Аннотация: Саманта и Кэт уже пять лет вместе. Но злобный тиран Адолф Гитлер продолжает кровавую войну. Стальные армады зондеркрафтфахрцойгов оскверняют священную землю Греат Бритаина. Полчища бронированных панцеркампфвагенов сметают все живое убийственным огнем кампфвагенканонов, штаффели штурцкампффлюгцойгов затмили солнце. Аутодофе и зухеры. Кутюрье и аудиторы. Каббалисты и большевики. Сможет ли трогательная любовь двух любящих сердец выдержать столь суровые испытания? (КОНКУРСНЫЙ ВАРИАНТ РОМАНА)


---------------------------------------------


 Александр Афанасьев. Ольга Тонина. 


 "Любовь, опаленная огнем"


 1940 год, Англия.



 Глава 1


 — Я безумно довольна, что мы оказались наедине! — радостно воскликнула Саманта.
 Лежа распростертой на топчане, она повернулась к своей подруге.
 — Но не так, как я, милая. — Кэт бросила на нее взгляд, не лишенный двусмысленности.
 Одним движением она вытащила заколку, что удерживала волосы Саманты, и по плечам ее подруги заструилось шелковистое покрывало. Словно увлеченная тяжестью густых волос, голова Саманты запрокинулась назад. Подняв руки, она попыталась подхватить каштановые локоны. При этом движении одеяло соскользнуло, открыв красоту тела, шелковистая белизна которого сочеталась с нежными тенями.
 Застыв, Кэт с вожделением и страстью смотрела на нее.
 При виде кружевного хлопчатобумажного белья, которое скорее показывало женские формы, чем скрывало их, она был охвачена каким-то наваждением, неутоленным голодом по этой янтарного цвета, бархатистой и благоухающей плоти.
 Аромат кожи возлюбленной пьянил. Кэт поискала пальцами атласную впадинку на шее и, склонившись, положила ладонь на ее выдававшуюся вперед грудь. Ощутив нежное прикосновение и ласку, Саманта вздрогнула.
 По выражению ее глаз Кэт догадалась о взаимности ее чувств. Лицо Саманты залил румянец. В течение одной нескончаемой минуты Кэт представилось, что вся жизнь скрывается здесь в блиндаже, а то, что снаружи — кошмарный сон.
 — Ты очень красива, — прошептала она. — Я люблю тебя, как в первый день, помнишь, в школьном душе? Мне кажется, что я любила тебя даже до того, как познакомилась с тобой.
 Саманта закрыла глаза. Голос подруги даже больше, чем страстные ее трепетная рука лежащая у нее на груди, ввергала в оцепенение удовольствия. По тому, как она с трепетной нежностью приподняла ее подбородок, она поняла, что сейчас последует. Ласковые руки Кэт обхватили ее талию, а губы слегка коснулись ее губ, и она ощутила пьянящее головокружение. От ее трепетного, взволнованного дыхания по венам разлилась какая-то сладострастная восхитительная благость.
 Закрыв глаза, она отдалась бесконечному поцелую — этому сладостному мгновению, которое требовало непременного продолжения. Вздрогнув, она прошептала:
 — Ты думаешь, что это подходящий момент?
 — А что? Ты торопишься? До нашей очереди дежурить еще семь часов.
 Саманта нежно улыбнулась.
 От природы она была очень красива, но чувства, освещающие лицо, делали ее еще более привлекательной. Свет от керосинки в блиндаже подчеркивал изящность линий ее фигуры и бархатистую нежность ее шелковистой кожи. Хлопчатобумажное белье с несмываемым штампом тыловой службы обеспечения 14-й лондонской пехотной бригады покоилось складками на ее изящных бедрах.
 Где-то снаружи вдалеке раздался взрыв артиллерийского снаряда, и все в блиндаже вздрогнуло. Судя по силе взрыва, как это был фугасный 150-мм снаряд. Входная дверь блиндажа, от сотрясения приоткрылась, и снаружи повеяло промозглой прохладой.
 Кэт встала с топчана и, ступая босыми ногами по деревянному полу, сделанному из оструганных осиновых досок, пошла закрывать створки наружной двери. Полумрак в блиндаже наполнился ее мечущейся тенью.
 Лежа на боку, Саманта наблюдала за подругой. Сквозняк шевелил черные пряди ее роскошных волос. Дыхание приподнимало полушария упругих грудей, которые виднелись из-под защитного цвета кружевного хлопчатобумажного бюстгальтера. Яркая белизна ее зубов делала кожу еще более смуглой, а в серых глазах, обычно серьезных и упрямых, поигрывала страсть.
 Прикрыв плотно дверь, Кэт взглянула на Саманту. В полутьме она казалась еще желаннее, чем когда-либо. Она прошла по прохладным деревянным доскам медленным шагом. Полушария ее грудей подрагивали в такт ходьбе. Внизу у топчана стояли две пары кожаных сапог и валялось их обмундирование. Кэт слегка дотронулась губами плеча подруги, и та испытала прилив неожиданно горячего тепла. Кэт увидела то выражение лица, какое бывало у подруги на пороге наслаждения. В приступе любовной лихорадки она расстегнула медно-никелевую застежку бюстгальтера и отправила его на пол. Устраиваясь возле возлюбленной, она почувствовала, как кровь заструилась по ее жилам. Во внезапном порыве Саманта прижалась к ней, опустила голову ей на грудь и, опьянев от запахов, покрыла робкими прерывистыми поцелуями ее нежное тело.
 Снаружи опять послышался взрыв. Снова 150 мм фугасный снаряд. Но дверь блиндажа была предусмотрительно заперта на щеколду и уже не открылась.
 — Господи Иисусе! Почему они не успокоятся? — прошептала Саманта, — ведь ночь на дворе!
 — А раз ночь, то давай не будем терять время, — прервала причитания подруги Кэт, и встретившись со взглядом зеленых, влажных от волнения глаз, на ее губах медленно расплылась улыбка.
 Она протянула руку, провела ею по округлому бедру, потом по плавному изгибу талии, нащупала крепкую, высоко приподнятую грудь. Ее пальцы начали подрагивать, стали более настойчивыми и вновь оказались на упругом животе.
 Когда она уже была на грани более смелых ласк, Саманта запротестовала.
 Полная нетерпения, Кэт прижала ее к себе.
 — Саманта! Любовь моя, скажи мне, что любишь меня. Она медленно высвободилась из ее объятий, в то время как лицо ее приобрело какое-то серьезное и в тоже время трогательное выражение.
 — О! Пожалуйста, давай не так быстро.
 — Хорошо подруга!
 Неожиданно Саманта уронила голову ей на плечо.
 — Любовь моя… — вырвалось у нее со вздохом.
 — Ты неотступно следуешь за мной, ты поселилась в моих снах. О, какое
 счастье — что мы вместе!
 Теперь она тоже отдавалась порыву изысканной бессознательной страсти. Ее рука машинально ласкала трепетное тело подруги, распростертой рядом с ней.
 — Мы должны понять… — начала она.
 — Но мне кажется, что мы очень хорошо понимаем друг друга… Иди ко мне милая, предадимся любви.
 Находясь в возбуждении, Кэт освободила ее плечи от бретелек хлопчатобумажного бюстгальтера, который спустил затем на живот, а потом, прокрутив, и повернув застежкой к себе расстегнула. А затем приобхватив руками Саманту за ягодицы приподняла ее.
 Оказавшись наполовину приподнятой над кроватью, Саманта ощутила нежность рта Кэт на своей груди и упругость ее тела, испытывая при этом восхитительное стеснение от объятий.
 Кэт медленно наклонила ее, заставляя подчиниться силе своего желания. Прерывисто дыша, Саманта откинулась назад, пытаясь уклониться от ее рук, каждое движение которых обнаруживало в ней все новые источники наслаждения. — Кэт! Любовь моя, — нежно повторяла она. Кэт не могла насытиться ее невинной наготой, ощущением такой нежной бархатистой кожи, ее струящихся волос и этого трепетного юного тела, ускользающего от повторяющегося напора. Поочередно то ласкающаяся, то полная целомудрия, она порой полностью теряла контроль над собой, либо уходила в сторону от ее страсти, или обращалась к ней с мольбами, прямо во время боя, изнемогая от нетерпения.
 — Прошу тебя, сожми меня крепче, — едва слышно бормотала Саманта.
 — Обожаю тебя милая — отвечала Кэт.
 Обстрел, что вели немцы, стал теперь их сообщником — никто не мог потревожить их в этот сладостный момент. Саманта позволила себе включиться в эту страстную, чувственную и одновременно нежную игру. И покуда Кэт ласкала ее тело, она упивалась самым нежным сладострастием. Радость и восторг безотчетно отражались на ее лице. Признания и стоны, которые подруга порождала в ней, делали еще более обостренным ощущение волны чувственного наслаждения.
 Когда же, утомленные и насытившиеся, они разъединились, обстрел английских позиций уже прекратился. Еще долгое время они перешептывались в полумраке блиндажа, где мерцающий свет армейской керосинки образца 1915 года, отбрасывал причудливые тени.
 — Ну, если бы я могла представить себе, — пробормотала Саманта, — Посреди боевых позиций! В первой линии окопов!…
 Кэт издала приглушенный смешок.
 — А чего ты хочешь? Ведь в тылу, во время авианалета такое невозможно — слишком много желающих набиться в убежище, и притом ты была столь возбуждающей, что я не могла устоять.
 Видя, что она подрагивает, Кэт набросила на нее шинель, чтобы спрятать ее покрытое потом тело от легкого ветерка, тянущего со стороны неплотной двери блиндажа.
 — Впрочем, ты знаешь, здесь время ночного обстрела — святое.
 В промежутке между закатом и тем моментом, когда солнце еще не выплыло из-за горизонта, все передовые позиции были погружены в относительную тишину и покой. С приближением же рассвета жизнь прекращалась и начинались немецкие атаки.
 — О! Ты преувеличиваешь, уже почти четыре часа — почти утро. Притом… Если бы я не ожидала этого… Признаюсь, мне понравилась твоя ласка.
 — Я рада, милая, что тебе нравится моя нежность! — сказал Кэт, и в ее голосе звучал намек на продолжение ласк.
 Саманта лениво потянулась. Воздух в блиндаже пах сыростью, свежеструганными досками и духами "Трафальгар".
 Она посмотрела на свою подругу томным взглядом.
 Кэт! Ее имя рифмовалось со словом "планшет".
 Спустя пять лет совместной жизни чувства, которые они испытывали по отношению друг к другу, оставались по-прежнему такими же сильными. Но сегодня обстановка возбуждала их еще больше. Она знала, что в истоpии культуpы, науки, экономики, техники моноконцепция господствует безpаздельно. Психиатрия же классифицирует женскую однополую любовь как невроз, но придерживалась совершенно противоположного мнения: лесбиянка — это женщина с необычайно развитым чувством собственного «я». Ее партнерша — это ее собственный зеркальный образ; тем, что она делает в постели, она говорит: "Это я, а я — это она". И это есть высшая ступень любви женщины к самой себе. И подтверждалось это рассмотрением их отношений в свете классического принципа ситемности. Пpинцип системности утвеpждает, что события (пpоцессы) должны быть pассмотpены во всей совокупности своих связей. Главная же экзистенциальная проблема любви — как слиться с другим существом и в этом слиянии утратить и затем заново обрести себя. Не будет ошибкой сказать, что совокупность альтеpнативных сексуальных отношений пpедставляет собой «тень», зазеpкальное существование "классических отношений". В такой модели интеpесующее в рассматриваемой теме инфоpмационное взаимодействие однополой любви изомоpфно взаимодействию между сознанием и подсознанием человека, соответственно — влияние зазеpкального миpа столь же важно для понимания пpоцессов в социуме, сколь влияние подсознания — для понимания пpоцессов в психике.
 Сказанное буквально означает, что реальность, лишенная своей тени (альтернативной любви), не имеет источника к дальнейшему своему pазвитию. Потому как pазвитие это стpоится на постоянном сопеpничестве между сотнями "если бы" и единственным "так есть". И самому "так есть" на пpотяжении всего существования пpиходится доказывать загнанным в поднольно-иллюзоpное бытие альтернативным теням свое пpаво на существование в данной реальности.
 Есть и дpугая стоpона дела. "Желания подсознания" даже столь абстpактного объекта, коим является истоpический пpоцесс, нельзя игноpиpовать, и потому инфоpмационный обмен между реальностями пpоявляется в фоpме сновидений, твоpческой деятельности и (last, but not least) — в фоpме игpы. У английских школьниц, любовь всегда начиналась где-то между хоккейными клюшками и горячим шоколадом. Именно в перерывах между играми в хоккей свеженькие маленькие девочки в твидовых сарафанах обычно прижимались друг к другу и наивно удивлялись, отчего это им так хорошо. С этих игр и начиналась женская любовь, превращаясь у многих со временем в сугубо взрослую женскую игру.
 Человек, не важно мужчина или женщина, пpетендующий на упpавление или хотя бы частичное использование своей психики, не бpезгует даже подсознательной инфоpмацией: от интуитивных pешений до вещих снов. Женщина общаясь с женщиной получает больше информации о реальности, чем общаясь с мужчиной, в силу характера традиционной идеологии, особенно религии. Христианское определение однополой любви как неназываемого порока, вытекающее из общего отрицательного отношения к миру чувственности, один из главных идейных истоков предубежденности и гонений. Цель официальной пропаганды гетеросексизма в его социально-исторической функции — поддержании незыблемости половой стратификации, основанной на мужской гегемонии и господстве. Обязательная, принудительная гетеросексуальность защищает институт брака и патриархальных отношений; женщины для нее — существа второго сорта, главная функция которых — деторождение и сексуальное обслуживание мужчин. В свете этой идеологии независимая женщина — такое же извращение, как однополая любовь. В свете вышеизложенного, женские разговоры между собой порождают альтернативу господствующей в обществе моноконцепции гетеросексизма, вызывая возникновение независимого информационного континиума, в котором женщины постоянно возбуждают друг друга "словесной предыгрой" — тем, что называлось "девичьими разговорами" во времена, когда об этом говорили более сдержанно. Сегодня волосы встают дыбом у того мужчины, которому доведется услышать подобное. Мужчины всегда признавали, что женщины очень любят подробности. Две женщины, разговаривающие о сексе, рассказывают друг другу все и при этом возбуждают друг друга. Когда они остаются наедине, все и начинается.
 По самому необыкновенному стечению обстоятельств, — не считая того, что Кэт отчасти подтолкнула их судьбу, — она оказалась в этом безжалостном, но сказочном для любви мире, где смерть и страсть ходят рядом. Как это не похоже на Лондон!
 Там, в Лондоне, пять лет тому назад она познакомилась с Кэт.
 Лондон! До их знакомства она не любила этот город! Огромный и мрачный, похожий на грязный и безликий муравейник. Но, именно в Лондоне она сделала это неожиданное и стремительное открытие своей подлинной натуры. Будучи до того момента погруженной исключительно в учебу, она обнаружила вдруг в себе какую-то причудливую природу, которая стала ярче под воздействием прелести новизны ослепительной страсти вспыхнувших чувств.
 Осторожный стук в дверь блиндажа вернул ее к действительности. Саманта еще больше укрылась шинелью, пока Кэт, поигрывая на ходу упругими ягодицами, не спеша направилась до осиновым доскам толщиной в один дюйм открывать дверь.
 Когда, Кэт обернулась, то Саманта увидела в руках у нее поднос с завтраком, доставленный с полевой кухни, содержимое которого ее подруга быстро переставила на низкий столик рядом со спальным топчаном. Война, увы, не баловала пищевым рационом. Копорский чай в термосе (хорошо, что еще с сахаром, но, увы, без лимона). Половинка буханки овсяного хлеба, упакованная в плотную серую бумагу. Несколько нарезанных кусков бекона. Два вареных перепелиных яйца. Два куска сливочного маргарина. Два миниатюрных пудинга. Ни фруктов, ни зелени.
 Она тотчас же уселась на суконную оливкового цвета подушку, поджала под себя ноги и сделала себе и Кэт сэндвичи, один из которых тут же начала уплетать за обе щеки.
 Кэт засмеялась:
 — А ты из породы обжор!
 — Говори-говори. С тех пор, как ты здесь, не переставая ешь. — Трудно вести себя иначе. Мы только и делаем, что переходим от одних ласк к другим.
 — Это правда. У меня складывается впечатление, что я вернулась на пять
 лет назад. Ты вспоминаешь о тех днях, когда мы познакомились?
 Эта неделя, полная метаний и напряжения нервов, все еще была жива в ее
 памяти.
 — О, когда я об этом думаю! Ни одна из моих подруг не в то время еще не лишилась девственности!
 — А по-другому и не могло выйти. Ты была такой трогательной и беззащитной в душе, что я не могла устоять и хоть чуть-чуть подождать.
 Будучи чувствительной к сладостным воспоминаниям…, Саманта оживилась.
 — Помнишь?. Как я испуганно и зачарованно смотрела, на то, что ты делала со мной тогда?.
 При этом упоминании Кэт не смогла сдержать улыбки и призывно, что подзадорить подругу провела языком по губам.
 — Верно-верно. Я не могла остановиться. Но надо сказать, что ты стоила того. Ты была очень красива. Вся в струях мерцающей воды, с разметавшимися по плечам каштановыми волосами, ты походила на принцессу.
 — А ты, твои пронзительно-карие бесстыдные глаза, я испугалась тебя!
 Тогда, стоя в душе, оказалось, что они одного роста.
 В день их знакомства Кэт только появилась в их школе-интернате и в их классе. Во время игры в хоккей на спортивных занятиях Кэт упала, и Саманта помогла ей встать. За несколько мгновений проведенных на земле Саманта успела разглядеть длинные стройные ноги Саманты, а также фасон трусиков, которые были на ней надеты. Потом был школьный полдник: фисташки, грецкие орехи, миндальный мармелад, цветочные марципаны были уложены в широкие корзинки. На столах стояли чашки с горячим шоколадом. Кэт взяла две чашки и подошла к Саманте. Та с благодарностью взяла предложенную ей чашку и они разговорились. Поначалу Саманта не придала действиям Кэт вниманию, полагая, что новенькая просто использует повод, для того чтобы быстрее обрести подруг в незнакомом для нее девичьем коллективе. И когда Кэт спросила насчет того, у кого из девочек, а жили они в двухместных комнатах, можно поселиться и распаковать свои вещи, Саманта, жившая одна, сказала без задней мысли, что можно и у нее. Ее предыдущая соседка была вынуждена прервать обучение, так как у родителей не нашлось денег для оплаты продолжения обучения — они разорились. Она даже бросила благодарный взгляд в сторону Кэт, которая как-то странно смотрела на нее.
 — Я открою тебе один секрет, — сказала ее подруга — Когда меня и так должны были поселить в твою комнату, и я все равно бы у тебя жила. То, что ты проявила такую отзывчивость тогда ко мне, твои потрясающие стройные ноги, кружевные трусики, которые были на тебе, все это сложилось и толкнула меня на такой смелый шаг. Наверное нужно было дождаться ночи и просто залезть в твою постель. Это было бы и куда проще. Но я не утерпела. Теперь же мне представляется, что именно мое нетерпение пробудило тогда твои чувства. В любом случае теперь я и не представляю, как это могло происходить иначе.
 — Я тоже.
 При воспоминании об испуге, который охватил ее тогда, а затем о нахлынувшей ранее неизведанной страсти Саманта улыбнулась. Кэт вела себя очень агрессивно, а она растерялась, так как никогда ранее с этим не встречалась в жизни. Но что за наслаждение она тогда испытала!
 Поначалу ее пугало все, начиная от крови, которая потекла по ее бедрам от потери девственности, и заканчивая вопросами как быть дальше. Когда Кэт ее успокоила, они легли спать вместе. Саманта знала, что если кто-то узнает, о том, что они делают с Кэт по ночам, то их тут же немедленно и с треском отчислят из школы. Но, внимая лишь
 своей любви, решила пойти на риск, во имя своего счастья. Конечно, она общество отвернулось бы от них, узнав о их взаимоотношениях, но в разве человеку может быть отказано в праве на личное счастье?
 Они продолжили учебу вместе, сидя за одной партой. Если бы не разные фамилии, можно было бы подумать, что они родные сестры. Под воздействием друг друга они переняли все привычки. Однако в личных отношениях более агрессивная Кэт играла доминирующую роль.
 Пораженная этим открытием, она как-то сказала ей:
 — Когда я вижу твою страсть и напор чувств, мне с трудом верится, что ты провела время до меня в одиночестве.
 — Ее звали Равва, но к счастью, мы расстались! Иначе был бы и скандал и драка.
 — Ты права. Ни за что на свете я не позволила кому-то отнять тебя у меня.
 — Ты дралась бы с ней?
 — Насмерть! Это очевидно.
 — Твоя решимость отстаивать нашу любовь меня восхищает. К счастью, мы сейчас очень далеко от идиотского ханжеского общества. И те, кто нас окружает, кто воюет рядом с нами плечом к плечу придерживаются тех же взглядов об общем уровне социальной и культурной терпимости в Англии. Авторитаризм и нетерпимость к различиям несовместимы с сексуальным, как и всяким другим, плюрализмом. Английское общество не понимает, что именно желание обрести свободу в любви, и заставило нас и таких же как мы сбежать на войну. Именно здесь в одном шаге от смерти мы свободны от предрассудков.
 Саманта посмотрела ей в глаза с полным согласием.
 — Ты забыла, что чувственная любовь — это не только величайшее из доступных человеку искусств, но и особый режим функционирования человеческого организма. Благодатный Эрос гармоничен и целителен, он дарует взлеты и просветления, но может привести и к катастрофам, разбивающим в пух и прах все жизненные планы и даже саму жизнь человеческую. Недаром древние эллины с трепетом и благоговейным страхом наряду с радующим, лучезарным Эросом почитали и брата его — мрачного, зловещего и угрюмого Танатоса, вестника смерти. Для того же, чтобы, не погубить присущую всем нам от рождения энергию чувственного влечения, каждой из нас надлежит хоть сколь-нибудь пристально всмотреться во множество вопросов, спектр которых определяет не только проблематику чувственной любви, но и увы не свойственные до недавнего времени проблемы ведения современной войны.
 — Согласна. Обучение женщины воевать является важной темой.
 — Безусловно, но твоя манера говорить об этом! Такое впечатление, что ты собралась обучать прибывающее пополнение не только тому, как воевать, но и чувственной любви. В конце концов, вопрос не в том. Я совершенно не против, чтобы расширить наш сексуальный опыт, но мне не хотелось, чтобы наши новые подруги изменили силу и чувственность наших с тобой отношений.
 — Ты уже начинаешь ревновать?
 Саманта пожала плечами. Прибытие пополнения открывало многочисленные возможности расширить полноту их чувств, и одновременно повышало их шансы выжить в этой бойне. Но, с другой стороны ее пугала вероятность того, что среди пополнения окажется та, чье появление разрушит их с Кэт отношения.
 Как раз именно новенькая — Рахиль Мистаккер, во время их с Кэт службой на РЛС, чуть было не разрушила их счастье. Бледная, невзрачная и неопрятная, она повсюду таскалась за ней и Кэт, пытаясь завязать дружеские отношения. Тогда Саманта не выдержала, и, во время очередной попытки Рахили, когда та увязалась, за ней и Кэт, отправившихся на прогулку после дежурства вдоль пустынного побережья, банальным образом вспылила в разговоре, раздула ссору до вселенских масштабов, а затем избила несчастную Мистаккер, после чего заставила прямо там же доставить им с Кэт интимное удовольствие. Это был очень рискованный поступок, но Рахиль не стала жаловаться, а наоборот еще больше к ним привязалась. И Саманта стала заставлять их новую подругу играть роль служанки и рабыни и ублажать ее и Кэт. Точку в этом групповом садо-мазохизме поставил рассвет того дня, когда немцы начали операцию "Морской Лев". Осколок одной из двухсотпятидесяти килограммовой бомбы сброшенной самолетом «Не-111» во время авианалета снес голову их новой подруге, и она так и осталась незахороненной, когда они с Кэт спасались бегством от германского десанта. Были у них с Кэт и случайные разовые знакомства, но они не как не влияли на чувства, и не оставили никаких глубоких воспоминаний.
 Пять лет их отношениям ничто, кроме ханжеской реакции общества не угрожало. В данный же момент она интуитивно чувствовала, что не дает своей лаской Кэт всей полноты чувственного наслаждения, и что может найтись та, которая сумеет сделать это.
 — Скажи мне, мы успеем это сделать еще раз? Или ты устала? — игриво произнесла Кэт, проведя пальцем, с наманикюренным ногтем по ложбинке между грудей Саманты.
 Взяв ее руку и опустив ниже, к самым сокровенным тайнам, она согласно кивнула головой.
 — Валерия Коллингвуд организует сегодня вечером доставку ста девушек пополнения, — продолжила Кэт. — Я уже тебе об этом говорила: может быть, все таки отберем к нам в орудийный расчет парочку посимпатичнее? — Кэт нежно поглаживала Саманту между ног, одновременно покрывая шею подруги легкими поцелуями.
 Валерия Коллингвуд была командиром их добровольческой бригады. Их связывала с Кэт и Самантой только фронтовая дружба — возраст ее был в районе сорока лет, поэтому каких либо особенно сильных чувственных эмоций у близких подруг она не вызывала, хотя была стройной привлекательной голубоглазой блондинкой с крепкой грудью, длинными ногами, и ярко-чувственными губами. Возможно сказывался факт того, что она все же командир бригады и обычной подругой быть не может.
 — Ты не знаешь, где их набирали?
 — Большинство из Манчестера, несколько из Эдинбурга, несколько из Плимута. Около сотни человек.
 — Ты знаешь, я принципе, согласна, но начинаю уже ревновать! Как будто предчувствие какое!
 — Ну, тебе просто мерещится! Как и всякая женщина, ты видишь в любой женщине соперницу.
 — Ты не будешь обижаться, если я в последний момент скажу нет? — голос Саманты, прозвучал неуверенно, так она почувствовала приближение очередного взрыва страсти.
 — Поверь, ты у меня одна, и другой в моей жизни не будет!
 Кэт взглянула на нее заговорщическим взглядом, когда она попыталась, увернуться от ее приближающихся губ, а затем, прижав голову подруги, впилась в ее сочные чувственно-нежные губы затяжным поцелуем. Саманта в ответ стала ласкать ее сокровенные места. Страсть накатила почти одновременно — за пять лет они научились чувствовать друг друга.
 Поскольку обстрел снаружи стих — педантичные немцы, вероятно готовились к завтраку, Саманта предложила сбегать на улицу освежиться. Они взяли с собой темно-зеленые хлопковые полотенца, армейское мыло марки «Верден», косметику, военную форму, и выскользнули из блиндажа. Траншея, по которой они отправились в душ, была выполнена в полном соответствии с требованиями британского пехотного устава — глубина шесть с половиной футов, бетонные стены и дно, покрытые снаружи деревянными матами. Тридцать процентов длины траншеи имело верхние перекрытия, которые во время артподготовки могли служить противоосколочными укрытиями. Она не была совершенно прямой, а «ломалась» под тупым углом через каждые пятьдесят футов — для того, чтобы снаряд, разорвавшийся прямо в траншее нанес меньше вреда рикошетирующими от стен осколками.
 Чтобы освежиться, они быстро приняли душ. Душевая была выполнена в виде крытого капонира. Вода подавалась по трубам из обнаруженного неподалеку родника. Она накапливалась в специальной цистерне из нержавеющей стали объемом пять кубометров. Уже на подходе к душевой были слышны шум и смех, хлопание дверей и шуршание тканей — бригада пробуждалась ото сна и готовилась к очередной германской атаке. О предыдущих атаках на этом участке напоминали остовы двух сгоревших PzKpfw II Ausf.С, вооруженных 20-мм пушкой KwK 30 (KwK — Kampfwagenkannone — танковая пушка) и пулеметом MG-34 калибра 7,92 мм. и оснащенных двигателем «Майбах» HL 62TRM мощностью 140 л. с улучшенной системой охлаждения, и трех полугусеничных зондеркрафтфахрцойгов Sd.Kfz.251/1, известных также как «Ганомаги» — оборудованных шестицилиндровыми карбюраторными рядными двигателями жидкостного охлаждения «Майбах» HL42TUKRM с верхним расположением клапанов (по одному клапану на каждый цилиндр), мощностью 100 лошадиных сил и вооруженных пулеметами «Рейнметалл-Борзиг» MG 34 калибра 7,92 мм, который крепился сверху в передней части боевого отделения, уничтоженных их батареей.
 Они протерли друг друга специальным ароматным антисептическим молочком из корней вереска и надели военную форму. Затем Кэт помогла Саманте высушить и расчесать ее пышные каштановые волосы. После они взялись за пышные черные локоны Кэт. Когда дело было сделано, каждая из них собрала свои волосы в пучок и закрепила на затылке — длинные волосы создавали трудности при ношении касок, но расставаться с ними подруги не хотели. Закончили процедуру легким подкрашиванием губ, специальной гигиенической помадой, и нанесением специальной камуфляжной краски на лица.
 Прежде чем выйти из душевой, они чуть надушились сладковато-терпкими духами «Трафальгар». Возможно, это было излишним, но именно запах духов напоминал о мирной жизни и давал веру во время отражения атак в то, что атаки не вечны и даже на войне люди больше занимаются своими делами, чем убийством друг друга. Уже переступая порог, Саманта остановились, чтобы посмотреть на подругу. У нее была правильной формы упругая грудь, очертания и красоту которой не могла скрыть даже надетая на нее военная форма. Длинные стройные ноги в сочетании с красивыми изящными ягодицами, придавали ей особый женственный шарм и чувственность. Утонченные и изящные черты аристократического лица, проглядывали сквозь камуфляжную раскраску. Чувственные губы были слегка сжаты в манящую полуулыбку. Саманта прищурилась. Ей захотелось бросить все и подарить радость чувств и наслаждений своей подруге, но она понимала, что этого сейчас нельзя сделать. Для продолжения их любви нужно пережить предстоящую немецкую атаку. Таковы были правила этой жестокой игры. Рядом со смертью, в окопах они могли не стесняться своих чувств. Рядом с жизнью, в тылу, жили все те же ханжи, которые предали бы их отношения осмеянию и поруганию. Приходилось делать нелегкий выбор, и они сделали его, поставив свою любовь превыше концептуальных стереотипов жизни британского общества — и здесь на фронте им никто не мешал.
 С высоты холма, на котором занимала позицию их бригада, ландшафт казался каким-то сюрреалистическим. Ломанные линии траншей, воронки от разрывов немецких 150 мм гаубичных снарядов. Сожженная германская бронетехника, спираль Бруно, мокрая от росы и поблескивающая в лучах встающего солнца словно рабский ошейник на шее обнаженной христианской девственницы выставленной на торги на невольничьем рынке Алжира… При свете утреннего солнца холм казался телом распятой дикими варварами святой, с которой бесцеремонно сорвали одежды и приготовили к надруганию над телом и душой.
 Они спустились на несколько ступенек вниз, опасаясь снайперов. Среди находившихся на КП бригады царила утренняя беспечность — все они были молоды, и хотели оттянуть хоть чуть-чуть время, когда придется готовиться к бою. Процесс подготовки напомнит им о том, что сегодняшнюю атаку переживут не все, и сейчас, утром думать о плохом не хотелось. Внутри КП были столы с телефонами, картами, радиостанциями. В стороне, в углах, стояли прислоненные к стене винтовки и пулеметы.
 Внезапно Саманта обернулась. Ее глаза заблестели от вожделения при виде полуобнаженного тела Валерии Коллингвуд, которая как командир бригады жила на КП, и сейчас переодевалась, возле своего топчана, повернувшись боком ко всем присутствующим. Несмотря на возраст, ее тело вызывало восхищение, изящно-округлыми чертами, присущими настоящей чувственной женщине. Перехватив ее взгляд, Кэт тоже замерла в восхищении, они впервые видели Валерию без формы и были очень потрясены. Они поспешили подойти к ней. Она подняла голову, и прервала процесс одевания чулка, одарила их чарующей улыбкой и тепло поприветствовала.
 — Как приятно видеть вас здесь сегодня вечером! — намекнула Валерия, — Саманта и Кэт сделали еще один шаг и вторглись в ту зону пространства рядом с каждым человеком, где находятся его тонкие тела, и нахождение в которой переводит даже обычный разговор между людьми в что-то очень личное. Какой-нибудь экстрасенс сказал бы, что они соприкоснулись и переплелись своими аурами.
 — У вас замечательное красивое тело, — заметила Саманта, — и приглашение которое Вы нам сделали — для нас является большой честью. Мы будем рады узнать вас не только как командира, но и как близкую подругу.
 — Если вы этому рады, то я просто в восхищении. Видите ли…, принимать у себя — это для меня праздник, случай отдать дань моим боевым подругам, но одновременно и обязанность. Вам известно, насколько этот ритуал священен для меня.
 Саманта кивнула головой. Она знала, что золотым правилом хороших манер в армии Великобритании, как и во всем цивилизованном мире, являлось вникание командира в суть проблем каждого своего подчиненного. И приглашение командиром подчиненных для беседы, это гостеприимство, от которого никто не рискнул бы отказаться.
 Развивая тему, которая ее глубоко волновала, она продолжила:
 — Вы предлагаете нам работать вместе с вами над прибывающим пополнением?.
 — О! Я была бы счастлива работать вместе, — согласилась Валерия. — Последний раз я занималась совместным воспитанием пополнения не в очень удачной компании. Нужно было обратить на тебя и Кэт внимание раньше. — С этими словами Валерия Колингвуд нежно провела одной рукой по упругим ягодицам Кэт, а Саманту погладила по внутренней стороне бедер.
 Действительно, последнее пополнение было подготовлено не очень хорошо — четверть уже погибла за два дня последних боев. Вместе с ними погибли и те, кто помогал обучать новобранцев полковнику Валерии Коллингвуд. Саманта вспомнила, что это были Анна Рубин, и Патрисия Болтон. Как на подбор они были слишком агрессивными особами, им не хватало гибкости изящности и утонченности. Их чувственность была очень сильной, но она была грубой, и можно было сказать, что она зашкаливала. У Саманты даже сложилось теория, что виной тому слишком пышная грудь — и у Анны и у Патрисии она достигала сорока восьми дюймов, в то время как у нее самой и у Кэт грудь была в тридцать семь дюймов. Что касается Валерии то размер ее груди был почти как у них — тридцать шесть дюймов. Саманта считала, что соразмерность и пропорциональность тела влияет на гармоничное развитие личности, и гиперторфированный размер отдельных частей тела отрицательно сказывается на правильности духовного развития женщины. Большая грудь вела к агрессивности, самонадеянности и недооценки чувства опасности.
 — Вы знаете, Вы казались нам до сегодняшнего дня такой далекой и недоступной, военная форма скрывала Вашу чувственную женственность, — Саманта нежно провела по белокурому интимному треугольнику волос между ног у полконика Коллингвуд, — и если бы не сегодняшний случай, мы с Кэт, так и остались бы в неведении о Вас как о женщине.
 — Я понимаю вас, — сказала Валерия, выражения лица которой показывала, что ей приятно, то, что делает Саманта, и ее подруга Кэт, которая в ответ на ласку командира стала нежно пощипывать кончики ее грудей…
 — Впрочем, Валерия, вы сами пострадали от этого.
 — О! Не говорите мне об этом. Я вынуждена была наступать на горло своему внутреннему голосу. Примитивизм Патрисии и Анны меня просто огорчил. Но теперь я очень надеюсь, что смогу обрести и верных помощниц и близких подруг.
 — Вы показали себя отменным командиром, заботливым руководителем.
 — Я вам признательна, — с некоторой задержкой сказала полковник, тело которой начали сотрясать волны накатившей страсти. Валерия судорожно прижала к себе новых подруг и испустила сладостный стон.
 Ее ординарец с подносом застыла в перед ними. Саманта взяла рюмку из нержавеющей стали модели «Галп», образца 1918 года, не заставляя себя упрашивать: она обожала шотландский виски. Одновременно, она оценивающе взглянула на фигурку ординарца командира бригады. Это была стройная миниатюрная брюнетка с пропорциональной правильной формы грудью, округлыми ягодицами, и чувственными губами. Она нежно погладила девушку-ординарца по внутренней стороны бедра, и заметила, как у той сбилось дыхание, а глаза заволокло сладостной истомой.
 Валерия придя в себя после взрыва страсти продолжила начатую тему:
 — Вы с Кэт — это женщины с большой отдачей, что Вы мне только что доказали. Благодаря Вам я сняла напряжение которое у меня накопилось, и смогу более четко командовать в предстоящем бою.
 — В свою очередь, мы Вам также обязаны за доставленное наслаждение — сказала Кэт.
 — Скажем, я сыграла определенную роль, но без Вас обоих я бы не смогла испытать такого наслаждения.
 — Этого подчас является недостаточно, тем более что вы сами сказали, что одной чувственности и страсти мало, нужна еще и утонченность.
 — Это и касается нас троих, мы имеем много преимуществ: прежде всего прекрасное знание меры проявления ласки в отношениях, затем взаимная дружеская поддержка, которая отсюда проистекает, и, наконец, утонченность влияет на качество обучения — новобранцы будут более гибкими в момент, когда необходимо принять решение. Прямолинейность в поведении ведет к использованию шаблонов и созданию стереотипов, и в нестандартной ситуации человек впадает в ступор, становясь жертвой огня противника.
 — Это верно. Но это не мешает нам гордиться тем, что вы руководите и командуете нами.
 Несколько недель тому назад к Валерии обратились с вопросом по поводу формирования добровольческой бригады, и инициатива которую она проявила позволила сформировать в короткие сроки боеспособное подразделение, которое умело, несмотря на устаревшее вооружение, отражало яростные атаки германской армии.
 — В любом случае, — вновь продолжила Коллингвуд, — я рад этой возможности, которая привела вас ко мне… Послушай, Джоана! — крикнула она неожиданно.
 Обращаясь к Саманте, она представила ей своего ординарца:
 — Тебе понравились ласки Саманты?
 — Да, мэм, как я смогу такое ее забыть? — ординарец зарделась краской, и мечтательно прикрыла глаза, — Ваши ласки прекрасны Саманта, я хотела бы повторения вновь и вновь.
 Валерия извинилась, сказав что ей нужно одеться, и сказала Кэт и Саманте, что ее ординарец в их полном распоряжении.
 — Так что, вы будете ласкать меня вдвоем? — смущенно спросила Джоана, — Тогда разрешите и мне доставить вам удовольствие! Как Вам больше нравиться? Мне нужно раздеться?
 — А какой ласки вы ждете от меня? В глазах Джоаны промелькнула некоторая неуверенность. Она была еще слишком неопытна в делах любви, и не знала с чего начать. Кэт с подругой пришли ей на помощь, расположив руки девушки на своем теле, в наиболее интимных местах. Она все поняла и начала очень нежно и осторожно.
 — Значит, ты еще девственница? — предположила Саманта, — не будешь ли ты сожалеть, что мы с Кэт лишим тебя ее навсегда?
 Джоана запротестовала:
 — И не думайте так. Я в восторге, что стою здесь, и я хочу расстаться с нею.
 — А! Ты смелая и решительная! Ты хочешь этого сейчас, или после боя?
 — Сейчас! Я хочу стать женщиной до боя, глупо умирать девой!
 — Как тебе будет угодно, — руки Саманты задрали вверх юбку Джоаны, а Кэт стала снимать с девушки зеленые кружевные хлопчато-бумажные трусики, — . А где ты хочешь прямо здесь или на топчане?
 — Здесь! На виду у своего командира. Ей захочется в этом тоже поучаствовать
 — Да, конечно. Ты умная девочка — втроем мы около тебя свободно разместимся, руки Кэт и Саманты стали попеременно поглаживать интимный бугорок между ног Джоаны, та учащенно задышала.
 — Не бойся девочка! — раздался рядом голос Валерии, — отдайся своим чувствам и волнам страсти, — и присоединила свою руку к рукам Саманты и Кэт.
 — Расставь чуть шире ноги, расслабься и обхвати нас за плечи — скомандовала Кэт.
 Тело Джоаны начали сотрясать судороги, она застонала. Две ласковые женские руки проникли ей под расстегнутый китель, и стали ласкать ее, а еще одна рука стала поглаживать ягодицы. Она стала стонать еще сильнее, и обвисла на плечах у окружающих ее женщин. Они были опытными в делах любви и уловили именно тот момент, который необходим — пальцы трех женских рук, введенных раскрытый и сокровенный бутон ее интимных губ, поставили крест на девственности юной ординарца, одновременно с пиком сладостного чувственного наслаждения, которое испытала Джоана в момент оргазма. Обессиленная, но счастливая она была в полуобморочном состоянии, по ее некогда девственным бедрам символично текла кровь.
 — Поздравляем девочка! — сказала Валерия Коллингвуд, поправляя мундир, — Ты встала взрослой! Приведи себя в порядок, а потом можешь отдохнуть на моем топчане, — заметив кивок Джоаны, — Валерия обернулась ко всем находившимся на КП бригады, — на а нам всем нужно приготовиться к бою. Я думаю, что день сегодня будет жаркий.
 Саманта и Кэт поцеловали своего командира, и, выйдя из КП направились по траншее в капонир, где было укрыто их орудие.




 Глава 2


 Саманта пребывала в задумчивости сидя в капонире, опершись спиной на холодный металл, остывшей за ночь 47-мм пехотной пушки Виккерса, оснащенной разборным лафетом и способной стрелять трехфунтовыми снарядами почти на семь с половиной тысяч ярдов.
 В утреннем освещении легкая дымка тумана становилась синеватой, окутывала все и даже придавала какой-то таинственный вид низине, откуда должно было начаться наступление немецких войск.
 Через некоторое время Кэт уселась рядом с ней, положив ей голову на плечо. Им оставалось ждать. Вначале атрподготовка, затем авианалет, а потом боши пойдут в атаку. Им, и остальным номерам их орудийного расчета, нужно будет успеть выкатить пушку из укрытия и открыть огонь по врагу. Но это потом, а сейчас самое трудное — ждать. В гнетущей тишине утра ночи до них доносился лишь редкий собачий лай. Присевшие рядом Алисия Шмарстоун и Эллис Валлах, не стесняясь ее и Кэт, стали ласкать друг друга. Саманта лишь бросила на них рассеянный взгляд, ее мысли были о другом.
 — Ты устала? — спросил Кэт, глядя на напряженное лицо подруги. — В чем
 причина? Саманта ответила каким-то уклончивым жестом.
 — Ты не находишь, что Валерия просто бесподобна! А Джоана такая чистая и наивно-непосредственная? — Саманта молча кивнула головой. Тогда, восхищенно улыбнувшись, Кэт сказала ей:
 — Ты знаешь, мне кажется, что они вдвоем, украсят наши с тобой отношения. Придадут им новые сочные краски.
 — Ты полагаешь, что с новым пополнением будет то же самое? — Вырвавшийся у
 нее вопрос невольно прозвучал провокационно.
 Кэт бросила на нее беглый взгляд. Она не могла уловить о чем думала ее подруга.
 — Я что-то не очень тебя понимаю, — ответил она.
 — На самом деле?
 — Почему этот агрессивный тон в отношении пополнения?
 — У меня какое-то плохое предчувствие, что там окажется женщина, которая попытается разрушить нашу любовь.
 — До настоящего момента я вроде не давала поводов для такого, — ответила Кэт вполне искренне, но по интонации голоса Саманта заподозрила, что она сама посеяла сомнения в своей подруге.
 Она продолжила резким тоном:
 — Тем не менее это тема с большим смыслом. Уж скажи честно, ты пыталась мне изменить? Кэт с жаром парировала:
 — Я тебя не понимаю. Куда лучше, если бы ты все объяснила.
 Снаружи донеслись звуки начавшейся артиллерийской подготовки. От разрывов 150 мм и 105 мм немецких снарядов земля задрожала. Они прижались друг к другу. По звукам сбоку музыки она поняла, что вторая парочка — Алисия и Эллис перешли к активным ласкам, и в нарушение устава стали снимать с себя обмундирование.
 — Я не знаю, что меня так тревожит, какой-то внутренний голос! — уже спокойнее повторила Саманта.
 — Что тебя смущает? С тех пор как мы вместе, мы никогда не расстаемся, и подруги, если они у нас появляются — общие на двоих. Неужели ты думаешь, что я метнусь за какой-то юбкой?
 Делая усилие, чтобы взять себя в руки, Саманта тем не менее не без упрека в голосе сказала:
 — Прежде всего, ты могла бы со мной поговорить. Потом, я не знаю, к чему готовиться. Это совершенно новая для меня ситуация, и я немного побаиваюсь. Насколько помню, в Манчестере, у девушек более примитивное воспитание, и у них нет утонченности и воспитанности, как и все провинциалки они привыкли брать силой и грубостью.
 После паузы она нерешительно продолжила:
 — У них и у нас образ жизни настолько различен… Мне не хотелось бы
 ссориться с ними, но не менять же свой стиль жизни! Я не могу принять их грубость и примитивизм!
 — Не волнуйся, пожалуйста, мы сумеем от них защитится. Тем более вы будете у них свои друзья… Нет никаких оснований для того, чтобы они вмешивались в нашу жизнь.
 — Да, именно это-то и предполагается… Вначале они мирные овечки. А потом очень скоро обнаруживается, что у тебя рабский ошейник на шее и ты им прислуживаешь. Почему бы не произвести набор пополнения в другом месте?
 — Послушай, давай не будем паниковать раньше времени! Кроме того, Эта позиция очень просторна, и здесь должна обороняться дивизия, а не бригада, я думаю, что новенькие быстро растворяться среди нас, и начнут перенимать наши традиции, а не насаждать свои. Давай лучше приготовимся к бою, там наверху вроде начало все стихать. — Кэт встала и подошла к траншейному перископу. — Пока не видно, но с артподготовкой боши уже закончили.
 Саманта рывком встала на ноги и крикнула:
 — Эй! Алисия, Эллис! Пришло время собирать камни.
 Лежащие на брезенте, постеленном на бетонный пол капонира, девушки нехотя оторвались друг от друга и стали быстро приводить себя в порядок. А затем, все вчетвером взялись за самое трудное — стали выкатывать пушку, весящую почти шестьсот пятьдесят фунтов из крытого капонира, вверх по наклонному пандусу, на боевую позицию накрытую сверху маскировочной сетью. После этого стали вытаскивать наверх ящики со снарядами.
 — Внимание, воздух! — раздался над позициями 14-й добровольческой бригады, звонкий голос Сары Мазелевич, — Лево тридцать пять, дистанция шестьдесят тысяч ярдов, высота три тысячи футов девять штурцкампффлюгцойгов Ju.87 «Штука» с двигателем "Юмо-211"!
 Сара Мазелевич была блеклой и невыразительной девушкой, с нескладной фигурой, и очень худыми и узкими бедрами. Она обладала музыкальным слухом и с раннего детства ее заставляли заниматься музыкой. Если бы не знакомство, а затем любовь, вспыхнувшая между ней и Катажиной Жовелецкой, то она наверняка бы сейчас находилась в Варшавском гетто или концлагере. Но боязнь того, что ее родня узнает о ее отношениях с Катажиной и учинит над ними расправу, заставила ее в июле 1939 года сбежать вместе с подругой в Лондон, к польской родне Катажины. Принудительные занятия музыкой, очень травмировали душу Сары, и получать наслаждение от любви она могла только под громкую симфоническую музыку, что создавало определенные трудности в возможности нормальной жизни с Катажиной. В Лондоне, до начала войны, на них, как только они включали патефон с пластинкой Баха или Бетховена, постоянно жаловались соседи, и им пришлось несколько раз сменить квартиру. Попав на фронт, где как им казалось никто не будет мешать, обнаружилось, что громко звучащая музыка привлекает внимание артиллерийской инструментальной разведки (АИР) немцев, и через десять пятнадцать минут в то место, где начинает звучать патефон, прилетают тяжелые фугасные снаряды. После двух неудачных попыток, одна из которых закончилась частичным разрушением блиндажа, и ранением Сары осколком снаряда в бедро, они с Катажиной стали уделять друг другу внимание во время артиллерийской подготовки немцев, когда за грохотом взрывающихся на позиции английской бригады немецких снарядов, совершенно не слышно громко звучащего патефона.
 Вместе с тем, именно здесь на фронте, Сара смогла найти более полезное применение своему музыкальному слуху. Она довольно быстро научилась определять на слух марку, расстояние, количество и направление до любых работающих двигателей, и точность ее данных лишь ненамного уступала данным звукометрической разведки. А с учетом того, что большую часть снаряжения, включая средства звукометрии, англичане были вынуждены бросить во Франции, спасаясь от наступающей немецкой армии, данные о приближающихся самолетах или танках противника, выдаваемые Сарой Мазелевич, были крайне неоценимы.
 Саманта прислушалась. Она тоже уже научилась определять по звуку марку самолетов, но путалась в модификациях, и расстоянии, и ей было далеко до виртуозности Сары Мазелевич в данном вопросе. Но вот прошло несколько минут напряженного ожидания, от которого взмокла спина и вспотели руки, и она тоже уловила характерные звуки двигателей «Юмо-211». Их действительно было девять. А вскоре появились и силуэты самолетов. Точно! Сара была как всегда точна!
 Это действительно были девять Штурцкампффлюгцойгов марки Ju.87. Саманта вспомнила, что на самолете данного типа было установлено крыло довольно редко используемого типа "обратная чайка". Выбор такого крыла был обусловлен стремлением конструкторов уменьшить до минимума высоту стоек неубирающегося в полете шасси и таким образом снизить их аэродинамическое сопротивление. Крыло состояло из трех частей. Центроплан составлял одно целое с фюзеляжем, к нему крепились отъемные части, имевшие в плане трапециевидную форму. Установленные на крыле щелевые подвесные элероны и закрылки типа Юнкерс обеспечивали хорошую маневренность и управляемость. Особенностью крыла, обусловленной способом боевого применения самолета, были аэродинамические тормоза, установленные под крылом на 30% хорды. Эти тормоза представляли собой щитки с узкой щелью посередине. При пикировании щитки поворачивались перпендикулярно потоку воздуха и существенно снижали скорость пикирования, способствуя таким образом улучшению точности бомбометания. Здесь надо отметить, что точность бомбометания Ju-87 была весьма высока- бомбы обычно укладывались в круг диаметром 30 м. Этого было вполне достаточно для уничтожения таких целей, как мосты, командные пункты, огневые точки и корабли. В связи с тем, что для бомбометания с пикирования использовались бомбы большого калибра (250, 500 или 1000 кг), они подвешивались под фюзеляжем на специальном устройстве, выводящем сбрасываемую бомбу из зоны вращения винта.
 — Кэт!- Саманта нежно положила руку на бедро подруги, — Как ты думаешь, какие у них радиостанции FuG Vila или FuG-16ZY?
 — На самолетах штаффелей 77-й штурмовой эскадры, насколько я помню применяются FuG-16ZY, что же до FuG Vila то их применяют в штаффелях 2-й штурмовой эскадры "Иммельман". — ответила Саманте подруга. — Похоже сейчас начнется! Ну что там наши зенитчицы молчат!
 Словно в ответ на ее слова в сторону дюралюминиевых фюзеляжей овального сечения, атакующих Штурцкампффлюгцойгов, состоявших из верхней и нижней половин, которые соединялись заклепками при помощи уголковых профилей, потянулись огненно-пульсирующие трассы тяжелых пехотных пулеметов «Бердмор-Фэркуэр» калибра 12,7 мм. Саманта заметила, что поверхность фюзеляжа была почти идеально гладкой и имела минимальное аэродинамическое сопротивление благодаря тому, что обшивка фюзеляжа была выполнена из гладких дюралюминиевых листов, закрепленных с помощью заклепок с потайной головкой. Бомбометание немцами, как правило, производилось с помощью специального прицела Stuvi A2.
 В ответ на зенитный огонь засверкали вспышки установленных, в консолях крыла пулеметов MG-17 калибра 7,92 мм и восемнадцать смертоносных стальных струй устремились к земле в поисках жертвы, вскоре к ним присоединились и бортовые стрелки Штурцкампффлюгцойгов нажавшие на гашетки MG-15 калибром 7,92 мм установленных в задних частях кабины. В ответ на это из окопов бригады раздались дружные хлопки винтовочных залпов пехотных отделений, вооруженных 7,7 мм винтовками «Ли-Мэтфорд». Проку от этой стрельбы практически не было, так как шансы попасть в атакующие немецкие Штурцкампффлюгцойги было очень тяжело. Девушки стреляли для успокоения, чтобы прогнать страх, который начал закрадываться в душу от душераздирающего воя сирен, установленных в обтекателях их неубирающихся шасси.
 Послышался свист падающих авиабомб, а затем взрывы. Саманта инстинктивно пригнулась, но, услышав откуда-то слева из окопов истошный душераздирающий крик выпрямилась и выглянула из-за бруствера. Это кричала Лиззи Смит из третьей роты второго батальона — высокая худощавая девушка, с маленькой обвислой грудью. Взрывом ей оторвало правую ногу выше колено и сейчас она кричала, уставившись на хлещущую из оторванной ноги кровь. Помочь ей было некому — тела девушек из ее отделения были разбросаны по вокруг траншеи, словно тряпичные куклы — бомба угодила точно в траншею. Саманта знала, что такое бывает очень редко, но все же бывает. Понимала она, и, что Лизи через несколько минут умрет от потери крови, кто был ее подругой она точно не помнила, то ли Руфь то ли Энн, но скорее всего ее подруга лежит мертвая около траншеи — в бригаде не принято было разбивать сложившиеся пары и отправлять служить в разные подразделения.
 Между тем, огонь зенитчиц тоже достиг цели — один из Штурцкампффлюгцойгов напоролся на очередь «Бердмор-Фэркуэра» и было видно как в разные стороны брызнули куски остекления его кабины, после чего, не выходя из пикирования самолет весящий более восьми тысяч фунтов врезался в землю и взорвался. Но немецких летчиков это не остановило, сбросив бомбы, они построились в круг и стали обстреливать позиции 14-й бригады из пулеметов. Девушки в капонире поняли, что им специально не дают поднять головы и сейчас начнется немецкая атака.
 И тут два хищно-стремительных силуэта пронеслись над землей и Саманта услышала звук двух двигателей "Rolls-Royce Merlin XX", к которому вскоре добавился стрекот двадцати четырех пулеметов Browning (к) калибром 7,7 мм, это были родные «Харрикейны» изготовленные фирмой Хоукер. Она безошибочно определила, что немецкие Штурцкампффлюгцойги были атакованы английскими «Харрикейнами» модификации Mk.IIA, что ее удивило, так это то, что в кабинах британских истребителей находились Ребекка Шульман и Саломея Дизраэли. Первая пилотировала самолет на фюзеляже которого был изображен семирожковый подсвечник, традиционный для ортодоксальных иудаистов, а вторая пилотировала самолет, на капоте и фюзеляже которого были нарисованы розовые треугольники. Саманта и Кэт, как и многие в их бригаде уже знали, что розовый треугольник это знак, который заключенные-лесбиянки обязаны были носить в гитлеровских концлагерях. Саломея нанесла этот знак на свой самолет в память о погибшей в концлагере родной сестре Фанни.
 — Сегодня же суббота! — произнесла Саманта.
 — А! Ну вот! Ты ставишь религиозные догматы выше патриотических, ты слишком закомплексованна, милая, — ответила Кэт, наблюдая за атакой летчиц-подруг.
 Саманта сделала нетерпеливое движение. Не желая слышать возражений Кэт, она воскликнула:
 — Но у них же с вопросом веры очень строго! У них же несколько толстенных книг, в которых расписано что можно делать, а чего нельзя.
 Это неуместное заявление вызвало у Кэт смех, который взбесил Саманту, и она продолжала с запальчивостью:
 — Я полагаю, смеяться над чужими обычаями и верой кощунство. Что ты могла бы тоже поинтересоваться их традициями и обычаями. Это свидетельствовало бы о воспитанности и вежливости с твоей стороны и, по крайней мере, об уважении к тем кто нас окружает. — Ее голос стал резким. — Обычно ты спрашиваешь моего совета и прислушиваешься к моим словам. Это весть о предстоящем пополнении в бригаду так тебя преобразила?
 Внезапно лицо Кэт помрачнело.
 — Безусловно, ты говоришь правильные слова, но ты не задумывалась о том, почему Сара Мазелевич сбежала от этих обычаев и родни, которая эти обычаи выполняет? У них принято, что мужчина царствует в доме как хозяин, и никто не покушается на его права, и чуть что — женщину забивают камнями…
 Теперь Саманта смотрела на нее в изумлении:
 — Где ты прочитала такую чушь? Сейчас же двадцатый век!
 Кэт прервала ее:
 — Не у всех. Просто, они слишком долго живут по своим обычаям запершись от всех, привыкнув руководить женщинами, и не допуская, чтобы кто-нибудь им возражал или проявлял инициативу. Они обращаются с людьми, как будто они пешки в игре их бога. Ты знаешь, что у них свой Бог? Они никогда не были гибки в своих суждениях и общениях с окружающими. Зачем мне изучать их обычаи, если я не стремлюсь в их общество?
 Саманта задумалась.
 — Ну ладно! Допустим, ты права. И я не буду навязывать свою точку зрения. Но скажи…
 Радостные крики прервали слова Саманты — атака доблестных летчиц увенчалась успехом — два Штурцкампффлюгцойга объятые пламенем и клубами дыма с воем врезались в землю, остальные беспорядочно бросились на утек огрызаясь при отступлении огнем из кормовых пулеметов MG-15 калибром 7,92 мм. Британские летчицы сделали круг над полем боя, приветственно помахав крыльями и ревя двигателями мощностью в тысяча двести восемьдесят лошадиных сил отправились к себе на аэродром.
 — Панцеркампфвагены и зондеркрафтфахрцойги! — раздался над окопами звонкий голос Сары Мазелевич, — три Панцеркампфвагена PzKpfw II Ausf.С, оснащенных двигателем «Майбах» HL 62TRM мощностью 140 л. с улучшенной системой охлаждения, и шесть полугусеничных зондеркрафтфахрцойгов Sd.Kfz.251/1, с шестицилиндровыми карбюраторными рядными двигателями жидкостного охлаждения «Майбах» HL42TUKRM с верхним расположением клапанов!
 Красивое лицо Саманты передернулось. Неожиданно почувствовав себя немного виноватой перед Кэт, она добавила;
 — Я всегда говорю глупости, и ты это знаешь.
 — Не бери в голову милая! Я понимаю, что ты нервничаешь и очень устала, — Кэт приобняла подругу и нежно поцеловала в щеку, — однако девочки по местам, если хотите ночью предаваться страсти, а не лежать в сырой земле.
 — Что касается ваших обязанностей, — сказала Кэт расчету, как командир пушки, — то я вам полностью доверяю. Не суетитесь, и делайте все как всегда.
 Все кивнули в знак согласия. Вскоре из густого кустарника перед позицией бригады, послышались характерные звуки работающих «Майбахов» HL42TUKRM с верхним расположением клапанов, а следом и танковых «Майбахов» HL 62TRM. Затем появились на виду и обладатели этих самых звуков. Они надвигались на позиции строем фронта — в первой шеренге двигались панцеркампфвагены в характерной камуфляжной раскраске, и с раскрепленными на моторных отделения германских флагах со свастикой для опознавания своей авиацией. а следом за ними на удалении ста ярдов ехали полугусеничные зондеркрафтфахрцойги в которых сидела пехота, вооруженная винтовками "Маузер"98К калибра 7,92 мм и пулеметами MG-34 калибром 7,92 мм. Когда до первой линии окопов британской бригады осталось около тысячи ярдов, немцы открыли огонь из танковых орудий KwK 30 калибром 20 мм и пулеметов MG-34 калибром 7,92 мм
 — А какова, на твой взгляд, внутренняя обстановка в глубине, то есть внутри зондеркрафтфахрцойгов? — спросила вдруг Саманта.
 — У тебя буйная фантазия милая! — ответила Кэт, — хочешь узнаем об этом вместе? Сползаем как нибудь ночью к тем зондеркрафтфахрцойгам, которые мы уже подбили и посмотрим, или ты только на словах проявляешь свой темперамент, — подзадорила Кэт свою подругу, — как насчет искушения предаться любви внутри этих бронированных коробок? Я думаю это обогатит наши взаимоотношения и сделает их более тонкими. Ну так как, — Кэт вопросительно посмотрела на Саманту.
 Саманта расправила плечи:
 — Короче, я сильно опасаюсь, что твоя фантазия еще более буйная, но мысль интересная и искушение у меня уже возникло.
 Кэт лукаво посмотрела на свою подругу, но затем ее лицо стало серьезным.
 — Огонь по правому панцеркампфвагену! - выкрикнула она, и 47 мм пушка Виккерса выплюнула трехфунтовую смерть навстречу германскому бронированному чудищу. Но выстрел был неточным и снаряд разорвался в сорока ярдах позади PzKpfw II Ausf.С, на лобовой броне которого был нарисован крест. Саманта лихорадочно закрутила механизм наводки внося поправку с учетом скорости перемещения цели. Алисия Шмарстоун загнала в казенник следующий снаряд и закрыла затвор. Эллис Валлах подала ей новый снаряд, и достала из снарядного ящика следующий.
 — Огонь! — крикнула Кэт.
 Этот выстрел был более удачным и 47-мм снаряд попал в правую гусеницу панцеркампфвагена, отчего его развернуло бортом, превратив в удобную мишень. Еще два выстрела и PzKpfw II Ausf.С вспыхнул, а спустя несколько секунд взорвался. Но и немцы не дремали — Саманта увидела как немецкие снаряды уничтожили расчет одного из «Бердмор-Фэркуэра» буквально разорвав тела пулеметчиц напополам. Несмотря на сосредоточенный огонь бригады немцы продолжали атаковать, и из их зондеркрафтфахрцойгов защищенных 14,5 мм броней выскочила немецкая пехота, и развернувшись в цепь стала на ходу вести огонь по британским окопам. Видимо кто-то из немцев засек приблизительное расположение их орудия, но только приблизительное, потому что справа от них начали рваться 50 мм мины, выпущенные из миномета. Бруствер защищал расчет орудия от осколков разрывающихся мин, и опасаться следовало только прямого попадания, но ощущения были все равно неприятные. Она заметила, что в бое наступил решающий момент — несмотря на их яростный огонь, два оставшихся немецких панцеркампфвагена умело и четко поддерживали свою пехоту, спрятавшись за корпусами уничтоженных в прошлых боях своих собратьев. И их огонь то здесь, то там наносил потери личному составу бригады, и немецкая пехота под его прикрытием уверенно продвигалась вперед. 12,7 мм пули выпускаемые «Бердмор-Фэркуэрами» с бессильным воем рикошетировали от наклонной брони зондеркрафтфахрцойгов, не в силах остановить их продвижение. И тогда Саманте пришла идея — она положила руку на бедро своей подруги, и когда та недовольно повернулась намереваясь сказать, что сейчас не время для ласки и любви произнесла вслух:
 — Давай изменим схему ведения огня — панцеркампфвагены PzKpfw II Ausf.С с нашей позиции не достать, предлагаю ударить в борт зондеркрафтфахрцойгам.
 Кэт удивленно вскинула брови и спросила:
 — Я не знаю, как мне следует воспринимать твои рассуждения. То, что ты предлагаешь противоречит принятой доктрине ведения боя. Цели пушек — танки, цели тяжелых крупнокалиберных пулеметов — колесная техника, легкие пулеметы и винтовки стреляют по пехоте. За нарушение устава и утвержденной схемы нас могут вызвать на судебное разбирательство для дачи показаний. Или ты забыла о судьбе адмирала Бинга, которого приговорили к расстрелу, сочтя его действия в бою неправильными.
 Оставшись без аргументов, Саманта предпочла не отвечать. Она грустно опустила голову, в предчувствии, что если они не отразят атаку немцев, то ее переживания по поводу пополнения окажутся маленькой слезинкой, перед тем кошмаром в котором они могут оказаться, оказавшись в германском плену. Она не хотела носить нашитый на спине и груди розовый треугольник. Она закрыла глаза, представляя те муки и пытки на которые их обрекут в концлагере. Нет! Она не хочет такого! Между тем германская пехота в сопровождении зондеркрафтфахрцойгов была уже в ста пятидесяти ярдах от первой линии траншей. Еще чуть-чуть и дело дойдет до гранат и рукопашной. Она задумчиво посмотрела на корпус ближайшего зондеркрафтфахрцойга лишенного окон — железная коробка на полугусеничном шасси. Именно! Саманта со всего маху хлопнула Кэт по ягодицам ладонью. Увидев круглые глаза своей подруги, впавшей на время в ступор уверенно и громко произнесла:
 — Они полугусеничные. Зондеркрафтфахрцойги — полугусеничные — они и как танк с гусеницами и как автомобиль с колесами. Значит можно стрелять и из пушек и из пулеметов. То, что они полугусеничные — позволит нашим адвокатам защитить нас на суде, если нас обвинят в неправильных действиях и неправомерном перерасходе боеприпасов.
 Кэт выслушав ее слова внимательно взглянула на камуфлированные немецкие зондеркрафтфахрцойги. Действительно. Все верно. Они полугусеничные. А это значит что можно рискнуть нарушить устав, в надежде на хорошего адвоката, который их сумеет защитить. Если все выгорит, то они создадут прецедент, который поможет остальным артиллеристам оказавшимся в схожей ситуации. Вообще, в английской военной доктрине была некоторая двойственность. С одной стороны все четко регламентировано как в Талмуде. По самолетам могут стрелять и зенитки и универсальные орудия. По танкам обычные пушки и универсальные орудия. Все просто и понятно. Но с другой стороны — сколько немецких панцеркампфвагенов можно было бы уничтожить зенитками если бы английские артиллеристы решили нарушить устав. И сколько бы пушек уцелело, если бы по бронированным зондеркрафтфахрцойгам стреляли из орудий, а не дожидались подхода пулеметчиков, которые в итоге оказывались бесполезными. В рассуждениях подруги был резон. Значит стоило попробовать реализовать ее идею на практике.
 Она скомандовала расчету:
 — Огонь по правому зондеркрафтфахрцойгу!
 Саманта очнулась от спячки и лихорадочно стала крутить механизм наводки 47 мм пушки Виккерса, ловя в перекрестие прицела крест, нарисованный на борту Sd.Kfz.251/1. Выстрел! И из повалил дым.
 — Огонь по второму справа! — послышалась команда Кэт.
 Алисия загнала снаряд в казенник, и отбросила сапогом латунные гильзы в сторону. Выстрел! Из мотора второго зондеркрафтфахрцойга вспыхнуло пламя.
 — Огонь по тем, что слева! — прокричала Кэт.
 Выстрел! Снаряд взорвался с недолетом около пяти ярдов до цели. Но камуфлированный Sd.Kfz.251/1 почему-то остановился. Неподвижно замерев в пятидесяти ярдах от линии траншей. Саманта предположила, что водителя зондеркрафтфахрцойга либо контузило, либо убило осколками и взрывной волной. Этот их выстрел и решил исход сражения — немцы выставили дымзавесу и стали отступать, прячась за броней уцелевших Sd.Kfz.251/1. Когда дым расселся, то из британских траншей увидели, что колонна уцелевшей германской техники, въезжает в тот же густой кустарник из которого начиналась их атака.
 — Значит сейчас они устроят небольшой огневой налет из 150 мм и 105 мм гаубиц, в отместку за неудавшееся наступление, а потом наступит время обеда и сиесты, после чего попробуют атаковать нас снова. — произнесла Алисия Шмарстоун, демонстрируя присутствующим, что становится опытной и знающей в военном деле.
 — Именно так, — подтвердила Кэт, — давайте быстро откатим орудие в капонир, а затем соберите пустые гильзы в ящики, — кивнула она Алисии и Эллис, а мы, — Кэт как-то странно посмотрела на Саманту, — попробуем реализовать одну рискованную идею.
 Скатывать орудие в укрытие оказалось легче, чем поднимать наверх, поэтому расет управился быстро. Отведя Саманту в сторону, Кэт предложила ей свою идею:
 — Давай попробуем прокатиться на зондеркрафтфахрцойге, — кивнув в сторону того, который застыл рядом с траншеей.
 — Нас же подстрелят, как только мы высунемся из траншеи!
 — Это если мы будем в военной форме! А если без нее, в костюмах Евы, — Кэт хитро посмотрела на подругу, — я думаю, что поначалу, они начнут рассматривать нас в бинокли, а уж потом, налюбовавшись, откроют огонь. А за это время мы преодолеем те несчастные полсотни ярдов и заберемся внутрь этого железного зверя. Ну что? Как тебе идея?
 Саманта задумалась:
 — А это не противозаконно? Нас не обвинят в попытке присвоить собственность Его Величества?
 — Ты о том законе, согласно которого все, что выбрасывается на побережье Англии, принадлежит королю?
 Саманта кивнула.
 — Если мне не изменяет память, то он действует вглубь территории Англии на двенадцать миль от берега, а у нас сейчас около тридцати.
 — Хорошо, — согласилась Саманта, а что мы будем делать с этим зондеркрафтфахрцойгом?
 — Укроем в капонире, рядом с пушкой. Если ты помнишь, то капонир стандартный и рассчитан на нахождение в нем и орудия и артиллерийского тягача. Тягач нам в силу спешки комплектования и отсутствия техники, брошенной во Франции при отступлении, так и не дали. Поэтому наш трофей станет тягачом для нашей пушки.
 — Хорошо, — согласилась Саманта, — начиная расстегивать китель, — мы ведь все равно сюда вернемся? Одежду оставим здесь?
 — Да, и давай побыстрее, пока боши не начали обстрел.
 Алисию и Эллис несколько озадачил вид Саманты и Кэт вышедших из капонира абсолютно обнаженными. Не удостоив их ответом подруги направились по траншее в направлении нужного им Sd.Kfz.251/1. Все кто встречался им по дороге в шоке вытаращивали глаза и расступались в сторону.
 — Ну что? — спросила Кэт, — готова? — и вскочила на бруствер траншеи.
 Саманта впервые рассматривала подругу в таком ракурсе. Снизу из траншеи ее и без того длинные и стройные ноги казались еще длиннее и стройнее, а округлые и упругие ягодицы еще более округлыми и упругими, чувствуя, что по телу начинает разливаться тепло зарождающейся страсти, она последовала наверх вслед за подругой.
 Она никогда не понимала эксгибиционистов, но в том, что они с Кэт сейчас делали было что-то интригующее и неизведанное ранее. Внутри все пульсировало от страха ожидания чудовищной боли или мгновенной смерти, сознание того, что на нее уставились сотни глаз, заставляло краснеть от стыда, восхищение божественно-прекрасным телом подруги идущей рядом, ее груди, волнующе подрагивающие при каждом шаге, торчащие призывно соски, говорящие, что Кэт готова к взрыву неистовой ласки и страсти, ее нежная кожа, изгиб шеи — все это будило такое желание в Саманте, что не пройдя и половины расстояния до зондеркрафтфахрцойга, она почувствовала, что между ног у нее все мокро, и она готова абсолютно на любое безумие.
 Она не помнила, как они с Кэт дошли до брошенного немцами Sd.Kfz.251/1. Ее не испугал и вид убитого водителя. Он был убит маленьким осколком 47 мм снаряда залетевшим через смотровую щель двери. Осколок пробил ему висок и застрял в голове. Крови почти не было — маленькая засохшая струйка. Саманта гораздо чаще видела картины и пострашнее, хотя бы сегодня — умирающую Лиззи Смит с оторванной ногой. Саманта не запомнила и того, как они оказались внутри, как Кэт завела стосильный «Майбах» HL42TUKRM. Ее одолевала жажда неуемного желания и страсти по отношению к подруге, и как только, зондеркрафтфахрцойг взревев всеми ста лошадьми под бронированным капотом двинулся вперед, она впилась губами в черный аккуратно подстриженный треугольник манящих черных волос, между ног своей подруги, в треугольник за которым скрывалась бездна страсти и чувственности. Что больно впилось Саманте в бок — какой-то уголок или выступ, но она этого не замечала, отдав все свое внимание заветному треугольнику, она знала, что ее поцелуи и ее язык доставляют бездну наслаждения подруге, тело, которой буквально выгибалось дугой, от сотрясающих волн наслаждения. Она что то бессвязно кричала, и пыталась сжать коленями голову Саманты. Она не могла ответить той же лаской, и бросить управление Sd.Kfz.251/1 не доведя его до цели, но Саманта знала, что Кэт одарит ее такой же нежностью и любовью, как только они окажутся внутри капонира.
 Кэт с трудом держала руль, от сотрясавших ее волн оргазма, и управляемый ей зондеркрафтфахрцойг двигался в сторону капонира словно лыжник слаломист — его бросало из стороны в сторону. Но именно поцелуи, которыми ее одаривала Саманта, и спасли им жизнь — когда немцы поняли, что британцы пытаются угнать брошенный в суматохе боя Sd.Kfz.251/1, они открыли по нему огонь. Если бы зондеркрафтфахрцойг двигался по прямой, то он был бы уничтожен вместе с угонщиками уже вторым залпом. Но Кэт не могла побороть нахлынувшую на нее страсть, не могла и не хотела. Ей еще хватило сознания заглушить двигатель, когда они въехали в подземное убежище, после чего, она повернулась поудобнее и стала одаривать в Саманту поцелуями, впившись своими чувственными губами в интимный треугольник ее каштановых волос.
 А снаружи, как правильно предположила Алисия Шмарстоун, начался предобеденный артиллерийский обстрел. Земля дрожала от разрывов фугасных 105 мм и 150 мм снарядов, сыпался песок с перекрытий блиндажей и капониров, подпрыгивала алюминиевая посуда на столах. Такова была бессильная злобная месть немцев за неудавшуюся атаку.
 Обессиленная, но счастливая Саманта лежала на полу боевого отделения Sd.Kfz.251/1, и поглаживая подругу, по призывно торчащим соскам груди, задала ей вопрос, который уже длительное время ее волновал:
 — Кэт! Тебе не кажется, что реформа системы избирательного права, проведенная в 1884 году, так и не решила всех проблем и вопросов. Общего однообразия и однородности избирательных округов так и не удалось добиться.
 — Так это и к лучшему, говорят в России в 1917 году такой эксперимент провели, даже в армии избирали командиров голосованием, — получили в результате эксперимента гражданскую войну и несколько лет убивали друг друга, совершенно забыв из-за всего началось.
 — Несколько лет? Хм, у нас побольше воевали Алая Роза с Белой Розой — лет тридцать.
 — А у них тоже были и красные и белые. Злые языки поговаривают, что это наши английские лорды решили опробовать на практике свои новаторские изыскания в области демократии. Что здесь в Англии ничего не портить попробовали на чужих. А вообще, хватит об этих глупостях. Потому, что как ты знаешь, пpоблемы, здесь возникающие, связаны как с неопpеделенностью инфоpмации, так и с пpоцедуpой выделения уpовня исследования. Для того, чтобы пpавильно оpганизовать главную последовательность для интеpесующего нас объекта, необходимо точно опpеделить этот объект. Инновационный анализ указывает, что все зависит от любви. Только любовь дает нам ключ к пониманию связи, соединяющей душу с телом, и показывает, как одно беспрерывно реагирует на другое. Таким образом, это является лишь подтверждением положения в медицине о психосоматических причинах большинства поступков. Глупости совершают те, кто не умеет любить. Наша душа через импульсы мозга и нервную систему вплотную взаимодействует с нашим физическим телом. И поэтому болезни души могут также проявиться и на физическом уровне, вызывая ряд безумных поступков или болезней тела. А поэтому скажи мне, мы успеем повторить, наши ласки до обеда? Или ты хотела бы принять душ?
 Саманта посмотрела в глаза подруги и вместо ответа, накрыла ее чувственные и мягкие губы своими губами. День обещал быть опасным, и нужно торопиться любить, пока есть возможность. Кэт права — все беды человечества от нежелания и неумения любить.




 Глава 3


 Саманта устало шла вслед за Кэт по траншее в блиндаж, и размышляла о том, чем же можно помочь людям не умеющим любить. Наверное, она стала говорить вслух, потому что Кэт, шедшая впереди, внезапно остановилась и произнесла:
 — Нужно лечить души людей не умеющих любить! Истинным же лечением может быть лишь гармонизация всего человеческого организма, включая три уровня: физический, психо-эмоциональный и ментальный. Лечение, направленное не только на устранение только физических или только психических симптомов заболевания, но работа энергетическая, психо-эмоциональная и ментальная, затрагивающая и вытаскивающая на поверхность также причины наших заболеваний. Работа надо всем комплексом возникших в организме человека отклонений от естественного состояния — здоровья и благополучия, — приводящая к общей гармонизации. Только тогда можно добиться результата. Как говорят большевики в России — в здоровом теле — здоровый дух! Если иметь виду здоровье всех тел человека, включая не только физические тела, но и тонкие, то я с ними полностью согласна.
 — А кто конкретно из большевиков это сказал?
 — Честно говоря не помню, кажется их диктатор Сталин, или один из его министров — Бериефф. — Кэт задумалась, — нет точно не помню, но это и не важно. Важно то, что у нас в Англии в погоне за модой на древность традиции погрязли в ханжестве. Поставили во главу угла свод нелепых правил трехсотлетней давности. Не смотря на официально декларируемую эмансипацию и феминизацию, у нас по-прежнему к женщинам относятся как к людям второго сорта, предпочитая сугубо мужскую любовь или опиум, или и то и другое вместе.
 — Но ведь в Древней Греции в Спарте… — начала Саманта.
 — Ну и где те Спартанцы рекламировавшие педерастию? Афины с их гетерами и то дольше продержались! А царь Александр Македонский под влиянием гетеры — пол-Азии захватил! И вообще, давай прервемся — мы уже пришли и скоро обед.
 Саманта зашла внутрь блиндажа и вспомнила о своем удивлении, когда увидела его впервые, ожидая встретить жилище остекленное и воздушное. В отличие от того, что она поначалу себе представляла, это больше походило на семейный склеп. Но она привыкла. Привыкла, потому что рядом была Кэт. Откуда все же эти мрачные предчувствия?
 Кэт остановилась, чтобы пропустить подругу и закрыть за собой дверь.
 Саманта, чувствуя себя очень усталой, прошла во внутрь по полу из осиновых досок шириной четыре и толщиной в один дюйм и плюхнулась на жесткий топчан, пытаясь одновременно стянуть с себя одношовные прикройные с поднарядом и со стрелкой сапоги из кипсовой кожи зебу, накрашенные черной ваксой, изготовленной из растертого пылевидного костяного угля и сажи высших сортов с добавлением патоки, декстрина, жира и воды с небольшим добавлением серной кислоты. Несмотря на то, что их подошвы были из кожи шотгорна, примененный матадероский способ заготовления делал их слишком гигроскопичными, и это создавало серьезные проблемы для здоровья при носке — сапоги приходилось часто снимать и сушить, что не заработать какое-нибудь грибковое заболевание на ногах.
 Не говоря ни слова, Кэт проследовала за подругой к топчану и помогла ей расстегнуть ремешок каски Мк I, а затем принялась разоблачаться сама, начав сапог и каски, и закончив сухарной сумкой и флягой. Заметив взгляд подруги в сторону сапог, она произнесла:
 — Похоже, от разговора о важности любви никуда не уйти! Человек, который покупал кожу для подошвы этих сапог думал не о любви к ближнему, а о собственном кармане! Такому я думаю бесполезно читать морали и проповеди. К сожалению, у нас в Англии все прогнило. Печально, что все это выяснилось только сейчас после вторжения германских войск. Увы, мы слишком долго самовлюбленно любовались и упивались величием Британской Империи. И пока наша Англия красовалась перед зеркалом, нас очень многие обошли. Как бы не говорили о жестокости большевистского режима в России, но они сейчас мудрее нас — у них бы за такие сапоги наверняка бы десяток человек расстреляли. Может тебе это покажется жестоким, но я думаю, что проявив жестокость в отношении десяти человек, они спасают жизнь как минимум ста или больше — остальные, которые хотят поступить так же, будут напуганы и не станут воровать.
 — Да нет, я считаю, что ты права, даже более чем права — плохие сапоги наверняка погубили здоровье многих английских солдат, а больные солдаты плохо воюют, и армия начинает нести потери и проигрывать войну, что и происходит сейчас. Ты мне лучше вот про это скажи: правда, что в России один день в году большевики заставляют выходить всех голыми на улицу и маршировать?
 Кэт, посмотрела на подругу и рассмеялась:
 — Ну не голыми, а одетыми в спортивные костюмы. У них это называется День спортсмена или физкультурника и считается праздником, кажется они это делают 19 июля. И мне думается, что в этом есть великий смысл — люди, рассматривая друг друга в обтягивающей и полуоткрытой одежде, избавляются от ханжества и фрейдисткой чуши, начинают понимать и воспринимать красоту человеческого тела. Воспринимать именно как красоту и выражать восхищение, а не как взгляд вуайериста через замочную скважину. Кстати вся теория Фрейда — это и есть рассмотрение вопроса о влиянии вуайреизма на психику человека. Все приводимые им примеры как раз и относятся к случаям запущенного хронического вуайеризма. Ну сама посуди — однажды в детстве сын, случайно заметил, что у его отца половой член больше, чем у него, и из-за этого он начал делать то-то и стал тем-то, или однажды в детстве девочка увидела, как мама красит губы помадой, и из-за этого стала… Во всех его примерах речь идет о вуайеризме — подглядывании — кто-то что-то заметил — то есть подсмотрел, ну и оттуда все его проблемы и возникли. Чушь собачья! У человека кроме зрения есть и другие органы чувств — осязание, слух, обоняние, вкусовые. И чтобы понять что-то он должен применить их все, а не полагаться только на что-то одно. В противном случае у него получается и развивается ущербная картина восприятия окружающего мира.
 — Согласна, может разденемся полностью? — предложила Саманта.
 Кэт кивнула в знак согласия.
 Раздеваясь, Саманта кинула взгляд на скромное убранство их блиндажа.
 Деревянный пол из осиновых досок, стены обшитые ивовыми жердьми, закопченные сосновые бревна потолка, неплотная деревянная дверь — убого конечно, но в обществе Кэт скудость их жилища ее не смущала, хотя если честно, было бы неплохо как-то его украсить. Только вот пока нечем. Она сбросила на пол военную форму и скользнула под шинель. Чтобы изобразить хотя бы видимость дня в лишенном солнечного света помещении она подкрутила высоту фитиля в керосиновой лампе и блиндаж озарился оранжевым успокаивающим светом. В дверь постучали. Кэт соскочила босыми ногами на пол и направилась забирать принесенный обед. Как и завтрак обед не отличался гастрономическими изысками. Картофельный суп, сваренный для калорийности с кусками бекона, овсяная каша, буханка овсяного хлеба, упакованная в плотную серую бумагу, два куска сливочного маргарина, два миниатюрных пудинга, сладкий липовый чай с несколькими плавающими изюминками, маскирующими его под компот. Но, несмотря на убогость и однообразность меню, Саманта и Кэт расправились с обедом очень быстро — прошедший недавно бой и взаимные ласки отняли очень много сил и калорий, которые необходимо было восстановить.
 Когда Кэт легла возле нее, Саманта прижалась к ней и тотчас же уснула — сил на проявление любви у них не было. Проснувшись от духоты, она обнаружила, что Кэт уже встала. У нее было лишь одно желание: облиться прохладной водой. Заметив, что тело подруги покрывают капельки пота, она извинительно произнесла:
 — Нужно было убавить накал керосинки, извини.
 — Это не керосинка — просто на улице душно — видимо будет гроза или дождь.
 Они тут же направились в душевую, прихватив с собой по настоянию Кэт кучу баночек с кремами и косметикой — все необходимое для своего туалета: эшвегерское мыло "Леди Гамильтон" с легким ароматом какао, ежевичную воду, специальное цветочное антисептическое молочко, настоянное на вереске, а также настойку из солода для очистки кожи и рисовую воду для придания пышности волосам, духи «Трафальгар». Вымывшись и надушившись, они занялись маникюром и педикюром с помощью специальных наборов, массовый выпуск которых было срочно вынужденно наладить британское командование в связи с массовым призывом женщин в армию. Для их изготовления использовался металл от котельных трубок водотрубных котлов линейного корабля "Ройал Оук", потопленного в 1939 году в Скапа Флоу германской субмариной.
 Приведя себя в порядок, они пошли на КП бригады, чтобы оттуда полюбоваться окружающим пейзажем. Духота чувствовалась везде, тягучий густой воздух говорил о том, что сегодня возможно пойдет дождь. Марево, висевшее в небе, уже не было однородным — кучевые облака росли на глазах, отливая жутковато-мрачной синюшностью пролежавшего несколько дней на солнце покойника.
 Подруги отдались созерцанию внешне грозного, но сулящего хорошие вести неба — если облачность будет сильной штурцкампффлюгцойги из германских штаффелей вряд ли появятся из-за нелетной погоды, ну а если пойдет сильный дождь, то зондеркрафтфахрцойги не смогут действовать на раскисшем глинистом грунте, как впрочем и панцеркампфвагены будут значительно лишены подвижности и не смогут поддержать свою пехоту убийственным огнем кампфвагенканонов KwK 30 калибра 20мм. А это означало, что послеобеденная атака на их позиции может вообще не состояться.
 Саманта вздрогнула от внезапного, но нежного прикосновения — кто-то положил ей ладонь на правую ягодицу и слегка поглаживал. Она обернулась и увидела Джоану — ординарца Валерии Коллингвуд.
 — Ваш виски Саманта, — сказала Джоана слегка зардевшись — было видно, что она влюблена в своих новых подруг.
 Саманта, поблагодарив, взяла в руку армейскую рюмку из нержавеющей стали модели «Галп», образца 1918 года, и подождала, когда Джоана предложит виски Кэт, после чего она произнесла тост за здоровье Валерии Коллингвуд. Шотландский виски покатился приятной обжигающей волной внутрь, делая краски дня ярче, а обстановку вокруг еще приятней.
 Поставив рюмку на поднос она, положила руку Джоане на бедро, и приблизив к себе, поцеловала в щеку. Кэт повторила ее действия, заставив юную девушку засмущаться еще больше. Раздался бодрый доклад дежурной и на КП прибыла полковник Валерия Коллингвуд. Приветственно и нежно поцеловав Саманту и Кэт она похлопала Джоану по округлым и упругим ягодицам, обтянутым защитного цвета армейской юбкой, и с ходу сообщила радостную новость:
 — Метеорологи из штаба армии сообщили, что сегодня и завтра весь день будут сильные дожди. Если их прогноз сбудется, то сегодня и завтра у нас будет время отдохнуть от немецких атак. У их зондеркрафтфахрцойгов и панцеркампфвагенов очень большое удельное давление на грунт, и они не смогут действовать на раскисшем глинистом грунте.
 Саманта и Кэт кивнули в знак согласия.
 Валерия продолжила:
 — Если зарядит сильный дождь, то через час после его начала к нам пришлют пополнение. Нужно использовать предоставленную погодой передышку для их подготовки. Единственное, что меня беспокоит, так это то, что из-за нехватки призывников в этой партии будут женщины, освобожденные из тюрем, где они отбывали наказание за уголовные преступления, в том числе и тяжкие. Поэтому не исключена возможность открытого неповиновения и даже вооруженного мятежа. Все женщины проходили первичную подготовку в одном военном лагере, и у них наверняка уже сформировалась своя иерархическая структура во главе которой призывницы с криминальным прошлым. Предполагаю, что они сделают попытку насадить эту же структуру здесь, подчинив себе всю бригаду. К сожалению, до проявления случаев прямого неповиновения мы не можем принять каких либо решительных действий, поэтому ситуация может развиться внезапно и не в нашу пользу. Я очень рассчитываю на Вашу помощь.
 У Саманты внутри все похолодело. Значит, ее предчувствия были верные! Только речь идет не об измене подруги, а об опасности, которая угрожает их жизни. Господи. Хоть бы их разбомбили по дороге!
 Валерия подошла к перископу, установленному на КП и осмотрев горизонт удовлетворенно хмыкнула:
 — Я думаю, что вам нет смысла идти на позицию, дождь вот-вот начнется, — полковник Коллингвуд на несколько секунд замолчала, прислушиваясь к тому, что происходит снаружи, — точнее сказать уже начался! И судя по всему очень сильный! - она отошла в сторону от перископа, давая возможность Саманте и Кэт полюбоваться. Правда любоваться было особенно нечем. Хлынуло как из ведра и по склонам холма уже весело бежали ручейки воды, которая не успевала впитаться в суглинистую землю.
 — Как вы смотрите на предложения выпить кофе? — спросила командир бригады у подруг, — час или два времени до прибытия новеньких у нас есть.
 А ее ординарец уже приглашающе стояла у стола, заставленного всем необходимым. Из-под крышки покрытого трехцветной камуфляжной глазурью кофейника из английского костяного фарфора поднимался душистый пар. Саманта почувствовала, как у нее затрепетали ноздри, господи, как давно она не пила кофе! Они дружно проследовали к столу и расположившись в полевых армейских шезлонгах модели Mk IIDF2, изготовленных из гнутых дюралевых трубок и обтянутых оливковым брезентом, некоторое время просто молчали, наслаждаясь напитком. Она сделала несколько глотков и погрызла фисташек. Нет ничего лучшего, чем кофе и фисташки! Продолжая наслаждаться кофейной церемонией, Саманта чувствовала, как спадает напряжение. Ее страхи и предчувствия постепенно развеивались. Они сидели вчетвером за столом, весело болтали о всяких приятных мелочах, все время почему то сползая на дружеские шпильки в отношении Джоаны, отчего та, постоянно заливалась краской смущения. Она вкушала это мгновения, как вдруг взгляд, брошенный на часы, напомнил ей, что пора идти встречать пополнение. Внутри что-то неприятно заныло. А потом Саманту прошиб холодный пот от страшной догадки, которую она тут же произнесла вслух:
 — Если они вдруг взбунтуются, то мы не сможем в них стрелять!
 — Почему? — Валерия Коллингвуд недоуменно уставилась на подругу.
 — Потому что после первого же выстрела немцы начнут артналет на этот участок местности!
 — Может их на минное поле завести? — робко предложила Джоана.
 — К сожалению, у нас в тылу нет минных полей, да и много невиновных может пострадать, там же не все из тюрем! — возразила Валерия. — Пожалуй, придется оставить оружие здесь, от греха подальше.
 Они надели брезентовые дождевики с капюшонами и накладными карманами для ношения гранат и магазинов. Обувь решили не менять — в резиновых сапогах ноги конечно не мокли, но они были слишком громоздки и неудобны — а в сложившейся ситуации они могли рассчитывать только на свою ловкость и гибкость…
 Прежде чем выйти, они на некоторое время задержались на КП бригады — Валерия давала распоряжения на случай если ситуация выйдет из под контроля. Они решили, что если дежурная по бригаде заметит в перископ, что колонна новобранцев появится из-за леса без Валерии, Саманты и Кэт во главе, то это будет означать, что вспыхнул мятеж, который необходимо подавить жесточайшим образом. Для этого дежурной предписывалось организовать стрельбу из «Бердмор-Фэркуэра» в сторону колонны. Заслышав его стрельбу, весь личный состав бригады прятался в укрытие, все остальное делала немецкая артиллерия.
 Джоана вызвалась проводить их до места встречи с пополнением, но Валерия ей это не разрешила. Через треть часа ходьбы по скользкой и мокрой земле они были уже у цели. Колонна с пополнением появилась через пять минут. Саманта сразу же поняла, что их ждут неприятности. Двигалось пополнение беспорядочной толпой, в центре которой было пятно свободного пространства, над которым возвышалась голова высокой женщины мощного телосложения, рост которой Саманта приблизительно определила в шесть футов четыре дюйма. Сразу стало ясно, что именно она управляет поведением движущейся толпы. Кроме нее, когда пополнение стало подходить ближе, Саманта выделила еще пятерых женщин ростом пониже, но с то же с мужеподобными чертами лица и такими же мужеподобными фигурами. Она тут же поделилась своими страхами с подругами и они с ней согласились.
 То, что дойдя до встречавших, толпа не остановилась, а окружила их, говорило о том, что начали сбываться самые мрачные предчувствия. Они оказались в центре толпы напряженно смотрящих женщин, перед группой, возглавляемой замеченной издали великаншей. И те, и другие оценивающе рассматривали друг друга. Напряженная пауза длилась несколько секунд. Наконец Валерия Коллингвуд сделала попытку взять ситуацию под свой контроль.
 — Кто старший в колонне? — напряженно спросила она. — почему так плохо идете? Не в строю?
 — А нам так разрешили! — мужеподобным низким голосом произнесла великанша, и окружающие ее товарки грубо заржали.
 Саманту предернуло от отвращения — она разглядела лица смеявшихся, и ужаснулась мрачным предчувствиям, похоже, что Ломброзо не ошибался насчет своей теории. В смеявшихся не было никаких признаков женственности и красоты, более того, самые некрасивые и безобразные мужчины, которых встречала Саманта на улицах Англии были античными красавцами по сравнению с теми существами, которые стояли перед ней. Что до остальных женщин, окруживших их со всех сторон то несмотря на напряженные злые лица, в них проглядывали женственные черты, и женственные фигуры, но это пока не могло принести никакой пользы, ибо их контролировали эти шесть чудовищ непонятного пола.
 — Не верю ни одному вашему слову. — спокойным голосом пресекла смех прибывших Валерия.
 — Вы наверное командир? — спросила великанша и все ее спутницы снова заржали.
 — А вы не могли бы перестать паясничать!
 — Tcс, детка! — сказала великанша и вплотную приблизилась к полковнику Коллингвуд, — и не таких холеных сучек опускала! — и кивнув своим мужеподобным спутницам в сторону Саманты и Кэт, произнесла:
 — На нас смотрят.
 В тот момент Валерия хотела что-то сказать, но великанша схватив ее за волосы резко дернула вниз, отчего та упала на колени. Саманта и Кэт метнулись на помощь своему командиру, но подруги великанши повисли у них на руках, не давая к ней приблизиться.
 — Ты, наверное аристократка? — спросила великанша Валерию, удерживаемую на коленях, и наклонившись к ее лицу прошипела, — запомни сука, ты будешь делать все что я скажу! Я буду на тебе верхом ездить и отымею во все места, пока ты не превратишься в скулящее и целующее ноги животное!
 Выпрямившись, она задрала свободной рукой юбку защитного цвета на верх, обнажив огромные бедра с мервенно-бледной слегка синюшного цвета кожей, а затем спустила хлопчато-бумажные трусы ниже колен, открыв взору присутсвующих, густую черную поросль, которой могли бы позавидовать большинство мужчин. Приблизив к ней голову Валерии, которая предпринимала безуспешные попытки освободиться, рявкнула:
 — А ну целуй давай! И язычком! Пока я тебе твое вымя не оторвала!
 Валерия внезапно схватила ее голени свободными руками и резко дернула на себя, одновременно ударив головой в то место, куда ее прижимали лицом, великанша рухнула на землю взвыв от боли, а полковник Коллингвуд поскользнувшись упала сверху.
 Саманте и Кэт удалось воспользоваться суматохой и броситься на помощь командиру, но они не успели. Кто-то сильно ударил Саманту по затылку, и от вспышки боли она потеряла сознание. Сколько времени она была в таком состоянии она не помнит. Очнулась она лежащей на земле от жутких криков Валерии и от того, что ей холодно и мокро. Дико болела голова в области затылка, одежды на ней не было — видимо сорвали, когда она была без сознания. Осторожно открыв глаза она увидела жуткую картину — великанша и ее товарки под улюлюканье толпы женщин измывались над ее командиром. Лицо Валерии было все крови, оба глаза заплыли от начинавших проявляться синяков, нижняя губа была сильно опухшей. Великанша и ее подруга развлекались тем, что насиловали Валерию древками от саперных лопаток, и вся внутренняя поверхность ее бедер и ягодицы были залиты кровью.
 Саманта поняла, что ее и Кэт, лежащую без сознания справа от нее, оставили на десерт. Несмотря на боль в затылке она попробовала приподняться. Тело ее послушалось. Осторожно оглядевшись, она высмотрела рядом булыжник, который мог сойти за оружие. Пользуясь тем, что на нее никто не смотрит, она осторожно подтянула камень к себе и сжала в руке. Ну вот и все! — подумалось ей сейчас или никогда, лучше уж забьют до смерти, чем терпеть такое! Она вскочила на ноги и метнулась на помощь насилуемой подруге. Внезапность позволила ей со всего маху ударить по затылку сообщницу великанши, но на второй удар времени не хватило, так как сильный удар ногой в живот отшвырнул ее на землю. Она упала на спину, и задыхаясь от боли пыталась подняться на скользкой от дождя земле, с ужасом наблюдая, как к ней приближается уродливое и пышущее злобой лицо великанши. Ну вот и все, — подумалось Саманте, жалко с Кэт не удалось попрощаться.
 Внезапно в лицо брызнула кровь, и что-то тяжелое и лохматое упало ей на грудь. Саманта с удивлением увидела, что у великанши почему-то голова Джоаны, а на шее повязан красный платок, она не успела удивиться столь странной метаморфозе, так как спустя мгновенье фонтан чего-то красного хлынул ей в лицо, и пока она пыталась открыть залитые кровью великанши глаза, на нее упало что-то тяжелое и мягкое. В панике Саманта забарахталась сильнее, и смогла выскользнуть из упавшего на нее предмета. Одновременно до нее донесся жуткий звериный крик. Она вскочила, и сумела протереть и открыть глаза. Джоана, ординарец Валерии, с обезумевшим лицом металась среди окружавших ее женщин, и рубила направо и налево саперной лопаткой всех, кто ей подворачивался под руку. Времени на размышления почему она здесь, а не в расположении бригады у Саманты не было. Лихорадочно оглядевшись по сторонам она схватила за ствол брошенную кем-то на землю винтовку и с таким же звериным ревом кинулась в толпу на помощь подруге. Перепуганное пополнение начало в панике разбегаться по лесу, спасаясь от двух озверевших женщин. Кто-то, из убегавших, споткнулся, об лежавшую без сознания Кэт, и та пришла в себя. Она села на четвереньки и несколько секунд бестолково озиралась. То, что она не видела того, что увидела Саманта, и спасло ситуацию. Держа в руках винтовку, Кэт, стала сгонять всех разбежавшихся по лесу в одну толпу, показывая жестами и мимикой, что застрелит всех кто ей не подчинится. Джоана выпустив пар бестолково суетилась возле Валерии, А Саманта стала помогать Кэт наводить порядок.
 Спустя десять минут, остатки пополнения — на поляне осталось одиннадцать трупов, после наведения порядка, — положив Валерию Коллингвуд на носилки сделанные из винтовок и шинелей, двинулся в сторону расположения бригады. Саманта шла рядом с носилками, и в душе ее снова начинал закипать гнев. Она немного разбиралась в медицине, и травмы полученные Валерией, вызывали у нее серьезные опасения. Слишком много крови она потеряла, и кровотечение до сих пор продолжалось. И шансы, что Валерия останется жить уменьшались с каждой минутой. Саманта поделилась своими опасениями с Кэт, и та предложила, послав вперед Джоану, перейти всем на бег.
 Эту жуткую, фантасмагорическую картину бегущих женщин, с перекошенными от страха и ужаса лицами, и наблюдала с КП бригады дежурная, колеблясь между решением дать команду на открытие огня по бегущим и желанием получить разъяснение происходящего. Появление на КП запыхавшейся Джоаны прояснило ситуацию, вызвав бурю эмоций, и желание расстрелять прибывшее пополнение из пулеметов в ближайшей траншее. Если бы не авторитет Кэт, то все наверное так бы и произошло, но ей удалось убедить всех присутствующих, отложить решение до вечера. Валерию Коллингвуд поместили в медицинский блиндаж, и бледная как смерть бригадный врач Магда Рунштердт, тихим но решительным голосом заявила, что никого внутрь не пустит. Джоана тут же сорвалась на крик и обозвала Магду фашисткой сволочью, которая хочет убить ее командира, и ее насилу оттащили от врача. Магда была чистокровной немкой, и ее в бригаде сильно недолюбливали, некоторые именно за национальность. А некоторые за ее внешность — она была настоящей белокурой арийкой, мечтой Вагнера. Стройная пропорциональная фигура Магды вызывала у многих патологическую зависть. Но она была хорошим специалистом, и другого врача в бригаде не было и всем осталось лишь уповать на ее мастерство как врача.
 Вид закрывшейся двери блиндажа, словно бы вынул какой-то стержень из Джоаны, и она как-то сразу обмякла, села на мокрую землю, и ее тело затряслось от рыданий. Саманта, села рядом с ней, и прижав ее голову к своему плечу, почувствовала, что и сама начинает отходить от происшедшего, что еще пару минут, и она начнет делать то же, что и Джоана. Нужно было одеться — сидеть на мокрой земле нагишом под проливным дождем было очень холодно, но сил встать уже не оставалось. Мучительно начала болеть голова, и боль до недавнего времени молчавшая начала растекаться по телу пульсирующими волнами. Рядом с ней присела на землю и Кэт, предварительно приказав запереть пополнение в одном из пустующих блиндажей, и о чем-то начала говорить.
 Несмотря на боль Саманта почувствовала, что Кэт говорит о принципиальной схеме, которая должна была послужить основой для программы тренировок пополнения. Недостаток времени, трусость проявленная пополнением, их молчаливое согласие и одобрение преступления, совершавшегося на их глазах — все это делало необходимым проведение занятий по очень жесткой и даже жестокой схеме. Кэт предлагала начать муштровку сразу после ужина, так как к Валерии их явно не пустят, и лучше занять себя каким-нибудь делом, чем изводить душу тревожным ожиданием. Тем более, что времени у них чуть больше суток.
 Саманта нахмурила брови, поморщившись от боли в затылке:
 — А стоит ли заниматься этим делом? — сказала она уставшим голосом, — Наша доброта может вылиться боком. Что до меня, то я бы бросила пару гранат в этот блиндаж и вся проблема бы исчезла.
 — Я бы тоже, но других нам не пришлют, и в конце концов не их вина, что они от природы слабые, и не смогли сопротивляться чужой силе. И уж лучше, если они принесут хоть какую-то пользу. По крайней мере мы до сегодняшнего дня за них кровь проливали.
 — Со строго официальной точки зрения ты права, но не начнут ли эти "прекрасные дамы" стрелять нам в спину?
 Саманта уже готовилась привести еще один аргумент, когда Кэт ей ответила:
 — Если Валерия отменит приказ, то я готова их пустить в расход, но пока ее приказ действует, и мы должны подготовить пополнение.
 — А если она умрет? Что тогда? Ты считаешь что эти сволочи должны остаться жить?
 — Если Валерия умрет, то они последуют вслед за ней. Но пока Валерия жива.
 — Хорошо, — ответила Саманта, морщась от боли, — я буду участвовать в разработанной тобой программе. Что от меня требуется?
 — Для начала, нам неплохо бы одеться, — сказала Кэт, глядя на свое посиневшее от холода тело. — И Джоану нужно как-то успокоить, может напоить до бесчувствия?
 — Хорошо, тогда может заберем девочку в наш блиндаж?
 — Я не против, только помнится кто-то пытался меня ревновать без причины, — иронично скосила глаза на подругу Кэт, — или ты считаешь, что относиться к девочке мы будем сугубо платонически? Как бы нам того ни хотелось, но если она будет с нами ей не обойтись без нашего внимания, и уж тем более она не сможет игнорировать наши ласки.
 — Но я не против, и мне она тоже симпатична, — Саманта прижала всхлипывающую девушку к себе, — тем более, что мы с тобой вызываем у нее ответное чувство.
 — Ну, раз ты не против, тогда пошли, пока совсем не околели. — с этими словами Кэт встала, и помогла Саманте поднять Джоану.
 По дороге к блиндажу Кэт ухитрилась поймать кого-то из вещевой службы и затребовать три комплекта военной формы — их форма осталась в том роковом лесу, а обмундирование Джоаны после пребывания на грязной земле требовало стирки и сушки в нормальных условиях. Дальше они свернули в душевую. Было решено отмыть Джоану и самих себя от грязи, и постирать форму ординарца, развесив ее для просушки в капонире, где стоял трофейный зондеркрафтфахрцойг. Очутившись в родном и уютном блиндаже, Саманта поняла, что уже не может контролировать себя, и не стесняясь Кэт разрыдалась. Та, поначалу бестолково металась, пытаясь успокоить подруг, но потом ее видимо осенила какая-то идея и она, так и не одевшись выскочила из блиндажа. Вернулась она спустя пять или семь минут, впрочем ни Джоана, ни рыдавшая Саманта не заметили ее отсутствия. Кэт принесла с собой бутылку виски. Она справедливо рассудила, что убитым и оставшимся лежать в лесу, вечерняя порция виски уже не нужна, а их невольные помощницы, запертые сейчас в блиндаже, своим поведением ее не заслужили. Поэтому она забрала их вечерние порции себе, оставив остальные бутылки в захваченном зондеркрафтфахрцойге.
 Остальное было делом техники. Заставить Джоану выпить стакан обжигающей жидкости труда не составило. Она была непривычна к спиртному, поэтому полыла буквально на глазах, и уже через пять минут была в полной отключке. Укрыв ее вздрагивающее и всхлипывающее юное тело шинелью, Кэт взялась за Саманту. Здесь было гораздо сложнее, ибо Саманта была нужна ей через два часа почти трезвой, чтобы муштровать пополнение. Поэтому Кэт, оставшись наедине с подругой (вырубившуюся Джоану можно было не считать, начала с поцелуев. Она целовала соленые от слез глаза Саманты, ее шею, губы, целовала до тех пор, пока Саманта не стала отзываться на ее нежность, после чего Кэт перешла к более решительным ласкам и стала гладить тело подруги руками. Закончили они в классической позе 69, испытав страсть почти одновременно. То, что их стоны и крики сквозь неплотную дверь блиндажа слышала разносчица с полевой кухни, их не смутило. Извинившись, за то, что ей пришлось прождать десять минут под дверью Кэт забрала принесенный ужин.
 Все тот же картофельный суп, сваренный для калорийности с кусками бекона, овсяная каша, полторы буханки овсяного хлеба (их теперь было трое), упакованная в плотную серую бумагу, три куска сливочного маргарина, три миниатюрных пудинга, сладкий малиновый чай с несколькими плавающими изюминками, маскирующими его под компот, три порции виски.
 — Нужно будет накормить девчонку, как протрезвеет, — с набитым ртом произнесла Кэт.
 Саманта кивнула в знак согласия, но чем-то недовольная, спросила:
 — Может, не стоило спаивать ребенка?
 — Я бы тогда Вас до утра не смогла успокоить. В конце концов пусть привыкает к взрослой жизни. А сапоги новые — из той же дерьмовой партии, — неизвестно к чему вдруг добавила Кэт.
 — Сволочи! — процедила сквозь зубы Саманта, хоть за свои деньги покупай!
 — Ага, только деньги наши где-то в тылу застряли, и где — неизвестно. Я там кстати команду дала саперам, чтобы подготовили полосу для тренировок в тылу, поедим и пойдем с этих тыловых крыс жир сгонять. Чтобы поняли на всю жизнь, что можно делать, а что нельзя. Загоняю этих дур так, что мало не покажется.
 — Подожди Кэт, ты случаем не начала, как я впадать в истерику, голос у тебя какой-то странный…
 — Часа четыре я еще продержусь, а потом твоя очередь меня успокаивать.
 — Точно продержишься? Может, плюнем на все?
 — Мы обещали Валерии, и сделаем это. Моей злости хватит, чтобы продержаться.
 — Хорошо, только давай не будем никого убивать!
 Кэт удивленно посмотрела на подругу:
 — Подожди, не ли громче всех кричала, что…
 — Я была не в себе, и ты это понимаешь, если бы ты видела, что они делали с Валерией, то наверно кричала бы то же самое. То, что ты была без сознания спасло тебя от всплеска эмоций, а этих дур, от смерти. Сейчас я успокоилась и считаю что это правильно, что их оставили в живых. Не все ж нам гибнуть на позициях. Что меня еще волнует, так это не проболтался ли кто, о том, что мы нарушили устав, стреляя по зондеркрафтфахрцойгам. Сейчас Валерия не в том состоянии, чтобы нас защитить, в том, что она поддержит нас я не сомневаюсь. Но как бы не пришлось нам отдуваться вдвоем, без ее помощи.
 — Давай решать проблемы постепенно, милая, — Кэт положила ладонь на живот Саманте и начала опускать все ниже и ниже, — иначе мы все сойдем с ума, пытаясь решить несколько дел сразу. Разберемся с этими дурами, а потом будем думать, что нам делать с этой проблемой.
 — Хорошо, только как бы не оказалось слишком поздно.
 — Ну не будь такой мрачной и пессимистичной — ответила Кэт, и решительно повалила подругу на топчан, прерывая все дальнейшие споры затяжным поцелуем.
 Саманта, попыталась вырваться, но подруга была очень настойчива, поэтому выбросив спор из головы, ответила ей взаимной лаской, перевернув Кэт на спину, и оказавшись сверху. Но довести начатое до вспышки чувственной страсти им не дали — кто-то очень настойчиво постучал в дверь блиндажа. Недовольная Саманта встала, и направилась открывать дверь. Это была рассыльная из штаба — пора было начинать тренировку пополнения. Одеваясь, Саманта подумала, что прерванное на половине наслаждение, сделало ее очень злой и сердитой — и это даст повод Кэт отпустить какую-нибудь ироничную шпильку в ее адрес.




 Глава 4


 Саманта вместе с Кэт стояли под навесом, у подножия холма, там, где по просьбе Кэт изготовили все необходимое для тренировки пополнения. Само пополнение — поредевшее после дневной стычки испугано жалось рядом, с навесом под продолжающим идти дождем. Саманта рассмотрела внимательно приготовленные по просьбе ее подруги сооружения, и лицо ее исказила гримаса недоумения. Выглядело все более чем странно. На протяжении ста пятидесяти ярдов в землю были вбиты столбики небольшой — менее фута высоты в несколько рядов, далее они поворачивали и на расстоянии тридцати ярдов шла вторая полоса столбиков, затем снова поворот — получалось очень похоже по очертаниям на беговую дорожку стадиона. На них была густо натянута колючая проволока, отделяя пространство под ней от того, что сверху. Это Саманте было понятно — в учебном лагере их с Кэт заставляли ползать под такой конструкцией. Но там проволока была выше над землей, чем здесь примерно на три дюйма. Здесь же она была натянута гораздо ниже. Но и это в принципе ясно — Кэт решила создать более жесткие условия для тренировок. Но для чего проволока натянута еще и на поверхности земли? Саманта повернулась к подруге, чтобы спросить, но та, уже начала инструктаж новобранцев.
 — Человеческое сомнение не может быть принимаемо на войне. Но в то же время оно не есть чисто умственное явление. Оно есть нечто такое, что не укладывается в обычные схемы психологического наименования и требует специального анализа. Человеческое сомнение — это тот скрытая бомба, которой разрушаются человеческие начинания, это тот таинственный деятель, который действует подобно вражескому диверсанту. Оно всюду и нигде в отдельности. Каждая деталь мысли у каждого человека проникнута изнутри человеческим сомнением, каждый изгиб мировоззрения им вызван, архитектурный рисунок всего построения им вдохновлен. И в то же время у наиболее великих людей человеческого сомнения нет сомнения как тормоза и внутреннего врага, как сознательно принятого стереотипа трусости и предательства. Они не скептики, они воины. Они не обладатели мнимо неподвижной и мнимо устойчивой позиции скептической атараксии, они посреди всеобщего движения Вселенной смело ищут, стараясь расслышать таинственный ритм мирового становления, разгадать скрытое Слово природы вещей. Опасно смешивать человеческое сомнение с теми различными видами скептических систем, которые нам известны и применимы на войне. У знающих, историю военной мысли, вряд ли может быть на это два ответа. Сомнение как внутренняя человеческого предательства и слабости, и скепсис как внешний остывший результат сомнительных рассуждений — несут на войне смерть тому, кто их придерживается. Чтобы определить природу человеческого сомнения, необходимо в цельном, едином и слитном переживании, осуществляющем человеческое сомнение, хотя бы мысленно различить две стороны: «что» и «как» сомнения, его содержание и его внутреннюю живую, движущую силу. Сомневаются всегда в чем-нибудь и почему-нибудь, т. е. у сомнения всегда есть то или иное содержание, и в то же время от всех других переживаний, всегда тоже имеющих какое-нибудь содержание, оно отличается как переживание sui generis, именно как сомнение, а не что-нибудь иное. Это определенное качество сомнения, конституирующее его сущность, и есть его чистое «как». Нечего говорить, что обе стороны, и «что» и «как», сомнения реально неразделимы; они только мысленно различимы, и не может быть сомнения ни как чистого аффекта, ни как чистого механического счисления. В сомнении всегда в живом единстве и нераздельно слиты обе стороны: и «что» и "как".
 Человеческое сомнение, которым проникнуты все системы древнего и нового скептицизма (я не говорю уже о сомнении патологическом), стремится представить дело в таком свете, что сомнение в целом, и обе стороны его в частности, имеют лишь отрицательную сущность, т. е., в сущности, не имеют никакой сущности. «Что» сомнения признается лишь за отрицание всяких положительных утверждений (т. е. утвердительных суждений), а «как» сомнения признается за воздержание от совершения каких-нибудь положительных поступков. Таким образом, и «что» и «как» сомнения признаются в существе своем отрицательными.
 Человеческое сомнение порождает неведение, а оно — коренное условие всех наших несчастий — следовательно — неведение; неведение того факта, что мы составляем Одно со Всем. Это неведение уничтожится постепенно расширением нашего сознания; вот что мы понимаем под ростом человека. Человек отличается от животного, и животное от растения только степенью своего сознания. Божественное начало, всегда неизменное, присутствует в глубоко скрытом виде и в недрах холодного камня. Пробудите его, и оно постепенно, шаг за шагом, неизменное в своей сущности, но проявляющееся через посредство проводников все более и более совершенных, преобразится сперва в растение, растение в животное, животное в человека, человек в Ангела, в Учителя. И высокая иерархия продолжится, поднимаясь на неизмеримую высоту, не доступную для нашего мелкого ума, до самого престола Неизреченного Бога, вполне проявившегося. Таким образом, во всем объеме своем, «рост» есть не что иное как постепенное освобождение, развитие Божественной Cилы, скрытой во всей своей целостности под каждой созданной формой. Вот что означает слово: «эволюция». И эта эволюция не более как логическое продолжение, второй акт Божественного Творчества, необходимый результат «инволюции», посредством которой Единая Всемирная Суть таинственно скрывала себя до тех пор, пока не произошла последняя иллюзия, имя которой: физический мир. И это освобождение, эта эволюция происходит на всех ступенях лестницы только благодаря деятельности. Действие и противодействие вызывает проявление всего, что скрыто в сути вещей. И наши собственные чувства, не развиваются ли они только благодаря воздействию на нас внешних сил? Наука признает, что действие или функция создает орган; когда функция прекращается, орган атрофируется.
 Если, глубоко проникнутые идеей единства, мы будем вести в этом мире существование деятельное, сознание наше начнет постепенно подниматься, сперва до астрального мира, объекты которого станут для нас все яснее и яснее видимы. Затем, по мере того, как мы будем упражняться в бескорыстной деятельности, сознание наше поднимется постепенно на высшие планы, сперва — на интеллектуальный (Манас низший), а затем и на план чистого Разума (Манас высший). На последнем плане мы начнем понимать абстракции, недоступные — как объекты — для нашего, так называемого «нормального» сознания. Например, отвлеченная идея «треугольность», проявляющаяся для нашего земного сознания в виде всех треугольников, которые мы только можем себе представить, явится нам как единый и ясный объект. Вот почему этот план называется «arupa»: "без форм"; там — существуют первообразы, отвлеченные идеи, которые, исходя оттуда, проявляются на низших планах в виде всевозможных конкретных форм. Затем — мы перейдем сознательно на план «Buddhi» или в духовную сферу, где будем способны воспринимать одновременно и слияние и обособление; это состояние не поддается описанию, состояние — невыразимого блаженства, совмещающее и Единство и Индивидуальность, где мы одновременно и мы сами, и Все что есть. В этой сфере, Человечество, все еще разъединенное дяже и на плане Чистого разума (Манас высший), является как Единство. Там — реальная, осязаемая основа человеческого братства, ключ к нашей неразрывной связи и взаимной ответственнности. Когда же, под конец, сознание наше поднимется на план Нирваны, на план Atma, тогда осуществится полное тождество и мы станем сердцем и центром всякого бытия, всего что есть: тогда то мы освободимся от двойной иллюзии времени и пространства, иллюзии, существующей только на планах "множественности".
 Как победить человеческое сомнение? Как ступить на истинный путь просветления? Человеческое сомнение порождено умом человека. В те моменты, когда вы сталкиваетесь лицом к лицу со смертью, ум замирает, потому что тогда он лишается объекта своей деятельности. Ум — это часть жизни, но не часть смерти. И когда впереди жизни больше не остается, ум затихает; ему больше нечем заниматься, в эту секунду он остается без работы. И вот, когда замолкает ум, появляется, вступает — внутренний голос. Он был, он есть — всегда, но от ума столько шума, что нет никакой возможности расслышать этот негромкий голос. Этот голос идет не откуда-то извне, издалека, из-за пределов, не из потустороннего мира — за пределами вас никого нет, все находится внутри вас. Бог не в небесах, не в Раю, он в вас. Вам необходимо перенести все ваше сознание от ума к не-уму. Пока действует не-ум, то все прекрасно, все победоносно. Пока действует не-ум, то все идет как надо, ничто не может пойти не так, просто не может быть не в порядке. С не-умом все происходит абсолютно так, как и должно. Человек доволен, у него не остается ни единого, ни мельчайшего кусочка недовольства, человек абсолютно в себе, чувствует себя совершенно уютно, в своей тарелке. А не в себе вы становитесь только благодаря уму.
 Возможность этого перехода к не-уму появляется лишь тогда, когда вы становитесь безразличны; в противном же случае такой переход никогда не осуществится, это исключено. И даже если у вас уже были моменты просветления, вы эти проблески утратите. Да, у вас случались такие моменты, такие мгновения — это бывает не только при молитве или в медитации, что наступает проблеск. Они бывают и в обыкновенной жизни. Когда вы занимаетесь любовью с женщиной, или, увы, с мужчиной, ум останавливается, затихает. Именно поэтому секс так привлекателен: это естественный экстаз. Всего на одно мгновение ум вдруг исчезает, и вы ощущаете блаженство и наслаждение — но, увы, только на одно мгновение. Тут же включается ум и начинает прикидывать, как бы получить побольше, как бы растянуть удовольствие. Появляется планирование, контролирование, манипулирование — и все, проблеск, искру просветления — вы упустили.
 Я научу владеть Вас не-умом, и помогу преодолеть первую ступень на пути к просветлению. Те, кто преодолеют первую ступень и будут правильно ее применять, смогут выжить на войне. Вы должны будете научиться безразличию. Научиться сегодня. Вы должны понять, что Вы и природа одно целое. Если Вы это поймете и впустите безразличие внутрь себя, то вы сольетесь с природой. Те, кто не смогут этого сделать, будут испытывать боль и страдания. Чтобы их преодолеть вы должны избавить себя от человеческих сомнений.
 Посмотрите внимательно на эту полосу препятствий, — Кэт указала рукой на сооружение, вызвавшее у Саманты вопросы. — как вы видите, колючая проволока не только сверху, но и на земле. Те из вас, кто отнесется безразлично к ее остриям, и примет их как часть природы, с которой нужно достичь единения, не только не испытают боли, но и не получат никаких ран. Те же, кто будет испытывать сомнения — оставят на ней клочья своего тела. В течении трех часов вы все будете ползать под этой проволокой, и никому не будет дозволено выбраться из под нее. Тех из вас кто вздумает сачковать и надеется отлежаться, я и мои помощницы будем стимулировать уколами штыка в мягкие части тела. Все ясно? У кого есть вопросы? — голос Кэт поднялся до вопросительно-звенящей ноты.
 Вперед испугано вышла женщина с бледным лицом и иссиня-черными волосами. Ее рука была перемотана побуревшей от крови ночной хлопчато-бумажной сорочкой. Саманта узнала в ней одну из тех, кому досталось от разъяренной Джоаны.
 — У меня ранена рука… — начала она.
 — Где и при каких обстоятельствах получено ранение? — едко осведомилась Кэт. Вышедшая, из строя покраснела и вернулась обратно.
 — Еще вопросы есть? — осведомилась Кэт, — если нет, то всю одежду снять и сложить под навесом! — видя, что женщины в ужасе дернулись, она рявкнула, — Что не ясно? Кто не согласен — к тому клену, трибунал для вас не предусмотрен!
 Стоявшая рядом Алисия Шмарстоун, для убедительности передернула затвор 7,7-мм винтовки «Ли-Мэтфорд». Испуганные женщины начали второпях раздеваться и подходя к навесу складывать форму аккуратными рядами. Выждав, когда завершиться процедура раздевания, Кэт скомандовала:
 — А теперь вперед курицы! Или мне вас штыками в ваши толстые задницы подгонять? И не орать если больно! Не можете научиться безразличию — учитесь терпеть боль!
 Стиснув зубы, от ожидания боли, самые смелые стали заползать под колючую проволоку. Саманта отметила про себя, что большинство из заползших, уже украсило свое тело кровавыми следами от острых шипов проволоки. Однако двоим девушкам, удалось не пораниться, по крайней мере сверху. Она кивнула Кэт на них, и произнесла:
 — В мои обязанности, как я поняла, входит сбор и обработка данных. Я думаю, что из тех двоих возможно и выйдет толк, — и снизив голос до шепота, спросила, — тебе не кажется, что то, что мы устроили слишком жестоко?
 Кэт кивнула головой в знак согласия.
 — Кто бы мог подумать, что в столь прелестной головке гнездится такая жестокая идея! Может не три часа, а пару раз и хватит?
 — Извини, но я тогда не вижу смысла их чему-то учить! Ты не можешь себе представить, до какой степени у многих из них не хватает чувства собственного достоинства, но если они готовы терпеть такое, то мы должны извлечь из этого пользу. Они боятся нас гораздо больше чем колючую проволоку. И большая часть из страха научиться делать, то, что от них требуется.
 — Слушай, если я правильно понимаю, ты решила сделать из них каких-то йогов или йогинь?
 — Вовсе нет. — Кэт снизила голос до шепота, и отвела Саманту вглубь навеса. Я стараюсь вселить в них определенную уверенность. То, что они делают, особенной реальной пользы им не принесет. Просто, пройдя это испытание, они будут верить в то, что почти научились воевать. И те из них, кто выживет после первого боя, будут верить в это еще больше, что это благодаря данной тренировке.
 Саманта ошарашено взглянула на подругу:
 — Подожди, так это что — обман? — увидев, что Кэт кивнула, — но зачем? Какой смысл тогда в этом издевательстве?
 — Мы должны вправить им мозги на место. Должны упрочить свой авторитет. Мы должны сделать так, чтобы врага они боялись меньше чем нас. Да это жестоко, но у нас нет времени целовать их в зад и нянчиться. Мы обманываем их во благо остальной бригады. Ты ведь не хочешь, чтобы они струсили и начали разбегаться от первых выстрелов?
 Саманта задумалась и кивнула в знак согласия. Кэт продолжила:
 — Тогда пускай эти дуры ползают, оставляя клочья своей кожи на проволоке, и веря в то, что они делают это не напрасно. Кстати из этих двух, которых ты заметила, действительно должен выйти толк.
 — Подожди! - Саманта мотнула головой, — ты меня совсем запутала! Ты же сказала, что все это обман, и тут же говоришь, что из этих двух выйдет толк.
 — Тем, что они искренне нам верят! Они практически не колебались, заползая под колючку. И сейчас в их глазах не страх и боязнь наказания, а уверенность в том, что они все делают правильно. Они по сути уже прошли испытание, и психологически подготовлены, и, глядя на них, я убеждаюсь, что красота внешняя, является отражением красоты внутренней. Ты обратила внимание, какие у той, что ближе к нам гармоничные ягодицы? А какое гибкое у нее тело?
 Саманта посмотрела на ползущую под проволокой девушку, и почувствовала, что внутри нее начинает подниматься желание. Она облизнула языком губы, и произнесла:
 — А вторая тоже изящно сложена. Ты считаешь, что их можно назначить на командные должности?
 — Взвод им поручать рано, но отделение можно доверить вполне.
 — Кэт, — Саманта замялась в нерешительности, а как ты отнесешься…
 — У нас начинает подбираться веселая компания! Если бы еще Валерия, — глаза Кэт помрачнели, — Эллис! Ну-ка ткни вон ту толстозадую! Пусть не отлынивает!
 Эллис проследила за взглядом Кэт, и с мстительным удовлетворением всадила на полдюйма штык 7,7-мм винтовки «Ли-Мэтфорд» в ягодицу пышнозадой брюнетки, которая решила посачковать, — та вскрикнула, и поползла, цепляя своей слишком большой кормой за растянутую проволоку.
 — Я думаю, что эти две заслужили отдельный блиндаж, — продолжила Кэт.
 — А если они из тех, кто предпочитает мужчин?
 — Хм, вопрос интересный, но если бы у них были мужчины, то они бы нашли способ уберечь их от призыва. Случайные, если они у них были, я думаю не в счет. На проституток они не похожи — слишком ухожены и изящны, а гибкость их движений говорит о том, что они занимались любовью с женщинами. При общении с мужчинами — такой пластики и гармонии в движении достичь невозможно. Скорее всего, они любящая друг друга пара.
 — А ты знаешь, наверное, ты права. Они втихаря, кидают друг на друга взгляды — видимо боятся, что кто-то заметит их взаимоотношения.
 — Просто они еще не знают, что попали туда, где в отличии от нашего общества существует свобода. Серьезная опасность для нашей демократии состоит не в том, что существуют другие, тоталитарные государства. Опасность в том, что в наших собственных личных установках, в наших собственных общественных институтах существуют те же предпосылки, которые в других государствах привели к победе внешней власти, дисциплины, единообразия и зависимости от вождей. Соответственно поле боя находится и в нас самих, и в наших общественных институтах. Если мы хотим бороться с фашизмом, то мы должны его понимать. Домыслы нам не помогут, а повторение оптимистических формул столь же неадекватно и бесполезно, как ритуальный индейский танец для вызывания дождя. Кроме проблемы экономических и социальных условий, способствовавших возникновению фашизма в нашей так называемой старейшей демократии, существует и проблема человека как таковая, которую также нужно понять. Они уже поняли, что их свобода заключена в возможности безвозбранно любить друг друга, но еще не знают, что только здесь на боевых позициях это и возможно.
 — А завтра что они будут делать?
 — Кроме этих двух, и тех, кто проявит такие же таланты — то же самое.
 — А те, кто пройдет сегодня испытание?
 — Я что-нибудь для них придумаю. В принципе, можно поручить им гонять этих куриц. Я думаю у них неплохо получиться, — Кэт внимательно рассмотрела свои пальцы на правой руке, и чертыхнулась — все таки, я сломала там, в лесу еще один ноготь!
 Достав из нагрудного кармана маникюрный набор, изготовленный из металла котельных трубок водотрубных котлов линейного корабля "Ройал Оук", потопленного в 1939 году в Скапа Флоу германской субмариной, она методично стала его обрабатывать.
 Саманта решила рассмотреть поближе фигуры понравившихся ей девушек и, набросив капюшон плаща из прорезиненного брезента на каску Mk I, подошла поближе к ползающим под проволокой женщинам. Сейчас, когда эмоции схлынули вместе со слезами и прошедшей истерикой, ей стало жаль этих несчастных. Она видела их испуганные и вздрагивающие от боли заплаканные лица, видела их тела, иссеченные острыми шипами колючей проволоки и посиневшие от холода, и заляпанные грязью вперемежку с кровью. Саманта ужаснулась тому, что они делают, и ей стало стыдно, за то что они устроили. Ведь ничем иным, как натуральным издевательством и унижением это, так называемое испытание назвать было нельзя. И красивые высокопарные слова Кэт о чем-то там божественном — это всего лишь попытка оправдать свою жесткость и месть. Или не жестокость? Может это необходимо? Может это глумление действительно оправдано? Но ведь они унижают слабых! Но есть ли у них выбор? Да, они могут проявить доброту, но во что это выльется? В трусость на позициях и бегство с поля боя? И погибнет их при этом гораздо больше! И не только их. Ведь если немцы прорвут фронт, то армия попадет в окружение. Только вот где эта армия? Почему здесь на передовой ходят упорные слухи, что там в тылу полно бездельников, которые жируют на их крови, и которым все равно кому служить — англичанам или немцам?
 Чтобы отвлечься от неприятных размышлений, Саманта стала внимательно рассматривать избранных ей девушек. Действительно, Кэт была права — у девушки были очень гармоничные ягодицы, и игра мышц на них, когда она ползла, очень завораживала. Не смотря на грязь, облепившую ее стройное тело, было заметно, что она обладает очень нежной и бархатистой кожей. Длинные темно-каштановые волосы она предусмотрительно скрепила в пучок на затылке, чтобы они создавали меньше помех при движении. Вторая из понравившихся имела чуть более загорелую кожу, и русые волосы. Присмотревшись Саманта определила, что у них практически одинаковые фигуры — грудь и бедра по тридцать шесть дюймов, талия двадцать четыре, рост около пяти футов десяти дюймов. Пожалуй, они действительно пара. Плохо, что нельзя рассмотреть какой формы у них грудь, но наверняка она очень гармоничная и чувственная. Впрочем, когда все закончиться можно будет не только рассмотреть, но и проверить чувственность и страстность кандидаток в более спокойной обстановке. С этими мыслями Саманта вернулась под навес.
 Кэт уже закончив приводить ногти в порядок спросила:
 — Я тут подумала вот о чем. Говорят, что у немцев есть чисто колесные зондеркрафтфахрцойги. Что нам делать, если мы с ними вдруг столкнемся в бою?
 — Да, действительно, я слышала, об этом говорили. Кажется речь идет о зондеркрафтфахрцойгах Sd.Kfz.231(8r), Sd.Kfz.231(6r), Sd.Kfz.221. Они вооружены кампфвагенканонами KwK 30 калибра 20мм. Если честно, то у меня пока нет мыслей, что нам делать, если мы с ними столкнемся. А может нам повезет, и мы их не увидим?
 Кэт укоризненно посмотрела на подругу.
 — Я почти не полагаюсь на случай, хотя в данной ситуации он сыграл бы в нашу пользу. Потому, что пока мы не придумаем как с ними бороться не нарушая устава, наша с тобой жизнь и жизнь наших подруг находится под угрозой. «Бердмор-Фэркуэрами» их не остановить. Из 47-мм орудий Виккерса стрелять по зондеркрафтфахрцойгам запрещено, то, что мы стреляли по полугусеничным — еще может нам серьезно аукнуться. Противотанковые ружья разрешено применять только против панцеркампфвагенов. И что остается? Ничего! Разве что попытаться метнуть гранату, если такой зондеркрафтфахрцойг подъедет почти к самым окопам. Но ты сама понимаешь, что такой глупости немцы не сделают. Они не приближаются к окопам ближе чем на пятьдесят ярдов, чтобы гарантировано быть за пределами дальности броска гранаты. И тот, кто захочет метнуть гранату в зондеркрафтфахрцойг, будет вынужден вылезти из траншеи, и тут же подставить себя под огонь их кампфвагенканонов KwK 30 калибра 20мм и пулеметов MG-34 калибром 7,92 мм. Не считая огня пехотного оружия.
 — То есть нам нечем их остановить?
 — Именно! Только если мы не раздобудем себе какой-нибудь танк с пушкой. Танкам, как ты знаешь, разрешено стрелять по всему у чего есть колеса и гусеницы, за исключением того, что передвигается по рельсам — поезда, трамваи.
 — Это гениальная идея. Однако мне не понятно, какой идиот разрабатывал такой идиотский устав.
 — Видимо кто-то из наших замшелых поборников старых традиций, или юрист, ненавидящий военных.
 — Похоже на то. Но где мы раздобудем танк? Надо сказать, я была бы заинтересована.
 — Это естественно.
 В это время среди ползающих под проволокой раздался очередной вскрик — Алисия Шмарстоун очередной раз ткнула штыком в чью-то нерасторопную задницу. Кэт посмотрела на продолжающуюся тренировку и произнесла:
 — Мы можем использовать кампфвагенканонов KwK 30 калибра 20мм с одного из уничтоженных панцеркампфвагенов. Установим на какой-нибудь автомобиль или на захваченный нами зондеркрафтфахрцойг.
 — Ты шутишь? Откуда мы возьмем кампфвагенканон KwK 30 калибра 20мм, если все уничтоженные панцеркампфвагены PzKpfw II Ausf.С находятся на нейтральной полосе!
 — Пошлем новичков, пускай снимут. — сухо произнесла Кэт.
 — Их же убьют!
 — Ну почему сразу убьют? В конце концов, всех могут когда-нибудь убить, сразу или потом. Или ты думаешь, что мы вдвоем справимся? — Кэт посмотрела Саманте в глаза.
 — Ты когда-нибудь прекратишь меня подкалывать! Ты же знаешь, что все, что ты говоришь, я воспринимаю буквально! — взвилась Саманта. — Предупреждай, пожалуйста! Нервы ведь у меня не железные!
 — Ну хорошо, хорошо! Постараюсь! Как ты относишься к тому, чтобы взять с собой тех двух девушек? — в голосе Кэт послышалась легкая ирония и намек.
 Саманта почувствовала что краснеет, и ответила несколько смущенно:
 — А ты не будешь против?
 — Ну конечно нет, милая! — Кэт провела ладонью по внутренней поверхности бедра подруги вверх, задирая вверх ее юбку, и выставляя на показ кружевные хлопчатобумажные трусики подруги камуфляжного цвета.
 — А когда отправимся? — спросила Саманта, не пытаясь убрать руку подруги, а наоборот прижимая к своему телу.
 - Прямо сейчас! Хватит нашим красавицам без дела ползать. Что до остальных — пускай тренируются. Эллис! Скажи тем двоим, чтобы выползли из под проволокли и подошли — Кэт указала рукой в сторону двух девушек.
 Две названные девушки, быстро выбрались, подошли к Кэт и представились. Ту, которая с темно-каштановыми волосами звали Синтия Прачерт, вторая русоволосая была Наташей Саммерс. Саманта с вожделением рассматривала их стройные и гибкие тела, их округлые нежные женственные формы. Как она и предполагала груди у обеих девушек была идеальной классической формы, плоские животы подчеркивали стройность их фигур. Было видно, что девушки очень следят за собой — маникюр и педикюр у них был сделан идеально. Об этом же говорила и аккуратная интимная стрижка столь волнующего треугольника волос внизу туловища. Саманта не удержалась от восхищения и по примеру Кэт подошла поближе и положила свою ладонь, на стриженный треугольник темно-каштановых волос Синтии и начала нежно поглаживать. Второй рукой она стала поглаживать ее груди, проверяя их чувственность и упругость. Тело Синтии отозвалось на ласки сразу, и Саманта это почувствовала. Скосив глаза в сторону Кэт, она увидела, что и ее подруга осталась довольна чувственностью Наташи. Ну что же. Это очень хорошо, что они С Кэт не ошиблись. Из девушек должны получиться замечательные подруги. Нежные и страстные.
 — Пошли в капонир за оснасткой, по пути заглянем в медицинский блиндаж. — сказала Кэт, с неохотой оторвавшись от прекрасного тела Наташи. Саманта кивнула в знак согласия. Подождав, когда девушки заберут свою форму, они двинулись в направлении позиций бригады.
 Дверь в медицинский блиндаж была не заперта. Возле топчана, на котором лежала укрытая шинелью Валерия, сидела в шезлонге белокурая Магда. Заметив, вошедших, она устало произнесла:
 — Операция прошла успешно. Швы я наложила. Должна пойти на поправку. — и кивнув в сторону Валерии добавила — влила в нее почти целую бутылку виски в качестве наркоза, так что спать будет как минимум до обеда.
 Нагнувшись вперед, Магда Рунштердт почесала пятку, и из-под короткого белого медицинского халата выскользнули ее белоснежно-соблазнительные груди. Выпрямляясь, она сделала попытку их спрятать, но преисполненная благодарности за спасение командира Кэт не дала ей это сделать. Она стала нежно поглаживать упругие полушария, а Саманта, задрав полы халатика Магды вверх, стала гладить белокурый, аккуратно стриженный треугольник ее интимных волос. Магда попыталась что-то сказать про усталость, но Кэт впилась в нее долгим и страстным поцелуем, не забывая ласкать набухшие соски ее грудей. Саманта, присела на корточки, чуть разведя в сторону бедра доктора впилась губами в ее раскрывшиеся нежным бутоном тайные прелести. Магда была очень чувственной и страстной, и поэтому очень скоро ее тело стало изгибаться в волнах страсти. Она крепко обняла Кэт, и сжав бедра прижала голову Саманты к предмету своей интимной гордости. Наконец она приглушенно вскрикнула и обмякла. Поцеловав Магду, пребывающую в сладкой истоме, девушки продолжили свой путь в капонир.
 — Нам потребуется два или три комплекта гаечных ключей, веревки, а также мешки, куда мы сложим снаряды. Я думаю, будет правильно, если одежду мы оставим здесь. Она все равно намокнет, и будет стеснять наши движения. — сказала Кэт, когда они прибыли на место.
 Саманта подумала, и согласилась, начав раздеваться. Синтия помогла ей справиться с медно-никелевой застежкой хлопчатобумажного бюстгальтера камуфляжного цвета. Перед самым выходом, Наташа задала вопрос насчет оружия, и Кэт немного подумав, раздала саперные лопатки. Придирчиво осмотрев подруг и проверив все ли из требуемого они взяли, Кэт скомандовала на выход.
 Дождь непрерывно ливший сверху, заставил четырех девушек ускорить передвижение по траншее, и до наблюдательного поста на передовой они добрались очень быстро. По мнению Кэт, для их цели более всего подходил тот панцеркампфваген PzKpfw II Ausf.С, которому снарядом оторвало башню. Это с одной стороны облегчало задачу демонтажа кампфвагенканона KwK 30 калибра 20мм, так как не нужно было корячиться в тесном пространстве панцеркампфвагена, но с другой стороны делало вероятность их обнаружения более высокой, так как сорванная башня лежала в стороне от панцеркампфвагена PzKpfw II Ausf.С, и занимаясь ею они были на виду у противника.
 Саманта прикинула расстояние до цели — триста ярдов. Далековато. Особенно если ползти. Можно конечно рискнуть — дождь сильный и видимость в темноте очень ограничена. Немного подумав, она предложила Кэт идти не прячась. Кэт посмотрев в направлении сорванной башни, тоже задумалась, и по всей видимости повторив логические построения подруги кивнула головой в знак согласия. Вылезать на бруствер траншеи было страшновато. Но они вчетвером постояли секунд пять и ничего не произошло. Тогда, набравшись смелости четыре девушки, двинулись вперед. До корпуса лишенного башни панцеркампфвагена PzKpfw II Ausf.С они добрались без происшествий. Наташа вызвалась осмотреть его со всех сторон, и вскоре ее гибкое тело юркнуло за корпус бронированного стального монстра, соблазнительно сверкнув упругими ягодицами. Вернулась она не с пустыми руками, а таща за ствол кампфвагенканона KwK 30 калибра 20мм. Прислонив его к корпусу панцеркампфвагена PzKpfw II Ausf.С, за которым они укрылись, она снова скользнула в ночь, вернувшись уже с самодельным четырехногим складным лафетом. Кэт удивленно осмотрела принесенные Наташей находки, и, велев ей жестом оставаться на месте направилась в сторону лежащей на земле башни панцеркампфвагена PzKpfw II Ausf.С.
 Вернулась она через минуту, одарив всех счастливой улыбкой. Села на мокрую и грязную землю и прислонившись спиной к холодной тевтонской панцеркампфвагеновской броне произнесла вполголоса:
 — Похоже что немцы проделали за нас нашу работу! Они демонтировали кампфвагенканон KwK 30 калибра 20мм и притащили самодельный орудийный станок для ее наземного использования. Я предполагаю, что они хотели использовать этот кампфвагенканон KwK 30 калибра 20мм во время очередной атаки, организовав засаду вблизи наших позиций. — Кэт посмотрела на сидящую рядом Наташу, и нежно положив свою ладонь на аккуратно стриженный русоволосый треугольник между ее ног, спросила — там еще что нибудь есть ценного — за корпусом панцеркампфвагена PzKpfw II Ausf.С?
 Наташа, зажмурив глаза от удовольствия, вызванного нежным поглаживанием гнезда ее страсти, чуть постанывая, произнесла:
 — Там еще ящики со снарядами, и какие-то бутылки и консервы.
 — Отлично! Правда придется сделать несколько ходок, чтобы забрать все, — и резким движением повалила Наташу на землю, впившись своими чувственными губами, в ее губы. Синтия посмотрела в глаза Саманте, и увидев в ее взгляде приглашение, впилась поцелуем в каштановый треугольник волос Саманты. От таких решительных действий новой подруги, Саманта испытала буквально взрыв страсти, и аккуратно повернув тело целующей ее Синтии, тут же перешла к позиции 69. По сразу же сбившемуся дыханию подруги и ее затяжным вздохам, Саманте стало ясно, что и она достигла цели своих ласк и взрыв наслаждения произойдет у них одновременно.
 После того, как накатило цунами божественного наслаждения девушки некоторое время лежали в изнеможении, подставив свои прекрасно-обворожительные тела струям прохладного дождя. Но излишняя прохлада стала давать о себе знать, и им пришлось вспомнить для чего они сюда пришли. С некоторой неохотой они поднялись на ноги и принялись за дело. В первую очередь решили отнести кампфвагенканон KwK 30 калибра 20мм со станком. Кэт с Наташей шли впереди неся камфвагенканон, а Саманта и Синтия шли следом. Глядя на изящную и обворожительную игру ягодичных мышц Кэт и Наташи, Саманта почувствовало, что на нее снова накатывает желание, что между ног у нее становится мокро от вожделения и страсти, и ей захотелось бросить орудийный станок, и навалившись на Кэт или Наташу сзади отдаться безудержной страсти. Чтобы хоть как-то побороть искушение, она отвела глаза в сторону, скосив их на Синтию, и тут же поймала ее затуманенный взгляд, полный такого же желания, что и у нее самой. Соски грудей Синтии набухли и призывно торчали от распиравшей девушку страсти, было видно, что каждый шаг ей дается с большим трудом.
 Как они дошли до первой линии траншей, Саманта не помнила. Единственное что осталось в памяти — испуганно-удивленные глаза Кэт, когда она резко развернула ее лицом к себе в траншее, и, впившись в ее губы своими, повалила на дно траншеи. Страсть ее была безумной, рядом стонали, обнявшись и переплетясь телами Наташа и Синтия, вулкан эмоций взорвался несколько раз, прежде чем Саманта почувствовала, что у нее нет более сил продолжать ласки. На удивленный вопрос Кэт:
 — Хм, подружка, мне понравилось и безумно понравилось, но что это на тебя накатило? Или, ты, взревновала, меня к Наташе?
 — Я думаю, любимая, что ты поймешь сама, когда во второй ходке пойдешь за мной и Синтией следом, — нашла в себе силы ответить Саманта, и увидев, что Кэт в удивлении скептически взбросила брови вверх, добавила — можешь не сомневаться, твоя страсть будет не менее сильной!
 Вторая ходка была для Саманты легче, чем первая — впереди не маячило ничего соблазнительного и вызывающего страсть, поэтому нести снаряды к кампфвагенканону KwK 30 калибра 20мм, было относительно легко. От этой легкости Саманта даже забыла, о своем пророчестве, сказанном Кэт, за что тут же и поплатилась, испытав немалый испуг от обезумевшего от страсти взгляда подруги. Похоже, что она несколько даже не оценила страстность натуры Кэт. Никогда за пять лет их совместной жизни она не испытывала такого накала страсти. Кэт, чуть не разорвала ее на части, кусая, царапая и, что есть силы сжимая ее тело. Когда бушевавший ураган страсти утих, они некоторое время молчали, прижавшись к друг другу и пытаясь унять сотрясавшую их тела дрожь. Потом Кэт хрипло произнесла:
 — Все оставшееся нужно унести за раз. Пойдем одной шеренгой, чтобы не соблазнять друг друга. — увидев кивок подруги, продолжила, — А сейчас давай встанем, я понимаю что тебе тяжело, но лучше раньше закончить и отдохнуть в теплом сухом блиндаже. Кстати, подумай, где нам взять еще два топчана. Впятером спать на двух будет слишком тесно.
 — Вшестером, — поправила Саманта, — Как только Валерия поправится… По крайней мере я думаю, что она если не переселиться к нам, то будет часто захаживать в гости.
 — Да, я тоже на это надеюсь. Ладно, хватит валяться. Последний рывок и мы дома.
 Как правильно предположила Кэт, немцы действительно решили использовать корпус уничтоженного панцеркампфвагена PzKpfw II Ausf.С для организации засады. Кроме орудия, которое они не успели установить на станке и снарядов, там же была небольшая маскировочная сеть, мясные консервы, шесть спальных мешков традиционно мышиного немецкого цвета, называемого фельдграу, половина ящика шнапса, шесть комплектов алюминиевой посуды, питьевой бачок и два траншейных перископа. Кроме этого девушки прихватили с собой снятый с танка пулемет MG-34 калибром 7,92 мм, и ремонтный комплект со стоящего неподалеку зондеркрафтфахрцойга Sd.Kfz.251/1. В принципе, если порыскать по обгоревшим остовам германских бронированных чудищ, то наверняка можно было бы найти еще что-нибудь стоящее, но сил на поиски уже не было. Поэтому Кэт предложила провести повторную вылазку завтрашней ночью, с поправкой на уточненный прогноз синоптиков — если дождя послезавтра не пообещают, то лучше не рисковать, так как судя по наличию спальных мешков, немецкая засада должна была занять свои места в ночь перед атакой.
 Саманта, уставшая, стояла под струями воды, надеясь, что усталость ее подруг даст возможность принять душ очень быстро, однако вскоре поняла, что ее надежды тщетны — нежные поцелуи Наташи, не оставили сомнений в намерениях девушки и противостоять ее ласкам Саманта не стала, тем более, что все у них было очень спокойно и очень нежно.
 Когда, приведя себя в порядок они вернулись к блиндажу, то обнаружили у его двери четыре топчана, которые они с расчетом на отсутствующую Валерию, запросили в хозяйственной службе. Сразу же возникла проблема, о которой они и не подозревали — в блиндаже стало очень тесно. Делать второй верхний ярус они не хотели, а имеемого сейчас пространства с трудом хватало, чтобы, не мешая друг другу раздеться. Впрочем, после некоторых размышлений, один из топчанов решили использовать как стол, что высвобождало определенную часть пространства. Разбираться с трофеями и монтажом кампфвагенканона KwK 30 калибра 20мм на трофейном зондеркрафтфахрцойге Sd.Kfz.251/1 решили утром, сразу после завтрака. Синтию и Наташу как и планировала Кэт собирались привлечь к тренировкам пополнения. Сил на бурные проявления страсти после изматывающего и насыщенного событиями дня уже не осталось, поэтому немного поворочавшись пять гибких стройных тел прижались поплотнее друг к другу и заснули, мечтая о завтрашних планах.
 Но им, увы, не суждено было сбыться. На рассвете за полчаса до завтрака в дверь блиндажа настойчиво и требовательно забарабанили. Невыспавшаяся и злая спросонья Кэт, чертыхаясь открыла дверь намереваясь высказать все что она думает по поводу столь бесцеремонного нарушения установленного командиром части распорядка дня и обмерла.
 Рядом с Сарой Мазелевич, стоявшей дежурной по бригаде, стояло двое холеных розовощеких мужчин в военной форме и с нарукавными повязками "военная полиция". Старший, с большим, свисающим животом, был в чине генерал-майора, а младший (с животом поменьше) был в чине полковника. От их бесцеремонного и похотливо-вожделенного взгляда у Кэт все внутри похолодело, и она инстинктивно сжала колени, прикрыв ладонями груди, и треугольник волос внизу. Побледневшая Сара Мазелевич виновато произнесла:
 — Господа офицеры из военной полиции прибыли за тобой и Самантой. Вас обвиняют в нарушении устава при отражении атаки зондеркрафтфахрцойгов артиллерийским огнем. Они доставят Вас в Манчестер, в штаб вооруженных сил Англии, где состоится заседание военного суда по разбору вашего проступка.




 Глава 5


 Дорога до Манчестера заняла два часа. Всю дорогу Кэт и Саманта молчали, поскольку разговаривать о чем либо в присутствии офицеров военной полиции было опасно. Везли их в специальном тюремном бронеавтомобиле "Биверетт"-МП ("Beaverette"-МР), переоборудованном из бронеавтомобиля марки «Beaverette», который в свою очередь, преоборудовался из легкового автомобиля "Хамбер Суперснайп", на котором на деревянных каркасах монтировались корпус из листов котельного железа толщиной 9 мм. Лобовые листы усиливались дубовыми досками толщиной до 76 мм. Вооружен он был 7,7мм пулеметом марки «Брен». От серийного «Биверетта» "Бивереттт" МП отличался тем, что задняя часть салона была отгорожена стальной решеткой, и вместо стандартного гражданского сидения была оборудована деревянной скамьей для арестантов.
 Всю дорогу Саманту и Кэт мучили одни и те же вопросы. Для их временного ареста и доставки в Манчестер был снаряжен целый отряд во главе с генерал-майором. Помимо "Биверетта"-МП, на котором они ехали, в отряд по их аресту входили шесть бронеавтомобилей «Моррис», изготовленных на Королевском Арсенале в Вулвиче на базе широко распространенного в английской армии 0,75-т заднеприводного грузового автомобиля "Моррис коммершиал", четыре бронеавтомобиля «Дорчестер» изготовленных на шасси "Моррис коммершиал" CS 8 с колесной формулой 4x2, с взводом военной полиции на борту, и три танка «Виккерс» Mk II А2Е2 вооруженных 47 мм пушками QFSA и 7,7мм пулеметами «Виккерс». И это для того, чтобы арестовать двух рядовых! (Единственное офицерское звание в их бригаде имела только полковник Валерия Коллингвуд, все остальные считались рядовыми, так как 14-я добровольческая бригада, будучи добровольческим соединением, не являлась армейским подразделением и проходила по официальным документам, как добровольное вспомогательное формирование. Это облегчало нагрузку на бюджет, так как нормы довольствия для вспомогательных формирований были гораздо ниже, чем для регулярной армии).
 И при этом, правительство Черчилля вопит о том, что армии не хватает вооружения и войск для отражения германской агрессии! Через зарешеченные бронестекла, Саманта и Кэт изумленно взирали на то, как расставленные через равные промежутки солдаты нескольких пехотных батальонов, занимались стрижкой травы на лужайках, придавая лужайкам классический английский вид. Чем ближе они подъезжали к Манчестеру, тем чаще им встречались люди в военной форме, и тем круглее и лощенее были их лица, и тем роскошнее было их обмундирование. А оружие! Батареи зенитных орудий всяческих калибров стояли уже на подступах к Манчестеру, и по мере приближения их становилось все больше, а на одном из перекрестков они обогнали спешащую к городу со стороны фронта длинную колону грузовиков, тащивших на буксирах новенькие артиллерийские орудия. Губы Саманты не успевали нашептывать названия артсистем, а орудия все мелькали и мелькали перед ее глазами. А вон и колонна танков аккуратно выстроилась на окраине города. Не меньше сотни! И почти все пушечные "Матильды"!
 А у генерала, который их конвоирует форма из дорогущего кашемира высших сортов, а рукава рубашки судя по блеску ткани — шелковые или атласные. И сапоги, Саманта критически оглядела то, что одето на ее ноги и сравнила с обувью своих конвоиров и ей стало больно и обидно. Ну пускай они в высоких чинах, но солдаты которых она видела — все одеты с иголочки, и не в какое-то побитое молью старье времен первой мировой, полученное от американцев по ленд-лизу, а в новую, удобную и практичную форму. Почему так? Почему армия здесь, а на фронте в окопах сидят добровольцы? Она бросила взгляд на подругу и поняла, что ее мучают точно такие же вопросы.
 Манчестер, в который везли их с Кэт, был вторым по населению городом в Англии, в графстве Ланкастер, в холмистой равнине, на берегах рек Ируэлль, Медлок, Эрк и Тиб. Улицы города в центре традиционно для Англии неправильные и узкие, на окраинах планировка более рациональная и правильная. Из достопримечательностей города Саманта вспомнила: кафедральный собор XIV в., биржу в греческом стиле, грандиозную ратушу в готическом стиле; зал свободной торговли, вмещающий 6000 человек; памятники Кромвелю, Ватту, Веллингтону, Роберту Пилю, принцу Альберту, Ричарду Кобдену. коллегию Читам (основанную в 1651 г.) — бесплатное училище для мальчиков, с библиотекой в 40000 томов, Манчестерский художественный музей, Городскую художественную галерею. Манчестер — важнейший в мире центр хлопчатобумажной промышленности и белье, которое носила она и Кэт, было пошито именно в нем.
 Шум работающего четырехцилиндрового карбюраторного рядного двигателя жидкостного охлаждения «Стандарт» с рабочим объемом 1778 см3, развивавшего мощность 35,3 кВт (48 л. с.) действовал убаюкивающее. В сочетании с подвеской на листовых рессорах и колесами с шинами 9 00—13 неудержимо клонило ко сну. Дождь, который барабанил по брезентовой крыше бронеавтомобиля, усугублял данное желание. В конце концов, Саманта устала бороться и погрузилась в дрему, положив голову на плечо Кэт. Это помешало рассмотреть наяву достопримечательности города, о которых она читала в справочниках. Пробуждение было внезапным и неприятным. Их завезли во внутренний двор какого-то старого (судя по потемневшей кладке) большого здания, где-то в центре города. Не дав окончательно проснуться их вместе с Кэт повели под конвоем внутрь здания. После некоторого блуждания по узким коридорам они очутились перед дверью, обитой железом. Визг несмазанных дверных петель саданул по не проснувшемуся окончательно организму. Саманту и Кэт втолкнули во внутрь и приказали ждать.
 Помещение было небольшое, размером два на два ярда. Вверху под низким потолком на стене напротив двери виднелось небольшое зарешеченное окошко. Саманта, сама не зная почему прикинула, что если убрать решетку с окна, то через него вполне можно протиснуться и выбраться наружу. Однако как справиться с с четырьмя железными прутьями толщиной в дюйм она не представляла. Да и не дадут им столько времени. Она уселась на деревянный топчан из неструганных досок рядом с Кэт и спросила:
 — Как ты думаешь скоро ли нас вызовут?
 Кэт пожала плечами и ответила:
 — Не знаю, но начало мне абсолютно не нравится. Посылать танковую роту с генералом во главе для ареста двух добровольцев — это дикость! А солдаты подстригающие лужайки? Можно подумать, что на войне нет никаких других занятий для армии кроме подстригания лужаек. Такое впечатление, что все вокруг с ума посходили, и единственные нормальные люди остались там, в окопах! Я не понимаю, почему в тылу больше войск, чем на передовой. Кто и с кем воюет? И за что? Складывается впечатление, что наш премьер Уинни Черчилль, посылает на передовую тех, кто не соответствует расовой теории Гитлера, тех, кто считается у арийцев неполноценными людьми — недочеловеками. Может, я слишком пессимистична, но это похоже на какое-то предательство. — Кэт забросила ноги на топчан, и обхватив колени руками прижалась к ним подбородком. — Бред какой-то! Может нас давно убило и мы находимся в аду? Ведь того, что мы увидели, не может быть на самом деле! Это противоречит здравому смыслу!
 — Знаешь, а этому генералу, который нас вез сюда, явно не хватает кружевного воротничка и манжетов — грустно усмехнулась Саманта, — И еще шелковых чулков с подвязками.
 — И маникюра! Нет, ты действительно права, это какой-то сумасшедший карнавал! Такое впечатление, что у людей, которые это все организовали, какие-то проблемы в области их взаимоотношений с женщинами, и эти проблемы они традиционно пытаются решить совершенно идиотским способом, и традиционно в области никоим образом не связанной с вопросом взаимоотношения полов. У них что, повальная импотенция, или начитавшись Фрейда, они комплексуют по поводу размеров своих органов.
 — Что еще раз подтверждает, что гетеросексизм в его социально-исторической функции предназначен для поддержания незыблемости половой стратификации, основанной на мужской гегемонии и господстве. И, что обязательная, принудительная гетеросексуальность защищает институт брака и патриархальных отношений; женщины для нее — существа второго сорта, главная функция которых — деторождение и сексуальное обслуживание мужчин.
 — Наверное, неудачи в военной сфере — то, что они не смогли предотвратить вторжение Гитлера на нашу землю, вызвали у них комплекс неполноценности личности, который отразился в виде комплекса вины перед женщинами. Им померещилось, что в глаза женщин они не являются бравыми парнями, после поражений на фронте, и чтобы восстановить свой прежний статус они вместо военных действий занялись рекламой новенькой роскошной военной формы в тылу. Дескать, не бойтесь, мы с Вами, мы Вас защитим, смотрите, как нас много! Правда, это только одна сторона медали. Мне, почему-то кажется, что речь идет не только об установлении утраченного доверия со стороны женщин, но и предательстве. Может быть не ко всей Англии, но по отношению к тем, кто живет жизнью, отличающейся от общепринятой и зачастую осуждаемой обществом. Хотя возможно я слишком эгоистична, и во всех действиях окружающих вижу стремление помешать нашим с тобой отношениям.
 — Кэт! Может, обсудим нашу линию защиты на суде?
 — Ты думаешь стоит? Твои аргументы и доводы мне ясны и я их хорошо помню. Будем строго их придерживаться. Возможно, это нам поможет. Во всяком случае, других вариантов я не вижу.
 — Я тоже. Господи, как долго тянется время! Они что, специально нас мучают?
 — Не знаю, может, там кому-то тоже устраивают разбор полетов прямо сейчас, и нам придется ждать своей очереди, а может и специально тянут время, чтобы психологически на нас воздействовать.
 Кэт, осмотрела с тоской голые оштукатуренные стены камеры, и добавила:
 — Может, вздремнем в ожидании? Чем дурацкими мыслями себя изводить?
 Саманта кивнула, и легла на топчан, Кэт пристроилась сбоку, приобняв Саманту за грудь. Сон пришел очень быстро — сказалась усталость и напряжение от длительного пребывания на передовой.
 Скрип несмазанных петель заставил их вскочить. Протирая глаза Саманта увидела, что на пороге камеры стоят двое офицеров военной полиции в чине полковника. У одного из них китель был пошит из неуставного материала — бархата, а из под его рукавов выглядывали шелковые кружевные рукава рубашки. Саманта фыркнула, и мысленно произнесла: "Хорошо хоть ногти не накрасили". В коридоре также топталось отделение солдат конвоя, одетых в кашемировые мундиры и лакированные щегольские сапоги на каучуковой подошве. Вооружены они были винтовками «Ли-Энфилд» калибра 7,7 мм, с примкнутыми штыками и оптическими прицелами, при виде которых Саманта аж подпрыгнула. У них в бригаде всего два оптических прицела, а тут — целых десять! И зачем? Чтобы метко колоть штыком?
 Их долго водили по коридорам и лестницам, пока, наконец они не оказались перед огромной двустворчатой деревянной дверью, изготовленной из дубовых досок толщиной четыре дюйма, и обитой для прочности полосами из низкоуглеродистого железа. Там им приказали ждать. И Саманта принялась осматривать помещение, в котором они оказались. Судя по высоте потолка составлявшей не менее шести ярдов, находящееся за дверями помещение должно было быть огромным. Единственное окно справа было стрельчатой формы — либо дань старине, либо, что подтверждали дубовые двери, здание действительно старое. Ждали они не долго — двери приоткрылась, и какой-то странный тип в черной атласной мантии с вышивкой и средневековом парике, что-то шепнул одному из полковников. Им приказали следовать во внутрь.
 Первым впечатлением Саманты, очутившейся в огромном зале, был устойчивый запах опиумного дыма. Зал вмещал не менее шести тысяч человек, и она предположила, что они находятся в знаменитом торговом Зале Манчестера. Весь зал был заставлен креслами, в которых сидели люди в военной форме — большинство из них было в чинах подполковника и выше. Многие курили, и по всей видимости очень многие курили опиум вместо табака. Около одной из стен зала был помост высотой около ярда, на котором стоял стол и семь деревянных кресел, изготовленных из канадского клена, высоченные спинки и подлокотники которых были покрыты затейливой резьбой. Все семь кресел были заняты пожилыми мужчинами весьма упитанной комплекции, одетыми в такие же атласные мантии и такие же дурацкие парики. Сбоку на помосте стоял стол поменьше, за которым двое мужчин помоложе что-то записывали. Рядом с помостом, у стены стояла огромная клетка из железных прутьев диаметром не менее полутора дюймов, внутри которой была установлена деревянная скамья без спинки. Скамья была привинчена к полу как минимум восемью болтами диаметром не менее дюйма.
 Именно к этой клетке и отвел их конвой. Она запиралась снаружи на большой висячий замок, весящий по прикидкам Саманты не меньше десяти фунтов. После того, как они с Кэт оказались внутри, один из сидящих за большим столом три раза стукнул деревянным молотком, изготовленным из мореного пробкового дуба, и в зале довольно быстро установилась тишина, после чего владелец молотка противным скрипучим голосом произнес:
 — Попрошу всех встать! Суд идет!
 Раздался шум передвигаемых кресел, и все присутствующие в зале встали.
 — Слушается дело "Командование сухопутных сил против добровольцев Саманты Брукс и Екатерины Вульф". Попрошу всех сесть!
 — Суд в сборе и приступает к заседанию, — нарушил тишину скрипучий голос. Взгляд председательствующего упал на лежащие перед ним документы. — Настоящий трибунал созван в соответствии с правилами и предписаниями, установленными Военным Кодексом и Уложением о военных судах, и действует от имени, по указанию и властью, данной ей Ее Величеством Королевой, дабы рассмотреть обвинения, выдвинутые против добровольцев Саманты Брукс и Екатерины Вульф Вебер, добровольцев 14-й лондонской пехотной бригады, в связи с действиями означенных добровольцев во время боя с силами неприятеля, имевшего место на боевых позициях, занимаемых вышепоименованным подразделением.
 — Подсудимые, встаньте, — продолжил судья. Кэт и Саманта встали.
 — Добровольцы Брукс и Вебер, — продолжил председательствующий, — данный состав суда рассмотрит обвинения, предъявляемые вам по следующим пунктам. Пункт первый состоит в том, что в минувшую субботу, во время боя вы нарушили статью Сорок Седьмую Боевого устава пехоты, а также главу №1 Положения о применении 47-мм пушек Виккерса, самостоятельно изменив установленную данными документами схему ведения огня и поставив тем самым личный состав 14-й бригады в тяжелую ситуацию.
 Пункт второй: прямым следствием действий перечисленных в пункте первом, явился также повышенный суточный расход боеприпасов, установленных и регламентирующихся статьей Пятьдесят Первой Боевого устава пехоты и статьей 34-й главы 2-й Положения о применении 47-мм пушек Виккерса.
 Пункт третий: Вы обвиняетесь в незаконном присвоении собственности Ее величества — зондеркрафтфахрцойга Sd.Kfz.251/1, оставленного противником на землях, принадлежащих ее Величеству.
 Когда председательствующий, а это, как впоследствии узнали Кэт и Саманта, был генерал Окинлек, обладающий ростом чуть меньше шести футов, дочитал обвинения до конца, Саманта и Кэт побледнели, как мел. Они с трудом сдерживал дрожь в коленях, желудоки их сжался в ком, сердце бешено колотилось, и силы ему придавала лишь любовь друг к другу, поэтому они не сговариваясь нежно взяли друг друга за руки, чтобы поддержать в трудную минуту. Со стороны все, что происходило в зале, могло показаться смешным театром абсурда. Но только со стороны. Все сидящие в зале воспринимали все это очень серьезно, и относились к происходящему с трепетным благоговением, нервно прикладываясь к опиумным трубкам.
 — Добровольцы Брукс и Вебер, — спокойным и глубоким голосом сказал генерал Окинлек. — Вы слышали обвинение. Признаете ли вы себя виновным полностью или частично, по всем пунктам или по некоторым из них?
 — Нет, милорд. Невиновны по всем пунктам. — в один голос сказали девушки.
 — Ваше заявление принято и занесено в протокол. Подсудимые, можете сесть.
 Саманта вместе с подругой опустились на сиденье, не разжимая своих рук, их начала колотить нервная дрожь, с которой они не могли справиться. Окинлек кивнул представителю обвинения. Прокурор встал.
 — Лорды и леди, члены высокого суда, — официально возгласила он, — в намерения обвинения входит доказать тот факт, что подсудимые действительно совершили деяния, перечисленные в трех пунктах зачитанного заключения. В дальнейшем обвинение постарается продемонстрировать неопровержимые доказательства их преступления. На этом вступительное заявление со стороны обвинения завершается.
 Генерал Окинлек обвел взглядом всех сидящих в зале и произнес:
 Суд считает необходимым напомнить всем присутствующим, что в силу презумпции невиновности подсудимые не считаются преступниками, пока и если обоснованность обвинений по каждому из оглашенных пунктов в отдельности не будет признана большинством членов трибунала. Однако в силу военного, а не гражданского характера настоящего суда его члены не являются обычными судьями с гражданской точки зрения, ибо закон предоставляет им более широкие полномочия в области оценки доводов обвинения и защиты. Хочу также напомнить основные принципы Британского правосудия:
 Принцип законности, который вытекает из положений Конституции Великобритании: никто не может быть признан виновным в совершении преступления и подвергнут уголовному наказанию иначе как по приговору суда и в соответствии с законом. Кроме того, принцип законности проявляется в том, что лицо может быть осуждено только за то совершенное им деяние, которое содержит в себе состав преступления, предусмотренный уголовным законом. Далее, принцип законности требует применения к нему только того наказания, которое предусмотрено уголовным законом за это преступление. И, наконец, освободить от уголовной ответственности (наказания) можно только при наличии оснований и условий, указанных в законе.
 Принцип равенства граждан перед уголовным законом. Преступник подлежит уголовной ответственности независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Возможно только одно основание уголовной ответственности — наличие в совершенном деянии признаков конкретного состава преступления. Ко всем лицам, совершившим одинаковое преступление, должен применяться один уголовный закон. Вместе с тем равенству всех перед уголовным законом должно предшествовать социальное равенство.
 Принцип неотвратимости уголовной ответственности заключается в том, что лицо, совершившее преступление, подлежит наказанию в уголовно-правовом порядке. Под последним следует понимать и своевременное привлечение преступника к ответственности, и то, что перед уголовным законом ни у кого не должно быть привилегий. Коль совершено преступление, то виновный должен понести справедливое наказание независимо ни от каких обстоятельств и каждый, кто совершит преступление, должен понимать, что справедливая и суровая кара для него неминуема.
 Принцип личной ответственности находит свое выражение в том, что лицо отвечает лишь за то, что оно совершило (сотворило), причем действие этого принципа не противоречит уголовной ответственности при соучастии, при наличии которого все виновные несут уголовную ответственность за совместно и согласованно совершенное преступление «солидарно». Уголовную ответственность может нести только физическое лицо.
 Принцип виновной ответственности подразумевает, что человек отвечает только за деяние и его последствия, причиненные им умышленно либо по неосторожности.
 В конце речи голос генерала Окинлека скрипел не хуже несмазанных дверных петель. Переведя дух, после столь пространной речи он произнес, обратясь к прокурору:
 — Обвинению предоставляется право пригласить первого свидетеля.
 — Благодарю, милорд. — Генерал-майор Сибериан Арроуз, поправил парик на голове, выровняв его среднюю буклю длиной четыре и диаметром один дюйм (В английском законодательстве было принято применять два вида париков — военные носили парики с буклями в четыре дюйма длиной и один дюйм в диаметре, в гражданские носили парики с буклями меньшей длины — три дюйма, и такого же диаметра. Для изготовления париков применялись, хранившиеся на складах Тауэра, скальпы индейцев, массово истреблявшихся американскими колонистами в восемнадцатом и девятнадцатом веке. Мода на парики из скальпов индейцев, которая тогда бытовала в Европе, затронула и консервативные британские судебные органы, закупившие оптовую партию скальпов для внутренних нужд. Нужно заметить, что данная европейская мода стоила жизни шестидесяти или семидесяти миллионам индейцев, которых истребляли колонисты для добывания их скальпов. Чтобы вычеркнуть из памяти человечества данную позорную страницу, ассоциация англоязычных писателей, возглавляемых Фенимором Купером, по заказу правительств САСШ и Англии выпустила серию художественно-приключенческих романов, где обычай снимать скальпы приписали не колонистам, а истребленным индейцам.) по центру лба, встал из-за кресла и изрек:
 — С дозволения суда обвинение вызывает первого свидетеля, жителя деревни Виллафиш, расположенной в одной мили от происходивших событий, пастуха сэра Сталла Керра.
 Саманта услышала, как Кэт заскрежетала зубами. И ей была понятна реакция подруги. Никакой деревни Виллафиш рядом с позициями бригады не было. Ближайшая деревня находилась в десяти милях от места вчерашнего боя. Обвинение в их адрес построено на ложных показаниях. Хотя… Она слышала от Валерии, что немцы очень любят использовать так называемую "пятую колонну" в стане противника. Если у них не получается одолеть противника силой, и какая-то из частей оказывает упорное сопротивление, то они через коллаборционистов начинают втыкать данному подразделению палки в колеса, вплоть до того, что боеспособную часть, причинившую вред вермахту отводят в тыл и расформировывают, причем зачастую это делается внезапно, и образовавшуюся на фронте брешь не успевают заполнить. Валерия также говорила, что благодаря этому германская армия очень быстро сумела разгромить армию французов, уступая ей в численности и качестве вооружения. Если так, то вполне вероятно, что этот свидетель — Сталл Керр инструктировался непосредственно фашистскими генералами и является фашистом. Она наблюдала, как в зал вошел неряшливо одетый человек, в возрасте около сорока лет, с поблескивающей от пота обширной лысиной, и маленькими глубоко посаженными суетливо-поросячими глазками.
 — Итак, достопочтимый сэр Сталл Керр, что Вы можете сообщить высокому суду о тех событиях рядом с деревней Виллафиш, свидетелем которых вы стали? — задал вопрос генерал Окинлек.
 Глазки достопочтимого сэра Сталла Керра суетливо забегали, и он начал пространный рассказ о том, что выпасал коров на лужайке перед позициями 14-й Лондонской пехотной бригады, когда немцы пошли в атаку. Что спрятавшись за корпус уничтоженного панцеркампфвагена, он стал свидетелем боя бригады. Достопочтимый сэр Сталл Керр, очень подробно и грамотно рассказал о событиях того боя, сыпал техническими подробностями формулами, привел несколько вычерченных схем, где отражались ключевые моменты боя, помимо прочего у него оказывается случайно с собой оказались фотоаппарат и кинокамера, и к устным показаниям ценного свидетеля были приобщены любезно предоставленные кинофотоматериалы очень высокого профессионального качества.
 Саманта даже задохнулась от возмущения, когда с помощью кинопроектора «Лондондерри-37» и слайдопроектора «Ковентригарден» 2АЕ4 вместе со всеми просмотрела представленные «доказательства». Плевать, что на них, и она и Кэт были засняты в неглиже, в том момент, когда они шли угонять брошенный зондеркрафтфахрцойг Sd.Kfz.251/1. На данном этапе этот пикантный момент к делу не относился, хотя Саманта была весьма удовлетворена, увидев себя со стороны в движении и без одежды — теперь она знала, какое впечатление производит ее гибкое и стройное тело на подруг. Саманту, как и Кэт возмутило то, что и киносъемка и фотосъемка велась из боевых порядков германской пехоты! Кино и фотооператор ехал в одном из зондеркрафтфахрцойгов атаковавших их позиции! То есть данные материалы принадлежали вермахту. После того, как суд принял их в качестве доказательства, Саманту снова стали терзать нехорошие предчувствия, что от ее слов и слов Кэт уже ничего не зависит, и приговор по их делу вынесен заранее. Ее затрясло, и она почувствовала, что начинает терять последние остатки самообладания.
 — Итак, — нарушил размышления Саманты, скрипучий голос генерала Окинлека. — Мы все ознакомлены с показаниями достопочтимого сэра Сталла Керра, которые были весьма подробны и убедительны. Я думаю, что нет необходимости вызывать дополнительных свидетелей, и предлагаю заслушать обвиняемых!
 Саманта и Кэт встали. Кэт, почувствовав, что некоторую растерянность подруги, несколько раз несильно сжала ее ладонь, давая понять, что отвечать на вопросы суда будет она, равно как и примет на себя авторство и ответственность за принятое во время боя решение. Так ее подруга и сделала. Саманта помнила этот эпизод отрывками — видимо ее организм, чтобы защитить психику от чрезмерных переживаний включил механизм частичного стирания памяти. Все было как в тумане. В голове шумело, и она начала болеть от висящего клубами табачного и опиумного дыма. Звонко звучал голос Кэт, которая сыпала номерами параграфов и статей документов, названиями дел, могущих послужить в качестве прецедента. В дело пошло все — и сравнение площади опорной поверхности колес и гусениц зондеркрафтфахрцойга, и факт того, что упомянутый зондеркрафтфахрцойг не обладает способностью держаться на водной поверхности, а поэтому не может считаться плавательным средством, и поэтому не попадает под действие закона Ее Величества, о выброшенных на побережье предметах, и многое другое.
 По мере выступления Кэт лица генерала Окинлека, и генерал-майора Сибериана Арроуза мрачнели. Все статьи обвинения развалились буквально на глазах, и сидящие в зале офицеры стали о чем-то роптать. Внезапно лицо Окинлека озарилось светом. Он поднялся и прервав выступление Кэт, задал вопрос:
 — Разумеется, доброволец Вульф, вы вольны интерпретировать законы старой доброй Англии по своему усмотрению, отдавая себе отчет в последствиях воздействия своих слов на наше решение, однако мы не можем позволить этим соображениям, вызванными Вашими словами, повлиять на наше восприятие имеющихся улик. Необходимость выступить с данным предостережением диктуется ответственностью, возложенной на меня как на председательствующего. Это понятно?
 Кэт кивнула, и громко сказала:
 — Я готова повторить все сказанное ранее и не намерена отказываться от своих слов.
 — Я тоже готова поставить согласительную, нотариально заверенную подпись под показаниями добровольца Екатерины Вульф. — уверенно произнесла Саманта.
 Генерал Окинлек, сдвинул парик на затылок и зловеще усмехнулся.
 — Вы конечно очень умны доброволец Екатерина Вульф, и доброволец Саманта Брукс. И ваши слова бесспорно опровергают свидетельские показания достопочтимого сэра Сталла Керра. Однако я не зря дал Вам возможность отказаться от Ваших показаний, которую Вы не использовали. Вы слишком умны. Дьявольски умны. Но вы забыли о том, что английская система правосудия основана на системе прецедентов. И проявление вами неженского ума, позволяет выдвинуть против Вас другое обвинение!
 Саманта смотрела в счастливое лицо генерала и недоумевала, Кэт судя по широко раскрытым глазам и приоткрытому рту — тоже. Значит они выиграли данное дело? Но тогда о каком обвинении идет речь?
 — Ваша честь, — с недоумением произнесла Саманта, — о каком новом обвинении Вы говорите?
 Окинлек усмехнулся, и напустив на себя важности изрек:
 — В главе 20-й книги Левит сказано: "Тот мужчина или та женщина, в которых пребывал пифонический или прорицательский дух, должны быть умерщвлены" (пифонами, как известно, называются те, через которых демон производит изумительные явления).
 — Что?? - одновременно изумленно выкрикнули подруги.
 — Проявленный Вами ум во время следствия не свойственен для женщин, и у меня есть все основания считать, что Вы ведьмы и Вашими устами говорит дьявол! А Божественное право предписывает во многих местах не только избегать ведьм, но и умерщвлять их. Оно не предписывало бы таких наказаний, если бы ведьмы не были пособницами демонов при совершении действительных колдовских проступков. Ведь умерщвление тела обусловлено лишь телесным тяжким грехом, тогда как смерть духа может происходить вследствие наваждения или через искушение. Это мнение святого Фомы (2, dist, 7) по вопросу о том, считать ли грехом пользование услугами демонов. Второзаконие (18) предписывает умерщвлять всех колдунов и заклинателей. Известно, что среди верующих, коих в данном зале большинство, дьявол пользуется по преимуществу услугами ведьм для уловления душ. Августин в книге "О природе демонов" указывает признак, на основании которого можно выявить демона или ведьму — они сильны природною остротою ума! Именно это вы и продемонстрировали присутствующим.
 Кроме того, разгуливая без всякого христианского стыда совершенно нагие, что все присутствующие видели на показанной кинопленке, вы вводили в греховный соблазн благочестивых христианских девушек из 14-й Лондонской пехотной бригады. Вы склоняли их к противоестественному непотребству, вместо того, чтобы громить врага оружием, которое Вам доверила старая добрая Англия, — речь Окинлека прервали выкрики шести тысяч офицеров сидящих в зале, которые полностью разделяли мнение генерала. — Мы все видели, как вы лежали на спине оголенные ниже пупка и, придав членам соответствующее непотребству положение, двигали бедрами и голенями, и как в конце этого дьявольского акта от вас поднимался в воздух совершенно черный пар, высотой в человеческий рост; что случается очень редко, и говорит о вашей значительной колдовской силе, и стремлении содействовать нравственному падению святых девственниц и вдов. В кн. Товита VI говорится: "Кто предается сладострастию — тем овладевает дьявол". И ваша бесстыдная публичная похоть — тому подтверждение.
 А поэтому, мы переходим от военного к религиозному процессу, в котором в соответствии с "Extra de verbsig n." должно быть сокращенное делопроизводство, и совершенно не обязательно наличие обвинительного акта. Ежели обвиняемые все отрицают, то я имею право принять во внимание следующее: вашу испорченность и отсутствие христианского целомудрия и святости. Согласно канону "Ad abolendam, ј praesenti, de haeret", обвиняемая в колдовстве осуждается и без признания ею своей вины. Бернард в ординарной глоссе к канону "Ad abolendam, ј praesenti" утверждает, что для доказательства вины необходимо одно из трех: 1) Очевидность проступка. Так например, открытая проповедь ереси, открытая угроза: "Ты больше не выздоровеешь", после которой наступила порча. 2) Закономерные доказательства свидетелей. 3) Личное признание вины. Ежели каждое из этих условий само по себе достаточно для того, чтобы считать обвиняемую явно подозрительной, то сколь очевиднее вина при совпадении худой молвы с уликами чародеяния и со сходящимися между собой показаниями свидетелей. Ежели уличенная не сознается в преступлении, то она передается светской власти для сожжения. В нашем случае выполнен первый пункт данных условий проступок очевиден и налицо открытая проповедь ереси — женского ума. В праве на защитника я Вам отказываю, дабы вы не подвергали благочестивого христианина соблазну греха. Относительно окончательного приговора скажу следующее: по мнению Августина, приговор не может быть произнесен над тем, кто не сознался в содеянном преступлении. Сознание же может быть двояким: добровольным или под давлением доказательств. В данном случае доказательств достаточно, Прежде такие преступники предавались двоякому наказанию: смертной казни и разрыванию тела пыточными когтями или выбрасыванию на пожирание диким зверям. Теперь же они сжигаются, потому что эти преступники — женщины. — зал одобрительно загудел, и генерал продолжил, — Для оглашения приговора суда встать!
 И в зале вновь загремели сдвигаемые кресла.
 — Мы отнимаем вас сим приговором, как нераскаявшихся еретичек, от нашего духовного суда и предоставляем тебя светской власти… причем мы нарочито просим светский суд смягчить приговор во избежание кровопролития и опасности смерти. Ввиду отказа еретичек от покаяния и доказанности их вины, суд считает необходимым лишить жизни добровольцев Саманту Брукс и Екатерину Вульф без пролития крови, путем сожжения. Процедуру лишения жизни произвести ровно в полдень на площади перед зданием, где производилось заседание суда, — и ударив три раза деревянным молотком добавил, — Дело закрыто.
 Саманта хотела выкрикнуть, что это средневековая дикость, но ее и Кэт грубо вытащили из клетки и подгоняя прикладами погнали на выход из зала, она успела бросить взгляд на часы висевшие над столом, где заседал суд — было половина двенадцатого. Им с Кэт осталось жить полчаса, после чего их сожгут на глазах у многотысячной толпы. Их снова гнали по бесчисленным коридорам и переходам, но уже в другом направлении. Наконец, конвоиры приказали остановиться возле двери, на которой было написано "Вещевая служба". Один из полковников постучал в дверь, а второй приказал девушкам снять с себя всю одежду. Дверь в которую стучал первый полковник открылась, и оттуда высунулось крючконосое лицо. Звали это лицо судя по словам, сказанным полковником, сэр Сильвер Директор. О чем они говорили, Саманта не расслышала, но сэр Сильвер Директор снова юркнул за дверь, и спустя минуту появился снова, держа в руках что-то из грубого холста. Это, как потом поняли девушки, оказались балахоны и колпаки, предназначенные для огненного сожжения еретиков. Сделаны они были из грубоволокнистого дешевого льна, и судя по запаху плесени, уже давно не использовались.
 Раздевались они с Кэт под гогот полковников и конвоиров, которые то и дело норовили ткнуть штыком то в ягодицы, то в треугольник волос между ног. Всю их одежду забрал сэр Сильвер Директор, правда при этом, он несколько неудачно нагнулся вперед, и Саманта с отрешенной грустью увидела, что форменный галстук сэра Сильвера Директора, украшает заколка с фашисткой свастикой, увы, Валерия Коллингвуд была права — это измена, и нацисты присутствовали даже в штабе английской армии. Но никакой пользы это открытие принести уже не могло. Ибо после того, как они разделись, их заставили надеть эти дурацкие балахоны, которые грубым ворсом царапали нежную кожу девушек, и буквально тут же снова погнали прикладами по коридорам здания, и судя по времени к месту, где должна свершиться казнь.
 Площадь перед зданием торговой палаты встретила их многотысячным ревом толпы. Солдаты какой-то шотландской дивизии, стоя по две шеренги с каждой стороны отгородили проход от двери из которой они вышли, до центра площади, где уже были приготовлены два столба и две кучи дров для исполнения приговора. И снова память у Саманты начала работать со спасительными перебоями, стерев почти все воспоминания о том как их вели к месту сожжения. Остались какие-то обрывки и фрагменты — в них что-то кидали, кажется помидоры и яйца, причем не перепелиные, а больше размером — голубиные или даже куриные. Какие-то перекошенные в предвкушении казни звериные лица, лоснящиеся и пышущие здоровьем от усиленного тылового полка, гнусные выкрики, ухмылки, улюлюканье, свист, плевки в спину. Память услужливо включилась в работу, когда Саманта почувствала спиной сквозь холст балахона холод металла столба, к которому ее привязали. Она завертела головой и увидела, что Кэт находится в трех ярдах от нее. Три ярда! Господи, даже не дотянуться до подруги! Все, что ей осталось, так это смотреть на ее смерть, и возможность выкрикнуть какие-то теплые слова, пока дрова, сложенные у ее ног, будут разгораться. Единственное что радовало, так это то, что дрова намокли под проливным дождем, и прежде чем они разгорятся по настоящему, они выдадут очень много дыма, который убьет и ее и Кэт. Умереть, задохнувшись в дыму, было не так мучительно как жариться живой на огне. Только бы они не полили поленницы бензином! Ей предложили исповедоваться, но Саманта послала священника к черту. У нее был один бог — любовь. Противоестественная и осуждаемая в обществе любовь к женщине. Женщине, которая умрет вместе с ней. Она поймала виноватый взгляд Кэт, которая видимо, корила себя за то, что не уберегла подругу. Саманта вытянула руку, насколько позволяли веревки, которыми она была привязана к столбу в сторону Кэт, и увидела, что она сделала то же самое.
 Над площадью раздался характерный шум включенного громкоговорителя. Все крики толпы стихли. Скрипящий голос генерала Окинлека произнес:
 — Начинайте!
 Саманта с удивлением увидела, как уже виденный ранее в вещевой службе сэр Сильвер Директор поднес факел в своей правой руке к дровам, которые лежали вокруг Кэт, а факел в левой руке к поленнице дров вокруг нее самой. Видимо данный фашист работал на двух работах сразу — и в вещевой службе штаба армии и в качестве палача, точнее сказать даже в трех местах — судя по заколке на галстуке, он еще работал на вермахт. Саманта закащлялась от дыма и ее внезапно осенило! Этот сэр Сильвер Директор — и есть та падаль, та мразь, которая поставляет на фронт бракованные сапоги! И собравшись с силами она выкрикнула Кэт:
 — Кэт! Сапоги! Это тот урод! — и увидела, что она все поняла.
 Дыма становилось все больше, и легкие Саманты стал разрывать кашель. Время шло, а она еще ничего не сказала своей Кэт, скоро будет невозможно совсем дышать! Вот дура! Дались ей эти догадки про сапоги! Столько времени потеряла! Господи, но что же ей сказать кроме банальных слов о любви!
 Сквозь радостные выкрики толпы пробились характерные хлопки 101,6-мм дымового гранатомета, а затем все перекрыли характерные звуки стрельбы пулемета «Брен» калибра 7,7 мм, к которым добавился рев газующего на малой передаче шестицилиндровый карбюраторный рядный двигатель "Моррис коммершиал" с рабочим объемом 3485 см3. Толпа завопила и бросилась в рассыпную. Как выяснилось, наличие объемных животов, не отнимает у штабных офицеров способности бегать. Раздовались крики:
 — Панцеркампфвагены прорвались!
 — Немецкие парашютисты в городе!
 — Штабу армии начать экстренную передислокацию в Эдинбург! — перекрыл все вопли властный скрипучий голос генерала Окинлека. После его воплей, бегство приняло целенаправленный характер — все ломанулись в северном направлении. Что-то там еще кричалось про арьергардное прикрытие и боевые заслоны на пути атакующих, но никто из бегущих, желание чего-либо заслонять не изъявил.
 Затем стрельба прекратилась. Слезящимися от дыма глазами Саманта увидела, как сквозь огибающую его толпу движется бронеавтомобиль «Моррис». Проехав ярдов пятьдесят он снова остановился возле столбов, где они были привязаны, и снова дал очередь из «Брена» калибра 7,7 мм, заставляя многих искать пути к бегству окольными путями а на прямик. У Саманты, наглотавшейся дыма все уже плыло перед глазами, когда чьи то ласковые, руки одним махом перерезали веревки, потащили в направлении бронеавтомобиля и затолкали вовнутрь, затем через секунд десять на Саманту положили, сверху что-то мягкое, теплое и тяжелое — не меньше ста двадцати ста пятидесяти фунтов весом, ужасно пропахшее дымом. Потом взревел шестицилиндровый карбюраторный рядный двигатель "Моррис коммершиал" с рабочим объемом 3485 см3 и Саманту по инерции швырнуло назад, и она больно ударилась обо что-то металлическое. Сквозь смотровые щели бронеавтомобиля пробивалось очень мало света, но она смогла разглядеть, что за рулем бронеавтомобиля «Моррис» кто-то в военной форме, невысокого роста и с длинными волосами. Они мчались по городу минут десять, то и дело поворачивая, а затем остановились. Вспыхнула лампочка освещения внутри бронеавтомобиля и Саманта увидела сидящую за рулем Джоану, которая протягивала ей флягу, из которой распространялся приятный аромат виски. То мягкое и теплое, что лежало на Саманте, вдруг стало стонать и ворочаться и она узнала голос Кэт.
 — Я боялась, что не найду вас в этом городе, или не успею — дрожащим голосом нарушила молчание Джоана, и из ее глаз брызнули слезы.




 Глава 6


 — Джоана! Девочка моя! Господи! — голос Саманты дрогнул и глаза стали мокрыми, — ты, ты даже… я думала…господи! — все остальное потонуло в потоке ее слез. Доана вылезла из-за места водителя и пересела к подругам, и, приподняв полуобморочную Кэт, помогла занять ей вертикальное положение, а затем заставила сделать несколько глотков из фляжки, от чего та закашлялась. Затем Джоана напоила Саманту. Какое-то время стояла тишина, нарушаемая звуками разрастающейся в городе паники. Но потом их спасительница, оглядев своих подруг, и, заметив на холщовых балахонах пятна крови решительно сказала:
 — Вам нужно срочно обработать раны и привести себя в порядок. Здесь неподалеку есть гостиница, неплохая. Там даже горячая вода есть.
 — Но у нас нет денег! — возразила Саманта.
 — Деньги есть у меня!
 — Но…, - начала снова возражать Саманта.
 — Никаких но! Для чего еще тогда нужны подруги! — и давая понять, что разговор окончен — пересела на водительское место. Заурчал шестицилиндровый карбюраторный рядный двигатель "Моррис коммершиал" с рабочим объемом 3485 см3, и бронеавтомобиль помчался по улицам Манчестера.
 Они остановились минут через пять на улице Короля Ежи Тертьего. Саманта, с некоторым удивлением уставилась на табличку с названием улицы, так как обладала неплохим знанием истории, и никак не могла вспомнить вышеназванного короля. Заметив ее взгляд, Кэт пояснила, что улица названа в честь польского короля, который сформулировал и впервые применил на практике основные принципы современной демократии — абсолютную элекцию, выборность и контроль государства над проституцией. Гостиница называлась "Вайт Шэнтэрск" и владельцем ее был русский эмигрант Айвэн Рудакофф. Выглядела она несколько чужеродно среди окружающих зданий на улице — трехэтажное каменное здание было обшито резными деревянными панелями, а за стеклами окон справа и слева от двустворчатой входной двери, размещались чучела огромных коричневых медведей поднятых во весь рост. Разумеется, что перед выходом из бронеавтомобиля, Джоана заставила их одеть брезентовые плащи с капюшоном, поскольку разгуливать по городу в идиотских балахонах, означало привлекать к себе излишнее внимание.
 Окровенно-раздевающий взгляд, которым их встретил мужской персонал гостиницы, душкам очень не понравился, равно как и плоские комплименты и туманные намеки хозяина гостиницы о почему-то большой и чистой любви (можно подумать, что любовь бывает маленькая и грязная) сказанные с ужасающим, очевидно русским акцентом. Намек, сделанный Джоаной, поправившей висящую на плече винтовку "Ли Мэтфорд" он понял сразу, и тут же сменил тему, предложив таким замечательным леди водку за счет его заведения. Кэт, подумав, кивнула в знак согласия.
 Джоана сняла для них номер на втором этаже, путь на который лежал по каменной лестнице, изготовленной из сиенита, с высотой подступенка четыре дюйма, шириной проступи в тринадцать дюймов и шириной ступени в восемь футов. Лестничные марши крепились на косоурах, кованных из полосового железа сечением три дюйма на дюйм. Лестница была оснащена стандартными перилами высотой три фута, оснащенными поручнями из ясеня. Лестница, как и полагалось для всех британских гостиниц данного класса, была покрыта венецианским ковром машинной вязки, изготовленным на крученой камвольной основе. Коридоры второго этажа были застланы киндминстерскими коврами, с какими-то аляповатыми узорами, выполненными, несомненно с помощью машины Жаккарда.
 Дверь в гостиничный номер была стандартной филенчатой конструкции размером сто двадцать на тридцать пять дюймов. Изготовлена она была из сосны с влажностью 12%. Обвязка дверного полотна и два средника были выполнена из досок трехдюймовой толщины. Филенки были соответственно изготовлены из досок полуторадюймовой толщины. Дверная ручка была изготовлена из художественной бронзы с повышенным содержанием цинка.
 Обстановка в гостиничном номере отдавала какой-то казенностью и дешевизной, хотя отдельные попытки ее прикрыть, в виде например, шотландского ковра лежащего на полу, владелец гостиницы предпринимал. Первой в душ устремилась Кэт. Душевая была выложена кирпично-грязного цвета метлахской плиткой размером шесть на шесть дюймов, краны смесителя, что традиционно — подтекали. Однако, несмотря на убогость душевой, в здании была горячая вода, и Кэт с наслаждением подставила свое гибкое и стройное тело под обжигающе-горячие струи. Эшвегерского мыла "Леди Гамильтон" с легким ароматом какао, в гостинице не было, поэтому пришлось довольствоваться, традиционным для британских гостиниц среднего класса пилированным мылом "Ла-Манш"№18 с ароматом вереска. Помня о подругах, она не стала затягивать с процедурой омовения, и приняла душ очень быстро, после чего, замотавшись в купальную махровую простынь из льняной ткани, вышла гостиную номера.
 Следующей собиралась принять душ Джоана, но ее поход был прерван стуком в дверь номера. Открыв стандартную сосновую филенчатой конструкции дверь, Саманта пропустила внутрь номера горничную, длинноногую пышногрудую блондинку, которая принесла поднос, на котором стоял запотевший графин из обычного прозрачного стекла, вместимостью в одну пинту и четыре стеклянных стакана вместимостью в одну восьмую пинты. В графине была водка. Саманта сразу поняла, что у горничной очень чувственная грудь, и дождавшись, пока та поставит поднос на стол, обняла девушку за талию левой рукой, и прижав ее тело к своему, залезла правой рукой за вырез ее блузки, и достав одно из полушарий начала нежно массировать. Тело горничной тут же отозвалось на ласки Саманты, и она учащенно задышала, прикрыв пышными ресницами свои голубые глаза, и очень чувственно-зовуще приоткрыв свои губы, в которые тут же впилась поцелуем Кэт. Джоана присев рядом с ними на корточки, подняла вверх юбку девушки, обнажив ее стройные белые бедра, и приспустив ее кружевные розовые трусики из фуляра, впилась поцелуем в ее интимное место. Взрыв страсти у девушки, впервые встретившейся с такой лаской, произошел буквально через пару минут, после чего ее обессиленное тело обвисло на руках у подруг. Чтобы как-то привести ее в чувство, подруги решили налить ей водки. Выпив все вместе, вчетвером они поняли, что решение было правильным — глаза горничной стали более осмысленными. Придя в себя, она застыдилась своего полураздетого вида и попыталась привести себя в порядок, но ей не дали этого сделать, намекнув на продолжение и второй тост.
 Саманту очень заинтересовал фасон фуляровых трусиков надетых на Ксэнни Догг Патронн — так, как выяснилось, звали горничную, и она поинтересовалась, где в городе можно приобрести такое же белье. Ксэнни сообщила, что в двух кварталах отсюда есть магазин-ателье элитного женского белья, который принадлежит известной в Манчестере модельеру Хэллен Хэнгг, незаконно рожденной дочери Сессила Родса. Саманта почувствовала, что на ее глаза наворачиваются слезы — денег у них с собой не было, просить Джоану одолжить она считала стыдным — девочка и так на них потратилась — а значит возможность пополнить свой гардероб и обрадовать подруг экзотическими возбуждающими фасонами нижнего белья останется только мечтой. Но Ксэнни, разгоряченная лаской новых подруг и выпитой водкой, оказалась очень отзывчивой и чуткой девушкой, заметив слезы в глазах Саманты, она нежно поцеловала ее и сказала, что хочет сделать подарок своим новым подругам, и готова оплатить их покупки в данном магазине. Только, тут глаза Ксэнни погрустнели, она хотела бы уехать вместе с ними, ибо хозяина гостиницы она на дух не переваривает — в постели он очень груб, и она терпит его только из-за того, что ей некуда податься. Посовещавшись, девушки решили, что покинут гостиницу через пару часов, после того как быстро приведут себя в порядок. Они допили водку и отправили Ксэнни собирать вещи.
 После ее ухода, Джоана очень быстро приняла душ, уступив место Саманте, и взялась помогать Кэт обрабатывать раны, и расспрашивая о том, что произошло во время их поездки. Кэт, рассказывая Джоане обо всем, что случилось с момента их ареста военной полицией, аккуратно расчесывала свои длинные пышные волосы костным гребнем, изготовленным из бычьего рога, путем прессовки заготовки на гидравлическом прессе под давлением 300 атмосфер, с последующей обработкой в специальных жерновах снабженных карборундовым полотном №5, и шлифовкой лощильными кругами из бязи, натертой спецсоставом из парафина, гарного масла и песка.
 — Господи, но это же какая-то дикость! — воскликнула Джоана, услышав рассказ Кэт, — У нас что средневековье? — на ее юном, почти детском личике отразились изумление и возмущение.
 — Причем здесь средневековье? — ответила Кэт, стоя перед зеркалом и рассматривая раны от штыков на своих бедрах и ягодицах.
 — Но ведь на кострах людей сжигали в средние века! Когда не было науки, и люди пребывали в невежестве! — искренне заявила девушка.
 — Дело не в наличии науки Джоана! Дело в отношении государства к своим гражданам. В том, проявляет ли государство любовь или нет. Любовь возможна, только если государство и его граждане связаны друг с другом центрами существования, а значит, каждый из них воспринимает себя из глубины своего существования. Только в таком взаимном переживании состоит человеческая реальность, только здесь жизненность, только здесь основа любви. Любовь, так переживаемая, это постоянный риск, это состояние не отдыха, а движения, роста, работы сообща наличие гармонии или конфликта, является вторичным по отношению к основному факту, что государство и его граждане чувствуют полноту своего существования, в единстве друг с другом каждый из них обретает себя, а не теряет. Есть только одно доказательство наличия любви: глубина отношений, жизненность и сила каждого из любящих: это плод, по которому узнается любовь. — Кэт протянула Джоане пузырек с йодом и вату, та поняла, и присев на корточки стала обрабатывать раны подруги.
 — Но разве наше государство не заботится о нас? У нас самые свободные люди в мире! И мы живем в свободе дольше других! У нас самая старейшая демократия! — зазвучал снизу ее голосок.
 — И что? Что дальше? Демократия конечно же звучит гордо и красиво, но это всего лишь красивое слово, каких много. Например, «эвтаназия» тоже звучит красиво, и гильотина — тоже что-то романтическое. Давай посмотрим на это дело объективно! Жизнь в условиях демократии ужасна. Мало того, что люди влачат нищенское существование — они не принадлежат себе. Государство контролирует их передвижения, может отобрать паспорта и удостоверения личности, запрещает выезд за рубеж и регламентирует передвижения по стране. — Кэт поморщилась от йода, который щипал раны, и повернулась вполоборота, чтобы подруге было удобнее, — Государство лишает подданных личного пространства. Например, в нашей стране неприкосновенность жилища была лишь одной из множества лицемерных деклараций, а кроме того, значительный процент населения не имел и сейчас не имеет своего жилья, проживая в доходных домах. Главное здесь — даже не недостойные условия сами по себе, а то, что человек находится под постоянным контролем — он почти никогда не бывает наедине с самим собой, гости к нему могут приходить только с разрешения владельца доходного дома, который имеет право на законных основаниях в любой момент войти в его квартиру.
 Конечно, самое важное, что гражданин демократического государства не распоряжается даже собственной жизнью. В разных странах Европы, оказавшихся во власти демократических правительств, миллионы людей были арестованы и убиты по вздорным обвинениям или просто без всяких обвинений. Человек может быть убит и по каким-то понятным либо ему самому, либо репрессивному аппарату основаниям — инакомыслие, нежелательная этническая или религиозная принадлежность, неправильное социальное происхождение — и просто случайно, потому, что органы безопасности хотели продемонстрировать рвение и усердие в работе. Ты скажешь, что я преувеличиваю, и спросишь где эти арестованные миллионы, где их могилы? Так я тебе напомню, что Англия это не только остров рядом с Европой, Англия — это еще и колонии за счет которых мы здесь живем. Ты знаешь, сколько миллионов людей убили в Индии? И все потому, что они не хотели продавать свои товары по низкой цене! Потому, что если бы они торговали по тем ценам, которые их устраивали — все на этом острове умерли бы с голода за пару месяцев!
 Наша демократия — это сюрреалистический мир, где тебе не принадлежит ничего. У тебя нет ни дома, ни земли, ни свободы. Тебе не принадлежит и будущее. Каким бы скромным и незаметным человеком ты ни был, этой ночью к тебе могут прийти, и жизнь твоя на этом закончится. Могут отобрать твою жизнь, а могут жизнь подруги, могут сослать, могут переселить, могут сделать с тобой, что угодно. И защиты нет. И наш с Самантой случай, тому подтверждение. — Кэт прислушалась, — Похоже, она закончила мыться в душе и сейчас к нам присоединится, — закончила она свой пространный монолог.
 Джоана повернула голову на звук шагов и увидела Саманту. Она вышла из душа обнаженной и явилась во всей своей сияющей наготе. С неослабевающим вниманием ее юные голубые глаза, блестящие от возбуждения и желания, следили за тем, как капельки плохо вытертой воды, стекали по изгибам прелестного тела ее старшей подруги.
 Саманта, заметив реакцию девушки, подошла к ней очень близко, и каштановый треугольник волос между ее ног оказался на уровне губ Джоаны сидящей на корточках. Она восприняла это приглашение и впилась в него губами. В результате Саманта почувствовала, как ее тело, уставшее от сегодняшних испытаний и унижений, стало наполняться желанием и готовностью к новому подьему к вершинам сладострастия. Вся ее чувственная гибкая плоть воспламенилась от ласк подруги, груди набухли до боли, не в силах побороть волны страсти она с силой прижала голову Джоаны к своему телу. Ее бедра стали инстинктивно колыхаться в ритме любви, во всем своем возвышенном бесстыдстве. А затем она вскрикнула, и бессильно обмякла, затопленная волной сладострастного наслаждения.
 Постояв с минуту, она пришла в себя, и подняла сидящую на корточках подругу. Оглядев комнату, Саманта заметила стоящую у стены кушетку, изготовленную, судя по специфическому рисунку древесных колец из сибирского кедра, и обтянутую дешевым глоридом на хлопчатобумажной основе. Ее юная подруга, доставившая ей столько удовольствия, явно не заслуживала такого неудобного ложа. Стоявшая рядом Кэт уловила ее помыслы, и сняла со стоящей рядом скрипучей кровати, с панцирной сеткой, матрас вместе с одеялом, подушкой и прочими принадлежностями и перенесла все это на кушетку. Кэт была — права — постоянный скрип кровати мог вызвать нездоровый интерес гостиничной прислуги, которая знала, что номер снят только девушками.
 Джоана легла на кушетку. Ее юный взгляд блуждал из стороны в сторону. Казалось, она колебалась, каким из способов вновь утратить свою уже утраченную на днях девственность. Она была юна и прелестна, как выточенная и все ее движения носили отпечаток еще девичьей неопытности и трогательной доверчивости старшим подругам… Ее лицо, полное любви, доброты и желания, казалось, было озарено внутренним теплым ласковым пламенем. Скульптурные формы ее юного, гибкого тела привлекали Саманту и Кэт неотразимой силой.
 Саманта присела на край кушетки, и стала нежно поглаживать живот Джоаны. Кэт присела на другой край кушетки, и стала поглаживать грудь их юной подруги. Заметив, что дыхание Джоаны участилось, а чувственные губы призывно раскрылись, она, удовлетворенная тем, что их юная и нежная спасительница, испытывает ласку от ее прикосновений, перевела взгляд на Саманту и произнесла:
 — Ты знаешь, мне кажется, что все беды нашего мира и нашей старой доброй Англии происходят от джастификационизма, считающего знанием лишь то, что доказательно обосновано, или если говорить по-другому — будто научное знание состоит из доказательно обоснованных высказываний. Они считают, что в основе знаний лежит эмпирический базис — сравнительно небольшое множество "фактуальных высказываний", выражающих "твердо установленные факты". Значения истинности таких высказываний устанавливаются опытным путем, и все они образуют эмпирический базис науки. К сожалению, наши высокие умы так и не поняли простой элементарной вещи, что в основе способа опытной проверки высказываний, которые должны составлять эмпирический базис науки, лежит как правило политический или частный (коммерческий заказ). В силу этого большинство составляющих эмпирического базиса изначально являются ложными высказываниями, и соответственно вся та логически стройная надстройка знаний, опирающихся на этот базис, также является ложной. Даже пролиферация не может изменить ситуацию, ибо все созданные ей теории все равно будут ложными изначально так как построены на неверном эмпирическом базисе.
 Саманта задумалась над словами подруги. Ее рука неотвратимо спускалась по впадине и проскользнула между бедрами Джоаны, лежащей на кушетке, изготовленной, судя по специфическому рисунку древесных колец из сибирского кедра, и обтянутой дешевым глоридом на хлопчатобумажной основе, пальцы Саманты прошлись вокруг отверстия девушки и лишь потом скользнули в саму щель…
 — То есть ты считаешь, что методологический критерий демаркации куда более либерален, чем догматический? — подвела итог своим размышлением Саманта, и вопросительно посмотрев на Кэт.
 — Да, более либерален, он позволяет примирить фаллибизм с рациональностью, но требует разработки способа элиминирования некоторых теорий. Но элиминация интерсубъективно проверяемой теории должна быть окончательной. Но и здесь закрадывается серьезная ошибка, — ответила подруга, встряхнув пыщной копной своих прелестных волос, разметавшихся по нежно-бархатистой коже ее спины.
 — Какая? — задала вопрос Саманта, тут же переведя взгляд на начавшую слегка постанывать от удовольствия Джоану. Кэт, тоже заметившая, что юную девушку все больше захватывает сладострастное наслаждение от их ласк, убрала свою руку с груди Джоаны, и увидев, что ее юные соски девичьих грудей набухли от охватившего возбуждения, нагнулась и стала ласкать их кончиком языка, от чего девушка стала стонать еще сильнее, и пытаться в ответ ласкать языком, нависшие над ней округлые полушария грудей Кэт. Понимая, что отвлекаясь ответную ласку, юная девушка может недополучить всего наслаждения, которого они с Самантой собирались ей подарить, Кэт выпрямилась, и вновь начав ласкать грудь Джоаны своей рукой, ответила на вопрос, заданный подругой:
 — Такие теории никогда не могут противоречить отдельному «базисному» предложению; они могли бы противоречить только полной конъюнкции всех базисных предложений, описывающих данное сингулярное событие в пространственно-временных параметрах, и некоторого универсального предложения о несуществовании, то есть такого предложения, в котором утверждалось бы, что никакая неизвестная причина, где бы она ни располагалась во Вселенной, не имеет никакого отношения к данному событию.
 — И где же здесь ошибка? — задала очередной вопрос Саманты, не понимая логики ее рассуждений, одновременно увеличивая ритм и глубину ласк, производимых погруженными в Джоану пальцами.
 — Ошибка в том, что по соглашению мы выбираем не универсальные, а сингулярные высказывания, а они являются пространственно-временными высказываниями, и еще больше отражают политический или социальный заказ! Вся эта методология базируется на ошибочной сенсуалистической концепцию восприятия, согласно которой образ является непосредственным результатом одностороннего воздействия объекта на органы чувств. Между тем, решающая роль в процессах восприятия принадлежит их эфферентным звеньям. — тут же выдала в ответ подруга, и глядя на затуманенные глаза юной Джоаны, прекрасное тело, которой стало все больше изгибаться в порыве охватившего молодую девушку возбуждения, добавила, — Неплохо бы добавить юной деве огня и страсти.
 — И что дает использование эфферентных звеньев в процессе восприятия? — продолжила Саманта, пытаясь одновременно контролировать интенсивность ласк лежащей на кушетке юной подруги, и пытаясь понять ход рассуждений Кэт. Первое удавалось сейчас больше, и после секундных раздумий Саманта ввела два пальца другой руки в анальное отверстие Джоаны. От чего она стала еще громче стонать и метаться на кушетке, впившись своими аккуратными ноготками в ее обивку. Ее возбуждение стало передаваться и старшим подругам. Саманта увидела, как Кэт, стало дышать более учащенно, и массировать себя свободной рукой между ног, то сдвигая, то раздвигая свои стройные бедра, и ее голос прозвучал несколько неровно и хрипловато:
 — Использование эфферентных звеньев в процессе восприятия уменьшает на несколько порядков вероятность возникновения ошибки при составлении изначального эмпирического базиса науки. И только использование эфферентных звеньев в процессе восприятия позволяет производить аспектонический анализ и аспектоническую проверку фактов закладываемых нами в эмпирический базис.
 — Но ведь соционика использует иррациональные методы элиминирования! Получается, что мы изначально выстраиваем фаллибистический эмпирический базис! — стоны Джоаны, и волны страсти, сотрясающие ее юное прелестное тело, в сочетании с чарующим хрипловатым ответом Кэт, позволили Саманте установить эмпатическую связь с подругой и понять ход ее рассуждений, хотя и не до конца, ибо возбуждение и страсть подруг, стала захватывать и ее саму. Что касается Кэт, то боясь, что из-за все более охватывающей ее страсти она не успеет ответить на контраргумент подруги, она, успев поймать период затишья между волнами экстаза, сделала глубокий вдох, и на одном дыхании очень быстро затараторила:
 — А вот здесь ты заблуждаешься, именно аспектонический анализ позволяет рассматривать объекты и явления в отношении диалектической противоположности! Джастификационизм, как и пробализм отчуждает человека от себя, от его близких, от природы. Человек превращен в товар, свои жизненные силы он воспринимает как инвестицию, которая должна приносить ему максимальную прибыль, возможную при существующих рыночных условиях. Человеческие отношения в сущности являются отношениями отчужденных автоматов, каждый из которых основывает свою безопасность на том, чтобы держаться поближе к стаду и не отличаться от других в мысли, чувстве или действии. Хотя каждый старается быть как можно ближе к остальным, каждый остается крайне одиноким, проникнутым глубоким чувством небезопасности, тревоги и вины, которые всегда появляются там, где человеческое одиночество не может быть преодолено. Наша цивилизация предлагает много паллиативов, помогающих людям не осознавать своего одиночества: во-первых, строгий шаблон бюрократизированного, механизированного труда, который помогает людям оставаться вне осознания своих самых основных человеческих желаний, стремления к трансценденции и единству. Поскольку один этот шаблон не справляется с задачей, человек пытается преодолеть неосознанное отчаяние при помощи шаблона развлечений, пассивного потребления звуков и зрелищ, предлагаемых развлекательной индустрией, а также удовлетворения от покупки новых вещей и скорой замены их другими. Человеческое счастье сегодня состоит в том, чтобы развлекаться. Развлекаться это значит получать удовольствие от употребления и потребления товаров, зрелищ, пищи, напитков, сигарет, людей, лекций, книг, кинокартин — все потребляется, поглощается. Мир это один большой предмет нашего аппетита, большое яблоко, большая бутылка, большая грудь мы — сосунки, вечно чего-то ждущие, вечно на что-то надеющиеся — и вечно разочарованные. Наш характер приспособлен к тому, чтобы обменивать и получать, торговать и потреблять все предметы, как духовные, так и материальные, становятся предметом обмена и потребления.
 Это породило ошибочную теорию о том, что любовь дитя сексуального наслаждения, и если два человека научатся сексуально удовлетворять друг друга, то они будут любить друг друга. В соответствии с общей иллюзией времени, считалось, что использование правильной техники это решение не только технических проблем индустриального производства, но также и всех человеческих проблем. Игнорировался тот факт, что истина прямо противоположна этому основополагающему предположению. Любовь не является результатом адекватного сексуального удовлетворения, сексуальное счастье — даже знание так называемой сексуальной техники — это результат любви. В основе этой теории лежит все тот же джастификационизм. Восприятие мира получается каким-то однобоким, плоским.
 — Подожди, Если я правильно поняла, то и фрейдизм совершает ту же самую ошибку? — От озарения, вызванного тем, что она поняла ход философских рассуждений подруги, у Саманты стало мокро между ног, и она почувствовала, как оттуда начинает растекаться волна приятного возбуждения. Она пожалела о том, что у нее нет третьей руки, которой она могла бы ласкать себя в данный момент. Кэт, видя что Саманту начинает захлестывать жажда неудовлетворенной страсти, подняла левую ногу Саманты на кушетку, уперев пальцы ее стопы себе между ног, и начав тереться об них бутоном своей страсти, освободившейся рукой стала ласкать подругу. Увидев ее благодарный кивок, она поняла, что у Саманты теперь все в порядке, она не переставая терться о пальцы стопы Саманты, и лаская руками Саманту и Джоану, подтвердила правильность понимания Самантой хода ее рассуждений:
 — Именно так! Он считает любовь иррациональным феноменом, и главным фактором, определившим содержание его теории, был все тот же социальный заказ. Потребовался пакет теорий, обосновывающих структуру капитализма. Чтобы доказать, что капитализм соответствует естественным потребностям человека, нужно было доказать, что человек был по природе своей склонен к конкуренции и полон враждебности к другим людям. В то время как экономисты «доказывали» это, говоря о ненасытной жажде экономической наживы, а дарвинисты, говоря о биологическом законе выживания наиболее приспособленных существ, Фрейд пришел к тому же результату, полагая, что мужчиной руководит безграничное желание сексуального покорения всех женщин, и только давление общества препятствует ему в осуществлении этого желания. В результате, мужчины обязательно завидуют друг другу, и эта взаимная зависть и конкуренция будет продолжаться, даже если для этого исчезнут все социальные и экономические причины. Фрейдовская концепция любви дает описание опыта патриархального сексуально озабоченного самца в условиях капитализма XIX века.
 — Значит и Фрейд, и Дарвин, и другие работали на заказ? — задыхаясь от возбуждения, вызванного лаской Кэт, сбившимся голосом спросила Саманта.
 — Конечно! Данные учения были созданы для того, чтобы компенсировать провокацию, осуществленную Карлом Марксом. — делая секундные перерывы из-за сотрясающих волн наслаждения ответила подруга.
 — Ты хочешь сказать…, - начала Саманта, но Кэт, видимо понимая, что сейчас они все трое взорвутся в вихре симфонии страстных криков, невообразимых наслаждений, и настоящем неистовстве чувств, ее перебила, и почти выкрикнула:
 — В тот период возник конфликт между молодым поколением промышленников и банкиров и старым поколением оных. Молодые хотели большего, а старое поколение не хотело уступать. Поэтому, с целью пошатнуть позиции старших, было создано учение про пролетариат, цепи, ну и все такое. В результате этой провокации молодые сумели подвинуть старых динозавров и занять их место. Но, оказавшись на вершине, обнаружили, что фитиль, зажженный ими на бочке с порохом под названием марксизм, продолжает гореть, и что бочка эта находится прямо под ними. Попытки потушить этот фитиль успехов не дали. Поэтому срочно был состряпан пакет вышеупомянутых теорий, — после чего ее глаза закатились, тело выгнулось в дугу и она застонала, сотрясаемая нахлынувшим цунами наслаждения. Ее крики смешались со стонами Джоаны, и переставшей сдерживать Саманты, страсть захлестнувшая подруг была настолько сильной, что еще четверть часа они не могли прийти в себя, и обессиленно лежали на кушетке, тесно прижавшись друг к другу. Первым нарушила молчание Джоана, и в гостиничном номере завзучал ее звонкий голосок:
 — Мне кажется, я поняла! Джастификационизм привел к тому, что сингулярные высказывания, выбранные для эмпирического базиса мировосприятия, являясь частным заказом узкого круга лиц, стремящегося обезопасить и упрочить свое благополучие, породили в своем логическом развитии экзистенциальный принцип: "Каждый день как последний", аналогичный имевшему место в Древнем Риме экзистенциальному принципу "Хлеба и зрелищ!", и позволивший во главу угла поставить не человеческую любовь а погоню за прибылью, карьерой, развлечениями.
 В результате наша старая добрая Англия пошла по пути Древнего Рима. Хлебом нас обеспечивали колонии, а зрелищами наша культура. А поскольку культура, в отличии от хлеба вещь сугубо иррациональная, то с течением времени возник дисбаланс между культурным и материальным потреблением, переросший затем в кризис. Вызван этот кризис был тем, что человек по своей сути дуален — в нем есть и животное и духовное начало. И если животные потребности в пище ограничены физиологией организма, то духовные ничем не ограниченны. В результате этого желание съесть больше, чем способен организм, породило людоедское течение в нашей культуре, которое бурно развивалось и с течением времени стало доминирующим. Люди в старой доброй Англии, вместо добрых рождественских сюжетов стали требовать все более кровавых зрелищ и развлечений. От традиционной охоты на лис, мы перешли к охоте в сафари или джунглей, а затем перешли к геноциду. Я права в своих рассуждениях?
 Кэт приподнялась на локте и удивленно посмотрела на юную подругу:
 — Ты делаешь потрясающие успехи! Как говорил наш недавний палач — у тебя дьявольский ум! Ты дьявольски умна Джоанна!
 Геноцид не является принадлежностью варварских времен и племен. На протяжении XX в. массовые убийства, в которых жертвы выбирались по этническому и религиозному признаку, проходили в разных частях планеты, и как правило — в странах с сильными традициями законности и внешнего уважения к традиционно-догматической, предписанной и рекомендуемой государством формой индивидуальности. Убивали индейцев, индийцев, буров, армян, курдов, евреев, католиков…
 Массовые убийства и геноцид — особый вид культурного развлечения. От других видов культурного развлечения — террора и репрессий геноцид отличается не только масштабами (массовые репрессии против политических противников могут унести не меньше жизней), но и степенью вовлеченности в акты насилия не только властной элиты и сотрудников карательных органов, но и практически всего населения данной территории. В этом его революционность, по сравнению с всякого рода публичными казнями и гладиаторскими боями. Если раньше, человек был просто зрителем, то с изобретением геноцида, он становился активным участником данного развлекательного действия. Геноцид выглядит восстанием народа, возмущенного притеснениями и обидами со стороны инонационального или инорелигиозного меньшинства. Геноцид — это преступление, характеризующееся не только огромным количеством жертв, но и еще большим числом преступников. Поэтому, хотя акты геноцида столь ужасны и бессмысленны, столь сильно противоречат нормам человеческой морали, что существует соблазн объявить массовые убийства делом больных людей, свести все к массовому помешательству, помутнению сознания, это было бы в корне неверно. Большинство тех, кто участвует в актах геноцида, психически здоровые люди.
 Геноцид может быть официально объяснен экономическими или политическими причинами — столкновением интересов крупных экономических субъектов, борьбой элит, стремлением нарушить сложившееся равновесие и т. д. Демократическая власть «совращает» общество, «заражая» людей безумными и жестокими идеями. Но геноцид никогда не возникает на пустом месте. Для того, чтобы вполне нормальные добропорядочные люди вдруг стали убивать своих, говорящих на другом языке или молящихся другому Богу соседей, с которыми они до этого, пусть и без особой любви, много лет прожили вместе, недостаточно появления преступника или маньяка в президентском дворце.
 Как правило, геноцид в демократическом государстве организовывается для того, чтобы отвлечь население от проблем и кризисов социально-экономического развития страны. Для этого необходимо наличие врага, который, во-первых, ответственен за неприятности и несчастья, и, во-вторых, с устранением которого станет лучше. Иначе говоря, геноцид осуществляется не как мщение, а как развлечение — вкус пролитой крови и жажда убивать- это сильнейший наркотик. Естественно, что для начала геноцида нужно сформировать чувство ненависти к народу или религии, предназначенным на роль жертвы. Эта ненависть должна быть столь сильной, что позволяет человеку нарушать даже заповедь "не убий" и продолжать считать себя вполне достойным Царства Божия. Эта ненависть долго воспитывается и развивается. Корни ее — в школьных учебниках, где рассказывается о том, какой замечательной была жизнь моих предков в прошлом, когда еще не было «их», каким могущественным и справедливым было мое государство до того, как пришли или даже напали «они», о том, какие ужасные заговоры «они» всегда строили против моей страны.
 При этом люди предпочитают верить, что мир, в котором они живут, имманентно справедлив. Добро в нем вознаграждается, а зло наказывается, честный труд ведет к успеху, а жулик, в конце концов, остается ни с чем. Следствием этой веры является, в частности, жестокое отношение к жертвам различных несчастий — если человеку не повезло, значит, он сам и виноват.
 Джоана сдунула налипшую прядь с вспотевшего лба, и добавила:
 — А это в свою очередь порождает искажения в восприятии мира не только на когнитивном уровне, отрицая какие-то аспекты реальности или придумывая то, чего нет, но и на аффективном, меняя не столько свое восприятие, сколько свое отношение к действительности. Такое мироощущение, основанное на внешних глянцево-неоновых иллюзиях всеобщего благополучия, позволяет сохранить уверенность в завтрашнем дне хоть на палубе тонущего корабля.
 И вызванная данным мироощущением любовь к демократии является единственным доступным способом избавиться от парализующего страха перед будущим, вытеснить ужас в подсознание. Невротическая любовь к источнику насилия — не оптимальная, но, пожалуй, самая распространенная реакция людей при столкновении с пугающими и неподвластными им обстоятельствами, будь то жестокие и непредсказуемые родители или демократия, кричащая о знании рецепта всеобщего счастья и готовая заплатить за это чужими жизнями.
 — И какой же практический выход из всего этого? — спросила Саманта, нехотя поднимаясь с кушетки.
 — На уровне человека или на уровне государства? — задала встречный вопрос Кэт, вооружившись йодом и ватой.
 — И на том и на том!
 — Ну, детально я еще эту тему не продумывала, но я думаю, что проблему можно решить только одним способом — сделав пребывание у власти очень тяжелым, неблагодарным и неприбыльным трудом.
 — Это как? — удивленно встрепенулась Джоана.
 — Я считаю, что власть должна нести уголовную ответственность за некачественное исполнение своих обязанностей, но для этого нужно изменить большинство существующих законов, и те кто сейчас у власти навряд ли на это пойдут.
 У Саманты округлились глаза:
 — Кэт, а ты часом не революционерка? — она поморщилась от йода, который начал щипать рану.
 — Да нет, просто эти мысли родились у меня от обиды на несправедливую жизнь. Почему мы не можем жить нормально, не прячась по углам? Да, наша любовь многим кажется противоестественной. Но ведь мы никому не мешаем, никого не призываем в наши ряды, не выставляем свои отношения на показ. Мы просто хотим жить своей личной жизнью, соблюдать законы, зарабатывать на хлеб! Мне непонятно почему наша любовь считается аморальной, а проституция нормальным явлением? Почему проституткой-лесбиянкой быть можно, и общество это одобряет, а обычной лесбиянкой быть нельзя — то же общество кричит о разрушении его моральных ценностей? А революцией тут вряд ли что решишь — все равно у власти окажутся те, кому личное важнее, чем государственное. Одни прохвосты сменят других — и только. Ладно, давай собираться, пока магазин не закрылся.
 Джоана подошла к окну номера, и опершись на сосновый подоконник, изготовленный из досок толщиной два дюйма, произнесла:
 — А вон и Ксэнни уже вышла! Пойдемте быстрее, а то она без зонта и до нитки промокнет, дожидаясь нас.
 Сборы были недолги — надеть плащи с капюшоном, а Джоане еще и военную форму под низ. Владелец гостиницы, все так же похотливо рассматривая стройные фигуры подруг, с некоторым сожалением забрал у них ключи от номера, пробурчав, что жалеет о том, что такие красивые мисс не остаются на ночь, и ряженый в холщовую навыпуск рубашку, подпоясанную, крашенной пеньковой веревкой, сечением в полдюйма, швейцар открыл им входную дверь.
 — Мы забыли взять купон на скидки при следующем посещении, — вдруг вспомнила Кэт.
 — Я думаю, что нам сюда возвращаться не стоит — ответила Джоанна, кивнув на Ксэнни, — чтобы не задавали лишних вопросов.
 — Пожалуй ты права, — согласилась Кэт, почесав свой изящный носик.
 Поцеловав Ксэнни в щечку и приветственно похлопав ее по упругим ягодицам, девушки быстро забрались внутрь гостеприимного боевого отделения бронеавтомобиля «Моррис». Весело заурчал шестицилиндровый карбюраторный рядный двигатель "Моррис коммершиал" с рабочим объемом 3485 см3, и бронеавтомобиль ведомый Джоаной двинулся в сторону магазина-ателье "Эбаут вис". По дороге подруги донимали Ксэнни расспросами про Сессила Родса, и его внебрачную дочь. Выяснилось, что это тот самый Сессил Родс, который сыграл огромную роль в внешней политике Британии, и что дочь его появилась на свет в Южной Африке, где Сессил, активно занимался покупкой и захватом участков с месторождениями алмазов. Их несколько удивило, что внебрачная дочь Сессила Родса занимает столь низкое положение в обществе, но удивление их прошло, когда Ксэнни им сообщила, что Хэлен Хэнгг — афроангличанка. Это сразу все объяснило и расставило по своим местам — в старой доброй Англии, несмотря на декларируемую демократию и равноправие, цвет кожи по-прежнему играл роль в обществе. И пускай в Англии не было, как в США табличек с надписями "только для белых", но реакция света на людей с темным цветом кожи была не менее негативной, чем в Германии руководимой фашистом Гитлером.




 Глава 7


 Магазин-ателье "Эбаут вис" располагался на улице Фэнни Кэплен в доме № 22 и был украшен бронзовой вывеской, на которой была изображена стройная женщина в широкополой шляпе с узкой талией, одетой только в бюстгальтер, трусики и пояс с чулками. По характерным линиям силуэта, Саманта безошибочно определила, что прототипом для изображения вероятнее всего являлась женщина идуменянской народности. Об это говорили непомерно большие груди и очень узкие бедра. Впрочем, по уверениям Ксэнни, имеющей грудь в сорок три дюйма, здесь можно было подобрать белье на любой размер.
 Владелица заведения Хэлен Хэнгг девушкам не понравилась. И дело было не в цвете ее кожи. Ее фигура была какой-то угловатой, и это очень настораживало. Они не почувствовали ни какой душевной чувственности исходящей от Хэлен. В ее манерах угадывалась чрезмерная коммерческая заинтересованность. Но вот товары ее магазина… Саманта задохнулась от восторга и очарования. Это было какое-то волшебство — все эти кружева, нежные цвета, бесстыдные фасоны, способные подчеркнуть самые обворожительные части ее гибкого и стройного тела. Однако хозяйка магазина не дала подругам расслабиться под воздействием этого колдовства, которым они все, наслаждались. Саманта вздрогнула, когда Хэлен заговорила очень тихим голосом:
 — Воля — это опасное оружие.
 Саманта глянула на нее с досадой, которую испытывала всякий раз, когда кто-то бесцеремонно лез ей в душу:
 — Вы считаете, что лучше отдаться течению жизни и обстоятельствам?
 — Ваша судьба не в ваших руках, — заметила Хэлен поучительным тоном.
 — Вы хотите сказать, что никогда нельзя изменить ход событий?
 — Вовсе нет, при большой силе воли можно. Именно в этом-то и таится опасность, потому что подобное поведение зачастую влечет за собой немало бед. Надо жить в согласии с природой.
 Саманта покачала головой.
 — И в чем же состоит согласие с природой? — спросила она.
 — Вы близки к тому, чтобы обрести мудрость, — ответил Хэлен с бесстрастной улыбкой. — Поживете среди нас, вдали от безумной цивилизации, к которой принадлежали, вы меня поймете.
 — Что значит поживете? — удивленна спросила Джоана, — Интересно, кто это за нас решил, где мы будем жить?
 — Ваша судьба предопределена, это видно на ваших лицах — продолжила модельер.
 — И что же видно на наших лицах — задала вопрос Кэт.
 — Прохлада оазиса, изнывающий жар пустыни, пламя страсти…
 — Извините, но мы сюда за покупками пришли, — оборвала ее Джоана, — я надеюсь сеанс предсказания не входит в стоимость покупки?
 — Ну что вы! — глаза Хэлен Хэнгг неприятно сузились, а взгляд стал каким-то жестким — весь магазин и примерочные в Вашем распоряжении — выбирайте не стесняйтесь.
 — А скидки постоянным покупателям действуют? — спросила Ксэнни.
 — Конечно! Все в силе! Не буду Вас отвлекать, — с этими словами Хэлен удалилась.
 — Не нравится мне все это! — задумавшись произнесла Джоана, — пожалуй не стоит выпускать винтовку из рук — она перевела взгляд на "Ли Мэтфорд" с примкнутым штыком.
 — Да, что-то в ней не так — почесав свой изящный носик, пробурчала Кэт, — давайте не затягивать с процессом покупок, как-бы еще на какую-нибудь пакость не нарваться.
 Сказать это было легко, а вот сделать… тафта, чесуча, канаус, фай. фанза; разнообразные либерти, атласы, сатины; плюш и бархат, радоме и сюра; дама и бурдесуа, шапп и фуляр, флер и флоренс, флорентин и муслин, миткаль и вигонь. И кружева, кружева, кружева. Розовые, белоснежные, ярко-красные, черные, телесного цвета. Глаза у всех девушек разбегались, и они застыли не в силах сдвинуться с места. После нескольких минут стояния, Ксэнни решительно сделала шаг и сгребла в почти две дюжины вешалок:
 — Ну чего встали! Берите сколько сможете, и пойдем мерять!
 Девушки выйдя из оцепенения последовали ее примеру.
 Примерочная, в которую они зашли, оказалась на удивление очень большой — практически правильный квадрат со стороной четыре ярда. Одна из трех стен была украшена огромным зеркалом от пола почти до потолка высотой в семь футов. Некоторое неудобство представляло слишком сильное освещение, бьющее в глаза. Если бы не это был не примерочная, то Саманта бы сказала, что такой свет больше подходит для фотосалона. Справа и слева у других стен примерочной стоят огромные кушетки обтянутые черным атласом размером приблизительно два с половиной ярда на полтора. Саманта потрогала одну из них рукой и удивленно воскликнула:
 — Какие мягкие! — подмигнула Кэт, которая тут же обхватила Ксэнни за талию, прижав спиной к себе, и стала расстегивать ее платье. Джоана, приподняв юбку их новой подруги засунула свою ладошку ей в трусики, на этот раз из черного кружевного радоме, и прильнула к ее губам. Саманта, посмотрев на подруг сбросила на пол брезентовый плащ с капюшоном, и, встав на колени, переместила руку Джоаны в район груди Ксэнни, взявшись двумя руками за черное кружево шелка, она опустила их вниз, аккуратно приподняв и вернув на место правую, а затем левую ногу девушки, помогла ей избавиться от ненужного белья. Погладив, увлажнившийся от сладострастного наслаждения белокурый треугольник волос Ксэнни Догг Патрон, она нежно прикоснулась к нему, своими сочными страстными губами. Она целовала Ксэнни с такой жадностью, что казалось, никогда не насытится. Кэт, избавив Ксэнни от платья стала раздевать Джоану. Все остальное шло как во сне. Не успела Ксэнни забиться в сладострастных волнах накатившей страсти, как Кэт буквально бросив Джоану на кушетку практически сорвала с нее одежду, и оплетя ее юное прелестное тело руками и ногами слилась с ней в страстном поцелуе. Наблюдая за ними, Саманта прозевала момент, когда пришедшая в себя Ксэнни, повалила ее на персидский ковер с высотой ворса около полутора дюймов, и стала осыпать ее жаждущее ласки тело горячими поцелуями. Никто из девушек так и не вспомнил, сколько раз их захлестывали цунами страсти, и сколько раз пробуждался вулкан наслаждения в их гибких стройных телах.
 Когда Саманта наконец, стала приходить в себя, она лежала на кушетке в нежных и заботливых объятьях Кэт, рядом учащенно дышали Джоанна и Ксэнни. Внезапно за занавеской примерочной кто-то вежливо покашлял. Саманта с удивлением и стыдом вспомнила, что они находятся в магазине и пришли делать покупки. Покраснев от смущения, она с неохотой покинула объятья Кэт и заняла села на кушетку. Заметив ее действия, остальные девушки тоже приняли вертикальное положение, а Джоана на всякий случай подвинула к себе винтовку "Ли Мэтфорд". Наконец, Саманта, слегка охрипшим голосом произнесла:
 — Войдите!
 Как впоследствии рассказывала Джоана, вошедшую в примерочную Хэлен Хэнгг выдал именно ее коммерческо-оценивающий взгляд. Она смотрела на девушек как на породистых лошадей выставленных на продажу. Если бы в ее глазах была хоть капля эмоций, хоть капля страсти — но этого не было! Джоане даже померещилось, что кто-то будто прикрепил к ней табличку-ценник с указанием цены.
 В руках у Хэлен была пачка фотографий, которые она пряча то, что на них изображено, демонстративно держала на виду.
 — Ваша судьба предопределена, — произнесла Хелен, демонстративно скосив глаза на пачку фотографий, — и пришло время вам отправиться к нам, туда, где Вас уже ждут.
 — А кто Вы такая, чтобы решать за нас, что мы должны делать? — неприязненно спросила Кэт, — почему мы должны Вам подчиняться?
 — Потому, что я уже говорила вам, что ваша судьба не в ваших руках.
 — А в чьих? В ваших что ли?
 — Именно в моих! Вы ведь не хотите, — Хэлен протянула девушкам пачку фотографий, — чтобы то, что здесь отснято увидело ваше командование?
 Саманта взяла протянутые хозяйкой магазина фотографии и кровь бросилась ей в лицо. На них было изображено абсолютно все, что только что происходило здесь в примерочной. Вот Кэт целует ее между ног, а вот она целует девичью грудь Джоаны, а вот Ксэнни бесстыдно раздвинув свои бедра, приподняла свой таз и выставила все на показ…
 "Господи, — подумалось Саманте, — как она могла! Какая низость! Эта стерва фотографировала все сквозь зеркало в примерочной!". Но она не успела ответить этой Хэлен, ее опередила Кэт:
 — А если мы наплюем на вашу угрозу? В конце концов нам наплевать на то, что вы сделаете с этими фотографиями, тем более, не забывайте, что вы одна, а нас четверо!
 Хэлен усмехнулась:
 — Не хотите добровольно — заставлю силой! Сделка уже состоялась, и свой гонорар за вас я уже получила — хозяйка магазина продемонстрировала пачку пятидесятифунтовых купюр. — Одевайтесь! И поживее! Выбранное белье можете забрать с собой, на новом месте работы оно Вам очень пригодится!
 — Да что ты о себе возомнила курица! — Кэт рывком вскочила и сделала шаг в сторону Хэлен Хэнгг. Та увидев ее движение, повернула голову и крикнула:
 — Самуэль! Натан! Девочки упрямятся!
 Занавесь в примерочной отъехала в сторону и внутрь шагнули двое мужчин в черных костюмах и плащах, одетые по последней лондонской моде. Рост одного из них был около шести футов, второй был чуть пониже — примерно на полтора дюйма, но гораздо шире в плечах. Саманта и Ксэнни ойкнули и инстинктивно прикрыли руками свои волнующие прелести. Кэт отскочила назад, а Джоана взяла винтовку "Ли Мэтфорд" двумя руками. Саманта посмотрела в глаза, бесцеремонно рассматривающих их мужчин, и ей стало страшно. У судившего их генерала Окинлека были хоть какие-то эмоции, а этих — двое мужчин южной народности рассматривали их как без каких-либо эмоций. В их глазах был только денежный расчет и жесткость. Они словно счетные машинки оценивали каждый квадратный дюйм ее кожи, и каждый кубический дюйм ее тела и ее подруг. Тот который повыше, нарочито развязным голосом произнес:
 — Ну, че сучки вылупились! Быстро оделись и с вещами на выход! — и сделал шаг в направлении Кэт. Послышался лязг затвора и Джоана, наведя винтовку на высокого, взвизгнула:
 — А ну назад!
 — Э! Шалава! Ствол убери, а то выстрелит ненароком! Витрину хозяйке попортишь! — продолжил южанин, приостановившись на мгновенье и махнув рукой в сторону направленной на него винтовки "Ли Мэтфорд". После чего, скользнув взглядом по Джоане, державшей в руках оружие, как на безвредный предмет интерьера, он вновь шагнул в сторону Кэт, которая, испуганно пятясь назад, прижалась спиной к стене.
 Звенящий хлопок выстрела "Ли Мэтфорда" резанул по ушам всех находящихся в примерочной, тело высокого отшвырнуло назад, на полуоткрытую занавеску, и оно медленно сползло на персидский ковер. Звенящая тишина и оцепенение длилась где-то секунду, после чего его напарник-крепыш, с перекошенным от злобы лицом с криком:
 — Да ты че тварь! На куски порву суку, — бросился на Джоану, которая каким-то заученно-механическим движением остановила его в ярде от себя, насадив бегущего на штык винтовки. Глаза крепыша и его лицо выразили крайнее удивление происходящим, но сказать он ничего не смог, только что-то хрипел, и медленно сгибая ноги в коленях, оседал вниз на все тот же персидский ковер с полуторадюймовым ворсом. Саманта увидела, что Джоана не меньше удивлена происшедшим и зачарованно смотрит на то место в груди мужчины, куда она вогнала штык. К сожалению Саманте не удалось обдумать данную мысль до конца, поскольку Хэлен Хэнгг истошно заорала, бухнулась на колени перед застеленным высоким в черном и что-то начала завывать на незнакомом Саманте языке. Вопли Хэлен вывели из ступора всех остальных: Ксэнни — подняла с пола что-то из одежды и постаралась прикрыться, Джоана — выдернула штык из завалившегося на пол крепыша, а Кэт, Кэт подскочила к Хелен и схватив ее рукой за волосы ударила со всего маху коленом по лицу. После чего, отпустив ее темные волосы, принялась с остервенением избивать хозяйку магазина ногами. Вопли Хэлен тут же сменились вскриками, а затем всхрипами, а серый полуторадюймовый ворс персидского ковра окрасился красными пятнами крови из ее разбитого лица.
 Саманта подскочила к Кэт, и, вцепившись ей в плечи, стала оттаскивать в сторону крича ей на ухо:
 — Остановись, ты же убьешь ее!
 От удивления Кэт замерла и округлившимися глазами глянула на подругу:
 — Именно это я и хочу сделать!
 — Но ведь она не хотела нас убить!
 — Хм… А, что, по-твоему, то, что она предлагала лучше смерти? Превратиться в животное, исполняющее прихоти хозяина или хозяйки, это что — жизнь, по-твоему? Это что нормально, да?
 — Но, Кэт, если она такая, то зачем нам уподобляться ей?
 — Саманта! Радость моя! Давай выбросим из головы эту христианскую чушь про милосердие и доброту к врагам своим! Зло должно быть наказано! Тот, кто прощает зло, делает его еще более жестоким сильным и безнаказанным! Если ее не наказать сейчас, то она продолжит свое черное дело, потому что поймет, что над ней нет закона, и нет тех, кто может ее наказать!
 — Но может не стоит ее убивать? Эти подонки, которых убила Джоана — они свое заслужили, а Хэлен, может не стоит обагрять руки ее кровью?
 — Точно, не стоит! — встряла в разговор Джоана, — Ксэнни! Ты ведь хорошо знаешь город?
 — Да! Я здесь выросла!
 — Отлично! — Джоана пнула под ребра Хэлен, и звонко крикнула, — А ну раздевайся тварь! И побыстрее!
 — Что ты задумала?
 — Потом расскажу! Пускай она сначала разденется, и мы потом ее на всякий случай свяжем.
 Хэлен всхлипывая и размазывая по темнокожему лицу кровь, сопли и слезы поднялась на ноги, и начала трясущимися руками стягивать с себя платье. Саманта смотрела на ее фигуру и недоумевала — неужели у Джоаны, после общения с ней, Кэт, Ксэнни и другими ее подругами возникло желание заняться чем-то интимным с этой чернокожей? Она почувствовала, как в ней начинает подниматься откуда-то из глубин ненависть в этой Хэлен, и ревность к Джоане. Что она в ней нашла? Неказистая фигура — грудь обвислая, неправильной формы, лицо — лицо стало отекать после нескольких ударов Кэт, которая била эту модельера от всей души. И без того пухлые губы, распухли еще больше, и представляли нечто ужасное. И что в ней увидела Джоана? Может цвет кожи? Ее привлекает экзотика? Конечно, она может намазаться каким-нибудь темным кремом, чтобы понравиться Джоане, но все же… Господи, неужели ее не привлекает настоящая женская красота? Что она нашла в этой темнокожей? Саманта почувствовала, что сейчас расплачется. Господи, что же делать? Как вернуть нежность и ласку Джоаны? И не в силах сдержать свои чувства и хлынувшие слезы она с мольбой в голосе застонала:
 — Джоана! Господи! Ну что ты в ней нашла? Разве я, разве мы, — она кинула взгляд на Кэт и Ксэнни, — хуже этой?
 На юном личике Джоаны отразилось недоумение. Она подошла к Саманте, и обняв ее за талию спросила:
 — Ты о чем? Я если честно не понимаю о чем ты?
 — Ну, как же не понимаешь? — Саманта всхлипнула, — зачем тебе эта Хэлен?
 — Господи! — судя по выражению лица, до девушки дошло, о чем подумала ее подруга, — Ну как ты могла такое подумать? Чтобы я с этой? Сэмми, милая! — рука Джоаны ласково скользнула в щель между бедрами Саманты, — Мне никто кроме вас не нужен! А раздеться она должна, для того, чтобы потом было легче от нее избавиться! Ты же сама хотела, чтобы мы ее не убивали.
 — Правда? Тебе она не нравится? — глаза Саманты были как у доверчивого ребенка, она чувствовала, что готова сейчас что угодно ради своей подруги, — Ты не шутишь?
 Джоана вместо ответа впилась жарким поцелуем своих юных девичьих нежных губ в уста подруги. Та, счастливо застонала.
 Хэлен между тем разделась и испуганно смотрела на девушек.
 — Джоана! Отвлекись на минуту! — подала голос Кэт, — Что с этой то делать?
 С неохотой прервав свой поцелуй, Джоана бросила взгляд на темнокожую хозяйку магазина и изрекла:
 — Ее нужно связать покрепче — и руки и ноги, а потом допросить по поводу этих мерзавцев, и того где хранятся негативы с нашими фотографиями.
 — А потом?
 — Потом — скажу потом! — подмигнула Джоана Кэт, и продолжила целовать Саманту.
 — Поняла! Ладно, — Кэт сурово посмотрела на Хэлен, — Раз убить тебя мне не дали, значит допрашивать буду очень жестко, и даже жестоко! А ну ложись на пол! Ксэнни! Принеси мне пожалуйста дюжину нейлоновых чулков!
 — Какого цвета и размера?
 — Подлиннее! Мы их вместо веревок используем!
 Ксэнни кивнула, и покачивая бедрами вышла из примерочной. Ее полушария сорока трехдюймовой груди при каждом шаге очень соблазнительно вздрагивали, от чего у Кэт пересохло во рту от возникшего желания. "Девчонка еще! Нашла время и место!"- хмыкнула мысленно Кэт. Вскоре Ксэнни вернулась, и они вдвоем связали Хэлен. Саманта и Джоана от поцелуев перешли к более активным ласкам и нежностям завалившись на кушетку в позе 69, а Кэт несмотря на соблазнительное покачивание Ксэнни своей шикарной грудью, вздохнула и начала допрос Хэлен.
 На удивление допрос прошел очень быстро. Со слов Хэлен Кэт узнала, что Торг женщинами с целью их эксплуатации для разврата (известный как traite des blanches).существовал в Европе еще с середины 19 века. С введением в большинстве государств Европы и Америки системы правительственной регламентации проституции, для содержателей домов терпимости явилась необходимость постоянно обновлять состав эксплуатируемых ими проституток. Исследованиями специалистов было выяснено, что проститутка, в среднем, остается в доме терпимости не более 5 — 6 лет: пьянство, сифилис, ненормальные условия жизни ежегодно вырывают из числа обитательниц домов терпимости не менее 1/6 части, и так как добровольно поступают в дома терпимости сравнительно немногие, то содержатели этих заведений обыкновенно имеют особых агентов (зухеров) для вербовки молодых женщин. В последнее время в некоторых городах Западной Европы, например в Генуе, Бордо, Гавре, Саутгемптоне, Лондоне, и в Манчестере, где они сейчас находились, появились правильно организованные агентства, занимающиеся исключительно торговлей женщинами. Зухеры разыскивают своих жертв (по техническому выражению — "товар") самыми разнообразными способами; они высматривают девушек на бульварах и улицах, посещают больницы и намечают тех девушек, которые по выздоровлении будут находиться в затруднительном положении, стараются приобрести возможно более широкое знакомство в семейных домах, тщательно скрывая свое ремесло, и обращаются к намеченным ими жертвам с предложением доставить прекрасное место и хороший заработок в другом городе. Нередко также путем объявления в газетах и обращения в справочные конторы они вызывают девушек и женщин, желающих получить места буфетчиц, экономок, горничных, бонн и т. п., или просто публикуют, что ищут девушку на честное, хорошо оплачиваемое место. В некоторых заводско-фабричных центрах, где работают много женщин, зухеры (в большевистской Москве они известны под именем "маккавеев") имеют своих постоянных агентов (обыкновенно — трактирных половых или более развратных работниц), которые намечают наиболее подходящих девушек и по приезде зухера приводят их к нему якобы для найма на хорошее место. Иногда зухер является в семейство в качестве приезжего купца, начинает ухаживать за девушкой, женится по фальшивому паспорту и после свадьбы уезжает с нею в соседнее государство или же уговаривает девушку ехать с ним для венчания за границу, а затем сдает свою «жену» в дом терпимости; в Лондоне, напр., были зухеры, которые женились под ложными именами по 6 раз, после чего жены их оказывались в константинопольских гаремах и домах терпимости. Нередко один зухер открывает модную мастерскую, а другой — дом терпимости; девушки, поступающие в мастерскую, развращаются там и продаются в дом терпимости. Наконец, бывали случаи, когда зухеры похищали девушек силою. Навербованные такими путями женщины обыкновенно отправляются к месту назначения в сопровождении самого агента. О прибытии транспорта "живого товара" агенты предупреждают скупщиков условными телеграммами (напр., "Высылаю 12 серебряных ложек", "отправлено 8 мешков муки"). Главным рынком сбыта "живого товара" является Южная Америка, в особенности Буэнос-Айрес и Рио-Жанейро, где белые женщины очень ценятся. В Константинополе, Трапезунде и Египте торговля женщинами производится не так открыто, но зато там этот промысел существует издавна. Женщины, вербуемые в одном государстве, продаются в другое; такой обмен проституток обнаружен между Францией и Англией, между Германией, Швейцарией, Бельгией и Россией. Плата, которую получают зухеры с содержателей домов терпимости за каждую доставленную туда женщину, весьма различна: в Англии бывали случаи продажи женщин в дома терпимости за 300 — 500 фунтов стерлингов, а в Аргентине за белую женщину платят (считая с доставкой) до 2000 фунтов стерлингов. В домах терпимости вновь прибывшим девушкам обыкновенно говорят, что их не будут удерживать, если им не понравится новая жизнь, обещают даже дать денег на обратную дорогу, если они будут вечером сидеть в зале и разговаривать с гостями; затем в качестве гостей к девушке подходят агенты хозяев, опаивают ее и лишают невинности, а на другой день несчастной объявляют, что документы ее сданы в полицию, и что вместо них она должна получить "желтый билет". Иногда вновь прибывшую приводят во врачебно-полицейский комитет, объясняют ей, что все приезжие обязательно подвергаются врачебному осмотру и таким образом, путем обмана вносят девушку в списки проституток, после чего с нею уже не стесняются. Наконец, нередки случаи, когда завербованную зухерами девушку принуждают к занятию проституцией побоями и истязаниями. Когда девушка утратит свою свежесть, ее перепродают из перворазрядного дома терпимости в более дешевые дома, обыкновенно за сумму ее долга хозяину заведения (считая в нем и плату зухеру), с известною уступкою. После нескольких перепродаж девушка обыкновенно оказывается в притоне самого низшего разбора, откуда затем ее бесцеремонно выталкивают на улицу.
 Магазин-ателье Хэлен был одним из пунктов разветвленной сети женщинами. Благодаря тайному фотографированию, производимому в примерочной, она имела преимущества перед конкурентами по бизнесу — у нее была целая база фотоданных, практически на всех посетительниц магазина. Причем в отличии от соперничающих контор, ее фототека содержала фотографии обнаженных женщин, одетых в различное дорогостоящее нижнее белье разнообразных фасонов. Это позволяла потенциальным заказчикам рассмотреть товар так сказать со всех сторон и ракурсов и составить детальное представление о том, что обычно у женщин спрятано под платьем. Именно поэтому зухерская контора возглавляемая Хэлен имела постоянных клиентов, и за качественный товар ей платили гораздо больше, чем другим зухерам — по 10 000 фунтов за каждую девушку. Работа была налажено очень четко — сделанные фото проявлялись практически сразу, в фотолаборатории, расположенной за зеркалом примерочной, там же печатались фотографии жертвы, и один из помощников тут же Хэлен мчался на телеграф, рассылая их через фототелетайп по иностранным рынкам. Второй помощник Хэлен, занимался слежкой за жертвой, провожая ее от магазина до места проживания, уточняя затем ее адрес и привычки. Как только от заграничных клиентов поступал заказ, Натан и Самуэль ехали к месту проживания жертвы и похищали ее. Далее, похищенная, обкалывалась наркотиками и переправлялась в установленное клиентом место.
 Кэт и Ксэнни, а также присоединившихся к ним после взрыва страсти и любви Саманту и Джоану несколько ошарашили слова Хэлен о том, что заказ на них поступил из Берлина. Недоверчивая Джоана пришла к выводу, что нужно обыскать убитых ею зухеров. Результат обыска привел еще к большему шоку. У обоих при обыске были обнаружены удостоверения офицеров СС — штандартенфюреров СС Самуэля Беттельхейца и Натана Гольдмана, а также разрешение на беспрепятственное пересечение линии фронта за подписью генерала Окинлека и германского командования, а также несколько дипломатических паспортов различных государств. На удивленный вопрос Саманты: "Как такое возможно?", Хэлен ответила, что война войной, а бизнес есть бизнес. Если бы они не занялись любовными ласками в примерочной, то возможно им удалось бы избежать встречи с ее агентами и уехать в расположение бригады, но они занимались друг другом слишком долго, и Хэлен успела не только отправить их фотографии заказчикам, но и тут же получить заказ на девушек.
 Саманта с Джоаной отправились в фотолабораторию, оставив Кэт и Ксэнни присматривать за Хэлен, на тот случай, если ей вдруг удастся развязать путы. Но не успели они дойти до нужной им двери, как Кэт крикнула, что беспокоится не о чем, и они с Ксэнни осмотрят верхние этажи здания — на втором, находилось по словам Хэлен само ателье, а на верхнем ее апартаменты.
 Помещение фотолаборатории поразило Саманту своими приборами, ванночками, шкафами и какой-то неухоженностью. Она с любопытством осмотрела односторонне зеркало, через которое их фотографировали, и присоединившись к Джоане, занялась методичным поиском негативов, и фотографий. Впрочем, как и следовало ожидать, процесс этот не занял много времени — все находилось на виду, и еще не было убрано в шкаф. Вопрос шкафа, в котором хранились фотографии тех, кого продала Хэлен в рабство, очень занимал Саманту. В ее голове не укладывалось, как можно хранить в доме улики, доказывающие соучастие в преступлении — похищении людей? Или дочке Сессила Родса дозволено в Англии все, потому что она его дочка? Пусть даже и внебрачная? В голове у Саманты начала складываться теория о том, что темнокожая Хэлен Хэнгг, организовав свой преступный бизнес, мстит белой расе за своих соплеменников, которых белые работорговцы несколько столетий вывозили в Америку. Теория почти уже сложилась в стройную логическую систему, когда в помещении лаборатории зазвучал визг, похожий на звук работающей бензопилы, только более тонкий и звонкий. Это визжала Джоана, которая бросив винтовку на пол, заскочила на столик в фотолаборатории, и показывая куда-то в угол рукой продолжала издавать жуткие звуки.
 Саманта метнулась к брошенной винтовке "Ли Мэтфорд", и передернув затвор дослала патрон в патронник, наведя винтовку в тот угол на который показывала ее подруга. Откуда-то сверху раздался топот бегущих по лестнице ног — это Кэт и Ксэнни спешили им на помощь.
 — Джоана! Девочка моя, что случилось? — попыталась прояснить ситуацию Саманта, поскольку в углу, на который она навела винтовку, никого не было.
 — М-м-м-м… — промычала перепуганная девушка, посмотрев на подругу широко раскрытыми от ужаса глазами.
 — Что случилось? — в один голос крикнули запыхавшаяся от бега Кэт, и не менее запыхавшаяся Ксэнни.
 — М-м-мышь! Там мышь — взвизгнула Джоана, и ее затрясло от страха.
 Саманта подошла поближе к углу и внимательного его осмотрела. Естественно, что мыши там не было, да и вряд ли она еще неделю здесь появится после шума поднятого юной подругой. Однако крошки на полу, говорили о том, что Джоане не померещилось.
 — Джоана! Дай мне руку, я помогу тебе слезть — сказала Кэт, но та в ответ лишь испуганно затрясла головой, а на перепуганном личике выступили слезы.
 — Я боюсь! А вдруг она на меня прыгнет!
 Саманта подошла к столику, на котором тряслась от страха ее подруга, и нежно положив руку ей на бедро, спокойным ласковым голосом произнесла:
 — Давай я возьму тебя на руки и вынесу отсюда? Я ведь буду рядом с тобой! И на меня мышь не прыгнет. Хорошо?
 — Хорошо, — всхлипывая и трясясь от ужаса, ответила девушка.
 — Ну, тогда иди ко мне на руки!
 Джоана крепко обняла Саманту за шею, и оплела свои ноги вокруг талии подруги, та, убедившись, что все в порядке вышла из лаборатории, нежно прижимая к себе ее вздрагивающее и плачущее юное девичье тело. Спустя четверть часа, лаской нежностью, ей удалось успокоить девушку. К этому времени, Кэт и Ксэнни перевернули вверх дном и лабораторию и верхние этажи здания. Они решили захватить все фотографии и негативы, собранные Хэлен с собой, чтобы потом детально разобраться в происшедшем. Кроме того, хозяйственная Кэт решила объявить данный дом их законным военным трофеем — и на основании этого, они с Ксэнни методично и без разбору набивали сумки, чемоданы, кофры и мешки всяким барахлом. На возражение Саманты о том, что они превращаются в банальных грабителей, и мародеров Кэт только весело хмыкнула, и заявила:
 — Если уж бог не на нашей стороне, и нас то пытаются сжечь на костре, то пытаются продать в рабство Гитлеру, то незачем и выполнять заповеди такого Бога! Ты еще скажи, что он нам испытание наслал! Веру нашу проверить! Вера моя в любви к тебе, к Джоане, к Ксэнни, к Валерии, остальным кого я люблю! А на остальное мне наплевать! Пускай его заповеди выполняют те, кому этот Бог помогает! Мой Бог — любовь! Настоящая любовь!
 — Но ведь ты пытаешься оправдать банальный грабеж нашими чувствами!
 — Ну и что с того? Им, — Кэт кивнула в сторону Хэлен, — значит можно делать все, потому что у них есть деньги и власть, а нам значит совсем ничего? Только пресмыкаться под ними? Теперь мне кажется все больше понятно, как люди становятся большевиками!
 — А что все-таки с этой сукой — Ксэнни посмотрела на связанную Хэлен Хэнгг, — будем делать?
 — Ирландский квартал далеко отсюда? — подала голос, успокоившаяся от истерики Джоана.
 — Да нет, четверть часа на машине.
 — А публичные дома там есть?
 — Да, и немало. Так ты хочешь сдать туда эту стерву? — встряла Кэт, и ее глаза мстительно разгорелись.
 — Конечно!
 — Хм, а если она сбежит оттуда? — вступила в дискуссию Саманта.
 — Я думаю вряд ли, — задумчиво сказала Джоана, пристально смотря в помертвевшее от ужаса лицо внебрачной дочки Сессила Родса, — там сейчас наверняка полно боевиков из Ирландской Республиканской Армии, и наверняка их патрули, так же как и в Лондоне перекрыли доступ правительственным войскам и полиции на территорию квартала. Или ты считаешь, что темнокожая женщина без одежды сможет разгуливать по тем же улицам, где ходят рыжеволосые вооруженные парни, у которых на руках повязки со свастикой?
 — Слушай, Джоана! Да тебе с твоим умом пора полком или бригадой командовать! — восхищенно воскликнула Кэт, осознав многоуровневую степень коварства их юной подруги.
 — Ну, — Джоана зарделась, — я стараюсь учиться, знания они никогда не помеха.
 — Ты просто умница! — воскликнула Саманта, нежно чмокнув юную прелестницу в щечку, — Давайте собираться, и убираться от сюда!
 — Так мы уже собрались, — заявила Ксэнни, указав взглядом на кучу спешно собранных трофеев, теперь нужно одеться, и все это погрузить в "Моррис".
 — Ну тогда чего мы стоим? — почти в один голос воскликнули, девушки и стали лихорадочно одеваться.
 С погрузкой всех чемоданов, баулов, мешков и прочего проблем не возникло. По совету Джоаны, их старались укладывать вдоль бортов боевого отделения бронеавтомобиля, чтобы создать дополнительную защиту. "Лучше уж носить кружевные трусики с дыркой от пули на живом, чем эти трусики, в неповрежденном виде потом наденут на твой продырявленный труп" — таковы были ее слова. Саманта пожалела, что у нее нет с собой записной книжки, чтобы записать слова подруги. Впрочем, после сетования на эту тему Кэт, та пулей метнулась на верхние этажи, и принесла подруге дюжину различных записных книжек. Видя, что Саманта не знает, какую из них выбрать, она кинула в бронеавтомобиль все. Поскольку Саманта еще не была на верхних этажах, то она решила, с грустью подумав, что то, что они сейчас делают — это все таки кража или грабеж, подняться в апартаменты Хэлен и тоже осмотреть, взяв с собой Джоану — тем более, что они практически уже управились с погрузкой — оставалась только затащить Хэлен Хэнгг.
 Как и следовало ожидать, в глаза девушкам ударила ранее не виданная роскошь. Единственное, чего они не нашли, так это пожалуй золотого унитаза. Все остальное… Все остальное напоминало Британский Музей или Версаль в миниатюре. Столько антиквариата в чьих-то частных владениях ей еще не доводилось видеть. Вместе с тем, несмотря на роскошь, все отдавало какой-то безвкусицей. Огромные апартаменты напоминали более склад, лавку древностей, чем жилое помещение. Не спасали положения и персидские ковры с ворсом не менее трех дюймов. Стены были обшиты гобеленами. Конечно же, Саманте интересовавшейся историей было бы интересно побродить, поизучать сюжеты на них изображенные, попытаться определить их возраст, но не сейчас. Сейчас она решила сосредоточить внимание на книгах — она решила, что Джоане нужно продолжать образование, пускай сейчас и не самое подходящее время. А вот с книгами вышла проблема — их практически не было. Несколько альбомов с старинными гравюрами эротического содержания, несколько буклетов на ту же тему — складывалось впечатление, что Хэлен Хэнгг помешана на теме эротики и секса. Или, может она, черпала оттуда вдохновение для создания новых моделей одежды? В любом случае, они с Джоаной забрали все бумажное из того, что нашли, включая газеты и телефонные справочники.
 А дальше, когда они все загрузили в «Моррис», у них возникла проблема, с Хэлен Хэнгг, которая начала жутко вопить при попытке вынести ее на улицу. Пришлось срочно заткнуть ей рот кляпом из полудюжины кружевных трусиков из черного фуляра, и замотать в кусок атласа, принесенного со второго этажа, где размещалось ателье. Кэт, напоследок, хозяйственно прихватила пару миниатюрных швейных машинок, пачки с иголками, несколько дюжин ножниц. Ее взгляд гласил, что, мол, в хозяйстве все пригодится. В конце концов, им удалось запихать в боевое отделение рулон атласа, с извивающимся телом Хэлен Хэнгг, и взревев шестицилиндровым карбюраторным рядным двигателем "Моррис коммершиал" с рабочим объемом 3485 см3, их бронеавтомобиль продолжил путешествие по улицам столь негостеприимного города.
 В городе, между тем царила паника, и не просто царила, а разрасталась. То тут, то там виднелась брошенная военная техника, витрины многих магазинов были выбиты, и там деловито суетились какие-то подозрительные личности. Глядя, на весь этот хаос, Джоана деловито предложила пополнить вооружение бригады за счет брошенной военной техники. Предложение было поддержано единогласно, так же как и единогласно было поддержано предложение Кэт — загрузить технику, которую они захватят, различными полезными съедобными и несъедобными вещами, хотя в душе у Саманты все сгорало от стыда, от того, что она наступила на горло собственной совести.
 Чтобы как-то скрасить дорогу, Ксэнни завела разговор о том, что где-то в этом районе есть неплохой обувной магазин, где можно приобрести качественную рантовую обувь с джемированной стелькой и подошвой из джелутонга. Кэт почесала свой прелестный носик и сказала, что нужно подумать, ибо данный вид обуви уставом не предусматривался, но можно будет заглянуть в данный магазин на обратном пути. Дождь все так же хлестал из затянувших небо темно-серых облаков, именуемых в науке нимбусами. Это обстоятельство сильно смущало Самату и остальных девушек. Для чего одному и тому же понятия придумывать несколько наименований. В чем смысл? Саманта, несмотря на мучавший вопрос, не стала задавать его в слух, ибо это наверняка дало бы повод Кэт очередной раз проехаться по правительству старой доброй Англии, ее церкви, населению и двойной лживой демократической морали. Саманту уже начинало тошнить от этих разговоров о политике, однако она не могла не признать того факта что ее подруга права — кругом сплошная ложь и лицемерие. Кругом двойная правда. Для нее самой и ее подруг — на небе сейчас облака, для таких, как Хэлен Хэнгг это не облака, а нимбусы. То, что для Саманты и подруг — народ Англии, — для таких как Хэлен — электорат, причем на словах, а за глаза дочь Сессила Родса считает их вообще быдлом и скотом. "Черт! — подумала Саманта, — Пора прекращать думать на эту тему, а то еще превращусь в большевика! Или уже превратилась? Хватит!!!! Лучше про эти, как их про нимбу… Тьфу! Про облака!!" Она прислонилась к смотровой щели и удовлетворенно хмыкнула — идущий дождь, еще не являлся ливнем, хотя и был достаточно сильным, но до ливня, а ливнем считается дождь, при котором за минуту выпадает более одной двадцать пятой дюйма осадков, до ливня еще не дотягивал. И это радовало, ибо хоть что-то в этой жизни было хорошо.
 — Кэт! Сядь пожалуйста за пулемет! — крикнула Джоана сквозь шум работающего шестицилиндрового карбюраторного рядного двигателя "Моррис коммершиал" с рабочим объемом 3485 см3, - Мы подъезжаем к границе квартала!
 Кэт кивнула и пересела к пулемету «Брен» калибра 7,7 мм. Граница квартала была обозначена четко — с балконов свисали полотнища красно-черных знамен с фашисткой свастикой. Главная опасность, о которой они не подумали, могла заключаться в том, что у ирландцев могла быть своя артиллерия — вряд ли бы они соблюдали дурацкие уставы и наставления британской армии и соответственно могли выстрелить по их бронеавтомобилю. Но им пока везло — артиллерию по дороге они не встретили, желающих зашвырнуть в их бронеавтомобиль гранату — тоже. Отдельные патрули, одетые в брезентовые плащи с капюшонами, каучуковые калоши, и вооруженные винтовками "Ли Мэтфорд" особой активности не проявляли.
 Публичным дом, к которому они подъехали, находился в старом трехэтажном здании на площади имени Герцога Мальборо. Судя по внешнему виду, здание из потрескавшегося кирпича ранее выполняло роль какой-то дешевой гостиницы. Заведение называлось "Фри Комфорт" и принадлежало полукитаянке-полуяпонка Айрен Хэй Мак Эйд. Под козырьком крыши парадного входа, стояло двое рыжеволосых ирландцев, ростом шесть с половиной футов и вооруженных бейсбольными битами. Джоана аккуратно припарковала «Моррис» напротив парадного входа, но глушить шестицилиндровый карбюраторный рядный двигатель жидкостного охлаждения "Моррис коммершиал" с рабочим объемом 3485 см3 не стала. Охранники борделя застыли в напряженной позе, но спасаться бегством не стали. Зато Хэлен Хэнгг стало подавать признаки неуемной активности — ей удалось выплюнуть кляп, и она начала орать сквозь рулон атласа, в который ее упаковали. Одновременно она пыталась изгибаться и извиваться, но, будучи связанной и плотно замотанной особых успехов добиться на этом поприще ей не удалось. Девушки приоткрыли дверь «Морриса» и высунули рулон наружу, а затем оттолкнули его на крыльцо, одновременно ухватив и дернув за свободный край ткани. В результате проделанных манипуляций, он размотался, и Хэлен Хэнгг скатилась к ногам, вышедшей на шум, хозяйки заведения. Айрен Хэй Мак Эйд была высокой женщиной с костлявой подростковой мальчишечьей фигурой и выпирающими ключицами. Стрижена она так же была по-мужски. Первоначальный испуг от созерцания бронеавтомобиля «Моррис», сменился удивлением от нежданного подарка судьбы орущего и извивающегося у ее ног. Спустя несколько минут удивление сменилось злобной мстительной улубкой.
 Ксэнни, видимо прочитав мысли Саманты, наблюдавшей за происходящим произнесла:
 — Хэлен продавала ей свои товары по завышенной в полтора раза цене. Дескать она шьет только для благовоспитанных граждан, а не для каких-то там шлюх!
 Джоана весело хмыкнула, и сказала:
 — Давайте убираться отсюда! Чем черт не шутит!
 И радостно взревев шестицилиндровым карбюраторным рядным двигателем жидкостного охлаждения "Моррис коммершиал" с рабочим объемом 3485 см3, их верный «Моррис», ставший чуть ли не вторым домом, покатил по мокрому дорожному покрытию, прочь от веселого дома, на пороге которого истошно кричала Хэлен Хэнгг.




 Глава 8


 На какое-то время в боевом отделении бронеавтомобиля установилась тишина, которую спустя несколько минут, когда они выбрались за пределы ирландского квартала, нарушила свои звонким голоском любознательная Джоана:
 — Ксэнни, а почему у тебя такая странная фамилия Догг Патронн?
 Та, глубоко вздохнув всей своей сорока трех дюймовой грудью, отчего у Саманты пересохло во рту, а между ног стало мокро от желания, стала рассказывать:
 — Мои предки родом из России. Основатель нашего рода служил при русском царе Иоанне Эйвесоме, и командовал одним из отрядов специального карательного подразделения, вроде нынешнего гестапо в Германии. Отличительным знаком этого подразделения была собачья голова, привязанная к седлу. Получалось вроде как собачий начальник. Оттуда и пошла наша фамилия, только когда мои более близкие предки эмигрировали в Англию, ее перевели на английский манер.
 — Твои родители уехали из России в семнадцатом году? После большевисткого переворота? — задала вопрос Кэт.
 — Гораздо раньше! В 20-е годы девятнадцатого века одна из моих прапрабабок, воспользовавшись служебным положением своего мужа, который был заместителем мэра Санкт-Петербурга, организовала сеть опиумных салонов в Санкт-Петербурге, а также пыталась организовать получение и производство морфина по методу Зертюрнера. Она потеряла осторожность и видимо пожадничала, а может еще что-то, но в 1825 году моих родителей чуть не обвинили в участии в государственном мятеже — заговорщики, как их потом назвали «декабристы» были регулярными посетителями опиумных салонов моей прапрабабки. Она успела спастись, удрав на корабле в Англию, а ее мужа, моего прапрадеда убили по-тихому — отравили. Правда есть у меня сомнения на этот счет. То ли этот мятеж был организован на английские деньги, то ли моя прапрабабуля работала на Англию, то ли и то и другое сразу.
 Скорее всего, последнее, — тут, Ксэнни, грустно улыбнулась, — До посещения опиумных салонов все люди, ставшие заговорщиками были нормальными порядочными людьми, и ни о чем не помышляли. Мысль а заговоре пришла им в голову, когда они по самое не могу обкурились опия.
 С той поры все мои предки жили в Англии, жили неплохо до кризиса 1929 года — тогда мои родители покончили жизнь самоубийством — отец застрелился, когда узнал, что банк в котором мы держали все ценные бумаги лопнул, а мать утопилась. Мне пришлось с с раннего детства работать, пару раз сбегала из приютов в которые меня отлавливали. В конце концов, от меня отстали, когда мне исполнилось тринадцать — у меня тогда грудь практически меньше чем за год увеличилась до тридцати шести дюймов и меня стали принимать за взрослую.
 — Да, печальная история. — констатировала Кэт, — а тебя не тянет на Родину — в Россию?
 — Я же родилась здесь в Англии.
 — Ну и что, я слышала, что это национальная особенность всех русских — их неудержимо тянет на родину.
 — Не знаю, пока как-то не задумывалась. Не было времени. Все время приходилось работать, работать, учиться, если были деньги и время.
 — Понятно.
 — А меня мучает один вопрос — вставила реплику Джоана.
 — Какой? — спросила Ксэнни.
 — Почему мы говорим "старая добрая Англия", а не "Греат Бритаин"?
 — Действительно! — удивленно вскинула брови Ксэнни, — я как-то на эту тему не задумывалась.
 — Я тоже — хором вторили Саманта и Кэт.
 — Ну, я думаю, что этот вопрос может подождать, — сменила тему Джоана, — Где бы здесь чего-то пообедать, или поужинать? Или потерпим до возвращения?
 — Наверное, нужно потерпеть — потерев нос, пробурчала Кэт, — иначе мы рискуем не успеть вернуться до окончания дождя.
 — Да, пожалуй, — согласилась Джоана, и повернувшись к Кэт спросила, — Где здесь магазины? Впрочем, что я говорю, нам же нужно вначале автопарк увеличить!
 — Где-то в этом направлении, — изрекла Саманта, прочитав название улицы, по которой они проезжали, — Я видела два брошенных бронеавтомобиля АЕС «Дорчестер» разработанных в 1940 г на базе полноприводного (4x4) артиллерийского тягача АЕС 0853 «Матадор», кажется за тем перекрестком нам направо!
 — Отлично! Это те, в которых устанавливается шестицилиндровый рядный дизель жидкостного охлаждения АЕС А187 с рабочим объемом 7580 см3, развивавший мощность 69,8 кВт (95 л. с.) при 1800 об/мин? — показала свою осведомленность Джоана, — С трансмиссией, состоящей из сцепления сухого трения, четырехскоростной коробки передач, двухскоростного демультипликатора и гидравлических тормозов с вакуумным усилителем. В полноприводной (4x4) ходовой части с подвеской на листовых полуэллиптических рессорах использовались колеса большого диаметра с шинами размером 13,5-20?
 — Чует мое сердце, девочка, станешь ты нашей начальницей! — восхищенно и с удивлением, ответила Кэт!
 — Мне же только шестнадцать! — зардевшись ответила их юная подруга.
 — Подожди, ты же говорила… Ты, что прибавила себе возраст на призывном пункте? — округлила глаза от неожиданной новости, Саманта.
 — Я… я… я не захотела оставаться в Лондоне, который собирались сдать немцам, а единственным способом уйти из города — было записаться добровольцем, — густо покраснев до кончиков волос ответила девушка, заерзав на водительском сидении, обтянутом дермантином на бязевой основе, узоры на котором были выдавлены с помощью каландра. Саманта сощурила глаза, и определила, что, данный дермантин изготовлялся с помощью шпанрамы, которой наносили мастику на основе краски на касторовом масле и раствора нитрата целлюлозы. Сверху, несомненно, он был покрыт копаловым лаком нанесенным с помощью ракля.
 — Ладно, не смущайся! У тебя все очень здорово получается, — ответила за Саманту Кэт.
 — Правда?
 Саманта увидела в зеркале доверчивые как у ребенка глаза Джоаны, и ответила:
 — Конечно, правда! И не бойся, мы никому не расскажем про твое несовершеннолетие. У тебя все получается лучше, чем у многих взрослых. Вот здесь останови! Кажется, это то, что нам нужно, — Саманта кивнула в сторону двух огромных железных коробок на колесах.
 Бронемашины имели полностью закрытый сварной броневой кузов вагонной компоновки, при изготовлении которого использовались 10-12-мм листы катаной стали, обеспечивавшей достаточную защиту от огня стрелкового оружия. Для посадки членов экипажа в бортах и корме корпуса имелись двери. В крыше корпуса были прорезаны три световых люка, закрываемые бронекрышками. Их можно было использовать в качестве артиллерийских тягачей 5,5 дюймовых орудий. Джоана осталась сидеть в «Моррисе» перебравшись к пулемету «Брен» калибром 7,7 мм, а девушки осторожно вышли и стали осматривать брошенную технику. К их удивлению, бензобаки были полные, а шестицилиндровые рядные дизели жидкостного охлаждения АЕС А187 с рабочим объемом 7580 см3 сразу же завелись.
 Вероятнее всего предыдущие владельцы решили использовать возникшую панику, для возможности дезертировать. Исходя из вместимости АЕС «Дорчестера» в восемь человек и наличия двух брошенных машин — численность сухопутной армии Греат Бритаина, пардон, Англии, уменьшилась на шестнадцать человек. После недолгого совещания устроенного Самантой в «Моррисе» было решено проехать еще три квартала, на улицу Вэлери Ньюкоуртъярд, где был замечен брошенный «Моррис», отличающийся от их трофея только номером. Кэт осталась с Джоаной в «Моррисе», а Саманта и Ксэнни повели "Дорчестеры".
 Взревев шестицилиндровым карбюраторным рядным двигателем жидкостного охлаждения "Моррис коммершиал" с рабочим объемом 3485 см3 и двумя шестицилиндровые рядными дизелями жидкостного охлаждения АЕС А187 с рабочим объемом 7580 см3, колонна двинулась за очередным трофеем. Видя, что Джоана ерзает на на водительском сидении, обтянутом дермантином на бязевой основе, узоры на котором были выдавлены с помощью каландра, Кэт задала ей вопрос:
 — Что тебя мучает? Не стесняйся! Ведь мы же подруги!
 — Я боюсь, что мой вопрос покажется глупым, — покраснев, смущенно ответила юная девушка.
 — Глупым вопрос быть не может, ибо вопрос означает стремление человека узнать что-то новое.
 — Ну, хорошо, меня мучает вопрос о том, почему военную форму шьют в основном из сукна. Ведь есть и другие материалы. Почему именно сукно?
 Кэт восхищенно посмотрела на юную подругу и у нее пересохло во рту, от сочетания ее юной и свежей красоты и острого и проницательного ума, умеющего выхватывать из окружающего мира ключевые моменты и факты.
 — Ну, а сама, ты об этом, что можешь рассказать?
 Джоана задумалась на секунду, и, сглотнув, ответила:
 — Ну, я знаю, что сукно это шерстяная или полушерстяная ткань, переплетение нитей которой находится под войлочным застилом, называемым фильцем. Сукно может быть сработано путем непосредственного свойлачивания и сваливания шерстяных волокон на сукновальных машинах, так называемых фильцмашинах. Толщина сукна, применяемого для пошива шинелей, составляет одну десятую дюйма, для пошива мундиров идет сукно толщиной в одну двадцатую дюйма, брюк — одну тридцатую дюйма.
 Кэт мысленно прокрутила в голове слова подруги, и задала еще один вопрос:
 — А, что ты знаешь о магии, колдовстве, волшебстве?
 Джоана округлила глаза, и еле удержала руль «Морриса» в руках:
 — А разве это существует? Это же дикое средневековье! Это вроде того идиотства, которое пытались учинить над тобой и Самантой, там, на площади!
 — Джоана! Держи руль крепче, потому, что я окрою тебе одну страшную тайну — магия, колдовство и волшебство существует, — Кэт успела вцепиться в ручку над дверью «Морриса», потому что его резко вильнуло из стороны в сторону, — Аккуратней пожалуйста!
 — Господи! Но как такое возможно? Ты хочешь сказать, что можно взять, например и превратить человека в животное?
 — О некоторых религиях, где иноверцев считают животными, я говорить пока не буду, ибо это отдельный и трудный вопрос, а вот о вопросе как превратить человека в животное скажу! Ты заметила, как меняется поведение людей в толпе? Когда нормальные люди, превращаются в диких и страшных зверей, готовых убивать и крушить?
 — Ты хочешь сказать, что людей околдовывают? Применяют заклинания?
 — Помнишь, я говорила, что все беды нашего мира и нашей старой доброй Англии происходят от джастификационизма?
 — Да, помню. Но причем здесь джастификационизм и магия? — на юном личике Джоаны возникло сосредоточенное выражение, — А! Подожди, я, кажется поняла! В нас с детства закладывают неправильные знания, и из-за этого мы, становимся подвержены воздействию магии. Так?
 — В точку! Нас отучают думать. Вместо того, чтобы думать, мы просто вспоминаем готовый неправильный ответ, который в нас вложили при обучении. Наше образование с некоторых пор построено на так называемой системе калейдоскопического идиотизма. Суть его заключается в том, что нас заставляют выучить ворох разнообразных фактов вне всякой взаимосвязи. Слово «думать» в нашем образовании подменено словом «вспомнить». Для того, чтобы внушить толпе что-либо, нужно просто заставить вспомнить толпу несколько фактов, выстроенных в определенной последовательности.
 Например: "католики"-"Испания"-"Непобедимая Армада"-"ирландцы" — и толпа с радостным криком начинает убивать ирландцев. Или: «Христос» — "торговцы в храме" — «распятие» — «евреи» — и начинается еврейский погром. По такой примитивной схеме начинались все революции — организаторы заводили толпу и далее манипулировали ей в нужном им русле. Конечно же, несмотря на усилия нашей образовательной системы, многие люди умеют думать или учатся этому самостоятельно вопреки сложившейся системе. На таких, думающих людей воздействовать сложнее. Но если они окажутся в толпе, где большинство из тех, кто не умеет думать, то и они поддаются общему внушению — так называемому феномену толпы. Или магнетизму, как его некоторые называют.
 — Но причем здесь сукно? — удивленно спросила Джоана.
 — Стараниями каббалистов и их многочисленных последователей, любовь — один из великих инструментов магической силы, низведена до товара, который можно купить и продать. Вместо любви нам подсовывают понятие половой любви. Любовь — объявлена иллюзией, результатом воображаемого миража. Совершив подмену понятий, каббалисты выдвинули на первый план так называемый Астральный свет. За этим красивым названием скрываются эмоции низшего порядка, свойственные животным — животное совокупление, именуемое сексом, радость от вкуса жертвы убитой на охоте, радость от того, что ты набил брюхо плотью убитой жертвы и стал сытым. Каббала и каббалисты низвели нас до уровня животных для того, чтобы нами было легче управлять. Конечно же, человеку нужны и эмоции низшего уровня, но нужны они в сочетании с эмоциями высшего уровня — все должно быть в гармонии. Любые эмоции человека можно использовать как во благо, так и во зло. Но если человек обладает широким спектром эмоций, то на него тяжелее воздействовать, он тяжелее поддается внушению.
 Теперь о том, почему именно сукно является основным материалом для военной формы. Ты наверное помнишь классический пример из физики о том, что если эбонитовой палочкой потереть о волосы или сукно, то она наэлектризовывается?
 — Да помню! — Джоана на мгновенье задумалось, а затем ее юное лицо осветилось вспышкой озарения, — Я, кажется, поняла! Ты имеешь ввиду, что сукно защищает от так называемого животного магнетизма, месмеризма или гипноза, поглощая волны этого магнетизма?
 — Умница! Именно так оно и обстоит! В элементарном мире каббалистической жене соответствует вода, а змею огонь. Чтобы покорить змея, т. е. господствовать над кругом астрального света, необходимо поместиться вне его токов, т. е. изолировать себя. Поэтому-то Аполлоний Тианский совершенно закутывался в плащ из тонкой шерсти, ставил на него ноги и закрывал им голову; затем он округлял в виде полукруга свой позвоночник и закрывал глаза, предварительно выполнив некоторые обряды; по всей вероятности, это были магнетические пассы и таинственные слова, целью которых было фиксировать воображение и вызвать действие воли. Шерстяной плащ в большом употреблении в магии; это обычный экипаж колдунов, отправляющихся на шабаш, а это доказывает, что колдуны, в действительности, не отправлялись на шабаш, но шабаш сам приходил к колдунам, изолированным в своих плащах, и приносил их «просвечивающему» аналогичные их магическим предубеждениям образы, смешанные с отражениями всех, совершенных до них в мире, актов того же рода. Основной материал для изготовления сукна — овечья шерсть. Об носителях этой шерсти — овцах и баранах издревле накопилось много сведений, которые нашли свое отражение в поговорках и оккультных науках. Если вкратце, то баран характеризуется как тупое и очень упрямое существо. Его тупость — показатель того, что на него невозможно воздействовать доводами разума — он привык действовать по заложенной в него программе и не воспринимает ничего нового. Встретив новое, он зачастую теряется и не может принять самостоятельное решение. С одной стороны это плохо — отсутствие способности мыслить и принимать решение. Но с другой стороны — в жизни бывают такие ситуации, когда нужно не мыслить и размышлять, а просто действовать. Действовать тупо. И не просто тупо, а настойчиво и даже упрямо! Теперь перенесем эти свойства — тупость и упрямство на людей в военной форме.
 — Ага! — радостно воскликнула Джоана, — Теперь мне ясно — сукно в какой-то мере передает свойство своих прежних хозяев — баранов, новым хозяевам людям! И именно из-за этого все считают военных тупыми и недалекими! Прямо как баранов!
 — Да, именно поэтому! Но такими военные кажутся только в мирной жизни, для которой они не предназначены! Военные разучивают определенный набор действий и поступков, стремясь довести их до автоматизма. Каждая категория в армии разучивает свой набор действий — пехотинцы учатся стрелять, колоть штыком, бить прикладом, артиллеристы стрелять из орудия. Солдаты учат меньший набор действий, чем офицеры, а офицеры — меньший, чем генералы. Офицеры учатся командовать небольшими подразделениями, а генералы большими. В мирное время, такая ограниченность создает для военных определенные трудности в общении с окружающими — они действительно кажутся тупыми и заторможенными. Но в военное время, именно их тупость и упрямство позволяет им воевать! Солдат, увидев в прицел винтовки противника пытается его застрелить — ибо его этому учили и в этом его предназначение. Он больше ни о чем не думает, кроме как о поставленной ему задаче — уничтожить противника.
 — Понятно! — Джоана перебила свою подругу, — А если вместо солдата в окопе окажется, скажем, врач, то, увидев солдата противника, он начнет думать о его болезнях, о том, что убивать не хорошо, о том, что будет, если он ранит противника, например в ногу или живот. Начнет сравнивать, мучаться стрелять или нет, и в итоге солдат противника убьет его первым. Я правильно рассуждаю — юная девушка бросила взгляд на Кэт, и увидев что та кивнула в знак согласия продолжила, — А если скажем в окопе окажется адвокат, то он начнет думать о законах, исках, Женевской и Гаагской конвенции. Если ростовщик, то тот начнет оценивать материальный достаток противника, строить планы на его имущество и так далее.
 И, конечно же, им будет гораздо страшнее, чем обычному солдату, которого готовили к войне, и у которого притуплено чувство самосохранения.
 — Именно! — встряла Кэт, — Солдат будет действовать на автомате — стрелять, драться, убивать, рисковать жизнью, не особенно задумываясь о последствиях, поскольку воздействие на него окружающей среды и ужасов войны будет притуплено наличием на нем суконной военной формы.
 — И эта же форма делает его более упрямым — то есть более стойким и настойчивым в достижении цели! Он может упрямо атаковать врага, не считаясь с тем, что рядом гибнут его товарищи, и, не задумываясь о том, что сам может погибнуть. Он будет упрямо стремиться выполнить приказ, поставленный ему офицером. Так?
 — Именно! Задача офицера руководить солдатами. И одной из частных задач руководства солдатами — быстрый поиск решения в незнакомой обстановке или критической ситуации. А критической ситуацией является такая, когда скажем солдат становится похожим на барана, смотрящего на новые ворота. Если солдат впал в ступор, столкнувшись с незапрограммированной ситуацией, то офицер должен немедленно найти выход из данной ситуации и отдать солдату приказ. Приказ может быть и неправильным, но это роли не играет — ибо если не отдать никакого приказа, то солдат или подразделение может выйти из под контроля, а это чревато более худшими последствиями — развалом подразделения и поражением.
 — То есть офицер играет роль пастуха?
 — Да, можно назвать это и так. Причем играть эту роль он должен постоянно. Если он не будет этого делать, то возникает опасность того, что у его подчиненных может появиться новый пастырь.
 — Новый пастырь? Подожди-ка, — Джоана задумалась, — ты часом не о революционерах агитаторах говоришь?
 — О них самых. В сплоченном подразделении их работа практически невозможна, ибо солдаты слушают своего начальника, царя и бога — офицера. Но если подразделение запущено и не контролируется должным образом, то люди начинают поддаваться агитации. Причем чем больше человек носит военную форму, тем труднее его сагитировать, у него как бы толще экран, защищающий его от воздействия, а так же больше доверия к начальнику.
 — То есть новобранцы легче поддаются агитации? — Джоана вопросительно глянула на Кэт, та снова кивнула, соглашаясь, — То есть они еще не успели стать военными и более или менее мыслят категориями гражданских людей, не привыкли подчиняться? — заметив согласие на лице Кэт, девушка прищурила глаза и выпалила, — И именно поэтому, революционные брожения обычно начинаются на флоте, так?
 Кэт округлила глаза от удивления:
 — Не поняла. Поясни, пожалуйста!
 — Ну, это же просто! На флоте меньше применяют сукно! У матросов рабочая форма из льна или хлопка, и верхняя одежда — помимо шинелей они носят более короткую — бушлаты. А раз меньше сукна, то легче пробить тот защитный экран, которое оно создает!
 — Джоана! Господи! — Кэт восхищенно посмотрела на юную подругу, и с трудом подавила желание впиться в ее юные губы страстным поцелуем, — Ты уже превзошла меня! Скоро тебе придется меня учить!
 — Спасибо! — Джоана, почувствовав страстный и восхищенный взгляд подруги застенчиво покраснела, — Стараюсь! — ее лицо приняло серьезное выражение, — Давай рассуждать дальше! Допустим, агитаторы действуют, и действуют успешно. В солдатах или матросах посеяны их идеи. Эти разрушительные идеи рвутся наружу. Но они ограничены сукном. Что будет делать человек, чтобы дать им больше свободы?
 Кэт ошарашено посмотрела на подругу, и ответила:
 — Если честно, то не знаю!
 — Люди будут стремиться уменьшить влияние сукна! Они будут делать то, что называется нарушение ношения формы одежды — расстегивать шинели и бушлаты, расстегивать мундиры. Они будут открывать свое тело для получения большей магнетической энергии от агитаторов. Именно поэтому они из солдат превращаются в неуправляемых людей. Поскольку раздобыть гражданскую одежду для них не всегда представляется возможным, то они вынуждены таскать на себе уже ненавистную им военную форму. И тех, кто не успел от нее избавиться, спустя какое-то время вновь ставят под ружье — либо революционеры-агитаторы, либо контрреволюционеры. Поэтому в любой революции после периода, когда люди толпами ходят в расстегнутых шинелях и бушлатах, наступает период, когда их вновь заставляют их застегивать, и становиться вновь солдатами.
 — Ты гений! Джоана, ты гений! Тебе нужно учиться любой ценой, чтобы не потерять и развить твои таланты!
 — Так я и учусь! Если есть замечательные подруги, то грех не учиться у них чему-то новому! А мы, кажется, увы, приехали!
 — Почему, увы? — Кэт удивленно вскинула брови.
 — Потому что теперь придется ехать одной в этой железной коробке, и даже не с кем будет поболтать.
 — Ну это всего на несколько часов! А потом…, - Кэт прижала юное тело подруги к себе и поцеловала, с неохотой оторвавшись, закончила свою мысль, — А потом нам никто не помешает провести время вместе!
 Раскрасневшаяся Джоана, улыбнулась своей старшей подруге в знак согласия.
 Девушки вылезли из бронеавтомобиля «Моррис» поежившись от продолжающего лить из серых нимбусов, точнее сказать облаков, дождя. Брошенный кем-то «Моррис», стоял там же где и раньше. Саманта внимательно оглядела улицу Вэлери Ньюкоуртъярд, дома на ней были двух, трех и четырехэтажные, построенные из обыкновенного стенного кирпича первого сорта, обладавшего размерами, десять на пять на два с половиной дюйма и имевшего стандартный вес в десять фунтов. На первых этажах зданий размещались три бакалейных магазина, один одежно-обувной магазин, паб, небольшой ресторанчик, и какое-то заведение, напоминающее то ли среднеразрядный бордель, то ли городскую префектуру данного района.
 Саманта постояла в раздумье, и сказала:
 — Хоть это и грех, но я думаю, что кое-чем полезным и временно бесхозным мы разживемся здесь. Передвигаться по улице будем колонной от магазина к магазину. Джоана будет сидеть за пулеметом «Брен» калибра 7,7 мм и прикрывать нас от непрошенных гостей, — заметив, что на юном личике Джоаны возникли возмущение, обида и попытка возразить, добавила, — В продуктовых магазинах наверняка есть мыши и крысы, поэтому лучше тебе остаться снаружи! — увидев, что подруга поняла ее правоту, — продолжила, — все что найдем грузим очень быстро, пока все вокруг не очухались. Да, и из бронеавтомобилей не выскакивать, пока не убедимся, что с наружи все нормально. Все все уяснили?
 Девушки кивнули, а Кэт добавила:
 — Стеклянные предметы лучше не брать! Только если спиртное — и то в ящиках. Предлагаю начать с этого магазинчика напротив нас, — она указала рукой на разбитую витрину.
 Судя по царившему внутри магазина разгрому, все ценное было вынесено за несколько часов до их появления. Но, Кэт с этим не согласилась. Вооружившись ломиком, снятым с брони одного из АЕС «Дорчестера» она сломала дверь подсобного помещения. После некоторых поисков в темноте, она щелкнула выключателем, и их глазам предстало тускло освещенное складское помещение, заставленное ящиками и коробками и мешками.
 — Хм… Пожалуй в одном этом магазине можно набить наши бронеавтомобили грузом доверху! — констатировала увиденное Саманта.
 — Я думаю, что это будет неправильно! — возразила Кэт. Тут в основном одни продукты. То, что в мешках отпадает — намокнет при погрузке, то что в ящиках — стеклянное не берем — поскольку оно наверняка побьется. Предлагаю поискать мясные консервы и загрузить ими один АЕС "Дорчестер".
 — Тогда за дело! — согласилась Ксэнни, — а то мне этот город уже чертовски не нравиться!
 Кэт сбегала на улицу и принесла электрический фонарик. Пройдясь вдоль штабелей, она ткнула в ящики:
 — Вот эти! Эти берем!
 — А что там? — сказала Саманта, подходя ближе.
 — А там, — Mk II MSM (military stewed meat) — видимо владелец магазина разворовывал то, что должно было поставляться в армию. Наверно состоял с сговоре с какой-то тыловой крысой.
 — Mk II MSM? — Саманта аж подпрыгнула от возмущения, — Значит пока мы там…
 — Именно подруга! Пока мы там в окопах сидели — эти тут на нашем питании деньги делали!
 — Слушай Кэт, — взявшись за ящик, начала Саманта, — а чем отличается Mk II MSM от "Мarket SM"?
 Ксэнни, слегка засмущавшись, добавила:
 — А что такое Mk II MSM и "Мarket SM"?
 Кэт, ухватившись за другой ящик, ответила:
 — Чтобы не терять время, рассказывать буду в процессе погрузки. Вы с Ксэнни будете идти впереди меня, чтобы слышать мой рассказ. А вечером…
 — Вечером расскажем все Джоане, — догадалась Саманта.
 Кэт чмокнула, подруг в щечки и начала рассказ:
 — Вначале об общем. И Mk II MSM и "Мarket SM" представляют собой консервированное тушеное мясо в жестяных банках. Банка стандартная вместимостью 12 унций. И там и там одинаковое количество лука, соли и специй. Лука — 0,15 унции. Соли — 0,12 унции, 2 горошины черного перца и половинка лаврового листа. Теперь о различиях: Mk II MSM — это "военное тушеное мясо", а "Мarket SM" это коммерческое тушеное мясо. Помимо названия у них имеются различия в составе консерв: в "Мarket SM" мяса 11 унций и 1 унция жира, а в Mk II MSM — 10 унций мяса и 2 унции жира. То есть различие состоит в том, что в "военном тушеном мясе" больше жира, чем, в коммерческом. Упаковываются консервы одинаково, — Кэт, чуть сбив дыхание, мотнула головой на ящик, который несла, но поняв, что идущие впереди подруги этого не увидят, продолжила, — Ящики стандартные из пиленного соснового или елового материала воздушной сушки, толщина досок один дюйм и полдюйма. Для скрепления и сколачивания применяется стандартная английская проволока Mk I AE №17 и проволочные гвозди Mk II FE2A №143. Вместимость ящика — шесть дюжин банок.
 — А как делаются эти консервы? — запыхавшись, спросила Ксэнни, которой слегка мешала ее сорока трех дюймовая грудь.
 — Вначале банки стерилизуются и прогреваются паром в течении 20 минут, затем в них машинным или ручным методом укладывается все по рецепту, и они закрываются. Далее они варятся и стерилизуются на пару в течении семидесяти минут при температуре сто четырнадцать градусов по Цельсию. Мясо применяется свежее — не более 36 часов с момента забоя летом и 60 часов с момента забоя скота зимой. Скот отбирается здоровый, нормального веса — не менее 220 фунтов.
 Некоторое время девушки сновали из подсобки магазина к АЕС «Дорчестеру», пока Кэт всех не остановила. Присев на корточки, она посмотрела на листовые полуэллиптические рессоры бронеавтомобиля и, определив по их положению степень нагрузки, произнесла:
 — В этот хватит! Пойдем еще раз туда заглянем, посмотрим быстрым взгядом — может, что-то еще ценное увидим.
 Саманта скептически пожала плечами, выразив и согласие с предложением Кэт и сомнение в том, что они найдут что-то ценное. Но она заблуждалась, ибо не успели они разбрестись по подсобке, как Ксэнни радостно крикнула:
 — Я, кажется нашла! Идите все сюда!
 Саманта и Кэт несколько недоуменно уставились на стопку ящиков, у которых стояла счастливая Ксэнни.
 — И что это? — недоуменно спросила Кэт, пытаясь прочесть надпись на ящике на немецком языке.
 — Это киршвассер! — гордо ответила Ксэнни.
 — Кир…, - Кэт попыталась безуспешно повторить название, — какой вассер?
 — Киршвассер! Так называется вишневая водка. Получается она перегонкой перебродившего вишневого сусла, приготовленного из диких вишен. Их давят вместе с косточками. За счет присутствующего в косточках амигдалина киршвассер имеет слабый аромат горького миндаля. Я пробовала! Не хуже виски! Только нужно привыкнуть.
 — А патриотично ли будет пить немецкую водку? — засомневалась Саманта.
 — Берем, — решительно произнесла Кэт, — вряд ли мы найдем спиртное лучше этого — обычно мародеры растаскивают выпивку в первую очередь. Поэтому забираем все — тем более что тут всего пять ящиков! Поставим к Джоане в «Моррис» — пускай аккуратно чем нибудь обложит, что бы при езде не разбились бутылки.
 — Хорошо хоть орла со свастикой на ящиках нет! — констатировала Саманта, осмотрев стоящую стопку со всех сторон.
 После благополучной доставки спиртного в бронеавтомобиль, возник вопрос куда направиться дальше. Пока Саманта предавалась своему любимому занятию — терзалась сомнениями и размышлениями, Кэт, успела осмотреть улицу и принять решение за нее, ткнув пальцем в следующий магазин в двадцати ярдах от них. Взревев двумя шестицилиндровыми карбюраторными рядными двигателями жидкостного охлаждения "Моррис коммершиал" с рабочим объемом 3485 см3 и двумя шестицилиндровые рядными дизелями жидкостного охлаждения АЕС А187 с рабочим объемом 7580 см3, колонна проехала двадцать ярдов и остановилась. Девушки вылезли на улицу, и, несмотря на продолжавший лить из серых нимбусов (пардон, облаков!) дождь, почувствовали запах свежевыпеченного хлеба.
 Саманта почувствовала, что в желудке призывно заурчало, а рот наполняется слюной. Она посмотрела на подруг и жалобно произнесла:
 — Может, возьмем чего-нибудь из выпечки?
 Кэт, втянув ноздрями воздух, почувствовала то же что и подруга, но несмотря на соблазн ответила:
 — В герметичных мешках! А то устроим тут пикник на мостовой и нарвемся на неприятности! И много брать смысла нет!
 Саманта грустно согласилась. Увы, но Кэт была права: голод можно было и перетерпеть, а вот если взбунтуется желудок, то придется останавливаться каждые пять минут и выбегать в поисках кустиков. А если учесть то, что по дороге сюда им попалось куча народа подстригающего лужайки… Да, Кэт права на все сто! Саманта стиснула зубы и решительно вошла в магазин. К сожалению, или к счастью, но от хлебной продукции в магазине остался только запах. Саманта огорченно вздохнула и посмотрела на Кэт. Та, решительно направилась в подсобные помещения, но дверь взламывать им не пришлось — кто-то побывал здесь уже до них. Подсобка встретила их тусклым светом и полупустым помещением. Вооружившись фонариками, они принялись осматривать то, что еще не успели вынести из магазина. На этот раз повезло Саманте — она нашла ящики с кофе. Откуда в этом захолустном квартале оказался левантийский и харарский кофе, она не знала, но факт оставался фактом — она без труда узнала фирменную упаковку и маркировку на ящиках. Это был так называемый желтый кофе, который в отличие от более дешевых сортов — зеленого и «синего» не содержал никаких искусственных красителей.
 Этой информацией с ней в первые дни их знакомства поделилась Кэт. Из-за того что она от нее узнала, ей пришлось отказаться от данного напитка в школе. Точнее сказать не отказаться, а покупать вскладчину в магазине более качественный за свои деньги. До знакомства с Кэт, Саманта не подозревала, что кофейные зерна низших сортов, из которых приготавливали напиток, которым их поили в школе подкрашивают свинцом, берлинской лазурью, ультрамарином, индиго, дубильно-кислым железом, куркумой, окисью железа и прочей дрянью.
 Помимо кофе, они нашли и три дюжины жестяных коробок с китайским чаем, который путем энизиматического процесса ферментации чайного листа был доведен до состояния черного байхового чая. Саманта даже задохнулась от восторга — после всех этих копорских и липовых чаев — перейти на настоящий черный байховый! Что ни говори, а организму не хватало кофеина! Впрочем, этим их трофеи в данном магазине и ограничились.
 Оставалась надежда, что в последнем магазине им повезет больше. Однако и там, ждало разочарование — ничего, кроме рыбного запаха, указывающего на то, что когда-то в магазине торговали рыбой. Кэт, даже рассвирепела и решительно заявила, что хоть что-то, но они должны отсюда забрать. А если нечего забирать, то найти, а затем забрать. И они втроем начали переворачивать вверх дном то, что уже перевернули до них. В итоге, когда Ксэнни уже начала посматривать на разбитый кассовый аппарат, Кэт нашла полезные предметы — полдюжины новеньких складных многолезвийных перочинных ножей фирмы Золинген, изготовленных на фабрике Генкельс из стали Круппа VSM.
 — В паб заглядывать будем? — почесав носик, спросила у подруг Кэт.
 — Забрать дротики для дартс? — угрюмо произнесла Саманта.
 — Мне кажется, ты потеряла оптимизм! — попыталась ее подбодрить подруга.
 — Да нет, я просто подумала, что первый магазин оказался почти неразграбленным именно потому, что рядом с ним стоял брошенный бронеавтомобиль — именно он отпугивал мародеров — они опасались, что кто-то может в них выстрелить.
 — Хм, — Кэт стала тереть свой нос, — логично! Тогда в паб предлагаю не идти! Еще нарвемся на кого-нибудь полупьяного! Трезвых то, бояться нечего — у нас есть оружие — они под пули лезть не станут. А вот пьяные… А в ресторанчик будем заглядывать?
 — А зачем?
 — А посуда? — встряла Ксэнни, — они ведь на чем-то готовят! Кастрюли, чайники и все такое…
 — А, ты, что умеешь готовить? — хором удивились Кэт и Саманта.
 — Да! — смущенно ответила Ксэнни, — я даже училась у одного старого еврея, который не соблюдал все ихние законы. Его звали Эндрю Мэйхэйревич.
 — Ну тогда поехали! И это… — Кэт, снова почесала носик, — Ты должна научить готовить… Не нас конечно, а Джоану.
 Ксэнни кивнула. И разгоняя лужи, колонна из двух «Моррисов» и двух АЕС «Дорчестеров» покатила к ресторану "Первадед Белли". Ксэнни прочитав вывеску удивилась:
 — Он часом не испанец? Этот Первадед?




 Глава 9


 Не успели девушки подойти к разбитой двери ресторана, как откуда-то сверху стали доноситься посторонние звуки. Они замерли, а звуки между тем становились все слышнее. Что летело выше слоя серых нимбусов (пардон, облаков!). Саманта сосредоточилась, а затем уверено произнесла:
 — Это звуки четырех девятицилиндровых двигателей BMW-132 с воздушным охлаждением мощностью по 850 л. с. каждый. По всей видимости, где-то над нами Фокке-Вульф Флюгцойгбау Fw.200С-0 «Condor». К сожалению я не Сара Мазелевич, и точнее определить не могу.
 — А чем это нам грозит? — смущенно спросила Ксэнни, стараясь запомнить характерный звук девятицилиндровых двигателей BMW-132 с воздушным охлаждением мощностью по 850 л. с., - я ведь новичок в военном деле.
 Саманте и Кэт понравилось, что несмотря на шикарную пышную грудь размером в сорок три дюйма, их подруга лишена мании величия, столь характерной для пышногрудых девушек, и что Ксэнни так же как и Джоана стремится научиться чему-то новому. Поэтому Саманта продолжила:
 — Бомбовая нагрузка Фокке-Вульфа Флюгцойгбау Fw.200С-0 «Condor» может достигать до двух тысяч двухсот фунтов на внутренней подвеске. Кроме того, на самолете могут быть установлены три пулемета MG-15 калибром 7,92 мм. К счастью, он нас не видит из-за плотного слоя нимбусов (пардон, облаков!). Хотя случайностей можно ждать всяких.
 — Ну ладно! Время-то идет! — поторопила всех Кэт, — Пошли вовнутрь!
 Внутри, кроме разгрома и перевернутых столиков ничего не было. Вынесли все, включая солонки, салфетки и скатерти. На этот раз, рассердилась Ксэнни, ибо из-за отсутствия посуды она не сможет продемонстрировать свое кулинарное искусство подругам. Саманта догадалась о причинах ее беспокойства и предложила, как и в прошлый раз найти хоть что-нибудь ценное в этом заведении. Еще раз исследовав подсобку ресторана, Ксэнни издала торжествующий вопль. Сбежавшимся на шум подругам она продемонстрировала ящик бутылок из прозрачного стекла, наполненных какой-то прозрачной жидкостью. Этикетка на бутылках была очень невзрачной, и на ней было написано "Пуццкар Бодка". Ксэнни объяснила подругам, что эта «Бодка» — является русской водкой, просто у русских буква «В» пишется как английская буква «Б». Этим трофеем все и закончилось.
 Неисследованными остались одежно-обувной магазин и то странное заведение, в любом случае имевшее характер общественного. Саманта предложила начать именно с него. Если это префектура — то там можно будет разжиться бумагой и какими-нибудь книгами. Если — бордель, то… то тоже чем-нибудь разжиться.
 Это оказался все-таки бордель со звучным названием "Бьюилд итц Лав". Правда, ниже красовалась еще две вывески, одна из которых гласила, что здесь находится и префектура, а вторая говорила о наличии полицейского участка.
 Девушки посмотрели на Ксэнни, ставшую их гидом по Манчестеру, и той пришлось напрячь свою память. Наконец она вспомнила:
 — Это не просто бордель! Это своего рода дом свиданий! Владелица заведения некая Лью Нэйрус. Она же и префект данного района. Лью Нейрус ставит социальный эксперимент по борьбе с проституцией.
 Увидев округлившиеся глаза подруг, Ксэнни пояснила:
 — Суть эксперимента заключается в том, что женщин пойманных на занятиях проституцией, заставляют работать в префектуре на благо района.
 — И как это происходит? — задала вопрос Саманта.
 — Все пойманные женщины подвергаются аресту и содержатся в этом здании в камерах полицейского участка. Там они продолжают заниматься проституцией, но уже под контролем префекта. Доход от их деятельности поступает в казну префектуры. Те из женщин, которые по мнению Лью Нэйрус, встали на путь исправления, освобождаются из-под стражи, а на их место отлавливаются новые.
 — А те, которые нет? — удивленно спросила Кэт.
 — Те, которые нет — продолжают находиться под арестом. Некоторые сидят там уже около полутора лет.
 — Хм… А по какому принципу Лью Нэйрус определяет кто встал на путь исправления, а кто еще нет?
 — Официально она проводит какое-то тестирование, ведет какие-то записи.
 — А неофициально?
 — Неофициально — чем красивее внешность, тем меньше шансов на освобождение.
 — Так это же рабство! — воскликнула Саманта, — Самое натуральное рабство!
 — Это не рабство, а честный бизнес, прикрытый высокой моралью, — почесав носик возразила Кэт, — Как я понимаю, госпожа префект использует служебное положение в личных целях, и наверняка большая часть денег попадает не в казну префектуры, а в ее карман.
 — А сами девушки, как я понимаю, работают бесплатно? — спросила Кэт у Ксэнни.
 — Официально они получают какое-то вознаграждение, но оно уходит на оплату их питания и содержания в камерах.
 — Какие будут предложения? — нахмурив брови, спросила у девушек Саманта, предчувствуя, что Кэт предложит освободить девушек, находящихся в рабстве у Лью Нэйрус.
 — Предлагаю освободить всех женщин и покончить с издевательствами над ними! — заявила Кэт, подтвердив Саманте, что она очень хорошо изучила свою подругу, и практически читает ее мысли.
 Кэт повернулась к Ксэнни, которая ежилась в промокшей одежде под каплями дождя из серых нимбусов (пардон, облаков!) и спросила:
 — Ты не знаешь сколько в здании полицейских?
 — Много! Около полусотни. И еще несколько надсмотрщиц из корпуса «Эсфирь». Где-то с дюжину. — невесело ответила Кэт.
 — Какого корпуса? — хором удивились Саманта и Кэт.
 — Корпус «Эсфирь» — это женская боевая сионистская организация. После того, как будет образовано государство Израиль, корпус «Эсфирь» будет заниматься охраной лагерей с заключенными, контрпартизанской и антитеррористической деятельностью.
 — А если в войне победит Гитлер?
 — Если победит Гитлер, то государство Израиль будет создано при его содействии. Лидеры сионистских организаций заключили с ним договор. Им даже выгоднее помогать Гитлеру — ибо он для евреев страшное пугало и его боятся в отличии от Чемберлена или Черчилля. Кроме того у сионистов к нему больше доверия — ибо он стремиться убрать евреев из Европы и пытается это сделать. В то время как Англия сионистов уже обманывала — англичане обещали создать Израиль сразу после первой мировой войны и как это традиционно принято в Англии — обманули сионистов. — Ксэнни задумалась, а потом добавила, — поговаривают, что и эта, нынешняя, война началась по просьбе сионистов.
 — А сами евреи, как они к этому относятся? Я имею ввиду к образованию государства Израиль? — почесав носик, задала вопрос Кэт.
 — Сами евреи никуда не хотят ехать. Сами подумайте — зачем менять цивилизованную Европу и Америку на какую-то пустыню, населенную нищими и безграмотными арабами? Только их мнение сионистов не интересует! И поскольку евреи не хотят ехать в Палестину, то сионисты их к этому подталкивают, с помощью Гитлера, который пришел к власти на их деньги, и развязав мировую войну.
 — Господи! — воскликнула Саманта, — Но разве сионисты сами не евреи? Им что же не жаль своих соплеменников?
 — Нацистская идеология Германии разработана именно сионистами. Они переписали Талмуд под немцев. Именно оттуда в Германии говорят о высшей расе и о недочеловеках низших рас. Сионисты, это те же фашисты, только в отличие от германского нацизма, где граница проходит между национальностями, здесь граница проходит через еврейский народ.
 — Это как?
 — Для сионистов, все, кто не поддерживает их идеи, являются гоями. В том числе и соплеменники. Они считают простых евреев расходным материалом для достижения своей цели — создания Израиля.
 — Для кого же тогда создается Израиль, если они готовы пожертвовать еврейским народом? — удивилась Саманта.
 — Для лиц других народностей, которые пожелают стать евреями.
 — Это как? — округлила глаза Кэт.
 — Любой, кто пройдет специальный обряд, изучит Талмуд и выучит иврит, может стать евреем!
 — Подожди, так что же получается, евреи это не народ?
 — Народ. Пока еще народ. Но в результате этой войны большую часть евреев уничтожат. Уничтожат за то, что они не хотят ехать в Палестину. После чего восполнят численность за счет желающих из других народностей. И поскольку принятых в евреи будет больше, чем евреев от рождения — никто возмущаться не будет, опасаясь за свою жизнь.
 Кэт стала усиленно тереть свой нос, а потом выдала еще один вопрос:
 — То есть после войны понятие «еврей» будет чем-то вроде титула или профессии? Ну вроде того как титул у дворян или профессия у врачей?
 — Вроде этого. Может быть и не совсем так, но похоже.
 — Интересно, ничего не скажешь! Однако вернемся к нашим баранам, — Кэт вернулась к ранее принятому решению, — Нас четверо, а их около пяти дюжин. Какие будут идеи? Девушек-то спасти нужно!
 Из приоткрытой двери «Морриса» выглянула Джоана, и сделала необычное предложение:
 — Я тут, вас, ожидая, одну книжку прочитала — она валялась под водительским сидением. Называется "Боевая машина" автор Эртем Тэрэс. В книге рассказывается о разных стилях рукопашного боя. Есть картинки, на которых изображено как правильно выполнять приемы и наносить удары. Память как Вы знаете у меня хорошая. В общем, здесь все проще простого и я все поняла и запомнила. Я думаю, что будет правильно, если пойду я и Кэт, поскольку она более агрессивная из всех нас, а ты, Саманта, и ты, Ксэнни, будете прикрывать нас снаружи.
 Все посмотрели на Саманту. Она задумалась, вздрагивая от холодных капель дождя, которые падали на ее лицо, из затянувших небо серых нимбусов. Ее как всегда, стали терзать сомнения, на этот раз она беспокоилась за нравственный облик юной Джоаны, которая, изучив пособие по рукопашному бою, могла неправильно рассчитать свои силы, и кого-нибудь нечаянно убить. Хотя с другой стороны, в здании под вывеской официальной государственной власти, творилось традиционное для демократии беззаконие, которое можно было бы охарактеризовать как геноцид по физиономистическо-половому признаку, когда объектом насилия и издевательств становились женщины, обладавшие привлекательной внешности. Саманта вздохнула и приняла решение:
 — Хорошо! Только аккуратней там!
 Кэт и Джоана посмотрели друг на друга и кивнули Саманте в знак согласия.
 Кэт и Джоана вошли внутрь мрачного здания через огромную дверь, сделанную из ливанского дуба, размером приблизительно полтора на три ярда. Первый встретивший их полицейский, был в расстегнутом мундире. Он походил на гориллу, на волосатой груди его висела цепь из желтого металла весом около трех фунтов. Манеры его прямо указывали на демократическое воспитание. Поодаль в полумраке стояло еще пятеро. Тоже с цепями и тоже в расстегнутых мундирах. Он из них, вероятно напарник стоял ближе остальных.
 — Вы куда мочалки? — спросил, похожий на гориллу полицейский, девушек, оценивая их фигуры.
 — К префекту, — улыбнулась Джоана, — Можно пройти?
 И поигрывая, бедрами двинулась прямо на него.
 — Пропусти, мы опаздываем.
 — Отсосите вначале, — начал тот, расстегивая штаны, — Ты перва… — Договорить он не успел, обмякая. Его напарник тоже осел на ступеньку, не успев ничего сообразить, и только после этого четверо оставшихся зашевелились, Джоана могла успокоить их всех "точными уколами в нервные узлы": реакция ее юного гибкого тела на порядок превосходила реакцию полицейских, но ей не хотелось раскрывать свои новые знания и умения перед первыми встреченными. Двух в вестибюле Джоана уложила походя, двойным ударом рук в шею и в голову, а двух других — в прыжке, ногами, сбросив их на каменный пол, не заботясь, получат ли они травмы или нет. Поначалу она пожалела, что вырубила всех, не взяв «языка», но потом осмотревшись, увидела висящую на стене схему помещений на этажах здания, и простояв несколько секунд запомнила ее досконально.
 Кэт, которая не успела принять участия в схватке, стояла очень смущенной, чтобы как-то загладить свою неуклюжесть, она чувственно прижала к себе юное тело подруги, и чувственно поцеловала ее в губы. Решив, что этого мало, она сделала юной девушке комплимент:
 — Ну и быстрая же ты, Джоана! Дерешься, как профессионал мукки-бази (Мукки-бази — индийская школа рукопашного боя, бойцы которой занимаются силовым тренингом, держат удары во все болевые точки, а руками разбивают булыжники и кокосовые орехи.). Похоже теперь ты настоящий ганфайтер!
 — Кто-кто? — удивленно вытаращила глаза ее подруга. — Это что еще за новое ругательство?
 — Это не ругательство, а высший титул короля рукопашного боя, принятый по Греат Бритаинской квалификации, разработанной Эртемом Тэрэсом. Подскажи, может мне чем-нибудь вооружиться?
 — Я думаю, что тебе лучше двигаться сзади, держа наготове винтовку "Ли Мэтфорд". Если я упаду на пол от чьего-то удара — расстреливай всех кто стоит на ногах это враги! Дистанция между нами шесть ярдов два фута. И еще, не могла бы ты рассказывать мне по ходу дела о чем-нибудь интересном?
 — О чем?
 — Ну, например, о теоретических основах сионизма?
 — Хорошо! Куда мы пойдем?
 Джоана осмотрелась и махнула рукой направо:
 — Начнем оттуда, а затем поднимемся на второй этаж, потом на третий, потом в пентхаус этой Лью Нэйрус.
 Кэт обратила внимание, что каменный пол первого этажа префектуры, по которому они начали движение, был застелен киндмистерским ковром со странными узорами в виде нацисткой свастики и сдвоенных молний. Она точно помнила, что сдвоенные молнии — символ ваффен СС, и ужаснулась своему открытию. Но, ужасалась она не долго, так как из одного из кабинетов, расположенных на этаже вышли еще двое полицейских. Они двигались им навстречу, стремясь держать стандартную дистанцию, предусмотренную Полицейским уставом — два ярда четырнадцать дюймов.
 — Так что там с сионизмом? — на мгновенье обернулась к ней Джоана, и у Кэт пересохло в горле, от вида изящно соблазнительных очертаний ее фигуры.
 Сглотнув, она начала рассказ:
 — Одним из краеугольных камней сионизма является хасидизм. Именно в нем заложена извращенная методология, послужившая основой для формирования расовой теории, — в этот момент Кэт увидела, как первый из полицейских поравнялся с Джоаной и хотел, очевидно, что-то ей сказать. Но ни сказать, ни сделать он ничего не успел Джоана, владевшая приемами варма-калаи (Варма-калаи — индийская разновидность карате; любой удар варма-калаи нацелен на поражение одной из ста восьми болевых точек на теле человека) в совершенстве, точным щелчком поразила его в солнечное сплетение с расстояния в один ярд и два дюйма, весьма соблазнительно при этом изогнувшись, Кэт заметила как сквозь ткань мундира на груди Джоаны проступают маленькие бугорки ее набухших сосков, от чего в горле опять пересохло, и Кэт снова сглотнула, и продолжила рассказ. — Одной из отправных точек в хасидизме является понятие зла. В отличие от библейского, которое нам проповедуют в английских школах, там все перевернуто с ног на голову.
 Джоана повернулась на пол-оборота к Кэт и спросила:
 — То есть они поменяли добро и зло местами? — повернувшись обратно, лицом к противнику, она подождала, когда тот приблизится на расстояние в двадцать восемь дюймов, и щелчком в лоб отключила его. Кэт не удержалась, и на секунду подскочила к Джоане поцеловав ее, и нежно проведя ладонью по внутренней стороне ее стройного бедра, быстро отскочила обратно, продолжив свой рассказ:
 — Хасидизм дает несколько объяснений тому, что кажется нам злом, ниспосланным свыше. Эти объяснения могут показаться противоречивыми, однако в действительности они дополняют друг друга, располагаясь на разных уровнях постижения мира. Можно также видеть в различных объяснениях способ достичь углубленного интеллектуального и эмоционального постижения проблемы.
 В коридор, по которому они шли ворвался огромный мосластый полицейский южного облика. Пришлось Джоане аккуратно уложить его лицом вниз на пол гибким змеиным движением айкидока, пропускающего удар. Наступив ногой ему на спину, она его отключила, и невозмутимо произнесла:
 — Кэт! Извини, что перебиваю, но мне кажется, мешает одежда. Не могла бы ты ее понести, чтобы у меня были свободны руки?
 — Конечно, милая!
 Кэт, подошла к Джоане, и помогла подруге раздеться, чувствуя, как по телу начинают раскатывать волны тепла, от страсти, охватившей ее от прикосновений к юному и прелестно чарующему телу Джоаны. Не в силах сдержать себя, она села на колени перед подругой, и впилась своими чувственными губами в интимный треугольник ее волос. Джоана вздрогнула и застонала от нежной ласки старшей подруги. В этот момент в коридор, очевидно на перекур выскочил еще один полицейский — огромный детина, выпуклый со всех сторон, похожий на борца сумо. Вероятно, он был очень силен, этот «борец», и отлично держал удар, однако нервные узлы у него располагались там же, где и у других людей. Джоане удалось уложить его ударом лянцян — костяшками пальцев в кадык, когда тот неосторожно приблизился на расстояние двадцать семь дюймов. Кэт из-за этого была вынуждена прервать свой интимный поцелуй, и встав с колен и взяв в руки винтовку "Ли Мэтфорд" продолжила рассказ:
 — Одно из объяснений было предложено рабби Израилем Баал Шем Товом, Бештом. Он видел во зле «подножие» добра. Иными словами, в мире действительно существует зло, в конечном счете оно и подменяет добро. Это объяснение можно воспринимать в контексте "что добро состоит из зла", где зло служит материалом добра… Его можно воспринимать и в другом по смыслу контексте, когда зло служит орудием добра. Причем последнее верно как в отношении каждого отдельного человека, так и вообще в отношении добра и зла в мире.
 В этот момент отворилась еще одна дверь в коридоре по которому они шли, и Джоана ворвалась туда, эротично поигрывая мышцами ягодиц. У Кэт которая бежала следом, возникло сумасшедшее желание впиться своими острыми белоснежными зубками в эти обольстительные округлости подруги. Она даже издала стон, мучительно сдерживая себя от сумасшедшей страсти. Помещение оказалось комнатой отдыха. Джоана с ходу отключила читавшего книгу, и обалдевшего от вида ее обнаженного обольстительного тела полицейского у стены. Всего их здесь было полторы дюжины, и юной ганфайтеру Джоане пришлось удвоить темп, чтобы один из них не поднял тревогу. Двоих рядовых, игравших в нарды, она вырубила одинаковыми выпадами ин тран — между бровями: первого рукой с расстояния в двадцать пять дюймов, второго ногой. Обернувшись к Кэт она попросила:
 — Продолжай пожалуйста! Я внимательно тебя слушаю.
 — Ибо существуют сферы, закрытые для добра во всей его полноте и святости, и, чтобы озарить их, добро нуждается в падении. — продолжила свой рассказ Кэт. В этот момент к Джоане метнулись еще четверо, но она последовательно уложила их ударами варма-калаи, уложив их с дистанции в двадцать восемь дюймов. Первому она угодила в болевую точку №57 из перечня, второму в №42, третьему в №24, четвертому в №106. видя, что все в порядке, Кэт стала рассказывать далее:
 — С такой точки зрения любое падение, которое на первый взгляд кажется поражением добра, в действительности служит его конечной победе. Потому что добро состоит из зла, и в падении зло может раскрыть свою сущность. И потому всякое падение суть "падение во имя возвышения". В рамках этой концепции существует несколько более детальных объяснений необходимости зла — например, зло постигает грешных в виде частичного воздаяния за преступления, а праведников — для того, чтобы удостоить их ничем не омраченным блаженством в мире грядущем. Поэтому с праведных взыскивают за их немногочисленные проступки уже в этом, а не в будущем мире. Все эти объяснения вписываются в общую картину мира, в котором зло подменяет добро. — Кэт прервалась, потому, что на Джоану бросились одновременно восемь полицейских. Джоана, измерив до них расстояние, поняла, что еще есть время и спросила у Кэт:
 — То есть, если я правильно поняла, то прикрываясь вышеуказанными объяснениями можно творить любые преступления, мотивируя это тем, что совершая зло ты несешь людям добро. — в этот момент, полицейские добежали до юной девушки и она стала наносить им удары в стиле каляри-ппаяту (Каляри-ппаяту — индийская разновидность карате.) — в голову кулаком и в живот ногой, по мере того, как бесчуственные тела всех восьмерых последовательно падали на пол без сознания, Джоана договорила свою фразу, — Конечно, духовная ступень боли, страданий, скорби очень низка. Однако она ведет к более высокой ступени. И это соответствует высказыванию Бешта, что зло служит подножием добра. Я правильно рассуждаю?
 Ответить Кэт не успела, потому, что на ее подругу бросились оставшиеся четверо. Троих Джоана сразу же уложила с помощью приемов хаппо-ундо, а с их начальником пришлось повозиться. Он сразу встал в стойку, и с первого захода достать его не удалось. Он был каратэком, причем достаточно высокого класса, не
 меньше "черного пояса". Их танец, Кэт охарактеризовала как «сексджаз» на гране «ханжества» длился — почти минуту, пока разозленная Джоана не достала полицейского в подкате, вложив в удар ногой всю силу. При этом, она так изящно выгнулась, что Кэт чуть не захлебнулась слюной от вожделения, созерцая очаровательные изгибы ее юного тела, шелковистость кожи которого была особенно заметна в неярком дневном свете. И чтобы как-то отвлечься от накатившего желания слиться с юной подругой с любовном экстазе, она вернулась к теме беседы:
 — Ты правильно рассуждаешь. Прикрываясь вышеуказанными объяснениями можно творить любые преступления, мотивируя это тем, что совершая зло ты несешь людям добро. Конечно, духовная ступень боли, страданий, скорби очень низка. Однако она ведет к более высокой ступени. И это соответствует высказыванию Бешта, что зло служит подножием добра. — Они прошли по коридору около трех футов и четырех дюймов, когда выскочил еще один верзила-полицейский, привлеченный шумом драки. Этого Джоана вырубила тоже в стиле каляри-ппаяту (Каляри-ппаяту — индийская разновидность карате.) — в голову кулаком и в живот ногой, и добавила для верности точный укол в нервный узел за ухом.
 — Наряду с этим существует и другое, более глубокое объяснение природы зла. Согласно ему то, что представляется нам злом, изнутри себя не является таковым. Зло не только в итоге приводит к добру, добро — его изначальная сущность. То есть добро по понятиям хасидизма является злом. Несмотря на то, что на первый взгляд что-то кажется нам злом, виною тому не сама сущность «мнимого» зла, а «неполнота» нашего понимания происходящего. Это тоже позволяет очернить любой добрый поступок и обелить любое злодеяние. Дескать человек не обладает полнотой понимания происходящего. — еще двое выскочивших в коридор, заставили Кэт на несколько секунд прерваться и наблюдать, как ее подруга прервала их атаку с помощью тодомэ, а затем отключила приемами хаппо ундо.
 — Таким образом, различие между добром и злом в человеческой жизни есть не более чем различие между явным и скрытым добром. Как положительное мы воспринимаем добро, доступное нашему пониманию, а как отрицательное — добро, превышающее понимание. То есть зло объявлено добром, которое мы не понимаем. То есть можно например душить человека и говорить ему на ухо, что мы совершаем добро, потому что он все равно рано или поздно умрет, и убивая его мы избавляем его от необходимости зарабатывать себе на жизнь, избавляем от необходимости трудиться в поте лица — и значит делаем его счастливым. — В этот момент на Джоану ринулось еще пятеро. Первого она вырубила на полупрыжке, с разворотом вправо, нанеся удар точно в подвздошье. Полицейский, мужчина лет тридцати с небольшим, отключился, успев лишь вытащить табельный свисток — «Whistle» Mk IAE1 тысяча восемьсот девяносто второго года выпуска. Приземлившись посреди оставшихся, возле трех «бобби», Джоана нанесла одновременный удар всем троим, не особенно заботясь о сохранности ребер противников. Это был нестандартный ка-но ката в исполнении «импоссибл», с удлинением удара — при расчленении плечевого сустава, с выплеском энергии, и все три могучих молодца грохнулись о стены коридора, сбитые с ног, как кегли. Еще одного, последнего из группы Джоана достала в подкате, выбив ногой табельный свисток «Whistle» Mk IAE1 тысяча восемьсот девяносто второго года выпуска и тут же второй угодив в подбородок. Кэт поняла, что уединиться с Джоаной ей никак не дадут и затараторила дальше:
 — Поскольку Пресвятой Благословенный находится на высшей духовной ступени, то люди якобы не в состоянии осознать и оценить исходящее от Него добро. Более того, это добро якобы порой представляется им злом. И лишь праведники, достигшие духовных высот, обретают ясность зрения, которая позволяет им различить в деяниях Превечного подлинное добро. Естественно, что праведников определяют сами авторы хасидизма, и нетрудно догадаться, что туда попадают те, кто несет зло людям. Об этом рассказывается в истории о Нахуме Иш Гамзу, который, что бы с ним ни случилось, что бы он не совершил, неизменно повторял: "и это к добру" — потому, что якобы он видел истинный смысл событий. В том, что казалось другим людям падением, или преступлением Иш Гамзу усматривал возвышающий смысл. Из сказанного следует, что различение между добром и злом исходит не из самой сущности вещей, а обусловлено высотой духовного уровня, которая определяется лидерами и авторами хасидизма. Человек обязан видением зла лишь своей собственной «ограниченности». Под «ограниченностью» понимается нежелание человека терпеть зло по отношению к себе от окружающих. — В этот момент они достигли конца коридора и вышли к лестнице, ведущий на второй этаж. Она была выполнена в традиционном английском стиле — изготовленной из сиенита, с высотой подступенка четыре дюйма, шириной проступи в тринадцать дюймов и шириной ступени в восемь футов. Лестничные марши крепились на косоурах, кованных из полосового железа сечением три дюйма на дюйм. Лестница была оснащена стандартными перилами высотой три фута, оснащенными поручнями из ясеня. Лестница, как и полагалось для всех британских официальных учреждений (в том числе гостиниц среднего класса, была покрыта венецианским ковром машинной вязки, изготовленным на крученой камвольной основе). Поднявшись по ней, они очутились на втором этаже, коридору которого быле выстелены таким же киндмистерским ковром со странными узорами в виде нацисткой свастики и сдвоенных молний, что и на первом этаже. Кэт решила устроить перерыв в лекции и дать возможность Джоане немного отдохнуть. Она опустилась на ковер перед подругой, нежно обняла ее за упругие ягодицы, почувствовав своими ладонями нежность и шелковистость кожи девушки, и впившись губами в треугольник волос между ее ног продолжила, так некстати прерванный на первом этаже поцелуй. Разгоряченное юное тело Джоаны тут же отдалось чувственным стоном. Юная девушка не в силах побороть нахлынувшее желание прижала голову Кэт к своему телу, и та принялась целовать ее еще более страстно. В этот момент в коридоре второго этажа появились странно одетые три женщины. Несомненно, это были, упоминавшиеся Ксэнни, надсмотрщицы из Корпуса «Эсфирь» — женской боевой сионистской организации. Они были одеты в черные лапсердаки из лайковой кожи, черные шальвары восточного фасона из мастфельской кожи. Лапсердаки были украшены какими-то знаками. Джоана предположила, что это надписи на иврите или идише. На руках у женщин были повязки с нацисткой свастикой. Вооружены они были специальными туфлями с металлическими каблуками и носками — модели «Аmazon» Mk II, а также короткими толстыми витыми плетьми из кожи и проволоки "Сombat lash" Mk IF2S. Джоане не хотелось лишать себя удовольствия, которое в настоящий момент, доставляла ей Кэт, прильнув губами и языком к ее чувственному юному лону, поэтому не сходя с места она отвесила женщинам рицурэй — церемониальный поклон стоя, применяемый японскими мастерами, внимательно наблюдая за реакцией надсмотрщиц, но те продолжали приближаться. Очевидно, занимались они жестким кэмпо без соблюдения традиций. Реагировать же, по их мнению, было не на кого, сбежала пленница с подругой откуда-то сверху — что они могут? Джоана разобралась с ними тремя не сходя с места, изгибая свое юное тело в танце танце ма-ай (Ма-ай — сочетание оптимальной дистанции и подходящего момента для тех или иных действий.), продолжая одной рукой прижимать голову Кэт к своему телу, а второй отправляя сионисток в нокаут. Чуть позже, Джоана поняла, что она была права в данном решении. Ее захватила сумасшедшая волна страсти, и она была готова в охватившем ее экстазе вдавливать голову Кэт все дальше и дальше, давая, ее умелому языку и опытным губам проникать все глубже в ее чувственное юное тело. Наконец она взорвалась вулканом наслаждения, и рывком подняв старшую подругу с колен впилась своими юными и девичьи-нежными губами в соски ее чувственных грудей. А затем их тела переплелись, и они потонули в вихре взаимной страсти. Им никто не мешал — очевидно обитатели второго этажа были уверены в своей безопасности. Когда волна страсти и наслаждения прошла, Джоане и Кэт потребовалось несколько минут, чтобы отдышаться успокоиться и прийти в себя. После этого они продолжили путь по второму этажу, и Кэт продолжила свой рассказ:
 — Однако и это объяснение не исчерпывает всего. Извратившим суть вещей хасидам этого показалось мало, и они пошли еще дальше. Они заявили, что дескать присмотревшись пристальнее, мы поймем не только то, что зло в действительности является скрытым добром — и тем самым согласимся со словами Нахума Иш Гамзу, — но увидим, что на высшей духовной ступени вовсе нет никакого зла. То есть якобы зла нет вообще! То есть, все христианские заповеди — ложь от дескать нашей «ограниченности». И поэтому их можно нарушать. И это будет добром, непостижим для пострадавших и жертв из-за «неполноты» понимания ими картины окружающего мира. Укради! Убий! Прелюбодействуй! Оболги ближнего своего! Сотвори себе кумира! То есть, то, что прежде представлялось нам добром в оболочке зла, на самом деле есть благо в его чистом, наиболее возвышенном виде. Из этого, в частности, следует, что то добро, которое мы различаем на обыденном, житейском уровне, вовсе не является добром, и признание его нами свидетельствует лишь о нашей «ограниченности», а не о возвышенности и чистоте. — Кэт прервалась, так как появилось еще четыре сионистки из Корпуса «Эсфирь» — женской боевой сионистской организации. Они так же были одеты в черные лапсердаки из лайковой кожи, черные шальвары восточного фасона из мастфельской кожи. Вооружены они были стандартно — специальными туфлями с металлическими каблуками и носками — модели «Аmazon» Mk II, а также короткими толстыми витыми плетьми из кожи и проволоки "Сombat lash" Mk IF2S.
 Надсмотрщицы хорошо знали приемы типа суй-но ката и хиккими (Суй-но ката — ускользание от атак, хиккими — особый способ передвижения во время боя.), то есть имели неплохую базу японских видов борьбы, хотя и работали без соблюдения стилей — тигра, дракона, журавля и так далее. Но даже против айкидока их техники не хватало, не говоря уже о ганфайтерах, чье боевое искусство было полностью рефлекторным. Джоана же владела не только японским кэмпо, но и тайским боксом, и индийскими видами борьбы, а главное, русским стилем, впитавшим в себя достижения всех лучших мировых школ боевых искусств (о том, что данная книга была нелегальным переводом русского большевистского издания книги Лэйврентиа Пэйвловитча Бериа "Kak mochit vragov naroda" она умолчала, решив узнать у Кэт об этом подробнее после проведения рейда). Ей хватило двух десятков секунд, чтобы обездвижить агрессивно настроенных сионисток. Кэт, поглядев на работу подруги, удовлетворенно хмыкнула, почесала свой изящный носик и сказала:
 — Я следующая читаю эту книгу! В ней есть что-то скрытое чарующе-эротическое! В ней заложена теория гармонии и любви!
 — Ее автор — большевик. Это нелегальный перевод! — смущенно ответила Джоана.
 — Хм! Чем дальше, тем интересней! — Кэт снова потерла свой изящный носик, — а ты знаешь, я не удивлена! Но об этом я расскажу позже, так как рассказ займет много времени. А сейчас вернемся, — Кэт кивнула на лежащих без сознания сионисток, — к сионизму и хасидизму. То, что мы назвали добром в оболочке зла, кажется нам обернутым во зло по причине своего более высокого духовного уровня, который не позволяет нам распознать во зле добро в чистом виде. То есть можно творить зло, говоря что в этом есть добро, которое окружающие по причине своей «ограниченности» не понимают. Отсюда можно оправдать какое угодно злодеяние и преступление, прикрываясь утверждением, что безусловным злом кажется нам добро, которое столь велико и возвышенно, что совсем не вмещается в наше сознание в качестве добра.
 Это добро — суть проявление Божественного руководства миром. Можно травить людей газами, сгонять в концлагеря, прикрываясь проявлением Божественного руководства миром. И, потому, хотя пути Провидения в глазах человека часто выглядят злом, якобы они исполнены самого возвышенного блага. Дескать, просто обычный человек не в состоянии подняться на достаточно высокую духовную ступень, откуда это добро откроется его взору. Естественно, что вся эта концепция предназначена для оправдания тех в чьих руках власть и деньги. Так надо понимать слова хасидских мудрецов, высказанные в связи с проблемой существования зла в мире. — Кэт, уподобляясь Шахерезаде, снова прервала свои речи, так как на них выскочили еще четыре сионистки из Корпуса «Эсфирь» — женской боевой сионистской организации. Они традиционно были одеты в черные лапсердаки из лайковой кожи, черные шальвары восточного фасона из мастфельской кожи. Вооружены они были так же стандартно — специальными туфлями с металлическими каблуками и носками — модели «Аmazon» Mk II, а также короткими толстыми витыми плетьми из кожи и проволоки "Сombat lash" Mk IF2S. Проведя один из приемов суй-но ката в приложении к ситуации, Джоана отобрала у надсмотрщицы плеть и, прокричав мантру из прочитанной книги: "Mochi kozlov!", вытянула ее вдоль спины, так что сионистка взвизгнула и грохнулась на пол. С остальными пришлось рубиться всерьез и без сантиментов, потому что в данный момент это были не женщины — профессиональные бойцы и убийцы. Однако им было далеко до умений Джоаны, и она улучшив момент спросила у Кэт:
 — Если я правильно поняла, то сущность хасидизма и сионизма можно выразить словами: "Что хорошо? Доброе начало. А что очень хорошо? Злое начало. Просто хорошо. ангел жизни. Очень хорошо — ангел смерти". Здесь такое абсолютное зло, как смерть, оказывается скрытым благом, причем куда большим, чем жизнь, т. е. «явное» добро. Дескать тайна, окутывающая "пути Провидения", служит престолом Всевышнего и Тайник Его силы скрыт по ту сторону человеческого разума. Понятное дело что "пути Провидения" определяются не Всевышним, а теми, кто у власти. Или я неправильно рассуждаю? — тут она прервалась и вырубила оставшихся троих русским вариантом сиори, что с японского переводилось как "надломленная ветка" и означало удар ребром ладони по носу.
 — Все верно. — продолжила Кэт, пока они шли в направлении лестницы на третий этаж, — И потому то, что представляется нам явным добром, открытым нашему умственному взору, есть зло, раскрывающееся на низшей духовной ступени. Оно не может сравниться с совершенным, возвышенным злом, скрытым от наших глаз в тайном мире, где пребывают "Божественная воля" (власть и деньги) и "благоволение"(поощрение творящих зло, названное высшим добром), которых нам не дано узреть. При этом хасиды цинично заявляют: "Кого возлюбит Предвечный, того накажет" — ибо то, что кажется нам наказанием, на самом деле является более глубоким проявлением Его любви и благоволения к нам. Естественно, что «Предвечный» — это не там на небесах, а здесь на земле — кучка банкиров-уродов, развязавших очередную войну, ради того, чтобы набить свою мошну деньгами. — тут Кэт замолчала, стиснув в руках винтовку "Ли Мэтфорд", поскольку у самой лестницы их встретили еще две женщины. Это снова были надсмотрщицы из Корпуса «Эсфирь» — женской боевой сионистской организации. Они были одеты в традиционные черные лапсердаки из лайковой кожи, черные шальвары восточного фасона из мастфельской кожи. Вооружены они были кусари — боевыми цепями модели "Сombat chain" Mk IIIA2F. Увидев Кэт и Джоану, они прыгнули к ним, и Джоане пришлось отбиваться. Так как она была все-таки ганфайтером класса «абсолют» и обладала тем, для чего японцы придумали термин «сингигай» — триединство: гармоничное развитие духа, тела и техники защиты. Потанцевав в суй-но ката (Суй-но ката — ускользание от атак (кэмпо).)несколько минут, Она поймала сионисток на смене иккадзе (Иккадзе — очередность приемов), продемонстрировала молниеносный уход с линии атаки за счет поворота тела и влепила им по спине чувствительные кумадэ (Кумадэ — "медвежья лапа", удар в карате.), отправив в нокаут. Это были последние противнике на втором этаже и они с Кэт очутились на лестнице из сиенита, с высотой подступенка четыре дюйма, шириной проступи в тринадцать дюймов и шириной ступени в восемь футов. Лестничные марши крепились на косоурах, кованных из полосового железа сечением три дюйма на дюйм. Лестница была оснащена стандартными перилами высотой три фута, оснащенными поручнями из ясеня. Лестница, как и полагалось для всех британских официальных учреждений (в том числе гостиниц среднего класса, была покрыта венецианским ковром машинной вязки, изготовленным на крученой камвольной основе). Поднявшись по ней, они очутились на третьем этаже.




 Глава 10


 Планировка третьего этажа была несколько иной. С лестничной площадки через арочный проем был виден в холл размером примерно шесть на шесть ярдов. У правой стены холла стоял огромный кожаный диван длиной пять ярдов два фута, обтянутый черной замшей. Около него стоял низкий журнальный столик из Ливерпульского клена, на котором были разбросаны порнографические журналы, на обложке которых красовался коричневый заяц. Кэт поняла, что ожидание посетителей здесь скрашивают журналами "Олд Плэйбой", — именно на них изображался логотип коричневого зайца. Автором данного издания был русский эмигрант, а ныне лорд Британского Адмиралтества Алексэндр Неменко. Холл был застелен черным персидским ковром с высотой ворса два дюйма. В помещении имелось две двери. Одна напротив входной арки была выполнена из компаудной стали толщиной в полдюйма, и снабжена зарешеченным окном размером два фута на два фута. Из-за этой двери доносились приглушенные крики истязаемых женщин. Дверь была закрыта на висячий замок сувальдной конструкции весом около четырех фунтов. По все видимости это была гражданская модель "Рadlock"-4. Вторая дверь была у левой стены. Она деревянной, и изготовлена из инкрустированного палисандра. Инкрустация изображала знаки Зодиака размещенные вокруг свастики. Из-за двери доносилась обрывки чьей-то речи, звонкие шлепки и чье-то всхлипывание.
 Посовещавшись на лестничной площадке девушки решили, что по всей видимости ключи от железной двери находятся у владельца кабинета, снабженного инкрустированной палисандровой дверью. А значит именно туда и нужно идти в первую очередь. Когда они вошли в кабинет, то Кэт очень не понравилось то, что они в нем увидели. Посреди кабинета размером восемь на шесть ярдов находился Т-образный дубовый стол, с толщиной столешницы в три дюйма — традиционный для всех префектур Греат Бритаина. На ближнем к ним вытянутом конце стола стояла печатная машинка. У этой машинки, склонившись, стояла симпатичная пышногрудая блондинка, с дурацкой прической, характерной для "синих чулков" — волосы были собраны на голове в идиотский пучок и скреплены шпильками "Лэди"-18АЕ. На блондинке были огромные очки — видимо она страдала серьезными дефектами зрения. Одета она была традиционно для секретарш Греат Бритаина — белая блузка из хлопчатобумажной ткани, черная суконная юбка, пояс с шелковыми чулками телесного цвета, а также нелепые панталончики из искусственного шелка. Такие интимные подробности Кэт и Джоана сумели разглядеть по причине того, что юбка на блондинке была задрана выше талии, а панталоны спущены до колен, открывая вид на прелестные округлые ягодицы, которые были обезображены вспухшими багровыми полосами. Причину появления этих полос найти было не трудно — это был след от плети, сплетенной из кожи и китового уса. Сама плеть находилась в руках у заплывшей жиром женщины, рост которой составлял пять футов два дюйма. На вид ей было около пятидесяти. Весила она при своем росте не менее трехсот фунтов. На ней были черные шорты из лайковой кожи, покрытой множеством хромированных заклепок, а также невообразимых размеров бюстгальтер из такого же материала. Кэт посмотрела на заплывшее жиром тело, снабженное глубоко посаженными поросячьими глазками и ее замутила от отвращения. Эта матрона диктовала своей секретарше какой-то спич, время от времени ударяя ее плетью. В момент когда они с Джоаной входили, она произносила следующее:
 — Мы должны превратить Греат Бритаин в пустыню, населенную белыми неграми, которым мы дадим такую тиранию, которая не снилась никогда самым страшным деспотам Востока. Мы прольем такие потоки крови, перед которыми содрогнутся и побледнеют все человеческие потери капиталистических войн. Крупнейшие банкиры из-за океана будут работать в теснейшем контакте с нами. Если мы уничтожим Греат Бритаин, то на погребальных обломках ее укрепим власть банкиров и станем такой силой, перед которой весь мир опустится на колени. Мы покажем, что такое настоящая власть. Путем террора, кровавых бань мы доведем английский народ до полного отупения, до идиотизма, до животного состояния…
 Всего этого Кэт вынести уже не могла. Как может это чудовище говорить такие речи про народ страны, который ее взрастил? Кто дал ей право издеваться над беззащитной девушкой? Кэт уже достаточно много видела, как Джоана наносит удары, поэтому знала, что сможет также как она. Остановив юную подругу рукой, она подскочила к толстухе, и вырубила ее в стиле каляри-ппаяту (Каляри-ппаяту — индийская разновидность карате.) — в голову кулаком и в живот ногой. Согнувшаяся над пишущей машинкой блондинка, в испуге выпрямилась, уронив при этом очки. Судя по тому, как она таращилась, у нее были серьезные проблемы со зрением. Джоану поразил размер груди блондинки — сорок девять дюймов! Она подошла ближе, и коснулась рукой одного из выпирающих сквозь блузку полушарий. Блондинка вздрогнула и подалась назад, но уперлась в стол. Ее дыхание сбилось и стало учащенным, глаза затуманились — со стороны казалось, что секретаршу вот-вот захлестнет волна необузданного наслаждения. Джоана удивилась, и чтобы дошла проверить или опровергнуть увиденное, нежно провела своей ладонью по груди девушки. Та вскрикнула:
 — Нет! Не надо…! - но тут же застонала, и ее тело стали сотрясать волны экстаза наслаждения.
 — Ого! — только и могла вымолвить Кэт, наблюдая факт такой чувственности, — Хм, а что будет если…, - она попыталась протянуть руку к блондинке и повторить ласковое движение подруги, но блондинка испуганно дернулась, и повторила:
 — Пожалуйста! Не надо! Умоляю! — и из ее глаз брызнули слезы.
 — Только истерики нам сейчас не хватало! — вымолвила Джоана, и повысив голос приказала плачущей секретарше:
 — А ну встать! Смотреть в глаза! — блондинка встала и испуганно посмотрела на Джоану.
 — Раздевайся быстро!
 — Не надо! Пожа… — начала секретарша, но была одернута Джоаной:
 — Раздевайся, а то хуже будет! И быстро!
 Та, всхлипывая, сняла с себя блузку и юбку.
 — Дальше! — рявкнула, Джоана.
 Блондинка сняла с себя бюстгальтер, панталоны, чулки и замерла, испуганно смотря, на юную девушку.
 Джоана скомандовала:
 — Два шага вперед! Выпрямись! Руки по швам!
 Секретарша отошла от стола и замерла. Джоана обошла ее кругом, придирчиво осматривая со всех сторон. Ее поразила округлость и изящество форм секретарши, хотя грудь на взгляд Джоаны была великовата. Но смотрелась она вполне гармонично и была правильной формы. А в остальном все было в норме — бедра около тридцати девяти дюймов, талия двадцать восемь дюймов, рост — пять футов девять дюймов, плоский живот с треугольником волос между ног, за которым, по мнению Джоаны должен был скрываться целый вулкан страсти. Удовлетворенная осмотром она задала вопрос:
 — Как тебя зовут?
 — Моника Левинович. — ответила дрожащим голосом блондинка.
 — Что у тебя со зрением?
 — У меня от рождения очень сильная близорукость. Ближе десяти дюймов я практически ничего не вижу.
 — А почему ты боишься моих прикосновений? Ведь я не делаю тебе больно!
 — У меня очень чувствительная кожа и от прикосновений к ней я впадаю в постыдный грех.
 — Что же постыдного в наслаждении и удовольствии?
 — Наслаждение должно быть от молитв к богу. А удовольствие от служения к богу.
 — Ты про этого "бога", — Джоана кивнула, на лежащую без сознания толстуху, — имеешь в виду?
 — Она верховная жрица Бога и говорит словами Бога! И она олицетворение Бога на земле, — уверено заявила Моника.
 — Хм… — на юном личике Джоаны на мгновенье появилась задумчивость, но потом оно прояснилось, — Теперь мы твои Боги! Я и Кэт! Мы победили твоего Бога! — она кивнула на лежащую на полу, — Или ты не согласна с таким утверждением?
 Моника посмотрела, на лежащее без движения тело начальницы, сглотнула, и произнесла:
 — Да, вы мои новые Боги.
 — Отлично! — сказала Джоана, — Для начала запомни, что ничего постыдного в удовольствии и наслаждении для женщины нет! Поняла?
 Моника задумалась, покраснела и ответила:
 — Согласна, но…
 — Никаких но! У тебя везде чувствительная кожа?
 — Нет. Только спереди и сзади. Из-за этого я вынуждена спать на боку.
 — Хм. А что мешает спать на спине или животе?
 — Я пробовала. И пыталась даже себя приучить, но ничего не получилось. Когда я лежу на спине или на животе, то ощущаю малейшие колебания поверхности и от этого… — Моника покраснела, — от этого со мной происходит то, что вы видели, и то, что мне теперь вы разрешили испытывать.
 Джоана удивленно подняла брови:
 — О каких колебаниях поверхности ты говоришь?
 — Я чувствую шаги человека на расстоянии до мили. И не просто чувствую. Я могу сказать в какую обувь он одет, сколько весит, на каком он расстоянии, какая у него походка — идет он ссутулившись или выпрямившись, или пригнувшись. В радиусе трех-четырех миль я чувствую вибрацию от ездящих автомобилей, и даже могу угадать их марку.
 — Хм… — лицо Джоаны стало сосредоточенным и серьезным, она повернулась к Кэт и произнесла:
 — Мне кажется Кэт, что из Моники получится неплохой снайпер!
 У Кэт округлились глаза:
 — Снайпер? С ее зрением?
 — Ей не нужно хорошее зрение Кэт! Она сможет определять местоположение цели по колебаниям грунта! Она, как Сара Мазелевич! Только у Сары хороший слух, а у Моники сверхчувственное осязание. Моника сможет стрелять по цели даже ночью! Вот посмотри, — Джоана показала на стоящую секретаршу, — у нее плоский живот и она будет устойчиво лежать на земле, не перекатываясь вправо влево, плюс большая грудь, которой она будет опираться на грунт в двух точках. Моника сможет лежать устойчиво как миномет — плоский живот играет ту же роль, что и опорная пластина миномета, а две больших груди играют ту же роль, что и опорные сошки. То есть опора на три точки.
 — Я кажется поняла, — согласилась Кэт, — А если на нее накатит волна страсти?
 — Моника может время от времени поворачиваться на бок, чтобы отдыхать.
 — Да, пожалуй! Слушай, ты гениальная девчонка!
 — Спасибо! Однако нам пора поторапливаться! Моника! Быстро одевайся и на ходу рассказывай, где ключи от железной двери, сколько там охраны и какое у охраны оружие! А мы пока свяжем твою бывшую начальницу.
 — Ключи от двери, от камер и от пентхауса у начальницы в столе в верхнем ящике, — затараторила Моника, — охраны там никакой нет, только клиенты и рабыни, камеры расположены по кругу по знакам зодиака…
 — Знакам Зодиака? — удивилась Кэт.
 — Да, моя бывшая начальница использует девушек для оккультных целей. Она собирает эманации их страданий в своем пентхаусе на специальном алтаре. Мучения девушек организованы в соответствии с зодиакальным циклом. Если вы хотите, я могу пройти туда с Вами и пояснить все на месте.
 — Хорошо! В любом случае, — Джоана расплела плеть и кожаными ремешками вместе с Кэт связывала Лью Нейрус, — Мы тебя здесь не оставим. — тут ее взгляд скользнул по книжным полкам в кабинете, — Ого! Твоя начальница, она, что — летчик?
 — Если Вы про те книги на полке, то она их поставила туда для красоты. Из-за красивых обложек. Она ничего не читает кроме оккультной литературы и финансовых отчетов от функционирования садистского притона, который находится на этом этаже.
 Кэт проследила за взглядом своей юной подруги и присвистнула: на полке стоял полный комплект инструкций и наставлений по самолетовождению Британских Королевских ВВС — три дюжины томов! От тяжелых бомбардировщиков до легких авиаеток. Закончив с упаковкой Лью Нэйрус, она прошла в дальний конец кабинета и, просмотрев ящики, нашла искомую связку ключей. Моника к тому времени оделась, хотя было видно, что данная процедура далась ей с большим трудом, и она находится на грани оргазма.
 — Моя очередь! — заявила Кэт, и погладила Монику по внутренней стороне бедра, поднимая руку все выше и выше. Та охнула, застонала и вцепилась в Кэт, не в силах сдержать волну наслаждения. Когда взрыв страсти у блондинки прошел, Кэт задала ей вопрос:
 — Как долго ты сможешь ходить и терпеть трение одежды о твою кожу? Тебя ведь и это заводит?
 — Приблизительно полчаса, — сбившимся голосом ответила Моника.
 — Ладно. Будем действовать быстро.
 — Главное, книжки потом не забыть, — мечтательно добавила Джоана, — Пошли!
 Они подошли к железной двери и распахнули ее, открыв и сняв перед этим замок "Рadlock"-4. За дверью был коридор длиной около десяти ярдов, в конце которого их взору предстало круглое помещение диаметром приблизительно пятнадцать ярдов, вдоль круглой стены которого располагалось двенадцать железных дверей из компаудной стали толщиной в полдюйма, и снабженных зарешеченными окнами размером два фута на два фута. На каждой из дверей, закрытой на висячий замок модели "Рadlock"-4, был нарисован знак Зодиака. Из-за зарешеченных окон доносились крики истязаемых девушек. В центре круглого помещения была витая лестница, ведущая наверх в пентхаус.
 — Я готова Вам все показать, — вздрогнув, сказала Моника, — начать лучше с двери, на которой нарисован Овен.
 — Хорошо! — ответила Джоана, — Кэт! Что мы будем делать с насильниками? Убивать сразу или потом?
 Кэт посмотрела на винтовку "Ли Мэтфорд" в своих руках, почесала изящный носик, и решила:
 — Сразу! Прикладом по голове! А тебе, наверное, лучше одеться!
 Джоана скорчила гримаску на своем юном личике и согласилась. Дождавшись, пока ее юная подруга оденется, Кэт скомандовала Монике:
 — Давай, веди! Показывай что у вас тут за Содом!
 Моника по дороге к первой двери дала общие пояснения:
 — В зале двенадцать камер по числу знаков Зодиака. Девушка-рабыня попавшая в этот зал, помещается в камеру Овна, и в течении четырнадцати дней обходит их все по кругу, возвращаясь на четырнадцатый день в снова в камеру Овна и замыкая тем самым круг. После повторных истязаний в камере Овна ее приносят в жертву.
 — То есть как в жертву? Нам говорили, что Лью Нейрус отпускает женщин! — ошарашено воскликнули Кэт и Джоана.
 — Это вранье распространяет она сама, чтобы скрыть ритуальные убийства. На самом деле всех девушек зверски убивают.
 — И как часто? — распаляясь от злости спросила Кэт.
 — Каждый день! Обычно ночью, но раз в двадцать три дня, когда Лью Нэйрус совершает поездку в Эдинбург, убийство совершается утром перед ее отъездом.
 — А что в Эдинбурге?
 — В Эдинбурге у нее так называемый Большой Круг — там истязания и жертвоприношения происходят по канонам арканов Таро. Поскольку их двадцать два, то чтобы перемещаться по кругу от аркана к аркану она ездит каждый двадцать третий день. Следующая ее поездка должна была быть через десять дней.
 — И там тоже убивают женщин?
 — Не знаю. Она мне это не рассказывала. Скорее всего да.
 — А здесь? Что здесь происходит?
 — Здесь девушек истязают по мотивам соответствующего знака Зодиака. Я вам расскажу отдельно по каждому случаю.
 — А кто истязатели?
 — Разные люди, естественно, что все при деньгах, поскольку участие в таком стоит очень дорого. Есть банкиры, есть промышленники, есть чиновники.
 Они подошли с двери, на которой нарисован Овен, и открыв замок "Рadlock"-4 зашли во внутрь. Их взору предстала ужасная картина: какой-то плешивый заплывший жиром коротышка насиловал девушку. Несчастная стояла на четвереньках, а ее ноги и руки были прикованы к полу. Лоб девушки был рассечен и залит кровью. Время от времени насильник приостанавливался, и, либо, ухватив несчастную за волосы, бил ее лбом о деревянную доску, на которой были нарисованы ворота, либо брал ножницы и состригал с девушки прядь волос под самый корень и бросал на пол, застеленный персидским ковром с двухдюймовым ворсом.
 Моника дала соответствующие пояснения:
 — В камере Овна, как я уже сказала, девушка бывает дважды. Когда она попадает в первый раз, ее просто бьют лбом о деревянную доску, что символизирует барана или овна попавшего в западню, и пытающегося разбить захлопнувшиеся ворота. Обычно таких девушек доставляют перед полуночью, чтобы сменить тех, кого должны принести в жертву. Данная девушка, — Моника показала в сторону истязаемой, — уже прошла круг, и теперь ее не только бьют лбом о доску, но и стригут с нее волосы, что символизирует стрижку овцы. В полночь ее заберут из камеры и отведут наверх, где Лью Нейрус принесет ее в жертву.
 Кэт шагнула к насильнику, который даже не обратил внимание на их появление, то ли по причине того, что вошел в раж, то ли по причине того, что Лью Нэйрус устраивала здесь экскурсии, и обрушила на его голову приклад "Ли Мэтфорда". Хрустнул раздробленный череп, и во все стороны брызнула кровь с кусками костей и мозга. Когда Кэт, нагнулась к девушке, чтобы освободить ее от оков, Джоана резко остановила свою подругу. Повернув свое недоуменное лицо в ее сторону, она услышала в ответ:
 — Кэт! Я понимаю, что это жестоко, но давай освободим ее от оков после того, как разберемся со всеми насильниками. У нее наверняка начнется истерика, и если мы будем успокаивать каждую по отдельности, то проторчим здесь до утра. Лучше успокоить их скопом, а еще лучше, сразу же после освобождения загрузить каким-то делом — чтобы не расслаблялись до приезда в бригаду.
 — Логично! Ты все-таки чудо! — Кэт выпрямилась и поцеловала подругу. — Моника, давай веди нас дальше!
 Они вышли из камеры Овна, и открыв замок "Рadlock"-4, прошли внутрь камеры Тельца. Картина, которую они увидели внутри, их тоже не обрадовала. Несчастная жертва была привязана за руки и ноги к кольцам на полу. Груди девушки у их основания были туго перетянуты тонкими ремешками, и от застоя крови приобрели синеватый цвет. Насильник, истязавший жертву, время от времени прерывал половой акт и сильно стискивал руками груди жертвы, причиняя ей мучительную боль. Моника дала соответствующие пояснения:
 — Телец символизирует плодородие природы, а груди жертвы — вымя коровы. Сдавливая их, производятся действия символизирующие сбор даров природы. Если в истязаемые попадает женщина у которой есть молоко, то Лью Нейрус поднимает цену за это развлечение в четыре раза.
 Кэт подскочила к насильнику и со всего маху опустила ему на голову приклад "Ли Мэтфорда". Глядя, как обмякло его тело, и в предсмертных конвульсиях стали подергиваться конечности, она мстительно улыбнулась, и повернувшись к Монике скомандовала:
 — Дальше!
 Следующим объектом их «экскурсии» была камера Близнецов. В камере было две жертвы — девушки были привязаны спина к спине в районе талии и в районе плеч. Одна из них, та стояла у стола лежала на нем грудью. Вторая, в данной ситуации была сверху. Ее ноги покоились на плечах насильника. Он насиловал их попеременно используя все четыре интимных отверстия, которые были ему в данной ситуации легко доступны. Моника дала пояснения:
 — Это камера для гиперсексуальных клиентов, которым одной женщины за раз мало. Поскольку речь идет о близнецах, то в камере две девушки, каждая из них проводит в камере два дня. Изображая вначале одного близнеца, а затем второго. Понятное дело, что когда Лью Нейрус попадают близняшки, то она тоже повышает цену за данное развлечение.
 Еще один удар прикладом "Ли Мэтфорда", и мертвое тело гиперсексуального клиента упало под стол.
 — Дальше! — скомандовала Кэт.
 И они пошли дальше по Зодиакальному циклу. И оказались внутри камеры Рака. На этот раз тело несчастной жертвы растянутой и прикованной к кольцам на полу, было усеяно многочисленными прищепками и мышеловками, которые очень больно сдавливали ей кожу. Время от времени истязатель прекращал фрикции и прикреплял к телу несчастной прищепку или мышеловку, или начинал дергать уже установленные, причиняя жертве новые страдания. Моника пояснила:
 — Эти прищепки и мышеловки, которые стискивают тело девушки, символизирую клешни рака, который познает, таким образом окружающий мир.
 — Рака? Будет ему Рак! — крикнула Кэт, и вогнала штык винтовки "Ли Мэтфорд" в анус насильника, и провернув винтовку вдоль ее продольной оси на полный оборот выдернула, — Кажется готов этот Рак! Дальше! Моника! Дальше!
 Глаза Кэт запылали яростью, ужаснувшей юную Джоану. Следующей камерой, была камера Льва. Джоана, чтобы как-то успокоиться пыталась представить, что за мерзость они увидят там, но ничего придумать не смогла. Действительность оказалась ужаснее ее фантазий. В камере висел устойчивый запах спиртового раствора валерианы. К крикам несчастной жертвы примешивалось дикое завывание кошки. Картина была ужасной: помимо насильника, совершавшего половой акт с жертвой, тело рабыни рвала зубами и когтями сбесившаяся кошка. Моника дала пояснения:
 — Кошка символизирует льва, который как известно из породы кошачьих. Тело жертвы мажут в разных местах раствором валерианы, а затем выпускают их клетки кошку, которая обезумев от запаха, начинает терзать тело девушки именно в том месте, где ее намазали. Это один из самых жестоких «аттракционов», поскольку к концу дня пребывания в камере девушка может превратиться в кусок мяса с которого содрали кожу. Поэтому Лью Нейрус ограничивает запас валерианы, чтобы девушка выжила и смогла перейти на следующий круг. Естественно, что данное развлечение одно из самых дорогих по причине своей кровавости и жестокости.
 — Суки! — прорычала Кэт и размозжила прикладом голову очередного садиста. — И как эту чертову кошку снять? — спросила она у Джоаны и Моники. Моника недоуменно пожала плечами, а Джоана наморщив лоб изрекла:
 — Просто схвати за шкирку и сдерни! А вообще лучше давай я! — и неожиданным рывком сорвала зверя с окровавленной девушки.
 Повернувшись к Монике, Джоана спросила:
 — Тут есть клетка, куда эту хвостатую упрятать?
 — Да вот в углу, — Моника показала рукой на маленький столик.
 — Отлично! На обратном пути подумаем, что с этой наркоманкой делать! — и ганфайтерским движением забросила орущую кошку в клетку.
 — Дальше! — скомандовала Кэт.
 Дальше была камера Девы. Жертва была прикована к гинекологическому креслу, и возле ее широко раздвинутых ног суетился какой-то неприятный тип в медицинском халате. Моника сухо пояснила:
 — Поскольку это камера Девы, то рабыня, попавшая сюда, перед тем как ее изнасилуют должна стать девственницей. Достигается это путем зашивания ее… — Моника покраснела, — ну там… внутри. — она покраснела еще больше, — Данная камера естественно пользуется популярностью среди богатых врачей, хотя довольно часто приходят и те, у кого нет медицинского образования. Естественно, что процесс восстановления девственности совершается неоднократно в течение всех суток пребывания рабыни в данной камере.
 Еще один удар приклада винтовки "Ли Мэтфорд", и еще одно тело мужчины на полу. Еще одна команда Кэт:
 — Дальше!
 Теперь они оказались в камере Весов. У находившейся в ней рабыни руки были связаны за спиной, груди были перетянуты тонкими ремешками у самого основания. За эти ремешки были зацеплены двойной крюк, к концу которого была привязана прочная веревка толщиной в один дюйм. Веревка была привязана к коромыслу гигантских весов. К другому концу коромысла крепилась чаша, на которой покоились гири весом десять фунтов и поменьше. Гирь было приблизительно два десятка, и они видимо соответствовали весу жертвы, которая висела, подвешенная в воздухе и кричала от невыносимой боли. Ноги жертвы были привязаны к концам толстой жерди длиной в один ярд. К этой же жерди крепились грузы, оттягивающие тело несчастной вниз. К половым органам рабыни были прикреплены мышеловки, на которых также висели гирьки. Истязатель время от времени прерывал половой акт — он насиловал жертву стоя, и добавлял и привязывал к мышеловкам дополнительные гирьки.
 — Не надо пояснений! — рявкнула Кэт, и раздробила очередной череп, очередного садиста, — Джоана! Помоги мне спустить ее вниз!
 Кэт перерезала веревку, крепившуюся к коромыслу весов и они с Джоаной опустили кричащую от боли девушку на пол, устеленный традиционным персидским ковром с двухдюймовым ворсом.
 — Это тоже одно из самых дорогих развлечений по причине жестокости — вставила Моника.
 — Дальше! — рявкнула Кэт.
 Камера Скорпиона. Джоана содрогнулась, вспомнив, что укусы скорпиона ядовиты. Значит, придется увидеть очередную гнусность. Предчувствия ее не обманули. Кэт не дожидаясь пояснений Моники, вскрыла очередной череп прикладом, а Моника когда они выходили из этой камеры, пояснила то, что они увидели внутри.
 — Как вы уже поняли, болезненные инъекции хлорида кальция в область половых органов, поливание тела рабыни воском и тушение об ее тело сигарет и сигар символизируют ядовитые укусы скорпиона. Данное развлечение тоже считается очень дорогим.
 В камере Стрельца жертва была прикована вертикально к стене. Время от времени насильник прерывал половой акт, совершаемый стоя, отходил на несколько ярдов, и метал в, истязаемую девушку, дротики от игры дартс. Кэт, рявкнула, что все поняла и проломила прикладом "Ли Мэтфорда" очередной череп.
 Десятой камерой, была камера Козерога. По сравнению с другими камерами там было несколько меньше мерзости, но было больше работы для Кэт. В камере помимо жертвы находилось двое насильников. Моника, после того как Кэт раздробила два черепа прикладом винтовки "Ли Мэтфорд" пояснила, что два мужских члена истязателей символизируют козлиные рога в количестве двух штук. Данная камера пользуется спросом у тех, кто не обладает значительной сексуальной активностью.
 Из камеры Козерога они прошли внутрь камеры Водолея, сняв очередной замок "Рadlock"-4. В ней мучитель-насильник занимался тем, что ставил девушке клизмы различного объема или обливал из пожарного брандспойта. Хотя объяснений увиденному уже не требовалось, Моника рассказала, что цены на развлечения в камере Водолея одни из самых низких. Перешагнув через мертвое тело неудачливого «водолея» они подошли к самой последней камере.
 В камере Рыб их ждало некоторое разнообразие. Там был бассейн. И еще там не было криков насилуемой жертвы, поскольку девушка со связанными руками находилась полностью под водой и дышала через специальную трубку выходящую из стенки бассейна, через которую подавался воздух. Джоане и Кэт пришлось приложить определенные усилия, чтобы извлечь несчастную девушку из воды. После чего Моника подвела итоги:
 — Из этой камеры жертва отправляется в камеру Овна, где с ней делают то, что мы уже видели. После чего ее приносят в жертву. Куда теперь?
 — Наверх! — решительно заявила Кэт, — там есть кто-нибудь?
 — Да, там сидит будущая рабыня камеры Овна, взамен той, которую убьют в полночь. Перед тем, как отправить ее в камеру, Лью Нэйрус насилует ее сама.
 Джоана, хотела было задать вопрос как это происходит, но потом передумала, вспомнив то, что сделали недавно с Валерией Коллингвуд. Они подошли к винтовой лестнице ведущей наверх, в пентхаус. Лестница была стандартной с шириной тридцать два дюйма, с чугунными треугольными ступенями числом двадцать семь, с винтообразной железной тетивой толщиной в одну пятую дюйма и высотой в шесть дюймов.
 Оказавшись наверху Джоана была в полном шоке, обернувшись к Кэт, девушка обнаружила, что подруга пребывает в таком же недоуменном состоянии. По сравнению с апартаментами Хэлен Хэнгг, то место, где они оказались, напоминало какую-то помойку или лавку старьевщика. Диваны и кресла кожаными, но кожа была не сплошная, а какими-то лоскутками, как будто кто-то собирал всю жизнь обрезки, а потом стал их сшивать вместе. Мебель — тоже была, как будто кто-то приволок ее с помойки. Пол был паркетный, но создавалось впечатление что паркет покупали в разных местах и разного качества и за разную цену. Джоана первая вышла из ступора, и чуть было по привычке не положив руку на внутреннюю поверхность бедра Моники, но вовремя передумав, вспомнив о том, что с ней произойдет, задала вопрос:
 — На какой помойке она нашла эти вещи? Куда она тратит те деньги, которые зарабатывает на тех зверствах внизу?
 Моника удивленно посмотрела на нее, а затем вспомнив, что ее новые Боги, которым она служит, здесь впервые ответила:
 — Вы не понимаете! Каждая из вещей в этой комнате не имеет цены!
 — Вот именно, что не имеет! — встряла Кэт, — чтобы отдать такой диван новому владельцу придется еще и оплачивать его доставку иначе не возьмет!
 — Я говорю не о цене в фунтах, а о другой цене. Страшной цене, которая не имеет цены!
 — То есть, — напряглась Кэт, стискивая в руках винтовку "Ли Мэтфорд"
 — Диван и кресла обтянуты человеческой кожей. Кожей тех девушек, которых принесли в жертву!
 — Что? — в один голос воскликнули Кэт и Джоана.
 — Часть паркета и мебель в этом помещении сделана из человеческих костей, — продолжила Моника, — здесь есть маленькая лаборатория, в которой моя предыдущая хозяйка варила мыло из человеческого жира. В холодильнике хранится запас человеческого мяса, так же есть копченая и соленая человечина. Она моется только таким мылом и ест только человеческое мясо. Каждая вещь в этой комнате — это несколько человеческих смертей! Все это изготавливается из приносимых жертв. Пойдемте я покажу вам алтарь, где это происходит, — с этими словами она пошла вглубь огромного полутемного пентхауса, в сторону какого-то нарисованного на паркете круга.
 Они подошли поближе и стали смотреть себе под ноги. На паркете был нарисован, точнее выложен как инкрустация круг около семи ярдов в диаметре. Внутри него был круг поменьше — около шести ярдов в диаметре. Между двумя окружностями шли какие-то письмена. Джоана насчитала двадцать два знака. Внутри малого круга были какие-то странные символы, некоторые были похожи на астрологические знаки. В самом центре было нечто невообразимое — переплетенная гексограмма, пентаграмма и свастика. Из центра этого переплетения торчал вверх столб, с перекладиной внизу. По более внимательном рассмотрении Джоана обнаружила, что это христианский крест перевернутый вверх ногами, и в тех местах где должны были быть гвозди, были прикреплены кандалы. Решив проверить свою догадку, она задала вопрос:
 — Жертву приковывают сюда вниз головой?
 — Да! Именно так! Этим Лью Нэйрус оскорбляет христианские символы, получая дополнительную энергию эманаций.
 — А эти символы? — Джоана показала на двадцать два знака между окружностями.
 — Это алфавит иврита, символизирующий Арканы Таро, знаки внутри круга — это символы планет, астральных сущностей, сефиротов.
 — Но причем здесь иудейская вера и нацистская свастика?
 — Это не нацистская свастика! Это символ колеса смерти! Просто нацисты в Германии ее заимствовали как символ!
 — Не заимствовали! — вмешалась Кэт, — им такой символ подсунули те, кто разрабатывал идеологию нацизма. А разрабатывали идеологию сионисты!
 — То есть Лью Нейрус сионистка? Но она же не еврейка!
 — Для того чтобы быть сионистом не обязательно быть евреем! Сионистом может стать любой, кто поддерживает сионизм. — ответила Кэт.
 — Лью Нейрус не сионистка! — возразила Моника, — она выше всей этой мишуры — сионизма, нацизма, либерализма. Она маг-каббалист, который движется по древу от Маль-Кут в сторону Кетера и Эйн-Соф. Жертвы для нее всего лишь — Клифот — оболочки эманаций. Она использует их оболочки для создания всего этого, — Моника провела рукой в воздухе, указывая на предметы обстановки пентхауса. Эманации боли, которые они излучают, она использует для своего духовного просветления и подъема на Высшую ступень развития.
 — То есть убивает, чтобы возвыситься?
 — Она не убивает, а всего лишь лишает страданий и мучений! Она избавляет жертвы от дальнейших мук, и творит тем самым для них благое дело! — с жаром возразила Моника.
 — Это ее слова или твои? — поинтересовалась Кэт.
 — Она всегда так говорила — ответила Моника.
 — А ты сама, что по этому поводу думаешь? — спросила Джоана.
 — Я? Я ничего не думаю! Мне не разрешалось думать, и я не думала!
 — Понятно! Похоже, она использует постулат хасидизма о том, что зло является основанием для добра.
 — Пожалуй, это так! — согласилась Кэт, — Моника, а для чего ей быть магом каббалистом? Что это дает?
 — Как что? — Моника удивилась, — Власть над миром!
 — А я думала, что власть над миром дают деньги, — встряла Джоана, — точнее много денег или сила. В конце концов, приклад "Ли Мэтфорд" оказался более весомым аргументом, чем ее духовное развитие!
 Кэт нежно погладила винтовку:
 — Истину глаголишь подруга!
 — А как осуществлялось жертвоприношение? Только вкратце! — спросила Джоана.
 — Жертву приковывали к кресту вниз головой, делали надрезы специальными ножами — одни, для кровопускания, другие, чтобы причинить боль. — Моника отошла в сторону и принесла ящик с ножами. — А затем смотрели, как медленно и мучительно умирает жертва. Специальные курения, свечи — все из человеческих органов. После чего с жертвы сдирали кожу и разделывали тело на части пригодные в пищу и части пригодные для изготовления каких-то оккультных предметов — например алтарь, на котором мы стоим сделан не из дерева, а из человеческих костей, и инкрустация на нем тоже. На краях комнаты еще имеется деревянный паркет, но Лью Нейрус постепенно заменяет его на костяной.
 — Уже не заменяет! И не заменит! — сказала Кэт рассматривая ножи, — Они часом не с…
 — Именно оттуда! Принцип ведь тот же, что и там — тело необходимо избавить от крови, ибо в ней душа, которая должна быть освобождена от оков и рабства тела — начала цитировать Моника.
 Кэт свирепо посмотрела на нее и произнесла:
 — Хватит! Приказываю тебе начать думать своей башкой с сего момента, а не цитировать всяких чокнутых убийц-садисток!
 Моника покраснела и промямлила:
 — Да, госпожа!
 Джоана скорчила на своем лице гримаску, означающую серьезный мыслительный процесс и изрекла:
 — Мне кажется, что поход в оставшийся магазин отменяется, — увидев вопросительный взгляд старшей подруги добавила, — Этот гадюшник нужно взорвать! Забираем девушек и ищем взрывчатку. Или… — она повернулась к Монике, — В этом доме есть газ?
 — Да, есть.
 — А газовая колонка где?
 — Все клапана в подвале. Он не заперт.
 — Отлично! Где будущая жертва? Ты говорила…
 — Да! — перебила Моника, — пойдемте направо.
 Часть пентхауса была отгорожена деревянной стенкой, за которой стояла огромная кровать, застеленная кожаным покрывалом. На деревянной стене на крюках висели плети, искусственные фаллосы из каучука и дерева, клещи, наручники и прочий ассортимент необходимый для духовного просветления. Моника пояснила, что плети сделаны из человеческой кожи, веревка свита из состриженных волос жертв. Кэт резко прервала ее лекцию и стала рассматривать обнаженную девушку, которая была привязана за ноги и за руки к спинкам кровати. У нее были рыжие волосы, и красивая пропорциональная фигура. На ногтях были видны следы лака и маникюра. Не смотря на перекошенное от страха лицо и торчащий во тру кляп, Кэт признала, что у будущей, а теперь уже не состоявшейся жертвы очень красивое лицо. В сочетании с нежной бархатистой кожей и округлостью форм, ее вид вызывал у Кэт возбуждение и желание. С трудом подавив в себе, а точнее загнав вглубь желание ласкать это прелестное тело, она разрезала веревки на жертве, вытащила кляп и помогла несчастной сесть на край кровати.
 — Как тебя зовут? — задала вопрос Джоана.
 — Битч Ласкивиоус, — с испугом ответила рыжеволосая.
 — Как? — ошарашено повторила вопрос Джоана.
 — Она эстонка американского происхождения. — ответила Моника.
 — Американка? А что она здесь делает? — удивилась Кэт.
 — Она доброволец, приехала защищать старую добрую Англию от Гитлера.
 — А попала на обед к садистке людоеду? — вставила фразу Кэт.
 — Да. Лью Нэйрус давала в американских газетах объявления о том, что требуются девушки-добровольцы для службы в армии.
 — Хм… А нам значит, вместо таких как она пригнали сброд из тюрем? — с внезапной яростью воскликнула Кэт, — Джоана, ты права, этот гадюшник, этот Содом нужно взорвать к чертовой матери. Пошли! — Кэт подняла Битч Ласкивиоус с кровати и держа ее за руку направилась к выходу.
 — А кто понесет книги? И можно вылечить кошку? Или она совсем свихнулась? — поспешила за ней Джоана, таща за руку Монику.
 — Кошку, увы, вылечить нельзя — она уже три года в таком режиме — тоже стала людоедкой, — грустно ответила Моника.
 — Кошку жаль! А остальных в ад! — подтвердила Кэт, спускаясь по винтовой лестнице, — А книги мы все возьмем и дадим нести тем, кто сможет, — ее голос зазвучал откуда-то снизу.
 — Нужно забрать все из сейфа Лью Нэйрус, — подумав, произнесла Моника, учащенно дыша от волны страсти, которая начла ее охватывать из-за трения одежды о ее гиперчувственную кожу.
 — А что в сейфе? — спросила Джоана.
 — Списки клиентов с указанием адресов, какие-то дневники, деньги.
 — Хорошо!
 Они вновь очутились на третьем этаже. Оставив в центре зала Монику и Битч, Кэт и Джоана быстро оббежали все камеры, освободив несчастных узниц от кандалов и пут, и с криками и руганью вытолкали всех в центральный зал. Не давая никому опомниться, они крича как заправские сержанты погнали освобожденных в холл. Забрав из кабинета Лью Нейрус все, что планировали, Кэт и Джоана погнали толпу женщин на второй этаж, а с него на первый и на выход из здания. Во время этой эскапады Кэт убудилась, что она не зря назвала юную Джоану ганфайтером — никто из тех кого она вырубила еще не пришел в сознание. Единственное что ее беспокоило — это отсутствие медикаментов для оказания помощи освобожденным, но Моника рассказала что на первом этаже имеется медпункт, который тут же был опустошен.
 Пока Ксэнни, Кэт, и Саманта заталкивали освобожденных в бронеавтомобили, Джоана нашла лестницу в подвал, и обнаружила газовые задвижки. Осталось решить вопрос как обеспечить воспламенение газо-воздушной смеси. После недолгих размышлений она вспомнила, что главный электрощит здания находится на первом этаже. Она выкрутила несколько лампочек в подвале и аккуратно удалила стеклянную колбу, обнажив нити накаливания. Поднялась наверх и обесточила здание. Затем снова спустилась в подвал и вкрутила искалеченные лампочки на место. Поскольку дверь в подвале плотная и имеется небольшая вентиляция на улицу через оконца, то запаха газа никто в здании не почувствует, и не будет знать об утечке газа и загазованности подвала. Теперь, если кто-то начнет приходить в себя, то он наверняка попробует включить свет. Включив все автоматы на щите, он подаст питание и на лампы с обнаженной нитью накаливания в подвале. В момент их загорания воспламенится газо-воздушная смесь в подвале и произойдет взрыв. Джоана мысленно перекрестилась, и, выключив фонарик быстро разобрала газовые задвижки, на которых при свете предварительно расходила прижимные гайки. Забрав запчасти с собой, она аккуратно, но быстро выскочила из подвала и плотно притворила за собой дверь. Затем закрыла ее на висячий замок "Рadlock"-4, и кошачьей походкой двинулась на выход из здания. По ее расчету, через четверть или треть часа начнут приходить в себя первые из тех, кого она вырубила, а значит, есть надежда, что все получиться.
 Выбежав на улицу из темного здания, она сощурилась от света пасмурного дождливого дня, который показался ей слишком ярким. Дав привыкнуть глазам к новому освещению, она дала отмашку рукой своим подругам и забралась в «Моррис». Взревев двумя шестицилиндровыми карбюраторными рядными двигателями жидкостного охлаждения "Моррис коммершиал" с рабочим объемом 3485 см3 и двумя шестицилиндровые рядными дизелями жидкостного охлаждения АЕС А187 с рабочим объемом 7580 см3, колонна проехала два квартала и остановилась. Они выждали четверть часа и услышали глухой хлопок, а затем шум обрушившегося здания. Решив на всякий случай проверить результаты работы, колонна бронеавтомобилей развернулась и двинулась в обратном направлении. Их взору открылась радостная картина — префектуры садистки-палача и всех ее прислужников и прислужниц более не существовало — от здания осталась груда кирпича, через которые пробивались языки пламени. Радостно Взревев двумя шестицилиндровыми карбюраторными рядными двигателями жидкостного охлаждения "Моррис коммершиал" с рабочим объемом 3485 см3 и двумя шестицилиндровые рядными дизелями жидкостного охлаждения АЕС А187 с рабочим объемом 7580 см3, колонна двинулась в южном направлении, прочь из этого ужасного города зла и греха.




 Глава 11


 Саманта вела АЕС «Дорчестер» по улицам Манчестера и предавалась размышлениям, чтобы хоть как-то отвлечься от стонов израненных женщин, освобожденных от рабства и последующей смерти в взрованном Джоаной здании префектуры, которой заправляла ныне уже покойная Лью Нэйрус. Она укрылась в коконе своих мыслей, надеясь, что крики и стоны пассажирок бронеавтомобиля не найдут ее там. Однако вскоре она поняла: либо у нее все мысли приходят к освожденным девушкам и их несчастьям, либо все мысли о ней и Кэт приходят к мрачным вариантам и грядущим возможным несчастьям. Полная отчаяния, Саманта попыталась поймать хоть какую-то позитивную волну и стала думать об интимных моментах их с Кэт, совместной жизни, рискуя потерять контроль за дорогой, провалившись в мир грез и страсти. Она никак не могла уйти от мыслей о том, что увидела. Где справедливость в этом чертовом мире? Почему одним людям можно творить чудовищные преступления и почему они должны защищать этих людей на фронте? Она признавала, что держать фронт необходимо, но в тоже время теперь не понимала для чего? Ради таких как Хэлен Хэнгг и Лью Нэйрус? Чтобы они могли и дальше могли творить беспредел? В душу Саманты стал закрадываться червячок сомнения, что при немцах хуже, чем было, уже не будет. А не будет ли? Ведь Кэт и Джоана сказали, что в здании префектуры было полно нацисткой символики, а это значит, что Лью Нэйрус только подражает своим будущим хозяевам, и они оккупировав старую добрую Англию превзойдут ее в своих зверствах. Или не подражает, а сама по себе? Нет, нужно думать о чем-то хорошем!
 Она прикрыла на секунду глаза. Кажется, ей удалось! Достаточно было вспомнить о Кэт, и накатило волнение. Накануне, перед самым отъездом, она обняла ее с таким жаром, от которого, когда она об этом думала, все еще охватывало возбуждение. Она ощущала на себе ее руки, эти руки, стискивающие с таким желанием, что все ее существо трепетало.
 А между тем отдельные элементы ее поведения ускользали от нее. Она полагала, что знала Кэт, догадывалась, какова она, и вот теперь неожиданно для себя осознала, что перестала что-либо понимать.
 Кэт была человеком взвешенным, всегда владеющим собой, но способным на вспышки, которых она подчас опасалась, хотя она ни разу не предоставила ей случая ощутить их на себе. То, что Кэт прикладом забила до смерти дюжину мерзавцев, ее шокировало. Да, они были — мерзавцы, но Кэт так жестко себя еще не вела. Саманту гораздо меньше поразила хладнакровность Джоаны — она ведь еще почти ребенок, и не осознает до конца, что такое смерть. Война для Джоаны — это всего лишь опасная и полная приключений игра. Но, Кэт? Господи! Опять потянуло на что-то мрачное! Пока они были на фронте, она поначалу видела, как между ними рождается что-то более глубокое, но вместе с тем она смутно чувствовала, что новая сторона личности Кэт ускользает от нее. На чем основывалось подобное впечатление? Она бы не смогла ответить, но опасалась, как бы она не отдалилась от нее.
 Саманта вздохнула, понимая, в какой степени Кэт завоевала ее сердце. Ее обаяние, обостренное той опасной и чувственной атмосферой, в которой они пребывали, более чем когда-либо восхищало ее. С другой стороны, она находила ее также и более непримиримой, менее доступной, что делало их взаимоотношения не во всем однозначными. Или может быть все дело в том, что Кэт развивается, а я застыла на месте и цепляюсь за прошлое? "Все же странная вещь любовь", — подумала Саманта, устремив глаза на дорогу. Сквозь смотровые щели мелькали окраины Манчестера. Солдат, занимавшихся уходом за лужайками, не было видно. По всей видимости, дали деру из-за паники в городе, возникшей во время попытки генерала Окинлека устроить им аутодофе. Внезапно, головной «Моррис», ведомый Джоаной, остановился. Ежась под каплями дождя, сыпавшегося из затянувших небо серых нимбусов, ее юная подруга пробежала вдоль колонны, стуча по корпусам бронеавтомобилей и привлекая внимание в сторону брошенных у обочины орудий и грузовиков. Саманта догадалась, что Джоана хочет захватить что-то из оставленного оружия на передовую. Это была хорошая мысль, садиться за руль брошенной техники было некому — все освобожденные из префектуры девушки нуждались в медицинской помощи. Джоана согласилась с мнением старшей подруги, но на ее юном лице осталась обида от того, что они упускают такой шанс. Подумав, Саманта выдала идею отправить ее и группу из Эллис, Синтиии, Наташи и Алисии, для изъятия брошенного имущество. Лицо Джоаны озарилось улыбкой. Она поцеловала Саманту и счастливая побежала в свой «Моррис». Колонна продолжила свой путь.
 К позициям своей бригады они подъехали уже в глубокой темноте. Джоана жестами указала в какие капониры загонять трофейную технику. Раненных девушек погнали в блиндаж, где располагалась медсанчасть. Глаза белокурой бестии — бригадного врача Магды Рунштердт округлились, когда она увидела Саманту и Кэт живыми и невредимыми. Саманта скосила многозначительно глаза в сторону Джоаны, и Магда, как ей кажется, поняла. Бригадный врач обменялась с Самантой и Кэт чувственными дружескими поцелуями, после чего слегка сбившимся от накатившего желания голосом тихо произнесла:
 — Можете зайти проведать Валерию Коллингвуд, а я, — она устало вздохнула, понимая, что ночь у нее будет бессонной, из-за привезенных девушек нуждавшихся медицинской помощи, — а я займусь прибывшими.
 Саманта, Кэт и Джоана, прихватив с собой Ксэнни, Битч и Монику, зашли внутрь блиндажа. В свете стандартной керосиновой лампы "Sickly Light" Mk II FRT72A, бледное от недавних ранений лицо Валерии, казалось еще более бледным и печальным, но увидев прибывших гостей, сразу же расцвело в радостной улыбке и нескрываемом облегчении.
 — Я думала, что больше никогда Вас не увижу! — тихо сказала Валерия, — Когда мне рассказали об обстоятельствах Вашего ареста, я поняла, что здесь что-то нечисто и попахивает каким-то предательством.
 — Это долгая история, — устало произнесла Саманта, — Если бы не Джоана…, - она с любовью взглянула на юную девушку.
 — Господи, как не вовремя все это проишествие с новобранцами! Мне придется ждать несколько дней, пока все внутри заживет и Магда разрешит мне заниматься активными ласками — с грустью ответила Валерия, — Я так мечтаю присоединиться к вашей кампании. Но, увы… Мне нельзя делать сильных и резких движений.
 — Мы с нетерпением будем ждать этого, Валерия! — сказали Кэт и Саманта хором.
 — Да, я хотела бы тебе представить Ксэнни Догг Патрон, Битч Ласкивиоус и Монику Левинович. Ксэнни умеет хорошо готовить, и знает Манчестер, а из Моники получиться хороший снайпер и разведчик, вроде Сары Мазелевич, только у Моники чувствительный не слух, а кожа, — увидев, как округлились глаза Валерии, Саманта продолжила, — Она даже вынуждена спать всю жизнь на боку из-за такой чувственности! А Битч — она из американских добровольцев. Ее можно будет назначить командиром взвода или роты новобранцев.
 — Хорошо Саманта, я думаю, что Вам всем нужно хорошенько отдохнуть. Завтра по прогнозу дождь закончиться и вероятно немцы предпримут атаки на наши позиции. Утром меня должны будут перенести на КП бригады. Вы будете моими глазами и ушами. Поэтому завтра с утра я жду Вас на КП бригады.
 — Хорошо Валерия! — Саманта нагнулась и поцеловала своего командира. — Спокойной ночи!
 Все девушки последовали ее примеру, после чего вышли из блиндажа.
 — Похоже, у нас в блиндаже будет сегодня тесно — вдруг вспомнила Саманта.
 — Сегодня вряд ли, — заявила Джоана, — ведь я заберу девушек, чтобы перегнать технику.
 — А я попробую потренироваться чувствовать ночью колебания земли в округе, — добавила Моника Левинович, — кто меня научит пользоваться винтовкой "Ли Мэтфорд"?
 — Ночью, без необходимости лучше не стрелять — можно вызвать в ответ артиллерийский огонь немцев, хотя в такую погоду — Кэт, поежилась под каплями дождя, — нет, сегодня лучше не рисковать, но на всякий случай я покажу, как пользоваться винтовкой.
 — Ладно, тогда пошли в наш блиндаж. Узнаем за одно, какие новости в тренировках новобранцев. Надеюсь что Синтия и Наташа не загоняли их до смерти. — ответила подруге Саманта.
 Они быстро добрались до своего блиндажа, и обнаружили внутри помимо Синтии и Наташи, Алисию и Эллис, которых видимо, пригласили в гости. Очевидно, что девушки решили чуточку разрядить нервное напряжение, из-за отсутствия новостей о судьбе Саманты и Кэт, подвергнутых утром аресту. Обнаженная Синтия стояла на четвереньках, спиной ко входу, на составленных вместе топчанах, и тщательно перерисовывала на ватман схему местности, лежащую в секторе обстрела их 47-мм пехотной пушки Виккерса, оснащенной разборным лафетом и способной стрелять трехфунтовыми снарядами почти на семь с половиной тысяч ярдов. Алисия, на которой из одежды был только расстегнутый хлопчатобумаженый кружевной бюстгальтер защитного цвета, полулежа на спине, очень страстно и в то же время очень нежно, целовала интимное место Синтии, прикрытое аккуратно постриженным треугольником темно-каштановых волос. Наташа и Эллис сидели полуобнявшись и нежно целовались, засунув правую руку друг другу под юбки.
 При виде вошедших в блиндаж, девушки радостно вскочили и бросились обнимать и целовать друг друга. Затем Саманта предстваила новеньких в их кампании, и добавила, что по всей видимости им придется прервать изучение театра военных действий, и отправиться с Джоаной за новой материальной частью. Девушек несколько огрочило известие, что они не смогут уделить внимание Кэт и Саманте, но сильно возмущаться они не стали, а после краткого рассказа Саманты и Кэт, о всех событиях злополучного дня, поняли, что их подругам сегодня не до ласки и любви. Наташа вкратце доложила о результатах тренировки новобранцев, и сообщила, что им совместными усилиями удалось отобрать десяток более или менее смыщленых кандидаток, подававших перспективные надежды. Хотя, по их словам в отобранных не было той доли изысканности, чувственности и утонченности, которая от них требовалась, но за отсутствием лучшего, отобранных кандидаток они назначили командовать отделениями. Посовещавшись, девушки решили, что Битч Ласкивиоус, обладавшая определенным опытом и военной подготовкой, полученными в учебном лагере, возглавит роту новобранцев с утра. Сейчас же, ей тоже был необходим отдых. Моника напомнила о своей просьбе, и Кэт очень быстро и доходчиво ей объяснила, как пользоваться винтовкой "Ли Мэтфорд" калибра 7,7 мм. Поблагодарив новую подругу и начальницу, Моника разделась и спросила о том, где удобней ей начать тренировку. Получив инструкции от Саманты, она взяла два плаща, один из которых должен был укрывать ее сверху, а второй служить в роли подстилки, поцеловала подруг и отправилась на передовые позиции.
 Следом из блиндажа отправились Наташа, Синтия, Алисия, Ксэнни и Эллис, возглавляемые Джоаной. Кэт, Саманта и Битч остались втроем. Саманта увидела, что их поджидал ужин. Все тот же картофельный суп, сваренный для калорийности с кусками бекона, овсяная каша, полторы буханки овсяного хлеба, упакованная в плотную серую бумагу, три куска сливочного маргарина, три миниатюрных пудинга, сладкий малиновый чай с несколькими плавающими изюминками, маскирующими его под компот, три порции виски. Одна из порций предназначалась убывшей Джоане, но Кэт решила, что оставлять ее порцию до утра, смысла нет. И вообще, по ее мнению юной девушке проявившей умение и таланты нужно питаться лучше, чем им. Кэт заставила Саманту и Битч усесться за стол и прикончить ужин. После чего, Кэт и Саманта стали пристально рассматривать сидящую рядом с ними новую подругу.
 — Надо будет не забыть тебя завтра одеть, — произнесла Кэт, поглаживая своими нежными пальцами соски грудей Битч, — не будешь же ты воевать обнаженной!
 Битч густо покраснела, но не стала убирать руку Кэт со своей груди, а тихо, и с сильным волнением ответила:
 — Я… я…я никогда еще не была с женщиной.
 — Вот и отлично! Нужно же когда нибудь начинать, — вступила в разговор Саманта, положив свою ладонь на внутреннюю поверхность бедра рыжеволосой девушки, — Или тебе неприятно, то, что мы делаем?
 — Это так необычно, но мне нравиться, такое тепло разливается там внизу, — Битч показала на треугольник волос между ее ног и покраснела еще больше.
 — Ну, тогда расслабься, — ответила ей Кэт и повалила девушку спиной на топчан, после чего стала ласково щекотать языком набухшие соски эстонки, от чего та стала дышать учащенно и прикрыла глаза. Саманта впилась своими нежными и чувственными губами в бедра эстонки, осыпая их нежными поцелуями и постепенно поднимаясь все выше и выше, в сторону заветного трегугольника рыжих волос. Дыхание Битч стало еще более учащенным, а из ее рта стали раздаваться стоны и всхлипы. Кэт, удовлетворенная тем, что их новая подруга в меру чувственна и отзывается на их ласки, спросила Саманту:
 — Саманта, милая! Скажи пожалуйста, что ты думаешь о причинах образования континуума маргинальных ситуаций в нашей старой доброй Англии?
 Саманта, оторвалась от целования интимного места Битч, и, подумав ответила:
 — Я думаю надо разобраться прежде всего с тем, что такое "маргинальная ситуация", — Саманта стала ласкать Битч рукой, нежно поглаживая то место, которое недавно целовала, — Будучи словом, употребляемым в обыденной речи, понятие «ситуация» в разных контекстах часто встречается в социологической литературе, в том числе и в источниках по маргинальности.
 Кэт скосила глаза и увидела, что Битч начинает захватывать волна страсти, руки эстонки начали шарить по топчану, судорожно сжимая одеяло, на котором она лежала, удовлетворенная увиденным, она ответила Саманте:
 — То есть нужно определить границы маргинальной ситуации, подчеркнуть междисциплинарность последней?
 — Да, — продолжила Кэт, — Нужен специальный анализ, который позволит расширить эвристические возможности понятия "маргинальная ситуация" и более эффективно использовать его потенциал для характеристики процесса маргинальности.
 — Да, да! — застонала Битч, сотрясаемая волнами страсти, которые постепенно усиливались, — В обыденном значении «ситуация» (от франц. situation) — положение, сложившееся в силу стечения обстоятельств, обстановка, совокупность обстоятельств. Ох! О боже! — застонала эстонка и обняла своими руками Саманту и Кэт.
 Кэт, решила, что будет правильным перейти к взаимным ласкам, и переместила руки Битч ниже, чтобы девушка могла ласкать ее и Саманту между ног, убедившись, что эстонка поняла, что от нее требуется, она продолжила дискуссию, чувствая, что от неопытно-трогательных ласк Битч, у нее тоже пробуждается страсть:
 — В гуманитарных науках термин повсеместно присутствует, обозначая также совокупность обстоятельств, характеризующих этап жизни человека, особенности социального окружения и прочее, — дыхание Кэт сбилось, и она продолжила чуть с хрипотцой. — Однако можно выделить как особое направление традицию анализа ситуации в философии экзистенциализма.
 Саманта, стремясь получить больше наслаждения, засунула пальцы руки Битч себе в интимную щель, и сбивающимся голосом спросила Кэт:
 Ты о том, что экзистенциальная философия «выросла» из философии «жизни»? Ах не так! Вот сюда! — направляя руку неопытной Битч, отвлеклась она на секунду, — Поставленная философией жизни задача — понять человеческую жизнь, исключая все внешние установки, непосредственно из нее самой, в свою очередь, является выражением определенного поворота в гуманитарной традиции — от объективного к субъективному, или — от мышления, не связанного субъективным началом, к мышлению, связанному с таковым. О боже! Глубже, глубже! Ах! — Саманту захлестнула волна наслаждения и она стала проталкивать руку Битч внутрь себя, управляя ей, как дереж оркестром, — Критика…Ах!… философии «жизни», касающаяся прежде всего релятивистских устремлений, послужила основой для формирования нового философского направления — экзистенциальной философии, основой которой является соотнесение всех объективных порядков с их происхождением в человеке.
 Кэт оценила предприимчивость Саманты, и стала управлять движениями второй руки девушки внутри своего лона, закатив глаза и задыхаясь, она продолжила беседу:
 — О Да! О да! Вы обе умницы! Экзистенциалистское направление в философии, яркими представителями которого являются А. Камю, Ж-П. Сартр, М. Хайдеггер, К. Ясперс, в свою очередь, можно соотнести с феноменологической традицией в социологии. Глубже! Битч! Глубже! Смелее девочка! Ах! Известную цепочку — Бергсон — Гуссерль — Шюц, можно рассматривать как параллельную ветвь взаимовлияния, взаимопересечения философии и социологии.
 Битч, летая на волнах страсти, охвативших ее тело, сумела добавить:
 — О да! Да! Я… О боже! Ах! С точки зрения экзистенциализма, в частности, Ясперса, человек всегда находится в ситуации и не может выйти из ситуации, не попав в другую. Ситуации — суть нечто, что человек должен претерпевать. О боже, — приливы страсти сотрясавшие тело эстонки становились все сильнее, а речь все сбивчивей, — Ах! О да! Он отдан в их распоряжение. О да! Ах! Различие философии экзистенциализма с философией жизни заключается в том числе и в том, что последняя не склонна ощущать положение в качестве причиняющего страдание изъяна, в качестве преграды. Господи… Я… Ах! Я люблю Вас!… Скорее философы жизни видят в положении подоснову, несущую человека и обуславливающую все его отдельные…А-а-а — Битч видимо почувствовала приближение первого в своей жизни оргазма, но сумела продолжить, — способы поведения. Понятие ситуации, используемое экзистенциалистами, напротив, делает акцент именно на моменте сопротивляемости, тем самым подчеркивая сущность человеческой конечности. Ах!…О-о-о!…Здесь мы обнаруживаем явную близость к пониманию ситуации в социологии, а также это открывает возможности для анализа совладания с маргинальной ситуацией.
 Кэт увидела, что Битч уже готова лишиться девственности и нежно лаская соски Битч левой рукой, свою правую ладонь положила на ладонь Саманты, ласкавшей эстонскую девушку между ног. Саманта поняла свою подругу, и стала синхронно вместе с Кэт плавными толчками вводить пальцы в интимную щель Битч, вызывая у той все новые и новые страстные восклицания, переведя дыхание она сумела подержать завязавшуюся беседу:
 Именно так Битч! Ах!… Ограниченность человека ситуацией проявляется уже в самом факте постоянного навязывания, пребывания в ситуации. Однако при этом возникают другие радикальные моменты ограниченности нашего бытия, противостоящие ему в качестве принципиально непреодолимых преград. О-о-о!…Это — те ситуации, которые не столько определяются в частностях, сколько выступают в качестве общего положения дел, ситуации, которые хотя и изменяются сообразно обстоятельствам в их конкретных явленных формах, однако при этом как таковые принадлежат самому личному бытию. О Боже! Давай Кэт! Пора! — по страсти сотрясавшей ее тело Саманта поняла, что настала пора лишить Битч девственности и чтобы испытать оргазм одновременно всем втроем, — Экзистенциалисты относят сюда тот факт… Ох!…- плотно прижавсвою ладонь к ладони Кэт она сильно направила ее вперед, Битч вскрикнула, и Саманта почувствовала, как по пальцам и ладони потекло что-то теплое и липкое, — Да! Господи! Да! — Закричала Саманта, сотрясаемая оргазмом, — Господи! Ох! — она притянула стонавшую в порыве экстаза Кэт к себе, а затем они обе повалились, на лежащую Битч. Тела трех девушек переплелись, и какое-то время они приходили в себя. Сумев отдышаться и вернув себе способность здраво мыслить, Саманта продолжила сентенцию:
 — Экзистенциалисты относят сюда тот факт, что человек должен умереть, что в действии и бездействии он неминуемо должен принять на себя вину, что он предоставлен случайности, где он постоянно побуждает себя никогда не избегать страданий и болей и может поддерживать свою внешнюю и внутреннюю жизнь лишь в борьбе с противником (пограничные ситуации смерти, угрозы, борьбы, случайности, вины и пр.). - при этом взгляд Саманты упал на затуманенные глаза Кэт, на ее приоткрытый чувственный рот, и она поняла, что хочет продолжения, — Я хочу еще! — категорично заявила Саманта, положив руку на интимный треугольник Кэт и начачиная его поглаживать, Кэт, еще не пришедшая в себя, машинально ответила ей тем же, — Опыт пограничной ситуации "не учит". Ясперс, характеризуя пограничные ситуации, пишет: "Они не изменяются (разве лишь внешне); относясь к нашему бытию, они являются окончательными. Они необозримы; в нашем существовании мы не видим за ними ничего прочего. Они представляют собой стену, на которую мы наталкиваемся, о которую мы разбиваемся. Нам нужно не изменять их, а лишь добиваться их ясности, ибо мы не в силах объяснить их, вывести из чего-то другого. Они существуют наряду с самим нашим бытием"180. Ох! — неожиданно воскликнула Саманта от того, что пришедшая в себя Битч, присоединилась к Кэт, и стала ласкать ее языком и чувственными губами, — Пограничные ситуации противопоставлены любой успокоенности в гармоничном и замкнутом образе мира, они поддерживают в человеке в бодрствующем состоянии то беспокойство, которое гонит его вперед. Пограничные ситуации как бы ведут человека от личного бытия (условно говоря, реального бытия) к экзистенциальному существованию (другими словами — воплощению, идеалу бытия). Ох! — Саманте стала ясно, что следующий взрыв страсти будет еще сильнее, потому что губы у Битч были очень чувственными, и от каждого поцелуя девушки кровь начинала шуметь в ушах, а ее изогнувшееся для того, чтобы целовать Саманту в интимном месте, стройное тело, будоражило воображение Саманты.
 Кэт, видя, что волны страсти, мешают подруге продолжать беседу, продолжила за нее:
 — Отсюда — разница в понимании ситуации в экзистенциальной философии и социологии: для экзистенциалистов ситуация имеет значение "бытийного пункта" — ситуация — нечто навязанное, довлеющее над человеком. А пограничные ситуации, с их критическим, кризисным содержанием являются основанием для смысложизненной рефлексии. Таким образом, в экзистенциальной философии ситуация — «переживаемое». Социолога же, очевидно, интересуют «последствия» ситуации, если понимать ее в вышеуказанном значении. Нет, Битч не так! Глубже! Ты болжна залезть языком глубже! — Кэт поправила действия их новой подруги, прижав ее голову к телу Саманты, — Ситуация как основа для действий — вот социологический аспект проблемы. Из рефлексии над ситуацией вытекает действие по поводу ситуации. Мир представляет собой для личного бытия не просто всеобщий фон, но одновременно всегда уже совершенно определенное стечение обстоятельств, совершенно определенный мир, в котором это бытие себя обнаруживает и которое совершенно определенным образом требует от него ответа". Умница! — похвалила Кэт эстонскую девушку, увидев, что от ласк Битч, тело Саманты стало сотрясаться от волн подступающего оргазма, — А теперь глубже, еще глубже! — вновь направила она действия Битч, — Продолжая эту идею, можно сказать, что социологи концентрируют свои усилия на анализе этого ответа, признавая, что требование ответа с непременностью этот ответ предполагает. Итак, в описываемом контексте ответ на ситуацию — предмет социологического изучения. И это относится по преимуществу к маргинальности, рассматриваемой на частном уровне — как "следствию нахождения в маргинальном статусе". Такой аспект рассмотрения проблемы маргинальности — анализ поведения субъекта в ситуации маргинальности — позволяет обратиться и к механизмам выхода, адаптации, совладания с маргинальной ситуацией.
 — Да! Да! Да! — закричала Саманта, — Да! Ох!… Как раз в анализе маргинальной ситуации просматривается почти буквальный экзистенциальный смысл — может быть, для маргиналов ситуация как раз и является такой, как в экзистенциализме — они ничего не могут сделать с ней, а только иметь в виду, обдумывать, принимать. О боже…! Да!… Ах! Маргинальные ситуации существуют рядом с человеком, как правило, они «навязаны» ему макросоциальными процессами. О господи!
 — То есть можно сказать, что не во всех случаях маргинальная ситуация предоставляет человеку возможность для «выхода», конструктивного совладания с ней. — развила мысль подруги Кэт, — И если это так, то маргинальная ситуация становится фоном человеческого существования, с ней можно только смириться (иметь ее в виду — по выражению экзистенциалистов), отсюда — ограниченность стратегий совладания с ней. Умница! Умница! — похвалила Кэт Битч, видя как тело Саманты затряслось в взрыве страсти. Битч, видя, что она сумела доставить наслаждение подруге, раздвинула стройные ноги Кэт, и прильнула губами к ее интимному месту.
 Дыхание у Кэт сбилось, и она сделала паузу в несколько секунд, ласково поглаживая своими нежными и чувственными пальцами огненно-рыжие волосы Битч, прильнувшей губами к ее лону, после чего продолжила:
 — Другое важное отличие философско-экзистенциального подхода к анализу ситуации от социологического заключается в разноуровности, политеоретичности последнего. Экзистенциалисты, равно как и феноменологи, могут быть отнесены к идиографической традиции — рассмотрение уникальности, единичности объекта. Если в этом контексте оценивать понятие "маргинальная ситуация", то оказывается, что это соответствует традициям микросоциологического подхода. Ох! О да! Да! Глубже! — с этими словами Кэт раздвинула ноги еще шире и прижала к себе голову Битч.
 Саманта взмокшая от двух оргазмов, чуточку пришла в себя, и стала развивать мысль подруги, нежно поглаживая при этом упругие ягодицы Битч:
 — И это — две почти противоположных куска рассмотрения маргинальной ситуации — макроподход — маргинальная ситуация как стечение объективных обстоятельств, как следствие перемещения, движения социальных макроструктур; и микроподход — маргинальная ситуация в представлении человека, в единичном случае, как следствие микрособытий человеческой жизни, и здесь важна для нас самооценка, рефлексия, активность субъекта (будь то человек или группа). Возможно, понятие "маргинальная ситуация" следует анализировать именно исходя их этих двух посылок — микроситуация и макроситуация. — видя, что этого недостаточно, Саманта аккуратно, стала вводить пальцы второй руки в полураскрытую интимную щель Битч, что сразу же дало ощутимый результат, поскольку тело эстонской девушки задрожало от наслаждения, — Ситуация как стечение, совокупность обстоятельств — это может быть и совокупность индивидуальных, частных обстоятельств, и совокупность макрообстоятельств, макропричин.
 — О господи! Ох! О да! Да! — застонала Кэт, вцепившись в волосы Битч, — О Боже! Да!…Ох!
 — Однако, одинаково ли все реагируют на эту «макромаргинальную» ситуацию? — продолжила Саманта, удовлетворенно наблюдая за приближением оргазма у Кэт и Битч. Впрочем, приближение оргазма у рыжеволосой эстонской девушки она чувствовала также и кожей своих пальцев, которые она вела ей в интимную щель, по характерному ритму мышечных сокращений — Возможно: человек со своим взглядом на мир, со своим мышлением оказывается в определенной ситуации и это вызывает маргинальность? То есть маргинал — не любой, а тот, который определенно реагирует на жизненную ситуацию, определенно ведет себя в жизненных обстоятельствах. "Экзистенциальный мыслитель" оказывается в своем мышлении посредством собственного бытия в совершенно определенном положении с присущими этому положению объективными обстоятельствами".
 — Ах! О-о-о-о! Ох! — вскрикнули Кэт и Битч одновременно охваченные чувственным наслаждением. Саманта превала беседу и наклонилась к обессиленным и счастливым подругам. Прижавшись к их влажным разгоряченным телам, она стала осыпать их тела нежными поцелуями, помогая подольше растянуть момент неги и сладострастного восторга наслаждения. Какое-то время они втроем молчали, а затем Битч стала развивать сентенции Саманты дальше:
 — Получается, что если дело в том, как отдельный человек реагирует (ведет) себя в определенных обстоятельствах, то тогда нет маргинальной ситуации? Однако с точки зрения макроподхода к анализу маргинальной ситуации безусловным является внешний, объективный анализ обстоятельств, совокупность которых определяется как маргинальная ситуация.
 — Именно так! — подключилась к беседе уставшая, но счастливая Кэт, — Более «социологичным», и в этом смысле более подходящим для анализа совладания с маргинальной ситуацией, является характеристика последней. Можно выделить ситуации бессознательные: тогда они "оказывают воздействие без того, чтобы тот, кого это касается, знал, как это происходит, и осознанные — наличные для сознающей самое себя воли, которая может их принять, использовать и изменить. Ситуация, ставшая осознанной, взывает к определенному поведению. Благодаря ей не происходит автоматически неизбежного, она указывает возможности и границы возможностей: то, что в ней происходит, зависит также от того, кто в ней находится, и от того, как он ее познает. Само постижение ситуации уже изменяет ситуацию, поскольку оно апеллирует к возможному действованию и поведению". Увидеть ситуацию означает начать господствовать над ней, а обратить на нее пристальный взор — уже — в терминах экзистенциальной философии — борьбу воли за бытие, то есть борьбу человека за самоценность, его самоутверждение и прочее.
 Саманта остановила жестом Кэт и продолжила ее мысль:
 — Значит, обстоятельства, в которых находит себя отдельный человек, сводятся к трем основным группам:
 Экономические, социальные и политические ситуации. Конечно, это можно рассматривать как макрофакторы, влияющие на складывание маргинальной ситуации — определенное состояние общества.
 Исторически приобретенное, наличное теперь знание.
 Социальное окружение и ценностный контекст — то, чем он (человек) станет, ситуационно обусловлено людьми, с которыми он встретится, и возможностями веры, к нему взывающими
 — А если добавить к рассматриваемым особенностям ситуации социологический контекст? — спросила Битч.
 Саманта на секунду задумалась, машинально погладив Кэт по внутренней поверхности бедра и ответила:
 — Мне кажется, что бытие человека находится в качестве существования в экономических, социальных, политических ситуациях, от реальности которых зависит все остальное, хотя не они только делают ее действительной.
 Общим сегодня является не человеческое бытие, как всепроникающий дух, а расхожие мысли и лозунги, средства сообщения и развлечения. Они образуют воду, в которой плавают, а не субстанцию, быть частью которой означает бытие. Общая социальная ситуация не есть решающее, она — скорее то, что ведет к ничтожеству. Решающим является возможность самобытия, еще не становящегося сегодня объективным в своем особом мире, который включает мир, общий для всех, вместо того чтобы подвергаться его вторжению.
 — Я поняла! — радостно воскликнула Битч, — Особенности имеющегося в социологической литературе рассмотрения маргинальной ситуации — выдвижение в качестве основной причины объективного состояния общественных структур. Это и массовая маргинализация, которая происходит в периоды экономических кризисов, войн, резкого увеличения численности населения и пр., предъявляющих к экономике требования, невыполнимые при существующем социальном порядке и вызывающие сокращение занятости. И возникновение новых групп, означающее появление новых маргинальных ситуаций. Также характеристика возможности мобильности, присутствие в обществе обыденного социального движения.
 — Да, пожалуй ты права! — согласилась Саманта, поцеловав соски грудей Битч, — Можно рассмотреть другой аспект сравнения — включение в интерпретационное поле понятия «социализация». Включить мир в себя, вместо того чтобы быть им поглощенным — здесь можно сделать отсылку к искаженным формам социализации, о которых в свое время писал Э.Фромм (мазохизм, садизм, деструкция и другое.).
 — Ага! — вмешалась Кэт, поглаживая Саманту по упругим ягодицам, — Исторически приобретенное, наличное теперь знание, в своем содержании и в характере того, как происходит познание и как знание методически расчленяется и расширяется, является ситуацией, по возможности ясной для человека.
 — Ты права, — подтвердила Саманта, — Растущая доступность знания — его формы, метода и часто содержания — все большему числу людей. "Исторический опыт маргинальности" — связь со стратегиями совладания с маргинальной ситуацией, с оценкой степени ее критичности, связь с уровнем культуры, образования субъекта маргинальной ситуации, степенью его ограничителей, возможностей и пр. Сюда относится проблема «научения» совладанию с маргинальной ситуацией.
 — То есть вовсе не обязательно, что человек, попавший в маргинальную ситуацию, оказывается "подавлен, разрушен" ею, как это отмечают экзистенциалисты. — сделала вывод Битч, и внезапно ухватив Саманту за волосы, прижала ее губы к своему интимному треугольнику волос, — Маргинальность статуса может быть катализатором реализации потенций человека, активизации его ресурсов. Другой вопрос — от чего зависит «реакция» человека на «вхождение» в маргинальную ситуацию — одни ведут себя активно, демонстрируя успешные стратегии совладания, другие — ломаются, перетекают еще дальше на «край» общества. Для маргинального человека характерно "избыточное самосознание" — в частности, ему присущ более широкий кругозор и более независимое и рациональное мышление, а также ряд компенсаторных реакций — чрезмерный эгоцентризм, рациональность, агрессивность, сильное стремление вперед несмотря на трудности.
 Кэт удивленно вскинула брови, глядя на действия Битч, которая семимильными шагами осваивала уроки любви, и констатировала:
 — То, чем он сам станет, ситуационно обусловлено людьми, с которыми он встретится, и возможностями веры, к нему взывающими. Сильнее прижимай ее голову! Вот так! — поправила она действия Битч, и продолжила:
 — Акцент на групповом или индивидуальном характере маргинальной ситуации, а также внимании к ценностным аспектам, идентичности. Например, достижительство может влиять на выход из маргинальной ситуации. Связь с маргинальным статусом — переходом в более высокую группу. Кстати, — Кэт прервала свою фразу, — Что ты думаешь об анальной стимуляции, и не дожидаясь ответа Битч, стала аккуратно и нежно вводить свои пальцы в ее анус, наблюдая как открываются от изумления, и подкатившего наслаждения глаза их новой подруги, — Очевидно, сюда же можно отнести выделяемую в отдельную категорию референтную маргинальность. Использование в качестве основания для маргинальности неучастия в правах и самообеспечении (бродяги, наркоманы, бездомные и пр.) позволяет выделить в качестве основных факторов маргинальной ситуации ценностные характеристики субъекта. Сначала не соответствуют, вступают в конфликт ценности субъекта, а как следствие — окраинное его положение.
 Увидев, что из нахлынувшей волны наслаждений, Битч временно выпала из дискуссии, Кэт грустно заметила:
 — А я? Или вы потом будете ласкать меня вдвоем? — ответом ей была рука Саманты, которая настойчиво и ласково стала проталкиваться к интимной щели Кэт, а также рука битч, устремившаяся в этом направлении, направив руки подруг в два интимных отверстия, Кэт набрала воздуха и стало быстро-быстро говорить, стремясь завершить мысль и беседу до следующего взрыва страсти:
 — Таким образом, характеристики маргинальной ситуации (макросоциальные факторы, когнитивные и ценностно-референтные) оказываются эвристически нагруженными и в социологическом анализе последней. Ох! — Кэт зажмурилась, и поняла, что двойная симуляция ее интимных мест, оставляет все меньше времени, для разговра и заговорила еще быстрее:
 — Предстоит более подробный их анализ и обоснование данной типологии. Вообще, типологизировать маргинальные ситуации можно по нескольким основаниям:
 Выше было упомянуто разделение на макро- и микроуровни. Основанием в данном случае является уровень рассмотрения, анализа ситуации. Ах! О!
 Для разделения на индивидуальные и групповые маргинальные ситуации основание — это число субъектов, объективно… Господи! Ах! — тело Кэт выгнулось от волны экстаза, — объективно связанных с факторами, приводящими к маргинализации.
 Имеет значение степень осознанности маргинальной ситуации — можно выделить, как осознанные и бессознательные маргинальные ситуации. Очевидна связь с уровнем рефлексии субъекта маргинальной ситуации.
 Другой критерий — отношение к маргинальной ситуации — маргинальная ситуация как источник активности, стимул, или маргинальная ситуация как якорь, отсюда — интенсивная нисходящая мобильность. О боже! Ах! Господи! А-а-а-а! — стройные тела девушек практически одновременно захлестнул взрыв страсти, еще более бурный и продолжительный чем предыдущие два, а когда все закончилось, то они лежали обнявшись почти четверть часа, прежде чем сумели прийти в себя. Саманта несколько возмущенная коварством Битч, исключившей ее из заключительной части беседы, решила, что завершить беседу должна она:
 — Если подвести итог, то причины маргинальности, основания маргинальной ситуации также можно выделить в самостоятельный критерий типологизации последней. Выделяют комплексы факторов, порождающих "разломы, глубокие изменения в различных сферах социальной жизни", — экономический, социальный и духовно-идеологический.
 — Сюда же можно добавить (в качестве основания для типологизации и изучения маргинальных ситуаций) «моду» на новое, современное. — сумела встрять и внести свою лепту в финал беседы Битч, — Это также может быть источником маргинальности. Страх оказаться несовременным. Маргинал — это еще и «выдающийся» из времени.
 — Я думаю, что сама идея обращения к совладанию с маргинальной ситуацией имеет в качестве основания дилемму — «мириться» или нет с маргинальным статусом, маргинальным положением, маргинальной ситуацией в конечном счете. Анализ стратегий совладания с маргинальной ситуацией целесообразен, если принять, что маргинальная ситуация — всегда проблема для человека. Осознание, преодоление, изменение — такие процессы с уверенностью можно отнести к «переживанию» маргинальной ситуации. Изучение «работы» по интериоризации, освоению маргинальной ситуации возможно с использованием категории «совладание». Исследование совладания с маргинальной ситуацией также важно рассматривать в русле общегуманистической традиции — так называемого "поворота к человеку", о чем мы говорили вначале.
 — Позвольте, я все-таки закончу! — с улыбкой произнесла Кэт, — Итак, маргинальная ситуация — объемное и вполне нагруженное понятие, уже имеющее определенную аналитическую традицию, представленную, в частности, в философии экзистенциализма, и с очевидностью требующее дальнейшей интерпретации в социологическом контексте.
 — Да, пожалуй это так! — согласилась Битч, тряхнув копной слипшихся от пота рыжих волос, — А где здесь можно принять душ?
 — Своевременная мысль! Только я думаю, что раз на улице дождь, то далеко бежать не нужно, — решила за всех Кэт, взглянув на часы, — Да и времени для сна осталось мало, а завтра нам с Самантой нужно быть глазами и ушами Валерии, а Битч примет командование над ротой. Поэтому предлагаю помыться под дождем.
 Девушки согласились с идеей Кэт, и вышли из блиндажа, вздрагивая и поеживаясь от холодных капель дождя, падающих на бархатистую кожу из разгоряченных любовными ласками стройных тел. Приведя себя в порядок, они слегка продрогшие заскочили вовнутрь, и легли спать, тесно прижавшись друг к другу и накрывшись шерстяным одеялом защитного цвета. До рассвета оставалось все меньше и меньше времени, а день предстоял быть очень трудным и кровавым.




 Глава 12


 Сквозь сон Саманта почувствовала, что дверь блиндажа кто-то стучал, и Кэт или Битч, спавшие по краям, вставали, чтобы открыть дверь, а затем ее кто-то поцеловал в спину, и к ее телу прижалось другое тело. По нежности и бархатистости юной кожи, Саманта догадалась, что это вернулась из поездки Джоана, и что поездка была удачной, поскольку их не стали будить, чтобы сообщить плохие новости. Перевернувшись на другой бок, Саманта нежно прижала к себе юное девичье тело Джоаны, и проваливаясь в сон подумала, что было бы здорово, если бы у них с Кэт была такая дочь.
 Второй стук в дверь, раздавшийся, через часа два, говорил о том, что принесли завтрак и пора вставать. Копорский чай в термосе с сахаром, но, без лимона. Буханки овсяного хлеба, упакованные в плотную серую бумагу. Несколько нарезанных кусков бекона. Вареные перепелиные яйца. Куски сливочного маргарина. Миниатюрные пудинги. Ни фруктов, ни зелени. Все как всегда. Видя некоторое уныние своих старших подруг, Джоана сообщила, что обед и ужин сегодня будут лучше, чем обычно, поскольку им удалось разжиться продуктами, и Ксэнни организует изготовление чего-нибудь более вкусного. По крайней мере, чай у них сегодня будет настоящий. Когда они заканчивали завтрак, принесли военную форму для Саманты, Кэт, Моники, Ксэнни и Битч. Труднее всего пришлось Монике — застегнуть китель на ее сорока девяти дюймовой круди оказалось невозможным. Немного подумав, Кэт сказала, что форму придется перешивать, а пока Монике лучше оставться в блиндаже после бессонной ночи.
 Но Моника категорически отказалась, заявив, что походит в своей одежде, набросив сверху военный плащ из брезента. Девушки вышли из блиндажа и посмотрели на небо — прогноз синоптиков к сожалению сбывался — нимбусы были не такие плотные, и дождь уже практически не шел. Нужно было торопиться принять душ, прежде чем начнется артподготовка немцев.
 В душе Кэт, к стыду Саманты, решила воспользоваться их временным назначением и повышением в служебном положении, встряв без очереди. Впрочем, никто особенно и не возражал. Джоана рассказала об успешной поездке в Манчестер и его пригороды. Им удалось найти еще четыре АЕС «Дорчестер» в исправном состоянии, грузовик "Моррис Коммершиал", а также 20-мм зенитную пушку «Польстен» стрелявшую четвертьфунтовыми осколочными снарядами. Кроме того, у них теперь была 4,5-дюймовая гаубица QF стрелявшая осколочными снарядами весом в 35 фунтов на семь тысяч ярдов с начальной скоростью триста сорок ярдов в секунду. Эта гаубица была сконструированна на орудийной фабрике "Ковентри Орднэнс Уоркс", еще в 1910 году, но до сих пор состояла на вооружении многих государств. В грузовике "Моррис Коммершиал" оказались 2-дюймовые зенитные ракеты длиной в ярд и весом в десять фунтов. Они оснащались осколочно-фугасной боевой частью массой в полфунта и стреляли на три тысчи триста ярдов. Приблизительно половина ракет найденных в грузовике была так называемыми парашютно-кабельными ракетами (РАС), которые поднимались на высоту до трех тысяч трехсот ярдов и там выпускали несколько сотен футов стального троса, прикрепленного к парашютам. Таким образом в воздухе ставилась своеобразная «изгородь», мешавшая бомбардировщикам противника совершать маневры над этим местом и вынуждавшая их покинуть опасный район. Ракеты РАС традиционно использовались в системе наземной обороны английских авиабаз для защиты их от низколетящих немецких самолетов. Завершал все это 3-дюймовый пехотный миномет Mark 1, стрелявший десяти фунтовыми минами на тысячу шестьсот ярдов. К сожалению, на то, чтобы освоить все это боатое имущество в эксплуатации требовалось время, которого не было. Поэтому хотя Джоана и заявила, что справиться со всей приобретенной военной техникой, Саманта отрицательно покачала головой, сказав, что не допустит, чтобы девушка бегала во время боя от одного оружия к другому размещенных вне укрытия. Кэт ее тоже поддержала, сказав, что вначале нужно оборудовать позиции для ведения огня, ибо без наличия последних они понесут серьезные потери.
 Одновременно с этим выяснилась еще одна проблема личного свойства. Моника, с ее чувствительной кожей, уже на первой минуте пребывания в душе забилась в сладострастных волнах оргазма, и совершенно обессиленная, опустилась на пол душевой. Пришлось сообща помыть подругу, но пятиминутное мытье в душе вызвало у Моники еще три взрыва страсти, а вытирание полотенцем ее тела еще два. С ее сбивчивых слов удалось выяснить, что спокойно мыться она может только в ванной, а в душе, от воздействия капель воды на ее чувствительную кожу на нее практически сразу наплывают волны сладострастия и наслаждения. В голове Саманты роились мысли о том, как решить проблему, а девушки наперебой предлагали различные варианты решения проблемы, споря о том, какой из способов наиболее эффективен.
 В конце концов, спор прервали из-за недостатка времени — приближалось традиционное время артиллерийского налета. Девушки спешно протерли друг друга специальным ароматным антисептическим молочком из корней вереска и надели военную форму. Подкрасили губы, надушились духами «Трафальгар», и нанесли камуфляжную раскраску на лица. На выходе из душевой, Саманта обратила внимание, что Джоана прячет правую руку, терзаемая нехорошими предчувствиями она задала вопрос:
 — Что у тебя с рукой?
 Джоана густо покраснела и сказала:
 — Все в порядке, — спрятав при этом руку за спину.
 Под пристальным взглядом Саманты, неудовлетворенной ответом, она покраснела еще больше, и пробубнила:
 — У меня слез лак на ногте, а подправить маникюр нечем.
 — Господи! Ну что же ты молчала! — у Саманты от облегчения брызнули слезы из глаз, и она крепко прижала к себе юную подругу, — Что же ты молчала девочка моя? Пойдем скорее, я помогу тебе все исправить! Воспользуешься моим лаком!
 Джоана, улыбаясь от счастья, обняла Саманту, и ответила:
 — Спасибо тебе Саманта! Ты заботишься обо мне как о дочери.
 Саманта утирая слезы, которые брызнули снова, кивнула ей и сказала:
 — Господи! Я была бы рада, если бы ты была нашей с Кэт дочерью!
 Кэт, пытавшаяся быть до того момента невозмутимой, отвернулась, пытаясь спрятать слезы, но это ей не удалось. Она подошла к подругам и, обняв их, произнесла:
 — Это было бы здорово! Это было бы очень здорово!
 Их недолгую минуту иддилии и семейного счастья разрушило спустя пару минут вежливое покашливание Эллис, показывавшей на циферблат часов "Military watch ordinary" MkII F. Действительно, им пора было идти. По дороге на КП бригады они трогательно попрощались с Битч Ласкивиоус, которая отправилась руководить новобранцами в их первом бою, затем от их группы отделились Эллис, Алисия, Наташа и Синтия, которые должны были сегодня составить временный расчет 47-мм пехотной пушки Виккерса, оснащенной разборным лафетом и способной стрелять трехфунтовыми снарядами почти на семь с половиной тысяч ярдов. Уже перед самым КП бригады, Джоана уговорила подруг захватить с собой несколько двухдюймовых зенитных ракет, чтобы иметь возможность разобраться в их устройстве во время, пока они будут пережидать артиллерискую подготовку. Захватив четыре ракеты по десять фунтов каждая, девушки наконец достигли КП 14-й лондонской пехотной бригады. Поприветствовав Сару Мазелевич, снова исполняющую обязанности дежурной они зашли вовнутрь. Валерия Коллингвуд полулежала-полусидела на топчане. На ней была хлопчатобумажная больничная пижама защитного цвета модели "Нospital military pajamas" MkII, одетая на голое тело, что очень подчеркивало чувственную женственность ее стройной и обворожительной фигуры. Нежно поцеловав своего командира, девушки присели на краешек топчана.
 — Как я рада, что у меня есть такие верные помощницы! — поприветствовала их Валерия, — Сара! Что там с погодой!
 — Дождь уже прекратился, облачность исчезает прямо на глазах!
 — Ну вот, значит сейчас все и начнется!
 И действительно, немцы не стали менять свою тактику. КП бригады стал сотрясаться от разрывов 150 мм и 105 мм немецких снарядов. Валерия попросила пододвинуть к ним столик, на который поставили рюмки из нержавеющей стали, модели «Галп», образца 1918 года, и початую бутылку шотландского виски. Девушки не стали себя упрашивать и подняли тост за выздоровление своего командира. После чего Самата, Кэт стали беседовать с Валерией, обсуждая фасоны нижнего белья, которое, по их мнению, должно подчеркивать достоинства их фигуры. Моника попросила разрешения прилечь и вздремнуть в закутке, а Джоана с упоением стала листать инструкцию к применению ракет РАС. Спустя какое-то время гул канонады стих. Все тревожно зашептались и засуетились. Сара Мазелевич, поправив каску MkI, выскользнула наружу, следом за ней выскользнула Моника Левинович, сжимая в руке 7,7 мм винтовку "Ли Мэтфорд". Ксэнни вызвалась разогревать полдник. Кэт и Саманта подошли к перископам и прильнули к их окулярам, осматривая последствия артналета. Последствия как всегда были неутешительными. Немецкие снаряды накрыли и разнесли в клочья несколько блиндажей, и, по всей видимости их бригада уже потеряла убитыми около сорока или чуть меньше человек. Один из капониров на правом фланге, в котором находилась 47-мм пехотная пушка Виккерса, был уничтожен прямым попаданием 150 мм фугасного снаряда. Саманта вспомнила, что данным орудием командовала Патрисия Хукер, пышнобедрая блондинка с сорокадюймовой грудью и зелеными глазами. Выжила ли она, или кто-то из ее расчета, сейчас сказать было трудно.
 — Внимание, воздух! — раздался над позициями 14-й добровольческой бригады, усиленный мегафоном, звонкий голос Сары Мазелевич, — Лево пятьдесят, дистанция шестьдесят пять тысяч ярдов, высота три тысячи футов восемнадцать Штурцкампффлюгцойгов Ju.87 «Штука» с двигателем "Юмо-211"!
 Внутри у Саманты, все сжалось от мрачного предчувствия. Она видела, как выбегали расчеты тяжелых пехотных пулеметов «Бердмор-Фэркуэр» калибра 12,7 мм и занимали свои места. Все как всегда, но самолетов вдвое больше обычного, а значит, будут очень большие потери среди личного состава бригады. Внезапно, она вспомнила, что обещала помочь Джоане с маникюром, и оторвавшись от окуляра перископа, обернулась назад. Джоаны на КП бригады не было. Внутри у Саманты все похолодело. Она метнулась к стоявшей у входа девушки и крикнула:
 — Где Джоана?
 — Она вышла наружу вместе с ракетами.
 Саманта выскочила в траншею и замерла от ужаса. К их позициям, сверкая на солнце стремительно приближались восемнадцать Штурцкампффлюгцойгов Ju.87 «Штука» с двигателем «Юмо-211» с характерным изломом крыльев, а Джоаны нигде не было видно. Господи! Где искать эту сумасшедшую девчонку? А если ее убьют? Мысли Саманты метались в панике, не находя ответы на вопросы. А штурцкампффлюгцойги были уже практически рядом, еще немного и они с жутким воем сирен, установоленных в обтекателях неубирающегося шасси начнут пикировать на позиции. Вот уже потянулись трассеры очередей пулеметов «Бердмор-Фэркуэр» калибра 12,7 мм в сторну противника, и счет пошел на буквально на секунды. Где же, господи, Джоана? Ответом на этот вопрос стали четыре дымных шлейфа взлетающих двухдюймовых зенитных ракет, из бокового хода сообщения, справа, где-то в десяти ярдах от Саманты. Она не раздумываясь рванула туда, мечтая не упасть по дороге, и на самом повороте буквально столкнулась с счастливой Джоаной, бежавшей ей навстречу. Схватив юную девушку в охапку, Саманта рванула обратно.
 — У меня получилось! У меня получилось! — радостно кричала Джоана в ее руках, пытасяь освободиться и обнять Саманту.
 Лишь затащив юную подругу на КП бригады, Саманта остановилась и сумела перевести дух. А потом из ее глаз брызнули слезы. Она прижала Джоану к себе и стала кричать:
 — Господи девочка! Никогда так не делай, слышишь! Тебя же могли убить! Никогда так…
 Восклицания Саманты были прерваны радостными криками из траншей, какими-то странными звуками и шумом в небе, после которых к ним подскочила Кэт и крепко обняв, закричала:
 — У нее действительно получилось! Господи, получилось!
 Затем земля стала содрогаться от разрывов бомб, среди которых Саманте померещились странные удары чего-то тяжелого о землю. Саманта подняла мокрые от слез глаза, и вопросительно посмотрела на Кэт. Та в ответ защебетала:
 — Это были штурцкампффлюгцойги из штаффеля «Иммельман». Они атаковали с пикирования в плотном строю. Три или четыре штурцкампффлюгцойга в центре головной девятки запутались в тросах ракет РАС, выпущенных Джоаной, в общем в результате ее безобразия сразу пять потерпели аврию и врезались в землю! Пять! Слышишь! Целых пять!
 Чуточку успокоившись, Кэт продолжила:
 — Джоана, ты умница! Только обещай нам с Кэт, больше не уходить без спроса. Мы очень за тебя волнуемся и переживаем. Поэтому если куда-то уходишь, то скажи нам. Хорошо? — Кэт ласково погладила юную подругу по ягодицам, а затем, приподняв выше юбку Джоаны, запустила свою руку ей в кружевные хлопчато-бумажные трусики.
 — Господи! — воскликнула Саманта, сквозь слезы, — я же обещала помочь тебе с маникюром! Давай, девочка садись к перископу, а я приведу твои ногти в порядок. Хорошо?
 Джоана расторганно кивнула в знак согласия. Они с Самантой уселись в полевые армейские шезлонги модели Mk IIDF2, изготовленные из гнутых дюралевых трубок и обтянутые оливковым брезентом. Кэт, уселась на шерстяное одеяло защитного цвета, брошенное на деревянный пол командного пункта, напротив Джоаны. Она задрала юбку Джоаны наверх, сняла с нее трусики, и, чуть разведя в сторону ее ноги, жадно прильнула губами к раскрывшемуся интимному бутону юной девушки. Ноздри Кэт, уловили, характерный запах ацетона — это Саманта начала делать маникюр их юной подруге.
 А снаружи грохотал бой. Штурцкампффлюгцойги из штаффеля «Иммельман», сбросив бомбы на позиции бригады, остервенело штурмовали ее позиции из пулеметов MG-17 калибра 7,92 мм, и MG-15 калибром 7,92 мм, желая расквитаться за гибель своих товарищей. Бригада в ответ огрызалась очередями тяжелых пехотных пулеметов «Бердмор-Фэркуэр» калибра 12,7 мм и залпами винтовок "Ли Мэтфорд" калибра 7,7 мм. Каким-то диссонансом прозвучал чей-то одниночный выстрел из "Ли Мэтфорда".
 — Это Моника! — радостно воскликнула Джоана, — Ах! Кэт! Как ты чувственно целуешь! Господи!… Ох! Кэт! А-а-а! — юное тело Джоаны сотрясали волны страсти от нежной ласки подруги. Это создавало некоторые трудности Саманте, которая решила раксрасить ногти Джоаны красивым рисунком, но работа все равно продивигалась.
 А выстрел Моники Левинович действительно достиг цели. 7,7 мм пуля со стальным сердечником пробила лобовое стекло одного из штурцкампффлюгцойгов, на фюзеляже которого была нарисована миниатюра австрийского художника Шилькгрубера, после чего тот не вышел из пикирования, а, как-то резко дернувшись в сторону, врезался в землю и взорвался. Следом за ним рухнул вниз и взорвался без всяких видимых причин еще один штурцкампффлюгцойг. Видимо один из них был командиром второй девятки штурцкампффлюгцойгов, потому что после его гибели, немецкие штурцкампффлюгцойги, быстро развернулись и ушли в южном направлении с набором высоты.
 А волны страсти, которые охватили джоану, становились все сильнее и сильнее, она сжимала и разжимала бедра, сдавливая голову целующей ее Кэт, стонала и дергалась в шезлонге. Наконец очень громкий вскрик возвестил о том, что взрыв страсти захлестнул ее с головой, и она обессиленно со счастливой улыбкой растеклась на оливковом брезенте армейского шезлонга модели Mk IIDF2. Кэт, поднялась с пола, и удовлетворенная тем, что сумела доставить наслаждение младшей подруге, улыбнулась. После чего, изящно изогнувшись, и демонстриуя всем кто сзади, изысканность и округлость своих ягодиц, прильнула к окуляру перископа.
 Оставалась надежда на то, что панцеркампфвагены и зондеркрафтфахрцойги не смогут маневрировать на еще не подсохшей от дождя земле и завязнут в грязи. Это давало больше шансов, поредевшей артиллерии бригады в предстоящем поединке.
 — Панцеркампфвагены и зондеркрафтфахрцойги! — снова раздался над окопами звонкий голос Сары Мазелевич, усиленный мегафоном, — три панцеркампфвагена PzKpfw II Ausf.С, оснащенных двигателем «Майбах» HL 62TRM мощностью 140 л. с улучшенной системой охлаждения, и шесть полугусеничных зондеркрафтфахрцойгов Sd.Kfz.251/1, с шестицилиндровыми карбюраторными рядными двигателями жидкостного охлаждения «Майбах» HL42TUKRM с верхним расположением клапанов!
 Ну вот, подумалось Саманте, закончившей делать маникюр подруге. Все как всегда. Хотя нет. Рано или поздно, они одолеют нас своей численностью, ведь пополнения дают гораздо меньше, чем они теряют во время боев. Ждать пришлось дольше, чем обычно, пока из густого кустарника перед позицией бригады, послышались характерные звуки работающих «Майбахов» HL42TUKRM с верхним расположением клапанов, а следом и танковых «Майбахов» HL 62TRM. Затем, тоже с большей, чем обычно задержкой появились и обладатели этих самых звуков. Все так же как и ранее они надвигались на позиции строем фронта — в первой шеренге двигались панцеркампфвагены в характерной, что характерно, камуфляжной раскраске, и с традиционно раскрепленными на моторных отделения германских флагах со свастикой для опознавания своей авиацией. Следом за ними на удалении ста ярдов ехали полугусеничные зондеркрафтфахрцойги в которых сидела пехота, вооруженная винтовками "Маузер"98К калибра 7,92 мм и пулеметами MG-34 калибром 7,92 мм.
 Оставалось ждать, когда они приблизятся к первой линии окопов британской бригады на расстояние около тысячи ярдов, чтобы открыть огонь из кампфвагенканонов KwK 30 калибром 20 мм и пулеметов MG-34 калибром 7,92 мм. Но сегодня, что-то было не так. Уж больно медленно приближались бронированные немецкие полчища. И у некоторых в бригаде стали не выдерживать нервы. На левом фланге открыла огонь 47-мм пехотная пушка Виккерса, но ее снаряды ложились неточно. В ответ из кустарника в сторону обнаруженной позиции полетели мины из 81мм германского миномета. Саманта стиснула зубы, когда увидела, как один из взрывов подбросил вверх человеческие тела.
 — Расчет Клары Бинг выведен из строя! — сквозь навернувшиеся слезы доложила она. Клара Бинг была их с Кэт общей знакомой по обучению в школе. Это была стройная брюнетка с тридцати восьми дюймовой грудью и серыми чуть раскосыми глазами. У нее был приятный, чуть с хрипотцой голос, и очень чувственная внутренняя поверхность бедер, из-за чего Клара не могла проехать верхом на лошади более десяти ярдов. Она очень любила фисташки в сахаре и медовые лепешки. Была. Любила. Не могла. Все в прошедшем времени. На глазах у Саманты, который раз за день появились слезы.
 Немцы надвигались все так же медленно, но теперь Саманта, несмотря на слезы, сумела разглядеть, что они вязнут в грязи. Невысохшая после сильного дождя земля создавала для них непреодолимые трудности и стесняла их маневр.
 Откуда-то сбоку, совсем рядом, раздались одиночные выстрелы "Ли Мэтфорда".
 — Это Моника! — радостно воскликнула Джоана, уже пришедшая в себя после пережитого взрыва сладострастия и наслаждения.
 — Господи! — воскликнула Кэт, увидев, как один из панцеркампфвагенов PzKpfw II Ausf.С, оснащенных двигателем «Майбах» HL 62TRM мощностью 140 л. с улучшенной системой охлаждения, застыл неподвижно на месте, — Она попала в механика, на одном из панцеркампфвагенов! О боже! Еще в одного! Еще! Еще!
 Саманта прильнула к перископу и увидела, как три панцеркампфвагена PzKpfw II Ausf.С, оснащенных двигателем «Майбах» HL 62TRM мощностью 140 л. с улучшенной системой охлаждения, и один зондеркрафтфахрцойг застыли без движения. А меткий огонь Моники Левинович продолжался, и еще один зондеркрафтфахрцойг прекратил свое движение. И тут немцы не выдержали. В перископ Саманте было хорошо видно, как немецкая пехота стала в панике покидать свои зондеркрафтфахрцойги, а оставшаяся на ходу бронетехника стала пятиться назад. Но не всем это удалось. Узкие гусеницы немецких машин скользили в грязи, и один из зондеркрафтфахрцойгов развернулся бортом, за что тут же был наказан 47-мм снарядом, выпущенным, судя по траектории из орудия, которым сейчас командовала Алисия Шмарстоун.
 Следом взорвался еще один зондеркрафтфахрцойг, снова уничтоженный расчетом Алисии. Оставшиеся два зондеркрафтфахрцойга сумели поставить дымзавесу, и это дало шанс одному из них уйти. Второй был уничтожен беглым огнем орудия Алисии, которая сумела разглядеть бронированное чудище в облаке дыма.
 — Я должна возглавить захват брошенной техники! — раздался на КП звонкий голосок Джоаны. Саманта испуганно обернулась, и увидела, что Джоана, лихорадочно снимает с себя военную форму.
 — Господи Джоана! Там же опасно! — воскликнула Саманта, — Я тебя никуда не отпущу! Что будет если тебя убьют?
 — Моника нас прикроет! — уверенно заявила юная девушка, стягивая с себя сапоги, и демонстрируя всем присутствующим, свою изящную, обнаженную фигуру.
 — Ты не пойдешь одна! — категорично заявила Кэт, — Мы отправимся все вместе! — и тоже начала раздеваться.
 Саманта вопросительно посмотрела на Валерию, а та тихим голосом ответила:
 — Я не против! За Вас пока поруководит Сара Мазелевич.
 Саманта стала быстро расстегивать, подрагивающими от волнения руками китель. Она поняла, почему Джоана решила идти босиком и раздетой — Монике легче будет отличать на большом расстоянии колебания почвы вызванные шагами раздетых и босых девушек от шагов обутой германской пехоты.
 В этот момент в КП с радостным криком ворвалась Ксэнни, уход которой почему-то никто не заметил:
 — Вы видели? Я сбила этого ублюдка! Я сбила этот штурцкампффлюгцойг! — при этом Ксэнни размахивала несколькими рулонами туалетной бумаги.
 — Все находящиеся на КП бригады удивленно уставились на Ксэнни, у которой от пробежки было учащенное дыхание, от чего ее сорока трех дюймовая грудь очень соблазнительно и очень часто вздымалась.
 — Как сбила? — ошарашено спросила Кэт.
 Ксэнни улыбнулась и продемонстрировала всем рулоны туалетной бумаги:
 — Понимаете, у меня от испуга… в общем мне захотелось в туалет. Сижу я значит, трясусь от страха, а тут он на меня сверху летит и стреляет. Ну я и швырнула в него рулонами. Один попал ему в винт, а второй, размотавшись, залепил кабину пилоту, ну тот с перепугу и врезался в землю! Вот!
 — Да, — удивленно произнесла Валерия Коллингвуд, — Теперь пойдут гулять слухи о новом оружии! Жаль, что я не могу тебя отблагодарить, — Валерия виновато посмотрела на низ своего живота, — Пока не могу. Но очень надеюсь сделать это позже.
 После того, как суматоха, вызванная неожиданной победой Ксэнни улеглась, Саманта провела инструктаж, и девушки вместе с присоединивщимися к их группе Алисией, Наташей, Синтией и Эллис отправились по ходам сообщения в сторону брошенной немецкой техники. Памятуя, о прошлых трудностях, они двигались цепью, чтобы избежать несвоевременного соблазна и прилива страсти от соблазнительного вида округлых ягодиц, впереди идущих. До брошенной техники от первой линии траншей было около тысячи трехсот ярдов. Саманта решила, что это расстояние лучше преодолеть бегом. По информации от Моники, немецких снайперов пока не было — видимо они не испытывали особого желания валяться на сырой и грязной земле, ради сомнительных результатов. Расчет Саманты, а точнее Джоаны — ибо идея была изначально ее, лежал на наглости. Вряд ли немцы ожидают, что они углубятся на нейтральную территорию на такое расстояние. Моника осталась со своей винтовкой у первой линии траншей, чтобы быть ближе к вероятному противнику.
 Но ничего этого не потребовалось. Шок, вызванный неожиданными потерями, был натолько сильный, что боши решили не рисковать и не стали выставлять никаких дозоров и боевого охранения. Единственная неприятность была в скользкой и мокрой суглинистой земле, бег по которой мог завершиться неприятным падением в грязь. Те пять минут, которые они бежали по нейтральной полосе, вызвали у Саманты гамму доселе неиспытанных ощущений и эмоций. Это было что-то смертельное и в то же время страстное — бег обнаженных девушек навстречу возможной смерти. Она видела, как прыгали в такт каждому шагу все сорок три дюйма шикарной груди Ксэнни, как розовели тела ее подруг от учащенного дыхания. Она боялась смотреть на них пристально, чтобы вид стольких обворожительно-прекрасных тел не вызвал у нее желание упасть на эту холодную и сырую землю в обнимку с Кэт, Джоаной или еще кем-нибудь, и не предатсться взаимной ласке.
 Наконец, столь далекие бронированные чудища, оказались совсем рядом. Не в силах что-либо произнести после быстрого бега, Саманта просто указала на них рукой, и девушки разбежались по брошенным машинам. Некоторое волнение доставила Джоана — в выбранном ей панцеркампфвагене, убитый метким выстрелом Моники Леванович, механик водитель, весил более двухсот фунтов, и хрупкая Джоана, как не старалась, не могла вытащить столь тяжелое мертвое тело из кресла. Увидев, в чем загвоздка, Саманта подбежала к подруге, и они сумели вытащить труп из нутра панцеркапмфвагена. После этого все прошло очень быстро
 Три панцеркампфвагена PzKpfw II Ausf.С, оснащенных двигателем «Майбах» HL 62TRM мощностью 140 л. с улучшенной системой охлаждения, и два полугусеничных зондеркрафтфахрцойга Sd.Kfz.251/1, с шестицилиндровыми карбюраторными рядными двигателями жидкостного охлаждения «Майбах» HL42TUKRM с верхним расположением клапанов, медленно двинулись в сторону позиций бригады. Алисия, Наташа и Эллис развернули башни панцеркамфвагенов назад и приготовили кампфвагенканоны KwK 30 калибром 20 мм для ведения огня, в случае, если противник попробует им воспрепятствовать. Джоана, Саманта и Кэт аккуратно вели панцеркамфвагены, а Ксэнни и Синтия управляли зондеркрафтфахрцойгами. Но немцы молчали и не препринимали никаких действий. Путь к своим, занял долгие восемь минут. Еще три минуты ушло на то, чтобы загнать технику в укрытия. После чего Саманта категорически приказала всем идти в душ, чтобы снять нервное напряжение. Когда Кэт, очередной раз разогнала очередть в душевой, никакого стыда, по поводу данного поступка подруги у Саманты не возникло. Ей хотелось только одного — прижаться к обнаженным телам подруг, и ласкать их до безумия, чтобы забыть все то, что они только что пережили, чтобы найти успокоение в их любви и соблазнительной ласке. Оставив снаружи охранять их интересы Монику Левинович, которая сказала, что еще один душ с кучей оргазмов за день для нее уже слишком, Саманта решила сразу же сбросить все напряжение, которое накопилось за сегодняшнее утро.
 Она впилась своими чувственными губами в теплые и мягкие губы Кэт, а затем начала опускаться все ниже и ниже, осыпая тело подруги поцелуями. Саманта чувствовала, что кто-то целунт ее между ног, а кто-то осыпает поцелуями ее спину и нежно ласкает пальцами набухшие соски ее округлой чувственной груди. Краем глаза она заметила, что сбоку мелькнуло юное тело Джоаны, а затем кто-то начал осыпать поцелуями ее живот. Практически сразу она почувствовала сладостную теплоту, начавшую разливаться снизу, и охватившую все ее тело, вслед за ней пришла и страсть. Страсть была настолько сильной, что дальнейшее Саманта помнила только фрагментами. Она помнила первый взрыв страсти, который охватил ее тело. Помнила, что когда она еще прибывала в сладостном полусознании и истоме после только что пережитого оргазма, кто-то мягко, но требовательно прижал ее голову, к интимному треугольнику темных волос, и она тут же стала осыпать его поцелуями, ощущая, что еще кто-то проделывает тоже самое с ней самой и в ее теле вновь пробуждается страсть. Потом снова был взрыв страсти, более сильный чем первый, снова она кого-то ласкает и кто-то ласкает ее, и снова взрыв наслаждения еще более сильный. Потом в ее памяти была картинка, что она и все ее подруги лежат на полу душевой, подставляя свои прекрасные обнаженные тела под прохладные капли воды, летящие сверху, и что на груди у нее покоится голова счастливой и уставшей Джоаны. Постепенно Саманта стала приходить в себя. Все так же шумела вода, падавшая сверху, все так же снаружи кто-то разговаривал, ожидая своей очереди. Возникло страстное желание растянуть этот момент счастья и умиротворения как можно больше, забыть о войне, о том, что через несколько часов снова будет обстрел и атака их позиций. Вот так бы лежать и лежать здесь в душе, отключившись от внешнего мира и послав все к черту. Но кто будет считаться с их мнением и желанием? Никто. Каждый решает свои проблемы, и им придется решать свои. Как не хочется, но все равно придется вставать и одеваться. День увы еще не закончился. Впереди еще опасная половина дня, которую нужно пережить.
 Снова в душу Саманты начали закрадываться нехорошие предчувствия. Была какая-то неправильность во всем происходящем. Какая-то нереальность всего, что твориться вокруг. Это была неправильная война. Складывалось впечатление, что их родина — старая добрая Англия — Греат Бритаин, никому кроме них не была нужна. Впечатление это появилось после их приключений в Манчестере. Там каждый жил своей жизнью и решал свои личные проблемы, наплевав на то, что будет с Англией. Или не наплевав? Но что тогда? Или все уже заранее решено и предопределено? Червячок сомнения в душе Саманты рос в размерах. Неужели все решено заранее? Складывается впечатление, что людям в тылу наплевать на то, будет ли Греат Бритаин свободным и независимым или будет оккупирован германскими полчищами.
 Или может быть… У Саманты сжалось сердце от сумасшедшей и страшной догадки — или может быть их — 14-ю добровольческую лондонскую бригаду определили на заклание? Они ведь не вписываются в так называемую арийскую идеологию — они ведь люди второго сорта. Неодочеловеки. Унтерменши. Именно они, проповедующие однополую любовь. От них решили избавиться, сохранив при этом лицо. Чтобы не пачкать руки массовыми убийствами во имя чистоты англосаксонской расы. Дескать, была такая бригада и героически погибла в боях. А спустя какое-то время скажут, что и не было никакой женской добровольческой бригады, укомплектованной лесбиянками.
 Почему же их не уничтожат сразу, а изматывают в долгих боях? Должно быть, Саманта произнесла эту мысль вслух, потому что Кэт ей ответила:
 — Возможно, они на нас тренируются. Скорее всего, так и есть. Они обкатывают на нас необстрелянные дивизии и штаффели, готовясь к чему-то более грандиозному.
 — Но к чему? — задала вопрос Саманта.
 — Еще есть большевистский СССР и есть демократические США. Есть еще и Япония. Я не удивлюсь, если против нас начнут скоро воевать свои же. Хотя вряд ли это произойдет совсем скоро. Мне кажется, что какое-то время мы еще будем воевать — для того, чтобы условия перемирия были почетными — дескать после упорных и продолжительных героических и ожесточенных боев… И деваться нам некуда. Пока мы воюем — мы живы, как только прекратим — нам вспомнят нашу нетипичную для старой доброй Англии любовь.
 — То есть если к моменту перемирия мы будем живы — нас уничтожат свои же? — внутри у Саманты все стало ледяным от ужаса.
 — Возможен и такой вариант, а возможен и вариант того, что то, что от нас останется, бросят в первой волне для решения какой-нибудь самоубийственной задачи. Например, в первой волне десанта на побережье противника или на прорыв укреплений линии Молотова. В любом случае, я уверена, что никто кроме нас самих нам не поможет. Выжить мы можем, только держась все вместе и не выпуская из рук оружия. Если мы расстанемся с оружием, то нас ждет или концлагерь и нашивки в виде розового трегольника или, что еще хуже — безымянная смерть в каком-нибудь овраге под огнем пулеметов.
 — То есть мы обречены?
 — Пока мы вместе, то нет. Но мне почему-то кажется, — Кэт почесала свой изящный носик, — Что нас могут попытаться каким-то образом разъединить. Это в том случае, если нас хотят уничтожить еще здесь в Греат Бритаине. Впрочем, возможно все еще сложнее, и наше будущее окончательно не предопределено. Нам нужно быть вместе. Всегда. Тогда есть шансы выжить, да и умирать вместе не так страшно, как в одиночку. Давайте вытираться и одеваться, нужно успеть пообедать до того, как все начнется.
 — Да, пожалуй, — Саманта с неохотой начала вставать.
 Девушки протирали друг друга специальным ароматным антисептическим молочком из корней вереска, когда в душевую примчалась запыхавшаяся Сара Мазелевич. Она перевела дыхание и выпалила, задыхаясь от бега:
 — Вас срочно вызывает Валерия Коллингвуд!
 У Саманты внутри все заныло и закричало, от предчувствия очередных неприятностей. Девушки наскоро надели военную форму и побежали вслед за Сарой на КП бригады. Валерия Коллингвуд сидела на топчане, одетая в шелковый, камуфляжной раскраски полупрозрачный пеньюар модели "Мilitary sensual orgasm" Mk IIAS3E, и выглядела очень бледной. Увидев девушек, она пресекла их вопросы, с ходу пояснив ситуацию:
 — У нас снова серьезные неприятности. Похоже, что отразив немецкую атаку мы наступили кому-то на больную мозоль или сорвали чьи-то планы. Через два часа к нам прибывают три комиссии с проверкой. Первая комиссия — Аудиторская — они считают, что мы превышаем принятые уставом нормы расхода боеприпасов, и эта комиссия будет проверять отчетность по использованию патронов и снарядов за прошедшую неделю боев. Вторая комиссия из профсоюза солдатских жен и матерей — эти будут проверять нас на предмет наличия шелкового нижненго белья, цветочков в траншеях, наличия семи сотров мороженного в пищевом рационе, а также наличия военно-полевого борделя с мужчинами, оказывающими сексуальные услуги для воюющих женщин. Третья комиссия — историко-экологическая. Эти озабочены тем, что в месте проведения боев портятся лужайки и английские газоны. Дескать, мы виноваты в том, что немецкие снаряды падают не точно в траншеи и капониры, а на травяной покров, разрушая туристическую привлекательность данной местности и ставя под угрозу экологической катастрофы данный природный ареал.




 Глава 13


 У Саманты от услышанного округлились глаза:
 — Они что там все с ума посходили?
 — Похоже на то. Вообщем нам всем необходимо переодеться в вечерние платья, желательно ярких расцветок для облегчения стрельбы германским снайперам, Также необходимо демаскировать траншеи и капониры, раскрасив их яркими красками и подсветив фонарями для облегчения стрельбы германской артиллерии, чтобы та не портила случайными промахами лужайки в округе. Ну, и отражать следующие несколько атак штыками и прикладами, дабы привести среднестатистическую ежедневную норму расхода боеприпасов в соответствие с уставными требованиями. Кроче — полное дерьмо. Отрыжка демократии в полном виде. Ах, да совершенно забыла! Еще нужно убрать всю колючую проволоку, так как о нее могут пораниться зверьки обитающие в округе, и еще нужно снять все минные поля, или обозначить местоположение каждой мины, все для тех же зверьков — полевок, сусликов, лисичек и прочих.
 — !!!???
 — Я сама в полном шоке! Комиссии проработают до самого вечера. То есть будут присутствовать во время послеобеденной немецкой атаки, и скорее всего будут помогать своими действиями немцам и всячески мешать нам.
 — А они не разбегуться после первых немецких выстрелов — с надеждой спросила Ксэнни.
 — К сожалению нет. Они чокнутые фанатики. И они считают, что своими действиями они несут благо окружающим, поэтому ничто и никто их не испугает. Они будут погибать под немецкими снарядами, со счастливыми идиотскими улыбками.
 — А если их сразу порешить из пулеметов? — осененная идеей, вступила в дискуссию Джоана.
 — Тогда нас порешат свои же батареи, расположенные в тылу, за то, что мы пытались воспрепятствовать работе комиссий. — грустно ответила Валерия, — стрелять по немцам у них снарядов, как вы понимаете нет, а обеспечивать и защищать интересы соблюдения норм демократии — естественно найдутся.
 — А где мы возьмем вечерние платья? — спросила Саманта.
 — Не знаю. В любом случае в военной форме красоваться нельзя. Ни одного военного предмета быть у нас не должно, даже оружия. В противном случае эти матроны из профсоюза на нас телегу накатают и нашу часть расформируют, а командование пойдет под трибунал за издевательство и глумление над женщинами. Нет вечерних платьев — можно быть в обычных гражданских платьях. Нет обычных платьев — можно быть в нижнем белье, но опять же гражданского образца. Если нет гражданского образца, то мы должными быть голыми.
 — То есть как, мы не должны иметь оружия? — у Саманты, стали подыматься дыбом ее каштановые волосы.
 — А вот так. Они считают, что армия и все военное ущемляют права человека.
 — Подожди, Валерия, а как же нам отражать немецкую атаку? — спросила в конец ошарашенная Кэт, — получается, что мы даже штыком и прикладом не можем орудовать?
 — В плане работы комиссии этого чертового профсоюза — да. Мы даже драться голыми руками не можем, ибо насилие — это не гуманно и недемократично.
 — И как же мы… — повис вопрос у Саманты.
 — Не знаю. Для этого я вас и позвала. Нужно найти способ пройти эти гребанные комиссии и одновременно пережить очередную немецкую атаку.
 — А военно-полевой бордель — откуда мы его возьмем? — спросила Джоана.
 — С военно-полевым борделем все просто — его выслали в расположение нашей бригады и он прибудет одновременно вместе с этими комиссиями.
 — И мы что должны будем с этими мужчинами… — ужаснулась Саманта.
 — Я тоже этого не хочу, поэтому нужно срочно искать выход из ситуации.
 Повисла гнетущая тишина, во время которой Кэт, ожесточенно терла свой изящный носик.
 — Я знаю! Я придумала! — радостно воскликнула Джоана, — Только нам придется разделиться, и нам нужна немецкая форма!
 Все присутствующие на КП бригады повернулись к юной девушке, требуя разъяснений. Джоана покраснела под множеством взглядов, и начала излагать свою идею:
 — Я предлагаю…


* * *

 Колонна из многочисленных легковых автомобилей и автобусов с членами трех комиссий (правда у девушек в бригаде, чуть было не возник спор, можно ли называть членами лиц женского пола входящих в состав комиссий или их нужно как-то обзывать по другому) остановилась на дороге на выезде из леса. Дальше судя по выставленному указателю и увиденной картине ехать было опасно, так как сразу на опушке были видны позиции бригады. Исключение составили пятнадцать автобусов военно-полевого борделя, изготовленных на шасси грузовиков "Моррис- Коммершиал". Они были покрыты камуфляжной раскраской, и внутри каждого автобуса было два мини-салона с туалетом, душевой и спальней для обеспечения так сказать естественных сексуальных потребностей. Экипаж каждого автобуса состоял из трех человек — одного водителя и двух проситутов мужского пола. Водители были одеты в военную форму оливкового цвета без знаков различия — Саманта без труда распознала в ней бывшую военную форму чехословацкой армии, что тут же ее насторожило. Проституты были одеты в нечто невообразимое — какие-то одеяния из черных кожаных лайковых ремешков, усеянных заклепками, у всех были короткие толстые витые плетьи из кожи и проволоки "Сombat lash" Mk IF2S и по полдюжины стальных наручников модели "Мanacles for amorous pleasures" MkI BDSM на поясе. Автобусы равномерно распределились вдоль всей линии обороны бригады и остановились. Проституты, странным образом смахивающие на зловещих палачей вышли из автобусов, и стали осматривать все странными цепкими профессионально-военными взглядами, выискивая огневые точки, линии заграждений, пытаясь определить возможные сектора обстрела.
 Следом за борделем из леса показались представители трех прибывших комиссий. Они шли пешком, осматривая все цепким взглядом в поисках замечаний. Комиссия от профсоюза солдатских жен и матерей состояла из председателя и сорока членов. Точнее сказать не членов, а… ибо все члены, точнее не члены, а… вообщем была полностью женской. Председателем комиссии была миссис Бэйстард Лэйбироуз — дородная женщина пяти с половиной футов роста, весом около трехсот фунтов и возрастом около сорока с копейками лет. Одета она была в ярко-красное шелковое вечернее платье с разрезом на правом боку почти до талии, а также с полностью открытой спиной и сильным декольте — почти до самого пупа. На ногах были туфли на высоком в три дюйма каблуке-шпильке. Остальные дамы из ее комиссии возрастом от сорока до шестидесяти лет были одеты почти также вызывающе. У Саманты, которая изображала перед комиссиями Валерию Коллингвуд, при виде данных матрон в голове появился рой дурацких вопросов — чьими женами и матерями каких великовозрастных Солдатов являются данные пожилые женщины.
 Члены, точнее сказать представители данной комиссии передвигались по спешно сколоченным деревянным настилам. Настилы были сколочены из разобранных деревянных ящиков. Данные настилы были идеей Джоаны, которая рассудила здраво, что ходить по траве и земле представителям данных комиссий не разрешит историко-экологическая комиссия, озабоченная сохранением целостности травяного покрова. Что собственно говоря и произошло. Члены и представительницы данной комиссии, возглавляемой миссис Катрионой Дэйнев, сухощавой, точнее сказать абсолютно плоской как доска дамы, возраст которой оценивали от сорока до восьмидесяти лет — из-за волос, неестественно стянутых в месте с кожей лица в пучок на затылке, сразу же с криками набросились на личный состав военно-полевого борделя, бесцеремонно проехавший по травяному покрову местности на автобусах, и нарушивших тем самым экологию данного участка местности. После недолгих, но ожесточенных препирательств с миссис Дэйнев, автобусы были перегнаны на дорожное покрытие лесной дороги, а проститутам борделя разрешили передвигаться только по деревянным мосткам. И они вместе с водителями вновь, но уже пешком рассредоточились вдоль поциций бригады.
 Требования историко-экологической комиссии создали непреодолимые трудности для Аудиторской комиссии, возглавляемой сэром Сэухорс Стинкингом — седовласым мужчиной пяти с половиной футов ростом и весом около трехсот пятидесяти фунтов. Однако, после некоторых проволочек, членам данной комиссии были предоставлены письменные отчеты по расходованию боеприпасов, написанные аккурактным докторским почерком Магды Рунштердт. А также постелены на землю дополнительные мостки, позволяющие произвести проверку склада боеприпасов и обмундирования. Проверять содержимое указанных складов члены комиссии не стали, а тут же потребовали закрыть их на замки и опечатали своими печатями, чем укрепили подозрения Саманты в том, что истинной целью работы данной комиссии является попытка помешать бригаде отразить очередную немецкую атаку. Впрочем, особого беспокойства опечатывание складов у нее не вызвало. Склад с боеприпасами был пустышкой — там не было настоящих снарядов, а были только имитации — в пустые гильзы от 47-мм пехотных пушек Виккерса насыпали песок, а сверху воткнули спешно выструганные и покрашенные краской деревяшки, имитировавшие снаряды. Расчет был на то, что при плохом освещении комиссия не станет копошиться внутри, и этот расчет оправдался.
 Магда Рунштердт очень торопилась, заполняя своим медицинским почерком отчеты об израсходовании боеприпасов, что сделало ее аккуратный медицинский почерк и без того еще более аккуратным. Здесь нужно заметить, что в соответствии с инструкциями и уставами английской армии, по каждому снаряду и по каждой обойме, израсходованных во время ведения боевых действий надлежало письменно заполнить четыре специальных различных формы по три листа каждая. Формы имели следующие номера и адресовку: Форма №4А отправлялась на завод изготовитель боеприпасов, Форма №18/1 отправлялась в Штаб Тыла английских вооруженных сил, Форма №21В/1 отправлялась на завод производитель оружия, которое использует данный тип боеприпасов, и наконец Форма №32 предназначалась для аналитического управления Генерального штаба вооруженных сил Англии. В каждой из отчетных форм необходимо было указать время, место, атмосферные условия при которых был произведен выстрел, подробные результаты данного выстрела с приложением детальнейшей схемы произведенных взрывом снаряда разрушений и повреждений. Когда Кэт и Саманта впервые ознакомились с данными отчетными формами, то Кэт высказала мысль, что их суть украдена из Скотланд-Ярда, и каждая форма представляет из себя аналог протокола осмотра места проишествия. Целью создания данных форм являлась помощь теоретикам английской армии для разработки новых более совершенных видов оружия и новых более эффективных способов использования существующего вооружения. По здравому размышлению данные отчетные формы могли принести реальную пользу. Но только при условии, что армия наступает, и при условии, что их заполнением занимается специально назначенный и подготовленный штат сотрудников. В реальных же условиях… Ну кто скажите будет позать на нейтральную полосу и составлять рискуя жизнью картограмму разлета осколков разорвавшегося 47-мм снаряда от пехотной пушки Виккерса? Или замерять параметры рассеивания каждого выстрела из винтовки? Но пока сорок членов Аудиторской комиссии (именно членов, так как все были мужчинами), рассевшись на армейских шезлонгах модели Mk IIDF2, изготовленных из гнутых дюралевых трубок и обтянутых оливковым брезентом, скурпулезно изучали отчетные формы, исписанные докторскими каракулями Магды. Конечно же, Магда писала, как умела, и что умела. Поэтому половина текста была плохоразборчивой латынью. Но как ни странно, члены комиссии очень дотошно изучали каждый из отчетных документов, видимо видя в этих каракулях те слова, которые им хотелось увидеть. В этом, кстати, и заключается преимущество неразборчивого почерка — разные люди читают его абсолютно по-разному. Саманте от чего-то подумалось, что какой нибудь повар, прочитав лист, исписанный Магдой Рунштердт, принимет его за кулинарный рецепт, и сумеет приготовить по нему реальное блюдо, а портной сумеет сшить по абсолютно тому же листу мужской костюм или женское платье.
 Историко-экологи бегали по проложенным деревянным мосткам, словно цепные псы, высматривая тех, кто ненароком или специально попытается ступить на зеленую траву. Миссис Катриона Дэйнев сразу же поблагодарила Саманту за бережное отношение к окружающей природе. Ее очень обрадовало, что зеленая лужайка на опушке леса не была изрыта окопами. Саманта не стала говорить, что это не была линия обороны бригады, а был ее тыл, и то, что они демонстрировали комиссии, было всего лишь имитацией боевых позиций, идея Джоаны, которую они сейчас осуществляли состояла именно в этом — отвлечь прибывшие комиссии бутафорией в тылу, причем бутафорией, которая не должна вызвать у комиссии нареканий. Так же миссис Дэйнев обрадовало, что для создания настилов использовалась не свежая древесина, а доски от старых ящиков. То есть девушки бригады не совершили никаких преступлений против природы и экологии, и не стали убивать беззащитные деревья в лесу в угоду своих интересов. Вместе с тем, миссис председатель историко-экологической комиссии переписала данные тех предприятий, которые изготавливали деревянные ящики, и в ближайшее время их владельцев ждали серьезные неприятности за террор против беззащитной природы.
 И пока все требования всех прибывших комиссий выполнялись — экологию никто не нарушал и лужайки никто не топтал, отчеты по расходу боеприпасов были в наличии, как и склады с боеприпасами и военной формой. На девушках не было военной формы — и соответственно требования комиссии профсоюза солдатских жен и матерей тоже были выполнены. Правда, были выполнены только наполовину, ибо на девушках из бригады, блуждавших по деревянным мосткам, не было никакой одежды вообще — они гуляли абсолютно обнаженными. Саманте удалось выкрутиться, заявив, что вечерние и прочие платья вместе с нижним бельем они сдали в праченую, а обувь сдали в ремонт. В доказательство Джоана предъявила даже несколько плохо разборчивых квитанций о сдаче данного имущества. Возможно, эти бумажки не удовлетворили бы матрон из комиссии, но Саманта взяла быка за рога и нажаловалась миссис Бэйстард Лэйбироуз на генерала Окинлека, который по ее словам уже целую неделю срывает поставки мороженного, отклонил заявки в ателье на пошив второго комплекта вечерних платьев, и отклонил график местных командировок в ателье Хэлен Хэнгг с целью приобретения эксклюзивного нижнего белья, достойного настоящих женщин. Кроме того, Саманта заявила, что генерал Окинлек уже третий раз вместо нормального военно-полевого борделя присылает в их бригаду — какой-то мужской бордель для мужчин-мазохистов, в то время как они заказывают бордель для женщин-садистов. Данная невнимательность, а возможно даже мужской шовинизм генерала не способствует нормальной сексуально-психологической обстановке в бригаде.
 Борьба с мужским шовинизмом, как оказалось, была излюбленным коньком миссис Бэйстард Лэйбироуз, и она после всех жалоб Саманты впала в боевой транс, начав обозревать окрестности в поисках жертв мужского пола. Первыми под ее удар попали члены Аудиторской комиссии, которые, почивая в армейских шезлонгах модели Mk IIDF2, изготовленных из гнутых дюралевых трубок и обтянутых оливковым брезентом, скурпулезно изучали отчетные формы, исписанные докторскими каракулями Магды. Миссис Бэйстард Лэйбироуз гневно обрушилась на них с заявлением о том, что в присутствии стоящих женщин мужчины не имеют права сидеть, и что сидящие мужчины должны уступить места женщинам. Заявление председателя комиссии сэра Сэухорса Стинкинга о том, что она мешает им работать, только подлило масла в огонь и довело почтенную миссис Лэйбироуз до последней стадии белого каления. На него посыпались упреки в том, что вместо того, чтобы привезсти с собой послсотни никчемных мужских членов, он мог бы привезти рефрижератор с мороженным и нормальных проститутов. И вообще, где вечерние платья и обувь для девушек? Почему они должны унижаться перед одетыми мужчинами? Если он с группой никчемных членов не может обеспечить бедняжек подобающей одеждой, то как смеет он и его похотливые члены работать одетыми? Пускай все тоже раздеваются и работают обнаженными, ибо у женщин точно такие же права, как и у мужчин! В качестве примера для подражания миссис Лэйбироуз и все представительницы ее комиссии сняли с себя одежду и нижнее белье, потребовав того же самого от никчемных членов и представительниц других присутствующих комиссий.
 Сама того не подозревая, миссис Бэйстард Лэйбироуз, затронула любимый конек миссис Катрионы Дэйнев, которая тут же на него взгромоздилась и начала пространную речь про единение человека с природой, про то, что человек родился обнаженным и должен ходить обнаженным, про несчастные деревья, которые губят ради бумаги, которая идет на написание дурацких многостраничных отчетов. Некоторый спор между двумя миссис по поводу одежды, в завершился паритетным договором — они согласились в том, что единственная приемлемая одежда для человека это шелк, ибо частичное использование шелковых нитей с коконов шелкопряда не вредит ни природе ни личинкам гусениц, а все остальное — меха, хлопок, лен — удар по природе и экологии. Потом обе миссис вспомнили про злосчатный военно-полевой бордель. Миссис Катриону Дэйнев взбесило, что прибывшие проституты были одеты в одеяния из кожи зверски умерщвленных животных, а миссис Бэйстард Лэйбироуз взбесило, что представители низшей мужской расы прибыли с плетьми, для того чтобы истязать и глумиться над бедными женщинами. Обе миссис пришли к выводу, что данные изверги заслуживают серьезного наказания, миссис председатель историко-экологической комиссии предложила высечь проститутов плетьми, чтобы они почувствовали на себе весь тот ужас, который испытали на себе умерщвленные животные, перед тем как их пустили на эти жестокие кожаные одеяния, а миссис председатель профсоюзной комиссии решила отыграться за униженных женщин, и также предложила высечь и проститутов и вообще всех присутствующих мужчин плетьми, чтобы неповадно было.
 В силу численного перевеса женщин, данное предложение нашло широкую поддержку среди присутствующих. Возражения сэра Сэухорса Стинкинга о том, что данная процедура воспрепятсвует или затруднит работу Аудиторской комиссии не нашло отклика в сердцах двух миссис председателей комиссии. Миссис Бэйстард Лэйбироуз предложила поставить вопрос на голосование, заявив, что старая добрая Англия сильна именно своими демократическими традициями. Аргумент был убийственный, и в нем крылось утонченное женское коварство — женщин на позиции бригады в настоящий момент было гораздо больше чем мужчин. Но против демократии как говориться не попрешь — оспаривать ее достоинства — это значит подвергать сомнению правомочность существующей власти — то есть совершать действия направленные против демократического государства. Поэтому сэр Сэухорс Стинкинг, скрепя сердцем был вынужден согласиться с данным предложением. Члены его комиссии, а также мужские члены историко-экологической комиссии, с понятным унынием, тоже согласились подвергнуться экзекуции, чего нельзя было сказать о представителях военно-полевого борделя.
 И проституты и водители автобусов, не сговариваясь, рванули в сторону немецких позиций. Точнее сказать не немецких позиций, а тыловых позиций бригады, которые Саманта выдавала представителям трех комиссий за немецкие передовые укрепления. Они должны были преодолеть несколько сот ярдов по равнине от опушки леса до подножия холма, а затем продежать еще сто-сто-пятьдесят ярдов до первой линии окопов. Когда один из проститутов пробегал мимо Саманты, она обратила внимание, что у него под мышкой имеется татуировка — выколота группа крови. Что-то завертелось в ее голове, какая-то мысль, но она никак не могла сообразить, отчего увиденное вызывает у нее странные ассоциации. Между тем, фигурки бегуших проститутов и водителей автобусов становились все меньше и меньше. Миссис Бэйстард Лэйбироуз материлась на весь свет, но с деревянных настилов на землю спускаться не решалась, памятуя о том, что миссис Катриона Дэйнев закатит истерику по поводу грядущей экологической катастрофы. Взгляды, которые при этом миссис Лэйбироуз кидала в сторону оставшихся мужчин из состава комиссии, не сулили ничего хорошего. Было ясно, что им придется отыгрываться за убежавших.
 Три панцеркампфвагена PzKpfw II Ausf.С внезапно появились на середине склона холма. Еще секунду назад их не было, но теперь они были, вынырнув из ниоткуда. Дробно застучали башенные пулеметы MG-34 калибра 7,92 мм, спаренные с кампфвагенканонами KwK 30 калибром 20 мм, и град свинца опрокинул бегущий наверх личный состав военно-полевого борделя.
 — Что это? Кто посмел портить природу? — закричала миссис Катриона Дэйнев.
 — Это немцы. Гунны. Варвары. — тихим голосом должила председателю комиссии Саманта.
 — Немцы? Они что всегда так поступают? — задала вопрос Катриона.
 — Да. Они подумали, что мы атаковали их позиции и сейчас начнут атаковать в ответ. — соврала Саманта, наблюдая как панцеркампфвагены PzKpfw II Ausf.С под командованием Джоаны скрываются в своих капонирах.
 — И когда они начнут атаку? — несколько нервничая, задала вопрос миссис Дэйнев, рассматривая в бинокль трупы расстрелянного немецкими машинганами личного состава военно-полевого борделя.
 — Через полчаса, — снова соврала Саманта, ибо через час немцы должны были начать артиллерийскую подготовку. В соотвествии с планом, предложенным Джоаной именно через полчаса, должна была состояться демонсрация идущих в атаку панцеркампфвагенов PzKpfw II Ausf.С, а также удар с тыла двух зондеркрафтфахрцойгов Sd.Kfz.251/1, внутри которых должны были сидеть девушки наряженные в немецкую форму. По мнению Джоаны, угроза окружения должна была вызвать панику в работе комиссий, и те должны были по-быстрому завершить работу и удрать. То, что произошло на склоне, в первоначальный план не входило, однако именно расстрел бегущих вызвал панику, которой и нужно было достичь. То, что паника возникла на полчаса раньше — было только на руку — можно было успеть спокойно пообедать до начала очередной немецкой атаки.
 Живописный вид почти четырех дюжин свежих трупов, заставил задуматься представителей комиссии об извечной теме бренности человеческого бытия. На языке у многих вертелись цитаты классиков — Верглилия, Цицерона, Сократа, Шекспира и прочих, но затевать философско-литературный вечер никто не собирался. Возможно, если бы комиссимя было чем заняться, то они продолжили бы работу не смотря ни на что. Но, из-за возникших противоречий и противоречивых требований все три комиссии сами лишили себя работы, и сейчас в голове у их председателей начали настойчиво вертеться мысли о том, как бы быстрее смыться, сохранив лицо.
 Первым подал голос сэр Сэухорс Стинкинг, завив, что комиссия завершила работу, и он полностью согласен с миссис Бэйстард Лэйбироуз в том, что девушек в бригаде необходимо обеспечить пятью сортами положенного им по уставу мороженного, и что он, сэр Сэухорс Стинкинг, знает, где этого мороженного много, и что он готов лично и срочно отправиться за ним, заехав по пути в магазин-ателье Хэлен Хэнгг, чтобы высказать обеспокоенность отсутствием поставок качественного нижнего женского белья. Понятное дело, что достопочтимому сэру крайне не хотелось подвергаться порке плетьми, с возможностью последующей гибели от воздействия немецкого оружия. Пролив бальзам на сердце миссис Бэйстард Лэйбироуз публичным заявлением о необходимости заботится о женщинах, он растопил ее ожесточившееся сердце, одновременно купив себе повод красиво смыться и одновременно же подав повод миссис Лэйбироуз для такого же отступления. Она уцепилась за предложенный сценарий и заявила, что займется и вечерними платьями и поиском нормального борделя, а не каких-то там извращенцев. В качестве временного способа решения проблемы, она оставила всю свою одежду и нижнее белье, а также заставила проделать аналогичное всех представительниц и членов всех комиссий, чтобы девушкам из бригады было чем прикрыться от назойливых и похотливо-бесстыдных взглядов немецких солдат и мужчин вообще. Такая постановка вопроса очень огорчила сэра Сэухорса Стинкинга, но спорить он не стал, и в качестве аналогичного жеста он приказал подарить девушкам из бригады имеющиеся у комиссий пишушие принадлежности и чернила, дабы девушки могли и дальше заполнять отчетные формы.
 Оставалось найти подходящий повод для драпа историко-экологам. И здесь возникли некоторые трудности. Миссис Катриона Дэйнев с радостью бы ударилась в бегство и так, но ей хотелось сохранить свое лицо. Она тоже хотела уехать с важным видом, что она совершает подвиг. Обещать девушкам туфли она не могла — ибо туфли делались из кожи убитых животных, мороженное и шелковое белье и платья были уже заняты как поводы предыдущими ораторами. Поэтому миссис Дэйнев стояла, закусив губу и мучительно озираясь в поисках выхода. Когда она уже практически созрела для обычного драпа без уважительной причины, Кэт подала ей повод и возможность сохранить лицо. Она указала на какой-то поросшим мохом валун, на котором остались царапины бамперов проскочивших на поциции автобусов борделя, и с умным и очень серьезным видом забубнила что-то про дорожный указатель древних кельтов. Благодарный взгляд миссис Дэйнев не возможно было описать словами.
 — Господи! Боже! — воскликнула она хриплым голосом, — Это же знаки самого короля Артура! Мы должны забрать с собой этот менгир и спасти от разрушения гуннами и варварами!
 Члены и представительницы ее комиссии дружно вцепились в несчастный валун и выдернули его из земли. Бережно погрузили его в одну из автомашин комиссии. Миссис Дэйнев поблагодарила девушек из бригады за археологическое открытие и пообещала выслать копию будущего науного отчета. Поняв, что и ей придется делать какой-то презент, Катриона Дэйнев распорядилась чтобы все члены и представительницы комиссий оставили девушкам имеемые ювелирные украшения, а также очки, монокли, бинокли и прочую оптику. По поводу украшений — было понятно, что они для украшения девушек, а по поводу оптики Катриона объяснила, что это для того, чтобы девушки имели возможность внимательно смотреть под ноги и не губить окружающую природу неосторожными шагами. После чего колонна автомашин с тремя раздетыми до нитки комиссиями на борту и валуном-артефактом отправилась в обратную сторону на большой скорости.
 До начала артиллерийского налета оставалось еще три четверти часа. Пока усталая от волнения Саманта приходила в себя от случившегося, Кэт хозяйским взглядом окинула пятнадцать автобусов оставшихся от военно-полевого борделя и отдала команду загнать технику в укрытия. Из лесу выехали два зондеркрафтфахрцойга Sd.Kfz.251/1, участие которых в маскараде организованном для проверяющих не понадобилось. Видя, что Саманта пребывает в некотором ступоре, Кэт затолкала ее в один из автобусов, и они поехали в сторону тыловых укреплений бригады.
 В голове у Саманты вертелась мысль о странных татуировках увиденных на проститутах борделя, но она никак не могла поймать ее за хвост. Все стало на свои места, когда возле капонира, в который Кэт загоняла комфортабельный автобус, к ним подбежала Джоана и сообщила, что убитые служащие борделя, по всей видимости являются одновременно и сотрудниками СС, ибо данные татуировки являются одним из признаков принадлежности к данной германской организации. Заинтересованная известием Кэт, тут же устроила обыск в автобусе и обнаружила под сидениями и в шкафчиках три комплекта военной формы войск СС, пулемет MG-34 калибра 7,92 мм, а также пистолеты-пулеметы МР-40, и документы из которых следовало, что убитые проходили службу в специальном батальоне "Бранденбург".
 Взволнованная Саманта бросила взгляд на подруг, и увидела, что Кэт ожесточенно трет свой изящный носик, а на юном лице Джоаны появилась серьезное выражение лица, характеризующее усиленную работу обоих полушарий головного мозга. Наконец лицо Джоаны прояснилось, и она изрекла:
 — Я догадываюсь, что задумали немцы! — увидев вопросительный взгляд подруг она продолжила, — Эти эсессовцы должны были ударить нам в тыл, воспользовавшись неразберихой из-за работы комиссии, и по всей видимости захватить орудия и пулеметы бригады, а также трофейную технику. Посеяв хаос в тылу они должны были ударить навстречу наступающим со стороны фронта немцам, чтобы рассечь бригаду надвое или натрое и затем уничтожить по частям. Я думаю, что артиллерийской подготовки не будет.
 — Почему? — удивленно спросила Саманта.
 — Немцы наверняка слышали стрельбу пулеметов MG-34 калибра 7,92 мм в нашем тылу, и подумали, что диверсанты начали действовать, поэтому они не будут вести огонь по своим, а ждать, пока эсесовцы появятся на вершине холма и начнут движение в сторону линии фронта. Вот тогда они и ударят навстречу. Правда возникает вопрос, сколько они будут ждать. Возможно, если они не увидят своих слишком долго, то они начнут обычное наступление с артналетом и авиацией. У меня есть идея, правда из-за нее мы останемся без обеда. Что вы по этому поводу думаете?
 Вместо ответа на вопрос в животе у Саманты громко и требовательно заурчало, от чего она покраснела и замялась, и вопросительно посмотрела на Кэт.
 — А чего я? — воскликнула Кэт, — как решишь, так и будет!
 Саманта задумалась и посмотрела на Джоану, которая аж подпрыгивала в ожидании ее ответа. Отказать подруге? Джоана же, как ребенок! В конце концов, семь бед — один ответ! И Саманта произнесла:
 — Рассказывай что за идея!
 — Земля уже чуть-чуть подсохла. По крайней мере, гусеничная и полугусеничная техника должна пройти. Я предлагаю устроить имитацию атаки тремя трофейными панцеркампфвагенами PzKpfw II Ausf.С и тремя трофейными зондеркрафтфахрцойгами Sd.Kfz.251/1 с десантом на борту. Выманим немцев на атаку навстречу наступающим «своим», и… а можно вообще, проскочить сквозь их порядки и ударить по их тылам.
 — И делать это нужно прямо сейчас? — задала вопрос Саманта, перебивая повторное урчание своего живота.
 — Конечно! — уверенно заявила Джоана.
 — Ну, хорошо! Давай попробуем. Только предупредим Валерию Коллингвуд.
 — Конечно! Тогда я побежала в свой панцеркампфваген PzKpfw II Ausf.С! — радостно воскликнула Джоана, и уже повернувшись к Саманте спиной, снова обернулась и добавила:
 — А вы бы оделись с Кэт пожалуй!
 Саманта покраснела и вспомнила, что из-за дурацких комиссий они с Кэт и частью девушек из бригады до сих пор раздеты.
 — Потом оденемся! Времени нет! — решительно заявила Кэт, — ты поведешь наш трофейный зондеркрафтфахрцойг Sd.Kfz.251/1, а я буду стрелять с него из кампфвагенканона KwK 30 калибром 20 мм, установленного на треноге.
 — Каску одень!
 — Хорошо!
 Саманта побежала вслед за Кэт в капонир, оповещая на бегу девушек о предстоящей атаке. В ее голове опять роились сомнения по поводу того, стоило ли отпускать Джоану одну, или лучше было, чтобы она находилась рядом с ней и Кэт, но сейчас переигрывать было поздно. Спустя десять минут три панцеркампфвагена PzKpfw II Ausf.С, оснащенных двигателем «Майбах» HL 62TRM мощностью 140 л. с улучшенной системой охлаждения, и три полугусеничных зондеркрафтфахрцойга Sd.Kfz.251/1, с шестицилиндровыми карбюраторными рядными двигателями жидкостного охлаждения «Майбах» HL42TUKRM с верхним расположением клапанов, поднялись на гребень холма, а затем медленно двинулись в сторону немецких позиций. Битч отказалась руководить десантом в зондеркрафтфахрцойгах, сказав, что поддержит их наступление ротой новобранцев, за которыми нужен был постоянный присмотр.
 Вытянувшись в одну шеренгу трофейная бронетехника медленно двигалась в сторону нейтральной полосы, но ничего не происходило. До времени начала артобстрела оставалось двадцать пять минут. Не выдержав, Саманта заглушила шестицилиндровый карбюраторный рядный двигатель жидкостного охлаждения «Майбах» HL42TUKRM с верхним расположением клапанов и побежала к Джоане за инструкциями. К моменту, когда она достигла панцеркампфвагена, в котором находилась ее юная подруга, у той уже была очередная версия происходящего:
 — Я думаю, Саманта, что немецкая операция должна была начаться через полчаса, а сейчас у немцев идет традиционный послеобеденный отдых. Их диверсанты видимо должны были приступить к действиям либо сейчас, либо тодже через полчаса.
 — И что нам делать? Ждать окончания сиесты? — в желудке у саманты опять громко заурчало.
 — Зачем? Предлагаю посмотреть, что у них на обед!
 — Ты шутишь?
 — Нет. Я думаю, у нас больше не будет такой благоприятной возможности.
 — Ну, хорошо! Только береги себя! — Саманта поцеловала Джоану и побежала обратно.
 Снова заурчали двигатели, и бронетехника двинулась в сторону германских позиций. Шеренга панцеркампфвагенов и зондеркрафтфахрцойгов миновала передовую траншею, затем заграждения и ничего не происходило. Спереди. А сзади, как успела заметить Саманта, Битч подняла роту новобранцев и женщины цепью, перебежками устремились вдогонку двигавшимся бронированным машинам. "Господи!" — подумала Саманта, — "Сколько этих женщин не вернется назад и останется лежать мертвыми на земле в результате этого безумия!" Движение вперед продолжалось. Они продвигались по нейтральной полосе и приближались к зарослям кустарника, который рос на невысокой, но протяженной гряде, за которыми должны были находиться передовые германские дозоры. Чем меньше становилось до них расстояние, тем больше Саманту охватывал страх, что они находятся под прицелом, и спустя какое-нибудь мгновение на них обрушится смертоносный огонь, отправляющий их в ад. Но тишина по-прежнему не была обманчивой. Они приблизились вплотную к кустарнику, и теперь им предстояло проехать сквозь проделанные немцами проходы в густых зарослях. И снова ничего не происходило. У Саманты закралось подозрение, что просека, по которой она ведет трофейный зондеркрафтфахрцойг, заминирована, но и этого не случилось, и не смотря на все ее страхи и сомнения зондеркрафтфахрцойг преодолел зону плохой видимости и вырвался на простор.
 Юная Джоана оказалась действительно права. У немцев была сиеста и они беспечно дремали. Впрочем, Саманта поняла, что в этом нет ничего удивительного, ведь их бригада сама приучила немцев к такой беспечности, держа пассивную оборону на занимаемых позициях. Немцы привыкли, а затем уверовали, что никакой опасности с их стороны быть не может — никаких контратак, никакой разведки — только сидение в траншеях, и короткие пробежки по нейтральной полосе. А сейчас видимо настал час, когда им пришлось расплачиваться за данную беспечность.
 Впрочем, беспечностью то, что она увидела, назвать было сложно. Первоначально у нее даже возникла сумасшедшая мысль, что они вели наступление не в ту сторону и против своей же армии. Местность за полосой кустарника была равнинной. На этой равнине и были разбиты позиции германской армии. Эти позиции до боли напоминали ту бутафорию, которую менее получаса назад Саманта демонстрировала трем проверяющим комиссиям. Оборонительные сооружения как таковые отсутствовали. Не было ни траншей, ни окопов, ни стрелковых ячеек, ни блиндажей. Не было ни земляных заграждений, ни надолбов, ни колючей проволоки. А было… Взору Саманты предстали аккуратно заасфальтированные дорожки с белыми бетонными бордюрами, аккуратно стриженные газоны, аккуратно стоящие аккуратными рядами и колоннами армейские палатки, полевые кухни, штабные палатки, аккуратные сортиры и переносные душевые. Справа от палаточного городка или кэмпинга, как его мысленно окрестила Саманта, находились позиции немецких батарей 150-мм и 105-мм гаубиц. Батареи находились на специальных бетонных площадках, каждое орудие было обложено аккуратными мешками с песком. За палаточным городком находились какие-то ангары — видимо склады имущества и военной техники. В центре палаточного городка имелась заасфальтированная площадь и специальные скамьи для оркестра. Судя по гирляндам, висящим на столбах, стоящих по периметру этой площади, она являлась танцевальной площадкой. Какие-либо часовые, караульные, дозорные и патрульные полностью отсутствовали. Весь палаточный городок был абсолютно пустынным. Не было никого.
 Мрачные предчувствия Саманты по поводу того, что они нарвались на засаду и сейчас все начнется, были развеяны после взгляда налево. То, что находилось слева, заставило подняться волосы дыбом не только у Саманты, но и у всех остальных участвующих в атаке. Там была еще одна заасфальтированная площадь больших размеров. А на этой площади… На этой площади стройными рядами стояло около пятисот автобусов, изготовленных на базе грузовиков "Моррис Коммершиал". Взгляд Саманты скользящий по эмблемам, нанесенным на борта данных автобусов, делал ее глаза все круглее и круглее. Она опознала эмблемы "Мilitary-field brothel" №№4, 6, 17—32, "Мilitary-field lesbian brothel" №№5, 6, 8 "Мilitary-field brothel of RAF" №№ 6, 10—21. Итого тридцать три военно-полевых борделя английской армии и королевских ВВС. Именно возле этих автобусов и находились немцы, местонахождение которых столь долго волновало Саманту. Часть из них очевидно находилась внутри автобусов, а часть, раздетых по пояс, переминалась с ноги на ногу в маленьких очередях, выстроившихся к каждому автобусу. Они что-то выкрикивали, по всей видимости, поторапливая своих товарищей справляющих есетественные сексуальные надобности внутри салонов.
 Данное дело было организованно с немецкой пунктуальностью, ибо очереди в каждый из автобусов были одинаковые по численности. Вероятнее всего существовал определенный график и расписание посещения борделей, а также норматив разрешенного времени пребывания в них. Кажется, немцы собирались успеть посетить данные заведения до кончания послеобеденной сиесты. В разгулявшемся воображении Саманты, после посещения префектуры в Манчестере, стали появляться картины одна чудовищнее другой. Ей виделись жуткие сцены поедания заживо несчастных английских девушек, сцены разрывания на куски, сцены ужасающих пыток внути салонов автобусов. Каждая картина возникавшая в ее мозгу была страшнее предыдущей, и она, отклонившись от первоначального замысла атаки немецких позиций, самопроизвольно повернула трофейный зондеркрафтфахрцойг налево, ринувшись спасать несчастных девушек. Видимо, такие мысли посетили не только ее, но и всех остальных, ибо панцеркампфвагены и зондеркрафтфахрцойги участвовавшие в наступлении рванули, опережая друг друга в направлении выстроенных в ряд автобусов военно-полевых борделей. Одновременно Саманта вызвала по радио срочные подкрепления из бригады.




 Глава 14


 Атака позиций немецкой дивизии была скоротечной и ужасной. Немцев подвела их педантичность и пунктуальность. Посещение борделей с оружием разрешалось только в отношении гражданских заведений. Здесь же находились военно-полевые бордели, нахождение на территории которых с оружиме было запрещено во избежание конфликтов между личным составом дивизии. То, что бордели принадлежали вражеской армии роли не играло, ибо они все равно относились к разряду военно-полевых, более того, принадлежность данных заведений к армии противника ставило их в разряд заведений Международного Красного Креста, оказывающих гуманитарную помощь участникам боевых действий, и попытка пронести оружие в данное заведение могла вызвать серьезные дипломатические осложнения в отношениях с нейтральными странами. Будучи зависимой от поставок стратегического сырья из нейтральных стран — Швеции, Турции, Испании, Швейцарии, Германия была вынуждена строго и неукоснительно выполнять обязательства в отношении международных гуманитарных организаций. По этой причине все оружие находилось в пирамидах, в специальных палатках для хранения оружия. А путь к этому оружию вел по шести асфальтированным дорожкам, соединяющим площадку со стоянкой для борделей с площадкой палаточного городка. Именно на эти дорожки и выскочили три трофейных панцеркампфвагена и три трофейных зондеркрафтфахрцойга с десантом на борту. Следом за ними понукаемая криками Битч бежала рота девушек- новобранцев пытаясь на ходу рассыпаться в правильную классическую стрелковую цепь с уставным расстоянием между стрелками в три ярда один фут.
 Вероятнее всего немцы уже давно заметили появление бронетехники, но приняли ее за ожидаемое пополнение, поэтому никаких действий до момента въезда атакующих на площадку борделя не предприняли. Бегущую следом пехоту, они скорее всего толком не разглядели из-за облаков пыли поднятой панцеркамфвагенами и зондеркрафтфахрцойгами. Поэтому на момент, которого так долго и с опаской ждала Саманта — момент ответной реакции немцев на английскую атаку диспозиция была следующая: Автобусы стояли в черыре аккуратных линии по сто двадцать пять машин в каждой. Бронетехника сумела проскочить на дорожку, между первой и второй аккуратными линиями автобусов, и там была остановлена возмущенными немецкими офицерами, обеспокоенными тем, что прибывшие новички нарушают международные соглашения. Пехотная рота под командой Битч вытянувшись в цепь наступала в направлении борделей и находилась примерно на расстоянии в стопятьдесят семь ярдов один фут и шесть дюймов от первой линии автобусов. Вызванные Самантой подкрепления начали пересекать нейтральную полосу и должны были прибыть примерно через пять минут одиннадцать секунд.
 Именно тогда и прозвучали первые выстрелы сражения, вошедшего в историю, как бой у "Тридцати трех пороков". Трофейные пулеметы MG-34 установленные на трофейных панцеркамфвагенах PzKpfw II Ausf.С и зондеркрафтфахрцойгах Sd.Kfz.251/1 ударили по немецким солдатам и офицерам стоявшим в очередях между первой и второй линией автобусов. Не смотря на внезапность и вероломность атаки немецкие потери были не велики — сказался качественный уровень подготовки немецких солдат и офицеров, которые, оказавшись в щекотливой ситуации не растерялись, и сумели выйти из под сосредоточенного огня пулеметов MG-34 калибра 7,92 мм, потеряв убитыми только около пятидесяти человек. И это при том, что стрельба велась практически в упор и по плотно стоящим группам людей. Большая часть немцев отступила за вторую линию автобусов, а меньшая попыталась прорваться к палаточному городку за оружием. Именно на пути к нему, и произошел второй огневой контакт с 14-й лондонской добровольческой бригадой. Прорывающаяся германская пехота наткнулась на идущую в атаку пехотную роту под командованием Битч, которая не растерялась и приказала девушкам новобранцам вести стрельбу из винтовок залпами. После двух залпов ее роты, немцы рванули обратно, потеряв порядка дюжины убитыми. Им удалось проскочить и пространство, обстреливаемое трофейной бронетехникой потеряв еще троих человек.
 Нужно еще раз воздать должное подготовки солдат и офицеров германской армии, ибо те из солдат и офицеров, которые в момент английской атаки занимались непосредственным удовлетворением своих сексуальных потребностей, также проявили выдержку и дисциплину. Они не стали метаться в панике или прятаться за округло-чувственные ягодицы английских проституток, и не стали лить слезы на полушария их грудей. Они также отступили за вторую линию автобусов, хотя и с определенными нарушениями формы одежды.
 Видя, что противник организованно отступает, Джоана отдала команду на его преследование, и трофейные панцеркамфвагены PzKpfw II Ausf.С и зондеркрафтфахрцойги Sd.Kfz.251/1 двинулись по асфальтированным дорожкам очищать от противника следующую линию автобусов. К сожалению, противник разгадал намерения девушек из бригады, поэтому отступил заранее, не понеся никаких потерь. Битч, пехотная рота которой достигала первой линии автобусов, была вынуждена оставить один взвод для прикрытия тыловых позиций наступающих войск, но остальные два взвода продолжили движение за наступающими бронесилами бригады. Предпринятые немцами попытки достичь палаточного городка, где хранилось оружие путем глубоких фланговых охватов, были пресечены огнем кампфвагенканонов KwK 30 калибром 20 мм, и пулеметов MG-34 калибра 7,92 мм и стоили немцам еще пятнадцати человек убитыми.
 Самое главное в наступлении — это не останавливаться на половинном результате, поэтому Джоана повела три панцеркампфвагена PzKpfw II Ausf.С, оснащенных двигателем «Майбах» HL 62TRM мощностью 140 л. с улучшенной системой охлаждения, и три полугусеничных зондеркрафтфахрцойга Sd.Kfz.251/1, с шестицилиндровыми карбюраторными рядными двигателями жидкостного охлаждения «Майбах» HL42TUKRM с верхним расположением клапанов в дальнейшее наступление, заняв третью линию между автобусами, а затем, преодолев четвертую, за которой до самого горизонта простиралась гладкая как стол местность. Преследовать отступающих по равнине немцев Джоана запретила, ибо существовал риск напороться на возможную засаду, да и боезапас был ограничен. Поэтому трофейная бронетехника ограничилась спорадическим огнем по отступающему противнику, прекратив его после того, как расстояние до целей стало превышать тысячу сто ярдов.
 Саманту ужасно обрадовало, что безумная затея Джоаны им удалась на все сто, даже на тысячу процентов и абсолютно без каких либо потерь, но ее стали снова терзать сомнения о чем-то нехорошем, что вот-вот грянет. И эти сомнения были не беспочвенны. «Спасенные» сотрудницы английских военно-полевых борделей были крайне возмущены войсковой операцией, проведенной английскими вооруженными силами. По их истеричным заявлениям данная акция нанесла удар по их бизнесу и лишила работниц, а также министерство финансов Англии валютных поступлений в государственный бюджет. Они требовали возместить понесенные финансовые убытки и заявили, что не просили их освобождать. Ситуация создалась крайне щекотливая и дело полным ходом шло к второй битве у "Тридцати трех пороков". Причем на этот раз расклад был не в пользу английской армии — менее чем полутора сотням девушек из бригады противостояло более тысячи трехсот разъяренных жриц военно-полевой любви (как выяснилось позднее сто семьдесят восемь девушек из "Мilitary-field brothel" №№4, 6, 18, 20, 21 "Мilitary-field brothel of RAF" №№ 11, 14, 17 дезертировали со своих рабочих мест и отступили вместе с германской пехотой). Тут не могло помочь даже ганфайтерское искусство юной Джоаны.
 Ситуацию спасло появление подкреплений вызванных Самантой. Шесть пехотных рот достигли автобусной стоянки, когда ситуация висела уже на волоске. После безмолвного обмена взглядами с Кэт, Саманта отдала жесткую команду, и прибывшее подкрепление стало бесцеремонно сгонять прикладами жриц военно-полевой любви в колонны. Кое-кого пришлось вытаскивать из автобусов за волосы, кое-где пришлось вышибать двери, но в итоге через две четверти часа тысяча триста двадцать две сотрудницы военно-сексуальной службы были построены в походные колонны по сто пятьдесят человек и под конвоем отправлены в расположение бригады. Тогда же выяснилось, что им удалось около пятисот пятидесяти военнопленных — ими оказались сотрудницы медицинских подразделений германской дивизии, а также пытавшиеся к ним примазаться разного рода связистки и сотрудницы СС. Если говорить в отношении медработников, то их действия соответствовали международным соглашениям и они вроде бы не являлись военнопленными, но то, что они пытались укрыть в своих рядах связисток и сотрудниц СС, укрывшись в свою очередь среди английских жриц военно-полевой любви, указывало на то, что и те и другие и третьи находились в преступном сговоре, имевшим вероятной целью ударить в тыл подразделениям англиской армии. Выдала их чистая случайность. Они попытались держаться все вместе и среди сотрудниц лесбийских военно-полевых борделей, с которыми у них устаеновились очень тесные интимные и дружеские отношения. При проверке и перекличке жриц военно-полевой любви, и Саманте, и Кэт, и Джоане сразу же бросилась в глаза непропорциональная концетрация пышногрудых, длинноногих блондинок. Если в других группах были и брюнетки и рыжеволосые и толстые и худые, то здесь почти все как на подбор были сплошными белокурыми бестиями. Поэтому, после недолгих раздумий всех военнопленных отправили в тыл маленькими колоннами по пятьдесят человек под более сильным конвоем.
 Все эти разбирательства и построения отняли очень много времени, и, по мнению Джоаны, противник должен был очень скоро начать ответные действия, перебросив к месту их атаки, ближайшие боеспособные соединения. Поэтому по приказу Саманты, девушки занялись экстренным сбором трофеев и экстренной отправкой данного имущества в тыл. Из обнаруженных в палаточном городке документов они установили, что им противостояла 18-я танковая дивизия ландвера «Герингфлюг» и отдельный десантно-штурмовой батальон связи войск СС «Дойчфройлян». Вопрос о том, что делать с пленными Саманта, Джоана и Кэт решили оставить на потом, ибо сейчас нужно было срочно вывозить все, что только можно успеть вывезти.
 А перечень имущества потрясал и ужасал воображение девушек. Кэт, окинув с высоты зондеркрафтфахрцойга, палаточный городок, произнесла свою сакраментальную фразу, которая как она надеялась, могла войти в мировую историю:
 — Тащите все!
 И девушки из бригады стали тащить все, начав с артиллерийских гаубичных батарей, калибром 150-мм и 105-мм, и заканчивая разборными ангарами и палатками. От избытка эмоций по поводу приобретения стольогромного количества полезных в хозяйстве предметов, Кэт в порыве страсти, схватила сидящую в зондеркрафтфахрцойге Саманту за волосы, и прижала ее голову к интимному треугольнику волос, под которым пульсируя билась горячая страсть. Не выпуская головы подруги, Кэт легла на дно боевого отделения зондеркрафтфахрцойга, на предусморительно подстеленный подругами плащ, и отдалась чувственной страсти от поцелуев подруги, чьи горячие чувственные губы и бойких язык ласкали ее чувственные интимные места. От наслаждения она закрыла глаза, и когда, чьи то нежные руки ласково проделали с ее головой, то же, что она проделала с головой Саманты, Кэт не открывая глаз, догадалась, что к ним присоединилась Джоана, чью юную нежную кожу, она могла узнать наощупь своими губами и в полной темноте. Они репетно и нежно ласкали друг друга, пока наконец обессиленные не улеглись все втроем на расстеленном плаще, внутри зондеркрафтфахрцойга. Немного отдохнув, они решили поменяться местами, и теперь Кэт, ласкала интимные места Саманты своими губами и языком, а та ласкала, трепетное юное тело Джоаны. Потом настала очередь Джоаны целовать страстно-интимные места своих подруг, вначале Саманты, а затем Кэт. Когда, наконец, после четвертого взрыва страсти, они уставшие и счастливые лежали на плаще, солнце начинало клониться к горизонту. Понимая, что от ее руководства зависит объем трофеев, который они успеют вывести до подхода немецких войск, Кэт нехотя оторвалась от лежащих рядом с ней подруг, и встав во весь рост осмотрела окрестности.
 Группа девушек из третьего батальона сворачивала снятую со столбов гирлянду с лампочками, и грузила на трофейные немецкие грузовики столбы освещения. Девушки из второго батальона занимались погрузкой бетонных бордюров, и кусков асфальта, которые им удалось выломать из дрожек. Все остальное было уже вывезено. Понимая, что жадничать не хорошо, Кэт скомандовала не зацикливаться на асфальте, и сворачиваться, однако упрямые англичанки, заразившись хозяйственностью от Кэт, сумели напоследок загрузить несколько грузовиков дерном с травяным покрытием. Хозяйственно осмотрев образовавшуюся пустошь, Кэт подумала, что педантичным немцам, любящим порядок придется потратить немало времени на восстановление и приведение в порядок разрушенной площадки. Саманта получив доклад от Кэт, скомандовала бронетехнике отходить на свои позиции и три панцеркампфвагена PzKpfw II Ausf.С, оснащенных двигателем «Майбах» HL 62TRM мощностью 140 л. с улучшенной системой охлаждения, а также три полугусеничных зондеркрафтфахрцойга Sd.Kfz.251/1, с шестицилиндровыми карбюраторными рядными двигателями жидкостного охлаждения «Майбах» HL42TUKRM с верхним расположением клапанов, взреве моторами отправились в обратный путь.
 На прощание Джоана, потолкавшись на площадках, где размещались позиции немецких артиллерийских батарей, приказала спилить верхушки у трех очень высоких деревьев произраставших на гряде, и прикрепить спиленные верхушки к другим деревьям на той же гряде, но со сдвигом вправо на двести ярдов. По ее мнению, немцы использовали эти деревья, как ориентиры для стрельбы с закрытых позиций, и смещение ориентиров позволит направить огонь немецкой артиллерии мимо позиций бригады.
 Чувствуя себя уставшими, подруги, после прибытия на позиции, отправились в душ, где долго и нежно помогали друг другу отмыть от пота и пыли свои стройные и разгоряченные от любви и страсти тела.
 Освежившись в душе и вернув утраченную мягкость шелковистость и бархатистость своей чувственной атласной коже девушки, наконец добрались до КП бригады, где их ждала Валерия Коллингвуд с докладом о проделанной работе, а также обед, совмещенный с ужином. Рассевшись на армейских шезлонгах модели Mk IIDF2, изготовленных из гнутых дюралевых трубок и обтянутых оливковым брезентом, они в первую очередь обратили взор на Валерию Коллингвуд, полулежащую на топчане. На ней по случаю обержанной победы, был одет кружевной шелковый полупрозрачный пеньюар приятной изумрудно-оливковой камуфляжной расцветки модели "Мilitary sensual peignoir" Mk IIFS, сквозь который можно было рассмотреть все прелести ее идеальной и чувственной фигуры. Саманта обратила внимание, что Валерия подправила свою интимную стрижку, и ее треугольник волос стал выглядеть еще более зовущее и обещающе. Заметив пристальный взгляд Саманты, Валерия улыбнулась и тихо произнесла:
 — Пожалуй, я рискну сегодня нарушить хоть немного больничный режим и предписания лечащего врача. Конечно, мне придется сдерживать свою страсть, но это не мешает подарить вам всем свою нежность и ласку.
 Саманта вопросительно посмотрела на сидящую Магду Рунштердт, и та подтвердила:
 — Валерии необходимо втирание во внутрь облепихового масла, — она продемонстрировала банку с ярко-оранжевой маслянистой жидкостью, — аА делать это, как вы сами понимаете можно по разному — можно как врачебную процедуру, а можно ласково и нежно.
 — Здорово! — воскликнула Джоана.
 — Тогда давайте коротко о результатах атаки, а потом будем ужинать, — сказала Валерия, кинув взгляд на стол, — А то ужин остынет.
 Саманта перевела взгляд на стол и облизнулась, а замолчавший некоторое время назад желудок вновь заурчал, к ее немалому смущению. И было от чего. На столе были запеченные фазаны и рябчики, а также запеченный кролик. Были и фрукты — яблоки, груши, сливы, вишня, а также настоящий кофе, шотландский виски, бисквиты, пудинги, яичница из перепелиных яиц, чай.
 — Насчет дичи, это работа Моники Левинович, — прокомментировала содержимое стола Валерия, — она тут устроила сумасшедшую охоту в окрестностях, охотясь с пращой на все, что чувствует своей чувствительной кожей.
 — Растет девочка! — улыбнулась Кэт, — А, что мы должны тебе сообщить о результатах атаки? Потерь нет. Есть огромные трофеи — имущество дивизии, а также есть более полутысячи пленных и тысяча триста двадцать две сотрудницы военно-полевых борделей. Трофейное имущество спрятали большей частью в лесу, так как в оставшиеся пустующие капониры пришлось затолкать пленных и жриц военно-полевой любви. Из-за этого у нас теперь трудности — имущество и пленных нужно охранять, а пленных еще и кормить.
 — Да, действительно, победа доставила непредвиденные хлопоты, — согласилась Валерия, томно вздыхая.
 — Какое-то время пленных и сотрудниц борделей мы сможем кормить за счет трофейного провианта, но это, увы, не выход. Рано или поздно запасы закончаться и нам придется искать источники продовольственного снабжения, так как делиться своим рационом — готовить свое поражение в войне.
 — А если…, - Валерия, задумавшись, прикрыла глаза пышными ресницами, а потом открыла, — Впрочем, отпустить жриц любви на волю мы не можем, ибо они тут же начнут жаловаться и нашему командованию, которое опять пришлет какие-нибудь комиссии, и немцам, ведь большая часть попытается вернуться к немцам, чтобы заработать валюту.
 — Да, конфликт с Главным Управлением Военной Культуры и Этики Вооруженных Сил Великобритании (Main by Governing the Military Culture and Ethicses of Armed Power to Great britain — MGMCEAPGB) нам совершенно ни к чему. — Кэт ожесточенно стала тереть свой изящный носик.
 — А я, кажется, знаю, как нам решить проблему с продовольствием! — радостно воскликнула Джоана, с вожделением посматривая на изящный изгиб бедер Валерии Коллингвуд.
 Все сидящие за столом уставились на юную прелестную девушку, ожидая пояснений.
 — Предлагаю написать срочное письмо миссис Бэйстард Лэйбироуз, с просьбой ходатайствовать о переименовании нашей 14-й лондонской добровольческой бригады в дивизию, скажем имени Просвещенного Феминизма, или Победившего Феминизма, а письме добавить, что ряды нашего подразделения пополняются девушками-добровольцами, которые находят у нас спасение от невоспитанности, хамства и грубости мужчин.
 — Слушай, Джоана, а ты не думала о том, чтобы стать политиком? — спросила восхищенная идеей подруги Кэт, — Ведь не смотря на то, что миссис Лэйбироуз не имеет серьезного политического веса в британском правительстве, наличие в ее руках такой идеи позволит ей прижать к стенке и лейбористов и консерваторов. У нее наверняка появится идея создания женской армии, а может того хуже — установление феминистической диктатуры на территории Греат Бритаина на манер режима Гитлера в Германии. Только в ней критерием избранности будет служить не принадлежность к арийской расе, а факт наличия-отсутствия определенных половых признаков, и те, кто сейчас гордятся своими изделиями Фаберже, болтающимися между ног, окажутся в разряде недочеловеков.
 — Точно! — подтвердила Валерия, — нужно объяснить миссис Лэйбироуз, что создание дивизии, может сать точкой опоры в ее политической карьере. Дивизия — армия- власть. Получиться у нее осуществить все в полной мере или нет сказать трудно. Возможно, она и не успеет по причине продажности нынешнего правительства Черчилля, которое по слухам ведет закулисные переговоры с Гитлером. Но по крайней мере я уверена, что фанатичная миссис Лэйбироуз, заразившись идеей и получив конкретную цель, успеет осущесвить хотя бы первый этап — сделать из нашей бригады дивизию. Сара! — Валерия обернулась к Саре Мазелевич, — Подготовб телеграмму на имя…
 — Я уже подготовила! — Сара протянула командиру бланк телеграммы, — Я все записывала на тот случай, если понадобиться срочно.
 Валерия посмотрела на текст и подписала. Увидев грусть на лице Сары, попыталась ее успокоить:
 — Я думаю, сегодня будет обстрел, поэтому ты сможешь снять интимное напряжение.
 — Хотелось бы, только грустно сознавать, что во время обстрела, которого я так жду, будут гибнуть мои подруги. — грустно ответила Сара.
 — Слушай, Сара! А если ты покроешь свой блиндаж изнутри тремя или четыремя слоями трофейных матрасов? Или возьмешь матрасы из военно-полевых борделей? Ну, для звукоизоляции? — подала еще одну идею Джоана.
 Брови у Сары изумленно взметнулись вверх, а затем она порывисто обняла юную девушку и поцеловала:
 — Ты, гений, девочка! Значит я смогу… Господи! Ты гений Джоана! Спасибо тебе! — и, схватив бланк телеграммы, Сара побежала на узел связи.
 — Ну вот, наконец-то они с Катажиной смогут быть нормально и счастливо жить вместе, — удовлетворенно произнесла Валерия, — А теперь вернемся к нашим проблемам. Допустим, что идея с дивизией сработает и у нас будет продовольствие. Остается другая проблема — что делать с этими жрицами любви. Ведь их охрана, как и охрана пленных немок отвлекает значительные силы бригады и ослабляет нашу оборону.
 — Ну это просто! — сказала Джоана, — У Саманты и Кэт есть опыт перевоспитания трудновоспитуемых. Заставим этих жриц военно-полевой любви поползать под колючкой пару суток — они и перевоспитаются.
 — Согласна. Но еще остается полтысячи пленных.
 — Ну, медсестер могу я взять на перевоспитание, — вступила в разговор Магда Рунштердт, — А вот насчет связисток и эссесовок — тут я пас. У них мозги отравлены этой чертовой нацисткой идеологией. Дескать, они избранная раса, а остальные недочеловеки.
 — Да, проблема! А в тыл их отправлять жалко. Чисто по-человечески жалко. Наверняка ведь их пустят на мыло какие-нибудь каббалисты вроде Лью Нэйрус. Моника говорила, что Лью Нэйрус не единственная, кто занимается изуверством, в Эдинбурге существует их главный штаб или еще большая тюрьма где они проводят опыты. — вставила Саманта.
 — Но ведь должен же быть какой-то способ их перевоспитания! — Валерия Коллингвуд вопросительно посмотрела на Джоану. Та, судя по выражению ее юного лица сосредоточенно думала. Какое-то время стояла тишина, пока лицо Джоаны не прояснилась и она не произнесла:
 — У меня есть идея! Предлагаю сыграть на гомофобии Гитлера и на внешности этих истинных ариек!
 — Это как? — брови у Валерии удивленно взметнулись вверх, — Насчет гомофобии понятно, можно намекнуть пленным, что после войны их за однополую любовь отправят в концлагеря. Но ведь они в это слабо поверят, ибо они арийки — все как одна белокурые, пышногрудые и длинноногие.
 — Так именно на этом мы и сыграем! — воскликнула Джоана, — Магда! Ведь если я правильна поняла, то не все немки пышногрудые длинноногие блондинки, есть ведь и брюнетки, и рыжие и с маленькой грудью, — Джоана нежно погладила Магду по ее пышной груди, — есть и коротконогие, — рука юной девушки скользнула под халатик врача и стала поглаживать внутреннюю поверхность ее чувственных бедер.
 — Да, немки разные. — глаза Магды затуманились, а дыхание участилось, — Есть и рыжие и темные, и высокие и низкие, — она подтолкнула руку юной Джоаны внутрь себя, и охнув от наслаждения, отдалась охватившим ее волнам сладострастия. Какое-то время ее стройное тело сотрясалось от дрожи волн экстаза, а затем она вскрикнула, судорожно вцепившись в дюралевые подлокотники шезлонга модели Mk IIDF2, и счастливая и усталая обмякла, растекшись округлостями своей обворожительной фигуры по оливковому брезенту, обтягивающему дюралевые трубки каркаса шезлонга.
 — А раз немки разные, то мы объясним нашим Валькириям, что после возвращения из плена в Германию, их будут ждать застенки концлагерей, ибо хотя они и арийки, женская зависть коротконогих и плоскогрудых брюнеток и рыжеволосых страшнее любого противника на фронте. Гестапо забросают доносами на любые темы из зависти к их внешнему виду, обвиняя их не только в однополой любви, но и во всем остальном. Поэтому их яркая внешность — прямой путь к нашивке в виде розового треугольника и жизнью за колючей проволокой.
 — Хм… — Валерия Коллингвуд прикрыла глаза и задумалась, — Мне кажется это должно сработать.
 — Тогда может, объясним это им сейчас? — предложила Джоана, — Не всем, — успокоила девушка всех присутсвующих, — а только их командиру, а уж она пускай объяснит своим подчиненным.
 — Пожалуй, верно! — согласилась Валерия, и обратившись к подруге Сары Катажине Жовелецкой, стоявшей дежурной по бригаде, добавила:
 — Приведите командира этих белокурых бестий!
 Катажина кивнула и выбежала из КП. Потянулись несколько минут ожидания, во время которых, Магда Рунштердт, встав на четвереньки перед сидящей в кресле Джоаной, задрала той юбку, и спустив до колен трусики юной девушки, стала одаривать ее лаской, припав чувственными губами к интимному треугольнику волос между ног. Белый докторский хлопчато-бумажный халатик, одетый на Магду, был очень коротким, и Саманта увидела, что на белокурой Магде нет нижнего белья. Ее округлые ягодицы, и выставленные на показ интимные тайны были столь соблазнительны, что Саманта не удержалась, и засунула пальцы руки в интимную щель немки. Кэт увидев ту же картину, что и Саманта, присоединилась к действиям подруги, засунув пальцы руки Магде в анус. От обилия ласки Магда, испытала неземной прилив страсти, и вскоре рухнула на пол, обессиленная взрывом сладострастного наслаждения. Однако она была опытной подругой, и перед тем, как ее захлестнуло цунами страсти, она сумела вызвать такое же бурное наслаждение у Джоаны, от чего та умиротворенно свернулась калачиком на шезлонге.
 Наконец на КП бригады вернулась Катажина и привела с собой командира батальона СС. Руки у арийки были связаны за спиной. Катажина поставила пленную немку перед столом, где сидели девушки, и, отпросившись у Валерии, побежала помогать своей подруге Саре дооборудовать блиндаж звукоизоляцией.
 Саманта повернулась к пленной и стала внимательно ее рассматривать. Голубоглазая немка имела рост шесть футов десять дюймов, и весила около ста двадцати фунтов. Она обладала тридцати девяти дюймовой грудью, талией в двадцать три дюйма и объемом бедер в тридцать шесть дюймов. Фигура была пропорциональной, живот плоским, а кожа поражала своей ухоженностью и приятной бархатистостью. От восхищения Саманта даже провела ладонью по восхительному животу, бедрам, ягодицам. Немка от ее ласки дернулась и гневно засверкала глазами.
 Одета она была в стандартный для девушек из подразделения СС комплект нижнего белья модели «Гитлерфройлян» СЕ2/1, который состоял из узких кружевных шелковых трусиков из красного шелка, на которых спереди на белом круге была изображена черная фашисткая свастика, и шелкового кружевного бюстгальтера, с расположенной спереди застежкой из нержавеющей стали в виде человеческого черепа и двух скрещенных костей, такого же красного цвета, на чашечках которого в белых кругах были изображены сдвоенные молнии — символ войск СС. Орнамент кружевов состоял из тех же элементов — свастики, молний, черепа и костей. Саманта знала, что данный комплект белья, является модернизацией модели «Гитлерфройлян» СЕ2, по итогам военной кампании во Франции. И модернизация была следующей — в чашечках бюстгальтера сделали специальные выпуклости под соски грудей, дабы в набухшем состоянии они не терлись о шелк, и не мешали тем самым выполнению боевой задачи. Это вызывало у Саманты дикую зависть, ибо нижнее женское белье в англиской армии не имело такого качественного улучшения, и зачастую трение набухших сосков о шелковую или хлопчато-бумажную ткань, вызывало несвоевременные приливы страсти, заканчивающиеся оргазмами, которые происходили во время выполнения боевой задачи. По слухам, которые циркулировали в английской армии, несколько таких оргазмов привело к гибели трех или четрех женских бомбардировочных экипажей, поскольку девушки пилоты потеряли контроль над самолетом в самый неподходящий момент. К сожалению, и это были уже не слухи, серийные производители нижнего женского белья для английской армии, с помощью взяток убедили чинов из министерства обороны в том, что никакой модернизации продукции не требуется. Застежка на немецком бюстгальтере спереди, тоже вызвала зависть у Саманты — она знала, что такая на первый взгляд мелочь, экономит драгоценное время при подготовке к бою, особенно в условиях плохой освещенности. Страшно подумать сколько драгоценных секунд тратят английские девушки, когда поднятые ночью по тревоге, в абсолютной темноте пытаются застегнуть на спине застежку бюстгальтера. Это и очень неудобно, и очень много времени тратиться на то, чтобы проверить, не перекрутились ли бретельки при застегивании. Самое грустное было в том, что застежка спереди существовала еще и на предыдущей модели «Гитлерфройлян» СЕ2, а на новой, модернизированной модели «Гитлерфройлян» СЕ2/1 она была сделана более эргономичной и универсальной — ее внешнюю поверхность можно было использовать, как пилку для ногтей и как средство для ухода за их поверхностью.
 Несколько разочаровал Саманту маникюр и педикюр пленной. Сделан он был конечно идеально — было видно ухоженность ногтей ее рук и ног, рисунки в виде свастики, сдвоенных молний, и черепов на ногтях были выполнены очень аккуратно, но вот качество лака Саманту откровенно разочаровало. Видимо немцы, лишенные запасов стратегического сырья и здесь, в столь важном вопросе пятались решить проблему с помощью заменителей. Эрзац-лак, которым были накрашены ногти пленной арийки, был откровенно говоря неважнецкого качества.
 Закончив с осмотром пленной, Саманта задала той вопрос:
 — Назовите себя!
 — Я не стану отвечать на вопросы недочеловеков, — процедила сквозь зубы немка.
 — А не боишься, что мы твое шелковое бельишко, заменим на белье из колючей проволоки? — встряла рассердившаяся на арийку Кэт.
 Немка побледнела, но, справившись с собой, гордо произнесла:
 — Избранная раса не боится боли!
 Кэт взвилась и обратившись к Саманте предложила:
 — Может пошлем кого-нибудь за мотком колючей проволоки?
 Пока Саманта раздумывала, будет ли человечным так издеваться над пленной девушкой, и уродовать, такое прекрасное чувственное тело, подала голос Джоана, поигрывая в руках ручкой с золотым пером, оставленной на столе Сарой Мазелевич:
 — У меня есть идея пострашнее! Эту мы сейчас отпустим к своим, предварительно раздев, а сами начнем допрашивать следующую!
 Кэт ошарашено посмотрела на юную подругу:
 — И что здесь страшного? Какой здесь смысл?
 Джоана мило улыбнулась:
 — Страшное здесь то, что то, что написано пером, — Джоана продемонстрировала всем присутствующим ручку, — Не выроубишь потом и топором!
 — Не поняла Джоана! Поясни! — попросила все еще не понимающая мыслей юной девушки Кэт.
 — Все очень просто. Что будет, если данную ручку заправить спиртовой тушью?
 — Будет плохо писать и часто засыхать. — констатировала Саманта.
 — А если этой ручкой уколоть, так, чтобы капелька туши попала под кожу?
 — Там эта капелька и останется. Будет маленькая татуировка в виде синей точки. — уверено продолжила Саманта.
 — Правильно, татуировка! А какой знак заставляют носить евреев в гетто и концлагерях?
 — Звезду Давида…, - начала было Саманта, а потом до нее дошло, что собирается предложить Джоана. Действительно, если сделать этой гордой эссесовке на теле такую татуироку, то она вряд ли захочет возвращаться к своим, ибо ее будут ждать неприятные вопросы. Как эта немка объяснит, что ее отпустили из плена? Да еще со звездрй Давида? Которую невозможно смыть, которая нанесена навечно, если конечно же не отрезать кусок кожи от живого тела. Но, Джоана? Неужели она готова изуродовать эту немку и погубить ее красоту? Или девочка блефует? Саманту опять, в который раз, начали охватывать сомнения, но развиться до навязчивых идей они не успели, ибо до пленной немки тоже дошло то, о чем говорит Джоана, и она испуганно дернулась, и закричала:
 — Нет! Только не это!
 — В таком случае назовите себя! — рявкнула Кэт.
 — Штандартенфюрер СС Марта-Ульрика-Элеонора Айсманн-Берта-Мария-Пфальц-Флюгценшафт княгиня Брюнсвикая ландграфиня Гессен-Кассельская, — пытаясь унять дрожь и страх, произнесла немка. — командир десантно-штурмового батальона связи войск СС "Дойчфройлян".
 — Подожди, — вмешалась Валерия Коллингвуд, — А кем тебе, Марта, приходится Шарлотта-Элеонора Айсманн-Берта-Мария-Пфальц-Флюгценшафт княгиня Брюнсвикая ландграфиня Гессен-Кассельская?
 — Это моя родная тетя. Она вышла замуж за Роберта Коллингвуда, графа Кентского. — уже более уверенно ответила немка, без всякой дрожи.
 — Ну, здравствуй тогда, дорогая моя кузина! — усмехнувшись, произнесла Валерия, — не думала, что мы встретимся именно так!
 Глаза у пленной немки округлились, и она спросила:
 — Валерия-Шарлотта-Элеонора?
 — Она самая. Можно просто Валерия.
 — Господи! — немка покраснела, — Я не знала! Мне сказали, что ты погибла на «Лузитании» вместе с родителями. Я честно не знала!
 — Мне тогда повезло — меня поймали с девушкой, и в наказание упекли в инернат, поэтому меня с ними не было во время того злополучного рейса, — с некоторой грустью и болью ответила Валерия, и, кивнув Саманте попросила:
 — Развяжи ее! Пусть сядет за стол. Кузина все-таки.
 Саманта, стала ловко развязывать своими гибкими пальцами пеньковую веревку, толщиной в дюйм, которой были связаны руки немки, и отметила, что у белокурой Марты очень чувствительная кожа на спине, и от ее прикосновений, та учащенно задышала. Сопровождая Марту к столу, Саманта как бы случайно очень нежно провела ладонью по ее спине, ягодицам и внутренней поверхности бедер, от чего ту буквально бросило в жар, и она остановилась рядом с шезлонгом, позволяя нежным пальцам Саманты продолжить ласкать ее чувственные места. Проложая поглаживать белокурую кузину Валерии, Саманта почувствовала, как у арийки очень быстро намокли ее шелковые трусики, и как она стала буквально тереться о ласкающую ее руку. Поняв, что ее ласки гораздо важнее для Марты, чем какие-то нацисткие идеологические убеждения, Саманта, рывком развернула к себе Марту и впилась своими губами в ее чувственные губы.
 Целуя ее все сильнее, Саманта рывком стянула с немки вниз ее шелковые трусики, и запустила пальцы в интимную щель арийки, от чего та буквально взорвалась бешенной страстью, прижав в ответ затекшими руками, гибкое тело ласкавшей ее англичанки. Тело немки стали сотрясать волны сладострастия, глаза затуманились, а потом она вдруг дернулась и обессилено затихла, повиснув на шее у Саманты. Губы у Марты были накрашены приятной с клубнично-ананнасовым вкусом помадой модели «Фройлянэкстаз» 534/1/А2, а ее приятное на ощупь тело пахло слегка горьковатыми духами модели «Фройлянфрау» 317. Саманта аккуратно опустила обессиленную Марту в шезлонг модели Mk IIDF2, изготовленный из гнутых дюралевых трубок и обтянутый оливковым брезентом, и налила ей рюмку шотландского виски.
 Спустя пару минут, кузина Валерии пришла в себя, и Валерия, глядя на покрасневшую от смущения Марту, заметила:
 — Ну вот, кажется, процесс общения налаживается. Давай поговорим о проблеме, которую нужно решить прямо сейчас.
 — О какой проблеме? — нексколько непонимающе спросила Марта.
 — О проблеме белокурых пыногрудых длинноногих девушек, числом более пятисотен, захваченных в плен, — заметив, что в глазах кузины мелькнул страх, Валерия успокаивающе положила ей свою ладонь на бедро, и продолжила, — Надеюсь ты понимаешь, что у твоих подчиненных, если они вернуться в расположение войск вермахта, начнуться неприятности даже без татуировок, о которых намекала Джоана? Или ты думаешь, что факт того, что Вы побывали в плену, оставят без внимания? Ты ведь понимаешь, что небелокурые и непышногрудые коротконогие германские девушки мечтают подсидеть вас при любом удобном случае? Стоит вам сделать ошибку, а ее вы уже сделали, попав в плен, как вам припомнят все грехи — и однополую любовь, и ошибки на службе, и не только припомнят, но и припишут новые грехи. Ты это понимаешь?
 Марта задумалась, а затем задала вопрос:
 — И что ты предлагаешь? Конечно же, ты права. Нам было нужно сегодня убегать вместе со всеми, или попытаться схватиться с вами в рукопашную, пока вы были в меньшинстве, но мы упустили свой шанс, и нам действительно не простят факт плена.
 — Я предлагаю, — нежные пальцы Валерии прикоснулись к шелковому кружевному бюстгальтеру модели «Гитлерфройлян» СЕ2/1, и оттянули в сторону его бретельку, — Я предлагаю сменить этот фасон белья, на модель "Bra military everyday cotton-paper lacy camouflaged" (BMECPLC) Mk II F2. Конечно же, шелк приятней на ощупь, да и застежка сзади добавляет хлопот, но здесь вам никто не будет задавать вопросов, а некоторое неудобства при носке можно и потерпеть. Или тебе и твоим подчиненным претит стрелять в своих соотечественников?
 Марта невесело усмехнулась:
 — Нам претит? Господи, да если бы не эти ваши бордели у нас бы уже давно до этого дело дошло! Мало им тех, кого они насилуют в Лондоне и в других захваченных городах! Дескать, подавай им пышногрудых белокурых длинноногих ариек! Чертов доктор Геббельс со своей пропагандой! Если вопрос только за этим, то никаких проблем я не вижу, ибо все мои подчиненные уже убедились на собственном опыте, что все мужики козлы и сволочи. Причем самые большие козлы и сволочи — те, кто ошивается в тылу. Они ведут себя так, как будто они воюют и рискуют жизнью на передовой, и дескать это дает им право на все, что угодно.
 — Аналогично! — усмехнулась Саманта, — Чем дальше в тыл, тем крупнее и сволочнее козлы.
 Марта удивленно посмотрела на девушек и спросила:
 — Так значит, вы тоже привязаны к линии фронта и боитесь бывать в тылу?
 — Ага, — встряла Джоана, — двоих уже в колдовстве успели обвинить, и пытались сжечь на костре, потом чуть в Вашу чертову Германию в рабство не продали!
 — О господи! — удивленно воскликнула Марта, — Так что, эти зухеры и у вас орудуют? Я думала, что это только беда Германии! Полгода назад в Берлине, пошла на свою голову в какой-то элитный магазин трусики примеривать, так меня чуть в Манчестер не увезли! Агенты сутенерши какой-то Хэлен Хэнгг, говорят дочери лорда, а заказчиком была некая Лью Нэйрус, тоже из Манчестера, то ли бургомистр, то ли префект, я не знаю как правильно по-вашему.
 — Знакомые фамилии. — усмехнулась Кэт, — Можешь радоваться — Хэленн Хэнгг мы сдали в ирландский бордель, а Лью Нэйрус взорвали вместе с префектурой.
 — О господи! — Марта побледнела, — И вы… Они часом не масоны?
 — Хуже! Лью Нэйрус пытала своих рабынь две недели, а затем пускала их на мыло. Если интересно, то можешь потом побеседовать с Моникой Левинович — та у нее секретарем работала. Да и мы с Джоаной там внутри побывали, — заметив что Марта побледнела, Кэт ее успокоила, — С освободительной миссией. Девушек мы спасли, но то что увидели, такого даже про нацистов не рассказывают. Говорят, у этих магов-каббалистов есть какой-то большой центр в Эдинбурге, где зверства еще сильнее и ужаснее.
 — И часто она убивала? — спросила Марта.
 — Ежедневно по одной девушке, и раз в двадцать три дня ездила в Эдинбург.
 — Боже! Да у Вас в тылу страшнее, чем на фронте! — воскликнула Марта. — Я думаю, что нам нужно держаться всем вместе. Если вы не против, то я хотела бы вернуться к своим и объсянить им все, — Марта встала с шезлонга, намереваясь уйти.
 — Подожди! — осадила ее Джоана, и посмотрев на Валерию спросила, — Может, поручим арийкам конвоирование и дрессировку жриц военно-полевой любви?
 — Молодец Джоана! — похвалила командир свою подчиненную, Ну что Марта, возьмешься?
 — Да. А что нужно делать? По поводу конвоирования мне ясно, а насчет дрессировки…
 — Это пока не к спеху! В лучшем случае после отражения атаки. Сейчас пускай сидят взаперти. Поэтому после того как расставишь своих охранять арестанток, возвращайся сюда, поужинаем, поболтаем. Насчет выдачи оружия я распоряжусь. Насчет формы — тут сложнее того, что осталось на всех не хватит, поэтому объясни девушкам, что им придется какое-то время потерпеть и померзнуть в нижнем белье. Раздавать немецкую форму я думаю опасно — в горячке боя начнем стрелять друг в друга.
 — Хорошо! — согласилась с кузиной Марта, — Я постараюсь не очень долго.
 Глядя вслед выходившей с КП бригады Марте, Саманта восхиталась идеальной форме ягодиц арийки, и подумала, что между кузинами в этом отношении есть сходство, видимо нечто фамильное.
 — Ну вот, — грустно вымолвила Джоана, — похоже, что наш ужин плавно сдвигается на завтрак. Ладно, потерпим еще полчасика! Или может, — юная девушка бросила взгляд на Валерию, — Займемся пока лечебными процедурами? — и подтверждая свои намерения быстро пересела на топчан к Валерии, одновременно положив той руку на чувственую шелковистую кожу бедра и начав лаксово поглаживать.
 Валерия не стала возражать и сняв через голову кружевной шелковый полупрозрачный пеньюар приятной изумрудно-оливковой камуфляжной расцветки модели "Мilitary sensual peignoir" Mk IIFS, блаженно откинулась на топчан, разведя ноги в стороны, для того, чтобы девушкам было удобнее ее ласкать. Врач Магда Рунштердт открыла банку с маслом, и девушки стали обмакивать в нее свои изящные тонкие пальчики, для того, чтобы потом аккуратно и нежно втирать оранжевое масло в интимную щель и анус Валерии. Валерия Колингвуд тихо постанывала, судорожно вцепившись с шерстяное защитного цвета одеяло, а ее царственно-божественное тело изгибалось в дугу от наслаждения. Время от времени, она хватала голову одной из сидящих вокруг нее девушек и наклоняла ее к интимному треугольнику волос между своих стройных ног. Помня инструкции лечащего врача, девушки не стали выплескивать всю ласку на своего командира, а стали отдавать ее сидящим напротив. Их обнаженные и гибкие тела причудливо переплетались, чуткие и нежные руки ласкали все, до чего могли дотянуться, время от времени, кто-то охал, стонал, восклицал, шептал, иногда раздавались вскрикивания тех, кого захлестнула сумасшедшая взрывная волна страсти, наконец, последние, самые опытные и настойчивые, Саманта и Кэт, обессилено и почти без чувств опустились на пол рядом с топчаном, и некоторое время сидели молча, пытаясь прийти в себя и установить связь с окружающим миром.
 Чье-то вежливое и настойчивое покашливание вернуло всех к действительности, оборвав последние отголоски сладостраственных наслаждений. Рядом с топчаном стояли полуодетые и раскрасневшиеся Сара Мазелевич и Катажина Жовелецкая. Их лица были светились от пережитых недавно взрывов страсти, о чем кстати говорил и их полуодетый вид. Убедившись, что все обратили на них внимание, Сара Мазелевич прокашлялась и произнесла:
 — Прежде всего, я хочу сказать спасибо Джоане за ее идею, у нас с Катажиной все получилось, — Сара кинула влюбленный взгляд на свою подругу и взяла ее за руку, Об этом я говорю в первую очередь, потому что-то, что я скажу далее, вызовет много шума и радостных эмоций. Пришел ответ от миссис Бэйстард Лэйбироуз и генерала Окинлека. Наша бригада реорганизована в Отдельную Дивизию "Победившего Феминизма" ("Winning Feminism"), А Валерии Коллингвуд присвоено звание генерал-майора. И миссис Лэйбироуз и генерал Окинлек сожалеют, что не смогли прибыть лично и вручить погоны.
 Первой Валерию успела поздравить Джоана, кинувшись ей на шею с радостным визгом и осыпая тело командира поцелуями, следом за Джоаной с такими же криками и воплями Валерию стали поздравлять все присутсвующие на КП бригады, точнее сказать уже дивизии "Вайнинг Феминизм". Присоединилась к поздравлявшим, и кузина Валерии Марта, прибежавшая с докладом, что выполнила все ей порученное. К счастью, все поздравлявшие Валерию вовремя вспомнили про облепиховое масло, поэтому ласки девушек вновь совместились с лечебной процедурой, и, когда наконец, все успокоилось и стихло, то первые пришедшие в себя обнаружили, что с ног до головы перепачканы этим самым маслом. В пору было принять душ повторно, но начавшийся совершенно некстати артиллерийский обстрел лишил всех такой возможности. Сара Мазелевич сразу определила, что огонь ведет трехорудийная батарея гаубиц «Шкода» 149-мм (5,86 дюйма) образца 1914 года, стрелявшая девяностотрех фунтовыми снарядами.
 К счастью, благодаря хитрости Джоаны, выпускаемые батареей снаряды ложились в стороне от позиций бригады, где-то слева. Поскольку солнце уже зашло, и полным ходом наступала ночь, то корректировка огня наблюдателями была невозможна, и девушки все-таки направились в душевую, где после нескольких заходов, перемежавшихся отдыхом из-за неизбежных оргазмов, сумели таки отмыть с себя оранжевые пятна, от облепиховрого масла. Марта поделилась с подругами своими духами «Фройлянфрау» 317, и те согласились с мнением Саманты, что запах у этих духов лучше, чем у духов «Трафальгар». Бестолковый обстрел прекратился, ибо немцы поняли, что проку от него никакого, да и самим наверняка ночью хотелось спать.




 Глава 15


 Наступившая тишина способствовала праздничной атмосфере долгожданного ужина, который был заново разогрет поварами. К праздничному столу добавился шоколад и дважды трофейный французский коньяк. Переодевшаяся в новое белье модели "Bra military everyday cotton-paper lacy camouflaged" (BMECPLC) Mk II F2, Марта чувствовала себя несколько смущенно, постоянно оттягивая в сторону хлопчато-бумажные чашечки кружевного бюстгальтера камуфляжной расцветки, которые раздражали чувствительную кожу набухших сосков ее грудей. Кузина Валерии решила, что не будет одевать английскую форму, поскольку на всех подчиненных ее не хватило. Валерия, вспомнив флотское правило, что командир покидает корабль последним, похвалила свою кузину за правильный и мужественный поступок. Джоана, заметив неловкость, которую испытывает Марта, предложила той не париться и снять бюстгальтер, ибо по ее заверениям, его все равно с Марты снимут в конце ужина, и не дадут одеть до самого утра. Что, та и сделала.
 После ужина подкрепленного виски и коньяком, девушки вновь перешли на взаимные ласки, и кузина Валерии рассталась не только с бюстгальтером, но и трусиками. Особого смущения она не испытывала, и когда к ним присоединилась Моника Левинович, никаких расистских или нацистских противоречий или отвращений не возникло. Более того, Марту поразила, особая чувственность кожи Моники, и она искренне посочувствовала еврейской девушке, что та лишена возможности спать на животе или на спине. После бурных и продолжительных ласк девушки сильно устали, поэтому ночь перешла к тихим и спокойным разговорам на разные извечные женские темы. Вначале Джоана заявила, что топчан, на котором спит Валерия очень маленький, а их очень много, и отдыхать после ласк на полу или в шезлонгах модели Mk IIDF2, изготовленных из гнутых дюралевых трубок и обтянутых оливковым брезентом, не очень то удобно, а с учетом того, что у них теперь дивизия, а не бригада, им нужно что-то более приличное. Валерия, Саманта и Кэт согласились с такой постановкой вопроса, поэтому Битч, заступившая дежурной по дивизии отправила несколько из своих подчиненных за топчанами, и матрасами из захваченных борделей. Валерию несколько смутило, что составленные вместе топчаны ничем не отгорожены от остального командного пункта, но Битч уверила ее, что утром здесь установят легкую деревянную перегородку, и у них появится возможность предаваться ласкам не на виду у подчиненных.
 Дополнительная бутылка коньяка, выпитая для согрева дружным женским коллективом, родила у Джоаны мысль о модернизации имеемого женского белья модели "Bra military everyday cotton-paper lacy camouflaged" (BMECPLC) Mk II F2, она предложила привлечь находящихся под арестом сотрудниц борделей, для массового перешива неудачного фасона. Модернизированный вариант должен был иметь шелковую подкладку, а также специальные выпуклости под соски грудей, как на немецкой модели «Гитлерфройлян» СЕ2/1. Шелк, нитки, ножницы и иголки для этой цели имелись — указанным имуществом они разжились в ателье Хэлен Хэнгг, поэтому осталось только организовать исправительно-трудовые работы. Марте данная идея очень понравилась, и она немедленно дала указания, своим подчиненным, чтобы те загрузили арестованных ночной работой.
 Ночная прохлада заставила девушек плотнее прижаться друг к другу и оприходовать еще одну бутылку виски, после распития которой Джоана выдала очередную идею. Она предложила обшить захваченные автобусы борделей, изготовленные на базе грузовиков "Моррис Коммершиал", котельным железом, дабы превратить их в подобие бронеавтомобилей «Моррис», а сверху установить крепления для возможности ведения зенитного огня из пулеметов. Марта тут же забросала юную девушку техническими вопросами, в ответ на которые Джоана разрисовала кучу пустых телеграфных бланков хорошими техническими эскизами, использовав для этой цели, ту же самую перьевую ручку, которой несколько часов назад она угрожала Марте. Марта уверила своих подруг, что арестантки под руководством ее подчиненных будут работать всю ночь, и осуществят данную идею в полном объеме. На возражения Саманты о том, что негуманно загружать несчастных девушек непосильной работой, Марта весело рассмеялась, и сообщила, что эти, по ее выражению «кобылы» трахались сутками напролет без всякого перерыва, для того чтобы заработать побольше оккупационных марок, и от ночной работы с них не убудет. Отоспятся днем во время атаки, а если нет, то полусонных и уставших охранять проще, чем буйных и спесивых.
 Естественно, что разговор постепенно перешел на более важные и актуальные вопросы — Марта с удовольствием и очень побробно разъяснила своим новым подругам в чем различие между нижним бельем модели «Гитлерфройлян» МЕ и нижним бельем модели «Гитлерфройлян» ТЕ. А также пояснила, чем отличается модель «Гитлерфройлян» СЕ2/1А1 от модели «Гитлерфройлян» СЕ2/1А2. Модель «Гитлерфройлян» МЕ предназначалась для боевых действий в условиях низких температур. И бюстгальтеры и трусики на ней были четрехслойными. Нижний слой был меховым, как правило использовался соболиный мех или мех норки. Второй слой служил допролнительной теплоизоляции и изготавливался из сукна толщиной в три миллиметра, третий слой был хлопчатобумажным и снижал теплопотери организма, верхний слой был шелковый, шелк был пропитан специальной водооталкивающей смесью, защищающей белье от намокания, при попадании снега под фоенную форму. Естественно, что и трусики и бюстгальтер имели большую площадь поверхности, для того, чтобы защитить тело женщины от переохлаждения, однако по уверениям Марты, данный комплект смотрелся очень сексуально.
 Модель «Гитлерфройлян» ТЕ была предназначена для боевых действий в тропиках. Для ее изготовления использовалась ткань на основе волокна паучьей паутины. Стоил каждый комплект безумно дорого, и именно поэтому, в составе германских войск, предназначенных для действий в Африке и Палестине практически не было женщин. Бюстгальтер и трусики, по словам Марты были в данном комплекте были безумно сексуальны — очень малой площади, абсолютно прозрачные, безумное кружевное плетение, потрясающий фасон, плюс хорошее охлаждение разгоряченных участков тела в жару благодаря специфическим свойствам паутинного шелка. Естественно, что большинство таких комплектов ушло женам партийных бонз нацисткой партии Германии, и тем, кто служил в армии, оставалось только мечтать о таком белье.
 Модель «Гитлерфройлян» СЕ2/1А1, была дальнейшим развитием модели «Гитлерфройлян» СЕ2/1. От предшественницы новая разработка, которая начала поступать на вооружение вермахта, опять же только в тыловые части на территории Германии, отличалась следующими новшествами: прежде всего антисептическая ароматизированная пропитка, убивающая бактерии и способная поглощать запах пота на протяжении 24 часов, затем более мягкие кружева по краям белья, что снижало риск натирания кожи на 38%. Ну и наконец, новая застежка, с помощью которой можно было помимо маникбрных функций, открывать консервные бенки и пивные бутылки. очень
 Модель «Гитлерфройлян» СЕ2/1А2, была перспективной разработкой, которая должна была поступить на вооружение вермахта к лету 1941 года. Она была дальнейшим развитием модели «Гитлерфройлян» СЕ2/1А1, но имела следующие отличия: в данном комплекте белья предусматривалась возможность изменения его теплозащитных свойств, путем прикрепления допорлнтельных модулей. В частности в комплект входили противопыльные кружевные обтюраторы, на трусики и бюстгальтер создавашие дополнительную защиту чувствительной кожи от попадания пыли, уменьшая количество пыли на 67%. Кроме того, были дополнительные теплозащитные насадки двух видов: демисезонные — из трех слоев ткани — шелка, сукна толшиной полтора миллиметра и хлопка, нашение данных накладок в чашечках бюстгальтера и в трусиках снижало теплопотери на 56% по сравнению с базовой моделью, были и зимние насадки из меха кролика, они позволяли уменьшать теплопотери организма на 84%. Еще одним отличием была возможность пристегивания к данному белью стальных накладок толщиной три миллиметра, с внутренней прослойкой из мягкого верблюжьего войлока. Данные накладки защищали от легких осколков и пистолетных пуль на расстоянии до десяти метров.
 После рассказа Марты, девушки повздыхали, и посетовали на бестолковость и нерасторопность английских военных ателье, которые по большей части гонят халтуру из бракованного сырья, заламывая между тем сумасшедшие закупочные цены. Валерия посмотрела на часы и категорическим тоном приказала всем немедленно лечь спать. Приказание генерал-майора Коллингвуд оспаривать никто не стал, тем более, что до рассвета оставалось всего несколько часов.
 Утро наступило с традиционным завтраком, почти традиционного ассортимента, за исключением чая, который по требованию Ксэнни заменили на настоящий, и коллективного похода в душ, с традиционными коллективными ласками, из-за которых девушки чуть было не попали под утренний артиллерийский обстрел. Марта сообщила, что проблема модернизации нижнего белья успешно решена, равно как и успешно произведено переоборудование автобусов в бронеавтомобили по проету Джоаны. Измученные ночными работами жрицы военно-полевой любви особой активности не проявляли, но засыпать под звуки артобстрела явно не собирались.
 Стреляли четыре трехорудийные батареи гаубиц «Шкода» 149-мм (5,86 дюйма) образца 1914 года. Но стреляли также как и вечером не в ту сторону. Спустя четверть часа немцы сообразили, что стреляют мимо цели, и попытались организовать точную стрельбу с помощью наземных корректировщиков, но после того, как Моника застрелила четверых из них, пыташихся подняться на поросший кустарником гребень, стрельба батареи временно прекратилась.
 Саманту, в наступившей над позициями дивизии тишине, вновь начали терзать предчувствия чего-то нехорощего. Что-то должно было случиться, или уже случилось. И что-то очень плохое. Она осмотрела передовую через перископ установленный на КП дивизии, и откинулась на брезентовую спинку шезлонга, ощутив на спине холод металлической застежки нового, точнее сказать модернизированного бюстагльтера. Какое-то время она сидела молча, а потом ее осенила страшная догадка, и она подпрыгнула:
 — Кэт! Джоана! Господи! Мы же совсем забыли про застежки!
 — Какие застежки Саманта? — взгляд у Кэт был сильно испуганный.
 — Вот эти! — Саманта повернулась спиной к Кэт, демонстрируя мельхиоровую застежку бюстгальтера.
 — О господи! — воскликнула со слезами Джоана, — Это все я виновата! Я совершенно забыла! Мне нельзя пить столько коньяка! Ради бога простите меня! — их глаз юной девушки брызнули слезы.
 Саманта подбежала к плачущей Джоане, и полуприсев на которочки обняла ее и попыталась утешить, но тело юной девушки сотрясалось от рыданий. Тогда она подхватила Джоану на руки и села в шезлонг модели Mk IIDF2, прижав тело юной плачущей подруги к себе, она стала гладить Джоану по голове, и нежно целовать в соленые от слез заплаканные глаза. Рыдание девушки становились все тише и тише, а дыхание ровнее, наконец, она совершенно успокоилась и поджав под себя стройные ноги свернулась калачиком на коленях у Саманты.
 — Я уже дала команду, чтобы перешили застежки, — успокоила Джоану Марта, — Ничего страшного в том, что ты про них вчера забыла, я не вижу. Наоборот я считаю, что даже если бы у тебя не появилась эта идея, то все равно ты молодец. Ты ведь не можешь помнить и знать абсолютно все! У вас в Греат Бритаине и у нас Дойчланде данной проблемой занимаются в общей сложности десяток институтов и проектных бюро — более тысячи человек! Поэтому не нужно переживать девочка! Уже одно то, что ты попыталась помочь подругам, заслуживает глубокого уважения!
 — Но я хочу знать и помнить все! — тихим, но твердым голосом ответила Джоана, — Я хочу получить хорошее и нужное образование.
 — Это сложно, я бы даже сказала невозможно — знать все, — произнесла кузина Валерии, — Хотя, наверное здесь важно стремление человека к новым знаниям, тогда человек обретает большие знания. И это здорово, что ты стремишься к получению знаний.
 — Спасибо. Знаете, мне тут пришла идея, — Джоана обняла Саманту за шею, и опустила стройные ноги на пол, — Раз уж начали перешивать застежки, то может не перешивать старые, а сделать новые? По германскому образцу. Не череп конечно, но с теми же функциями? Я могу даже эскиз нарисовать!
 — Гм…, - произнесла из дальнего угла Валерия, наблюдавшая за ходом беседы, — Чем дальше, тем как говориться страшнее и интереснее! Мне кажется, что тебе нужно формировать конструкторское бюро!
 — Зачем бюро? — зарделась юная девушка, — Вот посмотрите, — она соскочила с ног Саманты и подошла к столу, — Я все придумала, застежка будет в виде раскрывшегося бутона розы. Часть лепестков будет подвижными и вращаться вокруг оси. Эти лепестки будет носить те же функции, что и предметы маникюрного набора, — Джоана лихорадочно набрасывала схему на пустом бланке телеграммы, — а также, будет несколько маленьких лезвий, как у швейцарского ножа. Сюда же можно закрепить и пару иголок. Вот примерно так, — Джоана выдвинула эскиз на середину стола, чтобы все могли увидеть.
 — Что скажешь Марта? — спросила Валерия свою кузину, — Смогут твои девушки организовать жриц любви для производства таких застежек?
 — Я думаю, что изготавливать отдельные части придется самим, а вот сборку и пришивку застежек сотрудницами борделей, организовать можно.
 — А кто будет изготавливать? — заинтересованно спросила Джоана, — Я могу поприсутствовать?
 — Конечно, можешь. А изготавливать будет…, - Марта сделала паузу, чтобы отбросить, ставшее уже ненужным воинское звание войск СС, — Фройлян Клара Танк. Она внучатая племянница авиаконструктора Курта Танка. Я ее сейчас сюда вызову, пока наши, точнее сказать бывшие наши не начали артобстрел.
 — Интересно, что они предпримут, — потерев свой изящный носик, произнесла Кэт, — какие в запасе у них пакости?
 Ответить на ее вопрос никто не успел, так как над позициями дивизии стали рваться мины 81-мм минометов SGrW 34 весом в семь с половиной фунтов. Саманта рванула к окуляру перископа и увидела, как одна из мин изготовленных из малоуглеродистого чугуна марки «Silbereisen» с содержанием углерода 2,8% разорвалась рядом с траншеей, и ее осколки, поблескивая на солнце характерным мелкозернистым изломом звонко забарабанили по каскам модели Mk I, одетых на головы девушек пулеметного расчета «Бердмор-Фэркуэра», а один из осколков, размером около дюйма в длину, и около четверти дюйма в ширину и высоту, срикошетировав от бруствера траншеи, ударил одну из пулеметчиц в правое плечо пробив тело девушки навылет. Раздался жуткий крик, брызнула кровь, и рыжеволосая девушка с щегольской челкой, выбивавшейся из под помятой осколками каски Mk I, рухнула на дно траншеи.
 Саманта узнала в раненной, Джулию Роувертс — длинноногую, пышногрудую девушку с несколько плоским задом из Ливерпуля. Джулия была обладательницей сорокадюймовой груди, двадцатичерырех дюймовой талии и тридцатитрех дюймовых бедер. У НИИ были томные серые глаза, несколько узкие губы, и изящный носик. Джулия воспитывалась приемными родителями, и в десятилетнем возрасте подверглась инцесту со стороны отчима, что очень сильно искалечило ее психику. Отчим измывался над девушкой в течении пяти лет, пока не погиб, задохнувшись в огне пожара, подожженного падчерицей дома. Сама Джулия, с той поры возненавидела мужчин, и могла получать удовольствие в любви только если ее рот набит жаренным арахисом. Эта странность появилась у нее из-за подонка отчима, который совершая над ней насилие всегда набивал девочке рот жаренным арахисом, чтобы та не могла разбудить своими криками пьяную мачеху. Все девушки в бригаде, точнее сказать в дивизии знали об этой беде Джулии, поэтому единодушно отдавали весь арахис ей или ее подруге Саре Сэммервиль.
 — Сволочи! — раздался рядом с Самантой голос Марты. — Какие же они сволочи! Неужели нам нельзя их никак достать?
 Саманта повернулась, и увидела, что Марта тоже смотрит в перископ, и очевидно увидела тоже самое, что и она сама.
 — Мы можем использовать трофейные минометы, и данные Моники — подсказала Джоана. — Только после нескольких залпов лучше сменить позиции.
 — Хорошая мысль, — согласилась, генерал-майор Валерия Коллингвуд, — И кивнула дежурной. Та подняла трубку телефона и стала отдавать распоряжения.
 — Воздух! Право стодвадцать, дистанция тридцать тысяч ярдов, высота две тысячи футов, — раздался звонкий голос Сары Мазелевич, к которому было примешано удивление — Связной самолет Вестланд «Лисандер» Mk.I; с двигателем Bristol Prseus XII мощностью 950 лошадиных сил!
 Все находившиеся на КП дивизии недоуменно приглянулись.
 — Кого еще к нам черт несет? — задала вопрос Валерия.
 Но вопрос остался без ответа. Минометный обстрел позиций дивизии продолжался, Саманта прильнув к перископу наблюдала, как то в одном месте, то в другом чугунные осколки 81-мм мин с характерным звоном барабанили по каскам Mk.I девушек их дивизии. Звук приближающегося самолета становился все ближе и ближе, и теперь уже сама Саманта могла сказать, что это был звук работающего Bristol Prseus XII с частотой вращения 2750 оборотов в минуту. Вскоре появился и он сам. Это был действительно Westland «Lysander». Он был легко узнаваем благодаря высокорасположенному крылу и еще одному крылу, очень короткому, прикрепленному к главным стойкам шасси и предназначенному для подвески вооружения и груза. Не взирая на разрывы минометных мин, он преземлился на склоне холма рядом с КП дивизии, и из него выскачил человек с пакетом в руках, одетый в летную форму. Спустя полминуты он был внутри самого КП. Несколько смутившись при виде девушек в одном нижнем белье он спросил, где находится генерал-майор Колингвуд, заявив, что у него для нее срочный пакет, который он должен вручить ей лично в руки.
 Валерия расписалась в реестре, и человек в летной форме щелкнув каблуками выскочил из КП, и спустя четверть минуты, взревев девятисотпятидесятисильным Bristol Prseus XII, Вестланд «Лисандер» Mk.I лихо лавируя между рвавшимися вокруг него 81-мм минометными минами разогнался, и оторвался от земли. Поднявшись в воздух, самолет развернулся и ушел на малой высоте в сторону Манчестера. Валерия задумчиво посмотрела на пакет, лежащий на столе. Судя по весу и конфигурации, в нем была стопка бумаги толщиной порядка ста восемнадцати — ста двадцати одного листа.
 — И что это может быть? — сама себя вслух спросила Валерия, — Еще одна идиотская инструкция от Окинлека?
 Она взяла специальный нож модели "Кnife of the general for cutting up the papers" Mk II ASW2, и вскрыла конверт. Это действительно оказались бумаги. Только не от Окинлека, а от Катрионы Дэйнев. В сопроводительном письме, начинавшемся со слов: "Милая Валерия!…" Картиона сообщила, что найденный валун оказался еще более ценным археологическим артефактом, чем преполагалось вначале. На его обратной стороне, обращенной к земле, находилась информация, которая позволила ей, разгадать тайну Стоунхенджа, который оказывается является средством для перехода в иные миры, своего рода порталом, который можно открыть. Указанную информацию Катриона Дэйнев оформила в виде научного труда, один экземпляр которого она отсылает Валерии. Также миссис Дэйнев сообщила, что Королевская Академия Наук присвоила ей, а также Валерии звание профессоров археологии, извание почетных академиков, соответсвующие дипломы тоже прилагаются. Дальше в письме шли обычные женские сетования по поводу того, что продажные лейбористы, спевшись с консерваторами, готовят дополнительную вырубку беззащитных лесов, в обмен согласие консерваторов ввести закон об установлении фиксированной длины женских юбок. Правда они до сих пор не могли решить внутрипартийные разногласия как мерять эту длину юбок — от земли до подола или от земли до талии. Еще Кариона поплакалась в жилетку насчет овратительного ассортимента женского белья — при ее маленькой груди найти подходящий бюстгальтер. Дальше шли пожелания удачи и напутствие беречь природу мать нашу и вашу.
 При виде научного труда у Джоаны разгорелись глаза.
 — Можно посмотреть? — робко спросила она у Валерии.
 — Конечно девочка! Забирай его себе. Я бы и дипломы тебе отдала, только боюсь, что эти старые развалины-академики меня не поймут. — с улыбкой ответила Валерия, наблюдая, как Джоана держа в руках отчет, лихорадочно пытается его засунуть под бюстгальтер, забыв, что на ней нет военной формы.
 В этот момент за их спиной, на обратном склоне холма, с тыловых позиций дивизии зазвучали характерные хлопки выстрелов трофейных 81-мм минометов SGrW 34. Видимо, Моника сумела определить по вибрации грунта расположение вражеских огневых точек. Через несколько секунд Саманта услышала разрывы выпущенных мин, на вражеских позициях. Спустя приблизительно минуту, огонь с обеих сторон стих и вновь установилась тишина.
 Почти сразу на КП дивизии прибыли две белокурые немки. Одна из них была одета в очень короткий белый медицинский хлопчато-бумажный халат, и была видимо из тех пленных медработников, которых Магда Рунштердт забрала себе на службу. Нижнего белья, как заметил, наметанный глаз Саманты на девушке не было. В сочетании с коротким халатиком несколько меньшего, чем нужно размера, это очень сильно подчеркивала достоинства фигуры фройлян Евы Майнгеле, как она представилась присутствующим — была видна и аккуратная интимная стрижка, и узкая талия, и вызывающе-обольстительная округлость ее грудей. Ева Майнгеле сообщила, что жизнь Джулии Роувертс вне опасности, но ранение тяжелое. Дежурная связистка — Юдифь Шендерович, потрясенная видом чарующе-прелестных округлых ягодиц фройлян Евы, не могла устоять, перед соблазном и подойдя к немке со стороны спины, нежно обняла ее, запустила одну руку в вырез халатика, а второй стала поглаживать белокурый интимный трегольник волос фройлян Майнгеле.
 Пока девушки занимались друг другом, представилась вторая гостья — это была Клара Танк. Рассмотрев эскизы Джоаны, она удовлетворенно хмыкнула и заявила, что такие застежки смогут быстро и качественно изготовить и арестованные сотрудницы борделей, главное правильно организовать данный процесс, что она тут же и сделала, позвонив по телефону в тыл и отдав соответсвующие указания. Поскольку, как уже говорилось выше, английской формы на всех не хватало, то Марта, распорядилась выдать ее исключительно тем, кто находился на передовой, соответственно фрау Танк, пришлось щеголять как многим другим в нижнем белье, которое очень подчеркивало достоинства ее фигуры. Всех присутствующих поразило, что по возрасту она была чуть старше Джоаны — ей было только семнадцать лет, а фигура у нее была практически такая же как и у Марты, разве что размер груди был меньше, из-за чего она по всей видимости сильно комплексовала, и заметив, как Джоана пристально ее рассматривает очень сильно покраснела и засмущалась.
 Желая успокоить девушку, Саманта нежно поцеловала Клару и приобняв за талию, повела за недавно установленную на КП бригады перегородку, отделявшую спально-обеденную секцию от командной. Оставив на «хозяйстве» Катажину Жовелецкую, Валерия, Кэт, и их подруги пошли следом, чтобы поучавствовать в более тесном и близком знакомстве с юной фройлян. Клара оказалась очень сентиментальной и доверчивой девушкой, и Саманту очень поразило, что она, так же как и Джоана, оказалась девственницей. Впрочем, судя по счастливой и усталой улыбке на лице юной фройлян, она не жалела о том, что стала женщиной. За последовавшим после бурных и проложительных ласк, обсуждением достоинств и недостатков пеньюара модели "Peignoir soldier linen" Mk IIF1, они сошлись в едином мнении, что за исключением, удачного покроя данной модели, все остальное — и качество пошива, и удобность при носке, и элегантность не соответствует никаким минимальным требованиям. Потом девушки стали обсуждать наболевшее, и у них достаточно ожесточенный спор какая из машин более подходит для вязания дамских Чулков: машина" К" Скотта и Вильяма, машина «W» Стибба с крючковыми иглами или машину Бреисона "7/8" завода "Трент энд К". Но так и не смогли выработать единую точку зрения, так как жизнь не стояла на месте и звонкий голос Сары Мазелевич, вернул их к суровой прозе жизни:
 — Панцеркампфвагены и зондеркрафтфахрцойги! Шесть Панцеркампфвагенов PzKpfw II Ausf.С, оснащенных двигателем «Майбах» HL 62TRM мощностью 140 л. с улучшенной системой охлаждения, и восемнадцать полугусеничных зондеркрафтфахрцойгов Sd.Kfz.2, с четрехцилиндровыми карбюраторными рядными двигателями жидкостного охлаждения "Опель Олимпия"!
 Это было необычно. Видимо вчерашняя атака заставила немцев изменить устоявшийся порядок штурма английских позиций. Девушки бросились к перископам командного пункта. Саманта настроила резкость и увидела, как по нейтральной полосе мчатся противоартиллерийским зигзагом вражеские зондеркрафтфахрцойги. Она безошибочно опознала в них зондеркрафтфахрцойги Sd.Kfz.2, имеющие несущий сварной корпус. Они имели штампованное переднее колесо в вилке мотоциклетного типа, а также мотоциклетное сиденье водителя в передней части корпуса. В средней части — автомобильный двигатель, в кормовой — сиденье для двух человек. Но сейчас, место одного из них было занято пулеметом МG- 34 калибра 7,92 мм. Они открыли огонь по позициям дивизии с дистанции в тысячу ярдов. Сразу восемнадцать пулеметов обрушили ливень свинцовых пуль в мельхиоровой оболочке на защищавших позиции девушек.
 Кто-то их них, неосторожно выглянувший из траншеи, был тут же буквально распилен пополам немецкими пулями, то тут, то там кричали раненные, слышался металлический звон пуль рикошетирующих от касок модели Mk I. Слышалась звонкая нецензурная брань Моники Левинович, которая никак не могла поймать в прицел юркие миниатюрные зондеркрафтфахрцойги, мчащиеся по местности со скоростью около тридцати семи миль в час. Но справившись с первоначальным шоком вызванным внезапной атакой девушки ответили сосредоточенным огнем «Бердмор-Фэркуэров», калибра 12,7 мм, которые по команде Джоаны, стали действовать парами, ловя каждый из бешено виляющих зондеркрафтфахрцойгов в перекрестья двух пулеметных трасс, Вскоре к ним подключились и немецкие фрау, приноровившиеся делать то же самое с помощью трофейных МG- 34 калибра 7,92 мм, под прикрытием пулеметного огня, Ьитч, организовала залповую заградительную стрельбу своих пехотинцев из винтовок "Ли Мэтфорд" по приближающемуся противнику. Вновь ожили германские 81-мм минометы SGrW 34, однако Моника Левинович, поняв, что против малоразмерных и юрких зондеркрафтфахрцойгов ее таланты бессильны, сумела организовать ответный огонь из трофейных минометов и быстро привела противника к молчанию.
 За всей этой суетой, девушки совершенно забыли о германских панцеркампфвагенах PzKpfw II Ausf.С, оснащенных двигателем «Майбах» HL 62TRM мощностью 140 л. с улучшенной системой охлаждения, которые прикрываясь облаками пыли, поднятыми зондеркрафтфахрцойгами, незаметно преодолели нейтральную полосу, а затем внезапно на большой скорости рванули вперед. Два из них были уничтожены огнем 47-мм пехотной пушки Виккерса, которой командовала Эллис, еще один сумела уничтожить Алисия Шмартстоун огнем из другого оружия, но три остальных сумели прорваться к первой линии траншей. Зависнув над траншеей и повернув свои башни вбок
 Они принялись поливать продольным огнем кампфвагенканонов KwK 30 калибром 20 мм и пулеметов MG-34 калибром 7,92 мм пехоту первого батальона. Саманта видела, как двадцатимиллиметровые снаряды, разрывают в клочья стройные и изящные тела девушек, и по ее лицу текли слезы. Мозг судорожно работал в поисках выхода из ситуации, но потрясенный видом крови и растерзанных тел, не мог подсказать ей никакого решения. Внезапно со стороны капонира, где размещалась 47-мм пехотная пушка Виккерса, которой командовала Эллис, раздался дробный перестук кампфвагенканона KwK 30 калибром 20 мм, сквозь который пробивался шум работающего «Майбаха» HL42TUKRM с верхним расположением клапанов. Саманта рывком повернула перископ и увидела, что в атаку на немецкие танки пошел трофейный зондеркрафтфахрцойг, с кампфвагенканоном KwK 30 калибром 20 мм, установленным на треноге. Огонь из кампфвагенганона вели две пышногрудые белокурые фройлян, одетые в нижнее белье.
 От их меткого огня взорвался один из панцеркамфвагенов, два других стали осторожно пятиться назад, но, вернувшаяся в траншеи Моника Левинович, меткими выстрелами по смотровым щелям уничтожила их экипажи. Зондеркрафтфахрцойги, потеряв двенадцать машин, повернули назад, но преодолеть нейтральную полосу и вернуться к своим им было не суждено. Разозлившаяся на них Джоана организовала заградительный огонь из пулеметов, и последние машину противника запылали, не проехав и половины расстояния, до безопасной от вражеского огня зоны.
 Валерия Коллингвуд слушала стекавшиеся на КП дивизии доклады о потерях, и по ее лицу текли слезы. Убито тридцать пять и ранено сорок девушек из них семнадцать — тяжело.
 Кэт, узнав о понесенных потерях, зло потерла свой носик и зло произнесла:
 — Хватит этим шалавам из борделя прятаться в тылу! Завтра же всех на передовую!
 Все присутствующие на КП дивизии шумно поддержали данное предложение. Было решено немедленно организовать подготовку арестанток, с одновременной психологической обработкой. Благо опыт у них уже был. Предложение Джоаны, зарубить для устрашения парочку жриц военно-полевой любви публично саперной лопаткой решили оставить как резервное. Время неумолимо приближалось к обеду, но обедать после увиденных смертей и крови пока никому не хотелось.




 Глава 16


 Однако, спустя некоторое время после отражения атаки, Валерия решила перенести тренировки арестованных сотрудниц борделей на поздний период, ибо немедленного эффекта это занятие принести не могло, а девушкам из дивизии, которые будут этим заниматься, потом придется участвовать в отражении послеобеденной немецкой атаки без всякого отдыха, что естественно приведет к неоправданным потерям. Поэтому, в дивизии был объявлен обычный распорядок дня — обед, послеобеденный отдых.
 Именно это решение и спасло дивизию от новой неожиданной напасти. Солнце неумолимо поднялось наверх, и тени от предметов стали совсем короткими. Саманта знала, что наступил полдень. Как раз в это время они вернулись из душевой, где им удалось немножко сбросить шок и стресс от предобеденной атаки, и полулежа на топчанах вели треп об изделии «Янгфернхаутчен» КJ2, которое кузина Валерии продемонстрировала всем присутствующим. Оно, представляло из себя каучуко-металлическое изделие, вводимое в вагину, и по замыслу германских разработчиков, должно было защитить гермаских фройлян от одиночных насильников, путем воздействия на вводимый мужской член четырьмя миниатюрными лезвиями, изготовленными фирмой «Золинген». Лезвия распологались крестообразно и должны были рассекать мужской половой орган, при попытке его несанкционированного ввода в интимную щель. И чем сильнее этот орган вводился вовнутрь, тем сильнее он должен был рассекаться. Марта уверяла, что данное изделие прошло успешные полевые испытания, но у нее вызывали сомнения, что данное изделие будет чем-то полезным в войсках на передовой, где одиночные сексуальные домогательства встречаются очень редко. В тылу — да, там такое возможно, но на передовой — там, как правило, происходит именно групповое насилие над теми, кто попал в плен, и пользы от такого изделия нет, скорее наоборот — и применившую, его фройлян будет убивать медленно и мучительно.
 В разгар этого обсуждения и поступил тревожный звонок от дозорного подразделения, охранявшего левый фланг. Сообщение приняла Сара Мазелевич, и тут же доложила его Валерии:
 — С левого фланга, со стороны защищаемой 6-й пехотной добровольческой ливерпульской дивизией, движутся густые колонны пехоты. Какие-то полуголые темнокожие женщины, одетые в восточные шальвары и короткие блузки, не закрывающие живот, без огнестрельного оружия, вооружены кривыми клинками. Идут шестью колоннами. Общая численность около девятисот человек.
 Марта, услышав доклад, Сары, побледнела как смерть, подпрыгнула с топчана и заорала:
 — Ах ты тварь! Ах ты урод! Ну, попадись ты мне козел! Всех свободных от дежурства на позициях в ружье и на левый фланг! Всю бронетехнику на левый фланг! Готовьте лазарет! Санитаров на левый фланг! Монику Левинович на левый фланг! Всем одеть обувь! И быстрее, пока еще есть шанс! — с этими словами кузина Валерии начала судорожно надевать на себя форму.
 — Что случилось Марта?
 — Эта тварь Геббельс, все таки сделал это! Эти бабы из зуавского корпуса СС "Черная Валькирия"! Черные арийки мать их! Если дойдет до рукопашной, то жертв будет в десять раз больше, чем при утренней атаке! Скажите всем, что в бой вступать только одетыми! Так есть хоть какой-то шанс уцелеть! Слышите! Только одетыми! И по возможности избегать рукопашной.
 Девушки, мешая друг другу, стали одеваться, когда с левого фланга поступил второй доклад о том, что, несмотря на заградительный огонь из пулеметов, колонны приближаются к траншеям дивизии. Кошмар ситуации состоял в том, что у них в дивизии было все и в то же время не было ничего. У них была трофейная техника в огромном количестве, но не было времени на то, чтобы эту технику освоить, был контингент для пополнения численности дивизии, но его еще нужно было сагитировать и обучить. И сейчас вся бронетехника, которую можно было бросить в бой, свелась к трем панцеркампфвагенам PzKpfw II Ausf.С, оснащенным двигателем «Майбах» HL 62TRM мощностью 140 л. с улучшенной системой охлаждения, и шести полугусеничным зондеркрафтфахрцойгам Sd.Kfz.251/1, с шестицилиндровыми карбюраторными рядными двигателями жидкостного охлаждения «Майбах» HL42TUKRM, на которые судорожно посадили тех из девушек, которые успели одеться после душа. С остальным же железом нужно было разбираться, составлять расписание боевых расчетов, обучать их, ибо таких как смышленых и талантливых, как Джоана или ее юная подруга Клара в дивизии больше не было. Или были, но опять же не было времени на поиск талантов.
 Они почти успели. Почти, потому что левофланговое охранение не смотря на сильный огонь, не смогло остановить атакующие колонны и уже сцепилось с ними в рукопашную. Передовые группы атакующих колонн "Черных Валькирий", связав боем боевое фланговое охранение ворвались на тыловые позиции дивизии. Часть атакующих колонн (примерно половина от участвующих в атаке) еще только подтягивалась к английским траншеям. Именно эту группу и приказала отсечь Марта с помощью прибывшей бронетехники. Она запретила десанту спешиваться и приказала уничтожать зуавок стрелковым огнем и гусеницами, не давая приблизиться к передовым английским траншеям. И подступы к позициям превратились в кромешный ад.
 Саманта, стиснув зубы от ужаса, вертела руль зондеркрафтфахрцойга, и сшибала его кованным бампером темнокожих женщин, чьи предсмертные крики прорывались сквозь треск машиненгеверов MG-34 калибра 7,92 мм, престук кампфвагенканонов KwK 30 калибром 20 мм, и рев «Майбахов». Она явственно ощущала каждый удар зондеркрафтфахрцойга о женские тела, хруст, раздавливаемых гусеницами зондеркрафтфахрцойга, женских тел. На ее лице была кровь зуавок залетавшая через смотровую щель, ей хотелось бросить все, стать на колени и освободить содержимое желудка, который устал смотреть на то, как женские тела подлетают переломанными черно-красными куклами вверх, разбрызгивая вокруг себя красные брызги. И она бы бросила руль зондеркрафтфахрцойга, но дрожащая рука Кэт, вдавливающая ее в водительское кресло, и ее истречески-хриплые крики: "Дави! Вправо! Влево!" — не давали ей отдаться нахлынувшему ужасу. А темнокожие зуавки все наступали, некоторые из них пытались запрыгнуть на броню зондеркрафтфахрцойгов, и девушки сбивали их прикладами под ставшие красными от крови вращающиеся гусеницы. Казалось этому кошмару не будет конца, и пулеметчицы, сменившие стволы на машиненгеверах MG-34 калибра 7,92 мм, уже подошли к той грани, за которой начинает съезжать крыша, от вида расстрелянных, раздавленных тел, как вдруг, все закончилось. Поток атакующих зуавок внезапно иссяк, и взоры наиболее хладнокровных из девушек дивизии обратились на траншеи левого фланга и тыловые позиции, туда, где кипела рукопашная схватка с теми, кто успел прорваться перед прибытием английского подкрепления.
 Если бойня перед английскими траншеями, напоминала работу гигантской мясорубки, приготавливающей фарш из человеческого мяса и костей, то здесь в траншеях и тылу, картина была ужаснее своей человечностью и индивидуальностью. Саманте подумалось, что есть доля истины в словах тех, кто говорит о том, что лишение жизни одного человека это убийство, а тысячи — это политика. Да, она давила гусеницами, сшибала бампером, но все это было как-то обезличенно и массово. Здесь же схватка с врагом распалась на множество индивидуальных эпизодов. Женщины, чье предназначение продолжать жизнь и род человеческий, лишали друг друга жизни. И делали это потеряв человеческий облик, превратившихся в зверей. Она видела как в страшном сне эти жуткие перекошенные от злобы лица, в которых нет ничего человеческого, мелькающие то тут то там кривые клинки или саперные лопатки. Приклады, штыки, ножи, ногти. Вот одна зуавка изловчившись, ударила в живот рыжеволосую девушку в английской форме, а затем схватив за волосы проволокла по земле несколько ярдов, и взмахом кривого клинка отрудила той голову. Подняв отрубленную голову вверх, она издала звериный рык, но спустя секунду, какая-то маленькая брюнетка заляпанная кровью снесла ей пол-головы саперной лопаткой. Какая-то блондинка с залитым кровью лицом, схватив за волосы зуавку бьет ее головой об землю, чуть правее мешанина из тел, где уже не разобрать кто против кого. Время от времени во все эти крики и визги вклиниваются одиночные выстрелы "Ли Мэтфорда" — это Моника Левинович выбирает себе очередную цель.
 Саманте ясно, что пулеметы в этой мешанине бессильны — можно задеть своих, только винтовки, да и то не всегда. Марта, взявшая команду на себя приказала вести огонь не сходя с зондеркрафтфахрцойгов, которые развернувшись начали движение строем фронта в сторону траншей. Три панцеркампфвагена остались перед траншеями защищать фланг от повторных фланговых атак. Со строны тыловых позиций слышны хлопки винтовочных залпов. Саманта видит, что построившись в цепи, рота Битч движется им навстречу, аккуратно выбирая мишени среди тех, кто сцепился на земле. Наконец все стихает. Точнее сказать стихает бой, но не стихает шум и крики. Марта носится по полю и отдает команды санитарам, всех, даже легко раненных начинают транспортировать в лазарет. Дело движется очень медленно, и кто-то из арестованных жриц военно-полевой любви предлагает задействовать автотранспорт, который стоит без дела. Ревят моторы, кричат раненные. Воспользовавшись паузой, Саманта вываливается на землю из зондеркрафтфахрцойга и наконец-то опустошает желудок. Правда легче ей от этого не становится. Рядом с ней примащивается Кэт, а затем другие девушки, но бегающая по полю фройлян Марта не дает никому расслабиться и вновь заставляет всех вернуться в боевые машины. Прибывшая резервная рота, усиленная пулеметами сверх комплекта, остается защищать ослабленный левый фланг, а все остальные возвращаются на исходные позиции.
 Неугомонная Марта, загоняет всех в душ, а затем пинками гонит своих подруг на КП дивизии. Время собирать камни и подводить итоги случившемуся. Стекаются доклады о потерях. Потери дивизии семьдесят шесть убитых и сто сорок раненных. Кроме того из числа арестованных сотрудниц военно-полевого сексуального досуга убито сто пятьдесят шесть и ранено сто пять девушек. С ними по докладу одной из немецких фройлян произошло следующее. Зуавки, прорвавшись в тыл, с ходу вырезали караул, охранявший группу арестанток, численностью около четырехсот человек. Девушки, обрадованные тем, что обрели свободу, начали разбегаться, но зуавки с остревенением начали уничтожать разбегающихся жриц любви. У тех при виде такого действа проснулась корпоративная солидарность и они сцепились с темнокожими валькириями в рукопашную. Несмотря на то, что они были безоружными, никто не дрогнул и не убежал. Дрались зубами, и ногтями. Естественно, что потери среди безоружных арестанток были кошмарными. Если бы не рота Битч, которая из центра поспешила на левый фланг, и по ходу дела оказала им помощь, то вряд ли кто-нибудь из жриц любви выжил в этой свалке.
 — Похоже, что нас предали, — мрачно произнесла Валерия Коллингвуд, — Удар наносился с нашей стороны. Это означает, что наши соседи сменили позиции не известив нас об этом.
 — Нужно отправить разведгруппы на правый и левый фланг и выяснить в чем дело, — предложила Марта.
 — У меня есть идея получше, — вмешалась Джоана, — Может нужно позвонить в штаб, и выяснить, что у них там с головой?
 — Мысль правильная, только вот есть предчувствие, что либо связи со штабом нет, либо нам никто не ответит, — возразила Валерия.
 — Самое страшное, что смертность среди раненных будет очень высокая — даже легко раненные будут умирать, внезапно сменила тему Марта.
 Девушки удивленно посмотрели на кузину командира, и Кэт потребовала объяснений:
 — Это еще почему? Почему легко раненные будут умирать?
 — У этих фанатичек из зуавского корпуса СС "Черная Валькирия" есть отвратительный обычай — они перед боем пачкают пальцы рук и оружие в жуткой смеси из гниющего мяса и свежедавленных африканских насекомых. Поэтому даже мельчайшая царапина нанесенная ногтями или оружием черной валькирии может вызвать и заражение крови с последующей гангреной и кучу всяких жутких тропических заболеваний, переносимых паразитами, переносимыми в свою очередь африканскими насекомыми.
 — Господи! Так это же самое натуральное бактериологическое оружие! — воскликнула Валерия.
 — Именно! Доктор Геббельс, будь он не ладен, протолкнул идею рас-сателлитов, близких к избранной арийской расе. Это достаточно запутанная теория, построенная на демагогии. Суть ее сводится к тому, что любая нация может стать сателлитом арийцев. Соответственно и любая нация признающая верховенство германской расы, может формировать подразделения СС.
 — Даже евреи? — удивленно спросила Сара Мазелевич.
 — Здесь вопрос тоньше, поскольку он упирается в сговор Гитлера с сионистами, — ответила Марта, — Евреи в Германии разделены на две категории: первая категория это те, кто желает ассимилироваться и раствориться среди населения Германии. Такие евреи уже не считаются евреями, а считаются немцами. Официально они числятся полукровками и четвертькровками и официальные власти закрывают на это глаза в случае если они желают служить Третьему Рейху. Те из них, кто проходит службу в вермахте или СС числяться немцами.
 — То есть как немцами? — удивлению Сары не было предела, — А внешний вид? А расовые различия?
 Марта посмотрела на Сару, как человека, сморозившего, явную глупость:
 — Какие различия? Эти клоуны-антропологи до сих пор меряют черепа линейками, пытаясь их найти! Если поставить в один строй десяток немцев и десяток евреев, одетых в военную форму, и постриженных по-военному, то вряд ли ты Сара, сможешь определить кто из них немец, а кто еврей! В вермахте и СС сейчас служит около ста пятидесяти тысяч евреев.
 — Подожди! — Сара возмущенно воскликнула, — Но гетто и концлагеря, их что же по-твоему не существует?
 — Существуют. Существуют, и там содержится вторая категория евреев, — те, кто не желает ассимилироваться и отказываться от национальных традиций. Они то же делятся на две категории. Первая, это сионисты и их поддерживающие. Из этой категории набирается полиция, конролирующая порядок в гетто, а также хозяйственно-охранный персонал лагерей. Из наиболее активных сионистов в школах Абвера готовятся разведывательно-диверсионные подразделения для действий против английской армии в Палестине. Вторая категория — это те, кто ведет себя пассивно. Они предназначены для предстоящей депортации в Палестину и образования там населения государства Израиль. Вторая категория является своего рода расходным материалом для сионистов. Время от времени народ в гетто и лагерях начинает расслабляться, и перестает бояться нацисткого режима, тогда часть из них сионисты отдают на заклание СС. Ну, для всяких там жутких медицинских опытов, или просто всякого рода садистам и убийцам. Те, проливают порцию крови и напуганные евреи начинают вести себя смирно.
 — Подожди, — сказала Сара недоверчиво, — Ты что же хочешь сказать, что мои соотечественники помогают убивать своих же собратьев?
 — А что тебя в этом так удивляет Сара? — вмешалась Моника Левинович, — Или ты считаешь, что наш народ какой-то особенный? Палачей, подонков, садистов и мерзавцев полно в любом народе. И встречаются они в равных пропорциях. Есть они и среди наших соплеменников.
 — Но Хрустальная Ночь?
 — Что Хрустальная Ночь? Насколько мне известно громили не все магазины, а только те, чьи владельцы отказались сотрудничать с сионистами.
 — Ты что же хочешь сказать, что сионисты действуют заодно с нацистами?
 — Конечно! Здесь замешана и большая политика и большие деньги. Кроме того, у них очень много общего — например расовая теория, благодаря которой можно оправдать любые действия. А то, что у этих теорий разные избранные расы, делает данный союз еще более удобным, так как дает пространство для маневра, — вмешалась в разговор Кэт, — Идет очередная борьба за передел мира. За новые рынки сбыта товаров. Ты ведь Сара не веришь предвыборным обещаниям политиков или веришь? И если веришь, то скажи, выполняли ли они хоть что-то их того, что обещали?
 — Нет, не выполняли. Выборы — это спектакль для дураков.
 — Вот и здесь то же самое. На первый взгляд две команды — одна с бейсами, а другая с выбритыми висками. А по сути же, у них один кукловод, который обогатиться в результате этой игры.
 — То есть что же получается, абсолютно все равно за чью сторону воевать?
 — За чью сторону воевать видимо все равно, ибо итог будет один, а вот против чего воевать я думаю не все равно, хотя итог будет явно не в пользу нас.
 — Это как?
 — Здесь, на этих позициях собрались те, кто воюет за право оставаться такими, какие мы есть. Мы ведь не вписываемся в нашу ханжескую демократию. Равно как и не вписываемся в нацисткий режим — там нам тоже нет места. В любом случае от каких как мы общество стремиться избавиться. И оно видимо избавиться от нас рано или поздно. Но пока мы вместе, и пока мы вместе мы можем друг друга защищать, и отдалять день нашего уничтожения.
 — То есть мы воюем сами за себя?
 — Да. И воюем на одной из сторон данной войны, что накладывает на нас определенные обязанности.
 — Именно к обязанностям я и предлагаю вернуться, — прекратила дискуссию Валерия, — Я понимаю, что нам всем тяжело после происшедшего, но нужно решить вопрос, как уменьшить потери среди раненных, и решить вопрос с отправкой разведгрупп на фланги дивизии. Связи с штабом армии, — Валерия посмотрела на дежурную связистку, — У нас нет.
 — Мне кажется я знаю, как помочь раненным, — всавила слово Моника, — Нужна плесень.
 — Плесень? — все девушки удивленно посмотрели на Монику Левинович.
 — Да. Там в этой тюрьме префектуры, Лью Нэйрус выращивала в подвалах пенициллиновую плесень, и заставляла меня обрабатывать раны девушкам, после каждого сеанса пыток и издевательств. Она говорила, что это для того, чтобы не было воспалений. И это помогало.
 Валерия, задумалась, а зетем посмотрела на Магду Рунштердт. Та, поймав взгляд командира, сказала:
 — Хорошо, я попробую. Только мне нужны консультации Моники.
 — Хорошо, хотя мы остаемся без снайпера и разведки. Но раненные важнее.
 — Я отпущу ее, как только разберусь в том, как нужно обрабатывать раны. Плесень мы найдем. Попробуем и другие средства.
 — Если вы эвакуировали имущество дивизии, то там должны быть вакцины от тропических заболеваний, добавила кузина Валерии, — Не от всех, но кое-что есть. Прислали по ошибке, а назад отправить не успели.
 — О, черт! — воскликнула Сара, к чему-то прислушиваясь, — Я сейчас! — и выскочила из КП дивизии наружу.
 — Только воздушного налета нам здесь и не хватало, — прокомментировала происшедшее Саманта, которую по-прежнему мутило от увиденного в бою, и которую начали вновь одолевать мрачные предчувствия чего-то нехорошего. Она подвинулась поближе к Кэт, и порывисто сжала ее руку.
 — Внимание, воздух! — раздался над позициями дивизии, звонкий голос Сары Мазелевич, — Лево пятьдесят, дистанция пятьдесят тысяч ярдов, высота пять тысяч футов один беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойг Fw-189A-1 «Уху» с двенадцатицилиндровыми двигателями Argus As 410А-1 воздушного охлаждения!
 — Я попробую достать этого ублюдка! — воскликнула Джоана и побежала за зенитными ракетами.
 — Господи! — воскликнула Саманта, — Ты же обещала не убегать без спроса! — но юной девушки, прихватившей с собой Клару Танк уже и след простыл.
 — По моему это верх цинизма, — усмехнулась Марта, — Клара будет воевать против самолета, сконструированного еее родным дядей. Однако шутки шутками, а разведка откладывается. Боюсь, что сейчас начнется артобстрел, и он будет более дейсвенным, так как сбить этот чертов корректировщик очень проблематично из-за его маневренности.
 — Тогда придется сидеть и пережидать, пока этот обстрел не закончиться, — шрустно ответила Валерия.
 — За которым начнется очередная атака, — вставила Кэт, — А у нас после двух боев прорехи в обороне. Предлагаю поставить под ружье тех сотрудниц борделей, которые участвовали в рукопашной схватке — психологически они готовы, хотя понятное дело, навыков у них нет.
 — Их можно раскидать по орудийным и пулеметным расчетам, — подала идею Эллис, — а также к трофейным минометам.
 — Жаль, что Джоана не успела зенитное орудие освоить, — задумалась Валерия, — Впрочем это не правильно. Я думаю и ее и Клару нужно по возможности освободить от рядовых боевых действий. Пускай осваивают захваченное оружие, а потом обучают его применению.
 — Не потом, а параллельно, — поправила Марта свою кузину, — у нас мало времени.
 — Согласна, тогда прямо сейчас, нужно к Джоане и Кларе кого-то пристроить, — Валерия кивнула Саре Мазелевич, и та стала по телефону отдавать распоряжения.
 — А еще нужно решить вопрос, во что наряжать новеньких, — напонила о наболевшем Саманта, — скоро у нас половина дивизии будет воевать в одном нижнем белье.
 — Может трофейную форму перекрасить?
 — Чем и как? Опять все упирается в эрудицию Джоаны и Клары. Ладно, подумаем, — подвела итог Валерия Коллингвуд.
 Звуки приближающегося беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойга Fw-189A-1 «Уху» с двенадцатицилиндровыми двигателями Argus As 410А-1 воздушного охлаждения, стали слышны очень громко, и Саманта подошла к перископу. Сара не ошиблась — это был беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойг Fw-189A-1 «Уху». Он представлял собой двухмоторный беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойг, выполненный по двухбалочной схеме. Гондола-фюзеляж; по своей конструкции была металлическим монококом, отдельные части которого соединялись на болтах. Носовая и хвостовая части гондолы имели большую площадь остекления, причем остекление было выполнено плоскими панелями, не дающими искажения. В гондоле размещались три члена экипажа — пилот, штурман-наблюдатель и стрелок хвостовых пулеметных установок. Проектировавшие беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойг инженеры под руководством К. Танка уделили много внимания удобству работы экипажа. Им удалось очень удачно разместить в кабине связное, навигационное и фотооборудование. Например, работавшая в УКВ диапазоне радиостанция FuG-17 была смонтирована таким образом, что при разведке или корректировке артиллерийского огня штурман-наблюдатель мог работать на ней, не отрываясь от наблюдения. Беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойг имел крыло большого удлинения, состоявшее из центроплана и двух отъемных частей. Центроплан был соединен с гондолой и хвостовыми балками. Металлическое крыло было выполнено с тремя лонжеронами и работающей обшивкой. Элероны находились на отъемных частях крыла, между элеронами располагались щитки-закрылки с электрическим управлением. Хвостовое оперение крепилось на двух балках овального сечения, являвшихся продолжениями мотогондол. По своей конструкции эти балки представляли собой монокок. Стабилизатор и кили были моноблочной конструкции. Рули имели каркас из дюралюминия и полотняную обшивку. Все рули были уравновешены статически и динамически. Триммеры имели электрическое управление. Оба руля направления имели независимую проводку управления. Основные стойки шасси в полете убирались назад в мотогондолы с помощью гидравлического привода. Самоориентирующееся хвостовое колесо убиралось в стабилизатор. На Fw-189 устанавливались два двигателя Аргус As-410A-l мощностью 430 л. с. каждый. Винты были изменяемого в полете шага. Вооружение самолета состояло из двух неподвижных 7,92-мм пулеметов MG-17 в центроплане для стрельбы вперед и двух подвижных 7,92-мм пулеметов MG-15 в шкворневых установках в задней части гондолы. Один из подвижных пулеметов предназначался для стрельбы назад и вверх, другой — назад и вниз. Такое вооружение, хороший обзор и высокая маневренность позволяли экипажу на вираже постоянно держать атакующий истребитель в зоне обстрела пулеметов.
 Вот к беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойгу потянулись дымные шлейфы двухдюймовых зенитных ракет РАС, но он лишь вильнул в сторону с набором высоты, а из траншеи рядом с КП дивизии раздался звонкая и забористая англо-немецкая ругань Джоаны и Клары. Девушки стали готовить новые ракеты к запуску, когда из за поросшей кустарником гряды полетели немецкие снаряды. Несмотря на все усилия Джоаны, переставившей ориентиры для прицеливания немецкой артиллерии, и несмотря на усилия девушек дивизии по маскировке позиций, часть траншей хорошо просматривалась с воздуха, и именно эти траншеи и послужили ориентиром для немецкого беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойга, корректирующего огонь немецкой артиллерии.
 Сотрясение земли от взрыва первого снаряда было таким сильным, что Саманту чуть не сбило с ног, и она больно ударилась глазом об окуляр перископа.
 — Господи! Это что еще за напасть? — произнесла изумленная Валерия.
 — Похоже, что калибр гостинцев не меньше девяти дюймов, — ответила Марта, и прильнула к другому перископу, и рассмотрев размер воронки, добавила, — Двести сорок миллиметров. Снаряд сто шестьдесят два килограмма. Скорре всего орудие Шнейдера образца 1894 года на железнодорожной платформе. Судя по форме воронки, стреляет на пределе дальности.
 — А какая дальность? — спросила Кэт.
 — Двадцать три тысячи метров.
 — Это двадцать пять тысяч ярдов? Черт, похоже, нам их не достать, — Валерия прикусила губу от досады.
 — Да, увы, достать этих монстров нечем, — ответила Марта, а КП дивизии закачалось еще от одного взрыва снаряда, — Похоже, что двухорудийная батарея. Точность огня на такой дальности очень невелика, но если такой снаряд куда-нибудь попадет…
 — А может у Джоаны и Клары есть какие-то идеи? — неуверенно предложила Саманта.
 — Пожалуй, это мысль, — согласилась Кэт, — хватит им по этой четровой раме стрелять, все равно толку никакого. Пойду позову. О, черт! — КП содрогнулось от очередного взрыва, на этот раз судя по калибру, начали стрелять гаубицы «Шкода» 149-мм (5,86 дюйма) образца 1914 года.
 — Подожди! Я с тобой, — Саманта взяла подругу за руку, — И каску Mk I не забудь!.
 Не успела Саманта с Кэт дойти до входной двери КП дивизии, как из траншеи донеслись радостные крики:
 — Падает! Падает ублюдок! Мы достали его! — и сметая с прохода Саманту и Кэт, на командный пункт влетела Джоана и Клара.
 — Что случилось девочки? — спросила Валерия. Она понимала, что деятельность корректировщика уже, к сожалению принесла плоды, и немцы восстановили данные для стрельбы со старых позиций, но решила не портить праздник подчиненным, только что сбившим, пускай и запоздало, вражеский беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойг.
 — Мы поймали его на развороте! — бойко затараторила Джоана, — Он стал уклоняться от трех ракет РАС, выпущенных кучно, и пропустил четвертую, выпущенную чуть в стороне. Ему намотало трос на оба винта! Он плюхнется на той лужайке, где мы пудрили мозги комиссиям!
 — Поздравляю! — сказала Валерия, — Это… — закончить Валерия не успела, ибо ее перебила Марта, повернувшая перископ в тыл дивизии:
 — Он не плюхнулся! Он сел!
 — Что? — хором воскликнули все присутсвующие на КП, а снаружи раздались выстрелы "Ли мэтфорда" Моники Левинович, уничтожавшей немецкий экипаж.
 — Пилот сумел выпусить шасси и посадить машину на этой лужайке. Можете посмотреть сами, — Марта отошла в сторону, освобождая место у перископа. Первой возле него очутилась Клара Танк, и радостно завизжала:
 — Ой! У нас теперь есть беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойг! Можно будет полетать!
 — Так ты умеешь летать на беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойге? — с восхищением и некторой завистью, спросила Джоана, и добавила просительно, — Научишь?
 — Конечно! — не раздумывая, ответила Клара, — Только как бы нам убрать беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойг, а то не доживет до конца обстрела. Может в лес его закатить, — добавила девушка и вопросительно посмотрела на Марту и Валерию.
 Генерал-майор Валерия Коллингвуд нахмурилась, поправила бретельку модернизированного бюстгальтера "Bra military everyday cotton-paper lacy camouflaged" (BMECPLC) Mk II F2, и вздохнув произнесла:
 — Беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойг мы спрячем, тут проблем не будет — откатят в лес и прикроют сетью. Вопрос в другом. Что нам делать с этой дальнобойной батареей? Она ведь будет молотить, пока здесь все вдребезги не разнесет, а если добавить двенадцать гаубиц «Шкода» 149-мм (5,86 дюйма) образца 1914 года, то к вечеру нас и половины не останется, — словно в подтверждения слов Валерии, откуда то слева донеслись чьи-то крики.
 Кэт прильнула к перископу, и повернула на левый фланг, и со слезами произнесла:
 — Блиндаж. Прямое попадание. Похоже, что почти всех.
 — А если, — Джоана замялась полядывая на Клару, — а если мы сейчас взлетим, и попробуем достать эту чертову батарею?
 Клара посмотрела на подругу, и согласилась:
 — А что? Прямо сейчас и полетим, жаль только, что авиабомб нет, придется цели из пулеметов обстреливать.
 — Ты никуда одна не полетишь! — хором заявили Джоане Саманта и Кэт.
 — Так ведь я не одна, а с Кларой, — недоуменно ответила Джоана.
 — Тем более! Мы вас без присмотра никуда не отпустим! — не менее настойчиво повторили старшие подруги.
 — Так ведь беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойг — трехместный, — попробавала возразить Клара, а нас получиться четверо.
 — Ничего страшного, вы девочки миниатюрные, поэтому мы вчетвером сойдем за троих, — резонно парировала Кэт.
 — Ну, тогда побежали, чего резину тянуть? — вопросительно посмотрела на всех Клара.
 — Каски Mk I всем одеть, — скомандовала Саманта.
 — А зачем нам в воздухе каски? — стала спорить Джоана.
 — А до самолета добежать?
 — Ладно, молчу.
 Попрощавшись со всеми на КП дивизии, девушки выскочили в траншею, и по извилистым холмам сообщения побежали в сторону тыла. По пути Джоана прихватила четыре сумки с гранатами №74, столь нелюбимыми в английской пехоте. Данная граната представляла собой стеклянный шар с нитроглицерином, обмазанный клейкой мазью. Стеклянная граната защищалась двумя металлическими полушариями, которые перед применением снимались. Ее по инструкции полагалось либо приклеивать к корпусу бронетехники, либо бросать на его корпус. Естественно, что она чаще всего приклеивалась к военному обмундированию пехотинца, чем к вражеской технике.
 Пока они преодолевали пространство, отделявшее их от места аварийной посадки вражеского беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойга, немки, из бывшего подразделения Марты, сумели аккуратно освободить винты летательного аппарата, от намотавшегося на них троса ракеты РАС. Вопрос одеваться в военную форму, или в летные комбинезоны убитых летчиков решили в пользу экономии времени — все четверо решили остаться том, в чем были — в модернизированном по проекту Саманты комплекте нижнего белья "Bra military everyday cotton-paper lacy camouflaged" (BMECPLC) Mk II F2.
 Клара уселась на место пилота, миниатюрная Джоана сумела примоститься рядом, а Саманта и Кэт сели в кресла штурмана-наблюдателя и стрелка. Взревели двенадцатицилиндровые двигатели Argus As 410А-1 воздушного охлаждения, и беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойг, управляемый племянницей его создателя, весело подпрыгивая по лужайке, стал набирать скорость, а затем оторвался от земли и начал набирать высоту.
 Саманта в первый раз летела на беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойге, и в первый раз вообще поднялась на летательном аппарате в небо, то же можно было сказать о Джоане и Кэт. Но Джоана была сейчас рядом с Кларой, и была занята изучением устройства беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойга, а Кэт и Саманта были в некотором роде вынудены предаваться безделью. Некоторое время подруги любовались пейзажем местности, мелькавшим под металлическим крылом большого удлинения, увидели как выглядят сверху позиции протиника, а затем им стало холодно, и они пожалели, что не потратили несколько минут, на то, чтобы теплее одеться. До цели было еще около восьми минут, наблюдать за воздушной обстановкой в ожидании атак столь редких истребителей с опознавательными знаками королевских ВВС было глупо, поэтому Саманта передралась на колени к Кэт и крепко ее обняла, впившись своими чувственными губами в ее подрагившие от холода губы. Затем она села в пол оборота, и приобняв Кэт левой рукой, правую руку засунула между ног подруги, начав поглаживать внутреннюю поверхность ее бедер. Кэт в свою очередь обняла Саманту правой рукой, а левой стала ласкать бедра подруги. Какое-то время они обе вздрагивали, и крепко сжимали бедра, чтобы согреть холодные ладони друг друга, но потом все наладилось, и они запустили руки внутрь друг друга, не прекращая горячих поцелуев.
 Краем глаза Саманта посматривала на "расшалившихся детей" — Джоану и Клару — ей было видно, что девочки сильно замерзли, но пытались не подавать виду, что им холодно. А потом накатила горячая волна страсти, она охватила все клеточки стройного тела Саманты, и стала пульсировать, вызывая с каждым разом все большее и большее наслаждение. Тело Кэт тоже стало огненно горячим, и они в изнеможении прервали затяжной поцелуй, чтобы хоть как-то отдышаться. Взыв страсти у Кэт произошел несколько раньше, чем у Саманты, по и ту и другую швыряло по волнам наслаждения, и их разгоряченные тела сотрясали судороги взорвашегося вулкана любви.
 "Бессовестные дети" не дали им насладиться сладостно-усталым ощущением отката любовной волны. Не прошло и минуты, как Клара закричала по внутренней связи:
 — Вижу цель! Приготовиться к атаке!
 Саманта рывком соскочила с подруги и ударилась головой о плескиглас фонаря беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойга. Затем, вспомнив инструкции Джоаны, вновь переместилась к Кэт и открыла гранатные сумки.
 Беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойг внезапно спикировал вниз и в рев двенадцатицилиндровых двигателей воздушного охлаждения Argus As 410А-1, вклинились длинные очереди двух крыльевых пулеметов MG-17 калибра 7,92 мм. Затем у самой земли Беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойг выровнялся и стал подниматься вверх, и Саманта увидела сквозь прозрачный фонарь кабины нитку железнодорожных путей, и две какие-то длинные платформы на ней. Кэт окрыла огонь из нижнего MG-15 калибра 7,92 мм, а Саманта начала сбрасывать вниз гранаты №74. Шансов попасть было мало, но инструкции Джоаны были четкими — один заход на цель — одна гранатная сумка — восемь стеклянных шаров, содержащих по пол-пинты нитроглицерина.
 Беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойг вдруг накренился, и лицо Саманты прижало к разгоряченному недавней страстью бедру подруги, не удержавшись она лизнула языком ее нежную бархатистую кожу, от чего у Кэт появились мурашки. Но Клара Танк вновь лишила подруг времени для продолжения игры, и беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойг вновь понесся к земле, поливая платформы с орудиями Шнейдера огнем носовых пулеметов MG-17 калибра 7,92 мм. Затем снова выравнивание и горка. Снова Кэт прильнула к нижнему шкворневому пулемету MG-15 калибра 7,92 мм, и снова Саманта швыряет вниз адские стеклянные шары.
 Со стороны это напоминало гигантский полупрозрачный раздувающийся пузырь. Беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойг Fw-189A-1 «Уху», управляемый племянницей человека, который его сконструировал, резко швырнуло вперед. Саманта упала на спину, ударившись обо что-то очень твердое. Морщась от боли она увидела, что и с Джоаной произошла та же самая неприятность только более крупном размере — она рассекла себе лоб, от внезапного броска самолета, вызванного ударной волной. Но не смотря на боль, она что-то радостно кричала, и ее юный звонкий голос пробивался сквозь рев двенадцатицилиндровых двигателей воздушного охлаждения Argus As 410А-1. Заметив взгляд старшей подруги, она смахнула рукой кровь с рассеченного лба, и показала Саманте жест, означавший, что все у них получилось.
 Чего нельзя было сказать о состоянии беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойга Fw-189A-1 «Уху». Клара стала беспокойно дергаться, и совершать лишние движения. Беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойг Fw-189A-1 «Уху» стал как-то неуклюже маневрировать, да и в реве его двенадцатицилиндровых «Аргусов» стали слышаться какие-то нехорошие нотки. Какой-то разнобой. Видимо ударная волна встряхнула и нанесла урон не только девушкам, но и летательному аппарату. Однако пока они летели. И летели в обратном направлении. Саманте и Кэт было отчетливо видно, как с того места, где некогда стояли железнодорожные платформы с 240-мм орудиями Шнейдера образца 1894 года, поднимался огромный черный гриб, ножка которого была окращена в красные тона. Видимо одна из сброшенных ею гранат №74, или одна из пуль калибра 7,92 мм нашла свою цель и вызвала детонацию боезапаса, или воспламенение картузов с порохом, с последующей детонацией.
 У них осталась еще одна цель — батареи 150-мм гаубиц «Шкода», позиции которых она отчетливо видела сверху в самом начале полета. Если конечно же выдюжат моторы беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойга. Правый стал работать все хуже. Саманта обернулась, чтобы посмотреть, что делают их с Кэт «дети» и удивленно вскинула брови вверх, а потом опомнилась и похлопала Кэт по плечу. Кэт обернулась, и ее удивлению тоже не было предела — за штурвалом беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойга, сидела Джоана, а Клара, примостившись рядом, давала ей указания. Да, подумалось Саманте, за девочками нужен глаз да глаз. Вновь стало холодно, и она присев прижалась к теплому боку Кэт. Еще чуть-чуть. Еще пять минут и они будут над второй целью.
 Эти минуты тянулись как вечность, но вот, наконец, раздался голос Клары:
 — Выходи к цели! Приготовиться!
 Беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойг нырнул вниз и уже привычно затрещали носовые пулеметы MG-17 калибра 7,92 мм, выискивая цели внизу. Выравнивание, горка — и вниз полетели гранаты, а Кэт уперев MG-15 калибра 7,92 мм себе в плечо, что увлеченно расстреливает внизу. Крен, выравнивание и вторая атака. Вниз. Черт! Внизу спарава и слева замелькали какие-то вспышки, и стая светящихся светлячков нервно подрагивая потянулась к их беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойгу, корпус которого начал сотрясаться и вздрагивать.
 — Господи боже! По нам стреляют! — заорала с испугом Кэт, и Саманта краем глаза увидела, как на левом крыле появились дыры, а из двенадцатицилиндрового двигателя воздушного охлаждения Argus As 410А-1 выплеснуло густую тугую струю черного дыма, сквозь которые стали пробиваться сташно-веселые язычки пламени.
 Израненный беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойг выровнялся и стал подниматься на верх.
 — Стреляй! — в один голос заорали Клара и Джоана, впавшей в ступор Кэт.
 Кэт дернулась от воплей, но поняла, что от нее требуется и припала к пулемету MG-15 калибра 7,92 мм. Саманта замешкалась, и поняв, что не успевает, швырнула вниз всю гранатную сумку. Горка вышла у них неудачная, с сильным креном на левый борт. Поэтому Саманта отчетливо видела как брезентовая сумка с гранатами №74 весело трепыхаясь ремешком, падала вниз на позиции 150-мм гаубиц «Шкода». А потом что-то внизу полыхнуло, вначале несильно, а затем очень ярко, и было видно, как полупрозрачная волна, расходящаяся от центра, подбрасывает вверх какие-то коробочки, игрушечные пушки. Затем их швырнуло вверх, и от сильного удара затылком Саманта потеряла сознание.
 Очнулась она от сильного жара и едкого дыма. Кто-то упорно пытался куда-то тащить ее непослушное безвольное тело. Слышался какой-то треск, и звонкая истерическая ругань. В голове все звенело, и Саманта не сразу сообразила, что она все еще в беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойге, и что этот беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойг почему-то стоит на земле и горит, и что ругань принадлежит Джоане, которая пытается вытащить ее наружу. Рядом кто-то стонал — то ли Кэт, то ли Клара, понять в дыму и полубессознательном состоянии было тяжело. Наконец Джоане удалась ее очередная попытка, которая стоила плохо соображающей Саманте нескольких болезненных ударов о какие-то выступающие предметы. Она почувствовала, что ее волокут по траве, а затем прислоняют к чему-то теплому и нежному. Сознание щелчком включилось, и Саманта сумела повернуть голову направо. Рядом с ней лежала Клара Танк, у которой все лицо было в крови. Господи, да что же это я! Саманта рывком попыталась подняться, и перед глазами замелькали черные круги. Где Кэт? Где Джоана? Краем глаза она уловила какое-то движение вдалеке и повернула туда голову. Это бежали девушки из дивизии. Бежали по той самой лужайке, с которой они взлетали. Они бежали на помощь Джоане, но были еще далеко. Где Кэт? Где Джоана? Саманта с трудом повернула голову в противоположную сторону и увидела, как Джоана надрываясь из последних сил тащит бесчувственное тело ее подруги прочь от объятого пламенем беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойга. Господи! Там же бензин! Сейчас же взорвутся бензобаки!
 Саманта вновь попыталась встать, но вновь обессиленная опустилась на землю. Нужно ползти и помочь Джоане! Она же не справиться! Саманта перевренулась на живот и поползла. В голове по прежнему звенело, легкие жгло, а каждое движение давалось с трудом из-за охватывавшей ее болезненной черноты. Голову сдавливало каким-то обручем и она падала на землю.
 — Куда дура! А ну назад! — прогремел над ухом истречиски-плаксивый всхлип Джоаны. Саманта вскрикнула от боли. Кто-то схватил ее за волосы и тащил назад. Она попыталась вырваться, но ей это не удалось. Где Джоана? Где Кэт? Кто ей мешает спасти подруг! Что страшно горячее внезапно подняло ее вверх и швырнуло в обратную сторону. Все вновь померкло, словно выключили свет.




 Глава 17


 От огня объявшего горло и лишившего дыхания Саманта дернулась и закашлялась. Прямо над ухом раздался голос Магды Рунштердт:
 — Лейте еще!
 Снова какое-то пламя в горле, от которого брызныли слезы и открылись глаза. Господи! Это же виски! Меня поят виски и я в медицинском блиндаже!
 — Где девчонки! — хрипло и закашлявшись, выкрикнула Саманта, попытавшись приподняться.
 — А ну ложись на место! — ласковые, но сильные руки Магды, вернули Саманту в лежачее положение, — Здесь они! Если бы не Джоана, то сгорели бы вы в этом летающем гробу! Как она его сумела посадить, ума не приложу! Все живы, только дыма наглотались, и контузило взрывной волной, плюс ожоги первой степени. Ожоги залечим облепиховым маслом, остальное лечится свежим воздухом, алкоголем и отдыхом.
 — Но… — Саманта попыталась встать, но ласковая рука Магды, вновь вернула ее на место.
 — Через пару часиков вас перенесут на КП дивизии, а пока загорай и отдыхай здесь. И без вас найдется, кому повоевать! Слышишь там за грядой стрельбу?
 Саманта прислушалась. Действительно, оттуда, где размещались немецкие позиции доносилась стрельба.
 — Это Марта повела атаку на немецкие позиции, — пояснила Магда, и ее слова для постороннего человека прозвучали бы дико, так как еще вчера утром Марта и ее подразделение воевали на немецкой стороне.
 — Больше всего досталось Джоане, — продолжила Магда, — пока она вас вытащила, пока оттащила. Откуда у нее столько сил взялось! Маленькая такая… А ты, лежи и не пытайся встать! Успеешь еще! Приключений найти.
 Саманта почувствовала, как влитый в нее алкоголь растекается теплом по всему телу, и уютные объятия сна окутали ее сознание…
 Очнулась она от порыва прохладного ветра и тряски. Над головой было синее, уже вечереющее небо. Она догадалась, что ее несут на носилках, и скосив глаза вперед, увидела белый халатик, белые локоны пышных волос, ниспадавшие на него, а также изящные округлые и очень соблазнительные ягодицы, которые беззастенчиво выглядывали из под короткого медицинского халатика. Саманта предположила, что это одна из немок, захваченных накануне. Сзади она выглядела достаточно симпатично и привлекательно. А спереди? Впрочем, спереди она тоже наверняка выглядела, ибо Саманта хорошо запомнила ту группу, состоящую в основном из ариек — стройные, спортивные, красивые открытые лица.
 Носилки сделали очередной поворот, и видимый размер чистого неба стал уменьшаться, уступая место знакомому брезенту, натянутому под подволоком командного пункта дивизии. А вот и знакомая перегородка, отделяющая спальную зону. Саманту бережно подняли и переложили на топчан, поверх которого лежал один из матрасов, реквизированных в борделе. По сравнению с казенным тюфяком он казался райской периной. Вновь мелькнули обнаженные и соблазнительные ягодицы санитарки, и Саманта инстинктивно проятнула руку, чтобы нежно погладить соблазнительную бархатистую округлость. В ответ на ласку, санитарка обернулась — она действительно была красивой. Она наклонилась к Саманте, чтобы поцеловать в ответ, и ее белокурый шелк волос приятно защекотал лицо. Из-под маленького халатика, вывалились полушария грудей, с уже набухшими и торчащими сосками. Саманта нежно погладила соблазнительную грудь немки, а вторую руку запустила ей между ног, медленно поднимая ее по внутренней поверхности бедра, к белокурому треугольнику волос интимной стрижки. Руки немки в ответ стали нежно поглаживать тело Саманты. Внутри ее разгорелось тепло страсти, и она приобняв немку повалила ее на себя. Та расстегнула малочисленные пуговицы медицинского халатика, и их обнаженные тела переплелись в мерцающем свете керосиновых ламп "Lamp kerosine staff divisional" Mk II. Когда все успокоилось, Саманту обуяла паника. Не станет ли ревновать ее Кэт, которая несомненно была рядом, к данной немке, уютно примостившейся рядом. Она испуганно стала вращать головой, боясь встретить ревнивый взгляд подруги, но успокоилась, увидев, что Кэт лежит рядом, и тоже в обнимку с санитаркой, и смотрит на нее усталым, но счастливым и любящим взглядом.
 Внезапно раздался какой-то шум за перегородкой, и в воздухе запахло духами «Фройлянфрау» 317. Потом послышались счастливые возгласы Марты. Следом появилась и она сама. Счастливая, усталая пыльная и одетая в "Bra military everyday cotton-paper lacy camouflaged" (BMECPLC) Mk II F2. Она плюхнулась на топчан рядом с Самантой, и похлопала по ягодице ее подругу:
 — Ну-ка Эльза подвинься! — Саманте понравилось имя санитарки, с которой они еще не успели познакомиться, хотя и провели вместе незабываемые и полные ласки четверть часа.
 — Разнесли в пух и прах этих гуннов! — начала рассказывать Марта, — Впрочем в пух и прах разнесли уже до нас, — она скосила глаза на лежащую Саманту, — после взрыва артиллериского боезапаса там мало чего осталось, и мы лишь подчищали уже проделанную после удачной бомбардировки работу. Трофеев мало — несколько автомашин, немного оружия, и еще около сотни пленных — из медицинской роты. 237-ю дивизию ландсштурма вермахта можно на пару месяцев вычеркнуть из числа боеспособных соединений.
 — А что дали результаты разведки? — внезапно раздался над ухом Саманты голос Валерии Коллингвуд, а спустя несколько мгновений, теплые и упругие ягодицы стройного тела командира коснулись ее кожи, поскольку Валерия присела рядом с кузиной.
 — Соседи справа и слева от нас куда-то исчезли, оставив позиции. У противника — в центре сейчас никого, слева тоже никого. Справа французы. Вишисткий легион СС «Париж», численностью около двух полков с танками и артиллерией, а также штурмовой батальон «Андорра». Вряд ли они сунутся атаковать сегодня, но правый фланг я бы советовала все же усилить. Самое главное забыла — вместе с медицинской ротой мы захватили упаковки с вакцинами от африканских заболеваний. Видимо против тех вирусов, которые использовали зуавки. Так что есть шанс спасти хотя бы часть раненых.
 — Это здорово. Хорошо когда хоть что-то здорово, — грустно заметила Валерия поглаживая грудь Саманты, — А то у нас весь распорядок дня пошел к черту. Еще этих жриц военной любви готовить к военной службе, технику осваивать. Когда все это делать?
 — Ну с жрицами из борделей проблем я думаю не будет — те, которые участвовали сегодня в рукопашной, достаточно неплохо проявили себя во время рейда, я думаю что остальных арестанток можно распределить маленькими группами за ними, чтобы обстрелянные присматривали и командовали. — Марта посмотрела на свою кузину, и стала нежно поглаживать ее по груди.
 — Тогда, я думаю у нас есть время привести себя в порядок перед ужином, — ответила Валерия, полуприкыв глаза от удовольствия.
 — Согласна, но душ будет после, а сейчас мы займемся кое-чем другим, — с этими словами Марта опрокинула свою кузину на топчан, и стала стягивать с Валерии трусики модели "Panties of the commander" Mk I A45, которые очень соблазнитель подчеркивали идеальную форму прелестных ягодиц кузины.
 Недолго подумав, Саманта присоединилась к процессу раздевания кузин, заметив, что и ее ласкают нежные руки Кэт, Эльзы и другой санитарки. Потом все перемешалось и переплелось во взаимных ласках и нежности. Они лежали уставшие и разгоряченные, нужно было идти в душ и освежиться перед ужином, но ничего не хотелось. Так бы они и лежали дальше, но очнулись Клара и Джоана, в которых Магда влила ту же дозу виски, что и в остальных участников авианалета, но которая ввиду их меньшего веса, гораздо дольше воздействовала на юных девушек. Первый вопрос задала Джоана:
 — Я ничего не пропустила?
 Ответом был звонкий смех старших подруг. Джоана же пожаловалась:
 — Мне нельзя пить столько много, я же говорила Магде, а теперь ничего не помню, что было после взрыва.
 Вместо ответа девушки встали, и помогли не до конца протрезвевшей Джоане и Кларе подняться. После чего все хором отправились в душ. Марта предложила опробовать дважды трофейное французское мыло "Шанель"№4, запасы которого она захватила во время разгрома 237-ой дивизии ландсштурма вермахта. Предложение было одобрено единогласно. Однако походно-полевые натурные испытания данного образца мыла показали, что оно не удовлетворяет вкусам девушек, и его сладко-приторный аромат отдает какой-то дешевизной. Ярче всего выразилась по данному поводу Кэт:
 — Оно даже для овечек из зооборделей слишком пошлое!
 Для того, чтобы избавиться от противного приторного запаха, душ пришлось принимать повторно. Рассыльная, которую оправили за новым мылом, была из сегодня поставленных под ружье жриц любви, поэтому естественно все напутала, и принесла новую упаковку мыла из тех же захваченных Мартой запасов. Ее несколько смутил невзрачный вид упаковки, но ей дали команду принести новое мыло, что она и сделала. Помимо невзрачного вида упаковки с двадцатью кусками мыла, невзрачный вид имела и упаковка каждого кусочка. Обычная, неглянцевая бумага, вторая внутренняя прегаментная. На внешней были нарисованы какие-то зеленые растения и надпись «ЕОННIPVOII», причем часть букв была напечатана не той стороной. На обороте была надпись ОСТ 110. Впрочем, на эти подробности обратили внимание позднее, когда стали разглядывать, а поначалу девушек поразил приятный ненавязчивый запах полыни. Валерия сразу же приняла волевое решение изъять все найденное мыло неизвестной марки в распоряжение командования дивизии.
 Мыльные разборки, производимые после душа, приблизили время ужина. Противник молчал. Солнце садилось за горизонт. Правый фланг был усилен дополнительными пулеметами и двумя 47-мм пехотными пушками Виккерса, оснащенными разборными лафетами и способными стрелять трехфунтовыми снарядами почти на семь с половиной тысяч ярдов. Клара и Джоана окончательно пришли в себя, и Джоана пересказывала всем, как она сажала, поврежденный зенитным огнем противника беобахтунгсцвайрумфцваймоторенфлюгцойг Fw-189A-1 «Уху» на поляну. Все заворожено и раскрыв рты слушали, а сквозняк доносил на КП дивизии вкусный запах ужина, который готовили по рецепту Ксэнни. Иддилия.
 Иддилию нарушила Сара Мазелевич, которая внезапно встрепенулась, убрала с талии руку Катажины Жовелецкой и выскочила с КП дивизии наружу. Вскоре оттуда раздался ее звонкий голос:
 — Воздух! Лево сто пятьдесят, дистанция сорок тысяч ярдов, высота тысяча футов один автожир Авро 671 «Рота» Mk.I с двигателем Armstrong Siddeley Genet Major IA!
 Валерия Коллингвуд побледнела:
 — Кого это еще к нам черт несет?
 Саманта понимала причины обеспокоенности своего командира — автожиры Авро 671 «Рота» Mk.I использовались в качестве связных транспортных средств. И данный визит означал одно — опять какие-нибудь идиотские указания от Окинлека, который давно утратил реальную связь с реальной ситуацией на фронте.
 Так оно и оказалось. Валерия накинула для соблюдения внешних приличий камуфлированный махровый халат модели "Long double robe of the senior command composition" Mk I, и, сверкая изящными ножками сквозь длинные боковые разрезы на халате, вышла за перегородку, чтобы встретить фельдегеря. Спустя какое-то время она вернулась, держа в руках два запечатанных пакета. Первый пакет был адресован генерал-майору В.Коллингвуд, и, судя по печатям и надписям был от генерала Окинлека. Валерия вскрыла его и прочла вслух срочный приказ генерала. Приказ гласил: "Начать немедленное отступление в сторону Эдинбурга в шестнадцать ноль ноль.". Саманта бросила взгляд на часы, и увидела, что они показывают двадцать часов двадцать пять минут.
 Первой возмущенно взорвалась Кэт:
 — Что они там думают в своем штабе? Совсем что ли с ума посходили? Скоро солнце зайдет!
 Валерия нахмурилась и поробовала возразить:
 — Возможно мы не знаем всей обстановки на фронте. Если мы одерживаем победы, то это совершенно не значит, что их одерживают другие. Отступать придется, только с временем выполнения приказа мы уже опоздали на двадцать пять минут. Еще час уйдет на сборы. Догонять отставание от графика, видимо придется в пути.
 — А ужин? — жалобно спросили хором Джоана и Клара, — Ксэнни так старалась! Теперь что это все коту под хвост?
 Валерия замялась и смутилась, глядя на юные лица девушек, на глазах у которых блестели слезы. Подумав еще немного, она согласилась:
 — Хорошо, начнем собираться после ужина! — и не успела увернуться от двух девичьих тел, синхронно бросившихся ей на шею и поваливших ее на топчан. Счастью юных подруг не было предела. Валерия улыбнулась, — какие они еще дети! Как мало им нужно для того, чтобы быть счастливыми. Она не стала уворачиваться от их трогательных поцелуев, и почувствовала, как их юные руки, постепенно освобождают ее от халата, как чьи-то губы начинают целовать ее шею, грудь, живот, потом поцелуи спускаются все ниже и ниже, от нахлынувшего наслаждения Валерия застонала, и выгнулась дугой.
 — Внимание воздух! — разрушил иддилию звонкий, и почему-то полный ужаса голос Сары Мазелевич, — Право тридцать, дистанция девяносто тысяч ярдов, высота двенадцать тысяч футов — сто восемь бомбенцваймоторенфлюгойгов Хейнкель «Не-111Н» с двенадцатицилиндровыми двигателями жикостного охлаждения Jumo 211A-1!
 Внутри у Саманты все похолодело от ужаса. Она знала, что каждый бомбенцваймоторенфлюгойг Хейнкель «Не-111Н» может нести на борту три тысячи триста фунтов авиабомб. Сто восемь бомбенцваймоторенфлюгойгов несут соответственно триста пятьдесят тысяч фунтов бомб. Если весь этот груз упадет на позиции дивизии… Все посмотрели на побледневшую Валерию в ожидании приказаний.
 — Мы не успеем эвакуироваться. Они будут здесь через четверть часа. Оказавшись на открытой местности, мы понесем неоправданные потери. У нас больше шансов уцелеть и переждать авианалет в траншеях. Поэтому отдайте команду: "Личному составу начать ужин", — ответила Валерия, запахивая халат, и злясь от того, что известие о предстоящем авианалете, испортило ей наслаждение от общения с Джоаной и Кларой.
 Марта согласно кивнула, и вышла за перегородку, отдавая указания дежурной службе. Вскоре принесли ужин и на КП, но никто не хотел к нему притрагиваться. Все сидели на топчанах и напряженно ждали начала налета. Звуки работающих двести шестнадцати двигателей «Юмо-211А-1» становились все ближе. Джоана с Кларой поднялись с топчанов и стали одеваться. Встревоженные Саманта и Кэт воскликнули хором:
 — Вы куда?
 — За зенитными ракетами! — ответили хором девушки.
 — Отставить! — громко произнесла Валерия, — Они наверняка будут бомбить с большой высоты, чтобы избежать воздействия мелкокалиберной зенитной артиллерии. Достать их можно только зенитками крупного калибра, но против такого количества бомбенцваймоторенфлюгойгов применять их бессмысленно, тем более, что у вас нет никакого опыта!
 — Но как же… — замялись девушки
 — Я сказала отставить! И вообще приказ был ужинать!
 Джоана и Клара, огорченные приказом Валерии, подошли к столу и стали расставлять полевые армейские шезлонги модели Mk IIDF2, изготовленные из гнутых дюралевых трубок и обтянутые оливковым брезентом. Однако сесть за стол девушки не успели, поскольку снаружи донесся недоуменный крик Сары Мазелевич:
 — О боже! Они идут мимо! - после которого все не сговариваясь выбежали из КП в траншею и задрав головы вверх стали смотреть на стаю бомбенцваймотренфлюгойгов плывших на север на фоне ярко-красного от заката неба.
 Саманта впервые видела бомбенцваймоторенфлюгойги данной модели, знакомый ей ранее только по армеским справочникам, и рассматривала их очень внимательно. Бомбенцваймоторенфлюгойг Хейнкель «Не-111Н» был двухмоторным цельнометаллическим монопланом с однокилевым хвостовым оперением и убирающимся в полете колесным шасси. Фюзеляж; типа полумонокок имел овальное поперечное сечение. В местах пересечения с лонжеронами центроплана были установлены две силовые рамы, третья силовая рама была расположена ближе к хвостовой части. Остальной набор состоял из ряда шпангоутов, лонжеронов и стрингеров. Обшивка фюзеляжа была выполнена из гладкого листового дюралюминия. В носовой части фюзеляжа располагалась кабина штурмана-бомбардира, в которой, кроме необходимых навигационных и прицельных приборов, был установлен также 7,92-мм пулемет MG-15. Кабина пилота находилась за кабиной штурмана-бомбардира на уровне передней кромки крыла. Далее были оборудованы кабины верхнего и нижнего стрелков. Кабина верхнего стрелка была защищена прозрачным козырьком, в ней был установлен 7,92-мм пулемет MG-15. Еще один такой пулемет был смонтирован в выдвижной подфюзеляжной стрелковой установке. Обслуживал его нижний стрелок. Все пулеметы имели магазинное питание. Бомбенцваймоторенфлюгойг Хейнкель «Не-111Н» имел металлическое двухлонжеронное крыло с работающей обшивкой на заклепках с потайной головкой. Крыло состояло из трех частей: прямоугольного центроплана, составляющего одно целое с фюзеляжем, и двух эллиптических в плане отъемных частей. Крыло было оборудовано щелевыми элеронами и закрылками. Управление закрылками осуществлялось с помощью гидросистемы. Оперение свободнонесущее, металлической конструкции, все плоскости имели эллиптическую форму. Рули были снабжены триммерами. В полете опоры шасси самолета убирались назад в обтекатели моторных установок. Каждое колесо шасси было снабжено пневматикой низкого давления и смонтировано на двух амортизационных стойках, поддерживаемых задними подкосами. Колеса были снабжены тормозами с механическим управлением. Хвостовое колесо убиралось в фюзеляж. В носовой части фюзеляжа была размещена так называемая "кабина кругового обзора" (Vollsichtkanzel). Саманту поразил внешний вид этой не выступающей из обводов фюзеляжа и имеющей большую площадь остекления кабины, где находились места штурмана-бомбардира и пилота. В передней части кабины был расположен пост, занимаемый штурманом-бомбардиром во время воздушного боя и бомбометания. Кроме прицельных приборов, здесь был установлен 7,92-мм пулемет MG-15. В полете, штурман-бомбардир располагался на сиденье, установленном справа от сиденья пилота, не заслоняя ему обзор вперед. Кабина верхнего стрелка вместо козырька была снабжена сдвижным прозрачным колпаком, почти полностью закрывающим стрелка в полете. Вместо подфюзеляжной стрелковой установки, применяемой на более ранних модификациях, была смонтирована обтекаемая гондола с 7,92-мм пулеметом MG-15.
 Из процесса созерцания бомбенцваймоторенфлюгойга, Саманту вывел вопрос любознательной Джоаны:
 — Это правда, что на этих бомбенцваймоторенфлюгойгах есть броня?
 — Правда! Пилот бомбенцваймоторенфлюгойга защищается плоской 10-мм броневой спинкой и рядом 5-мм плит, вмонтированных в чашку сиденья. Броневая защита штурмана имеется только в нижней части переднего поста и состоит из 5-мм плит, закрепленных в полу под матрацем, на котором он располагался при бомбометании, — ответила она юной девушке, приобняв ее за стройную талию
 — А стрелки и стрелок радист? — не унималась Джоана.
 — Стрелок-радист (верхний стрелок) защищен сзади вертикальной стальной плитой толщиной 8 мм, установленной в плоскости шпангоута в верхней части фюзеляжа. Стрелки бортовых стрелковых установок защищаются вертикально установленными около каждого пулемета 3-мм плитами F-образного поперечного сечения. Каждая из таких плит устанавливается с таким расчетом, чтобы обеспечить защиту головы и туловища стрелка от поражений из той части заднего сектора, в которую направлен его пулемет. Стрелок подфюзеляжной установки в боевом положении находился в пулеметной гондоле, пол и боковые стенки которой были выложены 6-мм броневыми плитами. Кроме того, он защищался 8-мм откидным броневым щитком и 8-мм стационарной плитой, установленными перед ним. Таким образом, в совокупности обеспечивается защита этого стрелка сзади в конусе примерно плюс-минус 30 градусов от продольной оси бомбенцваймоторенфлюгойга, — проявила свою эрудицию Клара, вмешавшаяся в разговор, и обнявшая Саманту за талию с другого бока.
 — Черт возьми! Они действительно летят мимо нас! — воскликнула удивленная Валерия, наблюдая как штафели бомбенцваймоторенфлюгойгов, скрываются в северном направлении.
 — Может они летят бомбить Манчестер? — предположила Марта, вставшая рядом с кузиной.
 — Там, все разбомблено до них, мародерами и грабителями, — хмыкнула Кэт.
 — Но тогда, что все это значит? — задала вопрос в слух Валерия, и тут же получила ответ, в виде донесшихся с северо-восточного направления звуков взрывающихся авиабомб.
 — Они бомбят дорогу на Эдинбург! — ответила ей Моника Левинович, поднявшись с земли, — Приблизительно двести тысяч ярдов отсюда, точнее сказать не могу разброс бомб очень большой и тянется на несколько тысяч ярдов.
 — А я знаю! А я знаю! — запрыгала Джоана, — Они бомбят то место, где мы должны были находится, если бы получили вовремя и вовремя выполнили приказ генерала Окинлека! За четыре с половиной часа мы прошли бы примерно такое расстояние пешком в сторону Эдинбурга!
 Валерия с восхищением посмотрела на юную девушку, и ей стало завидно, что Саманта и Кэт раньше нее проявили материнские чувства к Джоане, и ее новой подруге Кларе. Немного поразмышляв, она подумала, что может сама проявить такие же чувства по отношению к более молодым, чем она Саманте и Кэт, только вот тогда получалось, что она будет для Джоаны и Клары в некотором роде бабушкой. Решив, что данную дилемму она решит позднее, Валерия произнесла вслух:
 — Похоже, что так и есть! Ладно, пойдем ужинать, а то Ксэнни на нас обидиться, что мы не оценили ее кулинарные старания.
 Все вернулись в ласковый полумрак командного пункта дивизии, и наконец расселись за столом. На ужин, ввиду полного уничтожения Моникой в окрестностях дичи, было незнакомое доселе блюдо — макаронные изделия с чем-то мясным, а также какие-то салаты, чай, кофе, виски, аппетитные румяные булочки с какой-то начинкой. Ксэнни несколько покраснела от смущения, когда все стали нахваливать ее кулинарные таланты, и на вопрос, как называется ее главное блюдо, ответила:
 — Макароны по-флотски, — это традиционный русский рецепт, изобретенный большевиками на эскадренном броненосце "Князь Потемкин-Таврический" в 1905 году.
 Кэт, тут же получила дружеский толчок локтем под ребра от Саманты, которая знала, что большевики и СССР любимая тема подруги. Однако расспросить Ксэнни о большевистком кулинарном рецепте Кэт не успела, поскольку Марта произнесла вслух:
 — Мне кажется, я знаю, в чем причина!
 Увидев, что все приготовились ее слушать, она продолжила, продемонстрировав всем сидящим за столом документ, с полученным приказом генерала Окинлека об отступлении:
 — Вот это, — кузина Валерии ткнула пальцем в чью-то подпись на нижнем краю приказа, — Подпись генерала Гудериана. Приказ отпечатан на немецкой пишущей машинке марки «Шрайбемашине» 56/7/1АЕ. Я думаю, что Гудериан и Окинлек в сговоре и нашу дивизию пытались подставить под удар.
 — Но как такое возможно? — удивлению девушек не было предела.
 — Не знаю. Валерия, а что во втором письме?
 Валерия схватила второй конверт, и прочитала, что письмол отправлено миссис Бэйстард Лэйбироуз. Вскрыла и начала читать вслух. Миссис Лэйбироуз сообщала, что процесс формирования армии феминисток временно прекращен. Причина политический скандал в правительстве, который привел к отставке нынешнего премьер-министра Греат Бритаина Уинстона Черчилля, и назначению на его место генерал майора в отставке Дж. Фуллера. Суть скандала состояло в том, что Уинстон Черчилль оказался замешаннгым в махинациях с поставкой некачественного сырья для изготовления печально-известных пеньюаров модели "Peignoir soldier linen" Mk IIF1 для нужд бриатнской армии. Скандал возможно бы и не грянул, но оппозиция была глубоко возмущена тем, что Черчилль не захотел с ней делиться доходами, получаемыми от разницы в фактической цене поставляемого материла для изготовления пеньюаров. Оказывается данная модель должна была изготавливаться из льняной ткани высшего качества, а не из мешковины. Также в своем письме миссис Лэйбироуз сообщила о другом, еще худшем известии: консерваторы и лейбористы сумели договриться и приняли закон, регламентирующий минимальную длину женских юбок. По новому закону, юбка должна была доставать до земли, и иметь припуск в полдюйма, который должен был волочиться по земле при ходьбе. Сформированная мистрером Броудом Глэдом Государственная комиссия по борьбе за нравсвенность, тут же начала борьбу с нарушительницами данного закона. Все тюрьмы Эдинбурга переполнены женщинами, которых арестовали на улице за ношение юбок неразрешенной длины. Дело дошло до абсурда — в тюрьмы попали девушки из Королевской службы противовоздушной обороны. Поэтому при налетах германской авиации, зенитки вынуждено молчат из-за отсутствия зенитных расчетов. Помимо данного закона, правительство теперь уже нового премьера Дж. Фуллера приняло еще один закон о защите демократической морали и института демократической семьи и семейных ценностей. В соответствии с данным законом интимные отношения между женщинами объявлены вне закона, и считаются государственным преступлением, подрывающим демографическую безопасность Греат Бритаина. Всех нарушительниц данного закона подвергают аресту и отвозят в специально подготовленные концетрационные лагеря в окрестностях Эдинбурга. Пока власти действуют на основании списков имеемых в полиции, но на очереди аресты по банальным доносам соседей. Самое циничное в новом законе, защищающем демографическую безопасность то, что аналогичной ответственности для мужчин, состоящих в гомосексуальных отношениях не предусмотрено. То есть в лагеря сажают «розовых», а «голубые» разгуливают на свободе. В настоящий момент времени в правительстве идут дебаты между консерваторами и лейбористами об изменении формы дорожных указателей, а также о переименовании площади имени Оливера Кромвеля в площадь имени Короля Якова. И это в то время, когда нужно решать вопросы обороны страны! В заключении миссис Лэйбироуз обещала, что выполнит свои ранее данные обещания, а также найдет материал для пошивки армейских юбок новой, разрешенной длины. Далее шел наказ беречь девушек, защищать их от козлов-мужчин, а также беречь родину Греат Бритаин мать вашу и нашу.
 — Да, похоже у них там не только тараканы в голове завелись! — зло процедила Кэт, после того, как Валерия закончила чтение письма, — Кое-что видать покрупнее! Юбки их наши не устраивают! Вместо того, чтобы танки на фронт поставлять и новые орудия, они там о каких-то дорожных указателях спорят! Я-то думала, что у этой Лэйбироуз не все дома, а оказывается она единственный разумный человек из всех этих чокнутых политиков!
 — Кэт! Только не надо заводиться, и кричать о том, что нам всем пора становиться большевиками! — попыталась успокоить свою подругу Саманта, видя, что та завелась, и им не избежать длинной и гневной проповеди об очередной зловонной отрыжке демократии, и о том, что пора становиться сторонниками большевисткого режима.
 Кэт открыла рот, чтобы возразить, но не успела в спальный сектор, где они беседовали за столом, влетела перепуганная Магда Руншердт и сходу всех ошарашила:
 — Девочки у нас проблема! И очень серьезная!
 — Что случилось? — спросила побледневшая Валерия, которая уже устала от всяческих сюрпризов.
 — Одна из этих девушек, которых освободили у Лью Нэйрус из рабства… Она хочет… Нет, даже не хочет, она требует! Да, она требует! — Магда обрадовалась, что подобрала правильное слово, — Она требует, чтобы ей выдали оружие! Она хочет воевать на нашей стороне и убивать всех этих козлов-мужчин!
 — Ну и в чем проблемы? — удивилась Марта, — мы тут не знаем, как этих чертовых сотрудниц борделей под ружье поставить, а тут доброволец выискалась!
 — Понимаете, — Магда замялась, не зная как сказать, — Она… ну… Она русская! Вот!
 — И что с того? — удивилась, и одновременно обрадовалась появлению землячки Ксэнни, — Я тоже почти русская!
 — Она, эта девушка, как я выяснила, — начала дальше объяснять всем Магда, — Она из русского посольства, разбомбленного в Манчестере, ее подобрали в состоянии частичной потери памяти и контузии агенты Хэлен Хэнгг и продали Лью Нэйрус. А сейчас к ней вернулась память, и она требует, чтобы ей выдали оружие! Она говрит, что жила в городе Сибири, и со ста метров бьет белку в глаз! Она… Она большевисткий комиссар!
 — Ну, что Кэт, накаркала? — подначила Саманта подругу, глядя как у Кэт, и многих других отвисают челюсти, — Вот они и пришли, те самые большевики, о которых ты так долго говорила!
 Кэт покраснела, а затем пробурчала:
 — Ну может и не все так страшно, как о них говорят! Если наша хваленая демократия на проверку ничем не лучше режима Гитлера…
 — Хватит! — прервала ее Валерия, и обратившись к Магде попросила:
 — Приведи ее сюда. Познакомимся.
 Магда радостно кивнула, поняв, что переложила ответственность на командира, и побежала за русской. Все застыли в ожидании, когда она вернется.




 Глава 18


 Русская имела точно такую же фигуру и рост как и у Саманты, у нее были светлые волосы и карие глаза. Однако кожа у нее была несколько грубее, и пальцы рук и ног не такие ухоженные, как у сидящих за столом девушек. Было и еще что-то странное, что не бросалось в глаза, но почему-то вопило и кричало в Саманте внутренним голосом. Подсказка всплыла, когда Натали Одинцоффа — а так ее звали, стала садиться на топчан. У нее был несколько иной тип мускулатуры. Какая-то скрытая жилистость. Точнее сказать не жилистость, но игра мышц на ее теле была несколько необычной и странной для ее очень женственной фигуры. А еще Саманту восхитило лицо Натали. Оно было простое, без яркой чувственности, но идеально-красивое. Утонченное и в тоже время простое, округлое.
 Естественно, что у всех сразу же возникло очень много вопросов, но Валерия их пресекла, взяв руководство беседой в свои руки:
 — Первый вопрос, и вопрос самый важный — Намерены ли Вы, Натали, проводить в моей части большевистскую агитацию, которая может подорвать боеспособность моего подразделения?
 На лице Натали отразилось искреннее недоумение, словно бы она услышала от Валерии искреннее заявление и уверение в том, что наша Земля плоская и покоится на трех китах. Девушка рассмеялась, и ответила:
 — А зачем? Вам никуда не деться от большевизма и его идей. Социализм — это единственная социальная среда, где вы сможете нормально существовать. Вы движетесь к восприятию идей большевизма и без моей помощи. Зачем вмешиваться в неизбежное?
 — Ну почему, неизбежное, — попыталась возразить Валерия, — У нас старейшая в мире демократия, со сложившимися традициями. Каждый человек в Англии имеет равные права.
 — Вы хоть сами, то верите в то, что говорите? — усмехнулась Натали, — Равные права… Может, пример приведете, где эти равные права применяются и соблюдаются на практике?
 — А вам не кажется Натали, что то, что вы сейчас делаете и есть большевистская агитация?
 — Полностью согласна. Да, агитация. Но Вы же сами задаете мне вопросы на политическую тему, а я отвечаю Вам то, что думаю. Не будет вопросов о политике, не будет и политизированных ответов. Впрочем, даже вопросы о том, как у нас там в СССР, тоже приведут к ответам, которые можно расценивать как политическую агитацию.
 — Гм, о чем же мне Вас спрашивать?
 — Я хочу вовевать на вашей стороне, а Вы вызвали меня для того, чтобы задать какие-то вопросы. Давайте поговорим на эту тему.
 — Черт, Натали! Вы уже мной командовать пытаетесь?
 — Ну, тогда вы предлагайте тему для беседы. Вы ведь меня вызвали.
 — Хорошо. Почему вы собираетесь воевать в рядах английской армии? Греат Бритаин ведь является капиталистическим государством!
 — Ну, во-первых, ваше подразделение, не является регулярным подразделением английской армии. По статусу ваша дивизия является чем-то вроде партизанского формирования и права военнопленных на вас не распространяются…
 — То есть, как не является? — возмущенно воскликнули девушки, — У нас есть военная форма, нами командует генерал-майор. По документам мы являемся дивизией. Нам отдают официальные приказы!
 — Вы не значитесь в списках английской армии! Вы добровольное формирование. Приказы, которые вам отдают, нигде не фиксируются. Ни в каких официальных документах!
 — А это, что по-Вашему? — вскипевшая от вспыхнувшего гнева Валерия продемонстрировала Натали приказ генерала Окинлека, — Это что? Бумажка?
 Натали посмотрела на протянутый ей документ и успехнулась:
 — Вы внимательно читали данный документ, товарищ… прошу прошения… госпожа генерал-майор? Где исходящий номер? Где учетный номер? Почему Вы демонстрируете мне приказ, а не выписку из приказа? Приказ как известно зашивается в дело приказов в штабе вашей английской армии, а исполнителю отправляется выписка из приказа! Здесь же написано черным по-белому — экземпляр единственный! Кто еще в штабе вашей греат бритаинской армии знает о том, что вам отдан именно такой приказ? Что произойдет, если Вы потеряете этот листок бумаги? Какие у вашего Окинлека доказательства, что вы его получили?
 — Но вот же конверт… — попыталась возразить потрясенная и ошарашенная Валерия Коллингвуд, протягивая Натали конверт.
 Та, повертела его в руках и фыркнула:
 — Ну и где на этом конверте исходящий номер? Где номер, госпожа генерал-майор? Где реестр внутреннего вложения? Кто-нибудь сможет доказать, что здесь находился именно приказ, а не письмо мальчика Жукова на деревню дедушке?
 — Но, как же… — на лице Валерии появились слезы, — Но ведь мы на довольствии стоим и получаем и форму, и продукты, и боеприпасы… — она попыталась привести хоть какой-то аргумент.
 — Норма довольствия у вас, аккурат в два раза меньше чем у заключенных английских тюрем, и в три раза меньше, чем в регулярной армии. Оружие и боеприпасы, которыми вы воюете, является собственностью правительства Финляндии, и было продано Финляндии в феврале этого года во время советско-финской войны, но не было доставлено адресату из-за окончания этой войны. Военная форма пошита из материала, предназначенного опять же для той же Финляндии.
 — Господи! — всхлипнула Валерия, — А девушки, которые сидят рядом со мной? А пополнение, которое нам присылают, а это? — она подергала рукав висящего на стене генерал-майорского кителя, — Это что, тоже фикция?
 Натали подошла к плачушей и всхлипывающей Валерии Коллингвуд и приобняла ее за плечи. Увидев ее умоляющие мокрые от слез глаза, ласково погладила по голове и грустно произнесла:
 — Как говорил наш великий вождь и учитель товарищ Сталин — "Кадры нужно беречь, ибо кадры решают все". И ты, и те, кто сидят вместе с тобой и воюют это не фикция. Это живые люди. Люди, которые не утратили веры в хорошее — любовь, дружбу и справедливость. Люди, за которых ты, как командир отвечаешь. Но вы, это не те кадры, которые нужны вашим вождям. Вас, — Натали обвела взглядом всех присутствующих, — Не будут беречь. Все решено за вас и без вас. Вы списаны в утиль, как расходный материал. Вы существуете, пока вы вместе и пока вы держите в руках оружие. Как только нарушится один из названных двух пунктов, вас не станет. И ты, Валерия, если тебе дороги, те, кто рядом с тобой, должна беречь и защащать своих людей. Если ты хочешь знать правду, то я скажу ее тебе. Но готова ли ты к ней? Тебе будет очень больно!
 — Я хочу знать все! Все до конца! — всхлипнув, произнесла Валерия.
 — Хорошо. Дата формирования вашей 14-й лондонской добровольческой бригады, совпадает с официальной датой формирования и начала работы специального лагеря №14, в котором по официальным документам должны содержаться лица, приговоренные к смертной казни за уголовные преступления и военные преступления. Начальником данного лагеря по официальным документам являешься ты, точнее сказать являлась, ибо по тем же официальным документам, ты погибла месяц назад. Сам специальный лагерь по официальным документам был частично разбомблен немецкой авиацией, и группа, приговоренных к смерти, совершила из него побег и находится в розыске. Поэтому тебя официально не существует, а все находящиеся здесь девушки в любой момент могут стать сбежавшими преступницами, подлежащими немедленному уничтожению без суда и следствия.
 Приказ о вашем уничтожении был отменен, по причине того, что правительство Греат Бритаина начало тайные переговоры с Германией о капитуляции. Твои нынешние подчиненные потребовались как пушечное мясо, для того, чтобы создать в мире иллюзию, что Греат Бритаин сопротивляется нашествию Германии. Что бы сохранить в глазах английского населения политическое лицо и авторитет. Дескать, мы героически сражались, но нас все жу одолели. Для чего это нужно? Для того, чтобы население оставалось послушным, ибо спустя какое-то время после капитуляции Греат Бритаин и Германия помирятся, станут лучшими друзьями и начнут войну против СССР. Греат Бритаину придется воевать на суше, и не двумя-тремя дивизиями, как раньше, а как минимум сорока-пятьюдесятью. А для этого ему нужно сохранить боеспособную армию. Севернее Манчестера полным ходом формируются новые дивизии, оснащаемые американским оружием, но воевать против Германии они не будут. Воевать будут те, кто обречен на заклание — вы и вам подобные добровольцы. Именно против обреченных добровольческих дивизий и бригад ведут активные действия немцы. Части регулярной армии Греат Бритаина в войне не участвуют — они как вы сами видели, стригут лужайки и развлекаются в тылу.
 Воевать вы будете до самого подписания капитуляции, если вас не разгромят раньше. После капитуляции, когда вы сложите оружие, вспомнят о том, что вы «пресутпницы» находящиеся в розыске и вас уничтожат. Или заставят искупить «кровью» — пошлют куда-нибудь в качестве смертников, прокладывать путь для регулярной армии.
 — Хм, — попыталась изобразить скепсис Кэт, — А откуда Натали, тебе все это известно? Да еще с такими подробностями?
 — Каждый сотрудник или сотрудница посольства является разведчиком, — хмуро пояснила Марта.
 Валерия, на несколько секунд впала в прострацию, а затем воскликнула в истерике:
 — Но ведь это же подло! Это же… Ведь так же нельзя! Ведь мы живые люди!
 — Да, подло, — Натали села рядом с плачущей Валерией, и прижала ее голову к своему плечу, — А как ты хотела? С чего ты решила, что люди всю жизнь творившие подлость, стали вдруг белыми и пушистыми?
 — Но ведь сейчас же война! — всхлипнула Валерия, прижимаясь к Натали, и судорожно стискивая пальцами ее больничный халат, — Родине угрожает опасность!
 — Для «этих», родина это толстый кошелек, который станет еще толще! И им опасность не угрожает. Что же до остальных… То, как ты сама говорила у каждого равные права, только вот возможности у вас тут в Греат Бритаине далеко не равные, — Натали обняла всхлипывающую Валерию и стала нежно покачивать из стороны в сторону, — Проплачься, тебе сейчас это необходимо. Может быть, я покажусь циничной и жестокой, но чем дольше будет воевать Англия, тем больше шансов у моей Родины успеть подготовиться к войне. Поэтому я и хочу воевать на вашей стороне, чтобы иметь возможность вовремя оценить ситуацию непосредственно на месте и предупредить своих, там, на Родине.
 — Значит, мы обречены на смерть? — задала вопрос, вертевшийся у всех на устах Саманта.
 — Не думаю. К сожалению, я временно не имею связи со своим руководством, поэтому не могу сказать, что именно мне порекомендуют. Возможно множество вариантов от политических — формирования из здесь присутсвующих временного правительства Греат Бритаина, до военных — партизанской войны, или обороны насмерть до последнего человека. Возможен вариант и с эвакуацией. Вы должны понимать, что любые рекомендации, которые я получу из центра будут очень циничны и даже бесчестны, ведь речь будет идти о безопасности моей Родины — СССР — и вас, здесь сидящих, будут использовать в интересах именно СССР.
 — То есть, ты нас вербуешь? — вскинула вверх брови Кэт, — Ты нас вербуешь воевать за большевиков?
 — Пока еще нет. Просто я считаю, что лучше честно и заранее предупредить, что у меня в этом деле есть интересы. Тем, кто честен, люди больше доверяют. Если я поучу указание на вербовку, то я именно вербовкой и займусь. Но для этого мне нужно установить связь со своими.
 — А если в твоем СССР посчитают, что нас нужно уничтожить? Ты станешь помогать немцам? — не унималась Кэт.
 — Такой приказ может отдать только тот, кто желает поражения моей Родине, и такой приказ выполнятся не будет, ибо это будет приказ врага народа. К сожалению, у нас в СССР еще немало таких, кто мечает о возрождении эксплуатароского строя. Ну вот, — грустно улыбнулась Натали, — Опять начала агитацию, а ведь обещала не проводить.
 — И что нам делать? — спросила Марта, — В ожидании получения тобой инструкций?
 — Держаться вместе и не выпускать из рук оружия.
 — А что нам делать с приказом об отступлении? — вспомнила Саманта.
 — А на это у Вас есть командир! Приказы которого нужно выполнять, — кивнула глазами Натали на всхлипывающую на ее плече Валерию, — И сейчас командира нужно успокоить и привести в нормальное состояние, — она стала целовать заплаканные глаза Валерии, и что-то нежно шептать на ухо.
 — У вас в СССР разрешена однополая любовь? — удивленно воскликнула Кэт, глядя на то, что начала делать Натали.
 — Нет. Для мужчин она запрещена и уголовно преследуется, а для женщин она не запрещена, но и официального разрешения тоже нет. Ее нет официально, но люди живут, если другим не мешают и не кричат об этом на каждом углу. Живи тихо, строй активно социализм, а твоя личная жизнь — это твои проблемы. Что касается меня, то меня этому учили при подготовке по специальности. После же недавних событий, о которых вы знаете, у меня временное отвращение к общению с мужчинами, — Натали, продолжила целовать Валерию, и начала поглаживать ее по бедру.
 — А… — попыталась задать очередной вопрос Кэт, но Саманта на нее шикнула, и сказала, что с вопросами лучше прерваться и нужно помочь Валерии утратить утраченное душевное спокойствие. Девушки подсели к Натали и к командиру и стали активно участвовать в процессе. Понятно, что их тоже не оставили в покое, и спустя какое-то время все собравшиеся дарили друг другу ласку и наслаждение. А потом, они лежали в молчании, обнявшись, отдыхая от пережитых вспышек любовной страсти.
 — Несколько аморально и противоречит идеям социализма, но мне понравилось, — поделилась впечатлениями Натали, — впрочем, после пережитого в борделе, жить с мужчиной мне вряд ли когда-нибудь захочется. Видимо придется привыкать к таким интимным отношениям.
 Валерия, голова которой покоилась на плече у Натали, нежно водя ногтем указательного пальца по ее груди, тихо спросила:
 — А если тебе скажут, там, в СССР, что мы должны героически погибнуть?
 — Безвестная гибель безвестных героинь никому не нужна, — подумав, ответила Натали, — героическая гибель имеет смысл только в том случае, если есть много свидетелей. Независимых свидетелей. Например, гражданская война в Испании, за которой наблюдал весь мир. Кадры решают все! Антифашисты нужны живыми и сражающимися. Только тогда они приносят реальную пользу. В конце концов, я ведь тоже не железная, — Натали повернулась и поцеловала Валерию, — и помню, кто меня спас от смерти. Поэтому предлагаю надеятся на лучшее. Если же предложенный вариант будет слишком бесчеловечным — у меня есть поле для маневра и самостоятельных решений. Я могу «потерять» инструкции, или действовать исходя из новых обстоятельств. Так что давай Валерия не грустить, а заниматься делом.
 — Делом…, - Валерия Коллингвуд прижалась к груди Натали, — Да, пожалуй. Только теперь решения принимать труднее. Умножающий знания, как говриться умножает свою скорбь. Мы получили приказ отступать, а теперь я и не знаю что с ним делать. А еще этот авианалет…
 — А концлагеря в Эдинбурге? — подала голос Клара, — Мы что, это так и оставим?
 — Какие концлагеря? — насторожилась Натали.
 — В Эдинбурге всех женщин, предпочитающих однополую любовь, согнали в концлагерь, а еще сажают в тюрьмы и лагеря всех женщин, у которых юбка не достает до земли.
 — И вы еще мне тут говорите про необходимость большевистской агитации? — хмыкнула Натали, — У нас в СССР…
 — Тысячи женщин, одетых в купальники участвуют в публичных выступлениях на праздниках в вашей столице, — перебила ее Кэт, — А тут…
 — Именно, — кивнула, улыбнувшись, Одинцоффа.
 — Значит, идем на Эдинбург, — подвела итог Валерия, — Только вот когда? Мы планировали выйти сегодня ночью, но потом все как всегда перемешалось…
 — Господи, там что-то движется! — вскричала Моника, после того, как перевернулась с затекшего правого бока на левый бок, — Что-то очень тяжелое! Какие-то тягачи с прицепами!
 — Ну, когда все это закончится! — всхлипнула Валерия. Все девушки повскакивали с топчанов и устремились к перископам. Однако рассмотреть что-либо в наступившей темноте им не удалось. Посовещавшись, решили выйти на свежий воздух. Однако толку от этого было мало — от противника их отгораживала уже набившая оскомину, поросшая кустарником и деревьями гряда, плюс к этому в низине между грядой и первой линией траншей висел густой как сметана туман. Моника легла на живот и «прислушалась» к вибрациям земли. Потом встала и сообщила:
 — За грядой шесть каких-то мощных тягачей с прицепами. И еще дюжина поменьше. Плюс какие-то грузовики с пехотой — численностью около полка. Марку тягачей и грузовиков — определить не смогла, раньше мне такие не встречались — Моника покраснела.
 Все вопросительно посмотрели на Сару Мазелевич. Та пожала плечами и встала прислушиваясь. Постояв минуты две в тишине, она сообщила:
 — Движки, судя по характерному стуку клапанов и типу глушителей французские. Точно! Грузовики с четырехцилиндровыми двигателями "Рено 85" по тридцать восемь лошадиных сил. Тягачи — здесь сложнее — двигатели «Гочкиса» 1938 и 1935 года шестицилиндровые по сто двадцать и семьдесят пять лошадиных сил. А вот что на тягачах пока не слышно, но подгоняют их к проходам в гряде.
 — Черт! Это Вишисткий легион СС "Париж", — уверенно заявила Марта. Видимо не весь, вторая часть наверняка переброшена на наш левый фланг. Знать бы еще, что эти лягушатники предпримут! Наверняка им в ведомстве Геббельса мозги промыли, что они будут мстить Греат Бритаину за Столетнюю войну и Орлеанскую Деву. Будут воевать как оглотелые. Нужно артиллерию помощнее калибром перебросить на передовую — у их бронетехники очень толстая броня — 47-мм пехотными пушками Виккерса и кампфвагенканонами KwK 30 калибра 20 мм их не остановить.
 — Но мы же так ее и не освоили в обращении! — резонно возразила Валерия.
 — Черт! Придется осваивать по ходу дела!
 — Господи! — воскликнула Сара Мазелевич, услышав рев новых двигателей, — Они атакуют! Шары! Шесть шаров B1bis, с 6-цилиндровыми карбюраторными двигателями «Рено» мощностью 180 л. с., и двенадцать шаров S-35 с 8-цилиндровыми, V-образными, четырехтактными, жидкостного охлаждения двигателями SOMUA, мощностью 190 л. с.!
 — Они что рехнулись? — изумилась Марта, что они увидят в тумане и ночью?
 — Мы их тоже не увидим, пока они не подойдут к линии траншей, — всавила свое слово Натали, кивнув на густой туман, — А если откроем заградительный огонь, то они будут стрелять на вспышки наших выстрелов!
 — Я все-таки дам команду насчет артиллерии! Пускай, хоть панцерабверканоны подтянут к передовой, — воскликнула Марта, и забежала внутрь КП дивизии.
 Рев двигателей французских шаров становился все громче, и Моника схватив свою винтовку "Ли Мэтфорд" побежала занимать огневую позицию.
 — Мне дадут сегодня оружие или где? — вспомнила Натали.
 — Какое тебе нужно? — спросила Джоана.
 — Что нибудь против этих шаров!
 — Сейчас принесу, — Джоана побежала по траншее в темноту.
 — Они развернулись строем фронта! — раздался крик Моники, после чего она открыла огонь из "Ли Мэтфорда". Но, судя по тому, как она чертыхалась, что-то у нее не ладилось — все французские шары продолжали приближаться.
 — Моника! — крикнула Сара, тоже почуяв неладное, — Брось стрельбу по шарам! Стреляй по пехоте!
 — Мне кажется, что механики водители ведут машины с закрытыми заслонками смотровых щелей, по указаниям командиров шаров, которые ориентируются в свою очередь на свет луны за нашей спиной, — предположила Натали Одинцоффа, — именно поэтому она не может поразить цель.
 Запыхавшаяся Джоана юркой гибкой тенью вернулась к девушкам, и принесла Натали 0,55 дюймовое противотанковое ружье «Бойс» и сумку гранат №74. Она виновато произнесла:
 — Ничего лучше этого у нас нет, а если и есть, то сами еще не успели разобраться где и что из трофеев лежит и как этим пользоваться.
 Натали посмотрела и взяла в руки 0,55 дюймовое противотанковое ружье «Бойс», весящее почти сорок фунтов, и спросила:
 — И сколько оно пробивает? Какая броня у этих чертовых шаров?
 Джоана покраснела:
 — Шесть десятых дюйма с двухсот пятидесяти ярдов. А у шаров лобовая броня почти два с половиной дюйма.
 Натали Одинцоффа повертела в руках бесполезную железяку и зло хмыкнула:
 — Ох, если я доберусь до того, кто таким г… вас снабжает, я ему эту железку плашмя в одно место засуну. Ладно, с грантами разберусь сама. Я пошла!
 — Как пошла? — сердце у Валерии сжалось от ужаса.
 — Коммунист должен быть там, где труднее всего! А труднее всего сейчас будет там — в первой траншее! Если не трудно, то принесите еще гранат и побыстрее!
 — Но… — попыталась возразить Валерия, — Ведь…
 Натали нежно поцеловала ее в щеку и ответила:
 — А ты командир и должна руководить боем с КП. Все я побежала! Береги себя!
 — Господи! — всхлипнула Валерия, глядя на то, как мелькает и удаляется в лунном свете среди ходов сообщения стройная фигурка обнаженной Натали, — Только бы с ней ничего не случилось! Ну почему все так несправедливо! За что это нам!
 — Ну-ка не раскисай! — приказным тоном заявила ей Кэт, — Она большевик! А большевики… говорят для них нет ничего невозможного!
 — Я дала команду и девчонки тащут панцерабверканоны РАК 35/36, - раздался голос Марты, вернувшейся с КП, — В лоб этих французских монстров, нам конечно не взять, но если поставят борта… Черт расстояние будет маленькое! Эти же шары прямо из тумана вынырнут! Когда и по кому открывать огонь? А это еще что?
 Все увидели, как из первой траншеи ввысь взметнулись осветительные ракеты, а потом к хлопкам "Ли Мэтфорда" Моники, добавились звонкие выстрелы 0,55 дюймового противотанкового ружья "Бойс".
 — Она попала! — заорала Сара, — Она попала! О черт!
 Все увидели, как в направлении вспышек противотанкового ружья потянулись трассирующие струи 7,5-мм пулеметов «шательро» образца 1931 года, а также 7,5-мм пулеметов «Рейбель». А затем туман озарился вспышками французских шарканонов 47-мм SA 35 L/34 и 75 — мм SA 35 L/17,1, и окоп перед первой траншей покрылся султанами разрывов французских снарядов. Валерия громко охнула, и попыталась броситься туда, где была ее подруга, но Марта, Саманта и Кэт повисли на ней и не дали пробежать и трех ярдов. Валерия попыталась вырваться, но услышав звонкие выстрелы противотанкового ружья «Бойс» своей подруги закричала:
 — Я этого не выдержу! Отпустите меня! Я должна быть там! Слышите! Или оглушите меня, чтобы я этого не видела и не слышала! Она ведь там одна! Господи!
 Спарава и слева рявкнули 47-мм пехотные пушки Виккерса — это добежали до своих позиций Алисия и Эллис, и Сара Мазелевич истошно заорала:
 — Горит! Еще один горит!
 — Эх! — подпрыгнула Джоана осененная какой-то идеей и схватив за руку Клару рванула в тыл, крикнув, — Мы сейчас!
 — Она попала! Еще попала! — закричала Сара, — Она остановила еще три шара!
 Снова вспыхнули в ночи пушки французских шарканонов, пытающихся подавить стрелка из противотанкового ружья, и снова в ответ рявкнули пушки Алисии и Эллис, укрытые за брустверами. Французские легионеры засекли их расположение, и в сторону пушек потянулись светящиеся трассы огня ручных пулеметов. Экипажам французских шаров было труднее заметить английские пушки, ибо в их узких и тесных стандартных башнях типа АРХ1 с 47-мм шарканоном и пулеметом, размешался лишь один человек — командир шара, который был выполнять множество задач — вести огонь, перезаряжать шарканон наблюдать за местностью и отдавать указания механику-водителю. Поэтому огонь велся по ближайшей замеченной цели — по вспышкам выстрелов противотанкового ружья, из которого вела огонь Натали Одинцоффа. Саманта и Кэт уже не удерживали Валерию, которая впала в истерику, и тихо плакала сев на дно траншеи. Внезапно из-за холма раздались характерные хлопки выстрелов трофейных 81-мм штурмгарантвеферов SGrW 34, и, спустя несколько секунд, среди тумана начали рваться их четрехфунтовые осколочные мины. Пораженные огнем английских пушек французские шары разгорались все ярче и ярче, и стали подсвечивать соседние, неповрежденные, которые настырно хотя и медленно продвигались вперед. Дуэль Натали и французских канониров продолжалась, когда с флангов ударили панцерабверканоны РАК 35/36 калибра 37-мм. Они безбожно мазали, поэтому Марта, чтобы не нести лишних потерь, послала рассыльных с приказом — после нескольких выстрелов менять позиции. Однако их снаряды все-таки находили какие-то цели, поражая осколками французскую пехоту.
 Валерии вновь услышавшей хлопки ружья «Бойс», удалось взять себя в руки, и она стала руководить боем. По ее приказу расчеты 12,7 мм «Бердмор-Фэркуэров» открыли огонь короткими очередями, стреляя в просветы между вспышками французских шарканонов. В этих промежутках должна была находиться французская пехота. Командиры французских шаров видимо осознали свою ошибку, и оставили в покое одиночного стрелка из ПТР и теперь начали выискивать более подходящие цели для шарканонов. Они стали стрелять на вспышки английских орудий, трофейных панцерабверканонов и 12,7 мм пулеметов «Бердмор-Фэркуэр», в рачете на осолочно-фугасное воздействие выпускаемых по целям снарядов. И их огонь начал приносить результаты. Где-то справа во вспышке разрыва 75-мм французского снаряда, Саманта увидела взметнувшейся ввысь панцерабверканон и перекореженные девичьи фигурки его расчета. Девушки запоздали со сменой позиций, за что и поплатились жизнями. Потом я сотне ярдов от них 47-мм снаряд разнес в клочья расчет 12,7 мм пулемета «Бердмор-Фэркуэр», то тут, то там кто-то истошно кричал. Огонь французской пехоты слабел — видимо сказывалась стрельба Моники, выбиравшей своими целями офицеров легиона. А потом к звукам боя добавились выстрелы кампфвагенканонов KwK 30 калибра 20 мм и пулеметов MG-34 калибра 7,92 мм. Они атаковали французских солдат с правого фланга. Конечно же, четвертьфунтовые снаряды кампфвагенканонов KwK 30 калибра 20 мм, не могли нанести урон бронированным французским шарам, но продольный огонь отсекал французскую пехоту от шаров, а возможно даже и нанес ей чувствительные потери, но из-за густого тумана нельзя было сказать определеннее. Кроме того, местоположение нескольких французских шаров, попавших под безрезультативный огонь малокалиберных панцеркампфвагенканонов, было выявлено, благодаря ясноразличимым вспышкам трассирующих снарядов, рикошетирующих вверх от слишком прочной брони. Двое из них тут же попали под огонь Натали, а потом под огонь артиллерии дивизии. В пламени двух новых костров было видно, что шары были подбиты снарядами в борт, видимо из-за того, что Натали перебила им гусеницы.
 Напор вишистких легионеров стал ослабевать, и французская пехота перестала огрызаться из ручных пулеметов по замеченным огневым точкам английской дивизии. Из-за этого, задача и без того прегруженных обязанностями командиров французских шаров, значительно усложнилась. Если раньше пехота, имевшая лучший обзор помогала им находить цели для снарядов шарканонов, и подсвечивала их месторасположение трассирующими очередями, то теперь им приходилось вертеться как уж на сковородке, пытаясь засечь местоположение английских пушек. Некоторые из шаров, не выдержав, стали пятиться назад, другие продолжали атаку, но уже с меньшей скоростью, но один из атаковавших, очевидно командирский шар, внезапно устремился вперед на полной скорости, наплевав на всякую острожность. Его командир сосредоточился на наблюдении за местностью и перестал вести огонь, справедливо полагая, что вспышки неприцельной стрельбы шарканона и пулемета демаскируют бронированную машину.
 И он оказался прав. Наблюдение за дорогой позволило ему избежать столкновения с корпусами двух сгоревших пацеркампфвагенов PzKpfw II Ausf.С, а эти же груды мертвого железа и другие рсаположенные по соседству, защитили его шара от прицельного огня 0,55 дюймового противотанкового ружья «Бойс» Натали Одинцоффой.
 Он выскочил из густой пелены тумана внезапно, буквально в полутора ярдах от окопа, где она находилась. Валерия испуганно вскрикнула. Громадный двухпушечный шар B1bis, длиной в двадцать два фута и высотой в девять футов. Стоявшая рядом с Валерией, Саманта успела детально рассмотреть этого бронированного монстра. Улучшенные шары B1bis по сравнению со своим предшественниками В1 имели усиленное до 60 мм бронирование и башню нового типа АРХ4. 6-цилиндровый карбюраторный двигатель «Рено» мощностью 180 л. с. позволял шару развивать максимальную скорость 28 км/ч. Помимо75 — мм шарканона SA 35 L/17,1, установленной в корпусе, в башне имелся длинноствольный 47-мм шарканон SA 35, в башне и корпусе разместились два 7,5-мм пулемета «шательро» образца 1931 года. 75-мм шарканон имел угол возвышения +25 град и склонения — 15 град. Особенностью этого шарканона было наличие вентилятора, отсасывавшего после выстрела пороховые газы из ствола. Боекомплект состоял из 74 осколочно-фугасных выстрелов калибра 75 мм, 50 выстрелов калибра 47 мм (осколочно-фугасных и бронебойных) и 5100 патронов к пулеметам. Механик-водитель располагался в бронированной рубке ближе к левому борту корпуса, собиравшегося из литых деталей, и управлял машиной при помощи рулевого колеса с гидроусилителем. Двигатель и трансмиссия располагались в кормовой части шара. Несколько архаичной формы ходовая часть, напоминавшая английские танки времен первой мировой войны, состояла, применительно к одному борту, из 16 опорных катков, направляющего и ведущего колес. 12 опорных катков были сблокированы в три тележки по 4 катка в каждой, подвешенные на спиральных и пластинчатых рессорах. Три катка были собраны в самостоятельную тележку, расположенную впереди, а один каток, находившийся сзади, имел свою собственную рессору. Машины оснащались дополнительными топливными баками, разработанными фирмами ARL и FCM. Боевая масса шар В1bis составляла семдесят одну тысячу фунтов.
 К испуганному вскрику Валерии, тут же добавились испуганные крики всех остальных. Не взирая на беспорядочный огонь из стрелкового оружия, который открыли по вынырнувшему из тумана французскому монстру, на его борт взметнулась обнаженная фигурка Натали, с гранатной сумкой на плече, менее чем через секунду она оказалась на его башне, и попыталась открыть ее люк, рванув крышку вверх. У нее ничего не получилось, и она соскользнула на корпус шара, присела на мгновенье, а затем выпрямилась, и заскочила вновь. В руках у нее была видна кувалда, входившая, в возимый на корпусе шара ремкомплект. Саманту восхитила изящная фигурка Натали с кувалдой в руках, непринужденно расположившаяся на башне французского шара B1bis. Лунный свет и переливчатый свет осветительных ракет, подчеркивал это феерическое зрелище. Волосы у русской левушки развивались, глаза горели каким-то огнем. Непринужденная грация, с которой она держала двадцатифунтовую кувалду, волнующая игра мышц на упруких и округлых ягодицах, правильной формы и идеальных размеров грудь, изящный изгиб бедер. У Саманты от возбуждения стало мокро между ног, и ей стало понятно, почему Валерия так переживает за свою новую подругу, а еще у нее проснулся стыд, не заревнует ли ее Кэт, глядя на то, как она любуется русской девушкой. Она скосила глаза, и увидела, что с Кэт, и так помешанной на СССР и большевизме происходит тоже самое, даже больше, только что слюни до пупа не свисают. Успокоившись она вернула взгляд на место, как раз в тот момент, когда обворожительно соблазнительная обнаженная Натали Одинцоффа, с звонким, яростным и непонятным возгласом "Blyad! Tvaju mat!" изящным ударом кувалды открыла люк французского шара, затем ударила этой же кувалдой внутрь башни, очевидно командира шара по голове, сняла с себя гранатную сумку, раскрыла, выдернула кольцо у одной из гранат, закрыла сумку, бросила ее внутрь башни АРХ4, закрыла крышку люка, заблокировала кувалдой, а затем изящно изогнувшись прыгнула назад, в направлении окопа, который она недавно покинула, приземлившись на землю, она все так же изящно сверкнув прелестным изгибом бедер и округлых грудей скрылась в окопе. Все эти действия длились буквально две или три секунды. Следующие три секунды ничего не происходило и шар В1bis несся в направлении первой траншеи, он успел проехать около двадцати ярдов и двух футов, когда раздался оглушительный взрыв, и шар окутался яркой вспышкой пламени. Очевидно сдетонировали его боеприпасы.
 Саманта, как завороженная наблюдала за тем, как многотонная башня АРХ4, сорванная взрывом, кувыркаясь улетела куда-то в пелену тумана, Корпус танка, собранный из бронеплит, закрепленных болтами на каркасе разметало во все стороны вместе с его содержимым. Когда по каске Mk I, Саманты звонко застучали камни и осколки, она запоздало сообразила, что нужно было пригнуться. Но обошлось, и никого из девчонок не зацепило. Вспышка взрыва такой силы выдала месторасположение еще трех атакующих шаров, и они тут же были накрыты огнем панцерабверканоны РАК 35/36 калибра 37-мм и 47-мм пехотных пушек Виккерса. Снаряды с воем рикошетировали от их брони, но рано илли поздно, то у одного, то у другого шара разбивало гусеницу и их разворачивало более уязвимым бортом, через пару минут они уже весело полыхали, создавая дополнительные ориентиры на поле боя. А потом раздался крик Сары Мазелевич:
 — Шары отступают! Вишисты бегут!
 Какое-то время раздавались выстрелы "Ли Мэтфорда" Моники, и «Бойс» Натали, но потом и они стихли. Все стихло, и установилась напряженная тишина. Все смотрели в сторону взорвавшегося возле первой траншеи шара B1bis. В отблесках света, отбрасываемых веселым пламенем было видно, как из окопа вылезла Натали, и держа на плече сорокафунтовое ружье «Бойс», изящной походкой направляется в сторону КП дивизии. Легкий ночной ветер, изящно поигрывал ее русыми длинными волосами, делая ее сексуальность еще более сексуальной. Валерию при виде приближающейся Натали затрясло, а затем она не выдержала и побежала ей на встречу, размазывая на бегу нежными ладонями слезы по своему прелестному лицу. Она бросила на шею своей подруге и разрыдалась, а затем что-то просила, требовала, но из-за всхлипов и рыданий разобрать ничего из ее слов было невозможно. Потом она успокоилась и поцеловала свою подругу.
 На КП дивизии они пришли вместе. Покрытая пылью, грязью и копотью с ног до головы Натали прислонила ружье «Бойс» к стене и произнесла:
 — Честно говоря, воевать голой, без одежды, не совсем удобно. Точнее говоря совсем не удобно. Не понимаю я этих ваших буржуазных штучек. И холодно и грязно.
 — У нас не хватает на всех военной формы, а трофейную немецкую мы решили не одевать, чтобы своих в бою с врагом не перепутать. Но ты не волнуйся, — Валерия тараторила, пытаясь успокоить свою подругу, — Я дам команду, и найдут что-нибудь подходящее.
 — У вас есть советская форма? Впрочем, советскую мне нельзя одевать — может назреть дипломатический конфликт. Английскую — тоже, без разрешения Москвы, могут подумать, что я перешла на сторону буржуазного государства. Гм… — Натали задумалась, — Придумала! Мне нужна кожаная юбка, кожаная куртка, гимнастерка или китель зеленого цвета, и кусок шинельного сукна для того, чтобы пошить головной убор. Еще нужен кусок красной материи, приблизительно с квадратный фут, для пошивки знаков различия. Пистолет «Маузер» с деревянной кобурой, ну и ножницы, нитки, иголки.
 Глаза у Валерии округлились:
 — Ты, что, собираешься шить?
 — Конечно, собираюсь! Ведь не голой же ходить!
 — Подожди Натали! Ты скажи что нужно, я дам команду, у нас есть девушки, которые умеют шить и недавно нам белье перешивали.
 — А они смогут пошить головной убор?
 — Смогут! — вмешалась, пришедшая на КП Джоана, — Объясни, что именно нужно, я эскиз сделаю! Кстати, ты это здорово, тот шар гранатами взорвала! А что это за возглас "Blyad! Tvaju mat!"?
 Натали густо покраснела:
 — Джоана! Эти слова из разряда тех, которые не нужно запоминать. Это ругательные слова, иногда их еще произносят, когда очень трудно, а сделать нужно очень быстро. Это был как раз такой случай!
 Джоана кивнула в знак согласия, но Саманта заподозрила, что теперь этот странный возглас "Blyad! Tvaju mat!", будет слышаться из ее уст при каждом подходящем случае. Девочка так стремиться к знаниям! Между тем, Натали начертила на пустых бланках телеграмм (совершенно непонятно для чего их в таком количестве поставляют в боевые части, может именно как бумагу для черновиков и эскизов?), то что ей необходимо. Джоана удивленно вскинула брови, глядя на эскизы, и задала несколько уточняющих вопросов, после чего побежала раздавать задания тем из жриц любви, которых еще не успели поставить под ружье. Валерия, прильнувшая к своей новой подруге, сказала, что все дела второстепенные дела побоку, и всем нужно принять душ и привести себя в порядок.
 Саманта, наблюдая за ней, мысленно усмехнулась. Глядя на то, как Валерия прижимается и Натали, и тает от прикосновения к ее стройному телу, было ясно, что посещение душа затянется надолго и будет сопряжено с определенными приятными и ласковыми проблемами. Так оно и случилось. Прибежала Джоана, подтянулись Алисия, Эллис, Битч, Синтия, Моника, Наташа и Ксэнни. Помывка в душе получилась очень продолжительной, и единственным эпизодом, который смогла внятно вспомнить Саманта, было начало. Именно тогда, Натали, которой Валерия протянула кусок понравившегося девушкам мыла, и произнесла:
 — О! Родное! "Полынное"!
 — Как ты сказала? — удивленно спросила Валерия.
 — Это туалетное мыло называется «Полынное» и изготовлено в СССР, в соответствии с ОСТ 110.
 — Ну вот, — весело хмыкнула Кэт, — Раскрыта мучавшая нас тайна!
 — И еще один аргумент в пользу социалистического строя! — добавила Валерия, от чего у Кэт и большинства присутствующих, округлились от изумления глаза. Саманта поняла, что Валерия, ради Натали Одинцоффой теперь готова на все. И часть от этого всего, она и продемонстрировала чуть позже. Этот эпизод Саманта помнила какими-то обрывками. Мокрые обнаженные стройные тела ласкающих друг друга девушек, переплелись под струями воды, и все смешалось в кучу. Волны и взрывы страсти, стоны, поцелуи, нежные руки, упругие ягодицы, округлые изящные бедра. Четверть часа они лежали обессиленные на полу душевой, приходя в себя от всего происшедшего. Наконец, ночная прохлада дала о себе знать, и они заспешили обратно, в теплый и уютный командный пункт дивизии. По дороге Натали Одинцоффа бросила взгляд на небо и произнесла:
 — Завтра с утра пойдет дождь!
 Данное высказывание попыталась оспорить Синтия Прачертс, заступившая дежурной по дивизии. Но на ее уверения о том, что по прогнозу метеорологов завтра будет ясно, Натали улыбнулась, и сказала, что народные приметы еще никто не отменял.
 К их прибытию, на КП организовали вечерний чай, за которым девушки стали обсуждать нерешенные за день проблемы. Предложение, агрессивно настроенной Марты, организовать ответный удар по вишистким легионерам отвергли, ибо девушки сильно устали за сегодняшний день, да и опыта ночного наступления у них не было. Вариант подвергнуть расположение французов минометному обстрелу, тоже был отвергнут — ибо всем хотелось, хоть несколько часов побыть в тишине и выспаться. Сошлись на варианте, предложенном Натали. Шесть групп добровольцев из роты Битч, под прикрытием Моники, заминировали проходы через гряду, отделявшую позиции англичан от позиций французов. По данным самой Моники и данным Сары легионеры убыли в свое расположение — на правый фланг, очевидно освобождая место для другого подразделения.
 Отступать в район Эдинбурга решили рано утром. Не смотря на завтрашнюю сводку погоды, Валерия беззаговорочно поверила Натали, и после ее слов: "А не сочинял ли эту сводку Гейнц Гудериан?", все дискуссии на тему погоды стихли. Вопрос о том, брать ли с собой все трофейное имущество, или что-то оставить, был решен единодушно — в хозяйстве все пригодится! И Джоана с Кларой тут же прибросили план погрузки имущества. Для погрузки решили использовать тех сотрудниц борделей, которые оставались под ослабленным арестом, и не умели водить автомобили — водители автобусов были завтра нужны, и должны были отдохнуть.
 Самым сложным вопросом, оказался вопрос о модернизации и переделке комбинаций модели "Сombination soldier common" Mk I по аналогии с трофейной моделью «Фройлянунтерклейд» 34/5/А1. Девушки в течении часа спорили о том, какой длины делать разрезы по бокам комбинаций. Варианты предлагались разные — пять, семь и десять дюймов. Как Саманта и предчувствовала, за разрешением данной неотложной проблемы все обратились к Натали Одинцоффой. Та прикрыла на секунду глаза своими пышными ресницами, а затем открыла их и весело произнесла:
 — Не понимаю в чем проблема? Мы, в конце концов, военные или где? Разрез должен быть равен длине саперной лопатки, которую девушки носят на поясе.
 От изящества решения данной проблемы у всех отвисли челюсти. Кэт, потерала свой изящный носик, и задумчиво произнесла:
 — Мне кажется, что пора вступать в большевисткую партию! Скажи Натали, у вас, у большевиков, всегда так просто? Мы тут совещались-совещались, спорили-спорили целый час, а ты раз и выдала решение!
 Натали погладила по голову Валерии, лежащей у нее на груди, и ответила:
 — А зачем сложно? Генеральная линия партии большевиков, которую провозгласил великий вождь и учитель товарищ Сталин, тоже очень проста: советскому народу, строящему социализм должно быть доступно абсолютно все! Любая техника и любые профессии! То, что раньше было уделом горстки богатых людей — знания, образование, должны быть доступны каждому. С теми, кто пытается этому мешать — разводит всякие бесполезные дискуссии, пытается реформировать наш русский язык, придумывая новый алфавит и пытаясь отменить старый у нас борятся как с врагами народа. Товарищ Вышинский например, убедительно доказал, что девяносто девять процентов буржуазной юриспруденции, это туман, который напускают для того, чтобы осложнить жизнь обычным людям…
 — Это точно! — подтвердила Битч, — У нас в Америке… Как они… Эти юристы кошмар для нормальных людей!
 Дальнейшая дискуссия была прервана появлением дежурной по штабу, которая сообщила, что прибыли пять рефрижераторов на базе грузовика "Моррис Коммершиал", с пятью сортами мороженного, а старший автоколонны передал ей письмо для Валерии Коллингвуд от сэра Сэухорса Стинкинга.




 Глава 19


 В письме сообщалось, что сэр Стинкинг глубоко сожалеет о том, что не сумел выполнить свои остальные обещания. Он посетил ателье Хэлен Хэнгг, но хозяйки не обнаружил, однако он человек слова и попытается найти аналогичное заведение в Эдинбурге. В своем письме он также сообщил, что новый премьер-министр Греат Бритаина Дж. Фуллер, ведет переговоры с правительством Германии о заключении перемирия, но пока обе стороны не могут договориться о взаимном согласии. Сэр Стинкинг просил сердечно поблагодарить миссис Лэйбироуз, настоявшую о том, чтобы члены его комиссии оставили все свои вещи девушкам из дивизии. Дело в том, что кто-то из членов правительства сделал похабную надпись в здании правительства в Эдинбурге, надпись оскорбляла достоинство премьер-министра Дж. Фуллера, и причиняла ему моральные страдания. В силу того, что надпись была выполнена чернильной ручкой, то все члены правительства, у которых при обыске были обнаружены ручки, подверглись аресту. Ему же, и остальным аудиторам, так и не удалось к тому времени приобрести перьевые ручки нормального качества, взамен оставленных девушкам, поэтому волна арестов их миновала.
 Из других новостей, он упомянул о том, что лейбористы и консерваторы достигли консенсуса в вопросе переименования площади имени Оливера Кромвеля в площадь имени Короля Якова, а также введении новой формы дорожных указателей. В настоящий момент в парламенте Греат Бритаина обсуждается вопрос о реформе английского алфавита, в частности предлагается в добавление к существующим буквам ввести еще два комплекта дополнительных букв — с одной точкой и двумя. Спор между консерваторами и лейбористами возник по вопросу, где ставить эти точки — над буквами или под буквами. И те и другие готовы уступить друг другу, при условии согласования других спорных вопросов. Лейбористы согласны при условии переименования Эдинбурга в Эддиннббурргг, а консерваторы согласны при условии введения запрета на курительные муншдштуки длиной свыше пяти дюймов, так как длинные мундштуки, по их мнению, являются признаком проявления фемино-фашизма в британском обществе и причиняют мужчинам моральные страдания, намекая на их неполноценность. Далее шел наказ строго исполнять документы в соответствии с предписанными правилами, а также беречь Греат Бритаин мать вашу и нашу.
 Обсуждать политические новости, у девушек не было сил. Единственный вопрос, который был поднят — вопрос о мороженном. Точнее о том, чем его раздавать. Дискуссия, которая начала разгораться по данному поводу, была с ходу пресечена Натали Одинцоффой, чей проект, использовать для порционных щипцов металлические полушария оставшиеся после использования гранат №74, поразил всех присутвующих изяществом и простотой решения. После чего, девушки завалились спать, памятуя о том, что утром предстоит много дел.
 Утро наступившего дня поставило жирный крест на репутации метеорологов Греат Бритаина. Все небо было затянуто низко висящими серо-свинцовыми нимбусами, из которых шел дождь. Любознательная Джоана и не менее любознательная Клара, хором набросились на Натали, с просьбой, рассказать о народной примете, позволяющей предсказать дождь. Ответ Натали их несколько шокировал:
 — Перед дождем атмосферное давление падает, а падение давления можно отследить по цвету кожи человека — при низком давлении кожа становится более бледной.
 Утро началось с традиционного похода в душ и завтрака. Поход в душ, как и предполагала Саманта, снова затянулся и вылился во вспышку страсти, любви и взаимной ласки, из-за чего их запланированный график сразу начал трещать по швам. Спасение было в том, что противник не предпринимал никаких активных действий. Ни Моника, ни Сара ничего не почувствовали и не услышали. Это очень обрадовало девушек, хотя с другой стороны и очень настораживало. Противник мог совершить глубокий фланговый обход и ударить с тыла. Но пока все было благополучно. К окончанию завтрака принесли форму для Натали Одинцоффой. Кэт сразу же воскликнула, глядя на странный заостренный суконный головной убор с нашитой на него красной звездой:
 — О Натали! Настоящая комиссарская форма!
 — Ну, это скорее не форма, а созданный плакатами узнавемый образ, на котором комиссар изображается в буденовке, кожаной куртке и с «маузером». Комиссары в СССР одеваются по-разному, просто этот образ наиболее типичен и узнаваем всеми. Самое сложное в этом образе — это находить пыль.
 — Для чего? — брови у Кэт взметнулись вверх.
 — В соответствии с образом, комиссар должен быть в пыльном шлеме!
 Глаза у всех девушек округлились, а Натали смущенно пожала плечами, мол, такие вот трудности. Дальше перешли к разговору о том, что с собой забирать и как двигаться. Забирать решили все имущество, благо автооранспорта для этой цели было более чем достаточно, а на новом месте еще неизвестно как все сложится. Натали предложила не закрашивать немецкие опозновательные знаки на трофейной технике, ибо неизвестно, как все сложится, может потребуется прикинуться наступающими немцами. Она же предложила держать некоторое количество немецкой формы наготове для переодевания. Конечно, это было нарушением правил ведения войны, и им могло не поздоровиться, но по здравому размышлению особого выбора у них не было — попади они в плен, с ними никто церемониться не будет, всех отправят в концлагерь или расстреляют. В лучшем случае сразу, а в худшем после пыток и издевательств.
 За что Саманте и Кэт нравилась военная служба, так это за то, что всегда происходит что-то новое, вызывающее всякие эмоции и недающее расслабиться. Так и в это утро. Уже в самом конце завтрака, Саманту начали в который раз терзать мрачные сомнения и предчувствия, и она судорожно вцепилась в Кэт. Кэт, обеспокоенная состоянием своей подруги, попыталась выяснить, что случилось, но Саманта, так и не смогла сформулировать ответ. На нее что-то накатило, что-то нехорошее, предчувствие какой-то беды. Вопросы, которые начали задавать девушки, привели к тому, что Саманта разрыдалась в три ручья, и Кэт, Джоане и Кларе с трудом удалось ее успокоить.
 Перед самым отъездом, когда девушки уже стали покидать боевые позиции, поступил перепуганный доклад от тылового охранения. По дороге через лес в расположение дивизии двигалась колонна из десятка бронеавтомобилей «Биверетт», на борту которых были нарисованы синие гексаграммы на белом фоне, почти полсотни автобусов, по виду напоминавших автобусы, применяемые в военно-полевых борделях, и десяток грузовиков "Моррис Коммершиал" с пехотой. Как выяснилось позднее, им несказанно повезло, что в передовом охранении стоял один из взводов роты Битч, ибо если бы там находились землячки Марты, то вполне могла бы вспыхнуть ожесточенная перестрелка. У прибывших на позиции дивизии, было письмо от миссис Лэйбироуз, из которого все стало на свои места. В этом письме миссис Лэйбироуз сообщила, что отправляет добровольцев, выразивших желание служить в дивизии, а также три военно-полевых борделя, как и обещала. Однако вместо обычных борделей, с нормальными мужчинами, она вынуждена направить три лесбийских борделя, дабы спасти сотрудниц данных заведений от концлагеря, в в связи с чем, она, миссис Лэйбироуз приносит свои искренние извинения. Далее шел традиционный наказ беречь девушек, защищать их от козлов-мужчин, а также беречь родину Греат Бритаин мать вашу и нашу.
 Узнав о том, кто входит в состав прибывших добровольцев Марта фыпкнула, и назвала происшедшее извращенной шуткой мироздания. На бронеавтомобилях «Биверетт» прибыла группа девушек из женской боевой сионистской организации «Юдифь», а на грузовиках польский женский добровольческий батальон "Марина Мнишек". Понятное дело, что и те и другие, стали очень косо смотреть на ариек из бывшего батальона СС, и эти косые взгляды могли стать в будущем, причиной для очень серьезных конфликтов. Но пока и те и другие соблюдали внешния приличия и дисциплину. Отрядом сионисток из организации «Юдифь» командовала черноволосая пышнобедрая Дора Барух, а польками командовала пани Юнона Трусковец-Понятовская, стройная блондинка с зелеными глазами и непомерными амбициями. Пани Юнона заявила, что она практически единственный потомок последнего польского короля и обращаться к ней нужно "ваше высочество". А еще, Саманте очень не понравилась, что эта пани положила глаз на Кэт, и очень косо посмотрела в сторону Натали Одинцоффой, сказав что-то про зарвавшихся холопов. В ответ Натали процедила, что и не таких большевики пускали в патоку.
 Конфликт был временно погашен Валерией, заявившей, что не потерпит нарушений дисциплины в своем подразделении. Все как бы затихло, но у Саманты создалось неприятное ощущение, что следует быть готовыми к выстрелам в спину. Сара Мазелевич и Моника Левинович, попытались было примирить бывших эсэсовок и сионисток, но успеха не достигли — новенькие навесили на них ярлыки предательниц народа и коллаборционисток. Девушки в ответ демонстративно примкнули к арийкам, заявив, что их тошнит от всяких там великих идей о великом народе. Из-за всех этих пререканий график отступления плавно пополз вправо, и дело близилось уже к полудню, когда дивизия двинулась в направлении Манчестера.
 Нужно отдать должное Валерии, она послушалась совета Джоаны, и в качестве флагманского транспортного средства избрала АЕС «Дорчестер» с шестицилиндровым рядным дизелем жидкостного охлаждения АЕС А187 с рабочим объемом 7580 см3. По совету Джоаны, на борт бронеавтомобиля она пригласила для консультаций и выработки совместного плана действий пани Юнону и Дору Барух. Фактически же основной целью данного приглашения была изоляция командиров строптивых пополнений от своего личного состава. Чтобы новенькие, лишенные централизованного руководства не выкинули что-нибудь нехорошее. Да и в качестве заложников они бы не помешали. Хотя вслух конечно никто об этом не говорил. Второстепенной целью приглашения была попытка примерить непримеримых девушек. Кроме них, в АЕС «Дорчестере» ехала Марта, Клара, Джоана, Саманта, Кэт, Сара, Моника и Натали Одинцоффа. Конечно, было несколько тесновато, для бронеавтомобиля рассчитанного на восемь человек, но зато все было под контролем.
 Разговор в штабном АЕС «Дорчестере» поначалу не клеился. Дора Барух метала взглядами громы и молнии на немок, а пани Юнона строила из себя английскую королеву, давая понять, что не намерена терпеть всяких там простолюдинок от сохи. Однако села пани бок о бок с Кэт, и Саманте сидевшей за рулем бронеавтомобиля ее поведение очень не нравилось, ибо Юнона, на каждой неровности дороги норовила прижаться невзначай к ее подруге, облокотиться ненароком на ее плечо, так же ненароком рука пани оказывалась на бедре Кэт. Саманта все больше и больше распалялась. Она, конечно же понимала, что в боевом отделении «Дорчестера» слишком тесно, но Кэт могла бы хотя бы поменяться местами, или убирать со своего бедра руку Юноны, а Кэт этого не делала! Она просто сидела, прикрыв глаза, и улыбалась! Ей нравилось! Кэт променяла ее на эту польскую принцессу!
 Терпения Саманты хватило на три четверти часа. Когда ехавший впереди дозор сообщил, о чем-то подозрительном впереди на дороге, двигавшаяся колонна остановилась и вперед была послана усиленная разведка в сотаве трех полугусеничных зондеркрафтфахрцойга Sd.Kfz.251/1. Саманта воспользовалась остановкой и решила расставить все точки над «и». Если бы она хоть чуть чуть задумалась над происшедшим с другой стороны, и сделала поправку на мнительность своей натуры, то возможно она бы пришла к другим итоговым результатам размышлений и умственных построений, но Саманта была слишком уставшей, чтобы мыслить по-другому. Последние несколько дней ее сильно вымотали. Недосыпания, атаки, гибель подруг — все это копилось в ней, и сейчас все выплеснулось через край. Она видела, что рука пани Юноны на бедре у Кэт! Она видела, что Кэт улыбается, и прикрыла глаза от удовольствия! Как она могла!
 Саманта покинула водительское кресло, и перебралась туда, где сидели Кэт и Юнона. Она и сейчас улыбается! Хоть бы постеснялась! Тварь! Саманта схватила Кэт за грудки и со злостью тряхнула, ударив спиной о бронекорпус «Дорчестера». Увидев ее открывшиеся и ничего непонимающие глаза, она еще больше взъярилась:
 — Ах ты тварь! Ах ты сука! Ненавижу тебя! Слышишь ненавижу! Не смей ко мне больше подходить! — увидев, что глаза бывшей подруги округлились от удивления, Саманта отвесила ей пощечину, — Еще и овечкой прикидываешься дрянь! — а затем еще одну пощечину, еще одну. Дальше процесс был остановлен перепуганной Джоаной, которая оттеснила ее от Кэт, и задала естественный вопрос:
 — Что случилось? Какая муха тебя укусила?
 — Что случилось? А ты у этой твари спроси! Чуть ли не лижется с этой полькой! Да, я не принцесса! Да, у меня нет в роду королей! И что теперь? Пять лет любви можно вот так? Ноги вытереть? Ради того, чтобы лизаться с этой королевной?
 — Подожди Саманта! — лицо Кэт начало проясняться, — Ты чего на меня набросилась? Я просто спала, и мне снился сон про нас с тобой, по Джоану и Клару. Какая муха тебя укусила?
 — Просто спала? — понесло Саманту, — Да я собственными глазами видела, как эта Юнона тебя лапала, а ты улыбалась от счастья! Как же, королевская ласка! А я значит для тебя никто? Ненавижу тебя!
 — Подожди, остынь! Ничего такого не было — попыталась успокоить Саманту Кэт.
 — Я сказала все кончено! Можешь целоваться с этой принцессой!
 — Послушай, Саманта… — Кэт вновь попыталась успокоить свою подругу.
 — Не послушаю! Выбирай — или ты уйдешь из «Дорчестера», или я уйду. В одной мащине я с тобой не поеду!
 — Хорошо. Я уйду, — хрипло сказала Кэт, отворачивая лицо, на котором появились слезы, — Раз ты так настаиваешь. Я не понимаю… Впрочем, говорить что-то абсолютно бесполезно, так как ситуация тупиковая и ты не станешь меня слушать и тебе ничего не докажешь. Хорошо, я пошла, — плечи Кэт опустились, а лицо приняло какое-то странное выражение, — … Господи, как же все глупо…
 Саманта посмотрела вслед Кэт, которая побежала в голову остановившейся колонны, и подумала, что нужно будет понаблюдать за этой Юноной и предательницей Кэт. Спустя несколько минут выяснилось, что тревога была ложной и дивизия продолжила движение в сторону Манчестера. В штабном «Дорчестере» установилась мертвая тишина, которая не могла закончиться чем-нибудь хорошим. Саманта сосредоточилась на дороге, и пыталась задавить в себе все более ужасные картины, которые рисовало ее воображение. Как могла Кэт, так подло поступить? После пяти лет проведенных вместе? Сквозь застилавшие глаза слезы, Саманта с трудом видела следовавший впереди «Моррис», и потому чуть не прозевала тот момент, когда шедший впереди бронеавтомобиль резко затормозил, а из двигавшегося впереди «Морриса» зондеркрафтфахрцойга Sd.Kfz.251/1 стали выскакивать полуодетые девушки на ходу разворачиваясь в цепь, и передергивая затворами "Ли Мэтфордов" и карабинов «Маузер» 98К. Возглавляла отделение десантниц какая-то арийка, кажется Гретхен — точно Саманта не помнила, из шедшего сзади грузовика, также выпрыгивали девушки, разворачиваясь в стрелковую цепь.
 Причина столь внезапной остановки была в странном и диком зрелище. По аккуратно постриженной английской лужайке бежали две молодые женщины без одежды и все в крови. За ними, отставая ярдов на пятьдесят гналась толпа мужчин в широкополых черных шляпах, одетых во все черное. Время от времени кто-то из мужчин приостанавливался и бросал камень в сторону беглянок. Судя по внешнему виду женщин и потому, как, прихрамывая, бежала одна из них камни иногда достигали цели. Загонщики гнали свою жертву к двигавшейся плотным потоком колонне, рассчитывая видимо, что уставшим и раненным женщинам не удасться проскочить в интервалы между двигавшимися машинами, и они будут прижаты к дороге как к реке, которую невозможно пересечь вплавь. Расстояние от беглянок до автомобилей колонны было шестьдесят ярдов и некулонно сокращалось. Похоже, что они заметили новую преграду на их пути, и эта преграда почему-то придала им силы и они увеличили темп, из-за чего одна из них стала отставать. Видимо они были подругами, так как вторая заметив отставание первой сбавила темп и схватила свою подругу за руку, а затем потащила ее вперед за собой. Сорок ярдов. Двадцать ярдов. Саманта увидела, что у одной из бегущих черноволосых женщин на левой груди странная татуировка — восемь или семь маленьких синих гексограмм. У второй, похоже была аналогичная, но из-за крови разглядеть было тяжело.
 — Это же Ребекка и Саломея! — воскликнула Сара Мазелевич, рассмотрев бегущих, — Господи! Их же сейчас убьют!
 — Ребекка Шульман и Саломея Дизраэли? — вскинула брови Дора Барух, услышав, знакомое сочетание имен.
 — Да! — Сара Мазелевич стала пробираться к выходу из "Дорчестера".
 — Подожди я с тобой! — Дора заторопилась вслед за соотечественницами.
 К моменту, когда они выбрадись из бронеавтомобиля на дорогу, диспозиция была следующая: беглянки остановились в трех ярдах от стрелковой цепи, а преследователи приблизительно в двадцати ярдах от них.
 — Господи! Ребекка! Саломея! Что они с Вами сделали! — Сара со слезами устремилась к своим соотечественницам, — Пропустите! Они со мной! — сказала она командовавшей отделением белокурой немке, кажется Гретхен.
 — Еще одна грешница и похотливая блудница! — прогремел вдруг голос пожилого бородатого мужчины в чернополой шляпе и с какими-то косичками, свисающими спереди. — Они не почитают субботу!
 — Остановитесь ребе! — вмешалась Дора Барух, пробираясь сквозь стоящую стрелковую цепь, — Это же дочери нашего народа!
 — Блудницы, не уважающие наши законы достойны смерти! — продолжил бородатый, а толпа сзади него одобрительно загудела, — Ты! - палец бородатого вытянулся в сторону Доры, — Богомерзкая шлюха, нарушающая заповеди!
 — Ребе! Я дочь народа нашего. Вы… — брошенный кем-то из толпы камень попал Доре в плечо, и она упала на землю, не успев завершить фразу, следом за первым камнем, полетели еще, один из которых скользнул по скуле упавшей девушке.
 Треск винтовочных выстрелов, и пулеметные очереди из «Бренов» калибра 7,7 мм, установленных на «Моррисе» и «Биверетте» с эмблемой боевой сионисткой организации «Юдифь», прервали религиозный спор, расшвыряв мужчин, одетых в черные одежды по мокрой, аккуратно стриженной траве английской лужайки.
 Стонущую Дору, державшуюся за разбитое лицо втащили в «Дорчестер», Сара с беглянками залезла в зондеркрафтфахрцойг Sd.Kfz.251/1, пехота заняла свои места на машинах и колонна продолжила свое движение.
 — Чокнутые фанатики! Совсем рехнулись! — стонала Дора, пока кто-то вытирал ей кровь с лица, — Хуже нацистов!
 — Кто это был? — спокойным голосом спросила Валерия.
 — Какие-то ортодоксы из хасидов, — ответила Дора, — совсем помешались на своих догмах!
 — А я думала, что все евреи одинаковы, — удивилась Марта, продолжая вытирать кровь с лица Доры. Та поначалу дернулась, поняв, что ей оказывает помощь бывшая эсэсовка, а затем успокоилась, и посмотрела на Марту, как на несмышленого ребенка:
 — Вечно вы нацисты всех под одну гребенку стрижете! Хоть бы разобрались вначале! Между нами различий гораздо больше, чем между вашей долбанной нацисткой партии и английскими консерваторами! Ах, да я ж забыла! Мы же для Вас низшая раса!
 — Взаимно! — вставила Клара, — Мы как мне помнится для вас тоже недочеловеки! Гои!
 — Ну и кто из вас прав? — задала провокационный вопрос Натали.
 — Ага, сейчас ты скажешь, что правы твои большевики! Куда уж там! Может напомнить тебе, сколько русских и сколько наших было в вашем первом большевистком правительстве?
 — Лев Захарович Мехлис, еврей, между прочим, на вопрос: "Лев Захарович, вы кто по национальности?" ответил просто — "Я — коммунист". И у нас, в СССР, не забивают камнями за то, что работаешь в субботу! А еще у нас есть уголовная ответственность за антисемитизм! Есть что-нибудь подобное в ваших буржуазных демократиях?
 — А у вас в Сибирь отправляют! На лесоповал! И расстреливают в подвалах Лубянки! — выдвинула Дора еще один аргумент.
 — Не так уж много и отправляют! А если и отправляют, то не за национальность, а за преступления. Или ты, Дора, станешь уверять, что в Сибирь ссылают только евреев? А раскулаченные кулаки, а казаки — они, что тоже из ваших?
 — Ну, допустим, тут ты права, а Лубянка?
 — Лубянка? Если бы на Лубянке были те самые подвалы, там бы не построили станцию метро! И еще, если ты и твои подруги-сионистки не прекратите свои склоки с немками, то в Манчестере наши дороги разойдутся! Будете воевать сами по себе! А то устроили тут… В бою себя проявите, а потом уже права качайте!
 — Ты хочешь меня уверить, что эти истинные арийки, — Дора кивнула головой на Марту, — Воюют против своих же?
 — Вечно вы евреи всех немцев под одну гребенку стрижете! Хоть бы разобрались вначале! — с издевкой произнесла Марта, — Между нами различий…
 — Ладно! Хватит! — остановила ее Дора, — Хотя если честно, то верится с трудом.
 — Может нам вернуться и показать тебе общие могилы? Можешь поспрашивать девушек в дивизии. Или ты тоже их предательницами обзовешь?
 — Хорошо, я спрошу, — несколько неуверенно ответила Дора.
 — Понимаю, я вначале тоже так гоношилась, когда в плен взяли. Однако подумай еще над одним вопросом: что сделают со мной мои же соотечественники, за то, что я сплю в обнимку с Сарой или Моникой?
 Самата увидела в зеркало, что Дора, похоже что сломалась, и уже не настолько воинственна и непримерима, как была в начале. Оставалась еще пани Юнона, надувавшая щеки. Честно говоря у Саманты было желание задушить эту польскую принцессу голыми руками, и еще Кэт впридачу. Она прищурилась глядя вперед. Ага, вон она! Предательница! Едет дура без каски на башне головного «Морриса». Хоть бы разорвало какой-нибудь бомбой или каким-нибудь снарядом эту подлую тварь! Саманта заметила ослепительную вспышку, затем до нее донесся звук взрыва, а глаза увидели, как головной «Моррис» полетает вверх, словно детский мячик в вспышке пламени, спустя мгновенье все заволокло дымом.
 — А-а-а… — попыталась что-то произнести Саманта, глядя на то, как то, о чем она подумала немедленно воплотилось в жизнь. Господи! Кэт! Я не хотела! Господи! Что я наделала. Госпо…
 — Blyad! Tvaju mat! — прогремел над ухом у Саманты, крик Натали, которая вцепилась в брошенный Самантой руль «Дорчестера» и пыталась давя своей ногой на ногу Саманты, надавить на педаль томоза, — Ты чего, совсем охренела! — продолжила Натали, когда их «Дорчестер» все-таки врезался в шедший впереди "Моррис".
 — Да, что с тобой? — Натали трясла Саманту, но та впала в ступор и смотрела, как сквозь облако дыма от взрыва, стали пробиваться языки пламени, загоревшегося головного бронеавтомобиля. Там была ее Кэт! Она только что ее убила! Саманта вытянула руку вперед, но не смогла ничего произнести. Слова не шли. Никакие. Только какое-то мычание.
 — Господи, Саманта! Да что с тобой такое? — раздались рядом голоса Джоаны, Клары и Валерии, — Объясни, что происходит?
 — К-к-к… К-к-кэт! — сумела произнести Саманта, а затем, как в полусне открыла дверь «Дорчестера», соскочила на дорогу и побежала в голову колонны. Она бежала на ставший уже ярким костер от горевшего бензина, который вытек из головного «Морриса». Несколько раз она натыкалась на бамперы и крылья грузовиков колонны и падала. Затем поднималась и бежала снова. В голове звенела мысль: за что??? Она ведь не хотела! Она не хотела смерти Кэт! Господи! Пусть живет с этой Юноной если та ей нравиться! Но только не это! Только не смерть!
 Перекореженный взрывом горящий «Моррис» лежал на обочине и какие-то девушки, яростно ругаясь пытались пробиться сквозь пламя и извлечь тела подруг из раскалившейся броневой коробки. Саманта рванулась к ним, и не взирая на жар пламени попыталась открыть перекосившуюся броневую дверь. Раскаленный металл обжигал руки, но дверь, заклиненная взрывом, не поддавалась. А потом ее кто-то оторвал от двери. Саманта попыталась вырваться, но ее повалили на землю и стали орать на ухо:
 — Ты горишь! Не дергайся! Не дергайся дура!
 Саманта, не понимала и пыталась вырваться. Вырваться, потому что там была ее Кэт! Но ее держали крепко, он кричала как зверь, пыталась кусаться, но все было напрасно. Ее не отпускали.
 — Blyad! Tvaju mat! — вновь прогремел голос Натали, сопровождаемый какими-то металлическими ударами, — A nu davai zaraza! Принимай быстро! Аккуратней! Последняя!
 Саманту внезапно отпустили, и она рванула к горящему «Моррису» сметая всех, кто у нее был на пути. Но добежать не смогла, отброшенная назад сильным толчком в грудь.
 — А ну назад! — крикнула Натали, — Там нет никого! Я всех вытащила!
 — Кэт! Где моя Кэт! — пробилась у Саманты связная речь, и вместе ней наступила истерика, — Где она! — сквозь слезы продолжила Саманта, — Пусти меня к ней!
 — Кэт? — удивилась Натали, — Там не было Кэт!
 — Она… Она была на башне!. Я…Я видела ее! — ответила ей Саманта, сквозь слезы.
 — Осмотреть окрестности! — крикнула подбежавшая к месту взрыва Марта, — Быстро!
 Кэт нашли в зарослях ярдах в тридцати от места взрыва сионистки из отряда Доры. Она была без сознания и без одежды, которую по всей видимости сорвало взрывной волной. Внешних ран и повреждений на первый взгляд не было, но правая нога ниже колена была неестественно вывернута. Прибывшие во главе с Магдой санитарки загрузили ее и остальных девушек извлеченных из нутра покореженного «Морриса» на носилки и понесли в санитарные автобусы. Саманта вцепилась в носилки, на которых несли Кэт, и ревя в три ручья кричала, что никому ее не отдаст. Магде стоило больших усилий убедить потерявшую способность соображать Саманту, что никто не разлучает ее с подругой, и что они поедут вместе.
 Посланная вперед разведка тщательно осмотрела дорогу на протяжении трех тысяч ярдов и ничего не обнаружила. Видимо это был одиночный фугас. Наконец колонна тронулась с места и двинулась вперед. Плохо соображающая Саманта, попыталась защитить лежащую без сознания Кэт, от как ей показалось черезвычайно агрессивных девушек в белых халатах, но ей скрутили руки за спину и усыпили хлороформом. Магда Рунштердт решила, что сейчас не тот момент, когда нужно церемониться с личными желаниями девушки. У Кэт, кроме вывиха ноги, которую вправили на место, никаких других повреждений обнаружено не было, но это еще ни о чем не говорило. Последствия воздействия взрыва в виде контузии могли сказаться и позже, поэтому в Кэт влили дозу шнапса и уложили спать до приезда в Манчестер.
 Второе происшествие на дороге, видимо сильно повлияло на Дору Барух. Одно дело размахивать флагом и стучать себя кулаком по груди, а другое — видеть обгоревших девушек с переломанными руками и ногами, которых извлекли из подорвавшегося бронеавтомобиля, видеть то, как их спасали совместными усилиями. Поэтому Дора перестала кидать косяки на Марту, чего нельзя было сказать о пани Юноне. Та, не покидала «Дорчестер» во время происшедших событий, и только поинтересовалась, а скоро ли обед. Услышав от Валерии, что обедать они будут в Манчестере, представительница польской шляхты фыркнула, пробурчав про себя что-то про крестьян, и про то, какие командиры в подразделении, такой и порядок. На что тут же получила щелчок от Доры:
 — В мировой истории человечества из пятнадцати великих войн и сражений, в четырнадцати решающую роль сыграли поляки! Первое взятие Варшавы, второе взятие Варшавы, третье взятие Варшавы, четвертое…
 — Жалко, что ваши, эту самую Варшаву еще не брали, — едко вставила шпильку Марта, прервав монотонное перечисление сражений, — Для полного комплекта!
 Минуты три в штабном броневике стояхл жуткий хохот. Клара сидевшая за рулем от судорог чуть не повторила недавний подвиг Саманты, но сумела удержать "Дорчестер".
 — Не смешно! — гордо задрав голову к верху, изрекла пани Юнона, чем вызвала новый приступ хохота.
 — Из Манчестера ведут две дороги по которым можно достичь Эдинбурга, — превала смех Натали, — одна на северо-восток, вдоль восточного побережья Греат Бритаина, а вторая на северо-запад, вдоль западного побережья. Северо-восточную вчера бомбили. Значит остается северо-западная, на которой нас наверняка ждут, и которая наверняка запружена беженцами.
 — И что ты предлагаешь? — спросила Валерия.
 — Я думаю, что нужно разведать насколько северо-западная дорога повреждена после бомбардировки. Может быть лучше следовать по ней. А еще лучше найти железнодорожные эшелоны для погрузки дивизии. Иначе половина нашей техники развалится за время марша, а люди вымротаются как за время сражения.
 — Логично. — согласилась Валерия Коллингвуд, — Еще бы Кэт и Саманту помирить! А то без них будет тяжело.
 — Я думаю, они помирятся, — ответила Натали, — Если конечно у них не произойдет смена караула — Кэт начнет дуться, а Саманта начнет извиняться.
 — Не начнет, — категорично заявила Джоана, — У Кэт больше благоразумия. Да и мы с Кларой, если что забастовку объявим. И вообще, как приедем, нужно будет устроить им ночь любви! А тебя, — юная девушка повернулась к Юноне, — Тебя я предупреждаю! Попробуешь еще подсесть к Кэт или Саманте — башку откручу!
 Колонна снова остановилась. Вперед ушла разведка, проверяя дорогу. Затем снова стальная нитка машин двинулась вперед. Приближался Манчестер. Город, в котором, как уже убедились девушки, можно было встретить всякое — и хорошее и плохое.
 — Слушай Дора, — вдруг вспомнила Джоана, — а ты можешь объяснить нам, чем отличается организация «Юдифь» от организации "Эсфирь"?
 Дора Барух аж подпрыгнула.
 — Чем отличается наша «Юдифь» от «Эсфири»? Господи! Да если уж говорить о богомерзких и богопротивных шлюхах и блудницах, то это об этих чокнутых психопатках из «Эсфири»! Таких, нужно вешать или стрелять на месте! Говорят, они даже человечиной питаются!
 — Да не говорят, — процедила Джоана, — По крайней мере их начальница действительно питалась человечиной.
 — Что? Черт! Где ты видела этих уродин? Может, съездим, разберемся с ними?
 — Уже. В Манчестере. Вместе со зданием префектуры и их хозякой Лью Нэйрус.
 — Что! — Дора подпрыгнула и ударилась головой об бронированную крышу, — Вы и до этой фанатички добрались? Господи, почему вы меня не позвали?
 — Еще успеешь! Мы узнали, что в Эдинбурге у них есть еще больший гадюшник. А еще у нас есть перечень клиентов Лью Нэйрус, только все не досуг было посмотреть.
 — А где он? — глаза Доры кровожадно разгорелись.
 — Там под сиденьем, где я сидела в сумке, можешь посмотреть.
 Дора засуетилась, расталкивая всех в боевом отделении, и наконец достав сумку Джоаны, извлекла искомый перечень. Какое-то время она пролистывала его, смотря на записи, и ее лицо становилось все злее.
 — Послушайте! А может поотлавливаем этих уродов, — она обратилась ко всем сидящим, потрясая списками.
 — Большинство из них, вероятно, дало деру, — изрекла Наталья, — заведение, как я поняла, посещали люди с достатком, так, что скорее всего они уже в Эдинбурге. Все равно, нам нельзя распыляться и разбегаться в Манчестере — слишком опасно. Теперь против нас практически все. А если заключат перемирие…
 — Ага! Боишься, что шляхта двинет на Москву! — радостно воскликнула Юнона.
 — И произойдет шестнадцатое взятие Варшавы? — подвела итог Дора, — Слушай пани, может хватит уже? Могу заметить, что Польша на востоке, а мы движемся на северо-запад! И только не надо мне таки говорить опять про величие и славу польского оружия! Ты мне таки всю дорогу в дивизию этим величием уши прожужжала!
 — Это, что еще за хрень? — вдруг воскликнула Валерия, заметив, что из-за аккуратно посаженных и постриженных деревьев справа от них, выехала колонна полугусеничных шверерзугкрафтвагенов 18t Тур F3 Sd.Kfz.9, тащивших за собой прицепы с каменными валунами. Колонна двигалась с востока, по второстепенной дороге. Движение дивизии опять застопорилось. Вскоре, ситуация прояснилась. Обгоняя шверерзугкрафтвагены, вперед выскочил "Хамбер Суперснайл", за рулем которого Джоана опознала миссис Катриону Дэйнев. Ее легковушку проводили до штабного «Дорчестера» и миссис Катриона Дэйнев, ничуть не смутившись тем, что Валерия Коллингвуд выглядет иначе, чем во время работы комиссии возбужденно затараторила о варварах и гуннах, которые хотели превратить Стоунхендж в военное укрепление, залив промежутки между валунами бетоном, и установив сверху бронированную крышу. Ей не малого труда стоило с группой энтузиасток, достать транспорт для эвакуации мегалитов, для этого они потратили все финансовые сбережения фонда. Дивизия Валерии, по словам миссис Дэйнев — единственные люди, которым можно доверить охрану и обеспечение безопасности бесценного исторического артефакта с неизведанными пока еще свойствами. На вопрос Натали, о чем идет речь, встряла Джоана, заявив, что расскажет после, также Джоана заявила, что они все поняли, и подмигнув Валерии добавила, что шверерзугкрафтвагенам 18t Тур F3 Sd.Kfz.9 с бесценными мегалитами нужно занять место в колонне дивизии, и что им надо торопиться, и что они поговорят с миссис Дэйнев в Манчестере.
 Когда миссис Катриона умчалась командовать своими бесценными булыжниками, в боевом отделении «Дорчестера» установилась оглушительная тишина.
 — Надо бы кого-то говорливого найти к этой миссис Стоунхендж, — преположила Натали, — А то, от общения с ней полдня в ушах звенеть будет!
 — Это точно, — ухмыльнулась Джоана, — будем искать!
 — А что за неизведанные свойства она упоминула, — вдруг вспомнила Одинцоффа.
 — А, это! Там в моей сумке есть ее научный труд. Можешь почитать. Это интересно.
 — Спасибо! — ответила Натали, углубляясь в чтение научного труда.
 Колонна снова, уже в который раз двинулась вперед. Ехали молча, отдыхая от словесной атаки Катрионы. Тишину превала Натали:
 — Она успела опробовать то, что здесь написано?
 — Скорее всего нет, — ответила Джоана, — Слишком мало прошло времени.
 — То есть, если устроить все на новом месте по указанной схеме…
 — Возможно, но у нас нет на это времени. А было бы любопытно попробовать… — грустно сказала юная девушка.
 — Да, сейчас времени нет, но будем надеятся, что потом… По крайней мере эти валуны, могут быть лишним козырем в разговоре с Москвой. Если бы еще узнать поподробнее, может, эта Катриона все же что-то еще успела сделать…
 — Вот так всегда, — цинично заметила Марта, — Какие-то камни дороже людей.
 — Ну, я по-крайней мере от вас этого и не скрываю. Это было бы нечестно и подло так поступать. Но я могу сказать своим, что без вас это работать не будет, и вы вроде как технический персонал научного учреждения. Правда, для этого нужно, ячтобы то, что здесь написано, было хоть чуть-чуть подтверждено на практике. Тогда получиться, что я перевербовала целый военный институт. Но, если это не работает, то камни просто останутся камнями.
 — Честно. Ладно, если уж судьба зависит от этих камней, то мне кажется, что они будут почестнее, и понадежней, чем наши политики — подвела итог Валерия.
 Ответом ей был дружный хохот. Колонна техники свернула налево и начала объезжать гарден-тауны на окраинах Манчестера по объездной дороге. Тишина, которой встречал их город, начинала настораживать. Вскоре им пришлось свернуть в центр, и путь их стал пролегать через городские кварталы. Башни «Моррисов» и панцеркампфвагенов, настороженно поворачивались вправо влево, девушки на крышах самодельных бронеавтомобилей напряженно стискивали рукоятки пулеметов, но никакого движения замечено не было. Везде царило запустение и следы грабежей и погромов.
 Железнодорожный вокзал поражал своей пустынностью. Марта охрипла, бегая и выдвая указания, но в итоге, ей удалось выставить более или менее сносное боевое охранение. Вся боевая техника дивизии была собрана в плотную компактную группу возле здания вокзала, и представляла собой хорошую мишень, как для ударов с воздуха, так и для артиллерийского налета. Но Натали заверила всех, что дождь зарядил на неделю как миминум, а Сара и Моника, после того, как были заглушены все работающие двигатели, заявили, что противника в радиусе пяти-семи тысяч ярдов нет, имея ввиду крупные подразделения.
 В ожидании результатов разведки, отправленной по обеим дорогам, ведущим из Манчестера, девушки решили навестить Кэт и Саманту. Вопреки опасениям Натали, Саманта и Кэт помирились, но в глазах прихрамывающей Кэт, появилась какая-то странная печаль и грусть, а Саманта, не переставая, ревела в три ручья, обняв свою подругу. Натали, осмотрев, как комиссар, морально-психологическое состояние подруг категорично заявила, что на восстановление в полной мере нормальных отношений Саманте и Кэт понадобиться либо два-три года мирной жизни, либо сутки напряженных и жестоких боев с противником. Пани Юнону, к данному визиту не допустили, намекнув, что она им действительно не чета со своей королевской родословной.
 Вернувшаяся разведка подтвердила предположения Натали о состоянии дорог — западная забита бегущим населением, вперемежку с отступающими частями, а восточная разбомблена авиацией на протяжении почти пятнадцати миль. Предложение Натали поискать рабочих, могущих отремонтировать поврежденную дорогу в пустынном городе, было воспринято несколько скептически, не смотря на заявление Натали о том, что пролетариат есть в любом городе. Однако Джоана и Клара отправились осмотреть окрестности для очистки совести, и вскоре вернулись с несколько обескураженным видом.
 — Мы нашли рабочих! — несколько двусмысленным тоном сообщила Джоана о результатах разведки, — В местном пабе. Только толку от них нет никакого. Все мертвецки пьяные! Пинала ногами, одному даже болевой прием провела — все без толку!
 Натали, данный доклад почему-то очень обрадовал. Она весело улыбнулась и сказала, что все здорово и у них теперь все будет нормально и в Эдинбург они поедут по железной дороге. Вид пустых платформ, с согнутыми в дугу рельсами и поломанными шпалами, оптимизма и веры ее словам не придавал. Заметив уныние, она задала единственный вопрос, подставив свою ладонь под капли дождя, падающего из серых нимбусов:
 — В этом пабе есть пыль?
 — Пыль? — Джоана округлила глаза, но вспомнив предыдущие разговоры, все поняла, — Да там не только пыль! Там грязи по уши! Только что змеи не ползают!
 — Ну тогда пошли! — бодро и лукаво улыбаясь сказала Натали Одинцоффа, поправив буденовку на голове.
 И они пошли. Впереди большевисткий комиссар, с улыбающимся лицом, а за ней группа девушек, с недоумевающими лицами, замыкали шествия Саманта, помогавшая идти прихрамывающей Кэт.




 Глава 20


 Паб "Дранк Уокер" встретил девушек тяжелым пивным духом, витавшим в воздухе, а также обещанной Джоаной грязью. Драгоценные пролетарии лежали кто на деревянном затоптанном полу, кто лицами на столах, и не подавали признаков активной жизни. Кто-то слева оглушительно храпел, вцепившись мертвой хваткой в пивную кружку, кто-то подергивал ногами в забытье.
 Натали придирчиво посмотрела по сторонам и нашла искомую пыль. Сняв буденовку со своей головы, она тщательно вытерла ею все доступные источники пыли и водрузила обратно на голову, после чего, тряхнув роскошными русыми волосами, бодро пнула ближайшего пьяного сапогом по ребрам и рявкнула:
 — Blyad! Tvaju mat! A nu pod`em kozli! Che rasselis urodi? Kto rabotat budet? Pushkin?
 Жертва внезапной акустической атаки подпрыгнула и открыла пьяные глаза. Перед его глазами возникла рыжеволосая гневная фурия, размахивающая пистолетом «маузер», одетая в суконный головной убор и кожаную куртку. В голове Джона Смита пронеслись молниями отчаянные мысли: " Господи, я не помню, заплатил ли я профсоюзные взносы! А вдруг она конспекты первоисточников начнет проверять? Черт! Что там товарищ Сталин говорил на последнем пленуме? Черт дурья башка! Я ж писал! А если спросит? Стыдоба то какая! Большевики нас учат социализму, а мы… Чем бы закусить, чтобы перегар не так…". Ужас от возможных последствий, словно напалмом выжигал растворенный в крови алкоголь, не прошло и трех секунд, как пробужденный от мещанско-потребительского сна, навеянного приобщению к элементам сладкой жизни буржуазно-вражеской пропаганды, пролетарий Джон Смит выкрикнул:
 — Да здравствует товаристч Сталин!
 После чего Джон принялся пинать своих товарищей, оглашая паб возгласами:
 — Камрады подъем! Революция в опасности! Товаристч Сталин приказал!
 В течении трех минут почти сотня пролетариев, с быстро трезвеющими и горящими революционным огнем глазами уже твердо стояла на ногах, ожидая от большевистского посланца из Кремля приказаний.
 — Восстановить железную дорогу! Найти или восстановить железнодорожный транспорт для переброски механизированной дивизии! Обеспечить канал радиосвязи с Москвой! Изыскать резервы топлива, продовольствия и снабжения для обеспечения дивизии! Все архисрочно и архиважно! Работать по-стахановски! По убытии нашего подразделения, вывести железнодорожные объекты из строя и уйти в глубокое подполье! Об исполнении доложить! За работу товарищи! Да здравствует товарищ Сталин! Все для фронта! Все для победы! — с ходу выдала слушателям Натали Одинцоффа.
 Краткая речь комиссара в кожаной юбке потонула в восторженных криках, после которых пролетарии Греат Бритаина, деловито обсуждая предстоящий масштаб работ, в спешном порядке покинули помещение паба. Вместе с ними чуть не ушла Валерия, и остальные девушки, в глазах которых тоже горел революционный огонь и желание работать по-стахановски. Натали на силу успела преградить им дорогу из паба, и хорошенько встряхнуть каждую, прежде чем они сумели прийти в себя.
 — Господи! — прошептала потрясенная Кэт, — Теперь я понимаю, что значит большевики, и в чем их великая сила! Натали! Я могу подать заявление в партию?
 — Можешь! Будем считать, участие в боях с гитлеровцами, как кандидатский стаж.
 — А что значит уйти в глубокое подполье? — полюбопытствовала Джоана.
 — То, что ты видела до моего выступления — кучка мертвецки и вечно пьяных, а остальные попрятались по углам. Жаль, что английский пролетариат недостаточно сознателен, и я не могу поднять его на борьбу с захватчиками. Нет у них, к сожалению той закалки, которая вырабатывается в жестоких классовых боях с буржуазией. Можно конечно организовать их на гражданскую войну, для того, чтобы эта закалка появилась, но не сейчас. Сейчас, это будет только на руку фашистам, ибо ослабит и без того слабое сопротивление армии Греат Бритаина. Вот когда падет правительство Греат Бритаина, или когда государство будет полностью оккупировано или перейдет на сторону Гитлера, тогда и можно будет организовать революцию и гражданскую войну. Только вот маловато сил у здешнего пролетариата для победы, и партийные ряды маловаты. Увы.
 — Нужно было эту дуру с нами прихватить — Юнону, — предложила Джоана, — А после твоей агитации не останавливать, чтобы ушла и немного поработала, сбила свою королевскую спесь.
 — Ладно, тут действительно промашка вышла, — согласилась Натали, — Однако пошли на улицу, посмотрим, что они там делают.
 Свежий воздух, и бодрая музыка из репродукторов вокзала, подействовала на девушек опъяняюще. Вокруг суетилась тьма непонятно откуда взявшихся людей в рабочих комбинезонах. Особенно девушек поразила группа лиц, которая несла на своих плечах огромное бревно. Под звуки песни доносившейся из репродукторов, которая, как догадались девушки, исполнялась на русском языке, они семь раз обошли вокруг здания вокзала, после чего все собравшиеся рабочие приступили к работе.
 — Это что такое было? — спросила Валерия.
 — Это такая традиция у большевиков. При проведении внеплановых работ, они начинаются с торжественного проноса большого бревна. Традицию ввел Ульянов-Ленин, а внеплановые работы окрестили субботниками.
 — А если в пятницу или четверг? — полюбопытствовала Саманта, нежно, обнимая Кэт.
 — Без разницы — субботник. Есть правда и воскресники, но они проводятся реже и только по воскресеньям. Начинаются они точно также, — ответила Натали, — я думаю, что нам не стоит мешать начатой работе. Пролетариат сам справиться с поставленной задачей. Предлагаю использовать свободное время для посещения местного рынка. Может быть найдем в продаже что-нибудь интересное.
 — Ты шутишь? — спросила Валерия, — откуда здесь рынок? Немцы на подходе! Да и половина города сбежала, а город уже давно разграблен мародерами.
 — Рынок есть везде и всегда, — встряла Марта, — Он действовал даже в осажденной Варшаве, и не прерывал работы даже во время уличных боев.
 — Век живи, век учись, — хмыкнула Валерия, потрясенная неожиданным открытием.
 — А связь? — вдруг вспомнила Клара.
 — Им потребуется несколько часов, на ее организацию. Нужно расконсервировать одну из явок, собрать передатчик, настроить. Нас найдут и позовут, когда все будет готово.
 — А где здесь рынок? — поинтересовалась Саманта, — Просто Кэт тяжело будет идти, если это далеко.
 — Рынок я думаю, с тыльной стороны вокзала, рядом с боевым охранением. Торговцы слетаются на запах денег, как неправильные пчелы на навоз, — ответила ей комиссар, поправляя буденовку на своей голове, — Что у нас с деньгами?
 — Денег хватит! — заявила Саманта, — помимо того, что мы забрали у Хэлен Хэнгг и Лью Нэйрус, мы захватили кассы военно-полевых борделей и казну разгромленных вражеских подразделений. У нас есть и фунты, и оккупационные марки, и рейхсмарки, и немного франков.
 — Отлично! Тогда пойдем и поищем что-нибудь интересное!
 — А что большевики подразумевают под интересным? — задала вопрос Джоана.
 — То чего у нас в СССР еще нет — новое в области науки и техники. Мы ведь по сути двадцать лет назад начали с нуля. Поэтому в области техники у нас есть определенное отставание.
 — Здорово! Не в смысле, что отставание, а в смысле, что я люблю технику, и мне будет интересно!
 — Я думаю, что нужно с собой и эту польскую принцессу прихватить, дабы была под контролем, — заявила Валерия, пристально посмотрев в глаза Саманты и добившись от нее кивка в знак согласия.
 Прихватив пани Юнону, девушки неспеша направились через железнодорожные пути к зданию вокзала. По дороге к рынку Саманта хорошо успела рассмотреть железнодорожную станцию и убедиться в том, что она строго соответствует требованиям "Standard specifications for station"… Она знала, что после образования в 1921 году Министерства транспорта и Тарифного трибунала, вся железнодорожная сеть Греат Бритаина объединена в четыре больших общества, имеющих различные системы линейного управления. Одна из крупнейших компаний L. amp; N.-E. С" (London amp; North-Eastern Company), имеющая сеть протяжением в 10 186 км, осуществила систему разделения дороги на три отделения, во главе которых стоят начальники отделений, объединяющие все хозяйство отделения. Другая, еще более крупная компания, L. М. amp; S. С0, с сетью протяжением в 10 900 км, до 1927 г. руководила линией централизованно при посредстве департаментов, а с 1927 г. разделила дорогу на три отделения, сохранив, однако, за департаментами значительное влияние. Остальные два общества-West C№ и South C№ управляют линией при посредстве департаментов. Министерство транспорта и Тарифного трибунала выработало специальные "Технические условия для станций" "Standard specifications for station". По этим условиям (1926 года, разделы III—V, ј 34—64), длина путей в ярдах определяется по формуле: 8*В+40, где В-число вагонов в составе. Расстояние между осями путей- 5,72 ярдов; для путей, проводимых рядом со стрелочными улицами, для главных пассажирских и ходовых путей- 6,27 ярдов. Каждые 5-8 путей должны разделяться междупутьем в 7,14 ярдов. Расстояние от первого пути до пассажирского здания д. б. не менее 22 ярдов. Высота пассажирских тоннелей 2,5-3 ярдов. Расчетные сроки хранения грузов в пакгаузах для отправления-2, для прибытия- 3 суток. Длина пакгаузов нормальн. типа не более чем на 12 вагонов (110 ярдов). Ширина перегрузочных платформ в открытой части 2,2-3,3 ярда, в крытой части- 5-6,5 ярдов. Ширина сортировочных платформ для мелочных грузов 7,5-10 ярдов. Естественно, что рельсы применялись стандартные "Rails standard" Mk I AS — с сорбитовой структурой поверхности головки. Метод придания рельсам такого свойства был предложен Греат Бритаинским ученым Стедом в 1903 году. Для этого, поверхность нагретой головки подвергалась действию тонко распыленной воды до потемнения, а происходивший затем самоотпуск за счет тепла внутренней части головки придавал поверхностному слою сорбитообразную структуру. Погонный вес рельса типа "Rails standard" Mk I AS, составлял сто фунтов на один ярд. Шпалы применялись также стандартные типа "Railroad tie standard" Mk IIWP — изготовленные из сосны и пропитанные креозотом по методу Рюпинга. Ширина железнодорожной колеи была равна пятидести шести с половиной дюймам.
 Рынок действительно работал. На привокзальной площади было полно грузовых и легковых машин, выстроившихся рядами, суетились какие-то подозрительные личности, вероятно торговцы, но клиентов почти не было. Марта пояснила, что рынок функционирует обычно там, где есть возможность получить большую прибыль. Раз рынок рядом с нами, а не где-то еще, то наиболее платежеспособные клиенты — это они. Торговали на рынке практически всем — от заштопанных мужских носков, до чего-то громадного и закрытого брезентовыми чехлами. Валерия решила доверить выбор покупок Натали, понимая, что приобретенное, может стать дополнительным плюсом для их эвакуации с территории Греат Бритаина. Торговаться решили доверить Доре, Саре и Монике, справедливо рассудив, что у них больше предрасположенности к торговле, чем у остальных. Поначалу они прошлись между всеми рядами, а затем Натали привела группу к торговцам материей. По дороге она расспросила девушек, можно ли наладить пошив формы, или лучше купить готовую, что обойдется гораздо дороже. Мнение было единодушным — шить самим, точнее не самим, но есть, кому шить.
 Процесс покупки материала для пошивки военного обмундирования подтвердил факт того, что изначальная ставка на Дору, Сару и Монику в данном процессе была правильной. Они очень качественно запудривали торговцам мозги своей болтовней и коварными вопросами, заставляя последних снижать цены. Параллельно выяснилось, что нервно-нетерпеливое постукивание ногтями по деревянной кобуре «маузера», которая производила Натали Одинцоффа в нетерпеливом ожидании конца торгов, производит еще больший эффект. Как только торговцы замечали что Натали начинает постукивать ногтями, они тут же снижали цену сразу в два или три раза. Посовещавшись, девушки решили применять все это в комплексе — вначале Сара, Дора и Моника торгуются, сбивая цену, а потом Натали начинает демостративно стучать ногтями, снижая ее еще дальше.
 От покупки срочного, решили перейти к покупке необходимого. А тут как выяснилось выбор оказался очень велик — от британской военной техники времен Первой мировой, до опытных образцов и новинок. Понятное дело, что танки типа "Большой Вили" никого не интересовали, хотя продавец уверял, что для домашнего музея это самый раз, но его резко одернули, потребовав показать новые образцы. Натали очень заинтересовал штурмгешютц StuG III на базе панцеркампфвагенканона PzKpfw III Ausf. В. Эта самоходная установка оснащалась двигателем «Майбах» HL 108TR мощностью 220 л. с., а ее вооружение состояло из 75-мм штурмканона Stuk 37 L/24, установленного в бронированной полностью закрытой рубке в передней части корпуса. Штурмканон был смещен слегка вправо, и место механика-водителя осталось на прежнем месте с той лишь разницей, что теперь он находился впереди просторного боевого отделения, вдоль стен, которого размещались боеукладки с 44 снарядами.
 Следующим был приобретен пехотный танк, модель 2 «Матилда-2» Infantry Tank Mk.IIА "Matilda II" (А12). На нем в передней части башни, в литой маске, устанавливались 2-фунтовая пушка OQF, 7,92-мм пулемет «BESA» и телескопический прицел I образца N№ 24В. Корпус его состоял из литых (носовая часть, подбашенная коробка и корма) и катаных (днище, борта и фальшборта) броневых деталей, соединявшихся друг с другом гужонами. Башня танка — литая, цилиндрическая. Ее поворот осуществлялся при помощи гидравлического привода или вручную. «Матильда», была первым танком, в котором был установлен гидропривод поворота фирмы "Фрэйзер Нэш Компани", применявшийся для вращения стрелковых башен самолетов-бомбардировщиков. Толщина брони корпуса колебалась в пределах от 14 до 78 мм, а башни — от 20 до 75 мм. Два топливных бака общей емкостью 225 л обеспечивали танку запас хода по шоссе 130 км. При этом двигатели, имевшие суммарную мощность 190л. с., разгоняли 26-тонную боевую машину до максимальной скорости 25 км/ч. В трансмиссию «Матильды» входили: сцепление на каждый двигатель, поперечная передача, коробка перемены передач, бортовые фрикционы, бортовые передачи и соединяющие их валы. На танке устанавливалось однодисковое сухое сцепление автомобильного типа. Ничего более мощного не требовалось, поскольку крутящий момент от двигателей передавался на планетарную коробку передач. Особенностью последней, как известно, является возможность включения передач торможением соответствующих шестерен, что исключает необходимость пользоваться для этой цели сцеплением. Поэтому приводы сцепления на «Матильде» отсутствовали, поскольку последние были постоянно соединены с трансмиссией. Необходимость в выключении сцепления возникала только при запуске двигателей. Эта операция осуществлялась с помощью ручного привода (на каждый двигатель), помещенного в боевом отделении на моторной перегородке. Ходовая часть «Матильды» была позаимствована у танка А7 и имела подвеску типа «ножницы» (или, как говорили в Англии, "японского типа") — балансирную, с пружинными амортизаторами. В Великобритании эта подвеска впервые была применена на среднем танке "Виккерс С", а примером для нее послужила подвеска французских танков 20—30 годов. 10 опорных катков на борт с металлическими бандажами блокировались попарно в пять тележек. Кроме того, имелся одиночный передний каток несколько большего диаметра, чем опорные, облегчавший преодоление вертикальных препятствий. Ведущее колесо с двумя съемными зубчатыми венцами располагалось сзади, а направляющее с натяжным механизмом винтового типа — спереди. На танках Mk.II и Mk.IIA устанавливались 6 поддерживающих катков. Каждая гусеничная цепь состояла из 69 стальных литых траков шириной 355 мм и шагом 162 мм. Для внешней связи танк оборудовался радиостанцией №19 Mk.II с радиусом действия на коротких волнах 15 км (в режиме УКВ — 1,5 км). Для внутренней связи предназначалось переговорное устройство на 4 абонента. Модификация Mk.IIA оснащалась двумя 6-цилинд-ровыми дизелями АЕС мощностью по 87 л. с. Правый и левый двигатели были невзаимозаменяемы и различались расположением вспомогательных механизмов. Левые по ходу танка обозначались Е-148 или Е-164, а правые — Е-149 или Е-165. Двигатели Е-148 и Е-149 имели алюминиевые картеры, а Е-164 и Е-165 — чугунные. Каждый из моторов, а также системы питания, смазки, охлаждения и агрегаты запуска были совершенно самостоятельны и работали независимо друг от друга. Для облегчения запуска при низких температурах окружающего воздуха двигатели снабжались эфирными карбюраторами, соединенными трубопроводами с прокалывающими пистолетами, расположенными на моторной перегородке. Там же находился ящик с эфирными ампулами Воздух, необходимый для охлаждения воды в радиаторах, подавался двумя трехлопастными вентиляторами, смонтированными на коробке передач. Основной поток воздуха проходил в корпус танка через жалюзи над двигателем: он обдувал на своем пути масляный радиатор, далее — двигатели, после этого через трубчатые радиаторы, установленные над ними, воздух нагнетался вентиляторами в выходные жалюзи. Кроме основного потока, часть воздуха поступала в танк через жалюзи в крышках инструментальных ящиков, проходила через отделения управления и боевое и, проникнув под перегородку моторного отделения, обдувала картер двигателя, соединяясь затем с основным воздушным потоком. Радиаторы и вентиляторы располагались под углом 15№ к горизонтали. Шарнирное крепление радиаторов давало возможность доступа к вентиляторам, коробке передач и другим агрегатам, располагавшимся в трансмиссионном отделении.
 Здесь нужно заметить, что Валерию несколько покоробило то, что странный небритый тип торгует новейшей техникой направо и налево. Нет, конечно же, Валерия была непротив того, чтобы ее подруга Натали приобретала все необходимое, просто было обидно за родной Греат Бритаин, который в одночасье рассыпался на глазах. Рушились все традиции, которыми она когда-то гордилась, все куда-то исчезало в пустоту. У нее отняли родину, которой она жила столько лет. Земля, на которой она стояла, была никому не нужна. У нее — у земли не было нормальных хозяев, а те, кто их изображал, были заняты новым алфавитом. Поэтому она сама предложила приобрести крейсерский танк, модель 5 «Ковенантер» Cruiser Tank Mk.V «Covenanter» (А13). Характерной особенностью этого танка было размещение системы охлаждения двигателя в передней части корпуса слева от механика-водителя. Такое решение оказалось весьма удачным, так как у Mk.V постоянно перегревался двигатель. Другим недостатком данного танка было чрезвычайно большое удельное давление на грунт, что сказывалось на проходимости танка. Двигатель Медоус «Флат-12» D.A.V. был 12-цилиндровый, рядный, жидкостного охлаждения, мощностью 280 л. с. На танке устанавливались те же 2-фунтовая пушка OQF, и 7,92-мм пулемет «BESA», что и на «Матильде». Бронирование от 7 до 40 мм, скорость танка до 50 км/ч. Она же посоветовала приобрести и пехотный танк, модель 3 «Валентайн» Infantry Tank Mk.III «Valentine». На танке устанавливались те же 2-фунтовая пушка OQF, и 7,92-мм пулемет «BESA», что и на «Матильде». Корпус «Валентайна» делился на три отделения: управления, боевое и силовое. Механик-водитель располагался по оси машины и не имел ни одного лишнего квадратного сантиметра площади. В танк он попадал через люк, находившийся над его сиденьем, и после того, как крышка люка задраивалась, его обзор обеспечивали только узкая смотровая щель и два перископа. Башня располагалась над боевым отделением и была тесной и неудобной. В задней части башни располагалась радиостанция № 19, в состав которой входила маленькая коротковолновая рация для связи с пехотой во время проведения совместной операции. Таким образом, командиру танка приходилось работать с двумя радиостанциями и, кроме того, с помощью интеркома руководить действиями своего экипажа. 2-фунтовая пушка OQF имела лишь одно достоинство — высокую точность боя. Однако она устарела еще в 1938 году и оставалась на вооружении в начальной стадии боев в Европе лишь потому, что еще как-то справлялась с самыми легкими немецкими танками на дальности, не превышавшей 1 км. Другим серьезным недостатком пушки было то, что она не имела фугасных боеприпасов для стрельбы по небронированным целям. Боекомплект танка состоял из 79 выстрелов и 2000 патронов для спаренного с пушкой пулемета BESA. Внутри башни находился легкий пулемет «брен», который при необходимости мог быть установлен на башне. Пользоваться им мог только командир танка, подставляя себя при этом под огонь противника. Вращение башни осуществлялось с помощью гидравлического привода, который обеспечивал хорошее наведение, но окончательный доворот выполнялся вручную. Наведение 2-фунтовой пушки по вертикали производилось наводчиком, который использовал для этого плечевой упор. Силовое отделение являло собой полную противоположность боевому. Оно было просторным и обеспечивало легкий доступ к двигателю, обслуживание которого отличалось простотой, что особенно ценили механики-водители и ремонтники. В целом силовая установка танка удовлетворяла практически любым условиям эксплуатации. Двигатель был типа АЕС, рядный, жидкостного охлаждения, мощностью 131 л. с. В состав трансмиссионной группы входила пятискоростная коробка передач «Медоус» и бортовые фрикционы. Броневые листы «Валентайнов» толщиной от 8 до 65 мм крепились с помощью заклепок и не имели рациональных углов наклона. Лобовые листы танков были литыми и, соответственно, более прочными и дешевыми, однако в целом бронирование «Валентайна» оставляло желать лучшего. Если лобовая часть танков имела более-менее удовлетворительную защиту, то на корме и крыше толщина брони уменьшалась с 65 мм до 8 мм, что было явно недостаточно. Ходовая часть, типичная для того периода, была «тихоходной» и состояла из двух тележек по три, катка на борт, которые подвешивались на горизонтальных пружинах. Передние и задние катки имели больший диаметр, чем промежуточные, и корпус танка располагался довольно высоко над землей. Три маленьких поддерживающих катка предотвращали провисание гусениц. Кроме указанного образца Натали приобрела панцеркамфваген PzKpfw III Ausf. G с кампфвагенканоном KwK 38 1/42, калибра 50 мм и пулеметом MG34. Он имел двигатель «Майбах» HL120TRM, 12-цилиндровый, V- образный, жидкостного охлаждения, мощностью 300 л. с. при 3000 об/мин. Остальные образцы бронетанковой техники на Одинцоффу внимания не произвели.
 Она уже хотела перейти к покупке каких-нибудь приятных мелочей, когда встревоженная Марта произнесла:
 — Что-то здесь не так в этом рынке!
 — Что не так? — встревоженно, спросила Валерия.
 — Да простят меня некоторые из присутствующих, — Марта посмотрела на Дору, Сару и Монику, — за то, что я скажу, но слишком мало здесь ваших. Точнее сказать, никого кроме вас троих нет! Так не бывает! На рынке должно быть полно евреев!
 — А действительно! — удивилась Дора Барух, — Они ведь никогда не бегут от немцев. Точнее сказать если и бегут, то только единицы. Все остальные остаются.
 — Эй, уважаемый! — Натали обратилась к одетому в серое пальто торговцу, который пытался продать неисправный панцербюксе PzB 41, - А где евреи? Почему их нет на рынке?
 — Все евреи ушли с рабби Ицхаком совершать Холокост.
 — Совершать что? — взвилась Дора, — Они что? Совсем больные на голову?
 — Миз! Мы им говорили тоже самое! Даже убеждали, что они потеряют прибыль, отказавшись от торговли! Но рабби Ицхак очень силен! Не физически, а морально! Он убедил их всех, что от немцев нет спасения, поэтому их всех ждет смерть. И поэтому лучше уйти из жизни добровольно, как герои какой-то там Моссады или Массады!
 — Этих идиотов, нужно срочно остановить! — Дора, Сара и Моника умоляюще посмотрели на остальных девушек.
 — И где они совершают этот свой Холокост? — спросила Натали.
 — А вон, видите, дым поднимается на севере? За теми соснами? Отсюда семьсот сорок два ярда по дороге и направо. Там они и сходят с ума! Там у нас расположен мусоросжигательный завод.
 — Давайте поедем и разберемся! — предложила Марта, глядя на бледную как смерть Дору.
 — Хорошо, — решила Валерия.
 Девушки направились в расположение дивизии. По пути возник вопрос, как остановить массовое самоубийство. Валерия решила, что они поедут на штабном «Дорчестере», и она попробует надавить на рабби своими генерал-майорскими погонами. В качестве резервного варианта Натали предложила съездить Марте и ее арийкам в немецкой форме на зондеркрафтфахрцойге Sd.Kfz.251/1, с шестицилиндровым карбюраторным рядным двигателем жидкостного охлаждения «Майбах» HL42TUKRM с верхним расположением клапанов, и попробовать то же самое, но уже от имени якобы немецкой армии.
 Мусоросжигательный завод №14 города Манчестер, был оснащен печами системы "Хинан и Фрауд" с колосниковыми решетками корытообразной формы, с боковыми сменными полыми коробками, с предварительным подогреванием воздуха при прохождении через полые пространства решеток, с механическим шлакованием и выводом блока шлака в помещение печей. В этих печах подача мусора в загрузочные воронки производится автоматически грейферами, движущимися непрерывно по бесконечному рельсовому пути над загрузочными воронками печей, расположенными во 2-м этаже здания мусоросжигательной станции над печным помещением. Именно на второй этаж и выстроилась очередь, столпившаяся во дворе завода.
 — Кто тут главный? — поднявшись на второй этаж прокричала Валерия, бесцеремонно расталкивая всех присутствующих.
 — Главный здесь Бог наш, который завещал народу нашему эту землю, — отозвался бородатый мужчина с какой-то квадратной коробочкой на лбу, — И вам гоям не дано понять что смерть, является скрытым благом, причем куда большим, чем жизнь, ибо так предначертано Богом, чей Тайник Силы скрыт от человеческого разума…
 — Да, вы что тут охренели! — заорала Дора, протискиваясь вперед, — Если Вы все сгорите в этих печах, то кто будет создавать Израиль?
 — Те, кого определит Предвечный! У нас же другое предначертание! Мы должны пройти путь познания! Мы должны познать смерть, чтобы духовно возвыситься!
 — Я приказываю Вам немедленно все прекратить! — повысив голос произнесла Валерия, с ужасом наблюдая, как какая-то еврейская семья подошла к огромному, около трех ярдов в диаметре раструбу подачи мусора, и стала залезать в него, становясь на тарелку подающего клапана, — Остановитесь! Слышите! — заорала генерал-майор Валерия Коллингвуд, видя, что отец семейства потянул руку к рычагу клапана. Все его семейство из жены и троих детей от четырех до восьми лет, стояло крепко держась за руку, — Прекратите! — Валерия побежала в их сторону, расталкивая ожидавших своей очереди, но не успела преодолеть отделявшие десять ярдов, как мужчина рванул рычаг, и вся семья, вскрикнув, полетела вниз, на раскаленную колосниковую решетку. Возвратный подпружиненный клапан тут же закрылся.
 — Матерь Божья! — прошептала побледневшая Марта. А приемный раструб мусоросжигательной печи уже лезла следующая семья.
 Натали Одинцоффа как-то странно сощурила глаза и стала осматривать всех присутствующих. Валерия стояла бледная как смерть и потеряла дар речи. Дора наморщила лоб, пытаясь подобрать какие-то аргументы, с помощью которых можно будет переубедить рабби и всех собравшихся, но ничего на ум не приходило.
 — Даже если мы взорвем к черту, этот завод, мы не сможем остановить этот процесс, — изрекла Натали., - Религия — это опиум для народа. Здесь присутствующие одурманены данным опиумом по самые гланды. Можно попытаться всех арестовать и связать, но они все равно продолжат начатое, и будут искать другой способ свести счеты с жизнью.
 — Да, даже устранение рабби ничего не даст, — добавила Джоана, — Те, кто здесь стоят стали одержимыми. Я это вижу как ганфайтер.
 — Идеи есть? — взяла себя в руки Валерия, отвернувшись, чтобы не видеть того, как еще одна еврейская семья сбросила себя в топку печи "Хинан и Фрауд".
 — Появление персон в фельдграу на зондеркрафтфахрцойге Sd.Kfz.251/1, ситуацию не спасет. Они не подчинятся. Если мы их свяжем, то они наверняка объявят голодовку, и их придется комить насильно каждого.
 — Господи! Ну, может хоть кого-то можно спасти? — взмолилась Дора, — Ну должен же быть хоть какой-то способ?
 — В любой структуре и организации, даже большевисткой есть слабые звенья, из неуверенных в себе людей. Предлагаю на этом и сыграть! — предложила Натали, и громко произнесла — Кто желает строить социализм подойти ко мне!
 Никто из стоящих в очереди на самосожжение не дернулся.
 — Да, это сильные духом люди, только вот не в ту сторону они направляют свои усилия! Предлагаю пойти на улицу и попробовать там! — подвела итог, попытке вербовки добровольцев Одинцоффа, — Остальным предлагаю меня поддержать. Валерия пытается вербовать в английскую армию, Дора в сионисты, Марта в пособники нацизма.
 — Мои соотечественники на это не пойдут! — категорично возразила Дора.
 — Вскрытие покажет! По крайней мере хоть кого-то спасем! — возразила Натали, — Пошли на улицу.
 Прохладный воздух освежил лица девушек после жара приемного помещения завода. Они спустились вниз, и разбившись на группы по «интересам», стали агитировать.
 Итог был неутешительным. Семнадцать человек из многотысячной толпы. На призыв Натали откликнулось — четверо, Валерия завербовала пятерых, Марта шестерых, Дора — двоих. Все завербованные — девушки от пятнадцати до двадцати трех, и все, судя по манерам и одеждам являлись представительницами древнейшей профессии.
 — Может их из пулемета пугануть? — предложила Марта, — Подстрелить пару десятков, остальные в панике разбегутся.
 — Бесполезно, — сквозь слезы сказала Дора Барух, — Они действительно одурманены. Сектанты хреновы! Их теперь даже в дурдоме не вылечить!
 — Тогда пошли отсюда! — грустно сказала Натали, — Здесь уже каши не сваришь.
 С серых нимбусов сыпал мелкий и противный дождь, прибивая к земле пепел сгорающей в печах "Хинан и Фрауд" еврейской общины Манчестера.
 — Ненавижу! — всхлипнула Дора, — Ненавижу этих уродов! Ненавижу этот Талмуд! Почему нельзя жить как люди? Почему обязательно нужно жить по всем этим правилам?
 — Так ты и не живешь, — ответила ей Марта, — Скоро мы вместе будем убивать моих соотечественников, у многих из которых тоже мозги свернуты набок, впрочем не у многих, а у отдельных, но их тоже достаточное количество.
 — Ладно, — заметила Натали, — Этих уже не исправишь. Поехали в расположение, да потом закончим осмотр рынка. Нужно что-то и для себя посмотреть. Книги например, — увидев, что Дора вздрогнула, — Не религиозные, а технические.
 Всю недолгую дорогу обратно они молчали, и никто из них не стал оборачиваться на идущий из-за сосен черный дым, прибиваемый каплями противного дождя. Люди, решившие, что они мусор, поступали с собой как с мусором.
 Второй визит на рынок занял несколько меньше времени, чем первый. Натали Одинцоффа приобрела несколько образцов греат бритаинской и германской авиатехники в разобранном состоянии. Летательные аппараты были запакованы в контейнеры, и не было времени проверять их комплектность и качество. Да и погода была нелетная. Чтобы хоть как-то поднять настроение, большевистский комиссар Одинцоффа повела всех к продовольственным рядам, справедливо рассудив, что палитра разнообразных запахов разбудит изголодавшиеся желудки, и заставит забыть о высоких проблемах, напомнив о более приземленных. И выбранный ей метод сработал. Она нашла эмигранта из Украины с длинными вислыми усами, и попросила продемонстрировать товар лицом.
 Украинцы не зря считают сало наркотиком. Запах копченого сала ударил по головному мозгу каждого, кто оказался в неосторожной близости. Тоникие ноздри Доры затрепетали, от неизвестного ранее ей аромата, и она облизнувшись спросила:
 — Что это?
 — Если тебя, Сару и Монику не смущает факт того, что это абсолютно некошерно, то предлагаю это взять! — сощурив глаза, загадочно произнесла Натали.
 — В топку всю эту кошерность! — категорично заявила Дора Барух, а Сара и Моника кивнули в знак согласия, — Я уже увидела сегодня, к чему приводит соблюдение всех правил. Поэтому в топку все эти правила и традиции! Я хочу это — она вытянула изящный пальчик в сторону шмата сала, — И хочу знать, как это называется!
 — Это сало! — ответила Натали, — Самый сбалансированный по содержанию полезных веществ мясной продукт.
 — На сбалансированность мне тоже как-то… — выразила свое мнение Дора, — предлагаю забрать все! Уж больно вкусно пахнет! Вот-вот слюной захлебнусь!
 — Слушайте! — воскликнула Джоана, — А может на этот запах кого-то из тех самоубийц завербовать? Я могу по-быстрому туда и обратно!
 — Нет! — категорично заявила Дора, — Хотя… Попробуй пожалуйста!
 — Я мигом! Клара побежали! — Джоана со шматом сала, завернутым в бязевое полотно, побежала в сторону мусоросжигательный завода №14. Клара рванула за ней следом.
 Пока девушки бегали, Натали, и остальные девушки вышла на книжные ряды. Дабы не терять времени, Натали скупала все подряд, отсеивая бульварную и политическо-религиозную литературу. В числе приобретений оказались и карты генерального штаба Греат Бритаина, германские карты Греат Бритаина, а также СССР, шифровальные книги, германская шифровальная машинка «Энигма», а также план нападения на СССР «Барбаросса». Удовлетворенная, интеллектуальными покупками, Одинцоффа потащила подруг посмотреть на всякие полезные женские мелочи — зеркальца, маникюрные наборы, пудреницы и прочие полезные предметы. В этом секторе руководить покупками стали Валерия и Марта.
 Наибольший спор и дискуссии вызвал контрабандный французский бюстгальтер "Маркиза Помпадур", предназначенный для женщин проходящих службу во французской армии. Модель оснащалась встроенным маникюрным набором, который крепился на правой чашечке бюстгальтера, а также швейцарским ножом, ножом для разделки лягушек и флакончиком духов "Шанель"№5, которые крепились на левой чашечке бюстгальтера. Там же крепился набор зубочисток, тюбик с губной помадой, небольшая пудреница и зеркальце.
 Натали очень долго смотрела на данный предмет женского туалета, а затем констатировала, что данная модель бюстгальтера, является упрощенной лицензионной копией бюстгальтера «Москвичка», выпускаемого заводом в Черемушках, советский образец по ее словам отличался тем, что там же присутствовали компас, фонарик, тушь для ресниц и еще несколько полезных мелочей. За этим обсуждением, их и застали Клара и Джоана, которые привели с собой еще две дюжины девиц легкого поведения. Дора Барух была в шоке, но ничего произносить не стала. Прибывшие девушки подключились к спору о "Маркизе Помпадур", и довольно долго спорили, об изящности дизайна данного изделия, как оказалось скроенного по советским лекалам. В конце концов, победила Клара, сказав, что им достаточно всего одного экземпляра, намекнув, что остальное можно пошить и сделать самим.
 За покупкой этого и предмета, их и застал пролетарий Джон Смит, который запыхавшись сообщил:
 — Мы наладили канал связи с Москвой! Прошу всех следовать за мной!
 Натали Одинцоффа посмотрела на подруг, и поправив буденовку на голове решительно произнесла:
 — Ну вот сейчас все и решиться! Куда нам наступать, и что нам делать! Пошли что ли?
 И девушки пошли за английским пролетарием, пошли навстречу неизвестной судьбе. У всех в головах мелькали тревожные мысли. Никто не знал, какое решение примут те, кто сидел за несколько тысяч километров отсюда, в далекой Москве, по улицам которой бродят белые медведи.




 Глава 21


 "Расконсервированной" радисткой была Катриона Штайрлайц, кареглазая брюнетка среднего роста. Радиостанция была развернута в кабинете начальника железнодорожного вокзала. Натали написала колонки цифр на бланке, хотела было протянуть его Катрионе, но после некоторых колебаний отстранила ее и сама села за ключ. Какое-то время она выстукивала ключом комбинации цифр, а затем скомкала бланк и сожгла ее в пепельнице. Посмотрев на собравшихся рядом подруг, держа возле уха наушники, она прервала затянувшееся молчание:
 — Придется немного подождать. Я просила ответить срочно. Вероятнее всего решение будут принимать в дикой спешке, но есть шанс, что очевидной глупости не поручат.
 — А, что могут поручить очевидную глупость? — удивилась Кэт.
 — Если решение принимать в спешке, то любой не застрахован от глупости, — ответила Натали, — Хоть Лаврентий Павлович и старался очистить наши ряды от идиотов и вредителей, но есть шанс нарваться на такого, и есть шанс нарваться на какого-нибудь тугодума, который завалит всю посевную. Кроме того, в нашей конторе было полно англофилов, взращенных Меер Валлахом-Литвиновым, и они могут затеять свою игру.
 — И что мы будем делать, если они это затеют? — задала вопрос Кэт.
 — Я большевик, Кэт! И голова мне дана для того, чтобы думать, а не для того, чтобы талдычить догмы и совершать глупости, оправдывая их приказами сверху. Если скомандуют очевидную глупость, то мы поступим по-своему, а потом докажем, что наше решение было верным.
 — А не проще ли сразу поступить по-своему?
 — Не проще. Всегда лучше иметь на руках приказ. Если он разумный, то его нужно выполнить, если он безумный, то его выполнять не нужно, но зато факт наличия такого приказа означает факт наличия окопавшегося в рядах большевиков врага, которого нужно уничтожить.
 — А как же тогда с дисциплиной? Получается, что ты вправе оспорить любой приказ? — удивилась Валерия.
 — Теоретически да. Но если я оспариваю приказ, то я должна доказать его ошибочность. Без этого это будет нарушением дисциплины. Но опять же это большей частью касается моей профессии. В бою нужно выполнять любой приказ, или почти любой, даже ошибочный, ибо иначе развалится управление боем, если каждый начнет обсуждать, правильно ему приказали или нет, — Натали удивленно приподняла брови, — Кажется, идет ответ! Что-то быстро! А судя по почерку… — она начала записывать комбинации цифр, — кажется, САМ!!!
 Какое-то время в комнате висела тишина, прерываемая скрипом грифеля по бумаге, затем скрип грифеля прекратился. Одинцоффа сосредоточенно смотрела на полученные колонки цифр, шевеля губами, потом облегченно вздохнула, скомкала бумажку с полученным сообщением, подожгла и бросила в пепельницу. Переворошив пепел, она торжественно произнесла:
 — Все нормально, хотя ситуация из непростых. Транспорт для нашей эвакуации из Эдинбурга начали готовить. Наша задача, точнее сказать задачи, ибо их несколько. Первое: обеспечить защиту верфи в Эдинбурге от атак с суши, моря и воздуха, на которой готовится транспорт для нашей эвакуации. Также не допустить допуск посторонних на эту верфь. Вторая задача: сформировать правительство в изгнании из подходящих кандидатур. Третья задача: содействовать уничтожению правительства в изгнании, формируемого правительством Дж. Фуллера — то есть ликвидировать конкурентов. Четвертая задача традиционная: сбор сведений. В районе Эдинбурга по прогнозу переменная облачность, поэтому возможно воздействие штаффелей люфтваффе, и эскадрилий Королевских ВВС. К моменту нашего прибытия туда, возможна капитуляция Греат Бритаина, а это ведет к тому, что воевать придется не только с войсками вторжения Германия, но и различными воинскими подразделениями Греат Бритаина, и всякого рода сепаратистскими формированиями. Скучать нам не придется!
 — А ты сообщала о том, что мы… — начала Валерия.
 — Да. Я сообщила о том, что подразделение состоит из женщин сторонниц однополой любви. Лучше сделать это сразу, чтобы потом не было недоразумений.
 — И, что? Они согласились?
 — Да. Причем, это было подчеркнуто в ответе. Похоже, что Центр намеревается использовать этот факт для пропагандистской борьбы. Дескать, даже лесбиянки Греат Бритаина осознали преимущество социалистического строя и социалистического пути развития, ну и дальше в том же духе, про международное женское движение за равные права и так далее. Я не уверена, что руководству это совсем по душе, но в свете надвигающейся войны нужны любые союзники, и многонациональный и многопартийный состав нашего подразделения может быть использован в сложившейся ситуации для того, чтобы вбить клинья и внести раскол во враждебное капиталистическое окружение.
 — А если я не хочу участвовать в этом? — вдруг заявила пани Юнона, — Вы русские, помогли нацистам уничтожить Польшу, почему я должна помогать Вам?
 — Ну, начнем с того, что вспомним, кто напал на Россию в 1919 году. Или ты начнешь талдычить мне про Великую Польшу от можа и до можа? — улыбнулась Натали. Кроме того, Советский Союз неоднократно предлагал свою помощь Польше. Вы что сделали? Послали нас подальше. Когда наши войска перешли польскую границу? Если мне не изменяет память, то 17 сентября прошлого года, когда Ваше правительство удрало в Румынию. Помогли Вам ваши союзники Англия и Франция? У тебя милочка есть два пути — или идешь с нами, или уводишь своих девушек и действуешь сама. Можешь воевать сама, можешь разыскать свое польское правительство в изгнании, если оно не удрало из Англии.
 — И вы что, меня так вот отпустите, после того, что я тут услышала?
 — Конечно! Ты что же думаешь, что тебе кто-нибудь поверит? Тебе придется уговорить тех, с кем ты хочешь поделиться информацией, чтобы тебя неделю пытали на дыбе, для подтверждения твоих же слов. Тогда, может быть, тебе и поверят. Только вполне вероятно, — Натали провела пальцем по шее Юноны, от чего та вздрогнула, но не отодвинулась, — Что на этом твой жизненный путь закончиться, линия королей Понятовских пресечется, и ты не узнаешь, что будет дальше в этом мире.
 — Твои слова, лишь подтверждают мое мнение о том, что вы, большевики, существа ограниченные, и не разбираетесь в реалиях текущей политики.
 Натали удивленно посмотрела на польскую пани:
 — И в каких же реалиях мы не разбираемся?
 — Истинная польская шляхта не станет сотрудничать с кучкой продажных политиканов, именуемых правительством в изгнании! — убежденно заявила Юнона.
 — И с кем же Вы?
 — С теми, кто всецело поддерживает исконно польскую политику, проводившуюся королем Польши Ежи Третьим!
 — И где они, эти те? — ехидно посмотрела на Юнону Марта.
 — Они появятся, как только я обращусь к польскому народу, как престолонаследница!
 — Обращайся! — хмыкнула Валерия, — Только нас в свои игры не впутывай! Или ты идешь с нами, или сама по себе!
 — А еще учти, что единственный шанс собрать своих у тебя будет только в СССР, ибо там в лагерях еще содержатся ваши офицеры, взятые в плен. Или ты собираешься во имя своей Польши выступить на стороне тех, кто бомбил Варшаву? Шанс возродить Польшу, хотя и в меньших размерах, у тебя есть, при условии участия в войне на стороне СССР, — добавила Натали.
 — А она будет эта война?
 — К сожалению будет.
 — А если я не хочу сотрудничать с большевиками.
 — У тебя есть выбор, я тебе уже говорила.
 — Выбор? Нечего сказать выбор!
 — Какой есть. Все претензии к той самой кучке политиканов — твоих соотечественников.
 — Ну, допустим, пока я пойду с вами со всеми. Я могу передумать и изменить свою точку зрения?
 — Можешь. Возможно, даже в Эдинбурге будет какой-нибудь польский военный корабль или транспорт. Будут ли на нем места — это твои проблемы.
 — Хорошо. Насчет мест не беспокойся. Для нас места на польском корабле найдутся. Что касается Вас — то вряд ли. Но пока мы идем с вами.
 — Отлично. Тогда здесь сворачиваемся, и выходим на улицу, нужно выловить Джона Смита и узнать, когда все будет готово.
 — А обедать мы когда будем? — задала справедливый вопрос Дора.
 — Боюсь, что обедать придется на колесах, и совмещать обед с ужином.
 Девушки вышли из здания вокзала под моросящий дождь и увидели, что работы на разрушенных некогда путях уже завершены. К ним тут же подбежал гладко выбритый Джон Смит и доложил, что пролетариат Манчестера выполнил все поручения партии большевиков. Натали пристально посмотрела на Дору Барух, и та поморщилась, поняв что процедура дегустации сала откладывается на несколько часов. Сглотнув, Дора приняла героический вид, и все девушки рассмеялись. Дальше события пошли в ураганном темпе. Из ремонтных мастерских, весело гудя, потянулись к платформам железнодорожные составы. Плавно катились по рельсам их многочисленные восемьсотпятьдесятифунтовые колеса из закаленного чугуна диаметром в тридцать три дюйма. Подвижной состав был укомплектован традиционными двухосными вагонами "Сoach covered cargo" Mk II F с нагрузкой в сорок тысяч фунтов на ось, а также черырехосными платформами Форкс-Арбеля с аналогичной осевой нагрузкой. Саманта знала, что грузовые вагоны имеют дубовые стенки толщиной в один дюйм, и пол, изготовленный из двухдюймовых дубовых досок. Крыша вагонов данной конструкции изготавливалась из листов кровельного железа толщиной в одну двадцатую дюйма.
 Джон Смит разъяснил, что требуемые припасы и имущество уже загружены в крытые вагоны, а открытые платформы предназначены для загрузки военной техники. Железнодорожные составы были укомплектованы паровозами двухцилиндровыми паровозами «Декапод», защищенными наспех склепанной из листов котельного железа противопульной броней. Погрузка происходила в сумасшедшем темпе. Девушек несколько огорчило отсутствие пассажирских вагонов, но по размышлении они пришли к выводу, что пользы от пассажирских вагонов при передислокации в Эдинбург, гораздо меньше, чем вреда — любой обстрел из пулемета незащищенного пассажирского вагона может привести к неоправданным потерям. А о том, что дорога не будет спокойной — их уже предупредили. По маршруту следования возможны атаки, как германских передовых частей, так и различных банд мародеров и грабителей. В связи чем, Кэт высказала предположение, что большая часть того, что они приобрели на Манчестерском рынке и есть результат действия упомянутых банд, тем более, что на лицах многих продавцов некуда клеймо ставить.
 Так или иначе, но решение было принято, и их дивизия довольно быстро погрузилась на платформы. Понятное дело, что быстрота погрузки объяснялась еще и тем, что по численности дивизия была половинного состава, точнее сказать ее численность составляла треть или чуть больше от штатной. Но вот, наконец все готово к отправлению, и на выходном семафоре высотой в четыре ярда, трехфутовое крыло, бывшее до того в горизонтальном положении опустилось на сорок пять градусов вниз. Путь свободен! Груженные пятидесятивагонные составы один за другим потянулись в сторону Эдинбурга. При средней скорости в сорок километров в час, время в пути займет около девяти часов. А дальше — выгрузка дивизии в поле, на рассвете, у окраин города и неизвестность, ибо ситуация может и наверняка поменяется за то время, пока они в пути.
 Остутствие пассажирских вагонов было компенсировано наличием большого количества комфортабельных автобусов, доставшихся в наследство от незаконно захваченных военно-полевых борделей. На открытой платформе, которую окрестили штабной №1, было два таких автобуса. В одном из них разместились Саманта, Кэт, Джоана и Клара, в другом — Валерия, Натали, Марта и Дора. Эллис, Алисия, Битч, Наташа и Синтия были старшими на других поездах, шедших следом. На большинстве платформ дежурили пулеметные расчеты, а экипажи панцеркампфвагенов пребывали в немедленной готовности открыть огонь с железнодорожных платформ в случае наземной атаки. Остальным по приказанию Валерии было велено выспаться, пока для этого есть возможность.
 Под мерный перестук колес Саманта и Кэт лежали в обнимку на диване и любовались мелькавшими за окном типично Греат Бритаинскими пейзажами. Несмотря на войну, лужайки и кустарник все так же тщательно постригались, и это отдавало какой-то игрушечностью и неестественностью, в сравнении с лунно-траншейными пейзажами, к которым привыкли девушки за время нахождения на передовой. Из соседней каюты автобуса доносились приглушенные споры — видимо Джоана и Клара изучали очередную инструкцию, по использованию очередного образца какого-то оружия. Саманта посмотрела в грустные глаза, лежащей у нее на плече Кэт, и в очередной раз за сегодняшний сумбурный день извинилась:
 — Прости меня Кэт, я была…
 — Хватит! Я же сказала, что простила! Мы все устали, и все склонны делать ошибки, — перебила ее Кэт, поглаживая под суконным одеялом внутреннюю поверхность бедра подруги, — Лучше скажи, отчего все вокруг сошло с ума? Почему все рушится быстрее, чем карточный домик?
 — Не знаю. Может это только нам кажется?
 — Кажется?
 — Ну да, ведь у правительства Греат Бритаина есть план. По крайней мере, я подозреваю что есть. Сдаться Германии, а потом в союзе с ней продолжить войну.
 — Ну, допустим, но ведь можно ведь, как-то это все сделать иначе. Или у меня то, что называют тоска по ностальгии?
 — Скорее всего. И не только у тебя. Грустно сознавать и слышать от всех, что мы расходный материал. А может, все переменится к лучшему? Я имею ввиду без нас? Может мы и есть причина всех бед? Исчезнем мы — общество избавится от пороков, люди станут жить по совести и справедливости.
 — А она у них есть эта совесть и справедливость? — возмутилась Кэт, — К чему эта чушь — реформа алфавита? Или это и есть главное достижение бритаинской демократии?
 — Мне кажется, что у нас действительно чемоданное настроение, хотя до чемоданов еще дожить надо. Нас вычеркнули из истории Греат Бритаина и его жизни, и мы в ответ вычеркнули Греат Бритаин из нашей жизни. Это уже не наше государство. И не наша земля. Именно поэтому все за окном кажется искусственным и похожим на декорации.
 — Ну да, особенно если учесть, что из траншеи при взгляде от самой земли все выглядит несколько по-другому, чем при взгляде сверху вниз из проезжающего вагона.
 — Знаешь, — Саманта стала нежно поглаживать грудь Кэт, под ворсистым суконным одеялом, — Ведь до войны, я именно так на все окружающее и смотрела- из вагона, со второго этажа автобуса, с чистой каменной на дорожки на аккуратно постриженную лужайку. Зачем они их постригают?
 — Пытаются сохранить традиции, — ответила Кэт, повернувшись на бок, лицом к подруге, — Это уже не наши традиции, а их, и нам нужно создавать свои, или быть готовыми принять традиции той земли, куда мы в итоге попадем.
 — А если, Натали, и ее руководители заблуждаются, и большевики нас не примут?
 — Она достаточно цинична, и говорит, что наш порок будет использоваться как достоинство в идеологической борьбе с капитализмом. Ну, а если она заблуждается, то Евразия гораздо больше, чем Греат Бритаин, и мы найдем место, где нам никто не будет мешать.
 — А если не найдем, а если…
 — Хватит! Хватит изводить себя терзаниями! Хуже чем есть уже не будет! В конце концов, посмотри на Натали — она что троглодит из отсталой страны? Если она продукт большевизма, то я хочу быть переваренной этим большевизмом! Хочу стать его продуктом! И давай закончим с этими разговорами, нам вставать рано! — Кэт опрокинула Саманту на спину, и впилась в нее жарким чувственным поцелуем. Ее руки стали ласкать тело подруги, которое тут же отозвалось волной страсти и наслаждения, выжигая из мозга все сомнения и тревоги. Саманта застонала, и сбросив с себя сомнения ответила Кэт тем же. Последней осознанной мыслью, посетившей ее перед тем, как нахлынуло цунами экстаза, была мысль о том, что из соседней каюты доносятся схожие звуки — видимо Джоана и Клара от изучения технических инструкций перешли к более приятным вещам. Оргазм, который они испытали с Кэт, был настолько сильный, что на какое-то время они обе пребывали практически без сознания. Видимо их нервная система была через чур ослаблена потрясениями сегодняшнего дня, а может быть это была защитная реакция их организмов, сжигающих все черное, все негативное, что накопилось за прошедшее время. Или это предчувствие того, что они вместе в последний раз? Прочь! Саманта заскрежетала зубами, пытаясь, задушить червячок предчувствия, который начал заползать в ее душу. Прочь! Ей действительно нужно стать большевиком, чтобы не испытывать сомнений и не терзаться по любому поводу! Ее сомнения и предчувствия, сегодня чуть не убили Кэт! С этим нужно бороться! Почему у Натали все так просто? Взяла запрыгнула на французский шар, взломала бронированный люк и бросила туда гранаты, а потом взяла и подняла из спячки пролетариат Манчестера на трудовые подвиги? Без всяких философских рассуждений и колебаний! А если она в итоге заблуждается? Хватит! Хватит сомневаться! Дорога выбрана. Решение принято. Команда дана выспаться! Только вот как заснуть?
 — Хоть снотворное принимай! — буркнула рядом Кэт.
 — И ты не можешь заснуть? — удивилась Саманта.
 — Не могу, а надо! Натали обещала, что в Эдинбурге будет весело и не до сна! Может виски принять как снотворное?
 — А если тревога?
 — Да, действительно. Ладно, пробуем заснуть, — Кэт обняла подругу, и закрыла глаза.
 Усталость все-таки сказала свое слово. Саманта промучилась еще четверть часа, а затем провалилась в черноту. Снов и сновидений не было, впрочем и нормального отдыха этот сон не принес. Пробуждение было неприятным. Очень неприятным. Первые тридцать секунд Саманта не могла понять, что происходит. Чего-то не хватало. Не хватало стука колес, к которому она уже успела привыкнуть. Она выглянула наружу, и поняла, что ей за время сна отказало чувство времени. Начинался рассвет. Неприятный рассвет, ибо на севере виднелся Эдинбург, точнее сказать то, что некогда было Эдинбургом. Сейчас это больше походило на какие-то декорации к фильму про войну, когда вместо домов, делаются отдельно стоящие стены с выбитыми окнами. Но это не было декорациями. Эдинбург, вернее его руины были затянуты дымом, через который пробивались многочисленные огни пожаров. Хуже всего было небо! Оно розовело! Если за их спиной в южном направлении все было затянуто сплошной пеленой низко висящих нимбусов, то впереди на севере, над руинами города, небо было почти чистое. Это означало, что смерть будет приходить сверху, в виде штаффелей люфтваффе и собирать свою кровавую жатву.
 В дверь их автобуса забарабанили, а потом раздался голос Валерии:
 — Сони! Хватит спать! Подъем!
 В желудке у Саманты почему-то заурчало, и она вдруг поняла, что желудок обладает чувством юмора, ибо его урчание, за несколько часов до завтрака, говорит о том, что завтрака не будет. Им повезло, они добрались до Эдинбурга без приключений. Но отсутствие ночных атак было слабым утешением, перед тем, что их ждало среди битого кирпича на улицах города.
 И первый сюрприз, произошел в процессе выгрузки дивизии. Правда его ждали, и о нем было известно заранее, но все равно в душе осталось гнетущее впечатление. К штабной платформе примчалась пани Юнона и заявила, что она и ее девушки из батальона "Марина Мнишек" далее следуют самостоятельно. Натали порекомендовала не делать столь категоричных заявлений, и сказала, что у польских девушек есть возможность вернуться, если их планы вдруг рухнут. Пани Юнона фыркнула, и заявив, что уже через неделю будет загорать на пляжах Флориды, отправилась восвояси.
 Дивизия выгрузилась с платформ, и девушки приступили к перегрузке содержимого грузовых вагонов в имеемый автотранспорт. Вместе с донесение дозора о том, что польский батальон въехал на территорию города поступил доклад о том, что в их сторону движется группа легковых авто во главе которой "Хамбер Суперснайл", с какой-то пожилой дамой за рулем. Этой дамой оказалась миссис Бэйстард Лэйбироуз. Ее визит был несколько некстати, как показалось поначалу, ибо общение с почтенной дамой извергавшей из себя поток ругательств, срывало график начала движения. Но Натали Одинцоффа еще раз публично продемонстрировала всем присутствующим преимущества большевизма, рявкнув на миссис Лэйбироуз, и попросив ее в категорической форме говорить строго по существу. Что та к удивлению всех собравшихся и начала делать.
 Новости были крайне неутешительные. Акт о капитуляции Греат Бритаина подписан. Однако не все с ним согласились. Поэтому, помимо действующего правительства Дж. Фуллера, приступившего после капитуляции страны к спокойному и неторопливому обсуждению вопроса о реформе алфавита, нашлись люди, которые с этим не согласились. Эти люди приехали с ней, миссис Лэйбироуз. По сути это бывшая комиссия Союза Солдатских жен и матерей, вернее то, что от нее осталось. Они провозгласили себя новым правительством Греат Бритаина, и призывали всех продолжать борьбу с Германией. Естественно, что никто их не поддержал, ибо генерал Окинлек был сторонником Дж. Фуллера, а остальные либо избрали пассивную позицию, либо тоже провозгласили себя правительствами, но сделали это, преследуя цель поживиться грабежами и мародерством, именуя официально данные мероприятия реквизицией мобилизационных ресурсов у населения. Во главе данных правительств состояли главари преступных организаций Греат Бритаина, а также предводители групп дезертиров и отдельных, отказавшихся подчинятся Окинлеку небольших воинских подразделений. Если вкратце и по существу, то любой уважающий себя главарь банды в Эдинбурге, считал себя премьер-министром Греат Бритаина. Воинские части, оставшиеся верными Дж. Фуллеру и Окинлеку в большинстве своем выведены из города. Оставлен пехотный полк, в задачу которого входит обеспечение безопасности королевской семьи Греат Бритаина в ожидании эвакуации. По данным миссис Лэйбироуз, королевская семья будет возглавлять еще одно правительство Греат Бритаина, так называемое правительство в изгнании. Сделано это с подачи Германии. Цель существования такого правительства — обеспечение каналов поставки военного имущества из США через бритаинские колонии в Германию, в целях подготовки войны против СССР. На удивленный вопрос девушек, почему так сложно, почему нельзя поставлять военное имущество напрямую, ответила Натали Одинцоффа:
 — Если не будет существовать хотя бы фиктивный капиталистический антифашистский строй, то и Индия и Китай практически сразу снесут правящие режимы, ибо не захотят сотрудничать с нацистами. А это означает, что у СССР появятся союзники, пускай и слабо подготовленные, но обладающие большими людскими ресурсами. При наличии же якобы антифашистского правительства Греат Бритаина в изгнании, есть шанс не только удержать в стороне Индию и большую часть Китая, но и оправдать поставки военной техники при внешнем соблюдении нейтралитета.
 — Именно так, — согласилась миссис Лэйбироуз, — Оба правительства и действующее и в изгнании собираются сотрудничать с нацистами. В городе сейчас хаос и анархия. Банды борются за передел территории. Единственные зоны, где безопасно — район морского порта и район верфей, причем район верфей еще вчера утром был также небезопасным, но откуда-то появились вооруженные рабочие верфей и очистили территорию от мародеров. Там что-то происходит. Я говорю о верфях. Но что, я увы не знаю.
 Девушки после этих слов переглянулись, а затем с уважением посмотрели на Натали. Она же, поправив буденовку на голове, продолжила выуживать информацию из Бэйстард Лэйбироуз:
 — Где находятся женские концлагеря и что известно о центре, так называемых магов-каббалистов? Можете показать это на карте города?
 — Да, конечно, но я еще хотела рассказать…
 — По дороге расскажете! Кстати, польские эсминцы в порту есть?
 — Есть один, называется «Гарланд», там сейчас столпотворение — все польское правительство с вещами с ночи грузится на него в полном составе. Правда сотав этот полнеет с каждым часом, — улыбнулась пожилая миссис, как бы не затонул в порту от перегрузки! А расположение концлагеря и центра мне известно.
 — Отлично! Показывайте, и начнем движение.
 — Они находятся вот здесь — миссис Лэйбироуз указала на карте, — лагерь примыкает к центру этих магов, но допуска в центр мне получить не удалось, я даже не знаю, кто им управляет.
 — Я думаю, что мы об этом скоро узнаем, — с какой-то зловещей улыбкой произнесла Дора Барух, — И этим хреновым оккультистам-искателям Божественного откровения явится другое откровение — свинцовое, в мельхиоровой оболочке. Будет им и просветление и подъем на высшую ступень развития.
 Валерия посмотрела на карту, и как-то удивленно заметила:
 — Лагерь находится на кратчайшей прямой, соединяющей верфь и точку где мы находимся. Неужели Бог соизволил повернуться к нам лицом?
 — Это не Бог! Бога нет, ибо человек сильнее бога! Как говорил наш вождь Владимир Ильич Ульянов-Ленин: "Верной дорогой идете товарищи!". Большевики всегда идут кратчайшим путем, устраняя все препятствия. Идем кратчайшим путем и мы, — решительно оспорила теологическое заявление своей подруги Натали.
 — Ну, тогда в путь! Я понимаю, что логово оккультистов, хочет штурмовать Дора?
 — Я думаю, это не совсем рациональный ход, — возразила Натали, — Во главе отряда Доры, нужно пустить зондеркрафтфахрцойги Sd.Kfz.251/1 с арийками Марты. — заметив, что Дора Барух собирается возразить, Натали продолжила с повышением интонации, — В этом случае, нам откроют без каких-то вопросов, так как примут за своих. Проникнем на территорию центра, без стрельбы, а уже там, сионистки Доры спокойно выберут себе цели. Кроме того, начав штурм, мы понесем излишние потери, а их персонал, наверняка попытается замести следы и уничтожить свидетелей и потенциальных жертв.
 — Логично, — согласилась Дора, — Значит, проникаем внутрь как дорогие гости, распределяем цели и всех разом?
 — Именно так! Одновременно блокируем концлагерь и наводим порядок там. Делаем все в темпе, — и, повернувшись к миссис Лэйбироуз, — Когда Люфтваффе наносит бомбовые удары по Эдинбургу?
 — По расписанию. Они бомбят два раза — в десять часов и в пятнадцать часов.
 — Значит, нам нужно еще успеть и замаскироваться в городе.
 — Тогда начинаем движение! — скомандовала Валерия.
 Миссис Лэйбироуз, и остатки ее комиссии, по предложению Натали отправили к миссис Дэйнев, дабы избавиться от ее излишней болтливости. По дороге к центру оккультизма, Валерия предложила дополнить «правительство» миссис Лэйбироуз людьми Катрионы Дэйнев. Данная мысль показалась всем достаточно здравой — две агрессивные деловые женщины, негативно относящиеся к правительству Греат Бритаина, могли составить вместе неплохой политический дуэт. Колонна техники, во главе которой следовали зондеркрафтфахрцойги Sd.Kfz.251/1, с шестицилиндровыми карбюраторными рядными двигателями жидкостного охлаждения «Майбах» HL42TUKRM с верхним расположением клапанов, свернула на перекрестке и направилась к зданию центра каббалистов-оккультистов.
 Здание центра по своему облику походило на цех какого-то предприятия — бетонная коробка квадратного сечения высотой около двадцати ярдов со стороной двести ярдов. Здание было по всей видимости трехэтажным, но окна наличествовали только на третьем этаже. Слева виднелись вышки с прожекторами и двойное заграждение из колючей проволоки натянутое на два ряда столбов — концетрационный лагерь. К лагерю вела дорога ответвлявшаяся от дороги, по которой они ехали. Туда направились три зондеркрафтфахрцойга Sd.Kfz.251/1 и часть подразделения сионисток Доры. Еще три зондеркрафтфахрцойга Sd.Kfz.251/1 вместе с «Бивереттами» продолжили свой путь к центру, въезд на территорию которого осуществлялся через ворота с электрическим приводом, расположенные в бетонной стене. Остальная колонна дивизии прекратила свое движение за триста ярдов до цели. Как и предполагала Натали, хозяева, завидев подъехавшую к их зданию, германскую бронетехнику с намалеванными на ней эмблемами войск СС, распахнули железные ворота настежь для встречи дорогих гостей.
 При въезде на территорию объекта, Натали обратила внимание девушек на толщину бетонных стен — не менее ярда, а также железных ворот — четыре дюйма! То есть, захватить данное здание без применения тяжелой артиллерии было бы весьма и весьма проблематично. Они стали продвигаться по небольшому туннелю во внутренний двор центра. Вид, задвигающейся за спиной их маленькой колонны, четырехдюймовой стальной плиты, уменьшавшей полоску пробивавшегося света, всколыхнул внутри Саманты волну ужаса. Ей показалось, что еще чуть-чуть, и они будут замурованы в этой бетонной коробке, и останутся здесь навсегда. Но вот мелькнул свет в другом конце туннеля, и они оказались в самом центре квадратного здания — на территории его внутреннего двора.
 Внутренний двор был по периметру не квадратным, а круглым. Диаметр двора составлял около ста ярдов. Строго в центре возвышалась круглая площадка диаметром около пятидесяти ярдов, и высотой около шести ярдов. К данной площадке вело двадцать два подвесных мостика крепившихся на стальных растяжках к подвесной крыше. На самой площадке, в ее центре, возвышался уже знакомый Кэт и Джоане перевернутый христианский крест, высотой около восьми ярдов. По внутреннему периметру центра, вдоль стены на высоте шесть ярдов от уровня земли тянулась переходная открытая галерея, соединявшая собой двадцать две двери, расположенные равномерно по окружности. Именно от них к центральной площадке и вели подвесные мостики. Припарковавшись вдоль стены, девушки покинули бронетехнику и выбрались наружу, ступив на землю того объекта, о котором они много слышали, и к которому так долго стремились. Конечно же, в этом был определенный риск, но ведь не будешь же вести беседу с хозяевами через прорези смотровых щелей бронеавтомобилей! Тем более, что комитет по встрече их уже ждал, и встречающие не имели никакого оружия.
 Поначалу, Саманте показалось, что они ошиблись адресом, и приехали не на тот объект магов-каббалистов, который они искали, а куда-то в священный храм, где никакого зла нет и в помине. А встречали их двадцать три молодых и стройных девушки, одетых в полупрозрачные белые одеяния, напоминающие греческие туники. Их лица лучились какой-то неземной красотой, их фигуры были божественно великолепны, их кожа…их роскошные волосы…Саманта почувствовала, как внутри нее поднимается волна страсти.
 — Добро пожаловать в Храм Большого Круга! — нежным голосом произнесла одна из девушек в белом, видимо самая главная, так как в отличие от остальных встречавших у нее на шее был золотой браслет.
 Марта, изображавшая из себя главу миссии, тряхнула своими волосами, и несколько начальственно, как и подобает проверяющим, произнесла:
 — Ну, давай, показывай, что тут у вас! А где остальной персонал Храма?




 Глава 22


 Черноволосая хозяйка удивленно воззрилась на Марту и с недоумением ответила:
 — Все здесь!
 Удивившаяся в свою очередь Марта округлила глаза, сопоставив очевидно огромный размер здания, в котором они находились с небольшим количеством девушек, и вопросительно посмотрела на своих подруг, выражая всем своим видом вопрос о том, что делать дальше. И ответ не заставил себя долго ждать. Натали Одинцоффа хмыкнула, и легонько ткнула Дору Барух локтем в бок:
 — Че стоишь? Забыла, зачем пришла? Оставь одну для пояснений, а остальных…
 Дора, и все остальные девушки с откровенным ужасом посмотрели на Натали, сказавшую вслух, такую кощунственную вещь. Поднять руку на такую неземную красоту? Это же святотатство! Как можно желать чего-то плохого таким божественным, добрым и милым девушкам? Натали, увидев столь странную реакцию своих подруг, в свою очередь недоуменно уставилась на них. Мол, я не понимаю о чем вы? Пауза недопустимо затягивалась.
 — Blyad! Tvaju mat! — рявкнула Натали, выхватила «маузер» из деревянной кобуры и выстрелила одной из девушек храма прямо голову. Тело застреленной отшвырнуло на асфальт, а разлетевшиеся кровавые брызги заляпали белоснежные одеяния ее подруг.
 Единственное, что в тот момент остановило Саманту и остальных от того, чтобы броситься на Натали, так это странная реакция хозяев Храма. Все его жрицы, если так их можно назвать, даже не вздрогнули от того, что на их глазах убили одну из них. Они посмотрели на Натали тем же взглядом, каким взрослый смотрит на расшалившегося маленького ребенка. Мол девочка ты еще слишком маленькая и слишком глупая, чтобы разговаривать со взрослыми о взрослых вещах. А потом, Саманта почувствовала, что что-то поменялось. Очарование! Оно стало куда-то рассеиваться как дым. Да, девушки божественно красивы, бесподобны, будят желание, но чтобы она бросила Кэт ради любой из них? Да, Кэт проигрывает им по всем внешним статьям, но у Кэт… ее Кэт… У Кэт есть душа, с достоинствами и недостатками! А у этих… у этих все слишком идеально, нет никаких шероховатостей, за которые можно зацепиться, слишком гладкие, слишком обтекаемые!
 Видимо не только Саманта испытала подобную смену эмоций, ибо Дора Барух неожиданно выхватив, висевшую у нее на поясе саперную лопатку, снесла одной из жриц пол-головы. И пошло поехало — ожили винтовки "Ли Мэтфорд" сионисток, к ним подключились винтовки «Маузер» ариек, если бы не Джоана, успевшая в последний момент выдернуть жрицу с золотым ошейником с линии огня, то девушки остались бы без экскурсовода. Саманта смотрела на двадцать два стройных девичьих тела, которые только что были лишены жизни, и ее охватывал страх. Не от совершенного убийства. Причиной страха было полное отсутствие эмоций у оставшейся в живых предводительницы. Той было абсолютно наплевать на убитых подруг, словно бы такое происходит в ее жизни по семь раз на день. И это была не игра, не самообладание жрицы — эмоций не было вообще!
 — Ну, давай веди, показывай! — сказала теперь уже Дора, крепко держа жрицу за волосы. Та улыбнулась и на ее божественно красивом лице появились первые эмоции. Этакая радость фанатика-экскурсовода, который дорвался до новой аудитории.
 — Меня зовут Лиззитэль! Пройдемте наверх! — Она вытянула руку в сторону двери, расположенной в основании центральной площадки. Девушки последовали за экскурсоводом. Кэт, которая поднималась вверх по лестнице рядом с Самантой, произнесла вслух:
 — Почему меня уже сейчас начинает ужасать то, что еще только предстоит увидеть?
 — Потому, что ты это уже видела, может не такое как здесь, но похожее, — ответила ей, шедшая впереди Натали, демонстративно зевая.
 Они поднялись на ту самую круглую площадку высотой в шесть ярдов, в центре которой был закреплен перевернутый крест.
 — Вы находитесь в Храме Большого Круга, — громким, хорошо поставленным голосом начала Лиззитэль, — Назначение Храма — способствовать духовному просветлению избранных, в их нелегком пути духовного развития для достижения и единения с Эйн-Соф!
 — Лью Нэйрус тебе знакома? — перебила начало учебной лекции Джоана.
 — Да, она прошла уже два круга, — ответила хозяйка золотого ошейника.
 — Что значит два круга?
 — Чтобы пройти один круг, нужно побывать на всех двадцати двух различных обрядах. В сутки проводится один обряд по одному из Арканов. Каждый круг это подьем на одну ступень вверх по древу Сефиротов. Те, кто проходят все десять кругов, становятся служительницами Храма.
 У Саманты от услышанного, отвисла челюсть, и она несколько секунд пыталась вернуть себе способность внятно говорить, но Джоана ее опередила, задав Лиззитэль вопрос:
 — Я представляю, как бы эта жирная толстуха гармонично вписывалась в вашу группу! А куда деваются предыдущие жрицы? Вас ведь все время двадцать три? Или я неправильно поняла?
 — Отвечаю по порядку! — продолжила свою лекцию Лиззитэль, — вместе с духовным просветлением и достижением Эйн-Соф, наступает и гармония физического тела. До того, как стать служительницей храма я была такой же по комплекции как Лью Нэйрус и была старше ее на пятнадцать лет! — кто-то из девушек охнул от услышанной информации, — Нас действительно двадцать три — двадцать две служительницы Арканов и Верховная служительница. При появлении в наших рядах новых служительниц, мы проводим тайное голосование, во время которого решаем, кто из служительниц остается, а кто отправляется служить в новый создаваемый храм, или отправляется в качестве Жертвы в Храм Высшего Круга.
 — Храм Высшего Круга? Это что еще за хрень? — вскинула вверх брови Кэт.
 — Храм Высшего Круга расположен в Нью-Йорке, работает он на тех же принципах, что и наш. Только в этом Храме готовятся посвященные Высшего Круга. Поэтому материал для ритуалов просветления там используется высшего качества.
 — Материал, это как я понимаю жертвы?
 — Можно конечно назвать и так, но я бы называла их не жертвами, а просветленными низших ступеней, которые своей смертью служат Богу, помогая ему просветлять высших. Для них — низших, смерть это благо, дар Предвечного и Неназываемого, помогающий им познать высшее. Смерть и предсмертные мучения для низших — это скрытое благо, которое дарует нам Бог, опускаясь до убогих рабов своих.
 — Кажется, я это уже где-то слышала! — заявила Джоана, — Теоретические основы хасидизма?
 — Они самые — подтвердила Кэт.
 — Вот за это, я этих уродов-сектантов и ненавижу! — заявила Дора, — Они позорят мой народ, и создают ему дурную репутацию! Мы ведь не все такие…
 — Согласна, — прервала извинения Доры, белокурая Марта, — Тем более, что здесь, как я погляжу, был многонациональный состав. Объяснять различия среди Вашего народа будешь позже! Мне достаточно того, что я знаю тебя, Сару, Монику и еще несколько девушек — вы такие же девушки, как и мои соотечественницы, которые здесь присутствуют.
 — Хорошо, — согласилась Дора, — Сказал бы кто мне неделю назад, что я, еврейка, буду воевать вместе с эсэсовками против общего врага…
 — А как становятся Верховными служительницами? — задала свой вопрос Саманта.
 — Ими становятся те, кто прошел путь в Храме Высшего Круга, — ответила Лиззитэль.
 — А куда деваются предыдущие? Что служит основанием для замены Верховной служительницы? Или они тоже материал?
 — Нет, они становятся божественными наложницами Предвечного. Через двадцать два года после пребывания в должности. Либо становятся Верховными служительницами Высшего Храма, и еще через двадцать два года становятся женами Предвечного.
 — Так что он многоженец, этот Ваш Предвечный? — удивилась Саманта.
 — А разве это запрещено?
 — И на каких же небесах он живет? — поинтересовалась юная Клара, прикидывая очевидно в уме, хватит ли потолка существующих в мире самолетов, чтобы атаковать и уничтожить упомянутого Бога.
 — Он живет на Бродвее, 120! - уверена произнесла Натали, и посмотрев в глаза Лиззитэль спросила: — Я назвала правильный адрес?
 У их экскурсовода отвисла челюсть от изумления. Было видно, что хозяйка золотого ошейника впала в ступор. Некоторое время она молчала, а затем спросила Натали:
 — Откуда Вам это известно?
 Натали улыбнулась, и посмотрела на жрицу, как взрослый человек смотрит на малолетнего ребенка, сказавшего очевидную глупость:
 — Что значит откуда? Я, между прочим, большевик! Большевикам доступны все тайны природы и мироздания! Особенно, если им помогают советские чекисты!
 — Так ты все знаешь? — удивилась Кэт.
 — В общих чертах, — ответила Одинцоффа, — Нужно посмотреть подробности, что уточнить общую картину.
 — Предлагаю приступить к осмотру ритуальных помещений Арканов, — заявила Лиззитэль, — Или у кого-то еще есть общие вопросы?
 — Да, есть, — вступила в разговор Валерия, — Когда производятся ритуалы, и кто приносится в жертву?
 — Ритуалы производятся в период с полудня до шести часов вечера. Рабочий материал — беременные женщины. Применение такого материала на порядок усиливает поток духовных эманаций, так как воспринимаются страдания не только женщины по поводу своей жизни, но и ее ребенка в чреве, а также страдания женщины о здоровье и безопасности ее ребенка. В соответствии с законами оккультизма, трехкратное излучение эманации повышает энергию потока на порядок.
 — Для чего предназначен центральный жертвенник, — спросила Джоана, — Я имею ввиду перевернутый крест?
 — Для того материала, то есть для тех женщин, которые вынашивают по двое и более детей. Еще вопросы есть? Или пойдем осматривать ритуальные помещения?
 Все промолчали.
 — Веди! — скомандовала Дора.
 И Лиззитэль повела их через мостик к первой двери.
 На двери помещения был нарисован «Шут», Лиззитэль толкнула входную дверь, и девушки зашли вовнутрь. Ритуальное помещение представляло собой камеру, с каменным полом, каменными стенами. Высота от пола до потолка составляла двадцать ярдов. На высоте примерно трех ярдов от потолка, от одной стены камеры, к противоположной тянулась дубовая доска толщиной в один дюйм и шириной в десять дюймов. Она была закреплена узкой стороной кверху. В центре потолка было вбито два металлических крюка на расстоянии ярд друг от друга, с них свисали две веревки длиной около полутора ярдов. Лиззитэль пояснила увиденное девушками:
 — Нулевой Аркан Шут изображается идущим по краю пропасти. Здесь тот же принцип. Рабочий материал помещается наверх. В руки ему даются две веревки. Длина их подбирается таким образом, чтобы их нельзя было намотать на руку, только держаться за их концы, подняв вверх руки. Какое-то время объект стоит на дюймовой доске, страхуясь с помощью веревок, но затем у него затекают руки он отпускает веревки, теряет равновесие и падает вниз, на участвующих в ритуале. Участники ритуала вооружены специальными ножами, имеющими лезвия длиной в один дюйм. Сделано это для того, чтобы упав на жертвенные ножи, материал не умер сразу, а растянул время излучения эманаций на более длительный срок.
 — То есть, упавшую вниз женщину, стараются убить медленно, продлевая ее мучения? — нахмурилась Кэт.
 — Можно сказать и так, — согласилась Лиззитэль.
 — А если женщина не падает вниз? Что тогда? — спросила Джоана.
 — Если материал сумел продержаться шесть часов, то его переводят в следующее ритуальное помещение.
 — Как я понимаю, вы не просто убиваете беременных женщин, вы их съедаете? — сердито спросила Кэт.
 — Конечно! Ведь большая часть эманаций содержится в теле материала! Особенно в крови! Процесс поедания тела материала начинается при его жизни.
 — Что? — воскликнула Дора, — Вы…
 — Тебе же сказали, — перебила ее Натали, — Что убивают не сразу, а растягивают процесс! Поэтому поедать жертву начинают еще при жизни.
 — Гоподи! — воскликнула Саманта, — Может, не пойдем дальше?
 — Пойдем, — ответила Валерия, — Злее будем! Нам ведь еще воевать придется.
 — Психологическая обработка вещь нужная и полезная, — добавила большевистский комиссар Натали Одинцоффа, — Я представляю, сколько будет заявлений с просьбой вступить в партию большевиков! Пошли дальше! Времени у нас немного!
 — Первый Аркан это "Маг", — начала пояснять Лиззитэль, когда девушки зашли в следующую камеру. Их взору предстало Гинекологическое кресло с кандалами, а также стол с лежащими на нем различными приспособлениями, — Смысл Аркана в повелевании четырьмя стихиями, мир един, хотя его можно разделить на две части — жизнь и смерть, предмет и его отражение. Материал помещается в кресло, а дальше на него производится воздействие четырьмя стихиями — огнем, воздухом, водой и землей. Паяльная лампа символизирует огонь, воздушный насос — воздух, водяной насос — воду, каменные фаллосы — землю. Если во время ритуала у материала происходит выкидыш, то материал приносят в жертву.
 — А если нет? — спросила бледная, как смерть Дора.
 — Если нет, что происходит крайне редко, — то переводят в помещение для следующего ритуала.
 — Дальше! — скомандовала Валерия.
 — Второй Аркан это «Жрица» или «Папесса». Смысл Аркана в познании мира, путем пропускания его через себя. Однако знания могут нести как жизнь так и смерть — они по своей природе дуальны, — продолжила лекцию Верховная служительница, — Вы видите специальный трон, на который усаживают рабочий материал, — Лиззитэль показала на странное кресло, с наручниками на подлокотниках, из сидения которого торчали наконечники двух искусственных фаллосов с какими-то шипами. Материалу задаются триста шестьдесят вопросов, по одному каждую минуту. Время на ответ — одна минута. Если ответ неправильный, то два фаллоса вводятся внутрь материала на один миллиметр, если ответ правильный, то выводятся на один миллиметр из тела материала. Это символизирует дуальность знания.
 — Господи! Вы хотите сказать, что в случае неправильных ответов, эти штуки — Саманта указала на фаллосы, — Входят внутрь тела на тридцать шесть сантиметров?
 — Да! Бывает и такое, — невозмутимо ответила Лиззитэль.
 — Дальше! — скомандовала Валерия.
 — Третий Аркан называется «Императрица». Смысл Аркана в том, что рождение происходит не без мук. Задача помещенного сюда материала произвести роды в течении отведеденных шести часов. Если материал сумел сделать это, то он вместе продуктом рождения освобождается, если нет, то переводится в помещение следующего ритуала.
 — Что-то я не поняла в чем суть? — хмуро спросила Дора.
 — А ты попробуй родить на глазах у толпы на четвертом или пятом месяце беременности! — пояснила Натали Одинцоффа.
 — Но ведь ребенок будет мертвым! — ужаснулась Саманта.
 — Так ведь о том и речь! — сообразила Дора.
 — Дальше! — отдала команду Валерия, и повернувшись к Натали добавила, — Заявление в партию нужно писать на русском, или можно на бритаинском?
 — Мы решим этот вопрос! — ответила Натали.
 — Четвертый Аркан называется «Император». Он символизирует свободу воли. Вы видите императорский трон, из которого торчит заостренный фаллос. Материал помещается на трон, и ступни его ног закрепляются неподвижно на расстоянии ярда. Наконечник фаллоса вводится внутрь материала. Руки материала связываются за спиной. На голову одевают корону весом в двадцать два фунта. Если у материала хватает силы воли провести в положении полуприсев шесть часов, то он переводится в следующее помещение, если нет, то он в итоге садится на заостренный наконечник и тот протыкает его плод и внутренности. После чего его приносят в жертву.
 — Дальше! — скомандовала Валерия.
 — Пятый Аркан называется «Иерофант». Он симолизирует наслаждение и торжество. Столкновение божественного и чувственного наслаждения. Материал усаживается на низкий трон, из которого, как вы видите торчат два искусственных фаллоса. Задача материала, непрерывно приседать в течении шести часов проведения ритуала, вводя фаллосы внутрь себя, доставляя себе наслаждение.
 — А если женщина не сможет? — спросила бледно-зеленая Дора.
 — Приносят в жертву, — равнодушно пожала плечами Лиззитэль.
 — Дальше, — раздался голос Валерии.
 — Шестой Аркан называется «Возлюбленный» или «Влюбленные». Он символизирует выбор. Мужское или женское. Но в каждом есть и то и другое. Для проведения ритуала в данном помещении используется два экземпляра материала и два искусственных удлиненных фаллоса имеющих шипованные наконечники с обоих концов. Задача каждого из объектов — совершение полового анально-вагинального акта над партнером. Для этого объекту нужно сжать внутренними мышцами введенные внутрь него концы фаллосов и совершать возвратно-поступательные движения в направлении партнера вводя в него противоположные концы фаллосов. Задача партнера объекта делать то же самое. Тот из объектов, кто первым оказывается не в силах продолжать половой акт, приносится в жертву.
 — А если, выдерживают обе женщины? — спросила Кэт.
 — Если обе, то они переводятся в следующее помещение.
 — Дальше! — поторопила Валерия.
 — Седьмой Аркан называется «Колесница». Он символизирует путь и движение. Здесь также используются два экземпляра материала. Как вы видите помещение здесь очень большое длина его около пятидесяти ярдов, ширина около тридцати. Своего рода небольшой ипподром. Объекты впрягаются в колесницу и бегают по кругу в течении шести часов. Тот из объектов, кто первый упадет на землю, приносится в жертву.
 — А если выдерживают обе? — задала вопрос Кэт.
 — Переводятся в следующий зал.
 — Дальше! — устало произнесла Валерия.
 — Восьмой Аркан называется «Правосудие» — продолжила рассказ Лиззитэль в новом зале., - Смысл Аркана в балансе крайностей бытия. Все должно быть справедливо. Правосудие должно быть на стороне того, чьи аргументы перевешивают. Ключевую роль в данном ритуале играют весы. Используется два экземпляра материала. Их задача собрать на свою чашу весов большое по весу количество аргументов в качестве доказательства своей правоты. Аргументами являются продукты жизнедеятельности человеческого организма, как жидкие, так и твердые. В связи с чем, объектам разрешено употреблять неограниченное количество жидкости и пищи за шесть часов до начала ритуала. Если продуктов жизнедеятельности не хватает, чтобы перевесить чашу в свою сторону, то объект может пожертвовать какую-нибудь часть своего тела, которую тут же ампутируют. Можно пожертвовать также и плодом.
 — А если весы в равновесии? — спросила зелено-бледная Дора.
 — Тогда за час до окончания ритуала оба объекта становятся на чащи весов.
 — Ну а если и тогда, в равновесии? — задала вопрос Кэт.
 — Устраивается поединок на тупых мечах с завязанными глазами на небольшом огороженном пространстве. Тот объект, который первым упадет, приносится в жертву. Победитель выпускается на свободу. Перед поединком объектам объясняется, что победитель будет только один.
 — Дальше! — произнесла Валерия.
 — Девятый Аркан называется «Отшельник». Его смысл в постижении изначальной мудрости. В преодолении собственных страстей. Для этого объекту дается посох отшельника весом в двадцать два фунта и такого же веса керосиновая лампа с петлей из теплопроводного металла для переноски. Петля расположена прямо над выходным стеклянным раструбом, и очень быстро накаляется до высокой температуры. Задача объекта прошагать по кругу в течении шести часов, не выпуская из рук лампу и посох, и не издавая звуков, когда петля для переноски раскалиться и будет жечь пальцы. Если объект издаст звуки, или если он уронит лампу или посох, или если лампа погаснет, то он приносится в жертву.
 — Дальше!
 — Десятый Аркан называется "Колесо Фортуны". Он символизирует круговорот жизни и смерти. Для проведения этого ритуала предназначено колесо, которое вы видите. Часть колеса погружена в бассейн с водой. Объект привязывается к колесу и погружается в воду. В одной руке у объекта герметичный пульт с кнопкой. Как только ему не хватает воздуха, он нажимает на кнопку и колесо поднимается наверх. Минимальное время пребывания под водой, чтобы кнопка сработала, составляет пять секунд. Таким образом, объект попеременно то погружается в воду, то поднимается наверх. Время пребывания наверху равно времени задержки дыхания внизу. Если объект не выдерживает и начинает захлебываться или пытается сознательно покончить с собой, что можно увидеть с помощью зеркала на дне бассейна, его приносят в жертву.
 — Дальше!
 — Одиннадцатый Аркан называется «Сила». Его смысл в том, что любовь способна подчинить грубую силу. Аркан, как известно, изображается в виде девушки, укрощающей Льва. Именно для этой цели и предназначена данная клетка с обученным и подготовленным львом. Задача объекта совершить половой акт со львом. Если в течении пяти часов объекту это не удается, то он приносится в жертву.
 — Господи боже! Какая мерзость! — воскликнула зелено-зеленая Дора.
 — А если лев нападет на женщину? — спросила бледная Валерия.
 — Такого никогда не было. Он обучен совокупляться с материалом, — ответила Лиззитэль.
 — Дальше! — произнесла Валерия.
 — Двенадцатый Аркан называется «Повешенный». Он символизирует перевернутый мир. Материал подвешивается за одну ногу вниз головой. Те, кто не выдерживают пятичасовое висение, в таком положении приносятся в жертву.
 — Дальше!
 — Тринадцатый Аркан называется «Смерть». Его смысл в том, что жизнь черпает свою энергию из смерти. Для этой цели используемому материалу дается пять часов времени, и медицинские инструменты для извлечения из себя вынашиваемого плода. Если объект справляется с задачей, то его выпускают на свободу, если нет — приносят в жертву.
 — Дальше! — скомандовала бледно-зеленая от ужаса Валерия.
 — Четырнадцатый Аркан называется «Воздержанность». Его смысл в творческом процессе, приводящем к трансформации мертвого в живое. Задача объекта сделать на своем теле надрезы, и сцедить две пинты крови в золотую чашу. Из золотой чаши перелить с серебряные рюмки по числу участвующих в ритуале, разбавить кровь виски, а затем угостить каждого из участников ритуала полученным коктейлем.
 — Дальше!
 — Пятнадцатый Аркан называется «Дьявол». Его смысл состоит в идее испытания духа, в разрушении неугодного для создания нового. Для ритуала используются два объекта. Им ставится задача вытащить плод из оппонента и убить его. Победитель отпускается на свободу.
 — Дальше! — хрипло произнесла Валерия.
 — Шестнадцатый Аркан называется «Башня». Он символизирует падение и ограниченность познания. Для ритуала используется два объекта. Их задача — сбросить своего противника вниз с башни, имеющей высоту в шесть ярдов. Победивший объект переводится в следующее помещение.
 — Дальше!
 — Семнадцатый Аркан называется «Звезда». Он символизирует творчество и переплетение духовных и физических сил. Задача объекта вычерпать ведрами из двух бассейнов фосфорную и серную кислоту за пять часов. Если он, не успевает это сделать, его окунают вначале в бассейн с фосфорной кислотой, а затем в бассейн с серной, после чего приносят в жертву.
 — Дальше!
 — Восемнадцатый Аркан называется «Луна». Он символизирует сумерки души, чередование экстаза любви и повседневной работы, страха и радости, права на жизнь и на совершение ошибок, ведущих к смерти. Участвуют два объекта. Задача объекта участвующего в ритуале, выбрать с завязанными глазами то, что ему предстоит испытать на себе. Здесь, как вы видите есть и предметы причиняющие боль, есть и предметы доставляющие удовольствие. Выбор велик: искусственные фаллосы, иголки, прищепки, свечи, металлические пруты для прижигания кожи, плети, медицинские препараты и многое другое. Каждый объект выбирает три предмета, из тех которые ему предлагают. После чего он подвергается воздействию каждого из выбранных предметов в течении пятидесяти минут своим оппонентом. Те, кто выдерживают ритуал, переводятся в следующее помещение.
 — Дальше!
 — Девятнадцатый Аркан называется «Солнце». Он символизирует сознательное познание мира в свете яркого дня. Здесь используется два объекта, каждый из которых выбирает то, чем будет оппонент будет воздействовать на него. Выбирают по три предмета. Время воздействия каждым по пятьдесят минут. Ассортимент тот же. Если выдерживают оба объекта, то оба переводятся в следующее помещение.
 — Дальше! — поторопила Валерия.
 — Двадцатый Аркан называется «Суд». Он символизирует стремление к новому, через отрыв от старого и разрушение старого. Используется два объекта. Груди каждого из объектов прижимаются и одновременно приколачиваются к специальному деревянному брусу. Каждая грудь прижимается деревянной планкой длиной восемь дюймов и сечением два на четыре дюйма, которая приколачивается к брусу вместе с грудью объекта тремя прочными гвоздями. Итого четыре планки, символизирующие четыре стихии, и двенадцать гвоздей, символизирующих зодиакальный круг. Задача объекта освободиться быстрее оппонента. Кто выигрывает, тот отпускается на свободу, проигравший приносится в жертву.
 — Но ведь освободиться можно, только оторвав себе груди… — ужаснулась зеленая от ужаса Дора Барух.
 — Ну и что? Зато объект совершенно бесплатно приобщается к высшим знаниям и откровениям Предвечного и получает шанс начать жить без греха, — равнодушно ответила Лиззитэль.
 — Дальше! — снова сказала Валерия.
 — Двадцать первый Аркан называется «Мир». Смысл его в изменении мира через внутреннее исправление человека. Используется один объект. Его подвешивают за руки, а к ногам начинают крепить грузы, последовательно увеличивая массу каждые пять минут на десять фунтов. Если объект не выдерживает пятичасовой процедуры, его приносят жертву. Если выдерживает — получает свободу. Это последнее ритуальное помещение. Есть ли еще какие-нибудь вопросы? Может быть вы хотите принять участие в сегодняшнем ритуале? Сегодня по плану Аркан "Колесо фортуны".
 — Слушай ты! Сука бесчувственная! Неужели тебе не жалко женщин, которых вы… — заорала Дора, схватив Верховную служительницу за волосы.
 — Мы еще не все узнали! — рявкнула Натали, — Отпусти ее! Пока отпусти! Тем более, что обычная смерть для этой будет только подарком! Я потом поясню, что с этой можно сделать!
 — Хорошо, — хмуро согласилась зеленая Дора, покрытая красными пятнами от вспышки гнева, — А что мы еще должны узнать?
 — Например, где содержатся будущие жертвы? — задала вопрос Одинцоффа.
 — В подвальном помещении. Вход через дверь на первом этаже возле стоянки автомобилей — ответила жрица.
 — Веди! — скомандовала Валерия.
 Группа девушек направилась через один из мостиков на центральную площадку за «экскурсоводом». Затем девушки спустились вниз, к припаркованной бронетехнике и Лиззитэль повела их к двери, расположенной на стене рядом с въездным тоннелем. По пути Саманта задала, пришедший на ум после логических рассуждений, вопрос:
 — А для чего вам в храме лесбиянки, если вы приносите в жертву беременных женщин?
 — Они их на косметику перерабатывают, — на полном автомате ляпнула Натали, от чего все девушки сбили шаг и резко остановились, уставившись на своего комиссара у выражением ужаса на лице. Та увидев, какую странную реакцию вызвали ее слова несколько удивилась:
 — Вы что не знали этого? — услышав в ответ молчание, Натали продолжила:
 — Это же общеизвестный факт! Вы еще скажите, что не знаете основного закона демократии!
 — Гм… Натали, я конечно дико извиняюсь, но я прожила в всю жизнь в Греат Бритаине, который является государством со старейшей в мире демократией, всю свою жизнь, и никогда не слышала об основном законе демократии. Не могла бы ты пояснить подробнее? — удивленно-ошарашенно произнесла Валерия, а все остальные девушки загалдели в знак согласия.
 — Ну, хорошо! — согласилась Натали, — Все очень просто. Основной закон демократии гласит: "Человек человеку — волк!". Основной закон социализма и коммунизма гласит: "Человек человеку — друг, товарищ и брат!". Вот в сущности вкратце и вся теория научного коммунизма и большевизма. Так сказать базис. Все остальное в обществе пляшет от его основного закона. Конечно же, сразу воспитать человека коммунистического общества очень сложно, и поэтому в нашем обществе еще встречаются разного рода ублюдки, пытающиеся жить по волчьим законам демократии. Например, был такой педофил Енукидзе, даже занимал какой-то пост в ЦК. Но карающий меч правосудия его в итоге настиг, и он получил все, чего заслужил сполна — безымянную могилу.
 — Эти законы, которые ты привела…Так просто? — удивилась Кэт.
 — А зачем сложно? — удивилась в ответ Натали, — Запомни, если что-то сложно, то это наверняка ошибочно и неправильно. Людям, которые честны и порядочны нечего скрывать от окружающих! Поэтому у них все просто и понятно каждому. Те же, кто начинают вести себя нечестно и подло начинают придумывать всякие заумные термины, заставляют засорять голову всякой ненужной информацией, труднопроизносимыми словами. Если ты моя подруга, то я прямо об этом и говорю: "Ты моя подруга!". Если я скажу по-заумному: "Ты мой саттелит!" — плюнь мне в лицо, ибо мое заявление будет ложью.
 — Ага, это как некоторые называют предателей коллаборционистами? — догадалась Джоана, — Или еще этими — ренегатами.
 — Именно, — улыбнулась Натали, — Ты очень талантлива девочка! Тебе бы в наших советских институтах поучиться, вообще цены не будет!
 — Давайте вернемся к заданному вопросу, — вспомнила Валерия, — Я уже поняла, что наши жизни в нашем родном Греат Бритаине ничего не стоят, и выживает тот кто сильнее. А вот насчет косметики?
 — А это очень просто! — заверила Натали, — Для начала я задам вопрос Лиззитэль, на который я попрошу ее ответить однозначно либо да либо нет. А потом вкратце поясню сама, иначе всем придется опять слушать про эманации материала, которые подвергается воздействию, про благодать и высшее откровение. Согласны?
 — Да! — ответила за всех Валерия.
 — Лиззитэль! Правда ли, что лесбиянок вы перерабатываете на косметику? Отвечай да или нет!
 — Да!
 — Ответ Лиззитэль вы слышали. Теперь я поясню. Вы уже в курсе того, что Лью Нэйрус перерабатывала жир своих жертв на мыло. Поэтому понимаете, что это в принципе возможно, если задаться именно такой целью. Теперь о том, для чего это нужно. Косметика как вы знаете бывает двух видов — очищающая и поглощающаяся. Первую наносят на тело на какое-то время а потом удаляют. Вторая наносится на тело и поглощается организмом. В основе очищающей и поглощающейся косметики лежит принцип подобия. "Подобное притягивается подобным". Основное назначение косметики — омолаживать верхний покров организма. Например, разглаживать морщины, удалять верхний огрубевший по причине омертвения слой кожи, делать кожу более мягкой и эластичной. Причиной старения кожи являются нервные переживания человека. Переживания — это отрицательные эмоции. Отрицательные эмоции можно притянуть другими отрицательными эмоциями. Именно на этом и основано действие очищающей косметики производимой в демократических государствах. Как делается такая косметика? Известно, что организм человека является сложной саморегулирующейся системой. Он реагирует на любое воздействие. Например, если человек заболевает, то его организм начинает вырабатывать специальные вещества, которые начинают бороться с болезнью. Если человека подвергнуть пыткам, то он испытывает боль, и организм пытается как-то эту боль заглушить, уменьшить, вырабатывая определенные вещества. Если человека подвергнутого пыткам внезапно и быстро убить, то эти вещества остаются в его мертвом теле. Переработав тело на косметику, мы получаем препараты, которые содержат данные вещества. Если нанести их на кожу, то они начинают вытягивать из тела живого человека аналогичные, то есть начинают вытягивать страхи и переживания. Именно в этом и есть принцип действия очищающей косметики. Страдания из человека вытягиваются чужими страданиями, чужой болью. После того, как очищающая косметика удалена с тела человека его кожа, очищенная от страданий, готова для нанесения поглощающейся косметики. Здесь также применяется принцип подобия. Нежность, ласка и любовь положительно влияют на человека и на его здоровье. Соответственно поглощающая косметика содержит вещества вырабатываемые организмом человека в период наслаждения любовью, лаской и нежностью. Больше всего ласки и нежности в любовных отношениях двух женщин, ибо женщины существа более чуткие и эмоциональные чем мужчины. Поэтому больше всего необходимых веществ содержащих любовь, ласку и нежность вырабатывают организмы лесбиянок. И поэтому именно лесбиянок перерабатывают в демократических государствах на косметику. Большинство известных марок косметики использующихся в Голливуде, и высшем свете Греат Бритаина, САСШ сделано именно из лесбиянок. Я понятно объяснила?
 — Да! — ответила побледневшая Валерия, — Господи боже! Если бы я знала…
 — Но и это еще не все!
 — Не все? — ужаснулись девушки.
 — Не все. В САСШ как известно стоит проблема борьбы с нелегальными эмигрантами, а также демографическая проблема — более бедные слои населения, особенно выходцы из Африки исповедующие мусульманскую религию, размножаются гораздо быстрее чем белое население. Данную проблему американская элита решает с помощью соответствующих пищевых добавок. В состав их известных «Пепси» и «Кока», который как вы знаете тщательно скрывают от окружающих, входят вещества, добываемые из людей преклонного возраста, а также из импотентов. Неумеренное потребление данных напитков, достигаемое благодаря рекламе, вызывает ранее старение у женщин и мужчин, снижает возраст наступления климакса у женщин и импотенции или отказа половых функций мужчин. Вы, наверное, обратили внимание, что данные напитки американская элита никогда не употребляет? Именно по сказанной выше причине. Кроме того, данные добавки применяются и в других пищевых продуктах в сети массового питания, во всяких хот-догах, гамбургерах, чизбургерах и прочем ширпотребе.
 — Это что же значит, я голосовала за этих уродов, была законопослушной, а они меня… — возмутилась Битч, — Черт! Нужно было оставаться в Эстонии!
 — Продолжаю дальше, — сказала Натали, — Вы наверное обратили внимание на тот факт, что многие собаки способны улавливать человеческий страх, и бросаются на тех, кто боится?
 — Да. Есть такое, — подтвердила Марта.
 — Дело в том, — начала пояснять Натали, — Что часть из веществ, вырабатываемых организмом человека попадает в воздух, и существуют способы сбора данных веществ. Естественно, что вы наверняка догадались, что данные вещества можно использовать. Именно этим и занимаются французы. Поскольку данных веществ выделяется очень мало, то они достаточно дороги, и продукция которая их содержит выпускается малыми дозами и стоит больших денег. Я думаю, вы догадались о чем я говорю? Джоана, что скажешь?
 — Парфюмерия? Французские духи?
 — Умница! Именно парфюмерия, и именно духи! Конечно же применяется и во всяких одеколонах, туалетных водах, дезодорантах и остальном. Но основное это духи. Здесь идет игра на низменных инстинктах человека. Будится его звериная натура. Хищный зверь как известно, а человек это хищник, стремиться напасть на более слабого. Так заложено природой — слабого легче убить, а убивать зверю необходимо, чтобы выжить. Хищники чаще всего нападают на детенышей, которые не могут оказать сопротивления и очень слабы. Именно этот принцип и лежит в основе ароматов французских духов. Сможешь угадать Джоана, кого для их производства используют?
 — Маленьких девочек? — побледнев высказала свою версию юная девушка.
 — Да, именно маленьких девочек, подвергаемых пыткам и сексуальному насилию. Соответственно женщина, которая использует такие духи, пахнет для мужчины, как беззащитная маленькая девочка, с которой можно делать все что угодно. Поэтому мужчины так остро реагируют на французские духи, а под воздействием алкоголя проявляют сексуальную агрессивность к носительницам данного запаха. Изобретателем этих ароматов является известная Коко Шанель, и все ее последователи во Франции и других демократических странах используют теперь тот же принцип.
 — А в Германии? — задала вопрос Марта, — Нас в СС, честно говоря по этому вопросу не просвещали.
 — В Германии со времен прихода Гитлера к власти, используются продукты сгорания различных видов пороха и взрывчатых веществ. Делается это для повышения воинственности германского народа.
 — А в Советском Союзе? — спросила Кэт.
 — В Советском Союзе используются продукты переработки растений. У человека вдыхающего такой запах, возникают ассоциации с миром, полем, лесом, теплой, летней, солнечной погодой. Огромное синее бездонное небо, щебет птиц, бескрайние просторы. Эффект — умиротворение и успокоение нервной системы, проявление любви к окружающим. Замечено, что среди тех женщин, которые используют капиталистическую косметику и парфюмерию уровень разводов в семьях в три раза выше, чем среди тех, кто пользуется отечественной, советской. Также имеется и статистика по преступлениям. Женщины, пользующиеся капиталистическими продуктами в семь раз чаще подвергаются изнаислованиям, чем те, кто использует родную парфюмерию и косметику. Но и это еще не все. Исследования показали, что наилучший способ сохранить молодость здоровье и привлекательность — активный труд на благо социалистической родины, активная жизненная позиция и активная забота о друзьях, подругах и товарищах. Тем, кто думает не о себе, а о Родине, о тех, кто рядом с ним, им некогда болеть и стареть, ибо они молоды и чисты душой. А молодость тела определяется молодостью и чистотой души.
 В капиталистических же странах используется другой принцип. Все стремятся въехать в рай на чужом горбу, въехать, не прилагая никаких усилий. На халяву. Намазался кремом и помолодел. Внешне помолодел, а внутри — внутри обычная гниль, смердящая тухлятина, прикрываемая красивыми словами об общечеловеческих ценностях. Молодеть нужно изнутри! Тогда все это пробьется наружу, и результат будет не только в исчезновении мимических морщин. Но для этого нужно трудиться, и трудиться не для себя, а для других.
 — Понятно, а молодость жриц в этом храме, как я поняла, это то же продукт чужих страданий? — задала вопрос Джоана.
 — Быстро схватываешь! Именно так. Итогом является сходство со статуей — вроде и надолго и вроде идеально эстетически, но холод внутри — камень без человеческой души. Участие в пытках высасывает душу из человека — и он продолжает жить без души, внутри такого человека нечему гореть, он холоден и равнодушен ко всем окружающим. Да, эти жрицы живут очень долго, и очень красивы, но стоит ли становится статуей в музее или во дворце?
 — Я бы предпочла научиться взламывать люки на панцеркампфвагенах с помощью ломика и того ругательного выражения! А еще, а еще я хочу научиться играть на музыкальных инструментах, научиться рисовать картины маслом, научиться пилотировать самолеты, научиться проектировать хорошее оружие, чтобы девчонки не гибли под огнем кампфвагенканонов панцеркампфвагенов, — ответила Джоана.
 — Ну, вот видишь, ты сама все знаешь, и знаешь и понимаешь в жизни больше чем эта служительница Предвечного! Ты должна верить в себя, верить в подруг и у тебя все получится! Ты все успеешь в этой жизни! — ласково ответила Натали, а затем повернувшись к Лиззитэль спросила:
 — Кто охраняет концлагерь? Состав охраны?
 — Концлагерь охраняет электрический ток. Вход в него через тоже подвальное помещение, где содержится материал для ритуалов.
 — И что, они не делали попыток побега? — удивилась Дора.
 — А куда они денутся без одежды? В городе, где арестовывают за ношение юбок не достающих до земли? В городе где полно всяких криминальных группировок и зухеров? — ответила жрица.
 — А для чего вам женщины? Лесбиянки для чего понятно, беременные тоже. А обычные женщины?
 — Сырье для экспортной продажи. У нас разные храмы. В некоторых используются обычные женщины для ритуалов, в некоторых несовершеннолетние девочки, в некоторых женщины преклонного возраста, кроме того публичным домам требуется свежий товар, научно-исследовательским институтам тоже нужно сырье. Бывают индивидуальные заказы. Той же Лью Нэйрус будем продавать. Мы же не только на пожертвования адепток существуем. Бизнес превыше всего.
 — А ваш Предвечный на Бродвее он педераст? — спросила Джоана.
 — С чего вы так решили? — несколько удивилась Лиззитэль, и тут же пояснила, — Я же сказала, что у нас есть разные направления! Чтобы стать Предвечным, нужно пройти несколько кругов — парнокопытные, непарнокопытные, кошачьи, собаки, покойники, обычные мужчины, пожилые мужчины, несовершеннолетние мальчики, педерасты, гермафродиты, сиамские близнецы, обычные женщины, пожилые женщины, беременные женщины, лесбиянки, несовершеннолетние девочки, служительницы Храма, Только Пройдя все эти круги можно стать Предвечным.
 — Не хило! Некропедозоофил! — хмыкнула Марта.
 — Кхе-кхе… — отвисла челюсть у Доры, — А я удивляюсь, за что люди евреев не любят, и почему все считают, что мы пьем кровь христианских младенцев и насилуем малолетних христианских девочек. Теперь ясно, откуда ноги у этих слухов растут.
 — Ага, ясно — подтвердила Марта, — Особенно весело, что среди двадцати трех жриц этого храма только одна еврейка и то не главная. Немок и тех две! Сдается мне, что эта Каббала не еврейское учение, а чье-то другое.
 — А оно и не еврейское, — подтвердила Натали, — Это учение разработано мировым торгово-финансовым капиталом. Специально для того, чтобы создать иерархическую структуру альтернативную дворянству. Так сказать новая элита нового мира. Кстати, так называемые Протоколы Сионских Мудрецов, тоже разработаны ими же. Только вот итоговая цель несколько иная — не достижение мирового иудейского господства, а достижение мирового господства капитала. Еврейский же народ — это пехота, которая подставляется под убой. При необходимости им пожертвуют полностью до последнего человека, а потом на этой жертве будут делать деньги и использовать факт уничтожения еврейского народа как политический рычаг в международной политике. Если закончатся евреи, а цель еще не будет достигнута, найдут новое пушечное мясо. Новый народ или новую группу лиц, объединенных по какому-то признаку, например по религиозному — адептов, какой-нибудь секты или учения — адвентистов, мормонов, сатанистов, митраистов, или объединенных по-другому признаку, например лесбиянок, или скажем филателистов, или каких-нибудь вегетарианцев. И все повториться. Если сейчас существует еврейский вопрос, то будет создан вегетарианский вопрос или лесбийский вопрос. Появятся Протоколы Вегетарианских Мудрецов или Лесбийских Мудрецов, и все "прогрессивное человечество" начнет бороться за их права и требовать признания их народом и создания вегетарианского или лесбийского государства.
 — А как же декларация лорда Бальфура? — спросила Дора, — Или ты хочешь сказать, что это фикция?
 — Конечно фикция! — уверенно заявила Натали, — Что мешало Антанте и САСШ довести дело до конца и создать уже тогда еврейское государство Израиль? Если они всю Европу перекроили и создали в Европе почти десяток новых государств: Польшу, Чехословакию, Югославию, Австрию, Венгрию, Эстонию, Литву, Латвию, Финляндию. Что мешало им создать еще и государство Израиль? Только не говори мне, что их озаботила судьба народы Палестины! Ты ведь и сама прекрасно понимаешь, что чихать они хотели на любой народ.
 — Да, согласна. Антанта вполне могла создать государство Израиль еще двадцать лет назад. Но, мне тогда совершенно непонятно почему его не создали, а ограничились половинными мерами.
 — Потому, что Россия не успела захватить во время мировой войны черноморские проливы из-за революции, а Германия, тоже проиграла в мировой войне. Движение России и Германии на Ближний и Средний Восток было временно остановлено, и необходимость в создании государства Израиль отпала. Как только эта угроза снова возникнет — государство Израиль будет снова создано. Основное его назначение — прикрывать с фланга Суэцкий канал, а также дестабилизировать политическую обстановку на Ближнем и Среднем Востоке и являться плацдармом для проведения военных операций силами ведущих капиталистических государств. Сейчас, как известно, Германия и Англия при материальной поддержке США начинают готовиться к войне против СССР. Роль основного пушечного мяса отведена Германии. Пока она будет отвлекать основные силы СССР в европейской части, Англия захватит Кавказ. Разгром СССР, приведет к краху национально-освободительных движений в Индии и Китае, что позволит сохранить существующую колониальную систему. Соответственно с гибелью СССР и исчезнет угроза Суэцкому каналу — основной артерии питающей Греат Бритаин. Поэтому если СССР проиграет в грядущей войне, то государство Израиль так и не возникнет, ибо необходимости в нем не будет. Если же СССР сумеет одержать победу в грядущей войне, то лидеры сионизма "внезапно вспомнят", что они хотели создать свое государство, и государство Израиль будет создано в считанные часы. Естественно, что оно будет создано как союзник Греат Бритаина и США.
 — То есть ты хочешь сказать, что Израиль возникнет только как форпост против продвижения большевизма на Восток?
 — Именно. Победа СССР в грядущей войне докажет всему миру преимущества социалистического пути развития. Индия и Китай начнут подражать СССР, и Греат Бритаину, для того чтобы подавлять национально-освободительное движение в этом регионе, потребуется короткий морской путь для переброски войск. Ведь если перерезать Суэцкий канал, то путь вокруг Африки значительно замедляет время переброски полицейских сил для борьбы с угнетенными народами Азии. И еще один момент — вам евреям никогда не дадут жить мирно. Вас будут ссорить с вашими соседями и вы постоянно будете воевать. Мирное государство Израиль мировому капиталу не нужно, ибо при мирном государстве возникает опасность ассимиляции с окружающими народами, а это как ни парадоксально, может сделать политику Израиля полностью самостоятельной и абсолютно независимой от влияния его европейских и американских создателей.
 — И что, нет никаких шансов жить мирно?
 — Почему? Социалистический путь развития. Только для этого необходимо каленым железом выжечь воинственные идеи сионизма, и отделить религию от государства. Я понимаю, мы уже пришли? — задала вопрос Натали, — Две двери. За одной я понимаю беременные женщины, а за другой вход в концлагерь?
 — Да, — ответила жрица.
 — Тогда начнем с эвакуации беременных. Открывай!
 И Лиззитэль, отодвинула стальной засов на двери, и потянула дверь на себя.




 Глава 23


 Девушки заглянули вовнутрь. Это было довольно большое помещение, размером приблизительно двадцать на двадцать ярдов. Оно было заставлено приблизительно полусотней одноярусных кроватей. Имелось несколько длинных столов, по обе стороны от которых стояли скамьи, привинченные к полу. В углу виднелись кабинки душевых и туалетов. Женщин было около сорока, и при их появлении, большинство испуганно повскакивало с кроватей, но некоторые так и остались лежать.
 — Понятно, — оценила ситуацию Валерия, — Я думаю, что нужно осмотреть концлагерь, а затем начнем выводить людей в срочном порядке.
 — Нужно дать команду, чтобы заключенных разбивали по группам по профессиональному признаку, — добавила Натали, — Девушки из расчетов ПВО отдельно, девушки из вспомогательных служб отдельно, прочие отдельно. Зенитчицам сразу поручить обслуживание артиллерии, вспомогательные службы либо по специальности, либо под ружье. Остальных по возможности на погрузку и рытье окопов.
 — Логично, — согласилась Валерия Коллингвуд, и повернулась к Лиззитэль, — Веди в концлагерь.
 — Да, прошу следовать за мной! — ответила Лиззитэль.
 Девушки вышли из помещения и подошли к другой двери. За этой дверью начиналась лестница ведущая наверх, за которой была еще одна дверь. Сощурившись от солнечного света, Саманта вместе с подругами рассматривала территорию концлагеря. В сущности это было голое поле, примыкавшее одной стороной к зданию оккультного центра, а с трех других сторон огороженное колючей проволокой, через которую был пропущен электрический ток. Посреди этого поля, тесно сбившись в кучу, словно антарктические пингвины, сидели девушки, посиневшие от ночного холода.
 — А если кто-то не захочет идти с нами? — задала вдруг вопрос Кэт, — Ну, скажут, что хотят домой, в семью, и все такое?.
 — Сомневаюсь, — уверенно заявила Валерия, — Большинство из них, прежде чем попасть сюда, подверглось сексуальному насилию со стороны мужчин. Судя по словам миссис Лэйбироуз, юбка до земли, уже не является защитой. Арестовывают и в длинных юбках, после чего юбки обрезают и арестованных девушек оформляют как задержанных за нарушение закона. Как я понимаю, идет отлов тех, кто по жизни занимает активную позицию. Домохозяйки сидят по домам и их не торгуют. Хватают тех, кто стремиться стать на защиту Греат Бритаина от вторгшихся агрессоров. Так же хватают тех, кто не желает подчиняться этому идиотскому закону. Все послушные давно попрятались по норам и закоулкам. Поэтому тем, кто здесь, терять по сути нечего.
 — Здесь около двух тысяч человек, — прикинула Натали.
 — Две тысячи двести четыре, — ответила Лиззитэль.
 — Марта! Дора! Оставьте здесь кого-нибудь из своих, чтобы следили за порядком, — решила Валерия, — Мы выбираемся наружу, и начнем эвакуацию.
 — А эта? — Дора кивнула на Лиззитэль.
 — Эту аккуратно свяжи прямо сейчас, и выводи наружу. Потом по дороге в город расскажу, что мы с ней сделаем, — ответила Натали Одинцоффа.
 Дора последовала совету Натали, и сноровисто связала жрице храма руки за спиной, после чего девушки устремились на выход. По дороге Кэт, задала Лиззитэль несколько вопросов по поводу того, где находятся хозяйственные помещения храма и что в них хранится. Когда четырехдюймовая стальная створка ворот отъехала в сторону и дала дорогу дневному свету с одной стороны, а их колонне с другой стороны, Саманта облегченно вздохнула. Она была рада, что они наконец, покинули это жуткое место, и что скоро они двинутся прочь от этого сосредоточия "высшего знания".
 Между тем, пока происходила погрузка освобожденных из концлагеря девушек, передовые дозоры дивизии двинулись вдоль железной дороги, Даддингстон парка и Эйберкорн Тэрас в направлении на Портобелло Хай. Как уже говорилось выше, ситуация облегчалась тем, что регулярные войска Греат Бритаина были сконцетрированны в центральной, северной и северо-западной части города — в районе Старбанк Роудс, Нью Хавен Плэйс, Линдсэй Роудс, Нью Хэвен Роудс. Железная дорога ведущая в порт никем не контролировалась. Правда и передвижение по ней было физически невозможно, ибо железно-дорожные пути были выведены из строя, но двигаясь по Портобелло Хай, а затем по Сир Гарри Лаудер Роудс, Сиа Филд Роудс Ист, и наконец Сиа Филд Роудс можно было достигнуть верфей. Им оставалось преодолеть две с половиной мили. Определенную опасность по пути в порт представляли банды мародеров и многочисленных сепаратистов, поэтому, после недолгих раздумий было решено, что впереди пойдет трофейная немецкая бронетехника, в которой будут сидеть девушки одетые в трофейную немецкую форму.
 Не считая нескольких спорадических перестрелок по пути, продвижение дивизии прошло без особых проблем. К восьми часам утра дивизия заняла восточный мол восточной гавани с портовыми сооружениями. В ширину данный участок местности составлял около двухсот ярдов его протяженность была около тысячи восьмисот ярдов. Обороне с суши подлежал перешеек на юго-востоке около двухсот ярдов шириной. С севера было море, точнее сказать залив Ферт-оф-Форт. Выход из гавани был шириной около двухсот ярдов, внутренняя акватория гавани представляла из себя западный бассейн размером приблизительно пятьсот на шестьсот ярдов и два примыкавших к нему с востока тысячеярдовых бассейна шириной около ста ярдов. В западном бассейне гавани был ошвартован линейный корабль «Нельсон», а также четыре эскадренных миноносца один из которых видимо был польским. С северной, мористой стороны мола был пришвартован большой пароход, конфигурация и точные размеры которого искажались маскировочными сетями и разрушенными портовыми сооружениями. От основания узкого перешейка мола в направлении на север-северо-восток в сторону залива вытянулась цепочка странных сооружений на огромных бетонных опорах. Их было восемь. На расстоянии двести ярдов друг от друга и от берега. Гигантские железные коробки, которые напоминали своей формой дольки порезанного как гигантский батон корабля. Каждая коробка стояла на четырех цилиндрических сваях диаметром в пять с половиной ярдов. На верхних этажах и крышах этих коробок виднелись орудия, зенитные пулеметы и дальномеры.
 — Ну, вот и свиделись дедушка, — грустно произнесла Натали, глядя на железные ящики на ножках.
 — Что случилось? — озабоченно спросила Валерия, почувствовав какую-то странную волну тоски и грусти, охватившей ее подругу.
 — Видишь вон те сооружения? — задала вопрос Натали, Валерия кивнула в ответ, — Это разрезанный на куски корпус русского крейсера «Варяг», он находился в Бритаине на ремонте и был захвачен во время социалистической революции в России. Его должны были разделать на металл, но во время буксировки он сел на камни. Насколько я понимаю, его разрезали на куски и по частям сняли с камней, но утилизовать отсеки не успели из-за начавшейся войны.
 — А причем здесь дедушка? — удивилась Валерия, рассматривая выставленные на обозрения куски русского крейсера.
 — Он погиб на «Варяге» в русско-японскую войну, к счастью на момент гибели у него уже были дети, в том числе моя мама.
 — Понятно. Насколько я понимаю, нам придется отправить часть девушек на эти сооружения?
 — Именно так. Больше всего нужно опасаться кораблей в гавани, особенно «Нельсона». Своими шестнадцатидюймовками он перемелет нашу дивизию и пароход, который спешно ремонтируют рабочие верфи, в хлам за пару минут. Пошли, разыщем кто здесь командует из пролетариев и узнаем, что за пароход нам готовят и сколько нам ждать окончания ремонта. Да, — Натали посмотрела на небо, — Нужно дать команду, чтобы все замаскировались по возможности, и нашли какие-то укрытия. Понятное дело, что на такой узкой полоске особенно не спрячешься, но в первую очередь нужно беречь людей а не бронетехнику. И подготовить все, что может вести зенитный огонь. Атаки с суши отразить будет намного проще.
 Поиски руководителя эдинбургского судоремонтного пролетариата не заняли много времени — как только рабочие завидели буденовку Натали, он нашелся сам. Судя по жуткому перегару, он, как и его сотоварищи еще недавно пребывал в глубоком подполье, откуда был выдернут для выполнения интернационального долга. Ситуацию он обрисовал кратко и емко. Пароход в принципе готов к выходу в море, но есть несколько проблем. Во-первых, у них нет экипажа, то есть девушкам самим придется выводить его в море. Во-вторых, до ухода или уничтожения бритаинских военных кораблей в гавани отчалить от причальной стенки вряд ли удастся — число желающих покинуть берега туманного Альбиона намного превышает вместимость линкора и четырех эсминцев стоящих в гавани. Поэтому, как только «Валгалла», а именно так называется пароход, попытается выйти в море, она будет перехвачена эсминцами и переведена в гавань. В теории эсминцы можно потопить с помощью орудий установленных на восьми морских фортах, но только в теории, ибо помимо эсминцев есть еще и «Нельсон», чей главный калибр уничтожит форты за пару минут. Поэтому нужно либо ждать ухода «Нельсона», вместе с которым уйдут и эсминцы сопровождения, либо искать способ его уничтожить. Причем уничтожить его нужно быстро.
 — Да, дела, — хмуро пробурчала Кэт, потирая свой изящный носик, — Что делать будем?
 — А есть данные, когда вся эта братия отчалит?
 — А вот здесь сведения противоречивые, — ответил руководитель судоремонтников, — По одной информации это состоится завтра утром, по другой все ожидают прибытия передовых германских частей. Будет изображаться героическое отступление с боями. Так сказать последний бой у кромки воды. Понятно, что это будет не бой, а имитация, но вам от этого не легче — ибо если прибудут немцы, то они наверняка вас обнаружат и вступят с вами в бой, а попытка выйти на пароходе в море, будет пресечена ударами люфтваффе.
 — А что за пароход вы нам подготовили? — спросила Натали.
 — "Валгалла". Строилась во Франции для Норвегии. Увеличенный почти на пятьдесят ярдов вариант знаменитой «Нормандии». Если помните, то в начале тридцатых годов между Данией и Норвегией возник конфликт из-за Гренландии. Дело чуть было не дошло до войны. Норвежцы в итоге пошли на мировую, но от мысли оккупации Гренландии не отказались. Для этой цели они и заказали во Франции «Валгаллу» — якобы круизный пароход приспособленный для плавания в северных широтах. На самом деле это грузо-пассажирское судно способное перевезти дивизию со всем снаряжением. Перед самой капитуляцией Франции его недостроенным успели перегнать в Эдинбург. По официальным документам готовность «Валгаллы» составляет семьдесят пять процентов. Фактически же эти недостающие двадцать пять процентов — различные элементы роскоши соответствующие лайнеру данного типа — деревянная отделка салонов и кают, ковры, хрусталь, золотая и серебряная посуда и всякое прочее. Вместо всего этого мы установили обычное стандартное оборудование.
 — Понятно, — Натали задумалась, — Скажите, а какие-нибудь поврежденные или потопленные боевые корабли рядом с нашим молом имеются? Честно говоря из-за всех этих маскировочных сетей ничего толком не понять. Меня интересуют корабли с торпедными аппаратами, в которых имеются торпеды.
 — "Амазон" и «Трайбл» — первый затонул на ровном киле позавчера, а второй вам не подойдет — он лежит на левом борту. Но я не советовал бы вам такое решение вопроса — если с той стороны гавани заметят, откуда пришли торпеды — вас уничтожат комбинированной атакой с суши и воздуха.
 — А если не заметят?
 — Если не заметят, то такой вариант может и сработать. Только как вы это сделаете? На борту «Нельсона» слишком много глаз, которые заметят, откуда выпущены торпеды.
 — А если это сделать во время авианалета, прикрывшись дымовой завесой?
 — Тогда может и сработать!
 — Минус один! — закричала Клара.
 Девушки обернулись в сторону гавани и увидели, что один из эсминцев плавает на боку, а вокруг него в воде копошатся фигурки недавних его пассажиров.
 — Сдается мне, что пани Юнона осталась без пляжей Флориды, — злорадно хихикнула Дора, — Это ж, сколько народу на него влезло, что он опрокинулся!
 — Если она не полная дура, то скоро мы ее увидим, — высказалась Натали, — Ладно, противников стало на одного меньше, но у нас есть серьезные проблемы. Джоана и Клара нужны на «Валгалле», ибо других талантов по части экстренного освоения новых видов техники у нас нет. В то же время кому-то нужно обслуживать торпедные аппараты затопленного «Амазона» для стрельбы по «Нельсону», освоить их кроме Джоаны и Клары тоже некому.
 — У меня есть идея, — высказалась Джоана, — Мы подготовим аппараты сейчас. Нам нужно пара добровольцев, которым мы покажем, что им нужно будет сделать во время авианалета, чтобы привести их в действие, а сами отправимся осваивать пароход.
 — Добровольцы найдутся, — хором заявили Марта и Дора.
 — Отлично, — подвела итог Валерия, — Нужно еще укомплектовать морские форты, но я думаю, что для этой цели можно использовать девушек освобожденных из лагеря, под нашим руководством, одновременно начинаем загрузку парохода.
 — Только одеть бы их во что-то не мешало, — улыбнулась Саманта, — А то у нас все время половина личного состава разгуливает, в чем мама родила.
 — Здесь на складе полно рабочей одежды, правда, мужской, — заявил эдинбургский руководитель судоремонтников.
 — Отлично! Все за работу! — кивнула собравшимся девушкам Валерия.
 Времени было действительно немного, а с учетом явления пани Юноны стало еще меньше. Вид у нее был жалкий, и в то же время гордый. Гордость, правда, была наносная, больше для фасона, для того чтобы удержать хоть капля серьезного отношения к себе. По ее сбивчивому рассказу, во время которого она разрыдалась, картина происходящего в порту вырисовывалась веселая. Наследниц польского престола на борту «Гарланда» еще до ее прибытия было аж восемь штук. Понятное дело, что для того, чтобы переплюнуть их родословную или публично доказать ее фальшивость, нужно было либо попасть на борт эсминца, либо сгрузить польских принцесс на сушу. Ни того, ни другого сделать не удалось. Главную роль, как выяснилось, играли деньги. У кого много денег, тот становился пассажиром эсминца, у кого нет денег — оставался на берегу. В теории девушки из батальона "Марина Мнишек", могли скинуться и приобрести пару мест на эсминце, но тут взыграло чувство товарищества — либо все, либо никто. Попытка взобраться на борт «Гарланда» была встречена в штыки, поэтому девушки отступили. Но отступили вовремя, ибо толпа, набившаяся на эсминец, в итоге его и утопила. Поговаривали, что кто-то из сухопутных случайно открыл какие-то иллюминаторы, через которые начала поступать вода. Натали не стала читать лекцию об иллюминаторах пани Юноне, из-за недостатка времени, но сообщила ей о двух важных вещах. Во-первых, все реликвии связанные с польским королем Ежи Третьим, в настоящий момент времени находятся на территории СССР, и если пани Юнона мечтает возродить Польское царство, ей все равно нужно попасть в Советский Союз. Во-вторых, польскому батальону придется взять на себя задачу по охране перешейка, соединяющего мол с берегом.
 Вторая новость, произвела гораздо меньшее впечатление на польскую принцессу, чем первая. Услышав о местонахождении реликвий польского народа, пани Юнона категорично заявила Натали:
 — Ты могла об этом сразу сказать, чтобы я не бегала к этим уродам, и не унижалась как дура!
 — А ты и не спрашивала, — парировала Одинцоффа. После чего все принялись за порученную работу. А вскоре, над молом, где происходила погрузка дивизии на пароход «Валгалла» раздался звонкий голос Сары Мазелевич:
 — Внимание, воздух! Право девяносто, дистанция шестьдесят тысяч ярдов, высота три тысячи футов, пятьдесят четыре бомбенцваймоторенкапмффлюгойга Хейнкель «Не-111Н» с двенадцатицилиндровыми двигателями жикостного охлаждения Jumo 211A-1!
 Сигнал застал Саманту и Кэт на одном из морских фортов. Каждый из фортов имел на вооружении два 120 мм орудия Mk II, одну трехдюймовую зенитную пушку QF 20cwt, а также по два пулемета «Бердмор-Фэркуэр» калибра 12,7 мм. Один из фортов, четвертый от берега, был несколько больших размеров, чем все остальные и являлся командным. На нем и собрались Саманта, Кэт, Валерия, Натали, Марта, Дора и Сара. Битч, Эллис, Наташа, Алисия, Ксэнни и Синтия остались на берегу и руководили погрузкой имущества дивизии, а также присматривали за польским батальоном. Кроме того, один из взводов Битч был в готовности к постановке дымзавесы по всей длине мола. Дымзавеса не должна была быть сплошной, но большая ее часть должна была прикрыть пуск торпед с полузатопленного эсминца «Амазон». Орудийные и пулеметные расчеты морких фортов укомплектовали бывшими зенитчицами Эдинбурга.
 Потянулись недолгие минуты, и уже всем было видно, как со стороны моря, поблескивая фонарями остекленных кабин, показались точки, приближающихся бомбенцваймоторенкапмффлюгойгов Хейнкель «Не-111Н» с двенадцатицилиндровыми двигателями жикостного охлаждения Jumo 211A-1. С командной палубы форта, в бортовой обшивке которого были прорезаны смотровые щели, было хорошо видно, как заворочались зенитные орудия на «Нельсоне» и эсминцах, как побежали на свои места расчеты зенитных пулеметов. По решению принятому Валерией и Натали, зенитный огонь без команды зентичицы фортов открывать не будут. Решение было принято в самый последний момент, после того, как девушки рассмотрели со стороны моря набережную мола, у которой был ошвартован пароход. Благодаря натянутым сетям и раскраске казалось, что в этом месте находятся носовая и кормовая части полузатонувшего корабля лежащего на левом борту, а также несколько полузатопленных кораблей меньших размеров. Шансы, что штаффели люфтваффе не будут атаковать "корабельное кладбище" были достаточно высоки, поэтому было решено не привлекать внимание к их стороне мола.
 Небо над гаванью покрылось облачками разрывов зенитных снарядов, но идущие в атаку штаффели бомбенцваймоторенкапмффлюгойгов, это не остановило. Видимо Геринг решил напоследок потренировать своих орлов, а может быть, процедура авианалета входила в сценарий героического отступления бритаинского правительства. Зенитный огонь британских кораблей все-таки сделал свое дело, и строй бомбенцваймоторенкапмффлюгойгов дрогнул, один из них свернул в сторону, дымя правым двенадцатицилиндровым двигателем жикостного охлаждения Jumo 211A-1, а второй очень красочно взорвался в воздухе, превратившись в сияющий огненный шар. Однако зенитный огонь не сорвал всей атаки в целом, и бомбы, как им и положено сорвались с бомбодержателей и посыпались вниз. Штаффели наносили удар по кораблям в гавани и портовым сооружениям в районе их швартовки.
 — Пора! — решила Валерия, и Сара Мазелевич, передала по радио сигнал для постановки дымзавесы. Несколько секунд ничего не происходило, но затем вдоль всей длины мола вверх повалили клубы черного дыма, который стало относить ветром в сторону стоянки британских кораблей. С каждой секундой дым становился все гуще и гуще. Нервное напряжение росло и Саманта, порывисто обняла Кэт, прижимая ее к себе левой рукой, а правой, задрав ее юбку вверх, поглаживая по внутренней стороне бедра. Подруга, тряхнув своими черными волосами, впилась поцелуем в губы Саманты, и начала расстегивать пуговицы на ее кителе. Справилась с этой задачей Кэт очень быстро, и не успела Саманта охнуть, как Кэт расстегнув застежку бюстгальтера, стала нежно поглаживать пальцами, набухающие соски ее округлых грудей. В ответ на ласку подруги, Саманта опустила левую руку вниз, и не прерывая затяжной поцелуй, опустила трусики подруги вниз, после чего ее правая рука устремилась к интимному треугольнику волос Кэт. Она ответила ей тем же, задрав юбку Саманты высоко наверх, и запустив свою правую руку ей в трусики, от чего Саманту стал охватывать жар любовной страсти. Волна тепла стала распространяться снизу, оттуда, где нежные и ловкие пальцы Кэт, проникали все глубже и глубже внутрь нее. От накатившего наслаждения Саманта прервала поцелуй и застонала, волны наслаждения становились все сильнее, и ей стало все труднее понимать, что творится вокруг. Внезапно со стороны гавани затянутой черным дымом донесся звук сильного взрыва, затем еще, еще, еще. Восемь взрывов с интервалом в одну и две секунды — это 533 мм торпеды, выпущенные из четрехтрубных торпедных аппаратов эсминца «Амазон», нашли свою цель. От неожиданности Саманта и Кэт вздрогнули и чуть не выругались, ибо сила охватившей их страсти и нежности резко спала, и теперь нужно было начинать все по-новой. А это после испуга вызванного силой прогремевших взрывов было не так легко. Саманта уже хотела психануть, из-за того, что тело подруги перестало отзвыаться на ее ласки, равно как и тело ее самой не могло избавиться от какого-то нервного ожидания, как вдруг Валерия закричала:
 — Тонет! Он тонет! Этот чертов «Нельсон» тонет!
 Что она могла разглядеть в этом дыму? Ведь не было видно, куда попали торпеды! Но, присмотревшись, Саманта увидела, как мачта «Нельсона» стремительно уменьшается в размерах, а верхний край носовой надстройки линкора погружается в клубы дымзавесы. Действительно получилось! А потом чьи-то настойчивые руки присоединились к рукам Кэт, кто-то ласкал ягодицы Саманты, постепенно приближаясь к анусу, а кто-то принялся ласкать соски ее грудей. К рукам присоелдинились и чьи-то губы, жадно целовавшие ее шею с двух сторон. Вероятней всего, это были Валерия и Натали, ибо к ним Саманта и Кэт находились ближе всего, но уверенности у Саманты в этом не было, ибо факт того, что им удалось сделать то, что они задумали, сорвал тормоза возникшей внезапно нервозности и тревожности, и лицо Саманты утонуло в роскошных волосах Кэт, а ее чувственные губы целовали жаркие губы подруги. Краме сознания Саманта услышала, как треклятые бомбенцваймоторенкапмффлюгойги пошли на второй боевой заход, чтобы избавиться от бомб на внутренней подвески фюзеляжа, но отвлекаться на это Саманта не хотела, если их и накроет взрывами, то сделать они ничего не смогут, а поэтому будь что будет. Рядом с ней кто-то учащенно и хрипло дышал — возможно Марта и Дора решили к ним присодинится. Взрывы бомб, упавших в гавани, не прервали начатый процесс, только край сознания отметил факт того, что бомбили не их, а всю ту же внутреннюю гавань, и подхлестнул нервную систему Саманты, избавив от последних предохранителей. Волны страсти и наслаждения становилисть все сильнее и сильнее, и, наконец, сознание взорвалось вспышкой наступившего оргазма, после которого Саманта не в силах нормально стоять на ногах опустилась на холодное железо палубы форта.
 Холодный воздух неприятно сквозил через шпигаты и щели стального корпуса форта, приводя девушек в чувство, где-то вдали стихли звуки моторов удаляющихся бомбенцваймоторенкапмффлюгойгов, сбросивших свой смертоносный груз на цель, дымзавеса, некогда густая и непроницаемая, становилась все меньше и меньше тая на глазах. Саманте, несмотря на проникающий под кожу холод стылого железа, не хотелось подниматься с палубы и приводить себя в порядок. Она устала от всей этой неопределенности, от того, что ничего нельзя спланировать наперед, ей хотелось хоть какого-то постоянства, пусть даже плохого, но чтобы в жизни появилось время, когда можно было заняться друг другом, как несколько дней назад, на позициях бригады, где была хоть какая-то стабильность и хоть какой-то распорядок.
 — О боже! Один уходит! — раздался крик Сары Мазелевич.
 Девушки, на ходу пытаясь привести одежду в порядок, бросились к смотровым щелям форта. Из гавани, на большом ходу выходил двухтрубный двухмачтовый эсминец, длиной приблизительно сто восемь или сто девять ярдов, на его корме развевался королевский штандарт.
 — Черт! Значит, им удалось спастись! — крикнула Дора, — Там, где королевская семья, там и новое эмигрантское правительство!
 — Это "Грейхаунд", — уверенно сказала Натали Одинцоффа, — Длина триста двадцать два фута, ширина тридцать три фута, осадка одиннадцать футов и два дюйма, скорость тридцать шесть узлов, водоизмещение полное тысяча восемьсот пятьдесят девять тонн, три адмиралтейских котла, два турбозубчатых агрегата Парсонса, четреста семьдесят тонн нефти. Вооружение четыре 120 мм орудия типа Mk IX, два счетверенных пулемета калибром 12,7 мм и два четырехтрубных 533 мм торпедных аппарата. Экипаж сто сорок пять человек.
 — И еще сотни две или три человек из правительства на борту, — добавила Валерия, — Вон, часть из них на палубе разгуливает! Черт! Придется себя раскрыть, чтобы его уничтожить! Сара! Передай команду отрыть огонь!
 От внезапных выстрелов стадвадцатимиллиметровых орудий, расположенных палубой выше заложило уши, а железная коробка форта заходила ходуном. Следом за стодвадцатками рявкнула трехдюймовка QF 20cwt. Затем воздух донес звуки орудийных выстрелов с соседних фортов. Саманта увидела, как с самого крайнего форта, ближнего к выходу из гавани потянулась цепочка трассеров. Видимо расчеты пулеметов «Бердмор-Фэркуэр» калибра 12,7 мм решили внести свою лепту в выполнение поставленной задачи. Огонь велся быстрый, но бестолковый. И это неудивительно, ибо орудийные расчеты стодвадцаток были укомплектованы бывшими зенитчицами, которые ознакомились с новым типом орудия всего час-полтора назад. Стреляли как умели, стреляли в направлении цели, целясь через ствол. Времени на организацию централизованной системы управления артиллерийским огнем не было, каждый форт вел бой самостоятельно, зачастую мешая друг другу. Вокруг «Грейхаунда» вырос целый частокол водяных столбов от падений снарядов и разобраться где и чей упал снаряд, и какую вводить поправку было невозможно. Чуть лучше вели огонь расчеты трехдюймовок, в смысле что стреляли быстрее и слаженнее, но так же бестолково, ибо девушек обучали вести огонь по воздушным целям, а не морским. Наибольший эффект принес огонь двух ближних к выходу из гавани фортов, благодаря тому, что расстояние до цели составляло двести и четыреста ярдов соответственно, и огонь четырех пулеметов «Бердмор-Фэркуэр» калибра 12,7 мм с этих фортов нанес экипажу эсминца не меньший урон, чем огонь большинства орудий. Струи тяжелых пуль хлестали по надстройкам эсминца, уничтожая всех, кто попался им на пути.
 Но бритаинские моряки недаром считаются одними из лучших в мире. Орудия и пулеметы «Грейхаунда» ответили практически сразу, с трех-четырех секундным запозданием. Не все, ибо часть расчетов была выведена из строя пулеметным огнем фортов, но ответили. По крайней мере один стадвадцатимиллиметровый снаряд из первого залпа и два таких же снаряда из второго залпа ударили в железную коробку ближнего форта, а огонь уцелевшего счетверенного 12,7 мм пулемета прошелся по верхней палубе второго форта превратив расчет трехдюймовой зенитки и пулеметные расчеты форта в кровавые ошметки.
 Трехдюймовая бортовая броня фортов защищала от огня мелкокалиберной артиллерии, но никак не от огня стадвадцатимиллиметровых орудий эсминца с расстояния в двести и в четыреста ярдов. Три сорокапятифунтовых гранаты с взрывателем, поставленным на ударное действие, разорвались о стальные борта форта. Взрывной волной трехдюймовые листы бортовой брони вдавило вовнутрь, сорвав со своих креплений, и они превратили содержимое форта в хаос огня, крови, смерти, разрушив палубные крепления, сорвав орудия форта с фундамента, закрутив палубные настилы вместе с людьми и имуществом, словно тюбик зубной пасты. А потом море содрогнулось от страшного взрыва, и на четырех железобетонных опорах расцвел гигантский огненный цветок — это сдетонировал боезапас форта, разорвав в клочья металлические конструкции и расшвыряв их во все стороны.
 — Господи! — вкрикнула Саманта, — Там же три десятка девчонок!
 Кто-то рядом с ней всхлипнул, кто-то, кажется Натали, громко выругалась. Но бой с «Грейхаундом» был еще не закончен, было видно, что его надстройка и мостик расцвели вспышками четрыех разорвавшихся снарядов — девушки все-таки попадали в эсминец, но слишком мало и слишком медленно.
 — Торпеды! — закричала Натали, и метнулась наверх на батарейную палубу к стодвадцаткам, а все на командном форте увидели, как от эсминца в сторону фортов потянулись четыре пенных следа. Саманта судорожно вцепилась в стоявшую рядом Кэт, и пыталась сообразить, почему торпед только четыре, ведь у эсминца данного типа, как говорила Натали, их должно быть восемь! Может один торпедный аппарат они сумели вывести из строя? А с верхних палуб фортов в сторону стаи стальных сигарообразных чудовищ потянулись трассеры пулеметных очередей — пулеметчицы пытались остановить приближающуюся смерть, потом на их курсе взметнулись водяные столбы от огня трехдюймовок, но все было напрасно — четыре пенных следа приближались в направлении форта номер два. Была надежда на чудо, на то, что бетонные опоры слишком малоразмерная цель, но его не случилось, точнее случилось, но с обратным знаком — бог, или кто-то там наверху был на стороне британских моряков, и одна из торпед разошедшихся веером, все же нашла свою цель и ударила в одну из четырех бетонных опор. Взрыв был такой силы, что стальную коробку форта подбросило вверх и в сторону, одновременно накренив ее в сторону открытого моря. Все дальнейшее происходило как при замедленной киносъемке. Саманта видела, как подрошенная и накрененная взрывом бронированная коробка форта медленно падает вниз, как она касается одним своим краем двух их трех оставшихся после взрыва бетонных опор, как она замедляет падение вниз, одновременно накреняясь все больше и больше, как затем наренившись почти под прямым углом срывается с опор и погружается бортом в море, как погружается в море полностью и целиком, и на месте ее погружения возникает водоворот. Вся эта картина сопровождалась криками и всхлипами девушек находившихся в рубке командного форта. И одинокий выстрел стадвадцатки над головой, на батарейной палубе форта номер четыре прозвучал как-то жалко и несерьезно, словно насмешка над погибшими, словно намек на тщетность их усилий в попытке победить противника, который гораздо лучше их умеет воевать. И возглас Натали, который прозвучал за секунду до выстрела "Blyad! Tvaju mat!", мозг Саманты, потрясенный картиной гибели еще трех десятков девушек, никак и не воспринял, и логическая цепочка того, что произошло спустя две или полторы секунды после одиночного выстрела, сразу не выстроилась.
 Саманта видела, что сразу за кормовой трубой «Грейхаунда» расцвел бутон взрыва от попадания снаряда, а затем, эсминец исчез в ослепительной вспышке и клубах дыма и пара. Когда, через несколько секунд, ветер отнес облако, окутавшее «Грейхаунд» в сторону, эсминца в этом облаке уже не было. Там, гдде он должен был находиться плескалось черное пятно растекшейся нефти среди которого маячили какие-то обломки и головы оставшихся в живых членов экипажа.
 — Eto vam za Sеvastopol! Suki! — разнесся по форту вопль Натали Одинцоффой, а следом за ее криком, орудия и пулеметы открыли огонь по месту гибели эсминца, добивая тех, кто оставался на плаву. Канонада продолжалась еще минут пять, пока Натали вернувшаяся сверху, не приказала прекратить огонь. Огонь удалось прекратить, но не сразу, ибо разгоряченные боем и потрясенные гибелью подруг, девушки не желали покидать боевые посты.
 — Нужно послать катера к месту гибели фортов, — скомандовала Натали, насечт первого не уверена, но во втором кто-то мог уцелеть и не захлебнуться под водой, используя образовавшиеся воздушные подушки, да и тела погибших не гоже отдавать чайкам и рыбам на съеденье. Наших погибших! Те, — Одинцоффа махнула головой в сторону гавани пускай сами разбираются со своими.
 Саманта посмотрела на акваторию гавани. «Нельсон» лежал на правом борту, больше чем наполовину погрузившись в море. Чуть далее из воды торчасли трубы и мачты двух других эсминцев, которые, по всей видимости, стали жертвой авианалета штаффелей люфтваффе. Сколько смерти и горя им принес скоротечный бой с одним эсминцем, страшно подумать, сколько бы жизней они положили, если бы эсминцев в бою участвовало четыре! Саманта вздрогнула и крепко прижалась к Кэт. Господи, нужно бы наконец одеться! Ведь то, что они сделали — это еще не все! Им нужно выстоять еще несколько часов, прежде чем они смогут покинуть землю, некогда родного Греат Бритаина. Как странно и быстро все поменялось! Еще несколько дней назад, они с Кэт защищали эту землю, считая ее своей родиной! А теперь? А теперь они топят корабли Бритаинского Королевского Флота! Когда же все это поменялось? Тот суд в Манчестере? Те сытые рожи, опухающие от скуки и безделья в глубоком тылу? Видимо да. Скорее всего тогда все и началось. Именно тогда и сломали об колено их уважение к государству, которое они защищали и считали своей родиной. И что теперь будет их родиной? Саманта закрыла глаза и попыталась представить картинку. Картинка получилась весьма странная — тысячи женщин одетых в одно нижнее белье и головные уборы как у Натали Одинцоффой, стояли на расчищенной от глубокого снега площади, покрытой чем-то красным и делали физические упражнения. Между рядами этих женщин бродили медведи. Белые медведи. Да, ничего не скажешь, веселые представления о будущей родине! Но другой информации пока нет. Вернее есть — у Натали, только вот спросить об этом некогда! Все бегом, бегом. Завтрак опять вместе с обедом сместиться в район ужина, или в район глубокой ночи.
 — Воздух! — раздался в на командной палубе форта, звонкий голос Сары Мазелевич, — Лево сто двадцать, дистанция шестьдесят тысяч ярдов, высота две тысячи футов, шесть Boulton Paul P. 75 Overstrand с двигателями Pegasus II мощностью 580 лошадинных сил, и восемь Vickers-Armstrongs Limited Type 281 Wellesley Mk.I с двигателями Bristol Pegasus XX мощностью 938 лошадинных сил!




 Глава 24


 — Быстро они отреагировали! — с уважением прокомментировала Натали, — Но, судя по составу, они бросили в бой первое попавшееся старье, которое сумели найти под рукой! Раз мы себя демаскировали, нужно открыть огонь стадвадцатками в район причальных сооружений гавани и в район, где держит оборону полк, прикрывающий эвакуацию королевской семьи — ибо, скорее всего после аваналета последует наземная атака.
 — Воздух! — снова закричала Сара Мазелевич, но на этот раз удивленно — Лево девяносто, дистанция тысяча ярдов, высота тридцать футов два Westland «Whirlwind» Mk.I с двигателями Rolls-Royce Peregrine I мощностью 885 лошадинных сил!
 — Это еще что за хрень! — воскликнула Марта показывая в сторону оконечности мола, от которой вверх, с стремительным набором высоты уходили два двухмоторных самолета необычных обтекаемых очертаний.
 — Это Ребекка Шульман и Саломея Дизраэли! — воскликнула Сара Мазелевич, — Посмотрите на их опознавательные знаки!
 И действительно, набрав высоту, два двухмоторных истребителя разворачивались в сторону приближающихся бритаинских бомбардировщиков, а на их фюзеляжах все разглядели семирожковый подсвечник и розовые треугольники.
 — По-видимому, эти самолеты предназначались для 263-й эскадрильи дневных истребителей, но не попали по назначению, застряв в Эдинбурге, — высказала предположение Натали, и добавила, — Ох и зададут же они сейчас этим тихоходам! Жалко боезапас у них маловат! Четыре 20-мм пушки Hispano MkI по 60 снарядов на каждый ствол! На десять секунд стрельбы!
 — Я думаю, что нужно повременить с открытием зенитного огня, — скомандовала Валерия, нервно покусывая губы.
 Вскоре девушки разглядели приближающиеся бомбардировщики. Впереди шли неуклюжие двухмоторные бипланы Boulton Paul P. 75 Overstrand, поблескивая фонарями носовых пулеметных турелей, следом за ними шли две четверки одномоторных Vickers-Armstrongs Limited Type 281 Wellesley Mk.I с характерным вторым каплевидным фонарем, расположенным на удалении от первого. Бипланы, как помнила Саманта, были способны поднимать по тысяче шестьсот фунтов бомб, а двугорбые Wellesley Mk.I две тысячи фунтов каждый.
 Экипажи бритаинских бомбардировщиков не ожидали того, что их могут атаковать истребители с бритаинскими опознавательными знаками. И первыми жервами атаки Ребекки и Саломеи стали сразу четыре неуклюжих биплана из шести летевших во главе строя. С оставшихся двух «Оверстландов» стали выпускать сигнальные ракеты, изображающие по видимости "я свой!", но это не помогло. Еще один заход двухмоторных истребителей и еще два, на этот раз «Уэслея», беспорядочно кувыркаясь, камнями рухнули вниз. Ожили наконец стрелки бомбардировщиков и пулеметные очереди «Льюисов» и «Виккерсов» калибра 7,7 мм потянулись в сторону атакующих истребителей. На этот раз атака была менее удачной, хотя еще два «Уэслея» были сбиты отважными девушками, один из истребителей с семирожковым подсвечником на фюзеляже, дымя правым мотором, вышел из боя и стал снижаться в сторону моря и расположенной цепочки фортов. Он приводнился приблизительно в пятидесяти ярдах от форта №4 и стал погружаться под воду, а на его фюзеляже беспомощно застыла фигурка полуодетой летчицы.
 — Господи! — закричала Сара Мазелевич, — Ребекка не умеет плавать!
 — Я сейчас! — крикнула Марта, сорвавшись с места, и, бегом полетев к трапу, ведущему на нижние палубы форта №4.
 — Готовьте спасательные круги! — крикнула Валерия, увидев, что Марта уже спрыгнула в воду и гребет в сторону тонущего самолета.
 За всей этой суетой девушки прозевали последнюю атаку одинокого истребителя. Он сумел повредить еще один двухмоторный биплан, но потом резко вышел из боя видимо по причине того, что израсходовал все снаряды. Саломея также как и Ребекка направила свой самолет со снижением в сторону форта №4, что поначалу удивило Саманту, но потом она догадалась, что у девушек нет парашютов, и нет подходящей полосы для посадки. Марта, прыгнувшая в воду, успела добраться до Ребекки, прежде чем ту засосал водоворот от утонувшего самолета, и сейчас гребла вместе с ней на спине к опорам форта. На нижних палубах что-то громыхало, и слышалась звонкая девичья ругань, вызванная по-видимости слишком жестким и прочным креплением спасательных кругов к переборкам. Самолет Саломеи приводнился почти в том же месте, что и самолет Ребекки, но девушка не стала никого дожидаться и выбрашись из кабины сразу поплыла в сторону форта. А наверху рявкнула зенитная трехдюймовая QF 20cwt, к которой тут же присоединились пулеметы «Бердмор-Фэркуэр» калибра 12,7 мм. К сожалению, не взирая на потери, оставшиеся бритаинские бомбардировщики количеством пять штук продолжили атаку. А в звуки начавшегося зенитного огня вклинились хлопки выстрелов 7,7 мм винтовки «Ли-Мэтфорд» Моники Левинович и 0,55 дюймового противотанкового ружья «Бойс» Натали Одинцоффой. Последний из шестерки двухмоторных «Оверстландов» был разнесен в клочья прямым попаданием трехдюймового снаряда выпущенного из зенитного орудия QF 20cwt. Один «Уэслей» рухнул в воду срезанный огнем из «Бердмор-Фэркуэров» калибра 12,7 мм, другой кувыркнулся в море после меткого выстрела Натали. Два других продолжили свою атаку, хотя «Уэслей», шедший головным, как-то странно дернулся и вильнул в сторону перед самым сбросом бомб. Его бомбы легли в стороне и по бронированным бортам форта №4 забарабанили осколки. Второй «Уэслей» сбросил свой груз почти точно и гигантские фонтаны от взрывов десятка двухсотфунтовых бомб взметнулись выше верхней палубы форта, а сам форт задрожал от гидродинамических ударов взрывной волны по бетонным опорам. Но устоял. Головной бомбардировщик рухнул в море пролетев еще пятьсот ярдов, и скорее всего причиной его гибели был меткий выстрел Моники Левинович. Оставшийся самолет после сброса бомб пошел на второй заход, пытаясь видимо обстрелять цель из бортового стрелкового оружия. Но до цели дойти ему не удалось — еще один выстрел ружья «Бойс» Натали Одинцоффой и последний «Уэслей» упал в море. Все закончилось! Снова чистое небо! А снизу донеслись голоса Марты, а также спасенной ею Ребекки, и Саломеи.
 Вскоре показались и они сами. Закутанные в шерстяные одеяла защатного цвета, и выстукивающие зубами чечетку от холода. Валерия распорядилась влить в каждую девушку по пол-пинты виски, а Дора Барух отбросив поледние идеологические противоречия, забралась к Марте под одеяло, и стала согревать продрогшую экс-эсэсовку теплом своего тела. Суетившаяся вокруг Ребекки и Саломеи, Сара Мазелевич внезапно замерла, а потом звонко закричала:
 — Внимание танки! Восемнадцать пехотных танков Infantry Tank Mk.IIА "Matilda II" (А12) с 6-цилиндровыми дизелями АЕС мощностью по 87 лошадинных сил!
 Саманта прильнула к смотровой щели и увидела, как вдоль полотна железной дороги в сторону перешейка, соединяющего мол с берегом, движется танковая колонна. Следом за танками двигались три дюжины грузовиков «Моррис-Коммершиал» с пехотой на борту.
 — Внимание, воздух! — закричала Сара Мазелевич, — Право сто пятьдесят дистанция три тысячи ярдов, высота тридцать футов! Три торпедовассерцвайнмоторенфлюгцойга Хейнкель Не.115С-2 с девятицилиндровыми двигателями воздушного охлаждения BMW 132К!
 — Видимо они базировались у берега, и взлетели только сейчас, — высказала предположение Натали, — Рискну предположить, что речь идет не о торпедной атаке форта, ибо тремя одиночными торпедами они погоды не сделают. Да и рисковать без необходимости при отстуствии тщательного планирования немцы не будут. Скорее всего речь идет торпедовассерцвайнмоторенфлюгцойгах в варианте Хейнкель Не.115С-2/R4, которые применяются как дымзавесчики и оснащены специальной дымоаппаратурой SV 300.
 — А значит, речь идет об атаке с моря кораблями, — продолжила Валерия, логические рассуждения подруги, — Или они намереваются атаковать неподвижный пароход?
 — Вряд ли! Он защищен противоторпедными сетями и замаскирован.
 — А значит, следует все-таки ожидать новых морских противников, — побледнев, решила Валерия, — Черт! Если там парочка эсминцев! Впрочем, нам хватит и одного — мы с одним с трудом справились, стреляя по нему почти в упор, а на расстоянии…
 — Точно! — крикнула Кэт, — Они ставят дымзавесу!
 — Что там с танками? — прервала всех Натали.
 — Они остановились! Кажется, сработала ловушка! — ответила Саманта, — Пехота спешилась и пошла вперед!
 Девушки, по совету Натали применили ту же схему, которая применялась во время недавней гражданской войны в Испании. Они пожертвовали частью посуды, и расположили суповые тарелки и миски дном к верху, в несколько рядов в шахматном порядке полуприсыпав их землей, создав тем самым иллюзию спешно установленного противотанкового минного заграждения. Смысл данного заграждения был как раз в его демонстративности и плохой маскировки. Обнаружив предметы, напоминающие по своей форме мины, танки остановились, и выслали вперед пехотинцев для разминирования. Что собственно говоря и требовалось.
 — Сара! Передай всем фортам. Огонь по колонне! — отдала приказ Валерия, — Аккуратнее! Чтобы этих чокнутых землячек Юноны не зацепить!
 — Внимание штурмботы! — крикнула Сара Мазелевич, — Право сто десять, дистанция тысяча пятьсот ярдов! Тридцать штурмботов с четырехтактными двигателями мощностью по тридцать лошадиных сил!
 — Черт! — воскликнула Натали, — Нам их будет трудно разглядеть, они прячутся за дымзавесой, которую сносит в нашу сторону! Похоже, что нас поймали на наш же фокус! Я пошла наверх! Передайте команду всем пулеметным расчетам — вести стрельбу по морским целям. И еще, — Натали замерла у трапа, сжимая в руках противотанковое ружье «Бойс» — Скажите, чтобы готовились к отражению абордажной атаки!
 Спустя несколько секунд рявкнули стодвадцатки с верхней палубы, следом трехдюймовая зенитка QF 20cwt, затем до командного форта долетели звуки выстрелов с соседних укреплений. Саманта увидела, как местность где остановилась танковая колонна окуталась шапками взрывов и все заволокло пылью. Трудно было разглядеть, что происходит с танковой колонной, и нашли ли какие-нибудь из снарядов нужные цели. Саманте показалось, что сквозь пелену поднятой пыли пробиваются языки пламени, но было ли это горящим пехотным танком Infantry Tank Mk.IIА "Matilda II" (А12) с двумя 6-цилиндровыми дизелями АЕС мощностью по 87 лошадинных сил или горело что-то другое она сказать не могла. А вскоре стало и не до наблюдений за боем на берегу. Пелену дымзавесы подогнало к линии фортов, и сверху, наугад ударили" Бердмор-Фэркуэров" калибра 12,7 мм ставя заградительный огонь. Несколько раз раздались выстрилы "Ли Мэтфорда" Моники и «Бойс» Натали. А затем, она сама слетела вниз с криком:
 — Валерия! Отдай приказ пулеметчикам стрелять по опорам соседних фортов! Всех свободных вниз! На трапы под огонь своих пулеметов не спускаться!
 Практическ тут же с нижней палубы форта раздались панические крики.
 — Все свободные за мной! — крикнула Натали, сбегая вниз по стальному трапу. Валерия кивнула Саре Мазелевич, и та стала передавать указания соседям. А снизу крики были уже не панические, а истошные, как будто кого-то убивали. И у действительно убивали. Прибывший на штурмботах десант подорвал гранатой крышку входного люка, и группа десантников ворвалась на нижнюю палубу, вступив в рукопашную схватку с его защитницами. Стрелковое оружие из-за опасности рикошетов и боязни задеть своих поначалу не применяли. Поэтому "Ли Мэтфордом", который сжимала Саманта в руках, можно было действовать только как дубиной. Разобраться где чужие, а где свои оказалось весьма просто. Нападавшие были в темно-синей военной форме, а защитницы в светло-синих рабочих комбинезонах портовых рабочих. Центр схватки был возле взорванного люка. Натали орала уже ставшее привычным "Blyad! Tvaju mat!", и размахивала сорокафунтовым ружьем «Бойс» как игрушкой, расшвыривая прибывавших на палубу десантников как игрушки. Бежавшая следом за Самантой по трапу вниз дора Барух, увидев происходящее, закричала:
 — Бей сионисток-хасидок! Мочи сектанток-ортодоксок! — и опередив Саманту, с ходу ринулась к тем девушкам, которые пытались добивать десантниц, оглушенных ударами тяжелого противотанкового ружья. В руке у Доры был странной формы нож, который походил на те, которые применяют для кошерного забоя скота. Именно этим ножом она и стала вспарывать горла десантницам. Кто-то из защитниц форта использовал тяжелый гаечный ключ, у кого-то в руках был обрезок железной трубы, некоторые просто усевшись сверху на поверженных противниц и схватив их за волосы, били со всей силы головой о стальную палубу. Поток прибывающих противниц остановила Кэт. Ловко поднырнув, между широко расставленных длинных и стойных ног Натали Одинцоффой она швырнула вниз пару гранат №74, и рывком захлопнула крышку люка. Грянул сдвоенный взрыв, и потом дело пошло веселее. Саманта сумела найти себе мишень, и опустила со всей силы приклад "Ли Мэтфорда" на голову одной из оглушенных противниц с хрустом раздробив той череп. Поток напиравших снизу, благодаря действиям Кэт прекратился, и девушки не спеша и методично добили прорвавшихся на нижнюю палубу противниц. Исключение сделали для одной юной брюнетки, за которую вступилась подоспевшая Марта, убедив вошедшую в раж Дору Барух не убивать малолетнюю соотечественницу. Когда шум и крики стихли, все услышали что по бетонным опорам и стальному днищу форта забарабанили тяжелые пули "Бердмор-Фэркуэров".
 Снизу все стихло окончательно, однако орудийная стрельба наверху продолжалась. Заблокировав входной люк, тяжелым металлическим шкафом девушки поднялись наверх. Потери защитниц форта составили двое убитых, в самом начале штурма и четверо раненных в процессе схватки на палубе.
 — О каких сионистках-хасидках ты там кричала? — задала вопрос Натали, поднимавшейся наверх Доре.
 — Я же говорила раньше, что не нужно мерить нас евреев одной гребенкой! Мы тоже разные, ты ведь и сама знаешь! — ответила Дора, вытирая кровь с ножа о кусок ветоши.
 — Да, знаю, — согласилась Натали, — Только об этих, в синей форме, ничего раньше не слышала.
 — Да, Дора, — вклинилась в разговор Марта, — Что это за сектантки? У меня скоро начнет складываться впечатление, что каждый еврей сам себе сектант и сам себе хасид! Если честно, то я уже запуталась в этом разнообразии политических и религиозных течениях вашего народа.
 — Ну не каждый еврей, — хмыкнула Дора, глядя на подругу-экс-эсэсовку, — Но всяких сект и течений у нас много. В данном случае, — Дора показала на нашивки на форме юной пленницы, — Речь идет о датском отдельном сионистком батальоне СС "Ребекка".
 — Ребекка?… Что???!!!- Марта споткнулась на трапе, осознав услышанное от подруги.
 — Я нехотела об этом говорить поначалу, — покраснев, произнесла Дора, — Я ведь, если ты помнишь на момент нашего знакомства, к тебе очень плохо относилась, считаю тебя…
 — Ладно! — прервала Дору Марта, — Что было уже прошло!
 — Вообщем среди моих соотечественников есть разные люди. О батальоне СС «Ребекка» вспоминать не принято. Все как бы договорились считать, что женского еврейского батальона СС не существует в природе. Но он есть, и я таких как она, — Дора бросила красноречивый взгляд на пленницу, — Ненавижу. И ненавидела больше, чем вас чистокровных ариек из СС.
 — Понятно, — сказала Натали, — Еврейский батальон СС «Ребекка» это зеркальное отражение арийской сионисткой дружины «Фройлянюден», укомплектованной арийками принявшими иудаизм, и действующей сейчас на территории Палестины.
 — Что??? - закричали Марта и Дора.
 — Я говорю о том, что есть подразделение белокурых арийских бестий помогающих евреям в Палестине и принявших их религиозную веру.
 — Но как такое может быть? — хором спросили девушки.
 — Не все русские большевики и не все большевики русские, — ответила Натали, — И у вас действует тот же принцип — Каждый за тех, за кого он считает нужным.
 — Черт! — воскликнула Марта, — Хотя, — она кинула взгляд на Дору, — Мне как-то уже все равно, за кого воюют те арийки, более важно за кого воюю я сама. А воюю я за тех людей, которых знаю лично.
 — Ну что там? — задала вопрос Натали, поднявшись на командную палубу.
 — Атаку с моря на соседних фортах отразили, хотя и с потерями. А на суше, — Валерия Коллингвуд бросила взгляд в сторону берега, — На суше бой еще идет. Танки, похоже, мы большей частью выбили, но осталась еще пехота. Да, еще с «Валгаллы» сообщили, что они закончили погрузку и ждут нас на борт. С уничтоженных фортов удалось спасти троих девушек, все тяжелоранены.
 — Господи! — крикнула Сара Мазелевич, — Вы посмотрите, что эти чокнутые шляхтенки делают! Прекратить огонь!
 Саманта подбежала к смотровой щели форта и увидела, как девушки из польского батальона пошли в штыковую атаку.
 — Что эта Юнона? У нее, что с башкой не в порядке? Она же половину своих положит! — крикнула побледнев Валерия, наблюдая как польские девушки устремились вперед.
 — Похоже, что нет! — хмыкнула Кэт, — Вон, смотрите, с портовых кранов лупят очередями MG-34! Видимо не обошлось без Битч.
 — Точно! — подтвердила Натали, — А они побежали! Точно!
 Саманта увидела, как фигурки пехотинцев в английской форме беспорядочно бросились на утек.
 — Сара! Связь с берегом! Пускай высылают за нами катера, — отдала приказ Валерия, — Уходим!
 — И еще скажи, чтобы подготовили форты к взрыву! Часовой механизм на три часа! — добавила Натали.
 Ответная реакция с берега, не заставила себя долго ждать. Из-под маскировочных сетей вынырнули катера и устремились в их сторону. Через несколько минут Саманта, обнимая Кэт, уже сидела в катере, который, подпрыгивая на небольших волнах, взял путь к берегу.
 — Интересно, а что ты будешь делать с этой малолетней хасидкой? — несколько ревниво спросила Дора у своей подруги Марты.
 — Перевоспитаю! — уверенно заявила Марта, — Выбью из ее головы все дурь, и перевоспитаю, — и повернувшись к юной пленнице, задала вопрос:
 — Как тебя зовут девочка?
 — Я не девочка, а солдат войск СС! — гордо заявила черноволосая пленница.
 — Ну что же, раз ты у нас солдат войск СС, то я напомню тебе о субординации! Ах, да! Забыла представиться: штандартенфюрер СС Марта-Ульрика-Элеонора Айсманн-Берта-Мария-Пфальц-Флюгценшафт княгиня Брюнсвикая ландграфиня Гессен-Кассельская, — увидев перепуганные глаза юной девушки, Марта подмигнула Доре Барух, и добавила:
 — Приказы старших по званию, солдат, как известно не обсуждаются! — и впилась своими чувственными губами в губы юной солдата СС, повалив пленницу на спину, и одновременно залезая правой рукой под ее синюю юбку. Вскоре к процессу перевоспитания соотечественницы присоединилась и Дора. Пленница оказалось очень страстной и чувственной девушкой, а также девственницей, что выяснилось уже после того, как она перестала ею быть.
 — Ай-яй-яй! — подначила «воспитательниц» Натали, когда катер причалил к набережной мола, и те, вместе с воспитуемой стали торопливо приводить одежду в порядок, — Растление малолетних! Публичное! Даже, я сказала бы, что речь идет о групповом изнасиловании! Придется пропесочить вас на партсобрании!
 Бывшую, шестандцатилетнюю солдата войск СС звали Рахиля Шавит, она являлась обладательницой тридцатитрехдюймовой груди и тридцатипятидюймовых бедер при талии в двадцать пять дюймов. Под военной формой на Рахиле было хлопчато-бумажное кружевное женское белье модели «Офелия» темно-синего цвета в тон военной форме. На взгляд, девушек находившихся в катере, фасон был несколько неудачен — избыток кружев на задней части трусиков затушевывал и искажал изящную форму округлых ягодиц, а бюстгальтер зрительно уменьшал объем маленькой груди, вместо того, чтобы ее увеличивать.
 К моменту, когда они подошли к трапу «Валгаллы», польский батальон уже заканчивал погрузку, а их дожидалась пани Юнона. Вела себя она на удивление очень скромно, без гонора, даже как-то робко. Дождавшись, когда девушки окажутся рядом, она тихо спросила:
 — Мы нормально воевали? Я переживала…
 — Нормально! — превала ее Натали, и рывком притянув к себе, поцеловала в губы. Пани Юнона зарделась, но сопротивляться не стала, и после нескольких секунд смущения, отозвалась на ласку Натали.
 — Пойдемте наверх! — поторопила их Валерия, — Там и продолжим когда отчалим! В большем составе!
 Юнона, уже без смущения и с неохотой оторвалась от губ Одинцоффой и послушно стала подниматься по трапу, время от времени бросая смущенно-просительные взгляды на Валерию и Натали, словно спрашивая у них будет ли продолжение начатого, и принята ли она в их кампанию.
 — Эй! — вдруг вспомнила уже на самом верху Дора, — А что с этой сукой-жрицей делать?
 — Blyad! Tvaju mat! — выругалась Натали, — Совсем забыла! А где эта курица?
 — Находится связанной по рукам и ногам, возле ходовой рубки, — сообщила Эллис, — Вы часом не за борт ее хотите сбросить в открытом море?
 — Это было бы слишком просто, — мстительно улыбнулась Натали, — Есть два варианта. Первый — заставить ее обслуживать пролетариат Эдинбурга. Для нее, хронической расистки и девственницы со стажем, это будет веселым кошмаром. Вариант второй — он несколько противоречит большевисткой идеологии, ибо большевики против человеческого рабства, но в конкретном случае речь идет о процессе наказания за совершенные преступления. На пароходе необходим обслуживающий персонал. Предлагаю использовать ее по полной программе. Поскольку мы для нее существа низшего порядка, нечто вроде животных — то пускай она нас обслуживает в роли официантки и уборщицы. По прибытии в СССР — сдадим ее на Лубянку для утилизации.
 — Жестоко! Особенно второй вариант! — хмыкнула пани Юнона, — Эта Лиззитэль, еще большая гордячка, чем была, когда-то я!
 — Значит вариант номер два, — приняла решение Валерия, — Отрадно будет думать, что нас обслуживает некая небесная сущность.
 — Ага, — хмыкнула Дора, — Архангелица или Серафима, которую тыкают носом в неправильно разложенные вилки и ложки на столе! Веселые вы люди, большевики! Всех построите! Ну, вот и пришли, — сионистка кивнула на дверь ходовой рубки.
 Встретившие их Джоана и Клара доложили, что все готово к отплытию. Понятное дело, что за пару часов обучить девушек дивизии обслуживанию судовых механизмов не удалось, но наблюдать за показаниями приборов работающей судовой энергетической установки и производить доклады они смогут. Остальное, по ходу пьесы. Джоана подала сигнал судовой сиреной, и катера оттащили сетевые заграждения, а также маскировочные конструкции в сторону, а на берегу отдавали швартовые и прощально махали руками эдинбургские пролетарии. Весело загудел портовый буксир, оттаскивая нос гигантского лайнера длиной в триста девяносто три ярда. Клара перевела рукоятки машинных телеграфов на "малый вперед" и за кормой вскипели водовороты мутной грязной воды, поднятой со дна работающими винтами. А потом пароход задрожал и начал потихоньку двигаться вперед, постепенно удаляясь от берега. На его корме развевался странный флаг — розовый треугольник на черном фоне. После того, как «Валгалла» миновала линию морских фортов, Клара перевела рукоятки телеграфов на "средний вперед" и взяла курс на норд. Заметив, что юные девушки освободились, Валерия Коллингвуд произнесла:
 — А вот теперь, мы можем продолжить то, что начали у трапа. Я думаю, мы все это залужили, а потом сможем спокойно пообедать, — и подавая пример подругам, рывком не расстегнув до конца все пуговицы, сняла свой генеральский китель через голову, продемонстрировав всем присутствующим кружевной шелковый бюстгальтер "Mad amorous passion" Mk IIF, изящно подчеркивающий все достоинства ее груди. Натали и Юнона тут же принялись освобождать своего командира от остальной одежды, вскоре к ним присоединились остальные девушки, и все потонуло в вихре любви с страсти. За спиной прогремели шесть глухих взрывов — это сработали взрывные устройства, уничтожившие морские форты. «Валгалла» шла на север навстречу своей неизвестной судьбе.