Никоса сожмут ее стальной хваткой. Катрина посмотрела ему в глаза.
 — Принуждение силой, Никос?
 — Это ты хочешь войны, не я.
 — Я этого не говорила.
 — Твои поступки говорят сами за себя. Если ты хочешь, чтобы мы общались как цивилизованные люди, тебе придется самой приложить к этому усилия.
 — Тебе тоже.
 Он отпустил ее, и Катрина стремительно взбежала по ступенькам, чувствуя на себе пристальный взгляд. Оказавшись в спасительном уединении комнаты, она захлопнула дверь и рухнула на кровать.
 Усилием воли она заставила себя включить сотовый и прослушать голосовую почту. Затем позвонила матери.
 Милый и симпатичный Харри был дизайнером, которого она наняла для работы в двух новых домах, покупка которых была удачным вложением денег. «Цвета, дорогая. Нам надо обсудить цвета. Голубой ну просто никуда не годится», — сказал он по телефону.
 В начале сотрудничества они долго спорили по поводу внутренней отделки домов, наконец Катрина сдалась и предоставила ему свободу действий. Их маленькие ссоры переросли в крепкую дружбу.
 Энрике — совсем другое дело. Высокомерный, назойливый, язвительный. Он внушал ей страх и отвращение. Вздохнув, Катрина разделась и отправилась в душ.
 Позже, лежа в темноте, она размышляла: два дня прошло. Но остается еще триста шестьдесят три. Как она сможет вынести это?
 Катрина проснулась поздно, с раскалывающейся от боли головой. Не успев позавтракать, она бросилась в офис.
 День не задался с самого начала. Со всех сторон сыпались жалобы. Разговор с субподрядчиком превратился в обмен оскорблениями. И в довершение всего Энрике потребовал встречи.
 На ланч времени не было, поэтому Катрина послала за сэндвичами, которые съела прямо за столом. В четыре часа позвонил адвокат Кевина, сообщивший, что Энрике опротестовывает завещание на том основании, что ему было обещано наследство.
 Чушь, подумала Катрина. Этот смехотворный процесс только отнимет у всех время.
 Девушка приняла таблетки от головной боли, но они не помогли, а напротив — ухудшили се состояние. Голова была словно налита свинцом.
 В шесть часов Катрина поставила машину в гараж и вошла в дом. Все, о чем она могла думать, так это о расслабляющей ванне и очередной порции обезболивающих. Неплохо было бы еще опустить жалюзи в спальне и свернуться клубочком на прохладных простынях, укрывшись от всего остального мира.
 Но когда она поднялась в спальню, в ее аптечке не оказалось таблеток.
 Никос нашел жену на кухне бледную как полотно. Она была в халатике на голое тело. Влажные волосы рассыпались по плечам.
 — Что, черт побери…
 Он осекся, разглядев, в каком она состоянии. Катрина закатила глаза. Последнее, что ей сейчас было нужно, — это стычка с Никосом.
 — Я знаю, что выгляжу отвратительно, — проборм°тала она РавноДУшно. — Где у тебя обезболивающие?
 Муж подошел к кухонным ящикам и выдвинул один из них. Достав пачку с таблетками, он налил в стакан воды и протянул все ей.
 — Болит голова?
 — Да. — Катрина закинула в рот две таблетки и запила водой.
 Она даже не заметила, как Никос подвинул стул, и среагировала только тогда, когда он бережно усадил ее.
 — Что ты делаешь? — вяло пробормотала девушка, мечтая только о том, чтобы добраться до постели.
 Никос не слушал ее. Сняв пиджак и галстук, он закатал рукава рубашки.
 — Тихо, расслабься, — скомандовал он. Его руки начали массировать ее шею и плечи.
 О небо, как ей было хорошо! Божественно. Она опустила ресницы и поплыла на волнах наслаждения, которое дарили его умелые пальцы.
 Никто, кроме Кевина, не прикасался к ней так.
 Столько времени сдерживаемые эмоции вырвались наружу, и слезы потекли у нес по щекам.
 Никос почувствовал горячие капли на своих пальцах. Он поднял жену на руки и прижал к своей груди.
 Если бы он произнес хоть слово, она тут же вырвалась бы из его объятий, но он ничего не говорил. А ей так хотелось выплакать кому-нибудь свое горе. Она не плакала даже на похоронах.
 Катрина вцепилась в плечи мужа, заливая слезами его рубашку.
 Никос на руках отнес Катрину в спальню. Он откинул покрывало и уложил ее на постель, а сам лег рядом, одетый, хоть и знал, что она в любую минуту может вспомнить, где она и с кем, и оттолкнуть его.
 Но она этого не сделала. Постепенно ее плечи перестали подрагивать, и девушка затихла. Ровное дыхание подсказало ему, что Катрина уснула.
 Ее близость была мучительной для него. Он больше не мог сдерживаться. Очень осторожно Никос попытался убрать ее руки, обнимавшие его, но она пробормотала во сне что-то в знак протеста.
 И он остался. Зная, что это было идиотским поступком. Ее теплое тело в его объятьях, ее аромат сводили с ума.
 Вечерний воздух проник сквозь полураскрытое окно. Никос скинул ботинки, укрылся покрывалом и заснул.
 Катрина еще не проснулась окончательно, но сквозь сон почувствовала, что находится в постели не одна.
 Более того, ее голова покоится на мужской груди, мускулистая рука обнимает ее, а ее собственная обвивает его талию.
 Никос, поняла Катрина. Ее первой мыслью было вскочить с постели и убежать.
 Но к разуму постепенно возвращалась способность соображать. Она огляделась. Это ее комната, Никос полностью одет. Значит, ничего страшного не произошло.
 Она попыталась убрать его руку, но Никос только сжал ее еще крепче, не просыпаясь.
 Он спал как кошка, чуя каждое ее движение. А о том, что жена проснулась, понял по тому, как участилось ее дыхание, по тому, как она напряглась. Он словно мог слышать ее мысли.
 Ему страстно хотелось прижаться губами к волосам Катрины, ласкать и целовать се грудь. Пощекотать языком чувствительную впадинку у горла. Потом взять в рот один сосок, одновременно лаская Катрину между ног.
 Они часто занимались любовью утром, вспомнил он. Лучшее начало дня…
 Но не здесь и не сейчас. Когда придет время, Никос не будет колебаться. Но он хотел, чтобы Катрина жаждала его так же сильно, как и он ее, а для этого ему требовалось время. И, благодаря завещанию Кевина, время у него есть. Разве не говорят, что тот, кто умеет ждать, всегда бывает вознагражден за терпение? Если бы только его возбужденное тело могло терпеть…
 Но полчаса в тренажерном зале и ледяной душ избавят его от ужасных терзаний. А энергию он с успехом потратит на деловую активность.
 — Голова прошла?
 Его голос был хриплым со сна, и Катрина замерла.
 — Да, — осторожно произнесла она, стараясь сохранять спокойствие.
 — Ты хорошо спала.
 Видимо, она не металась во сне или он ей просто этого не позволил. Она знала, что должна поблагодарить его за заботу. Но Катрина вспомнила, что он видел ее плачущей, а это было невыносимо.
 Смутившись, девушка резко села в кровати и поймала на себе его удивленный взгляд. Она опустила глаза вниз и тотчас запахнула разошедшиеся полы халатика.
 Одним стремительным движением Никос спустил длинные ноги с кровати и встал. Его темные волосы растрепались. Он запустил в них пальцы, приглаживая. Потом нагнулся, чтобы надеть ботинки.
 — Завтрак на террасе в восемь? — спросил Никос, наблюдая за женой. Не дожидаясь ответа, он пошел к двери, оставляя ее саму разбираться со своими чувствами.
 Несколько секунд Катрина сидела молча. Затем достала чистое белье и пошла в душ.
 Через полчаса, с кейсом в руке, девушка спустилась вниз. В холле она столкнулась с Нико — сом, внезапно появившимся из тренажерного зала.
 Ее сердце пропустило удар: он выглядел сногсшибательно в шортах и футболке, с влажным полотенцем на шее. Он выглядел — таким сильным, таким мужественным! Мокрая от пота футболка прилипла к груди, подчеркивая крепкие мускулы и широкие плечи.
 Никос оглядел кейс, деловой костюм, каблуки-шпильки и приподнял одну бровь.
 — Уже на работу?
 — Да, — подтвердила Катрина.
 У нес будет время поработать па компьютере до прихода секретарши, а потом начнется сумасшедший трудовой день.
 Муж вытер лицо кончиком полотенца.
 — Не жди меня к ужину. Я буду поздно.
 — Я тоже, — ответила Катрина и решительным шагом направилась в гараж.
 Кто, черт возьми, тянул ее за язык? Что она теперь будет делать? Можно позвонить Шебе и предложить вместе поужинать, решила она, вставляя ключ в зажигание. Или пойти в картинную галерею. Или снова в кино. В общем, найдет чем заняться.
 День выдался более-менее спокойным. Она позвонила Харри и договорилась встретиться за ланчем, заранее зная, что последнее слово останется за тем, кто, как говорит Харри, лучше разбирается во всем.
 — Бледно-зеленый ковер, смесь нежно-абрикосового и кремового для покраски стен и светлая мебель, дорогая. — Харри поймал ее пальцы и поднес к губам. Потом выразительно взмахнул руками. — Это будет божественно!
 — А как же голубой? — поддразнила Катрина. На его лице появилось выражение глубокого отчаяния. — Ладно, шучу, — сдалась она с теплой улыбкой. — А какую цветовую гамму ты выбрал для других таунхаусов?
 Харри обожал рассказывать о своей работе. Катрина возразила против некоторых моментов, но в конце концов они нашли компромисс.
 У Катрины было хорошее чутье на выгодные приобретения. Она умела предугадывать, что будет пользоваться спросом в будущем. Два таунхауса в городе стали ее третьей покупкой за год. Все они были заново отделаны дизайнерской фирмой Харри и проданы за хорошие деньги. Поскольку она отдавала Харри процент от вырученных денег, он был лично заинтересован в успехе проекта.
 — Я тут кое-что присмотрела в Суррей-Хиллс. Это был один из старых пригородов. Дома там принадлежали к категории так называемых «домов для семейных пар без детей». Харри оживился.
 — Дом с террасой?
 — Их там целых три.
 — Основательной постройки?
 Катрина дала утвердительный ответ. Харри задал еще несколько вопросов по существу и попросил адрес.
 — Я поеду посмотрю и скажу мое мнение.
 Она не сомневалась в правильности его оценки. Споры у них возникали .только по поводу внутренней отделки.
 Конечно, три террасы — это слишком роскошно ло зато семья стремилась продать дом как можно скорее, значит, можно будет договориться о приемлемой цене.
 После ланча на Катрину свалилось еще несколько срочных дел. Прямо из офиса она поехала на встречу с Шебой в маленьком модном ресторанчике, который ей порекомендовали друзья. Новые владельцы поменяли декор и повара. Теперь меню предлагало большой выбор восхитительных блюд.
 После ужина они пошли в кино. Катрина выбрала испанскую комедию с английскими субтитрами. Юмор был временами почти черным, но они с удовольствием посмотрели кино, а после выпили кофе.
 Ее мать была замечательным собеседником. Шебу можно было назвать скорее подругой, чем матерью Катрины. Она обладала замечательным чувством юмора и способностью заражать своим весельем всех вокруг.
 — Как ты справляешься? — спросила Шеба, взяв дочь за руки.
 — Хороший вопрос. Уточни только — справляюсь с чем?
 — Не с чем, а с кем. Как у тебя дела с Нико — сом?
 Сейчас Катрине меньше всего хотелось думать о Никосе.
 — Разные спальни, разная жизнь.
 Стоило ей только это произнести, как на нее нахлынули воспоминания о том, как прекрасно они жили — сразу после свадьбы. А потом…
 Шебу трудно было обмануть. Она хорошо знала свою дочь. Настолько хорошо, чтобы понять: Катрина не в настроении обсуждать эту тему.
 — Еще кофе, дорогая? Катрина покачала головой.
 — Нет, спасибо. — Девушка бросила взгляд на часы. Почти полночь. — Мне надо идти… — она чуть не сказала «домой», но вовремя спохватилась.
 «Мерседес» Никоса уже стоял в гараже, когда она приехала. В доме горел свет.
 Муж вышел ей навстречу из кабинета. Две верхние пуговицы были расстегнуты. Рукава закатаны по локоть.
 — Как провела вечер?
 Катрина слишком устала, чтобы объяснять, что это не его дело.
 — Ужин и кино с Шебой, — сказала она. — Мы заболтались за кофе. — Если он думает, что имеет право требовать отчета, то она тоже. — А ты?
 — Ужин с клиентом.
 — Кто выиграл?
 Уголки его губ приподнялись в улыбке.
 — Мы заключили сделку.
 Несомненно, с выгодой для него. Никос никогда не проигрывал.
 — Поздравляю.
 Он склонил голову. v — Мой деловой партнер приглашает нас на ужин завтра вечером.
 — Рада за тебя.
 — Я хочу, чтобы мы пошли вместе. Хочет?
 — А что, если я откажусь?
 — Мне кажется, мы договорились, что иногда будем выходить в свет вместе?
 — Значит, ты не возражаешь сопровождать меня на балет в понедельник? — медовым голосом пропела Катрина.
 Никос ценил искусство, но к балету это не относилось.
 Его глаза сузились.
 — У тебя есть билеты?
 — Конечно.
 Все билеты на выступление гастролирующей труппы из России были распроданы, но Катрина купила два, собираясь пригласить подругу. Теперь она решила изменить свои планы, чтобы досадить Никосу.
 Он расправил плечи.
 — Согласен. Услуга за услугу.
 — Тогда, — произнесла она, — спокойной ночи. И, не дожидаясь ответа, повернулась и взбежала по лестнице.




 Глава ПЯТАЯ


 Катрина хотела выглядеть элегантно и выбрала изысканное платье серебристо-серого цвета, подчеркивающее фигуру. Верх платья до талии был расшит крошечными жемчужными и бриллиантовыми капельками, превращая вечерний туалет в произведение искусства. Ниже талии сверкающие капельки постепенно увеличивались в размере и при каждом ее движении качались и переливались.
 К изысканному платью она решила сделать сложную прическу, на которую ушло много времени. Но результат был потрясающим. Вечерний макияж, бриллиантовые браслет и колье, такие же сережки дополнили образ. Завершающий штрих — туфли на высоких тонких каблуках.
 Катрине частенько доводилось присутствовать на подобных ужинах. Она умела поддержать беседу и произвести впечатление на самых могущественных и богатых австралийцев.
 Почему же она так нервничает перед ужином в компании коллег Никоса и их жен?
 Потому что бульварные газеты уже написали об их внезапном воссоединении и теперь охотятся за деталями. И те, кто прочитал эти газетки, тоже жаждут подробностей.
 Конечно, они будут безукоризненно вежливы, но можно было не сомневаться, что Никос с Катриной станут центром их пристальнейшего внимания.
 — Готова?
 Девушка повернулась на каблуках и посмотрела на мужа. На нем был дорогой черный костюм. Армани? Черрути? Обычно он покупал костюмы именно у этих дизайнеров. Ослепительно белая рубашка превосходного качества и изысканный шелковый галстук.
 Но не одежда привела ее мысли в смятение, а сам Никос. Его мужественное лицо, черные глаза чувственные губы вызывали в Катрине нескромные желания.
 Его окружала аура чувственности, которая привлекала женщин, как блюдечко с медом влечет к себе пчел. Убийственный шарм, элегантная одежда от модных дизайнеров. Добавьте к этому деньги и власть, и ни одна женщина не сможет устоять.
 Этот мужчина стоит того, чтобы за него бороться.
 Интересно, Джорджия тоже боролась?
 Неужели ради Никоса она готова была пойти на вес? Даже специально забеременеть и разрушить его брак?
 Вряд ли, подумала Катрина. Честная борьба — это одно, а грязные уловки — совсем другое.
 — Ты увидела у меня седые волоски? — Голос Никоса нарушил ее размышления.
 — Нет, с чего ты взял?
 — Ты так пристально на меня смотрела.
 — Прости, нам уже пора?
 Ужин должен был состояться в «Вулахре» — старинном особняке в стороне от дороги, из которого открывался великолепный вид.
 Машины были припаркованы вдоль дома, и сквозь освещенные окна Катрина увидела гостей, собравшихся в официальной гостиной. Когда они вошли, Катрина уловила приятную приглушенную музыку, льющуюся из динамиков.
 Во время приветствий рука Никоса лежала на ее спине, и Катрина не попыталась убрать ее, хотя сочла это жестом собственника.
 Девушка взяла предложенный бокал шампанского и пригубила прохладную жидкость.
 — Значит, мы изображаем счастливую супружескую пару? — тихо поинтересовалась она.
 — В какой-то мере — да, — ответил Никос.
 — Но не жди от меня проявлений нежных чувств.
 Уголки его губ приподнялись в улыбке.
 — Какая жалость. Немного нежности для разнообразия не помешало бы.
 — Я приберегу нежность и ненависть на потом. Когда мы останемся наедине.
 — Жду с нетерпением.
 — Ненависти или нежности?
 Их дружеская перепалка начинала доставлять ей удовольствие.
 — И того и другого.
 — Тебе нравится ругаться со мной? Никос прижал палец к ее губам.
 — Мне нравится наблюдать за тобой, когда ты в ярости.
 Ему действительно нравилось угадывать ее мысли и чувства, даже если эти чувства были ненавистью к нему. Сейчас Катрина нервничала, но старалась ничем не выдать этого. Никос был единственным, кто знал о ее душевном смятении. Он мог прочитать это по участившемуся пульсу, по слишком широкой улыбке, по потемневшим зеленым глазам.
 Он импульсивно погладил жену по спине. Зеленые глаза сверкнули.
 — Мне кажется, нам следует чуть-чуть отойти друг от друга, ты так не считаешь? — пробормотала Катрина, отпивая шампанское.
 Это безумие. Малейшее прикосновение — и она не в силах бороться с желанием прижаться к нему.
 — Tea и Рэйф Ричардсон уже приехали. Ты не хочешь поприветствовать их?
 Ужин был превосходным. Хозяева рассадили гостей так, чтобы получился интересный разговор, и никто не скучал. Катрина чувствовала на себе любопытные взгляды присутствующих, в основном женщин, но никто не задавал ей неприятных вопросов.
 Так что единственным, что портило ей настроение, были знаки внимания, которые Никос постоянно ей оказывал. Он то и дело касался ее руки, приводя Катрину в смущение. А когда они говорили, делал вид, будто каждое ее слово для него — откровение свыше. Никогда еще он не был таким предупредительным.
 — По-моему, ты перебарщиваешь, — шепотом произнесла Катрина, когда он подливал воды в ее почти полный стакан.
 — Я только ухаживаю за тобой.
 Катрина готова была поклясться, что он что-то задумал. Она вспомнила, как они раньше играли в спальне, когда он доводил ее до безумия своими невинными «ухаживаниями». Никос умел обращаться с женщинами, знал вес их слабые места, и она, Катрина, не была исключением.
 К тому времени, когда подали десерт, Катрина была сыта по горло его опекой. Если это игра, то пора ей выдвинуть пару своих правил.
 Не думая ни секунды, она окунула ложечку в восхитительный карамельный мусс и поднесла к губам Никоса:
 — Попробуй, дорогой.
 Их глаза встретились — черные как ночь с зелеными как изумруды. Он облизнул ложечку.
 Катрина не стала рисковать, повторяя этот опасный маневр. Просто через пару минут положила руку ему на бедро. Мышцы под ее пальцами мгновенно напряглись. Она впилась ноготками в его ногу, потом погладила внутреннюю сторону бедра.
 — Мстишь, Катрина?
 — Да.
 — Ты заходишь слишком далеко.
 — А я не знала, что мы расставили границы.
 — Я тоже могу ответить.
 — Это угроза или обещание? Его глаза потемнели.
 — Решай сама.
 Катрина решила не искушать судьбу. С преувеличенным вниманием она обратилась к соседу и начала разговор, содержание которого с трудом могла припомнить на следующий день.
 — Ты завтра летишь в Мельбурн осматривать проекты, которыми занимался Кевин накануне смерти. — Это был не вопрос, а утверждение.
 Катрина резко повернулась к Никосу, не в силах скрыть удивление. Только ее адвокат знал об этом. Но, очевидно, он счел своим долгом поставить в известность и другого наследника — Никоса.
 — Да.
 — Я поеду с тобой.
 — Зачем?
 — Это в моих интересах. Как ты знаешь, Кевин ввел меня в состав совета директоров и наделил определенными полномочиями. Тебе придется спросить меня, если ты решишь продать эти здания.
 — Я собираюсь ночевать там.
 Наверняка у него уже все расписано на неделю вперед, и он не сможет поехать с ней.
 — Нет проблем. Полагаю, ты забронировала билеты на утренний рейс.
 Катрина стиснула зубы. Никос что-то задумал. Деловая поездка — только предлог. На самом деле она не собиралась оставаться на ночь в Мельбурне, а эту отговорку придумала для Никоса. И вот теперь ситуация обернулась против нее самой.
 Кофе подали в салоне. Катрина с облегчением опустилась в уютное кресло. Наконец она оказалась одна.
 Но ненадолго. Никос подошел и встал рядом с ее креслом. Тело Катрины тут же отреагировало на его близость участившимся пульсом.
 Что с ней такое? Они всего лишь играют роли счастливых супругов. Стоит им выехать за ворота, и все вернется на свои места. Разные спальни, разные жизни. Кроме общего дома, их ничего не связывает. А когда пройдет оговоренный в завещании год, они и вовсе расстанутся навсегда.
 Тогда почему она чувствует себя так, словно ее тело — тончайший инструмент, созданный для его прикосновений? Нервы были натянуты как струна. Сердце неистово билось в груди.
 Если Никос дотронется до нее сейчас, она не выдержит и позволит ему все…
 Знает ли он о ее чувствах? Боже, только не это, взмолилась Катрина. Большего унижения она не могла себе представить.
 Ей так хотелось, чтобы вечер поскорее закончился. Хотелось вернуться домой, раздеться и свернуться калачиком в постели. Одной.
 Лгунья. Ты хочешь быть с ним. Хочешь снова испытать наслаждение в его объятьях. Хочешь, чтобы все было как раньше.
 Они с Никосом занимались не просто сексом. Они занимались любовью, зная самые интимные секреты друг друга и испытывая неземное блаженство.
 Катрина понимала, что воспоминания о том, как они с Никосом любили друг друга, равноценны самоубийству, но не боялась. Она всегда была борцом. А значит, справится и с этим испытанием.
 В одиннадцать Никос шепнул, что им пора уходить. Катрина поблагодарила хозяев за гостеприимство, махнула рукой на прощание друзьям и присоединилась к Никосу в машине.
 Через несколько минут они выехали из ворот и повернули в сторону Пойнт-Пайпер.
 Улицы были освещены, деревья отбрасывали причудливые тени на дорогу. В некоторых домах уже спали — окна были темными.
 — Устала?
 Катрина повернулась к Никосу, но не смогла разглядеть в полумраке выражение его лица.
 — Устала играть в твои игры, — ответила она и услышала его тихий смех.
 — Как жаль.
 В гостях они были на виду у всех, сейчас же остались наедине, а Никос все еще не бросал игру. Девушка понимала, что ситуация накаляется и их невинные насмешки друг над другом могут перерасти в нечто совсем другое…
 Интересно, что в поступках Никоса было игрой, а что — нет? Катрина сказала себе, что ее нисколько это не интересует. Но на самом деле она лгала себе.
 Девушку интересовало все, связанное с ним, но больше всего интересовало, почему собственное тело предает ее, стоит только Никосу приблизиться.
 Вскоре они приехали. Катрина первой выскочила из машины и поспешила в дом.
 Стук каблуков по мраморным полам нарушил тишину дома. Катрина, не замедляя шаг, направилась к лестнице.
 Она слышала, как Никос устанавливает сигнализацию, гасит свет, поднимается по лестнице. Он не сделал попытки удержать или остановить ее.
 Тогда от кого ты бежишь? — спросил внутренний голос. От себя самой? Ответ был очевиден.
 Катрина закрыла дверь спальни. Никос не остановил ее. Тогда почему у нее такое чувство, будто он что-то задумал, будто у него есть тайный план? Наверняка есть. Вот только какой?
 Соблазнить ее?
 Зачем? Чтобы доказать, что он может сделать это?
 Только когда в аду выпадет снег, поклялась себе Катрина, сбрасывая туфли. Приняв душ и смыв макияж, она надела футболку и легла в постель. Но сон не шел, и она знала почему.
 Целый час Катрина ворочалась в постели. Затем, смирившись с невозможностью заснуть сегодня, надела халатик и пошла в бассейн. Скинув халатик, девушка погрузилась в кристально — прозрачную воду.
 Катрина проплыла несколько раз из одного конца бассейна в другой. Потом сменила стиль, наслаждаясь ощущением прохладной воды на своей разгоряченной коже.
 Она решила плавать до полного изнеможения. Может быть, так ей удастся потом уснуть.
 Может быть, образ Никоса не будет преследовать ее в сновидениях.
 Катрина начала уставать. Ритм сбился. Пора заканчивать, решила девушка. Она оперлась о бортик и сделала несколько глубоких вдохов.
 — На сегодня хватит? — раздался знакомый голос.
 Ее руки непроизвольно потянулись, чтобы прикрыть обнаженную грудь, и отпустили бортик. Она с головой погрузилась в воду.
 Через секунду девушка вынырнула на поверхность, отплевываясь.
 — Ты напугал меня до смерти! Как ты узнал, что я здесь?
 — Система безопасности, — объяснил Никос. — Модем подает звуковой сигнал, если после включения сигнализации где-нибудь в доме загорится свет.
 — Так ты решил проверить, не забрался ли в дом вор?
 По лицу Никоса пробегали блики, отраженные от воды. Он был одет в темно-синий халат. Катрина тут же вспомнила, что она полностью голая под водой.
 В шкафу есть полотенца. Но чтобы взять их, ей придется вылезти из бассейна и пройти к шкафу у него на глазах.
 — Тратишь избыточную энергию? — спросил Никос с лукавой усмешкой.
 — Да.
 Господи, только бы он не догадался, почему она не может заснуть!
 Никос нагнулся и протянул ей руку.
 — Я тебе помогу.х — Тогда принеси полотенце, — сухо отрезала она.
 — Купаешься голой?
 Ужасная мысль закралась ей в голову.
 — Как давно ты здесь?
 — Пару минут.
 Она ударила ладонью по воде. Брызги полетели ему в лицо.
 — Предатель!
 Никос выпрямился, снял халат и прыгнул в бассейн, окатив Катрину брызгами.
 — Теперь счет сравнялся. — Он схватил ее за запястье.
 — Отпусти! — закричала девушка. Он загадочно улыбнулся.
 — Пожалуйста, — добавила она тихо.
 Он был слишком близко, пугая ее своей силой.
 — Ты боишься меня… — задумчиво протянул Никос, — или себя самой?
 Катрина сглотнула.
 — Я не хочу играть с тобой в кошки-мышки.
 — Не нравится роль мышки?
 — Мне кажется, тебе доставляет удовольствие смущать меня.
 — Уже хочешь сбежать?
 — Я просто хочу выйти из бассейна, — поправила Катрина.
 — Пожалуйста, я тебя не держу, — отозвался он.
 Он медленно поплыл к другому концу бассейна.
 Катрина стремительно выбралась из воды и натянула халатик. Она вся горела. Казалось, кровь в жилах превратилась в жидкое пламя. Девушка достала полотенце и обернула им волосы.
 Она не впервые оказалась голой в бассейне вместе с Никосом. Только тогда они… нет, она не будет думать о прошлом.
 Не оглядываясь, Катрина поспешила в свою спальню. Там она приняла душ и вымыла голову. Высушив волосы феном, она наконец легла в постель.
 Стон сорвался с ее губ, когда она увидела подсвеченный циферблат часов на столике. Скоро зазвонит будильник, и ей надо будет собираться в аэропорт.




 Глава ШЕСТАЯ


 Мельбурн всегда казался Катрине похожим на европейский город. Трехполосные дороги, трамваи и капризная погода.
 Прошло два года со времени ее последнего приезда, но девушка не заметила особых изменений.
 Такси отвезло их в отель — современное здание на холме, из окон которого открывался вид на центр города. За считаные секунды стеклянный лифт доставил их к номеру.
 Конечно, вид из окна был великолепным, но сам номер состоял из гостиной, в которой были два кресла, журнальный столик, рабочий стол с телефоном и факсом, и спальни, большую часть которой занимала огромная двуспальная кровать.
 — Если ты думаешь, что я буду делить с тобой постель, забудь об этом, — заявила Катрина.
 — Мы ведь делим дом, — напомнил Никос, опуская чемодан на столик.
 — Но не спальню, — возразила девушка. — И не кровать.
 Никос невозмутимо достал рубашки и повесил на плечики в шкафу. Потом отнес туалетные принадлежности в ванную.
 Катрина сделала то же самое с вечерним платьем из немнущегося крепдешина, которое решила надеть вечером.
 Она будет спать с ним в этой кровати? Чушь! Кресло в гостиной прекрасно заменит ей постель. Можно даже сдвинуть два и застелить покрывалом.
 Но дело не только в постели. Она боялась оставаться с ним наедине в этой комнате, не доверяя самой себе.
 Соберись, девочка, велела себе Катрина. Они здесь только из-за бизнеса. Они пойдут вместе на деловую встречу, вернутся в отель, чтобы переодеться, и отправятся на ужин с кузеном Никоса Ставросом Кидасом и его женой Элени.
 Ланч они ели в ресторане при отеле, и Катрину приятно поразило разнообразие меню. Она паже немного расслабилась.
 Супруги быстро выпили кофе и поехали осматривать строительство.
 Состояние объектов соответствовало данным, полученным Никосом, но Катрину оно не воодушевило. Строительство нарушало архитектуру всего района.
 — Кевин был прав, — вздохнула Катрина. — Современные здания из стекла и бетона убьют это место.
 Никос внимательно посмотрел на нее.
 — Ты хочешь продать этот участок? Катрина поколебалась.
 — Они уже застроили половину квартала. Наше здание в таком окружении резко упадет в цене. — Она вздохнула, но ничего нельзя было поделать. — Наперекор всему мы продадим его по самой высокой цене. И они купят, потому что это им на руку. Полагаю, мы попросим двести пятьдесят тысяч.
 Никос положил руку ей на плечо.
 — Кевин гордился бы тобой.
 Катрине так хотелось, чтобы это было правдой. Она стремилась продолжить дело Кевина, стать достойной заменой отца. Женщине сделать это будет непросто. И у нее нет права на ошибку.
 — Давай теперь осмотрим Турак.
 Она повернулась к такси. Рука Никоса скользнула по ее спине. Несколько секунд она наслаждалась теплом его руки.
 Турак был дорогим пригородом, в котором мирно соседствовали новоявленные миллионеры и старые аристократы. Дома здесь были очень красивыми, а главная улица притягивала жителей модными бутиками и уютными кафе.
 Здания, приобретенные Кевином, предполагалось превратить в магазины. Заново отделанные, они превосходно впишутся в архитектурный ансамбль района.
 — Эти мы оставим, — подытожила Катрина, мысленно подсчитывая выгоду от их продажи. Ей нравились старые дома. Она повернулась к Никосу: — Что скажешь?
 — Как ты думаешь, Шебу заинтересует новый бутик в Мельбурне?
 Ему прекрасно удавалось читать ее мысли.
 — По-моему, до офиса юриста-пройдохи, с которым у нас назначена встреча, можно дойти пешком?
 Переговоры были напряженными, но закончились триумфом Катрины.
 — Мы сделали это, — удовлетворенно объявила девушка, когда они вышли от юриста.
 Ее глаза сверкали, улыбка освещала лицо.
 — Ты это сделала, — поправил Никос в восхищении. — Я только наблюдал за твоей игрой.
 Так и было, но он не подозревал, какую поддержку оказало ей присутствие мужа. Она многому научилась у Кевина. Но не все мужчины смотрели на женщину как на равного противника в мире бизнеса. И этот юрист был из их числа. Катрина знала, что, приди она одна, переговоры превратились бы в настоящую войну.
 — Спасибо.
 — За что?
 — За то, что ты был со мной.
 — Не стоит благодарности.
 Никос поймал такси. Через минуту они уже возвращались в отель.
 Было уже пять, когда они вошли в номер. Катрина скинула туфли и расстегнула жакет.
 — Хочешь первым принять душ?
 — Мы могли бы сделать это вместе, — с улыбкой предложил Никос.
 — Нет, не могли бы, — отрезала Катрина, сдерживая невольную дрожь. Ей не нужно было напоминать, как Никос выглядит обнаженный, под струями воды. Она хорошо помнила, какие у него широкие плечи, мускулистая грудь, упругие ягодицы, длинные ноги…
 Хватит, взмолилась она про себя. Ее сердце учащенно забилось при мысли о том, как это было раньше. Господи, ему ничего не стоило довести ее до экстаза.
 Молча Катрина собрала туалетные принадлежности, белье и закрыла за собой дверь ванной.
 Несколько мучительных секунд она колебалась, потом воспользовалась задвижкой.
 Она вышла из ванной комнаты двадцать минут спустя в тщательно запахнутом халате и с косметичкой в руках.
 Никос сидел на краю кровати, уставившись в телевизор. Услышав шаги Катрины, он оторвался от экрана:
 — Закончила?
 Катрина вздохнула с облегчением, когда он скрылся в ванной.
 Когда Никос вернулся, она, уже полностью одетая и накрашенная, вдевала бриллиантовые сережки в уши.
 Он не позаботился о том, чтобы накинуть халат. Катрина украдкой бросила взгляд на его мускулистое тело в одних черных облегающих трусах, и ей стало жарко внутри. Никос натянул брюки и потянулся за рубашкой. Катрина поспешила отвести взгляд. Но в зеркале она все равно могла видеть, как он застегивает пуговицы на рубашке и заправляет ее в брюки.
 Воспоминания о том, как им было хорошо вместе, не давали ей покоя. Как она жаждала снова оказаться в его объятьях! Почувствовать себя в безопасности под защитой его сильных рук.
 Что она делает, черт побери? Ей не следует желать мужчину, который предал ее.
 В том, что она чувствует, нет никакой логики.
 Это только сексуальное влечение, напомнила себе девушка, беря сумочку.
 — Пойдем?
 — Мы встречаемся со Ставросом и Элсни в баре, — сообщил Никос, когда они спускались в лифте.
 Катрина не виделась с ними со времени разрыва с Никосом. Рассказал ли он кузену, что они снова вместе?
 — Я им ничего не говорил, — прошептал Никос перед дверью в бар, — но они наверняка уже слышали обо всем.
 Неужели ее мысли так легко угадать?
 Но у нее не было времени подумать об этом сейчас, потому что секунду спустя Ставрос и Эле — ни поднялись со своих кресел, приветствуя их.
 — Как я рада снова вас видеть, — улыбнулась Элени, вновь усаживаясь.
 Никос подозвал официанта и заказал шампанское.
 — Мы что-то празднуем?
 — Вроде того, — Никос искоса взглянул на Катрину.
 — Я слышал о твоем отце. Мне очень жаль, — произнес Ставрос.
 — Спасибо.
 Ставрос и Никос принялись обсуждать бизнес. Элени обратилась к Катрине:
 — Не могу выразить, как я счастлива, что вы снова вместе!
 Значит, они уже знают.
 — Да, это случилось совсем недавно, — выдавила Катрина.
 — Джорджия доставила всем кучу неприятностей, — тихо продолжила Элени. — Она провела Никоса через ад.
 Да неужели? В те немногие вечера, когда Катрина видела Никоса после их разрыва, он выглядел на удивление хорошо.
 — Но ты ведь и сама знаешь это, — добавила Элени.
 Катрина ничего не сказала, хотя Элени так смешно закатила глаза, что девушка чуть не расхохоталась.
 — Эта женщина — настоящая ведьма, — сообщила Элени и тут же сменила тему: — Так вы занимались делами весь день? Значит, настала пора расслабиться и праздновать. — Черты ее лица смягчились. — У нас тоже есть повод для праздника. Я беременна.
 — Я так рада за тебя! — Слова Катрины были искренними. Ребенок — дар небес, а Элени мечтала о ребенке со дня свадьбы.
 Через несколько минут они перешли в ресторан. Еда была великолепной, обслуживание — на высшем уровне. Время летело незаметно. В десять Элени сообщила, что им пора идти.
 — Моя жена легко утомляется, — извиняясь, объяснил Ставрос.
 Никос заплатил по счету.
 — Я чувствую себя то превосходно, то вдруг такой усталой, что не могу открыть глаза, — добавила Элени.
 Они вышли в фойе отеля, и Ставрос попросил служащего рецепции вызвать такси.
 — Мы ведь скоро увидимся снова, да? — Элени обняла Никоса и повернулась к Катрине: — Береги себя, дорогая.
 Приехало такси. Они распрощались.
 — Хочешь выпить кофе? — спросил Никос, когда они проходили мимо бара.
 — Неплохая идея.
 Все что угодно, лишь бы отложить возвращение в номер.
 Катрина пила маленькими глоточками, наблюдая за другими постояльцами, среди которых были молодые и пожилые, пары и одиночки.
 — О чем мечтаешь? Девушка повернулась к Никосу:
 — Просто думаю, что день выдался удачный.
 — Согласен.
 — Могу я рассматривать это как одобрение поверенным Кевина моих действий?
 — Я никогда не сомневался в тебе.
 — Спасибо.
 — Слышал, ты собираешься покупать новую недвижимость.
 Катрина насторожилась.
 — Я плачу своими собственными деньгами из личных сбережений. И не обязана перед тобой отчитываться.
 — Я только спросил.
 — Тебе нужны адреса? Чтобы ты мог посмотреть, не подойдут ли эти здания тебе? — Ее ярость нарастала. — Или твои шпионы уже доставили полный отчет?
 — Ты пользуешься услугами юриста Кевина для ведения собственных дел, — заметил Никос.
 — Он забыл о неразглашении конфиденциальной информации? — оскорбленная, спросила Ка — трина.
 — Вовсе нет. Он только восхищался твоими способностями к бизнесу.
 Катрина сделала глубокий вдох.
 — Старые коттеджи — удачное вложение, — продолжил Никос.
 — Ты знаешь и о них тоже? Откуда?
 — Я веду переговоры по поводу покупки трех коттеджей на этой же улице. Сегодня агент позвонил мне и сообщил, что моя жена тоже интересуется недвижимостью в этом районе.
 Еще одна утечка информации? Или агент просто решил, что если они женаты, то, значит, должны быть в курсе планов друг друга?
 — Ты хочешь купить мои дома?
 — Нет, я думал, мы могли бы сотрудничать. Сотрудничать?
 — Харри это понравится, — сказала Катрина и пояснила: — Дизайнер по интерьерам. Он очень талантливый.
 — Попроси его позвонить мне.
 Официант подошел с кофейником и предложил налить еще кофе, но они оба, поблагодарив, отказались.
 Катрина подавила зевок.
 — Я иду спать, — сказала она, поднимаясь. Она устала, а завтра еще предстоит лететь обратно в Сидней.
 Никос тоже поднялся и последовал за женой к лифту.




 Глава СЕДЬМАЯ


 — Что ты делаешь? — спросил Никос.
 — Готовлю тебе постель, — объяснила Катрина, снимая покрывало.
 — Но кровать велика даже для двоих, — тихо произнес Никос.
 Катрина подняла на него глаза.
 — Я не буду делить ее с тобой, — решительно заявила она.
 — Это меня ты боишься? Или себя самой?
 — Тебя, — ответила она импульсивно. Девушка сдвинула кресла вместе и решила, что будет спать в полусидячем положении. Потом достала длинную футболку и пошла в ванную переодеваться.
 Не слишком удобно, констатировала Катрина несколько минут спустя, устраиваясь в креслах. Она погасила лампу, и комната погрузилась в темноту.
 Катрина вспомнила прошедший день, подумала о Шебе, которой, безусловно, понравится идея открыть бутик в Мельбурне… но не могла заснуть. Кресла были слишком неудобными.
 Через несколько минут одно бедро онемело. Может, лучше лечь на спину и согнуть ноги? Проклятье, это бесполезно!
 Какое-то время она пробовала разные позиции, но в конце концов убедилась, что не сможет так заснуть. Она расстелила половину одеяла на полу, намереваясь укрываться второй. Потянувшись за подушкой, девушка ударилась локтем, и стон сорвался с ее губ.
 Спит ли Никос? Она подавила искушение задушить его злосчастной подушкой.
 Конечно, нужно было настоять на раздельных номерах. Идиотка, почему она так не сделала?
 В это мгновенье вспыхнул свет, и Никос откинул одеяло.
 Не говоря ни слова, он подошел к ней и поднял на руки.
 — Отпусти меня! — закричала Катрина. Никос так и сделал. Опустил ее. На кровать.
 — Оставайся здесь, — приказал он голосом, не допускающим возражений.
 Катрина тут же вскочила на ноги и заявила:
 — И не подумаю!
 Муж наградил ее убийственным взглядом.
 — Если ты хочешь войны, ты ее получишь.
 — Я вся трясусь от страха.
 — И правильно делаешь. Возвращайся в постель.
 Катрина не шелохнулась. Изумрудные глаза сверкали от злости.
 — С каких пор ты превратился в тирана?
 — Даю тебе десять секунд, Катрина, — предупредил Никос.
 Девушка выразительно посмотрела на телефон.
 — Я могу попросить другую комнату. — Она подняла было трубку, но не успела набрать номер, потому что Никос выдернул провод.
 — Даже не думай.
 — Как ты смеешь! — взорвалась Катрина.
 — Сейчас сама увидишь.
 Катрина схватила подушку и швырнула ее в мужа. Никос вовремя закрылся руками.
 Теперь он был так же зол, как и она. В полумраке спальни, освещенной только ночником, лицо Никоса казалось зловещим.
 — Три ночи назад мы спали в кровати намного меньше этой, и все было в порядке.
 — Не сравнивай.
 С грацией хищной кошки Никос обогнул кровать.
 Увидев выражение его лица, Катрина мигом перелезла по кровати на другую сторону. Но дальше бежать было некуда. Оставалось только бороться. Что она и сделала, как только Никос приблизился к ней.
 Она сопротивлялась как безумная, но Никос быстро одержал верх и вдавил се в матрас, прижимая своим телом.
 Его колени сжимали ее бедра, не давая пинаться. Но Катрина все равно продолжала извиваться под ним в надежде высвободиться.
 — Немедленно слезь с меня!
 — Прекрати, ты же делаешь себе больно!
 — Пошел к черту! Отпусти меня!
 В ее глазах полыхало изумрудное пламя. Волосы разметались по подушке.
 Катрина сделала последнюю жалкую попытку вырваться, но потерпела неудачу. Она судорожно глотала ртом воздух. Если взглядом можно было бы убить, Никос давно уже был бы мертв.
 Никос ждал, пока ее дыхание успокоится. Глаза его потемнели. На мрачном лице застыло выражение грубой решимости.
 Нет, хотелось закричать девушке, но с губ не сорвалось ни звука.
 Комната поплыла у нее перед глазами. Все, что она видела, так это нависшего над ней мужчину.
 Внезапно ей стало жарко внутри. Жидкий огонь побежал по венам. Стон отчаяния сорвался с дрожащих губ. Что с ней такое? Она не могла отвести от мужа взгляда.
 Ее тело, казалось, потеряло связь с разумом — оно предательски реагировало на близость мужа.
 Будь ты проклят, Никос!
 Она была не в силах произнести это вслух.
 Не надо!
 Но его губы уже прижались к ее губам в дразнящем поцелуе.
 Катрина задрожала, и Никос почувствовал это. Он медленно обвел языком ее нижнюю губу.
 Накрытая его телом, она ощущала, как он возбужден. И в ней просыпалось безумное желание, которое нужно было утолить.
 Она раскрыла губы навстречу его поцелую. Ей нужно было больше, и она застонала. Никос оторвался от ее губ и проложил дорожку из поцелуев к впадинке у горла.
 Его надо остановить, иначе будет слишком поздно, застонала Катрина про себя.
 Но она была бессильна перед страстью, которую он зажег в ней своими искушающими прикосновениями.
 И когда их губы снова встретились, девушка ответила на поцелуй, прижимаясь к мужу всем телом.
 Кожа горела, сердце бешено колотилось. Она судорожно выдохнула, когда Никос стянул с нее футболку, а затем одним движением избавился от трусов.
 Он нагнул темную голову и взял в рот один розовый сосок.
 Руки Катрины ласкали его плечи, спину, упругие ягодицы. Ноготки непроизвольно впились в кожу.
 Сейчас.
 Катрина растаяла в его руках. Она стонала и извивалась, а он продолжал ласкать ее, доводя до безумия. Она сама не осознавала, что умоляет его взять ее.
 Никос, не в силах больше терпеть, вошел в нее. Он замер на мгновенье, наслаждаясь ее страстностью, потом начал медленно двигаться. Медленно, мучительно медленно, выходя и снова входя в нее. Ритм ускорялся, и через несколько минут они оба были покрыты капельками пота.
 Катрина ждала, когда дыхание успокоится. Она не могла пошевелить даже пальцами. Никос .
 отнял все ее силы. Но стоило ему оторваться от нее, как с губ девушки сорвался протестующий стон.
 Его руки погладили влажное тело Катрины.
 Губы прижались к ее волосам.
 Ей было так хорошо! Словно она вернулась домой из плавания по бурному морю.
 Медленно она поднялась над ним, погрузила пальцы в шелковистые темные колечки на его груди. Рука замерла на мгновенье у него на талии и скользнула ниже. Со стоном Никос накрыл ее пальцы своей ладонью.
 На этот раз она довела его до экстаза сумасшедшим сексом. Сидя на нем верхом, она ускоряла ритм движений, пока они оба не рассыпались на миллион сверкающих осколков. Только крепкие руки Никоса помогли ей не упасть без сил.
 Катрина заснула мгновенно, положив голову ему на грудь.
 Но среди ночи они снова проснулись, как по сигналу, и потянулись друг к другу. Сначала жадно, стремясь утолить безумное желание, потом медленно, наслаждаясь сладостью друг друга.
 Рассвет они встретили в объятьях друг друга. Их тела словно стали двумя половинками одного целого. Секс был потрясающим.
 Они встали поздно и вместе приняли душ. Еще позже супруги вышли из душа и позавтракали в комнате. Еще позже они оделись, чтобы отправиться в аэропорт.
 Самолет приземлился в Сиднее после полудня. Никос подогнал машину и положил чемодан в багажник. Он высадил Катрину возле ее офиса, а сам отправился к себе на работу.
 Она должна была чувствовать усталость, но вместо этого испытывала необыкновенный прилив сил. Девушка выслушала секретаршу, заказала ланч и принялась за текущие дела.
 Никос позвонил в четыре и сообщил, что задержится. Катрина ответила, что у нее тоже много работы.
 — Не жди меня на ужин.
 — Ты позвонишь Мари или я? — спросила Катрина. Но, оказывается, он уже позвонил.
 В шесть с небольшим она вошла в дом. В холодильнике нашла восхитительный салат, который Мари приготовила для нее. Потом девушка поднялась наверх принять расслабляющую ванну.
 Ужин подождет, пока она понежится в ванне полчасика.
 Но прикосновение теплой воды к коже напомнило ей о ласках Никоса. Ванна оказалась тяжелым испытанием для ее только что заново проснувшегося к сексу тела. Она застонала, вспоминая, чем они занимались утром в душе.
 Ничего не изменилось, сказала себе Катрина, закрыв глаза. Стоп. Кого ты пытаешься обмануть? — в отчаянии поняла она. Все изменилось.
 В семь Катрина надела джинсы и хлопковый топик и спустилась в кухню.
 Салат был очень вкусным. Поужинав, она свернулась в уютном кресле в гостиной перед телевизором и вскоре заснула.
 Нежный поцелуй выхватил Катрину из объятий сна.
 — Никос?
 — А ты ждала кого-то еще? — пошутил муж.
 — Я сама могу идти, — запротестовала девушка, когда он поднял ее на руки. — Отпусти меня.
 Никос уже начал подниматься по ступенькам.
 — Ты думаешь, я тебя уроню?
 Она весила не больше ребенка, его дыхание даже не участилось.
 — Ради бога, поставь меня на пол!
 Никос опустил ее. Катрина решительно направилась к своей комнате.
 — Спокойной ночи.
 — Куда, позволь спросить, ты направляешься? Он говорил очень тихо, но Катрина уловила стальные нотки в его голосе. Она с вызовом взглянула на него.
 — В мою комнату. — Нет.
 — Что значит — нет?
 — Прошлой ночью…
 — Это была ошибка.
 — Нет, черт побери.
 — Мы… — она помедлила, — потеряли голову.
 Но это были только слова. Ни одно из них не подходило для описания ее чувств в тот момент. Глаза мужа потемнели.
 — Так вот что это было? Мимолетное безумие?
 Она смело встретила его взгляд.
 — А ты как считаешь?
 — Мы будем спать сегодня в одной постели, — заявил он. — И это не обсуждается.
 Ее глаза сверкнули.
 — А мое мнение тебя не интересует? Никос погладил жену по щеке.
 — Мы занимались любовью прошлой ночью. У нее внутри все сжалось.
 — Мы занимались сексом.
 — И этим тоже, любовь моя.
 Он улыбнулся, но Катрина не разделяла его веселости. Она усиленно боролась с реакцией своего тела на мужа. Катрина не хотела потерять голову еще раз, забыть обо всем в его объятьях. Ей потребовались месяцы, чтобы выработать иммунитет к ласкам Никоса. И за одну ночь он разрушил все воздвигнутые ею барьеры, словно их и не было.
 — Я устала. — Катрина решила прибегнуть к спасительным средствам. — Все, что я хочу, — это лечь и заснуть. В моей кровати. Одна.
 Он провел большим пальцем по ее полной нижней губе.
 — Так и будет, — прошептал он. — Но не одна.
 Не говоря больше ни слова, Никос повернулся и пошел в свою комнату.
 Проклятье, неужели он не понимает, что ей нужно время разобраться в своих мыслях? Что она ведет постоянную борьбу с собственным телом, так жарко отвечающим на его ласки?
 Весь день она пыталась заставить себя вспомнить, что этот мужчина предал ее, изменил с другой женщиной. И, что еще хуже, сделал своей любовнице ребенка.
 Как она могла забыть об этом за одну ночь? Она словно ослепла и оглохла.
 Я должна ненавидеть его, говорила себе девушка. Но на самом деле она ненавидела только саму себя. За слабость.
 Катрина вошла в спальню и закрыла дверь, на которой, к сожалению, отсутствовал замок, значит, не было возможности запереть дверь, кроме как придвинуть к ней шкаф.
 Девушка бросила взгляд на двуспальную кровать. Она будет идиоткой, если просто ляжет и будет ждать, когда придет Никос.
 А Катрина не сомневалась, что он так и сделает.
 Можно, конечно, убежать. В доме еще три свободные спальни. Она просто ляжет спать в одной из них, продемонстрировав тем самым решимость остаться одной.
 Катрина выбрала спальню, достала белье и приготовила себе постель.
 Девушка думала, что заснет сразу, как только ее голова коснется подушки. Как бы не так! Катрина лежала, уставившись в темноту. Казалось, это длилось целую вечность. Ее тело было напряжено как натянутая струна.
 Катрина в который раз сказала себе, что не хочет, не может хотеть Никоса. Но ее тело ответило воспоминаниями о том, как она желала его прошлой ночью.
 Если бы можно было заставить себя поверить, что это просто секс, просто удовлетворение физических потребностей! Почему бы и нет? Можно просто наслаждаться превосходным сексом с Никосом в течение года, а потом уйти, не оглянувшись. Без сожалений и сердечных мук.
 Нет, это невозможно.
 Она отдала ему свое сердце, свою душу. Они принадлежали ему с самого первого дня их знакомства. Катрина думала, что ей удалось забыть его, но прошлая ночь доказала обратное. Она по — прежнему принадлежит мужу. И так будет всегда.
 И она ненавидела себя за это. Ненавидела Никоса.
 Дверь открылась, и в комнату ворвался яркий свет из коридора. Она замерла, увидев в проеме Никоса.
 Катрина опустила ресницы. Может быть, он решит, что она спит.
 Матрас прогнулся — Никос лег рядом.
 Когда он начнет приставать? Через пять секунд? Десять?
 — Не притворяйся, — подал голос Никос.
 Как он узнал, что она не спит? Или просто проверяет?
 — Я не притворяюсь. — Катрина повернулась к нему и тут же пожалела об этом, встретив его тяжелый взгляд.
 Он включил лампу, и комнату залил свет. В его глазах Катрина увидела мрачное веселье и еще что-то, что она не могла определить.
 — Я пытаюсь заснуть.
 — Не слишком успешно.
 — Откуда ты знаешь? Он погладил ее по щеке.
 — Не делай этого. — Катрина отпрянула. Глаза Никоса потемнели.
 — Устала?
 Желание превратилось в огненную спираль у нее внутри.
 — Да, — выдохнула Катрина.
 Он наклонился и нежно поцеловал ее в уголок рта.
 — Хочешь, чтобы я сделал всю работу? Его рука скользнула ей на живот и ниже.
 — Ты играешь нечестно, — пролепетала девушка.
 — Это означает «да» или «нет»?
 В следующую секунду их языки сплелись. Его губы ловили стоны, срывающиеся с се дрожащих губ.
 Никос взял ее медленно и сладко. Она позволила ему самому вести ее в этом соблазнительном танце. И он сделал это, без труда доведя ее до экстаза.
 Позже она заснула в его объятьях. А руки Никоса все еще продолжали гладить ее по спине.




 Глава ВОСЬМАЯ


 Катрине постоянно приходилось участвовать в различных обедах и ужинах с целью сбора средств на благотворительные нужды. Сегодняшний вечер был из разряда тех мероприятий, которые нельзя игнорировать. Катрина поняла это сразу, как только вошла в бальную залу вместе с Никосом.
 Присутствовать на вечере такого уровня означало также встретить Шебу, Андреа и Хлою в одном месте. Где-то здесь будут и Энрике с Паулой, которые терпеть не могли друг друга, но никогда не показывали это на людях, изображая любящих брата и сестру. Единственное, в чем они были единодушны, так это в том, что оба ненавидели Катрину.
 Добавьте ко всему этому интерес гостей к таинственному воссоединению Катрины и Никоса Касолис, и вы получите взрывчатую смесь, готовую вспыхнуть в любой момент.
 Годы практики подсказали дочери Кевина Макбрайда, что роскошное платье серебристо — серого цвета с накидкой из бледно-голубого шифона будет лучшим решением. Оно облегало ее стройную фигуру как вторая кожа, расширялось от коленей и соблазнительно приоткрывало щиколотки при движении. Тонкие бретельки с нанизанными на них бусинками поддерживали декольте. Другими украшениями были бриллиантовое колье, серьги и браслет. И как всегда — туфли на высоких каблуках. Волосы она уложила в элегантную прическу.
 Макияж занял много времени, но результат был сногсшибательным.
 Улыбнись, попросила Катрина девушку в зеркале. Но уголки губ не хотели приподниматься. Катрина вздохнула. Ей потребуется много сил, чтобы пережить этот вечер.
 — Готовишься к битве? — пошутил Никос, когда они подошли к своему столику.
 — Конечно, — ответила девушка. — Здесь Шеба. — Она кивнула головой в сторону матери и почувствовала его руку на спине.
 — Андрея и Хлоя сидят в противоположных концах зала.
 Она улыбнулась.
 — Тогда пойдем и поздороваемся с ними в порядке старшинства.
 Когда они наконец сели за стол, Катрине уже начало казаться, что они только актеры в этом действе, которые должны следовать написанной для них роли.
 Может, Никос тоже чувствует это? Его прикосновения, его улыбка, блеск его глаз — может, это тоже игра?
 Т Часть ее хотела верить, что он искренен, но другая боялась, что это не так.
 Ей достаточно было только взглянуть на него, чтобы увидеть настоящего Никоса под маской светского льва. Под превосходно скроенным костюмом от известного дизайнера скрывалось мускулистое тело, излучавшее примитивную сексуальную энергию и мужскую силу.
 Эти глаза. Губы… О господи, взмолилась она про себя. Держи себя в руках, девочка.
 Ужин состоял из трех перемен блюд, перемежавшихся короткими выступлениями и музыкой. Только когда подали десерт, Катрина огляделась по сторонам.
 И тут же ее сердце остановилось при виде знакомой темноволосой головки. Рост, фигура… все совпадало…
 Не может быть! Нет, этого не может быть!
 Женщина медленно повернулась, и Катрина вся похолодела.
 Джорджия.
 Что она здесь делает? Ведь на этот бал можно прийти только по приглашению…
 И тут Катрина увидела сводного брата, протягивающего Джорджии бокал, и все встало на свои места.
 Энрике, взбешенный ее отказом дать деньги, решил отомстить ей самым жестоким образом, который только был способен найти его изощренный ум.
 О господи, за что ей выпало такое?
 ИЯ« Первой реакцией Катрины было сбежать. Но это только обрадует Энрике. Он решит, что добился своего, а этого она не могла допустить.
 Заметил ли Никос Джорджию? Почему-то Катрина сомневалась в этом. Он был поглощен разговором с коллегой. И, если она не ошибается, Джорджия и Энрике сидят вне поля его зрения.
 Катрина уловила тот момент, когда Никос увидел ее сводного брата и его спутницу. Он не шелохнулся. Но она готова была поклясться, что его мышцы напряглись под дорогим костюмом.
 Словно по сигналу, Джорджия повернулась и, улыбнувшись Энрике, встала и пошла к ним.
 — Это обещает быть интересным, — тихо заметила Катрина.
 — Держи себя в руках, — предупредил Никос и получил в ответ ослепительную улыбку.
 — Не бойся, Никос, — ответила она. — Я буду сама любезность.
 Глаза присутствующих жадно следили за разворачивающейся сценой. Девушка чувствовала на себе любопытные взгляды гостей.
 Разрыв Катрины и Никоса Касолис бурно обсуждался на страницах газет. А их таинственное воссоединение вызвало еще больше слухов.
 Появление бывшей любовницы Никоса Касолиса обещало еще больше интересных подробностей. Катрина не сомневалась, что телефонные трубки городских сплетниц раскалились после ее возвращения.
 — Никос, — пропела Джорджия, пожирая мужа Катрины глазами. — Я надеялась увидеть тебя здесь.
 Еще бы! Она распланировала все до последней детали, подумала Катрина.
 — Здравствуй, Джорджия, — сдержанно произнес Никос.
 Джорджия обиженно надула губы.
 — Ты не отвечал на мои звонки.
 — Не видел в этом необходимости.
 — Даже ради старой дружбы? Нас так много связывает.
 — Все кончено. Уже давно. Джорджия сделала вид, что задумалась.
 — Как ты можешь так говорить? У нас ведь есть ребенок.
 — У тебя есть ребенок, — возразил Никос. — Мы оба знаем, что он не от меня.
 — Все еще не хочешь признать его, Никос?
 — Лжесвидетельство — уголовно наказуемое преступление.
 — Как и отказ от отцовских обязанностей.
 — Твоя подлость просто невероятна, — процедил сквозь зубы Никос.
 — Определение «невероятно» больше подходит для описания твоего мастерства в постели. — Джорджия взглянула на Катрину. — Ты согласна?
 — Я не привыкла выставлять оценки, — спокойно ответила Катрина.
 — Ты думаешь, я привыкла?
 Катрина не стала отвечать. Джорджия изобразила улыбку и удалилась.
 — Все прошло относительно нормально, — сухо констатировала Катрина.
 Никос посмотрел вслед бывшей любовнице.
 — Она замышляет недоброе.
 — Ты боишься? — Она сохраняла внешнее спокойствие, но нервы были на пределе.
 — Нет.
 — Мне нужно в дамскую комнату.
 — Убегаешь?
 — Просто хочу проверить макияж.
 Она еще в детстве научилась высоко держать голову и улыбаться. Это было притворством, игрой, но Катрине она прекрасно удавалась.
 И на этот раз годы практики помогли ей непринужденно поболтать со знакомыми на пути в туалет.
 Дамская комната пустовала. Катрина поправила прическу, подкрасила губы и уже собиралась было уходить, когда дверь открылась и вошла Джорджия.
 Совпадение? Вряд ли! Модель намеренно последовала за ней, чтобы поговорить наедине.
 Катрина хотела уйти, но поняла: вряд ли Джорджия позволит сделать это, пока не выскажет все, что о ней думает.
 — Полагаю, ты специально пошла за мной?
 — Конечно.
 — Что ж, я тебя слушаю.
 — Условия завещания твоего отца, должно быть, стали для тебя пыткой, — заявила Джорджия.
 В этой игре было два игрока. И Катрина собиралась выиграть.
 — С чего ты взяла?
 — Ну… тебе ведь приходится жить с ним в одном доме…
 Нападение — лучшая защита.
 — …после того, как он предал меня?
 — Тебе ведь так тяжело, дорогая, не правда ли?
 — Мы достигли компромисса. — Да?
 — И даже получаем удовольствие от временных неудобств.
 — Каким образом?
 — Секс, — ей даже удалось изобразить улыбку. — Никос очень хорош в постели.
 Глаза модели сузились. Одно очко в пользу Катрины. Но радоваться еще рано.
 — Соглашусь с тобой, дорогуша. Но ты уверена, что это о тебе он думает во время занятий любовью? А не о… — она сделала паузу для пущего эффекта, — а не обо мне? Как ты можешь конкурировать со мной? — ядовито продолжила Джорджия. — У нас с ним сын.
 — Ты можешь доказать отцовство Никоса?
 — Это дело моих адвокатов. Катрина не знала, что ответить.
 — И где же твой сын, Джорджия? Он ведь еще совсем маленький. Как ты могла оставить его с няней одного?
 — Моя мать переехала ко мне из Брисбена. Но няня у меня тоже имеется.
 Конечно. Есть кому подбросить младенца и отправиться на вечеринку.
 — Если ты так важна для Никоса, почему он не развелся со мной после нашего разрыва?
 — С чего ты взяла, что он этого не хотел? — ответила Джорджия. — Развод требует времени. Брак не заканчивается с разъездом супругов. В Австралии основания для развода появляются только после того, как супруги прожили год порознь.
 — Это означает, что наше воссоединение нарушило твои планы?
 Джорджия напряглась.
 — Не совсем, дорогуша. Год — это не так уж и много. Я могу одолжить тебе его ненадолго. — Ее улыбка стала зловещей. — Зато потом он будет мой навсегда.
 — Ты так в этом уверена?
 — Да, — хищно усмехнулась модель. Катрина почувствовала тошноту.
 — С чего ты решила, что я так легко отдам его?
 — Ты уже это сделала. Почему на этот раз все должно быть по-другому? — Джорджия рассмеялась. — О, дорогая, — с притворной жалостью воскликнула она, — ты ведь не собираешься драться за него? Это будет так унизительно!
 — Унизительно для кого?
 Повисла пауза. Накрашенные губы соперницы скривились.
 — Я собираюсь выиграть.
 — Я тоже.
 Модель бросила взгляд в зеркало и, довольная своей внешностью, злобно посмотрела на Катрину.
 — Посмотрим, кому достанется приз. — Не дожидаясь ответа, Джорджия удалилась.
 Катрине понадобилось несколько секунд, чтобы успокоиться и вернуться в зал.
 Никос стоял у дверей и приветствовал опоздавших знакомых.
 Он увидел, как жена идет к нему, и его глаза сузились.
 Она считала себя сильной женщиной. Но смерть Кевина сильно повлияла на нее. А теперь еще оскорбительные выпады Джорджии и вымогательства Энрике. Она была на грани срыва.
 Никос понял: надо что-то предпринять. Он был не из тех, кто ждет, пока ситуация разрешится сама собой.
 — Джорджия объявила войну? — напрямую спросил он.
 Катрина встретила его взгляд.
 — Так ты заметил?
 — Я замечаю все, что касается тебя.
 — Тогда я должна кое-что тебе сказать, — беззаботно заявила Катрина. — Я уверена, что тебе льстит, когда женщины дерутся за тебя.
 — Она тебя обидела.
 Это было скорее утверждение, чем вопрос.
 НО — Хотела. Но не спрашивай меня, о чем мы говорили.
 — Катрина…
 — Пойдем к гостям.
 Здесь были друзья, которых нужно было поприветствовать, деловые партнеры, потенциальные клиенты. Только к полуночи они наконец смогли уйти.
 Катрина сидела в машине молча.
 — Хочешь поговорить?
 Катрина перевела взгляд с улицы на профиль мужа в полумраке салона.
 Он был так холоден с Джорджией. Это что, притворство? Она снова и снова прокручивала события вечера перед глазами.
 — Не особенно.
 Все это причиняло ей боль.
 Как только они вернулись домой, Катрина поспешила наверх, словно не хотела ни минуты больше проводить рядом с Никосом.
 Это смешно, решила она, оказавшись наверху.
 Никос вошел за женой в спальню. Катрина сняла туфли, драгоценности и потянулась к молнии платья.
 — Я не знал, что Джорджия будет там.
 Ее пальцы замерли. Она позволила бретелькам упасть с плеч и осторожно стянула платье.
 Под платьем на ней были только трусики-стринги. Знает ли она о том, как соблазнительна сейчас? — подумал Никос. Нежная шелковистая кожа, потрясающая фигура, высокая крепкая грудь, словно созданная для его ладоней.
 Он хотел погладить ее бедра, груди, пощекотать соски большими пальцами, потом прижаться к ним губами.
 — Мне вес равно, — сказала жена, не глядя на него.
 Но Никос подошел к ней и повернул, заставив взглянуть на него. Нежно, но настойчиво, как непослушного ребенка.
 Она не могла помешать ему.
 — Нет, тебе не все равно, — тихо произнес муж. Катрина импульсивно сглотнула, испугавшись, что он прочитает ее мысли.
 — Не надо, — взмолилась она, когда Никос склонил темную голову. Она крепко сжала губы, но они сами раскрылись при первом прикосновении его языка.
 Этот поцелуй стоил того, чтобы умереть за него. Нежный, дразнящий, искушающий. Катрина забыла обо всем, купаясь в сверкающем море наслаждения.
 Стон сорвался с губ девушки, когда Никос вынул шпильки из ее прически и волосы шелковистым водопадом упали на плечи. Никос запустил пальцы ей в волосы, не прерывая поцелуя.
 Она даже не заметила, как муж разделся. Потом уложил жену на кровать, и Катрина потянулась к нему, жарко отвечая на поцелуи…
 Позже, намного позже, она откатилась от него в ярости на свою слабость, которой он так предательски воспользовался.
 — Ты можешь отрицать страсть между нами, — сказал Никос, — но она все равно существует.
 Ее глаза сверкнули.
 — Думаешь, мне от этого легче? Разве ты не видишь, как я презираю себя за эту зависимость от…
 — Секса?
 — От тебя.
 — Спасибо, любовь моя, — произнес он, — за то, что видишь разницу.
 Катрина взорвалась.
 — Я не должна реагировать так. Это… — она не знала, какое слово подобрать, — отвратительно.
 Его лицо застыло. На щеке забилась жилка.
 — Я бы сказал иначе, — произнес он угрожающе. — «Отвратительно» здесь не подходит.
 — И как же ты назовешь это? — поинтересовалась Катрина.
 — Магия чувств. Всепоглощающая страсть. Безумное желание. Нечто фантастическое… для нас обоих.
 Господи! Он прав, вначале так и было. Она закрыла глаза. Даже сейчас, после всего, что они пережили, эмоциональный накал был поразительным. Их словно тянуло друг к другу неведомая сила.
 Год назад Катрина готова была поклясться, что это и есть любовь. Но сейчас как она назовет подобные изъявления чувств, зная о его измене?
 — И, несмотря на это, через три месяца после свадьбы… три месяца, — подчеркнула она, — на моем горизонте появляется твоя «бывшая» любовница и сообщает, что ждет от тебя ребенка. — В глазах вспыхнуло изумрудное пламя. — Не нужно быть гением, чтобы догадаться: ты изменял мне во время нашего брака. — Теперь Катрина уже не смогла бы успокоиться, не высказав все, что она думает. — Проклятье, ты, должно быть, пошел к ней еще до того, как кончился медовый месяц!
 Медовый месяц! Такое вряд ли когда-нибудь забудешь! Две беззаботные недели, проведенные вместе на Мауи. Долгие солнечные дни и бурные ночи любви.
 — И ты поверила Джорджии, а не мне, — отрезал Никос. — Знаешь, что я чувствовал в тот момент?
 Его руки сжались в кулаки. Как ему хотелось что-нибудь разбить! Скоро, скоро у него будут доказательства…
 — Тебе никогда не приходило в голову, что Джорджия намеренно хотела разрушить наш брак? Уничтожить тебя и меня?
 — Да, — честно призналась Катрина. Именно так она и подумала тогда. Обиженная женщина могла пойти на все, но…
 — Она назвала даты, места, отели… Показала счета…
 Катрина снова пережила тот ужас, который испытала при виде доказательств его измены. Она побледнела от боли.
 — Я не был с ней.
 — Черт побери, она была беременна, — закричала Катрина. — У нее было свидетельство врача! Она показала мне копию результатов ультразвукового обследования.
 Катрина не сказала, что это была видеозапись, доставленная ей домой посыльным. Какая жестокость! Катрина смогла посмотреть только пару секунд, потом ей стало плохо.
 Она была не в силах вынести все это. Не могла вынести, что была с ним такой раскованно — бесстыдной, в то время как он обманывал ее.
 Со стоном отчаяния и ненависти к самой себе Катрина откатилась на другой конец кровати, стремясь быть от него как можно дальше.
 — Дай мне уйти, — воскликнула она, спуская ноги с кровати.
 Но он схватил ее. — Нет.
 Катрина повернулась к мужу, шипя и царапаясь, как кошка.
 — Что ты хочешь мне доказать, Никос? Что ты сильнее? — Девушка встретила его взгляд. — Опытнее в постели? — добавила она бесстрашно.
 Что-то промелькнуло в его глазах. У нее появилось странное предчувствие.
 Никос не сказал ни слова. Они оба молчали, и эта тишина была ужаснее любых слов.
 И вдруг Никос перевернулся на спину, увлекая жену за собой. Положив руку ей на ягодицы, он крепко прижал Катрину к себе, другой рукой схватил ее за волосы и впился в полные губы.
 Он целовал ее беспощадно. Катрина не могла дышать. Муж терзал ее губы в поцелуе, проникая языком в самые укромные уголки рта, подчиняя ее своим желаниям.
 Она услышала стон, но не поняла, что он вырвался из ее груди.
 Никос заявлял свои права на нее. Как дикарь, как варвар. Безжалостно, беспощадно.
 Этот мужчина почти утратил контроль над собой. Он хотел завладеть не только ее телом, но и душой.
 Что-то взорвалось у нее внутри, она уже не просто пассивно лежала в его объятьях, но жарко отвечала на его ласки.
 Катрина сама не осознавала, что делает. Она была так же охвачена страстью, как и он. Не просто отдавала ему себя, но и от мужа требовала того же.
 Секс был грубым и стремительным. Она хотела его, хотела, чтобы он взял ее безжалостно, как дикарь, как животное.
 Ее ногти впились мужу в спину, тело извивалось на нем, с губ срывались страстные стоны. Она закричала, когда он наконец вошел в нее.
 Намеренно провоцируя Никоса, Катрина начала медленно двигаться на нем, то впуская его в себя, то выпуская. Никос хрипло застонал.
 Жаркие волны подхватили ее, она приподнялась на гребне одной из них, выпустив его на секунду, показавшуюся обоим вечностью, и снова опустилась, сгорая от страсти.
 Секс оставил их обоих без сил. Тела были влажными от пота, дыхание — учащенным.
 Катрина прижалась к мужу и блаженно вздохнула, когда его пальцы погладили ее по спине.
 Она все еще не могла отойти после того, как они занимались любовью. Каждый сантиметр ее тела, казалось, превратился в эрогенную зону. Каждая клеточка хотела продолжения.
 То, что они только что испытали, было не просто сексом, не просто удовлетворением физического желания. Большей близости между мужчиной и женщиной, чем была у них с Никосом, невозможно себе представить.
 Но Катрина не хотела признаться в этом.
 Никос поцеловал мочку уха Катрины, потом взял ее в рот и нежно прикусил. Затем его губы проложили дорожку из поцелуев вдоль шеи к впадинке у горла.
 Катрина застонала, когда его губы прижались к ее губам в сладостном поцелуе. Язык раздвинул ее мягкие губы, разжигая вновь еще не успевшее погаснуть пламя.
 Никос стремительно сел на кровати и прижал жену к матрасу, покрывая поцелуями ее груди.
 Соски напряглись в ожидании ласки. Он обвел одну розовую вершинку языком, потом взял в рот.
 Катрина не смогла сдержать сладостную дрожь, когда он начал посасывать ее сосок, а потом дразняще прикусил его зубами. Девушка закричала. Через секунду она ощутила его горячий рот уже на другом соске. Ее пальцы впились в темные колечки волос на его груди, погладили плоский живот и скользнули ниже…
 Когда он наконец вошел в нее, она испытала облегчение. Подняла бедра ему навстречу, сначала подстраиваясь под его ритм, потом ускоряя движения, когда почувствовала приближение оргазма.
 Никос поднял ее на высоты, о существовании которых она даже не подозревала. И он был вместе с ней. Они одновременно достигли оргазма, и Катрина знала, что запомнит этот момент на всю жизнь, такую радость она испытала.
 Думать и сожалеть она будет потом. Но сейчас Никос был единственным, что имело значение.
 Никос держал Катрину в своих объятьях. Ее голова лежала у него на плече. Она слышала ровное биение его сердца, ощущала твердость его мускулов, тепло его кожи, дыхание на своих волосах. Его рука легла ей на бедро, демонстрируя право собственности.
 Она обожала его мускусный запах. Восхищалась игрой мускулов под гладкой как шелк кожей оливкового цвета. Сейчас запах его тела смешивался с тонким ароматом одеколона.
 Катрина принадлежала мужу. Это было понятно уже по тому, как он даже во сне не выпускал ее из своих объятий.
 Она видела это в его глазах до того, как он заснул. Только Никос смотрел на нее так.
 В начале их отношений ему достаточно было лишь взглянуть на нее, и она чувствовала это. Желание, которое они смогут утолить, когда окажутся в спальне. Его взгляд обещал ночи, полные любви и наслаждения, когда они смогут заснуть лишь на рассвете, утомленные страстью, чтобы встретить вместе новый день.
 Неужели так будет всегда?
 Полное и безоговорочное доверие? Верность? Они были двумя половинками одного целого. Их сердца бились друг для друга. Это была самая настоящая любовь.
 Когда-то Катрина думала: ничто не сможет встать между ними. Никто не сможет разлучить их.
 Но такой человек нашелся. И угрожает им до сих пор. Джорджия.




 Глава ДЕВЯТАЯ


 — Вставай, солнышко!
 Катрина со стоном приподняла голову и тут же, перевернувшись на живот, спрятала ее под подушку.
 — Еще рано, — запротестовала она.
 — Уже девять часов, — сообщил Никос. — Ты позавтракаешь в постели, а потом мы поедем на пикник. К Голубым горам.
 Она не знала, чему удивляться больше — завтраку в постели или пикнику в горах.
 — Пикник? — переспросила она, убирая подушку. — Ты с ума сошел?
 Конечно, уже весна, но все равно холодно для пикника. А в горах еще холоднее из-за близости Большого Водораздельного хребта.
 Никос присел на кровать рядом с женой. Вот это да! Катрина ощутила дразнящий аромат свежесваренного кофе, тостов и… что это? Бекон?
 И еще апельсиновый сок. Она села, подложив подушку себе под спину.
 — Какая роскошь, — промурлыкала Катрина, поднимая стакан с соком с подноса. Настороженно глядя на мужа, она спросила: — Что ты задумал?
 Никос сел рядом с ней на постели и взял тарелку с яичницей, беконом и тостами.
 — Разве я не могу подать тебе завтрак в постель просто по доброте душевной?
 Он уже успел принять душ и одеться, и Катрина не могла не отметить, каким свежим и элегантным он выглядит в столь ранний час. Она, напротив, выглядит ужасно после такой ночи. Обнаженная, со спутанными волосами, мечтающая только об одном — поспать еще часок-другой.
 — Нет, — уверенно заявила Катрина.
 — Ты обижаешь меня. Я ведь частенько приносил тебе завтрак в постель.
 — Да, — согласилась девушка. — Только раньше ты пытался удержать меня в постели, а не вытаскивать из нее.
 — Я подумал, что будет здорово поехать на пикник, полюбоваться природой, отдохнуть.
 Катрина допила сок и отправила кусочек бекона в рот. Что-то ей не очень верилось в такое бескорыстие. Может, он просто решил отвлечь ее мысли от Джорджии хотя бы на один день?
 — Никаких телефонов, никаких деловых встреч, — продолжал муж.
 — Но в горах холодно.
 — Я могу пересмотреть мои планы, если ты предпочитаешь остаться в теплой постели.
 — Пикник — это чудесно, — моментально отозвалась девушка и услышала, как он удовлетворенно хмыкнул.
 А что она могла сделать? То же самое, что и в прошлое воскресенье? Или позвонить друзьям и отправиться исследовать район Роке с его магазинами, уличными лотками и ресторанчиками? Съездить в теннисный клуб? Или остаться дома и работать на компьютере?
 Возможностей было много, но ни одна из них не привлекала Катрину.
 Кроме того, день, проведенный с Никосом на природе, а не в постели, поможет ей разобраться в их отношениях.
 Отношениях? А связывает ли их что-нибудь, кроме секса и завещания Кевина? — размышляла Катрина.
 Она решила надеть вязаную кофточку и джинсы.
 Прошло девять дней, как она переехала жить к Никосу. А они уже спят в одной спальне, в одной постели. Хотя все существо Катрины противилось этому.
 Что это значит? Слабость? Бесхарактерность? Или поиск плюсов в неприятной ситуации?
 Нет, поняла она, натягивая носки и кроссовки.
 Как ей хотелось забыть о Джорджии и ее жестоких словах! Та стремилась унизить ее и напугать. Бывшая любовница никак не может пережить тот факт, что они с Никосом снова вместе, она не успокоится, пока не уничтожит их счастье.
 Неужели Джорджия пойдет на все ради своей цели?
 И на что вообще способна женщина ради мужчины?
 Катрина не хотела думать сейчас о Джорджии и о том, что та замышляет против них. Она накинула на плечи свитер и завязала рукава узлом на груди. Сегодня она будет наслаждаться природой и обществом мужа. А о проблемах подумает потом.
 Никос выехал на западное шоссе, ведущее в Катумбу. Они проезжали маленькие городки, останавливались и покупали рулетики с начинкой, фрукты, воду, разглядывали живописные долины и в конце концов свернули к водопаду, где решили перекусить.
 Никос принес из машины коврик и расстелил на покрытом травой берегу. Они уселись и достали еду.
 Было холодно, намного холоднее, чем в Сиднее, но зато тихо и спокойно. Катрине казалось, что она может слышать тишину, окружавшую их. Какой контраст с жизнью в городе! Единственное, что нарушало тишину, — это шум льющейся со скалы воды.
 Они были здесь совсем одни. Катрина с Никосом словно открыли для себя давно забытую тайну жизни, состоящей из простых радостей созерцания природы.
 Человек развивался много столетий, но дикая природа оставалась прежней, прекрасная в своей первозданности, поражающая примитивной энергией, исходящей от нее.
 Катрина доела рулетик из ветчины с салатом и взяла яблоко.
 — Спасибо, — прошептала она.
 — За то, что привез тебя сюда?
 — Да.
 Она почувствовала, как напряжение последних дней пропадает, сменяясь чувством умиротворения. Город казался таким далеким. Все проблемы: стресс на работе, вымогательства Энрике, угрозы Джорджии — остались там. Даже ее ненависть к Никосу, казалось, исчезла.
 Муж достал бутылку с водой. Девушка доела! яблоко и встала. Но Никос схватил ее за запястье.
 — Не спеши. — Он потянул жену вниз. — Отдохни еще немного.
 Она так устала. Ничего не случится, если закрыть глаза на пару минут…
 — Пора уезжать. Скоро пойдет дождь. Девушка открыла глаза и увидела затянутое тучами небо. Она была заботливо укрыта покрывалом.
 — Который час? — Катрина вскочила на ноги. Сколько же она проспала?
 Как только они сели в машину, все вокруг заволокло тучами и дождик застучал по окнам. Зеленая листва деревьев казалась в тумане серебристо-синей, но, когда они спустились в долину, небо расчистилось и снова засияло солнце.
 Катрине не хотелось, чтобы день заканчивался, не хотелось возвращаться в город.
 — Как насчет того, чтобы заехать в Роке и съесть пиццу? — предложил Никос, словно читая ее мысли.
 — Хорошая идея, — согласилась Катрина, поворачиваясь к мужу.
 Они гуляли по популярному району, называемому Роке, рассматривали изделия ремесленников, выставленные на лотках, магазинчики, уличные кафе, а потом поужинали самой вкусной пиццей, какую Катрина когда-либо пробовала, вместе с бокалом вина, за которым последовал крепкий черный кофе.
 Домой она вернулась в предвкушении продолжения чудесного дня. Никос поставил машину в гараж, и они рука об руку вошли в дом.
 Не говоря ни слова, они вместе приняли душ и вытерли друг друга. Никос взял жену за руку и подвел к постели. Толкнув девушку на кровать, он прижал ее к матрасу своим сильным телом. Катрина проворно выскользнула из-под мужа и оседлала его. Хриплый стон сорвался с его губ.
 Сегодняшняя ночь только для него. Она сделает все, чтобы доставить ему удовольствие, заставить его купаться в море наслаждения. Она чувствовала аромат мыла и мускуса, исходящий от его влажной кожи. Ее губы покрыли поцелуями его сильную шею, грудь, соски и скользнули вниз — к самому чувствительному месту его тела. Никос застонал, давая ей полную свободу действий.
 Потом пришла очередь Катрины кричать от наслаждения и умолять Никоса взять ее.
 Позже они лежали вместе, обнимая друг друга. Катрина положила голову на плечо мужа, а Никос зарылся лицом в ее волосы.
 Только на следующее утро Катрина вспомнила о том, что надо проверить автоответчик. Шеба приглашала на ланч, Энрике требовал срочно перезвонить, еще раз Энрике — но уже с угрозами, Харри промурлыкал что-то насчет мебели, выбор которой надо обсудить за ланчем, еще два приглашения от друзей на ланч.
 Она перезвонила всем, и рабочий день начался.
 Встречи, переговоры, контракты. Катрина со всем справлялась прекрасно. Кевин мог бы гордиться ею. Пришли факсы, связанные с ее планами в Мельбурне, которые она тщательно изучила.
 Катрина ушла из офиса в пять, но застряла в пробке, приехав домой, в Пойнт-Пайпер, только к шести.
 Времени на ванну не оставалось, поэтому она быстро приняла душ и открыла шкаф в поисках наряда, чтобы пойти на балет.
 Скроенное по косой платье из трех слоев тонкой ткани красного, розового и цикламенового цветов привлекло внимание Катрины. Оно будет очень необычно смотреться с ее волосами.
 Закончив макияж, Катрина подхватила сумочку и вышла в холл. Никос уже ждал ее. Муж выглядел просто потрясающе в черном костюме, белой рубашке и галстуке-бабочке.
 При виде Никоса по ее телу пробежала дрожь возбуждения. Его довольная улыбка сказала, что он заметил се реакцию.
 Они поужинали в Дабл-Бэй. Супруги не стали заказывать закуски, а начали с основного блюда. От десерта тоже пришлось отказаться, чтобы успеть к началу первого акта.
 «Лебединое озеро» было изумительным. Классический танец, прекрасная музыка, гениальные танцоры — у Катрины захватывало дух.
 Один акт сменялся другим, поражая зрителей уровнем мастерства артистов. Когда занавес опустился, Катрина не могла сдержать стон разочарования.
 После балета они снова поехали в кафе в Дабл-Бэй выпить кофе со сливками. Катрина вспомнила, как они бывали в этом кафе во время их короткого романа и потом, после свадьбы. Это был замечательный вечер. Они не спешили уходить, растягивая удовольствие. Оба знали, как закончится вечер. Заплатив по счету, Никос взял жену за руку, и они вместе вышли из кафе.
 Почему занятия любовью с Никосом доставляют ей такое наслаждение? — размышляла Катрина. Неужели то, что они испытывают друг к другу, не просто желание, а любовь?
 — Думаешь о чем-то приятном? — спросил Никос.
 — Да, — ответила Катрина, и уголки его губ приподнялись в улыбке.
 — Поедем домой?
 Домой они вернулись за полночь. Катрина не протестовала, когда Никос раздел ее и отнес в постель.
 Они занимались любовью медленно и нежно. Она заснула, крепко прижавшись к нему.
 Когда Катрина проснулась, Никос уже ушел. Она приняла душ, оделась, позавтракала и поехала в офис.
 Включив компьютер, девушка принялась за работу. Настойчивый телефонный звонок оторвал ее от колонки цифр. Катрина нахмурилась, но в конце концов сняла трубку.
 — Мы должны встретиться за ланчем.
 Она узнала голос сводного брата и напряглась.
 — Не вижу в этом смысла, — отрезала она. — К тому же у меня назначена встреча с коллегой. — Это было почти правдой, и Харри не стал бы возражать.
 — У меня есть кое-что интересное о Никосе, — сообщил брат.
 — И ты хочешь продать мне это?
 — Ты хорошо меня знаешь. Слишком хорошо.
 — Если бы я хотела узнать что-нибудь о Никосе, я наняла бы детектива.
 — Зачем тебе платить деньги кому-то другому, когда у тебя есть я, дорогая? — промурлыкал Энрике.
 — Прощай, Энрике, — закончила разговор Катрина.
 — Никос в Брисбене с Джорджией.
 Ее сердце пропустило удар. Катрине показалось, что оно и вовсе остановилось. Никос ничего не сказал о том, что улетает в другой город. Тем более в Брисбен. Он даже не сказал, что придет поздно.
 — Позвони к нему на работу, если не веришь мне.
 — У меня нет времени.
 — Но ведь тебе любопытно? Любопытство вряд ли входило в число эмоций, которые она сейчас испытывала.
 — У тебя есть мой сотовый, — добавил Энрике, довольный собой.
 Катрина повесила трубку. Она попыталась сосредоточиться на цифрах, но все плыло у нее перед глазами.
 Ничего не получится. Сделав последнюю попытку сосредоточиться, она нажала клавишу «сохранить». Пальцы сами набрали приватный номер Никоса, но автоответчик попросил ее перезвонить на сотовый.
 Он может быть на важном совещании, попыталась убедить себя Катрина.
 Она вернулась к работе, но через полчаса снова набрала номер и получила тот же ответ.
 Проклятье, подумала девушка. Так больше не может продолжаться! Позвони ему на сотовый, пискнул голосок в голове.
 Никос ответил после второго сигнала.
 — Катрина, что-то случилось?
 Она так давно не звонила ему, что могла понять его реакцию.
 — Энрике мне все рассказал.
 — И ты решила проверить.
 В его голосе она услышала циничные нотки. Ей стало холодно.
 — Да — Я вылетел утром в Брисбен вместе с адвокатом, чтобы уладить кое-какие дела.
 У нее в животе что-то сжалось.
 — С Джорджией. — Да.
 Он даже не пытался солгать. Ему было наплевать.
 — Спасибо за разъяснения, — холодно произнесла Катрина и положила трубку.
 Через секунду телефон зазвонил, но она не ответила.
 Катрина закончила работу, убрала ноутбук и покинула офис в обычное время. Она сама не могла понять, как ей удается сохранять спокойствие.
 Катрина поехала прямо в Дабл-Бэй и взяла номер в отеле «Ритц-Карлтон».
 Одна ночь не противоречит условиям завещания Кевина, решила она, входя в роскошный номер. Тут все было к ее услугам. Она могла работать здесь с ноутбуком, могла заказать ужин и принимать звонки на мобильный телефон.
 Ей доставляло удовольствие представлять лицо Никоса, когда он вернется домой и обнаружит, что се нет. Когда он позвонит? В семь?
 Пока Катрина чувствовала себя хорошо. Она приняла душ, позвонила матери и съела ужин, заказанный в номер.
 Она проигнорировала звонок телефона, предоставив Никосу общаться с автоответчиком. Его голос был спокойным, когда она слушала сообщение.
 Через полчаса он позвонил снова. На этот раз в ярости.
 За это время он, скорее всего, позвонил в ее квартиру и Шсбс, которая, следуя строгим указаниям дочери, должна была отрицать, будто знает что-то.
 Когда он сдастся?
 Никогда, поняла Катрина, отвечая на звонок матери.
 — Дорогая, — начала Шеба, — это так неразумно с твоей стороны.
 — Немного глупостей мне не повредит, — ответила Дочь и услышала, как Шеба вздохнула.
 — Никос не знает, где ты, ты не отвечаешь на звонки. — Последовала пауза. — По крайней мере сообщи ему, что с тобой все в порядке.
 — Если он еще раз позвонит, — сдалась Катрина.
 — Он не из тех мужчин, с которыми можно играть, моя дорогая, — предупредила мать.
 — Мне на это наплевать.
 — Будь осторожна, Катрина.
 Почему-то звонок матери поколебал ее уверенность в своей правоте. Впервые за прошедшие часы Катрине стало не по себе.
 И в это мгновенье зазвонил сотовый.
 Никос. Она взяла трубку и спокойным голосом произнесла:
 — Со мной все в порядке. Я буду дома завтра вечером, — и положила трубку.
 Когда телефон зазвонил снова, она не ответила.
 Катрина открыла ноутбук и попыталась сосредоточиться на работе, но это было бесполезно. Тогда девушка включила телевизор. Выбрав австралийский фильм, она легла на кровать. Фильм был очень реалистичным, и эта жестокость реальности как нельзя более соответствовала ее настроению. Ей даже удалось немного отвлечься от собственной кошмарной ситуации.
 Внезапный стук в дверь напугал ее. Без паники, сказала себе девушка. Это первоклассный отель с превосходной системой безопасности. Ей нечего опасаться.
 Но Катрина все равно осторожно подошла к двери и надела дверную цепочку. Приоткрыв дверь, она спросила, кто там.
 — Обслуживание номеров, мадам.
 Перед ней стоял служащий отеля с подносом.
 — Но я ничего не заказывала.
 — К ужину в номере прилагается вечерний чай, мадам, — ответил он.
 — Секундочку. — Катрина закрыла дверь и сняла цепочку. Затем широко открыла дверь и тут же поняла, какой дурой оказалась.
 Из-за спины посыльного внезапно появился Никос, мрачный, как грозовая туча. Катрина не успела захлопнуть дверь. Но одного взгляда на мужа было достаточно, чтобы понять: закрытая дверь его не остановит. Если он подкупил служащего отеля, а значит, еще и портье, и менеджера, то сломать дверь ему тоже ничего не будет стоить.
 Посыльный, очевидно привыкший ко всему, спокойно поставил поднос на столик и испарился со скоростью света.
 Как только дверь за ним закрылась, Катрина повернулась к мужу.
 — Какого черта ты здесь делаешь?
 Она была без косметики, кудри рассыпались по плечам, а в глазах полыхало изумрудное пламя.
 Банный халат был велик ей. Только розовые пальчики ног выглядывали из-под чересчур длинного подола.
 В другой раз Никос бы рассмеялся, но теперь в нем клокотала ярость. Он наградил ее ледяным взглядом.
 — Позволь задать тебе тот же вопрос.
 Его голос был совершенно спокойным, но именно это спокойствие так пугало Катрину.
 — Я хотела спать одна, — ответила девушка.
 — Давай обсудим это дома.
 — Я никуда не пойду.
 Никос не шелохнулся, но Катрина физически ощущала его гнев.
 — Мы можем решить эту проблему как цивилизованные люди. Или я могу перекинуть тебя через плечо и отнести в машину, как мешок.
 Ее руки сжались в кулаки.
 — Не посмеешь.
 — Проверь.
 — Я позвоню в полицию.
 Он показал на телефон на столике рядом с кроватью:
 — Давай.
 — Никос…
 — Пять минут, Катрина. Ты можешь переодеться или остаться в халате. Решай сама.
 — Нет.
 — Тебя никто не спрашивает.
 Она выругалась и заметила, как его бровь приподнялась.
 — Четыре с половиной, — объявил он.
 Он может считать, пока не сдохнет. Она не собирается никуда идти.
 Они стояли друг против друга как заклятые враги. И Катрина нисколько не сомневалась, кто выиграет эту битву. Никос намного выше и сильнее ее. Ему ничего не стоит осуществить свою угрозу.
 Что он и сделал: спокойно собрав ее ноутбук, сумку, деловой костюм, кружевное нижнее белье — все это уместилось в одну руку, — другой он перекинул ее через плечо так, словно она ничего не весила.
 Катрина замолотила кулаками по его спине, но, казалось, он даже не заметил этого.
 — Негодяй! Отпусти меня!
 Никос повернулся к двери, и Катрина еще раз ударила его.
 — Если ты выйдешь из комнаты, я убью тебя! — заорала Катрина.
 — У тебя был выбор.
 — Никос! Слишком поздно.
 Господи, пожалуйста, только бы никого не встретить в коридоре!
 Коридор был пустынным. В отличие от лифта.
 — Боже мой! — воскликнула женщина в лифте, в то время как ее спутник рассмеялся.
 — Он волк в овечьей шкуре! — закричала Катрина, колотя мужа по спине.
 Какое унижение!
 — Волк… как в сказке, — вздохнула женщина. Неужели в ее голосе прозвучало восхищение? Лифт остановился, и Никос понес Катрину к своему «мерседесу».
 — У меня есть своя машина!
 — Думаешь, я позволю тебе сесть за руль? — Он открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья. — Ее пригонят тебе завтра утром.
 — Но мне нужно ехать на работу!
 Он швырнул одежду вместе с сумкой на заднее сиденье и посадил жену на переднее.
 — Я отвезу тебя на работу.
 Он пристегнул Катрину ремнем безопасности и захлопнул дверцу.
 — Твое поведение отвратительно! — завопила девушка.
 Он завел мотор и бросил на нес мрачный взгляд.
 — Прибереги свои ругательства до дома, когда я смогу тебе достойно ответить.
 Катрина замолчала и за время поездки не сказала ни слова. Никос въехал в гараж и остановил машину. Собрав все свое достоинство, Катрина вышла из машины, взяла вещи и пошла в дом.
 Но трудно сохранить достоинство, когда тебя несут перекинутую через плечо через весь отель в банном халате, с босыми ногами. К тому же она потеряла пояс, и теперь полы халата грозили разойтись в любую секунду.
 Она положила ноутбук на столик в холле. Шаги Никоса слышались за спиной.
 — Поговорим в гостиной? Катрина повернулась к мужу.
 — А чем тебя не устраивает холл?
 Она положила сумку, одежду и запахнула халат на груди.
 Наблюдая, как Катрина борется с халатом, Никос чуть не рассмеялся. Она похожа на рассерженную девочку. Но эта девочка не осознает, что из-за ее глупого поступка он пережил самые ужасные часы в своей жизни.
 — Так ты объяснишь, почему не поехала домой, не оставила сообщения, не отвечала на мои звонки, вешала трубку и заставила меня поднять весь город на уши, чтобы найти тебя?
 Катрина отвечала спокойно, но внутри у нее нарастала ярость.
 — По-моему, все очевидно. Ты не сказал, что летишь в Брисбен, чтобы увидеться с Джорджией и сыном, — се глаза сверкали от злости. — Я узнала это от Энрикс… И ты подтвердил его слова. Как ты думаешь, что я должна была чувствовать?
 — И ты решила сбежать.
 — Я не сбегала.
 — А как называется тот факт, что ты взяла номер в отеле, не сказав мне ни слова?
 — Проклятье! Я была так зла, что готова была тебя убить! — закричала Катрина, сжимая кулаки.
 — Если бы ты ответила на звонки…
 — Что? Ты бы объяснил?
 — Да.
 Она вздернула подбородок.
 — Это как, интересно?
 — Сказал бы правду.
 — Какую правду?
 — Месяцы юридических споров наконец под ходят к концу. — Его глаза потемнели. — Джорджия отказалась делать тест на ДНК, чтобы установить отцовство, во время беременности, и су поддержал ее. Но сейчас, после рождения ребенка, такой тест был сделан. — В его голосе девушка услышала разочарование. — Но они отказались сообщать его результаты моему представителю. Сегодняшняя встреча в присутствии адвокатов была попыткой получить результаты. — Он сделал паузу. — Я надеялся, что мое присутствие решит проблему.
 — И что?
 — Потребуется еще несколько дней.
 — И ты надеешься за эти дни заставить меня поверить, что Джорджия психопатка, дошедшая в своей ревности до того, что забеременела неизвестно от кого и объявила тебя отцом? И все это чтобы разрушить наш брак? — закончила Катрина, вспомнив фотографии свиданий Джорджии с Ни — косом, которые бывшая любовница предъявила как доказательство их связи. — Я не купилась на это тогда… — Катрина сделала глубокий вдох, — и не куплюсь сейчас.
 — Ты так и не веришь мне… Ярость Катрины вырвалась наружу.
 — Черт бы тебя побрал, Никос! Она была твоей любовницей больше года.
 — Но наши отношения кончились задолго до того, как я встретил тебя. — Никос сделал паузу, ища глазами ее взгляд. — Если она — любовь всей моей жизни, почему я женился на тебе?
 — Может, из-за моего наследства?
 Глаза Никоса потемнели от гнева. На секунду Катрине показалось, что муж готов ее ударить.
 — Уйди с глаз долой, пока я не сделал то, о чем буду потом жалеть, — произнес Никос таким тоном, что у нее внутри все сжалось.
 Секунду она колебалась. Никос застонал:
 — Уйди, ради бога. Или ты пожалеешь, что родилась!
 Катрина не сдвинулась с места. Это была проверка на прочность. Проверяли се. Эмоционально, физически. Она не испугалась его ярости.
 — Дурочка, — тихо произнес Никос и снова перекинул ее через плечо.
 На этот раз он не сдерживался. Его руки впились в нежную плоть, и Катрина охнула, когда он буквально швырнул ее на кровать.
 Он скинул пиджак, сорвал галстук. Девушка, не в силах сдвинуться с места, как зачарованная, наблюдала за тем, как он раздевается.
 Никос остался полностью обнаженным.
 Взгляд Катрины впился в узкие бедра, крепкие мускулы на груди. Как он возбужден! Никос толкнул ее на кровать.
 Его руки рванули полы халата в стороны, обнажая ее грудь. Горячие губы прижались к ее груди, и Катрина закричала от боли, смешанной с наслаждением.
 Он взял ее без прелюдии, одним резким вторжением. Девушка закричала, когда он вошел глубоко в нее, и застонала, когда он вышел, чтобы снова войти. Снова и снова.
 Это было примитивное, грубое слияние двух человеческих существ, без нежности, без сдерживающих барьеров. Не осталось никаких мыслей, только одно всепоглощающее желание.
 Он разбудил в ней страсть, не уступавшую по мощи его собственной. Катрина извивалась под ним, вонзая зубы в мускулистую грудь. Никос застонал от боли. Его месть была беспощадной.
 Ее ногти впивались ему в спину. Никос одним резким движением схватил ее за запястья.
 Беспомощная, она трясла головой из стороны в сторону. А он заявлял на нее права, покрывая обжигающими поцелуями.
 Наслаждение было таким острым, что она боялась, что не вынесет этой сладкой муки. Она начала умолять его остановиться. Никос, содрогаясь, достиг пика наслаждения. Он перекатился на спину, увлекая ее за собой.
 Она хотела отползти на свою сторону постели, но муж не позволил, крепко прижав ее к себе.
 Катрина лежала молча, с закрытыми глазами, слушая его учащенное дыхание. В голове было совершенно пусто. Казалось, безумный секс лишил ее способности думать.
 Никос не выпускал ее из объятий. Ночью, когда Катрина думала, что он спит, и пыталась отодвинуться, его рука только крепче прижимала ее к себе.




 Глава ДЕСЯТАЯ


 Катрина проснулась в постели одна. Несколько минут она лежала с закрытыми глазами, вспоминая бурные события прошлой ночи. Никос брал ее, как языческий воин пленницу, стремясь только к одному — утолить физическое желание.
 Никос умел сдерживать свой гнев и обращать его в другое русло. Катрина не могла представить его кричащим или разбивающим вдребезги вещи. Тем более что антикварные вазы на столиках из розового дерева в холле были очень дорогими.
 Она потянулась в постели и почувствовала легкую боль в мышцах — напоминание о том, как Никос любил ее вчера. Каждое движение напоминало ей о прошлой ночи.
 Сколько времени? Она повернулась на бок и посмотрела на часы. И тут же резко села в кровати.
 Восемь?
 Через полчаса ей надо быть в офисе!
 Катрина схватила ноутбук и сумку со столика в холле, побежала к двери… и чуть не столкнулась с Никосом, вошедшим в дом. Их глаза встретились — и Катрина замерла. Никос сделал шаг к ней навстречу.
 Девушка снова обрела дар речи:
 — Я опаздываю.
 — Тогда пара минут ничего не изменит, — прокомментировал муж.
 Катрина хотела оказаться в офисе, подальше от него, там, где она сможет отвлечься от мыслей о муже.
 — Мне надо идти.
 — Нет, — сказал Никос тихо. — Не надо. — Он взял ее за подбородок, заставляя посмотреть на него.
 Наверно, она спала так же плохо, как и он. Он столько раз прижимал мечущуюся в постели жену к себе, успокаивая.
 — Что ты хочешь?
 У него не было прямого ответа на этот вопрос. Он обвел кончиком большого пальца ее нижнюю губу.
 — Как ты?
 — Как будто тебе не все равно! — вырвалось у нее прежде, чем она успела подумать.
 — Зачем ты так?
 Катрина не смогла сдержать дрожь волнения.
 — У меня нет времени на выяснение отношений.
 Никос уронил руку.
 — Сегодня ночью…
 Она отвернулась от него:
 — Я могу опоздать, — и вышла из дома.
 День превратился в адское испытание. Сначала перекрыли движение из-за дорожного происшествия. В офисе она оказалась уже в начале десятого. И обнаружила, что компьютер сломался, а на столе ее ждет несколько гневных посланий от компании, чей босс хотел, чтобы «Макбрайд» подписал контракт, не стоящий выеденного яйца.
 Все еще встречаются мужчины, возмутилась Катрина, которые думают, что ее можно одурачить, потому что она женщина, а значит, ничего не смыслит в бизнесе. Она набрала номер и спокойно объяснила, приводя цифры и логические аргументы, что «Макбрайд» не заинтересован в сотрудничестве с ними. Но в ответ получила только оскорбления.
 И когда она решила, что хуже уже не будет, секретарша сообщила, что Джорджия Бертон ждет ее в приемной.
 Катрина почувствовала, как у нее внутри все болезненно сжалось. Конечно, можно сказать, что она не примет любовницу Никоса без предварительной договоренности. Но что это даст? Джорджия все равно найдет способ наговорить ей гадостей.
 — Пригласите ее.
 Катрина провела рукой по волосам и подкрасила губы. Она едва успела закрыть косметичку, когда распахнулась дверь и вошла Джорджия.
 Модель выглядела на миллион долларов. На ней был шелковый костюм, украшенный изысканно уложенным шарфом, и туфли на высоких каблуках. Завершал ансамбль яркий макияж.
 Катрина указала гостье на кресло.
 — Пожалуйста, присаживайся. — Она сделала вид, что смотрит на часы. — У меня назначена встреча, так что у тебя только десять минут.
 — Дорогая, мне хватит и пяти. — Проигнорировав кресло, Джорджия прошла к окну. Бросив мимолетный взгляд на панораму города, она повернулась к Катрине. — Мы с Никосом заключили сделку.
 Не позволяй ей расстроить тебя!
 — Неужели?
 — Я решила, что тебе это будет интересно.
 — С чего бы это?
 — Тебя не волнует, что мы с Никосом продолжаем видеться?
 — А должно?
 — Да, учитывая тот факт, что ты — единственная преграда между отцом и сыном.
 — Преграда, которую ты собираешься разрушить?
 — Ты хорошо соображаешь.
 — Так это последняя отчаянная попытка избавиться от меня? — спокойно произнесла Катрина. Джорджия, когда суд заставит тебя сообщить результаты анализа на ДНК? — Она пристально по смотрела на соперницу. — Как только это произойдет, твой хитроумный план потерпит крах.
 — Никки — сын Никоса.
 — Тебе бы этого хотелось. — Катрина решила рискнуть. — Но это не так, я права?
 Боже, а что, если она ошиблась, поверив Ни — косу?
 Глаза модели сузились.
 — Два дня назад Никос был в Брисбене со мной.
 — Вы встречались в офисе в присутствии адвокатов.
 — Это он тебе так сказал?
 — Я наняла частного детектива следить за всеми перемещениями Никоса.
 Это была ложь. Но ведь Джорджия этого не знает.
 — Тогда ты должна знать все подробности наших отношений.
 Спокойно, Катрина, сохраняй спокойствие, взмолилась про себя девушка. Она просто проверяет, не блефуешь ли ты. Не поддавайся на провокацию.
 Катрина встала и прошла к двери:
 — Прошу меня извинить.
 Джорджия изобразила огорчение. Голосом, полным сочувствия, она произнесла:
 — Никос может оставаться твоим мужем, дорогуша, но он принадлежит мне.
 Модель прошла мимо Катрины с такой улыбкой триумфа на лице, что Катрине захотелось ударить ее.
 Она рухнула на стул.
 Девять месяцев назад она так же стояла в этом офисе, не веря своим ушам, когда Джорджия сообщила, что ждет ребенка от Никоса.
 Хоть бы она не совершила ошибку. Могли ли доказательства, приведенные Джорджией, быть сфальсифицированными? Все выглядело так правдоподобно. Но ведь она не знала тогда, на что способна Джорджия.
 Никос с самого начала заявил, что все это ложь. Что, если он говорит правду? Но как она может проверить это? Единственное, что остается, — ждать результатов анализа на ДНК.
 О ланче она даже не вспомнила. Ей помешал звонок назойливого сводного брата.
 Она не могла пригрозить ему, что пожалуется Хлое, потому что мать прекрасно знала о его привычке вымогать деньги и догадывалась, зачем они ему постоянно нужны. Хлоя считала, что в этом возрасте все подростки нуждаются в деньгах. Но, по мнению Катрины, Энрике давно уже не подросток.
 В пять тридцать она выехала из офиса, и машина тут же попала в сплошной поток автомобилей, еле-еле двигающихся в направлении от центра к пригородам.
 Когда она приехала домой, машина Никоса уже стояла в гараже. Муж ждал ее в холле.
 Катрина наградила его убийственным взглядом и направилась к лестнице.
 — Не смей ни о чем меня спрашивать!
 Она не увидела, как его брови удивленно приподнялись, а губы растянулись в улыбке.
 Поднявшись по лестнице, девушка скинула сначала одну туфлю, потом другую, расстегнула жакет и блузку. Войдя в свою комнату, она расстегнула молнию на юбке. Еще через секунду она обнаженная вошла в ванную комнату и включила воду, мечтая о расслабляющей ванне, которая прогнала бы боль из усталых мышц. Только вот, к сожалению, у нее не было времени на такую роскошь.
 Она вступила под струи льющейся воды и взяла благоухающее розами мыло. Медленно намыливая плечи, девушка думала о том, как она устала от всех этих эмоциональных переживаний и как болят перенатруженные за ночь мышцы. Какой-то звук привлек ее внимание, она повернулась и открыла рот от изумления. Обнаженный Никос встал под душ рядом с ней.
 — Что, черт побери, ты здесь делаешь? Он взял мыло из ее дрожащих пальцев.
 — Мне кажется, ответ и так очевиден.
 — Нет, — застонала Катрина, почувствовав его прикосновение к своей коже. Муж начал медленно намыливать ее тело. Она попыталась остановить его руки, но безуспешно. — Отдай мне мыло!
 — Почему бы тебе не расслабиться и не позволить мне поухаживать за тобой?
 Расслабиться? Она была вся как натянутая струна.
 — Нет…
 Руки мужа начали массировать ее шею и плечи, прогоняя напряжение. Катрина издала стон отчаяния, смешанного с наслаждением. Его пальцы скользнули ниже, массируя спину, и снова вверх.
 Ей было так хорошо! Она моментально забыла обо всех проблемах, растворяясь в море наслаждения, вызванного его прикосновениями.
 Он намылил каждый сантиметр ее тела. Она вздохнула, когда пальцы обвели контуры ее груди.
 — У нас нет времени…
 — Еще как есть.
 Муж начал умело ласкать ее.
 — Мы опоздаем на выставку, — выгнулась в его объятьях Катрина.
 — Нет, — прошептал Никос.
 Он поцеловал ее в губы, скользнув языком глубоко внутрь. Это эротическое исследование заставило ее сердце бешено забиться, а кровь вспыхнуть в жилах.
 Катрина обхватила его за плечи, отвечая на поцелуй. Она забыла о времени, забыла обо i всем. Вся вселенная для нее сосредоточилась на волшебной магии его ласк.
 Сколько минут прошло? Пять, десять? Катрина потеряла счет времени… Она чувствовала, что в ней нарастает желание слиться с ним, желание, которому она была не в силах противиться.
 — Нам действительно пора идти, — взмолилась девушка.
 — Угу.
 Катрина выключила воду. Никос протянул ей полотенце и взял другое для себя. Искушение подразнить мужа было велико, но еще больше было желание оказаться с ним в постели и оставаться в ней весь вечер и всю ночь.
 — Позже, — пообещал Никос, его глаза потемнели от страсти.
 Выставка проходила в одной из художественных галерей в центре. На ней были представлены произведения современных художников, многие из которых уже добились славы.
 Катрина рассматривала картины. Одна из них привлекла ее внимание.
 Что-то в использованных художником красках было похоже на полотна Моне, который тоже так любил рисовать сады. Сад на этой картине напомнил ей Францию с ее зелеными лугами и яркими цветами.
 — Нравится? — Да.
 Она прекрасно смотрелась бы в ее квартире или на стене в офисе.
 К Никосу подошел коллега, а Катрина продолжила осмотр.
 — Дорогая Катрина, мы все время оказываемся в одних и тех же местах. Какая удача!
 — Энрикс… Почему-то меня не удивляет наша встреча.
 — У меня есть связи и хорошие друзья, — улыбнулся сводный брат. — К тому же я мастер собирать сплетни и слухи, а для этого полезно бывать на подобных мероприятиях.
 — Ты один?
 — Милочка, когда это Хлоя интересовалась искусством? Ты подумала о моем предложении?
 — Мне нет нужды думать. Ответ, как всегда, отрицательный.
 — Катрина, — покачал головой Энрике, — моя информация может тебе пригодиться.
 — Нет.
 — Нет? — Он сделал паузу. — Разве тебе не хочется узнать пару интересных подробностей об очаровательном малыше Джорджии? Которых тебе не расскажет Никос?
 Катрина почувствовала смертельную усталость.
 — Это старые новости.
 — Не такие уж и старые.
 — Ты на все пойдешь ради денег или у тебя есть границы? — спросила она.
 — У меня дорогостоящие привычки, милая, мне постоянно нужны деньги. — Его улыбка напомнила ей оскал акулы. — И для меня не играет особой роли, кто заплатит — газета или ты.
 — Пошел к черту!
 — Значит, ответ — нет?
 — Причем на все твои просьбы в настоящем и будущем, — раздался голос Никоса за спиной. — Послушай, Энрике, если ты хотя бы еще раз подойдешь к Катрине, ты об этом пожалеешь.
 Кстати, у меня тоже есть кое-какая информация о тебе. И я могу использовать ее.
 Энрике наградил Катрину взглядом, полным ненависти.
 — Ты должна мне. Кевин должен мне.
 — Угрозы уголовно наказуемы, — напомнил Никос.
 Энрике выругался.
 — Надеюсь, вы оба сгорите в аду. — Он повернулся и исчез в толпе посетителей.
 — Милый молодой человек, — насмешливо прокомментировал Никос.
 — Я пойду посмотрю другие картины, — объявила Катрина.
 Муж последовал за ней, но его внимание отвлек кто-то из коллег. Катрина же вернулась к той картине, которая ей понравилась. И заметила крохотную табличку «Продано». Девушка жутко расстроилась. Почему она сразу не пошла к владельцу и не договорилась о покупке?
 — Мне кажется, — присоединился к ней Никос, — нам уже можно уходить.
 Им пришлось поприветствовать еще нескольких знакомых, прежде чем они смогли уйти.
 — Голодна? — спросил Никос уже в машине. Катрина бросила на мужа подозрительный взгляд:
 — Ты имеешь в виду еду?
 — У тебя был ланч?
 У нее не было даже завтрака. Она только перекусила за рабочим столом чашечкой кофе с сэндвичами.
 А канапе, крекеры с сыром и слоеные пирожки, которые подавали в галерее, вряд ли можно было назвать полноценным ужином.
 — Честно говоря, я слегка проголодалась, — призналась девушка, и Никос остановил машину возле модного кафе в Дабл-Бэй.
 В меню были блюда с экзотическими названиями. Катрина выбрала ризотто с креветками и брушетту. И черный кофе. Никос заказал то же самое. Они потягивали минеральную воду со льдом, ожидая, когда принесут еду.
 Катрина остро ощущала его присутствие. Она знала, что под дорогим костюмом и маской преуспевающего бизнесмена скрывается мужчина из плоти и крови, доводящий ее до безумия в постели. Его глаза сверкали. Ни в одном мужчине Катрина не встречала такой потрясающей комбинации примитивной мужской силы и светской изысканности. А если добавить сюда его чувственность… Ни одна женщина не сможет устоять перед его магнетизмом.
 Она редко видела его в ярости. Он почти всегда держал свои эмоции под контролем. За исключением прошлой ночи. Вчера он превратился в тигра, выпущенного из клетки. Катрина задрожала при одном воспоминании.
 — Холодно?
 На ней был элегантный костюм — брюки, блузка и жакет. И ночь была теплой.
 — Нет.
 Появился официант. Они ели не спеша. Потом долго наслаждались кофе.
 Было уже одиннадцать, когда Никос поставил машину в гараж и открыл жене дверь. Напряжение последних нескольких дней начинало сказываться, и Катрина ощутила огромное желание лечь в постель и уснуть.
 — Позволь мне раздеть тебя.
 Она удивленно посмотрела на мужа. Его пальцы начали расстегивать жакет. Никос снял с жены блузку и принялся за брюки. Он стянул их со стройных ножек, передал Катрине, и она отодвинула их в сторону.
 Она пробормотала что-то в знак протеста, когда его руки нашли застежку лифчика. Сняв лифчик, его руки легли на крошечные трусики-бикини.
 — Никос…
 Он прижал палец к ее губам, призывая молчать. Катрина беспомощно наблюдала за тем, как он раздевается.
 Одним движением Никос поднял жену на руки и отнес в постель.
 — Так на чем мы остановились?
 Его пальцы скользнули ей на талию, погладили бедро, потом шелковистый треугольник между ног.
 С ее губ сорвался стон наслаждения. Его губы прижались к ее губам, приглашая в сладостное путешествие в страну экстаза.
 Прошлой ночью Никос был в ярости. Сегодня он хотел попросить прощения за то, что утратил контроль над собой.
 Сегодняшняя ночь принадлежала ей, его жене. Он ласкал ее нежно и неторопливо…
 Катрина заснула в объятьях мужа, окутав его ароматом своих волос.




 Глава ОДИННАДЦАТАЯ


 Когда Катрина спустилась в кухню, она обнаружила, что Никос уже ушел. Девушка сунула ломтики хлеба в тостер и налила себе кофе. Выложив тосты на тарелку, она подхватила утреннюю газету, сунула ее под мышку и решила позавтракать на террасе.
 Ее встретило приветливое утреннее солнце. Воздух был прозрачным, как бывает только весной. В саду начали распускаться бутоны. Скоро клумбы украсятся весенними цветами и сладкий горошек обовьет садовую решетку.
 Мир и спокойствие царили вокруг. Катрина откусила кусочек тоста и сделала глоток горячего черного кофе с сахаром, одновременно просматривая заголовки.
 Она открыла светскую хронику. И взгляд ее тут же замер на колонке сплетен.
 Угадайте, какой бизнесмен, недавно помирившийся со своей женой — наследницей миллионного состояния, наконец получил результаты анализа на ДНК ребенка своей бывшей любовницы?
 Попытка предприимчивой девушки обеспечить себе бутерброд с маслом на завтрак провалилась благодаря научному прогрессу.
 Никос? Рука Катрины дернулась. Вспоминая вчерашний разговор с Энрике, она поняла, что брат имел в виду. Слишком много совпадений. Катрина вдруг почувствовала себя плохо. Она больше не видела залитого утренним солнцем сада — все перед глазами поплыло. На нее нахлынули воспоминания.
 Девять месяцев пронеслись перед глазами как молния. Она снова стояла в своем офисе и слушала, как Джорджия рассказывает, что ждет от Никоса ребенка. Никос изменил ей! Она не могла поверить. Но у Джорджии были доказательства. Пустота. Решение уйти от мужа.
 Словно в замедленной съемке, Катрина отнесла тарелки и газету назад в кухню. Действуя машинально, она положила тарелки и чашку в посудомоечную машину и пошла переодеваться.
 Катрина позвонила в офис и сказала, что задержится. Через полчаса она вошла в шикарное здание в центре, где располагался офис Никоса.
 Секретарша на рецепции, увидев жену босса, тут же позвонила личному секретарю Никоса, и та встретила девушку у лифта с извинениями: Никос был на важном совещании.
 — Это срочно.
 Ей немедленно надо было узнать правду.
 — Мне было велено не отвлекать его ни при каких обстоятельствах.
 — Я беру на себя всю ответственность, — спокойно произнесла Катрина.
 Босс или жена босса? Она могла понять сомнения секретарши.
 — Я скажу, что вы здесь, — в конце концов выдавила секретарша, подняла трубку и позвонила. Через секунду она положила трубку. — Я провожу вас в кабинет мистера Касолиса, — сообщила женщина. — Он подойдет через пару минут.
 Кабинет Никоса располагался в просторной угловой комнате. Из окон открывался роскошный вид на гавань. Старинная мебель, кожаные кресла, картины на стенах.
 Катрина подошла к огромному — от пола до потолка — окну и стала наблюдать за паромами, доставляющими пассажиров на терминал Мэн — ли. Громадный танкер ждал буксир, который должен был отвезти его на место стоянки. Эта мирная сцена резко контрастировала с бурей эмоций у нее внутри.
 Дверь едва слышно открылась, и в кабинет вошел Никос.
 — Что случилось?
 Катрина попыталась взять себя в руки. Она вынула газету из кармана жакета и протянула мужу:
 — Прочти это.
 Он ничем не выдал своих эмоций при чтении заметки. Прочитав, скомкал газету и швырнул в мусорную корзину.
 — Ради этого ты вызвала меня с совещания?
 — Я решила, что это важно.
 Никос пристально посмотрел на нее.
 — Это не могло подождать до вечера?
 — Нет.
 — Ты хочешь, чтобы я подтвердил?
 — Да, — просто ответила она.
 — Дай подумать, — с иронией начал Никос. — Джорджия призналась во всем Энрике, а он продал информацию газетам?
 — Да, — повторила Катрина. В ее глазах сверкнула ярость. — Проклятье, ты сам мог сказать мне, не дожидаясь, пока об этом напишут газеты!
 — И когда я должен был сообщить тебе об этом, Катрина? — протянул муж. — Во время светского разговора на одном из ужинов, которые нам приходится посещать? Когда Кевин лежал в больнице? На его похоронах?
 — Ты знал, что Кевин переписал завещание, поставив мне условие наследования компании «Макбрайд», — в ярости воскликнула она. — И ты ждал. Вы оба решили извлечь выгоду из сложившейся ситуации.
 — Да.
 Ее глаза сверкали.
 — Ты не имел права!
 — Последнее, что я мог сделать для него и для тебя, — это позволить тебе горевать о нем, не думая о других проблемах, которые можно будет решить…
 — …позже? А если бы Кевин не был при смерти?
 — Ты думаешь, я не сказал бы тебе? — Глаза мужа потемнели.
 Катрина не знала, может ли ему верить. Она всем сердцем хотела этого, но после всего, что случилось…
 Никос прочитал ее мысли, понял ее нерешительность. Но не стал помогать. Он ждал.
 — Знаешь, через что я прошла, когда Джорджия сообщила, что беременна и что ты отец се ребенка? — спросила Катрина.
 — Я говорил тебе, что мои отношения с Джорджией закончились задолго до того, как я встретил тебя.
 Но она не поверила ему тогда.
 — Ты должен согласиться, что доказательства были против тебя.
 Господи, как умело все было подстроено.
 — Джорджия назвала даты, места свиданий, они совпадали с твоими отлучками.
 — Даже если бы это было правдой, неужели ты думаешь, я настолько глуп, что не принял бы мер предосторожности против беременности? — продолжил Никос.
 — Всегда есть риск.
 Никосу захотелось свернуть ее стройную шейку.
 — Я дал тебе слово. Этого достаточно.
 Кевин верил ему. Почему же она — нет?
 Потому что Джорджия умело манипулировала ее чувствами, поняла девушка. Шок, недоверие, ярость — и она добилась своего.
 — А чего ты ждал, Никос? Что я притворюсь слепой и глухой? Мое сердце разрывалось на части от боли!
 — А ты подумала, что чувствовал я? — Его голос прерывался. — Ты когда-нибудь пыталась биться головой о каменную стену? Вот что я делал! Знаешь, сколько времени мне потребовалось, чтобы доказать, что я не виноват? Через что мне пришлось пройти, чтобы заставить Джорджию сделать анализ на ДНК? — Его лицо застыло. — Как суд заставил меня ждать рождения ребенка, чтобы сделать анализ? Как долго я не мог получить результаты?
 — И когда же ты получил эти результаты? — воскликнула Катрина.
 — Вчера вечером. — Никос засунул руки в карманы брюк. — Джорджия хотела, чтобы я признал отцовство и содержал ее и ребенка всю оставшуюся жизнь. Не важно, какими средствами. Она пошла на все. — Его глаза опять потемнели. — Очевидно, отец ребенка плейбой, живущий не по средствам, они с Джорджией вместе придумали этот хитроумный план.
 На лице девушки отразились все ее мысли.
 — Ты думаешь, я не поручил выяснить это? — спросил он.
 Катрина молчала.
 — У меня копии решений суда, отчеты частных детективов и теперь результаты теста на ДНК, — подытожил Никос.
 Девять месяцев страданий, растоптанных надежд, одиноких ночей. Они оба провели их как в аду. И в этом виновата женщина, которая решила разрушить их брак и испортить им жизнь. Женщина, полная злобы и ненависти.
 И ей почти удалось достичь своей цели… От этой мысли Катрина задрожала.
 — Я должна перед тобой извиниться, — выдавила она.
 — Неужели?
 — Да, черт побери!
 Проклятье, слезы готовы были брызнуть у нее из глаз. Это было бы таким унижением! Катрина попыталась взять себя в руки. А Никос молча смотрел на нее.
 — Ты прав. Здесь не время и не место для этого разговора.
 Она повернулась и сделала шаг по направлению к двери, но муж схватил ее за запястье.
 — Нет, — произнес Никос, — на этот раз ты так просто не уйдешь.
 Ее глаза блестели от сдерживаемых слез.
 — Что ты хочешь? — всхлипнула она.
 — Ты обвинила меня в том, что я воспользовался завещанием Кевина? — тихо произнес он. — Чтобы заново построить то, что разрушила Джорджия? — Он подождал несколько секунд и добавил: — Чтобы доказать тебе, что то, что мы чувствуем, — нечто особенное?
 Он отпустил ее и засунул руки в карманы, подавляя желание взять ее за плечи и хорошенько встряхнуть.
 — Я хотел, чтобы ты поняла, чтобы ты почувствовала: ты — единственная женщина в моей жизни. Я хотел, чтобы ты знала: каждый мой поступок был вдохновлен любовью. Что мы с тобой занимались не просто сексом, нас объединяла любовь.
 Боже, она знала это. Глубоко внутри, на уровне подсознания, Катрина всегда знала это. Если бы она доверилась своим инстинктам, прислушалась к голосу сердца, то не позволила бы Джорджии разрушить их счастье.
 — Кроме одной ночи, — мрачно добавил Никос. — Когда я увез тебя из отеля.
 Он ударил кулаком по ладони. Звук оглушил девушку.
 — Я был так зол! Сначала отсрочка решения суда, потом разговор с тобой по телефону. Я вернулся домой на взводе и обнаружил, что тебя нет… Я был так близко к успеху. И ты отвергла меня именно в этот момент. Я потерял контроль над собой. — Он погрузил пальцы в волосы. — Я напугал тебя.
 — Нет, не напугал, только удивил, — поправила Катрина. — Ты всегда умел контролировать свои эмоции. Я никогда не видела тебя таким страстным. Ты довел меня до безумия, — призналась она, забыв о гордости. — Я так сильно любила тебя.
 Это все, что у нее осталось. Слова. Но они были от всего сердца.
 Что-то промелькнуло в его глазах. Он поднял руку и погладил ее по щеке.
 — А сейчас?
 — Ничего не изменилось, — призналась Катрина.
 — Спасибо. — Никос знал, чего ей стоило произнести эти слова. Он коснулся кончиком большого пальца ее губ и ощутил ответную дрожь. — Было так сложно сказать это?
 — Да.
 Он слишком долго ждал этих слов. Пальцы Никоса скользнули ниже, лаская шею и впадинку у горла.
 Никос нагнулся, и их губы встретились. Ее нежные губы поддались его страстному напору.
 Муж ловил губами беззвучные стоны, срывающиеся с ее губ, прижимая жену крепче к себе. Он больше не позволит ей убежать.
 Его рука ласкала спину Катрины, тонкую талию, бедра, потом скользнула под блузку.
 Жар ее кожи довел его до безумия. Он мог думать только об одном — сорвать с нес одежду и овладеть Катриной прямо здесь, не думая ни о чем.
 Никос ласкал ее, заставляя извиваться в своих объятьях.
 Катрина не могла выносить эту сладкую муку. Боже, ей нужно было больше. Намного больше!
 Его рот оторвался от ее губ. Теперь муж покрывал жаркими поцелуями ее шею. Катрина была вся во власти страсти. Она не сразу поняла, почему он вдруг остановился. Настойчивый писк телефона заставил его поднять трубку.
 — Касолис, — выдохнул он.
 Катрина сделала шаг назад, но Никос схватил ее за запястье, останавливая.
 Он смотрел на нее не отрываясь. Широко раскрытыми глазами Катрина обвела его растрепанную одежду и собственный, обычно безупречный, деловой костюм.
 — Перенесите, пожалуйста. На завтра. Катрина могла представить реакцию секретарши.
 — Мне плевать, какие извинения вы придумаете.
 Никос слушал еще секунду, потом положил трубку.
 — Им сделка нужна больше, чем мне. Так что они согласятся.
 Катрине стало стыдно.
 — Мне нужно идти. — Нам.
 Муж провел пальцами по кружеву ее лифчика и бережно застегнул пуговицы блузки.
 Потом привел в порядок свою одежду: заправил рубашку в брюки и поправил галстук.
 Уголки его губ приподнялись в улыбке.
 — Куда-нибудь, где нам никто не помешает.
 — Но у тебя важное совещание!
 — Я отменил его.
 — Ради меня? — колдовские искорки вспыхнули у нее в глазах.
 Он нежно поцеловал ее в губы, обещая скорое продолжение.
 Катрина наблюдала, как Никос объезжает пробки, стремясь как можно скорее добраться до места. Она чувствовала аромат его кожи, смешанный с дорогим одеколоном.
 Только Никос мог довести ее до экстаза одними мыслями о нем. Его примитивная сексуальная энергия зачаровывала ее. Только с ним она превращалась в бесстыдницу, неистово отдающуюся страсти.
 — Отель?
 — А ты хочешь шокировать Мари и Андре? Слишком поздно она вспомнила о том, что пожилая супружеская пара сегодня убирает дом. Катрина вошла в просторный холл отеля, украшенный живыми цветами. Никос зарегистрировался, и они вместе вошли в лифт.
 Неужели другие пассажиры не ощущают страсть, пульсирующую в воздухе? Катрине так хотелось прикоснуться к мужу.
 Так хотелось сказать, что она чувствует. Но слова могут подождать. А их страсть — нет.
 Никос повесил на ручку двери табличку «Не беспокоить», закрыл дверь и притянул Катрину в свои объятья.
 Его рот накрыл ее губы в страстном поцелуе. Они начали торопливо раздевать друг друга, не в силах больше ждать.
 Пламя страсти, безумное желание охватили их…
 Много позже он отнес ее в ванную комнату, наполнил ванну-джакузи и опустил девушку в теплую воду, а сам вернулся к холодильнику за шампанским.
 Протянув жене бокал с шампанским, Никос сел в ванну напротив нее.
 — Salut! — Он поднял свой бокал в шутливом тосте и улыбнулся Катрине.
 Катрина испытывала целую гамму ощущений — от восхищения мужем и благодарности за наслаждение, которое он ей доставил, до полного умиротворения, вызванного журчанием воды. И она чувствовала, как сильно любит его. Никто никогда не сможет занять то место в ее сердце, которое принадлежит Никосу. Он — единственная любовь ее жизни. Она знала это.
 Никос погладил ее по щеке. Изумрудные глаза сверкнули. Палец мужа замер на ее полных губах.
 Ее губы приоткрылись.
 — Спасибо, — пробормотала Катрина. Одна бровь удивленно приподнялась.
 — За что?
 Ее глаза теперь были темно-зелеными.
 — За тебя, — просто ответила девушка.
 Она никогда не сможет отблагодарить его за все, что он сделал для сохранения их любви. Господи, страшно даже подумать, что он мог позволить ей уйти!
 — Ты моя, — нежно прошептал Никос. — Ни одна женщина не сравнится с тобой.
 Как она могла сомневаться в нем? — с болью спросила себя Катрина. Проклятые доказательства казались такими правдоподобными. Джорджия была такой убедительной. Бывшая любовница готова была пойти на все, чтобы разрушить их счастливый брак. Но она, Катрина, почему она поверила Джорджии, а не собственному мужу?
 Дрожь охватила ее. Ведь Джорджия почти добилась успеха…
 — Не вспоминай об этом.
 Он снова прочитал ее мысли. Катрина уже начала привыкать к этому.
 Никос обнял ее и прижал к себе. Его руки нежно гладили влажную кожу, замирая на самых чувствительных местах. Он снова пробуждал в ней желание.
 Легкий вздох слетел с ее губ.
 — Никос, — застонала она, протестуя.
 — Хм? — промурлыкал муж ей на ухо.
 — Я забыла сказать, что пропустила ланч. Никос рассмеялся.
 — А я-то думал, что все твои мысли обо мне. Катрина поцеловала его в губы дразнящим поцелуем.
 — Это так.
 Поверь мне, добавила она про себя. Пожалуйста, поверь!
 Он встал, в одно мгновенье вынул жену ванны и поставил на выложенный плиткой пол. Вытерев Катрину полотенцем, он обернул второе вокруг бедер.
 — Позвоним в гостиничный ресторан? Позже, после неторопливого ланча с шампанским, Катрина притянула мужа к себе.
 — Какие у тебя планы на вечер?
 — Мы могли бы остаться здесь, — улыбнулся Никос.
 Интересное предложение. Стоило поразмышлять.
 — Хм, — протянула она, делая вид, что раздумывает. — Но можно одеться, — добавила она, — и поехать в ночной клуб.
 Так она хочет поиграть? Ну что ж, он с удовольствием будет ее противником.
 Катрина провела пальцем по V-образному вырезу его халата.
 — Но пока мы еще здесь.
 — Да, — ответил Никос, гадая, что будет дальше. Она погрузила пальцы в колечки темных волос у него на груди.
 — У нас осталось вино?
 — Красное или белое?
 — Все равно, — улыбнулась девушка.
 Ее пальчики находились в опасной близости от самого чувствительного места его тела.
 — Пойти принести?
 — Угу.
 Никос вернулся через секунду с бутылкой вина и двумя бокалами.
 Катрина погрузила палец в золотистую жидкость и провела им по его шее. Потом нагнулась и слизала вино языком.
 Другой рукой она стянула халат мужа с одного плеча, потом с другого и позволила ему упасть на пол.
 Еще через минуту сильные пальцы обхватили ее запястье.
 — Господи! — застонал он. — Что ты делаешь со мной?
 Она соблазняюще улыбнулась.
 — Остановиться?
 — Только не говори потом, что я тебя не предупреждал.
 — Я не боюсь, — рассмеялась Катрина.
 Но позже пришла ее очередь стонать и умолять. Никос безжалостно ласкал ее, унося в сверкающий мир экстаза.
 Катрина лежала, не в силах пошевелиться. Она I даже не заметила, как Никос заботливо накрыл ее простыней и лег рядом. Девушка заснула.
 Ее разбудило легкое прикосновение пальцев мужа к ее бедру… Катрина повернулась и уткнулась носом в грудь Никоса.
 Прекрасное начало дня. Неторопливое соблазнение и неторопливый, нежный секс.
 Нет, не секс, мы занимались любовью, поправила она себя, чувствуя на губах вкус его кожи.
 Потом они вместе приняли душ, оделись и заказали завтрак. Супруги позавтракали на балконе, наблюдая за паромами в гавани.
 Новый день, прошептала Катрина, потягивая ароматный кофе. Небо было ярко-голубым, без единого облачка, солнце обещало жаркий день.
 Почему-то ей захотелось навсегда запечатлеть это утро в своем сердце.
 Никос изучал ее задумчивый профиль. Его жена обладала безупречной красотой. Но он знал, что у нее есть еще и внутренняя красота, и доброе сердце. Она была особенной.
 Он вспомнил страсть, которую они вызывали друг в друге. Они были созданы друг для друга. Никос читал ее мысли, угадывал все ее тайны.
 — Пора идти, — дрожащим голосом прошептала Катрина. Никос помог ей встать.
 Они вместе спустились на лифте и сели в машину. Через десять минут Никос высадил ее возле здания из стекла и бетона, в котором находился офис «Макбрайда».
 Катрина поцеловала пальцы и прижала к его губам.
 — До вечера.
 Он стоял, наблюдая за женой, пока она не исчезла за стеклянными дверьми. Потом Никос сел в машину и поехал на работу.
 В Греции было одно местечко… Там солнце целовало кристальную воду, виноград покрывал склоны гор, белые домики теснились среди холмов. Он хотел оказаться с Катриной там, расслабиться и наслаждаться жизнью. Он попросит секретаршу устроить все.
 Приехав в офис, Никос тут же отдал распоряжение.
 На другом конце города Катрине только что доставили с курьером плоскую прямоугольную коробку. Открыв се, девушка обнаружила картину, которой восхищалась на выставке.
 Она подняла трубку и набрала номер мужа. Никос сразу ответил.
 — Спасибо! Она прекрасна!
 — Не за что.
 Его голос был полон нежности. Катрина задрожала.
 Через несколько минут появился новый посыльный. В изящной коробке девушка обнаружила одну ярко-красную розу на длинном стебле. На карточке она прочитала:
 Катрина, любовь моя. Никос.
 Она поднесла розу к лицу, вдыхая тонкий аромат.
 У Катрины тоже был план. Она подняла трубку и позвонила Шебе.
 — Званый ужин, — объявила Катрина, вставая с постели на следующее утро. — Это будет праздник, — добавила она с нежностью. — Мы должны тщательно одеться.
 — Это будет особенный ужин? — спросил Никос, присоединяясь к жене в душе.
 Да, это был особенный ужин. Ее подарок.
 Интересно, он догадался? — подумала Катринг выходя с мужем в сад. Там под ветвями раскидистой джакаранды стояли священник и Шеба.
 — Мы можем еще раз повторить свои свадебные клятвы.
 Никос обнял ее и поцеловал. Улыбаясь, Катрина высвободилась.
 — Ты можешь поцеловать невесту только после венчания, — пошутила она.
 — Ладно, — сдался Никос.
 Шеба украдкой смахнула слезу, когда Катрина давала клятву. Она была так рада, что ее дочь снова счастлива и что муж боготворит ее.
 Мари приготовила скромный ужин и накрыла стол в украшенной зажженными свечами столовой. Охлажденное шампанское и миниатюрный свадебный торт были неожиданным завершающим штрихом.
 После ужина Никос отвел Катрину в кабинет и надел ей на палец кольцо с бриллиантами.
 — Навсегда, — прошептал он. Ее глаза затуманились.
 — Есть еще кое-что, — добавил он, выдвигая ящик стола и доставая документ. — Прочти это.
 Это была дарственная на одну треть «Макбрайда», завещанную ему Кевином.
 — Она всегда была твоей по праву, — объяснил Никос. — Я просто оформил это официально.
 Из глаз девушки брызнули слезы.
 — Я люблю тебя. — Слова шли прямо из сердца. — Я всегда буду любить тебя.
 Никос взял ее лицо в ладони.
 — Я знаю. — Он поцеловал ее и, подхватив на руки, понес в постель.




 Глава ДВЕНАДЦАТАЯ


 Катрина устроилась поудобней в шезлонге, наслаждаясь лучами жаркого эгейского солнца на своем одетом только в бикини теле. Темные очки защищали ее глаза от яркого света, а волосы были спрятаны под соломенной шляпой. Никосу было достаточно сделать пару звонков. Они прилетели в Афины на самолете и отправились в плавание на арендованной им яхте. Супруги были в Греции уже неделю. Ленивые, залитые солнцем дни ничегонеделания и долгие страстные ночи любви. Как в раю, подумала Катрина, закрывая глаза.
 Все ее сомнения исчезли. Я прошла испытание огнем, размышляла девушка, вспоминая ненавистную Джорджию.
 — Не надо, — тихо попросил Никос. Он сразу почувствовал смену настроения жены. Муж погладил ее по животу.
 Ее тело уже покрывал медово-золотистый загар. Никос погладил подушечками пальцев шелковистую кожу ее живота и скользнул под кромку купальных трусиков.
 Катрина задержала дыхание, и Никос удовлетворенно улыбнулся. Он нагнулся и поцеловал жену в живот.
 — Осторожно, мы можем шокировать местных жителей, — предупредила Катрина.
 Никос рассмеялся.
 — Здесь нет ни единой души.
 — Не забудь о биноклях и первоклассных фотокамерах папарацци, — напомнила она весело.
 Никос мог разбудить в ней желание в одно мгновенье. Одно умелое прикосновение — и она уже сгорала от страсти.
 — Хочешь спуститься в каюту?
 Катрина оперлась на локоть и изобразила возмущение:
 — Ты серьезно?
 — Еще как серьезно, — ответил Никос.
 — Тогда можешь попытаться уговорить меня, — произнесла Катрина, вспоминая, как хорошо умел убеждать ее муж.
 Его пальцы коснулась ее бедра в мимолетной ласке, и девушка застонала.
 — Я могу дать тебе время подумать. Дрожащие пальцы погрузились в шелковистые колечки у него на груди.
 — Не играй со мной.
 Никос поцеловал ее в ответ, обещая все наслаждения на свете. Когда поцелуй закончился, Катрина провела языком по припухшим губам, чувствуя его вкус.
 — Я подумала. — Вскочив на ноги, она потянула мужа за собой.
 Яхта была просторной и комфортабельной. Спальня Катрины и Никоса поражала роскошью. В дверях Никос остановил жену и прижался щекой к ее волосам.
 Им некуда было торопиться. Впереди их ждала целая жизнь. Жизнь вдвоем. Никос ласкал Катрину медленно, наслаждаясь легкой дрожью, пробегавшей по ее стройному телу, стонами, срывающимися с полураскрытых губ.
 Эта девушка принадлежала ему. Она — самое дорогое в его жизни. Она всегда была его единственной любовью, даже долгая разлука не смогла изменить это. Никто не сможет заменить его Катрину.
 И он хотел, чтобы она знала это. Никос шептал ей слова любви по-гречески и по-английски, и слезы счастья на глазах жены сказали, что она знает…
 Катрина погладила мужа по волосам и прошептала, что любит его. Больше всего на свете. Так сильно, как только женщина может любить мужчину. Она всегда будет любить его. Такая любовь, как у них с Никосом, бывает раз в жизни, и Катрина благодарна Богу за этот подарок. Ничто больше не разлучит их.
 — Пообещай мне кое-что, — прошептала Катрина.
 — Все что угодно.
 — Обещай делать так, чтобы каждый день был для нас особенным.
 — Даю слово.
 — Я должна еще кое-что тебе сказать. — Катрина поцеловала мужа в губы. — Я верю тебе, потому что люблю тебя. — Она сделала паузу и добавила: — И всегда буду любить тебя.
 — А я тебя, любовь моя, — прошептал Никос, увлекая ее в восхитительное путешествие к вершинам экстаза.