Аннотация: После предательства жениха Тара решила не иметь больше дел с мужчинами. Главное для нее теперь — карьера. Так длилось до тех пор, пока она не встретила Адама Бернарда. К несчастью, он собирается жениться. Тара знает об этом, но совладать с собой не в силах. Днем и ночью мысли о нем преследуют ее…


---------------------------------------------


 Сара Крейвен
 Не играй с огнем



 Глава 1


 Зазвонил внутренний телефон. Не отрывая глаз от экрана компьютера, Тара Линдон протянула руку и щелкнула переключателем.
 — Жанет? — Она спросила вежливо, но с жесткими нотками в голосе. — Я же просила не беспокоить меня.
 — Простите, мисс Линдон, — жалобно проблеяла секретарша, — но это ваша сестра. Она просит соединить ее с вами. Ей не так-то легко отказать.
 А то я не знаю, со вздохом подумала Тара, догадываясь о цели звонка, вслух же сказала:
 — Жанет, соедини.
 — Дорогая, — журчала Беки на другом конце провода, — как ты? Погода отличная, да?
 — По-моему, у нас обеих все в порядке, ответила Тара сухо. — Беки, я по уши в работе, пожалуйста, поживее. Я слушаю тебя.
 — Нет проблем. Я просто позвонила, чтобы перепроверить насчет уикенда. Не могу припомнить, как мы договорились.
 Пиноккио, подумала Тара, наверное, нос еще на два дюйма вырос.
 — Ты пригласила меня в Хартсайд, а я сказала, что не смогу приехать. Это все, что могу тебе напомнить.
 — А я попросила тебя обдумать, — последовал немедленный ответ. — Ты обдумала? Тара закрыла глаза.
 — Беки, это очень мило с твоей стороны, но я занята.
 — Дальше не рассказывай. У тебя запланирована поездка в какой-нибудь Дюссельдорф, чтобы побеседовать с кандидатом на должность в какую-нибудь японскую фирму. И кроме тебя, конечно, с этим кандидатом поговорить некому.
 — Нет. На этот раз ты ошиблась. Я собираюсь отдохнуть. Отдых и никаких забот — вот все, что мне сейчас нужно.
 — Но отдохнуть ты можешь и с нами. Только представь, как это здорово, — не сдавалась Беки. — Если погода будет как сейчас, мы поплаваем в бассейне. А сад! Ты бы только видела, какой он чудесный! И дети все время спрашивают о тебе.
 — Чушь, — жестко сказала Тара. — Джим и Эмма даже и не вспоминают обо мне.
 — Ты так занята своей карьерой, мы тебя совсем не видим. Сестренка, я соскучилась.
 — Ну а если бы я согласилась… — медленно сказала Тара, — ты обещаешь, что не будешь подсылать ко мне одного за другим потенциальных мужей?
 — Я тебя умоляю! Если хочешь знать, я давно уже выбросила это из головы.
 — Беки…
 — Какая ты все-таки подозрительная. — На том конце провода вздохнули.
 — И имею на то все основания, — мрачно заметила Тара. — Ладно, кто он?
 — Господи, сколько можно. — Беки перешла на резкий тон. — Стоит мне пригласить какого-нибудь соседа пропустить стаканчик, и тебе уже мерещится заговор.
 — Кто он? — повторила Тара. Беки вздохнула.
 — Ну, он недавно въехал в Глэб-коттедж, помнишь, славненькое такое место около церкви. Консультант по налогам, лет тридцати пяти. Очень симпатичный.
 Тара удивилась.
 — Столько достоинств — и все еще холостяк.
 — Да с ним все в порядке, — отбивалась Беки. — Просто они очень приятные люди.
 — Они?
 Беки заколебалась.
 — Ну… Он с мамой сейчас… Она помогает ему с вещами… разместить.
 — Ну и ну! — Таре стало даже весело. — Ему тридцать с лишком, и он до сих пор живет с мамулей.
 — Ничего подобного. Это только на время. У нее свой собственный чудесный дом. И она приходит в отчаяние от одной только мысли, что он встретит женщину, на которой захочет жениться.
 — Угу, и кинжал отравленный для нее небось припасла.
 — По-моему, работа тебе не на пользу, раздраженно заметила Беки. — Ты стала циничной.
 — По крайней мере, я научилась разбираться в намерениях людей.
 Таре хотелось поскорее покончить с этим разговором.
 — У меня уже есть планы на выходные. — Не говоря уже о следующих двух неделях, добавила она про себя.
 — Ты будешь одна?
 Что-то в интонации сестры задело Тару.
 — Не обязательно.
 — Тара! — взвизгнула Беки. — Ты кого-то встретила? Рассказывай быстрее!
 — Нет. — Тара уже пожалела, что позволила спровоцировать себя на эту выдумку. — Нечего рассказывать. Пока нечего. — Что, в сущности, так и есть, — успокоила Тара свою совесть.
 — Хитрюга ты, — весело сказала Беки. — Ну намекни хотя бы, какой он: маленький, высокий, брюнет, блондин?
 — Без комментариев.
 — Красавчик, да? — настаивала Беки. — С деньгами?
 Тара вздохнула.
 — Всех красавчиков уничтожила испанская инквизиция, Беки. Ни одного не осталось.
 — Опять твои шуточки. Ты хоть понимаешь, сколько времени не смотрела в сторону мужчин?
 — Понимаю, — мягко ответила Тара. — И даже знаю почему.
 — Ну, это все пора выбросить из головы, резко сказала Беки. — Не все мужики — трусы. — Беки вздохнула. — Надеюсь следующий выходной будет шагом в правильном направлении.
 Перед взором Тары появилась бухта, залитая солнцем, парус лодки, темный на фоне яркой воды. Белый дом среди деревьев, и ни единого звука, кроме пения птиц.
 Тара насмешливо скривила рот.
 — Это я могу пообещать. Ну ладно, Беки, у меня нет времени на разговоры. Пока!
 — И ни слова о новом мужчине? Что же я расскажу Гарри?
 — Скажи, что все еще только начинается. Он поймет.
 — Да, — ответила любящая жена Гарри. — Надеюсь.
 Положив трубку. Тара рассмеялась, хотя, подумала она, совсем не до веселья. Надо было признаться, что выходные проведет в одиночестве, и пошли они все к черту. Зря я намекнула Беки, что у меня новый мужчина, подумала Тара. Она теперь не отстанет, будет все вынюхивать, как ищейка. Хорошо еще не знает, куда я собралась. Наверняка она убеждена, что будет солнце, вино и секс, как обычно и было с Джеком.
 Что-то щелкнуло у нее в мозгу, как будто предостерегая: не вспоминай. В одном Беки права, подумала Тара. Пора освободиться от мертвой хватки прошлого. И может, новая связь действительно то, что ей нужно. Но, обжегшись на горячем… Стараясь забыть о Джеке, она с головой погрузилась в работу, сосредоточилась только на карьере, и сейчас, пожалуй, уже слишком поздно строить новые планы.
 Тара отодвинула стул и подошла к окну. За ним раскинулась деловая часть города. Вот, что важно, подумала она. Тара работала в крупном агентстве по подбору кадров, и у нее был нюх на хороших работников. Но ей и в голову не приходило расставлять силки на мужчин-клиентов.
 Отходя от окна, Тара мельком увидела свое отражение в стекле и остановилась: русые волосы до плеч, безупречная стрижка, белая шелковая блузка под горлышко, черная юбка благоразумной длины. Опрятная, работящая, неопасная. Неожиданно Тара почувствовала разочарование — ей хотелось быть совсем другой.
 Ты нуждаешься в отдыхе, подумала она.
 Тара села за стол и с новой решимостью принялась за отчет, бегло проглядев уже написанное.
 Том Фортескью: прекрасные отзывы, отличный специалист, и все же… он вызывал беспокойство. Никаких пробелов в биографии, и собеседование прошел хорошо. Однако интуиция подсказывала ей не предлагать мистеру Фортескью высокооплачиваемую должность в «Беркрофт холдингз», для которой он, казалось, так подходил.
 Ее сомнения ясно читались в каждой строчке отчета. На первый взгляд это была беспристрастная профессиональная оценка, но Тара видела: она слишком уклончива, не хватает энтузиазма, слишком осторожна. Она вздохнула и переписала файл на дискету.
 Окончательно решать, правда, не ей, и она была даже рада этому. Том Фортескью вряд ли обрадуется, что его кандидатуру отклонили. Он энергичен и честолюбив. В «Марчант Саузерн» он пришел, чтобы получить должность в «Беркрофте», и Тара была уверена, что молодой человек считает это место уже своим.
 Впрочем, рассудила Тара, к тому времени, когда она вернется из отпуска, весь этот сыр-бор с отзывом на Фортескью уляжется и он обратится в другую компанию.
 Она вытащила дискету из компьютера, вышла из кабинета и остановилась, обнаружив с изумлением человека, непринужденно сидевшего на краешке стола секретарши.
 — Добрый день. — Том Фортескью, улыбаясь, направился к ней. — Я случайно был рядом и решил зайти пригласить вас на ланч.
 Не на ту напал, цинично подумала Тара. Она никогда не давала ему ни малейшего повода думать, что готова провести время в его компании. Но его это не смутило. Несомненно, он собирался выведать у нее, что она решила, пригласив в какой-нибудь бар.
 — Сбавь обороты, парень, — пробормотала Тара себе под нос, держа дискету в руке. Она холодно улыбнулась.
 — К сожалению, с обеда я в отпуске. А сейчас мне хватит и сандвича.
 — Жаль, — озадаченно протянул Фортескью. — Надеюсь, мы сможем встретиться в другой раз. Когда рак на горе свистнет, подумала Тара. Да, ничего не скажешь, самоуверенный тип. Жанет, однако, была задумчива, и с непонятным сожалением посмотрела вслед удалившемуся непрошеному посетителю.
 — Такой замечательный парень, — призналась она. — Я ему сказала, что вы заняты, а он ответил, что с удовольствием вас подождет.
 — Надеюсь, и впредь будет таким, — сухо заметила Тара, передавая секретарше дискету. — Подпиши эти письма в мое отсутствие, Жан, хорошо? — На несколько секунд она задумалась. — А этот отчет пометь: «Конфиденциально». Его можно дать только работникам нашей компании. Впрочем, до собрания в четверг утром он никому не понадобится.
 — Будет сделано, — улыбнулась Жанет. — Когда вы уходите?
 — Вообще-то хотела около двух. Надо еще кое-что собрать в дорогу.
 Тара заканчивала упаковывать вещи. Мелюсин, черная зеленоглазая холеная кошка, наблюдала за ней.
 — Не беспокойся, — погладила хозяйка кошку, — ты едешь со мной, если мне удастся запихнуть тебя в твою корзину.
 Сейчас ее мисочка вместе с кормом лежали уже в багажнике, а та самая корзина была припрятана за диваном, чтобы в подходящий момент упрятать туда строптивое любознательное животное.
 Для себя Тара взяла только самое необходимое. Беки убила бы меня, если бы знала, чем я собралась заниматься в отпуске, невесело подумала Тара, таща коробку с чистящими средствами к машине. Но что же делать? Мама с папой вернутся через месяц, и я хочу, чтобы наш дом был вычищен до блеска.
 Она не сомневалась, что, как только родители приедут из Южной Африки, они, отдохнув, поедут в Сильвер-Крик-хауз. Формально их дом находился в Челси, но фактически Сильвер-Крик-хауз уже много лет был их постоянным пристанищем. Там не было ни телефона, ни телевизора, ни центрального отопления: вода нагревалась от газовой колонки, расположенной позади дома. Но Тару неудобства в родительском доме не раздражали. В двух комнатах были камины, и она с неизменным усердием следила за ними. Она любила Сильвер-Крик-хауз, с ним у нее были связаны самые счастливые воспоминания.
 Зимой за домом присматривала чета Причардов. Миссис Причард работала в расположенном неподалеку деревенском магазинчике, а ее муж сторожил небольшую лодочную станцию вверх по течению, где на зиму родители оставляли свою любимую лодку «Наяда».
 Миссис Причард, которая работала в магазине только полдня, всегда была готова помочь, но Тара предпочитала все делать сама, это ей доставляло истинное удовольствие.
 Когда сестры Тара и Беки были моложе, считалось, что уже хорошо зарабатывавшая к тому времени Беки обязательно сделает карьеру. Тара всегда была тише, домашнее. Но карьеру сделала она, а не Беки.
 Никто не мог поверить, что Беки, встретив Гарри, предпочла замужество и материнство продвижению по службе, ни разу не пожалев об утраченных возможностях.
 Кто бы подумал, что домашнее хозяйство станет уделом Беки. Но она к браку отнеслась с таким же рвением, как раньше к работе, с теплотой подумала Тара.
 Но старшая сестра не в силах была понять, что можно потратить целый отпуск на уборку старого обшарпанного дома. И уж совсем непостижимой была мысль, что эти занятия могут приносить радость.
 Тара взглянула напоследок в зеркало и направилась к выходу с Мелюсин, которая возмущенно мяукала и царапала крышку корзины. Коллеги были бы в шоке, увидев ее в выцветшей юбке из грубой хлопчатобумажной ткани и старом свитере, да еще в бейсбольной кепке, подумала, усмехнувшись, Тара.
 Какого черта, оборвала себя Тара, закрывая дверь и направляясь к машине. Я буду видеться только с теми, с кем захочу. Да и ближайший дом находится в нескольких милях от нашего. По крайней мере, в нем не живут, поправила себя Тара. В сотне ярдов от их дома был дом Динз Муринг. Раньше там жил свирепый сивобородый старик Амброзии Дин, но он скончался около трех лет назад, и с тех пор дом оставался безлюдным, быстро приходя в запустение.
 Амброзии был холостяком и, по-видимому, не имел родственников. Во всяком случае, никто не приезжал проведать его. Джим Линдон, отец Тары, как-то намекал, что пытается обговорить с поверенными Дина возможность приобретения коттеджа, но этим все и кончилось.
 Может, я переговорю с кем надо, лениво подумала Тара, выезжая из Лондона. Хотя сейчас не хочется заниматься такими делами. Привести немного дом в порядок и отдыхать, забыть обо всем.
 Но дорога к заветному раю, как вскоре убедилась путешественница, была не слишком легкой. Многие тоже решили выехать пораньше на уикенд, так что машин было полно. К тому времени, когда Тара свернула на проселочную дорогу, ведущую к дому, ее голова раскалывалась от боли, а Мелюсин вопила на заднем сиденье.
 Припарковавшись во дворе, Тара вышла и с наслаждением ощутила вечернюю прохладу. Затем, достав из сумки ключи, направилась к дому.
 Внутри стоял затхлый, какой-то прокисший запах. Запах одиночества, подумала Тара, оглядываясь вокруг. Скоро все здесь изменится!
 На столе, как обычно, коробка с припасами из бакалеи — проявление любезности миссис Причард, — а также ее великолепные бифштексы, накрытые полотенцем. Записка, лежавшая рядом, сообщала, что газовый баллон полон и дровосек нарубил дров, после чего прилагался счет за все услуги. А в холодильнике, гласила приписка. Тару ждет ее любимое шабли.
 Тара почувствовала, как напряженность последних дней незаметно покидает ее. Миссис Причард, вы ангел, сказала она себе.
 Возвращаясь к машине, она почувствовала запах лаванды, которую мать посадила в прошлом году. Тара выпустила кошку на волю, и га исчезла в кустах.
 Когда вся семья была в сборе, Тара жила в небольшой комнате в задней части дома, но сейчас у нее был выбор, и она решила обосноваться в большой комнате родителей напротив лестницы.
 Вряд ли она проведет много времени на реке — даже при беглом осмотре было ясно, что работы полно, — но из окна открывался прекрасный вид на реку, и, может быть, ее звуки убаюкают Тару ночью.
 Тара швырнула дорожную сумку на широкую кровать и, подойдя к окну, раздвинула шторы. Она хотела посмотреть на бухту.
 То, что Тара увидела, сначала вызвало у нее сильное изумление, быстро переросшее в гнев. Вместо привычной картины спокойной речной глади, нарушаемой лишь шотландскими куропатками да утками, с «Наядой» в центре, Тара увидела большой прогулочный катер, стоивший, должно быть, кучу денег. И пришвартован он был с их стороны.
 — Проклятие! — возмутилась Тара, но в этот момент под окном громко залаяла собака, и тут же Мелюсин испустила испуганный вопль.
 Тара в два прыжка пересекла комнату, слетела по лестнице и выскочила наружу. Тут со всего разгона она налетела на какого-то незнакомца. Почувствовав на своей щеке легкое прикосновение небритого подбородка, она услышала, как глубокий мужской голос произнес: «Ox!» — и сильные руки остановили ее.
 — Отпустите меня! — Тара вырвалась. — Что с моей кошкой? Где она?
 — С ней все в порядке. Она вон на том дереве.
 Обернувшись, Тара увидела Мелюсин на ветке в двадцати футах от земли. А внизу, радостно гавкая, прыгал недавно расставшийся с детством золотистый Лабрадор.
 — Прекрасно, — прошипела Тара. — Чудненько. Заберите своего дурацкого пса и убирайтесь отсюда. Это частное владение.
 — Но, кажется, не очень счастливое. — Незнакомец говорил спокойно, чуть растягивая слова. На фоне заходящего солнца Тара могла видеть только его темный силуэт. Она отступила на шаг и приложила к глазам ладонь козырьком.
 Она увидела темно-русые волосы, которые не мешало подстричь, и голубые глаза. Рельефное лицо: нос с горбинкой, резко очерченные скулы, насмешливый рот, упрямый подбородок. Не красавец, но очень привлекателен, отметила Тара. Незнакомец был хорошо сложен. Худощавый и загорелый, он стоял перед ней. На нем были поношенные брюки, подчеркивавшие его длинные ноги и плоский живот.
 Почему-то ее сразу поразил его взгляд: спокойный, невозмутимый, проницательный и… заинтересованный, что ли.
 Тара почувствовала, как дрожь волной пробежала по груди, рукам, ладоням. Это было давно забытое чувство. После Джека она ни разу не испытывала такого трепета, но даже с ним волнение не было настолько острым. Все это она поняла в какую-то долю секунды, испугалась и вознегодовала. Испытывать что-то подобное не входило в ее планы.
 — А с чего быть особенно счастливой? поспешно заговорила Тара. — Вы нарушаете право частного владения. И ваш пес чуть не убил мою кошку.
 — Собаки гоняются за кошками. Такова жизнь. Но они редко ловят их, если вообще когда-нибудь ловят. Если бы мой пес оказался совсем близко от вашей кошки, я бы не дал ему такого шанса.
 Он по-прежнему говорил, слегка растягивая слова. Затем, отвернувшись, пронзительно свистнул и позвал: «Бастер!» Пес моментально очутился около него, виляя хвостом и глядя на хозяина радостными блестящими глазами.
 Тара бросила на парочку свирепый взгляд.
 — А сколько времени моей кошке… торчать на этом дереве?
 — Вы полагаете, она не может спуститься? Я могу помочь, — последовал невозмутимый ответ.
 Тара вздохнула.
 — Единственное, что вы можете сделать, это уйти отсюда. Вы не имеете права находиться в моих владениях. Не будь вас здесь, ничего бы не случилось.
 — Каковы же ваши права на эту собственность?
 Тара показала большим пальцем в сторону дома.
 — Я здесь живу.
 — В самом деле? — удивился незнакомец. — А я готов был поклясться, что он принадлежит Джиму и Барбаре Линдон, которые сейчас где-то в Южной Африке, и обоим за пятьдесят. Должно быть, меня ввели в заблуждение.
 — Это мои родители. — Его самоуверенность нервировала Тару. — И позвольте спросить, откуда у вас эта информация?
 Он пожал плечами:
 — Ну-у, вы же знаете, люди в деревне общительные, — и, помолчав, добавил:
 — Стало быть, дом совсем и не ваш. — Это было скорее утверждение, чем вопрос.
 — Не будем спорить о мелочах, — процедила сквозь зубы Тара.
 — Отлично, — согласился незнакомец. — Видите ли, мне говорили, что здесь есть еще другое владение — Динз Муринг.
 — Было когда-то. Но мистер Дин не пользовался им. У него даже не было лодки.
 — А у меня есть. И поскольку в настоящее время Динз Муринг никто не использует, то я решил одолжить часть территории на время.
 — Но вы не можете без разрешения владельца… — запротестовала Тара. Незнакомец ухмыльнулся.
 — Вы знаете, как с ним связаться? Тара сжала челюсти.
 — Едва ли, — натянуто ответила она. — Но я уверена, вы в курсе, что мистер Дин умер несколько лет назад.
 — В курсе. Я мог бы показать вам документ, который убедил бы вас, что я арендую часть земли здесь. Так что мы, кажется, будем соседями.
 — Но вы не можете так просто въехать и расположиться здесь.
 — Не только могу, но уже и сделал. Почему бы нам не договориться о мирном сосуществовании?
 Потому что я хочу, чтобы тебя здесь не было, подумала Тара. Не хочу жить по соседству с каким-то проходимцем. Ты вселяешь в меня беспокойство. Она заторопилась с ответом.
 — Это невозможно. Вы можете быть кем угодно.
 — Насильником или убийцей, наверное. — Он бросил на нее усталый взгляд. — Хотите посмотреть мои водительские права? Кредитную карточку?
 — Единственное, что я хочу, — это не видеть вас и вашу лодку, — враждебно ответила Тара. — В шести милях отсюда вверх по течению река шире, там есть все, что нужно.
 — Думаю, обсуждать, в чем я нуждаюсь, немного рановато, — заявил незнакомец. — Кроме того, меня здесь все вполне устраивает. И поскольку первым здесь оказался я, то, может быть, это вам следовало бы уехать. Впрочем, я не настаиваю, — великодушно добавил он. — Вы можете оставаться здесь, сколько хотите, пока не станете включать громкую музыку или устраивать шумные вечеринки. Люблю тишину.
 Несколько секунд Тара была не в силах вымолвить ни слова, только испепеляла наглеца взглядом. Издав какой-то нечленораздельный звук, она повернулась и пошла к дому. Она с такой силой хлопнула дверью, что со стены упала тарелка и разбилась.
 — Проклятие, — прошипела Тара и расплакалась, к своему удивлению и стыду. Глава 2
 — Мелюсин! — Тара стояла на стремянке под деревом.
 Но Мелюсин злобно посмотрела на хозяйку, продолжая сидеть на ветке сомнительной прочности. Тара невольно простонала. Мелюсин не слезет с дерева сама, а Тара физически не могла до нее добраться. Придется поехать в деревню и вызвать пожарных или службу спасения.
 Все получается совсем не так, как она планировала. Хотя это, напомнила себе Тара, не извиняет и не объясняет недавнего внезапного приступа плача. Но он совершенно вывел меня из себя. Мало того, поставил в дурацкое положение. Но сейчас, умывшись, припудрившись и успокоившись, она обрела душевное равновесие. Только бы достать с дерева Мелюсин.
 — Какие-то проблемы?
 От неожиданности Тара вздрогнула и едва успела ухватиться за ствол дерева, чтобы не упасть.
 — Обязательно надо подкрадываться? — проворчала Тара.
 — Я не нарочно. Вижу, она не может сдвинуться с места. Решил помочь. Вам нужна высокая лестница.
 — Вы очень наблюдательны, — процедила Тара, спускаясь со стремянки. Она отметила, что сосед приоделся: старые джинсы дополнил не менее старой клетчатой рубашкой с разорванным рукавом. — К несчастью, другой лестницы у меня нет.
 — Дело поправимо.
 Тара бросила на него насмешливый взгляд.
 — На борту лодки припрятана лестница? Как необычно.
 — Не на борту. Я еще раньше заметил одну позади коттеджа. — И он кивнул в сторону дома Амброзия Дина.
 Таре стало немного не по себе.
 — Вы время зря не теряете, — пробормотала она. — А как насчет содержимого самого коттеджа? Тоже исследовали?
 Сосед кивнул.
 — Я обошел вокруг. И не говорите, что вы сами туда не заглядывали. Тем более у вас наверняка есть ключи.
 Тара покраснела.
 — Это только в целях безопасности. — И добавила, гордо подняв подбородок:
 — Я никогда не сую нос в чужие дела.
 Хотя, кольнула ее совесть, она действительно была там. После смерти мистера Дина они с матерью сначала выкинули еду, остававшуюся в его доме, а затем сожгли постельное белье покойника. Тара припомнила несколько красивых стульев и кресел среди всеобщей грязи. Конечно, они могли соблазнить человека не слишком высоких моральных правил.
 — Так что, сходить за лестницей? Ей очень хотелось послать его куда подальше, но здравый смысл подсказывал, что нужно вести себя повежливее. Не ночевать же у дерева, поджидая, когда кошка наконец спрыгнет.
 — Буду вам благодарна. — Тара так и не смогла заставить себя улыбнуться.
 — О Господи, как вас это угнетает, — насмешливо заметил сосед и направился к коттеджу.
 Нахмурившись, Тара наблюдала за ним: широкоплечий, гибкий, с узкими бедрами. Да, очень привлекателен, подумала Тара, прикусив губу.
 Может быть, собрать вещи и вернуться в Лондон? Или поехать к Беки?
 Но она не могла сейчас оставить дом родителей, нужно присматривать за коттеджами, если он в самом деле замыслил что-то украсть.
 Она не могла поверить, что он очутился в Серебряной бухте случайно. Наоборот, он производил впечатление человека, который все делает обдуманно. Но эти лохмотья и внешность бродяги никак не сочетались с шикарным катером. Если, конечно, он его не украл.
 Так или иначе, незнакомец был загадкой, и ей очень хотелось выяснить, в чем дело. И пока он не собирался отсюда уходить, это было ясно.
 Может быть, скука и полное отсутствие развлечений помогут решить загадку. Значит, нужно запастись терпением.
 Да, остается только надеяться, подумала Тара, глядя, как он возвращается с лестницей. Подойдя, незнакомец прислонил лестницу к дереву и приготовился лезть наверх.
 — Лучше давайте я ее сниму сама. Она плохо ладит с чужими людьми.
 — Хотел бы я знать, у кого она этому научилась, — пробормотал он. — Ну ладно…
 Он начал взбираться по лестнице. Мелюсин, пригнувшись, наблюдала за ним.
 Когда он был уже совсем близко от кошки, то протянул руку и издал какой-то странный тихий звук.
 И своенравная Мелюсин, мурлыкнув, прыгнула ему на плечо. Мужчина что-то еще сказал ей и быстро спустился.
 — Вынуждена поблагодарить вас еще раз.
 — Надеюсь, это не станет традицией. — Он погладил кошку. — А она дружелюбнее, чем вы говорили.
 — Не всегда.
 Он посмотрел на Тару оценивающим взглядом.
 — Значит, она, как все женщины, своенравна и непредсказуема.
 — А вы, как все мужчины, пренебрежительно относитесь к женщинам. Он улыбнулся:
 — Звучит как приговор. Мне нравится, что есть мужчины и женщины, и спасибо Богу за все различия между ними. — Заметив, как Тара поморщилась, добавил; — Хотя они и не делают меня плохим человеком. Так как ее зовут?
 — Мелюсин, — ответила Тара резко.
 — Имя как у ведьмы. — Он погладил кошку. — Будем знакомы, красотка? Я — Адам Бернард. Надеюсь, мы с тобой поладим.
 Адам Бернард. Что-то приятное было в этом имени.
 — Лучше оставьте лестницу здесь! Если ваш пес опять загонит ее на дерево, что я буду делать?
 — Что ж, могу выручить ее еще раз. — Он мрачно посмотрел на Тару. — Вам никто не говорил, что холодная война уже закончилась?
 Тара поджала губы.
 — Я не собираюсь играть в хороших соседей.
 — Как хотите. — Он пожал плечами. — Интересно, чем вас привлекает очаровательное уединение? — Голубые глаза пристально посмотрели на нее. — Вы от чего-то прячетесь?
 — Разумеется, нет, — ответила Тара. — Я приехала, чтобы сделать здесь кое-что. В доме уже давно никто не жил, и я не хочу, чтобы он превращался в развалюху…
 — Как Динз Муринг, — предположил Адам.
 — Да, именно. По-моему, это ужасно, когда дома оставляют вот так погибать и никто о них не заботится.
 — А последний хозяин… заботился? — Какая-то странная нотка прозвучала в его голосе.
 — Я… я не знаю, — осторожно ответила Тара. — Я не знала мистера Дина хорошо. Да и никто, наверно, не знал. Он почти никуда не выходил, и его никто не навещал. Даже когда болел, не хотел вызывать доктора или хотя бы медсестру. Но, может, по-своему он был счастлив.
 Адам Бернард задумчиво кивнул.
 — Полагался только на себя.
 — Я отнесу кошку в дом, — быстро проговорила Тара. — Еще раз спасибо.
 — И это все?
 — Простите?
 — Я думал, вы предложите мне какую-нибудь другую… более ощутимую форму благодарности.
 Тут Тара пожалела, что позволила себе немного пооткровенничать. Надо было держаться с ним враждебно, как сначала. Она отступила на шаг.
 — Я всегда настолько благодарна, насколько считаю нужным.
 — Правда? — Казалось, ответ его позабавил. Если только она благополучно доберется до двери дома, пообещала себе Тара, то тут же соберет все вещи, Мелюсин в корзину, поскорее к машине и — домой.
 — Видите ли, — мягко продолжал тем временем Адам, — я уже целый час не могу отделаться от этих потрясающих фантазий, и только вы одна можете осуществить их.
 Тара слышала выражение «кровь стынет в жилах» сотни раз, но только сейчас поняла, что оно означает. Ее как будто парализовало, она онемела.
 — Так что же, мисс Тара Линдон, — Адам Бернард перешел на едва различимый шепот, сделаете ли вы мои мечты явью?
 — Не дождетесь! — проговорила Тара, постаравшись придать взгляду презрительное выражение.
 — Так я и знал, — вздохнул он в ответ. — Миссис Причард будет так разочарована.
 — При чем здесь миссис Причард? — хрипло спросила она. — И откуда вы знаете, как меня зовут?
 — Ну, вы не Беки, потому что у вас нет обручального кольца.
 Тара с раздражением спросила себя, что еще рассказала миссис Причард.
 — Она мне говорила, что приготовила для вас бифштексы и пирог с почками. — Адам помолчал. — У меня сложилось впечатление, что миссис Причард думала, что вы меня угостите. Ну и потом, я же спас вашу кошку.
 Какое-то время Тара была не в состоянии произнести что-либо, потом осторожно спросила:
 — Вы… хотите бифштекс и пирог? Вы это имеете в виду?
 — Что же еще? — Лицо его было серьезно, но в глазах появился огонек.
 Тара чувствовала себя уничтоженной. Он сделал из нее посмешище. Молодая женщина попыталась изобразить улыбку.
 — Тогда, конечно. Зачем разочаровывать миссис Причард? Восемь часов подойдет?
 — Господи, — пылко произнес Адам, — оказывается, за этой суровой внешностью скрывается доброе сердце. Я буду считать минуты.
 Считай, считай, подумала Тара, в половине восьмого я с моими бифштексами буду уже на полпути к Лондону. И не вернусь до тех пор, пока ты не исчезнешь. Ты, может, и очаровал миссис Причард, но не меня.
 Улыбнувшись еще раз, она сказала:
 — Ну… до вечера.
 Закрыв наконец за собой дверь, Тара почувствовала, что вся дрожит. Она пошла в комнату собирать вещи. Бросила беглый взгляд в окно. Адама Бернарда уже и след простыл. Он довольно свободно пользуется чужой собственностью, кипя от злости, подумала Тара. Что ж, не в ее силах запретить ему жить в Динз Муринге, но сообщить о нем в местную полицию она может.
 И еще надо выяснить, какое агентство недвижимости занимается продажей Динз Муринга, и сказать им, что ее родители заинтересованы в этой покупке.
 Тара посмотрела на катер за окном. Но откуда у этого небритого бродяги Адама Бернарда катер? — недоумевала она. — Внаем такой не сдают.
 Что же он в таком случае здесь делает, да еще один? Он совсем не похож на человека, любящего уединение. Скорее — наоборот, он должен быть очень общительным, любящим компании. Тара подумала, что некоторые женщины — например, эффектные блондинки — сочли бы его грубую привлекательность весьма притягивающей. Подумала — и прогнала воспоминание о мимолетном, неожиданном впечатлении, которое он произвел на нее в первую минуту знакомства. Ерунда. Просто свет так падал, убеждала она себя. Что не объясняло, однако, ее поспешного и постыдного бегства.
 Тара задумалась. Немедленный отъезд означал бы, что она считает соседа опасным. Что она приняла его поддразнивания всерьез. Однако и быть в его глазах полной идиоткой без малейшего чувства юмора тоже не хотелось. Но какое ей дело, что он о ней думает?
 «Ты не смогла разгадать его, — пискнул робкий внутренний голосок, — вот в чем дело».
 Адам спросил у нее, не прячется ли она от чего-то. Но с таким же успехом и она могла задать ему этот вопрос. Хотя он не делает секрета из своего пребывания здесь, напомнила она себе. Достаточно быть знакомым с миссис Причард, чтобы все о тебе узнали. С другой стороны, он мог вести двойную игру: пусть меня видят и знают все, тогда никто ни в чем не заподозрит.
 Тару тревожило, что он столько узнал о ее семье, и, по-видимому, не прилагая особых усилий. Что за странное любопытство? Ей казалось, что Адам Бернард выбрал Серебряную бухту неспроста. Если он все-таки замыслил что-то нехорошее, ей не стоит бросать дом без присмотра. Может, он специально издевался над ней, чтобы она поскорее уехала? Если так, подумала Тара с внезапной мрачной решимостью, у него ничего не выйдет. Я не уеду до тех пор, пока не выясню, кто же он такой, этот очень умный, очень привлекательный мистер Бернард.
 Тара вспомнила о Мелюсин. Оказалось, что кошка сидит на кухне около холодильника.
 — Бедненькая, — погладила ее Тара. — Целый день голодная. Ладно, будешь знать, как не слезать с деревьев.
 У китайцев есть проклятие: «Чтоб ты жил во время перемен», вспомнила она, открывая рыбные консервы и наливая молоко в блюдце. Что ж, данная ситуация подходит для этого.
 Тара улыбнулась, но тут же представила себе худощавое лицо Адама Бернарда — насмешливый изгиб губ, чертики, пляшущие в его голубых глазах, — и подумала, что, скорее всего, улыбаться особенно нечему.
 В восемь часов вечера Тара была как на иголках. Не раз возникало у нее искушение дать деру. В то же время она не переставала готовиться к приходу гостя: нарезала овощи, разогревала пирог, ставила посуду на стол. Тара старалась успокоиться, чтобы к приходу гостя выглядеть уверенной и независимой. В конце концов, она у себя дома. Но каждый звук заставлял ее вздрагивать. Тогда она попробовала переключиться на мысли о работе, но оказалось, что сейчас это бесполезно. Держа в руках пакет с соком, она растерянно села в кресло. Что же делать? Ей не хотелось предстать перед этим неожиданным Адамом Бернардом беспомощной школьницей. Тара включила транзистор, поискала музыку и продолжала накрывать на стол. Ну, кажется, все в порядке. Посуда расставлена, салат получился эффектным, и она немного успокоилась.
 Когда наконец зазвонил колокольчик, Тара сделала глубокий вдох и пошла открывать дверь.
 В первую секунду она едва узнала его. Он был чисто выбрит, причесан. Вместо разорванных джинсов и рубашки на нем были светло-серые брюки и голубой свитер. В руке он держал бутылку вина.
 Пришел Адам не один. Тара не успела сказать еще и слова, как Бастер подскочил к ней с радостным лаем, проскользнул мимо и кинулся на кухню.
 — Господи! — Она готова была завопить. — Он опять за кошкой. Он же убьет ее.
 — Ничего подобного.
 Она свирепо посмотрела на гостя.
 — Проклятие, зачем вы его притащили с собой?
 — Чтобы они научились ладить друг с другом. Они же собираются быть соседями.
 Тара поспешила на кухню. Она с тревогой подумала, что Адам Бернард, кажется, планирует пробыть здесь долго. Но тут раздался возбужденный лай Бастера, яростное мяуканье Мелюсин и затем пронзительный визг. Тара забыла обо всем на свете. На кухне она увидела, что пес загнал кошку в угол, в узкую щель между стеной и стиральной машиной.
 — Посмотрите, что вы наделали, — дрожащим голосом проговорила Тара. — Позовите его.
 — Не надо, — отрывисто ответил Адам. — Даю слово, ничего не случится.
 В этот момент кошка ударила Бастера по носу. Тот, взвыв, отпрыгнул и теперь сидел на безопасном расстоянии от обидчицы.
 — На вашей Мелюсин ни царапинки, а у Бастера нос в крови.
 Тут только Тара заметила, что собака действительно поранена. Бастер терпеливо перенес все ее врачебные манипуляции.
 — Лучше я отнесу кошку в другую комнату, сказала Тара, вымыв руки.
 — Оставьте их. Этой перепалки им хватит надолго. Думаю, теперь все будет нормально. — Адам неожиданно улыбнулся. — У вас такой вид, как будто вы и меня прогнали бы в другую комнату.
 — Очень может быть. До сих пор не знаю, зачем я вас пригласила.
 — Почему же, у вас были на то веские причины, — вежливо заметил гость. Тара сдержанно улыбнулась.
 — Надеюсь, я выдержу. — Молодая женщина растерянным жестом указала на кухонный стол. — Прошу садиться.
 — Если вы дадите штопор, я открою это. — И Адам поднял принесенную им бутылку вина.
 — Он в ящике стола, — указала Тара и, повернувшись, засуетилась около плиты.
 Она подумала, что впервые после Джека, не считая деловых встреч, принимает мужчину.
 Новый Адам Бернард беспокоил ее по-другому. Одежда на нем была явно дорогая, так же как и бутылка кларета, которую он откупоривал.
 А все приготовления Тары к этому вечеру свелись к умыванию. Она не накрасилась и даже не переоделась.
 Только сейчас, когда Адам сменил свои лохмотья. Тара поняла, насколько он привлекателен; но тут же одернула себя: не для того она его пригласила. Ей нужно узнать немного о нем. Только и всего.
 Расставляя блюда на столе, Тара увидела, что Адам нашел еще и свечи и теперь вставлял их в подсвечники.
 — Надеюсь, вы не возражаете, — сказал он. — Чтобы было праздничнее.
 Откровенно говоря, Тара даже очень возражала. Свечи придают обстановке скорее интимность, чем праздничность. А это ей в данный момент меньше всего было нужно. Но сейчас, когда свечи уже горели, возражать было бы глупо.
 Адам, казалось, не заметил ее колебаний.
 — Я причинил вам столько беспокойства.
 — В основном все приготовила миссис Причард, — холодно напомнила Тара. Она отрезала большой кусок пирога и положила Адаму на тарелку.
 — Тут слишком много, оставьте и себе.
 — Мне хватит, — поспешно заверила Тара. — Я не голодна.
 — В самом деле? — протянул он. — Надо подумать, что мы можем сделать, чтобы восстановить ваш аппетит. — И с этими словами взял тарелку Тары и положил туда мясо, картошку и кусок пирога.
 Несмотря на свои протесты. Тара, попробовав всего понемногу, поняла, что в этот раз миссис Причард превзошла саму себя, настолько было вкусно. И вино было отличным. Бархатное с привкусом черной смородины.
 Когда Адам хотел налить ей еще вина, Тара быстро накрыла бокал ладонью.
 — Я, пожалуй, больше не буду.
 — Почему? Завтра вы не работаете. И за руль садиться не собираетесь. По крайней мере, сегодня.
 Тара опять услышала насмешливые нотки в его голосе. Он говорил так, как будто знал обо всех ее колебаниях предыдущих часов.
 — Не собираюсь. Но у меня своя норма.
 — Это хорошо, — сказал Адам, — до тех пор, пока вы уверены, что она не скрывает ваши скрытые возможности.
 — Прошу вас. — Тара протянула ему тарелку с картошкой. — Вы случайно не пишете книг о самоусовершенствовании?
 — Я вообще не пишу книг. — Он вежливо передал ей сельдерей. — Но извините, если это прозвучало чересчур назидательно.
 Тара смутилась.
 — Нет… я хотела сказать… я имела в виду… Растерявшись, она замолчала.
 — Иногда прямой вопрос самый лучший, задумчиво произнес Адам.
 — Не знаю, что вы имеете в виду, — проворчала Тара, уставившись в свою тарелку.
 — Вы хотите узнать, чем я зарабатываю на жизнь. Почему бы так и не спросить?
 Таре стало стыдно.
 — Потому что это ваше личное дело. Меня это не касается.
 — Да, — сказал Адам. — Но это не мешает вам сгорать от любопытства с того самого момента, как мы встретились. И у вас есть на то серьезная причина, — добавил он после короткой паузы. — Вы много времени проводите здесь одна?
 — Думаю, миссис Причард уже сообщила вам об этом, — огрызнулась Тара.
 — Так вас это беспокоит? Что я что-то о вас узнал?
 — Конечно, нет. Все знают, что она специализируется на стряпне и сплетнях. — Тара запнулась и покраснела. Отложила нож и вилку в сторону. — О Господи, звучит так скверно.
 — Есть немножко, — согласился Адам. Она посмотрела на него в ярости.
 — Обычно я так не говорю.
 — Значит, это мое дурное влияние, — дружелюбно предположил Адам. — Можно еще пирога? Если хотите, можете кинуть им в меня.
 Тара принужденно рассмеялась и протянула ему нарезанный пирог. Она изо всех сил старалась, чтобы гость не заметил ее волнения.
 — Пожалуйста. — Она подумала и добавила:
 — Я не приготовила пудинг, но есть сыр и фрукты.
 — И все для нежеланного гостя, — пробормотал Адам. — Как великодушно. А я рисовальщик.
 — О! — воскликнула Тара, совершенно сбитая с толку.
 Он приподнял бровь.
 — Удивлены, что у меня вполне почтенное занятие?
 — Вовсе нет, — быстро ответила Тара.
 — Это адская жизнь, но некоторым она нравится. — Он улыбнулся. — Я успокоил вас? Нет, подумала она, и я не знаю почему.
 — А вы к этому стремитесь? — спросила Тара. — Чтобы я успокоилась?
 — Думаю, да. Хорошо это или плохо, но некоторое время мы будем соседями. — Он долил вина в ее бокал. — Выпьем за лучшее взаимопонимание.
 Сейчас было самое время сказать, что она не останется здесь. Но Тара промолчала.
 Адам поднял свой бокал, Тара — свой.
 Одно бесконечное, безмолвное мгновение он смотрел на нее. Его голубые глаза поблескивали при свете свечей, а стол вдруг показался очень низким.
 Тара смотрела на Адама как загипнотизированная. И в эти считанные секунды она ощутила — как если бы это уже случилось, как если бы он подошел и взял ее на руки — касание его губ, легкое прикосновение его руки на своей обнаженной коже.
 — За нас, — тихо сказал он и выпил. А Тара сидела, не шелохнувшись. И пальцы ее словно примерзли к бокалу.




 Глава 3


 К счастью, Адам не заметил ее состояния. Он выпил и принялся есть.
 Тара пришла в себя. Это был обычный тост. Глупо так реагировать. Но все равно Тара знала, что в этот вечер ей едва ли удастся вести непринужденную беседу с Адамом Бернардом. Вино и свечи. Глупая затея. Ее сердце бешено колотилось. Нет, надо поскорее заканчивать затянувшийся ужин.
 Она встала.
 — Я… я принесу сыр.
 — Прекрасно. — Адам тоже поднялся. — Если покажете мне, где что, я приготовлю кофе.
 На полочке со специями стояла нераспечатанная коробка кофе. Тара достала ее.
 — Позвольте мне. — Адам стоял рядом.
 — О… Спасибо. — Она поспешно отошла от него. Но в эти несколько мгновений, которые он был рядом, она успела ощутить едва уловимый аромат дорогого одеколона.
 — Что-то не так?
 Меньше всего Тара хотела, чтобы он заметил, как она нервничает.
 — Нет, ничего. — Она стала раскладывать по тарелкам фрукты и сыр.
 — Вы похожи на кошку на раскаленной крыше, — усмехнулся Адам, ставя на плиту чайник с водой, — вам следует взять пример с Мелюсин.
 Повернувшись, Тара увидела, что кошка разлеглась на стуле в углу. Ее зеленые глаза сузились. А Бастер тем временем мирно похрапывал, растянувшись внизу на ковровой дорожке.
 — Видите, — продолжал Адам, — они пришли к мирному соглашению.
 — Да, но характеры у них остались прежние, — ответила Тара, — мы с Мелюсин любим, чтобы у нас было свое пространство.
 — Ну-у, по-моему, у вас его предостаточно, заметил Адам, посмотрев вокруг. — Дом великолепный. — Он помолчал. — Представляете, что можно сделать с Динз Муринг?
 Она пристально посмотрела на него.
 — Но он в ужасном состоянии, понадобится куча денег на ремонт.
 — Несомненно. Но… для подходящего человека это не в тягость.
 Ее настороженность усилилась. Стараясь выглядеть спокойной, она спросила:
 — Вы и есть этот подходящий? — Это не входило в ее планы. Динз Муринг собиралась приобрести семья Линдон, тем самым гарантируя для себя уединенность Серебряной бухты.
 Папа, почему ты не занялся этим раньше, сокрушалась Тара, сейчас, может быть, уже слишком поздно.
 — Наконец-то прямой вопрос. — Адам насыпал в джезву кофе. Его движения были неторопливы.
 Как у себя дома, с досадой подумала Тара. — Определенно намечается прогресс, — добавил гость.
 — Хотя это и не прямой ответ, — заметила хозяйка.
 — Ночь только начинается. — Он простодушно улыбнулся, и она почувствовала опасное очарование этой улыбки.
 Лучше бы ты поскорее убирался отсюда, подумала Тара. Она достала из пакета овсяное печенье и положила на деревянное блюдо. Затем вытащила из холодильника масло.
 — Настоящий пир, — улыбнулся Адам, ставя джезву на стол. — Может, вы позволите мне приготовить что-нибудь для вас на «Каролине»? В знак благодарности за ваше гостеприимство.
 — В этом случае вам следует пригласить миссис Причард, — холодно ответила Тара. — Это она устроила праздник, а не я. Я приготовила бы только яичницу и тосты.
 Брови Адама приподнялись.
 — Еда для старой девы. Вы такой себя считаете?
 Вопрос неприятно задел ее самолюбие.
 — Давайте не будем обсуждать меня. У нас ужин, а не сеанс психотерапии. — Тара протянула ему блюдо. — Тут чеддер, эдам, а голубой рокфор. Выбирайте.
 — Нарушители частного владения будут преследоваться. — Он отрезал себе сыра. Тара невольно отметила, что у него сильные руки, длинные пальцы и ухоженные ногти.
 — Кстати, о нарушителях, — сказала она. — Что привело вас в эту тихую заводь?
 — Я давно пообещал себе, что исследую эту часть реки, — ответил он после некоторого молчания. — И когда появилось свободное время, решил не откладывать в долгий ящик.
 — Здесь почти не на что смотреть, а делать вообще нечего.
 — Это верно, — согласился Адам. — Но я умудряюсь занять себя не только прогулками с Бастером и рисованием. — Он ловко орудовал ножом, очищая яблоко от кожуры. — А что же вас привело сюда?
 Тара пожала плечами.
 — Я говорила вам. Я присматриваю за этим домом, пока родители в отъезде.
 — Надеюсь, они оценят такую заботу. — Адам взглянул на нее.
 — Обязательно.
 — Насколько я понимаю, ваши родители живут здесь уже давно. — Адам разрезал яблоко на четыре части. — Они никогда не задумывались о продаже дома?
 У Тары перехватило дыхание.
 — Конечно, нет! С чего бы это?
 — Если бы предложили хорошую цену…
 — Ни за что. — Тара села прямо, ее лицо раскраснелось. — С этим домом связано много семейных воспоминаний.
 — Неужели такие соображения можно принимать в расчет?
 — Конечно.
 — Тогда ваши родители просто уникумы, опять чуть растягивая слова, произнес он. — Если выбирать между деньгами и сантиментами, выбирают обычно деньги.
 — Сантименты тут ни при чем, — выпалила Тара. — Это их второй дом… Их пристанище, если хотите. Когда отец работал в Сити, здесь он мог отдохнуть. Раньше мы приезжали сюда почти каждые выходные. Отец никогда не откажется от этого дома. Так что если вы ищете дешевое место для воскресного уединения, поищите где-нибудь еще.
 — Вы просто горите желанием увидеть, как я собираю вещички и сматываюсь отсюда. — Казалось, такое очевидное пренебрежение только развлекает Адама Бернарда. — Будь я более чувствительным, то, наверно, жутко закомплексовал бы.
 — О, только не вы. — Положив в рот большую виноградину, Тара смаковала прохладную сладость ее мякоти. Она откинулась на спинку стула и твердо встретила пристальный взгляд Адама. — Вам следует знать, что далеко не все можно купить за деньги.
 — Постараюсь запомнить, — с подозрительной кротостью ответил он.
 Вспомнив об обязанностях хозяйки, Тара передала гостю чашку с кофе, сахар и молоко.
 — Вы уже давно здесь? — спросила она, стараясь увести разговор в другое русло.
 — Около десяти дней.
 Тара воспрянула духом. Может быть, он в отпуске и после выходных уедет.
 — Погода была хорошая?
 — Солнце и ливни. Как обычно в это время года. — Он усмехнулся. — У меня такое чувство, как будто меня спрашивает королевская особа.
 Тара со звоном поставила свою чашку на блюдце.
 — Мне показалось, вы предпочитаете прямые вопросы.
 — Да, когда это ведет к обмену информацией. А не тогда, когда, спрашивая, люди прячутся за свои вопросы.
 — У вас богатое воображение, — заметила Тара. — От чего это я прячусь?
 — Хотел бы я знать, — пробормотал Адам.
 — Извините, если моя компания вам показалась скучной, — продолжала Тара, поскольку гость молчал, — но я сегодня на ногах с раннего утра, и день выдался нелегкий.
 — Ну что ж, чтобы показать, что и у меня есть сердце, я уйду, как только помогу вам помыть посуду.
 Тара почувствовала облегчение. Она не ожидала такой скорой развязки.
 — О, в этом нет нужды, я прекрасно справлюсь сама, — поспешно сказала Тара.
 — Тогда просто спасибо за приятный вечер, продолжал Адам. — Надеюсь, когда мы встретимся в следующий раз, вы будете отдохнувшей и веселой.
 — Вряд ли. Я приехала сюда не отдыхать. Он окинул ее задумчивым взглядом.
 — Ну, я могу просто надеяться. — Адам позвал Бастера. — И тогда, — добавил он, подходя к двери, — вы сможете мне все рассказать об этом.
 — О чем — об этом? — удивилась Тара.
 — О мужчине, который вас запер и выбросил ключи. Вот о чем. Спокойной ночи, Тара.
 Он наклонил голову, и на мгновение Тара подумала, что он собирается ее поцеловать. Но ощутила лишь легкое прикосновение его губ к своей щеке.
 Затем он открыл дверь и пошел навстречу порывистому ветру, дувшему с реки.
 Тара не смогла уснуть в ту ночь. Сначала она перемыла всю посуду, убралась на кухне, дождавшись, когда Мелюсин возвратится с ночной прогулки. Наконец прошлась по комнатам первого этажа, отмечая, что нужно сделать, и отправилась спать. Но сна как не бывало. Она пыталась убедить себя, что причина бессонницы в выпитом на ночь кофе, но в глубине души сознавала, что это не так.
 Она совершила какую-то ошибку, но очень не хотелось докапываться, что это была за ошибка.
 Тара ощутила, что ей необходимо встать, она не может предаваться этому бессмысленному бдению в темноте. С раздражением подумала, что при обычных обстоятельствах преспокойно могла бы сейчас начать мыть стены в гостиной.
 Но для этого придется включить свет. Зажженные окна, конечно, будут видны с «Каролины» и могут привлечь внимание Адама. Возможно, он начнет наблюдать за ней. А этого Таре хотелось меньше всего.
 Он мог бы проследить за каждым ее шагом: как она зажигает лампу в комнате, умывается в ванной, как ложится в постель. Никогда ей еще не доводилось соприкасаться с такого рода «соседством».
 Ее кожа все еще горела в том месте, где он поцеловал ее. Хотя на щеке ничего не было. Она знала это, потому что долго простояла в ванной перед зеркалом, пристально рассматривая свое бледное лицо и перепуганные глаза.
 Потом она еще долго наблюдала в щель между шторами за огнями на «Каролине». Она была в таком напряжении, что едва не закричала, услышав легкий шорох. Это Мелюсин залезла на кровать, как она это обычно делала по ночам. Мелюсин, подумала она, гладя кошку, если бы ты знала, как я запуталась.
 Она все еще злилась на себя за то, как обращалась с Адамом. Если уж она пригласила его на ужин, следовало вести себя сдержанно. В конце концов, задавать вопросы — это ее работа. Она должна была найти какую-то общую тему для разговора и незаметно выяснить, зачем он сюда приехал. Она превосходно умела это делать, будучи терпеливым и внимательным слушателем. Но на этот раз они как будто поменялись ролями. Тара не знала, как себя вести. Он заставил ее защищаться.
 Прошло около трех лет с тех пор, как она испытала страстное влечение к мужчине, и теперь потребности тела, казалось, совершенно не занимали ее. Однако ей недоставало человеческого общения, тепла и восхищения. Но после Джека она решила, что безопаснее замкнуться в самой себе. Это было безопаснее, чем новое разочарование. А сама мысль о возможности нового разочарования, нового обмана была такой ужасной, что Тара предпочитала одиночество. Быть одной, не думать о мужчине, не мечтать о семье — это после пережитого не казалось ей чем-то неестественным. В жизни есть много иных радостей, кроме любви. Возможно, так думают многие женщины, и, может быть, многие из них хотели бы так суметь освободиться от власти этого чувства, как она, но не каждой это под силу. А она смогла. И теперь ей не грозит снова быть униженной мужским самолюбием.
 «Джек». Она произнесла это имя вслух, ожидая ощутить привычную боль. Именно поэтому она старалась не думать о нем.
 Ей было двадцать три, когда они встретились. До этого у нее были увлечения, но несерьезные.
 Незадолго до встречи с Джеком она поступила на работу в фирму «Марчант Саузерн», и ее карьера только начиналась, когда они познакомились на вечеринке, устроенной в большом зале офиса, принадлежащего компании ее отца. Гордон Фэрклау, один из директоров, отмечал свой день рождения.
 Она сразу обратила внимание на Джека. Он стоял в компании молодых людей, явно выделяясь среди них: высокий, темноволосый, загорелый. Он разговаривал, улыбался. Его взгляд скользил по залу, и, когда он встретился глазами с Тарой, взгляд молодого мужчины стал пристальным. Как бы невзначай, Тара спросила Анну Фэрклау, с которой вместе училась в школе:
 — Кто это? Вон тот, высокий, в голубой рубашке в полоску и бордовом галстуке? Анна вгляделась в толпу.
 — О! Это восходящая звезда бизнеса, — сообщила она, затем задумалась, стараясь вспомнить его имя. — Джек! Какой-то Джек. Отец говорит… — В это время кто-то отвлек ее внимание, и она повернулась к новому собеседнику.
 Она почувствовала легкое прикосновение к руке.
 — Это действительно Джек Хэлстон. У Анны ужасная память на имена.
 Тара улыбнулась, почувствовав, что краснеет.
 — Она всегда была такая.
 — Вы работаете в ассоциации «Грэнжер»? Я там новенький, и уверен, что вас еще не встречал.
 Тара возразила:
 — Это большая компания, очень много сотрудников.
 — Да. Но я заметил только вас. — Он больше не улыбался. Казалось, он видел ее насквозь.
 В течение недели они встречались, по прошествии месяца стали любовниками. Джек был опытен в любви. Его восхищали ее наивность и неопытность.
 — Дорогая, ты мой любимый анахронизм, повторял он Таре.
 В то время она снимала квартиру с двумя другими девушками, но Джек предложил переехать к нему. Ее родители отнеслись к этому без восторга.
 — Но ведь это нечестно, — пыталась она их переубедить, — Беки и Гарри тоже жили вместе до женитьбы. Какая разница?
 — Дорогая, ты слишком мало его знаешь, урезонивала ее мать.
 — Я люблю Джека, — повторяла Тара, всей душой желая, чтобы родители ее поняли.
 — А куда делся другой парень, Марк, с которым ты встречалась?
 — Марк? — Голос Тары становился все более резким. — Это было несколько месяцев назад. И кстати, он вам тоже не понравился. Ты нашел его не слишком честолюбивым, — продолжала она, обращаясь к отцу. — О Джеке ты не можешь этого сказать.
 — Его честолюбие не знает меры. — В тоне Джима Линдона звучала ирония.
 Первые месяцы Тара чувствовала себя как в раю. Работа имела для нее смысл только в рабочее время. Вся остальная часть суток была посвящена заботе о том, чтобы Джек был счастлив. Она наводила уют в квартире, готовила его любимые блюда, тщательно следила за его одеждой, стараясь соответствовать образу идеальной жены и угодить Джеку.
 Но он, казалось, не торопился. И это была единственная тучка в ее раю. Ей хотелось, чтобы он надел ей на палец обручальное кольцо, ей хотелось родить от него ребенка. Это было бы естественным продолжением счастливой любви, как она ее себе представляла. И в мечтах она рисовала картины их безоблачного счастливого будущего. Она видела себя в ослепительном свадебном наряде рядом с торжественно эффектным Джеком, огромный зал, улыбающихся гостей. Потом она видела себя с Джеком в Серебряной бухте — с детьми, бегающими у воды…
 Как мне повезло, думала она, слушая разговоры подружек о любовных разочарованиях. Мы с Джеком созданы друг для друга.
 Однажды их пригласили на дружескую вечеринку, которую устроила одна недавно поженившаяся пара, и тогда у Тары впервые возникла мысль, что планы Джека насчет их будущего заметно отличаются от ее собственных.
 Дом, в который они пришли, был совершенно не обставлен. Они сидели на каких-то ящиках, ели из одноразовых тарелок и пили из бумажных стаканов, но было очень весело.
 Потом, уже дома, лежа в постели и наблюдая, как Джек раздевается, Тара сказала:
 — Было весело, правда? Джек пожал плечами.
 — Там был такой беспорядок. Им не стоило приглашать людей в необставленный дом. Тара оперлась на локоть.
 — Почему?
 — Дом должен быть прилично обставлен. Впрочем, они могут это исправить, если только Фиона не начнет сразу рожать. Но у них мало денег, поэтому вряд ли у них что получится.
 — Но ведь они любят друг друга, — запротестовала Тара.
 — Конечно. И все-таки им не стоило жениться, пока Колин не встал твердо на ноги.
 Неужели ты вправду так думаешь? Тара хотела спросить его об этом, но промолчала. Может быть, она боялась услышать ответ.
 Затем, когда они занимались любовью, все эти сомнения рассеялись. Пару месяцев спустя он сказал, что приглашает ее на особый обед, чтобы сообщить нечто очень важное, и она решила, что Джек изменил свои взгляды на брак.
 Еда была отменной, но Джек выглядел угрюмым. Он нервничает, подумала Тара. Он не уверен в ее ответе?
 Уже подали кофе, а Джек все еще не проронил ни слова. Тогда Тара начала сама:
 — Ты собирался сказать мне что-то. Он утвердительно кивнул.
 — Да, собирался. Видишь ли, дорогая, Кадхем, директор нашего департамента, уходит на пенсию. Откровенно говоря, это не будет большой потерей. — Он улыбнулся. — Все говорят, что компании нужны свежие идеи, молодой инициативный руководитель.
 Не было необходимости мешать кофе, но Тара сделала это, чувствуя, как все в ней напряглось. Она пыталась понять, к чему он клонит, и спросила:
 — Уже есть кто-то на примете? Джек вновь улыбнулся.
 — Конечно, дорогая. Я надеюсь, они предложат это место мне.
 — Тебе? — Тара не могла скрыть недоверия. Он посмотрел на нее тревожно.
 — Конечно, я понимаю, что пока не в высшем руководстве. Ну так и что? Эта работа мне по плечу.
 Она пожала плечами, избегая его пристального взгляда.
 — Тогда, если Питер Кадхем действительно уйдет, тебе лучше участвовать в конкурсе. Я думаю, ты не будешь слишком разочарован, если тебе не улыбнется удача.
 — Но я надеюсь, она улыбнется. — Джек протянул руку через стол и взял ладонь Тары. — И ты, любовь моя, поможешь мне в этом.
 — Ты думаешь, они обратятся в нашу фирму в поисках кандидата? — Тара была смущена. — Они никогда этого не делали. Но если они и обратятся, я не буду иметь дела с этим заказом, мне пока не доверяют такую работу.
 Она увидела, как Джек сжал губы, и поняла, что ему не понравились ее слова.
 — Оставь свою фирму, — сказал он нетерпеливо. — Я имею в виду твоего отца. Ты хорошо знаешь, что к его мнению прислушиваются. — Его тон стал просительным. — Так замолви за меня словечко.
 Вот зачем нужен был этот особенный обед. Она почувствовала себя больной от разочарования и внезапного испуга. Джек не собирался делать ей предложение. Это было очевидно. Тара вспомнила свои мечты, те картины, которые ей рисовало воображение, — ей стало неловко и больно. Все, оказывается, было так банально. Об этом он мог сказать ей дома. Зачем нужен был этот так много обещавший ее воображению обед?
 Немного заикаясь. Тара произнесла:
 — Но я не могу. И с какой стати отец будет прислушиваться ко мне?
 — Во-первых, потому, что ты уже имеешь опыт в подборе кадров, — сказал он. — А потом, ты же папина маленькая дочка, и он захочет, чтобы ты была счастлива. — Его пальцы до боли сжали ее ладонь. — Подумай об этом. Ты же хочешь, чтобы мы поженились? Ну так смотри на это как на первый шаг к нашему браку. Иначе нам придется ждать годы, пока я начну получать приличную зарплату. Если я получу должность Кадхема, у нас будет все, что мы пожелаем. Мы сможем ни в чем себе не отказывать, не думать об экономии. — Он посмотрел на нее заискивающе. — Я хочу тебя «испортить». Я хочу дать тебе все, я хочу баловать тебя, обращаться с тобой так, как ты этого стоишь. И если бы я был зятем, то твой отец мог бы быть уверен в моей полной преданности его компании. — Его голос стал вкрадчивым. Тара сухо ответила:
 — Джек… я была бы вполне счастлива начать нашу семейную жизнь с малого. Мы могли бы пожениться и продолжать жить в этой квартире. В конце концов, со временем ты получишь повышение. Возможно, тебе повезет в другой компании.
 — Солнце мое! — Он все еще улыбался, но теперь в его голосе появилось скрытое раздражение. — Я не хочу другую компанию. Мой выбор сделан. Я не понимаю, почему ты волнуешься по пустякам. Мне казалось, ты будешь рада оказать мне эту маленькую услугу.
 Тара опустила глаза.
 — Не знаю… Но я поговорю с отцом, если это действительно то, чего ты хочешь. Хотя я не могу ничего обещать.
 — Ради всего святого. Тара! Твой старик сделает все для тебя и твоей сестры. Все это знают. Тара скомкала салфетку.
 — Тогда все знают больше, чем я. А сейчас я хочу домой.
 Следующие десять дней были сущим кошмаром. Джек постоянно давил на нее, а она уклонялась от прямых ответов.
 В конце концов, желая избежать их первой серьезной размолвки, она согласилась позвонить родителям и сказать, что поедет с ними на выходные в Серебряную бухту.
 Джек, она знала, не присоединится к ней. Он уже был там однажды, но очень быстро уехал. Это было еще в первые недели их знакомства. Позднее Тара поняла почему. Он ожидал увидеть роскошный загородный дом с газонами, украшенными скульптурами, с теннисным кортом и плавательным бассейном. Вместо этого увидел обшарпанный фамильный дом с одной ванной комнатой и старой лодкой у берега.
 Все выходные Тара была как на иголках, размышляя, с чего начать разговор. В конце концов отец сделал это за нее, упомянув между прочим, что они составляют список кандидатов на место Питера Кадхема.
 — Ты будешь скучать по нему, — сказала Барбара, мать Тары.
 — Да. Он был надежен как скала. Но молодой Ричи работает рядом с ним уже целый год, и он наиболее вероятный кандидат.
 Позже, когда мать пошла спать, Тара спросила:
 — Папа, а с Яном Ричи уже все решено? Ему предложили департамент?
 — Нет. Пока еще нет. А почему ты спрашиваешь? — лукаво спросил отец. — У тебя есть кандидатура получше?
 — Я думала… может быть… Джек…
 — Дорогая, это твоя мысль или его? — Он сурово посмотрел на ее вспыхнувшее несчастное лицо, а затем вздохнул. — Должен тебя разочаровать. Джеку еще надо убедить меня и остальных членов правления, что он может быть серьезным руководителем. За такой короткий срок он еще не приобрел достаточно опыта, он склонен действовать поспешно.
 Тара закусила губу.
 — Он тебе никогда не нравился.
 — Это правда, но к делу не относится. — Отец помолчал. — Я понимаю, как тебе было трудно обратиться ко мне с такой просьбой, поэтому не сержусь. Но вот что я тебе скажу: Джек еще молод. Он только начинает делать карьеру. У него полно времени, чтобы проявить себя.
 — И проявит, — резко сказала Тара. — Папа… А нельзя ли его занести… в список кандидатов на собеседование? Это так воодушевит его.
 — Разве он нуждается в этом? — мягко спросил мистер Линдон. — Но если тебе так важно, думаю, можно.
 Джек был вне себя от радости, когда узнал, что внесен в список кандидатов. Он принес домой бутылку шампанского и огромный букет красных роз, который Тара приняла с кислой миной, чувствуя себя Иудой.
 Он так уверен, думала она с тревогой. Лучше бы она вообще ни о чем не просила.
 Когда объявили о назначении Яна Ричи, Джек казался совершенно ошеломленным. Но когда она подошла к нему, чтобы успокоить, он резко отвернулся, а его лицо было злым и чужим.
 Джек отказался от ужина и ушел, впервые не позвав ее с собой. Вернулся спустя несколько часов, лег рядом с ней, демонстративно не обращая на нее никакого внимания.
 Тара сказала себе, что это просто разочарование, завтра он воспрянет духом. Она старалась подавить в себе смутное чувство, что стоит на краю пропасти.
 Но я ошиблась, думала Тара, глядя в темноту. Эта пропасть была настоящей, и она ждала меня.




 Глава 4


 Тара не хотела этого делать. Не хотела вспоминать. Но мысли ее постоянно возвращались к тому, что Джек говорил, что делал. В течение трех лет она пыталась забыть, но сейчас, казалось, открылась дверь, и призраки окружили ее.
 Все изменилось с тех пор, как Джеку не удалось получить ту работу, хотя Тара изо всех сил старалась убедить себя в обратном. Она пыталась поговорить с ним, но безуспешно.
 Каждый вечер он куда-то уходил, возвращаясь совсем поздно, когда Тара была уже в постели. От него пахло сигаретами и алкоголем, иногда женскими духами. Она чувствовала, что Джеку ее тело стало безразлично. Если раньше он был не в силах сдержаться, чтобы не обнять ее, то теперь избегал любого физического контакта с ней. Когда однажды, чувствуя себя особенно несчастной, она предприняла робкую попытку к сближению, Джек обошелся с ней грубо.
 — Тара, не надо. Оставь меня в покое. Если бы он ударил ее в лицо со всего размаха, и тогда Тара не была бы так потрясена.
 На этом неприятности не закончились. Вскоре Тару вызвал ее непосредственный шеф Лео Саузерн и высказал все, что он думает о ее работе. Чаще всего он употреблял слово «небрежность». И «расхлябанность».
 — Когда вы пришли к нам, — говорил ей Лео, вы просто горели, вам все было интересно. — Он помолчал. — Вам надо сосредоточиться. — И, увидев панику в тазах Тары, добавил:
 — Послушайте, сделайте так, как мы советуем новым клиентам. Возьмите лист бумаги и напишите, чего вы хотите достичь. Затем перечислите отрицательные и положительные моменты и поймите, что вам мешает. Жду вас завтра.
 Тара не спорила. Понурившись, она поехала домой. Дорогой она думала, что надо сохранить и работу, и Джека. Надо обязательно поговорить с Джеком. Она скажет, что очень любит его, что готова на все, лишь бы их отношения стали прежними. В конце концов, можно и забыть о гордости. Ведь и самолюбие Джека, наверное, было задето, когда его постигла неудача. Может быть, он считает, что она больше не любит его. Мы поженимся, думала Тара. Я объясню ему все.
 Подойдя к дому, она с удивлением увидела, что одно из окон открыто. Кто уходил последним, Джек или она? Кажется, она. Но Тара всегда проверяла, закрыты ли окна, прежде чем уйти. Она вставила ключ в замочную скважину и обнаружила, что дверь закрыта только на один замок.
 Тара вошла в гостиную, огляделась, увидела костюм Джека, валяющийся на диване, полупустую бутылку вина, небрежно брошенные туфли на высоких каблуках. Не ее туфли.
 В этот момент открылась дверь спальни. Их спальни. Тара обернулась и увидела Джека в красном шелковом халате, надетом на голое тело, с сигаретой в одной руке и двумя пустыми бокалами — в другой.
 Увидев Тару, Джек сначала нахмурился, а затем улыбнулся.
 — Какой приятный сюрприз… По крайней мере не придется собирать твои вещи.
 — Собирать вещи? О чем ты?
 — Да, дорогая, — опять улыбнулся Джек. — Прошу тебя убраться. И чем скорее, тем лучше. Тара все еще не могла поверить.
 — Ты… хочешь, чтобы… я ушла? Джек вздохнул.
 — Ты всегда была сообразительной.
 — Но ты не можешь… Это ужасная шутка.
 — Это не шутка. Игра окончена. Но сейчас я даже рад, что твой папаша не помог мне и я не женился на тебе. Не представляю, как бы я жил с тобой. Ты слишком преданная и, знаешь, не очень сексуальная. Мне это не подходит. Я надеялся, что ты чему-то научишься, но понял, что это бесполезно.
 Тара изо всех сил старалась не расплакаться.
 — Если так, я соберу свои вещи.
 — Отлично, детка. Ты, наверно, поняла, что у меня гостья.
 — Поняла. Извини за несвоевременное вторжение.
 — Мне предложили работу в Бразилии. Скоро я уеду отсюда. — Он помолчал. — Я сказал Джулии, чтобы она посидела в ванной, пока ты не выметешься. Знаешь, она в вопросах секса еще забывчивее тебя. Так я хочу ей кое-что напомнить. Поторопись, дорогая. Мне хочется, чтобы ты поскорее оставила этот дом.
 Тара молча собирала вещи. В воздухе стоял тяжелый запах духов «Опиум», и Тара знала, что будет ненавидеть его до конца своих дней. Оставив ключи, она закрыла за собой дверь и вышла на улицу. Поймав такси, назвала шоферу адрес родителей в Челси.
 — Ты в порядке, красотка? — спросил он ее.
 — Лучше не бывает, — ответила она.
 Тара сидела на кровати, обхватив руками колени. Она вся вспотела, как после ночного кошмара.
 Она встала, подошла к окну, отодвинула штору. Наступало утро, туман стелился над рекой. Покачиваясь на волнах, «Каролина» напоминала корабль-призрак. Она облокотилась на подоконник. Тара знала, почему проклятые воспоминания не давали ей покоя сегодня ночью. Эта причина находилась на катере и мирно себе спала в каюте. Адам Бернард вторгся в ее жизнь. А это не удавалось ни одному мужчине после Джека.
 — Никогда больше, — повторяла она вновь и вновь в первые мучительные недели после разрыва с Джеком. Она вспомнила все безобразные слова, которые говорил ей Джек. Казалось, она ощущала их кожей — как будто каинова печать на ее жизни.
 После разрыва с Джеком Тара постепенно стала видеть их «безоблачное счастье» в истинном свете. Конечно, Джулия не была первой изменой Джека, и он почти открыто насмехался над ее доверчивостью, когда говорил, что ему пришлось допоздна работать.
 — Ты же знаешь, милая, — говорил он, — это только ради нашего будущего.
 Ее родители очень расстроились. Мама и слышать не хотела, чтобы Тара вышла на работу на следующий день после возвращения домой в Челси, куда она приехала в невменяемом состоянии.
 — Я должна работать, — повторяла Тара родителям, — тогда у меня будет меньше времени думать о происшедшем.
 И Тара полностью погрузилась в работу. В течение года ее повысили по службе, увеличили зарплату. Тара нашла себе подходящую квартиру, обставила ее со вкусом и приобрела, а вернее, подобрала Мелюсин. Ей казалось, что она прекрасно устроила свою жизнь, сосредоточившись полностью на карьере. Ей казалось, что ее сердце стало непроницаемым для любовных переживаний. И вот — пожалуйста: первый привлекательный мужчина, перешедший ей дорогу, оставляет ее без сна. Хотя надо быть честной. За прошедшие годы ей приходилось постоянно общаться с мужчинами, и многие из них были гораздо привлекательнее. У нее было достаточно возможностей, чтобы начать новую связь. Но каждый раз Тара решительно пресекала ухаживания нового поклонника.
 Она боялась снова пережить измену и предательство, снова быть обманутой и отвергнутой. А больше всего Тару страшила мысль, что ее снова будут использовать в каких-то корыстных целях. Она научилась постоянно держать под контролем всю свою жизнь: работу, карьеру, планы на отпуск, чувства, — ничего внезапного, непредвиденного, непродуманного. Она даже выработала оборонительную тактику: всегда была готова выпустить шипы, лишь только замечала интерес мужчины к себе. И обычно мужчина, желавший продолжить с ней знакомство, довольно быстро понимал безнадежность затеи и оставлял свои намерения.
 И теперь, когда она сознавала потенциальную опасность, которая таится в новом знакомстве, она не допустит сближения, дружеского общения. Ему надоест ее холодность. Он найдет другую женщину, более душевную и чуткую. И оставит ее в покое. Но внутренний голос прошептал ей, что на сей раз это будет не так просто.
 Вздохнув, Тара отошла от окна и спустилась в кухню. Она налила кошке молока, наполнила чайник и включила его. Затем достала из холодильника пакет апельсинового сока и выпила целый стакан. Пока чайник вскипал. Тара пошла в ванную, наполнила большой таз водой и добавила туда ароматическое масло. Беспокойная ночь все еще напоминала о себе усталостью, и Тара хотела смыть ее.
 Затем она сварила крепкий кофе и теперь лежала в ванне, попивая его медленными глотками, чувствуя, как теплая вода, аромат масла и кофе превращают ее в совсем другого человека.
 Все будет хорошо, убеждала она себя. Крепость устоит.
 Она допила кофе, вылезла из ванны и обернулась в полотенце. Мурлыча что-то себе под нос. Тара вернулась в спальню и выбрала одежду на предстоящий день: футболка и хлопчатобумажные брюки. Хмурое утреннее небо прояснилось. Похоже, день обещал быть жарким.
 Ее внимание привлекло какое-то движение на реке. Она подошла к окну. Шотландская куропатка выпорхнула из зарослей камыша и степенно поплыла. Ее коричневый выводок следовал за ней по пятам. А затем она увидела его. На противоположном берегу реки среди берез, блестевших на солнце. Высокий, загорелый мужчина, рядом с которым резвился пес.
 Еще одна ранняя пташка, подумала она. Или он тоже не смог заснуть?
 Она увидела, как он внезапно остановился и повернул к ее дому, словно уловив ее испытующий взгляд.
 Но это же чепуха. Он не может меня видеть, подумала Тара, и дыхание ее участилось. Солнце бьет ему прямо в глаза. Это невозможно.
 Здравый смысл подсказывал, что лучше отойти от окна, но Тара осталась на прежнем месте. Ее руки, казалось, совершали движения по своей собственной воле. Полотенце соскользнуло на пол, оставив ее обнаженной в ослепительных солнечных лучах. Тара закинула голову, закрыла глаза, выгнулась, провела руками по груди. Как будто посылая невидимое приглашение молчаливому наблюдателю.
 Но он не мог ее видеть, а значит, она в безопасности. На ее лице блуждала улыбка. Она представила его рядом с собой, тепло его тела, его прикосновения…
 Когда она открыла глаза, он уже исчез. Только солнце, деревья да зыбь на реке. Может, он ей привиделся?
 И Тут Тара очнулась. Господи, что со мной?! О чем это я думаю? Неужели она сходит с ума, стоя нагая у открытого окна, предаваясь эротическими фантазиям? И мрачно заключила, что ей необходимо взять себя в руки.
 Тара положила на заднее сиденье банки с лаком, краской, несколько новых кистей. Сейчас ей нужно было чем-то занять себя, отвлечься от глупых и опасных утренних фантазий. Тара захлопнула заднюю дверцу машины и посмотрела на улицу. Городишко был невелик, почти деревня, но все, что нужно, есть, в том числе агентство недвижимости.
 Загляну-ка я туда, подумала Тара, и узнаю насчет Динз Муринга. Если недорого, я, возможно, смогу купить Динз Муринг.
 В агентстве недвижимости никого не было, за исключением мужчины средних лет. Он дружелюбно улыбнулся.
 — Чем могу быть полезен?
 — Я интересуюсь одним владением в Серебряной бухте… Динз Мурингом. Вы его продаете?
 Мужчина посмотрел на нее с неподдельным удивлением.
 — Боюсь, что нет. Насколько я знаю, эта собственность никем не продается. Тара нахмурилась.
 — Что-то с официальным оформлением завещания, наверное?
 — Не могу сказать. — Он помолчал. — Я думаю, этой недвижимостью должен заниматься мистер Хенман из «Хенман и Броу». Вы можете спросить его. После выходных, конечно. Мы можем предложить другие дома с видом на реку.
 Тара покачала головой, улыбаясь.
 — Нет, меня интересует только Динз Муринг.
 Ну что ж, ей следует быть терпеливой. Первое, что нужно будет сделать в четверг утром, это повидаться с мистером Хенманом и все выяснить.
 Возвратившись домой, она переоделась и с энтузиазмом принялась за работу. Тара решила начать со столовой, где уже перетащила мебель в центр комнаты. Она старалась держаться подальше от окна, не желая, чтобы ее заметили с «Каролины». Но когда пришло время снимать шторы, Тара обнаружила, что Адам сидит как раз перед домом за мольбертом и полностью поглощен рисованием.
 «Проклятые нервы», — пробормотала Тара, так резко дернув штору, что та упала вместе с кольцами. На самом деле никаких причин, чтобы так нервничать, не было. Серебряную бухту рисовали и раньше, многие художники выбирали именно их дом для своих сюжетов, и никогда это не вызывало возражений ни у кого из Линдонов. А ее мать частенько угощала их кофе и сандвичами.
 Тара работала не покладая рук вплоть до полудня, пока не услышала жалобное мяуканье Мелюсин.
 Она покормила кошку, а затем подогрела себе куриный суп и решила продолжить работу. Она выбрала кремовую краску для стен столовой.
 Когда раздался стук в дверь. Тара вся внутренне напряглась. Не было никаких сомнений, кто стучал. Со своего места Адам мог частично видеть, что происходит в комнате. Он даже помахал ей. А сейчас, наверное, весь изнывает от любопытства.
 Тара неохотно пошла к двери. В последний момент она постаралась придать лицу высокомерное выражение и даже почувствовала облегчение, обнаружив на пороге вовсе не Адама, а незнакомого коренастого усатого мужчину в помятом сером костюме.
 — Добрый день, мадам. — Когда он улыбался, казалось, что у него во рту слишком много зубов. — Наша небольшая фирма посещает дома по соседству и покупает антиквариат и коллекционные вещи за наличные. Буду счастлив дать примерную оценку любой вашей вещи.
 — Нет, спасибо, — ответила Тара и, закрывая дверь, увидела, что незнакомец проворно вставил ногу в проем.
 — Почему бы вам не посмотреть вокруг, мадам? — настаивал он. — Поверьте, вы будете удивлены, узнав сколько ценных вещей пылится у вас без надобности.
 Его настойчивость раздражала ее. Взглянув через плечо настырного посетителя. Тара заметила, что Адам исчез.
 — Я бы мог и сам посмотреть. — Он сделал шаг вперед, желая пройти внутрь. — Или, может, поговорить с вашим мужем? — вкрадчиво спросил он.
 Он сделал еще один шаг вперед, заставив Тару отступить, и теперь стоял в коридоре. Его шея нависала над воротничком, а дешевый костюм казался слишком узким для широких плеч. Он хихикнул.
 — Почему бы тебе не провести меня по дому, как хорошей девочке? Обещаю, дам тебе хорошую цену за все, что мне приглянется.
 Тара сознавала, что перепугана и ей нельзя показывать свой страх, если она не хочет потерять последнюю надежду выставить его за дверь. Тара подумала, что, если он прикоснется к ней своими красными влажными руками, ее стошнит.
 Сначала она не сообразила, что означает негромкое ворчание у порога. Затем поняла, что это глухое угрожающее рычание собаки, и увидела позади незнакомца оскалившегося Бастера. А за ним с огромным облегчением Тара увидела Адама. Некоторое время он стоял, руки в карманах, и рассматривал покупателя антиквариата, затем спросил:
 — Какие-то проблемы, дорогая? Я был на катере. Тебе следовало позвать меня.
 Гость резко повернулся и недружелюбно посмотрел на пса.
 — Собачка не кусается?
 — Обычно нет, — вежливо ответил Адам. — Только в тех случаях, когда чувствует, что должен защитить мою жену. И поскольку вы ему, кажется, не приглянулись, советую вам убираться отсюда.
 — Не беспокойтесь, — бормотал усатый, опасливо глядя на Бастера, — я просто пришел посмотреть, нет ли тут чего для моего бизнеса.
 — Не продаем, — коротко ответил Адам. — И я запомнил номер вашего фургона. Еще раз заявитесь сюда, позвоню в полицию.
 Непристойно выругавшись, любитель антиквариата выскользнул из коридора и быстро исчез за углом дома. Через мгновение послышался звук отъезжающей машины.
 Бастер сел и протянул лапу Таре.
 — Спасибо. — Тара наклонилась, пожала мохнатую лапу и погладила пса по голове. На Адама она не смотрела. — Как вы узнали?
 — Я повел Бастера побегать по полям тут неподалеку и увидел, как этот фургон остановился в конце тропинки. Потом услышал ваш разговор и решил, что мне лучше вмешаться.
 — Я… спасибо… — Она глубоко вдохнула, как будто набираясь сил. — Но в этом не было необходимости. Я… я справилась бы и сама.
 — Правда? — мягко спросил Адам. — Только что вы, по-моему, были готовы бежать отсюда куда глаза глядят.
 Он стоял, облокотившись о косяк, воплощение вежливого внимания, и усмехнулся.
 — Внешний вид бывает обманчив, — заметила Тара. — Уверяю вас, ситуация была под контролем, — добавила она, повысив голос.
 — Значит, если бы он сгреб вас в охапку, вы были бы в состоянии вырваться? Никакой опасности?
 После короткого колебания она сказала:
 — Конечно.
 — Ну-ка, покажите мне.
 С этими словами он шагнул вперед и толкнул ее так, что она потеряла равновесие, и неожиданно прижал к себе. Она почувствовала себя словно в железном кольце — слабая и беззащитная. Тара сжала кулаки, беспомощно ударяя его в грудь.
 — Отпустите меня!
 — Надеюсь, это не единственный способ вашей защиты, — произнес Адам насмешливо. Он продолжал держать ее, уже не прилагая для этого никаких усилий, а затем, сжав запястья, развел руки Тары и поднял их вверх. — Может, у вас есть еще какой-нибудь способ защищаться? Этот не очень годится.
 Она резко ударила его ногой. Адам поморщился от боли, но не ослабил хватку.
 — Поосторожнее, — предупредил Адам, — так недолго и палец сломать.
 — Я не прочь свернуть вам шею, — сказала Тара, чувствуя, что выглядит смешно.
 — Не сомневаюсь. — Он смотрел на нее пристально, как будто что-то искал в глубине ее глаз. — Считайте, что я преподал вам урок. Не бросайте вызов, если не уверены в победе.
 Тара с досадой прикусила губу.
 — Может, вы все-таки отпустите меня? — спросила она. Тара чувствовала, как волнует ее близость его тела, тепло которого проникало сквозь одежду, будоража кровь.
 Адам прижал ее к своей груди, его дыхание участилось. Внезапно Тара почувствовала, что он отпустил ее запястья, а через мгновение она была свободна. Но волнение, возникшее в душе, не оставляло ее.
 Тара взглянула на него.
 — Если вы хотите знать, почему я не воспользовался ситуацией, — его голос, казалось, доносился откуда-то издалека, — я должен кое-что прояснить.
 Адам помолчал, как будто взвешивал свои слова.
 Тара не была готова к тому, что услышала.
 — Так случилось, что я вскоре собираюсь жениться. Поэтому никакие интрижки меня не интересуют. Но даже при других обстоятельствах это не то, что нам нужно. Я прав?
 — Конечно. — Она была довольна тем, как холодно и с достоинством прозвучал ее голос.
 — Кажется, мы пришли к взаимопониманию, заметил Адам. — С вами произошла неприятная история. По-моему, вы сейчас нуждаетесь в друге, и я готов остаться здесь, если хотите. Только если вы хотите. Подумайте об этом. — И, щелкнув пальцами, он позвал пса и вышел.




 Глава 5


 Красить стены — упоительное занятие. Так думала Тара, водя кистью, которую обмакивала в кремовую эмульсию. Как будто стираешь ошибки, совершенные в прошлом. А если уж говорить об ошибках, то надо признать, что сегодня она была на грани.
 Адам Бернард остановил ее, помог в самый последний момент обрести здравомыслие.
 Тара была благодарна ему. Но почему она не чувствует облегчения?
 Она просто закрыла за ним дверь и сказала себе: «Вот так-то».
 Тара включила радиоприемник и настроила его на волну классической музыки.
 Новость о том, что Адам помолвлен, не должна была ее удивить: он привлекателен, обеспечен и как раз в том возрасте, когда мужчина стремится обрести домашний очаг. Конец истории.
 Тара попыталась представить себе его невесту.
 Темноволосая и темпераментная, гадала она, или бледнолицая блондинка с голубыми глазами. Наверняка, темпераментная, иначе он не сможет утолить свою страсть. При этой мысли она почувствовала, что ей стало нестерпимо жарко, а во рту пересохло.
 Пристально глядя в пространство. Тара представила Адама в минуту обладания: сильного, одержимого, голодным взглядом впившегося в лицо любимой женщины.
 Легкая дрожь пробежала между лопатками и исчезла, оставив странное чувство пустоты. Тара чувствовала, что выработанная долгим временем привычка думать, что ее жизнь спокойна и налажена, начинает изменять ей. Уверенная, умеющая подчинять свои чувства разуму женщина оказывалась бессильной перед другой — теряющейся от голоса неожиданно появившегося незнакомца, который обретал над ее душой все большую власть. Но вместо того, чтобы защищаться от этой власти, она вызывала в воображении лицо Адама, его голос.
 Тара вздрогнула, тряхнула головой, как будто желая освободиться от наваждения.
 Нужно сконцентрироваться на физической работе, в бешенстве убеждала она себя, а не думать о какой-то незнакомой девице. Пусть себе женятся, пусть будут счастливы — в конце концов, какое ей до этого дело? Надо думать так, и только так. Она свободная, независимая женщина, устроившая свою жизнь так, как ей нравится. У нее прекрасная работа, ее успеху в карьере могут позавидовать даже многие мужчины. У нее замечательные родители, которых она любит, у нее есть свой дом и, наконец, любимая кошка.
 Мелюсин, дремавшая до этого на пыльном столе, спрыгнула на пол и с поднятым хвостом гордо прошествовала к двери, где и осталась, ожидая, когда подойдет хозяйка и выпустит ее.
 — Ты всегда найдешь подходящий момент, сказала ей Тара и пошла открыть дверь. В тот момент, когда она открыла дверь гостиной, из коридора донеслись какие-то звуки. Кошка стремглав бросилась к выходу.
 Тара осторожно выглянула из гостиной и тут же рассвирепела, когда поняла, кто именно стоит перед входной дверью, орудуя отверткой, в то время как Бастер сидит рядом с кротким видом.
 — Вы? — чуть не завизжала Тара. — Какого черта вы здесь делаете?
 — Привет, — сказал Адам. — Надеюсь, не очень испугал. Я, правда, стучал, но там был Брамс. — Он кивнул в сторону дверного проема. — Я прилаживаю цепочку на случай нежданных гостей.
 — Цепочку? — повторила Тара. — А где вы ее взяли?
 — В том доме.
 — Вы хотите сказать… что украли ее оттуда? Адам нахмурился и размышлял несколько секунд.
 — Я бы сказал: «снял».
 — Все равно, — непреклонно гнула свое Тара. — Факт остается фактом, вы…
 — Да не ломал я. Задняя дверь не заперла. Ну, конечно, подумала Тара. Что ж, будет о чем поговорить с мистером Хенманом в четверг. Ведь он отвечает за безопасность Динз Муринга.
 — Но это не означает, что вы можете свободно заходить в дом и брать все, что вам захочется, — возразила Тара.
 — Динз Муринг пуст и почти развалился, рассудительно произнес Адам. — Вам цепочка нужнее. — Он улыбнулся. — И потом, вы всегда сможете заменить цепочку… если вас это так волнует.
 — Спасибо, — ответила Тара. — Я так и сделаю. Скажите, вы всегда так бесцеремонно обращаетесь с чужой собственностью?
 — Нет, — последовал мгновенный ответ. — Я всегда был законопослушным гражданином. Полагаю, тут дело в вашем пагубном влиянии.
 — Мы живем здесь уже много лет. И никогда нам не нужны были цепочки. Ни замки, ни задвижки. Пока вы не появились здесь, — многозначительно сказала Тара.
 — Да, золотое время было, — невозмутимо отметил Адам. — Но ничто не вечно даже в таких идиллических местах, как эти. Как вы могли недавно убедиться.
 — Нет нужды напоминать. — Она наблюдала, как он заканчивает крепить цепочку.
 — Мои намерения чисты! — Он нагнулся и проверил свою работу. — Как я сказал, вам нужен друг.
 — Очень любезно с вашей стороны. Но, может, у меня полно друзей.
 — Почему же вы здесь одна? — Адам выпрямился, его голубые глаза пристально всматривались в недовольное, недоверчивое лицо Тары.
 Слова были произнесены еле слышно, но как ножом полоснули ее по сердцу. Неужели она похожа на несчастную старую деву? спросила себя Тара.
 — Потому что так мне захотелось, — задиристо ответила Тара. — Для разнообразия.
 — А потом появился я и все испортил, — сухо продолжил Адам. Тара прикусила губу.
 — Да… так уж вышло. И вы до сих пор не объяснили, что вас сюда занесло.
 — Возможно, у меня тоже свои секреты, которые требуют одиночества. — И мрачно добавил:
 — Кажется, в эти выходные мы оба вытащили плохую карту.
 Тара удивилась.
 — Вы ищете одиночества в то время, когда вот-вот женитесь? Сочувствую вашей невесте.
 — Нет нужды. — Он тряхнул головой. — Я планирую всю оставшуюся жизнь провести с ней и никогда не расставаться.
 — Она, должно быть, очень вам доверяет, продолжала Тара, презирая себя. — Раз позволяет так бродяжничать.
 — У нее нет никаких причин сомневаться во мне. И не будет.
 Тара вспыхнула, вспомнив, как он недавно отстранил ее, когда она внезапно, помимо воли, устремилась к нему, — Ну просто идеал, — съязвила Тара.
 — Нет, — спокойно ответил он. — Обычный парень, который благодаря какому-то чуду встретил единственную женщину, которая может сделать все его мечты явью. — Он помолчал. — Кто бы устоял в подобных обстоятельствах?
 — Н-не знаю… — срывающимся голосом произнесла Тара.
 Она повернулась и пошла в столовую. Адам последовал за ней. Он остановился у входа в комнату и обозрел результат трудов Тары с некоторым удивлением.
 — Да-а… Вы точно приехали сюда не отдыхать.
 — Я люблю работать, — коротко ответила Тара.
 — Работа — это хорошо, — согласился он, пока она не становится препятствием.
 — Для чего? — Тара взяла кисть.
 — Мыслей, чувств…
 — О Господи! — Тара усмехнулась. — Может, вам следовало бы отказаться от карьеры рисовальщика и заняться психологией?
 — Может быть, — невозмутимо произнес Адам. — А что касается настоящего… Почему бы мне не взять другую кисть и не приступить к потолку? Тара вздрогнула.
 — Спасибо за предложение, — сказала она после короткого колебания, — но я могу с этим справиться сама.
 Она надеялась, что Адам возразит, но он только пожал плечами и сказал:
 — Прекрасно, тогда я продолжу рисовать. Она увидела, как он расположился с мольбертом рядом с домом с неизменным Бастером у ног.
 В полдень Тара заварила чай, сделала сандвичи с сыром и вышла с подносом из дома. Адам наблюдал за ней, подняв брови.
 — Что это? — холодно спросил он. — Произошло что-то сверхъестественное? Тара прикусила губу.
 — Я… я была несправедлива к вам из-за этой цепочки.
 Он взглянул на нее.
 — Если вы все еще беспокоитесь, я могу подыскать другую.
 — Спасибо. — Тара колебалась. — Я, наверное, была очень грубой. Но, понимаете, мистер Дин был таким замкнутым человеком. Он ненавидел, когда к нему кто-то приходил, когда у него что-то одалживали. Даже если эта вещь была ему совершенно не нужна.
 — Я так и думал. — Адам продолжал смотреть на Тару, но, казалось, не видел ее.
 Тара шевельнулась и увидела, как на лице Адама появилась его обычная усмешка. Он взял сандвич.
 — Ну что ж, еще одной заботой больше. Знаете, как говорят о приблудных псах? Накормите их, и они никогда вас не покинут.
 — Бастер не приблудный, — сказала Тара и дала псу кусочек сандвича. — Он породистый.
 — Я говорю совсем не о Бастере, — мягко сказал Адам.
 Последовала пауза. Тара лихорадочно думала, как ее заполнить, и выпалила первое, что пришло в голову:
 — Можно посмотреть ваши рисунки?
 — Конечно. — Он лениво потянулся. Она увидела, как напряглись под выцветшей футболкой мускулы, поспешно отвернулась и подошла к мольберту.
 С того места, где сидел Адам, рисовать он мог только Сильвер-Крик-хауз. Она ожидала увидеть тщательно выполненную композицию. Но это оказалась акварель. Размытые контуры дома угадывались в легкой золотистой дымке на фоне длинных линий серебряных берез.
 — Разочарованы? — Адам заметил ее затянувшееся молчание.
 — Наоборот, — улыбнулась она, — удивлена.
 — Вы думали, я их выдаю по сто штук в день. — Он усмехнулся.
 — Вы слишком плохого мнения обо мне. Не такая уж я мещанка. — Тара налила себе чаю и села на большой гладкий камень. — Почему вы решили нарисовать наш дом? — Она кивнула в сторону реки. — Поблизости столько красивых мест.
 Адам пожал плечами.
 — Наверное, хотел увезти сувенир на память об этом месте. — Он посмотрел на «Каролину». — Что-нибудь, что можно взять с собой.
 Таре показалось, что сердце ее подпрыгнуло. Он говорил так, как будто скоро собирался покинуть эту тихую заводь. Но ведь ты именно этого и хотела, напомнила она себе.
 — А Динз Муринг вы тоже собираетесь рисовать? — спросила она.
 — Другую сторону монеты? — мрачно спросил он. — Нет, не думаю.
 Адам допил чай и поставил кружку на поднос.
 — Спасибо. — Его глаза внезапно вспыхнули. — Вы преподносите сюрпризы. И вы тоже, подумала Тара.
 — Не за что. — Она легко поднялась. — Не могу дождаться, когда вы закончите картину, — добавила она, беря поднос.
 Он мечтательно улыбнулся.
 — Я польщен. Надеюсь, вам понравится окончательный вариант.
 Идя к дому. Тара ощущала, что он смотрит ей вслед.
 Она накормила Мелюсин и опять принялась за работу, ловя себя на том, что, всякий раз проходя мимо окна, непроизвольно ищет взглядом Адама. Это уже чересчур, сказала она себе, но почувствовала, что расстроена, увидев, как Адам вернулся на «Каролину».
 Она поняла, что ждет стука в дверь. Как глупо, говорила себе Тара, ведь он предложил ей только дружбу, ничего больше.
 Вечером Тара решила, что сделала достаточно и пора прерваться.
 Обычно Тару мало волновало, как она выглядит, когда одна. Но сегодня вечером она переоделась в кремовые хлопчатобумажные брюки и голубую кофточку. Спустившись на кухню, она приготовила пасту, поджарила кусочки бекона с помидорами, посыпала их тертым сыром и поставила в печь.
 Пожалуй, она приготовила слишком много. Как раз на двоих. Но, похоже, сегодня ей придется ужинать в одиночестве.
 Пока сыр таял и румянился. Тара налила себе немного белого сухого вина и вышла на улицу. Солнце уже почти зашло, дул легкий ветерок. На «Каролине» в каюте горел свет. С катера тихо доносилась музыка.
 Тара напряженно всматривалась в огни на реке. Их маленькая шлюпка была привязана неподалеку от катера. На ней можно добраться до Адама за считанные минуты. Он предложил ей дружбу. Она могла бы пригласить его разделить с ней ужин. Даже… постель. Но тут Тара поняла, что ей этого мало. Потому что ей хотелось разделить с ним всю жизнь… а он принадлежит другой женщине.
 На какое-то время я, возможно, могла бы его похитить. Я бы сказала, что мы как два корабля, которые случайно встретились в ночи и разошлись. Но такая игра опасна. Кто знает, куда она заведет. После предательства Джека я поклялась, что мне не нужно сочувствие мужчин. Я должна помнить об этом. Иначе меня ждет повторение прошлого.
 Завтра все будет по-другому, обещала себе Тара, лежа в постели. Конечно, это влечение к почти незнакомому мужчине печально, смешно, нелепо. Но почему никто не вызвал в ней такую лихорадку чувств? Скоро он уедет отсюда. И все пойдет по-прежнему. У нее любящие родители. Карьера, которой позавидовали бы многие. Она молода и здорова. И когда-нибудь она встретит мужчину… И Тара заснула.
 На следующее утро погода изменилась. Отдернув штору, Тара увидела, что идет дождь. Сегодня буду весь день дома, подумала Тара. Она дала Мелюсин молока, сварила себе яйцо, приготовила тосты и кофе. Покончив с завтраком, Тара критически осмотрела свою вчерашнюю работу, осталась ею весьма довольна и уже собралась залезть на стремянку, как услышала стук в парадную дверь. Тара вздрогнула.
 Ее первой мыслью было не открывать, но, подумав. Тара изменила свое намерение. Приоткрыв дверь, насколько это позволяла цепочка, Тара увидела Бастера, который смотрел на нее самым нежным взглядом. К ошейнику была прикреплена записка.
 А это еще что? — подумала она и, сняв цепочку, открыла дверь шире. Вынув из ошейника записку, она прочитала ее. Записка была короткой: «Погода не позволяет рисовать, поэтому, может быть, вы позволите нам помогать вам?»
 И что же мне делать? — подумала Тара.
 Она посмотрела на Бастера.
 — Я вижу, ты пришел за ответом'?
 — Вы правильно думаете. — Перед ней неожиданно появился Адам. — Лучше, если ответ выслушаю я. — Он увидел ее растерянность. — Если вы хотите, мы уйдем, — добавил он. — Но погода такая, что даже на комфортабельном катере сейчас неуютно. И кроме того, Бастер страдает клаустрофобией.
 Тара вздохнула и пригласила мужчину с собакой в дом.
 — Только ради Бастера. Вы специально обучали его этому взгляду? Адам посмотрел на нее.
 — Я знал, что он смягчит ваше сердце. Еще немного практики, и он будет неотразим.
 Не только он, подумала Тара.
 Волосы Адама потемнели от дождя, капли задерживались на ресницах и стекали по лицу.
 Адам снял дождевик. Он был в джинсах и выцветшей рубашке. Он повернулся и встретился с пристальным взглядом Тары.
 — Приступим?
 — Да, конечно. — Чувствуя некоторую неловкость, Тара провела его в гостиную.
 — Отлично, — сказал Адам, оглядываясь вокруг и оценивая уже сделанную работу. — Я предлагаю начать с потолка.
 — Да, конечно, с потолка, — поддержала Тара. — Но может быть, сначала кофе?
 — У меня пуританская этика, — отклонил Адам ее предложение. — Я принимаю вознаграждение только после того, как работа сделана.
 — Тоже мне вознаграждение — чашечка кофе, — улыбнулась Тара.
 — Но я действительно работаю на совесть. Любое вознаграждение нужно заслужить.
 — Тогда я пошла за краской для потолка.
 Опасения Тары оказались напрасными: Адам прекрасно справлялся с работой маляра. А за ланчем он поразил ее своими кулинарными способностями, приготовив изысканный испанский омлет.
 — Вы, наверно, часто готовите? — спросила Тара.
 Адам сделал гримасу.
 — Мне редко выпадает возможность этим заниматься.
 Наверно, этим занимается его невеста, подумала Тара и решила сменить тему.
 — Кажется, дождь заканчивается, — заметила она.
 — Так или иначе, мы должны с Бастером прогуляться. — Адам ласково потрепал собаку. — Я прав, старина?
 — Он так хорошо себя вел. Наверно, ему было скучно сидеть взаперти, пока мы красили.
 — Он отличный парень, когда рядом люди, которые ему нравятся. — Адам улыбнулся. — Вчера он очень разволновался, когда увидел вас на берегу. Он решил, что вы нанесете нам визит. Но, может, вам не понравилась музыка? Надеюсь, она не очень вам досаждала?
 Не в том смысле, в каком ты предполагаешь, подумала Тара.
 Вслух же она сказала:
 — Нет, мне понравилось то, что я могла расслышать. Это напомнило мне концерт, на котором я побывала прошлым летом.
 — В Фестивэл-холл? Я тоже там был. — Адам улыбнулся. — Значит, мы не такие уж недавние знакомые.
 — О нет, — перебила его Тара, — это уже натяжка. — Она отодвинула стул и встала. — Я помою посуду и продолжу красить. Теперь я справлюсь вдвое быстрее.
 Адам тоже встал.
 — Вы отказываетесь от моих услуг? — Он все еще улыбался, но взгляд его посерьезнел.
 Тара пожала плечами и ответила, стараясь подбирать слова так, чтобы его не обидеть:
 — Но ведь у вас, должно быть, много других дел. И потом, у вас отпуск.
 Адам не спеша обогнул стол и остановился перед ней.
 Слишком близко, подумала Тара.
 — Тара, почему вы все время хотите прогнать меня? — спросил он.
 — Что вы, совсем нет. — Ее слова звучали неубедительно. — Я просто не хочу надоедать вам по каждому поводу.
 — Вы не надоедаете. — Он протянул руку и убрал с ее лба прядь волос.
 Обычный дружеский жест, подумала она. Все равно как если бы он погладил кошку или собаку.
 — И какое я заслужил вознаграждение? — Его глаза внимательно следили за ее реакцией. У Тары перехватило дыхание.
 — Это зависит от того, что вы хотите.
 — Ничего невозможного, — ответил Адам. — Я хотел сегодня пригласить вас на ужин. Здесь недалеко есть уютное место — «Темная лошадка», там играет славный оркестр. Я думаю, мы могли бы пойти туда.
 Тара хотела было отказаться, но не могла придумать предлог.
 Она боялась оставаться с ним наедине, но такое многолюдное место, как деревенский паб, казалось ей безопасным. Вполне безопасным.
 — Спасибо, с удовольствием.
 — Тогда я зайду за вами около восьми. — Его голос звучал почти официально.
 Тара услышала, как он пересек комнату и вышел в коридор, пес последовал за ним. Затем хлопнула входная дверь. Она подумала: что же я делаю?




 Глава 6


 Тара старалась убедить себя, что это обычное свидание, скромный ужин в деревенском ресторанчике. Она стала размышлять, что же ей надеть. В конце концов выбрала длинную юбку и белую блузку в голубую полоску. В маминой комнате она нашла синий вязаный жакет и туфли-лодочки. Вымыв и завив волосы. Тара слегка подкрасила глаза и губы. За несколько секунд до того, как Адам постучал в дверь, она посмотрела на себя в зеркало и осталась довольна. Кажется, это то, чего она добивалась.
 Тара открыла дверь.
 Адам, увидев ее, поднял брови и присвистнул.
 — Выглядите потрясающе.
 — Вы тоже. — Тара старалась, чтобы ее голос звучал непринужденно.
 На самом же деле у нее перехватило дыхание, когда она его увидела. Он был в черных брюках, черном свитере и дорогом твидовом пиджаке, Адам посмотрел на ее ноги.
 — Вы думаете, что сможете идти по сельской дороге в таких туфельках?
 — И не собираюсь. Мы поедем на машине. — Тара приняла такое решение еще утром. Добираться домой на машине было гораздо безопаснее прогулки при лунном свете.
 — Другими словами, вы не собираетесь сегодня много пить? — весело спросил Адам.
 — Я никогда много не пью. — Около двери Тара заметила Бастера. — Он едет с нами?
 — Я собирался оставить его здесь и захватить на обратном пути, если вы не возражаете.
 — Лучше спросите об этом у Мелюсин.
 — Ну, если так, то вопрос решен. — Адам указал Бастеру в направлении кухни, и пес покорно отправился туда. — Вы закрыли заднюю дверь?
 — И что бы я без вас делала? — с досадой спросила Тара. — Да, я закрыла дверь и на замок, и на задвижку. И все окна проверила тоже.
 — Указав мне на мой мужской шовинизм, сухо добавил Адам. — Так что, поехали?
 — Да, давайте поторопимся. В выходные в пабах много народу.
 Но когда они приехали. Тара обнаружила, что Адам заранее заказал столик.
 — Как это вы умудрились? — садясь за стол, спросила Тара, отметив, что зал почти полон.
 — Я обнаружил телефонную будку, когда выгуливал Бастера. Надеюсь, вы еще не ужинали?
 — Нет. Но умираю от голода. — Тара просмотрела меню.
 Адам покусывал губы.
 — Вы просто изумительны. В вас столько изящества, что, кажется, дуновение ветра может вас унести. А вы всего лишь выбираете блюдо.
 Она рассмеялась.
 — Так… — начала Тара и осеклась, сообразив, что она хотела сказать: так говорил Джек, хотя чаще он бросал другое замечание: «Ты ешь, как лошадь, но корм не впрок».
 — Что — «так»? — быстро спросил Адам.
 — Так… э-э… сегодня не модно быть толстым. Все сидят на какой-нибудь диете, — поспешно закончила она.
 — Может быть, — согласился он. — Но ведь вы не это хотели сказать?
 Тара уставилась в меню, надеясь скрыть смущение.
 — Не знаю, что вы имеете в виду. Я бы заказала цыпленка с тушеным картофелем и… и зеленый салат.
 — А я возьму говядину и запеканку по-генуэзски, — решил Адам. Он посмотрел на Тару. — Как насчет алкоголя? Или вы боитесь, что у вас развяжется язык? — добавил он самым любезным тоном.
 — Белое сухое. — Она передала ему меню. Пока Адам ходил делать заказ. Тара старалась сообразить, как ей лучше держать себя, чтобы выглядеть непринужденной. Только общие темы. Легкая беседа без намека на откровенность. И главное — не дать ему почувствовать свою власть над ней, иначе она пропала.
 «Темная лошадка» славилась своей кухней, так что, когда принесли заказанные блюда, это стало еще одной безопасной темой для разговора, чему Тара очень обрадовалась.
 А когда на эстраду вышли несколько исполнителей, все внимание переключилось на них.
 — Как жаль, что выступление закончилось, вздохнула Тара, когда музыканты исполнили последнюю песню и раздались аплодисменты.
 — Не думаю, скорее всего, они еще споют, сказал Адам. — Позвольте пригласить вас на чашку кофе на «Каролине».
 Тара не стала отказываться. Без сомнения, ей было любопытно: конечно, на катере должна быть фотография или портрет его невесты, а кроме того, и какие-то другие ключи к тайнам его жизни. Как только я их узнаю, думала Тара, я смогу опять обрести мир и покой.
 На обратном пути царило молчание. Адам о чем-то думал, и Таре не хотелось его тревожить. Подъезжая к дому, они услышали неистовый лай Бастера. Когда Тара открыла дверь, Мелюсин пулей вылетела из коридора и прыгнула Таре на шею.
 — Что с тобой? — обратилась к ней Тара, пытаясь отцепить ее лапы от жакета. — Наверное, Бастер напугал ее. — Она повернулась к Адаму:
 — Я же говорила: не надо было оставлять их вдвоем.
 — Тогда почему он сейчас за ней не гоняется? — Адам прошел мимо нее на кухню. Бастер все еще лаял. — Что-то напугало их обоих, — нахмурясь, сказал Адам. — У вас есть фонарик?
 — Там, рядом с дверью.
 Адам нашел фонарь и, приласкав Бастера, отвел его в другое место, затем открыл дверь и вышел на улицу.
 — Просто кошки и собаки плохо ладят, — упрямо повторяла Тара, дрожа на сквозняке. — Вот и все.
 — Да? — Его мрачный голос донесся из темноты. — Пойдите сюда и посмотрите.
 Все еще с Мелюсин на плече, Тара подошла к задней двери. Бастер по-прежнему взволнованно лаял, пока Адам наконец не прикрикнул на него.
 — И что я тут могу увидеть?.. — начала Тара, но не закончила, увидев выдолбленное отверстие в крепком старом дверном косяке и в самой двери. — Что это?..
 — Наверное, кто-то пытался взломать дверь. К счастью, она оказалась достаточно прочной. Да и собака была в доме.
 — О Господи! Мне нехорошо, — пробормотала Тара.
 Сильная рука Адама подхватила ее.
 — Дышите глубже, — приказал он. — Ничего страшного не случилось.
 — О Господи! — простонала Тара, прерывисто дыша. Она оттолкнула его. — О чем вы говорите? Кто-то пытался взломать дверь! И это ничего?!
 — Могло быть хуже, — резко ответил Адам.
 — Вам легко говорить. Это же не вас хотели ограбить. У вас вообще довольно оригинальное отношение к чужой собственности.
 — Вы все еще не можете забыть эту проклятую дверную цепочку? Далась же она вам!
 — Я думаю, у меня есть право вам не доверять. — Тара повысила голос. — Посмотрите в лицо фактам: вы прибыли неизвестно откуда, взяли чужое имущество и при этом держитесь так, как будто вы у себя дома. А после этого кто-то пытается ворваться в мой дом.
 — И все это происходит после того, как я очистил путь для злоумышленника, уведя вас на сегодняшний вечер, не так ли? Вы забыли упомянуть эту малость.
 — Можете быть спокойны, я не забыла эту малость. Я все очень хорошо помню.
 Наступила тишина. Затем Адам вздохнул.
 — Тара… вы расстроены, и у вас есть на то основания. Но ваши рассуждения лишены здравого смысла. Если я все это подстроил, то зачем оставил Бастера?
 — Чтобы пустить пыль в глаза, — сказала она резко. — Вам это ничего не стоит.
 — Тара! Это же безумие, и вы знаете это.
 — Я ничего не знаю, — ответила она еще более резко. — Я ничего не знаю о вас, Адам. Я не знаю, кто вы, откуда. — Она набрала воздуха. — Все, что я знаю, — это то, что с тех пор, как вы появились, здесь все идет кувырком. Она перешла на крик. — Я хочу, чтобы вы убрались. Подальше от меня.
 — В таком случае не буду беспокоить вас без необходимости, — произнес Адам холодно. — Вы вызовете полицию?
 — Завтра — может быть. Не знаю. — Она пожала плечами. — В конце концов, ведь действительно ничего страшного не случилось.
 Он кивнул.
 — Вы в порядке? Надеюсь, нежеланный гость больше вас не потревожит.
 — Я в порядке. — Она взяла в руки Мелюсин, держа ее перед собой как щит. — Можете не беспокоиться.
 — Тогда я пошел. Поговорим завтра. Тара. При дневном свете все будет выглядеть иначе.
 — Нет, — сказала она, — вряд ли. Верните фонарик, пожалуйста.
 Он отдал ей фонарь, и она скрылась в кухне, оставив его в темноте. Захлопывая дверь, она услышала лай Бастера. Тара заперла дверь на ключ и задвинула щеколду. Это было нелегко сделать: все ее тело пронизывала дрожь.
 Этот дом всегда был ее пристанищем. Надежным и безопасным. И вдруг все изменилось. Здесь появилась опасность. И не исключено, что она исходила от мужчины, который — она была в этом уверена — все еще стоял за дверью.
 Тара чувствовала, что ей не удастся изгнать Адама из своего сердца с такой легкостью, с какой она его выставила из своего дома, и что, когда ночь сменится днем, она снова будет думать о нем и желать его увидеть.
 Но как она может доверять ему, если знает о нем так мало?
 Тара опустилась в кресло и взяла на руки Мелюсин.
 — О малыш, — прошептала она, зарываясь лицом в ее шелковый мех, — что мне делать?
 Несмотря на происшедший разговор, Тара надеялась увидеть Адама утром у дома. Он не может так легко сдаться, думала она.
 Но его не было. «Каролина» выглядела покинутой, несмотря на такой солнечный день. После завтрака она отправилась в деревню, чтобы сообщить в полицию о попытке взлома. В участке ее внимательно выслушали, но сказали, что вряд ли смогут помочь, так как злоумышленник, скорее всего, не оставил отпечатков пальцев или каких-либо других улик. Гораздо больше полицию заинтересовал рассказ о визите незнакомца, любителя антиквариата. Ей дали понять, что она должна благодарить судьбу за то, что счастливо отделалась.
 Единственное, о чем она сознательно не упомянула в полиции, было присутствие Адама при этих событиях. Он не имел к этому никакого отношения. Но все остальные вопросы оставались пока без ответа.
 Прошлым вечером он был непринужденным, остроумным собеседником, старался доставить ей удовольствие. Вчера она по-настоящему отдохнула душой. Уже давно она не ощущала себя такой счастливой. Возможно, предполагаемый взломщик оказал ей услугу. Потому что, если бы она пошла на «Каролину», кто знает, чем бы все закончилось.
 Когда она возвратилась, около дома никого не было. Не доносилась музыка с реки, и на пороге не было пса с грустными глазами и запиской в ошейнике.
 Сначала Тара хотела докрасить гостиную, но потом передумала. Погода прекрасная, на ярко-голубом небе ни облачка. Тара надела купальник и шлепанцы и, прихватив книгу и транзистор, пошла полежать в раскидистой тени деревьев, выбрав самое отдаленное от Динз Муринга место.
 Сперва ей казалось, что она прекрасно отдыхает. Но постепенно ею овладело странное беспокойство. Расхотелось читать книгу, стало скучно слушать радио. Неожиданно Тара поняла, в чем дело: она все время невольно прислушивалась, ожидая появления Адама.
 Наконец, накинув тонкую белую рубашку, она сказала: «Что я теряю?» — и внимательно посмотрела в сторону «Каролины». Наверное, он отсыпается после стычки накануне. Ей следует извиниться за вчерашний скандал. Это совсем нетрудно. Нужно только подняться на катер и сказать: «Привет! Предложение насчет чашки кофе еще в силе?» или что-то в этом роде, и сразу бы стало ясно, что она сожалеет о случившемся. Она бы также упомянула, что завтра возвращается домой и пришла попрощаться.
 Тара спустилась к реке и крикнула, сложив руки рупором: «Эй, на „Каролине“! Пустите на борт?» Ответа не последовало. Даже приветственного лая Бастера. Тогда она подошла ближе и крикнула опять. Никто не отозвался. Тара взобралась на катер и ступила на палубу. По сравнению с бедной маленькой «Наядой» это был настоящий дворец. Две двухместные каюты, прекрасно оборудованный камбуз и салон, отделанный светлым деревом.
 Она подошла к столу и посмотрела на листы бумаги. На них была нарисована не Серебряная бухта, а нечто совершенно другое. Ряд коттеджей вдоль берега реки, квадраты окон, фронтоны, аккуратно припаркованные машины.
 Тара поморщила нос. Нарисовано было хорошо, может быть, даже блестяще, но не было лиричности его акварелей. Но в то же время изображенное место казалось до странности знакомым.
 Тара взглянула на следующий лист. Тот же пейзаж, но в другой перспективе. На третьем листе были изображены три ряда домов, а в нижнем углу подпись: «Разработка Динз Муринга».
 Она тупо смотрела на буквы до тех пор, пока они, дрогнув, не заплясали и не утратили ясных очертаний. Тара так крепко ухватилась за край стола, что суставы пальцев побелели.
 Он назвал себя рисовальщиком. Но это была не вся правда. Адам Бернард архитектор и в Серебряную бухту прибыл с совершенно определенной целью.
 Тара брезгливо кинула план на стол.
 Если он купит Динз Муринг и превратит его в дачный поселок, тогда Серебряной бухте конец. Прощай покой и тишина, подумала Тара.
 Под столом лежал портфель. Возможно, в нем были другие рисунки, которые подсказали бы, что еще Адам Бернард намерен менять… и как далеко простираются его планы.
 Тара встала на колени и открыла портфель неловкими от волнения пальцами. Там, однако, никаких чертежей не было, только акварели. Местные пейзажи, а сверху — недавний, тот, на котором он изобразил ее дом.
 Она вгляделась в рисунок. Как же Адам мог так проникновенно изобразить хрупкую красоту, зная, что разрушит ее? Или потому и рисовал — чтобы сохранить воспоминание… Внезапно ее глаза расширились. Нет, это не тот рисунок, который она видела вчера. Здесь кое-что изменено.
 Дом по-прежнему виднелся сквозь золотую дымку, но в верхнем окне — фигура девушки. Ее стройное обнаженное тело застыло в танце, лицо поднято к солнцу. Какой ужас… он видел меня в тот день!
 Вдруг до Тары донесся какой-то шум, и вскоре вихрем ворвался в салон Бастер. Через секунду вошел и Адам. Тара, не спуская с него взгляда, очень медленно поднялась на ноги с проклятой картинкой в руке.
 Бастер подбежал к ней, ожидая, что она его узнает и погладит. Но Тара не двигалась. Она могла только гневно смотреть на Адама. Тот, поняв, в чем дело, улыбнулся.
 Последовала недолгая, но многозначительная пауза.
 — Добро пожаловать на «Каролину», — тихо сказал он. — Я рад, что вы чувствуете себя здесь как дома.
 — Неужели? — спросила Тара. — Вы уверены? — Она повернулась и одним быстрым сердитым движением швырнула на пол чертежи и бумаги. — Я не допущу, чтобы вы это сделали.
 — И как же вы собираетесь мне помешать? Человек, одно воспоминание о котором будоражило ее кровь, мгновенно исчез. Перед Тарой стоял незнакомец.
 Она презрительно посмотрела на него и с достоинством произнесла:
 — Мы собираемся купить Динз Муринг.
 — В самом деле? — спросил Адам. — И что это за королевское «мы»?
 — Моя семья. И я.
 — Вы уверены, что Динз Муринг продается?
 — Конечно. Я собираюсь поговорить с юристом, который занимается собственностью мистера Дина, после выходных.
 — Я избавлю вас от лишних хлопот. Это место принадлежит внуку старика, а тот, насколько мне известно, не собирается продавать Динз Муринг.
 Тара в изумлении уставилась на Адама:
 — У мистера Дина не было семьи.
 — Это не правда, — ответил Адам резко. — У него была дочь, с которой он поругался и после ссоры никогда не встречался. Но когда она написала, что у нее родился сын, старик изменил свое завещание, оставив все внуку, которого никогда так и не видел.
 — Откуда вы знаете?
 Адам скривил губы в насмешливой улыбке:
 — А как вы думаете? — Он помолчал. — Когда рылись в моих бумагах, вы не заметили на них инициалы А. Д. Б.? Это означает Адам Дин Бернард. — Он услышал сдавленный вздох удивления и кивнул. — Да, именно так, мисс Линдон. Я — внук Амброзия Дина. Динз Муринг принадлежит мне. И, как видите, у меня есть свой взгляд на его будущее.




 Глава 7


 — Вы, кажется, удивлены? — услышала Тара ироничный голос Адама. — Вы бы предпочли считать меня вором, не так ли, дорогая?
 — А вы оказались просто лжецом.
 — Я никогда не лгал вам, Тара.
 — Вы заставили меня думать, что… Он предостерегающе поднял руку.
 — Это не одно и то же. Я давал вам понять тысячу раз, но вы оставались глухи.
 — Вы притворились, что приехали сюда для отдыха, побыть в тишине, — с горьким упреком произнесла Тара, — а сами были заняты тем, что строили план разрушения Серебряной бухты.
 — Так решил речной департамент. — Адам пожал плечами. — Почему бы мне не поддержать его? — Его лицо было угрюмым.
 — Динз Муринг — дом вашего деда… часть вашего наследства.
 — Теперь вы перешли на сантименты, — заметил Адам мягко. — Жестокий, эгоистичный старик отгородился от всего мира, а я должен относиться к его крепости как к святыне? — Он помолчал. — Или вас волнует судьба фамильного дома?
 — Конечно, моим родителям это будет небезразлично, — ответила Тара.
 — Тогда, может, они подумают о продаже дома? Это будет гораздо выгоднее для них.
 — В гробу они видели эту выгоду, — выпалила Тара и промчалась мимо Адама.
 — Эй, погодите! — крикнул он ей вдогонку. — По-моему, вы прихватили кое-что из моих вещей.
 Тара поняла, что до сих пор держит в руках ненавистную акварельку.
 — Вы о чем? Об этой второсортной порнографии?
 Она увидела, как задвигались желваки на загорелых щеках.
 — Вы исключительно многосторонне одаренный человек, мистер Бернард, — продолжала она. — Но вы здесь чужой. Уезжайте отсюда.
 Она быстро обогнула его и устремилась к выходу. Бастер с радостным лаем увязался за ней и чуть не налетел на Адама, который споткнулся и выругался.
 Когда он вышел на палубу. Тара была на сходнях.
 Перегнувшись через поручни, Адам настороженно наблюдал за ней.
 — Я бы хотел получить мой рисунок обратно, — сказал он, щурясь.
 — А я бы хотела, чтобы вы убрались подальше от дома моих родителей… И не рисовали эту гадость. — И одним презрительным жестом она разорвала акварель.
 Адам издал глухой стон и направился к ней. Тогда Тара порвала рисунок на мелкие клочки и кинула их в воду.
 Адам опять выругался, закрыл глаза и откинул назад голову. Казалось, он молился. На мгновение он остановился, сжимая кулаки, явно стараясь сдержать себя. Затем подошел к Таре.
 — Тара, послушайте… — Его голос дрогнул.
 — Не хочу вас слушать! — Ей было стыдно, что он видел ее обнаженной и желавшей его. — Убирайтесь отсюда, убирайтесь туда, откуда приехали.
 Она размахнулась и ударила его по лицу. Бастер негромко зарычал. Несколько мгновений Тара стояла неподвижно, с ужасом наблюдая, как проступают следы ее пальцев у него на щеке. Затем сделала шаг назад, но натолкнулась на поручни.
 — У вас слишком горячий темперамент, мисс. Надо его немного остудить, — тихо сказал Адам.
 В следующую секунду он схватил ее, наклонил так, что она потеряла равновесие, и поднял на руки. Перепуганная, Тара отбивалась, но Адам был сильнее ее.
 — Пустите меня! — Она увидела хищный блеск в его голубых глазах.
 — Сейчас, — ласково сказал он и скользнул рукой под ее рубашку. Тара услышала его тяжелое дыхание.
 Он наклонился к ней, заслонив собой солнце. Когда он коснулся губами ее рта, ее тело непроизвольно ответило на это прикосновение: ее губы раскрылись ему навстречу, жар разлился по всему телу. Тара смутно понимала, что должна оттолкнуть Адама, но ее тело перестало ей подчиняться. Ей было мало прикосновений его теплых пальцев, ей казалось, что она парит в воздухе, летит.
 И вдруг Тара с ужасом поняла, что в самом деле летит, и тут же шлепнулась в прохладную воду. Это было так неожиданно, что она наглоталась воды. Волосы намокли и прилипли к лицу.
 Придя в себя. Тара поискала взглядом Адама. Если сейчас она увидит, как он стоит и смеется, то не успокоится, пока не отомстит ему. Так думала она, кружась на одном месте и оглядываясь. Адама нигде не было. Тара еще некоторое время покружила в воде, а затем поплыла к берегу. Она вышла на берег и посмотрела в сторону «Каролины». Яхта была уже далеко, а через мгновение исчезла за излучиной реки. Тару охватила дрожь. Она обняла себя за плечи, ей было обидно, как ребенку, и хотелось крикнуть: «Прощай! Желаю счастливо утонуть!» Но единственное, что она могла из себя выдавить, было рыдание. И капли речной воды смешались на ее лице со слезами.
 Она надеялась, что к вечеру Адам вернется, и мысленно проговаривала весь монолог, которым собиралась его встретить. Но наступила ночь, а у причала по-прежнему было пусто. Прошло три дня. Адам не появлялся.
 Тара съездила в «Хенман и Броу», и там ей подтвердили все, что сказал Адам. Ей вежливо, но ясно дали понять, что Динз Муринг не продается.
 Что ж, ничего не поделаешь.
 Она попыталась с головой уйти в работу: красила, мыла полы, окна, передвигала шкафы, стирала шторы и постельное белье, так что когда вечером добиралась до кровати, то засыпала как убитая. Но над своими снами она была не властна. Тара не могла запретить Адаму приходить к ней каждую ночь, обнимать ее, шептать слова, которые наяву она могла услышать только в мечтах. Каждое утро она просыпалась в слезах.
 Когда Тара уже не знала, чем себя занять, она шла к «Наяде», заводила мотор и проводила день в полном одиночестве, посещая любимые места. Может, это в последний раз, думала она. Тара не знала, как отнесутся родители к планам Адама насчет Динз Муринга. Может быть, они решат продать свой дом с торгов. Кроме того, родители собирались больше путешествовать. Так что Серебряная бухта скоро станет только воспоминанием.
 Нет, так больше не может продолжаться, думала Тара. Отдых не пошел мне на пользу, решила она, подплывая на «Наяде» к Серебряной бухте. И работа тоже. Надо возвращаться домой. Собственно, что произошло? Я встретила мужчину… Почти влюбилась… а у него есть где-то невеста. История стара как мир и столь же предсказуема. Он вовсе не загадочный странник. Его привели сюда самые серьезные деловые соображения. Пора вернуться в Лондон. Тем более что даже погода меняется, размышляла Тара, переведя взгляд на потемневшее небо. Когда она причалила к берегу, дождь уже лил вовсю.
 — Мелюсин, мы уезжаем! — крикнула она, когда вбежала в дом, и, наскоро переодевшись, стала быстро собирать вещи.
 Но Мелюсин не появлялась. Наверно, сидит обиженно под машиной, подумала Тара, глядя, как капли дождя скатываются по оконному стеклу. Она подняла сумку с провизией и направилась к задней двери.
 — Мелюсин, — крикнула Тара, — сейчас не время… — и не договорила. Машина! Она выглядит странно. Как будто стала ниже, приземистей…
 Некоторое время Тара с недоумением смотрела на машину, не в силах поверить в то, что видит. Потом повернулась и медленно потащила сумку обратно в дом.
 Ну вот, сегодня она не поедет в Лондон: кто-то проколол шины, на всех четырех колесах.
 Тара обхватила себя за плечи, стараясь не поддаваться панике. Сначала попытка взлома, теперь машина. Это явно не бездумный вандализм какого-нибудь проходимца. Никто и никогда прежде не заходил сюда случайно. Это сделано умышленно. Кем-то, кто знал, что она здесь одна. Впрочем, не совсем одна. А Мелюсин? Где же ты в самом деле, Мелюсин? всполошилась Тара. Она несколько раз громко позвала кошку, но ничего не услышала в ответ.
 Река… подумала Тара и бросилась бежать. Перед глазами вставала страшная картина тонущей кошки. Звук разбившегося стекла, донесшийся со стороны Динз Муринга, заставил ее остановиться. А затем — или ей послышалось? — она услышала жалобное мяуканье. Все-таки вандалы. Она поспешила к коттеджу. Входная дверь была приоткрыта. Тара с силой толкнула дверь ногой.
 — Я знаю, что вы здесь, — угрожающе заорала она в, темноту. — Полиция уже едет.
 — Превосходно, — раздался знакомый голос. — В чем вы собираетесь обвинить меня на этот раз?
 Из темноты возникла знакомая фигура Адама. У его ног крутилась Мелюсин.
 — Вы? — выдавила из себя Тара.
 — К несчастью, да. — Он стоял в уверенной позе, держа руки на бедрах и глядя на нее с вызовом. — А кого вы рассчитывали увидеть?
 — Я… Я не знала, что подумать. Я слышала… стекло…
 Он выразительно кивнул:
 — Я попытался открыть окно на кухне, но оно неожиданно вылетело.
 — А где же «Каролина»?
 — Женщина или катер? — Он дал ей время осмыслить вопрос, а затем добавил:
 — Кроме меня, здесь больше никого нет. И на этот раз я на машине.
 — На машине? — процедила Тара сквозь зубы. — Уверена, вы знаете, что я не могу воспользоваться своей.
 — Вы слишком скромного мнения о себе, произнес Адам подчеркнуто любезно, — вы не такой плохой водитель.
 — Я не это имела в виду, будьте вы прокляты!
 — Простите, я не знаком с шифром, которым вы пользуетесь сегодня.
 — Хорошо. — Тара посмотрела на него презрительно. — Кто-то порезал шины на всех колесах. Я этого не делала. Значит, остаетесь только вы. Поблизости больше никого нет.
 Адам наклонился и взял Мелюсин на руки.
 — Когда это случилось?
 — О Господи! Вы что, решили меня разыгрывать?
 — Я могу задать вам тот же вопрос, — резко ответил Адам. — Для чего мне это нужно? Я что, сумасшедший?
 — Вы швырнули меня в реку.
 — Сами напросились.
 — Я могла утонуть. Он рассмеялся.
 — Только не вы! Вы отлично плаваете. — Он помолчал. — Когда вы в последний раз видели вашу машину исправной?
 — Вчера, наверное. Сегодня я ею не пользовалась. Я пошла к реке после завтрака. Собиралась сегодня вечером уехать. В Лондон.
 — Я видел, как ваша лодка отплывала, произнес он медленно. — Я приехал два часа назад, но никого не заметил.
 — И вы думаете, меня это убедит?
 — Перестаньте. Посмотрите правде в глаза. Я не трогал вашу дурацкую машину. Храни меня Бог задержать вас здесь хотя бы на час, добавил он с издевкой. — Но я готов взглянуть на вашу машину. Попытаюсь что-нибудь сделать. Ну а если нельзя, — продолжал он таким тоном, как будто не слышал ее обвинений, позвоню в полицию и гараж.
 — Только не говорите, что вы привезли с собой мобильный телефон.
 — Если вы не собираетесь искать ближайшую телефонную будку, я предлагаю воспользоваться моим, — любезно ответил Адам.
 Тара прикусила губу.
 — А-а… Нет. То есть я хочу сказать — спасибо.
 — Может, вы засвидетельствуете это письменно? — Он отпустил Мелюсин. — Идите сюда, — сказал он коротко.
 Тара послушно последовала за ним. Всего несколько дней назад этот человек обнимал ее, она чувствовала его руки, его губы. А сейчас они опять были чужие, разделенные пропастью подозрения и враждебности. Тара не знала, как вернуть прежнее взаимопонимание, да и нужно ли?
 Следующие несколько часов прошли в сплошной суматохе и волнении. Приехала полиция, изучила повреждения, обнаружила в углу двора следы покрышек, которые не принадлежали ни машине Адама, ни машине Тары.
 — Будьте со мной откровенны, — сказал один из полицейских. — Есть ли у вас враги, мисс? Тара мельком взглянула на Адама.
 — Если и есть, то я о них не знаю. Разве что… У меня произошел неприятный случай с одним торговцем антиквариатом. А потом кто-то пытался взломать дверь. Я сообщила об этом.
 — Я знаю, что вы имеете в виду, — кивнул полицейский. — Но того злоумышленника мы уже арестовали. Попался на краже квартиры, — полицейский довольно улыбнулся, — а в квартире была установлена сигнализация да еще скрытая камера. Так что тут орудовал кто-то другой.
 — Понятно, — сказала Тара тихо.
 — Правда, он скрыл, что побывал и у вас, надо еще раз допросить его.
 Чуть позже приехали рабочие из ремонтной службы и погрузили машину на эвакуатор, пообещав, что завтра вернут ее в самом лучшем виде. Тара смотрела, как увозят машину. Адам стоял рядом.
 — Спасибо вам за все, — церемонно сказала Тара. — Не буду вас больше задерживать. У вас должно быть много дел.
 — Я приехал сюда работать, — коротко ответил Адам. — И никуда не уезжаю.
 — И вы… остановились где-то неподалеку?
 — Пожалуй, ближе некуда. — Он кивнул на Динз Муринг. — Я буду жить там несколько дней.
 — Там? — изумилась Тара. — Как же вы там будете жить без электричества, без воды?
 — Очень мило с вашей стороны так беспокоиться обо мне, — иронично заметил Адам. — Но сегодня провели и воду, и электричество. И телефон заодно. Мне еще нужно как следует осмотреть дом… решить, что там необходимо изменить.
 — А-а… — Тара растерялась. — Понимаю…
 Вы не взяли с собой Бастера?
 — Не в этот раз. Его скоро привезут.
 — «Каролина», надо полагать? — Она постаралась, чтобы ее голос звучал как можно суше.
 — Естественно.
 — Надеюсь, дождь не будет вам очень мешать. — Тара с отчаянием подумала о неуместности своего замечания. — Наверняка вы найдете еще много дыр в этой крыше.
 — Что ж, будем надеяться, что они не найдут меня. — Он одарил ее дежурной улыбкой и удалился.
 Тара, вздохнув, вошла в дом. Мелюсин с ласковым мяуканьем присоединилась к ней.
 — Предательница, — проворчала Тара, взяв ее на руки. — Пойдем посмотрим, что там осталось на ужин.
 Она чувствовала себя слишком подавленной, но в то же время голодной.
 Ей даже хотелось, чтобы шины порезал так называемый торговец антиквариатом. Это она могла бы понять. Теперь же ее мучил страх, что был кто-то еще, хотевший причинить ей зло. Мистер Икс.
 Погода окончательно испортилась, послышались раскаты грома. Тара посидела немного с книгой, но Мелюсин, боявшаяся грозы, так мяукала, что пришлось взять ее к себе на кровать. Тара уже начала засыпать, как вдруг голубая молния осветила комнату, и спустя несколько мгновений последовал сильнейший удар грома. Затем еще одна молния рассекла небо, наполнив комнату холодным бледным огнем, и повторился тот же страшный грохот.
 — Ну теперь я ни за что не засну, — сказала себе Тара. — Чаю, что ли, сделать?
 Едва Тара дошла до двери в коридор, дом опять озарился. В ожидании жуткого грохота молодая женщина зажмурилась, а когда открыла глаза, света не было.
 — Не-ет, — застонала она. — Только не электричество. — Она подождала, не появится ли свет, и затем пошла на ощупь.
 Когда Тара была уже в коридоре, в дверь настойчиво постучали. Тара перепугалась и молчала.
 — Тара! Это я, Адам! Откройте!
 — Сейчас, только ключи найду. — Она пошарила рукой, нашла ключ, кое-как совладала с замком и сняла цепочку.
 — С вами все в порядке? — Адам направил на нее луч фонаря.
 — Да… только электричество вырубилось. Он зашел в коридор, и вместе с ним ворвался прохладный чистый запах дождя.
 — Я увидел, что свет вдруг погас, — резко сказал Адам. — Поэтому зашел.
 — Вы… следили за домом? Следили за мной?
 — Да.
 Что-то в интонации Адама насторожило ее.
 — Случилось еще что-то, да?
 — Может быть. Не знаю…
 — Расскажите. Он вздохнул.
 — Около часа назад я заметил свет фар какой-то машины — вниз по дороге. Я вышел с фонарем и увидел, как машина развернулась и уехала.
 — О Боже! — Тара зажала рот.
 — Я знал, мне не надо было это рассказывать, — сказал он расстроенно.
 — Надо. Конечно, надо. Вы не заметили, какая это была машина?
 — Какой-то большой темный фургон. — Адам обнял Тару за плечи и повел в сторону кухни. — Давайте выпьем кофе. Бренди есть?
 — В столовой, в буфете.
 — Сначала зажжем свечи, поставим чайник. При свете и горячем кофе с бренди все покажется не так уж плохо, вот увидите.
 — Хотелось бы верить.
 Тара села на ступ, слушая шум ливня и наблюдая, как Адам зажигает свечи. Кофе, который он сварил, был очень крепкий, да еще бренди. Тара ощутила, как тепло разлилось по всему телу.
 — Спасибо, Адам. Я так вам признательна, сказала она несколько принужденно. Он пожал плечами.
 — Когда случается беда, люди должны помогать друг другу. — Он помолчал. — Кажется, самое плохое уже позади.
 — Да, — согласилась Тара и тут же добавила поспешно:
 — Вы думаете, они не вернутся? Те, кто был в машине.
 — Нет. — Адам покачал головой. — Побоятся, они поняли, что вы не одна. Но буду одна, подумала Тара. Она покрутила в руках чашку.
 — Жаль, Бастера нет. Я бы попросила вас оставить его у меня на ночь.
 — Действительно, жаль, — согласился Адам.
 Тара помолчала и тихо произнесла:
 — Адам… вы не могли бы остаться здесь на ночь? Пожалуйста.
 — Вместо Бастера? — спросил он. Его взгляд сделался задумчивым. — Не думаю, что это хорошая мысль.
 — Но я не хочу оставаться одна. — Ее голос дрожал. — Я никогда не чувствовала себя здесь так плохо.
 — Гроза скоро кончится, — произнес он тихо. — Электричество починят, а к утру вам вернут машину в полной исправности. И у вас нет причин для страха.
 — Вы не совсем уверены в этом. Иначе зачем вы следили?
 — Потому что я свихнулся, — ответил Адам мрачно. Он помолчал, а затем вздохнул. — Вы победили, Тара. Я схожу за вещами и приду.
 — Я постелю вам в комнате родителей. — Она поднялась.
 — Не беспокойтесь. Я возьму спальный мешок.
 — Тогда я принесу полотенца. — Тара посмотрела на него, пытаясь улыбнуться. — Адам, спасибо.
 Его губы слегка дернулись.
 — Давайте сначала переживем ночь, а потом будем обмениваться любезностями.
 Тара была наверху, когда Адам вернулся, неся под мышкой свернутый спальный мешок, с дорожной сумкой через плечо. Он положил спальный мешок на кровать, взглянув на ночник на прикроватной тумбочке.
 — Полный комфорт.
 — Еще что-нибудь нужно? — спросила она, направляясь к двери.
 — Спасибо, не беспокойтесь, — ответил он, растягивая слова. Затем, покачав головой, добавил с неожиданным нетерпением:
 — Идите спать, Тара. Скоро утро. Отдыхайте, а потом вам вернут вашу машину, и вы сможете уехать.
 Он пересек комнату и подошел к окну, пристально вглядываясь в темноту. Его спина была напряжена.
 Тара произнесла тихо:
 — Адам, вы сердитесь на меня. Я сожалею, что так поступила с той акварелью и столько всего наговорила… Я была не права.
 — Это неважно. — Его голос был жестким, он не оглянулся. — В любом случае я собирался подарить вам ее.
 — О! — вырвался у нее изумленный возглас, и она запнулась. — Спокойной ночи.
 Он обернулся. На его лице застыла улыбка.
 — Я думаю, это пожелание сейчас не очень подходящее. Но попробуем заснуть. Посмотрим, как у нас это получится.
 Тара вернулась в свою комнату. Казалось, в ее жизни, с тех пор как началась гроза, что-то снова пробудилось. Простыни были сырые и неуютные, и она легла, не раздеваясь, завернувшись в одеяло. Она слышала, как Адам сел на кровать, как кровать скрипнула под тяжестью его тела. Затем все затихло, и были слышны только слабые раскаты грома.




 Глава 8


 Ей снился сон. Ее снова окружала вода. Она плакала и захлебывалась. Из-за слез не могла понять, соленая ли вода. Крепкие водоросли опутали ноги и тянули ко дну. Она все реже выныривала на поверхность, а крик о помощи становился все слабее. Каким-то образом ей удалось вытянуть руку. Ладонь уперлась в чье-то тело. Тара попыталась открыть глаза.
 — Адам?
 — Я здесь, — прошептал он. — Не плачь больше, дорогая. Ты в безопасности. Я с тобой.
 Она повторила его имя еще раз и опять погрузилась в сон.
 С первыми проблесками рассвета она проснулась и услышала птичий щебет. Мгновение лежала неподвижно, наслаждаясь внутренним спокойствием, а потом попыталась встать. И вдруг обнаружила, что не может двинуться. Ее тело было словно схвачено железной скобой. Тара посмотрела через плечо, и у нее перехватило дыхание. Как будто часть ее сна превратилась в реальность. Адам был тут, он лежал позади нее, а его рука обнимала ее. Она еще никогда так не спала с мужчиной. Никогда. Джек никогда не был так нежен с ней. Даже после занятий любовью он отворачивался и засыпал, как будто отделенный от нее невидимой стеной.
 Здравый смысл говорил ей, что она должна встать и уйти раньше, чем Адам проснется, потому что спать с ним в постели — это одно, а проснуться с ним рядом — это уже совсем другое. Это уже опасно.
 Тара попыталась осторожно освободиться от его руки, но он обнял ее еще сильнее и пробормотал что-то сквозь сон. Его губы коснулись ее волос, и она почувствовала на коже теплоту его дыхания, когда он уткнулся ей в затылок. Но уже через мгновение он опять погрузился в глубокий сон.
 Я немного подожду и опять попробую встать, подумала Тара, вздохнула и закрыла глаза. Но когда она проснулась, солнце уже светило вовсю. Тара была одна. Она медленно села, пытаясь отделаться от смутного чувства разочарования. Адам встал раньше.
 Тара выскользнула из постели, вышла из комнаты и, проходя мимо ванной, увидела там Адама. Он только что помылся, его волосы были влажные, а вокруг бедер обернуто полотенце.
 Адам улыбнулся.
 — Доброе утро. Как спалось?
 — Э-э… хорошо. — Ей показалось, что она краснеет. — Извините за эту ночь. И за то, что я так перепугалась. Я обычно не такая трусиха.
 — Я уже понял, что вы не трусиха, — улыбнулся Адам, продолжая бриться.
 Тара с ужасом подумала, что могла бы наблюдать за ним целый день.
 — Но я увидел в ваших глазах страх еще тогда, когда мы впервые встретились.
 Тара постаралась выдавить из себя что-то похожее на смех.
 — Ерунда. Чего мне было бояться?
 — Именно это я и хотел бы понять. — Он вымыл бритву. — Но если вам интересно мое предположение, то, я думаю, — жизни.
 — В самом деле? — Тара распрямила плечи. — Должна признаться, жизнь у меня действительно чудовищная: работу очень люблю, семья меня поддерживает, есть собственный дом.
 — Замечательно, — пробормотал Адам.
 — Именно, — подчеркнула Тара. — Прошлой ночью все пошло наперекосяк: гроза, электричество, эта машина. Я немного перенервничала, только и всего. — Она помолчала. — Так что прошу прощения, что доставила вам столько хлопот.
 Адам бросил на нее загадочный взгляд:
 — Думаю, слишком поздно извиняться. Вы согласны?
 Ее сердце бешено колотилось. Она нервно теребила пояс халата.
 — Электричество появилось? — Боже мой, ее голос был как у школьницы.
 — Еще нет. — Он откровенно ухмыльнулся, как будто прочитал ее мысли.
 Тара понимала, что ей нужно немедленно найти повод, чтобы уйти.
 — Пойду выпущу Мелюсин погулять, — сказала она, счастливая, что нашла нужный предлог.
 — Я уже выпустил… И молока ей тоже уже дал. — Адам смыл с лица остатки мыла и ополоснул лицо водой.
 — А-а… тогда я приготовлю кофе. Адам вытерся полотенцем и посмотрел на Тару — Нет, — сказал он обычным тоном. — Кофе не то, что сейчас нужно.
 — Тогда… чай? — Таре казалось, что ее сердце сейчас вырвется из груди.
 Легкая улыбка тронула губы Адама.
 — Не чай, и не клюквенный сок, и не яблочный, и даже не свежеприготовленный апельсиновый. — Он повесил полотенце и подошел к ней.
 — Значит, ничего. — Она старалась придать своему голосу оттенок небрежности. Адам широко улыбнулся:
 — Наоборот. — Он подошел и развязал пояс на ее халате. — Я хотел побриться и вернуться, прежде чем ты проснешься, — сказал он ласково. — Но, может, так и лучше.
 Тара почувствовала, как халат соскользнул с плеч и упал на пол. И она не сопротивлялась.
 — Я собираюсь быть… бесконечно внимательным, — ласково продолжал Адам.
 Он продел руки под бретельки ее ночной рубашки и притянул Тару к себе. Смутно она понимала, что нужно бежать прочь, потому что у Адама есть невеста, он принадлежит другой женщине. Но она так давно не чувствовала себя женщиной. После предательства Джека Таре казалось, что она надежно защитила себя от желаний тела, но оказалось, эта броня очень хрупка. Достаточно было встретить Адама — и все изменилось.
 — О Боже, — прошептал он, глядя на нее горящими глазами, — я так мечтал о тебе. Я думал о тебе с первой встречи днем и ночью. Я даже пробовал нарисовать тебя…
 — Я знаю, — улыбнулась Тара, поняв, что в тот день он все-таки не видел ее.
 Тара сняла полотенце с его бедер. Адам отбросил его, притянул ее к себе и поцеловал.
 — Иди ко мне, любимая, — шептал он, беря ее на руки.
 Тара покорно подчинилась, испытывая непреодолимое желание принадлежать ему…
 Ее тело содрогалось от наслаждения. Она услышала стон Адама: он достиг своей кульминации. Адам хрипло сказал:
 — Любимая, я не хотел, чтобы было так.
 — Ты жалеешь? — Тара поцеловала его.
 — Нет, колдунья, ты знаешь, что я не это имею в виду. Я хотел, чтобы все было не так быстро… хотел, чтобы тебе было хорошо… чтобы ты это запомнила.
 — О, это было прекрасно, и… я запомню.
 — Но я хотел, чтобы было романтично. Долгие ласки в роскошной постели. Потом вино.
 Тара вздохнула.
 — Ну вот, кажется, я опять совершила ошибку.
 Адам улыбнулся и поцеловал ее в губы.
 — Сомневаюсь, — прошептал он.
 Она не знала, что можно чувствовать так сильно. На этот раз Адам действовал не спеша, доводя ее вновь и вновь до экстаза.
 — Я не предполагала, что это может быть так, пробормотала она, уткнувшись ему в плечо. Он взглянул на ее раскрасневшееся лицо.
 — Но ты не девственница, — заметил он.
 — Нет.
 — Тогда расскажи мне.
 — О чем?
 — О том, кто заставил тебя смотреть на мир такими испуганными глазами.
 Тара вздрогнула. Нет, о Джеке она не хотела говорить.
 — Не сейчас.
 — Как хочешь, — сказал Адам, взял ее руку и поцеловал в ладонь. — Ты хоть представляешь, любимая, как ты прекрасна, как я желаю тебя, моя своенравная колдунья? Какая ты теплая и нежная…
 Только с тобой, подумала Тара.
 Он поцеловал ее в волосы.
 — По-моему, мы заслужили бутылку вина, сказал Адам. — Сейчас принесу.
 — Я сама. — Тара встала.
 — Как скажешь. — Он наблюдал за ней, лежа на животе. — Может, поедим?
 — Прекрасная мысль. — Она подняла халат с пола. — Что сэр желает на завтрак?
 Адам посмотрел на часы:
 — Точнее, на ланч.
 — О Господи! — Тара выхватила у него часы. — Неужели мы все утро провели в постели?
 — Ты могла предложить что-то получше? — Он лениво улыбнулся.
 — Мне же должны вернуть сегодня машину, — напомнила Тара.
 — Мы бы их услышали. Они не уехали бы, не получив плату.
 — Да, ты прав, — неохотно согласилась Тара. Она вспомнила о планах Адама по застройке Динз Муринга, о том, что он собирается жениться на другой девушке, которой только что изменил.
 — Эй, в чем дело? — Адам приподнялся.
 — Ничего. — Тара заставила себя улыбнуться. — Просто упоминание о еде заставило меня почувствовать, как я голодна. Как насчет яичницы?
 — Отлично. — Он улыбнулся, все еще внимательно глядя на нее. — Я приберу в комнате.
 — Нет, не надо.
 — Наверняка мы можем провести переговоры и заключить договор на взаимовыгодных условиях, — произнес Адам шутливо.
 Тара невесело рассмеялась, но ничего не сказала.
 Она была счастлива целое утро. Она не будет просить о большем. Она уедет. А он возвратится к своей Каролине. И они больше никогда не увидят друг друга. И никто не пострадает. Или уже слишком поздно?
 На кухне Мелюсин неодобрительно посмотрела на Тару.
 — Ты права, — сказала ей Тара, ставя на поднос тарелки с едой.
 Она зашла в столовую за бутылкой вина и, уже возвращаясь, услышала стук закрывшейся задней двери и чьи-то приближающиеся шаги.
 Тара застыла в испуге. Хотела позвать Адама, но язык отказывался повиноваться.
 — Так вот ты где! — В дверях появилась Беки в роскошном шелковом костюме. — Я удивилась, что нет машины, а потом увидела, что задняя дверь открыта. Я понимаю, здесь нечего красть, но, знаешь, дорогая, ведь на моем месте мог быть кто угодно.
 — Да, конечно. — Тара вздохнула. — Что ты здесь делаешь. Веки?
 — А что ты здесь делаешь? В ночной рубашке в такое время? — Беки помолчала, затем взглянула на бутылку вина, на поднос с тарелками. Когда она вновь посмотрела на Тару, на ее лице была широкая улыбка. — Мои поздравления, дорогая!
 — Это не то, что ты думаешь. — Тара молила Бога, чтобы сейчас в дверях не появился обнаженный Адам.
 Беки ухмыльнулась.
 — Нет, ну что ты, конечно, нет.
 — Вчера была гроза, потом электричество исчезло, потом еще кое-что неприятное, так что я попросила соседа… переночевать здесь.
 — Какого соседа? — иронически спросила Беки. — Дух старика Дина? — Она повернула выключатель. — Со светом все в порядке.
 — Надеюсь, теперь да. — Тара решила переменить тему. — Так почему ты здесь? Ты с детьми?
 — Нет. Свекровь, спасибо ей, взяла их на выходные. Вот я и решила навестить тебя. Посмотреть на этого загадочного друга… соседа… кто он, кстати? — Она понизила голос:
 — А где он? Лежит связанный по рукам и ногам в постели?
 — Перестань.
 Беки взглянула на бутылку:
 — Ты собираешься открыть ее сейчас?
 — А ты хочешь выпить и уехать? — Тара достала штопор.
 — Один бокал мне не помешает, — сказала Беки и, протягивая руку за вином, добавила:
 — И сделай мне тоже яичницу. Я ужасно голодная.
 — Леди может взять мою, — сказал Адам, появляясь в дверях. — Тара с облегчением увидела, что он полностью одет и в руках держит спальный мешок и сумку. — Мне в самом деле надо идти, — произнес он обычным тоном и улыбнулся Таре не более чем дружески.
 — Кстати… — Тара повернулась к Беки, — это моя сестра Беки Эллан. Познакомься, Беки, это Адам Бернард.
 — О Боже! — воскликнула Беки. — Вы совсем не то, что я ожидала увидеть. — Она покачала головой. — Совсем.
 — Понятно, — произнес Адам бесстрастным голосом, — это хорошо или плохо? Она рассмеялась.
 — Я скажу вам это после того, как мы с Тарой поболтаем.
 Тара бросила на сестру свирепый взгляд.
 — Спасибо, что выручили меня этой ночью, сказала она, обращаясь к Адаму.
 — Всегда к вашим услугам, — вежливо ответил Адам. — Вам стоит только позвать меня. Тара пошла проводить Адама.
 — Мне очень жаль, — с искренним огорчением шепнула она ему.
 — Ничего. — Он поцеловал ее. — Я зайду попозже.
 Тара поспешила к сестре. Та сидела за столом и вертела в руках пустой бокал.
 — Если это что-то серьезное, то, по-моему, ты сделала хороший выбор, — начала Беки.
 — Перестань. Я же сказала тебе: это не то, что ты думаешь.
 — Конечно, не то, — наконец изрекла Беки. — Видимо, он совсем обессилел, а ты похожа на кошку, объевшуюся сливок.
 За ланчем Тара рассказала о своих злоключениях. Беки была в неподдельном ужасе.
 — А что говорит полиция?
 — Ничего обнадеживающего. Отпечатков пальцев нет. Только шин.
 — Но это непостижимо! Кто может следить за тобой? И зачем?
 — Я сама себя об этом спрашиваю. — Тара пожала плечами.
 — Где ты познакомилась с Адамом? Тара пригубила вино.
 — Он внук мистера Дина. Теперь ему принадлежит Динз Муринг. Беки присвистнула.
 — Надо же! Вот это сюрприз. Тара ожидала множества вопросов, но сестра думала о чем-то своем.
 — Ну что ж, мне пора ехать. — Беки встала. — Я рада, что твоя жизнь налаживается. Приезжай к нам и привози своего любовника.
 Вскоре после ухода сестры пришел Адам.
 — Привет! — Почему-то Тара почувствовала смущение. — Пришел за своим бокалом вина? Он отрицательно покачал головой.
 — Я разговаривал с механиками. Они обещали доставить машину к четырем.
 — А… Ну, спешки, вообще-то, нет.
 — Нет? — спросил он, улыбаясь. — У меня такое впечатление, что ты не хочешь уезжать отсюда.
 Да, подумала Тара. Но уезжать нужно.
 — У тебя что, были гости? — спросила она. Адам расплылся в широкой улыбке:
 — Миссис Эллан. Твоя сестра, одержимая жаждой информации.
 — О Господи! — воскликнула Тара сердито. — Она не имела никакого права…
 — Она переживает за тебя, — перебил Адам. Я не сказал ей ничего, о чем ей не следует знать.
 — Она спрашивала о Динз Муринге, конечно. О твоих планах. Я угадала?
 — Да. У нас был дружеский обмен мнениями.
 — Могу представить, — проворчала Тара и после паузы добавила:
 — У меня почти не осталось продуктов. Не представляю, что мы будем есть вечером.
 Она была уверена, что он предложит отправиться куда-нибудь в ресторан. Но Адам сказал:
 — Ты знаешь… у меня на автоответчике куча сообщений. Я буду очень занят сегодня вечером.
 — Ты ждешь гостей?
 — Кажется, да. — Судя по тому, как он это сказал, Тара поняла, что он ждет Каролину. — Тебе лучше вернуться в Лондон?..
 — Да. Конечно. Здесь меня больше ничего не держит.
 — Тара, — он сделал шаг к ней, — мне нужно объяснить тебе кое-что.
 — Не нужно. Ни объяснять, ни извиняться. Новое золотое правило. Не слыхал?
 — Я запомню. — В его голосе проскользнули горечь и обида. — Но я все-таки попытаюсь сказать, что на следующей неделе буду в Лондоне и хотел бы увидеть тебя.
 Тара покачала головой.
 — Не думаю, что это нужно.
 — Почему ты так говоришь? — Его голос стал резким. — Конечно, мы увидимся.
 — Зачем? Только потому, что ты затащил меня в постель? — Она пожала плечами. — Такие вещи случаются, Адам. Событие не мирового значения. Мы занимались сексом. Это было потрясающе. Ты был великолепен, лучший из всех, кто у меня был, можешь поверить.
 — Если верить Беки, — сказал Адам, — их было не так много.
 — Мы не откровенничаем друг с другом. Что она может знать?
 — Кажется, она знает достаточно. — Он говорил медленно, стараясь сохранить спокойствие.
 — Неважно. — Тара посмотрела ему в глаза. — Так вышло, что мы оказались в одной постели, но я не хочу, чтобы это вошло в привычку.
 — И это все? — Его рот скривился в гримасе. — Мы оба знаем: я мог остановить тебя… — Он осекся. — О Господи! Что я несу! Пожалуйста, забудь, что я сказал.
 — Уже забыла. А сейчас… расстанемся.
 — Тара! — Он подошел к ней. — Не так. Дорогая, мне нужно обнять тебя… чтобы ты поняла…
 — Нет. — Тара предостерегающе подняла руку. — Я сделала это по собственной воле. Но теперь все кончилось. Счастливо оставаться.
 Некоторое время Адам с изумлением смотрел на нее, затем лицо его сделалось жестким.
 — Да будет так.
 Прежде чем Тара успела сделать шаг, она вдруг ощутила на своих плечах руки Адама. Он крепко обнял ее и стал неистово целовать.
 Она почувствовала, что снова теряет голову. Даже его злость вызывала в ней ответную страсть. Адам резко отпустил ее и безжалостно сказал:
 — А теперь можешь подать на меня в суд. Если осмелишься.




 Глава 9


 Казалось, машину уже никогда не вернут. Тара смотрела в окно. Ей очень хотелось поскорее уехать. Как только Адам ушел, она сразу же собрала вещи и даже посадила возмущенную Мелюсин в ее корзину.
 — Извини, — сказала Тара, застегивая на корзине ремешки. — Так надо. Я совершила ужасную глупость. И сейчас самое главное поскорее убраться прочь.
 Наконец прибыла машина. Тара торопливо расплатилась с механиками, затем перенесла все сумки и коробки в багажник. Едва она поставила на переднее сиденье корзину с Мелюсин, как услышала радостный собачий лай.
 Бастер, подумала она. Значит, Каролина уже здесь.
 Презирая себя за любопытство, она вернулась в комнату и осторожно заглянула в щелку между шторами.
 У реки стояла высокая стройная женщина в белом платье. Ее светлые волосы были собраны высоко в пучок. Тара не могла видеть ее лицо, но женский инстинкт подсказывал, что невеста Адама красива.
 Элегантная, подумала Тара с ревностью.
 Подошел Адам и взял незнакомку под руку. Она склонила голову ему на плечо.
 Что бы я себе ни говорила, а они подходят друг другу, подумала Тара, и ей стало очень одиноко. Я была минутным увлечением. А любит он ее. И мне придется жить с этим.
 Она медленно отошла от окна, спустилась по лестнице, заперла дверь и села в машину.
 Тара просматривала почту, скопившуюся за время ее отсутствия: реклама, письма от клиентов, какие-то счета. Взгляд молодой женщины упал на конверт, на котором адрес и ее имя были написаны от руки большими печатными буквами. Тара вскрыла конверт и достала оттуда лист бумаги. На нем такими же буквами было написано одно слово: «СУКА».
 Эта сволочь знает, где она живет и где проводит отпуск.
 Случай с шинами, стало быть, не случайный эпизод. Ей намеренно порезали шины. Кто-то ее преследует.
 Тара боялась включить автоответчик. К счастью, там все было нормально. Звонили родители: у них все в порядке. Беки просила Тару дать о себе знать, как только та возвратится в Лондон. И Жанет, ее секретарша, взволнованным голосом просила срочно перезвонить.
 Просьба секретарши удивила Тару. Может быть, это касается ее доклада, который она оставила перед тем, как уехать? Ладно, узнаю в понедельник утром, решила Тара.
 В «Марчант Саузерн» ее встретили более чем радушно.
 — А, не смогла долго без нас? — прокомментировал ее возвращение Лео Саузерн. — Чего не скажешь о твоей секретарше, — добавил он, и по его лицу пробежала тень.
 — Я заметила, что ее нет на рабочем месте.
 — Неудивительно. Она уволилась несколько дней назад.
 — Жанет? — удивилась Тара. — Но почему?
 — Не знаю. Она выглядела очень расстроенной. Я думаю, что-то дома…
 — Жанет живет с матерью. Молодого человека, насколько я знаю, у нее нет. Ничего не понимаю, — сказала Тара после некоторого размышления. — А что с «Беркрофт холдингз»? Нашли для них подходящего человека?
 — Да. Но кандидатуру Фортескью мы отклонили. — Он нахмурился. — Мы получили кое-какие не очень хорошие сведения по нашим каналам. Хорошо, что тебе не надо больше иметь с ним дело.
 — Да, конечно.
 Лео задумчиво посмотрел на Тару.
 — Честно говоря, по тебе не скажешь, что ты была в отпуске. Похожа на привидение.
 — Да, ужасно себя чувствую.
 — Теперь надо подыскать новую секретаршу, — заметил Лео.
 — Не сейчас. Сначала я поговорю с Жанет и попытаюсь убедить ее вернуться.
 Но связаться с бывшей секретаршей оказалось не так-то просто — никто не подходил к телефону. Может, болеет? Но почему тогда ее мать не поднимет трубку? Позвоню завтра. Если никто не ответит, подъеду к ней, решила Тара.
 Придя домой, Тара с облегчением обнаружила, что писем нет. Занятая приготовлением ужина, она услышала, что звонит телефон.
 Она сняла трубку.
 — Тара Линдон слушает.
 В трубке раздались короткие гудки.
 Не успела она вернуться на кухню, как снова раздался звонок.
 — Алло… алло… — Она уже собиралась положить трубку, но услышала на другом конце провода странный звук: кто-то громко дышал. — Кто это? — спросила Тара.
 Дыхание стало громче, а затем кто-то прохрипел:
 — Угадай… сука!
 Тара хотела положить трубку, но руки не слушались. Мгновение ей казалось, что она слышит, как не правдоподобно громко бьется сердце, но потом сообразила: кто-то стучит в дверь.
 С телефоном в руках она открыла дверь. На пороге стоял Адам. Его лицо было напряжено, губы крепко сжаты. Он хотел что-то сказать, но Тара сделала предостерегающий жест и передала ему трубку. Несколько секунд он слушал, затем, выругавшись, пригрозил неизвестному, слушавшему его на другом конце провода. Положив трубку, спросил Тару:
 — Когда это началось?
 — Когда я пришла с работы. Сначала думала, кто-то ошибся номером.
 — Думай так и дальше.
 — Ты… ты думаешь, это тот, кто порезал шины?
 — Не знаю. Возможно. Но в любом случае тебе надо поставить телефон на прослушивание. — Он помолчал. — Конечно, не исключено, что теперь он побоится снова звонить.
 — Почему?
 — Потому что теперь он будет думать, что ты не одна.
 — Как ты меня нашел? А-а… понятно. — Она поморщилась. — Моя дорогая сестричка… кто же еще.
 — Тара, я не могу понять, почему ты так не любишь, чтобы люди о тебе заботились?
 — Я не хочу об этом говорить. Лучше скажи, как твои дела с женитьбой? Адам сжал губы.
 — Они висят на волоске.
 — Я думала… вы выглядели идеальной парой.
 — Я до сих пор так думаю. И постараюсь все уладить.
 — И для этого ты пришел ко мне? — с нескрываемым ехидством спросила Тара. — Чего ты хочешь? Чтобы я поклялась никому не рассказывать, как мы с тобой провели одно утро? Не расскажу. Хотя Беки, наверное, обо всем догадалась и уже рассказала Гарри. Так что это уже не наш секрет.
 — Я знаю.
 Тара посмотрела на него.
 — Твоя свадьба… именно из-за этого на волоске? Об этом узнала твоя невеста?
 — Это не все. Есть другие причины. Тара вздохнула.
 — Мне правда жаль, Адам. Но, может, это еще не конец. Если ты поговоришь с ней, скажешь, что это была ошибка…
 — Ты могла бы простить? Тара подняла глаза и встретилась с напряженным взглядом Адама.
 — Да, — прошептала она еле слышно, — если бы я любила тебя. — Она сделала неловкий жест руками. — Говорят, иногда это даже делает отношения крепче.
 — Неужели? — Его голос как-то странно дрогнул. — Но есть еще одно препятствие, — продолжил он после паузы, — я все еще хочу тебя, Тара. — Его голос стал хриплым. — Хочу тебя обнимать, целовать, ласкать.
 — Ты не должен так говорить.
 — Я схожу с ума только от мысли, — продолжал он, как будто не слышал ее слов, — что мне остались одни воспоминания о тебе.
 Таре хотелось крикнуть: тогда выбирай! Она или я!
 — Все кончено, — сказала она. Тара не смотрела на него, боясь, что выдаст себя взглядом. Если он подойдет к ней — она пропала.
 — Да, — с горечью сказал Адам. — Начинаю это понимать. Теперь, когда уже слишком поздно.
 Тара молча наблюдала, как он прошел мимо нее. Затем услышала, как тихо закрылась входная дверь.
 Он сделал свой выбор. Мне остались воспоминания.
 Дверь приотворилась, и Лео просунул голову.
 — Новый клиент. Спрашивает лично тебя. Ищет архитектора для своей компании. В комнату вошел Адам.
 — Мисс Линдон! — Адам дружески улыбнулся, как здороваются с людьми, которых видят впервые. — Мистер Саузерн сказал, что у вас настоящий талант находить нужных людей.
 — Мистер Саузерн преувеличивает. — Тара проигнорировала протянутую Адамом руку и полный ужаса взгляд Лео.
 Когда они остались вдвоем, она спросила:
 — Что тебе нужно? В дружбу мы уже играли. В любовь тоже. Теперь хочешь поиграть в деловые отношения?
 — Я хочу взять нового сотрудника в мою компанию. Мне сказали, что ты оказываешь такого рода услуги.
 — Беки… — мрачно констатировала Тара. — Интересно, осталось ли еще что-то в моей жизни, о чем тебе не рассказали?
 — Не знаю, — спокойно ответил Адам. — Почему бы не поговорить об этом сегодня вечером за ужином?
 Тара отрицательно покачала головой.
 — Ничего хорошего из этого не выйдет. — Она помолчала. — Тебе нужен человек для работ, связанных с Серебряной бухтой? Но ведь это же твое творение.
 — В основном да.
 — Кажется, твоя Каролина не разделяет твои планы?
 — Я пытаюсь ее переубедить. Хотя это не очень просто. Но она поддерживает меня во всех моих начинаниях, и я надеюсь, что в конце концов и в этом тоже. — Адам непринужденно развалился в кресле. Тара же сидела как на иголках.
 Сегодня он был в темном деловом костюме, белоснежной рубашке и шелковом галстуке. Выглядел как очень серьезный бизнесмен. Понятно, почему так болезненно отреагировал Лео на то, как она приняла Адама. Тара просмотрела банк данных.
 — Пожалуй, мы можем кое-кого предложить. Какой уровень квалификации нужен? Опыт работы? Оклад?
 — Мое главное пожелание относится к тебе. Я хочу поужинать с тобой сегодня вечером. И поговорить.
 Тара посмотрела на Адама.
 — Ты можешь все сказать сейчас.
 — Прекрасно. — Он вынул из кармана лист бумаги. — Ты знаешь машину с этим номером? Тара взглянула.
 — Нет. А что?
 — Вчера, когда я уходил от тебя, напротив твоего дома стояла машина. В ней сидел мужчина. Когда он заметил, что я наблюдаю за ним, сразу же уехал.
 — Наверно, испугался твоего мрачного вида, — сказала весело Тара, хотя на самом деле сердце сжалось от страха.
 — Тара, — спокойно сказал Адам, — кто-то знает, где ты живешь, знает твой номер телефона, знает, куда ты отправляешься на отдых. Откуда? Ведь твоего номера нет в телефонной книге.
 — Ты очень хорошо осведомлен, — не без ехидства заметила Тара.
 — Послушай, — продолжал Адам, не обращая внимания на ее замечание, — попробуй присмотреться к своим коллегам. Может, кто-то из них…
 — Чушь. Я их всех прекрасно знаю, ни у кого из них нет причин… — Тара осеклась, как будто неожиданно что-то вспомнила.
 — Что?
 Тара нахмурилась.
 — Моя секретарша неожиданно уволилась. Когда я была в отпуске. Она оставила сообщение на автоответчике. Просила срочно перезвонить. Я звонила, но никто не ответил.
 — Она знала, что ты была в Серебряной бухте?
 — Да никто не знал! — с отчаянием воскликнула Тара. — Даже Беки. Я сочинила для нее какую-то историю. Правда, она все равно догадалась…
 — Но она не ожидала, что ты там со мной, медленно произнес Адам. — Она шутила потом… помнишь? Ну, насчет того, что она представляла меня совсем другим. — Он многозначительно посмотрел на нее. — Позвони Беки, Тара.
 Она набрала номер.
 — Беки, послушай, как ты узнала, что я в Серебряной бухте?
 — От друга твоего, конечно, которого ты так тщательно скрывала. Он позвонил. Был ужасно расстроен. Сказал, что должен приехать к тебе и потерял бумажку, на которой ты нарисовала, как доехать. — Беки вздохнула. — Не знаю, помогли ли ему мои объяснения, я не очень-то умею толково объяснять.
 — Он назвался? — спросила Тара — Ты знаешь, не помню. Но он был так очарователен. — Бэки рассмеялась.
 — Спасибо, Беки. До скорого. — Тара положила трубку. — Он звонил ей… Наплел какую-то историю, что мы договорились встретиться, а он потерял адрес, — сказала она наконец.
 — Номер телефона он мог узнать из банка данных. Если ему, конечно, кто-то помог.
 — Ты думаешь — Жанет?
 — Или кто-нибудь еще. — Его лицо было мрачнее тучи. — Тара, если ты собираешься ехать к этой Жанет, то я с тобой. И никаких возражений.
 Тара хотела запротестовать, но вместо этого произнесла:
 — Спасибо.
 Дом Жанет казался покинутым. Шторы задвинуты, дверь заперта, не доносилось ни одного звука.
 — По-моему, никого нет, — сказала Тара.
 — Погоди. — Адам вышел на улицу и вскоре вернулся. — Я видел кого-то в окне. — Он позвонил.
 Из-за двери донеслись какие-то слабые звуки, но никто не ответил. Тара нагнулась к почтовому ящику и осторожно проговорила в щель:
 — Жанет, это я, Тара Линдон. Пожалуйста, отзовись.
 Через какое-то время дверь отворилась, и они увидели Жанет. Она казалась очень испуганной.
 — О мисс Линдон, — прошептала она, затем впустила их в квартиру. — С вами все хорошо? Я хотела вам рассказать… Правда, хотела… Но он сказал, что сделает, если… Я так боюсь. Он иногда приезжает, сидит в машине и смотрит на наши окна.
 — Кто он, Жанет? — ласково спросил Адам. — Кто тебя пугает?
 — Том Фортескью. Адам посмотрел на Тару.
 — Ты знаешь его?
 — Он был нашим клиентом. Надеялся, что я помогу ему получить место в одной хорошей компании. Но я этого не сделала. Что-то мне в нем не понравилось.
 — Мне казалось, он такой хороший, — произнесла Жанет, начиная плакать. — После того как вы ушли, он вернулся и пригласил пообедать. Потом сказал, что хочет увидеться со мной еще раз. Он позвонил мне на работу и попросил встретиться с ним во время ланча. Я ждала, ждала, а он не пришел. Я пришла после ланча в офис, а он там… за моим столом. Он сделал копию вашего отзыва о нем. — Она затравленно посмотрела на Тару. — Сказал, что все хорошо. Что вы помогли ему получить такую замечательную должность. И он хочет взять на память этот отчет, отблагодарить вас. Он улыбался, улыбался… Но я-то знала, что это не так. — Она опять заплакала. — Я сказала, что расскажу о нем службе безопасности. Он начал угрожать мне. Сказал, что расскажет, будто я помогала ему, и меня уволят. А мама получает только пенсию… мы живем на мои деньги. А потом стал звонить домой. Говорил, что он вас проучит. А если я вас предупрежу, то буду следующей. Для начала он собирался повредить вашу машину. — Она виновато посмотрела на Тару. — Я просто хотела спрятаться. Он сумасшедший.
 — Не бойтесь, теперь все будет хорошо. Больше вам не о чем беспокоиться, — сказал Адам.
 — И твое место все еще остается за тобой, добавила Тара. — Возьми отпуск на несколько дней. А мы пока разберемся с мистером Фортескью.
 — И что ты теперь будешь делать с мистером Фортескью? — спросил Адам, входя за Тарой в ее квартиру.
 — Это уже не мое дело, — отрывисто ответила Тара, — а «Марчант Саузерн». Пусть теперь Лео занимается этим.
 — Ему придется нелегко, — мягко заметил Адам. — По крайней мере, для тебя эти дни были сущим адом.
 — Хуже всего было не знать, кто за этим стоит, — сказала Тара. — И почему все это происходит.
 — Ты не предполагала, что это он? — спросил Адам с любопытством.
 — И в голову не приходило. Я проводила с ним собеседование и почувствовала, что чем-то он не подходит. И составила резюме соответствующим образом.
 А потом я встретила тебя. И влюбилась по уши, так что все остальное вылетело из головы.
 Тара улыбнулась.
 — Спасибо за поддержку. Еще раз.
 — То есть теперь я должен исчезнуть? спросил Адам шутливо, но в его голосе чувствовалось что-то недосказанное.
 Чем дальше, тем безопаснее, подумала Тара и, к собственному удивлению, произнесла:
 — Выпьешь кофе?
 — Я думаю, нам обоим не мешает взбодриться, — сказал он сухо. — Кроме того, я хочу убедиться, что твое предложение не просто бравада.
 Тара возилась с кофейником и слышала, как Адам говорит что-то Мелюсин. Ее задело, что он чувствует себя у нее в квартире как дома.
 — Со сливками? — спросила она.
 — Черный сойдет.
 Адам поднялся ей навстречу, чтобы взять поднос. Тара увидела, что он снял пиджак, повесил его на спинку стула, развязал галстук.
 — Мне нравятся перемены в этой комнате, сказал он.
 — Да, надо еще картинки повесить.
 — Я нарисую тебе. На этот раз без всяких… добавлений.
 Тара натянуто улыбнулась и разлила кофе по чашкам. Адам взял ее за руку.
 — Расслабься, дорогая, я не прыгну на тебя, как бы мне этого ни хотелось, — Пожалуйста, не говори так. У тебя нет на это никакого права. — Таре удалось сказать это хладнокровно.
 — Да. Ты совершенно права. Я… иногда мне трудно… воспоминания… — Он вздохнул и отпустил ее. — О Господи, как я все напутал!
 Тара отпила кофе.
 — Ты пытался поговорить с ней? Объяснить?
 — Я все время пытаюсь это делать, — ответил он натянуто. Тара посоветовала:
 — Наберись терпения. Наверное, она меня ненавидит.
 — Нет. По-моему, она вообще не способна ненавидеть.
 — Само совершенство. — Слова вырвались у Тары помимо ее воли.
 — Нет, — сказал он мягко, даже с какой-то нежностью.
 Адам поставил чашку на стол и наклонился к Таре.
 — Тара, нам надо поговорить.
 — О Каролине? — Нет, только не это. Кажется, мы уже достаточно поговорили…
 — Нет. О Джеке.
 Сначала Тара не поняла и озадаченно посмотрела на Адама. Джек? Какой еще Джек? Но затем вспыхнула и раздраженно спросила:
 — Тебе рассказала Беки?
 — Не все. Я надеялся, что ты расскажешь мне остальное.
 В первые мгновения Тара даже потеряла дар речи от такой наглости.
 — Это что, встреча для взаимных излияний? спросила она, едва сдерживая гнев.
 — Нет. Мне просто… надо знать.
 — Извини! Но пара часов со мной в постели не дает тебе права копаться в моей жизни. — Она встала.
 — Прости. То, что мы занимались любовью, было ужасной ошибкой. — Он посмотрел на нее с болью. — Но я так сильно хотел тебя… и готов поклясться, ты тоже… хотела меня. Я знал, что это плохо, но думал, что как-нибудь смогу все устроить.
 Тара выслушала его и сказала:
 — Уходи.
 — Можно, я останусь? Обещаю не говорить ни на какие личные темы.
 — Уходи.
 — У нас есть еще одно незавершенное дело.
 — Нет у нас никаких незавершенных дел.
 — Ты обещала найти мне архитектора, — напомнил Адам. — Об этом мы можем говорить? Тара подумала.
 — Хорошо. Тем более что это не займет много времени.
 Адам встал и достал из кармана пиджака плоскую квадратную коробку.
 — Это тебе. На память о нашем кратковременном пребывании в бухте. Вместо порванного рисунка. Спокойной ночи. Тара. — Он осторожно провел пальцем по ее щеке.
 Тара подняла голову и посмотрела на него. Их глаза встретились, и тогда Адам нагнулся и холодными неподвижными губами прикоснулся к ее губам. Рука, касавшаяся ее лица, внезапно задрожала.
 Таре хотелось закричать: возьми меня!
 Адам отступил на шаг, вежливо улыбнулся воспитанный гость, выражающий благодарность за приятно проведенное время.
 — Позвони мне, когда найдешь подходящих кандидатов, — сказал он и вышел.
 Тара долго смотрела на закрывшуюся дверь, прежде чем вспомнила о пакете и развернула его. Это был компакт-диск. «Дэлю. Прогулка по райскому саду». Только рая нет, подумала она, и уже не будет. Ее лицо вдруг сморщилось, как у обиженного ребенка.




 Глава 10


 Лео был потрясен, услышав рассказ Тары о Томе Фортескью.
 — Да, — сказал он, хмурясь, — все это согласуется с тем, что я слышал о нем. Люди, с которыми он пересекался, вдруг обнаруживали, что у них исчезают важные файлы, потом начинались неприятности, какие-то сплетни за спиной и все такое. Но на этот раз он превзошел самого себя. Мне кажется, безнаказанность воодушевила его, и он стал неосторожен. Теперь им займется полиция… Я полагаю, Жанет даст показания?
 — Надеюсь, — вздохнула Тара. — Она очень напугана.
 Лео снисходительно улыбнулся.
 — Да, бедняжка Жанет не храброго десятка. — Он прищурился. — Девочка моя, ты по-прежнему ужасно выглядишь. Ты расстроена из-за этой истории с Фортескью?
 Тара пожала плечами и пробормотала что-то.
 — Как дела с Адамом Бернардом? Найдем мы ему его архитектора? — Лео пристально посмотрел на Тару. — Он спрашивал лично тебя, ты знаешь.
 — Найдем. — Тара беспечно улыбнулась. — Я умная девочка.
 — Как ты с ним познакомилась?
 — Он живет по соседству с домом родителей у реки.
 Звучит просто, даже банально. Вот так и надо смотреть на все случившееся: обыкновенная история.
 — Ты видела его компаньонку? Это что-то необыкновенное! — Лео покачал головой. — Если бы я не был женат…
 Тара ничего не смогла ответить на это.
 Шло время. Тара полностью погрузилась в работу: собеседования, отчеты, советы, рекомендации. Постепенно подобрала неплохой список кандидатур для Адама. Можно было бы уже передать этот список ему, но Таре хотелось найти кого-то особенного. И он нашелся в тот день, когда Тара, уже отказавшись от этой честолюбивой мысли, собралась передать Адаму фамилии и координаты претендентов.
 Его звали Чарли Хэйдон. Он не обладал и половиной опыта любого из остальных кандидатов, но был одержим своей работой, его послужной список был невелик, но впечатляющ.
 — Я работал в солидной фирме. Сначала думал, что это как раз то, что мне нужно, признался он. — Но потом понял… рутина. Там не было творческой работы. А я хочу строить дома и знаю, как это делать.
 Когда он ушел, Тара вписала его фамилию в свой список, пометила звездочкой и позвонила Адаму. Ее немедленно соединили.
 — Адам? Я нашла для тебя четырех человек. Три мужчины и одна девушка, — сказала она деловым тоном. — Мне кажется, один из них настоящая находка. Когда ты хочешь встретиться с ними?
 — Чем раньше, тем лучше. Как насчет начала следующей недели?
 — Хорошо. Только это может растянуться на два дня.
 — Нет проблем. — Он помолчал. — Тара, как твои дела?
 — Прекрасно, — солгала она.
 — Есть новости о Томе Фортескью?
 — Его арестовала полиция. Родители взяли на поруки. Оказалось, у него всю жизнь были проблемы с психикой. Даже лечился где-то. Сейчас у него нервное расстройство, он лежит в больнице. Не знаю, может, я тоже виновата в этом? Написала тот отчет…
 — Ерунда, — жестко перебил ее Адам. — Одному Богу известно, что бы он сделал на новой работе. И потом, вспомни Жанет.
 — Ты прав, — согласилась Тара.
 — Правда? — В голосе Адама послышался смех. — Пока у меня есть такое преимущество, могу я пригласить тебя на вечеринку?
 — Адам!
 — Это чисто деловой вечер, клянусь, — пресек он ее возражения. — Юбилей журнала «Woman's Voice».
 — Зачем же ты там будешь?
 — Мы оформляем их новый офис в Доклендзе. Я подумал, это поможет тебе расширить клиентурную сеть. Лео недавно говорил мне, что хочет завязать серьезные контакты со СМИ. Я знаю, Лео хочет, чтобы ты туда пошла.
 — Понятно, — процедила Тара.
 — Я велю секретарше передать тебе все детали по факсу, — продолжал Адам как ни в чем не бывало. — С нетерпением жду встречи.
 — Проклятие, — прошипела Тара, положив трубку.
 Через несколько дней, собираясь на вечеринку, на которую ее пригласил Адам, Тара все еще не оставила мысли сказаться в последнюю минуту больной. Она застегивала молнию короткого черного платья и думала, что последнюю нить, связывавшую ее с Адамом — поиски архитектора, — можно считать оборванной. Сегодня позвонил Чарли Хэйдон и с восторгом сообщил, что Адам предложил ему работу. У двух других кандидатов тоже были хорошие новости.
 Тара взглянула на себя в зеркале. Ей показалось, что выглядит она несчастной. Надо взять себя в руки. Тем более что на следующей неделе приезжают родители.
 На вечеринке было полно народу. Что ж, прекрасно. Тем легче затеряться.
 — Привет! — услышала Тара позади себя и оглянулась. — Вы Тара, правильно?
 Спрашивавшая была высокой стройной кареглазой брюнеткой.
 — Да… Но я не уверена…
 — Берни, — представилась девушка. — Я работаю с Адамом. Он попросил меня поискать вас. Давайте выпьем шампанского. — Она сделала знак официанту. — Значит, это вы направили к нам Чарли Хэйдона, — продолжала Берни. — Честно говоря, потрясающая находка.
 — Спасибо. — Тара отпила шампанского и огляделась. Адама нигде не было.
 — Мне сказали, чтобы я кое-кому вас представила, — сказала Берни и посмотрела по сторонам.
 — Берни, милая, не беспокойтесь обо мне.
 — Другими словами, я ухожу, а вы распоряжаетесь собой по своему усмотрению? — Она покачала головой. — Адам предупредил меня, что вы, возможно, так и захотите поступить.
 — Приятно иметь дело с человеком, который так прозорлив. — Тара попыталась сказать это весело и небрежно.
 — Да уж лучше, чем с человеком, который… как медведь, угодивший в капкан, — недовольно проворчала Берни. — А Адам именно такой все последнее время. — Внезапно она иронично улыбнулась. — Правда, сегодня кое-кто чувствует себя хуже, чем он. Каролина должна выступить с речью и ужасно нервничает. Адам сейчас с ней, пытается успокоить.
 — Я не знала, что она здесь.
 Берни бросила на нее изумленный взгляд.
 — У нее не было особого выбора. Она же новый редактор «Woman's Voice». Это ее вечеринка.
 — Угу… Понятно.
 Как мог Адам быть так жесток? Столкнуть нас вот так вместе. Тара, глядя куда-то вдаль, изобразила на лице сначала удивление, а потом радость.
 — Извините, Берни, я увидела одну знакомую. Вы не возражаете, если я с ней поговорю? — И не ожидая ответа, она скрылась в толпе.
 В это время раздались аплодисменты, и в дальнем конце зала Тара увидела знакомую женскую фигуру. Адам вел Каролину под руку.
 Похоже, его простили. Значит, те несколько часов безумия разрушили только ее жизнь. Что ж, утешимся этим. Она отвернулась, пытаясь сдержать слезы. Вдруг кто-то взял ее за руку — Тара? Неужели это ты? Тара не верила своим глазам.
 — Джек?
 Он посмотрел на нее оценивающим взглядом.
 — Ты, кажется, преуспеваешь. А ты растолстел, подумала Тара.
 — Значит, ты не остался в Бразилии?
 — Нет. — Он пожал плечами. — Дело не выгорело. Я вернулся. Сейчас работаю независимым консультантом по финансовым вопросам.
 — А здесь что ты делаешь?
 — Сам не знаю. Пришло какое-то дурацкое приглашение, ну… я и пришел. Я обычно не упускаю возможность выпить на дармовщинку.
 Мимо них проходили люди. Как будто глядя в тоннель. Тара увидела вдали Адама. Когда их глаза встретились, он, не улыбаясь, поднял бокал и отвернулся.
 Ах, вот что! — обозлилась Тара. Вот почему Джек здесь. В качестве утешительного приза для меня.
 — Знаешь, по-моему, кроме бесплатного шампанского, здесь больше нет ничего хорошего, услышала она слова Джека. — Давай смоемся отсюда, посидим в каком-нибудь баре…
 Таре хотелось только одного: поскорее уйти с этой вечеринки, и она согласилась. У выхода ей преградила дорогу встревоженная Берни.
 — Тара, не уходите! Адам хотел представить вас Каролине.
 — Извините, дорогая, — вмешался Джек, — но у нас другие планы.
 На улице Тара собиралась попрощаться с Джеком, но, прежде чем она ступила на тротуар, он поймал такси, и вот уже они едут в какой-то бар, а Джек уверяет ее, что там подают самые лучшие коктейли.
 — Я не хочу пить, спасибо, — хмуро сказала она. — У меня болит голова.
 — Клин клином вышибают. Как раз то, что нужно.
 В баре Джек заказал себе «Маргариту», а Тара согласилась выпить только тоник со льдом.
 — Давай, дорогая, — нетерпеливо сказал он. — Не изображай из себя пуританку.
 — Я не изображаю.
 — Ладно. — Он усмехнулся. — Так вот, значит… Моя прелестная Тара — и без обручального кольца. Я думал, папочка найдет тебе к этому времени кого-нибудь подходящего.
 — Нет. — Тара освободила руку. — Он оставляет выбор за мной.
 — Ты по-прежнему работаешь в «Марчант Саузерн»?
 — Да, я сейчас заместитель Лео.
 — Правда? — спросил он радостно, явно переигрывая. — Здорово. Я чертовски рад, что мы встретились. Я вспоминал тебя, даже хотел позвонить. — Джек сощурился. — Так что ты делала на этой вечеринке?
 — Рекламировала компанию.
 — А… Тогда тебе имело смысл познакомиться с Каролиной. Хотя неизвестно, сколько времени она будет занимать эту должность. Она не первой молодости…
 Лицо Тары вытянулось.
 — Конечно, — продолжал Джек, — Каролина выглядит изумительно. Издали так совсем молодая. И еще придумала трюк: чтоб ее сын сопровождал, а все знают, что ему тридцать с чем-то.
 — Каролина… мать Адама Бернарда?
 — А ты не знала? — Он посмотрел на нее с сожалением. — Ты плохо осведомлена. — Джек нахмурился, увидев, что Тара встала. — Ты куда? Я думал, мы пойдем в какой-нибудь клуб, вспомним прошлое…
 Тара отрицательно покачала головой, беря сумку.
 — Спасибо, Джек. — Она весело улыбнулась. — Видишь ли… даже если бы тебя сейчас принесли мне на золотом блюдечке, я бы все равно отказалась. Но не унывай, старина!
 На улице Тара поймала такси и снова поехала на вечеринку. Она должна выяснить правду. Но удача изменила ей. Где-то впереди случилась авария, и пришлось долго стоять в пробке.
 — А в объезд? — спросила Тара.
 — Увы, — коротко ответил шофер. Когда они наконец сдвинулись с места, водитель переспросил адрес.
 Но теперь Тара передумала. Кем бы ни была Каролина, все равно Адам намерен жениться. Он же сам так сказал…
 — Нет. Пожалуй, поеду домой, — задумчиво произнесла она.
 Поднимаясь по лестнице. Тара заметила, что кто-то сидит у ее двери. Сначала она испугалась, но затем узнала знакомые черты.
 — Адам? Что ты здесь делаешь?
 — Жду тебя, — устало ответил Адам, а затем произнес следующее:
 — Я должен сказать тебе, Тара, что… как бы ты ни любила Джека, он не тот человек… Ты никогда не будешь с ним счастлива. Поверь, такие, как он, не меняются. Это хищники, которые всегда ищут новую жертву.
 — Тем не менее ты пригласил его, — возразила Тара.
 — Пригласил. Но ты же ничего не хотела рассказывать о нем. Я подумал, что, может быть, ты еще любишь его. А потом я увидел, как вы ушли. Я решил, что ты сделала свой выбор.
 — Почему ты не сказал, что Каролина твоя мать?
 — Я собирался. Но с тобой так трудно. — Адам помолчал. — Тебе достаточно было немного подумать, и ты не задавала бы вопросов о девушке, на которой я хочу жениться. — Его голос стал хриплым. — Я знал с самого начала, что с тобой будет непросто. Я подумал, может, если я буду просто другом, ты станешь больше доверять мне. Клянусь, я готов был терпеть, во всем идти тебе навстречу. Гулял часами с Бастером, чтобы не попадаться тебе на глаза. Представлял тебя обнаженной, стоящей у окна. Рисовал…
 Тара ухмыльнулась в темноте.
 — Ты не представляешь, насколько правдивы были твои фантазии. Мне было стыдно, я думала, ты меня увидел, когда я стояла обнаженная у окна, и нарисовал.
 Они помолчали, затем Тара предложила:
 — Давай зайдем в квартиру.
 Она открыла дверь, вошла, включила свет.
 Адам вошел следом, взял ее за плечи, повернул к себе, его глаза напряженно всматривались в ее лицо.
 — Тара, я люблю тебя и хочу, чтобы ты была моей женой. С самого первого момента я понял: только ты.
 — Это безумие. Ты почти не знаешь меня.
 — Не правда. Я знаю твой любимый цвет, знаю, какую музыку ты любишь, какие книги читаешь, и мне не нужно спрашивать тебя об этом. Я и так всегда все это знал. Ты — моя вторая половинка. Поэтому не говори, что все происходит слишком быстро. Мы и так столько времени потратили напрасно. Тара, я буду ждать. Если нужно. Только не прогоняй меня на этот раз.
 — Нет, никогда.
 Он поцеловал ее, и все вокруг закружилось.
 — Мы собирались пить кофе, — прошептала она, касаясь его губ.
 — Никакого кофе. Ни чая… ни апельсинового сока… только ты…
 По дороге в спальню они сбрасывали с себя одежду. Наконец-то они могли лежать, обнявшись, любовники, которые уже больше не боялись говорить о своей любви, смотреть друг на друга и наслаждаться друг другом.
 Позже Адам принес из кухни вино. Они пили из одного бокала и разговаривали.
 — Я думал, что потерял тебя после того, как мы стали близки, — признался Адам. — Я так надеялся, что ты скажешь, что любишь меня. А вместо этого мы стали совсем чужими.
 Она нежно погладила его по лицу.
 — Я была честной и возвращала тебя женщине, которой ты дал слово.
 — И это была ты! — Он поцеловал ее. — Тара, если бы я сказал тебе это в тот первый вечер, когда мы обедали, что бы ты ответила?
 — Не знаю. Я чувствовала что-то, но к тому времени я слишком долго внушала себе, что любовь — это не для меня. Может, я бы и выслушала тебя. Но, скорее всего, убежала бы.
 Она помолчала, затем спросила:
 — Где мы будем жить?
 — У меня есть дом в Хэмпстеде. Ты можешь взглянуть на него.
 — Большой дом?
 — Для двоих вполне хватит. — Он улыбнулся. — И даже больше.
 Тара рассмеялась, с наслаждением потянулась.
 — Звучит заманчиво.
 — А для выходных у нас есть Динз Муринг, продолжал он.
 — Но ты же собирался перестраивать его?..
 — Теперь я смотрю на все по-другому. Правда, Берни здорово меня ругала за то, что я отказался от реконструкции. Она смотрела на это с коммерческой точки зрения. В конце концов я вынужден был сказать, что от этого зависит мое будущее.
 — Почему ты так не любил Динз Муринг?
 — У меня с ним связаны самые печальные воспоминания.
 — Адам… Ты расскажешь мне про своего деда?
 Адам откинулся на подушку, нахмурился.
 — Да особенно рассказывать и нечего. Он был очень богат, жуткий эгоист. Когда умерла бабушка, то есть его жена, он сказал маме после похорон, чтобы она оставалась жить в его доме, готовила, стирала и все прочее. У него такое было патриархальное отношение к женщинам. А мама училась тогда в университете и не согласилась. Вышел скандал, он сказал, что если она уедет, то больше никогда не увидит его. Вскоре мама вышла замуж, родился я. Моему отцу выделили деньги на исследования, так что кое-как они сводили концы с концами. Мама написала обо мне Амброзию. Тот не ответил. Когда я был совсем маленьким, мы с мамой приехали в Динз Муринг. Мама постучала в дверь. А он крикнул ей, чтобы она убиралась прочь. — Адам помолчал. — Теперь ты понимаешь, почему мне так хотелось разнести этот дом на куски.
 Адам посмотрел на Тару.
 — Ты выйдешь за меня замуж, любовь моя?
 — Я твоя, — сказала она. — С этого мгновения и навсегда.




 ЭПИЛОГ


 Тара стояла у окна в спальне в Динз Муринге. Лето в этом году было долгое, но в последние несколько дней похолодало. Поредела листва берез у реки. В воздухе ощущалась осень.
 За последние шестнадцать месяцев, прошедших после свадьбы, все здесь сильно переменилось. На самом деле большую часть работы Адам и Тара сделали сами, пока обстоятельства не заставили Тару относиться к себе внимательнее.
 До Тары донеслись голоса. Она взглянула вниз и увидела родителей, а рядом с ними Каролину с коляской. Когда Адам познакомил их, Каролина сказала Таре: «Я всегда хотела иметь дочку. Наконец-то она у меня будет». Свекровь оказалась приветливой и умной.
 За дверью послышались шаги, и в комнату вошел Адам, держа на руках маленькую Кэрри, их дочь.
 — Она начинает капризничать, — сказал он.
 — Кэрри знает, что пора ужинать. — Тара расстегнула кофточку и стала кормить дочь. Адам растянулся на кровати.
 — Люблю смотреть, как ты ее кормишь. Это мне никогда не надоест.
 — Тебе идет отцовство, — улыбнулась Тара.
 — Мне идет моя семья, — ответил Адам серьезно. — А ты мне идешь больше всех. Почему ты закрыла глаза?
 — Я хочу запомнить этот момент навсегда. Нас троих, — сказала Тара. — Я искушаю судьбу?
 — Мы сами выбрали свой путь. Но что бы ни случилось в будущем, я всегда буду с тобой.
 — А я с тобой, — ответила Тара.