Аннотация: Стоило ей появиться в ресторане, как Гай Димоук сразу понял, что это любовь на всю жизнь. Однако Франческа, увы, оказалась любимой его родного брата Стива. Более того, она ждала от него ребенка. Но через три года брат умирает…


---------------------------------------------


 Лиз Филдинг
 Качели счастья



 ГЛАВА ПЕРВАЯ


 Брат опаздывал. Гай уже бранил себя за то, что не нашел какого-нибудь благовидного предлога, чтобы не прийти на эту встречу. Первоначальные планы на вечер были, хотя, прямо скажем, неоригинальны, зато куда более эффективны: он собирался работать, а голод утолять бутербродами.
 Поток холодного воздуха, ворвавшийся в распахнутую дверь, вселил в Гая надежду, что его томительному ожиданию пришел конец. Он живо обернулся, но это был не Стив.
 В ресторан, прячась от дождя, вбежала молодая женщина. Она на мгновение остановилась у дверей, видимо ослепленная яркими огнями ресторана после мрака вечерней улицы.
 И время для Гая почти замерло, словно планета внезапно прекратила вращаться вокруг своей оси.
 Как в замедленной съемке, когда можно разглядеть даже самую незначительную деталь, все происходящее вокруг неспешно поплыло перед глазами Гая. Он был уверен, что смог бы сосчитать все капли дождя, сверкающие в золотисто-пшеничных локонах незнакомки.
 Вид у нее был взъерошенный. Волосы спутаны, подобно колосьям пшеницы под порывами ветра.
 И вместе с ней в ресторанчик проник свежий ветер лугов и полевых цветов, заставив чуть ли не всех присутствующих обернуться.
 Несколько пар глаз теперь неотрывно смотрели на нее. Возможно, она привлекла к себе внимание своим заливистым смехом. Как будто пробежка под дождем явилась для нее забавой, веселым развлечением.
 Ее беспечная радость, как глоток свежего воздуха, оживила и Гая.
 Девушка подняла руки, чтобы поправить растрепавшуюся прическу. Пропустила пальцы сквозь волосы, а потом встряхнула головой, откидывая локоны назад. А платье, следуя за движением рук, поползло вверх по ногам, обнажая бедра девушки.
 Она опустила руки, поправила платье. Облегающая тело ткань повторяла все изгибы и выпуклости ее тела. Глубокий вырез платья дразнил и соблазнял.
 К ней хотелось прикоснуться, хотелось нарисовать ее портрет, хотя она и не представляла собой образец красоты. Ее нос не соответствовал классическим канонам. Рот слишком большой. Но глаза искрились так, словно внутри нее полыхал костер, жар которого мог спалить кого угодно.
 И, может быть, потому эта девушка затмила собой всех присутствующих в ресторане дам.
 Гай вздрогнул, будто кто-то шепнул ему на ухо:
 «Отомри!» Оцепенение прошло, но теперь его телом овладела дрожь. Сладкая, щемящая дрожь.
 Сердце бешено застучало, мышцы напряглись. Но эта была отнюдь не похотливая реакция на красивую девушку. Возможно, у половины мужчин в зале так оно и было. Но не у Гая. Он почувствовал нечто большее, чем щекочущую воображение похоть.
 Он испытал волнение, какое испытывают, когда внезапно понимают, что столкнулись лицом к лицу с судьбой. Когда осознают, что нашли причину своего существования на этой земле.
 Гай медленно встал, не отводя взгляда от лица девушки. Она заметила его, их взгляды встретились. И на мгновение незнакомка замерла, перестав смеяться.
 Она почувствовала то же, что и я, радостно подумал Гай.
 Но в этот момент в ресторан вошел Стив. Он закрыл дверь, которую девушка оставила открытой.
 Холодный воздух перестал проникать в зал ресторана. И оборвалась тоненькая ниточка-связь между Гаем и незнакомкой, словно и существовала-то эта ниточка только благодаря сквозняку.
 Стив, положив руку на талию девушки, притянул ее к себе.
 Спрашивать «почему» и «зачем» не имело никакого смысла, этот жест был понятен без слов. Брат всему миру объявлял: «Она – моя!»
 – Гай, – обратился Стив к брату, – я очень рад, что ты все-таки пришел. Мне хотелось, чтобы ты познакомился с Франческой. – И он посмотрел на девушку, которую обнимал так, как человек, выигравший главный приз лотереи. – Она ждет от меня ребенка.
 Не иначе как Стив дважды выиграл в лотерею.
 – Мистер Димоук… – Он почувствовал, что кто-то трясет его за плечо, и открыл глаза. Над ним склонилась улыбающаяся бортпроводница. – Мы идем на посадку, пристегните, пожалуйста, ремни.
 Гай потер лицо руками, пытаясь отогнать воспоминания, которые не оставляли его в покое в течение трех последних лет, затем пристегнул ремень безопасности и посмотрел на часы. Самолет прибыл вовремя.
 Гай Димоук был первым человеком, которого она увидела, когда вышла из автомобиля. И это ее нисколько не удивило, потому что Гай был видным мужчиной. Его без труда можно было заметить в любой толпе: высокий, широкоплечий, загорелый, темноволосый. Все другие казались рядом с ним двухмерными изображениями на черно-белом снимке.
 Он буквально гипнотизировал окружающих людей. Даже сейчас это было невозможно не заметить.
 И, конечно, Гай Димоук, хотя и занятой человек, нашел время, чтобы прилететь издалека на похороны брата.
 Франческа сразу поняла, что Гай из тех людей, кто очень серьезно относится к формальностям и старается строго придерживаться традиций и ритуалов. От других, кстати, он требовал того же самого.
 Для каждой вещи должно быть отведено определенное место, и в каждой ситуации должны соблюдаться соответствующие правила поведения, этикета и т. д. Таково кредо Гая Димоука.
 Немудрено, что Гай даже не пытался скрыть неодобрения, когда Стив и Франческа заявили ему, что не собираются оформлять свои отношения. И демонстрируя им свое несогласие, Гай взял да и просто-напросто исчез из их жизни.
 «Право же, как будто это касается его самого! – недоумевала Франческа. – Ему-то какое дело до того, зарегистрируемся мы или нет!»
 С другой стороны, имел он право вмешиваться в их жизнь или нет, теперь уже было совершенно не важно.
 Франческу удивляло другое. Что он решил-таки объявиться после трех лет почти полного безмолвия, в течение которых не видел их и ничего не сообщал о себе. Нет, Франческу это особенно не огорчало, но как расстраивался Стивен!
 «Бедный Стивен», – тяжело вздохнула она.
 К счастью, ей не нужно было как-то реагировать на его присутствие, проявлять свои чувства. И когда их взгляды встретились, Франческа не испугалась того, что он способен понять, о чем она думает.
 Нет, по ее лицу ничего невозможно прочитать.
 Никаких эмоций, никаких чувств, ничего! Словно и не лицо вовсе, а маска. Словно и нет ничего, кроме пустоты, образовавшейся в ее сердце после смерти Стивена.
 Гай окликнул ее по имени:
 – Франческа…
 Он произнес ее имя так мягко. Почти нежно. Как будто искренне заботился о ее судьбе и хотел помочь ей. Комок слез подступил к горлу.
 Чувства, которые она так старательно прятала от окружающих, грозились вырваться наружу.
 Ее спас гнев. Возмущение накрыло ее волной, перекрывая все другие эмоции.
 Как он посмел приехать сюда сегодня? Что за лицемерие? Кем он себя возомнил? Делает вид, что беспокоится, волнуется за нее, переживает боль потери. Да если бы брат был ему дорог, он мог бы просто поднять трубку и набрать номер телефона… пока Стивен был жив… когда Стивен так нуждался в его внимании и заботе!
 Неужели он полагает, что она всех бросит и подойдет к нему? И будет слушать его пустые соболезнования? Позволит ему взять ее под руку и проводить в церковь?
 Лицемер! Как всегда, в своем репертуаре! Готов на все, лишь бы соблюсти приличия. Губы Франчески дрогнули в кривой усмешке. Глядя прямо перед собой, она прошла мимо. Не остановившись. Не посмотрев на него. Никак не прореагировав на его обращение.
 Она выглядела такой хрупкой, ранимой. Ее походка была так легка, что казалось, будто она и не идет вовсе, а плывет. Как облако. Сейчас есть, а через секунду растаяло. Девушка-иллюзия. Девушка, оставившая в его памяти неизгладимый след. Девушка, при одном взгляде на которую он терял контроль над собой.
 Солнечный свет, пронизывавший серое октябрьское небо, отражался неяркими бликами в ее пшеничных волосах, подчеркивая бледность кожи. Гай наблюдал за тем, как она стояла в дверях церкви, здоровалась с входящими людьми, кивала головой, что-то коротко им отвечала.
 Каждое ее движение было лишено всякой эмоциональности. Будто она и не человек, а ожившая кукла.
 Лишь на долю секунды в ней проснулись чувства: когда он оказался рядом с ней. Она сердито нахмурилась, и в глазах блеснул недобрый огонек. Гнев.
 Но Франческа быстро подавила эту вспышку. И снова скрылась от окружающих за холодной безликой маской, отгородилась от всего мира непреодолимой стеной. Впрочем, вполне объяснимое поведение. Как иначе она могла пережить этот кошмар?
 Одна слезинка, один раз дрогнувший голос – и она сразу же сломалась бы, не смогла бы совладать с чувствами, скрыть от окружающих душевную боль. А ей нужно держать себя в руках, нужно пережить этот день.
 Когда служба и похороны закончились, Гай встал в стороне, ожидая, когда все разойдутся. У Франчески было достаточно времени, чтобы уйти, проигнорировав его присутствие. Но она явно поджидала его. Похоже, в глубине души она надеялась, что он объяснит ей свое поведение. Но только что он мог сказать?
 Для того чтобы выразить то, что он чувствовал, еще не придумано слов. Потеря, боль. Сожаление, что последняя встреча со Стивом закончилась их размолвкой и теперь нет возможности для примирения. Да, все это так. Но эти слова не выражают и сотой доли глубины его чувств.
 И что он может сказать Франческе, потерявшей любимого человека и отца ее ребенка? Ей-то еще труднее, чем ему.
 И все-таки он подошел к ней.
 – Я сожалею, что не смог приехать раньше, Франческа…
 – По-моему, у вас было предостаточно времени для того, чтобы добраться сюда из любой точки земли.
 Он хотел спросить ее, почему она не сообщила ему о состоянии брата раньше. Если бы только он знал! Но теперь слишком поздно…
 И спрашивать о том, чего не изменишь, тоже поздно. О чем же еще говорить?
 – Мне жаль, что я не смог освободить вас от бремени организации похорон, – сказал он дрогнувшим голосом.
 – О, пожалуйста, не извиняйтесь. Ваш секретарь звонил, предлагал помощь. Но, я думаю, похороны это семейное дело. И участие посторонних людей ни к чему.
 Они говорили о похоронах, но думал Гай совсем о другом. О том, что известие о плохом состоянии здоровья его брата дошло до него с большим опозданием. И он уже не успел застать его в живых. Если бы только можно было повернуть время вспять!
 Вернуться во времени хотя бы на месяц назад. И увидеть брата живым.
 – Поймите, требуется какое-то время для того, чтобы добраться сюда издалека. – Гай говорил так, словно оправдывался. Не только перед Франческой.
 Он сам для себя искал оправдание. – Я приехал прямо из аэропорта.
 Во время всего разговора она стояла вполоборота к нему, глядя себе под ноги. Наконец она повернулась и посмотрела ему прямо в глаза:
 – Вы действительно не должны беспокоиться и извиняться. Мы хорошо справлялись со всеми трудностями и без вас… в течение последних трех лет.
 Так что дни и часы, на которые вы смогли бы прилететь раньше, уже ничего бы не изменили.
 Ее голос был холоден. Каждое произнесенное слово вонзалось в его сердце острым кинжалом. Но пусть ему будет больно, лишь бы только не было больно ей.
 Все, что сейчас волновало Гая, – это спокойствие и благополучие Франчески. Если бы он мог, то сказал бы ей, что она была предметом всех его мыслей в течение трех лет.
 Вместо этого он спросил:
 – У вас все нормально?
 – Нормально? – переспросила она так медленно, словно пыталась прочувствовать это слово, определить его вес, потрогать на ощупь. Что он вообще имел в виду, задавая этот глупый вопрос? – Как у меня может быть нормально, если Стивен умер!
 – Я имел в виду материальную сторону, – поспешил объяснить Гай. Ему представилось, что если у Франчески и ее ребенка еще и недостаточно средств для достойного существования, то ситуация хуже некуда.
 Франческа даже не пыталась скрыть своего презрения:
 – Я должна была догадаться, что единственное, о чем вы беспокоитесь, – это деньги. Вас во всем волнует только практическая сторона дела, не так ли? Достаточно ли я обеспечена – вот что важно для вас. Но вам нет никакого дела до моих чувств, Гай. Знаете ли вы вообще, что такое чувства? Вряд ли, вы же специализируетесь только в вопросах этикета!
 Он не спешил опровергать ее обвинения.
 – Я знаю, как вам больно, но сейчас нужно подумать и о материальном, необходимо решить некоторые практические вопросы.
 Гай не мог обнять ее, предложить ей свою помощь и поддержку и поэтому вел себя сухо и холодно, как адвокат. Если бы он и вправду был адвокатом, его манере поведения было бы хоть какое-то оправдание…
 – Пожалуйста, не волнуйтесь обо мне, Гай. По вашим меркам, со мной все будет хорошо. У меня есть дом, страховка… Вы ведь это имеете в виду под благополучием, не так ли? – выпалив это, Франческа отвернулась и пошла к машине. Водитель ждал ее, открыв перед ней дверцу. Но, прежде чем сесть, девушка на мгновение замерла, потом обернулась и сказала:
 – Полагаю, вам, как и всем родственникам и друзьям, следует поехать на поминки. Для приличия!
 После этих слов она села в автомобиль, жестом пригласив его присоединиться к ней.
 Конечно, он не расценил ее предложение как прощение или намек на возможность улучшить их отношения. И тем не менее без колебаний направился к машине.
 – Спасибо, – кивнул он, сев на заднее сиденье.
 – Мне не нужна благодарность. Он был вашим братом. И я не забыла об этом, несмотря на то что вы сделали все для того, чтобы о вас забыли.
 И Франческа отодвинулась как можно дальше к противоположной дверце машины, увеличив до максимума расстояние между ними.
 – Я сожалею о том, что меня не было рядом, пробормотал Гай. Он действительно жалел и должен был сказать ей это, даже если она и не поверит.
 – Всего лишь слова. Красивые слова, продиктованные чувством вины. Если бы вы действительно хотели быть рядом и заботиться о брате, вы бы не пропали на целых три года, не уехали бы так далеко. Каковы бы ни были причины вашего отсутствия, вы могли бы найти способ быть рядом. Почему же вы этого не сделали? – Она пристально смотрела на него. В тусклом освещении машины ее лицо показалось ему особенно бледным. Не дождавшись его ответа, она тяжело вздохнула и произнесла:
 – Раковая опухоль быстро разрасталась. Быстрее, чем прогнозировали врачи. Я спрашивала, хочет ли он, чтобы я вызвала вас, но он ответил тогда, что впереди еще много времени, успеется…
 Гай инстинктивно потянулся к ней, чтобы взять за руку, успокоить. Ему хотелось поддержать ее, как он поступил бы с любым человеком, попавшим в беду.
 Но ее глаза предупреждали, что ему не поздоровится, если он прикоснется к ней. Этот взгляд был неприятнее, больнее пощечины.
 Гай всего лишь хотел утешить Франческу, попытаться успокоить, на секунду забыв о ее враждебном к нему отношении. Но он понимал, что бы он ни сделал, что бы ни сказал, она ко всему отнесется с недоверием, а то и с негодованием.
 Он, Гай, жив, а мужчина, которого она любила, мертв. И она ясно давала понять: отчасти в этом виновен именно Гай.
 – Стивен был настолько уверен, что вы приедете… – проговорила Франческа, не скрывая упрека.
 – Я не ясновидец…
 – Нет, конечно. Вы всего лишь занимались своими делами, думая только о себе!
 Гай не стал возражать, защищаться, оправдываться. Ей нужно снять эмоциональное напряжение, выплеснуть на кого-то свою боль, обиду. И он был самой удобной мишенью. Что же, если больше ничем нельзя ей помочь, он готов взять всю вину на себя, пусть выговорится, выплачется. Может быть, ей станет хоть немного легче.
 Гай не отвечал на упреки Франчески, полагая, что та и не ждет от него ответа. Она смотрела в окно, отвернувшись от него, ясно давая понять, что разглядывать городской пейзаж гораздо приятнее, чем разговаривать с ним.
 Когда машина свернула на улицу, где стоял дом, в котором они со Стивом жили, ее губы дрогнули, и она с трудом сдержала слезы.
 Печаль, отразившаяся на ее лице, была во много раз красноречивее любых слов.
 Машина остановилась около дома, и Гай, выйдя из нее, замер в неуверенности. Он хотел предложить Франческе руку для того, чтобы помочь ей выйти из машины, но был уверен, что она проигнорирует его вежливый жест.
 Но когда Франческа ступила на тротуар, ее нога подвернулась, и она едва не упала. Ему ничего не оставалось, кроме как поймать ее за локоть, чтобы удержать от падения.
 Она была такой хрупкой, легкой, почти невесомой. Придерживая ее за локоть, он спросил:
 – Почему вы не позволяете мне помочь вам?
 Возможно, будь он кем-то другим, не братом Стива, она позволила бы себе проявить слабость.
 Но рядом с ним она быстро взяла себя в руки, выпрямилась, снова спряталась за своей маской холодного равнодушия и отстранила его руку.
 – Стивен справился без вас, и я тоже обойдусь! заявила она и быстро пошла по направлению к дому.
 Франческа остановилась на пороге гостиной, чтобы отдышаться. Никогда раньше она не чувствовала себя такой одинокой, такой бессильной, беспомощной.
 Обернувшись, Франческа увидела Гая, стоящего в прихожей. Он вешал на крючок свое пальто. На мгновение их взгляды встретились. Она быстро отвернулась. Но и нескольких секунд хватило, чтобы заметить в его глазах боль. Франческа быстро справилась с нахлынувшим на нее сочувствием. Наоборот, ей хотелось ранить этого человека, хотелось, чтобы ему было больно. Пусть это жестоко, но он поступил еще несправедливее по отношению к ней и Стивену.
 Кто-то окликнул ее, обнял за плечи. И Франческа позволила успокаивать себя, говорить ей слова сочувствия. Все эти попытки утешить не трогали ее душу. Но стоило брату Стивена там, возле церкви, просто окликнуть ее по имени, и она чуть не потеряла контроль над собой. И до сих пор все еще чувствовала прикосновение его руки, когда он удержал ее от падения.
 Франческа поморщилась, стараясь отогнать эти непрошеные мысли. Ей необходимо сосредоточиться. Нельзя думать только о себе и собственных чувствах. Она должна быть сильной. Ей ведь нужно еще успокоить людей, работающих на фирме Стивена, и заверить их, что все будет в порядке. Теперь ей придется взять руководство фирмой на себя и самой принимать все решения. Ну и хорошо, что жизнь заставляет уйти с головой в работу, это поможет ей немного забыть об утрате. Но только не сегодня.
 Сегодня она должна сделать все для того, чтобы достойно помянуть Стивена. Проследить за тем, чтобы у гостей было вдоволь еды и напитков. И держать себя в руках, не давая воли собственным чувствам. И главное – избегать Гая Димоука.
 – Франческа!
 Девушка вздрогнула от неожиданности, голос кузины, обращавшейся к ней, вернул ее из размышлений в реальность. В настоящее, которое надо каким-то образом пережить. Перетерпеть.
 – Все прошло гладко?
 Она постаралась справиться с эмоциями и изобразить на лице улыбку.
 – Да, служба была очень красивая. Спасибо, Мэтти.
 – Все-таки мне стоило пойти туда вместе с тобой.
 – Нет, Мэтти. Мне необходимо было знать, что Тоби останется дома с кем-то из родных. И мне не хотелось отвлекать Конни от кухни и сервировки стола. – Внезапно Франческа заволновалась. – А где Тоби? С ним все хорошо?
 – Он немного капризничал, и Конни отвела его наверх, чтобы уложить спать. Если повезет, он поспит пару часов. Как раз пока идут поминки.
 – Надеюсь на это.
 Еще один час, и все будет закончено. Еще всего лишь один час. Она может и обязана пройти через это. Ведь осталось продержаться совсем немного.
 Один час. Нет, она не сломается! Особенно на глазах у Гая Димоука.
 Гай наблюдал за Франческой. Она утешала, взяв за руку, какую-то женщину, прикованную к инвалидной коляске. Потом разговаривала с кем-то еще. Никого не оставляла без внимания. Замечательная хозяйка!
 Однако его, Гая, она все время держала на расстоянии. Будто какое-то шестое чувство подсказывало ей, что он приближается. И тогда она резко поворачивалась и останавливала его холодным, почти презрительным взглядом, давая понять, что ему не следует подходить к ней близко.
 И Гай не пытался противоречить ей. Не хотел усложнять ей жизнь и по мере возможности старался не попадаться ей на глаза. Он искал друзей брата, которых помнил. Но так и не нашел среди присутствующих адвоката семьи Тома Палмера, хотя по идее тот должен был быть на похоронах и поминках. Гаю очень хотелось поговорить с ним, чтобы получить от того заверения, что в материальном плане у Франчески действительно не возникнет никаких проблем.
 – Почему вы ничего не едите?
 Гай обернулся и увидел позади себя женщину в инвалидном кресле. Она протягивала ему поднос с бутербродами.
 – Спасибо, но мне что-то не хочется.
 – Возможно. Однако это не оправдание. Еда это часть поминального ритуала, – возразила женщина. – И это естественная потребность человека.
 Человеку необходимо поддерживать свои жизненные силы. Подтверждая тем самым, что жизнь продолжается. Как вы сами прекрасно понимаете, присутствующие здесь люди едят и пьют вовсе не потому, что голодны. Они как бы показывают друг другу: жизнь сильнее смерти. И радуются, что еще не пришла их очередь покидать землю.
 – Моя смерть, подозреваю, не принесла бы им столько боли и беспокойства, – ответил Гай.
 – Вы это серьезно? – Женщина удивленно приподняла брови. – Тогда вы, должно быть, Гай Димоук, богатый и успешный старший брат Стивена, о котором в этом доме стараются не говорить. А вы не похожи на Стивена, – добавила она, не дожидаясь, пока Гай подтвердит, что он действительно приходится покойному братом.
 – У нас общий отец, но разные матери.
 – Понятно, а я Мэтти Ланг, – сказала она, протягивая ему руку. – Кузина Франчески. Так в чем же тайна? Почему мы не встречались раньше?
 – Нет никакой тайны. Я – геолог. Провожу много времени вдали от дома. – Гай решил не вдаваться в подробности и не объяснять, почему не заезжал сюда, когда бывал в Лондоне. Безопаснее перевести разговор на другую тему. – Должно быть, Франческа очень рада, что вы рядом. Ведь, насколько я помню, ее родители живут за границей?
 – Да, за границей. На почтительном расстоянии друг от друга, дабы избежать кровопролития. И к тому же они слишком заняты, чтобы тратить время на похороны, которые не принесут им никакой пользы. – Мэтти задумалась, потом подвела итог сказанному:
 – Вероятно, кроме всего прочего, Франческу и Стивена объединяло и невнимание их родственников к ним.
 – Да. Я, признаться, удивлен, что его матери нет здесь. Она ведь актриса, которая сменила с полдюжины мужей и которая редко упускает возможность выйти в люди. Неужели решила, что черное будет ей не к лицу?
 – Она прислала цветы со словами сожаления, что не сможет присутствовать на похоронах. К тому же она снимается сейчас в каком-то фильме, что-то вроде «Жажды в пустыне», и съемки проходят далеко отсюда. В Северной Африке. Так что она выразила уверенность в том, что Франческа поймет и простит ее отсутствие. Можете называть меня циничной, но мне кажется, ей всегда было неловко появляться в обществе с взрослым сыном, ходячим напоминанием того, что она стареет. Что она уже самая настоящая бабушка.
 – Да, такая перспектива ее вряд ли радовала, согласился Гай, стараясь скрыть горечь. – Она никогда не желала быть бабушкой. Собственно говоря, и матерью тоже. – Воспоминания о мачехе не доставляли Гаю удовольствия. Он никогда не забудет, как она кричала на отца и как расстроилась, узнав, что забеременела, а поэтому не сможет участвовать в съемках очередного фильма. И как плакал маленький Стивен, когда его мать не возвращалась вечером домой, а ему так хотелось, чтобы она приласкала его, рассказала на ночь сказку и поцеловала перед сном.
 Хотя, если честно, чем он был лучше мачехи?
 Он ведь тоже оставил Стивена, ушел и не вернулся.
 Он сказал себе, что брат больше не нуждается в его помощи, у него появилась своя семья, а, значит. Гай ему не нужен. Но это, конечно, было слабым оправданием того, что он бросил брата.
 – Думаю, Франческа очень рада тому, что вы не оставили ее в трудную минуту, – сказал Гай.
 – И она тоже не оставила меня, когда я попала в аварию и находилась на грани жизни и смерти. Напротив, всячески поддерживала меня. – Мэтти усмехнулась. – В тот день была гололедица, я ехала на большой скорости, потеряла управление и врезалась в кирпичную стену. – Сочувствующую реплику Гая, которая уже была готова автоматически сорваться с его губ, она решительным жестом отвергла и продолжила:
 – К тому же, так как я живу в основании этого дома, от меня не требовалось особых усилий, чтобы приехать на похороны.
 – В основании?
 Женщину позабавило его удивление.
 – Я имею в виду первый этаж, расположенный на уровне фундамента. У меня есть кухня, спальня, гостиная, а главное – отдельный вход в дом. И я могу беспрепятственно, то есть самостоятельно, добраться до сада и до гаража. Я инвалид, но это не значит, что мне не нужно передвигаться.
 – Я хорошо знаком с планировкой дома, но раньше на первом этаже ничего такого не было, – сказал Гай. Заметив недоумение в глазах собеседницы, он пояснил:
 – Здесь жила моя бабушка. По материнской линии.
 – Бабушка? А я не знала, что это дом вашей семьи. Мне казалось, что Стивен заплатил… – тут Мэтти поняла, что, видимо, затронула тему, которую лучше не поднимать. – В общем, я хотела сказать только то, что никого не обременяю. И вполне могу целыми днями обходиться без посторонней помощи. Франческа сумела убедить Стивена в необходимости перепланировки дома и создания отдельной квартиры на первом этаже.
 – Я уверен, что она поступила правильно.
 – Франческа – необычайно добрая и заботливая женщина. И, конечно, я заплатила ей за работу по переделке дома.
 – Я в этом и не сомневаюсь. Вы молодец, – сказал Гай, желая выразить свое восхищение тем, что его собеседница не пала духом после того, что с ней случилось, и сумела приспособиться к новым условиям жизни вместо того, чтобы ныть и проклинать судьбу.
 – Так вы уверены, что я не смогу соблазнить вас съесть один из неожиданных бутербродов Конни?
 – Кто это – Конни?
 – А, еще одна неудачница Франчески. У нее небольшие проблемы с обонянием и осязанием. И она легко может перепутать творог и лимон с майонезом. Так что пробовать ее кулинарные блюда все равно что играть в азартную игру.
 – В таком случае я точно уверен, что воздержусь от ее стряпни, – отозвался Гай.
 Мэтти усмехнулась:
 – Где же ваш дух авантюризма?
 – Я забыл его в том болоте, в котором едва не утонул. И теперь предпочитаю не рисковать.
 Мэтти посмотрела на переполненную гостями комнату:
 – Да, все эти люди, похоже, решили остаться и пустить тут корни. Ну что же, мне пора браться за работу. И растормошить их. Ничто так хорошо не напоминает людям, что где-то в другом месте у них есть срочные дела, как вид человека в коляске. Да и Франческе уже нужен отдых.
 Они оба посмотрели в сторону Франчески.
 – С ней все в порядке?
 – А вы как думаете?
 На губах Франчески застыла вежливая, холодная улыбка, в ее глазах затаилась усталость, и было видно, что она прилагает немало усилий, чтобы слушать двух мужчин, стоявших около нее.
 – Я думаю, ее нужно срочно спасти от этих типов, – буркнул Гай, хотя был абсолютно уверен в том, что она скорее вынесет любую пытку, чем позволит ему прийти к ней на помощь. – Кто эти люди?
 Разве они не видят, что она устала и ей не до них?
 Мэтти пожала плечами:
 – Понятия не имею. Вероятно, это деловые партнеры Стивена.
 – Очевидно, – пробормотал Гай и направился в их сторону. Ему не нравилось, что они беспокоят Франческу, кем бы они ни были. И он спасет ее от них, хочет она этого или нет.
 – Мы раньше встречались? – громко спросил Гай, протягивая руку одному из мужчин.
 – Что-то не припоминаю, – удивленно отозвался тот, ответив на рукопожатие.
 Гай аккуратно отодвинул мужчину в сторону, встав между ним и Франческой. Это было не очень вежливо. Но он и не хотел показаться вежливым.
 – Я – Гай Димоук, брат Стивена. Меня не было в стране какое-то время. А вы друзья Стива?
 – Мы – деловые знакомые. – Они представились и начали объяснять, какие именно дела связывали их с его братом, но Гай перебил их:
 – Очень любезно с вашей стороны тратить драгоценное время на визит сюда.
 – Ничего страшного. Я только спрашивал мисс Ланг…
 – Но вам не кажется, что сейчас не самое подходящее время для деловых бесед? Может быть, вы лучше спросите меня о том, что вас интересует? – холодно осведомился Гай, надеясь, что Франческа воспользуется моментом и отойдет в сторону, но она осталась стоять на месте как приклеенная, всем своим видом показывая, что не нуждается в помощи посторонних.
 – Я говорил мисс Ланг… – упрямо продолжил мужчина, явно не желая понимать никаких намеков, – что это вопрос безотлагательный, и никто в офисе не знает…
 Мужчина опять не сумел договорить, потому что сзади об его ногу ударилась инвалидная коляска.
 Мэтти состроила гримасу сожаления:
 – О, мне так жаль! Извините! Я еще не очень хорошо научилась обращаться с этим транспортным средством. – В следующую секунду Мэтти уже повернулась к Франческе. – Франческа, дорогая, ты срочно понадобилась на кухне.
 – Прошу извинить меня… – вежливо произнесла молодая женщина.
 – Но мисс Ланг, мне действительно нужно…
 – Не теперь, – перебил его Гай. – Вы выбрали не самое удачное время и место для переговоров. Если это действительно настолько срочно, можете посоветоваться со мной.
 Наконец уразумев, что разговаривать с Франческой им сейчас не дадут, мужчины развернулись и ушли.
 – Придурки, – прокомментировала Мэтти, проводив взглядом навязчивых гостей. – Единственное утешение, что одному из них досталось по ноге от моей коляски.
 – Я не думаю, что вы поступили, как подобает настоящей леди, Мэтти Ланг, – покачала головой Франческа.
 – Действительно? – усмехнулась Мэтти. – Это самая приятная вещь, которую мне сказали за последнее время. По каким-то необъяснимым причинам люди считают, что если кто-то прикован к инвалидному креслу, то он автоматически причисляется к лику святых. С чего бы вдруг такая метаморфоза? – И помолчав, добавила:
 – Может быть, мне стоит разогнать остальных гостей, пока они не решили здесь заночевать?
 Разумеется, никто не нуждался в ней на кухне. С помощью такого нехитрого обмана Мэтти освободила Франческу от назойливых гостей.
 Тем не менее Франческа помогла Конни загрузить тарелки в посудомоечную машину, после чего решила вернуться в гостиную. Ничего не поделаешь, придется снова выслушивать вежливые соболезнования, за которыми в основном скрывались корыстные интересы. Люди хотели знать, что дальше будет с фирмой. Не потеряют ли они рабочие места? И когда им выплатят зарплату?
 Да, им всем, конечно, жаль, что Стивен умер, но они-то живы. И нужно на что-то жить. Всех волновало их будущее.
 Вопросы, на которые она не знала ответов.
 Теперь ей предстояло взять руководство фирмой в свои руки. Но только она никогда этим не занималась и не знает, что нужно делать.
 Она хотела начать работать, после того как родился Тоби, но Стивен отговорил ее от этого шага, убедив, что ее главная обязанность – заботиться о доме, быть матерью и хозяйкой. И это все, что теперь она умела делать.
 Даже когда Стивену было уже совсем плохо, он продолжал настаивать на том, что непременно поправится и будет в состоянии полностью обеспечить жену и сына.
 Франческа подавила рыдания. Ей нельзя плакать.
 Надо быть сильной. Ради будущего. Нужно научиться справляться с надвигающимися трудностями.
 Гай закрыл дверь за последним гостем и направился на кухню, чтобы найти Франческу и поговорить с ней. Он и не надеялся, что убедит ее рассказать о своих проблемах и дать ему возможность помочь их решить. Да, у него мало шансов. Но попробовать стоит. А если у него ничего не получится, он оставит свой номер телефона Мэтти. Она-то в случае необходимости сможет ему позвонить…
 Мячик подкатился к ногам Гая. Он повернулся и увидел маленького мальчика. Не было никаких сомнений в том, чей это ребенок. У него был нос Стива, унаследованный тем в свою очередь от деда, и волосы цвета золотой пшеницы, как у матери.
 Сердце Гая заныло, чувства захлестнули его, и несколько секунд он простоял в оцепенении, пытаясь прийти в себя. Затем наклонился, поднял мячик и повертел его в руках, собираясь с мыслями и стараясь поглубже спрятать эмоции и воспоминания, которые вызвал в нем малыш.
 Да, он, конечно, знал, что у Стивена и Франчески родился сын. Но одно дело знать, другое дело видеть его.
 Ребенок сбежал вниз по лестнице и в нерешительности остановился, стесняясь ближе подойти к незнакомому мужчине, который держал в руках его мячик.
 Гай нервно сглотнул, судорожно пытаясь придумать, что и как сказать. И наконец как можно более беспечно произнес:
 – Привет, Тоби!
 – Ты кто? – спросил мальчик, держась рукой за перила. – Откуда ты знаешь, как меня зовут?
 Как-то секретарь прислала Гаю вырезку из газеты, в которой было помещено объявление: «Франческа Ланг и Стивен Димоук рады сообщить о рождении их сына Тобиаса Ланга Димоука».
 В ответ на эту новость Гай послал Стиву старинный серебряный портсигар, семейную реликвию, передававшуюся от отца к сыну. Но подарок вскоре был возвращен. Недвусмысленный ответ.
 – Я – твой дядя Гай. – Он присел перед ребенком на корточки и подал ему мячик.
 Тоби протянул руку, которой только что держался за перила, к мячику и не удержался на ногах.
 Гай тотчас подхватил мальчика на руки, спасая от падения со ступеньки.
 – Что вы делаете? – закричала Франческа.
 Испуганный ребенок громко расплакался.
 Подбежав к Гаю, она быстро выхватила ребенка из его рук и прижала к себе.
 – Что вы себе позволяете? – выкрикнула в запале Франческа. – Вы думаете, раз Стивен умер, вы можете прийти к нему в дом и пугать его сына?
 – Он спускался по лестнице. И чуть не упал. А я его поймал, – принялся оправдываться Гай. Он хотел сказать Франческе, что ее сын прекрасен. Но передумал. – Собственно, я искал вас, чтобы сообщить, что уезжаю. (– Что же, вы сказали это. Теперь, пожалуйста, уходите. – Было видно, что она сдерживается из последних сил и не желает его слушать. А он не собирался даже пробовать поговорить с ней в надежде объяснить, почему так надолго пропал из их жизни.
 – Я просто хотел сказать, что вы не должны беспокоиться о документах и делах Стива. Я разберусь с этим, и если вы нуждаетесь в чем-нибудь еще…
 – Вы не будете ни в чем разбираться, – объявила она, гордо приподняв подбородок. – Это мое дело, а не ваше. И я не позволю вам вмешиваться. И я ни в чем не нуждаюсь!
 Ее отказ, произнесенный так холодно и так высокомерно, причинил ему такую же боль, как если бы она его ударила.
 Он вздохнул:
 – Что же, если вам все-таки понадобится помощь, позвоните в мой офис. Передайте все моему секретарю.
 – Секретарю? – В глазах Франчески вспыхнул недобрый огонек. – Хорошо, спасибо. Совершенно ясно, насколько я важная для вас персона, раз должна разговаривать через секретаря!
 – Я просто подумал… – Он посчитал, что общение с ним через посредника будет для нее более удобным, поскольку с ним она общаться не желает и считает его своим врагом номер один. И он не видел никакого способа переубедить ее относиться к нему по-другому.
 Мэтти появилась в дверном проеме кухни:
 – Я приготовила восхитительный чай. – Она внимательно посмотрела на Франческу, потом на Гая. Чай, кстати, не столь опасен, как бутерброды, – улыбнулась она ему.
 – Спасибо, но как-нибудь в другой раз. Я должен идти. – Он склонился к ней, чтобы взять ее руку, и, воспользовавшись этим вежливым рукопожатием, передал ей номер своего мобильного телефона, записанный на карточке. Франческе передавать этот телефон было бесполезно. – Был очень рад познакомиться с вами, Мэтти.
 – Взаимно. Но не говорите этого таким тоном, словно мы видимся в первый и последний раз.
 В разговор вмешалась Франческа:
 – Я уверена, что у Гая масса неотложных дел, Мэтти. Ему нужно разыскивать нефть и проводить свои геологические экспертизы. Так что мы теперь не скоро увидим его.
 – Я буду в Лондоне еще в течение недели или двух.
 – Неужели? Почему так долго? – Презрение Франчески буквально обжигало его. – Впрочем, вряд ли мы снова встретимся с вами, у нас ведь нет ничего общего…
 Франческа находилась на грани истерики. И, конечно же, он был причиной того, что она так разволновалась.
 Мэтти тоже поняла, в чем секрет столь нервного поведения Франчески, и, печально посмотрев на Гая, предложила:
 – Я провожу вас.
 – Не беспокойся, Мэтти, – обратилась к ней Франческа. – Он знает дорогу. Этот дом был когда-то его собственным, до тех пор, пока он не продал его Стивену.
 Заметив его растерянность, она с вызовом спросила:
 – В чем дело? Вы думаете, я не знаю, сколько Стивен заплатил вам за этот дом?
 Что он мог ответить? Конечно, Стивен рассказал ей, что купил этот дом у него.
 – Брат обожал вас, Гай, – крикнула она ему, когда он повернулся, чтобы уйти. – Он поклонялся вам. Что бы вы ни делали, он всегда вас оправдывал. В его глазах вы не могли сделать ничего предосудительного…
 Гай почувствовал ком в горле. Франческа своими жестокими словами наносила ему удар за ударом, а он даже не пытался защищаться. Вместо этого он улыбнулся ребенку, который перестал плакать и теперь внимательно смотрел на него.
 – До свидания, Тоби, – кивнул он, прилагая нечеловеческие усилия для того, чтобы голос его не дрогнул.
 Мальчик протянул ему мячик. Гай стоял в растерянности, не зная, как поступить. Наконец он подошел, взял мячик из рук мальчика и поблагодарил:
 – Спасибо.
 Тоби, снова застеснявшись, спрятался за спиной матери.
 – Я позвоню вам завтра, Франческа.
 – Не стоит беспокоиться, – возразила она и, развернувшись, стала подниматься с сыном вверх по лестнице.
 Гай подошел к дверям.
 – Я оставлю это у вас, Мэтти. – Он протянул мячик женщине.
 – Тоби дал его вам, потому что хочет, чтобы вы вернулись, – сказала она.
 – Боюсь, его мать не хочет этого.
 – Возможно. Но я не знаю ни одного человека, кто пересек бы океаны и континенты только для того, чтобы после одной встречи снова исчезнуть, задумчиво произнесла Мэтти.
 – Стив был моим братом, – напомнил Гай.
 – И поэтому вы бросились спасать Франческу от мужчин, требующих оплатить их счета?
 Гай вдруг почувствовал в ней союзницу. Она не была настроена против него. У нее не было к нему ненависти, как у Франчески.
 – Скажите мне, Мэтти, как обстояли дела в бизнесе у моего брата? – поинтересовался он. – У Франчески могут быть проблемы?
 – Стивен не говорил со мной о своих делах. Но одно я знаю точно, в последние шесть месяцев он был не в состоянии вести какие-либо дела.
 – Но почему мне ничего не сообщили?
 – Стивен не позволил. Франческа, конечно, позвонила в ваш офис, но было уже слишком поздно.
 Все, что вы можете сделать сейчас, – это остаться рядом и помочь ей пережить это трудное время.




 ГЛАВА ВТОРАЯ


 Франческа чувствовала себя абсолютно опустошенной. Она находилась на грани истерики. Ей нужно было срочно куда-нибудь присесть, потому что ноги уже не слушались ее. Казалось, в любой момент она может просто рухнуть на пол без сил.
 Тоби пытался высвободиться из объятий матери, но та лишь крепче прижимала его к себе, не желая отпускать. Словно он был единственным, что удерживало ее от падения.
 А ведь Франческа была почти на сто процентов уверена, что сегодня Гай не приедет. Она даже почувствовала облегчение, когда секретарь Гая сообщил ей, что босс, видимо, не успеет приехать на похороны, потому что находится очень далеко и добраться до Лондона ему будет не так-то просто.
 Но она должна была догадаться, что он хоть и с некоторым опозданием, но все-таки приедет. Ему ведь обязательно нужно соблюсти приличия. Стивен как-то обронил, что его брат из тех людей, кто считает слово «невозможно» лишним в своем лексиконе. И он всегда добивается того, чего хочет.
 Франческа понимала, как важно Стивену общение с братом. И она винила себя за то, что не предприняла никаких попыток для того, чтобы они общались. Но чувство самосохранения подсказывало ей тогда, что ей не следует вмешиваться и пытаться что-либо изменить.
 – Ты выглядишь чрезвычайно усталой, Франческа. Почему бы тебе не прилечь?
 Франческа была рада тому, что Мэтти оказалась рядом и отвлекла ее от тягостных размышлений. Она наконец отпустила Тоби и позволила тому убежать.
 Она не должна превратиться в мать, цепляющуюся за ребенка. Ни в коем случае нельзя чересчур опекать собственное чадо. Нет, она такой никогда не будет.
 Просто на мгновение она испугалась, что может потерять сына, как потеряла Стивена.
 – Со мной все в порядке, правда, – слабо улыбнулась Франческа. – А где Конни?
 – Она прибирается в гостиной.
 Франческа вздохнула:
 – Вы обе так мне помогли. Не знаю, что бы я без вас делала. Спасибо!
 – Мне очень жаль, но я не могу сказать, что худшее осталось позади.
 – Не волнуйся, все будет хорошо. Жизнь как-нибудь наладится. А завтра я встречаюсь с адвокатом. Стивен как-то сказал ей, что он позаботился о том, чтобы с ней и с Тоби все было в порядке, если с ним что-то вдруг случится. Должно быть, он знал, что умирает, просто не хотел признаваться в этом и до последнего надеялся на чудесное исцеление.
 Так что единственная проблема, которую предстояло решить Франческе в ближайшем будущем, это бизнес Стива. Что с ним делать?
 – Всегда помни, что ты не одна, – продолжала Мэтти, – у тебя есть я и Конни. И мы будем вовсю помогать тебе.
 – Спасибо. Думаю, я справлюсь, – заверила кузину Франческа. Ей не хотелось беспокоить ее и обременять своими проблемами. – Ей-богу, все нормально.
 – Знаешь, Конни очень переживает, что вы с Тоби переедете в другой дом и не возьмете ее с собой.
 – Ах, нет! Ну что за чепуха! – Франческа даже всплеснула руками. Она поняла, что Мэтти говорит не только за Конни, что и за себя она тоже волнуется. – Мы же одна семья. Как можно?..
 – Конечно, конечно. Я тоже так считаю. И сказала ей примерно то же самое. К тому же Гай Димоук, кажется, из тех людей, на которых в трудную минуту можно положиться. Если что-то пойдет не так, он обязательно поможет…
 Пока Франческа пыталась найти слова повежливее, чтобы объяснить Мэтти, почему та заблуждается насчет этого человека, кузина спросила:
 – Так у нас могут быть неприятности?
 Франческа вымоталась за день и чувствовала, что силы ее на исходе, но тем не менее умудрилась выдавить из себя усмешку:
 – Ты шутишь, Мэтти? У меня теперь есть собственный бизнес, в котором я, правда, ничего не смыслю, потому что последние три года единственной моей заботой было придумывать меню для очередного званого ужина. О каких неприятностях может идти речь?
 – Ты недооцениваешь себя, Франческа, – покачала головой Мэтти и, взяв двоюродную сестру за руку, спросила:
 – И все-таки я хочу знать, могут ли у нас возникнуть финансовые неприятности?
 Франческе хотелось ответить отрицательно.
 Мол, о чем ты говоришь, конечно же, нет. Сказать так же безапелляционно, как она заявила об этом Гаю. Но Гай – это Гай, а Мэтти – это Мэтти. Франческа сама пригласила Мэтти жить у них в доме, после того как с кузиной произошел тот несчастный случай. И Стивен не был против, ведь дом был большой, в нем было предостаточно места для всех, и Мэтти нисколько их не стеснила. К тому же Мэтти нужно было проходить курс лечения в Лондоне, и ей не к кому больше было обратиться за помощью.
 И Мэтти не была просто соседкой, квартиранткой, она помогала Франческе следить за Тоби, а кроме того, она была приятной собеседницей, когда Стивен уезжал из города по делам.
 Франческа, конечно, никогда не сомневалась, что поездки были связаны исключительно с его, Стивена, бизнесом. Но только он никогда не говорил с ней об этом. Он никогда не отвечал на ее вопросы, связанные с делами, убеждая, что ей не стоит забивать голову всякими глупостями. И сейчас она жалела о том, что так легко согласилась с мнением мужа. Это была ошибка, но он рьяно убеждал ее в том, что ей не следует вникать в проблемы бизнеса, нужно лишь заботиться о Тоби и Мэтти…
 – Я не хочу думать об этом сегодня. Давай поговорим об этом потом, – сказала Франческа. – А сейчас пойдем лучше выпьем чаю.
 – А что относительно дома?
 Мэтти не унималась, в ее голосе легко было различить волнение, и Франческа понимала, что кузина имеет полное право знать правду. Это не праздное любопытство. Это ведь и дом Мэтти. Она вложила в него свои деньги. Перестройка первого этажа в отдельную квартиру была сделана на средства Мэтти. И там все было сделано так, чтобы ей было удобно передвигаться на своем инвалидном кресле.
 К тому же Мэтти была талантливым художником-иллюстратором, и она перепланировала расположение комнат так, чтобы осталось место для мастерской.
 – Стивен всегда говорил мне, что дом – это наша крепость и поэтому с ним никогда ничего не случится. – Франческа полагала, что под этим он подразумевал то, что никогда не использует их дом в качестве возможности выправить финансовое положение компании, если вдруг дела пойдут из ряда вон плохо. Но не настал ли сейчас такой момент? И не окажется ли так, что продажа дома станет единственной возможностью расплатиться с многочисленными долгами?
 Франческа и Тоби, конечно, могли бы жить в каком-нибудь другом доме, не таком большом. Но вот Мэтти будет практически невозможно найти другое жилье в Лондоне. Чтобы в нем было так же все оборудовано для передвижения на инвалидной коляске и чтобы была мастерская, где можно рисовать…
 Нет, Мэтти не сумеет отыскать другой такой дом.
 Да и на переустройство нужны деньги, причем немаленькие.
 – Извини, что спрашиваю об этом сейчас, – сказала Мэтти. – Конечно же, Стивен позаботился о том, чтобы сохранить дом. Я уверена в этом. Он же называл наше жилище дворцом. А ты была его принцессой. – Мэтти посмотрела по сторонам. Интересно только, как он смог купить этот дом, к тому же в то время, когда цены на жилье были весьма и весьма высокими.
 – О, отец оставил ему в наследство немного денег.
 Он не доверял матери Стивена, боялся, что та все растранжирит. И была еще какая-то история с мошенничеством. Но тех денег, что он оставил, хватило на то, чтобы приобрести этот дом. Стивен хотел сделать из него нечто совершенное… для меня.
 Но было еще кое-что. Он будто хотел что-то доказать своему брату. Так казалось Франческе, она видела, что Стивен расстраивается из-за того, что Гай исчез из их жизни и не может увидеть, каких успехов добился Стивен.
 – Поэтому за крышу над головой волноваться не надо, – добавила Франческа.
 Но, сказав это, она отвернулась, чтобы спрятаться от внимательных глаз Мэтти.
 Расплатившись с водителем, Гай вышел из такси.
 Его квартира с видом на Темзу была не из дешевых. Но она говорила ему скорее не о роскоши, а о пустоте в его жизни.
 Гай налил в стакан шотландского виски, опустился в мягкое кожаное кресло, стоящее напротив окна, и уставился на реку.
 Но он не видел ни реки, ни плывущих по ней теплоходов, ни огней города.
 Перед его глазами постоянно витал образ Франчески Ланг.
 Это все, что он мог видеть.
 Но она была не в черной траурной одежде, не с волосами, туго стянутыми на затылке.
 Он видел ее такой, как в первый раз, когда она вбежала в ресторанчик, прячась от дождя.
 Гай потягивал виски, но напиток не согревал его душу.
 Не было ничего в мире, что могло бы согреть его, кроме объятий Франчески. Но, увы, это невозможно. Она смотрела на него сегодня так, словно видела перед собой ядовитую змею, неожиданно выползшую из-под камня.
 Нет, Гай, разумеется, ожидал, что примут его холодно. Но не настолько враждебно. Каждое ее слово, обращенное к нему, было подобно булыжнику, брошенному в него. Она не упускала ни единой возможности ранить его.
 И сейчас он чувствовал себя истерзанным, избитым… и оскорбленным, оскорбленным до глубины души.
 Гай поставил стакан с виски на журнальный столик, не чувствуя облегчения, которое должен был принести ему алкоголь. Он встал и подошел к окну, надеясь отвлечься. Но его взгляд ни на чем не остановился. Не было ничего, что могло бы отвлечь его от тягостных мыслей.
 Он прислонился лбом к холодному стеклу, закрыл глаза. Воспоминания с новой силой нахлынули на него, они были сродни лабиринту, из которого Гаю никак не удавалось выбраться.
 Если бы кто-нибудь предупредил его тогда о той встрече в ресторане с Франческой! Возможно, он смог бы как-то подготовиться, взять себя в руки или вообще не прийти. Но тогда стоявшая в дверном проеме ресторана Франческа произвела на него такое ошеломляющее впечатление, что он буквально потерял разум. И не сумел скрыть своего волнения от внимательно наблюдавшего за ним брата.
 Умница Стив! Он сразу же обо всем догадался и буквально наслаждался тем фактом, что впервые в жизни у него есть то, чего нет у его единокровного брата.
 Нет, Гай ни в чем не обвинял Стива. Он только хотел оказаться на расстоянии миллиона миль от этого ресторана. Но это было невозможно. И Гай вынужден был остаться.
 Кое-как совладав с собой, он пожал Стиву руку и поцеловал Франческу в щеку, принеся им обоим свои поздравления и пробормотав какие-то банальности о том, что искренне рад их союзу.
 Время тянулось медленно, как во время любой пытки. Но даже когда этот вечер закончился, воспоминания остались, и от них Гай, как ни старался, не мог избавиться.
 И всякий раз, когда он переставал работать, всякий раз, когда он закрывал глаза, тот вечер в ресторане снова и снова прокручивался перед его мысленным взором.
 Все эти три года он вспоминал о том, как, целуя Франческу в щеку, почувствовал, какая у нее нежная и мягкая кожа. Легкий аромат ее волос щекотал ему ноздри. Она излучала тепло и свежесть лесной нимфы и среди этого серого и унылого лондонского мира казалась радужной, экзотичной, необыкновенной сказкой.
 Гай думал об этом множество раз, а тогда все, что он смог, – это выдавить из себя, что он рад за них, рад, что Стив наконец нашел то, что всегда искал. Что теперь есть кто-то, кто всегда будет любить его, кто всегда будет рядом. Своя семья.
 Что еще он мог сказать? Что ему хочется вскочить и убежать от них, счастливых и любящих?
 Нет, пришлось продолжить беседу, беспечную, обычную беседу.
 – Где вы планируете жить? – спросил Гай. Ведь твоя квартира, Стив, не очень большая. Тем более когда появится ребенок… – Это походило на укол иголкой под ребра. Себе или Стиву?
 – Мы подыскиваем сейчас подходящий дом… Стив пожал плечами. – Вчера смотрели дом на улице Эльтона…
 Сердце Гая, как ему показалось, на мгновение перестало биться, поскольку он вынудил себя повернуться к Франческе, чтобы спросить:
 – Дом вам понравился?
 – Да, очень красивый дом, – ответила она, стараясь не встречаться с ним взглядом.
 – Франческа просто влюбилась в него, – ответил Стив и потом решительно добавил:
 – Я хотел бы завтра встретиться с тобой и поговорить об этом.
 Гай ничего не ответил, а брат не стал его переспрашивать.
 Возможно, ему нельзя было больше смотреть на Франческу. Чтобы чувства снова не нахлынули на него, чтобы сердце не заныло от боли, чтобы не ощутить потерю… будто он потерял бесценное сокровище.
 Но Гай снова посмотрел на нее. Он вынудил себя это сделать. Не мог же он, общаясь с ней, смотреть в противоположную от нее сторону.
 – Вы хотели бы там жить? – спросил ее Гай.
 Когда их взгляды встретились, между ними словно бы вспыхнула искра. Вспыхнула и тотчас погасла.
 Спокойным, даже беспечным тоном она ответила:
 – Я почувствовала себя там как дома.
 Гай отклонился на спинку стула, стараясь хотя бы на пару сантиметров, но увеличить расстояние между ними. У него свело скулы от усилия, прилагаемого для того, чтобы промолчать. Ничего не сказать, когда хотелось выкрикнуть: «Пойдемте со мной, и я выполню все ваши желания. И дом, и мое сердце, и моя жизнь будут принадлежать вам…»
 – Тогда, – растягивая слова, произнес Гай, – я уверен, что Стивен найдет способ предоставить вам то, что вы хотите.
 – Это будет зависеть от цены, – резонно заметил Стив. – У меня ведь нет неограниченных денежных средств.
 – Ни у кого нет неограниченных денежных средств… – Гай пожал плечами. Что же, теперь понятно, зачем Стив пригласил его в ресторан. В прошлый раз, когда Стив попросил о встрече, ему также понадобились деньги. Потом он просил посодействовать в организации бизнеса. Но не перешел ли брат на сей раз все границы приличия?
 – Вы уже назначили день свадьбы? – спросил Гай, намеренно переводя разговор на другую тему.
 Стив не стал возобновлять разговор о доме. Конечно, ему не хотелось, чтобы Франческа знала и была свидетелем того, что Стив просит брата помочь ему финансами. Да, Франческа была единственной причиной того, что Стив промолчал. Обычно он сразу же выкладывал все, что ему было нужно, и ждал ответа, не успокаиваясь, пока не получал его.
 – Свадьба? А кто сказал, что будет свадьба?
 – Разве это не очевидный следующий шаг? – Гай пристально смотрел на Стива, ожидая объяснений. Если нет никаких серьезных причин, почему нет? Меня не посвятили во что-то важное? Что-то мешает вам пожениться?
 Стив усмехнулся на подозрения брата:
 – Расслабься, Гай. У меня нет жены, я не женился тайком. И Франческа – единственная женщина, с которой я хочу создать семью.
 – Тогда в чем проблема? – недоумевал Гай. Если бы Франческа Ланг была его девушкой, ничто на свете не остановило бы его от принесения ей клятвы в вечной любви. И он никогда не пожалел бы о своем обещании быть с ней рядом и в болезни, и в здравии, и в горе, и в радости. Да и разве может быть место горю, если рядом будет она, Франческа? – Если вы хотите жить в одном доме, растить своего ребенка…
 Это было хуже зубной боли. И Гай знал, что когда-нибудь пожалеет обо всем, что сказал и еще собирался сказать, но он уже не мог остановиться.
 – Силы небесные! – состроил гримасу Стив. Ты только послушай себя! Ты живешь в двадцать первом веке! О каком браке ты говоришь? Брак в наши дни – анахронизм! Браки – дело прошлое, устаревшее, бессмысленное. Теперь браки нужны только жирненьким адвокатам, чтобы зарабатывать деньги на бракоразводных процессах!
 Гай посмотрел на Франческу, чтобы увидеть, разделяет ли она мнение его брата. Но та склонилась над тарелкой, словно пыталась отыскать в ней как минимум алмаз размером с куриное яйцо.
 Не имея возможности понять, о чем она думает и что чувствует. Гай пожал плечами и произнес:
 – Я считаю, что и в двадцать первом веке у брака есть определенные выгоды. – Выгоды? О каких выгодах он говорит? Для него важнее всех выгод были слова «только смерть разлучит вас». Этого достаточно, больше ничего и не нужно.
 – Ну да, конечно, наряды, белые платья, смокинги – хороша выгода, – усмехнулся Стив. – Но только ни моих родителей, ни родителей Франчески это не спасло от развода. – Он взял Франческу за руку, подчеркивая этим жестом близость их отношений. – С нами такого не будет.
 Гай смотрел мимо Стива:
 – Если вы думаете, что таким образом избежите возможных непредвиденных поворотов в отношениях, подумайте еще раз о вашем решении. Как только появляется общая собственность, а потом и дети…
 – Гай, я понимаю, о чем ты сейчас говоришь, но все эти доводы убедительны только для людей богатых. – Он не добавил «как ты». Однако, безусловно, это подразумевал.
 – Конечно, вам решать, – кивнул Гай, задаваясь вопросом, разделяет ли Франческа мнение Стива, но не посмел взглянуть на нее еще раз. Он не хотел увидеть любовь в ее глазах. Любовь к другому мужчине. – Только не ошибитесь.
 – Мы не ошибемся, – заверил Стив, поднося к губам руку Франчески. Запечатлев на ее нежной коже поцелуй, он снова обратился к Гаю:
 – Тем более что мы уже ждем ребенка. И если тебе так хочется поиграть в старшего брата, можешь заплатить за шампанское.
 Эти слова донеслись до Гая как будто откуда-то издалека. Гай почти ничего не видел перед глазами, почти ничего не слышал.
 Он был способен думать только о том, что Франческа носит под сердцем ребенка Стива. Не его, Гая, а Стива. И на протяжении всего этого ужасного вечера он не мог думать ни о чем другом, кроме этого. Он отдал бы все, что имел, лишь бы оказаться на месте брата.
 Его карьера, компания, которую он создал вместе со своими друзьями, наследство, оставленное ему матерью, – что ему дало все это? Только то, что он сидел с другой стороны стола от Франчески.
 Франчески, ждавшей ребенка от его брата.
 Полное безумие! Он видит ее первый раз в жизни. Он обменялся с ней не более чем дюжиной слов. Всего лишь секунду его губы прикасались к гладкой коже ее щеки.
 И еще была улыбка, которая сияла на ее губах ярче, чем светит лампочка в сто ватт, улыбка, исчезнувшая сразу же после того, как она поняла, кто сидит перед ней. Конечно же, Стив рассказал ей какие-нибудь пакости о своем преуспевающем брате.
 Это было так похоже на Стива. Наверняка он сказал, что Гай более удачлив, более богат и у него есть все. Включая мать, которая любила его. Особенно мать, которая любила его…
 И улыбка Франчески тотчас поблекла, но даже эта едва заметная, почти неуловимая улыбка осветила его душу.
 – Ты уверена, что пойдешь одна? Я могу составить тебе компанию.
 – Спасибо, Мэтти, но я должна привыкнуть к своему нынешнему положению. И сегодня хороший день для того, чтобы начать к этому привыкать.
 Франческа провела рукой по волосам, посмотрела на себя в зеркало. Если не считать темных теней под глазами, она выглядела как настоящая деловая леди. Ее фигуру облегал строгий черный костюм.
 Стивен одобрил бы. Он всегда говорил, что внешний вид – главная составляющая успеха. И еще один важный момент – отсутствие дрожи в голосе и в коленках. Если вы выглядите уверенным, смотрите так, словно знаете, о чем говорите, люди вам поверят.
 Франческа не была в офисе три года, но это еще не значило, что она не справится, ее мозг не атрофировался только потому, что она находилась в длительном декретном отпуске.
 Уверенно сказать, что, мол, все будет в порядке и давайте продолжать работу, она по крайней мере сможет.
 Франческа вошла в офис.
 Что он делает здесь? – была первая ее мысль.
 Гай прибыл незадолго до того, как секретарь объявил, что пришла Франческа. Она резко остановилась в дверном проеме, как только увидела его.
 Но время не замерло так же, как тогда в ресторане, когда она тоже появилась в дверях, парализовав на мгновение тело и разум Гая.
 Нет, сейчас не было растрепавшейся прически и непослушного платьица, оголившего ее ногу чуть больше дозволенного.
 Сейчас она была худой и бледной. Даже ее волосы были тусклыми, а не блестели богатством спелой золотой пшеницы.
 В тот вечер в ресторане она была, словно радуга, яркая, ослепляющая. А сейчас – какая-то одноцветная, черно-белая копия той красавицы.
 Бледность ее кожи подчеркивали темные круги под глазами. И в глазах этих ясно выражалось недовольство тем, что он, Гай, оказался здесь.
 – Почему он здесь? – спросила она, игнорируя Гая и глядя в упор на Тома Палмера, адвоката семьи, который подошел к ней, чтобы поприветствовать.
 – Гай является исполнителем воли Стивена, Франческа. Он отвечает за то, чтобы все вопросы были урегулированы должным образом.
 – Теперь она посмотрела на Гая с неприкрытым желанием, чтобы тот провалился сквозь землю:
 – А, ну теперь понятно, почему вы примчались сюда с другого конца света. Хотите пополнить ваше благосостояние!
 – Я нисколько не сомневаюсь в том, что Стивен оставил все свое имущество вам и Тоби. И на мне лежит лишь ответственность удостовериться в том, что его последняя воля, выраженная в завещании, будет исполнена. И я сделаю все для того, чтобы так оно и было.
 Том Палмер за долгие годы насмотрелся всякого и сразу заметил разногласия между этими двумя людьми, а потому поспешил вмешаться в разговор, тихо попросив Франческу:
 – Пожалуйста, присядьте за стол, Франческа.
 Может быть, вы хотите чашку кофе или чая?
 – Нет, спасибо, – покачала головой Франческа. Давайте приступим к делу и поскорее с ним закончим.
 – Конечно. Само завещание – достаточно простой документ. – Адвокат открыл папку. – Для начала, Гай, вот вам письмо, оставленное Стивеном.
 Гай молча убрал конверт в карман.
 – Разве вы не собираетесь прочитать его вслух? удивилась Франческа.
 – Не теперь, – ответил Гай. Если Стив, самый неорганизованный человек в мире, написал ему письмо, уже зная, что умирает, лучше прочитать его без свидетелей. – Том, может быть, пора?
 Адвокат начал читать завещание.
 Когда он закончил читать, Франческа спросила:
 – Это все?
 – К сожалению, как вы знаете, Стивен в прошлом году использовал свою страховку для того, чтобы попытаться увеличить капитал, – отозвался Том.
 – Он это сделал? – потрясенная Франческа не смогла удержаться от удивленного возгласа. – Да, конечно, он обсуждал это со мной, – добавила она, стараясь скрыть свой промах. Еще несколько секунд спустя она добавила:
 – Спрашивая «Это все?», я только хотела узнать, можно ли мне уйти?
 Мне еще нужно решить массу вопросов на фирме Стива.
 Она невероятно сильная женщина, подумал Гай.
 Только что получила сокрушительный удар, но пережила его, как стойкий оловянный солдатик. Однако слова, вырвавшиеся у нее против воли, ясно давали понять, что она ожидала услышать совсем иное.
 – Абсолютно все, – ответил Том, не меньше Франчески желая покончить с этим делом. Ему не хотелось быть свидетелем неприятной сцены, а он ожидал увидеть истерику. – Мне только нужна ваша подпись вот здесь, чтобы я мог приступить к оценке состояния.
 – Оценке? – она вглядывалась в листок, который он положил перед ней.
 – Для налоговой службы, – объяснил Том. Франческа недоумевающе посмотрела на адвоката. – Налог на наследство, – уточнил он. – Я предупреждал Стивена, когда он подписывал завещание. Тогда не было никакой срочности. Я полагал, что он обсудил вопрос с вами. – Гай ясно видел растерянное выражение на лице Тома и непонимание Франчески. Конечно же, Стивен никогда не говорил об этом с Франческой. Оба мужчины, казалось, думали об одном: сколько еще времени она сможет сохранять внешнее спокойствие. – Возможно, после рождения ребенка…
 – Налог на наследство? – переспросила Франческа, перебив Тома.
 – Стоимость фирмы, вероятно, все-таки превысит порог налога на наследство? – спросил Гай.
 – Понятия не имею, – ответил Том.
 Они оба посмотрели на Франческу, и та нетерпеливым жестом руки остановила их разговор.
 – Расскажите мне о налоге на наследство, – резким тоном попросила она.
 – Я не думаю, что он доставит вам проблемы.
 Вряд ли дела в компании идут лучше, чем при последней ревизии, – ответил Том Палмер. – Так как вы со Стивеном не состояли в браке, вам придется платить налог на наследство.
 Она несколько мгновений сидела молча, обдумывая услышанное, затем спросила:
 – То есть, если бы мы были женаты, я не должна была бы платить этот налог?
 – Нет, но поскольку…
 Она не дослушала:
 – А поскольку мы не подверглись этой бессмысленной церемонии, я должна заплатить налог?
 – Да, именно так.
 – Но это возмутительно! Мы прожили вместе три года! И у нас есть ребенок!
 – Боюсь, что, даже если бы вы жили вместе двадцать три года и у вас было бы десять детей, это не изменило бы ситуацию, поскольку вы не состояли в законном браке.
 После продолжительной паузы она спросила:
 – Что такое порог налога на наследство?
 – Двести пятьдесят тысяч фунтов. После этого сорок процентов состояния идут во внутренний доход.
 – Но… – произнесла Франческа. Гай внимательно посмотрел на нее, заметив, что она побледнела. Вернее, ее лицо сделалось серым, как пепел. – Но ведь один дом стоит дороже, и…
 – Вы не должны брать в расчет дом, Франческа, ответил Том.
 – То есть вы подразумеваете, что дом свободен от налога на наследство?
 – Я подразумеваю, что дом не является собственностью Стивена.
 Франческа отрицательно покачала головой:
 – Нет, является. Стив купил этот дом у Гая. Три года назад. – Она повернулась к Гаю. – Мы жили там в течение трех лет. Скажите ему.
 – Здесь какое-то недоразумение, Франческа. Я не знаю, что сказал вам Стив, но он не покупал у меня этот дом. Его продали одной компании лет десять назад.
 – Но он сказал… вы сказали… – Она пыталась вспомнить тот разговор в ресторане. – Он собирался прийти к вам. Поговорить об этом доме. Он спрашивал вас о нем тогда в ресторане.
 – Стив просил меня помочь с депозитом для дома.
 Это – все. До вчерашнего вечера я даже не предполагал, что вы думали, будто я продал ему этот дом.
 – Но почему ему потребовалось занимать у вас деньги? У него ведь были деньги… – она остановилась. – Сколько?
 Гай не хотел говорить об этом.
 – Сколько денег вы одолжили ему? – потребовала она ответа.
 – Двести пятьдесят тысяч фунтов.
 – Но он не купил дом? – обратилась она теперь к адвокату.
 Том Палмер отрицательно покачал головой:
 – Насколько я знаю, в то время этот дом даже не выставлялся на продажу. Стив арендовал его и каждый год продлевал договор.
 – Но это наш дом! – упрямо повторила Франческа. – Это дом Тоби. И Мэтти потратила несколько тысяч фунтов на переустройство первого этажа в отдельную квартиру. Если бы я знала, что мы всего лишь арендуем дом, я никогда бы не позволила ей тратить такие деньги. – Франческа перевела дыхание. – Те люди, которым принадлежит этот дом, они знают, что он перестроен?
 – Думаю, что это маловероятно, – мягко ответил Гай.
 Сказать, что Франческа выглядела ошеломленной и смущенной, было бы большим преуменьшением. И это неудивительно. Она была уверена, что унаследовала дом, стоящий свыше двух миллионов фунтов. Даже с учетом налога на наследство, она смогла бы выкрутиться. Продать дом и купить другой, попроще и поменьше. И еще бы остались деньги. И вдруг оказалось, что у нее ничего нет. Она вряд ли сможет позволить себе хотя бы продлить арендный договор.
 Франческа чувствовала себя так, словно медленно погружается в воду, все глубже и глубже, и ее тело парализовано, и уже нет сил выплыть на поверхность.
 – Есть еще кое-что…
 – Еще? – Она обернулась и испуганно взглянула на Тома Палмера.
 – В последний раз, когда я видел Стивена, он попросил меня сделать дополнение к завещанию. Это не касается наследства, и я не мог сделать такое дополнение. Мы пришли к компромиссу, что я запишу его слова, а потом прочитаю вам. Последним пунктом.
 – То есть после того, как объявите, что я и мой сын теперь бездомные люди?
 – Франческа! – попытался остановить ее гнев Гай. Она впилась в него ненавидящим взглядом. Читайте, что там написано, – обратился он к адвокату. Том положил перед собой листок. И Гай, и Франческа напряженно молчали.
 – Прежде чем начну читать, я должен сказать вам, что во всем нижеследующем нет ничего, что вы обязаны выполнять, – четко произнес адвокат, и вид у него при этом был донельзя несчастный. Это не больше чем последнее пожелание Стивена… – Том остановился.
 – Читай же! – приказал Гай.
 – Хорошо. – Том прокашлялся. – «Хорошо, Гай, вот мы снова встретились». Это его собственные слова, так, как он сказал, – объяснил адвокат.
 – Том, не отвлекайся!
 – «Хорошо, Гай, вот мы снова встретились.
 Франческа и Тоби нуждаются в тебе теперь».
 Франческа пробормотала что-то вроде того, что это вовсе не так.
 – «Сначала признание. Я использовал данные тобой деньги на арендный договор, на серьги с алмазами для Франчески и еще оплатил счет в частном роддоме. У меня не было своих денег для этого. Но ты всегда выручал меня».
 – Он не должен был этого делать! – воскликнула Франческа. – Я могла бы воспользоваться услугами обычной больницы. И спокойно прожила бы без алмазов и всего другого…
 Том терпеливо ждал, когда она успокоится, чтобы продолжить чтение. Но она не могла промолчать, ей было стыдно за то, что Стив взял деньги у брата, чтобы потратить их на нее. Стив всегда говорил, что деньги нужны для того, чтобы наслаждаться жизнью. Но он никогда не заботился о том, откуда возьмутся эти деньги. И, получается, всегда надеялся на брата.
 Том и Гай смотрели на нее, и она подняла руку, закрыв ею свой рот, давая понять, что она молчит и можно продолжать читать.
 – «Гай, здесь написано о том, что я хочу, чтобы ты сделал. Тоби нуждается в отце, и Франческа тоже нуждается в заботе. И им не на кого надеяться, кроме тебя. Забота о них для тебя не проблема, не правда ли? У Тома есть все необходимое для этого.
 Билеты и прочее. Это не станет проблемой ни для кого из вас.
 Может быть, отдых на Средиземном море немного скрасит вашу жизнь? Франческа, пожалуйста, сделай это. Стив».




 ГЛАВА ТРЕТЬЯ


 После того как Том закончил читать письмо, в комнате еще долго царило молчание. Все замерли и словно на какое-то мгновение забыли, что нужно дышать.
 Первым пришел в себя Гай:
 – Это действительно так, Том? У тебя есть билеты?
 – Да, но…
 Гай протянул руку, и адвокат неохотно передал ему папку с бумагами.
 Франческа с ужасом наблюдала за тем, как Гай просматривает содержимое папки.
 – Билеты на следующую неделю, Франческа.
 Это удобно для вас? – спросил он.
 Как будто он говорил об обеде или визите в театр. Приблизительно с такой же интонацией. Его лицо, казалось, было высечено из камня. И холодные, непроницаемые глаза.
 Франческа почувствовала, что бледнеет. Чем грозили ей это лицо и эти глаза?
 – Это шутка? – обратилась она к Тому. – Стивен решил так разыграть нас всех, не правда ли?
 Только никому не было смешно, и было бы весьма странно, если бы подобная выходка Стива кого-нибудь рассмешила.
 Гай продолжал смотреть на Франческу, ожидая ее ответа.
 – Можно мне взглянуть на это?
 Он передал ей папку. В ней лежали билеты, приглашение на свадебную церемонию и даже программа медового месяца. И всюду было вписано имя Гая Димоука.
 – Это невероятно! – воскликнула Франческа.
 – Чистая формальность, Франческа. Фиктивный брак. Брак на бумаге. Чтобы вы были обеспечены, чтобы уладить все финансовые вопросы. А поездка для того, чтобы вы могли прийти в себя, развеяться.
 – Я не нуждаюсь в отдыхе. Как, собственно, и в вас. Мне только нужно решить, где я буду жить.
 – И Тоби, и Мэтти, и Конни также должны где-нибудь жить, – поправил ее Гай.
 – Хорошо, восстановите арендный договор, если вы так жаждете нам помочь.
 – Я подозреваю, что оказался перед необходимостью сделать немного больше, чем это.
 – Вы и так уже сделали достаточно, Гай. – Сказав это, она разорвала билеты. Сначала пополам, потом еще раз пополам и еще. Кусочки бумаги упали на пол.
 Франческа как будто снова больно, наотмашь ударила его. Она хотела, чтобы он почувствовал ее гнев? Или требовала, чтобы он разделил ее боль?
 Почувствовал то же, что и она?
 А Франческа никак не могла прийти в себя.
 Как посмел Стивен оставить брату ее, Франческу, в своем завещании, будто она его собственность?
 И как посмел Гай соглашаться с этим так, словно получил ненужное наследство, – холодно, без эмоций, как должное!
 Бесстрастный. Именно это Стивен сказал о нем.
 Его брат никогда не выказывал эмоций, не раскрывал своих чувств. Были ли они вообще у него?
 Франческе хотелось схватить Гая за плечи и трясти до тех пор, пока не вытрясет из него всю душу.
 – Ответьте мне, почему Стив считал, что фиктивный брак не будет для вас проблемой? – спросил Гай. – Потому что вы не были готовы выйти замуж за Стива по любви? Или, возможно, он был не готов жениться на вас?
 – Что?
 Гай настолько трепетно относился к этой молодой женщине, что теперь, казалось, без труда угадывал то, о чем она думает.
 И еще он помнил свой разговор с братом на следующий день после встречи в ресторане. Брат, как всегда, просил у него деньги.
 А потом, как только чек оказался у него в кармане, Стив заявил:
 – У меня есть все, о чем ты когда-либо только мог мечтать, Гай. И я даже не должен жениться на ней.
 Единственный раз в жизни Гай не сдержал своих эмоций. Он потерял контроль над собой и ударил Стива кулаком в лицо…
 Франческа в неистовстве вскочила на ноги:
 – Не смейте ни в чем обвинять Стивена. Вы не имели права делать это раньше и теперь, когда он не может вам ответить, тем более не имеете на это права. Это все моя ошибка. Моя вина. Когда он узнал, что я жду ребенка, он хотел жениться на мне, он предлагал мне жениться… – Она замолчала, резко развернулась и посмотрела на Тома Палмера.
 – Но? – Гай желал услышать продолжение. И не дождавшись его, добавил:
 – Почему вы отказываетесь? Вы ведь не будете изменять слову или вашим принципам.
 Она выглядела как трепетная лань, попавшая в ловушку. Преследуемая и не имеющая возможности уйти от погони.
 – Мы можем поговорить? – сказала она хрипло, с трудом сглатывая комок в горле.
 Он сразу почувствовал перемену. Все, она перестала нападать. Теперь ей остается только защищаться. Будь на ее месте кто-нибудь другой, он бы ушел, перестал вести эту словесную дуэль. Но он не мог уйти от нее.
 – Я думал, что мы и так говорим.
 – Гай… – Ее глаза умоляли. – Пожалуйста…
 О боже!
 – Том, сегодня мы вам нужны еще для чего-нибудь?! – Гай посмотрел на адвоката.
 – Есть несколько документов, которые вы оба должны подписать. Но это не срочно. Можно сделать на следующей неделе. Ты будешь здесь в течение недели или двух?
 Гай посмотрел на Франческу, в ее глазах застыл тот же вопрос.
 – Нет, дольше, – ответил Гай.
 Франческа и Гай молча вышли из здания и направились к стоянке.
 – Садитесь, Франческа, – произнес Гай, открывая дверцу своего автомобиля перед ней.
 – Куда мы едем?
 – Куда-нибудь, где тихо, – ответил он. – Куда-нибудь, где вы сможете рассказать мне подробно, что является вашей ошибкой, а не Стива.
 Гай и сам не знал, куда они отправятся, просто ему нужно было вырваться из казенной атмосферы офиса Тома.
 – Например, в парк, – предложил он. – Я нуждаюсь в свежем воздухе. В деревьях и тишине. – Он посмотрел на нее и тотчас же пожалел о том, что вел себя с ней последние минуты так агрессивно, словно они были борцами на ринге. – Мне нужно время, чтобы привыкнуть к городу.
 – Резкая перемена места жительства, должно быть, трудно переносится, – ответила она, переключая разговор на нейтральную тему, чтобы дать себе передышку и отвлечься от словесной борьбы. – Вы, как геолог, любите природу, не так ли?
 – Намного больше, чем вы можете себе представить, – ответил он, позволяя ей увести разговор в другое русло.
 – И что вы делаете? Представляю, как вы карабкаетесь по скалам, выбивая выступы молотком.
 Должно быть, это намного интереснее, чем жизнь в городе.
 Она была вежлива и не старалась больше показать ему свое презрение.
 – Мне нравится моя работа.
 – И кто же делает ее за вас, пока вы находитесь здесь? – снова спросила она.
 Она сказала это так, словно вложила в свой вопрос всю надежду, что очень скоро ему придется возвращаться, так как без него там не справятся.
 Для нее, конечно, было бы лучше, если бы ему необходимо было возвращаться прямо сейчас. Тогда ей не пришлось бы с ним разговаривать. Не нужно было бы ничего ему объяснять.
 – Никто, – коротко ответил он.
 – Должно быть, замечательно иметь любимую работу и быть на ней незаменимым, – заметила она.
 – Быть хорошей матерью – самая незаменимая работа.
 Внезапно ему пришло в голову, что она и не делала никакого выбора. Вдруг причиной всего стала незапланированная беременность?
 – Что вы хотели от жизни, прежде чем встретили Стива?
 – Я не знаю. – Франческа пожала плечами. – Наверное, как и все амбициозные люди с дипломом в кармане. Получить Нобелевскую премию за какое-нибудь открытие. Появиться на обложке самых модных журналов.
 – А потом вы встретили Стива.
 – А потом я встретила Стива и забеременела, продолжила она. – Не подходит для рекомендательного письма, чтобы получить перспективную работу.
 Водитель машины, остановившейся позади них, что-то нетерпеливо кричал и сигналил.
 – Разве у Нобелевских лауреатов нет детей?
 – Светофор переключился, можно ехать, – сказала Франческа, уклоняясь от ответа.
 Гай медленно поехал вперед.
 – Если бы вы высадили меня около метро, я бы гораздо быстрее добралась до офиса Стива, – сказала Франческа, для убедительности взглянув на часы. Она постаралась изобразить из себя очень занятого человека, у которого уйма неотложных дел. На самом деле она, немного успокоившись, принялась судорожно перебирать варианты того, как ей избежать разговора с Гаем.
 – Вы собираетесь взяться за управление компанией Стива? – спросил он, игнорируя ее предложение высадить ее у метро.
 – Кто-то же должен руководить, – заметила Франческа. – Необходимо решить все вопросы, касающиеся будущего этого предприятия, зарплаты сотрудников. Переговорить с людьми. – Она повернулась к нему. – Я еще не поблагодарила вас за то, что вы вчера спасли меня от двух назойливых гостей.
 – Я не думал, что вы это заметили.
 Ее губы дрогнули, и она слабо улыбнулась. Если она хотела отвлечь его от главной темы, то у нее это прекрасно получалось. Он думал об этой женщине три года, она жила в его сердце. Но, вынужден был Гай признаться себе, на самом деле он ее совсем не знает. Все, что он представлял о ней, было лишь его фантазиями, не более.
 Но теперь Франческа не плод его воображения.
 Реальная, она сидит в машине рядом с ним.
 И он должен узнать побольше об ее отношениях со Стивом. Почему у них так сложилась жизнь?
 Когда-нибудь он обязательно все узнает.
 – Возможно, Стив оставил какие-нибудь рекомендации, планы, – скороговоркой выпалил Гай, стараясь отвлечься от мыслей о Франческе. – Вы проверяли бумаги на его рабочем столе? Смотрели в компьютере?
 Она безучастно посмотрела на него. О чем он говорит? Последние месяцы она была занята только тем, чтобы ухаживать за Стивом, здоровье которого день ото дня становилось все хуже. Проверять его рабочий стол было последней из ее забот.
 – А кто-нибудь другой не помогал ему в бизнесе? – продолжал допрашивать ее Гай.
 Она покачала головой:
 – Я не знаю. Мне, наверное, стоило взять с собой сегодня его ноутбук.
 – Ничего страшного. Одно то, что вы собрались ехать сегодня в офис фирмы Стива, свидетельствует о том, что вы удивительная сильная женщина. Он замолчал и добавил:
 – Ну, ничего. Мы просмотрим документы вместе и, может быть, найдем какой-нибудь выход.
 – Мы? – переспросила она. – Вы-то почему должны об этом беспокоиться?
 Она не досказала мысль, и вопрос, который волновал ее больше всего, повис в воздухе: «Почему вы не помогали ему, пока он был жив? Почему не приезжали?»
 – Я исполняю волю Стива, – бесцветным голосом ответил он, одной фразой возвращая ее к той теме, от которой она все это время старательно пыталась уйти. – И поэтому обязан взять ответственность за организацию бизнеса на себя. Если вы, конечно, заинтересованы в продолжении этого бизнеса.
 – Этот бизнес – все, что у меня есть, – напомнила она. – Я должна позаботиться о Тоби, и у меня нет другого выбора.
 – А как же Мэтти?
 – Ей будет сложнее найти подходящее жилье, чем нам с Тоби. Но вам нет резона беспокоиться о ней.
 – Понятно.
 – И я тоже не повод для вашего беспокойства.
 Он пристально посмотрел на нее:
 – А вот это мы обсудим после того, как вы поведаете мне то, что не были готовы рассказать в присутствии Тома Палмера.
 Франческа надеялась, что Гай, возможно, забыл о разговоре, прерванном в офисе Тома Палмера. Но надеяться на это было довольно глупо с ее стороны.
 Столь же глупо, как позволить себе уступить Гаю.
 Все трое прекрасно понимали при прочтении завещания, что Стивен лгал ей. Но ложь была лишь выражением его слабости. Очаровательный и добрый человек, но не способный позаботиться о себе, а тем более о других людях. И вдобавок постоянно лгущий. Но, хорошо зная об этой его особенности, все продолжали ему верить. Даже рассудительный Гай…
 А у нее была не жизнь, а сказка. Стив баловал ее, заботился о ней. Ей не нужно было, как другим, опасаться измен и ссор.
 Она и Тоби были всем для Стива. И вот теперь его нет.
 И кто смеет в чем-то обвинять Стива и осуждать его, тем более сухой и эгоистичный Гай Димоук?!
 И она была полной дурой, что позволила Гаю вывести ее из кабинета Тома под руку и увезти куда-то. Но, с другой стороны, что бы ей дало, если бы она стала сопротивляться? Допустим, села бы в такси, он ведь все равно последовал бы за ней. Или приехал к дому на улице Эльтона и ждал бы ее возвращения. Не так-то просто избавиться от этого навязчивого Гая Димоука. Он что же, решил одной большой порцией возместить всю заботу и внимание, коих лишал Стива и ее в течение трех лет?
 Свернув с главной дороги, Гай теперь петлял по переулкам и небольшим улочкам. Франческа покосилась на него. Красивое лицо с длинным, тонким носом, острыми скулами и чувственным ртом. И ни малейших признаков эмоций!
 – О, вы привезли меня домой, – удивилась она, когда они остановились, и сразу поняла, зачем он это сделал. – Наверное, вы хотите, чтобы я принесла вам ноутбук Стивена?
 – Да, я думаю, сами вы не справитесь. Вам понадобится помощь.
 Гай не смотрел в ее сторону. Франческа нервно сглотнула, внезапно почувствовав страх. Если он проследует за ней в дом, ей придется продолжить с ним разговор, прерванный в офисе. И тогда она будет вынуждена все ему рассказать. Гай рассердится и начнет просто-напросто ее презирать.
 Так мне и надо, подумала про себя Франческа.
 Если я сама себя презираю, почему тогда кто-то должен меня уважать? И зачем мне вообще уважение старшего брата Стива?
 – Гай! – окликнула она его, собираясь выйти из машины.
 Он не шевельнулся, но через несколько мгновений тихо произнес:
 – Мне важно, чтобы вы знали: я любил брата.
 Стив, вероятно, говорил вам, что я чересчур властный человек и вечно вмешиваюсь в его жизнь. И у меня есть все, а у него ничего…
 Франческа тихонько шмыгнула носом, к горлу подкатил комок, к глазам подступили слезы.
 – Да, наверное, я представляю собой именно то, о чем он говорил. Да, я получил наследство от матери, и это привело к тому, что он почувствовал себя менее любимым и значимым, чем я. Мать Стива действительно любила его меньше, чем моя мать любила меня. Это правда, с которой трудно спорить. То, что его мать даже не приехала к нему на похороны, свидетельствует о том, насколько она бесчувственная женщина. В ней нет ни капли любви, ни капли доброты, и я ненавидел ее за отношение к Стивену. Сколько я ни пытался, мне не удавалось заполнить ту пустоту, которая возникла в его сердце из-за материнского равнодушия. Я надеялся, что с вами и с Тоби он обретет то, чего не имел в родительской семье…
 – Но почему вы не приезжали в течение последних трех лет? Не навещали его?
 – Я был в курсе всего, что делал брат. И старался переубедить его, когда считал, что он поступает не правильно. Но он уже не был мальчиком и должен был наконец встать на ноги. Отвечать за свои поступки. Будь я всегда рядом, вряд ли он смог бы обрести самостоятельность.
 Гай повернулся к ней, и она почувствовала, что комок в горле мешает ей говорить.
 – И я был, признаться, страшно рассержен на Стива из-за того, что он не собирался жениться на вас, и он знал это. По его словам, это был ваш выбор, но, зная его, я не мог в это поверить. – Гай немного помолчал. – Все так сложно.
 – Да, жизнь – сложная штука, – согласилась Франческа.
 – Значит, тогда он все-таки сказал мне правду?
 Это была не его идея отказаться от свадьбы?
 Не ответив, она вышла из машины. Ее ноги были настолько слабы, что в какой-то момент ей показалось, что она упадет.
 – Давайте войдем в дом, – предложила Франческа.
 Она открыла дверь, вошла внутрь и направилась на кухню. Гай последовал за ней.
 Копни как раз собиралась идти забирать Тоби из детского сада.
 – О, Франческа, ты уже вернулась? – воскликнула она, но, заметив Гая, спросила:
 – Приготовить что-нибудь перекусить?
 – Нет, не нужно, – улыбнулась Франческа.
 – Тогда я схожу за Тоби. Я обещала сводить его в парк. Покормить уток, поесть мороженого, – сказала Конни, – но если ты против, мы сразу же вернемся домой, минуя парк.
 – Нет-нет, Конни, погуляй с ним, если обещала, Кстати, у тебя достаточно денег? – Не дожидаясь ответа, она достала из сумки кошелек, вынула банкноту и протянула Конни. – На всякий случай, – пояснила она. – И не спешите домой. Пусть Тоби нагуляется вволю. – И чувствуя, что надо объяснить, почему она пришла с мужчиной, добавила:
 – Это брат Стивена, Гай. Нам нужно просмотреть кое-какие бумаги. – Она обернулась к Гаю, стоявшему в дверях кухни. – А это Конни. Наша няня, домохозяйка. Не представляю, как мы справлялись бы без ее помощи.
 Обменявшись рукопожатием с Гаем, Конни вышла из кухни. Когда дверь за ней закрылась, Гай спросил:
 – Она тоже живет с вами?
 – Конечно, дом же большой.
 Франческа вздохнула. Теперь, когда она осталась на кухне наедине с Гаем, ей показалось, будто кухня неожиданно уменьшилась в размерах.
 – Хотите кофе? – спросила Франческа, обрывая затянувшуюся паузу. – Прежде чем мы начнем работать.
 – Давайте так: пока вы сходите за ноутбуком Стива, я сделаю кофе.
 – Вы? – не пытаясь скрыть удивления, спросила Франческа. Но тут же опомнилась, понимая, что раскрыла еще одну семейную тайну: Стивен никогда не заходил на кухню. – То есть вы хотите сказать, что будете просматривать документы прямо здесь, на кухне?
 – Ну, я подумал, что мы могли бы воспользоваться этим столом. Вряд ли нам потребуется много места, к тому же здесь легко создать уютную рабочую атмосферу. Нас же только двое. Большие залы нам ни к чему, от них одна польза – эхо. Для тех, кто чего-то не расслышал с первого раза. А в рабочем кабинете стол маленький, и за ним вдвоем сидеть неудобно.
 Ну конечно, она опять забыла, что он прекрасно знает этот дом и расположение комнат. И он прав.
 Рабочий стол в кабинете не предполагает сидение за ним двух человек, если только они не намереваются прижиматься друг к другу.
 – Хорошо, – кивнула Франческа, – я сейчас принесу ноутбук. Кофе стоит…
 – Не беспокойтесь, я найду.
 – Хорошо, – снова повторила она, – я вернусь через минуту. Только переоденусь во что-нибудь домашнее.
 Он кивнул.
 Гай налил в чайник воду, нашел кофе и к моменту, когда Франческа спустилась вниз, уже разливал горячий напиток по кружкам.
 Он посмотрел на нее. Она переоделась, сменив строгий костюм на свободного покроя брюки и рубашку. Темного цвета.
 Конечно, Франческа в трауре. И она тремя годами старше, чем та яркая девчонка, которая украла его сердце там, в ресторане. Но все это навевало мысль о том, что она потеряла свою индивидуальность. Ее волосы, одежда, фигура – все было таким строгим, правильным. Ни одной пряди, выбивающейся из прически, да и косметика серо-коричневых тонов. Ей можно было скорее дать лет тридцать пять, чем двадцать пять. Она намеренно, что ли, старит себя?
 Франческа, стараясь не смотреть на своего гостя, положила ноутбук на стол и открыла крышку.
 – Нужно включить в сеть, батарейки разрядились.
 Он наклонился к розетке, включил ноутбук и спросил:
 – Какой пароль?
 – Хороший вопрос! Честно говоря, понятия не имею.
 Гай задумался, возможно ли такое. Наверное, да.
 У Гая было несколько долгосрочных партнеров, но он ни с кем не делился входным паролем компьютера. Но когда люди живут в одном доме в течение трех лет и у них ребенок, можно ли этого не знать?
 Гай не думал, что Стив использовал какой-нибудь хитрый пароль, и написал имя его сына. Высветилась надпись, что пароль неверен.
 Что еще? Один из возможных вариантов – имя возлюбленной. Гай посмотрел на Франческу.
 Она заметила его взгляд:
 – Вряд ли я гожусь для пароля. Это первое, что пришло бы в голову любому, кто решил бы воспользоваться ноутбуком.
 – Логично, – кивнул Гай, но все-таки попробовал набрать ее имя. Безрезультатно.
 – Что еще может быть? Что-нибудь ироничное?
 Или, может быть, какая-нибудь еда. Было время, когда он питался только тостами с колбасой.
 – Да? И сколько лет ему было? Шесть?
 – Девятнадцать.
 Их взгляды встретились. Они представили одно и то же: Стив, небритый студент-разгильдяй без денег…
 Франческа спросила:
 – А как насчет Тоби?
 Он отрицательно покачал головой.
 А если первая привязанность, любовь? Он набрал имя. Получилось.
 – Что это?
 – Гарри.
 – Кто такой Гарри?
 – Так звали щенка, которого купили ему в пять лет на день рождения. Белый с коричневым спаниель. Абсолютно глупое существо. Но Стив любил его.
 – Он никогда не говорил о нем, – вздохнула Франческа, грустно взглянув на экран монитора.
 Еще одна тайна Стива.
 Гай попытался успокоить ее:
 – Он никому не рассказывал о нем, после того как собака погибла. Таким образом он старался вычеркнуть это воспоминание из своей памяти.
 – О! – выдохнула она. – Как это случилось?
 Ей хотелось побольше узнать о Стиве. О его детстве. Этот разговор был важен им обоим.
 – Были летние каникулы. И мы находились в доме в Корнуолле, – сказал Гай. Он заметил по глазам Франчески, что та не понимает, о чем идет речь, и объяснил:
 – Отец продал тот дом, как и этот, когда несколько лет назад у него возникли финансовые затруднения. – (Она кивнула, очевидно проинформированная о том, что их отец потерпел денежный крах.
 И это сильно подорвало его здоровье. Буквально убило.) – Мы спускались к пляжу. Гарри тянул поводок изо всех сил, заставляя Стива бежать следом. – (Франческа снова кивнула.) – Обычно, когда идут по дороге, держат собаку рядом, но, поверьте мне, Гарри был самой непослушной собакой в мире;
 – Наверное, подражал Стиву.
 – Вы правы, явно подражал своему непослушному хозяину, – подтвердил Гай.
 Они оба улыбнулись, вспоминая каждый свое.
 – Они были неразлучны, – сказал Гай и сделал паузу. Перед его глазами предстали эти двое: мальчишка и его пес, верные друзья. – В общем, Гарри испугался какого-то громкого звука и побежал через дорогу, прямо под колеса машины. У водителя не было возможности свернуть в сторону.
 – Бедный Стивен! – пробормотала Франческа. В офисе Тома Палмера ей до определенного момента удавалось держать эмоции под контролем, потом, после короткой вспышки, она опять взяла себя в руки. Но сейчас слезы подступили к ее глазам и она ничего не могла с этим поделать.
 Гай не мог точно сказать, как это получилось – повернулась ли она к нему, или он приблизился к ней, – так или иначе, но уже в следующее мгновение она плакала, уткнувшись в его грудь.
 Это был один из тех сладостно-горьких моментов, которые потом невозможно забыть.
 Он держал ее в своих объятиях, вдыхал аромат волос. И это происходило не в воображении, а в реальной жизни.
 Гай не смел даже мечтать о том, что когда-нибудь наступит такой момент.
 Но мучительно было знать, что она находится в его объятиях только потому, что оплакивает умершего любимого мужчину. И слезы эти появились не из жалости к погибшему щенку, а из-за сочувствия Стиву, который наверняка винил в произошедшем себя, ведь он не смог тогда удержать пса рядом и выпустил поводок из рук. Она плакала, сопереживая страданиям, выпавшим на долю маленького Стива.
 Гай просто обнимал ее, позволяя выплакаться. И ничего не говорил. А что он мог сказать? Лишь пустые слова утешения: «Не надо плакать. Не надо. Все будет хорошо»… Так говорили ему, когда умерла его мать. А он не догадывался, куда она ушла. Только понимал, что больше никогда не вернется.
 И вряд ли Франческе помогли бы такие слова. И Тоби.
 Гай не мог не признать, что из-за своего эгоизма он в течение трех последних лет старался быть подальше от Стива.
 Да, он сказал Франческе правду. Он действительно полагал, что Стив добьется большего успеха, если старшего брата не будет рядом. Но это была не вся правда. Остальная часть правды выглядела гораздо менее альтруистично. Просто Гай не смог бы постоянно видеть Стива и Франческу вместе. И если бы он не знал, что Франческа беременна, он приложил бы все силы, чтобы украсть ее и увезти далеко-далеко…
 – Жаль… – пробормотала она. – Эта история с собакой застала меня врасплох.
 – Хорошо, – ответил он. – Иногда нужно выплакаться.
 – Наверное, но только, когда эти слезы никто не видит, по крайней мере не посторонние, – сказала она, отодвигаясь от него и глядя в другую сторону. Мне действительно очень жаль.
 Что она имела в виду: слезы или то, что оказалась так неожиданно близко от него? Гай не смог бы ответить на этот вопрос.
 – Я не посторонний, – отозвался он, наблюдая, как она вытирала тыльной стороной руки слезы и оглядывалась по сторонам в надежде обнаружить где-нибудь бумажные салфетки. – Стив был моим братом.
 Ему не хотелось выпускать Франческу из своих объятий, и он готов был хоть целую вечность простоять вот так, рядом с ней.
 Но Гай сразу же разомкнул руки, как только она сделала шаг назад, и не попытался удержать ее хотя бы еще на одну секунду.
 Достав носовой платок из кармана, он протянул его ей. Взяв в руки платок, она усмехнулась.
 – Вы и Стивен, должно быть, единственные мужчины во всем мире, которые до сих пор пользуются льняными носовыми платками, – сказала она, вытирая слезы. Ее движения были намеренно медленными, она тщательно протирала глаза, видимо, чтобы прийти в себя, прежде чем снова взглянуть на Гая.
 – Эта привычка была привита нам еще с малолетства. Наша нянька была старомодной и предусмотрительной особой. Накрахмаленные передники, классический бутерброд с маслом на завтрак. Гай старался говорить с юмором, чтобы хоть немного отвлечь Франческу от печальных мыслей. – А в школу мы всегда должны были брать с собой, кроме учебников, носовой платок – раз, монету для телефона – два и английскую булавку – три.
 – Теперь вместо платков бумажные салфетки, вместо монеты – мобильные телефоны. А булавка-то зачем?
 Гай пожал плечами:
 – Не знаю. Возможно, подразумевалось, что булавка пригодится в старших классах. Для спасения какой-нибудь девчонки, на случай, если у нее порвется бретелька. Правда, я сильно сомневаюсь, что девчонки приняли бы такую помощь.
 Франческа звонко рассмеялась. Ощущение было такое, словно солнце, растопив преграду в виде ледяной глыбы, явило себя миру во всей красе.
 – Ну, я не знаю, – выдохнула она, – может быть, в совсем критической ситуации…
 Через несколько минут Франческа спросила:
 – Это было до того, как вас отправили в школу-интернат?
 – Да, там я пробыл с восьми до восемнадцати лет. А потом уехал учиться в университет. Мой отец был из тех, кто считал, что детей не надо баловать и что их нужно как можно раньше приучать к самостоятельной жизни.
 – Звучит ужасно, – нахмурилась Франческа. – Я ни за что не отдам Тоби в подобную школу. Не могу себе представить – видеть ребенка только на каникулах. Нет, это ужасно.
 – Но у Тоби есть одно важное преимущество, чтобы не оказаться в школе-интернате, у него есть мать.
 – Да, – кивнула Франческа. – А сколько вам было лет, когда умерла ваша мать?
 – Четыре года. Она упала с лошади и умерла еще до приезда врачей. Мать Стива была очень похожа на мою. Когда я подрос и отец уже мог говорить со мной на подобные темы, он сказал мне, что думал, раз мать Стива походила на мою внешне, то она должна была походить на нее и во всем остальном.
 Но он ошибся, очень сильно ошибся…
 – У вас, вероятно, много общего. У вас и Стивена. Ведь вы, наверное, много времени проводили вместе.
 – Не совсем так. Возможно, я бы что-то мог изменить в судьбе Стивена, если бы находился дома в тот момент, когда его мать наконец уехала. Но я был в школе-интернате. Далеко от дома.
 – Наконец? – переспросила Франческа.
 – Она никогда не была способна стать хозяйкой дома и матерью. Ветреная особа. Она редко сидела дома, ей становилось скучно.
 – Кажется, в жизни Стивена не было никого постоянного. Знаете, он называл ваши приезды домой на каникулы божественным посещением. Когда вы приезжали из школы Итона и какое-то время были дома. Божественным посещением… Вы были для него идеалом. Образцом для подражания.
 – Скорее он считал меня просто более удачливым. – Гай подумал о том, что действительно был всегда удачливым до того момента, пока Стив не встретил Франческу. Вместо него. – Так почему вы не вышли за него замуж, Франческа?
 Она не отвечала на его вопрос. Медленно разлила кофе в кружки.
 – Сливки? – предложила она.
 – Нет, спасибо.
 Она достала из холодильника сливки и налила чуть-чуть в свою кружку.
 Гай понимал, что она просто тянет время. Но не настаивал, не требовал, не повторял вопрос. Он знал, что она намерена открыть ему эту тайну, просто ей нужно время, чтобы собраться с силами. И она скажет ему, как только будет готова.
 Франческа не села за стол, а вместе с кружкой кофе пересекла кухню и распахнула небольшую дверь. За ней открылся вид на веранду, пристроенную во время перепланировки дома.
 Гай подумал, что ему нужно будет уладить все вопросы с владельцем дома, чтобы тот не взбунтовался, узнав, что дом перестроили без его ведома.
 Гай взял свою кружку и прошел за Франческой.
 На веранде, залитой солнцем, стояли горшки с цветами, небольшой плетеный столик и стулья. С одного конца веранды вниз вела лестница.
 А во дворе дома стояли качели и песочница с разбросанными игрушками Тоби.
 Проследив за взглядом Гая, Франческа пояснила:
 – Качели и песочница – подарок Стивена на день рождения Тоби.
 Гаю хотелось что-то сказать, ответить. Но он не знал, какие подобрать слова. Он тоже пережил потерю, и не одну. Боль этой молодой женщины чувствовалась и в ее словах, и во взгляде, и в жестах. Что он мог сказать? Поклясться, что, если горе снова придет к ней, он будет рядом и не оставит ее наедине с бедой? Не оставит Тоби, как оставил Стивена?
 Именно об этом просил Стивен – быть опорой в жизни Франчески и Тоби. И он бы с радостью согласился на эту роль. Если бы только Франческа позволила.
 Франческа отвернулась от него и смотрела куда-то вдаль. Гай подумал, что она, видимо, так и не откроет ему причину своего поведения. А если и скажет правду, то в любом случае, рассказывая, не посмотрит ему в глаза. Видимо, настолько ужасна причина. Но какой бы она ни была, он должен ее знать.
 Гай уже собирался повторить свой вопрос, когда Франческа повернулась к нему, посмотрела на него с какой-то обреченностью в глазах и произнесла:
 – Я не вышла замуж за Стивена, потому что в то время уже была замужем…




 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ


 Гай ошеломленно молчал. Прошла минута, другая, третья, а на веранде все еще царила тишина. Франческа окончательно уверилась, что Гай больше не захочет с ней разговаривать. И она нисколько не осуждала его за такое решение.
 Произнесенные ею слова были ей не менее отвратительны, чем ему.
 Франческа захоронила это прошлое событие так глубоко в памяти, что уже едва помнила десять минут, проведенные у алтаря. Казалось, что это произошло с ней в какой-то другой, прошлой жизни.
 Только когда она забеременела и Стивен попросил ее выйти за него замуж, она осознала, какой ошибкой был ее фиктивный брак.
 Неподвижность Гая и полная тишина были настолько пугающими, что Франческа вжалась в стенку, напряженно ожидая потока ругани со стороны Гая.
 А тому показалось, что земля ушла у него из-под ног.
 Нет, он мог представить, что Стив, попав в подобную ситуацию, поступит именно так. Поэтому Гай и спросил его, есть ли препятствия, которые мешают ему жениться на Франческе. Такой поворот событий он вполне мог допустить.
 Но Франческа?!
 За кого она вышла замуж? Когда? Почему? Может быть, она была слишком молода и…
 Еще много о чем ему хотелось спросить. Но он выбрал тот вопрос, который считал наиболее уместным:
 – Стив знал?
 Франческа нервно сглотнула. Посмотрев на нее, он понял ответ без слов, понял еще до того, как она отрицательно покачала головой.
 Гай обхватил голову руками и запустил пальцы в волосы. Посмотрев на небо, он не сдержал огорченного вздоха, который рвался наружу с того момента, как она сделала это удивительное признание. Словно грудь его сжало тисками и нечем было дышать.
 – Хорошо, – сказал он, когда к нему вернулся дар речи и чуть поутихла боль, пронзившая сердце, – он лгал вам о доме. Вы лгали ему тоже. И ваша ложь куда хуже, чем его.
 Она не отвечала. А он и не ждал от нее ответа.
 Действительно, что она могла сказать?
 И теперь ему нужно встать и уйти. Все, что ей требуется в жизни, – это деньги. Понятно же. Он в ней заблуждался. Но Гай не смог уйти.
 – А вы не думали, – медленно выговаривая слова, произнес он, – что можно взять развод? Или это тоже идет против ваших принципов? Хотя о чем это я? Мы сейчас выяснили, что у вас нет никаких принципов.
 – Это не был настоящий брак, – ответила она, оскорбленная его сарказмом.
 Но Гай уже не мог остановиться.
 – Серьезно? Тогда, может быть, вы объясните мне разницу между настоящим и ненастоящим браком? – поинтересовался он. – Я не знаком с такими понятиями.
 Франческа вспыхнула, но быстро взяла себя в руки. Нельзя доводить до перепалки.
 – Я имела в виду, – проговорила она, – что это была лишь чистая формальность. Вышла замуж за такого же, как я, студента, когда училась на первом курсе университета. Его собирались выдворить в его страну, где ему угрожала опасность.
 – Но это…
 – Я знаю. Правонарушение. Но его отца убили, мать сидела в тюрьме, и он пребывал в отчаянии. Франческа пожала плечами. – По крайней мере так он мне сказал. И потребовалось время, чтобы понять, что все это обман. Легковерные студенты, страстно защищающие права человека, часто ловятся на подобные истории. И кто-то вечно использует их доброту.
 От ее объяснений Гаю сделалось еще хуже.
 – То есть вы хотите сказать, что он не был студентом?
 – Я часто видела его в университетском городке.
 И он смог легко убедить меня в том, что он студент.
 И у меня не было причин сомневаться в его словах.
 – Ну конечно. И еще вы должны были жить с ним вместе. По крайней мере сделать вид, что так оно и есть.
 – Это потребовалось бы лишь в том случае, если бы иммиграционные службы заинтересовались им.
 Но эти службы не в состоянии уследить за всеми. И мы расстались с ним сразу же после того, как поженились. Он – со свидетельством о браке, которое требовали показать власти, я – со своими идеалами и уверенностью, что совершила хороший поступок, спасла человека от депортации, а может быть, и от смерти.
 – А вы не думали обратиться в полицию, после того как поняли правду?
 – Я ведь уже сказала: на это потребовалось время. Сначала он заявил, что ему нужно в Лондоне уладить кое-какие дела. И что он вернется через несколько недель. А когда он не вернулся, я начала беспокоиться, полагая, что его все-таки выслали из страны. И обратилась к своим университетским знакомым, нет ли у них каких-либо сведений об этом человеке. Но никто его не знал. Никто ничего о нем не слышал. Хорошо, пусть я была глупой. Она сделала паузу и пожала плечами. – Но я прекрасно понимала, что мои действия противозаконны. И если я расскажу об этом, то меня как минимум выгонят из университета. Поэтому и решила забыть об этой истории, по крайней мере до тех пор, пока не окончу учебу.
 Только пальцы рук, сцепленные между собой так, что побелели костяшки, выдавали ее волнение, как она ни старалась выглядеть беззаботной.
 – Потом я начала работать, и работа отнимала у меня все свободное время. У меня не было достаточно денег, чтобы нанять кого-нибудь для поиска моего беглого фиктивного мужа. К тому же это не казалось мне таким уж важным. Ведь любой брак всего лишь формальность.
 – А потом вы встретили Стива. И поняли, что это не так.
 – Не сразу. Только когда узнала, что беременна, и Стив предложил мне выйти за него замуж, я поняла, насколько необдуманным и сомнительным был мой поступок. Тогда я пошла к адвокату, но, так как мне не было известно, где искать этого человека, мне сказали, что надо подождать пять лет и только после этого я смогу оформить развод без его присутствия.
 – Почему же вы не рассказали об этом Стиву?
 – Вы не поймете…
 Понять? Конечно, он не понимал.
 – А вы попробуйте.
 – Это трудно объяснить.
 – И все же…
 Ее глаза были полны отчаяния.
 – Знаете, муж боготворил меня. Я была единственной опорой в его жизни. У него не было никого, кроме меня. – Она пристально посмотрела на Гая. Я не хотела разочаровывать его. Он мне доверял, и… я занимала главное место в его жизни.
 – Да. Тем более что вы его не заслуживали.
 Ее щеки зарделись гневным румянцем.
 – Я так и знала, что вы не поймете! Вам ведь очень удобно поглядывать на всех свысока и осуждать других, не замечая собственных ошибок, не так ли?
 – Я не… – Гай замолчал. Да, она поставила его на место. И поделом ему. – Могу ли я что-нибудь сделать, чтобы помочь как-то уладить эту ситуацию?
 – А разве вам не кажется, что немного поздновато для этого? Впрочем, пять лет как раз закончились в этом году. Наш брак расторгнут несколько месяцев назад.
 Облегчение, которое он испытал, невозможно было описать словами.
 Словно камень свалился с плеч или решилась какая-то мировая проблема.
 Франческа отвернулась от него, устремив взгляд в сад.
 – Какая ирония судьбы в том, что незадолго до этого Стивен внезапно заговорил о свадьбе. Я как раз собиралась предложить ему официально зарегистрировать наш союз. А потом отвезти его на какой-нибудь тропический остров в свадебное путешествие… Видимо, он нашел брошюру по организации свадеб, которую я просматривала дома, и воспринял это как намек.
 – А вы были настолько уверены, что он скажет «да»? – не пытаясь завуалировать жесткость вопроса, спросил Гай. – Когда он узнал бы правду? Или вы собирались еще какое-то время скрывать от него историю вашего первого брака?
 Только когда она вздрогнула, как от удара, до Гая дошло, что он перегнул палку. Ему захотелось вернуть произнесенные слова обратно. Конечно, его брат сказал бы «да». Даже поняв, что его обманули, все равно бы согласился на брак.
 – К сожалению, так или иначе скрыть правду не удалось бы. В документах ведь поставили штамп о разводе.
 Она показала рукой на сад, на дом:
 – Стив был так неуверен в себе. Он из кожи лез, чтобы удержать меня. А я сразу этого не поняла. И он заслужил то, чтобы знать, что я никогда не оставлю его, с домом или без дома, с садом или без сада… Не оставлю. Кроме того, я так хотела, чтобы у Тоби появился братик или сестричка.
 Слезы снова подступили к ее глазам, но она сдержала их.
 – А что теперь? – спросил Гай, чувствуя такую боль в сердце, словно в него вонзили нож.
 – Теперь… – Франческа поднялась со стула, – теперь, я думаю, нам нужно вернуться к делам. Я все-таки намерена попасть сегодня в офис Стивена. Теперь у меня есть работа и потому нет времени на пустые разговоры.
 Не дожидаясь его ответа, она решительно прошла к двери, не приглашая Гая за собой. Пусть сам решает, идти ему следом за ней или нет.
 Гай позволил ей уйти, минуту помедлил, потом взял кружки с кофе со стола и тоже вернулся в кухню.
 Вместе с ноутбуком Франческа принесла портфель Стива и теперь вынимала из него бумаги, записные книжки, каталоги.
 Она стояла спиной к Гаю, пытаясь скрыть от него слезы.
 – Почему бы вам не заняться ноутбуком? – спросила она.
 – С удовольствием, если вы мне позволяете, отозвался он.
 Франческа достала из кармана его носовой платок, украдкой вытерла глаза и повернулась к Гаю.
 – У меня ведь нет другого выбора, не так ли? недружелюбно прокомментировала она. – И чем скорее вы это сделаете, тем быстрее уйдете.
 Ему не пришлось отвечать, потому что на кухню вбежал Тоби. Он раскраснелся после бега, но, как только появился в дверях кухни, резко остановился, застенчиво оглядываясь.
 – Мне жаль, – сказала Копни, войдя на кухню спустя минуту после того, как туда вбежал Тоби, но Тоби потерял всякий интерес к уткам, как только узнал, что его дядя Гай здесь.
 Увидев, что Франческа помрачнела, Конни осторожно спросила:
 – Мне не нужно было говорить?
 – Нет, ничего страшного, – промямлила женщина.
 Гай широко улыбнулся ребенку:
 – Привет Тоби! – Ему хотелось обнять мальчика, поцеловать в лоб, но он не был в доме три года и вряд ли заслужил право называться членом семьи, а значит, и проявлять к племяннику любовь и заботу. – Я не знал, что приеду сегодня, поэтому не захватил с собой твой мячик.
 – Ничего, – ответил Тоби, подходя ближе и не отрывая глаз от ноутбука. – А я могу поиграть с этим?
 – О, конечно! Это очень интересная штука! – быстро ответил Гай, чтобы опередить Франческу, которая наверняка собиралась отправить Тоби спать или еще куда-нибудь, лишь бы отгородить своего ненаглядного малыша от такого чудовища, как он.
 Гай протянул мальчику руку, приглашая присоединиться к нему. Тоби подошел и ловко забрался на колени к дяде. – Сейчас, Тоби, мне нужно скопировать информацию с компьютера на диск, чтобы я мог поработать с ней у себя дома. Хочешь помочь?
 – А я смогу? – воскликнул Тоби с наивным удивлением. – Правда?
 – Правда, – кивнул Гай и снова широко улыбнулся, Гай взял компакт-диск, лежавший рядом с ноутбуком, и передал его Тоби. Мальчик осторожно держал его, наблюдая, как переливаются все цвета радуги на зеркальной поверхности.
 – Теперь положи его туда, – показал Гай, – и нажми вон ту кнопку.
 Тоби все выполнил, наблюдая с восторгом, как выдвигающаяся панель поползла внутрь ноутбука.
 – Отличная работа, Тоби! – похвалил Гай. – Теперь дай мне свой палец. – Он осторожно взял в свою руку маленькую ручонку мальчика. – И нажмем кнопку.
 Они вдвоем нажали кнопку, и на экране появились названия файлов.
 – Ух ты! – Тоби был очень доволен результатом.
 – Понравилось? Тогда давай нажмем еще раз!
 Так они вместе скопировали все нужные файлы на диск. Разумеется, на это ушло гораздо больше времени, чем если бы Гай делал это сам.
 Когда они завершили работу, Гай поднял глаза и увидел, что Конни и Франческа наблюдают за ними, застыв в изумлении.
 – Что такое? – спросил он.
 – Нет, ничего, – пробормотала Франческа, обычно люди не позволяют маленьким мальчикам возиться с ценными компьютерными файлами и тем более не устраивают игры с кнопками клавиатуры.
 – Нет? – искренне удивился Гай. – Поверьте, это достаточно просто и безопасно. Главное, понимать детей. У них свой особенный язык, который нельзя изучить по учебникам и который можно понять только сердцем. И тогда сразу становится ясно, что интересно малышу. К тому же, – Гай сделал паузу, – мне не нравится, что вы сказали, будто мы играли. Мы не играли, а работали.
 – Да, конечно. Гм, я буду иметь это в виду. А теперь, Конни, пожалуйста, уложи Тоби спать.
 Гай снял мальчика с колен и сказал:
 – Спасибо за помощь, партнер. В следующий раз, когда я приеду, обязательно привезу твой мяч.
 – А ты будешь играть со мной в футбол?
 Футбол. Гай нервно сглотнул. Его брат, возможно, никогда не подпускал сына к ноутбуку, но наверняка был готов целыми днями играть с ним в футбол.
 И кто позаботился бы о Тоби, если бы Гай сразу же после похорон уехал за границу? Деньги ведь не могут заменить внимание и заботу.
 – Мне бы очень этого хотелось, – заверил Гай ребенка. И когда мальчик поднял вверх руки, чтобы обнять его, он с трудом сдержал слезы.
 После того как Гай ушел, Тоби уснул, а Конни занялась глажкой белья, Франческа стала разбирать бумаги Стива.
 Ей хотелось плакать.
 Приехав в свой офис. Гай выслушал соболезнования от сотрудников, а затем закрылся в кабинете и включил автоответчик, чтобы ознакомиться с оставленными ему сообщениями.
 Одно из них было от пары, присутствовавшей на похоронах. Они хотели, как договаривались со Стивеном, купить партию китайского шелка. Гай позвонил им, узнал все детали и пообещал перезвонить.
 После этого он предупредил секретаря, чтобы никто его не беспокоил, и принялся за работу.
 Скопировав на свой компьютер файлы с ноутбука Стивена, Гай стал их внимательно изучать.
 Рядом с компьютером на рабочем столе лежало письмо от Стивена, которое Гай до сих пор не прочитал.
 Если признание Франчески было своего рода гранатой, то письмо Стивена, как ожидал Гай, произведет еще более разрушительный эффект, скорее всего, подобный взрыву бомбы.
 Но сначала дела.
 Просматривание финансовых отчетов компании Стива не стало, как можно было легко предположить, радостным времяпрепровождением.
 Первоначально бизнес продвигался весьма успешно.
 К тому же деньги, которые Гай дал Стиву на депозит для дома, помогали поддерживать богатый образ жизни, какой Стив создал для себя и Франчески.
 Потом Стивен поменял свой полис на деньги в надежде хоть как-то удержаться на плаву.
 А затем настали последние шесть месяцев, когда Стивен был уже сильно болен, и дело постепенно пришло в полное запустение.
 Гай постоянно переводил взгляд с компьютера на письмо. В конце концов он понял, что не может больше откладывать, и надорвал конверт.
 Письмо было написано от руки.
 Когда Гай читал его, ему казалось, что он слышит голос Стива, интонации, с которыми тот произносит те или иные фразы.

 И легко поймешь, почему. Я хочу, чтобы у Тоби были и мама, и папа. Не позволь ему повторить мою жизнь, нельзя допустить, чтобы он прошел через то, что довелось испытать мне.
 Я оставил Франческу ни с чем.
 Первый год был самым счастливым в нашей жизни. Но, видимо, я не создан для более долгого союза. Мне очень жаль, что я, видимо, не подходил ей, был недостоин ее.
 Если честно, то я испытал даже какое-то облегчение, когда открыл письмо от адвоката и узнал, что она уже была замужем. Я же говорил тебе, что именно Франческа не хотела официально зарегистрировать наши с ней отношения, но ты мне не поверил тогда.
 Нет, я никогда не давал ей понять, что знаю ее тайну. У меня от нее тоже были тайны. И, наверное, пострашнее. История с домом, мои долги…
 Позаботься о ней, Гай. И о моем сыне. Ты намного ответственнее меня и правдивее. И она тоже.
 Я знаю, она примет правильное решение.
 Я не был лучшим для нее мужем, и я первый, кто признал это. И я не заслуживаю ее.
 Мне нужно поскорее написать письмо, пока она не вернулась.
 Конни и Мэтти тоже попадут в большие неприятности, если ты им не поможешь.
 Сделай это, пожалуйста, ради меня.
 Я бы не просил тебя об этом, если бы не видел, как тем вечером в ресторане ты смотрел на Франческу. Обычно ты бываешь более скрытен и умеешь искусно прятать свои чувства и мысли.
 Но тогда, когда я вошел в ресторан следом за ней, я увидел твое лицо. Ты просто сиял.
 И мне всегда было страшно, что я потеряю ее, потому что недостоин такого счастья. Признаться, я нарочно вынудил тебя тогда ударить меня, чтобы ты уехал подальше и не стал мне соперником.
 Но я очень сильно тосковал без тебя.
 Стив.

 – Глупец, – мягко проговорил Гай. – Я тоже тосковал без тебя, брат.
 Он положил письмо на стол и встал. Нужно все хорошенько обдумать. Ему необходим свежий воздух.
 Выйдя из офиса, он пешком отправился в сторону парка.
 Он должен решить, как выполнить просьбу брата. Как свернуть горы и повернуть реки вспять ради Франчески Ланг.
 У нее большие неприятности, это очевидно. Но вот поняла ли она сама, насколько отчаянно ее положение и сколько еще неприятностей может произойти. Ни дома, ни денег, ни работы.
 Но как бы то ни было, она не потерпит его вмешательства в ее жизнь. Сейчас она ненавидит его, это совершенно ясно. Она презирает его из-за трех лет, которые он отсутствовал. И она даже близко его к себе не подпустит.
 И вряд ли ее можно за это осуждать. Он ведь не сделал ничего, чтобы доказать ей, что он заботливый и любящий человек.
 Так что вряд ли ему удастся сломить ее оборону.
 А что, если показать ей письмо?
 Искушение, конечно, очень велико.
 От удивления у нее расширятся глаза, она глубоко вздохнет, даже заплачет, наверное. А потом прогонит его. Все равно прогонит.
 Потому что окончательно уверится в том, что он собирается жениться на ней только из чувства вины перед братом. Выполняя его последнюю просьбу.
 Франческа разлила вино и протянула один стакан Мэтти.
 – Ну и денек сегодня! Надеюсь, мне больше никогда не придется пережить ничего подобного! Франческа покачала головой и отпила глоток вина.
 – Все было настолько ужасно?
 – Ты хочешь от меня услышать правду? – спросила Франческа.
 – Безусловно! Меня устроит только честный ответ, – кивнула Мэтти.
 – Ладно! Тогда у меня для тебя, как это часто бывает, две новости, хорошая и плохая. Хорошая новость – мне не придется продавать дом, чтобы заплатить налог на наследство.
 – Отлично! Это просто превосходно. А плохая?
 – Мне не придется продавать дом, чтобы заплатить налог на наследство, потому что Стив никогда его не покупал и он не является нашей собственностью…
 В комнате воцарилась гнетущая тишина. Напрасно она рассказала об этом Мэтти сейчас, когда еще не придумала, как выпутаться из ситуации! подумала молодая женщина. Но ей ведь нужно было с кем-нибудь поговорить!
 – Я думала… что Стив купил этот дом у Гая, наконец произнесла Мэтти.
 – Так мне сказал Стивен. Очевидно, он не любил говорить в глаза горькую правду. Предпочитал жить в сладкой лжи. Дом действительно когда-то принадлежал семейству, но несколько лет назад был продан.
 – И что Гай сказал на это?
 – А при чем тут Гай? – вспылила Франческа.
 – Не хочу показаться паникершей, Франческа, но, чтобы выпутаться из этой ситуации, тебе потребуется помощь, – резонно заметила Мэтти.
 – Вполне возможно, но только не его помощь! не унималась Франческа.
 – Тогда чья? Кто еще в состоянии тебе помочь? Мэтти тоже не собиралась отступать.
 – Ты не понимаешь…
 – Я все понимаю, – не дослушав Франческу, заявила Мэтти. – Разумеется, Гай – это сущий дьявол, явившийся к нам из преисподней. Его имя даже нельзя произносить в этом доме. Можно подумать, что вас связывает какая-то тайна…
 – Нет! – Выкрикнув это, Франческа поняла, что ее столь болезненная реакция на упоминание этого человека по меньшей мере подозрительна. – Мы виделись до этого только один раз. Когда Стивен и я встречались с ним в ресторане. И сообщили ему о том, что мы любим друг друга. И что у нас будет ребенок.
 – О, пожалуйста! Я ни в чем тебя не обвиняла. И не надо оправдываться. Просто первое, о чем я подумала, когда увидела Гая: «Какой красавчик!» Но все мои усилия привлечь его внимание к себе не дали бы никакого результата. Гай, конечно, душка и к тому же очень вежливый, однако он был слишком увлечен, чтобы заметить меня.
 – Увлечен? Он? – Франческа почувствовала, что ее лицо стало теплым от румянца.
 – О, это не имеет значения, – быстро проговорила Мэтти.
 – Если только этот тип флиртовал с кем-то прямо на похоронах… – в голосе Франчески чувствовалась явная угроза.
 – Разве я сказала, что он флиртовал? Он был увлечен чем-то или кем-то, это все, что я сказала. А может быть, просто думал о чем-то своем. И не желал выбираться наружу из своего внутреннего мирка.
 – Для Гая скорее подходит другое состояние: находился под гнетом чувства вины. У Гая и Стивена были трудные отношения. А я только усложнила их, потому что, по мнению Гая, мы должны были пожениться. И в результате Гай пропал из нашей жизни.
 – Да, но, возможно, у Стивена тоже были свои причины избегать встреч с братом. Он ведь, наверное, должен был ему много денег. – (Франческа не торопилась отвечать.) – Он был ему должен, не так ли?
 – Да, но…
 – А как насчет бизнеса Стивена? Там тоже не все так гладко?
 – Нет, там все в порядке. Мы обязательно поднимемся на ноги. И у нас все будет хорошо, – заверила Франческа, почувствовав в голосе Мэтти волнение.
 – Хорошо, мне не хочется потерять крышу над головой.
 – Мне очень жаль, что тебе пришлось потратить свои деньги на перепланировку. Если бы я знала…
 – Не надо, – остановила ее Мэтти. – Я так или иначе сделала бы это. Мне все равно некуда было больше идти. Так что не вини себя.
 Не винить себя? Это проще сказать, чем сделать, подумала Франческа.
 – А что насчет арендного договора? На какой срок он заключен? Адвокат что-нибудь говорил об этом?
 Нет, Том Палмер не счел нужным затрагивать этот вопрос. Он даже о доме бы, наверное, ничего не сказал, если бы Франческа не вынудила его это сделать. Она видела, какой взгляд бросал Том на Гая, он буквально говорил тому: «Мы решим все вопросы позже. Без женщины, которая может в любой момент устроить истерику…»
 Франческа с трудом сумела выдавить из себя улыбку.
 – Нет никаких поводов для волнения. Гай сказал, что обязательно решит все проблемы.
 Ей остается только выйти за него замуж! Какие пустяки!
 – Тогда его тем более нельзя считать плохим человеком, да? – Мэтти внимательно наблюдала за Франческой.
 – Его? О, я не знаю. С одной стороны, мне кажется, что он меня просто ненавидит, с другой, он удивительно добр и ласков с Тоби…
 – Не прогоняй его, Франческа, Тоби нуждается в мужском внимании и заботе. И даже самая любящая мать на свете не способна заполнить в детской жизни недостаток мужского влияния.
 – Чтобы Гай превратился для Тоби в такое же богоподобное существо, иногда из милости снисходящее к нему с небес на землю, каким Гай был для Стивена?
 – Тебе известна только точка зрения Стивена, возразила Мэтти. Она не добавила: «Точка зрения человека, который лгал тебе о доме». – Но Гай брат Стивена. И для Тоби он родной дядя.
 Мэтти допила вино и снова наполнила стакан.
 – Кроме того, Гай просто очарователен. Он из тех мужчин, с которыми хочется быть рядом, когда по телевизору не показывают ничего интересного.
 – Ой, Мэтти! Вечно ты со своими шуточками.
 Мне не ко времени сейчас думать о таких вещах.
 – Тебе – нет, а мне – да, – рассмеялась Мэтти.
 Потом, успокоившись, спросила:
 – А как все-таки идут дела в офисе Стива?
 – Я не успела туда съездить. После встречи с адвокатом мы сразу приехали сюда.
 – Мы?
 – Гай и я.
 Мэтти удивленно посмотрела на Франческу.
 – Мы решили, что необходимо просмотреть документы Стивена, – протараторила Франческа. – Гай скопировал некоторые файлы Стивена с ноутбука.
 – И что в этом такого забавного?
 – Забавного?
 – Ты улыбаешься.
 – Серьезно? – Франческа попыталась придать лицу серьезное выражение, но улыбка осталась.
 – Нет, ничего особенного, – пожала плечами Франческа. – Просто теперь Тоби думает, будто помог дяде сделать копии файлов с ноутбука. Вот и все. Потом Гай ушел. А я стала просматривать документы Стива.
 – Понятно. Ну, хорошо, и какие у тебя планы на будущее?
 – О, у меня целых три способа обеспечить нам нормальную жизнь.
 – Очень любопытно. И какие же?
 – Ну, для начала можно попробовать наладить бизнес Стива. Если не получится – ограбить банк.
 – Ясно. А третий способ? – поинтересовалась Мэтти с наигранным энтузиазмом.
 Выйти замуж за Гая Димоука, подумала Франческа.
 А вслух произнесла:
 – Вытянуть счастливый билетик в лотерее.




 ГЛАВА ПЯТАЯ


 Франческа встала рано. Пора начинать новую жизнь! Она быстро собралась и вышла на улицу.
 Добравшись до метро, села в вагон поезда и, закрыв глаза, задумалась.
 До того как Франческа встретила Стивена, она работала в маркетинговой фирме. Вряд ли эту работу можно было назвать увлекательной. Все идеи, которые она предлагала, полностью игнорировались, так как она была всего лишь младшим сотрудником. И ей поручали приготовить кофе с бутербродами или сделать копии необходимых документов.
 И она притворялась, что ведет счастливую и полезную жизнь.
 Нельзя сказать, что теперь, когда ей предстояло встать во главе фирмы Стивена, приобретенный на прежней работе опыт мог оказаться ей полезным. О каком опыте можно говорить? Кофе варить она всегда умела. И это вовсе не то, что нужно, чтобы стать бизнес-леди.
 А потом ее жизнь озарил своим появлением Стивен. Отец Тоби. И она занималась только семьей. У всех партнеров Стивена по бизнесу жены не работали. Сидели дома, воспитывали детей, устраивали званые вечера и обеды.
 Но это осталось в прошлом. Теперь Франческе предстояло научиться быть самостоятельной и твердо стоять на ногах.
 Она вышла из метро на улицу. Яркий дневной свет после полуосвещенного метро резал глаза.
 Да, роль хозяйки дома и матери она выполняла хорошо. Теперь предстояло научиться кое-чему другому.
 Уверенной улыбки будет недостаточно, чтобы справиться с управлением компанией. И хорошо, что у Франчески был минимум час до того, как сотрудники фирмы начнут приходить на работу.
 Она боялась, что обнаружатся еще какие-нибудь тайны, что-то, о чем ей никогда не рассказывал Стивен.
 Но что бы ни произошло, она займет рабочий стол Стивена, устроится поудобнее в кресле, просмотрит все бумаги и будет восседать в кабинете с таким видом, словно родилась там и прожила всю свою жизнь, не зная другой заботы, кроме как руководить компанией Стивена.
 Открывая входную дверь, Франческа услышала звук выдвигающегося ящика. В кабинете, похоже, кто-то был. Или ей послышалось?
 Неужели кто-то взломал офис?
 Тут она услышала негромко произнесенное проклятие и узнала голос.
 Если бы Франческе пришлось выбирать, она бы предпочла грабителя, чем того, кто находился в кабинете.
 Тем не менее она взяла себя в руки, спокойно открыла дверь и вошла в кабинет.
 Гай выглядел так, словно провел здесь всю ночь.
 В любом случае вряд ли он пришел незадолго до Франчески.
 Гай был небрит, лицо осунулось от недосыпания. Но он все равно был прекрасен. На похоронах она не замечала его привлекательности. В тот день она действовала на автомате, сломленная горем. И не было других чувств, кроме боли и пустоты. Но его прибытие встряхнуло ее. Она списала все это на гнев, она отгородилась от него своим гневом.
 Хотя на самом деле всякий раз, когда Франческа видела Гая, ее сердце замирало. И всякий раз он появлялся неожиданно. Тогда, когда она не ожидала его увидеть. Сначала на похоронах, потом в офисе адвоката и теперь здесь.
 Вот и снова от его присутствия ее сердце защемила сладкая боль, как и тогда, при первой встрече в ресторане.
 Тогда она видела его впервые в жизни, но была готова сразу же отдать ему свое сердце. Однако было уже слишком поздно.
 А сейчас Франческа постаралась убедить себя, что все это ерунда, игра гормонов. Стивен – отец ее ребенка. Он был добр, забавен и очарователен, и если бы не определенные обстоятельства, она бы вышла за него замуж. А Гай просто оказался рядом в тяжелое время, когда она чувствовала себя одинокой и беспомощной. Поэтому она так на него и реагирует.
 Но тем не менее ей хотелось сейчас подойти к нему, обнять его и успокоить, как он вчера успокоил ее, держа в своих объятиях.
 Рядом с ним было так спокойно! Но он очень быстро отступил от меня, изображая напыщенную благопристойность, напомнила себе Франческа. Когда она перестала плакать, он тотчас отстранился от нее.
 Наверняка он презирал ее, полагая, что она из тех, кто в беде бросается на шею к первому попавшемуся, у кого туго набитый кошелек.
 – В чем дело, Гай? – громко спросила она. – Не нашли того, что искали?
 Франческа испытала злорадное удовольствие, увидев, что застала Гая врасплох. Он явно не слышал, что она вошла. Подняв голову, он удивленно посмотрел на нее, как на привидение. Да, его застукали с поличным – он рылся в ящиках Стивена! Какой досадный промах! Какое пятно на благостной репутации, торжествовала Франческа.
 – Стив был не из тех, кто все хранит для потомков. И я подозреваю, что он намеренно избавился от документов и бумаг. Чтобы никто не узнал, каким фиговым руководителем он был. – Выпалив это, Гай обхватил голову руками и пропустил волосы сквозь пальцы, а потом спросил:
 – Который час?
 – Чуть больше восьми, – ответила Франческа, пытаясь не зацикливаться на комментарии про «фигового руководителя». – Вы не хотите объясниться?
 Как вы сюда попали и что здесь делаете?
 Тут она увидела лежавшую на столе связку ключей. И прежде, чем поняла, что она собирается делать, протянула руку и взяла ее.
 Но в глазах Гая не было паники, которую он, возможно, испытал. Он был слишком утомлен после бессонной ночи, чтобы по его лицу можно было определить, о чем он думает.
 Она повертела ключи в руках, надела на палец кольцо брелока. Ключи, позвякивая, раскачивались в такт движениям ее руки.
 – Где вы их взяли? Вам их передал Том Палмер?
 А я была уверена, что компания принадлежит мне.
 – Да, ключи, – устало произнес он. – Том Палмер не передавал мне их.
 Она ждала, что он продолжит говорить, ответит, откуда же тогда у него взялись ключи. Но он молчал. И она предположила:
 – Так-так. Значит, вы украли ключи из портфеля Стива? Или воспользовались другим криминальным способом? Не томите же, отвечайте!
 – Нет, Франческа, ваши предположения неверны. Попробуйте мыслить в другом направлении.
 – Что? В каком еще другом направлении?
 Он, казалось, и не думал отвечать на ее вопрос.
 – Что, Гай? Что еще я не знаю? – Она помолчала минуту, обдумывая его слова, и спросила:
 – Эта фирма что, ему тоже не принадлежит? – (Гай снова не ответил.) – В чем дело, Гай? Вы управляли этой фирмой наравне со Стивом? Спонсировали его?
 – Нет, я только помог ему с арендным договором. И в самом начале помог раскрутиться.
 – То есть не только наличием дома, но и наличием своего дела он обязан вам? Вы были опорой и оплотом Стивена и он и шагу не мог ступить без вашей помощи? Зачем же вы тогда оставили его одного так надолго?
 – Он не нуждался больше во мне, Франческа. Я же говорил вам. Оформили бы вы официальный брак или нет, но у вас была семья, у него были вы.
 Семья, самостоятельная жизнь.
 – Это вы так решили. А он? Вы не думаете, что он считал по-другому?
 – Нет, я уверен в своей правоте. Я знаю, что и он желал того же. Чтобы я исчез из его жизни.
 Франческа замолчала. Она не спрашивала почему. Она боялась предположить, что Стивен заметил, как она посмотрела на Гая, когда увидела того впервые в ресторане. Вдруг Стивен догадался, что ей неожиданно захотелось, чтобы именно Гай стал ее будущим? Невозможным будущим.
 Чувствуя дрожь в коленях, Франческа опустилась на стул, стоявший около стола секретаря.
 Несколько мгновений она не слышала ничего, кроме неровного биения своего сердца.
 Наконец Гай прервал тишину:
 – У вас больше нет ко мне вопросов?
 – Что? – она непонимающе посмотрела на него, потом отрицательно покачала головой. – А, простите. Я задумалась. Так вы говорили мне о ключах.
 – Брайан Хикс позвонил мне вчера и попросил встретиться с ним в офисе.
 Франческа недоумевала, зачем менеджеру Стивена звонить Гаю.
 – Откуда он узнал ваш номер телефона? И почему он не позвонил мне? К тому же вы могли позвонить мне и сообщить о назначенной встрече, – упрекнула она.
 – Было уже поздно, – попытался оправдаться Гай.
 – Я уже большая и не ложусь в кроватку до наступления темноты. Гай. И если есть вещи, которые мне стоит знать, я должна их знать, даже если для этого придется меня разбудить.
 – Мне казалось, что вы захотите остаться дома, с Тоби, – сказал он, не обращая внимания на ее сарказм. – Я собирался поговорить с вами сегодня утром.
 – Уже утро. Я здесь. Можете говорить со мной.
 – Я общался с Хиксом на поминках. Он выглядел очень обеспокоенным чем-то, и я дал ему свою визитку и попросил его позвонить мне, если ему понадобится обсудить какие-то срочные деловые вопросы.
 – Ясно. И ни одному из вас не пришло в голову поговорить со мной. Разве я не имею права в первую очередь знать, что происходит?
 – Но Хикс боялся вас побеспокоить. И не знал, что делать. Он предположил, что вам понадобится какое-то время, чтобы… – Гай умолк, подбирая слова.
 Франческа тотчас же воспользовалась этой паузой:
 – Чтобы что? Стив умер, я оплакиваю его. Но я также чувствую облегчение, что его страдания наконец закончились. И теперь я должна заботиться о Тоби, о Мэтти, о Конни и обо всех тех людях, которые работают в этой фирме.
 – Хорошо, теперь вам не нужно заботиться о господине Хиксе. Он передал мне ключи от офиса, а заодно и это, – Гай передал ей листок. – Это его заявление об уходе. Он попросил меня передать вам, что ему очень жаль, но он нашел другую работу.
 Не сумев скрыть потрясения, Франческа пробормотала:
 – Так скоро?
 – Он, очевидно, давно собирался уйти, просто никак не мог решиться.
 – Не подумайте, что я пессимистка, но, считаю, в данном случае было бы уместно употребить выражение «бежать с тонущего корабля».
 Франческа заметила, что Гай смотрит на нее с беспокойством. Она выпрямила спину и пристально на него посмотрела, что стоило ей немалых душевных усилий.
 – Больше он ничего вам не говорил?
 – В штате было несколько временных сотрудников. Он разрешил им уйти еще в прошлом месяце.
 Из секретарей осталась только личная секретарша Стивена. Я полагаю, это та молодая заплаканная девушка, которая присутствовала на похоронах?
 – Клэр. Да, она очень расстроилась. Бедная девочка была по уши влюблена в Стивена. И однажды мне даже пришлось отчитать его и потребовать, чтобы он прекратил с ней флиртовать, не позволял ей строить замки на песке. Из этого бы не вышло ничего хорошего… – Тут Франческа поняла, что под этими словами можно подразумевать нечто большее, чем она хотела сказать, и попыталась быстро исправить свою ошибку, протараторив:
 – Стив сказал, что ее влюбленность ему только на руку, так как можно не платить ей много денег.
 Франческа чертыхнулась про себя, ее объяснения звучали еще хуже, чем вначале. Она прикусила губу и сжала руки в кулаки.
 Ключи. Она сконцентрировала все внимание на ключах, которые сейчас держала в руке.
 – Так значит, Брайан Хикс уволился, – сказала она, возвращая разговор в деловое русло. – Ему нужно выплатить деньги. Зарплату, отпускные. Я еще не была в банке.
 – Я заплатил ему.
 – О? Хорошо… Спасибо. Я, конечно, верну вам деньги, – сказала Франческа, напрягшись. Она и понятия не имела, каково финансовое положение фирмы.
 – В этом нет необходимости. Мы ведь собираемся быть партнерами во всем: и в делах, и в воспитании Тоби. Вы помните об этом?
 – Нет! – Франческа не хотела, чтобы Гай продолжал тревожить ее своим присутствием. Три года она чувствовала себя виноватой за то, что, как только закрывала глаза, видела его, поднявшегося из-за стола в ресторане ей навстречу…
 – Но это именно то, чего хотел Стив. Последнее желание мужчины, который любил вас, – тихо произнес Гай. – И это не будет просто формальностью.
 Я действительно собираюсь заботиться о вас и Тоби, как муж и отец. Во всех смыслах, – добавил он.
 – Вы подразумеваете, что собираетесь запрыгнуть в мою постель с той же скоростью, с какой очутились в этом офисе?
 – Сильно сомневаюсь, что Стив говорил об этом.
 Я не думаю, что он вообразил, будто вы пожелаете, чтобы кто-то запрыгивал к вам в постель… какое-то время.
 – Конечно, и еще я не хочу обременять вас своими проблемами и заботами. Полагаю, вы должны сердиться на меня за то, что я причиняю вам столько хлопот.
 – Нет, поверьте, у вас больше причин быть сердитой. Я по крайней мере обрел семью. – Его голос показался Франческе каким-то странным. Что это? – принялась гадать она. Какие чувства скрывались за его словами?
 Гай посмотрел на блокнот, лежащий перед ним на столе.
 – Кажется, теперь ваш штат состоит только из двух человек. Из секретарши Клэр и какого-то молодого парня.
 – А, это Джейсон, – кивнула Франческа. – Это, конечно, сократит наши расходы. – И немного помолчав, добавила:
 – Расскажите мне, просматривая файлы, хранящиеся в ноутбуке Стивена, вы нашли что-нибудь полезное? Или, может быть, изучая дела в офисе, наткнулись на какие-нибудь приятные новости?
 – Не совсем. Я обсудил с Брайаном все, прежде чем он уехал. Компания последнее время держалась только за счет повторных заказов. Необходимо искать новых клиентов, новые связи. Я здесь набросал небольшой план для вас, – сказал он, указывая на блокнот. – Проблема фирмы заключалась в том, что она не была ориентирована на какой-то определенный товар.
 То есть Стив брался импортировать все подряд, что бросалось ему в глаза. А это был не всегда удачный выбор. Подозреваю, что часто полученные от продажи деньги целиком уходили на покупку нового товара. Поэтому в сложившихся обстоятельствах банк вряд ли пожелает продлить кредит по текущему счету. И в этом случае мне нужно постараться как-то убедить их в обратном. И заняться этим нужно как можно быстрее. Потому что, чем скорее мы свяжем свободные концы, тем лучше.
 Она не стала спрашивать, что он подразумевал под «свободными концами». И только поинтересовалась:
 – Есть ли еще что-нибудь, что мне следует знать? Какие еще могут возникнуть проблемы?
 – Существует арендный договор на это помещение.
 – И что с этим договором?
 – Он истекает через два месяца. И оплата для продолжения договора станет серьезной прорехой в и так скудном бюджете фирмы.
 Франческа подумала, что вряд ли существуют такие слова, которыми она могла бы выразить свои чувства. Обессиленная и обескураженная, она пробормотала:
 – Да, хороших новостей немного.
 – Все зависит только от вас. На складе остались кое-какие товары, пролежавшие там, видимо, не один год, так что на первое время вам будет на чем потренироваться в маркетинге.
 – То есть хотя бы в этом вы не собираетесь мне предлагать свою помощь? – съязвила Франческа.
 – Ну, вы же сами заявили, что это ваш бизнес. А у меня есть свой бизнес, и дел хватает. И, собственно, я благодарен вам за то, что вы порвали билеты.
 Намного удобнее нам будет расписаться здесь.
 – О, спасибо! Это уже две хорошие новости. Дома – нет. Помещения для офиса – нет. Есть только залежалый товар на складе, который Стивену не удалось продать. Но все-таки товар! И формальность в виде дешевой десятиминутной свадьбы.
 Вот здорово!
 – А кто сказал, что свадьба будет дешевой? спросил Гай. – Нет, конечно, я уверен, что, если вы решите отказаться от празднования, Конни сможет приготовить к празднику для домашних свои изысканные бутерброды.
 Франческа вспыхнула:
 – Не будет никакой свадьбы! Я не собираюсь выходить замуж только ради того, чтобы сохранить крышу над головой.
 – Нет, вы выйдете за меня замуж, чтобы сохранить крышу над головой Тоби и Мэтти с Конни!
 Тишина. Словно затишье перед бурей.
 – И еще. Есть клиенты, заинтересованные в покупке китайского шелка. Но теперь они хотят воспользоваться услугами другой фирмы, которая предлагает за высокую цену выкупить у вас оставшийся товар и приобрести эксклюзивную лицензию на импорт этого товара. Полагаю, вам стоит согласиться. И уладить все вопросы по этому делу как можно скорее.
 Франческа кивнула и положила ключи в карман.
 – Вы выглядите усталым, Гай, – сказала она. Сколько времени вы здесь провели?
 – Слишком долго. Настолько долго, что мои внутренние часы, требующие сна, сломались, не выдержав нагрузки.
 – Хорошо, что это только ваши внутренние часы, а не мировые, иначе наступил бы всеобщий хаос, – отозвалась она. Черт возьми! Голос Гая был таким завораживающим, притягивающим. Франческа постаралась изо всех сил разозлиться на него, чтобы хотя бы с помощью злости не дать вырваться наружу ее нежным чувствам по отношению к нему. – И вам повезло, что сломались только ваши часы, а не вы сами! – зло произнесла она.
 Гай продолжал сидеть напротив нее, только появившаяся на лбу складка выдавала его внутреннее состояние: будто его с размаху ударили в спину.
 – Да, действительно, по сравнению с тем, что случилось со Стивом, мои проблемы – просто пустяк. Вам не стоило ими интересоваться.
 – Нет! – Франческа готова была провалиться сквозь землю от стыда и раскаяния. – Мне очень жаль, что я так сказала. Я только… – Она не знала, как описать ему свое эмоциональное состояние, под влиянием которого она смогла такое брякнуть. – Просто у меня странное ощущение, будто все внутри заморожено новокаином, и я… все это… В общем, вам нужно хорошенько выспаться, – заключила она.
 – А как же вы? Вы справитесь?
 – Работа поможет мне отвлечься.
 Она подошла к нему, положила ладонь на его руку и тихо произнесла:
 – Идите домой, Гай.
 – Домой? – Он грустно покачал головой. – У меня нет дома. Только холодная, пустая квартира, в которой ни домашнего тепла, ни уюта. – Помолчав немного, он спросил:
 – Вы не будете возражать, если я приглашу вас к себе и мы вместе позавтракаем?
 – В вашей холодной квартире? – Франческа улыбнулась. – Это предложение подразумевает, что я должна буду приготовить вам завтрак?
 – Нет. Это предложение подразумевает лишь то, что вы будете завтракать со мной. Возможно, кофе и бутерброд с беконом. Или что вы любите на завтрак?
 Первый раз в жизни я не могу смириться с мыслью, что мне придется завтракать в одиночестве.
 Она с трудом поборола в себе искушение принять его приглашение.
 – Последняя вещь, в которой вы нуждаетесь, это кофе. Вам просто нужно выспаться. А мне нужно остаться здесь и просмотреть кое-какие бумаги до прихода сотрудников. Но вам нет необходимости завтракать в одиночестве. Вы можете поехать на улицу Эльтона. Ко мне домой. Если Конни входит в список тех людей, о которых вы решили заботиться, почему бы и ей не позаботиться о вас и не сделать вам бутерброд на завтрак? Она более или менее сносно говорит по-английски, хотя читает не очень хорошо. Мэтти рассказала вам о ней?
 – Только то, что ее бутерброды могут быть опасны для жизни.
 – Силы небесные! Это случилось с ней только однажды! Любой может ошибиться!
 – Где вы нашли ее?
 – В парке. Она кормила там уток. Я заговорила с ней. Она приехала из Греции. Вышла замуж за какого-то владельца кофе. Он использовал ее как дополнительную рабочую силу, а потом бросил с ворохом неоплаченных счетов. Испуганная долговыми сборщиками, она убежала из дома, прихватив с собой только немного одежды. А в результате оказалась в общежитии для бездомных. И я поняла, что должна как-то ей помочь.
 – И вы привели ее к себе домой?
 Она могла понять его удивление.
 – Конечно.
 – И как на это отреагировал Стив?
 – Он понял, что я не могу позволить вернуться ей в ужасную ночлежку, – решительно заявила Франческа. И соврала. На самом деле Стив настаивал исключительно на том, чтобы Конни вернулась туда, откуда пришла. Он был сильно сердит, особенно когда Франческа позволила Копни общаться с Тоби. И ему ужасно не понравилось, что его принцесса, оказывается, весьма упряма. Дело почти дошло до ссоры. Лишь вмешательство Мэтти позволило разрядить обстановку. Она сумела убедить Стива, что не надо ругать Франческу, ведь та всего лишь чувствовала потребность быть полезной кому-то.
 – И он так легко согласился приютить под своей крышей постороннюю женщину? – не поверив такой реакции Стива на появление Конни, спросил Гай.
 – Да. К тому же Копни помогала Мэтти и играла с Тоби. Ладно, Гай, хватит болтать. Я думаю, будет лучше, если вы пойдете домой, а то еще ненароком уснете прямо здесь.
 – Тронут вашей заботой обо мне.
 – Нет, что вы! Я пекусь о себе. Если вы уснете прямо за столом, сидя на стуле, мне не удастся поработать за этим столом. Вы на машине?
 – Нет, я оставил ее вчера около моего офиса.
 – Это хорошо. В таком состоянии опасно вести машину, еще, не дай бог, уснули бы за рулем. Франческа сунула руку в карман и, достав ключ от входной двери, положила перед ним на стол.
 – Неужели вам обязательно оставаться здесь? спросил Гай, поднимаясь из-за стола и подходя к ней. – Мне так не хочется оставлять вас одну.
 В его глазах читалось сострадание, беспокойство и еще что-то, что Франческа никак не могла охарактеризовать. Возможно, просто усталость. Ей захотелось провести ладонью по его щеке, дотронуться до изгиба брови и поцеловать.
 Вместо этого она сказала:
 – Не переживайте за меня, я справлюсь.
 Она взяла со стола ключ, вложила ему в руку.
 – Возьмите такси и поезжайте. Конни покажет вам, где можно отдохнуть и принять душ. И сделает вам ваши любимые бутерброды с беконом. А о делах мы поговорим позже, когда вы хорошенько выспитесь.
 – Ладно, только не делайте… – он остановился, задумавшись над тем, что собирался сказать.
 – Глупостей?
 – Нет, я не то хотел сказать. Но вам нравится, кажется, мучить меня, приписывая мне всякие дурные мысли и поступки. Ладно, мне, кажется, действительно нужно поспать. Я уже плохо соображаю.
 До свидания, Франческа.
 Когда дверь, негромко хлопнув, закрылась за ним, Франческа вздрогнула. С какой стати, спрашивается, она чувствует жалость к нему? Он не нуждается в ее сострадании. Он ни в чем не нуждается.
 Он же Гай Димоук!
 Гай доехал до улицы Эльтона на такси. Он не задремал по дороге. Потому что перебирал в памяти мгновения, когда Франческа находилась так близко от него. И даже касалась его руки. Словно действительно заботилась о нем. Но прочь иллюзии! Франческа любит Стивена. И причина, по которой она может согласиться на бракосочетание с ним, с Гаем, заключается в том, что это едва ли не единственный способ обезопасить от голодного и бездомного будущего тех, о ком она заботилась по-настоящему.
 Конни не было дома, но это не имело значения.
 Завтрак явился лишь поводом, чтобы подольше побыть вместе с Франческой.
 Он сразу прошел в ванную комнату и стал наполнять ванну водой.
 Ему нужно найти способ разобраться во всем этом беспорядке. Найти выход. Обмануть судьбу.
 Умный Стив! Он хорошо знал Гая. Знал, что, несмотря ни на что, Гай будет заботиться о семье Стива. И в то же время фиктивный брак перекроет Гаю дорогу для того, чтобы заявить Франческе об истинных своих чувствах.
 Для него жениться на Франческе – самое сокровенное желание. Но он никогда не сможет сказать ей об этом. Потому что свадьба станет лишь исполнением последней воли брата.
 И Франческа согласится на этот брак только для того, чтобы выбраться из отчаянного положения, в которое она попала.
 Этот фиктивный брак лишал его надежды завоевать любовь Франчески, сказать ей о своих чувствах.
 Понимал ли это Стив? Скорее всего, да.
 Франческа просмотрела записи в блокноте, на которые Гай потратил всю ночь.
 Деловой жилки у него не отнять, что правда, то правда. Все, что он сказал ей, и все, что написал в блокноте, было единственно возможным решением многих финансовых проблем.
 И, наверное, он снова захочет поговорить с ней о делах. За обедом.
 Франческа представила кухню у себя дома. И улыбнулась. Как быстро все-таки Гай подружился с ее сыном. Но тут же нахмурилась, вспомнив, как Мэтти убеждала ее, что Тоби будет нуждаться в Гае.
 Стив был хорошим отцом. Может быть, не самым прекрасным мужем, но хорошим отцом. Вся беда была в том, что Стив сам еще в душе оставался мальчишкой. Неумелым и безответственным.
 – Надо думать о работе! – упрекнула себя Франческа и, отмахнувшись от своих размышлений, встала и направилась в сторону склада.
 Стивен не раз говорил, что товар нужно продавать как можно быстрее, пока не прошла на него мода.
 Франческа услышала, как хлопнула дверь. Кто-то пришел.
 – Клэр? Джейсон? – окликнула Франческа.
 Джейсон появился в дверном проеме.
 – Здравствуйте, госпожа… мисс…
 – Мисс Ланг, Джейсон. Но, пожалуйста, называйте меня Франческой.
 – О, право же, мы не ожидали вас увидеть так скоро…
 – К сожалению, Брайан Хикс уехал, временные рабочие также отсутствуют. Остались только вы, я… – Дверь снова хлопнула, и Франческа с явным облегчением добавила:
 –..и Клэр. Так что каждому из нас теперь придется работать за четверых.
 Она указала на картонные коробки, хранившиеся на складе.
 – Вы знаете, что находится в этих коробках?
 Джейсон отрицательно покачал головой:
 – Они уже стояли здесь, когда я пришел работать.
 Франческа глубоко вздохнула.
 – Что же, – она пожала плечами, – я хочу, чтобы вы переписали все содержимое этих коробок, то есть провели инвентаризацию. Пересчитали количество товара. И положите образец каждого товара мне на стол.
 – Каждого?
 – Да, Джейсон. И напишите, сколько каждого товара имеется у нас в наличии.
 – Вы хотите, чтобы я все это пересчитал? Джейсон даже не пытался скрыть всякое отсутствие энтузиазма.
 – Это не такое уж сложное задание. – Франческа старалась не потерять терпение. – На каждой коробке наверняка указано количество товара.
 – Ладно. Только вначале я поставлю чайник, сказал он. – Стив обычно…
 – Нет. Я хочу, чтобы вы немедленно принялись за работу и все пересчитали. А я сделаю вам кофе.
 Затем Франческа обратилась к Клэр. У той были все еще красные, припухшие от слез глаза.
 Франческа узнала у нее, где Стив хранил документы на служебную машину, которая также оказалась взятой напрокат. Везде только показная роскошь. Ничего своего!
 Она позвонила в организацию, предоставившую Стиву эту машину, и отказалась от их услуг. Брать такси или ездить на автобусе обойдется гораздо дешевле. Зачем раскидываться деньгами направо и налево?
 Франческа почувствовала, что начало положено.
 И она движется в правильном направлении.
 – Что мне отвечать, если будут звонить и спрашивать про дальнейшую судьбу компании? – спросила Клэр.
 Франческа растерялась. Тут сразу не ответишь.
 Нужно было срочно что-то придумать, и она предложила:
 – Включите автоответчик и запишите на него сообщение, что офис, мол, закрыт до понедельника.
 Это даст ей хоть какую-то передышку, время втянуться в работу и во всем разобраться.
 – А много было звонков за эти дни? – спросила Франческа.
 – Да. Я все записала в ежедневник.
 – Хорошо, я возьму его с собой и просмотрю дома.
 После этого она принялась разглядывать предметы, которые Джейсон выкладывал ей на стол.
 Странного вида глиняная посуда, отвратительные лампы…
 Франческа, взяв с собой блокнот с рекомендациями Гая, ежедневник, где были записаны все последние телефонные звонки, и листок со списком товаров, составленный Джейсоном, отправилась домой, наказав Клэр и Джейсону разбирать дальше залежи на складе.
 Она решила, что просмотрит список дома. Хотя, если весь товар окажется таким же, как тот, что Джейсон уже успел разобрать, их дела плохи.
 Оставив сумку в гостиной, Франческа побежала наверх, на ходу снимая пиджак и расстегивая юбку.
 Траурный черный костюм и шелковая блузка – это, конечно, правильно. Но сейчас нужно переодеться в такую одежду, в которой ей будет удобно помогать Джейсону и Клэр разбирать коробки на складе.
 Бросив пиджак и юбку на кровать, она сняла блузку и шагнула в ванную, чтобы положить ее в корзину с грязным бельем.
 И, оказавшись в ванной, забыла обо всем на свете.




 ГЛАВА ШЕСТАЯ


 Сердце Франчески на мгновение замерло. В ванне спал Гай. Напряженность исчезла с его лица, и все тело было полностью расслабленным. Таким умиротворенным он был в тот день, когда она увидела его в ресторане, до того момента, как Гай и Стив начали разговаривать. Там, когда их глаза впервые встретились, он смотрел на нее так, словно она была единственной в мире женщиной.
 Ее взгляд заскользил вниз по его телу. Внезапно она вообразила, что он вовсе не спит и наблюдает за ней из-под полуприкрытых век, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.
 Она быстро перевела взгляд на его лицо.
 Но он действительно крепко спал. Спящий, он выглядел намного моложе. И намного более уязвимым.
 Она должна разбудить его. Если он, придя домой, решил принять ванну, то с того момента должно уже было пройти несколько часов, и вода наверняка остыла. А может, не будить его пока? Дотронуться до его загорелого, широкого плеча, убрать со лба волосы, провести рукой по голове, погладить его, как маленького мальчика.
 Франческа нервно сглотнула, отгоняя прочь неуместные фантазии.
 Все, что она должна сделать, – это выйти из ванной прямо сейчас. Очень спокойно и тихо. Взять свою одежду, чтобы переодеться. И, одевшись, спуститься вниз.
 После этого громко хлопнуть дверью, громко позвать Конни. Возможно, Гай проснется от шума, оденется и спустится вниз. А если нет, то можно будет послать Конни его разбудить.
 Гай подумал, что ему продолжает сниться сон.
 Мечты, посещавшие его не раз. Он мечтал о Франческе все время, поэтому нет ничего удивительного в том, что она повсюду ему мерещится.
 Правда, раньше его мечты были менее откровенными. Никогда до этого момента ему не снилось и не представлялось в мечтах, что он лежит голый в ванне, а Франческа стоит возле него в нижнем белье. И так близко, что нужно лишь протянуть руку, чтобы к ней прикоснуться.
 И никогда его мечты не были настолько реальны.
 Только если это все лишь прекрасные мечты, то почему тогда вода в ванне такая холодная? Это просто верх несправедливости!
 Видя, что Гай открывает глаза, Франческа еще могла бы ускользнуть из ванной. И потом оба могли бы притвориться, что ничего не произошло. Но Франческа, застыв от ужаса, осталась стоять на месте.
 Момент для бегства был упущен.
 Франческа сделала шаг назад и пристально посмотрела в открытые глаза Гая.
 – Обычно, – сказал Гай, – мудро поступает тот, кто смотрит, куда заходит.
 – Неужели? – притворно удивилась она. – Что же, в следующий раз я буду проверять, нет ли какого-нибудь голого мужчины в моей ванной, – сказала она, сделав ударение на слове «моей».
 – Я просто сказал, как поступают обычно, чтобы потом не было неловкого положения.
 Как глупо лежать в холодной воде, удерживая себя от того, чтобы встать, обнять стоявшую рядом женщину и поцеловать ее. Со всей страстью, чтобы она забыла обо всем на свете. Обо всем и обо всех, кроме него.
 Но он сомневался, что она оценит его поступок по достоинству. Разве что ударит его коленкой в пах.
 – Признайтесь, вы только сделали вид, что уснули в ванне, не так ли? – потребовала объяснений Франческа.
 У него не было другого выбора, кроме как неподвижно лежать в ванне, прикрывая руками низ живота.
 – Эта версия отклоняется, вряд ли я, находясь в здравом уме, добровольно поставил бы себя в столь затруднительное положение, – пробормотал Гай, лязгая зубами от холода. В его памяти всплыла экспедиция в Антарктику. Холод. Мороз, пробирающий до костей. Опасность обморожения. – И как долго вы наблюдаете за тем, как я замерзаю в ванне с холодной водой?
 – Я только… – Она сделала неопределенный жест рукой. – Вы просто застали меня врасплох.
 Вот и все.
 – И вы меня тоже застали врасплох. Но в моем случае это простительно.
 – Извините? – вопрошающе воскликнула Франческа. – Я только предложила вам воспользоваться комнатой для гостей.
 – И?
 – И она находится в конце коридора. И там есть отдельная ванная, может быть, поменьше этой, но своя ванная. Не обязательно было пользоваться моей! К тому же почему вы не заперли дверь?
 – Это не пришло мне в голову. Дома я никогда не запираю двери. Нет никого, кто мог бы войти и застать меня неодетым. – После этого он спросил: Вы не могли бы передать мне полотенце?
 – Возьмите сами! – в запале выкрикнула она.
 – Хорошо, – сказал он и сел, следующим движением намереваясь встать.
 – Нет, лежите! – запаниковала Франческа, – Я принесу вам полотенце. Она подошла к шкафчику, взяла с полки полотенце и, отвернувшись, протянула Гаю.
 Тот вылез из ванны и обернул полотенце вокруг талии.
 – Я все еще не понимаю, почему вы здесь оказались? – не унималась Франческа. Ее волнение было настолько сильным, что она забыла, что сама находится практически без одежды. – Конни не отправила бы вас в мою ванную комнату. Могли хотя бы оставить вещи в коридоре возле двери. И я по одежде догадалась бы, что вы моетесь!
 – Я повесил свои вещи здесь, – сказал он, указывая на вешалку, находящуюся позади двери в ванную.
 – Вы даже дома придерживаетесь хороших манер?
 – Ну, я бы так не сказал, – притворно-лениво ответил он, тем временем снимая с крючка одежду и прикрываясь ею, как щитом. Чтобы Франческа не смогла догадаться, какие хорошие манеры у него на уме. – Просто я жил в таких местах, где одежда, разбросанная по полу, – это приглашение для маленьких кусающихся существ поселиться в этой одежде. Так что это привычка, и не более того.
 – Вы, пожалуй, осчастливите любую женщину, на которой женитесь, – произнесла Франческа и тут же прикусила язык.
 – Я полагаю, что для этого требуется немного больше, чем привычка вешать одежду на вешалку.
 Например, идеальный муж должен каждый вечер возвращаться домой.
 – Я знаю многих женщин, которых бы только обрадовало частое отсутствие мужа.
 – Серьезно? Тогда, учитывая то обстоятельство, что я провожу в Лондоне не более десяти процентов своего времени, вы станете предметом зависти лондонских барышень, не так ли?
 – А вы думаете, я стала бы хвастаться этим фактом? – спросила она и быстро добавила:
 – Если бы, конечно, приняла решение выйти за вас замуж.
 – Вы хотите выйти замуж для того, чтобы получить удобства для других. Почему бы вам не получить кое-какие удобства и для себя? Разве мое частое отсутствие не будет вам на руку? – Понимая, что это ее вряд ли убедит, он перевел разговор на другую тему:
 – Когда я пришел, Конни не было. А так как, когда я был в этом доме в последний раз, комната для гостей находилась именно здесь, я, не раздумывая, и пришел сюда. А потом, разве вы не пользуетесь той большой, уютной комнатой, которая находится правее по коридору?
 – Нет… – Франческа замялась. – То есть да, конечно. Но…
 Но последние шесть месяцев Стив провел именно в той комнате. И там она ухаживала за ним, наблюдала, как его состояние постепенно ухудшается.
 И ей не хотелось больше заходить в ту комнату.
 – Простите меня, Франческа. Было невероятно глупо с моей стороны спрашивать об этом. Там, наверное, была ваша общая спальная, и теперь вас одолевают воспоминания. Я сожалею, что спросил.
 Правда. Извините.
 – Нет… – Она прокашлялась, но комок в горле не прошел, она не могла говорить. – Нет, ничего…
 – Возможно, я мог бы сделать там перестановку, ремонт, внести какие-то изменения. Скажите, если это только вам поможет.
 – Зачем все эти хлопоты? Этот дом ведь только наше временное пристанище. Как только наладятся дела с работой, я буду искать другое жилье.
 Гай хотел сказать Франческе, чтобы она перестала говорить глупости. Хотел взять ее за плечи и хорошенько встряхнуть, посоветовав выкинуть эту дурь из головы. Хотел заверить, что сделает все возможное и невозможное, лишь бы сохранить для нее дом, который она так любила.
 Он сделал шаг к двери, чтобы уйти. Неужели она сама не понимает, насколько жестоко с ее стороны стоять перед ним почти обнаженной, в то время как он не имеет права дотронуться до нее!
 Но Франческа продолжала стоять неподвижно.
 Она находилась прямо возле дверей. И если бы он попытался выйти, их тела бы соприкоснулись. И вряд ли он смог бы совладать с собой. Так что лучше не рисковать!
 – Думаю, в комнате для гостей я смогу найти бритву?
 Она нахмурилась, непонимающе посмотрела на него, словно своим вопросом он вернул ее откуда-то издалека, где она пребывала в своих мыслях или мечтах.
 – О, да. Там есть все необходимое. И одежда Стива тоже там. Распоряжайтесь по своему усмотрению.
 И только тут Франческа поняла, что на ней самой нет одежды и что она стоит перед Гаем в нижнем белье! Она покраснела с головы до пят.
 – Чистая рубашка, носки, – пробормотала она, пятясь в комнату. – В шкафчике новая зубная щетка.
 – Спасибо. Я все найду сам. Не провожайте меня.
 – Право, я сейчас приду, гм… – она сделала жест рукой, показывая, что ей нужно одеться.
 Гай решительно прошел к дверям и вышел из ванной, стараясь не задеть Франческу. Та даже не успела спросить его, собирается ли он спать или спустится вниз, чтобы перекусить.
 Франческа долго еще не могла выкинуть из головы эту сцену в ванной. Она ведь стояла, тараща на него глаза и не в силах сойти с места. Наверняка он подумал о ней, что она круглая идиотка. И еще она отчетливо заметила вспышку гнева в его глазах, когда она сказала, что не надо делать ремонт в комнате Стива.
 Нет, она не должна думать об этом. И единственный выход – сбежать. Прямо сейчас.
 Франческа положила документы в сумку и отправилась искать Конни, чтобы сообщить ей о том, что у них гости.
 Тоби завтракал. Франческа крепко обняла его, похвалила картинки, которые он нарисовал на занятиях в детском саду.
 Съев всухомятку бутерброд с рыбой, Франческа вышла на веранду и спустилась по лестнице на улицу, не желая пользоваться парадным входом, страшась столкнуться в гостиной с Гаем.
 Ей нужно какое-то время, чтобы прийти в себя после того, как она стояла перед ним, лежащим обнаженным в ванной, в одном нижнем белье.
 Идя к воротам, Франческа заметила Мэтти, которая работала над одной из своих картин. Она не стала отвлекать кузину и направилась вниз по дороге.
 Она вернулась, когда была полностью уверена, что готова поговорить с Гаем.
 Конни сказала, что тот позавтракал, выпил кофе, съел несколько бутербродов. А потом ушел.
 – Когда… – Франческа прокашлялась, – когда он ушел?
 – Совсем недавно. Он разговаривал и играл с Тоби, пока тому не пора было идти спать. А потом попрощался. Сказал, что нам не стоит ни о чем беспокоиться. Что он обо всем позаботится.
 – Понятно.
 Ну, конечно, властный, всемогущий Гай Димоук!
 – Он хотел о чем-то поговорить с Мэтти. Возможно, он все еще у нее?
 Мэтти? Франческа почувствовала нечто очень похожее на ревность. Она помнила, как любезно, почти дружелюбно они общались, как Мэтти высказала идею пофлиртовать с ним, потому что Гай, видите ли, красавчик…
 Что за бред! Это мерзко – ревновать Гая к собственной двоюродной сестре! – отчитала себя Франческа.
 Впрочем, она не ревновала, нет! Ей просто было жаль, что она не застала его. Ведь Гай сказал ей, что какая-то фирма может заплатить большую сумму за китайский шелк. Ей хотелось узнать, какую. И обсудить с ним этот вопрос.
 С другой стороны, не слишком ли она полагается на него? И потом, разве нет других, более безотлагательных дел, кроме вопроса с шелком?
 Например, если, конечно, она не собирается выйти замуж за Гая Димоука, ей нужно встретиться с арендаторами и уговорить их продлить договор.
 – Ну, хорошо. Я поднимусь к себе и поработаю.
 Конни уперла руки в бока:
 – А когда ты собираешься есть, ответь мне, пожалуйста!
 – Я поела, когда выходила, – ответил Франческа.
 – А что, моя еда для тебя недостаточно хороша?
 – У меня была деловая встреча, Конни.
 У Франчески действительно состоялась деловая встреча в китайском ресторанчике. Она обнаружила в бумагах Стива документ, написанный на китайском языке, и решила встретиться со своим знакомым китайцем, который перевел ей документ.
 Там же Франческа и перекусила.
 Но для Копни заявление о «деловой встрече» прозвучало неубедительно.
 – О каких делах может идти речь, когда ты так одета? Что сказал бы господин Стивен, если бы увидел тебя в таком виде?
 – Стивена больше нет с нами, Конни. И я теперь сама для себя устанавливаю правила, понимаешь? Конни кивнула, и Франческа добавила:
 – Я буду наверху, если вдруг понадоблюсь.
 Франческа позвонила Клэр, чтобы узнать, как идут дела.
 – Список всего, что лежит на складе, уже составлен, и я нашла большинство документов, – сказала Клэр.
 – Хорошо, оставь все это на столе и иди домой.
 Увидимся в понедельник.
 – Вы собираетесь продолжить дело Стива?
 – Планирую, – ответила Франческа и деловито спросила:
 – Кстати, Клэр, на складе не осталось китайского шелка, который импортировал Стивен?
 Джейсон не нашел хотя бы остатков?
 – Нет, этот товар не залежался, его раскупили сразу же, как только он прибыл. Стив уверял нас, что это золотая жила.
 – И разве не сохранилось образцов? Или, может быть, есть рекламный каталог?
 – Нет, каталога не было.
 – Но ведь Стив должен был хоть что-то показывать покупателям в качестве образца?
 – Да, были образцы, – призналась Клэр.
 – И где они сейчас, Клэр?
 – Когда Стивен… когда фирма… я подумала, что было бы преступлением оставлять их пылиться в шкафу. И потом, этот товар так хорошо продавался, что не было необходимости в образцах…
 – То есть ты взяла их, Клэр, так? – кивнула Франческа и быстро добавила:
 – Я не возражаю, Клэр. Мне нужно только взглянуть на них.
 – Я отвезла один кусок матери, но у меня есть еще один. Полагаю, вы хотите, чтобы я вернула его?
 – Нет, Клэр. Мне только посмотреть. А потом вы сможете забрать его обратно. Вы не могли бы съездить сейчас домой, взять образец этого шелка и привезти мне?
 – Сейчас? Но я…
 – Клэр!
 – Хорошо, я приеду так быстро, как смогу!
 Когда Клэр завезла ей образец ткани, Франческа, поблагодарив ее и распрощавшись с ней, медленно пошла в сторону кухни, разглядывая шелк. И когда Франческа рассмотрела этот шелк, мерцающий, мягкий, скользящий, она поняла, почему другая компания была готова заплатить большие деньги, чтобы перекупить эксклюзивные права на импорт этого материала.
 В бизнесе должен быть стержень, сказал ей Гай.
 И Стивен нашел его. Правда, слишком поздно для себя. Но не для нее.
 Имея этот материал, она могла спокойно, заявить, войдя в понедельник утром в банк, что у ее компании есть будущее и она может гарантировать кредитоспособность.
 С другой стороны, вряд ли можно рассчитывать на дружелюбие банковских сотрудников. Ведь ей уже прислали извещение о том, что денег, оставшихся на счету, не хватит на то, чтобы продлить арендный договор на дом, так что ей необходимо явиться в банк к десяти утра и обсудить с банкирами ее ситуацию.
 Китайский шелк – это, конечно, спасение. Остается убедить в этом остальных.
 Внезапно Франческа задумалась над тем, а послал бы банк столь безапелляционное уведомление официальной вдове? А с ней можно не церемониться. Неужели это еще один удар, нанесенный ей судьбой? Неужели с ней никто не станет серьезно говорить?
 У Франчески все поплыло перед глазами, она закусила губу, сдерживая возглас отчаяния, ноги ее ослабели, и, чтобы не упасть, она присела на стул около кухонного стола.
 Копни закончила стирку и, вынув постиранное белье из машины, повернулась к Франческе.
 – С тобой все в порядке? – вглядываясь в бледное лицо Франчески, спросила она. – Снова плохие новости? Ничего, не переживай. Все утрясется. Погоди, я сейчас приготовлю для тебя чашку чая.
 – Нет, все хорошо, правда, – ответила Франческа, – я только нуждаюсь…
 Она не договорила. Так в чем же она в самом деле нуждается?
 Франческа почувствовала, как слезы подступают к глазам, лишая ее возможности говорить. Но жалость к себе была для нее сейчас непозволительной роскошью.
 До настоящего момента она, кажется, не понимала, как много неразрешимых проблем встало перед ней. Она все еще витала в облаках, а пора бы уже давно вернуться на землю. Каким бы болезненным ни оказалось это падение с облаков.
 – Я буду у себя, – сказала Франческа, поднимаясь со стула.
 – Хорошо. Мы с Тоби испечем пироги и принесем тебе чай.
 Ей понадобится нечто большее, чем чай с пирогами, чтобы прийти в себя.
 Ей нужно чудо, как минимум.
 И этим чудом мог бы быть этот китайский шелк.
 Но не так-то скоро он может принести прибыль. А чудо было необходимо прямо сейчас.
 – И почему Стив не привез мне такого шелка? недоумевала Франческа, разглядывая мерцающий материал.
 Этот шелк был ее будущим. И Тоби. Но деньги необходимы ей прямо сейчас. Иначе ей придется выйти замуж за Гая Димоука. И что когда-то было невыполнимой мечтой, станет самым мучительным из всех кошмаров.
 Нет, она должна отыскать другой выход.
 Она включила компьютер, нарисовала таблицу.
 Один столбик озаглавила «Активы», другой – «Долги».
 И какие же активы она имела? Главным образом ее драгоценности. Возможно, также она могла продать вечерние платья и кое-какую мебель.
 И тут Франческу ждало очередное разочарование. Когда Стивен «купил» этот дом, в нем уже была мебель. Значит, эта мебель принадлежит настоящим хозяевам дома и ее нельзя продавать. Есть только несколько картин, которые Франческа приобрела после того, как они въехали в этот дом.
 Оставалось только узнать, не являются ли те алмазы, которые Стив подарил ей, обыкновенными стекляшками. Если так, то Франческа окажется в той же ситуации, что и Конни, до того, как она приютила ее.
 Сломленная и бездомная.
 Телефонный звонок оторвал ее от этих печальных размышлений.
 – Франческа, это – Гай.
 Она хотела что-то сказать, но передумала и просто ответила:
 – Да.
 – Есть кое-что, что мне хотелось бы обсудить с вами. Какие у вас планы на сегодняшний день?
 – Я разбираюсь с документами Стивена, – быстро ответила Франческа, надеясь, что это будет хорошей отговоркой, чтобы не встречаться. Она сгорит от стыда, как только посмотрит ему в глаза.
 – Тогда вы не будете возражать, если я возьму Тоби на прогулку?
 – Тоби?
 Франческа подавила вздох. Конечно, ведь Тоби его племянник. У него есть перед ним обязательства. А она? Он оказался перед необходимостью жениться на ней не по своей воле, так почему он должен приглашать ее на прогулку?
 – В зоопарк или еще куда-нибудь? – спросил Гай.
 – Зоопарк? О, пожалуйста!
 – Вы не возражаете?
 – Нет, просто это звучит так, как будто два разведенных родителя договариваются, когда один из них может забрать ребенка на выходные. Гай, вам не нужно никуда увозить Тоби, чтобы видеться с ним. Вы можете приезжать в любое время.
 – Спасибо. Я ценю это. Но можно сегодня мне все-таки его куда-нибудь повезти гулять? У него недавно был день рождения, и мне хотелось бы устроить для него небольшой праздник…
 – Но когда я говорила вам о его дне рождения, я вовсе не подразумевала, что вы должны…
 – Я и сам знал, когда у него день рождения. И это от чистого сердца. Ну, так можно?
 – Хорошо, вы можете взять его на прогулку. Думаю, ему понравится.
 – А что относительно вас? Вам это бы понравилось? – его голос был нежен.
 Раздался звонок в дверь, и Франческа поторопилась закончить разговор:
 – Мне жаль, но я должна пойти открыть дверь.
 Кто-то пришел. Когда вы приедете? Я не хочу говорить о прогулке Тоби прямо сейчас, а то он разволнуется и будет беспокойно себя вести до самого вашего приезда.
 – Я буду очень скоро, – пообещал Гай.
 Она повесила трубку и несколько секунд сидела неподвижно, стараясь собраться с мыслями. Но в дверь позвонили еще раз, и раздался крик Конни:
 – Франческа, пожалуйста, открой дверь, я занята!
 Пришлось ей встать и спуститься к входной двери.
 Гай уже успел отойти от двери на несколько шагов и разговаривал с кем-то по мобильному телефону. Заметив, что Франческа открыла дверь, он убрал телефон, подошел к машине, взял мячик для Тоби и вернулся к дому.
 – А я было подумал: вы увидели, что это я стою у дверей, и решили не открывать, – улыбнулся он.
 – Нет, просто… – Она не успела договорить, Тоби, выбежав из кухни, мчался со всех ног к дверям, радостно крича:
 – Ты приехал играть со мной в футбол?
 – Возможно, позже, – сказал Гай, присаживаясь на корточки около мальчика. – Сначала мы поедем кое-куда, где очень интересно. Конечно, если ты не против.
 – А мама тоже поедет?
 – Нет, малыш, ты поедешь с дядей Гаем, но не раньше, чем я тебя переодену. Посмотри, ты весь перепачкался. Помогал Конни стряпать пирожки? улыбнулась Франческа. – Идем наверх.
 – А вы точно не хотите составить нам компанию? – спросил Гай, заглядывая Франческе в глаза. Выглядите вы как человек, которому пора сделать перерыв в работе.
 – То, что на мне нет траурной одежды, еще не значит, что я могу…
 –..подышать немного свежим воздухом?
 – Я могу подышать свежим воздухом, выйдя в сад. А вы можете попрактиковаться в роли дяди.
 Есть только несколько правил. – И она перечислила три «нет»:
 – Никаких шипучих напитков. Никакого шоколада. Никакого жареного мяса.
 – А смеяться можно? – с наигранной робостью спросил Гай.
 – Ага, – Франческа скривила в ответ гримасу.
 Когда Тоби переоделся, все трое вышли на улицу.
 – Пока, мам, – помахал рукой Тоби, когда Гай подсадил его на заднее сиденье автомобиля.
 Внезапно Франческа почувствовала панику. Ей захотелось вернуть Тоби, не выпускать его из вида и никогда с ним не расставаться. Раньше ведь никто никогда не увозил от нее сына.
 Она заставила себя улыбнуться:
 – Пока, любимый. Веди себя хорошо!
 Гай, пристегивающий ремень безопасности, вдруг сказал:
 – Кстати, чуть не забыл. На следующей неделе приедет инспектор, чтобы осмотреть дом. Он позвонит и договорится с вами о точном времени.
 Кровь отхлынула от ее лица:
 – Инспектор?
 – Да, но нет повода для беспокойства. Я видел перепланированную часть дома, вроде бы все в порядке, без нарушений. Но, думаю, он лучше меня разбирается в нормах перепланировок. Как и в других вещах.
 – В каких еще вещах?
 Гай не отвечал. Франческа разрывалась между любопытством по поводу дома и тем, хорошо ли Гай пристегнул ремень безопасности Тоби. Надо ей все-таки подойти к машине и проверить все самой.
 Подходя ближе и проверяя, как Тоби устроился в машине, она спросила:
 – А почему вас волнует перепланировка дома?
 – Она меня волнует, потому что я купил этот дом.
 К тому моменту, как Франческа пришла в себя, Гай уже успел отъехать от дома. И минуту спустя его машина скрылась в конце улицы.




 ГЛАВА СЕДЬМАЯ


 Лучший момент для того, чтобы остановить проезжавшее мимо черное такси и скомандовать:
 «Следуйте за этим автомобилем!», сложно было бы найти.
 Гай не имел права заявить второпях о таком шокирующем факте и после этого преспокойно уехать!
 Она хотела услышать объяснение! Она хотела знать, и немедленно, что, черт возьми, он задумал, зачем он это сделал?
 Франческа проголосовала, и такси остановилось около ее дома. Но время для преследования было упущено, потому что Франческе пришлось сходить домой, чтобы взять кошелек., Когда она вернулась, машина Гая, естественно, уже скрылась из виду.
 Но Франческа не растерялась, скомандовав:
 – Срочно в Центральный парк! Как можно быстрее! Критическое положение!
 И тут же поняла, как глупо, должно быть, это прозвучало. Какое критическое положение может заставить срочно ехать в парк?
 Но водитель, наверняка слышавший и более странные вещи, только кивнул:
 – Да, госпожа.
 И такси поехало в том же направлении, в каком недавно уехала машина Гая.
 Но, несмотря на энтузиазм водителя, Франческа быстро поняла, что ему вряд ли удастся догнать машину Гая. И чем дальше она уезжала от дома, тем больше сожалела о своем импульсивном поступке.
 Только потратит время и деньги.
 И даже если она найдет в парке Гоби и Гая, что она скажет последнему?
 Вы не можете купить этот дом, я вам запрещаю?!
 Ведь дом не принадлежит ей. Зато когда-то принадлежал его семье. Так что если он решил вернуть себе собственность, как она может ему помешать?
 – Мы приехали, – произнес таксист и сообщил Франческе, сколько она должна за дорогу.
 – Что? О… – названная сумма еще раз убедила женщину в том, что зря она затеяла эту погоню. И пока ситуация не стала еще хуже, она должна вернуться домой. Но уже на метро, а не на такси. Только мысль о том, что она потратит все оставшиеся в кошельке деньги, остановила ее скомандовать таксисту: «Везите меня обратно!» Ну и, конечно, ей не хотелось выглядеть полной дурой в его глазах. У меня срочное дело, везите меня туда. Ага. А теперь у меня другое срочное дело, везите меня обратно.
 Что за глупости?
 И в тот момент, когда она открывала кошелек, к машине подошел Гай, расплатился с таксистом и открыл перед Франческой дверь. Как будто он ждал ее!
 К Франческе подскочил Тоби, радостно воскликнув:
 – Мамочка! Дядя Гай сказал, что ты обязательно приедешь!
 – Он знал? – Она обернулась к Гаю, но по его лицу ничего невозможно было прочитать. – Вы знали?
 Откуда? – потребовала она от него ответ.
 – Это, должно быть, трудно для вас сейчас: отпустить куда-то Тоби с почти незнакомым человеком. Вы о нем волнуетесь…
 – Я надеюсь, что мое волнение не заметно.
 – Для кого-то, может, и не заметно.
 На мгновение Франческа поверила, что Гай действительно так внимателен к ней и так хорошо ее понимает, но тут же другая догадка осенила ее:
 – Вы специально сказали мне о покупке дома перед самым отъездом, чтобы я последовала за вами?
 Это была уловка!
 Она не знала, радоваться или прийти в бешенство от такого неординарного способа выманить ее на прогулку, но Гай не позволил ей долго размышлять над тем, как ей следует реагировать.
 – Вы приехали не так быстро, как я ожидал.
 Пойдемте, а то Тоби заскучает!
 Тоби схватил Франческу за руку и потянул к входу в парк:
 – Пойдем, мам!
 – Да, Франческа, пойдемте. Прогулка хорошо влияет на вас. Ваши щеки раскраснелись, свежий воздух явно идет вам на пользу.
 Франческа нисколько не сомневалась в том, что ее щеки красные, как помидор, но только свежий воздух был тут явно ни при чем.
 – Франческа ничего не ответила Гаю на этот сомнительный комплимент только потому, что рядом находился Тоби. Но она послала Гаю взгляд, полный презрения и негодования. На что Гай только усмехнулся.
 Он так же усмехнулся в ресторане, когда Стивен объявил ему о том, что они с Франческой собираются жить вместе, но не расписываться. В этой усмешке, кроме недовольства, таилось что-то еще.
 Но, что бы это ни было, сердце Франчески бешено заколотилось от этой усмешки.
 Они стояли около аттракциона. Франческа не желала в этом участвовать, обещая подождать рядышком, пока Тоби и Гай будут развлекаться.
 Но Гай – в который раз? – прибегнул к хитрости, заявив, что знает: Франческа хочет поговорить с ним о доме, и, как только они войдут в кабинку колеса обозрения, он весь в ее власти.
 А тут еще Тоби начал умолять:
 – Мамочка, ну, пожа-а-а-алуйста, пойдем!
 И Франческа не смогла устоять против этой двойной атаки.
 Только не смотри вниз, уговаривала себя Франческа.
 Но Тоби, не желая проводить время в середине кабинки, подбежал к краю и восторженно закричал:
 – Мама! Дядя Гай! Смотрите!
 Тоби не хотел, чтобы ему объясняли и рассказывали про все достопримечательности, которые открывались его взгляду. Он просто просил, чтобы взрослые вместе с ним восторгались и удивлялись.
 Поэтому, не приставая к Тоби со скучными историческими и культурологическими разъяснениями, Гай кивнул малышу и улыбнулся: да, мол, вот какие чудеса! И посмотрел на Франческу.
 Нездоровая бледность ее лица красноречиво говорила о том, что она чувствует себя не в своей тарелке.
 Заботливо придерживая Франческу за руку, он предложил:
 – Давайте присядем.
 – Но Тоби…
 – Ему и без нас весело, – сказал Гай, увлекая Франческу в середину кабины к скамье.
 Когда они присели, он по-прежнему не выпускал ее руку из своей.
 – Итак, вы хотели поговорить со мной о доме. Он заглянул в ее глаза. – Вы поэтому сюда приехали?
 – Да? А разве не потому, что я беспокоящаяся мать?
 Он не отвечал. Они оба прекрасно знали, что это лишь предлог. Но сейчас ей уже не хотелось узнавать у него, что произошло и почему он это сделал, когда и зачем. В любом случае, чтобы это ни значило, ее это вряд ли обрадует.
 – Ну, хорошо, – сдалась Франческа, – значит, вы купили дом…
 – Это ваш дом. Теперь вам ничто не угрожает и вы не останетесь без крыши над головой.
 – Не вижу никакой логики. Это же вы купили дом. У меня-то по-прежнему нет собственной крыши над головой.
 – Я вам обещаю, что вы там не будете замечать моего присутствия.
 – Там? – Она мельком увидела Темзу далеко внизу под своими ногами и почувствовала легкое головокружение. – Что вы подразумеваете под словом «там»?
 – О, я собираюсь перестроить чердак в небольшую квартиру, в которой буду останавливаться, приезжая в Лондон.
 Она удержалась от глупого вопроса: «Кто дал вам право перестраивать этот дом?» Он ведь его купил и волен делать с ним все, что ему заблагорассудится. Но ей нужно было что-то ответить, и она не придумала ничего, как спросить:
 – Разве это будет достойной заменой роскошной квартире с видом на Темзу?
 – Ее больше нет, – сказал он так просто, словно говорил о каком-то пустяке, безделушке.
 – Как это нет? Что значит «нет»? – запаниковала Франческа. Она-то думала, что, приобретая дом, он просто вкладывал свои деньги в недвижимость. А перестройка чердака могла также принести немалый доход, если сдавать эту квартиру. Но догадка, пришедшая ей в голову, шокировала. – Только не говорите мне, что вы продали квартиру, чтобы купить дом!
 – Это пустяки по сравнению с тем, что я хотел бы сделать для вас, – ответил он.
 Может быть, он так спокоен, потому что никогда не любил свою квартиру? – подумала Франческа.
 Но даже если и так, все равно не стоило ее продавать ради дома!
 – Разве было бы не дешевле заплатить за аренду, продлив договор? А я бы тем временем со всем разобралась. Или вы так волнуетесь о том, чтобы Тоби не стал бездомным?
 – Я не только о Тоби волнуюсь.
 – Но Стивен не просил вас заботиться еще и о Мэтти с Конни.
 – Да, он просил позаботиться о вас и Тоби. Но, мне кажется, заботиться о вас – значит заботиться и обо всех тех, о ком заботитесь вы. И тогда дом купить проще, чем платить за аренду. Чтобы быть уверенным в будущем.
 – Но все-таки стоило просто продлить арендный договор! – настаивала Франческа, ей не хотелось смиряться с мыслью, что Гай купил дом.
 – Сначала я так и думал сделать, но договор нельзя было продлить. Через пару месяцев, по окончании договора, вам пришлось бы съехать из этого дома.
 – И Стивен знал?
 – Да, – нахмурившись, ответил Гай, – мне очень жаль…
 Странно, Франческа даже не была шокирована, не почувствовала, будто ее снова ударили. После всего, что она узнала несколькими днями раньше, кажется, ее уже ничего не могло удивить.
 Стивен знал, что его дни сочтены и он ничего не может оставить ей и Тоби. Сейчас Франческа очень сожалела, что не настояла на том, чтобы пригласить Гая до того, как было уже поздно. Тогда, возможно, Стивен обговорил бы все с братом и не мучился бы угрызениями совести перед смертью.
 Он так трепетно всегда поддерживал имидж удачного бизнесмена. А эти дорогие подарки, зачем он их делал? Почему не сказал правду? Разве щедрые подарки – это главное?
 И неудивительно, что Стивен не хотел, чтобы брат вмешивался в его бизнес. Тогда бы она все поняла.
 – Бедный Стивен, – сказала она наконец, – как он, должно быть, страдал.
 Гай не мог не восхищаться этой женщиной!
 Вместо того чтобы возненавидеть его брата за то, что он поставил ее в такое безвыходное положение, она сочувствовала ему! Какое доброе сердце!
 А она думала о том, что, встретив Стива, решила, что нашла своего принца. Однако, увидев в ресторане Гая Димоука, поняла, что это не так.
 Но Франческа поборола эти мысли, заглушила вдруг вспыхнувшие чувства и все эти годы думала о том, что ее воображение нарисовало ей нечто большее, чем было на самом деле. Ей все это показалось, конечно! Это была минутная дурь, не более того.
 – Теперь ваш дом в безопасности. Это главное.
 И еще, когда мы поженимся, этот дом официально станет вашим, – сказал Гай отрепетированными интонациями.
 Опять он за свое, вздохнула Франческа, но она понимала, что простым протестом от Димоука не отделаешься, и поэтому спросила:
 – Хорошо, допустим, мы поженимся, но что будет, когда вы встретите девушку своей мечты, влюбитесь?
 Всего лишь предположение об этом больно резануло Франческу по сердцу.
 – Должен вас разочаровать, милая Франческа.
 Этого не случится.
 – Ну да, конечно, – усмехнулась Франческа, – вы же большую часть времени проводите в пустынной местности, где, кроме диких животных, никого нет.
 Тем более девушек вашей мечты. Но иногда вы все же возвращаетесь в цивилизованный мир. – Она нервно сглотнула. – И вы не убедите меня в том, что за вами тогда не бегают толпы поклонниц. Этого не может быть. Я бы еще могла в это поверить, если бы не видела вас в ванной… ой!
 Франческа покраснела, прикусила язык. Но слово не воробей – вылетит, не поймаешь. Хотя она многое бы отдала, лишь бы затолкать сорвавшиеся с языка слова обратно в горло.
 Но он никак не прокомментировал ее слова, не съязвил по поводу ее румянца и того, что она брякнула. Он лишь грустно повторил:
 – Этого не случится.
 И прежде, чем Франческа выдвинула очередное предположение, он ответил:
 – Я уже встретил девушку своей мечты. Но она, к сожалению, любит другого. А я однолюб. И дважды любви мне не испытать. Вот так.
 Франческа сразу поняла, что это не отговорка.
 Что это правда – безыскусная и неприукрашенная, идущая прямо из сердца.
 Надежды, пустившие было корни в ее сердце, что, может быть, у нее с Гаем что-нибудь когда-то и получится, тут же испарились без следа.
 Она только и смогла выдавить из себя:
 – Извините, я сожалею. Я не знала…
 – Ничего, я научился с этим жить. И Стив знал об этом. Именно поэтому он попросил меня позаботиться о вас и Тоби. Чтобы я женился на вас. Потому что, даже если меня и съедят крокодилы в тех диких местах, где я провожу большую часть моего времени, вы уже не останетесь без средств к существованию и сможете позаботиться о себе и Тоби.
 Какая ирония! Они оба любили тех, с кем не могли быть рядом. Идеальная пара. Уникальная возможность совершить фиктивный обряд бракосочетания. Интересно, Стивен до этого сам додумался?
 – Так я могу начать организовывать свадьбу?
 – Что? – И, сдаваясь, она кивнула:
 – Думаю, что да. Когда вы планируете это сделать?
 – Как можно скорее.
 Франческа глубоко вздохнула.
 Поняв, что она все еще сомневается, он добавил:
 – Нет никого смысла ждать. Это же всего лишь формальность. И я обещаю, что вы не будете находить меня в вашей ванной…
 – Но ведь Стивен только умер, и…
 – Франческа, не забывайте, что это было его желание!
 – Нет, сейчас это невозможно!
 – Но почему? Вы сделали это однажды для чужого благополучия, сделайте теперь для своего.
 Только десять минут вашего времени. И я не собираюсь исчезать из вашей жизни, как первый муж, причиняя этим неприятности вам.
 – Да, вы собираетесь остаться для того, чтобы причинять эти неприятности.
 – Вовсе нет. – И прежде, чем она снова начнет возражать, он сообщил:
 – Регистрация состоится в четверг, в одиннадцать пятнадцать. Нет никакой необходимости наряжаться по этому поводу.
 Он не сомневался, что она согласится. У нее не было другого выбора.
 – Я понимаю, что для вас это слишком скоро. Но я должен возвращаться обратно. И в тот же вечер, после регистрации, я улечу.
 – Обратно?
 – Да, вернусь на работу.
 – Я понимаю, куда вы вернетесь. Но, как ваша будущая жена, думаю, я имею право знать немного больше, чем то, на какой континент вы улетите, разве нет?
 Он сообщил ей точный адрес.
 – Но… но ведь там сейчас идет гражданская война.
 – Вы хорошо осведомлены. Тогда мне не нужно объяснять, почему я хочу решить все вопросы, касающиеся свадьбы, до того, как уеду.
 – Пожалуйста, Гай. Вам не нужно туда возвращаться.
 – Почему? Если что-то пойдет не так, вы станете богатой вдовой, разве плохо?
 – Вы думаете, я этого хочу? – Она резко встала. Идите к черту. Гай!
 Будучи не в силах даже смотреть на него, она отвернулась.
 Надо было влепить ему пощечину! – подумала Франческа, сжав руки в кулаки. И тут она заметила, что разглядыванием лондонских видов были заняты только дети, остальные пассажиры кабины усердно подслушивали ее с Гаем разговор и теперь с любопытством ожидали, что же будет дальше.
 К счастью, Тоби крикнул:
 – Мама, смотри! Кораблик!
 И как ей ни хотелось смотреть вниз, это было единственным способом отвлечься от разговора с Гаем, и поэтому Франческа быстро встала и подошла к сыну.
 – О, нет! – прошептала она. – Пожалуйста, только не это!
 От высоты у нее закружилась голова, и она едва не потеряла равновесие.
 В следующую секунду Гай подскочил к ней и, крепко обняв, проводил обратно, на скамейку.
 Его губы касались ее волос. Можно было представить, что он целует ее, вдыхая сладкий аромат волос.
 – Мне так жаль! – пробормотал он. – Почему вы ничего не сказали о том, что боитесь высоты! Я бы не стал настаивать, какой же я идиот!
 Франческа не отвечала. Прижавшись к груди Гая, она учащенно дышала, пытаясь прийти в себя.
 К ним подбежал Тоби, и Гай также прижал его к себе.
 – У вас есть кольца? – спросил регистратор.
 Кольца! Франческа о них не подумала…
 Но Гай, конечно, позаботился и об этом.
 Он вынул из кармана два простых, классических обручальных кольца и положил их на бархатную подушечку.
 Гай произносил клятву верности, а Франческа все не могла поверить, что она согласилась на эту авантюру. Только освободилась от первого фиктивного брака, как почти тут же вступает во второй.
 Пришла очередь Франчески произносить клятву. Она открыла рот, но не смогла выдавить из себя ни звука.
 Нет, она не может этого произнести! Все это не правда!
 Она внезапно запаниковала, словно испугавшись, что кто-нибудь ворвется сейчас в церемониальный зал и разоблачит их, рассказав, что они мошенники.
 – Франческа? – Гай пристально посмотрел на нее и нежно сжал ее руку, словно хотел сказать ей:
 «Я все знаю. Все понимаю. Но вы делаете это не для себя, а для тех, кого любите. Потерпите».
 И она взяла кольцо и произнесла то, что от нее требовалось.
 Да, брак был фиктивным. Опять. Но на этот раз ее слова были искренними, по крайней мере она хотела бы, чтобы все это происходило на самом деле.
 Она хотела сказать эти слова Гаю Димоуку по-настоящему.
 А потом регистратор сказал:
 – Теперь вы можете поцеловать невесту…
 Пауза. Он склонился. Легко коснулся ее губ.
 Но даже это легкое прикосновение обожгло ее, разволновало. И она едва не лишилась чувств, то ли от радости, то ли от отчаяния, она сама не смогла бы ответить отчего…
 Да, поцелуй был простой формальностью. Как и сам брак.
 Но сейчас ей показалось, что в ее жизни не было ничего важнее этой формальности.




 ГЛАВА ВОСЬМАЯ


 – Все в порядке?
 Франческа покачала головой, не в силах ответить. Ей казалось, что она задыхается. И справиться с удушьем не помог даже свежий воздух.
 – Не торопитесь…
 – Мне жаль. Это было… – она даже не пыталась закончить предложение. Не было слов, способных выразить то, что она чувствовала. Как объяснить, что, желая иметь что-то, ты это имеешь формально, но никогда по-настоящему. Как сапожник без сапог.
 – Я знаю, – кивнул Гай.
 – Нет, Гай, – возразила она, – поверьте мне, вы не знаете.
 Он пристально посмотрел на нее, и она была готова поклясться, что в его глазах была боль! Ну, конечно, ведь в его жизни есть женщина, которую он любит, но которая любит другого.
 Франческа взяла Гая за руку.
 – Вы заслуживаете лучшей жены, чем я. Гай, – с пылкой уверенностью произнесла она.
 – Я, действительно, понимаю, как это было трудно для вас. Мне жаль, что у вас было так мало времени для того, чтобы решиться на этот шаг.
 – Это бы ничего не изменило.
 – Да, я понимаю. – Гай решил сменить тему. – А почему Мэтти и Конни не пришли с вами в качестве свидетелей?
 – Я им ничего не сказала о свадьбе. Не хочу, чтобы они чувствовали себя… она замолчала, пытаясь подобрать слово.
 – Виноватыми?
 – Ответственными. Я только сказала им, что вы купили дом и перестроите чердак под квартиру.
 – И как они приняли это?
 Франческа вспомнила, какой вздох облегчения издала Мэтти. И вопреки обыкновению не стала приставать с вопросами.
 Они дошли до машины. И, сев в нее, поехали к дому.
 – А что бы вы сделали, если бы я сказала «нет»? – вдруг спросила Франческа.
 Гай пожал плечами.
 – Стив сказал, что вы лишь однажды в своей жизни отступили. Что с вами тогда случилось, Гай?
 Вы отступили от схватки с носорогом, решив не вступать с ним в бой ради необходимого вам клочка земли для исследований?
 – Человеческое сердце, – ответил он. Она уставилась на него. Женщина, которую он любил? Он не стал бороться за ее любовь? – С собственным сердцем бороться бесполезно, – холодно добавил Гай. – Вот так вот, госпожа Димоук.
 – Мисс Ланг. И всегда только Ланг, – с вызовом ответила Франческа.
 В следующее мгновение она потянулась к руке, чтобы стянуть с пальца кольцо, но оно не поддавалось.
 Гай накрыл своей рукой ее руку.
 – Успокойтесь, Франческа, вы себя покалечите.
 Дома с помощью мыла вы легко сможете избавиться от этого ненавистного вам украшения.
 – Но я не могу вернуться домой с этим! Я не хочу, чтобы Мэтти и Конни знали! Они меня не поймут!
 – А я думаю, они понимают вас лучше, чем вы сами себя понимаете. Ведь они верят в вас.
 Почему его голос иногда бывает так нежен? мучил вопрос Франческу. Гай тем временем достал из кармана пиджака конверт.
 – Это ваши новые кредитные карточки.
 – Но…
 – Никаких возражений. Ведь вы моя жена! – Гай усмехнулся. В этой усмешке легко было прочитать горечь. – И я действительно должен уезжать, – сказал он.
 – Уезжать? Так скоро? – Франческа пришла в отчаяние. – Не попрощавшись с Тоби, Мэтти и Конни?
 – Я попрощался с ними вчера, – А они мне ничего не сказали, – растерянно произнесла Франческа. Она едва сдерживала слезы. – А Тоби был так тих вчера вечером. Я должна была догадаться, что его что-то расстроило.
 – Я пообещал ему, что вернусь, как только смогу У нее не было никаких причин для слез. Ведь это был фиктивный брак.
 – Я сказала Тоби, что его папа с Иисусом, но, боюсь, он думает, что это очередная папина командировка и через пару недель он вернется.
 У Гая замерло сердце.
 Он формально теперь был отцом Тоби, мужем Франчески. Он получил то, о чем мечтал. Формально. Но не по-настоящему. Ему хотелось бы еще хотя бы на минуту отодвинуть тот миг, когда она снимет кольцо. И еще этот поцелуй во время бракосочетания не даст ему покоя. Никогда не даст ему покоя. Всю оставшуюся жизнь будет бередить его душу и мучить воображение.
 – Я не обману Тоби, не позволю ему страдать, пообещал Гай. – Даю вам слово.
 Надо было прощаться.
 – Некоторые мои вещи из квартиры перевезут к вам. Пока чердак не перестроят, можете сохранить их у себя? – спросил Гай.
 Франческа молча кивнула.
 – Хорошо. И вот ключи от машины. Она застрахована и теперь тоже принадлежит вам.
 – А как же вы доедете до аэропорта? – Не дождавшись ответа, она воскликнула:
 – Да что это я? Я вас отвезу!
 – Именно так поступают жены? – отозвался Гай и, не желая, чтобы неловкая пауза затягивалась, добавил:
 – Не надо меня отвозить. С этим прекрасно справится мой секретарь. В крайнем случае я могу взять такси.
 Франческе не хотелось так скоро расставаться с Гаем.
 – А в вашей квартире уже все упаковано? Мыло осталось?
 – Мыло осталось.
 – Я действительно должна снять это кольцо.
 – Хорошо.
 Гай отвез ее к себе на квартиру.
 Она оказалась роскошнее, чем предполагала Франческа. Нет, Стив, конечно, говорил, что его брат богат, но она не догадывалась, что до такой степени.
 – А эти картины? Они же стоят целое состояние! Франческа залюбовалась. – Вы продали квартиру вместе с картинами? Почему они не упакованы?
 Гай не чувствовал в себе сил врать дальше. Зачем теперь что-то придумывать, как-то выкручиваться?
 Он сказал ей, что продал квартиру, чтобы под этим предлогом поселиться вместе с ней в одном доме. Ведь иначе его переезд она бы не одобрила.
 – Я соврал вам, Франческа. Я не продавал квартиру – Что? – Франческа побелела от гнева. – Ведь Стив предупреждал меня, что вы… вы лицемерный человек!
 – Да, вам надо было послушать Стива. И потом, знаете, я женился на вас, чтобы вы не могли выйти замуж за кого-нибудь другого и таким образом отнять у меня Тоби, не позволять с ним видеться. Так-то!
 Дурак! Зачем он рушил то хрупкое доверие, которое с таким трудом завоевывал все эти дни? От отчаяния?
 Франческа, резко развернувшись, подбежала к нему и начала колотить его по груди, вымещая на нем всю обиду, злость, негодование. Как он мог так с ней поступить?
 Раздался треск! Это она схватила его за рубашку и начала трясти с такой силой, что посыпались пуговицы.
 Он не сопротивлялся. Она била его словами наотмашь с самого момента его приезда. Почему бы сейчас ей не отдубасить его по-настоящему?
 Гай обхватил ее руками за талию и прижал к себе. Она попыталась вырваться, но, обессилев, перестала сопротивляться. Подняла голову и посмотрела в его глаза.
 Ее злость помогла ей высвободить свою страсть, желание обладать этим мужчиной. И ей показалось, что и в его глазах горит огонек желания. Он жадно прильнул к ее губам. И она ответила на поцелуй.
 Его губы одурманивали, у нее все поплыло перед глазами.
 Она не заметила, как оказалась на кровати. Он быстро снимал с нее одежду, покрывая ее грудь поцелуями. Она не могла, не хотела этому сопротивляться. Было мучительно и сладко от его поцелуев, от его ласк. Жар его тела, казалось, обжигал кожу.
 Она обняла его за шею, привлекая ближе к себе.
 – Где здесь ванная? – холодно спросила она, собирая свою одежду.
 – Там! – Он открыл дверь, расположенную в глубине спальни. – За той дверью вы найдете все, что вам необходимо.
 Франческа умылась холодной водой. Посмотрела на себя в зеркало. Растрепанная, одежда смята, на пиджаке оторвана пуговица. Чулки порваны.
 Она должна взять себя в руки. Этот мужчина, каким бы он ни был, является мужчиной ее мечты.
 Пусть он злится, пусть издевается над ней, но она должна попытаться поговорить с ним. Поставить все точки над «i». Вспышка гнева обнажила все ее чувства к нему. И что будет дальше, надо разобраться. Нельзя отсиживаться в ванной и прятаться от Гая, даже если сейчас он не самого лестного мнения о ней. Надо выйти, посмотреть ему в глаза и все выяснить. И чем раньше, тем лучше.
 Она нашла его на кухне. Он сидел, опустив голову на руки.
 – Гай? Все хорошо?
 – Что? – он поднял голову и удивленно посмотрел на нее.
 – Мы можем поговорить?
 – Нет! Я действительно должен ехать.
 – Хорошо, я отвезу вас в аэропорт. И если вам надо ехать, поедемте!
 – Франческа…
 Ей нравилось, как он называл ее по имени. Так нежно, мягко.
 – Не надо ничего говорить, Гай. Не надо никаких сожалений и извинений. Давайте просто забудем об этом. Ради памяти Стива.
 Франческа читала по его глазам, что ему так же тяжело, как и ей. Что он тоже борется с чем-то, как и она.
 – Если это то, чего вы хотите, – Гай поднялся на ноги. – Хорошо. Поедем.
 Они ехали молча. Накрапывал дождь. И Франческа думала, что более зловещей тишины еще не было в ее жизни. Она так много хотела сказать Гаю.
 Но не могла вымолвить и слова. Он женился на ней из чувства долга. Потому что таково было последнее желание брата. Потому что Тоби был сыном Стива и, значит, племянником Гая. И не хотел его потерять, как и брата. Все понятно. Он ведь не ожидал, что плюс ко всему ему бросится на шею стосковавшаяся по любви и ласкам одинокая женщина.
 Когда они приехали в аэропорт и Гай взял сумку, собираясь уходить, Франческа смогла лишь произнести:
 – Вы ведь будете себя беречь, да, Гай? Не сделаете никаких глупостей?
 Он с грустью посмотрел на нее:
 – Для этого немного поздно, разве не так?
 – Это не…
 – Я знаю. – Он провел рукой по волосам, выдавая свое волнение, дрожь в руках. – Мне очень жаль…
 Франческа прервала его:
 – Гай! Тоби…
 – Он – ваш сын. И когда я сказал, что…
 – Я только хотела сказать, что он будет тосковать без вас, – Франческа попыталась улыбнуться. Ей хотелось бы сказать: «И я буду тосковать без вас!», но она промолчала. – Только не пропадайте снова из нашей жизни. Из жизни Тоби.
 – Я тоже буду скучать без него, – ответил Гай.
 Но ничего не пообещал. Не пообещал, что не пропадет. – Если у вас появятся какие-то проблемы, сразу же позвоните в мой офис или Тому Палмеру.
 О вас позаботятся.
 – А кто позаботится о вас, Гай?
 – Обо мне? Я не нуждаюсь в том, чтобы обо мне заботились.
 – Но там, куда вы едете, опасно. Это действительно необходимо?
 – Если я вам понадоблюсь, в офисе будут знать, где я.
 – Ваш незаменимый секретарь?
 – Он самый.
 И прежде чем она успела что-либо сказать, он развернулся и ушел. Стеклянные автоматические двери захлопнулись за ним.
 – Гай, подождите! – крикнула она. Но он уже не слышал ее. Она сделала было шаг к дверям. Но один из служащих предупредил ее, что машины нельзя оставлять около входа в аэропорт. И попросил ее отогнать машину на стоянку.
 – Но… – но что? – Нет, ничего. Хорошо, я сейчас отгоню машину.
 Что она сказала бы ему, если бы догнала? Я люблю вас?
 Нет. Не сейчас. Не при таких обстоятельствах.
 Других, правда, может и не быть.




 ГЛАВА ДЕВЯТАЯ


 Франческа не могла остановить слез.
 Отогнав машину в гараж, она позволила себе наконец выплакаться.
 Она все поняла. Вина перед Стивом, желание выполнить последнюю волю умершего были лишь поводом. На самом же деле Гай организовал этот фиктивный брак не для ее пользы, а для своей!
 Для того чтобы установить контроль над Тоби, своим единственным наследником. Чтобы Франческа не могла выйти замуж ни за кого другого и лишить его наследника. Брак был самым простым и эффективным способом, чтобы не позволить ей этого сделать.
 И еще Франческу мучил вопрос, что же Стивен написал в письме Гаю. Может быть, именно из-за этого письма Гай был так настойчив в том, чтобы Франческа вышла за него замуж?
 И Гай купил дом, теперь он знал, где она. Она никуда не денется, не скроется из его поля зрения.
 Он продумал все до мелочей! Он даже устроил перепланировку чердака, чтобы оказаться поближе к ней и ее семье.
 А секс был тоже запланирован? Но почему тогда он смотрел на нее так, словно…
 Никогда прежде Гай не позволял себе такого.
 Отдаться желанию, страсти, перестав контролировать себя, не думая о последствиях.
 Он был просто неукротимым.
 Но факт остается фактом, она была так же нетерпелива и так же сгорала от желания, как и он.
 Он обязан заботиться о ней. Такой уязвимой, ранимой. И в тот момент, когда она просто забылась, он не должен был позволять себе того, что он позволил.
 Но она смотрела на него как будто… как будто…
 Гай отмахнулся от своих размышлений. Какое теперь имеет значение, как она смотрела на него?
 Он обманул Франческу, предал. Воспользовался ее замешательством. Он все потерял в один миг.
 Бесповоротно. И уехал, ничего не объяснив, не извинившись. Но что он мог сделать? Сказать ей правду? Сказать ей, что он ее любит? Любил всегда с момента их первой встречи?
 Франческа ведь ясно дала понять, что не хочет слышать его извинений. Она только хотела, чтобы он исчез из ее жизни. Так любезно проводила его до аэропорта. Может быть, для того, чтобы он случайно не передумал?
 – Франческа?
 Она не знала, сколько времени прошло. Голос Мэтти прорвался сквозь ее размышления. Она посмотрела на часы. Но какое значение имели сейчас, когда Гай улетел, минуты и часы. Главное, она не остановила его.
 Она жалела о том, что проявила слабость. И что позволила ему остаться при своем мнении.
 Но какой толк в напрасных сожалениях?
 Она должна думать о будущем, должна много работать, чтобы выправить финансовое положение фирмы, принадлежащей Стивену.
 И если Гай смотрел на нее, как на женщину, которая нуждалась в мужчине, способном позаботиться о ней, возможно, когда-нибудь он увидит ее в совершенно ином свете.
 Она обязательно должна стать самостоятельной бизнес-леди, не нуждающейся в его опеке и его лжи!
 – Франческа, что случилось? И где Гай?
 – Он уехал, – быстро ответила Франческа.
 – Но он вернется?
 – Да, наверное, он вернется. Когда-нибудь…
 Франческа вышла из машины и захлопнула дверцу. Мэтти неотрывно следила за ее рукой, с пальца которой Франческа забыла-таки снять обручальное кольцо.
 – О, моя дорогая! Что же ты сделала?
 И Франческе пришлось подробно ей обо всем рассказать. Всю правду, И когда она закончила свой рассказ, Мэтти только молча обняла ее. Не было ничего, что она могла бы сказать или сделать.
 В последующие дни у Франчески не было времени на то, чтобы спокойно обдумать все, что произошло. Она была слишком занята работой на фирме. И только еженедельные звонки вездесущей секретарши Гая – Кэтрин – напоминали Франческе о существовании Гая на этой земле. А она хотела бы забыть об этом существовании, хотя это вряд ли было возможно.
 Кэтрин наверняка была проинструктирована о том, чтобы постоянно проверять, есть ли у Франчески все, в чем она нуждается, и как продвигаются строительные работы на чердаке дома. Но это, скорее всего, только повод, злилась Франческа. Основная причина такого внимания ко мне заключается в том, чтобы следить за мной, а вдруг я сбегу с его деньгами и с Тоби, его наследником.
 Дни сменялись неделями, недели месяцами. Гай не появлялся. Только через Кэтрин передавал подарки к Рождеству и другим праздникам. Подарки для всех, не только для Тоби и Франчески, но и для Конни и Мэтти. И все, кроме Франчески, искренне радовались этим подаркам.
 Накануне Пасхи в дверь позвонили.
 Франческа открыла дверь и увидела незнакомую женщину.
 – Здравствуйте, – сказала та.
 Франческа узнала ее по голосу:
 – Кэтрин?
 Франческа представляла ее другой – длинноногой, молодой блондинкой. А эта женщина была в годах и годилась Франческе в матери.
 – Я могу войти? Пришлось проделать очень долгий путь, и, признаться, я немного устала… У меня есть для вас новости.
 Сердце Франчески замерло от испуга.
 – Вы приехали сообщить мне об этих новостях?
 Что-нибудь случилось… – запинаясь, пробормотала Франческа.
 – Нет, нет. Извините меня. Я не хотела вас испугать. Я приехала только для того, чтобы кое-что вам привезти. И за этим кое-чем мне пришлось далеко ездить. Это для вашего мальчика. Только для начала вам стоит одобрить этот подарок. Он здесь?
 – Нет, он внизу, у Мэтти.
 – В таком случае я сейчас принесу подарок.
 Она вернулась несколько минут спустя с картонной коробкой в руках и поставила ее на пол. Из коробки выглядывал, жалобно скуля, щенок. Коричнево-белый спаниель.
 Франческа не знала, что и сказать. Этот подарок был доказательством того, что Гай думает о ней, вернее, о Тоби, тут же поправила себя она.
 – Если что, я смогу без проблем вернуть щенка.
 Ведь мужчины никогда не советуются, прежде чем сделать такой сюрприз… Может, он вам и ни к чему – Когда? Когда Гай попросил вас сделать это?
 – О, еще несколько месяцев назад. Я так полагаю, он звонил из аэропорта. Это должен был быть рождественский подарок.
 – Да, именно такого щенка он и хотел, – согласилась Франческа, и когда Кэтрин подняла на нее удивленно глаза, она объяснила:
 – Когда Стивен был маленьким, у него был щенок, похожий на этого.
 – А, теперь понятно… – протянула Кэтрин. – Но, если он вам не нравится, его можно вернуть.
 – Нет, что вы! Он совершенен, – сказала Франческа и опустилась на колени около коробки. Она погладила щенка. – Ну, привет Гарри Второй. – Щенок заскулил еще сильнее, видимо желая, чтобы его достали из коробки и приласкали. – Нет, нет. У тебя есть хозяин, который должен первым взять тебя на руки, – ответила Франческа и, поднявшись на ноги, обратилась к Кэтрин:
 – Вы хотите быть свидетелем этой встречи? Уверена, будет много визга и восторга!
 Несколько минут спустя, наблюдая за восхищенным Тоби, Кэтрин промолвила:
 – Да, это именно то, что нужно Гаю. Семья. Счастливая семья. И уютный дом. Все его поездки не более чем бегство от самого себя. Но то, что ему нужно на самом деле, – это родной дом!
 Смутившись, Франческа промолчала.
 – А как идут дела с вашим бизнесом? – вежливо поинтересовалась Кэтрин. – Я видела в журнале, посвященном рождественским подаркам, шелк, который вы импортируете. И немедленно заказала эту ткань. Она превосходна!
 – Да, мне повезло. Я послала редактору образец, и она приехала, чтобы убедиться, что такой шелк существует на самом деле. Она была просто в восторге. И дела мои быстро пошли в гору.
 – Я рада за вас.
 – Это только ваши слова?
 – Вы хотите спросить, не говорила ли я о вашем бизнесе Гаю?
 – Да.
 – Франческа, я всего лишь секретарь. Я выполняю то, что меня просят. Но если вы хотите, я расскажу Гаю о…
 – Нет, пожалуйста, не надо, – запротестовала Франческа, про себя сделав печальный вывод: раз Кэтрин ничего ему не сказала, значит, про меня Гай у нее ничего не спрашивал. Только про то, не нуждаемся ли мы в чем-нибудь. То есть не нуждается ли Тоби…
 – В таком случае я думаю, вы также не хотите и того, чтобы я сообщила ему, что вы ждете ребенка?
 Гай вытер лицо рукавом и включил свой ноутбук, чтобы проверить, не пришли ли ему сообщения на электронный почтовый ящик.
 Письмо от Тома Палмера.
 Что же, он ждал этого письма несколько месяцев. Гай задержал дыхание. Вот и все. Сейчас он откроет прикрепленный файл и прочтет заявление об аннулировании брака с Франческой.
 Письмо было действительно о Франческе. Но не с уведомлением о бракоразводном процессе.
 Это была статья, в которой рассказывалось об успехе бизнеса Франчески. И там была ее фотография.
 Она стояла, укутанная в китайский шелк, и улыбалась, радуясь своей удаче.
 На фотографии было отчетливо видно, хотя Франческа и пыталась это скрыть под шелковой материей, что она ждет ребенка.
 Гай вскочил.
 Сколько месяцев, дней, часов тому назад это произошло, он прекрасно знал. Это был его ребенок. Это его ребенка Франческа носит под сердцем!
 Каждый день с тех пор, как он уехал, он должен был бороться с собой, бороться с желанием вернуться. Но теперь это не имело никакого значения!
 Он должен вернуться! Он не может оставить ее одну в таком положении! Ему необходимо быть рядом!
 Теперь ей нужна не его финансовая поддержка, а внимание, забота, которую только он один может ей дать. Но только захочет ли этого она?
 Ну и пусть она злится, ругает его, прогоняет, он все равно будет рядом с ней. И на этот раз его ничто не остановит. Теперь он откроет ей всю правду от начала и до конца. И будет повторять ей слова о любви до тех пор, пока она в них не поверит.
 – Франческа! Ты смотришь новости?
 Было уже поздно, но Франческа работала и взяла телефонную трубку автоматически, как если бы находилась в офисе. Поэтому она не сразу поняла, что от нее хотят.
 – А, Мэтти, это ты? Нет, я не смотрю новости. У меня очень много работы. И я ужасно устала. Нам предложили для реализации новый товар, ароматизированные свечи, которые вполне могли бы гармонировать с тем, что мы распространяем, и теперь я пытаюсь решить, сколько заказать…
 – Помолчи, Франческа, – нетерпеливо перебила ее кузина. – Это Гай, его показывают по телевизору…
 Не дослушав, Франческа бросила трубку и, подбежав к телевизору, включила его и начала переключать каналы. И наконец нашла. Шли новости.
 –..сильное беспокойство по поводу судьбы геолога. С тех пор как на прошлой неделе он оставил лагерь и направился в столицу Англии, о нем не было никаких вестей, и в Лондон он не вернулся.
 Группа мятежников могла захватить его в качестве заложника, надеясь таким образом добиться уступок от правительства. Ни министерство иностранных дел, ни компания господина Димоука никак не прокомментировали сложившуюся ситуацию…
 Кто-то настойчиво звонил в дверь. Франческа бегом спустилась вниз и распахнула ее. На пороге стояла Кэтрин.
 – Что случилось с Гаем? – потребовала Франческа.
 – Я думала успеть до того, как вы увидите эти проклятые новости…
 – Что случилось?
 – Я не знаю. Он не планировал возвращаться еще как минимум в течение шести следующих дней. Но неожиданно от него пришло сообщение по электронной почте, чтобы я срочно заказала ему билет на самолет. Но он не прилетел…
 Франческа опустилась на пол, сев на ступеньку лестницы:
 – Я же просила его не ездить туда!
 Кэтрин села рядом с Франческой, обняла ее.
 – Все будет хорошо. У Гая есть особый талант он всегда выходит сухим из воды.
 – Да, но при этом он не пуленепробиваем!
 – Мятежникам незачем его убивать. Они хотят вести переговоры, а для этого Гай нужен им живым.
 – И как долго будут длиться эти переговоры?
 Месяцы? Годы? Как, черт возьми, он посмел подвергнуть себя риску? – И, склонив голову, Франческа пробормотала:
 – А я не сказала ему про ребенка, так и не сказала ему, что люблю его. – (Кэтрин смотрела на нее понимающе.) – Я должна была, понимаете, Кэтрин, должна была сказать, что люблю его!
 Шум прибывшего лифта сообщил о приходе Мэтти. Она посмотрела на женщин и сказала:
 – Пожалуй, я приготовлю чай.
 – Чай? А где же твое хваленое шотландское виски, когда оно нам так нужно?
 – Тебе нельзя! – погрозила пальцем Мэтти.
 – Не обращайся со мной как с ребенком! – взмолилась Франческа.
 Но Мэтти ничего не успела ответить в свое оправдание, потому что зазвонил телефон, и Франческа, опередив вскочившую Кэтрин, подбежала к телефону.
 – Да!
 – Франческа…
 – Гай…
 Она едва слышала его, голос был слишком искажен, в трубке раздавался какой-то шум, и Франческа не могла точно сказать, его ли это голос. Но, должно быть, его.
 – Хорошо… домой… – кажется, так он сказал, остального она не расслышала.
 – Гай, вы должны немедленно вернуться домой!
 Слышите меня? – кричала она в трубку, и тут же раздались короткие гудки.
 Он что, повесил трубку? Франческа в ужасе застыла около телефона, боясь предположить, что это могло значить.
 – Это был Гай? С ним все в порядке? – вопрошала Мэтти. – Что он сказал?
 – Он позвонил мне…
 – А кому еще ему было звонить? – усмехнулась Мэтти.
 – Что же я наделала? – проговорила Франческа. Он позвонил мне, а я стала кричать на него. Я хотела сказать ему, что люблю его, а вместо этого…
 В течение последующих двух дней она не отходила от телевизора, внимательно следя за всеми новостями.
 И рядом с ней стоял телефон. Который не звонил.
 – Франческа?
 Она оглянулась. Это была Конни.
 – Мы уходим. С тобой все в порядке?
 – Куда уходите?
 – У друга Тоби день рождения, мы идем на праздник.
 – Ах да, конечно. Я забыла. – Франческа подошла к Тоби. – Веди себя хорошо, малыш, ладно? И потом она снова обратилась к Конни:
 – У тебя есть деньги на такси? А подарок уже купили? Ну и хорошо.
 – Может быть, тебе тоже стоит пойти? – робко спросила Копни. – Тоби будет лучше, если он пойдет на праздник с мамой.
 Тоби нужен отец, подумала Франческа и снова повернулась к телевизору.
 – Мы вернемся около шести.
 – Хорошо повеселитесь!
 И когда входная дверь хлопнула, Франческа пробормотала:
 – Проклятье! Эта история может продлиться несколько месяцев. Не торчать же мне все это время около телевизора? Если будут какие-то новости, Кэтрин сразу же мне сообщит. Поэтому мне лучше заняться делами!
 И, вспомнив, что она не доделала работу над каталогом, который собиралась распространять среди своих клиентов, Франческа встала, чтобы идти к столу.
 Проходя мимо зеркала, она придирчиво оглядела себя:
 – Ну что за развалина такая? Распустилась! Что обо мне подумают на работе! И как на меня смотрят домашние!
 Франческа подошла к шкафчику, в котором хранилась ее косметика. И первое, на что наткнулся ее взгляд, была коробочка, в которой Франческа хранила обручальное кольцо Гая.
 Она с тоской посмотрела на этот поблескивающий металл. Ей так захотелось оказаться рядом с Гаем, обнять его.
 Отправившись в комнату, где хранились вещи Гая, которые привезли из его квартиры, Франческа принялась распаковывать их, чтобы, когда Гай вернется, все было разложено и расставлено. Чтобы он почувствовал, что вернулся домой.
 Она прижала к груди его свитера, потом, отложив их в сторону, вынула из коробки книги. Среди них был серебряный портсигар, семейная реликвия. Гай посылал его Стиву, когда родился Тоби, но Стив вернул подарок обратно. Почему? Почему он не хотел, чтобы Гай присутствовал в их жизни?
 Среди книг Франческа заметила листок бумаги.
 И узнала почерк Стива. Это было его письмо к Гаю.
 Немного поколебавшись, Франческа решительно взяла письмо в руки. Пусть это нечестно, пусть некрасиво читать чужие письма. Но, возможно, в этом письме Франческа сможет найти ответы на вопросы, которые ее так мучили.
 Она все еще сжимала в руках письмо, когда в дверь позвонили. Франческа потеряла счет времени, не знала, сколько часов прошло с того момента, как она нашла это письмо. Сколько времени она провела в немом оцепенении.
 Или ей показалось, что в дверь звонили?
 Она спустилась вниз. Может быть, это Кэтрин.
 Она обещала зайти после работы.
 А вдруг это Гай вернулся? И Франческа со всех ног побежала открывать дверь.
 Но за дверью никого не было. И какое-то мгновение Франческа стояла, крайне смущенная, озираясь по сторонам.
 Никого не было видно, ни вверх, ни вниз по улице. Только поодаль от ее дома кто-то расплачивался за такси. У мужчины были длинные, растрепанные волосы. И борода. Одежда измятая и грязная. Он был похож на человека, которому даже за проезд на автобусе трудно заплатить. И у него был синяк около глаза и порез на щеке. И наспех забинтованная рука…
 Гай!
 Сердце Франчески замерло, а потом, словно отрабатывая неожиданную остановку, сильно и быстро забилось. Она набрала побольше воздуха, чтобы прокричать его имя, но слова застряли в горле. И она медленно пошла ему навстречу. А его пристальный взгляд опустился с ее лица на округлый живот.
 Когда она была уже совсем близко, Гай робко улыбнулся и спросил:
 – Я нарушил ваши планы о разводе со мной, да?
 И это все, что он мог сказать? Она сохранила его ребенка, хотя Мэтти, узнав о том, что Франческа беременна, предложила ей выпить таблетки, которые бы избавили ее от нежелательной… Но кто сказал, что она нежелательная? Она жила, преследуемая осуждающими взглядами соседей и друзей Стива.
 Но, надеясь на лучшее будущее, спокойно принимала все происходящее вокруг. Ведь у нее будет ребенок от мужчины, которого она любит. И это все, что он мог ей сказать при встрече?
 Но, заметив слезы в его глазах, она поняла, что не права и все ее обиды и рассуждения неверны.
 Его слова были лишь защитной реакцией. Наверняка он решил приехать, как только узнал о ребенке. И она поняла то, о чем писал Стивен в своем письме: что Гай весь светился, увидев Франческу…
 Это не было игрой ее воображения. Тогда, когда они в первый раз встретились в ресторане, между ними действительно пробежала искра, зажегшая в них… любовь?
 Вот почему он ушел, исчез из жизни брата. И вот почему Стивен вернул ему тот серебряный портсигар. Стивен пытался исключить любую возможность того, чтобы Франческа и Гай снова встретились. А подарок был путем к примирению и встрече.
 И Франческа взяла руку Гая и приложила ее к своему животу так, чтобы он мог почувствовать, что внутри нее есть жизнь, которую они оба создали.
 И только тут она заметила, что на его руке сверкает кольцо. Обручальное кольцо.
 – Все будет хорошо, Гай, – уверенно произнесла она. – Я знаю. Все будет хорошо.
 И приподнявшись на цыпочки, поцеловала его.
 Гай крепко прижал ее к себе, прошептал ее имя и поцеловал.
 – Вы собираетесь стоять здесь на улице, на холоде, и целоваться? Ну, прямо как дети малые!
 Гай неохотно прервал поцелуй, но продолжал смотреть на Франческу.
 – Привет, Конни, – сказал он.
 – Вы не отделаетесь от меня этим «Привет, Конни!». Ну, где вы, спрашивается, были? Франческа изволновалась до полусмерти…
 – Вы действительно волновались обо мне? – тихо спросил он. – Волновались? Не хотели стать богатой вдовой?
 И он уже знал ответ. Но она ничего не успела сказать, потому что к ним подбежал Тоби.
 – Привет, Тоби, – улыбнулся Гай. – Как дела?
 – Мы принесли с собой торт.
 – А можно мне тоже кусочек? – попросил Гай. Я умираю с голода.
 – Позже, – скомандовала Франческа. – Сейчас самое время принять ванну. – Она повернулась к Конни:
 – Конни, ты можешь позаботиться о Тоби?
 – Хорошо. Конечно. И я сообщу Мэтти, что Гай вернулся.
 Франческа кивнула, и Конни с Тоби направились к дому.
 Гай и Франческа шли следом.
 – Что вы хотите для начала? Принять ванну или что-нибудь выпить и перекусить?
 – У меня есть все, что я хочу, моя любовь. Абсолютно все.
 – Моя любовь?
 – Я ждал слишком долго, чтобы сказать… тебе об этом.
 – Нет, ты все сделал правильно.
 – И ты мне веришь? Я думал, что мне придется долго говорить, минимум лет десять с утра до вечера, чтобы ты поверила мне…
 – Я надеюсь, дольше, чем десять лет. Может быть, всю жизнь. Но сначала нужно принять ванну.
 И пока ты будешь мыться, я надеюсь услышать все подробности того, что с тобой приключилось.
 – Том Палмер прислал мне письмо по электронной почте, – рассказывал Гай несколько минут спустя, лежа в горячей ванне с пеной и морской солью. – Я решил, что это уведомление о разводе. Но это была статья с фотографией одной красивой особы, которая преуспела в бизнесе. И которая ждала ребенка.
 – О!
 – Я подумал… Не знаю, что я подумал. Но понимал, что должен вернуться, чтобы быть рядом. Почему ты мне ничего не сообщила, Франческа?
 – Я не знала, как ты отреагируешь на это. Боялась, что тебя опять будет удерживать рядом со мной чувство вины. А мне этого не хотелось. Я хотела, чтобы ты просто был рядом.
 – Но я тоже этого хотел! Но думал, что ты ненавидишь меня! И потом…
 – Знаю. Знаю.
 – Ну вот, я очень быстро собрался и покинул лагерь. Но было темно, шел дождь, дороги размыло.
 И я попал в аварию. Местные жители, к счастью, нашли меня, отвезли в местную клинику. Но связь была плохая, и я не мог много говорить.
 – Гай, я не хотела кричать на тебя. Просто тебя не было. В новостях говорили, что тебя похитили.
 И у меня нервы были на пределе. Я хотела сказать тогда, что люблю тебя, а вместо этого начала кричать, чтобы ты немедленно вернулся… – Заметив, что он усмехнулся, она добавила:
 – И, кстати, меня не волнует, какие срочные у тебя где-то могут быть дела! Больше я тебя никуда не отпущу!
 Спустя некоторое время после того, как он принял ванну, побрился, они с Франческой уложили Тоби спать, а сами уютно устроились на диване, она спросила:
 – Стивен знал о твоих чувствах, да?
 – Да, он знал, – немного помолчав, ответил Гай. Ты застала меня своим появлением в ресторане врасплох. Если бы я знал, то, может быть, как-то подготовился бы, сумел бы скрыть свои мысли и чувства, но в тот момент меня, видимо, можно было читать, как открытую книгу. Что Стивен и сделал…
 Многозначительно помолчав, с хитрой улыбкой Гай добавил:
 – Хотя, даже если бы я был предупрежден, это вряд ли бы меня спасло. Я все равно не смог бы противостоять твоим чарам!
 – О, ты начинаешь говорить приятные слова! Не то, что раньше… – Внезапно Франческа задумалась.
 – Нет, он не догадался, что и ты почувствовала то же самое, – сказал Гай, словно прочитав ее мысли.
 – Но он сделал все для того, чтобы оградить меня от тебя.
 – Стив боялся, что не сможет удержать тебя. Он был слишком неуверен в своих силах… – Гай отрицательно покачал головой. – Нет, он ошибался. Я не стал бы становиться между вами. И он не делал ничего, чтобы…
 – Что? – не выдержала Франческа затянувшейся паузы.
 – Чтобы мы не виделись. Я сам решил это. У вас должен был родиться ребенок. Независимо от того, что я чувствовал, мне надо было отступить. И я был прав. И если бы он не умер, ты бы вышла за него замуж.
 – Стив любил меня, Гай. Он был хорошим отцом.
 – Я рад, что он был счастлив.
 – И его последним желанием было то, чтобы ты женился на мне. Он дал нам шанс.
 – Да, конечно. Но мне не нравится, как мы поженились.
 – Что ты имеешь в виду?
 – Это был фиктивный брак. А я хочу настоящую свадьбу!
 – Гай, когда мы давали ту клятву, я была искренна. И именно поэтому свадебная церемония оказалась столь трудной для меня. Я делала искренне то, что ты считал просто обязанностью.
 – Значит, ты так думаешь? – Гай снял с руки обручальное кольцо и показал ей, что внутри было выгравировано слово «Навсегда».
 Франческа едва дышала:
 – Я не знала… Я не видела…
 – А кому мне было рассказывать о существовании этой надписи? Итак, ты выйдешь за меня замуж? Снова?
 – Извини?
 – В церкви, в белом платье, с приемом в саду.
 – Звучит красиво, заманчиво, – сгримасничала Франческа. И, посерьезнев, ответила:
 – Да, конечно, да. С радостью!
 Церемония венчания была великолепна.
 Во второй раз Гай и Франческа произнесли клятвы верности.
 Продолжение праздника было устроено в саду, там же раскинули большой шатер, где стояли столы с угощениями.
 Инвалидное кресло Мэтти было украшено белыми ленточками. Тоби важно расхаживал меж гостей во фраке. Своем первом в жизни фраке.
 Конни всем проходящим мимо нее гостям рассказывала о том, какая Франческа замечательная.
 Потом начались танцы.
 Когда закончилась первая мелодия, Франческа сказала:
 – Это наш первый танец!
 – Любовь моя, у нас впереди еще целая жизнь, полная этих «в первый раз». Например, первый медовый месяц!
 – Медовый месяц после стольких испытаний это слишком короткий срок, – возразила Франческа.
 – Ладно, тогда придется сделать медовый месяц бесконечным, – ответил он.
 Франческа засмеялась, уткнувшись в его плечо.
 – Первый семейный отдых на море.
 – Должно быть, будет здорово!
 – Первый раз в первый класс для Тоби, – продолжил перечислять он.
 – Да, а потом он станет непослушным подростком, – добавила Франческа.
 – Наш первый внук… – не унимался Гай.
 – А может, не будем заглядывать так далеко?
 – Ты действительно понимаешь, насколько сильно я тебя люблю, Франческа Ланг?
 Она знала, что у них впереди еще много времени, чтобы доказать свою любовь. И тысячи способов для этого.
 Но сейчас она выбрала лишь один из них. Для него сейчас было самое время.
 – Я вовсе и не Франческа Ланг, – отрицательно покачав головой, ответила она, – а Франческа Димоук. И я хочу, чтобы весь мир знал о том, что я твоя жена. Навсегда. Франческа Димоук. – И затем она обвила его шею руками и прильнула к его губам.