Аннотация: Греческий миллионер Себастьян Курос не сомневается в том, что очаровательная Рейчел Лонг обыкновенная охотница за наследством, каких он немало встречал на жизненном пути. Но как быть с тем чувством, которое зреет у него в груди?..


---------------------------------------------


 Люси Монро
 Любовь и предубеждение



 ГЛАВА ПЕРВАЯ


 Рейчел Лонг молча стояла возле могилы своей матери.
 Андреа Дамакис умерла в возрасте сорока пяти лет. Рейчел не чувствовала ничего – ни боли утраты, ни сожаления, что жизнь матери оборвалась так рано, ни страха перед будущим – ничего.
 Как ни странно, она не ощущала даже облегчения. Теперь сплетни, которые неизменно появлялись всюду, куда перебиралась жить ее мать, больше никогда не будут волновать Рейчел, не будут ломать ей жизнь. Но даже это не приносило ей успокоения. В данный момент она испытывала лишь безразличие ко всему происходящему.
 Вздохнув, Рейчел отвернулась от могилы женщины, единственной целью которой было удовлетворение собственных желаний и амбиций.
 Церемония прощания с супружеской четой, погибшей в автомобильной катастрофе, уже давно закончилась, и все собравшиеся разошлись. Все, кроме одного. Скорбная фигура Себастьяна Куроса замерла возле могилы. Он первым бросил горсть земли на гроб своего дяди и теперь застыл в неудобной позе, закусив губу. Чувствовалось, что он с большим усилием сдерживает себя.
 Рейчел встала рядом с ним, не зная, что сказать.
 Нужно ли вообще что-то говорить?
 Все в семье Себастьяна презирали мать Рейчел, и презрение можно было прочитать в глазах многих, кто провожал ее в последний путь. Ловя на себе их мрачные взгляды, Рейчел понимала: они считают ее такой же, как ее порочная мать, и это доставляло ей неимоверные страдания. Только один Себастьян никогда не позволял предубеждению против Андреа наложить какой-либо отпечаток на его отношение к ее дочери. Он всегда был необычайно ласков с Рейчел.
 Именно Себастьян уговорил дядю заплатить за обучение Рейчел в университете, но будет ли он также добр к ней теперь?
 Ведь все знали, почему погиб ее отчим.
 Все знали, что последние шесть лет смерть ждала его на пороге всякий раз, когда Андреа требовала от него сексуальных подвигов, которые мог совершать лишь мужчина лет на двадцать моложе.
 Он погиб в автомобильной катастрофе, не справился с управлением, так как был пьян и только что в очередной раз поругался с Андреа.
 Он снова застал свою молодую жену в постели с другим мужчиной.
 За их ссорой наблюдало много людей. Как стало известно Рейчел, ее мать уселась в машину вместе с мужем только потому, что, когда она отказалась возвращаться с ним домой, Матиас пригрозил развестись с ней и лишить ее содержания. Лишь соображения выгоды заставили Андреа поехать в тот день с мужем.
 И они оба погибли...
 Что Рейчел могла сказать стоящему рядом и глубоко скорбящему человеку?
 Не было слов, способных унять его боль, ведь Себастьян потерял человека, который заменял ему отца с тех пор, как он был маленьким мальчиком.
 Но желание поговорить с ним возобладало.
 Она протянула дрожащую руку и дотронулась до него.
 – Себастьян?
 Себастьян Курос ощутил теплые пальчики на своей руке, услышал свое имя, сказанное тихим голосом, и почувствовал желание повернуться к дочери Андреа Дамакис и излить на нее весь гнев, который он испытывал по отношению к умершей женщине.
 – В чем дело, дружок?
 Даже сейчас в его голосе послышались ласковые нотки. Рейчел была маленькой – всего метр шестьдесят ростом, а Себастьян вымахал чуть ли не до двух метров. Так же, как и его дядя, он проникся нежностью к ней, как только ее увидел.
 – Тебе будет не хватать его. – Рейчел затронула острую для него тему, хотя и опасалась, что не сможет сдержать свое горе. – Мне очень жаль.
 Себастьян посмотрел на нее, но увидел лишь каштановые волосы, уложенные в пучок. Ее лица он не видел.
 – Мне тоже.
 Рейчел подняла голову и устремила на него темно-зеленые глаза.
 – Ему не надо было жениться на Андреа.
 – Но ведь эта женитьба изменила твою жизнь, разве не так?
 Ее бледные щеки окрасил румянец, но она кивнула:
 – В лучшую сторону. Я не могу это отрицать.
 – И поэтому ты решила остаться в Штатах и приезжать в Грецию только на несколько недель в году?
 – Я не могла жить вместе с ними.
 – А ты пыталась?
 Холодность в его голосе удивила ее.
 – Я и не хотела. Мне никогда не нравилось находиться среди хаоса великосветской жизни Андреа.
 – Почему ты не хотела смягчить отношение твоей матери к человеку, который столько сделал для тебя, и помочь ему?
 Рейчел отступила на шаг и убрала свою руку.
 – Нельзя прожить жизнь за другого человека.
 – Неужели? – усмехнулся Себастьян, в глубине души понимая, что она права.
 Он не смог отговорить дядю от женитьбы на женщине, которая принесла ему так много страданий, и теперь боль, терзавшая его изнутри, мешала ему трезво посмотреть на то, что случилось.
 – Их брак изменил твою жизнь к лучшему. Самое меньшее, что ты могла сделать, – это попытаться как-то обуздать свою мать.
 – Да не могла я ее обуздать. – Рейчел говорила твердым голосом, но выражение ее лица стало виноватым из-за осознания того, что мать медленно разрушала жизнь Матиаса, а она, Рейчел, была вынуждена просто наблюдать за этим. – Я не могла, повторила она.
 – Ты даже не хотела попробовать, – сказал он обвинительным тоном.
 Рейчел смутилась.
 – Я давно перестала пытаться оказать какое-то влияние на свою мать.
 Себастьян заметил, с каким трудом Рейчел произносила слова. Внезапно он ощутил совершенно неуместное желание поцеловать ее губы. Такие мягкие и блестящие, они притягивали его взгляд как магнитом. А глаза... в них не было горечи утраты, они смотрели на Себастьяна доверчиво и призывно.
 Черт возьми. Желание поцеловать ее прямо сейчас затмило всепоглощающую боль внутри него, а этого не должно быть.
 Вожделение поглощало его целиком всякий раз, когда он подходил к этой прекрасной, но сдержанной девушке. Себастьян чувствовал несовместимое – желание обладать ею и презрение к ее матери – эгоистичной, жестокой женщине, давшей ей жизнь.
 Рейчел с трепетом вошла в кабинет.
 Огромная средиземноморская вилла находилась на частном острове, принадлежащем Матиасу Дамакису. Только одна комната в ней не была переделана в соответствии со вкусами ее матери. Здесь все напоминало Рейчел о Матиасе. Именно здесь, в этом кабинете, в котором стояли старинные стулья с высокими резными спинками, а стены были обиты деревянными панелями, она пережила два самых счастливых момента в своей жизни. В первый раз Матиас сказал, что, как бы ни требовала Андреа, она не должна больше ходить с ней на ее вечеринки, а во второй раз – что отправляет Рейчел учиться в Америку.
 Но сегодня все было по-другому.
 Ее пригласили на оглашение завещания. После разговора с Себастьяном на кладбище Рейчел провела весь день, сидя у себя в комнате. За обедом собрались члены семьи Дамакис и Курос, и ей вовсе не хотелось стать чем-то вроде мальчика для битья и почувствовать, как они изливают на нее свой праведный гнев. Девушку оправдывало лишь то, что это не она разрушила жизнь Матиаса Дамакиса.
 Заявление Себастьяна, что она должна была постараться перевоспитать свою мать, было просто смешным, но смеяться ей не хотелось. Он обвинил ее в грехах матери, и это причинило ей большую боль, хотя она не сознавалась в этом даже самой себе.
 Единственный мужчина, к которому ее влекло физически, которому она доверяла настолько, что могла часами плавать с ним в море и болтать поздно вечером на балконе, презирает ее. Смерть матери не принесла ей страданий. Ее тяготит лишь то, что Себастьян для нее недосягаем.
 Двадцать три года она расплачивалась за то, что судьба посмеялась над ней, позволив стать дочерью Андреа. Неужели и теперь дурная слава Андреа будет преследовать ее?
 – Мисс Лонг, присаживайтесь. – Седовласый адвокат служил у Матиаса уже много лет и, несмотря на возраст, сохранил живость, и это восхищало Рейчел.
 Матиас был таким же, пока не женился на женщине моложе себя на двадцать пять лет...
 Рейчел старалась не смотреть никому в глаза, пока шла к маленькой оттоманке, стоявшей рядом с книжным шкафом. Она села и положила руки на розоватые свободные брюки. Она не придерживалась молодежной моды, и обтягивающая одежда, которая не до конца прикрывала тело, не входила в ее гардероб, хотя она жила в демократичной Южной Калифорнии.
 Филиппа Курос, мать Себастьяна, в сопровождении его племянницы вошла в комнату и расположилась рядом с сыном. Хотя он сидел спиной к Рейчел, она могла представить себе выражение его лица, когда он помогал матери устроиться. Затем он повернулся к адвокату и жестом разрешил ему начинать.
 Завещание Андреа всех удивило. Она отписывала все свое имущество мужу, и только в случае, если он умрет раньше нее, оно переходило к Рейчел.
 В цели такого завещания сомневаться не приходилось. Андреа и предположить не могла, что Матиас переживет ее, но считала, что это убедит его, будто он значит для нее больше, чем родная дочь.
 Тем не менее последняя воля Матиаса была странной. Хотя он оставил некоторые памятные вещи членам семьи и Рейчел, все основное состояние, включая виллу, отошло Себастьяну Куросу.
 Рейчел внутренне усмехнулась. Матиас даже не потрудился позаботиться о молодой вдове в случае своей смерти. Скорее всего, он смертельно устал от грешков жены и от ее возмутительного поведения.
 Закончив читать, седовласый адвокат отложил в сторону документ, и его голубые глаза остановились на Рейчел. Все сидящие в кабинете тоже посмотрели на нее.
 Рейчел стало не по себе.
 – Коронер не смог определить, кто из сидящих в машине умер первым. – Адвокат перевел взгляд на Себастьяна. – Однако я уверен, что члены семьи не будут возражать, если все личные вещи вашей матери перейдут к вам.
 Себастьян качнул головой в знак согласия.
 Рейчел отнюдь не стремилась стать владелицей имущества своей распутной матери. Единственное, что она с радостью приняла бы от Андреа, это то, что она унесла с собой в могилу, – имя ее отца.
 Андреа скрывала его от Рейчел всю жизнь.
 Себастьян услышал, как постучали в дверь, и поднял голову. Дверь была открыта, но Рейчел не входила, просто стояла на пороге. Свет из коридора падал на нее сзади, и тень скрывала от Себастьяна выражение ее лица.
 Неужели сейчас он получит подтверждение своим невеселым мыслям? Ему всегда хотелось верить, что Рейчел не унаследовала жадность своей матери...
 – Входи. Не стой в дверях.
 Рейчел вошла, но держалась настороженно, как лань, напуганная близостью охотника.
 – Я не хотела мешать.
 – Если бы я намеревался побыть один, то закрыл бы дверь.
 – Конечно. – Рейчел глубоко вздохнула, избегая смотреть ему в глаза. Ее ладони были сжаты в кулаки. – У тебя найдется свободная минутка? Мне нужно кое-что обсудить с тобой.
 Себастьян указал кивком на стулья, обтянутые красной кожей, на которых они сидели с матерью во время прочтения завещания.
 – Присаживайся. Я знаю, о чем ты хочешь поговорить, и уверен, что мы с тобой придем к дружескому согласию.
 Рейчел приняла новость, что ей практически ничего не досталось, с каким-то странным спокойствием. Любой отпрыск расчетливой Андреа надеялся бы на большое наследство после смерти отчима. Рейчел наверняка очень разочарована.
 Матиас оставил Рейчел небольшую коллекцию книг по греческой культуре в память о тех вечерах, которые он провел, обсуждая с падчерицей историю своей страны Даже если бы она продала их, то получила бы несколько тысяч долларов.
 Себастьян не видел причин отказать Рейчел в содержании, если она обязуется не общаться с пронырливыми журналистами по поводу брака Андреа и его дяди. У него не было ни малейшего желания читать гадкие истории в желтой прессе, написанные со слов дочери Андреа Дамакис.
 Рейчел скользнула на стул; на фоне высокой резной спинки она казалась ребенком. Нет, скорее, была похожа на волшебную фею. У детей нет таких совершенных линий, воспоминания о которых преследовали Себастьяна по ночам и разжигали его желания. Эти желания одолевали его особенно тогда, когда он видел ее плавающей в закрытом купальнике, подчеркивающем ее женственную фигуру, в бассейне дяди.
 Девушка была настолько открытой, простой и правильной, насколько ее мать была жеманной и порочной.
 Неужели это только видимость?
 – Мне не стоит удивляться, что ты ожидал моего прихода. – Улыбка тронула уголки ее губ. – Ты всегда умел замечать то, что другие предпочитали не видеть.
 – Да уж, я был гораздо прозорливее моего дяди, ослепленного твоей матерью.
 Лицо Рейчел застыло, и улыбка стала пропадать с ее губ так же быстро, как исчезает туман в лучах теплого солнца.
 – Не сомневаюсь.
 – Я полагаю, ты намерена обсудить это со мной? – спросил Себастьян, а про себя добавил:
 «Поговорить о том, что Матиас Дамакис перед трагической кончиной наконец поумнел и ничего не оставил своей жадной, бесчестной жене».
 – В какой-то степени да. – Рейчел выпрямилась и положила ногу на ногу. – Скоро мне нужно будет вернуться на работу. А я должна разобраться с вещами матери.
 – Ты хочешь, чтобы это сделали слуги?
 – Нет. – Рейчел явно не понравилась эта идея, ее губы слегка скривились. – Но я хотела бы знать, что ты собираешься сделать с ними.
 – Разумеется, это должна решать ты.
 – Намеревалась отдать ее одежду и драгоценности в благотворительный фонд, но потом подумала, что среди них есть какие-то вещи, которые являются частью твоего наследства. Я уверена, тебе не понравится, если они достанутся чужим.
 Ага, первый предлог.
 – И ты хочешь, чтобы я купил их у тебя?
 Глаза Рейчел широко раскрылись, и на ее лице явно отразилось неодобрение.
 – Не будь смешным. Я просто предлагаю тебе самому решить, какие драгоценности должны остаться в семье. Если у тебя нет времени заниматься этим, пусть тогда это сделает твоя мать.
 – Ты предлагаешь мне забрать то, что принадлежит нашей семье?
 – Да. – Она смотрела на него так, будто сомневалась в его уме.
 Это сообщение порадовало Себастьяна, и он вдруг понял, что сидит и улыбается, глядя на нее.
 – Я была бы рада, – продолжила Рейчел, – если бы кто-то из членов семьи перебрал ее вещи вместе со мной до того, как приедут грузчики.
 – Грузчики?
 – Я уже связалась с международной организацией, занимающейся помощью детям. Они согласились забрать имущество Андреа и продать его на аукционе, чтобы увеличить свой фонд.
 Себастьян был сбит с толку этой беседой и особенно той формой, которую она приняла. Несколько секунд он молчал, осознавая то, что сказала Рейчел.
 – Ты ничего не хочешь оставить себе?
 – Нет.
 – Но одна только ее одежда может стоить сотню тысяч американских долларов.
 – Это замечательная новость для благотворительного фонда.
 – Но ничего не значит для тебя? – Себастьян отказывался верить своим ушам – никто не мог быть так заинтересован в финансовой выгоде, как дочь Андреа. – А квартира в Нью-Йорке? Ты хочешь и ее отдать фонду?
 – У нее была квартира в Нью-Йорке? – удивилась Рейчел, но в ее голосе не слышалось радости.
 – Так что, ты и ее собираешься отдать фонду? иронически поинтересовался он.
 – Нет, конечно, нет.
 – Я так и думал.
 – Если ты не против, я отдам ее в твою собственность.
 Себастьян вскочил со стула, отпихнув его в сторону.
 – Что за игру ты ведешь?
 Рейчел побледнела, но заставила себя собраться.
 – Никакой игры я не веду, – сказала она с большим достоинством. – Может, ты и был прав в том, что мне нужно было заставить Андреа задуматься о своем поведении. Я не пыталась образумить ее, и мне придется всю жизнь жить с сознанием этого. И теперь я отказываюсь получить что-либо от тебя или твоей семьи.
 Либо Рейчел была превосходной актрисой, либо говорила совершенно искренне.
 – Тебе не нужно делать красивый жест, Рейчел, с раздражением произнес Себастьян. – Хотя у нас нет сомнений, что она манипулировала Матиасом ради собственной выгоды и ее тяга к материальным благам достаточно сильно отразилась на дяде.
 Он монотонно перечислил все то, что дядя купил Андреа за шесть лет их совместной жизни.
 Себастьяну не были нужны ни имущество, ни машины. Эту цену заплатил его дядя за женитьбу на беспринципной женщине, причинившей столько горя ему и его семье.
 – В таком случае твой адвокат может переписать все это на твою семью, а меньшие ценности я отдам в благотворительный фонд.
 – Мой дядя не хотел бы, чтобы ты оспаривала свои права на имущество Андреа из-за какого-то глупого желания искупить ошибки прошлого.
 Рейчел покачала головой. Улыбка зажгла огонек в ее зеленых глазах, который так поразил Себастьяна, что у него участилось дыхание.
 – Я не устаю изумляться твоей привычке всегда поступать по-своему, – заметила Рейчел.
 – Неужели?
 – Да. Ты полностью уверен, будто можешь решать за меня.
 – И тебя это удивляет?
 Ее губы вытянулись в чопорную линию.
 – Вообще-то нет. Однако ты должен смириться с тем, что именно я должна распорядиться имуществом Андреа. Если ты отказываешься от него, то я все отдам на благотворительные цели. Я не желаю» чтобы хоть что-то связывало меня с моей матерью.
 – Слишком поздно. В тебе заложены ее гены, сказал он, не подумав, и выругался по-гречески, увидев, что Рейчел изменилась в лице.
 Она поднялась и посмотрела на него с болью во взгляде.
 – Если у тебя нет бумаг, которые мне нужно подписать до моего отъезда из Греции, я прослежу за передачей имущества, когда вернусь в Америку.
 Рейчел повернулась и вышла из комнаты. Себастьян виновато потупил взор.
 Дьявольщина! Зачем он ляпнул эти обидные слова?
 Рейчел наилучшим образом доказала, что Андреа не оказывала на нее никакого влияния, и все-таки он упрекнул ее в том, что она является дочерью своей непутевой матери.
 Это было несправедливо и очень болезненно для нее.
 Себастьян не помнил, когда последний раз извинялся перед женщиной, но теперь ясно понял, что ему надо это сделать.
 Рейчел сидела за столом напротив Филиппы Курос и дивилась, почему дала себя уговорить пообедать вместе со всеми. Впрочем, ей было неудобно просить снова принести еду в свою комнату, и, кроме того, ее пригласил Себастьян. Он прислал слугу и передал ей, что ждет ее в столовой.
 И она пришла, не желая обидеть его.
 Почему ее заботит, что этот полный предрассудков тиран думает о ней? Ведь он ясно дал ей понять, что, как и все его родные, относится к Рейчел немногим лучше, чем к ее матери.
 В девичьих мечтах Рейчел представляла Себастьяна своим прекрасным принцем, а теперь должна изгнать его из памяти.
 А это значит, что ей навсегда надо порвать с семьями Курос и Дамакис.
 Тем не менее, сейчас она пыталась разговорить его мать, поскольку не могла спокойно смотреть в ее полные грусти глаза.
 В начале обеда Себастьяна позвали к телефону ответить на важный международный звонок – его брат, вместе с остальными родственниками, уехал с острова после оглашения завещания.
 – У меня есть только небольшой дворик, но я держу огород, – сказала Рейчел, когда принесли салат.
 Филиппа испытывала настоящую страсть к садоводству, и Рейчел была рада, что нашла тему для разговора, не связанную с потерей родственника.
 – Базилик и мята очень хорошо растут в горшках, – ответила Филиппа, и ее глаза зажглись любопытством. – Я не ожидала, что ты увлекаешься садоводством. Сама мысль испачкать руки приводила Андреа в ужас.
 – У меня с матерью нет ничего общего.
 – Это очень грустно.
 Рейчел промолчала. Что она могла сказать?
 – Мать с дочерью могут найти немало радости, разделяя интересы друг друга. Моя мама научила меня многим вещам и в том числе привила мне любовь ухаживать за растениями.
 – Она, наверное, была особенной женщиной.
 – Да. Ее всегда связывали очень тесные отношения с дядей Матиасом. – Горе снова темным покровом опустилось на Филиппу.
 – Вы приучали ваших сыновей работать в саду? Рейчел не могла представить себе Себастьяна или Аристида в роли садовников, но она надеялась, что этот вопрос отвлечет Филиппу от грустных мыслей.
 Пожилая женщина снисходительно улыбнулась.
 – Конечно, нет. Они всегда были слишком заняты, а садоводство занимает много времени. – Она покачала головой. – У меня два замечательных сына, но я бы хотела, чтобы в моей семье появилась еще и девочка.
 – Я уверена, что, когда они женятся, их жены порадуют вас.
 Мысль о том, что Себастьян женится на добродетельной греческой девушке, доставила ей немалую боль, но Рейчел прогнала ее. Она привыкла подавлять в себе порывы.
 Филиппа снова покачала головой.
 – Они слишком заняты работой, и им некогда искать себе жен.
 – Когда придет время... – Рейчел не договорила, потому что заметила странное выражение в темных глазах женщины.
 Прежде чем она смогла понять этот взгляд, вернулся Себастьян и сел в конце стола.
 – Мама, я бы хотел, чтобы ты сделала кое-что для Рейчел.
 Филиппа с любовью посмотрела на него.
 – Что такое, сынок?
 – Она намеревается отдать имущество матери в благотворительный фонд, но не желает, чтобы были проданы памятные нам... безделушки. – Он взглянул на Рейчел, как бы ожидая, что она подтвердит его слова.
 Рейчел кивнула:
 – Правильно.
 В карих глазах Филиппы, устремившихся на Рейчел, читалось удивление.
 – Ты хочешь, чтобы я разобрала вещи твоей матери вместе с тобой?
 – Только то, что лежит в ее комнате. Все прочее останется на вилле. – Это показалось ей самым простым решением.
 – Но тебе, наверное, захочется кое-что сохранить для себя.
 – Нет. Мне будет лучше, если ее вещи принесут добро детям.
 Сочувствующее понимание в глазах Филиппы поколебало уверенность Рейчел в том, что женщина контролирует свои эмоции.
 – Я буду рада помочь тебе.
 – Спасибо, – искренне ответила Рейчел.
 Пальцы Рейчел утопали в прибрежной гальке.
 Нежное благоухание жимолости, перемешанное с соленым морским воздухом, обволакивало ее. Она не могла заснуть и спустилась на пляж, надеясь, что прогулка поможет ей избавиться от навязчивых мыслей.
 Впрочем, ей нужно было успокоить не мысли, а тело.
 Себастьян всегда волновал Рейчел, заставляя обращать на себя внимание как на мужчину. После того, что с ней произошло в шестнадцать лет, она избегала мужчин. Но этот молодой человек разрушал каменные стены ее самозащиты как никто другой.
 А ведь он даже не пытался заинтриговать Рейчел.
 Себастьяну Куросу она не интересна, он никогда не относился к ней иначе как к падчерице своего любимого дяди.
 Но это не мешало ее крови закипать в жилах, едва она видела его.
 – Что ты делаешь здесь, дружочек?
 Рейчел повернулась на звук его голоса, ее сердце рухнуло в пятки. Она отшатнулась от слишком близко стоящего к ней мужчины, и ее ноги утонули в песке и морской пене.
 – Себастьян!
 Себастьян схватил ее за плечи, не давая ей упасть в воду.
 – Ты не знала, что я здесь?
 Рейчел молча покачала головой.
 Он подтягивал ее к себе до тех пор, пока она не оказалась снова на суше.
 – Я не хотел напугать тебя.
 Теплые пальцы Себастьяна сильно сжимали руки Рейчел. Все ее мысли были заняты только запахом его тела, невероятно приятным и мужественным. Полная луна освещала черную футболку, которая прекрасно подчеркивала восхитительный брюшной пресс и мускулистую грудную клетку Себастьяна. Его ноги в коротких шортах больше напоминали ноги профессионального бегуна, а голые ступни почти соприкасались с ее пальцами.




 ГЛАВА ВТОРАЯ


 – Ты, наверное, сильно задумалась, если не услышала мои шаги.
 Рейчел как раз мечтала о Себастьяне, но была совершенно не готова встретиться с ним.
 – Да.
 – Почему ты не спишь?
 Рейчел слабо пошевелила плечами, решив, что он просто забыл отпустить ее.
 – Я не смогла заснуть.
 Себастьян никак не отреагировал на ее попытку освободиться от него.
 – Еще не прошло и недели после смерти Андреа. Тебе, понятно, не до отдыха.
 – Наверное, – ответила Рейчел, не желая переубеждать его.
 Она с трудом подбирала слова, стоя всего в нескольких сантиметрах от него и чувствуя теплоту его тела. Рейчел желала Себастьяна, и это всепоглощающее чувство изумляло ее. Она хотела не только его тело, она хотела большего – любви, привязанности и надежности.
 – Да... Смерть моего дяди принесла много горя всей моей семье.
 Себастьян как бы признался в своей собственной слабости, что было ему не свойственно. Сама Рейчел не чувствовала грусти из-за потери матери, только облегчение, что поведение последней не будет больше бросать тень на нее.
 Рейчел облизала губы. Близость Себастьяна сводила ее с ума, и она пыталась не отвлекаться в мыслях от их разговора.
 – Матиас был хорошим человеком.
 Себастьян снял руки с ее плеч.
 – Да, так оно и есть, но я не должен был забывать и о твоем горе.
 – Что ты имеешь в виду? – Она совсем не скорбела по матери, так как он мог догадаться?
 – Я был груб с тобой сегодня утром и прошу у тебя прощения, – с трудом произнес он.
 Обычно Себастьян говорил очень спокойно и уверенно. А извинялся так же часто, как она встречалась с парнями, то есть никогда.
 – Это того не стоит. Не волнуйся.
 – Я не должен был причинять тебе боли.
 Боже, его мучают угрызения совести? Рейчел почувствовала себя виноватой, потому что ощущала боль только оттого, что была дочерью Андреа и вовсе не страдала из-за ее гибели.
 – Спасибо за заботу, но если честно, я привыкла к подобным замечаниям. – Рейчел вздохнула, не сумев подавить в себе порыв протянуть руку и дотронуться до него. Слабым пожатием она попыталась успокоить его. – Я не сержусь на тебя. Матиас был добрым и заботливым человеком. Мне жаль, что жизнь моей матери оборвалась так быстро, но я не виню тебя за то, что ты сказал правду. Я ее дочь, и мне придется жить с этим.
 Выражение лица Себастьяна нельзя было понять.
 – Сначала я боялся, что ты расскажешь репортерам о том, что случилось, – спокойно произнес он, – но теперь понял: ты не сделаешь этого.
 Рейчел внутренне содрогнулась.
 – Естественно.
 – Андреа любила обращать на себя внимание. И тебе это не нравилось, так?
 – Я ненавидела все это. Когда я была ребенком, меня исключили из двух частных школ из-за ее поведения. – Однажды Андреа застали, когда она занималась любовью с одним из учителей Рейчел, а во второй раз ее арестовали, потому что нашли у нее наркотики. – В университете было не лучше.
 Андреа вышла замуж за богатого греческого магната, который годился ей в отцы. Эта свадьба была красочно описана во всей желтой прессе.
 Вот почему Рейчел сменила свою фамилию после окончания университета. Она не сказала об этом Андреа, не желая, чтобы та устроила очередную сцену. Сейчас никто из ее знакомых не знал, что она как-то связана с женщиной, известной своими сексуальными похождениями и нарушениями закона.
 В Соединенных Штатах никому просто не приходило в голову, что Рейчел Лонг – это родная дочь Андреа Лонг Дамакис.
 Скромность и неброский внешний вид делали ее совершенно непохожей на мать.
 Рейчел поняла, что ее пальцы до сих пор лежат на локте Себастьяна, и быстро убрала руку.
 – Извини.
 – Я не против.
 Рейчел сглотнула.
 – Мне пора идти, уверена, теперь я смогу уснуть, – сказала она.
 Себастьян схватил Рейчел за запястье, задерживая ее.
 – Ты уверена? – Лицо его отображало вовсе не простую заботу.
 – Я...
 Через секунду Рейчел успокоила дыхание, но говорить внятно пока еще не могла. Его взгляд взволновал ее до глубины души, взволновал так, как тревожил только во время ее ночных фантазий о нем. Рейчел ощутила внутренний трепет, и от блаженства, которое она почувствовала, ее бедра напряглись.
 И вдруг до нее дошло, что Себастьян знает, что с ней происходит, поскольку он улыбнулся ей понимающей улыбкой.
 Не отрывая от нее взгляда, Себастьян притягивал девушку к себе все ближе и ближе. Рейчел не могла побороть дрожь, когда он касался ее.
 В его глазах она увидела чисто мужское торжество.
 – Да. Я предполагал, что ты чувствуешь то же самое.
 – Чувствую – что? – спросила она, зная, что отнекиваться теперь бесполезно.
 Себастьян будто не слышал ее вопроса.
 – Мне надо было лишь убедиться. – Он наклонил голову к лицу Рейчел так близко, что чуть не касался губами ее губ.
 Она хотела задать очередной вопрос, но Себастьян не дал ей сделать этого, припав к ее губам.
 Рейчел перестала соображать.
 Она могла только чувствовать.
 Все было так странно, так неожиданно... Губы Себастьяна дарили соблазнительные поцелуи. Рейчел и предположить не могла, что такой сильный и мужественный человек может быть столь нежным.
 Руки Рейчел не слушались ее – они сами легли ему на грудь, подчиняясь необъяснимому и неизбежному желанию. Она осторожно водила рукой по его упругим мускулам, которые заворожили ее так давно. Его грудь напряглась, и Рейчел поняла, что он возбужден. Это еще больше одурманило ее.
 Себастьян застонал и сильнее прижал ее к себе; его поцелуй превратился из нежного в страстный.
 Единственное, что Рейчел способна была сейчас понимать, – это то, что совершенно не боится его.
 В ее сознании не осталось ничего, кроме всепоглощающего эротического желания и физического блаженства, которые разжигал в ней Себастьян. Он пробудил в ней чувственность, о существовании которой она даже не подозревала.
 Снова застонав, Себастьян приподнял Рейчел с песка и прижал к своим бедрам. Этим он вызвал волну дрожи в ее теле.
 Она не чувствовала тревоги, не чувствовала ничего, что бы охладило огненную лаву желания, протекающую по ее венам.
 Себастьян не ослаблял натиск. Ноги Рейчел разошлись, и она самым естественным образом закинула лодыжки на его спину. Ее юбка приподнялась, а голое тело приникло к его возбужденным чреслам. Рейчел ощутила всепоглощающий сексуальный голод, захвативший все ее существо.
 Ожидая большего, она прижалась к нему со всей силой, на которую была способна, чтобы усилить те ощущения, которые нахлынули на нее.
 Его рука скользнула по ее трусикам и коснулась того места, которое не трогали уже семь последних лет. Рейчел почувствовала прилив наслаждения, но в ту же секунду ощутила страх, когда-то уже испытанный ею.
 Рейчел вздрогнула и оторвалась от его губ.
 – Нет. Прекрати. Что мы делаем?
 – Ты не знаешь? – Голос его был полон желания.
 Рейчел не ответила, не могла ответить. Это интимное прикосновение пробудило в ней неприятные воспоминания, которые захлестнули бы ее целиком, если бы она не сопротивлялась им.
 Она разжала ноги и теперь пыталась высвободиться из его рук.
 Они боролись короткое мгновение, и потом он ее отпустил, сквозь зубы произнося какие-то слова на греческом. Рейчел была счастлива, что не знает их значения.
 – Извини, – произнесла она, опуская юбку, чтобы прикрыть ноги.
 Сердце было готово выпрыгнуть наружу, лоб покрылся испариной, а в горле пересохло.
 Себастьян схватил ее за руку. На его лице отобразилось неутоленное желание. Он откинул голову назад и глубоко вздохнул, прежде чем снова посмотреть на Рейчел.
 Когда он окончательно пришел в себя, страсти больше не было видно в его глазах. Губы сложились в грустную улыбку.
 – Нет, это я должен извиняться. Мужчина не должен пользоваться слабостью женщины. Мне не стоило целовать тебя, ведь не прошла и неделя со дня похорон.
 Рейчел не могла поверить, что Себастьян винит себя, но она всегда знала, что он необычный человек.
 Просто он не понимал, почему она так относится к нему и как много он для нее значит.
 – Я не думала, что все зайдет так далеко, – сказала она, вспоминая, как о ней обычно отзывались люди. Их слова до сих пор возвращались к ней в ночных кошмарах.
 – Я не хотел, чтобы это вообще случилось, – печально признал Себастьян. Рейчел улыбнулась, хотя улыбаться было нечему, а он продолжал:
 – Я увидел тебя из окна и пришел проверить, как ты себя чувствуешь, и извиниться за свое неуместное замечание. Вместо этого я воспользовался тем притяжением, которое мы испытываем друг к другу.
 Боль снова резанула Рейчел по сердцу. Ведь из его слов выходило, что они никак и ничем не связаны.
 Рейчел знала это.
 Она всегда понимала, что Себастьян слишком далек от нее, и это причиняло ей страдание. Он первым показал ей, что такое страсть, и теперь ее терзала мысль, что они могли бы быть вместе, но... не будут. Она испугалась, потому что он прикоснулся к ней так, как прикасались только один раз, той роковой ночью.
 Если бы она рассказала ему об этом... если бы попросила его не прикасаться к ней так, то смогла бы отдаться ему без страха?
 Зачем она задаст себе все эти вопросы? Он не скрывает, что раскаивается в том, что поцеловал ее.
 Ей не предначертано судьбой разделить ложе любви с Себастьяном Куросом.
 Рейчел заставила себя улыбнуться.
 – Ты прав. Об отношениях между нами не может быть и речи. – Она пыталась говорить убедительно, но понимала, что еле сдерживается. – Я...я думаю, мне пора спать.
 Себастьян проводил девушку до ее спальни и пожелал ей спокойной ночи, после чего Рейчел закрыла дверь.
 Себастьян шел к себе в комнату, размышляя о том, какой же он дурак. О чем он думал, позволив себе поцеловать ее таким образом?
 Предположим, он давно хотел ее, но она не создана для него. Да, Рейчел не похожа на свою мать, но все же она дочь пираньи.
 Его семья будет недовольна, если он начнет встречаться с ней. Они не заслуживают того, чтобы он повторил судьбу Матиаса. Он очень любил дядю, но тот всегда был рабом своих желаний, когда это касалось Андреа, чем и навлек позор на семью.
 Как греческий мужчина, у которого гордость превалирует над всеми остальными чувствами, мог жениться на столь бесчестной женщине?
 А Матиас женился.
 Той ночью Матиас не в первый раз узнал, что его молодая супруга изменяет ему налево и направо.
 Всякий раз, как это случалось, Себастьян был уверен, что дядюшка придет в себя и вышвырнет эту суку из своей жизни, но Матиас этого так и не сделал.
 Себастьян не позволит, чтобы какая-либо женщина делала из него дурака. Он не терпел лжи и уверток, от которых Матиас страдал во втором браке. Себастьян ненавидел нечестность и не потратил бы ни одного дня на особу, которая лгала бы ему о своем возрасте или выставляла напоказ свою невинность.
 Хотя его дядя и оказался весьма умным и не позволил своей прекрасной, но бессовестной жене получить хоть малую толику своего состояния, не остается сомнений, что Андреа Дамакис попрала его гордость.
 Себастьян не понимал, почему дядя не разводится с ней. Как он позволил манипулировать собой и вести такую жизнь, которую мужчина его возраста вести не должен? Человек обязан достойно провести последние годы, а не валяться в ногах порочной женщины.
 Не было конца унижениям, которые Матиас пережил за последний год. Как Андреа посмела флиртовать с каждым встречным на глазах своего мужа? Почему она так отвратительно себя вела? И как Рейчел могла игнорировать ее возмутительное поведение?
 Звездное небо за окном не давало ответа на все эти вопросы. Но Себастьяну было ясно, что, как бы Рейчел ни отличалась от Андреа, она была так же заинтересована в деньгах Матиаса Дамакиса, как и ее мать.
 Рейчел упаковала последнюю коробку в спальне матери и закрыла ее. Чувство выполненного долга боролось с разочарованием. Она обыскала всю комнату матери, но не нашла ничего, что напоминало бы о жизни Андреа до замужества. Ей не удалось отыскать никаких намеков на то, что могло бы подсказать ей, кем был ее отец.
 Только два ярких воспоминания детства заставляли Рейчел думать об отце. И если бы не они, она бы с радостью забыла о нем, так как все дружки матери не отличались благородством.
 Ей было всего три или четыре года, и она сидела на коленях у мужчины. Он читал ей книжку.
 Рейчел не понимала содержания, но запомнила, что ей было с ним спокойно. Она назвала его «папочка» и поцеловала в щеку, когда он закончил читать. Мужчина прижал ее к себе, и даже теперь, стоило Рейчел закрыть глаза, она ощущала это объятие.
 Это воспоминание приносило ей радость.
 Рейчел не забыла, как однажды, когда ей было лет пять, она проснулась ночью и на ощупь ходила по квартире в поисках папочки. Она плакала и выкрикивала его имя. Ее мать продолжала спать, не отойдя еще от алкоголя или какого-то наркотика.
 Рейчел бродила всю ночь и только на заре поняла, что ее папочка не придет.
 Она не знала, почему он исчез – потому, что так потребовала мать, или потому, что не смог их найти. Андреа и Рейчел жили во многих европейских странах до того, как девочка пошла в школу. Похождения ее матери иногда становились достоянием желтой прессы, но в Штатах об этом ничего не знали. Она не была ни богатой, ни известной, пока не вышла замуж за Матиаса.
 Лишь немногие сплетничали о ее матери после того, как она стала женой Матиаса Дамакиса. Но большинство студентов были наслышаны о ее подвигах и судили по ним о Рейчел. Однако вряд ли отец по прошествии двадцати лет узнает фото супруги на страницах какой-нибудь газетенки.
 Рейчел хотелось думать, что ее отец – американец и нему ничего не известно о поведении Андреа во время пребывания последней в Европе. Могло получиться так, что его уже нет в живых, так же, как и Андреа. Отогнав от себя мысли о матери, Рейчел заклеила коробку скотчем и выпрямилась, дунув на прядь волос, выбившуюся из хвостика.
 Девушка чувствовала себя неуютно в этой ненавистной комнате.
 Себастьян поддержал ее идею продать вещи матери на аукционе. Он планировал переделать комнату в ближайшем будущем, желая избавиться от любого воспоминания об Андреа. Конечно, он не сказал ей об этом прямым текстом, но Рейчел и без того все поняла. Себастьян вел себя очень тактично во время их разговора, но его отношение к Андреа Дамакис ни для кого не было тайной.
 Рейчел потянулась, подняв руки к потолку, а потом стала нагибаться то в одну, то в другую сторону. У нее болели мышцы и глаза устали. Последние три дня она простояла на коленях, разбирая вещи матери. Кроме того, девушка плохо спала, вспоминая поцелуй Себастьяна.
 Она прогнулась назад и сделала мостик. И, стоя в таком положении, увидела мужские ботинки.
 Греческое ругательство достигло ее ушей.
 От неожиданности Рейчел потеряла равновесие и рухнула на спину, больно ударившись головой.
 Себастьян упал на колени и с испугом вгляделся в ее лицо.
 – С тобой все в порядке, девочка моя?
 Дыхание Рейчел сбилось, и она могла лишь шевелить губами.
 Сильные руки схватили ее за плечи и помогли принять вертикальное положение.
 – Спасибо, – пролепетала она.
 Себастьян осторожно потрогал затылок Рейчел.
 – Здесь больно?
 – Немножко.
 – Шишки пока нет.
 – Хорошо.
 Он не отпускал ее, и Рейчел почувствовала, как в ней разгорается желание.
 – Чем ты занималась?
 Краска прилила к ее лицу.
 – Делала упражнения.
 – А почему упала?
 – Ты испугал меня, – еле выговорила она и вся сжалась. – Я потеряла равновесие.
 – Значит, я виноват.
 Рейчел запрокинула голову и с удивлением обнаружила, что в его глазах горит задорный огонек.
 – По-моему, я должен как-то загладить свою вину.
 Рейчел не успела ничего сказать, так как Себастьян коснулся губами ее губ.
 На этот раз поцелуй не был страстным и пылким, но сердце Рейчел готово было выпрыгнуть из груди, а ее тело желало только одного: слиться с его телом.
 По-прежнему крепко держа ее за плечи, Себастьян поднял голову.
 – От твоих губ невозможно оторваться, Рейчел.
 Девушка нервно облизала губы, ощущая на них его вкус.
 – Спасибо.
 – Ты так вежлива. – Он снова поцеловал ее, затем немного отстранился и спросил:
 – Я прощен за проступок?
 Чувствуя его горячее дыхание на своих губах, Рейчел смогла только слабо кивнуть.
 – Как жаль, – опечалился Себастьян.
 – Д-да.
 – Тогда мне нужно попробовать еще раз.
 Рейчел опять не успела ответить, потому что он снова поцеловал ее. Но как только поцелуй стал захватывать их обоих, из-за двери послышался голос Филиппы:
 – Себастьян? Что случилось?
 Замычав от досады, Себастьян поднял голову и посмотрел через плечо на мать.
 – Я испугал ее, и она упала.
 – Со мной все в порядке, – сказала Рейчел, чувствуя смущение из-за того, что их застали врасплох.
 – Ты уверена? Ты все еще сидишь на полу.
 Себастьян громко засмеялся, и ей стало еще более неловко.
 – Она все еще на полу, потому что я пока не поднял ее.
 – Понятно.
 Филиппа вложила в это слово столько значения, что Себастьян, сразу погрустнев, быстро поставил Рейчел на ноги и отошел от нее. Это было похоже на предательство, и девушке захотелось напомнить Себастьяну, что это он ее целовал, а не она его.
 Однако Рейчел пришлось признаться самой себе, что она вовсе не против воли принимала его поцелуи...
 – Аристид приехал, – сообщила Филиппа. – Мы пообедаем вместе, а потом он отвезет меня на континент.
 – Вы уезжаете? – спросила Рейчел.
 – Да. Мне пора вернуться к моему садику.
 – Спасибо, что вы помогли мне разобрать вещи Андреа.
 – Мне было приятно помочь тебе. Я оплакивала смерть моего дяди, а ты заставила меня отвлечься.
 Это мне надо благодарить тебя.
 Рейчел не знала, как отреагировать на сказанное и на заинтересованный взгляд Себастьяна. Ей показалось, что она похожа на мошку, которая залезла в кувшин и теперь не может выбраться наружу.
 – Вы мне очень нравитесь, – наконец произнесла она, и Филиппа улыбнулась.
 – Я испытываю то же по отношению к тебе.
 К счастью, Себастьян сказал, что Рейчел нужно привести себя в порядок перед обедом, тем самым позволяя ей скрыться.
 Себастьян посмотрел вслед раскрасневшейся Рейчел.
 – Она не знает, что ответить на комплимент.
 – Полагаю, от матери она слышала не много теплых слов, – ответила его мать, когда они спускались по лестнице.
 – Я тоже так думаю.
 – Андреа Дамакис принесла много горя нашей семье.
 – Да, – согласился он, все еще думая о Рейчел.
 Они вошли в столовую. Филиппа бросила на сына один из тех загадочных взглядов, которые он никогда не мог понять, и тихо проговорила:
 – Но быть дочерью такой женщины, наверное, еще больнее.
 – Рейчел не сделала ничего, чтобы как-то повлиять на свою мать.
 – Она не имела на нее влияния.
 – Или же она ценила свой покой гораздо больше, чем покой старика.
 Разочарование промелькнуло в темных глазах Филиппы, и Себастьян сжал губы, поняв, что она оправдывает Рейчел.
 Он повернулся, чтобы поприветствовать Аристида, но его мать еще не закончила беседу.
 Филиппа встала между ним и братом.
 – Неужели ненависть к ее матери помешает тебе поддаться влечению, которое ты испытываешь к ней?
 – Яне...
 Филиппа подняла руку.
 – Лги себе, сын мой, но не пытайся обмануть женщину, которая родила тебя. Рейчел совсем не похожа на Андреа, а ты сомневаешься в этом и боишься, что она разобьет тебе сердце.
 Это заходит слишком далеко!
 – Я никогда не смогу полюбить дочь Андреа Дамакис, – заявил Себастьян.
 – Охо-хо, – неловко хмыкнул Аристид, а Филиппа сделала недовольную гримаску.
 Себастьян повернулся к двери.
 На пороге стояла Рейчел, устремив на него свои зеленые глаза.




 ГЛАВА ТРЕТЬЯ


 Девушку было не узнать. Она собрала свои длинные каштановые волосы в тугой пучок и надела платье, которое не только идеально подходило под цвет ее глаз, но и сидело на ней лучше всей остальной одежды. Серовато-зеленый шелк подчеркивал нежные линии тела, к которому Себастьян прикасался всего несколько минут назад. Она слегка подкрасила губы, отчего ему еще сильнее захотелось поцеловать их.
 По выражению ее лица Себастьян понял, что другого шанса ему уже не представится.
 – Я не имел в виду... – Он замолчал, первый раз в жизни не зная, что сказать и как загладить свою вину.
 Рейчел оторвала от него взгляд, и ему стало ясно, что он может пойти к черту со своими объяснениями.
 – Не могли бы вы с Аристидом отложить отлет на один час? – спросила Рейчел Филиппу. – Я бы собрала вещи и поехала вместе с вами.
 Себастьян был искренне поражен, увидев, что его мать покачала головой.
 – Мне очень жаль, Рейчел, но Аристиду надо успеть на деловую встречу, которую он никак не может отменить. Мы улетим сразу после обеда.
 Аристид тоже удивился, но все-таки кивнул.
 – Так и есть. Извини, Рейчел.
 – Я упакую вещи, пока вы будете обедать, – предложила Рейчел.
 Почему-то эти слова пробудили в Себастьяне ярость.
 – Тебе не обязательно лететь с ними. Я договорюсь, и тебя отвезут на континент завтра утром.
 – Я бы хотела уехать сегодня, – произнесла Рейчел, даже не посмотрев на Себастьяна.
 – У тебя нет причин бояться остаться со мной на вилле.
 Рейчел наконец повернулась к нему, и ее взгляд полоснул Себастьяна как удар бича.
 – Давайте пообедаем, ребята, – быстро сказала Филиппа. – Рейчел, тебе не нужно торопиться.
 Иначе ты можешь забыть что-нибудь впопыхах.
 Девушка нахмурилась, но все же согласилась:
 – Вы правы. Я больше не приеду сюда, поэтому не хочу ничего здесь оставлять.
 – Тебе тут всегда будут рады, – с загадочным видом произнесла Филиппа. – В конце концов, вилла была твоим домом в течение нескольких лет.
 – Теперь это дом Себастьяна, и я не нарушу его уединение в будущем.
 Аристид обошел стол, чтобы проводить Рейчел к ее месту.
 – Члены семьи не могут помешать, – очаровательно улыбнувшись, проворковал он, и Себастьяну немедленно захотелось придушить своего не в меру любезного братца.
 – Ты очень добр, но я не член семьи, и потом я не собираюсь возвращаться в Грецию, – ответила Рейчел, садясь на стул, и тут же задала вопрос о его бизнесе, уходя от неприятной темы.
 Себастьян считал, что, если Рейчел уедет, всем станет только лучше. Он был не в восторге оттого, что в его доме будет находиться дочь Андреа Дамакис, но, услышав слова Рейчел, сказанные с такой уверенностью, он разозлился.
 За обедом Рейчел отдавала все свое внимание Филиппе и младшему брату Себастьяна. Аристид открыто флиртовал с ней, забавляя ее историей о том, как один его друг приехал погостить на Крит и попал в пикантную ситуацию.
 Себастьян явно злился, но Рейчел не могла понять почему.
 Он ведь сам сказал, что она не стоит его внимания, и теперь Рейчел чувствовала себя полной дурой, потому что надела это платье специально для него. Как смешно. Мужчина целует тебя с самозабвением всего несколько минут назад, а потом категорично заявляет, что не может ничего испытывать по отношению к тебе.
 Рейчел хотелось улететь с Филиппой и Аристидом, но это было невозможно. Мать Себастьяна права – Рейчел не следует в спешке упаковывать вещи.
 Она надеялась, что не встретится с Себастьяном до следующего утра.
 Несколько часов спустя Рейчел стояла на пляже, наслаждаясь теплым вечерним солнцем. Впервые за последние три дня ей удалось по-настоящему расслабиться. После обеда она собрала чемоданы, тщательно осмотрев каждый уголок в комнате, убеждаясь, что ничего не забыла.
 И все-таки Рейчел предала себя, потому что, наткнувшись на маленькую шкатулочку с памятными вещичками, она не выбросила ее, а положила на самое дно чемодана.
 В шкатулке лежали фотографии, сделанные после того, как Андреа вышла замуж за Матиаса. На многих был снят Себастьян. Еще там хранились вырезки из газет и семейные фото того времени, когда Рейчел еще училась в университете. Девушка улыбнулась, увидев сухую желтую розу из букета, который ей подарил Себастьян на восемнадцатилетие, и серебряный медальон с ее инициалами.
 Однажды Рейчел подобрала ониксовую запонку, которую Себастьян выбросил в мусорное ведро, когда потерял ее пару. Впоследствии Рейчел неоднократно открывала шкатулку с намерением избавиться от запонки, но всякий раз возвращала ее на место. Ониксовые запонки Себастьян надел в день рождения Рейчел, и тогда, единственный раз за все эти годы, он танцевал с нею...
 Лучше вообще не вспоминать об этом. Теперь ей уже двадцать три, а не восемнадцать. Взрослая девочка., :
 Рейчел вздохнула и легла на песок, желая расслабить уставшие мышцы. Было очень тихо, совсем не так, как на людных пляжах в Южной Калифорнии. Волны спокойно накатывают на берег. Не слышно неблагозвучных выкриков, мешающих безмятежному отдыху. Здесь люди не занимаются серфингом. Это частный остров, и, хотя на севере стоит небольшая деревушка, местные жители никогда не ходят по пляжу, прилегающему к вилле Дамакисов.
 Скоро Рейчел уедет отсюда. Она не вернется больше в Грецию и никогда не увидит Себастьяна... Все ее существо противилось этому.
 – Евгения сказала, что ты хочешь поужинать в своей комнате.
 Рейчел широко раскрыла глаза и подняла голову. Прямо над ней возвышался Себастьян. Как и в прошлый раз, он надел шорты. Белая спортивная рубашка оттеняла его загорелую кожу и очень шла ему.
 – Что ты здесь делаешь?
 – Я хотел найти тебя.
 – А-а. Зачем?
 Себастьян нахмурился.
 – Неужели для тебя это такая пытка – поужинать вместе со мной?
 – Я думала, что тебе неприятно мое общество.
 – Не глупи. Ты – гость в моем доме.
 Вот оно что! Причиной его беспокойства стало пресловутое греческое гостеприимство. Решив поесть в своей комнате, Рейчел обидела Себастьяна.
 А она уж было подумала, что ему приятно побыть в ее обществе.
 – Не беспокойся обо мне, – сказала девушка, желая смягчить свой отказ. – Я не планировала никаких развлечений на последний вечер, проведенный на вилле.
 Взгляд Себастьяна скользил по ее фигуре, и Рейчел не могла понять, что отражается на его лице. Наконец он улыбнулся:
 – Может, это я хочу развлечь тебя.
 Неприступный миллиардер снова превратился в обворожительного мужчину, но Рейчел не могла забыть его заявление о том, что он никогда не полюбит дочь Андреа Дамакис.
 Она встала с песка и отряхнула прилипший песок со своих свободных брюк.
 – Не стоит. К тому же я хотела бы выспаться перед дорогой.
 Брови Себастьяна поползли вверх.
 – Ты же не пойдешь спать прямо сейчас. – В отличие от Рейчел он мог спать всего пять часов в сутки. – Еще только вечер.
 – Да, сейчас я не собираюсь ложиться, – терпеливо произнесла Рейчел, хотя она настолько устала, что вполне могла бы заснуть. – Но мне бы не хотелось затягивать ужин.
 – Ты рано улетаешь?
 Почему он так настаивает? Его не должно заботить, как она проведет свой последний вечер на вилле.
 – Понятия не имею, – призналась Рейчел. – Яне знала, сколько времени понадобится, чтобы до конца разобрать вещи Андреа, поэтому не забронировала место. Я сделаю это, как только вернусь в Афины.
 – Тогда почему ты так торопишься уехать?
 Она терпеть не могла обманывать кого-либо, поэтому прямо посмотрела ему в глаза.
 – Себастьян, ты не хочешь, чтобы я находилась здесь. Разве этой причины не достаточно? И, кроме того, мне надо возвращаться на работу.
 – Я не говорил, что твое общество меня тяготит.
 Да, он просто сказал, что никогда не полюбит ее.
 – Я дочь Андреа, а ты всегда ненавидел мою мать.
 – Я ненавидел ее за то, что она издевалась над дядей и позорила его.
 – Из этого следует, что, чем скорее я уеду, тем лучше. Ты можешь забыть, что мы вообще когда-то были в твоей жизни.
 – Я никогда не смогу об этом забыть. Дядя погиб из-за нее.
 – Тем более тебе не следует лишний раз общаться с ее дочерью. – Рейчел отвернулась и пошла по все еще теплому песку к ступеням, которые вели на виллу.
 – Подожди.
 Рейчел не ответила. Они все сказали друг другу.
 Сильные пальцы сомкнулись вокруг ее запястья.
 – Черт, я сказал, подожди.
 Закусив губу, Рейчел резко повернулась к нему.
 – А я ясно объяснила, что не желаю ужинать с тобой. Отпусти меня.
 Она дернула руку, но Себастьян крепко держал ее.
 – Прости меня, Рейчел.
 – Не нужно извиняться за правду, я просто хочу, чтобы ты оставил меня в покое.
 – Моя мать пристала ко мне с вопросами, а я не люблю этого, – твердо произнес он. – Поверь, я не горжусь тем, что сказал что-то обидное для тебя.
 – О чем ты говоришь?
 Себастьян вздохнул от нетерпения.
 – Ты прекрасно знаешь о чем. О том, что ты нечаянно услышала в столовой.
 Он обвинял в смерти дяди ее мать. И сказал те слова, которые Рейчел пыталась забыть весь день.
 – Я повторюсь – ты напрасно просишь у меня прощения. Правда очень сильно ранит, но вранье причиняет еще больше боли. – Будучи дочерью Андреа, она прекрасно понимала разницу между этими понятиями.
 Себастьян нежно коснулся ладонью ее лица.
 – И тебе неприятно слышать, что я никогда не смогу полюбить тебя?
 – Да. – Рейчел давно обещала себе никогда не врать. – Неужели мы должны обсуждать это?
 – Я должен знать.
 – Зачем? Чтобы позлорадствовать? Ты хочешь удостовериться, что глупышка Рейчел мечтает о тебе? Или тебе не терпится отомстить мне за то, что я не выполнила свой долг по отношению к Матиасу?
 – Не поэтому.
 – Я не понимаю тебя, Себастьян. – Она с трудом сглотнула. – Ты поцеловал меня в комнате Андреа.
 И прошлой ночью целовал меня на пляже. Мы почти что занялись любовью, господи, а потом ты говоришь матери, что никогда не сможешь полюбить меня!
 Себастьян погладил ее щеку.
 – Секс – это не любовь.
 Рейчел внутренне сжалась от этих слов.
 – Да, – прошептала она.
 Она знала это не по собственному опыту, но видела достаточно в жизни, чтобы понять, что так оно и есть. К сожалению, она понимала: Себастьяна тянет к ней чисто физически.
 – Я хочу тебя, Рейчел.
 – Я не такая, как моя мать, – сказала она, страдая из-за того, что Себастьян мог приписать ей низменное желание утолить сексуальный голод.
 – Да, ты не такая.
 Рейчел сделала нетерпеливый жест. За последние четыре дня он слишком часто говорил обратное.
 – Мне нужно идти.
 – Я хочу, чтобы ты провела со мной вечер.
 У Рейчел приоткрылся рот, но она не произнесла ни звука. Каждое его слово резало ее как ножом и отбирало последнюю надежду.
 – Нет.
 – Ты меня не правильно поняла, – нахмурился Себастьян.
 – Так ты не хочешь провести со мной вечер? – с сарказмом в голосе уточнила Рейчел.
 – Уверяю тебя, что хочу, но, я не имел в виду то, что сказал своей матери.
 – Разве секс не нарушит целостности твоих убеждений?
 Или он считает в порядке вещей врать дочери Андреа Дамакис?
 – Пожалуйста, Рейчел.
 – Что же тогда? – удивилась она.
 – Те чувства, которые я испытываю к тебе, не могут исчезнуть только потому, что ты дочь женщины, которая навлекла горе на нашу семью. И мне никогда не удастся забыть тебя. – Казалось, что кто-то клещами вытянул из него это признание.
 Глаза Рейчел чуть не вылезли из орбит.
 – Ты испытываешь ко мне какие-то чувства? еле выговорила она.
 Себастьян сжал челюсти.
 – Поужинай сегодня со мной, Рейчел, просто как мой друг.
 Он не признался в своих чувствах, но слова были сказаны.
 – А что будет завтра?
 – У тебя не забронирован билет.
 – Но...
 – Тебе не обязательно уезжать сразу же.
 – Я...
 Себастьян прижал палец к ее губам.
 – Ш-ш... молчи, девочка. – Его глаза пылали ярче полуденного солнца. – Прошлое остается прошлым. Мы же с тобой живем в настоящем, и я хочу разобраться в том, что происходит между нами.
 Рейчел не могла больше сопротивляться.
 – Хорошо.
 Его улыбка заставила девушку потерять голову.
 Он коснулся ее губ с такой чувственностью, что она еще долго вспоминала его поцелуй.
 Себастьян проводил Рейчел до двери ее комнаты и ушел, предоставив ей готовиться к вечернему свиданию.
 Рейчел надела черное креповое платье, которое Андреа подарила ей перед отъездом в Америку.
 Оно было не слишком коротким, лишь на два сантиметра ниже колена, и очень сексуально облегало высокую грудь Рейчел.
 Она бы ни за что не надела его для другого мужчины, но Себастьян был особенным. И ей тоже хотелось разобраться в их отношениях.
 Место Себастьяна в сердце Рейчел никто занять уже не сможет. И не только из-за того, что произошло с ней в шестнадцать лет, а из-за того, что привязанность к нему крепла годами. И как ни старалась Рейчел подавить в себе любовь к Себастьяну, когда жила далеко от Греции, у нее не получилось это сделать.
 Каковы же шансы того, что со временем она его забудет? Никаких. Если он ей дорог, она не сможет быть ни с кем другим.
 Кроме того, он сказал, что испытывает к ней чувства, а для такого гордого и самоуверенного человека, как Себастьян Курос, это серьезное признание.
 Рейчел особенно тщательно накрасилась и причесалась. Она водила расческой по волосам до тех пор, пока они не стали спадать на плечи шелковыми прядями. Добившись нужного результата, она убрала их во французский пучок, что добавило ей изящества.
 Когда Рейчел уже подходила к гостиной, она неожиданно вспомнила, какой дурой ощутила себя днем, решив одеться специально для него. Наверное, и сейчас она совершила ошибку, выбрав это черное платье. Может, ей стоит быстренько вернуться к себе и надеть что-нибудь попроще?
 Себастьян появился прежде, чем Рейчел успела улизнуть в свою комнату. В его взгляде девушка увидела такое восхищение, что ее сомнения моментально растаяли.
 Как загипнотизированная, Рейчел подошла к нему. Себастьян нагнулся, поцеловал ее в щеку и обнял за плечи.
 – Ты выглядишь прекрасно.
 – Спасибо.
 От одного взгляда на Себастьяна у нее перехватило дыхание. Темный пиджак идеально подчеркивал его фигуру. На шее был повязан галстук. Он редко надевал его, когда ужинал с семьей, поэтому Рейчел поняла, что он тоже тщательно выбирал одежду Она улыбнулась.
 Себастьян подал ей бокал с вином, затем Евгения позвала их к столу. Они болтали о разных пустяках, беседа текла легко и непринужденно.
 – Итак, почему ты работаешь бухгалтером?
 – А почему бы мне не работать бухгалтером? спросила Рейчел, отпивая вино из бокала.
 – Раньше ты любила рисовать.
 – Я до сих пор рисую.
 – Тогда почему не занимаешься творчеством?
 – Мне нравится моя работа. Она спокойная, и у нас хороший коллектив.
 – А разве в художественной студии менее спокойно?
 – Я не настолько хорошо рисую. Кроме того, живописью практически невозможно заработать себе на жизнь. – Рейчел давно поняла, что ей нужен постоянный и стабильный доход, если она не хочет жить с матерью.
 – Матиас помог бы тебе.
 Рейчел содрогнулась при этих словах. Ей пришлось бы расплачиваться всю жизнь.
 – Я не хотела, чтобы меня содержали.
 – Это достойно одобрения, – похвалил Себастьян и как-то странно взглянул на нее.
 – Спасибо. Мне действительно нравится моя работа. Цифры бесстрастны, они не заставляют постоянно испытывать раздражение.
 – Правда?
 – В семье место только для одной драматической героини. И таковой была Андреа.
 Он смотрел на Рейчел так, словно знал о ней больше, чем знала она сама.
 – Интересно.
 – Ты когда-нибудь видел, чтобы я закатила истерику? – спросила она слегка раздраженным голосом.
 – Нет. Но я вообще не замечал в тебе страсти... до того памятного вечера на пляже.
 – Это разные вещи.
 Себастьян с невозмутимым видом пожал плечами.
 – Возможно.
 Чуть позже разговор снова вернулся к ее работе.
 – Ты, наверное, встречаешь мало мужчин, если работаешь в женском фитнес-центре, – предположил Себастьян.
 – Почти совсем не встречаю. – И ей это нравилось.
 – Я рад.
 – Почему?
 – Я собственник.
 – Но я не принадлежу тебе.
 – Разве?
 Честность в данном случае стоила бы ей слишком дорого. Принадлежать мужчине, который никогда не полюбит ее, Рейчел не хотела. И поэтому спросила, меняя тему:
 – Ты долго еще будешь жить на острове?
 – Несколько дней. Мне нужно лететь в Афины.
 – Твоя компания не справляется без тебя?
 – На меня работают знающие люди. Я и здесь продолжаю следить за ходом дел, но не могу подолгу находиться далеко от фирмы.
 – Так почему ты сейчас остаешься? – Рейчел сомневалась, что он лично будет присматривать за тем, как разбирают дядины вещи.
 – Не можешь догадаться?
 – Наверное, виновато греческое гостеприимство.
 – У меня есть и другая причина.
 – Ты не хочешь, чтобы дочь Андреа сбежала с фамильным серебром?
 Себастьян не засмеялся, как рассчитывала Рейчел. Лишь мрачно покачал головой.
 – Тогда почему'?
 – Потому что ты здесь. Я не могу уехать и не побыть с тобой.
 Рейчел была очень тронута.
 – Это угрызения совести, – сказала она, радуясь, что не одна испытывает это чувство.
 Себастьян нахмурился.
 – Да. Это так.
 После ужина он повел ее на террасу, где душный воздух наполняла приятная музыка.
 – Потанцуй со мной, – мягко произнес Себастьян.
 Рейчел не танцевала с ним – и вообще ни с кем со дня своего восемнадцатилетия. Но Себастьян не просил ее делать сложные па. Положив руки на ее талию, он медленно двигался под чувственный ритм музыки.
 Рейчел полностью отдалась танцу. Разум говорил ей, что это не правильно, но она ничего не могла с собой поделать. Ей было так приятно, что он обнимает ее, она испытывала даже некоторое чувство нереальности происходящего.
 Такой красивый и невыразимо сексуальный мужчина, как Себастьян Курос, может иметь любую женщину, какую только пожелает. К тому же он чрезвычайно богат. Рейчел понимала, что Себастьян не позволит себе слишком увлечься ею. Он предусмотрителен и осторожен.
 Дочь Андреа Дамакис опасна для него.
 Одна мелодия переливалась в другую, их тела плавно двигались в такт, и оба были поглощены сознанием близости.
 Они и сами не заметили, как перестали танцевать, а лишь стояли, прижимаясь друг к другу. Голова Рейчел лежала на груди Себастьяна, и она могла слышать биение его сердца.
 Рейчел медленно провела щекой его рубашке, наслаждаясь прикосновениями к гладкой материи.
 Она была целиком поглощена нахлынувшими на нее ощущениями, когда Себастьян неожиданно отодвинулся от нее.
 – Если ты сейчас же не отправишься спать, мы пойдем в твою комнату вместе.
 Сердце Рейчел пропустило удар.
 – Ты появишься в моей спальне только тогда, когда будешь уверен, что тебе это необходимо.
 Рейчел не намеревалась попирать его гордость.
 Она была готова пойти с ним куда угодно – хоть в постель, хоть на край света. Конечно, ее отказ подобен моральному самоубийству, но Рейчел не была уверена в своей стойкости, столь тесно общаясь с человеком, которому она не нужна.
 Себастьян стоял под ледяной водой и ругал себя за тупость. Он не мог решить, что было глупее: то, что он позволил себе так возбудиться, или то, что не воспользовался явным желанием Рейчел.
 Почему он упросил ее остаться?
 Из-за ощущения вины. Рейчел попала в самую точку.
 Однако есть здесь и нечто другое. Он желает Рейчел Лонг, но ему нужно не только ее тело, и это беспокоит его.
 С сексуальным влечением он всегда легко разбирался.
 А вот с чувством к женщине – настоящим чувством – ему еще не приходилось сталкиваться.




 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ


 Следующие три дня были настоящим раем для Рейчел.
 По утрам они с Себастьяном ни на минуту не расставались друг с другом, плавая в море и гуляя по острову. Себастьян даже взял ее на рыбалку и очень развеселился, когда Рейчел умудрилась наловить гораздо больше рыбы, чем он сам, хотя и отказывалась надевать наживку на крючок. Вечера Себастьян проводил в работе, а Рейчел сидела рядом, читая книжку. За ужином они подолгу разговаривали. Затем расходились по своим комнатам.
 Они не обсуждали ни ее мать, ни его дядю.
 Рейчел не призналась Себастьяну в том, что произошло с ней в шестнадцать лет. Она не хотела говорить о тех годах, когда была несчастна, и поэтому не пыталась снять вето, которое Себастьян наложил на все события, связанные с прошлым.
 Филиппа позвонила в первый же день и, узнав, что Рейчел все еще на острове, настояла на беседе с ней. Рейчел всегда получала огромное удовольствие, болтая с матерью Себастьяна. Филиппа обращалась с Рейчел как с младшей подругой, почти как с членом семьи, и Рейчел была очень признательна ей за это.
 Она понимала, что ей пора возвращаться на работу, но не могла заставить себя уехать от Себастьяна и положить конец их отношениям.
 На четвертый день после отъезда Филиппы и Аристида Себастьян пришел в столовую с очень напряженным лицом.
 – В чем дело? – спросила Рейчел, когда он нагнулся, чтобы поцеловать ее в губы.
 Себастьян часто целовал ее, однако не предпринимал более серьезных попыток сблизиться с нею.
 И Рейчел ценила его сдержанность.
 – Я должен срочно ехать в Афины по делам.
 Сердце Рейчел упало.
 – Ясно. Тогда я полечу домой.
 Лицо Себастьяна еще больше помрачнело.
 – Ты этого хочешь? – спросил он.
 – Мне так или иначе надо возвращаться в Калифорнию. Не знаю, как долго они оставят за мной место в фитнес-центре.
 – Ты пробыла в Греции всего неделю. По-моему, горе в семье оправдывает отсутствие на работе и не считается прогулом.
 – Мне все равно нечего делать на острове одной.
 – Ты можешь поехать в Афины со мной.
 В комнате повисла звенящая тишина. До Рейчел медленно доходил смысл его слов, и наконец она поняла: Себастьян предлагает ей сделать следующий шаг в их отношениях. В Афинах его ждет привычная, лишенная романтики жизнь, и он хочет, чтобы Рейчел разделила ее с ним.
 Себастьян молчал, внимательно глядя на Рейчел и ожидая ее ответа.
 Рассудок подсказывал девушке ни в коем случае не соглашаться на столь соблазнительное приглашение, но, с другой стороны, она понимала, что ее сердце уже принадлежит этому могущественному человеку.
 Рейчел привыкла слушать голос разума. Не желая походить на свою мать, она опасалась общаться с мужчинами и поэтому всегда была одинока.
 Но как противостоять чарам Себастьяна?
 Если она не согласится сейчас, другого шанса у нее не будет, – Я поеду с тобой.
 На лице Себастьяна появилась широкая улыбка, на которую невозможно было не ответить.
 – Тогда нам надо собраться.
 Во время полета они не могли общаться из-за свиста вертолетных лопастей. Рейчел не мешала Себастьяну разбирать бумаги, которые он сразу же вытащил из дипломата. Они возвращались в Афины, потому что работа требовала его внимания, а значит, он не должен отвлекаться.
 Находиться рядом с ним уже было счастьем для Рейчел.
 Когда они прибыли в Афины, водитель лимузина высадил хозяина у здания, в котором находился его офис, а затем отвез Рейчел в квартиру Себастьяна, расположенную в изысканном пригороде.
 Шофер понес чемоданы в ее комнату, а гречанка средних лет предложила девушке прохладительный напиток, от которого Рейчел отказалась, поскольку ей хотелось поскорее осмотреть жилище Себастьяна. Экономка кивнула и вернулась к своим делам.
 Квартира была огромной и прекрасно обставленной. В ней спокойно могла поместиться калифорнийская квартирка Рейчел вместе с прилегающим садиком. Столовая поражала своими внушительными размерами; в гостиной стоял огромный телевизор с плазменным экраном; в библиотеке от пола до потолка высились книжные стеллажи.
 Мебель была традиционно греческой, сделанной из темного дерева. Дизайнер интерьера, очевидно, предпочитал нейтральные тона и цветовые вставки, которые как нельзя лучше подходили мужественному и сдержанному характеру Себастьяна.
 Рейчел ощутила укол ревности, подумав о том, как хорошо дизайнер знал своего клиента. А что, если это была женщина? Какие у них с Себастьяном были отношения?
 Такие мысли возникли у Рейчел потому, что она знала: Себастьян часто встречается с деловыми женщинами, сделавшими себе карьеру.
 Именно поэтому она прожила последние несколько лет в Штатах – чтобы не видеть Себастьяна с другими женщинами.
 Очевидно, сейчас она напрасно приехала в Афины с мужчиной, который явно не признавал никаких привязанностей. Он не принадлежал к чувствительным натурам.
 Первая комната, в которую вошла Рейчел, была предназначена для гостей, но девушка не обнаружила в ней своих чемоданов.
 Следующая дверь вела в кабинет. Там стояли компьютер, принтер, факсимильный аппарат и три телефона. Рейчел подумала, что Себастьян не стал бы возражать, если она проверит свою электронную почту. Девушка включила компьютер, по-прежнему размышляя о том, что заставило ее приехать сюда, а не вернуться домой, в Штаты.
 У них не может быть общего будущего. Тем не менее то чувство, которое она испытывает к Себастьяну, не позволяет ей отказаться от него.
 И чувство это называется любовь.
 Нет смысла обманывать саму себя и отрицать очевидное. Иначе зачем она согласилась остаться на острове, а потом поехать с ним в Афины, прекрасно зная, что Себастьян предлагает ей всего лишь мимолетную связь?
 По злой иронии судьбы Рейчел полюбила мужчину, который так ненавидел ее мать, что хотел держаться подальше от любой женщины с фамилией Лонг...
 Рейчел потребовалась минута, чтобы проверить электронную почту. Сообщений оказалось так много, что она даже хотела стереть то, что пришло от подруги ее матери, но вовремя остановилась.
 Рейчел щелкнула мышью, ожидая увидеть слова сочувствия.
 Вместо этого она прочитала возмущенное послание по поводу того, что Матиас собирается развестись с Андреа. Посмотрев на дату, Рейчел поняла, что письмо написано в тот самый день, когда произошла катастрофа.
 Матиасу надоело возмутительное поведение его жены, и он сказал, что разведется с ней, выделив ей небольшое содержание. Ясно, что этого Андреа было бы мало, чтобы продолжать привычный образ жизни. Подруга матери рассчитывала, что Рейчел приедет в Грецию и поддержит Андреа «в столь тяжкий для нее момент».
 Подобная идея вызвала у Рейчел приступ тошноты.
 Само предложение присутствовать рядом с матерью во время такой сцены и «поддерживать» ее казалось девушке возмутительным. Рейчел никогда не расценивала Матиаса Дамакиса как денежный мешок, и ей претила мысль, что кто-то мог подозревать ее в этом.
 Бегло просмотрев остальные письма, Рейчел продолжила знакомиться с квартирой Себастьяна.
 В его спальне преобладали бежевые и коричневые тона. Несколько минут Рейчел стояла на пороге, наслаждаясь сознанием того, что находится в святая святых.
 Свои чемоданы она нашла в следующей комнате. Обстановка ей понравилась. Голубые и персиковые тона легких штор прекрасно сочетались со стенами, обитыми светлыми деревянными панелями. Неужели эта комната была предназначена для приема его любовниц?
 Впрочем, трудно представить, что гостьи Себастьяна не разделяли с ним его спальню. Наверное, он распорядился приготовить эту комнату для визитов своей матери.
 Рейчел задумалась. Поместив здесь ее вещи, Себастьян тактично дал ей понять, что не торопит ее вступать с ним в интимные отношения. Следовательно, все зависит именно от нее.
 Себастьян потер глаза и устало потянулся в своем офисном кресле.
 День тянулся очень долго, одно собрание сменялось другим. Его фирма уделяла большое внимание новым контактам с китайской компанией и особенно тем планам, которые разрабатывались во время совещаний. Оставшиеся полдня ушло на то, чтобы убедиться, что китайцы не собираются действовать вразрез с его интересами.
 Мысль о скором возвращении домой и встрече с Рейчел успокаивала Себастьяна, но перед уходом он все же заставил себя прочитать входящую корреспонденцию. Тем более, что некоторые письма были недельной давности.
 Себастьян отсутствовал дольше, чем запланировал, улетая на остров, чтобы выполнить все необходимое после смерти дяди. Он легко контролировал свой бизнес, но сказал секретарю, чтобы та откладывала письма, адресованные лично ему, так как рассчитывал вернуться через пару дней.
 Почему он так задержался?
 Потому что не мог уехать от женщины, которая сейчас ждет его дома.
 Себастьян дважды звонил ей днем, как влюбленный мальчишка. Она отвечала ему звонким радостным голосом. Наверняка у нее в ушах уже звенят свадебные колокольчики, предположил Себастьян.
 Но он еще не был готов обременять себя брачными узами, поэтому не позволял себе серьезно увлечься кем-то в ближайшие сто лет.
 Когда-то Себастьян хотел жениться на женщине, похожей на Андреа Дамакис, но вовремя одумался и теперь расплачивался только своим скорбным опытом, а не алиментами. Тогда он поклялся, что не допустит, чтобы женщина взяла над ним верх, и женитьба дяди лишь укрепила его в решении остаться холостяком.
 Себастьян взял очередное письмо и чуть не выронил его из рук. Что за черт! Почерк Матиаса? Он, должно быть, слишком устал сегодня. Обратный адрес был смазан, но...
 Нет, не может быть.
 Письмо было написано его дядей перед смертью, в этом нет никаких сомнений. Конверт оказался толстым на ощупь, и Себастьян помедлил, прежде чем открыть его. А вдруг там обнаружатся сведения, которые лишь усилят его двойственное чувство по отношению к Рейчел?
 Внезапно Себастьян разозлился. В конце концов, он мужчина, а не слизняк! Разорвав конверт, Себастьян вытащил несколько исписанных страничек. Полчаса спустя он прочитал последний листок и бросил его на стол, где в беспорядке валялись остальные, и застыл в своем кресле, пытаясь осознать то, что узнал из письма.
 Его дядя признавал, что совершил ужасную ошибку, женившись на Андреа. И если его корыстолюбивая жена надеется получить большое состояние после его смерти, он долго не проживет. Поэтому Матиас изменил свое завещание и ничего не оставил в нем своей жене.
 Презрев попранную гордость, старик сообщил Андреа об изменении завещания и о своем намерении развестись с ней. Неудивительно, что она так разозлилась.
 В письме Матиас извещал Себастьяна, что если он умрет раньше, чем разведется, его племянник не должен ничего выплачивать вдове – Андреа не имеет никакого права требовать денег.
 Себастьян уставился на исписанные листки, чувствуя дурноту.
 Успела ли Андреа сказать Рейчел, что Матиас изгоняет их из своей жизни? Не решила ли Рейчел разжалобить его, Себастьяна, чтобы выбить из него солидное содержание?
 Себастьян сжал зубы и помотал головой.
 Нет! Рейчел не похожа на свою мать. Разве она не доказала ему это?
 Однако Андреа обманула Матиаса, разыгрывая перед ним невинную овечку. Неужели он, Себастьян, так же глуп, когда дело касается ее дочери? Матиас писал, что Андреа убедила его, будто получила физическую травму от мужчины. Только после женитьбы он понял, что она не так слаба, как кажется. Его жена была помешана на сексе, злоупотребляла спиртным и принимала наркотики.
 Но Рейчел не такая! Она никогда не пила, ни с кем не флиртовала и не лгала. Да, она хочет Себастьяна, но не использует секс, чтобы манипулировать им.
 Возможно, Рейчел – единственная честная женщина из всех, с кем когда-либо общался Себастьян.
 – О, какие ароматы!
 Рейчел повернулась от духовки, в которой жарился цыпленок кари.
 Себастьян подошел ближе, обнял ее и поцеловал.
 – Вот так мужчину должны встречать после полного забот дня.
 Он него пахло дорогим одеколоном, которым он пользовался утром.
 Ноги Рейчел стали ватными. Чтобы не упасть, она прислонилась к мускулистой груди Себастьяна. Все ее бастионы рухнули, и она ощутила всепоглощающее желание.
 Они потеряли счет времени. Чувственные губы Себастьяна не уставали целовать Рейчел, ладони медленно скользили по ее рукам и спине.
 Что-то загудело сзади, но Рейчел не обратила внимания.
 Однако Себастьян оторвался от ее губ, и Рейчел слабо застонала, пытаясь вновь привлечь его к себе.
 – Полагаю, что-то сейчас пригорит.
 – Ч-что? – Рейчел не сразу смогла сосредоточиться на его словах.
 – Ужин, дружочек. – Он развернул ее лицом к плите.
 Цыпленок. Она выключила огонь и вытащила цыпленка из духовки. Ничего не подгорело, и она облегченно выдохнула.
 – Я попросил экономку сообщить тебе, что хочу поесть в ресторане.
 Он недоволен, что она решила приготовить сама?
 – У тебя был уставший голос по телефону. И я подумала, что поужинать дома тебе будет приятней.
 – Тебе не надо было готовить.
 Покусывая губу, Рейчел посмотрела на Себастьяна.
 – Извини, если я перешла какую-то грань.
 Себастьян покачал головой.
 – Ты не перешла никакой грани, но... удивила меня, – Отлично. К этому я и стремилась. – Она улыбнулась ему. – Надеюсь, ты любишь цыпленка кари.
 – Обожаю.
 Ей повезло, что на кухне нашлись все необходимые специи.
 Себастьян быстро принял душ, пока Рейчел раскладывала еду.
 Наконец он снова вошел на кухню. На нем были облегающие джинсы и хлопковая рубашка. Ну хоть прямо сейчас снимай его для обложки журнала «Мужская мода», восхитилась Рейчел.
 Он посмотрел на тарелки, где лежали рис, цыпленок кари и пахучие жареные овощи;
 – Раньше женщины никогда не готовили для меня.
 – Ты рад или нет?
 Себастьян провел пальцем по ее руке.
 – Конечно, рад. Обычно это моя обязанность заботиться о других.
 Рейчел нехотя вспомнила, что у него подруг больше, чем шелковых галстуков, и сразу почувствовала себя неуютно.
 Отведя от него взгляд, она придвинула свою тарелку.
 – Я уверена, твои подруги слишком утонченны, чтобы ужинать дома на кухне, а после наслаждаться просмотром фильма по телевизору.
 Она, наверное, кажется ему совсем неотесанной. Женщины его круга никогда не готовят пищу сами.
 Когда он позвонил Рейчел перед уходом домой, у него был какой-то странный голос, и ей захотелось порадовать его.
 – Итак, ты предлагаешь посмотреть телевизор?
 – Что? – Рейчел резко подняла голову и встретилась с ним взглядом.
 – Фильм.
 – Если хочешь.
 Себастьян улыбнулся, и напряжение стало покидать ее.
 – Да, хочу Он откусил кусочек цыпленка, явно наслаждаясь пищей, и Рейчел тоже приступила к еде.
 – Откуда ты знаешь, что я люблю смотреть классические фильмы? – спросил он чуть позже.
 – Я не знала, но рада, что это так.
 Рейчел забеспокоилась о том, как она выглядит.
 На ней была надета простая юбка цвета хаки, доходившая до колен, и обыкновенная вязаная кофточка. В подобной одежде можно сидеть в своей квартирке в Калифорнии, а не за ужином с таким мужчиной, как Себастьян.
 Теперь переодеваться было бы глупо.
 Себастьян перестал есть и посмотрел на нее.
 – Мне нравится это, – задумчиво произнес он.
 – Прости, ты о чем? – Она явно не следит за разговором этим вечером.
 – Мне нравится, что ты приготовила для меня ужин. И я очень хочу провести пару часов перед телевизором, обнимая тебя.
 – Я плохо вписываюсь в твой мир, Себастьян.
 – Разве я не сказал минуту назад, что мне все это нравится?
 Рейчел смутилась.
 – Да, но ты сказал это просто из вежливости.
 – Ничего подобного. – Себастьян нахмурился. Не сомневайся во мне и не порть этот чудесный вечер.
 У Рейчел перехватило дыхание.
 – Чудесный вечер?
 – Да. Верь или не верь, но я очень ценю то, что ты делаешь, – подчеркнул он.
 Рейчел позволила себе улыбнуться.
 – Я хотела сделать тебе сюрприз. Но совсем забыла о том, что у тебя есть экономка, которая может приготовить тебе поесть, если ты захочешь.
 – Ты подумала обо мне, и это приятно.
 Рейчел почувствовала крайнее удовольствие.
 Значит, Себастьян ценит добрые поступки.
 – Вечер еще не закончен, – медленно произнес он, не отрывая от нее глаз. – Этот прекрасный ужин только начало.
 Что он имеет в виду? Если то, о чем думает Рейчел, то она не откажет ему, просто не сможет сделать это.
 Она любит его, и если ей суждено когда-нибудь заниматься любовью с мужчиной, то это будет только Себастьян Курос.
 Рейчел облизала пересохшие губы и заставила себя ответить:
 – Сегодняшний вечер мы проведем так, как ты пожелаешь.
 Глаза Себастьяна вспыхнули.
 – Я хочу тебя, Рейчел, но не могу обещать тебе брак.
 Если бы он не произнес этих слов, Рейчел перестала бы уважать его. Нет, он поступил как настоящий мужчина – сказал ей правду.
 Факт остается фактом. У них нет будущего.
 – Ты и не мог предложить мне брак. Ведь тебе и членам твоей семьи вовсе не нужно постоянно видеть дочь женщины, которая причинила им столько горя. – Он собрался сказать что-то, но Рейчел вскочила из-за стола. – Я принесу десерт.
 – Рейчел.
 Она не обернулась – Я не хотел обидеть тебя, а сказал просто, чтобы ты поняла.
 – Конечно. – Но ей не стало легче от этих слов, так же как и ему.
 Себастьян проводил Рейчел взглядом.
 Что же он наделал? Пригласил ее к себе в постель, как приглашают друг друга люди, жаждущие утолить сексуальное желание. Да, он не любит Рейчел, не собирается жениться на ней, но он хочет ее так, как никогда не хотел какую-либо другую женщину.
 Поставив десерт на стол в гостиной, Рейчел принялась щебетать о том фильме, который они собирались посмотреть после ужина. Потом стала нахваливать его экономку, а затем сказала, что ей очень понравился интерьер квартиры.
 Она странно посмотрела на него, когда он назвал имя мужчины, который работал над его обстановкой, но ничего не спросила. А потом вдруг направилась к стулу.
 Себастьян протянул руку и дотронулся до нее.
 – Ты обещала сесть рядом со мной, помнишь?
 Это тоже часть того особенного вечера, который ты приготовила для меня.
 Вместо того чтобы спорить, Рейчел просто утвердительно кивнула. Несмотря на ее болтовню минуту назад, Себастьян понял, что она расстроена.
 Он усадил ее рядом с собой, потом нажал на кнопку пульта. Раздалась знакомая мелодия старого фильма.
 Рейчел вздохнула, когда Себастьян обнял ее за талию. У нее широко раскрылись глаза, а губы чуть-чуть приоткрылись.
 Может, она вовсе не против того, что у них не будет светлого будущего, может, он ошибся?
 – Положи голову мне на плечо и расслабься.
 Рейчел сделала, как он сказал; ее рука затрепетала у него на груди, как маленькая бабочка.
 – Тебе удобно? – спросил Себастьян, думая только о том, сколько он сможет просидеть, не набрасываясь на нее.




 ГЛАВА ПЯТАЯ


 Не дождавшись от Рейчел ответа, Себастьян скользнул рукой под ее вязаную кофточку и дотронулся до нежной кожи.
 Рейчел затаила дыхание, ожидая, что будет дальше. Но Себастьян тоже замер, как бы привыкая к тому, что девушка теперь принадлежит ему.
 Пальцы Рейчел пробежали по его груди и начали нежно массировать кожу.
 – Ты играешь с огнем, – предупредил ее Себастьян, до сих пор не веря, что она готова разделить с ним ложе любви, несмотря на то, что он так плохо с ней обошелся.
 – Ты хочешь сказать, что я волную тебя? – спросила Рейчел, и в ее голосе Себастьян услышал неподдельное удивление.
 – Да. – Он вздрогнул, когда Рейчел дотронулась пальцем до его соска. – Рядом с тобой я чувствую себя вулканом Везувием.
 – Ты готов взорваться?
 – Я так же горяч, как лава в жерле.
 – Это хорошо, – выдохнула девушка.
 Не отрывая взгляда от телевизора, Себастьян начал легонько поглаживать ее живот. Пальцы Рейчел сжались на груди Себастьяна, лаская его, как котенка.
 – Я плохой, девочка моя, – пробормотал он.
 – Да, ты плохой. – Что-то проскользнуло в ее голосе помимо страсти, но Себастьян был слишком возбужден, чтобы доискиваться до причины этого. Однако ты очень сексуален.
 Он засмеялся, превозмогая нарастающее желание.
 Рейчел нежно поцеловала его в грудь, и Себастьян почувствовал необычный трепет. Он позволил себе скользнуть рукой выше, к ее груди, но, дотронувшись до нее, робко остановился, ощущая нежные округлости ее тела. ;
 Ее тихий, женственный стон был музыкой для его ушей. Потом она шепотом произнесла его имя и прижалась к нему.
 – В чем дело? – глухо спросил он.
 – Мне нужен...
 Себастьян дотронулся пальцем до ее бюстгальтера.
 – Чего ты хочешь?
 – Тебя, Себастьян. – Она подняла голову и встретилась с ним взглядом. В ее зеленых глазах пылала неподдельная страсть, и он вдруг подумал, что верит в искренность Рейчел, хотя уже много лет не доверял ни одной женщине. – Ты мне нужен.
 Ее прямодушие поколебало самоуверенность Себастьяна. Она хочет его, а не его деньги, и даже не обручальное кольцо. Только его.
 Разве хоть одна женщина из тех, кто вешался на него гроздьями, желала его ради него самого? Гордость Себастьяна хотела бы сказать «да», но его банковский счет, увы, говорил обратное.
 Рейчел совсем другая, и он не должен сомневаться в ней. Она доверилась ему, невзирая на то, что он ничего не обещал ей.
 И он позаботится, чтобы она не пожалела об этом выборе.
 Неожиданно для самой себя Рейчел оказалась на спине. Возбужденный Себастьян навис над ней.
 Когда-то подобная ситуация внушала Рейчел ужас, .но теперь доставила ей несказанную радость. С каким-то неведомым прежде безрассудством она начала вытаскивать рубашку из брюк Себастьяна, который весь горел от нетерпения.
 Себастьян содрогнулся, когда Рейчел коснулась его кожи.
 – Тебе нравится, – сказала она с изумлением.
 – Да, – только и смог выговорить он.
 Это невообразимо, невероятно, что она может доставлять ему такое удовольствие. С сознанием этого, Рейчел начала водить руками по его обнаженному торсу.
 Себастьян издавал какие-то горловые звуки. Наконец он с нетерпением сорвал с себя рубашку и обнажил перед Рейчел свои упругие мускулы. Неужели мужчина может быть так поразительно красив? Несколько секунд она пожирала его глазами, а потом прижалась к нему в безмолвном восхищении.
 Себастьян потянулся к ее кофточке.
 – Это надо снять.
 Рейчел думала, что почувствует страх оказаться обнаженной рядом с мужчиной, но страх не приходил, и она, улыбнувшись, сказала:
 – Да!
 Она помогла ему снять кофту, и Себастьян засмеялся, когда их пальцы переплелись.
 С той памятной ночи на пляже Рейчел умирала от желания слиться с ним, и знала – знала! – что теперь все будет правильно. Она жаждала, чтобы он коснулся ее сосков, но он дотрагивался до нее в других местах, ласкал ее живот, руки, спину.
 Рейчел дрожала от желания, она стонала, но ее мозг еще соображал, и она не опускалась до просьб.
 Но ее хватило ненадолго. Когда его горячие пальцы снова обхватили ее грудь, она выкрикнула:
 – Коснись меня там!
 Серые глаза Себастьяна горели сексуальным желанием. Сняв с нее бюстгальтер, он обхватил пальцами набухшие соски. Затем нагнулся и поочередно поцеловал каждый из них. Подняв голову, он вгляделся в ее лицо. В изумрудных глазах Рейчел отражалась волна разных эмоций, а с губ то и дело срывалось его имя.
 Рейчел пребывала в страстном оцепенении, она думала только о его ласках и о том, как на них отзывалось ее тело. Себастьян освободил их обоих от оставшейся одежды, и наконец они полностью почувствовали друг друга. Их сердца бились в унисон, их тела соприкасались – мягкая женственность и упругая мужская плоть.
 Тогда, на пляже, Себастьян даже не успел раздеться, но Рейчел почувствовала, что ему нужно не только ее тело, ему нужна ее душа. Каждое слово, каждое движение говорили ей об этом.
 Сейчас Себастьян жадно целовал ее, словно требуя, чтобы она полностью отдалась ему. И Рейчел щедро дарила себя.
 Задыхаясь от страсти, он снова припал губами к ее чувствительной груди.
 Ее ноги взметнулись вверх, обхватив его спину.
 Рейчел ощутила блаженство в низу живота.
 – Я хочу ощутить тебя, – хрипло произнес он.
 – О, Себастьян, о, Себастьян... – Она не могла говорить ничего больше, только снова и снова повторять эти слова.
 Себастьян не прекращал целовать Рейчел, покусывая нежные соски и все сильнее разжигая ее чувства. Блаженство переполнило Рейчел.
 Он спустился еще ниже и сделал нечто такое со впадинкой на ее животе, что она пришла в неописуемый восторг. Он раздвинул ее ноги, и Рейчел позволила ему сделать это, а когда он нагнул голову и поцеловал ее самым интимным поцелуем, она испытала такой шок, что даже попыталась оттолкнуть его.
 Он поднял голову.
 – Разве ты не хочешь, чтобы я доставил тебе удовольствие?
 Что она могла ответить?
 – Я никогда...
 Его брови приподнялись.
 – Разве мужчина не пробовал раньше твой сладкий нектар?
 – Нет, – дрожащим голосом сказала она.
 В его взгляде отразилось мужское удовлетворение.
 – Я хочу почувствовать тебя, Рейчел. Позволь мне.
 Эти слова звучали скорее как приказание, нежели как просьба. Рейчел поняла, что отказать ему значило оставить неутоленным ее неиссякаемое желание.
 – Да.
 Его улыбка заставила ее задрожать.
 Себастьян целовал Рейчел со всем самозабвением, на которое был способен, он хотел, чтобы она знала, что принадлежит ему. Ее возбуждение было таким милым, а она сама пахла так женственно, что это сводило его с ума. Ни одна женщина не увлекала его так сильно, ни об одной он не мечтал с таким наслаждением.
 Наконец экстаз полностью захватил Рейчел, и она вскрикнула от удовольствия.
 Ее тело все еще сотрясалось от пережитого экстаза. Себастьян поднялся и прижался своими чреслами к ее плоти.
 – Я хочу тебя, – простонал он.
 Ее глаза широко открылись, их выражение было мягким и полным любви.
 – Я тоже хочу тебя, но...
 – Но – что?
 – Не делай мне больно.
 Страсть поутихла, но не исчезла совсем.
 – Ты боишься, что я могу сделать тебе больно?
 – Нет, но...
 То удивление, с которым Рейчел отвечала на каждое его прикосновение, ее реакция... все это привело Себастьяна к мысли, которой он не мог поверить.
 – Ты девственница?
 – Да.
 – Но тебе двадцать три года. – Он с трудом произнес эти слова.
 – Я никогда раньше не чувствовала ничего подобного ни к одному мужчине.
 Себастьян посмотрел на нее, сердце громко билось у него в груди.
 – Тогда ты делаешь мне большую честь.
 В его глазах читались нежность и призыв. Никогда раньше он не относился так серьезно к женщине и не хотел доставить ей удовольствие, как хотел сделать это для Рейчел. Он хотел, чтобы этот первый раз она запомнила на всю жизнь.
 Себастьян нагнулся и поцеловал ее.
 – Это будет прекрасно, солнышко. Я обещаю.
 Рейчел приподнялась и ответила ему на поцелуй. Она была полна доверия так же, как Ева, отдавшаяся Адаму.
 – Я верю тебе, любовь моя.
 Как она назвала его?
 Он посмотрел в ее зеленые глаза, горящие страстью, и понял, что она скорее всего сама не поняла значения этих слов. Раньше он не замечал ее чувств. Но теперь понял, что она так же отличается от женщины, которая родила ее, как монахиня отличается от проститутки.
 Внезапно он понял нечто важное.
 Можно искупить свою вину перед ней только женитьбой.
 Мысль о том, что какой-то мужчина мог делать то же самое, что и он, была невыносима.
 – Ты – моя, – прорычал он, овладевая ей.
 Глаза, полные любви, посмотрели на него.
 – Да, я твоя. Я всегда была твоей.
 Ее шелковые волосы рассыпались по подушке, и теперь она напоминала языческую богиню.
 От него потребовалось много усилия, чтобы овладевать ею медленно. Чем глубже он погружался в нее, тем сильнее путались его мысли.
 Он любил ее медленно, блаженство разливалось по всему его телу.
 Рейчел двигалась под ним, издавая чувственные стоны. Она реагировала на него так же, как и он на нее. У Себастьяна потемнело в глазах., Когда он полностью пришел в себя, то понял, что по-прежнему лежит на ней. Себастьян чувствовал такую слабость, какую не ощущал после секса ни с одной женщиной.
 Рейчел плакала тихими слезами.
 – Я сделал тебе больно? – Все его существо содрогнулось при этой мысли.
 Она покачала головой, и слезы еще сильнее побежали из ее глаз.
 – Это самое невероятное, что я когда-либо переживала в жизни. Спасибо.
 Он осторожно отстранился от нее.
 – Ты в порядке?
 – О, да. Все так странно. Каждое твое движение заставляет меня переживать восхитительные чувства, – как бы извиняясь, сказала она, и Себастьян покачал головой.
 Разве он не сказал ей, что она просто сказочная любовница?
 Рейчел заснула сразу, как только ее голова коснулась подушки. Себастьян лег рядом.
 Он будил ее ночью два раза, и оба раза она отдавалась ему с восторженным самозабвением.
 Себастьян проснулся и понял, что потерял нечто очень важное.
 Он потерял себя.
 Еще никогда в жизни он не испытывал такой необходимости быть вместе с женщиной, не чувствовал такого душевного подъема, который принесла ему Рейчел. Себастьян обладал ею, и она оставляла в нем желание, которое, наверное, никогда не иссякнет.
 Он посчитал бы дураком того мужчину, который позволил бы себе настолько отдаться женщине, но сам ничего не мог с собой поделать.
 Единственное, что успокаивало его, – это то, что слияние было обоюдным.
 Что-то теплое пошевелилось рядом, и тут же в его памяти всплыла проведенная вместе ночь, полная страсти. Рейчел отвечала ему с полной самоотдачей. Рейчел просто потрясающая любовница, он не знал раньше таких женщин. Она – мечта любого мужчины.
 Чувство потерянности накрыло его, когда он вспомнил строку из письма дяди.
 Матиас говорил то же самое об Андреа: «Моя жена – мечта любого мужчины в постели». Старик писал, что так долго позволял играть с собой не только потому, что Андреа разжигала в нем огромное желание, но и потому, что она с великой готовностью отвечала ему на страсть.
 Желание. Это слово почти точно отражало его чувства относительно Рейчел. Он хотел, чтобы ей было хорошо.
 Но он не настолько был рабом своих гормонов, чтобы позволить женщине попрать его гордость и мужское достоинство, причем только потому, что она хороша в постели.
 А разве нет? – упрекнул его внутренний голос.
 Мысли Себастьяна метались в беспорядке. Он взглянул на спящую рядом с ним женщину. Ее нежная грудь была наполовину обнажена. Сексуальное желание снова проснулось в нем, и он еле удержался, чтобы не разбудить ее.
 Желание, страсть. Насколько разные эти понятия?
 Но испытывал ли Себастьян страсть? Мог ли не любить ее этой ночью? Он не был рабом страстей.
 Кроме того, девственница заслуживала большей заботы.
 Себастьян не хотел сделать ей больно. Кстати, он не помнил, чтобы она испытала боль даже в самый первый раз.
 Воспоминания не давали ему покоя, растревоженный рассудок пытался разобраться в том, что произошло прошлой ночью.
 С девственницей надо обращаться особенно осторожно, потому что во время полового акта у нее разрывается тонкая пленочка, из-за чего может возникнуть небольшое кровотечение. Но крови не было. Рейчел даже не было больно. Она принимала его очень страстно каждый раз, когда они занимались любовью.
 Рейчел сказала ему, что она девственница, но все указывало на обратное.
 Мысль о том, что Рейчел могла соврать ему о своей невинности, заставила все его внутренности сжаться от гнева и боли.
 Разве Андреа не надула дядю, притворившись гораздо невиннее в сексуальном плане, чем была на самом деле?
 Не решила ли Рейчел заманить его в ловушку так же, как до того Андреа завлекла в свои сети Матиаса?
 Она разрешила ему заняться с ней любовью даже после того, как он сказал, что не женится на ней. Почему?
 Ругательство вырвалось у Себастьяна, когда он вспомнил еще кое-что о вчерашней ночи. Они совсем не предохранялись. Он начисто забыл о презервативах, и Рейчел не напомнила ему о них.
 Это было еще одним доказательством того, что она хотела обмануть его. Она ничего не сказала о защите, потому что хотела поймать его в сети. Рейчел была даже хитрее матери, потому что Матиас не был обманут Андреа.
 Рейчел совершенно точно сделала из него дурака.
 Означает ли это, что она – величайшая актриса?
 Рейчел вышла из ванной, закутавшись в большой халат Себастьяна. Она проснулась одна, но ничуть не беспокоилась из-за этого. Он – бизнесмен, и ему надо работать. Вчера он сказал ей, что у него назначено срочное совещание.
 И это вовсе не значит, что она не играет никакой роли в его жизни. Ни один мужчина не может так нежно любить женщину и испытывать к ней только желание.
 Прошлая ночь была просто замечательной. Рейчел глупо улыбнулась, когда воспоминания нахлынули на нее.
 Себастьян Курос – прекрасный любовник.
 Она не хочет, чтобы их отношения закончились, но он ничего не обещал ей. Впрочем, какое это имеет значение, если она сообщила ему правду о своих чувствах?
 Теперь он должен знать, что она не такая, как ее мать. Рейчел отдалась Себастьяну девственницей.
 Она ни с кем прежде не спала и любила только его одного. Рейчел помнит, что сказала ему это во время того, как они любили друг друга.
 Сможет ли она повторить эти слова белым днем?
 Сможет ли простить себе, если струсит и не поведает ему о своей тайне? Если она окажется столь малодушной, Себастьян позволит ей уехать в Америку и поверит, что для нее прошлая ночь – всего лишь незначительный эпизод.
 Рейчел сомневалась в любви Себастьяна, но не могла поверить, что он испытывал только влечение к ней. Достаточно ли этого, чтобы строить взаимоотношения? И захочет ли он?
 Она не узнает это, пока не выяснит все у него самого.
 Кроме того, любовь Рейчел была честной. Ни гордость, ни страх прошлого не мешали ей любить его.
 Вчера она не сказала Себастьяну самые главные слова, которые доказали бы ему, что она не такая, как ее мать. После того, что случилось с ней в шестнадцать лет, она совершенно отказалась жить жизнью матери, и Себастьян обязан поверить ей.
 Он умный человек. Он поймет.
 Поймет, что она действительно любит его, если позволила ему любить себя после этой травмы.
 Рейчел готова была выйти из спальни, когда дверь открылась и вошел Себастьян с угрюмым выражением на лице.
 – С тобой все в порядке? – спросила она, размышляя о том, подходящее ли сейчас время, чтобы обсуждать их чувства и их будущее.
 Хмурое лицо Себастьяна не располагало к беседе.
 Рейчел отругала себя за то, что трусит. Себастьян – владелец огромной корпорации. Всегда найдется что-нибудь, что будет портить ему настроение. Ей надо верить ему.
 – Со мной все хорошо. – Он посмотрел на нее странным взглядом. – Ты выспалась?
 – Да. – Она глубоко вздохнула. – Себастьян, мне нужно поговорить с тобой.
 – Вот как?
 – Да. Ты выслушаешь меня?
 Его губы сложились в пародию улыбки.
 – Уверен, я знаю, что ты хочешь мне сказать.
 – Нет, не думаю, – произнесла Рейчел. Себастьян намного умнее тех мужчин, которых она знала, но даже он не мог читать мысли.
 – Это касается твоей девственности, – догадался он.
 Рейчел уставилась на него. Откуда он узнал?
 – Тебе сообщила Андреа? – не веря своим ушам, спросила Рейчел.
 – Нет, но я узнал обо всем благодаря твоей матери.
 Это звучало очень странно.
 – Себастьян, я говорю о том, что случилось со мной, когда мне было шестнадцать лет. Ты знаешь об этом?
 Он побледнел, и ярость исказила его черты, но он тут же взял себя в руки.
 – Ты хочешь сказать мне, что пережила травму?
 Рейчел кивнула, но поняла, что об этом разговаривать сложнее, чем она предполагала.
 Она села на край кровати, ноги не держали ее.
 – Не могу поверить, что Андреа сказала тебе.
 Она поклялась мне хранить молчание.
 – И теперь ты собираешься доказать мне, что не была готова отдаться мужчине, но я разжег в тебе женскую страсть. – Себастьян говорил совершенно спокойно, и это тревожило ее.
 – Да, – нервно произнесла Рейчел, пытаясь прочитать его мысли.
 – Меня не так легко обмануть, дорогая.
 Если бы Себастьян заботился о Рейчел, а после прошедшей ночи она знала, что это так, он пришел бы в ярость, узнав о том, что случилось с ней. Он был настоящий греческий мужчина – и собственник, и защитник. Наверное, ему так же сложно обсуждать все это.
 – Я знаю тебя очень хорошо. – Его холодный тон разрушил ее надежды.
 Она кивнула, ее переполняли эмоции.
 – Да, знаешь, и, может быть, поэтому я так сильно люблю тебя.
 Его лицо болезненно исказилось, и он отошел от нее.
 – Скажи мне кое-что, Рейчел...
 Она не рассчитывала на то, что он будет расспрашивать ее. Такой мужчина, как Себастьян, нелегко поддается эмоциям, но она не думала, что он сразу отречется от нее.
 Возможно, он отвернулся от нее по какой-то другой причине?
 – Я отвечу на любые твои вопросы.
 – Ты знала, что Матиас решил развестись с Андреа?
 Рейчел не поняла, какое это имеет отношение к их отношениям, но все-таки сказала:
 – Одна из ее подруг прислала мне сообщение по электронной почте...
 – Именно поэтому ты спланировала вчерашнюю сцену обольщения?
 – Какую сцену обольщения? – Все шло не так, как она рассчитывала, и Рейчел смутилась.
 – Ужин, твое желание быть со мной, даже после того, как я сказал, что не могу предложить тебе брак. Теперь мне все ясно. Ты приехала в Грецию, уже зная, что дядя разводится с твоей матерью. Ты не хотела, чтобы тебя лишили содержания, и решила обмануть еще одного богатенького?
 – О чем ты говоришь?
 Себастьян со свистом втянул воздух.
 – Я говорю о тебе, невинная девственница, – произнес он с презрением. – Согласие заняться со мной любовью в первый раз – твоя дорога к обеспеченной жизни.
 Рейчел не могла поверить своим ушам. Его слова леденили ей душу, страх наполнял ее. Она обхватила себя руками, но это объятие не помогло растопить тот холод, который разливался у нее внутри и медленно поглощал ее.
 – Ты веришь, что я любила тебя из-за денег? Она хотела выкрикнуть эти слова, но у нее из уст вырвался только шепот. – Ты думаешь, будто я приехала на похороны матери с намерением соблазнить тебя?
 Чудовищное предположение! Рейчел поняла: еще мгновение, и она разрыдается.
 – Ты знала о разводе.
 – Я понятия не имела ни о каком разводе до того, как приехала в Грецию.
 – Кто же напел тебе, соловушка? – насмешливо спросил Себастьян.
 Рейчел пыталась объяснить, что узнала обо всем из письма, которое ждало ее в электронной почте, но Себастьян холодно взирал на нее и не верил ни одному ее слову.
 – Думаешь, я поверю, что Андреа не позвонила тебе и не сообщила о грозящем ей разводе и что одна из ее подруг прислала тебе письмо, которое ты получила уже после смерти матери?
 Это действительно было мало похоже на правду, но, если бы Себастьян доверял ей, он не воспринял бы ее объяснение как ложь.
 – Я не лгу тебе, Себастьян, – произнесла Рейчел, уходя в себя. Все ее мечты рушились.




 ГЛАВА ШЕСТАЯ


 – Ты сказал, будто тебе известно, что случилось со мной, – после паузы продолжила она. – Если это так, ты должен знать, как тяжело мне было прошлой ночью.
 – Подобные уловки ни для кого не секрет. Это могло сработать с Матиасом, но меня не застанет врасплох.
 Разве у ее матери была сексуальная травма в прошлом? Рейчел поверила бы любому рассказу об Андреа. Она насмотрелась многого, живя рядом с ней, но никак не могла понять, почему Себастьян внезапно превратился из любящего и ласкового любовника в холодного и бессердечного незнакомца.
 Как могло это произойти?
 – Прошлая ночь была прекрасна.
 Что-то промелькнуло в его глазах, но тут же пропало. И Рейчел даже не пыталась понять, что именно. Ее сердце умирало.
 – Прекрасная попытка манипулировать мной, но я не дядя и не позволю поступить с собой так же какой-то мелочной суке.
 Рейчел едва не задохнулась.
 – Не смей обзывать меня!
 – Что, правда глаза колет? – зло произнес он.
 – Правда? Что ты знаешь о правде? Ты в такой же степени обманут, как и Матиас. – Рейчел прерывисто вздохнула. Себастьян придумывает небылицы о ней, но она никогда не лгала ему. – Господи, я пришла к тебе девственницей!
 Его эти слова вовсе не убедили.
 – Твоя девственность – это такая же ложь, как и предполагаемая любовь ко мне.
 Рейчел покачала головой, пытаясь собраться с мыслями.
 – Ты не веришь, что я девственница?
 – Ты сама попалась на своем вранье, Рейчел.
 Сначала намекала на то, что тебя изнасиловали, а теперь утверждаешь, что девственница. Что из этого правда?
 – Я никогда раньше не занималась сексом, – только и смогла она сказать.
 – У тебя не было крови.
 И поэтому он считает, что у нее есть сексуальный опыт?
 Кровотечение случилось у Рейчел в шестнадцать лет, и такое сильное, что она даже приготовилась к смерти. Андреа отказалась отвезти ее в больницу, объяснив, что у всех женщин бывает кровь, когда рвется их плева.
 – Я не настаивала на браке. Я пришла к тебе сама. Разве это ничего не значит? – Рейчел уже не пыталась убедить его, она просто констатировала факт.
 – Ты слишком дешево продала себя.
 Каждое его слово напоминало пощечину.
 Если Себастьян думает, что любовь вне брака это такое простое дело для нее, то он глубоко ошибается. Рейчел никогда не одобряла образ жизни своей матери. Она мечтала о первой брачной ночи, о белом подвенечном платье и о прекрасном принце, но согласилась на принца без всего остального, потому что слишком сильно любила его.
 И Рейчел надеялась, что он примет ее любовь и тот подарок, который она ему сделала.
 Она было просто идиоткой. Глупой, наивной идиоткой.
 – Больше нечего сказать? – спросил Себастьян.
 Даже не взглянув на него, Рейчел покачала головой, ощущая острую боль в сердце.
 Себастьян смотрел на нее еще несколько секунд, потом резко повернулся на каблуках и вышел из спальни.
 Рейчел без сил опустилась на кровать. Ее сердце превращалось в камень, душевную боль невозможно было превозмочь.
 Прошло много времени, прежде чем Рейчел смогла встать на ноги. Выше ее сил было ощущать на себе что-то, что принадлежало Себастьяну, поэтому она скинула с себя махровый халат. Нагая, она прошла из его спальни через холл в свою комнату и закрыла за собой дверь.
 Краем глаза Рейчел заметила какое-то движение в холле, но не повернула головы. Ей было все равно – даже если какой-нибудь служащий Себастьяна увидел ее голой. Какая теперь разница!
 Андреа начала морально убивать свою дочь, а Себастьян сегодня завершил это дело.
 Рейчел удивлялась, как она могла полюбить такое чудовище.
 Больше она не допустит такую ошибку.
 Ощущение реальности покинуло ее. Рейчел перестала что-либо воспринимать. Она была просто... оболочкой. И все.
 Она переживет эту боль.
 Рейчел упаковала чемоданы. Потом, как во сне, вытащила шкатулку с памятными вещичками, которая пополнилась на прошлой неделе. Рейчел положила туда ракушку, найденную на побережье, когда они с Себастьяном ездили на рыбалку, цветок, который Себастьян сорвал для нее во время их прогулок, – в общем, все то, что напоминало ей сейчас о том, какая она была дура. Даже не посмотрев внутрь, Рейчел выбросила шкатулку в мусорное ведро, затем заказала билет на самолет и вызвала такси.
 Через полчаса она уехала из квартиры Себастьяна. Из кабинета слышался его голос, но у нее не возникло желания попрощаться. Они все сказали друг другу, и ей оставалось только надеяться, что она больше никогда не увидит циничного мерзавца.
 – Как чувствует себя твоя гостья, сынок?
 Крепко сжав в руке телефонную трубку, Себастьян подавил спазм в горле. Когда он видел гостью последний раз, она была на грани срыва.
 Последние два часа он провел, пытаясь выбросить ее и проведенную вместе ночь из головы, но это у него не получалось. Он чувствовал, что даже срочные дела не могут отвлечь его мысли, и вопрос матери только насыпал соль на свежую рану.
 Его обвинения, тщетные попытки Рейчел убедить его – все это предстало перед ним совершенно в другом свете.
 Господи, что я наделал?
 С небес не пришло ответа на безмолвный вопрос Себастьяна, вместо этого он услышал свое имя в трубке.
 – Да?
 – Я спросила, как дела у Рейчел.
 – Не очень хорошо.
 – Вы поссорились? – спросила Филиппа, давая ему понять, что заранее осуждает его.
 – Она такая же, как ее мать.
 – Но ты ведь не думаешь так на самом деле?
 Хотя сейчас Себастьян видел все совершенно в ином свете, он не мог признать, что был не прав.
 – Почему ты считаешь, что она другая?
 – Ты просто дурак, если так о ней думаешь.
 Вовсе не весело, когда твоя мать называет тебя. дураком. Себастьян сжал зубы.
 – Ты так уверена? Можно спросить почему?
 – И часа хватит, чтобы понять, что нет двух настолько разных людей, как Рейчел и ее мать. Ты позволил предубеждению повлиять на свое отношение к ней.
 Он тоже так думал, но убедил себя, что это не так.
 – Возможно, твоя доброта подводит тебя.
 Филиппа протяжно вздохнула.
 – Последние несколько лет Рейчел жила отдельно от Андреа. Она не только настояла на проживании в другой стране, подальше от материнского влияния, но и отказалась принимать от Матиаса деньги после того, как окончила университет. Если бы Рейчел была такая же, как Андреа, разве не жила бы она в Греции, позволив Матиасу содержать себя?
 Холодок начал проникать в душу Себастьяна.
 – Я не знал, что Матиас не содержал ее.
 – Конечно, не знал, ведь уже пару лет ты менял тему разговора всякий раз, когда мы начинали говорить о ней.
 Себастьян хотел Рейчел, и разговоры о ней только усиливали его желание.
 – Она солгала мне, – сказал он, пытаясь схватиться хоть за соломинку.
 – В это я не верю.
 Задетый осуждением в тоне матери, он сказал ей правду:
 – Рейчел призналась, что она девственница, но не является таковой. Она пыталась заманить меня в сети точно так же, как Андреа – Матиаса.
 Филиппа несказанно удивилась:
 – Как ты можешь быть уверен в этом?
 – Существует только один способ, мама, и тебе он прекрасно известен.
 Мать вполголоса сказала крепкое словцо, которое не произносила никогда.
 – Только не говори мне, что ты обвинил ее в этом после ночи, проведенной вместе.
 – Я не позволю, чтобы меня обманули так же, как дядю.
 – Ты обманываешь сам себя. Глупое дитя.
 Губы Себастьяна сжались, когда он услышал, что мать называет его ребенком, в то время как ему уже тридцать лет.
 – С чего ты решил, что она не девственница?
 – Я не буду обсуждать это с тобой.
 – С кем тогда ты будешь обсуждать это? Если ты обвиняешь ее, то должен объяснить мне почему.
 – У нее не было кровотечения. – Несмотря на то, что их разделяли мили, Себастьян покраснел, произнеся столь интимное признание.
 – И что?
 – Ну, я сделал вывод, что она не настолько невинна, как сказала мне. Черт возьми, мама, я бы не волновался, но если она солгала мне в этом, значит, могла солгать и в другом.
 – И поэтому ты разбил ей сердце? Ты бросил ее?
 – Я ничего ей не обещал.
 – И это ее ты называешь предателем? – Неожиданно для Себастьяна, Филиппа разразилась целой тирадой о том, какие идиоты и упрямцы греческие мужчины. Она заявила, что только такой динозавр, как Себастьян, может не знать, что не всегда бывает кровь, когда впервые происходит половой акт.
 Отсутствие крови – вовсе не доказательство.
 Его мать была возмущена, что он позволил себе уложить Рейчел в постель до свадьбы, а потом обвинил ее бог знает в чем. Филиппа закончила тем, что Рейчел будет права, если не захочет даже разговаривать с ним, и она, Филиппа Курос, больше не станет искать невест для такого идиота.
 Если она захочет внуков, ей придется подождать, пока женится Аристид.
 У Себастьяна еще долго звенело в ушах после того, как его мать положила трубку.
 Филиппа права. Как он мог убедить себя, что Рейчел обманывает его? Она никогда не вела себя, как ее мать, а он, в лучших традициях греческой вендетты, обвинил ее в грехах матери.
 Кровь отлила от его лица, когда Себастьян вспомнил, как оскорблял ее и обвинял в несовершенных грехах. Он обидел ее, а ведь она сама пришла к нему, и правду можно было прочитать в ее любящих глазах.
 Себастьян даже убедил себя, что это она виновата в том, что они любили друг друга не предохраняясь, а ведь это была его вина. Он был более опытен, но так сильно хотел слиться с ней, что даже не подумал о безопасном сексе.
 Обвинения матери – ничто по сравнению с теми словами, которыми он бичевал себя сейчас.
 Себастьян чувствовал, что проваливается в темную, холодную пропасть. Если он не извинится перед Рейчел, его сердце будет разбито.
 Нетвердыми шагами Себастьян пошел в комнату Рейчел, но обнаружил, что она пуста.
 Там не было не только Рейчел, но и ее вещей.
 Все сжалось у него внутри, дыхание сбилось.
 Его взгляд блуждал по комнате, ища хоть что-нибудь, что напомнило бы о ней. И вдруг Себастьян заметил шкатулку в мусорном ведре. Шкатулка была похожа на ту, что стояла в спальне его матери на туалетном столике. В ней Филиппа хранила всякие памятные вещицы, связанные с отцом Себастьяна.
 Что эта шкатулка делает в мусорном ведре? Рейчел привезла ее с острова, так почему же решила выкинуть ее?
 Себастьян поднял шкатулку и открыл, не чувствуя угрызений совести. Ему стало плохо, как только он увидел, что лежало внутри. Рейчел образно выкинула его из своей жизни. Эти вещицы ясно говорили ему о том, какие чувства она испытывала к нему с самого начала их знакомства.
 Эти чувства он всегда игнорировал.
 Нет, не совсем так. Он замечал ее робкое обожание и иногда пользовался этим, он был добр к ней, потому что ни к одной женщине не относился так, как к Рейчел. Даже когда ей было всего семнадцать лет. Уже тогда он хотел ее, но слишком явно ощущал невинность Рейчел и видел ее сдержанное отношение к мужчинам. Она никогда не показывалась на пляже, когда рядом находились друзья матери, но много раз плавала с ним.
 Когда Рейчел жила на острове, она никогда не посещала вечеринок Андреа.
 Единственное, что может служить оправданием поведения Себастьяна, это то, что он тяжело переживает смерть дяди. Он потерял человека, который заменил ему отца и наставника во всех делах. Себастьян испытывает еще большую боль из-за того, что смерть дяди была такой глупой и что его жизнь превратилась в кошмар после женитьбы на Андреа.
 Раскаяние настолько сильно измучило его, что он опустил голову на диванную подушку и забылся сном.
 Рейчел сидела на офисном стуле и не могла произнести ни звука.
 В отличие от нее, доктор вовсе не была удивлена.
 Рейчел пришла выяснить, что происходит с ее женскими гормонами, а врач, исследовав показания современной аппаратуры, ошарашила ее.
 – В этом нет ничего необычного. Вы бы удивились, узнав, как много людей, не достигших тридцати лет, имеют проблемы с сердцем. Мерцательная аритмия – это еще цветочки.
 Цветочки? Лично Рейчел не считает, что риск сердечного приступа и сбивчивая работа сердца это цветочки, но у каждого свое мнение. Без сомнения, доктор Помпелла видела пациентов и в гораздо худшей форме, чем Рейчел.
 – Не волнуйтесь, мы проводим успешное лечение щитовидной железы, увеличение которой провоцирует аритмию.
 – А это лечение не сведет меня в могилу?
 Доктор Помпелла кивнула, ее взгляд ничего не выражал.
 – Такой риск имеется.
 – Каков этот риск?
 – Если кровь слишком загустеет и появится тромб, может произойти инфаркт. Однако после шести недель медикаментозного лечения опасность его возникновения маловероятна.
 Интересно, доктора получают деньги за утешение пациентов?
 – Итак, каким образом мы будем лечить мою щитовидную железу?
 Ей всего двадцать три года, и она слишком молода, чтобы заниматься таким серьезным лечением. Но, по словам доктора, проблемы со щитовидкой – дело обычное.
 – Вы можете выбирать между медикаментами, хирургией и радиационной терапией.
 Рейчел выбрала радиотерапию, посчитав, что принимать йод гораздо легче, чем оперироваться.
 Это безболезненно и не имеет побочных эффектов, объяснила ей доктор, а полное выздоровление практически гарантируется.
 – Однако вам следует держаться подальше от маленьких детей и никого не обнимать в течение семидесяти двух часов после приема лекарства.
 – Понятно. – Немного помолчав, Рейчел спросила врача о том, что беспокоило ее так долго:
 – А можно ли принимать препарат беременной женщине?
 – Вы беременны?
 – Я не знаю.
 Глаза доктора округлились.
 – Но вы сомневаетесь?
 – У меня приходила менструация через неделю после... – Рейчел не могла озвучить то, что они сделали с Себастьяном. Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула. – Она была очень слабой и больше в течение двух месяцев не приходила.
 – Вы не чувствуете тошноты по утрам?
 – Нет.
 – Грудь стала более чувствительной?
 – Наверное, да, немного.
 – Есть много причин приостановления цикла помимо беременности.
 То же самое твердила себе и Рейчел.
 – Я знаю. Поэтому пришла к вам на прием.
 Только она не ожидала услышать от врача, что состояние ее сердца во многом зависит от щитовидной железы.
 – Если у вас есть время, мы можем провести тест на беременность, прежде чем делать дальнейшие выводы.
 – Хорошо.
 Через час Рейчел сидела все на том же стуле, чувствуя, что мир рушится вокруг нее.
 – Мой срок – десять недель?
 – Да, правильно. – Доктор Помпелла закрыла свою рабочую папку. – Мы должны обсудить все опции.
 – Да, – машинально Согласилась Рейчел, но мысли ее были далеко.
 Вот уже два с половиной месяца она носит под сердцем ребенка, крохотное живое существо, которое будет напоминать ей о ночи любви с Себастьяном!
 – Вы контактируете с отцом ребенка?
 Рейчел сфокусировала взгляд на докторе.
 – Нет. – Она снова подумала о Себастьяне, но тут же выбросила его из головы. – Он вычеркнут из моей жизни.
 – Десять недель не такой большой срок, чтобы нельзя было прервать беременность, – без эмоций произнесла доктор Помпелла.
 Все внутри Рейчел воспротивилось этому.
 – Я против аборта.
 Женщина поджала губы.
 – По крайней мере нужно рассматривать такую возможность.
 – Нет.
 – Не думаю, что вы меня поняли. Если вы не будете лечить щитовидную железу, сердечная аритмия усилится, что увеличит риск сердечного приступа и инфаркта. Медикаменты, которые вы должны принимать, могут отрицательно сказаться на вашей беременности.
 – Тогда я не буду принимать их. Разве нет лечения, которое не повредило бы беременности?
 – Вы можете попробовать бета-блокаторы, но более серьезное лечение приведет к полному выздоровлению. А бета-блокаторы – это степень риска, – подчеркнула доктор.
 Рейчел поблагодарила ее, но отправилась домой с уверенностью больше никогда не приходить к ней.
 Она никому не позволит убить своего ребенка!
 Рейчел даже не подозревала, что у нее мерцательная аритмия и больная щитовидка, пока не обследовалась. Она ела здоровую пищу и постоянно занималась гимнастикой, поскольку работала в женском фитнес-центре. Узнав о беременности, Рейчел нашла себе хорошего акушера и начала принимать витамины. Она никогда не чувствовала себя так хорошо физически и не сказала акушеру, что у нее сердечная аритмия.
 Иногда глубокой ночью она мечтала о Себастьяне, но не позволяла себе думать о нем при свете дня.
 Рейчел перестала игнорировать состояние своего сердца только после того, как однажды очнулась в карете «скорой помощи», которая везла ее в больницу. Оказалось, она упала в обморок на работе.
 Несколько часов спустя Рейчел смогла пойти домой, но серьезность положения не давала ей покоя.
 Она должна быть уверена, что о ее ребенке позаботятся, если с ней что-нибудь случится.
 Наверное, следует позвонить Себастьяну. Нет, Рейчел больше не любит его. Как она может любить человека, наговорившего ей столько гадостей? Но Рейчел не допустит, чтобы ее ребенок был лишен отца.
 Пускай Себастьян считает, что она хочет поймать его в ловушку. В конце концов он поймет, как сильно заблуждался на ее счет. Себастьян любит свою семью и, как только признает, что это его ребенок, полюбит и его.
 Рейчел позвонила Себастьяну в офис на следующий день.
 Секретарь предложила ей передать сообщение, так как Себастьян проводил совещание.
 Когда Рейчел назвала себя, секретарь переспросила, будто не веря своим ушам:
 – Рейчел Лонг?
 – Да, но, если он захочет перезвонить мне на работу, пусть спросит Рейчел Ньюмен.
 – Пожалуйста, оставайтесь на линии, – взволнованно произнесла секретарь. – Я свяжу вас с господином Куросом.
 – О, это не срочно.
 – У меня строгие указания, мисс Ньюмен.
 Какие еще указания? Рейчел скорее бы подумала, что Себастьян вообще запретит секретарю связывать ее с ним, и уж тем более прерывать из-за нее важное совещание. Она размышляла минуту и вдруг услышала голос Себастьяна:
 – Рейчел?
 – Да.
 – Рейчел Ньюмен?
 – Да.
 Он долго молчал, и она даже подумала, что их разъединили.
 – Себастьян?
 – Полагаю, я должен тебя поздравить.
 Если бы он всех поздравлял таким заупокойным голосом, у него уменьшилось бы количество друзей.
 – С чем поздравить? – не поняла Рейчел.
 – Ты ведь вышла замуж.
 Что он такое несет?
 – Ты с ума сошел?
 Неужели Себастьян действительно думает, что она так быстро... забудет его и выскочит замуж?
 Наверное, так оно и есть, если он считает ее первостатейной потаскушкой и лгуньей.
 – Тогда откуда взялась фамилия Ньюмен? – В его голосе послышалась ярость, что еще больше удивило ее.
 – Ах да, ты же не знаешь, что я сменила фамилию.
 Последовала еще одна долгая пауза.
 – Мы не могли найти тебя, а это все объясняет.
 – Что?
 – Это неважно. Ты звонишь мне по делу, любовь моя?
 Наверное, что-то со связью. Рейчел могла поклясться, он сказал «любовь моя», но это ведь невозможно.
 – Мне нужно сказать тебе две вещи.
 – Скажи их.
 – Я беременна. Ты, конечно, не поверишь, что ребенок твой, но мы можем сделать тест на ДНК. Она поклялась, что не позволит своей гордости повредить благополучию своего ребенка.
 Снова тишина.
 – Себастьян?
 – Я здесь.
 – Почему ты молчишь?
 – Я не знаю, что сказать. Ты беременна, и я благодарю Господа за это. У тебя не было причин доверять мне настолько, чтобы сообщать о ребенке.
 – А я тебе и не доверяю.
 – И все-таки ты позвонила.
 – У меня не было выбора.
 – Потому что ты беременна, – с некоторым напряжением произнес Себастьян.
 – Потому что есть осложнения. Я должна знать, что с моим ребенком все будет хорошо.
 – О чем ты говоришь? Какие осложнения? – спросил он с сильным греческим акцентом. – Ты под риском?
 – Можно сказать и так. – Она объяснила ему то, что узнала от доктора, но опустила свой обморок на работе.
 Себастьян задал ей еще тысячу вопросов – о лечащем враче и акушере, о характере ее заболевания, даже такие, о которых она не спросила доктора во время приема. А когда растерявшаяся Рейчел призналась в этом, он не стал обвинять ее в том, что она не думает о здоровье ребенка.
 Он разговаривал с ней без всякого презрения, и это еще больше насторожило Рейчел.
 Когда она сказала, что доктор Помпелла упомянула аборт, Себастьян долго и витиевато ругался на трех языках. Только Рейчел не поняла, что именно вызвало его гнев – предложение доктора прервать беременность или то, что она отказалась от аборта.
 – Дай мне свои координаты.
 Короткая просьба Себастьяна после столь длительной тирады удивила Рейчел, но она все-таки дала ему рабочий и домашний адрес, а также все телефоны, по которым можно связаться с ней.
 – Сейчас с тобой все в порядке?
 – Да. – Если бы дело обстояло иначе, ее вряд ли выпустили бы из больницы.
 – Поговорим позже, – кратко сказал Себастьян и повесил трубку.




 ГЛАВА СЕДЬМАЯ


 Рейчел смотрела на трубку еще несколько секунд, прежде чем положить ее.
 Поток ветра ворвался в окно. Рейчел поежилась, но не от холода, а от ощущения, будто она попала в другую реальность – реальность, в которой Себастьян Курос не был полной свиньей.
 Их разговор прошел вовсе не так, как ожидала Рейчел. Не было взаимных обвинений, Себастьян не обвинял ее во всех смертных грехах, не отрицал отцовства, хотя и не признал его.
 Насколько она могла судить, он даже не был зол, тогда почему так внезапно прервал разговор?
 Возможно, ему нужно время, чтобы привыкнуть к известию о том, что он скоро станет отцом.
 Ведь и сама Рейчел не сразу свыклась с мыслью о будущем материнстве.
 Ночной кошмар Рейчел стал явью – она беременна от высокомерного подонка, который не желает ее больше видеть.
 Только сегодня он вел себя не так, как во сне. В его тоне слышалась отнюдь не напускная забота.
 Как человек, который считал ее падшей из падших, мог беспокоиться о ней?
 Вздохнув, Рейчел покачала головой и приложила руку к сердцу. Ей не нравилось, что она снова ощутила отголоски своего чувства к нему, которое долгие годы мучило ее. А может, физическая боль это дань ее заболеванию?
 Так или иначе, ей нельзя реагировать на Себастьяна так сильно.
 Мысли о Себастьяне, ребенке и нездоровом сердце крутились в голове у Рейчел и не давали ей заснуть.
 Себастьян не перезвонил, и Рейчел не могла разгадать эту загадку – почему он так спокойно разговаривал с ней после их разрыва.
 Она ворочалась с боку на бок, пытаясь найти удобное положение. В конце концов пододеяльник и простыня скрутились в клубок, и Рейчел поднялась с кровати.
 Умные книги в таких случаях советуют выпить немного теплого молока, поэтому она поставила чашку в микроволновку, добавила ложку сахара и ваниль, после чего выпила молоко. И, хотя не ощутила себя более расслабленной, вернулась в спальню с явным намерением отдохнуть.
 Рейчел взбила подушки, снова положила их на кровать и как раз поправляла простыню, когда раздался звонок в дверь. Рейчел бросила беглый взгляд на часы. Три часа ночи. В дверь опять позвонили, и очень настойчиво.
 Бледно-голубая простыня выскользнула из ее пальцев. Рейчел посмотрела на дверь, решая, открывать или не стоит. Некому приходить к ней в такое время. Знакомые матери не знают ее адрес, а никто из друзей самой Рейчел никогда не нарушит приличий.
 Звонок раздался снова. Занервничав, Рейчел прошла по ковру в холл.
 В металлическую дверь громко заколотили.
 Рейчел взглянула в глазок и схватилась за сердце, пытаясь унять его стремительное биение. В глазок была видна лишь белоснежная рубашка, расстегнутая у шеи, но, даже не рассмотрев лица мужчины, девушка узнала бы его из тысячи.
 Это был Себастьян.
 Рейчел убрала волосы, падавшие ей на лицо, и рывком открыла дверь.
 Она открыла рот, желая поприветствовать его, но не произнесла ни звука.
 На его лице застыло напряженное выражение.
 Он похудел за эти месяцы так, будто был болен или пережил какой-то страшный стресс.
 Рейчел потянулась к нему, как будто хотела убедиться, что он не снится ей.
 Себастьян дотронулся до нее, и сердце Рейчел ускорило свой бешеный бег. Она задышала часто и прерывисто и только молилась, чтобы не потерять сознание.
 Резко подавшись вперед, Себастьян подхватил ее на руки.
 – Где спальня?
 Рейчел указала рукой направление, и он внес ее в спальню и положил на кровать.
 – С тобой все в порядке? Может, вызвать врача?
 – Нет. Просто... у меня перехватило дыхание, вот и все.
 Он помолчал.
 – Мне следовало предупредить тебя, но с той минуты, как ты позвонила, я думал только о том, как поскорее приехать к тебе.
 Нет, это не может быть правдой!
 – Ты беспокоился о ребенке? – предположила она.
 Разговаривая с Рейчел по телефону, Себастьян не признал свое отцовство, но чувство долга заставило его примчаться к ней. Наверняка все так и есть.
 Его губы сложились в грустную улыбку.
 – Безусловно, я думал о нашем ребенке, но еще я волновался из-за тебя.
 Вспомнив, как легко он выкинул ее из своей жизни, Рейчел только покачала головой. Она устала, ночной визит Себастьяна выбил ее из колеи, но разум еще не совсем отказал ей.
 – Я тебе не верю.
 Глубокая морщина прорезала лоб Себастьяна.
 – Я ждал от тебя такой реакции, – мрачно произнес он.
 Внезапно она насторожилась.
 – Ты сказал, наш ребенок.
 – Да.
 – Ты веришь, что это твой ребенок?
 – Да.
 – Ты не хочешь, чтобы я сделала тест на ДНК?
 – Не надо никаких тестов.
 Рейчел шумно выдохнула, а Себастьян улыбнулся:
 – Ты удивлена, дружочек?
 – Скорее шокирована.
 – В таком случае, то, что я скажу дальше, лишит тебя дара речи. – Его взгляд был полон ласки. – Нет, наверное, лучше подождать до утра.
 – Ты уходишь? – испугалась Рейчел, порываясь подняться с постели.
 Ему действительно лучше уйти, но она не могла вынести мысли, что снова останется одна.
 Нагнувшись, Себастьян удержал ее за плечи и заставил снова лечь на подушки.
 – Расслабься, я никуда не ухожу.
 – Но...
 – Я посплю на кушетке, а поговорим мы завтра.
 Так как ее кушетка была ничем иным, как хрупким канапе, Рейчел с трудом могла представить, как такой огромный мужчина поместится на ней.
 – Тебе будет удобнее в гостинице.
 Себастьян покачал головой, и его темные волосы блеснули в свете ночника.
 – Я не выпущу тебя больше из виду.
 – Не глупи. Ты можешь прийти утром. Я никуда не денусь.
 – Нет, Рейчел, я не оставлю тебя одну. – Он сдавил пальцами ее плечо. – Пока ты не принимаешь нужные лекарства, твое здоровье в опасности.
 Рейчел слегка пошевелилась, и Себастьян ослабил хватку.
 – Прости.
 – Мне нельзя принимать лекарства. Так сказал врач. – Ну, может, доктор Помпелла выразилась несколько иначе, но Рейчел, узнав о своей беременности, слушала не очень внимательно.
 – Этому врачу нужно обновить свою лицензию. В его голосе послышались веселые нотки.
 Руки Рейчел сжались в кулаки.
 – Я не приму ничего, что повредит моему ребенку.
 Себастьян отпустил ее плечи и выпрямился.
 – Так как насчет кушетки?
 – Ты не сможешь на ней спать. – Рейчел встала и подняла с пола шелковый пододеяльник.
 Закончив застилать постель, она уже придумала выход из положения, но боялась предложить это.
 – Я останусь с тобой, Рейчел, – твердо проговорил Себастьян. – Если это значит спать на полу в прихожей, я устроюсь там.
 – Я предполагала, что ты будешь оберегать ребенка, как только узнаешь, что он твой. – Эти слова слетели с ее языка прежде, чем она успела подумать об этом.
 – Ну что ж, по крайней мере ты доверяешь мне хоть немного.
 Рейчел пожала плечами, затем вздохнула и посмотрела на огромную кровать, которая занимала половину спальни. Ей отдали ее соседи, когда переезжали в другой штат. Рейчел жила в небольшом панельном доме рядом с пляжем, и, хотя была необщительна, она хорошо знала всех своих соседей и отлично ладила с ними.
 Королевские размеры кровати позволили бы им обоим с комфортом расположиться на ней, не соприкасаясь телами.
 Еще год назад подобная мысль испугала бы Рейчел, но теперь она не чувствовала страха. После того как Себастьян вышвырнул ее из своей постели два с половиной месяца назад, она не боялась, что он поймет ее предложение превратно.
 – Ты можешь спать здесь.
 – А ты? Я не позволю тебе ютиться на какой-то там кушетке.
 Рейчел улыбнулась.
 – Я не собираюсь укладываться на кушетку.
 Кровать огромная. Мы оба можем спать на ней, не дотрагиваясь друг до друга.
 – Ты не против, чтобы я разделил с тобой постель? – удивился Себастьян.
 Рейчел даже глазом не повела.
 – Сексуальная сторона отношений закончена для нас, поэтому я не боюсь, что ты воспользуешься ситуацией.
 Эти слова задели его гордость.
 – Мы с тобой сотни раз оставались наедине, но я не набрасывался на тебя. Я вообще никогда никем не пользовался.
 – Не стану переубеждать тебя, Себастьян, ведь ты считаешь, что я копия своей матери.
 Нет, она вовсе не копия Андреа. Но он сам обвинил Рейчел в этом и теперь может винить только себя.
 Рейчел закусила губу и, немного помолчав, добавила:
 – Понимаешь, мне... мне очень страшно.
 – Чего ты боишься?
 Рейчел потупила покрасневшие от усталости глаза.
 – Я боюсь снова упасть в обморок, как тогда на работе. Рядом не было никого, кто позаботился бы о ребенке.
 – Ты упала в обморок?! – выкрикнул Себастьян. – Немедленно скажи мне правду, дружочек.
 – Я не лгу, что бы гы ни думал обо мне.
 – Когда мы говорили по телефону, ты сказала, что хорошо чувствуешь себя.
 Себастьян и не думал обвинять ее в нечестности, но по выражению ее лица он понял, что именно так она поняла его слова.
 – Я... я в порядке. Они не отпустили бы меня из больницы, если бы со мной было что-то не так.
 – Ты была в больнице?
 Рейчел так болела, что даже попала в больницу, а он ни о чем не подозревал. Он вообще ничего бы не узнал, если бы она не позвонила и не сказала, где находится. Его детектив все равно нашел бы Рейчел, Ястреб слишком хороший специалист, но он мог бы обнаружить ее координаты слишком поздно.
 – Меня доставили в отделение «Скорой помощи». Мои коллеги позвонили в неотложку, когда я неожиданно потеряла сознание.
 Себастьян покачал головой. Ей ни в коем случае нельзя продолжать работать, это просто сумасшествие.
 – Думаю, нам пора ложиться спать.
 Рейчел утвердительно кивнула, подавляя очередной зевок и прикрыв рот рукой – рукой, на которой должно быть обручальное кольцо. Себастьян подождал, пока она ляжет, затем погасил свет и присоединился к ней, вслушиваясь в ее спокойное дыхание.
 Она так легко уснула. А Себастьян был слишком взбудоражен, чтобы спать. Он мечтал снова увидеть ее, разделить с ней заботы, связанные с рождением малыша, но все шло не так, как он хотел.
 Рейчел не желала встречаться с ним, но заставила себя позвонить ради блага их ребенка, а потом пустила его в свою постель, уверовав в то, что между ними не может быть больше сексуальных отношений. Себастьян понимал: потребуется некоторое время, чтобы переубедить Рейчел. Он безумно хочет ее. Она не может так страшно наказать его за короткое помутнение рассудка.
 Конечно, он не скоро дождется от нее снова ответных чувств.
 Сейчас им нельзя вступать в интимную близость, пока Рейчел будет принимать лекарства, прописанные врачом.
 Себастьян подавит в себе эротические порывы, но как же трудно лежать рядом и не касаться ее!
 Он подождал, пока она погрузится в глубокий сон, и только тогда позволил себе обнять Рейчел.
 Второй раз за последние несколько месяцев Себастьян проснулся рядом с Рейчел.
 Это было правильно. Он ощущал ее запах и чувствовал нежную шелковую кожу.
 Рейчел легла спать в длинной футболке, словно доказывая, что для нее больше не существует секса.
 Он будет считать дни, когда сможет переубедить ее в этом. Но Рейчел явно не обрадуется, когда, проснувшись, увидит, как они спали.
 Ее маленькие ножки были зажаты его ногами.
 Рейчел обвинит его в том, что он воспользовался ситуацией.
 Аккуратно, чтобы не разбудить Рейчел, Себастьян отпустил ее и встал с кровати, но не сразу вышел из комнаты. Яркое утреннее солнце пробивалось сквозь шторы, и он долго смотрел на спящую девушку. Она так прекрасна, так нежна.
 И она – мать его ребенка.
 Какое счастье, что Рейчел беременна! Иначе она никогда не позвонила бы ему. И одному Богу известно, когда бы Ястреб нашел ее.
 Себастьян нанял лучшую международную сыскную службу в тот день, когда Рейчел ушла, но она улетела из Греции, и они не могли выяснить, каким рейсом. Только теперь Себастьян понял: она путешествовала под другим именем – Ньюмен.
 Странно, что это не пришло ему в голову после разговора с матерью. Рейчел так хотела отделить себя от всем известной Андреа Лонг Дамакис, что поменяла свою фамилию.
 Себастьян пытался найти ее в квартире Андреа в Нью-Йорке, но телефон, по которому ей звонила Андреа, был отключен уже два года.
 Он спросил мать о том, как она связалась с ней, чтобы сообщить о смерти Андреа. Прослушав еще одну лекцию по поводу того, что у него вообще нет мозгов, он выяснил, что контактная информация была в записной книжке Андреа. Рейчел выкинула ее, когда разбирала вещи матери.
 И вдруг Себастьян вспомнил, что Рейчел упоминала о какой-то подруге Андреа, и попросил Ястреба поговорить с ней. Детектива долго поливали грязью, пока он не предложил деньги за электронный адрес Рейчел. Увы, оказалось, что данный адрес аннулирован.
 А потом ему позвонила Рейчел...
 Войдя на кухню, Рейчел с удовольствием вдохнула аромат жареного бекона, тостов и бразильского кофе – ее любимого.
 Она застала удивительную картину: в центре ее маленького кухонного столика красовалась миска помытых фруктов, а возле кофеварки возился Себастьян – босиком, в накинутой на плечи рубашке.
 – Ты многое скрываешь ото всех, Себастьян Курос. Я никогда не думала, что ты умеешь готовить.
 Он повернулся к ней с двумя кружками кофе.
 Бронзовые мускулы играли на его обнаженных руках, пока он ставил кружки на стол.
 – Я – нет, но один из моих телохранителей прекрасно готовит. Он только что ушел.
 Судя по завтраку, телохранитель находился на кухне долго, даже тогда, когда Себастьян разбудил Рейчел и сказал, что у нее есть пятнадцать минут на душ.
 Они ели молча, потом Рейчел спросила:
 – Где были твои телохранители вчера вечером?
 – Они расположились в ближайшей гостинице.
 Рейчел с удивлением взглянула на него.
 – И Нардо согласился на это?
 Начальник стражи Себастьяна повсюду следовал за ним. Хотя обычно телохранителей не было видно, они всегда находились и в его квартире, и на вилле.
 – Я не предоставил ему выбора.
 Бедный Нардо! Должно быть, он совсем не спал этой ночью.
 – Я не хочу создавать тебе проблем.
 – Ты – не проблема для меня. – Себастьян пил кофе и спокойно смотрел на нее. – Ты – мать моего ребенка.
 – Меня до сих пор удивляет, что ты не потребовал сделать тест.
 – Ты была девственницей, когда мы любили друг друга.
 – Теперь ты уверен в этом?
 – Да. – Его плечи напряглись. – Ты говорила сущую правду. Я должен был поверить тебе, но не сделал этого.
 – Ты обвинил меня во лжи только потому, что не было крови.
 Серые глаза Себастьяна выражали неподдельную муку.
 – Ты сказала, что на тебя напали.
 – А ты решил, что я все выдумываю, чтобы поймать тебя в свои сети, как в свое время поступила моя мать.
 На скулах Себастьяна заиграли желваки. Рейчел доверилась ему, а он повел себя как полный болван и оттолкнул ее.
 – Нам обоим лучше забыть те слова, которые я говорил тебе тогда.
 Ах, как все просто! Взять и забыть. Она будет матерью его ребенка, и поэтому должна притворяться, что между ними все хорошо?




 ГЛАВА ВОСЬМАЯ


 Рейчел покачала головой.
 – Хотела бы я знать, почему ты так уверен, что ребенок твой. Что изменилось, Себастьян? Когда я уходила из твоей квартиры, ты считал меня чуть ли не шлюхой.
 – Я никогда не считал этого.
 – Ты обвинил меня в том, что я ради выгоды использовала свое тело. Как еще ты назовешь это?
 – Глупостью.
 – Можно узнать, почему?
 Себастьян неловко поерзал на стуле.
 – Мать думает, что я дурак.
 От удивления у Рейчел округлились глаза. Греческие матери боготворят своих сыновей, и Филиппа всегда гордилась Себастьяном и Аристидом, полагая, что они лучшие мужчины на свете.
 Кроме того, как Филиппа могла заставить Себастьяна изменить свое мнение о ней?
 – Мама назвала меня динозавром и сказала, что отсутствие крови – не показатель.
 Понадобилась секунда, чтобы смысл слов дошел до Рейчел. Она вскочила и завизжала:
 – Ты сказал матери о том, как мы провели ночь?
 Что Филиппа подумает о ней? Прошло всего две недели со смерти Андреа и Матиаса, а она уже предается земным утехам!
 Себастьян протянул руку и схватил ее за запястье.
 – Сядь и успокойся, Рейчел.
 Девушка села только потому, что почувствовала дурноту и не хотела, чтобы он узнал об этом. Высвободив руку, она уставилась на него.
 – Только не говори мне, что ты не обсуждал с Филиппой то, что произошло между нами, – процедила она сквозь сжатые губы.
 Себастьян покраснел.
 – Да, я сказал ей о нас. И мать впервые говорила со мной открыто об этих вещах. Я был бы счастлив, если бы в последний раз.
 Если бы Рейчел не была так рассержена, она бы засмеялась над тем, с каким похоронным видом сидит сейчас Себастьян. Ее задевало еще и то, что он поверил матери, а не ей.
 – Итак, ты обо всем рассказал Филиппе?
 – Нет! Не обо всем. – Себастьян устало потер глаза.
 Интересно, сколько часов он спал прошлой ночью? – подумала Рейчел. Они легли очень поздно, а он проснулся раньше ее.
 – Ты забыл упомянуть, какого цвета на мне были носки?
 – На тебе не было никаких носков. Твои прекрасные ножки были голыми, и я, кстати, не вдавался в столь интимные подробности, разговаривая с матерью. Неужели ты думаешь, что я способен на такое?
 Рейчел помотала головой.
 – Вообще-то нет.
 Себастьян махнул рукой в сторону ее тарелки.
 – Ешь завтрак. Тебе нужно набираться сил.
 Так, теперь Себастьян проявляет заботу. Рейчел не сомневалась, что он печется не о ней, а о ребенке.
 Себастьян поднялся и поставил тарелку на столешницу. Затем повернулся к Рейчел и, прислонившись к кухонному шкафу, изучающе посмотрел на нее. Чтобы не встречаться с ним взглядом, Рейчел опустила глаза – и чуть не задохнулась, увидев, как он возбужден.
 Почувствовав, что ее женское естество откликается на это, она с досадой уставилась в свою тарелку – После того как ты поешь, мы пойдем на прием к врачу, – бесстрастно произнес Себастьян.
 Рейчел утвердительно кивнула головой.
 – Пока нас не будет, мои люди начнут упаковывать твои вещи, – продолжил он. – Если здесь есть какая-нибудь мебель, с которой ты не хотела бы расставаться, мы переправим ее в Грецию или Нью-Йоркскую квартиру.
 Рейчел удивилась:
 – Собирать мои вещи? О чем ты говоришь? Я не поеду в Грецию.
 На его лице ничего не отразилось.
 – Рейчел, за тобой нужно присматривать. Я не смогу делать это, если буду находиться на другом конце света. Ты отправишься в Грецию вместе со мной.
 Она открыла было рот, чтобы поспорить, но потом передумала. Разве не для этого она позвонила ему?
 – Ладно, но мебель вывозить не нужно. Не вечно же я буду беременной.
 – Нет, вывезем.
 – Почему?
 – В скором времени ты родишь, и твоя жизнь кардинально изменится.
 – Мне хватит одной спальни.
 – Как моя жена, ты не будешь ни в чем нуждаться.
 Сердце Рейчел заколотилось. Виновата ли в этом аритмия или неожиданные слова Себастьяна?
 – Ты, кажется, не спросил меня, хочу ли я выйти за тебя замуж.
 – Наши желания сейчас не имеют значения. Ребенку нужны два родителя.
 – Мне не нужно выходить за тебя замуж для того, чтобы ты выполнял отцовские обязанности.
 – Нет, нужно. Если мы не поженимся, то обманем нашего ребенка.
 – А я не желаю становиться женой человека, который считает меня потаскухой, – заявила Рейчел, отодвигая тарелку с недоеденным завтраком.
 Себастьян скрестил руки на груди.
 – Я уже сказал, что не думаю о тебе так.
 – Нет, думаешь. Не считай, что я настолько глупа и не понимаю, что ты заботишься о ребенке, а не обо мне. Ты самым бессовестным образом обвинил меня в том, что я продалась тебе. Такая расчетливая особа, как я, должна была специально забыть о предохранении, чтобы заманить тебя в ловушку. И вот тогда бы тебе пришлось содержать меня до конца моих дней. – Рейчел вздохнула, чувствуя усталость. – Я знаю, как ты относишься к семье, Себастьян. Филиппа убедила тебя, что ты – мой первый любовник. Это значит, что ты сделаешь все, чтобы ребенку было хорошо, даже сойдешься с женщиной, которую считаешь первостатейной лгуньей.
 – Ты совсем не веришь мне.
 – Знаешь, что удивляет меня? Ты даже не подумал о такой возможности, что я могла переспать с кем-нибудь еще за эти три месяца. В Южной Калифорнии не так уж трудно найти сексуального партнера.
 Опасный огонек вспыхнул в глазах Себастьяна.
 – На тебя напали. Ты боялась близости. И хотя ты превозмогла страх со мной, ты не сможешь сделать это ни с каким другим мужчиной.
 – Ты очень здраво мыслишь, Себастьян, но я все равно не верю тому, что ты говоришь.
 Он причинил ей такую боль, что ее сердце отказалось чувствовать.
 Себастьян не выдержал и со злостью рубанул ладонью воздух.
 – Я знаю, что у тебя, кроме меня, не было мужчины, кроме того, я более опытен. Если кто-то и виноват, что мы не предохранялись, так это я.
 Значит, он берет на себя всю ответственность за ее беременность.
 Но Рейчел слишком честна, чтобы позволить ему жениться на себе.
 – Я тоже знала про предохранение, но... не подумала об этом.
 – И я... Потому что очень хотел тебя.
 – Итак, мы оба совершили ошибку. Но это вовсе не значит, что ты должен жертвовать собой и жениться на мне.
 – Это пустой разговор. Я не люблю ходить вокруг да около. Чем скорее ты выйдешь за меня замуж, тем лучше для всех.
 – Вот как? Любопытно. И что же я выигрываю от свадьбы?
 – Я запишу виллу на твое имя и обеспечу тебя деньгами.
 – Ты хочешь купить моего ребенка?
 Себастьян подошел ближе.
 – Я не собираюсь покупать нашего ребенка, так же как и тебя. Я забочусь о тебе. Это все. Такой ответ подходит?
 Никогда прежде Рейчел не видела, чтобы он потерял самообладание. Сейчас он весь трясся от гнева.
 – Мы поговорим об этом позже. Нам нужно успеть к врачу.
 Оказалось, что Рейчел записана сразу к трем врачам. Себастьян настоял на своем присутствии.
 Эндокринолог сказал, что щитовидная железа сейчас в плохом состоянии, но лекарства поддержат будущую маму во время беременности. Ревматолог подтвердил, что лекарственные средства, которые Рейчел будет принимать от щитовидной железы, предотвратят инфаркт, а гинеколог – что бета-блокаторы помогут ей восстановить внутренний цикл.
 Рейчел злилась на Себастьяна и, как только лимузин отъехал от дорогой клиники, выплеснула на него свое негодование.
 – Нам было необходимо прояснить ситуацию, настаивал на своем Себастьян, полностью контролируя себя, будто и не терял самообладания на ее кухне.
 Рейчел все еще была настроена воинственно.
 – А зачем ты спросил врача, когда будет можно возобновить сексуальные отношения? Между нами нет никаких сексуальных отношений! Мы всего-навсего один раз переспали друг с другом.
 – Ошибаешься, Рейчел.
 – Как же еще ты это назовешь?
 – Скрепление брачной клятвы.
 – Ты невыносим!
 Себастьян сардонически улыбнулся и вздохнул:
 – Прими это, Рейчел. Платонический брак между нами просто невозможен.
 – Во-первых, я не обещала выйти за тебя замуж, а во-вторых, даже если мы поженимся, мы будем спать раздельно.
 – Нет.
 – Я сказала, что не хочу больше секса с тобой.
 Себастьян посмотрел на Рейчел.
 – Правда?
 В воздухе повеяло опасностью, и, хотя он не сделал ни малейшего движения, чтобы придвинуться к ней, Рейчел захотелось выскочить из лимузина.
 – Да, правда, – сказала она дрожащим голосом.
 – Может, проверим искренность твоего утверждения?
 – Что? Но... – Слова протеста замерли у Рейчел на губах, потому что Себастьян поцеловал ее.
 Он ласкал ее губы, и в этих прикосновениях чувствовался неутоленный голод, его страстное желание быть с ней.
 Миллионы электрических импульсов пробегали по телу Рейчел. Ей казалось, что она навсегда подавила в себе чувства к Себастьяну, но на самом деле они проснулись сразу, как только он коснулся ее.
 Рейчел отвечала на поцелуй Себастьяна со всей страстью, на которую была способна, хотя где-то глубоко внутри понимала, что не должна так реагировать на него.
 – Ты так приятно пахнешь, – прошептал он и, приподняв, посадил ее к себе на колени.
 Рейчел не протестовала, а только поудобнее устроилась там и обняла его за шею.
 Несколько секунд его руки поглаживали ее стройное тело, а затем легли ей на грудь. Себастьян стал водить пальцем сквозь тонкую ткань блузки и бюстгальтера по ее соску. Думая, что сейчас сойдет с ума, Рейчел издала тихий стон и не оказала никакого сопротивления, когда он начал расстегивать ее блузку.
 С характерным щелчком бюстгальтер расстегнулся. Себастьян сдвинул ткань назад, открывая нежную кожу, и припал к ней губами.
 Вдруг сердце Рейчел забилось быстрее. Испугавшись, что оно выскочит из груди, она отстранилась от Себастьяна.
 – Пожалуйста, подожди. Я не могу...
 Он поднял голову.
 – Что?
 – Мое сердце... – прохрипела она.
 Себастьян выругался, его глаза были полны злости на себя.
 – Господи, о чем я только думал! Рейчел, с тобой все в порядке, любовь моя?
 Ощущение удушья начало покидать ее.
 Он нагнулся, поправил на ней одежду. Потом отдал какие-то распоряжения водителю на греческом языке, прислонился к спинке сиденья и обнял Рейчел так, что ее голова легла ему на грудь.
 – Я не должен был приставать к тебе со своими ласками. – В его голосе слышалось раскаяние.
 – Ты вообще мог не целовать меня, – тихо произнесла Рейчел, уткнувшись ему в грудь и сжимая пальцами его рубашку.
 – Ты – моя женщина, и целовать тебя – мое право. Но только не тогда, когда это может повредить твоему здоровью. Я должен сдерживаться. – Он говорил так, будто наставлял сам себя.
 – Я – мать твоего ребенка. – Рейчел выпрямилась и посмотрела в его серые глаза. – Но я – не твоя женщина.
 – И ты говоришь это после того, как отвечала на мои поцелуи?
 – Да. – Но в противовес своим словам она опять уронила голову ему на грудь.
 Вскоре они снова были на приеме у ревматолога. Себастьян выразил свое недовольство тем, что доктор отпустил его жену из больницы, не дав ей дозу лекарства. Врач, считавшийся светилом в своем деле, пролепетал извинения и приказал приготовить все для бета-блокаторной терапии.
 Себастьяну этого показалось недостаточно, и он настоял на том, чтобы Рейчел оставили на ночь для обследования. Он не повезет ее в Грецию, пока не будет точно знать, что перелет безопасен для нее.
 – Извини, милая. Моя обязанность – защищать тебя, а я необдуманно подверг тебя риску.
 Нажав на кнопку, Рейчел привела кровать в сидячее положение. Она еле сдерживалась, чтобы сказать Себастьяну, что ей не нужно находиться в клинике, но понимала, что он прав. Однако излишняя забота не нравилось Рейчел.
 – Со мной все хорошо. Ты слышал, что сказал доктор. Инфаркта пока не ожидается.
 Себастьян окаменел, и Рейчел пожалела, что сказала это. Лицо Себастьяна сделалось серым, а выражение его глаз – виноватым.
 – Извини, – снова повторил он.
 Рейчел могла побиться об заклад, что Себастьяну еще не приходилось столько раз просить у кого-либо прощения.
 Прикусив губу, она наблюдала за ним.
 – Послушай, я ведь совсем не напрягалась, просто сидела за своим столом, когда потеряла сознание на работе. Это могло произойти со мной и в твоей машине. Ты не виноват.
 – Нет, виноват. – Себастьян удрученно покачал головой.
 – По словам доктора, после введения бета-блокаторов нам не стоит опасаться приступа, когда мы будем любить друг друга, – покраснев, сказала Рейчел.
 – Хорошо. – Так странно видеть его улыбку после того, как целый час он был мрачнее тучи. – Я рад, что ты согласна разделить со мной постель.
 – Я не согласна! – воскликнула она, ужаснувшись, что он так не правильно истолковал ее слова.
 – Если нет, то почему ты сказала это?
 – Я пыталась успокоить тебя, – сказала она в полной растерянности.
 – Странно, что ты заботишься обо мне, если так сильно ненавидишь.
 – С чего ты взял, что я ненавижу тебя? Я сказала, что не верю тебе, а это разные вещи.
 – Но ведь ты доверяешь мне заботу о тебе и о ребенке.
 – Хватит вдаваться в философию. Я не лягу снова в твою постель.
 – Брось, Рейчел. Мы непременно будем любить друг друга. Это неизбежно, – улыбнулся он.
 Рейчел почувствовала, что ее эмоции могут подвести ее, и тогда он окажется прав.
 Себастьян настоял, чтобы Рейчел пробыла в клинике пять дней. Он хотел убедиться, что ее кровь циркулирует нормально.
 Только одному Богу известно, каким образом Себастьян заставил ревматолога и двух медсестер отправиться вместе с ними в Грецию. Когда личный самолет Себастьяна приземлился в Афинах, доктор опять обследовал Рейчел, и только после осмотра они полетели на остров.
 Врача не отпускали назад в Штаты, пока он не сдал все дела доктору, которого Себастьян выбрал для того, чтобы наблюдать Рейчел во время ее беременности. От медсестер Рейчел узнала, что Себастьян оборудовал клинику на острове специальной аппаратурой для экстренных случаев.
 Рейчел даже думать не хотела, сколько средств Себастьян потратил на все это. Он явно сделал много лишнего, но сознание того, что ей смогут оказать медицинскую помощь при необходимости, успокаивало ее.
 Рейчел казалось странным, что Себастьян привез ее сюда, когда мог оставить в Афинах, ведь там ему легче ездить на работу. Она еще больше была удивлена, когда три дня подряд под ее окном играла приятная музыка...
 Рано утром в ее дверь постучали.
 В комнату вошла Филиппа. Наверное, она приехала рано утром, потому что вчера вечером ее не было на острове.
 Улыбаясь, Филиппа подошла к окну и раздвинула шторы.
 – Какой прекрасный день для свадьбы.
 Рейчел только-только начала понимать смысл этих слов, как в комнате появилась служанка, которая несла что-что, сшитое из белого атласа. За ней вошла другая с обувной коробкой под мышкой и большим букетом цветов в другой руке.
 Рейчел соскочила с кровати и начала звать Себастьяна.
 Филиппа и служанки замерли от неожиданности. Они, без сомнения, решили, что она сошла с ума. Но Рейчел было плевать на их мнение. Она выбежала из спальни, не замечая, как холодно ногам.
 – Себастьян Матиас Курос!
 Она нашла Себастьяна в его кабинете.
 Рейчел подошла к нему и ткнула ему пальцем в грудь.
 – Как ты посмел приготовить все к свадьбе и даже не спросить меня? Твоя мать будет очень расстроена, узнав, что никакой свадьбы не будет.
 Себастьян пристально смотрел на нее, и Рейчел передернула плечами.
 – Прекрати.
 – Прекратить – что? – растягивая слова, спросил он.
 – Глазеть на меня.
 – Но ты так прекрасна.
 На Рейчел была надета длинная футболка, а волосы растрепались. Точно в таком виде она прибежала к нему несколько лет назад, чтобы попросить что-нибудь из одежды – она купалась, а к матери неожиданно заявились гости.
 Сжав губы, Рейчел испепеляла Себастьяна взглядом.
 – Все равно не смотри так.
 – А как я на тебя смотрю?
 – Так, как будто я принадлежу тебе. Как будто ты хочешь меня.
 – Но это правда. Ты принадлежишь мне, и я хочу тебя так, как не хотел ни одну женщину. Тебе никто не говорил, что ты великолепна в гневе?
 Глаза Рейчел метали молнии.
 – Себастьян!
 – В чем дело? Учти, твое настроение плохо отражается на нашем ребенке.
 – Тебе надо было раньше подумать об этом.
 Себастьян подошел к ней ближе.
 – Я не собираюсь управлять твоей жизнью, я просто хочу разделить ее с тобой.
 Рейчел засмеялась истерическим смехом.
 – Довольно лгать, Себастьян! Тебе всего-навсего нужен ребенок!
 Неожиданно он схватил ее за запястье и притянул к себе.
 – Давай проясним кое-что, Рейчел. Мы оба зачали этого ребенка. Ты намереваешься ограничить мои права лишь выходными и праздниками? Ты хочешь отомстить мне, и решила, что если не дашь ребенку мою фамилию и не позволишь мне постоянно находиться рядом с ним, то добьешься своей цели. А ты не подумала, что ребенку тоже сделаешь плохо?
 – Я не жажду мести! – воскликнула Рейчел, не в силах поверить, что такие мысли пришли Себастьяну в голову. – И не хочу разлучать тебя с ребенком.
 – Тогда выходи за меня.
 – Тебе не нужно жениться на мне для того, чтобы ухаживать за ребенком.
 Себастьян отпустил ее руку. Лицо его помрачнело.
 – Итак, ты отказываешься выйти за меня?
 Если сейчас Рейчел ответит «да», Себастьян не пойдет против ее воли и не станет принуждать к замужеству.
 Но она не могла заставить себя произнести это короткое слово, от которого зависит ее судьба.
 Несколько долгих месяцев Рейчел страдала, хотя отчаянно пыталась убедить себя, будто ей все равно. Но теперь, когда Себастьян вернулся в ее жизнь, это безразличие стало постепенно улетучиваться. Он – отец ее ребенка, и этот факт нельзя игнорировать.
 Кроме того, Рейчел все еще любит его.
 И даже его ужасное поведение тем памятным утром не убило в ней любовь. Однако как она может заключить с ним брачный союз, если он не испытывает к ней никаких чувств?
 Мысли мешались у нее в голове.
 Все нужно как следует продумать и не пороть горячку.
 Конечно, после приезда в Калифорнию Себастьян был очень заботлив... Но почему сейчас он относится к ней как к своей собственности? Только потому, что она беременна его ребенком. Вот единственный ответ, который приходит на ум.
 – Мне не нравится, когда за меня все планируют, а мне не говорят ни слова.
 – Так ты все-таки выходишь за меня замуж?
 – Я... рассматриваю такую возможность, но тебе надо было спросить меня.
 В глазах Себастьяна пробудилась надежда, и теплота в его взгляде растопила сердце Рейчел.
 – Ну что ж, тогда я буду ухаживать за тобой, дорогая.
 Рейчел вернулась к себе в комнату.
 Филиппа стояла спиной к двери около окна.
 Свадебное платье, туфли и букет лежали на заправленной кровати. Служанки ушли, но в воздухе по-прежнему витало ожидание праздника.
 Теперь Рейчел придется отдуваться за Себастьяна и самой сообщить Филиппе, что свадьбы не будет. А как же обещание ухаживать за ней?
 – Музыканты ушли, – задумчиво произнесла Филиппа.
 – Не надо было их приглашать.
 – Играть под окном невесты в день ее свадьбы греческая традиция.
 – Но свадьбы не будет.
 Филиппа быстро повернулась к ней.
 – Вы с Себастьяном поссорились?
 Как же тяжело объясняться с его матерью!
 – Мы пока не решили, нужно ли это.
 – Жаль. Я надеялась, что из соображений о благополучии ребенка ты согласишься на брак.
 Себастьян сказал ей о ребенке?
 – Ваш сын слишком много болтает.
 Филиппа улыбнулась:
 – Не всегда, но сейчас он сам не свой и поэтому делает глупости.
 Себастьян сам не свой? Едва ли.
 – Обычно Себастьян очень сдержан.
 – Ты права, но последние события выбили его из колеи. Скажи, тебя ведь не привлекал образ жизни твоей матери?
 – Я предпочитаю более спокойное существование.
 – Ну вот. А Себастьян впервые встретился с такой правдивой и невинной девушкой, как ты.
 – Он не верит в мою честность.
 Филиппа покачала головой.
 – Это не так.
 – Он думал, я солгала ему о., о... – Рейчел не могла заставить себя произнести это, но Филиппа сама все поняла.
 – Он раскаялся в этом.
 – Только потому, что вы убедили его.
 – Мужчина не принимает материнские советы, если сам не хочет того же, – убежденно сказала Филиппа.
 – Может быть, вы и правы.
 Взгляд Рейчел то и дело останавливался на свадебном платье. Наконец она подошла к нему и провела рукой по тонкому атласу.
 Себастьян не жалеет денег. Хотя Рейчел и не покупала вещи у дорогих модельеров, она прекрасно разбиралась в них, будучи дочерью Андреа Лонг Дамакис.
 – Себастьян уже был помолвлен один раз, – неожиданно произнесла Филиппа.
 Это замечание так потрясло Рейчел, что она резко подняла голову и уставилась на пожилую женщину.
 – Помолвлен? Себастьян?
 – Да, причем с такой же женщиной, как Андреа.
 У Рейчел все сжалось внутри. Неужели тень Андреа так и будет стоять за ее спиной?
 Филиппа протянула руку и дотронулась до плеча Рейчел.
 – В тебе я вижу лучшее, что было в твоей матери, дитя. Но ты совсем другая.
 – Себастьян так не думает.
 – Глупости, просто моему сыну трудно доверять женщине. Он тогда сильно обжегся, а потом на горизонте появилась Андреа. Она разрушила жизнь человеку, который был ему почти что как родной отец. Поэтому цинизм Себастьяна в отношениях с женщинами превратился в стопроцентную уверенность, что к ним нельзя питать доверие.
 Мне было тяжело видеть это, но я ничего не могла поделать.
 – Но ведь у него есть вы. Себастьян должен был понять, что не все женщины расчетливы и не все выходят замуж из-за статуса и богатства своего жениха.
 – Видишь ли, Себастьян был совсем маленьким, когда умер его отец. Он знает только, что я вышла замуж за человека старше меня на двадцать лет. Я родом из простой рыбацкой семьи. И мой муж мог бы купить всю мою деревню и преподнести мне в качестве приданого.
 – Себастьяну и в голову не приходит, что вы вышли за его отца из-за денег.
 – Да, конечно, но все же наш пример мог отрицательно повлиять на его отношение к женщинам.
 Мой муж редко показывал свои чувства. Он работал круглые сутки, а из-за большой разницы в возрасте у нас практически не было общих друзей и интересов.
 – И все-таки вы любили его.
 – Так же, как и ты любишь моего сына, хотя знаешь, что у вас слишком разные жизни. – Филиппа вздохнула. – Хотя мой сын с недоверием относился к женщинам, он совершенно менялся, общаясь с тобой. Себастьян всегда заботился о твоем благополучии.
 – Но когда погибли Андреа и Матиас, он возненавидел меня. – Рейчел вспомнила, как был недоволен Себастьян, услышав о ее желании отдать все благотворительной организации в тот день, когда читали завещание. – Кажется, стоило Андреа умереть, и он перенес всю свою ненависть на меня.
 – Он оплакивал смерть дяди. – Филиппа покачала головой. – Мой сын изливал на тебя свою боль, а я слишком поздно заметила это.
 – Это не ваша вина.
 Но ее слова не убедили женщину.
 – Я попыталась сыграть роль сводни – оставила вас двоих на острове, надеясь, что уединение поможет вам сблизиться.
 – Вы сделали это специально? – удивилась Рейчел.
 Она не могла поверить, что племянница Матиаса посмотрит на дочь Андреа как на подходящую пару для своего сына. Семьи Курос и Дамакис посчитали бы счастьем избавиться от любого напоминания об Андреа Лонг Дамакис, разве не так?
 – Да, но мой план провалился.
 – Извините. – Рейчел было трудно смотреть, как Филиппа корит себя.
 – Нет, это я должна просить прощения. Вы оба страдали не по своей вине. После похорон Себастьян разрывался от противоречивых чувств и не мог сразу же пойти на сближение с тобой. Мне стоило понимать это. Я знала, что если ты улетишь в Штаты, то уже не вернешься в Грецию. Руководствуясь стремлением видеть тебя женой Себастьяна, я совершила ошибку – не приняла в расчет твои чувства. Теперь между вами возникли разногласия.
 – В наших разногласиях виноват только один человек – Себастьян.
 – Но я объяснила тебе, что он раскаивается.
 – Это не важно. Я не выйду замуж за человека, который не потрудился спросить у меня согласия на брак и даже не дал мне выбрать свадебное платье.
 Филиппа провела рукой по мягкой ткани.
 – Неужели оно не нравится тебе?
 – Дело не в этом. Он просто поставил меня перед фактом, а это разные вещи.
 Филиппа подняла цветы и понюхала их.
 – Некоторые женщины нашли бы в этом романтику.
 – Если бы их любили, может быть, и нашли. Я же считаю, что Себастьян чересчур высокомерен и самонадеян.
 – Так ты отказываешь ему только потому, что он самостоятелен и поступает по-своему? – Впервые за весь разговор в голосе Филиппы послышалось осуждение.
 – Себастьян... пообещал ухаживать за мной, – ни с того ни с сего сказала Рейчел.
 Морщины разгладились на лице Филиппы, на губах появилась легкая улыбка.
 – Вот и отлично. Ему следовало начать с этого.
 Да, стоило, но не каждому мужчине придет в голову ухаживать за женщиной исключительно ради их будущего ребенка.
 Вечером Себастьян позвал Рейчел в кабинет, чтобы она подписала бумаги, по которым вилла переходит в ее владение. А еще его адвокат приготовил для Рейчел чековую книжку и целую стопку кредитных карточек на ее имя.
 Подобный способ ухаживания не подействовал на Рейчел.
 – Мне не нужны твои деньги и твой дом. – Рейчел отодвинула от себя бумаги, отказавшись подписать их. В ее зеленых глазах светилась ярость.
 Почему она так злится, ведь он просто хочет подарить ей дом?
 – Тебе должно принадлежать больше, а не только библиотека дяди. Мне следовало сразу разобраться с этим, но я был слишком зол после похорон. Только это может оправдать меня.
 – Матиас был всего лишь мужем моей матери, он ничего не должен мне.
 – Зато я – отец твоего ребенка, – быстро проговорил Себастьян, словно боялся, что она возразит ему.
 Рейчел так и сделала.
 – Ты тоже ничего мне не должен. – Она резко поднялась со стула, прошла в другой конец комнаты и остановилась около полки, на которой стояли семейные фотографии. Ни на одной из них не было Андреа – Себастьян позаботился об этом. – Я не моя мать. Когда ты поймешь это?
 Себастьяну захотелось подойти к ней, обнять и поцеловать, но он привык держать свои эмоции под контролем, тем более в присутствии других.
 – Я не сказал, что ты похожа на нее.
 Рейчел повернулась к нему лицом, игнорируя двух человек, также сидящих в кабинете.
 – Тогда зачем ты предлагаешь мне дом? Тебе не нужно покупать мое расположение. Я никогда не поступлю с ребенком так, как поступили со мной.
 Голос Рейчел звенел от гнева, чувствовалось, что она вот-вот может сорваться. Себастьян не хотел, чтобы кто-то посторонний видел это. Он отпустил адвоката и Нардо, оставив только охрану в коридоре.
 – Что ты имеешь в виду?
 Рейчел прикусила губу так, что она побелела.
 – Моя мать увезла меня от отца, когда я была совсем маленькой. Больше я его не видела. Когда я подросла и спросила о нем, она отказалась отвечать мне.
 Себастьян удрученно покачал головой. Андреа Дамакис была первостатейной сукой.
 – Где твое свидетельство о рождении?
 – Понятия не имею. Она не отдала его мне и даже не сказала, где я родилась.
 – Ты бы могла нанять детектива.
 Рейчел горько рассмеялась.
 – Такое расследование стоит тысячи, а я не столь богата, как ты.
 Если Рейчел говорит правду – а он уже давно не сомневается в том, что она ни капли не похожа на свою мать, – то это еще одно подтверждение его тупости.
 – Но ты хочешь узнать, кто твой отец?
 – Да. Я помню, что он любил меня.
 Эти слова ножом полоснули его по сердцу. Андреа причинила немало боли его семье, но еще больше горя она причинила собственной дочери.
 – Однако сам-то он не нашел тебя. – Себастьян был готов прикусить язык, но было уже поздно.
 Черт, вовсе не нужно напоминать ей, что ни один из родителей не любил ее.
 – Нет, но я верю, что он искал меня. Я помню, что, когда была маленькой, мне казалось, что папа придет за мной. Такое доверие не могло возникнуть просто так, на пустом месте.
 Себастьян удивился ее словам – ведь этот мужчина мог оказаться таким же, какой была ее мать.
 Он найдет его и решит сам, пойдет ли на пользу Рейчел общение с ним или только навредит.
 – Поэтому ты не хочешь, чтобы я заботился о тебе? Это Андреа научила тебя никому не доверять?
 – Я не против твоей заботы. И у меня ведь нет выбора, так ведь? – Рейчел сложила руки на груди, понимая, что ее слова разозлили Себастьяна. – Как только ребенок родится, я смогу вернуться на работу. Если бы мне не требовалась твоя помощь, я не позвонила бы тебе.
 – Так ты позвонила мне просто потому, что боялась за ребенка?
 – Да.
 Себастьян сжал зубы, чтобы не взорваться и не наговорить лишнего. Она имеет полное право отказываться стать его женой, но, несмотря на это, она должна понимать, что он не может отпустить ее после всего того, что между ними было. :
 – Разве узнал бы я о ребенке, если бы ты не была больна?
 – Я сказала тебе, что не скрыла бы от тебя ребенка. Вы оба имеете право знать друг друга.
 Почему-то Себастьян не чувствовал благодарности, услышав ее слова. Он хотел, чтобы эта женщина испытывала не только чувство долга, он хотел большего. Она так прекрасна, что он умирает от желания быть с ней.
 – И все-таки ты предпочла бы сама вынашивать малыша и терпеть все превратности беременности, отягченной твоей болезнью?
 Он видел правду в прекрасных зеленых глазах Рейчел. Если бы не обстоятельства, она бы не позволила ему разделить с собой ее жизнь, хотя и разрешила бы ему посещать ребенка.
 – Теперь я не одна, – сказала она, как бы успокаивая его.
 – Если ты не откажешься принять от меня деньги, то будешь материально обеспечена.
 – Я забеременела не для того, чтобы выуживать у тебя деньги и другие материальные блага.
 – Господи! Я никогда так не думал, поверь.
 Она помолчала. Вот как? Никогда так не думал?
 И не упрекал ее именно в этом?
 Себастьян крепко потер ладонью шею, размышляя, как лучше сказать то, что было у него на уме.
 – Я был очень рад, что ты пришла ко мне сама, по собственной воле.
 – Что?
 – То, что я сказал. Поверь, я не хочу, чтобы ты согласилась выйти за меня замуж только потому, что у тебя нет другого выбора.
 – Я никогда не сделала бы этого! – возмутилась Рейчел, с досадой поджав губы. – Я слишком ценю себя, чтобы продавать свое тело ради собственного благополучия.
 Почему она никак не хочет его понять?
 – Ты просто чересчур упряма.
 – А ты пытаешься купить место в моей постели.
 Пять минут спустя Рейчел вышла из кабинета, так и не подписав бумаги и отказавшись принять чековую книжку.
 Его первая попытка поухаживать за ней провалилась.
 Рейчел зашла в застекленную террасу и скользнула на подоконник, поджав под себя ноги. Этой комнатой практически не пользовались – все члены семьи предпочитали есть вместе в просторной столовой. Сейчас здесь никого не было, и это порадовало Рейчел.
 Ей нужно отдохнуть от ухаживания Себастьяна.
 Этот мужчина ни в чем не знал меры. Он буквально завалил комнату Рейчел алыми розами. Коробочки с драгоценностями громоздились на ее туалетном столике. Себастьян проводил с ней много времени, но ни на секунду она не поверила, что это все ради нее, а не ради ребенка.
 Если бы дело обстояло иначе, Рейчел была бы на седьмом небе от счастья. Она пыталась переубедить себя, что он не притворяется и действительно не сомневается в ее честности.
 Поверив, что Рейчел совсем не такая, как Андреа, он должен принять тот факт, что она не гонится за материальной выгодой.
 – Я так и знал, что найду тебя здесь.
 Ее сердце забилось быстрее при виде Себастьяна, и это была вовсе не аритмия.
 – Я хотела почитать немного. – Она подняла с колен книгу и показала ему.
 – Ты решила почитать здесь, хотя могла пойти на свой любимый пляж? – удивился Себастьян.
 – Тут тихо.
 – Нет, ты просто спряталась.
 Рейчел виновато покраснела.
 – Мне хотелось побыть одной. Ты сказал, что тебе нужно поработать.
 – Ты забилась в этот угол, когда я уже кончал работать.
 Рейчел стало обидно, что ее планы так быстро раскрыли. Она нахмурилась, собираясь защищаться.
 – Ты не обязан все время быть со мной. Поверь, это не обязательно.
 – Не сомневаюсь, ты хочешь, чтобы я вообще оставил тебя в покое. Сейчас с твоим здоровьем все в порядке, и ты предпочитаешь не замечать меня.
 Как будто это возможно.
 – Я...
 – Ты наверняка будешь рада услышать, что мне нужно отъехать в Афины по делам, – перебил он ее на полуслове.
 – Когда ты уезжаешь?
 – Через час. Я бы с радостью пригласил тебя поехать вместе со мной, но понимаю, что это бесполезно. Все твои чувства умирают, если что-то касается меня.
 Господи, он просто погряз в пессимизме.
 – Это не так.
 – Разве? Ты не принимаешь мои подарки и избегаешь меня.
 – Если я уединилась один раз, это не значит, что я постоянно избегаю тебя. – Рейчел не принимала его подарки только потому, что хотела доказать ему чистоту своих намерений.
 Ее купить нельзя.
 – Извини, что отрываю тебя от чтения. – Себастьян указал на ее книгу. – У тебя есть дела поважнее, чем препираться со мной.
 Рейчел искренне удивилась, почему Себастьян так расстроился. Ей показалось даже, что его лицо исказилось от страдания.
 Она хотела сказать что-то, но Себастьян жестом остановил ее:
 – Наверное, мое отсутствие поможет мне больше, чем присутствие. – Он повернулся, чтобы уйти.
 Рейчел не смогла удержаться и дотронулась до его руки.
 – Себастьян.
 Он отдернул руку.
 – Не утруждай себя. Я оставляю Нардо. Он проследит, чтобы ты ни в чем не нуждалась.
 Прошла неделя, Себастьян так и не вернулся.
 Он звонил каждый день, но их беседы всегда были натянутыми. Себастьян спрашивал ее о здоровье, а она его – о делах. Эти темы не требовали многих слов – Рейчел чувствует себя прекрасно, и его дела потихоньку двигаются.
 Работники Себастьяна очень компетентны, но переговоры требуют его присутствия. В этом по крайней мере пыталась убедить себя Рейчел. Но в ночной тишине она мучила себя сомнениями – ей казалось, что Себастьян использует работу как предлог, чтобы не приезжать к ней.
 Он всегда пользовался успехом у женщин и не привык к холодному отношению с их стороны.
 Рейчел была очень зла на него, когда вернулась в Грецию, поэтому не замечала всего того, что он делал ради нее. Теперь она чувствовала себя в долгу перед ним.
 Себастьян прав. Она не принимала его подарки, его ухаживания, потому что не доверяла ему. Он причинил ей боль, и Рейчел не могла поверить, что ему нужна она сама, а не их ребенок. Но неужели из-за этого она должна держать его на расстоянии?
 Разве выйти замуж ради благополучия малыша – это так страшно? А как она будет жить без мужчины, которого любит всем сердцем, всей душой?
 Разве сможет она чувствовать себя спокойно, когда он женится на одной из тех утонченных женщин, с которыми встречался раньше? При этой мысли холодок пробежал по ее спине.
 Несмотря на то, что Рейчел полностью выбросила Себастьяна из своей жизни, она не могла не читать европейские газеты в течение трех месяцев, которые провела в Калифорнии. Он ни разу не был замечен с новой женщиной. Казалось, что Себастьян Курос перестал интересоваться светской жизнью. И только это приносило ей успокоение.
 Она убеждала себя, что он одинок так же, как она.
 Но Рейчел не могла поверить в это. Себастьян осторожный человек и вполне может не афишировать свои личные отношения с той или иной женщиной. Вероятно, и сейчас он встречается с какой-нибудь красоткой, которая успокаивает его эго, задетое отказом Рейчел. Ей страстно хотелось, чтобы все было по-другому, но она ничего не могла сделать.
 Еще с детства Рейчел привыкла никому не доверять, особенно мужчинам. Но она встретила Себастьяна, и он был добр к ней. Она подсознательно потянулась к нему, хотя и не понимала этого. Себастьян же разрушил иллюзии Рейчел, отказался от ее любви и обвинил в том, что она такая же, как ее мать, Андреа Лонг Дамакис.
 По-прежнему любя его, Рейчел не знала, какое решение ей принять. Она боялась, что Себастьян снова причинит ей боль.
 Рейчел повернулась на спину и уставилась в потолок. Темные колеблющиеся тени от раскидистых ветвей деревьев только еще сильнее угнетали ее.
 Почему так трудно любить? Андреа, которая никогда ни к кому не питала нежных чувств, была обожаема многими. А Рейчел любил только отец, с которым ее так безжалостно разлучили.
 Неожиданный звонок прервал ее угрюмые мысли.
 Рейчел посмотрела на часы. Полночь. Кто может так поздно звонить? Может, что-то случилось с Себастьяном?
 Рейчел потянулась к телефону и нажала на кнопку, – Алло?
 Одновременно с ней кто-то сказал то же самое по-гречески.
 Себастьян произнес что-то на своем языке, и трубку положили.
 – Себастьян?
 – Это я.
 – С тобой все в порядке?
 В трубке послышался горький смешок.
 – Только не говори, что ты беспокоишься обо мне. Я для тебя пустое место.
 – Ты – отец моего ребенка. Это что-нибудь да значит.
 – Донор спермы, ты хочешь сказать.
 – Как глупо.
 – Вовсе не глупо, если ты не соглашаешься выйти за меня замуж.
 Рейчел откинулась на изголовье кровати.
 – Женитьба не решит наших проблем.
 – Она решит мои проблемы. Ты снова будешь в моей постели. Я не могу больше проводить ночи в бреду и перебарывать желание, которое не в силах утолить.
 – Ты даже ни разу не поцеловал меня с тех пор, как мы вернулись в Грецию... Разве ухаживание не подразумевает физический контакт? Разве не так мужчина пытается убедить женщину выйти за него замуж, когда она не хочет этого?
 Рейчел поняла, что произнесла это вслух, потому что услышала греческие ругательства.
 – Ты считаешь, я не хочу тебя? – Потом Себастьян снова перешел на греческий, и Рейчел, естественно, ничего не поняла. Наконец он тихо произнес:
 – Разве я не показал тебе в Калифорнии, как сильно хочу тебя? Я подверг тебя опасности, потому что не мог не прикасаться к тебе и не целовать тебя.
 – Теперь со мной все в порядке.
 – Я не хочу снова оскорбить тебя до свадьбы.
 – Один поцелуй навряд ли оскорбит меня, – саркастически заметила она.
 Себастьян должен доказать, что она нужна ему как женщина!
 – После поцелуя мы занялись бы любовью, продолжал он, – и это обесчестило бы тебя. Я ведь просто изнемогаю от желания, неужели ты не видишь?
 – То есть ты хочешь меня физически, но не возьмешь до свадьбы?
 – Взять тебя, моя маленькая? Ты очень просто смотришь на эти вещи.
 – Ты знаешь, что я имею в виду.
 – Надеюсь, что знаю и что ты права. Когда наши тела соединятся в следующий раз, ты будешь полностью моей.
 – Извини, но ведь в первый раз, когда я не была твоей женой и ты ничего не обещал мне, я согласилась повести ночь с тобой.
 – Еще тогда я решил жениться на тебе.
 Нет! Он наверняка шутит.
 – На следующее утро ты мне сказал совсем другое.
 – Я просто обезумел тогда и делал не правильные выводы. Я сказал то, что не должен был говорить. Но клянусь, я решил жениться, едва мое тело соединилось с твоим.
 Ее сердце встрепенулось, в нем зародилась надежда.
 – Ты еще долго пробудешь в Афинах? – спросила Рейчел. Она была тронута его словами, хотя и не могла позволить себе откликнуться на них.
 Себастьян вздохнул.
 – Я не знаю.
 У Рейчел упало сердце.
 – Ох.
 – В твоем голосе слышится разочарование.
 – Да. Но это не зна...
 Себастьян не дал ей закончить фразу:
 – Ты можешь приехать ко мне.
 Это приглашение шокировало Рейчел настолько, что она задохнулась, подбирая нужные слова.
 – Конечно, ты не захочешь, – буркнул Себастьян, не давая ей возразить.
 – Ты ошибаешься, – поторопилась сказать Рейчел, пока он опять не начал самобичевание.
 – Неужели ты приедешь? – спросил он.
 Рейчел глубоко вздохнула и сказала:
 – Да.
 – Вертолет прилетит утром.
 – Я буду ждать.
 Вертолет прилетел на рассвете, но Рейчел уже была готова. Она слишком нервничала, и поэтому дорога показалась ей короткой. Пилот приземлился на крышу здания «Курос индастриз».
 Ожидавший ее Себастьян помог ей выйти из вертолета. Он отвел Рейчел подальше от все еще вращающихся лопастей, нежно прижав ее к себе.
 Наконец он остановился и припал губами к ее губам, таким теплым, таким соблазнительным.
 Впервые за последние месяцы Рейчел почувствовала себя так хорошо, что ей не хотелось отрываться от него. И все-таки она подняла голову и всмотрелась в его уставшие глаза.
 И увидела в них несказанную нежность.
 – Ты приехала.
 – Я же тебе пообещала, – сказала Рейчел, ловя воздух губами, которые еще не остыли от его поцелуев.
 – Молодец. Люблю обязательных людей.
 – Твой вертолет прилетел за мной очень рано.
 – Я надеялся, что ты будешь готова.
 – Ты правильно надеялся.
 Беседа была совершенно пустая, но самое главное говорили за них глаза и сияющие лица. Они открылись друг перед другом, и оба испытывали всепоглощающее желание быть вместе.
 – Ты выйдешь за меня? – спросил Себастьян, подводя ее к лифту.
 Рейчел сглотнула.
 – Тебе необходимо выяснить это прямо сейчас?
 Он упрямо тряхнул головой.
 – Знаю, я должен быть романтичным, дарить тебе цветы, стоять на коленях и все такое, но я не чувствую в себе сил для этого. Я хочу, чтобы ты немедленно сказала мне, что ты моя.
 Рейчел понимала, что он прав, и не стала оттягивать момент признания.
 – Я твоя, – с трогательной улыбкой произнесла она.
 Себастьян тут же поцеловал ее. Этот поцелуй наполнил Рейчел таким счастьем, что она даже не сообразила, что лифт плавно опустился на первый этаж. Они оторвались друг от друга, когда дверь, слегка щелкнув, открылась. Взглянув на Себастьяна, Рейчел поняла по выражению его лица, что он не привык, чтобы служащие заставали его целующимся в лифте.
 Пожилая вахтерша за столом громко ахнула и уставилась на президента компании так, будто он внезапно вырос на две головы.
 Себастьян плотно сжал челюсти, кивнул вахтерше и потащил Рейчел к выходу из здания к ожидающему лимузину.
 Когда они оказались в салоне, он не позволил Рейчел сесть отдельно, а усадил ее к себе на колени.
 – Когда ты выйдешь за меня?
 – Как только ты назначишь дату.
 – Может, нам устроить грандиозную свадьбу и пригласить множество гостей?
 Рейчел улыбнулась, ей было приятно, что он интересуется ее мнением.
 – Нет, меня устроит скромная церемония.
 – Ты хочешь пожениться на острове?
 – Это не важно.
 Рейчел никогда не признавала показной мишуры и не мечтала о пышной свадьбе, хотя надеялась выйти замуж за принца.
 И вот ее мечты сбываются.
 Когда-то Себастьян повел себя как мерзавец, но он ведь извинился и даже начал ухаживать за ней, потому что она так пожелала. Его уступчивость позволила ей надеяться на безоблачное будущее.
 Но уступчивость Себастьяна дала сбой, когда Рейчел сказала ему, что хочет, чтобы Филиппа присутствовала на их свадьбе. Он ответил, что она сейчас путешествует и вернется в Грецию только через неделю.
 – Поверь, я не могу ждать еще целую неделю, потому что очень хочу тебя, – пояснил он.
 Рейчел почувствовала жар.
 – Тебе не нужно ждать.
 – Нет, нужно. – Его решительный вид явно давал понять, что он не намерен спорить. – До свадьбы я не стану заниматься с тобой любовью.
 Она бросила на него страстный взор, но поняла, что никакие уговоры не помогут. Они поженятся сейчас и будут спать вместе или поженятся позже, и тогда Себастьян уйдет жить в соседнюю квартиру, так как не доверяет себе.
 Они оказались в безвыходном положении.
 Прошедшая неделя была самой несчастной в жизни Рейчел. Ей ужасно не хватало Себастьяна.
 Она не хотела жить еще неделю без него, но не смела признаться в своей слабости.
 Себастьян принял решение сам. С виноватым видом он сказал, что не женится на ней сейчас, поскольку для Рейчел очень важно присутствие Филиппы. Потом он признался, что не должен был давить на нее, и пообещал контролировать себя ради ее счастья.
 Рейчел оценила его такт: он не напомнил ей, что если бы она согласилась на свадьбу в первый раз, то его мать обязательно была бы на ней.
 Она настояла на том платье, которое Себастьян купил ей, потому что он собирался выбросить его и уже готов был вести Рейчел в магазин, чтобы она сама смогла выбрать для себя свадебный наряд. Ей очень понравилось платье. Просто тогда она возмутилась, что он даже не спросил ее.
 После ухода Себастьяна Рейчел поняла, что не сможет заснуть. Согрев себе молока, она уселась с кружкой на ту самую софу, на которой они любили друг друга в первый раз, и принялась размышлять.
 Себастьян сказал, что думает о ее счастье. Если бы она позволила себе поверить, что он действительно заботится о ней, то сошла бы с ума от радости.
 Конечно, все дело в сексе. Себастьян хочет ее, и от этого факта не скрыться. Но можно ли объяснить его действия простым желанием? Разве станет мужчина так настаивать на свадьбе из-за разыгравшихся гормонов?
 Ведь Рейчел почти в открытую предлагала ему себя.
 Неделя тянулась очень медленно. Себастьян развлекал Рейчел и изо всех сил пытался сдерживать свои эмоции.
 Когда они наконец предстали перед алтарем в православной церкви, Рейчел вся тряслась от напряжения. Хотя они уже занимались любовью, она видела во взгляде Себастьяна пожирающее его желание.
 Рейчел тоже хотела его, но не только физически ее душа стремилась к нему, и поэтому она так сильно волновалась.
 Словно почувствовав, в каком она состоянии, Себастьян взял будущую жену за руку и с нежностью посмотрел на нее. Рейчел сразу же успокоилась. Может, он и не любит ее, но ей достаточно и простой заботы. Претендовать на его любовь Рейчел не приходится...
 Их брак будет таким, каким они его сделают.
 Стоя у алтаря, Рейчел благодарила Бога за то, что ей выпал подобный шанс.
 Себастьян отвез молодую жену в пятизвездочную гостиницу на окраине Афин и на руках перенес ее через порог. Рейчел смотрела на него и лучезарно улыбалась, не в состоянии сдержать свои чувства.
 Себастьян коснулся ее губ.
 – Спасибо, – прошептал он.
 – За что? – удивленно спросила Рейчел.
 – За то, что вышла за меня. Обещаю, я сделаю тебя счастливой, маленькая моя.
 – Рядом с тобой я уже счастлива, – призналась она, даже не пытаясь притворяться.
 , Не выпуская Рейчел из объятий, Себастьян снова поцеловал ее и понес в глубь просторного номера.
 Неожиданно Рейчел почувствовала, что лежит на кровати. Страсть разгоралась в ней, жар разливался по телу. Себастьян стянул платье с ее плеча и осторожно дотронулся до него губами. Затем поцеловал Рейчел в ключицу. Его губы становились все более мягкими, а поцелуй – все более нежным.
 В первый раз все случилось очень быстро, теперь же он не торопился. Руки Себастьяна поглаживали Рейчел по нежной коже – он дотрагивался до ее шеи, груди, спины.
 Рейчел дрожала от удовольствия. Она испытывала такое блаженство, что слезы полились у нее из глаз.
 Себастьян начал целовать ее лицо.
 – Почему ты плачешь? – спросил он, ощутив на губах солоноватый вкус слез.
 – Это так чудесно, что я ничего не могу с собой поделать.
 – Мне очень хорошо с тобой, дорогая.
 Его признание так удивило ее, что она на мгновение замерла. И вдруг заметила, что глаза Себастьяна тоже увлажнились.
 – Ты прекрасна, маленькая моя. И ты принадлежишь мне.
 Рейчел не могла ничего сказать, только кивнула в ответ.
 Он еще ниже стянул с нее платье, открывая нежные линии тела.
 – Ты самая красивая женщина на свете, – прошептал он, любуясь ею.
 Произнеся что-то по-гречески, Себастьян приник губами к ее соску.
 Рейчел выгнула спину и схватила его за волосы, как бы требуя, чтобы он не останавливался.
 А Себастьян и не думал останавливаться. Тихие стоны Рейчел возбуждали его еще больше. Он целовал ее грудь до тех пор, пока она не пережила самый настоящий экстаз.
 – О, Себастьян! Пожалуйста. Мой дорогой, это так хорошо!
 Слезы опять заполнили ее глаза. Она еще никогда в жизни не испытывала подобного, ей даже показалось, что вот прямо сейчас она умрет от наслаждения.
 Она ощутила то, что французы называют «маленькой смертью». Внутри нее бушевала страсть, ее тело напряглось, и она закричала от удовольствия.
 Себастьян поцеловал ее в губы, но Рейчел была не в состоянии ответить. Потом он опустил голову ниже. Он хотел обладать этой прекрасной женщиной, которая поразила его своей чувственностью.
 Когда он оторвался от нее, Рейчел испытала сожаление.
 Откуда-то взялись силы, и она спросила, открыв глаза:
 – Куда ты?
 Себастьян с нетерпением снимал с себя одежду.
 – Никуда. Я хочу полностью слиться с тобой, дорогая.
 Увидев его возбужденную плоть, Рейчел поняла, какого труда ему стоило сдерживаться. Они уже любили друг друга, но тогда Себастьян не возбудился так сильно.
 Что-то в ее глазах показалось ему странным, и он опустился перед ней на одно колено.
 – Я не сделаю тебе больно, малышка.
 Эти слова прозвучали как клятва.
 Рейчел облизала сухие губы и вдруг схватила его ладонь и поцеловала ее – в знак полного доверия.
 – Ты коснешься меня? – спросил Себастьян не своим голосом.
 Господи! Да она только и мечтает об этом.
 Дрожащей от волнения рукой Рейчел провела по его упругому телу. Себастьян издал глухой стон.
 Рейчел испытала гордость – такой сильный и властный мужчина умирает от желания к ней.
 – Мне так хорошо, любимая!
 Он снова назвал ее своей любимой. Наверное, он сказал это в пылу страсти, но Рейчел это нравилось. Она ласкала его с такой нежностью, будто они не любили друг друга раньше.
 – Ты нужна мне, Рейчел.
 Она улыбнулась чисто женской улыбкой.
 – Тогда возьми меня, Себастьян, любовь моя, сорвалось с ее губ.
 Себастьян обнял ее.
 – Я – твоя любовь?
 – Что?
 – Я – твоя любовь? – нетерпеливо повторил он.
 Рейчел открыла рот, но ничего не сказала. Она не могла признать правду и не могла соврать.
 Его лицо скривилось от страдания.
 – Конечно, нет, но ты вышла за меня замуж, и я должен быть благодарен за это судьбе.
 – Ты хочешь быть моим возлюбленным? – спросила она напряженным голосом.
 Себастьян с удивлением приподнял бровь.
 – Какой муж не хочет, чтобы его любила собственная жена?
 Зачем он ее так обнадеживает? Можно подумать, будто он женился на ней ради нее самой, а не их ребенка!
 Себастьян действительно хочет, чтобы она его любила. Тут он не лжет, Рейчел видит это по его лицу. Вот если когда-нибудь он полюбит ее по-настоящему, счастью Рейчел не будет предела.
 Может, в нем говорит гордость? Его мужское это задевал тот факт, что Рейчел вышла за него замуж, потому что у нее не было другого выбора. Он настаивал, чтобы она приняла его деньги и собственность и ни в чем не нуждалась в дальнейшем.
 Он все равно женился на ней, но гордость Себастьяна пострадала от ее отказа воспользоваться его щедростью.
 Одно совершенно ясно – Рейчел никогда не разлюбит Себастьяна, даже если он не отвечает ей взаимностью.
 Любовь требует, чтобы о ней говорили, а не Прятали. Если Себастьян хочет ее любви, она даст ее ему, и им обоим будет хорошо.
 – Я люблю тебя, Себастьян.
 Ответа она не дождалась, потому что Себастьян увлек ее в водоворот страсти.
 Он раздевал Рейчел неловкими пальцами, прикасался к ней и говорил ей такие нежные слова, что она начала плакать. Сгорая от желания, он все-таки старался не спешить. Но когда услышал ее томные стоны, он овладел ею, и их тела и души слились в единое целое.
 Потом, намного позже, Себастьян перекатился на спину, не отпуская Рейчел. Было так странно и так прекрасно чувствовать на себе ее тело. Рейчел лежала на нем и водила пальцем по его плечу, наслаждаясь ощущением упругих мускулов.
 – Расскажи мне, как на тебя напали, когда тебе было шестнадцать, – тихо попросил он.
 Рейчел никак не ожидала услышать эти слова.
 Она подняла голову с его влажной от пота груди и посмотрела ему в глаза.
 – Зачем?
 – В тот раз я не дослушал до конца твой рассказ, потому что словно с цепи сорвался и начал обвинять тебя. Когда я понял, что не прав, все равно никак не мог успокоиться и только и думал о том, что с тобой произошло.
 – Теперь ты хочешь, чтобы я рассказала тебе?
 – Да, но если тебе очень неприятно, ты можешь не говорить.
 Понимающий Себастьян – это что-то новое для нее. После смерти дяди он был добр к ней, но вот понять ее отказывался. Теперь Себастьян исправил свою ошибку: он исцелял сердце жены ласковой улыбкой и добрым словом.
 – Почему тебе нужно знать?
 Улыбка сползла с лица Себастьяна. Очень серьезно он посмотрел на Рейчел и твердо произнес:
 – Я не хочу сделать что-нибудь, что напомнило бы тебе о нем.
 Эти слова шокировали ее.
 – Ты не можешь сделать ничего, что напомнило бы мне о нем, даже если прикоснешься ко мне точно так же.
 Рейчел и предположить не могла такое, потому что Себастьян был совсем другим человеком.
 – Я рад это слышать.
 Она глубоко вздохнула. Отвратительные воспоминания тревожили ее воображение.
 – Я не говорила никому, кроме Андреа.
 Лицо Себастьяна дернулось.
 – Насколько я могу предположить, она не посочувствовала тебе.
 Это было мягко сказано. Именно после того жуткого случая Рейчел и утратила чувство любви к матери.
 – Она велела мне никому не рассказывать об этом.
 – Мне очень жаль, маленькая моя. Она не защитила тебя, как должна защищать мать своего ребенка.
 – Да, ты прав. – И Рейчел приступила к скорбному рассказу.
 Это случилось во время одной из вечеринок ее матери. Рейчел, как обычно, пряталась в своей спальне, стараясь не обращать внимания на то, что происходит в квартире.
 Какой-то мужчина вошел в комнату и закрыл дверь. Когда он включил свет, Рейчел узнала в нем младшего брата любовника матери. Она почувствовала себя неловко, потому что мужчина уставился голодным взглядом на ее упругую юную грудь, Он был сильно пьян, запах спиртного наполнил комнату.
 Один вид этого человека напугал Рейчел.
 Она испугалась еще больше, когда парень плюхнулся рядом с ней на ее кровать. Он говорил развязным тоном, как говорят все пьяные. Девушка велела, чтобы он уходил, но мужчина только рассмеялся и сказал, что она такая же, как ее мать.
 Рейчел закричала, и он ударил ее. Никто не слышал ее вопля, потому что музыка играла слишком громко. Рейчел боролась изо всех сил, но он стянул с нее трусики и залез рукой между ее ног, грубо вращая пальцами. Рейчел почувствовала ужасную боль и снова громко закричала.
 Внезапно дверь с грохотом распахнулась, и любовник матери вбежал в комнату. Он схватил младшего брата и ударил в челюсть, выкрикивая ругательства и называя его низким ублюдком. Мать Рейчел вошла посмотреть, что за шум, и привлек ее голос любовника, а не крики дочери.
 Когда Андреа все поняла, она приказала любовнику увести брата из квартиры. Рейчел громко рыдала и никак не могла остановиться – у нее все болело между ног, и кровь залила ей бедра.
 – Андреа отказалась отвезти меня в больницу, она сказала, что у всех женщин идет кровь в первый раз. А о каком «первом разе» могла идти речь, если у нас не было секса. Андреа просто испугалась огласки.
 Себастьян поглаживал ее по спине, успокаивая.
 – Вы подали в суд?
 – Нет. Андреа строго-настрого велела мне хранить молчание, врезала замок в дверь моей спальни, и этим все закончилось. Шесть месяцев спустя она вышла замуж за твоего дядю, и мы переехали в Грецию.
 – И чтобы соблазнить дядю, она поведала ему твою историю, выдав ее за свою.
 – Да.
 Себастьян вспомнил свои обличительные слова, и ему стало стыдно. Сознание вины омрачило его лицо.
 – Извини, что я обвинил тебя тогда. – Его голос был напряженным и с очень сильным акцентом. – Я пойму, если ты не сможешь простить меня.
 Рейчел почувствовала облегчение, рассказав ему о том, что она пережила. Прошлое начало уходить в тень, уступая место настоящему. Рейчел обрадовалась, что Себастьян принял ее слова близко к сердцу.
 – Я прощаю тебя. Ты запутался и сам не знал, что говорил.
 Только теперь Рейчел осознала то, о чем Себастьян твердил ей последнее время, – он действительно не думает о ней плохо. Если бы это было не так, то даже слова Филиппы не переубедили бы его.
 Себастьян кивнул.
 – К сожалению, ты права. Если тебя это успокоит, я признаюсь, что сполна заплатил за свое высокомерие. Я очень хотел отыскать тебя, но все мои попытки были тщетны. Знаешь, мне даже казалось, что мое сердце разбилось на тысячу кусочков.
 Что он сейчас сказал? Она не ослышалась?
 – Ты искал меня?
 – Да. Но Ястреб не мог найти адрес Рейчел Лонг.
 – Кто такой Ястреб?
 – Человек, который руководит международным сыскным агентством. Он редко проигрывает, но ты не оставила следов.
 – Трудно найти того, кто не существует.
 – Ты существуешь.
 – Но Рейчел Лонг больше нет.
 – Это так, но я очень рад, что Рейчел Курос делит со мной постель, мою жизнь и мое будущее.
 – Я люблю тебя. – На этот раз ей было легче признаться в этом.
 Себастьян прикрыл глаза, будто испытывая боль, но когда открыл их снова, в них светились любовь и теплота.
 – Ты совсем не похожа на свою мать.
 – Я знаю, – улыбнулась Рейчел, радуясь тому, что слова его идут от сердца.
 – Я счастлив, что ты мать моего ребенка.
 – Детей. – Рейчел улыбнулась мечтательной улыбкой. – Я хочу, чтобы у нас было как минимум трое ребятишек. Мне всегда хотелось иметь настоящую семью.
 Себастьян покачал головой.
 – Если мы усыновим детей, то их будет трое, но тебе больше не придется рожать.
 – Что? Почему? – Разве он не хочет, чтобы она родила ему еще детей? Радость Рейчел начала понемногу утихать.
 – Это небезопасно. Твои сердце и щитовидка начали шалить, и неизвестно, что будет в следующий раз. Ты больше не должна беременеть. Я позабочусь об этом и уже предпринял некоторые шаги.
 – Господи! Какие еще шаги?
 – Через месяц я сделаю небольшую операцию.
 Рейчел так изумилась, что резко села и откинула волосы со лба.
 – Ты не можешь пойти на это.
 Себастьян положил руки ей на бедра и стал поглаживать их.
 – Могу, солнышко мое, и ты должна со мной согласиться. И вообще, давай лучше снова займемся любовью.
 Рейчел смогла заговорить только через несколько секунд, так сильно подействовали на нее его прикосновения.
 – Нет, дорогой, речь идет о слишком серьезной вещи – об операции. Это не обязательно. Доктор сказал, что со мной все будет в порядке, надо только пройти необходимые процедуры после родов.
 Следующая беременность не причинит мне вреда.
 Его глаза вспыхнули огнем.
 – Я не желаю рисковать.
 Наконец-то до Рейчел начало доходить, что он не просто так называет ее любимой и солнышком.
 – Ты хочешь сказать, что не хочешь рисковать мной!
 – Естественно! О чем, как ты думаешь, я все это время говорю тебе?
 – О том, что любишь меня. – Ее глаза были полны слез, а сердце – радости.
 Себастьян погладил Рейчел по щеке.
 – Ты сомневаешься в этом?
 – Но ты говорил...
 – Я был не в себе, честное слово. Мое влечение к тебе испугало меня, я никогда не испытывал столь сильных чувств ни к одной женщине и не хотел этого.
 – Поэтому ты отказал мне в своей любви. – Рейчел было больно вспоминать об этом, но уже не так, как раньше.
 – Я отказал не тебе, а себе. – Второй раз этой ночью она увидела слезы в его глазах. – Я разрушил самое прекрасное, что встретилось мне в жизни.
 Рейчел прижала руку к сердцу.
 – Да ничего ты не разрушил, мы ведь вместе – вопреки всему.
 – Неужели ты на самом деле любишь меня? – все еще сомневаясь, спросил Себастьян.
 На ее прелестном лице заиграла улыбка.
 – Я влюбилась в тебя, когда мне было семнадцать, и не надеялась, что ты ответишь на мое чувство. Ты – единственный мужчина, которого я могу любить.
 Себастьян коснулся ее губ.
 – Я не заслуживаю тебя, но никогда не отпущу от себя.
 – Попробуй только. – Рейчел слегка пошевелилась. – Тебе от меня так просто не отделаться.
 – Я люблю тебя, Рейчел. Я люблю тебя больше жизни.
 Они прекратили разговаривать, потому что Себастьян снова овладел ею, показывая Рейчел совершенно новые грани любви. Разноцветные круги плыли перед ее глазами, а тело изнемогало от любовного экстаза.
 Позже они вместе принимали ванну в гостиничном джакузи. Себастьян усадил ее перед собой и принялся лить на нее воду.
 Рейчел хохотала, уворачиваясь от тугих струй.
 Она чувствовала себя легкомысленной и желанной самым потрясающим мужчиной на свете, который целиком и полностью принадлежит ей.
 Себастьян обнял ее.
 – Я бы многое отдал, чтобы постоянно слышать твой смех. Я хочу, чтобы ты всегда так смеялась.
 – А мне нужна только твоя любовь.
 – Моя любовь всегда с тобой, маленькая моя. Я буду любить тебя каждый день.
 Рейчел убедила Себастьяна не делать операцию. Это был слишком уничижительный шаг для греческого мужчины, и не нужно было прибегать к нему только затем, чтобы доказать ей искренность своих чувств.
 После консультации у трех специалистов Филиппа разрешила Рейчел забеременеть еще раз. Себастьян сказал, что если будут даже небольшие осложнения, они откажутся от второго ребенка.
 Но Рейчел знала, что никаких осложнений не будет. Ей хотелось осчастливить мир появлением еще нескольких малышей, похожих на Себастьяна Куроса.
 За месяц до родов состоялась небывалая встреча. К ней приехал приятный пожилой человек с карими глазами, оказавшийся ее отцом.
 Он искал дочку последние восемнадцать лет, но Андреа изменила фамилию и успешно спряталась.
 Отец потерял Рейчел, как только сказал Андреа, что хочет развестись.
 Он не женился во второй раз, потому что не мог забыть свою дочь, которую так горячо любил.
 После встречи с папой Рейчел лежала рядом с Себастьяном, чувствуя себя спокойной, как никогда.
 – Он прекрасный человек и будет чудесным дедушкой.
 – И у него замечательная дочь.
 – Представляешь, он столько лет искал меня.
 Наверняка потратил тысячи долларов...
 – Легко в это верю. Я бы тоже не прекратил тебя искать.
 Рейчел улыбнулась и прислонила его руку к своему животу.
 – Наш ребенок соединил нас.
 Через месяц на свет появилась малышка, и семья стала полной. Отец Рейчел и мать Себастьяна поняли, что у них гораздо больше общего, чем только общая внучка, и поженились в тот день, когда Рейчел узнала, что беременна вторым ребенком.
 Рейчел была очень счастлива, сообщив Себастьяну о радостном событии. Себастьян подхватил ее на руки и закружил по комнате.
 Судьба сделала им обоим бесценный подарок, показав, что такое истинная любовь, которая каждый день доставляет радость и питает новыми силами. Да, только любовь – это настоящее богатство.